Одинокий рейд Александр Плетнёв
        Тяжёлый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий» проекта «Орлан», обладающий (благодаря атомной энергетической установке) завидной автономностью. Несет на вооружении 20 мощных противокорабельных ракет, 94 дальнобойные и 272 зенитные ракеты ближнего радиуса действия. Не считая противоминных средств, 30 торпед, трёх вертолётов и артиллерии… ТАРК «Пётр Великий» проваливается из наших времён в недалёкое прошлое, в южную Атлантику, оказавшись вблизи границы двухсотмильной зоны одной маленькой, но такой любопытной войны. И волей-неволей ввязывается в драку.
        Александр Плетнёв
        Одинокий рейд
        БАРЕНЦЕВО МОРЕ.
        Зачастую мы состоим из кучи незаметных и обыденных мелочей,
        нежели из чего-то большого и важного.
        Как там в песне: «…а море смеялось…»??!! Хрен оно смеялось. Здесь, в северных широтах, да ещё в это время года оно, как правило, хмурое, как и небо, набрякшее свинцом низких облаков, плюющееся льдящимися каплями. И ветер, сырой и промозглый, треплющий колючим скрабом мoроси и снежинок единственное, что не укрыто под штормовым плащом - лицо.
        Терентьев щурился на ветер, закрывая наветренную щёку отворотом капюшона, глядя с открытого мостика, как при очередной смене курса, крейсер подставляет то одну скулу под удары волн, то другую. Впрочем, при таком волнении, на 16 узлах, 26 000-тонный корабль стальным монолитом взрезал неспокойное Баренцево море, словно не замечая взлохмаченных волн, отбрасывая пенные усы уже ближе к полубаку - следствие большого развала носовых обводов. Иной раз особо рьяная волна вздымала тучи брызг, но высокая носовая конечность и в худшую погоду не допускала забрызгивания палубы.
        Взгляд невольно скользнул на рядки крышек-люков, закрывающих главный ударный комплекс - двадцать крылатых ракет «Гранит».
        «Всё-таки смеётся, - сделал вывод капитан 1-го ранга Терентьев, командир атомного крейсера «Пётр Великий», - только недобро, как-то, пакостно».
        После его вступления в должность командира корабля, крейсер в основном торчал у причальной стенки, лишь пару раз выходя на выполнения учебных задач по стрельбам и маневрированию. Однако эволюции корабля были ограничены по длительности. Экипаж на «Петре» был не доукомплектован и ко всему ещё многие матросы и даже офицеры были новичками. Причина была в систершипе «Петра» - крейсере «Адмирал Нахимов», модернизация и ремонтные работы на котором подходили к завершению. На спешно доведённый до ума «Нахимов», просто не успевали набрать и обучить экипаж. Фактически полный апгрэйд по радиоэлектронной аппаратуре и новым системам вооружений требовал новых людей, с которыми тесно работали заводские специалисты. Но большинство же БЧ[1 - БЧ - боевая часть.], таких как ходовая, румпельная и остальные основные системы остались фактически прежними. Вот этих парней из экипажа «Петра» и забрали на новообкатываемый крейсер.
        Командование божилось, что, как только они натаскают там своих новобранцев - людей вернут. Терентьев же не особо в это верил и гонял своих в хвост и гриву. Сначала у причальной стенки по теории и с неработающими механизмами, доводя действия матросиков до автоматизма (типа имитации действий: там повернуть рычажок, тут щёлкнуть тумблером и т. д.). А уж потом и в короткие эволюции крейсера в море. Радовало хоть то, что доходяг-срочников было не более трёх десятков - основной экипаж состоял из офицеров и контрактников.
        На командование он был не в обиде, понимая - если бы не обстоятельства с ускоренным вводом в эксплуатацию «Нахимова», то ему вообще не видеть этой должности. Проблема для него была в другом.
        С некоторых пор Терентьев заметил, что любовь к морю изменила свой идеалистический окрас. Месяцы рутинной службы на берегу сыто расслабляют: когда приходишь на корабль от уюта и домашних котлет, как на какой-нибудь завод-фабрику, только что, выслушивая бравые рапорты у трапа и на мостике.
        «Даже брюшко появляется», - с лёгким презрением думалось ему.
        Но эта идиллия с берегом длится недолго и незаметно подкрадывается нудящее ощущение скуки и некий зов моря. И уже вступив на палубу, протопав по переходам, поднимаясь на мостик, вдруг замечаешь, как в тебя проникает через подошву ботинок затаённая вибрация не замолкающих механизмов. И ты невольно достраиваешь в мозгу многоэтажную конструкцию корабля, понимая его величие и силу: начиная от чутких «ушей» локаторных антенн, через посты различных БЧ и покоящихся в контейнерах боевых ракет, выжидающих своего часа, до необузданной, но прирученной энергии ядерной установки.
        Последующий выход в море переполняет эйфорией ожидания новизны, сопровождается неким чувством привычной значимости. Однако эта жажда странствий оказывается быстро насыщаемой. Почти мальчишеский восторг куда-то улетучивался, заполняясь учебными или, естественно, условными боевыми буднями. Тянет назад, домой…
        - Стар ты стал, - говаривал он порой сам себе, ловясь на очередном хмуром ворчании. И тут же отшучивался, - не дождётесь!!!
        Как водится, оправдывая себя той или иной причиной этого самого недовольства, находя основной довод - «ответственность». Может в этом и были основания у командования Севморфлотом назначить именно его командиром «Петра» - спокойного рассудительного и не особо рвущегося в боевые походы, пока крейсер вынужденно простаивает?
        «Не! Не смеётся, - Терентьев уже не столько всматривался в теряющийся в сером горизонт, сколько к своим ощущениям, - оно сразу как-то зловеще ухмылялось. Изначально, когда мы выходили на эту отработку взаимодействия с новеньким СКР «Туман»[2 - СКР «Туман» - сторожевой корабль проекта 11540 предназначен для поиска, обнаружения и слежения за подводными лодками противника, обеспечения противокорабельной и противолодочной обороны боевых кораблей.]».
        В это раз из штаба дали добро пробежаться подальше. Да и сам Терентьев небезосновательно считал - теорию надо подкреплять усердной практикой (экипажу).
        Снялись бочки, вышли в Баренцево и почти сразу на радарах поймали супостата - крутится у границ территориальных. Дали полный, вскоре установили визуальный контакт - опознали норвежский корыто-корвет типа «Нордкап» - ровесник «Петра»[3 - Норвежские корабли береговой охраны типа «Нордкап» и «Пётр Великий» - тяжёлый атомный крейсер типа «Орлан» вошли в состав своих флотов в восьмидесятых годах 20 века.].
        Амеры - те обычно отбегают от дальности наших «Гранитов», а эти - викинги, блин, как ни в чём ни бывало - крутятся на самой грани, воду винтами колошматят. Гадово племя!
        Не любил он их, таких правильных, цивилизованных, европейцев мать их, с их так называемыми ценностями. Зато когда страна была в беде-разрухе, эти все лезли - раздербанить и урвать кусок. Вся эта АНТАНТА, и что характерно, и норвежцы туда же - выхватить и себе добычи, пока по зубам дать не могут[4 - Начиная с апреля 1920 года норвежские промысловые суда вторгались во внутренние воды РСФСР - от Мурманска до Архангельска, варварски истребляя десятки тысяч тюленей. Зачастую их сопровождали норвежские военные корабли, которые открывали артиллерийский огонь по русским пограничным катерам. Лишь с появлением в 1933 году на Баренцевом море первой группы советских боевых кораблей вторжения норвежцев прекратились.]. Понятно, давно это было, но чем они лучше сейчас? К рыбакам нашим пристают, считают себя тут хозяевами моря, с ими же выдуманными правилами, и ими же порой нарушаемыми».
        Странности эволюций посудины с надписью «KYSTVAKT» [5 - «KYSTVAKT» - «береговая охрана» (норвеж.).] разрешились, когда из штаба пришла вводная о нахождении в их секторе британской подводной лодки. Осведомленность командования включала даже тип и название ПЛ - атомная торпедная. «Артфул». Совсем свежей постройки.
        «И вот скажите, за каким чёртом ей тут шариться»?
        Нащупали её там, где и ожидали - под килем «Нордкапа».
        «Интересно, если бы не наводка из штаба флота, наши слухачи смогли бы её обнаружить»? - Мрачнел мысленно Терентьев.
        «Норвежец» своими винтами весьма эффективно забивал все шумы атомохода, и ходили они как привязанные, словно тренировались уже где-то такой слаженности.
        Как бы то ни было, с «Тумана» доложились об установлении гидроконтакта весьма скоро.
        Задачи по отработке взаимодействия никто не отменял, но решили отказаться от использования вертолётов в гидроакустическом поиске, чтоб не пугать потенциального противника - пусть думают, что мы не знаем про лодку.
        Так и крутили до темноты, то расходясь с «натовцами», то сокращая дистанции, то теряя гидроакустический контакт с «британцем», то снова восстанавливая.
        Ночью то же самое, только не таясь поглядывали друг на друга, облучая радарами.
        А утром объявили боевую тревогу. И вымотанные за ночь экипажи взбадриваемые адреналином в полном напряжении приводили свои системы в боевую изготовку, понимая - всё по серьёзному. В молчаливых переглядах экипажей и меж деловыми рапортами витало слово «война». Реально нервно подрагивали пальцы на командных ключах «пуск», и в любую секунду готова была слететь команда «огонь». Уже не скрываясь, были взяты в прицел «Нордкап» и британская ПЛ.
        Несмотря на лаконичность распоряжений и сообщений из штаба, Терентьев углядывал в них откровенное невладение информацией. Всё что удавалось узнать - поступало из общественных теле- и радиоканалов каналов.
        Напряжение немного спало, когда «Нордкап» убежал в сторону своих берегов, буквально бросив подлодку. Это было любопытно наблюдать - как потерявший свою тактическую накидку-невидимку, «британец» сначала притаился, скользя под водой на скорости не более 2 узлов, словно в растерянности, а потом надо было быть дураком, чтобы не понять, что он обнаружен. Тогда уже не скрываясь субмарина, развив 20 узлов направилась на северо-запад.
        «Туман» увязался следом, забрасывая навесик из гидроакустических буёв с вертолёта, чем удавалось сравнительно легко сопровождать субмарину. «Артфул» дал максимальные 29 узлов, уходя по струнке, тем самым выказывая намеренье оставить этот район. Ко всему из штаба пришла «квитанция»: «…в целях не нагнетания обстановки и во избежание провокаций…». Сторожевик, лениво выписав пенную дугу, лёг на обратный курс.
        Однако вскоре командир «Тумана» предал на крейсер, что перехватил радиообмен по пеленгу подлодки.
        «Наверняка на перископ всплыли и тоже пытаются у своих прояснить обстановку через спутник связи, - пришёл к простому выводу Терентьев, - представляю, как они там теперь озадачены!
        Что ж действительно творится на белом свете-то? Вот так, совершенно неожиданно приходит понимание, что логика и законы, которыми руководствуется этот мир, вдруг могут быть нарушены.
        Это как он иногда, смотря на взлетающий аэробус или даже простой патрульный самолёт, вдруг воображал, что пилот не справляется и машина падает, сваливаясь на крыло, круша дома, полыхая и взрываясь.
        Впрочем, подобные киношные ролики и даже реалистические имеют место быть. Тогда более радикальное - смотреть на привычный загородный пейзаж и вдруг представить, что началась война, и там, полностью ломая знакомую картинку, встаёт атомный гриб потрясающий своей убийственностью и грандиозностью.
        Но пять же, это не выходит за рамки физики нашего мира. Но если верить этой радиопанике (ну не могли же они все сойти сума??!!), и это действительно - японцы!!! Из прошлого века!!! Эти «Зеро», Ямамото и прочее… Дурдом»!
        - Американцы получили себе ещё один «день позора»[6 - Так называют американцы 7 декабрь 1941 года - день нападения японцев на Пёрл-Харбор.], - потом прокомментирует старпом, - и мир уже никогда не будет прежним. Получается, что теперь можно верить во всё: в марсианские треножники, попаданцев-альтенативщиков, гитлеровскую тибето-вундервафлю. А ведь действительно!!! Не удивлюсь если на нашу многострадальную землицу снова хлынет «Барбаросса».
        Он оказался прав. Но сначала по планете прокатился компьютерный вирус, поразивший большинство спутников, нарушивший связь и сеть интернета, и как оказалось весьма навредивший «военной машине» НАТО.
        На «Петре» особых сбоев в электронике не зафиксировали - лишь исчезли с контроля сигнатуры пары спутников связи. Сообщалось даже о глюках у всякой электронной бижутерии типа ноутов, смартфонов и т. д. Терентьев не поленился сходил к себе в каюту, запустив ноутбук. Но и тот у него был не совсем новым и вполне исправно загрузился. А вот с СКР «Туман» доложили, что то самое новейшее, что на него установили - чувствительная аппаратура для обнаружения неатомных (особо бесшумных) подводных лодок, «требует заводского тестирования», как тактично выразился командир сторожевика. «Туман» ушёл на базу. Штаб заверил, что выслал замену.
        А пока крейсер остался один и тоже оттянулся южнее, с целью иметь на случай прикрытие базовой патрульной авиации.
        В три по Москве подошли МПК «Онега» и ЭМ «Ушаков»[7 - Малый противолодочный корабля проекта 1124М «Альбатрос». Эскадренный миноносец типа «Сарыч» - «Адмирал Ушаков».]. А через 15 минут лопнул, расползаясь, гнойник гитлеровского нашествия.
        На «Петре» весьма чётко ловилась финская новостная радиостанция «Yle», ведущая в том числе и на русском языке. Финны старательно собирали информацию со всевозможных источников и ретранслировали, наверняка испытывая безмерную радость, что их самих не зацепил этот ремикс прошлой войны: не воскресли их великие манергеймы и на «границе трёх перешейков» всё спокойно[8 - В ходе второй мировой войны Финляндия выступала на стороне стран Оси с целью возвращения-отторжения территории у СССР до «границы трёх перешейков» (Карельского, Олонецкого, и Беломорского).]. И действительно, не смотря на неполные, а порой противоречивые данные, эта немецкая «Барбаросса», имела локальный характер, словно нарезанная из кусков.

* * *
        Жёсткие бои шли в приграничье Белоруссии. Нашлась у них светлая голова, которая предположила и остереглась, накрутив настройки в армии до уровня: «внимание» и «чрезвычайно». Тем более у белоруссов было время среагировать, пока немцы шумели и катили по Польше до границы.
        Не было никаких шансов у Украины: ни в прозорливости командования, ни в боеспособности, ни… в желании, что ли… Немцы, словно податливое масло промяли пограничные пункты и кордоны «нэзалэжной», побивая даже рекорд 22 июня сорок первого, сходу прорываясь на Киев.
        Во Львове высыпали встречать победный вермахт местные нацики, так на них и внимания не обратили, коптя выхлопом панцеров, катили дальше, по ходу потроша магазины, рассовывая по карманам, закуривая ароматные сигареты. Ещё не придя в себя от реалий 21 века, воспринимая происходящее как должное, считая открывшийся мир своей законной добычей.
        11 армия вермахта легко взяла Кишинёв и, встретив лишь неожиданный отпор близ Тирасполя в районе так называемого Приднестровья, тактически обошла очаги сопротивления, выдвинулась к границам Одесской области.
        Что касается прибалтийских стран, то казалось, что они вообще не оказывали сопротивления. Всё их бряцанье натовским оружием оказалось откровенным пшиком - ребята попросту халявили, играя на антагонизме к России.
        В Риге фактически парадный вход солдат вермахта и 3-й танковой дивизии «Тотенкопф», где немцев встречали дряхлые ветераны СС, наивные энтузиасты и мэр города лично (в его последующих комментариях - в целях предотвращения кровопролития), закончился кровавой бойней. «После акции террориста одиночки, последующий ответный огонь, вызвал панику и многочисленные жертвы среди мирного населения…» (по официальному заявлению уже президента Латвии). По факту - ветеран, уже советских войск, стреляя из неустановленного стрелкового оружия по марширующим гитлеровцам ранил командующего дивизией «Мёртвая голова» обергруппенфюрера СС Теодора Айке. Взбешённые эсэсовцы открыли беспорядочный огонь по встречающим, а к вечеру, пришедший в себя после ранения Айке, приказал устроить в Каунасе местную «ночь длинных ножей».
        Чего однозначно не случилось в это раз, так это успешных бомбардировок городов. Против высокотехнологичных средств ПВО у «Люфваффе» практически не было шансов. Лишь с десяток «Хейнкелей» смогли отбомбиться по Киеву, да несколько бомб и сбитых самолётов упали на Одессу. У поляков было похуже, но и те накрошили немало бомбовозов.
        Согласно оборонному договору с Белоруссией, русская авиация помогала сжигать танки Гудериана у Бреста, а потом, перебросив ударную эскадрилью Ми-28 под Житомир на комфортно катящие по дорогам 21 века подвижные части вермахта, остановила «Ганомаги» в каких-то 50-и километрах от Киева.
        Вообще, на Белорусском и Украинском направлении немецких ударов Россия включилась с заметным опозданием, что позже вызвало ворчание в Раде, дескать, Россия опять прикрылась буферными государствами.
        Однако в Калининградской области с самого начала шли запутанные бои с арьергардом немецких войск, наступающих на Прибалтику.
        Балтфлот в целом прошляпил, однако ни один бомбардировщик Геринга до Питера не долетел. Командир эскадренного миноносца «Настойчивый», нёсшего службу в Финском заливе, едва РЛС выдала азимут, дальность, высоту и количество целей, не сомневаясь в намереньях нарушителей, отдал приказ на поражение. Эсминец расстрелял на средней дальности весь комплект ЗРК «Ураган», затем буквально срезaл «Юнкерсы» и «Хейнкели» из шестистволки, добив и её боекомплект до «железки»[9 - ЗРК «Ураган-Торнадо»(48 ракет). Ак-630 - 30мм шестиствольная автоматическая корабельная артиллеристская установка (Скорострельность 4000 - 5000 выстрелов в минут, боекомплект - 12000 выстрелов).].
        Присутствие американских кораблей в Чёрном море, автоматически предполагало бдительность Севастопольской базы России. Когда на радарах засветились неидентифицированные воздушные цели, черноморский флот вышел в море, плотно прикрыв своими силами побережье от Измаила до Новоросса. Одесса наполнилась парнями в тельниках и чёрных бушлатах с российскими лычками, несмотря на завывания некоторых правительственных чиновников Украины.
        А с фактом появления в Атлантике линкора «Бисмарк», штаб Севморфлота не исключил аналогичного рейда крейсера «Адмирал Шеер». Хотя обнаружить такой крупный корабль было бы проще, чем гоняться за подлодками «кригсмарине», имея ко всему за спиной такие беспомощные объекты, как нефтяные платформы.
        Этим же, кстати, были озабочены и норвежцы.

* * *
        - Нам приказано действовать совместно с ВМФ Норвегии, - известил офицеров Терентьев, - даже эту британскую лодку подключили. Дали коды и параметры связи.
        - Операция «Вундерланд» [10 - «Вундерланд» - безуспешная операция Кригсмарине, предпринятая в 1942 году в Карском море с привлечением тяжёлого крейсера «Адмирал Шеер».]! Не верю я в «Шеер»! - Со знанием дела выдал старпом. Старший помощник командира капитан второго ранга Скопин частенько ковырялся в интернете, увлекаясь историей войн, не брезгуя и художественными альтернативными вариантами, поэтому по истории ВОВ наверное знал всё.
        - Почему?
        - Так это ж было в сорок втором, а к нам немчура вся из сорок первого высыпала.
        - А «Бисмарк» потопили не в сороковом случаем?
        - В сорок первом, но в мае, - Скопин был всё так же - безапелляционен.
        - Ну, вот видишь - разброс по датам. Так что возможность «Шеера» не исключается.
        - Норвежцы выходили на связь, - вмешиваясь в обсуждение, подтвердил полученные ранее данные командир БЧ 4, - а бритты молчат - гордые.
        - А и ну их, - отмахнулся Терентьев.

* * *
        В 08:20 поступил очередной доклад о воздушной цели. Полёты российской военной авиации фиксировались регулярно, дисциплинировано обозначили себя пара норвежских патрульных самолёта. В это раз неизвестная машина не отвечала на запросы, выходя на пересечку курса русских кораблей.
        - 354 раздел 8. Цель воздушная, одиночная, малоскоростная, чужая. Сопровождаю.
        На мониторах пошли изменяющиеся данные по пеленгу, высоте, скорости, курсу, монотонно дублирующиеся вслух оператором.
        - Нас заметил - курс сменил, - прокомментировал старпом, - любопытный, решил поближе подойти.
        В любую секунду могла прозвучать команда на поражение цели. Однако привычный к реактивной авиации, командир медлил, понимая, как тянутся минуты.
        Мощный морской бинокль приблизил неизвестный самолёт, но профиль его курса (прямо на крейсер) не позволял рассмотреть опознавательные знаки.
        - Винты, два мотора. У него радио-то есть? - Не отнимая бинокля от глаз, осведомился Терентьев, - запросите его…
        В этот момент самолёт заложил вираж, уходя на разворот.
        - Немец, - старпом словно разглядел кресты на плоскостях, - сбиваем?
        - Ракету на него жалко, - деланно вяло ответил Терентьев.
        Скопин бросил недоумённый взгляд.
        - Сколько стоит зенитная управляемая 9М 3 и-и-и-и…, по-моему, единички ещё? - Не стал себя затруднять полным цифровым индексом ракеты Терентьев. И не дожидаясь ответа, - правильно! Дохрена!
        - И из стволов достали бы, а? - Старшему помощнику явно хотелось повоевать.
        - Ну? Вот куда пошёл этот ас-немец, мать его? - Терентьев и сам заметил, что его голос стал нравоучительным и противным, - на пеленг «Нордкапа» - он там «Голиаф» прикрывает[11 - «Голиаф» - крупнейшая нефтяная платформа в Баренцевом море.]. Вот и предупредите норвежцев, пусть нордические ребята меж собой сами разбираются.
        Оформив распоряжение командира, помощник вернулся к теме немецкого самолёта:
        - По-моему это «сто десятый» был, «мессер». Двойной киль…, - однако, не увидев интереса у присутствующих, старпом со скрытой досадой замолк.
        На крейсере регулярно получали новые информационный вводные из штаба флота с целью предупредить, с какими реалиями может столкнуться соединение. Так же Терентьев приказал отслеживать по возможности все новостные сообщения, как и с другой части континента, так и ближайшей финской радиостанции. И естественно докладывать ему о чём-либо важном. Не смотря на попытки американских военных, скрыть свои неудачи, уже всему миру было известно об ощутимом разгроме US NAVY.
        «И весьма немаленького этого «нэви», блин».
        Это заставляло Терентьев весьма серьёзно отнестись к возможностям противника. Хотя самолёт - «Мессершмит -110», если верить Скопину, его не впечатлил.
        В «Шеер» уже не верилось - его бы уже заметила авиация, а вот подводные лодки….
        По оперативке штаба - на Балтике и даже в северном море гитлеровские субмарины уже отметились.
        «И норвежцы уж больно любезные, дескать, совместные действия по охране акватории Баренцева моря, типа, допускается расширить зону патрулирования российским кораблям».
        А где же их весь, тоже, кстати, немалый флот?
        Один занюханный «Нордкап» тут гоняют, да пара патрульных самолётов нарисовалась. Видите ли «расширить зону»! А вот хрен вам»!
        Вышедшие из Североморска малые противолодочные корабли уже разбегались в линию на север, перекрывая от Вайда-Губы, что на Рыбачьем полуострове, 200 миль территориальных вод.
        Терентьев собирался построить маневрирование своего соединения так же - фронтом, примерно вдоль 32 параллели, тем не менее, намерено не заходя за компромиссную линию разграничения в норвежскую зону.
        «Онега», имея автономность всего 9 суток располагался южнее. Следом был сектор патрулирования «Ушакова». Район крейсера «Петр Великий» был мористее, тем более три его вертолёта позволяли охватить значительное пространство.
        К счастью это не шло в разрез с директивами командованием. Видимо там кому-то не давала покоя идея прохода «Шеера», прокладка курса, которого, суя по архивам, проходила примерно там, куда выдвигался «Пётр» - миль 300 на норд от северной оконечности норвежских фиордов.
        - Окончили поворот вправо, на румбе 348, так держать!
        - Есть так держать!
        Оставляя за кормой «Ушакова», крейсер ложился на курс.
        С мостика Терентьев наблюдал, как превращаются в маленькие точки-мухи, три вертолёта, расходящиеся на секторальный курсовой поиск.
        Он вдруг почувствовал навалившуюся усталость и ноющую головную боль. Сказывались напряжение последних суток, неукладывающиеся в реалии мира события, постоянные дёрганые вводные из штаба и конечно ответственность решений.
        Наполнив стакан воды, он проглотил пару обезболивающих таблеток, украдкой заметив понимающий, почти сочувствующий взгляд вахтенного, что было неприятно, словно его уличили в слабости.
        «Чёрт побери! - Выругался он мысленно, - завалишь вот так голову всякими заумностями, и мозги начинают распухать, не вмещаясь в голове. Так и хочется сделать дыру в черепе и выпустить всех этих мух вместе болью».
        - Командир, новости! - Прервал его размышления Скопин. Получив разрешительный кивок, старпом стал зачитывать докладную группы связи:
        - Сначала касающееся непосредственно нас! У норвежцев близ Тромсо потоплены два транспорта и рыболовецкий сейнер. Военно-морской флот Норвегии, брошен на поиск подводных лодок Кригсмарине…
        - Ага! - Перебил старпома, Терентьев, - вот почему они хотят использовать нас….
        - Так вот! Пресс-секретарь заявил: «норвежские ВМФ обнаружили и уничтожили более двух десятков U-ботов Дёница»! О-о-о-о! Это из категории «рыбацкие истории»! - Разведя широко руки, Скопин ухмыльнулся, - мы поймали во-о-от такую рыбину.
        Далее старпом уже художественно импровизировал, не забывая сверяться с текстом:
        - Белорусы отбросили вермахт от границы! Ну не везёт немцам на погодку, а?
        - Ты о чём?
        - Ну, так…, тут же говорят, что это же летняя компания - их хренова «Барбаросса». А сейчас поздняя осень, и не тепло сейчас там. Представляешь - каково им, в летней-то форме под холодным дождечком в полесьях, а?
        Так вот выбили немцев, стало быть, а там уж Польша. И поляки, вот тебе, пожалуйста - протестуют. Дескать, хулиганствуют, грабят, «курка, яйко, матка», и т. д.
        Терентьев взглянул на улыбающегося старопома. Хотелось забрать распечатку, и прочитать всё самому. Но реакция, на цитрамон у Терентьева была своеобразная - боль как бы доходила до своего почти невыносимого пика, а потом резко отступала. Сейчас наступил именно самый болезненный момент.
        «Пусть уж Скопин читает, с его прибаутками-шуточками».
        - У прибалтов то же самое, только наоборот! Морпехи балтфлота зачистили Калининградскую область, выдавив остатки тыловых частей 18 армии в Литву. Гансы жрут, гадят, а прибалты, значится, умываются.
        Старпом поглядывал на командира, ожидая адекватной реакции на свой шутливый тон, но тот по-прежнему оставался мрачным, поэтому Скопин перешёл на сухие факты:
        - Тэ-экс, совокупные жертвы двух атомных взрывов в США составили….
        - Дальше! - Голова раскалывалась.
        - Заявление правительства Японии…
        - Дальше! - Контраст усталости и головной боли с весёлостью Скопина доводил раздражение до невыносимости.
        - В Атлантике… американцы опять юлят, заявляют - вроде потопили «японца», но данные вызывают сомнение. А бритты, те уже признали - потерян авианосец «Илластриес».
        - Фигеть!
        - «Бисмарк» исчез с радаров. В поисках задействованы корабли и авиация королевства, в том числе фрегата «Портленд», командиром у которого, кстати, Сара Уэст. О! Ещё и бабу на корабль впустили. А как потопят её корыто? Ей же SOS нельзя сигналить.
        - Это ж почему?
        - А поди разбери её «СОС», может это сексуальное желание?
        Терентьев чувствовал, как схлынуло давление в черепной коробке, и даже позволил себе улыбнуться.
        - А-а, вот ещё - в Европе неонацисты устраивают погромы, - на слове «погромы» Скопин закартавил.
        - Евреев?
        - О! Нет - арабов, но одна ж кровь…
        Терентьев почувствовал, что боль ушла совсем. Контраст был почти блаженством.
        - Глядишь так, Европа станет злее, и в этом раз отобьётся от Аллаха.
        На замечание командира Скопин взглянул со странным выражением, где преобладало удивление и уважение.
        - Собственно, всё.

* * *
        60 км/ч понимались, но не ощущались. Глазу не за что было зацепиться - разбегающаяся во все стороны ширь моря превращалась в однородную серую массу, сливающуюся с по-прежнему таким же свинцовым небом. Более-менее крупные айсберги ожидались ближе к Шпицбергену, однако сейчас не было видно ни одной приличной льдины.
        «Но, судя по крепчающему северо-восточному ветру, ледники в нашу сторону погонит с Земли Франца Иосифа».
        Ухудшение погоды не удивляло, воспринималось как неизбежное зло северных условий мореплавания, но Терентьев с досадой понимал, что ещё пару балов, и от услуг вертолётного дозора придётся отказаться. Что существенно снизит сектор поиска.
        «А и нечего ждать. Скоро стемнеет. Если разыграется шторм, не помогут и успокоители качки. Не хватало, что кто-нибудь из парней гробанулся или ударил машину о палубу».
        - Экипажу приготовится к приёму вертолётов. Авиагруппе вернуться на крейсер, - приказал Терентьев вахтенному офицеру, - в связи с ухудшением погодной обстановки. В журнале сделать соответствующую запись.
        Поочерёдно в течении получаса два «камова» без проблем оседлали пятачок на корме крейсера. Третью машину опускали в ангар уже с матами - к тому моменту корабль вошёл в зону низких кучево-дождевых облаков и, несмотря на устойчивую палубу, порывы ветра потрепали ангарную команду.
        - Вовремя, - старпом появился в ходовой рубке слегка взъерошенным, поправляя пилотку на влажных волосах, - шквалит - весь ангар лужах.
        - Вот, - Терентьев протянул ему листок радиограмм, - не вовремя!
        Прочитав содержание, Скопин лишь мысленно сплюнул.
        Сообщалось об аварии на британской подводной лодке «Артфул» с её координатами. Из штаба флота приказали оказать содействие, при этом имелось в виду лишь выслать вертолёт. Затем следовало подтверждение норвежской авиации по её местоположению.
        - При этом сами британцы с ПЛ молчат, - негодовал Терентьев, - и на запросы не отвечают! Что у них произошло - тоже не известно.
        - И что может сделать вертолёт, да при такой бальности, - Скопин вдруг заметно помрачнел, однако не смог удержаться от подначки, - даже если у их гомиков на борту просто запор случился - пургену в море сыпануть? Так и то бестолку - Гольфстримом разнесёт, лишь тюлени на Шпицбергене обосруться.
        Он ещё раз взглянул на «квитанцию», видимо прикидывая координаты:
        - А ведь действительно, норвежцам же, со Шпицбергена до них рукой подать.
        - Единственное, что их самолёт сообщил - лодка всплыла. Союзнички, мать их…. И наши в штабе - молодцы. Наверняка их из Нортвуда[12 - В Нортвуде (пригород Лондона) расположен штаб Королевского флота Великобритании.] напрямую попросило - наши не отказали, но вертолётом отмазаться решили. Как будто не знают про погоду.
        - Ребят на «вертушке» слать - только машину потерять. Тем более скоро стемнеет. Но…, помочь-то надо….
        - Да знаю я…, - досадливо отмахнулся Терентьев, - командуй поворот. На «Петре» подойдём. Часа за три там будем.
        - Если ничего не случится, - пробормотал Скопин.

* * *
        «Какая всё же неразбериха творится в эфире! Последний раз удалось связаться с базой, - Генрих Тимм взглянул на ручной хронометр, - фактически уже сутки назад. На иных частотах несут полную околесицу, особенно преуспели финны. Если им верить, закрутилась не слабая заварушка, только видимо связист что-то напутал или перевёл с финского не правильно».
        Судя по легкой качке, субмарина шла в надводном положении. Разбудил его вестовой - командира требовали на мостик.
        «А я тут валяюсь»! - Рывком сдёргиваясь с койки, укорил себя Тимм.
        Путь из Нарвика был неблизкий - надо было пробраться в воды к русским и пощипать их за вымя. Норвежцы дали неплохие лоции и вообще любезно улыбались. Но не особо доверял он им - так и казалось, что эти приветливые с виду парни норовят подсунуть дохлую рыбу.
        «Дохлая рыба» ему вспомнилась не случайно. В целом всё шло нормально, пока их не траванул кок этими «свежими» продуктами, полученными квартирмейстером от норвежцев.
        «А на что ещё грешить, если подташнивало и мутило весь экипаж одновременно?
        Он даже отправил по этому поводу радиотелеграмму на базу и собирался отказаться от выполнения задачи, однако, вскоре экипаж (за редким исключением, включая его самого), чувствовал себя нормально.
        Оказывается субмарина находилась на перископной глубине, просто на море слегка заштормило и поэтому ощущалась качка. Отмахнувшись от доклада, Тимм сразу припал к визиру перископа, понимая, что то, что заставило вахтенного офицера его разбудить, находится на поверхности.
        - Всплыли для сеанса связи - перед носом вот это! А на картах ничего не указано, - вахтенный отчитывался сдержано, но казалось, что он оправдывается.
        - Любят нас норвежцы, - осклабился Тимм, разглядывая светящуюся навигационными огнями железную конструкцию, точащую словно гриб из воды, - или пока я спал, вы так гнали, что забрели на русские территории? Экая махина! А? Надеюсь, передатчик не включали?
        Понимая молчаливое справедливое возмущение вахтенного, командир подводной лодки уже умиротворяющее распорядился:
        - Занеси в вахтенный журнал, время, место и погружаемся - меня от этой болтанки опять мутит.
        Потом они снова высунулись практически одной рубкой на поверхность, чтобы вдохнуть свежего, но отнюдь не самого приятного воздуха.
        - Связь, - гаркнул командир.
        - Самолёт! - Удивила выползшая наружу вахта.
        Крылатая четырёхмоторная машина уходила на зюйд-ост. Не классифицируемая, теряясь в непогоде, ветер даже сносил в сторону звуки, оставляя утробный гул.
        - Русский! - Выдыхал на встречный ветер старший вахты, передовая уже бесполезный бинокль командиру, - на юго-восток, домой пошёл! Я их силуэты все выучил. А это новый какой-то! Никогда таких не видел!
        Назревающий шторм изрядно болтал субмарину, вынуждая нырять под воду, а периодически всплывая, перекладывать рули на пару румбов, чтобы идти носом на волну. Ледовая обстановка заставляла командира осторожничать и лодка едва ползла, снижая ход порой до 2 - 3 узлов.
        Небо быстро темнело, и продуваемой на открытом мостике вахте начала мерещится всякая чертовщина. И действительно - иной раз поднявшаяся тёмная волна, с пенным барашком, была похожа на скалу с оледеневшей снежной верхушкой. К тому же оставался риск столкнуться с крупным куском льда.
        Кутаясь в прорезиненный плащ, наверх поднимался и командир.
        - Гадостно, но курится легче, - чиркая зажигалкой, оправдывался он, - как ледовая обстановка?
        Старший вахтенный офицер не успел доложить - из рубочного люка высунул голову матрос-вестовой, выпалив скороговоркой:
        - По курсовому пеленгу интенсивный радиообмен. Коды военные. Совсем близко.
        - Или мне кажется, - с дрожью в голосе произнёс вперёдсмотрящий, закоченевшими пальцами сжимая бинокль, - там что-то есть!
        Капитан Тимм бросил взгляд по ходу лодки, не без скепсиса - что там можно было рассмотреть в тёмно-серой мути, непонятно.
        Неожиданно, правее он тоже увидел скорое помаргивание далёкого ратьера.
        - Боевая тревога! Приготовить торпедные аппараты! Руль на четыре румба вправо!
        Приказ командира понёсся вниз, будоража экипаж. Снаружи ничего не изменилось: всё так же выл ветер, была практически нулевая видимость, одиноко мигал чей-то фонарь, нос U- 251 на тихом ходу почти мягко входил в волну. Тем не менее, с коррекцией курса на огонёк, лодка стала подрагивать - в левую скулу била волна, заливая палубу и вздымая брызги.
        - Герр капитан, - обратился старший вахтенный офицер - погружаемся?
        - Нет. Будем атаковать с надводного положения.
        Поступили доклады о готовности. Гидроакустик расслышал шумы винтов.
        Капитан-лейтенант Генрих Тимм понимал, что прикрытые непогодой и плохой видимостью, они могут выскочить на противника совершенно неожиданно. Своих тут быть не должно, радиоперехват практически не оставлял в этом сомнений. Хотелось выгнать расчёт носового орудия, но взглянув на оледеневшие побортные леера и перекатывающиеся через палубу волны, решил повременить.
        Собственно он предполагал нечто подобного, но всё произошло совершенно неожиданно.
        Сноп света ударил точно с того места, где мигал чужой ратьер. Прожектор, не шаря в поиске, безошибочно уставился, высветив впереди левее курса U- 251 ещё один корабль.
        Чёрный силуэт! Совершенно незнакомый профиль по конфигурации однозначно относящийся к подводной лодке. Судя по свободному дрейфу, когда под волну подставляется весь борт - потеря хода.
        Капитан Тимм соображал мгновенно, хваля себя, бога и чёрта, что оставил свою «семёрку»[13 - Немецкие подводные лодки VII серии.] в надводном положении - в перископ всего бы рассмотреть не удалось, и естественно адекватно среагировать.
        Источник света оказался гораздо дальше предполагаемого. Очень мощный прожектор - стало быть, корабль военный, но до него более мили, если не больше. А до чужой подлодки от силы пять кабельтов - практически в упор!
        - Лево руля! - Проорал он, - приготовиться к торпедной атаке! Аппараты «один», «три» товсь!
        Зализанный силуэт неизвестно субмарины продолжал добросовестно подсвечиваться. Когда на верху её рубки закопошились люди, капитан Тимм понял, что ошибся и с этой дистанцией - просто лодка была очень крупная!
        Тем не менее, условия для атаки были идеальные. Скорректировав курс, глубину хода торпед, он скомандовал: «Пли!».

* * *
        На английской подводной лодке «Артфул» отказало автоматическое управление ядерной установкой. Естественно, реактор был заглушен вручную. Решили возвращаться на базу, однако возникли неполадки и с дополнительным двигателем, вызвав мрачный комментарий у командира подлодки, почти повторяющий известную фразу ещё одного британского флотоводца[14 - Имеется ввиду высказывание адмирала Битти во время Ютландского сражения.].
        «Что-то с нашим чёртовым кораблём сегодня не так…».
        Субмарина потеряла ход.
        Лодку надо было буксировать, но британских кораблей поблизости не было, а союзники-скандинавы были плотно заняты своими проблемами. Забота адмиралтейства вылилась в обещание прислать самолёт (чем интересно в этой ситуации могла помочь авиация?), потом из Лондона вышли на русских, но там тоже отделались вертолётом с крейсера «Пётр Великий».
        Русский крейсер пришёл сам, точно выходя на радиопеленг, издалека высветив субмарину мощным прожектором.
        - При такой бальности, буксировка будет весьма затруднительной, если вообще возможной. Хотя у этих русских хватит дури это проделать, - высказал вслух свои рассуждения командир британской ПЛ присутствующим офицерам, не сомневаясь что и его ребята не подкачают.
        Однако ситуация ему откровенно не нравилась. Можно сколько угодно говорить о английском снобизме и гордости, но когда тебя поведут на верёвочке, это будет выглядеть весьма унизительно. Восстановительные работы с запасным движителем не прекращались. Ко всему, командир приказал до подхода русских, попытаться взять под контроль и системы управления реактором.
        Всё внимание британцев было приковано к приближающемуся крейсеру.
        - Ну, вот что за хамство так слепить прямо в глаза! - Воскликнул старший вахты, пытаясь что-либо рассмотреть из-под ладони.
        Его словно услышали, и луч скользнул правее, забегал, словно выискивая что-то на водной поверхности. В этот момент лодку дважды тряхнуло. Едва удержавшись на ногах, обернувшись, британские офицеры с ужасом наблюдали водяные столбы подводных взрывов у правого борта.

* * *
        Как и рассчитывал капитан 1-го ранга Терентьев к месту вышли через три часа (волнение на море сожрало один узел).
        Британцы в радиообмене были предельно лаконичны, точн?, но у него сложилось такое впечатление, что не им нужна помощь, а они (альбионцы) делают некое одолжение.
        - Козлы, - флегматично прокомментировал сие Скопин.
        Вышли по радиопеленгу, подсвечивая радарами. С трёх миль до субмарины перемигивались узконаправленными ратьерами, затем врубили прожектор - сразу взяв «британца» в световое пятно.
        Потом пришёл неожиданный доклад, что на радаре метка раздваивается. Вахтенный офицер не поверил, но пришло подтверждение с дистанцией и азимутом.
        Луч прожектора скользнул левее, выискивая неизвестный объект, который словно прятался в «тени» британской ПЛ.
        Терентьев не услышал подрыва немецких торпед - звук не поспевал за светом. Он, вдруг увидел, как на том месте, где погрузилась во мрак подлодка англичан, пробежали алеющие нити-трещины, вырисовывающие условный контур субмарины, переходящие в невыносимый, расширяющийся белый свет, ударивший по вооружённым мощной оптикой глазам. Инстинктивно прикрывший веки Терентьев, всё же успел получил свою долю светового шока, на время ослепнув.
        Детонация боекомплекта подлодки ударила по внутренним переборкам, ломая защиту реактора, расколола прочный корпус.
        Но процесс неожиданно перешёл на иные физические принципы, породив энергетический выброс, в том числе и электромагнитный импульс. Длилось это миллисекунды, затем всепроникающая сила гравитации остановила разбегающуюся от атомной подлодки распоясавшуюся энергию. Словно при обратной съёмке потащив назад к своему источнику. Не останавливаясь, сначала схлопывая то, что осталось от британской субмарины - кипящая сама в себе смесь фугасной детонации с содержимым активной зоны реактора. Затем потянув за собой ближайшие атомарно весомые предметы: крейсер «Пёрт Великий» и U- 251, разбросав их взаимоотталкивающей силой, словно получившие одинаковый заряд частицы.
        Совершая гравитационный пробой, энергия взрыва вконец истощилась, окончательно замкнувшись на себя. Исчерпавшись, радиоактивно смердя, тонула оплавленным бесформенный куском на дно уже не моря, но океана, уже не здесь, а где-то там, и не сейчас, а когда-то. Как оказались где-то в своём «там» и своём «когда», и русский крейсер, и немецкая субмарина. В другом времени и в другой реальности.
        НЕ МНОЖИТЬ СУЩЕЕ БЕЗ НЕОБХОДИМОСТИ.
        Неоднородность течения времени - замысловатость психики.
        Но растягивая его в нудном ожидании или мельтеша секундами катастрофического запаздывания, мы ничего не меняем в законах мира. И наши сутки, согласно круглой шкале хронометра, неизменно идут к закату дня.
        Люди не меняются. Весь наш опыт, опыт всего человечества, все эти технические штучки, цивилизованность, словно песок на берегу - наносной. Под которым скрывается реголит инстинктов первобытной упрямой обезьяны. Психология остаётся прежней.
        Со временем меняется фонетика, обзаводясь новыми терминами, связанными с техническим прогрессом, происходит смешение языков, зачастую и упрощения для более скорой коммуникации. А быстродействие электроники накладывает на человечество свою специфику поведения и общения.
        Естественно, что при неизменной скорости мысли, человек времён телег и лошадей рассуждает по иному, нежели человек компьютера и сверхзвука.
        Тем не менее, люди и через сотни лет не перестанут пытаться жить неторопливо, наслаждаясь природой, обычными бытовыми и социальными радостями. А человек из каких-нибудь «донашейэрных» времён всегда может найти общий язык с наночипизированным потомком, имея общечеловеческую базу в естественных потребностях.
        В данном случае раскрытие информации (повествование) будет адаптировано для восприятия, представлено в более-менее разговорном ключе, с подменой новых терминов на более понятные.

* * *
        «Время является величайшей иллюзией.
        Когда-то оно перестанет существовать и наступит иная форма бытия,
        которую можно назвать вечностью". Гёдель.
        Какие перспективы открывает возможность наблюдать прошлое?
        В первую очередь, несомненно, исторический и культурный интерес.
        Оказалось, что и политический, потому что всегда находились личности и политические деятели, которые хотели бы восстановить так называемую «историческую справедливость».
        Нашёлся и вполне практический - например поиск затонувших кораблей и зарытые клады.
        Самым неоднозначным и волнующим оставался вопрос происхождения человека и конечно теологии.
        Её назвали «Вечность». В честь Айзека Азимова и его известного романа[15 - Имеется в виду «Конец вечности».]. Международная организация «Вечность», занимающаяся теорией и исследованием темпоральной физики, экспериментами и конечно наблюдением[16 - Возможность перемещения материальных объектов была найдена позже.].
        Сбор исторических данных, забытых произведений искусства предполагал широкий штат сотрудников: по эпохам, столетиям, личностям.
        Тянущиеся с давних времён политические противоречия (в том числе расовые, этнические и этические) способствовали созданию отдельной комиссии, имеющей цензурные полномочия.
        Глобальный вопрос происхождения вселенной и человечества в частности, натолкнулся в первую очередь на технические трудности[17 - Глубина погружения в прошлое была в прямой зависимости от энергозатрат и малоизученного фактора, так называемой «вязкого сопротивления» времени (см. сопротивление времени). Фактически человеческое «око» простиралось на не более 5000 лет.].
        Теологические темы были взяты под особый контроль, не без настойчивого вмешательства основных конфессий.
        Открытие возможности темпоральных перемещений материальных объектов перестроило «Вечность» в организацию закрытой военизированной системы.

* * *
        Первые пакеты информации об экстранеординарном факте прошли на двоичном компьютерном языке, сохранившемся даже через две сотни лет с начала использования, несмотря на разработанные более совершенные средства обмена и сохранения информации.
        Потому как слишком сложную и многоплановую структуру исследовали, а точнее сказать наблюдали и сопровождали, заключённые в квантовые кластеры логические цепи, проще говоря, наноэлектронные мыслящие машины. Человечество, к сожалению, как не пыжилось, а раскрыть и реализовать возможности своего личного компьютера - мозга, пока так и не смогло, по-прежнему полагаясь на эти, так называемые, думающие машины, найдя лишь половинчатое решения - своеобразный симбиоз между компьютером и мозгом человека. Так или иначе оптимизированные данные были предоставлены человеческому техническому персоналу, следуя по иерархической цепочке к вышестоящему начальству.
        Машина действовала, руководствуясь приоритетами, предоставив сжатые факты с чёткими сухими данными. Только затем пошли расшифровки, аналитические выкладки и первичные рекомендации.
        На этой стадии Генеральный отключил максимальное значение информационного шлейфа. Позволяя данным оседать лишь в периферии краткосрочной памяти на фиксированное время, с кодировкой на ключевое слово, чтобы по нему при необходимости быстро извлечь нужное из импланта. «Достаточно загружать мою уставшую голову. Для этого у меня есть целый штат умников».
        Он не пытался пока вникнуть в суть проблемы, вдруг, осознав, что совершенно спокоен.
        «Не в мои годы. Возраст избавляет от такого волнительного недуга, как способность удивляться. Романтика исследований ушла, всё больше становишься похожим на бюрократа. Да и организация изрядно обюрократилась. Что не мудрено, с таким расширением отделов и штата. А всё дело в безопасности. Просто перестали боятся всех этих, так называемых, МНВ.[18 - МНВ - терминология книги «Конец Вечности» А.Азимова. «Минимальное необходимое воздействие» - воздействие приводящее к изменению реальности.]
        К тому моменту, как удалось переместить в прошлое материальный объект, уже было выяснено, что наблюдать удавалось лишь, так сказать, боковые, альтернативные ответвления от генеральной линии исторических событий. И все страхи «убить бабочку» по Брэйдбери, тем самым коренным образом изменить прошлое и повлиять на будущее несостоятельны[19 - Более того, в ходе экспериментов попытки изменить реальность в альтернативных линиях выявили так называемую «упругость» времени (см. упругость времени), допускающую кардинальные изменения лишь в действительных точках бифуркации.].
        Это был период новых взглядов на природу времени и всей структуры темпоральной физики.
        Он хорошо запомнил, как будоражило институт исследований и теоретики. Особенно запал в память эмоциональный доклад одного из сотрудников-фундаминталистов.
        Ко всему, едва Генеральный затронул удаленные уголки своих воспоминаний, имплант памяти услужливо обозначил наличие информации, и не получив «отбой», за доли секунд предоставил подробности.
        Начал учёный вполне конструктивно:
        - Нами уже достоверно установлено наличие альтернативных вариантов реальности. Закладки капсул не выявили ни одного положительного результата[20 - В ходе экспериментов в прошлом в труднодоступном месте закладывалась капсула с целью извлечь её в настоящем. Однако ни разу капсулу обнаружить не удалось, что предполагает невозможность попасть в своё прошлое и тем самым вероятность изменить текущую реальность.]. И с чего следует, что попасть в собственное прошлое (и вероятно достоверно наблюдать) мы не можем.
        Первое обнаружение и изучение феномена, а ныне факта, как вы помните, произошло в секторе так называемых «пушкинистов», где была замечена несхожесть с реальной историей, затем выявлены точки бифуркаций, альтернативные ответвления со всякими там «убит Дантесом», «только ранен», «упал с кареты».
        Характерная и неоднозначная картина наблюдается в более знаковых и судьбоносных исторических событиях.
        Подборка по конфликтам 2038 и 1962 у вас на имплантах.
        Как вы видите, минимум один из вариантов ведёт к глобальным катастрофам.
        На основе изучений и анализа более тысячи направлений, могу сделать предположение.
        Для удобства, - за спиной учёного высветился голоэкран, комментирующий речь докладчика изображением, - есть, знаете ли, у людей такая потребность - разложить теорию по полочкам, представить, как бы это выглядело геометрически со стороны.
        Так вот, смею предположить! Представим, что основная линия Реальности является незыблемой.
        В точках бифуркаций, где история может пойти по иному пути мы можем вообразить некие альтернативные отростки от основной линии, где, кстати вероятны ещё короткоживущие ответвления. Похоже на увеличенный человеческий волос, неправда ли? А ещё точнее на растение. Где ветвистые альтернативы переплетаются, возможно срастаются и в конце концов пересыхают. Отмирают. На каком-то этапе им даже свойственна некоторая нелинейность, но на данный момент исследований мы пока не можем точно сказать, что с ними происходит. Есть предположение, что они снова врастают, рассеиваясь в основной Реальности. Создатель просто не мог разбрасываться таким материалом. Возможно отсюда у людей необъяснимые пророческие видения и прочие фантомные сны, где они проживают моменты, которых с ними никогда не было.
        (Вот именно это - «Создатель», из уст вполне рационального учёного, особо зацепило тогда Генерального).
        Сам докладчик уже потерял спокойствие, поминутно запуская пятерню в и без того всклоченную шевелюру, излагал свою версию со странным блеском в глазах:
        - Косвенное подтверждение этому то, что время в альтернативных ветвях идёт быстрее![21 - Это сразу проявилось при онлайн наблюдениях и подтверждено полевыми агентами.]
        И они являются своего рода пробными версиями, где в конечном варианте выбирается самая лучшая или оптимальная, где программа максимум - выживание человечества.
        Пробники! - Ещё раз повторил он, видимо понравившийся термин, - не особо ценимые (пояснения по слову «ценимые» не последовало, но Генеральный предположил, что это имело отношение к концепции Создателя), потому что даже наши полевые агенты могли там изменять реальность, создавая, кстати, свои точки бифуркации.
        «Если бы было всё так просто? - Генеральный прервал трансляцию импланта, - все теории основывались на умозрительности, потому что наблюдаются изнутри. А каждая альтернатива - это целый мир, целая вселенная с маленькой затерявшейся среди космоса планетой Земля с неугомонным человечеством».
        Время оказалось настолько непредсказуемым - запутанной структурой с взаимоисключающими переменными, что известный космос в сравнении был почти что примитивной и простой системой.
        Он так и представил: упругую, неподатливую изменениям, возможно упрямо изгибающуюся ветвь Реальности, с гаргонистыми альтернативными наростами-ответвлениями и мелкими короткоживущими рудиментами, колышущимися словно живые …
        «И среди них уже есть те, которые мы вольно или невольно создали сами, вмешавшись в их течение. Правда, они в основном короткоживущие, нестабильные с какого-то момента. Сколько мы потеряли «наблюдателей» и «техников»[22 - «Наблюдатели», «Техники» - полевые агенты, посылаемые в прошлое. Какое-то время, особенно на первых годах существования «Вечности», сотрудники организации романтизировали свою службу, взяв терминологию из романа А. Азимова. Не вся она соответствовала действительным функциям персонала, потому не приветствовалось руководством. Однако частично прижилась.], пока научились хоть что-то понимать …?
        Но получается, что ключевая фигура - это человек. Его воля влияет на реальность. А кто решает, какая из альтернатив лучшая? Кто редактор - Бог? И он выберет самое идеальное решение, после того как испробует все остальные?[23 - Перифраз Уинстона Черчилля: Американцы всегда примут верное решение после того как испробуют все остальные.]
        А если где-то сидят инопланетяне и тоже меняют свою реальность? У них есть своя линия генеральной реальности?
        Да и космос? Далеко не примитивный. Мы же зависим от солнечных бурь, от лунных фаз. Непосредственно, а порой и ощутимо. И в малой степени из-за удаленности, от чёрных дыр и квазаров. Уже доказано! Ура - шарлатанам гороскопов».
        Генеральный усмехнулся, скорей печально. С упоминанием бога учёными мужами он сталкивался не в первый раз. С другой стороны кто как не учёные, начиная от сократовского «я знаю то, что ничего не знаю», действительно понимают всю грандиозность и сложность мироздания?
        «Всё это вспомнилось, естественно, неспроста! Чёрт меня подери! А ведь данные действительно нетипичные, ЭВМ нашла аналогии, которые сразу и обозначила - «феномен И». Вот почему меня пробило на теологию. Вот почему до сих пор нет отчёта первого отдела - у них нет допуска. Стало быть, следует ждать «голо» СВБ[24 - Служба внутренней безопасности.].
        Начальник службы безопасности не замедлил объявиться, но лично, что в целом, входило в обычную практику СВБ.
        «Быстро он, - Генеральный взглянул на вошедшего полковника, - если следовал из пенатов службы, но наверняка информацию обрабатывал по ходу - всё же с учётом лифтов и бегущих дорожек не менее 20минут пути».
        - «Феномен И», - коротко с порога бросил полковник, увидев встречное понимание в глазах Генерального.
        «Феномен И» был зарегистрирован лишь единственный раз.
        Ещё на этапе формирования института исследований эффекта заглядываний[25 - «Заглядывание». Во всех документа «Вечности» этот термин связан с нестабильной и нечёткой картинкой из прошлого на начальных стадиях темпоральных технологий.] в прошлое, представители основных и значимых конфессий проявили небывалое единение и выступили с требованием предоставить им вести наблюдение за ключевыми моментами в истории их религий. Требование было удовлетворено.
        Материалы работ религиозных агентов и сейчас имеют закрытый статус, но, естественно не для Генерального.
        Плоды наблюдений за сакральными событиями собственно не удивили бы большинство здравых обывателей, и, как подозревал Генеральный, были ожидаемы для самих церковников, но серьёзно бы поколебали чувства верующих.
        Можно было смело говорить об экстрасенсорных способностях святых, пророков и прочих праведников. О массовом гипнозе, даже о псионике[26 - Псионика - мистическая сила, базирующаяся на внутренних возможностях мозга.], не говоря о банальных фокусах. Но ничего сверхъестественного, никак чудес зафиксировано не было.
        В целом все конфессии отнеслись к сему стоически. Сняли хорошо смонтированные фильмы из реалий прошлого. И успокоили свою паству, получившую религиозный экстаз при виде своих кумиров в натуральных цветах-красках. Всё, кроме Ватикана.
        К тому моменту уже открыли возможность перемещаться в прошлое.
        - Что вам известно об операции Ватикана «Христос»?
        Постановка вопроса полковника СВБ была для Генерального несколько неожиданной, тем не менее, он даже не заглядывая в имплант, по памяти стал излагать известные ему факты:
        - Тогдашнее руководство «Вечности» разрешило отправить в прошлое нескольких агентов церкви для непосредственного наблюдения за жизнью Иисуса, - он пожал плечами, - налицо коррупционная зависимость прежнего руководства «Вечности» и большие деньги.
        По факту там и альтернативных ветвей было не много….
        Зафиксирован случай, когда один церковный агент попытался посредством технологий усилить эффект какого-то чуда Христа. Наши наблюдатели прошляпили сей факт, однако, при известной упругости и вязкости структуры времени не было даже развилки - реальность не изменилась.
        Потом Ватикан резко отозвал своих людей, а уже наши наблюдатели зафиксировали сверхъестественные аномалии. Иначе говоря - эти самые пресловутые чудеса Иисуса Христа. Отсюда и название «Феномен И». До той поры пока опять не вмешался Ватикан и продажные чиновники с запретом темы, удалось срисовать основные грависигнатуры, что к сожалению, не внесло собой ясности. На данный момент тема закрыта, сектор под запретом. Что характерно, сам Ватикан особых дивидендов с доказанных чудес не поимел - так, слегка понадували щёки. Именно они и ратовали за наложения табу на исследования.
        Генеральный понимал, что эсвэбэшник неспроста задал таким тоном свой
        вопрос и, отвечая подобно ученику на уроке, ждал, как минимум, новых необычных фактов. Полковник сумел его удивить.
        - Техническая поддержка церковной группы. Список, - лаконично прокомментировал полковник появившееся на «голо» изображение, обратите внимание на седьмой в списке - ментальный регистратор-адаптер. Они запросили разрешение на них, мотивируя более лёгким вхождением в контакт с местными и вживание в реалии.
        - Наши «техники» сейчас их тоже используют. Но, насколько я помню, тогда это был весьма габаритный прибор?
        - Пожалуйста, - меняя изображение на «голо», - стилизирован под плетённую корзину.
        - Что ж умно и функционально, пробормотал Генеральный, - можно даже управлять углами рассеивая и фокусировки. Не придерёшься.
        - Вот, - важно кивнул полковник, - именно что - «рассеивать». Это та же технология, которая используется в игровых мнемосимуляторах[27 - Темпоральные технологии заново открыли для человечества мир прошлого. Люди заворожено взирали на реальные кадры древних империй, великих войн и пикантных подробностей быта жителей прошлых веков. Тот факт, что наблюдаемое - альтернативные варианты, не умалял значимости. Зато вновь стали модны альтернативные направления: литература, фильмы и игры.Именно игры вобрали в себя все новейшие технологии. Возможности аппаратуры позволяли достигать полной реалистичности, а прорыв темпоралики дополнил игры достоверностью, позволяя посредством мнеморегистраторов считывать характеры исторических персонажей с оригиналов. Сетевая игра погружала в полностью воссозданный виртуальный мир игрока или группу игроков. Интерфес мнемосимулятора даже не требовал шлема, настраиваясь на мозговые волны игрока, реагируя на его фактически любые фантазии, ограниченные лишь установленными правилами игры-альтернативки.].
        До Генерального вдруг дошло, что имел ввиду полковник СВБ.
        - Но это ж немыслимо.
        - Компьютерный анализ допустил вероятность на 43 %.
        - Хорошо, - опуская пока для себя сложности теорий, согласился Генеральной, - но я не поверю, что каждый наш мнемоигрок, посредством симулятора может достигнуть уровня …, бога, чёрт меня побери!
        - В нашей Реальности наверняка - нет. Но анализ предполагает бoльшую пластичность альтернативных ответвлений - это первое. Второе - Христос был не «каждый». Это был весьма незаурядный псионик. Есть ещё одна версия.
        - ?
        - Нужен стимул…, непреодолимое желание…, выстрадать его что ли…, некий эмоциональный скачёк….
        Генеральный с вопросом взглянул на собеседника, медленно начиная догадываться, что тот сейчас скажет.
        - Смерть, - выпалил полковник, - именно после «креста» были зафиксированы аномалии.
        - Смерть в муке на кресте, - пробормотал Генеральный, - он сознательно пошёл на это или с подсказки ватиканцев? Знали ли они про эффект мнемосимулятора?
        - Эти сукины сыны умеют хранить свои тайны, а возможно и сами наведали.
        Генеральный не мгновенье выпал из беседы. Через импалнт капнула новая информация, вызвав очередное удивление - зафиксированы пробои меж альтернативными реальностями, чего раньше никогда не наблюдалось. Информация была голой без осмысления и анализа, и Генеральный решил вернуться к ней позже, когда машина предоставит именно анализ. Он встретился взглядом с полковником, прочитав в его глазах - тот тоже получил сообщение. Это молчаливое понимание и не желание лишний раз сотрясать воздух, определённо вызывало симпатию к нынешнему начальнику безопасности.
        - Ладно, вернёмся к этому вопросу позже. Теперь, что по новому делу? 20 - 21 век? Поскольку вы мне поведали о мнемосимуляторах агентов Ватикана - имеет место быть аналогичная ситуация?
        - Так точно, - по-военному ответил эсвэбэшник, тут же вызывая на «голо» специфические данные, - техник Карлан Ольд, реальность ХQ-21. Числится пропавшим безвести. Имел, в том числе коммерческий контракт с игровой фирмой. Всё официально. В список носимой аппаратуры входит стандартный защищённый от «дурака» мнеморегистратор Gaijin-609. По заявлению разработчиков, считывать данные оптимальней непосредственно в игру. Соответственно прибор унифицирован, потому может работать, как и симулятор. Имеет резервное мануальное управление.
        Реальность ХQ-21 получает вилку - с кодовым дополнением под литерой «бис». Вот там-то и твориться полная чертовщина.
        - Если Gaijin-609 защищён от несанкционированного использования, могло ли быть так, что им воспользовался абориген и по факту сотворил виртуальную реальность?
        - Это единственная версия.
        - Нет данных, по какой теме шла загрузка и сбор материалов на мнеморегистратор Карлана?
        - Двадцатый век. Вторая мировая война. Вот, кстати, - полковник достал из форменной куртки и протянул прибор, - но это лишь, так сказать, обёртка - стилизация под зажигалку 21 века.
        - Да-а-а, - протянул Генеральный, - забавная штучка
        ЕЙСК. ЛЕТО. ГДЕ-ТО СЧАСТЛИВОЕ, КОГДА-ТО БЕЗОБЛАЧНОЕ.
        Порой, некоторые наши мысли блуждают в голове долго, некоторые и всю жизнь.
        И только при потребности оформляются в предложения.
        - Заба-а-а-авная штучка! - Пашка вертел в руке продолговатый предмет, с детской дотошностью тиская и нажимая пальцами на все выпуклости, - заграничная! Точно!
        Штукенция на удивление, вынутая из влажной глины, умудрилась не налепить на себя ни кусочка грязи.
        Пашка где-то слышал, что каждый год Азовское море, подмывая побережье, забирает у суши до 10 метров и частенько прикатывал сюда на велосипеде. Потом брёл по песчаной полосе, задирая голову на высоченный обрыв, отмеченный осыпями, оголяющими древние наслоения породы, ожидая, что когда-нибудь обвалившийся кусок обнажит чего-нибудь эдакое.
        - Гли-но-зём, - он по слогам произнёс мудреное словцо, пока ещё не подкреплённое планомерной школьной программой. Он любил всякие такие словечки, которыми можно покозырять перед друзьями, которые обильно вливались в его детский мозг-губку с массивом нужной и ненужной информации из десятков читаных книг.
        Впрочем, десятилетний мальчик едва ли так построил бы своё предложение, даже с оглядкой на своеобразную начитанность.
        Своеобразной его начитанность была потому, что книги Пашка глотал как, сладкую газировку из автомата не жалея три копейки. Особенно когда накрутишь педалями от центрального пляжа до «второго» вдоль «железки» против ветра, вспаренный по лету с пересохшим ртом[28 - «Второй» - расхожее название второго жилого микрорайона. От центрального городского пляжа до «второго» примерно 10 км. «Железка» - железная дорога, проложенная вдоль лимана.]. Глотал, не ощущая вкуса - лишь бы удовлетворить жажду. Жажду книжных приключений и великих тайн. Спеша за сюжетом с нетерпеливо подстёгивающим: «а что же дальше?!». Порой сокращая для себя сложносоставные слова, неправильно ставя ударения, перескакивая через строчки. Имея самый точный ориентир на странице - начало абзаца с многообещающими: «вдруг», «однажды» или «неожиданно», с которых и начиналось самое захватывающее.
        Пашка, ещё раз окинул взглядом выгнутую дугой, уходящую вдаль коричневую полосу обрыва, в надежде может сейчас ссыплется с кручи пласт земли и обнажит тускло поблёскивающий металлом бок инопланетного космического корабля.
        «Эх, это только в книжках может быть. Хотя не зря я сегодня сюда махнул. Пацаны не захотели, а вот - какую штукенцию нашёл. Дома обязательно надо разобрать. Это ж так интересно - что там внутри!
        Всё, теперь домой! И так задержался. Ещё к бабушке заехать, хотя бы минут на пять. Мама всё ровно спросит - где был? Не говорить же, что ездили с пацанами аж на аэродром. Заругает. А так скажу: «где, где - у бабушки»! Ведь был же? Был! Ну и что, что всего пять минут».
        Пусть и не полная правда, но откровенно врать Пашке не хотелось.
        Просвистев ветром в ушах до бабушкиных восхитительно пахнущих пышек, с тающим на коричневатой пропечёности мёдом. Успев даже повесить (петля на шею!) на шелковице у кустов малины куклу вредной москвички-Любки, с табличкой: «Она жрала малину!».
        «А чего она, зараза - утром приедешь, в надежде малинки, за ночь поспевшей поклевать, а тут уже понаехавшие отметились»!
        Закатив в подвал многоэтажки велосипед, удачно миновав мамины кордоны-макароны, наконец, открыть свой маленький неприкасаемый уголок - секретер, где у него лежали самодельный фрегат из спичек после взахлёб прочитанного «Капитана Блада», грозные пластилиновые броненосцы из «Порт-Артура», звездолёт «Туманности Андромеды» и много всякой интересной всячины.
        Наконец можно было взяться за находку, внимательно осмотрев, которую, он уже наметил едва заметные щели, куда можно было ставить тонкое лезвие, что б поддеть, всковырнуть и препарировать…. Главное, разобрав, потом собрать как было, что б без деталей лишних. А то было у него так с «фэдом»[29 - ФЭД - марка фотоаппарата, выпускаемого в СССР.], и что удивительно - работал!
        Однако ж не заладилось - отложил на завтра!
        Сначала мама…, ну, вкусно конечно! Но после бабушкиных лепёшек совсем не хочется. Потом папа с работы пришёл слегка пьяный - в самой своей лучшей доброй стадии, когда можно было чего-нибудь выпросить.
        Одно плохо - будет ночью на кухню бегать воду хлебать. Конечно, увидит полоску света из-под дверной щели, распахивая дверь с рыком: «А ну быстро спать! Читаешь лёжа - зрение портишь!». А толку - фонарик и под одеяло!

