Расписное небо Александра Питкевич
        По ту сторону звезд #2
        Ольса, земной врач приглашена для помощи важной персоне в далекую галактику. Любое неверное действие может привести к скандалу и конфликту с иной, воинственной и сильной расой. Работа не так трудна, как кажется, но вот окружение и условия переносятся куда хуже, чем можно было надеяться. А еще... у кого-то имеются фобии, которые совсем не облегчаю трудную задачу выглядеть специалистом высокого класса.
        РАСПИСНОЕ НЕБО
        АЛЕКСАНДРА ПИТКЕВИЧ (SAMUM)
        ГЛАВА 1
        Небо заволокло тучами так плотно, что я и не рассчитывала вылететь сегодня. Темное, тяжелое покрывало тянулось до самого горизонта, практически свободного от урбанистических построек в этом месте. Возможно, будет гроза. Там, чуть дальше, над землей плотный серо-синий цвет менялся, становясь насыщенным ярко-фиолетовым. Завораживающе.
        На подъезде к зданию космопорта, в душе всколыхнулась очередная волна сомнений. Как я согласилась? Зачем? Я не люблю полеты. Даже самолет переношу с трудом, а тут далекий космический перелет с непонятными сроками и мутными задачами. Все дело, наверное, в этом мужчине. Даяр. Зеленоглазый, высокий, загорелый военный, который с такой любовью и неподдельной тревогой рассказывал о сестре. Я вздохнула, нервно покрутив кивер на запястье. Коммуникативное устройство, небольшой браслет, находящийся всегда на одном и том же месте, успокаивал. Правильное ли все же решение? Кто бы мог ответить.
        Присланная за мной машина военного образца, большая и быстрая, без препятствий проехала прямо на территорию, заставленную различными космическими судами. К горлу подкатила тошнота. Порывшись в сумочке, вытянула таблетку. Не хватало еще оконфузиться от страха. Специалист высокого класса. Как же. Пойди, докажи потом кому.
        Машина затормозила у одного из кораблей, плавно вырулив к нему из-за какой-то громадины, закрывающей половину неба. Судно среднего размера, видимо скоростное, судя по обтекаемой форме корпуса и острому носу. У трапа, под белыми огнями, освящающими плиты, стоял мой зеленоглазый знакомый, с кем-то переговариваясь.
        Дверь машины отошла вверх, позволяя выбраться на твердую землю, но ноги, перепуганные предстоящим полетом, едва не подогнулись. Мужчины замолчали, среагировав на шипение, издаваемое дверью.
        - Ольса, рад что вы здесь, - улыбнулся Даяр. До чего же красив, зараза. Выровнявшись на своих шпильках, чрезмерно увлеченно поправив подол платья, немного успокоилась. Не стоит забывать, ради чего я здесь. Суммы первоначального вознаграждения хватит моей семье на год-полтора. Если никто из них не будет работать. А все, что было указанно в договоре ниже, в качестве еженедельной оплате - несколько выше, чем я привыкла. И это включая время перелета, которое мне так же обещали оплатить. Печать Военного Космического Управления сомневаться в честности не позволяла. И опыт. Я стану первым специалистом в своей области. Эксклюзивный, не имеющий аналогов опыт - как трамплин в небо для моей карьеры. Я не меркантильна, просто должно быть равновесие. Если я собираюсь лететь на другой край вселенной, должна же я что-то сказать своим фобиям в оправдание?
        - У вас имелись сомнения, после того как я подписала контракт? - молодой парнишка в военно-космической форме уже нес мои вещи вверх по трапу, пока я стояла внизу в компании Даяра.
        - Не то чтобы. Дело не в вас, просто это для меня слишком личное, чтобы верить простому слову. Или даже подписи в документе. Пока Комета не окажется на орбите с вами на борту, я не буду спокоен. Кир покажет каюту.
        Темноглазый парень, на вид двадцати, не больше, сдержано кивнул. Борясь с дурнотой и напоминая себе, зачем я тут, даже не заметила его появления. Сегодня я просто до крайности рассеянная.
        Скромная, небольшая комната в серо-стальных тонах с узкой кроватью-койкой, встроенным шкафом. Как сказал Кир, санитарная зона общая, так что предстоит немного пожить по типу общежития. В голове сразу всплыли неприятные моменты с грязными туалетами и затопленными душевыми из студенческих времен. С трудом сдержалась, чтобы не скривиться. Надеюсь, местные обитатели более чистоплотны, чем студенты-медики в период сессии.
        Мне дали немного времени, чтобы освоиться и разложить часть вещей, прежде чем наш корабль стартонет.
        Вытянув косметичку из большой сумки, нашла небольшой пластырь, пахнущий травами. Прицепив один за ухом, прислушалась к организму. Волны беспокойства все еще бурлили внутри, никак не позволяя вестибулярному аппарату прийти в норму. На всякий случай, поместив в карман еще один пластырь, вышла в поисках пассажирского отсека. Почти сразу раздался громкий сигнал, оповещающий подготовку к старту. На полу вспыхнули желтые огоньки, явно о чем-то предупреждая. Знать бы еще, о чем именно.
        На встречу мне вырулил Кир, темноглазый подчиненный Даяра.
        - Док, а я за вами. Стартуем через двенадцать. Нужно вас пристегнуть. Как самый ценный груз, - парень был улыбчив и словоохотлив, и очень располагал к себе, что помогало немного расслабиться.
        - Ну, тогда идемте. Мне тоже будет обидно, если я превращусь в лепешку еще до выхода из атмосферы.
        - Командир не допустит, - выражение лица парня стало резко серьезным, - вас доставят к Селене в лучшем виде.
        - Вы ее знаете? - парень двинулся по узкому проходу, показывая дорогу.
        - Не видел никогда. Слышал много. Славная девушка. В сложной ситуации.
        - И что вы можете мне рассказать? - было интересно и весьма важно выяснить хоть немного о моей будущей пациентке. Но неожиданно Кир оказался плохим источником информации. Покачав головой, военный открыл овальный проход в другой отсек, где были ряды компенсирующих кресел, оснащенных ремнями безопасности. Я едва успела сделать пару глубоких вдохов, прикрыв глаза после того как меня пристегнули, как под ногами что-то загудело, заставляя желудок скатиться куда-то в совсем не предназначенные части организма. По кораблю пронесся звуковой сигнал, и живот не сильно, но ощутимо дернуло куда-то вверх. Внутри все перемешалось и перевернулось раз двадцать, пока тянущее ощущение не ушло, оставив неприятный привкус во рту и взмокшую спину. Хорошо, что нам не нужно часто взлетать и приземляться. Одного раза мне и так надолго хватит.
        Через минут тридцать, когда судно легло на нужный курс, покинув орбиту Земли, прямо передо мной появился Даяр. Показав, каким образом расстегиваются ремни, мужчина поманил за собой.
        - Раз вы теперь на моем корабле, и ограничены в связях с домом, я могу, наконец, предоставить чуть больше информации, - мы шли по узким коридорам. Прижав ладонь к стене, поняла, что это вовсе и не металл, как казалось. Просто такая покраска. Углепластик? Или какой-то более современный материал? Знаю, что какие-то детали сейчас делают из нового вида керамики, а вот из чего внутренняя часть судна? Между тем Даяр продолжал. - Моя сестра, Селена, супруга оджи Валоры. Это представитель высшей военной власти у их народа. Конкретно сказать не могу, но как я понял, сестричка там теперь достояние целого народа.
        Очередная дверь открылась, впуская нас в небольшую кают-компанию, где за круглым столом мест на восемь уже сидел один посетитель. Мужчина в возрасте, явно гражданский, судя по чуть ссутуленной спине и позе в целом, с недовольным видом просматривал какие-то документы. На наше появление он поднял глаза, сильнее нахмурившись.
        - Уважаемый, данных слишком мало, и часть из них совершенно не пригодны для работы.
        - Боюсь, доктор Гамильнот, это пока все, что есть в вашем распоряжении. - В голосе Даяра проскользнули стальные, весьма угрожающие нотки. Выдвинув стул с какими-то присосками на ножках, военный предложил мне занять место. - Прошу, Ольса, присаживайтесь. Позвольте познакомить: Доктор Томас Гамильтон, нейрохирург и специалист по вегетативным состояниям. Будет работать над тем же вопросом, что и вы. Со своей стороны, конечно. Доктор Гамильтон, это Ольса Иберская. Генетик, акушер-кинеколог.
        - И вы думаете, что столь молодой специалист сможет быть полезен в этой ситуации? - едкий вопрос Гамильтона не стал неожиданностью. Я только успела открыть рот, чтобы ответить, но Даяр опередил.
        - Выбору докторов было уделено достаточно внимания, поверьте, - раздраженно ответил военный. - Госпожа Иберская была выбрана из огромного списка за свое умения находить подход к самым сложным пациентам, и имеет опыт работы со смешанными парами. Но в любом случае, это решение вас не касается. Ни коим образом.
        Было приятно, что для разнообразия кто-то встал на мою защиту. Я на самом деле занималась двумя элманско-земными парами, так что Даяр просто сказал правду, но в груди все равно потеплело. Меня саму удивлял выбор, так как на таком высоком уровне работаю всего-то второй год, в отличие от многих куда более именитых специалистов. У меня нет невероятной протекции или поддержки. Простая семья, долгая и напряженная учеба, и практика. Много практики. На всех каникулах, сверхурочно. Гением я не была никогда. Но вот упертая трудоголичка получилась из меня вполне неплохая. Нужно будет спросить потом у Даяра, в приватной обстановке, что стало решающим моментом.
        Даяр помолчал, отвернувшись. Было видно, что не смотря на невероятную выдержку, мужчине было не просто говорить на интересующую нас тему. Встретившись с высокомерным взглядом коллеги, откашлялась. М-да.
        - Из всего, видимо, ваша сестра уже беременна. Вряд ли была бы такая спешка, будь это не так, - мужчина повернулся, хмуро кивнув. Я снова кинула косой взгляд на второго доктора. - А раз здесь присутствует доктор Гамильтон, то что-то пошло не по плану. Конфликт геномов?
        - Нет. Укол сестре сделали заранее. Она говорила, что за ее здоровьем наблюдают более чем достойно. Произошел несчастный случай, после которого Селена не приходит в себя. Документы вам для ознакомления, - на стол легла папка с документами, копия той, что листал Гамильтон. - Снимки мозга, анализы, насколько военные врачи могут судить, все в пределах нормы. По всем показателям, сестренка просто спит. Реакции зрачков, движение, дыхание - все показатели присутствуют. Но она не просыпается…
        Выспросив у Даяра все, что он знал сам, вернулась в свою каюту, отказавшись от ужина. Только кое-как справилась с дурнотой, чтобы получить новый приступ от запаха еды. Сейчас, в открытом космосе, когда движение практически не ощущалось, состояние можно было считать вполне хорошим, чтобы так опрометчиво рисковать.
        ГЛАВА 2
        В этом странном полете все менялось как-то очень внезапно. В один из бесконечных одинаковых судовых дней нас просто «проглотила» громадина белого валорского судна. Комета очень плавно заглушила двигатели, так что я даже не успела почувствовать тошноты. С волнением поправив небольшую ракушку-переводчик, которую мне выдали после состыковки, с волнением одернула халат. Надетый поверх платья-футляр, он успокаивал лучше любых капель. Мой профессионализм - наверно единственное, в чем не возникало ни малейшего сомнения. Малиновые лодочки гулко стучали по покрытию, когда мы полным составом покидали нутро Кометы.
        Большой ангар, иначе не назовешь, собранный из белых панелей. Рассеянное освещение, достаточно яркое, но в то же время не резкое. И валоры. В глаза тут же бросались анатомические различия, чуть более длинные конечности, укрупненный скелет, неестественно-яркие глаза разных оттенков. Со своего места я могла разглядеть и голубые и зеленые, и даже желтые. Этих существ выделяла неестественно, до голубизны, белая кожа, которая при всем при том, все же не выглядела болезненной. Впрочем, среди встречающих нас, не было ни единого с хилой мускулатурой, так что о здоровье можно было сказать вполне определенно.
        - Кто из вас Даяр Карун? - один из тех, кто стоял чуть впереди, прошелся нечитаемым взглядом по нашим рядам, заставляя меня вздрагивать и ежиться. Почему-то возникало ощущение, что я лягушка, разложенная на столе для препарирования. Было до крайности неприятно. Запихав свое волнение в самые дальние уголки души, вновь оправила полы халата.
        Зеленоглазый сделал шаг вперед, отделяясь от нашей нестройной массы в двадцать два человека.
        - Вы анур Ундиал? - валор кивнул в ответ, пристально разглядывая военного.
        - Третий оджи Валоры. Мне приказано доставить вас на место в кратчайшие сроки. Это все, кто прибыл с вами? - по нам снова прошлись взглядом-рентгеном.
        - Да, - Даяр кивнул, тоже обернувшись, - это моя команда и двое докторов, из тех специальностей, о которых упоминал Нарин.
        - Разрешение на высадку на Валору есть только для вас и двоих докторов. Остальным предстоит задержаться на Медузе, моем судне. И, боюсь, они будут несколько ограничены в перемещении. Корабль военный.
        - Все предупреждены. Нам необходимо пройти какие-то процедуры? И есть ли новые сведения о состоянии моей сестры?
        - Думаю, мы первым делом разместим вас, а уже после обговорим детали, - спокойно, но весьма непреклонно отозвался валор.
        Мне они не понравились. Слишком холодные, слишком бесцветные, слишком безэмоциональные, словно замороженные, эти мужчины пугали.
        Не позволив забрать вещи, сложенные в сумки заранее, меня проводили по узкому белому коридору к какому-то лифту, отделив от остальных землян. Один из белокожих мужчин шел впереди, двое же сопровождали за спиной, как какой-то конвой. Не решаясь обернуться, старалась ступать тише, внутренне морщась от громкого эхо, разносящегося по коридорам.
        Прямо возле лифта, который двигался совершенно непостижимым образом, но при этом столь плавно, что переносилось все без неожиданностей, для меня открыли дверь в апартаменты. Уже из коридора было видно, что они не чета той коморке, что была мне выделена на Комете. Впрочем, масштаб судна совсем иной.
        - Вы можете пока отдохнут, терри. Через пятьдесят три минуты к вам придет техник для подключения к системе судна и настройки компенсатора. Покинуть каюту вы самостоятельно пока не сумеете.
        Несколько озадаченная, я оказалась взаперти, совсем не представляя, как здесь что функционирует. Передернув плечами и порадовавшись, что свет включился автоматически, отправилась искать душ. Не бывает, чтобы в таких покоях не водилась персональной санитарной зоны.
        Злая, доведенная почти до бешенства непонятными рычагами и кнопками, которые не реагировали на мои прикосновения, я топталась перед платформой душа, не в состоянии включить воду. Медицинский халат, уже не такой ослепительно белый и выглаженный, как полчаса назад, валялся на кровати в большой комнате. Там же на полу лежали туфли, я же, поминая всех древних богов, что могла вспомнить из университетского курса истории, воевала с душем. НИ. ЕДИНОЙ. КАПЛИ.
        Волосы выбились из строгой прически, очки периодически запотевали от тяжелого дыхания, но ничего не получалось. Я, никогда не жалуясь на сообразительность, перепробовала уже все возможные варианты и комбинации, не получив ни малейшего результата. Вот почему не существует никакой самом маленькой брошюры для людей, которые в первый раз за жизнь покинули родную планету? На Комете все работало предельно просто и привычно: повернул кран - течет. Закрыл - перестало.
        Когда, совсем потеряв остатки терпения, я была уже готова упасть на пол, позорно признавая поражение, в дверь громко и решительно постучали. Наскоро поправив волосы и вернув обувь на законное место, отправилась к выходу.
        В коридоре стояли двое валор. Один в белом, с какими-то пометкам на груди и плече и второй, в горчично-желтом.
        - Терри Ольса, я акер Халис, первый помощник капитана. Это наш техник, который должен подключить вас к системе.
        - Зачем? - вопрос вырвался сам собой, прежде чем я успела прикусить язык.
        - Для связи, для работы с данными и управлением системами каюты. Мы можем войти?
        Честно, очень хотелось сказать «нет» и запереть дверь. Но этого я так же не могла. Пришлось чуть посторониться, впуская гостей.
        Пока техник занимался настройкой моего кивера, клятвенно пообещав не лезть в мои медицинские файлы и программы, акер Халис, сбросив свою ледяную маску, объяснял мне некоторые моменты. На столике между нами уже лежали планшет, вполне привычного вида и какой-то серебристый обруч на присосках.
        - Первым делом должен вам сообщить, что компенсирующий обруч снимать не стоит. Даже на время сна. Так как наша цель - максимально быстро доставить вас на Валору - из двигателей будем выжимать максимум. Хотелось бы избежать травм.
        - Зачем он?
        - Снижает нагрузки на мозг при гиперпрыжках. Оджа Селена была первой, для кого он разрабатывался, но так как устройство показало себя наилучшим образом, было принято решение выбрать для вас именно этот вариант.
        - А какие еще были? И не опасно ли это?
        - Совсем нет. Воздействие очень ограниченное и краткосрочное. Дальше. В Ваш кивер сейчас загрузят переводчик и откроют доступ к некоторым файлам нашей общей сети. Это поможет ознакомиться с последними показателями оджи Селены, присланными несколько часов назад. Что касается вашего пребывания на Медузе - перемещение по кораблю запрещено. Питание будут доставлять сюда. Любые возникающие вопросы решаете напрямую со мной, без промедления. Проверять вас буду дважды в корабельные сутки. Связь с теми, с кем прилетели, можно поддерживать без ограничений. Если вам потребуется любая информация, к которой не будет доступа через кивер - немедленно обращайтесь ко мне. Вопросы?
        - Да, - я несколько смутилась, так как теперь собеседник не так сильно отличался от землянина, как показалось при первой встрече, - а можно ли мне загрузить какую-нибудь инструкцию по функционалу данного помещения? Я никогда не покидала земную орбиту. До этого путешествия.
        Зараза. На нее нужно было просто стать. Просто наступить на платформу, и с потолка тут же начинал идти прекрасный, теплый душ с непривычным запахом, но невероятно освежающим и успокаивающим эффектом. Проведя под струями добрых полчаса, с наслаждением пользуясь отсутствием очереди за дверью, вернулась в спальню, включив планшет. Разобравшись с управлением за считанные секунды, начала просматривать данные. Снимки, графики, таблицы показателей. Часть из них знакомы только по первому отчету, и что это может быть - пока не понять. Некоторые пункты я смогла расшифровать, использовав переводчик и валорский мед справочник, ориентируясь по свойствам и строению клеток, а вот часть так и оставалась загадкой.
        Первый прыжок через гиперкосмос отзнаменовался получасовыми объятиями с местным аналогом унитаза. Голова слабо кружилась, а желудок то и дело подскакивал к горлу, желая исторгнуть из себя все, что еще осталось. Эту будет мучительный полет.
        ГЛАВА 3
        Данные, графики, снимки. Новую информацию по состоянию Селены мы получали каждый день, но существенных изменений отметить не получалось.
        К тому дню, когда акер Халис попросил собрать вещи и быть готовой к высадке, я настолько изучила данные своей пациентки, что цифры выстраивались рядами даже при моргании. Вынув свежее плате и приведя в порядок один из своих мед халатов, поправила волосы, не давая легкому волнению перерасти в страх. Сегодня мне предстояло спуститься на Валору. За время перелета я так ни разу и не сменила картинку на ложном иллюминаторе с ненавязчивого изображения природы, на проекцию забортного пространства, но сейчас мне вдруг стало больше любопытно, чем страшно. Все же, там не наш зелено-голубой шарик, а что-то совсем иное.
        Подойдя к раме «окна», наугад ткнула первую кнопку, радуясь, что здесь нет тех странных панелей с голубой вязкой жидкостью, более всего напоминающей сопли, которая использовалась на судне как средство управления. Картина мигнула, и волной сменилась на изображение какого-то океанского дна с мелкими то ли рыбами, тол ли медузами. Тоже ничего. Но долго в таком антураже не побудешь. Попробовав еще несколько кнопок, удовлетворенно вздохнула, получив черно-алмазное небо, усыпанное таким количеством звезд, что перехватывало дыхание. Может, я могла бы и привыкнуть к такому виду за окном. Если исключить взлеты и посадки.
        Положение Медузы несколько изменилось, и картинка сдвинулась, открывая совсем иное зрелище.
        Местное «Солнце», очень агрессивная умирающая звезда, мне в этой проекции видна не была, а вот край желтой, сплошь выжженной песчаной планеты, частично попадал. Как и огромные суда, все сплошь белые, с яркими голубыми вставками и огнями. Вокруг одной такой громадины, как пчелы вокруг улья, носились более мелкие суда, с такого расстояния кажущиеся точками.
        Большие корабли, я смогла насчитать восемь, вместе со своим «роем» заполняли почти половину видимого пространства, внушая трепет. Такая маленькая я, почти одна, в окружении целой военной флотилии, собираюсь приземлиться на чужую планету и лечить местную «принцессу» ( тот факт, что Селена по происхождению землянка - теперь значения не имел). Если я не справлюсь - меня точно четвертуют. Нужно было уточнить в договоре, положена ли семье компенсация в случае моей внезапной смерти в ходе этой экспедиции.
        - Ольса, прекрати! - громко приказала себе, дергая за мочку уха. Прикрыв глаза и глубоко вздохнув пару раз, вновь посмотрела на Валору.
        Планета занимала теперь почти все пространство иллюминатора. С этого положения хорошо был виден Купол, закрывающий обитаемую часть небесного тела. Огромные, разделенные на сегменты, части Купола больше всего походили на группу мыльных пузырей, переливаясь разными оттенками радуги на свету.
        Кивер пикнул, сообщая о входящем вызове. Акер Халис. Наверное, пора.
        - Терри Ольса, я приду за вами через семь минут. Будьте готовы. Вещи оставьте в каюте, их доставят отдельно другим шаттлом.
        Подхватив сумочку с планшетом и медицинскими документами, последний раз кинула взгляд на «окно».
        Местные малые суда двигались несколько плавнее. Если не брать в счет гиперпрыжки. Приземление в космопорте Полиса я перенесла лучше, чем на любом самолете на Земле. Ноги не подкашивались, желудок не пытался вырваться на свободу. Легкая дрожь охватила конечности только тогда, когда мы подошли к широкому трапу. Внизу нас ожидал анур Нарин, как я поняла, второй по важности «человек» и супруг моей пациентки. Высокий, с короткой стрижкой и весьма суровым выражением лица. Стало вдруг интересно, бывают ли у них темноволосые жители? Брюнеты? Рыжие? Или только все оттенки блонда, от платины до золотистой пшеницы?
        Если капитан Медузы показался мне несколько замороженным и без эмоциональным, то у этого валора степень льдистости была максимальной. Может, они именно по такому принципу должности распределяют? Знакомство Даяра со свояком вышло эпичным. Зеленоглазый широким резким ударом решил поправить родственнику челюсть. От ужаса и промелькнувших перед глазами последствий дрогнули ноги. Скорая расправа стала реальной и почти осязаемой как никогда. Гул в ушах мешал слышать о чем мужчины говорили, но нужно было что-то делать. Расправив плечи, я громко кашлянула, привлекая внимание к себе. Ждали же докторов, вот и уделите им внимание.
        - Доктор Томас Гамильтон, нейрохирург и специалист по вегетативным состояниям. Доктор Ольса Иберская, генетик, акушер-гинеколог, - представил нас Даяр, чуть отступив в сторону. Синие глаза-рентгены прошлись от макушки до самых носков моих ярких лодочек. Мне сразу подумалось, что под руководством такого мужчины все делается из серии «лучшее» и «лучше лучшего». Перфекционист и контролер до мозга костей.
        Путь до госпиталя занял совсем немного времени, почти не позволив рассмотреть особенности Полиса, как называли город местные. Большеместный транспорт, чем-то похожий на сегмент современного поезда, нес нас по какому-то полупрозрачному тоннелю вокруг купола, открывая вид на пустыню, залитую красным вечерним светом. Огромная звезда, пусть и отделенная светом стекла-хамелеона, потемневшего, стоило нам оказаться во внешнем транспортном кольце, опоясывающем город, пугала. Казалось, еще немного, и небо вспыхнет нестерпимым огнем этого светила. Завороженная, как мышь перед змеей, не могла отвезти слезящиеся глаза в сторну.
        В госпитале нас не пустили к Селене сразу, а передали с рук на руки каким-то местным специалистам. Вполне обычные процедуры по дезинфекции, взятию анализов, проведению первичной диагностики и краткое ознакомление с возможностями центра. Пройдя все эти этапы и попутно ответив на сотню вопросов, я вышла в другое крыло в сопровождении назначенного помощника с пропуском кодом доступа к личному кабинету.
        - Терри Ольса, с чего вы хотели бы начать? Какие-то недостающие анализы? Или неизвестные методы? - мой помощник, уже почти привычно выше меня, молодой человек с бледными голубыми газами и серьезным лицом, вел к лифтам. Судя по всему, его новая должность совсем не тяготила, а наоборот радовала. Возможно, для него это такой же своеобразный трамплин в карьере.
        - Сури Ланаф, я уже довольно давно работаю с беременными женщинами и за все годы выяснила простую вещь: при прочих моментах душевное состояние будущей матери может иметь ключевую роль. Перво-наперво, я бы хотела увидеть Селену.
        Сейчас я была в своей стихии, точно зная с чего следует начать и на что обратить внимание, так что волнение и страх, волнами накатывающие с момента подписания контракта, отступили куда-то на самый край восприятия.
        - Вы акушер? Раньше работали с беременными?
        - Доводилось. Однако не могу сказать, что мой опыт достаточен для нынешней ситуации, - несколько уклончивый ответ.
        - Почему тогда мне предоставили в помощь именно вас?
        - Личный выбор акера Сумудина. Он посчитал, что я буду наиболее полезен.
        Вот тогда я в первый раз услышала это имя, еще не зная, какие события ждут меня впереди.
        Ланаф остался за дверью, у которой стояла пара военных в каком-то совершенно фантастическом и пугающем облачении. Первым делом у меня потребовали пропуск, потом считали данные с кивера, два раза сверили данные с голограммы пропуска с лицом, внимательно всматриваясь, а затем спросили разрешения у кого-то внутри. И лишь по завершении процедуры дверь открылась для меня, позволяя увидеть того человека, ради которого пришлось пролететь половину вселенной.
        По центру палаты стояла медкапсула, до верху заполненная голубой импульсной жидкостью. На ложе, с дыхательной маской, лежала бледная темноволосая девушка. Было видно, что она резко похудела, свет, преломляемый наполнителем, делал цвет кожи болезненным, а короткие волосы словно парили в этой вязкой жидкости, добавляя какой-то нереальности происходящему.
        - Сколько она потеряла в весе? - вопрос был задан в пространство, но я краем глаза видела и Нарина и Даяра, и еще двоих валор, присутствующих в палате и молчаливо наблюдающих за мной. Почему-то последних данных о потере веса у меня не было.
        - За все время, пока находится в таком состоянии, почти двенадцать килограмм, - голос словно хлестнул по нервам. Резкий, эмоциональный, какой-то злой, он раздался откуда-то из-за спины. Глубоко выдохнув, выравнивая и успокаивая сердцебиение, я медленно выпрямилась, перестав нависать над капсулой, и обернулась.
        На меня смотрели невероятные золотые глаза, полные такого огня, что хотелось невольно отступить на шаг, только бы избежать их внимания.
        ГЛАВА 4
        Красивое волевое лицо в подживших ссадинах, прямой нос, брови вразлет, широкий рот. И золотые глаза. Недовольный, подозрительный взгляд, скользящий вверх-вниз, особенно долго задержавшийся на моей яркой обуви.
        Валор был облачен в повседневную одежу, так что определить важность его персоны не получалось. Одна нога покоилась на пуфике, скованная каким-то местным вариантом шины. Зацепившись взглядом за приспособление, на мгновение подвисла. Раздался негромкий щелчок. Хвост. По полу стукнул белый длинный хвост с небольшой кисточкой на конце.
        Пытаясь побороть растерянность, в первый раз в серьез обратив внимание на эту конечность, передернула плечами, распрямляя спину. Я - ценный специалист, значит, вести себя надо соответственно, а не вздрагивать при любом звуке. Как говорил мой куратор во время обучения: страх - не ветрянка. Его можно спрятать.
        Оторвавшись от такой необычной пятой конечности, снов посмотрела в золотые, завораживающие глаза.
        - Мне бы хотелось знать детали происшествия, раз уж никто не посчитал необходимым об этом сообщить, - нападение - лучшая защита.
        - Если вам решили что-то не сообщать, значит, на то была причина, - снова этот хлесткий голос.
        - И все же, эти данные могут оказаться важными в вопросе лечения Селены, - в своем профессионализме я была достаточно уверена, чтобы смириться с отсутствием ответов на интересующие вопросы. Изобразив на лице то же упрямство, посмотрела в золотые глаза. Они немного дезориентировали, действительно сбивая дыхание своей чарующей красотой и необычностью, но не настолько, чтобы это показывать.
        Валор склонил голову набок, что-то обдумывая. А затем внезапно икнул. На строгом лице появилась такая досада, нос скривился, глаза прикрылись. Мужчина тут же стал на десяток лет моложе. По лучикам морщинок в уголках глаз стало видно, что кто-то на самом деле весьма улыбчивый, а не такая пакость, что предстала передо мной.
        - Сумудин, не стоит, - голос анура Нарина был уставшим и просящим, - если это ей поможет, пусть ознакомится. Только не здесь.
        Сумудин. Я слышала это имя раз десять, пока шла к палате Селены. Акер Сумудин не позволил, акер Сумудин приказал, акер Сумудин назначил… Мне пока было не все ясно, но получалось, что все решении по лечению землянки должны будут проходить через него. А мы так неприятно начали.
        Злотоглазый откинул за спину длинную прядь белых волос, внимательно глядя на меня. Снова икнул, скривившись.
        - Ладно, - я не видела, чтобы он даже коснулся кивера на запястье, но на мой планшет, выданный еще на Медузе тут же пришло сообщение. Раскрыв, увидела там видиофайл. - Идите, терри Ольса. Ланаф покажет вам кабинет.
        - Но, я еще не осмотрела Селену…
        - Вы хотели узнать о происшествии, так отправляйтесь же узнавать, - снова резкий, злой голос.
        Вздернув подбородок, я обернулась к двери, покинув палату не на кого не глядя. Это было довольно грубо и совсем незаслуженно.
        Сумудин.
        Я почувствовал ее еще до того, как открылась дверь. Какое-то странное, необычное ощущение, заставляющее в тревоге трепетать внутренности. Неприятное и тянущее чувство где-то в солнечном сплетении.
        Стук каблука по полу, слабый аромат свежести и цветов и чего-то медицинского, резкого. Невысокая, напряженная женщина в странном белом балахоне поверх платья. Правильные черты лица, серые глаза, тонкооправленые очки и собранные в тугой пучок волосы приятного, песочного оттенка.
        Маленькая женщина, не глядя ни на кого, первым делом шагнула к капсуле, где спала Селена, недовольно скривившись. Доктор внимательно, почти прижав нос к стеклу, рассматривала нашу оджу, словно ответ на все вопросы написан на ее побледневшей коже.
        Я знал, кто эта гостья. У меня был полный отчет по каждому из ее пациентов за прошедшие годы, без имен, конечно, но данных было предостаточно. Она на самом деле оказывалась отменным специалистом и врачом. Но это тянущее, тревожно чувство в груди…
        Мои способности эмпата несколько слабее, чем у Нарина, но рассчитывать на оджи сейчас было бы напрасно. Друг уже несколько недель находится на уколах, пытаясь снизить содержание токсина в крови, выделяющегося без прикосновений Селены. Ему явно сейчас не до каких-то подозрительных эмоций, исходящих от прибывшего врача. Я вчера обрабатывал «пятна», выступившие на коже воспаленными лилово-фиолетовыми плямами, и точно знаю, насколько сильное беспокойство они причиняют. Это если не брать в расчет переживания и страх за саму Селену и ее дитя. Нарин не может сейчас принимать адекватных решений, разделив полномочия. Все военные вопросы на себя полностью взял Палет, первый оджи, а решения, касательно здоровья Селены были только на моем попечении. А я был недоволен.
        Ольса отстранилась от капсулы, расправив плечи и гордо вздернув подбородок. Вся ее поза выражала самоуверенность и высокомерие, а меня душило несоответствие. Я этого в ней не чувствовал!
        - Мне бы хотелось знать детали происшествия, - голос строгий, почти требовательный. А мне бы очень хотелось знать, что с тобой не так, прежде чем подпущу к такому сокровищу, как Селена. По этому «нет».
        Она стала настаивать и спорить со мной, совсем не выражая какого-то почтения или опасения, а это еще раз говорило о ее профессионализме. И то странное тянущее чувство вдруг пропало, сменившись спокойствием и уверенностью. Этот момент и просьба Нарина. Только по этому я разрешил отправить ей файл. Оджи справился за пару секунд, перекинув записи с камер Полиса на планшет Ольсы. Землянка вздрогнула, и меня снова , как кулаком, ударило под ребра этим странны, неопределяемым комом эмоций. Грозовые небеса! Что с тобой не так?!
        ГЛАВА 5
        Я просматривала видео и поражалась, как в такой ситуации мог выжить хоть кто-то. Это больше походило на съемки из какого-то фантастического блокбастера, а не на запись с камер наблюдения. Взрыв раздался в нижней части прозрачной транспортной трубы, на подобие той, в которой мы ехали по окраине Полиса. Дым, огонь, осколки, падение с высоты многоэтажного дома. У них просто поразительная система безопасности в «машинках». Нам бы тоже такие разработки не помешали.
        В файле были только момент взрыва и само падение. Дальше к видео крепились первые отчеты по состоянию пассажиров, которые я уже видела. Что ж, и правда ничего такого, что могло бы пролить свет на состояние пациентки.
        Просмотреть файл пришлось раз пять, чтобы убедиться, что ничего не упустила, хотя это было и не очень просто. Осознание реальности происходящего угнетало.
        Что ж, если я не могу начать с этой стороны, будем действовать по первоначальному плану. Я вернулась в палату.
        Сидя возле медкапсулы, я наблюдала за Селеной. Красивая, не той броской красотой, как у экранных моделей, а сдержанной, даже благородной. Думаю, роль принцессы ей вполне подходит. Хотя, от характера тоже многое зависит.
        Девушка не была в состоянии амебы, она реагировала. На звук, на свет. Особенно остро на присутствие Нарина. Стоило валору покинуть палату, как все ее тело словно каменело. Едва заметно, но напряжение мышц можно было отследить. И наоборот, когда оджи приближался, Селена становилась «мягче», расслабленней. Я бы даже сказала, спокойней, если такое слово применимо для пациента в подобном состоянии.
        Проведя за наблюдениями почти весь день, стараясь не обращать внимание на хмурые лица, недовольные и обеспокоенные взгляды, решила все же начать что-то делать. Приступать нужно было по-частям. У меня и так уже вырисовался некоторый конфликт с местным начальством.
        - Вы можете ее вытащить из этого… этих «соплей»? - назвать содержимое капсулы как-то иначе у меня не получалось. Тягучая, вязкая жидкость слизкого характера.
        - «Соплей»? - В дальнем угла комнаты вспыхнули золотые глаза, с таким огнем глядя на меня, что я готова была отступить, не будь это на благо пациентки. Мужчина, этот резкий и строгий валор, заправляющий лечением еще кого-то в госпитале, почти все время проводил здесь, только изредка хромой походкой отлучаясь из палаты. Под глазами залегли серые тени и было видно, что он все еще испытывает некоторые последствия аварии, но это не оправдывало такого неприемлемого отношения ко мне. Тем более, я видела, что с Гамильтоном он был вполне дружелюбен. Может, кто-то не терпит женщин на высоких должностях? Или просто землянок? Хотя, на Селену он смотрел с искренними эмоциями, в которых было дружеское сопереживание и какая-то нежность. Мне же достался яд. Отборный и наверное, ценный. - У вас, милочка, кажется, ретранслятор сломался.
        - Во уж нет. Я бы ни за что не согласилась в это жиже лежать. Ее надо достать.
        - Почему ты так решила, Ольса? - в разговор вступил Даяр, на слишком уделяя внимание недовольству златоглазго.
        Я, как могла, постаралась разъяснить свою женскую точку зрения, делая упор на некомфортные условия. Это должно быть просто неприятно. Тем более, если результата не видно. Было не очень понятно, почему такие сильные эмпаты, коими себя позиционировали эти ребята, не чувствуют недовольства девушки.
        - Пока плод на данной стадии развития, я не могу читать ни Селену, ни ребенка. Все блокируется, - в голосе Нарина проскальзывало сожаление, совсем не похожее на те ноты, которые слышались в его голосе за пределами этой комнаты. Невероятная разница.
        Получив разъяснения, включающие некоторые особенности вынашивания и развития плода, к слову, которых мне не потрудились до этого предоставить, снова повернулась к капсуле.
        - Ее надо достать из этих «соплей».
        В какой-то момент, подумала, что меня пристукнут. И прикопают где-нибудь во дворе госпиталя, с такой ненавистью и злобой отреагировал Сумудин на мои слова. Мы препирались около получаса, аргументировано посылая друг друга за пределы известной вселенной и, думаю, так бы продолжалось еще долго, не явись вовремя валине Рамия. Мать оджи Нарина оказалась понятливой и решительной женщиной, выставив всех за дверь в считанные секунды и организовав банные процедуры для невестки. Повезло девочке со свекровью. Среди своих не часто встретишь такое отношение, а тут другая раса и все дела. Я была в восторге. И почти не дрожала от страха в ее компании. Славная женщина.
        -Это не навредит? - Нарин разговаривал тихо, не выпуская из рук ладонь жены. Сумудин устало открыл глаза. Медик почти все время проводил в планшете, с кем-то тихо переговариваясь и раздавая указания.
        - Не думаю. Мы все фиксируем и если что, вернем ее обратно. Может, так даже лучше. Для вас обоих.
        - И все же, мы что-то упускаем, - моих знаний и информации не хватало для решения этого вопроса. Было глупо сидеть и ждать, что ответ свалится на голову сам собой. Золотые глаза полыхнули подозрением, заставив сердце сжаться от легкого приступа паники. Стоп. Это консультация у коллеги. Успокоиться и работать.
        - Думаю, если бы мы знали, что именно, давно нашли, в чем дело, - холодно, но без злости отозвался акер.
        - Ваши данные. Я не все могу расшифровать в привычном варианте. Мы можем провести исследования нашим методом? Я узнавала, возможности центра это позволяют.
        Взгляд сканировал. Казалось, золото заполняет все пространство вокруг, заслоняя и отгораживая от мира. Взволнованная, лишенная опоры, я ждала ответа «нет».
        - Определенно «да». И чем быстрее, тем будет лучше, - спокойно отозвался медик. Не заметив, что все это время задерживаю дыхание, облегченно выдохнула. - Что вам требуется?
        - Сперва анализ крови, а там посмотрим.
        Надеясь, что инструкции в лаборатории выполнят точно, как на иголках ждала результаты. Вдруг, мы и правда чего-то не учли или пропустили.
        Сумудин.
        Я ее не понимал. Кроме тяжелого состояния Тааля, которому Нарин несколько раз в сутки проводил стимуляцию нервных окончаний, помимо моих пациентов на Парадоксе, и совершенно неопределенного состояния Селены, мне приходилось следить еще и за этой особой. Не в состоянии разобраться в ее эмоциях, таких переменчивых и нестабильных, как вспышки на нашей красной звезде, я злился. В одно мгновение она была напориста и бесстрашна как лучшие из моих медиков, а в другую секунду дрожала и сбивала с ног каким-то комом из ощущений.
        Разрешение на анализы по ее системе терри ждала, как приговора на трибунале. Странная особа. Словно я не хотел помочь Лени очнуться. Пусть делают. Все делают, что могут.
        Ожидая результатов, доктор каждые две минуты проверяла свой планшет, словно и не подумала, что данные первыми придут ко мне. Я рассматривал документ уже минут пять, но не понимал и половины обозначений в той системе, которую Ольса запросила. Совсем другая классификация.
        - Ваши анализы, - убедившись в бесполезности подобного высиживания, перекинул данные на устройство землянки, с интересом наблюдая за ее реакциями. В меня метнули недовольный взгляд, тут же, с сосредоточенным лицом углубившись в изучение.
        - Кальций и фосфор, такое проседание… но не может же… и все же… - Женщина что-то бормотала, открывая другие файлы, закрывая, просматривая и сравнивая. - Быть не может!
        Вскочив, доктор метнулась из палаты. Отсутствовала Ольса минут десять, не больше, а вернувшись принялась изучать руки, кожу и волосы Селены с такой тщательностью, что я, не сдержавшись, поднялся с места.
        Результат мы получили через пару часов. Нехватка витамина. Какой-то солнечный витамин, дефицит которого мог привести к подобной ситуации. Ольса настаивала, что плод вытягивает из Селены все силы, но позволяя очнуться. Решение же было до смешного простым: лампы «солнечного» света. Было бы еще веселее, если бы на Валоре была хоть одна такая. Даже в аграрном секторе они не использовались, не говоря о других сферах. Мы веками прятались от света звезды, и ни кому в голову не могло прийти, что это способно погубить целую нацию…
        Мысль треснула с такой силой, что я едва устоял. Дыхание сбилось, в голове потемнело. Мы прятались от своей звезды. От всех видов ее излучения. Да, высокий уровень медицины позволил избежать серьезных нарушений со здоровьем, но мы упустили то чего не знали. Мы просто не синтезировали и не научились выделять этот витамин…
        Если, если это так, если наши нерожденные дети не могут развиться без этого вещества… Грудную клетку на мгновение сдавило спазмом. Звездные карты! Эта икота меня когда-нибудь сведет с ума!
        - Вы можете ик! Определить содержа-ик!-ние этого витамина в крови валорца? - Ольса подвисла, а я понял, что если Селена очнется после того лечение, которое назначила землянка - эта доктор не вернется домой. Не в ближайшее время.
        Селена открыла глаза, а я направил запрос в Совет Валоры с требованием урегулировать вопрос с нахождением Ольсы у нас. Обоснование было настолько весомым, что можно было просто больше ничего не делать, но я сделал. Обороняя свои интересы и возможное будущее нации, я вызвал Нарина. С трудом оторвавшись от Селены, друг выглядел куда лучше, бодрее и спокойнее. Самое время для подобных разговоров.
        - Я хочу терри Ольсу на Парадоксе, - Нарин не любил шуток в серьезных вопросах, так что и я решил не ходить кругами, полагаясь на наше знакомство и дружбу длинною в жизнь.
        Оджи поднял бровь, явно требуя объяснений.
        - У меня имеются обоснования с любой точки зрения. Для Селены: так как твоя вредина меня со всем спектром анализов к себе не подпускает, было бы хорошо иметь под рукой земного доктора-акушерку. Женщину. Думаю, девочки должны поладить. Для тебя: Селена станет ее единственным, самым важным приоритетом и будет постоянно находиться под контролем. Как я понял, Лени больше нравится на Парадоксе, чем на Валоре, и Ольса тут будет кстати.
        Я помолчал, пытаясь отследить движение мыслей в голове своего оджи. Нарин был согласен с моей аргументацией, это точно, но его явно что-то не устраивало в этой идеальной схеме.
        - А что же для тебя, мой хитроумный друг? - голос был спокойны, но я видел подозрительный блеск в глазах.
        - Я для меня, самое лакомое. Я считаю, что соединив мои исследования и ее знания, к примеру те, что мы наблюдаем в лечении Селены, мы способны сдвинуть ситуацию с рождаемостью с мертвой точки.
        - Это я понял, что у тебя глобальные планы сделать беременными всех желающих, - я едва не закашлялся от такой формулировки и запустил в друга скомканной медицинской салфеткой, по какой-то случайности оказавшейся на столе. Нарин, смеясь, поймал «снаряд». Он еще и издевается. Вон как одна женщина способна изменить настроение одного мужчины. - А если серьезно, Сумудин. Я чувствую, что тебя что-то не шуточно волнует.
        - Я ее не понимаю. Совсем. Ее эмоции как клубок проводов, без конца и начала. Прямая, чуть агрессивная и такая открытая Селена и эта женщина… Нарин, она сводит меня с ума по хлеще медицинских задач. Мне нужно разобраться, что с ней не так.
        - А ты не думал, что с ней все так, а ты просто наговариваешь и выдумываешь? - внимательно посмотрев на веселого Нарина, дождался пока улыбка сойдет с его лица. Оджи кивнул. - Извини, я понял. Только обещай, что не станешь ее разделывать, чтобы посмотреть что внутри. Мне это будет сложно объяснить.
        - Постараюсь этого избежать, - в клятвенном жесте поднял ладонь.
        - Чувствую, я об этом пожалею, - Нарин поднялся с кресла, а я не сумел сдержать торжествующую гримасу, расплывшуюся по лицу. Я разберусь с этой задачкой. Обязательно.
        ГЛАВА 6
        Шок. Я просто не могла вымолвить ни слова, тупо всматриваясь в экран, не веря в такую вселенскую подставу. Селена очнулась полторы недели назад, и я по-тиху начала готовиться к возвращению домой, предвкушая все радости перелета, и никак, совершенно не ожидала такого
        Письмо прислали из Министерство межрасовых отношений. С милыми благодарственными формулировками, заверениями в оказании любой посильно помощи в моей карьере и прочие бла-бла-бла. Но суть была в самом конце. Согласно условиям договора, я остаюсь здесь, как лечащий врач оджи Селены. На неопределенный срок. С маленькой припиской в нижней строчке.
        «Без права обжалования»
        Это было совсем не удивительно, что здоровье девушки поставили выше моих интересов и желаний, все же вопрос имеет межпланетарное значение, но все же.
        «Без права обжалования»?
        Как так-то? Накатила паника, дыхание со свистом выходило из легких, голова кружилась. Разве такое могло случиться? Я сделал все, что требовалось. Это не со мной, это с кем-то другим, а я лечу домой… Стоп, Ольса, прекрати!
        Вдох. Выдох.
        Здесь какая-то ошибка. В моем договоре точно не говорилось о необходимости оставаться здесь по какой - то прихоти руководства двух народов. Порывшись в документах, раскрыла электронный вариант договора, пытаясь пробиться в текст через муть в глазах. «медицинская поддержка», «оказание помощи», «контроль состояния». Совершенно типовой договор на оказание мед услуг. Мне пришлось просмотреть его трижды, чтобы найти эту строчку.
        «На весь необходимый срок».
        Ломкая хромосома! Как можно было так попасть?! Необходимый срок. Конечно. Обычно это срок включал в себя весь период беременности пациентки. Но я ведь думала совсем о другим. Меня просили просто помочь вывести Селену из состояния неконтролируемого сна. Я это сделала и посчитала работу выполненной, а оказалось… все не так. Интересно, земное правительство изначально предполагал приставить меня к ней на весь срок беременности? И почему никто не посчитал нужным предупредить? Наверняка, нашлись бы желающие. Но нет, попалась я.
        Где-то в глубине стал зарождаться хохот. Истеричный и нездоровый, он всхлипами прорывался из горла, заставляя вздрагивать всем телом. Прекрасно. Я застряла где-то в другом конце мира, не имея возможности вернуться домой, пока меня не отпустят
        «Без права обжалования»!
        Сумудин.
        Нарин выполнил обещание, перетащив на нашу сторону еще и Селену, но все вопросы по урегулированию настроений самой Ольсы все же перекинул на меня. Из серии кто хотел, тот пусть и разбирается. В целом я не был против. Доктор будет в стрессе и, может, мне удастся разобраться, что с ней происходит.
        Подумав, я решил дождаться отлета Даяра, прежде чем передавать Ольсе документы, пришедшие с Земли. Было совсем не угадать, как она отреагирует, чтобы рисковать. Загрузив ее изучением анализов моих пациенток с Парадокса, отправился проводить брата нашей вредины.
        Ожидаемо, но все же удивительно, Селена разрыдалась, стоило дверям закрыться за спиной Даяра. Позабавил Нарин, решительно ухвативший супругу на руки и принявшийся ее укачивать как маленькую. Интересный вариант.
        - Ты уже сказал? - тихо спросил Нарин, накрывая уснувшую Селену покрывалом. Она все еще много спала и чувствовала слабость, но это больше не казалось таким пугающим, как первые дни. Мы явно смогли добиться прогресса.
        - Нет. Я жду.
        - Не затягивай. Лени хотела бы как можно скорее вернуться на Парадокс, а Совет уже с неделю держит перед моим носом распоряжения по зачистке двух секторов, где есть интересующие нас планеты.
        - Когда ты хочешь улетать? - в целом, мне тоже надоело сидеть в госпитале. Здесь все выглядело каким-то расслаблено-унылым, совершенно непривычным. За столько лет, проведенных на военном судне, мне хотелось скорее вернуться в родную каюту, подальше от этого вида за окном и неудобных кресел.
        - Первые переброски назначил на завтра. Вся команда уже подписала согласие. Все зависит от состояния Селены и возможности перевозки Тааля.
        - Звездочку твою можно перевозить хоть сегодня, с Таалем сложнее. Вечером проведу диагностику, позже дам отчет.
        - Объект исследования свой предупреди. Со слов моей дарье, я понял, что Ольса никогда не покидала землю. Ей наверняка нужны какие-то неучтенные мелочи, одежда. И обувь. То в чем она ходит, переломает ей ноги при первой же возможности.
        Проверив Тааля, удовлетворенный состоянием валора, получившего сильнейшую травму головы во время аварии, отправил свое мнение Нарину. В мед капсуле мы вполне могли забрать мастера на Парадокс, а там уже приступать к реабилитации. Судя по всем показателям, наш наставник боевых искусств должен будет очнуться не позднее чем через дней десять. Условия на крейсере вполне подходят для его лечения, а оставить его на Валоре никто не собирался.
        Вдохнув глубже, чувствуя некоторое возбуждение, как при создании новой комбинации смесей в лаборатории, отправил Ольсе решений их земного совета. Осталось дождаться реакции. Полон предвкушения, хищно осклабился.
        Ольса.
        Я сидела перед монитором почти час, вчитываясь и перечитывая Ища какую-то лазейку, но ничего не получалось. Может от того, что я совсем не сильна в таких играх, а может от того, что все ходы были записаны.
        Дверь кабинета открылась, впуская внутрь акера Сумудина. Высокий, широкоплечий, облаченный в какой-то белый комбинезон, этот мужчина занимал добрую половину моей маленькой каморки, состоящей из одного стола и кресла. Длинные белые волосы были перехвачены шнурком у основания шеи, золотые глаза с интересом прошлись по помещению, отмечая полупустую чашку на столе, ворох бумажек с записями по генетике валорцев (в некоторых случаях мне было проще работать с ручкой и бумагой, чем с планшетом).
        - Вам стоит начинать собираться, терри Ольса. Мы отправляемся на Парадокс завтра во второй половине дня, - лицо казалось бесстарстным, и это выводило из себя. Я же видела, как он может лучезарно и открыто улыбаться. Стоило ему увидеть Селену, как доктор неизменно расцветал улыбкой. Да такой солнечной и яркой, что в первый раз у меня перехватило дыхание и возникло нестерпимое желание зажмуриться. Умеет ведь. А между тем мне достается это никакое, или того хуже, кислое выражение лица. Зараза.
        - Собираться? Вы уверены, что это верное решение? Куда разумнее было бы отправить меня домой, чем тянуть на военное судно, - я не смогла удержаться и не пустить в голос едкой иронии. Не смотря на страх перед полетом, и просто ужас перед необходимостью столько времени жить на военном корабле другой расы, я сумела нарисовать высокомерие и злость на своем лице.
        - Куда разумнее, - вздернув брось и чуть растянув губы, отозвался этот невыносимый мужчина, - было бы обратиться к Селене за советом, какие вещи вам необходимо заказать на Парадокс и как это сделать, а не сидеть здесь в попытке переждать неизбежное. На крейсере магазинов нет, а нам предстоит долгий перелет.
        У меня возникло жгучее желание запустить в него кружкой. Вместе со всем содержимым, а потом с улыбкой и торжеством смотреть, как он будет обтекать. Мой концентрированный гранатовый сок точно должен хорошо смотреться на таком белом фоне. Интересно, а волосы покрасятся?
        Не смотря, на всю мою злость, обиду и непримиримость к ситуации, совет все же был дельный. С трудом удержавшись от действий хулиганского характера и членовредительства, еле разомкнула пальцы, сжимавшие кружку до белых костяшек. Вот же… как можно одновременно быть таким симпатичным и при этом таким непривлекательным?
        Я нервно поднялась, а затем вновь упала в кресло. Было как-то мучительно и ужасно начинать сборы. Словно, пока я не приступила - это все только сон, а не реальность. Но вот стоит начать, и иллюзия лопнет, окунув в неприятную и слишком волнительную действительность.
        Потратив добрых двадцать минут на самоуговоры и успокоение, все же отправилась к Селене, за помощью.
        Сумудин.
        Выйдя из той коробки, которую объявили на время кабинетом Ольсы, тяжело выдохнул. Очень, очень сложно общаться с этой женщиной. Вроде бы как улавливалось удивление вперемешку с какой-то горечью. Но поверх всего, как марево, как туман, вились несколько сплетенных эмоций, не позволяющих окончательно и верно разобрать, что с ней происходит.
        - …на крейсере магазинов нет… - я еще не закончил фразу, как тонкие пальчики сжались вокруг кружки, мелко подрагивая. О, да. Злиться землянка умела. И в отличае от остальных эмоций, эта чистая огненная ярость была подлинной эмоцией, без странных примесей. В этот момент даже стало как-то спокойно и умиротворенно на душе. С ней можно иметь дело. Существо, позволяющее себе так реагировать, не может быть подлым или двуличным.
        Гадая, получу ли я в лицо содержимое посуды или нет, ликовал и внутренне улыбался. Думаю, в этой спорной ситуации с терри было бы даже лучше, если бы она не сдержалась. Но нет, воспитание победило, и тихо усмехнувшись, я оставил девушку разбираться со своими внутренними демонами самостоятельно.
        Парадокс предполагал провисеть на орбите дня три, пока будут еще раз перепроверены все системы и запасы. Покинуть родной сектор можно будет только тогда, когда все будет укомплектовано в полной мере.
        Ожидая прилета Нарина и землянок, проходился по спискам медикоментов и сопутствующих материалов. Из списка, предоставленного Ольсой, тоже кое-что должны были доставить. Еще предстояла нешуточная работа по проверке реакций Селены на наши валорские аналоги. Правда, терри кое-что привезла с Земли, вполне разумно предполагая, что искомого и привычного у нас не будет, но вопрос совместимости и заменимости препаратов нужно рассмотреть.
        Системы зажужжали, оповещая о стыковке шаттлов во внешнем, открытом отсеке. Прошло пара минут, сопровождающихся громким гудением фильтров, и в открывшиеся двери внутреннего ангара на специальных полозьях втянуло два небольших судна. Тихий писк сообщил об открытии люков.
        К обоим судам тут же подскочили работники. Выгрузку наши ребята производили весьма оперативно.
        Из первого судна вышли Нарин с Селеной и бледная, чуть пошатывающаяся на своих травмоопасных каблуках, Ольса. Нужно что-то делать с этим. Любой скачок, секундная потеря гравитации - и мы рискуем получить одного доктора с поломанной шеей. И все во благо сомнительной красоты.
        - Как самочувствие? - открыв в планшете список прибывших контейнеров, посмотрел на Селену. Девочка выглядела хорошо. Довольно бодро и весело.
        - Прекрасно, только все время пить хочу.
        - Это может быть. Из-за резкого подъема. Чуть позже к тебе зайду… - договорить я не успел. Из соседнего шаттла выгрузили пассажиров, и ангар наполнился радостным визгом. Фараты, шестилапые чешуйчатые звери, имеющие отменных нюх, примерно 70 сантиметров в холке и весьма игривый характер, возвращались с предполетной проверки. Как и все обитатели корабля, их были обязаны обследовать на состояние здоровья и психики.
        И вот, счастливые, полные энергии и слюней, шестилапки увидали своего любимого друга Нарина и были готовы прокатить по полу ангаров любого, кто станет на их пути или попробует удержать поводок.
        Опасаясь неприятностей и истерик, кинул тревожный взгляд на Ольсу. По моим предположениям, доктор должна была находиться где-то в пограничном состоянии между комой и паникой. Но нет. В серых глазах плескался восторг, руки сами собой сложились в какой-то молитвенный жест.
        - Какая прелесть… - тихо, с придыханием и восхищением произнесла терри, не видя больше ничего вокруг.
        - Нравятся? - я стоял рядом, и меня накрыло такой теплой, чистой эмоцией, что в пору было зажмуриться и заурчать. Значит, кто-то умеет не только злиться.
        - О, еще бы. Я всегда мечтала о большой собаке, но у меня аллергия на шерсть, - не знаю точно, как выглядят собаки, но вероятно очень похожи, раз у землянки такая реакция. Нарин и Селена уже во всю чесали за ушами этих слюнявых морд, смеясь и стараясь не упасть под натиском фаратов.
