Я прячусь от ветра Александра. Питкевич (Samum)
        Мор покосил большую часть населения, когда с гор, через перевал пришли захватчики. Они не тронули нас, но в руках предводителя были подписи короля, передающие ему права на землю. На мою землю. Землю, которую я не могла покинуть. Людей нельзя было оставлять одних. Да и сама земля до краев полна тайнами. Тайнами, завязанными на моей крови. И все бы ничего, я бы справилась и с этой бедой, но события прошлых лет так измотали, так вытрепали, что хотелось спрятаться. За стену, за чью-то спину. Куда угодно. Укрыться от ледяного ветра, бьющего прямо в лицо колючим снегом обжигающим кожу. Я так устала быть сильной, что все же предстоит сделать выбор и решить, каким станет будущее
        Питкевич (Samum)Александра. Я прячусь от ветра
        Мор покосил большую часть населения, когда с гор, через перевал пришли захватчики. Они не тронули нас, но в руках предводителя были подписи короля, передающие ему права на землю. На мою землю. Землю, которую я не могла покинуть. Людей нельзя было оставлять одних. Да и сама земля до краев полна тайнами. Тайнами, завязанными на моей крови. И все бы ничего, я бы справилась и с этой бедой, но события прошлых лет так измотали, так вытрепали, что хотелось спрятаться. За стену, за чью-то спину. Куда угодно. Укрыться от ледяного ветра, бьющего прямо в лицо колючим снегом обжигающим кожу. Я так устала быть сильной, что все же предстоит сделать выбор и решить, каким станет будущее.
        Пролог
        Богатые, плодородные земли на краю королевства. Среди болот, окруженное с одной стороны горами, лежит маленькое баронство эль Аст, населенное гордыми, непокорными людьми. И пусть подати приходят во дворец исправно, пусть земля принадлежит баронскому роду уже не одну сотню лет, но, все же, она как бельмо на глазу молодого короля.
        Клочок земли без следа поглощающий и послов, и войска, стоит только переступить границу из вереска с не благими намерениями.
        Горстка крестьян, всего пара десятков человек способных держать оружие, да барон во главе. Только слишком много власти и свободы у окраинных владений. Слишком далеки они от трона, и слишком привыкли к этому.
        Так было до мора. Но пришедшее поветрие оказалось неожиданно на руку молодому королю.
        На землях барона, по словам путников, не осталось воинов, только женщины да старики.
        И даже если россказни суеверных баб окажутся правдивы, если над болотами и правда то и дело поднимается смертоносная красная мгла, если по лесам все же бродят феи, пусть пришлые люди разбираются с этим. Чужое войско никому не жаль. Но только разве еще живут на земле феи? Разве могут быть опасны духи? Только слухи, шепотом рассказываемые по вечерам в тавернах столицы. Да кто им поверит?
        А южные варвары не верят в фей, не боятся духов. Посули им награду, и ни одно препятствие не сумеет удержать их от наживы. Сделают, что велено. И только того и нужно Сигеду, с недовольством поглядывающему на границы своих земель.

* * *
        Ярко светило теплое солнце начала осени, шелестели листья, кое-где тронутые золотом. Легкий втер разносил сладкий запах вереска, что тонкой красной линией обрамлял границу земель. Этот день был словно предназначен для свадьбы. Прекрасное платье, из самой тонкой шерсти, что только можно найти в ближайших владениях, с серебряным кружевом и жемчугом по подолу, обнимало изящную, округлую фигуру невесты.
        Молодой наследник с трудом сдерживал нетерпение и восторг. Подходящую невесту искали так долго, что сомнения посещали все чаще. Но судьба оказалась благосклонна. Прекрасная, благородная и образованная, и между тем не избалованная девица оказалась редким сокровищем. А это значит, что род не прервется, что земли и дальше будут в безопасности.
        - Ты очень красивая, - невеста только чуть улыбнулась. Было видно, что она взволнованна, но разве не так всегда бывает на свадьбах?
        Молодые стояли за пределами круга камней, ожидая, когда пожилая баронесса, мать жениха, произнесет необходимые обрядовые слова. Уже произвели запись в домовых книгах, уже накрыли столы и созвали гостей. Осталось дело за малым: познакомить духов этих земель с новой госпожой.
        Стоило баронской короне оказаться на темных волосах невесты, вместо принятой в иных местах фоты, как вокруг, словно лепестки красной сливы, подкинутые ветром, поднялся туман. Алое марево затянуло все вокруг, и лучи солнца, распадаясь на радуги, превратили поляну в поистине волшебное место. Невеста никогда еще не видела подобной красоты. Да и мало кому доводилось. Сердце замирало от удивления, испуга и восторга. Невидимые голоса из тумана что-то дружелюбно шептали, трепали подол платья. Даже казалось, что иногда слышится тихий детский смех. Духи одобрили этот союз. Духи приняли новую хозяйку этих земель. Но достаточно ли этого для счастья.
        Глава 1
        Меня трясло от ужаса и ожидания с того момента, как первые слухи докатились до поместья. Прошедшие годы не были милостивы к этим землям и людям, а теперь, казалось, наше невезение достигло апогея. Первые месяцы, как пришли вести, была надежда, что набег ограничится предгорьем. Потом, когда зараза разошлась дальше, мы надеялись, что до нас просто не дойдут, не решившись пересекать болота. Но нет, надежда была пустой и бессмысленной. Дрожа, как котята под дождем, мы не спали ночами и готовились к очередной напасти.
        Они пришли с юга, варвары, одетые в броню, кожу и темные ткани с серебряными чешуйками. Увешанные оружием с ног до головы. Они были огромны и беспощадны. По крайней мере, так говорили сначала. Они шли валом, штормовой волной накатывая и подминая под себя соседние земли. Поговаривали, что король Сигед сам отдал часть королевства варварам. Некоторые шептались, что именно он их и призвал. Но я не верила. Не мог правитель добровольно пустить чужаков через перевалы.
        Соседнее с нашим удельное княжество, не самое сильное, но процветающее и мирное, пало под натиском пришельцев за каких-то двенадцать дней. Варвары вырезали весь княжий род и половину дружины, оставив только тех, кто присягнул на верность. С точки зрения войны решение было верным, но как женщина, я дрожала и не спала ночами.
        Зеверные земли стали следующими, но его бароны поступили иначе. Говорили, лорд сбежал вместе с семьей и частью армии, приказав людям сложить оружие. Он не был трусом, но знал, что его воинов слишком мало для защиты. Последняя хворь, страшная разновидность гнойной оспы, выкосившая население три года назад, только-только позволила людям поднять головы. Это была первая зима, которую мы пережили спокойно, не страдая от голодных резей в желудке. Только по осени смогла собрать приличный урожай хлеба, так как весной было кому сеять. Люди возвращались к жизни. И если женщин еще хватало и мы могли сами справиться со многими делами, то оставшиеся мужчины, умиравшие в три раза чаще от гнойных язв, не были способны защитить баронство.
        - Миледи, - мальчишка, которого посылали за новостями, сломя голову влетел в зал, где я старательно и со всей возможной скоростью упаковывала в бархатную скатерть фамильное серебро. Его осталось мало, но это было едва ли не единственное сокровище семьи мужа. Не имея наследника, предав супруга огню во время напасти, я пыталась сохранить от захватчиков хоть что-то. - Миледи, они пересекли реку, идут быстро, пыль столбом. К ночи будут у нас.
        - Спасибо. Пойди в кухню, скажи, пусть девок уводят в пещеры. Нечего им тут делать. Ченни, закончи с этим и опусти в колодец. Тот, за домом, который высох еще до мора.
        Сгребя серебро, затянув узел с бархатом в простую белую простыню, быстрее полезла в камин, где внутри над огромным зевом была небольшая полочка, когда-то давно показанная супругом. На другой такой полочке в большой спальне, которую я занимала раньше, уже лежали фамильные изумруды. Всего пара колец и браслет, единственное богатство. И баронская корона с четырьмя жемчужинами.
        Выбравшись из камина, вся в золе и саже, помчалась на кухню, проверять как дела там. Влетев, чуть не врезалась в ближайшую девушку.
        - Это что такое?! - восемь молодых и красивых, свежих, как весенние росы, эти дуры стояли у печи с котомками, все никак не желая покидать дом. - Вам что было сказано? Корин, ты где?!
        - Миледи, мы не можем вас покинуть, оставьте нас здесь! - завыли, запричитали девушки. Из кладовой вышла хмурая Корин, кузина моего почившего супруга, бывшая мне верной помощницей и подругой все эти годы. Темная, яркая, как вечерний закат, стройная и гибкая как лоза. Женщина должна была выйти замуж в год мора, но жених, испуганный заразой, выбрал невесту ближе к дому.
        - Корин, забирай девиц, и уходите.
        - Я не могу тебя бросить, сестричка, - золовка, еле сдерживая слезы, бросилась мне на шею.
        - Милая, мне нужна помощь, сама не справлюсь. Ты знаешь, я не могу оставить дом и людей, а девиц спасать надо. Если варвары и правда такие, как сосед говорил, может никого и не убьют. Но девкам тут делать нечего. Сама знаешь, что мне тебе рассказывать. Снасильничают, а им потом как жить, когда все закончится? Уводи их, сами пропадут. Идите в медвежьи пещеры, там можно надежно схорониться. Песенку помнишь?
        Корин кивнула, вытирая украдкой глаза. Раздав девушкам приготовленные корзины с едой, Корин завернулась в теплый плащ, еще раз с болью в глазах посмотрев на меня. Стараясь не слушать шмыганья носов и подвывания, которые пытались сдержать молодые девушки, вышла во двор. Там уже стояло три телеги, две из которых были уложены камнями. Мужчины, пожилой конюх, и его совсем юный внук, уже ждали у телег, придерживая нетерпеливых лошадей.
        - Миленькие, давайте. Все помнишь? По разные стороны от тракта, сколько сил хватит, потом телеги топите или в глушь какую свезите…
        - Помню я все, миледи Вирана, не стоит о том переживать, - перебил старик, выплевывая изо рта тонкую соломину, - сделаем как нужно. Может, все же вы с девушками поедете? Вы молоды и хороши собой, не ровен час, беда приключится. Не дело баронессе дворовой девкой прикидываться.
        - Не могу я. Не бойся, постараюсь сделать так, что не прознают. Веришь мне?
        Старик кивнул, но по глазам видела, что не верит.
        Телеги тронулись со двора, оставляя глубокие борозды в земле, что мне было и надо. Часть женщин, кто помоложе да с детьми, ушли еще вчера, схоронились на болотах, оставив в деревнях только старух да немощных. Остались только мои, дворовые, те, что по хозяйству помогали.
        - Давайте скорее, девочки, скорее, - Корин подталкивала в спины девушек и молодых женщин, рассаживая в третью телегу. Отвернувшись, скорее вернулась в дом, чтобы не разрыдаться. Я твердо решила, что не покину дом и людей.
        - Ченни, ты убрала то, что я просила? - пролетев по большой комнате, спросила старую женщину, смотрящую за домом последние лет двадцать,
        - Да, баронесса, - полным достоинства голосом, отозвалась женщина, продолжая складывать в стопки полотенца, намереваясь унести их в кладовые. На всякий случай. Может, не разграбят сразу. Там в сундуках уже лежали постели, переложенные лавандой и те дорогие платья, которые мы с Корин одевали все-то раза два за жизнь.
        - Не зови меня так, если не хочешь видеть болтающейся на виселице.
        - Да, баронесса.
        - Ченни, зови меня по имени, прошу. Все слышат, а ты, никак, смерти моей хочешь.
        - Никак нет, ваша милость. Можете за то не переживать.
        Промчавшись вверх по лестнице, забежала в свою маленькую спальню, где было не так холодно ночами, как в большой хозяйской. Повертевшись перед зеркалом, согласилась, что признать во мне баронессу может только слепец. В этих краях дамы высокого рода все были как тонкие деревца, бледнокожие и нежные, хрупкие да стройные. Мне же достался маленький рост и способность расти вширь от одного запаха булок. Конечно, за тяжелое время после оспы я постройнела, но все равно больше походила на дочь конюха, нежели на придворную даму. Работа в поле наравне со всеми также жеманности не добавляла.
        Поправив свое серое, в золе и пыли, платье, повязала на голову темный вдовий платок, пряча косу. То, что немного схуднула, было хорошо. Платье не обтягивало грудь, вися мешковато, делая более бесформенной и неинтересной. Присмотревшись, скривилась. Все же, несмотря ни на что, личико у меня очень даже ничего, а это не к месту. Запалив свечу, ждала, когда подтает воск, собираясь придать себе «красоты». Пока свеча нагревала нужный мне материал, подбежала к камину, нарисовав под глазами серые круги и припорошив брови. Вид получился болезным, а вместе с темным платком так и вовсе печальным. Накапав горячий и пластичный воск, перекидывая с одной руки на другую, слепила очень натуральную и большую бородавку, прилепив на нос. Все получилось именно так, как и рассчитывала. Огромный нарост на носу притягивал к себе взгляд, не давая сосредоточиться на остальном лице. Примазав контуры восковой подделки косметической пастой, убедилась, что все смотрится натурально.
        Покончив с макияжем, осмотрев свою скромную комнату, признавая, что тут особо нечего прятать, спустилась на двор. Там уже стояло мое смелое и верное баронское войско в двадцать мужчин, в основном подростки, несколько стариков и пятеро тех, кто и правда может зваться воином.
        Выдохнула, сдерживая дрожь, остановилась на лестнице.
        - Варвары на подходе. И я снова прошу вас, не поднимайте оружие. Нас всех перебьют, стоит кому-то из варваров пострадать. Пока есть шанс избежать смерти, давайте не торопиться к ней. У нас всех есть, ради кого жить.
        - Мы помним, ваша милость, - серьезно отозвался один из мужчин, что когда-то были в баронском войске.
        - По имени. Прошу вас. Я тоже хочу жить. Баронесса уехала на север, сбежала за перевал. С сегодняшнего дня я младшая экономка, помощница Ченни, Анна.
        - Как прикажете.
        Мужчины кивнули, с волнением ожидая, когда появятся варвары.
        Было можно сделать ещё много всего, голова пухла, но страх сковал и руки, и ноги. Что если я не права и обрекаю своих людей на гибель? Их не так и много, две деревни у баронского дома, и ещё три чуть дальше, на пару тысяч. Каждый пятый дом пустой, но в остальных же люди!
        - Миледи, они за поворотом, - голос мальчишки выдернул из раздумий, заставив вздрогнуть всем телом.
        - Прячься. Уходи.
        Подойдя к окну, скрылась за шторой. Со второго этажа был хорошо виден въезд во двор. Они прибыли, высокие и широкоплечие, с длинными темными волосами, на могучих лошадях с мохнатыми кисточками над копытами. Меня всю передёрнуло от ужаса. Даже самый мелкий из них был на полголовы выше самого рослого из мужчин моего баронства. Варвары остановились, глядя на моих людей, стоящих у лестницы. Тот из пришедших, что был впереди, пригнулся к луке седла, даже не вынимая оружия из ножен. Я не видела его лица и не слышала слов, но мои люди покорно склонили головы, стоя на месте.
        Варвары спрыгнули с коней. Они заполнили уже весь двор, подпирая людей у крыльца. Несколько великанов вошли внутрь, позвав за собой моих людей, другие же быстрыми, какими-то размытыми движениями пронеслись по двору. А я стояла у окна и не могла отлипнуть от шторы, вцепившись в ткань до белых косточек. Раздался звон колокола, призывая всех обитателей дома собраться внизу. Кое-как выпустив материю из рук, двинулась к лестнице. Хуже будет, если заставить их ждать.
        Глава 2
        В зале было не протолкнуться. Баронский дом небольшой, всего два этажа да пять спален, кухня, кладовые и зал. Даже кабинетом служила чистая каморка с прорубленным позднее окном. И вот в большой комнате перед камином, сидя во главе длинного стола, нас ждал варвар. Люди жались к дальней стене, сохраняя пустое пространство между собой и захватчиком. Спустившись едва ли не последней, я проскользнула в задние ряды, став за мужчинами. Скосив глаза, мои люди стали плотнее, словно пряча от чужих глаз. Не веря, что это поможет, все же не стала лезть вперед. К моему удивлению, варваров в комнате было всего человек пять. Они стояли все с одной стороны, внимательным взглядом проходясь по присутствующим.
        - Итак, где ваша хозяйка? - варвар говорил чисто, практически без акцента, только чуть-чуть растягивая гласные.
        - Госпожа баронесса покинула поместье, - с легкой дрожью в голосе, но с неизменным достоинством произнесла Ченни.
        - И бросила вас всех? Интересно. Кто старший?
        - Я, - так же уверенно отозвалась Ченни.
        - А из мужчин кто есть? Мне не с руки говорить о делах с женщиной. Тем более, если она не баронесса, ради встречи с которой мы так торопились, - в низком голосе проскользнула насмешка, практически тут же сменившись раздражением.
        - Из мужчин могу я вам отвечать, - вышел чуть вперед Хазет, бывший дружинник, - но толку в этом не много. Ченни и правда знает о делах больше моего.
        - Так, раз у вас такие убогие порядки, начнем с самого начала. Мое имя Тазур. Можно обращаться лард, никаких господинов и милордов. Это ясно? Дальше. Почему ваша баронесса сбежала, а вы не стали защищаться?
        - Нас мало, лард, - Хазет запнулся на незнакомом слове, но продолжал, - и мы не можем сберечь эту землю от захватчиков. Разве что залить ее своей кровью в попытке преградить путь.
        - Сами так решили?
        - Миледи приказала.
        Варвар фыркнул, и я пожалела, что не могу видеть его лица. Чуть сдвинувшись, протиснулась немного вперед, чтоб суметь разглядеть хоть часть. Я была едва ли не самой низкой среди людей, так что мне досталась только левая сторона лица прибывшего.
        - Вы всегда ее слушаете? Даже если она сама сбежала?
        - Миледи - хорошая хозяйка, - с горячностью бросился на мою защиту Хазет, - мы едва не погибли с голоду, пережив заразу. Если бы не госпожа, не было бы здесь и половины…
        Протиснувшись вперед насколько возможно, вытянула руку, положив Хазету между лопаток. Мужчина чуть вздрогнул, почувствовав прикосновение, замолчал.
        - Что же ты, продолжай, - усмехнулся варвар. Его белые зубы ярко сверкнули, контрастируя с чернотой волос.
        - Наша госпожа ушла не потому, что боялась вас, а потому, что мы боялись за нее, - уже более спокойно продолжил Хазет. - Она хорошая миледи.
        - Ладно, хозяйку вашу замечательную мы найдем. Никуда не денется. Теперь слушайте сюда. Мы пришли не грабить и воевать, а строить здесь свой дом. Эта земля богата и хороша, а люди, живущие тут, не могут ее сберечь. Значит, она станет нашей.
        - Вы позволите нам уйти? - спросила Ченни дрожащим голосом.
        - А вам есть куда? - темная бровь поднялась, насмехаясь. - Я думал, все, кто мог, уже собрали свои пожитки и сбежали в соседние княжества.
        - Что будет с нами? - после небольшой паузы спросил Хазет.
        - Жить будете. По моим законам. Присягу принесете, слушать будете - будет мир. Если нет, как и просили, напою вашу землю вашей же кровью. Может, урожай богаче станет.
        Потерев бороду, варвар задумался на пару минут. От напряжения, которое не стало меньше, воздух над людьми гудел.
        - Вы, - он указал на мужчин, - свободны до утра. Дразнить моих воинов не советую. Идите!
        Мужчины вздрогнули и нестройной линией потянулись из зала, пряча глаза и не глядя на нас. Пять женщин, все старшего возраста, матери тех девиц, что отправились в медвежьи пещеры, и я. Мы стояли, стараясь не поднимать головы, чувствуя на себе холодный пронизывающий взгляд.
        - Экономка, тащи сюда свои книги, будем смотреть, как ты следишь за этими землями. Приготовьте мне ванну в главной спальне и ужин, - кинув взгляд на стоящих вдоль стены воинов, которых осталось двое, прибавил, - на троих.
        Кухарка, а с ней еще две женщины понеслись прочь, старясь быстрее скрыться от мужских глаз. Ченни же стояла, трясясь. Еще бы, она давно не заглядывала в домовые книги. Их сразу после свадьбы взялась вести я. Хмуря темные брови, варвар буравил взглядом Ченни.
        - Чего стала? Ноги приросли или уши заложило?
        - Я не веду учеты, господин, - промямлила пожилая женщина.
        - Лард, - недовольно исправил мужчина, - и как ты следишь за всем? Кто ведет книги?
        Глубоко вздохнув, расстроившись, что все же не удалось не обратить на себя внимание, вышла чуть вперед под темные глаза варвара, начавшего терять терпение.
        - Я веду книги, лард, - голос почти не дрожал, так что можно было гордиться собой.
        - Ты глянь, какая булочка! - расхохотался один из воинов, подпирающих стену. Кинув украдкой взгляд в ту сторону, поняла, что это обо мне! Кровь бросилась в лицо, опалив щеки. - А говорите, голод у вас. Или ты в книгах учета одно пишешь, а разницу сама съедаешь?
        Мне стало до того обидно, что чуть слезы не навернулись. Ченни, резко повернула голову в сторону огромного воина, натурально зашипев.
        - Не трогай девочку, она без того раз в день питается, а ты…
        - Тихо! - гаркнул старший из варваров, потирая лоб. - Было бы из-за чего. Девка и правда фигурная, что тут говорить. Не ровня тем, кого мы в этих землях последний месяц видим. Ну, чего стала, булочка. Книги неси. Каст, сходи с ней, чтоб не пропала ненароком.
        Из кухни в это время вернулись две женщины, неся на больших подносах разогретую еду. Быстро они с испугу справились.
        Не став дожидаться следующего понукания, быстренько свернула в коридор, направляясь в каморку-кабинет. Позади слышались тяжелые мужские шаги и тихий смех.
        - Не несись так, булочка, если захочу, все равно поймаю.
        Сердце упало в пятки от испуга. Я так старалась, бородавку на носу вылепливая, а на него, на нос, даже никто и не глянул.
        Влетев в кабинет, сгребла последние книги, выскакивая навстречу великану. Здесь было достаточно света, чтобы разглядеть его рубленные, но весьма красивые черты лица и почти прозрачные голубые глаза. Мы замерли друг напротив друга, и тут тонкие губы варвара чуть скривились, а взгляд замер на моем произведении искусства.
        - Да, не повезло тебе, милая. Так все красиво со спины - и такая блямба. Помочь с книгой? - восторгаясь своей идеей с бородавкой, покачала головой, проскочив мимо великана, понеслась обратно в зал. - Такая мелкая и круглая, а скачешь как заяц.
        Комментарий я слушала уже стоя у стола, надеясь, что при командире меня оставят в покое. Варвар посмотрел с интересом, продолжая трапезу, также задержав взгляд на прекрасной бородавке.
        - Булочка, куда ты унеслась? - смеющийся голос раздался за спиной, а у меня перекосило все лицо от злости. Страх отступил, так что хотелось взять толстенную домовую книгу и определить ее кому-нибудь на голову. С усилием. Но я держалась, глядя на главного варвара. Темные глаза встретились с моими.
        - Кастан, оставь ее. Садись за стол, - мужчина хмыкнул, но сел напротив командира. Опустив глаза в тарелку, лард хлебнул простую похлебку. - Рассказывай, что у тебя там записано.
        - С чего начинать?
        - С начала. Сколько людей, сколько земли. Какой урожай был по осени, что есть на посев. Карта есть?
        - В кабинете.
        - Потом посмотрим. Рядом садись и показывай.
        Осторожно присев на длинную лавку рядом, раскрыла талмуд на одной из последних страниц. Оставив ложку в миске, варвар тут же протянул руку, ткнув пальцем в цифры.
        - Это что? Смотрю, приход совсем минимальный.
        - Это овощи с Болотных Вязей. Морозы в том году были ранние очень. Хлеб только сжать успели. Много потеряли, - проведя пальцем ниже, показала другие цифры, - вот корнеплоды собрали неплохо. Земля не успела промерзнуть.
        Варвар покивал, жуя. Стараясь разглядеть какие-то данные на самом верху, мужчина нагнулся ближе и мне в нос ударил запах немытого тела и лошадей, отчего я инстинктивно отстранилась, громко чихнув. Варвар быстро отодвинулся, скривившись. Мне показалось, на его хмуром лице проскользнуло сожаление.
        - Три недели не мылся как человек, - пробормотал он, словно оправдываясь. Мои глаза, наверное, были похожи на блюдца. Это захватчик моих земель? Не совсем так я себе его представляла. - Продолжай.
        Я все говорила и говорила, дожидаясь, пока варвары поедят. Отставив тарелки в сторону сероглазый посмотрел на Ченни, что так и стояла на месте. Занервничав, пожилая женщина вышла чуть вперед.
        - Мы не привыкли готовить много блюд обильной пищи, но если вы голодны, я скажу на кухне, чтобы приготовили что еще.
        - Этого достаточно, - покачал головой мужчина. - Моя ванна готова?
        - В главной спальне, - кивнула Ченни, успокаиваясь, - я вас провожу.
        - Дорогу знаешь? - варвар повернулся ко мне. Сглотнув, кивнула. - Показывай. Мы не закончили.
        Замешкавшись и растерявшись, я так и осталась сидеть на лавке, когда мужчина уже поднялся. Окинув меня хмурым и немного утомленным взглядом, прямо посмотрел в глаза.
        - Женщин силой не беру, хочу принять ванну и лечь спать, но мне нужно выяснить детали, чтобы утром знать, с чего начать. Веришь?
        - Нет, - не задумываясь ответила, не сразу сообразив, что и кому говорю.
        - Ну, хоть не врешь, - хмыкнул варвар, - веди давай, а то чешусь весь уже.
        Тяжело вздохнув, подобрала свой талмуд и под внимательным взглядом нескольких пар глаз двинулась в сторону лестницы.
        - Почему женщин так мало? - вопрос застал меня врасплох. От неожиданности чуть не пропахала носом ступени. Варвар не стал комментировать это, как и требовать ответа. Открыв дверь в свою бывшую спальню, прошла в уборную, вход в которую был за занавеской в углу. Большая деревянная лохань стояла в углу, чуть больше чем на половину наполненная водой. От нее поднимался пар, заполняя комнату.
        - Хорошо. Я там даже умещусь, - хмыкнул варвар над моим ухом, от чего домовая книга чуть на пол не полетела. Быстро отойдя в сторону, пропустила мужчину. - Девушка, посмотри, чем вытереться можно будет, и вещи потом прачкам отнеси. У меня чистое есть, но в реке стирать совсем не то, что в горячей воде да с мылом. Что стала, полотенце есть?
        Я все моргала и моргала, глупо глядя на мужчину. Все это как-то не вязалось вместе, одно противореча другому. Тряхнув головой, сбрасывая наваждение, бросила книгу на лавку, выйдя в комнату за полотенцем. Привычно распахнув дверцу, вынула мягкую ткань, стараясь не позволять мыслям течь, куда им хотелось. Мужа больше нет. Его нет давно. Есть захватчик, которому мне предстоит стать прислугой. И попытаться сохранить жизни своим людям.
        - Девушка, как звать-то тебя? - из купальни раздался плеск и громкое фырканье, - Полотенце нашла? Иди, продолжим делами заниматься.
        Войдя в купальню, чуть не споткнулась о гору всякого грязного барахла. Бросив полотенце на лавку, отвернулась от натирающегося мылом великана, занимавшего большую часть лохани.
        - Что вы еще хотели знать?
        - Для начала - имя твое.
        - Анна, - споткнувшись, произнесла непривычное сокращение.
        - Тогда, расскажи мне, Анна, что перво-наперво нужно сделать, чтобы было чем по осени людей кормить.
        - Рано еще, - прижав книгу к груди, смотрела на стену, раздумывая, что странно это все. Сижу, с захватчиком планы обсуждаю, - морозы ночами пока. Рассада пока только на окнах в кухне стоит. Но это для дворового огорода. На поля пока что-то выносить не время.
        - Что животные?
        - Овцы есть. Десять голов тонкорунных и двенадцать грубошерстных. По-хорошему, нужно на дальние склоны гнать, там травы уже зеленеют, но сторожка развалилась и забор зимой совсем покосило. А туда-обратно их тянуть каждый раз толку нет.
        - Что еще есть?
        - Немного птицы, пара свиней. Это то, что дому принадлежит. У людей своя скотина. Вы же не станете отбирать?
        - Я сказал уже, мы сюда жизнь строить пришли, а не грабежом заниматься. Не вынуждай повторяться.
        - Дальше пойдете? - надежда, промелькнувшая в голосе была такой явной, что я зажмурилась. Мужчина расхохотался.
        - Не планировали. Дальше земля совсем другая, болота с одного краю, с другого скалы. Объединим три княжества в одно. Но здесь мне пока больше всего нравится, так что не надейся, что мы уйдем. Людей много, нужно где-то жить.
        - Почему пришли? - пока захватчик был таким разговорчивым, решилась спросить.
        - Земли у нас мало, да и скудная совсем. Сыновей много, - просто ответил мужчина, откинувшись на бортик. Помолчав немного, варвар махнул рукой. - Можешь уходить. Я все понял. Завтра ты мне будешь нужна, карты посмотрим.
        Выдохнув на мгновение, быстрее направилась на выход, пока никто не передумал. Дойдя до кабинета, запоздало вспомнила, что не забрала в стирку вещи варвара. Оставив книгу на столе и заперев дверь, отправилась за корзиной. В руках все его вещи не унести. Я старалась двигаться быстро, чтобы не раздражать мужчину, пока он в благодушном настроении.
        Без стука войдя в комнату, замерла на месте, ойкнув. Мужчина, с мокрыми волосами и единственным полотенцем на бедрах рылся в седельной сумке. Подняв на меня взгляд, варвар сощурился, а я не знала как быть. То ли идти за вещами, то ли вернуться в коридор и постучать. Привычная манера поведения сыграла злую шутку.
        - Что стала? Если за вещами пришла - забирай, - в голосе хватало насмешки. Мужчину позабавила моя реакция, - если за чем другим, то в следующий раз. Спать хочу, не до утех мне.
        Опустив голову, не зная, как ответить, проскользнула в купальню, быстрее покидав грязную одежду в корзину. Я уже почти добралась до двери, когда варвар окликнул.
        - Погоди. Это тоже прихвати, - в корзину упало мокрое полотенце, заставив покраснеть. Я давно не девица, но все же благородная особа. Да и муж мой давно как к праотцам отправился, чтоб реагировать спокойно.
        Стараясь не поворачиваться даже боком, выскользнула из спальни, с шумом захлопнув дверь. Нет, пусть завтра ему кто другой полотенца подает. Поопытнее. Ченни отлично справится.
        Фыркая и сердясь, оттащила корзину в отдельную камору за кухней, где стирали домовое белье. Передав женщинам задания, вышла в большую комнату, размышляя, как жить дальше и верно ли поступила, оставшись.
        - О, булочка! - от этого голоса я подскочила, затравленно озираясь. Этот варвар, чуть шире в плечах, чем предводитель, с рыжиной в волосах и бороде, все еще сидел за столом, что-то вычерчивая угольным карандашом на тонкой бумаге. Встретившись со мной глазами, рыжий великан поиграл бровями, широко скалясь. - Иди ко мне, поговорим.
        Рыкнув, еле сдерживая злость, чтобы не выхватить кочергу из камина и не огреть нахала, почти бегом вернулась в кухню.
        Глава 3
        Полночи не могла уснуть, вертясь на кровати. Мало того, что дверь на засов заперла, так еще и сундук подтащила, а все равно не спокойно было. Лард был будто и не страшен, а вот рыжий меня пугал. Кое-как задремав, проснулась с первыми проблесками рассвета. Честно пыталась поспать еще, но сон не шел.
        Перестав мучить себя и сминать простыни, крутясь как вьюн на сковороде, вышла из комнаты, не забыв вернуть бородавку на ее место обитания.
        В доме стояла тишина, как и на дворе, но скоро должны прийти мужчины из тех, что работают при доме. Заглянув по дороге на кухню, кинула полено в печь, где все еще тлели угли. Пусть разгорается.
        Набросив плащ, вышла на двор, оторопев. У дверей, прямо на земле сидела пара воинов, о чем-то тихо переговариваясь. На мое появление мужчины только провели взглядом, слегка кивнув, словно здороваясь. А вот впереди, во дворе, все было заставлено шатрами. Большими, из темной ткани, между которыми ходили немногочисленные мужчины, позевывая. Признаться, первым порывом было попятиться, но я все же баронесса. Даже если этого никто не знает.
        Спустившись с крыльца, быстрым шагом пошла вдоль стены дома, стараясь проскользнуть незамеченной. Не вышло.
        - Девушка, девушка, стой! - услышав голос, подняла юбки, побежав. Только куда там. Через какой-то десяток шагов меня поймал улыбчивый весьма молодой парень, схватив за локоть. - Куда убегаешь? Я же спросить только. Где у вас воду взять? Нам бы постираться. И помыться. Мы, как бесы лесные, скоро мхом зарастем.
        Парень улыбался, а я моргала глазами.
        - Баня есть. И чаны для стирки, - неуверенно предложила, сомневаясь.
        Парень просиял, облегченно выдохнув.
        - Это отлично. Покажешь?
        - Дров нет почти.
        - Это ерунда, решим быстро. Томаш, Леран, вставайте, - парень громко звал кого-то, протащив меня к самому центру лагеря и заглянув в один из шатров и при этом не отпуская руку. - Командиры, благородные хары, поднимайте свои грязные туши.
        - Чего ты там орешь в рань несусветную, - недовольный голос раздался из темноты палатки, и в нашу сторону блеснули два белых уголька. Угольки сперва размылись, а потом стали ровными яркими точками, пройдясь вверх и вниз. Кажется, нас разглядывали. - И зачем девушку привел? Кастан тебе за нее все лишнее открутит.
        - Да я не за этим. Я баню нашел, - с восторгом сообщил парень, словно цветущий камень в лесу увидел. Уголек в темноте вспыхнул ярче.
        - Вот как. Ну-ка выйди на минуту.
        Закрыв полог навеса, молодой улыбчивый воин едва не подпрыгивал, дожидаясь, видимо, командира.
        Полог откинулся почти сразу, явив одного из тех мрачных великанов, что вчера присутствовали в доме. Он был только в брюках и незаправленной рубахе, стоя на мерзлой земле голыми ногами. Широко потянувшись, мужчина посмотрел на меня. Он был старше всех, кого я пока здесь встречала, но не стар и также могуч, как остальные.
        - Что, булочка, баня есть? - голос был не злой и не насмешливый. Вопрос задали спокойно, и я все же решила попросить.
        - Не зовите меня так. Это очень неприятно.
        - Хм. Скажи тогда, как звать?
        - Анна. И да, баня есть. За домом. Но дров мало.
        - Этот пустяк решим. Что со стиркой?
        - Покажу воду, дам чаны и мыло. Стирать не буду, - рискнула я. Великан фыркнул, пряча улыбку в бороде.
        - Какая хозяйка кому-то достанется. Или замужняя?
        - Вдовствующая, - тихо, сквозь зубы ответила, - но хозяин мне не нужен. Что, пойдемте баню покажу?
        - Погоди, быстрая Анна. Парней поднимем, сразу задачи раздадим, чтобы по десять раз не ходить.
        Вернувшись на минуту в палатку, великан вернулся с какой-то трубкой. Прижав ее к губам, мужчина дунул. Хорошо так, со всего объема легких. Только звука не было. Я ждала, недоумевая, что происходит. Но уже через несколько мгновений словно из под земли вокруг стали собираться воины. На удивление бодрые, но какие-то сердитые. По мере того, как мужчин становилось все больше, я пятилась за спину их командира. Дождавшись, когда за широкими спинами уже и палаток видно не было, мужчина спрятал свою трубку, посмотрев на воинов.
        - Парни, есть шанс попасть в баню и простирнуться. Что скажете? - толпа ответила нестройным одобрительным гулом. Командир кивнул. - Нужно немного поработать, впрочем не чрезмерно, так что собирайтесь по отрядам, будем задания раздавать. Анна, куда пропала?
        Великан огляделся, пытаясь найти меня. Увидев, что я почти стала частью его спины, усмехнулся.
        - Никак испугалась? Со мной не стушевалась - с парнями справишься. Выходи сюда. Внимание! Девушку зовут Анна, она сегодня вам заместо хозяйки. Слушать и не обижать. Савр, присмотришь, чтоб парни не баловали.
        Парень, поймавший меня у стены дома, счастливо закивал.
        Первым делом, под присмотром хара, выдала им из амбара чаны, в которых шерсть после стрижки мыли. Установив пять огромных железных котлов, мужчины поделились на группы. Одна группа отправилась за водой к реке, что текла чуть ниже. Вийка здесь была мелкая и узкая, с плавным берегом. Остальные потребовали телегу. Отрядив им одного из местных мужчин, что пришли утром к дому, отправила за дровами. Может, лес мне почистят от сухостоя.