* * *
        На заре огнестрельного века пользователь фузеи, например, по наличию ствола вполне был в состоянии понять, для чего предназначена эта непонятная конструкция под названием АК-47. Или рядовой житель 19 века, имеющий образное представление об опытах Фарадея, взглянув на прибор транзисторного типа, по проводкам на пл?то хотя бы приблизительно мог предположить его электрическую концепцию.
        Пашке было на порядки сложней. Изрядно испотев и оцарапав о лезвие ножа руку, он, наконец, рассмотрел через лупу - щель была лишь имитацией. Уже психанув и собиравшись поступить более радикально, приготовив плоскогубцы и молоток, всё же решил ещё повертеть фиговину в руках.
        Раскрылась она совершенно неожиданно, после ряда бессистемных нажатий на подобие едва утапливаемой кнопки, выдвинув со стороны торца чёрный глянцевый параллелепипед-монолит. Это было настоящее «ух ты!!!». На идеально гладкой поверхности словно из-под стекла проступали рядками непонятные картинки-обозначения. Пашка водил по ним пальцем и даже пытался нажимать - ничего не происходило. Потом углядел и вынул чётко подогнанные заглушки на боковине, открывшие одно круглое (с игольное ушко) отверстие и продолговатую щель. Потыкал туда для проверки - тоже ничего.
        Штучка выглядела цельной и вскрыть такую - только сломать, шарахнув молотком, чего крайне не хотелось.
        Как бы то ни было, раскрошив бы её, он не увидел бы ни привычных транзисторов, ни даже многоножек микрочипов - другая технология, на иных принципах.
        И снова крутил, вертел, шустря пальцами по гладкой лицевой стороне. В голове, вдруг словно зачесалось, но в это время зазвенел в соседней комнате будильник и Пашка упустил этот момент. Да и ничего особенного не произошло.
        А ничего бы и не произошло (компания-разработчик применила стандартный на тот момент приём от несанкционированного использования прибора), если бы не один неожиданный, но как оказалось вполне допустимый фактор.
        Процессор Gaijin-609 (а это был именно утерянный техником Карланом прибор), едва Пашка стал пытливо крутить его руках, сразу срисовал периферийными датчиками генетический код пользователя, проводя аутентификацию. Вот тут-то и произошло не предполагаемая безопасниками «Вечности» ситуация - машина нашла соответствие прежнего и нового пользователя на 95 %, что являлось пропуском к работе.
        Известно, что отпечатки пальцев, радужка глаз и в том числе генетические параметры имеют индивидуальный характер.
        Естественно специалисты «Вечности» допускали полную схожесть личностей в альтернативных ветвях реальности. Для этого на проносимых техниками артефактах из будущего имелись отдельные пароли-предохранители. Другое дело, что специфика использования регистратор-адаптера предполагалась в весьма удалённом прошлом, где агенту встретить самого себя альтернативного не представлялось возможным.
        В случае Пашки и техника Ольда Карлана вероятно сыграли наследственные казусы.
        Gaijin-609 очень долго пролежал в пласте глины и испытывал энергетическую деградацию. Едва Пашка вынул его под лучи солнца, чувствительные фотоэлементы сразу стали вбирать энергию, о чём подтверждающее моргнул индикатор на внешней оболочке, имитирующей зажигалку (кстати, именно из-за севших питающих элементов была заблокирована функция зажигалки). Но Пашка этого не видел, как и позже не увидел засветившийся экран с обозначенными окошками управления, непосредственно на самом приборе.
        Это был ещё один предохранитель от чужих пользователей - световой спектр артефакта воспринимался только лишь через вживлённый имплант, которого у Пашки, естественно не было.
        Надо не забывать, что Пашка был всего лишь мальчиком и мысли в его голове блуждали совершенно сумбурно, а в программе Gaijin-609 стояла защита «от дурака». К тому же мнемоуправление требует определённой дисциплины.
        Настроившийся на пользователя прибор либо видел не корректные постановки задач, либо просто зависал, до вынесения подобного же вердикта.
        Ко всему контакты были спорадическими: с собой постоянно «штукенцию» Пашка не таскал, в какой-то момент он вообще потерял к ней интерес, а однажды (правда не на долго) умудрился выменять на гэдээровский набор «индейцев-ковбойцев».
        У взрослых мальчиков - взрослые игрушки, затем армия, короткое неудачное институтство, всклоченные девяностые - до первых доступных компьютеров оставалось уж немного.
        Основным игровым алгоритмом в данной Gaijin-609 была война. Понятно, что конкретно - Вторая мировая, однако разработчики программ, как правило, закладывают в свой продукт избыточные характеристики.
        Вторая мировая, ставшая для страны Отечественной - это память, боль и гордость. Это материал в сотни книг и фильмов. И пусть не кривятся всякие там французы или голландцы, дескать «вы, русские излишне акцентируетесь на второй мировой!». Для них это была просто война, у них не стоял вопрос выживания.
        Для мальчишек война это первые увлечения и игры. Пока Gaijin-609 исправно набирала материал, гибко настраиваясь на нового пользователя, пользователь «подсел» на компьютер, шарясь по сети, вбирая новые факты, не забывая азартно спускать пар в компьютерных стрелялках.
        Хотя игроманом Пашка себя не считал, избыточно наевшись шутерами, в дальнейшем лишь периодически разнообразил быт, бегая-пуляя, пробуя на виртуальный вкус всякие «эм-шеснадцатые» амеров, австрийские «ауги», «фамосы» французов, неизменно предпочитая хватко шмалять из «калаша»[30 - М-4, М-16, Steyr AUG, FAMAS - стрелковое оружие.]. И даже не из патриотичности - мало того, что играть приходилось на стороне натовцев, стреляя по своим, просто бесили иногда эти разработчики игр, скрыто пропагандирующие всё американское.
        Может это было его предвзятое ощущение, но Пашка заметил, что пользуясь американской штурмовой М-4, всегда удаётся победить в игре легче, чем стреляя из АК[31 - АК - естественно автомат Калашникова.]. А уж эти сопровождающие игру возгласы «американцы умнее, чем мы думали!», «американцы не такие дураки!», просто бесили. Пашка уже был взрослый мальчик-дядька, и понимал, как это может откладываться на подсознании основного потребителя компьютерных игрушек - детей. В общем - суки, они, эти ястребы-янкесы, надавать бы им….
        Для Пашки интернет открыл доступ к интереснейшим подробностям войны на Тихом океане, не особо освещаемой советскими издательствами.
        Наземные операции на тихоокеанском ТВД[32 - ТВД - театр военных действий.] (всякие блуждания по джунглям и островам) не особо впечатлили, а вот на море происходили настоящие бои.
        Не велика храбрость топить практически беззащитные транспорты торпедами из-под воды или ствольной артиллерией бронированных рейдеров, а потом именовать это громким: «Война в Атлантике»[33 - Доктрина подводной войны Императорского флота Японии ориентировалась, прежде всего, на борьбу с крупными боевыми кораблями противника.].
        На Тихом же, как бы американцы не увиливали, японцы вынуждали противника воевать по настоящему: эскадрилья на эскадрилью, крейсер на крейсер, мускулы на мускулы.
        И это в самураях импонировало, какие бы следы не оставили по отношению к японцам Цусима и Порт-Артур.
        Интернет вываливал массу информации, бэйсиком латентно настраивая образ мышления ничего не подозревающего Пашки на универсальный язык программирования. Происходило постепенное сопряжение с Gaijin-609. Попытки прибора из будущего наладить мнемоконтакт Пашка просто не замечал, относясь к «почёсыванию» в мозгу, как к обычности. Естественно, никому об этом не рассказывая, боясь прослыть чудаком.
        А уже примелькавшаяся чёрная «щтучка» зачастую просто лежала на системном блоке, пока Пашка ковырялся в сетях или резался в игры.
        История войны на Тихом его реально зацепила, завалив скачанными из интернета фотками кораблей и самолётов, их ТТХ, любопытными подробностями сражений, ключевыми моментами, когда всё могло пойти иначе, естественно давая пищу для сослагательного «а вот если бы!». В такие моменты его незаметная взаимосвязь с виртуальным симулятором вырисовывалась в мозгу разноплановыми историями, выводя некую квинтэссенцию из реальности и фантазий. По сути Gaijin-609 строил новую игру, Пашка же просто дурел, не понимая, что его мыслеобразы подпитываются нетривиальными возможностями машины из будущего.
        Тут надо сказать, что процессор Gaijin-609 искал оптимальную возможность чистого контакта, когда мысли пользователя не были отвлечены ничем посторонним. В свою очередь, страдая бессонницей, Пашка сам себя накручивал думками по теме, провоцируя адаптер-симулятор.
        Сон в полудрёме, часто в стадии управляемости, сминая подушку, нередко вскакивая к компу, нетерпеливо ожидая загрузки, чтобы записать ускользающую мысль.
        И ни черта не высыпаясь, утром чумной пытался понять, что же это было, тыкая по клавиатуре, делясь «в контакте» недоумённым сумбуром: «…попробуешь там, в голове всё разложить по полочкам, упорядочить, а они никак не улягутся. То ползут как черепахи, то по теченью плывут, лениво плавниками шевеля по-рыбьи. Или скачут сайгаками. А порой и мчат, летят птицами…. Эх, мысли мои, мысли…»!
        А однажды у него словно шоры приоткрылись. По-своему понятое и уложенное в рамочку с названием: «вот это так», ставшее привычным, вдруг показывает свой настоящий смысл.
        Была у него из детства хохма - название фильма он воспринимал как «Азори здесь тихие». Именно «Азори»! Или песню «На дальней станции Сайду»[34 - Песня ВИА «Пламя». «На дальней станции сойду».]. Что это за «азори» и почему они тихие?! И где, в каком краю находится эта станция «Сайду»?!
        И даже потом, научившись по слогам, ещё долго считывал название с чёрно-белого экрана «Рекорда», не делая пробела, не выходя за очерченную в мозгу рамочку.
        «И ведь видел и детально помнил эти значки, - Пашка уже другим взглядом смотрел на чёрный параллелепипед, гладя пальцем по гладкой полупрозрачно-обсидиановой плоскости этого…, сенсорного экрана, - только гад, не светится.
        И ведь некоторые из этих символов смахивают на те, что есть на экране любого мобильника - «настройки» там, «приложения». Чёрт, его теперь просто «штучкой» и не назовёшь. Как минимум высокотехнологичный артефакт»!
        Это естественно отметало детскою глупость-мечту о его инопланетном происхождении. Но и в иновремян, тем паче и в инопланетян после всяких рентивишных «теорий заблуждений» уж не верилось совсем.
        Он вдруг вспомнил, что была ещё и внешняя оболочка, кстати, безнадежно потерянная или выменянная на что-то. Совершенно вылетело из головы.
        «А ведь действительно напоминал а крутую пьезозажигалку. Значит шпионская хрень! На советскую технику семидесятых времён ну ни как не похоже».
        Хотя доводилось ему вскрывать головки наведения советских ракет во время службы - там начинка была залита смолой и тоже выглядела спаянным монолитом.
        Всковырнув заглушки на боку, подсветив фонариком, разглядел поблёскивающий рядок контактов.
        «Даже выходы внешние есть, конечно не юэсби, - на глаз определил Пашка, - и наверняка питание, то-то экран не светится - батарейки сдохли сто лет уж как. Времени-то сколько прошло»!
        Он подсел к компу, набирая: «сенсорные экраны».
        «Офигеть! Первые разработки датировались 1971 годом»!
        Но что выдала сеть, никак не было похоже на его находку - в ней угадывалась не просто суперсовременность, а, несомненно, футуристичность.
        «Неужели американе в конце семидесятых уже такое делали»?!
        - Просишься ты на стол под лупу специалиста! - Словно с живой, заговорил Пашка, - однако ж кому? Не к чужим же нести….

* * *
        Не надо ничего бояться!
        В конце концов, все наши детские кошмары и взрослые страхи воплотятся в жизнь.
        Это всё просвистело у Пашки в голове мгновеньем, когда в мозгу вдруг, как из забытого детства всплыло ощущение, тот самый резонанс, похожий на почёсывание.
        «Знакомый мозговой педикулёз»! - Даже нашёлся он на мрачный сарказм, тем не менее, тут же тормознув, чтобы прислушаться к своему организму. До этого он никогда не ассоциировал тот привычный артефакт из той жизни, с этой странностью в голове. Но сейчас вдруг явно увидел аналогию и симптоматику, прозревая на грани веры и маловероятности, выраженной пока лишь осторожным «неужели?!».
        Едва он встал, ему в спину чуть не воткнулся сержант Савомото, как всегда внимательный, зашипел что-то предостерегающее авангарду и они по такой же шипящей команде офицера залегли.
        - Чего залегли? - Тихо спросил Пашка у засопевшего рядом сержанта.
        - Так ты ж чего-то почувствовал, - совершенно уверено пояснил сержант.
        Они уже более четырёх часов брели по туннелям Нью-Йоркской подземки. Поначалу-то так бодренько, даже он сам, не смотря на рану на ноге. Но потом усталость и напряжение последних дней дало знать.
        Куда их вёл капитан никто не знал, но у того был компас, и он видимо выдерживал нужное, одному ему известное направление. По крайней мере, несколько развилок они миновали, где офицер уверенно сверялся со своим неприхотливым гаджетом.
        Подземка была на удивление пуста, но пару стычек произошло. Первый раз они выскочили сходу вероятно на спонтанный заслон противника. Произошла короткая и бестолковая перестрелка, не более минуты, они ушли в туннель и их никто не преследовал.
        Вторая не менее бестолковая, но куда кровавей.
        Голоса услышали издалека, потому подошли с предельной осторожностью. Два солдата из дозора наблюдали минут пятнадцать, определив, что военных нет - лишь пара десятков жителей города, укрывавшиеся от войны в вестибюле станции метро. Именно этих двоих солдат и смелo дуплетом, когда дождавшись подтянувшуюся группу, они вышли на освещённый участок с настороженными винтовками - среди гражданских оказалось два дурня-ковбоя с дробовиками.
        Идущий почти в арьергарде, Пашка слышал сдвоенное «бух-бух», затем гортанный крик капитана и просто шквал автоматической стрекотни, звонко отражающийся от стен.
        Японцы положили всех, и сидячих и лежащих. Проорав прекратить стрельбу, капитан, тем не менее, продолжал добивать шевелящихся из пистолета.
        Что бы там не говорили про японских офицеров, легко посылающих своих солдат на смерть, Пашка видел, как переживает, а точнее вне себя, капитан по поводу потерь в отряде. Было такое впечатление, что он вообще слетел с катушек.
        Зрелище было нелицеприятное - среди убитых были женщины, подростки, капитан орал, Пашке вдруг показалось, что он сейчас заставит снимать с этих несчастных скальпы.
        Потом так же по окрику здёрнулись, топая дальше в тёмный провал тоннеля.
        - Так глупо парни…, под пули, - лишь пробормотал сопящий позади Савомото, словно оправдывая офицера.
        Шли как кроты, не включая фонарей, по какому-то наитию определяя спину впередиидущего. Что удивительно мало спотыкались. У головного (Пашка знал) тоже был ноктовизор. Но свой он постоянно включённым не держал - берёг батарейки.
        Как залегли, спокойно нащупал кнопку включения. За те секунды, пока тепловизор разогревался, что-то разобрать вообще было сложно - казалось, что впереди кроме осторожных перемещений-копошни передовых солдат, естественно во главе с капитаном, ничего нет.
        Вскоре он стал отличать не только пятна-фигуры японцев, а и менее чёткие оттенки.
        Впереди, несомненно, что-то было похожее на технический узел, с расположенными вдоль стен шкафами, пучки толстых кабелей и ещё каких-то механических приспособлений. Тоннель при этом изгибался.
        Подозрение вызвала утопленная в нише дверь. Такие двери могли вести в инженерное помещение персонала, а могли быть техническим выходом наружу.
        - Там, - почти уверенно обозначил Пашка - в голове по-прежнему едва уловимо, но знакомо зудело.
        В руке капитана задёргался фонарь, тускло - то ли намерено, то ли батарейки сели. Однако в темноте света оказалось вполне достаточно.
        Подойдя ближе к темнеющему проёму, офицер, вероятно, что-то услышал и снова зашипел, раздавая команды.
        Пашка ничего не разобрал, но тут и думать много не надо - все расползались, укрываясь за этими самыми железными ящиками-шкафами, взяв наизготовку оружие.
        Это уже были профи, охотящиеся за такими как они, а может и конкретно за ними, после того как их группа успела пошуметь. Несмотря на то, что японцы приготовились, дверь распахнулась с неожиданным скрипом. Шлёпнуло, покатившись по бетонному полу шариком гранаты. Понимая, что сейчас произойдёт, Пашка отпустил карабин, зажимая уши, жмуря глаза, шире открывая рот, и всё ровно светошумовая смогла пробиться через веки, долбанув и по ушам.
        Стреляли часто и разномастно, снова бухнуло гранатой, пока Пашка сжавшись за укрытием, ожидал, когда пройдут метелики в глазах.
        Потом, удивляясь своему спокойствию, аккуратно высунувшись из-за укрытия, четырьмя выстрелами уложил троих, так удачно стоявших на одной линии огня.
        Здоровенные силуэты в тепловизоре с японцами спутать было невозможно, дистанция позволяла без опаски промазать, бить выше бронежилета.
        Тишина тянулась минут пять, и не верилось, что всё кончено. Ни одного шевеления.
        «Неужели все убиты»?
        - Ты Савомото-сан умеешь заболтать удачу, и она тебе улыбается, - Пашка не без удивления осматривал место побоища. В перестрелке удалось уцелеть только им двоим.
        Сержант тоже, покопавшись среди тел американцев, отыскал фонарь, шарил световым пятном вокруг:
        - Капитана с капралом срезали первыми, почти в упор. Но и они тут отметились. Судя по всему даже гранату просунуть успели за дверь, и из янки только вот эти уцелели.
        - Которых уже я положил, - Пашка направив луч фонаря, рассматривал одного из убитых в навороченной экипировке.
        Тот лежал, откинувшись навзничь. Зловеще поблёскивала ещё не свернувшаяся кровь под подбородком.
        «Туда, куда и метил»! - Подумалось с извращённым кровожадным удовольствием.
        Не смотря на плотно подогнанный ремешками шлем, при контрастном и неестественно белым свете фонаря, Пашка мог точно сказать, что уже видел эту рожу и даже помнил при каких обстоятельствах. Точнее при одном обстоятельстве.
        Всякие там: «ну, вот и поквитались!» ушли на второй план. Его спонтанная догадка начинала приобретать логические формы и даже привела к неожиданной развязке.
        «Хотя вряд ли это конец истории. Ну, прям индийские киношные страсти, мля. В одном флаконе с переселением душ»!
        Он уже споро шарился по многочисленным карманам, уверенный в том, что сейчас найдёт.
        «Ну, вот и он, или «оно», - наконец находя в одном из боковых кармашков предмет своих загадочных подозрений и прозрений, - что ж ты за северный олень-то такой, а?
        И ты это всё затеял, чтобы свести меня с моим же убийцей. Пересадил в Мацуду, и выдумал всю эту войну»?
        На него вдруг накатило, как при эйфории опьянения. То ли постбоевое состояние, когда сжавшаяся пружина психики, наконец, разжимается. То ли от наконец наметившегося понимания, в чём причина всего этого сумасшествия, этого небывалого соединения воинствующих японцев и современного мира. И вот он виновник! Этот чёрный параллелепипед действительно инопланетная или ещё чёрт знает какая машинка (ну маленький уж больно - как такое назвать МАШИНОЙ), да, машинка перемещения в пространстве и времени, ко всему затейливо их смешивающая. Во! Хотелось орать и выть уже не тоскливо собакой в непонимании происходящего, а по-волчьи и по-бычьи…и как коршун по-высоцки. [35 - Сигнал!.. И по-волчьи, и по-бычьиИ как коршун на добычу.Только воронов покличемПировать. (В. Высоцкий)]
        На языке трепетала, готовая сорваться фраза «теперь мне всё ясно!», а память копнула совсем неглубоко, на тот болезненный момент, где главными действующими лицами были он и этот громила «зелёный берет». Память прокрутила тот скоротечный бой в Осетии, выводя главное мгновение - растянутое на секунды мгновение смерти, словно желая показать, то, что он забыл или не понял, или понял, но оставил на потом.

* * *
        Зачастую мозг непроизвольно загоняет неприятные воспоминания на задворки памяти.
        …выполз на них почти случайно - услышал, как у одного мобила на вибраторе заурчала. Тот сначала бормотал тихо, маскируясь, а потом разошёлся - факами и щетами своими сыпал - америкос натуральный. Два «грача» все время рядом крутились, сектор перекрывали, и он не вытерпел.
        Гасить надо было плотно, и Пашка почти пол рожка выпустил. Горцев-то точно свалил, а потом ему прилетело, да ещё и с тылу. В сознание пришёл, сфокусировался - а пиндос за плечо окровавленное держится, шипит и ствол на него направляет.
        Вот хоть убейте, а пулю вылетающую в натуре видел. Убили….
        350 метров в секунду. Такова скорость пули, слетающей со среза австрийского «глока». А до беспомощного, оглушённого Пашки было чуть более трёх метров. И два нуля перед запятой долей секунды до встречи пули с организмом, кричащим каждой клеточкой: «жи-и-ить!».
        Кровь нашла более лёгкий путь, брызгая из пробитой аорты, успев насытить мозг последней порцией кислорода и адреналина.
        Сущность-животное в человеке цеплялось за жизнь - ненавистью, надеждой, сжимая пружиной упрятанную внутри энергию иного порядка, стремящуюся своим «маленьким» раствориться в «большом». «Микро» в «макро».
        Симулятор Gaijin-609 уже «наевшийся» в полной мере данными для формирования, более того выработавший на основе контакта с пользователем основные алгоритмы игры, наконец получил не просто корректную установку на запуск, а целый пинок, разом замкнувший перемычки в его квантовых мозгах.
        Это был не симбиоз, а скорее взаимная провокация - одно потянулось к другому, корчась в родах новой реальности.
        Скрытая энергия внутри Пашки, сопряжённая с прибором, в свою очередь получила стимуляцию и чёткие алгоритмы, выстраивая из своего микрокосмоса альтернативную ветвь реальности, комплектуя её последовательно атом за атомом и в тоже время единомгновенно. Согласно принципам квантовой суперпозиции.
        В последний момент, теряя мнемоконтакт, процессор симулятора, сочтя позыв «жить» буквально, перевёл пользователя из надсистемного статуса «стратег» в тактическую единицу рядового игрока-шутера.

* * *
        «На местного не очень похож - светловолос. Наверняка русский», - инструктор в звании капрала «зелёных беретов» армии США смотрел, как один его бойцов небрежно обшаривал убитого.
        Операция, по сути, мелкая провокация провалилась. Сейчас его люди подберут за собой и надо уносить ноги.
        Ничего интересного у убитого боец не нашёл, разбив о камни мобильник, пытаясь растоптать маленький чёрный предмет, похожий на флэшку. Однако то не поддавался.
        - Дай мне, - коротко приказал инструктор.
        «Любопытно»! - Выгладивши пластмассовым, тот, казалось, даже не оцарапался.

* * *
        Надо любить свой бред…, именно он раскрывает наши затаённые желания и нашу истинную сущность.
        «Значит это всё я…»!
        Мысль топталась в нерешительности, какую поставить интонацию - утвердительную или вопросительную.
        «Значит это всё я и это моя злость, загибы моих домыслов и фантазий. И весь этот бред просто ушёл бы вместе со мной в небытие, если бы не эта штука, спровоцировавшая, вскрывшая что-то глубинное внутри. А что там в этом «внутри»? И только ли во мне? Или в каждом индивидууме - разумном, духовном, возвышенном? И в сумасшедшем?
        Слышал как-то: «мыслями мудрецов существует Вселенная!». Эк ты куда загнул, Паша! Чем-то божественным попахивает. А чем чёрт не шутит? Ещё в античных говорили: человек - микрокосм! И в каждом человеке есть частичка бога, притаившаяся, нет-нет, да и взбрыкнет гордыней, так не любимой церковниками.
        Но я не бог, и если лишь частичка (во что было бы гордо верить), и если уж моими мыслями вращаются планеты, то не без участия вот этой штучки.
        А с этим, не иначе артефактом, ещё надо научиться договариваться. Я это чувствую. Не каждый же раз….».
        Пашка, вдруг понял, что Савомото что-то пытается ему втолковать, и, не видя ответную реакцию, просто направил свет фонаря прямо в лицо.
        - Мать твою, - Пашка прикрылся рукой, - убери фонарь!
        - Ты, куда…, словно…, - сержант мямлил, не зная как выразиться, - что делать будем?
        - Всё, Савомото, пошли.
        - Пошли. Куда?
        - Домой, - негромко, обронил Пашка, нащупывая в кармане свой загадочный артефакт, - теперь у нас есть весомый аргумент, чтобы изменить свою жизнь.
        «Или для этого снова придётся умереть»?
        КРЕЙСЕР «ПЁТР ВЕЛИКИЙ».
        Станет тесен весь мир и не вдруг,
        Посмотри, свою скуку убей,
        На Вселенную - ту, что вокруг.
        Я её подарю всю тебе.
        Ощущение полной беспомощности и паники Терентьев выдавил из себя едва ли не насильно. Боясь коснуться глаз, после неконтролируемого ора (оправдывало, что в основном злого мата, а не скулежа), командир быстро провёл перекличку в ходовой рубке, уточняя дееспособность офицеров.
        Естественно сыграли «боевую тревогу», управление кораблём взяла на себя новая вахтенная смена. Пострадавших (их было не много - весь экипаж находился в закрытых помещениях) офицер медицинской службы отправил в медицинский блок. Не смотря на протесты медика, командир оставался в рубке, отдавая распоряжения.
        - Радиотехнические средства, - Терентьев спрашивал, морщась - ему на лицо делали повязку, - ЭМИ было?
        - Тестируем - импульс лишь лизнул. В целом, локаторы и гидроакустическая аппаратура в норме, - офицер радиотехнической службы продолжал сверяться с показаниями на мониторе, - датчики поймали немного гамма, но если это и был ядерный взрыв, то какой-то недоделанный. Сейчас восстанавливаем системы связи.
        - Реактор?
        - Стабильно.
        - Что с людьми?
        Фельдшер-старшина, хлопотавший вокруг командира, увидел, что на него уставились вопросительно, слегка растерялся.
        - Пономарёв говорит, что поражение сетчатки не сильное, - нашёлся штурман, - не больше чем от сварки. В общем-то, прогноз положительный. Сутки на восстановление. Вас сильней всего с вестовым ожгло. Остальные отделались легче.
        - Вспышка была короткой. Хотя матрица видеорегистратора имеет повреждения, удалось приблизительно установить и интенсивность по зафиксированному изображению, - и, предвосхищая вопрос Терентьева, офицер службы БЧ-7[36 - БЧ-7. Радиотехническая боевая часть.] уточнил, - там ни черта не разобрать, кроме вспышки.
        В рубку стремительно влетел Скопин, прижимая к глазу влажный тампон. Вероятно слишком влажный, потому что по щеке у него стекала тонкая струйка бесцветной жидкости.
        - Командир! Надо в лазарет, пусть Пономарёв обработает глаза, - начал он сходу. Увидев на лице Терентьева недовольную гримасу, наклонился к уху, - Коля, надо! Ты же не хочешь потерять зрение.
        - Ты как?
        - Я нормалёк! Я вообще на тот момент карандаш обронил. Левый слегка пощипывает и всё!
        - Что за бортом?
        - Тишь да гладь, если не считать штормовой погоды.
        Скопин взглянул на связиста, вздёргивая головой в молчаливом вопросе. Тот так же молча, поглядывая на экран, отрицательно покачал головой.
        - Связи нет, ни «джи-пи-эс», ни «глонасс». В общем, есть мнение, в свете последних событий, что это перенос.
        - Что? - Не понял Терентьев.
        - Погода! Штормит, но как-то по другому. Даже запах у моря иной. Координаты, - Скопин снова бросил взгляд в сторону консоли с мониторами, - пока не установили. Чем мы хуже «Бисмарка» или этой оравы самураев, что порвали янкесов? Народ уже гадает, что нас либо в Отечественную забросило, либо в русско-японскую. А то и вообще нашего «Петра Великого» к Петру Первому с его «флоту быть!».
        - Упаси от самодура, - пробурчал Терентьев, готовый уже поверить в любой сценарий.
        - Ладно! Ты за главного. Без авантюр. Обо всём докладывать. Я в лазарет. Как мне….
        Опёршись о подлокотники кресла, он осторожно встал.
        - Так, парни, - старпом обратился к двум матросам-контрактникам, что пришли с ним, - командира сопроводите в медчасть. Только аккуратней, лихоманы.

* * *
        «Ерунда всё это! С переносом в русско-японскую пятого года, и уж тем более с петровской эпохой», - казалось, Скопин был разочарован, принимая обработку данных с постов радиотехнического контроля.
        Часть приёмопередающих блоков было оперативно заменено, и корабль снова полноценно обрёл способность видеть, слышать и активно заявлять о себе.
        - Радиоэфир очень насыщен, даже на коротких волнах, - докладывал командир БЧ-7, - более того, по конфигурации сигналов, предполагаю на орбите широкую орбитальную сеть.
        - Американцы? Наши?
        - По радиоэлектронным профилям идентифицируются и наши, но коды другие. Запасные, аварийные и прочие. Иначе говоря - мы вне связи.
        - Мне нужно объяснение, - скорее попросил старпом, - чёртова темень и тучи, даже на звёзды не взглянуть.
        - Разрешите доложить!
        Прослушивать эфир Скопин посадил молодого парня срочника. Тот знал ещё пару иностранных языков, помимо доминирующего в последнее время английского, и мог выудить что-либо проясняющее из вещаний многочисленных радиостанций.
        - Разрешите доложить! - Ещё раз повторил матрос, видя, что занятые важным офицеры не обратили на него внимание.
        - Ну.
        - Товарищ капитан второго ранга, - матрос стащил наушники только с одного уха, продолжая крутить ручку резистора настройки, - вы, по-моему, правы - это похоже не перенос.
        - Мотивируй.
        - Можно сказать о сегодняшней дате - первое или второе мая. Год… даже в новостных каналах не называют, я пока не услышал - но дайте время. А вот судя по музыке, хотя тут много латинской темы - это всё же ретро какое-то.
        - Ну-ка, ну-ка, - заинтересовавшись, Скопин потянул к себе наушники.
        Однако стоило более пристрастно прослушать эфир и наконец, всплыла точная дата, со столетием и годом включительно.
        А через полчаса горизонт посветлел, и штурман подвёл последний штришок в определении координат. Эти совокупные данные заставили серьёзно задуматься внешне почти всегда улыбчивого капитана 2-го ранга Скопина, замещающего командира.
        «Неспроста» - это было первое, что пришло ему на ум. Но к этому «неспроста» он не мог пока даже вообразить каких-либо действий, и уж тем более приложить.
        «Всё ж какая заманчивая провокация! - Скопин, пощёлкав по клавишам, выкладывая данные из своего ноутбука и их нынешние координаты, примеривая их - и так и эдак, - хотя, маленько пошалить-то и можно было бы»!
        Вызвал командира БЧ-1.
        Штурман, капитан 3-го ранга служил на крейсере уже три года и считался на корабле своего рода «дедушкой». На берегу и в той жизни у него осталась жена и двое детей. Он ещё не осознал того факта, что может их уже никогда не увидеть, но мысли об этом не располагали к веселью.
        - Смотри Виктор Алексеевич, мы тут, - Скопин раскрыл электронный планшет с картой.
        - В курсе, - мрачно кивнул штурман, - куда пойдём?
        - Домой.
        Штурман снова кивнул, полностью одобряя решение помощника капитана.
        - Обогнём острова по большой дуге, но курс надо проложить, чтобы пройти в ста милях от этой точки, - Скопин поставил маркер на карте, - крюк небольшой, но….
        - Капитан сказал в глупости не лезть.
        - А мы и не будем, - пожал плечами старпом, - мы просто укажем этим растяпам, что за ними охотятся, и пойдём себе дальше.
        - Зряшно всё - не поверят эти, как ты говоришь, растяпы.
        - Дадим им шанс! А уж воспользуются им или нет - то уж не наше дело. Интересно ж, как будет, а? И врагу западло!
        Штурман слегка скривился в улыбке, скептически разглядывая незатейливый план на планшете.
        - Запеленгуют со спутников, мы ж будем открытым текстом. Оно нам надо?
        Однако видя, что старпом загорелся идеей, слегка поразмыслив, сделал другое предложение, ткнув ногтем в экран:
        - Мы лучше спрямим. А вот с этой точки выпустим «камова». Ребята пусть передатчик накрутят, чтоб не больше чем на 60 км покрывал.
        - Вертолёт как-то несолидно!
        - Хо! Скажешь тоже, «несолидно»! Так прикажи «атэшку» подвесить…, для солидности[37 - Самонаводящаяся противолодочная торпеда АТ-1М.].
        Скопин прикусил губу:
        - А ведь верно, с вертолёта можно пассивную гидроантенну опустить, и следить за подлодкой практически онлайн, а бритты будут ни сном, ни духом. С лётчиками Забиркина пошлём, он у нас полиглот.
        Отыскав взглядом матроса, прослушивающего эфир, крикнул:
        - Эй! Студент! Ты говорил, испанский знаешь?
        - Так точно! - Тот хоть и сидел в наушниках, пожирал начальство глазами, и среагировал сразу.
        - Сдавай вахту и отдыхать. Но чтобы через восемь часов был как штык.
        Скопин снова взглянул на штурмана:
        - Ну, давай Виктор Алексеевич, время нам известно, курс и скорость просчитай, чтобы выйти в точку тютелька в тютельку, - и уже с довольной улыбкой, - а торпеду прикажу повесть. Не сомневайся.

* * *
        Расчёты штурманская боевая часть выдала быстро - до условной точки была прорва времени и всего лишь 60 миль. Можно было ползти, вытянув позади хвост пассивной антенны.
        «Молодец штурман. Вариант с вертолётом куда как лучше: и курс пройдёт дальше от 200-мильной зоны, и времени на обдумывание будет больше. А на остальное? Поглядим»!
        Отдав распоряжение по курсу и скорости, Скопин посетил медблок.
        Терентьеву вкололи обезболивающее и снотворное, поэтому поговорить с ним не удалось.
        «Восемь, десять часов сна и покоя»!
        С категоричным начальником медицинской службы капитаном Пономарёвым старший помощник спорить не стал.
        В ходовой рубке обычная деловая рабочая обстановка. Вахтенный доложился - всё спокойно.
        «Конечно, ребята переживают. Конечно, задаются вопросом «а что будет?». Конечно, надо с экипажем по «громкой» поговорить. Но да ладно! Пусть уж как Терентьев оклемается - сам объясняет. До того слухи перебродят и улягутся. Спокойней будет. А пока командиры должны сохранять вид загадочный и бравый, дескать, знают что делать»!
        Взглянул по курсу, так и не утратив в повседневности службы восхищения картины подминаемого под форштевень крейсера океана, выстреливавшего пенные брызги от бортов. Барометр падал, и волны достигали едва ли не восьми метров в высоту, дорвавшись заливать палубу.
        «Вот они, их хвалённые «неистовые пятидесятые[38 - «Ревущие сороковые», «неистовые пятидесятые» и пожалуй «пронзительные шестидесятые» - названия, данные моряками океаническим пространствам между 40° и 60° широтами в Южном полушарии планеты, рядом с Антарктидой, где господствуют сильные, часто ураганной силы ветры.]»!
        Оглядываясь вокруг радарами, щупая воду гидроакустиками, крейсер выписывал противолодочный зигзаг, наверняка устаревший манёвр в веке самонаводящихся торпед и высокоточных ракет.
        «Но мы-то знаем! Англы потопили этот «Бельграно» за пределами 200-мильной зоны, да ещё и обычными торпедами! Может у них тут помимо многоцелевой «Конкерор» ещё какие подлодки скрытничают. Потому - нафик-нафик! И противолодочный зигзаг и пассивный ГАС тянуть будем, благо спешить пока некуда.
        Ещё надо переговорить с лётчиками и сочинить историю для упрямого аргентинского капитана».
        Скопин не удивился, что назвал капитана крейсера «Генерал Бельграно» упрямым.
        «Прав штурман, не поверит просто так этот…, как там его, - он снова нырнул в память ноутбука, - капитан Эктор Бонзо или Гектор Бонсо», хрен поймёшь!
        Топая по коридорам и трапам на корму, Скопин тяжело рассуждал, возвращаясь к своему первому «неспроста»:
        «Эй, ты там! Бородатый с нимбом, ты чего затеял-то?! Что за провокация по сопоставимости? Наше «железо»[39 - Зачастую моряки называют свой корабль «железо», как правило с уважительными нотками.] восьмидесятых годов постройки, и перенос в 1982! И не куда-нибудь, а в южные широты, поближе к Фолклендам, где происходит реальная заваруха»!
        Вдруг его ослепила мысль, что при правильном раскладе, их «Орлан» и в одиночку практически порвёт всю эту разношерстную английскую армаду[40 - Морская группировка Королевских ВМС в Фолклендской операции насчитывала 125 кораблей, из которых более 80-ти являлись транспортными и вспомогательными.]!
        «Одних «гранитов» хватит, что б перетопить все их «гермесы», «инвинсиблы», вкупе с картонными «шефилдами», не говоря уж о гражданских переделках типа «Атлантик Конвейер»[41 - Авианосцы «Гермес» и «Инвинсибл». «Шеффилд» - эсминец УРО, Атлантик Конвейер» - переоборудованный под авиатранспорт контейнеровоз, потопленные авиацией аргентины в ходе боёв.]. Конечно, сложно будет без целеуказания…, но решаемо! С помощью тех же дальних БЛА[42 - БЛА - беспилотный летательный аппарат.]. И останутся самой весомой проблемой лишь подлодки.
        А если всё неспроста и у нас не будет иного выбора, кроме как ввязаться в драку? Не стоит ли сделать упреждающий осторожный шаг? Как говорится, признак прозорливости ума - уметь прокладывать варианты и цепочки будущего.
        И командир слёг, отложив до срока свою, как ни крути, рассудительность и властное решение. И я…, правильно ли поступаю я?
        Я!
        Я бегу по самой кромочке, где вода накатывается на песок. Ветер распугал всех рыбаков. Берег пустой. Никого. Прибоем накидало ракушечник и мёртвую рыбу. Только чайки, да вездесущие городские ворoны кружат, падкие на эту дохлятину. И даже одинокий голубь примазался к трапезе.
        И думаю: вот и меня так - выбросит прибой времени на берег бытия, где буду лежать никому ненужный. И людей никого. И вскоре наглые чайки и вoроны будут драться за мои глаза - кто выклюет. И даже этот голубь - птица мира, блин….
        Почему-то было страшно не умереть, а именно вот так - валяться, когда-то живым, полным здоровья, а теперь безвольным мёртвым телом.
        Но что это я? Никто в авантюры и не лезет. Проинформируем «аргентинца» и бежать, бежать домой! Гордо вспенивая океан!
        Остаются ещё варианты попытаться наладить связь с военно-морским командованием СССР, не покидая района Фолклендов.
        Где-то близ островов рыбалит стая польских и советских траулеров (около 25-ти судов), среди которых, замаскировав надстройками мощные радары, один наш разведывательный вояка. Что разумно - было бы глупо упустить возможность не собрать данные и не поучиться на чужой драке. Но поди найди их. А вот ситуация с «Бельграно» даёт более чёткую хронологию и привязку по координатам.
        Если «Конкерор» всё же топит «аргентинца», тогда, по-моему, 5 мая в зону поиска должны подойти траулер-рыбзавод «Белокаменск» и такой же «Жуковский» [43 - БМТР - большой морозильный траулер рыбзавод.]. У них есть выход на рыбное министерство СССР (шифрограммы те им слали регулярно), а это ещё одна возможность связи с Москвой.
        Минус - в этом районе будет не протолкнуться от самолётов и спасательных кораблей. В том числе и британских самолётов разведчиков. Англы естественно будут в бешенстве, если обнаружат у себя под носом в зоне конфликта нашего громилу «Орлана».
        Вот только сомнения - не спутаем ли мы карты политике партии, блин? Союз-то так и не ввязался в Фолклендский конфликт. Представляю: рыбаки связываются с Министерством рыбного хозяйства, те с МИДом, МИД с главкомом ВМФ, а тот в ахере - единственный «Орлан» («Киров») у причальной стенки в Североморске».
        Старпом недобро усмехнулся, останавливаясь. Машинально ответив на приветствие вытянувшегося матроса, он удивился, что за размышлениями уже пришёл.

* * *
        С ребятами из полётной группы Скопин дружил. Целостные и разносторонние. С такими и в разведку, и горы свернуть, и как с мужиками в гараже, по-простецки крепко выпить под неприхотливую закуску…, прямо в ангаре, устроившись на принайтовленных зиповских ящиках[44 - ЗИП - запасные изделия прилагаемые.]. И поговорить знамо дело.
        Естественно поговорили. Обсудили ситуацию в целом и возможные ходы.
        - Загнул, загнул - «перетопить всех бриттов», - легкомысленно улыбался майор Харебов, командир экипажа машины под номером 37, - я ещё понимаю авианосцы, а эсминцы «граниты» просто насквозь прошьют! Вот если бы их фрегатики в рядок поставить, что б сразу одной ракетой пяток продырявить. Ха! Щю-ю-ютка! Хотя на млечёвку у нас летающих железяк с избытком….
        - Проблема с целеукзанием….
        - Во-во! А наш «Орлан» не балерина, чтоб гоняться за ними по всей акватории. И тут ты прав, самые опасные - подлодки. А про «Конкерор» я ещё где-то слышал, что конкретно на этой ПээЛ у нас гидроакустическую станцию спёрли[45 - После победоносной Фолкленской войны, «Conqueror» приняла участие в операции «Официантка» - краже буксируемой гидроакустической станции в советских территориальных водах.]. Суки.
        - Так что…, - майор знaково потянул простуженным носом, - если плюнуть сэрам в тарелку с овсянкой, я всеми руками и ногами - «за»!
        - Было бы нехило, если бы предупреждённые латиносы бритта потопили, а мы сторона, - отвечал Скопин, а сам в голове:
        «Ну, вот! Шёл на корму преисполненный пацифистских, пусть и проказно-пакостных настроений, а ребята накачаны весьма воинственно. И ветер шквалистый их уже не тревожит, и ракет на внешнюю подвеску запросили, помимо противолодочной АТ-1. И как тут отказать?! Это ж как на танцы-шманцы-зажиманцы пойти, а причиндалы дома оставить»!
        Отношение лётчиков к жизни-смерти весьма философское - это тебе не по земле ходить или в море болтаться, у летунов всегда есть неприятный шанс грохнуться, что об землю, что об воду, и ещё неизвестно какой из вариантов предпочтительней.
        Потому, через восемь часов, когда в условную точку вышли, Скопин снова на корму в ангар примчался - ещё раз пройтись по пунктам плана, раздать последние инструкции, переживая и пытаясь шутить: «вы там ребята аккуратней», «смотрите парня не уроните за борт» (Забиркин откровенно дрейфил). И конечно напутственное «ни пуха…», с неизменным ответным «к чёрту!».
        ФОЛКЛЕНДЫ-МАЛЬВИНЫ[46 - Falkland (английское название). Malvinas(испанское.).].
        Ещё 1 мая с северо-восточного и восточного направлений оперативные соединения ВМС Великобритании вышли на исходные позиции, оставив за 200-мильной зоной корабли сопровождения.
        За день произошли разрозненные, разбросанные по времени стычки. Самолёты с «Гермеса» и «Инвинзибл» бомбили аргентинские позиции на захваченных островах, затем берег обстреливали артиллерией эсминцы и фрегаты. В свою очередь аргентинские ВВС наносили удары по кораблям противника. В небе сходились «Миражи», «Даггеры» и «Харриеры». Англичане активно использовали вертолёты.
        Жаждали встречного боя противоборствующие корабли. Безуспешно отметилась подлодка «Сан-Луис» в поединке с кораблями радиолокационного дозора авианосца «Гермес». Хотя и англичане были не на высоте.
        Если учитывать, что британцы задействовали все (аж целых 20 самолётов с авианосцев), а с аргентинской стороны учувствовало в налётах, более чем в два раза больше, то можно сказать, что день был насыщен на события, а противники обменялись довольно чувствительными ударами. Аргентина лишилась патрульного катера и пяти самолётов. Англичане отделались лёгким испугом (кроме тех, конечно, кто погиб). При этом аргентинские людские потери были на порядок значительней.
        К ночи, выполняя приказ командующего ВМС Британии Вудворда, основное соединение английских кораблей отошло на восток, сводя активность лишь к беспокоящими акциями. С северного направления осталась топтаться на месте противостоящая им тактическая группа во главе с авианосцем «Бентисинко де Майо». Кстати, так и не обнаруженная бриттами.
        Узнав, что англичане отбежали за 200-мильную зону и стали недосягаемы для его ударной авиации, командующий аргентинскими силами вице-адмирал Леопольдо Галтьери Хуан Хосе Ломбардо (язык сломать) в свою очередь приказал отвести соединения флота на исходные позиции.
        На южном, отвлекающем (по замыслам аргентинского командования) направлении маневрировал крейсер «Генерал Бельграно» с эскортом.
        Ещё утром 1 мая «Конкерор», всплыв на перископ (командир ПЛ капитан 2 ранга Рэдфорд-Браун определился: крейсер и два эсминца охранения), уже не прерывала контакт, сев противнику на хвост, периодически корректируя свою позицию, поддерживая постоянный контакт через спутник с командованием.
        В 12 часов 30 минут командир крейсера «Генерал Бельграно» капитан 1ранга Э. Бонсо получил приказ следовать на исходный рубеж.
        В точке координат 55°15? ю.ш. и 55°15? з.д. соединение повернуло на запад, следуя курсом 290°.
        Корабли охранения (эсминцы УРО «Хиполито Боучар» и «Пьедро Буена») продолжали маневрировать на северном (угрожаемом) направлении по правому траверзу крейсера, хотя до группировки Вудворда было 240 миль и соединение фактически вышло из зоны действия палубных «Си Харриеров».
        Скорость аргентинцев позволяла «Конкерор» крутиться вокруг, тем не менее, продолжая оставаться на южной позиции - правый борт «Бельграно» прикрывала банка Бердвуда[47 - Банка Бердвуда - обширное мелководье к югу от Фолклендских островов.], куда подлодке соваться не следовало, и как ни крути, маячил эскорт, выполняя вялый противолодочный манёвр, больше следя за воздушной угрозой и борясь со штормом.
        К тому времени температура опустилась до -10°, усилились порывы ветра, а десятиметровые волны заливали бедные эсминцы с «головой».
        Наконец из Лондона пришёл приказ: «Топить!».
        В 15 часов 20 минут на ходовой мостик крейсера «Бельграно» поступил доклад с радиорубки. Вахтенный офицер отнёсся к перехваченной радиограмме несколько скептически, однако был обязан проинформировать командира.
        - Открытым текстом. Русские. Шпионская информация.
        - В районе крутятся русские сейнеры, среди них наверняка есть разведывательные суда, - кивнул Бонсо, - что хотят?
        - Заявляют, что перехватили радиообмен британской подводной лодки со спутником. Дают предположительный пеленг.
        Капитан Бонсо взглянул на тактическую карту, прикидывая их координаты и данные радиограммы:
        - Зачем бы это русским было надо? Может это британская дезинформация? Удалось определить, с какого пеленга велась передача?
        - Сигнал слабый, но примерно отсюда, - вахтенный офицер указал направление на карте.
        - Что на локаторах?
        - Ничего. Но погодные условия не самые благоприятные.
        Капитан Бонсо ещё раз внимательно посмотрел на карту, для наглядности расставив макеты, условно обозначающие его корабли.
        «Если сигнал слабый, - рассуждал Бонсо, - то судно, отправившее его, действительно может находиться вне зоны нашего радара. Это могут быть и русские, а вероятно и хитрые бритты, отвлекающие его от основной угрозы атаки».
        - На локаторе засветка! - Буквально выпалил вахтенный, - малоразмерная! По пеленгу радио. Дистанция 20 миль.
        «Либо малый катер, - тут же предположил капитан Бонсолибо, - либо вертолёт….».
        - Либо рубка подлодки! - Уже вслух предположил он.
        И тут, подтверждая одну из его версий, вахтенный выдал новую информацию:
        - Русские заявляют, что их вертолёт ведёт гидроакустическое слежение. Они засекли британскую субмарину!
        Капитан Бонсо знал о присутствии подлодок противника в зоне боевых действий, но закономерно оглядывался на северо-восточное направление, где находилась основная британская группировка.
        «Святая Мария, - до него вдруг дошло, - мы же идём практически по самой южной кромке банки Бердвуда - подлодка ни в коем разе там не станет маневрировать»!
        - Мне нужен доклад акустиков! Внимание по левому борту! Прикажи «Хиполито Боучар» срочно перейти на левый траверс!
        Его приказ совпал с новым сообщением русских:
        - Лодка на позиции атаки!
        Эсминец «Хиполито Боучар» ускорился, намериваясь обойти крейсер, с выходом на левый крамбол.
        В этот момент майор Харебов, получая данные с опущенной в воду ГАС, глядя на хронологически точную распечатку событий, удивляясь своему волнению, гаркнул слегка тормозившему Забиркину:
        - Быстро! Подлодка пустила торпеды!
        Матрос забубнил на испанском, прижимая ладонью микрофон гарнитуры.
        Торпедный залп услышали и акустики «Бельграно».
        - Лево руля! - Бонсо схватился за подволок ходовой рубки, зная, что сейчас крейсер будет крениться при резком повороте.
        Командир «Конкерор» производил атаку в тепличных условиях (до мишени всего 1200 метров, скорость и курс постоянные), при этом он ещё учитывал броневой пояс крейсера и выбрал обычные неуправляемые, но с бoльшей боевой начинкой торпеды Мк.8, стреляя классическим ещё со второй мировой войны, веером.
        Высокие волны захлёстывали перископ, и командир подлодки наблюдал за атакой в варианте качелей - в перекрестье вытянутый профиль крейсера - волна - и снова силуэт противника.
        Неожиданно «Бельграно» совершил поворот.
        Раздался взрыв, взметнув над водой пенный столб, но в перископ было видно, что крейсер цел - более того полным ходом направлялся в сторону подлодки.
        - Погружение! - Проорал команду Рэдфорд-Браун.
        Возликовавший было при попадании своей торпеды экипаж субмарины, притих, услышав ощутимые шлепки разрывов на поверхности - аргентинцы немедленно занялись поиском противника и уже стали глушить рыбу.
        «Конкерор» нырнула на развороте, уходя на юг, накручивая полную скорость, отрываясь от преследования. Затем резко повернула на восток, скользя на 80 метрах под водой по инерции, и лишь потом ползла едва на двух узлах в юго-западном направлении, с уверенностью экипажа, что они разорвали гидроконтакт с навязчивым сонаром противника.
        - Мы её потеряли, - докладывал всё тот же вахтенный капитану Бонсо.
        - Прикажите «Пьедро Буена» вернуться к спасательным работам.
        Видимо «Конкерор» должна была сегодня отметиться победой. Автомат торпедной стрельбы пускал торпеды с упреждением - резко сманеврировавший «Бельграно» избежал попаданий, а вот обходящий его с крамбола «Хиполито» с ходу налетел на одну из Мк.8. Удар пришёлся в полубак, 750 фунтов взрывчатки торпеды просто сожрали 3000-тонный эсминец, полностью скрыв его в огненно-пенном взрыве, переломив надвое, мгновенно затягивая в пучину.

* * *
        «Камов» продолжать висеть на месте, привязанный гидроакустической антенной к океану.
        - Они её проеба…, потеряли. Крейсер на циркуляции, эсминец уходит, - удерживал тангенту на передачу Харебов.
        - Если их навести? - Скопин ещё питал надежду, что аргентинцы загонят «Конкерор» на дно.
        - Думаю, она на «полном» оторвётся от них.
        - Возвращайтесь!
        - А может…?!! Она идёт прям на нас!!!!
        На том конце повисло молчание, лишь треск помех в наушниках.
        «Ну, давай, давай, тёзка, - мысленно взывал Харебов, почти моля, - я бы её сейчас на раз, но не могу я без приказа»!
        - На винты, - прохрипело в эфире.
        - Конечно, - просиял майор. Старушка АТ-1М и без того была настроена на акустический поиск.
        - Давай, - решился Скопин.

* * *
        - Всего шесть человек! - Офицер медленно опускал трубку. Его бледное лицо наливалось краской, - выживших, всего шесть человек!
        Капитану Бонсо показалось, что произнося последние слова, его старший помощник не разжимал зубов.
        Сам не менее огорошенный катастрофическими потерями, капитан чувствовал, что его нарастающий гнев отхлынул на фоне чужой ещё бoльшей тихой ненависти.
        Над ним висели ещё дальнейшие отчёты и спрос командования за потерянный эсминец и, несмотря на самоуверенность, сомнение - стоило ли бросать «Пьедро» на поиск подлодки, жертвуя спасением экипажа торпедированного «Хиполито Боучар». И ещё он вдруг осознал, что если бы не предупреждение русских и его приказ на резкий манёвр, торпеда или торпеды (акустики заявляли как минимум о двух) поразили бы «Бельграно», и неизвестно - удержался бы тот наплаву.
        - Вот он! - Голос вахтенного вырвал его из тяжёлых раздумий, - русский вертолёт!
        Стoило бы подняться на мостик, чтобы в мощный визир получше рассмотреть чужую машину, но и цейсовский бинокль давал хорошее увеличение.
        «Точно русский! Соосный коротыш, - согласился Эктор Бонсо, - таких кроме русских, по-моему, никто не делает».
        Геликоптер, как влитой висел над колышущейся серой массой океана, несмотря на порывы ветра, и норовящие слизнуть его вниз особо вздымаемые девятые вал?.
        «Они продолжают вести гидроакустическую разведку»! - Констатировал Бонсо, естественно не разглядев с такого расстояния спущенную вниз кабель-антенну.
        Вдруг он увидел, как от вертолёта отделился продолговатый предмет, нырнув воду.
        Капитан, аж подался вперёд - увеличения сразу стало не хватать, захотелось перемотать видимое обратно, что понять, что же там произошло!
        И с паузой в три-четыре минуты, он уже наблюдал вспухающий бугор подводного взрыва, казалось, буквально в трёх сотнях метров от вертолёта.
        Машина русских дёрнулась, сместившись, блеснула остеклением, а потом скоро стала удаляться, превращаясь в темнеющую точку, пока и вовсе не скрылась.
        Сконцентрировавшись на глазах, капитан Эктор Бонсо, тем не менее, не пропускал мимо ушей доклады с акустического поста, поэтому не удивился, когда на месте подводного взрыва появилась горбатая чёрная тень подводной лодки. Британец!
        - Главным калибром! Огонь!
        Два выстрела легли разбросанным недолётом. Следующий залп дал кучное накрытие, скрыв пенным частоколом торчащую рубку, когда на ПЛ неожиданно произошла детонация в районе кормы, ударив вспышкой, и как водится при подводном взрыве выбросом воды. Едва пена опала, наблюдатели успели рассмотреть лишь живо погружающийся задранный вверх нос субмарины.
        Всё произошло так быстро, что в рубке даже не успели выразить восторга по поводу уничтоженного противника. Лишь умудрившийся сохранить невозмутимость, вахтенный деревянным голосом зачитал новую радиограмму:
        - Русские поздравили с победой.
        - Запишите в вахтенный журнал, - ровным голосом сказал командир крейсера, - в 14:50 соединение атаковано субмариной противника за 200-мильной зоной боевых действий. В результате атаки торпедирован эсминец «Хиполито Боучар». Ответным артиллерийским огнём крейсера подводная лодка потоплена. Отправьте аналогичную шифрограмму в штаб.
        - Русские называли её «Конкерор», - позволил себе вставку вахтенный.
        - Исключительная осведомлённость! - В голосе капитана Бонсо скользнула издевка, - добавьте в журнал: во время боестолкновения установлен контакт с неизвестным советским военным кораблём. Отправьте аналогичную шифрограмму в штаб.
        «Ведь то, что уронил тот вертолёт, не иначе торпеда, - здраво рассудил Эктор Бонсо, - а стало быть, машина с военного корабля. Хотелось бы мне взглянуть на этот русский корабль. И уж как минимум поблагодарить его капитана».
        - И ещё! - Командир, оглядел офицеров, - я бы хотел, чтобы экипаж меньше трепался о нашем контакте с русскими.
        «Бельграно» не торопясь подошёл к месту гибели субмарины.
        Командир крейсера капитан 1ранга Эктор Бонсо почти равнодушно взирал с крыла мостика, как матросы баграми пытались что-либо выудить из плавучих останков британской подлодки. На борт подняли десяток трупов и лишь троих выживших.
        «Могли ли мы захватить английскую подлодку, а экипаж пленить? Вряд ли - англичане упрямы. Как минимум пришлось бы отбиваться от наседающих самолётов противника, а, в конце концов, наглые британцы подняли бы вой, что мы непозволительно действуем за пределами 200-мильной зоны. Тем более на субмарине явно что-то с запозданием детонировало после попадания русской торпеды».

* * *
        Командующий морскими операциями вице-адмирал Ломбардо получил шифровку от командира «Бельгано», только телеграмма имела некоторое дополнение к тексту, предложенному капитаном Бонсо.
        Ничего не было странного в том, что аргентинское командование, а тем более политическая хунта, имели на флоте и в армии своих агентов военной полиции и осведомителей. Унтер-офицер, который внёс в шифрограмму своё донесение, не прослушивал радиообмен с русскими, не находился на мостике с биноклем, чтобы увидеть торпедную атаку вертолёта. Однако, не смотря на попытки офицеров пресечь лишние разговоры, замечания вахты наблюдателей на мостике, комментарии акустиков говорили о более чем непрямом отношении русских к потоплению британской ПЛ.
        Вице-адмирал Ломбардо отправил победную реляцию в Буэнос-Айрес - размен 3000-тонного эсминца на атомную многоцелевую подлодку пошло в положительный зачёт.
        Участие третьей стороны принижало вклад его подчинённых в одержанную победу, да и не особо он поверил в активное вмешательство русских. Поэтому донесение агента полетело в корзину.
        Однако этим дело не ограничилось. Аргентинская разведка перехватила радио с чилийского арктического транспорта «Пилото Пардо» - тот сообщал о наблюдении в точке координат 57°15? ю.ш. и 64°15? з.д. крупного военного корабля.
        Барражирующий неподалёку разведывательный самолёт «Нептун» с авиабазы Рио-Гранде получил целеуказание и так же обнаружил корабль, совершив облёт, и даже сфотографировав. При «обмене любезностями» в эфире, аргентинский пилот неправильно расслышал название корабля, переведя его как «Святой Пётр». Что вызвало естественное недоверие и путаницу в штабе - как это коммунисты и «святой»?
        Совсем по-другому отнеслись к информации британцы. К тому времени Аргентина уже объявила о потоплении «Конкерор». Посыпались взаимные обвинения ведения боевых действий за пределами исключительной зоны, где аргентинское звучало примерно так: «а вы первые!», имея ввиду торпедированный «Хиполито».
        Потеря атомной подлодки это утрата престижа, гордости и собственной уверенности. Упрямые ослики в головах британцев не заморачивались самокопанием, занявшись поиском виновных.
        Слив информации о неизвестном военном корабле чилийцами, имеющих зуб на Буэнос-Айрес, лишь подогрел веру упрямых голов, что «что-то тут нечисто!». Не смотря на утерю хватки в мировом лидерстве, самоуверенные альбионцы не могли допустить, что им могут навалять вояки страны третьего мира.
        Ещё не произошло шока от потери «Шеффилда»[48 - События реальной истории 4 мая 1982 года.], когда было уязвлено превосходство белого человека, получившего плюху от «прикопчённых» латиносов. Кстати, когда самолёты аргентинских ВВС подожгли этот эсминец дозора, некоторые умники, согласно свойству психики человека к самолечению, нашли косвенное оправдание собственному разгильдяйству и некомпетентности - самолёты-то и ракеты были французские! Моментально причислив, как минимум пренебрежительно воспринимаемых «лягушатников» к лону просвещённых европейцев.
        Британская разведка (Ми-6) закусила удила, умудрившись выудить не только фото, сделанные аргентинским «нептуном», но даже перетряхнуть пресловутую «корзину» вице-адмирала Ломбардо. Иначе говоря, секретная часть шифровки с крейсера «Бельграно», легла на стол в штабе ВМС в Нортвуде.
        В Лондоне поначалу отнеслись ко всему, как к провокационной дезинформации, зная о попытках руководства Аргентины сыграть на противоречиях западных стран и СССР[49 - 10 мая 1982 г. министр иностранных дел Аргентины Коста Мендеса в беседе с госсекретарем США А. Хейгом заявил, что его страна может обратиться за военном помощью к Советскому Союзу.].
        Тем не менее, взлетевший с чилийского острова Сан-Феликс самолёт радиотехнической разведки «Нимрод», в полётном плане которого было хоть что-то прояснить с ПЛ «Конкерор» на месте, получил дополнительную задачу.
        Имея совокупные данные от чилийского судна и аргентинского самолёта, «Нимрод» смог легко выйти на искомый корабль. Однако на: «неизвестный корабль, это самолёт ВВС Великобритании. Опознайте себя!», внизу отмолчались, а снимки с воздуха вышли уже не чёткими - темнело.
        Само по себе наличие советских военных в зоне конфликта крайне нервировало «Форин Офис». Но там даже не смотря на русофобство, пока ещё не верили, что русские отважатся под собственным флагом ввязываться в войну со страной входящей в НАТО. То есть, предоставить разведданные и даже сорвать атаку «Конкерор» ещё допускали, но применение оружия относили к разряду невероятного.
        Однако вскоре лимит адекватной оценки «невероятного» британскими военными аналитиками был исчерпан, точнее просто похоронен под сравнительными выводами всех полученных с самолётов фотографий с каталогом военных кораблей стран Варшавского договора.
        В британском штабе были ошарашены. Снимки из южной Атлантики, несомненно, указывали на то, что это «Kirov-class battlecruiser». Тяжёлый атомный крейсер типа «Орлан».
        В строю у русских был пока только один - «Киров», который на данный момент (а это была проверенная информация), базировался в Североморске. Ещё один корабль был в стадии достройки. И это тоже было достоверно известно.
        Так или иначе, две невероятности сложились в одну - русские сумели скрытно построить и пустить в эксплуатацию ещё один тяжёлый крейсер (получилось же у японцев с их «Ямато»). Спроектированный для завоевания превосходства на море, оснащённый ракетами с ядерной головной частью, этот монстр в данный момент режет воду вблизи Фолклендских островов, угрожая британским экспедиционным силам.
        Оперативности Ми-6 и быстроте реакции военного комитета в Нортвуде можно было позавидовать.
        Первым к кому побежали жаловаться - к американцам. Те обещали вмешаться, но демократия имеет некоторую инерцию в принятии решений, потому попросили подождать до завтра.
        Не дожидаясь каких-либо разъяснений из Москвы (уже было девять часов вечера), лишь потревожив телефонным звонком советского дипломата в Лондоне, был принят предварительный план действий.
        Командующий британскими ВМС адмирал Дж. Филдхауз предлагал воздержаться от радикальных акций до прояснения обстановки, но под давлением Тетчер, которая рассчитывала на поддержку США, решение утвердили.
        В 10 часов 45 минут с американской авиабазы на острове Вознесения взлетели два английских бомбардировщика «Вулкан», следом поднялись 10 самолётов-заправщиков «Виктор» [50 - Остров Вознесения (3800 км от Фолклендов). Для полётов с базы до места боевых действий британским самолётам приходилось использовать несколько самолётов-заправщиков.].
        «Вулкан» несли по две американских противорадиолокационных управляемых ракеты «Шрайк», едва ли не «на коленке» приспособив их под пилоны для штатных «Скрайболт».
        Несмотря на своё пассивное недовольство, Филдхауз понимал, что «Шрайк» не нанесут фатального поражения тяжёлому крейсеру, но повредив радиолокационное вооружение, выведут его из игры, как боевую единицу. Ко всему была необходимость в предвосхищении событий - полётное время до Фолклендов составляло не менее девяти часов. Русский крейсер мог находиться ещё дальше, «если ни вообще чёрт знает где!».
        Если же за это время что-либо измениться, удар «Вулканов» можно перенацелить - по радарам аргентинских ПВО на островах.
        По большому счёту в британском штабе и не сомневались в причинах появления и намереньях русского боевого корабля в зоне конфликта, зная о переговорах Советов и Буэнос-Айреса. Поэтому информация об активности русских была воспринята как само собой разумеющееся. Опережающие действия были не в новинку для британских вооружённых сил - достаточно вспомнить с одной стороны коварный, но с другой вполне логичный упреждающей удар по флоту французов в 1940 году[51 - Имеется ввиду операция «Катапульта», по нейтрализации на тот момент ещё союзнического флота, чтобы французские корабли не достались гитлеровской Германии.].
        Был один недостаток в такой бешеной оперативности британцев. Надо не забывать, что уже накатывалась ночь, а англичане так перевозбудились, действия разведки из-за цейтнота были так грубы и торопливы, что они умудрились наследить, сумев заинтересовать аргентинцев.
        Там тоже сверили фотографии, поцокали языком при ознакомлении с ТТХ и боевыми возможностями русского крейсера.
        Кого-то из руководства в Буэнос-Айресе ещё не покидала надежда на маленькую победоносную войну, но более рассудительные головы видели с какой упёртостью взялись за дело британцы, поэтому посчитали, что иметь дополнительный козырь будет не лишним.
        Советский посол в Лондоне отнёсся к выказанным претензиям МИДа Британии более чем серьёзно, ещё в тот же вечер, связался со своим руководством, провоцируя телефонные трели по цепочке ответственных лиц Союза, вплоть до главкома флота.
        Поэтому рано утром советское правительство официально заявило, что «британское правительство использует сфальсифицированные материалы о якобы причастности Советского Союза к англо-аргентинскому конфликту в качестве дипломатической ширмы для своих военных акций в Южной Атлантике!». Далее следовало заверение, что запечатлённый на снимках корабль не является и не может принадлежать к флоту СССР.
        На западе история с крейсером была скинута журналистам на растерзание, и по мере перемещения линии терминатора по часовым поясам, средства массовой информации буквально вспухали сенсационными заголовками с обвинениями СССР в пособничестве агрессорам. Самым пиковым, наверное, был комментарий в лондонской «Тайм», предлагавший объявить «ничейный» крейсер пиратским, устроить на него международную охоту, а «экипаж по поимке, как в старые добрые времена (интересно, что они нашли в этом доброго) - вешать на реях»! Венчал статью довольно точный, но карикатурный рисунок «Кирова» с красным флагом на топе, где звезда, серп и молот были стилизованны под череп и кости. И заголовок - «Атомный корсар XX века»!
        США напряглось оперативно-стратегическим объединением, включающим действующие в Атлантике 2-й, 4-й и 6-й флоты ВМС. Однако адмиралы при возможном контакте с «пиратским» русским крейсером не собирались подставляться под его кошмарные «shipwreck»[52 - «Shipwreck» - натовская классификация ПКР «Гранит».], намереваясь держаться на 600-километровой дистанции, развернув дозорную завесу подводных лодок.
        Рональд Рейган ещё не назвал Советский Союз «империей зла», но на совещании комитента начальников штабов высказал неоднозначное пожелание. Поэтому американские подводники имели тайный приказ, если случиться возможность, под шумок торпедировать крейсер.