        - У фаратов нет шерсти. Чешуя, - чуть усмехнулся, наслаждаясь яркостью чужих эмоций. На мои слова у Ольсы натурально задрожали руки.
        - Таких чудес не бывает, - пробормотала она себе под нос.
        - Лота, Лота, иди сюда, девочка, - проигнорировав реплику землянки, позвал я. Бони, фарата Нарина, от него и на шаг теперь не отойдет по доброй воле, а вот другая, Лота, более темного рыжеватого окраса с красивым красноватым кантиком по чешуйкам, вполне может.
        Зверюга подняла голову, отвлекаясь от почесываний, и, виляя хвостом, двинулась к нам, таща на поводке своего временного смотрителя.
        - Доминантные гены, какая она красивая. Можно погладить? - на меня глянули с таким восторгом и мольбой во взгляде, что внутри поднялось какое-то неоправданное чувство всемогущества. Что-то эта женщина со мной делала не то, пробуждая странные эмоции.
        Ольса.
        Я не смирилась со своим вынужденным пребыванием на Парадоксе, просто несколько успокоилась, и поняла, что с наскока вопрос не решить. Что я могла сейчас? Ждать и действовать шаг за шагом. С этого и начала. А дальше пошли какие-то неожиданные, но приятные сюрпризы. Оказалось, что весь гигантский список, который мы составили совместно с Селеной, приравняли к личным нуждам и оплатили из бюджета Валоры. Как там мой шампунь классивицировался в их военном ведомстве - даже думать не хочу, но это оказалось хорошо для меня. Во время составления списка было мучительно больно, стоило представить сумму, которая могла бы весьма ощутимо ударить по моим финансам.
        Получив подтверждение заявки и личный номер заказа, провела последнюю проверку состояния Селены. Девушка оказалась веселой, ироничной и очень живой. Стоило нарваться на ее неблагодушное настроение, как каждый тут же получал с десяток колких, весьма точных комментариев.
        Одетая в длинное бордовое закрытое платье и кроссовки, девушка пыталась как-то справиться со своими отросшими волосами, поругиваясь, но при этом продолжая неравное сражение.
        - Вот скажи мне, что им вздумалось так расти?
        - Гормоны, витамины… - для поддержание непринужденного диалога, отозвалась я, перепроверяя список покупок. Вот будет обидно, если что-то важное забуду.
        - Да в курсе я, просто сейчас такая длина, что просто невозможно, - Селена подергала себя за темную прядь, демонстрируя. - Как раз тот период, который только переждать. Ни заплести, ни так ходить…
        Устав закручивать и бессмысленно закалывать волосы, которые все времявыпадали и выбивались из прически, девушка просто прижала их компенсирующим обручем на манер ободка. Смотрелось хорошо, хоть и не привычно.
        Она мне нравилась. Прямая, честная, и очень эмоциональная. Послушав рассказ о ее пребывании на Парадоксе и на Валоре, поразилось силе характера и смелости. Случить хоть половина всего этого со мной, я бы от страха совсем с ума сошла, вероятно.
        - Расскажи о себе, - покончив с волосами, Селена подняла на меня свои зеленые глаза.
        - Что тебя интересует?
        - Да все что хочешь. Я так поняла, нам долго и много общаться. Хочется подробнее узнать, с кем имею дело, - взгляд оджи стал колючим, проникающим. Точь-в-точь как у брата. Да, она определенно подходит на роль местной принцессы.
        - Хм. Я из обычной семьи. Старшая из двух дочерей. Оба родителя, к счастью, живы. Отец инженер, мама занимается документооборотом. Сестра учится на модельера. Рисует хорошо.
        - Значит медицина - это у тебя не наследственное.
        - Не совсем. Дед был медиком. Хирургом. Это от него все. Одно время, когда мама лежала с Ритой по больницам, младшая была болезненным ребенком, дед брал меня на работу. Большую часть времени я проводила в ординаторской с аспирантами, училась вязать узлы и штопать банан, иногда ходила на обходы и просилась на перевязки. Помню, я уже в лет шесть знала, какие процедуры надо делать, если анализы не хорошие, или край раны восполился. Думаю, это было самое насыщенное и интересное время в моем детстве.
        - А почему акушерство?
        - Показалось правильней помогать появиться на свет новой жизни. Младенцы, они беззащитны, но при том обладают невероятной внутренней силой и способностью к адаптации. Поразительное сочетание.
        Мы немного помолчали.
        - Скажи, а ты когда сюда летела, совсем не планировала задерживаться? - голос Селены был печальным, словно девушка ощущала свою вину за ситуацию. - Я просматривала твой договор. Там все в порядке. Он вполне предполагает, что ты останешься со мной. Но Сумудин сказал, что новость была немного…
        - Шокирующей?
        - Я хотела сказать «неожиданной», но твой вариант, наверное, лучше, - криво усмехнулась Лени.
        - Я этого не предполагала. Совсем. У меня толпа пациенток на Земле, свое генетическое исследование. Кредит за новое авто, в конце концов.
        - Любимый?
        - Да нет. Как-то не сложилось немного, - не сдержавшись, изобразила на лице такую же кривую улыбку, как Селена пару минут до того.
        - Ну, если тебя утешит, могу сказать, что здесь тебе будет интересно. И исследованиями своими сможешь заниматься. Скорее всего. Печаль, конечно, что так получилось, но валорцы весьма прямые ребята. Придумали - сделали. Я как-нибудь тебе расскажу, как мама Нарина решала вопрос с моим присутствием в его жизни - посмеешься. А пока нам пора. Шаттл ждет.
        Малое летное судно, со странной формой бубликом, какой-то энергетической сферой по центру. И нам на этом предстояло лететь. Жу-уть! Мне не понравилось совсем. Начиная с первого момента, когда нас высадили на территории космопорта, когда мои шпильки почти разъехались по гладкой поверхности пола, стоило шагнуть внутрь, когда я села в жуткое, подвижное кресло, которое натурально попыталось меня обнять. От визга спасло только спокойное выражение лица Селены, занявшей соседнее кресло.
        Нас было не много, пассажиров шесть и пилот, сунувший ладони по самое запястье в странный аквариум, наполненный голубыми «соплями». А я думала, что эта их жидкость попроще будет. Так, физраствор с витаминками. От движений рук пилота в вязком содержимом начали носиться сотни мелких ярких огоньков. Центральный экран ожил, наполнившись рядами цифр и каких-то проекций. За спиной, через стенку что-то загудело, распростроняя по судну легкую вибрацию. Дернувшись, проверила на месте ли мой пластырь, спрятанный за ухом. Мутило пока не сильно, но кто знает?
        Взлет прошел так мягко, что я даже упустила сам момент отрыва от поверхности, больше сосредоточившись на собственных ощущениях. Если мы так же спокойно сядем, может, я и справлюсь со своим желудком.
        Легкое головокружение и дурнота - единственные признаки того, что я только что пережила почти двухчасовой перелет с Валоры на Парадокс. Увидев громадину судна на одном из экранов, сглотнула. Кажется, это был самый большой корабль из тех, что я видела на орбите из иллюминатора Медузы, только прибыв сюда.
        - Он такой огромный.
        - О да, - радостно отозвалась Селена, - ты не представляешь, чего там только нет. Я, правда, сама еще не все видела, но какие там теплицы! Это целый аграрный комплекс, нужно будет тебе показать. Мне там больше всего понравилось. Если нас пустят, конечно.
        - Пустят, - мимоходом вставил Нарин, что-то просматривая на планшете.
        - Спасибо, - так же между делом отозвалась Лени. - Там даже бассейн есть. А какая мастерская - это просто мечта механика-электрика. Думаю, там абсолютно любую деталь найти и смастерить можно. Тебе точно понравится.
        Надеюсь. Я очень надеюсь, что хотя бы понравится.
        Я только успела выйти из шатла на гладкий пол ангара, как откуда-то со стороны раздался радостный визг. На всякий случай отступив за спины валорцев, создавая живой щит из крепких мужчин между такой хрупкой мной и неизвестной угрозой, быстро пробежалась взглядом по ангару. ИЗ соседнего летательного аппарата выгружали собак. Или кого-то очень и очень похожего. Большие, шестилапые существа радостно повизгивали и прыгали, вывалив изо рта слюнявые языки и пытаясь сорваться с поводков. В ангаре их было три, но из открытого шлюза высунулась еще одна морда. Смешные, активные, они радостно виляли хвостами, и всячески привлекали к себе внимание.
        От нашей компании отделилась Селена, едва ли не в припрыжку направившаяся к этим зверюгам. Ее супруг, посмеиваясь, следовал чуть позади. Стоило девушке оказаться в пределах досягаемости, как все четыре зверюги, ростом с нормального дога, облепили ее со всех сторон, пытаясь урвать хоть каплю ласки и внимания.
        Я же млела. Они были такие милые, такие веселые, что было можно рискнуть и все же попробовать погладить. Один разок. Ну и пусть потом нос некрасиво распухнет и будут слезиться глаза. Ну и что, что руки станут чесаться и могут покрыться некрасивыми прыщами. У меня даже где-то в сумке были таблетки, которые облегчат мне жизнь. Уж очень, очень сильно я люблю собак. Особенно больших и разумных.
        - Какая прелесть… - шепот вырвался сам собой. Нарин и Селена так беззаботно чесали за ушами и ласкали зверюг, что у меня просто перехватило дыхание от эмоций.
        - Нравятся? - я не сообразила, кто спрашивает, но смысла врать не было. Еще бы. Не то слово. Очень. Конечно. Но…
        - Но у меня аллергия на шерсть, - Это факт делал мое общение с собаками возможным только очень из далека. В детстве было совсем тяжело, когда с прогулки я, притаскивала в дом щенка, почти задыхаясь и не понимая, от чего организму резко становилось так плохо. Было очень обидно, когда отец уносил зверя, с которым нам было так весело и хорошо. И не знает всей тяжести жизни тот, кто скажет, что не бывает аллергии на пуделей, так как у них не шерсть. О да. В этом мире все бывает.
        Нет шерсти.
        Чешуя.
        - Таких чудес не бывает, - пробормотала, опровергая свою собственную мысль, посетившую голову минуту назад.
        Чешуя. Бывает ли вообще такое? И, значит ли это, что у меня все же может быть собака? Руки натурально затряслись, голову повело куда-то в сторону. Вся картина мира полетела в пропасть в одну секунду. У меня может быть собака!
        Сумудин, этот странный, обычно хмурый и сердитый в мою сторону медик, кого-то позвал. Откликаясь на имя, к нам дернулась одна из зверушек, резко дернув того, кто держал поводок, и едва не прокатив по полу. Стоило фарате оказаться рядом, как она тут же сунула свою лобастую голову под протянутую ладонь Сумудина.
        - Думаю, вас вполне можно познакомить. Лота, это Ольса. Она теперь будет здесь жить. Какое-то время, - спокойным, размеренным голосом валор представлял меня так, словно разговаривает с человеком (ну, или представителем любой другой разумной расы). Глядя в внимательные глаза шестилапого зверя, который перевел взгляд на меня, поразилась интеллекту. Она, определенно, понимала смысл сказанного. - Терри Ольса, это Лота. Отличная помощница и просто хорошая девочка, которая любит ласку.
        - Как все девочки, - отозвалась я, невольно улыбнувшись.
        - Вот уж точно, - фыркнул акер как-то двусмысленно. В замешательстве, не в состоянии прийти в норму от происходящего, я слушала ласковый, воркующий голос доктора, почесывающего фарату за ухом одной рукой. - Она никогда не укусит без команды, отлично слушается на задании и очень любит сладости. И ее можно гладить.
        Большая рука с теплыми пальцами осторожно ухватила меня за запястье. Вытянув ладонь над замершей на месте фаратой, доктор посмотрел мне в глаза. Они не были обыкновенно холодными и колючими. Казалось, там в глубине плескалось расплавленное золото, теплое и обволакивающее. Завороженная то ли цветом этих глаз, то ли изменением в поведении мужчины, а может присутствием шестилапки, очнулась только тогда, когда пальцы коснулись твердой и теплой головы фараты.
        Чешуя у этих существ оказалась очень похожая на кожу змей, теплую и гладкую, с красивым рисунком на каждом сегменте. Получив свободу действий и видя полное одобрение со стороны Лоты, я принялась гладить, жмякать и почесывать такую изумительную зверюгу, пребывая в полнейшем экстазе. Игривая фарата, настолько необычная внешне, и чистый лабрадор по характеру, вызывала легкую оторопь у моего мозга. И полный восторг. Она крутилась, подставляя под ласку то бока, то спину, так сильно прижимаясь, что я с трудом стояла на ногах. Мне казалось, что можно просто вытянуть руку, и Лота сама справиться с процессом. Эдакая собака-самоглажка. В какой-то момент, просто рассмеялась в голос, пребывая в состоянии легкого парения.
        Сумудин.
        Ее смех, тихий, бархатный, настоящий оказался как разряд электричества, так резанув по нервам, что я немного пришел в себя. Что я делаю? Это похоже на какую-то озабоченность или наркоманию. Нездоровая реакция на ее эмоции и озадачивала и несколько угнетала. Такого быть не должно. Будучи весьма посредственным эмпатом, и не стремясь развивать эту способность, просто не знал, как все объяснить. Сейчас, стоя в шаге от землянки, я мог классифицировать ее эмоции едва ли не лучше, чем свои собственные, пропуская все через себя.
        В голову, как назло, лезло только одно слово: аномалия. А это совсем не хорошо. Аномалия интересна, когда изучаешь со стороны, а не становишься ее частью. Отступив на шаг, присмотрелся внимательнее к девушке, увлеченно ласкающей Лоту. Ничего такого, что бы бросалось в глаза, ничего странного или необычного. Полное отсутствие показательного поведения, все естественно.
        Я отступил еще на шаг, ослабляя это невероятное давление чужих эмоций на свою психику. Это движение привлекло внимание, заставив Ольсу резко поднять голову. Во взгляде серых глаз что-то изменилось. Вместо радости и восторга там появилось сомнение, недоверие и меня в живот снова ударило комом неопределяемых эмоций, от которых появлялся горький привкус во рту. Ощущение было настолько ярким, что не сумел сдержаться, скривившись и отступив еще. Что за странные реакции?
        Пребывая в полном замешательстве, радуясь, что не обязан кому-то что-то объяснять, отвернулся, быстрым шагом направившись к шаттлу. Нужно было перепроверить список доставленных лекарств. Самое подходящее занятие, чтобы успокоить нервы и подумать.
        Ольса.
        В какой-то момент я почувствовала такой резкий холод, такую смену настроения, что безошибочно подняла глаза на Сумудина. Словно кто-то просто сменил маску. Еще минуту назад благодушный и вежливый, теперь на меня смотрел совсем другой мужчина. Я чувствовала исходящую от него угрозу, какую-то злость. От этого по телу начинал расползаться страх. Липкой, вязкой жидкостью он скользил по венам откуда-то из похолодевших пальцев на ногах, постепенно заполняя меня всю, до самой макушки. Было не понятно, что произошло, что я сделала не так, чтобы вызвать столь резкий перепад настроения. Было страшно.
        ГЛАВА 7
        Ольса.
        Последующие несколько дней были такими насыщенными, что едва хватало времени на какие-то отвлекающие мысли и действия. Едва успев утром отправить письмо начальству (Селена пообещала, что дойдет за неделю - полторы), отправилась к своей пациентке. Девушка ждала в большой столовой, которую удалось довольно просто отыскать, после подключения моего кивера к системе корабля. Получив свободу передвижения, наконец смогла ознакомиться с Парадоксом чуть ближе, чтобы хоть понимать, где нахожусь.
        - Знаешь, меня просто поражает их система сообщения между секторами, - пробуя местный вариант овощного рагу, призналась одже.
        Селена только усмехнулась, кивая. Признаться, здесь меня поражало едва ли не все, к чему касалась. Если на Валоре большую часть времени я была занята и очень озабочена состоянием пациентки, то теперь, не смотря на нюансы, имела возможность глазеть по сторонам и получать удовольствие. Все, что здесь происходило, было похоже на какой-то праздник или квест с сюрпризам.
        - У нас на сегодня уйма дел, - сверившись с информацией на своем кивере, пробормотала Лени, допивая какао, - на судно доставили панели солнечного света, как ты просила. Нарин выделил нам помещение. Пока одно на пробу. Если эффект будет положительный и для валорок, даст еще. Ты знаешь, как правильно расставлять эти лампы?
        - Естественно. Ничего сложного.
        - Отлично. Нам выделили двух техников для подключения и несколько мальчиков для переноски тяжестей и установки всего куда надо.
        - Когда мне дадут документы на семейные пары, живущие тут?
        - Это у Сумудина спрашивать нужно. Он главный, - небрежно отозвалась Селена, а у мня душа ушла в пятки. Я не видела доктора уже дней пять, с момента прилета и, по правде, почти не скучала. Эти его странные реакции, неоправданно плохое настроение и предвзятое отношение совсем не добавляли уверенности в себе и завтрашнем дне.
        - Главный?
        - Ага. Старший медик и еще чего-то там, что связанно с традициями. Я не сильно вникала, так как часть про традиции нам с тобой местами можно игнорировать. - Девушка весело подмигнула, поднимаясь из-за стола. Я даже немного завидовала тому, с какой легкостью у нее выходит общение с любым из членов экипажа.
        Покинув столовую, мы двинулись к лифтам. Нужно было как можно скорее разобраться с «солнечной комнатой». Стоило створкам закрыться, как Лени возобновила разговор, словно мы и не прерывались.
        - Не знаю, что у вас так сильно не заладилось с Сумудином. Интересный и образованный собеседник, весьма внимательный и учтивый. Да, шуточки у него бывают немного колкие, но на деле человек, в смысле валорец, он замечательный. Да и как специалист на высшем уровне. Я видела, как он общается с подчиненными, как действует в стрессовой ситуации, и совсем не могу понять, с чего такая война между вами.
        Слова Селены вроде бы как и не требовали ответа, но я почувствовала себя неуютно. Словно мы пара нашкодивших детей, которых отчитывают по отдельности. Девушка немного помолчала.
        - Мы все здесь взрослые, а вы двое отвечаете за мое здоровье и здоровье моего ребенка, так что я очень бы просила все же решить возникшие разногласия. Пожалуйста. С Сумудином я тоже… Ого!
        Последний возглас относился уже не к нашему разговору. На этом этаже, кроме будущей «солнечной комнаты», располагался еще и зал боевых искусств, мимо которого нам было нужно пройти. И вот в открытые широкие двери зала нам было отлично видно две фигуры, то замирающие на мгновение, то резко расплывающиеся в пространстве от невероятной скорости движений. Если широкоплечего коротко стриженого капитана я узнала быстро, то во втором опознать Сумудина удалось не сразу. Мужчина был чуть ниже, не таким мускулистым, но казался, более гибким, как большой кот. Он уворачивался каким-то невероятным образом, совершенно нечеловечески изгибаясь и ускользая от ударов соперника. Белые волосы, заплетенные в косу хлестко разрезали воздух, хвост то щелкал по полу, то пытался подсечь Нарина. Это все было пугающе и очень красиво.
        В какой-то момент мне показалось, что все замерло и я точно успела поймать яростный взгляд золотых глаз, прежде чем раздался испуганны вздох Селены.
        - Нарин! Ну что ты так! - оджа вбежала в зал, направляясь к отлетевшему в другой конец Сумудину. Медик лежал неподвижно несколько мгновений, вызывая в голове поток нехороших мыслей.
        - Ты как? - Нарин протянул ладонь другу, помогая тому встать. Капитан выглядел несколько виноватым, хотя мне не было понятно от чего. Наверное, Сумудину просто не стоило бороться с противником, который настолько сильнее. Хотя я сама плохо в этом что-то понимала, но медик мне показался довольно сильным и быстрым. Показался.
        - Ничего. Отвлекся, - хрипло отозвался доктор, потряхивая головой, словно отгоняя мух.
        - Да, я понял. Но было поздно. Извини.
        - Ладно, сам виноват. Давай на сегодня все, - Сумудин взял с полки полотенце, легко потрепал по плечу сердитую и взволнованную Селену и прихрамывая, направился к выходу.
        Я все еще стояла в дверях, не решаясь ни уйти, ни зайти внутрь, когда доктор оказался совсем рядом. Не успела отстраниться, освобождая проход, как недовольный мужчина проскользнул мимо, не удостоив и взглядом, а только обдав крепким мужским ароматом. Несколько одурманенная, поразилась пришедшей в голову мысли: а насколько сложно завести любовника на Парадоксе? В целом, мое здесь пребывание можно считать новым этапом жизни, а его было бы не плохо отметить наличием мужчины. Какого-нибудь механика или электрика. Говорят, они очень бережно обращаются со сложными приборами. Да. Нужен механик. Для урегулирования гормонов. Красивый валор зелеными глазами. Или синими. Только не золотыми. Ни в коем случае.
        Сумудин.
        Я ее избегал. Самолично проверял наполнение экстренных аптечек на этажах, добавляя кое-какие лекарства для Селены. Назначал исследования подчиненным, выдал целый блок заданий по изучению «солнечного» света и его влиянию на иммунную систему в целом и в частностях. Загонял себя делами до полуобморочного состояния. А ночью проснулся от сладкого привкуса во рту. Что-то такое свежее, цветочное, с примесью исключительно медицинских резких нот. Нейтронные звезды! Какого древнего демона я ее сюда приволок? Этот ребус мне теперь будет по ночам сниться, как схема нервных связей оджи в период обучения?
        Выругавшись, приняв холодный душ, я даже немного взбодрился. Ничего. У меня давно не было интересных загадок. Это просто я еще от аварии и ситуации с Селеной до конца не отошел. Слишком много стресса и переживаний. Пара дней. Мне просто нужно втянуться в повседневные дела, и все станет нормально.
        Уверив себя, что все наладиться, отправился к Таалю. Его показатели становились лучше день ото дня, но я пока оттягивал пробуждение мастера. Как пациент он был еще хуже, чем Нарин. Были вполне резонные опасения, что этот неугомонный мужчина попытается встать в первый же момент, даже не интересуясь степенью полученных повреждений. Нет уж. Пусть еще поспит. Проведя почти три часа с пациентом, пропуская специальные импульсы через мозг, наблюдал за световыми пятнами, то и дело вспыхивающими на картинках, совсем успокоился. Отличный результат. Я так увлекся, что даже пропустил сообщение от Нарина. Не дождавшись ответа, оджи явился лично.
        - Как мастер?
        - Отлично. Даже лучше, чем я рассчитывал на сегодняшний момент.
        - Долго еще продержишь в этом желе?
        - Лучше бы ты у Селены чему хорошему научился, - показательно скривился я. Далась им эта импульсная жидкость всем. Покоя не дает. А между прочим, невероятная и крайне важная разработка. Особенно было странно слышать такое название от Нарина, он-то точно знал все преимущества этот «голубого желе».
        - А если по существу? - стал серьезным капитан, сунув нос в экран моего планшета, но толком ничего не разобрав.
        - Дней семь - десять. Посмотрим.
        - Держи меня в курсе. Идешь завтракать? Селена с Ольсой ждут - стоило только представить эти серые глаза напротив, как во рту сам собой возникал горький привкус, а настроение резко портилось.
        - Как-то я не голоден. Может спарринг? - Одна бровь Нарина удивленно поднялась вверх. Да, я не большой любитель мордобоя и не посещаю зал больше необходимого минимума, но какое-то сегодня настроение, непередаваемое.
        - А твоя нога?
        - Да нормально уже. Не хуже твоей спины. Или боишься, что уложу тебя любоваться на потолок? - Нарин широко оскалился на мои слова, демонстрируя клыки. Конечно, он понимал, что это чистой воды провокация, но причин отказать в просьбе не видел.
        - Что-то случилось? Исследования не дают результата? - мы уже оба взмокли, носясь по пустому залу, но были весьма довольны тренировкой.
        - Да нет, все по плану. Местами даже лучше ожидаемого.
        - Тогда что с тобой? Лени спрашивает, почему тебя не видно ни на ужине, ни за завтраком. Она по тебе скучает, хотя и не признает этого.
        - Пока так. Думаю, скоро решу кое-что и вернусь к обычному графику, - разговаривать и параллельно отслеживать действия Нарина было не просто. Все же из нас двоих только он - оджи, а это совсем другой уровень многозадачности и восприятия окружающей действительности, но пока я справлялся весьма хорошо, получая удовольствие от процесса. До того моментадмомента, пока слуха не достиг мерный перестук каблуков. Только одно существо на этом необъятном крейсере носило такую обувь. Затем меня накрыли сомнения, предвкушение, ожидание. Ее. Ольса была здесь, заполняя собой все пространство, практически стирая присутствие Нарина и перекрывая легкий сладкий флер Селены.
        Я только на мгновение повернул голову, пытаясь избавиться от навождения, как в грудь с силой молота впечатались оба кулака Нарина. Удар был прямой и грубый, я ни за что не мог такой пропустить, но последующее не ласковое соприкосновение с полом говорило об обратном. Раздались какие-то взволнованные возгласы, надо мной зависло бледное лицо Селены, потом Нарин протянул руку, помогая подняться, а голова все еще гудела, не желая светлеть.
        Мне нужно уйти. Подальше от этих эмоций, от этого запаха. От этой женщины.
        ГЛАВА 8
        Сумудин.
        Мысль, посетившая мою голову была странной и неприятной. Разные неопределенные "если" хороши в исследованиях, а не в собственной жизни. Приняв душ, долго стоял перед зеркалом, выискивая на чистой, белой коже какие-нибудь признаки изменений. Любое, даже самое малое и бледное лиловое пятно могло бы объяснить мои реакции и нетипичное поведение. Конечно, это бы меня вовсе не обрадовало, так как мое отношение к этой землянке отличалось от той страсти и нежности, которую Нарин испытывал к своей паре
        Но, по крайней мере, я бы не удивился. Химия организма - единственное, что могло оправдать меня. Разглядывая отражение, криво усмехнулся. Не вышло. Никаких оправданий. А это значит, предстоит научиться как-то контролировать свои эмоции в ее присутствии. И надо поскорее разобраться с этим комом горечи, что периодически накрывает Ольсу, так неприятно ощущаясь у меня.
        Ольса.
        Почти три часа мы провели в "солнечной комнате" создавая уютную атмосферу. Пять ламп, длинных и узких, заключённых в мутное белое стекло, давали мягкий рассеянный свет и наполняли комнату теплом. Ощущения, и правда, были такими, словно лежишь на пляже в теплый безветренный день. Не хватало только запаха йода и лёгкого бриза для полноты картины.
        - Нам бы сюда кресел пару и какой-нибудь шезлонг или тахту, - задумчиво произнесла Селена, оглядывая круглую комнату без окон с установленными наискось к потолку лампами.
        - Это да. Тебе сейчас здесь не менее получаса нужно проводить, да и мне не помешает, раз такое дело. Можно столик поставить, тогда и работать можно, а не просто сидеть, как в солярии.
        - Терри, оджа, составьте список и все доставят в течение часа-двух, - офицер военного блока, приставленный контролировать процесс и оградить нас от ненужных действий, навытяжку стоял рядом.
        - А мы можем сами посмотреть? - я уже представляла, какие варианты мебели хотела бы здесь видеть.
        Офицер сдержано кивнул, открыв в планшете Селены, какой-то каталог.
        На благоустройство и выбор мебели мы потратили еще час, хотя вариантов было не очень много. Не слишком воодушевленная, Селена поначалу вяло участвовала, но потом втянулась, с интересом выбирая цвет и длину ворса местного аналога ковра. Судя по тому, что оджа предпочитала ходить в комбезе, как все обитатели Парадокса, девушка была довольно равнодушна к нарядам и декорированию помещений в целом.
        Мы почти закончили, когда на кивер пришел приказ явиться в медотсек. Это было необычно и несколько пугающе, так как мой статус был все же каким-то неопределенным на этом судне. Взволнованная, я попрощалась с Селеной и отправилась в сторону ближайшего лифта. По пути поправив выбившуюся прядь волос, разгладила полы халата и шагнула на площадку.
        Здесь было все устроено несколько иначе. Вместо небольшого пространства здесь был целый зал ,в который выходили двери пяти больших и трёх обычных лифтов. Было очень много света и высокий потолок. Из "приемного зала", как я его окрестила, вели две пары двойных дверей матового стекла. Сверившись с навигатором, направилась к левому входу.
        Створки разошлись, стоило приблизиться, пропуская в лабораторный отсек. Большой зал с множеством столов, и не всегда понятной аппаратурой. Кое-что я уже видела на Валоре, что-то очень напоминало земные аналоги, но непонятного все же было больше. В лаборатории работало шестеро сотрудников в бледно-голубых комбинезонах, но ни один не был мне знаком. Не решаясь мешать, так и замерла в дверях, наблюдая.
        - Терри Ольса? Пройдите ко мне, пожалуйста, - один из медиков отвлекся, заметив меня. Приблизившись к высокому мужчине, я получила на руки небольшой накопитель данных, используемый для работы с местным планшетами. - Здесь информация по семейным парам и состоянию здоровья каждого из них. Данные имеют особый статус, так что их нельзя копировать либо переносить куда-то кроме выделенного вам планшета. Акер Сумудин просил вас ознакомиться с материалами и через час прийти к нему в кабинет. Будете совместно осматривать одну из наших валине. Ещё он просил нас с вами совместно адаптировать аналитическую систему, которой вы пользовались при лечении Оджи Селены. Данные из госпиталя у меня есть, но точность слишком низкая.
        - Я не химик-лаборант, с выделением нужного вещества сильно не помогу, но попробовать можно, - меня немного шокировало резкое изменение, произошедшее со старшим медиком. После утреннего происшествия в зале, я была почти уверена, что меня вовсе попытаются исключить из любых дел и исследований. Тем блолее, что на бумаге мне никто ничего не обещал. Мои заботы официально относятся только к Селене.
        - С этим мы справимся сами. Нам нужны какие-нибудь контрольные данные.
        Задумавшись на минуту, все же сообразила.
        - Моя кровь будет самым точным маркером. Перед вылетом делали все анализы, а показатель не должен был сильно упасть, так что можно сопоставить текущий и предыдущий, тогда будет более понятно. Так подойдет?
        - Вполне. Кроме того, нам нужно будет провести дополнительную диагностику вашего организма. На Парадоксе несколько иное содержание газов и у вас не все прививки, нужные здесь. Но это позже. Акер дал вам задание, а он не терпит халатности в работе.
        Поблагодарив медика, даже забыв спросить его имя, я вышла из лабораторий, задумчиво вертя в руках информационный носитель. Сегодня мне позволят присутствовать при осмотре местной женщины. Не верю, конечно, что разрешат что-то кроме наблюдения, но это уже не мало. Отвлеченная разными мыслями, не сразу услышала какой-то предупреждающий звук. Это было похоже на какую-то весьма глухую сирену, значения которой я не понимала. Иногда просто ужасно начинали бесить такие моменты. Где моя инструкция по выживанию на этом судне?
        Вдруг все мои внутренние ощущения взбунтовались. Я почувствовала, что становлюсь легче, кровь прилила к голове, зашумев в ушах. Ноги чувствовались совсем странно. Глянув вниз, я едва не закричала в голос, но каким-то спазмом свело горло и вырвался только тихий скулеж. В панике я замахала руками, пытаясь вернуться к полу, над которым висела уже на добрых десять сантиметров, но от этого мое тело почему-то стало переворачивать вбок, хотя мне казалось, что крутится помещение вокруг меня, а не я сама. Понимание низа и верха как-то потерялись. В горлу подкатила тошнота, страх разливался по конечностям. Полы моего халата, взлетевшие от движения рук поднялись и теперь парили на уровне талии, устрашая не хуже вращающейся комнаты.
        - Тихо, не дергайтесь, - строгий и спокойный голос раздался со спины, на мгновение ухудшив ситуацию. Пара крепких рук ухватила за талию, выравнивая мое тело относительно пола и прижимая к крепкому мужскому телу. Ноги, которые все норовили согнуться, обвило хвостом, помогая справиться с непослушными конечностями. - Успокойтесь. Просто временное отключение гравитации в этом блоке. Нарин проверяет системы. Минуты через три-четыре все вернется.
        Затихнув, не решаясь даже пошевелиться и снова куда-то отлететь, я просто медленно и глубоко дышала. Справившись с дыханием, чуть повернула голову. В панике, я не сразу узнала голос акера Сумудина, и теперь, крепко прижатая к его торсу, чувствовала себя неловко. Он не смотрел не меня, глядя куда-то выше моей головы. Белые волосы длинными, мягкими прядями парили вокруг его головы, создавая какой-то ореол вокруг безмятежного лица. Это мужчина продолжал удивлять, каждый раз действуя по-новому и неожиданно для меня.
        - Почему вы не парите? - это показалось мне несколько несправедливо, заставив произнести вопрос в слух, анне прокручивать в голове как заевшую программу.
        - По тому, - золотые глаза с каким-то недовольством полыхнули, встретившись с моими, - что ношу ту обувь, которая специально разработана для таких ситуация. У моих ботинок магнитная подошва. Как и у любого члена экипажа. Как у Селены. Да Нарин бы ей в первый же день кандалы навесил, вздумай Лени разгуливать в том, в чем позволяете себе вы.
        - Моя обувь удобна и соответствует должности, - возмущаться и пререкаться не хотелось, но я не сдержалась. Это было несколько неудобно, учитывая позу, но, вероятно, необходимо для моей души.
        - Вы только при мне дважды чуть не упали в этой обуви, подвергая себя опасности просто при хождении. А что касается вашей должности, то на Парадоксе она позволяет ходить хоть босиком, если это не противоречит технике безопасности. - На минуту повисло волнительное молчание. Сердце громко стучало, щеки начинали пылать. Мне совсем, совсем не нравились противоречивые и непонятные ощущения. - Я же вас просил и предупреждал относительно этих туфель. Как думаете, как далеко вы смогли бы взлететь, не окажись я здесь случайным образом?
        Несколько встревоженная такой постановкой вопроса, еще раз окинула взглядом высоту местных потолков. Доверия не внушало.
        - А теперь, терри, представьте, как бы вам понравилось оттуда падать, когда притяжении снова начнет действовать как надо, - едко закончил Сумудин, резко и еще сильнее прижимая меня к себе, словно желая встряхнуть. Я только успела открыть рот, сама не зная, что намерена возразить, как меня резко дернуло к полу, едва не вырвав из рук доктора. Медик все же удержал, и не отпустил еще пару мгновений, позволяя найти опору под ногами.
        - Вы не можете относиться к себе с такой халатностью, терри Ольса. Это не профессионально. - Крепкие руки исчезли с моей талии, хвост отпустил дрожащие и гудящие от возвращающейся жидкости ноги. Стало неуютно и обидно, словно я и правда в чем-то виновата. Никто не потрудился ни единого раза мне по-человечески объяснить правила этой игры, но все требуют их соблюдать. - Жду вас через час.
        Сумудин.
        Нужно брать себя в руки и справляться с этими необоснованными сменами настроения. Для начала стоит все же вводить Ольсу в курс дела, не просто так же она будет на Парадоксе находиться. Пролистывая файлы своих пациенток, раздумывал, с кого начать исследования. Был вариант взять самую молодую из девочек, как наиболее перспективный вариант, но это было бы просто не красиво в отношении Тораде. Я был обязан хотя бы предложить ей поработать с Ольсой. Валлине пытается забеременеть много лет, и часть из них под моим контролем. Так будет честнее.
        Отправив вызов женщине, задумчиво откинулся в кресле, ожидая ответа.
        - Акер? Чем обязана? - вежливый, приятный голос Тораде раздался в каюте. Мы часто общались, обсуждая дела с поиском новой планеты для жизни и моментами, которые нужно учитс=ывать, так что вопрос был резонный.
        - Я к вам по нашему самому важному делу. Ближе к вечеру хочу начать проводить совместные исследования с терри Ольсой, - разговор был сложный, так как даже самая малая ложная надежда была способно больно ранить эту, и так настрадавшуюся, женщину. Раздался судорожный вздох.
        - Я согласна, - резко, не задумываясь отозвалась валорка. Расстроенный, непроизвольно скрипнул зубами.
        - Погодите. Не стоит так сразу. Никаких гарантий. Никаких обещаний. Я даже не знаю, как вы станете реагировать на первые варианты лечения…
        - Сумудин, разреши мне прямо, - Тораде крайне редко переходила на такое общения, так что я замолчал, примерно зная, что услышу - те варианты, которые у нас остались неиспробованы, скорее всего не подействуют. И ты сам говорил, что даже в случае удачи, они сильно испортят мое здоровье и сократят жизненный цикл. Мы оба знаем, что естественное зачатие в моем случае - не просто невероятно, а невозможно. Я не хочу сдаваться. Даже пусть нас ждет очередной провал, но я должна, обязана сделать все возможное. Ты же знаешь.
        - Знаю, - тяжело выдохнул. Она права. Безопасные варианты у нас закончились давно. Те, которые мы испробовали последними так же прошли не без последствий. Она не отступит. - Хорошо, валлине, жду вас в своем кабинете через два часа.
        - Спасибо, акер. Я буду.
        Отключившись, потер виски. Голова немного гудела. Отправив в лабораторию список файлов, который должна была изучить Ольса, посмотрел на флорариум, встроенный в стену. Несколько видов растений, с разными характеристиками, сохраняющие тепло камни, два вида мха, лишайники. Замкнутая, саморегулируемая система. Исключить один элемент - и все рухнет. Я мог, должен был догадаться, что это может быть из-за жизни под куполом. Мы убрали свет звезды. Отфильтровали его, не просто снизив излучения, а практически приравняв его к нулю.
        Проверив пациентов, которых сейчас было совсем немного, едва успел выйти из лазарета, как по этажу раздался сигнал, предупреждающий об отключении гравитации. Нарин прогонял системы, готовясь к дальнему перелету. В ботинках тихо щелкнуло, автоматически активируя магнит. Двигаться было несколько сложнее, ноги словно прилипали, норовя отскочить куда-то вверх, стоило оторвать подошву от пола. Кровь тут же хлынула в голову, вызывая легкое головокружение. Пусть я не раз бывал в условиях невесомости, периодически проходя тренировки, как и все члены экипажа, ощущения были не из приятных. Размышляя о текущих делах, не сразу увидел тонкую фигуру в белом балахоне, парящую в десятке сантиметров от пола.
        Ольса. Она одна носила этот необычный наряд и такие непрактичные и опасные туфли. Девушка судорожно задергала руками, от чего ее стало поворачивать относительно пола. Пока ничего опасного не было, но даже с такой высоты можно умудриться получить весьма серьезнее повреждения. А этого я уже не мог позволить. Не поднимая высоко ноги, приблизился к землянке, осторожно ухватив за тонкую лодыжку хвостом. Кожа была удивительно прохладной. Подтянув терри к себе, покрепче ухватил за талию. Девушка попыталась вырваться, вероятно от неожиданности.
        - Тихо, не дергайтесь, - прижав ее к себе сильнее, уловил быстрое судорожное сердцебиение и прерывистое дыхание. Понятно, что она должна была испугаться. Не думаю, что девушка раньше сталкивалась с невесомостью в таком свободном парении.
        Через несколько длинный, глубоких вдохов Ольса справилась с паникой, позволив и мне спокойнее оценить ситуацию, когда горечь отступила. Девушка оказалась совсем миниатюрной, тонкой и хрупкой. Сейчас от нее шел какой-то концентрированный аромат, странно дурманя. Возникало очень четкое ощущение, что запах пробирается под кожу, заставляя кровь нагреваться и вскипать. С удивлением и неверием опознал желание. По телу прошла легкая волна дрожи, мышцы закаменели, где-то глубоко-глубоко, в самых темных уголках души вспыхнул огонек охотничьего инстинкта. Даже так? Давно не чувствовал такого азарта в груди. Словно эта женщина поочередно будила каждую мою первобытную эмоцию, хаотично нажимая на все кнопки подряд.
        Почувствовав на себе взгляд, опустил глаза. Любопытство, интерес, недоверие. Такое варево эмоция в глубине этого серого океана. Пока не решив, что делать с внезапно пробудившимся инстинктом, наблюдал за ней. Забавная. Интересная. Воинственная, но такая хрупкая.
        - Почему вы не парите? - Правда? Ты не знаешь? Или это издевка?
        Объясняя ситуацию, видел проблеск сожаления и удивления в серых глазах. И правда, не знала. Нужно выяснить, чего она еще не знает. И как-то разобраться с ее обувью. Судя по всему, эта деталь гардероба имеет на последнее значение.
        В какой-то момент нашего препирательства, щеки Ольсы мило порозовели, дыхание сбилось. Девушка отвела глаза, пряча расширившийся зрачок. Поздно. Я уже успел увидеть и почувствовать много интересного.
        В первое мгновения я услышал тихий щелчок магнитов, а во вторую секунду гравитация попыталась вырвать терри из моих объятий. Колени спружинили, больная нога дернулась от боли. Поминая про себя всех известных демонов глубокого космоса, прикрыл глаза, ожидая пока боль отступит. И я еще Ольсу упрекаю в халатности. Впрочем, судя по всему, это едва ли не единственный доступный мне вариант как-то воздействовать на нее.
        Поставив терри на пол, отстранился на шаг, все еще жмурясь от боли. Если так обращаться с собственным телом, конечность еще долго не будет функционировать как надо. Стоит вколоть себе пару инъекций, иначе завтра не смогу ходить без фиксаторов.
        - Жду вас через час.
        Не дожидаясь ответа, медленно отступил обратно к дверям, из которых вышел всего пару минут назад. Еще предстояло выдержать несколько часов в ее компании, а для этого надо поразмыслить и успокоиться.
        Пьяной походкой бредя в сваи комнаты, отчитывала сама себя. Я покраснела. Словно меня держал в объятьях предмет страсти, а не вредный и нестабильный мужчина, который только и делал, что раздражал. Акер Сумудин Саве. Злотоглазый. Каждый раз, когда он окидывал меня взглядом, возникало чувство, что попадаю под рентгеновский свет. Насквозь. Под кожу.
        Почему именно ему было суждено оказаться в тот момент в коридоре?
        Одно дело рабочая атмосфера, как в госпитале, и совсем другая история со всеми этими, пусть и вынужденными, обнимашками.
        На конструктивный, но безрезультатный диалог с самой собой я потратила почти полови ну отведенного мне времени. Запоздало сообразив, что могу не успеть ознакомиться с ценными файлами, бросилась к планшету. Документов было много, половина с синими, половина с желтыми метками. Мужские и женские соответственно, но только на одном стояла пометка, вынудившая с него и начать.
        Тораде.
        Данных довольно много. Весьма почтенный возраст (хотя я и не совсем уверена, что их фертильный возраст соответствует нашему). Уточнить. 12 неудачных попыток забеременеть. Как они их считают? По циклам? Чему он у них равен? Результаты как минимум 6 исследований с применением каких-то мне совсем не известных стимулирующих препаратов. Это что такое? Какие показания? И множество таблиц. Анализы крови, снимки, гормональные показатели, часть из которых было совсем не понять.
        Когда я, по старой университетской привычке исписала пометками два листа блокнота, на кивр пришло сообщение. Ознакомившись с содержанием, едва не скатилась с кровати, на которой изучала файлы. Я опаздывала уже на 15 минут!
        По коридору неслась почти бегом, едва не влетев в пару валорцев в горчично-желтом и в белом. Мужчины едва успели отскочить в сторону, избегая аварии у самого лифта.
        - Прошу прощения! - несколько нервно улыбнулась я, уже стоя на платформе. Мужчины, несколько удивленные, все же улыбнулись в ответ. Мне запомнились только красивые, льдисто-голубые глаза того, что носил белый комбез. Такие чистые и прозрачные, какие редко встретишь на Земле.
        Я все еще вспоминала, где могла в своей жизни видеть нечто столь чистого цвета, когда входила в большой кабинет местного главврача. Акер сидел за столом, в самом углу помещениея. Часть комнаты занимала огромная вертикальная колба из темного стекла, была установлена одна уже знакомая медкапсула и рад закрытых стеллажей за спиной Сумудина. Весьма аскетично и очень стерильно.
        - Опаздываете, терри, а нам такой пласт информации нужно разобрать, что можем не успеть. Вы просмотрели файлы?
        - Пока только один, - не смотря на взлетевшую в удивлении бровь, я была спокойна. Деловой рабочий тон и тема беседы меня вполне устраивали. - Возникло слишком много вопросов, чтобы я могла двигаться дальше в изучении.
        - Что ж, примерно это я и предполагал. Присаживайтесь, будем разбирать.
        Ольса.
        Селена оказалась права. Док рассказывал очень обстоятельно, при этом спрашивая меня о разнице между двумя системами. Мы сравнивали и анализировали, выискивали аномалии и отклонения.
        - Это стандартный вариант? Этолонный? Мне не нравится это место, - перевернув карандаш, указала на узкие фаллопиевы трубы валорки.
        - Да, в вашей анатомии каналы шире. Но мои девочки периодически проверяются на проходимость.
        - А что с запасом функционала активных клеток? И проверяете ли вы мужчин? Может, все дело вовсе и не в женщинах, - запах и тепло, исходившие от Сумудина нагнувшегося над моим плечом, рассматривая рисунки на листке, сбивали. Он отходил за какими-то документами, и теперь стоял за спиной, так близко, что невольно возникали трепет и волнение, поднимаясь откуда-то от кончикой пальцев на ногах.
        - Хм, смешанные пары у нас крайне редки, но в тех случаях, когда женская особь - элма, все происходит естественным путем. Примерно за год-два 80% пар получают потомство. Мужские клетки ведут себя практически так же как и элманские, или земные, чаще, даже более активно.
        Удивленная, подняла голову, посмотрев на прямой, мраморный профиль Сумудина. Красив, зараза.
        - А где же вы земные образцы взяли? - медик широко улыбнулся, вздернув вверх видимую мне правую бровь.
        - Даяр поспособствовал. За время его присутствия мне удалось получить пять разных образцов членов его команды. Отличный материал.
        Представив, какой там у него отличный материал, почему-то ужасно смутилась, словно не с коллегой важные вещи обсуждаю, а застукала кого-то за добычей этого самого материала. От шеи вверх к вискам поднялась жаркая волна, заставив сипло закашляться. Улыбка, видимая мне краем глаза, отчего-то стала шире, но голос звучал спокойно, словно ничего необычного и не произошло.
        - Давайте посмотрим снимки прошлых лет. У меня имеются изображения столетней давности и анатомические рисунки где-то трех сотен лет. Никаких ключевых изменений обнаружить я не сумел, но все же это не совсем моя специальность, скорее вынужденный интерес.
        - На судне нет акушеров? - я рассматривала старые фотофайлы, перенесенные на планшет, но качество было так себе, даже со всеми улучшениями и фильтрами. Вычислить какое-то ключевое отличие не представлялось возможным.
        - Есть, но наши девочки весьма консервативны, чтобы просто так позволить мужчине себя осматривать. Такое количество правил сами себе придумали, что только жазнь усложняют - в голосе явственно проскользнула досада и какое-то недовольство.
        - Вы не одобряете? Чаще всего мужчины поддерживают такое поведение в своем обществе, стараясь сдерживать влияние женщин.
        - Это двояко, - Сумудин отошел к одной из стен и сунул ладонь в ячейку с голубыми «соплями». Импульсная жидкость тут же вспыхнула огоньками. В глубине что-то щелкнуло, зашипело, и часть стены поднялась, открывая длинный узкий сто, заставленный местными аналогами микроскопов и небольших холодильников для образцов. - Наши женщины умны, образованы. Их взгляд на многие вещи отличается от мужского, как и способности. В некоторых случаях куда правильнее брать на работу валорку, с ее более развитой мелкой моторикой и хирургической точность. Пару лет назад я проводил опыты, давай двум группам собрать по образцу один и тот же прибор, перерисовать схему, и кое-какие моменты на ловкость рук, сообразительность, аккуратность. Девочки не уступают. А в каких-то случаях и превосходят мужчин. Но почему-то в нашем обществе считается несколько порицаемым все это.
        - Но Валине Рамия, к примеру. Она же член Велкого Совета. К ней все относятся с уважением. И я знаю, что среди советников много женщин.
        - 12%. Валине Рамия вошла в совет вслед за супругом. А после его кончины никто не рискнул сразу исключить ее. Позже же она стала действовать не как женщина, взяв весьма солидный кусок власти и влияния в свои руки. Ей не хотели этого позволять, но никто не ждал от нее такой прыти и силы. Впрочем, как не ждут ни от одной из валорок. Валлине Тораде? Проходите.
        Я все размышляла о словах Сумудина. Теперь были понятны некоторые моменты. Работая на космическом корабле, большую часть времени поводя за пределами своей родины, он видел разное. В том числе варианты общества. Где женщины имеют равные права, а не зависят от мужей. Такое развитое общество и такое отставание в равенстве полов? При том, что ущемления и ограничения женщин со стороны мужчин нет. Только странная гиперопека и забота. Возможно, это тоже следствие их проблем с рождаемостью.
        Следующие пару часов мы разговаривали, осматривали и брали повторные анализы у Торраде. Высокая, тонкая, с множеством косичек и королевской осанкой, эта синеглазая женщина была похожа на фантастическую статуэтку. Ее белая кожа просто поражала своей гладкостью и красотой.
        - Почему мы не можем сразу испробовать метод оджы Селены? - валорка с честью и спокойствием выдержала все манипуляции, даже разрешила мне осмотреть ее на местном варианте кушетки, пока Сумудин вышел.
        - Мы не уверены, какие результаты свет «солнечных» ламп окажет на ваше здоровье, - лицо Торраде не дрогнуло, но в глазах что-то промелькнуло. - Ваша кожа слишком давно ограждена от излучений, это может быть просто опасно.
        - Но вам же нужен кто-то, кто решится попробовать. Я готова.
        - Валлине поймите… - я совсем была не склонна подвергать женщину другой расы неизвестным методам лечения.
        - Терри Ольса, - золотые глаза смотрели спокойно, но с каким-то упрямством и веренностью в происходящем. Со мной явно собирались спорить. Аргументировано и основательно, - если вы внимательно читали медицинские данные валлине Тораде, то должны были понять, что среди испробованных нами методов безопасные закончились. Так что я все же бы настаивал на применение этого варианта. Если у вас нет других идей.
        Я открыла рот, собираясь возразить, но идей, все же, пока не было. Не иметь потомства. Насколько это страшно? А если не так? Не иметь возможности иметь потомство. На какие опасные и неизученные методы я бы согласилась в таком случае? У меня были раньше пациентки, у которых не получалось зачать или родить ребенка. Я помню это упрямство, это панику и надежду, сменяющиеся в глазах перед каждыми анализами. И слезы, если вопреки всему, получалось.
        Я не могла, не имела права ей запретить.
        - Начиная с трех минут, под моим присмотром. Пока один раз в день, наблюдая за реакцией.
        - Я тоже буду присутствовать. Посмотрим за одно, как ваш свет влияет на мужчин, - странное существо этот Сумудин. Меня слегка пугало это исследовательское стремление проверять все на себе.
        Через пару дней Парадокс совершил первый прыжок, унеся нас в какие-то дальние сектора глубокого космоса. В замкнутом, но таком большом пространстве корабля было тяжело осознавать, что мы - просто островок где - то на дальнем конце вселенной, куда почти, а может и совсем никогда не залетают земляне. От таких мыслей накатывала тоска, вызывая краткие приступы паники.
        Стоя у ложного иллюминатора, глядя на невероятное звездное небо, с проекцией какой-то туманности, сдобренной розовыми, изумрудными и золотыми огнями, старалась сильно не углубляться в тоскливые мысли. Ответ на мое письмо не успел прийти до прыжка, и теперь, чтобы узнать, кому перепоручили моих пациенток, нужно снова ждать. Радовало отличное состояние Селены. Девушка говорила, что даже прыжок перенесла лучше, чем раньше, практически не испытывая давления. Признаться, мне и самой было не сильно плохо. Не было ни тошноты, ни головокружения.
        Тораде, проведя в «солнечной» комнате уже около пяти процедур, покрылась розовыми пятнами, словно аллергией, чего не было видно по крови. На ощущения она не жаловалась, настаивая, что все в порядке. С осторожностью относясь к таким изменениям, предложила Сумудина сделать перерыв на пару дней, но медик не согласился. Впрочем, как и сама валлине.
        Последний раз кинув взгляд на изумительное, раскрашенное пространство за окном, вздохнула. Нужно было возвращаться к исследованиям. Не смотря на интерес и азарт, было тяжело заниматься этим делом. Сумудин волновал меня, подстегивая гормоны одним своим присутствием. А это уже не радовало совсем. Представить такого мужчину радом с собой было просто не возможно. Уравновешенным и спокойным он казался только во время работы, но тогда быть спокойной не получалось у меня. Какая-то замкнутая петля.
        Поправив волосы, двинулась в сторону кабинета медика. Нужно было работать, не смотря ни на что. Где тот симпатичный валорец с голубыми глазами-льдинками?
        Стоило открыть двери, как с ног чуть не сбили громкие голоса. На Парадоксе в целом крайне редко говорили громко, а криков я не слышала вовсе. Злилась Селена. И орана на Сумудина.
        - …говорю, что можно. Это могло бы дать вам больше данных. Девочки же страдают.
        - Нет, - спокойно, но совершенно непробиваемо отозвался Сумудин. Не зная в чем суть дела, предпочла молча занять место за столом и пока просто послушать.
        - Сумудин, ты же прекрасно понимаешь, что это могло бы помочь. Я согласна. Мне точно не повредит.
        - Нет. И если ты не прекратишь давить на мня, я вызову Нарина. Или просто вколю тебе успокоительное и уложу в сон часов на пятнадцать.
        - Ольса, ну хоть ты скажи, - Селена неожиданно переключилась на меня, не добившись нужного от валора.
        - Пока не могу. О чем речь?
        - Я о том, что присутствие ребенка в моем теле меняет физиологию. Я чувствую себя лучше, сильнее. Предлагаю Сумудину взять на дополнительный анализ мою кровь и провести полное исследование. Типа того, что делали в госпитале. Разве это может быть опасно?
        - Не думаю, что это опасно. Конечно, в какой-то мере это могло бы больше нам рассказать об изменениях в твоем теле, но дополнительные анализы крови и стресс. Не знаю, Селена.
        - Я знаю, - голос Сумудина оказался таким едким, что я невольно вздрогнула. Доктор стоял у стола, в равной степени видимый нами обеими, - и скажу вам обеим единожды, раз вы не понимаете: этот ребенок - ребенок связанной пары, дарье. Первое детя смешанной крови наших рас. Дитя второго оджи, а значит, помимо прочего, обладает невероятной ценностью в глазах всего народа. Как с точки зрения наследования силы, так и с учетом спокойствия Нарина. А оно, надеюсь, вы понимаете, должно быть непоколебимо. Для тех, кому мало, ты, милая моя, - тонкий длинный палец с острым ногтем ткнул в Селену, - уже однажды лишилась возможности стать матерью. Сейчас же пролежала непозволительно долго в отключке, едва не простившись с жизнью. Напомню, что Нарин за это время постарел на восемь лет по всем физиологическим показателям. Так что я запрещаю. Абсолютно и без единого слова с чьей либо стороны. Запрещаю брать даже лишнюю каплю твоей крови или хоть в чем-то нарушать предписания.
        - Сумудин, я ведь не хочу подвергать опасности… -ладони Селены непроизвольно накрыли маленький, едва заметный живот.
        - Я тебе и не позволю. И напомню, когда-то ты мне сама дала право заниматься твоей беременностью, так что теперь получай последствия. Лени, я ведь могу и по-другому. Ты знаешь.
        - Знаю. Мне просто хотелось помочь девочкам.
        - Понимаю. А теперь иди, посиди под своими волшебными лампами, тебя Нарин там ждет.
        Стоило двери закрыться за спиной селены, как Сумудин отступил к стене, глубоко вздохнул и с силой впечатал кулак в стену. И еще раз. Не ожидая подобного, я вздрогнула всем телом, со страхом гладя на этого мужчину. Я не видела его настолько резким и несдержанным. От него волнами исходила какая-то темная, агрессивная сила. По всей спине, от основания черепа и до кончика хвоста вверх торчали длинные тонкие шипы с едва заметными перепонками между, как гребень какой-то весьма ядовитой глубоководной рыбы.
        Сумудин опустил руку, и мне стала видна основательная вмятина в обшивке. Вниз по стене, парой тонких темных струек зазмеилась кровь. Красная. И хоть я уже видела валорскую кровь в пробирках, почему-то сейчас мне казалось, что она должна быть совсем иного цвета.
        - Она, - голос сорвался, и пришлось откашляться, - она совсем не хотела бы навредить ребенку. Это на самом деле не опасно. Тем более на таком сроке. Беременность Селены проходит почти идеально…
        - Идеально? - хриплый, скрипучий, трудно различимый голос - Что значит «идеально» в ее ситуации? Нет данных, нет прецедентов. Есть только миллиард точек, где все может пойти наперекосяк. Ваша с ней беспечность может иметь непоправимые последствия. Идеальный порядок может в одно мгновение превратиться в идеальный шторм. Не позволю.