        Не мне, тут же одернула себя. Ларду.
        Поймав эту мысль, тяжело вздохнула.
        - Что грустишь, Анна? Мы люди не злые, - спокойно сказал хар, представившийся Лераном, зорким глазом следя за своими воинами, слаженно работавшими руками, - девок не портим, стариков не обижаем. Со временем Тазур порядок наведет, друг к другу притремся, соседствовать будем. Парни воевали полжизни, мира хотят.
        - Это наш мир, а вы его забрали, - тихо произнесла, сдерживая горечь.
        - Мир, он для всех. У вас мужиков не хватает, а у меня две сотни парней, ни кола ни корыта. И еще две сотни на подходе. Но тех в соседнем княжестве оставим. А то тесно будет. Так что не дрожи и не скалься, а мужа себе выбирай, пока парни сами решать не стали.
        - Не нужно мне мужа выбирать.
        - Может, тебе и не дадут, - пожал широким плечом командир. Часть чанов уже была полна, и под ними выкладывали остатки моих дров. Хотелось скрипеть зубами, но Леран обещал, что дровосеки пустыми не вернутся. Посмотрим.
        Растопив баню и дав указания, как мне ее не спалить, оставила мужчин самих разбираться со своими делами. И так все утро тут потратила, и не ела, и дел никаких не сделала. Расставшись с командиром варваров, побежала на другую, солнечную сторону двора, где летом располагался небольшой огород и стояла ткацкая.
        Тазур
        Дом мне понравился. Небольшой, чистый. Уютный. Впрочем, и земли были хорошие. Может, не так ухожены и обработаны, как хотелось, кое-где на полях валялись камни, некоторые заборы по дороге повалены, но на такую малость и не смотрел. Если взяться, за неделю-две все поправить можно. Если люди не взбунтуются. Хотя, по деревням проехали тихо, мимо пустых дворов и закрытых окон.
        Мужчин совсем мало. Во дворе стояло человек пятнадцать, и из тех опытным взглядом можно было выделить от силы пятерых. Оружием никто не махал и криков не поднимал. Была у меня надежда, что без крови сегодня спать ляжем.
        - Нападать не советую. Тогда, быть может, нам удастся сохранить мир
        Мужики хмурились, но кивнули. Не дураки. Если можно не умирать, то не стоит и торопиться.
        К моему удивлению, женщин было еще меньше. Шесть старух и молодка с острыми внимательными глазами. Она следила за мной, анализировала. С удивлением увидел не просто разумную, а, кажется, умную и образованную женщину в этом забытом краю. Маленькая ростом, хотя какой-то болезненно серый цвет в ее лице присутствовал, она не была тощей, как девицы в соседнем княжестве. Но с «булочкой» Кастан, конечно перегнул. Я видел, как темные глаза молодой женщины полыхнули, а лицо скривилось. Но смолчала.
        Когда стали смотреть домовую книгу, пришлось удивиться еще раз. Не как в прошлом княжестве, в ее книгах были не просто цифры, а подписывался каждый участок: с какого сколько собрали, сколько засеяли. Жаль, пока не мог соотнести цифры с названиями, но это можно будет посмотреть завтра. Может оказаться ценной работницей, если не привирает и считает верно.
        Когда я понял, что от меня несет, как от болотного черта, стало не по себе. Будь женщина только красивой, может и не подумал, а вот выглядеть неряхой перед этой как-то не хотелось. Но и получить информацию тоже было нужно. Трудно работать с неизвестным. Женщина говорила по делу, на меня стараясь не смотреть, что и забавляло, и немного задевало. Пусть влечения к ней у меня не было, но все же мужская гордость. Отчего-то хотелось, чтобы оценила.
        Когда темноглазая вернулась за одеждой, тщеславие проснулось с новой силой. Она замерла в дверях, не зная, то ли сбежать, то ли собирать вещи. Захотелось ее немного кольнуть, чтобы обратила на меня свое внимание, как на мужчину, а не как на завоевателя.
        И куда же подевались все женщины этого дома?
        Первый раз за долгие месяцы отоспавшись на нормальной кровати и будучи чистым, проснулся полный сил и желания что-то делать. В кухне уже хлопотали две женщины, вздрогнувшие при моем появлении.
        - Уже почти все готово, лард, - взволнованно произнесла она из них, судорожно теребя передник.
        - Не торопитесь, я пока пройдусь. Готовьте скромно, я неприхотлив. Где Анна?
        - Кто? - женщины переглянулись, словно не понимая о ком речь.
        - Девушка, что книгами домовыми занимается.
        - Так мы ее еще не видели сегодня.
        - Спит?
        - Она рано встает, - покачала головой кухарка. - Может, в ткацкую пошла или в сырные кладовые. В доме ее нет.
        Кивнув, вышел в свежее утро. На дворе вовсю кипела работа. Леран, довольный жизнью, расхаживал между чанов, над которыми поднимался пар, свежим ароматом хвои разносясь по округе.
        - Это что у вас?
        - Стирку затеяли, - фыркнул хар, почесывая бороду, - скоро баня готова будет. Но ты, я вижу, уже успел себя в нормальный вид привести.
        - Где чаны и мыло взяли? Кладовые обнесли?
        - Да ну, что такое говоришь? - праведно возмутился военачальник. - Девушка выдала. Практически под роспись. Мыло - и то под счет дала, и все обратно заперла. Занятная.
        - Анна? Умная и сообразительная.
        - Не только. Думаю, не простая она.
        - Ты о чем? - мы шли по лагерю, проверяя как устроились воины. Между палаток уже натягивали веревки, развешивая первую партию стираной одежды. Мужчины ходили полуголыми, надеясь поскорее попасть в баню. Леран поднял брови.
        - Благородная, скорее всего.
        - С чего мысли такие? Какая благородная станет простым именем зваться и белье в стирку таскать, - признаться, в словах друга был резон. Уж очень на деревенскую, даже обученную, она не походила.
        - Говорит и ведет себя не так, как девки другие. Думаю, баронская компаньонка. Или родственница бедная. Только непонятно, с чего ее тут оставили.
        - Может, провинилась чем. Выспросить нужно. Отряды еще не приехали?
        - Один вернулся. По следу шли до болот, там он резко оборвался. Чуть в стороне груда камней валяется. Словно кто-то телегу разгрузил и по тем же следам обратно вернулся. Лошадь не подкована, след слабый. Остальные два еще в пути.
        - Как вернутся, ко мне с донесением. Первые, кто себя в порядок приведет, пусть готовятся, в деревни поедем. На люд местный посмотрим и на поля. Анна эта куда делась? Не видал?
        - Савр за ней приглядывает. Туда, за дом ушли с полчаса как. Пока не возвращались.
        Оставив воеводу с его делами, отправился искать девушку. Нужно было посмотреть карты и сопоставить с цифрами из ее книг.
        Савр, прислонившись спиной к дому, что-то ковырял ножиком, поглядывая на низкую постройку у самого края двора. При моем приближении парень вытянулся.
        - Где Анна?
        - В тот дом пошла. Пока не возвращалась.
        - Свободен можешь быть.
        - Велено за ней все время смотреть, - отозвался парень, вопросительно подняв бровь. - Чтоб не обидел кто.
        - Я сам дальше.
        Постройка была необычной. Низкая, явно не старая, из чуть потемневшего дерева с большими окнами в полстены, каких в местных домах не бывало. Обойдя здание кругом, нашел небольшую дверь. Толкнув, вошел внутрь, поразившись тому, как здесь тепло и светло. Это был один зал, заставленный небольшими деревянными станками. Ткацкая. Станки все были новые, непривычной конструкции. На некоторых все еще оставались натянутые полотна, вытканные разве что на половину. В дальнем углу черным зевом темнел камин. Девушка, встрепенувшаяся и вздрогнувшая при звуке открывающейся двери, стояла у одного из станков, что-то высчитывая.
        - Доброе утро, - прищурившись, рассматривал ее, признавая, что Леран, прав. Не может она быть простой деревенской бабой.
        - Доброе ли? - тихо произнесла она, чуть отступая. Похоже, сегодня страх, несколько осевший после нашего общения, вернулся вновь.
        - Это уж как сама захочешь. Что тут делаешь?
        - Шерсть считаю. Она в книгах значится как переходная. Вычтена из общего числа.
        - Почему?
        - Приход по тканям потом пишется. Когда соткут.
        - А кто ж соткет, если ткачих нет? - девушка снова вздрогнула, поднеся руку к лицу, к своей жуткой бородавке, но опустила, не дотронувшись.
        - Ткачих нет, - повторила за мной.
        - А где они? - я медленно двинулся в обход станков, которых было тут семь, стараясь заблокировать ей путь.
        - Где же они? - Анна отступала, лихорадочно бегая глазами по помещению. Уперевшись спиной в узкий подоконник, замерла. - Ушли.
        - Это я понял. Вернуть нужно.
        - Не нужно.
        - Почему? - меня это забавляло. Когда женщины и девушки по домам вернутся - вопрос времени. Поймут, что никто их неволить или обижать не станет - сами прибегут. Но то упорство, с которым их защищала Анна, было очень интригующим. Подойдя вплотную, рассматривал собеседницу, опустившую голову. Подцепив подбородок двумя пальцами, глянул в темные, с зеленцой, глаза. Губы девушки немного подрагивали, ресницы трепетали. Неожиданно отметил, что с такого расстояния отлично видно, где под глазами провели каминной сажей, а где присыпали лицо золой. Было немного смешно, словно эти вещи могли остановить насильника, будь он и в самом деле таковым. Ну, если ей так спокойней, незачем девушке мешать играть в эти игры.
        - Не место девкам здесь, - сипло, сглотнув, произнесла Анна.
        - А тебе значит место?
        - А я не боюсь, - выпятила она подбородок и свела брови.
        - Так ли? - ради интереса нагнулся ближе, прижимая девушку к окну бедрами. Анна вздрогнула всем телом, сжалась и крепко зажмурила глаза. Ага, не боится она. Как же. Отпустив девушку, отступил. - Смелая ты. Только это не поможет, если кто обидеть решит. Но моих парней не бойся, они не тронут. Ни тебя, ни ткачих. Пусть возвращаются. Идем, карты твои смотреть да завтракать.
        - Я шерсть не досчитала, - тихо пролепетала девушка, глядя мимо меня.
        - Если они у тебя в расход на ткани записаны верно, пусть там и будут. Потом решим. Через пару дней мои обозы придут, нужно будет место в кладовых приготовить и к посевам готовиться. Шерсть никуда не денется. Идем.
        С интересом наблюдая, как ткацкую запирают на какой-то хитрый замок, присмотрелся к связке ключей на поясе девицы. Кольцо было большое, с десяток на нем точно висело.
        - У тебя все ключи от кладовых? Да не вздрагивай ты так, - не удержавшись, скривился. Сколько ж можно. Словно вынуждает сделать какую гадость, оправдывая такую реакцию. - Я тебя обидеть чем успел? С чего такая реакция?
        - Я… это непроизвольно, - пролепетала девушка, опустив глаза.
        - На меня посмотри. А теперь говори, что за реакция.
        Анна смотрела не мигая, зажимая дрожащие руки под грудью. Она, видимо, ждала, что я перестану ждать ответ и отпущу ее, но девушка еще не была знакома с моим характером.
        - Я жду, и мы не двинемся с места, пока не получу ответ.
        Глава 4
        Вирана
        Я не сразу среагировала, когда варвар зашел в ткацкую. Не привыкла, что столько опасных, незнакомых и больших мужчин шастает по двору моего дома. Не зная, как дальше сложится наша жизнь, с самого утра решила дописать в книги шерсть, мало ли как Он отреагирует на неучтенные мотки.
        Но Ему было все равно.
        Этот лард словно и в самом деле желал жить в мире с людьми, заботился о том, чтобы вовремя сладить с посевами и навести порядок на землях. Только это были мои земли, и горло каждый раз зажимало спазмом от мысли, что я не могу удержать наследие мужа в своих слабых ладонях.
        Он требовал вернуть ткачих, словно я не знала, что делают с девками захватчики. Правда, меня еще ни один из его воинов не обидел, но надолго ли это?
        - Не место девкам здесь, - упрямо произнесла я, с трудом выдерживая прямой взгляд. При ярком свете, падающем из окна, глаза мужчины выглядели почти черными, а черты лица слишком молодыми. Вчера он показался старше. Может, это от усталости, но теперь я видела, что лард моложе моего почившего супруга. И уже командует пусть маленькой, но все же армией. Почему тот второй, хар, будучи старше, подчиняется Ему? Кто они и почему ушли из родных земель?
        - А тебе, значит, место? - и такая насмешка в голосе, словно я ему свинью подоить предложила.
        - А я не боюсь, - упрямство было сильней страха, и я высоко вздернула подбородок, напоминая себе, что быть слабой непозволительная роскошь. Усмешка на лице стала шире, и мужчина неожиданно шагнул ближе, зажимая между своим телом и подоконником, заставляя дрожать от ужаса и противоречивых ощущений.
        - Смелая ты. Только это не поможет, если кто обидеть решит.
        Лард отступил, словно в одно мгновение потеряв интерес к игре.
        Его интересовали кладовые, но если я начну показывать полупустые помещения, где на полках едва хватает зерна на посев, как отреагирует он? Не так богато мое баронство, как пять лет назад.
        Я запирала ткацкую, когда Он обратил внимание на связку ключей. Как можно было не подумать, что простой экономке ключи не положены - ума не приложу. Такая оплошность. Представив, чем это может мне обернуться, вздрогнула всем телом и мелко задрожала. Только я и в этот раз не угадала. Его мало интересовало, почему ключи у меня. Мужчину больше беспокоило, отчего я вздрагиваю каждый миг нашего разговора. Кусая губы, пытаясь придумать достойную причину, прикрыла глаза, не желая быть застуканной на вранье. Моя наставница благородных манер всегда говорила, что плохую лгунью выдают глаза. А я врать не очень чтобы умела.
        - М… когда пришел мор… примерно через год… из соседних земель потянулись разбойники. Банды небольшие, но нападают в основном на женщин и стариков, - пусть это была правда, но к моему страху перед лардом отношения не имело. - За все время пропало девятнадцать девушек и молодых женщин. Еще несколько сбежали, кого-то просто бросили после того… после того…
        Горло сжало, не позволяя продолжить.
        - Не надо, я понял, - серьезный голос заставил открыть глаза и внимательно посмотреть на мужчину напротив. - Тебе я повторяю в последний раз - никто девок обижать не станет. Ни тебя, ни других. У нас за такое на цепь сажают без воды. До смерти. У каждого из нас есть матери и сестры.
        - А тот рыжий? - меня и в самом деле немного пугали те активность и восторг, которые исходили от другого великана.
        - Кастан? Он больше лается, чем кусает. Пока не захочешь, не тронет. Правила для всех одни. Идем, - поманив меня за собой, лард двинулся обратно к дому, мимо натянутых веревок с бельем и полуголых мужчин, бегающих по двору. - Ты тоже с этими разбойниками встречалась или кого-то из ткачих попортили, что так реагируешь?
        - Нет, меня не трогали. Я одна почти не выхожу из поместья, да и в целом мало по дорогам шастаю, только если очень нужно, - вздохнув, решив попробовать поверить ларду, что его люди менее опасны, продолжила. - Прошлой зимой были морозы сильные, снег мел почти две недели, не переставая. В ту метель банды совсем осмелели. Две семьи вырезали, а как-то ночью сюда пришли. Пять овец утащили, пока заметили. Пришлось скотину едва ли не в дом переводить, чтобы как-то сохранить. Мы их сами берегли до последнего, не трогали, чтобы стада было из чего потом возродить, а эти пришли, еще и двоих мужиков порезали чуть ли не до смерти. Наши тонкорунные овцы - самые лучшие в пяти долинах. Были. Еще пять лет назад стада по три сотни ходили. Только остался от них пшик. Одно название.
        - Куда девались?
        - Известно куда, - во рту разлилась горечь, словно и сейчас над поместьем вился густой черный дым погребальных костров. - Что не съели, то обменяли на лекарства, когда мор пошел на второй и третий круг.
        - И что, до сих пор мор в ваших краях бушует? - в голосе беспокойства не было, только будничный интерес, не больше чем к погоде на прошлой неделе.
        - Все, кто мог, померли. Остальные не болели, хоть каждый за больными ходил. Иммунитет, видно, - лард на моем последнем слове чуть запнулся, и как-то недоверчиво обернулся. К нему тут же подошел один из солдат, доложив на непонятном мне наречии. Отвлеченная разговором, я не сразу заметила, как мы добрались до центральных палаток. Мужчины носились туда-сюда, весело переговариваясь, развешивая одежду. От некоторых, тех, кто выскочил из бани в одних полотенцах на бедрах, валил пар, как от чертей. Прикрыв глаза ладонью, я старалась не смотреть на крепкие мышцы и смуглую кожу, представленные в таком изобилии, что голова начинала кружиться. В какой-то момент перед нами выстроился живой коридор из мускулистых, полуобнаженных и очень довольных мужчин. С учетом того, что на самого ларда никто из них не смотрел, я пришла к неутешительному выводу - все для меня. Мужчины лыбились, поигрывали мышцами и все норовили случайно стать на моем пути. Не зная, куда прятать глаза, больше трех лет не видя здоровых, не отощавших от болезни и не покрытых язвами тел, я зажмурилась, тихо застонав. Тот факт, что я вдова,
спокойствия не слишком добавлял. Щеки пылали, сердце стучало как бешеное.
        - Оценила? - меня ухватили за локоть, крепко, но не больно и потащили куда-то. Приоткрыв глаз, с облегчением увидела лестницу и двери дома. - Тебя одной на них не хватит. Парни набегались-наскакались, как блохи, и с невероятной силой сейчас начнут себе искать уют и покой. Верни девок обратно, иначе можешь захлебнуться в нежности.
        - Я не знаю, где они, - едва слышно пролепетала, с трудом приходя в себя. Теперь оставалось надеяться, что меня не замучают горячие кошмары, состоящие из полуголых, изголодавшихся мужчин. Кажется, дремавшее столько времени либидо решило пробудиться.
        - Ну да. Я пока поверю, но через неделю сама придешь с предложением их вернуть. Надеюсь, в том тайном месте, о котором ты не знаешь, девушки в безопасности. Так?
        Плохо соображая и думая совсем не о том, о чем надо, я кивнула.
        - Ну-ну. Хоть это.
        Глава 5
        - Почему здесь нельзя сеять зерно? Место высокое и сухое, - мы спорили уже часа два, сидя у стола перед картой, на которой лоскутным одеялом были нанесены все земли баронства. Лард, как оказалось, немного понимал в сельском хозяйстве, но никак не хотел слушать моих слов и учитывать особенности земли.
        - Здесь слишком высоко, воды мало, а горы задерживают дождь. Слишком сухо, - теряя терпения от необходимости кому-то объяснять, почти рычала я.
        Мужчина фыркнул, откинулся в кресле, внимательно глядя на меня.
        - Муж твой давно помер? - вопрос был неожиданным, заставив резко замолчать и тяжело вздохнуть.
        - Больше двух лет, почти три, - разговор вдруг стал тихим, каким-то отстраненным.
        - Ты не здешняя. Не делай такие большие глаза. По лицу, по фигуре видно. Говоришь быстрее и громче. Мы по этим долинам давно бродим, чтоб не замечать. Откуда сама?
        - С низин. Больше двух недель верхом.
        - С баронессой приехала?
        Боясь сболтнуть лишнее, только кивнула. Пусть так и думает, это безопаснее. Лард видно собирался задать еще опрос, но нас прервали. В открытую дверь стремительно вошел рыжий Кастан, хмуря брови.
        - Тазур, выйди на двор. Один из отрядов вернулся.
        Тазур
        Может, я отвык от женского общества, а может, Леран прав, и девица не так проста, как хочет казаться. Иммунитет. Я едва не споткнулся, когда услыхал от нее это слово. Среди моих людей с ним едва ли треть знакома, а тут экономка. Из низин. Которая на раз построила воинов, распределив работу и заинспектировав до такой степени, что парни едва ли не лозой под ноги стелились, впечатленные силой духа.
        А речь? Говор совсем не простецкий. Вдовствующая она. Проходя мимо кухни на двор, на миг остановился, заглянув в обитель женщин.
        - Ченни, - пожилая, но еще крепкая, женщина подняла голову, уже не вздрагивая. Эта быстро привыкнет и может стать хорошей помощницей. Если баронессу найдем. Еще одна головная боль. - Ченни, ты замужняя?
        - Вдовая, лард.
        Кивнув собственным мыслям, вышел за Кастаном. Вдовая. Вдовствующая. Что-то эта «булочка» не договаривает. Интересно, конечно, но потом, все потом.
        - Что, Томаш?
        - Да вот приехал третий отряд. Говорят, в деревнях тихо, словно вымерли все, но следов в лесу хватает. Не так далеко кострище и место лагеря нашли. Два дня, может, три. Как люди ушли. Может, баронесса?
        - Не похоже, - тихо переговариваясь с харом, мы прошли по лагерю, проверяя, все ли воины успели привести себя в человеческий вид. - Люди не выглядели сильно испуганными, значит хозяйка уехала не так давно. Точно не три дня. Думаю, прямо из-под нашего носа выскочила. Нужно как-то вызнать у Анны, она точно знает.
        - Не скажет, лард, - Томаш чуть скривился, но глаза блеснули весельем. Девка всем понравилась. - Девушка прямая и упрямая[11]. Но хозяйственная. Успела все дрова пересчитать, что парни из леса привезли. Они еще не порублены, а уже на учете значатся. Боевая. Спелая. Болезная немного, но это временно. Сложностей тебе будет с ней. Парни уже глаза косят.
        - Это да. В сравнении с теми девками, что нам встречались - в этой сама жизнь пылает.
        Мы помолчали, довольные тем, как стал лагерь. Скоро прибудут обозы и еще несколько отрядов, тогда часть парней можно будет по дамам в деревнях расселить, для присмотра за порядком, пока все до ума не доведу.
        - Бери нескольких человек, из тех кто уже свободен, леса начинайте прочесывать, там где кострище нашли. Анна говорит, разбойничьи шайки народ третируют. Нужно изловить.
        - Понял, лард.
        Томаш развернулся, быстро собрав людей, а я все думал, чем эта земля так провинилась перед монархом, что король Сигуд практически добровольно отдал ее в чужие руки. Нужно только найти баронессу и баронскую корону, и все это станет моим.
        Вирана
        Их так много. Кажется, в поместье не осталось ни единого угла, где можно было бы спрятаться от мужчин. Даже в кухне, исконном месте властвования женщин, то и дело появлялся кто-то из воинов, назвать которых варварами отчего-то уже не получалось так легко.
        - Ми… - я так резко обернулась на голос Ченни, что в шее стрельнуло. От ужаса сердце замерло, а потом зашлось в бешеном ритме. Экономка прикусила губу на полуслове, так и не закончив обращение, которое грозило мне неприятностями. - Милая, что делать с Корин?
        - Пока ничего, - нервно оглядываясь по сторонам и проверяя, не услыхал ли кто заминки, отозвалась я. - Три дня ничего делать не станем, а там, если что, Раит придет, возьмет что-то.
        - Все же учтено! До последней хлебной крошки посчитано! Вами же, - встревоженный шепот женщины щекотал и так натянутые нервы.
        - Знаю. Но что прикажешь? Идти записи править? Или правда думаешь, что Он пойдет сыры в кладовых считать?
        - Такой может и пойти, - женщина протерла руки полотенцем, отставив в сторону готовую кашу. Она орудовала у плиты ко мне спиной, пока другие женщины перебирали зерно в другом помещении. Крупу мы выменяли в том году, но ее осталось совсем мало. Больше все корнеплоды. - Вам бы к Корин, а как все уладится - вернуться. Спокойнее было бы.
        - Корин - это кто? - усидеть на стуле, услыхав за спиной голос Кастана было не просто. Я едва не подпрыгнула до потолка, не заметив, когда он там появился.
        Ченни, не менее шокированная, чем я, медленно обернулась.
        - Корин - это старушка в соседней деревне, - уверенно и четко отозвалась экономка, глядя прямо на рыжего, - она приболела и просила помощи.
        - И с кем Анна должна отправиться?
        - С Хазетом, обычно он из поместья кого надо возит. На дорогах неспокойно, - видя замешательство Ченни, поддакнула я, не поднимая глаз. - Нужно лекарство Корин отвезти.
        - Ну, раз надо, то вперед.
        Рыжий широко махнул рукой, улыбнувшись, вот только глаза смотрели внимательно и остро, словно насквозь видели.
        Не найдя способа как-то замять ситуацию, вышла из кухни, прихватив небольшой саквояж из кабинета. Кастан, не оставляя без внимания, все время ходил за мной, буквально не спуская глаз.
        Выйдя на двор, я уже было собралась искать Хазета, чтобы достоверно изобразить путешествие в деревню к воображаемой больной старушке, как прямо перед моим носом замер один из огромных коней.
        - Давай руку. Думаю, я лучше справлюсь с ролью провожатого, чем ваш тощий стражник. Ему бы поспать да поесть нормально. Пару месяцев. Вот тогда из него вновь воин, может, и получится. А пока со мной поедешь. Говорят, тут разбойники водятся.
        - Говорят, - тихо, зло бормотала я себе под нос, пытаясь придумать, как избавиться от рыжего, - Если бы я знала, что так будет, ни за что бы не сказала.
        - Давай руку, Булочка. Прокатимся, - улыбается, а у самого глаза горят таким опасным огнем, что невольно шаг назад сделала.
        - Что у вас происходит? Концерт для всего двора? - Появлению ларда я неожиданно обрадовалась, отступив от Кастана за более надежную спину.
        - Да нет. Вот Булочку в деревню хочу сопроводить. Там кто-то заболел.
        - В деревню? Мы как раз туда собирались. Со мной поедешь. Заодно и поговорим, - спокойно и уверенно произнес лард, беря под уздцы коня, подведенного одним из воинов.
        Плесень болотная! Даже не знаю, с кем хуже ехать. С тем, кого боюсь, или с тем, кого обманываю.
        Глава 6
        Легко запрыгнув в высокое седло, Тазур повторил:
        - Со мной поедешь. Каст, дай свой плащ, иначе Анна себе весь… округлости отобьет, пока мы доберемся, - недовольно хмурясь, кинув на меня почти злой взгляд, Кастан, тем не менее, подал требуемую деталь одежды.
        С некоторым недоверием наблюдая, что будет дальше, я очень слабо представляла, как запрыгну на спину этого зверя и как смогу там сидеть. В наших краях вдвоем на лошади разве что дети ездили. Хотя, стоило отметить, что наши лошади все же на порядок меньше, чем те, что прибыли из-за перевала.
        Сложив плащ несколько раз, Тазур положил его как подушку перед собой, укрывая выпирающую переднюю луку седла. Оглядев двор, лард медленным шагом подвел коня к лестнице.
        - Иди сюда, девушка. С земли тебя не закинуть, высоко очень. Давай, время идет. Солнце почти в зените, а дел, как сорняков в огороде.
        Скрипя зубами, про себя костеря собственный длинный язык, я поднялась на несколько ступеней, все равно не представляя, как смогу запрыгнуть так высоко.
        - Каст, подай, - невозмутимо приказал-попросил лард. Не успела я сообразить, как меня легко подхватили за талию, высоко приподняв над землей. - Ногу перекидывай, пока не упала.
        Кое-как закинув ногу, я с ужасом поняла, что меня вот так, на весу, передают из рук в руки, рискуя уронить прямо под копыта этого огромного зверя. Широко распахнув глаза, тут же ухватившись за длинную гриву, я попыталась чуть более устойчиво устроиться.
        - Не ерзай и отпусти Слюду, - чуть ворчливо пробормотал лард, прижимая к себе, - со мной не упадешь. Ехать нам не слишком долго, так что сильно не устанешь.
        Пришпорив и резко развернув коня, отчего я едва не скатилась вбок, лард быстро выехал со двора.
        - Мои люди нашли следы разбойников. Только, судя по всему, их в банде не пять-шесть, а с два десятка будет точно, - Тазур начал без предисловия, пока мы ехали вдоль черных полей.
        Я мало смотрела по сторонам, стараясь как-то удобнее устроиться в столь некомфортном положении. Плащ, сложенный в несколько раз, все норовил съехать, почти сразу начали болеть спина и бедра, которыми я пыталась держаться за гладкие бока, укрытые попоной.
        - Не знаю. Как вы появились - разговоров о разбойниках больше и не было. Только о варварах из-за перевала, которые вырезали семью князей Анадских… - не успев подумать, с кем разговариваю, я вначале произнесла фразу, а уже потом зажала рот ладонью, в ужасе втянув голову в плечи и ожидая, что будет дальше.
        Тазур только хмыкнул, быстрее погнав коня, немного отрываясь от сопровождения.
        - Это не так. Да, князя пришлось отправить к праотцам, но он бы не сложил оружие. А вот его вдову и дочь отправили к дальним родственникам. После того как княгиня подписала отказную под печатью короля.
        - Неправда! Сигед не мог отдать вам свои земли так просто! - возмущенно вскрикнув, я даже полуобернулась в седле.
        - Но он отдал, - проникновенный шепот, от которого по телу прошла холодная дрожь. В белозубой улыбке было столько снисхождения, что невольно возникало желание разбить первый попавшийся горшок об эту темную голову. Желательно ночной. Только под рукой такового не было. Помолчав несколько минут, чуть придержав коня, лард добавил уже с более спокойной интонацией: - Не просто так, как ты выразилась, но довольно дешево.
        - И что же король попросил взамен? - пытаясь представить, во что могла обойтись наша жизнь и свобода в понимании Сигеда, я даже на время забыла о неудобном положении.
        - Неважно, Анна. Он получит свое сполна. Что это за место? - Тазур остановил коня у узкой тропы, извилисто уходящей вниз в чащу. Обычно эта тропка привлекала мало внимания, а местные и вовсе старались обходить ее стороной.
        - Там топи. Только знахарки ходят. Очень опасное место. Гиблое, - я почти не лукавила. За те пять лет, что я живу на землях баронства, эта топь проглотила не один десяток человек.
        - Это чувствуется. И между тем туда странным образом тянет, - задумчивые нотки в голосе ларда мне не понравились. Не хватало, чтобы он туда со своим интересом сунулся. Нервно заерзав, я добилась только того, что плащ-подушка совершенно съехала набок.
        - Злобные феи! - тихое ругательство сорвалось само собой, привлекая внимание Тазура.
        - У вас водятся такие? - и ни намека на насмешку. Прищурившись, размышляя, стоит ли ему что-то рассказывать, я только прикусила щеку изнутри, пытаясь ладонью подтянуть плащ обратно под самую мягкую и такую чувствительную часть тела. Не дождавшись ответа, но обратив внимание на мои потуги, Тазур вдруг крепко обернул талию одной рукой, приподняв, а второй поправив импровизированную подушку на место, при этом весьма вольно проверив ладонью, попадает ли ткань именно под мой многострадальный зад. Возмущенно пискнув, едва не вырвавшись из захвата, при этом чудом не упав на землю, попыталась обернуться, чтобы влепить пощечину. Только мой маневр разгадали, поймав ладонь на подлете. Крепко сжав запястье, лард легко, но резко дернул рукой, словно желая привести в чувство.
        - Сказал же, что никто намеренно не обидит. Но по лицу бить тоже не позволю. - Вновь пустив коня легкой рысью, управляясь с ним почти без рук, Тазур добавил чуть погодя: - Ты пользуешься моим терпением слишком вольно. Будешь так себя вести - выпорю. Не путай доброту со слабостью.
        Сердито сопя, не имея возможности как-то поставить мужчину на место, я только сжимала зубы, удерживаясь от любых комментариев, чтобы не навлечь на себя еще больше неприятностей.
        ____________________
        Шотландские тяжеловозы. Не самые быстрые, но могучие кони. Они великолепны.
        Тазур
        Злобные феи. Если бы я думал, что такие и правда существуют, то решила бы, что одна из них мне и досталась. С виду милая, мягкая и податливая как воск, Анна вдруг могла за мгновения стать твердой как сталь. В ней чувствовались присутствие какой-то тайны и немалая внутренняя сила. Если бы время позволяло, может, я бы и занялся изучением ее секретов, но только дел было невпроворот. Поиски баронессы осложнялись болотами, с которых сходила зимняя дрема, и разбойниками, совершенно не к месту обнаружившимися здесь.
        Мы как раз миновали тропу, ведущую к топям, когда узкую лесную дорогу пересек заяц. Косой, встревоженный ржанием лошадей и стуком копыт, вместо того, чтобы ринуться в чащу, выскочил прямо под ноги Слюды. Спокойный и обученный, конь только фыркнул, остановившись. А вот меня подобное событие заинтересовало.
        - Что у вас с дичью?
        - Что-то есть. Но мы больше подсобным хозяйством промышляем. Зимой несколько раз силки ставили, а на крупную дичь охотиться некому. Мало тех, кто мог бы весь день и всю ночь в лесу провести, ожидая зверя, - я уже по голосу мог определить, когда эта маленькая женщина кривится. Только было непонятно, она сожалеет о том, что пришлось мне сказать, или о том, что охотников и правда нет.
        - Собаки?
        - А кто ими заниматься будет? - и столько горечи и злобы в голосе, что даже стыдно стало.
        Немного помолчав, решил сменить тему. Было понятно, что для местных последние годы дались с трудом, но только моей вины в этом не было. Наоборот, я мог помочь им наладить порядок и быт, раз уж у самих силы не достает.
        Дальнейшая дорога прошла спокойно, только все из головы не выходила узкая, но утоптанная тропа к топям. Одна-две знахарки такую дорогу не протопчут, даже если каждый день по ней ходить станут.
        Нужно будет послать людей проверить.
        Вирана
        Злобные феи. Я с ними сталкивалась не раз в этих лесах, и, будь моя воля, больше не повторяла бы этого знакомства. В последний раз и вовсе чудом ушла, откупившись дорогой заколкой от вредной крылатой девицы. За последнее время они попадались все реже, предпочитая сидеть по своим норам в глубине болот, но вот в годы до мора то и дело утаскивали к себе несчастных, не сумевших разгадать загадки или попавших на их территорию. Изредка удавалось откупиться, но цену эти темные создания назначали немалую. Неспроста у дочери кузнеца не было двух пальцев на руке, а старый овчар как-то вернулся из леса без ноги. Но живой.
        Поежившись, радуясь, что феи стали выходить к людям все реже, я представила, как через три дня отправлюсь к топям. Нужно будет хорошо подготовиться и придумать способ сбежать из-под внимательных темных глаз нового хозяина поместья. Жаль, что так получилось, но в благие намеренья и хороший исход всего этого я не верила.
        Глава 7
        Деревня была тихой и почти пустой. В одном-двух дворах копошились старики, сгребая остатки прошлогодних листьев и готовя скудную землю к весне. В былые годы люди носили торф и ил с болот, но это не такое простое дело для человека, обремененного тяжестью лет.
        Наша небольшая компания ехала довольно медленно, и даже спиной я чувствовала напряжение Тазура.
        - Дома крепкие, и дворы вроде как в порядке, но где люди? - лард придержал своего огромного коня в центре, на небольшой площади.
        - Эта деревушка небольшая. Много умерло. Когда мор добрался до этих дверей, в соседних деревнях особенно уже некому было помогать. В каждом дворе по одному-два, а то и три человека огню отдали.
        - Высокая дань.
        - Не малая, - тихо согласилась я, вспоминая, как помогала собирать погребальные костры. Единственного, чего хватало в то время - это хвороста для огня. Даже сейчас в горле стоял привкус гари и сладкий, тошнотворный запах горелой плоти.
        - А где те, кто остался?
        - Пока на болотах. Ждут, что будет. Что вы станете делать?
        - Мне нужно разместить людей. В палатках жить долго невозможно. В какие дома можно определить воинов на постой?
        - Без хозяев?
        - Раз их нет, то да. Чужого не возьмем, с хозяйством порядки наведем. Все как надо будет. Да и что у вас брать, - пожав плечом, как само собой разумеющееся, ответил Тазур. И все же я не понимала его логику. Это было неправильно и неверно. Для меня.
        - Мне нужно навестить старушку, - сделав вид, что не услышала последнюю фразу, я попыталась слезть с коня, но, глянув вниз, резко передумала. Земля была как-то уж невероятно далека.
        - Где ее дом? Я заберу тебя позже, как осмотрю деревню. Староста здесь есть?
        - Умер. Давно.
        - А кто решает вопросы?
        - Из важных за последние годы было только два: хватит ли еды на зиму и дров для печей.
        - И кто же занимался этими делами?
        - Баронесса, - я едва не скатилась из рук ларда, услышав обращение. Недалеко стояла Нима, опираясь на палку, старуха-ведунья смотрела на нас проницательным взглядом разных глаз.