* * *
        В ночь со второго на третье мая события к северу от островов не отличались от известных в реальной истории. Вертолёт «Си Кинг» с «Инвинзибл» уничтожил партульный катер «Комодоро Самеллера».
        Перед самым рассветом вертолёт «Линск» с эсминца «Глазго» обстрелял из бортовых пушек малый артиллерийский корабль «Альферес Собрааль» - бывший 700-тонный буксир американской постройки. Ответный огонь 20- и 40-миллиметрвых пушек заставил англичан убраться, но зависнув в зоне недосягаемости, «Линск» поразил противника двумя ракета «Си Скьюа»[53 - Через двое суток, справившись с пожарами, аргентинский экипаж привёл корабль на базу.]. Удовлетворившись видом пылающего корабля, англичане вернулись на корабль базирования.
        Однако дальше пошли расхождения! Вскоре вся корабельная группировка британцев оттянулась севернее - командующий экспедиционными силами контр-адмирал Вудворд опасался прорыва русского крейсера на дистанцию атаки противокорабельными ракетами.
        По-прежнему находились в отрыве от основных сил группы корабли дальнего радиолокационного дозора, лишь растянув позиции первой и второй линий на лишние 5-10 миль. Атомная ПЛ «Спартан» покинула свою позицию к западу от Фолклендов и ушла на замену «Конкерор».
        Тем не менее Вудворт, как бы давая понять подчинённым, что никто их не сможет остановить, не стал отменять запланированных операций. Готовились: эвакуация с островов, выполнивших задание разведывательных групп и высадка новых, авиаудар по позициям аргентинцев и артобстрел с кораблей.
        Ещё можно было бы добавить, что потеря «Конкерор» и дальнейшие события негласно расширили зону боевых действий за пределы пресловутой 200-мильной.

* * *
        В известной истории торпедирование крейсера «Бельграно», привело к тому, что аргентинцы стали серьёзно опасаться потерять ещё и свой единственный авианосец «Бентисинко де Майо». 5 мая корабль вернулся на главную военно-морскую базу, где и простоял до конца войны. Его авиагруппа была переброшена на Огненную землю.
        В нашем же случае, в Буэнос-Айресе, окрылённые успехом потребовали от вице-адмирала Ломбардо более решительных действий.
        Согласно приказу, утром 3 мая, командующий тактическим соединением FT-79 контр-адмирал Г. Алльяра выдвинул свои корабли в юго-восточном направлении. С континентальных аэродромов готовились подняться ударные самолёты оперативной группы ВВС «Юг» и поддержать флот. Однако разведывательные «Треккеры» с авианосца противника не обнаружили - британцы отошли.
        Тем не менее, приказа отвести соединение не поступило. Авианосец «Бентисинко де Майо» окружённый эскортом продолжал маневрировать на передовой позиции, медленно приближая время своей гибели.

* * *
        В 7:15 патрульный самолёт «Нептун 2Р112», искавший русский крейсер на пределе своей дальности, возвращаясь на базу, неожиданно обнаружил искомый корабль гораздо ближе к материку.
        «Генерал Бельграно», оставаясь в своей зоне оперативного маневрирования, лишь утром получивший приказ следовать в порт Ушуая, чтобы сдать пленных с английской подлодки и покоящиеся в корабельном морозильнике тела моряков, развернули, предполагая использовать для рандеву с русским кораблём. Вертолётом на борт «Бельграно» срочно прибыл полномочный представитель правящей Хунты с военными советниками.
        Англичане так же бросили немалые силы на поиск, опираясь в основном на патрульную авиацию. Информация от «чилийца» имевшего контакт с русским крейсером уже устарела. Но зная примерно курс и скорость, британцы, здраво рассуждая, ориентировочно вывели район местонахождения «русского» - к юго-востоку, востоку от Фолклендских островов. Только здравый смысл англичан основывался на фобии, что русский пират будет непременно атаковать, подло зайдя британским соединениям с тыла. Мысль, что это кратчайший маршрут по пути через Атлантику, на свою базу в Кольском заливе им даже в голову не пришла.
        Между Фолклендами и островами Южная Георгия безнадежно болтался корабль ледовой разведки «Эндьюранс», высылая для бoльшего охвата наблюдения бортовой вертолёт. Именно специалисты «Эндьюранс» дешифровали перехваченное сообщение с самолёта «Нептун», наведя на поиск «Нимрод».
        Точка координат указывала, что русский словно и не покидал района, где был потоплен «Конкерор». Этот факт несколько запутал все тактические домыслы британской стороны, однако Лондон был по-прежнему настроен решительно.
        Два бомбардировщики «Вулкан» были ещё на подлёте, производя очередную дозаправку в воздухе.
        Теперь им предстояло преодолеть лишнюю тысячу километров, и почти впритык рассчитанного топлива могло не хватить на обратный путь. Однако британское командование не отменило операцию, рассматривая варианты посадить одну из машин либо в Чили, либо в Бразилии, с естественным интернированием экипажа.
        Базировавшийся на чилийской базе в Сан-Феликс «Нимрод MR.1» сначала зафиксировал работу мощной радарной системы, затем обнаружил корабль, опознанный им как «Генерал Бельграно». И в нескольких милях, наконец, пилоты увидели предмет головной боли своих адмиралов - «Kirov- battlecruiser».
        КРЕЙСЕР «ПЁТР ВЕЛИКИЙ».
        Мир таким не сoздан,
        Я в ладони звёзды,
        Лёгкие, как воздух,
        Я - соберу!
        Трясли за плечо настойчиво, но аккуратно.
        - Что? - Снилась обычная свойственная сновидениям перемешанная хрень, - что? Что-то случилось?
        Скопин машинально взглянул на светящийся циферблат.
        «Ох ты… «собака[54 - «Собачья вахта» - вахта на флоте, длящаяся с 00:00 до 04:00 часов.]», три часа спал»!
        - Что случилось?
        - Товарищ капитан 2-го ранга! Командир на ГКП[55 - ГКП - главный командный пункт.] требует, - лица вестового не было видно - лишь силуэт на фоне открытой двери каюты.
        «О! Терентьев наконец оклемался».
        Но тут в коридоре послышались неторопливые шаги, проём загородила массивная фигура, вообще перекрыв доступ свету.
        - Сам пришёл, - голос Терентьева звучал глухо, и Скопину показалось - замогильно.
        «Ща начнёт строить, - предвиделся тяжёлый разговор с командиром, - разнос неминуем».
        Вестовой шмыгнул из каюты, мягко прикрыв за собой дверь.
        Однако, устроившись у рундука, Терентьев начал совершенно о другом:
        - Ты знаешь, а мы-то и как прогрессоры совсем несостоятельны.
        - В смысле?
        - Мобильники все эти, компьютеры, и даже твой ноутбук - всё это уже есть. Пусть не массово, но в опытных разработках. А наши пока изучат, пока освоят производство (ведь тут важна технология), на западе уже пойдёт массовый вал. Точнее в Китае.
        Да, несомненно, где-то можно сэкономить и сократить время разработок. Не делать лишних движений. Но я представляю, какая это инертная машина - Советский Союз.
        - Но в целом, аутсайдеровская информация…, горбачёвы-ельцины, маккейны, баракабамы, алькаиды? - Мозг медленно просыпался, но Скопин легко включился в разговор - сам об этом думал накануне.
        - Вот это самое худшее, - вздохнул Тереньев, - ладно если бы узкий круг: я, ты, не смотря на твоё порой легкомыслие. Но нас на корабле более шести ста человек, и каждый знает.
        При Сталине всех вообще бы распределили: толковых по шарашкам, бездарей (благо у нас таких единицы) в тмутаракань-калыму. Кто в Кремле сейчас? По-моему Андропов. И КГБ никто ещё не отменял в восьмидесятый-то год. Что им делать с пьяными языками, которые знают о развале Союза?
        - Будут так же служить на «Петре»….
        - Крейсер всё же напичкан «новым», его поставят у дальней стенки, обнесут забором и распотрошат, по крайней мере, по электронике точно!
        Для главкома флота это ещё одна боевая единица, для страны ещё одна статья расходов, но несомненно - это подарок. А вот нам всем, что?
        - Что?
        - Мы-то расслаблены. В квартирах унитазы-ванны-комфорты, у большинства уже хорошие иномарки (были). Ты легко перескочишь на…, хорошо, тебе за заслуги перед родиной и партией - «Волга-двадцатьчетвёрка»!
        - Мя-я-ягкая, - так же мягко стеля, причмокнул не без улыбки Скопин.
        - Да, мягкая, но вечно воняющая бензином.
        - Да ладно тебе, это всё быт, люди привыкают ко всему! - Скопин вдруг встрепенулся, вскочив, - а не думаешь ли ты, что кто-то уже из экипажа надумал к амерам податься, и за этот самый комфорт продать…, инфу какую…, эту самую аутсайдеровскую?
        А пусть попробует! Мы ни в какой порт заходить не будем до самого Союза. Если какая падла найдётся - пусть вон в арктические воды ныряет. Ему ребята из «дэшэка» грузиков свинцовых подвесят.
        Да и вообще, надо замполита подрядить, чтобы с экипажем работу провёл, морально-душевную. Да и сам ты…, утром конечно….
        - Поговорил в общих чертах, даже прошёлся по БЧ - ум?
        в брожении, но не рефлексируют. Ни о будущем, ни о прошлом. Словно ни у кого не осталось там семей. Словно им тут не вливаться в новую жизнь.
        Эта история с «Конкерор»…, все воинственны до невозможности. И ладно бы только молодые пацаны? Лишних тут у нас почти нету - офицеры и контрактники. Срочников раз, два - обчёлся! Но даже твой Забиркин - тощая грудь колесом, чуть ли не лично расправился с атомной ПЛ. Как дети право!
        - Зато, сам же говоришь, без рефлексий и нервных срывов.
        - Ну, хоть тут спасибо. Но вот скажи мне - за каким ты хреном в это полез?
        «Ну, вот - командир плавно подошёл к выволочке», - Скопин на мгновенье выпал в думках, потом взъерошив волосы, возбуждённо выдохнул:
        - А помнишь нашу игру, когда «все всё знают»? Опустим первую мировую. Но вот когда Гитлер знает, и Сталин знает, и миллионы, включая будущих погибших знают. И все зная, говорят: немцы - «не надо нам позора ещё хуже версальского!». Русские - ужас! Миллионы погибших! И все опускают руки и говорят «нахрен!».
        А Гитлер в ответ: «мы пойдём другим путём», и давай перекраивать «Барбароссу». А и Сталин тоже не дурак, бесноватому верить. Кто тогда опять был в выигрыше? И так и эдак - при всех раскладах?
        - Помню - англосаксы.
        - Вот поэтому!
        - Ее ори!
        - Молчу! Знаешь, наверное, единственный раз почувствовал, что могу что-то, ну хоть не изменить, но коснуться, чтобы траектория пошла по-другому, с надеждой, что лучше.
        Скопин глубоко вдохнул, шумно выпуская воздух и, успокоившись, возвратился к разговору:
        - А что там сейчас страна? Андропову недолго. Союз на пике могущества, но уже как с горы - набрал скорость. Люди…, прикинь, родители ещё молодые, только первомай отгуляли, нам в школу с утра. А скоро каникулы, и как всегда казалось в начале - впереди целая вечность лета. А помнишь дядю Славу-моряка?
        Скопин даже глаза прикрыл, погружаясь в почему-то всегда солнечные воспоминания детства.
        Над их микрорайоном пролетали, нередко ревя форсажем «сушки», а мимо дома проходила одноколейка в техзону, и все мальчишки разрывались между мечтой стать лётчиками или машинистами тепловозов, в которые их иногда добрые дяденьки-железнодорожники пускали прокатиться-поглазеть. Ровно до той поры, пока в их небольшой двухподъездной трёхэтажке не поселился дядя Слава. Моряк-отставник - вполне крепкий жилистый мужик, но что-то хватанувший на службе, что его списали с совершенно незаметной инвалидностью (ведь для них тогдашних пацанов, инвалид это человек без ноги, например).
        Именно дядя Слава их и заразил морем. Правда, из всей их ватаги только вот Колька Терентьев, да он поступили в мореходку. Колька-отличник с первого раза и на два года раньше.
        - Помню, - сдержано кивнул командир.
        - Да-а-а, - протянул Скопин, - дядя Слава был личность!
        - Личность, - повторил Терентьев, но не в интонации подтверждения, а словно пробуя слово на вкус, - когда в дело вступает статистика - мы уже не личности.
        - Ты о чём?
        - Англичане взяли на эту войну ядерное оружие…, - Терентьев запнулся, пытаясь подобрать слова поточнее.
        - Если англы начнут проигрывать, у Тэтчер хватит яиц для ядерного удара? - Догадался Скопин.
        - Да. Но дело даже не в этом локальном конфликте. Мы едва тут появились - уже пал?м по-тихому. А как поведут себя наши ястребы в Кремле, если узнают про перестройку со всем последующим бардаком? Не захотят ли вдарить, упреждая, пока СССР ещё может вдарить, чёрт меня подери?
        Понимаешь, все эти люди, даже если это параллельная (не наша реальность), имеют право на жизнь, спокойную, без войны. Хотя бы до того времени, пока не начался развал, перестройка и всё прочее. Мы же своим вмешательством можем разрушить даже тот не всегда самый приятный мир, что получился в нашей истории.
        - Да уж…, думаешь ты весьма…, о многом, - Скопин потерялся в попытке выразить свои комментарии.
        - Думаю! - Жёстко кивнул Терентьев, - а ещё я думаю, что мы (весь экипаж, все 635 человек) придём в страну, где у нас нет никого, и ничего. Ни дома, ни квартиры, ни даже комнаты в общаге. Помнишь, как мыкались после перестройки, без зарплат, никому не нужные?
        - А ты не рефлексуешь по тому, что осталось там? - Осторожно спросил Скопин, - дети, жена?
        - Дети, они как ростки зелёные весной - пробьются через асфальт.
        - Жена?
        - А что жена? Найдёт другого.
        - Не ревнуешь?
        Терентьев пожал плечами.
        - У меня сейчас забот, что не до сердечных думок. Сам знаешь, как у меня было: семенная жизнь - рутина. Бродит где-то чувство собственности, что она будет так же кричать под другим. Глупо конечно. Претензия на исключительность.
        - Хочется сказать «сочувствую».
        - Хочется зафигачить тебе чайником, дурак!
        Наконец заржали, находя в этом лекарство для психики и перегруженного думами мозга. Но отсмеялись всё же коротко, а Терентьев даже скомкано в конце. Его улыбка погасла, а взгляд переместился на наручные часы.
        - Теперь я хочу услышать то, что не занесено в вахтенный журнал. Харебов и второй номер отбились - решил дать им поспать, как и тебе, кстати. А Забиркин ещё тот рассказчик.
        - Ни фига себе поспать!!!
        - А три часа мало? Ты мне коротко и опять ложись. Чувствую с утра нам понадобятся трезвые головы и всё внимание.
        - Забиркин, как переводчик, надеюсь радиообмен с аргентинцами изложил?
        - Я читал ваш предполётный горе-конспект, - вроде бы одобрительно кивнул Терентьев, однако метнув недобрый взгляд, - а торпеду ты заранее решил подвесить, согласно закону жанра - ружьё в начале пьесы обязательно выстрелить в конце. Да?
        - Да её списать уже пора было, а так, какая радость разработчикам - отработала после стольких-то лет консервации на все «пять»!
        - Ага, они с какой дистанции до противника её спустили?
        - Харебов говорил: от силы полкилометра, практически на голову сбросили. Она лишь рыскнула - и на шумы винтов. Бахнуло! Представляю - у бриттов винты срезало. Ребята по моей команде антенну наматывать и на крейсер бежать! А те видимо чуют - неуправляемые. Пёс его знает, что там у них произошло - балластом задули, всплыли.
        «Камов» уже почти на километр отбежали, так - оглядывались, в бинокль хреново видно - трясло. Синьоры из пушек долбанули - мимо. А потом она как жахнет. Ваня - бортинженер и предложил поздравить аргентинцев с геройской победой.
        - Разумно.
        - А далее винтокрыл на борт приняли и на двадцати пяти пошли курсом на норд-ост, это уже в журнале есть. В 17:20 обнаружили работу навигационной РЛС. Лоханка на пределе видимости болталась, мы курс ради неё не стали менять - всё одно засветились. Потому как, следом нас аргентинский двухмоторный винтовой облетел. По-английски они не очень, но на своём кастильском лопотали бойко - похоже восторгались нашим «железом».
        Через минут сорок «англичанин» пожаловал. Уже темнело, но РЛС по длительности и характеру издалека выдала - самолёт. По-моему «Нимрод» - у бриттов в это время они были. С этим мы и разговаривать не стали - настырный. Он ещё с полчаса посвистал вокруг нас и убрался восвояси.
        - А чего так прямолинейно?
        - В смысле?
        - Через Атлантику? Сейчас между базой на острове Вознесения и Фолклендами весьма оживлённо, да и потом идти в зонах постоянного слежения вплоть до надводных кораблей блока? Я сменил курс.
        - Когда? - Скопин даже оторопел, - куда?
        - В 1: 30. На Дальний. Но лучше в Камрань[56 - База ВМФ СССР в бухте Камрань во Вьетнаме.]. До выяснения.
        Скопин лишь кивнул, моментально принимая правильность решения командира. Очевидность выбора против маршрута по тесным приевропейским акваториям, пресыщенными натовскими «ушами» и «глазами», не вызывала сомнений. А Азиатско-Тихоокеанский регион напоминал суп с клёцками тысячей островов, где и затеряться легко, не смотря на космическую слежку.
        - Кстати, ты так насел, что я и спросить забыл. Как глаза?
        - В полумраке превосходно, а днём видимо в солнцезащитных пока похожу. Я возьму твой ноут - у тебя по Фолклендской что-то ж есть?
        - Да, ярлык на «рабочем столе».
        - Ну, всё! - Терентьев резко встал и, прихватив ноутбук, торопливо двинулся на выход, - я в ходовую. Ты досыпай.

* * *
        - Слетелось вороньё! Сначала «аргентинец» появился…, теперь ещё один - бритт, - после строгого доклада вольно комментировал показания на РЛС вахтенный офицер, - ещё в 6:00 «Вайгач»[57 - «Вайгач» - навигационная РЛС.] выдал засветку на пределе дальности, наверняка «аргентинец». Включает локатор, по параметрам явно не обычная судовая РЛС. Подозреваю наш знакомец «Бельграно».
        В ходовой утренняя вахта - обычная монотонность работы аппаратуры и докладов, колдующих на своих постах операторов.
        Скопин ёжился, спросонья было зябко. Хлебал чай. Хотелось кофе, но было только вот, что было - хорошо, что хоть крепкий и обжигающий.
        Океан не унимался, по-прежнему свирепствуя ветром. Снег с дождём оставил на стёклах рубки высохшие белым солёным налётом капли - «Непорядок!».
        - Где командир?
        - В медблоке, профилактика по-моему, - и добавил поясняя, - глаза. Сказал минут на двадцать.
        - Где мы?
        - А почитай там же где «вертушку» топить подлодку отправляли, - в лице вахтенного мелькнуло довольство кота, поймавшего мышку, - утюжим пятьдесят пятую широту туда-сюда. Вот координаты.
        - Ага, вижу. - Скопин нифига не выспался и ещё плохо соображал, тупо поглядывая то на карту, то пытаясь что-либо разобрать на секторальных экранах, - а они друг на дружку не кинуться?
        - Подраться? Задачи другие. Оба локаторами пасут и кодами так и строчaт в эфире. Англичанин - «Нимрод», он у нас уже забит в комп.
        Операторы, сидящие здесь же, в посту за спиной, бубнили, сопровождая цели с рубежа обнаружения. Каждый наблюдал за своим квадратом, немедленно докладывая об изменениях.
        - Дистанция меняется, угол места….
        - Смотри-ка, однако, бритт сдёрнул на другой эшелон! - Вахтенный был в теме, сразу выуживая из череды докладов важное.
        «Командир на мостике!» и «Смирно!» (кого касалось) почти совпало с докладом поста радиоперехвата:
        - Аргентинский «Бельграно»! Открытым текстом: «Battlecruiser «San Pedro» - thanks for your help!»[58 - Линейный крейсер «Святой Пётр» - спасибо за помощь.]!
        - Что за…, - у Терентьева глаза на лоб полезли от этой анло-испанской смеси, - какой нахрен «дон педро»?
        - Из Бразилии который, где живут стаи диких обезьян! - Несмотря на комедийность контекста тётушки Чарли, тон Скопина был мрачнее некуда - он, прижав наушник к уху, дослушивал радиограмму с аргентинского крейсера, - переводчик у них хреновый, или с бодуна своего не разобрали «Великий». Вот и влепили привычного для них «святого». Просят рандеву. У них представитель хунты на борту.
        Непонимание Терентьева длилось лишь секунду, встретившись взглядом со старпомом:
        - Есть у меня подозрение….
        - Что нас хотят использовать, - продолжил за него Скопин, - как козырную карту - специально открытым шпарят для бриттов.
        Наблюдая за показаниями радара ВЦ[59 - ВЦ - высотная цель.], ему показалось, что «Нимрод», переваривая «радио» с «Бельграно» аж «присел», смещаясь от центра к краю радиолокационного экрана.
        - Что ответим?
        - Придётся что-то решать, - командир взглянул на карту с прокладкой курса, - нам от них не отвертеться, не убегать же…, режет нам курс - на пересечке один чёрт сойдёмся.
        Вот только не хочется подпускать «Бельграно» на дистанцию его орудий.
        - Пусть вертолётом свою делегацию везут - примем.
        - Передавай.

* * *
        Пилотов аргентинцы подобрали опытных - «Агуста», на секунду уравновесив свою скорость с «Петром», зависнув в метре от площадки, стремительно, но мягко коснулась палубы.
        - Рисуются, - флегматично прокомментировал Харебов. Скопин заметил, что тот слегка уязвлён, но стало не до профессиональной гордости приятеля - техники бросились найтовить цепями машину, ещё на ротации вращались лопасти, сдвинулась вбок дверь и гости бойко стали выгружаться, пригибаясь, удерживая фуражки - имея видимо уже опыт.
        Двое военных, двое в штатском. «Гуд монин» и Скопин на английском предложил следовать за собой - никаких особых «приветствуем вас на борту…» - пусть командир разводит политесы.
        Пока шли с кормы в кают-компанию, разодетые военные со сдержанным любопытством поглядывали вокруг, кроме по-граждански одетого, но подтянутого господина лет за 60, в лице которого ничего не выдавало южных кровей. Чем-то он по внешности напомнил персонаж «Двенадцати стульев» - Ипполита Матвеевича. Вот только по его деланному равнодушию, но проскальзывающей цепкости взгляда, Скопин решил, что в этой пёстрой команде главный именно он. Ещё один гражданский был вероятно переводчиком.

* * *
        Терентьев надеялся, что с аргентинской делегацией прибудет советский дипломатический представитель, что и послужило окончательным согласием на эту встречу. Однако надежда не оправдалась, и он почти не видел смысла в этих переговорах, терпеливо выслушивая приветствие аргентинского представителя, украдкой поглядывая в открытый
        ноутбук, развернув папки со всей имевшейся информацией по англо-аргентинской заварухе.
        Общая история выглядела так, что СССР бы и влез в конфликт вплоть до предоставления Аргентине кораблей, самолётов и ракетных систем взамен на льготные поставки зерна и мяса, но надавили американцы, нагнетая антисоветские настроения, наращивая свои силы в Европе и вблизи границ СССР. Смогли они найти рычаги давления и на Аргентину, фактически вынудив Буэнос-Айрес сократить товарооборот с Советами.
        «Но одно дело дипломатическая болтовня-торговля в кабинетах, - рассуждал Терентьев, глядя с каким любопытством (не без доли удивления) пялятся гости на крутой скопинский ноут, - другое дело целый вattlecruiser, в железе и пушках. Два этих расфуфыренных генерала уверены, что справятся с бриттами своими силами, судя по их надменным рожам, хоть крейсер и произвёл на них впечатление. А вот хлыщ-политик…, этот не прост, и прав Скопин, что аргентинцы, прознав о наличии ядерного оружия у экспедиционных сил англичан, собираются использовать нас как пугало в противовес. Ведь Союз наверняка заявил об оснащении кораблей класса «Орлан» ракетами с ядерной боеголовкой. Наверняка в этом не сомневаются и аргентинцы. Что ж не будем их разуверять, тем более что всё ровно не поверят» [60 - С 1991 года, в связи с международными соглашениями о запрете ядерных крылатых ракет морского базирования, все П-700 «Гранит» должны быть оснащены только конвенционными боевыми частями.].
        Собственно интересы аргентинцев были вполне предсказуемы, и они со Скопиным успели некоторые версии обсудить.
        «Что они себе думают в Буэнос-Айресе? Были предварительные переговоры с Москвой на высшем уровне о военных поставка - но не заладилось. Однако русские что-то замутили - военный корабль-то нарисовался, да ещё и неоднозначно подыграл с этой треклятой «Конкерор». Вон они даже презент (корзина с фруктами и с заманчивыми на вид бутылками) от командира «Бельграно» преподнесли с неким подтекстом».
        Аргентинцы сразу повели разговор о деле, даже в коротком приветственном вступлении обозначили неординарность ситуации, выказав восхищение умением русских тайно от всех построить и перегнать на театр боевых действий такой мощный и крупный корабль.
        Военные (один, судя по знакам на погонах - морской офицер, другой относился к ВВС) представились длинными именами, как это водится у испаноязычных наций. Но главным, как правильно определил Скопин, у них был «гражданский», имевший явно немецкие (судя по фамилии) корни, да не совсем он был «гражданский», кое-какая военная выправка в нём проглядывалась. К своим военным он лишь иногда обращался за незначительными консультациями, в основном поглядывая в разложенные бумаги, вкрадчивым голом озвучивая предложения Буэнос-Айреса.
        Терентьеву вдруг показалось, что перед ним либо матёрый дипломат, либо из-за сложностей перевода он ни черта не понимает в аргументах собеседника: в полунамёках, допущениях и конечных пожеланиях этого арийца-аргентинца.
        Он уже хотел послать за своим, пусть и горе-переводчиком - Забиркиным, когда дипломат достал из своего портфеля пачку газет, положив её на стол со словами:
        - Несмотря на войну, у нас печатаются лондонские газеты. Вот «Таймс», взгляните.
        «Ах, ты твою мать! И ведь не врёт, наверняка, - сдвигая газету ближе к потянувшемуся Скопину, Терентьев чувствовал, как кровь ударила ему в лицо, - а какой ещё реакции ждать? У руля Андропов, хоть и жёсткий человек, но на Союзе висит война в Афгане, все международники так и лают: страна-агрессор, а тут, откуда ни возьмись военный корабль у чёрта на куличках. Что ему думать? Провокация как минимум»!
        - Может мне сгонять прослушать эфир, международные радиостанции, - едва шевеля губами, чтоб не расслышал переводчик, спросил Скопин, перебирая лежащие распечатки и газеты, - не фальсификация?
        - Не сукатись, - оборвал его Терентьев, гуляя взглядом между переводчиком и главным у аргентинцев.
        На другой стороне стола внешне сохраняли невозмутимость, но легкое дребезжание в голосе выдавало удивление и понимание, что у русских какие-то нестыковки. Переводчик, порой неправильно ставя ударения, послушно повторял за испанской тарабарщиной:
        - Ход конечно белее чем оригинальный - с отказом принадлежности. Я не могу предполагать, какую игру ведёт ваше правительство. Возможно, вас ещё не информировали по системе космической связи?
        Аргентинец при этом весьма многозначительно поглядывал на ноутбук, явно приняв тихо ноющий кулерами девайс за супертехнологичную советскую разработку, тем более что прикалывающийся Скопин приклеил на крышку логотип знака качества СССР.
        - А вы можете устроить нам встречу с советским представителем? - Спросил Терентьев и тут же пожалел о сказанном, находя быстрое исправление своей ошибки в подхвате старпома:
        - У нас неполадки с космической связью.
        - Советский Союз официально отказался от крейсера, а лично у Вас, - аргентинец со значением взглянул на командира корабля, - как я понимаю, особые полномочия. Но замечу - ситуация непростая. Англичане обвиняют вас в потоплении их субмарины и объявляют пиратами. Американцы стягивают свои корабли к зоне конфликта. Наше правительство готово вас прикрыть, заявив, что крейсер находится на службе у Аргентины.
        - Прикинь, нам предлагают «крышу», - в голос ухмыльнулся Скопин, прекрасно зная, что этот полусленг переводчик не поймёт.
        - Погоди, дай подумать.
        Предложение аргентинцев не то что не входило в его планы, а показалось, лично для него возмутительным.
        «Русский боевой корабль под Аргентинским флагом - эдакое «фу-фу»! Однозначно - домой! А с другой стороны: облава флотом США! «Орлан» и с эскортом против АУГ едва ли выстоит, а в одиночку и подавно, да ещё и без целеуказания. Но как-то не верилось, что штатовцы по серьёзному полезут в драку. Будут прессовать, демонстрировать и имитировать, шакалить, короче, но побоятся открыто атаковать. Мы ж и огрызнуться можем».
        Терентьев и сам не заметил, как вторя своим мыслям, отрицательно качал головой, поняв это лишь по вытянувшемуся недовольному лицу аргентинского представителя.
        Сказать своё «нет» Терентьев не успел - пискнул коммутатор, сообщая искажённым голосом вахтенного офицера боевого информационного центра:
        - Две воздушные цели. Предполагаю атаку!
        - Сейчас буду! - Ответил Терентьев, не переспрашивая данных, доверяя выводам офицера, и развернувшись к гостям, - извините, господа, ситуация требует моего присутствия на командном пункте. С вами пока останется мой старший помощник.
        - Прошу прощения, что случилось? - Аргентинцы взволнованно зашевелились.
        - Вероятно, нас атакуют самолёты противника.
        Прослушав перевод, один из аргентинцев в звании бригадного майора ВВС, спросил данные по наблюдаемым самолётам.
        Не желая показывать суету, пожав плечами, Терентьев запросил БИЦ[61 - БИЦ - боевой информационный центр.]:
        - Каковы параметры целей?
        - Высота 4800, скорость 900, пеленг 45 на корабль, не меняется.
        - Это «Вулкан» - безапелляционно заявил генерал-майор, - они летают с Вознесения. 15 часов лёту. Так просто лететь они сюда не станут.
        - Разберёмся, - кивнул Терентьев.
        - А нельзя ли нам присутствовать на вашем командном пункте?
        Секунду поколебавшись, командир дал согласие, попутно предупредив, чтобы гости не мешали офицерам выполнять свои обязанности.

* * *
        - Мы их взяли за 500, - частя, отчитывался дежурный офицер, - затем доложилось РЭБ[62 - КП РЭБ - командный пункт радиоэлектронной борьбы.], не классифицируя - просто кратковременное излучение РЛС по пеленгу. Потом последовало ещё одно включение их облучателя и по длительности импульса определили - цель воздушная. Идёт практически с нулевыми параметрами, то бишь, целенаправленно в сторону нашего локатора. По факту - она не смещается по азимуту, разве что немного уходит по углу места, да и то, видимо, не вследствие изменения высоты.
        Затем было установлено, что цели две и уже шли они не больше ста метров над уровнем. Подозрительно! Мы их активно подсветили и взяли на сопровождение - они в ответ поднялись до 4800.
        На данный момент: цель № 1 дистанция 120 километров, высота 4800, скорость 850. Цель № 2 - идёт на незначительном удалении и по высоте в том числе.
        При этом «Нимрод» по-прежнему кружит на шестидесяти к востоку и находится в постоянном радиоизлучении. Наводит - сука!
        - «Форт»[63 - «Форт» - зенитный ракетный комплекс морского базирования с установкой вертикального пуска. Предназначен для уничтожения высокоскоростных, маневренных и малоразмерных целей во всём диапазоне высот.] смахнёт их с неба на раз, - с пренебрежительным пафосом заявил Скопин, зыркнув в сторону аргентинских военных, которым что-то нашёптывал переводчик.
        - Мы не можем ничего предпринять, пока не будем уверены в их враждебных намереньях, - у Терентьева из головы не выходили слова аргентинского генерала, что просто так британские «Вулканы» лететь в такую даль не станут, - где «Бельграно?
        - Если выйти на правое крыло мостика, то в обычный «цейс» его можно увидеть - 20 миль на правом траверзе.
        Неопознанные самолёты целенаправленно угрожающе сокращали дистанцию. Командный пункт РЭБ получает приказ докладывать по целям непосредственно на ГКП с периодичностью 1 минуты, затем 30 секунд.
        - Как ты думаешь, - Терентьев наблюдал, как на табло высвечивается дистанция до целей, - одной «фортовской»[64 - Для большей уверенности в поражении, комплекс наводит на одну цель сразу две ракеты.] возьмём эту «бесхвостку»? [65 - Британский стратегический бомбардировщик «Вулкан» имеет компоновку «бесхвостка».]
        - Легко, - ответил Скопин, - это всего лишь бомбёр.
        - Цель № 1 дистанция 50, - оператор выдавал данные чётко, но понимание ситуации невольно повышало голос до фальцета, - они задействовали систему радиоэлектронных помех. Цель раздваивается - наблюдаю пуск ракеты. Ракеты две!
        - Их на сопровождение ЗРК «Кинжал», - торопливо приказал Терентьев, чувствуя как сокращается время реакции. Пеленг цели № 1 медленно сползал вправо - «Вулкан» отстрелялся и отваливал на разворот. Второй бомбёр-ракетоносец выходил на дистанцию пуска.
        - Цель № 2 - уничтожить!
        Крейсер аж слегка присел при выбросе ракеты из контейнера носовой ПУ комплекса «Форт».
        Ютящиеся в углу боевой рубки аргентинские представители, вовсю таращились на выхлоп маршевого двигателя и прыснувшие газодинамические струи, бросившие ракету на азимут и траекторию перехвата. Тут же поступил доклад:
        - Сопровождаю - цель № 2, 30 секунд до поражения!
        - Ракеты противника в зоне поражения «Кинжал», - объявил оператор РЛС «Позитив»[66 - РЛС «Позитив» обеспечивающая целеуказание для зенитно-ракетного комплекса «Кинжал».].
        - Пуск!
        В носу корабля порхнули четыре фейерверка зенитных «кинжалов», при их 850 км/ч - минута преодолеть 12 километров до вражеских целей.
        Почти одновременно домчала ракета средней дальности «форт», покрывшая сороковник кэмэ за полминуты.
        Тщетно вихлял «британец» в противоракетном, задействуя систему радиоэлектронных помех - на встречном курсе, взаимная кинетика самолёта и разлёт осколочно-фугасной БЧ изломали конструкцию в секунды.
        И четыре «кинжала» на два «шрайка» оказались избыточны - лишь одна противоракета мазнула на самоподрыв.
        Переполненного эйфорией Терентьева трезвила реакция Скопина - по-мальчишески в азарте приоткрывшего рот, наблюдавшего, как табло «втягивает» в себя дистанцию до целей, при сопутствующей монотонности операторов: «дистанция потеряна!»…, «угол места - ноль!». И наконец, захлопнув свою скалящуюся пасть, тот снова осклабился, с довольным:
        - Есть!
        Что особо произвело впечатление на выпучивших маслины-глазищи аргентинцев, и без того едва ли не пускающих слюну на машинерию русских, понимающих по одной только радостной роже Скопина - бриттов уделали.
        Продолжали поступать доклады по воздушной обстановке: по пеленгу сбитого самолёта фиксируется радиомаяк «мэйдэй» - вероятно кто-то из экипажа катапультировался. С «Бельграно» передали, что займутся поиском и спасением. Распаровка-«Вулкан» выжимая свои максимальные 980, улепётывал на северо-восток. Не менее перетрухнувший «Нимрод» благоразумно держался на 150-и километрах от опасного русского.
        - Ещё успеем беглеца достать, - кровожадничал старпом, - и в «Нимроде» наивные, у них наши ТТХ устаревшие[67 - На головной корабле проекта «Орлан» - «Кирове» комплекс «Форт» имел ракеты с дальностью поражения 75 км. На «Петре» дальность поражения новыми 48Н6Е2 доведена до 200 километров.].
        - Побережём боеприпасы.
        Настрой у Терентьева был пессимистичный - факт, что англы пошли на открытую конфронтацию, перечёркивал все планы дойти до Камрани без особых эксцессов.
        - Джентльмены показали себя весьма решительными, - сказал он посерьёзневшему Скопину, - и в такой же мере и самонадеянными.
        Но на пути домой нас будет поджидать 3-й флот США вкупе с подтянутым из Индийского «пятым оперативным». Поэтому вернёмся к переговорам. Боюсь, нам придётся принять предложения аргентинцев.
        - «…нас догоняет полковник Бишоп, а мы не можем уйти и не в состоянии драться…», - тихо процитировал Скопин.
        - Ты о чём?
        - А это в «Одиссее капитана Блада» - их пиратский корабль тоже припёрли, и им пришлось пойти на Королевскую службу.
        - Озаботься гидроакустическим поиском. Не удивлюсь, если по близости болтается британская ПЛ. Потом явишься в кают-компанию. Нет! Давай в президентскую спецкаюту. Там с ними буду говорить. Чувствую, предстоит серьёзное обсуждение условий и торг. На абордаж с тесакими нам, конечно, не ходить, но что они от нас захотят, и в какой валюте заплатят - вот вопрос.
        - О-о-о-о! В валюте! Вот это по-нашему, по-бразильски! - И снова серьёзно, - нам бы на посольство СССР выйти или через Минрыбхоз - траулеры поддерживают постоянную связь. И….
        Терентьев ждал. Скопин заговорил едко и слегка растягивая предложения.
        - Не думаю я, что так уж всё трагично. Англичашки нахрапом сунулись и отгребли, пиндосы по рылу уж не захотят получать. Наши «граниты» на ворожение были приняты только в восемьдесят третьем, а «форт» и того позже. Но Союз уже наверняка похвалился о новом оружии-убийце авианосцев. «Натовцы» конечно, судят по своим разведданным, но у страха глаза велики - что ещё отчебучили эти русские! И дальность новых ракет «форта» - пусть будет маленьким, но сюрпризом. На всякий случай. Если случай представится, - старпом метнул взгляд на иностранцев, сопровождаемых дежурным офицером к лифту, и его голос стал ещё более злым, - аргентинцы эти, ничем не лучше всей остальной своры. И в торге с ними у нас всегда есть самый козырный беспроигрышный аргумент - сила. Сила весом в 26000 тонн, с не менее весомой начинкой. Когда можно послать всех в известное нах…, и уйти, при желании хлопнув дверью.

* * *
        В 9: 45 экипаж «Треккер» взлетевшего с авианосца «Бентисинко де Майо» установил радиолокационный контакт с дозорным британским эсминцем. Незамедлительно последовал приказ нанести удар по вражескому ордеру. На семь «Скайхоков» А-4Q подвесили по шесть свободнопадающих 227-кг бомб и катапульта последовательно выбросила штурмовики в небо. Восьмая машина, заряженная управляемыми ракетами «Сайдуайндер» осталась на палубе, готовая в любую минуту взлететь для противовоздушной обороны соединения.
        Атака на эсминец «Шеффилд» получилась скомканной - аргентинцы хоть и вышли на низкой высоте неожиданно, но попали под ЗРК «Си Дарт» однотипного «Глазго», располагающегося мористее и прикрывающего «систершип» от атак с воздуха.
        Ко всему же поступило сообщение о приближении пары «Си Харриеров», и «Скайхоки» едва успели «унести ноги».
        Однако при подлёте к своему авианосцу их ждала неприятная картина.
        Атомная ПЛ «Сплэндит» ещё в девять утра установила контакт с кораблями противника, скрытно маневрируя вокруг группы кораблей, заходя то с севера, то с запада, всякий раз натыкаясь на работу гидролокаторов эскорта авианосца, и осторожничая снова отползала на исходную - участь «Конкерор» предупреждающе скреблась в мозгах экипажа и чужими гидроимпульсами по зализанному корпусу подлодки.
        И только суета в воздухе позволила «британцу» выйти на позицию атаки, когда постоянно путающиеся «под ногами» корабли охранения сконцентрировались на поиск воздушного противника.
        Две телеуправляемые торпеды «Тайгерфиш» почти одновременно поразили правый борт у миделя и в район кормы. Заходящий на посадку «Треккер» ударился стойкой шасси и его вышвырнуло за борт.
        Едва опали столбы воды, по миделю занялся пожар, сразу стал заметен крен на левый борт. Так же началась фильтрация воды в румпельное отделение.
        Корабли охранения тщетно пытались выследить вражескую подводную лодку, в то время как команда «Бентисинко де Майо» аврально боролась за живучесть корабля.
        Надо отдать должное командиру авианосца и его экипажу. Им удалось на некоторое время спрямить крен и, несмотря на неутихающий пожар по миделю в районе надстройки, вытолкать в воздух все, что ещё могло взлететь. Затем крен опять стал угрожающе расти. Корабль потерял ход. Огонь перекинулся на надстройку, нарушилась связь с дивизионами живучести, обесточились средства пожаротушения.
        В этом состоянии его и застала потрепанная эскадрилья «Скайхоков» (один самолёт аргентинцы всё же потеряли от ЗРК «Си Дарт») - скособоченный корабль, пляшущее на ветру пламя и разметавшаяся по небу клякса чёрного дыма.
        До материка штурмовикам не хватало топлива, и командующий соединением контр-адмирал Г. Алльяра приказал совершить посадку на островах.
        Пожар на авианосце тем временем переходил в неконтролируемую стадию, с каждой минутой рос крен, достигнув 25°,и командир приказал покинуть корабль.
        Через сорок минут, не переставая полыхать, авианосец опрокинулся на борт и затонул.

* * *
        «Этот русский «Battlecruiser» конечно корабль большой, но видали и поздоровее, у тех же янки. Пусть и не в таком классе - это объяснили прибывшие с ним военные. Но даже эти солдафоны, осматривались с вполне здоровой оценивающей утилитарностью - «железо» оно и есть «железо».
        Время - молчаливые минуты в лифте и в коридорах, пока они шли вслед за русским капитаном, позволило справиться с наплывом впечатлений.
        Эта короткая пауза давала возможность по-другому взглянуть на собранные факты, которые никак не удавалось построить в логическую последовательность, хотя бы с приблизительно понятной оценкой происходящего.
        Потому что к его стыду - прагматичного и здравомыслящего человека на первое место становились именно впечатления.
        Наблюдаемое на командном пункте быстродействие и технологичная функциональность боевых систем крейсера, заученная, без лишних телодвижений работа экипажа, всё это производило показательный эффект.
        Он не следил за радиолокационными метками в координатных сетках мерцающих мониторов, в которых ничего не понимал, а смотрел на старшего помощника капитана с фамилией птицы-хищника[68 - Скопа - крупная хищная птица распространённая в обоих полушариях планеты.] (как ему перевёл Альберто). Он и похож был чем-то на птицу, ожидая попадания ракеты в британский самолёт, азартно открыл рот и лишь при уничтожении противника, словно заглотив жертву, захлопнул свой хищный клюв.
        «А потому что нельзя забывать - русские летают в космос! Это показатель! Этой мыслью можно было бы отшлёпать по хвастливым детским попам выпускников Королевского авиационного военного колледжа в Крануэлле, как и к вящему огорчению зазнаек из Вест-Поинта и Аннаполиса[69 - Royal Air Force College Cranwell. Вест-Поинт, Аннаполис - военно-учебные заведения в Англии и США.].
        Американцы, изображая русских в шапках ушанках, с топорами и балалайками, скрывают за напускным пренебрежением если не откровенный страх, то, как минимум настороженное ожидание чего-нибудь эдакого под заголовками «Эти могут!» и «Абсолютно непредсказуемые!».
        И принимая эту данность: «смогли» скрытно спустить со стапеля махину в 26000 тонн, «смогли» незамеченными совершить поход в несколько тысяч миль, он совершенно не мог ухватить за хвост эту русскую «непредсказуемость»!
        Москва хотела торгануть оружием, при этом даже не за наличку, а бартером. Но! Американцы, эти хитрые лисы, которые якобы объявили о своём посредническом нейтралитете, недвусмысленно дали понять - «если Буэнос-Айрес воспользуется помощью Советов, США окажет всестороннюю поддержку Англии».
        И русские получили от аргентинской стороны отказ. Однако присылают боевой корабль, при этом не признают его своим! Не признают на официальном уровне! Эдакая хитрая комбинация, по сути авантюра! Но восхитительная авантюра! Нет никакой военной помощи, а есть частное судно, поступившее на службу Аргентине!
        И тут, обозначив свою позицию против британцев, русские вдруг решили уйти. Изменились планы? Получили другие инструкции? Как бы ни пытался выглядеть непроницаемым этот русский капитан, было видно - он тяготился этими переговорами и ему было плевать на наши предложения. Он действительно собирался уходить!
        Пока британцы не атаковали. Вот после этого настроение русского изменилось. Или это был торг? В таком случае - свою партию он играет прекрасно.
        А это значит, что капитан крейсера наделён особыми полномочиями и инструкциями. И именно он сторона договора! И отговорки о неполадках с космической связью вполне закономерны при вероятной слежке американцев, как и заикания о встрече с посольскими Советов - всё та же игра при недоверии.
        Как бы там ни было, стоило ещё раз похвалить себя за верное решение - подсунуть британцам информацию об участии русских в потоплении «Конкерор».
        Расчёт, правда, изначально строился на том, что произойдёт дипломатический скандал и конфронтация между блоками, что в какой-то степени отвлечёт и ослабит позиции британцев. Но Москва поступила более чем неожиданно. И получилось, как получилось.
        Так или иначе, русские заинтересованы, и договор состоится. Так даже проще - без долгой дипломатической волокиты. Другое дело, как будут выполняться условия контракта - перевод денег на счета или всё тот же бартер, пока неясно.

* * *
        Проводив взглядом компанию гостей во главе с командиром, Скопин первым делом накрутил акустиков - чтобы бдели! Вышел на крыло мостика - оглядеться в мощный оптический визир, да и вообще подышать, так сказать, проникнуться обстановкой моря.
        Штормит, морозно, леера обледенели, щербато зубатясь сталактитами сосулек. «Бельграно» по-прежнему поддымливал на траверзе, за ним чуть дальше угадывался эскорт.
        Вернувшись в рубку, озадачил вахтенного:
        - Свяжись с нашим «крестником»…, - увидев непонимание, пояснил, - «Бельграно»! Мы его почитай от смерти спасли, вот и несём ответственность теперь, за тех, кого мы выручали! Так вот, пусть тоже озаботятся противолодочным поиском, если и дальше хлюпать по морям, океанам желают.
        «Позвонил» лётчикам. Ответил командир авиагруппы.
        - У нас порядок. Оказываем гостеприимство. Тут тебя Харебов хочет.
        - Давай.
        - Привет чертяка! - Голос майора, - потом расскажешь, как было?
        - Естественно!
        - Тут поведали, что нам повоевать хотят предложить….
        - Никакой секретности на боевом корабле, блин! И кто?
        - А эти мучачос-пилоты. Мы ж тут не только опытом делимся и матчастью хвастаем.
        - Надеюсь без сухой протирки контактов?
        - Обижаешь! Мы ж все «за рулём». Кстати, у вас там чины из Хунты ничего не заподозрили?
        - В смысле?
        - Да тут один из пилотов с «агусты» глазастый и с соображалкой. Спросил, дескать, почему у вас на шевронах написано «Россия», а не «СССР»?
        - А вы?
        - Аргументировано - «так надо, военная тайна».
        Скопин услышал за спиной «товарищ капитан 2-го ранга, вас командир требует!», поэтому бросив в трубку короткое «всё, мне бежать», заторопился в кают-компанию, и уже вдогонку услышал:
        - «Бельграно»….
        - Что «Бельграно», таки утоп?
        - Передал! У них авианосец прикончили!
        Закрутилось: метнулся в президентскую каюту, одного взгляда хватило - сидят «бодаются». Терентьев в своих «плюсовых» очках в золотистой оправе, словно финансист, невозмутим, но явно упёрся - у него подспорье в виде аутсайдеровской информации из компа. У аргентинцев рожи натянутые, недовольные, ещё и «обрадовал» их. Поверили - не поверили, но подробностей захотели. Бригадный майор ВВС вызвался переговорить со своими.
        Терентьев конечно не мог отказать, послал с ним мичмана вестовым:
        - В БИЦ - быстрее будет! И по обстановке «пробежись», - затем прищурился в сторону старпома, - пора уже бы с аргентинцами и о кодировке договариваться. Последний раз докладывали - британский «Нимрод» никуда так и не делся. Маячит на радаре в безопасном далёке, но РЛС своей совершенно без стеснения как кот метит.
        По этому короткому: «договариваться с аргентинцами о кодировке» Скопин понял, что дело к тому и идёт - к договору. Присаживаясь к столу, сразу пробежался взглядом по бумажкам, разложенным перед командиром, и удивился:
        «Ну, надо ж»!
        Практический типовой договор фрахта, на английском, с галочками пометок и вопросиков красным карандашом, зажатым меж пальцев командира. Особо подчёркнуты пункты: «обязательства сторон», «стоимость и специфика услуг», «порядок расчётов».
        - Ежедневный расход на «Пётра» в походе 20 тысяч долларов, - прожужжал сквозь зубы Скопин, - но это для бюджета России.
        - Значит коммерческую, учитывая, так сказать, военную специфику товара, можно множить на десять. Если не больше, - не задумываясь, вывел Терентьев.
        - Только доллар в восьмидесятых повесомей был.
        - Хорошо! Сделаем корректирующую скидку, - Терентьев, словно школьник наклонив голову, начертал крупную цифру, указав на неё оппонентам, - это ежедневная плата за пребывание крейсера в зоне конфликта. Плюсом к этому будут ещё и расходы по боеприпасам.
        Ожидая пока переведут сказанное, он спросил у Скопина:
        - У тебя в компе есть расценки Рособоронэкспорта на наши погремушки?
        - Что-то есть, но многое в армейском варианте.
        - Без разницы, извлекай.
        - Так давай сразу к принтеру подключусь, и договор и контракт распечатаю…, только знаешь…, - Скопин скривился, - филькина всё это грамота….
        - Почему?
        - Кинуть нас, на раз, два, три могут. Если с Союзом не свяжемся.
        - Думаю об этом, - отрезал командир, - давай подключайся к принту.
        Повозиться, конечно, пришлось: с переводом на английский язык спецтерминов - естественно надо было выложить боевые характеристики, чтобы прониклись уважением, что не фуфло устаревшее «покупают» (не особая военная тайна, только некоторые уже известные параметры занизил, и не только по «Форту»), ну и само собой ценовая правка.
        Принтер начал знакомо елозить кареткой, кряхтя выдавая один за другим листы с текстом, а Скопин бегло тарабаня по «клаве», с приятным удивлением слушал, как мягко, словно пописанному стелет командир.
        - Господа, вот эти договора, так называемого фрахта, что вы предложили, не совсем корректные - не отражают всех сторон вопроса. Думаю, что надо несколько расширить часть пунктов, внеся дополнения в условия контракта, согласно специфике применения и боевых возможностей, а так же статуса корабля.
        Но прежде хотелось бы определиться с оплатой. Точнее с формой оплаты.
        Ситуация не располагает вести расчёт через банковские счета и так же считаю сложной систему через посольство СССР. Хотя бы только из-за того, что переговоры через Москву могут затянуться, а британцы ждать не станут. Более того, согласно имеющимся у нас разведданным, англичане намерены совершить десантную операцию не затягивая со сроками.
        - И какой же способ оплаты вы предлагаете?
        - Нас же назвали пиратами, - Терентьев словно фокусник извлёк газету «Тайс», указывая на громкий заголовок, - а пираты, как известно, любят наличность, золото!
        До этого аргентинский представитель ещё сохранял невозмутимость, но при объявлении об оплате золотом, его лицо непроизвольно вытянулось.
        - Боюсь, с этим возникнут сложности, как и трудно будет убедить правительство согласиться с такими условиями.
        - Ну что ж тут сложного? Вспомнить войны - золото самое удобное средство оплаты. Ко всему сами понимаете, банковские операции легко отследить, счета заблокировать….
        А Терентьев словно решил добить оппонента, добродушно улыбнувшись, как только мог:
        - Ко всему мы, будучи, так сказать пиратами, фактически являемся непризнанной, объявленной вне закона стороной. Поэтому будет уместна авансированная проплата.
        Аргентинец безотчётно сучил руками, перебирая свои бумаги, возвращая лицу бесстрастный вид, Казалось он просто не знал, какое решение принять. Пауза с появлением аргентинского майора в сопровождении мичмана, давала возможность подумать, но видимо потеря авианосца подтвердилась и гости, перекинувшись парой фраз не сдержавшись, вспыхнули эмоциями, по типу «непереводимого фольклора». Однако тут же взяли себя в руки и, извинившись, предложили продолжить переговоры.
        Скопин в целом закончил печатать, отсортировав, передавал материал командиру.
        Листы переходили из рук в руки - аргентинские переговорщики просматривал распечатки, где бегло, где более вдумчиво, хмурясь при непонимании, но в целом общее представление получая.
        - Честно говоря, в этом списке вашего арсенала я кое-чего не увидел и…, вы же не намерены всем этим единовременно воевать?
        - Естественно, более того, я считаю, что аргентинские вооружённые силы сами способны справиться с бриттами.
        Вот тут конечно, после перевода, Терентьев снискал благодарные взгляды аргентинский военных.
        - А наша роль по большому счёту должна вылиться в демонстрацию и сдерживание британцев от опрометчивых действий, - Терентьев имел виду гипотетическое применение атомного оружия, увидев ответное согласие в молчаливом взгляде оппонента, - понимаете, о чём я….
        - Вы нам не доверяете, иначе бы не требовали авансирования, - прямолинейно заявил морской офицер («капитан де навио», что-то типа капитана 1-го ранга), - но как мы будем контролировать расход вашего боезапаса, если уж так акцентироваться на финансовой стороне вопроса?
        - Ваш человек, специалист будет постоянно на корабле. Вы, например. И поверьте, мы будем предельно честны! Если по нормативу нам на поражение воздушной цели требуется две ракеты, то расход так и будем начислять, но! - Терентьев поднял палец, - вопрос оплаты будет решаться по факту уничтожения противника.
        По лицам аргентинцев было видно - эта уверенность в собственном оружии (учитывая уже продемонстрированные возможности при воздушной атаке) им понравилась. Военные даже извлекли карту с островами и значками диспозиций, стали чертить стрелки, вероятно прикидывая новые возможности с учётом русского крейсера.
        Вообще Скопину показалось, что настроение изменилось. Никто конкретно не высказал своё согласие к сотрудничеству, не подписаны ещё договоры-контракты, но аргентинцы, словно по переключению тумблера сразу стали воспринимать их как союзников (по крайне мере военные, гражданский по-прежнему сидел надутый как индюк). При этом эффект работал в обе стороны - все ощутили, что они вроде бы как в одной лодке и делают общее дело.
        «Или энтузиазм этих двух иностранных военных так заразителен? Откуда вот это промелькнувшее чувство нужности»?
        Скопин вдруг осознал оторванность всего экипажа вместе с крейсером не только от своей страны (на данный момент - СССР), но и вообще - от своего времени.
        «Что это - отголоски стадного инстинкта? К чёрту - долой самокопание! Что там - аргентинцы интересуются нашими якобы разведданными, а Терентьев в моём компе не совсем ориентируется…?».
        - Дай-ка я, - Скопин потянул к себе ноутбук, находя свою подборку по Фолклендской войне, решая с чего начать. Бегло «пролистав» странички, наконец, взял слово:
        - Всё дело в том, что в имеющихся данных не учитывается новый фактор - наш крейсер. Вы понимаете, что британцы теперь наверняка внесут изменения в свои планы. Однако у нас есть аналитические выводы и прогнозы наших военных специалистов, основанные на уже имеющейся информации.
        Так вот. Основная цель британцев вернуть себе острова, выбив оттуда ваш военный контингент.
        Для успешного выполнения этой задачи им необходимо установить господство в воздухе.
        Уже сейчас ясно, что истребители «Мираж» и «Даггер» аргентинских ВВС, действуя с удалённых материковых аэродромов, имеют ограниченное время для выполнения боевых задач и не могут защитить штурмовую авиацию и силы флота от британской палубной авиации.
        Поэтому надлежит предпринять срочные работы по удлинению бетонированной взлётно-посадочной полосы на Фолклендах, превратив острова в непотопляемый авианосец.
        При словосочетании «непотопляемый авианосец» аргентинцы все как один скривились, видимо вспомнив потерю «Бентисинко де Майо».
        Заметив их реакцию, Скопин вспомнил, что после потопления «Бельграно» аргентинский флот почти бездействовал, опасаясь удара из-под воды.
        - Хочу подчеркнуть, если британские субмарины загонят флот Аргентины по базам - это первый шаг к проигрышу в войне.
        Теперь маленькие, но немаловажные частности, - продолжил Скопин, - англичане применяют новейшие американские ракеты «воздух-воздух» «Сайдуайндер» с инфракрасной головкой наведения. Более-менее эффективный, но самый простейший способ уходить от их атак вижу в применении отстреливаемых самолётом тепловых ловушек. По типу сигнальных ракет, только выделяющих большое количество тепла при горении. Иначе, учитывая повышенную манёвренность «Си Харриер», потерь в авиации не избежать.
        Если истребителям удастся прикрыть штурмовики с воздуха, то «Скайхоки» смогут «укокошить» практически весть экспедиционный флот Её Величества. Планируемая вашими лётчиками тактика атаковать корабли противника с малых высот весьма удачна - их зенитный комплекс «Си Дарт» откровенно слаб. Против французских «Экзосет» у бриттов единственный действенный способ борьбы только уголковые отражатели, и могу вас разочаровать, если англичане вовремя поставят помехи, ракета пройдёт мимо цели. Кстати у Аргентины вообще сложно со средствами радиоэлектронной борьбы и в частности с дипольными отражателями - стоит озаботиться.
        По поводу применения свободнопадающих бомб - вашим специалистам следует повозиться с взрывателями. Мало того, что это американское старьё пролежало на сладах 30 лет, так ещё есть предположение, что взрыватели просто не успевают взводиться при атаке с бреющего.
        - Вы в этом уверены? - Если аргентинские военные вполне прониклись осведомлённостью русской разведки, то начальствующий в их компании дипломат оставался откровенно недовольным и скептически настроенным.
        - Проведите проверочное бомбометание - сами увидите.
        - Значение полноценного аэродрома на островах и так понятно, но мы просто не успели обеспечить транспортные перевозки и произвести нужные работы - англичане взяли коммуникации под контроль, блокировав острова силами подводного флота, а теперь и палубной авиацией.
        - На начальной стадии крейсер возьмёт воздушное прикрытие на себя, - предложил Терентьев, - потеряв пять, шесть самолётов, британцы просто прекратят полёты в зоне поражения наших ЗРК.
        Пока Скопин излагал почерпнутое из ноутбука, Терентьев с интересом поглядывал на карту, где аргентинские военные наскоро выводили новую тактическую расстановку сил и, разобравшись с обозначениями, удовлетворительно кивнул:
        - Весьма разумный подход.
        - Не посвятите? - Гражданский только сейчас обратил внимание на работу своих военных советников.
        Используя карандаш как указку, Терентьев бойко прошёлся по карте, находя одобрительное понимание со стороны в аргентинских офицеров.
        - Наладив постоянное патрулирование противолодочной авиацией в прибрежных зонах, вы значительно снизите риски быть атакованными подлодками противника, в конце концов, даже вынудив их отказаться от свободной охоты. Тем самым давая возможность своим транспортам беспрепятственно доставлять оборудование и стройматериалы для взлётной полосы.
        Хочу так же акцентировать ваше внимание - совместно с противолодочными силами, активно задействовать флот. Понимаю - можно потерять половину кораблей. Но в бою…, какой толк от них будет после проигранной войны? Через несколько лет эти старые «вёдра» просто распилят на металлолом.
        Терентьев снова вернулся к карте:
        - Далее. Вот тут я хочу внести поправочку. Зоной маневрирования «Пётра» назначить всё же южный и юго-восточный сектор. Поверьте, дальности наших ЗРК хватит, чтобы охватить зонтиком противовоздушной обороны почти все Фолкленды и часть транспортных коммуникаций.
        То бишь, любители цивилизованно устанавливать правила войны (я имею в виду 200-мильную зону и прочее) получат уже наше ограничение для манёвра. Британцы фактически будут лимитированы двумя направления беспрепятственного подхода - северо-восток и северное направление. Где их будут встречать ваши ВВС и корабли флота. В конце концов, это ваша война!
        Наконец джентльмены поймут, что русский «Вattlecruiser» не намерен покидать своей зоны ответственности и будут действовать более смело, либо спровоцировав встречное морское сражение, либо…, в общем думаю, что ваши лётчики и до этого смогут ощутимо потрепать британцев, - Терентьев ладонью изобразил атакующий самолёт, красноречиво взглянув на майора аргентинских ВВС.
        - Совершенно верно, - белозубо улыбнулся тот, плотоядно блеснув желтоватой жевательной фиксой.
        - Удастся потопить их авианосцы и наладить собственную ПВО над островами - конфликт перейдёт в затяжную стадию, - решил вставить своё Скопин, как всегда блеснув эпотажностью, - демократия та ещё проститутка - правительство тори уйдёт в отставку, а дальше дело дипломатов, если конечно в этой железной бабёнке Тэтчер не проснётся дух Черчилля.
        После перевода про «Тэтчер и Черчилля», аргентинский дипломат в любопытном взгляде на помощника капитана, изобразил нечто подобное «ого, загнул!». Однако, быстро согнав с лица скупую улыбку, встречно осведомился:
        - А если всё пойдёт по неблагоприятному сценарию? Думаете, что упрямые бритты не предпримут попыток уничтожить ваш корабль, даже если вы будете «отсиживаться», так сказать в южном тылу?
        Несмотря на то, что аргентинец говорил с иронией, некоторое пренебрежение Терентьев почувствовал. Это его почти взбесило:
        - Хочу вам напомнить, что именно на этих южных задворках английская субмарина без каких-либо проблем атаковала ваш «Бельграно», и на плаву он благодаря нашему вмешательству, а его офицеры сейчас допрашивают лётчиков сбитого британского бомбардировщика. Сбитого нашей ракетой всего лишь в нескольких километрах отсюда.
        К тому же удар противокорабельными ракетами по британскому соединению мы в состоянии нанести и из-за островов. На дальности 500 километров. При точных данных о координатах цели.
        Для того чтобы достоверно уничтожить авианосец типа «Инвинзибл», прикрытый эскортом, с учётом средств радиоэлектронных помех, потребуется не менее пяти ракет в залпе!
        В общем, Терентьеву было понятно, почему это гражданский хлыщ тихо бесится:
        «Жаба его душит»!
        Прошерстив скопинские распечатки, пройдясь по данным и ТТХ противокорабелок, своим кривым пальцем тот остановился именно на стоимости ракеты, выведя шариковой ручкой, при упоминании пятиракетного залпа, общую сумму.
        Так и ожидалось, что он сейчас выдаст «ипполит-матвеевское»: «Однако!».
        Однако старый скряга, видимо для себя уже решив, согласившись на чем-то неудобную для него сделку, вслух продолжил свои мысли:
        - Только контрактный договор на вашу военную помощь нужно будет согласовывать с потребностями наших военных. Скажу напрямик - дороговато вы обойдётесь Аргентине! И положив поверх стопки листков предоставленный добросовестным Скопиным отчёт по отражению атаки «Вулканов» с указанным расходом ракет малой и средней дальности, не без сарказма спросил:
        - Потраченные ракеты на «Вулкан» уже можно плюсовать к нашим расходам?
        Почувствовав издевку в интонации, дождавшись конца перевода, Терентьев с не меньшей насмешкой ответил:
        - Не стoит трат! Презентация возможностей за счёт производителя! Это был рекламный ролик!
        - Но свежие фрукты для экипажа не помешали бы! Под хорошую выпивку - весьма многообещающий «фернет»[70 - Фернет - бальзам, распространённая в Аргентине травяная настойка крепостью 40 %.]! - Улыбаясь, подхватил Скопин, прочитав название на бутылке, вынутой из корзины-презента аргентинцев, доставленной сюда видимо по приказу командира.
        - Фернет! - Поцокал языком майор ВВС, и зачастил на своём, перебрасываясь фразами с «капитаном де навио».
        Эта лёгкая пикировка с незатейливым единящим бытовым отступлением старпома слегка разрядила обстановку, потянув лица на улыбки. Вдруг напомнив ещё и о подкравшемся голоде, с поддержанным всеми распоряжением на камбуз.
        Возникла удобная для обеих сторон пауза, своего рода психологическая разгрузка.
        Всего лишь на несколько минут.
        Но дело есть дело - через языковые барьеры, исписанные бумаги, обязательства, договорённости и заверения, с подписями и печатями. С кульминацией расставленных бокалов с подносом свежеиспечённых пирожков. Ну, и до смешного торжественным лицом капитана де навио, с его просторечным: «чтобы у наших противников не возникло никаких претензий…», вынимающего из портфеля аккуратно уложенный флаг Аргентины.
        ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
        Хорошее и приятное надо подавать последовательно, от лучшего к лучшему, чтобы не терялась острота новизны!!!!
        Клокоча кильватерной пеной, широкий, словно обрубленный срез кормы русского крейсера медленно удалялся, по мере взлёта вертолёта открывая боковую проекцию.
        Пилот «Агусты» видимо решил совершить прощальный облёт, и серая громада корабля снова наползла, позволив разглядеть, как на одном из флагштоков поднялся флаг Аргентины.
        Пилот посчитал важным - и едва они загрузились в вертолет, задвинув дверь, отсекая свист лопастей и вой турбины, позволяя говорить в голос в более-менее шумоизолированном салоне, сразу же доложился о замеченных им странностях.
        Собственно это сразу бросилось в глаза - отсутствие советской символики. Скорей ожидались стереотипные кумачовые флаги, серпы-молоты, балалайки, а эти непонятные двухголовые кокарды просто замылились, подавленные масштабом и боевой начинкой крейсера, затем и вовсе затерялись в важности переговоров и событий.
        Летчики заверили, что русские залили баки «Агусты» под завязку и можно не присаживаясь на «Бельграно» долететь до Огненной земли.
        «Что ж, это позволит за время полёта спокойно всё обдумать, заодно без лишних ушей узнать мнение военных.
        Вообще всё говорило о том, что русские хорошо, можно сказать, исключительно подготовились. Пусть непонятна концепция с символикой - маскировка это или что ещё, оставим на потом. Но, что важней - работа разведки. На высшем уровне! Когда они, постоянно заглядывая в свой миникомпьтер-расскладушку, выкладывали планы и боевые характеристики англичан, это лилось бальзамом откровения в уши его военных советников. Точные данные по вооружению, какими силами располагает противник, их действия, планы, включая перспективы. Про тепловые ловушки, дипольные отражатели, и способ борьбы с радиолокационными «Шрайк». Хотя использование бытовых микроволновок выглядело абсурдным[71 - Во время бомбардировок Югославии в 1999 году, югославы использовали обычные микроволновки, для увода ракет и бомб, наводящихся на них как на источник радиоизлучения.].
        А вот когда русские стали со знанием дела указывать на недостатки, впрочем, как и достоинства аргентинских вооружённых сил - это наводило на нерадостные мысли, что разведка Советов плотно поселилась и в рядах наших доблестных военных-мучачос.
        Да и при всей правильности выводов их аналитиков, не очень приятно, когда тебя поучают.
        Осведомлённость русских была поразительна! Ну, вот откуда они это взяли - про американские устаревшие бомбы и плохие взрыватели, если сами наши военные оказались вне темы?
        Однозначно следует провести проверочные бомбометания (это на совести бригадного майора).
        А к чему помощник капитана упомянул про гуркхов, батальон которых входит в состав британской десантной группировки? При этом, после бокала спиртного, якобы развязав язык, он, между прочим отметил, что у этих элитных солдат есть традиция насиловать (в буквальном смысле!) побеждённого врага, тем самым желая унизить и морально растоптать противника. Что он этим хотел сказать - что уверен в успешной высадке британцев на острова?
        Так или иначе, надо будет донести этот пикантный факт с гурками до пехотных командиров, а те - своим солдатам. Чтобы ни у кого не было желания попадать в плен.
        Ну и конечно, ход с предоплатой и в золоте был весьма нетривиальным и…, как ни крути, сбалансированным. Не дешёвое удовольствие - это русский крейсер? Да! Но как верно подметил этот помощник капитана, с нарочитой небрежностью разглядывая на свет бокал с янтарной жидкостью, дорогущего подарочного кальвадоса:
        «Истинное удовольствие от потребляемого продукта связано и со знанием его стоимости. Можно радоваться, получая хорошее задёшево или кичиться тем, что потребляешь жутко дорогое, чего другие не могут себе позволить».
        Но да пусть их! В любом случае, не смотря на его личные заверения и обещания, окончательно решать будут в Буэнос-Айресе. А то вон вояки хоть и уверенны в своих силах справиться с британцами, ну, вот поди ж ты…, словно не наигравшиеся в солдатики мальчишки (в данном случае в кораблики и самолётики), как увидели махину-игрушку, так и стали двигать её на своих военных картах-шахматных досках.
        И хоть многое из разведданных, что предоставили русские, было им и самим известно, услышать от русского капитана в полной его уверенности о глубинных бомбах с ядерной начинкой (в частности на эсминце «Шеффилд»), было щемящее неприятно. В свете этой информации выход из портов Англии ракетоносцев «Резолюшн» смотрелся уже более чем вероятным, а значит и решение в Буэнос-Айресе по поводу русского крейсера будет известным».
        Вертолёт «Агуста А109А» с аргентинской делегацией, на 260 км\ч глотал керосин с дополнительных баков и 230 миль над южной Атлантикой до военной базы Рио-Гранде на Огненной Земле.