        - Но, - я встала, не в состоянии больше сидеть. Волнение давило, заставляя двигаться.
        Сумдин резко обернулся. Его золотые глаза на заостренном, хищном лице смотрелись пугающе. Резкие, рваные движения и доктор стоит в шаге от меня.
        - Ты думаешь, я не понимаю ее благородных порывов? Велений ее доброго сердца? Я понимаю вас обеих. Только мне все равно. Так как вы не понимаете и не хотите понять нас. Этот ребенок - надежда каждой семьи на Парадоксе. Каждого, кто остался на Валоре. Если хоть что-то случится все… если…да плевать на всех! Этот ребенок - часть моей семьи. И он должен родиться. Даже если мне предстоит привязать Селену к Нарину на весь срок беременности.
        Он был прав, я не понимала такой истерии по поводу простых анализов, не могла найти причин такому всплеску эмоций, но меня почему-то согрела эта страсть. В груди зародилось волнение, не имеющее ничего общего с страхом.
        Вспомнив яростную вспышку, кинула быстрый взгляд на руку доктора. Все костяшки правой руки были в крови, которая темными плямами падала на пол.
        - Ты решила, что я слаб, - золотистые глаза недобро сверкали. Валор медленно, пугающе-плавно наступал. В его голосе на первый взгляд больше не было угрозы, но по телу прошла волна дрожи, а ноги заледенели.
        - Нет, я… - слова оправдания застряли в горле под этим острым взглядом.
        - О, да. Ты думаешь, что все знаешь. Вот только это не совсем так.
        Мужчина нагнулся опасно близко, в нос ударил дурманящий, резкий запах, от которого закружилась голова. Золотой блеск валорских глаз заслонил собой свет ламп. Я почувствовала тепло и пряный вкус чужого дыхания. Зараза.
        Сумудин.
        Селена явилась в середине дня, как всегда, сияя и улыбаясь, но ее просящий взгляд заставил сразу почувствовать неладное. Она явно что-то придумала и теперь целью этой вредины было уговорить меня. Помня ее блистательные, но местами несколько безрассудные идеи, приготовился отсекать лишнее.
        - Как дела? - невинно моргая, начала она из далека.
        - У меня? Отменно. Как твои?
        - Замечательно. Знаешь, я тут подумала, - конечно, подумала. Мне уже немного не по себе, куда эти думы ее завели, - мне последнее время очень даже хорошо. И самочувствие, и с кислородом местным проблем меньше, и гиперпрыжок…
        - И? - подтолкнул я замолчавшую на половине фразы, оджу.
        - И вот тут, знаешь, может тебе еще каких исследований провести. Дополнительно? Я от Ольсы слышала, что пока сдвигов никаких в исследованиях, так вдруг, новая информация поможет?
        - Не стоит. Мы только начали, так что у нас еще непаханое поле исследований. И с этим вашим светом, тоже вопросов невыясненных достаточно.
        - Но Сумудин, вдруг это бы помогло… - я дальше не слушал. Может, и помогло бы. Но нет. Если бы она понимала, о чем просит. У наших женщин не только проблема добиться беременности, но и выносить ребенка. И чем дальше, тем с этим делом сложнее. И я ни в коем случае не могу рисковать состоянием Селены. - Тогда можно было бы помочь. Я готова.
        Знаю, что готова. Я не готов. И Нарин тоже. И, уверен, ни одна из валорок на судне не согласиться подвергнуть вас двоих хоть минимальной опасности и сомнению. Оно совсем того не стоит.
        Не впечатлившись моими аргументами, оджа уже почти кричала, переживая за будущее других женщин и не слушая. Я старался быть терпеливым и сдержанным, чтобы не провоцировать Селену, но внутри все кипело. За последние годы мы пережили многое, и маленький кусочек новой жизни, что развивалась в теле землянки, был ценнее всего на свете. Как символ и воплощение светлого будущего. Как результат всего, что было сделано ранее.
        Я с трудом сдерживался, пытаясь аккуратно и терпеливо разъяснить Селене свою точку зрения, при этом не пугая ее страшной статистикой по выкидышам. Получалось слабо. Слишком уж она была бесстрашна, чтобы как-то реагировать.
        Двери открылись, и в кабинет вошла Ольса, явно удивленная происходящим. Приятным моментом стало невмешательство землянки в наш диалог, но разговаривать при ней уже совсем не было никаких сил.
        - Лени, я ведь могу и по-другому. Ты знаешь. - Она знала. От привычных методов меня сдерживало уважение и братская любовь к этой девочке. Ни с кем другом я бы распинаться не стал. Да я и сам не знаю на Парадоксе ни единого существа, рискнувшего бы так разговаривать.
        Но было сложно. Особенно от того, что оная не собиралась соглашаться, а это значит, подобный разговор нам предстоит продолжить. Отправив сообщение Нарину, попросил друга занять свою дарье на какое-то время. И вообще, стоило бы загрузить ее делами. У кого-то слишком много свободного времени.
        Внутри все кипело и булькало. Я каждой клеткой организма чувствовал, как кровь густеет, становясь вязкой и горячей, как лава. Зная, что она просто не понимает, а я не могу рисковать и нормально объяснить, все равно злился. Глубинные инстинкты прорывались наверх. Защитить, оградить.
        Не имея возможности спустить пар иначе, развернулся к стене, впечатав кулак в перегородку. Материя прогнулась под ударом, тихо скрипнув, но легче почти не стало. Размахнувшись, ударил еще раз, с такой силой, что боль прострелила руку до самого плеча. Костяшки вспыхнули огнем и по стене медленно поползла тонкая струйка крови.
        Вдох.
        Выдох.
        - Она… - нерешительный, сиплый голос. Ольса. А я про нее почти и забыл. Сидит там, как какой-то маленький нерешительный зверек, а все туда же - зубки скалит, пытаясь защитить Селену. Хотя это смысла и не имеет. Я про эту вредину мелкую и так все знаю.
        Но стоило Ольсе только произнести слово «идеально», как утихшая было злость вспыхнула заново. Интересно, неужто она за все свои годы практики ни разу не сталкивалась с ситуацией, когда все в миг становится противоположным? Когда каждое действие приводит к ухудшению ситуации и любой ход может стать фатальным. Идеально!
        Не сдержавшись, подошел к этой сероглазой сихерче, которая выбивала меня из равновесия одним своим присутствием. Ольса трепетала, от нее шел этот странный горьковатый аромат эмоций, которые мне не удавалось определить, но ее гордо вздернутый маленький носик и вызов в глазах, пробирали до самого позвоночника, вызывая колючие, холодные волны от основания черепа до кончика хвоста. Странные , непривычные ощущения.
        Глубоко вздохнув, почти смог взять себя в руки. Успокоился и вернулся к своим делам. Если бы не жалость, мелькнувшая в серых глазах. Это было силе удара по ребрам. Словно вызов, как запах крови перед носом хищника, как хвост добычи, пытающейся сбежать от охотника. Инстинкт вырвался из под контроля, накрывая с головой. Жажда покорить, усмирить и победить.
        - Ты решила, что я слаб, - прежде чем глаза закрылись, я успел прочесть в них согласие. О, да. Именно так. Она подумала, что в тот раз Нарин меня победил. Решила, что сейчас я злюсь из-за несогласия Селены с моим мнением. Слабость. Вот что она увидела во мне. Осознание того, как сильно ошибается эта маленькая женщина, превосходство и желание укротить. Я бы ее не тронул, если бы не чертовы инстинкты.
        Нагнувшись ближе, не позволив ей ускользнуть, поймал в объятия. Мне достался резкий, испуганный выдох.
        Аромат цветов и чего-то острого, свойственного ей одной . Такие теплые, нерешительные и трепещущие губы. Ольса не пыталась вырваться, оттолкнуть. Просто замерла, словно не верила в происходящее. А я наслаждался ее хрупкостью и уязвимостью. Такая тонкая, такая маленькая, что можно переломить одной рукой.
        Я пил ее дыхание, не позволяя отстраниться. Чувствовал биение сердца и легкую дрожь, идущую по телу. Мягкие губы чуть шевельнулись, отвечая, несмело лаская. Сладкая, дурманящая. Чистая сихерче. Мне казалось, что из меня вытягивают душу по частям. Тонкими нитями, вместе с дыханием, наматывают на маленький кулачок. Огонь, совсем иного толка поднимался из глубины. Медленно и неотвратимо. Угрожая затопить и испепелить.Но не так сразу.
        - Я не слаб. И тебе стоит помнить об этом, когда пытаешься меня жалеть. - Я все еще держал ее, чувствуя неустойчивость землянки. Ее глаза, серые как грозовое небо, были затянуты какой-то пеленой, словно дурманом. От осознания, что не одному мне выкручивает нервную систему, криво улыбнулся. В интересный водоворот мы попали.
        Видя, что взгляд Ольсы становится более осмысленным, отступил на шаг. Нужно было поразмыслить. Разобраться в произошедшем. Я не хотел, не планировал. Я бы ее не тронул, но, кажется, мое тело и разум были не слишком согласны друг с другом в этот раз. И с этим предстоит считаться. Тем более, когда на губах так ясно ощущается дурман.
        Ольса.
        Острое и пряное как восточная кухня. Дурманящее и пьянящее как травяные настойки.
        Первый испуг от неожиданных действий сменился огнем, вспыхнувшим мгновенно. Жёсткие, настойчивые губы, не позволяющие вдохнуть, крепкие объятия, не позволяющие ускользнуть.
        Я задыхалась, таяла и цеплялась за плечи, чтобы не упасть на ослабевших ногах. Мозг отключился,остались только ощущения. Эмоции. Впечатления.
        Не сразу сообразила, в какой момент доктор отступил, только чуть придерживая меня, уберегая от падения. Взгляд и сознание прояснялись медленно. Первая мысль была панической. Что теперь делать? Почему-то предполагала, что доктор уйдет, оставив меня одну, но Сумудин отступил, отойдя к лабораторному столу.
        - Присядьте, терри. Вам нужно подышать. - Голос умиротворённый, спокойный и полностью контролируемый.
        Пьяно оглядевшись вокруг, медленно обогнула стол, занимая кресло. Через мгновение передо мной поставили стакан с водой.
        - Выпейте. У вас пульс не в норме, - он и дальше будет делать вид,что ничего не случилось? Что все произошедшее - мое воображение? Или это просто в порядке вещей? - Вы меня недооцениваете, терри Ольса. Это может стать небезопасным для вас. В своем неведении, вы провоцируете и вынуждаете меня действовать не так, как следовало бы.
        - То есть, - в груди поднялось возмущение. Злость и обида, словно я намеренно соблазнила и вынудила его меня поцеловать, - это я виновата во всем?
        - Нет, - золотые глаза, полные смешинок и какого-то опасного огня появились напротив, - но если вы не желаете повторения и продолжения -прислушайтесь к моим словам. Вы слишком интересны, чтобы относиться к вам ровно. Постарайтесь не усугублять, сихерче.
        Резко поднявшись, буквально вздрагивая от возмущения, я вылетела из кабинета, услышав на последок тихий хмык.
        ГЛАВА 9
        - Знаешь, я начинаю за тебя переживать, - голос Нарина несколько нарушил мое уединение, впрочем, не мешая выполнять связку, - ты часом не заболел? За последние пару лет я тебя в зале не видел так часто, как за прошедшие десять дней.
        Медленный глубокий вдох и смена позиции.
        - Мне нужно вернуть спокойствие, а так как Птичка пока заперта, приходится использовать, что есть, - вдох, плавное движение, так, чтобы почувствовать каждую мышцу, каждый нерв в теле.
        - Твоя техника пугает, - тихо произнес друг, присаживаясь на краю площадки. - Умом я, конечно, понимаю, почему тебя учили именно ей, но каждый раз, когда наблюдаю - не могу отделаться от мысли, что эти знание не должны быть доступны.
        Не останавливаясь, усмехнулся. Может, Нарин и прав, только кто-то же должен все же их хранить и передавать дальше. Просто делать это стоит более осознанно, чем с теми техниками, которым учился оджи.
        - Что у тебя случилось?
        - Я поцеловал Ольсу, - смысла таиться не было. Не глядя, буквально затылком чувствовал, как поднялась бровь Нарина.
        - Мне показалось, она тебе не слишком понравилась.
        - Так и есть. Это словно какое-то наваждение. Как волны океана. Мне попеременно хочется ее обнять и уложить на спину с не самым благородным намерением, то просто вытолкнуть через открытый шлюз с Парадокса. Ее эмоции сводят с ума.
        - А следы?..
        - Их нет. Именно по этой причине не могу понять, что происходит. Она мучает меня. Чистая сихерче, а не женщина.
        - Сихерче? Ты называешь ее как одну из тех дарийских женщин, способных украсть душу?
        - Поверь мне, так оно и есть. По ночам я просыпаюсь от ощущения, что меня распотрошили и выдрали сердце этими маленькими тонкими пальчиками. Вытянули жилы и наматывают, наматывают на кулак.
        - То еще удовольствие, - почувствовав исходящие от меня ощущения, Нрин скривился. Встряхнувшись я закончил третий круг упражнений.
        - И не говори. Сам не знаю, как правильно поступить. Вот только после поцелуя я спал нормально две ночи. Словно восполнил какой-то балнс.
        - Интересная ситуация,
        - И да, и нет. Только…
        Договорить я не успел. Где-то в глубине судна что-то грохнуло и по телу Парадокса прошлась ощутимая волна, заставив пол задрожать. Взвыла серена, и глаза Нарина затянуло плотной пеленой. Оджи подключился к системе полностью. Присев рядом, проверил пульс у полубессознательного капитана.
        - Взрыв малого генератора на 8 ярусе, технический отдел, - металлическим отстраненным голосом сообщил оджи. По коридору уже был слышен шум шагов. Через мгновении в зал влетело три офицера военного блока, исполняющих роль личной охраны Нарина при таком протоколе работы.
        - В рубку управления, - взгляд Нарина немного прояснился. Оджи поднялся одним резким движением, быстро покидая тренировочный зал в сопровождении охраны.
        Перекинув несколько команд своему подразделению, быстрым шагом направился к медицинскому отсеку. Несколько минут еще было, до того момента, пока доставят пострадавших.
        Возле места взрыва работало три мои команды по три валора. Пострадавших оказалось не так много. Как раз было время пересменки, и в отсеке было меньше работников, чем обычно. Как только удалось локализовать пожар, мои доктора получили возможность попасть в отсек. Пера работников получили легкие ожоги, кого-то поранили осколки взрыва. Тяжелых было шестеро. Их тут же загрузили в мобильные капсулы и бегом доставили в мой блок, готовясь к сложным процедурам.
        Я как раз успел занять свое место на трибуне, возвышающейся на метр над всем блоком.
        - И так, Харис, забираешь первого. Проникающее в грудь. Задеты органы дыхания, ожоги нижних конечностей, проверить степень отравления угарными газами и горло на копоть. Кива, твой второй. Два перелома, ожоги. Травма головы… - команды уже стояли у входа, получая задания и готовясь к скорой работе, а я быстро обрабатывал данные, готовясь к неожиданностям.
        Стоило группе получить пациента, как его в зависимости от показателей перемещали в импульсную жидкость или подвергали дополнительной диагностике. Между группами поднялись матовые перегородки, отсекая стерильные области и позволяя докторам не отвлекаться на происходящее вокруг. В целом, все шло почти в штатном режиме. Все мои работники знали свое дело, не первый день стоя на местах.
        - Группа четыре, падает сатурация. Проверить еще раз данные крови. Группа пять, внутренний фиксатор? Да, хорошо, - стоя на своем месте, наблюдая сразу за шестью экранами, я чувствовал умиротворение и покой. Все как надо.
        Ольса.
        Когда Парадокс вздрогнул, я была в медицинском отсеке, с одним из докторов проверяя анализы немногих пациентов. Было еще масса моментов в валорской анатомии, отличимых от земной, в которых стоило бы разобраться.
        Испугавшись звука и дрогнувшего пола, в первый момент подумала, что мы впечатались в какой-нибудь астероид и все умрем. Замерший на мгновение доктор, воспринявший произошедшее куда спокойнее, стал что-то быстро щелкать в кивере, а потом все вокруг загудело. В медблок разом прибежало с десяток докторов, которые были либо не в смене, либо работали в других местах. Медицинские капсулы стали меняться местами, сдвигаясь и перемещаясь. Стараясь не мешать, я отступила в сторону, ожидая, что будет. В приемной скорого отделения мне приходилось работать только пару месяцев на практике. И надо сказать, что это были весьма суровые месяцы.
        Через какое-то время, когда первичная подготовка закончилась и все заняли какие-то определенные места, в блок зашел Сумудин. Медик был одет не по форме, в спортивные черные брюки и облегающую черную водолазку, резко контрастирующую с белой кожей и волосами. Пройдя широким шагом через весь зал, старший медик занял постамент, перед которым находилась большая панель управления с голубой жидкостью и огоньками и один широкий полупрозрачный экран.
        - Все готовы? У нас будет шестеро тяжелых, никаких накладок, так что действуемпо протоколу.
        Я в первый раз видела, чтобы так контролировали работу медицинского подразделения. Сами «операционные» были скрыты из-за мутного стекла, но изображения на экране Сумудина могла рассмотреть.
        Помимо оказания помощи, старший медик успевал задавать еще какие-то каверзные вопросы по возможным реакциям, указывать на недостаточную аккуратность или неосмотрительность действий подчиненных. И это по ходу шести операций сразу! Стоя в своем углу, только покачала головой. Почему-то, я думала, что должность досталась Сумудину исключительно из-за его обязанностей личного медика Нарина, а все оказывается иначе. Не знаю уж, речь идет ли о таланте, мастерстве, или все же о чем-то третьем, но этот мужчина не просто так руководил медицинским сектором крейсера.
        - Харис, нет! - Резкий окрик одно из изображений на разделенном экране Сумдина замигало красным. - Артерия кровит, не закроешь! Другим швом.
        - Акер, сплошные ошметки. Нечем стянуть. Рассыпается прямо на пальцах.
        -Пусти меня. Держите выше, - не веря в происходящее, я следила за тем, как на весь экран появилось изображение раскрытой брюшной полости пациента. Как Сумудин опустил кисти в голубое поле импульсной жидкости и как синхронно двинулись механические конечности хирургического робота. Показатели пульса и дыхания мигали в левом углу, механические пальцы двигались так быстро, что с моего места было и не рассмотреть, что происходит.
        - Судороги!
        - Две секунды, - последним движение пальцев Сумудин затянул тонкую нить, закончив подшивать заплатку и на экране замелькали номера и названия инъекций, вводящихся пациенту. Часть я уже знала, с другими пока еще знакома не была, но это не имело значения. Пытаясь как-то осмыслить происходящее, поискала рукой и подтянула ближе кресло. Предмет противно и громко скрипнул в наступившей тишине, заставив скривиться.
        - Терри, вы же нормально переносите происходящее, раз еще не сбежали? Или все же подать воды? - подняв глаза, встретилась с расплавленным золотом. Не смотря на кривую, привычно-язвительную усмешку на лице Сумудина, глаза доктора оставались серьезными.
        - Не отвлекайтесь. Я просто посижу, - медик кивнул, возвращаясь к экрану. Как все здесь бывает не похоже не то, чем кажется в первый момент.
        ГЛАВА 10
        - Селена, ну куда ты? Что за беготня? - я пыталась удержать свою подопечную, но пребывающая в отменном настроении оджа, была целеустремленной, как тяжелый товарный поезд, несясь к цели.
        - Мне туда можно и даже полезно. Фаратыподнимают настроение и успокаивают нервы. Почти самая лучшая компания на этой громадине, - придерживая меня под локоть, Селена быстро шла по каридору. - И даже не пытайся говорить, что тебе они не интересны. Я знаю, насколько ты любишь собак. Тем более чешуйчатых. Тем более, которых можно гладить. И обнимать. Так что мы идем на терапию.
        Не в силах произнести ни единого слова возражения, я смогла добиться только более приемлимой скорости передвижения по кораблю.
        Стоило широким дверям открыться, пропуская нас в просторный загон, как сбоку раздалось удивленное ворчание, переросшее в восторженые повизгивания.
        - Ай, вы мои хорошие! Такие славные девочки! Ольса, присоединяйся. У меня на всех рук не хватает, - радостно семясь, оджа уже сидела на песке, обнимая большую голову одной из фарат. Вздохнув, я скинула туфли, повесила на какую-то корягу халат, и смирилась с мыслью,что платью конец. Собаки были важнее.
        - Кто у нас тут самый милый? Лота? Иди ко мне, красавица…
        Сидя на песке, с растрепаными волосами, заляпаными очками и песком во всех важных местах,я чувствовала себя абсолютно счастливой. Под боком развалилась чещуйчатая морда, дрыгая задней лапой на почесывание бледного живота. Счастливое посапывание сопровождало каждый вздох.
        - Знаешь, я вчера не ожидала.
        - Чего именно? - Селена лежала, уместив голову на боку другой фараты.
        - Того, что Сумудин профессионал подобного уровня. Конечно, предполагала и знала по совместной работе, что он не дурак и хорошо образоыван, но… И он так спокойно все делал, так сдержано. Я была удивлена.
        - Я же предупреждала. Не знаю, что у вас за недоразумения, но Сумудин особенный врач. Он медик Нарина, а это уже само по себе не просто. Я кое-что слышала от супружника о их обучении, и должна сказать, доже того, что мне рассказали не каждому просто вынести. А есть еще масса моментов, о которых Нарин умолчал. Весьма сомнительных и неприятных моментов, от которых меня якобы уберегли. И это только обучение. У этих двоих колоссальный военный опыт. Не только командный. Я знаю, что они оба работали в колониях, зачищая территории после нападения.
        - Я понимаю, но это его поведение… оно как-то совсем не вяжется. Совсем.
        - Сумуудин может делать весьма быстрые выводы о значимости членов команды. Нарин говорит, что док просто знает, кто и чего стоит. Но ты не валорка. Может, это и не дает ему разобраться. Ах ты выдра чешуйчатая!
        Фарата, на которой лежала Селена, внезапно решила подняться, от чего голова оджи бухнулась на песок, присыпавшись сверху тонким слоем пыли.ссыпавшейся с брюха животного. Отвыркиваясь и отряхиваясь, Селена громко ругалась, а я невольно засмеялась от такой мирной и все же дружелюбной картины. Было очень хорошо и спокойно, словно в каком-то замкнутом и защищенном мире. Хотя, может так оно и было.
        - Знаешь, я решила завести себе любовника, - почему-то захотелось поделиться с девушкой, ставшей мне если не подругой, то вполне приятной собеседницей, чем-то личным. Селена перестала фыркать и отряхиваться, посмотрев с любопытством.
        - Идея не плоха. Главное, чтобы только никто на тебя стойку не сделал. Иначе можно крупно попасть.
        - Ты о чем?
        - Ну, если потом у кого-то из команды начнется реакция, как у Нарина на меня, тебя лишат права выбора этого самого любовника. Так что будь осторожна. Мы пока не знаем, что провоцирует их с нашей стороны, но скажу, что Нарин мне понравился в первое же мгновение. Поверь, раздеть его - было моей первой и самой яркой мыслью при знакомсте.
        - Даже так? - мои брови сами собой поползли вверх. Селена совсем не была легкомысленной девушкой и такие мысли казались не типичными для нее.
        - О,да. - Оджа засмеялась, отбрасывая с лица отросшую челку. - Представь себе. Он явился в этом своем комбинезоне в облипку, с этим божественным торсом и богатырским разворотом плеч. И я страстно захотела узнать, сколько рядов кубиков у него на пресе. Правда,я не уверена, что это спровоцировало у него выброс определенных гармонов, но кто знает. А ты уже выбрала претендента?
        - О да, есть у меня мысли на этот счет.
        - Ну что ж, обращайся, если что. Помогу, по мере возможностей. Валорцы - они ребята славные. И любовники внимательные. Будет тебе интересный опыт.
        Голубоглазого техника звали акер Озар. Селена это выяснила за полчаса. Он работал с водоснабжением. Фильтры, система очистки, повторные циклы и так далее. Подсчитав время, когда он с коллегами приходит завтракать, дня через три после аварии на одном из генераторов, я изображала беспомощную лань, стоя у входа в столовую. Главное было правильно рассчитать время, когда основная масса мужчин уже зайдет внутрь, а объект моего интереса как раз окажется в «зоне поражения».
        - Ах, какая я неумелая! Как с этим справиться? - возглас получился натуральным. В достаточной степени расстроенным и взволнованным. Было самое время меня спасать.
        - Терри? Могу я вам помочь? - голубоглазый, как раз в этот момент поравнявшись со мной, остановился.
        - Я даже не знаю, - главное в этом деле не слишком утруждать объект. Если мужчина не сможет справиться с задачей за две минуты - у него упадет уровень тестостерона и понизится вера в себя. А это в свою очередь, снизит мою привлекательность, как объекта спасения, - у меня совсем не получается разобраться. Я хочу подключиться сюда, а у меня не выходит.
        - Позвольте? - приблизив свой, несколько иной формы кивер, офицер нажал пару кнопок на выскочившей панели. Экран обоих устройств засветился красным. - Терри, у вас пока нет доступа к этому типу файлов. Если вам требуется что-то для работы, проще будет напрямую переговорить с акером Сумудином. Система не пропустит.
        - Да? А я никак не могла понять, что мне тут высвечивается. Думала, что что-то делаю не правильно. Спасибо, вы мне так помогли.
        Широкая лучезарная улыбка и пару взмахов ресницами. Главное не слишком сильно излучать восторг. Прилично, но не чрезмерно.
        - Что вы, терри.
        Проводив благодарным взглядом мужчину, через несколько минут вошла в зал. Как по заказу, одно место за столом, где сидел голубоглазый, было свободно. Быстро собрав себе легкий завтрак, вышла чуть ближе к центру зала, делая вид, что выискиваю кого-то среди посетителей. Мне потребовалось две минуты и несколько негромких восклицаний : «не где же она?», пока механик отреагировал.
        - Терри, что-то случилось?
        - Ах, это вы? Мня должна ждать оджа Селена, но я не вижу.
        - Оджа? Она с капитаном, я видел их, когда шел завтракать.
        - Как печально. Наверное, она забыла. Что ж, придется завтракать в одиночестве, - глубокий печальный вздох.
        - Может, вы присоединитесь к нам? Прошу вас, порадуйте своим присутствием, - опустив глаза, стараясь не слишком демонстрировать радость, я грациозно заняла свободный стул. Замечательно. Этот широкоплечий, крепкий мужчина вполне одобрялся моим женским началом. Интересно, как быстро его получится соблазнить?
        Сумудин.
        Один из мхов, тот у которого был красивый серо-серебристый цвет и тонкие нити расходящиеся фонтанчиком, начал высыхать. Я который день наблюдал за флорариумом, и не мог найти в чем причина. Все показатели были в норме. Влажность, температура сохранялись в идеальных параметрах. Но что-то шло не так. Мой флорариум потерял равновесие.
        В дверь постучали, выдергивая из раздумий.
        Щелкнув кнопку на кивере, без удивления кивнул Селене. Я всегда был ей рад, не смотря на наше некоторое разногласие при прошлой встрече и не самое радужное настроение сейчас.
        - Проходи. Как самочувствие? - девушка выглядела хорошо. Кожа немного потемнела, став интересного золотистого оттенка, глаза блестели. Неяркий румянец на щеках делал ее и вовсе прекрасной. Правду говорят, что беременность способна преобразить женщину. Будучи в целом вполне привлекательной, сейчас оджа была просто великолепна.
        - Отлично. Можно? - сев в кресло рядом, Селена глубоко вздохнула, готовясь к какому-то серьезному разговору и внутренне заставив меня скривиться. - Я пришла извиниться. За прошлый раз. Погоди, не перебивай. Нарин мне объяснил кое-что. Никогда не думала об этом, но теперь понимаю, почему ты был так категорически против. Скажи, это очень трудно, принимать решения, чья жизнь важнее?
        -Теперь - нет, - я пожал плечами. Больше всего удивляло, что Нарин все же ей рассказал, хотя я просил этого не делать. Не хотелось, чтобы наша дружба с Селеной омрачалась подобными знаниями. Но девушка выглядела спокойной. Впрочем, она всегда была умна. - Это сложно, когда не знаешь, как выбирать. В моем же случае сомнений нет. Я знаю.
        - Можешь мне немного рассказать о твоем обучении? То, что разрешено? Я хочу больше понять вас всех.
        - Хм. Только если ты обещаешь не бояться. - Дождавшись кивка, перевел взгляд обратно на свои растения, заключенные в стеклянную емкость. - Я начну с начала, чтобы ты понимала порядок. До Ойтеры, до того как нас призвали в храм, я учился обычным вещам. Слушать Нарина, определять его пульс. Простой медицине, хирургии. Мы изучали управление, полеты, местами психологию. Разные вещи. Были и общие для двоих и свои для каждого занятия, но с самого раннего детства и лет до пятнадцати мы все время были вместе. Пока не пришло приглашение. Было решено, что мы готовы. О, мы радовались. Так радовались, как никогда до этого. Не каждый оджи приглашается в Ойтеру. Следовательно, и не каждый медик. Признаться, я боялся. Нарину уже тогда пророчили высокую должность, а у меня показатели были так себе. Даже ходили слухи, что ему могут заменить медика. Я старался, как мог. А потом мы попали в старый храм. Нас тут же разделили, в полной темноте, разведя в разные части этой громадины. Я помню, как капала вода. Одна стена в моей учебной комнате была мокрой, по ней все время стекали ручейки. Я должен был находиться в
учебной комнате до тех пор, пока не выполню задание. Иногда пять минут, иногда час, иногда несколько дней. Сперва не мог понять, что от меня хотят. Представить нервные связи Нарина. Не вопрос. Это заняло две минуты. Потом ужин, и сон в нормальной кровати. Дальше. Отыскать точки, где соединяются все нервы руки, к примеру. Пять часов. - Рассказывая, я словно погружался в эту темноту, в которой проходило мое обучение. Уже без страха и трепета, с каким-то даже удовольствием, переживал те моменты снова и снова. - Это было очень непривычно и требовало по-другому начать смотреть на мир вокруг и на восприятие в целом. Мне потребовалось два года, чтобы понять чему меня учат.
        - Убивать Нарина, - тихо произнесла Селена, вспышкой врываясь в воспоминания. Обернувшись на девушку, ободряюще улыбнулся и кивнул. Все не так страшно.
        - Убивать оджи. Определять его адекватность, чувствовать пределы и границы разума. В то время, пока Нарина учили спасать народ, оберегать от внешней угрозы, защищать от воздействия чужого разума, меня обучали тому, как защитить его. И как его уничтожить.
        - Объясни. Я не очень поняла со слов Нарина.
        - Представь себе… впрочем, ты и так знаешь, так что просто вспомни. Когда Нарин работал в Ядре, управляя Парадоксом во время последнего боя, он мог подчинить себе любого валора на корабле. А теперь подумай, что такую власть получит оджи, утративший контроль над собственным разумом. Это не просто угроза для населения, это может практически уничтожить нас.
        - А ты?
        - Контролирующий механизм. Я слежу за тем, чтобы Нарин не переусердствовал. Был здоров и физически и психически.
        - А теперь про мою ситуацию. Про наш разговор. Я так поняла, что это тоже угроза. А не просто трепетное отношение ко мне.
        - Ты знаешь, как я отношусь к тебе. К Нарину. К вашему ребенку. Вы - моя семья. Самое ценное и дорогое. Но помимо этого есть условия. Да. Наш разговор, - я прикрыл глаза, думая, как лучше ей сказать. Все же, эти разговоры не самые приятные для беременной женщины . - Я не хотел об этом говорить, так что останови, если станет неприятно. Ты - дарье Нарина. Его душа. Смысл и свет его жизни. И ты носишь его дитя. Боюсь, что если произойдет хоть что-то с одним из вас, наш оджи может потерять ясность ума.
        - Так, как тогда, когда я лежала в коме в госпитале?
        - Нет, - я даже рукой махнул, настолько ничтожно было сравнение, - там не было и тени безумия. Жажда мести, ненависть, страх. Много всякого, но полная ясность мысли. Здесь же может произойти другое. Его просто поломает. И потом я его убью. Помимо прочего.
        - Ты правда можешь?
        - Двумя прикосновениями, - слова произносились спокойно, без дрожи, как констатация факта. - Но я буду избегать этого всеми возможными путями. Именно по этому ты будешь здорова. И родишь ему сына. И будешь жить долго и счастливо.
        - Сумудин, как тебе с этим жить? - тихо, сипло, с каким-то ужасом и болью.
        - Не расстраивайся. Я принял эти правила давно. Сложно было в первое время. Когда нас выпустили и отправили на первое задание, в колонии, никак не мог успокоиться. Четыре месяца каждое утро и вечер представлял, что убиваю своего брата. Икоту свою тогда же заработал. Ждал безумия в его глазах каждый миг. Только позже до меня дошло, что его-то учили контролю. Не знаю, что испытал он, когда понял, чему учили меня. Нам потребовалось немало времени, чтобы снова научиться доверять друг другу. Это, наверное, оказалось самым сложным моментом. Когда мы работали в горячих точках, каждый использовал свое новое мастерство и знания. Мы практиковались и при этом поглядывали драг на друга с опаской, выискивая подозрительные нестыковки или то, что могло вызывать сомнения. Нарин наказал младшего офицера? Почему? Это было верное решение? Обоснованное? Взвешенное? Трезво ли он мыслит? Сейчас понимаю, что я кружил вокруг него как дикий зверь, буквально внюхиваясь в каждое решение, запоминая, сопоставляя. После Ойтеры мы должны были все время находиться рядом, даже комната была одна на двоих.
        - Нарин говорил, что это было сложнее всего, но не стал объяснять.
        - Спать было страшно, - от воспоминаний, чувства неуверенности и страха, по телу прошла дрожь, - лежа в постели каждую минуту вслушивался в дыхание на соседней кровати и ждал, когда безумие накроет Нарина с головой. Думал, что оджи такой силы - слишком большая опасность, чтобы даже на мгновение позволить себе потерять контроль над ситуацией. Слишком ответственно чтобы просто спать. Знаю, что он тоже не спал. Это с того времени он разговаривает так, как сейчас. Плавно и негромко. Своего рода демонстрация самоконтроля.
        - А теперь? Не боишься больше, что возможно будешь обязан его убить? - видел, что Селене трудно произносить это. Но пока это просто слова, которым даже воображение не позволяет стать реальными, в них нет такого ужаса. Если ей для спокойствия и понимания нужно услышать, то у меня нет желания ее в этом ограничивать. Тем более, что на Валоре эти сведения доступны каждому.
        - Нет. Давно не боюсь, - я потянулся, встав из кресла. Настроение почему-то улучшалось, выгоняя тоску и печаль, которые поселились во мне раньше. - В одну из операций, когда было совсем тяжко, я понял, что мы оба, и я и Нарин сделаем все возможное, чтобы не пришлось применять таких радикальных мер.
        - Расскажешь? - вспомнив то кровавое месиво и ловушку, в которую мы попали на задании в одной из колоний, хмыкнул. Было сложно представить, как из той грязи, смертей и боли сделать прекрасную конфетку, приемлемую для ушей беременной женщины. А она, по глазам вижу, ждет красивую историю о восстановлении доверия и совместном шаге в светлое будущее.
        Решив, что хорошего понемногу, а эту историю и вовсе Селене знать не нужно, подал одже руку, помогая подняться. Она была все еще слишком стройной, по сравнению с той круглой и мягкой Селеной, которую я помнил в момент нашего знакомства, но беременность сделала ее черты все же мягче и плавне, хотя живот был пока едва заметен.
        - Может, расскажу когда-нибудь в другой раз, - какую-нибудь другую, менее жуткую историю, - а сейчас я хочу проведать Птичку. Пойдешь со мной? Через пару дней мы должны достигнуть рабочего сектора, так что можно готовиться.
        Заинтригованная чем-то новым, оджа радостно улыбнулась, но в глубине глаз все же плескалось упрямство. Она не даст мне забыть про обещание.
        Ольса.
        Я потратила почти три дня, пока сумела вытянуть из Озара свидание. Три дня усиленного кокетства и по-девичьи раскрытых удивленных глаз. От этих восторгов и охов-ахов уже начинало сводить скулы, пока дождалась результата. Но оно того стоило.
        У механика были крупные руки с крепкими пальцами, на которые я обратила внимание почти сразу. И внимательный взгляд этих льдисто-голубых глаз. Помня, что мужчины любят рассказывать о себе, и надеясь, что здесь работает та же схема, что и на Земле, уговорила валора показать мне свои подотчетные территории. Сразу после ужина. А там, глядишь, можно будет оценить мужчинуболее качественно. Может, даже поцелую.
        На Парадоксе было весьма интересное разделение приемов пищи. Если завтракали и обедали все в общей зоне, то ужинать офицерский состав, а так же члены семей, собирались в отдельной кают-компании. Сидя за длинным столом возле одной из прекрасных местных женщин в ярком летящем наряде, я раздумывала, насколько сложно построить отношения в таком замкнутом обществе, если мне от них нужно только усмирить гормоны и поддержать женское здоровье. Насколько серьезно местные мужчины относятся к подобному виду связей? Как бы их моральные принципы не привели меня к алтарю. Впрочем, Лени говорила, что у них практикуют отношения по обоюдной договоренности. Тамьё. Только мне пока было совсем не ясно, можно ли такое прямо предлагать, или лучше действовать старыми проверенными методами.
        Аппетита почти не было, так как вопрос оставался актуальным и открытым. Селена обещала помочь, чем сумеет, но сама в этом разбиралась не особо. Предлагала даже спросить у местных девочек, «чайного клуба», как она их обзывала, но я пока смущалась задавать столь личные вопросы общественности. Пусть и исключительно женской. Не было ни малейшего шанса спрашивать «теоретически», будучи при этом единственной свободной женщиной на корабле. И пусть для кого-то это дело могло показаться смешным или не сложным, но имея за всю жизнь только пару любовников, я совсем не хотела прослыть легкомысленной и ветреной.
        Задумчиво жуя какой-то местный фрукт, свежий и сладковатый, чем-то похожий на манго, я невидяще пялилась на ложные иллюминаторы на противоположной стене, совсем не слушая разговор. Пропустив вопрос, среагировала только на прикосновение валлине Катрени, которая сидела рядом.
        - Терри, вы скажете? - яркие, зеленые глаза валорки ждали моего ответа с каким-то волнением. Оглядев стол, поняла, что на меня смотрят почти все. Стало неуютно. Кусок едва не застрял в горле. С трудом справившись с собой и глотнув воды, сцепила пальцы под столом, сдерживая волнение.
        - К сожалению, валлине, я пропустила вопрос, размышляя. Вы могли бы повторить?
        - Я спрашивала о исследования реакций на свет тех ламп. Когда мы сможем присоединиться к Торраде?
        Вопрос был сложный. Даже если пока у нашей первой испытуемой практически отсутствовали побочные реакции, мы не могли делать никаких выводов. Слишком мало времени прошло и данных было катастрофически недостаточно.
        - Думаю, как только у нас с акером Сумудином будет четкое мнение по данному вопросу, мы оповестим вас немедленно. Не сегодняшний момент это все еще остается непроверенным вариантом. - Встретившись взглядом со старшим медиком, вежливо кивнула. Мы почти не общались последние пару дней, будучи заняты каждый своими делами. Сейчас Сумудин смотрел на меня внимательно и довольно хмуро, словно на мозаику, у которой отсутствовала одна-две детали, но таких ключевых, что делают картинку понятной. Валор сидел на противоположной стороне но значительно ближе к началу стола, так что при прямом взгляде мне его видно не было, что очень даже устраивало. Почему-то я всегда чувствовала, когда он смотрит. От этого тяжелого взгляда и сейчас по коже бегали нервные мурашки. Селена, сидящая рядом с доктором, что-то спросила, и лицо валора просветлело, озарившись улыбкой. Я ни на что не претендовала, но мне было иногда до крайности обидно, что я не заслужила ни единой светлой улыбки, а только хмурые и раздраженные взгляды. Да еще странный, порывистый поцелуй, про который предпочтительно забыть. Да и сам Сумудин очень
успешно делал вид, что ничего не было.
        Стоило ужину закончиться, как Озир почти тут же покинул кают-компанию. Мне уйти оказалось затруднительнее, так как местные дамы почти сразу подхватили под локоток, утянув в свой тесный круг. Почти полчаса отвечая на расспросы о моде, роли женщины и прочих мелочах, то и дело поглядывала на часы. Еще меня удивляло, что с такими вопросами валорки не приставали к Селене. Оджа широко улыбнулась, лукаво глянув на местных женщин.
        - Они знают, что это бесполезно. О моде я могу сказать только то, что в целом можно носить, что хочешь, лишь бы причинные места прикрывало. То же самое о новинках кино или прочем. Я уже неизвестно сколько времени не была на Земле, а некоторыми вещами не интересовалась никогда.
        - Но ты же знаешь хоть что-то о роли женщин?
        - Конечно. Меня на работе никогда не ущемляли, из этого могу сказать, что в среде ученых при должном уровне знания и мастерства можно чувствовать себя на равных. С поправкой на физическую силу и всякие моменты слабости.
        - Да, с тобой и правда скорее стоит говорить о создании новой колонии, чем о последнем веянии в моды в сфере нижнего белья.
        - Это точно, - весело рассмеялась оджа, разведя руки в стороны и демонстрируя вполне стильное, но универсальное платье широко кроя. Такое могли носить и сегодня, и две сотни, и тысячу лет назад в любом конце вселенной.
        Вырваться из нежных, но цепких рук валорок я смогла только сославшись на усталость. Голова и правда начинала гудеть, так как весь вечер мучили сомнения, правильно ли я поступаю. Настроение не поднимало и тяжелое ощущение взгляда золотых глаз, так и прожигающее спину между лопаток.
        Сумудин.
        Работы было не слишком много, но мысли в голове все время вертелись по одной и той же траектории, создавая водоворот и не позволяя сосредоточиться. Большую часть времени проводя в комнате или в ангаре у Птички, я думал и думал, пытаясь рассмотреть вопрос с разных сторон. Выходило плохо. Выходило, что я просто влюбился. Это было странно и совсем не похоже на те чувства, что я испытывал когда-либо раньше, но другого объяснения не было. Это было совсем не то летящее чувство эйфории и восторга, которое я знал. Это была тянущее, ноющее и острое ощущение оголенных нервов. Мне не нравилось, когда Ольса была рядом, ее тарные, так и не понятые мной эмоции, которые иногда прорывались через обычный поток ощущений, просто выбивали из нормального мироощущения. И меня до ужаса бесило, когда я не знал, где она.
        Желание просто запереть землянку в комнате и не выпускать, пока во всем не разберусь, иногда становилось до опасного сильным. Может ли на самом деле так проявляться влюбленность? Ответа у меня не было.
        Но ощущения спокойствия, возникшее после нашего порывистого поцелуя, волновало не меньше всего остального. Это было правильно, это было цельно и честно. Можно ли назвать поцелуи честными? Определенно «да». Чем больше я размышлял, тем отчетливее представлял , куда нас такие поцелуи могли бы завести.
        Сихерче.
        Просматривая все события прошедших дней, никак не мог понять, в какой момент эта женщина выдернула мою душу. И что она с ней сделала. Будь Ольса на самом деле посвященной дарийской жрицей, ведьмой, знахаркой и кем угодно еще, я хотя бы мог смириться с происходящим (хотя, вряд ли).
        Не отрываясь, стоя в компании других офицеров, всматриваясь в узкую спину, затянутую в темное синее платье, такое же узкое, как Ольса носила всегда, я принял решение. Раз теория не дает нам никаких ответов, видимо, настало время приступить к практике. Первым делом решим вопрос с ее «горькими» эмоциями, раз они мешают мне жить. А там посмотрим, как близко мне нужно к ней подобраться, чтобы в голове снова стало ясно, а на сердце спокойно.
        Ее странные, нечитаемые эмоции проявлялись в любых стрессовых ситуациях, не связанных с работой. Стоило Ольсе заняться делом, как девушка становилась исключительно собранной и достаточно резкой, как и положено существу, отвечающему за чужие жизни. Но вот в любом другом случае, ее скрывали такие неприятные эмоции, что иногда просто хотелось прополоскать горло, только бы избавиться от этого привкуса. Значит, стоит создать стрессовые условия, не связанные с работой и посмотреть, что будет. Возможно, мне хотя бы удастся разобраться, с какой стороны искать ответ.
        Так как я твердо решил, что стану и дальше целовать эту женщину. Ради обоюдного удовольствия и моего спокойствия. А если для этого нужно помочь Ольсе с эмоциями, то так тому и быть.
        Отвлекшись всего на мгновения на вопрос одного из офицеров, я буквально кожей почувствовал, как Ольса покинула кают-компанию и выругался про себя. Решать вопросы с ее эмоциями я планировал начать уже сегодня.
        ГЛАВА 11
        Озир, в красивом темно-фиолетовом кителе, как яркое пятно на фоне светлых стен, ждал меня в на лифтовой площадке. Широко и радостно улыбнувшись, механик подал руку, предлагая опереться.
        - Терри, вы сегодня великолепны, - еще бы. Почти на полчаса больше потратила, приводя себя в подобающий вид. Скромно улыбнувшись, кивнула, принимая комплимент. С этим мужчиной было весьма легко и приятно общаться. Ни малейшего дискомфорта или волнения. Конечно, хотелось немного страсти, но, может, она не сразу появится? Вечер все же только начался. - Пойдемте, покажу вам внутренности нашего корабля. В какой-то мере это похоже на строение тела.
        Лифт вынес нас в небольшой коридор, оканчивающийся широкими металлическими дверями. Помимо биометрического замка, здесь требовался еще дополнительный пропуск. Когда система мигнула, принимая данные, двери с шипением разошлись.
        Это на самом деле было весьма удивительное зрелище. Огромное помещение, высотой в этажей пять-шесть, довольно шумное, но какое-то стерильно чистое. Под потолком, по стенам змеились трубы разного диаметра и из различных материалов. Между уровнями тянулись воздушные переходы мостов, соединяя разные участки. В глубине, по центру, находилась панель контроля с несколькими экранами, за которыми наблюдал валор в горчичном комбезе. Присмотревшись, заметила других работников, мелькающих среди невероятного выверено-точного нагромождения машин.
        По правой стороне стояли какие-то огромные чаны, все с датчиками и множеством соединительных элементов. Дальше, за пультом управления что-то страшно гудело, так что даже вибрировал пол. Мне совсем не хотелось бы туда приближаться. Едва успела осмотреться, крепко держась за локоть Озира, как по машинному отделению раздался громкий сигнал. Прозрачная, огромная труба, идущая от гудящей машины в конце зала, вдруг заполнилась паром, который с невероятной силой, шумом и гулом рванул вверх. Волна тепла докатилась до нас минут за пять, вызывав резкие ассоциации с пустыней, хоть я там раньше никогда и не бывала, а поток все не прекращал подниматься вверх, оседая конденсатом на стенах трубы.
        - Это что такое?
        - Некоторые двигателя Парадокса нуждаются в периодическом охлаждении. Три единицы попеременно нагнетают мощность и их обшивка расширяется. Если из вовремя не охладить, может произойти серьезная авария. Лучшим вариантом является шоковая волна. А излишки пара, которые получаются, прочищают систему и дают дополнительную энергию на обеспечение внутренних потребностей корабля. Идемте, посмотрим ближе.
        Мы медленно двинулись по кругу, обходя этот странный организм.
        - Внутренние потребности восполняются сопутствующими элементами. А для чего тогда те три двигателя?
        - Военная мощь, защитный купол.
        - А двигатель? Тот, который позволяет нам лететь? - было немного стыдно, но я совсем не понимала, что к чему здесь привязано и как взаимодействует.
        - Совершенно отдельная система. Самостоятельная и замкнутая.
        Автономное «сердце»?
        - Это значит, если с ним что-то случится, мы застрянем в космосе? И будем просто дрейфовать, пока... пока что-нибудь не случиться?
        Озир тепло рассмеялся, глядя на меня искрящимися глазами. Это было весьма мило, так как я ощущала себя в его компании маленькой и наивной. Давно забытое ощущение.
        - Что вы. Всегда есть запасные двигателя. Маневровые элементы, которые, пусть и не очень мощные, но вполне применимы в случае чего. Да и пока не бывало случаев, чтоб основной двигатель вышел из строя. Не на судне подобного уровня. Не стоит об этом переживать. Осторожнее здесь, покрытие перфорированное.
        Крепкая рука быстрым движением обвила мою талию, прижимая к бедру. Пол и правда был с дырками, но они были не настолько крупными, чтобы угрожать моим каблукам. Впрочем, тепло и сила, идущие от мужчины, немного волновали, так что все шло как надо.
        Сумудин.
        Проследить, куда направилась Ольса, было очень просто. Еще пару дней назад я привязал геолокацию ее ретронслятора к своему киверу. Еще не зная, как стану поступать с этой женщиной, уже создавал условия, при которых можно действовать. Так или иначе.
        Стоило увидеть, куда навострила шпильки эта особа, как в голову закралась тревога. Просто так в машинное отделение попасть было не возможно. Спустившись к боковому входу, прошел в цех через толстую стальную дверь, внимательным взглядом окидывая огромный зал. Отыскать светлую головку Ольсы удалось не сразу, а потом едва сдержался, чтобы не раскрошить зубы. Челюсти свело, стоило рассмотреть, как мужские руки скользят по тонкой талии, прижимая это нежное, но такое непонятное создание к неправильному телу. Стоя в стороне, через все отделение, я был готов одним прикосновением парализовать Озиру, которого узнал по светлому ежику и развороту плеч. Его появление в поле зрения Ольсы совсем меня не устраивало. А такое близкое нахождение и вовсе было каким-то испытанием для моей выдержки.
        Озир нагнулся к ней ближе. Мне было не разглядеть, но сомнений в том, что происходит, не было никаких. Он ее целовал. А я стоял в стороне и смотрел. Запоминал. Чтобы потом выставить Озиру счет за нарушение границ.
        Ольса
        Увлеченная собственными мыслями и планами, пропустила момент, когда меня стали обнимать с намерением. Одна рука мужчины уже во всю гладила спину, а вторая крепко держала за талию. Почему-то вспомнились студенческие годы, когда любой, самый легкий поцелуй превращал парня в осьминога. Озир вел пока себя вполне прилично, но мысль в голове зацепилась. Прекрасно понимая, что дальше будут поцелуи, пыталась для себя решить, хочу ли пробовать сейчас. По всему выходило, что так правильнее. С первого поцелуя всегда можно понять, подходит ли тебе мужчина, чувствует ли тебя, как будет относиться. Так что прикрыв глаза, не глядя в эти искрящиеся голубые глаза, отдалась ощцщеним.
        Руки механика, крепкие и уверенные, тем не менее держали нежно, позволяя в любое мгновение отстраниться. От него пахло чем-то терпким, невероятной смесью горючего и ягод. Бензин и малина? Что-то очень похожее. Не встречала раньше такого сочетания. Это было одновременно и странно, и слегка волнительно.
        Озир действовал осторожно, лишь слегка коснувшись губ, точно пробовал незнакомое блюдо, впрочем, это было не далеко от истины. Поцелуй, приятный, нежный, несколько волнительный, в целом мне понравился Хотя какой-то эмоциональности и страсти мне не хватило, возможно, она появится не сразу.
        Немного отстранившись, я смущенно улыбнулась Озиру. Мол, на первый раз достаточно. Валорец не выглядел расстроенным или сильно взволнованным. Спокойно принимая мое решение, отступил на шаг, предлагая вновь опереться на руку.
        Мы гуляли еще с полчаса, заглянув в какой-то отсек, где было только прозрачные трубки, по которым перемещались жидкости разных цветов, создавая сходство с химической лабораторией.
        - Это системы очистки. Помимо химического и молекулярного анализа и других проверок. На этом этапе можно провести визуальную оценку качества. Так как в жидкости добавляют маркерные вещества, по интенсивности цвета можно определить, сколько ненужных примесей в составе. - Это было мне знакомо. Рассматривая зону очистки, все еще не переставала удивляться, как внутренняя система судна может быть столь похожа на организм. Больше всего привлекала внимание система, наполненная ярко-малиновой жидкостью, настолько неестественной, но такой яркой, что непременно хотелось узнать, насколько она густая. Присмотревшись, поняла, что содержимое трубы очень напоминает кисель. Вишнево-ягодный. Определенно, жидкость должна быть такой же тягучей и вязкой.
        - Это что?
        - Импульсная жидкость.
        - Что? Но это соп… жидкость должна быть голубой и более густой.
        - Плотный вариант используется в панелях управления, В мед капсуле же применяется другая версия. У них общая основа, но совершенно разные свойства и назначения. Здесь мы видим лечебный вариант, который проходил процесс насыщения. Голубой цвет появится позже, когда жидкость будет охлаждена до нормальной температуры. Сейчас он 62-64 градуса.
        - Означает ли это, что при высоких температурах с ней невозможно работать? - это была новая, и наверное, весьма важная информация для моей работы. Если, к примеру, в следствие каких-то причин температура на корабле подскочит, или нужно будет проводить эвакуацию с горячего, в прямом смысле слова, места, то использование медкапсул невозможно?
        - Не совсем, - было видно, что Озиру приятен мой интерес, но это не самый лучший вариант свидания по мнению мужчины. Но пока меня все устраивало, и разговор представлялся более подходящим времяпровождением, - Жидкость плохо реагирует на внешние перепады температуры. Ее нужно прогнать через пластины с высокой степенью излучения, чтобы вызвать движение молекул. Иначе никак.
        Интересное вещество получается. Любопытно, как его еще используют в медицине? Мне срочно был нужен доступ к планшету. А лучше сразу отправиться в лабораторию. Кончики пальцев стали зудеть в предвкушении интересного.
        = Спасибо вам за прогулку. Это был один из самых интересных вечеров на Парадоксе, но к сожалению мне сейчас нужно попасть в медблок.
        Озир сдержано кивнул, предлагая первой следовать к выходу.
        Сумудин.
        Дожидаться окончания свидания я не стал. Не хватало еще в присутствии Ольсы дел наделать, чтоб потом не разгрести. Успокоившись, сделав несколько глубоких вдохов, отправиться в кабинет. Были нужны идеи. Конечно, можно было дернуть на этот счет Селену, но пока происходящее казалось несколько сумбурным и неопределенным, чтобы вовлекать оджу в мои проблемы.
        Сидя за столом и практически на автомате выписывая новые варианты для крепления компенсирующих обручей, параллельно пытаясь придумать что-то менее громоздкое и чуть более удобное, прокручивал в голове ситуацию Нарина и Лени.
        Оджа как-то упоминала, что земные девушки любят подарки. Впрочем, как и валорки. Но практичная оджа и эмоциональная Олса явно обладают разными вкусами. Сомнительно, что вариант, подходящий Лени, будет по достоинству оценен маленьким доктором. Однако, если не заявить намерения, можно все же опоздать. Как сегодня.
        Сигнал о внеочередной проверке системы неожиданным не был. На несколько секунд планшет покрылся рябью, с неяркой эмблемой в центре. После случая взлома и похищения Селены, Нарин частенько проводил самоличную диагностику, не желая больше быть застигнутым врасплох. Глядя на личный символ капитана, вдруг сообразил, что может быть приемлемо в качестве подарка. Если все получится, может мне удастся показать себя этой женщине и с другой стороны.
        Ольса.
        Проведя еще почти три часа в лаборатории, уснула я, конечно, поздно. Из-за этого утро началось невообразимо поздно и совершенно неэнергично. С трудом приведя себя в приемлемый вид, кое как собрав волосы и стараясь справиться с зевотой, отправилась в кабинет Сумудина. Вчера возникло несколько идей, который вполне можно использовать в наших исследованиях. Спорные и пока не проверенные, но в целом интересные варианты.
        Стоило открыть двери кабинета, как меня облаком окутали запахи. Было что-то свежее, лимонное и терпко-травяное. Немного взбодрившись, огляделась по сторонам. Старший судовой медик сидел за столом, что-то вычисляя. Судя по хмурому выражению лица, результат его пока совершенно не устраивал. Не будучи уверенной, что сейчас самое подходящее время отвлекать валора, тихо прошла к выделенному мне рабочему месту. Чуть позже у нас была запланирована встреча с Тораде.
        - Вы выглядете усталой. Возможно, вам стоило бы еще отдохнуть? - Сумудин не поднял головы, а голос был настолько безэмоциональным, что мне не удавалось поняь, говорят со мной серьезно, в шутку или обвиняют в нерабочем состоянии.
        - Благодарю, но я вполне способна справляться со своими обязанностями.
        - В этом я не сомневаюсь, - на меня наконец подняли этим невероятные глаза, от чего по телу вдруг побежали мурашки а в голове невольно вспыхнули сравнения вчерашнего поцелуя и того, что произошел несколько дней назад в этом кабинете, - однако вы вчера до середины ночи занимались, и как мне кажется, недостаточно бодры для качественного мозгового штурма. Вы завтракали?