        - Снова ваша миледи? Я уже просто изнываю от желания познакомиться с ней, - и такая то ли угроза, то ли предвкушение в голосе, что дрожь по всему телу прошла.
        - Она у нас и правда занятная. Только в руки взять мало, еще и удержать нужно, - и такая [11] едкая улыбка у Нимы, что и непонятно, мне упрек, или ларду предупреждение.
        - Ты кто?
        - Ведунья местная. С духами говорю. Судьбы вижу.
        - Спустите меня. Я должна навестить старушку, - не позволив ведьме с разными глазами продолжить, осторожно дотронулась до руки Тазура, привлекая внимание. Кивнув головой, мужчина крепко взял меня за руки, медленно ставя на землю. Коснувшись твердой поверхности, я тут же отступила от огромных, пугающих копыт, повернувшись к ведунье. Все, что я успела, эти показательно прижать палец к губам, призывая женщину не выдавать меня. Ее косы, седые и тугие, аккуратно заплетенные яркими лентами, чуть качнулись.
        - Анна, в какой дом ты идешь? - протягивая мою котомку с лекарствами, повторил вопрос варвар, больше не казавшийся таким уж варварским, как вчера. А прошло-то совсем немного времени. Не стоит забывать, с кем я общаюсь.
        Указав дом, я еще раз кинула предостерегающий взгляд на Ниму. После того, как женщина побывала в плену у злобных лесных фей, ей и в самом деле доступны всякие фокусы, но и понятия верного и неверного у нее иногда не совпадают с общепринятыми.
        - Оставайся там, чтобы я не искал. Савр, сопроводи и проследи.
        Спрыгнув с коня, молодой парень подмигнул, пристраиваясь рядом. Отлично. И здесь у меня нянька.
        Войдя в дом, захлопнув дверь прямо перед носом удивленного парня, повернулась к старой женщине. Еще полная сил, но сгорбленная годами, худенькая и маленькая, старушка сидела за столом, зашивая прореху в платье. Услыхав стук двери, старушка обернулась, тут же вскочив с места. Мы были знакомы все пять лет, а ее единственная внучка служила у меня.
        - Ваша милость, - легкий, полный достоинства поклон и улыбка. Все же, несмотря на то, что годы были тяжелыми, люди привыкли и принимали меня.
        - Добрый день, уважаемая. Сегодня и дальше я Анна. Просто Анна. Пожалуйста, - умоляюще сложив руки, попросила я.
        - У Вашей милости беда?
        - У всех нас беда, уважаемая. Варвары с запада, из-за перевала. Они здесь. И убьют меня, если узнают, кто я.
        - Ваша милость, - испуганным шепотом отреагировала старушка, падая обратно на стул.
        - Анна. Пожалуйста.
        - Но, ваша… милая, но он все равно узнает. Как хранить тайну, которая известна стольким людям? - прижав ладонь к губам, неуверенно продолжила пожилая женщина.
        - Потом это будет неважно. Я так думаю. Я надеюсь.
        - Анна, мне велено смотреть за тобой. Ты же не допустишь, чтобы меня отходили кнутом за невыполнение приказа? - громкий, чуть насмешливый голос молодого воина из-за двери так неожиданно вклинился в наш серьезный разговор, что мы обе вздрогнули. Рассердившись в одно мгновение, я вскочила и дернув дверь, зло уставилась на улыбчивого парня.
        - Знаешь ли, мне нужно осмотреть больную женщину, и твое присутствие будет несколько неуместным. И куда я, по-твоему, могу деться из дома с двумя комнатами? В печь залезть?! Стой тут!
        Несколько оторопелый взгляд парня был достаточно красноречив. Он явно такого не ожидал. Вновь прикрыв дверь, прижалась спиной к деревянной поверхности, тяжело дыша. Было такое ощущение, что меня загнали в угол, лишив всех путей отхода. Может, все же правильнее было покинуть эти места? Но как я могла? Здесь люди. И мне к топям через три дня.
        - Анна, ты закончила? - дверь после короткого стука распахнулась, явив нам Тазура в хмуром, несколько озабоченном настроении. Мы с хозяйкой уже переговорили, я успела передать послание золовке и выпить чаю в спокойной обстановке. - Дел много, нужно людей на постой распределить. Доброго дня, хозяйка.
        Темные внимательные глаза остановились на старушке, ответившей таким же изучающим взором.
        - И тебе не хворать, если с миром пришел.
        - С миром или нет, это не мне решать. Но порядок наведу. Есть у тебя место на постой двоих воинов взять?
        - На постой? - старушка, отставила щербатую чашку, которую держала в руках, строго сведя брови. - У самой еды только то, что ее милость по осени распределяла. Как я двоих мужиков прокормлю? Да и возраст уже не тот, чтобы молодцы за мной ходили.
        Тазур широко улыбнулся, посветлев лицом. Ему понравилось то спокойное достоинство, с каким разговаривала хозяйка.
        - На постой пустишь - будут ходить. Забор у тебя в одном месте покосился, смотрю. Огород только на четверть вспахан. А провиантом они обеспечены. За это не переживай.
        - Внимательный, значится, - задумчиво прокомментировала старушка, словно проигнорировав все слова ларда. - Ну, может будет толк.
        Я едва кружку из рук не выронила, с недоверием глянув на хозяйку дома. Та мне только подмигнула, да так явно, что и Тазур видел.
        - Будет, это уж точно, - словно клятву произнес, пообещал лард.
        - Только земля эта не твоя.
        - Снова она? Баронесса? Найду я ее, и все права моими будут.
        - Люди любят свою хозяйку. Да не только в этом дело.
        - Не говори ему! - треснув чашкой по столу, взвилась я из-за стола.
        - Так коли он не знает, так и ее, и нас всех погубить может, - спокойно отозвалась старушка, вытирая чай, выплеснувшийся из моей чашки.
        Придвинув к столу небольшой сундук, Тазур медленно, как-то пугающе плавно опустился напротив.
        - Чего не знаю я, уважаемая? Мне эти земли ваш король передал, все честь по чести. По всем бумагам. Налоги, как у всех выставил, договор подписал с родичами. Одно условие только поставил - не позволить вашей хозяйке земли покинуть. Чего мне не сказали?
        - Не говори. Ему знать не положено, - тихо, с угрозой произнесла я, нависая над столом.
        - Анна, я тебя за двери выставлю и к конскому хвосту привяжу, если мешать будешь, - тихо, без угрозы в голосе, произнес Тазур. Но что-то такое было в этой фразе, что я невольно опустилась на стул, словно меня ведром воды окатили. - Говори, хозяйка. Меня терпением судьба не сильно наделила.
        - А оно тебе пригодится, если хочешь тут остаться, - фыркнула старушка, наливая свежего чаю и двигая чашку в сторону ларда.
        - Что такого с баронессой вашей, говори. А там уже ясно будет, стоит ли она моего терпения.
        - Хи, сам не знаешь, о чем говоришь.
        Я не могла сидеть на месте. Встав из-за стола, подошла к окну, глядя на запущенный, частично заросший двор старушки. Это ничего, за неделю-две порядок и в саду, и на полях тихо навели бы. Может, чуть опоздали бы с посевом, но не страшно, я знаю, с каких полей нужно начинать. Ил бы болотный навезли. Справились. Зараза отступила, а сил у людей хватит.
        Глава 8
        - Земля наша, - медленно, причмокивая и словно получая удовольствие от рассказа, начала старуха, - то ли проклята, то ли благословеньем наделена, но уже пять сотен лет в одних границах находится и одному роду принадлежит. Говорят, если с высоты птичьего полета посмотреть, то по всей границе вересковые ленты растут, от соседнего края отделяя.
        - Когда границы пересекали, мы никакого вереска не видели, - фыркнул лард, все же внимательно слушая.
        - Вереск к осени цветет. Красным. В траве хорошо видно, - я помнила тот год, когда приехала. И помнила дорожку вереска, узкую и бесконечно длинную, во все стороны.
        - Вереск по осени цветет, - повторила старушка, посмеиваясь, - и, говорят, он от злых духов оберегает. Только не здесь. У нас он им не дает землю покинуть. Заперты в наших краях духи такой силы, что землю перевернуть могут.
        - И что? Отчего земля со всеми этими духами, будь она ими заполнена, не может стать моей?
        - А от того, что сдерживает их кровь рода. Баронская кровь.
        - Но барон мертв.
        - Но хозяйка-то жива, - проникновенно шепнула старушка. В это же мгновение ударил такой порыв ветра, что распахнул окно. Не из стекла, а мутное, из особой пленки, окно открылось на две створки, и в лицо пахнуло сыростью и свежестью весны. И запахом прелой хвои. По телу прошлась волна мурашек. Вспомнилось, как за мной приехал барон, как обрадовался, увидев, словно всю жизнь только такую и искал. И этот запах прелой хвои, идущий с топей. Запах моей замужней жизни. - Хозяйка жива. И обрядом кровь ей дана особая. А ты, лард, коли госпожу нашу погубишь - границу нарушишь и все чудовища, запертые и мирно спящие в этих землях, силу себе вернут. Беды наделаешь.
        - И много их у вас, чудовищ?
        - На твой век хватит.
        Тазур задумчиво поднял бровь. Эта его привычка начинала меня нервировать.
        - Значит, чудовища, - старушка кивнула, страшно довольная собой, - и баронесса их охраняет.
        - Сдерживает, - тихо поправила я. Кто-кто, а местные обитатели в охране совсем не нуждались.
        - Пусть так. И для того чтобы стать хозяином земли, мне нужна ваша миледи. Так?
        - И корона. Без нее обряда не будет.
        - А кто обряд может провести?
        - Да хоть Нима, хоть Ченни, хоть и я. Любая из женщин, кому за полвека перевалило, - и так довольно все это произнесла, что меня замутило.
        - И что же, мне согласия баронессы не нужно?
        - Согласие? А кому оно нужно? - удивленно ахнула старушка. - Согласие, оно в других местах спрашивается, а мужчине только желание женское надобно. Без постели ничего не будет.
        - Вот как, - довольно фыркнул лард, словно все сложилось. - Ты мне ее сватаешь. Корона, обряд и постель. Так бы сразу и сказала, что жениться мне предстоит.
        - А, сути ты не понимаешь, - фыркнула старуха, но глаза озорно блестели, - но ничего, время подойдет, все само сложится.
        - Ладно. Ты верно сказала, время все само сложит. Идем, Анна. Пока я жениться не надумал, нужно еще много чего сделать.
        - Дайте мне еще минутку. Про лекарства расскажу.
        - Недолго только, - Тазур вышел вон, прикрыв дверь, а я нагнулась к пожилой женщине, сверкая глазами.
        - Ты что это, решила за госпожу свою будущее решать? Мужа выбрала?
        - Госпожа моя молода совсем, а на горбу тащит то, чего ей судьбой не положено. А у мужика спина шире и плечи крепче. Да и между ног кое-что имеется, - спокойно, с лукавством отозвалась старушка. - Миледи моя уже три года как вдовая, ни мужика, ни дитя. А кому наследие передавать станет?
        - А тебе ли это решать? Не думала, что станет, если я другого для обряда выберу? - за время со смерти мужа я была так занята людьми, их потерями и горем, что и не подумала о наследнике.
        - Так не всякий сумеет мужем тебе быть. Или забыла, госпожа моя?
        В последней фразе столько печали и жалости, что я, развернувшись, выскочила из дома, по инерции пробежав еще несколько шагов за калитку. Лард поймал меня за локоть уже за пределами двора, а я быстро отвернула голову, вытерев слезы.
        Отчего все не может быть немного проще?
        Конец лета в тот год выдался жарким. Солнце палило и жгло кожу, травы одуряюще пахли медом. Мы с мамой, тетками и кузинами собирали ягоды в саду. Большой, на пять сотен кустов, сад разбили всего-то года четыре назад, так что урожай был одним из лучших. Стебли до земли гнулись. Мама к ним посторонних не пускала, даже наших, дворовых девушек. Говорила, что обидно будет, если поломают. Ледник уже был по самые плечи уставлен коробами, а урожая и половины не собрали. Хороший год.
        Голубая, крепкая ягода в леднике месяц-два пролежит, не испортится, а по осени цена такая будет, что все затраты в три раза окупит.
        - Так, до конца ряда, и домой. Жарко очень, - устало вытирая пот со лба, приказала мама. Она у меня была тонкая, но крепкая. Всегда говорила спокойно, как настоящая госпожа. Это я в отца пошла, и фигурой, и характером. Тетки покивали головами, только повздыхав. В такую жару плохо собирать, ягода потом хранится хуже. Вечером придем, еще по ряду соберем.
        К ягоднику, настоящей плантации, огороженной забором, подъехал один из мальчишек, помощников на конюшне.
        - Госпожа, сиятельная госпожа! - мама недовольно разогнула спину, не успев добрать ягоды еще с двух кустов.
        - Говори.
        - Хозяин велел, чтобы вы сразу шли, как я приеду. Гость приехал. Леди нашу сватать, - у меня ягоды так из рук и посыпались. По меркам местных невест, я была совсем не завидной. Не самой привлекательной, недостаточно стройной и слишком своевольной. Местные пэры предпочитали тихих, тонких девиц, только достигших брачных лет. Таких, как мама.
        - Ты попутал что? Мы женихов сейчас не ждали, - грузная, но очень проворная, сестра отца отставила в сторону корзину, доверху груженую ягодой.
        - Никак нет, высокая леди. Точно всё. К младшей леди приехали. По имени звали. Ваше сиятельство, надо отправляться, пока хозяин не осерчал, - мальчишка приплясывал, видно, спиной предчувствуя, как ему попадет за нерасторопность от вспыльчивого нрава отца.
        - Ладно, раз хозяин звал, отправляемся, - все с тем же врожденным достоинством подняв тяжелую корзину, мама вышла из своего ряда, знаком поманив остальных. Обе мои тетушки и две кузины повторили все вслед за хозяйкой поместья.
        Для наших нужд в том году смастерили особый экипаж, позволявший сидеть восьмерым и урожай везти. Папина сестра заняла место кучера, ловко ухватив поводья и заткнув юбки повыше. Подождав, пока рядом усядется мама и мы займем свои места на длинных лавках позади, тетка хлестнула лошадей, громко свистнув. Несясь по ровной дороге, едва не срывая платки с корзин, наша повозка неслась к замку, позволяя ветру хоть немного охладить горящие щеки.
        Жених. Никак не ждала. Думала, через год, после следующего урожая, если будет он хорош, мне добавят приданого и тогда, может, посватается ко мне Конрад, сын нашего соседа. Или, может, тот блондин, что я на балу в столице зимой видела. Мы мило танцевали три раза и еще долго разговаривали, обсуждая смену климата.
        Но сейчас…
        Глянув на испачканное рабочее платье, грязные руки и смуглую, почти бронзовую кожу, я едва не застонала вслух. Это будет просто позор.
        - Не рыдай только, Вирана, - ободряюще попыталась улыбнуться кузина, вот только блеск в ее глазах выдавал всю степень веселья. Сестра была на три года младше, и оттого чувствовала себя свободнее, только вступив в пору замужества.
        - Это будет очередной позор, - с тоской произнесла я, пытаясь придумать, как избежать встречи с незваным женихом.
        - Не говори заранее. Никто не знает, - спокойный голос мамы сейчас только раздражал. Она всегда и во всем находила хорошее, когда я предпочитала видеть вещи такими, какие они есть.
        - О да, меня в таком виде еще не сватали.
        - Мы все сейчас так выглядим.
        - Мама!
        - Ой, Вира, не сопи, - тетка дернула поводья, чуть осаживая лошадей. Будучи высокого происхождения, но весьма крутого нрава, она никогда не оглядывалась на чужое мнение. - Если мужчина достойный, то его твой вид не заденет. А если ему фарфоровая кукла нужна, то не в то место он явился. И не важно, в шелках ты и парче или только из конюшни вылезла. Мать твоя права, мое почтение графиня, никто не знает.
        Оставив слугам разгружать ягоды, мы все вшестером вошли в большой прохладный зал. Только грязную обувь сменили и руки вымыли в небольшой подсобной комнате. Их было много для свадебного посольства. Человек двенадцать, не меньше. И мужчины и женщины, все богато одетые, с золотой вышивкой на тонких тканях. И узоры совсем незнакомые, и внешность не совсем привычная. Не такие высокие, как соседние бароны, гости при этом выглядели несколько крепче, напоминая статью отца.
        Родитель и все три брата стояли напротив гостей, о чем-то тихо переговариваясь между собой. Двое старших братьев пошли в графа, младший был тонок и высок, как дед со стороны матери.
        - Ваше Сиятельство, - хорошо поставленным голосом позвала мама. Отец повернул голову в нашу сторону, сделав приглашающий жест рукой. К нам обернулись все. Словно под кривым стеклом рассматривают, подумалось мне. Было у нас такое устройство у одного из наставников. Лист под несколько кривых стекол кладешь - и видно, что он из множества сот состоит. Вот и я себя сейчас таким листом чувствовала. Или букашкой какой-то.
        - Моя супруга, графиня Сэрли, Патьер по рождению. Ее сестра, ди Натан, с дочерью, и моя сестра, вдова герцога Ценуро. Также с дочерью. И Вирана, леди Сэрли. Моя дочь.
        Стараясь силой воли удержать румянец, расползающийся по щекам, и надеясь, что на смуглой коже он не так виден, присела в легком книксене, как каждая из дам до меня. Было сложно чувствовать себя достойно в таком виде, что бы ни говорили мама с теткой.
        - Миледи, леди, это гости из-за Медных гор. По их словам, наша Вирана - редкое сокровище, которое должно достаться только их роду, - в голосе отца не было насмешки, но все же сквозило некоторое недоумение.
        - Я все же вижу, что вы не полностью доверяете нашим словам, - чуть растягивая буквы, с явным акцентом, произнес один из гостей. На их фоне мы выглядели сырыми орехами в скорлупках, упавшими в шкатулку с драгоценными камнями. Глядя на ровные, без эмоций, лица, я даже не могла сказать, кого пророчат мне в женихи. Того пожилого господина, что заговорил, или кого-то из более молодых мужчин. Почувствовав, как задрожали руки, крепче сцепила пальцы.
        - То, что моя дочь - драгоценность, я знаю с момента ее рождения. Но меня смущает то, что не будучи знакомыми, вы можете также охарактеризовать ее. Мы не знакомы и не проводили смотрины, но в этот день вы прибыли ко мне в дом, чтобы не просто посмотреть на девушку, а для того, чтобы ее забрать. - теперь мне стало понятно, отчего гости до сих пор стоят. Почему им не предложили напитки, несмотря на жаркий день. Отец не знал, кто оказал честь его дому. А уж просить руки единственной дочери, пусть не крупного, но все же благородного и уважаемого землевладельца, не будучи представленным, считалось почти недопустимым.
        - Ваше сиятельство, - вступила в разговор мама, осторожно касаясь локтя отца, желая усмирить его гневливый нрав и не дать разрастись скандалу, - давайте отправим молодых леди привести себя в порядок, а гостям предложим освежиться.
        По знаку матери две служанки, тихо стоящие в стороне, метнулись на кухню, за кувшинами с холодными ягодными отварами. Управлять прислугой графиня умела отменно. Чуть повернув голову, мама чуть заметно махнула головой, предлагая нам с кузинами переодеться. Тетушки тут же направили нас вверх по лестнице. Видно, дальше пойдут серьезные разговоры.
        - Благодарю, ваше сиятельство, - с уважением кивнул мужчина, говоривший от лица принимающей стороны, - но леди не стоит пока покидать нас. Если предположение верно, то не имеет значения, в какое платье облачится девушка. Позвольте моему сыну пообщаться с ней.
        - Но леди не может остаться с мужчиной один на один, - спокойно, с достоинством возразила мамина сестра, сделав шаг вперед.
        - Это несомненно. Но, надеюсь, обе благородные леди, - гость кивнул тетушкам, - не откажут проследить за соблюдением приличий.
        Не очень высокий, с внимательными и улыбчивыми глазами. Я хорошо помнила, как широко растянулись губы в счастливой улыбке, стоило нашим рукам соприкоснуться. Он был старше меня лет на десять, но я чувствовала себя свободно и легко, разговаривая с ним. Наверно, это и решило наше совместное будущее через три дня, когда отец дал согласие на брак. А еще письмо с королевской подписью, в котором было что-то такое, что заставило графа Сэрли сжать челюсти и позвать отца жениха на долгий и приватный разговор.
        - Анна! Анна, очнись! - нетерпеливый голос ларда заставил тряхнуть головой, прогоняя яркие, теплые воспоминания. Все вокруг было серым после зимы, мрачным и совершенно безрадостным. На каждом доме словно лежала печать тоски. Даже на булыжниках, которыми пять лет назад, к моей свадьбе, вымостили улицы. Унылое и беспросветное. Этот мор, неурожаи последующих лет. Совершенное бессилие. Иногда так хотелось плюнуть на все и просто вернуться домой. Но я и этого не могла!
        - Анна, нам пора ехать. Дел невпроворот, - огромный конь остановился рядом, заставив вздрогнуть. Дел и правда было много. - Савр, подсади ее.
        Меня резко подхватили за талию, легко передав в руки Тазура. В который раз поразившись, с какой легкостью эти мужчины меня поднимают, молча и уныло уселась на прежнее неудобное место.
        - Феи, чудовища. Людей почти нет. Что за земля такая? - тихо ругался сквозь зубы мужчина, поворачивая коня прочь из деревни.
        - А еще у нас летом жарко, а зимой снегопады. И баронесса сбежала, - также тихо, с какой-то несвойственной мне злобой, пробормотала в ответ. Человек за спиной замер. Даже руки, держащие поводья с обеих сторон от меня, кажется, окаменели. Пустив коня быстрым шагом, Тазур нагнулся ближе, неожиданно прихватив ухо губами. Было не больно, но так неожиданно и неприлично, что я дернулась в сторону, чуть не рухнув с крутой спины коня. Единственное, чего добилась - попала в капкан сомкнувшихся рук. Поводья висели, а конь шел без понукания, совершенно игнорируя седоков.
        - А у кого-то слишком дерзкий язык и крутой нрав. Смотри, Анна, мне пока не до того, но я могу передумать и все же уделить тебе время в своей постели, раз уж ты так явно демонстрируешь свой огненный характер.
        Выпрямившись, пытаясь вырваться из крепких объятий, слишком тесных даже сквозь теплую одежду, сердито процедила сквозь зубы:
        - Если вы желаете править этой землей - вам стоит все же озаботиться поисками нашей хозяйки. И, помнится, девок силой вы не берете, а моего желания вам предстоит долго ждать.
        - Твое сомнение в моем мастерстве просто оскорбительно, - голос Тазура стал тихим, вкрадчивым, - И ты просто вынуждаешь продемонстрировать все его грани. Думаю, после стольких лет вдовства, ты будешь поражена. И сама проявишь желание.
        - И все же в собственную выдержку я верю больше, чем в ваш талант соблазнителя. Кроме того, с ее милостью мы близкие подруги, так что у вас могут возникнуть сложности. Миледи та еще собственница. Да и со мной портить отношения - себе вредить. Без моей помощи вам эту землю поднимать гораздо дольше.
        - Угрожаешь мне? - и столько удивления в голосе, что я бы рассмеялась, если бы не мелкие волны страха, пробегающие по телу вверх-вниз. И к этому всему еще примешивался налет томления, вызываемый одним запахом мужчины. Стараясь держать себя в руках, все же ответила ровным голосом.
        - Только лишь разъясняю картину мира. Кажется, вы ее несколько частями видите.
        Глава 9
        До поместья добрались молча. Сосредоточившись на дороге, внимательно оглядывая деревья по сторонам, я больше думала о своем, чем о мужчине позади. Судя по виду растений, через три дня может быть и поздно. Как-то, несмотря на холодные ночи, все начинало оживать слишком быстро. А у меня половина людей на болотах.
        Сразу убежав в кухню по возвращении, я спряталась в кладовых, собирая нехитрый набор для похода к топям. Если удастся улизнуть, нужно быть готовой. Хоть завтра, хоть через три дня.
        Меня словно стерегли! Стоило только выйти из дома, даже до колодца, изображая острую потребность именно в колодезной воде, как позади возникал один из мужчин в темных кожаных одеждах. Заметить получилось не сразу. Соглядатай всегда стоял чуть в стороне, словно случайно оказавшись рядом, но непременно на периферии зрения то и дело мелькала темная фигура.
        Для проверки, один раз зайдя в сад, я быстро спряталась позади густых кустов. Они еще были голыми, но переплетение ветвей было достаточно плотным, чтобы какое-то время оставаться незамеченной. Так и оказалось. Через несколько мгновений на краю сада показался один из захватчиков моей земли, вглядываясь между серых стволов плодовых деревьев. Он уже вступил под первые яблони, когда я вышла навстречу, не желая слишком сильно провоцировать беспокойство. Перебирая в руках несколько вишневых веточек, с деланным удивлением замерла перед мужчиной, ойкнув.
        - Вы меня напугали, - прижав ладонь к груди, захлопала я ресницами, вспоминая все приемы, что когда-то использовала на балах. Мужчина отступил на шаг, с легким кивком головы принося извинения. Это меня удивило. Каждый раз, когда кто-то из них проявлял элементарные правила этикета, я была вынуждена себя одергивать, то и дело напоминая, кто они и зачем прибыли.
        - Это вышло случайно. Могу я помочь?
        - Здесь всего пара прутиков. Будем коптить колбасы. А вам что-то нужно от меня? - вопросительно вздернув брови, я постаралась придать себе самый невинный и глупый вид. Однако мужчина не растерялся, широко улыбнувшись и покачав головой.
        - Я просто увидел, что нужна помощь.
        Мило улыбнувшись и внутренне кипя, что так просто улизнуть не получится, я вернулась в кухню, придумывать коварные планы. Кажется, нужно будет подключать домашних.
        На третий день сбежать не получилось. Снедаемая беспокойством, злясь, что все может пойти не так, как положено, я вышла на пятый день на крыльцо, решив, что сегодня непременно попаду, куда надо. С облегчением заметив, как Тазур, в компании своего самого шебутного товарища, рыжего Кастана, собирается уезжать, подошла к ларду. Прошедшие несколько дней мы не разговаривали, но я видела - вспахано и очищено ближайшее поле, что дрова под навесом заняли уже все свободное место, так что, может и поспешно, но я решила сообщить ему новости. Может, люди и правда смогут жить в мире с этими мужчинами.
        - Завтра люди вернутся в свои дома, - я произнесла это негромко, в спину мужчине, подтягивающему седельные сумки, но эффект превзошел все возможные ожидания. На дворе наступила такая тишина, что стало слышно, как блеют овцы за домом. Тазур обернулся медленно, так, словно я не хорошую новость ему принесла, а подложила в постель ядовитую змею.
        - Почему?
        - Мы хотим попробовать тебе поверить, - чуть отступив, пролепетала я. Сейчас он меня пугал куда больше, чем в первую встречу или когда я пререкалась с ним, сидя на одной лошади.
        - Почему завтра?
        - Пора засевать огороды, - нелепо отозвалась, пряча глаза и снова отступая. Жесткие пальцы поймали меня за подбородок, заставив поднять голову и посмотреть в темные глаза.
        - Ты мне не все говоришь, Анна, и меня это начинает сильно нервировать.
        - Завтра день красного солнца. Нельзя находиться на болотах. Это может быть опасно.
        - И что, ткачихи тоже вернутся? - и столько ехидства в голосе, что хотелось дернуть головой и укусить его за длинные пальцы.
        - Нет. Их это не касается. А вот вашим людям я бы рекомендовала все же не покидать завтра поместье. Можно не вернуться, - дернув головой, вырываясь из захвата, я быстрее ушла в дом, слыша тихие ругательства в спину. Пусть так. Я бы не простила себе, если завтра кто-то сгинет. Пусть я и не рада этим людям.
        - Ченни, нужна помощь, - через минут пятнадцать после отбытия Тазура с отрядом я вернулась в кухню. По дому сегодня не было особых дел, так что исполнить задуманное будет нетрудно.
        - Ваша милость? - оглянувшись по сторонам, шепотом спросила женщина.
        - Нужно сделать так, чтобы я сегодня была везде и нигде.
        - Миледи?
        - Я составила список дел. Как только кто-то заскучает или начнет выспрашивать, где я, нужно давать задание так, словно я всего мгновение назад была тут. Понятно?
        - Думаю, тогда нужно привлечь еще кого-то.
        - Да. Юраш во дворе тоже будет помогать. И Миха при доме. Все должно получиться.
        - Вы пойдете до ночи? Не дело в темноте по лесу шастать. Еще ноги переломаете.
        - Поздно уже. Солнце в зените. Могу просто не успеть. А не пойти… сама знаешь. Так что давай поторапливаться.
        Передав корзину с нужным мне одной из замковых женщин, отправила ее за дом, чтобы потом незаметно забрать вещи. Перво-наперво нужно было развести бурную деятельность.
        - Благородный хар Леран, - осторожно коснувшись командира, сделала большие глаза, натягивая ближе на лоб серо-бурый платок. Уже не молодой, но еще очень крепкий мужчина повернулся, вопросительно подняв брови.
        - Говори, Анна, что хотела.
        - Нужно забор на дальней стороне двора поправить. Там, где запасной загон для овец. Совсем покосился. И мясо, что вчера ваши обозы доставили, в ледник отнести. А еще ключ, из которого воду питьевую берем, совсем завалило и…
        - Погоди. Я даже не запомню половину всего, что ты говоришь. Сколько тебе людей нужно?
        - Ой, а я - то и не знаю, - хлопая глазами, пролепетала, - а вы могли бы старших назначить, а я задания раздам?
        - А почему Тазура не попросила? - мужчина улыбнулся, приподняв темную, с проседью, бровь.
        - Злой он. Всем недоволен и к словам придирается, - тихо отозвалась, кривя губы. Пусть я и преувеличивала, но значительная доля правды тут тоже была.
        - А ты бы его еще больше провоцировала, и не так было бы. Вы когда разговоры ведете, между вами разве что огни не вспыхивают. Присмотрелась бы, Анна. Из него мог бы хороший муж получиться.
        - Баронессе о том расскажете. А у меня забор покосился.
        - Ладно-ладно, девушка. Иди, показывай свой забор, - кивнул хар, хмурясь.
        Озадачив четыре группы воинов, я оставила Ченни список того, что еще можно было бы сделать, и наказала каждый час подходить, проверять от моего имени, как идут дела. И давать конструктивные или не очень замечания. Главное, чтобы это выглядело достоверно, словно постоянно где-то мелькаю на горизонте и нахожусь непосредственно на территории поместья. Задача была не самая простая, но вполне посильная с моими помощниками.
        Улучив момент, когда все были заняты, я плотнее накинула капюшон, скользнув за дом. Подхватив вещи из неудобной корзины, узкими тропинками между деревьев вышла за территорию поместья. Здесь, в дальней части двора уже несколько веков была калитка, ведущая туда, куда без особой причины местные предпочитали не ходить.
        Ставя ноги в строго определенном порядке, высматривая метки, слабозаметные даже тому, кто не один десяток раз ходил этим путем, я брела по сырому темному лесу. В тишине этого и мрачности ранней весны было довольно зябко, но вариантов не было. Если не прийти сегодня, потом и не получится, и может быть поздно.
        Один раз нога почти соскользнула с кочки, чудом не угодив в трясину. Помогла только палка, на которую я уверенно опиралась, зная каждый подвох подобного места. Ветки, низко нависающие над головой, цеплялись за платок, то и дело сдергивая ткань с головы. Поправив платок в десятый раз, я сердито сорвала его с головы, заткнув за пояс. Пусть уши и мерзли, но это куда меньше отвлекало, чем постоянное возвращение платка на голову.
        - Вот угораздило тебя, Вира. Нет чтобы вышивать или получить от мужа в приданое какие шахты, так тебе достались топи. И никакого семейного счастья. Даже мужика в любовники не выбрать, ибо не положено, - тихо ругаясь, я примерялась к особо противному участку, где между двух кочек было не меньше метра. Летом это как-то проще преодолевать, чем в плотном платье, тяжелых ботинках и шерстяных чулках. А еще подштанники. Я и вовсе себя капустой чувствовала, такой же круглой и неповоротливой, зябко ежась при одном виде легко одетых людей Тазура.
        - И… оп-па! - оказавшись на противоположной стороне, вытерла холодный пот со лба. Почти добралась. Дорога в одну сторону занимала почти полтора часа и выматывала не хуже осенней жатвы.
        Пройдя еще с два десятка шагов по вполне нормальной тропинке, я вышла к озеру. На поверхности давно не было льда, но вода оставалась недвижимой, словно кто-то залил черное стекло. Иногда, в теплые летние дни, мне нравилось это место, но не в начале весны.
        Разложив небольшой костерок на твердом берегу, запалила мелкий хворост. Нужно было получить хоть минимальное пламя, чтобы брикет загорелся. С первой попытки ничего не получилось, но я была довольна уже тем, что удалось со второй. Подержав над тонким огненным языком кусок из специальных смесей, пропитанных маслом, глубоко вздохнула. Как только от брикета пошел густой сизый дым, опустила его на землю, дожидаясь, когда все разгорится. День плавно клонился к вечеру, а дел еще невпроворот. Я еще никогда так поздно не являлась на топи.
        Дым поднимался уже плотным серо-сизым столбом, когда я открыла небольшой мешочек, бросив щепотку порошка прямо в столб. Вспыхнув искрами, дым вдруг окрасился ярким красным цветом, настолько густым и едким, что тут же заслезились глаза. Времени рассиживаться не было. Пробормотав фразу, больше похожую на бессмысленный набор звуков, чем на слова, с каким-то внутренним удовлетворением увидела, как дым, перестав тянуться вверх, начинает полотном стелиться над черной поверхностью озера. Закрыв всю зеркальную площадь, дым вдруг резко осел тонкой масляной пленкой прямо на воду, отчего она тихо заколыхалась. Несколько мгновений рябь на воде становилась все сильнее и сильнее, пока из глубины на воздух не вынырнуло существо. Сейчас оно было бледным, сонным. Все шесть глаз медленно пытались поймать меня в фокус, круглая голова то и дело встряхивалась, словно отгоняя дрему. Над водой вытянулись тонкие щупальца. Проскользив в мою сторону, они замерли, так и не коснувшись земли.
        - Весна пришла, дух. Пора просыпаться, - тихо положив на воду кусок хлеба, на котором алым пятном красовалась капля моей крови, я с волнением смотрела, как быстрые конечности ухватили буханку, подтянув к зубастой пасти. Проглотив дар, существо в одно мгновение из бледной, полупрозрачной тени превратилось во что-то яркое и слепящее. Вода в озере медленно начала светлеть, становясь не такой глубоко-черной. Конечно, для того, чтобы озеро стало совсем прозрачным нужна не одна неделя, но в этот раз я хотя бы не опоздала, успев разбудить духа, как положено.
        Один-единственный раз, вымотанная заразой и бесконечными погребальными кострами я прозевала нужное время, за что мы и получили три тощих года. Больше такой ошибки не допущу.
        Глава 10
        Мы вернулись в поместье усталые, недовольные. Беготня по лесам-болотам не принесла никакого толку. Следы разбойной банды то исчезали, то снова появлялись, словно кто-то играл с нами в прятки. Целый день поиска не приблизил нас ни на шаг к тому, чтобы отыскать баронессу. В общем, проведя столько времени впустую, неудовлетворенные результатами, с первыми закатными лучами мы возвращались в поместье, когда над лесом, в той стороне где были непролазные топи, поднялся столб красного дыма. Дернувшись было в ту сторону, я был остановлен резким окриком одного из местных, что водили нас по лесам.
        - Лард, не ходи! - мужчина рискнул пустить своего коня так, чтобы заградить дорогу Слюде. Опрометчиво, если даже не знать характера моего зверя. Конь фыркнул, щелкнув зубами у шеи мелкой кобылки парня. Я только в последнюю секунду успел дернуть повод, вынуждая Слюду тряхнуть головой. - Не ходи, лард. Не сегодня. Духи болот просыпаются от зимней спячки. Там опасно. И теми тропами никто пройти не может.
        - Кто-то все же прошел, как я вижу, - рычание вырвалось само собой. Мужчина посмотрел внимательно и прямо.
        - Те, кто прошел, вернутся обратно, а нам туда отправляться не стоит. Это женское дело.
        - Женское? - В голове что-то щелкнуло. Одна женщина мне сегодня говорила, что завтра люди вернутся домой.
        - Только так. И завтра в лес, даже на дорогу, лучше вовсе не выходить.
        - А что будет, если выйти?
        - А никто не расскажет, - тряхнул мужчина головой, словно отгонял плохие мысли, - как солнце встанет ровно над лесом - так и нет пути. Это время духов.