* * *
        Архипелаг Огненная Земля крайняя точка материка, где Анды сползают в океан, дробясь на валуны, вылизываемые прибоем. Самая южная провинция Аргентины имела свою - суровую арктическую красоту, совсем не похожую на солнечную Патагонию. А по взлётной полосе авиабазы Рио-Гранде, обрывавшейся всего в миле от восточного побережья, вполне свободно гуляли штормовые дуновения Атлантики.
        Утро 4 мая на авиабазе Рио-Гранде началось с суеты технического персонала под завывания ветра и свист турбин штурмовиков «Супер Этандар». Под правой консолью ударных машин пилотов лейтенанта Армандо Майора и капитан-лейтенанта Аугусто Бедакаррац висели по одной ракете «Экзосет». Под левой - топливный бак.
        В небе уже кружил разведывательный «Нептун» с прикрытием из двух «Даггеров». Гудели на взлётке заправщик «Геркулес КС-130» и истребители сопровождения - Даггер М-5».
        Всё происходило, почти, так как и в реальной истории. Так - да не так! То есть -
        английская авианосная ударная группа вышла на ту же позицию что и в реале.
        Аргентинский флот после гибели «Бентисинко де Майо» проявлял закономерную (с точки зрения британцев) пассивность, и этот успех надо было закрепить.
        Угроза виделась лишь от авиации противника и находящегося в непонятном статусе «Вattlecruiser». Шпионские игры продолжались, и в МИ-6 накопали, что информация о причастности русских к потоплению «Конкерор» подкинута разведслужбой Аргентины. Теперь в Лондоне выжидали, поскрипывая зубами, понимая, что их переиграли.
        Однако воздушная разведка продолжала успокаивать: «русские зла не держат» - крейсер отошёл значительно на юг, выйдя из зоны ответственности подводной лодки «Спартан», и находится в 30 милях юго-восточней острова Эстадос (а это более чем 500 километров от Порт-Стенли, что на Фолклендских островах).
        И британцы решились - выдвинулись в заранее выбранном направлении, огибая Фолкленды с юго-востока, ожидая опасности со всей западной полусферы, но никак не с юга.
        Как и в реальной истории, оторвавшись от основных сил соединения на 20 миль, дозор ПВО осуществляли эсминцы «Ковентри», «Глазго» и «Шеффилд».
        В 9:30 «Нептун» передал координаты группы кораблей британцев.
        Аргентинцам приходилось учитывать опасливые взгляды англичан на юго-запад, где они по-прежнему опекали воздушной разведкой русский крейсер. И хотя «Нимрод» убрался, видимо дожрав горючку, вместо него появился подозрительный «Канберра» с чилийскими опознавательными знаками. По данным разведки - в кабине самолёта мог сидеть английский лётчик[72 - Несколько разведывательных «Канберр» из 39-го эскадрона Королевских ВВС было направлено в Чили, но по политическим причинам англичане не стали их использовать под собственным флагом. Зато на чилийской авиабазе Агуа Фреска появились самолёты данной модели уже с чилийскими опознавательными знаками.].
        В связи с этим пилотам «Супер Этандар» пришлось слегка скорректировать полётный курс, рассчитав при помощи бортовой навигационной системы более выгодный с точки зрения скрытности.
        Взлетев, группа из пяти штурмовиков «Супер Этандар», включающая два заправщика и одну резервную машину, следовала вдоль береговой линии к югу, затем повернула строго на восток, миновав на правом крыле остров Эстадос.
        Лётчики даже пытались разглядеть русский крейсер, а лейтенант Армандо Майора по прилёту на базу заявил, что видел серый силуэт в разрыве облачности, что маловероятно, учитывая, что до «русского» было более 100 км.
        В 10:00 ударные машины произвели дозаправку топливом, а через полчаса, получив корректировку координат противника от «Нептуна», стали плавно смещаться к северу, в итоге выходя на цели точно с юга.
        А далее всё шло как по уже писаному!
        Весь полёт проходил в режиме радиомолчания, погодные условия - видимость хуже среднего, пилоты действовали отработанно, зная, и до мелочей понимая действия друг друга. «Этандары» заходили на цели не особо прижимаясь к воде, но довольно низко - 40 - 50 метров над уровнем, с выключенными бортовыми локаторами.
        За 46 км до целей, ведущий капитан-лейтенант Бедакаррац понимает: «скоро!», поддёргивая машину на 150 метров, на секунды включая бортовую РЛС - «ничего!».
        Снова вниз, минуты полёта и вторая «горка» - наконец на радарах появились метки, и пошла загрузка данных в бортовое оружие.
        Всего 30 секунд работы РЛС «Этандаров», но у бриттов в компьютеры «забиты» параметры «Агавы»[73 - Самолёт «Супер Этандар» оснащён РЛС «Agave», параметры которой англичанам были известны.]. На эсминце «Глазго» тревога. Строчки переговоров с начальником ПВО на авианосце «Инвинзибл» - там в недоверии (несколько ложных предупреждений об атаке уже поступало).
        Аргентинцы медлят. «Этандары» на боевом курсе, с каждой секундой ближе к цели. Наконец капитан-лейтенант Бедакаррац решает: «пора!», пуская ракету. Ведомый Майора не видит пуска - плотный дождевой фронт скрывает машину ведущего, и он впервые нарушает радиомолчание:
        - Был пуск?
        - Да.
        Пошла вторая! Ещё секунды удостовериться - ракеты на курсе. Резкий вираж на разворот, вниз до 30-ти метров, и марш в сторону континента, поначалу форсируясь от ответного вдогонку, но затем экономично прибирая рукоятки до крейсерской - до базы более 600 км, а топлива впритык.
        Самое поразительное, что англичане-то и ждали с большей вероятностью воздушного нападения и именно с применением ракет «Экзосет», но один чёрт проворонили. Операторы радиолокационного обнаружения воздушных целей, таращась на каждую метку на экране радара - будь то скопление чаек или фонтан кита, нагнетали нервное напряжение, засыпая командный пункт ПВО на флагмане «Инвинзибл» предупреждениями. Там тоже поначалу отзывались адекватно, но не находя подтверждения опасности отгавкивались: «Уточните! Проверьте информацию!!!».
        И получилось, как в известной притче о пастухе-шутнике, который донимал селян «волки, волки!».
        Нагрузка системы ПВО легла на выдвинутые в первую линию эсминцы «Ковентри», «Глазго» и «Шеффилд», которые словно «мальчики-пастушки» оберегали основное «стадо» от воздушной угрозы. На «Инвинзибле» уже на каждый локационно-отображённый чих кита, отзывались скептически просто: «принято». И когда операторы воздушной обстановки «Глазго» снова заорали: «волки!», а точнее оповестили по системе взаимного обмена информацией: «Агава»! Пеленг 238, дальность 40!», «Инвинзибл» флегматично отвечает: «Приём. Повторите!».
        На флагмане по-прежнему не верят в реальность атаки, хотя на радарах «Глазго» уже мигали едва заметные точки стартанувших ракет и радиорубка на УКВ буквально верещит об этом. Командир «Глазго» с ужасом видит, что зенитный комплекс «Си Дарт» не может захватить низкостелющиеся ракеты. Эсминец выплёвывает снаряды постановки пассивных помех и к неописуемым облегчением экипаж понимает, что одна «Экзосет» отвернула от их корабля, клюнув на приманку, а вторая нацелена не на них. На «Шеффилд»!
        «Шеффилд» вёл переговоры с Лондоном по спутнику и чтобы не фонило канал связи, радары эсминца были отключены.
        Можно было бы сказать - отреагируй системы обнаружения на «Шеффилде» адекватно, поставь команда эсминца дипольную обманку - не потирали бы довольно руки французы из «Аэроспасьяль» за бесплатную рекламу своей разработки. И, наверное, было бы обидно аргентинским пилотам, которые сделали всё правильно, на пределе своего мастерства и возможностей.
        Как и в реальной истории впившись в тонкостенный борт эсминца «летучая рыба»[74 - «Экзосет» - (фр. Exocet - летучая рыба).] оказалась с легким «душком», потому как не взорвалась её боевая часть. Но и мишень - эсминец проекта 42, очередная гордость Британии, представился весьма «рыхлым»! Пыхнули остатки ракетного топлива «Экзосет» и огонь с «аппетитом» пожирал пластик и синтетические красители декоративных материалов внутренней обшивки корабля. Горели пенные наполнители тепловой изоляции и топливо из разрушенных цистерн. Да и облегчённые алюминиево-магниевые сплавы конструкций, раскалившись до 1000°, вышли за порог негорючести, словно при безумной сварке, разбрызгивали в разные стороны раскалённые капли металла.
        Потом командующий английской эскадрой контр-адмирал Вудворд в своих мемуарах будет оправдывать командира эсминца «Шеффилд», дескать «опытный офицер, которого ценил и уважал» и «имел полное право находиться в своей каюте» после обеда, а так же поминать про «неудачное стечение обстоятельств», опуская вопрос, какого чёрта вообще эсминец дозора держал связь с метрополией. Ну уж ни как не со штабом в Нордвуде, что является прерогативой командующего эскадрой.
        А «неудачным стечением обстоятельств» было то, что на момент атаки «Этандаров» в Лондоне было время ленча и на «Шеффилде» тоже! И ребята послеобеденно расслаблялись, треплясь по спутниковой связи с жёнушками и подружками. И так увлёчённо беседовали, что даже не услышали когда «Глазго» буквально «вопил» об угрозе по внутреэскадренной системе связи.
        В итоге «Шеффилд», пользуясь терминологией авиаторов, оказался подбит, оставаясь на плаву, брошенный командой, выгорал до корпусной стали. Возня с подранком тянулась аж до 10 апреля, пока он, наконец, не затонул при попытке отбуксировать его на остров Южная Георгия.

* * *
        Сказано: «история - тётка упрямая», и на попытки изменить её отыгрывает адекватным уравновешиванием.
        Баланс потерь соблюдался - «Конкерор» компенсировался аргентинским авианосцем, который, несомненно, был военно-значимей крейсера «Бельграно».
        Однако успешная атака «Этандаров» снова вынудила англичан отползти на 200 миль от островов, переваривая неудачу, устраивая головомойку экипажам работой над ошибками и способами избежать потерь.
        «Шеффилд», словно окурок ценной сигары, который жалко выбросить, тянули к островам Южная Георгия, нагнетая себе страхов в аргентинской оперативности и коварстве, ежеминутно ожидая торпедного удара из-под воды.
        А в Нордвуде всерьёз опасались, что совет безопасности ООН внесёт резолюцию о «замораживании» боевых действий с обеих сторон, и британские экспедиционный силы не успеют захватить аэродром Порт-Стенли. (Тут надо сказать, что Вудворд возлагал на аэродром большие надежды, намереваясь использовать его как долговременную базу, и в итоге нанести поражение сухопутным силам захватчиков).
        И опасения были небезосновательными. Потому как действительно - на следующий день было назначено экстренное заседание Совбеза, вызванное беспокойством наличия ядерного оружия в зоне боевых действий. Как, кстати, и у британцев, так и аргентинцев. Хотя Буэнос-Айрес выжидал и пока не афишировал, что русский крейсер теперь ходит под флагом Аргентины.
        Но на утро следующего дня погода так испоганилась, что рвущиеся в бой бритты уже не помышляли о плановом применении авиации, успев поиметь небоевые потери - пропали два патрульных «Харриера», вероятней всего столкнувшиеся в тумане.
        В свою очередь командование аргентинских ВМФ не менее демонизировало «роял неви». И пусть самое ценное (по их - аргентинскому разумению) - авианосец «Бентисинко» был уже безвозвратно усопшим, пытаясь сохранить хоть те малотоннажные силы, что ещё имелось, флот Аргентины спешно расползался по базам. Теперь самой значимо-боевой, но подозрительно неповоротливой единицей стал «Бельграно». И единственной - если бы не этот сладкий русский пряник - «Вattlecruiser».
        Аргентинские военные в той же мере переживали, что им не дадут использовать в деле свою новую серьёзную игрушку - мощное вооружение крейсера. Поэтому, пока латиноамериканские дипломаты тянули время в словесных баталиях в ассамблее ООН, правящая хунта дала добро на ракетный удар по британскому соединению.
        После предварительных уточнений и согласований по радио с русскими, вертолёт с миништабом на борту и золотыми слитками взял курс на пеленг крейсера.
        КРЕЙСЕР «ПЁТР ВЕЛИКИЙ».
        Хорошее непременно надо поощрять и подпитывать (хотя бы добрым словом), чтобы не иссякал сей источник и понимал - его ценят!!!
        - Это не «Агуста», - с лёгким недоумением констатировал Харебов, разглядывая сквозь блистер поста управления взлёта и посадки приближающийся вертолёт аргентинцев.
        - Ну, да, - согласился Скопин, протягивая майору бинокль, - по-моему, что-то покрупней….
        - «Кинг» Сикорского! - Уже уверенней уточнил Харебов, - неслабая «корова», наверняка гостинцев полный борт….
        - Пиастры обещали, - осклабился старпом и тут же забеспокоился, - «корова»? Ему-то хоть площадки для посадки хватит?
        - Хватит! Понадобится - и «Чинук» примем. Одно волнует - как он при таком ветре садиться будет? Не поломал бы нам тут чего….
        Харебов который раз окинул взглядом посадочную площадку, удостоверившись, что штангу флагштока на корме заведомо убрали, невольно задержавшись взглядом за погнутые по левому борту леера.

* * *
        Двое суток практически болтались на одном месте, нарезая круги, выписывая змейки, ускоряясь и замирая для акустического поиска, опустившись за 55 широту.
        Всё время англичане не оставляли крейсер без своего внимания, с регулярностью являя в небе «Нимрод» и как будто между прочим пролетавшие мимо чилийские «Канберры».
        Несмотря на то, что Терентьев отвёл крейсер к югу, к самой оконечности материка, командир всерьёз опасался получить в борт торпеду. Или торпеды. Это было бы фактической катастрофой. Даже при удачных стечениях обстоятельств, останься крейсер на плаву - однозначно попали бы в полную зависимость от Аргентины.
        - Я чую! Рядом где-то они отираются! - Зловеще шипел (имея ввиду атомные ПЛ бриттов) Терентьев на ГКП офицерам, приказав не снижать уровень боевой готовности. Тем более имелся ноутбук с историей Фолклендской войны, где подтверждалось присутствие атомных субмарин англичан вблизи базы Рио-Гранде.
        С севера крейсер прикрывался островом Эстадос и мелководьем продолжения плиты материка, естественно удерживая приличную дистанцию до береговых скал и опасной изобаты[75 - Изобата - (на карте) изолинии равных глубин. Фактически мелководье.]. С юго-восточной стороны совершали противолодочные эволюции два аргентинских эсминца, на первый взгляд хаотично, но на самом деле, поддерживая постоянный радиоконтакт с русским крейсером, отрабатывая боевое взаимодействие. Кстати и связь с аргентинским штабом обеспечивалась через эсминцы (что-то там не ладилось с согласованием аппаратуры по кодировке сигналов).
        Утром 4 мая, к крейсеру подошло транспортное судно, доставившее упомянутые вскользь старпомом фрукты, и как оказалось, ещё что-то из продуктов.
        Вообще это было несколько неожиданно и несвоевременно, потому что продолжало штормить.
        Температура держалась на - 8°, леера и палуба обледенели. Швартовая команда высыпала наружу, оскальзываясь и чертыхаясь. Стали кумекать с канатной дорогой для перегрузки, но аргентинский транспорт самостоятельно пристроился к борту у вертолётной площадки, и уже за считанные минуты без затей нависал длинной кран-балкой со стянутым сетью грузом.
        Крейсер благодаря размерам держался основательно. Не мало этому способствовали успокоители качки, хотя и у них имелись свои ограничения - была заметна вертикальная качка, а с рысканьем уж как-то справлялись. А вот «аргентинца» носило основательно, поэтому для принимающей стороны работа выглядела как ловля безумной качели-тарзанки.
        Тем не менее, команда быстро приловчилась. Лишь единожды «авоська» с грузом, неудачно вмяла леера. Один из ящиков при этом лопнул, сыпанув на палубу оранжевые «мячики» апельсинов.
        «Грузите апельсины бочками», - тут же вставил своё - не своё[76 - «Грузите апельсины бочками». - Цитата из И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой телёнок».], старпом, естественно наблюдавший разгрузку воочию.
        И всё это на приличных узлах, для лучшей управляемости, что даже ни разу опасно не сблизились бортами.
        А вот воздушная стихия весьма непредсказуемая - тут, даже если на ветер станешь, геликоптер завихрениями может кинуть куда угодно!
        - Рисковые, - присвиснул Скопин, глядя как «Си Кинг» заболтало над посадочной площадкой и с впечатляющим креном, словно бы отшвырнуло в сторону, - в такой ветрюган и сами шею свернут и золотишко - тю-тю!
        Однако пилот с завидным упрямством, снова зашёл с кормы. И опять его закачало над палубой, но в этот раз машина, коснувшись площадки, словно привязавшись одним колесом, раскорячилась на все три стойки. К вертолёту тут же бросились техники, закрепляя «Сикорского» цепями.
        Среди прибывших Скопин сразу узнал давешних аргентинских военных - «капитана де навио» и бригадного майора ВВС. Переводчик был тот же, а вот скряги-чиновника не было.
        - Я так понял, вот тот тяжеленный ящик - это слитки с золотом? - Харебов указал наружу, привлекая внимание старпома, едва тот по внутренней связи доложился командиру об удачной посадке вертолета.
        - Скорей всего, - согласился Скопин.
        - И сколько там?
        - Да хрен его знает! Должно в нынешней конвертации около трёх лямов, если на доллары. Мы только за один «Гранит» почти два миллиона выцыганили.
        - Всё-таки зря командир повёлся на условия аргентинцев. Думаешь одной ракетой отработаем по авианосцу? О! - Майор с интересом приник к остеклению, - это чё за очкарик? И ящики его - смотри как хлопочет вокруг них.
        - Наверное аппаратура сопряжения шифровки и дешифровки. И специалист при ней. Наши-то, ты в курсе - повозились, нагрузили все процессоры, но все ж раскололи коды аргентинцев.
        - Так зачем тогда они припёрли свою аппаратуру? - Майор кивнул на суету на палубе: ящики уже подтащили к лифту, «Кинг» быстрей накручивал лопастями, уже избавившись от сковывающих цепей, кто-то из команды давал отмашку на взлёт.
        - Пусть! Мы будем знать, а они не будут знать, что мы знаем!
        Харебов украдкой бросил взгляд на Скопина, посчитав, что тот изволит, как всегда словесно пошучивать, но лицо у того соответствовало тону - озабочено-мрачное.
        - Ты знаешь…, - старпом едва уловимо скривился, - мы же по поводу «одной ракетой по авианосцу» серьёзно обсуждали! И ребят из РЭБ подключали….
        Воспользовавшись тем, что Скопин сделал паузу, майор вставил своё:
        - Ведь от одиночки теряется всё преимущество «гранитов», по сути это будет похоже на запуск устаревшего П-500. «Базальта».
        - Во-во! В памяти, в восемьдесят втором году «Гранит» ещё не принят на вооружение Союзом. В этом мире тоже, думаю…, или реальности, хрен его знает! И бритты наверняка ждут что-то похожее на «Sandbox»[77 - П-500 «Базальт». В кодификации НАТО: SS-N-12 «Sandbox» (англ. «песочница»).]. Но у нашей-то «головёшка» поумней будет. К тому же учитывая, что на самой уязвимой стадии полёта - высотной, им ракету перехватить просто нечем. Не «Харриерами» же? Да и погода будет нелётная. А в зоне действия ПВО наш «булыжник» будет идти уже на 50 метрах над водой, а затем на 25 опустится - их ЗРК «Си Дарт», вероятно среагирует, но…, у нашей и скорость, и помехозащищённость, и манёвр уклонения. Ну что я тебе…, сам же знаешь.
        Лишь бы аргентинцы, мать их, выдали точные координаты.
        - То есть - наведение будет инерциальным по координатам?
        - А что? Эскадренное построение англичан нам известно: две зоны ПВО из эсминцев, следом приманка из вспомогательных судов, и уж затем искомая «сердцевина».
        Ракету-наводчик командир принципиально жилит. И беспилотник тоже. Или ты предлагаешь вас на «камове» туда через подскок-дозаправку на островах отправить?
        - Как вариант….
        - Аргентинцы обещали - в доску расшибутся, но точную привязку выдадут. Вот пусть их и расшибают, «Харриеры».
        В конце концов, Терентьев им намекнул о принципе «хх-хп»! Херню хотят - херню получат! А этим деятелям в Буэнос-Айресе, я так понял, важнее даже не ухандокать авиаматку наглов, а припугнуть конкретно! Не хотят они входить в жёсткую конфронтацию с ООН и прочими европейскими институтами мира и благоденствия!
        Лицо Скопина вдруг приобрело загадочно выражение, и интонация изменилась в сторону детской мечтательности:
        - А ведь представляешь, какая заковыристость! Мы тут - «железякой» в 26 тысяч тонн объявились, пуляем налево-направо, одних милуя, других - на дно. Реальность прогнули, а она вязкая, назад норовит спрямить, наплевав на «бабочку Брейдбери».
        Собрались с командиром, подбили факты, проанализировали - изменения уже накопились, но! Что бритты, что наши работодатели (при этом криво хмыкнул) словно невольно следуют шаблону реальности!!! Понимаешь?! У нас сейчас есть ещё данные - точные координаты британского соединения. Мы их скинем аргентинцам - пусть там и ищут. И найдут, чёрт меня дери!
        Боюсь потом расхождения с той реальностью перейдут из количественного в качественное, и мы уже не будем знать наперёд - где, что и как!

* * *
        Сложности с коммуникацией, когда связь со штабом аргентинцев поддерживалась через один из эсминцев сопровождения, не предполагали детализации планов, ограничивая согласованность действий.
        Терентьев здраво рассуждал, что любое усложнение системы увеличивает вероятность ошибок и сбоев. Не исключалось и подсаживание англичан на линии связи с банальной утечкой информации. Хотя Скопин уверял, покопавшись в своих информационных «запасниках» ноутбука - нигде не упоминается, чтобы англичане в Фолклендской войне восемьдесят второго года проделали с аргентинцами то, что с немцами во второй мировой. То бишь - раскрыли основные секретные коды и читали все шифровки.
        Крейсер продолжал утюжить квадрат в районе 55 широты и 64 долготы.
        Пока специалисты монтировали аппаратуру закрытой связи, Терентьев, собрал оперативный штаб, включающий штурмана, командиров ракетного дивизиона и радиоэлектронной разведки, с естественным присутствием аргентинских военных.
        Сразу озвучили условия, при которых выполнение боевой задачи будет возможным.
        Аргентинцы не спорили, помня ранние заявления русских - сколько требуется ракет для уверенного поражения авианосца в составе авианосной группы.
        - Это зона маневрирования британского соединения, - Терентьев обвёл указкой кружок на карте, - но на момент атаки требуется подтверждение данных и коррекция. Эта задача лежит на вашем флоте и ВВС.
        Прошу, а точнее настаиваю отнестись к локализации британского соединения с полной серьёзностью и самоотдачей!
        Именно с самоотдачей, потому что погода в зоне маневрирования противника будет нелётная, и, тем не менее, остаётся угроза со стороны британской палубной авиации и средств ПВО.
        Не следует ограничиваться лишь воздушной разведкой и привлечь к поиску надводные суда и субмарины. Я имею ввиду «Нарвал» и «Сан-Луис».
        Не смотря на то, что в интонации русского о местонахождении британского соединения угадывалось слово «предположительно», всё говорило о весьма достоверных данных. И если в головах аргентинских военных возник вопрос: «что мешает русским (при такой оперативности) самим озаботиться целеуказанием?», лишних вопросов они не задавали. Упоминание траулера «Нарвала», реквизированного флотом Аргентины для использования в качестве вспомогательного разведывательного корабля, тоже не вызвало удивления - к осведомлённости русских они уже почти привыкли. Единственное, «капитан де навио» высказал сомнение в успехе «Сан-Луис» против британских противолодочных средств. Но тут русский командир всё же сумел вывести гостей из равновесия.
        - «Сан-Луис» вполне современная на данный момент субмарина германской постройки. Показала себя вполне успешной в плане скрытности против новейшего эсминца проекта 42 и фрегата тип 21, - Терентьеву было легко - он просто тыкал пальцами в клавиши ноутбука и программа сама находила нужную информацию о столкновении субмарины с кораблями дозора бриттов, - так что как разведчик, подлодка справится с задачей.
        Терентьев привычно поправив очки, когда хотел что-то лучше рассмотреть и вдруг удивлённо вскинул бровь, пробормотал:
        - Вот тебе и хвалённое немецкое качество!
        Потом взглянул на аргентинцев даже с неким сочувствием.
        «Вот же невезуха этим бедолагам-мучачос: американские бомбы не взрываются, немецкие торпеды тоже с браком, французы чутка «Экзосетов» продали и заморозили поставки. Да и у французских «рыбок» БЧ срабатывать штатно не всегда изволит.
        А ведь судя по тому, как затараторили англичане на своих частотах, зачастую открытым текстом упоминая HMS «Шеффилд», «terrible fire» и «crippled»[78 - Тerrible fire - страшный огонь, crippled - калека. (англ).], а так же по смещению пеленга радиопереговоров, история следует в русле известных фактов - пожар на эсминце и попытка отбуксировать его на остров Георгия.
        А ведь аргентинцы наверняка ещё и не в курсе об удачной атаке «Этандаров» - когда ещё выйдет официальное сообщение пресс-службы министерства обороны Великобритании с признанием потери корабля»?!
        - Хочу вас расстроить господа, бортовой компьютер торпедного наведения на субмарине «Сан-Луис», как и немецкие торпеды «Телефункен» не совсем исправны.
        Есть и приятная новость, - Терентьев намерено придал голосу торжественность, - по косвенным данным эсминец Её Величества «Шеффилд» перестал существовать как боевая единица! Заслуга ВВС Аргентины и пилотов «Этандаров»! Поздравляю!
        Воспользовавшись тем, что гости живо и неоднозначно переваривали информацию, Терентьев в стороне принял доклад прибывшего старпома.
        - Золото проверили, просверлили…, - начал Скопин.
        - В смысле?
        - Ну как же! «Пилите гири, Шура!». А вдруг там чугуний, а золото лишь напыление?!
        - Ну, ты и параноик. Чёкнутый! - Терентьев даже оторопел от хода мыслей своего помощника, - не уж-то они стали бы до такого опускаться?
        - Да ну его нафик, командир! Может благородные доны, - Скопин кивнул на аргентинских офицеров, - и хорошие ребята, но некоторые «товарищи» в Буэнос-Айресе не вызывают у меня доверия!
        Терентьев не стал развивать дальше тему, понимая бессмысленность разговора:
        - Шифровальщики подключились?
        - Тестируют.
        - Хорошо! Вернёмся к нашим баранам, - командир указал в сторону стола с картами и внимательным взглядам офицеров.
        По «баранов» сказано было уже не полушёпотом и Скопин с улыбкой наблюдал, как
        заметался глазами аргентинский переводчик, силясь понятней перевести этот фразеологизм.
        - Итак, господа, прежде чем вы свяжитесь со своим командованием, я хотел бы изложить манёвр и действия нашего крейсера, - Терентьев кивнул командиру ракетного дивизиона, - Прошу!
        Тот было сунулся использовать карту штурмана, но потерялся в подробностях глубин и всяких навигационных обозначений, разложил свою, ни много ни мало назвав её «картой наглядной обстановки».
        - Нам, чтобы выйти на рубеж атаки, - начал командир БЧ-2, - понадобится 6 - 7 часов, учитывая потерю скорости на штормовую погоду и противолодочный зигзаг, с расчетом нанести удар на границе ночи и рассвета.
        - На время «собачьей вахты»? - Уточнил аргентинский офицер.
        - Но не для англичан! Экспедиционные силы ведут отсчёт времени по Лондону, то есть «утро» у них наступает на три часа раньше, и пока вы господа завтракаете, на британской эскадре практически время ланча.
        Аргентинцы видимо не знали об этой вроде бы мелочи, переглянулись и, сделав пометки в своих блокнотах, продолжили слушать.
        - Мы просто хотим обозначить время, так сказать время - «Ч», с момента которого крейсер может, приняв целеуказание, произвести выстрел, - вкрадчиво пояснил командир БЧ-2, - но не раньше!
        Конечно, мы будем идти какое-то время в режиме ожидания? сокращая дистанцию до противника, тем самым уменьшая подлётное время ракеты и требовательность к точности информации целеуказания, имея возможность в большей степени полагаться на головку самонаведения и процессор ракеты. Но пускать ракету наобум мы не будем.
        К тому же нецелесообразно подходить к островам ближе 100 километров, потому как в прибрежных водах предполагается нахождение британской дизельной ПЛ «Оникс», которую будет весьма сложно обнаружить.
        Терентьев указал на карте курс корабля, обозначив рубеж атаки:
        - Есть соблазн обогнуть Мальвинские острова с востока и выйти с направления наименее ожидаемого противником…, но в данный момент в этом районе дрейфует подбитый «Шеффилд» - бритты пытаются отбуксировать его на Георгию. Сами понимаете - можно засветиться на радарах и провалить миссию.
        Увидев азартный блеск в глазах аргентинских военных, Терентьев догадался, что те загорелись идеей добить подранка, ко всему ещё прихватить и буксир (наверняка боевой корабль). Тем более что, наконец, доложились о подключении шифровальной аппаратуры и возможности вести двусторонний диалог по закрытому каналу с вышестоящим начальством.
        - Не удивлюсь если ваше командование решит направить крейсер «Бельграно» в зону дрейфа «Шеффилда». Попросил бы вас отговорить их - «Бельграно» по нашим планам займёт место «Петра Великого», создавая отвлекающее радиоэлектронное «бельмо» для авиаразведки противника. Невесть какая маскировка, но….
        - Наши генералы не откажутся ударить по слабому звену в линии противника, - с сомнением высказал аргентинец с нашивками флота и взглянул на своего напарника, - если только отработать авиацией?
        - Ваше право, - Терентьев всем видом показал, что предварительное обсуждение закончено, - надо выходить на связь и озвучивать план. Иначе разведка не поспеет к местам дислокации и дозора.

* * *
        Солнце, так и не проглянув из-за туч, затерялось за горизонтом, пустив в свинцовую хмарь черноту ночи.
        «Пётр» давил 27 узлов, валко зигзагируя серой тенью среди перекатов волн без единого огонька при прямой видимости едва ли 300 метров, не включая радары на облучение, претендуя на малозаметность.
        Конечно, стегани кто поисковым РЛС - такая громадина светилась бы весьма жирной точкой на экране. Да и винтами крейсер бухал так, что, наверное, разбудил всех китов в округе (если бы эти животины поддерживали человеческий ритм жизни и сонно дрейфовали непременно в ноч?).
        Варьируя кабельтовыми дистанции по курсу на крамболах выписывал противолодочные кривые эсминец сопровождения «Пьедра Буэна».
        Шли по сценарию (уже отработанному взаимодействию), эсминец отрывался вперёд, падал в дрейф, ведя гидроакустический поиск и снова, получив «пинок» от накатывающего сзади крейсера, раскручивал турбины до полных оборотов. Эсминец же и «постреливал» изредка лучами радара, чтоб не налететь на кого сдуру в темноте.
        Нагрузка сканирования легла на аргентинский эсминец вполне обоснованно - характеристики радиолокационного оборудования русского крейсера наверняка «срисованы» противником, и Терентьев не хотел лишний раз «светиться».
        Было не совсем просто. Особенно аргентинцам. На корме у них тускло мерцал единственный предохранительный ориентир от опасной дистанции - фонарь. Сигнальная вахта на «Петре» наблюдала как этот «маячок» смещался при противолодочных эволюциях по горизонту, а порой, при сближении, и вполне заметно «плавал» на океанских волнах вверх-вниз. Не штормило, но болтало их основательно.
        Сам крейсер тяжело переваливался, правда, без особого труда.
        На мостике (при отключенной навигационной РЛС) вся ответственность на сигнальщиках - не дай божe прозевать мелькающий огонёк «аргентинца». Да и вообще! Аргентинцы разумно предоставили штурманскую документацию по плаванию в опасных районах Южной Атлантики, подсказали, какие могут возникнуть сложности. Те же киты! И хоть совершить «наезд» (своего рода ДТП) на млекопитающее нереально, мало ли!
        От вахтенных за метр несёт фруктовым запахом-микс с преобладанием апельсинов.
        Перед вахтой организовали ночной чай-кофе и аргентинские фрукты, которые, быстро кончались и их, строго говоря, стали выдавать только заступающим на пост. Но хитрозадых любителей подхарчиться всегда хватало, как и в этот раз, пока не прибежал дежурный по кораблю и не разогнал халявщиков.
        Так что парни накачались витаминами и были «на товсь»!
        «Рулил» кораблём старший помощник, который, несмотря на свой лёгкий нрав, вполне одобрительно хмурил брови, глядя на разнос устроенный дежурным офицером.
        - А знаешь, как правильно есть апельсин, чтобы получить максимальное удовольствие от его вкуса? - Спросил старпом, перекатывая, подбрасывая-ловя в ладони оранжевый цитрус.
        Дежурный, собиравшийся разломить апельсин дольками, замер, взглянув на Скопина в немом вопросе.
        - Ты заметил, у него в каждой дольке тоненькие длинные волокна, наполненные соком?
        - Ну, - кивнул дежурный.
        - Апельсин надо аккуратно очисть от кожуры, и кусать его как…, например яблоко, но не сбоку, а со стороны жопки, любой. Тогда происходит поперечный прокус долек и этих самых волокон со взрывным, максимальным соковым изобилием.
        - Так весь уделаешься….
        - Зато удовольствие! Оголил торс и пусть по пузу течёт, а не на консоль выносного индикатора «Полинома».
        Дежурный метнул взгляд на упомянутый пост гидроакустической станции и на оператора за пультом, который всё слышал и замер, словно нашкодивший кот, топырясь щекой набитой фруктами.
        Дождавшись, когда дежурный наведёт порядок на ГКП, Скопин, как ни в чём не бывало, так же спокойным голосом, скорей задумчиво спросил:
        - Интересно, удалось нам всеми теми «телодвижениями» и суетой партнёров поводить за нос англичан? Или впустую всё, и для спутника-мериканена мы сейчас в инфракрасном как на ладони…. алеем пятном?!
        ПОДГОТОВКА И РАЗВЁРТЫВАНИЕ.
        Основная концепция у людей: минимум усилий и затрат, при максимальной отдаче.
        Собственно поначалу было спокойно, пока Терентьев озвучивал планы аргентинским представителям, с мостика докладывали, что даже назойливый «Нимрод» ушёл (видимо на «пересменку») вслед за «Си Кингом». Его сменил «чилиец», но как-то нерадиво: прилетел, облетел, улетел!
        Со стороны Аргентины операция была под контролем Генерального штаба и непосредственно Л. Галтьери[79 - Леопольдо Галтьери - диктатор Аргентины, глава Хунты.], но глава хунты полагался на офицеров штаба Южного ТВД в Коммодоро-Ривадавия.
        Там решили, что не следует посылать авиацию на сомнительный поиск эсминца «Шеффилд», а оказать давление на воздушную разведку противника, а так же усилить противолодочное патрулирование в зоне операции.
        Соглядатая-«Канберру» «Этандары» стали прессовать ещё на подлёте - набрасывались поочерёдно имитируя атаку, давя его спутными струями. Огонь никто благоразумно не открывал и после бесплодных попыток «чилийца» отвертеться, его просто «выдавили» из зоны интересов аргентинцев.
        Узнав о провокационных действиях аргентинских ВВС, англичане задержали вылет своего самолёта, понимая, что если с чилийцами до стрельбы не дошло, то появись там разведчик с опознавательными знаками Королевства, дело дойдёт до драчки. А у одиночки «Нимрода» даже вооружённого двумя ракетами «Сайдуайндер», против «Супер Этандаров» мало шансов.
        Пока возмущённые чилийцы засыпали Буэнос-Айрес нотами протеста, британцы думали и готовились, подозревая, что вся эта суета неспроста. Ко всему вовремя не вышла на сеанс связи атомная подлодка, которая занимала позицию близ аргентинских берегов на широте базы Рио-Гранде.
        Надо сказать, что при немалом усилии аргентинских противолодочных средств, ПЛ «Спартан» так и не была обнаружена. Однако выгнанные на поиск различные суда, включая гражданские, оборудованные простейшими сонарами, а так же роящаяся над водой авиация, не дали субмарине даже высунуть перископ.
        «Нимрод» появился на сгущающиеся сумерки, но было уже поздно - «Пётр» на полном ходу рвался в сектор пуска ракеты, а на его месте кружил «Бельграно» - жирная блямба для англичан на развёртке радара.
        Чтобы не выдать себя параметрам РЛС аргентинский крейсер свои радары отключил. Всё радиотехническое сканирование вели корабли эскорта. Так что всё было шито-крыто. То есть, начало операции прошло успешно.

* * *
        Дальнейшая реализация плана выбивалась из графика - суда слежения не поспевали выйти в зоны ответственности.
        Не смогли вовремя взлететь специальные самолёты-разведчики «Нептун» - устаревшие машины образца 1945 года. Аргентинцы подняли в небо «Боинг 707» - пассажирский лайнер, так же используемый аргентинцами в качестве разведчика.
        Траулер «Нарвал» всю ночь шёл, огибая по большой дуге сектор указанного маневрирования британского соединения, намереваясь выйти с восточной стороны.
        В записанной истории «Нарвал» раздражал британцев больше недели. Но осуществляя разведку за кораблями противника на довольно почтительном, вполне благополучно «косил» за мирный траулер. Однако 9 мая судну было необходимо приблизиться к зоне боевых действий, и в итоге «Нарвал» был обстрелян «Харриерами», вынуждено лёг в дрейф, команда (включая офицера аргентинской разведки) была взята в плен.
        В нашем же случае, поскольку восточное направление для англичан было менее угрожаемое, «Нарвал» не включая навигационной РЛС, ориентируясь лишь по пеленгации радиопереговоров между британскими кораблями, сумел подкрасться незамеченным. Но к тому времени уже наступил рассвет, позволив установить визуальный контакт, классифицировав обнаруженные корабли, как суда снабжения.
        Наконец бритты всполошились, запросив принадлежность нарушителя.
        Поняв, что и так зашёл далеко, капитан траулера повернул назад, не забыв просветить локацией вглубь ордера англичан, выявил ещё метки на радаре.
        А далее история повторилась. На приказ лечь в дрейф аргентинцы не подчинились. «Харриеры» обстреляли из пушек и сбросили бомбу, повредив судно, убив одного матроса и ранив 12.
        Офицер разведки капитан-лейтенант Г. Льянос отправил сообщение об обнаруженных кораблях в штаб, а экипаж покидал тонущее судно. Однако «Нарвал» продолжал оставаться на плаву, и высаженная с вертолёта досмотровая команда английского спецназа обнаружила доказательства разведывательной деятельности траулера. Британцам достались шифровальные книги, инструкции, справочные документы, но плененный капитан-лейтенант если что-то и знал об операции, то стойко молчал.
        Второй ориентир выдал «Боинг 707». Опасаясь попасть в зону действия дозора ПВО, экипаж «Боинга» тем не менее, обозначил северо-западную границу эллипса, в которую было растянуто британское соединение.
        Не стала совершать каких-либо обходных манёвров «Сан-Луис». Командир подлодки Фернандо Аскуэта, понимая, что может просто не успеть, рассудил: пусть тихо, медленно, но верно! Поэтому шла лодка на узлах малошумных и неторопливых, но сумев ещё до контрольного времени передачи сигнала миновать первый обнаруженный акустиками эсминец противника.
        На тот момент, когда таймер дотикал до нужного времени и зуммер предупредил о необходимости выхода «Сан-Луис» на связь и передачи данных, фрегат «Эрроу», выполнявший функции корабля противолодочной обороны (ПЛО), запеленговал подозрительные шумы и за субмарину активно взялись. Поднятые с «Гермеса» вертолёты ПЛО сыпанули глубинными бомбами. В таких условиях всплывать было смерти подобно. Поэтому Фернандо Аскуэта решил, если и совершать такой самоубийственный шаг, то только обнаружив и передав в штаб координаты главной цели - авианосцев.
        Надо сказать, что британцы никак не предполагали, что отслеживаемая субмарина продолжит следовать вглубь ордера. Сказалось и успешное применение средств гидроакустического противодействия - аргентинским подводникам удалось разорвать гидроконтакт с кораблями ПЛО противника, неумолимо продвигаясь в центр боевого построения англичан. Но они безнадежно опаздывали.

* * *
        Ударное соединение, включающее русский атомный крейсер и аргентинский эсминец сопровождения «перевыполнило план», выйдя в зону пуска ракет на 40 минут раньше, продолжая сокращать дистанцию до невидимой цели, курсирующей где-то там за грядой Фолклендских островов, за горизонтом, за темнотой ночи.
        На ГКП снова главенствовал Терентьев, нервно поглядывающий на хронометр - информация была неполной, запаздывала, а время тикало, приближая рассвет.
        Подготовка к ракетным стрельбам всегда происходила тягуче. Анализировались входящие данные, которые поступали не единовременно, происходило уточнение и корректировка, строилось компьютерное моделирование.
        Специалисты ракетного дивизиона оценили это как некий вызов своему профессионализму - не имея идеально точного целеукзания, зная лишь построение ордера, имея конкретные электронные данные авианосцев (приоритетно тип «Инвинзибл», но на крайняк сойдёт и «Гермес»), рассчитать полёт и запрограммировать головку самонаведения П-700 так, чтобы ракета не достигая действия ПВО кораблей дозора, «упала» за радиогоризонт, минуя эти корабли прикрытия на сверхмалой высоте, игнорируя их как «цели», но вышла к главному - ядру соединения.
        Но данных по-прежнему было слишком мало для уверенного пуска ракеты.
        Солнце уже взошло, просто его не было видно за устилавшими горизонт тучами. Время гнетуще тянулось - операция срывалась. Почти вслух, сквозь сжатые зубы матерился Скопин, который не спал всю ночь, но конечно не ушёл с боевого поста в такое ответственное время.
        Виноватыми выглядели аргентинские офицеры, так же присутствовавшие на командном пункте крейсера.
        Терентьев просто обязан был сохранять невозмутимость, но судя по тому, как двигались на его скулах желваки - нервничал.
        - Командир, давай ракету-наводчик пустим, не жадничай, - не выдержал Скопин, - лицо теряем, и не важно, что не по своей вине.
        Терентьев раздражённо дёрнулся, но промолчал - при всей сглаженности отношений с близким помощником, его иногда раздражала фамильярная простота старпома, особенно во время учений и тем более боевых стрельб.
        «Затянул петлю» локализации, пусть и взлетевший с задержкой из-за технических неисправностей «Нептун 2Р112», выявивший передовые корабли дозора противника на южном направлении.
        В боевом информационном центре компьютеры жадно проглотили дополнительные данные, мгновенно выдав искомую конфигурацию.
        И хоть главная цель - авианосцы, так и остались за горизонтом обнаружения, но зная боевой порядок соединения, место в строю вполне приемлемо просчитывалось - разбитая мозаика сложилась в доступные контуры.
        Боевая тревога была уже давно объявлена, но теперь казалось, что всё задвигалось по-другому, а в нарочито спокойных интонациях специалистов ракетного дивизиона угадывалось волнение и понимание важности момента.
        Терентьева же наоборот отпустило. Почти весело взглянув на Скопина, он запоздало ответил:
        - Это не жадность. Здесь иная концепция
        - Это ж какая ещё концепция?
        - Концепция экономии.
        - Что б вы понимали в экономии, - старпом был безобидно снисходительным. Увидев, что к их разговору прислушиваются штурман и командир БЧ-7, решил, как всегда выдать сентенцию, - экономия это когда произнести утвердительное «да» (всего лишь две буквы) затратней, нежели ответить "ага". И знаете почему? Потому что на "ага" можно даже рот не открывать, промычав: "угу".
        Крейсер уже держал курс на расчётный пеленг цели. Пусковой стакан залит водой - свои нюансы, «мокрый старт»[80 - Перед стартом пусковой стакан комплекса заполняется водой, чтобы снизить термические нагрузки на ракету и пусковую установку.], открывается крышка шахты.
        Разрешение на пуск. Последний отсчёт оператора звенящим от волнения голосом - это не какие-нибудь учебные, практические и даже фактические стрельбы. И пусть противника не видно в перекрестье прицела, в живую! Он где-то там, почти абстрактный, почти гипотетический, но это первые для них, для всей команды, вполне себе боевое…, первое боевое применение П-700.

* * *
        Командир эсминца «Пьедро Буена» был частично посвящён в детали операции. В плане боевой задачи у него были указаны, в том числе и временные рамки, в которые, как он видел, они уже не укладывались. Когда сигнальщик доложил, что «русский» стал отставать, он вышел на крыло мостика, с любопытством наведя бинокль на крейсер.
        Вовремя! Нос крейсера в районе бака пыхнул, заклубился дымом, застилая надстройки.
        Долетел звук - рёв!
        Оставляя за собой кудлатый белый выхлоп, чёрный штрих-карандашик ракеты полого пошёл вверх, теряясь размерами и затухающим звуком.
        - Пошла! - Последовал комментарий, с каким-то благоговением и надеждой в голосе.

* * *
        На этом неожиданность и секретность операции закончилась. Старт засекли с орбиты. Советский спутник произвёл череду снимков в инфракрасном диапазоне, которые позволили оценить скорость ракеты, заставив сделать любопытные выводы, а так же призадуматься высшее руководство Генерального штаба СССР.
        Американцы данные своей космической разведки срочно переправили англичанам. Но поскольку связь осуществлялась через Лондон, а точнее Нордвуд, сообщение пришло на эскадру почти в тот момент, когда эсминец «Глазго» и сам зафиксировал цель, взял её на сопровождение, дожидаясь вхождения объекта в зону действия ЗРК «Си Дарт» - 70 км. Они ждали «Базальт», характеристики которого знали, вполне обоснованно полагая, что на высотной траектории легко его собьют.
        Командующего соединением контр-адмирала Вудворда даже не волновало что «Харриеры» не успевают, да и просто не в состоянии выйти на перехват. А если русская ракета и уйдёт в низкополётный режим, то и тут минимальная высота поражения у «Си Дарта» переигрывает русский «Sandbox»[81 - Минимальная высота полёта П-500 «Базальт» - 50 метров. «Си Дарт» способен «обработать» цель, летящую на высоте 30 метров.]. Для противоборства с русскими чудовищными ракетами он собственно и создавался.
        Свой интерес выказали и американцы, попросив подробный отчёт после боестолкновения с русской ракетой.
        «Что ж, будет им отчёт», - с неприязнью подумал Вудворд. Несмотря на то, что американцы помогали им в этой войне, контр-адмирал знал, что янки заигрывают и с Буэнос-Айресом, лавируя между противоборствующими сторонами, взяв на себя роль замирителей не без каких-то выгод и для себя.

* * *
        Первая нестыковка в прогнозировании и расчётах местоположения англичан случилась из-за перехваченного аргентинского траулера и осторожности контр-адмирала Вудворда. Получив с «Нарвала» шифровальные книги, инструкции, британская контрразведка для себя ничего нового не выявила. Задача для соглядатаев противника была вполне обычной - обнаружить главные силы противника. Однако в изъятых с «аргентинца» справочных документах подозрительно точно были прописаны построение ордера и эскадры в целом. Присовокупив этот факт к непонятным «телодвижениям» противника у южной оконечности материка, Вудворд предпринял некоторые действия - корабли совершали незапланированное маневрирование, меняя курс и боевой порядок, растягивая построение между зонами ПВО.
        Пусти «Гранит» раньше, морские «узлы» никак бы не поспели за реактивными «махами», но «Нептун» запоздал со своим сообщением, и у англичан было время «намотать» несколько миль.
        Вторая ошибка, совершённая при настройках ботового вычислительного комплекса «Гранита» - «Нептун» «взял» не центр дальней зоны ПВО британцев, а занявший правый фланг «Глазго». То есть, соединение двигалось более западней.

* * *
        За пять с половиной минут П-700 покрыла 250 км на высоте 14000 метров. За 80 км до известной точки координат, где маневрировал британский эсминец, ракета нырнула вниз, выходя на бреющий режим.
        В этот момент метка, сопровождаемая РЛС «Глазго» исчезла с экрана - цель ушла за радиогоризонт.
        Скорый анализ фактов говорил о том, что атака будет предпринята на центр ордера, о чём штаб с флагмана заверил экипажи кораблей охранения. Но когда эта мчащая на сверхзвуковой скорости угроза исчезла с радара, экипаж «Глазго» почувствовал себя крайне неуютно - пример с «Шеффилдом» стоял перед глазами, а боевая часть ракеты этих проклятых русских по сравнению с «Экзосетом» несла просто чудовищный заряд.
        Когда за расчётные полторы минуты цель не появилась на локаторе, командир эсминца почувствовал, как внутренне холодеет, ожидая страшного удара по кораблю. Но это было секундное замешательство, потому что через эту самую секунду ракету, наконец, обнаружили. Самое обескуражившее было то что «Си Дарт» её не «брал»! Уход от расчётной траектории говорил о том, что она маневрировала. О чём командир эсминца сразу доложил на «Инвинзибл», внутренне оттаивая, понимая, что их уже миновало - ракета прошла по правому траверзу примерно на удалении семи километров.
        Он даже украдкой кинул взгляд - никто не видел его переживаний? Однако у всех на лицах было такое выражение, будто им нестерпимо хотелось и вот только сейчас они добежали до туалета!
        Следующие 25 секунд, когда ракета проходила второй рубеж обороны ПВО, предположили причину почему «Си Дарт» не наводятся на воздушного агрессора - противник держался над водой ниже 30 метров. Это было уже новостью! Неприятной!
        С мостка вспомогательного судна «Форт Остин» увидели лишь промчавшийся в километре серый силуэт, оставивший расползающийся тёмный шлейф выхлопа.
        Именно в этот момент П-700 совершила «подскок» и впервые за всё время полёта включила бортовой поисковый локатор.
        Вот тут и выявилась ошибка расчёта траектории полёта, основанная на не совсем корректных данных самолёта-разведчика - П-700 выходила на цель, изрядно забрав вправо!
        Едва цель засветилась на высоте 100 метров, радостные «глазговцы» пустили вдогон «Си Дарт». Отметился и эсминец «Глэморган» пальнув из комплекса «Си Кэт».
        Флагманский «Инвинзибл» тут же «попросил» с линии огня пару «Харриеров» с «сайдуайндерами» под крыльями.
        В исходных данных полётной программы П-700 был указан определённый сектор с ограниченным фронтом и глубиной поиска нужных целей. Но имея гибкий адаптивный алгоритм управления, бортовая ЭВМ допускала горизонтальное рысканье на курсе. Дотянув до ста метров над уровнем моря, меняя горизонтальный угол «зрения», пока РЛС не просветила обстановку, ракета снова прижалась к воде.
        Искомое действительно находилось на несколько градусов левее расчётного. Ошибка целеуказания несомненно была бы радикальной, при условии которой летящая на скорости почти полкилометра в секунду ПКР просто не в состоянии довернуть на противника, подвергшись запредельным для конструкции перегрузкам.
        Если бы не два «но»: предпринятый контр-адмиралом Вудвордом манёвр уклонения уводил корабли в нужную сторону, а растянувшийся ордер добавлял те лишние километры для удачного маневрирования ракеты.
        Система из двух бортовых цифровых вычислительных машин (БЦВМ), сравнив сигнатуры отсканированных целей с заложенными в память «портретами» кораблей, произвела селекцию. Третья БЦВМ, мгновенно протестировав несовпадения данных от первичных преобразователей, отделила обманки из диполей от реальных целей, проигнорировав «букашки»-фрегаты сопровождения и чётко обозначила две заданные крупные цели: авианосцы.
        Находящийся ближе «Гермес» как объект для удара был отклонен, по той самой невозможности сманеврировать на критических углах траектории. А вот «Инвинзибл», который держался дальше всех, вписывался в программу атаки, даже оставляя место для противоракетных уклонений.
        До объекта 15 километров - 30 секунд лёту. П-700 буквально «прицепилась» к «Инвинзиблу», у которого помимо противоракет оставалось ещё два сомнительных манёвра: стать менее привлекательным для РЛС агрессора, развернувшись кормой к угрожающему направлению. Или дать дёру - полминуты на 28 узлах полного хода авианосца это едва ли полкилометра с шансом оставить за собой облако дипольной обманки.

* * *
        Это наверняка было захватывающе, если бы кто смог охватить и увидеть всю картину целиком!
        Выписывали в небе красивый, но бестолковый хаос потерявшие цель «си кэты».
        30 секунд оставалось центру британского ордера, чтобы пустить свои противоракеты, что они и проделали, отметившись дымо-факелами стартовых ускорителей ЗРК.
        Но более эффектно происходил дружный отстрел снарядов с дипольными отражателями, как авианосцами, так и двумя ближними фрегатами охранения, при этом эффективная площадь отражения последних достигала авианосной.
        А на подходе рвущийся к цели «Гранит» рисующий над поверхностью неправильную синусоиду и словно по ниточке догоняющая «Си Дарт» с «Глэморгана» с визгом режущая воздух на 2,5 Махах.

* * *
        Терентьев, согласившись на использование в атаке ракеты-одиночки, надеялся на неожиданность удара и видимо уж очень был уверен в детище Владимира Челомея.
        Чем ещё руководствовался командир русского крейсера? Информацией из ноутбука, где прописывались факты неэффективности ПВО англичан в Фолклендском конфликте!
        Знай он, сколько средств увода ракеты от целей будет брошено противником, вряд ли бы доверился русскому «авось». Но что характерно совокупность неудач британцев, тактико-технические достоинства П-700 и этот пресловутый «авось» сработали!
        Уже неважно как там было на последнем рубеже обороны «Инвинзибла». Лопались ли осколочно-фугасные заряды на пути «Гранита», впивались ли стержневые элементы в его бронированную БЧ - последний секундо-километр ракета летела по прямой на цель и отвернуть её инерцию мог только равнозначный кинетический удар.
        Под срез кормы, с треском пробиваемого борта, переборок и перепонок, круша шпангоуты. А следом не успевший, ставший предательским «Си Дарт». Он первым же и рванул, давая начало пожару, а уж потом сработала фугасно-проникающая полутонна ПКР.

* * *
        К кораблю привыкаешь, к работе его силовой установки, амплитудам качки, к его скрипам и шорохам, даже если это плавучий железный аэродром водоизмещением 20000 тонн.
        Джон Форстер Вудворд начал карьеру военного моряка подводником, сменив несколько кораблей. Довелось покомандовать ему и ныне злополучным «Шеффилдом».
        На «Инвинзибле» он служил недолго, но успел «потрястись» на нём в хорошие шторма, несмотря на специальные рули и кили для уменьшения качки.
        Таран русской ракеты был воистину страшен, создавая ощущение землетрясения. В голове у командующего назойливо сидели характеристики ракеты - килограммы её боевой части, которые адовым ударом детонации на мгновенье выбили сознание.
        Поднявшись на ноги, возвращая ясность ума и взгляда, ощущая вздрагивания корабля, слушая глухие буханья и какое-то жуткое завывание где-то в глубине корпуса, контр-адмирал понял, что Британия лишится сегодня ещё одной единицы флота.

* * *
        Давайте проведём небольшой «разбор полётов», для особых скептиков и любителей обкакать всё отечественное (в базе совковое).
        Первое! Ни в одном доступном источнике информации не говорится о том, что П-700 на терминальном (конечном) участке полёта может совершать «подскоки» и горизонтальное рысканье для поиска цели. Однако не сложно заложить в бортовую ЭВМ подобный алгоритм, а ракета, которая способна совершать противоракетный манёвр, вполне осилит и подобную нехитрую эволюцию.
        Далее! Действительно, если против самолёто-вертолётов ЗРК англичан ещё как-то справлялись, то противоракетные запуски оказались бездарно неудачными. Как пример: при аргентинской ракетной атаке с авианосца «Инвинзибл» в течении 2 минут пустили шесть «Си Дартов». Все британские ракеты промахнулись, пропустив «Экзосет» противника к контейнеровозу «Атлантик Конвейер».
        В то же время «Си Дарт» за время конфликта смогли сбить несколько самолётов, два из которых летели на минимальной высоте.
        Так же имеем более поздний факт из войны в Персидском заливе 1991 года, когда китайскую SY-1 «Силкворм» (реплика весьма устаревшей советской П-15 «Термит») «Си Дарт» таки догнал в хвост.
        О чём это говорит? Что британский зенитный комплекс «Си Дарт» «не любил» малоразмерные низколетящие цели.
        И пусть в реальной истории ЗРК бриттов не особо рьяно «ловили» французиков - дозвуковые «Экзосеты», в нашем случае «Си Дарт» смогли навестись на русского «громилу», у которого площадь отражения локационных сигналов была в два раза больше. Вот только свою слоноподобную заметность П-700 компенсировала бoльшей скоростью и частично уклонениями (на этих самых 1,5 Махах резкий манёвр исключён). Ну и до кучи постановкой собственных дипольных и активных радиопомех, плоть до ложных приманок.
        Теперь касательно того, на что так легко ловились французские «Экзосет» - то бишь о дипольных отражателях.
        Способов селекции надводных кораблей на фоне ложных целей по критерию «надводный корабль - облако дипольных отражателей» предостаточно. Начиная от основанных на различии доплеровских частот эхо-сигналов, отражённых от истинных целей и источников пассивных помех, до характерности частотой флуктуаций амплитуды отражённого сигнала у целей сложной конфигурации, какими являются надводные корабли. Проще говоря: туча диполей имеет сглаженные формы и соответственное отражение (…я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь…»).
        Ещё есть немаловажная особенность облаков из резаной фольги - они пассивны. В отличие от истинной цели - корабля, который помимо излучения своих РЛС, ведёт переговоры в эфире и ко всему наводит активные всё те же радиопомехи.
        То бишь эхо-отражение дипольной мишуры на приёмнике радиолокатора головки наведения ракеты «выглядит как утка, плавает как утка, но…, но не крякает»!
        Другое дело, что некоторые методы этой самой чувствительной избирательности (селекции) имеют ограничения и сложности, в частности требуют, например многоканального приёмного устройства (и не только), что усложняет всю систему РЛС ракеты, увеличивает её вес и стоимость. Но!
        Сомнительно, что смастерив дорогущую десятиметровую реактивную «дубину» - П-700, её не обезопасили от глупости обмануться на дешёвую пассивную помеху? Тем более, ничто не мешало вынуть её старые 1983 года выпуска мозги (бортовую цифровую вычислительную машину) и вставить новые, современные, более компактные. А уж кубатуры там (в теле ракеты), вместо старой электроники, навалом - да здравствуют советские микрочипы, самые большие микрочипы в мире!
        Так что…, П-700 долетела, обнаружила и поразила! Ари ура!

* * *
        Полностью удостоверившись, что они, наконец, оторвались от противника, Фернандо Аскуэта - командир субмарины «Сан-Луис» приказал всплыть на перископ.
        Последний час ползком на двух-трёх узлах субмарины акустики не слышали уже ни хлюпа в воду гидробуя, ни режущих слух щупалец эхолотов. Шумы винтов кораблей противника казались разбросанными в нескольких милях вокруг, но определённо далеко, да так что некоторые и не классифицировались.
        Крутанув пол оборота, оглядывая горизонт, Фернандо Аскуэта упёрся взглядом в густой чёрный дым, косо вздымавшийся над океаном.
        «Не знаю, что там задумывали наши адмиралы, но что-то у них выгорело, хм…, хм…, точней у бриттов выгорело. И продолжает весьма жадно гореть»!
        Отлипнув от визира, оглядев рубку, нашёл офицера службы информации:
        - Следует оповестить штаб о пожаре на крупном корабле англичан. Предполагаю авианосец.
        КРЕЙСЕР «ПЁТР».
        Некоторые сущности не следует познавать полностью, тем не менее, продолжая пользоваться ими в некоторой степени привычно и бездумно.
        Конечно слушали, слушали «радио» англо-противника. Во многом бритты общались на УКВ, но что-то долетало. Нередко открытым текстом, но даже на кодированном «буль-буль-буль» по интенсивности можно было оценить и просчитать состояние дел на британской эскадре.
        Явная экспрессия в эфире во время атаки была вполне закономерна, дальнейшее волнение и радиоговорливость могли быть и следствием удачного отражения удара. Но судя по поднявшемуся кипишу после расчётного выхода ракеты на цель, сразу стало понятно - в кого-то прилетело! И не в кого-то. А куда надо! Потому что вскоре пришло сообщение от «Сан-Луис», конечно через аргентинский ретранслятор - на «Пьедро Буена» ликовали.

* * *
        Отстрелявшись, крейсер заложил разворот, на 12 узлах (излишне круто на взгляд старпома) и взял обратный курс, мощно набирая приемлемые 26.
        На фоне скачущего на волнах эсминца, Скопин, известный своим острыми и не менее злым языком, обозвал это «величавым бегством».
        - Дали врагу по яйцам…, исподтишка и…, гордо бежать!
        Шли в таком же режиме - путанное зигзагирование. Только теперь крейсер не «прятался» за радарами и ГАС эсминца, ведя своё прослушивание.
        Произошла 8-часовая смена вахты. Скопин уже торчал на мостике, принимая команды Терентьева с ГКП, неторопливо меряя шагами весь полуовал рубки, поглядывая на выносные индикаторы гидро и радиоконтроля, бросая короткие реплики рулевому, периодически возвращаясь к разговору с только что заступившим на вахту офицером.
        - Пуск прошёл штатно. Всё что должно было - отделилось, всё что надо - раскрылось и полетело. Меня командир немедленно послал наверх, дабы лично осмотрел и проконтролировал…, ну, ничего там не сорвало, не помяло после стартовика - в скотине-то дури немеряно. Помнишь как при учебно-боевых крышку загрузочного люка «форта» перекосило - кувалдой выправляли.
        Ну, и подзадержались на полубаке, пока всё осмотрели. Благо всю наледь сдуло, поплавило выхлопом - тoпалось вполне комфортно.
        Потом мне Луценко «смотрите тащкапторанга…, на эсминце». Гляжу, а тёзка-то наш ратьером частит: «вивавиктория» и всё такое!
        - Тёзка?
        - Да эсминец - «Пьедро Буена». Не врубаешься - «Педро» тот же Пётр, только на испанском.
        - А! Точно!
        - Ну, так дальше! О! Думаю - пора на ГКП, поздравить наших прикомандированных аргентинцев, ну, и видимо принять…, поздравления от них!
        - Ага, - ухмыльнулся вахтенный, - принять на радостях…, как там его - фернету!
        - А товарищи-мучачос были видимо и не против, наверняка полагая, что у русских всё происходит через стакан.
        - Дык, стереотипы у них: водка, балалайка, матрёшки, чёрная икра….
        - Чапельники!
        - Чего-о-о?!
        - Проехали! Темнота ты[82 - Скопин видимо вспомнил эпизод из фильма «День выборов».], - отмахнулся Скопин, продолжив, - я как на ГКП пришёл - моряк, как его…, капитан де навио, с трубкой в руке вытянулся перед своим далёким и невидимым начальством, докладывал. Да с таким важным видом, словно лично метнул ракету в противника. Однако отболтавшись от вышестоящих, весь растянулся лицом в улыбке, видимо ему сладкого отсыпали в виде званий и побрякушек. Затараторил на своём - в переводе поздравления от самого Галтьери и лично от него, с непременным желании отметить победу, и знаешь так - с красноречивым жестом, щёлкнув пальцем по шее….
        - Ха, уже нахватался наших словечек.
        - Но Терентьев сразу зарубил все вольные позывы. И правильно. Нехрен расслабляться. Британскую атомную ПЛ аргентинцы-то так и не обнаружили. Да и наш доблестный личный состав чудить начал.
        - Дристуны? А что там собственно произошло?
        - А-а-а-а, знаешь уже, - Скопин отмахнулся, - да эти-то просто долбодятлы. Стащили при разгрузке несколько ящиком с аргентинскими фруктами (там же накладных приходных не было - никакого контроля), заныкали их и давились втихаря пока не покрылись сыпью да не обдристались, идиоты. Я Забиркина спрашиваю: «у тебя что, голодное детство было? Апельсинов недоедал»? Представь, этот умник мне, дескать: «генетическая память, страх перед цингой». У него оказывается дед, прадед и глубже там, как заверяет, на флоте служили.
        - Так вот чего этого ботана на флот потянуло.
        - Ну, видимо. Но я вообще-то про других персонажей, до которых только сейчас дошло, что мы, и они в частности, «попали»! И обратного пути видимо нет. Пoзднее у них, видите ли, зажигание. Так ты не в курсе? - Скопин увидел, что собеседник морщит лоб в непонимании.
        - Я глаза продрал и сразу на вахту.
        - Ну, так, Пономарёв, начмед наш, тот изначально удивлялся, что ни у кого нервного срыва или истерики не случилось после переноса. Вот и дождался себе психопациентов. А они, видишь ли, просто не дозрели - море и море, поход как поход. Даже когда ЗРК шмаляли - на учения было похоже. А тут «главным калибром» вдарили, по общекорабельной верещало «ракетная атака», вот и сорвались.
        В общем, кисловатые рожы у некоторых в экипаже. Пару-тройку Пономарёв в лазарет - на успокоительное. Два дурня из дивизиона движения «шилом» набрались[83 - «Шило» - этиловый спирт, выдаваемый для технических нужд. Употребляется как в разбавленном виде, так и в чистом.]. Знаю я их - просто так не стали бы до такого состояния. Значит, зацепило их. У одного, по-моему дети там остались, а второй - пёс его знает, может тоже отцовские инстинкты, либо за компанию нюни распустил.
        - Можно подумать у них одних там кто-то остался.
        - Ну и самый радикал у нас оказался новенький программист РТСник.
        - Который из двоих, Лёха?
        - Ага. У этого другой Фрейд в голове - бабы. Жена, две любовницы и ещё одна «женщина в Ростове на Дону».
        - Где? В Ростове на Дону?! - Вытаращился вахтенный.
        - Шутка - Ильф и Петров! Три у него их.
        - Блин, и как он с ними управляется?
        - Инструкция по применению женщины пишется посредством долгих и упорных практических исследований. Зачастую методом проб и ошибок. Фактически методом т?ка.
        - Ага, и т?кать её т?калкой чертовски и обоюдно приятно.
        - Ну, как-то так, - Скопин и не думал ухмыляться, - я ему забудь, они уж там, а ты тут. А те, которые «они» тут: одна ещё мутной каплей на конце болтается, а другие в коляске с соской - только учатся.
        - Умеешь ты успокоить, - фыркнул вахтенный.
        - Нам сейчас надо без головняка и приключений отойти на старую позицию и ждать.

