Будьте добродетельны! Виталий Пищенко
        Рассказы
        Виталий Пищенко
        Будьте добродетельны!

* * *
        - Главное в нашей профессии, - Эд Паркинс взмахнул в воздухе пластмассовой косточкой синтетического цыпленка, - это чувство самоуважения!
        - Точно, - вяло согласился Бесс, с тоской глядевший в засиженное мухами окно третьесортного отеля, давшего им приют.
        - Вот мы с тобой, - продолжал разглагольствовать Паркинс, - мы никогда не опускались до вульгарного грабежа, до унижающей истинного артиста карманной кражи. Я правильно говорю?
        Бесс молча кивнул.
        - Вот, - Паркинс запил цыпленка глотком водопроводной воды, - поэтому, пребывание в этом жалком городишке, оскорбляет мое профессиональное достоинство. Мы здесь третий день, но боюсь, что от имени Шарксон меня будет тошнить до конца жизни. Куда не глянешь, куда на зайдешь, всюду - Шарксон, Шарксон, Шарксон… Самое обидное, что этот Сэм Шарксон - поразительно ничтожный тип.
        - Жалкая личность, - поддакнул Бесс.
        - Ты ошибаешься. Он не личность! Он просто не может быть личностью! Личность никогда не опуститься до такой низости. Он всего-навсего ростовщик. Давать деньги под грабительский процент вдовам и сиротам, обирать джентльменов, временно севших на мель из-за того, что они не признают кодексы и законы, сковывающие привольное течение реки жизни!!!
        - Зато он стоит восемьдесят миллионов кредиток, - вздохнул Бесс.
        - Мой бедный друг! Лишения пагубно сказываются на тебе. Хотя, ты прав. Сочетание восьмидесяти миллионов кредиток и Сэма Шарксона абсолютно неприемлемо. Наш долг - их разлучить. Вот только как это сделать?
        В глазах Бесса вспыхнул охотничий огонек.
        - Вечера Шарксон проводит в игорном доме «Пути мечты», - значительно произнес он.
        - Да? Это интересно. Особенно, если учесть побочные эффекты твоей премьеры в Лас-Вегасе. Ну почему, мой друг, ты всегда идешь путем порока?
        Бесс с недоумением уставился на приятеля.
        - Почему ты не веришь в христианскую добродетель и в ее сестер - деловую честность и буржуазную законность? - продолжал Паркинс. - Ведь осталось же в грязной душе Шарксона то великое и неизменное начало, которое заложил в нее Творец наш? Не благороднее ли попытаться найти эту чистую основу, помочь забить роднику нежности и любви? Кстати, друг мой, как ты относишься к религии?
        - Видишь ли, Эд, - осторожно начал Бесс, - пытаясь сообразить куда клонит приятель, - в свое время соседка заманила меня в церковь, соврав, что там бесплатно раздают тело и кровь Христову. Помню, как потрясла меня надпись над церковной дверью: «Врата в рай». Увы, на дверях висел жалкий клочок бумаги:
«Ремонт. Объезд слева». С тех пор, столкнувшись с религией я всегда думаю об этой лазейке слева, которая ведет в рай тех, кто знает о ее существовании.
        - Ты, как всегда, прав, - Паркинс кивнул с видом апостола, нашедшего отклик в темной душе закоренелого язычника. - Христианская добродетель всегда найдет дорогу. Вытолкни ее в дверь, она влезет в окно. Нет нашей вины и в том, что плоды, произрастающие на древе добродетели, часто неотличимы от плодов, которые мы привыкли рвать с ветвей древа порока. Разойдемся же, сын мой, по своим дорогам. Скорее всего, они пересекутся ибо пути эти ведут не в Рим, а к миллионам Сэма Шарксона.
        Ступеньки игорного дома «Пути мечты» были сделаны из настоящего гранита. Бесс понял это, пересчитав их все до единой своими ребрами. Оттолкнувшись, от последней ступеньки, он уткнулся носом в хорошо знакомые ему ботинки. Бесс поднял глаза. Черную сутану, застегнутую до подбородка, венчала широкополая шляпа, из-под которой смотрело на свет божий умиротворенное лицо Паркинса.
        - Надеешься взять патент на новый способ передвижения? - осведомился Эд.
        - Видишь ли, - Бесс тщетно пытался придать своему голосу интонации снисходительной твердости, - Сэм Шарксон не снисходит до карточного стола, а его телохранители не захотели соглашаться с тем, что ко мне постоянно приходит больше козырей, чем к ним всем вместе взятым.
        - Значит, Шарксон здесь? - Эд пропустил мимо ушей признание компаньона в провале взятой им на себя миссии.
        - Сидит в салуне у окна. Это самое дешевое место. Сэм Шарксон до безобразия экономен. Боюсь только, что у него сегодня слишком воинственное настроение для бесед о добродетели.