        - Значит, сейчас к этому красному дыму ехать не стоит? - я поднял взгляд, но над лесом остался слабый размытый след, явно сдвинутый ветром. Если даже и был шанс поймать того, кто разводил костры, то теперь он растаял, как дымка в воздухе.
        - Все равно не поймаете, - тихо и уверенно произнес мужчина, заставив внутренне оскалиться. Отчего возникает ощущение, что меня водят за нос. Словно все в курсе, один я что-то упускаю.
        - Поймаю. Непременно, - зло рыкнув, я развернул коня в сторону поместья, не желая продолжать разговор. Нужно было у Анны выпытать, что происходит сегодня на болотах. Она, конечно, довольно упряма, но с ней все же проще разговаривать, чем с каменной Ченни, чопорно делающей только то, что необходимо и ни на грамм больше. Сдержанность экономки меня иногда просто ставила в тупик. Словно для нее ничего не изменилось с нашим приходом. А вот Анна злилась, фыркала и иногда проговаривалась там, где не следовало. Если хорошенько вывести ее из себя, можно что-то узнать.
        В поместье работа кипела так, словно завтра нагрянет король с проверкой. Я в первое мгновение даже удивился происходящему, пока не повстречал Лерана. И тут Анна. Маленькая вспыльчивая женщина выдала столько просьб и заданий, что еще на три дня хватит. Вдруг оказалось, что один из колодцев недостаточно глубок и заилился. В одном месте покосился забор. Огород за домом до сих пор не вскопан. А стены конюшни нужно срочно промазать раствором, пока не налетели дожди, темными тучами собирающиеся на горизонте. И так до бесконечности. Удивленно фыркнув, отправив коня на отдых, я вошел в дом, намереваясь переговорить с этим источником активности, и едва не растянулся на скользком полу, успев в последний момент ухватиться за косяк.
        - Что здесь происходит?! - женщины, в другом конце зала чем-то темным натирающие полы, испуганно уронили тряпки, втянув головы в плечи. Не дождавшись ответа, раздражено рыкнул: - Ну?!
        - Это смесь от грязи. На основе древесной смолы, - нерешительно отозвалась одна из них, присев на пятки и утирая лоб рукавом. - Мы так каждую весну и осень делаем. Все времени не было, да и народу много ходит. А сегодня в доме почти никого. Через часа два высохнет - можно соломой будет устелить. Так грязь не въедается.
        - Кто приказал?
        - Ни-никто, - подозрительно сощурившись, отозвались женщины, переглянувшись.
        - Ага, сами все решили.
        - Где Ченни?
        - В кухне.
        Выйдя обратно на двор, кругом обошел здание, зайдя через кухню. Здесь и в самом деле была старшая экономка, что-то колдуя над большим старым котлом.
        - Ченни, кто приказал полы в зале натирать?
        - Так мы уже недели три как должны были их в порядок привести, пока посевная не началась, - как само собой разумеющееся, произнесла Ченни, даже не повернув головы. В нос ударил едкий кислый запах.
        - Это что?
        - Стекла будем завтра натирать. Чтобы пыль не липла. Все равно со двора не выйти будет, так что самое время.
        - Почему не выйти?
        - Известно, почему. Красный туман.
        - Где Анна?
        - Да только тут была, - с легкой запинкой отозвалась экономка. - В кладовые, видно, пошла. У Юраша на дворе спросите.
        Развернувшись, я отправился искать Анну во дворе.
        Юраш смотрел за тем, как мои люди ставили на место участок забора, поваленного снегом.
        - Где Анна? - без предисловий потребовал ответа. Мужчина чуть вздрогнул, словно не слыхал, как я подошел к нему.
        - Да вот только тут была. Может, к колодцу пошла. Левый столб ровнее! Все перекосило опять, - мимоходом командуя, отозвался мужчина.
        Начиная терять остатки терпения, двинулся в обход дома.
        - Леран, ты Анну не видел?
        - Видеть - не видел. Утром только. Но от нее с полчаса назад одна из женщин прибегала. Просила цепь на колодец приладить на место и ил вычерпать, раз мы свободны сегодня.
        - Кто приходил с просьбой?
        - Та, что самая высокая. Хина, вроде.
        - Но саму Анну ты не видел?
        - Нет. Сходи, в доме посмотри. Она такой список дел на сегодня накатала, что и некогда заглядываться, где она сама ходит.
        - А кто сегодня за ней смотреть должен?
        - Хм, Тат из четвертого отряда. Но я его видел с час назад у кладовых.
        - Одного, - тихо и уверенно произнес я. Ощущение, что меня разыграли, становилось все крепче.
        - Одного, - хмуро согласился Леран.
        - И дел сегодня в поместье невероятно много.
        - Как никогда. И все срочные, - понимая, к чему я клоню, добавил Леран.
        - Так, ты, ты, вы трое и вы вдвоем. Найти мне Анну, - ткнув пальцем наугад в нескольких воинов, развернулся к дому, поманив за собой хара. - Как думаешь, зачем сбежала?
        - Судя по всему, не совсем, а на время ушла. И думала вернуться незамеченной. Иначе к чему столько трудов.
        - И я так думаю. Еще этот туман над лесом. Хазет, тот местный, с которым мы ездили, сказал, что это женское дело и чтобы завтра из поместья не выходили. И старуха в городе твердила, что баронесса местная не просто хозяйка, а как оракул, связь с духами держит.
        - Думаешь, Анна с миледи встречаться ходила?
        - Почти уверен.
        Тихо выругавшись, хар первым зашел в кухню.
        Я почти добралась до поместья, когда едва не по бедро вляпалась в грязь. Оступившись в темноте, я поставила ногу так криво, что она соскользнула с кочки, угодив прямо в черную холодную жижу. Вздрагивая всем телом от омерзения и холода, я с трудом выбралась на сухое место, окончательно изгваздав юбку. Тихо ругаясь и еще более внимательно проверяя путь палкой, я медленно брела почти в полной темноте. До восхода луны было еще несколько часов, а я и так непозволительно опоздала.
        Среди деревьев мелькнул яркий огонек, пронесшись с одной стороны в другую и заставив тихо выругаться сквозь зубы. Злобные феи. Только их присутствия мне не доставало в этот прекрасный вечер. Огонек стал быстро приближаться, а мне оставалось только умолять всех лесных богов, чтобы фея была одна.
        Замерев в десятке метров, фея чуть поворачивала маленькую голову, внимательно разглядывая меня и раздумывая, видно, прибить или помочь. Я, пусть и имея с ними дело несколько раз, так и не понимала их логики в принятии решений.
        Стараясь лишний раз даже не дышать, я неподвижно стояла, ожидая решения волшебного существа. Вдруг фея дернулась в мою сторону. Ее маленькие овальные крылья так быстро мельтешили в воздухе, что совершенно расплылись. На расстоянии в десяток метров от меня, лесное существо вдруг блеснуло ослепляющей искрой и передо мной, делая шаг над осветившейся тропинкой, появился мужчина. Черты лица были довольно хищными, острыми, а взгляд натурально пугал, но от любопытства я только вытаращила глаза, еще ни разу не удостоившись видеть лесную фею в человеческом обличье.
        - Что, устала, твоя милость?
        Разогнав всех местных и выставив караул, я сидел на кресле посреди зала, ожидая, когда вернется беглянка. Большая дверь была прикрыта, отрезая холодный воздух, не позволяя ему попасть в дом. В помещении пахло свежей соломой, настеленной на обработанные полы. Все это придавало уют, но никак не успокаивало злости. Хотелось отшлепать вредную девицу за самовольство и обман. Ченни едва ли не полчаса, заламывая руки и подвывая, упрашивала никого не отправлять в лес, обещая, что Анна вернется сама. Я бы не послушал старуху, уверенный, что ей не место ночью одной на подобных прогулках. Тем более, когда леса кишат разбойничьими шайками. Но местные мужчины присоединились, пообещав, что она вернется невредимой.
        - Все равно вам ее не найти в темноте, - тихо сказал пожилой конюх, спокойно и уверенно отвечая на мой раздраженный взгляд.
        - И вы не переживаете за ее благополучие? Так спокойно все стоите и смотрите на меня, ничуть не опасаясь, что Анна может не вернуться?
        - Она не вернется, только если сама не захочет. А за ее благополучие, как вы выражаетесь, мы больше здесь переживаем, нежели в лесу.
        Вполне понятно, что требовалось время, чтобы люди поверили мне и привыкли к новым устоям жизни. Тем более, что воплотить все мои идеи мгновенно тоже не получалось, но это нервировало. Почти также, как маленькая женщина одна в темном лесу.
        Признаться, я отчего-то ожидал, что она войдет через центральную дверь, и несколько удивился, услыхав шорохи со стороны кухни.
        Стараясь двигаться бесшумно, я прошел по залу, замерев у полуоткрытой двери в кухню.
        - Злобные феи! Похабные вредные создания! - злое тихое шипение и легкий плеск воды подтвердили мою догадку. Анна вернулась.
        Толкнув дверь, уже почти растеряв всю злобу, с интересом лицезрел занимательную картину. Сидя на стуле в шаге от тлеющей печи, задрав юбку до колен и сунув грязные ноги в таз с водой, сидела беглянка, пытаясь мокрой тряпкой смыть черную грязь с кожи. Грязные чулки и ботинки валялись рядом.
        - И как прошла прогулка? - девушка замерла, а потом медленно подняла огромные глаза, под которыми залегли темные тени. Даже в красноватом свете печи было видно, что она невероятно измотана. Волосы, оказавшиеся довольно длинными, растрепались и были утыканы мелкими веточками, руки мелко дрожали. Только губы ярко горели на лице, словно их искусал ветер.
        Приготовившись к привычному для Анны резкому ответу на грани атаки, я был обескуражен, когда ее нижняя губа задрожала, а девушка резко прикрыла лицо руками.
        - Как я от вас всех устала, - тихий всхлип. Узкие плечи дрогнули. Мне на какое-то мгновение стало даже стыдно и возникло непреодолимое желание уложить девушку в постель, укрыв теплым одеялом. Может, я и в самом деле перестарался с контролем? Но пока нет хозяйки земель и баронской короны, даже с подписью короля мое положение здесь не может считаться полновластным.
        - Почему ты рыдаешь? Я не поднимал на тебя руку, - притянув табурет, я присел напротив, ожидая, пока девушка успокоит истерику.
        - Просто устала. Устала от всего. От мора, от смертей. От холода, когда зимой не хватает дров и приходится отапливать только одну комнату. От страха, что завтра не наступит. От страха, что оно все же придет и будет еще тяжелее, чем сегодня… - не отнимая ладоней, прошептала Анна так тихо, что едва разобрал слова.
        - Но я же обещал, что теперь все будет иначе. Дров у дома столько, что на полгода хватит, а если надо - завтра отправлю еще людей. Треть полей уже вспахана, хоть завтра засевай. Обозы с запасами пришли. На днях парни отправятся на оленя охотиться…
        - Я знаю! - злой взгляд затравленного зверя, слезы и тонкие дорожки на запыленных щеках. - Я все знаю. Но я не верю!
        - Поэтому не сказала, что нужно уйти?
        - А вы бы отпустили? Или в придачу десяток мужчин приставили, чтобы, ненароком, не упустить баронессу из лап?
        - Она обряд проводила? Да ведь? - проигнорировав вспышку, спросил у девушки. Анна не стушевалась, только выше подняла голову, приходя в себя. Теперь она была готова защищаться, а у меня отлегло от сердца. Было неприятно и немного не по себе видеть такую сильную женщину в слезах.
        - Она.
        - Ну так как я мог бы отпустить тебя одну?
        - Ну так как же я могла сказать? - также вздернув бровь, иронично спросила она, вытирая ладонью слезы со щек.
        Мы помолчали, упрямо глядя друг другу в глаза.
        - Ладно, смысл в этом есть. Но могла бы ты организовать мне хоть разговор с вашей миледи?
        - Зачем? - подозрительно сощуренные глаза выдавали все мысли Анны по этому поводу.
        - Нужно выяснить про местных духов и как нам с ней дальше существовать. Кажется, она разумная дама, может, нам бы и удалось договориться.
        - Договориться? Она как собака на цепи в этих землях после свадьбы и даже родителей повидать не может. А вы договориться хотите? Что вы ей можете предложить?
        - Соседние земли тоже наши. Правда, Сигед сперва не желал подписывать права, но все же теперь - это моя земля. Мы можем решить с миледи все миром. Она номинально останется править в этих местах. Но под моим контролем, а не под властью Сигеда.
        - И вы не станете, как это принято, тянуть ее на брачное ложе, дабы закрепить права? Не станете требовать наследника или что там еще? - с неверием и злой усмешкой вопросила Анна, опустив голову и вытирая ноги сухой тряпкой. Я тоже опустил взгляд, поражаясь, какая тонкая и белая кожа у этой женщины и какая маленькая нога.
        - Я точно не стану. Мне нет нужды применять силу. Конечно, ее милости придется выбрать себе супруга. И выбрать кого-то из моих людей, но это будет по ее воле.
        - Так в чем разница?
        - Возможность выбора. И контроля за тем, что здесь происходит. Кроме того, женщине, как мы видим, не просто управиться с этой землей. Ей нужен мужчина.
        - Что ж, я передам ваши слова ее милости, - Анна встала, бросив тряпки на табурет таким величавым движением, словно сама была графиня, не меньше. Я тоже поднялся, глядя на отблески света на ее лице.
        - Передай. Но если для этого тебе еще раз предстоит шастать по топям ночами - лучше сразу приготовь свой пышный зад. Отшлепаю, - произнеся последнее слово, увидел, как темные зрачки расширились от удивления, а рот чуть приоткрылся. Не давая Анне опомниться, нагнулся ближе, вдыхая сырой запах мха, фиалок и теплого дыхания, впиваясь в горячие, красные губы. Мне досталось всего мгновение, пока Анна не вырвалась, опрокинув стул и чудом не угодив в таз с грязной водой. Замерев в паре шагов, девушка вдруг запустила ладони в волосы, с какой-то обидой громко запричитав:
        - Да что за день такой! Каждый облапать норовит. Что вам всем нужно-то… Сперва этот крылатый, теперь… - словно опомнившись, девушка подняла горящий гневом взгляд. - Не смейте меня трогать! Мы так не договаривались.
        Быстро обойдя меня по широкой дуге, девушка, шлепая босыми ногами по холодному полу, выскочила в зал, а потом помчалась вверх но лестнице.
        Я же опустился обратно на табурет, задумавшись о собственных действиях. На губах все еще оставался огненный привкус, отчего кровь теплела. Кажется, я только что решил, что делать с этой маленькой женщиной. Осталось как-то донести эту важную информацию до нее самой. И до моих людей.
        Глава 11
        Сидя в спальне, забравшись на постель с ногами, я все еще вздрагивала, пропуская через себя этот день. На топях все прошло великолепно, если не считать, что времени потратила больше и пришлось возвращаться в потемках. Но вот все, что было потом… Встреча с феем, чьи глаза слабо поблескивали в темноте, а тело окружал ореол. Никогда, никогда еще не видела их в облике человека. И не слышала, чтобы кто-то видел за последние годы. Но если сама по себе встреча была несколько пугающей, то произошедшее потом просто повергло в шок.
        Фей, мужчина, так похожий и все же сильно отличный от людей, нагнулся вперед, заглядывая своим серьезным, каким-то отчаяно-потерянным взглядом мне в глаза.
        - Знаешь, твоя милость, звезды обещают нам с тобой благой год, - растерянно моргая, я только прижимала руки к груди, боясь спровоцировать вспышку гнева, которыми так славился малый народец.
        - Вам и мне? Или нам вместе? - отчего-то этот момент казался очень важным. Вопрос задала тихо, почти не слышно. Несколько встреч с феями меня научили, что они очень чувствительны к громкой речи. Еще бы. Голос моего неожиданного собеседника был больше похож на тихое глубокое кошачье урчание, чем на человеческую речь.
        Ухмылка, горькая, изогнула тонкие губы, обнажив небольшой клык с одной стороны.
        - Нет уж, все же каждому в отдельности. О, не выдавай свое облегчение так явно, иначе я могу и обидеться, посчитав, что недостаточно хорош для твоей милости, - слабое сияние вокруг фея стало чуть ярче, позволив рассмотреть длинные ресницы, непривычно вычурный, хоть и из темной ткани, наряд. Свечение, кажется, шло не от кожи, а словно со всех сторон окружало моего собеседника.
        - Что вы, я просто не могу себе представить, как благой год мог бы быть у нас совместно.
        - Вот и я этого не могу понять, Вирана эль Аст, урожденная Сэрли, - фей чуть отступил, подняв голову к небу, по которому ветер гонял темные тучи, почти полностью скрывая звезды. Тяжелый вздох, такой протяжный, что на какое-то мгновение сочувствие пересилило страх перед волшебным существом. Тем более, что в таком виде он не казался таким опасным, как в образе маленького существа с крыльями и острыми мелкими зубками.
        - У вас что-то случилось? Может, я могу как-то помочь? - неуверенность все же проскальзывала в интонациях, но больше не было паники.
        - Если бы. Раз уже звезды решили одарить нас счастьем, что каждый из нас может с этим поделать?
        - Я не понимаю. Вы не хотите своего счастья?
        - Так как мое счастье, по мнению судьбы, связано с земной девушкой, то нет, я бы все же не хотел такого.
        - О, сочувствую, - слова вырвались прежде, чем я полностью осознала смысл фразы. А вот когда мозг сообразил, ошарашенно выдала: - Вы что же, можете создавать союзы с нами?
        - А зачем, по-твоему, некоторые феи крадут ваших дев? Мясо у них, скажем прямо, не так хорошо, как у оленя. Впрочем, я сам не пробовал, - и такая озорная, опасная улыбка расползлась на лице, что мне воочию представилось, как этот мужчина своими острыми зубами впивается мне в ляжку. Взволнованная образом, я даже чуть отступила на шаг, привлекая тем самым еще больше внимания к своей персоне. - О, перестань. Это шутка. Никто не ест людей уже много лет. Мороки много. И смысла нет.
        Задумчиво окинув меня взглядом с ног до головы, фей чуть нахмурил темные, вразлет, брови.
        - Окажи мне услугу, а я тебя за это доставлю на край топей. Твоими ногами добираться еще часа полтора в этой темени. Переломаешь все себе, - неожиданно произнес фей почти нормальным голосом, больше не кривясь и не пытаясь меня напугать.
        - И что же я могу? - это существо и завораживало, и притягивало, как огонь в холодную ночь. Далеко отойти невозможно, а ближе опасно.
        - Подари мне поцелуй. Так, словно любишь.
        - Зачем?
        - Я никогда не целовал ваших дев. Может, это поможет мне понять.
        - Но… - растерянно пригладив волосы, я, кажется, немного даже покраснела.
        - О, это же не так много. Подари мне поцелуй, - тихо и проникновенно повторил фей, делая шаг ближе и плавно обнимая меня за талию. Все окружающее словно померкло, затемненное на фоне света, исходящего от этого мужчины. Это было похоже на отрывок из какой-то сказки. Не самой доброй, но весьма завораживающей.
        - Ладно, - тихо, отозвалась я, не отрывая глаз от блеска темных глаз.
        Мягкое касание, какое-то холодное и отстраненное, мало походило на поцелуи, которые я помнила.
        - Э нет, твоя милость. Мы не так договаривались. Поцелуй так, словно любишь меня, - тихо, вкрадчиво и с легкой насмешкой произнес фей у самых моих губ. - Словно все последние годы ты меня ждала и скучала.
        Прикрыв глаза, я попыталась сосредоточиться на тепле, идущем от рук мужчины. По озябшему телу прошла теплая волна дрожи. Прижав одну ладонь к груди, затянутой в мягкую, бархатную ткань, прислушалась к стуку сердца. Проведя второй рукой по теплой, чуть шершавой щеке, осторожно коснулась тонких, прохладных губ. Это было совсем иначе. Тело само тянулось вверх, как к солнцу, напитываясь теплом и светом. Словно после пасмурных серых и тоскливых дней настало яркое утро.
        Стоя на краю узкой тропы, ведущей к топям, я все никак не могла избавиться от искр в глазах.
        Огоньки плясали за веками, мешая видеть в темноте. Рядом никого не было. Только кривые деревья, обозначающие начало болот. Потерев глаза, я тяжело вздохнула. Внутри еще плясали отголоски тепла, но серая действительность и предчувствие грядущих неприятностей быстро вытесняли это ощущение.
        Глава 12
        Встревоженная, взбудораженная, я сама не заметила, как уснула. Промаявшись всю ночь с беспокойными снами, убегая по темному лесу то от ларда, то от фея, скалящегося острыми зубами, проснулась резко и вся в поту.
        Пробуждение было каким-то несколько болезненным, видно, вчерашняя прогулка не прошла даром. Ноги крутило, голова гудела. Не хватало еще простыть. Это будет совсем не ко времени. А еще мы вчера не окончили разговор с лардом. По поводу моего отсутствия. Кажется, никто не говорил, что мы должны уведомлять об уходе, но все же что-то во вчерашнем его поведении говорило, что варвар недоволен.
        Кряхтя как старуха, я медленно выползла из-под теплых одеял, сунув ноги в мягкие тапки, когда-то подаренные свекром. Доковыляв до сундука, вытянула самое теплое платье из имеющихся, закутавшись по самый нос в шарф и добавив под низ жуткую, но невероятно теплую вязаную жилетку, выползла из холодной комнаты. И едва не споткнулась, зацепившись ногами за какую-то шкатулку у самого порога.
        Медленно, со стоном нагнувшись, подняла предмет, с недоумением и интересом рассматривая. Внутри оказался браслет. Довольно простой, не из дорогих металлов, но весьма искусно сделанный. Плетение выглядело воздушным и удивительно сложным, что делало вещицу несомненно ценной, несмотря на простой материал.
        Спустившись в кухню, тут же рухнула на стул, устав так, словно сама вспахала не одно поле.
        - Что? - Ченни, отбросив полотенце на стол, где она вытирала посуду. Подойдя вплотную, экономка по-матерински прижала прохладную ладонь мне ко лбу. - Жара нет, но, кажется, вы едва на ногах стоите.
        - Их так крутит, словно я босой по болотам шастала. Вроде как и не сильно замерзла.
        - Мы вчера ждали, но как лард вернулся, такой шум поднял. Сперва все вместе по усадьбе скакали, выискивали и каждый уголок проверили. Даже кладовые и те прошерстили сверху до низу. - Ченни тихо рассказывала, кидая в маленький котелок травы от боли в мышцах, - Я вам и мази, и отвары, все приготовила, но Тазур, вредина такая, абсолютно всех по комнатам разогнал, как вас не отыскали. Злой был. Сильно вам досталось?
        - На удивление нет. Порычал немного, но я быстро сбежала. Не знаешь, чье и откуда? - я повертела в ладонях шкатулку с браслетом, шмыгая носом.
        - Молодой сегодня носился с ней. Как его? Тот, что за конем лардовым приглядывает.
        - Савр? Этого еще не хватало, - прикрыв глаза, я откинулась к стене. После прогулки на топи стоило бы принять горячую ванну с травами, а не ноги мыть в едва теплой воде. Вот теперь все последствия налицо. - Скоро готово будет?
        - Минут пятнадцать. У меня все стояло. Нужно только допарить. Завтрак потом.
        - Да помню я, помню, - есть в целом и не очень-то хотелось, но в душе все равно поднимался протест. Ту горькую гадость, что Ченни готовила, конечно, лучше пить на голодный желудок, но от этого как-то не легче. - Пойду пока гляну, что вчера сделали.
        - Долго не ходите. Знаю я вас, - ворчливо, но беззлобно буркнула Ченни.
        Стараясь не делать резких движений, я выползла из кухни во двор, сразу наткнувшись взглядом на восстановленную ограду, там где зимой поработал снег. Длинные обтесанные бревна крепко держали светлые и темные жерди вперемешку. Хорошо. Теперь, когда начнется стрижка, можно будет спокойно выпускать овец, отделяя на группы.
        - Анна. Ты так хороша сегодня, что солнце затмеваешь, - ошалело моргая на пасмурное серое небо, я повернула голову в сторону томного низкого голоса, изволившего нести подобную чушь. Этого мужчину я по имени не знала. Чуть старше ларда, он командовал группой, которая укладывала дрова вдоль задней стены дома, под навес.
        - Что, простите?
        - Ты так сияешь, что просто больно смотреть. Но не видеть тебя еще больнее, - широкая улыбка полоумного и сверкающие зубы стали дополнением к букету из еловых веток и красной таволги, которая только-только начинала цвести на высоких местах.
        Кивнув сумасшедшему, явно не видящему, что я сегодня больше всего похожу на умертвие, даже без обычного макияжа, от греха подальше приняла букет, криво улыбнувшись. Не слишком достоверно отговорившись делами, быстрее спустилась с крыльца, уйдя в сторону колодца. Нужно было посмотреть, сделали ли с ним хоть что-то за вчера. Пусть я несколько лукавила в срочности дел, но из списка не было ни единого, которое было бы ненужным. По дороге скормив еловый букет скотине, перегнулась через край колодца, пытаясь разглядеть, вытянули ли оттуда всю тину и грязь. Чистить и углублять колодец дело совсем не простое и исключительно мужское. Судя по комьям грязи вокруг - что-то да сделали, но в темноте мне не удавалось ничего рассмотреть.
        - Если нырять собираешься, то сперва предупреди всех. Тазур нас на ленты порвет, если ты туда рухнешь, - насмешливый голос заставил встать и пошатнуться от резкого оттока крови.
        - Я просто посмотреть. Что-то сделали?
        - Конечно, - хар Леран, чей возраст и спокойствие мне очень импонировали, кивнул головой, - дно почистили от ила неплохо. Сегодня мелкой галькой засыпать хотим, чтобы чище было.
        - И где ее взять? - от холодного утреннего воздуха в горле начинало изрядно свербеть, а нос тек не переставая.
        - Да есть все. Не переживай.
        - Если хорошо получится, нужно будет в деревнях колодцы обновить. Как вы так быстро воду убрали? Мы года четыре тому один колодец чистили, так едва успевали ведра вытягивать.
        - Особая трубка. Ткань плотная, если ее провощить, будет отличным приспособлением.
        - Это как мешки для вина? Только трубка? Но мы из кожи делаем.
        - Из кожи много швов. А из ткани можно сразу сделать так, как нам необходимо, потом тебе покажем. Да ты, никак, заболела! - воскликнул хар, когда я зашлась в приступе раздирающего кашля, от которого на глаза наворачивались слезы.
        - Это ерунда.
        - Ну да. Будут тебе теперь прогулки по болотам, - подхватив меня под руку, фыркнул хар недовольно, увлекая обратно в сторону дома.
        - Погодите, мне нужно кое-что еще сделать.
        - Конечно. В постель тебе, девица, надо. И горячий камень под ноги.
        Конечно. Предложение было таким заманчивым, что едва хватало силы воли отказаться. Может, я ему и последую. Как только сделаю все дела.
        - Непременно, благородный хар. Я только дела закончу, - сорвавшись на новый приступ кашля, я с трудом закончила фразу. Успокоившись, несколько неловко чувствуя себя под осуждающим взглядом мужчины, я оглядела двор. - А где остальные? Как-то здесь немного ваших.
        - Отправились в деревни. Часть людей вернулась в свои дома, Тазур хотел с ними переговорить.
        - Что?! - у меня, кажется, от испуга и злости, задымились уши. - Я же сказала, что сегодня никто не должен покидать поместье! Куда они отправились? В Долинку или дальше?
        - Собирались в дальнюю. Веста? Так вроде называется.
        - Когда вернуться должны?
        - К обеду.
        - К обеду, - как сомнамбула, повторила я. Непослушные, глупые мужчины. Простая просьба. Самая элементарная и совершенно несложная задача. Сидеть дома! - Плохо. Ой, как плохо.
        - Что не так, Анна? - Леран сильнее сжал пальцы на моем локте. Привлекая внимание.
        - Сегодня духи болот будут подтверждать свою власть. И все живое, что окажется не там, где нужно, может погибнуть.
        - Духи? Они столь опасны? - криво подняв бровь, уточнил хар, явно не разделяя моего беспокойства.
        - Это не бесплотные субстанции, которые только воют по ночам. Это особая земля. Миха! Миха, иди сюда. Раит в поместье? - выкручивая руки, я пыталась придумать, как теперь спасти нерадивых захватчиков. Конечно, меня изрядно нервировало постороннее присутствие в собственных землях, но игнорировать положительный эффект или просто желать им смерти - совсем не в моих привычках.
        - Видел его за кухней, у женщин яблоки сахарные клянчил с полчаса назад, - мальчишка самый прыткий и легкий. И хорошо знает тропы. Ему будет быстрее.
        - Отправляй его в Весту. Короткой дорогой. Пусть проследит, чтобы варвары из деревни не вышли. Сошку дай ему. Она по тропе вернее всех выведет. - Мужчина уже развернулся выполнять приказ, когда я вспомнила кое-что еще. - Погоди, пусть меня дождется. Мало было печали.
        - Анна.
        - Погодите, хар. Дело важное. Если не хотите потом по болотам руки-ноги своих людей собирать, нужно все правильно сделать. Остальные все в поместье? Никто в лес за дровами или еще чем не поехал?
        - Остальные тут. Погоди, Анна. У меня вопрос.
        - Потом. Все потом.
        Побежав к кухне, едва не выплевывая легкие и спотыкаясь на каждом шагу, влетела в хозяйственные кладовые за кухней.
        - Ченни, где красный моток?
        - В своем ли уме? На ногах едва держитесь - и за моток. Не дам! - Экономка появилась в дверях, сурово воткнув руки в боки. Женщина на мгновение растерялась, увидев за моей спиной Лерана, но тут же взяла себя в руки. - До завтрака не позволю.
        - Ченни, ты видела, как солнце поднялось? - вкрадчиво, стараясь пробудить хоть немного человеколюбия, спросила я.
        - И что мне? Им говорено было, из поместья не ходить. Пусть теперь сами решают, как быть.
        - Ченни, это неправильно, - тихо увещевала я.
        - Сперва завтрак и отвар. Иначе не дам. Ни моток, ни колья.
        - Ладно! - Теряя терпение и не чувствуя никаких сил, не выдержала я, обходя экономку в сторону кухни.
        - Вот и правильно, - выставляя передо мной кашу с золотистой ложкой меда в серединке и дымящуюся кружку отвара, Ченни ближе подвинула угольную грелку для ног. Из резного короба с дырками шло такое тепло, что хотелось его обнять да так и уснуть. - Сперва отвар.
        Кривясь в предвкушении, я все же залпом выпила горькую лечебную субстанцию, чудом удержав рвотные позывы. Как такая гадость может быть лечебной - ума не приложу. Но факт оставался фактом - лучше от простуды ничего не помогало.
        Стараясь не торопиться, а есть как полагается, я с запозданием отметила, что Леран все еще стоит в дверях, внимательно глядя на меня.
        - Вы тоже чего-то хотите? Скажите, Ченни вам подаст.
        - Да нет, девица. Я все, что мне надо, уже получил. Позаботься о ней, Ченни.
        - Я сама со своими делами прекрасно справляюсь, - гордо и немного резко отозвалась экономка, поблескивая глазами. Я же едва не подавилась. О как. Моя Ченни, кажется, неровно дышит к одному конкретному варвару.
        - Я это знаю, женщина. Просто, прояви внимание к Анне, раз она сама другим занята.
        - Хар, вы куда? - мне отчего-то не сильно понравился задумчивый взгляд, которым меня окидывал этот командир.
        - Отдам сигнал к сбору. Чтобы знать, кто не на территории поместья. Нужно, чтобы со двора не выходили или просто к болотам не лезли?
        - Лучше пусть будут во дворе. Граница болот очень условная.
        Кивнув, Леран вышел на двор, оставив меня подозрительно хмуриться.
        - Не простой он, этот мужик, - задумчиво проговорила Ченни, подавая мне еще кусок сыра.
        - Зато красивый. И сил еще полон, - фыркнула я, косо поглядывая на экономку и чувствуя себя куда лучше после того, как в желудке потеплело.
        Женщина только фыркнула, уходя в кладовую.
        Раит влетел в кухню, когда я доедала последнюю ложку. Серьезный, хмурый мальчишка был тепло, по-дорожному, одет, с закинутой за спину простой холщовой сумкой.
        - Ваша милость?
        - Поедешь в Весту. Короткой тропой. Не вздрагивай, там пока еще никого нет, и земля местами мерзлая, легко пройдешь. Думаешь, я не знаю, что ты по ней туда-сюда всю зиму шастаешь? - взяв несколько кусков сыра и хлеба, завернула в полотенце, добавляя в мешок смущенному мальчишке. - Как доберешься, сразу к старосте иди. Скажешь, я приказала. Пусть что хочет делает, но на тракт сегодня ни одна душа чтоб не ступала. Пусть хоть ворота закроет, хоть сам перед ними ляжет.
        - Но, миледи. Они же захватчики.
        - Пока они мне забор починили и четыре поля к посевам подготовили. Никого не обидели. Не могу позволить, чтоб по моей вине столько народу полегло. Вот, держи. Если до нужного часа не успеешь - этим морду Сошке завяжи. И себе нос прикрой. Не двигайся.
        Открыв старую шкатулку, от которой едко пахнуло специями и железом, вытянула на стол большую катушку ниток. Темные, бурые, эти жесткие нити не раз спасали поместье от бед, хотя пользоваться ими я очень не любила. Отмотав с метр жестких нитей, отрезала кусок ножом.
        - Не бойся и не потеряй. С этим тебя не тронут. Потом вернешь, - обвязав мальчишку вокруг пояса, крепко затянула узлы, чтобы ненароком не развязалось. - Потом у кого-нибудь из местных на ночь останешься. У тебя там тетка? Жива еще?
        - Все сделаю, миледи. Не в первый раз.
        Глава 13
        Когда дверь за мальчишкой закрылась, я обернулась к Ченни.
        - Ну что? Идем, спасем нерадивых мужчин.
        - Доброта - оно, конечно, хорошо. Но не всегда к месту, - ворчливо, но беззлобно пробормотала женщина, снимая с верхней полки над печью небольшую колотушку.
        - Посмотрим. Может, я об этом и пожалею, но это будет позднее. Где Хина?
        - Они в кладовых. Порядок наводили. Вчера эти привезли еще зерна, муки. Нужно было все учесть и выставить.
        - Хоть отдельно от нашего поставили? Мало ли, что с тем зерном прихватили. Чтоб никакая зараза в погреба не попала, - взяв моток, я вслед за экономкой прошла к дверям кладовых.
        - Конечно. Все как нужно сделали. Хина, - заглянув в смежную дверь, позвала экономка помощниц, - идемте границу ставить.
        - Пять минут. Без нас начинайте, - глухой голос из подвальных помещений.
        - Идемте, они чуть позже подойдут.
        Прихватив по дороге тонкие колышки и небольшой молоток, сгрузив все это в корзину, мы, наконец, вышли на двор.
        В центре, что-то обсуждая с младшими офицерами, стоял Леран, уперев руки в бока.
        - Ну что, благородный хар, все ваши в поместье? - ставя корзину на землю, уточнила я, присматривая, где нужны будут колышки.
        - Почти. Еще двое подъездную дорогу по краю очищали от мелких веток. Скоро должны вернуться.
        - Пусть поторопятся. Можно их как-то вызвать?
        - Уже послал человека. И что же, позволь спросить, вы задумали делать? - мужчина, по возрасту годящийся мне в отцы, подозрительно хмурил брови, оглядывая наш нехитрый, но весьма любопытный набор инструментов.
        - Да есть одно дельце. Не самое приятное, конечно, но оно может спасти жизнь тем… кто не послушал моих слов, - скривившись, отозвалась я.
        - Анна, ты… - было видно, что у хара на кончике языка вертится какой-то неудобный вопрос, но мне и самой от этого было несколько неуютно, так что, не дожидаясь продолжения, я невежливо перебила мужчину.
        - Все сами увидите. Вот только скажите своим людям, чтоб за первую ограду, за внутренний круг, не вздумали выходить. Что бы ни случилось.
        - Внутренний круг?
        - Вот, - обернувшись, я ткнула пальцем в выложенное мелкой галькой кольцо, идущее вокруг дома в метрах двух от крыльца, - первая ограда. За нее - ни шагу.
        - Хар, все вернулись, - отрапортовал юноша, служивший на побегушках.
        - Отлично, - Ченни хмуро вклинилась в наш диалог, забрав у меня корзину, - раз такая радость, давайте попробуем спасти шкуру вашего командира.
        Мы только успели вбить пару кольев в недостающих местах, когда присоединились кухарки. Вчетвером дело должно было пойти бодрее. Крепко привязав конец нитки к забору в том месте, где лес подходил ближе всего к поместью, я передала моток Хине, позволив женщине разматывать нить вокруг всей территории. Ченни уже встряхивала руку, готовясь бить по колотушке, а я же усиленно дышала, надеясь, что все получится. Мне доводилось уже делать такое, но воспоминания были нечеткими и несколько расплывчатыми. В тот раз все получилось как-то само собой. Увидев, как Хина вышла с другой стороны дома, закончив ограничивать большую часть территории, я кивнула Ченни.