        - Не успела, - ему снова удалось меня удивить. Такое несвойственное внимание к моему состоянию, пристальная оценка и какая-то благожелательность совсем не вязались с образом этого мужчины.
        - Это вполне соответствует вашей легкомысленности. Закажите себе что-нибудь. Голодный обморок в вашем исполнении совсем не скрасит мой день. Да? - принимая внутренний вызов, Сумудин отвернулся к столу, - попробуй вторую группу препаратов. Дозу увеличь. Да. До полутора. Следи за реакцией. Меня не отключай, пусть весит. Что же ты все не хочешь нормально работать?
        Последняя фраза была сказана куда-то в пространство, не больше размышления вслух.
        - Терри, у вас возле стола стоит коробка. Откройте и примерьте, будьте так добры. - Я не сразу сообразила, о чем идет речь, вяло потягивая местный чай и просматривая вчерашние записи. Коробку из какого-то пластика заметила сразу, но в кабинете было много различных вещей, чтобы интересоваться ее содержимым.
        Отставив кружку и открыв коробку, непонимающе уставилась на содержимое. Пара туфель изумительного лимонного цвета, очень похожих на те, что обычно носила я, но все же неуловимо отличных. Присмотревшись, заметила чуть более толстую подошву, словно небольшая платформа, и более круглую форму носа. Удивило изображение лейба. Такие же значки были на файлах с документами, на моем планшете, на рукавах рабочих комбинезонов. Эмблема Парадокса.
        - Это что? -
        - А на что похоже? - Сумудин, опершись на сцепленные руки, смотрел на меня.
        - Ну , туфли…кажется.
        - Терри, иногда вещь является только тем, чем кажется на первый взгляд. Примерьте, так как наша служба снабжения все еще ждет вердикт. Им было не очень просто работать по тем параметрам, что имелись.
        - А зачем? У меня прекрасная обувь, - то ли утро было слишком тяжелым, то ли на самом деле не было причин для такого явления, как новые туфли.
        - Затем, терри, - видимо, потеряв терпение, Сумудин подошел ко мне и вынул одну лимонную лодочку из коробки. Присев, доктор спокойно, словно происходящее в порядке вещей, снял мою чуть потрепанную малиновую туфлю, отставив ее в торону. - Затем, что как мы с вами экспериментально выяснили, ваша обувь не то, что не пригодна, а попросту опасна. По крайней мере на Парадоксе. Но ваше невероятное упорство в этом вопросе не оставило мне вариантов, как выдать творческое задание отделу снабжения. Ребята потратили пять дней, пока сообразили, как совместить вашу уверенность, а именно для этой цели предназначена такая опасная обувь, если я хоть что-то понимаю, и некоторые основные функции.
        Я была настолько шокирована видом доктора у своих ног, да и всем происходящим в целом, что просто замерла и смотрела, как на мою ногу надевают туфлю. Полюбовавшись результатом, Сумудин не остановился, а принялся за воссоединение пар, вынув из коробки вторую лимонную лодочку.
        - В частности, здесь менее скользкая подошва, совсем другое строение каркаса, так что каблук не отойдет. В целом, меня заверили, что в экстренной ситуации им можно даже вполне неплохо вскрывать двери и использовать как оружие. Не уверен правда, но не думаю, что это вам понадобится. Основная функция же в том, что здесь есть магниты. Нормальные гравитационные электромагниты, которые не позволят вам независимо перемещаться от пола к потолку и обратно. Раз уж вы пренебрегаете всеми мерами безопасности, какими только возможно, предстоит исходить из того, что есть. Пройдитесь. Кажется, они вполне по размеру, но мало ли какие нюансы.
        Доктор отступил, жестом предлагая мен совершить небольшой променад по кабинету. Туфли были немного тяжелее моих, но определенно устойчивей. Круглый нос уменьшал давление на пальцы, только со стороны пытки было чуть больше свободного места, чем хотелось бы. Удивленная до глубины души, я прошлась до стены и обратно. Это было поразительно, неожиданно и просто невероятно. Сам факт, что этот мужчина сделал подобные выводы в следствие той ситуации…
        - Хм, кажется неплохо. По крайне мере, выглядите вы теперь не так травмоопасно, как раньше. Ваше мнение?
        - Думаю, сюда была бы хороша шлейка. Они чуть велики и при случае я из них просто выскользну. А так весьма удобно.
        - Как вам цвет? - я не верила в реальность происходящего. Мы с Сумудином обсуждаем цвет моих новых туфлей, заказанных им же. Какая-то страна чудес.
        - Цвет отменный. Люблю такие яркие.
        - Я так и понял. Вам нужно выбрать еще два, и если есть какие-то замечания к конструкции, не забудьте отметить.
        - Но как же. У меня нет финансов на такие обновки.
        - Терри, рассматривайте это в качестве своей формы, раз уж нам никак не удалось прийти к консенсусу другом способом. Я пока еще не решил, что делать с вашими платьями и этими накидками, но признаться, не было особо времени, чтобы обсудить, а без вашего мнения, за это браться не имеет смысла. Так что пока ограничимся самым важным. Еще две пары. У вас на планшете есть все данные, занимайтесь. Через полчаса вы мне будете нужны.
        Я просто не могла сосредоточиться, то и дело бросая взгляд на новую обувь Туфли. Мне подарили туфли. Отменные, по моей ноге и невероятно мягкой стелькой. Но это не самое важное. Туфли! Яркие, новые, замечательны и…усилием воли возвращаясь взглядом к экрану планшета, не могла решить, как поступить. Еще две пары - это как-то слишком. Слишком необычно, слишком волнительно. Но как приятно! Хотелось хихикать и смущенно опускать глазки. Сдерживалась я от этого с трудом, периодически поглядывая и на сосредоточенного Сумудина. Странный мужчина. Непонятный. То рычит, то ворчит, а в другой раз приносит подарок. И практичный и приятный для женской души.
        ГЛАВА 12
        Сумудин.
        Разбудив Тааля, я убедился в своей полной правоте. Мастер был преотвратным пациентом, норовя нарушить даже самое ничтожное предписание. Стоило мне покинуть медблок, как этот нетерпеливый и практически неуправляемый мужчина попытался сбежать от своих док торов. Даже тот факт, что ноги совсем не держали, его не останавливал. После нескольких попыток договориться миром и убеди ь Тааля в том, что пара дней отсрочки в тренировках погоды не сделают, я окончательно потерял терпение.
        - Мастер, я тебя последний раз предупреждаю. Еще одна такая выходка, и я тебе все ниже шейного отдела отключу. Тогда не то что мышечную массу восстанавливать не сможешь, а даже нос почесать не сумеешь.
        - Не добрый ты, - Тааль скривился, но, кажется, унял свой характер, зная, что это не пустая угроза. Тоже мне, деятель. Проваляться столько времени овощем и хотеть тут же вернуть былую силу конечностям.
        - И никогда не был. Тебе ли не знать.
        - Я-то знаю, просто иногда ты так искусно притворяешься, что почти хочется поверить. - Мастер улыбнулся, немного кривовато, но без вспышек бунтарства.
        - Не ведись на эти уловки, - не смотря на сложности грядущей физиотерапии и восстановления связей, нарушение которых явно прослеживались в работе конечностей, я был невероятно рад видеть старого друга в сознании и без фатальных нарушений.
        Двери отсека разошлись, впуская Нарина. Капитан хотел привести с собой Селену, которая сильно переживала за здоровье мастера, но было решено немного перенести их встречу на момент, когда Тааль не будет столь беспомощным и слабым. Все же, у этого мужчины осталась только гордость. Не стоило подвергать ее таким испытаниям.
        - Мастер, тебе наконец разрешили вернуться в мир живых, - Нарин крепко обнял Тааля, сидящего в подушках. Я чувствовал, как оджи выдохнул, наконец позволяя грузу ответственности за здоровье мастера упасть с плеч.
        - Да, наш местный тиран меня разбудил, но уже угрожал вернуть обратно в состояние тряпки, не прошло и получаса.
        - Сумудин?
        - Он пытался встать и уйти. Несколько раз. Мне надоело, - я просматривал пришедшие на планшет последние результаты Тааля, позволяя друзьям обсудить, какой я деспот.
        - Ничего нового. Я тебе тут не помощник. Пока ты официально находишься в этом отсеке - Сумудин командует, ты же знаешь. У нас очень четкий договор и нарушить его не получится. Даже ради тебя. - Нарин улыбался, но это была чистая правда, о чем мастер знал. Оджм никогда не оспаривал мои решения и приказы в этом блоке. Обернувшись, оджи сверкнул улыбкой. - А ты можешь перестать меня донимать вопросами. Мы прибыли в сектор. Пропуск уже оформлен.
        Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, прежде чем планшет полетел в руки одного из ассистентов, пойманного мной где-то на полпути к выходу.
        - К ужину будешь? - веселый вопрос догнал уже за дверью.
        - Нет. Конечно, нет, - не факт, что я вернусь к завтраку.
        Воодушевленный, полон предвкушения, я несся по этажам, страдая от икоты. Нетерпение последних недель, нарастающее внутри напряжение, все это готово было решится через считанные минуты. Мне этого очень не хватало. Тренировки не приносили того умиротворения, которого умел добиваться Нарин, совсем нет. Но сегодня было мой день.
        Быстрым шагом проходя к следующей лифтовой площадке, едва успел поймать за плечи Ольсу и притормозить, спасая нас обоих от падения.
        - Куда вы-ик! так несетесь? - девушка была явно чем-то взволнована и не слишком смотрела по сторонам.
        - О, я как раз искала вас. У меня появилась идея.
        - Хорошая?
        - Возможно. Следует обсудить.
        - Тогда-ик! Идемте. Так и быть. Раз уж-ик! Так сложилось. - Подхватив слегка опешившую Ольсу под локоть, потянул землянку в лифт. Может, это и правда не плохая идея.
        Ольса.
        Мысль преследовала меня уже несколько дней, но ее никак не удавалось сформулировать. Набросав карандашом несколько ключевых моментов, я почти час разглядывала схему, не зная, как соединить одно с другим. Чего-то не хватало.
        Опустив взгляд, в который раз поразилась. Странный мужчина. Непонятный и невероятный. Мысль о исследовании и новом открытии плавно была вытеснена из головы образом Сумудина. Лимонные лодочки. И поцелуи, от которых кружится голова. Почему-то стало вдруг очень стыдно, стоило вспомнить о свидании с Озиром. Ощущение, словно я обманываю парня, будучи не свободной. Непривычное, какое-то ломающее чувство.
        Пытаясь вернуть мысли в нужное русло, вырисовывала круги и петли, пытаясь соединить части головоломки. Через какое-то время, признавая собственную беспомощность, взяла листки, отправляясь на поиски старшего судового медика. Без него не получится разобраться.
        Я только вышла из лифта, все еще размышляя о необычном и в то же время, таким подходящим для меня, решением вопроса с моей обувью, как чуть не влетела в кого-то.
        - Куда вы-ик! так несетесь? - Я узнала голос и манеру, но никак не восторженные эмоции. Сумудин был чем-то невероятно доволен. На лице сияла белозубая улыбка, а глаза искрились. Такая квинтэссенция радости совершенно преобразила его лицо, сделав черты более мягкими и плавными. А улыбка, первая улыбка, обращенная ко мне, буквально выбила все дыхание. Пораженная такой переменой, сама улыбнулась в ответ. Кое как собрав разлетевшиеся мысли, все же постаралась ответить разумно и по делу.
        - О, я как раз искала вас. У меня появилась идея.
        - Хорошая?
        - Возможно. Следует обсудить.
        - Тогда-ик! Идемте. Так и быть. Раз уж-ик! Так сложилось, - меня подхватили под локоть, и все с тем же восторженно-радостным предвкушением поволокли куда-то.
        Двери лифта открылись, пропуская нас в небольшой ангар, где работало несколько механиков. Они все кружили вокруг малого истребителя, формой мне больше всего похожего на лист. Эдакая капля с блестящими хромированными боками и скругленными линиями. Никаких торчащих резких крыльев или для иного носа, все очень компактно и как-то эстетично.
        - Это «Птичка». - Сумудин остановился на входе, с восторгом и нежностью разглядывая корабль, а у меня похолодели ноги и закралось какое-то не очень хорошее предчувствие. Кажется, вариант «раз уж так сложилось» мне совсем не понравится.
        ГЛАВА 13
        Сумудин.
        Я так долго ждал возможности полетать на своей Птичке, что с едва сдерживался последние минуты, пока техники проводили подготовку и проверку корабля. Энергетические блоки, заправленные до отказа, светящиеся бледным желтоватым цветом, были последним элементом перед разрешением на вылет.
        - Акер, все готово.
        - Отлично. Идемте, Ольса. Это невероятное зрелище, - ухватив землянку за маленькую прохладную ладошку, потянул ее к лестнице. Пара минут - и мы в полной мере ощутим свободу.
        Терри немного замешкалась перед лестницей, скорее всего в первый раз оказавшись у такого истребителя, как мой, но быстро взяла себя в руки. Ее неуверенность была видна, но какого-то особого беспокойства я не ощущал. Ступив внутрь, я даже задышал по-другому. Здесь присутствовал резкий грозовой аромат, разгоняющий кровь. Ольса застыла на месте, не зная, куда деться. Места и правда почти не было, все же это не прогулочный катер.
        - Садитесь в кресло, - помогая девушке пристегнуться, на пару мгновений задумался. Ее туфли, вполне приемлемые теперь для Парадокса, могли быть опасны сейчас. Ухватив за тонкую лодыжку одной рукой, второй медленно стянул лимонную туфлю. Мне очень нравились ее изящные ступни с маленькими аккуратными пальчиками. Было немного смешно наблюдать, как Ольса поджала пальцы, стоило снять обувь. Из такого положения, когда я практически стоял перед ней на коленях, терри выглядела еще более беззащитной и хрупкой, чем обычно, будоража кровь и вызывая совсем не детские мысли. - Такая обувь будет мешать. А теперь вот это.
        Покончив с обувью, так и не дождавшись ни единого комментария, возражения или вопроса, убрал туфли в небольшую нишу. Заняв соседнее место, старшего пилота, передернул плечами, привыкая к давлению ремней.
        - Ноги на платформу. Сейчас будет поворот, - кресла синхронно крутанулись и немного двинулись вперед, остановившись перед штурвалом и панелью управления. Сверху, над активным стеклом висел обруч с микрофоном и дополнительными элементами управления. Поправив волосы, чтобы не лезли в лицо, запустил руку в голубую жидкость, запуская двигатель. В глубине судна загудело, по корпусу прошла слабая вибрация. Я испытывал такое блаженство и единение с кораблем, словно мое сердце билось в такт с импульсами, проходящими через систему.
        В ухе тихо звякнуло, сообщая о появлении Птички на датчиках Парадокса.
        - Истребитель S-12-А, пилот акер Сумудин Саве. Пассажир терри Ольса Иберская. Прошу разрешение на вылет.
        - S-12-А, вылет разрешаю. Приятного отдыха, Сумудин,
        - Спасибо, Кимирий.
        Техники покинули ангар, и свет сменился на слабый, почти бесполезный огонек. Широкая дверь перед самым носом истребителя начала медленно подниматься вверх, заставляя постукивать пальцами от нетерпения. Вынув ладонь из импульсной жидкости, нажал на рычаг. Небольшая пластина отошла в сторону, выпуская U-образный штурвал. Впереди, на темном бархате, сияли звезды.
        Птичка мягко приподнялась над полом, втягивая опоры и зависая на одно мгновение, справа раздался судорожный вздох, и я вдавил штурвал, вырываясь из нутра громадины Парадокса. Кровь кипела, напряжения прошлых дней, наконец, отступило. Вдыхая полной грудью, едва не рассмеялся в голос.
        - Удивительно, правда? Мне никогда не бывает так хорошо на Парадоксе, как здесь, - невольное признание вырвалось само собой. Кинув быстрый взгляд в сторону Ольсы, удивился ее напряженности. Впрочем, девушка ни разу в жизни не латала на подобных аппаратах, есть чему удивляться.
        Ольса.
        Я просто не могла дышать. Судорожно, нервно, мне едва хватало выдержки на короткие неглубокие урывки. Не знаю, как так получилось, просто в один миг я оказалась пристегнутой множеством ремней к мягкому глубокому креслу, которое словно окутывало мое тело, в том числе удерживая голову. Кажется, я только моргнула, как все пространство за толстым стеклом, по краям которого пробегали какие-то обозначения, потемнело. Миг - и сердце рухнуло куда-то в пятки, судя по спазму в колене, застряв по пути. Вцепившись ногтями в подлокотники кресла, едва не порвав обивку, все ждала мгновения, когда наш маленький кораблик рухнет вниз, когда появится это отвратительное чувство в животе, словно тебя вздернули крюком, но этого нет происходило. Да, было все так же немного жутко от быстрой смены видов впереди, от силы, с которой вдавливало в кресло, но все же не так ужасно, как на обычном самолете.
        - Удивительно, правда? - голос Сумудина пробирался как через вату, сквозь гул в ушах. Я уже почти и забыла, что он здесь рядом. Казалось, прошло уже часа три, к тому моменту, как я отмерла. Мы уже два раза облетели вокруг Парадокса, побывали совсем далеко, так что громадину крейсера скрыла небольшая планетка, и теперь замерли где-то среди сияющих и таких холодны огней бескрайнего пространства.
        - Я боюсь летать, - тихие слова были первыми, которые я все же смогла вытолкнуть из пересохшего горла.
        - Что? Ольса, говорите чуть громче, я не расслышал.
        - Я боюсь летать. Боюсь летать! Очень! До истерики, до тошноты, до полуобморочного состояния… - с последними словами из горла вырвался всхлип, грозящий перерасти в полноценную истерику. Я услышала какое-то витиеватое ругательство, несколько щелчков, а потом мое кресло немного дернулось назад, вынудив все же открыть глаза. Передо мной, ровно напротив, сидел Сумудин, осуждающе глядя своими удивительными глазами расплавленного золота.
        - Вы и правда считаете, что сейчас наиболее подходящий момент для такого заявления?
        Поразительная беспечность. И с моей и с ее стороны. Как такое получилось? Она боится летать.
        Включив автопилот, седлал несколько глубоких вдохов, повернувшись к Ольсе. Сихерче. Ну что еще могло произойти за время такой милой и приятной прогулки в космосе? И почему, почему, во имя всех известных демонов, она не сказала раньше?!
        Думая о сложившейся ситуации, отстегнул ремни и медленно положил свои руки поверх ее маленьких кистей, судорожно вцепившихся в подлокотники кресла. Пальцы были холодные, словно одеревенелые.
        - Почему раньше не сказали? В ангаре?
        - Там тоже как-то было страшно, - неуверенно пробормотала она, с каким-то удивлением в своих прекрасных, как грозовое небо, глазах.
        Поглаживая руки Ольсы, стараясь снизить напряжение в конечностях, слушал свои ощущения. С ней было сложно, мне почти не чувствовался страх, как он обычно проявляется у других, даже у той Селены. Сейчас, когда я весь сосредоточился на этой маленькой женщине, во рту присутствовала явная горечь, и какое-то волнение, но его природу в другом случае я бы не сумел определить. Возникало четкое ощущение, что это и не страх вовсе, а какой-то старый эмоциональный блок, взращеный годами.
        - Значит вот оно как, - это многое объясняло в ее поведении в госпитале, во время пребывания на Валоре, и в ее резких нападках, которые редко, но все же иногда бывали. Страх. Она не боялась, когда была полностью уверена в себе, а это бывало только в работе. Откуда столько страхов в одной маленькой женщине?
        В общем, умея вполне неплохо работать с психологическими нарушениями, все же не напрасно я медик оджи, я мог ей кое-чем помочь. Самым простым вариантом сейчас, чтобы снизить ее напряжение и расслабить, был способ завязать ответственность на себе и запутать ее мозг. Но для этого она должна доверять.
        - Ольса, как по-вашему, я глуп? - девушка, успевшая прикрыть глаза на время моих раздумий, распахнула их после вопроса. Там было и удивление и неверие и даже какое-то я явное сомнение в моей адекватности. Отлично, она не так сильно закостенела в своих эмоциях, чтобы перестать реагировать.
        - Эм, нет, - ответ был дан медленно и осторожно, словно она и правда переживала за разумность собеседника.
        - Отлично. У вас вызывают сомнения мои навыки?
        - Не знаю. Нет, наверное.
        - Есть какой-то вид экстрима, который вам по вкусу? - пока Ольса отвлеклась и отвечает на вопрос, следовало вывести ее на более откровенный разговор. Миниатюрные пальцы под моими ладонями потеплели и немного расслабились. Пользуясь моментом, снял их с подлокотников, продолжая мягко удерживать и поглаживать. Ольса, совсем не реагируя на мои действия, возвела глаза к потолку, вспоминая.
        - Не уверена. Мне нравится стендовая стрельба. Это можно считать экстримом?
        - Думаю, в какой-то степени, - я был удивлен. Представить эту маленькую женщину с огнестрельным оружием, сбивающей летящие мишени было не так-то просто. С этими ее яркими платьями и непрактичной обувью, тонкими очками и горьким шлейфом страха.
        - Что в стрельбе вам нравится больше всего?
        - Отдача и вибрация, когда луч вырывается вверх. Это такое невероятно ощущение, почти такое же, как рождение ребенка, только более личное, чем на работе. У меня сердце каждый раз замирает… - Ольса прикрыла глаза, а в руках мне почудилась легкая дрожь удовольствия. У нее даже щеки порозовели, в такое волнение привели ее воспоминания. Не сдерживаясь, да и не желая, нагнулся к ней, одной рукой поймав подбородок, а второй все еще удерживая горячие влажные ладошки.
        Легко, нежно, едва ощутимо. Вкус цветов, дурмана и свежесть.
        Почувствовав отклик, легкое движение губ, двумя нажатиями расстегнул ремни ее кресла. Не отпуская, не позволяя отстраниться, потянул ее к себе на колени, обнимая. Места было мало, не слишком удобно, но присутствие Ольсы в объятиях все компенсировало. Тонкие руки несмело обвили мою шею, пальцы поползли выше, зарываясь в волосы. Не отказывая себе в удовольствии, получая такой отклик, прижал ее сильнее, позволяя себе больше.
        Ладони скользили по спине, тоже добравшись до волос, мне хотелось стянуть с нее все. Проведя по голове, одним щелчком отключил и отсоединил компенсирующий обруч, откинув его куда-то в сторону. Рука скользила дальше, совершенно без зазрения совести, разобрав ее прическу. Когда небольшие заколки, больше похожие на иглы с тупыми концами, полетели на пол с металлическим звоном, Ольса отозвалась тихим стоном облегчения и удовольствия. Теперь и мне ничего не мешало.
        Ольса.
        Я пропустила тот момент, когда оказалась не коленях Сумудина. Растворившись в ощущениях, запретив себе думать, где нахожусь, просто отдалась удовольствию. Мужские руки ощущались какими-то жесткими, неподатливыми, сжимая меня в объятиях. Избавив мои волосы от шпилек, позволив расслабиться, Сумудин словно перестал сдерживаться. Алчущие, голодные поцелуи. Такие страстные и будоражаще-огненные, что сердце, казалось, разорвется от горячей, пульсирующей крови. Я чувствовала себя бабочкой, пойманной в паутину. Ни сбежать, ни двинуться. Но бабочка оказалась глупой. Ей понравился паук.
        Я хотела насладиться ощущениями в полной мере. Никакие посторонних мыслей, запретов. Только удовольствие и мурашки по ногам. Одна рука удерживала за спину, зарывшись пальцами в распущенные волосы, вторая же медленно скользила от колена вверх, от чего пальцы на ногах сами собой поджались. Пустота и легкость в голове и мелкая дрожь удовольствия по телу. Я практически не замечала подлокотник кресла, впившийся в спину и неудобство от такой позы. Я хотела продолжения.
        Но, как это всегда бывает, неизбежно наступил конец.
        - Чего ты боишься? - дезориентированная, все еще пьяная и мягкая, как вата, я даже не успела подумать.
        - Я боюсь падать, - ответ пришел сам собой, а внутри поднималось обида и злость. Ощущение, что меня обманули, облапошили.
        - Не сердись, сихерче. Если мы продолжим, нам обоим понравится, но, боюсь, после приключения в таких условиях твоя нежная кожа может вся покрыться синяками, - Сумудин говорил спокойно, точно угадав мои эмоции, а меня все еще злило то, что из нас двоих только я теряю голову. У медика даже дыхание не сбилось. Удерживая меня на коленях, поглаживая распущенные волосы, доктор продолжил. - Ты боишься падать. Тогда давай так. В космосе падать некуда. Подумай над этим. К тому же, я тебя держу. Пока я рядом - падение не грозит. Расскажешь мне когда-нибудь, где ты так страшно падала, что запомнила на всю жизнь?
        Он говорил, а мне хотелось рычать и кусаться. Я вовсе и не слушала, о чем разговор. Меня словно чем-то одурманили. Дали лизнуть крем от торта, а затем украли сладкое. Это было совсем не честно.
        - Эй, Ольса. Что происходит в твоей умной и такой красивой голове? - не получив ответа, Сумудин придержал мой подбородок, заставив посмотреть в глаза. А я вдруг вспомнила один важный, и очень неприятный момент.
        - Я вроде бы как с Озиром встречаюсь.
        - Знаю. Именно что «вроде бы как». Не думай об этом. Мы обсудим с ним этот вопрос сами.
        - И что вы собрались обсуждать? - все еще нервная, неудовлетворенная и смущенная произошедшим, я попыталась слезть с мужских колен. Сумудин не удерживал, но золотые глаза словно потемнели. - Я сама буду решать, что и с кем мне обсуждать, а ваше вмешательство, и сегодняшняя выходка… это просто…
        Забравшись в кресло, старалась как-то пристегнуть эти необычные, похожие на резиновые ленты, ремни. Здесь даже застежка была не обычная, так что я только безрезультатно тыкала две части крепления, стараясь успокоить дрожь. Через несколько минут бестолковых попыток, обе части застежки из моих рук забрали, легко защелкнув механизм.
        - Конечно, решать ты будешь сама. Никто не возражает, - спокойный голос, но от него по телу пронеслись волны легкой паники, - ты можешь сколько угодно долго решать, насколько ты моя женщина и как быстро хочешь развивать отношения. Можешь даже решить, в каком мы статусе станем эти отношения поддерживать. Пожалуйста. Только без постороннего присутствия. Или же я просто вырву Озиру руки. И не стану пришивать их обратно. В качестве демонстрации моего мнения. Тебя я ничем не ограничиваю. Просто неотвратимо покалечу любого, кто станет мешать мне тебя завоевывать. Запомни, пожалуйста.
        Завершающей точкой монолога стала хищная улыбка, больше похожая на оскал и мне на голову водрузили компенсирующий обруч. Словно точку поставил.
        Сумудин вернулся в свое кресло напротив.
        - Думаю, сейчас не самый лучший момент возвращаться на Парадокс, нужно немного успокоиться. Насколько тебе плохо и можем ли мы еще полетать?
        Я не успевала за сменой его эмоций. Пугающий секунду назад, теперь он бал абсолютно собран и сосредоточен, ожидая ответа о моем самочувствии. Моргнув пару раз, призадумалась. Медик терпеливо ждал ответа.
        - Вполне терпимо. Можно немного полетать. Только без переворотов вниз головой, - белая бровь поднялась в удивлении.
        - Как ты не хочешь понять, - Сумудин мягко улыбнулся, разъясняя словно маленькому ребенку, - здесь нет смены верха и низа. Это все в твоей голове. В космосе при включенной гравитации судна, низ всегда под ногами. Что бы я не делал со штурвалом, твое положение не меняется. Подумай об этом. Но раз ты просишь, будем разбираться постепенно.
        Ольса.
        Я была шокирована. Всем происходящим от начала до конца. Этими поцелуями, от которых совсем терялось ощущение времени-пространства, от какого-то неотвратимого напора Сумудина и его уверенности в принятом решении. От себя самой.
        Растерянно моргая , смотрела как меняется пространство космоса за «окном». Еще эти его слова. Если здесь нет низа, значит, тут нет возможности упасть. Куда денется корабль, если что-то случится с системой управления? Будет дрейфовать, как консервная банка с двумя пассажирами внутри. От этого стало немного смешно. Чем дальше от земли, тем менее страшен полет?
        - Что-то вы совсем притихли, Ольса. Как самочувствие? Все в порядке? - мы плавно двигались между какими-то огромными глыбами пород, парящими в пространстве. Сумудинкинул на меня быстрый взгляд.
        - Не знаю. Это как-то все очень глупо и не правильно. Совсем.
        - Вы о чем конкретно?
        - О вас, обо мне.
        - А, это. Не могу не согласиться. Все получается несколько коряво. Я и сам не в восторге, но не могу отрицать, что это единственный доступный нам вариант. Я много думал. С нашим взаимным влечением, моим желанием вас защитить, да и со всем остальным… Вы же не станете отрицать, что это все имеет место быть? Возможно, будь ситуация односторонней, у вас все же были бы другие возможности. Но не при той страсти, с которой вы отзываетесь на мои прикосновения, Ольса.
        - Но это не совсем так…
        - Попробуете возразить, и мы повторим поцелуй. В виде эксперимента, так сказать. Я-то буду весьма доволен, а вот вам, кажется, нужно все же подумать над сложившийся ситуацией. Не провоцируйте.
        Еще какое-то время мы кружили по бескрайнему пространству космоса, размышляя каждый о своем. В какой-то момент я поймала себя на ощущении, что даже наслаждаюсь этим плавным полетом и яркими красками звезд и туманностей на темном бархате пространства за лобовым стеклом. Огни разных цветов, какие-то далекие вспышки, один раз на несколько минут нем даже стала видна самая настоящая комета, длинным хвостом разрезающая полотно.
        Глядя на звезды и планеты, больше похожие на темные точки, пропустила момент, когда мы оказались перед Парадоксом. Громадина судна просто выплыла откуда-то сбоку, закрыв разом весь обзор. Внутри кабины раздалось несколько щелчков, и судно окутал неяркий голубой свет, лучом бьющий из чрева крейсера.
        - Закройте глаза. Я, конечно, могу и в ручную вернуться в ангар, но боюсь, такая посадка вам не понравится, так что будем действовать медленнее, - откинувшись на спинку кресла и отпустив штурвал, доктор повернул кресло в мою сторону. Руки скрещены на груди, хвост выписывает какое-то плавные петли в паре сантиметров над полом, внимательный, изучающий взгляд золотых глаз. Я чувствовала смущение, но в то же время какую-то женскую гордость. Не сделав ровным счетом ничего, получила такое безграничное внимание этого мужчины. В планах такого не было, но льстило. Определенно.
        Пользуясь вниманием Сумудина, позволила и себе рассмотреть его внимательнее. Красив. Слишком даже. Зараза. Черты лица не такие резкие, как у Нарина или Озира, но словно выточены из мрамора. Пушистые светлые ресницы, тонкие, но такие чувственные губы. И золото миндалевидных глаз на белой коже.
        Нравится? - вопрос застал врасплох, тут же опалив щеки румянцем. - Не стесняйся. Это все теперь твое.
        Судно спружинило, раздалось шипение. Наш маленький истребитель необычной формы стоял в ангаре.
        Вернувшись в свои комнаты, нервно скинула туфли, которые едва не забыла в истребителе, и быстрее отправилась в уборную. Нужно было срочно принять душ и немного отстраниться от произошедшего. Скидывая платье, мельком кинула взгляд в зеркало и застыла в удивлении. Золотые локоны волнами небрежно опадают за спину, губы чуть припухшие, глаза лихорадочно блестят и даже очки этого не могут скрыть. Не удивительно, что Сумудин посмеивался, провожая меня до дверей каюты. Совершенно распущенный вид.
        ГЛАВА 14
        Последующие пару дней Ольса подозрительно косилась на меня, следя за каждым лишним движением. Это веселило. Ее мысли были заняты мной и ситуацией в целом, что увеличивало мои и без того не малые шансы на успех. Я мог даже поспорить с кем-нибудь, что Озир, если и появлялся в этом потоке мыслей, то только мельком и совершенно случайно. Переставляя носители с копиями личных данных экипажа, я чувствовал изучающий взгляд на спине. Показывая на экране планшета последние данные исследований, краем глаза ловил, как вздрагивает Ольса, чуть отстраняясь и не позволяя прикоснуться к ней даже локтем. Чувствуя волнение и трепет, я только радовался этим реакциям. Немного нервная, слегка возбужденная и рассеянная Ольса была не похожа на себя прежнюю, перепуганную и резкую. Обескураженная, смущенная, она казалась еще более беззащитной и ранимой. И все это только из-за моего присутствия рядом.
        - Через два дня Парадокс выйдет на орбиту одной из элманских колоний, - вспомнив вчерашний разговор с Нарином, решил, что терри будет полезно прогуляться. Смена обстановки даже на пару часов поможет расслабиться и увидеть происходящее с разных точек зрения. - Селену в этот раз на прогулку не отпустят, а вот тебе, если захочешь, такую возможность предоставят. Место весьма интересное. Не классическая космическая станция, а полноценная колония с сохранением элманской архитектуры и культуры.
        - Полетим на шаттле? Который круглый? - Ольса отвлеклась от таблиц и с любопытством смотрела на меня сквозь стекла очков.
        - Да, он довольно мягко двигается. Я попрошу пилота воздержаться от резких движений, так что перенесешь полет нормально.
        - Эм, спасибо, - я видел, что она все еще смущается от проявлений моей заботы.
        - Так же тебе дадут двоих сопровождающих, так что можно не опасаться заблудиться. Вечером должны перечислить часть суммы за текущий период твое работы, так что сможешь порадовать себя покупками. Обрати внимание на их украшения. Элмы в этом редкие мастера.
        До выплаты было еще дней пять, но наши финансисты без проблем согласились произвести оплату заранее, так что бы у Ольсы была возможность потратиться. Я пока слабо представлял ее финансовое положение, но решил не давить, добавляя что-то от себя. Селена говорила, что не каждая землянка встретит подобный жест благосклонно.
        - Сопровождающих? А вы не полетите? - конечно, я бы хотел. Даже очень. Но к сожалению…
        - Я не имею права спускаться на эту планету. Несколько лет назад у меня вышел незначительный конфликт с местными, так что не в этот раз.
        Ольса.
        Одетая в какой-то длинный плащ с капюшоном я в волнении переступала с ноги на ногу в ангаре. Шаттл, уже практически готовый к вылету, стоял посреди помещения ярким, снежно-белым бубликом с голубыми полосами. Мои сопровождающие, так же тепло одетые, стояли с обеих сторон, заставляя чувствовать себя если не принцессой, то по крайней мере весьма важной особой. Высокие, широкоплечие, они больше всего напоминали телохранителей.
        Всего на наш шаттл собиралось двенадцать пассажиров, из которых я знала только Нарина и одного из его охранников. Чуть в сторону, у второго такого же бублика стояла другая компания. Мне показалось, что среди лиц мелькнул Озир, но обзор тут же закрыла широкая грудь одного из приставленных ко мне мужчин. Подняв глаза, убедилась в своей правоте. Валор, пусть и демонстративно смотрел по сторонам, намеренно шагнул так, чтобы не позволит мне видеть вторую группу. Впрочем, я булла не против, так как не представляла, что скажу Озиру и как буду разъяснять свое поведение. Не даром я последние дни даже завтракаю в своей каюте, чтобы избежать нежелательной встречи.
        - Можем загружаться, - объявил Нарин, получив данные от техников. Следуя между двух охранников, я быстро заняла свое место в шаттле, немного взволнованная предстоящим полетом.
        Шаттл тихо загудел, завибрировав двигателями где-то в центре, и я прикрыла глаза, чувству легкую дурноту.
        Город Хинагир, покрытый слоем снега, больше всего сверху походил на какие-то старинные докосмические постройки Персии, и совсем не вызывал ассоциаций с высокоразвитой космической державой, с невероятно высоким уровнем медицины. Наш шаттл плавно приземлился на большой площадке, ярко освещенной странными фонарями. Это был не белый электрический свет, а словно настоящий желтый огонь за стеклом, с помощью зеркал направляемый куда нужно.
        Покинув шаттл, мы всей компанией двинулись к небольшому залу, словно выточенному из песчаника. Резные фигуры и узоры на желтом камне так резко контрастировали со стальными громадами кораблей, что хотелось потрясти головой, в надежде сопоставить картинки.
        - Терри, помните, что капюшон снимать запрещено. Не разговаривайте с местными напрямую, ни к кому не прикасайтесь. Слушайте сопровождающих, тогда прогулка пройдет удачно. До встречи через три часа, - Нарин, кивнув на прощание, в компании телохранителей, двинулся куда-то в дальнюю часть полупустого каменного зала. Выложенный из темного гранита, или какого-то местного аналога, зал вызвал ощущение торжественности. Высокие потолки, огромные окна во всю высоту, и огонь в открытых чашах по углам и у колонн. Стены были выложены мозаикой, но мне не удавалось разобрать, что там изображено, настолько рисунок был стилизованный. Какое-то животное, то ли химера, то ли дракон с головой лошади.
        Идя вслед за своими сопровождающими, я вышла на какую-то платформу над рельсами. Система очень напоминал наше метро, даже тот вагон, с провалами окон напоминал знакомую мне конструкцию, только короче, всего на шесть окон длинной. Было страшновато заходить внутрь слабоосвещенного транспорта, но два высоких мужчины по бакам успокаивали. Стоило нам занять места на жестких лавках, как повинуясь какому-то распоряжению, вагон дернулся и с невероятной скоростью вынес нас за пределы каменного зала на открытое пространство в сторону песчаного города.
        Смотрелось необычно. Высокие пышные деревья с большими темными листьями среди бежевых строений, больше свойственных пустыне. Резные узоры, кое-где яркие, бирюзовые и малиновые пятна на стенах, с неопределяемым рисунком. И люди. Высокие, широкоплече мужчины, не смотря на холод, одетые только в подобие длинных юбок, с голыми торсами и коротко остриженными черными волосами. Больше всего внимания привлекала их кожа, смуглая, словно отливающая каким-то перламутровым розоватым блеском. Это было и красиво, но и в то же время так непривычно, что сразу становилось интересно, какие свойства эта кожа имеет.
        Среди высоких, могучих мужчин ходили невысокие фигуры, завернутые в плащи. В основном хрупкие и тонкие, фигурки быстро семенили за спиной великанов, или шли группками по три-четыре.
        Мы неслись по городу, резко лавируя среди невысоких зданий, пока вагон, без каких либо видимы указаний затормозил у высокой платформы. Едва ступив на выложенную плиткой поверхность, я была отдернута в сторону. И вовремя. Наш самостоятельный транспорт уже уносился прочь.
        - Ничего себе. И как оно все работает? Без оператора, без тягача?
        - На магнитах и радиосигналах. В вагоне стоит приемник, который в том числе реагирует на давление, сопоставляя показатели на платформе и внутри, - один из моих сопровождающих указал дорогу, параллельно отвечая на вопросы. Было интересно.
        - То есть, система проверяет по давлению на пол, все ли пассажиры внутри, а потом, все ли покинули транспорт?
        - Именно.
        - Но я не вижу никаких признаков, что эти люди используют хоть какую-то технику, - город с моей точки зрения и правда выглядел древним и совершенно не развитым.
        - Не люди, элмы. Их религии и стиль жизни предполагают скрытое использование технологий. Впрочем, как и многого другого. Посмотрите на женщин. Сразу не скажешь, но каждая из них под своим плащом с ног до головы увешана драгоценностями и украшениями, а вышивка на их нарядах стоит дороже, чем средний транспортник на Валоре. - Мы шли по улице, тихо разговаривая. Меня поражал до глубины души пол, выложенные мелкой цветной плиткой, резко выделяющейся на фоне бежево-песчаных стен. - Даже самые бедные кварталы здесь обеспеченны всем необходимым. Есть и вода, и системы очистки, и ветки перемещения. Частный транспорт запрещен.
        - Правда? А как же правительство?
        - как и сама Элма, колонии живут племенной системой. В этом городе три племени, и все вопросы решает совет старейшин. Все построено таим образом, что в любой момент можно встретить одного из них на улице или рынке. Собственно, туда мы и направляемся.
        - Почему? Простите, у меня столько вопросов, вы неверное уже устали отвечать, - в какой-то момент я почувствовала себя несколько неловко, но валор только улыбнулся.
        - Это хорошее задание, можно немного прогуляться, так что не стесняйтесь. Что касается рынка, это единственное место, где приезжему можно что-то купить или просто посмотреть. Многие семьи держат мастерские прямо в доме, но работают исключительно со своими. Опять же традиции. А вот на рынок приносят уже то, на чем правда хотят заработать. Цены получаются несколько выше, но не такие как у перекупщиков.
        Ранок я услышала заранее, по характерному гулу голосов и гулу. Мы только завернули за угол, как оказались прямо в центре широкой улицы, с обеих сторон заставленной прилавками и столами. В обе сторону сколько хватало глаз, тянулись торговые места, заставленные, завешанные и заваленные всевозможными товарами.
        В нос ударил запах пряностей и чего-то неимоверно сладкого, от чего сразу захотелось пить. Через мгновение дуновение ветра принесло аромат какого-то парфюма, а затем пряностей, совсем незнакомых, но резких и острых.
        - Ого. Это и правда целый рынок. С чего начать?
        -У нас есть почти два часа на прогулку, а сам рынок идет кольцом через центр города, вокруг Красного Дворца, так что выбирайте любую сторону. По идее, мы должны успеть.
        Растерянная от такого изобилия, но будучи в восторге, повернула в ту сторону, с которой так заманчиво пахло карамелью.
        Украшения, какие-то яркие, невероятные такни с удивительной вышивкой, сладости совершенно невообразимого вида и форм. Я чувствовала себя как ребенок на празднике, таким все было удивительным и необычным. Больше всего удивлял контраст товаров на прилавков и сдержанного, даже строго вида местных. Мужчины, с суровыми выражениями лиц и камнями-зубами в виде украшений и женщины, по самые глаза завернутые в темные покрывала.
        Мы прошли уже четверть всего рыночного квартала, когда я застряла у одного из прилавков. Здесь были ювелирные изделия совершенно невиданного мастерства. Тонкие проволоки из драгоценного метала, завитые и скрученные невероятным образом и кусочки чего-то, похожего на керамику, в качестве вставок. Поражала тонкость и мастерство, с которым изделия были созданы. Желая просмотреть весь ряд, я медленно двигалась воль невысокого прилавка, почти прилипнув носом. Не замечая ничего вокруг, довольно ощутимо толкнула кого-то локтем, встрепенувшись от этого.
        - Ой, я дико извиняюсь, - резко выпрямившись и отступив чуть в сторону, встретилась взглядом с кареглазым мужчиной. Высокий, как все местные, с пугающим разворотом плеч и испытывающим взглядом. Кажется, моя случайная оплошность была ему совершенно не по душе. Пытаясь как-то сгладить ситуацию, протянула обе руки в сторону мужчины, виновато улыбаясь. - Простите, я просто так засмотрелась на эту красоту, что ничего вокруг не видела.
        - Терри, не стоит… - предостерегающий возглас одного из валоров заставил резко обернуться, от чего с головы упал капюшон, выпустив на свободу волосы. Расшатанные шпильки, потянутые опадающей тканью волосы - и по спине рассыпался золотистый водопад. Я в целом не сильно люблю распущенные волосы, а сейчас они изрядно отвлекали. Пытаясь как-то свернуть их, подняла руки.
        - Нет браслетов. Свободная тьера. Будешь моя, красивая такая, - элм, стоящий рядом крепко, но не больно ухватил за запястье, дернув в свою сторону. Едва не теряя равновесие, попыталась выдернуть руку, но мужчина держал крепко, заставляя не на шутку волноваться. Один из моих сопровождающих вклинился между нами, резко выставив руку в сторону элма, но местный все так же не отпускал.
        - Эта терри не свободна. Она пришла с нами и с нами уйдет.
        - Нет браслетов. Заговорила, показала руки и волосы. Пойдет со мной.
        - Она не знает правил. Не свободна.
        - Ты покровитель? - мой сопровождающий на мгновение замешкался, но все же отрицательно покачал головой.
        - Я страж. Покровитель не здесь. Отпусти ее.
        - Решать вопрос. Красный Дворец. Игири-воин имеет право.
        - Красный Дворец. Отпусти, - я слышала, как за спиной выругался второй из моих сопровождающих. Запищал кивер, отправляя сообщения. Кажется, я только что добавила всем веселья.
        ГЛАВА 15
        Как-то незаметно нашу не очень веселую компанию взяли в кольцо и очередным переулком вывели с территории рынка. По узкой улице, мимо невысоких зданий, каким-то поворотом мы вышли на круглую площадь, над которой высился Дворец. Из такого же песчаника, с колоннами и широкой лестницей. Широкая арка входа темнела провалом, вызывая не самые радужные мысли на фоне и так упавшего настроений, приправленного страхом.
        - Что происходит? - тихий вопрос одному из моих напряженных сопровождающих. Валор только покачал головой. Его кивер периодически попискивал, одновременно и вселяя надежду на удачное завершение инцидента и нервируя.
        Поднявшись ко входу, споткнулась, оказавшись в кроваво-красном пространстве. Стены, пол, даже резной узорчатый потолок, все вокруг было выкрашено в разные оттенки одного цвета. При этом, краска, казалось, не нанесена сверху, а словно пропитала камень. Внутри царил полумрак, только сквозь косые, не застекленные окна, внутрь полосами проникал свет, придавая окружающему мистический вид.
        Впереди шел тот широкоплечий элм, столкновение с которым и привело к конфликту, рядом - еще двое. Затем наше скромное трио, и несколько местных за спиной. Ужасно нервничая, не представляя к каким последствиям все это может привести, даже не решилась обернуться, чтобы посмотреть число конвоиров.
        Пройдя несколько пугающих коридоров, мы вышли в высокий зал. Наверное,
        То помещение тянулось на всю высоту Дворца, так как росписи на куполе потолка, удавалось разглядеть с трудом. Колонны по кроям пониженной площадки в центре, узкие окна по всему периметру потолка, каменные, такие же кровавые лавки по краям. Зал был аскетичным, без украшений, золота и ярких красок. Строгое, какое-то ритуальное место.
        Махнув нам рукой остановиться, элм прошел куда-то за колонны и через мгновение по залу прокатился гулки звон, как от удара в гонг. Вернувшись через мгновение, когда в воздухе еще звучал гул, эли указал не ближайшую лавку.
        - Тьера сесть. Ждать.
        - Ольса, - видя, что я не двигаюсь с места, один из валоров взял меня под руку и повел к лавке, - садитесь.
        - Что происходит? И почему, такой злой на рынке, этот элм так спокоен сейчас?
        Валор тяжело вздохнул, останавливаясь рядом. Элмы весело и негромко переговаривались, стоя у входа в зал.
        - Приведя нас сюда, он получил право требовать вас. То, что вы заговор ли с ним сами, напрямую, было равносильно флирту. Весьма откровенному флирту. Женщины, не находящиеся в браке, иногда таким образом избавляются от нежелательной опеки. Здесь весьма ограничены права женщин, но есть лазейки, благодаря которым, любая может изменить свое положение. Потребовав нашего прихода во Дворец, элм заявил свои права на вас. На его стороне закон.
        - Элмы - воинственная племенная раса. Многие вопросы решаются силой. Вот только я знаю этого задиру. Боюсь, что он весьма силен, и провоцирует на драку каждого второго встречного. Почти всегда побеждая.
        - Это значит, что у меня нет шансов? - по позвоночнику пробежала дрожь, ноги совсем заледенели. Было не понятно, как я могла вляпаться в такую глупость. - И неужели, такая оплошность всегда приводит к подобным результатам?
        - Чаще всего нет, - второй валор, который казался старше и был более молчаливым, скривился, - в обычной ситуации было бы достаточно наших извинений за вашу несдержанность. Тем более, что к приезжим отношение более лояльное. Но не в случае с этим субъектом. А что касается шансов… капитан уже почти прибыл. Дело решится, не стоит сильно переживать.
        Сумудин
        Смутное беспокойство возникло заранее. Теперь идея отправить Ольсу на прогулку совсем и не выглядела такой уж удачной. И хотя Лени настаивала, что это приободрит доктора, не стоило все же ее, наверное, слушать. Вызов от Нарина совсем не стал неожиданностью.
        - И что приключилось? - виски немного сдавило. Политика - вотчина Нарина , но с их законами, наверняка предстоит кому-то начистить физиономию.
        - Воин из клана Шипящих камней.
        - Вот не сидится им. Торчали бы у себя в долине гейзеров и не мешали другим. Наш старый знакомец или кто-то другой?
        - Пока не знаю. Но про то, что Парадокс на орбите знают многие, так что провокацию я не исключаю.
        - Провокация или нет, но мы с тобой, конечно, сглупили, - напряжение отпустило. Ничего особенно серьезного они Ольсе на предъявляли, так что это не большая проблема. Откинувшись в кресле, отбросил планшет на стол. - Ольса - не Селена, в космосе до этого не работала и образование у нее немного другое. Я сейчас подумал, что в суматохе ее прибытия на Валору ей даже инструктаж проводили спустя рукава.
        - Скорее всего. Мне стоило об этом подумать. И про элмов она, вероятно, знает не больше чем из начального обучения.
        - Ну, про их методы в медицине кое-что знает, это точно, а вот про традиции скорее всего нет. Совсем другая сфера интересов. Обычно у приглашенных специалистов есть достаточный фундамент знаний для работы в космосе, а вот у Ольсы, кажется, нет. Я не уверен, но по-моему, ей даже разрешение давали не через их корпорацию, как Селене, а через военное ведомство.
        - Посмотрю, когда вернусь на Парадокс. Но ты прав, оплошность серьезная. Не ожидал такой халатности от себя.
        - Не накручивай. У нас никогда до этого не было приглашенных специалистов, которым бы требовалось дополнительное обучение. Кто мог предусмотреть.
        - Ладно, я почти у Дворца, свяжусь с тобой, как все уладим.
        Нарин отключился, а я в задумчивости вспоминал то врем, что Ольса живет на Парадоксе. Конечно, она просто не знает большей части нюансов. Ситуация с гравитацией и страх упасть в космосе должны были меня насторожить, но я даже мысли не допускал, что можно быть настолько неподготовленной. А стоило бы подумать.
        Ожидая вызова Нарина, занимался механической работой, перекидывая и сортируя анализы и блоки данных. Мысль, как закольцованная, все крутилась по одной траектории. Как так получилось? И насколько, ей, должно быть, было не просто среди правил и условий, которых не знаешь.
        - Все? Вы сразу возвращаетесь или еще дела есть? - вызов Нарина раздался буквально через минут двадцать.
        - Нет, тут еще не решили. Сумудин, этот гад требует соблюдения брачных правил.
        - Вот же демоны глубокого космоса! У него нет пары? Плохо. Что делать думаешь?
        - Насколько твои притязания на Ольсу серьезны?
        - Правда, что ли? - я разозлился, скрипнув зубами. В голосе Нарина слышалось сожаление, но между тем, я понимал, что он сделал все возможное со своей стороны, чтобы решить вопрос как-то иначе. Только меня такой вариант совсем не устраивал. Разводы у элмов - сложная и долгая процедура. Если я и правда отправлюсь защищать Ольсу таким образом, то получу браслет и запись о заключении брака. Это не страшно. У меня к этой женщине и правда имеется определенный интерес, но смущал один момент: - Нарин, что я буду делать с Ольсой, если у меня вдруг появится дарьё? Ты подумал? У меня не та ситуации, что у вас с Селеной. Все гарантии и обещания могут развалиться в любой момент. Она другой расы и не готова к такому повороту. Пусть на Парадоксе нет свободных женщин, но где гарантия, что после двадцати лет супружества я не поставлю Ольсу в столь неприглядное положение?
        - Никаких гарантий, друг. Ты сам все знаешь. И да, я уже объяснил ей ситуацию. Почему-то в качестве мужа, она все же предпочитает тебя, а не Игири-воина.
        - Игири? Серьезно? О, тогда ты просто обязан достать мне специальный пропуск, - кровь взбурлила, не смотря на сложности и нюансы, я теперь был почти уверен, что ситуация с Ольсой не была случайной.
        - Ты его знаешь?
        - Это брат того умника, которого я раскатал на площади в свой прошлый визит. Жаль, что до Дворца мы тогда так и не успели добраться.
        - Ничего, в это раз ты все сделаешь по правилам. Я прослежу. Бери свою Птичку. Пропуск есть.
        Ольса.
        Нарин, переговорив со старейшиной, все мне объяснил. Сама по себе довольно простая, ситуация была раздута до значительного конфликта. Теперь от ее исхода в прямом смысле зависело мое будущее.
        - И все это из-за моей невнимательности?
        - Не совсем. Этот субъект из той семьи, с которой Сумудин повздорил в наш прошлый визит, так что это больше похоже на намеренную провокацию. Просто, чтобы насолить нам.
        - И что, если этот индивид победит - мне придется остаться с ним?! - страх и холод, волнами прокатились по телу.
        - Нет, конечно. Есть еще несколько вариантов решения вопроса, но они на крайний случай, так как приведут к большому скандалу, куда будут вовлечены сразу три представительства разных рас. А этого очень хотелось бы избежать.
        - Тогда, вы можете победить его?
        - Я - нет. Согласно условиям, которые Игири выбрал, как оскорбленная сторона, тот, кто победит, получает тебя в качестве законной супруги. Боюсь, Селена мне этого не позволит сделать даже для вашего спасения. - Валор покрутил запястьем, демонстрируя белый браслет с золотыми буквами гравировки. - На Парадоксе, помимо меня, около двух десятков воинов, которые в состоянии победить Игири в рукопашном бою, так что мы не проиграем.
        - Но не каждый е согласиться, стать моим мужем ради спасения. Это бред какой-то.
        - Отчего же. Вариант весьма интересен. А если серьезно, что у вас с Сумудином? Потому, как из всех своих людей, я только ему решился предложить вас спасать.
        Нарин отправился обратно к старейшине, просить какое-то особое разрешения, а я раздумывала. Дарьё. Если у валора возникнет эта реакций, я окажусь в странной ситуации. Впрочем, с момента моего знакомства с Даяром, странные ситуации в моей жизни и не прекращались.
        Я услышала какой-то свистящий гул, и через несколько минут в зал неслышно вошел Сумудин. Облаченный в черное, с заплетенной белой косой и светлой кожей, он напоминал старинный азиатский значок равновесия. Инь-Ян. Валор широко улыбался, сверкая клыками, и в целом выглядел весьма довольным, что никак не вязалось с происходящим. С каким - то задором подмигнув мне, доктор направился прямиком к центру зала, где стояли Нарин, старейшина и элм. Веселый голос Сумудина, усиливаемый эхом, разнесся по залу.
        - Игири, лапочка, ты хотел видеть покровителя маленькой терри? Вот он я. Как там твой братец? Уже может ходить?
        - Сумудин, ящерица огненная, брат просил передать тебе привет и вернуть все, что задолжал, - к моему удивлению, в этот раз элм говорил нормальными фразами, громко и с толикой яда в голосе.
        - Слишком велик подарок для твоих рук. Скажи мне правду, ты с самого начала рассчитывал встретиться со мной или это все же случайность? Ты же знаешь, что мне просто так не попасть не свидание.
        - Я был бы удовлетворен любым из твоих коллег, но ты, конечно, лучший из вариантов.
        - Все обсудили? Игири, я должен буду направить старейшинам клана Шипящих камней извещение о провокации. Если вы не передумали, давайте начинать. С ануром мы уже все обсудили, если у вас нет возражений, напомню правила.
        - Брачные браслеты - обязательное условие? Терри и вало не самое лучшее сочетание для заключения брака по элманским законам.
        - Прости, Сумудин, но еще год назад я бы с тобой согласился, но сегодня перед нами стоит твой анур, будучи супругом землянки. По нашим законом. Так что сейчас мне нечего возразить Игири. Даже если бы я захотел. Оружие?
        - Шест! - Игири высоко вздернул голову, явно рассчитывая, что такой выбор ему поможет в победе. Из внутренних помещений вышла сурового вида молодая женщина, с бритыми висками и темной косой до самой земли. Ярко подведенные глаза и широкая красная юбка, рукава, увешанные бусинами, достающими до колен. Она совершенно не вязалась со всем происходящим, но идеально подходила к архитектуре и стилю здания, словно была частью Дворца. В руках девица несла по длинному шесту, на вид деревянному, с резными узорами по всей длине. Приблизившись к центру зала, девушка, чья темная кожа отливала бронзой в полумраке, странным образом поставила оба шеста вертикально и отошла от соперников, скрывшись в темных переходах.
        Поднявшись выше, за колонны, Нарин и старейшина стали недалеко от меня. В зале наступила тишина. Сумудин, внешне совершенно расслабленный, замер в пяти шагах от своего соперника, не пытаясь дотронуться до шеста, а я все еще не верила, что он, будучи едва ли не в половину мельче элма, способен его победить.