* * *
        Однако без происшествий не обошлось.
        Шли всё те же «назначенные» 26 узлов. Могли бы догнать и до 30-ти, но эсминец при таком волнении больше выдать не мог. И хоть небо и океан уже «щупали» своими средствами, даже намереваясь выпустить вертолёт, «Пьедро Буена» решили не оставлять.
        Температура воздуха колебалась в районе - 5°, - 7 °, пронизывающим ветром надувая на железо корабля мгновенно намерзающую влажность.
        Гидравлика легко схрумкала корку льда, открывая створки вертолётного ангара, но обслуживающая команда, пока катила машину на взлётную площадку, успела набить пару шишек, оскользнувшись.
        «Камов» ушёл «слушать» глубину, а боцман видимо по-своему решил бороться с хандрой среди экипажа. Чтобы у парней не оставалось времени на всякую психологическую фигню, озадачил их в лучших традициях советских «тягот и лишений» воинской службы.
        Свободных от вахты выгнал наверх, приказав сколоть лёд с палубы, чтобы швартовая команда могла спокойно работать, очисть он наледи подвижные узлы, проверить чехлы на артиллерийских и зенитных установках, ну и прочее….
        На корме, где во время разгрузки аргентинского транспорта примяли леерное ограждение, верхняя перекладина держалась на честном слове. Один из матросов, видимо утомившись, прислонился спиной к лееру. На зигзагировании крейсер порой ставил борт на волну и ощутимо кренился. При очередной координате у матроса ноги оскальзываясь, ушли вперёд, пятой точкой крякая его на злополучную перекладину, которая тут же сорвалась с крепления. Бедолага опрокинулся на спину, нелепо мелькнув нижними конечностями, свалился за борт.
        Заметили сразу с оглашенным «человек за бортом»! Кто-то рванул на ГКП, кто-то более умный к телефону внутренней связи. Бардак! Пока бегали, корабль прошёл метров 400 - 500.
        Но «стоп машина» отработать не успели - естественно свесились бoшками за леера и неожиданно увидели лишенца не в воде, а под бортом.
        Как он только умудрился ухватиться за свисающий нештатный (непорядок) «конец»!? Да так удачно, что видимо соскользнув по канату, упёрся ногами в скобы для крепления забортного трапа. Пока суть да дело, парень передрейфил окончательно, прилипнув к холодному серому борту такого вдруг желанного родного корабля, слыша под ногами клокочущий назревающий кильватер, тоскливой паникой наблюдая орущие пасти товарищей сверху. Сам «каскадёр поневоле», на голосовую связь не выходил, видимо получив команду от инстинкта самосохранения стиснуть всё что можно, вкрючившись мёртвой хваткой в канат, сжав скулы и остальные предательские сфинктеры.
        Канат, за который случилось схватиться потерпевшему, был весьма дубовым, обледенелым и крайне неудобным в плане ухватистости. Вниз свесили более гибкий вариант, но парень совершенно не реагировал, явно не собираясь расставаться со своей промёрзшей «пуповиной». Пришлось изгаляться под мат и непосредственное руководство боцмана - задеревеневшего на морозе матроса смогли подтянуть к срезу и уж потом багром за бушлат вытащили на палубу.
        - В санчасть его! - Боцман уж осип от своего ора и мата, - эй, парень, отпускай. Слышишь?
        Тот вроде слышит, глазами лупает, но даже зубами не стучит после получаса на холодном ветру. И не отпускает!!!
        Попробовали помочь - хрен! Нашёлся кто-то с соображалкой - быстро метнулся за ножницами по металлу, откромсав края. Так с куском каната в руках матроса и отправился в медицинский бокс.
        Надо сказать, что пальцы у несчастного разжались и отпустили обрезки только через час, после смачивания кистей медицинским спиртом. Да и в глотку видимо ему перепало малой порцией.
        Терентьев аврал прокомментировал коротким «раздолбаи», велел наплевать на обледенение и оставить всё как есть.
        В последующих событиях такая вроде незначительность, как лёд на палубе, оказалась неприятной помехой в реализации одного дерзкого плана, который и был в итоге провален. Но об этом позже.
        ВОКРУГ ДА ОКОЛО, ДАЛЕКО И БЛИЗКО.
        Падая, мальчики не любят показывать, как им больно, чтобы не быть осмеянными сверстниками и девчонками.
        Авианосец это не скорлупка-эсминец. Там было куда отступить, сконцентрироваться, локализуя и блокируя очаги возгорания, но и было где разгуляться огню, нашедшему себе прекрасную пищу - авиационное топливо. «Инвинзибл» имел продуманную и отработанную с учётом мировой войны систему пожаротушения, но…. Бронированная боевая головка ракеты, прежде чем жахнуть, добралась с кормы почти до миделя, дырявя противопожарные перегородки, в которые отсек за отсеком сквозняком потёк огонь.
        Вудворду имевшему представление, ЧТО встряло в авианосец, после первых же докладов, хватило здравого смысла практически незамедлительно отдать приказ «покинуть корабль». Не пытался он и оттянуть финальную констатацию отчитываясь Лондону, скупо, пряча эмоции вестника дурных событий за сухостью уставного доклада:
        «Подвергся ракетной атаке…, как боевая единица - потерян»!
        Хотя авианосец продолжал оставаться на плаву, бесконтрольно выгорая с детонацией боеприпасов. Вудворд рассчитывал, когда пожар сойдёт в пассивную стадию, спровадить выгоревший остов на буксире вслед за «Шеффилдом» к острову Южная Георгия, где в условиях тыловой якорной стоянки попытаться снять с корабля что-либо ценное.
        Пресс-служба министерства обороны Великобритании пока помалкивала, но информация каким-то образом просочилась в СМИ, вынудив военных сделать предварительное обтекаемое заявление: «…подверглись ракетным атакам…, повреждения…, экипажи борются за живучесть…».
        Сенсация - лакомый кус для журналистов. Докопались, сопоставили факты, оценили вес ракеты русских с анализом вероятностей и дожали Адмиралтейство. Тем пришлось признаться. Англия была в шоке! За два дня войны - два корабля и уже три (включая «Конкерор») с начала экспедиции.
        Проклинали аргентинцев и хунту. Проклинали французов за «Экзосеты». Проклинали русских и их крейсер, который теперь называли не иначе как «Peter the Terrible».[84 - «Peter the Terrible»(англ.) - «Пётр Ужасный».]
        Ну и как водится, доставалось военным и правительству - госпожа Тэтчер неуютно заёрзала на своём кресле.
        Суровый и справедливый гнев естественно не задержался на велико-бритто-островах, выплеснулся в мировой политический колизей, где большой палец главных заявленных цезарей - США гулял то вниз, то вверх, а то и в бок, в зависимости от сторон света: юг (Аргентина), запад (Великобритания), восток (СССР), естественно фаллически задираясь каждый раз, когда дело касалось интересов себя любимых. Ну вот, как пример: ведущий «холодную войну» Вашингтон не отказался от выгодного экспорта зерна в СССР, тем не менее, продолжал строить препоны британским компаниям, поставлявшим трубы для газопровода «Западная Сибирь - Восточная Европа».
        Теперь же, после такого эффективного боевого выступления советского корабля (кремлёвским отнекиваниям от крейсера естественно никто не верил), политическое давление на Советы исключительно усилилось. И не только политическое.
        Чтобы понять степень «наезда» на СССР стoит привести некоторые факты из реальной истории на время Фолклендского конфликта:
        Поддержка пакистанскими и англосаксонскими спецслужбами сепаратизма в Таджикистане и Узбекистане с помощью афганских моджахедов с планами терактов. К примеру, готовился взрыв крупнейшей ГЭС в Таджикистане.
        Препятствие пропуска советских ВМС через Гибралтарский пролив.
        Демонстративное увеличение численности войск на военных базах, усиление ВВС и военного флота США и Великобритании.
        Провокации против Северной Кореи, с которой у СССР был договор о взаимопомощи.
        Срыв некоторых контрактов по советско-западноевропейскому проекту «Газ-трубы».
        Тесные контакты с Бухарестом недовольным политикой СССР по многим вопросам - запад оказывал румынам значительную помощь в деле создания собственного атомного оружия.
        В нашем случае, то, что не было реализовано в известной истории, форсировалось, переходя от планов к действиям.
        «Battlecruiser» ходил под Аргентинским флагом и формально англичане не могли придраться к СССР. Стали давить косвенно. В Форин-офис оперативно подготовили документы и подали запрос («коллективную жалобу») в ООН, объединяющий положение в Афганистане с «советской оккупацией Хивинского, Кокандского и Бухарского эмирата». Назревала большая политическая пикировка, где Советский Союз загонялся в оправдывающуюся сторону.
        Однако все дипломатические потуги британцев не могли решить их проблемы в Южной Атлантике.
        Потеря авианосца сводила военные действия к затяжному характеру и практически бесперспективной ситуации. И Лондон стал более настойчиво просить военной помощи у своего главного союзника по НАТО. В частности предоставить самолёты ДРЛО, авианосец или на крайний случай универсальный вертолётоносец типа «Тарава», вспоминая опыт лизинга прошлой мировой войны.
        Американцев не менее бриттов раздражало участие в конфликте крупного ракетного корабля, да ещё с предположительно ядерным оружием на борту, видя в этом не столько бряцанье оружием самих аргентинцев, сколько поигрывание ракетными мускулами кремлёвских ястребов. И хоть Лондону мягко было отказано, к делу с усердием подключились спецслужбы США. Для начала ЦРУ, с целью иметь рычаги давления на Буэнос-Айрес, выбросило в прессу провокационную информацию о якобы успешных переговорах с Великобританией, где речь шла об аренде у США кораблей и самолётов.

* * *
        В Кремле совершенно не понимали ситуации.
        Андропов разглядывал не самого хорошего качества фотографии со спутника, слушая комментарии командующего флотом С.Г. Горшкова, который, водя карандашом как указкой, показывал отличия неизвестного крейсера от «Кирова» и проектных модификаций следующих в серии «Орлан».
        - Значит, очень похож?
        - Так точно, товарищ Генеральный Секретарь, но….
        - Но это ни о чём не говорит! Если они слепили подобное для провокации и повода ужесточить экономическое давление (так называемые санкции), неточности в имитации могут быть вполне. Но дело в том, что вообще непонятно для чего им городить подобное? Для воплей о нашей агрессивности достаточно Афганистана и, опять же, бунтующих поляков. И только не говорите мне, что им так понравился наш проект, что они выкрали техническую документацию и построили у себя на верфях почти точную копию.
        На очередном заседании комиссии ООН советский представитель в который раз заявил о непричастности СССР к атомному ракетному «Battlecruiser», оперирующему в зоне Фолклендского конфликта.
        В Южной Атлантике советское разведывательное судно, которое под видом рыболовецкого траулера направлялось в зону маневрирования скандального крейсера, с целью снять параметры его радиоэлектронных излучений, сделать более детальные снимки и попытаться идентифицировать принадлежность корабля, было отозвано. А зря.
        КРЕЙСЕР.
        Что мы можем предполагать в своей жизни, выглядывая за угол будущего, терзая свою любознательность и надежду? Оптимистическое «а вдруг» и разочарованное «опять», протаптывая новые дорожки, неизменно наступая на старые грабли.
        Спустившись строго на юг, к банке Бердвуда (всего лишь 4 часа ходу и 110 морских миль), попали в зону шквалистого ветра. «Пьедро Буена» стал отставать, и Терентьев приказал периодически переходить с «назначенного» «полного хода» - 26 узлов на «малый», поджидая «аргентинца»[85 - В соответствии с поставленной задачей и условиями хода, командир корабля устанавливает «назначенный ход». Например, назначив «полным ходом» - 26 узлов, при котором и рукоятки машинного телеграфа будут поставлены на «полный ход вперёд». «Самый полный» всегда больше «назначенного хода» на 4 узла, стало быть в нашем случае - 30, несмотря на то, что крейсер может выдать полных 32. «Малый ход» есть половина «назначенного».].
        Потом в ходовой снова тренькал машинный телеграф, указывая стрелкой на «полный», а когда и на «самый полный», добавляя лишних 4 узла. Команду репетовали, проскальзывала пороговая вибрация, пока машина становилась на мощные устойчивые обороты, и крейсер, всё на том же зигзаге, отрывался вперёд. Одним словом - гарцевали.
        На «Полиноме» гидропоказания уже поползли вверх - то бишь пошёл Южно-Антильский хребет, когда акустики выдали на ходовой мостик «бомбу», обнаружив в режиме «эхо» подводную лодку. И неожиданно близко, что звучало для них самих укором - прошляпили.
        Вообще-то субмарину британцев усиленно «выглядывали» до банки Бердвуда, или за ней, но никак ни в этом районе, где глубин? ей для скрытности явно маловато.
        Сигнал тревоги всколыхнул людей, разогнав по постам, а затем наступает непонятка - локаторы засекают НЦ, но кратковременно и едва-едва. То есть, правая антенна на фок-мачте РЛС для низколетящих целей «мазнула» «боковым лепестком», кого-то углядела и…, на экране опять пусто!
        Командир штурманской боевой части сравнивает данные гидроакустиков с данными радиометристов - дистанция и оба пеленга сходятся!
        Первая мысль: «лодка всплыла под рубку»!
        Старпом докладывает на ГКП.
        Но тут приходит лаконичное «радио» с «Пьедро Буена» от аргентинцев, которые, понятно, в этих водах более поднаторели:
        «Криль!».
        А следом после минутной паузы:
        «Кит!».
        - Ах, ты твою мать! - Прикинув дистанцию, до Скопина доходит, что это в пределах видимости. Выскакивает на правый сигнальный мостик, прилипая к визиру:
        - Красавец!
        Кит трапезничал, открывая там - под водой свою пасть-решётку, пропуская через неё тонны воды и колоссальные массы рачков. На поверхности лишь показывался тёмный горб спины и выхлёстывался мощный горизонтальный плавник хвоста.
        «Красиво, но досадно и немного стыдно, что устроили переполох».
        Киты или знаменитый местный криль ещё не раз заставлял вздрагивать и потеть под форменным кителями операторов гидроакустической станции. Но общего «аврала» предусмотрительно не объявлялось. О боевой тревоге оповещали только телефонизированные боевые посты, до детального выяснения, всякий раз относя подозрительные эхоотражения к разряду «ложных».
        Одно, кстати, из них было вовсе не ложным! И действительно, кто бы мог подумать что «британец» будет прятаться в таком не совсем уютном месте для субмарины, как мaлые глуб?ны. Только это не имело значения. «Спартан» не успевала, не могла, да и не было у команды ни сил, ни желания после охоты и прессинга аргентинцев, устроивших тотальную ПЛ-охоту.
        Лодка лежала в дрейфе. Командир решил дать экипажу передышку. Единственно, что потом всплыв, отослал сообщение в штаб, подтвердив разведданные о проходе «русского».
        В установленной точке крейсер и эсминец совершили поворот, проложив курс на запад южнее острова Эстадос. Ещё через четыре часа разминулись на правом траверзе с малым соединением - крейсер «Бельграно» с малотоннажками эскорта. Удалось выяснить, что аргентинское командование всё же решило послать корабли к связке буксир-«Шеффилд».
        Позже, прослушивая какую-то новостную радиостанцию узнали, что «Бельграно» не минул своей участи - на маршруте следования был перехвачен ПЛ «Спартан».
        Осторожный «англичанин» незаметно следовал за соединением, долго примерялся для атаки и наконец, решился, произведя торпедный залп, оказавшийся результативным.
        Но это потом, а пока «Бельграно» браво прочапал мимо. В этот раз с противолодочным зигзагом, но на слишком малых узлах - ни чему не учатся!

* * *
        - Пусть группа гидрометеонаблюдателей на основе этой хроники, - Терентьев коснулся клавиатуры ноута, бегло просматривая текст, - мда-а, так вот, пусть выколдуют - какая будет погода.
        - А чего тут гадать, - Скопин пожал плечами, зачитывая непосредственно из текста, - сказано же «ухудшение погоды, вызванное господством в районе островов штормового фронта, сильная облачность и …» хреновая видимость. Авиации опасаться точно не стoит.
        - Так то над Фолклендами, а где мы? За полтыщи километров. Там - со штурманскими документами аргентинцев, по-моему, были распечатки по воздушным течениям и температурам на это время года. Пусть используют. В общем, озадачь, чтоб просчитали. Результаты - штурманaм. Сам - проследи смену вахт и можешь быть свободен. В смысле - спать. Мне ты нужен отдохнувшим и без тараканов в голове.

* * *
        «Да не вопрос! - Подумал Скопин вслед удаляющемуся командиру, - озадачить - озадачу, спать - так спать! Блин, только спать не очень хочется. Зато службу тянуть опять в самую «собаку» выпадает»!
        Менялась промежуточная вахта: с 18:00 до 20:00. В это время был развод корабельного наряда и ужин. Быстро решив вопросы со старшим метеогруппы и вахтенными, Скопин наскоро перекусил. Потому что есть особо и не хотелось. Как и спать. Понимал, что надо отдохнуть перед вахтой, но пребывал во власти противоречивых чувств - всё взывало взболтнуть осадок адреналина после боевого крещения, делясь впечатлениями с товарищами, да и с командиром обсудить дальнейшие планы. Но Терентьев на попытку заикнуться о перспективах, зашикал, отмахнувшись. Видимо откладывая эти вопросы на завтра.
        И теперь Скопин напоминал кота-бездельника, который сам не знает, или пойти на вкусный запах или - бамс! - лениво развалиться на тёплом, жмурясь на недоступных воробьёв.
        Думал двинуть на корму к летунам, но хорошо предварительно позвонил, а то бы тoпал в холостую - сказали: у Харебова с экипажем возня по технике и какие-то регламенты.
        «Чё за регламенты»? Там на вахте что-то пробурчали в трубку - нихрена не разобрал.
        Зачем-то забрёл на ГКП. Попался на рассеяно-неодобрительный взгляд Терентьева, но того усиленно донимали аргентинские военные, переходя на жестикуляцию и коверканный английский, минуя своего переводчика. Не стал подходить.
        Самое гадство, все кто нужен - либо при деле (а ведь так и дoлжно - служба), либо отбились.
        В БИЦе (и туда наведался) его окликнул Сашка Ермилов, который сидел в выгородке у приёмоиндикаторов космической навигационной системы.
        Втиснулся - а тут собралась шайка-лейка: сам Ермилов естественно, Забиркин какого-то сбоку припёку и программист из новеньких. Но не злополучный Лёха, который из-за баб своих чуть не удавился, а тот который второй. Но разговор у них о том же - о бабах. При этом все трое что-то колдовали с аппаратурой, перебрасываясь специфическими терминами вполне им понятными и не мешающими виться беседе об отношениях «на берегу» с приятно-противоположным, но таким противоречивым полом.
        Дав Скопину проникнуться, Ермилов, глумливо ухмыляясь, спросил:
        - А ты чего по этому мыслишь?
        - Чего мыслю?! Если вы про любовь, то она бывает разная: любовь с большой буквы, со средней и маленькой. А ещё бывает вообще без буквы «л». Юбовь! А точнее «ебовь»!
        Придём в Союз - будут вам «невесты белокурые наградой». И леди и ляди, и неприхотливые и с претензиями.
        Дождавшись, когда въедут и оторжутся, старпом, кивнул на мониторы:
        - Вы вообще чего тут колдуете?
        - Хотим влезть в спутники.
        - В советские?
        - В американские.
        Скопин присвистнул:
        - А получится?
        - У американцев уже существует компьютерная сеть ARPANET - прообраз будущего интернета. Понятно, что проводнoй, но поскольку финансируется министерством обороны США, наверняка что-то завязано на спутники. Пытаемся. Учитывая то, что протоколы передачи данных стандартизированы - вдруг выгорит.
        - Товарищ капитан второго ранга, - осторожно спросил, притихши в углу Забиркин, - а вот вы говорите…, в общем, придём мы…, домой - это Советский Союз сейчас. И кто мы там будем? И что… мы, а?
        - А ведь действительно, - подвязался Ермилов, - ты говоришь Союз, «невесты белокурые», а мы тут такие из будущего…, да с золотишком герои-пираты ….
        - Твою ж мать! Это ж кто растрепался про золото? - Скопин кинул недобрый взгляд на Забиркина, - а-а-а, полиглот-казачёк засланный! Тебе Забиркин вообще сейчас положено из нарядов не вылазить за апельсины краденные.
        - Да ладно тебе Генадич, - заступился Ермилов, - лично я от швартовых узнал. Ящики тяжеленные и промаркированы были, пусть не по-нашенски, но ребята сразу догадались.
        Но так я о чём: придём с Союз и зафигачат нас за колючку в общагу гарнизонную, чтобы не трепали лишнего. Золото аргентинское в госхран, и ни тебе «жигулёнка» паршивенького, ни квартирки-однушки на край.
        - А ты думал, коль супостат нас пиратами кличет, и добычу по законам пиратским поделить? Типа - членам экипажа одну десятую, капитан и квартмейстер - получают двойную…?! Корабль и ракеты не мы ваяли - страна, практически вот этот самый СССР. Мы лишь так - отработали на «пятёрочку», на зарплату с премией.
        Скопин почувствовал, как медленно сходит вальяжность настроения. То, что мнилось как вполне закономерные сложности, вдруг увиделось в качестве будущих проблем. Проблем, которые могут быть решены не самым мягким способом.
        «Каждый из нас, даже не будь специалистом в продвинутых технологиях, всё ровно является носителем аховой информации - чего только стoят ракетные удары по Югославии и будущий развал Союза. Как отреагируют на эту «бомбу» костенеющие своей старостью кремлёвские партийные руководители? Не станут ли тысяча человек экипажа крейсера проблемой из разряда «с глаз долой»?
        Получить боевой корабль с обученным экипажем естественно будет в радость командующему ВМФ, а вот какой головняк может быть у всяких там замполитов и суровых ребят из КГБ, столкнувшихся с умами наших парней уже переточенными под дикий капитализм современной России?
        А в довершении информация просочится к не дремлющим врагам и за каждым морячком с крейсера начнётся охота иностранных спецслужб. А тогда уж точно - в резервацию.
        Хотя Андропов оставил о себе впечатление адекватного и умного человека. Правда не долго ему…. Вот и надо, пока он у власти определиться и решить все вопросы».
        Скопин уже мягче посмотрел на Забиркина:
        - Вопрос актуален. У Терентьева тоже, кстати, голова болит о нашем будущем. Так что не бо?сь - в обиду не дадим.

* * *
        «Скомкaлось и окончательно обвалилось» - так бы прокомментировал Скопин своё настроение. Неприятно, но факт - ничего конкретного он им сказать и наобещать не мог.
        Покинув информационный центр, поднялся наверх в ходовую. Кивнув вахтенному, вышел на левый сигнальный мостик, расхристанный слёту хапнув холодного ветру, набрав в уши целую гамму из свиста в антеннах и басистого рокота океана.
        Огляделся - сумерки ещё цеплялись за серые надстройки, безнадежно сползая в океан, обтекая редкие барашки на волнах, и уже в ста метрах от крейсера царила непроглядная тьма.
        Было муторно - бродило на душе ощущение неуверенности и затаившегося бессилия перед государственной машиной далёкого СССР. Большая страна (в противовес урезанной и едва набравшей треть от былого России), о величии которой вспоминалось-грезилось с гордым трепетом, показалась бездушным монстром, который ради своего сохранения и… развала, не задумываясь перемелет маленькие песчинки людей.
        Холод пробрал до костей, выстудив голову так и не освежив, не развеяв дурных мыслей.
        «Что душа русского человека требует в такие моменты хандры? Правильно! Только не этого сиропу-«фернету», и даже не коньяку из запасов командира, а обычной водки. Но за неимением сойдёт и «шило». А у кого можно разжиться сей неприхотливой выпивкой? Совершенно верно! У летунов! Будем надеяться, что к этому времени закончатся их «загадочные» регламенты».
        Так, забивая голову разговором с самим собой, целенаправленно двигал на корму, попутно отрабатывая субординацию приветствий с редкими встречными.
        Совершенно на «автомате» отмечая нюансы о местоположении на 250-ти метровом (в длину) крейсере по ряду малозаметных, но привычных признаков.
        В «гараже» продолжался маленький аврал - технари деловито потрошили «камовы», проверяя, перепроверяя, меняя, тестируя. Поэтому потеснившись, сели в каюте. Вскрыли консервы, ломтями - хлеб, пахнуло солёными огурцами из бочки, булькал кипятильник в кастрюльке с бабатом и картофаном (аргентинскими, кстати). Начали потихоньку с классического «по пять капель» и «между первой и второй».
        Обожгло холодным, потом по пищеводу расползлось тепло, занюхали, закусили.
        - Давай, делись подробностями, а то мы тут как в глухомани - сначала предполётная накачка, потом над океаном в режиме молчания, - Харебов испытывающее взглянул на хмурного Скопина, - ты как?
        - Да как? Ничего особенного, - начал кисло, но попытался отшутиться, - городов не брал, сердец не разбивал, вершин не покорял, миллионов не воровал. Так себе: разрушил Содом и Гоморру, потоптался по гарему шейха Эмиратов, слетал на Марс - побродил в скафандре по Олимпу, ну и по ходу дела вынес Форт Нокс.
        - Мда-а-а, не задался денёк!
        Хмыкнули - оценили, но давно зная старпома, видели - гнетётся.
        - Говори, чего мы не знаем? Вроде сообщали - англы сами подтвердили, что наша плюха прилетела.
        - Да, там-то всё нормально, - отмахнулся, хотя ещё час назад готов был обсасывать каждый штрих и нюанс, - в умах нашего доблестного экипажа брожение.
        - Диссиденты?
        - Скажешь тоже…, - покосился на фляжку, - тут другой случай.
        Харебов его правильно понял, разливая:
        - Давай ещё по одной, как говориться, на всякий случай против всех случаев.
        - Частим! Мне тогда по половинке - «собака» впереди.
        Крякнули, хрустнули солёным, обожглись парящим рассыпчатым картофелем.
        - Укропчика не хватает. А батат - фигня какая-то! - Скопину почему-то не хотелось вываливать на друзей свои возможно раздутые тревоги. Тянул. Но видя, что от него ждут продолжения, вкратце озвучил суть вопроса. В концовке его слегка повело на крепости напитка, и он смешно заплетаясь языком, довёл свои размышления:
        - Ладно, когда тебя строит дуболом контр или целый адмирал, но мы-то уже испорчены перестройкой. И про кровавую гэбню и прочее наслышаны - спасибо дерьмократам. Теперь тян?ться перед очередным партийным слугой народа, зная об их привилегиях, зажратости и воровстве невыносимо противно. Хотите сказать, что были среди партийной элиты порядочные? Единицы! Ведь именно сейчас, в восьмидесятые началось гниение правящих в СССР. И именно эти (нынешние) вскоре распилят, разворуют, продадут и, в конце концов, просрут.
        - Бог не выдаст, свинья не съест.
        - Вот Андропов вроде не дурак был, хотя не без загибов. Примаков - порядочнейший человек! Горшков…, - неожиданно быстро захмелевший Скопин, казалось, только услышал брошенную майором поговорку, - говоришь: Бог не выдаст, свинья не съест? Только бог в нашем случае точно не Андропов. Главком ВМФ Горшков! Придём в Союз - надо под его крыло. Своих не бросит.
        - Не знаю, что на тебя нашло, но ныне тут мы, - Харебов выделил это «МЫ», ткнув кулаком в перегородку каюты, обозначив тем самым весь корабль с экипажем, - и не будет теперь ни Горбача, ни ублюдочного пропойцы Ельцина. Давай по «крайней» и иди-ка ты мил-человек поспи. А утро вечера мудренее, хоть и добрым бывает редко.
        ПОВОРОТ.
        Говоря о чём либо: «я это знаю!», ты загоняешь себя в ловушку постоянства, по сути, занимая оборонительную позицию. И не только потому, что всё подвержено изменениям и твоё «я знаю» устареет. Просто даже оборона эффективней, когда активная.
        Утро как утро. Намаявшийся с сушняком, терзаясь душевным дискомфортом, Скопин выдал самый дурной прогноз:
        - Подтянут бритты свою «Резолюшн», да кэ-эк зафигачат нам в отместку баллистическим «Поларисом» с ядерной головкой и концы в воду!
        Тем не менее, сутки наматывали часы. И день как…, в общем, тянулся без особых историй. Просмотрев с командиром предсобытия в компе, пришли к выводу, что ничего серьёзного в ближайшее время не произойдёт. Англы видимо замывали разбитые носы, пытаясь наладить более эффективную противоздушную оборону. Погода оставалась штормовой с ограниченной видимостью, такой, что и аргентинцы попритихли. По крайней мере, Буэнос-Айрес, подтвердив успешность ракетной атаки и поражение британского авианосца, никаких сообщений непосредственно для русских не адресовал. «Пьедро Буэна» периодически вёл неинтенсивные переговоры со своими, и командир эсминца счёл обязанным известить русских коллег, что на эсминце заканчивается топливо и им пришлют замену.
        Наступила пауза.
        Это не значит, что экипаж пребывал в безделье и блаженстве. Война всё же, несмотря, что окраина и до Фолклендов километромили. Планово совершались полёты «камовых» на противолодочный поиск, выжигая моторесурс (кстати, с «Пьедро» тоже гоняли свою «вертушку» на «дело»), регулярно ловили «эРэЛэСками» сквозь толщу тумана и облаков непонятные самолёты. Аэропорт Рио-Гранде периодически выпускал и пассажирские лайнеры, но вряд ли их маршруты пролегали столь далеко к югу. Несомненно, это были британские разведчики, рядившиеся в том числе и в чилийскую «шкуру» - то бишь «Канберры». Ходили кругами, порой по два самолёта, полосуя РЛС из-за серой хмари. Один из любопытствующих оказался настолько навязчивым, что пришлось придавить его средствами РЭБ - нехрен пялиться! В общем, шла обычная боевая работа.
        После полудня принесли перехваченную шифровку на «Пьедро Буэна», что фрегат, шедший им на замену, завернули назад. При этом на эсминце по сему факту отмолчались.
        - Здесь, - «секретчик» указал на распечатку, - добавлены значки, которых ранее не наблюдалось. Вероятно условные, что предполагает особый статус телеграммы. Шифруются.
        Терентьев лишь кивнул, не придавая этому значения.
        Однако ближе к трём на станции радиотехнической разведки «отбивается» отметка с северо-запада. Параметры как у обычной судовой навигационной РЛС. Если провести линию, то прямёхонько совпадёт с направлением на аргентинскую базу Ушуая - стало быть, кто-то оттуда идёт.
        Затем радиометрист с «Вайгача» доложил: «Обнаружена цель!». Через полчаса рассчитали дистанцию и время подхода. Что любопытно на «Пьедро Буэна» по-прежнему молчали.
        Проходит время, сигнальщики уже напряглись у визиров, посудина близко, но видимость только ухудшается, потому доклады пока не поступали.
        «Секретчики» предоставили на ГКП новую телеграмму: «Пьедро Буэна» получил приказ идти на базу.
        Эсминец незамедлительно вывесил флажки, прощаясь, и показав корму, задымил в сторону материка.
        - Сделайте запрос о принадлежности судна, - приказал Терентьев.
        Через минуты приходит «квитанция». Доложили:
        - Это аргентинский транспорт, который нам продукты доставлял. Говорят «ротация специалистов, ещё продукты и оплата».
        - Странно, - пробурчал Скопин, - а были ещё какие-то договорённости?
        - Нет.
        - Надо бы поспрашать наших аргентинских квартирантов.
        Тут докладывают сигнальщики:
        - «Пьедро», на корме эсминца ратьер: «опасность»!
        - Что?
        - И продублировали!
        - Опасность? - Недоумевает Терентьев, поворачивается к офицеру связи, - запросите….
        - Нет, - почти прокричал старпом, - он специально ратьером, чтобы не в эфире!
        «Опасность, опасность! Словно командир эсминца хотел незаметно предупредить о чём-то, - в голове у Скопина крутились варианты от самого радикального с ядерными «Поларисами», до прячущейся под днищем приближающегося транспорта подлодки.
        Терентьев тоже видимо напрягается, требуя более пристрастного освещения воздушной обстановки и показаний гидроакустиков. Так же срочно послал вестового за аргентинскими представителями.
        - А может опасность в самом транспорте! - Вдруг догадывается старпом.
        С мостика доложили, что аргентинское судно вышло из полосы тумана и просматривается в визир.
        - А ну пойдем, поглядим на эту «опасность», заодно доведёшь свои соображения без лишних ушей, - Терентьев повлёк старпома на мостик, увидев, что на ГКП явился капитан де навио с переводчиком.
        - Понимаешь, мы же бесхозные, - сходу начал Скопин, точнее под аргентинским флагом, а Кремль от нас отказывается, сам же слышал по новостным….
        - И что, думаешь подойдут вплотную и жахнут по нам торпедами? Какой им резон…, стоп, - до Терентьева вдруг дошло, - транспорт подойдёт борт к борту! Ты хочешь сказать, что они решатся на захват корабля?
        - Да! - Старпом аж задыхался то ли от возбуждения, то ли от спешки на трапах, - говорю же - мы ничейные! Уничтожив один из авианосцев бриттов, мы практически выиграли Буэнос-Айресу войну, если, конечно англы не подсуетятся со срочной покупкой новой техники. Я, кстати, изначально подумывал о попытке нас прихватизировать ушлыми мучачос, но это если бы мы сдуру запёрлись к ним порт.
        А тут…, смело, рисково, и кто-то у них явно соблазнился нашей беспечностью при прошлой разгрузке.
        Они уже вышли на крыло мостика, Терентьев, вполуха слушая доклад старшего, приник к визиру:
        - Ну, давай поглядим, тот ли это транспорт, что в прошлый раз.
        - Может вообще отказаться от разгрузки? Надо наших прикомандированных аргентинцев попытать, - Скопин шарил по горизонту в бинокль.
        - Попытать?
        - Ну, порасспрашивать, в смысле. И если подтвердится - душу вынуть.
        - Да они вряд ли что-то знают. В такое рядовых исполнителей не посвящают.
        Скопин тщетно пытался что-либо рассмотреть в бинокль:
        - Нифига не поймёшь - идёт-то носом. Придётся подпускать ближе. Может, всё-таки откажемся от этого побортного карго. Зачем нам рисковать? Надо им - пусть вертолётами перекидывают.
        - А если с это лишь наши домыслы? Если честно, не очень мне верится во всякие «захваты». Но меры, конечно, примем, - решил Терентьев.
        На ГКП аргентинский военный пытался через выносной терминал секретной связи переговорить со своим штабом. На том конце дисциплинированный оператор лишь подтвердил приём запроса. Командование молчало. Аргентинец затараторил по коротковолновке с капитаном транспорта, но там были лаконичны.
        - Судно частное, реквизированное флотом на военные нужды, - легкомысленно пожал плечами капитан де навио, - секретной аппаратуры не имеет. Сказали, что с грузом на борту представитель хунты. Все вопросы при личной встрече.
        Аргентинцев вежливо «попросили» с мостика и Терентьев приказал чужаков на ГКП пока не пускать и ограничить в средствах связи, то есть, хотят выйти на свой штаб - пусть пробуют, но на передачу сигнал обрезать. До прояснения обстановки.
        Вызвал командира подразделения морской пехоты, поднял с койки штурмана.
        - На подходе аргентинский транспорт с грузом для нас. Будем принимать. Но есть подозрение, что крейсер попытаются захватить!
        Терентьев видел, что совершенно не ошарашил новостью офицеров. В спешке прибывший штурман выглядел слегка закачанным, видимо со сна. Командир пехотинцев сам по себе был человеком мрачным. Сейчас же, тяжёлый прищур и лёгкая припухлость лица делали его особо брутальным (ракетные стрельбы его не касались, а при пронизывающем холодном ветре не до тренировок на палубе - вот и маялся дурью).
        - Ещё раз говорю - лишь подозрение. Но если вдруг…, не знаю, как это будет происходить! Возможно кран-балкой нам перекинут пару контейнеров, из которых полезет группа захвата. Поэтому надо выставить вооружённую вахту ППДО[86 - ППДО - противоподводно-диверсионная оборона.], распределить секторы на палубе. Вместо швартовой команды принимать груз будут тоже твои парни. Согласуйте с штурманом.
        - Если заваруха будет реально - моих ребят просто пощёлкаю снайпера с чужого борта.
        - При такой качке?
        - Ну, или с пулемётов посекут. Никакой бронник не спасёт.
        - Что предлагаешь?
        - Надо к палубе каких-нибудь ящиков накрутить с песком и хорошими стальными стенками, что бы укрыться от огня можно было и оружие припрятать. И ППДО не светить.
        - Какова вероятность прорыва?
        - Да никакой! Ангар закупорить, переборки и люки задраить - будут на вертолётной площадке, как на ладони. Сколько у меня времени на подготовку?
        - Если он скорость не изменит - час.
        - Плохо! Как раз темнеть начнёт. В сумерках сложно будет - ни приборы, ни прожектора не помогут.
        - Можем дёрнуть ему навстречу. Тогда минут тридцать.
        - Добро! И подготовиться успеваем.
        Отбарабанили своё вахтенный, рулевой, оттренькал машинный телеграф - крейсер, набирал 26 узлов, ложась на встречный курс с транспортником.
        Снова пошла полоса тумана, скрывая корабли друг от друга, но не для радаров. Манёвр крейсера не остался незамеченным.
        - Радио от «аргентинца»: «озвучьте ваши намеренья»!
        Терентьев реагирует не сразу, разглядывая, как сползает корка наледи с остекления рубки под действием омывателя:
        - Ну, наха-а-ал….
        - Или туп?т, не понимая, что скоро стемнеет, или дурака включает и этот сумрак ему наруку, - вставляет своё старпом.
        Прошло буквально пять минут и радиометристы докладывают, что «аргентинец» сбавил ход до 10 узлов.
        - Вот сучёнок, - цедит командир и уже громче, - ход 30 узлов!
        Вскоре «аргентинец» нарисовывается. Его уже хорошо видно невооружённым, а подняв к глазам бинокль, Терентьев для себя подмечает, что переваливающееся на волнах с грацией бегемота судно, никак не вяжется со словом «опасность».
        Следует короткий радиообмен. Стрелка машинного телеграфа ложится на 10. Началась работа по выравниванию скорости и курса. «Пётр» - лево руля, вычерчивая на воде дугу, «аргентинец» - поворот вправо, выполняя плавное схождение.
        - «Корыто» тоже самое, - подтвердил старший группы сигнальщиков.
        Скопин торчал на правом сигнальном, с максималистским пристрастием и подозрительностью вперившись в чужака, усиливаясь оптикой. С высокорасположенного мостика крейсера, лёгшее на параллельный курс судно полностью и легко просматривалось. Палуба напрочь пустая, ни души. Перезвонил на ГКП Терентьеву:
        - Надводных лацпортов не заметил и фальшборт не высокий, вроде просматривается. Это так на всякий случай, говорю. А вот какая им необходимость везти груз на палубе? Помимо контейнеров на шкафуте у кран-балки, непонятный ящик на баке. Слишком всё подозрительно.
        Командир что-то буркнул. Отключился. Началось маневрирование сближения, требующее большой осторожности и внимания.
        На палубе «аргентинца» появились люди, закопошившиеся у контейнеров, на мостик высунулся капитан, приветливо помахав рукой, белозубо блеснув из-под чёрных усов, не особо красуяясь, тут же убравшись.
        Скопин принуждённо ответил на приветствие (слишком уж сладенько всё), глянул вдоль борта «Петра» - мордатый крепыш, возившийся с закреплённым на стойке-вертлюге ДШК, предусмотрительно накрыл пулемёт бушлатом. Сам укрылся за выгородкой надстройки. Корма вся конечно не просматривалась, да и морпехи там праздно не шатались.
        В плане было, что транспортное судно, уровняв скорость с крейсером на параллельном курсе, станет перекидывать груз на длинной стреле крана, но события развивались неожиданно и стремительно.
        «Аргентинец» стрельнул из линемётов, выбросив, словно паучьи лапы более десятка тросов с кошками на конце, хватко цепляясь, лебёдками подтягивая судно борт к борту. Одновременно открывая автоматический огонь по любому шевелению на крейсере.
        Тут же падают боковинки контейнеров, выпуская первую партию абордажников. Между кораблями ещё метра три - штурмовики перепрыгивают сходу, строча из коротышей пистолет-пулемётов. А на баке распались стенки ящика, оголяя установку с вращающимся стволом шестиствольного «Минигана».
        Двух морпехов, открыто торчавших на полётной палубе сразу положило. Одни, с ранением в голову, там и остался. Второй полз в укрытие, оставляя за собой кровавый след от пробитых конечностей (атакующие стреляли из малокалиберного 5, 45 мм - бронники выдержали).
        Ударила очередь по блистеру поста управления взлёта и посадки, осыпая осколки стекла, смахивая белеющее пятно чьего-то лица.
        Атака была настолько непредсказуемо-быстротечной, что укрывавшиеся на корме за импровизированной защитой морпехи схватились за оружие, когда противник уже перемахнул на борт крейсера.
        Запоздал и крепыш с ДШК, второпях пустив длинную очередь, ушедшую поверх голов нападавших, зацепив лишь пару человек, как его самого впечатало в переборку крупнокалиберными пулями «минигана».
        Более высокий борт крейсера ограничил место прорыва абордажников кормой, но несколько бойцов, с болтающимися за спиной штурмовыми винтовками, карабкались ближе к миделю, шустро перехватывая верёвку одними руками.
        А вслед за первой волной из трюма «аргентинца» уже валит организованная толпа, обвешанная оружием потяжелее и с пластиковыми ВВ на липучках, пробивать задраенные люки и рубочные двери.

* * *
        Мир вдруг наполнился грохотом и визгом долбящих по металлу пуль, срывающихся в рикошет и таким казалось несерьёзным стрёкотом пистолет-пулемётов атакующих.
        Их спасла параноидальная настороженность Скопина, заоравшего «Ложись!».
        Упали, пропустив пули выше, завыл один из сигнальщиков, словивший в плечо. Его не прекращающего мычать от боли тащили под защиту переборок, переваливая через комингс, переползая сами. Скопин, успев крикнуть, тут же получил тупым от рикошета в голову, потеряв на мгновение сознание, с залитой кровью левой стороной лица, забрался на карачках в рубку, не замечая режущих кожу осколков стекла. Голова, словно чугунная болванка - гудела вся левая сторона в унисон с ревуном тревоги. Глаз видимо заплыл синячищей и смотрел старпом на окружение с мутным одноглазым ограниченением. Рубке досталось - разбитые стёкла, прошитые пулями панели и подволок, есть раненые. Начинал проходить шок, подкатывала тошнота, и мутнеющий разум выцарапывал из забитой болью памяти главное, хрипло переводя мысли в звуковой ряд:
        - «Кортик» на ручное! У них «крупняк» на баке…, стеганёт по антеннам всё - отвоевались!
        Теряет сознание и уже не видит, как два морских пехотинца, неуместные в ходовой рубке и потому кажущиеся неуклюжими в своих раздутых бронниках, выставили в проёмы выбитых окон гранатомёты, с предупреждающим «не стоять за спиной» дуплетом заставляют заткнуться «миниган». Затем взялись за «калаши». Не снайпера, но корабли борт к борту, на коротких пол рожка гарантированно решетили тонкостенные надстройки и фальшборты транспорта, пресекая безнаказанный тир.

* * *
        На корме их бы смяли практически сходу, если бы группа абордажа десантировалась, как положено, давя огнём, рассредоточиваясь, занимая ключевые точки. Слишком много их было и внезапно.
        Но была неожиданность и для штурмующих - перемахнув через леера, тут же хряснуться на задницу, оскользнувшись на форменном гололёде (а что они хотели - Мороз он всегда за русских!).
        Вот тут уже их стали косить очередями из-за укрытий. Конечно, никаким железом не обшивали - насыпали в зиповские ящики песка, да принайтовили их к палубе, естественно вдоль противоположного борта, практически у среза. Отступать некуда - позади… океан, но зато гранаты не задерживаясь, падали туда…вниз. Даже осколка не долетало.
        Высунуться не давали - давили свинцом. Так они и не высовывались - выставляли практически один ствол, полосуя вдоль плоскости не глядя, получая порой по автомату и рукам. Но попадaли.
        Командир морпехов, с трудом выдернув покалеченной кистью чеку, метнув последнюю «эфку», орал что «много их, не удержаться, отходить, отходить, ползком, ползком, за блиндированием вдоль среза!».
        Не слышали, не понимали, в стрекотне и б?ханье, в запале боя просто не признавая слова «отступать».
        А те тоже отчаянно, под пули напролом. Но что им там пробежать от борта до борта пару десятков метров, и уже сверху замять точными и коротким очередями. До рукопашной даже не дошло.
        У крепыша за ДШК был второй номер, которого, едва он вылез из своего закутка, стошнило при виде изорванного в клочья напарника. Вбитая боцманом привычка не гадить на палубу, бросила его к лееру, выворачивая за борт. Это спасло ему жизнь.
        Боец спецподразделения, уже домахал до среза борта, как на голову ему выплеснулось ЭТО…. Люди вообще почти легко перенося ляпы типа коровьих лепёшек или собачьих «где хочу покакаю», к чему-либо подобному человеческому особенно брезгливы.
        Матёрый натасканный спецура ожидал всего: пули, кинжала в бок, озверелого русского в тельнике, даже средневековой кипящей смолы на голову, но не такого! Руки слегка дрогнули, разжавшись, и он соскользнул метра на два вниз. А тут и корабли как раз сошлись бортами, скрежеща металлом о металл, чмякая натренированным ценным человекоматериалом.
        Покоцаный пулями ДШК заклинило и облегчившийся до желчи парень, схватив «калаш» строчил, строчил, сбрасывая рожок и снова сливал тридцаточку в прущих чужаков, слыша свист и громкое «банг!» в надстройку летящих в ответ и ни одной в него. Сказано - везунчик.
        Снова заёрзал «миниган» и опять получил фугасную из РПГ.
        Одиночки-спецуры забравшиеся по линям по борту от миделя до кормы, хоть и превосходили по выучке морпехов из ППДО, но всё же это были одиночки. Некоторых успели зацепить пулей. Особо проворные выходили на манёвр, «напитавшиеся» кровью носились вдоль борта, скалолазя в надстройки, пытаясь протиснуться в задраенное по-штормовому железо, нарываясь на очередного затаившегося морпеха, в конце концов, стачиваясь усталостью, находя финальную пулю, тычок прикладом в зубы, а то и колотый сталью под бронник или в шею.
        Их расчет строился на подавляющее преимущество группы на корме с полным захватом инициативы. Но на корме у штурмовиков….
        Сделали! Рассеялись, занимая периметр, мысленно оглядываясь - сколько их (элиту элит) положили на палубе эти безбашенные русские, с удивлением обнаружив лишь семь тел противника против втрое большего убитых и тяжелораненых у себя. Но плацдарм они обеспечили. Корма под контролем. Вслед с борта на борт ломится второй эшелон спецподразделения, специалисты-моряки и агенты из разведки. Теперь им дальше, дальше, концентрируясь на прорыв, взламывая пластитом задраенные двери, вгрызаясь в стальную махину, пробираясь к важным узлам.
        И тут происходит катастрофа!!! С момента атаки набежало всего минут пятнадцать. Два корабля идут параллельно, впритык, мученически скрепя и соударяясь бортами. Русский «громила» на ходу продолжает жить своей жизнью, вибрируя силовой установкой, вращая антеннами. Это целый лес антенн и этажи надстроек, особенно, когда смотришь с палубы снизу вверх.
        В очертаниях многих систем можно узнать оружие, не говоря уж о артустановке, задравшей под 45° стволы. Но для штурмовиков всё оно не представляет угрозы, рассчитанное на борьбу с «железом» (летающим, плавающим, подводным), они вне зоны его действия.
        Совершенно неприметно на возвышении полуюта за грот-мачтой задв?гался лафет горбатившийся обтянутым чехлом и вдруг, прямо из-под плотного брезента, вспарывая, расцвёли золотые букеты выстрелов воющих шестистволок, ударив двумя тугими струям, ломая человеческие фигуры, выкашивая, превращая в кашу.
        Бледные вспышки прошлись по палубе крейсера, разбрасывая кровавые и огненные лоскуты, оставляя оспины разрывов и фрагменты тех, кто не успел заскочить в мёртвую зону. Где выжившие один за другим ныряли в развороченную пластитом рубочную дверь в торце надстройки, под торопящие окрики бойцов спецназа, профессионально понимающих, как их теперь мало для выполнения задания.
        С полубака «аргентинца» пытаются отреагировать на «скорострелки» - высовывается один, второй, на плече у каждого тубус, не что иное, как целые ПЗРК. Вокруг них тут же зацокали пули. Бил кто из них по беснующимся шестисволкам, да не дали прицельно выстрелить, либо намеренно целил по антеннам, но одна из ракет пыхнула факелом, уходя вверх, ударила в выступ-площадку на фок-мачте, сыпанув осколками в ажуры антенн.
        Автоматические «металлорезки» «Кортика» незамедлительно перекинули огонь на злополучный транспорт, устраивая на сугубо «гражданской» (по прочности) лоханке погром. Затем намеренно целя по барабанам лебёдок, рассекали прочные «нити» удерживающие корабли.
        Крейсер резко набирает ход, бросая рули влево. Последние цепляющиеся тросы: какие разматываются огрызками с измочаленных лебёдок, какой вырывается с «мясом», унося кусок леерного ограждения, самые цепкие лопаются звенящей тоскливой нотой.
        «Пётр» избавляется от присосавшегося транспорта, отбегая на дистанцию для…, лишь для того, что бы не получить осколками от своих же снарядов, тут же «ожившей» 130-мм артустановки.
        Спаренные стволы резко опускаются по линии горизонта. Движения башни кажутся дёргаными, словно командир стрельбового расчёта на дистанции «в упор» потерялся с наведением. Но тут же проявляется его мастерство - десять дуплетов за неполную минуту, на доли градусов доворачивая башню после каждого залпа. Это было похоже на очередь, вспарывающую транспорт по всей длине корпуса. Череда взрывов выворачивает судно наизнанку, заваливая набок. Понятно - ему конец, но стволы, курясь дымком минутной задержки, ещё раз «гахнули», словно пнув напоследок поверженного наглеца.

* * *
        Терентьев и сам не заметил, что уже трижды скомандовал прекратить огонь, дёргаясь на каждый поступающий доклад. Хотелось контролировать всё и вся! Лично! Особенно там, где сейчас по кораблю расползались чужаки.
        «Как тараканы…, - он непроизвольно брезгливо скривился, сжимая кулаки, - было именно это гадливое ощущение, когда случалось в бытность включить свет в общаговской кухне и видеть, как разбегаются…, чёрные, мерзкие…, давить, давить»!
        Хотя понимал, что натренированные на контрдиверсии морские пехотинцы справятся с этим лучше кого-либо из моряков.
        «Вопрос - что десант противника успеет натворить на корабле»?
        Сирена тревоги уже не выла (приказал отключить - мешает работать), но вышел по общекорабельной связи, обратившись к экипажу, коротко и чётко обрисовав ситуацию. Внешние звуки на ГКП не долетали, но можно было себе представить, как аврально перекрывали всё, что ещё не было закрыто, как затопали по трапам матросы, грохоча задраиваемыми комингсовыми дверьми, мягко хрумкая смазанными шестернями кремальер.
        Стала «слепнуть» правая секторальная РЛС «Подкат».
        - Потерян сигнал с антенны, - подтвердил моргающие лампочки сбоя системы оператор станции.
        Терентьев одним взглядом дал понять вахтенному - «разобраться» и подстегнул операторов:
        - Доклад по воздушной и подводной обстановке каждые две минуты.
        Сам продолжал прокручивать в голове последние сообщения, пытаясь систематизировать цели противника и предпринятые контрдействия:
        «Офицер из дивизиона живучести с группой вооруженных моряков отправлены в помощь морпехам. Усиленны посты свободными от вахты. Прикомандированные аргентинцы взяты под арест.
        Звонили летуны с ангара - забаррикадировались! И пострелять у них есть из чего, но к ним не полезли. И хорошо!!! Они «сидят» там на керосине, одной шальной хватит, что бы пыхнуло.
        Командир морпехов скорей всего погиб - прапорщик, принявший на себя командование доложил: «…противник продвигаясь, применяет миниподрывные устройства. Локализовали группу из трёх бойцов противника в подбашенном отделении…».
        Пока всё! Вряд ли им нужна «АК-130», тем более там почти барбет, не так-то просто всковырнуть и взрывчаткой.
        Какая взрывчатка, какой мощности? Наверняка не очень мощная, иначе им самим не поздоровится. Куда они ломятся? К реактору, к ГЭУ[87 - Главная энергетическая установка.] или в румпельное отделение? Там защита какая-никакая. План корабля у них вряд ли есть. Значит, будут течь как вода, из предположений и логики расчёта, но куда удобно. А самые легкодоступные - это жилые помещения старшин и матросов. Туда их и будут выдавливать морпехи. Что там ещё прапорщик? Не знает количество проникнувших на корабль»?!
        Терентьев выискал взглядом монитор, передающий видео с кормы. Камера была установлена перед рандеву с транспортом, практически перед самой атакой в посту управления взлёта и посадки, разъёма там штатного не было - просто наскоро кинули «сопли». Пост обстреляли, видимо зацепило и миникамеру, и теперь картинка «лежала» боком.
        «Сколько их? Судя по тому, сколько их накрошил «Кортик», теперь разбросанных по палубе, то было немало. Отмотать запись и можно фактически точно подсчитать. Кстати, заодно и посмотреть…, что-то заметил, какую-то странность в нападавших, рожи размалёваны - спецназ явно, но что-то ещё…, чёрт …, ладно потом. Но просмотр поручить…, - огляделся. На ГКП не протолкнуться - усиленная вахта, - короче, есть кому».
        Озадачил первого подвернувшегося - штурмана, чтобы тот озадачил в свою очередь кого надо.
        - И пусть охрана - снаружи, - мотнул головой на двух матросов в бронниках, в касках, с автоматами, - тут уже дышать нечем.
        «Спросили бы его: «ты в порядке?», ох, как бы он ответил: «я не в порядке!!! Я в большом непорядке!!!», пока на корабле, словно червяки в яблоке, ползали чужаки, вгрызаясь в его металлическую (и человеческую) плоть, руша порядок, и убивая.
        Приказал не докладывать ему о потерях и раненых. Пока. Он впервые терял людей. Это выводило из себя и могло повлиять на трезвый расчёт и холодную голову. И делал над собой почти физическое насилие - делать то, что должен, чему научен, а не бежать сломя голову с «калшом» наперевес, очищая свой, СВОЙ, чёрт побери, корабль от врагов! Оставляя профессионалам морпехам делать своё дело! При этом надо внушать экипажу личную уверенность и спокойствие, дескать всё под контролем! Потому что слишком уж это было…, как удар ниже пояса - наглый абордаж! И гнал от себя крамольную мысль, боясь притянуть надуманное: «чем такое, позорное, уж лучше бы торпеду в борт или ракету, на худой конец». Но - нет! Этого только не хватало!
        А потому, снова внимание к внешней обстановке, и слушая монотонный успокаивающий бубнёж операторов РЛС (кроме правого «Подката»), даже не верилось, что десант не подкрепят с воздуха или из-под воды. Висит, конечно, разведчик в небе, но на приличном расстоянии. На горизонте лишь метка «Педро», который видимо, держит полный ход, иначе говоря, улепётывает.
        «Эртээсникам» можно верить - «стелсов» практически ещё и у амеров толковых нет, а вот акустики…. Акустикам сложно! Крейсер галсирует на 25-и узлах противолодочным. Естественно своим шумом забивает «слухачей». Плюс - волнение на море, близкое к штормовому! И если субмарина крадётся на малой глубине, то её кавитация весьма эффективно заглушается всеми всплесками и хлюпами волн.
        К тому же у аргентинцев именно дизельные ПЛ - по сути самые тихие в классе.
        Конечно, можно было себя похвалить, что перед подходом аргентинского судна, приказал вернуть «камова» на борт, потому что крутись он поблизости во время абордажа его запросто могли «смахнуть» ПЗРК. Да и сейчас бы, случись поломка, куда его сажать - на корме пока чёрт его знает что творится.
        Но именно сейчас противолодочный вертолёт пригодился бы как нельзя кстати».
        Отвлёк дежурный по кораблю - именно он плотно «сидел» на контроле по перемещению противника по крейсеру, собирая информацию с любого источника: камеры видео, звонки с боевых постов о любом нештатном шуме или просто обрыв каких-то цепей с предупреждающе моргающими контрольными диодами.
        Подобная неконкретика вынуждала его тихо паниковать, и он предложил, от греха подальше, а точнее от вероятности ядерной диверсии, заглушить реактор.
        - Нет, - Терентьев засомневался лишь на секунду, рвано, видимо как думал, так и подавал свои доводы, - это захват. Хотели бы уничтожить - смонтировали на транспорте подводный торпедный аппарат или вообще…, жахнули брандером. А эти не фанатики, туда они не полезут, не самоубийцы. Вывести из строя думаю их задача, что бы стали лёгкой добычей и сдались. Корабль их интересует. Нужен им. Наверняка хотели бы сюда - на ГКП и срубить, так сказать «голову», но неудобно - с кормы пока доберёшься. Вот и лезут…, скорей им нужно румпельное или главная энергетическая установка, турбины. Что бы обездвижить крейсер достаточно и просто повредить редуктор, но….
        Немного поколебавшись, всё же приказал:
        - Кормовое машинное отделение - заглушить котлы, отвести пар, закрыть заслонки. Ввалился штурман. То есть, за общим напряжением Терентьев и не заметил бы, но от того пахн?ло свежим морозным ветром, а значит был наверху. Доложил - оказалось, что камера на корме работала, так сказать, лишь онлайн и записи не было. Штурман выглядел озабоченным, скорее расстроенным, хотел ещё что-то сказать, но вышел на связь прапор-морпех.
        Голос в переговорном устройстве, выведенном на «громкую», скрипел помехами, слышалась стрельба, крики.
        - Передовая группа противника пробилась к кормовому машинному отделению, но там и стали. Больше не б?хают - скорей всего у них закончилась взрывчатка. Блокируем! Несколько человек проникли в вентиляторные аппаратные. Повредили электростанцию № 2. Много их на ярусе матросских кубриков. Эти упыри там плотно «окопались». Должны понимать, что их дело - швах, но огрызаются! Сложно. Гранаты применяем только светошумовые, - он тяжело сглотнул, потом видимо хлебнул из бутылки. Продолжил, - надо выйти по общекорабельной - предложить им сдаться. Иначе много парней положим - нам зачистить будет ещё тот геморрой.
        - Понял, - Терентьев, пока прапорщик докладывал, разглядывал общий план крейсера, прикидывая, куда удалось проникнуть чужакам, - где наш испаноговорящий?
        - Не надо испаноговорящего, - угрюмый штурман, наконец, нашёл паузу, чтобы вставить свою неприятную новость, - они на английском перекликаются.
        - Вот оно…, что! - Потянул Терентьев, - вот так, значит! Как же это англичанам удалось так провернуть, что Буэнос-Айрес слил нас? То-то я и смотрю - слишком круто для аргентинского спецназа. САС[88 - SAS - Special Air Service. Спецподразделение вооружённых сил Британии.]!
        - Не САС, - штурман протянул командиру ладонь, которой лежал металлический жетон с обрывком цепочки.
        Терентьев взял, разглядев выбитый рисунок и надпись на английском. Теперь стало понятно, что зацепило его взгляд на видео с кормы - среди атакующих явно были негры.
        - «Дельта»! Американцы!
        Со стороны могло показаться, что командир впал в ступор. На самом деле Терентьев наскоро пытался прокрутить дальнейший вариант событий с учётом американского вмешательства. Стройной логики не получалось - слишком много факторов надо было учитывать, включая международные политические, но однозначно вывел, что перспективы не очень приятные. Окончательно запутался, и даже не расслышал, как подал голос оператор обзорной РЛС. И уже дежурный по кораблю обратил его внимание:
        - У нас ещё гости! На горизонте цель, групповая.
        НЕДАЛЕКО НАКАНУНЕ.
        Совесть - гибкая сука, подвластная изменениям ситуации…, труслива и боится наказания…, даже по смерти. Чем, кстати, пользуются церковники…. Впрочем, это уже другая тема.
        Само решение с захватом корабля вынашивалась не один день. Горячие головы из различных заинтересованных спецподразделений продумывали различные варианты и планы, даже прорабатывали сценарии…, так, на всякий случай, если случай представится, когда ООН запутается в своих резолюциях, дипломаты отвернутся, дескать мы ничего не видели, а кто-нибудь поважней и посуровей стукнет кулаком по столу, и-и-и …. А пока….
        Едва Буэнос-Айрес объявил, что крейсер ходит под аргентинским флагом, США стали давить на хунту, требуя отказаться от помощи русских. Поэтому Гальтиери, собрав штаб, приказал срочно разработать план удара по морскому соединению противника с целью нанести невосполнимый ущерб и как минимум лишить инициативы. Рассчитывая тем самым устрашить британцев и вынудить их пойти на переговоры на выгодных для Аргентины условиях. А с русскими естественно поспешно распрощаться.
        Но как только затеялось какое-то движение, и спутники исправно зафиксировали старт ракеты, со стороны Штатов незамедлительно последовал самый жёсткий «наезд». Судя по тому, как ск?ра была реакция американцев - готовились они заранее. П-700, наверное, ещё летела к цели, а американский посол (посол президента по особым поручениям генерал Волтерс) уже «стучался в двери» к министру иностранных дел Аргентины, на ходу перебирая приготовленные бумаги.
        Посол начал с м?лого, но «гранит» уже добросовестно вмандил «британца»! Пошла череда сообщений, подтверждений, снова сообщений и подтверждений. Англичане ещё не вопили о «нагласти-подлости-несправедливости» - суть потере авианосца, но чаяния их были прогнозируемы.
        Фактически посол работал по результатам - курьер донёс информацию и Волтерс вынимал следующий подходящий к ситуации лист. И зачитывал требования.
        Не успели в Буэнос-Айрес обсудить ультимативные претензии американцев, как в столицу Аргентины прибыл Госсекретарь США А.Хейг.
        На встречу с президентом Гальтиери Хейг явился не один, представив сопровождавших его, как офицера одной из силовых структур США и специалиста из ЦРУ.
        Работая в тесном контакте с английскими спецслужбами, в ЦРУ знали о планируемой диверсии SAS на аэродроме подскока Рио-Гранде, где базировались штурмовики «Супер Этандар». Отсюда в ЦРУ родилась идея провести более дерзкую операцию - захватить русский крейсер. Миссию возлагали на 1-й оперативный полк подразделения Сухопутных войск США «Дельта». Командир подразделения (именно он прибыл с Хейгом), понимал, насколько нетривиальна и сложна поставленная задача. И как мало времени на подготовку. Но «Дельте» требовалось реабилитироваться после провала операции «Орлиный коготь»[89 - Провальная операция «Дельты» по спасению заложников на территории Ирана в 1980 году.].
        Это желание (всё сделать своими силами) стало одной из причин, отказа британцам на участии в операции. А англичан пришлось посвятить в планы. Во-первых, чтобы не произошло накладок с их стороны, вздумай они совершить воздушный налёт на русский крейсер во время миссии «Дельты». Во-вторых, действовать (хоть и формально) решили под видом бриттов, как воюющей стороны.
        Но основными причинами были сложности во взаимодействии групп, и из-за аргентинцев. Гальтиери хоть и вынудили на содействие, но он категорически отказался допустить на свою территорию солдат противника.
        Для Гальтиери решение пойти на сделку с американцами было далеко не простым.
        Ещё в начале апреля янки начинали плавно и обтекаемо, призывая воздержаться от обращения за военной помощью к союзникам по Межамериканскому договору. В уставе этого договора оговаривалась гарантированная поддержка любой американской стране подвергшейся агрессии со стороны европейской державы. Это поставило бы Штаты затруднительное положение - они тоже «сидели» в этом договоре.
        Однако разумом Гальтиери понимал и видел приоритеты США - сохранение отношений с Великобританией, как главным союзником в Европе по Североатлантическому Альянсу. Против Советов. А тут, когда казалось, что США сумели путём финансово-экономических и политических рычагов удержать Буэнос-Айрес от контактов с СССР, Аргентина принимает помощь именно от тех против кого эти альянсы затевались. Хотелось верить, что именно из-за антагонизма к русским американцы по факту поддерживают бриттов в войне за острова. Но в глубине сидело занозой, что «вот они - англосаксы! Белые люди. И как только дело касалось их интересов, всякие «смуглые» должны потесниться».
        И как напоминание всплывало про немецкие торпеды, американские бомбы, которые оказались неисправны. И что-то там всё же не в порядке и с ракетами французов. Так и хотелось послать всех доброжелателей псевдосоюзничков и советчиков куда подальше, а впустить русских.
        Но само поведение Советов было странно! Можно ещё было понять публичное отрицание отношения СССР к крейсеру. Но что посол СССР в Аргентине, что военный атташе, даже в доверительных беседах с глазу на глаз, продолжали гнуть официальную версию, избегая каких либо разъяснительных разговоров на эту тему.
        Да и не понимал он, и откровенно опасался советской идеологии, которую Кремль наверняка начнёт навязывать, как у них это водится с союзниками.
        Теперь американцы грозились предоставить англичанам в лизинг вертолётоносец типа «Тарава», который по данным разведки действительно видели вблизи чилийского Сан-Феликс. Что практически сводило на нет вывод из игры британского «Инвинзибла».
        Другое дело, что Гальтиери и сам собирался отказаться от русских, о чём немедленно и заявил. Для Аргентины всё состыковалось удобным пазлом: война практически выиграна, советскому крейсеру - отставка, янки удовлетворены и бритты не получают от них помощи. Дело идёт к урегулированию на условиях лучших, чем были предложены Волтерсом до начала конфликта. Но американцам вдруг понадобился сам крейсер!
        Со взгляда Гальтиери почти приятельская улыбка Хейга, считающего, что это он вынудил Буэнос-Айрес пойти на содействие, выглядела особенно омерзительно. Кнут сменился пряниками - Хейг озвучил в целом известный план по передаче островов Аргентине с последующим созданием совместной (американо-аргентинской) военной базы. Но теперь с существенным ограничением американского присутствия.
        - Тэтчер во многом согласовывает свою позицию с мнением Вашингтона, и мы сможем убедить её разойтись мирно. Только вот вы…, - Хейг сделал многозначительную паузу, - не спешите прерывать контракт с русским командиром. Пусть крейсер посетит с дружеским визитом вашу военно-морскую базу на Огненной Земле….
        Гальтиери сразу понял к чему клонит янки. Мысленно выругавшись, он дипломатично удержался от: «вы в своём уме?», ограничившись лишь:
        - Вы хотите стравить нас с СССР? Я на такое не пойду!
        - Как говорит немецкая пословица: «Wer A sagt, muss auch B sagen», сказавши А - скажи и Б!
        Президент Аргентины, упрямо глядя в лицо собеседнику, отрицательно качнул головой давая понять, что исключает какую-либо силовую акцию американцев на территории страны:
        - Я даже не представляю, при какой ситуации удалось бы спровоцировать заход русского крейсера в гавань Ушуайя. Они достаточно автономны. Единственное…, кое-какие припасы они получили прямо в море с нашего транспорта.
        - Хорошо! Рассмотрим другой вариант, - судя по тому, как легко Хейг отказался от своего предложения, американская сторона ожидала подобного ответа, - транспортное судно, насколько нам известно, частное?
        Увидев подтверждающий кивок, Хейг продолжил:
        - Мы его зафрахтуем. Нет! Выкупим. Вам лишь останется в нужное время официально объявить, что «Вattlecruiser» больше не ходит под флагом Аргентины.
        Это было самое простое для него во всей этой американской затее. Но от всего остального дурно попахивало. Гальтиери в который раз убедился, как просто быть военным и на какие компромиссы и лицемерие приходится идти, будучи политиком.
        Американцы, получив его согласие, незамедлительно дали отмашку на начало операции. Вскоре аэропорт Рио-Гранде примет «Боинг», из которого выгрузятся бойцы спецподразделения, пусть в «гражданском», но с тюками снаряжения. И наверняка прихватят крупнокалиберное оружие - а значит, плюс ещё контейнеры и ящики с боеприпасами. Затем вертолётами их перебросят на военную базу Ушуайя. Где транспортное судно спешно подготовят для абордажа и выйдут в море. Естественно всё пройдёт на глазах аргентинских военных и обслуживающего персонала.
        Как он будет выглядеть в глазах своих подчинённых, что он нём будут говорить в армии и естественно на флоте? Как это скажется на его репутации в политическом мире?
        А ещё существует Советский Союз, который хоть и находится на другом полушарии, не смотря на свою совершенно непонятную игру с инкогнито крейсера, вдруг окажется разобиженным медведем, которому оттоптали любимую лапу.