        - Давай, пора начинать.
        Трун-н-н.
        Трун-н-н.
        Звук был негромкий, несколько приглушенный, словно коровий колокольчик. Это смотрелось бы довольно смешно, не будь так страшно.
        - Предки этого дома, помогите мне, - обнимая себя за плечи, пробормотала я, вглядываясь в темные тени между деревьев.
        Ждать пришлось довольно долго. Хина давно закончила растягивать нить, оставив пустой участок шириной в метр прямо напротив меня. Ченни отступила чуть дальше, не переставая работать колотушкой. Мерный, глухой стук колотушки уже немного кружил голову, вызывая толпу мурашек по всему телу после каждого удара. Первыми замолкли птицы. Их было немного, но щебет как-то успокаивал и поддерживал в сердце надежду на хороший год. Голоса смолкли, и стало как-то холоднее, морознее.
        Трун-н-н.
        Трун-н-н.
        Потом стих ветер. Просто в какой-то момент все замерло, словно укрытое невидимым колпаком. Поежившись, я шагнула чуть вперед, плотно прижимаясь юбками к ограде. От меня почти ничего-то и не требовалось. Просто позвать обитателей топей так, чтобы они пришли первым делом ко мне, а не в деревню. Просто выиграть немного времени. Но все равно было немного жутко.
        Я увидела их сразу. Иногда мне хотелось знать, сколько существ прячется в этой мгле, но не в такие моменты. Сейчас хотелось только зажмуриться и спрятаться под кровать. Но вместо этого я стояла на месте, широко распахнув глаза.
        Красный туман.
        Все же «туман» не совсем то слово. Это было больше похоже на плотный дым, стремительными щупальцами растекающийся по лесу. Быстрые, извилистые движения плотной красной массы, за которой остается непроницаемая мгла, растягивающаяся и разрастающаяся вверх, вширь.
        Трун-н-н.
        Трун-н-н.
        Резко вскинув руку, подала знак Ченни прекратить. Красные дымные щупальца были уже достаточно близко, чтобы не сбиться с пути. Когда-то давно, сразу после свадьбы, мама моего супруга рассказывала, что красный туман способен спасти долину от беды, но стоя здесь и дрожа от ужаса, я плохо представляла, как это можно устроить.
        Мгла, плотная и пугающе-яркая в своем цвете, обогнула всю территорию поместья, как о невидимые стены стукаясь о границы нити. Движения дымных щупалец становились все быстрее, словно злее. Духи топей, словно ослепнув, не могли меня найти, и это их сердило. Быстро уколов палец о ножик, висящий на поясе рядом с ключами, я вытянула руку за пределы ограды, еще шире распахнув глаза.
        На мгновение за контуром все замерло, а потом десяток дымных щупалец, стремительных и ужасающих, дернулся ко мне. Не сдержавшись, зажмурив глаза, я только и успела заметить, как красный туман окутывает мою ладонь, поднимаясь все выше и выше. Там где меня укрывала мгла, ощущалось легкое покалывание. Туман не пошел выше локтя, но в какое-то мгновение я ощутила легкое, сырое касание к щеке, словно длинный, шершавый и влажный язык прошелся от челюсти вверх до самого виска. Едва не передернув плечами от отвращения, с трудом сдерживая порывы тела, распахнула глаза в тот момент, когда туман отхлынул. Единой волной, как стремительный поток воды, он просто свернулся в обратную сторону, словно кто-то огромный втянул его одним вдохом.
        - Ну, кто не спрятался - я не виновата, - можно было еще удержать туман, но это просто было бы небезопасно. Итак, судя по прошлым годам и по записям свекрови, мы выторговали не меньше трех часов на то, чтобы Раит добрался до Весты и удержал Тазура от глупостей. А там ограда деревни все сделает сама. Главное - не выходить за контур.
        Усталая, снова страдая от насморка, я обернулась к своим помощницам, махнув им рукой, чтобы сматывали нить. До середины лета больше не понадобится. И в этот момент мой взгляд наткнулся на хмурого Лерана. Других воинов не было видно, кажется, их отправили в дом, но вот взгляд хара мне не понравился. Совсем. Кажется, кто-то серьезно прокололся, решив спасать чужие жизни.
        - Вот зря вы все же это затеяли, миледи, - тихо прошептала Ченни, также заметив пристальное, колючее внимание Лерана.
        - Не думаю, что он понял. Скорее решил, что я кто-то типа Нимы. Это даже немного на руку нам, - меня начинала бить крупная дрожь. Каждый раз я едва не умирала от страха, когда приходилось иметь дело с духами, а сейчас еще сказывались последствия вчерашней прогулки, практически выкачав из меня все силы.
        - Э, нет, - поддерживая меня под руку, покачала головой экономка, - на Ниму как глянешь, так сразу ясно, что голова у нее не в ладах с телом.
        - Не говори так, - фыркая от смеха, попросила я. В чем-то Ченни была права, наша ведунья иногда витала в таких небывалых высотах, что даже мне было ее не понять.
        - Но так оно и есть! Идемте, нужно вас уложить в постель, пока вы совсем не упали.
        Не имея сил сопротивляться, только кивнула головой, позволяя утянуть себя в дом мимо хмурого лица хара.
        Тазур.
        Деревня ожила. Словно возродилась из пепла, за какой-то день наполнившись гомоном и людьми. Мы выехали засветло, так что были на месте почти с рассветом. Несмотря на ранний час, на веревках уже трепыхалось белье, а из печных труб валил дым. Люди здесь не терпели безделья, что меня весьма радовало.
        В голове то и дело вспыхивали события вчерашнего вечера. Анна, явно измученная и замерзшая, с чумазыми ногами. Обычно, такой вид девушки не вызывает у меня желания ее целовать, но с этой все было иначе. Она как-то умудрилась прибрать к своим маленьким ручкам управление всем поместьем, приручив даже Лерана, который только внешне был бодряком. Я даже несколько опешил, когда понял, какое количество дел эта темноглазая женщина умудрилась организовать за один день. При этом отсутствуя в поместье. Мои люди сами горели желанием ей помогать и исполнять все, что попросит этот голос, в котором, несмотря на серьезность, постоянно проскакивали смешинки иронии.
        Стало вдруг интересно, какова она в постели. Ее реакция на поцелуй, резкие, такие привычные для нее комментарии и какой-то особый блеск в глазах говорили о том, что кому-то достанется очень страстная женщина. Кому-то мне, тут же поправил мысленную фразу, отмечая вполне приличное состояние дороги и первых домов, начинавшихся за невысокой оградой и распахнутыми низкими воротами. От кого такой забор мог спасти - совершенно не ясно, разве что его поставили в качестве обозначения границ поселения, но это тоже не слишком разумно. Деревни имеют свойство расти.
        - Кто у вас старший? - Кастан резко осадил коня перед невысоким хмурым мужчиной, который пытался приладить на место калитку.
        - Дом старосты прямо по улице. Пятый слева. С зелеными ставнями на окнах, - почти безразлично отозвался тот в ответ, больше интересуясь положением штыря в калитке, чем нашим появлением.
        - Иди, приведи старосту в центр. Со всеми сразу говорить будем, - кивнул я, решив не откладывать дела в долгий ящик. Спрыгнув со Слюды, я подошел к мужчине, придержав калитку с другой стороны так, чтобы ему было удобнее вставить штырь на место. Мне достался хмурый взгляд, но хозяин дома ничего не произнес, наконец насадив калитку так, как нужно.
        - Почему вы вернулись домой сейчас? - мне было интересно. По дороге мы проскакали сквозь меньшую деревню со смешным названием Долинка, и даже там было куда более людно, если судить только по свету в окнах и дыму.
        - Ее милость так велела.
        - Да? И как же она вам сообщила? - меня уже просто разрывало изнутри от желания посмотреть на эту загадочную женщину. Мало того, что она должна обладать недюжинной силой духа, так еще и определенной смекалкой.
        - Дым. Сегодня неможно оставаться в лесу. И по тракту лучше не ездить, - напоследок добавил мужик, кивнув за невысокую ограду.
        - Почему?
        - Так красный туман же, - пожав одним плечом, ответил он.
        Ну да. Туман. Уж какого тумана я в родных местах не видал. Особенно зеленый по молодости часто настигал. Правда, неизменно в компании выпивки и друзей, но это уже детали.
        Хмыкнув, я покачал головой такой людской наивности. До чего же в местных сильны суеверия. Нужно было поговорить со старостой.
        Здесь не было ни фонтана, ни какого-либо здания типа ратуши, хотя деревня оказалась весьма немаленькой. На площади было просто возвышение в семь ступеней, а наверху, на ребре, висел огромный гонг. Он был, совершенно точно, неместного происхождения, но все же занимал почетное место в центре всего поселения. Я как раз рассматривал узор, когда вернулся Кастан с еще парой воинов, сопровождающие старосту. Вот к нему это звание подходило как нельзя лучше. Весь седой, тонкий, как жердь, с гордо вздернутой головой.
        - Мое имя Тазур, - кивнув в знак уважения к его возрасту, я сделал знак людям чуть отступить. Старик чуть прищурился, но все же кивнул.
        - Я Патчу. Зачем вы приехали в нашу деревню?
        - Посмотреть. Себя показать. Ваш барон умер, и король передал мне права на эту и соседние земли.
        - Барон умер уже давно. Что-то наш король долго тянул с этим делом, - едкие нотки не смогли укрыться за скрипом старческого голоса.
        - Может оно и так, только мне это неизвестно. Да и дела до этого нет. Я приехал, чтобы познакомиться с людьми и объяснить, как изменится теперь ваша жизнь.
        - Без крестьян вам поля не засеять, земли не удержать, - тихо, с какой-то злостью произнес старик.
        - Это мне известно. Но и вам без барона и армии не удержать земли в порядке.
        - Это мне известно, - как эхо отозвался Патчу.
        - А посему я все же предлагаю мирно сосуществовать на этих землях.
        Старик цокнул языком, более внимательно оглядев меня с ног до головы. Покачав головой, словно я несу полную околесицу, он тяжело опустился на ступени, ведущие к гонгу.
        - Шли бы вы в те, другие земли, что вам даровал Сигед.
        - Может, так и поступил бы, но и надо мной есть решения, которых я не могу изменить. Всюду есть свои условия.
        - Верно вы говорите. Везде есть условия. И вы не можете управлять этой землей по велению Сигеда, будь он хоть трижды королем.
        - Но вы платите ему дань, - вкрадчиво произнес я, начиная уставать от путаных условностей.
        - Только потому, что не желаем видеть его зад на наших стульях и за нашими столами.
        Сдержать смех я не сумел, настолько едким и правдивым прозвучало признание старика. Присев рядом, я вздохнул.
        - Хорошо. Королевский указ вам не указ. Что же тогда имеет значение? Мы не собираемся уходить с этих земель. Нам просто некуда возвращаться, а это, ты должен понимать, что-то да значит.
        На мгновение скосив глаза на меня, старик перевел взгляд на пасмурное небо.
        - Это наследная земля. По крови. Так что значение имеет только воля ее милости.
        - А если ее милость умрет?
        - Не знаю. Такого не бывало, чтобы в роду не оставалось никого, - тихо, с затаенным страхом ответил староста. Подумав, он все же добавил. - Сперва, наверное, ничего не случится. Потом настанет середина лета. Все выйдет из под контроля, и мы все умрем. Скорее всего, граница потеряет силу. Тогда вымрет соседнее княжество. Может, дотянется до столицы.
        Меня пробрала легкая дрожь от интонация, появившихся в голосе старика. Словно холодный ветер забрался под одежду и щипал кожу. Мужчина помолчал, а затем другим, совсем будничным тоном добавил:
        - А может, нет. Может, ничего не будет. Погорюем и забудем, как звали, - но даже мне сейчас с трудом верилось в такой вариант. - Все же вам лучше примириться с ее милостью.
        - Я бы, может, и рад, да только она прячется от меня по норам, не показываясь на глаза.
        - Миледи хоть и еще очень молода, но умом не обделена. Если прячется - значит причина есть. И судя по вашим вопросам, неспроста за свою жизнь опасается.
        - Да не собираюсь я ее убивать! Мне от живой куда больше пользы.
        - Ну так убедите ее, что от вас тоже есть польза. Хозяйка о людях печется.
        - Так я за этим и приехал. Помощь нужна?
        Брови старосты уползли куда-то вверх к седым волосам, отражая всю степень веры к моим словам.
        - Ну?
        - В трех домах крыша протекает, в одном почти провалилась. Палку подставили, но нехорошо.
        - Почему сами не делаете?
        - Некому. Некогда. У каждого своей беды хватает, а сил почти нет. Крыши совсем разбирать нужно.
        - Что еще?
        - Печь по той улице повалилась. Печник есть у нас. Только старый. Он бы подсказал да научил. А сам не сможет. Ноги едва ходят.
        - Поля вокруг деревни? Колодцы? Что еще надо?
        - Поля ее милость еще не велела трогать. Мы ниже Долинки. Кое-где еще снег. Рано.
        - Ладно, пока на этом остановимся. Вижу, не доверяешь ты мне. Завтра людей пришлю с инструментом и руками, покажешь, что делать. Только найди, где их приютить.
        - Людей не будете созывать?
        - А зачем? И без того все ясно.
        Старик кивнул, все так же задумчиво рассматривая небо. Я уже был в седле, когда старик вдруг перевел взгляд на меня и четко, с каким-то внутренним торжеством произнес:
        - Прямой вам дороги.
        - Прямой вам дороги.
        - Благодарю. Мы еще немного осмотрим деревню, а потом уже двинемся в путь.
        Староста только кивнул, глядя на меня прищуренным, каким-то недобрым взглядом.
        Что ж, потребуется немало времени, чтобы эти люди привыкли к новой действительности.
        Примерно часа два нам понадобилось, чтобы объехать поселение, осмотреть колодцы и подворья. Здесь был свой постоялый двор, мастерские, небольшой рынок. Людей, кажется, тоже было достаточно, чтобы поддержать деревню. Правда, мужчин мы почти не видели, таких, которые полны были бы сил и жизни. В основном женщины и дети. И все с печатью тревоги и недоверия поглядывали на нас.
        - Думаю, мы все посмотрели, что можно, - фыркнул Кастан, морщась от недружелюбных взглядов в спину.
        - Да, пора возвращаться. У меня еще разговор с одной выдумщицей.
        - Так вы вчера так и не поговорили? Я думал, ты ее дожидаться остался.
        - Остался. Но как-то беседы не сложилось, - не желая, чтобы друг хоть примерно догадался, чем окончился вечер, показательно рассматривал лес за окраиной деревни. Отчего-то мне показалось, что деревья словно стеклянные, так неподвижно и ровно стояли стволы. Тряхнув головой, отгоняя неприятные мысли, тронул бока Слюды. День перевалил за середину, впереди еще кусок дороги и дела в поместье.
        Фигуру у ворот я заметил сразу. Думал, что староста пришел проверить, все ли мы уберемся из его деревни сегодня, однако ошибся. Было видно, что старик с трудом сдерживает недовольство, когда скрипучий голос произнес:
        - Вам лучше остаться.
        - Отчего-то мне кажется, что вас все же больше обрадует наш отъезд, - я не смог удержаться от едкого ответа.
        - Меня обрадует. Особенно сегодня. Однако ее милость пожелала, чтобы вы пережили этот день, а мы научены не оспаривать ее решений, насколько абсурдными они бы нам не казались.
        - Баронесса передала приказ нас задержать? - словно почуяв в воздухе добычу, я резко поднял голову, втягивая носом воздух. Что-то постороннее все же присутствовало вокруг, но не думаю, что сумел бы поймать запах миледи, будь я хоть волк, хоть барс. Но жгущее изнутри нетерпение требовало двигаться, искать. - Она здесь?
        - Миледи не здесь, но велела позаботиться о вас. А это означает, что никто не может выйти за ворота сегодня, - Староста подал знак, и несколько человек захлопнули невысокие хлипкие ворота, которые мог бы перемахнуть и куда более мелкий конь, чем мой Слюда.
        - Раз баронессы тут нет, то и мне не стоит оставаться. Отойди с дороги, старик. Не хотел бы тебя покалечить.
        - Не стоит искушать судьбу, - женщина лет сорока, высокая и крепкая подняла на меня взгляд, предостерегающе покачав головой, - ее милость делает вам подарок, раз уж вы не слышите слов людей. Сегодня не тот день, когда наша земля может быть гостеприимна. Подождите час, может, чуть больше. И вы поймете, насколько великодушна наша хозяйка.
        - Вот как. Один час может показать мне всю широту души этой женщины. Что ж, ради такого зрелища подождем немного.
        Спрыгнув на землю, я привязал поводья к ближайшему забору, вскользь оценив его неустойчивость. Если Слюда дернется - половину пролета вынесет. Впрочем, мой конь весьма уравновешенный.
        - Час не так и много. И где мы, по-вашему должны ждать?
        - Да вот здесь будет в самый раз, - зло выдохнул староста, отворачиваясь к дороге.
        Стояли мы еще совсем недолго, обсуждая шепотом срочные и второстепенные дела, когда из домов начали собираться люди. Они становились неплотной стеной метрах в трех от хлипкого забора, напряженно вглядываясь в лес и дорогу.
        - И кого мы ждем? Призрака? Демона?
        - Ни то, ни другое, и вместе с тем все сразу, - нехотя отозвался староста. В его голосе больше не было злобы, только напряжение и ожидание.
        Шелест в тишине. Это было тем, что привлекло внимание. Я упустил момент, когда наступила эта гнетущая тишина, но звук листьев, которые словно пытались сорваться с ветвей, привлек мое внимание. Просто потому, что на деревьях еще не было листвы. Только маленькие набухшие почки, а кое-где даже без этого. Только черные, тонкие, как выгоревшие кости, ветки.
        - Это что? - Кастан сделал шаг к забору, перегнувшись через перекладину. - Ничего не видно.
        Оно налетело внезапно, так резко, словно только и ждало этого вопроса. Красные дымные вихри, за которыми поднималась мгла, затягивая все позади. Кастан от неожиданности отскочил назад, шлепнувшись на зад и громко чертыхаясь. Люди позади стояли ровной неподвижной стеной, словно лишнее движение могло привлечь внимание тех странных клубящихся субстанций, что находились за забором, постепенно скрывая за красной завесой и лес, и дорогу.
        - Красный туман? - я, все еще не веря, шагнул чуть ближе, протянув руку к завесе, которая замерла, колышась за оградой, как покрывало. Не знаю, какими волшебными свойствами обладал забор, но холод внизу живота и волосы, вставшие дыбом на загривке, явно свидетельствовали о том, что правильнее все же находиться по эту сторону. Моя рука почти касалась дымки, которая тянулась вверх, уже закрыв кроны деревьев и обернув деревню со всех видимых мне сторон.
        Масса вибрировала и словно слабо пульсировала. В ней чувствовалась сила, схожая с той, что жила в наших пещерах дома, далеко на родине. В множестве переплетений и переходов когда-то мне довелось отыскать озеро, с такой черной водой, что даже белая ткань, попав в него, почти тут же исчезала в темноте. Над озером росли мхи, испускающие слабый свет и поглощающие запах гари. Придя туда с факелом, я в первый момент поразился свежести воздуха и только потом заметил озеро. Вода почти не отражала свет, словно затянутая пленкой, но будучи подростком, я нашел это весьма занимательным. Сожалея о том, что факел скоро погаснет, а без него не найти обратной дороги, я вернулся в долину. Но озеро тянуло, звало. И я приходил снова. И снова. Первый раз я рискнул только коснуться воды. Она была прохладной и немного щипала, как пузырьки в горячих источниках. Выждав несколько дней, убедившись, что рука не почернела и не отвалилась, я решился на большее, окунув в воду уже обе ноги. Всего-то на пару мгновений. Но когда на другой день ноги, ноющие от слишком быстрого роста, перестали болеть, решил, что пора рискнуть.
        Я окунулся только один раз.
        Стоило поверхности сомкнуться над головой, как на меня словно навалилась огромная каменная глыба. Я не мог двинуться, не мог видеть в чернильной массе воды. Ощущение того, что меня проглотило какое-то неведомое чудище, с каждым мгновением становилось все сильнее.
        Лёгкие горели огнем, конечности начинали неметь, а перед глазами плясали пятна.
        Когда я уже был готов проститься с жизнью, помянув всех богов и предков, озеро словно выплюнуло на поверхность, кинув лицом в колючие мелкие камни.
        Потом мое тело три дня скручивала лихорадка, благо сил хватило добраться до деревни. Я очень хорошо, на всю жизнь, запомнил то ощущение волн, проходящих сквозь тело вверх и вниз. Раз за разом все более сильные, они словно пытались вывернуть меня наизнанку. Правда, когда стало легче, я все равно вернулся к озеру. Не сразу. Через месяц. Со страхом и трепетом погрузив в воду только ладонь, я все слушал внутренние ощущения.
        Нырнуть ещё раз я рискнул не скоро. Почти через полгода, когда за пещерами наступила холодная дождливая осень, тоска и печаль, тлеющие в груди стали невыносимы. И я решился. В тот раз все случилось иначе. В темноте, широко распахнув глаза, я разглядел какие-то далёкие, глухие всполохи искр. В воде и правда что-то было.
        Стоя напротив мрачной кровавой завесы я чувствовал схожее присутствие. Те же вибрации в воздухе, те же волны, чуть более слабые, но до боли в суставах знакомые. Протянув ладонь, резко выдохнув, коснулся пальцами завесы. Покалывание и зуд прошли по руке. От кончиков пальцев острая волна пролетела до плеча, вызвав дрожь в теле.
        Ощущая раздражение и недоумение, идущее как от живого существа, понимая, насколько это может быть опасно, не рискнул делать больше ничего, убирая ладонь.
        - Нет! - резкий возглас Кастана опоздал на долю мгновения.
        Намид, один из молодых парней, которые присоединились к нам не так давно, сунул руку в туман в паре метров от меня. Бросившись к парню, мы увидели панику, ужас и непонимание в глазах парня.
        - Давай! - обхватив его со спины, Кастан пытался оторвать Намида от завесы, но туман не собирался отпускать добычу.
        - Тяни, - умом я понимал, что это скорее всего бесполезно, но все же пытался помочь парню.
        - Бесполезно. Руку руби. - Я только выхватил клинок, когда туманная мгла ожила, резко, с хлюпающим звуком втянув замершего Намида. Я только и успел в последнюю секунду поймать Кастана, чтобы тот не влетел головой в красное марево.
        Рыжий великан в бессилии грохнул кулаком о землю, на которую мы упали. Грубые слова злобы и бессилия сами собой сорвались с губ.
        Подняв глаза, я примерно представлял, что увижу, но все же был не готов.
        Намид стоял напротив. Всего в паре шагов от забора, глядя на нас какими-то отчаянными глазами. Сложно было сказать, понимает ли он происходящее.
        Когда одежда, а затем кожа стали расплываться, словно лёд под солнцем, стекая вниз жидкими кровавыми ошметками, я с трудом не отвёл взгляд. Не прошло и пары мгновений, как на дороге остался только голый скелет, все так же ровно стоящий, словно его поддерживала неведомая сила.
        Один судорожный, нервный вздох - и кости вдруг осыпались трухой. Мелкие частицы, больше похожие на пыль, подхватило ветром, взявшимся из ниоткуда, и разметало за кровавой завесой.
        - Ее милость будет недовольна, - зло произнес староста, не глядя на нас. Потом, повернув седую голову в мою сторону, добавил.
        - Но будь моя воля, все бы вы сегодня встретились с богами.
        Молчаливые, хмурые люди, по которым было не понять, насколько тронуло их произошедшее, медленно расходились по домам.
        Глава 14
        - Что, что это за проклятая земля, Тазур? - Кастан рычал от бессилия и желания кому-нибудь сломать пару конечностей. Кажется, больше всего его бесило отсутствие виноватых.
        - Как я понял, она не проклята, - теперь все слова, сказанные мне и старостой, и ведуньей из Долинки, и обитателями поместья приобрели совсем иной смысл. Кажется, я начинал понимать, что здесь происходит, и как крупно я вляпался, приняв документы от Сигеда. Хитрый и подлый королек просто спихнул неудобные земли на мои плечи. А я, чем дальше, тем хуже понимал, что с ними делать. - Эту территорию много поколении назад выбрали как место заточения древних духов, думаю, наподобие тех, что мы видели, и привязали «тюрьму» к крови правящего рода. Не знаю, как передается это «право крови», так как нынешняя баронесса - не кровный наследник, но, видимо, что-то в этом есть. Одна из причин, почему к ней так относятся.
        - И что? Она во всем виновата? - У Кастана едва ли не дым из ушей шел. Остальные воины тоже собрались полукругом, внимательно слушая.
        - Она приказала не выпускать нас за ворота, хотя староста сперва был весьма доволен, что мы собираемся возвращаться.
        - Это так, - кивнул я, подтверждая слова одного из мужчин. - Если бы не ее приказ - нас всех бы сейчас разметало этим кровавым туманом.
        - Вот только как ее милость узнала, где мы и что собираемся делать.
        - Это едва ли не самый главный вопрос, - я поскреб бороду, которая уже начинала мешать, став непривычно длинной и курчавой. - А еще очень интересно, что теперь дулать нам, раз без ее помощи здесь не обосноваться.
        Ждать пришлось до вечера. Сердясь и фыркая, староста все же пояснил, что туман обычно приходит раньше, что, видимо, его «отзывали». Так что теперь не известно, когда тракт станет безопасным. Единственное, что он знал точно - с наступлением темноты можно выходить за ограду.
        - А как же те, кто застрял в этот день в лесу или дороге? Или те, кто не дома? Девушки из поместья? Они тоже могли пострадать? - если имеется угроза, и забор каким-то образом не пустил туман в поселение, значит есть еще способы от него огородиться.
        - Это мне не известно, - проворчал старик, уже не так зло, видимо, привыкнув немного к нашему присутствию, - только в долине есть зачарованные места. Там ни туман, никакая иная напасть не страшна. Почти. Голод и холод все же доберутся, если надо. И болезнь. В общем, духов можно не опасаться.
        - И как эти зачарованные места выглядят? - сообразив, в какую топь мы угодили с этой землей, я пытался теперь вызнать как можно больше, раз уж изначально принял все за шутку и почти не слушал, что мне говорят. От собственной глупости сводило зубы, и обычные оправдания не действовали. Кто же мог знать, что так близко, под самым носом существуют подобные зачарованные земли. Да еще и кажутся они на первый взгляд обычными.
        - Не поможет это вам, коли на то воли ее милости не будет.
        - Да понял я уже, что она здесь и слово, и закон, и вера, только кто же знал? Да и как ей одной с такими землями управляться? Вы понимаете, что если не мы, то приберет ее к рукам кто-то куда менее лояльный? - я начинал терять терпение от упрямства и недосказанностей, что встречал на каждом шагу. - Скажи, кому перейдет сила ваше хозяйки? Сколько нужно выносливости женщине, что бы тащить на себе все тревоги и заботы о земле, урожае, а ко всему еще о болезнях и духах, обитающих в этих лесах думать?
        - Миледи справляется. В роду больше никого нет, - спокойно произнес старик, пожимая плечом. После получаса беседы меня с Кастаном впустили в дом, напоив пусть не самым изысканным, но все же достойным хмелем на меду. - Кузина его милости не привязана к земле, так как должна была покинуть долину. Кроме ее милости некому.
        - И? Когда она умрет, кто станет вас оберегать? Кому перейдет эта забота?
        - Никому. Только по крови.
        - Но барон-то мертв. А вы все, от кухарки до ведуньи говорите мне одну фразу: «значение имеет только воля ее милости». Что это означает?
        Старческие глаза сверкнули такой непередаваемой яростью, что будь я чуть меньше бит судьбой, может и испугался бы. А так только глаза прикрыл и скрестил пальцы особым образом, чтобы невысказанное проклятье прошло мимо. Кажется, черные ростки суеверия начинают прорастать и в моей душе. Попыхтев несколько минут, староста деревни словно весь обессилел, постарел, и тяжело оперся о стол.
        - Миледи может выйти замуж, - слова звучали тихо, почти не слышно, вынуждая пригнуться ближе. - И родить наследника. И передать силу крови ребенку.
        - И все так просто? Вот и старуха в другой деревне так говорила.
        - Не просто, - старик устало потер глаза, - не всякий в мужья годится. Думает, мы все тут идиоты неблагодарные? Или свиньи-нахлебники? Среди нас всех, всех кто помер за эти годы, всех, кто жив еще, ни единого мужика нет, который смог бы ей супругом стать. И не в благородстве дело тут, не в силе или страсти. Рождена она под особой звездой. Как так, не знаю. Только иногда появляются люди, в которых больше силы, самой жизни больше. Прежний хозяин ее лет восемь искал, пока нашли. Далеко ездили, почти месяц в дороге, всем посольством, даже старый барон поехал, хотя сердцем уже не тот был.
        - И? Нашли невесту?
        - Нашли. Не сразу. К королю ездили, к прежнему. Какую-то книгу спрашивали, говорят, где все дети благородные вписаны. По дням смотрели. Говорят, это как-то определить можно. Только три невесты подошло. Старый король, он мудрее был чем сын его. На каждую невесту бумагу выдал, до сих пор, говорят, в баронском доме хранятся.
        - А ты-то откуда столько знаешь? - Кастан пыхтел трубкой, пытаясь как-то разогнать душевную тоску после смерти товарища.
        - Так я не всегда старостой был. Я в том караване свадебном тоже ехал, как прислужник для старого барона. Меня-то сюда поставили потому, что многому научиться успел благодаря его милости.
        - Это все хорошо, да ты давай дальше рассказывай, что там с ней не так.
        - С миледи все так. Это с нами не эдак. - Фыркнул старик, заставив и меня улыбнуться. - Говорят, кровь у нее теплее, чем у других. С виду баба как баба, а в крови что-то такое есть, что дает ей право и силу духов в узде держать.
        - И что же в той крови? Цвет другой? Не синяя, часом?
        - Ты вот все смеешься, рыжий, а сути не понимаешь. Мужик ей такой же нужен.
        - У меня здесь почти две сотни. И еще столько на подходе. Отборных, молодых и сильных. Думаешь, среди нет того, который мог бы ей мужем быть? Я все равно хотел, чтобы парни себе жен нашли, уж один как-то сможет с баронессой ужиться, даже если сразу не по вкусу друг другу будут.
        - Среди этих может и есть. А может и нет.
        Мы немного помолчали.
        - И как определить, кто ей подойти может? Каждому кровь пускать?
        - Его милость, пусть милостивы будут к его душе боги, сразу понял, как увидел. Правда, он миледи столько лет искал. Говорят, кровь, она сама вскипать начинает, если подходит.
        - Ну вскипает - не вскипает, это еще не понятно. У меня к каждой третьей юбке вскипает.
        - Вот умора будет, Каст, если местная леди для тебя подойдет, - не смог не поддеть товарища, который всеми силами души проникся нелюбовью к баронессе. Кастан чуть не упал со стула, на котором покачивался, потягивая трубку.
        Старик тоже хмыкнул, немного оживившись.
        - Дважды в год можно обряд провести. У черного озера. Но это опасно.
        - А не опасное у вас хоть что-то есть? - еще бы. Кажется, здесь даже по нужде сходить просто так нельзя.
        - Яблоки. Хочешь? - оскалился старик.
        - И что, правда людей пришлешь, крыши править? - мы садились верхом, намереваясь покинуть деревню с последним солнечным лучом.
        - Пришлю, раз сказал. А ты готовь список, кто у тебя что умеет, в какие дома можно людей поселить, куда подселить. И что еще сделать надо. Мы здесь надолго.
        - Если на то воля ее милости будет.
        - Уж с ее волей мы что-нибудь постараемся сделать. Не так безнадежно все. Жизнь она нам сегодня спасла.
        - Скажи, а она хоть красивая, ваша хозяйка? - с тоской спросил Кастан, перегнувшись через луку седла. Видимо всерьез размышлял о возможности стать мужем женщины, которая прячется от нас по лесам.
        - На наших девок не похожа, - только и сказал старик, осеняя нас в спину каким-то знаком. Оставалось надеяться, что охранным.
        Посреди ночи въезжая в поместье, проверяя сразу, на месте ли дозорные, я уже у самых ворот почувствовал, что что-то не ладно. Что-то зудело под кожей, вызывая непреодолимое желание помыться.
        - Что стряслось? - Леран ждал нас в доме, что-то строгая ножиком у камина. Сидя в глубоком кресле, рядом с кувшином вина и кубком, хар выглядел обеспокоенным.
        - Странное это место, Тазур. Даже не знаю, к добру мы здесь или нет. Не уверен, что нас примут в этих землях.
        - Давно ты в философию не впадал. Когда тебя волновало, примут нас или нет? Привыкнут. Все привыкают.
        - Не знаю. Я сегодня такое видел, что мне извиниться хотелось и в обратную дорогу собраться, только бы больше не встречаться с тем, что тут кружило.
        - Красный туман? - нахмурившись, я сел я соседнее кресло, устало вытянув ноги. От меня несло конским потом и долгой дорогой, но хотелось хоть минуту просто посидеть у огня. Как дома.
        Леран поднял взгляд кивая.
        - Тоже видел? Странный он.
        - Нет, друг. Он опасный. Я не просто видел сам туман. Я видел, как за несколько секунд он растворил живого человека, а его кости превратил в пыль.
        После моего рассказа о смерти Намида, Леран еще глубже задумался.
        - И что? Вас не пустили из деревни? - мне показалось, что лицо мужчины даже немного посветлело после этих слов.
        - Ворота перед самым носом закрыли. По ее приказу.
        - Ну, тогда может и привыкнут. Ах да, Анна заболела. Да куда ты?! Спит давно. За ней Ченни смотрит.
        С трудом поборов желание немедленно рвануть в комнату к маленькой, своевольной женщине, которая разгуливает по лесам ночами, все же ушел в спальню. После холодной ванны и глотка крепкой браги, залез под одеяла, надеясь, что сновидений в эту ночь не будет. Ничего хорошего просто не могло сегодня присниться.
        - Так никто не болеет! Это просто невыносимо! - громкие голоса ворвались в мой сон, заставив открыть глаза. День, пусть и хмурый, был в самом разгаре. Прогоняя прочь малодушное желание накрыться с головой и проспать отсюда до завтра, спустил ноги с кровати. Холод тут же заставил всю негу и дрему испариться. Дом порядком выстудился за ночь, хотя мне показалось, что на дворе не так и холодно было, когда мы вернулись. Быстро одевшись, вышел в коридор, прислушиваясь к женской перебранке.
        - А я говорю, что книгу нужно отложить, накрыть ноги еще одним одеялом и спать. И мне все равно, что дел много. Сами справятся! - так громко и сердито Ченни при мне кричала первый раз. Заглянув в небольшую комнату ближе к лестнице, увидел растрепанную Анну, сидящую в кровати с большой книгой на коленях. Упрямо сведя брови, Анна не позволяла экономке выдернуть книгу из тонких белых пальцев.
        - Я потом забуду, ни конца ни начала не найдем, - девушка говорила едва слышно, скорее сипя, но пыталась компенсировать силу голоса грозным взглядом.
        - И что? Не все ли равно будет, если болезнь станет сильнее? - уперев руки в бока, стояла на своем Ченни.
        - Что у вас тут происходит? - я еще не закончил фразу, как произошли разительные изменения. Ченни чинно сложили ладони над животом, словно не она только что здесь коршуном нависала над Анной. А вторая? Болящая упала ничком на кровать, одним движением натянув одеяло до самого подбородка, и прикрыв глаза рукой, словно глаза болели от света.
        - Как хорошо, что вы пришли, - заворковала Ченни, безрезультатно пытаясь скрыть ехидные нотки в голосе. Со стороны кровати послышалось сердитое сопение. - Наша Анна заболела, но не разрешает затопить здесь камин. Говорит, что дров и так не хватает. Это раз. А еще уцепилась за свои книги, почти босиком по холодному полу за ними спустившись, и не хочет отложить дела. А кто-то должен нормально отдыхать и выздоравливать.
        - Я прекрасно себя чувствую, - едва слышно, надрывая связки просипела больная, срываясь на кашель, - немного полежу и буду здорова.
        - Как же! Прошлый раз до чего дошло? Почти три недели в итоге выходить не могли. Разве это дело? Что, неужели мы дров не напасемся, чтобы одну комнату натопить? - воскликнула Ченни, с мольбой глядя на меня. Конечно, я вполне разгадал ее лукавство, но в чем-то экономка была права. Сидеть в холоде точно не дело.
        - Говоришь, Анна тяжело болеет?