        Звон, низкий и гудящий, разнеся по залам, заставив вибрировать каждую клеточку тела. Элм бросился первым, как-то резко, чуть сбоку, пытаясь пробить Сумудину кулаком по ребрам. Валор ушел от удара плавным скользящим движением, сместившись всего на полшага. Соперники кружили друг напротив друга, при этом так и не нанеся ни единого удара.
        Мне было страшно, так что я даже чуть не закусила ногти, в старом давно забытом жесте. Нарин, с каким-то ледяным спокойствием наблюдавший за происходящим, обернулся на меня.
        - Не стоит так переживать, Ольса. Они пока только оценивают и присматриваются друг к другу.
        Присмотревшись внимательнее, стараясь подавить эмоции, убедилась в правдивости слов валора. Соперники пока, если и касались друг друга, то какими-то пробными, не серьезными ударами.
        Все изменилось в одно мгновение. Движения Сумудина из защитных и отступательных вдруг превратились в острые, колючие удары. Серия стремительных тычков, прыжок, разворот, с опорой на неожиданно функциональный хвост, и удар ногой куда-то в район солнечного сплетения. Элм, вынужденный отражать такие быстрые атаки, отступил на несколько шагов. Закончив серию, доктор замер, чуть повернув голову набок, как делал, изучая результаты своих экспериментов.
        Простояв несколько мгновения в нерешительности, соперники одновременно ринулись к шестам, все еще стоящим в центре зала.
        Сумудин.
        Игири, не смотря на габариты, все же был довольно быстрым малым. Моя пробная серия ударов так и не смогла пробить его оборону, позволив только нащупать возможные варианты. Но с первого раза я на это и не рассчитывал. Было видно, что элм пока еще не понимает, где и как я мог бы его победить. Опрометчиво. Конечно, их мастера обучают своих учеников весьма старательно, но ему не стоило забывать, что я уже встречался с такой техникой, и что мой первый и главный соперник - Нарин. А это совсем другой уровень.
        Удар нацеленный в голову, я просто обошел, нанеся серию легких, неглубоких тычков под ребра. Чуть не пропустил замах ногой, больше думая о ситуации с Ольсой. Тряхнув головой, постарался сосредоточиться на деле. Видя в глазах противника решительность, прыгнул в сторону шеста, выдергивая его из паза в полу.
        С оружием танец приобрел несколько иную вариацию. Нагнуться, пропуская шест над головой, прямо, почти без замаха, ткнуть противнику в горло. Отскочить, уходя от подсечки. Высокий прыжок и попытка нанести удар сверху, стой точки, где противник не ожидает, тут же сменить траекторию и, используя плечи элма в качестве опоры, отпрыгнуть, за спину. Перегруппироваться, сделать подсечку длинным концом шеста, пытаясь сбить элма, и при этом не попасть под удар, нацеленный в голову.
        Не будь я так зол и расстроен происшествием, наверное, смог бы получить удовольствие от боя, но нерешенный вопрос с Ольсой очень мешал.
        Кружили мы по залу уже довольно давно, когда элм начал выдыхаться. Движения, четкие и быстрые до того, замедлились. Всего на долю секунда, но все же. Этого могло хватить, чтобы добраться до соперника. Если бы не одно «но». Моя нога начинала ощутимо болеть, не одобряя нагрузки. И хуже того, она стала несколько хуже реагировать, чуть отставая в движении, с чем приходилось считаться, выбирая маневр.
        Все же, не смотря на состояние ноги, в большей степени благодаря хвосту, я первым пробил оборону соперника, очень удачно совершив обманный выпад в голову и попав шестом последовательно в плечо и по ребрам. Удары были совсем не той силы, которой хотелось, но все же заставили соперника отступить и на мгновение запнуться. Не слишком рассчитывая на везение, постарался добавить подсечку хвостом, но элм это предвидел, успев отскочить с траектории. Видя, что соперник уже оправился от предыдущей серии и так просто не пробить, позволил себе мгновение отдышаться.
        Ольса.
        Я едва успевала следить за движениями, только по цвету различая, где чье оружие. Шесты, соприкасаясь, издавали неожиданно металлический звон, не предвещая ничего хорошего при ударе. Элм двигался быстро, но все время как-то в единой плоскости, в то время как Сумудин в одно мгновение оказывался то на уровне пола, то наоборот, высоко над головой соперника, используя в качестве опоры любой объект, находящийся поблизости. В какой-то момент мне показалось, что он бы с превеликим удовольствием использовал для этих целей и голову противника, зазевайся тот хоть на мгновение. Не видя чьего-то явного преимущества, не смогла понять, почему Нарин, стоящий рядом, выругался. Буквально через мгновение Сумудин-таки достал элма парой ударов, вынудив того остановиться.
        - Это же хорошо? - реакция Нарина не вызывала уверенности в правильности моих суждений.
        - Не слишком. Сумудин тот еще садист, и в любом варианте предпочитает медленно изматывать соперника, а не выводить его из строя в самом начале. Это не совсем его стиль.
        - Тогда в чем дело?
        - Пока не могу сказать.
        Между тем короткая передышка завершилась, и зал вновь наполнила серия громких, звонких ударов. Словно получив глоток сил, противники ускорились. Удары стали более прямыми и предугадываемыми, ожидаемыми, но в них, кажется, добавилось силы и ярости. Не замирая не на минуту, они кружили, создавая странный рисунок. Элм все так же сдержано держался центра площадки, а Сумудин, как притягиваемая и отталкиваемая частица, кружил, пытаясь пробить защиту. Было видно, что доктор злиться, в то время как элм явно начал выдыхаться.
        В очередной отскок к краю площадки, мне на какую-то долю мгновения показалось, что Сумдин оступился, но заминка была такой короткой, что ее вполне было возможно списать на обман зрения. Я бы так и подумала, если бы Нарин снова не чертыхнулся.
        - Что? - он понимал в происходящем куда больше, чем я. Случилось что-то важное, чего в силу недостающего опята и знаний я не могла осознать.
        - Нога, - Капитан ответил тихо, сквозь зубы.
        Нога? Смысл фразы стал мне понятен буквально через мгновение, когда поймав Сумудина на обманном маневре, элм, со злой, торжествующей улыбкой, попал доктору по названной конечности. Нога валора подогнулась и по залу разнесся злой рык. Буквально за секунду собрав себя в кулак, Сумудин отбил следующий удар, направленный в голову, и двумя прыжками, опираясь на руки, шест и хвост, добрался до колонн. Последовало какое-то плавное движение, начала которого я не разобрала, и доктор в мгновение ока оказался почти у самого верха колонны, одной рукой удерживаясь за резные украшения. Теперь я видела, что вторая нога, по которой пришелся удар элма, висит совершенно бесконтрольно, как конечность марионетки, у которой оборвалась нить.
        - Хей, ты долго там собираешься отсиживаться? - в голосе элма слышались радость и превосходство.
        Сумудин, не обращая внимания на соперника, поудобнее перехватив шест хвостом, свободной рукой с силой ударил пальцами по нескольким точкам у бедра. Мне было почти не разглядеть его лица, но это должно было быть весьма ощутимо, так как доктор вздрогнул всем телом.
        - Спускайся. Я конечно, могу ждать тебя бесконечно долго, только это не поможет.
        Через несколько долгих мгновений доктор медленно потянул поврежденную ногу вверх, попробовав согнуть. Одно, другое движении, и только тогда Сумудин поднял голову на соперника, явственно оскалившись. Мне даже с такого расстояния показалось, что глаза валора светятся нехорошим светом.
        - Вы же понимаете, что Валора не возьмет на себя ответственности, если Сумудин все же убьет Игири? - Нарин хмурился, задавая свой вопрос старейшине. Представитель местной власти как-то устало оперся о посох, кивнув.
        - Понимаю. Поединок по правилам. Но, конечно, было бы лучше, если бы Огненная ящерица сдержался.
        Первое, что я почувствовала - это запах. Очень острый аромат, словно корицу смешали с перцем, достиг носа. А в следующее мгновение СУмудин сорвался с колонны, в нескольких ладонях от пола успев избежать падения. Теперь его движения были совсем другими. Ничего не напоминало о недавней травме. Быстрый еще более юркий, он и правда напоминал ящерицу, не позволяя сопернику даже коснуться своего шеста, при этом успевая наносить короткие, не сильные, едва ощутимые удары элму. Это казалось бессмысленным, так как даже я могла понять, что великана не проймешь такими тычками, но в какое-то мгновение Игири замер на месте, а потом повалился на колени, не в силах пошевелиться. Его руки висели, как плети по бокам, а шест валялся в шаге сбоку.
        Замерев у правого плеча соперника, чуть позади, Сумудин широко замахнулся шестом, явно целясь в голову.
        - Нет! - резкий окрик Нарина раздался в наивысшей точке замаха, заставив доктора все же остановиться и поднять голову. На нас смотрели бездонные золотые глаза, ярко сверкающие на белом, застывшем без эмоций, лице.
        ГЛАВА 16
        Сумудин.
        Этот кретин почти сломал мне ногу, ударив по больному месту. Сила и точность попадания была такой, что из глаз посыпались искры и на мгновение пропало зрение. Не рискуя наступить на поврежденную конечность, добрался до единственного безопасного места. При талантах элма, он никак не смог бы забраться на верх колонны, что давало мне несколько относительно спокойных минут на решение проблемы. От болевого шока заблокировались мышцы, что было совсем не к месту. Проведя, насколько возможно, быструю диагностику состояния, сообразил, как обойти блокировку, скрипнул зубами.
        Можно было ввести тело в один из особых режимов, но в обоих подходящих вариантах я соображал не самым лучшим образом. Да и каждое такое действие имеет свой откат. Долгий и неприятный, но пока быстрых способов справиться с Игири в голову не приходило.
        С силой, до красноты в глазах, зажав последовательно несколько точек на ноге, едва не сорвался с колонны, почувствовав сильное жжение в ноге. Через несколько мгновений в голове словно поднялся туман, словно застилая все кругом. Я видел только элма, которому очень хотелось открутить голову, как источнику пульсирующей боли в ноге. Тело, полное жара и сосредоточенной злости, отпустил ладонь, удерживающую тело высоко над полом.
        Несколькими быстрыми, точными ударами настроив системы тела противника, двумя касаниями отключил верхние, а затем и нижние конечности элма. Занося шест для финального удара, планируя перебить шейные позвонки, я вздрогнул от знакомого окрика. Туман перед глазами на мгновение разошелся, открывая мне бледное, перепуганное лицо Ольсы и Напряженный взгляд синих глаз Нарина. Нет. Не самое верное решение.
        Сжав зубы, отступил на шаг. Элму и так понадобиться не менее трех часов, чтобы вернуть контроль над телом. И будет это весьма ощутимо.
        - Сумудин, ты меня слышишь?
        Кивнуть я сумел, но в голове пока все еще плыло. Зажав точку на шее, скрипнул зубами. Минут через пять должно отпустить совсем, а до отката у меня есть еще немного времени . Эта разработка очень удобна, когда требуется мгновенный и недолгий эффект, но два часа высокой температуры после мне все еще не удалось убрать из уравнения.
        - У нас около часа, - нога пока слушалась и сильной боли не ощущала, но давать на нее лишнюю опору было все же не разумно. Пользуясь шестом, я обошел элма, все еще стоящего на коленях посреди зала и приблизился к лестнице. Старейшина покачал головой, то ли осуждая за глупость элма, то ли восхищаясь моим мастерством. - Мне точно не нужно его убивать, чтобы считаться победителем?
        - Сумудин, - с некоторым укором фыркнул Нарин, но, признаться, не слишком убедительно.
        - Я просто уточняю. Не хотелось бы, чтобы потом вылезли какие-то уточняющие моменты. Оторвать ему голову - и никаких вопросов.
        - Нет необходимости, - уверенно и тихо пообещал старейшина, протягивая мне шкатулку, - твои браслеты.
        - Я ведь могу их не надевать?
        - К сожалению. Данные уже переданы в соответствующие ведомства. Единственное, что можно - немного отсрочить время активации браслетов. Дна четыре-пять. Может шесть.
        - Изумительно. Просто предел мечтаний, - шкатулка была не очень тяжелая, словно из какой-то вулканической породы, со множеством пустот. Темная, не блестящая, с узорами. Откинув крышку, моргнул от удивления. - Серьезно? А чего по проще не было?
        - Вы в Красном Дворце. Какие ты хочешь браслеты после ритуальных боев?
        - Ну, беленькие, обычные, были бы в самый раз, - разглядывая пару из черного и темно-зеленого камня, обрамленных в золото, с резными зестежками, не мог не скривиться. Красивые, конечно, но и без этого ситуация вырисовывалась не простая. - Ладно. Я давно знал, что просто в моей жизни быть не может. У Вселенной достаточно воображения, чтобы придумать массу разных вариантов, так что, все же, ничего не бывает случайно. Дурацкое стечение обстоятельств, которое меняет судьбу.
        - И что теперь? - Ольса, растерянная, грустная, сидела на лавке, глядя на меня с надеждой. Только я не мог предложить радостных вариантов.
        - Пока мы возвращаемся на Парадокс. Нарин, ты все дела сделал?
        -Нет еще, - друг покачал головой, тоже будучи весьма задумчивым. - Забирай терри, я вернусь часа через три-четыре.
        - Что ж, Ольса. Идем. Нам еще стоит обсудить произошедшее и грядущее.
        Хромая и кривясь от боли в ноге, я покинул Красный Дворец, выйдя в на внутреннюю площадь, где стояла моя летучая красавица. Позади слышались шаги Ольсы. Все получалось совсем не так, как мне хотелось. И совершенно не честно по отношению к этой землянке.
        Места мы заняли молча, оба удрученные. Настроив частичный автопилот, постарался как можно осторожнее поднять Птичку с земли, помня о реакциях Ольсы на перелеты.
        Воздушное пространство над городом мы покинули за десять минут, оказавшись над плотным зеленым морем местных лесов. Прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла. Еще несколько минут и можно будет покинуть эту негостеприимную планету.
        Мы почти достигли точки, в которой мне было разрешено пересечь атмосферу, как система разразилась громкими воплями и множеством ярких огней. На всех мониторах дублировалась одна и та же изумительная картина: мы, в виде синего треугольника и множество красных точек, пытающихся нас догнать. Витиеватое ругательство, отключение режима автопилота, и несколько резких виражей.
        - Держись, сихерче, сейчас потрясет. К сожалению.
        - Что происходит? Эти красные точки?.. Они же не…
        - К сожалению, милая. Похоже, клан Шипящих камней не готов смириться с поражением. Я и не подумал, что они могут так поступить, подлые создания.
        - Нас пытаются подбить? - отрешенный, какой-то слишком спокойный голос Ольсы, но я никак не мог отвлечься сейчас.
        - Совершенно верно, - самочувствие было не самым хорошим, но я все же не так плох, чтобы позволить в себя попасть.
        Реверс, поворот. Несколько ложных ракет на перехват. Мне было нужно всего пара минут, чтобы выйти на нужную высоту и убраться в космос. Еще кувырок, резкий нырок вниз и еще серия вспышек, которые перехватили следующие снаряды. В глазах помутилось всего на мгновение. Один удар сердца, истеричный писк систему, вспышка защитного купола и Птичку завертело в воздухе. Удар, нацеленный в корпус и смещенный зашитой, попал в самый кончик крыла, электрическим разрядом пронесясь по кораблю и на несколько мгновений закоротив систему. Нас подбили.
        В салоне вспыхнул неяркий, мигающий свет и резервные двигатели, работающие на автономной энергии, тихо загудели. Несколько раз тряхнув головой, попытался прояснить сознание.
        - Ольса, я сейчас отключусь. Временно. Часа на три. За это время Нарин нас найдет, не переживай. Твоя задача сделать так, чтобы мы не разбились. Возьми штурвал, - повинуясь нажатию на кнопку, перед вторым креслом из панели появился дополнительный рычаг управления.
        - Что? Я не умею!
        - Все просто, на себя - вверх, от себя - вниз. Главное, не дать кораблю резко клюнуть вниз. Автоматика все сделает сама. Так что…
        - Я не могу, Сумудин!
        - Прости, сихерче, но все же… - по телу прошла волна жара, мышцы скрутило, и через мгновение в голове остался только тихий гул и ощущение расплавленного металла в крови.
        ГЛАВА 17
        Ольса.
        В кабине стоял тихий гул, так не похожий на нормальную работу двигателя. Сумудин безвольно лежал в кресле, неровно поднимающейся грудью какого-то судорожного и сбитого дыхания. В лобовое стекло попеременно мелькали то какие-то невысокие красноватые горы, то темная зелень лесов. Корабль медленно, по большой спирали опускался к земле. Руки тряслись и были мокрыми, от чего ужасно хотелось вытереть ладони об одежду. Не зная, за что хвататься, видя, что наш транспорт пока справляется сам, в нарастающей панике огляделась вокруг, в поисках чего-угодно, что могло бы как-то исправить ситуацию. На одной из панелей, на крышке встроенного шкафа, было знакомое мне изображение из медицинского подразделения. Наверняка, там аптечка. Уже хорошо. Но пока очень страшно отстегивать ремни. Даже для того, чтобы попытаться помочь Сумудину. Не в такой ситуации.
        Что еще? Больше ничего знакомого не было. Кабину наполнил писк, и я, трясущаяся всем телом, не сразу сообразила, что это кивер доктора. Мне на вызов не ответить никак. На устройстве масса ограничений, как биометрические замки, так и простые пароли. Кивер пищал минуты три, доводя до истерики невозможностью что-то сделать. Стоило сигналу прекратиться, как вызов стал поступать на мое устройство. Облегченно вздохнув, приняла вызов
        - Ольса? Что происходит? Что с Сумудином?
        - Мы, нас подбили. Не знаю кто. Сумудин без сознания. Пока не могу даже проверить показатели, он…
        - С ним все нормально. Не переживай. Где вы и каковы повреждения? Эта Птичка совершенно автономна, и Парадокс не может к ней подключиться.
        - Мы падаем по спирали. Медленно, словно планируем. Где-то над лесом.
        - По спирали. Крыло, значит, повреждено, - отстраненно, самому себе пробормотал Нарин. - Так, посмотри на панель. С самого левого края есть тумблер и зеленая лампочка над ним. Она мигает?
        Мне потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы найти необходимое. Овальня, размером с ноготь, лампа булла плохо заметна среди редких огней. Особенно сейчас, когда импульсная жидкость не светилась голубым, и вся панель едва была различима в полумраке аварийного освещения.
        - Нет, она не горит.
        - Нужно включить. Это пеленгатор. Так вас будет проще найти. Будь внимательна, без Сумудина система может взбрыкнуть, и вы…
        Голос Нарина оборвался, раздался какой-то щелчок, и Птичка, как зимородок в воду, резко рухнула носом вниз, прижав меня к спинке кресла, и выдавив весь воздух из легких. Теперь впереди было только зеленое море темной листвы, стремительно приближающееся. Из зажатого спазмом горла вырвался тихий писк, долгий и высокий. Он сам по себе резал перепонки, не хуже того вибрирующего прерывистого звука, который раздавался со всех сторон. Осознав, что если ничего не сделаю, то мы просто впечатаемся в землю с разгона, и превратимся в живописную, но не очень эстетичную композицию, стала слепо и бессмысленно шарить руками по панели, перед собой. В каком-то помутнении, ладони вдруг сомкнулись на «V»-образном штурвале. Гладкий, теплый материал, чем-то похожий на кожу, странная форма и какие-то выемки под пальцами.
        - Давай… давай, все получится… - перестав завывать, как малогабаритная серена, медленно потянула штурвал на себя. Нос медленно, с ощутимым сопротивлением, стал подниматься вверх. Руки дрожали, по всему кораблю шла вибрация, но я упрямо тянула ручку на себя, стараясь увидеть хоть что-то похожее на горизонт. - На себя - вверх, на себя - вверх. Давай, Ольса. Ты сможешь. Ты - умница…
        Звук собственного голоса успокаивал. Спина взмокла, пальцы свело, мокрые волосы прилипли ко лбу, но я тянула, продолжая бормотать всякую ерунду. Трудно было понять, на каком уровне находится корабль, так как его все время закручивало по спирали, не давая поймать какой-то ориентир.
        Когда падение из стремительного пике вновь превратилась в плавное планирование, я неверяще выдохнула с облегчением. Удерживая штурвал, не позволяя носу снова клюнуть вниз, поняла, что меня трясет всю, с макушки, до самых кончиков пальцев на ногах.
        - Ха, я не расшибусь в лепешку сегодня. Нет, нет, нет. Не в это день! - Я была зла. На себя, что не подумала о возможности навлечь неприятности банальным извинением, на Сумудина, организовавшего мне эту прогулку, на Селену, по желанию которой, как я поняла, меня отправили на Парадокс. Даже на Нарина, с его советами, которые оказались совершенно бесполезны. И я однозначно, абсолютно и категорически не собиралась умирать в этот отвратительный день. - Зараза!
        Прошло минут пятнадцать, а я все так же крепко сжимала штурвал, все в том же напряжении. На панели вдруг резко замигало множество огней, раздался писк и нас дернуло куда-то резко вверх после громкого хлопка. Я невольно закричала, сжимая в руках штурвал изо всех сил. Прошло несколько мгновений плавного, замедлившегося падения, как о днище корабля что-то заскрежетало, заскрипело, и перед лобовым стеклом появились огромные темные листья, ветки, скребя по стеклу и угрожая насадить нас на обломки. Очень надеясь, что стекло обладает достаточной прочностью, во все глаза смотрела вперед. Корабль трясло, крутило тянуло к земле, ломая ветви и листья. Это все длилось не более пяти минут, пока мы падали вниз через густые заросли какого-то леса. Жуткий грохот сменился оглушающей тишиной и темнотой. Не смотря на то, что наверху был день, здесь едва удавалось что-то разглядеть.
        Корабль замер под наклоном, где-то зацепившись. По крыше то и дело что-то стучало, заставляя вздрагивать. Вероятно, сломанные падением ветки теперь сыпались на нас. На панели слабо мерцали несколько огней, внутри не слышалось ни малейшего движения. Казалось, если Птица и не совсем «умерла», точно пребывает в состоянии комы.
        С трудом, игнорируя боль в шее, которую свело от напряжения, расцепила пальцы. Тут же замерев и ожидая какой-то чудовищной реакции. Выдохнув, прикрыла глаза. По щеками потекли горячие слезы. Прикрыв лицо ладонями, судорожно всхлипнула. Это был тот еще кошмар. С того события, почти пятнадцать лет назад, когда я пережила авиакатастрофу - это был самый страшный миг. Я слабо помнила события того дня, но ощущение ужаса, накрывающее каждый раз, стоило оторваться от земли, никуда не давалось, а только усиливалось.
        Позволив себе несколько минут безудержных рыданий, пытаясь сбросить напряжения, почувствовала, что и правда становиться легче. Совсем не эстетично вытерев глаза рукавом, еще раз огляделась вокруг. Упали, мы кажется, крайне удачно. Никаких нарушений внутри не наблюдалось. Значит, можно попробовать заняться важными и насущными делами. Сумудин.
        Отстегнув ремень безопасности, медленно выбралась из кресла, держась за все, до чего было можно дотянуться. Ноги тут же попытались заскользить вниз по наклонной поверхности пола, но приноровившись, я поймала равновесие. Стоять приходилось сильно нагнувшись вперед, как на крутой горке.
        Цепляясь за ручки кресла, медленно, как настоящая улитка, не отрывая ног от пола, а только скользя по нему, перехватилась рукой за кресло Сумудина. Его лицо, едва ли не единственным светлым пятном выделялось в темноте кабины. Держась, смогла подняться выше, став за спинкой его кресла, опираясь на нее и дав свободу рукам. Ноги все еще норовили подогнуться, но сосредоточившись на состоянии единственного живого существа рядом, я игнорировала ватное состояние конечностей. В любом случае, мы уже не в воздухе, а значит, ничего сверх страшного не происходит.
        Запустив руку вокруг кресла, нащупала уверенный и четкий пульс на шее. За время на Парадоксе я весьма неплохо изучила анатомию валоров, так что с минимальной погрешностью могла определить и норму пульса и другие основные показатели. Проверив Самое важное, Прижала ладонь к гладкому лбу, удостоверившись, что температура все же несколько выше нормы. Не критично, всего только небольшой воспалительный процесс, скорее всего, вызванный травмами после боя. По-хорошему, еще было необходимо осмотреть ногу, так как она получила наибольший урон. Я , конечно, не травматолог, но если сумею добраться до аптечки, первую помощь смогу оказать. Интересно, почему Нарин отпустил друга на Парадокс в таком состоянии, не озаботившись первичной помощью?
        - Так, нам нужна аптечка, - до падения я успела заметить ящик с медикаментами, и, учитывая не большие габариты корабля, до него мне было всего пара шагов. Уже шагнув из-за спинки кресла, намереваясь на попе скатиться вниз к панели управления, замерла. Длинный плащ на спине изрядно мешал, и в то же время ему можно было придумать более подходящее применение. Вновь поймав опору креслом Сумудина, расстегнула крепления плаща. Если попытаться пристегнуть плащ к креслу медика, то у меня появится возможность использовать его в качестве каната, когда я решу вернуться в эту точку. Вариант не самый лучший, но в целом не безнадежный.
        Что бы найти место, в котором было возможно пристегнуть плащ, пришлось на ощупь осмотреть все кресло. Защелкнув застежки где-то в выемке под подлокотником, все же скатилась вниз к панели. Было не высоко, но все же первый штурвал неприятно уперся куда-то под ребра, так как затормозив я оказалась животом на панели управления, чудом не угодив в потухший резервуар с импульсной жидкостью. Вдруг раздался глухой треск, и корабль сместился, еще круче клюнув носом. Всего не пару сантиметров, но от ужаса я едва сама не потеряла сознание, не слишком понимая, темно мне от страха или из-за положения судна. Отдышавшись, досчитав до десяти и обратно, кое-как успокоилась, попытавшись себя удедить, что ниже падать некуда. С трудом распрямившись, морщась и ощущая синяки, весело наливающиеся под одеждой, стала пробираться к ящику с аптечкой.
        В таком ракурсе все было необычно, даже ноги приходилось ставить вдумчиво, и с учетом темноту, почти на ощупь, опасаясь угодить куда-то между трубок или проводов и застрять там. Медленно подобравшись к стене на достаточное расстояние, чем-то оцарапала колено, сердито выругавшись. Чертова темнота. Мне бы хоть немного больше света.
        - Зараза. Ну, Ольса, ну что же ты такая дура… - едва не треснув себе по лбу от досады, запоздало засветила небольшой огонек на кивере. Увидев, что сигнал не поступает, я напрочь забыла об этом устройстве. Пространство тут же вспыхнуло тенями и бликами, заставив зажмуриться на мгновение. Промаргавшись, высветила Сумудина в его кресле. Доктор выглядел безмятежным, словно герой старинных картин, такой же бледный и немного мистический в свете кивера. Красивый, резкий, сильный и быстрый. Сейчас я наиболее отчетливо поняла, что мое изначально представление, впрочем, как и второй и третий вариант, абсолютно, совершенно неверные. Сумудин очень разносторонняя личность, и, пытаясь приравнять его к какой-то одной системе, я поступаю неразумно. Определенно, он очень отличается от привычных мне мужчин.
        Тряхнув головой, прогоняя несвоевременные мысли, повернулась к стене. Чтобы открыть ящик, пришлось почти лечь на пол и подтянуться чуть выше, опираясь ногами о ребра панели управления, изображая какую-то кривую акробатику. Отщелкнув простой замок, потянула дверцу в сторону. Небольшой медицинский кейс, какие я не раз видела на Парадоксе. Потянув за ручку, едва не получила увесистым ящичком по голове. С грохотом аптечка упала на пол и чуть не вырвалась из рук под собственным весом. Удерживая кейс, медленно, но уже более уверенно и менее травматично, вернулась к креслу Сумудина. Думаю, не успей он отодвинуться от панели управления до того, как потерял сознание, сейчас мне было бы куда труднее.
        - И так, у нас нога.
        Действовать было до крайности неудобно, но я была согласна находиться хоть вниз головой, нежели иметь необходимость заниматься более тяжелыми травмами. Кое-как установив аптечку у своих ног, чтобы она не улетела куда подальше, отщелкнула крышку. Инъекции в мягких ампулах с встроенными иглами, жидкий гипс, антисептические и бинтующие средства. Отлично. Мне знакомо практически все, кроме двух-трех лекарств. Вынув небольшой лазерный нож, устроилась наиболее устойчиво, и выровняв длину лезвия, оттянула штанину из плотно ткани подальше от наги Сумудина.
        Стоять приходилось с упором на колена и локоть, но это был самый удобный вариант. Материя с тихим шипением и не самым приятным запахом горелой шерсти, стара расходиться в стороны. Справившись с первым этапом, отключила лазер, бросив инструмент обратно в ящик аптечки, распахнула брючину. На гладкой, белой коже уже разлился внушительный лиловый кровоподтек. Нога явно опухла, но проверить на наличие перелома при имеющихся инструментах у меня бы при всем желании не получилось бы. При таком отеке пальцами я не сумела почувствовать никаких отклонений от нормы.
        - Ладно. Значит первым делом уменьшить отек, - вернувшись к аптечке, поискала охлаждающую накладку. Аналог многослойного земного пластыря, размером с две мои ладони с охлаждающим гелем по середине, я нашла почти на самом дне коробки. Раздавив пальцами маленькие шарики, спрятанные внутри, почти мгновенно ощутила холод, начавший наполнять пластырь. Прижав к месту повреждения, подождала, пока материя прилипнет. По-хорошему, был нужно сделать еще какой-нибудь укол, но из предложенного изобилия, безопасными казались только обезболивающее среднего порядка и какая-то смесь с укрепляющим и противовоспалительным, которую как-то вкалывали Селене. Все остальное вызывало опасения, в связи не самым понятным состоянием медика.
        Воткнув тонкую иголку в поврежденную ногу, сжала мягкие стенки ампулы, наблюдая, как внутренняя часть быстро схлопнулась, выдавливая лекарство. Пока Сумудин без сознания, давать обезболивающее не имело смысла, но опасаясь потерять ампулу, не долго думая, засунула одну из них чашку лифчика. Пока на иголку одет блокатор, ампулу не использовать, а так она будет сразу под рукой, как только медик очнется.
        Закрывая аптечку, на несколько мгновений зависла, глядя на инъекцию с успокоительным. Решительно выдохнув, захлопнула крышку, устанавливая аптечку так, чтобы можно было достать, если понадобиться, но что бы не получить по лицу, если корабль накрениться.
        Посчитав, что выполнила все возможное, попыталась вернуться в свое кресло, но с изменившимся углом наклона, это оказалось почти невыполнимо. Сделав пять-шесть неудачных попыток и протерев собой весь пол между креслом и панелью управления, едва не взвыла. Еще раз осмотревшись кругом в свете кивера, заметила висящий тряпкой плащ, с противоположной стороны кресла Сумудина. Цепляясь за ткань как за канат, со страхом слушала потрескивание ткани, ожидая в любую минуту скатиться вниз. Материя и застежка выдержали, и я, глубоко дыша, замерла с опорой на кресло. Осталось всего пара шагов, и я смогу попасть на свое место, которое все же казалось наиболее безопасным.
        С трудом попав на свое место, снова выругалась. Теперь попа все время норовила соскользнуть с наклонной поверхности, и мне никак не удавалось застегнуть ремни. На это ушло еще минут пятнадцать. Чуть не плача от собственной слабости и ситуации в целом, практически повиснув на ремнях, шарила пальцами по боковой поверхности кресла. Не бывает так, чтобы его нельзя было регулировать. Не может такого быть. Нащупав несколько рычагов, осторожно двинула один. Кресло чуть поднялось, затем накренилась еще больше вперед, перепугав и без того нервную меня. После нескольких экспериментальных нажатий, мне удалось приподнять и немного разложить кресло, после чего я оказалась полулежащей на мягкой поверхности и даже попыталась расслабиться.
        - Он сказал, три часа. Прошло уже почти полтара, - звук собственного голоса показался чужеродным, заставив вздрогнуть.
        Посидев немного в тишине, снова осветила Сумудина. Кресло медика было не так сильно наклонено, так что медик не висел на ремнях, как я несколько минут до того. Перегнувшись через ручку кресла, попыталась ухватить безвольно висящую руку медика. Между кресел было не такое большое расстояние, так что через несколько попыток это мне удалось. Держась за теплую ладонь, пытаясь заверить себя, что все будет в порядке, с печалью рассматривала панель, освещенную кивером. В какой-то момент свет выхватил из мрака небольшую овальную лампочку со стеклом зеленого цвета, с небольшим тумблером рядом. Лампа не горела. Чертыхнувшись, поминая попеременно все ругательства, слышимые в годы учебы, отпустила руку Сумудина и снова отстегнула ремни.
        ГЛАВА 18
        Сумудин.
        Слабо гудело в голове, мышцы жгло, но конечности слушались. Пошевелив попеременно руками-ногами-хвостом, убедился в том, что все не так и плохо. Вокруг было темно, только несколько огней на панели слабо светилось. Определившись, с работающими системами, внутренне порадовался: корабль пострадал не сильно, если перезагрузить, вполне можно запустить двигатель. Взлететь, конечно, не получится, но запустить вентиляцию и пару необходимых систем возможно. Кислорода пока хватало, но кто знает, сколько Нарину потребуется времени, чтобы найти нас.
        Повернувшись, в темноте постарался разглядеть лицо Ольсы. Девушка спала, не выпуская мою ладонь. Светлые волосы разметались, золотыми лучами поблескивая в свете ламп, сбивчивое дыхание выдавало волнение.
        Засветив кивер, огляделся кругом, стараясь не потревожить землянку. Блок с аптечкой был открыт, сам ящик лежал внизу, под панелью управления. Не самое удачное место, но представив, в каком положении Ольса ползала по кораблю, чтобы его достать, невольно восхитился. Мне казалось, что она не очень способна на такие, не безопасные, и несколько акробатические действа.
        На ноге чувствовался охлаждающий компресс, что очень радовало. По всем правилам, конечность должна была основательно распухнуть. До сих пор надеясь, что там все же не перелом, попытался осторожно высвободить руку из ладоней Ольсы. Девушка тут же встрепенулась, сонно моргая я несколько испуганно озираясь.
        - Спокойно, все в порядке, - поглаживая ладонь, заверил я. Доктор поймала мой взгляд, тут же как-то расслабившись. Растрепанная, сонная, она выглядела очень милой, и при этом вполне сдержанной, а не запуганной до полусмерти, как я ожидал. Потерев глаза свободной ладонью, землянка, кажется, немного смутилась.
        - Я задремала. Отключила свет в кивере, боялась, что заряд закончится, и просто уснула. Эти огни в темноте навевают какую-то тоску.
        - Не переживай, сейчас наше положение несколько улучшится. Если ты отпустишь мою руку, я смогу попробую выровнять Птичку, и запустить систему жизнеобеспечения, - я ждал нервного, судорожного бросания ладони, но Ольса снова меня удивила, мягко отпустив руку, на последок нежно проведя пальцами по коже.
        -Мне было немного страшно, пока ты был без сознания. Расскажешь мне , что произошло?
        - Не вопрос. Только постараюсь добавить немного комфорта в наше вынужденное ожидание.
        Придвинув кресло ближе к панели, сумел хвостом дотянуться до аптечки, убирая ее на место. Конечно, если знать как управлять оборудованием, все можно сделать куда проще, чем это пришлось делать Ольсе.
        - Как себя чувствуешь? Я вколола противовоспалительное и поставила компресс, обезболивающее не решилась давать, - в голосе снова слышалось смущение, так забавляющее и веселящее меня.
        - Спасибо. Все куда лучше, чем можно было бы ожидать. Ты все сделала верно. Так-с, попробуем запускать? Ты пристегнута? Нас сейчас будет немного трясти, - Щелкнув несколько комбинаций, с удовлетворением увидел, как вспыхнула импульсная жидкость, получая энергию. Отлично. Судно тихо загудело, запуская двигатель. Корпус резко тряхнуло, послышался треск ломаемых ветвей. Дернув штурвал на себя, увеличивая мощность двигателей и активировав защиту вокруг корабля, запустил пальцы в импульсную жидкость. Это была более тонкая материя, чем грубые рычаги и кнопки, и, в некоторых случаях, совершенно незаменимая. Заставив огни носиться с бешеной скоростью, через несколько мгновений гула и треска, все же получил слабый, но вполне живой сигнал. Не дожидаясь четкого ответа, отправил данные из сетки координат.
        -Нарин! Нарин, засекай точку. Мало энергии. Сейчас отключит?
        - Пеленгатор включил? Вы в порядке? Квадрат зафиксировал, перекидываю туда…
        - Мы в норме. Других повреждений у личного состава нет.
        - Тогда… - сигнал оборвался резко. Двигатели заглохли, корабль рухнул немного вниз, успев практически выровнять корпус. Кабина слабо, но все же освещалась. Слышался тихий шелест вентиляционной системы, запасной двигатель вполне работал, поддерживая основные показатели.
        -Ну, в целом все отлично, - отстегнув ремни, я вполне довольный ситуацией повернулся к Ольсе.
        - Разве? - в голосе землянки явно слышалось сомнение.
        - О, поверь мне. Нарин получил более точный координаты, а значит нас будет проще найти, а это очень много значит для местных густых лесов.
        Пройдясь по узкому пространству туда-обратно, убедился, что корабль засел крепко, и нам не грозит резкое падение. Теперь можно было осмотреть ногу, которая отдавалась болью при каждом шаге.
        Разрезанная штанина удручающе шлепала, когда я устроил ногу на панели, вернувшись в кресло.
        - Придержишь? - подав Ольсе аптечку, снял компресс с ноги. Вид был не так и плох, благодаря манипуляциям Ольсы, но значительный ушиб и гематома почти на всю поверхность голени все же присутствовали. Не сдержавшись, выругался. - Вот гаденыш. И они еще что-то будут говорить о честности поединка.
        - Ты обещал мне рассказать, что с тобой случилось.
        - А, это, - поймав хвостом нужную ампулу из аптечки, едва не снеся кисточкой соседние, руками ощупывал кости, пытаясь определить урон. Вколов обезболивающее, быстро растер место инъекции, - смотри, это вещество действует быстрее при таком применении. Но при открытых ранах тереть место нельзя, можно усилить кровопотерю. Про мое состояние. В моем теле есть несколько веществ, которые не слишком активны. Скажем так, скрытые резервы. Если я попадаю в неблагоприятную ситуацию, путем нехитрых комбинаций можно запустить резервы тела, заставив эти вещества участвовать в процессах. Как выброс адреналина у вас в крови, о котором ты мне рассказывала. Черт, все же трещина. Подай фиксатор, пожалуйста.
        Фиксирующая материя находилась почти на самом дне аптечки, руками мне было не достать, а хвост с такой работой не мог справиться достаточно аккуратно. Забрав моток, разорвал упаковку и стал медленно раскатывать материю от колена вниз. Соприкасаясь с воздухом, ткань практически сразу застывала, становясь твердой, как металл.
        - Лазер, - срезав конец матери и край штанины за одно, упаковал остатки обратно, вернув все в аптечку. - Так вот, в моем теле есть несколько вариантов использования срытых резервов в опасных ситуациях. Скажу честно, если бы не ног, я бы его и так сумел раскатать. Да и так бы справился, но дольше и с большими потерями.
        - А обморок?
        - Резерв требует восполнения. Хочешь посмотреть на закат? Здесь просто удивительно небо, - брови Ольсы удивленно поползли вверх. - Ах да, если тебе нужно уединиться, то сейчас самое время. После заката я тебя с корабля не выпущу. Даже если будет очень надо.
        Ольса.
        Сумудин был совершенно спокоен, ничуть не переживая о происходящем. Эт о внушало какую-то уверенность и мне.
        - Думаю, нам предстоит тут провести до половины ночи. Или до утра. Местные леса очень негостеприимны в темноте, - бодрый, с улыбкой на лице, словно беспокоящая его проблема наконец решилась , медик вручную открыл шлюз. В кабину тут же с ворвался порыв холодного воздуха, явно пахнущего водой. Пространство снаружи было серым и сумрачным. - Кажется, будет дождь. Поторопимся.
        С правой стороны от дверного проема мужчина, что-то тихо напевая, отодвинул панельку, вытянув какую-то катушку с тросом. Проверив защелки, перекинув трос через крепление над дверью, Сумудин поманил меня к себе.
        - Давай спускаться. Здесь не слишком высоко. - В одно мгновение я оказалась прижата к груди валора, от чего сердце пропустило удар, а затем взволнованно зачастило. Сумудин, глядя сверху вниз, хитро щурясь и улыбаясь, нагнулся к самому лицу, тихо и проникновенно спросив, - Доверяешь мне?
        Мужчина выглядел уверенным в своих действиях, спокойным и сосредоточенным. И всерьез ждал ответа. Прислушавшись к себе, поняла, что почти не испытываю страха, хотя прекрасно понимала, что будет дальше. Обернув руки вокруг мужского торса, прижав голову к груди и крепко зажмурившись, тихо шепнула «да».
        На талии защелкнулся плотный ремень, а ноги пришлось поставить на узкую платформу.
        Я ожидала падения и резкого торможения, но вместо этого нас стало плавно спускать вниз, слегка подергивая.
        - Хм, да мы тут весьма неплохой просвет сделали, - приоткрыв глаза, осмотрелась, еще крепче вцепившись в Сумудина. За пределами корабля было не так и темно, как показалось в начале. Высокие, тонкие деревья с белесыми стволами уходили высоко вверх. Через густую листву, темную и жесткую даже на вид пробивались тонкие полосы света. Подлеска практически не было. В метрах десяти под ногами рос мох. Желтый, с голубыми прожилками, он почему-то напоминал мне синекольчатого осьминога, милого, но крайне ядовитого. Такое сочетание цветов никак не вызывало доверия, хотя смотрелось удивительно. Наш «лифт» плавно достиг поверхности, и я смогла поднять голову, не боясь потерять равновесие.
        Наш корабль застрял, как в гнезде, в перекрестье нескольких поломанных деревьев. Снизу, укрытый листвой, он был почти не заметен. Если бы не просвет в кронах, открывающий вид на яростно-голубое небо, с сиреневыми облаками, я бы, возможно, и не обратила внимания на несоответствие. Хотя, в сравнении с какой-то рукотворной чистотой в лесу и линейным порядком деревьев, тот хаос, что мы ненамеренно учинили, все жу притягивал взгляд.
        Мох хрустел, и стоило на него ступить, как на высоту колен поднималось подозрительное облако пыли.
        - Что это? - после нескольких шагов, все же засомневавшись в безопасности, обернулась на Сумудина. Медик через кивер управлял системами корабля, остановив лебедку.
        - Споры. В сезон засухи эти места становятся очень опасны. В одно время года целебный, ближе к зиме этот мох становится ядовит.
        - И когда начнется засуха? - мне совсем расхотелось двигаться.
        - Дней через двадцать. Пока опасность не большая. Главное не задерживаться здесь на сон. Местные племена, те, что предпочитают дикую природу городу, живут высоко на деревьях, а в холода уходят в пещеры. Впрочем, для их организма опасность куда меньше. Можешь уединиться там, за этим деревом, но далеко не ходи. Не стоит задерживаться дольше необходимого, - позади, в паре метров, из поваленных нами деревьев было достаточно укромное место, в сравнении с открытой территорией остального леса. Сумудин деликатно отвернулся, осматривая пространство вокруг. Через несколько мгновений тишины снова раздался его спокойный, мелодичный голос. Раньше я как-то не замечала, какой он проникновенный и насыщенный. В голосе не было низких хриплых нот, свойственных Нарну, но присутствовала какая-то гипнотическая, завораживающая плавность. - В этой местности весьма скудная фауна. Растения содержат мало питательных веществ, и незнающему существу здесь практически не выжить.
        - А ты знающий? - поправляя волосы, которые торчали во все стороны, я вышла из-за деревьев.
        - Не совсем, - медик чуть криво улыбнулся. Одна рука Сумудина удерживала трос, а вторая лежала на бедре, к которому явно было пристегнуто какое-то оружие, не замеченное мной ранее, - я примерно знаю те растения и животных, которых стоит избегать, но признаться честно, это почти все обитатели планеты. Не считая элмов. Они-то как раз для нас самые не опасные, с какой стороны не посмотри. Держи, ногу поставь на платформу.
        Ухватившись рукой за трос, сделала как попросил мужчина. Нагнувшись ближе, Сумудин с пугающей нежностью убрал выбившуюся прядь за ухо и ласково улыбнулся. Мне никак не удавалось смириться с мыслью, что у этого мужчины ко мне есть какие-то чувства. А теперь еще и ситуация с элманскими браслетами. Ее определенно стоило обсудить, так как я не поняла большую часть произошедшего.
        - Жди здесь. Мне тоже нужна минутка.
        Сумудин вернулся быстро, но вместо того, чтобы подойти наоборот двинулся куда-то в глубь леса.
        - Хочу найти одно растение, из немногих, что могут быть нам полезны. Оно неплохо утоляет голод. Если вода на корабле есть, то с питанием там совсем плохо, - медик хмыкнул, ковыляя но мху, создавая позади себя шлейф из спор, и вглядываясь в растения под ногами. - У меня пару месяцев назад на корабле завелись какие-то мелкие насекомые, наверное, влезли во время одной из зачисток. Я не часто на Птичке спускаюсь на планеты, для этого хватает умельцев, так что даже догадываюсь, откуда они были родом. Так вот, эти твари, с челюстями в 80% собственного размера, прогрызли все пакеты с пайком и уже принялись за оборудование, когда техники в ангаре их обнаружили. Хорошо, что те не выбрались с Птички на Парадокс. С той скоростью, что они плодились, сожрали бы крейсер за месяца три. Вот с того времени у меня еды на истребителе больше нет. О, вот это она.
        Доктор нагнулся, выдернув из земли какое-то чахлое растеньице с длинным толстым корнем. Сумудин стоял шагах в тридцати, представляя собой весьма интересное зрелище. На фоне этот странного леса, с его высокими и прямыми, как колонны, деревьями, с этими четкими полосами света и облаками спор у ног. Весь бело-черный на фоне ярких и необычных красок, еще более высокий и тонкий, чем обычно. Он очень гармонировал с этим лесом, хотя с первого взгляда было ясно, насколько он изначально ему чужероден. Сейчас я не смогла бы даже сказать, что подходит ему больше: стерильно белая медицинская лаборатория или вот это волшебно-пугающее место.
        Вокруг не слышалось ничего, кроме шелеста деревьев высоко над головой и треска сухого мха под ногами доктора, идущего ко мне. Как завороженная, я смотрела на Сумудина, понимая, что все же попала под чары этого мужчины.
        - Посмотри на небо. Такое не часто увидишь, - став вплотную, уверенно приобняв за талию и защелкнув ремень, соединяющий нас, Сумудин запрокинул голову вверх, одновременно запуская лебедку с кивера. Мы плавно поднимались вверх, медленно кружась вокруг своей оси, словно паря, как плоды-«носики» земных кленов.
        Прижавшись к мужчине, с опаской посмотрела вверх. Нас тянуло между темных листьев и веток, как по тоннелю и внезапно, листва разошлась, открывая вид на небо. Светлое, ставшее внезапно почти белым, оно было заполнено тонкими зелеными линиями, очень похожими на северное сияние. Линии изгибались и передвигались как змеи, переплетались и исчезали. Увлеченная зрелищем, я даже не сразу заметила, что мы остановились.
        - Красиво, правда? Иногда они бывают красными. Редко оранжевыми.
        - Это звездный ветер?
        - Именно. Здешнее сочетание силы звезды и атмосферы планеты создают такую красоту. Здесь это явление называют «небесные змеи». Последняя вспышка света перед закатом.
        Мы смотрели на небо, пока в одно мгновение все не вспыхнуло разом, а потом небо мгновенно потемнело. Лебедка снова потянула нас вверх, а я смотрела за тем, как все вокруг покрывается серым налетом сумерек. Откуда-то со стороны, между деревьев раздался резки звериный крик, заставив меня вздрогнуть и сильнее вцепиться в Сумудина. Со всех концов наползала мрачность и опасность. Место вдруг перестало быть милым и волшебным, и меня очень порадовал момент, когда ноги, наконец, ступили на металлическую поверхность пола истребителя.
        Мир за открытой дверью оживал, наполняясь криками, шипением и треском. Я видела, что Сумудин торопится, убирая на место трос и снимая крепления, и от этого начинала нервничать еще сильнее.
        - Пожалуйста, закрой дверь, - мимо пронеслась какая-то черная то ли птица, то ли летучая мышь, заставив вздрогнуть и отскочить вглубь кабины. Два щелчка, и дверь с шипением стала на место, оградив нас от негостеприимного леса. Пусть здесь царил полумрак, но тихий писк приборов и слабое гудение аккумуляторов успокаивали.
        - Хочешь пить? - Сумудин протянул мне воду в какой-то необычной, плоской емкости. Его глаза снова сверкали, словно вобрав в себя свет лучей заходящего солнца. Взяв воду, я жадно глотнула, все же заставив себя ограничиться только двумя глотками. Кто знает, сколько нам здесь ждать. Валор стоял близко, чуть наклонив голову набок. - Думаю, нам нужно поговорить о серьезных вещах.
        О, да. Может, мне наконец по-человечески разъяснят, в насколько глубокую лужу я усадила нас обоих за один только этот день.
        ГЛАВА 19
        Сумудин сидел в кресле, крутя в пальцах искусно сделанный браслет. Мужчина был задумчив и хмур.
        - В общем, все достаточно однозначно. Нам предстоит заключить брак. Не сказать, что я об этом не думал, но, признаться, мне не по вкусу условия.
        - Я… прошу прощения, - чувство вины накатило кислым привкусом во рту. Сумудин с некоторым удивлением поднял взгляд. Одна бровь вопросительно взлетела вверх.
        - Вот извинения с твоей стороны точно излишни. Это, так сказать, обоюдная заслуга. Мы с Нарином, избалованные высоким уровнем подготовки солдат и офицеров, даже не подумали, что ты не знакома с традициями других народов. Впрочем. Как и с условиями проживания в космосе. Сложно было?
        - Не очень, - меня озадачил поворот диалога, - если наблюдать за остальными, то вполне можно существовать. Конечно, имейся какая-то инструкция, было бы легче.
        - Почему не сказала, не попросила помощи?
        - Изначально все ходили такие нервные и обеспокоенные состоянием Селены, что было просто не до того, а потом как-то… Как-то не знаю.
        - Вот и мы не знали. В итоге получилось то, что получилось. От этого и станем плясать. Чтобы ты понимала, сам факт брака с тобой меня не удручает и не расстраивает. Рассматривая наши отношения, к этому я был готов.
        - Правда, что ли? - как-то мои прежние ухажеры не задумывались о супружестве на втором свидании. Доктор спокойно кивнул, все рассматривая и изучай браслет.
        - Да, это хорошая идея, если бы нам было хорошее вместе.
        - И, по твоему, это все, что требуется для счастливого брака? Чтобы двоим было хорошо?
        - В это понятие я включаю несколько моментов: страсть, взаимное уважение, общие жизненные ценности и цели. На такой основе можно что-то строить. Не согласна?
        - Я… не думала о браке в таком ключе. Для меня это в первую очередь желание быть вместе, что ли…
        - Только на одном желании быть вместе далеко не уедешь… - валор покачал головой. Он как словно объяснял сложные вещи ребенку, По крайней мере, так чувствовала я. - НО это пока не главное.. Вернемся к нам. Я не против быть твоим «супружником», как выражается Селена, но мен в корне, совершенно не устраивает вот это.
        Браслет, из темного зеленого камня, заключенного в золото, упал мне на колени. Камень оставался холодным, а метал напротив, теплым, создавая значительный контраст. Повертев браслет в руках, подняла глаза на Сумудина. Теперь доктор был хмур, выжидательно глядя на меня.
        - Я знаю, Нарин мне объяснил. Элмы практически не допускают разводов. Заключив брак, мы будем связаны довольно крепко друг с другом.
        - Да. Но дело не только в этом.
        - Я не твоя дарьё.
        Валор медленно кивнул, не отводя глаз.
        - Может так случиться, что мне придется нарушить брачные клятвы из-за причин, которые от меня не зависят.
        - Может статься, что мы совсем не сойдемся характерами, - чуть улыбнулась я, пытаясь разрядить обстановку, - или окажемся несовместимы в постели.
        - На это я бы не рассчитывал, - улыбка, несколько высокомерная и полная предвкушения вызвала волну мелких мурашек по телу.
        - Хм, я просто говорю о том, что все может пойти не так еще задолго до появления твоей дарьё. Или она может не появиться вовсе. Или кто-то из нас умрет через год. Или я тебя достану и ты меня просто придушишь в одну темную ночь…
        - Я смотрю, ты настроена на редкость оптимистично. Хорошенькое начало семейной жизни…
        Сумудин не успел договорить. Что-то большое, с грохотом рухнуло на крышу истребителя, заставив сердце упасть в самый низ живота. Втянув голову в плечи, я с ужасом слушала, как кто-то шастает по верху, скребя когтями над головой. Тихо взвизгнув, я сползла с кресла, прижавшись к полу, так как неведомая тварь находилась ровно надо мной.
        - Ольса, Ольса, - тихо позвал Сумудин, опускаясь рядом, - ни кто сюда не доберется, поверь. Я могу включить щит на несколько секунд, но тогда у нас над головой будет лежать кусок сочного подкопченного мяса, а это привлечет еще больше любопытных. Внутрь им не попасть, так что не обращай внимания.
        - Это как-то затруднительно. Я бы все же предпочла быть чуть подальше от потолка.
        - Даже не знаю, меня больше умиляет или удивляет твоя психика. Ты так равнодушно и спокойно переносишь одни вещи и совершенно по-детски реагируешь на другие, - Сумудин оглянулся кругом, поднял с пола мой плащ и постелил его в дальней части кабины. Сдвинув кресла вплотную к панели управления, мужчина освободил немного места, где можно было сесть на пол, вытянув ноги.
        - На самый комфортный и романтичный вариант,
        - Мне подходит, - заверила доктора, прижимаясь спиной к стене и чувствуя себя чуть более уверенно, чем в кресле.
        - Э, так не пойдет. Подвинься немного. Я, может, тоже боюсь того кто сидит на крыше.
        Фыркнув, чуть посторонилась, давая Сумудину устроиться рядом. Вытянув ноги, валор выдохнул, чуть прикрыв глаза. Мужчина все время держался так сдержанно, что я и забыла о его травме.
        - Как нога? Сильно болит?
        - Терпимо. Мы не закончили разговор, - медик протянул руки, обняв меня за плечи. Расслабившись, я вполне уютно и тепло устроилась в мужских объятиях. - Я так понял, что в целом ты не против брака со мной. Верно?
        - Это странно, но волнительно и забавно. А еще интересно. А так как мы никогда не знаем, что принесет нам завтра, то почему бы нет. У меня нет серьезных возражений по поводу этого. Жизнь, она очень переменчива и непостоянна. Думаю, если нас с тобой не устроит совместное существование, мы всегда сможем что-то придумать. Никогда не поверю, что два умных, образованных человека не сумеют найти выход из ситуации, какой бы сложной она не была.
        - У тебя не типичный взгляд на семейную жизнь. Наши женщины обычно готовы и в космос и в изгнание за своими мужчинами, и терпеть до самого конца, что бы их не устраивало.
        - Мне показалось, что ты придерживаешься другого мнения. Мы как-то говорили о женщинах, их талантах и способностях и твои высказывания несколько не соответствовали таким патриархальным устоям, что я видела на Парадоксе и Валоре.
        Сумудин только хмыкнул, прижавшись щекой к моей макушке. Утомленная, успокоенная и согретая, я широко зевнула. Было уютно и надежно в этих объятиях. По крайней мере сейчас.
        - Да, можно так попробовать. Это, определенно, безопасней. Знаю. Посмотрим, - я проснулась от громкого голоса, не сразу сообразив, кто это может быть. Сумудин, все еще удерживая меня в объятиях, переговаривался с кем-то по коммуникатору. Заметив, что я больше не сплю, медик широко улыбнулся подмигнув. - Включи огни, чтобы всех разогнать, и спускайте люльку, мы будем готовы.
        - ЗА нами прилетели? - голос, сиплый со сна, звучал как-то жалобно. Сумудин улыбнулся еще шире, и так ласково, что в груди потеплело.
        - Да, над нами зависло два шаттла и один грузовой корабль. Так как поднимать Птичку с пассажирами не безопасно, да и не понятно, как много времени на это потребуется, сперва достанут нас. А уже после займутся кораблем. Тем более, что нужно сперва кое-что восстановить внутри, чтобы выдернуть истребитель из того «гнезда», которое мы соорудили. Давай, поднимайся, у нас не так много времени.
        - И как нас будут эвакуировать? - встав, я потянулась, насколько позволяло ограниченное пространство.