* * *
        - Спешим, - сказал молчавший всю встречу с президентом Аргентины, командир «Дельты».
        Хейг удивлённо взглянул на него, не понимая - по дороге в аэропорт посольский лимузин встрял в пробку и теперь еле тащился в потоке машин под какофонию клаксонов.
        - Спешим, - повторил офицер, поясняя, - слишком мало времени на подготовку. Мои парни усиленно тренировались. Морячки из Норфолка водили их по похожим кораблям, объясняя общие принципы в кораблестроении, чтобы они свободней ориентировались в переходах и трапах, но сами понимаете - сюрпризы неизбежны.
        - Чертежи…, - подал голос цээрушник.
        - Чертежи крейсера, которые вы предоставили, могут, пусть несущественно, но отличатся.
        - Вы знаете наши рекомендации - взять на миссию специалистов.
        - Одобрено! Но считаю, что тащить с собой ещё и ядерщиков нецелесообразно.
        - Это корабль с атомной энергетической установкой. А вдруг они с отчаяния взорвут всё к чёртовой матери.
        - Не думаю! Русские не фанатики. Если уж и захотят угробить свой крейсер, чтобы не достался врагу - им проще кингстоны открыть или взорвать одну из своих здоровенных ракет.
        - Вы не уверены в своих людях? - Спросил Хейг.
        «Дельтовец» бросил в сторону госсекретаря цепкий взгляд, ответив:
        - В своих парнях я уверен. Мне не нравится спешка и то, что д?лжным образом не успеем подготовить аргентинское корыто.
        Впереди уже показалась причина затора - авария, но водитель, видимо хорошо зная город, объезжая пробку, свернул в один из боковых проездов. Теперь лимузин петлял по узким и захламлённым улочкам, с праздно шатающимися непрезентабельными аборигенам.
        - Если ещё затянуть, то не пройдёт и двух-трёх дней, как на каждом углу этого гадюшника, - Хейг указал за окно, - будут трепаться о нашей операции. Аргентинцы совершенно не умеют хранить секреты. У них везде, и у военных в том числе, друзья, родственники и прочие связи.

* * *
        Хейг не ошибался, опасаясь утечки информации. И Гальтиери был прав, когда терзался сомнениями, что о нём подумают офицеры.
        В условиях последних смен власти путём переворотов, аргентинские военные были вынуждены держать ухо востро. Флотские офицеры всегда находили возможность общаться между собой по закрытым каналам, имея обговоренные сигналы. Командир «Пьедро Буэна» помимо распоряжений командования, получил личную шифровку. Обычное предупреждение от «своих» о необычных приготовлениях в порту Ушуайя, неприятно взволновало, зацепило некие струнки, именуемые офицерской честью, с вопросом: «а всё ли правильно они делают? Точнее правительство в лице Гальтиери, но всё же это они - аргентинцы. И чем тогда они будут отличаться от нынешнего противника - англичан, которые известные своей склонностью предавать, когда этого требуют их интересы?».
        Совместная деятельность, а тем более боевая работа сближает. Они удачно и что немаловажно победно сработались с этим «русским». Командир эсминца с сожалением понял, что не может так просто взять и уйти. С сожалением, потому что у него есть приказ, а все его противоречивые измышления и то, что он задумал сделать - самовольство, за которое можно отгрести, если всё всплывёт наружу. Поэтому, не доверив сигнальщику, отослав верхнюю вахту с мостика, сам отсемафорил уже бывшему союзнику то малое, что нельзя бы было ему поставить в обвинение, произойди служебное разбирательство, но оказавшееся достаточным, что бы послужить предупреждением.
        КРЕЙСЕР.
        Наглость (его второе счастье) ухмыльнулась первой, когда он, оттарабанив вахту, не полез на своё место, а увалился прямо в одежде поверх одеяла на нижнюю койку.
        Спал он всегда так, что будили его едва ли не стаканом холодной воды в лицо. А уж ежели беруши засунет, то и не дозовётся никакая сирена тревоги.
        Ну, а если наглость всё же была его вторым счастьем, то первым - особо чувствительная на неприятности пятая точка.
        Рваный калейдоскоп видений сна и мыслеобразов перед пробуждением перекинулся, выплеснул тревогу на явь.
        Инстинкт самосохранения уронил его с койки, плашмя распластав на полу. Падай он со своей, с верхнего яруса, приглушённая очередь прошила бы его ещё в полёте.
        Через проём двери в полумрак кубрика добежал затухший свет от где-то там за углом световспышки, обозначив тёмный силуэт чужака с коротким автоматом и скользнувший вниз тонкий (в сравнении с «калашовским») рожок.
        Пайолы вздрагивали, донося до прижатого тела толчки близких взрывов, а звуки добегали глухими, низкими нотами. Башка та, хоть спросонья, но не замутнённая другими мыслями кроме выживания, секундой дорисовала скупые движения автоматчика с заменой магазина, короткий ход взвода пружины и невидимый палец, готовый нажать на спусковой крючок.
        Между ним и противником угловато темнел ящик-рундук под бочёк питьевой воды. Помнил, что перед вахтой его, с?вали туда-сюда, чинили и толком не прикрутили к месту, оставив посреди кубрика, едва наживив крепёж.
        Сам никакой не спецбоец, обычный контрактник - по утрам зарядка и «качалка» в охотку, но на одном адреналине смертельной опасности, перекатился, извернулся и что есть силы пнул её (тумбочку эту) двумя ногами.
        Ящик самое то - не тяжёлый, не лёгкий, опрокинулся, ударив углом по ноге противника наиудачнейшим образом - как раз выше голенища берцев, взрывая болью рецепторы накостницы.
        Тусклый аварийный свет и новые вспышки позволили рассмотреть, как сложился тёмный силуэт, заваливаясь набок.
        Вскочил: «добить гада, пока раскрыт, пока не прочухался!» Дал по шее, попал скользящим по шлему. «Больно, чёрт! И …, как-то несерьёзно! Ногами бы, но б?сый». Метнулся, схватив огнетушитель (а чужак уже привстал) и что есть силы наотмашь, лязгнув по выставленному автомату, достал до головы! Смачно так….
        «Готов»!
        Толкнул куль тела ногой. Чернее всего чёрного потекла лужица крови из-под головы.
        «Почему не удивился? А травили за завтраком байки-страшилки всякие, в том числе и про абордаж. Вроде как со смехом, а вот, поди ж ты…».
        Сглотнул вязкую слюну.
        «Так! Отдышаться»!
        Темно! Шарил, цеплялся расширенными зрачками по дорожке меж рядка коек - автомат не увидел: «Наверное, отлетел от удара».
        Наконец, словно вскрывая мозг, выдернул беруши (давят-распирают). И что уже было понятно, но доходило приглушённым, словно каким-то несерьёзным фактом, хлынуло в полную силу: звуками стрельбы, криков и низким уханьем взрывов.
        «Чёрт. Хоть снова вставляй в уши - если рвут гранаты, то в замкнутом помещении точно оглохнешь».
        Из двери потянуло запахом дыма. Выглянул: аварийные лампы мутными блямбами подсвечивают в конце коридора горбатящиеся спинами силуэты на полусогнутых.
        «Чужие»!
        В его сторону никто не смотрел. Но вдруг там, в конце коридора застрекотало скупыми вспышками выстрелов, затем жахнуло ярче, докатилось по ушам, поволокло гарью, потом заклубило непроглядно, сквозя в его сторону. И неожиданно из дыма вывалились фигуры, прямо на него, теснящиеся в коридоре, откашливающиеся, понукаемые кем-то сзади: «гоу, гоу!».
        Попятился, всё с тем же огнетушителем, не успевая замахнуться, а руки сами заученно вскрыли пломбу, выдёргивая предохранительную чеку. Струя в рожу опрокидывает первого прорвавшегося, бьёт напором в следующего. В тесноте коридора образовывается свалка, крики.
        Вовремя падает на спину, продолжая удерживать баллон, выставив шланг с сифоном, давя, изрыгая струю пены, потому что поверх прошли пули, почти видимые в дым?, который уплотняется, клубится. …И в этой кутерьме, почти не замечая, через него перескакивают, спотыкаясь, шипя ругательства на своём - английском.
        Сам молчит, скукожившись, прижав опустевший баллон к груди, стиснув зубы и щёлочки слезящихся глаз, одурев от напора и топтанья почти по голове. А когда услышал знакомое - мат и короткие приказы на русском, заорал и сам (чтобы свои ненароком не пристрелили) на самом лучшем пароле - матерном.
        - Эй, паря, жив?
        По голосу узнал прапора из морпехов - у того был характерный малоросской (а точнее кубанский) говор.
        - Лихо ты их запенил! Подсобил! - Прапорщик помог ему встать, - погодь! А ведь это мысль! Залить водой из противопожарной…, и хай хлюпают, пока мы их…!
        - Где? - Вяло шевелил языком, слабо соображая, - всё уйдёт через шпигаты….
        Но прапорщик уже словно забыл о нём, отмахнувшись «ща, ща!», от подскочившего покашливающего сержанта, стал быстро говорить в гарнитуру переговорного устройства, вероятно докладывая «наверх»:
        - Задраем смежное помещение и врубим газофреонную противопожарку. В аппаратной и у машинно-котельного! Это осуществимо? По крайней мере, одну группу локализуем точно….
        Набежали матросы из боцкоманды, в задачу которых видимо входило разгребать бардак после «работы» морпехов. В том числе и растаскивать трупы.
        Думал, что припашут и его. Двинул было в кубрик искать свои ботинки, но его остановил морпех-сержант, который скоро что-то обсудил с прапорщиком.
        - Эй, братэло, ты же «огневик»[90 - «Огневик» (флотский сленг) - принадлежность к БЧ-2 (ракетно-артиллерийской службе).]?
        - Ну.
        - Ты ж тут все закутки знаешь…, поможешь зачистить территорию? А то…, - он болезненно откашлялся, пытаясь прощупать свою грудь, - мало ли какая падла в трюмах заныкалась.
        - А-а, давай. Только я на ноги ща прикину, - кивнул на свои босые пятки и решил побравировать, - пойдём, кстати, там в кубрике один валяется и пукалка его куда-то отлетела. У тебя фонарь есть? Поищем.
        Пока шнуровался, сержант отыскал пистолет-пулемёт, поцокал языком на согнутый ствол и улыбчивым прищуром на распластавшегося чужака:
        - Железку конечно жаль. Чем ты его так?
        - Огнетушителем. Баллоном наотмашь! Слышь, а они всё на английском орали…, англы?
        - Пиндосы, - хмыкнул сержант, продолжая крутить в руках пистолет-пулемёт, слегка пнул тело.
        К удивлению, лежащий застонал, пошевелившись.
        - Живучая падаль, - неожиданно зло переменившись, выцедил сержант и вдруг резким, словно вороватым движением опустил пистолет-пулемёт тому на голову.
        Для этого сержанту пришлось нагнуться, и он снова стал характерно покашливать, поелозив свободной рукой по груди:
        - Словил в бронежилет одну из такого, - пояснил, тряхнув оружием противника, - «машинка» наверняка удобная в тесных помещениях, но пульки слабенькие. А ты не ссы, тебя тоже экипируем. А на этого не смотри. Он всё одно не жилец был, возись только с ним. И так в амбулаторном народу полно. А эти не столько навоевали, сколько наломали и нагадили. Прибирайся после них! Боцман рвёт и мечет! Всё, короче - погнали! А то знаешь ещё сколько по отсекам побегать придётся за «безбилетниками».
        И побегали!
        На него напялили бронник, каску, сунули в руки «калаш» с вполне серьёзным: «это тебе на «мало ли что», но с предохранителя не снимай. Потому что мы идём впереди, «компостируем билеты и ловим «зайцев», а ты лишь направляешь в своей кухне: где тупичёк-выгородка, где трапик, где лаз, где обойти можно, где стрелять - лучше не стрелять, чтобы пуля-дура какой-нибудь трубопровод не повредила».
        Морпехи двигались выучено по схеме: один - вперёд, другой - прикрывает, прислушиваясь, высматривая через мушки прицелов, перешагивая через комингсы, с яруса на ярус по трапам, методично заглядывая за выгородки, трубопроводы. Проверив, задраивали люки-двери в тупиковые помещения и отсеки, дисциплинированно фиксируя ручки кремальер одноразовыми пластиковыми стяжками (целостность этих хомутов говорила, что отсек «чист»).
        Но пёрли активно. Привычные к тяжести экипировки они словно не знали усталости. А он умаялся, потея под бронником, вскоре вообще закинув автомат за спину, и даже расслабился на предмет опасности. И словил новый адреналин, не заметив, как сержант уже видимо секундомеры назад вскинул предупреждающе кулак и все замерли кроме него.
        Морпехи отрабатывали свою программу, кинув за дверь светошумовую гранату, с пальбой, криками и прочим. А он в неожиданность получив слегка по сетчатке и перепонкам, плюхнулся, но быстро вскочил.
        Отмаргиваясь, подметил, что эти чужаки попались какие-то не такие, не похожие по повадкам на спецвояк.
        Парни легко уложили несколько человек на пол, б?цкая ногами и автоматами, ворочая деморализованных словно телк?в, заводя руки за спину, сноровисто хомутая пластиковыми стяжками.
        - Ну чего, чего? Смотри за коридором! - Грызанул ему сержант, занятый своим.
        Огляделся - коридор пустой, тусклый от всего-то пары плафонов: один непрактично утоплен за навесными ящиками рубильников, второй светил в конце у провала трапа на следующий ярус вниз.
        «Спокойно, вроде! Какого только хрена люк настежь»?
        Но «калаш» потянул. Путаясь с ремнём, отвлёкся, краем глаза отмечая как блымнуло освещение. И вдруг понял, что кто-то метнулся мимо лампы, на секунду закрыв свет. Снова вскинул голову и встретился с перепуганными бельмами негра. Чёрная фигура замерла на миг, и тут же рванула к трапу.
        «Чёрт! А там подбашенные отделения и погреба боезапаса»!
        Бросился вслед, уже на ходу справляясь с зацепившимся ременным карабином. Ствол вперёд, а чужак уже сиганул вниз.
        Два прыжка к люку, но увидел только сверкнувший бритый затылок - негритос вполне себе по-моряцки съехал на одних руках по полированным поручням и тут же рванул дальше.
        «Ну, точно «заяц», чёрный, мля»!
        Сам, чертыхаясь - автомат мешал, всё же снова его за спину и так же аврально скользнул вниз. Рисковал, но какой-то автоматической цепкостью подмечая, что противник в руках ничего явно стреляющего не держал, самоуверился: «справлюсь». Не исключая конечно возможности нарваться на пистолет или нож.
        А внизу была картина «приплыли!», точнее для америкоса - «приплыл». Он остервенело дёргал ручку кремальеры, которая имела лишь короткий ход, но дальше не поддавалась. По идее она не должна была иметь люфт, но видимо кто-то зафиксировал или подпёр чем-то задраенную дверь изнутри.
        Казалось, что лицо негра аж побледнело, когда тот медленно обернулся, выкатив свои глаза на дуло автомата. Что-то забормотал, шевеля шлёпками губ, даже не просящее, а скорей безнадежно: «ам сэйлр, нот дельта»[91 - Видимо: I'm a sailor - я моряк, не «Дельта».]. Но тут в динамике внутрикорабельной связи зашуршало, потом басовито с лёгкой хрипотцой помехи офигеюще зазвучало:
        - Граждане бандиты! С вами говорит командир корабля «Пётр Великий» капитан 1-го ранга Николай Терентьев!
        …и далее на английском.
        И судя по тому, как погодя расслабился афроамерикос практически плюхнувшись на задницу с выставленными вперёд руками, предлагали сдаваться, с гарантиями жизни естественно.

* * *
        - Они отвернули!
        Терентьев кивнул, черкая в блокноте обращение-ультиматум к «окопавшимся» на корабле чужакам. В голове крутилась всякая хрень типа жигловского «я сказал, Горбатый». А ведь и надо было сказать веско, что б прониклись и поняли - иного варианта кроме сдачи не существует.
        - Кто отвернул?
        Штурман видел, что командир путается в своих бумажках, едва ли расслышав последний доклад радиометристов.
        - Судя по параметрам (скорость, высота, отражённый сигнал) это скорей всего вертолёты. Точнее группа вертолётов. Жирная блямба, а значит идут кучно.
        - Что ещё?
        - Докладываю по важности! Экспресс-допрос первых пленных (а среди них есть просто моряки и те особо не упрямились в ответах) говорит о том, что янки оперируют с аргентинской базы при поддержке своего вертолётоносца. Это согласуется с данными по допросу наших прикомандированных аргентинцев.
        - Кстати, что они говорят?
        - Особист не выудил у них ничего значимого. …
        - Особист? Оклемался наконец? - Недовольно буркнул Терентьев, - и что аргентинцы?
        - Они упоминали разговоры-слухи по своему штабу. Всё о том же вертолётоносце в перуанских в?дах, но с конкретикой - «Тарава».
        - Тэ-экс! - Терентьев склонился над оперативной картой, вышагивая по ней циркуль-измерителем.
        Глядя на его манипуляции, штурман высказал свою версию:
        - Думаю, что не получив подтверждения о захвате или повреждении крейсера, группа поддержки, а это вероятней морские пехотинцы с «Таравы», получили приказ возвращаться.
        Терентьев задумчиво кивнул, соглашаясь:
        - Вопрос - использовали они аргентинский Рио-Гранде, как аэродром подскока или действуют непосредственно с корабля? Какова дальность их десантных транспортников?
        - По-моему 600, 700 максимум, не больше.
        - Верно. А им, если что, ещё надо вернуться…. Значит «Тарава» вполне может крутиться на трёхстах, трёхстах пятидесяти км в удалении от нас. С эскортом и наверняка ПЛ, а то и с двумя!
        «А подлодка американцев должна подобраться ближе. Согласно непреложной тактической логики. Авантюра с захватом не выгорела. Вопрос - решатся ли они на удар»?
        - Радиометристы ловят кодированные переговоры с западных пеленгов. Интенсивность возросла, - согласился штурман.
        - Значит?
        - Да развернуться и уходить на ост….
        Терентьев слегка поколебался - слишком просто, но дал согласие:
        - Командуй!
        Сам вернулся к своему блокноту.
        «Так или иначе, надо поторопиться с чисткой на корабле от чужаков, а по общекорабельной обязательно упомянуть, что бравые пиндосские морпехи с «Таравы» им уже не помогут. Помощи ждать неоткуда»!
        Терентьев наскоро поправив текст, взял гарнитуру внутрикорабельной связи.
        Почему-то не оставляло желание начать с перла из «Место встречи…». И вдруг он понял, что так и надо! Что если где-нибудь в машинном сидят забаррикадировавшиеся парни, не знающие что происходит на корабле, и куда добрался противник, а по «громкой» станет звучать английская речь…, могут подумать всякое, вплоть до захваченного ГКП….
        Поэтому и начал, невольно подражая голосу актёра-певца, внутренне удовлетворяясь на вытянувшуюся от услышанного рожу штурмана:
        - Граждане бандиты! С вами….

* * *
        Что удивительно первыми начали сдаваться именно «дельтовцы». А может как раз вполне логично. Потому что именно они наиболее трезво оценили и осмыслили такие факторы, как свои потери при абордаже, не выполненные задачи и лимиты времени. Лимиты времени, которые уже истекли, а нужный сигнал не отправлен, обрывая дальнейшее плановое развитие операции. Да и в логике им не откажешь - если всё пошло наперекосяк, никто очертя голову не кинется на боеспособный крейсер, с гарантией получить зенитную ракету или ещё какой пушечный трассер в брюхо десантного вертолёта. А то, что корабль русских начинён огрызающейся ствольно-ракетной машинерией им было известно, практически досконально доведено и изучено.
        Не все конечно вскинули лапки к верху. Что ни говори о целесообразности англосакской породы, в профессию убивать не всегда идут самые адекватные личности. И пусть холодный газофреонный душ поумерил у некоторых пыл, нашлись упёртые, ради которых пришлось разменять жизнь на жизнь.

* * *
        Стемнело окончательно. По серому сливающемуся с ночью силуэту корабля загуляли десятки светлячков. Помимо зачистки в недрах крейсера, парные группы матросов производили досмотр снаружи, в том числе и на предмет повреждений после абордажа, высвечивая фонариками все закоулки на палубе и надстройках. Сильный ветер и обледенение создавали серьёзные трудности для перемещений, особенно по верхотуре. Там, неторопливо, но с цепкостью мух ползали по мостикам и скоб-трапам фок-мачты эртэсники, посланные осмотреть повреждённую обстрелом антенну РЛС «Подкат».
        Мощно пыхнул широкий луч, осветивший вертолётную площадку, но всего минуты на три - боцман, решив, что на корме слишком много чего произошло и под светом ручных фонарей всего не разглядишь, приказал врубить прожектор. И многим поплохело от увиденного.
        - Найдите тела наших ребят, - распорядился боцман, сам невольно сглатывая тягучую слюну внезапного приступа изжоги, - и нахрен всё смыть брандспойтами.
        И сетовал, глядя на покорёженное палубное покрытие, искромсанные осколками ящики с электровыключателями на срезе у ПУ «кинжала», даже дебёлые тумбы кнехтов торчали, словно покусанные:
        - Аккуратней нельзя было что ли? По настильной, впритирочку!!!
        Однако, придирчиво осмотрев крышки пусковых модулей, отметил, что досталось лишь крайнему люку, деформировав крепления и сдвинув его слегка в сторону.
        Он уже послал людей, закрыть временными щитами проёмы окон на ходовом мостике. До утра. А там уже можно приводить в порядок основательно, вымести битое стекло и прочий мусор, восстановить испорченное оборудование.
        «Разгребать-то сколько! Работы не на один день. Только тут: заделать дыры на палубе, на ночь хотя бы наскоро наклепать листы - воспрепятствовать проникновению воды, если заштормит. Восстановить леера, но это уже мелочи. Обязательно выправить крышку модуля и проверить работоспособность. Теперь пойти позвонить - доложиться на ГКП».

* * *
        - Никаких «временных», никаких планов доделки на потом! Может статься завтра у нас не будет на это времени! - В конце Терентьев почти пролаял в трубку, увидев, что ему указали на вторую линию, - кто там?
        - Начальник РТС.
        Брюзжание боцмана слегка вывело из себя. Хотя понять его можно - это теперь ему рулить наведением порядка во всём этом бытовом кавардаке.
        Выдохнув, успокаиваясь, Терентьев взял трубку:
        - Жалуйся!
        В другой раз он сказал бы «слушаю», но пессимизм мичмана видимо оставил борозду в тщательно сохраняемой невозмутимости.
        На том конце хмыкнуло, но, в общем-то, без особого энтузиазма:
        - Не знаю, чем там они долбанули….
        - «Стингером», - тут же вставил Терентьев.
        … - но легло удачно - били снизу, удар приняла на себя площадка «Подката». Видимо брызнуло шрапнелью - посекло защитные колпаки АП РЭБ, где помяло, где пробило. Надо будет протестировать. Я, конечно, залепил отверстия от влаги….
        - Чем?
        - Скотчем. А с рассветом, когда там покомфортней будет, уже основательно подлатаем.
        - Вот, чёрт! - Хотел было возмутиться этой кустарщиной, но вспомнил, что у эрээсников был какой-то навороченный скотч, который лепился и на мокрую поверхность. Не стал он и настаивать на непременном и капитальном ремонте, понимая, что тут иное дело - на ветру, при обледенении, в контрасте ночи и фонарей, ребята могут накосячить или свалиться сдуру вниз.
        - Погоди, а «Подкат»?
        - Дыр?нь в решётке. Но в целом на вид ремонтопригодна. На вскидку: замена фидера, разъёмов, самая задница - привод, вся подвижная часть однозначно накрылась. Если ЗИПов не комплект - в этом секторе у нас будет брешь.
        - Надо, Вовчик!
        - Да я понимаю…. Давай так, мы сейчас прозвоним систему здесь на периферии. Если всё нормально сбросим на «информационный». А с железяками всё таки придётся с утра - там демонтаж однозначно. Следом то же самое и с эмпэшками.
        - Добро!
        Положив трубку, Терентьев устало потёр виск?, в который раз подходя к карте. Что-то ему всё же не нравилось в предложенном штурманом восточном направлении. Пока и сам не понимал - что.
        «С одной стороны - всё логично. Н?сятся они там со своим «Таравой» и наверняка субмариной, мы и отвернули. Но с таким же успехом и в Атлантике и в Индийском океане могут шнырять американские целые АУГи. И подлодки. И англы вкупе. Вот именно - англы. Абордаж был под маской САС. Решатся ли штатовцы в открытую переть на советский корабль? Ведь СССР - это не эрэфия. Зассат. И что? А выставят ПЛ-завесу, закидают торпедами, а бриты заявят, что, дескать, это они.
        Нет! Всё-таки надо прорываться домой Тихим океаном. А то, что там, на «перекрёстке» американе, так мы ни чё, мы мирный советский трактор, без «габаритов» с второстепепенки - здравствуй ДТП. Если сунутся, конечно.
        Всё - решено!
        Согласовать генеральный курс с штурманом, разворот и выпускать вертолёты - подлодку кровь с носу, но обнаружить».
        Штурман вышел. Сказали на пять минут. Не стал дожидаться, коротко раздал приказы.
        Поймал себя на том, что выискивает взглядом экран, который показывал картинку с видеокамеры, направленной на корму. Хотя прекрасно понимал, что вряд ли что-то разглядит в темноте. Однако боцман периодически втыкал прожектора, прорезая ночь сквозь срывающиеся капли дождя снопом света. И на экране появлялось какое-то смешение белого, косо мелькающих метеоров капель и контрастных вытянутых теней.
        «Это ж камера, которую завалило набок»! - Вспомнил, ни черта не разобрав, Терентьев.
        Однако луч продолжал медленно ползти и автофокус видеокамеры выдавал более корректное изображение.
        «Да нет! Её видимо уже поправили - изображение правильное! Ох, далеко не правильное»!
        Привычный и знаковый вид на корму портили непонятные пятна и обломки на палубе, матросы боцкоманды перемещали какие-то ящики, листы настила, катили бухты пожарных шлангов.
        «Ну, да! Боцман говорил, что собирается смыть все фрагменты тел и кровь брандспойтами!
        Камера хоть и была широкоугольная, но не захватывала всю палубу до противоположного борта, где полегли морпехи и их командир.
        «Мичман заверил, что всех кого могли - нашли».
        Мысли о людских потерях отозвались какой-то звенящей пустой в голове.
        Захотелось кофе, крепкого. Нет, крепче! Чего такого бы покрепче! И не томного коньку, а дурной и пьяной водки!
        Снова потёр виск?.
        «Сколько прошло времени? Час, полтора?
        Устал? С чего бы вроде? Мешки не ворочал! Ну, да! Другое!
        Какими критериями сравнивать физическую и моральную усталости? И сопоставить степень деградации состояния организма в том или ином случае?
        Разгрузил ли ты вагон или не один час бухгалтером корпел над бумажками сводя дебет-кредет. Или, например, как за рулём вполне комфортного универсала, но на трассе километров в 500 - 600. И все кто в пассажирах с удивлением: «а ты чё такой вымотанный?». Для них ты так - сидишь и сидишь, руками слегка сучишь по баранке и «ручке». А не понимают, сколько тебя во внимании за дорогой, знаками, полосами движения, идиотами на встречке и прочим. Не понимают всей твоей ответственности и то, что жизни по сути свои доверили тебе.
        И пусть сейчас моя большая ответственность дробится на меньшие ответственности: штурман?в или радиомеристов, вплоть до каждого матроса в отдельности, всё одно остаётся при мне главной - личной и за всех».
        Нос (точней обоняние) жил своей жизнью - учуял запах кофе. И как в рекламе какой-то - нос повёлся, увлекая все мысли на аромат.
        «Надо ж! Неужели пока думал, что-то ляпнул вслух, про кофе»?
        - На, командир!
        Дождавшись когда Терентьев осторожно отхлебнёт обжигающего и отставит чашку, штурман спросил про смену курса. Получив объяснения, в целом согласился:
        - У нас «язык» есть, ценный. Может, удастся вытянуть из него чего, что прояснит намеренья противника, - и пояснил, - взяли одного цээрушника!
        - Особист доложил?
        - Не. Прапор. Особист возмущался, что всё смыли со шлангов на корме. Не досмотрели, дескать, не обыскали….
        - Умный, да? Где он был, когда Скопин «Конкерор» топил? - Терентьев чуть ли не залпом допил кофе, наверняка ещё горячий, но, даже не поморщившись.
        - Зря ты так, командир. Он сам попросил Пономарёва таблетками напичкать, что б в строю быть. Парень вроде правильный.
        - У меня нет на корабле такой должности - «правильный парень», - отрезал Терентьев и передразнил, - «досмотреть, обыскать». Вот он сам бы, беленькие пречаточки натянул и пошёл фарш вор?чать. Мичман говорил, что у него половина боцкоманды чуть не облевалась, пока палубу чистили. А нам сейчас «камовых» в работу. Так что боцман всё верно сделал.

* * *
        Всё было готово: створки ангара, вертолётную площадку расчистили (в том числе и от вновь наросшей наледи), опустили «ловить рыбу» антенны УКВ, обеспечили подсветку.
        После бойни наверху и беготни-пальбы в коридорах крейсера, выбравшиеся из ангара технари наглядно увидели последствия этого всего, включая и потери среди своих. Поэтому «запрягали» сосредоточено и молча, когда бы в другой ситуации при сходной погодной обстановке кто-нибудь обязательно ляпнул про «доброго хозяина» и «собаку со двора». Тем более понимали - им-то что, а вот летунам в эту муть лететь.
        - Шквалит. Порывами, - перекрикивая свист турбин, совершенно излишне напутствовал командир полётной группы пилота, - едва оторвёшься, может подхватить и сдуть.
        Тот, возясь с застёжкой надувного аварийного комбинезона, в ответ кивал, молча, и сам всё видя, дескать «ничего страшного - доводилось и в худших условиях».

* * *
        Терентьев поднялся наверх «проветриться», не задерживаясь в полумраке ходовой рубки, вышел на правое крыло мостика.
        Быстрый взгляд вперёд по ходу движения, вдохнув морскую влажность и минусы (градусов 7) воздуха.
        Впереди серый нос корабля. Угадывается (скорей из-за знания, что это так) тёмно-бардовая краска палубы, с зацепившимися белыми снежными проплешинами - наледь. «Вот всегда так…, чтобы, где не произошло, ни случилось, сначала смотрю вперёд - что там дальше! А дальше у нас - океан, мрачный океан (это эмоции!), ночь проглядывается от силы метров на сто. И то - из-за белых хлопьев барашек на гребнях. А так - всё забивает мельтешня…, дождь, снег? Чёрти ни пойми что! Словно белый радиопомеховый шум на экране. Что, несомненно, скажется на локации. «Тараву»-то естественно не прозеваем, а вот всплывёт какая тварь на перископ - не увидим».
        С сигнального мостика вертолётная площадка цеплялась лишь краем. Как раз взлетел первый «камов», отваливая в сторону.
        Погасил бортовые огни и тут же канул во тьму.
        Терентьеву, когда он следил за движением на корме через камеру из ГКП, показалось, что боцман слишком увлёкся освещением. Но снаружи убедился, что любые навигационные огни наверняка рассеются в непогоде уже метров через триста-четыреста.
        «Если, конечно не врубать прожектор?. А вертолётчики ребята опытнейшие. Посадка по системе «привод-В» отработана на пять с плюсом»[92 - «Привод-В» - радионавигационная система управления полётов и посадки вертолётов.].
        И порадовался, что не успели «ободрать» слётанную авиагруппу в пользу проходящего ходовые «Нахимова».
        «Или только будет проходить? Это если «здесь». А «там»? Наступит ли оно теперь - это «там»? Так, Коля, давай-ка не будем себе забивать голову тараканьими жопками, как любит говорить Скопин».
        Вспомнив о старпоме, сразу почувствовал, как усталостью набрякли, потянулись вниз веки, опустились уголки рта, словно под ударным гравитационным птозом[93 - Гравитационный птоз - состояние, при котором под действием силы земного притяжения, провисает кожа лица.].
        «Надо обязательно наведаться в лазарет и узнать о потерях».
        Что-то там нехорошее краем уха услышал на ГКП о Скопине - ранение в голову и потеря глаза».
        Его даже передёрнуло, когда он попытался себе это представить.
        Слышал, как протарахтел второй «камов», удаляясь по правому траверзу.
        Третья машина неожиданно навалилась хлюпаньем лопастей, весьма неторопливо почти по-хулигански проходя вдоль борта мимо мостика, и Терентьев невольно помахал рукой, разглядев блеснувший шлем, крутившего головой пилота. Видимо у того в полётном задании был непосредственный курсовой сектор - вертолёт уходил строго вперёд по генеральному курсу крейсера.
        «Пойду в лазарет, подбодрю раненых…, хотя это лучше бы получилось у говоруна Скопина. Но, если его так серьёзно зацепило….
        Нда-а! На мостике старпома я увижу не скоро. Эх, Андрюша, как же тебя угораздило»?
        Кивнув вахтенному сигнальщику, Терентьев нырнул в дверь, двигая к лифту.
        «А потом допросить цээрушника. Даже если он мало что знает о планах «вашингтонских ястребов», то и по косвенным факторам можно будет определить - насколько далеко готовы пойти янки. Вот тут к месту был бы прежний особист - опытный волчара и тонкий психолог. Но вместо него прислали дрища столичного, да ещё и с гонором».
        Уже в лифте почувствовал перекладу руля - его плавно потянуло в бок на стенку. Выпустив вертолёты, крейсер снова ложился на противолодочные зигзаги.
        Близость к медицинскому отсеку обозначилась издалека. Сначала в коридоре встретились два матроса.
        «С перевязки, - подумал сразу, - судя по бинтам и слегка ошарашенному виду».
        От парней пахн?ло медицинскими препаратами, а вскоре он окунулся во все эти не совсем жалуемые им флюиды, подойдя к медблоку.
        В тамбуре махнул «вольно» двум подобравшимся при виде командира корабля морпехам и санитару, возившемуся со своим врачебным тревожным чемоданчиком.
        - Старшина, Пономарёв там? - Обратился к санитару Терентьев, кивнув на дверь в амбулаторию.
        - Капитан в операционной, у него сейчас «тяжёлый»….
        - Кто?
        - Наши уже все по койкам, - санитар правильно понял обострённый интерес в вопросе и почти буднично пояснил, - обезболенны, перебинтованы и уложены, трое под капельницей. А на операционном сейчас эти…, из пленных. «Тяжёлых» сюда притащили, а «лёгких» идём на месте обработать.
        Терентьев хотел спросить о потерях, колеблясь, снова ловя себя на желании отсрочки неприятных данных.
        Молчание длилось едва ли минуту, но принуждённо, что читалось и во взгляде санитара - дескать, «чего командир вытаращился и молчит?».
        Найдя отговорку, что старшина может не знать всего, Терентьев лишь кивнул, открывая дверь. Не стал спрашивать и где лежит старпом, полагая, что укажут уже на месте, да и сам имел представление, где могут разместить легкораненых и не очень.
        Невозмутимость старшины объяснимо укладывалась в общую обстановку в лазарете - никакой суеты, ни тем более аврала. Сразу нашёлся дежурный санитар, препроводивший его в изолятор, где находился старпом.
        - Тута оне! - В его интонации повеяло чем-то старорежимным, ещё царским, словно к его благородию, - лежачих развлекають.
        Именно «развлекають», с этим мягким присвитом «ть» на конце!
        Терентьев даже не взглянул на дежурного (намеренно ли тот кривляется или просто говор у него такой), так как в проёме открывшейся двери в изолятор увидел спину старшего помощника. Голова перебинтована по самые уши, может потому тот и не услышал открываемую дверь.
        Скопин делал то, что надо - взбадривал личный состав, да ещё и в самой удачной своей манере - балагурил.
        - …а я ей и говорю: ну, вот как? Как? И вроде он надёжно упрятан под черепной коробкой.
        И дыр? в голове нету…, кхе, тогда-то точно не было, - он со смешком, но осторожно прикоснулся к своим бинтам на голове, - но как? Как вы - женщины умудряетесь выносить мозг!!!???
        На последних словах слушатели ему уже круглили глаза на появившегося за спиной посетителя.
        - А-а-а-а! Командир! - Скопин поворачивался к Терентьеву сковано и всем туловищем - видимо крутить головой ему было больно, - а мы тут как лесорубы о бабах….
        Повязка полностью закрывала один глаз, но второй смотрел не то что бы озорно, а словно осоловевши.
        «Пьяный он что ли? Потерять глаз это ж…, - Терентьев не нашёлся с чем сравнить, - неужели не осознаёт»?
        - А мне вот, понимаешь, супостат голову пробил, да мозги слегка встряхнулись….
        «Бог ты мой! Да ему, наверное, ничего не сказали доктора-врачи наши, что б психику не травмировать».
        …. - ты не думай, командир, я трезв. Это на меня так обезболики наширенные действуют, - Скопин изобразил вгоняемый шприц и тут же вскинул брови за спину Терентьеву, - о! Главврач!
        Пономарёв шёл за командиром, о приходе, которого доложил дежурный санитар, но в изоляторе в первую очередь вольно или невольно отвлёкся на профессиональные обязанности. Начал весьма властно со старпома:
        - Сядь!
        Достав из кармана халата ручку-фонарик, посветил на реакцию зрачков и коротко бросил санитару:
        - Обезболивающее только при сильных болях, - и уже Скопину, - а ты, если не хочешь залечь в лазарет надолго - живо в койку.
        Затем уделил внимание ещё нескольким пациентам, бегло осмотрев и дав ещё пару указаний по перевязке.
        Терентьев, глядя на это, чувствовал себя не на своём месте, деревянно осведомлялся о самочувствии у матросиков: «как вы?», желая: «давай держись!», получая вполне бодрые, а порой и с вымученной улыбкой ответы.
        Пономарёв закончив, взглянул на Терентьева.
        - Пойдём?
        Прошли в кабинет. Сели. Наливать не стали. Настольная лампа дала вытянутые тени, подчеркнув круги под глазами, «прорезав» все морщинки.
        - Устал?
        - Заметно? Это от напряжения. Как «тяжёлые» пошли, сам понимаешь, время шло на секунды.
        - Сколько у нас погибших?
        - Всех кто через мою епархию прошел, вон журнал - всё записано. Двое на операционном скончались. Одного уже мёртвого донесли. Ещё один очень «тяжёлый» и не ручаюсь. А тех, кого сразу в холодильник определили, тут уже не я. Я больше живыми, точнее полуживыми занимался. Но учёт наверняка вели. Ты смотри журнал, а я в душ. Как лимон выжатый.
        - Погоди, а что со Скопиным? - Спросил вдогон Терентьев.
        - Голову я ему зашил…, - Пономарёв пожал плечами.
        - А глаз?
        - Что «глаз»? Фингал у него на весь глаз.
        - Он глаз потерял…?
        - С чего ты взял? У него контузия. При контузии бывает временное косоглазие. Вот я ему и посоветовал пока перебинтовать один глаз, чтобы не двоилось. Вообще, по идее при таком травмировании пластом лежат, а он колобродит.

* * *
        Сообщение в оперативном штабе на «Тараве» всё же приняли, короткое, условными символами, обозначающими успешную высадку. Но….
        Спутниковую аппаратуру связи наскоро смонтировали прямо на мостике аргентинского транспорта, тут же раскрыв лепестки антенны, позволяя оператору непосредственно наблюдать за абордажем и …, и сопереживать!
        Не смотря на оптимистические планы и трезвый расчёт, шаткие вероятности трепетно держали напряжённые руки, ожидающие подтверждения на ключе передатчика. И когда командир отряда «дельты» «капнул» по «коротковолновой» об успешной зачистке плацдарма, человеко-ретронслятор нетерпеливо послал «герцы» в эфир! И минутой позже понял, что ошибся, а ещё меньше чем за минуту, когда врубился «скорострельный кошмар» русского крейсера, сметающий вторую волну десанта, понял, что ошибся катастрофически. Прежде чем 30-мм снаряд «Кортика» разнёс рубку с паникующим оператором-связистом, сигнал всё же успел ещё раз «пискнуть», догнав уходящий за горизонт спутник.

* * *
        - «Телеграмма» от британцев, сэр!
        На мостике «Таравы» тесно. Помимо усиленной вахты - полный набор: командир корабля, помощник, дежурный и вахтенный офицеры, представители ЦРУ, «Дельты» и высокий чин (контр-адмирал) из штаба ВМФ США. Был ещё офицер со стороны англичан, который стоял чуть в стороне и держался чопорно. Ему платили тем же - просто не замечали.
        - Их воздушная разведка…, сообщают: «русский» держит 30 узлов, курс на ост. Второй метки на радаре не наблюдают. Сэр! Британцы просят разъяснений.
        Командир корабля вопросительно взглянул на контр-адмирала. Тот угрюмо кивнул - неприятно заявлять о своих неудачах.
        Командир, так же молча, одним кивком отдал распоряжение офицеру связи.
        - И аргентинцам тоже, - тут же встрял цэрэушник, - мы обещали сразу предупредить Гальтиери, если миссия провалится.
        Доселе молчавший британский офицер не выдержал и с интересом спросил:
        - Гальтиери реально опасается, что русские станут мстить за предательство? Есть вероятность, что «Вattlecruiser» нанесёт удар по аргентинским базам?
        - Размечтался, - пробормотал командир корабля, а когда британец произнёс: «… - а у них наверняка есть ракеты и с ядерными боеголовками…!», вообще смерил джентльмена откровенно презрительным взглядом, - я в уорентах застал «Кубинский ракетный кризис»[94 - «Кубинский ракетный кризис» - так чаще в США называют Карибский кризис 1962.]. И даже тогда у русских хватило выдержки не наломать дров.
        - Не забывайте, что наши парни действовали под личиной САС, - напомнил контр-адмирал и указал на карту, - а если судить по курсу крейсера, русские могут как раз таки пройтись своими дубинами по вашим порядкам.
        Теперь настала очередь англичанина презрительно кривиться:
        - Если ваши парни облажались с захватом корабля (он старался при этом не смотреть в сторону «дельтовца»), то наверняка будут пленные, а значит и будет известно, чьими силами была осуществлена попытка абордажа (не удержавшись, слово «попытка» он слегка выделил).
        - Сэр, - подал голос оператор связи, - британский «Нимрод». Сообщение: «объект сменил курс. Генеральный курс зюйд-зюйд-вест»!
        Английский офицер сохранял невозмутимость, но в его глазах блеснуло, нечто похожее на: «что я вам говорил!».
        Контр-адмирал оторвался от карты, хмурясь, взглянул на командира корабля:
        - Это практически в нашу сторону. Что собираетесь предпринять?
        - Пока не приму вертолёты с десантом, курс менять не будем. Затем поднимемся северней, к оконечности материка - русские туда не сунутся. Там береговая авиация и флот, как аргентины, которым они теперь доверять не могут, так и чилийцев.
        Только я не разделяю ваши опасения, что русские решаться нас преследовать. Самое вероятное, что они обогнут материк проливом Дрейка или по большой дуге Южным океаном, выйдут в Тихий и прямиком к себе во Владивосток.
        - Это не самое выгодное для нас направление. Честно говоря, пошумев тут, в том числе и в радиоэфире, командование рассчитывало, что при неудачном захвате они выберут поход через Индийский или Атлантику. Там бы их ждали более значимые силы. Но надеюсь у команды «Бремертон» будет удачная охота….
        - Если русский не возьмёт северней. Я, конечно, прикажу эскорту выйти на радиолокационный дозор, но два эсминца слишком дырявая завеса. А разрешение на атаку имеют только ПЛ.
        - После попытки абордажа всё может измениться.
        - Посмотрим, - почти неразборчиво пробубнил командир корабля, подумав: «и ни один высокопоставленный говнюк даже не заикнулся о возможности вытащить наших парней из русского плена».
        Услышав доклад, что вертолёты на походе, почти с облегчением прервал разговор:
        - Извините, сэр. Мне следует заняться своими обязанностями.

* * *
        «А ведь вполне толково»!
        Терентьев уже полчаса просматривал с ноутбука материалы, которые подготовил особист. Всё это время он держал молодого офицера на ногах, из вредности.
        «Надо же, а мы со Скопиным даже о такой подготовке к встрече с ЦК КПСС и не подумали. А тут раз - уже готовый фильм, с фотовставкиами, часа на четыре просмотра. История мира с 1982 года. Особое внимание уделено развалу СССР с продолжением. Понятно, что потом затаскают с опросами-допросами. Но наглядность видеохроники сразу производит впечатление».
        Терентьев, наконец, предложил лейтенанту присесть.
        «И как нарыл столько инфы? Весьма подробная нарезка, а хронологические пробелы дополнил печатным и звуковым текстом от себя. Кропотливая работа. Хотя, наверняка основное взято из корабельной фильмотеки, где помимо художественной развлекаловки полно пропагандистского и обучающего материала. Там у нас богато: история и перспективы флота, а так же докуметналка про звериный оскал натовской военщины во всех этих ираках, ливиях, югославиях. Естественно терроризм и алькаиды.
        Понятно, что теперь тут всё пойдёт иначе, но тенденциозность-то сохраняется».
        - Откуда столько материала?
        - В основном - библиотека крейсера. Только документальный сериал «Холодная война» дал почти последовательную хронологию. Но были ещё источники…, вплоть до смартфонов команды. Честно говоря, даже удивился, сколько полезной информации накачано у некоторых.
        - Взламывали пароли?
        - Да, нет. Объяснял для чего. В основном напрягались по интимной информации (девочки-жёны, шуры-муры), но ребята все с пониманием.
        Есть ещё интересный аспект. Мне помогали программисты и…, в общем, процессоры имеют двойную память.
        - Это что, шпионские происки разработчиков?
        - Не в нашем случае. Но даже удалённую информацию можно восстановить. Например наш главный штурман регулярно отслеживал технические новинки и достижения в мире науки. Естественно без технологического процесса - это лишь обёртка с названием, но как перспективы…, знание, что это возможно, позволяет сразу идти в правильном направлении.
        «Беда только в том, что 30 лет слишком малый срок, - подумал Терентьев, - пока наши НИИ и ВПК что-то разработают и внедрят, «запад» естественным путём войдёт в новое столетие, а азиатские корпорации насытят рынок той же самой дешёвой электроникой. С другой стороны сейчас всё же не девятнадцатое столетие - в Союзе есть достойная производственная и научная база».
        Особист продолжал:
        - Побочно ещё насобиралась масса разношёрстной и второстепенной информации, которая при правильном подходе, анализе и внедрении могла бы принести неплохие деньги, - и добавил, - стране.
        Терентьев подметил эту паузу и с вопросом вскинул брови.
        - Например, тенденции автомобильной моды и дизайна, а музыки в смартфонах столько, что интенсивно зав?ливать «запад» можно лет десять, черпая на авторских правах кучу валюты.
        «О! Дитя развитого капитализма. Помечтай. Там Советский Союз, а мы, хорошо, если будем птичками в золотой клетке или останемся служить на нашей «коробочке». Или этот честолюбивый и предприимчивый поганец собрался на «запад» свалить? - Терентьев было потеплел к особисту, оценив его работу, а тут снова подозрительно прищурился, - да вроде непохоже. По ощущениям и логике не сходится. Но подобные мыслишки наверняка бродили, как одна из альтернатив. Или нет? Нет! - Всё же решил для себя Терентьев, - иначе бы этот цэрэушник по-другому смотрелся и смотрел бы после беседы с нашим «молодым да ранним» офицером особого отдела. Видимо их всё же чему-то учат, в их академиях».
        На цээрушника Терентьев взглянул почти мельком, даже вопросов не стал задавать. Джеймсбонд американской выпечки несомненно был хитрой бестией, судя по брошенному на Терентьева взгляду с тщательно скрываемым интересом. Но в целом изображал подавленность, был слегка помят, но то могли и морпехи при задержании. А вот на особиста зыркал весьма колюче и поёживаясь.
        - Как тебе американец?
        - Умный. Очень!
        «Коротко и основательно. Молодец. Оценочка в точку»!
        - Ты его прессанул?
        - Не особо, - и словно доверительный порыв, - да всё он понимает - один дубасит, другой ладошкой поглаживает. Злой - добрый. А ещё он-то по-русски шпарит, но наверняка язык не родной, потому каждое слово контролирует…, сложно его на интонациях поймать.
        - В таком случае надо его помурыжить, - Терентьев снова пожалел, что прежнего особиста перевели на другой корабль.
        «Теперь мне и этим заниматься. А я сейчас совершенно не готов, поспать бы пару часиков. А ведь цээрушник может и не знать до каких крайностей пойдут морячки флота США и какой эскорт, включая субмарины, придан «Тараве».
        - У тебя в подчинении сколько людей?
        - Двое.
        - Надо допросить…, агента ЦРУ пока без конкретики, а вот морячков среди пленных…. Я пришлю в помощь ещё пару толковых офицеров, они и обозначат задачу.

* * *
        «Не дали нормально! - Терентьев машинально взглянул на часы, - всего час десять поспал! Ревуна тревоги не услышал, и то хорошо»!
        - Иди, сейчас буду, - крикнул мнущемуся за дверью вестовому, быстро стал собираться.
        На ГКП его ждали, не без нетерпения. Вахтенный и штурман тут же сдвинулись, уступив ему место у карты. Тут же - оператор-гидроакустик из экипажа Харебова торопливо отставил чашку кофе, доставая свой планшет. В сторонке стоял особист, который тоже явно намеревался тоже что-то доложить, но увидев жест «погоди», уступил технарям.
        - Говори, - обратился к вертолётчику Терентьев, безошибочно определив, кто принёс новости.
        - Вот тут, - тот ткнул пальцем в карту, - наш борт сразу снарядили, озадачив на максимальную дистанцию. Но Харебов повёл ещё дальше, рассчитывая возвращаться на экономных полторы тысячах[95 - Имеется ввиду потолок (1500 км) при средней скорости220 км/ч практическая дальность Ка-27 достигает 900 км.].
        Отмахали почти четыреста пятьдесят, зависли, антенну опустили - контакт практически сразу. Повисели, срисовали скорость, курс и назад.
        - Вот, - встрял штурман, - прочертив на карте линии. «Нимрод» естественно скинул им наш курс. Идут нам на пересечку. На полном ходу, иначе бортовая ГАС их так далеко бы не словила.
        - А вы? - Терентьев снова взглянул на летуна.
        - Да не хотели светиться на радарах. Сразу бы стало понятно, что засекли их ПЛ. Потому сначала километров 70 шли низко и лишь потом подскочили. Но горючки хватило.
        Терентьев кивнул, одобряя и снова к штурману:
        - Что ещё?
        - Акустический контакт с другими субмаринами не установлен. А вот здесь, здесь и здесь - работы РЛС.
        - Весьма растянуто. «Тарава» с эскортом?
        - Скорей всего.
        Терентьев отыскал взглядом особиста. Подозвал.
        - Удалось что-нибудь узнать?
        - Есть кое-что. Один из матросов (их группу перебросили в Рио-Гранде самолётом из Норфолка) проговорился, что универсальный «Тарава» ещё в середине апреля вышел из Сан-Диего в сопровождении двух эсминцев.
        - Ты его спрашивал конкретно? Откуда он знает про «Тараву»?
        - Косвенно, - ответил на первый вопрос особист, и пояснил, - ненавязчиво обсуждали перспективы аргентинцев и помощь США бриттам. А знает, потому что у него кто-то там из фэмили служит торпедистом на эсминце типа «Спрюэнс» - один из эскорта «Таравы».
        - В смысле из фэмили? Из семьи, родственник?
        - Да не поймёшь. Мармоны какие-то. Секта. Они там типа братья все.
        - Мармоны, мармоны…, - вспоминал Терентьев, - они ж вроде пацифисты? Но да ладно. Пока всё сходится. А субмарина могла и по пути присоединиться. А почему так скептически?
        - Цээрушника особо за язык никто не тянул, а он сам подтвердил примерное количество сил американцев в данном секторе. Настораживает. Слишком просто.
        - Н-н-да! Действительно, слишком просто и есть угроза, что субмарина не одна!
        - А эсминцы УРО, что, не реальная угроза?
        - Когда в бой вступают надводные корабли, в открытую - это уже война. А торпеда из-под воды…, чья, кто? Поди разберись и докажи. А погоди, погоди…, - Терентьев вдруг встрепенулся, снова обращаясь к карте, кладя ладонь на оконечность южного материка, -
        а мы пройдём там, где лодке ой как будет неуютно из-за малых глубин и подводного течения[96 - Опоясывающие земной шар западные ветры образуют в проливе Дрека мощное течение (до 4 км/час). А материковая отмель, которая простирается между мысом Горн и Шетландскими островами (500 миль), порождает огромные волны (при штормах), разбивая их буруны.]. А? Ветер сейчас не особо…, пройдём мы эту дробиловку довольно быстро.
        - Береговая охрана Аргентины, Чили…, - высказал сомнение штурман, - аргентинцы наверняка вообще сейчас на взводе.
        - Я бы не отказался задать Гальтиери пару неприятных вопросов, но поступим по-другому. Командуй поворот, - Терентьев даже заулыбался, подсчитывая что-то в уме, непроизвольно загибая пальцы, - и прикажите привести аргентинца, капитана де навио.
        Аргентинца не было долго, целых полчаса. Крейсер, за это время, набрав «полный практический», по-прежнему зигзагируя, успел намотать 15 миль.
        - Идём прямиком на Ушуайя, - злорадно ухмылялся штурман, - если аргентинские разведчики просекут, ох и передрейфят там. Подумают, что мы им за подлость отплатить идём.
        - «Нимрод» тот уж точно срисовал, - заметил вахтенный офицер, глянув на монитор РЛС, - у них рефлекс там что ли - как что-то любопытное видят, так эшелон меняют.
        Терентьев дул на чай и чуть не поперхнулся, когда появился аргентинец с сопровождением. Капитан де навио выглядел взъерошенным, на правой скуле у него наливалось багровое пятно.
        - В чём дело?
        - Не понимал, английский мой видимо плох. Думал, что на расстрел ведём, стал сопротивляться, - особист при этом смотрел вполне серьёзно, - так сержант ему всё доходчиво и без переводчика разъяснил.
        Позади маячила крепкая фигура морпеха.
        - И поделом, - злорадно пробурчал штурман, - осознаёт черноус, что «хунта» их сука.
        - «Хунта» их так же кинула, как и нас, - спокойно сказал Терентьев.
        - Думаешь, не знали?
        - Не исключено, что имели приказ поглядывать-шпионить, но поверь, в такие планы рядовых офицеров не посвящают. Переводи, - это уже Забиркину, и позвал аргентинца к карте, - смотрите, капитан!
        Штурман сунул командиру карандаш, что бы тот не возил по карте пальцем.
        - Это «Вattlecruiser», то бишь - мы. Наш курс. Не надо так таращиться! Мы не в атаку идём на ваш Ушуайя, - видя недоверие на смуглом лице, Терентьев снисходительно заверил, - надо бы было, мы накрыли бы базу и с пятиста кэмэ. Смотрите же сюда! Через час мы будем в этой точке. Здесь вас может забрать вертолёт аргентинских ВВС.
        Дождавшись когда Забиркин переведёт, спросил:
        - Поняли? Вам надо выйти по спецсвязи, хоть по открытому каналу и запросить эвакуацию. Как вы будете убеждать своё начальство - это не моё дело. И не надо на меня так недоверчиво смотреть и искать какой-то подвох. Я уверен, что вы не знали о подлых планах своих генералов. Лично к вам и вашим коллегам претензий мы не имеем.
        Видя, что аргентинец всё ещё недоверчиво таращится, то на него, то на переводчика, Терентьев тихо выматерился с добавкой «патриот, бля»:
        - Нет, если вы хотите прокатиться с нами до Москвы, то будет вам и Лубянка, и КГБ, и Сибирь.
        Слова «КГБ» и «Сибирь» аргентинец видимо хорошо знал, поэтому и без перевода энергично закивал, соглашаясь.
        - Проконтролируйте, что бы он ничего лишнего не ляпнул.
        - А если за ними не прилетят? - Набрался наглости спросить Забиркин.
        - Не прилетят, так не прилетят, - спокойно ответил Терентьев, видя, что ответ интересует так же и остальных офицеров корабля. Дождавшись когда аргентинца уведут, пояснил, - американцы наверняка поддерживают радиоконтакт с аргентинским штабом. Наш манёвр объясним, они лишь стянут кольцо блокады, но всё так же оставаясь мористее. А мы сбагрим бывших союзников и рванём мимо оконечности материка. Там банка - подлодки туда не сунутся. Чилийцы конечно развопятся, что мы в их территориальных в?дах, но стрелять не станут. Ну не навал же им на нашего «старика» совершать?!
        Полчаса ожидания ответа и ещё 15 миль расстояния.
        Ближе к берегу шатун-ветер заметался, меняя направление, но имея средний вектор с северо-западные румбов, то бишь с материка, заметно гасил океанские валы. Волны измельчали, но продолжали остервенело клокотать пеной. Суша делилась своим теплом сменив спорадические снежные заряды на постоянную нудную дождевую колючку.
        Непроглядную подвывающую ветром темень пронизывали лишь лучи РЛС и радиоволны сдержанных переговоров.
        - Аргентинцы подтвердили вылет вертолёта.
        - Спроси, какой модели будет вертолёт.
        - «Пума», говорят, - после паузы ответил оператор.
        Терентьев позвонил в медицинский блок:
        - Пономарёв не занят? Можно его к трубке? - Не прождав и минуты, услышал тихое «да» капитана.
        - У тебя раненые из чужаков есть…, тяжёлые, безнадёжные? Дело в том, что к нам пожалуют аргентинцы - эвакуировать своих на вертолёте. Вот я и подумал сбагрить какую обузу.
        - Есть. Четырёх можно отправить. Балласт. Одного так вообще всего ампутировать надо - не в?ходим в наших условиях, - всё так же спокойно ответил капитан, затем слегка оживился, - но теперь повременю, чтобы не думали, что мы тут коновалы. Только мне их подготовить надо будет для транспортировки.
        - Погоди! Сейчас с аргентинцами переговорим, сколько они смогут взять на борт.
        Ответ от аргентинцев пришёл быстро.
        - Ты смотри - не хотят, - слегка удивился штурман, - позвонить Пономарёву, чтобы не заморачивался?
        - Подождём.
        Через десять минут аргентинцы согласились взять раненых.
        - Говорю же, у них постоянный контакт с американцами. Те и ухватились за возможность вытащить хоть кого-то из своих.
        Легли на три румба к западу. Аргентинский вертолёт вывели по радиопеленгу, при прямом контакте в эфире, для удобства обменявшись короткими позывными.
        Ночная посадка «Ка-27» управляется навигационным комплексом «Привод-В». Для чужака на корме приглашающее включили подсветку.
        - У нас накладка! «Камов» просится на посадку! Дозаправка.
        - У них есть резерв?
        Переговорив с пилотом, оператор подтвердил:
        - Полчаса.
        - Достаточно! Пусть кружит в ожидании.
        И едва не случилось….
        Как только наметились огни крейсера, пилот «Пумы» получил отличный ориентир, в том числе и по высоте. Теперь поверхность океана не давила неизвестностью из темноты. Аргентинца предупредили, что он выходит на траверз крейсера и четырёхтонная машина с лёгким креном заложила крюк, чтобы вывести свою вертолётную глиссаду со стороны кормы. Огни корабля удалились, размазываясь на мокром остеклении вертолёта кривыми штрихами вибрации. Боясь упустить цель из виду, пилот уцепился в них глазами и лишь боковым зрением успел заметить мелькнувшего слева серого раскоряченного жука - вертолёт русских. Аргентинец не шарахнулся в сторону только потому, что разминулись очень быстро.
        Дальше с «Пумой» всё прошло успешно: касание, фиксация, погрузка, отмашка на взлёт. «Камов» только! Буквально навис неподалёку, и то ли парни не рассчитали с горючкой, то ли аварийные лампы так раздражали, но как только «аргентинец» отвалил в сторону, Ка-27 коршуном спикировал на площадку, побив все флотские рекорды на быстроту и точность посадки.
        Теперь крейсеру - лево руля, ложась на юго-западные румбы, по линии штурмановского карандаша на карте, черканувшего кратчайший курс, мимо островов южной оконечности архипелага Огненная Земля и легендарного мыса Горн, нагло вторгаясь за не видимую на воде черту территориальных миль Чили.

* * *
        Именно этот срезанный угол и обозначит следующие шаги русских. Для тех - заинтересованных. И выяснилось - чтобы подловить крейсер «красных» ударной атомной «Бремертон» (тип «Лос-Анджелес»), мало полагаться на техническое совершенство и вышколенные экипажи. В не меньшей степени что-то зависело и от просто удачи. А ситуация с эвакуацией аргентинцев вообще показалась хитрым финтом.
        И не так уж всё было отшлифовано в возможностях локационной разведки и коммуникаций связи союзников. Где-то «Нимрод» не доглядел, где-то запоздала дешифровка и передача данных.
        То что «Вattlecruiser» снова поднялся к северу, оперативный штаб на «Тараве» узнал только когда аргентинцы их информировали о снятых с крейсера раненых американцах.
        Одного взгляда на карту командиру «Таравы» хватило чтобы понять: плевать русским на абордаж, и нет у них особого пиетета и тем более страха перед US NAVY! Пройдут под носом у «Таравы» с эсминцами, не взглянув в сторону чилийцев, прекрасно понимая, что никто не решится открыть огонь. А напоследок…, эдакое проявление снисходительного благородства - пожурили аргентинцев: «ай-я-яй», отпустили их офицеров - словно недорослей одарив конфеткой, тем самым выставив Гальтиери подлецом перед своими же флотскими.
        И даже в передачу раненых американцев на материк (по широте своей хвалённой русской души) сумели вложить какой-то эмоциональный смысл и кое у кого из присутствующих здесь - на мостике промелькнула в глазах симпатия к северным варварам. Да и сам оценил.
        КРЕЙСЕР.
        Привычные звуки командного пункта тихим шелестом аппаратуры, систем вентиляции, каркающими обрывками команд и репетования проникали в него какими-то фрагментами, цепляясь за выступы и углы вбитого почти в инстинкт самоконтроля, оставляли след «всё нормально, всё штатно» и исчезали. То же самое и с приглушённым светом сквозь припущенные веки.
        «Я как алюминиевый конструктор из советского детства: гайки, болтики, дырчатые сегменты. Мальчик?вая фантазия накрутила цельную конструкцию, а глянешь - просвечивается, дунешь - сквозняк. В голове».
        Терентьев слегка пошевелился в кресле, словно проверяя себя - где он находится.
        «Задремал, что ли»?
        Усталость подкралась незаметно, не наваливаясь, а примостилась рядом, подло клоня в полудрёму. Бодрящие пономарёвские таблетки всегда на него действовали сл?бо, просил две, но педант-доктор отказал, впрочем - был в своём медицинском праве.
        «Догадывался, что сразу две и проглочу».
        Зная, что штурман колдует с картой, поинтересовался даже не глянув в его сторону:
        - Сколько нам ещё до территориальных Чили?
        - При малых углах, десять минут.
        - Чилийцы скоро вопить начнут.
        - Уже, - тут же подал голос дежурный офицер, - два на средних высотах - их разведчики.
        - Что говорят?
        - «Ваш курс ведёт к нарушению территориальности».
        - Попроси их маневрировать, чтобы избегать имитаций атаки.
        И снова нахохлился в своём кресле.
        «Ни фига не будет нам хорошо в старом Союзе. Все наши радужные воспоминания - это память прыткой юности и наивного детства. Быт окажется настолько серым, что выветрит всё ностальгическое у зрелых. А молодёжь-матросики уже вовсю воспитаны на чипсах, и это, чёрт побери, не аллегорический диагноз».
        Вспомнил однажды привлёкшую рекламу в магазине: колбаса по ГОСТУ Союза Советских….
        Вот дума-а-ал: «сейчас, вкусы «докторской» из детства! Ага! Ни цвета без красителей, ни вкуса без усилителей. Вот и будет - не аллегорический, а аллергический»!
        И матом захотелось! И ещё раз позабористей!
        «Да пёс с ней, с той колбасой! Интересно, а простые люди восьмидесятых: отзывчивые прохожие и душевные мужики в очереди к жёлтой пивной бочке - это случайно не миф, навеянный розовыми гормонами юности? В таком случае, если уж нас отфутболило на четверть века назад, почему бы и годков на молодость не отыграть? С сохранением знаний и опыта естественно. Сколько навскидку сейчас мне было бы?! Неплохо! Хотя, если подобное омоложение в той же пропорции случилось бы, вон, например, с Забиркиным (матрос «сидел на радио» и как раз что-то «словил», привлекая внимание офицера), сейчас бы он беззубо пускал пузыри едва ли справляясь с собственным энурезом».
        - Что там?
        - Мы его уже давно видим, - доложил вахтенный офицер, - судя по ЭПР[97 - Эффективная площадь рассеивания.] - корвет или фрегат. Передают: «Вы нарушили государственную границу Республики Чили».
        - Извинитесь.
        - Что?
        - Передайте им: «извините»! Хотя - нет. Стоп! Слишком издевательски будет звучать. Что они ещё там…?
        - Требуют немедленно покинуть их в?ды.
        - Штурман, что у нас с курсом?
        - По правому траверзу мыс Горн, на румбе - 270. По-прямой ещё миль 40 будем в чилийских в?дах.
        - Вот и передайте: «наш курс ведёт к выходу из территориальных вод Чили».