        - Не тяжело, но долго, если сразу не лечить. Она себя не бережет. Нужно пить отвары и хорошо укрываться, а не книги листать. Камин растопить. Грудь от кашля мазать жиром. Поможете?
        - ЧТО?! - не знаю, кто был больше шокирован, но светобоязнь Анны резко прошла, я у меня проснулась страсть к врачеванию.
        - Говорю, растопить камин надо. Поможете? - как ни в чем не бывало, продолжила Ченни.
        - Конечно. Идем, расскажешь мне, что еще нужно сделать, чтобы она быстрее выздоровела.
        Идемте. Я все-все расскажу.
        - Ченни! Не смей!.. - едва не задыхаясь сипела из под одеяла Анна, начав резко подниматься с кровати в надежде нас догнать.
        - Встанешь - будем от кашля лечиться. Грудь натирать. Три раза в день, - весомо пообещал я, проследив за тем, как бледное лицо вытягивается от удивления. Все еще сомневаясь в серьезности сказанных слов, Анна продолжила движение, пусть и не так резко, так что пришлось добавить. - И Кастана позову. Чтобы держал. Он будет счастлив.
        Сердито сверкая глазами, Анна тут же рухнула обратно на кровать, скрестив руки на пышной груди, скрытой отвратительной, сероватой рубашкой. Догнав Ченни, с довольной широкой улыбкой ждущую меня у лестницы, не смог промолчать.
        - Она запомнит. И будет мстить.
        - Пусть. У нее доброе сердце. А если не лечить, потом совсем плохо будет.
        - Так что надо-то?
        - Про камин я серьезно, - перестав смеяться, ответила экономка, - а еще она есть не хочет. Говорит, что опять поправилась, а там что, только то, что надо и растет.
        - ТЫ все приготовь, а я уж прослежу, чтобы поела. До последней крошки. И камин сейчас растопят. Кажется, она Лерана больше других уважает и нормально переносит?
        - Да, с харом у них вполне нормально выходит общаться.
        - Вот его и пришлю ей камин затопить. А дров у нас хватает, не слушай ее. Как кончатся - еще людей в лес отправлю. Не экономь сильно. Холодно в доме.
        - Так ветер сильный был, все тепло повыдувало.
        - Сильнее топите, пока холодные ночи.
        - Да, лард, - и такое удовольствие мне послышалось в голосе женщины, что хотелось посильнее грудь расправить.
        Укутавшись по самые уши в одеяло, сопя от обиды и ощущения предательства, поняла одну невероятно обидную вещь: он им нравится.
        Тазур пришелся па нраву моим людям.
        Не всем. Но того, что я видела - было достаточно. И Ченни, вот выдра. Кто так поступает? Конечно, в чем-то она права, я тяжело болею, если дело затягивается, но кажется мне, она намеренно кричала, чтобы разбудить этого мужчину. А я про него просто забыла.
        В чем-то люд правы, долго так продолжаться не может. Не эти, так другие явятся в наш необычный и по своему богатый край. Да и вон сколько всего переделала уже. А прошло всего без году неделя, как варвары заявились. Но протест, нарастающий как снежный ком, все рос в груди. Не хочу.
        - Разрешите, ваша милость? - я даже вздрогнула, так глубоко ушла в свои мысли.
        - Входи.
        И только отозвавшись, поняла, что сделала. С трудом сдерживая горестный стон, подняла глаза на Лерана. Сосредоточенный взгляд прошелся по скромно обставленной комнате, задержался на узкой кровати, и вернулся к моему лицу.
        - Не кривись, я давно понял. А вчера просто утвердился, - хар прошел к камину, выложив охапку дров из плетеной переноски. Несколько мелких щепок быстро сложились в шалаш, несколько раз щелкнуло огниво, рассыпая сноп искр.
        - И? - я не знала, что предпринять. В груди как- то резко похолодело, усилился озноб, и меня согнуло пополам от приступа кашля.
        - Спасибо, что спасла их вчера. Я этого не забуду.
        Быстро распалив огонь, Леран подошел ближе к кровати, со странным нечитаемым выражением разглядывая мое лицо.
        - Пока мне не совсем понятно, что у вас здесь происходит. И твой статус мне не совсем ясен, но из-за всего, что уже произошло, я не скажу пока Тазуру того, что знаю. Кажется, он к этому не готов.
        От удивления мои глаза стали в два, а то и три раза больше. Я знала, что хар умен, но не ожидала, что пойдет мне на встречу в таком вопросе.
        - Потом он будет зол.
        - Я найду, что ему сказать, не переживай за это. Сейчас он все еще пылает жаждой поймать хозяйку земель, и не видит картины. Впрочем, как и я.
        Подкинув еще несколько поленьев в огонь, мужчина снова подошел ко мне, поджимая губы и покачивая головой.
        - Я бы не поверил, если бы сам всего не видел. Ты на самом деле хорошая госпожа.
        - Я стараюсь, - от неожиданной похвали щеки обдало жаром, а губы попытались растянуться в улыбке, которую я еле сдержала. - Вы правда не скажете?
        - Пока нет. А ты можешь мне пообещать, что никто не пострадает?
        - Не по моей вине. Тазуру бы стоило слушать хоть немного, что ему говорят, - голос сам по себе стал громче, резче.
        - Я пригляжу за этим. И, Анна…. - Леран вдруг широко, задорно улыбнулся, выгнув бровь,
        - Что?
        - Твоя бородавка. Она почти отвалилась и в целом сидит не на той стороне носа. Еще вчера хотел тебе сказать, да как-то не до того было, - руки судорожно дернулись к лицу под веселый смех хара. Схватив одну из подушек, ту, что поменьше, легко запустила ее в Лерана. Хар, конечно, поймал, и захохотал в два раза громче, заставив и меня улыбнуться. Держать обиженное выражение лица больше никак не получалось. Некоторое беспокойство все еще сидело внутри, но уже не так сильно давило, как пару минут назад.
        - Весело вам? - довольный голос Тазура из дверей заставил вновь схватиться за сердце. Да они меня заикой оставят!
        - Да не скучаем, как видишь, - беззаботно отозвался Леран. Тазур покивал, улыбаясь. В руках он нам поднос, заставленный едой едва ли не горкой. Вот же Ченни, знает же, что мне ни в жизнь столько не съесть.
        - Анна, тебе нужно выпит вот эту гадость, - темная голова кивнула на чашку с краю. Подноса, от чего волнистые пряди упали на глаза, - и съесть все остальное.
        - Все остальное я не осилю, - честно предупредила я, еще раз окидывая взглядом поднос, - но обещаю съесть кашу и сыр, если мне потом дадут спокойно поработать.
        - Не долго. И в постели, - Кивнул мужчина, ожидая пока я сяду и ставя поднос мне на колени, - Потом будешь отдыхать.
        - Ладно, - я взяла лекарство, с удивлением окинув взглядом мужчин, которые так и стояли возле кровати. - А вы так и будете тут стоять? У вас дел сегодня совсем нет? Могу помочь придумать.
        Мужчины переглянулись, посмеиваясь. Леран демонстративно сел в кресло у камина, закинув ногу на ногу, махнув Тазуру на дверь.
        - Иди, я за ней присмотрю пока. Все равно, кое-что обсудить хотел.
        - Хорошо. У меня, и правда, дел, как шишек в лесу. Присмотри, чтобы не вредничала. Ченни с ней не справляется. Даже интересно, как баронесса с таким своенравием уживалась под одной крышей.
        Выйдя из комнаты, Тазур уже не слышал, как я пробормотала поднос:
        - И вполне нормально я с собой уживаюсь. - Выпив горький отвар, подняла голову на усмехающегося Лерана. Хара забавляло все происходящее. - О чем вы поговорить хотели?
        - О красном тумане, о разбойниках. О земле этой. Расскажешь?
        - Может и да. Вы первый, кто изволит, наконец, нормально спрашивать и слушать.
        - Тазур у старожил тоже спрашивает, не наговаривай.
        - У него под носом и книги все и карты. И Ченни, и мужики мои дворовые тут всю жизнь живут. Ему нужно было только слушать и слышать, а не по деревням скакать.
        - Он привык все сам решать и выяснять. Характер.
        - Характер, - передразнила я, кривясь. - Из-за характера вчера чуть всех не погубил. Столько раз говорила, чтоб не выходили из поместья. Кто послушал?
        Немного помолчав, отдышалась и успокоилась.
        - Вчера хоть все вернулись?
        - Только один погиб. Сам за забор полез.
        Я только покачала головой. Тут уже ничего не поделать. Я со своей стороны все что могла, исполнила.
        Глава 15
        - С чего начать? - медленно дожевав кусок овечьего сыра, спросила у Лерана. Хар мне нравился. Его спокойствие и терпеливость внушали доверие и давали надежду на нормальное сосуществование. Правда, точек противодействия у нас тоже пока не возникало. Кто знает, как он поведет себя, если я что не так сделаю.
        - С начала начни. Откуда здесь все эти твари взялись, туманы. А там посмотрим.
        - Я-то расскажу, но в замен и вы мне расскажете про себя, про Тазура. Откуда ушли и почему пришли.
        Хар кивнул, подойдя чтобы убрать поднос и заодно стащить моченое яблоко, оставленное мной без внимания. Я их не любила, но это был один из немногих способов сохранить витамины на зиму.
        - С начала. Наше начало было лет семьсот назад. Жили здесь племена, близкие к духам. Шаманов много было. Супруг рассказывал, жертвы богам приносили, детей рожали, землю возделывали. Спокойно жили. Как их предки научили. Говорят, с духами брачные союзы заключали. Правда или нет - знать не знаю. Но фей на этих болотах сама видела и скажу, что вполне это все возможно.
        - Чтобы наши женщины с феями того…? - Леран неверяще приподнял бровь, а мне даже немного обидно за бабий род стало. Фей ведь красивый был. И целовал сладко, горячо.
        - Почему женщины только? Мужчины не реже пропадают, блеском и красотой увлечённые. До сих пор такое бывает. Только подтвердить некому.
        - Ну, допустим. Блудили люди с духами. Не верю, конечно, но это и не важно. Дальше что было?
        - Все как всегда. Пришли другие люди, и захотели себе их женщин, землю и богатства. Местные сделали все, что могли, но силы оказались несопоставимы. Кто мог - ушли в Медвежьи пещеры. От поместья всего пара часов. Опасное место. Лабиринты и ловушки. Люди ушли туда, спряьтавшись от захватчиков. Только еда стала заканчиваться, воды не стало. Голодная и тяжелая смерть грозила им. Шаманы призвали на помощ духов, и все кто остался, а это были только дети и женщины, отдали себя в качестве жертв. Тогда, говорят, появился кровавый туман. За один день он уничтожил всех захватчиков и земля на долгие годы осталась пустой
        - Прям все погибли? - недоверчиво уточнил Хар.
        - Так мне сказали, - я только и могла, что пожать плечом. Историю рассказали мне после свадьбы, когда завершили обряд крови.
        - А как же баронский род? Они просто пришли и стали тут жить?
        - Примерно так. Главой рода тогда была женщина. Умная и наделённая даром. Она заключила договор с духами тумана. Получила право жить здесь в безопасности и спокойствии.
        - Что стало обменной монктой?
        - Память. И уважение.
        - И все? Так просто?
        - Ну, не совсем, - рассказывать детали я не собиралась, - но мы вполне обходимся без кровавых обрядов.
        - А топи? Там и обитают духи кровавого тумана?
        Я даже хихикнула, представив: туман втягивается в озеро и с каким изумлением на это все смотрит местный обитатель.
        - Нет конечно! Там совсем другой житель. Куда более старый и дружелюбный.
        - Только почему туман…
        - Слишком много вопросов, - мне показалось, что хар выяснил достаточно, чтобы удержать своих людей от очередной глупости. - Все, что вам знать нужно - топи не место для посторонних.
        От долгого разговора я снова сорвалась на кашель, раздирающий грудь.
        - Хочешь отдохнуть?
        Покачав головой, дождалась когда приступ утихнет.
        - Вы мне тоже должны историю.
        Тазур.
        Отправить людей ремонтировать крыши, подготовить зерно на посев, выбрать тех, кто первыми пойдет на постой в деревни, проверить бесконечный, постоянно увеличивающийся список дел по поместью, который строчит Анна. Последнее казалось самым интересным. Это была длинная бумага, скрученная в трубку. Увидел я ее только пару дней назад, когда неугомонная женщина сбежала в лес. Зайдя в «кабинет», коморку с одним малюсеньким световым окошком, когда остальные места уже обыскали, решил проверить, не упустил ли чего важного. Вот среди знакомых домовых книг на столе лежала и эта трубка из бумаги. Первые полметра были отмечены галочками, а вот дальше шли только списки и перечисления. Про крыши в Весте я там же подсмотрел, и если бы староста не сказал, пришлось бы как-то иначе выяснять. Раздав первые указания, ожидая пока Ченни выставит завтрак мне, быстро пробежал глазами остальное. В списке прибавилось пунктов, но срочных, кажется, было не много. Только один момент меня очень заинтересовал. В свитке была надпись, хаотично повторяющаяся снова и снова, выписанная большими буквами и выделяющаяся на общем фоне:
ПРОВЕРИТ ЗАБОРЫ.
        - Ченни, - экономка, принесшая мне кашу вместо кухарок, которая занималась разделкой половины кабаньей туши, добытой вчера моими охотниками, вопросительно подняла бровь. Чем дальше, тем больше мне импонировала эта женщина, четко знающая, что делать и ведущая себя с достоинством королевы, - что у вас с заборами?
        - Не понимаю вопроса, лард. Как у всех: после зимы где-то покосились, где-то повалились.
        - Не то. Анна тут пишет, - бросив свиток с колен на стол, головой указал на него, - «проверить заборы». Много раз повторяет. Словно это самое важное.
        Я был занят едой, и почти пропустил момент, когда лицо женщины вытянулось и побледнело. Ченни потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки, но я все же поймал часть испуга и удивления. Экономка открыла было рот, но по решимости и упрямству, было не сложно догадаться, что сейчас мне будут врать. Близко к правде, достоверно, но все же весьма нагло.
        - Только не лги, - я погрозил женщине ложкой, чуть усмехнувшись, - пусть я не все понимаю в ваших плясках с бубном, со всеми этими духами и проклятьями, но чем меньше правды вы мне говорите, тем - хуже все выходит. Так что такого важного с заборами?
        - Вы сам все знаете. - Нехотя, поджав губы, все же ответил экономка. - Заборы вокруг деревень. Один из них спас вашим людям жизнь вчера.
        - Вот как? Значит, дело не в самой деревне, а том, чем она огорожена?
        Кивок.
        - И если в каком-то месте в заборе возникнет брешь…
        - Духи найдут туда дорогу.
        - И все умрут.
        Женщина скривилась, как от зубной боли на мою фразу, но ничего не ответила.
        - Ладно, суть я уловил. Значит, заборы нужно постоянно проверять. И это работа Анны. А ставить их на место? Кто должен?
        - Кто угодно может. В каждой деревне правила даже дети знают.
        - Но? Не томи. Определенное условие есть всегда в таких страшных сказках.
        - Ее милость должна замкнуть контур. Сама.
        - Лично? - в голове вспыхнула идея. Опасная, не самая благородная, но все же довольно толковая. Таким образом можно попытаться выманить и поймать баронессу, а не носиться по лесам, выискивая, в каких местах она может прятаться. - Я все понял, Ченни. Иди.
        - Зря вы это. С ней проще договориться, чем принуждать.
        - Да, мне уже это говорили.
        - Но вы снова не слушаете.
        Махнув рукой на экономку, быстро справившись с остатками завтрака, вышел на двор. Нужно было назначить несколько человек к овчарням, чтобы учились у местных и запустить работу небольшой кузни, что в деревне уже пару лет как пустовала. А еще самое время ломать заборы
        Вирана.
        - О, наша история проще и куда прозаичней. Никакого волшебства и древних духов. Два дивизиона, которыми сейчас командует Тазур - воины особого назначения. Дед нашего конунга создал их для отправки туда, куда большая армия не могла бы пробраться. Мы решали сложные задачи, связанные с малой кровью. Пресекали бунты, лишая восстания предводителей, возвращали пропажи, охраняли важных персон. Жалование у нас то же что и у солдата, только надбавки за риск и премии повыше. В целом все хорошо. Кроме одного. Наша служба бессрочная. До смерти. Ни семьи ни детей. Мы - младшие сыновья, сироты, изгнанники. - Леран помолчал, кинув хвостик от яблока в горящий камин. Было видно, что ему горько говорить обо всем.
        - Тогда как вы оказались здесь?
        - Наш лард - очень толковый стратег. Один из лучших. Его старший брат, приближенный конунга, попросил приставить мальчика к мастеру, для обучения. Мальчишка оказался настолько сообразительным, что занял место учителя сразу после его кончины. Последние лет пять воевали под его началом, исполняя волю конунга. Да только время идет, многие служат десять, пятнадцать лет. А то и все тридцать, как я. Тазур не дурак, знал, что перспективы нет, даже для него все двери закрыты и дорога только одна - прямая, но это его не останавливало. Между исполнением приказов повадился наш лард в библиотеку конунга наведываться. Наше расположение как раз недалеко было. И пропуск. Был. Такзур говорил, что карты и старые стратегические схему рассматривает, истории о войнах изучает. А сам искал. Потом и меня с Томашем привлек. Знал, что ищет. Не знал где. Почти два года искали. Каждую книгу, каждый пергамент, один за одним, просмотрели. Нашли. Одно упоминание только. Пока ниточка до нужного нам дотянулась, еще полгода прошло.
        - Но вы здесь. Значит, вам удалось, - у меня даже сердце быстрее забилось от волнения, словно я сама хотела им помочь отыскать необходимое.
        - Нашли, - даже глаза Лерана улыбнулись. - По одному древнему обычаю, воины могут потребовать уплату за свой труд. И они должны быть соизмеримы. Случилось так, что мы спасли страну от переворота, защитив правителя и его семью. В очередной раз. Вот Тазур и попросил. На праздновании, при всех высоких чинах. Одну уплату для всех отказавшись взять сундуки с золотыми монетами, жалованием за целый год. Конунг не мог отказать и дал нам право закончить службу. Но сделал еще и подарок. Мы были обязаны покинуть родину. Под страхом смерти. Конунг заключил договор с вашим правителем, какие-то торговые и военные союзы, прикрывшись нашим нахождением здесь. Страшно зол был. В Тазура вином из кубка плеснул, а лард стоял и улыбался. Потому, ч о правда и сила на его стороне были. Нас четыре сотни. Два дивизиона. Может, регулярная армия нас бы и перебила, но их собрать, вооружить… мы хорошо время выбрали.
        - А больше таких батальонов нет? Как вы? Некого противопоставить было? - обняв подушку раками, я вся подалась вперед, ожидая развязки.
        - Есть еще, но они дальше от столицы. Мы самые близкие были.
        - И наверное, самые надежные, - не сдержавшись, усмехнулась я.
        - Это точно. Только конунг забыл, что эта служба - не наш выбор. Нам попался шанс повернуть судьбу, мы так и поступили.
        - Но вы лишились права вернуться домой.
        - Не понимаешь ты, Анна. Нет там дома для нас. И не было. Даже те, у кого родители, братья есть - те с ними по много лет не виделись. А когда встречались, то и сказать нечего было. Мать гордится сыном, который оберегает конунга, который спас город от засилья волков, как в один год было. Чуть все себе не отморозили, по снегам этих умных зверей выслеживая. Но думаешь, рада мать видеть такого сына? Она его конунгу отдала. Чтобы гордиться. Чтобы любить, у нее еще один есть. Тот, кто наследие отца получит.
        - Не понимаю я этого, - откинувшись обратно на спину, пробормотала себе под нос. У моей родни отношение совсем иное было. Когда кто-то из братьев на учебы в столицу уезжал, если так надо было, мама едва ли не каждую неделю посылку готовила, письма писала. Даже мне сейчас еще через пару месяцев из дому то шаль дорогая придет, то бочонок ягод в сахаре. Правда, я до сих пор не решилась сказать, что супруг мой умер. Братья знают, а маме велела не говорить. Чтобы не переживала. Помню, с первым письмо после того, как зараза отступила, запретила всеми правдами и неправдами кому-то из братьев сюда ехать. Писала, что все хорошо, что справляюсь. Не знаю, поверили - нет, но никто не приехал. Тоскливо было, но я вздохнула с облегчением. Не вынесла бы, если б кто из родни тоже эту заразу поймал. Говорят, она еще долго в ветре держится.
        - Не понимаешь, - фыркнул Леран, докинув еще полено в огонь, - а мы понимаем. Потому здесь и останемся. Потому, что женщины ваши, кто без мужей остались, тоже не понимают. И любить нас будут. И детей наших, который мы с удовольствием и старанием вам заделаем, - хар озорно усмехнулся, видя мое смущение. - Мы простые люди, и простого хотим. Слава у нас такая была, что до небес дотянуться может. А уюта и покоя - ни капли. Не выгнать тебе нас отсюда, ваша милость.
        Задумавшись, я прикрыла на мгновение глаза.
        - Если все так, как ты говоришь, может оно и к лучшему. У меня две деревни тут, и еще три дальше, одни женщины и старики. Дети-сироты в каждом дворе. Даже мои дворовые девки. Давно малых нянчить пора, да только из мужиков один Миха остался.
        - Так в чем беда?
        - Почему Таузу не станешь говорить, что земля - моя?
        - Потому, что на тебя у него искры из глаз летят, а на баронессу руки чешутся. Он пока сам в себе не разобрался, не понял, что и с тем и с другим делать станет. Видели мы такое однажды. Потом всем туго было. Вот когда разберется, что с новой информацией делать - все узнает. Спи пока, ваша милость. Здесь теперь порядок будет.
        Я кивнула, подтягивая одеяло выше, а у самой в голове крутилась мысль, что не очень-то я люблю, когда по моим землям посторонние люди крутятся. Но пока все мужчины, пришедшие с Тазуром, заняты, может оно и ничего. Главное, не давать им расслабиться.
        Пока я спала, Леран ушел. Признаться, я изначально не верила, что смогу уснуть при постороннем, но видно, болезнь все же вытягивала силы. Прислушавшись к себе, порадовалась, что нет жара. С ним было бы куда хуже, а так с кашлем в этом доме знали как справляться.
        Быстро накинув теплое платье и завернув волосы под платок, подола к столу. Нужно было вернуть бородавку туда, где ей место. Вспомнить бы еще, куда я ее в первый раз лепила. Приведя себя в более-менее приличный вид, накинув еще и шаль, чтоб лишний раз не помогать болезни, вышла из теплой комнаты. На удивление, в самом доме было не холодно. Чтобы добиться такой температуры, нужно было изрядно растопить центральную печь в кухне. Последнее время мы пользовались маленькой, так как много не готовили, и расход дров был куда меньше. Может, если возобновят поставки торфа, это и стало бы выгодно, но у нас пока почти нет шерсти, чтобы заработать. Да и торф - не первый в списке покупок.
        Спустившись в кухню, хмуро посмотрела на трех женщин, которые уже закончили возиться с мясом, разделив его на части. Из чего-то завтра накрутим колбас, что-то просто завялят куском, что-то унесут в ледник обваляв в специях.
        - Печь затопили? - в кухне было жарко, и мне совсем не понравилось, что мясо до сих пор не убрано в холодные кладовые.
        - Тазур приказал, - отозвалась Ченни, заканчивая промывать сердце.
        - Догадалась. Мясо убирайте. Все равно ему еще дня три отлеживаться.
        - Анна, мы для Корин и девочек еду собрали, - Хина, умыв руки в тазу, с некоторым смущением кивнула в угол, где под стулом, укрытая какой-то тканью, угадывать корзина.
        - Хорошо. Ближе к ночи Раита отправим. Думаю, скоро они смогут вернуться домой.
        - Думаете, сможем с ними жить?
        - Если хоть часть того, что мне сегодня Леран рассказал - правда, то шансы есть. Только все равно следить нужно, чтобы девки бед не наделали. Сами себе.
        - Мужики видные, - кивнула Ченни, накрывая тазы чистой тканью, - эти курицы как хвосты распушат, так потом не поймешь, кто в чем виноват, если что случится.
        - Вот и я за это переживаю. Даже если у них и правда с этим строго, как Тазур уверяет, то в наших девицах я не уверена.
        - Три дня не пройдет, как все на сеновале окажутся с ногами в разные стороны. И не надо так на меня смотреть, ваша… Анна. Будь я сама помоложе, тут с вами не сидела бы. Все удивляюсь, что за вами толпа не ходит, хотя подарки исправно приносить стали.
        - И сегодня тоже?
        - Конечно. Мы все в один короб сложили, там за печью, - фыркнула Ченни, заканчивая с уборкой.
        Обойдя кухню, заглянула в короб. Там и правда были и несколько ярких лент, заколка, маленький букетик из сухих цветов и деревянная ложечка с искусной резьбой. И к каждому предметы была привязана бирка.
        - А это что?
        - Ну, мы сперва пытались запомнить, что от кого, а потом запутались, - чуть улыбнулась Хина, - Ченни их все подписала.
        - Нужно вернуть, - решила я, разглядывая подарки. Только ухажеров мне не хватало. Все равно не я выбирать буду.
        - Не выйдет. Они все такие суровые с виду. Еще обидятся.
        - Тогда Тазур пусть возвращает. Он тут командир или как?
        - Командир. А тебе что опять не по нраву? - я вздрогнула, чуть не выронив ложку, которую рассматривала. Сколько можно так неожиданно подкрадываться!
        - Можно чуть громче ходить? - с бешено стучащим сердцем я обернулась, выставив короб перед собой, как защиту. - Я каждый раз вздрагиваю!
        - А может мне нравится, когда ты вздрагиваешь, - и усмешка такая самодовольная, наглая. - Так с чем мне нужно разобраться, милая Анна?
        - Вот с этим, - толкнув в руки ларда короб, вздернула нос, - и я не милая.
        - Ну как же? Вот сейчас ты просто прелесть. И я слышал, как тебя в деревне милой называли. Люди просто так говорить не станут. Или врут? - короб куда-то пропал из рук ларда, и мужчина шагнул ближе, нагнувшись к самому лица.
        - Наговаривают.
        - Правда, что ли? - лард нагнулся ближе, вынуждая меня отступать. Между нами оставалось всего-то с локоть расстояния, когда меня настиг приступ кашля, заставивший Тазура выпрямиться. - Ты еще совсем не здорова, а все здесь шастаешь. Почему?
        - Весь день в постели лежать невозможно. Станет хуже - пойду отдыхать.
        - Ченни, присмотри, чтобы хуже не стало. Если что, мне или Лерану скажи.
        - Хорошо, лард. Как скажете. А вы зачем пожаловали?
        - Узнать, когда коптильня нужна. Людей на это дело назначили, только мы с такими дел не имели. Нужно чтобы кто-то присмотрел, - Тазур говорил с женщинами, а смотрел все на меня, словно первый раз получил возможность нормально разглядеть. Сейчас он казался куда более высоким, чем обычно. Его рост подавлял, а малое расстояние между нами нервировало. И в сторону не отойти, и не обойти никак.
        - Хина глянет, - женщины закончили с мясом, расставив тазы и миски так, чтобы потом не искать, где что. - Первую партию можно уже ставить. Из тех колбас, что раньше приготовили. Их плохо дальше в леднике сырыми хранить.
        - Хина, тогда пойди присмотри, чтобы все верно сделали.
        - На чем коптить?
        - На вишне.
        - На яблоке.
        Мы произнесли одновременно. Сердито прищурив глаза, я смотрела на Тазура, ожидая, за кем останется последнее слово. Лард, однако в спор вступать не стал. Повернувшись к Хине, маъхнул рукой.
        - Половину так, половину эдак.
        - Кабан на вишне выходит кислым, - буркнула я, подавляя желание ткнуть ларда в грудь.
        - Да. И мне так нравится. Но раз ты просишь, то половина будет на яблоке. Только благодаря моей доброте. Ченни! - Тазур смеялся. А меня распирало от недовольства. Колбасы из дикой свинины стоило делать только на яблоке! - Пойди поймай двоих парней, кто посвободнее. Пусть помогут мясо в холодную унести, а колбасы на двор. Сделайте все, как нужно.
        Мы вдруг оказались одни, стоя так близко друг к другу, что нос щекотал слабый запах пота и мыла, которое варила не я.
        - Я смотрел твои списки. Что там со стрижкой овец? Объясни, - Тазур шагнул ближе, касаясь ногами моих юбок. Говорил он тихо, словно мы обсуждали не работу, а какие-то иные, более личные дела.
        - Еще недели три-четыре. Но нужно все подготовить. Ножницы, склады. Пол в одной комнате прогнил, руно не положить. И стены кое-где прохудились.
        - Быстро у вас все в негодность пришло, - жесткие пальцы осторожно коснулись щеки, пройдясь сверху вниз. Прикрыв глаза, я пыталась отвернуться, избежать ласкового касания, но пространство не позволяло.
        - Мы начали стоить новые склады, но пришел мор, и все остановилось. Стены только на полметра успели поднять.
        - Это те два фундамента, что за загоном, ближе к лесу?
        - Да, - пальцы прошлись ниже, щекоча кожу шеи и оттягивая узкий ворот платья.
        - Все поправлю со временем. Меня удивляет, что ты за все так переживаешь.
        - Это мой единственный дом. Отпустите.
        - А я ничего и не делаю. Пока.
        - Вот эти два тазика, - резкий голос Ченни заставил ларда все же отступить на шаг. Вместе с экономкой в кухню вошли пара молодцев, подхватив указанное. - В холодную. Там подождите. Я сейчас подойду.
        - Ну что, растопили коптильню? - как нив чем не бывало, уточнил Тазур, подходя к Ченни.
        - Только начали. Вы бы отправили Анну отдыхать. Все же она совсем не здорова, - женщина сощурилась, переведя взгляд на меня, - вон как щеки покраснели. Как бы жар не начался.
        - Какая ты внимательная, Ченни. Даже не знаю, радоваться этому или язык тебе укоротить.
        - Мой язык вам еще пригодиться. Сами знаете. Такой подлости сами себе не сделаете, так что и угрожать попусту не стоит.
        Ченни, подхватив еще одну миску, вышла вон, гордо вскинув голову.
        - Она права, иди отдыхай.
        - Подарки своим верните. Незачем они мне, - ища глазами, куда делся короб, напомнила я.
        - Э, нет, - Тазур широко усмехнулся. - Тебе дарили - сама и разбирайся. Говорил, что так будет, а это только начало. Девок в поместье верни.
        - И что тогда? Все равно на каждую по десять мужиков получается. Это все же перебор.
        - Часть моих людей сегодня по деревням разъедется, - спокойно и, наконец, серьезно, ответил Тазур, - о постое с местными договорились. Часть чуть позже отправим, когда дома пустые подлатаем. Здесь человек тридцать останется, не больше. Из тех, кто в овчары захочет пойти или лошадьми заниматься. Пока хары распределяют дела только, а там видно будет. За это можешь не переживать. Отдыхай. Ты мне нужна здоровой.
        Произнеся последнюю фразу, Тазур вышел на улицу, впустив на мгновение в кухню поток прохладного воздуха. Видимо, первую дверь не закрыли, вот и натянуло. Хмурясь и размышляя обо всем, с неудовольствием посмотрела на короб с подарками. Меня начинало утягивать в какую-то трясину. Может, самое время уйти в Медвежьи пещеры к девушкам? Да вот только весь порядок мне порушат. Что же сделать, чтобы избежать неприятностей.
        Глава 16
        Тазур.
        День клонился к вечеру, окрашивая все желто-оранжевым цветом. Вокруг кипела работа. Мужчины смеялись, разбирая часть походных шатров. Привели еще дров, так что предстоит расширить навес. Мерный стук топора успокаивал, давая надежду на мирную, простую жизнь. А у меня в голове все крутились и крутились мысли об одном и том же.
        От нее шло какое-то тепло, завораживающее и успокаивающее. Если даже со стороны казалось, что Анна местами резкая и холодная, стоило подойти ближе, как возникало ощущения, что я греюсь под солнцем. Что в моих руках сама жизнь. Хотелось избавить ее от переживаний, укрыть от проблем. Хозяйственные дела не вызывали вопросов и сложностей. Люди медленно входили в колею, приводя все к порядку. Шаг за шагом, все станет как нужно. Никто не мог отрицать очевидного: мужчин среди местных не хватает, а работы меньше не стало. Люди здесь не злые, трудолюбивые. За все время я не видел ни пьяниц ни оборванцев. Да, дома не богатые, кое-где нужно подправить и стены и дворы, но это все не от лени. Что может одна баба с двумя детьми, если у нее и забор покосило и стены продувает? Кое-как заделала щели, чем было замазала и в огород - еду для выводка своего выращивать. И таких хватает.
        Нужно старосту в Долинке поставить, чтоб за порядком было кому смотреть. В Весте старик, хоть и не дружелюбный, но дела с ним вести можно. Обещал за пару дней списки подготовить, кто в каком доме живет, что кому нужно. Уде сегодня двадцать два моих воина поедут, посмотрят, где на ночлег расположиться можно, что с теми крышами делать. Плотничать из них только пара человек умеет, но руки у всех на месте. Справятся. Тем более, староста сказал, что инструментов хватает.
        - Что у вас? - Кастан вернулся с небольшим отрядом, недовольно хмуря брови.
        - Ничего. Следы до болот, ведут, а там ни тропы, ни кочки. Чуть по пояс не угодили в трясину. Не поймаем мы их так. Они хорошо землю знают.
        - А местные? Миха?
        - Говорит, что дорога опасная. Верхом не пробраться, а пешими мы ни за что эту свору не поймаем.
        - Ладно, пока посматривайте, чтобы в деревнях и на дороге не разбойничали, а там время и для этого придет.
        - Анна? В комнатах, наверное. Болеет. Эй, малой! Что стряслось? К ней не пускают! - привлеченный громкими окриками, отвлекся от работы. Мы почти разобрали ту часть складов, что так и не была достроена. Нужно было проверить состояние фундамента и заново почистить бревна, столько времени пролежавшие под дождем и снегом.
        - Что там?
        - Малый, Раит. Его Анна по делам частенько отсылает.
        - Конопатый такой?
        - Он самый. Что-то стряслось, видно. Глаза квадратные, из орбит чуть не выпадают.
        - Продолжайте, пойду гляну, что там.
        Подхватив рубашку и небольшое полотенце с ограды, на ходу вытер пот. Что такого могло произойти, что парень так запаниковал. Я его видел пару раз, так этому вырвусу все равно, с виду, хоть земля вывернись, хоть небо рухни.
        - Она встать не может совсем. Зеленая почти… - задыхающийся голос парня я услышал еще с лестницы. Встав в проеме, застал момент, когда Анна уже натягивала на плечи теплую шаль, оборачивая ее вокруг плеч и пуская наискось за спину.
        - Что она съела?
        - Никто не знает. Корин сказала, что видела стебли лилии. Они промывали желудок углем, но ей все равно плохо.
        - Не пищи, я поняла.
        - Что стряслось? - оба и Анна и Раит вздрогнули так, словно рядом взорвалась пушка.
        Девушка смотрела на меня внимательно, с подозрением, словно решая, говорить или нет.
        - Анна, даже если ты мне не доверяешь, я могу помочь. Что призошло?
        Глубокий вздох. Я видел как на мгновение ее лицо исказилось злостью и бессилием.
        - Одна из моих девушек, кажется, отравилась. У них почти не т лекарств, так что я иду в Медвежьи пещеры.
        - Я с тобой.
        - Для чего?
        - Помочь. Да не смотри ты так. Сами себе беды выдумали. Хватит им по пещерам сидеть.
        - Я сама.
        - Забудь об этом. Или я иду с тобой, или никто не идет. И мне плевать, если твоя ткачиха к праотцам отправится. Решай.
        Скрип зубов едва ли не на всю комнату раздался
        - Ладно! Раит, иди к Ченни за моей корзиной лекарств. Пусть Хина собирается. Бегом.
        Мальчишка кивнул, выскакивая из комнаты.
        - Если вы идете за мной, то делаете то, что велю. Без вопросов и тут же. Это понятно?
        - И к чему такие приказы?
        - Это вам не болота. Здесь удача не поможет.
        Анна.
        Он взял с собой еще и Лерана и двоих воинов, чьих имен я не знала.
        - Если девушку нужно будет переносить, я один не справлюсь, - фыркнул Тазур на мои возмущения. Телегу запрягли быстро. Миха, хмурясь, сидел на козлах, ожидая, пока мы с Хиной займем места.
        - Кто потравился? - кухарка перебирала содержимое аптекарской корзины, проверяя, все ли на месте.
        - Люра. Раит сказал, что видели корни кувшинок.
        - Дура, эта Люра, - весомо подвела итог кухарка, захлопывая корзину, - опасная еда. Ее готовить - знать нужно. Думает, мои книги с рецептами почитала - все мастерство получила сразу. Бестолковая девка.