        - Хм, тебе не сильно понравиться, - Сумудин доковылял до дверей, обернулся и стал пристально вглядываться в черноту за лобовым стеклом. Через несколько мгновений кабина озарилась ярким светом и мужчина, удовлетворенный увиденным, нажал на рычаг. В лицо пахнуло свежим воздухом, а за открывшимся пространством сиял белый свет прожекторов. Негромкий гул над головой извещал о нахождении спасательной команды прямо над нами. - Нас будут поднимать в специальной капсуле, но она прозрачная, и в целом, впечатления оставляет довольно сильные. В общем, есть два варианта. Первый: я тебя вырубаю на полчаса, и ты счастливо приходишь в сознание уже не шаттле, или может даже не Парадоксе, благополучно проведя все то время в моих надежных руках. Или второй: ты остаешься в сознании, получаешь массу впечатлений, иногда может даже кричишь, но опять же, в моих надежных и крепких руках, при этом зная, что происходит и местами контролируя процесс. Твой выбор?
        - А третьего варианта нет? - вопорос я задала навскидку, так как в присутствии Сумудина мне последнее время не было так страшно Да и вряд ли подъем в капсуле будет на много волнительней, чем наша недавняя прогулка.
        - Из тех, что могут тебе понравиться, к сожалению нет. Конечно, если очень попросишь, я могу пристегнуть тебя к креслу и оставить здесь, но когда Птичку будут снимать с деревьев, даже я бы предпочел находиться где-то в другом месте. Рад тебя видеть.
        - Акер Сумудин, - на уровне дверей зависла прозрачная, из какого-то пластика или стекла, капсула, больше всего похожая на лифт. Внутри, приоткрыв такую же прозрачную дверцу, находился валор в красной форме. Протянув руку, мужчина защелкнул что-то наподобие карабина за крепление над дверью, не позволяя капсуле отодвинуться в сторону. - Вы в состоянии самостоятельно подняться?
        - Да, серьезных повреждений нет. Справимся.
        - Тогда прошу пропустить меня, - мужчина сделал широкий шаг, пригнувшись заходя в нутро корабля. Теперь здесь было совсем не развернуться. Истребитель явно не предназначался для троих.
        - Ольса, ты выбрала? - Сумудин, стоя одной нагой на полу кабины, а другой внутри капсуля, протянул мне руку.
        - Я бы хотела оставаться в сознании, - когда еще выдастся такой момент в жизни. Даже если будет очень страшно, я всегда могу закрыть глаза, - если ты обещаешь, что это безопасно.
        Вложив пальцы в теплую ладонь Сумудина, решительно шагнула в прозрачную колбу. От моих действий капсула зашаталась, но трос, пристегнутый над дверью, держал крепко. Сумудин ступил следом, придав меня почти к самой стенке, и закрыл дверцу.
        - Отстегивай, - стоило доктору отдать команду, как наш спасатель отщелкнул карабин от крепления. И капсула отшатнулась от истребителя. Пустой желудок подскочил к горлу, ноги затряслись. Здесь не было никакой опоры, если не считать толстый канат, прикрепленный к верху этой, не внушающей доверия, конструкции. Трудом сдержав визг, до белых костяшек вцепилась в одежду Сумудина. Нас болтало, как на карусели, только в луче сета, посреди темноты вокруг. Один раз капсулой даже чуть не зацепило о деревья, но в последний момент нас подняло вверх, спасая от неприятностей.
        Сколько мы так болтались, не знаю. Казалось, что не меньше получаса, но думаю, минут пять. Трос становился все короче, огни над головой ближе, а гул двигателей громче. Немного успокоившись, смогла осмотреть наше временное пристанище. Теперь мне были видны какие-то трубки с двух сторон по всей высоте капсулы и какие-то крепления на верху, но не с самым понятным функционалом.
        - Этот для чего?
        - Трубки? При необходимости, здесь можно транспортировать тяжелораненых, в том числе заполняя капсулу импульсной жидкостью. Она ставится горизонтально, если есть возможность, пациента закрепляют, и выносят из опасных мест. Многофункциональное изобретение. Таким способом можно пострадавших с тяжелыми травмами эвакуировать. Один средний шаттл может носить до восьми капсул.
        - Дашь мне потом изучить?
        Сумудин кивнул. Наша капсула как раз была поднята на борт шаттла. Открыв дверь, мужчина помог мне выбраться, и передал с рук на руки незнакомому валору, тоже одетому в красное.
        - Терри, вас необходимо пристегнуть, - меня усадили в кресло, одно из двенадцати, в то время как Сумудин о чем-то переговаривался с пилотом, видимым в открытую дверь. Через несколько минут доктор вернулся, занимая место рядом. Раздалось тихое шипение, громкий сигнал и вспышка света, и капсула, на которой мы только что прибыли, исчезла в открытом люке.
        - Куда?
        - Здесь для нее места нет. На Парадоксе потом посмотришь, как их крепят.
        Шаттл дернулся, и мы резко набрали высоту, явно стремясь покинуть атмосферу. Почувствовала легкое головокружение, решила, что постепенно начинаю привыкать к полетам. Даже такое происшествие, как подъем в прозрачной колбе почти не вызвал паники. Было любопытно, дело в практике или в компании? Задумавшись об этих изменениях, вспомнила один важный момент, который мы так и не обсудили с Сумудином.
        - Ты мне не расскажешь, что в итоге в нас стрелял и за что? Я правильно поняла, что это были приятели твоего соперника из Красного Дворца?
        - Да, клан Ширящих камней. Они куда более вспыльчивые, чем их собратья из двух других племен, и, как оказалось, весьма злопамятны.
        - И что дальше будет?
        - Это уже вотчина Нарина. Он любит экономическим молотом глушить подобные конфликты. Прошлый раз был я виноват, но тут совсем другая ситуация. Думаю, завтра им выставят такой счет за ремонт моего истребителя, что весь клан взвоет. А если приписать сюда моральный ущерб и угрозу твоей-моей жизни…
        - А ты?
        - А мне дела до этого нет. До тех пор, пока судьба не вздумает мне принести для спасения жизнь какого-нибудь великого представителя элманской расы - это все игры Нарина.
        - А как же покушение?
        - Ты пострадала?
        - Нет.
        - Ну и я цел. Птичку мне починят, Нарин отомстит, еще, может, обидится. Если он решит поставить табу на эту планетку, их экономика практически рухнет. Они весьма удачно располагаются стратегически. Поблизости нет хороших космических баз или других колоний, но если стереть их с карт, то вполне можно обойтись другими вариантами. А вот им без нашего флота будет туго.
        - И часто Нарин так делает? - я не замечала за оджи такого мстительного поведения.
        - Да нет. Только когда покушаются на его ценности. Например, на меня, - Сумудин широко осклабился, весьма довольный положением дел.
        ГЛАВА 20
        Сумудин.
        Судя по моим ощущениям и поведению Ольсы, девушка чувствовала себя вполне комфортно, не смотря на крайне неприятное положение. Даже несколько часов в замкнутом пространстве не смогли испортить ее настроения. Не знаю, так на нее действовало мое присутствие или необходимость, пусть и условная, позаботиться о моем состоянии, но сегодняшний день показал девушку совсем с другой стороны. Не как пугливую и нервную, а как взрослую и вполне разумную особь.
        Когда объявился спасательный шаттл, я был почти уверен, что она выберет вариант бессознательного перемещения. По крайней мере, так было бы легче и комфортнее мне. Ольса же предпочла все увидеть своими глазами. Стараясь справиться с накатившей головной болью, одновременно контролировал настроение землянки, пока нас тянуло вверх.
        Ольса все интересовалась произошедшим, а я не хотел прямо говорить, что страдаю от откатов. Мне и правда сейчас не было дела до того, какое решение примет Нарин по данному вопросу. Хотелось попасть на Парадокс в свою лабораторию. И пригласить Киву, чтобы глянул мои последние показатели свежим глазом и проверил ногу на нормальной аппаратуре, а не руками. Прикрыв глаза, я малодушно сделал вид, что сплю, надеясь на воспитание Ольсы, которое не позволит приставать в таком случае.
        Кажется, утомленный происходящим, я все же задремал. Ольса осторожно касалась плеча, пытаясь разбудить, но пелена дремы была такая тяжелая, а голова гудела на таких нотах, что соображать получалось с трудом. Кое-как сфокусировав взгляд, щелкнул кивер.
        - Харис, забери терри Ольсу на общую оценку состояния. Потом доложишь, - по откинутому трапу тут же послышались шаги. Мои подчиненные явно уже ждали в ангаре, вызванные заранее.
        - Мне не нужно обследование, я в полном порядке, - праведно возмутилась Ольса, услышав мои слова. Да, в целом, она могла бы и обойтись, но других вариантов, как убрать ее от себя, пока будут осматривать меня, так с ходу я придумать не смог.
        - И все же , я бы настаивал на анализе твоего здоровья. Мало того, что ты перенесла такой стресс, так воздух на планете имеет несколько иной состав, и мне бы не хотелось столкнуться с неожиданными последствиями.
        - Может, все же стоит сперва проверить твое состояние? Оно внушает мне куда больше опасений.
        - Ольса, не усложняйте мне жизнь, пожалуйста, - скривившись от очередной, какой-то особенно яркой вспышки боли, прервал девушку, перейдя на более официальное обращение, - если я прошу вас пойти с Харисом, значит для этого имеются причины.
        - Чтож, раз вы настаиваете, - Олься вздернула подбородок, и гордо покинула шаттл, обогнув Хариса. Через несколько мгновений передо мной появился другой из моих офицеров. Кива, невысокий, с темными серыми глазами и пытливым умом, присел напротив.
        - Никогда не думал, что у тебя тоже может болеть голова. Всегда думал, что она несколько крепче моей.
        - Не язви. Скоро кровавыми слезами плакать буду. Думаю, мы все же что-то напутали с последним исследованием.
        - А я тебе говорил, что не стоит все опыты проводить на себе. Это не правильный подход, Сумудин.
        - Да, помню. Принес лекарство?
        - Конечно. Что тебе успели вколоть? - отстегнув ремни, Кива помог подняться, подставляя плечо для поддержки.
        - Только стандартное противовоспалительное. Ничего больше.
        - Радуйся, будь это что-то еще, не известно, как бы тебя скрутило. Говорил, что стоит сделать тебе особые пометки по лекарствам. В госпитале после аварии тоже чуть не напортачили, теперь вот.
        - Сделаем. Как только разберемся с этими побочками, так и сделаем. У меня там еще одно исследование было…
        - Знаешь, - мы уже ковыляли от лифта к моему кабинету, как Кива остановился, недовольно щурясь, - я понимаю, что ты прошел совршенно иное обучение, которое, в том числе, изменило и состав твоей крови и способности тела, но я против продолжения экспериментов. Сейчас, когда мы практически не имеем отрицательных результатов.
        - Одна реакция. Мне нужно убрать ее, тогда остановимся, - я упал в кресло, вытянув ногу. Кива недовольно покачал головой, направляясь к исследовательской зоне. Вернувшись с необходимым, медик просканировал ногу.
        - Да, трещина, не больше. Все обошлось. С тем, как твои кости срастаются, отделался легким испугом. Новый перелом был бы куда сложнее.
        -Знаю. Я того гада чуть не прикончил. Кровь возьми, - нужно было посмотреть, что творится со мной, после инъекции. Многие препараты были совершенно несовместимы с теми изменениями, которые сейчас имелись в моем теле.
        Пока мы ждали результатов анализа, Кива уложил меня на кушетку, совершенно садистскими методами пытаясь избавить меня от головной боли.
        - Ты уверен, что это подействует? - с трудом выдерживая давление на виски и какой-то особый массаж, изученный по древним книгам, старался не дергаться под руками коллеги.
        - Прошлый раз же получилось, - флегматично отозвался подчиненный, а ныне лечащий врач, продолжая менять форму моего черепа. - Что же мне еще с тобой делать. Ты даже на самые обычные вещи реагируешь не так, как положено. А половины необходимых реакций у тебя и вовсе нет. Накачал себя всякой…
        - Тихо, - в голове словно что-то щелкнуло. Боль прошла мгновенно, а внутри словно зашуршали шестеренки. Какая-то мысль, важная и неожиданная вот-вот должна была оформиться. - Повтори.
        - С какого места? Даже на самые обычные вещи реагируешь не как положено.
        - Дальше…
        - Половины реакций у тебя вовсе нет.
        - Прекрати, - оттолкнув длинные пальцы от головы, сел, потирая лоб. - Скажи мне, может ли так быть, что одно из тех веществ, что есть в моем теле, блокируют… то есть, я чувствую, что реакция должна быть, но ее нет.
        - Когда на тебя напала иносказательность? Давай по порядку. Реакция на что?
        - Дарьё, - этого не могла быть, но в то же время, с моим телом большую часть жизни происходило именно это, так что почему бы и нет. Кива задумался, с каким-то мрачным интересом рассматривая меня.
        - Говоришь, что чувствуешь реакцию? - Вспомнив первые дни Ольсы на Парадоксе, злость на Озира и все остальное, медленно кивнул. - Но пятен нет. У тебя есть токсин Нарина? Может, ты и прав. В тебе столько всего намешано…
        Через два часа исследований, мы наблюдали, как одно из выделенных в моей крови веществ поедает красочный токсин, взятый у Нарина. С удивлением и мрачным торжеством глядя на происходящее, поднял взгляд на Киву. Конечно, еще нужно было нейтрализовать вещество в своем организме, но сейчас я был более чем уверен, что как только это получится, мое тело непременно покроется необходимым рисунком.
        Ольса.
        Меня проверили на все на свете. Взяли все анализы, потребовали подышать в специальное устройство, проверяя концентрацию и состав газов в легких, после чего пришлось вытерпеть весьма продолжительную ингаляцию и несколько витаминных уколов. И только после этого Харис, назначенный моим врачом на сегодня, позволил уйти к себе, на последок прописав легкий питательный ужин и сон.
        Сидя на кровати после ужина и душа, пыталась кое-как распутать волосы, после сегодняшней прогулки ставшие похожими на паклю. Не знаю, что подействовало на них больше, но пришлось извести почти полбанки кондиционера, чтобы хоть как-то справиться с колтунами.
        - Не спишь? - в комнату заглянула Селена. Встревоженный вид молодой женщины говорил о том, что она уже знает о событиях сегодняшнего дня.
        - Да нет. Пока не хочется. Думаю. Проходи, - указав гостье на свободное кресло, забралась напротив, продолжая орудовать расческой.
        - Как самочувствие?
        - Я не пострадала, совсем. А вот Сумудин…
        - Да, я знаю. У него трещина в ноге и мигрень. Кива все еще пытается его в порядок привести. Пока никого не пускают, иначе я бы сходила.
        - Мигрень? У них вполне хорошие обезболивающие, в чем вопрос?
        - Эм, Сумудин тот еще фрукт. - Селена потерла пальцем бровь, раздумывая. Кажется, она что-то знала о докторе, но не могла решить, насколько это а информация общедоступна. Что-то решив, оджа криво улыбнулась. - Ему, как и Нарину, не все лекарства можно. Правда, как я поняла, у этих двоих совершенно разные варианты лечения.
        - Серьезно? У него какие-то аллергии? - я занервничала, поерзав в кресле. Если моя самодеятельность с лекарством будет име ь нехорошие последствия…
        - Да нет. Просто реакции какие-то особенные. Я не сильно вникала, но для него, кажется, есть особый протокол лечения. Вместе с Кивой они разберутся со всем. Правда, про мигрень я первый раз слышу. Но я к тебе не за этим пришла. Нарин рассказал, чем окончилась ваша прогулка по городу. Что думаешь делать?
        - А есть варианты? Отложив щетку, стала заплетать не тугую косу, чтобы хоть чем-то занять руки.
        - Формально, как сказал мой супружник, тебя не могут заставить. Не тогда, когда ты за пределами элманских владений. Конечно, это повлечет за собой определенные последствия, но больше для Сумудина и Валоры, чем для тебя. Тем более, когда ты вернешься на Землю.
        - Ты хочешь сказать, «если» я вернусь на Землю?
        - Понимаю, что способ, которым тебя здесь удержали, не очень красивый с твоей точки зрения, но поверь, если бы ты стала на дыбы, никто ба не настаивал. Никому не нужна истерящая и психующая землянка на крейсере. Других дел хватает. Тем более, что имелись варианты. - Селена резко стала серьезной, прямолинейной и строгой, как истинный представитель правящего слоя. Возможно она сама не сознавала, но я видела изменения в ее походке, осанке и манере говорить. Перенятые у Нарина, новые привычки в поведении делали девушку настоящей оджей.
        - Но речь не о том. Есть всего несколько вопросов, которые нам нужно решить. Первый: что ты чувствуешь к Сумудину? Ты можешь не отвечать мне, если это сложно, но будь честна сама с собой.
        Оджа замолчала, глядя на проекцию космоса за бортом. Сейчас на черном бархате ярко сверкала красная звезда, оказавшаяся к нам достаточно близко, чтобы оценить дугообразные вспышки на ее поверхности, арками поднимающиеся вверх.
        - Знаешь, я никогда не делала никаких неожиданных вещей до знакомства с твоим братом, - с Селеной было просто разговаривать, не смотря на разницу в восприятии и взгляд на обычные вещи. Моя собеседница была более приземленной, более логичной и рассудительной. Мне частенько не хватало этих качеств. - Каждый раз принимая решение, я руководствовалась классическими правилами, но попав сюда, поняла, что иногда они не работают. Здесь все, что должно бать прямым, закручивается по спирали, а то, чему следует идти зигзагами, выходит само собой, как по маслу. Это мне непонятно и чуждо. Но не неприятно. Мне нравится. Словно кто-то открыл пакет со специями и приправил мою жизнь красками.
        - У меня схожее ощущение, но совсем другая ассоциация, - Селена хмыкнула, откинувшись на спинку кресла, - если раньше все казалось одним цветом, просто иногда сменяя линзы в очках, то теперь все выглядит так, словно стекла разбились и превратились в многоцветный калейдоскоп, который поворачивается с каждым моим шагом. Скажу честно, это немного страшно. Если бы не Нарин, я бы совсем позеленела от всего этого.
        Я ее понимала. Кажется, сегодня мы стали близкими подругами.
        - Знаешь, когда Сумудин рядом, мне тоже почти не страшно.
        - Он очень сильный. И не только физически. А еще страшный собственник. Может, больше, чем кто-либо другой среди моих знакомых. Должна тебя предупредить, что этот доморощенный тиран не захочет отпускать тебя, если признает своей. А судя по тому, что он прилетел за тобой в Красный Дворец, до этого не так далеко.
        «Не стесняйся. Это все теперь твое.»
        Фраза прозвучала в голове так, словно Сумудин стоял рядом, улыбаясь своей лукавой улыбкой.
        - Мне кажется, мы уже достигли этой точки, - врать Селене не хотелось, тем более сейчас, когда она пришла мне помочь во всем разобраться. Оджа чуть напряглась, снова став серьезной и немного хмурой.
        - Что ж, поздравляю. Скоро ты станешь моей сестрой. Можешь рассчитывать на мою поддержку, если тебе она понадобится. И реши, какой ты хотела бы видеть свою свадьбу, так как этим мужчинам совершенно нет дела до оформления этого торжественного события.
        Слегка опешив от прямоты и резкой смены разговора, глупо моргая смотрела на оджу. Кажется, только сейчас до моего бедного мозга дошел весь смысл происходящего. Свадьба. Думаю, это слово все же имеет магическое значение для женщины.
        Сумудин.
        Потребовалось две капельницы, чтобы просто снизить количество вещества в организме. Самочувствие менялось волнообразно, то накатывая слабостью, то поражая кристальной ясностью ума. Эксперимент с этой добавкой я впервые провел лет пять назад, так что совсем позабыл про ощущения. Может. Все что мы делали с Кивой сейчас было бессмысленно, но необходимость проверить, прав ли я относительно нас с Ольсой, не позволяла остановиться.
        - Мы сократили концентрацию на 20%, - друг подошел ко мне, проверяя показатели пульса и содержания кислорода, - считаю, что на этом сегодня нужно закончить. Тебя и так ждет очень приятная ночь. Может все же, в мед капсулу?
        - Не хотел бы, - последняя волна слабости так и не прошла, немного кружа голову и заставляя щуриться от яркого света. Самочувствие было не самым лучшим, но не настолько, чтобы позволить погрузить себя в импульсную жидкость. - Думаю, что вполне справлюсь и так.
        - Еще бы. Но если станет хуже - я тебя вырублю.
        - И у кого ты научился так с пациентами разговаривать? - к горлу подкатывала тошнота и я порадовался, что ничего не ел. Перевернувшись на бок, подтянул ноги в животу, уменьшая головокружение. Детоксикация, даже если вещество не было враждебно организму, не самая приятная вещь.
        - И ты еще спрашиваешь? - Кива принес тонкое покрывало, и снизил яркость освещения. Поставив кресло ближе, доктор занялся просмотром каких-то файлов в планшете, по видимому, не собираясь покидать меня в ближайшее время. - Пришли данные по твоей землянке. Она в полном порядке, впрочем, как и ожидалось. Пока отправилась к себе отдыхать. Оджа просила сообщить о твоем состоянии, но, думаю, пока не станем. Так?
        - Потом все расскажу. Нарин если зайдет, ему особо тоже не распространяйся.
        - Серьезно? И как я ему не скажу того, что он от меня хочет узнать? Ну нет, на это не соглашусь. Будешь сам с ним разговаривать, если что. Не красиво ставить меня между вами. Ни тебе ни ему ничего не будет, а меня может прихлопнуть таким давлением.
        - Ладно, не прибедняйся, - Кива, конечно, преувеличивал, но в чем-то все же был прав. Нарин может и не стерпеть утаивания такой информации. Глаза слипались, озноб, легкими неприятными волнами проходящий по телу, почти прошел. Не видя смысла бороться со слабостью, закрыл глаза, погружаясь в сон.
        Ольса.
        Я все думала и думала. Если все так, как я поняла, домой мне теперь вернуться только на каникулы. И всю ближайшую жизнь, по крайне мере ее видимую часть, я проведу рядом с этим человеком. Не человеком, одернула себя. Это очень важный момент.
        Судя по всему, первое время мы будем жить на Парадоксе. Замкнутая, пусть и довольно большая община. Но здесь практически нет женщин, а это все же на очень хорошо. Особенно для моей карьеры. Только, какое тут развитие и повышение? Какие цели могут быть у меня, останься я здесь. Это совсем слабо напоминает ту реальность, которую я себе представляла. Была мечта стать лучшим генетиком из живущих, ну, такая себе голубая и недостижимая во многом, но все же почти цель. Хотелось купить квартиру, а не арендовать. И завести рыбок. Или улитку.
        Но улитка - не собака. Не собака. А здесь у меня в любое время есть доступ к большим шестилапым фаратам. И я единственный специалист своего профиля. Если не брать в расчет Сумудина. Понятно, что быть крупной рыбой в маленьком озере проще, чем мелкой в океане, но все это так запутано, так непонятно.
        Лежа в постели перечисляя плюсы и минусы, в слабом свете искусственного иллюминатора, никак не могла уснуть. Моя жизнь, впрочем, как и у большинства, состояла из простых пунктов: семья, работа, интересы.
        Если с работой здесь все было более-менее понятно, то «семья» вынуждала подумать особо. Я уже давно жила отдельно от родителей, приезжая раз в полгода на праздники и общаясь через Сеть. Каждый месяц высылала какую-то сумму сестре на обучение и родителям. Не много, но так, чтобы позволить себе нормальную жизнь и при этом чувствовать себя удовлетворенной. С этим, можно сказать, все могла стать несколько лучше. Дому моих родителей давно требовался ремонт. Отец делал, что мог своими руками, но даже ему было не под силу перекрыть крышу без новых материалов. Даже того, что я получила на сегодняшний день в качестве зарплаты, хватит на половину этой работы. Я на полном обеспечении, с хорошими условиями проживания и работы. Даже если у нас с Сумудином что-то не заладится, можно рассматривать это как длительную командировку. С обучением.
        И, я же хотела любовника. Не думала, что из всех вариантов, мне достанется именно этот, но мужчина прав. Глупо делать вид, что нас не влечет друг к другу с силой магнитов.
        Слова Селены, о том, что брак практически невозможно будет аннулировать, в случае чего, меня мало волновали. Никто не запретит нам просто разлететься в разные концы вселенной, если мы этого захотим. Даже если на наших руках останутся элманские браслеты.
        Что же касается хобби… определенно, нужно что-то себе придумать. Кажется, у меня на это появится время.
        Уснула я не скоро, но была вполне довольна теми выводами, которые у меня получились. В целом, все хорошо и можно жить. Утро, позднее и ленивое, наступило с плавной сменой освящения. Мне нравилось, что корабельное время всегда можно проследить по этой детали. С точки зрения биологии, это было верно, для поддержания внутренних ритмов организма, но даже без учета этого, было просто приятно осознавать, что присутствует какое-то постоянство и привычная цикличность жизни.
        Просмотрев данные на кивере, нахмурилась. Мы вернулись на Парадокс почти шестнадцать часов назад, а от Сумудина еще не пришло ни единой весточки. Состояние доктора меня сильно беспокоило, так как было предельно ясно, что он нем мог отделаться только травмой ноги. Да и его хмурое, напряженное поведение при посадке тоже мне о многом говорило. Теперь я более точно научилась понимать его эмоции, и для такого поведения на шаттле не было каких-то внешних причин. Значит, мужчина чувствовал себя не настолько хорошо, как хотел показать.
        Собравшись, даже не позавтракав, направилась в кабинет Сумудина, намереваясь посмотреть, так ли все плохо, как я успела придумать. Дверь не среагировала на мое появление, а кивер осветился красным, показывая, что в доступе отказано. Я озадаченно стояла перед ней минуты три, когда проход все же открылся, выпуская Киву, одного из старших офицеров медицинского подразделения.
        Медик выглядел хмурым, но не слишком обеспокоенным.
        - Доброе утро, терри. К сожалению, пока вам не разрешено входить сюда, так что можете считать это своеобразным выходным.
        - Здравствуйте, акер. Могу я узнать, с чем это связанно? Где Сумудин? - валорец на минуту задумался, как делала это я сама, размышляя, как много информации сообщить пациентам. Склонив голову чуть набок, Кива, все же отозвался.
        - Акер Сумудин сейчас проходит процедуру детоксикации. Вам не стоит переживать, так как это не опасно сейчас, и я неотрывно нахожусь при нем. Думаю, вы сможете увидеться завтра.
        - Детоксикации? И чем же он отравился?
        - Внутренние процессы организма, не более того. Простите, я должен вернуться, проверить капельницы.
        Я видела их оборудование для подобного рода инъекций, и знала, что такую капельницу сможет поставить кто угодно. Специальная, умная система сама находила вены и вводила тонкую иглу, присасываясь к необходимому месту. Эти капельницы были оснащены приспособлением, удерживающим их в воздухе, так что старомодные штативы тут не требовались. Впрочем, как и контроль за скоростью вливания. Все работало совершенно автономно, так что действия Кивы можно было расценивать как банальный побег от разговора.
        Еще больше обеспокоенная и недовольная, я отправилась на поиски Селены, намереваясь через оджу выяснить, что происходит.
        Сердито постукивая ногой по полу, Лени сидела в «солнечной комнате». Хмурая и сосредоточенная, сложив руки под грудью, оджа даже не подняла головы на мое появление, все так же пялясь в стену.
        - Что-то интересное показывают? - присев рядом, полюбопытствовала для привлечения внимания.
        - Есть такое. Вот скажи, почему беременных ассоциируют с дурами? У меня что, весь мозг размяк и я теперь только и должна делать, что реветь, спать и есть?
        - Честно говоря, так бывает. Не всегда, но все же. Но случается и наоборот. У меня есть масса примеров, когда девочки в положении начинают писать картины или совершать научные открытия, так что раз на раз не приходится. С чего такие мысли?
        - Нарин и Сумудин решили, видимо, что я совсем поглупела. Я знаю, что эти двое что-то скрывают, а Сумудин затеял очередные эксперименты, хотя обещал остановиться. Но все делают вид, что я не догадываюсь и молчат. С чего такое унижение моих умственных способностей?
        - Не думаю, что дело в этом. Скорее всего, это попытка уберечь тебя от волнений.
        - Выходит паршиво, если честно. Сидя здесь, и выдумывая, что там наш исследователь-натуралист вытворяет, я нервничаю куда сильнее. Может, ты в курсе? - оджа перевела свои зеленые очи в мою сторону, наконец оторвавшись от созерцания стен.
        - Нет, мне ничего не известно. Собственно, я по этому делу тебя и искала. Меня не меньше напрягает отсутствие информации, чем тебя.
        - Ну, тогда, думаю, мы можем попробовать настоять на своем. - Решительность оджи меня немного пугала. Встав с кресла, Селена оправила платье, которое сегодня заменяло привычный комбез и у дверей обернулась, поманив за собой.
        Кажется, мы шли мягко, или не очень, пытать Нарина. Непередаваемая смесь ощущений.
        Сумудин.
        Проведя три цикла капельниц, я чувствовал себя отменно. В теле появилась поразительная легкость, ощущение парения. Голова больше не кружилась, тошноты не было. Впрочем, голода я так же не чувствовал.
        - Ну, как ты? - Кива, потягивая что-то ароматное и горячее из чашки, подошел от стола.
        - Хорошо, я бы сказал. По крайней мере, если судить по внутренним ощущениям. Что показатели?
        - Близки к твоим нормам до начала этого блока экспериментов. Остаток в крови не более 32%.
        - Отлично.
        - Не совсем. Упали смежные показатели. Не критично, но я бы тебе все же советовал вернуть концентрацию до 50 хотя бы.
        - Как только выясним, верная ли теория.
        - Эксперимент можно считать завешенным. Ты, как всегда, был прав, как бы мне не обидно было это признавать.
        - Серьезно? Помоги встать, - слегка пошатываясь, придерживаясь за стенку, добрался до уборной, замерев перед зеркалом.
        М-да. Такого точно никто не ожидал. Определенно, эксперимент удался.
        Сейчас я был похож на героя старинного эпоса. Рисунок, видимо, измененный составом крови, повел себя совершенно нетипично. Вместо привычных, размытых пятен, по всему торсу, захватывая плечи, поднимаясь по шее с обеих сторон, уползая за спину, змеился рисунок. Повернувшись, сцепил зубы. Собираясь между лопаток, рисунок одной плотной лентой шел по линии позвоночника, раскрасив гребень в темный лиловый цвет, и добирался до хвоста. Напрягшись, поднял шипы, рассматривая, как рисунок градиентом растекся по тонкой коже мембраны.
        - Ну, и что ты на это скажешь? - Кива стоял в дверях, так же с интересом рассматривая необычное явление.
        - Пока не знаю. Могу сказать, что на данный момент меня радует отсутствие рисунка, а значит и токсина на руках. Как для хирурга, это было бы совсем фатальным новшеством.
        - Ты давно не работаешь в полевых условиях, и, к счастью, война окончена. Надеюсь, нам больше никогда не понадобится оперировать так, как это приходилось делать за прошедшие годы. Хотя, даже тогда у нас почти всегда были перчатки.
        - Это правда. Но бояться при обычной пальпации кого-то отравить, даже в перчатках не самый лучший вариант. Хорошо, что на лицо не полезло. Не думаю, что это было бы полезно для глаз.
        - Какие-то изменения?
        - Пока не уверен в остальном, но на слух и зрение точно не повлияло. Как думаешь, если мы вернем концентрацию стимулятора, хотя бы до 65? Все это художество станет меньше?
        - Почти уверен, что нет. Рисунок появился очень быстро, сам посмотришь в записи. Как только уровень упал до 38, буквально за две минуты все словно подсветилось и через полчаса ты имел такой вид.
        - Почему сразу не разбудил?
        - Зачем? Я остановил вливания, но показатель сам по себе упал до 29.
        - Любопытный вид, должен признать.
        - Да, не очень современный. И с такой красотой тайно не походишь. Пригласи Нарина, будем оповещать Совет.
        ГЛАВА 21
        Ольса.
        Прошло два дня с моей эпичной прогулки по элманскому городу. Не видя все это время Сумудина, я имела возможность все хорошо взвесить и обдумать. Успокоившись, пришла к мысли, что мне это даже нравится. Это все так необычно и волнительно, так будоражит кровь, что я вновь почувствовала себя студенткой. Но не утомленной и заваленной конспектами, как это было когда-то, а свободной и легкой.
        Мы с Селеной как раз проводили тренировку, которые я решила ввести для своей главной пациентки. Если первое занятие было дуэтом, то ко второму несмело присоединились еще три женщины, из местных. Высокие и тонкие, они несмело, но довольно изящно повторяли плавные движения упрошенной динамической йоги. Остальные обитательницы стояли вдоль стеночки, с интересом наблюдая за процессом. Кто-то хихикал, кто-то наоборот, оставался крайне серьезным.
        - Для чего это? - валорки с любопытством глядели на Селену, которая упрямо, но совсем не радостно стояла на одной ноге.
        - Для баланса. Вашей одже требуется растягивать и тренировать мышцы, чтобы потом меньше болела спина, что бы не отекали ноги. Та активность, которая есть на данный момент, совсем не достаточная для хорошее го протекания беременности. Теперь стали на обе ноги, и тянемся вперед до легкого напряжения в спине. Осторожно, и ме-е-едленно.
        - А остальным зачем? - одна из женщин, не участвующих в занятиях, обошла меня кругом, от чего помещение наполнилось тихим звоном бусин в волосах.
        - Лишним никому не будет. Для здоровья полезно.
        Валорки пошушукались, и мой переводчик выхватил всего пару слов из общего шума. Среди них были дети и здоровье. Повернувшись к ним, строго уперла руки в бедра. Теперь у меня была вполне четкая цель пребывания на Парадоксе, помимо прочего. Ни у одной из этих восемнадцати женщин нет детей. И не потому, что таково желание, а просто потому, что так сложилось. На данный момент. Но, возможно, мы с Сумудином правы, и сумеем решить этот вопрос.
        - Уважаемые, послезавтра жду всех на занятиях лечебной физкультуры (рой)?. Без оправданий и увиливаний. И, пожалуйста, озаботьтесь подходящей одеждой. Примерно такого плана, - дернув брючину обычного спортивного костюма, выразительно подняла бровь.
        - Но мы занимаемся танцами. Разве нам необходимо еще что-то - одна из валорок чуть вздернула голову. Стоя на мягком покрытии только в носках, я и так была ей не ровня, а теперь и вовсе, кажется, до подбородка не доставала. Но вопрос все же имел медицинское значение, а значит, я была права и имела все основания настаивать на своем.
        - Я видела ваши танцы, и она весьма хороши, - плавные, медленные движения с минимальной амплитудой, но впечатляющей грацией были и правда красивы, - но не имеют ни малейшего отношения к тому, что мы будем делать здесь. Я еще займусь детальным изучением скелета и мышечного состояния каждой из вас, но по имеющимся данным уже могу сказать, что вопросы имеются. А так как меня назначили следить за вашим здоровьем… послезавтра ожидаю всех на занятиях.
        - Оджа? - женщины как по команде повернулись к Селене, которая, упрямо пыхтя, тянулась к кончикам пальцев, сидя на полу.
        - Это так. Уф! Ольса останется снами на неопределенный срок и Нарин дал ей указания относительно вас. Уф. Нас. Так что, приходите. Это только кажется таким странным и непонятным, уф, а на самом деле очень действенный комплекс. Лишним точно не будет. Мы еще музыку подберем подходящую.
        - И ароматерапию, - кивнула я, усаживаясь на пол и начиная тянуться. Столько времени без занятий, с самого отлета с Земли, сделали тело совсем деревянным.
        - И ее тоже. Пару раз - и втянемся.
        - И вы тоже занимались этим на своей родительской планете?
        - По-правде, совсем изредка и немного другим видом. Я несколько ленива, чтобы добровольно ходить на фитнесс, - Селена фыркнула в мою сторону, но все же улыбнулась. Она не была против, когда я озвучила свою идею, так что ворчала больше для порядка.
        - После душа полежи полчаса ногами вверх. Нагрузка была не большая, так что все должно быть хорошо. Если будешь чувствовать какое-то недомогание, самое минимальное…
        - Я тебя позову, не переживай, - Лани выглядела умиротворенной и расслабленной.
        Довольные, утомленные, мы возвращались в свои комнаты после занятий, когда на встречу почти выбежало двое офицеров в голубом.
        - Оджа Селена, вы отправляетесь со мной. По приказу капитана.
        - Терри Ольса, вас сопровождаю я. Вам приказано немедленно отправиться в кабинет акера Сумудина.
        - Что случилось? - Селена тут же коснулась кивера рукой, проверяя сообщения от мужа.
        - Не могу сообщить, но времени нет.
        - Ольса, делаем, как сказано. Что-то произошло, - кивнув офицеру, присланному за ней, оджа быстро двинулась к лифту.
        Мы, со вторым из подчиненных Сумудина только успели добраться до другой лифтовой площадки, как по кораблю разнесся звук сирены.
        - Опоздали, - с какой-то злостью выдохнул мой провожатый. - Терри, за мной.
        Мы обогнули лифтовую площадку, шагнув на узкую винтовую лестницу. Валор шел быстро, то и дело оборачиваясь на меня. А я радовалась, что на ногах кеды, а не туфли, которые позволяли не спотыкаться и быстро двигаться вниз. Кажется, лестница спиралью закручивалась вокруг лифтовой шахты, так как радиус поворота вполне соответствовал, насколько можно было судить.
        - Что случилось? - пугало настроение валора, пугал не стихающий звук сирены и этот узкий коридор. Пусть и хорошо освещенный, он все же как-то не радовал глаз и навевал не самые радужные мысли.
        - Мы достигли нужного сектора. Радар засек несколько толонских судов, не больших, но все же опасных. Нас атакуют.
        - Сейчас?! - я едва не упала с лестницы, успев в последнюю минуту вцепиться в поручни.
        - С минуты на минуту. Мне необходимо вас доставить в кабинет. Быстрее.
        Возобновив спуск, через пол оборота мы вышли в очередную дверь и непонятным обозначением, оказавшись перед медицинским отсеком.
        - С этого места нам будет быстрее. Медицинские лифты работают по прямой, так что…
        Вдруг система взвыла просто на невероятной ноте, едва не оглушив, свет с привычного белого сменился на кроваво-красный.
        - На пол! - меня сбили с ног, придавив сверху так, что едва могла дышать. А через мгновение раздался жуткий грохот. Весь корабль содрогнулся, от самого основания до самого верха. Нас протянуло по полу и впечатало в стену. Порадовавшись, что в этой части Парадокса нет углов, пыталась как-то выровнять дыхание. В ушах звенело, свет мигал несколько мгновений, прежде чем снова стал привычно белым. Я попыталась оттолкнуть валора от себя, чтобы подняться, но мне не позволили. Мужчина тяжелой рукой прижал меня обратно к холодной поверхности.
        - Не двигайтесь. Сирена еще звучит.
        Прошло секунд пять, как нас оглушило повторно. Пронзительный звук заставил вжаться в пол. Сила удара была не меньше, оторава на мгновение от пола, а затем с силой приложив о покрытие. На этот раз слух не отключился, и через несколько секунд по всему кораблю разнесся громкий, металлический голос:
        «Ядро запечатано! Ядро запечатано!»
        - Вот теперь все, - последовавшее за фразой ругательство мой ретранслятор не осилил.
        Сумудин.
        Парадокс только достиг необходимого сектора, когда нам с Кивой удалось уравновесить показатели моей крови. Коллега оказался прав, даже восстановив баланс, я не избавился от росписи по всему телу. Приходящий проверить все Нарин язвил и смеялся. Ему казалось очень забавным то, что все мои эксперименты прошлых лет, к которым он относился отрицательно, привели к подобному результату. Не то, чтобы у него не было оснований так реагировать, но желание дать в нос все же возникало. Вот и сейчас, одним глазом просматривая данные с разведывательных кораблей, оджи не переставал отпускать колкие комментарии, обычно ему так несвойственные.
        - Тебе особенно идут эти полосы на шее. Теперь каждый сможет определить твое семейное положение, стоит только увидеть. Интересно, если бы вы снизили концентрацию еще ниже, твои волосы тоже сменили бы цвет?
        - Не думаю, - отвечать терпеливо и не рычать с каждым разом получалось все сложнее, а Нарин, кажется, только и ждал момента, когда я окончательно выйду из себя.
        - Да? А мне кажется, ты имел все шансы покрыться ровным лиловыми цветом с ног до головы. Думаешь, Ольса согласилась бы принять такую экзотику? Мало того, что ты с хвостом, так еще и цвета какого-то непонятного...
        Я схватил первый попавшийся предмет со стола, который бы не мог нанести другу сильного вреда, но донес бы всю степень моего недовольства, но в одно мгновение все переменилось. Нарин резко выпрямился в кресле, в котором до того сидел в развалку. Лицо стало напряженно-отстраненным, взгляд мутным. По спине пробежала волна нехорошего предчувствия, заставив дыбом встать волосы и поднять гребень.
        - Шестнадцать кораблей толонского флота. За малым небесным телом. Движутся с максимальной скоростью. Еще восемь с основной точки. Два перехвачены разведчиками, - механический голос друга резал слух. Верхняя губа дернулась сама собой в попытке обнажить клыки. Мы знали, что ошметки вражеского флота будут здесь, но по опыту прошлых лет толонцы всегда прятались по норам после больших потерь и никогда не нападали на крейсера таким малым количеством.
        - Группы К12, К21, М14 и М19, вылет по готовности, активировать защитные купола. Они целятся в защитные звенья!
        - Кива, в медблок, бегом. Готовиться по протоколу « Камнепад». Мы в Ядро. - заместитель кивнул, выбегая из кабинета. «Камнепад». Протокол, согласно которому крейсеру грозит попадание. После гиперпрыжка прошло всего-то чуть больше часа, двигатели не успели полностью восстановиться. Сколько у нас сейчас процент защиты? 60? Вряд ли больше.
        Вызвав Фира, сейчас заменяющего Тааля на должности старшего стража Нарина, подхватил планшет, выбежал из кабинета. Колба, которая в обычное время стояла в моем кабинете, повинуясь командам, уже спускалась в рабочую зону ядра. Щелкнув кивер, вызвал одного из младших помощников.
        - Найдите оджу Селену и терри Ольсу. Первую в Ядро, вторую в мой кабинет, в отсек безопасности. Исполнять немедленно.
        Что так повлияло на нашу внимательность и самоуверенность? Спускаясь в лифте, чертыхался и поминал всех демонов глубокого космоса. Мы столько лет воевали, что протсо не могли так глупо попасться. Или ? Ощущение победы? Мирная жизнь, разгром главной вражеской эскадры, любимые женщины под боком, согласие Совета на перемены. Причин множество, но ни одна из них не могла быть оправданием такой халатности.
        Я уже практически закончил проверку колбы, когда в Ядро,несколько растерянная , пришла Селена. Одной головной болью меньше.
        - Садись, и сразу пристегнись.
        - Сумудин, что происходит?
        - Давай потом. Сейчас не самое… - я успел услышать щелчок ремней прежде чем корабль тряхнуло и меня кинуло прямо в стену, ощутимо протащив по полу. В голове на мгновение зашумело, отключая слух.
        - Сумудин! - видимо, это булла не первая попытка дозваться, так как Селена с усилием пыталась расстегнуть ремни.
        - Не смей вставать, - встав на четвереньки, посмотрел на оджу, которая тут же успокоилась. - Н и в коем случае не отстегивай ремни.
        Поднявшись, попытался определить, куда мог отлететь мой планшет. По гладкой поверхности стекла змеилось несколько царапин, но инструмент отзывался хорошо, позволяя закончить подготовку капсулы.
        - Они сбили одно защитное звено. Четыре ячейки отключились. Родная, ты уже здесь, - облегченный вздох Нарина и тяжелую поступь Фира я услышал одновременно. Друг подскочил к Селене, крепко ее обняв и пообещав, что все будет хорошо.
        - Давай скорее, иначе хорошо не будет, - занимая свое место рядом с Селеной, я не успел защелкнуть ремни, как нас тряхнуло повторно. Нарин чудом успел ухватиться за кресло дарьё. - Демоны полосатые.
        - Ничего, сейчас все будет.
        - Ядро активировано.
        - Вот теперь огребут, насекомые поганые.
        Ольса.
        Я едва успела подняться, когда двери медотсека открылись. Десяток врачей, все с медицинскими ящичками в руках, бежали к грузовым лифтам. Тот медик, что привел меня сюда, дернул за рукав одного и з коллег.
        - Клосс повреждений?
        - Два пробоя по левому борту. На три и два этажа соответственно. Пока нет данных. Сортировка по тройному принципу.
        - Я с вами, - мужчина шагнул было вперед, но потом, запоздало вспомнив обо мне, обернулся. Я видела сомнение в его глазах, но у меня таковых не было.
        - Я тоже врач. Я с вами.
        - Но акер не разрешил бы.
        - Его тут нет, а я клятву давала, - обойдя мужчину, шагнула в лифт к высоким белокожим коллегам, намереваясь сделать все, что смогу. Было ясно, что есть пострадавшие, и я просто не могла себе позволить остаться на месте, если от этого могла зависеть чья-то жизнь.
        Наш лифт спустился на девять уровней, к средним уровням. Стоило дверям открыться, как в нос ударил запах гари, а глаза защипало. Стянув резинку, плотнее завязала волосы, не давая им лезть и мешать. Выйдя на площадку, я быстрее бросилась к стене, где был характерный знак. Сумудин мне как-то показал, где на Парадоксе экстренные аптечки. Они были меньше тех, что несли медики прямо из своего отсека, но лучше, чем ничего. Нажав на панель, я первым делом схватила маску, закрывающую все лицо. Небольшой баллон с кислородом надевался за спину в виде рюкзака. Единственное, что я не знала как определить остаток кислорода. Обернувшись, проследила, что делают остальные. Медик, который должен был доставить меня в кабинет, стоял у противоположной стороны коридора, так же вынимая дыхательный комплект и аптечку. Нужно было нажать на симметрично расположение клапаны у нижней челюсти, чтобы запустить работу аппарата.
        Стоило нажать на кнопки, как в легкие хлынул поток чистого воздуха с привкусом озона.
        - Чего мы ждем? - ухватив покрепче саквояж, подошла к одному из медиков. Мы выстроились цепочкой у входа в отсек, но никто не пытался открыть двери. Через несколько мгновений двери лифта открылись снова, выпуская на площадку с десяток валоров в красной форме. Военный блок.
        - Нарушена герметичность суда. Ждем, пока раскинут паутину и запечатают, иначе не сможем работать.
        - А как же те, кто внутри? Они могут выжить в это время? - я вся похолодела, представив происходящее за этими дверьми.
        - Пять, семь минут, может, чуть больше. Еще есть время. Вы знакомы с протоколом? - мой собеседник был в белом, значит из офицерского состава.
        - Нет.
        - У вас в кейсе на крышке три вида огней. Синие, желтые, красные. По степени необходимости медицинской помощи, где красный - самый высокий приоритет. Оказываете первичную помощь, ломаете колбу и оставляете с тем пострадавшим, которому присваиваете категорию. Транспортировкой займется военное отделение. Ваша задача - оказать первичную помощь всем, кому сможете. Вопросы?
        - Насколько хватает кислорода в баллоне?
        - Два часа. Если на стекле маски появятся желтые огни, хватаете за руку любого военного и требуете сменить вам баллон. Если поблизости никого - немедленно покинуть отсек.
        Я едва успела кивнуть, как дверь с шипением раскрылась, открывая совершенно жуткий вид на покореженные метал, обугленные стены и искрящие провода на несколько этажей вверх и вниз. Это больше походило на какой-то рисунок из комиксов про апокалипсис, чем на настоящую жизнь. А позади всего этого, цепляясь за обугленные металлические края, висел «паук». Механическая конструкция с центральным диском и светящимся голубым мутным «стеклом» между лапами, как зонт моей прапрабабушки, закрывая пробоину.
        - Вперед. - встряхнувшись, порадовавшись, что на мне спортивный костюм, я пошла вперед, выискивая тех, кто пострадал и нуждается в помощи.
        ГЛАВА 22
        Это больше всего походило на декорации к какому-то постаппакалиптичному спектаклю с полным погружением. Куски металла, провода, дым, искры. Совсем недавно белые, теперь стены были покрыты слоем копоти, кое где, как шипы техногенного дикобраза, из стен торчали обломки труб и обшивки. Медленно пробираясь среди завалов, стараясь дышать равномерно и не расходовать лишнего кислорода, за какой-то глыбой, изначально назначение которой не получалось определить, увидала истребитель. Точнее то, что от него осталось. Он был из какого-то оранжевого металла, или это был цвет покрытия, но сразу становилось понятно, что это покореженная громадина не относится к валорскому флоту. Покореженный, с расплющенной носовой частью, обломанными крыльями и стекающей по бокам ядовито-зеленой жидкостью, он и был эпицентром разрушений. Но для того, чтобы нанести такие повреждения крейсеру, нужно было сперва пробить обшивку, попасть чем-то вроде гранаты а уже потом таранить корпус Парадокса.
        - Камикадзе? - стало жутко от того, что внутри еще могло находиться то существо, которое натворило таких бед. Маловероятно, чтобы кто-то мог выжить в такой ситуации, но дрожь пробирала.
        Откуда-то справа раздался стон, отвлекая мое внимание. Быстро, при этом стараясь не поскользнуться на каких-то темных лужах, побежала в сторону стонов. Найти пострадавшего у меня получилось не сразу. Мужчина лежал под косым обломком обшивки. Достаточно большим, чтоб превратить его в лепешку, если бы небольшой контейнер, на которую краем плита упала.
        Мне удалось подползти к пострадавшему, но вот чемоданчик протянуть не получилось, уж очень он оказался громоздким. Действуя на ощупь в полумраке, первым делом поместила на грудную клетку анализатор. За эту единственную штуку многие врачи экстренных служб наверняка были бы готовы отдать несколько лет своей жизни.
        - Дышите плавно. Меня зовут Ольса. Я ваш врач. Сейчас будет легче.
        Я услышала прерывистый вздох, значит меня слышат. Раздался писк, и я забрала анализатор, быстро просматривая данные.
        - Ну, у нас не все так плохо. Сейчас я включу свет, будет неприятно. - Щелкнув кнопку на дыхательной маске, приступила к визуальному осмотру. Мужчину в желтом комбинезоне довольно сильно присыпало пылью и, судя по показателям, прижало ноги. По крайней мере, одну, точно. Сильный болевой синдром, низкая сатурация и отравление газами. Не самый плохой вариант, если его удастся достать в течение пару-тройки часов.
        - Как ваше имя? - мужчина закашлялся, жмурясь от пронзительного белого света. Ответа не последовало, только кашель. - Мне нужно вернуться обратно, за лекарствами.
        Пыльная, исцарапанная рука попыталась поймать меня за рукав.
        - Успокойтесь и дышите ровно. Я не уйду, пока ваше состояние не будет стабильным. Обещаю.
        Крепко сжав ладонь, я все же вылезла из-под завала.
        Откинув крышку кейса, первым делом надела перчатки.
        Порывшись среди медикаментов, порадовалась, что успела изучить практически все, что составляло стандартную аптечку. На дне лежали искомые три миниатюрных кислородных баллона. Такого хватит совсем не на долго, но благодаря примеси, они помогут свести к минимуму отравление, если такое произошло. Подхватив один, взяв капельницу и несколько инъекций, прижимая все к себе одной рукой, поползла обратно.
        - Я вернулась, как обещала. Вы меня слышите? - мужчина едва качнул головой. - Это хорошая новость. Мне нужно проверить ваше горло. Потом дам обезболивающее и посмотрим, что с ногами. Как вам план?
        Места было совсем мало, но все же достаточно, чтобы я могла выполнить необходимы минимум. Осмотрев горло, облегченно выдохнула, внешне отека дыхательных путей не наблюдалось, а это значит, у нас есть время.
        - Кислородная смесь. Сейчас вам будет легче дышать, - прижав небольшую маску к лицу пострадавшего, открыла клапан. По идее, маска должна будет самостоятельно отсоединиться, как только баллон опустеет. Мужчина глубоко вдохнул, от чего грудная клетка высоко и равномерно поднялась. Уже хорошо.
        Активировав капельницу, прижала носик трубки к руке. Через мгновения игла самостоятельно вошла в вену, а небольшая емкость с раствором, словно воздушны шарик, поднялась к потолку нашего «уютного» грота. Отличная штука.
        - Сейчас подействует обезболивающее, -удостоверившись, что раствор поступает как нужно, перешла к осмотру остального тела. Проникающих ран нигде не было видно. Пара царапин не в счет. Зрачки реагировали нормально, дыхание ровное, глубокое, сердечные ритм и давление в норме. Правая нога прижата плитой. Вот это могло стать проблемой. Но только через часа 2-3.
        Что будет, если не убрать часть обшивки в ближайшее время? Университетский курс вспоминался с трудом. Все же, я ни разу не работала во время катастроф. Акушеры, обычно, занимаются несколько другими вещами. Что же там было?
        Синдром длительного сдавливания и жировая эмболия при переломе длинных полых костей. Первый вариант дает на два, три, четыре часа, в зависимости от общего состояния. А вот если сломана нога? Те же три четыре? Насколько человечески мерки применимы к валорам?
        В любом случае, я больше ничего не могла сейчас сделать для этого мужчины.
        - Я должна уходить. Ваше состояние сейчас стабильное. Я поставлю маячок, и вас вынут из-под завалов ближайшее время.
        Мужчина судорожно дернулся. По ярким, зеленым глазам было видно, что ему не просто согласиться и принять мое решение. Мне самой было не по себе от необходимости оставить его одного в полумраке под огромной плитой корабельной обшивки, но, возможно, моя скромная помощь все же сможет спасти чью-то жизнь.
        - Ваш кивер цел? - переломив желтый стержень маячка, который тут же вспыхнул и попытался вырваться из рук, перекинула данные на пациента в прикрепленные носитель с анализатора. Теперь, кто бы следующим не принял этого пострадавшего, у него будет вся информация о проделанной мной работе. Одной рукой удерживая маячок, не давая ему повиснуть рядом с капельницей, приблизила свой кивер к устройству мужчины, тут же подключившись. На панельке тут же высветилось имя. - Вы Раскир? Я буду с вами разговаривать. Вы можете как-то подавать мне знаки?
        Мужчина на мгновение прикрыл свои невероятные зеленые лаза, призадумавшись, а мотом едва различимо стукнул каким-то обломком по полу. Стук вполне слышимо раздался у меня в ухе.
        - Отлично. Я выставлю маяк и буду с вами разговаривать. Но все же, мне нужно уйти.
        Выползая из-под завала, я чувствовала себя каким-то предателем, но вариантов и правда не было. Выпрямившись, выпустила из рук желтый маячок, и проследила за тем, как тонкая колба, размером с карандаш, зависает на высоте трех метров над завалом.
        - Раскир, я выставила маячок, так что все будет в порядке. Вам меня слышно? - тихий стук в ответ. - Замечательно. Это будет, конечно, больше всего напоминать песню малых народов моей планеты. Что вижу, то пою, но уж как есть. Думаю, такой формат вас должен устроить.
        Еще один стук.
        - Сейчас я соберу свои вещи, и пойду искать кого-нибудь еще, кому можно помочь. Признаться, все выглядит довольно жутко. Вы видели, что произошло? - один удар, - И как эта оранжевая штука смогла пробить обшивку?
        Мне было видно несколько коллег-валорцев, работающих ближе к обломанным краям перекрытий, но я не решилась идти в ту сторону. Над головой что-то громко треснуло, и в метрах трех впереди живописно грохнулась металлическая балка, перепугав до полуобморочного состояния.
        - Ох, еще пара шагов, и была бы очень живописная лепешка. Раскир, как думаете, стоит мне идти в ту сторону? - два удара. - Вот и я так почему-то решила. Благо сеть еще варианты. Так, что это у нас? Очень похоже на ботинки.
        Разговор, пусть и в одну сторону, все же успокаивал и не позволял удариться в панику. Двигаясь между завалов, перелезая какие-то обломки и балки, стараясь лишний раз не задевать эти неустойчивые конструкции, двигалась к цели, не отводя глаз. Одна нога судорожно дернулась, оставляя надежду на то, что мой будущий пациент еще жив. В такой ситуации это уже было хорошо.
        Скрытый за грудой обломков лежал другой мужчина. Такой же белокожий, но с длинными, раскиданными по грязному полу белыми длинными прядями. Он лежал, на первый взгляд не подавая признаков сознания. В груди торчал кусок обломанной тонкой трубы или какой-то арматуры. Подбежав ближе, прижала два пальца под челюстью, пытаясь нащупать пульс.
        - Есть, - слабый, но устойчивый ритм позволяли надеяться, что мужчина доживет до операционной. Крови вокруг было не очень много, дыхание, пусть и слабое, все же присутствовало. - Я тут вашего еще одного товарища нашла. Должна сказать, что ему повезло несколько меньше.