        - Ну что ж, спасибо за информацию. Прими благословение божье, сын мой, - и, сунув под нос оторопевшему Бессу тщательно сдобренную благовониями руку, Эд Паркинс степенно направился к входу в игорный дом. - Вы позволите, мистер Шарксон?
        Стол ростовщика стоял так близко к окну, что Бесс, притаившийся в кустах, слышал каждое слово.
        - Прошу… Но мы, кажется, не знакомы?
        Заскрипел стул, видимо Паркинс устраивался за столиком основательно.
        - Ах, мистер Шарксон, - в голосе Эда Бесс уловил скрытую иронию. - Деловые люди часто не замечают скромных служителей церкви, отдающих все силы на поприще добродетели…
        Шарксон коротко хохотнул:
        - Просто слуги божьи зачастую сторонятся деловых людей. Но я вас понимаю - делиться урожаем с поля, щедро унавоженного добродетелью, никому не захочется. Не обижайтесь, святой отец, не обижайтесь! Сам я истинный христианин и примерный прихожанин. Просто меня всегда восхищало умение дщери Христовой успешно совмещать то, что священное писание полагало несоединимым!
        - Что вы имеете в виду? - Паркинс явно не считал себя специалистом в области богословия.
        - Ну как же. «Всякому свой черед и время всякому под небесами. Время собирать камни и время разбрасывать камни»… Кажется так? А вы, святой отец, щедро разбрасывая камни божественных истин, в тоже время успешно собираете вполне реальные камни материальных благ. Да и положение у вас полегче, чем у нас, бизнесменов.
        - Разве? - Паркинс выглядел святой наивностью.
        - О, господи! Подоходных налогов вы не платите, отчетны только перед господом богом, а с ним с глазу на глаз договориться не сложно. Да и территориальных границ у вас нет. А возьмите меня. Я зажат в этом жалком городишке. Стоит выбраться за его пределы, и кредитка прибыли влечет пять кредиток убытка. Ведь везде есть свои Шарксоны. Так вот и существую… И силы есть, да крылья не расправить. Где уж мне до вас, - в голосе ростовщика звучала нескрываемая зависть.
        - И все же вы заблуждаетесь…
        - Блажен заблудший, ибо он помогает остальным идти верным путем!
        - Но мы не отвергаем и заблудших, ибо «бог не желает погубить душу и помышляет, как бы не отвергнуть от себя и отвергнутого». Святая церковь с радостью принимает в свое лоно всех желающих трудиться во славу божью, - многозначительно произнес Эд. - Нам нужны функционеры.
        - Что вы имеете в виду? - ростовщик уловил, что беседа пересекла границу, отделяющую невинную болтовню от делового разговора.
        - Может быть, мы найдем место более подходящее, чем этот зал? - осведомился Паркинс.
        - Разумеется, здесь есть отдельные кабинеты…
        И голоса собеседников затерялись в шуме салуна.
        Паркинс появился в отеле под утро, когда Бесс уже начал беспокоиться о приятеле. Не разуваясь, Эд повалился на кровать и с легким вздохом облегчения вытянул ноги.
        - Ну что? - нетерпение сжигало Бесса.
        Не говоря ни слова, Паркинс вынул из кармана толстую пачку кредиток и небрежно бросил ее на стол. Взглянув на онемевшего компаньона и пояснил:
        - Труднее всего было найти нотариуса.
        - Зачем? - Бесс с обожанием смотрел на приятеля.
        - Должен же был Шарксон рассчитаться со мной! Все добродетельные сделки необходимо оформлять по закону. Но как мало чистого осталось в этом человеке. Счастье его, что он встретился со мной. Может быть, это приведет его душу к спасению. Ведь я честно избавил его от плодов соблазна - этих вот денег.
        - А что ты сумел дать ему в замен?
        - Ах, Бесс, ты даже не представляешь себе, какой червь самомнения гложет Сэма Шарксона! Меньше, чем на планетарный масштаб, он не согласился.
        - Масштаб чего?!
        - Я продал ему место полномочного представителя Святой Ассоциации «Гуманных девственниц» на планете Зор. Ведь учредитель этой Ассоциации ты, а я твой компаньон.
        Бесс ошеломленно посмотрел на Паркинса, намного помолчал…
        - Послушай, Эд, - голос Бесса звучал тягуче и как-то обиженно, - я согласен с тобой, что обобрать эту крысу Шарксона - святое дело. Но то, что ты сделал, по-моему, не очень-то и хорошо… Планета Зор не заслужила того, чтобы отдавать ее на разграбление этому жулику. Ведь он сумеет высосать деньги даже из моей дутой Ассоциации…
        - Ну, Бесс, - Паркинс повернулся лицом к приятелю, - на тебя не угодишь! Да и что плохого, если кто-нибудь позаботится о несчастных девственницах планеты Зор? Особенно, если учесть, что месяц назад все население этой планеты вступило в семидесятилетний цикл стадии мужского развития.