        Мы тронулись, быстро двигаясь по темнеющей дороге. Скоро она уведет в лес, так там совсем ничего не разглядеть будет.
        - На ночь, наверное, придется в Долинку завернуть. Туда ближе, - произнес Миха, с тревогой вглядываясь в сумрак между деревьями.
        - Посмотрим, как Люра, там решим.
        Мужчины, ехавшие позади телеги, молчали, слушая наши разговоры. Было странное ощущение, что я еду с охраной, и это было дико. Мне казалось, что в этих лесах я защищаю, а никак не меня.
        - Что не так с обратной дорогой? - Леран задал вопрос, когда мы уже преодолели половину пути.
        - В темноте можно не туда заплутать. Много опасных троп. Нам до тракта не добраться. А в сторону Долинки дорога лучше, прямее, - прерываясь на кашель, ответила хару. Хина покачала головой, попытавшись накинуть на меня сверху еще и свою накидку, хотя холодно мне не было. - Не стоит. Это от разговоров.
        Покачав головой, вернула кухарке ее шаль. Не хватало, чтобы еще и она заболела.
        - Тогда молчи, - недовольно рыкнул Тазур, чуть пришпорив Слюду, поравнялся с телегой, хотя на узко дороге места было мало. Стянув с себя куртку из темной кожи, лард бросил ее мне на колени. - Надень.
        - Мне не холодно.
        - А мне ничего не стоит развернуть всех обратно. Я не собираюсь рисковать тобой ради какой-то глупой ткачихи. Еще раз повторить, что ты важнее?
        - Это не правильно, - возмутилась я, все же натягивая куртку сверху. Украдкой глянув на остальных мужчин, заметила легкие улыбки, которые они пытались спрятать, наклонив головы или отворачиваясь. Было несколько неловко, но плечи уже окутало тепло и терпкий мужской запах обволакивал со всех сторон.
        - Мне все равно, что ты в этом случае сочтешь правильным. Если уж я разрешил вам ехать, это будет на моих условиях.
        - Анна, - голос Михи заставил нас замолчать. Телега остановилась, лошади беспокойно били копытом и трясли головами. Впереди, там где дорога опускалась ниже, стоял туман. Невысокий, до колен, тем не менее, он так плотно укрывал землю, что видно не было ни камня, тропы.
        - Что-то с лесом не то, - тревожно прокомментировала Хина, прожившая в этой местности с самого рождения.
        - Вижу, - я медленно выбралась из повозки, приблизившись к туману, но не ступая в мутную мглу. Это пока было и не плохо и не хорошо, но тревожило изрядно. - Кто-то решил поиграть с духами?
        - Что это? - Тазур стал рядом, одной рукой удерживая Слюду, - очередной Кровавый туман?
        - Нет. Это не опасно, если не считать, того, что кони нервничают. Просто сегодня не время для туманов. Миха, есть огниво?
        Мужчина слез с козел, кинув поводья Хине.
        - Выжигать будем?
        - Попробуем. Туман не водный, сам видишь.
        - Вижу, - мужчина кивнул, хмуря косматее брови.
        - Может, мне кто объяснит? Куда смотреть? - в голосе ларда проскользнуло легкое нетерпение.
        - Ниже смотрите. Как бы на дно. Видите там искры? - Миха указал рукой на место, где только вспыхнул желтоватый, бледный огонек.
        - Вижу.
        - Здесь недалеко уже до пещер. В земле много серы и других веществ. Просто так в такую погоду сера не выходит из под земли. Ночи еще холодны.
        - Это значит…
        - Кто-то постарался, - тихо отозвалась я. Выискивая по сторонам подходящую сухую ветку, которую можно было бы поджечь. - Носы лошадям прикройте. Если бы мы сейчас не увидели это, через несколько дней Долинка взвилась бы на воздух. Не вся, конечно, только крайние дома.
        - А раз мы увидели, люди пару дней выйдут почистят место, что бы газ не скапливался.
        - Сера не взрывается, - с сомнением прокомментировал Леран.
        - Да, но здесь смесь с чем-то еще. Лет пятнадцать назад рвануло так, что восемь домов наново отстраивали, - фыркнула Хина, заматывая морду коню, и понукая его отступить немного назад.
        - Все готовы? Не дышите, - пришлось взять факел из телеги, так как подходящих веток вблизи не было.
        - Я сам, - отобрав у меня факел, строго произнес Миха, кивнув мне на телегу.
        - Я могу…
        - И я могу. Лард, помогите мне, - отобрав и огниво, весомо повторил Миха, передавая инструменты Тазуру.
        - Анна, иди в телегу.
        - Сговорились, да? - фыркнув, прошипела я, все еще уверенная, что справлюсь лучше.
        - Вредина, - отозвался Тазур, высекая сноп ярких искр, от которых факел тут же вспыхнул.
        - Она просто все привыкла делать сама.
        - Пусть отвыкает.
        - Эй, ничего, что я вас слышу? - с одной стороны это было приятно, но все же… я сама все умею.
        Туман вспыхнул на мгновение, окрасившись слабым синеватым цветом. Пламя, бледное и дающее мало света, стелилось низко, посылая вверх едкий, белый дым. Тонкие языки лизали деревья, но быстро опадали, сталкиваясь с сырой корой. Тропа должна очиститься довольно быстро, а вот лес будет гореть всю ночь, до утра. Интересно, как далеко растянулись щупальца?
        - Чем дальше, тем любопытнее мне кажется это место для жизни, - задумчиво прокоментировал происходящее Тазур, глядя как земля пылает голубым.
        ___________________________
        Это не просто сера, а серный вулкан, но он куда интереснее по цвету, чем лабораторные эксперименты.

* * *
        - Можем двигаться.
        - Больше не опасно? - Тазур легко вернулся в седло.
        - Почти все выгорело, - вглядываясь в темноту, которая покрывалом опустилась на землю, пока мы ждали, я видела только слабые синеватые всполохи вдалеке.
        - И часто у вас так?
        - Обычно газ выходит понемногу. Местные выжигают его раз в месяц весной и осенью. Зимой его вовсе нет. Холод не дает подняться из под земли, летом наоборот, его быстро раскидывает ветер. А чтобы так… это нужно было пробки поднять.
        - Что за пробки? - кони осторожно ступали в темноте по узкой тропе. Миха шел впереди, держа тягловую лошадь за повод, чтобы не взбрыкнула. Сейчас мы опасались зажигать лампы с латунными зеркалами внутри. Мало ли, где осталось облако горючего газа.
        В сухой сезон самые подозрительные места закрывают деревянными щитами с мхом. Это не дает газу собираться в крупные облака. Разбивает на части. Как трясет!
        Подпрыгнув на очередной кочке, я клацнула зубами, едва не откусив язык. Голова и так болела, а тут казалось, что все мысли при очередном толчке вылетят. Хина сидела на козлах, где трясло чуть меньше, мне же здесь было совсем не в удовольствие.
        - Почти приехали. Пара поворотов осталось, - откликнулся Миха, умудряясь как-то не потерять эту тропу в непроглядной темноте.
        - Знаю.
        - Хочешь, иди ко мне. Слюда легко унесет двоих, - Тазур и так хмурился при каждом моем приступе кашля, а теперь вовсе не сводил своего острого, даже во мраке ощутимого взгляда.
        - Немного осталось. Потерплю.
        Лес не закончился. Просто в какой-то момент мы свернули с основной тропы, и телега остановилась. Деревья, куда менее густые и высокие, уходили резко вверх, и дальше можно было только пешком. Темные, непроницаемые тучи на мгновение разошлись, открывая небесное светило и позволяя все озарить холодным серебристо-лиловым светом.
        - Куда теперь?
        - Лошадей нужно оставить.
        - Не опасно? - Тазур с сомнением оглядел черный лес позади, видимо вспоминая все, что увидел за прошедшие несколько дней.
        - Не должно быть. Только костры разводить не стоит.
        - Кто бы сомневался. Леран, с нами пойдешь. Вы двое, останьтесь. И не зевать. Неспокойно мне как-то. Показывай дорогу Анна.
        - Хина поведет. Я место хуже знаю, - покачав головой, спустилась я с телеги, разминая ноющую спину. Я хотела было взять котомку с лекарствами, но Тазур ее выхватил прямо из рук, покачав головой. Устав спорить с этим мужчиной, только вздохнула, плотнее укутывая с кожаную куртку.
        - Идем, пока луна снова не скрылась, - тихо произнесла кухарка, двинувшись вверх по склону между низких, скрюченных деревьев.
        - Факелы все еще нельзя зажигать? Ноги же переломаете, - ворчливо прокомментировал Леран, когда я первый раз споткнулась о корни.
        - Я просто немного устала, все в порядке, - отмахиваясь от мужских рук и упрямо следуя за кухаркой, ответила хару.
        Отвлеченная дорогой, едва не упустила момент, когда Хина скрылась из виду и чуть кубарем не полетела вниз.
        - Осторожнее, - тихо прошептала женщина, поймав меня за руку. - Еще три шага и подождем остальных. Миха, помоги с огнем.
        В темноте, ослепляя, вспыхнули искры. Потребовалось несколько минут, чтобы промасленный кусок ткани вспыхнул. Запалив от него свечу, осторожно поставили ее внутрь фонаря. Таких в поместье было несколько, но из-за дороговизны свечей ими пользовались не часто. Самодельные, из свиного жира, давали противный, удушливый запах, да и горели не ярко.
        Не сильный, рассеянный свет фонаря, высветил хмурые лица мужчин. Миха в беспокойстве потирал глаза, переминаясь с ноги на ногу.
        - Ты точно помнишь? - не вытерпев, мужчина повернулся к Хине, вновь потоптавшись на месте.
        - Помню. Не паникуй, а то собьюсь.
        - Я тоже помню, не переживай, - заверила я мужчину, сама не будучи уверена в полной мере, что не попутаю куплеты.
        - Я прошлый раз чудом вышел, - недовольно, подрагивающим голосом, прокомментировал Миха, осенив себя защитным знаком.
        - Может, поделитесь?
        - Это лабиринт, лард, - покрывшись испариной, отозвался Миха, пока мы шли по прямому, медленно уходящему вверх, широкому коридору. - Лабиринт с тысячью перекрестков, если не знать…
        - Все, тихо. Собьюсь - будем до конца мира тут шастать, - сердито прервала Хина, останавливаясь у стены, расписанной желтой, охряной краской. Пожилая женщина осенила себя защитным знаком, как Миха пару минут до того, и забормотала под нос детскую считалку.
        - Тёк-тёк, на восток, - на первом перекрестке мы резко свернули в левый проход, оставив более широкую дорогу. На каменном полу не было видно ни следов, ни признаков чьего-то присутствия. Гладкий, скользкий и отполированный камень кое-где бугрился, застывшими каплями. С виду, совсем не страшное место, заставляло дрожать все тело от носков сапог, до кончика косы. Я только однажды повернул не туда, но мне хватило страху. Почти три часа проплакав в темноте, когда погасла свеча, устав скулить от ужаса, я только тогда сообразила вернуться назад на те самые два поворота, пока головой не стукнулась о знакомый выступ. Повезло вовремя остановиться. Говорят, иногда лучше не сделать.
        - Восемь, пять, не вставать, - тихо бормотала Хина слова, больше похожие на бессмысленную тарабарщину, вновь сворачивая влево.
        - И что… - тихий вопрос так и повис на губах Лерана, когда мы все втроем резко остановились, прокручивая в голове последнюю фразу, произнесенную кухаркой.
        - Девять, десять, ножки свесить, - упрямо продолжила Хина, выбирая прямую дорогу.
        Мы ходили уже больше часа и сменили две свечи, когда кухарка вдруг остановилась на месте, все повторяя и повторяя последнюю фразу.
        - Солнце село… солнце село… - повернувшись, женщина широко раскрытыми глазами поглядела на меня.
        - Выпь запела… - бледнея, подсказала следующую строку. Утерев лоб, Хина повернула налево. Оставалось буквально пара поворотов.
        Лабиринт закончился резко. Просто за очередным поворотом открылся грот, в котором было удивительно тепло и разносился звук капающей воды. Миха тут же рухнул на камни, совсем заевший себя переживаниями. Впрочем, устали все. Кое-где проход был таким низким, что пробираться приходилось едва ли не на коленях.
        Присев на гладкий, блестящий с свете свечи пол, глубоко вздохнула.
        - Другого пути сюда нет? - Тазур, устроившись рядом, с любопытством рассматривал высокий, теряющийся в темноте, потолок.
        - С другой стороны горы был. Но там обрыв теперь. Выйти подышать можно - спуститься никак, - лард кивнул моим словам, внезапно положив крупную ладонь мне на колено и заглядывая в глаза.
        - Устала?
        - Все нормально, - вскакивая, пробормотала в ответ. Мне совсем не понравилось то тепло, что расходилось по телу от его единственного прикосновения сквозь слои юбок. - Нужно идти. Мы почти на месте.
        Тазур только чуть склонил голову набок, разглядывая меня в слабом свете фонаря. Словно прочтя то, что искал, лард поднялся, покачав головой.
        Взяв фонарь, я первая двинулась по скользким камням, обходя грот по кругу. Вход в верхние пещеры нашелся почти сразу. Больше не нужно было плутать лабиринтами. Для того, чтобы добраться до девушек нужно было пройти всего метров двести, но скользкий пол делал дорогу чуть более сложной.
        Через десять минут ушей достигли приглушенные женские голоса. Еще через десяток шагов мы вышли в настоящий зал, с природными колонами и небольшой, пылающей треногой в центре. От горящих углей исходил слабый красно-золотой свет, добавляя и без того мистическому мусту еще больше таинственности.
        - Хина! - на встречу выскочила одна из девушек, крепко обняв кухарку и почти разрыдавшись у той на плече.
        - Не реви, Маришка, - строго приказала кухарка племяннице, своей единственной родне, - все хорошо будет. Где Люра, эта бестолковая голова?
        - Там, идем. Корин пытается ее водой отпаивать, но у нас трав почти нет. - ухватив тетку за руку, Маришка, вытирая рукавом глаза, потянула ее через сумрак туда, где у девушек было место для сна.
        Миха, перехватив у Тазура котомку с лекарствами, и фонарь, последовал за ними. А на меня уставились темные, сияющие угольками, глаза.
        - Корин? Сюда ты собиралась, Анна, в тот день? Не в деревню. Так ведь?
        Поежившись, я смущенно опустила голову, словно и правда что-то была должна Тазуру. Опомнившись, вскинула голову, с вызовом ответив.
        - Вы ворвались в нашу жизнь, совсем все изменив и не спросив, согласны мы, или нет. У меня тоже есть свои обязанности и дела.
        - Не привыкнешь все? Как с тобой в мире жить, если ты мне не веришь?
        - Так ты меня не слушаешь! - сердито прошипела в ответ, почти вплотную став к ларду и намереваясь защищаться до последнего.
        - Анна? - голос Корин заставил отступить от мужчины и протереть глаза, снимая навождение. Золовка, бледная и прекрасная, как летняя ночь, с непониманием уставилась на Тазура, широко распахнув свои бездонные глаза.
        - Хорошая моя, - подойдя, я крепко обняла девушку, все еще как завороженную, рассматривающую ларда.
        - Это он? - на мгновение ответив на объятия, спросила Корин, вновь уставившись на мужчину.
        - Да. Это Тазур, предводитель тех людей, что пришли на нашу землю.
        - И он тут, - поверну голову чуть набок и отбросив черные косы за спину, хмуро произнесла золовка. Отвечать на подобный вопрос я не стала, только поджала губы. Тазур так же внимательно рассматривал Корин, как и она его. Почувствовав себя лишней, я чуть отступила в тень. Обойдя их по кругу, ушла в ту сторону, где Хина отпаивала Люру.
        Я держалась, но не смогла не скривить губы, пока никто не видит. Все так, как и ждала. Все так, как и всю мою жизнь до этого. Почивший супруг был единственным мужчиной, видевшим меня среди остальных девушек. Может, я поэтому не хотела, чтобы ткачихи возвращались в поместье? Может, я просто эгоистичная женщина, пожелавшая мужского внимания? Ведь почти сразу стало ясно, что Тазур держит своих мужчин в узде. Но я все медлила. Если бы не Люра, сколько я еще заставляла бы девушек сидеть в этих угрюмых, наполенных тенями, пещерах?
        Криво усмехнувшись, украдкой, из-под ресниц, посмотрела туда, где все еще стояли Корин и Тазур. Их фигуры отбрасывали на стены длинные кривые тени, делая обоих похожими на таинственных духов из старых историй. И сейчас они были героями одной сказки.
        Глава 17
        Девушка, Корин, была хороша, но той мрачной, холодной красотой, что заставляла меня всегда опасаться подобных женщин. Ее глаза словно смотрели насквозь, но при этом не видели меня целиком, а только отдельные, составные части.
        - Вы можете вернуться в поместье, - Корин мигнула, не ожидая, видно, такого начала.
        - Девушкам не безопасно среди незнакомых мужчин, - голос немного резкий, но такой же холодный, как и сама красота.
        - Я дал слово Анне. Мои люди вас не тронут. Если сами не захотите, - в темных глазах вспыхнуло возмущение и вызов. Корин открыла и закрыл рот, но я больше не мог с ней разговаривать. Все внутреннее естество словно сопротивлялось такому близкому нахождению. Эта девица делала меня злым.
        Развернувшись, внимательно разглядывая пещеру в полумраке, я двинулся в ту сторону, где были остальные. Где, стоя на коленях у больной девушки, находилось мое персональное солнце.
        Подойдя ближе, рассмотрел вполне удобно устроенные лежаки, небольшую треногу с углем, от которой шло тепло. Чуть дальше, на выступе аккуратно стояла кое-какая посуда. Дальше, за очередным сталагмитом, был еще один грот, откуда веяло свежестью и сыростью.
        - Там что? - Миха, стоящий рядом, посмотрел в указанном направлении.
        - Озеро. И сток воды из пещер. Когда кто-то здесь - используют как купальни и отхожее место. А днем туда попадает свет. Не много, но достаточно, чтобы не сойти с ума в этой темноте.
        - Смотрю, здесь довольно комфортно. Жаровни уносят?
        - Нет, они тут уже много-много лет. Там, у другой стены, где повыше, хранится уголь. Его иногда приносили сюда, когда удавалось добыть больше. На всякий случай. Пещеры очень большие, здесь много залов. Можно три деревни спрятать.
        - И где-то здесь есть место, в котором рождается Кровавый туман, - вспомнив рассказ о пожертвовавших собой женщинах и детях, когда-то живших в этих землях.
        - Погребальная пещера дальше. Ее запечатали столетия назад, - с тяжелым вздохом поднимаясь на ноги, отозвалась Анна. В свете углей она выглядела совсем изможденной. Эта долгая прогулка вкупе с простудой, совсем измучили ее.
        - Как девушка?
        - Ничего, выживет. Ей вовремя промыли желудок. Хина ее немного отпоит и поставит на ноги. Правда, предстоит провести ночь здесь.
        - Это самое разумное решение. Хина, у тебя есть что-нибудь для Анны?
        - Не отвлекай ее, - сердито фыркнула Анна, когда кашель отступил, легко стукнув меня по ладони. Она сделала это не осознанно, почти привычно, даже не обратив внимание на собственные действия. А я склонил голову, пряча от нее улыбку.
        Хина, закончив с Люрой, поставила на угли еще одну кружку с водой, кинув туда шепотку каких-то трав.
        - Там есть свободные тюфяки. Идемте, нужно немного отдохнуть. Завтра девку на руках тащить придется, - Миха кивнул Лерану, прихватив фонарь и отходя в дальнюю часть пещер.
        Анна.
        Тюфяки, сложенные из мха и зашитые плотной тканью, когда-то давно были обработаны смесью смолы и воска, от чего были куда жестче, чем хотелось, но зато оставались почти сухими не смотря на сырость и влажность, наполняющие пещеры.
        Мне доводилось ночевать здесь всего-то пару раз, но я все равно оценила преимущество такой подстилки по сравнению с ночевкой на голых камнях. Проследив за тем, как Леран с Михой вытащили и раскидали их на свободные места, подозвала к себе девушек, испуганной стайкой жавшихся позади лежака Люрны.
        - Как вы, мои хорошие? - стоя спиной к скале, я поглядывала краем глаза на Тазура, следя как далеко он находится и неслышен ли ему разговор.
        - Все в порядке, ваша милость, - шмыгнула носом самая младшая, кинувшись меня обнимать, чем едва не повалила на камни.
        - Ох, осторожнее, Тати. И зови меня Анна.
        - А мы правда можем вернуться в поместье?
        - Думаю да, - девушки смотрели напряженно. Чуть встрепанные, бледные, они выглядели весьма встревоженными и утомленными этим вынужденным проживанием в пещерах. - Пока у нас все в порядке, но я вас прошу все же, быть осторожными. Мужчины есть мужчины, а вы молоды и хороши собой. Сегодня отдыхайте. Миха принес вам еды, так что ужинайте и набирайтесь сил. Завтра пешком кусок дороги идти.
        Девушки покивали, поочередно обняли меня и уже не выглядели такими испуганными и взволнованными. С одной стороны радовало, что они так верят моим словам, а с другой терзали сомнения, правильное ли решения я принимаю.
        - Анна, иди пей свое лекарство, - Тазур, приподняв одну бровь, зычно позвал через весь зал пещеры.
        Скрипнув зубами, слушая, как девушки пытаются сдержать хихиканье, в бессилии сжала кулаки. Самое обидное было то, что поделать здесь ничего было нельзя. Мужчина был прав, отвар следовало выпить.
        - Не смейте даже, - погрозив девушкам пальцем, но видя полную безнадежность этого действа, все же двинулась в сторону жаровни.
        Как ни печально, видно, мне предстоит скоро решать вопрос со своим замужеством. Пока все не стало слишком запутанным.
        Выпив горький отвар, от которого все же потеплело в груди, осмотрела пещеру. Мужчины успели докинуть угля в жаровню, установив рядом еще одну, на более низких ножках.
        - Зачем столько угля жечь? Не так и холодно, - пополнять запасы в пещере было не так просто, чтобы столь бездумно относиться к вещам.
        - Ты слишком экономна там, где в этом нет надобности, - ответил Тазур, пересыпая железным совочком часть красно-оранжевых кусочков из распаленной жаровни в другую. - Когда ты уже привыкнешь, что это не проблема? Станет лето, будет меньше работы на полях и во дворах - до самого свода эти пещеры забью всем необходимым, если понадобится.
        - Но… - замолкнуть меня заставил не смысл сказанных слов, а тихое хихиканье со стороны девиц, которые, скучав так долго, кажется, нашли себе достойное развлечение.
        Пообещав себе не говорить больше ни слова Тазуру, ближе подошла к большой жаровне, протянув ладони к теплу.
        - Девушки, сейчас время отдыхать. Ночь давно перевалила за середину, а вы все еще на ногах, - Леран строгим взглядом оглядел моих притихших ткачих. С подозрением поглядывая на хара, они подтащили тюфяки чуть еще ближе друг к другу, укрылись одеялами едва ли не с головой.
        - Анна, - тихо позвал Тазур, укладывая два тюфяка рядом у низкой жаровни, - ты тоже устала. Ложись.
        Обернувшись, отметила что из свободных мест осталось только то, которое было между мужчиной и треногой.
        - Это уже слишком, - становясь коленям на подстилку, прошипела я, косясь по сторонам.
        - У нас больше нет одеял, женщина. А моя куртка не настолько большая и теплая вещь, чтобы уберечь тебя целиком. Я даже сейчас чувствую, какие сквозняки идут из соседнего грота. Ложись. Других вариантов нет. Или ты хочешь добавить веселья девушкам? Если тебе так нужно, можем разыграть для них целое представление, - широкая улыбка растянула тонкие губы.
        Я хотела возмутиться. Сказать, что так не положено. Что я приличная и так далее по списку.
        Только ноги почти не держали, а голова была настолько тяжелой, что я готова была поддерживать ее руками. Опустившись на тюфяк, укладываясь лицом к жаровне и подтягивая ноги, пряча их под подолами юбок, только пробормотала:
        - У меня нет на это сил.
        Уже почти провалившись в сон, разомлев от тепла углей, я сквозь дрему почувствовала, как со спины обнимают большие руки, притягивая меня к чему-то жесткому и теплому. Одна ладонь скользнула под голову, позволяя устроиться с большим комфортом. Хотелось дернуться, треснуть по этим наглым ладоням, но тело совершенно отказывалось двигаться. Глаза не открывались, словно ресницы переплелись друг с другом, так что я только глубже вздохнула, позволяя теплу окутывать меня со всех сторон, и провалилась в сон.
        Глава 18
        Утром или нет, но разбудить меня пытались, по ощущениям, буквально через час. Тело ныло, глаза не желали открываться, а кто-то все продолжал и продолжал настойчиво меня звать, легонько похлопывая по плечу и не давая упасть обратно в сон.
        Кое-как разлепив глаза, которые ощущались заплывшими, я села. От резкого движения куртка Тазура упала, позволив холодному воздуху, как плети, хлестнуть по спине. Тело тут же прошибла дрожь, но сон слетел почти мгновенно.
        - Время, Анна. Нужно собираться и выходить. - Леран подхватил куртку ларда, накинув ее обратно и не позволяя мне замерзнуть совсем. Сам Тазур стоял у дальней, высокой жаровни, запаливая пару факелов от остатков потускневших углей. С факелами по лабиринту не пойдешь, слишком низкие своды и мало кислорода, но собираться при ярком свете было все же лучше, чем почти в полной темноте остывающих жаровен.
        Прошло не больше получаса, когда, еще хмурые со сна, неразговорчивые и угрюмые, мы двинулись в обратный путь. Впереди шла Корин, которая с ранних лет играла в этих пещерах со сверстниками, тихо напевая под нос слова другой, не менее важной, и ни чуть ни более поэтичной считалки.
        - Три, пять - не вставать… Два, пять, не играть… - я не сразу разобралась с этими считалками, когда меня учили им. Только с пятого раза стало как-то понятно, что повороты зависят от букв, на которые начинаются слова. А сама считалка - это просто рифмовка для более легкого запоминания.
        Большую часть пути Люра смогла пройти на своих ногах, только поддерживаемая Михой. Это позволило нам выбраться куда быстрее, чем сперва предполагалось. Конечно, девушку мутило и шатало, но если бы ее несли, мы могли бы застрять в лабиринте до полудня. Низкий потолок, стены, которые в некоторых местах касались плеч, мрак и затхлый, сырой воздух с привкусом мела - все это давило и угнетало, заставляя ступать почти не слышно и, кажется, даже моргать реже.
        - Свет! - тихий возглас Тати позволил свободнее выдохнуть, хотя мы все знали считалку, и слышали последнюю строку, произнесенную Корин под нос, которую каждая повторяла про себя.
        Оказавшись на свободе, среди кривых низких деревьев, в сумраке пасмурного дня, мы в бессилии присели на траву и камни. Не смотря на многократные прогулки в лабиринте, каждый раз на грани восприятия моячила мысль, а что если. Если собъешься. Если перепутаешь строки. Тонны породы над головой и темные повороты вникуда пугали до дрожи в ногах и холодного пота.
        - Девушки, всего пара минут. Не нравится мне небо сегодня.
        Совсем не передохнув, мы устало поднялись с камней, медленно спускаясь вниз, где ждали лошади и повозка. Все понимали, что если хлынет дождь, дорога может стать просто невыносимой.
        Люра уже совсем висела на руках мужчин. Уложив ее в телегу, на одеяла, которые в пещерах не хранились, мы двинулись в обратный путь. Четверо еще уместились в повозке, подобрав юбки, а вот остальным пришлось решать, кто пойдет, а кто поедет с мужчинами верхом.
        - Девушки, мы бы вас посадили по две, но кони боевые. Без хозяина не повезут. И взбрыкнуть могут. Так что придется вам меняться и по очереди ехать либо с нами, либо на телеге. Об этом как-то не подумали, - виновато улыбнулся хар.
        - Мы привычные, - тихо отозвалась одна из девиц, смущенно опустив глаза под пристальным взглядом четверых мужчин, - ногами дойдем.
        - Если совсем устанете - скажите, устроим привал, или поменяем вас, - Тазур подвел ближе своего коня, протянув мне руку, после того, как помог одной из девушек забраться в седло перед Лераном. - Давай подсажу.
        - Кого-нибудь другого возьми. Я не сильно устала.
        - Анна, мы только теряем время. Ты болеешь. Полночи была на ногах. И меняне переубедить.
        И снова меня остановили внимательные взгляды девушек, притихших в повозке и возле. С земли меня закинуть было не так просто, как со ступеней усадьбы, но лард справился. Вцепившись в гриву Слюды, я с содроганием и каким-то нетерпением ждала момента, когда Тазур заберется на спину коня. От чего-то сегодня мне было как-то страшно сидеть здесь самой.
        С легкостью запрыгнув в седло, помогая мне удобнее устроиться на одном из одеял, мужчина щелкнул языком. Наша процессия медленно двинулась в обратный путь.
        Примерно через полчаса, когда Люра немного оклемалась и смогла нормально сесть, остальные девушки забрались в телегу, позволяя нам двигаться чуть быстрее.
        - Анна, перестань меня чураться. Ты мне нравишься. Да и я чувствую, как бьется твое сердце от моих прикосновений, - тихие слова Тазура, произнесенные прямо в ухо, заставили тело напрячься. Я, несколько расслабившись в дороге, теперь вся подобралась и одеревенела. Если до этого еще можно было как-то делать вид, что ничего не замечаю, то после произнесенных слов это казалось невозможным.
        Резко выпрямившись, чуть покачнувшись на широкой лошадиной спине, я только тряхнула головой. Это все было совсем, совсем ни к чему. Представив, сколько сложностей добавится в тот момент, когда лард поймет, что именно я та женщина, которую он так упорно ищет, только сильнее сжала зубы, едва не застонав от злости. До чего сложно все выходит!
        - Анна, - решив, что это все на сегодня, я, кажется поторопилась. Лард, чуть придержав коня, чтобы мы еще немного отстали от остальных, продолжил. - Ты свободная женщина. Молодая и красивая. Я тоже вполне хорош собой. И свободен. К тому же, я теперь хозяин этой земли, а ты знаешь едва ли не каждый куст в поместье. Чем тебе не пара?
        - Это все глупости… Ах вы ж гаденыши! - я чуть не свернула себе шею, так резко повернув голову, что все вокруг немного смазалось. - Стой. Стой!
        - Что там? - Слюда остановился, недовольно кивая головой и фыркая. Повинуясь моему возгласу, замерли и все остальные.
        - Следы. Вон по той гряде. Дождь был позавчера, так что они свежие, - в паре метров от неширокой лесной дороги, на гряде, где после зимы еще не до конца «проснулся» мох, четко виднелись следы больших мужских сапог. С овальными подковами на пятках, позволяющими не скользить обуви. В ближних деревнях такой не носили, наши сапожники набивали в несколько слоев кожу, делая своеобразные шипы, и никогда не использовали для этого металл.
        - Разбойники?
        - Больше некому. Если только ваши молодцы не носят такой обуви. Впрочем, этот рисунок мне кажется знаком. Корин?
        Золовка, сидящая перед одним из воинов Тазура, кивнула, присмотревшись.
        - Я тоже помню. В тот раз, когда у нас увели трех овец.
        - Плохо дело. Что им нужно так близко к Долинке?
        - Скажи, Анна, а тот серный туман, что мы выжигали вчера, может иметь к этому отношение? - широко раскрытыми глазами я посмотрела на Тазура, надеясь, что он ошибается в своих суждениях.
        - Это будет плохо.
        - Хуже, чем есть сейчас?
        - Много хуже. Потому, что такие вещи знают только местные. А если к банде присоединился кто-то из своих…
        Меня всю передернуло от возможных последствий. Порядок и мир в баронстве держались на страхе, почтении и уважении людей. Присяга здесь была не просто словом, а тем еще ритуалом, не сильно далеким от того, что пришлось пережить мне после свадьбы. Но если кто-то смог преодолеть условия и получить полную свободу, при этом зная все тайны…
        - Очень, очень плохо, - голос Тати словно заставил лопнуть пузырь, в котором я оказалась из-за тревожных мыслей. Оглядевшись, ничуть не удивилась тому страху, что плескался в глазах девочек. Кто предскажет, каких дел можно натворить, если только знать где и какие чудовища обитают в этих землях и чего от них ожидать.
        Глава 19
        Долинка встретила нас непривычной активностью. По улицам туда-сюда сновали люди Тазура, громко и звонко переговариваясь, весело смеясь. В самом центре поселения стояла телега, груженая свежими, медовыми досками, рядом еще одна, с бочками, в которых мы разводили смесь, которой затирали дыры поверх пакли. Трое мужчин работало у ближнего дома, где жила женщина с ребенком, оставшаяся одна пару лет назад. Они правили покосившийся порог и кривой косяк двери, который пропускал любой, даже самый слабый ветерок. Сама хозяйка, еще молодая, но утомленная такой жизнью, стояла тут же, сложив в каком-то испуге руки на груди и следя за работой.
        Еще одна группа, подхватив порцию свежих досок, пошла в сторону другого дома, где остался только одинокий старик, мастер по выделке кож, чьи ученики не пережили напастей.
        - Что происходит? - я удивленно рассматривала непривычную активность.
        - Я тебе говорил. Люди на постой приехали. Дома правят.
        - Так они правят те, где кто-то еще живет, а не те, что остались без хозяев.
        - Мы с харами решили, что первым делом нужно привести в порядок жилье для местных, а потом уже все остальное. Парни могут и в таких условиях подождать. Не привыкать. Томаш, подойди! - увидев хара, Тазур махнул рукой, сам спрыгивая со спины коня. Широкоплечий, темный и мохнатый, словно медведь, хар передал свою ношу одному из мужчин, стряхивая пыль и опилки с рук.
        - Вы как тут?
        - Ткачих забирали.
        - О, те самые, таинственные девиц, которых Анна спрятала, а сама не знает где? - Томаш усмехнулся в бороду, с интересом разглядывая наш цветник.
        - Они самые. Но я к тебе по делу.
        - Что стряслось?
        - Анна по дороге в деревню следы заметила. Свежие. Пара дней всего, - Тазур понизил голос, ступив чуть ближе к Томашу, крепко удерживая Слюду. - Это не местные ходили. И еще, у нас по дороге произошла неприятность, которая могла вылиться в проблему. Хочу, чтобы ты отрядил людей и с кем-то из местных проверили.
        Пересказав Томашу события прошлой ночи и вкратце объяснив, что нужно искать, Тазур, прищурясь, осмотрел деревушку, в центре которой мы стояли.
        - Мы сейчас в поместье, я тебе еще людей пришлю, пусть леса прочешут. - Обернувшись, лард зычно спросил, - Девушки, кто-то здесь хочет остаться или все жальше едем?
        - Я бы осталась, у меня тут бабка. Проведать, как она.
        - И я. Мне тоже нужно бы.
        Девушки нерешительно кинули взгляд на меня, дождавшись легкого кивка. Спустившись с телеги, девушки, переминаясь в нерешительности, замерли рядом.
        - Идите уже. Все равно пока не до вас. Станки стоят, как мертвые. Какое тут ткачество, - махнула я рукой на обеих. Выдавив смущенные улыбки, обе бросились прочь.
        - Тазур, мы можем задержаться немного? - в голове щелкнул какой-то предохранитель, заставив меня заерзать на спине коня.
        - Что не так?
        Кусая губу, я исподлобья изучала ларда, пока глубоко не выдохнул, покачав головой. Тазур не был ни зол, ни раздражен, а словно просто утомился моим поведением. Склонив голову на бок, я все же решила попробовать поверить ему.
        - Заборы.
        - Если только я пойду с тобой, - что-то полыхнуло в глазах мужчины, демонстрируя, что это единственное и нерушимое условие, если я хочу сделать то, что нужно.
        Не видя других вариантов, опасаясь, что скоро случиться что-то нехорошее, я только кивнула. Если среди разбойников есть кто-то, кто знает правила жизни на этой земле, он может знать и варианты, как эту землю погубить. А оберегать людей - моя задача. Ничего страшного или подозрительно Тазур в этом углядеть не должен был, так что вариантов не оставалось.
        - Миха, вы пока к дому Зарины езжайте. Пусть хоть напоит вас, пока я вернусь.
        - Не стоит переживать. Мы обождем. Заборы, они важнее, - кивнул головой Миха, трогая поводья.
        - Помогите мне спуститься, - оторвав одну руку от шеи коня, протянула я ладонь в сторону Тазура, не доверяя своим ногам при спуске с такой высоты.
        - И что мне за это будет? - Сверкая белыми зубами, отозвался мужчина, подходя ближе.
        - Вам не понравится, если я попробую слезть сама. Ноги переломаю.