        Стараясь не впадать в панику, осторожно ощупала грудную клетку вокруг злосчастного обломка. Уплотнений или внутренних разрывав при первичном осмотре не нашлось, а значит труба блокирует кровотечение. Положив анализатор на слабо вздымающуюся грудь, на мгновение закрыла глаза, вспоминая.
        Первое - нужно вызвать помощь. Если я не ошибалась в выводах, сейчас для этого валора действовал принцип «золотого часа». Нужно было поторопиться, чтобы сохранить его жизнь. Откинув крышку кейса, надломила красный маячок, тут же выпустив из рук. Огонек поднялся выше, чем его желтый собрат, начав издавать тихий писк.
        Второе - наркозно-дыхательная аппаратура. Самый нежелательный вариант - если пострадавший очнется и начнет дергаться, смещая обломок.
        Вынув со дна кейса маленький дыхательный баллон, повернула боковой клапан, добавляя к кислородной смеси усыпляющее вещество. Подумав, подключила к мужчине еще и капельницу. Как только обломок достанут, можно ожидать большую кровопотерю, судороги и еще черт знает чего…
        Третий пункт - зафиксировать обломок, подготовить пациента к транспортировке.
        Сняв анализатор, порадовалась более-менее стабильному состоянию мужчины. Только бы помощь подоспела быстрее.
        Роясь в аптечке, попыталась найти что-то, чем было бы можно привязать обломок, не позволяя ему сместиться в теле.
        - Что у вас? - рядом появился военный, внимательно пробежав взглядом и по мне и по пострадавшему.
        - Проникающее в грудную клетку, черепно-мозговая травма, предположительно средней тяжести. Отравлений угарным и иными газами не зафиксировано. Пульс слабый, дыхание устойчивое, поверхностное, - отрапортовав, я почувствовала себя уверенней от того, что теперь не одно обязана справляться с ситуацией.
        Военный кивнул, обернулся и махнул кому-то рукой, подзывая ближе. Буквально через несколько ми нут к нам подбежал еще один валор, неся в руках небольшую пластинку размером с кухонную доску. Присев рядом с раненым, мужчины одновременно потянули пластину в обе стороны, от чего материя растянулась до размеров нормальных носилок.
        - Мы можем его переносить? - тот из валор, что пришел первым, вопросительно глянул на меня.
        - Подождите, я буду держать обломок, иначе он может сместиться.
        Став с другой стороны от пострадавшего, я зажмурилась на мгновение и глубоко вздохнула. Было немного страшно, что я могу сделать что-то не так и только навредить.
        - Давайте вместе. Осторожно и не резко. - Пока мы переносили раненого, у меня несколько раз потемнело в глазах.
        Покончив э этой частью, один из военных потянулся за маячком, что-то щелкнув на нем и положив у головы раненого. Затянув какие-то упругие ленты вокруг пострадавшего, военный снова глянул на меня, кивнув на капельницу, парящую в метре над пострадавшим.
        - Вам стоит придерживать трубки, пока мы будем выходить отсюда. Слишком много обломков.
        - Хорошо.
        Мужчины нагнулись, ухватив носилки за каике-то выемки, и медленно двинулись вокруг завалов. Подталкивая капельницу вперед, следя, чтобы трубки сильно не натягивались, я одновременно старалась не споткнуться о груды мусора и обломков, устеливших пол.
        - Раскир, вы меня слышите? - запоздало вспомнив, что у меня есть еще один пациент, проверила сигнал вызова.
        Один удар.
        - Я про вас не забыла, не переживайте. Вашего коллегу сейчас отправим к хирургам, так как у него дела несколько хуже. В баллоне еще есть кислород?
        Один удар.
        - Отлично. Как только я передам пострадавшего кому-то из врачей, сразу вернусь к вам. Но связь может временно пропасть.
        - Терри? - военный, несший носилки впереди, обернулся.
        - Один из пострадавших под завалом. У него придавлена нога, но состояние пока не 4критичное. Тем не менее, в течение полутора часов его нужно вынуть из-под обломков.
        - Как только отправим вас в военный госпиталь.
        - Я не уйду.
        - Мы не можем сопровождать раненого в лифте. Наша помощь нужно здесь, а вам придется его довести до операционной и убедиться, что хирург успеет принять меры.
        - Но мой второй пациент?
        - Мы займемся им сразу, как только отправим вас. Обещаю.
        Подталкивая капельницу, проверяя пульс и дыхание, я два раза чуть не поскользнулась на разлитом масле. Один раз зацепились за какие-то торчащие обломки, и расцарапала руку, но это были мелочи по сравнению с падающими показателями пациента.
        - Нам нужно ускориться.
        На мое замечание, военные практически побежали, каким-то чудом умудряясь не сильно трясти носилки. За капельницей я уже не поспевала, спотыкаясь и таща за собой медицинский саквояж. Маска стала сильно запотевать, мешая видеть. Очки под ней еще сильнее усложняли дело. Фыркнув, почти ничего не видя, сорвала маску с лица. В нос ударил запах гари, но не настолько сильный чтобы обжигать легкие. Видимо, фильтры успели неплохо поработать. Бежать без лишних приспособлений на лице было легче. По крайне мере, угроза переломать себе ноги теперь была не такой насущной.
        Мы вылетели в коридор, где нас обдало потоком воздушной завесы.
        Один из лифтов был открыт, а внутри стояла почти привычного вида каталка.
        - Лифт доставит вас сразу в госпитальное отделение. Оно ближе, чем медблок и хирург уже ждет - поместив пострадавшего на каталку, военные покинули кабину, предварительно нажав одну из кнопок. Стоило Дверям сомкнуться, как мужчина на каталке дернулся, изогнувшись дугой, длинный хвост, висевший до этого безвольно, скрутило спазмом, Потом все произошло одновременно: темные глаза распахнулись, мужчина задергал руками, едва не сбивая капельницу, а в следующую секунду, каким-то невероятным движением выдернул обломок из груди.
        В ужасе глядя на поток крови, хлынувший из раны, я одно мгновения стояла, не в силах пошевельнуться, и только через два удара сердца сообразила зажать кровотечение. Под руками чувствовался пульс, между пальцев, пусть слабо, но все же бежали ручейки. Мне не хватало сил.
        - Успокойтесь. Вам нужно постараться ус покоиться, - я не булла уверена, что больной меня слышит, продолжая дергаться и стараясь скинуть мои ладони с груди. Уперевшись ногой в перекладину каталки, я сумела-таки забраться на верх, перекинув одну ногу на другую сторону и буквально усевшись на пациента. С такого положения было возможно приложить больше усилий, зажимая рану, и не позволить валору нанести себе еще больше вреда.
        Сумудин.
        Все заняло не более получаса. Нарин быстро отбил неорганизованную атаку, полностью перекрыл доступ к Парадоксу, затянул бреши в корпусе и принялся выравнивать систему корабля. Из-за пробоины мы потеряли значительный объем кислорода, часть фильтрующей системы в той части судна, два маяка для системы защиты и еще много чего.
        Пострадало не менее тридцати валоров, а это было совсем уже недопустимо.
        Нарин был в бешенстве, и я полностью разделял его мнение, будучи готовый голыми руками рвать нападавших. Но это было не ко времени. Кива, получив сигнал, что моя работа Ядре почти окончена, начал присылать отчеты по поступающим раненым. В основном осколочные ранения и тупые травмы. Ожегов было куда меньше, но при таком раскладе помощь требовалась сразу большому блоку пациентов, сжатая в короткий промежуток времени. Если не успеть стабилизировать многих в первые полчаса-час, можно потом уже ничего не сделать.
        - Нарин, отключаешься? - друг мигнул синими глазами, и через несколько мгновений из колбы стало вытягивать белесый газ. Сейчас предстояла работа другого порядка. Стоило процессу завершиться - капитан, недовольно хмурясь, ступил босыми ногами на пол.
        - Разлом довольно большой. «Паутина» еле затянула пробоину. И, должен сказать, мембрана получилась довольно тонкой. Эти гады знали куда бить. Если бы не решились направить истребители прямо в точку, куда попали снаряды, ничего бы не получилось.
        - Ремонт можно выполнить?
        - Вполне. Только по времени, конечно, займет не мало. Но это все ерунда. Что там по твоим данным?
        - Все не очень и мне бы нужно уйти. Так что открывай, если мы хотим минимизировать потери. Думаю, придется запустить «Ледяное ложе» для троих или четверых.
        Нарин кивнул, на мгновение прикрыв глаза.
        «Ядро распечатано!»
        Кивнув другу, выбежал из отсека. Нужно было скорее попасть в госпиталь, пока двое самых тяжелых пациентов еще могли быть спасены.
        - Протокол «Ледяное ложе». Запустить систему, - за несколько минут в лифте я успел просмотреть последние файлы, поступившие от Кивы. В дверях меня уже ждали. Сунув ладони под систему очистки, нырнул в накидку, которую держал один из младших медиков и нырнул в специальные перчатки. День обещал быть трудным.
        Тонкий, ярко-фиолетовый цвет материи перчаток уже вызывал нехорошие ощущения, а я еще не приступил к работе.
        Госпиталь, огромное помещение, практически открытое, со множеством коей, позволяло работать сразу с большим числом пострадавших, в отличие от медблока, но здесь все время было шумно и ни о каких удобствах можно было даже не думать.
        - Акер, ложе готово, - мой помощник на сегодня накинул на руки стерильную салфетку, указывая на слабосветящийся стол с бортами, над которым поднимался пар. Меня ощутимо передернуло.
        - Запускайте сразу второе и третье. Тонера за соседний стол. Начинаем, - к ложу как раз в это мгновение подвезли пациента, чья травма требовала такой работы. Осторожно, не снимает его с платформы носилок, пострадавшего уложили в полупрозрачную голубую массу, по поверхности которой тут же начала образовываться ледяная корка. Низкая температура замедлит движение крови и все процессы в теле, убережет мозг от повреждений, когда я отключу дыхание на три-пять минут, и позволит заштопать легкое. Единственным ощутимым минусом было то, что никакая аппаратура в таких условиях оперировать не могла. А руки уж очень быстро начинали замерзать, теряя чувствительность.
        - Где раствор?
        - Здесь, - с правой стороны от меня на небольшой платформе оказалась чаша с розовым раствором, который должен был помочь восстанавливать кровоток в пальцах.
        - Начинаем. Лазер, - резанув упругую белую кожу, постарался отвлечься от покалывания в пальцах, возникшего сразу, как только руки оказались над рабочей зоной. Это ничего. Как только начну зашивать, вот тогда самое интересное и начнется.
        Пробитое легкое и задетая артерия оказались не в самом плохом состоянии, но на обычном столе я бы не рискнул зашивать такое повреждение.
        - Закрывайте и отогревайте, - закончив латать легочную артерию со скрипом зубов сунул руки в розовый раствор. Правда теперь жидкость была уже ярко красной от крови, осевшей на перчатках. Мне пришлось четыре раза греть одервенелые ледяные пальцы, прежде чем удалось справиться. - Тонер, что у тебя?
        - Почти, акер. Заплатка легла хорошо, - голос медика чуть дрожал, а между бровей пролегла глубокая складка. Ему было не легче работать в этих условиях, но среди моих подчиненных все как один упертые и целеустремленные. Все сделает как надо.
        - Хорошо, следите за свертываемостью. Никаких тромбов. Кто…
        Я не успел договорить, как от ближайшего лифта раздался вопль.
        - Помогите! - дернувшись на знакомый голос, практически в шоке уставился на открывшуюся картину. Ольса, вся в пятнах крови, растрепанная, с явными следами маски на лице, сидела на каталке, прижимая к ее поверхности кого-то из пострадавших. Девушка не могла ни спуститься, ни отпустить ладони, как я понял, а валор под ней конвульсивно дергался.
        Не ожидая подобного, я не сразу среагировал, но через мгновение каталка оказалась у свободного «ледяного ложа», в шаге от меня.
        - Травма черепа средней тяжести, шок, проникающая травма грудной клетки… - Ольса рапортовала четко, после диагностики состояния выдав перечень инъекций и лекарств.
        - Ты можешь отпустить? - на мне уже сменили комплект одежды и перчатки, а пациенты дали укол от судорог, но кровотечение вес не желало останавливаться, а Ольса все так же зажимала рану.
        - Не думаю, - мы смотрели друг на друга прямым взглядом, словно впервые встретились. Я разглядывал бледную кожу с проступившими веснушками, волосы в черных пятнах золы, одежду в крови. В ответ мне достался прямой, уверенный взгляд. Я чувствовал, как серые глаза скользят по рисункам, уходящим под воротник, по следам на висках, задержавшись на мгновение на подрагивающих от холода ладонях, снова возвращаются к глазам.
        - Мы потом сможем поговорить? - я без объяснений понял, что Ольсу интересуют рисунки на моем теле, и мелено кивнул. Все же, это касалось ее непосредственным образом. Кивнув в ответ, девушка вернулась к более важным, на дынный момент делам. - Что будешь делать?
        - Его нужно перенести в это поле, но пока ты держишь рану - это не возможно. Есть вариант еще, но тебе не понравиться.
        - Говори.
        - Охлаждающий раствор можно распылить на рану поверх, это даст нам несколько секунд чтобы перенести его. Но твои пальцы на это время будут подвергаться очень низким температурам.
        - Начинай.
        - Уверена?
        - Я не для того его спасала, чтобы он умер от потери крови. Давай. Я потерплю.
        - Секунда. Раствор для терри Ольсы, - еще одна чаша с розовой жидкостью появилась рядом. - Как только сможешь оторвать ладони - сразу опускай в раствор. Поняла.
        - Начинай, Сумудин.
        Небольшая трубка распыляла охлаждающее вещество прямо поверх ладоней Ольсы, от чего пальцы даже через перчатки начинали белеть.
        - Ты почувствуешь, когда можно отрывать ладони. Кровь станет вязкой. Только не передерживай, иначе твои руки пострадают.
        Я боялся, что Ольса заупрямиться или захочет перестраховаться, отрывая ладони слишком поздно, но проявить к ней сейчас недоверие - это поломать все шансы на какое-то взаимопонимание. Если я верно понял характер своей дарье, этого она не простит мне.
        Тонкие пальцы медленно, участок за участком, отрывались от окровавленной ткани, а я следил за лицом землянки. Все же, женщины очень сильные существа, чтобы наш Совет ни думал по этому поводу.
        - Все. А, как больно-то! - буквально скатившись с каталки, Ольса сунула ладони в раствор, пританцовывая вокруг чаши, от чего я не сумел сдержать улыбку.
        Пострадавшего едва успели погрузить целиком в раствор, как тонкая корка на груди лопнула, но это уже было не важно. Кровь замедлила свой бег, так что был хороший шанс спасти еще одну жизнь.
        - Ольса, спасибо за помощь.
        - Работа у меня такая, - все еще приплясывая у чаши, отозвалась землянка. Она с интересом поглядывала на мои действия, видимо, в первый раз столкнувшись с такой системой.
        - Как насмотришься - иди к себе, пожалуйста.
        - Я еще могу помочь.
        - Почти всех нашли, дальше работа в опасной зоне. Тебя туда не пустят.
        - Думаешь, я не сумею помочь? - в голосе промелькнула сталь и угроза, еще больше подняв мне настроение.
        - Сумеешь, но мои ребята не позволят отбирать у них работу, так что тебе просто не дадут. Тем более, что все под контролем. Я же теперь здесь.
        - Пф, позер, - злости в голосе больше не было, только незлая насмешка.
        - Не доверяешь мне?
        Минута молчания, такого глухого, что мне показалось, весь госпиталь замер на мгновение, ожидая ответа. По крайней мере, команда, работающая сейчас со мной, даже не дышала.
        - Доверяю, - тихий, уверенный ответ оказался облегчением, позволив немного ослабить напряжение в плечах.
        - Тогда пойдешь к себе?
        - Пойду. Но ты мне должен разговор.
        - Я помню, - девушка вынула ладони из чаши, плавным движением стряхнув кисти. - И ,Ольса, спасибо за сегодня.
        ГЛАВА 23
        Под душем я стояла долго-долго, наслаждаясь тяжестью горячих капель, бьющих по спине и плечам. Получая невероятное тактильное удовольствие от быстрых струй, бегущих с головы и массирующих утомленные мышцы.
        С одной стороны я была вполне довольна собой. Мне казалось, что я сделала все верно, но осадок от произошедшего все же остался. Такие разрушения.
        Тело передернуло от страха. Не знаю, насколько крепкой была конструкция Парадокса, но стоило закрыть глаза, в голове возникала ужасная картина разбитого, безжизненного крейсера в открытом пространстве космоса. И со всех сторон кружат обломки. Множество искореженных кусков металла, предметов быта, и даже тел.
        - Прекрати, Ольса, - думаю, сегодня ночью мне грозили кошмары. Наверное, стоило выпить что-то для нормального сна, но снова возвращаться в медблок или лазарет не было ни малейшего желания.
        Завернув волосы в полотенце, накинув простую ночнушку вышла из уборной и едва не споткнулась, не сразу заметив постороннего. Сумудин сидел в кресле, устало опустив голову. Одетый в свою тренировочную темную одежду, с влажными волосами, синевато-белой кожей на руках и странными узорами он как-то не вписывался в песочный интерьер моей спальни.
        - Сумудин? - медик тряхнул головой, словно прогоняя дрему. Золотые глаза и правда были какими-то сонными.
        - А, прости, что сам зашел. Не было сил стоять, - он с каким-то удивлением рассматривал мою бледно-голубую ночнушку с котятами на животе. Конечно, это никак не вязалось с моими яркими платьями и кислотными туфлями. Стараясь скрыть смущение, я даже слегка закашлялась. Мужчина чуть улыбнулся, на мгновение прикрыв глаза. - Ты выглядишь очень мило в этом наряде.
        - Так я отдыхаю, - оглядев его еще раз, обратила внимание на ногу, вытянутую чуть в сторону и несколько ампул на коленях.
        «Не было сил стоять».
        Наверное, нога все еще болит, а провести несколько сложных операций на ногах - та еще задача даже для здорового мужчины.
        - Поможешь мне? - гибкий хвост несколько неуклюже подцепил одну из ампул. Они были слишком тонкими для такой конечности.
        Подойдя ближе, откинула в сторону мокрое полотенце, которое начало сползать с головы. На хвосте тоже были узоры. Тонкие, как ветки какой-то тропической лианы, они вились кольцами, усиливая цветь ближе к мембране. Мне очень бы хотелось посмотреть ближе, но это казалось чем-то более интимным, чем простое касание руки или даже поцелуи.
        - Мне нужно сделать инъекции и обработать руки. Обычно это делает Кива, но я оставил на него лазарет, так что он очень занят, а просить кого-то еще… ну, Нарин пару раз помогал, но ему тоже не до того, - было не очень понятно, но мне показалось, что Сумудин сам немного смущен необходимостью обратиться ко мне за помощью, но это делало его таким милым. Скажи мне кто еще пару недель назад, что я посчитаю Сумудина милым, я бы засомневалась в адекватности говорящего, а сегодня совсем все иначе.
        - Давай, - забирая ампулу, невольно скользнула пальцами по хвосту. Кожа была такой же гладкой и теплой. Думаю, мне психологически все еще было сложно воспринимать его как конечность. Несколько завороженная, провела прохладными пальцами по узорам. - Это что-то удивительное.
        Хвост, как огромная змея, медленно заскользил по руке, обвив запястье, словно браслет.
        С внутренним трепетом посмотрела в золотые глаза. Это было противоречиво, волнительно, возбуждающе. Сумудин сидел неподвижно. Руки, ноги, все выглядело выточенным из камня и в то же время мою руку все сильнее обвивал длинных хвост, словно затягивая в какую-то вязкую трясину. Возможно, мы бы и дальше продолжили играть в эту милую чувственную игру, но доктор дернулся, скривившись. Хвост на мгновение сжался, словно от спазма, а потом так же резко разжал кольца.
        - Сперва лекарства, - кривовато улыбнулся мужчина, - внутримышечно, пожалуйста.
        Маленькая игла с сопротивлением вошла в зажатую спазмом мышцу бедра, явно причинив несколько неприятных мгновений, но по тому, как через несколько минут расслабился Сумудин, оно того стоило.
        - С руками помоешь? - медик сразу стал выглядеть несколько бодрее, в глазах словно появился блеск.
        - Нет, так отправлю.
        - Сарказм? - бровь взлетела выше, губы растянулись в полуулыбке.
        - Он самый. Что делать? - Вторая ампула оказалась не инъекцией, какой-то сывороткой. Белая, словно задубевшая кожа на руках сразу начинала «расправляться» и принимать нормальный цвет, стоило втереть вещество. После нужно было надеть какие-то тонкие тканевые перчатки, обхватившие пальцы не хуже хирургических.
        - К утру пройдет.
        - Это из-за работы на «ледяном ложе»?
        - Да. Мы пока не смогли найти альтернативы. Механизмы в таких условиях слишком топорно работают, а пальцы к утру заживают. Приятного, конечно, мало, но мы бы, скорее всего, потеряли сегодня шестерых на операционном столе. Нет, пятерых. Одного я бы, думаю, вытянул.
        - Сколько погибло?
        - Пока девять. Еще троих не отыскали, но так как сигналы с киверов не поступают… мало шансов. Спасибо, - Сумудин покрутил ладонями попеременно сжав и разжав пальцы. - Я тебе должен разговор.
        - Да, - вернувшись к кровати, я накинула на плечи плед, несколько смущаясь под таким взглядом. - Твои пятна. Или точнее, полосы. Что они значат для нас и как быть с элманскими браслетами теперь?
        - Никак. В смысле, ничего не поменялось. Кроме того, что я теперь исключительно твой. Без возможности постороннего вмешательства.
        - Тебя это словно радует.
        - Несомненно. Во всей этой ситуации меня больше всего раздражала неопределенность.
        - А теперь все стало на свои места?
        - Для меня так точно. - Сумудин на самом деле выглядел удовлетворенным, хотя я этого не понимала. Как можно радоваться, что какая-то внутренняя химическая реакция организма диктует тебе будущую жизнь.
        Хотя, если задуматься, моя жизнь тоже подчинена химическим реакциям. Те же гормоны выделывают с моим телом все, что им заблагорассудится. Даже если это не так явно. Но все же мне остается какая-то возможность выбора, а не так все однозначно.
        - Я все равно не понимаю. Почему следы не появились сразу? Почему ты реагируешь так спокойно? Как вы можете мириться с таким порядком вещей?
        - Завтра почитаешь мою мед карту. Многое сразу поймешь. Так просто на словах не объясню. А насчет смирения… меня вполне устраивает выбор, который сделало мое тело.
        - Значит, ты не веришь в Судьбу, Божий промысел и все подобное?
        - Я верю в то, что мой организм признал тебя идеальной особью противоположного пола, запустив соответствующую химическую реакцию. А по каким причинам это произошло - уже дело десятое. Ладно, это был очень длинный день. Я, конечно, предпочел бы, что бы в такой ситуации ты находилась в безопасном месте, но не могу отрицать, что твоя помощь оказалась своевременной. Спасибо.
        Сумудин поднялся из кресла, а мне стало немного страшно, что вот он сейчас уйдет, такой весь надежный и уверенный в каждом своем шаге, и я останусь здесь одна. Точнее, в компании своих многочисленных страхов и кошмаров, которые и так маячили, стоило взглянуть на подушку.
        - Останься со мной. - Сумудин замер в дверях, медленно обернувшись. Спокойный, уверенный взгляд. Эти глаза мне ни на минуту не дадут забыть, что я разговариваю с очень умным существом.
        - Я бы хотел, но в таком состоянии, боюсь, способен только испортить первое впечатление о своих талантах.
        - Не для этого… - я почувствовала, как потеплели щеки, наливаясь румянцем, - просто не хочу оставаться одна. День был такой сложный… я не усну.
        - А со мной сможешь уснуть?
        - Думаю да.
        - Доверяешь?
        Задумавшись на минуту, уверенно кивнула. Через мгновение в комнате погас свет. Осталось только едва различимое свечение по углам комнаты. Через мгновение край кровати, на которой я сидела, прогнулся под тяжестью мужского тела.
        - Не страшно, что ты не досушила волосы? - длинное чернильное пятно поверх моего светлого одеяла.
        - Ничего.
        - Тогда лезь под одеяло. Я правда без сил, а мне еще всю ночь твой сон охранять, - чуть насмешливый, усталый голос в темноте.
        Потянув за собой плед, перебралась на подушку, устроившись так же поверх одеял. Давно забытое ощущение постороннего присутствия. За мной наблюдали.
        - Ты видишь в темноте? - почему-то показалось, что эти глаза вполне на такое способны.
        -Совсем немногим лучше тебя, - смешок, - спи уже, сихерче.
        Меня как-то неожиданно крепко прижали к теплому боку, и в носу защекотал такой приятный, почти родной, мужской запах.
        ГЛАВА 24
        Выспался я на удивление быстро. В комнатах еще не сменилось освещение, а я уже чувствовал бодрость и готовность к новому дню. Одной рукой обнимая Ольсу, под впечатлением от ее приглашения остаться, быстро пробежал по отчетам, которые мне высылали каждые два часа. Этой ночью никто не умер. Что может быть приятнее для главы мед подразделения, чем такая новость поутру?
        Так как дела не требовали моего вмешательства, сосредоточил внимание на более близких, во всех смыслах, вопросах. Ольса. Похоже, что наши отношения перешли на новую ступень. Не видя причин сдерживаться, ткнулся носом в изгиб женской шеи. Тонкая косточка ключицы, теплая кожа и такой удивительный запах. Проведя носом выше, глубоко вдохнул, теряя связь с действительностью от удовольствия. Стянув перчатки, отбросил ненужный аксессуар в сторону, вполне осознанно готовясь дать Ольсе причины врезать мне по лицу.
        Даже при таком слабом освещении ее волосы переливались и блестели золотом. Нежная кожа и длинные ресницы. Очень красивая и такая хрупкая женщина, все же наделенная внутренним стержнем.
        Поспорив с самим собой, как далеко сумею зайти, пока она не проснется, легко коснулся губами обнаженного плеча.
        Тихий вздох.
        Прохладными пальцами коснулся губ, наслаждаясь их мягкостью.
        Ольса.
        Мне снится сон. Путанный, чувственный, странный. То я под водопадом, подставляю расслабленное тело под нежные струи, то путаюсь в мягкой ткани и никак не могу выбраться из ее теплого плена. Потом какие-то золотые огни, как лучи согревающего солнца под ярким небом, таким слепяще-белым, что глаз не раскрыть.
        Нежные, такие нескромные и настойчивые, ладони скользят по телу. С бедра на талию, на спину, по плечам снова вниз. Теплые губы едва касаются виска, так нежно и смущающее, что хочется спрятаться в подушку. Я чувствую себя необычно оголенной, хотя знаю, что на мне рубашка и плед. Но это не помогает. Сонливость, леность и расслабленность делают уязвимой. Губы скользят дальше, цепляют ухо, нежно прихватывают, от чего я вздрагиваю. Мне известно, чьи это руки, чьи губы. Даже не зная его прикосновений, его привычек, я чувствую этого мужчину и мне немного не по себе под его огненным взглядом.
        - Будешь дальше делать вид, что спишь? - голос тихий, едва различимый, такой, чтобы не разрушить это ощущение. Мы словно спрятаны от всего на свете, пока мои глаза закрыты. Он ждет ответ. В голосе нет насмешки, только какая-то щемящая нежность, от которой еще сильнее хочется зажмуриться.
        А я молчу. Мне не хочется сегодня ничего решать. Мы и так обговорили все, что было важно. Я хочу просто еще этой ласки, этих тайных, нежных прикосновений.
        Не открывая глаз, медленно провожу носом по мужской груди. Тонкая ткань мешает почувствовать тепло, но запах скрыть не может. Прижимаюсь щекой к тому месту, где мерно и громко стучи сердце.
        Тихий смешок.
        - Если ты так просыпаешься всегда, я предпочитаю быть в этой постели каждое утро.
        Я улыбаюсь. Сонное состояние никак не хочет отпускать, но мне и так хорошо. Замершие было, руки возобновляют свои движения, снова скользя по плечам, спине. Просыпаясь, я присоединяюсь к этому танцу, скольжу ладонями по груди, поражаясь ее твердости, изучаю плечи, блуждаю по шее, касаясь гребня. Волосы на затылке. Жесткие, упругие гребни на шее с тонкой мембраной между. Ладонь скользит вниз, пальцы цепляются за ворот футболки. Она мне мешает. Становится жарко, я начинаю подглядывать из-под ресниц, больше не чувствуя сонливости, изгибаясь под настойчивыми прикосновениями. Мой тактильный голод вспыхнул с такой силой, что я не уверена, смогу ли выпустить Сумудина из объятий, попытайся тот сбежать.
        Эта мысль забавляет, прогоняя дрему совсем. Хочется мурчать как кошка и запускать когти в того, кто рядом.
        Скользнув руками ниже, тяну ткань футболки вверх. Она раздражает, сердит, мешая получать удовольствие от прикосновений.
        Сумудин отстраняется на мгновение, заставив сердито фыркнуть и распахнуть глаза, но через несколько секунд мне предоставили возможность касаться теплой кожи, такой гладкой, что даже немного начинает грызть зависть.
        Занятая исследованием, не замечаю, когда эти длинные пальцы касаются кожи бедра, подтянув ночнушку выше. Прохладные ладони, так ярко ощущаясь на разгоряченной коже, скользят выше, замирают на бугорках и линиях шрамов. Еще бы, пальцы хирурга не могут проскочить такую аномалию. Ладонь медленно, осторожно скользнула выше, словно ощупывая, где заканчиваются старые рубцы, и снова двигается вниз. И еще раз.
        Невольно замираю от этих прикосновений, поднимаю глаза.
        Освещение становилось чуть ярче, повинуясь корабельным суткам, и теперь я ясно вижу эти золотые глаза, внимательно и серьезно рассматривающие меня. Жду вопросов, каких-то комментариев, но получаю поцелуй. Нежный, долгий, ласкающий. Ладони, едва удерживающие минуту назад, вдруг сжимаются, притягивая ближе, словно не позволяя сбежать. Только я и сама цепляюсь за широкие плечи, лишь бы не позволить ему отстраниться.
        Тянущий, пробирающий до самого низа живота, поцелуй в одно мгновение сменяется целой лавиной ощущений, становиться резким, напористым, нетерпимым. Выметая все мысли из головы, не давая ни единого мгновения на осмысление, накрывает тяжелой волной страсти, воруя дыхание.
        Я горю, падаю и плавлюсь одновременно, совершенно потерявшись в пространстве и ощущениях. Все так ярко, остро, словно у Сумудина есть тайная инструкция к моему телу, позволяющая залезть прямо в мозг, под кожу. Нервные окончания сходят с ума. Кожа взрывается миллионами маленьких фейерверков, как вспышки, возникающих то там , то тут. Одновременно и сладко и остро, пробирает до костей. Растапливает их и сминает.
        Медленно, мучительно долго перед глазами то темнеет, то вспыхивают звезды, не давая разглядеть ничего вокруг. Я почти задыхаюсь от напряжения, как тело вдруг сжимается в последнем, мучительно-сладком спазме, качающем как приливные волны. Все плывет и дрожит. Кажется, даже заложило уши, так как я не сразу слышу слова Сумудина. Он меня зовет, нежно касаясь щеки и пытаясь привлечь внимание, а я могу только свернуться калачиком и уткнуться в его твердую грудь, совершенно шокированная и удовлетворенная до кончиков пальцев на ногах. Все еще видя радугу, звезды и северное сияние перед глазами, слегка поблекшие, но такие же невероятные, я вновь проваливаюсь в сон.
        ГЛАВА 25
        Сумудин.
        Я не мог вдохнуть. Ощущение, что получил по голове молотом, не отпускало. Столько огня в одной нерешительной женщине. Такие противоречия. Все же, землянки несколько более сложны характером, чем наши дамы. Что Селена, что Ольса, имеют в себе такое число граней, что чаще всего и не предугадаешь, как отреагируют в том или ином случае.
        Обнимая вновь задремавшую женщину, пытался представить, как теперь перемениться жизнь, но в первый раз в жизни силы воображения не хватало. Судьба не всегда была ко мне благосклонна, ставя в не самые простые и приятные условия, но этот подарок, определенно, был мне по душе. Оставалось надеяться, что два умных существа смогут создать счастливый союз.
        На кивер пришел вызов, вынуждая заняться работой.
        Легко, чувствуя какое-то внутреннее удовлетворение, коснулся виска Ольсы губами. Это получилось как-то привычно, обыденно и в то же время так правильно, что по губам сама собой растянулась улыбка.
        Просмотрев всех пациентов, с удивительным спокойствием провел повторную операцию одному из тех, кто пострадал вчера. Весь процесс прошел настолько гладко, что его можно было записывать в качестве канонического обучающего файла. У меня в жизни всего-то раза три операции проходили без единого отклонения, и каждый раз этот день проходил так, что в ужасе замирало сердце.
        Я хорошо помнил каждый такой случай. Прошлый был достаточно давно, но это был один из самых тяжелых дней в моей жизни. Несколько выбитый из равновесия, я все стоял и стоял у стола, с которого уже забрали пациента. С меня сняли перчатки и хирургическую робу, а я все смотрел на стерильное поле, не в силах пошевелиться.
        - «Чистая операция»? - на плечо легла тяжелая рука Нарина, немного возвращая в реальность. Тряхнув головой, поднял взгляд на встревоженного капитана.
        - Тебе уже доложили?
        - Еще бы. Мой медик целый час стоит у пустого стола в операционной, не реагируя на окружающее. Предчувствие?
        - Нет пока, но Нарин… это убивает.
        - Идем. Нам нужно немного волшебства. - Друг подтолкнул меня в сторону выхода между рядами молчаливых, слегка пришибленных подчиненных. Они все знали мою историю, и их не так же сильно пугало происходящее. Суеверие. Оно никуда не девается с выходом в космос. Может даже, становиться еще сильнее. Находясь так далеко от дома было необходимо во что-то верить. Особенно медикам.
        - Думаешь, какао Селены способно справиться с такой неприятностью?
        - Ты не веришь в силу какао? Только не говори это моей дарьё если не хочешь остаться лысым, - Нарин посмеивался, но я все равно слышал напряжение в голосе. Еще бы. Он отлично помнил, что прошлый раз в день, который начинался так хорошо, мы оплакивали моих родителей.
        Замечательно утро на нашем первом корабле. Небольшой экипаж, простая задача в районе дальних колоний. Мои родители работали с пострадавшими во время обвалов, когда появились толонцы, атаковав поселение. Нас было слишком мало, всего пять групп под командованием молодых, неопытных оджи. В этом районе не было до того войны. Мы просто сопровождали группу врачей и инженеров.
        Я только завершил оперировать одного из пострадавших. Ребро, сломанное во время обвала, пробило легкое. «Чистая опирация». Мама, стоя с другой стороны операционного стола, смотрела на меня и широко улыбалась. Так тепло и ласково. И гордо. На тот момент у меня было не так много опыта. И это была сложная операция. Но она прошла невероятно хорошо. Как по нотам. Пункт за пунктом. Идеально. Я помнил цвет паутинки, которой закрывал рану. Цвет своих перчаток. И мамины золотые глаза.
        Покинув операционную, получил ободряющий хлопок по спине от отца, который только что закончил спасать своего пациента, я быстрее отправился к шаттлу. Меня ждал Нарин. Едва закончив восторженный рассказ, как красиво и умело я залатал пробитое легкое, как идеально стали скобы… не было грохота. Не было сигналов системы оповещения. Только яркая вспышка. Одна ослепительная, уничтожающая вспышка.
        Взрывной волной нас откинуло едва ли не на край сектора. Осколки пробили топливный отсек, как дробь, прорешетили корпус. Но это все не имело практически никакого значения. Их больше не было. Мои родители погибли в тот день вместе со всеми жителями колоний, инженерами и командами трех кораблей, находящихся к взрыву ближе, чем мы.
        - Сумудин? Пей, пока не остыло, - встревоженное лицо Селены и горячая чашка с ее ароматным, волшебным напитком. Зеленоглазая землянка, такая логичная и приземленная, на полном серьезе утверждала, что в чашке какао достаточно волшебства, чтобы спасти ситуацию. До тех пор, пока беда не случилась, все можно исправить.
        - Српасибо, Лени, - я не очень в это верил, но у меня самого не было никаких ритуалов для такого случая, так что вполне мог подойти чужой. Только бы подействовало.
        Непривычно сладкий, насыщенный аромат. Нежный, мягкий вкус с едва уловимым оттенком горечи.
        Мы сидели в «солнечной» комнате и просто молчали. Думаю, Нарин вкратце обрисовал ситуацию Селене.
        - Какао действует всегда. Поверь, оно одна из самых могущественных вещей из вселенной.
        - Женщина, только бы ты была права, - мне больше ничего сегодня не требовалось. Только бы эта маленькая упрямая женщина оказалась права.
        - Как у вас с Ольсой? - глаза Селены хитро блеснули, стоило Нарину задать вопрос. Оджа сидела на коленях Нарина, распространяя вокруг покой и умиротворение.
        Улыбку сдержать я не смог. Губы сами собой растянулись. Попытка спрятать широкую ухмылку за краем чашки не увенчались успехом. Нарин довольно хмыкнул, а Селена демонстративно уставилась в потолок.
        Ольса.
        Окончательно проснувшись, долго лежала глядя в потолок. По губам блуждала улыбка, а в голове было легко и светло, как в рождественское утро. Да, в моей семье с большим удовольствием поддерживали эту традицию, каждый год выставляя праздничную ель и украшая ее старыми игрушками и огнями. И вот сегодня я чувствовала себя так же, как в этот праздничный день. Когда ты знаешь, что будет мирный и светлый праздник, вкусные запахи, улыбки объятия и добрые подколки со стороны родственников.
        Я даже и не надеялась, что произошедшее между нами с Сумудином можно будет оставить тайной. Не при наличие росписи на всем теле моего… «моего» кого? Нужно было определиться, как его для себя называть. Котик, лапочка и прочая ересь явно не подходили такому мужчине. Представив, как Сумудина называю «зайчиком», рассмеялась в голос. Вот это был бы номер.
        Кое-как собрав себя из медовой кляксы, приведя себя в порядок, отправилась проведать своих вчерашних пациентов. Личное счастье - это хорошо, но о деле забывать не стоило точно. Позже было необходимо заняться анализами валорок и осмотреть Селену, а то, что все это будет происходить с идиотской улыбкой влюбленной дурочки на лице - что ж, видимо, предстоит смириться.
        Я уже побывала в лазарете и просматривала последние рез3льтаты анализов девочек, пришедшие еще вчера, когда свет резко мигнул, по кораблю разнесся громки сигнал и двери с шипением и щелчком заблокировались. На месте ложного иллюминатора появились какие-то надписи и знаки, на устрашающем черном фоне.
        Сумудин.
        Чашка едва не выпала из моих рук, когда раздался сигнал. Демоны глубокого космоса. Нарин дернулся и побледнел, но все же сдержал эмоции, только крепче прижав Селену к себе.
        - Что случилось? - что-то утаить от оджи было невозможно. Лени видела нашу неподдельную тревогу, слышала команды системы и щелчки дверей.
        - Твои чары не помогли, - ответить решил Нарин. Мои руки дрожали. Удар под ребра. Болезненный и сильный. Такой, от которого не можешь нормально вдохнуть. Перед глазами на мгновение потемнело.
        - Сумудин, что происходит? - встревоженный голос Селены заставил тряхнуть головой и взять себя в руки. Что бы не случилось, нужно сделать все, что от нас зависит.
        - Инфекция на Парадоксе.
        Ольса.
        Встревоженная , первым делом попыталась с кем-нибудь связаться. Ни Сумудин, ни Селена на вызов не отвечали, вызывая дрожь в пальцах. Оповещение системы шло на каком-то непонятном диалекте или содержал о термины, которые на мой ретранслятор не мог перевести.
        Сбитая с толку закрытыми дверями, к которым подошла только раз, села за компьютер, собирая воедино все свои исследования по генетике валоров. Ощущение, что происходит что-то из ряда вон, гигантской тяжестью давило на плечи, натурально пригибая голову.
        Здешние компьютеры разительно отличались от наших, земных. Из понятных и привычных моментов был только экран. И тот, при необходимости, менял положение, становясь своего рода трехмерным проектором. Если планшеты были почти привычные, то для ознакомления с этой системой мне потребовалось пара недель. Собрав все файлы, отправила копию этого крупного блока данных к своему серверу на Земле. Согласно расчетам системы, ориентировочное время доставки пакета - два с половиной месяца, так далеко мы улетели от Солнечной системы. Но пусть так, что была не готова просто потерять данные. Если выберусь из очередной неприятности.
        Что-то щелкнуло, и внутренний лифт замигал огоньком, оповещая о посылке. Откинув люк, с удивлением уставилась на бокс с едой. Время обеда уже давно прошло, и это чувствовалось, но будучи занятой, я как-то позабыла об этом.
        Вынув бокс, поставила тот на стол, с интересом и подозрением разглядывая. Заставив вздрогнуть от неожиданности, ответила на вызов. Сумудин.
        - Ольса, мне нужен отчет по твоему состоянию, - голос, даже через систему связи, озабоченный и встревоженный. Происходящее нравиться мне все меньше и меньше.
        - Я чувствую себя нормально.
        - Субъективного анализа недостаточно. Судя по карте, ты в моем кабинете. Так?
        - Все верно. Но двери заблокированы.
        - Там стоят три медкапсулы. Ольса, нужно провести диагностику.
        - Сумудин, что происходит? - ноги похолодели, голос начал сам собой подрагивать.
        - Ничего хорошего, сихерче. На Парадоксе вирусная инфекция. Система смогла засечь ее только сегодня, она здесь уж точно не меньше суток.
        - Судно на карантине?
        - Да. Мне нужно определить зону заражения и выставить уровни блокады. Проведи обследование. В той части система вируса пока не видит, но судя по характеристике распространения, это совсем не показатель.
        - Ты где? - к горлу подкатывала паника. Вирусная инфекция, которую не может отследить система. В замкнутом пространстве Парадокса. Чумной корабль. Сколько таких, законсервированных и брошенных, дрейфует в космосе? Я плохо знала историю, но стать частью образовательного курса по эпидемиям совсем не хотелось. Подойдя к медкапсуле, дрожащими руками запустила систему.
        - С Нарином в капитанском блоке управления. Часть коридоров обработаны, но пока не установят тип инфекции перемещение по кораблю без специального разрешения запрещено. Все отсеки разделены. Запусти анализатор. Помнишь как?
        - Да. - Ложе в капсуле слабо засветилось. Веер тонких лучей прошелся по внутренней части капсулы, создавая стерильную среду. - Не отключайся, пожалуйста.
        - Не буду, - меня успокаивала речь Сумудина. Сидеть здесь одной, зная что по судну распространяется опасное заболевание оказалось не так просто.
        - Расскажи мне, что за вирус. Я должна знать.
        - Пока не ясно. Знаю только, что очаг заражения в пострадавшем отсеке. Толонские мрази, - тихое ругательство явно не предназначалось для моих ушей. - Вчера в отсеке побывали сорок шесть валоров и ты. Второй уровень контактов составляет почти две сотни. Под третий уровень попадает уже почти тысяча.
        - Симптомы, признаки, тип распространения? - скинув халат, платье и обувь, кривясь в предвкушении, в одном белье улеглась на ложе капсулы. Запоздало сняв очки, выложила их на стопку одежды на стуле. Я знала, что раздеваться совсем не обязательно, но лежать в голубом растворе в одежде было на порядок противнее, чем без нее. Крышка капсулы медленно вернулась на место. Взяв кислородную маску, глубоко вдохнула сладковатый аромат. Система решила добавить успокоительное для такой нервной пациентки. Еще бы, мой пульс сейчас, должно быть, в половину выше положенного.
        - Пока нет четкого ответа. Первые симптомы - подкожные уплотнения в районе шейных и подчелюстных лимфатических узлов, головная боль. У одного из зараженных было носовое кровотечение. Но пока не могу отнести это к явному признаку. Дыши спокойнее, дай системе сделать свое дело. В двух случаях капсулы зафиксировали угнетение ЦНС (центральная нервная система). Пока так. Больше ничего сказать не могу. Ни инкубационного периода, ни типа переноса. В медотсеке даже пока не выделили возбудителя.
        Желе, залившее меня по самый нос на время обследования с тихим хлюпаньем втянулось в фильтрующую систему, оставляя неприятное эфемерное чувство липкости по всему телу. Передергивая плечами и растирая кожу, выбралась из капсулы.
        - Твои показатели в норме. Только пульс высоковат.
        - Но я все равно на карантине.
        - Да. Как и все. Перемещаться могут только некоторые медики, пилоты и еще несколько ответственных. Не завидуй.
        - Ты сказал, что некоторые этажи обработаны. Там инфекции нет. - Натянув платье, посмотрела на халат и откинула обратно на стул. Кто знает, сколько продлиться мой карантин. Может, мне две недели предстоит только этими двумя предметами гардероба пользоваться. И одним комплектом белья.
        - Нет тех штаммов, которые мы знаем. Этот система не опазнала.
        - Сумудин, все плохо?
        - Пока я не знаю, насколько и для кого вирус опасен. Скорость распространения в организмах и между ними. Каким мутациям может себя подвергнуть в условиях Парадокса. Пока все не слишком радужно. Но мы готовимся к тому, что скоро будет плохо.
        Пытаясь не дрожать, обняла себя за плечи. Мы помолчали пару минут, размышляя над текущей ситуацией.
        - Могу чем-то помочь?
        - Да. Следи за показателями Селены и женского блока. Девочки все заперты в своем отсеке, полная изоляция. Со вчера контактов у них не было. Вместе с ними на месте оказались пятеро из мужчин, так что там все в порядке. А вот Лени у себя одна. И к ней пока никого не пущу. Так что мы с Нарином просим присмотреть за ней. Сейчас подсоединим сквозные точки, и сможешь с ней напрямую общаться. Я ей оставил анализатор и аптечку. Так, у меня осталось пара минут.
        - Случилось что-то?
        - Настраиваем медотсек и лазарет. Пока Нарин разбирался с системами, было пара минут. Давай быстро: за моим столом скрытая дверь. Открывается нажатием, там уборная и есть диван. Пара запасных комбинезонов.
        - Ты тут ночуешь?
        - Бывает, что так. НА планшет тебе скинул протокол. Ознакомься. И Нарин соединяет вас с Лени. Проверь.
        Оглядевшись кругом, на месте искусственного иллюминатора увидела изображение каюты Селены. Самой оджи видно не было.
        - Все, Ольса. Мне пора.
        - Береги себя, Сумудин.
        - Не переживай. Я еще столько всего хочу попробовать с тобой в постели, что от меня так просто не избавиться, - сердце сладео екнуло не смотря на стуацию вокруг.
        Сумудин.
        Кровавый кашель. Пять человек через сутки после обнаружения инфекции захлебнулось собственной кровью. В разных секторах корабля. Среди них были те, кто не контактировал с толонским судном. И даже не являлся контактом второго круга.
        Сидя в кабинете Нарина, работая удаленно, пытаясь выцепить вирус, до боли сжимал челюсти. Сектора были совершенно автономны. Даже система вентиляции разделялась на восемь блоков. Как? Как эта зараза попадает в закрытые части?
        ГЛАВА 26
        Голова разболелась внезапно. Просто в какой-то момент понял, что больно смотреть на экраны. Глаза ощущались сухими, пекущими. Пробы крови, слюны, кожи… на мониторе были сотни образцов. Мои ребята, следуя протоколу, в автономных костюмах, продолжали работать, пытаясь как-то остановить распространение и облегчить состояние тех, кто уже однозначно подцепил заразу.
        Ничего удивительного в том, что я заболел, не было. Проведя несколько операций, в том числе повторную, непосредственно контактируя с пострадавшими, было просто невозможно не попасть в число больных. Единственным вариантом было надеяться на невероятную силу иммунитета. Но с учетом произошедших с моим телом изменений… не в этот раз.
        - Как себя чувствуешь? Только честно, - повернув голову в сторону Нарина, чуть более бледного и встревоженного, чем обычно, обратил внимание на влажный блеск глаз и темные тени на скулах. Можно было бы списать все на усталость и волнение, не чувствуя я себя так паршиво сам.
        - Догадался? Не могу сказать, что очень погано. Болит голова и глаза пекут. В остальном почти норм.
        - Осложненное дыхание? Температура?
        - А то бы тебе система не доложила, поднимись у меня температура, - друг щелкнул пальцами по анализатору, четвертый день прикрепленному к его груди и постоянно отсылающему основные показатели на мой планшет. - Сам как?
        - Примерно так же. Когда понял?
        - Часов пять, - Нарин сверился с кивером, кивнув. - И не шипи. Стало бы хуже, сообщил бы. Тебе и без того дел мало?
        - Да уж хватает. Трое умерших и пятеро в бессознательном состоянии.
        - Не нашел?
        - Нет, - от бессилия хотелось скрипеть зубами и биться головой о панель с импульсной жидкостью.
        Мы сидели в одном кабинете за разными столами, каждый перед десятком экранов. Нарин выстраивал курс корабля так, чтобы мы двигались в сторону ближайшей крупной базы, вешая на судно все необходимые карантинные вешки. Нужно было довести каждую из систем до такого состояния, чтобы все работало абсолютно автономно. Для этого всюду, начиная от теплиц и систем очистки воды, до пищеблока и системы восстановления корпуса, вводились аварийные протоколы.
        На одном из экранов висело изображение поврежденной части корабля. Маленькие проворные роботы уже залатали 48% пробоины, судя по данным компьютера. Техникам приходилось работать удаленно, что замедляло процесс, но дело так или иначе шло. Вот только такая дыра делала невозможным гиперпрыжки, сбросив нашу скорость до критических оценок. Единственным радостным моментов во всем происходящем было только отсутствие толонских истребителей на горизонте и не самая быстрая скорость распространения инфекции. Может, нам хватит времени, чтобы поймать эту вирусную клетку, чтобы уничтожить заразу.
        Большая часть экранов отображала разные системы, топливный отсек и прочие участки. Но было несколько изображений, удручающих больше всего. Пустые каридоры, стерильно-чистое пространство пищевого блока. Белые стены транспортных отсеков. Пусто и тихо. Словно больше никого и не осталось.
        - Девочкам не скажем, - переведя взгляд на свои экраны, снова потер глаза. Трехмерная схема Парадокса висела чуть сбоку. Красным обозначались точки, где симптомы заболевания обнаружили себя. Зеленым светились участки, находящиеся под вопросом. Кривясь, добавил к общим данным точку нашего кабинета. Теперь получалось совсем непонятно. Инкубационный период этой заразы не поддавался никаким правилам. На каких поверхностях она живет? Как быстро развивается в теле? Как попадает?
        Мне бы выделить хоть одну клетку….
        - Не скажем. Пока что, - сидя спиной, я слышал, как Нарин скрежетал зубами. До тошноты хотелось жить. Рвать волосы и выкручивать руки. Вот только противник был невидим и я пока ничего, НИЧЕГО не мог с этим поделать. Бессилие съедало заживо.
        - Сумудин, дай мне доступ к схемам корабля, пожалуйста. Мы с Селеной просмотрим тоже. Бывает, что тот кто не разбирается, находит ошибку или закономерность быстрее того, кто знает принцип, - хриплый, чуть нервный голос Олься без приветствий и предисловий.
        - Вам время спать, вообще-то, - мы связывались часа три назад, обсуждая ситуацию и проверяя состояние дарьё. Все происходящее уже сейчас казалось одним длинным-длинным, нескончаемым днем.
        - Да, я подремала. Лени еще спит. Я вон ее вижу в «окно».
        - Она перебралась на диван?
        - Да. Говорит в спальне ей страшно, а так словно мы вместе, - голос Ольсы чуть дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. - Дадите доступ?
        - Сейчас. Это Нарин должен подключить.
        - Что надо? - анур отвлекся от своих экранов, повернувшись ко мне.
        - Девочки просят дать им доступ к схеме Парадокса. Хотят искать связи.
        - Сейчас, - друг даже на секунду не помедлил, предоставляя Ольсе, по сути, секретные данные. Оценив момент, я горько усмехнулся. Хорошо, что землянка не видит наших лиц. На физиономии Нарина большими буквами было написано, что все эти тайны не будут иметь значения, если мы не поймаем заразу, которая разгуливает по судну не смотря на все меры предосторожности. Мертвые не выдают тайн. А через какое, если мы проиграем в этом сражении, к Парадоксу прилетит Медуза или Грохот, и от нас останется одна ослепляюще-яркая вспышка плазменного двигателя и груда обломков, дрейфующих в космосе.
        - Объясни ей, как запустить проекцию и менять уровни. Я все сделал.
        Кивнув другу, я принялся объяснять Ольсе, как открыть проекцию и как скрывать и запускать разные системы судна. Кто знает, что нам поможет в этом деле.
        Вызов из лазарета прервал нашу беседу, вынудив меня переподключиться.
        - Что, Кива?
        - Прости, акер, но у меня для тебя нет хороших новостей, - еще бы они были…
        ГЛАВА 27
        День 6 с начала карантина.
        Перед глазами какая-то муть. Белесая пленка, словно третье веко, закрывающая глаза. Температуры почти нет, но в горле дерет и подрагивают конечности. 11 смертей, 95 заболевших. Чистых зон все меньше. Толонский корабль наконец удалось закатать в вакуум и выдворить с Парадокса. Двоим пациентам пропустили кровь через фильтрующую систему. Пришлось искусственно восстанавливать уровень белка. Состояние стабильно-тяжелое.
        Нарин страдает головными болями, не может удаленно подключаться к кораблю. Температура в норме. Все женщины здоровы. Наши девочки тоже.
        Прогноз не ясен.
        День 7.
        Подскочило давление. Кажется, голова сейчас лопнет или носом хлынет кровь. Зрение все еще мутное. Чувствую жар в костях. Угнетения дыхательных систем не наблюдается. Еще четверо умерло. Вскрытые на дает подсказок. Вирус словно присутствует только у живых организмов. Пути переноса так и не выявлены. При таких условиях карантин не имеет значения.
        Не смог поговорить с Ольсой. При попытке произнести хоть слово, горло сжимает спазмом. Нарин перевел корабль на полную автоматику. Не может разговаривать. Появился кашель.
        Прогноз не ясен.
        День 8.
        Поднялась температура. Давление пришло в норму, зрение почти прояснилось, но озноб не проходит. Нарин весь день лежал. Кашлял кровь. Поставил ему капельницу. Температурит.
        Не смог поговорить с Ольсой.
        Утром зараза попала третий военный корпус. Больше тысячи мужчин, связанных одной системой вентиляции и водоснабжения.
        Прогноз… не утешительный.
        День 14.
        Смог встать сам. Ноги дрожат, все плывет, но температура вернулась в норму. Пока я был почти без сознания, число погибших дошло до 92. Зараженных, по примерным подсчетам 2360. Выздоровевших… не известно. Система не может дать прогнозы, сколько уровней у этой заразы.
        Нарин вчера сумел связаться с девочками. Обе здоровы. Обе принимают успокоительное.
        Скучаю по запаху волос Ольсы.
        Рисунки на теле сильно потемнели. И у меня и у Нарина почти черные.
        Голода все еще не чувствую, от одного запаха воротит. Осталось три капельницы.
        Прогноз не ясен.
        День 16.
        Смог вернуться к работе. Ноги дрожат, кашель все еще есть, но голова ясная.
        Заметил странность. После стольких дней неиспользования, моя панель с импульстной жидкостью потемнела и стала мутной. Думали с Нарином. Отправили все на анализ. Работал через планшет. Предчувствие и непонимание.
        Совместно с Нарином провели визуальную оценку системы управления на каждом из этажей. Почти уверен, что прав. Нарин недоумевает. Зол.
        Запретил Ольсе и Лени подходить к связанным блокам с импульсной жидкостью. Послушал долгую лекцию о том, что они к этим «соплям» и раньше не подходили. Все общение с кораблем через киверы. Автономны только медкапсулы, все остальное связанно.
        На всякий случай запретил прикасаться к импульсным блокам всем. Ждем.
        День 19.
        Смотрел на результаты больше часа и не мог поверить. Попросил проверить Нарина и перепроверить систему. Снова сидел и смотрел.
        Они создали вирус, проникающий в нашу импульсную систему. Электропроводящее вещество, которое используется во всех сферах. Создали клетку, которая питается, отравляет и переносится через основную составляющую каждого нашего корабля.
        Снова смотрел на результаты и истерично смеялся.
        Прогноз…
        День 22.
        Смог выделить клетки. Провел ряд испытаний. Удаленно. Едва не разнес лабораторию, пытаясь выжечь клетку из импульсной жидкости. Травил всем, что было. Лучший результат показал токсин Нарина и Ханголиевая кислота. Вторая вполне нейтрализуется через несколько часов. Можно пробовать на большом объеме.
        Скорость распространения снизилась.
        142 погибших.
        Нарин собрал всю импульсную жидкость в резервуары. Очень злился.