* * *
        Контроль за крейсером постепенно слабел. Липкое внимание недоброжелателей отступало, словно грязная вода в соляровой бочке, маслянисто стекая вниз, цепляясь за стенки тягучими п?лосами-щупальцами.
        Совершенно не утруждали себя чилийские патрульные самолёты, по-тихому слиняв, доверив слежку за «русскими» корвету ближней береговой зоны. Корвет добросовестно болтался на волнах, сопровождая нарушителя, но только до нейтральных вод.
        Довольно долго держали дистанцию американские корабли, но скорость «Петра» (даже не смотря на вынужденное противолодочное зизагирование, отбиравшее несколько миль на генеральном курсе) была выше, чем у их флагмана - «Таравы». Излучение навигационных РЛС американцев медленно смещалось с левого траверза на раковину, в конце концов, обозначилось строго по корме, постепенно отдаляясь.
        Недолго продержался и британский «Нимрод», потерявшись на радаре, бодро умотав в сторону острова Сан-Феликс.
        За ночь крейсер обогнул южную оконечность материка, встречая утро уже в Тихом океане.
        С рассветом притащилась двойка чилийских «Канберр» в зелёной армейской раскраске. Нар?зали полукруг, весьма близко и низко (на уровне антенн), так сказать, отметились сами и отметили для себя курсовой вектор русских. Убрались восвояси.
        И наступила океанская глушь - ни самолета, ни посудины захудалой. Только волны, серые обрывки туч и ветер, который гонял всё это влагосодержащее неспокойствие с не меньшим усердием, чем и в Атлантике.

* * *
        Русская поговорка о непростой связи человеческого разума с суточным циклом, прекрасно работала и в южном полушарии, в такой несусветной дал? от родных берёзок и осин. Утро оказалось (или казалось) мудреней в?чера и тем более беспокойной ночи.
        Для Терентьева - человека-жаворонка утро внесло свежесть и ясность мыслей. Наверняка причиной этому было и то, что удалось поспать аж целых пять часов, «отбившись» за час до «утренней» вахты.
        Вторпом[98 - Второй помощник капитана.] посвоевольничал - обстановка была спокойной, и командира подняли чуть позже оговоренного срока.
        Доклады вахтенного и от командиров БЧ происходили ожидаемо и почти буднично. Американцы ограничились только локационной слежкой, всё больше отдаляясь, затухая сигналом РЛС по корме.
        На крейсере решались задачи по восстановлению боеспособности, наведения порядка и замене повреждённого. Несомненно, важная, но текучка: банили орудия, переваривали рубочные двери, латали дыры в надстройках, вставляли остекление, много возни было на корме и конечно при устранении последствий обстрела из «Стингера».
        Терентьев, поймав очередной взгляд на своём лице, наконец, догадался, мазнув по небритой щеке. Прихватив папку с отчётами, спустился к себе в каюту.
        Ст?я перед зеркалом, «конечно не Штирлиц за растопкой камина, но заметил, что лучше думалось за бытовыми мелочами, типа бритья и прочими зубочистками», так вот, стоя перед зеркалом со станком в руке, наконец, подметил - отпустило. Впервые с момента переноса в прошлое, не чувствовал давящей неопределённости.
        «Чужая и совершенно не нужная война осталась позади. Где-то там позади остались и аргентинцы с подловатым Гальтиери, и британцы, которые возможно ещё попытаются что-либо предпринять, базируясь с Сан-Феликса, но вряд ли. Вряд ли. У них и без нас войны по горло.
        Есть ещё американцы. Сейчас с американцами нас связывает только факт участия их бойцов в абордаже. Пусть под прикрытием англов…. А ведь смотри как традиционно для островитян - опять чужими руками повоевали. Ха-ха! Но инициатива наверняка американская. Только вот их кораб?льная группа напрочь пассивна, не послав ни самолёта, ни заикнувшись словом в эфире, хотя бы о судьбе пленных. А ведь янки всегда заявляли о приоритете спасения своих! Неужели списали? Или будут решать вопрос дипломатическим путём? Или как раз сейчас их этот, как его - КНШ[99 - Комитет начальников штабов.] и строит свои коварные планы»?
        Закончив бритье, плеснул в лицо холодной водой, взбодрился, отфыркиваясь. Сразу привычно набрякли влагой мешки под глазами.
        «Знакомый эффект - сейчас разгладятся. А с висков надо бы убрать - подзарос»!
        Это была не дань дисциплине и внешнему виду офицера флота, просто заросшие виски и волосы над ушами создавали ощущение захламлённости и своего рода, нечистоты. Как и иная растительность на лице - борода и усы. Гипотетически он представлял мотивацию носителей этого волосяного «богатства», но всякие крошки при приёме пищи и впитываемый волосами терпкий табачный запах, вызывали неприятие.
        Финишировал лосьоном, замечая, как настроение бесконтрольно ползёт вверх, что даже косило в сторону барного шкафа, с оценивающим прищуром на почато-запечатанную стеклянную «батарею».
        «Вот ведь свинство - имеем людские потери на корабле, а командира адреналинит и куражит, да ещё и с утра. Стыдно товарищ командир»!
        Снова вернулся к более важным вопросам:
        «Ну, так что там американцы? Планы, планы?!
        Абордаж явно показал один из вариантов, может быть даже скороспелой импровизации. Слишком откровенно и прямолинейно. Наглость? Да! Но нельзя сказать, что наглость американцев в проведении военной акции против боевого корабля СССР была беспрецедентна - за годы холодной войны прецедентов было достаточно, но…. Но на что они решатся теперь? Ответ на этот вопрос в какой-то степени мог прояснить цээрушник. Но много ли знает агент ЦРУ о проектах штабных адмиралов, и какие схемы рисуют по этим планам в Белом доме? Если и знает, то наверняка немного. И не ст?ит забывать из какой он организации - вполне и вероятно вообще дезинформирован на случай…, на подобный случай - пленения. А вот тут и вовсе запутаться можно…, в шпионских играх. Тем более что особист заверял: «свободно идёт на контакт». Но уж очень не понравился взгляд этого джеймсбонда! Действительно умный, и с неприкрытым любопытством. Такого попробуй переиграй. Куда мне? Я на такое не учился. Это особист…».
        Вестовой принёс парящую чашку свежесваренного кофе.
        «А вот в кофе все же можно-с…, коньячку-с»!
        Рука дрогнула, многовато бухнув (по Фрэйду) из бутылки в чашку, и напиток горячил теперь во всех вкусовых приятностях.
        «Ага, так что особист? А особист (во, даёт!) мутит там со своими хитрыми приспособами - тестовые вопросы, а скрытая камера фиксирует мимику, вплоть до рефлексии зрачков. Всё подаётся на комп со спецпрограммой анализа. Творческий, однако, подход - практически незаметный детектор лжи! Ещё сетовал, что девайса у него специализированного нет с наладонниками, снимающими показания влажности. Потных ладошек. Серьёзненько»!
        Терентьев просмотрел отчёт по допросам пленных: красным подчёркнуты интересные мест?, но ничего существенного. Отдельные листы по цээрушнику, с комментариями на полях. Вдумчиво перечитал.
        «Юлит! Что-то знает или цену набивает? Играть с ним только время терять. А в итоге ещё и окажется, что тянули пустышку.
        Вон и в конце красным приписочка от особиста (кстати, что-то долго его нет): «требуется перейти к допросу по категории….» и зачеркал. Хм! Понятно, это их - чекистские штучки. Интересно, особист ему иголки под ногти вгонять будет или у него что-то в препаратах есть? Вытянуть-то из американца может чего и вытянут, но это будут сухие, наверняка скудные факты, а мне нужны логические выкладки, предположения, даже фантазии, чёрт меня побери! Короче - сотрудничество».
        В дверь каюты постучали.
        «О! Наверняка особист пожаловал»!
        Терентьев с сомненьем взглянув на листы с отчётами.
        «Пожалуй, со стратегией допроса решу на месте, проникнувшись настроениями уже, так сказать (ухмыльнулся), в «пыточной» особиста. А по пути с ним и обсудим - всё же это он учился на контрразведчика, на его профессиональное мнение и обопрёмся».
        Неторопливо застегнул китель, потянулся за фуражкой. После секунды раздумий, решил прихватить ноутбук.
        НЕ НАШИ.
        Рассвет всё же отметился, на секунды пробившись солнцем ни над, ни под, а где-то между полосой тумана-туч на горизонте, матово мазнув красным по мокрой палубе «Таравы», по настывшим за ночь «си кингам», нахохлившимся позади «острова» и двум AV-8[100 - Английские «Харриеры» в лицензии американской McDonnel Douglas.] вертикального взлёта - свеженьким, только что поднятым из ангара.
        Всю ночь американское соединение следовало за русским крейсером. Эсминцы сопровождения уже основательно оторвались вперёд, контактируя с преследуемым на самом кончике дальности РЛС, стараясь и свой флагман без прикрытия не оставлять. Командир «Таравы» считал вообще тупостью ввязываться в морскую гонку за «Вattlecruiser», но далёкое командование молчало. Промолчал и представитель штаба - контр-адмирал, видимо не имея других инструкций, после полуночи, не мудрствуя отправившись спать. Затем заметно поскучнев, исчез цэрэушник. Самым стойким из гостей оказался британец, но пару раз клюнув носом, немного сдулся в своей чопорности, попросив показать выделенную ему каюту.
        «А и пошли вы все…, - мысленно сплюнул шкипер и, расставив вахтенных, сам ушёл отдыхать.
        И только утром штабные «латунные шляпы» закопошились - пошли запросы об обстановке, а следом посыпались директивы.
        «Ленивые задницы! - Командир универсального десантного корабля, просто прикинув время начала рабочего дня по часовому поясу Ди-Си и Виргинии[101 - Вашингтон. Официальное название округ Колумбия(District of Columbia). В разговорной речи обычно - город «Ди-Си». В Виргинии находится штаб ВМФ США.], время на обсуждение и принятие решений, пришёл к выводу, - они преспокойно дрыхли, не торопясь выпили утренний кофе и уж потом стали шевелится. И то вероятно их подгоняли англичане, у которых утро естественно наступило раньше».
        И именно англичанин (из толпившихся на мостке) первым и принимал информацию от своих - из Нордвуда. Минутой позже приказ получил и контр-адмирал - «Тарава» с вооружением всё-таки отходит по лизингу Великобритании.
        - Загоняйте «Харриеры» в ангар, у бриттов на них аппетиты! - Приказал вахтенному командир. По утру он намеревался отправить их в воздушное патрулирование и разведку, но ожидал новых вводных из штаба. Получил! А формулировка «корабль с вооружением» отписывала англичанам в том числе и все десять вертикалок на борту корабля.
        «А ведь нам их подкинули буквально перед самым выходом из Сан-Диего. Наверняка всё планировалось заранее».
        Провокации Вашингтона о возможности лизинга в пользу англичан в Буэнос-Айресе не забыли. Аргентинская разведка пыталась отследить перемещения американского соединения во главе с универсальным десантным кораблём, их контакты с англичанами. Но возможности, конечно, были ограничены.
        Информация совершенно случайно поступила от агентуры из самой Англии - британцы формировали экипаж. По оценке и после анализа было признано, что количество и специализация личного состава соответствуют экипажу корабля со спецификой «Таравы». Срочный запрос американскому послу и непосредственно в Вашингтон остался без внятного ответа, но в Буэнос-Айресе сделали правильные выводы - их кинули!
        Роптание «по углам» среди флотский после истории с русским союзником, а затем совершенно нелепая потеря «Бельграно» побудили Гальтиери приказать активизировать военные действия. Глава Хунты понимал, что только ряд успешных операций восстановят его рейтинг в глазах подчиненных. Что характерно и британцы были уверены, что уничтожив главные силы противника на море (крейсер и авианосец) теперь не имеют особых препятствий в своих планах отвоевать остров?. Всё это привело к серьёзным стычкам в воздухе и на море. Обе стороны понесли значительные потери.
        Надо сказать, что для аргентинцев давление на противника имело определённый тактический смысл, и даже стратегический - успеть нанести противнику наибольший урон пока бритты не получили и не освоили (а на это нужно время) американскую военную технику. И успехи аргентинских военных в сравнении с реальной историей (не смотря на потерю авианосца) были существенными. Информация, полученная от русских с крейсера была принята ко вниманию. Так, например взрыватели на американских бомбах были доработаны - случаев несрабатывания было гораздо меньше и отделавшиеся лишь испугом «в прошлой жизни» британские корабли теперь исправно горели, а кому-то повезло ещё меньше[102 - В реальной истории: - эсминец «Глазго» - 454-кг неразорвавшаяся бомба, застрявшая в машинном отделении; - эсминец «Энтрим» - неразорвавшаяся бомба; - фрегат «Плимут» - четыре (!) неразорвавшиеся бомбы; - фрегат «Аргонавт» - две неразорвавшиеся бомбы; - фрегат «Элекрити» - неразорвавшаяся авиабомба; - фрегат «Броудсворд» - пробит насквозь неразорвавшейся бомбой; - десантный корабль «Сэр Ланселот» - 454 кг неразорвавшаяся бомба; - десантный
корабль «Сэр Бедивер» - неразорвавшаяся авиабомба; - флотский заправщик «Бритиш Уэй» - неразорвавшаяся авиабомба; - транспорт «Стромнесс» - неразорвавшаяся авиабомба.].
        Американцы снисходительно приняли информацию о потерях своих главных союзников, от их прямых и предсказуемых просьб лениво отмахнулись лишь слегка расширенным списком ленд-лизовской помощи.
        Внимание Вашингтона было приковано к «Вattlecruiser», вокруг которого закрутились военные, дипломатические и шпионские игры. Русские «проглотили» попытку захвата корабля. Не последовало никаких протестов и дипломатических нот. Острожное прощупывание снова показывало - Кремль дремлет. Даже не так - шумиха в прессе видимо так надоела советским официальным лицам, что на любые вопросы относящиеся к «скандальному кораблю» следовал раздражённый ответ «ноу коммент». Прослушка скрытых каналов связи комми и донесения агентов разведок пока лишь подтверждали официальную версию Советов.

* * *
        Заседание начальников штабов проходило в закрытом режиме, но с расширенным составом - присутствовал кое-кто из политических советников президента, представители разведки и целый директор ЦРУ. Ну и сам президент конечно. Обстановка в зале заседания была рабочей и даже в какой-то мере напряжённой. Обсуждались любые варианты, вплоть до повторной попытки захвата корабля, торпедного или ракетного удар с целью обездвижить крейсер с последующим ультиматумом.
        Все были согласны, что «любые запланированные провокации против «красных» кажутся детскими играми по сравнению с такой уникальной возможностью». Но, несмотря на то, что у многих «ястребов» просто чесались руки, все понимали опасность прямой военной акции - теперь не прикроешься англичанами и близостью к зоне Фолклендского конфликта. Ко всему где-то там под ложечкой сосало здравомыслием и осторожностью от понимания нестандартности, неправильности всей ситуации - русских побаивались. Побаивались, как всё непредсказуемое, вспоминая одно известное выражение Бисмарка[103 - Никогда не воюйте с русскими. На каждую вашу военную хитрость они ответят непредсказуемой глупостью (Отто фон Бисмарк).].
        - Прошу не забывать - у крейсера на борту ракеты с ядерными боеголовками. Это вообще может быть тщательно проработанной операцией.
        - Поясните!
        Все уставились на начальника штаба морских операций.
        Адмирал подошёл к карте, где крейсер незатейливо был помечен красной звёздочкой:
        - Вот его местоположение, пройденный маршрут, предполагаемый курс. Как видите, поднимаясь к экватору, он забирал пару румбов на «вест», но затем взял строго на Камчатку. Скоро он войдёт в зону патрульной авиации Чили, базирующейся на острове Пасхи и чилийцы должны нас информировать. Как видите весьма прямолинейно. Конечный пункт Петропавловск, а точнее Вилючинск, но…, - адмирал сделал паузу, словно жилая добиться б?льшего внимания, - как вы видите на этой линии находится наша главная Тихоокеанская военная база!
        - Ядерный удар по Пёрл-Харбору?!!! Но ведь это - война!!!
        - С чего вы взяли? Кремль заявил, что корабль не их!
        - Да мы этот крейсер зароем в ил!!!
        - Несомненно! Вопрос когда - до и или после удара по Пёрл-Харбору. Экипаж - смертники, но это вполне в духе комми. Хотите сказать, что подобный крейсер дорогая игрушка, чтобы вот так им жертвовать? Отвечу - не дороже военной базы. Одной боеголовки хватит, чтобы на несколько лет вывести её из строя! Знаете, какая мне приходит аналогия? - И тут же ответил на свой риторический вопрос, - офицеры парусного флота Её Величества под видом пиратов в не открытой войне против Испании!
        Медленное, так нежелательно принимаемое понимание стало приходить в совещательные головы.
        Председатель комитета, осторожно подбирая слова, протянул, запнувшись с формулировкой мысли:
        - Объявляя «Вattlecruiser» персоной нон грата….
        - Совершенно верно, - продолжил за него адмирал, - объявляя «Вattlecruiser» персоной нон грата, мы развязываем руки не только себе, но и ядерным боеголовкам на его борту.
        Методы не меняются - увеличилась дубина.
        - Стоп, стоп, стоп! - Высказываться можно было и сидя, но директор ЦРУ экспрессивно вскочил, сдвинув назад тяжёлое кресло, - так мы далеко зайдём и в совершенно неправильном направлении!
        Он потряс раскрытой папкой, обвёл ею по кругу, показывая, что перед каждым из присутствующих лежит подобный документ.
        - Вот здесь у нас подробная хронология, факты, заявления и главное разведданные с аналитическими выкладками, в том числе и военных экспертов! Если вы ознакомились с содержимым, то должны были заметить, что «русский» не выходил за рамки Морского права.
        - Но….
        - Если Вы хотите что-то сказать о 200-мильной зоне, которую ввели британцы и сами же её нарушили, с непонятными действиями «Конкерор», а затем и потоплением субмарины, а так же атакой «Вулканов», то англичане сами признали, естественно нам и приватно, что попались на удочку провокации аргентинцев.
        Ядерная угроза всё же была пугалом, даже для тех, кто мог, и внутренне был готов к таким радикальным решениям. Поддавшись воображению после предупреждения начальника штаба морских операций, почувствовав неприятный холодок в спине, люди частично устыдились своего липкого страха.
        Отпустило - на лицах появились ироничные улыбки, глядя на паранойю адмирала. Кто-то в наказание своей минутной слабости, накручивал себя воинственностью.
        - Я бы всё же не отказался пощипать их, пока Кремль молчит.
        - Русские долго запрягают….
        Точку поставил Рейган, терпеливо молчавший, с каким-то злым прищуром разглядывающий на карте красную звезду - метку крейсера.
        Рейган, являющийся на очередные американские четыре года президентства фасадом политики и государственного курса Соединённых Штатов не мог не стать в актёрскую позу, произнеся:
        - «Звезда смерти» должна быть уничтожена!
        Знакомые с голливудскими закидонами Рейгана военные удерж?ли на лицах невозмутимость, тем более тот оморщинился в улыбке, блеснув керамикой зубов, дескать «пошутил».
        - Но конечно не будем выходить за уже установленные рамки.
        - Что значит «установленные рамки»? - Подался вперёд командующий корпусом морской пехоты - именно он ратовал за более радикальные действия.
        - Это значит не доводить к открытому столкновению.
        - Удар только из-под воды! - Откидываясь в кресло, констатировал с разочарованием генерал, зыркнув на край стола, понимая, кто стоит за решениями президента.

* * *
        Тихий океан огромен. Это самый большой океан планеты. Воистину Великий океан! Только от южной оконечности Южной Америки, около берегов, которой сейчас двигался «Пётр Великий» до упомянутого американским адмиралом Вилючинска, где притаилась база советских подводных лодок - 16000 километров. Это в два раза больше чем современная Россия от западных границ до Чукотки омываемой холодными волнами Берингова пролива.
        Примерно 7000 км (4350 миль) из этих 16000 - расстояние от чилийского острова Пасхи до Гавайев и Пёрл-Харбора. А если провести прямую линию от того же Пасхи до Вьетнамских берегов, где в бухте Камрань базировалась 17-я оперативная эскадра Тихоокеанского флота СССР - почти те же…, 15800 км (9800 морских миль).
        «Петру» только до траверза Пасхи «топать» 4000 км (2485 мили). При средней скорости корабля 28 узлов - это почти четверо суток.
        Американцам, не смотря на расчёт отследить и словить крейсер на предсказуемом маршруте, следовало вести наблюдение за площадью боле 32000 км?. И это только на северных румбах! Русские могли пройти Гавайи по правому траверзу (что легло основными пунктиром на карте загонщиков), могли по левому. Могли рвануть восточнее, пуганув силы Береговой Охраны Калифорнии. Могли повернуть западнее к узкоглазым берегам. Выскочить к Владивостоку.
        Последние два направления сочли маловероятными. Вьетнамское пристанище русских перекрывала американская база на Филиппинах - Субик-Бей, мористее остров Гуам (база ВМФ Апра). Что касается варианта тащиться, делая крюк к берегам континентальной Америки, то, как высказался начальника штаба морских операций «если только побрякать ядерными головками, взяв на прицел Сан-Диего или Лос-Анджелес».
        Раскинутая сеть подлодок была весьма, так сказать, крупноячеистой, но возможные прорехи в ПЛ-завесе компенсировались оперативностью космического и в первую очередь воздушного наблюдения. Надводными силами решили не особо светиться, даже грозу морей и океанов - авианосные группы держали в достаточном удалении, дескать «нас там не было».
        Из залива Сан-Диего медленно выползал авианосец «Форрестол» с приданным ему эскортом для контроля за подступами к побережью Калифорнии.
        В полторы тысячах миль на северо-восток от Гавайских островов маневрировал только-только введённый в эксплуатацию стотонный «Карл Винсон» с авиагруппой в 90 единиц.
        Ещё неделю назад состоялась плановая ротация военно-морских сил США в зоне Персидского залива и теперь, пересекая Индийский океан, к Юго-Восточному региону Азии двигалась ударная группа авианосца «Констелейшн». Многочисленные острова Малайского архипелага значительно затрудняли слежение за водной поверхностью и его авиагруппой рассчитывали дополнить базовую авиацию с Субик-Бэя.
        С целью отвлечь главные силы Тихоокеанского флота СССР, две авианосные группы в районе Алеутских островов и советской Камчатки затеяли трёхнедельные учения. Чтобы окончательно расшевелить русских американцы решили понаглеть: шесть самолётов А-7 «Корсар», взлетев с авианосцев «Энтерпрайз» и «Мидуэй», вторглись в воздушное пространство СССР и провели условное бомбометание по одному из необитаемых островов Курильской гряды[104 - Подобная акция произошла в марте 1983 года.].

* * *
        Сутки продолжали накручиваться стрелками хронометра, русский крейсер целенаправленно глотал морские мили, небесный океан «играл» температурами и влажностью иногда милостиво открывая для объективов спутников прорехи в облаках и тумане, позволяя положить на стол оперативного штаба Тихоокеанского флота вполне качественные снимки.
        Атмосферная шапка планеты на стыке тёплых экваториальных воздушных масс с холодным дыханием Антарктики была «непролазной» для оптического наблюдения. Чуть выше к экватору погода «гуляла» воздушными потоками, закручивая в спиралях тёплые и холодные фронты, наслаивая их поверх и друг на друга, вынуждая бортовую автоматику сателлитов постоянно корректировать фильтры, чтобы пробивать серое «молоко» концентрированной влажности. А потом наступила вуайерическая благодать - ясное небо и на водной глади крейсер был как на ладони.
        А ближе к вечеру эстафету наблюдения за «подопечным» взяли чилийцы, что позволило немного расслабиться. Можно потянуться, заказать кофе, закинуть ноги на стол и посмаковать напитки. Конечно «ноги на стол» сказано не в прямо смысле, но часы показывали вечернее время, происходила смена операторов и вахт, потому было чертовски кстати, что крейсер ещё пару-тройку часов будет на радаре чилийского самолёта.
        «Русский» и до этого не особо прятался, периодически шныряя лучами РЛС, что немедленно сканировалось приёмниками спутников, аккуратно ложилось метками координат на тактическом стенде и просто в журналах с отчётностью.
        С приходом чилийского разведчика крейсер активизировал работу локатора. А через некоторое время так вообще буквально «расцвёл букетом» разнодиапазонных РЛС. Но кратковременно, не больше полуминуты! И ушёл в полное «радиомолчание». Что впрочем, не мешало чилийскому разведчику «видеть» на радаре корабль, так как данные продолжали поступать на базу. Сан-Феликс ретранслировал полученное американцам.
        Два часа прошли спокойно. Потом Сан-Феликс замолчал, объявив о каких-то неполадках. Чилийцы не сочли нужным отчитываться о том, что на самолёте-разведчике «потухла» вся электроника, намереваясь разобраться с проблемой после приземления машины. Бедолага-пилот заплутал без навигационных приборов и буквально по компасу (радиомаяку) сумел вывести машину к острову Пасхи, посадив в международном аэропорту Матавери. Чилийцы кстати и после, так и не поделились своей печалью.
        Но в информационном центре оперативного штаба US NAVY не волновались - так и так, если «русский» сохраняет прежний ход, он уже должен выйти из зоны чилийцев.
        Тем более не прошло и получаса, как крейсер подал «весточку» кратковременным облучением РЛС, тут же «срисованным» спутником. Внизу уже была непроглядная ночь - оптический режим естественно не задействовали. Попытка засечь корабль в инфракрасном диапазоне не удалась, но это было допустимо при некоторых термальных аномалиях связки воздух-поверхность.
        Через некоторое время очередной спутник ещё раз «снял» знакомые параметры в дециметровом диапазоне, и оператор центра космических наблюдений по Тихоокеанскому региону исправно отпечатал доклад на терминале: «…объект идентифицирован по работе его РЛС в режиме облучения. Установлено изменение генерального курса объекта с 310° (северо-запад) ровно на норд. Иными средствами контакт не подтвердился».
        До условной точки торпедного соприкосновения с кораблём растянутой цепи подлодок-охотников была ещё уйма времени и миль. Коррекция его курса лишь вынудила переориентировать отдельные ПЛ, вместе с тем не меняя общую конфигурацию полупетли охвата - «жертва» могла ещё несколько раз изменить направление.
        А потом крейсер исчез!
        То есть, заметили это не сразу, а в течении целого часа спокойно обследовали сектор, прежде чем операторы «затрубили» о серьёзности проблемы.
        Одномоментно лёгкая прелюдия операции - вальяжное наблюдение и сопровождение объекта сменилось напряжённой фазой поиска.
        Принцип синтезирования апертуры позволял получать изображение в любое время суток, пробивая облака. Пролетая над нужным сектором сателлит «строчил» сканирующими импульсами каждые 11 секунд, чуть подрабатывая коррекционными двигателями для удержания параболы на цель. Это был ещё не «век гугла» - пока шла обработка данных, спутник порой успевал уйти за горизонт.
        Старший смены начинал считать мили-часы, втыкая циркуль в точку последнего контакта с кораблём, очерчивая круг - куда крейсер при своих максимальных узлах «мог уйти за час…. О! Нет! Уже за полтора»!
        Следующий «комический глаз» настраивали на более широкое «поле зрения», охватывая б?льший участок океана, жертвуя качеством изображения, что пока было не существенно - цель слишком «жирная утка», чтобы её не заметить! Но…, но - нет!
        «Нет» и в инфракрасном спектре - ни одного мало-мальски зн?чимого пятнышка, а с каждой минутой зона поиска увеличивалась на километр, в радиусе!
        И всякий раз (и не раз) возвращаясь (согласно логики) к координатной привязке последнего контакта, эти, в общем-то неглупые люди, тем самым совершали одну и туже ошибку.
        КРЕЙСЕР.
        А мозг это такая штука - крутая и быстродействующая! Один искромётный взгляд и мигом прыснули данные (нужные - не нужные) с анализом и просто на заметочку с зарубкой на будущее.
        «Я русский бы выучил только за то…».
        Беглый «русский» он получил от своих стариков, сменивших Царство Польское (в самый закат Российской Империи) на эмиграцию[105 - Царство Польское - территория в Европе, находившаяся в составе Российской империи с 1815 по 1917 годы.]. От родителей ему досталась старинная славянская фамилия Сколота, которую изменили на английский манер - Сколот. Польское имя Марчин жизнь тоже подправила. Мартин Сколот.
        Его славянское полиглотсво, как и аналитический ум заинтересовал вербовщиков из управления, занимавшихся поиском подходящих людей в университетах страны.
        Не нашли в нём откровенного великопольского негатива к руссам, который зачастую имелся у многих выходцев панского государства. Что тоже легко плюсом в его характеристику - работа разведчика предполагает холодную, не обремененную эмоциями голову.
        Надо заметить, не было у него особого пиетета и по отношению к ценностям самой свободной страны в мире. Но этого не заметили под наносным илом патриотизма, даже после тысячных пунктов тестовых вопросников и расшифровок осциллографических линий полиграфа. Предложили перспективную и не скучную работу. Не отказался.
        И ни разу не пожалел. Видимо подкинули ему предки в перемешках генных неспокойных макромолекул, добавив избытка пассионарности.
        Работа в ЦРУ позволяла чувствовать причастность к чему-то значимому, даже при составлении нудных аналитических отчётов, отделяя его от заурядности жизни рядовых американцев. А периодические вбросы адреналина красили жизнь другими, пусть не всегда яркими, но такими возбуждающими красками.
        Всё их прикрытие и легенда о спецмиссии САС посыпалась карточным домиком, видимо после первых же блиц-допросов (собственно как и вся силовая операция, на горечь амбициям «дельтовцев»). И первыми раскололись, конечно, морячки и технические специалисты. Голову бы оторвать тем, кто обеспечивал секретность, но кто-то знал о участии в операции представителя агентства и всенепременно сдал - на первом же прессовании, злой русский офицер, торжественно обвиняя, ткнул пальцем ему в лицо: «ЦРУ»!
        Раскрасневшиеся, потные под своим камуфляжем русские солдаты выглядели свирепо, особенно сразу после боя и хомутания в плен. По коротким обрывкам фраз, обильно смазанных матом, он понял, у них были потери. Поэтому стоически принял тумаки и пинки берцами.
        Вскоре морские пехотинцы русских стали растаскивать, рассортировывая пленных по разным помещениям, по каким-то неведомым признакам изолируя «дельтовцев» от простых морячков (хотя весь десант был выряжен в английскую камуфляжку).
        Его затолкали в какой-то технический закуток полный трубопроводов, манометров, прикрученных к стенкам ящиков, ящичков и всё под одной тусклой лампой. В углу пригорюнившись, сидели два морячка. Выяснилось - из Норфолка, оба слегка раненых.
        Долго он с ними не задержался - ему оказали особое внимание, велев выходить, а затем, проведя по совершенно не запомнившимся коридорам и трапам, втолкнули в отдельную каюту.
        Если бы перед миссией специалисты по морской символике ему не объяснили на наглядных пособиях, сам бы он сразу чего-то особенного и не увидел. У этих русских на погонах, как и положено - звёзды. Нашивки на груди были похожи на такие, как и принято на флоте США. А вот кокарды на головных уборах попадались действительно - птичий царский герб и особо выпячивались шевроны с надписью «Россия», при отсутствии законных серпа и молота.
        Словно русские, дав название крейсеру «Пётр Великий» нарочито обвешались символикой царской России, при этом перемешав всё с красными звёздами и обращением младших к офицеру по уставному - «товарищ». Не империя, не Союз - гротеск и паноптикум!
        Как маскировка это выглядело глупо - русские остаются русскими, даже если они рядятся под царских, императорских. Но как возможность запутать абсурдностью и сломать кому-то голову в попытках найти рациональное зерно - сработало.
        В Пентагоне десятки аналитиков, специалистов разного профиля изучали фотографии и материалы, полученные через своих людей в Аргентине, сравнивали с имеющимися фактами пытаясь подловить в мелочах и найти объяснения такому шагу.
        А в ЦРУ, где давно велась работа по планомерному разложению советского общества, руководящих органов Советского Союза, не исключая военных, предположили, что их усилия принесли плоды. В сравнение шло происшествие с эсминцем «Сторожевой» в семьдесят пятом[106 - Руководителем восстания на большом противолодочном корабле ВМФ СССР «Сторожевой» стал замполит корабля, капитан 3-го ранга В.Саблин. В своём заявлении он обвинял руководство партии и советского правительства в измене принципов революции, отсутствию свободы и справедливости. Одно из предъявленных требований - объявить территорию «Сторожевого» свободной и независимой от государственных и партийных органов на один год.]. По данной аналогии капнули дальше, вспоминая случай с командиром ПБПЛ «Смольный» и даже разворошили историю Кронштадтского антибольшевицкого восстания моряков аж в 1921 году[107 - В 1961 году командир плавучей базы подводных лодок «Смольный» Ю. Плешкис привёл корабль к острову Готланд (Швеция), где попросил политического убежища.]. А кто-то так и вовсе упомянул некоего Клэнси, беллетриста, который вёл активную консультативную
переписку с военными, надумав любопытный сюжет для книги.[108 - Том Клэнси. «Охота за Красным Октябрём». Роман, о командире-перебежчике, совершившем побег ни много ни мало на целом подводном атомоходе. Написан в 1984 году, но работать над сюжетом автор начал ещё в восемьдесят втором.]
        Но на месте, то есть при непосредственном контакте всё оказалось ещё любопытней! Мартин Сколот находя моменты для наблюдения, делал вывод: «что-то тут было не так»! На очередную странность, кстати, навёл один из тех морячков из Норфолка, колупнув краску с трубопровода ботинком. Объяснить ничего не успел (лязгнула кремальера, Мартину бросили короткое: «гоу!»), но умудрился сунуть вдогонку кусочек отбившееся краски.
        Потом он украдкой его рассмотрел, сначала вообще не поняв, что с этим сколом не так, но потом дошло: на изломе чётко были видны как минимум четыре слоя краски, слегка разных оттенков. Единственное, что пришло в голову - на новый корабль воткнули старую, уже пользованную трубу!
        Далее, топая коридорами-трапами где-то в глубине корабля в сопровождении морпехов, он, прислушиваясь к разговорам этих двух молодых конвойных, подмечал совершенно несвойственные советским реалиям нюансы. Честно говоря, он мало что разобрал из их коротких перебросов фразами, прекрасно понимая что даже мат имеет свой контекст, но его поразили некоторые англоязычные сленговые словечки, принятые сейчас а Америке среди компьютерных пользователей.
        А когда он, специально коверкая акцентом речь, что-то брякнул по компьютерной теме, ему рассмеялись в лицо, передразнив: «ну, ты тупо-о-ой пиндося, мы, бля, тебе не совок, мы хуже, бля - россияне!», при этом «россияне» гнусаво и явно презрительно.
        Всплыла ещё одна странность, которую он в скоротечности позабыл, а точнее оставил на потом: часы у него отобрали ещё в самом начале при первом обыске. Сержант (судя по нашивкам), примерив их на руку, обозвал новенькие навороченные швейцарские часы, специально разработанные для армии США «крутым булыжником, который опять придётся таскать и на гражданке». А это ну ни как не вписывалось в реалии Союза, зная тягу советских людей ко всему заграничному!!!!
        Дальше время растянулось и сконцентрировалось в сплошную полосу допросов, пауз и вроде как разговоров и снова допросов с тем цепким на взгляд офицером-контрразведчиком и ещё двумя помягче, судя по погонам тоже офицерами.
        Гоняли его вопросами по вполне предсказуемым темам. На данный момент их волновало все, что было связанно с крейсером, и особо глобальных цээрушных секретов не требовали. А за стенкой как бы случайно дубасили «дельтовца». Тот за переборкой орал-факал (прежде чем скис), дескать «Америка это так не оставит! Их спасут - высадят десант «дельта-морпехов» и прочих, и бла-бла-бла…».
        Невольно примеряя к себе эти смачные «хэк, хэк» по рёбрам, по почкам, там за переборкой. Глядя в усталые и иногда, в общем-то, почти житейские глаза контрразведчика, чувствуя, как рефлексия почти одолевает здравый смысл, Мартин старался никоим образом не выдать паники, выцарапывая из памяти основные аксиомы психофизического тренажа по поведению агента в плену и….
        И выкладывал всё что знает, почти правду, умалчивая в деталях (как учили), оставляя уж совсем маленькие секреты, то ли для гонора, то ли вторя надеждам избитого «дельтовца», что их, конечно же, чёрт возьми, вытащат. А эти «маленькие секреты» окажутся хоть каким-то козырем, позволят хоть как-то держать ситуацию на контроле. Тем или иным образом.
        А затем наступала благодатная пауза, с эдаким «ф-у-ух!», и можно было осмыслить и согласовать свои инстинкты с логикой. Потому что всё собранное по крупицам из пассивных наблюдений никак не укладывалось ни в одну из версий, обговариваемых в Лэнгли.
        Это был пик противоречий. С одной стороны ему хотелось, чтобы всё быстрей закончилось и его, наконец, оставили в покое, а с другой - только оставаясь в сфере интересов противника (как агент ЦРУ), он мог хоть что-то понять и разобраться в этом далеко, как виделось, нетривиальном деле.
        Одной из причин повышенного интереса Центрального разведывательного управления к этой истории с крейсером стала любопытная информация, полученная от аргентинцев. В теме были портативные компьютеры, которыми непринуждённо пользовались русские офицеры.
        Тот факт, что у русских в обиходе аппаратура, которая в Америке имеется только в перспективах (в плане архитектуры), уже само по себе любопытно, но….
        Была подмечена одна немаловажная деталь - на клавиатуре кнопки несли и латиницу и русские буквы - кириллицу, а значит разработка не чисто советская, а рассчитана и на англоязычного пользователя.
        Второе уточнение - никакого собственного названия, типа там «Красный октябрь» или «РотФронт». А вот на крышке аппарата - логотип в виде надкусанного яблока!
        Первое, что предположили в ЦРУ - Советы, из-за отсталой технической базы в собственной стране, вливают деньги в высокие технологии за рубежом, как условие, получая приоритетные разработки.
        Либо вообще компания «Аpple Inc.» является проектом КГБ на подставных лиц.
        Подключили АНБ и ФБР. В считанный дни корпорацию «Аpple» поставили «на уши»: перетрясли штаб-квартиру, исследовательские лаборатории, сборочные цеха, персонал, включая учредителей.
        В результате нечто похожее, что описывали аргентинцы, нашлось, но практически лишь в дизайнерских зарисовках.
        Консультативные беседы со специалистами по компьютерной теме лишь усложнили версии парней из Лэнгли и окончательно запутали коллег из параллельных организаций.
        А разбираться со всеми этим теперь надлежало ему - Мартину. Другое дело, что на момент он был не в своей власти, потеряв счёт времени, в монотонности, в стальной коробке каюты, где-то в недрах корабля, уставший до чёртиков.
        Да и просто инстинктивная животная тяга влекла к «где помягче», против почти мазохистских потребностей разума в шпионских играх.
        Но опять куда-то повели, коридорами, ярусами, трапами. По пути попались, протопав мимо в синих робах, хмурые, слегка любопытные - вахта, смена. Вот и время случайно узнал - 4:00.
        В сопровождении те же два морпеха - осунувшиеся лица, самим осточертело, устали и из вредности на вопрос: «куда?» вяло зубоскаля, попугали: «к утру как раз облысеешь».
        Встречал словно издевательски чисто лысый тип, в потёртой синей форме, морщинил лоб, набрякши близорукими веками, в злобе своей старее лет на двадцать.
        А ему (Мартину) настолько уже всё ровно, что уже ничего не воспринимал, когда толкнули к двери, скорее переборочному люку - брутальному, с высоким комингсом, кремальерой и значком радиоактивной опасности.
        Внутри очередного технического закутка полумрак одинокой лампы и техноад с жужжанием механизмов и утробными стуками, словно у старой паровой машины. Плевать! Веки уже смыкались. С деревянным отупением глядел на воду в пластике и дурацкое красное ведро. Вырубился мгновенно.

* * *
        Особист видимо собирался сделать доклад, оттесняя вестового в дверях командирской каюты, но Терентьев отмахнулся:
        - Там расскажешь! По пути…, или в своих…, - настроение скакало в вприпрыжку, но глядя на натянуто-серьёзного особиста, не стал подшучивать (не те отношения) про «пыточные».
        Лейтенант ФСБ тут же вежливо отступил назад. В коридоре темнела фигура морпеха с оружием.
        «О! А парень с охраной ходит»! - Усмехнулся Терентьев, и всё же не удержался с подколкой:
        - Пошли, показывай, где расположил свою походную «лубянку»! У тебя там есть телефон, корабельная связь в порядке?
        - Работает, конечно, - лейтенант назвал ярус и номер каюты.
        Терентьев отпустил вестового:
        - Иди на ГКП. Скажешь где, если что меня искать!
        Шли минут десять молча. Лейтенант ожидал, когда командир начнёт задавать вопросы, а Терентьев видел, что идея с беседой по дороге была дурацкой - по трапам гремели башмаками друг за другом, да и в коридорах частенько было тесновато.
        - Есть что интересное? - Всё-таки при возможности спросил Терентьев.
        - По опросам? Ничего особенного. Сержант «дельтовец» из себя полного дебила строил, да морячёк с атомного крейсера «Лонг Бич», служил там…, что-то по типу нашего дивизиона движения. И врёт наверняка - имеет звание выше, если с реакторами имел дело.
        - А что, твой полиграф не работает?
        - Скорее недополиграф - мало данных.
        - Цээрушника потрепали за ночь?
        Особист так необычно вскинул взгляд:
        - В смысле? Вы приказали его не трогать. Его даже толком не допрашивали после полуночи. Сами устали как черти. Но старшина трюмных подсказал. Местечко выделил, - проход опять стал узким, лейтенант выдвинулся вперёд и ему приходилось говорить с командиром бросая слова через плечё, - поместили в каком-то техническом закутке у компрессорных реактора. Там за переборкой … панели ПЭ…, или….
        - ПЭМ, - подсказал Терентьев[109 - Панель ПЭМ - пневмоэлектроманипуляторов.].
        - Так точно - ПЭМ! Задраили за ним дверь наглухо, но шумоизоляции там никакой! А за переборкой клапаны какие-то шипят и тумкают, да так что не соскучишься.
        - А-а-а! - Понял Терентьев.
        «Там действительно не заснёшь. Помимо общего механического шума, приводы клапанов перемычек контура срабатывает с весьма характерным шипением и хлопком».
        - Он там не загнулся?
        - Матрос? - Окликнул особист морпеха.
        - Никак нет, не загнулся. Мы ему фрюлю, в смысле полторашку с водой на попить и ведро…, так сказать наоборот, дали. Утром постовой постучал по железу - что-то промычал в ответ.
        Спустились по трапу на следующий ярус, почти пришли. Терентьев вдруг спросил:
        - Фрюля - что-то знакомое?
        - Это ж анекдот армейский ещё с советских был…, - морпех (молодой парень) глуповато
        заулыбался, - про солдата с обрезком трубы и генерала….
        - Что-то помню, а причём тут ПЭТ-бутылка на полтора?
        - Так она тоже того…, когда пустая и без крышки - фрю-фрю! - Снова ширясь лицом в улыбке.
        Проходя в открытую дверь каюты, Терентьев мимоходом подмигнул морпеху:
        - Предлагаю теперь пластиковую полторашку именовать исключительно фрюлей! Ёмко, коротко и не спутаешь ни с чем! А?
        - Замётано, товарищ командир!

* * *
        Русский кэп просто ошарашил…. Нет! Сбил его разум с ног, порывом встав со своего места, поставив на стол перед ним компьютер-трансформер, ткнув клавишу на клавиатуре.
        Мартин бегло оценил экстерьер аппарата, но главное было на экране! Несомненно, Нью-Йорк! Башни близнецы, а следом совершенно дикая картина встревающих в здания самолётов. Обрушение, вопли за кадром, пыль, люди, люди, комментарии. Фильм любительский и…, натуральный. Не подделка.
        - Что это?
        - Это произошло…, - русский капитан нажал на кнопку, останавливая ролик, произнося с едва заметной злой торжественностью, - произойдёт 11 сентября 2001 года. Группа террористов из организации Аль-Каида захватит управление рейсовыми пассажирскими самолётами и произведёт, как вы видели, таран зданий всемирного торгового центра. Ещё один аэробус упадёт на Пентагон. Главным организатором акции считается некий Усама Бен Ладен, знакомое имя?
        Мартин тупо уставился в замершую картинку, переваривая увиденное и услышанное. Дата и шокирующее видео, словно не могли одновременно пролезть в ворота его восприятия. Точнее мозг отказывался понимать и осмысливать данные факты. И Мартин пока переключился на маленькую «домашнюю заготовку» - один из вопросов, который надо было выяснить.
        Теперь он лично убедился в правдивости аргентинской информации - клавиатура в большинстве англоязычная, но никаких «яблок» или других названий не углядел.
        «Чёрт! А ведь ничего с утра шокирующего не предвещало, и допрос начался до занудства однообразно. Тот же стол и та же миниатюрная лампа на стойке, которую держали включённой едва ли минуту и выключили, оставив смотреть потухшим глазком почти в упор. Те же вопросы, только вот командир крейсера сидел в сторонке, любопытствуя».
        Кстати командир с самого начала был вежлив и корректен, представившись: званием, должностью и легкопроизносимой фамилией - Терентьев.
        В допрос не встревал, откинув крышку своего портативного компьютера (аппарат был в чехле из кожзама скрывшего ожидаемый логотип), периодически поглядывал в экран, порой чему-то улыбаясь, иногда сосредотачиваясь, щёлкал по клавишам, словно делая пометки на ответы Мартина. И совершенно не пытался из себя изобразить невозмутимого индейца, судя по блуждающей лёгкой улыбке, пребывал в хорошем расположении духа. Но когда Мартин осторожно попытался прощупать русских, сам задав вопрос о всей этой бутафории с царской символикой, этот с виду беспечный Терентьев изменился в лице, наконец жёстко вставив свои «два слова»:
        - Вы не в том положении, чтобы задавать вопросы!
        А затем словно приняв сомнительное решение, вскочил со своего стула устроив ему короткий кинопоказ.
        «Боже ж ты мой! Хотел ответы на вопросы - получи»!
        И даже мысли не возникло, что всё это неправда.
        «Как там у латинян: абсурдум…, фак, не помню! В общем, слишком абсурдно, чтобы быть выдумкой[110 - Credo quia absurdum(лат.) - верую, ибо абсурдно.]!
        Матка боска! Русские научились путешествовать во времени, да ещё и такой здоровенной дурой, как эта плавающая ракетная батарея! Теперь понятно, почему в Кремле от него открещиваются - они ни черта не знают!
        Всё сходится! И слои краски - корабль просто не новый, а уже походил, там в своём столетии. Ну не пахнет от него новеньким «бьюиком» из автосалона! Уж теперь-то это бросалось в глаза. И эти ноутбуки! Всё верно - открывается словно книга! И та серебристо-чёрная наклейка, на тих?ю содранная с какого-то прибора аргентинским пилотом с «Агусты». Теперь понятно, что те цифры (03.11.2012) над штрихкодом - дата.
        А ведь было что-то ещё, о чём и он не знает! Иначе как объяснить факт почти неприкрытой агрессии по отношению к советскому кораблю силами флота и спецподразделений США?!
        И недаром в Лэнгли скоропостижно организовали новый секретный отдел, в недрах которого, кстати, безвозвратно исчезла та самая нелепая наклейка с сумасшедшей датой. И именно с их подачи проводилась поспешная и непроработанная операция по захвату крейсера. Ему-то теперь, так сказать, с изнанки, доподлинно видно, насколько опрометчиво.
        Что, Мартин, получил ответы? Ответы, которые наплодили ещё массу вопросов!
        Когда он говорил, произойдёт этот ужасный кошмар в Нью-Йорке? В две тысячи первом? Округляя - через двадцать лет. Организатор Бен Ладен»!
        Он знал о контактах ЦРУ с Аль Каидой в Афганистане.
        И тут он к своему стыду задал, наверное, самый глупый вопрос в своей жизни:
        - Так вы тут появились, чтобы предотвратить теракт в Нью-Йорке?
        Терентьев расхохотался, едва ли не до слёз, но так же резко остыв, многозначительно подтвердил:
        - Хм! Вполне может статься, что и так.
        А Мартина нагоняло логическое обоснование своей неожиданной догадки:
        «Мы подкармливали Аль Каиду в борьбе против экспансии Советов в Афганистане. Что же они натворили в СССР, если ТАКОЕ докатилось до США? Ведь неспроста они носят шевроны «Россия»! Ведь русские не сказали, зачем они здесь - в прошлом. Что они хотят изменить или предотвратить? Что у них произошло»?
        И напрямую спросил, получив хмурый ответ.
        - Да. И у нас много чего произошло. Ядерный паритет между крупными державами сохраняется, но ни одна страна не застрахована от угрозы фанатиков с бомбами. Недаром борьба с терроризмом приняла международное значение, а Россия и США проводят совместные антитеррористические учения.
        - Всё-таки Россия?
        Командир корабля неопределённо махнул рукой, имея в виду будущее:
        - Нет СССР, но есть Россия. Всё меняется, но что-то остаётся неизменным. Не знаю, что вам известно об истории СССР, но в своё время и погоны вернули в армию, на флот. И Сталин, когда было надо, восстановил церковь.
        - Значит коммунисты…?
        - Лишь одна из партий в парламент, набирающая едва 5-10 процентов от голосов. Демократия-с!
        Мартину хотелось расспрашивать дальше и дальше, и не обязательно про политику и судьбу коммунистов - есть в мире тысячи разных тем для любопытного пытливого ума. Только вот что-то с этой саркастической «демократией-с» было невесело в тоне русского.
        Вдруг стало смертельно тоскливо - не напоит ли он свою жажду знаний, да по самое горло, когда будет слишком много знать, чтобы оставлять в живых такого свидетеля?
        «Если русские решать выдать пленных - он в их число не войдёт, теперь уж точно».
        Так или иначе, информацию о новом секретном отделе в ЦРУ и той серебристо-чёрной наклейке «made in china» с датой из будущего он решил держать в секрете до последнего, как последний козырь, если припрёт.

* * *
        Терентьев видел, как завис американец и решил не давать ему времени для обдумываний:
        - Понятие «Одиннадцатое сентября» станет нарицательным, а вот лишь малая часть, что было до, - увеличив на экране текстовый материал, стал зачитывать, - год восемьдесят девятый - над Сахарой взорван французский авиалайнер. Девяносто третий - взрыв в Нью-Йорке. Девяносто пятый - теракт на американской военной базе в Саудовской Аравии. Девяносто восьмой - взорвано посольство США в Кении. Девяносто девятый - взрывы жилых домов в Москве и Волгодонске. В двухтысячном - теракт в Адене на эсминце US NAVY «Коул».
        По двум случаям есть короткие видео - можете ознакомиться. Но там не так эффектно, как в Нью-Йорке.
        - А можно ещё раз то посмотреть?
        - Впечатлило? - С пониманием среагировал Терентьев, вспоминая, как сам тогда будучи в сентябрьском отпуске, включил телик и минут пять всё думал, что смотрит отрывки из какого-то фильма.
        Поставил ролик в очерёдность, повернул ноутбук, чтобы допрашиваему было удобней смотреть. Сам, отойдя чуть в сторону, тихо сказал одному из помощников в группе контрразведки:
        - Смотри за ним, чтобы не лез в ноут пальцами и не просмотрел ничего лишнего.
        Затем кивнул особисту, приглашая за собой, и вышел из каюты.
        В коридоре дежурил всё тот же морпех (что с фрюлей) и Терентьев с лейтенантом ФСБ отошли подальше от лишних ушей.
        - Ну, что скажешь? По-моему он всё «скушал»…. Или считаешь, что не следовало выкладывать нашу фантастическую тайну?
        Особист было открыл рот ответить, но Терентьев доводил дальше:
        - Возможно, я слишком многого жду от этого американца! Странно и то, что он слишком уж быстро поверил в невероятное. Но если в деле ЦРУ, значит…. А что это может значить?
        В этот раз лейтенант не нашелся, что ответить и Терентьев решил:
        - В общем так! Продолжай гнуть ту же линию, дескать, у нас там, в будущем с пиндосами мир, дружба, жвачка. Подбери видеоматериалы соответствующие…, я на своём ноуте - так…, на скорую руку накидал. А ты сделай паузу и подборку поосновательней подготовь. Только про развал Союза и сдачу всех позиций - молчок. Понимаешь почему?
        - Так точно.
        - А то знаешь, по закону приключенческого жанра: злодеи (а злодеи для него мы) всё помпезно выкладывают, а джеймсбонд исхитрился, развязал руки и, угнав вертолёт, линяет с информационной бомбой к родным стритам и авеню.
        - А что ему за главную версию выставить?
        - Да что угодно! Арабы заложили под статуей Свободы атомную бомбу, например! - Терентьев усмехнулся, - бабахнули и понеслось…, типа мир чуть не скатился к глобальной войне и всё такое!
        - Хорошо, - кивнул лейтенант, и со скепсисом, - а мы, навроде всем крейсером спасаем мир…, фигача тут бриттов ракетами.
        - Н-н-да! Такие обстоятельства. Что поделать. Кстати, что там твой детектор лжи?
        Лейтенант скривился, стал выглядеть слегка виноватым.
        - Понятно, - быстро констатировал Терентьев, - тугомотина это всё. Надо брать его за жабры и ….
        Недоговорив, неожиданно двинул обратно в импровизированную допросную.
        Стремительно вошёл в каюту, сел напротив американца, захлопнув ноутбук, хотя тот явно что-то не досмотрел.
        - Я с тобой был откровенен, теперь ты расскажи, что в головах у вашего актёра-президента и ястребов из Пентагона? Только не говори, что «дельтовцы» тебя - цээрушника взяли просто за компанию, и ты ничего не знаешь. Совсем.
        - Мы несколько в не равных позициях, - слегка отпрявший назад цээрушник, быстро взял себя в руки.
        - Ты забываешься…, вы тут в гостях без приглашения. И уж поверь, любая следующая провокация со стороны военных под американским флагом - и ты первый пойдёшь под нож, - Терентьев хотел сказать это совершенно нейтральным тоном, но в конце прозвучало совсем уж зловеще.
        Американец сохранил невозмутимое лицо, но заметно побледнел:
        - Именно через агентурные каналы ЦРУ в Пентагоне получили достоверное информацию, что ваши военные (флот) получили приказ не предпринимать никаких действий до особого распоряжения. Космическая разведка подтвердила - корабли оставались на военных базах.
        - А авиация?
        - По-моему была попытка воздушной разведки, но я не могу уверять.
        - Агентурные каналы ЦРУ?
        - Прослушка линий связи и донесения завербованных агентов, - медленно, словно выдавливая из себя, сказал цээрушник и тут же бойко подкорректировал, - только не спрашивайте меня их фамилии и должности. Я всё ровно не знаю.
        Терентьев только усмехнулся на эти терзания «рыцаря плаща и кинжала». Захотелось огорчить его, поведав, что там, в недалёком будущем имена этих предателей (по крайней мере большинства) давно уже не секрет. Но пренебрёг бессмысленным откровением.
        - Хорошо, - вкрадчиво давил Терентьев, - а что знаешь ты? Нет точной информации? Тебя не посветили в детали и подоплёку? Хорошо - косвенные данные. Воспользуемся ресурсом твоего ума.
        Если ты сейчас промолчишь, а по нам завтра ракетой шандарахнут…, мы-то отобьёмся, а вот я на тебя уже буду обижен. Ты должен понять…, мы тут из будущего неспроста. Так или иначе, будут решаться вопросы. Серьёзные. В том числе и вашим правительством. Только может статься уже без тебя, Мартин.
        - У военных тоже своя разведка, - тот почти рожал из себя мысли, - они фиксировали, что во время пролёта советского военного спутника связи у вас не было обмена сообщениями. На дипломатическом уровне - там совсем непонятно, почему комми так себя ведут. Это сейчас мне уже ясно….
        - Не отвлекайся!
        - В общем, не знаю, к каким выводам пришли в Пентагоне, но совокупно всё привело к такому решению.
        - И теперь?
        - Что теперь?
        - Миссия провалилась, какие шаги они предпримут?
        - Не представляю. Ждали, что всё решится одной решительной операцией. А сейчас даже не знаю что предположить. Могу только вот….
        - Что?
        - Когда в СМИ поднялась истерика о «красном пирате», я слышат от наших моряков (по секрету), что у них был приказ при случае испытать на вашем крейсере новые американские торпеды.
        - Бля….

* * *
        Когда спешишь, все переходы и коридоры кажутся особенно длинными. На командный пункт в отличии от рубки идти было обоснованней во всех отношениях - и ближе и не карабкаться по трапам на верхние ярусы. И штурман должен быть там.
        Штурмана на ГКП не оказалось - приказал найти. Быстро глянув на прокладку, распорядился на руле взять два румба вправо и нервно вышагивал в ожидании.
        Пока спускался на ГКП, нос словил дурманящие запахи с камбуза. Вспомнил, что кроме чашки кофе (и, хм, ещё кое-чего) с утра в себя ничего не закидывал. А тут стоял тот же аромат свежей выпечки.
        - Колитесь, - обратился к дежурному, - какими вы тут плюшками балуетесь?
        Тут же нарисовался стакан чаю с булочкой. Сдобу проглотил влёт, а вот горячучий чай не успел - появился штурман.
        - Давай заново чертить пунктиры на твоих меридианах и параллелях. Пошли.
        Тот кивнул, не переспрашивая - надо, так надо. Изменение курса уже само по себе предполагало коррекцию прокладки. Но когда узнал, что хочет командир, тихо матерился - повозиться придётся всей штурманской группе.
        Тем более командир недаром оговорился про «пунктиры», а не линии. Значит, маршрут может ещё неоднократно поменяться.
        Малазийский архипелаг и без того не прост для навигации из-за тысячи разных островов. Теперь задача усложнялась - крейсер делал крюк, следуя до траверза острова Пасхи, затем поворачивал на «вест», вынужденно минуя острова Французской Полинезии. А там их как клёцок в супе, что напрягало лишними предварительными расчётами. Но благо штурманская база была забита на все случаи жизни и располагала данными, в том числе и по этому району: глубины, течения и прочие навигационные подробности.
        - Видится мне, что американцы не оставят нас в покое, - пояснил Терентьев, - вот и приходится накручивать лишние мили, выписывая такие кругаря. Во всяком случае, до поворота на «вест» мы вынуждаем противника распылять свои силы, имея варианты для «вилки»: Велючинск, Владик и, собственно, выбранная нами Камрань.
        - Противолодочным?
        - Толку, конечно, против самонаводящих нет, но не будем уж совсем упрощать жизнь супостатам. И, разумеется, опять гонять вертолёты.
        Ты своих штурманят озадачь, а сейчас надо собраться командирам боевых частей информационном центре. Будем думать, совещательно.

* * *
        Терентьев неторопливо, скорее даже устало поднимался наверх.
        «Ну, что? Можно сказать продуктивно поработали…, голов?ми».
        Собрав командиров БЧ, Терентьев как мог, довёл до офицеров не совсем приятную новость. Это если верить цээрушнику. Но тут тема была из варианта: «лучше перебдеть». И все абсолютно были согласны с его мнением, что встревать в новую драчку совершенно бессмысленно, если не вообще чего похуже. О каких-то совсем уж фатальных последствиях никто не высказался, оптимизма никто не утратил, тем более большинство офицеров ещё молодые парни, у которых дури в головах не занимать. Но последние события с абордажем, а особенно людские потери, военную романтику поубавили.
        Разобравшись с этим демократическим отступлением, а точнее вступлением, Терентьев перешёл собственно к тому, зачем собрал этот походный штаб, с основным вопросом, «как»…. Как уклониться от встречи и возможного боевого столкновения с противником (потенциальным)? Как обмануть его разведку: спутниковую, воздушную, надводную?
        Сразу получили свои первые задачи группа акустической разведки и группа БЧ-7. Перекинув на замов, продолжили в том же составе.
        Исходили из того, что космическое наблюдение средствами фоторазведки за крейсером однозначно ведётся, тем более барометр стабильно указывал на ясное небо.
        То что нет американских воздушных разведчиков, это ещё ни о чём не говорило или как раз таки говорило. «Тарава» вполне мог нести только вертолёты, радиус действия которых уже преодолён. И больше у американцев в этой глуши ничего своего нет. Кроме союзников. Но австралийцам (или новозеландцам) гнать самолёт за 9000 км нереально. Остаётся только Чили. Но так, всё ещё впереди! И войдя в зону действия авиации с острова Пасхи, наверняка с чилийцами ещё «поздороваемся».
        Не исключалась и самое мрачное предположение, что у звёзднополосатых тут всё есть, включая АУГ, только они специально не светятся - усыпляют бдительность.
        Проблема поиска воздушных и надводных целей решалась тривиально практически. Если исходить из того, что американцам (благодаря спутникам) известно местоположение крейсера, то можно смело «поливать» окружающее пространство обзорной РЛС.
        Более перспективной альтернативой был один из «Камовых» в модификации «МФ», приписанный на крейсере по программе опытовых исследований ВМФ многофункциональных вертолётов корабельного базирования. Вертолёт выделили, сменные модули прислали, а специалистов «забыли», но….
        Один из специализированных комплектов оборудования был именно для дальнего радиолокационного обнаружения.
        - Не было необходимости, вот и стояла на этой «кашке» стандартная аппаратура приёма данных с РГБ[111 - РГБ - Гидроакустические буй.] и магнитометр, - спокойно прокомментировал командир пилотажной группы, - наши «люксы» смотрели - ничего сложного[112 - «Люксами» на флоте принято называть те БЧ, личный состав которых, как правило не гоняют на тяжёлую и грязную работу. В данном случае имеется виду БЧ-7 (радитехническая).].
        Командир БЧ-7 кивнул, подтверждая, но с оговоркой:
        - Там антенна не такая как на «Ка-31», поэтому будут сложности сопряжения РЛС с пилотажно-навигационным оборудованием вертолёта и ограниченное «поле зрения». Но задачу свою выполнит. Я предлагаю другое…, - он сделал паузу и, получив молчаливое одобрение, продолжил, - архитектура машины, конечно, не такая как у «двести шестьдесят шестого», но позволяет впихнуть мощную РЛС. Мы в свою очередь можем повозиться с настройкой аппаратуры, ещё и нагрузить дополнительные блоки на внешнюю подвеску….
        - Что это нам даст?
        - В результате «Камов» будет «фонить», как целый крейсер. В нужных диапазонах и параметрах.
        - Как это можно применить?
        Объяснил в двух словах, примерно описал возможности.
        Тут все провисли. Всколыхнулись. Обсудили. Посомневались. Поспорили.
        - Насколько плотна орбитальная группировка США на время восьмидесятых? Отработать локатором в вертикальной плоскости, «словить окно»….
        - На спутниках стоят РЛС и бокового обзора….
        - Сейчас ещё нету режима онлайн - данные получают дискретно, обрабатываются (а это время), и лишь потом ложатся на стол юсовцев. И не важно кому сначала - непосредственно в Пентагон или оперативному штабу по Тихоокеанскому региону? Однозначно всё имеет допуски и погрешности по времени. А за это время мы можем улизнуть. Согласен - мы не реактивный истребитель, далеко не уйдём, но расчет и координация может принести результат.
        - Думаете, сможем их одурачить? Не в радиолокационной, так по инфракрасной сигнатуре нас один чёрт срисуют. И компьютеры в Пентагоне и в частности в космической разведке вполне на уровне. Наверняка будет и чилийский самолёт-разведчик.
        - Может, срисуют. А может, нет. Может, удастся ввести в заблуждение, - и добавил, - временно. А «чилийца»…, а «чилийца» РЭБ задавим….
        - А если и спутник - РЭБ?
        - Без гарантии….
        - А ведь неплохая идея, - задумчиво согласился командир, - сейчас ещё трудно сказать, но согласно предварительной карте погоды, устойчивый ветер с Антарктики и тёплые экваториальные течения к вечеру спровоцируют плотный туман.
        Потому можно сделать так: до момента идём РЛС светимся как новогодняя ёлка. Затем, если будет чилийский самолёт-разведчик - давим РЭБ, отворачиваем на «вест» и уходим в радиомочанку.
        «Камов» со спецаппаратурой взлетает и следует заданным курсом «расписываясь» нашим «почерком», но кратковременно иначе спалимся. В точке поворота выдаёт последнюю порцию облучения и догоняет крейсер. Если вся эта «филькина грамота» сработает - хорошо! Нет - ну, что ж, хуже не будет. Теперь в деталях….
        Так, гоняя в голове ключевые тактические позиции, не заметил, как вышел на шкафут. Сразу ощутил другое дыхание океана. Сопоставил прокладку на штурманской карте со временем.
        «Ого! Почти три часа прошло! Значит скоро будем на широте Новой Зеландии, потому так и тянет теплом».
        После окраин Северного Ледовитого и стылых штормов южных полярных областей погодка просто шептала. Заметил, что ни один он тут такой - народ так и норовил лишний раз высунуться наружу: свободные от вахты и личный состав всё ещё занятый наведением порядка. Вскинул голову - на фоке до сих пор ползали фигурки эртэсников.
        День набирал силу, раздвинув облака и остатки ночного тумана, слепил солнцем, играя бликами на волнах. Сразу стали видны все пылинки, все неизбежные потёки ржавчины, находящие дорогу в трещинках краски, все огрехи, требующие помыть, подкрасить, подправить.
        Тем не менее, в лучах солнца посреди набравшей синеву воды, оставляя за собой тающую полосу кильватера, крейсер выглядел мощно и целостно, а если с высоты птичьего полёта, то наверняка просто великолепно.
        Так и представил, как возносится вверх, охватывая взглядом океан, а вся внушительная сталь водоизмещения и архитектура надстроек корабля уменьшается по мере набора высоты, теряясь среди безбрежных просторов океана с округлостью горизонта.
        Терентьев только сейчас проникся, как пустынно вокруг крейсера.
        Как правило, любой поход, а тем более такого серьёзного корабля, всегда сопровождался повышенным вниманием потенциального противника: корабли стран НАТО в их зонах ответственности, облёты патрульными самолётами и конечно главные заводилы все этого сборища - американцы. Хватало даже гражданских торговых посудин с любопытными капитанами.
        «Идём и ни души кроме нас. Не говоря о супостате, ни гражданца-торгаша случайного, ни траулера-роботяги, ни сухогруза завалящего. Словно вокруг «Пети» - «Петра Великого» образовался зона отчуждения. Поразительное одиночество!
        Н-н-да, во истину одиночество - удел великих. Или мы опять провалились в дыру во времени? Нет! Эфир по-прежнему голосит восьмидесятыми.
        В другое время в пяти-десяти кабельтовых параллелил бы «американец» - эсминец или фрегат, а то и того ближе, позволяя на интервале вполне различать заинтересованные лица. И обязательно назойливо жужжало бы что-нибудь летающее, строго по графику сменяясь в воздушном дежурстве.
        При Фолклендах тоже, кстати, было не скучно на соседей. То аргентинцы пожалуют, то соглядатаи британские. И чилийцы в том числе. Но там остро чувствовалось напряжение войны, и никто кроме аргентинцев не рисковал подходить близко.
        Сейчас мы в Тихом. Американское что-то в классе эсминца не долго висело на хвосте - отстали. И «Нимрод» - англам быстро надоела эта слежка. У них война, им тратить на нас ресурс теперь не с руки. Но даже тут в полутора тысячах миль от военной заварушки, бритты держались, словно за чертой, не смея пересечь границу зоны действия ПВО. Крейсер для Royal Navy по-прежнему оставался пугалом, но не пассивно-огородным, а с конкретной двустволкой на любую ворону. Или кем там они себя мнят - ястребами, орлами? Ну, пусть им.
        Со стороны юта засвистели турбины вертолёта, накручивая обороты на взлёт, пока хлюпающий свист лопастей не достиг пика подъёмной тяги.
        А следом короткими-условными завыла сирена, ожила корабельная трансляция, фок-мачта очистилась от копошащихся людей.
        Терентьев тоже направился внутрь - по готовности включат локационные установки, при работе которых выход на палубу запрещён.