        Закрывал глаза и представлял Ольсу обнаженной. Видел, как Нарин крутит браслет на руке. Злился, что мой все еще в шкатулке в комнате. Думал, как быстрее покончить со всем.
        День 23.
        Выходил в лазарет. Провели гемодиализ еще пятерым. Состояние удовлетворительное. Второй волны не наблюдается. Система разрабатывает вакцины на основе данных.
        Завтра в ручном режиме будем вводить кислоту в резервуар. Думали слить весь раствор и заменить чистым, но потери энергии будут невосполнимы. При таких условиях вернуться домой сможем только через… 12 лет по корабельному времени.
        Разговаривал с Ольсой. Обещал много интересного. Она мило краснела и пыталась на меня шикать. Не впечатлился. Краем уха слушал, что Нарин обещал Селене. Запоминал.
        Жду завтра.
        ГЛАВА 28
        Ольса
        Запертые каждая в своей «камере», мы с Селеной медленно сходили с ума. Это было так страшно, так жутко, что иногда просто не было сил разговаривать. Горло словно сжималось, не позволяя сделать ни вдох ни выдох. Совсем тяжело стало в тот день, когда Сумудин не ответил на вызов. Сидя перед трехмерной схемой корабля, я слушала как кивер отправляет вызов доктору и все ждала, ждала ответ. Час. Два. Три…когда изображение перед глазами просто поплыло, а в ушах устойчивым гулом звучал сигнал, я отошла к окну, надеясь получить хоть какие-то сведения от оджи.
        - Селена, ты там? - девушка появилась через пару минут, несколько всклокоченная и встревоженная.
        - Где же мне быть-то? Что-то придумала? - Она большую часть времени проводила за изучением планет в этом секторе, выбирая те, которые больше подходили по параметрам для жизни. Не сведущая в медицине, просидев два дня над схемой Парадокса, Лени занялась тем, в чем понимала лучше.
        - К сожалению. Ты связывалась с Нарином? - лицо девушки потемнело, черты стали жестче. Ответ и без разъяснений оказался очевиден.
        - Я знаю, что он заболел, - Селена говорила тихо, словно опасаясь собственных слов, - еще вчера поняла. У него был такой хриплый голос, и гораздо более медленная речь, но я старалась не думать об этом, хотя и чувствовала, что права.
        Мы помолчали какое-то время, рассматривая обстановку в комнатах друг друга, хотя успели выучить их почти наизусть. Ни горчично-желтое кресло в комнате Селены, ни белые столешницы в кабинете Сумудина особого интереса не представляли, но мозгу требовалось на что-то отвлечься, чтобы не дать развиться панике.
        Понимая, что лишний стресс будет Селене вреден, но все же не имея права молчать, снова посмотрела на оджу.
        - Сумудин не отвечает.
        Зеленые глаза встретились с моими. Она все понимала. Я словно видела, как в ее голове щелкают шестеренки, просчитывая варианты нашего будущего и ситуации в целом.
        - И что мы с тобой можем?
        - Судя по данным, что мне доступны, зараза все же не сто процентов смертельна. Так что все не умрут. Думаю, мы можем надеяться.
        - Ольса, ты веришь в Бога? - неожиданный вопрос Селены выбил меня из фатально-задумчивого состояния. Никак не ожидала подобного разговора. Особенно сейчас. Хотя, с другой стороны, когда , если не в такой ситуации.
        - Конкретизируй. Это очень общий вопрос.
        - Я имею ввиду, веришь ли ты, что после смерти есть что-то еще. Что мы не становимся куском сгнившей плоти и наши поступки при жизни имеют хоть какое-то значение, - Селена обняла себя руками, словно пытаясь убаюкать. Я знала, что ей когда-то пришлось пережить предательство любимого и потерю ребенка. Сейчас она выглядела такой уязвимой, что не смотря на собственные страху, мне очень захотелось ее обнять.
        - Я акушер. Помогаю появляться на свет новой жизни. А иногда становлюсь свидетелем того, как эта жизнь покидает маленькое тело только что рожденного существа. Да, я верю. Мне надо верить. Иначе, к чему все это? Я верю, что добрый человек все же оставляет после себя частичку чего-то, назови это как хочешь, хоть душой, хоть энергией. И эта частичка оказывает влияние на жизни других людей. Близких, знакомых, а может, набрав достаточно сил, вновь рождается на свет живым существом. Я верю, Лени. Без этого жизнь не имеет смысла.
        - И я верю. Верю, что мы с тобой не напрасно оказались здесь. Не для того, чтобы умереть, запертые в чреве инопланетного крейсера, полного какой-то заразы.
        Следующие несколько дней оказались самыми тяжелыми. Полная тишина «в эфире». Скупые данные, поступающие из лазарета, которые только удручали и никак не помогали поддерживать боевой дух. Просматривая цифры, я только кусала губы, стараясь не попадаться на глаза Селене, пока не возьму себя в руки. Оджа больше ничего не спрашивала, но я видела по ее лицу, что она прекрасно себе представляет, что именно написано на экране моего планшета.
        Утро началось где-то с обеда. Меня, уснувшую всего пару часов назад, разбудил радостный голос Селены.
        - Ольса, Нарин звонил. Ольса, просыпайся, - разлепив глаза, откинув спутанные волосы с лица, едва не упала с дивана, на котором спала у дальней стены кабинета. Комбинезон Сумудина, который пришлось одеть в замен постиранных и сохнущих в уборной, вещей, сильно сдавил левую ногу, неудобно скрутившись во сне. Ворот царапал шею, явно рассчитанный на больший рост, но это был единственный доступный мне вариант. Не носить же халат на голое тело. Парадный китель доктора тоже как-то не подходил.
        - Он в порядке? Что с Сумудином? - Селена, похудевшая от волнения, не менее растрепанная чем я, но все же радостная, встретила широкой улыбкой.
        - Они почти в порядке. Болели. Сумудин еще в беспамятстве, но по словам Нарина, кризис миновал.
        Кризис миновал. Надеюсь, это касается ситуации в целом. И все же, мне трудно поверить, что Сумудин в порядке, пока сама не удостоверюсь.
        Сумудин.
        Не смотря на дезинфекцию, проведенную в помещениях и коридорах Парадокса, идти в отсек очистки пришлось в защитных костюмах. Из тонкой, эластичной ткани, достаточно легкие, они все же доставляли некое неудобство. Разработанные довольно давно, они не лучшим образом подходили к сегодняшним реалиям. Нужно будет обратить на это внимание разработчиков.
        Небольшой резервуар с противовирусной сывороткой несли два моих помощника, из тех, кто уже переболел и чувствовал себя более-менее приемлемо. Ребята выглядели бледными до синевы, со слегка дрожащими руками, но упорство никуда не делось. Втроем, еще не до конца зная, как отреагирует система на наши действия, мы шли по пустым коридорам, создавая непривычно громкое эхо.
        Нарин, удалив всю импульсную жидкость в резервуары, с недовольством управлял кораблем через старые режимы, что требовало большей концентрации и давало более длительный отклик. Не только топливные и транспортные системы, даже в моем подразделении были сложности, настолько мы привыкли использовать раствор для работы.
        В отсеке очистки вместо яркого розового цвета импульсной жидкости, насыщенной сопутствующими элементами, нас встретило нечто серо-сизое, такое загустевшее, что вещество едва двигалось в резервуаре. При такой плотности нам не добиться результата. Сыворотка подействует только в каком-то определенном слое, а затем клетки вируса вновь распространяться. Если мы хотели что-то сделать, нужно было нагреть импульсную жидкость, чтобы поднять скорость движения молекул. Но вот обычных 65 градусов в этом случае может не хватить, а выше уже не безопасно. Но с другой стороны, ситуация, которая возникла на Парадоксе тоже не может считаться безопасной.
        - Что у тебя? - напряжение в голосе Нарина чувствовалось даже через кивер.
        - Все загустело. Но поднять температуру в автоматическом режиме не выходит.
        - Что с ручным управлением?
        - Сам не справлюсь, - пытаться изображать из себя мастера в том, в чем не разбираюсь, я отучился довольно давно. Здесь нужен был специалист. При чем, желательно мастер высокого уровня, а не простой работник. Вот только… - Нарин, работать в костюме не получится. Слишком узкий лаз.
        - Я понял. Жди.
        Отключив связь с капитаном, устало сполз по стене. Слабость все еще была невероятной, накатывая волнами. Побывав в медотсеке, с печалью и вспышками злости осмотрел пациентов и тела тех, кто не пережил эпидемии. У некоторых наблюдались явные повреждения дыхательных органов, другие страдали нарушением зрения. Столько лет занимаясь медициной я все никак не мог перестать удивляться, с какой скоростью вирус может нанести урон живому существу. Повреждения тел погибших были настолько сильными, словно их в течение нескольких недель подвергали воздействию самой сильной радиации. Некоторые типы тканей разрушались на клеточном уровне, превращаясь в ошметки. Нам удалось остановить распростронение и подобрать более-менее приемлемый вариант вакцины, но кроме этого требовалось разобраться, по какой причине так разнились симптомы и результат у зараженных. То, что мы с Нарином перенесли вирусную атаку достаточно легко, по сравнению с другими обитателями Парадокса, легко объяснялось действием токсина. Пусть вещество в моей крови действовало не так агрессивно, как у друга, но в достаточной степени, чтобы я мог
самостоятельно дышать и обошелся без гемодеализа. Но по каким показателям одни совершенно здоровые мужчины не смогли пережить этих дней а другие обошлись всего-то парой-тройкой дней высокой температуры и приступами.
        - Сумудин, Озир придет. Захватит инструменты и скоро будет.
        - Нарин, он не болел, - необходимость работать без защитного облачения меня крайне волновала. Тем более в этом случае. Такое близкое нахождение с эпицентром заразы и при открытом резервуаре было не прост опасно. Концентрация веществ в помещение будет такая, что ни одна вакцина может просто не успеть подействовать.
        - Знаю. Но из всех возможных вариантов он один на ногах. Трое без сознания, пятеро из механиков… больше не могут помочь, у одного здесь ариё, а остальные… Сумудин, он сам так решил. Просто сделай все, что сможешь.
        Все, что сможешь. Озиру явно объяснили, чем это может обернуться, но он все равно решился на подобное, а я почти ни чем не мог помочь, кроме элементарных мер.
        - Что смогу.
        К моменту появления механика у меня уже все было готово. Не знаю, будет ли все это иметь хоть какой-то результат.
        Озир, все же в защитном облачении нес кейс с инструментами. Он широко, но печально улыбался, одним своим видом заставляя прикусить язык.
        - Ну что, попробуем спасти всех?
        - Для начала давай попробуем сохранить тебя, - у меня резко ухудшилось расположение духа от сложившейся ситуации. Подвергать опасности собственную жизнь всегда было проще, чем ставить под угрозу кого-то еще. Впрочем, решать, кто имеет большую ценность в том или ином случае - это и есть моя работа.
        - Я не против, но ты сам сказал, что до регуляторов в защите не достать. Не смотри на меня так, Сумудин. Я не дурак и все понимаю. Так давай действовать исходя из этого. Что мы можем?
        - Только самое элементарное. Перчатки, маска, - оба предмета, самые обычные медицинские приспособления, но иногда и они могут совершить чудо. - Мы тебя обработаем антисептиком, но он испаряется через двенадцать минут. И, Озир, будет печь. После того, как защитный слой исчезнет, вирусы из открытого резервуара начнут проникать в тело через поры кожи. Он очень агрессивен, а при повышении температуры станет еще более активным, так что за двенадцать минут мы должны успеть поднять температуру жидкости в резервуаре до 84 градусов. Судя по анализу, этого будет достаточно, чтобы возобновить движение частиц до нужной скорости. Затем необходимо ввести сыворотку, запустить миксер и ждать семь минут. И после этого пустить раствор по трубам. Если реакция будет и цвет сменится на розовый в первом блоке и голубой во втором. Тогда можно будет нормализовать температуру. Если не удастся - предстоит повторить.
        - Отличный план, - кривая улыбка на губах коллеги вполне ясно показывала, до какой степени он верит в успех с первой попытки.
        Я и сам не верил, что у нас получится, но ничего другого придумать не смог. Несколько емкостей с сывороткой стояли в шаге от резервуаров, готовые для четырех попыток. Небольшой блок с антисептиком и ампулы с вакциной, которая может не успеть разнестись по кровеносной системе. Ввести ее заранее - не меньший риск. Отличная комбинация.
        - Сколько времени надо на нагрев резервуара?
        - Сейчас температура упала почти до 22, так что минут десять.
        Десять минут. И еще семь на реакцию сыворотки и миксер. И запуск по системе. А у нас всего двенадцать минут с момента распыления антисептика.
        - Акре, мы никак не укладываемся в рамки.
        - Я умею считать, Озир. Дай подумать.
        - А что, если распылить твою противовирусный чудо-состав еще раз?
        - Могут появиться ожоги.
        - Но это еще двенадцать минут. Даже если сыворотка не подействует с первой попытки, у тебя будет шанс запустить ее еще раз.
        - Будет больно.
        - Само собой, - механик улыбнулся, - и, наверняка останутся шрамы. Но это двадцать четыре минуты, Сумудин. Ну, на крайний случай, вколешь мне обезболивающее.
        - Это не остановит разрушение тканей.
        - Акер, все равно кто-то должен это сделать. А кроме меня у тебя никого сейчас нет. Подумай хоть об Ольсе.
        - Я о ней думаю постоянно. Но если ты свалишься в обморок от шока, это ей не поможет.
        - Верь в меня, - Озир неожиданно подмигнул, одним своим этим действием заставив меня решиться.
        - Как только вещество сменит цвет и ты выпустишь его в систему - немедленно в душ. В техническую воду по всему судну добавили антибактериальные вещества. Нужно будет смыть остатки защиты и подождать, пока помещения очистятся. Потом тебя заберут в лазарет.
        - Как скажешь, Сумудин. Мы готовы?
        - Погоди, пока к отсеку подойдут еще двое моих, они помогут тебе очиститься после того, как мы закончим.
        Две минуты. Поставив одного из своих медиков следить за состоянием Озира, а второго контролировать показатели системы, глубоко вдохнул. Было такое невероятное число возможных исходов, что кружилась голова, но безделье и попытки угадать нам ничего не дадут.
        - На свет три снимаешь костюм. И сразу, как Падар тебя обработает, сразу запускай температуру. Готов?
        - Давно уже.
        - Два, три!
        Все дальнейшее фиксировалось сознанием какими-то урывками. Вот на пол падает защитный костюм и в воздухе переливается водяная пыль антисептика. Озир кривится почти сразу, но зажимает зубы. Раствор почти не попал на кожу на прямую, осев тонким слоем на рабочем белом комбезе механика, но на шее я все же вижу пару красных точек. Озир уже сбоку от колбы, вытянув руку в узкое пространство, один за одним щелкает тумблерами. Внизу под резервуаром тихо загудело.
        На табло медленно меняются цифры. Двадцать восемь градусов. Тридцать два. Сорок один.
        Температура поднимается слишком медленно. Проходит отпущенные десять минут, а мы едва добрались до семидесяти.
        - Слишком загустело, - голос Озира хриплый. Из-за маски или от боли - понять не возможно. Механик передергивает плечами, но не касается руками шеи, по которой расползлись неровные плямы ожогов.
        Я скриплю зубами, но пока ничего не могу поделать, кроме как ждать.
        - Сумудин, вколи мне обезболивающее.
        - Так сильно болит?
        - Пока не очень, но потом тебе будет не до того, а я чувствую как на голове у меня дымиться кожа.
        Сделав инъекцию прямо через рукав комбинезона, с нетерпением перевел взгляд на табло. Восемьдесят. Совсем немного.
        Стоило заветным цифрам отразиться на экране, как мои помощники сдвинули в сторону люк резервуара, выплескивая внутрь одну порцию сыворотки. Крышку резервуара закрывать было сейчас нельзя и я с беспокойством оглянулся на Озира. Помещение, и без того в наибольшей степени наполненное вирусом, сейчас осветилось красным светом аварийных огней, демонстрируя крайнюю степень опасности.
        - Не бойся, акер. Я еще не умираю.
        - Уж я постараюсь, чтобы так и было дальше.
        Жидкость, вязкая, серая несколько минут не менялась, пока в глубине слабо не вспыхнули яркие фиолетовые искры. Не розовые. Почему-то я не подумал, что примеси, имеющиеся в исходном составе могут изменить реакцию с сывороткой. Если из-за этого ничего не получится, предстоит пробовать завтра еще раз. И еще. Пока нам не удастся очистить корабль от этой заразы.
        От нехорошего предчувствия в груди потяжелело.
        - Включай миксер, - содержимое прозрачного резервуара стало практически равномерно фиолетовым, но это, вместе с оставшейся мутью, не позволяло поверить, что все получилось. Озир, которого повторно обработали защитным составом, практически на ощупь щелкнул еще один тумблер. В колбе возникло слабое круговое движение, постепенно ускоряясь и вовлекая в водоворот все содержимое. В какой-то момент внутри резервуара образовалась воронка. Скрипя зубами, стараясь не обращать внимания на язвы, появившиеся на коже Озира и желтовато-бурые пятна на одежде, все ждал нужного результата. Казалось, еще немного, и вещество станет равномерно-голубым, сменив свой непривычный оттенок на успокаивающие тона.
        Но нет.
        В какой-то момент с самого дна, словно поднятая взвесь в озерной воде, стала подниматься мутная серость. Минута - и весь резервуар заволокло непрозрачной темнотой.
        - Выключай! - это явно был не тот результат, на который я рассчитывал. - Какая-то примесь питает заразу, не давая ей полностью попасть под действие сыворотки. Озир, что на этом этапе добавлено?
        - Здесь еще присутствует ряд солей, после прогона по системе, - механик говорил уверенно, но действие обезболивающего не сможет компенсировать урон.
        - Варианты? Можно ли их убрать из раствора?
        Тишина, нарушаемая только мерным гулом серены и шумом термостата в резервуаре. Мне нужно было решение, но ситуация не располагала к долгим размышлениям. Соли выпадут в осадок, если понизить температуру, но тогда не будет реакции и движения частиц.
        - Мелкодисперсный фильтр.
        - Что?
        - Это версия резервуара - новая разработка, здесь съемный фильтр, с очищаемыми блоками, но крышку мы не меняли. Слишком дорого. В ней должен быть старый сетчатый фильтр с угольными вставками. Не самый практичный вариант, но иногда камень лучше тонкого инструмента. - В любом случае, это был единственный доступный вариант сейчас, так врем уходило, как вода сквозь пальцы. Держать Озира, пусть в маске и под раствором дальше было просто невозможно.
        - Запускай. Что для этого Нужно?
        - Сейчас все сделаю, только акер, сыворотку нужно будит добавлять сразу. Пока все пропуститься… - с кривой улыбкой механик начал что-то быстро щелкать на крышке резервуара, закрывая крышку более плотно. Озир вернулся к ручной панели, но воспользовался не ей, а каким-то рычагом у самого основания резервуара. С крышки на дно, медленно опускаясь в густом мутноватом составе, опустился магнитный блок с тонким металлическим шнуром по центру. Тихое шипение и от крышки вниз, к закрепленному блоку, стал спускаться фильтр. Серый, в цвете содержимого резервуара, сперва он оставлял за собой облака пузырьков. Движение шло очень медленно, фильтр поворачивало вокруг своей из-за плотности вещества, но в тонком сбое верхнего, очищенного участка, жидкость была не такой темной и более прозрачной.
        - Давайте сыворотку.
        Голубой.
        Не такой яркий, как в идеальном составе, но чистый и почти прозрачный голубой цвет.
        Зависнув небольшим скоплением в единой точке, цвет, как единственный доступный мне визуальный показатель процесса, тонкими линиями, как щупальцами, потянулся в разные стороны, повинуясь движению пузырьков, медленно заполняя всю верхнюю часть резервуара. На данный момент она составляла не больше 1/12 от общей массы, но это позволяло надеяться на успех.
        Сильный, резкий приступ кашля, надрывного и выворачивающего на изнанку, согнул Озира на пополам, едва не опрокинув на пол. Один из моих помощников подскочил к механику, быстро считав показатели состояния.
        - Акер, нужно уводить его. Критические показатели.
        - Озир, демоны тебя побери, - я понимал, почему механик молчал, но не злиться не мог, - уходи.
        - Ты не справишься сам.
        - Включи мне миксер, остальное сделает Нарин через систему. Если нам удалось.
        -Сумудин, если что-то пойдет…
        - Если что-то пойдет не так, то мы ничего не сможем сегодня сделать. Тем более, если ты умрешь. Включай и убирайся. Пожалуйста.
        - Но…
        - Не заставляй меня объясняться перед Ольсой, что я убил тебя не из ревности. Это приказ.
        - Слушаюсь, акер, - колбе снова образовались водовороты, на этот раз в верхнем и нижнем ярусах, разделенные темной мембраной фильтров.
        Слабость и удовлетворение. Ровный светлый цвет жидкости в резервуаре и мерное гудение помпы, разгоняющей раствор по всем частям Парадокса. Конечно, сейчас главным было одновременно провести обработку всех помещений и тем самым свести к минимуму возможность повторного распространения заразы. В любом случае планировалось провести еще и поголовную вакцинацию, но все же риск принести вирус на Валору или одну из космических баз был достаточно велик, чтобы отнестись к вопросу халатно.
        Я сидел возле стены и просто не мог подняться. Напряжение прошедших минут вылилось в такое состояние. Нарин, получив разрешение, приводил систему в порядок, вновь наполняя импульсной жидкостью блоки управления и соединяя части судна в единое. Пока в тестовом режиме, без доступа посторонних, но все же процесс шел.
        ГЛАВА 29
        Ольса.
        Нам разрешили выйти из комнат. Просто пройтись по кораблю, зайти в столовую в соответствии с графиком, заглянуть к фаратам, которые оказались невосприимчивы к вирусу. Эти маленькие радости смогли поднять настроение, выбраться из той тоски и ожидания неприятностей, которое весело над головой весь период изоляции. Даже возможность просто увидеть кого-то вживую, а не через мониторы, поднимала настроение.
        Двери в кабинет, место моего заточения на период карантина, открылись неожиданно. Я с тоской пыталась распутать волосы, ставшие жесткими и сухими от отсутствия привычных моющих средств. Растрепанная, раздраженная изоляцией, одетая в рабочий комбез Сумудина и лимонные шпильки, я, должно быть, представляла собой то еще зрелище, когда хозяин помещения пришел меня выпустить. Доктор был бледен еще больше обычного. Глаза выглядели впалыми, а скулы настолько острыми, что можно было порезаться.
        От неожиданности я выронила расческу, и та с глухим стуком упала на пол, с метр прокатившись по гладкой поверхности. Сумудин молча стоял оперевшись о дверной косяк и глядя на меня. Золотые глаза, окруженные темными тенями, казались больше и ярче. Мы оба молчали, как загипнотизированые, пока из моей груди неожиданно не вырвался судорожный всхлип. Громкий, резкий звук, сопровождавшийся спазмом в груди. Испугавшись сама, зажала рот ладонью.
        Сумудин чуть улыбнулся, наконец проходя в комнату.
        - Пока режим ограниченных передвижений и повышенной безопасности… - хриплый, как после тяжелой простуды, голос вызвал толпу мурашек по телу.
        Я знаю.
        - Нужно пройти вакцинацию…
        Я знаю.
        Мужчина подходил все ближе, а меня накрывало тяжелым сочетанием облегчения и ужаса. Только увидев его, перенесшего тяжелую болезнь, окончательно осознала, что могла его больше и не увидеть. От этого внутри что-то сильно сжалось, а по щеке поползла горячая капля.
        - Не надо, - прохладные пальцы легко коснулись кожи, не позволяя слезе упасть. От нежности и осторожности, с которой Сумудин касался моей кожи, хотелось кричать. Повернув голову, прижалась всей щекой к ладони, прикрыв глаза и сдерживая эмоции. Резкий, тяжелый вздох и я оказываюсь в крепкий объятиях.
        - Мне очень хотелось изменить протоколы, чтобы быть с тобой. Но я совсем не жалею, что сдержался, - теплое дыхание щекотало запутанные волосы, руки сжимали так крепко, что было невозможно вздохнуть, но я растворялась в ощущениях и больше в этот момент не хотела ничего. - Трудно было?
        - Ничего. Нормально, - объятия стали жестче, хотя казалось, крепче уже некуда.
        - Врушка, - тихий смешок в волосы вызвал улыбку на лице.
        - Есть такое дело.
        - Проведаем Селену? Нужно ей пару анализов провести. Не уверен, как на них вакцина подействует. А потом мне в лазарет нужно заглянуть.
        - Много погибших?
        - Не мало, - на тихий вопрос последовал такой же сдержанный ответ. Разжав объятья, Сумудин тут же ухватился за ладонь, словно боялся отпускать. Впрочем, я и сама не хотела разрывать контакт. Ощущение было непривычным и взгляд сам собой опустился вниз, на соединенные ладони. Глаза зацепились за зелено-золотой браслет, плотно обхвативший широкое запястье.
        - И давно ты его надел?
        - Утром, - щеки медика едва заметно порозовели. Мне было и приятно и немного смешно видеть смущение этого мужчины. Оно так не вязалось с его обычно надменным и самовлюбленным выражением лица, что брови сами собой ползли вверх. Но при всем этом, от чего-то очень захотелось получить свой , как подтверждение принадлежности одному конкретному валору.
        - А мой где?
        Сверкнув золотыми глазами, с напряженным, строгим выражением лица, Сумудин вытянул из какого-то кармана темный платок. Развернув легкую, полупрозрачную ткань на ладони, медик протянул мне красивый каменный ободок, украшенный золотом.
        Не касаясь украшения, покрутила тонким запястьем перед носом у Сумудина, вполне ясно намекая на дальнейшие действия.
        - А как же церемония, праздник? - мужчина крутил браслет длинными пальцами, поглядывая с некоторым сомнением, а у меня вдруг появилось игривое настроение и желание намного пошалить.
        - Ну, раз ты не хочешь…
        - Этого я не говорил, - я не успела среагировать, как моя рука оказалась зафиксирована. Раздался негромкий щелчок, и запястье так же быстро отпустили. Выражение лица Сумудина в то же мгновение стало спокойным и уверенным. - Давно нужно было так сделать.
        Брать меня в лазарет Сумудин не хотел, отнекиваясь и протестуя как мог, но медицинское образование, в тандеме с упрямством, оказалось все е более весомым аргументом. Обрядившись в защитный костюм, достаточно громоздкий и неудобный, с недовольством обула широкие, плоские ботинки.
        - Почему ты постоянно ходишь в этой неудобной и опасной обуви? - помогая застегивать защиту, впервые поинтересовался Сумудин, уже облаченный в свой костюм.
        - А поверить, что это такая блажь? - стало смешно. Он был готов признать мое поведение глупостью и даже подарил аналог мене опасный и, насколько возможно, подходящий для Парадокса. И вот только теперь решил спросить, в чем дело.
        - Если бы не видел, что ты носила ту же обувь в одиночестве на изоляции - так бы и подумал. В чем дело, Ольса?
        - О, это все одно и то же. Когда я училась в старшей школе, побывала в авиакатастрофе, - трубка моего кислородного баллона, которую поправлял Сумудин, дернулась. - Должна была лететь к бабушке на небольшом транспортнике, и на взлете у нас что-то случилось с двигателем. Едва успели оторваться от земли, как тут же рухнули на брюхо. Ремней на креслах не было, как впрочем и у половины малой авиации. Я сперва подскочила к потолку, а потом упала на подлокотник. Поломала спину в двух местах, рассекла бедро. Потом были операции, вытяжки, и много приятных моментов.
        - Обувь тут при чем?
        - Года через два я поняла, что мне не так больно, когда на каблуках. Постепенно смогла подобрать идеальную высоту. Не знаю, что там действует, но помогает куда лучше обезболивающих.
        - Разрешишь потом посмотреть твою спину?
        Пожав плечами, я обернулась на Сумудина. Мою спину обследовали два-три раза в год, прописывая и физиотерапию и медикаментозные курсы, но йога и каблуки все равно были в фаворитах.
        - Идем?
        Огромное помещение лазарета было отделено небольшими ширмами, создавая некое подобие уединения для пациентов. Многие выглядели не так уж и плохо, но были и те, к телам которых тянулись десятки трубок, гоняющих кровь через какие-то приборы.
        - Диализ?
        - Да. В некоторых вариантах только он и помогает.
        - И что вы делаете? Вирус можно удалить таким образом?
        - Не совсем. Мы заметили, что он цепляется к одному из компонентов крови, так что просто разделяем ее на составляющие, заменяя ее чистым веществом.
        - А где берете чистый вариант?
        - Своя же кровь, из резервов. Каждый, находящийся на парадоксе сдает ее раз-два в месяц.
        - Я знаю, но… у вас свой банк для каждого обитателя?
        - Совершенно верно. Здесь нет поставок, сама знаешь. Так что мы создали хранилище, обеспечив каждого самым идеальным вариантом - его собственной кровью. Туда не ходи! - окрик Сумудина немного опоздал.
        Заглянув за занавеску, в немом удивлении уставилась на мужчину, едва прикрытого простыней, но сверху до низу покрытый буромы листьями, сильно пахнущими серой и йодом. Дыхательная маска закрывала почти все лицо, но даже под ней угадывалась эта растительность.
        - Что это? Еще один экспериментальный метод?
        - Нет, это уже вполне проверенный вариант, - потянув меня от койки и задернув штору, уверенно произнес Сумудин. - Лучший вариант борьбы с химическими ожогами. Озиру станет лучше уже через день-два.
        - Это Озир? ! - я пыталась дернуться обратно, но меня ухватили под локоть, не пуская.
        - Не ходи. Оставь мужчине хотя бы его гордость. Он раздет и болен, и заслуживает уважения. Даже если спит.
        - Но я же…
        - Ольса, в данном случае ты не врач. Я бы ни за что не позволил девушке, которая нравилась, видеть меня в подобном состоянии.
        Не найдя, что возразить на такое заявление, я молча пошла в ту сторону, куда указал Сумудин.
        ГЛАВА 30
        Лежа на смотровой койке на животе, морщась от прохладных прикосновений местного аналога УЗИ, размышляла о том, что это не самый романтичный вечер в моей жизни. Казалось, мы так долго не виделись, только официально поженились, и все, что полагается в такой ситуации - это обниматься и целоваться. А вместо этого мой неугомонный «супружник», как говорит Селена, исследует мою спину. Нет, это конечно приятно, что кто-то так трепетно и внимательно относится к моим костям и самочувствию в целом, но будучи твердо уверенной, что спина вполне могла подождать еще день-два, я была порядком расстроена.
        - Знаешь, думаю если мы заменим те пластины, что у тебя стоят на белее подходящий материал, боли станут не такими сильными. Я почти уверен, что те полимеры, что есть в нашей лаборатории, справятся с задачей лучше, - помогая мне подняться вполне уверенно произнес Сумудин. А мне было как-то все равно на этот момент. У меня, кажется , проснулись все гормоны, так долго дремавшие в теле.
        - Это замечательно.
        - Ну, пока это только предположение. Нужно провести еще несколько исследований, посмотреть проводимость нервных окончаний, выяснить плотность рубцовой ткани вокруг твоих нынешних фиксаторов…
        - Сумудин… - мне совсем не удавалось прервать этот монолог.
        - …так что через месяц, думаю, вполне можно будет провести тебе замену. Будешь тогда бегать и прыгать, без своей этой обуви.
        - Сумудин… - видимо в моих интонациях промелькнуло что-то такое, что заставило доктора все же отвлечься от идеи перекроить мою спину. Мужчина замер, внимательно и серьезно глядя на меня. Тяжело вздохнув и отложив в стону планшет, муж нагнулся к моему лицу, легко, едва ощутимо коснувшись щеки губами.
        - Я все знаю, но сегодня есть еще одно дело, которое не позволяет мне полностью сосредоточиться на тебе. А я хочу, чтобы все было красиво. И правильно. Так что прекрати меня соблазнять трепетом своих ресниц и этими соблазнительными хриплыми нотками в голосе. Тебе предстоит еще немного поскучать, а я вернусь часа через три.
        Не дожидаясь ответа, вновь на мгновение коснувшись щеки, мужчина вышел из кабинета, несколько нервно запустив пальцы в белые волосы у самой двери. Я же задумчиво сидела на кушетке, по-детски болтая ногами и пытаясь решить, навиться ли мне до такой степени подчиняться решения Сумудина или все же «нет».
        Наверное, я просидела так довольно долго, глубоко уйдя в себя, так как даже слегка вздрогнула, когда двери открылись. В кабинет, немного хмурясь, вошла Селена. Кожа оджи явно потемнела, став оливково-золотистой, отросшие волосы непослушно торчали в разные стороны. Сама девушка, одетая в длинное темное платье, сквозь тонкую ткань которого уже было можно разглядеть округлившийся животик, выглядела достаточно строго, с недовольством поглядывая на меня.
        - Знаешь, я вот думала, что тебе немного надоело сидеть в этой комнате за время карантина. Лично мне даже сквозь стекло ее вид немного приелся.
        - Я думаю, - ничего более правдоподобного в ответ сказать не смогла. Иногда деятельный и решительный характер Лени меня немного пугал.
        - Думает она. Это, конечно, занятие хорошее, но у тебя осталось всего два с половиной часа на то, чтобы привести себя в порядок.
        - Зачем?
        - Оль, включи голову. Она иногда у тебя так хорошо работает, - взгляд Селены немного смягчился. - У вас сегодня официальный день свадьбы, а ты еще даже душ не приняла, не говоря уже о платье и прически и куче прочих мелочей. Нас, конечно, пока не пустят в отсек к девочкам, да и им пока не разрешено гулять по всему Парадоксу, но поверь, я тоже кое-что умею.
        - Но мне не нужно торжество, - как бы это ни было удивительно, мне на самом деле не требовалось никакого праздника. Покрутив браслет на запястье, чуть улыбнулась.
        Немного постояв притопывая ногой, Селена вдруг подошла ближе и присела рядом.
        - Знаешь, это немного удивительно. Большую часть времени мне совершенно все равно как я выгляжу и что на мне одето. Я абсолютно равнодушна к розовым халатикам, плюшевым мишкам и украшениям. Но мне страшно, до истерики хотелось свадьбу. И моя была, без лишней скромности, самой красивой в своей части космоса. И мне тем более непонятно, как ты, при всем твоем внимании к цвету, креслам, подушечкам и вазочкам, так безразлична к такому торжеству.
        В ответ на слова оджи я только усмехнулась. Все правда.
        - Может это вопрос равновесия? - предположение казалось вполне вероятным. Селена только пожала плечами.
        - Может и так. И да, ты можешь быть безразлична к празднику, но Сумудин сильно постарался, чтобы все же сделать этот вечер если невероятным и торжественны, то хотя бы запоминающимся. Так что давай, поднимайся и приводи себя в нормальный вид. Нам еще платье тебе подбирать. Не уверена, что то, что имеется на Парадоксе, подойдет тебе без подгонки.
        Не имея ни сил ни желания спорить с этой решительной особой, почти под конвоем все же отправилась в свою комнату, наводить красоту. И все же, мне было немного, совсем капельку, интересно, что же придумал Сумудин.
        Платье было голубым. Того нежного тона с перламутровыми вкраплениями, что так мне шел. Широкое, прямое, чем-то напоминающее африканские накидки родной планеты, оно состояло из множества лент разного оттенка, достигая пола. Не спасали даже каблуки. Но было очень, очень красиво. От плеч вниз струились бусины, переливаясь жемчужным блеском, и трепеща при каждом движении. Руки оказались голыми от локтей, спереди был весьма высокий разрез, но все смотрелось так гармонично, так цельно, что ничего не хотелось изменить.
        - Думаю, пояс не нужен, - Селена, теребя в руках золотистую цепочку пояса, придирчиво осматривала меня со всех сторон. - Просто отлично получилось. Давай только заколку все же добавим.
        Волосы, мягкими локонами падающие на спину, с одной стороны чуть прижала тонкая жемчужная заколка, словно поставив точку во всем образе.
        Мне потребовалось больше часа в ванной, чтобы привести тело в порядок с помощью привычных средств. Скрабы, лосьоны, даже мой кондиционер для волос. Не думала, что так соскучилась по простым женским мелочам. И что так нуждаюсь в их помощи.
        Теперь же я благоухала как цветочная ваза в кондитерском магазине и сияла, как капля росы.
        - Так ты не скажешь, что придумал мой муж? Так непривычно…
        Селена фыркнула, в который раз поправляя подол, бусины на плечах и идеально лежащие локоны.
        - Даже если бы знала, разве могла бы сказать? Знаю только, что он добыл у Нарина какое-то особое разрешение и попросил какую-то точку. Хватит тебе этой информации?
        Глаза оджи озорно блестели, а губы кривились в улыбке, не в силах сдерживаться.
        - О, да. Это, конечно, все объясняет, - фыркнула в тон подруге.
        На кивер оджи пришло сообщение, заставив Лени еще активней поправлять мое платье.
        - Мы почти опаздываем, так что прикуси губы и идем. Ты красива и похожа на торт.
        - Правда? Это в твоем понимании комплимент? - подходя к лифту не удержалась от колкой ремарки. Мышление оджи иногда ставило в тупик.
        -А ты думаешь, что нет? Я бы вот сейчас с огромным удовольствием съела кусок шоколадного торта с вишней, - Селена громко застонала, снова вызвав улыбку на моем лице. - Нет, не кусок, а целый торт. Мне страшно не хватает шоколада. И, между прочим, я все же уверена, что у мужчины должно возникать желание как минимум облизать свою женщины при встрече, а как максимум…
        - Селена! - в первый раз услышав такие откровенные высказывания от оджи, я не сдержала шокированного возгласа. Пожав плечами, Селена демонстративно погладила живот.
        - Думаю, мне уже поздновато стесняться, не находишь? Мой супруг прекрасно справляется со всеми своими обязанностями, так что я более или менее знаю, о чем говорю.
        Лифт остановился, открыв двери в слабоосвещенный коридор. Горели только желтые огоньки у самого пола, придавая пространству несколько пугающий мистический вид.
        - Тебя прямо по коридору. Приятного вечера и еще раз поздравляю, - стоило мне шагнуть на площадку, как двери лифта за спиной бесшумно сомкнулись, оставляя меня здесь одну.
        Стук каблуков громко и гулко отражался от стен. Коридор поворачивал, заставляя нервничать. Сосредоточенная на собственных ощущениях и полумраке, не сразу услышала тихие звуки музыки. За очередным поворотом показались полуоткрытые двойные двери, больше подходящие какому-то средиземноморскому поместью, чем космическому кораблю. С виду деревянные, с полукруглым арочным верхом и резными узорами, они так резко контрастировали с окружением, что хотелось потереть глаза.
        Осторожно толкнув одну из створок, я вдруг оказалась посреди открытого космоса. Все пространство передо мной было усыпано звездами, какими-то туманностями. По левой части необъятного пространства пронеслась, оставляя белый хвост, звезда.
        - Невероятно.
        - Да, - голос Сумудина раздался сбоку. Повернувшись, немного смутилась. Я знала, что выгляжу хорошо, но то восхищение, с которым на меня смотрели заставляло сердце замирать и сбиваться с привычного ритма.
        - Что… что это за место?
        - Место, которое позволяет нам надеяться на будущее, - мужчина подошел ближе и осторожно взял мои ладони в свои. - Мы очень много летам, почти не бывая на своей умирающей планете. Многие годы мы вели тяжелую, кровопролитную войну. И надеялись. Просто надеялись, что это все не напрасно.
        Продолжая говорить, Сумудин потянул меня вперед, в центр этого странного зала. Теперь я понимала, что потолок просто выложен экранами, позволяя видеть проекции забортного пространства, но, признаться, это было совсем не важно. Ясно видя только часть пола и дверь, которая словно висела в пространстве, я чувствовала себя парящей среди звезд.
        - Иногда, когда кому-то из экипажа становилось особенно страшно или тоскливо, можно было прийти сюда. Почему-то здесь, ощущая себя песчинкой, чувствуешь, что не все еще потеряно. Что будущее еще может наступить. Это место позволяло верить во что-то большее, чем просто в смерть. И я решил, что тебе понравиться. На Парадоксе не так просто придумать что-то невероятное и интересное…
        - Сумудин, это великолепно. Правда, - у меня все еще перехватывало дыхание, а глаза никак не могли зацепиться за что-то одно, таким невероятным было зрелище. Узкая дорожка, по которой мы прошли в центр зала, давно исчезла, став частью космоса, и мы стояли на краю пушистого покрывала, освещенные тысячами звезд. Невероятное ощущение легкости и свободы. Песчинки. Просто две маленькие души среди огромных расстояний и миллиардов огней. Все казалось таким простым и понятным, что я не раздумывая, прижалась к Сумудину, потянувшись за поцелуем.
        Я не заметила, когда платье стало плавно стекать по плечам под собственной тяжестью, в какой момент в сторону полетела тонкая рубашка Сумудина. Длинные пальцы сжимали с такой силой, что было тяжело дышать, но хотелось больше, ближе, теснее. Едва успевая сделать короткие судорожные вдохи, дрожа от ощущений и мелькающих звезд перед глазами, едва не теряла сознание. Все было так точно, так остро, что становилось немного страшно. Этот мужчина чувствовал, казалось, каждую мою эмоцию, внимательно вглядываясь в лицо и ловя каждое ощущение. Я сама не успевала понять, чего хочу, как тело получало желаемое, вздрагивая и изгибаясь от удовольствия. Перед глазами все плыло, искрилось и вспыхивало, пока не взорвалось единой яркой вспышкой.
        Я долго лежала, пытаясь прийти в себя, как-то обуздать разошедшиеся нервные окончания. Когда зрение прояснилось, оказалось, что звезды никуда не делись, как и мужчина, с нежностью перебирающий пряди моих волос.
        - Значит, это что-то типа вашего духовного места? - хрипло спросила я, когда смогла думать.
        Сумудин медленно кивнул. Он выглядел весьма довольным собой. Вполне заслуженно, конечно, но мне все же хотелось его легонько стукнуть, чтобы не зазнавался. А еще покоя не давала одна колючая и немного едка мысль.
        - Прекрасно. И как ты теперь сможешь здесь обращаться к своим богам космоса после того, что мы тут только что сотворили?
        - Думаю, - Сумудин усмехнулся, затем коснулся моего лба в легком поцелуе, озорно блестя глазами, - мои боги глубокого космоса совсем не против таких естественных вещей. Думаю, они даже будут не против, если мы это повторим…
        ГЛАВА 31
        Церемонии прощания с погибшими проходила удаленно. Только несколько офицеров, обращение капитана, поименное перечисление валоров с парой добрых слов о каждом. Как сказал Сумудин - эти ребята достойны того, чтобы о них сказали что-то хорошее. Ведь для кого-то они были не просто имена в судовом журнале.
        Печальная, тихая атмосфера словно туман накрывала весь Парадокс. Пусть погибших в итоге оказалось всего около 4%, чувствовалось, что это прошло для всех не просто. И на фоне всего этого моя личная радость и восторг от наладившихся отношений с Сумудином казалась немного несвоевременной.
        Медики продолжали проводить свои исследования по вирусу, проводя конференции с коллегами с других судов и постоянно переписываясь с Валорой. Селена, словно открыв второе дыхание, запустила какую-то сложнейшую аналитическую систему, которую разработала во время карантина, одну за одной просматривая все пролетаемые планеты в поисках нового дома для хвостатой расы. Я же вернулась к анализу состояний своих пациенток, продолжая эксперименты с «солнечными» лампами.
        Дверь в кабинет открылась и в помещение влетел яркий ураган. Тораде. Высокая, тонкая и гибкая, женщина была обета в оранжево-бирюзовое платье, которое шуршало и звенело при движении. Ленты и бусины в волосах волной взлетели и опали от резкий, взволнованных движений валорки.
        - Терри, терри Ольса! - женщина взволнованно крутила головой, в первые мгновения не видя меня.
        - Что стряслось? Что-то с Селеной?! - нетипичное состояние заразило паникой и меня. Подсознательно я все время ждала какого-то подвоха от беременности оджи. Дернувшись, тут же схватилась за кивер открывая текущие состояния землянки. После эпидемии к ней прикрепили анализатор, не смотря на все протесты.
        - Нет же. Оджа в порядке, - махнув длинным воздушным рукавом воскликнула Тораде, делая защитный знак рукой. Подойдя ближе, женщина нагнулась ко мне широко распахнув глаза и явно на что-то намекая. Только теперь я обратила внимание, что выглядит она вовсе не расстроенной, а очень даже радостной, хотя и крайне взволнованной.
        Рассматривая собеседницу, не сразу обратила внимание на цвет глаз. Бледные обычно, сейчас они были почти полностью залиты темной, насыщенной синевой, практически полностью закрывая белок. Подскочив со стула от волнения, рукой снесла какие-то мелочи на пол.
        - Быть не может… - конечно, синева была не полной, но все же…
        - Да! И я чувствую изменения. Не сильный, но все же. Нам нужно сделать анализы.
        - Конечно, - судорожно перекладывая вещи с места на место, я все никак не могла поверить в такой результат. Конечно, Тораде совсем не типичная пациентка. Судя по ее карточке, они с Сумудином перепробовали все возможные, и даже часть невероятных методов чтобы вылечить бесплодие и поднять активность е клеток, так что здесь явно комплексный эффект.
        - Но вы же понимаете, что это еще не показатель… - стараясь успокоить и себя и пациентку и удержать от преждевременных восторгов, начала я.
        - Конечно, я все понимаю. Это не беременность и не полноценная активность клеток, но все же, мои глаза не должны были синеть еще несколько лет. Так что, терри, для меня это все же признак не напрасной надежды.
        - Я очень надеюсь, что так оно и окажется. Давайте руку.
        Мы обе ожидали результатов, сидя как на иголках. Если будет отражено хоть небольшое повышение уровня гормонов, то те месяцы, что я здесь провела, были не напрасными.
        Сумудин.
        Все вернулось в обычное русло довольно быстро. Осадок от происшедшего остался у каждого, но все понимали, что мы отделались малыми потерями, а для военных это все же отличный результат. Каждый из нас был готов в любую минуту расстаться с жизнью на этой войне. Вот только последние месяцы нас несколько расслабили, заставив поверить, что война все же окончена. За это и поплатились. Беспечность и вера в собственную силу оказались губительны.
        - Палет украл маму, - неожиданная ремарка Нарина обыла неожиданной.
        - Что?
        - Первый оджи выкрал мою маму с Саовета и увез на Калдан, - глаза капитана сверкали и искрились весельем. Было видно, что он давно ожидал какой-нибудь подобной выходки от Палета и крайне доволен происходящим.
        - С твоего согласия, я так понимаю, - улыбка сама собой растянула мои губы. Первый оджи, конечно, поедупредил своего приемника, что собирается умыкнуть упрямую и неприступную валине Рамию на маленькую курортную планету без ее согласия.
        - Конечно, - Нарин почти смеялся, явно испытывая облегчение от этой новости. Столько лет наблюдать за тем, как один из самых достойных мужчин нашей расы бьется о броню явно неравнодушной женщины, было не просто. Валине слишком крепко держалась за статус вдовы и мнимые обязательства, не подпуская Палета.
        - Должен сказать, что терпение у оджи все же невероятное. Что твоя мама? - зная характер валине, с содроганием и восторгом представлял размеры скандала, выпавшего на голову Палета.
        - Без понятия. Оджи отключил или отобрал ее кивер. Надеюсь, он справиться с ее характером.
        - Твоя мама очень долго была сама по себе. Такая свободная и сильная женщина - не простая добыча. Но и Палет далеко не дурак. Думаю, если кто справиться, то только он. Вот было бы хорошо. А то на мужика уже смотреть страшно было. Вся Валора знает о их чувствах уже лет восемь, а все с мертвой точки не сдвинутся. Почему сейчас?
        - Мамин проект может работать без ее участия. Оджи поставил кое-кого присмотреть за всем и решил, что ей нужен отпуск. Она на днях снова поругалась с Советом, вот Палет и потерял остатки терпения. Представляю, какое у нее было лицо, когда он запихивал ее в шаттл, - не сдержавшись, Нарин громко рассеялся. Хорошо представляя себе эту смесь непонимания, возмущения и ярости на лице Рамии, фыркнул. Давно пора было с этим что-то делать. Эта замечательная женщина, бывшая частью моей семьи с раннего детства, заслужила свое женское счастье.
        ЭПИЛОГ
        - Сумудин, ну прекрати, - остановить этого мужчину было так же легко, как переплыть океан на шлюпке. Теоретически возможно, но на практике трудновыполнимо.
        - Они должны увидеть, что ты в порядке. Так что постой смирно, - продолжая поправлять какое-то невероятно дорогое и тяжелое ожерелье на моей шее, упрямо отозвался муж. Мои руки уже с трудом поднимались под тяжестью десятка браслетов, которые мне нацепили ранее, а уши начинало оттягивать к плечам.
        - Кто тебе вообще сказал, что это стоит демонстрировать подобным образом? - было немного смешно, но видя сосредоточенное лицо Сумудина, я все же сдерживалась. Благо, муж перестал икать.
        - Селена сказала, что это первый показатель. Это немного не вяжется с моим мнением и впечатлением, если судить по вам обеим, но раз это часть традиций… - отступив в сторону, мужчина, затянутый в своя яркий парадный китель, легонько подтолкнул меня в сторону зеркала. Конечно, зрелище впечатляло. Я была больше похожа на принцессу, чем оджа в своем самом праздничном одеянии. Длинное платье слоновой кости, того свободного кроя, что так любили местные дамы. Не броское, но очень удачно оттеняющее обилие украшений. Которых было неимоверно много. Повернувшись одним, другим боком, убедилась, что выгляжу прекрасно, не смотря на целое состояние на руках и шее.
        - Ну как? - сдвинув брови Сумудин напряженно ожидал вердикта. С учетом того, что к моему длительному процессу одевания муж не подпустил больше никого, и мы даже один раз неожиданно прервались, переключившись на другие дела, я могла понять его волнение.
        - Очень красиво, - честно призналась. О да, из отражения на меня погладывала не просто Ольса, а целая султанша. Родители, конечно, вряд ли оценят в полной мере старания Сумудина, но похвалу он определенно заслужил. А Селена заслужила маленькую месть. Ее муж тоже не все нюансы наших традиций знает, между прочим.
        - Ты и без того была прекрасна. Я спросил, достаточно ли показательно? У меня еще тут что-то есть, но оно на ноги. Не думаю, что тебе будет удобно, - Сумудин с сомнением потянул из одной из шкатулок ворох цепочек и ожерелий с камнями, заставив меня сглотнуть.
        - Не думаю, что кто-то станет проверять, что надето под моими юбками. Того, что есть вполне хватит.
        С эпидемии прошло уже почти три месяца, и мы вернулись в более обжитые сектора. Сейчас, собираясь на встречу на одной из крупных станций, я немного нервничала, хотя причин, в целом для этого не было. Получив сигнал, Сумудин в очередной раз поправил какую-то складку на моем платье, подставив для опоры локоть.
        - Пора?
        Муж только кивнул. Мы вышли из номера гостиницы и оказались в кольце из двенадцати валоров, облаченных в ту же форму, что и Сумудин.
        - Зачем так много охрану?
        - После ваших с Селеной приключений, мы с Нарином решили больше не рисковать. Без вариантов, сихерче. На самом деле, ты достаточно важная персона, чтобы передвигаться в таком окружении. А с учетом, что на тебе сейчас состояние, равное четверти стоимости Парадокса… Это только на сегодня.
        Нам пришлось воспользоваться большим лифтом, чтобы спуститься в холл. Почему-то я была уверена, что охрана не пойдет с нами в ресторан, но военные спокойно прошли мимо администратора, покрытого мелкой переливающейся чешуей, и двинулись к двойным дверям в центре зала. В зале было не так много народу, но я с некоторой паникой и невероятной силой ощутила ту сумму, что составляли мои украшения. Наверное, именно так себя чувствуют магнаты и их жены. Словно плывешь в пространстве по золотой пыли, а окружающие отделены от тебя прозрачной и непроницаемой стеной.
        - Ты богат?
        На меня посмотрели с таким снисхождением, что стало даже как-то немного стыдно за такие вопросы. Я стушевалась и даже чуть запнулась о мягкое покрытие пола, но Сумудин поддержал и ласково улыбнулся.
        - Вполне себе. Большую часть заработал лет за восемь. В основном за медицинские разработки, патенты и межрасовые исследования. Много работали с дариями. Я для них кое-что придумал, теперь с каждого аппарата получаю полпроцента. В частном это совсем не много, а в целом небольшую планетку можно и купить. Хотя нет. Сейчас не хватит. Мы с Нарином вложились в Переселение госпожи Рамии. Но лет через пять, если захочешь. - Я видела, что мужчина по-доброму, но все же насмехается, но отчего-то мне хотелось только улыбаться, а не ворчать и злиться. За последнее время, благодаря этой работе, мой капитал тоже возрос. Не до таких показателей, конечно, но тут уж смотря с чем сравнивать.
        - Ольса?! - шокированный голос сестры прозвучал так громко, что пробил ту пелену уединенности, которая возникла между нами. Мгновение, и меня чуть не сбило сине-золотое облако. Вельса крепко сжимала объятия, а я едва не расплакалась от радости. О нее, как всегда пахло красками и немного ландышем. Чуть отстранившись, девушка с удивлением и широко распахнутыми глазами оглядела меня. - Обалдеть. Ты точно доктором работаешь?
        - Дочь, что ты себе позволяешь? Ольса?! Детка, ты ли это?
        - Мама! Папа! - обнимая родителей, сдержаться уже не смогла. Утирая слезы тыльной стороной руки, порадовалась, что обошлась только тушью. Не хватало мне к такому облачению цветных разводов по лицу. Родители отступили, с некоторым неверием рассматривая нашу пару.
        - Мама, я была права, она точно попала в гарем! - восторженные вопли сестры разлетались по всему залу. Небольшое отдельное помещение с единственным сервированным столом. Двойные двери закрылись за нами, создав некоторое уединение и позволив слегка расслабиться.
        - Вы ошибаетесь, юная леди, - совершенно невозмутимо отозвался Сумудин, только чуть сильнее сжав мою ладонь, которую поймал, стоило родственника отступить, - ваша сестра находится в положении единственной и полноправной супруги.
        - Вот это глаза! - страсть и восхищение к прекрасному, а так же достаточно свободное воспитание позволили Вельсе откровенно и громко восхититься моим мужем. Подумав с минуту, прямолинейная и резкая сестричка глянула на родителей, потом снова на Сумудина и на меня. - Так, я тут подумала и остаюсь с Ольсой. Я соскучилась и решила заняться межгалактической модой.
        Глаза мамы, отлично знакомой с характером младшей дочери, стали огромными как плошки. Мягкосердечная и уступчивая, она мало что могла противопоставить этому бесенку. Папа только фыркнул, даже не поверну головы в сторону Вельсы. Оказывается, родитель уже минут десять не сводил глаз с Сумудина, сканируя моего мужа прямым строгим взглядом.
        - Думаю, нам стоит выпить. Как считаете, молодой человек? - внезапно по доброму усмехнулся родитель, протягивая ладонь для рукопожатия.
        - Разрешите порекомендовать Сагинскую настойку. Она довольно крепкая, но, думаю, вы оцените ее тонкий вкус, - с достоинством отозвался Сумудин, отвечая на рукопожатие. Я облегченно выдохнула, всю ночь переживая за этот момент.
        - Мама, у него хвост! - очередной восторженный вопль Вельсы заставил напрячься уже нас всех. С этой стороны я как-то не ожидала подвоха, когда муж предложил в качестве подарка мне встречу с родными. Однако же, судя по всему, сестренка обещает стать головной болью на ближайшее время именно мне. Если уж она чего решила, то добьется обязательно. Медленно потягивая слабенький коктейль, я судорожно пыталась придумать, как избежать попадания Вельсы на Парадокс. Такого веселья валорам не пережить без потерь нервных клеток.
        Мы провели вместе весь вечер и всю ночь, разговаривая, смеясь и обнимаясь. Казалось, мама даже посветлела лицом и помолодела, прилетев на встречу. Отец тоже выглядел весьма довольным, что-то обсуждая с Сумудином. Меня невероятно радовало, что эти два самых важных в моей жизни мужчины смогли найти общий язык.
        Расставаться было нелегко. Стоя на смотровой площадке, я наблюдала, как шаттл с родственниками покидает станцию. Увидеть их было уже само по себе чудо, но слезы все равно норовили собраться в уголках глаз.
        - Спасибо. Это самый лучший свадебный подарок, - обняв Сумудина, я все смотрела на удаляющуюся точку в звездном пространстве. Даже если мне не удастся встретиться с родными долгое время, теперь в душе по крайней мере не будет того гнетущего ощущения, что я упустила какой-то важный момент и не обняла родителей на прощание. Теперь я могла сосредоточиться на новой жизни без сожалений.
        Мы уже вернулись на Парадокс, готовясь к быстрому отлету, когда на кивер пришло экстренное сообщении от мамы.
        Вельса пропала.