* * *
        Может эта пустынная безбрежность океана мнимая, но успокоила. Поверилось, (да и просчитали) что до острова Пасхи так и будет - никого. Решил уделить внимание быту, отправившись к офицерскому камбузу. Заодно там где-то находилась каюта под парикмахерскую.
        Теперь сидел, слегка парясь под синтетической накидкой с непритязательным скептицизмом разглядывая своё отражение в незнакомом зеркале.
        «Наши зеркала к нам привыкают. И мы к ним. И они нам врут».
        Самому ему до этого удавалось всё время стричься на берегу, и здесь он был впервые. Оказывается.
        «А думал - облазил весь крейсер».
        Больш?м зеркал?м не место на боевом корабле и это, не дотягивающее по ребру и до метра, отражало на него всю правду-матку, о недосыпе последних нескольких суток и о, как ни крути, уже полновесных сорока шести.
        «Зато похудел - килограмм пять-семь как минимум, на брючном ремне пришлось новую дырку колоть».
        Матрос-срочник, который сейчас сопел над его головой с машинкой, сказал, что сюда ходят только офицеры и мичман?. Рядовой состав стриг себя сам - не велика наука. Да и тут было не бог весть какое оборудование - на уровне «эконом» на районе в подвальчике». Скупо, по-мужски, по-военному.
        - Не «модельные» на бигуди наматывать, - улыбчиво ответил на это его замечание матрос, который отложил машинку и теперь быстро щёлкал ножницами под расческу.
        - Шустро ты….
        - У меня, чем быстрей, тем лучше получается, товарищ капитан 1-го….
        - Ладно уж, будешь тут по уставу…, - попустил ему Терентьев.
        В воспитание младшего личного состава Терентьев не лез, оставляя это хлопотное дело офицерам, главному боцману и его «боцманятам» в частности. Поэтому предполагал, что в глазах матросов он - командир корабля выглядит суровым, но справедливым корабельным небожителем, позволяя себе иногда по-простому поговорить с каким-нибудь матросом.
        - Подстригать на гражданке учился?
        - Никак нет, уже тут насобачился…, ой, извините, - увидев как командир вскинул взгляд, - в смысле ещё в учебке на троих курсантах потренировался. Правда, их до «ноля» достриг, в конце концов. А тут уж на «Петре» руку и набил. Я вообще талантливый…, за что не возьмусь - получается.
        - Да неужели!
        Словно не расслышав сарказма в тоне командира, матрос продолжил:
        - Вообще оно по жизни всегда получается, - он замялся и даже стричь перестал, - если и не сразу всё, то в результате оказывается к лучшему. Да, к лучшему!
        Последние слова прозвучали утвердительно, и эта троекратная смена настроений не укрылась от Терентьева, который взглянул на матроса вдруг с любопытством.
        Помня о случаях психологических срывов у экипажа в связи с переносом в прошлое, поинтересовался:
        - «По жизни»? Какие-то сложности?
        - Сложности? Скорей наоборот! Как-то всё одно за другим. И то, что ещё вчера было так…, ну, хреново, сегодня вдруг оборачивается хорошей стороной.
        - ???
        - Я же должен был дома, в родном городе, служить, в автобате. Но на провод?х так набрались, носились с этими «водительскими», что хрен его знает куда их засунули. В военкомате хоть майор и знакомый, ждать не стали (пока найдут или восстановят), засунули на пересылку. А там «покупатель» быстро всю группу - и на флот.
        - Жалеешь?
        Матрос снова взялся за машинку, начав подравнивать виск?, словно не расслышав вопроса, продолжил:
        - И в этот выход «Петра» в море я должен был остаться на берегу. Мне письмо пришло, а боцман сказал «нужна официальная телеграмма». Потом позвонили «телеграмма пришла», но мы уже начали движение из Кольского залива.
        - А что собственно случилось?
        - Мать у меня, - дрогнул голосом, - в общем, рак у неё нашли, поздно спохватились, врачи наши….
        В голосе матроса о врачах сквозануло целой ненавистью, а затем опять оттаяло неприкрытой надеждой:
        - Но ведь сейчас восемьдесят второй!!! Она совсем ещё молодая, и зная заранее диагноз, можно…. Ведь как я грыз себя за «водительские», боцмана костерил…. Да понимаю я (не наивный), что нас всех будут в секрете держать: особисты, КГБ советское. Но не звери же они, пошлют человека предупредить или в медучреждение информируют, медкарту ей рекомендациями перепишут, профилакторий….
        «А я? - Подумал Терентьев, - странно это так…. Но если тут будет мой аналог обязательно предупрежу, чтобы к зубам повнимательней был, а то к сорока шести будет одной керамикой жевать. Интересно керамика в Союзе для рядовых граждан сейчас есть»?
        - Я всё товарищ капитан 1-го ранга, - матрос орудовал мягкой щёточкой, смахивая стриженные волосы, - закончил. Вас надо одеколоном?
        - Нет. Своим потом, - Терентьев встал, непроизвольно полез в карман за деньгами и с улыбкой, - эй, а тут как с тобой…, какой валютой берёшь?
        - Да, что вы, товарищ….
        - Ладно, ладно, знаю я, что на сигареты стреляешь. Я ж, не курю, но в каюте у себя посмотрю чего-нибудь, подкину. А на счёт матери не переживай, я на контроль возьму.
        - Спасибо, товарищ капитан 1-го ранга.
        НА СУШЕ, НО ВСЁ О ТОМ ЖЕ….
        Однажды понял, что вышел из того возраста, когда надо учиться на своих ошибках. И ст?ит получать удовольствие от них, совершая их раз за разом. Просто это моя жизнь, мой образ….
        Главнокомандующий Военно-Морским флотом СССР Сергей Георгиевич Горшков сидел у себя в кабинете в штабе ВМФ, разложив на столе два ряда фотографий. На одних был запечатлён скандальный и загадочный «battlecruiser», так называемый «ПВ» - «Пётр Великий» (кормовая часть, шкафут, надстройки, почти полная боковая проекция), на других в тех же ракурсах крейсер «Киров» и чертежи «орланов» последующих проектов. Происхождение фотографий было не совсем простым. По факту - шпионские «ПВ» (со слов начальника разведывательного управления главного штаба ВМФ вице-адмирала Иванова) прошли весьма замысловатый путь. От инициативного стармеха с аргентинского транспортного судна, удачно миновав рыскающих журналистов и агентов разведок (включая и советских, кстати). А всплыли (только подумать!) в Мексике, перекупленные советским военно-морским атташе.
        Отдельной стопкой лежали снимки, полученные со спутника. Честно говоря, после ознакомления с этими (далеко не самого хорошего качества) фотографиями и понимания невероятного факта, ему хотелось тут же бежать-ехать-лететь и лично убедиться, что его «любимец»- «Киров» на месте несения службы, а не бороздит далёкую Южную Атлантику. Происшествие с эсминцем «Сторожевой» ещё долго будет укором. Особенно после вежливого и вкрадчивого андроповского: «Сергей Георгиевич, а где на данный момент находится ваш первенец из серии «Орлан» проекта 1144»?
        Аккуратно протерев стёкла очков, чуть подстроив отражатель настольной лампы, адмирал сначала навскидку рассматривал первую пару снимков, потом извлёк лупу и изучал уже более внимательно, делая пометки авторучкой. Затем он брал следующую пару и проделывал ту же самую манипуляцию.
        Архитектура надстроек и одинокая артиллерийская башня на юте «незнакомца» говорили именно о том, на что сразу указал главный конструктор проекта 1144 Купенский, едва ему дали взглянуть на ещё те (не качественные) фотографии со спутника: «это больше похоже на очередные в серии проекта, один из которых ещё на стапеле, а другие даже не заложены. Более того, мы до конца ещё не утвердили некоторые проектные конфигурации»!
        Главнокомандующий отложил снимки, снял очки и устало протёр глаза.
        «Если это не затея самих американцев, то им гораздо проще! Они думают, что крейсер наш. Но нам-то известно, что это вовсе не так»!
        Он знал, что КГБ и ГРУ с ног сбились, работая по верфям, на которых могли (тайно!) построить подобный корабль (включая союзников по Варшавскому договору).
        Знал о неудачных попытках подобраться поближе к кораблю средствами авиации и траулером - судном разведки. И о том немногом, что удалось выудить разведке из аргентинских источников. В Буэнос-Айресе были уверены, что крейсер советский!
        «Но если это всё же американцы, то зачем?! Чтобы нажиться на англах? Так проще было не мешать нам чуть подвязаться за аргентинцев. Или это участие в англо-аргентинской заварухе лишь так…, проба, а главное впереди и цель - провокация, нацеленная на Советский Союз? Но если всё суть провокация, то строить ради подобного корабль такого класса (даже по деньгам), это должно быть что-то весомое»!
        Он озвучил своё соображение на закрытом заседании партийного руководства, но….
        Почему-то его выводы остались без внимания, а военным (включая и флот) было приказано не предпринимать никаких активный действий до выяснения….
        «А ещё кое-кто из политбюро на него эдак подозрительно косился»!
        Адмирал даже усмехнулся, теперь вспоминая об этом без неприятия.
        «А ведь действительно, кому как не ему - Главнокомандующему флота проще всего скрыть постройку корабля. Для каких целей только? Неужели старые хрычи засуетились о своих теплых партийных креслах при власти? Какая глупость - мне 72 года, мне в отставку уже пора!
        Устинов тогда ещё шёпотом по-свойски посоветовал «пока не рыпаться».
        Но как же не рыпаться, когда «неизвестный» (по данным разведки) теперь в Тихом океане и направляется к северу с возможностью выйти к нашим дальневосточным коммуникациям? Ещё к этому можно присовокупить возросшую активность (и довольно значимую) американцев».
        Главком достал тетрадь и, взяв карандаш, стал составлять текст приказа командующему ТОФ адмиралу Сидорову.

* * *
        Инструктор управления технической службы ЦРУ вкратце описал, что им удалось сделать, протягивая папку с подробным отчётом.
        Директор управления пододвинул её ближе, не спеша раскрывать. Стараясь и не показывать своего недовольства - успехами сотрудники лабораторий пока не баловали.
        «В конце концов, вины их особой тут нет. Прошло слишком мало времени для исследований. Конечно, со временем они докопаются, но тут явно нужна другая научная база и, к сожалению, придётся подключать новых специалистов»
        Его размышления прервал телефонный звонок. На другом конце провода был его заместитель по разведывательной деятельности. Но именно сейчас он возглавлял новый секретный отдел управления.
        - Он умер, - тихо, но чётко прошелестело в трубке, - не приходя в сознание.
        - Чёрт! - Только и мог ответить. Подумав секунду, вяло приказал, понимая тщётность чего-либо выудить из мёртвого тела норвежского пилота, - вскройте его. Ищите новые факты: последствия прививок, зубные протезы, другие импланты или ещё чего. Хотя вряд ли - молодой военный лётчик должен быть здоров, как бык.
        - Да, конечно.
        На том разговор оборвали.
        Директор ЦРУ раскрыл папку, пока невидяще глядя в текст.
        «А ведь уже завтра командующий морскими операциями стребует обещанных разъяснений, почему управление так настаивало на этой затее с захватом крейсера.
        Хорошо хоть они перестраховались, и президент не знает об истинном положении дел, считая, что операция чисто британская и доля участия американских вооруженных сил минимальна.
        И что мне теперь предоставить в качестве доказательств? Аудиозапись единственного допроса норвежского лётчика, кое-что из его пилотской амуниции, радиотелефон, прелюбопытные наклейки с датами (в том числе и полученные с «Вattlecruiser»)? Это, кстати, то, что связывает русский крейсер и норвежца. А по факту лишь догадки и гипотезы».
        Директор ЦРУ отпустил подчинённого, сказав, что позже просмотрит его отчёт.
        Достал из сейфа свой журнал, хлопнув его на стол, открыл, начав небрежно перекидывать страницы.
        «Так, что мы имеем»?
        Факты были изучены почти дословно.
        «Второго мая, всплывшая под перископ в Норвежском море многоцелевая атомная подлодка «Ричард Расселл», буквально неожиданно наткнулась на надувной спасательный плотик с норвежским пилотом. Лётчик, не смотря на свои аварийные средства, промок, находился в крайней степени переохлаждения. Его сразу хотели переправить норвежцам, но осматривающий пострадавшего судовой врач, а затем шкипер субмарины обратили внимание на некоторые странности в экипировке и найденных при лётчике личных вещах. Как то, например, неизвестные купюры с датами следующего столетия, как и сами документы лётчика.
        Поскольку «Ричард Расселл» пребывала вблизи советских берегов для проведения специальных операций, на борту ПЛ находились агенты ЦРУ[113 - Видимо имеется ввиду операция «Вьюнок» по «подсадке» к секретному советскому кабелю в Баренцевом море.]. Именно ими и был проведён более менее успешный и как оказалось единственный допрос пилота. Затем, по-прежнему находящегося в тяжёлом состоянии пилота передали на американское надводное судно и экстренно самолётом переправили в Америку. Всю дорогу пострадавший находился в коме, и вот, как донёс заместитель, скончался.
        У всех кто с ним контактировал и мог что-либо увидеть, взяли подписку о неразглашении.
        Естественно вместе с норвежцем передали все артефакты, что при нём нашли, включая протокол и магнитофонную запись допроса.
        Многое из того, что успел сказать норвежец, смело можно было отнести к горячечному бреду, включая и упоминание о русском «Петре Великом». А потом крейсер объявился в Южной Атлантике!
        Из артефактов, прибывших для анализа и изучения, особо важно было отметить купюры (EURO) и, несомненно, миниустройство - радиотелефон. Назначение аппарата определялось по многим деталям компоновки - именно радиотелефон!
        К сожалению, электронная начинка устройства напрочь промокла. Как сказали специалисты «цепи закоротило», но помимо того, что прибор имел особый технический интерес, он ещё нёс в себе массу любопытной и противоречивой информации: название фирмы изготовителя, место производства, включая маркировку и на мелких радиодеталях. В целом - какое-то шведско-японо-китайское сборище.
        А потом из аргентинских источников появился похожая наклейка «made in china» с крейсера, включая вообще все странности с ним связанные.
        Взаимосвязь становилась очевидной, но выводы всё ровно не выходили за рамки фантастики. Он надеялся, что операция с захватом пройдёт успешно и начнут прорисовываться ответы, но….
        Но вот теперь надо что-то предоставить военным и не оказаться при этом до нелепости смешным. Вот только с фантазией у военных туговато. Им проще всё объяснить сумасшедшей дезинформацией русских, и величайшая загадка может просто уплыть на сторону противника.
        А пока «Вattlecruiser» оставался в таком, можно сказать, беспечном и уязвимом, даже для данного класса корабля, одиночестве (как вчера на брифинге поведали знатоки морских баталий - адмиралы). «Красные» же предприняли всего лишь две попытки выйти на контакт с крейсером. Неудачные.
        Вчера командующий военно-морскими силами в Атлантическом океане хвастался, как его «фантомы» не дали дозаправиться в воздухе русским гигантам морской разведки - Ту-95, сбивая шланги спутными струями. Правда, умолчал, что один F-4 зацепил русского «медведя», сковырнувшись в океан[114 - Ту-95. В классификации НАТО - «Вear» (медведь).]. А экипаж второй машины до последнего кружил над местом падения ведомого, пока не прибыл спасательный вертолёт, и им не хватило горючки до авиапалубы. Хорошо хоть всех героев потом подобрали. Но зато русские, в конце концов, отказались от своей затеи.
        Вторым фактом было разведывательное судно Советов, маскирующееся под траулер. Тот просто не успел выйти даже на дистанцию радиоконтакта - «Вattlecruiser» уже ушёл проливом Дрейка в Тихий океан».
        Глава Федерального агентства аккуратно внёс ещё одну запись с простановкой даты о смерти «объекта» за номером и кодовым словом, под которым числился норвежский пилот, так и не решив, стоит ли завтра выложить всю имеемую информацию на очередном совещании штаба.
        «Хорошо хоть президент у нас, пусть и с заворотам в голове, но порой порешительней, чем кто-либо их ястребов из КНШ».
        КРЕЙСЕР.
        Те, кто предпочитает скорее «быть» (в понятии), чем «казаться», теряют в дешёвой и навязчивой популярности.
        Тихий покорно притих, раскатав, разгладив пронзительно иссиня-зелёный «ковёр» своей неоглядности, оставив лишь мелкую рябь.
        Давили хорошо - 200 оборотов на каждый винт (на валах только свист стоит), с расчётом пройти траверз Пасхи с наступлением ночи. Поэтому и противолодочного как такого не делали. Так…, периодически клали руля на румб-два, а «забежавший» вперёд «камов», опустив в воду антенну ГАС, слушал - никто там, притаившийся под водой не метнётся на эту неожиданную смену курса.
        Голоса вахтенного и рулевого рассеивались в объёме ходовой рубки, не долетая до стоящего у двери на крыло мостика Терентьева.
        Хотел спокойно выйти покурить, но спокойно не получалось. Потому что по расчётам вошли в зону действия чилийской авиации. Полагал не прозевать момент, но «чилийца» всё не было, и Терентьев начинал нервничать.
        «Я так никогда не брошу курить»!
        Стоял, дымил у открытой двери на правое крыло, поглядывая на траверз и по курсу. «Можно подумать, увижу дальше антенных «глаз».
        Тёплый ветер трепал волосы, рассеивая дым сигареты.
        «Как заметно потеплело. Надо будет дать команду переодеть экипаж в «тропичку».
        Подошёл штурман:
        - Вертится у меня в голове….
        - Что?
        - У американцев по программе «Спейс Шаттл» были запасные аэродромы для незапланированных посадок. А том числе и в Тихом. Вот не могу вспомнить - не на Пасхи ли?
        - Чёрт, и ты молчал?
        - Да я только вспомнил. А с другой стороны, если там пиндосы орудуют…, ну, прилетит не чилийский, а вовсе уж американский самолёт. Какая разница.
        - Или вообще не прилетит….
        Тут громко подал голос вахтенный:
        - Пост РТР. Отметка прямо по курсу.
        Сигарета - долой! Буквально в пять шагов - к центральному пульту.
        - Ну-ка, ну-ка!
        - Сигнал слабый, но вполне чёткий. Азимут - ноль! По параметрам - самолёт!
        - Уточни у БИЦа классификацию цели. На этом пеленге у нас остров Пасхи. Может это не самолёт?
        - Никак нет. Наблюдается смещение по азимуту. Дистанция устойчиво уменьшается.
        - А ну-ка, давай ему «помашем рукой» навигационной РЛС.
        После двадцати секунд мощного излучения, следует реакция.
        - Сила сигнала растёт! Параметры на азимут нулевые!
        - Ага! Клюнул голубчик. К нам повернул!
        Терентьев оглянулся на стоящего позади штурмана, хотел видимо что-то сказать, но тот невозмутимо пожал плечами, дескать «чего ждали - то и прилетело», поэтому промолчал.
        Теперь доклады следовали через каждые пять, три, а потом одну минуту: пеленг, угол места, параметры, сила сигнала.
        Самолёт быстро приближался на высоте шести тысячи метров почти встречным курсом.
        - Высоко идёт, - комментировал штурман.
        - Да, высоковато, - согласился командир и запросил, - обстановка в радиоэфире?
        - Молчит.
        - Надо его запросить.
        - Давай я, - вызвался штурман.
        Радиозапрос посылали трижды, прежде чем пришёл ответ.
        - Чилиец, ВВС, - подтвердил штурман, - на международных, но как-то он скупо. Показалось, словно «сквозь зубы». Неужели бритт в самолёте?
        - Или американец….
        - Американцы, как правило, попроще.
        - Не будем гадать, - не стал усложнять Терентьев, - однозначно по нашу душу, кто бы там ни был.
        Самолёт проходил чуть в стороне, на тех же шести тысячах. Вышли с штурманом на мостик, но на такой высоте невозможно было определить тип самолёта даже в мощный визир. К этому времени уже неумолимо вечерело, и инверсионный след чётко выделялся бело-розовой полоской.
        - Он, чё, так и просвистит мимо? - Удивился штурман, ловящий белёсый крестик в фокус бинокля.
        - Нет, - Терентьев, в отличие от штурмана, не стал хвататься за оптику, - по-моему пошёл на разворот. Или из-за кривизны сферы так кажется…? Чёрт, сейчас же окончательно стемнеет, неужели он не захочет рассмотреть нас поближе?
        Однако вскоре инверсионный след за удаляющейся машиной исчез, а примерно минут через двадцать пост РЛС доложил, что самолёт возвращается, постепенно снижая потолок.
        - Так! Приготовиться! - Командир вернулся в рубку.
        Машина чёрной точкой нарисовалась за кормой, но пилот явно показал намеренья пройти в стороне, примерно в полукилометре. И по высоте также - особо не выпендривался, опустившись не ниже тех же пятисот метров.
        - Мы его случаем не уроним?
        - Электроника должна «просесть», а «керосинке» его что сделается?
        Звук реактивных двигателей нарастал, но отсутствие дымного выхлопа говорило о том, что машина не форсирует, сбросив скорость. Когда «Канберра» (наконец удалось определить тип самолёта) проходил траверз крейсера, по команде врубили на полную излучатели РЭБ.
        Казалось ничего не произошло - самолёт продолжил свой полёт по-прямой. Теперь его - удаляющегося хорошо было видно из рубки.
        - Он вырубил свои РЛС! - Доложил оператор радиоэлектронной разведки.
        Терентьеву показалось, что машина слегка покачала крыльями, словно лётчик пробовал реакцию на управление. Затем самолет, не меняя курса, плавно пошёл вверх.
        - Он по-прежнему «ноль» в излучении! - Продолжал докладывать оператор, - на радиозапросы не отвечает.
        Ждали ещё минут двадцать, следя за меткой на радаре, «отбивая» удаляющуюся дистанцию.
        - Он так и идёт не отворачивая, - подтвердил вторпом, - здаётся…, он спёкся. Пожгли мы его гетеродины.
        - А у него гетеродины? - Скорей скептически, удивился Терентьев.
        - Да без разницы! Начнём? Пилотяг выпускать?
        - Командуй.

* * *
        - Объявили готовность! - Оторвался от трубки, «сидящий» на связи с ГКП матрос.
        - Ну, всё, - хлопнул в ладоши Харебов, - давай отсоединяй свои путы. Уже сотый раз всё проверили-перепроверили.
        «Камов» стоял в ярко освещённом ангаре, округлив на внешней подвеске контейнеры с аппаратурой. На одном из блоков был вскрыт лючок, к нему тянулись волны проводов, от тестирующей аппаратуры. С настройкой у индикаторов возились техники из группы РТС.
        Получив разрешение от старшего группы, стали отсоединять разъёмы, сматывая фидера.
        - Бляха-муха, - тихо матерился один из техников.
        - Что не так?
        - Да я ещё на гражданке в бытовухе заметил! Возишься с проводами - обязательно перепутаются. Оставишь незабандаженные лежать за телеком, видиком и прочими приблудами…, не трогаешь их! Ну, может когда-никогда веником-шваброй там прошуршишь - один чёрт перепутаются, переплетутся. Хаос, да и только!
        - А это, - словно со знанием дела пояснил Харебов, - потому что планета - наша матушка Земля вертится вокруг своей оси, наяривая, при этом, вокруг Солнца. Солнечная система, в свою очередь, вращается по краю радиуса рукава от центра галактики….
        - Какого рукава? - Удивился техник.
        - Рукава Ориона, неуч, - и продолжил нарочито авторитетно, - да и сама галактика раскручивается спиралью, наверняка несясь во Вселенной по определённому закону.
        - Да ладно!
        - Так, космонавты! - Старший группы эртээсников привлёк внимание экипажа вертолёта, - повторяю ещё раз: пойдёте на автомате по запрограммированному маршруту, вплоть до возврата на базу. В смысле на корабль. «Петю» тоже поведут строго по автопрокладчику. Но сами понимаете - инерциалка! Могут быть погрешности.
        Далее! Включение главной вундервафли на автоматику мы не поставили, но по сигналу, периодически вы должны врубать передатчики. Сами. Вот вам полётная план-карта. Подкорректировали.
        Харебов взял план планшетку, быстро просматривая задание:
        - На тридцать-сорок секунд? Не мало?
        - У нас антенна сам понимаешь куцая, берём только силой сигнала. Моща будет из бортовой сети не хило отбирать. Так что всё лишнее выключай, а передатчик, как сказано - на короткие промежутки времени.
        - А что у нас тут лишнего, ля?
        - Прикуриватель, ля!
        - Да иди ты…, всё б тебе ржать.
        - А ты не забывай ещё и о СВЧ-излучении…, вам в кайф поджариваться?
        - А защита…, должна быть? Он же, (имея ввиду «камова») и под ДРЛО затачивался.
        - Ага, скажи ещё плекс покрыт слоем токонепроводящего золота. Кабина экранирована в задней полусфере, и всё! Слушай, а давай я тебе своего человека вместо твоего штурмана-оператора дам. Мало ли?
        Харебов посмотрел на напарника:
        - Ты как?
        - Индифферентно. Хотят лететь, пусть летят.
        - Добро!
        - Товарищ майор, - заорал матрос на связи, - команда!
        Завыл сигнал, пошли «на открытие» створки ангара.

* * *
        Наползал туман, застилающий краснеющий горизонт, поэтому стемнело рано и стремительно.
        На юте снова ожил подъёмник, выдавливая наружу «камова», увешанного габаритными «чушками» на подвесках. Винтокрыл штатно взлетел и канул в темноту.
        Поступила команда переложить руль, и крейсер покатился на новый курс, заметно кренясь на циркуляции.
        Обязательно вырубили всё излучающее. Приёмники исправно ловили эфирное радиобормотание. Выделялся близостью Пасхи - судя по нарастанию темперамента переговоров, «погасить» чилийского разведчика всё-таки удалось.
        Через полчаса (по расписанию) отработал «камов»-провокатор. До крейсера долетел эхо-импульс и опять наступила тишина. Относительная, естественно - радиоэфир трещал и булькал, закономерно насыщенный далёкими и близкими радиоточками.
        На ходовом мостике полумрак, для удобства наблюдения за надводной обстановкой. Вахтенный офицер, делая записи в вахтенном журнале, не мудрствуя подсвечивает себе тусклым светом экрана мобильника.
        - Честно, я ожидал чего-то эдакого, - вполне себе разочарованно сказал вторпом.
        - Во-первых, рано о чём-то судить, - едва уловимо пожал плечами Терентьев, - во-вторых, может вообще наша уловка не сработала, и амеры нас по-прежнему отслеживают из космоса.
        - Да я о чилийцах. «Канберру» их подслепили - ушёл. Так? А они особо не парятся. Должны по идее другой борт выслать.
        - А сам что думаешь?
        - Могу только предположить…, у них просто не оказалось ещё одного подготовленного самолёта.
        - Да…, да, - рассеяно ответил командир. Бросил взгляд на планшет с планом боевой задачи. Сверил с часами и прокладкой. Вопросительно посмотрел на вернувшегося штурмана, ходившего в штурманскую рубку.
        - Что скажешь, Виктор Алексеевич?
        - По поводу?
        - Да, вообще….
        - Хотелось бы…, - каптри на секунду запнулся, - хотелось, что бы, через пару часов как вернётся Харебов, амеры в эфире панику подняли.
        - А-а-а, ну, это да. Дескать, потеряли нас. Но давай всё-таки не будем переоценивать американов. Не думаю, что так уж идеальна система их радиослежения.
        Насколько я помню из этих реалий, они полагались в основном на данные фоторазведки. Теперь же, если амеры нас потеряют, будут искать по площадям, а с увеличением поля зрения, уменьшится разрешение и качество изображения. Ищи иголку в стоге сена. Не даром же наши корабли всё время пасли с помощью обычных кораблей и самолётов сопровождения.
        - Только вот тут, всё-таки пройдём чуть стороной, - штурман, указал на карте и пояснил, - британские острова Пиктэрн. Если без задержек, получится, что они окажутся на траверзе аккурат в дневное время суток. Военные корабли бриттов может раз в год-то и навещают колонию, а так…, чёрт его знает, какая сейчас там инфраструктура.
        - Нам до них чапать цельные сутки….

* * *
        В кабине «камова» контраст темноты и слабо подсвечивающих разноцветных угольков контрольных светодиодов. Серо мерцает жидкокристаллический дисплей напротив эртээсника, расположившегося в кресле штурмана-оператора.
        Пискнул, выведенный прямо в наушники сигнал.
        - Время, - прохрипел в гарнитуру Харебов.
        Казалось задремавший техник, встрепенулся, щёлкнув на выносной клавиатуре, сменив картинку на дисплее, выказывая его многофункциональность - на экране отразилась информация по маршруту.
        - Ага! Точка возврата. Приготовься, - предупредил он, - включаю в последний раз. Или у вас говорят «крайний»?
        - Не тот случай, - с улыбкой проворчал майор, щёлкая тумблерами, обесточивая всё лишнее. Действительно, как и предупреждал старший группы РТС, аппаратура «кушала» изрядно - на те тридцать секунд, что техник врубил излучатель, даже потускнели контрольные лампочки на приборной панели, а турбины завыли натужней, от отбираемой генераторами энергии.
        Время в мелких единицах измерения всегда звучит менее серьезно, чем в более крупнодискретных. И сейчас, всего лишь тридцать секунд в ожидании разворота, для Харебова растянулись в целые полминуты нетерпения.
        Услышав в наушниках «всё!», майор заложил малую дугу, с креном и, набирая экономичные полторы тысячи метров, взял обратный курс.
        Возвращение на корабль в режиме автопилота без каких-либо задач казался ещё нуднее. За остеклением кабины черно. Внизу кажется разбавлено серым туманом, а вот небо пронзительно - усыпано звёздными колючками. И если бы не показания приборов и неизбежная вибрация и шум винтомоторной группы, чудилось бы, что вертолёт завис, затерялся в вязкости ночи и расстояния.
        - Ты давеча про Солнечную систему и рукав Ориона…, фанатеешь по космосу? - Прервал молчание техник и, не особо дожидаясь ответа, стал излагать свои соображения, - а, по-моему, романтика космических путешествий в нашем третьем тысячелетии умерла. Как и рок-н-ролл. Так и представляю, спросят меня «а вы там, наверное, уже Марс колонизировали?». А мы? «Буран» забросили. Уж не говоря о том, что страну просрали…. Все теперь в мобильных гаджетах, да компах засели.
        - Не без того, - ответил чуть погодя майор, - но для начала оговоримся, что рациональное зерно тут есть - микрочипизация требует меньшей энергии питания и уменьшение веса аппаратуры выносимой на орбиту, что даёт выигрыш по топливу и полезной нагрузке носителя. Но…, это всё ещё применительно к «реактивным подштанникам».
        - «Подштанниками»?
        - Ну, да. Ты не задумывался, что космос, я имею в виду далёкий космос, осваивать всеми этими ракетами - тупиковая ветвь развития? Исследовать Солнечную систему реактивными двигателями в ньютоновской физике…? Только до Марса лететь, при хороших раскладах, полгода. Это можно сравнить с Великими географическими открытиями и парусными кораблями…, тогда тоже годами из путешествий не возвращались. А дальше?
        Хорошо, проводим аналогию - парусники сменяют паровики и прочие техноновшества. А у нас человеческие звездолёты достигают эйнштейновского предела - скорости света. Но! Например, до Арктура, что в созвездии Волопаса - 40 световых лет. И обратно! 80 лет только на дорогу! Кто их будет дожидаться? А там ещё, представь, запутка с релятивистским замедлением времени, согласно теории относительности.
        - Так может эти…, как их, гиперпрыжки?
        - И тут свои неприятности. С Земли мы видим тот же самый Арктур, каким он был 40 лет назад. Ну, рассчитаешь ты координаты, (а рассчитать ещё то ог-го-го, ведь оно всё не стояло на месте, а очень даже двигалось) прыгнешь своим засратым «стартрэком»…, а звезда уже сверновой бабахнула. Или ещё что….
        - И чё?
        - А вот тут мы подходим к развитию компьютерных и прочих микротехнологий.
        По мне так это инстинктивный откат человечества от грубого и не самого изящного решения. И поиск нового пути. Люди как вода - текут куда удобно. Мы даже в любви-сексе пытаемся быть практичными и целесообразными, не смотря на природные установки тотального размножения.
        Познать макро через микро! Тенденция говорит о следующем уровне, и энергетическом в том числе. Квантовом.
        А квантовая теория предполагает как вероятностную составляющую, так и темпоральную интерпретацию.
        - Не понятно….
        - А то, что случится тебе и звёздное небо для романтиков и влюблённых, и то реальное, которое на данный момент там, с вышеупомянутым Арктуром. Короче будут какие-то заигрывания с физикой времени и прочей темпоралистикой. Пусть не сразу, но прорыв случится. Вся эта кнопочно-сенсорная виртуальная копошня будет накапливать и когда-нибудь «выстрелит».
        - Я бы может ещё и посомневался и поспорил с твоей темпоралистикой, если бы не одно «но»….
        - Это ж какое?
        - Самое ближайшее - мы тут…, в прошлом…, оттуда! Может кто-то уже «выстрелил», и мы в чьих-то планах. Или так…, побочный эффект, например.
        Неожиданно высказанная мысль вернула, как говориться с неба на землю.
        - Да-а-а, подкрасился трындец…, незаметно….
        - Считаешь, что трындец?
        - Представь, что о нас думают там. Командование, понятно, будет молчать до последнего. А потом…? Ведь вся эпопея с «Курском» прошла через меня. И бардак, и попытки вытащить ребят, и слёзы их родных.
        Мы-то знаем про себя - живы, но как подумаешь, что тебя уже похоронили. И каково твоим…, там….
        - Меня тоже удивляет - почему у нас так мало, практически никого, кто впадал бы в депрессию или дурел из-за этого провала в прошлое? Ведь действительно у большинства там остались жёны, подруги, дети….
        Майор молчал минуты полтора, потом медленно выговаривая, ответил:
        - Просто н?когда заниматься самокопанием. Не знаю как у вас, а нас на противолодочном поиске загоняли в хлам. От койки - до койки.
        А ещё, я так думаю, во всех нас (моряках) сидит что-то фатальное. Несмотря на общечеловеческую слабость простого желания, чтобы тебя ждали на берегу, дома, мы все подсознательно готовы никогда не вернуться. Потому что море жестоко. А уж для лётчиков грохнуться на землю (или в океан) по любой из причин, не считается чем-то из ряда вон…. Тем более мы военные.
        После этого техник уже не задавал никаких вопросов и подал голос лишь только когда автопилот просигналил о подходе к точке рандеву, а предательский желудок скакнул к горлу - пилот резко повёл машину вниз.
        - А если мы не найдём корабль?
        - На крайний случай выведут с помощью посадочных РЛС, - и успокоил, - да, тут он где-то!
        И всё ровно тёмная громада крейсера выскочила из смоляной черноты неожиданно, промелькнув под брюхом.
        На корме тут же вспыхнули дополнительные посадочные огни и, дав небольшой круг, сели без эксцессов.
        Уже в ангаре, сняв спас-костюмы, техник сказал:
        - Трепыхания всё это наши…. Мне космос напоминает океан, где есть всякая мелюзга, рыбы, крупные рыбы и большие дядьки-киты, которые кушают планктон.
        - И чего?
        - Так вот, люди не планктон, они ещё меньше. И их не трогают, пока они не всплывают.
        - Кто не трогает - инопланетяне?
        - Фы-ы! Инопланетяне….
        - Ого! Уж не высшие силы, типа парня с нимбом, то бишь, Бога ты имеешь в виду?
        - Типа, того! И всё решено или предрешено за нас.
        - Да, ладно, прорвёмся! - Выполнив задание, майор чувствовал удовлетворённость и благодушие, - на всех планетах земного типа в этой Вселенной растут яблони.
        И словно в подтверждение достал из кармана зеленоватую «симеринку» и смачно надкусил.

* * *
        Дверь на крыло мостика была приоткрыта, и Терентьев с особым наслаждением вдыхал атмосферную близость к экватору.
        Шагнул из рубки, окунаясь в бескрайность пространства, будоража загнанную на эмоциональные задворки юношескую романтику, которая упрямилась и через взрослые хмурости порывалась назвать морские мили парсеками, особенно когда небо упало сверху глубиной космоса и мириадами звёзд.
        Фантазии играли не долго, и разбежавшийся взгляд сузился до конкретики, выискивая ползущие огоньки вражеских спутников. Хотя это могли быть и советские сателлиты, которые пока вроде, как и не свои, но и не друзья.
        Эта импровизированная обсервация длилась не долго - дул устойчивый северо-восточный ветер, гнавший влажные и теплые (до +20) потоки, что было характерно для этих широт в этого время года. С севера край космической сферы уже затянула чернота, медленно наползая на зенит, тёплые дуновения высасывали из океана стылую влагу, клубя, а чаще вытягивая длинные и широкие полосы тумана. Порой такие густые, что иногда казалось нос корабля врезается во что-то осязаемое.
        Для Терентьев утро этого дня, начавшееся с оптимизма и прилива бодрости, не растратило настроения за весь насыщенный день и лишь к вечеру припустило флаги, словно приглашая вдумчиво и с оглядкой подвести маленькие итоги.
        «Ну, итоги подводить пока рано, а вот то, что в голову вякая философская хрень лезет - это точно»!
        Шли в режиме молчания. Сигнальщиков из-за тумана опять усилили, поэтому, чтобы не путаться под ногами, Терентьев вернулся в рубку, усевшись размышлять в своё законное кресло.
        «Интересно! Это такое диалектическое свойство психики - находить объяснения своим поступкам, ошибкам и…, и оправдывать?
        Лишь потом, понимая, что всё держалось на каком-то волосочке…, по самому краю неосознанного наития и рассчитанной «чем чёрт не шутит» надежды…, аргументами неверия «выгорит-не выгорит», и уж совсем скептическим «нет, ну и ладно»!
        Получается, что всё де…, действо, а не дерьмо! В общем, вся катавасия, раскручивающаяся вокруг нашего, скажем так, коллективного разума (походного штаба корабля), выстраивается во вполне связанную цепочку. События нанизываются друг на друга, последовательно укладываясь, притираясь боками, словно сегменты пазлов. Когда необдуманные и спонтанные действия (и следующие за ними вполне логичные, в связи со сложившимся положением), оказываются верными и даже выверенными. И более того, спонтанность выявляет эдакую изворотливость ума, подтверждая справедливость латинской психоформулы: «необходимость обостряет разум», выбирая совершенно неожиданные решения.
        И это не только по задумке эртээсников (в том, что сработает почему-то совершенно не сомневался), а если обозревать все события, главным из которых естественно являлся сам перенос в прошлое.
        И хочется очередной раз задать вечно ускользающий за авралами вопрос «почему». Почему они здесь? Или зачем»?
        Склянки отбили очередные четыре часа. Уже вернулся «камов» майора Харебова, а так желаемой штурманом паники в американском эфире не произошло.
        Терентьев проснулся во время очередной смены вахт, сползая с кресла, разминая занывшую поясницу.
        Спокойный тон вахтенного говорил о том, что ничего важного не произошло. Поэтому улучив ещё время для отдыха, отправился к себе в каюту, даже не удосужившись отдать распоряжения, зная, что если что-то случится, один чёрт с койки его выдернут в миг.
        ОСТАВЛЕННЫЕ…, ПОБИТЫЕ И НЕСЧАСТНЫЕ.
        Я проп?щая, как бл?дница
        И на улице - дождь сутулится.
        «Инвинзибл» стоял на якорной стоянке в одной из белее менее защищённых от ветра бухт Южной Георгии, скособочено застыв среди кашицы мелких льдин, осыпаемый то дождём, то мокрым снегом.
        Корабль имел ужасный вид: опалённый корпус накренился пятиградусным креном на левый борт. В корме, куда пришёлся удар ракет, зияла отвратительная дыра. В районе миделя, где рванул «Гранит», борт получил неестественную выпуклость с местами изорванных отверстий и рваных трещин в металле, а палуба горбатилась изорванной розочкой, топорщась исковерканными палубными листами.
        Длинная островная надстройка почти вся выгорела (уцелел лишь мостик), при этом в жёсткости конструкции грот-мачты что-то надломилось, и она загнулась к правому борту. Поскольку корабль имел крен в обратную сторону, то казалось, что мачта упрямо желает торчать строго вертикально.
        Внутренние детонации привели к тому, что на участке разошлись швы корпуса, и ещё во время буксировки происходила медленная фильтрация забортной воды. Уже в бухте Южной Георгии более благоприятные погодные условия позволили устранить течи.
        Пр?сланная из метрополии специальная комиссия, в которую входили, в том числе и специалисты в области живучести корабля, пришли к выводу, что восстанавливать изуродованное судно не имеет смысла.
        Тем не менее, материал для исследований (в плане живучести и противостоянию корабля подобным ударам) был очевиден, поэтому в утробе авианосца продолжали копошиться специалисты. А так же технические бригады, целью которых было снять всё уцелевшее и имеющее хоть какую-то ценность.
        В районе 121 шпангоута рабочие ремонтной бригады нашли железяку, вызвавшую интерес и послали за более соображающими специалистами.
        - Здесь пожар был оперативно потушен, поэтому всё относительно уцелело, - глубоко дыша, показывал монтажник, подсвечивая фонарём, - а я почему-то сразу понял, что это движок, но не «харриеровский». Тут на боку даже маркировка осталась….
        Инженер-офицер заинтересованно склонился над запёкшимся агрегатом,
        соскребая начинающую присыхать пожарную пену.
        - А ну-ка, фонарь поближе….
        - Во-во, - продолжал тараторить монтажник, - там точно не наши закорючки….
        Но офицер его уже не слушал, привстав, осматривал отсек и пролом в переборке, прикидывая, как половчее вытащить изжёванный реактивный двигатель от русской ракеты до кормового подъёмника.
        Вскоре находку подцепили кран-балкой пришвартованного к боту судна-обеспечителя.
        - Боеголовка была бронированной - смогла проломиться почти до миделя, а двигатель и прочие стабилизаторы оторвало ещё в районе полуюта. Следует облазить весть пролом и место взрыва. Может что-нибудь ещё разыщете, - объяснил офицер старшему демонтажной группы и отправился составлять срочный рапорт начальству - маркировка на русской ракете вызвала у него определённое недоумение.
        КРЕЙСЕР.
        В штиль сталюка форштевня гладко и смачно резала волн?. Даже не волну - гладь, податливую, ласковую на взгляд, как нежная притягательная баба. И почему такой приятный цвет, как голубой, отдали срани человеческой - педикам?
        Причём, океан играл разными цветами: притягательно нежными - голубыми, салатными, утопая в иссиня-зеленой глубине переливов.
        И небо! Всё того же цвета - окрыляющего, звенящего и пронзительного ясного. Солнце уже отлипло от горизонта, пальца эдак на два. Океанская идиллия.
        На мостике вахтенные, дежурный по кораблю, на руле главный старшина.
        Штурман с секстантом в руке вышел на крыло погонять молодого мичмана в арстронаблюдениях, заодно и координаты подкорректировать. Тут же командир, небрежно облокотившийся на планширь.
        Мичман примерялся секстантом к солнцу и горизонту, диктуя отсчёт. Каптри поглядывал на наручные часы-хронометр, фиксировал моменты измерения, занося в блокнот.
        - Подождём, пусть подымется выше, - сказал штурман, имея в виду солнце, - повторим.
        - Что Виктор Алексеевич, не ловится широта? - Глядя на эти манипуляции, спросил командир, - погодка-то….
        - Затишье, как перед бурей….
        - Бури не хочется, но и такое ясное небо нам нафига? Нам бы тучки поплотнее, но…, природа такие капризы не предусмотрела.
        - Ну почему же? Может поискать какой-нибудь завалящий циклончик или тучки-дождечки?
        - А ведь верно! - Обнадёжился Терентьев, - но, как засветимся?
        - С утра на востоке красн? дюже было - наверняка изобилие влаги. Но там острова эти клятые английские…. Озадачим наших трудяг-вертолётчиков?
        - Загоняли мы летунов, но придётся, - принял предложение штурмана Терентьев.
        Увидев любопытство и недоумение в лице мичмана, кивнул тому, давая добро, - что хотел спросить?
        - Так как же это, товарищ командир, дождь поискать? Горизонт чист….
        Перекинувшись улыбками с штурманом, Терентьев пояснил:
        - Да тут наука нехитрая. Дать команду эртэсникам на поиск загоризонтной РЛС чего-нибудь типа гор-холмов. А так как вокруг нас сплошной океан и даже до английских островов миль 250, то если чего и обнаружится весомое, то это наверняка будет скопление тяжёлых дождевых облаков над поверхностью океана. И поскольку мы уже в тропических широтах, то образование оных весьма вероятно.
        - Только вот засвечивать себя работой мощной РЛС не желательно, - подключился к разъяснениям штурман, - поэтому попробуем использовать вертолётную разведку. У них локаторы имеют другой «почерк» и высота обзорная позволит «разглядеть» желаемое.
        Не прошло и получаса, как по УКВ пришёл сигнал от «камова» на левом секторе поиска, что искомые образования наблюдаются в юго-западном направлении на расстоянии 50 миль.
        Несомненно - уход от генерального курса, но, пройдя эти нужные мили, уже через 40 минут крейсер поднырнул под первые клочки хмари и порывистого ветра, укрываясь на всякий случай от ползущего по орбите ока.
        А потом ливанула стена самого настоящего тёплого тропического душа, которая словно вылизала и согрела все «косточки» корабля после стылых антарктических широт.
        Но увлекаться не стали. Поскольку высокие ветра продолжали держаться северо-восточного направления, чтобы не сходить с главного направления, держались по самой кромке дождевого фронта, благо тот был основательно растянут по широте.
        Время и расстояние сжиралось, наматываясь оборотам турбин и шестерёнкам хронометров.
        Понималось, что опять забрели в такую глухомань, что командир снял боевую готовность. Частично. До уровня № 2. Ко всему надо было дать передых БЧ-5, в том числе и механизмам, гнавшим крейсер в течении шести суток при максимальных нагрузках.
        Так и брели двадцати, периодически двадцати четырёх узловым ходом сквозь гиганства Тихого, следуя за циклоном, а потому отклоняясь слегка к западу. При этом северо-восточная часть горизонта была чиста.
        - На сутки-двое дольше и дальше, зато-о-о….
        И Терентьев задирал голову вверх, где ползли тучки, срывая нередко хлёсткие капли.
        Но уже к вечеру стало понятно, что циклон выдохся, и серая завеса разбилась на отдельные белые кучевряшки. в которых солнце благополучно и утонуло.
        На руле отыграли вправо, и крейсер снова стал полого взбираться к северу, выдерживая западные румбы.
        Ночь прошла спокойно, а с утра в «пассиве» срисовали работу локатора с северных направлений. На пределе дальности. По смещению азимута поняли - самолёт. То маякующий, то исчезающий «глазок» чужого локатора проследовал с востока на запад. Потом пропал. Через час сигнал вернулся, следуя обратным маршрутом, и был уже ближе.
        - Американе, больше не кому. Целенаправленно шарится. Смею предположить, что нас всё-таки потеряли и теперь разыскивают. Согласен, что не очень рьяно, но представьте какие им квадраты надо покрыть.
        - Он конечно не круги нарезает, но явно расширяет зону поиска, и скоро мы попадём под его принимающие антенны.
        - Нам всё ровно не оторваться при его настырности. Скоро вообще войдём в обжитые районы, - Терентьев вопросительно посмотрел на штурмана, - пойдем ещё раз покумекаем над картой, куда нам направить свои стоп?. Чего там твои штурманята интересного расскажут…?
        Перешли в центральную штурманскую рубку.
        Младшие штурман? склонились, нависнув над прокладочным столом. Вооружившись измерителями и карандашами, «ползали» по развёрнутой навигационной карте, сверяясь с тут же мерцающим дисплеем навигационно-информационной системы, где изображались электронные карты из будущего. По ходу они, увлёкшись, о чём-то спорили, тихо без злобы переругиваясь и не без матерка, естественно.
        Заметив вошедших командиров, осёклись, вытянувшись. Просто Терентьев не поощрял мат на корабле. То есть понимал и принимал, например, в анекдотах (как говорится, из песни слов не выкинешь), а так же как порой значимое эмоциональное речевое усиление, но не в бытовом повседневном употреблении.
        Понимая, что нынче не до воспитательных моралей, командир поспешил разрядить напряжение, снимая пилотку с козырьком, дескать, разговор пойдёт в неуставном формате «беседа»:
        - Ну, давайте, дети линейки и циркуля, рассказывайте, что нарыли и что не поделили?
        - Дело в том, - начал младший лейтенант - старший вахты, - что без лоцмана, даже имея данные из электронки, на большом ходу пройти Полинезию, вблизи островов будет сложно. У нас уже имеется значимая погрешность. Конечно, проходя мимо обозначенного на карте острова - будет к чему привязаться и провести уточнение….
        - А зачем нам совсем близко подходить к островам?
        - Даже если нам сейчас не удастся обмануть спутники-шпионы, в «тени» островов (а их там сотня), можно достаточно эффективно затеряться и маскироваться от РЛС противника. И корабельных и воздушных.
        Многие острова и атоллы так и вовсе не обитаемы. Я это помню из рекламных буклетов турфирм.
        Можно даже днём отстояться у какого-нибудь необитаемого атолла, я примерно помню…, там группа островов вокруг Таити, которые посещают только рыбаки и туристы.
        - А ты там руссо-туристом бывал?
        - Нет, по деньгам не сложилось. Но собирался, потому буклеты проштудировал.
        - До Таити ещё топать и топать, - нахмурился командир БЧ-1, - что у нас поблизости?
        - Архипелаг Тубуаи.
        - Есть где отстояться?
        - Сейчас!
        На столе появился рекламный буклет. Стали листать страницы, сверяясь со своими картами.
        - Лоций нет, - сразу разглядев, осадил штурман.
        - Так, - торопистикой пока заниматься не будем! Вдруг разведчик больше не пролетит.
        Но коль скоро верить периодичности и его маршруту, то если и появится - на раковине. Мы сразу отворачиваем к югу, увеличивая дистанцию. На среднем ходу через час, час двадцать будем у этой группы остовов, Маро…, - Терентьев стал хлопать себя по карманам в поисках очков.
        - Маротири, - быстро прочитал название младлей.
        Гладко не получилось - пост радиотехнического слежения выдал пеленг на воздушного разведчика с неприятной дистанцией.
        - Он идёт по дуге, но взял много южнее!
        - Так! Аллюром! - Командир и штурман уже в ходовой рубке.
        Переложен руль. Поворот циркуляцией влево. Машинный телеграф отзвякал «самый полный».
        Уже через 20 минут сигнальщики доложили, что в визир наблюдают по курсу остров. Пока ещё чёрным пятнышком на горизонте.
        - Успеваем? - Командир вперился в оператора поста РТС. Получив внятное подтверждение, успокоился, - отлично!
        - Нервничаешь? - Штурман возился со своим линейками на карте, - нам лучше укрыться за так называемым островом Южный. Увесистая скала, даже выше наших мачт. Точные координаты острова имеем, теперь и привязку.
        - Не нервничаю. Просто волнуюсь. Почувствуй разницу, - Терентьев попытался найти остов прям из рубки, подняв бинокль, но было ещё рано для его кратности.
        notes
        Примечания
        1
        БЧ - боевая часть.
        2
        СКР «Туман» - сторожевой корабль проекта 11540 предназначен для поиска, обнаружения и слежения за подводными лодками противника, обеспечения противокорабельной и противолодочной обороны боевых кораблей.
        3
        Норвежские корабли береговой охраны типа «Нордкап» и «Пётр Великий» - тяжёлый атомный крейсер типа «Орлан» вошли в состав своих флотов в восьмидесятых годах 20 века.
        4
        Начиная с апреля 1920 года норвежские промысловые суда вторгались во внутренние воды РСФСР - от Мурманска до Архангельска, варварски истребляя десятки тысяч тюленей. Зачастую их сопровождали норвежские военные корабли, которые открывали артиллерийский огонь по русским пограничным катерам. Лишь с появлением в 1933 году на Баренцевом море первой группы советских боевых кораблей вторжения норвежцев прекратились.
        5
        «KYSTVAKT» - «береговая охрана» (норвеж.).
        6
        Так называют американцы 7 декабрь 1941 года - день нападения японцев на Пёрл-Харбор.
        7
        Малый противолодочный корабля проекта 1124М «Альбатрос». Эскадренный миноносец типа «Сарыч» - «Адмирал Ушаков».
        8
        В ходе второй мировой войны Финляндия выступала на стороне стран Оси с целью возвращения-отторжения территории у СССР до «границы трёх перешейков» (Карельского, Олонецкого, и Беломорского).
        9
        ЗРК «Ураган-Торнадо»(48 ракет). Ак-630 - 30мм шестиствольная автоматическая корабельная артиллеристская установка (Скорострельность 4000 - 5000 выстрелов в минут, боекомплект - 12000 выстрелов).
        10
        «Вундерланд» - безуспешная операция Кригсмарине, предпринятая в 1942 году в Карском море с привлечением тяжёлого крейсера «Адмирал Шеер».
        11
        «Голиаф» - крупнейшая нефтяная платформа в Баренцевом море.
        12
        В Нортвуде (пригород Лондона) расположен штаб Королевского флота Великобритании.
        13
        Немецкие подводные лодки VII серии.
        14
        Имеется ввиду высказывание адмирала Битти во время Ютландского сражения.
        15
        Имеется в виду «Конец вечности».
        16
        Возможность перемещения материальных объектов была найдена позже.
        17
        Глубина погружения в прошлое была в прямой зависимости от энергозатрат и малоизученного фактора, так называемой «вязкого сопротивления» времени (см. сопротивление времени). Фактически человеческое «око» простиралось на не более 5000 лет.
        18
        МНВ - терминология книги «Конец Вечности» А.Азимова. «Минимальное необходимое воздействие» - воздействие приводящее к изменению реальности.
        19
        Более того, в ходе экспериментов попытки изменить реальность в альтернативных линиях выявили так называемую «упругость» времени (см. упругость времени), допускающую кардинальные изменения лишь в действительных точках бифуркации.
        20
        В ходе экспериментов в прошлом в труднодоступном месте закладывалась капсула с целью извлечь её в настоящем. Однако ни разу капсулу обнаружить не удалось, что предполагает невозможность попасть в своё прошлое и тем самым вероятность изменить текущую реальность.
        21
        Это сразу проявилось при онлайн наблюдениях и подтверждено полевыми агентами.
        22
        «Наблюдатели», «Техники» - полевые агенты, посылаемые в прошлое. Какое-то время, особенно на первых годах существования «Вечности», сотрудники организации романтизировали свою службу, взяв терминологию из романа А. Азимова. Не вся она соответствовала действительным функциям персонала, потому не приветствовалось руководством. Однако частично прижилась.
        23
        Перифраз Уинстона Черчилля: Американцы всегда примут верное решение после того как испробуют все остальные.
        24
        Служба внутренней безопасности.
        25
        «Заглядывание». Во всех документа «Вечности» этот термин связан с нестабильной и нечёткой картинкой из прошлого на начальных стадиях темпоральных технологий.
        26
        Псионика - мистическая сила, базирующаяся на внутренних возможностях мозга.
        27
        Темпоральные технологии заново открыли для человечества мир прошлого. Люди заворожено взирали на реальные кадры древних империй, великих войн и пикантных подробностей быта жителей прошлых веков. Тот факт, что наблюдаемое - альтернативные варианты, не умалял значимости. Зато вновь стали модны альтернативные направления: литература, фильмы и игры.
        Именно игры вобрали в себя все новейшие технологии. Возможности аппаратуры позволяли достигать полной реалистичности, а прорыв темпоралики дополнил игры достоверностью, позволяя посредством мнеморегистраторов считывать характеры исторических персонажей с оригиналов. Сетевая игра погружала в полностью воссозданный виртуальный мир игрока или группу игроков. Интерфес мнемосимулятора даже не требовал шлема, настраиваясь на мозговые волны игрока, реагируя на его фактически любые фантазии, ограниченные лишь установленными правилами игры-альтернативки.
        28
        «Второй» - расхожее название второго жилого микрорайона. От центрального городского пляжа до «второго» примерно 10 км. «Железка» - железная дорога, проложенная вдоль лимана.
        29
        ФЭД - марка фотоаппарата, выпускаемого в СССР.
        30
        М-4, М-16, Steyr AUG, FAMAS - стрелковое оружие.
        31
        АК - естественно автомат Калашникова.
        32
        ТВД - театр военных действий.
        33
        Доктрина подводной войны Императорского флота Японии ориентировалась, прежде всего, на борьбу с крупными боевыми кораблями противника.
        34
        Песня ВИА «Пламя». «На дальней станции сойду».
        35
        Сигнал!.. И по-волчьи, и по-бычьи
        И как коршун на добычу.
        Только воронов покличем
        Пировать. (В. Высоцкий)
        36
        БЧ-7. Радиотехническая боевая часть.
        37
        Самонаводящаяся противолодочная торпеда АТ-1М.
        38
        «Ревущие сороковые», «неистовые пятидесятые» и пожалуй «пронзительные шестидесятые» - названия, данные моряками океаническим пространствам между 40° и 60° широтами в Южном полушарии планеты, рядом с Антарктидой, где господствуют сильные, часто ураганной силы ветры.
        39
        Зачастую моряки называют свой корабль «железо», как правило с уважительными нотками.
        40
        Морская группировка Королевских ВМС в Фолклендской операции насчитывала 125 кораблей, из которых более 80-ти являлись транспортными и вспомогательными.
        41
        Авианосцы «Гермес» и «Инвинсибл». «Шеффилд» - эсминец УРО, Атлантик Конвейер» - переоборудованный под авиатранспорт контейнеровоз, потопленные авиацией аргентины в ходе боёв.
        42
        БЛА - беспилотный летательный аппарат.
        43
        БМТР - большой морозильный траулер рыбзавод.
        44
        ЗИП - запасные изделия прилагаемые.
        45
        После победоносной Фолкленской войны, «Conqueror» приняла участие в операции «Официантка» - краже буксируемой гидроакустической станции в советских территориальных водах.
        46
        Falkland (английское название). Malvinas(испанское.).
        47
        Банка Бердвуда - обширное мелководье к югу от Фолклендских островов.
        48
        События реальной истории 4 мая 1982 года.
        49
        10 мая 1982 г. министр иностранных дел Аргентины Коста Мендеса в беседе с госсекретарем США А. Хейгом заявил, что его страна может обратиться за военном помощью к Советскому Союзу.
        50
        Остров Вознесения (3800 км от Фолклендов). Для полётов с базы до места боевых действий британским самолётам приходилось использовать несколько самолётов-заправщиков.
        51
        Имеется ввиду операция «Катапульта», по нейтрализации на тот момент ещё союзнического флота, чтобы французские корабли не достались гитлеровской Германии.
        52
        «Shipwreck» - натовская классификация ПКР «Гранит».
        53
        Через двое суток, справившись с пожарами, аргентинский экипаж привёл корабль на базу.
        54
        «Собачья вахта» - вахта на флоте, длящаяся с 00:00 до 04:00 часов.
        55
        ГКП - главный командный пункт.
        56
        База ВМФ СССР в бухте Камрань во Вьетнаме.
        57
        «Вайгач» - навигационная РЛС.
        58
        Линейный крейсер «Святой Пётр» - спасибо за помощь.
        59
        ВЦ - высотная цель.
        60
        С 1991 года, в связи с международными соглашениями о запрете ядерных крылатых ракет морского базирования, все П-700 «Гранит» должны быть оснащены только конвенционными боевыми частями.
        61
        БИЦ - боевой информационный центр.
        62
        КП РЭБ - командный пункт радиоэлектронной борьбы.
        63
        «Форт» - зенитный ракетный комплекс морского базирования с установкой вертикального пуска. Предназначен для уничтожения высокоскоростных, маневренных и малоразмерных целей во всём диапазоне высот.
        64
        Для большей уверенности в поражении, комплекс наводит на одну цель сразу две ракеты.
        65
        Британский стратегический бомбардировщик «Вулкан» имеет компоновку «бесхвостка».
        66
        РЛС «Позитив» обеспечивающая целеуказание для зенитно-ракетного комплекса «Кинжал».
        67
        На головной корабле проекта «Орлан» - «Кирове» комплекс «Форт» имел ракеты с дальностью поражения 75 км. На «Петре» дальность поражения новыми 48Н6Е2 доведена до 200 километров.
        68
        Скопа - крупная хищная птица распространённая в обоих полушариях планеты.
        69
        Royal Air Force College Cranwell. Вест-Поинт, Аннаполис - военно-учебные заведения в Англии и США.
        70
        Фернет - бальзам, распространённая в Аргентине травяная настойка крепостью 40 %.
        71
        Во время бомбардировок Югославии в 1999 году, югославы использовали обычные микроволновки, для увода ракет и бомб, наводящихся на них как на источник радиоизлучения.
        72
        Несколько разведывательных «Канберр» из 39-го эскадрона Королевских ВВС было направлено в Чили, но по политическим причинам англичане не стали их использовать под собственным флагом. Зато на чилийской авиабазе Агуа Фреска появились самолёты данной модели уже с чилийскими опознавательными знаками.
        73
        Самолёт «Супер Этандар» оснащён РЛС «Agave», параметры которой англичанам были известны.
        74
        «Экзосет» - (фр. Exocet - летучая рыба).
        75
        Изобата - (на карте) изолинии равных глубин. Фактически мелководье.
        76
        «Грузите апельсины бочками». - Цитата из И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой телёнок».
        77
        П-500 «Базальт». В кодификации НАТО: SS-N-12 «Sandbox» (англ. «песочница»).
        78
        Тerrible fire - страшный огонь, crippled - калека. (англ).
        79
        Леопольдо Галтьери - диктатор Аргентины, глава Хунты.
        80
        Перед стартом пусковой стакан комплекса заполняется водой, чтобы снизить термические нагрузки на ракету и пусковую установку.
        81
        Минимальная высота полёта П-500 «Базальт» - 50 метров. «Си Дарт» способен «обработать» цель, летящую на высоте 30 метров.
        82
        Скопин видимо вспомнил эпизод из фильма «День выборов».
        83
        «Шило» - этиловый спирт, выдаваемый для технических нужд. Употребляется как в разбавленном виде, так и в чистом.
        84
        «Peter the Terrible»(англ.) - «Пётр Ужасный».
        85
        В соответствии с поставленной задачей и условиями хода, командир корабля устанавливает «назначенный ход». Например, назначив «полным ходом» - 26 узлов, при котором и рукоятки машинного телеграфа будут поставлены на «полный ход вперёд». «Самый полный» всегда больше «назначенного хода» на 4 узла, стало быть в нашем случае - 30, несмотря на то, что крейсер может выдать полных 32. «Малый ход» есть половина «назначенного».
        86
        ППДО - противоподводно-диверсионная оборона.
        87
        Главная энергетическая установка.
        88
        SAS - Special Air Service. Спецподразделение вооружённых сил Британии.
        89
        Провальная операция «Дельты» по спасению заложников на территории Ирана в 1980 году.
        90
        «Огневик» (флотский сленг) - принадлежность к БЧ-2 (ракетно-артиллерийской службе).
        91
        Видимо: I'm a sailor - я моряк, не «Дельта».
        92
        «Привод-В» - радионавигационная система управления полётов и посадки вертолётов.
        93
        Гравитационный птоз - состояние, при котором под действием силы земного притяжения, провисает кожа лица.
        94
        «Кубинский ракетный кризис» - так чаще в США называют Карибский кризис 1962.
        95
        Имеется ввиду потолок (1500 км) при средней скорости220 км/ч практическая дальность Ка-27 достигает 900 км.
        96
        Опоясывающие земной шар западные ветры образуют в проливе Дрека мощное течение (до 4 км/час). А материковая отмель, которая простирается между мысом Горн и Шетландскими островами (500 миль), порождает огромные волны (при штормах), разбивая их буруны.
        97
        Эффективная площадь рассеивания.
        98
        Второй помощник капитана.
        99
        Комитет начальников штабов.
        100
        Английские «Харриеры» в лицензии американской McDonnel Douglas.
        101
        Вашингтон. Официальное название округ Колумбия(District of Columbia). В разговорной речи обычно - город «Ди-Си». В Виргинии находится штаб ВМФ США.
        102
        В реальной истории:
        - эсминец «Глазго» - 454-кг неразорвавшаяся бомба, застрявшая в машинном отделении;
        - эсминец «Энтрим» - неразорвавшаяся бомба;
        - фрегат «Плимут» - четыре (!) неразорвавшиеся бомбы;
        - фрегат «Аргонавт» - две неразорвавшиеся бомбы; - фрегат «Элекрити» - неразорвавшаяся авиабомба;
        - фрегат «Броудсворд» - пробит насквозь неразорвавшейся бомбой;
        - десантный корабль «Сэр Ланселот» - 454 кг неразорвавшаяся бомба;
        - десантный корабль «Сэр Бедивер» - неразорвавшаяся авиабомба; - флотский заправщик «Бритиш Уэй» - неразорвавшаяся авиабомба; - транспорт «Стромнесс» - неразорвавшаяся авиабомба.
        103
        Никогда не воюйте с русскими. На каждую вашу военную хитрость они ответят непредсказуемой глупостью (Отто фон Бисмарк).
        104
        Подобная акция произошла в марте 1983 года.
        105
        Царство Польское - территория в Европе, находившаяся в составе Российской империи с 1815 по 1917 годы.
        106
        Руководителем восстания на большом противолодочном корабле ВМФ СССР «Сторожевой» стал замполит корабля, капитан 3-го ранга В.Саблин. В своём заявлении он обвинял руководство партии и советского правительства в измене принципов революции, отсутствию свободы и справедливости. Одно из предъявленных требований - объявить территорию «Сторожевого» свободной и независимой от государственных и партийных органов на один год.
        107
        В 1961 году командир плавучей базы подводных лодок «Смольный» Ю. Плешкис привёл корабль к острову Готланд (Швеция), где попросил политического убежища.
        108
        Том Клэнси. «Охота за Красным Октябрём». Роман, о командире-перебежчике, совершившем побег ни много ни мало на целом подводном атомоходе. Написан в 1984 году, но работать над сюжетом автор начал ещё в восемьдесят втором.
        109
        Панель ПЭМ - пневмоэлектроманипуляторов.
        110
        Credo quia absurdum(лат.) - верую, ибо абсурдно.
        111
        РГБ - Гидроакустические буй.
        112
        «Люксами» на флоте принято называть те БЧ, личный состав которых, как правило не гоняют на тяжёлую и грязную работу. В данном случае имеется виду БЧ-7 (радитехническая).
        113
        Видимо имеется ввиду операция «Вьюнок» по «подсадке» к секретному советскому кабелю в Баренцевом море.
        114
        Ту-95. В классификации НАТО - «Вear» (медведь).