        - Женщина, иногда ты слишком серьезна. Я даже начинаю переживать за твое спокойствие, - перестал улыбаться лард, бросая поводья, и крепко хватая меня за талию. - Руки мне на плечи и не бойся.
        Сердце стучало в горле. Несомненно, этот мужчина, с его жгучим взглядом, желанием и умением решать вопросы, непробиваемым упрямством и пугающей уверенностью, будоражил мою кровь.
        - На меня нагнись, иначе носом полетишь, - усмехнувшись, Тазур просто сдернул меня со спины коня одним быстрым уверенным движением. Прижав к себе, и медленно спустив на землю, позволил проскользить по телу вниз, и не дав сразу отпрыгнуть в сторону. - И не говори, что сердце не стучит. Я все слышу.
        Молча отстранившись, только потому, что лард отпустил, только и смогла, что нахмурить брови, отворачиваясь. Да, он прав. Сердце стучит. Но это ничего не значит.
        Тазур.
        Упрямство. В каждом слове, в каждом жесте, в повороте головы. Только вчера, когда у этой маленькой женщины просто не осталось сил, она сделала все так, как было нужно мне. А теперь вот снова. Чтобы добиться внимания к моим словам, мне приходилось ставить условия и вынуждать ее действовать не по-хорошему. Но я никак, никак не мог придумать, как добиться нужного мне иначе. Разве, совсем бессовестно соблазнить ее. Только от чего-то возникала уверенность, что вместо покорного смущения, я в итоге получу страшную обиду и не вероятный шквал возмущения, замешанного на злости. С этой женщиной так не работало. Она должна была решить все сама, а я мог только подталкивать решение в нужную мне сторону. А еще очистить горизонт от лишних, отвлекающих элементов.
        Спустив ее со спины коня, позволив еще немного насладиться запахом и теплом ее тела, дурящим мне голову всю прошлую ночь, я чуть отступил от Анны, позволяя ей расслабиться. Шаг за шагом. Я никуда не тороплюсь.
        - Иди, я Слюду привяжу пока. Леран, обождите нас. Может, перекусите с людьми Томаша, - следя краем глаза, куда двинулась девушка, я привязал повод слюды к ближайшему столбу, кинув вопросительный взгляд на своего второго хара. Если Леран уже не обращал внимания на наши разговоры с Анной, то Томаш вопросительно поднял брови, едва заметно оскалившись.
        - Думаешь, про тебя девица?
        - Определенно. Особенно это стало понятно, как выяснилось, что мне совсем не обязательно жениться на баронессе. Там какие-то сложные условия, и не всякий подойдет.
        - Что, стоит предупредить парней? - улыбка Томаша становилась все шире. Ему явно понравилась подоюна новость.
        - Можно. Только пусть сильно не галдят, а то иногда хуже баб в базарный день, - у меня у самого, против воли, на лице расплылась довольная ухмылка. Про меня. Определенно, эта девица про меня.
        - Как прикажешь. Иди, пока совсем не пропала твоя красота.
        Кивнув хару, побежал в ту сторону, где скрылась Анна.
        Она вышла из деревни, обойдя ограду с внешней стороны и медленно двигалась вдоль, ведя рукой по невысокому забору, который местами был частью дворовых оград, становясь выше, а кое-где оставался сам по себе, не поднимаясь и до бедра. Сейчас, когда я наблюдал со стороны, было видно, что Анна тоже пострадала от всех этих лет труда, горя и борьбы. Если ее лицо и фигура не выглядели столь изможденными, как у других местных жителей, это говорило только о том, что она другая. И здесь мне становилось совсем непонятно, к чему такое сопротивление почти каждой моей попытке помочь. Да, сегодня кашель донимал ее меньше, не смотря на сон в таком малоприятном и негостеприимном месте, но, думалось мне, в нормальных условиях эта женщина все же выглядит не так. Не такой утомленно, не такой опечаленной, серьезной и озабоченной. Слишком много событий для маленькой женщины. И я сделаю все, чтобы к ней вернулась былая свежесть и сила, какие были до мора.
        Подойдя ближе, попытался разобрать, что именно высматривают ее глаза, но не нашел ни малейших отличительных черт.
        - Что ты смотришь?
        - Целостность забора.
        - Покажи и я тебе помогу, - тонкие пальцы скользили по дереву, задержавшись на одной из вертикальных штакетин, там где они огораживали чьего-то двор. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Почему-то это плавное, осторожное, даже почти нежное движение, заставило мою кровь медленно забурлить, вскипая.
        - Не поможешь. Кожа на пальцах слишком грубая, - хмуря брови и даже не поворачивая головы в мою сторону, отозвалась Анна, продолжая оглаживать доску. А у меня возникала неприятная мысль, что я чертовски сильно завидую куску дерева в данный момент.
        - Это какой-то не объективный вывод, - захотелось зацепить ее, а лучше вовсе оторвать от этого забора, чтобы она уделила мне хоть половину того внимания, что досталась забору.
        - Да, да. Думай, как знаешь. Посмотри, это же не такая доска, как соседние. Или я ошибаюсь?
        Отступив, Анна с напряжением и ожиданием посмотрела на меня. Тряхнув головой, перевел все внимание на забор, пытаясь рассмотреть, что не понравилось девушке.
        - Да, здесь гвозди новее. Сама доска вроде бы как и такая же, чуть светлее разве, но посмотри на шляпки.
        Приглядевшись, девушка выругалась так, что я не вольно восхитился, запоминая особо витиеватый оборот.
        - Не думал, что ты так умеешь.
        - Пусть это не совсем прилично, и мама дала бы за подобное по губам, но иначе ситуацию не описать. Кто-то подменил часть забора.
        - Для чего?
        - Видно, чтобы нарушить границу.
        - Это как в Вийке? Забор не позволит Красному туману попасть в деревню?
        - Это не только от Красного тумана. Здесь еще много кто бродит. Не нравится мне все это. Нужно поправить ограду.
        - И как?
        - Сперва нужно выяснить, сколько частей забора заменили. Остальное не наша забота, - сняв с пояса ножик, который болтался на поясе возле ключей, Анна сделала большую зарубку прямо там, где до этого водила рукой. Под серой доской, пропитанной дождями и снегом, открылась белая древесина.
        - Она точно здесь не так долго, как остальные.
        - Ты хочешь проверить все?
        - Придется.
        Идя вслед за Анной, все не мог успокоиться, распаляясь сильнее с каждым движением маленькой ладони, скользящей по забору. Понимая, что еще немного, и просто прижму ее к этому забору, тряхнул головой и тихо пробормотал:
        - Анна, ты можешь это делать не так… чувственно, медленно и…
        - Что? - и снова хмурый взгляд и непонимание в глазах.
        - Да ничего уже, - позволяя волне накрыть себя с головой, будучи готов получить по лицу за такие дела, просто ухватил ее за плечи, придавив к забору всем телом. - Уже ничего.
        Красивые, карие, с зеленцой, глаза широко распахнулись. Рот приоткрылся, готовясь выплеснуть на меня поток возмущения, но я уже не слушал. Не позволяя ей двинуться, удерживая одну ладонь, а вторую зажав между нами, чтобы не оттолкнула раньше времени, сделал то, что хотел всю дорогу до деревни. Прижался губами к шее. В том месте, где заканчивался ворот грубого платья. Под губами грохотал пульс, а сиплый, удивленный вдох лучше всего другого показал, что с обоюдным желанием у нас нет вопросов. Только с согласием. Оставив жгучую, огненную метку на шее, на мгновение отстранился, посмотрев в растерянные, несколько испуганные глаза.
        Анна дернулась, но так слабо, что это было бы невозможно зачесть как попытку даже при большом желании. Пообещав себе, что отпущу ее через три вдоха, прижался к обветренным, шершавым губам, оказавшимся слаще меда. Осторожно, медленно смакуя этот пьянящий вкус, прижал одну ладонь к ее щеке, не позволяя отвернуться.
        Анна дрожала и тихо, едва ощутимо вздыхала, но не отвечала на поцелуй и не пыталась отстраниться. Она словно пребывала в каком-то трансе, завороженная то ли моими действиями, то ли собственными ощущениями. А я не могу насытиться этой ее нерешительностью и нежностью, которые так резко контрастировали с обычным показательным поведением.
        Приоткрыв на мгновение глаза, заметил как медленно, внезапно отяжелев, опускаются веки Анны. Она еще не сдалась, но, кажется, была сейчас не в силах бороться с нами обоими. На мгновение позволив себе прижаться к ней теснее, впитывая этот вкус, запах и ощущение дрожи, идущие от женщины, отстранился, всматриваясь в лицо. Аккуратное, с тонкими чертами лица и припухшими губами, оно сейчас не выдавало никаких эмоций. Одна ладонь коснулась нижней губы, густые ресницы медленно, с трепетанием поднялись, рассеяно и невидяще рассматривая пространство у меня над плечом, словно прислушиваясь к чему-то внутри.
        - Больше не трону. Прости, но ты так притягиваешь, что невозможно дышать.
        - Напрасно это все. Того, о чем вы мыслите, не будет.
        - Это пока еще неизвестно.
        - Да, - в том же трансе, задумчиво отозвалась Анна, и я не был уверен, что у нас один и тот же предмет разговора
        Глава 20
        Я пыталась собрать мысли воедино, но никак не могла привести голову в порядок. Мокрые ладони подрагивали, губы пульсировали. Не в силах с собой ничего поделать, совершенно не представляя, что будет дальше, я просто отвернулась от Тазура, пытаясь вернуться к прерванному делу. Чувствуя спиной обжигающий взгляд, путаясь и вздрагивая, водила ладонью по забору, совсем не чувствуя под пальцами узора древесины.
        - Какая ты… - Тазур подхватил мою вторую ладонь, потянув обратно в деревню, - Все равно толку чуть. Сейчас разберемся. Томаш! Дай мне двоих ребят, кто посвободнее.
        Пока я, все еще оглушенная, удерживаемая на месте большой теплой рукой Тазура, лард бегло разъяснял хару, что нужно сделать.
        - Их нужно пометить, чтобы не спутать.
        - Что потом с ними делать?
        - Без понятия пока. Анна как немного передохнет дома - скажет.
        Но это важно.
        - Духи и прочая нечисть?
        - Да. И попробуйте выяснить у местных, кто здесь шастал в последние дни подозрительный.
        Раздав указания, Тазур подхватил Слюду и повернулся ко мне.
        - Давай, я отвезу тебя в поместье.
        - А остальные как?
        - С ними слишком долго, а хотел бы, чтобы ты отдохнула и объяснила мне про заборы.
        - Нет, - упрямо покачав головой, я все же устало потерла глаза. Ситуация с каждым днем становилась все запутаннее и сложнее. Если раньше на мне были только духи и деревни, то теперь предстояло еще что-то делать с Тазуром и его страстью. И ко всему прочему эти разбойники. Они больше не походили на простую банду грабителей, угрожающую путникам, а стали вполне явной угрозой. Кажется, я скоро просто сойду с ума или стану человеком с несколькими личностями.
        Горько хмыкнув от этой мысли, поняла, что по сути я уже достигла этой точки. Может, старуха из деревни права, и стоило бы озаботиться супругом. Просто чтобы избавиться от части обязанностей и необходимости строить из себя экономку.
        - Без них не поедешь? - не менее упрямо сжал зубы Тазур, сверкая глазами.
        Я только покачала головой.
        - Просто для того, чтобы ты понимала: мне не стоит труда закинуть тебя на спину Слюды и доставить в поместье, но я в какой-то мере опасаюсь, что на твои крики сбегутся все демоны окрестных лесов.
        С трудом подавив улыбку, чуть опустила голову, не давая ему разглядеть выражение лица. Его слова, действия вытворяли что-то невероятное со мной, вызывая совершенно нетипичные реакции.
        Еще раз для виду покачав головой, Тазур что-то проворчал под нос, но все же направился туда, где стояла телега. Девицы большими глазами смотрели на пришлых, работающих полуодетыми, мужчин, сидя так тихо, как никогда. Кажется, эти «варвары» оказывали какое-то магическое действие на местных барышень. А может все так, как говорили старшие кухарки: девки просто изголодались по вниманию.
        - Смотрите не набросьтесь на них. И слюни подберите, - сердито, стараясь придать лицу более грозный вид, произнесла я, остановившись рядом с телегой.
        - Ми…
        - Анна, - перебила одну из девушек Корин, чуть скосив глаз в сторону, - милая Анна, они и правда все одиноки и прибыли сюда «строить жизнь»?
        - По крайней мере, это то, что известно мне. Но все же сильно не распушайте хвосты. Мы не знаем, как у них обстоят дела с порядочностью.
        Девушки тихо зашушукались, вдруг громко хихикнув, когда мимо прошла очередная пара тазуровых воинов, несущих на плечах еще одну партию длинных досок.
        - Безнадежное дело, - тихо выругавшись под нос, я повернулась к Корин, как к самой адекватной. - Загружай их.
        Тихо посмеиваясь, девушки по очереди забрались в повозку, не переставая косить глазами и шушукаться.
        - Окосеют.
        - И чего ты кипишь? Пусть смотрят, - фыркнул лард, весьма довольно протягивая мне руку, чтобы помочь забраться на спину Слюды. Не смотря на то, что часть девушек останется в Долинке, места в телеге все равно не хватало на всех. Тяжело вздохнув, посмотрела в глаза мужчины, надеясь на простой и открытый разговор.
        - Они все наивные и доверчивые. Я боюсь, что девочки потом будут страдать.
        - Не будь женщины наивны и доверчивы, откуда бы брались дети? - закидывая меня на спину коня, поднял бровь Тазур. - И ты же не сможешь оградить их от этого. К чему это? Тем более, несчастье не предрешено.
        Задумавшись, я вдруг вспомнила слова фея на лесной дороге. Что нам с ним, по отдельности, предрешено счастье.
        До поместья мы добирались почти в полном молчании. Девицы, видно, переваривали обилие здоровых и свободных мужчин. Больших, сильных и, что лукавить, довольно привлекательных. Я же раздумывала о предопределенности счастья и несчастья.
        Как только мои ноги коснулись земли, я махнула рукой Корин, чтоб сама разбиралась с девушками и улизнула в кухню. Передав Ченни пару простейших распоряжений и попросив чем-то занять ткачих, пока они не наделали беды, ушла в комнату. Мне срочно требовалось свое, родное пушистое одеяло. И подушка.
        Поездка так измотала мои нервы, что я отключилась задолго до обычного часа.
        Следующие пару дней прошли в обычной суете. Мне, точнее Тазуру, привезли информацию о замененных частях забора. С заданием проверить ограду лард отправил людей и в Весту. Девушки, занятые то стиркой, то уборкой своей большой спальни, пока держались обособленно от мужчин, хотя игнорировать их внимание иногда было сложно. Я даже видела, как девчонки тянули жребий, решая, кто пойдет через весь двор за водой к колодце. Словно в доме воды не хватало. Поправив платок, ярким пятном выделяющийся в серости весеннего дня, быстро оправившаяся Люра, ухватив пару ведер на коромысло, виляя задом, медленно, задрав нос, шла через двор. С одной стороны, хотелось треснуть вредине по уху за такие дела. Но если посмотреть иначе, чем девка была не права? Может, мне стоило не осуждать, а присмотреться да чему-то научиться?
        Ей в след летели громкие предложения помощи, несколько человек ларда, работавших на стройке, все же оставили инструменты, бросившись к Люре. Но девушка даже не улыбнулась, плавно обойдя внезапное препятствие. Изящно, совсем не как обычно, присев, Люра опустила свою ношу, чисто с королевским достоинством начав крутить ручку колодца. Зная, что будет дальше, я только отошла от своего окна, на втором этаже, тяжело вздыхая. В чем-то Тазур прав. Сберечь девушек от душевных переживаний, удачи или провала в любви - не в моих силах. Мне бы со своими делами решить вопрос.
        Видя Тазура всего-то минут пять за прошедшие дни, я и не знала, что дальше думать после того внезапного поцелуя в деревне. Если он был не серьезен - тогда все не хорошо. Но если слова ларда правдивы, и это что-то да значит - все еще хуже.
        Терзаемая мыслями, я спустилась вниз, как раз застав возвращение Люры в кухню, где ее нетерпеливо ждали остальные девушки. Гордо неся себя, и пару ведер воды в придачу, ткачиха проплыла в дом, захлопнув дверь и отрезая десятку мужчин вид на эту цветную стаю, разодетую в лучшие передники и юбки.
        - Какие вы у меня умницы, - не удержавшись, громко произнесла, когда смех и восторженные ахи смолкли, - За два часа принесли в дом четыре ведра воды. Которую можно набрать в соседней комнате.
        Девушки смущенно обернулись, опустив головы. Только Люра, кажется, никак не могла выйти из образа, все так же гордо держа голову.
        - Корин где?
        - Ткацкую топит, - тихо отозвалась Тати, больше других переживая о том, что их застукали.
        - Сама? А вы что должны были делать, хорошие мои? Так вот, последнее предупреждение. В свободное время можете делать что хотите, но и отвечать будете за последствия сами. А пока у вас есть работа, будьте так добры, ее выполнять. Все помнят, на каких условиях здесь работают?
        - Да, ваша милость, - легкие виноватые, чуть кривые книксены и опущенные головы.
        - Брысь тогда. И чтобы я больше не слышала, что Корин одна в ткацкой работает.
        Подумав, что пока дел не слишком много, стоило бы быстро съездить в Долинку с Хазетом, выправить заборы. Пока Тазур с Лераном уехали в дальние деревни.
        Глава 21
        До тех деревень, что стояли дальше от поместья, мы так и не добрались. Пару дней назад люди начали возводить в Долинке каркас для конюшен, и с этим возникли такие странные проблемы, что пришлось задержаться в Долинке. Обойдя место стройки вместе с Лераном и Томашем, никак не могли найти в чем причина. Опалубка, деревянный каркас для фундамента осыпался раз за разом, стоило только закончить вбивать последнюю сваю.
        - Без понятия. Мы уже и так и эдак их пробовали. Ничего не выходит. Словно кто-то невидимый ждет, а потом в одно мгновение рушит все, что готово, - уже перестав кипеть от злости, и просто устав от безрезультатных попыток, вытер пот со лба Томаш.
        - Может сплошные щиты попробовать?
        - Да уже. Специально на одну стену установили, так они первыми и полетели. Не знаю, Тазур. То ли проклятье какое, то ли духи шалят.
        - Серьезно? И здесь их приплетаешь? - меня уже порядком утомили эти разговоры о бесплотных сущностях. После встречи с Красным туманом я относился, конечно, к тонких материя этих земель более снисходительно, но признавать, что дождь идет по воле духов, или посевы не взошли из-за их обиды… Это я отказывался признавать. - Давайте еще раз пробовать.
        Потратив три часа на восстановление траншеи, мы стояли сверху, разглядывая ровный, аккуратный котлован для фундамента. Ров был не глубокий, всего-то по бедро и от этого становилось еще боле непонятно, как такая не сложная, а главное закрепленная, конструкция, оказывается такой неустойчивой.
        - Ну вот, стоит же, - довольно прокомментировал я, широко проводя рукой над прямоугольным котлованом.
        - Это сейчас. Через полчаса посмотрим, - недоверчиво поднял голову Томаш.
        - Так может, его сразу тогда камнем засыпать и заливать раствором?
        - Мы только его намешаем - все обвалится. Погодим. Увидишь все.
        - Ладно.
        Получаса не прошло. Всего-то минут пятнадцать, как крайняя угловая стенка вдруг просто повалилась, словно кто-то выбил из-под нее все опоры, натыканные едва ли не через шаг. Дальше, как в настольной игре, все начало валиться один за одним, обваливая края и ломая ровный прямоугольник. Через десять минут на месте аккуратного котлована была кривая яма из земли, ставшей вдруг на удивление подвижной, и досок опалубки.
        - Как тебе? - Томаш широко повел рукой, прямо как я пару минут до того. Хар даже с каким-то облегчением выдохнул, словно его картина мира встала на место после обвала.
        - М, даже не знаю, что сказать.
        - И я о том. Может, она знает?
        - Ты про Анну?
        - Про кого еще. Может, привези ее, Тазур. Без нее нам тут не обойтись, думаю.
        - Ладно, займи парней чем другим пока, а мы в поместье.
        Взяв на всякий случай четверых своих воинов, направил Слюду в сторону тракта.
        Мы проехали только первые пару поворотов, не больше чем полчаса проведя в седле, когда конь вдруг недовольно захрапел, замедляя ход. Доверяя чутью Слюды, придержал повод сильнее, останавливаясь совсем. Тем более, что впереди был такой узкий, закрытый деревьями со всех сторон участок, что у самого возникало желание устроить засаду. Просто, чтобы зря такое удачное место не пропадало.
        Подав знак своим людям, спешился. Обученные, кони замерли неподвижно, не издавая ни звука. Мы же, пригнувшись, чтобы густой подлесок мог скрыть наши фигуры от возможных противников, двинулись дальше, сквозь деревья. До поворота оставалась буквально пара метров, когда стали слышны голоса. Мужские, насмешливые, громкие. Речь была грубая, резкая, как у людей, которым больше не нужно поддерживать принятые нормы приличия.
        Выглянув из-за кустов, между тонкими стволами, увидел на дороге десяток мужчин и то что заставило челюсть сжаться, а кровь вскипеть.
        Посреди тракта, к которому в этом месте примыкала дорога на Долинку, кроме десятка разбойников, обряженных в разношерстную, с чужого плеча, одежду, верхом на тонконогой лошадке сидела Анна. В сопровождении одного лишь Хазета.
        Махнув рукой, внимательно оглядевшись и убедившись, что вижу всех вероятных противников, стал медленно подходить ближе, рассчитывая в голове варианты, как спасать эту неугомонную девицу и не подвергнуть ее еще большей опасности. Мы уже были на расстоянии броска, когда из общего гула стало возможно разобрать слова. Но, вероятно, лучше бы я их не слышал.
        - … защитнечки выискались. Думаешь, твоя милость, со всех сторон от нас огородиться?
        - Я тебе своего мнения высказывать не обязана, - я не узнал ее голос. Вроде бы, он был и тот же, но все же не таков. Сейчас от Анны,(Анны ли?) во все стороны растекались волны уверенности и силы. Гордо подняв голову и восседая на спине своей лошадки как заправская госпожа, девушка производила совершенно иное впечатление. Скрипя зубами, изнывая от привкуса горечи на языке, я не мог поверить, что оказался так слеп. Да, она мне понравилась, но чтобы застить глаза настолько?! Перебирая в голове события тех недель, что мы тут находимся, с запозданием влепил себе мысленный подзатыльник. В одно мгновение все стало настолько ясно и очевидно, что других вариантов просто не могло быть.
        Этот ее ночной поход на болото, книги, исписанные мелким, аккуратным почерком, бесконечные списки дел. Да одного того, что баронесса не может покинуть свои земли и всегда знает, что происходи вокруг, достаточно, чтобы поставить Анну во главе подозреваемых. Мне и староста деревни, и каждый второй человек вокруг говорил, что хозяйка не такая, как местные женщины, другая. А единственная «другая» женщина сейчас гордо восседала на лошадиной спине, будучи без защиты, и даже не думала опускать головы перед толпой преступников.
        - …помогут тебе эти пришлые?
        - Я их не звала. Но видя твою физиономию, даже немного рада, что они теперь здесь.
        - И что же, твоя милость, думаешь, что всех нас теперь изловишь?
        - И снова, не тебе мои мысли знать. А вот заборы мои трогать не смей, - в голосе, ставшем вдруг ниже, весомее, появилось какое-то шипение. Даже я передернул плечами, впечатлившись силой духа этой маленькой обманщицы. - Считаешь, раз у тебя помощник появился, предатель из моих, ты теперь все тайны знаешь? Можешь в дела мои лезть? Тебя сберегает пока только то, что я смертей не желаю. Забирай своих людей и уходи!
        - Э, нет, миледи. Не бывать тому. Столько богатства и хорошей земли, как у тебя, ни в одном соседнем владении нет. Чего добру пропадать. Может, я и тебя бы в плен взял…
        - Может?! - Анна перебила, вздернув бровь таким королевским манером, что мужик мгновенно смолк, - Может, в плен бы взял?! Меня! Прочь с дороги!
        Размахнувшись рукой, молодая женщина щелкнула кнутом, который до этого держала свернутым. Громкий, резкий щелчок заставил мужчин отскочить на пару шагов, подняв небольшое облако пыли.
        - Раз ты моего человека на свою сторону перетянул, должен понимать, с кем и как говоришь! Убирайся! - пришпорив коня, Анна, не задумываясь ни на миг, промчалась сквозь толпу мужчин, еще раз щелкнув кнутом на последок. Не отставая ни на шаг, позади несся молчаливый Хазет.
        Вот оно как.
        Обождав пару минут, пока Анна скроется достаточно далеко, сделал знак своим людям. Они тоже все слышали. В груди клокотало от злости, кровь кипела и бурлила. Самое время сократить поголовье разбойников в этих лесах.
        Глава 22
        Девять человек сегодня отправились на встречу с богами. Тот, который так вольно и резко разговаривал с Анной, успел скрыться в густом подлеске, пока мы были заняты его товарищами. Если бы я сообразил сразу, что у него достанет малодушия оставить своих людей, первым делом бросился бы за ним.
        Совсем слабо вооруженные, только какими-то ножами и тупыми кривыми саблями, эти люди плохо защищались, но свирепости им хватало. На мое предложение бросить оружие, ни один не отреагировал. Оттащив тела с дороги, мы с парнями вытерли оружие, хмуро переглядываясь.
        - Все слышали?
        - Да, лард.
        - Никому не единого слова про это. Анна не должна пока знать, что ее раскрыли. Чертовка столько времени за нос водила.
        - Лард, - один из мужчин, хмуря брови, переступил с ноги на ногу, - что делать будете? Она, конечно, правды не сказала, но никого не обидела.
        - И от красного тумана нас в тот день уберегла. Не смотря на нежелание старосты помогать, - поддакнул второй. Мы давно с ними были в одной упряжке, так что парни знали, что иногда мне свойственно вспылить, но короткая стычка с разбойниками все же позволила отвлечься и остыть. Я не был намерен совершать опрометчивых поступков, о которых потом можно пожалеть. Не в этом случае.
        - Что, понравилась вам она? Ее милость? - чуть скривил губы, глядя на мужчин.
        - Согласитесь, уважение она заслужила. Хотя бы только за смелость.
        - Заслужила, это верно.
        - Так как вы намерены поступить? - видя нешуточное беспокойство в глазах людей, решил больше не мучить их. Тем более, что решение сложилось само собой.
        - Женюсь, наверное. Как только разберусь, как это сделать, так сразу, - мужчины, довольные ответом, хмыкнули и переглянулись, растягивая губ. - Лучше, конечно, завтра, но, думаю, она все еж будет немного против. Первые полчаса.
        - И давно вы так решили?
        - Да с неделю назад. Но думал, потерпеть, пока баронесса найдется. А тут, вот как удачно сложилось. Ладно, давайте в долинку, людей и лопаты с телегой возьмем. Кем бы эти глупцы ни были, все же заслужили человеческое погребение. Кто спросит, скажете, что на нас по дороге напали. Людей предупредить нужно, чтобы по одному не ездили.
        По дороге обратно в деревню, все думал, как Анна сама перенесет такую встречу. Не так просто держать себя в руках при такой встрече. Без охраны. Кровь вскипала от одной только мысли, что с ней могло что-то произойти. Хотелось и встряхнуть ее и обнять, прижав к себе до хруста. Какая беспечность!
        На въезде в деревню я чуть придержал коня, стараясь успокоиться. Если в таком состоянии явиться к Анне, сделать вид, что ничего не знаю, просто не получится.
        Томаш со своими людьми удивленно подняли головы, стоило показаться в начале улицы. Они оставили зачарованный котлован и пока в быстром темпе проводили мелкий ремонт жилых домов.
        - Что стряслось?
        - Разбойники по дороге попались. Анна где?
        - Ты же за ней отправился? - хар хмурясь, огляделся кругом.
        - Должна уже здесь быть. Ладно, посмотрю. А ты пока отряди пару человек и телегу, несчастных земле предать. Они там у дороги так и валяются.
        Оставив Слюду, даже не потрудившись привязать поводья, вышел на окраину деревни, всматриваясь в следы. Нашел я ее не сразу. Заведя свою тонконогую лошадку в первый же двор, Анна, баронесса эль Аст, вышла на внешнюю сторону ограды, занявшись забором. Тонкой кистью из конского волоса она что-то чертила на штакетинах, шевеля губами. Хазет был тут же, держав руках небольшую плошку, куда Анна время от времени окунала кисть.
        - Анна, - я с некоторым злорадством увидел, что эта маленькая вредина вздрогнула всем телом, чуть не выронив свой инструмент. Обернувшись, глядя на меня огромными глазами, она сейчас явно желала провалиться сквозь землю. Памятуя, что ей довелось только что пережить, даже немного посочувствовал, но желание отшлепать все же присутствовало. За пренебрежение безопасностью. - Что ты делаешь здесь?
        Теперь, когда тайна больше таковой не являлась, я ясно видел, как бегают ее глаза, в попытке быстро состряпать правдоподобный ответ. Девушка то бледнела, то краснела, хватая ртом воздух. Мысленно застонав, понимая, что попал под ее чары окончательно, не смог не прийти на помощь.
        - Не уж то миледи что-то передала, чтоб ты заборы починила? Ты часто это делаешь?
        - Почти всегда, - с облегчением выдохнула Анна.
        - А меня не могла предупредить? Просил, без сопровождения из поместья не выезжать, - подходя ближе, и хмуро глядя на Хазета, рыкнул я. - Или не понятно говорю? Мы сейчас на разбойников наткнулись. Что было бы, попадись им вы? Напомнить, что такие изверги с девками делают?
        - Я не боюсь, - упрямо и спокойно произнесла эта интриганка, полыхнув глазами. О, да. Я словно прозрел. Настоящая госпожа.
        - Я боюсь, - тихо произнес, подходя почти вплотную, и глядя в эти темные, затягивающие, как водоворот, глаза. Резко обернувшись к Хазету, пока не потерял остатки самообладания вблизи этой женщины, пообещал. - Еще раз узнаю, что ты позволил ей покинуть поместье без сопровождения как минимум пяти моих человек - высеку. Лично.
        - Тазур! - Меня словно током садануло. Это был первый раз, когда она назвала меня по имени, а не этим безликим «лард».
        - Я тебе не запрещаю заниматься своими делами. Нужно ехать - езжай. Но предупреди меня или кого-то из харов и возьми, черт тебя дери, сопровождение. Чтобы я не сходил с ума от беспокойства!
        Под конец, кажется, я даже несколько повысил голос, от чего глаза Анны стали еще больше.
        - Не запрещаешь? - тихо, не веря, уточнила она.
        - Нет. Но только при озвученных условиях, - улыбка, растянувшая пухлые губы заставила шире расправить грудь. Ох, негодница. Хорошо, что она не подозревает, что делает со мной одна ее эта улыбка.
        - Спасибо.
        - Не стоит. Я просто понял, что удерживать тебя в стенах поместья бесполезно.
        - А вы зачем на тракте оказались? - успокоившись, Анна отобрала у Хазета плошку, прикрыв ее каким-то платком.
        - И правда, - я почти забыл, с какой целью мы возвращались в поместье. - За тобой ехали. Идем, позже это доделаешь. Там у нас вопрос интереснее возник.
        Вирана.
        Мне было смешно. Я как представила, что мужчинам пришлось четыре-пять раз копать этот котлован, так и пыталась сдержать хохот. Место они выбрали. Хорошее. Высокое, чистое, свободное. А с чего бы на нем раньше что-то не построили?
        - Спросить не пробовали? У местных хотя бы.
        - Они с нами не сильно разговаривают пока, - ворчливо отозвался Томаш, вызывая у меня новый приступ хохота.
        - А, ну тогда копайте, не стану мешать.
        - Анна, - нахмурил брови лард, но от чего-то мне не было страшно. Сегодня, после нашего разговора, мне показалось, что он немного переменился ко мне. Снисходительнее стал, что ли. Не так резок, как раньше. - Не издевайся, а объясни по-человечески.
        - У вас двадцать человек кто из окон, кто со дворов выглядывает, а вы спросить не можете. За мной в поместье отправились. Здесь святилище раньше стояло. Давно. Его еще до нынешнего баронского рода разобрали по камешку, только площадка и осталась. Здесь ничего не построить. И деревьев не вырастить. Сейчас не видно, но в этом месте и трава почти не растет.
        - И сделать ничего не возможно?
        - Нет. Не вы первые. Что вы тут устроить собирались?
        - Конюшню. При дворах столько лошадей держать неудобно, нужно куда-то определить.
        - Ямы свои закапывайте и землю ровняйте. А вы, благородные, идемте со мной, место вам покажу. - Поманив рукой ларда и хара, обошла несколько дворов, остановившись у самой окраины.
        Здесь был только фундамент, но достаточно крепкий и широкий, чтобы его только поправить и поставить добротную конюшню.
        - Здесь когда-то овчарни были. Пока у поместья хорошие не построили, стада здесь держали. Думаю, это место вам лучше подойдет. Впрочем, если вы хотите еще с песком поиграть…
        Хихикнув, не удержалась, покачав головой. Во всех деревнях таких мест всего-то пять - шесть было. Это еще умудриться надо, так угадать.
        - Анна, прояви немного снисхождения, - смущенно попросил Томаш. Хару, кажется, на самом деле была неудобно от всей ситуации.
        - Я-то проявлю. Но в другой раз просто переговорите с людьми, тогда…
        Зуд. Нестерпимый зуд где-то в затылке заставил умолкнуть. Потребовалось буквально пара секунд, чтобы сообразить, что происходит. Сердце оборвалось, к горлу подкатил комок.
        - Ах ты тварь! Как посмел… - хотелось кричать от злости. Пожалела. Вот тебе и ответ, Вирана. - По домам! Все по домам! Рой в деревне! Идет Рой!
        Ухватив Тазура за руку, рванула быстрее к центру поселка, надеясь, что еще не поздно.
        Рой. Эти нелюди разбудили рой.
        Глава 23
        Ожидая сопротивления и очередных препятствий от Тазура, не ходу обернулась к нему, рискуя споткнуться.
        - Прикажи своим разбегаться по домам. Сейчас! - Лард только кивнул, не отпуская моей руки, но опережая. Теперь уже не я его, а он тянул меня по короткой улочке деревни.
        - Всем спрятаться в домах. Немедленно! Бросайте все, как есть, - резкий голос, громкий, заставил мужчин поднять головы и удивленно посмотреть на нас. Его люди замерли в непонимании на несколько мгновений, тогда как деревенские, оставив все дела, быстрее разбегались в укрытие.
        - Рой в деревне! Рой! - видя легкую панику в глазах местных, люди Тазура приобщились к общему веселью, оставив свои молотки и лопаты.
        Я пока не слышала гула, но зуд, разошедшийся по всему телу, стал почти нестерпимым. У нас оставалось совсем немного времени. Судорожно заламывая руки, я осматривала улицу, сетуя, что не успела поправить забор. Впрочем, на это требовалось много времени, а если решение поднять рой было принято до нашей встречи, я бы ничего не успела в любом случае.
        Еще с десяток человек бежало к ближайшим домам, когда над крышами появилось черное, жужжащее облако. Оно извивалось и меняло форму, но неслось прямо к деревне.
        - Какой большой, - я знала, что в ближайших лесах сейчас должно быть четыре улья. Местные докладывали каждый раз, как только натыкались на подобный. Но, во-первых, насекомые только-только просыпались. А во - вторых, таких больших ульев у нас не было. В том году самый большой рой мы извели после первых морозов, как только к нему стало возможным подойти.
        Меняя резко кольнуло в шею. Махнув рукой, стряхнула прочь небольшое, с ноготь насекомое. Еще несколько штук уже кружило над головой, пытаясь пробраться сквозь плотную ткань платка и накидки.
        - Анна, не стой, - дернув заторможенную меня за руку, Тазур потянул к ближайшей двери. Спотыкаясь, побежала за ним, попутно осматривая улицы на наличие людей. Со всех сторон слышался стук запираемых дверей. Кажется, мы были последними, кто оказался в безопасности.
        - До чего кусачие твари, - выругался лард, стряхивая с головы пару черных точек и смачно, с хрустом, давя их на полу. Большие руки пробежали и по моей одежде, скидывая тех, кто успел вцепиться в одежду.
        Хозяйка дома, куда ворвались мы, двое деревенских и трое из людей Тазура, быстро схватила тряпку, подоткнув порог, не позволяя насекомым пробраться внутрь сквозь щели. На печи сидели дети, большими глазами следя за происходящим. Если рой им был не в новинку, то присутствие такого числа посторонних мужчин вызывало интерес.
        Прижавшись носом к окну, почесывая укус на шее, я сквозь мутную пленку бычьего пузыря пыталась рассмотреть, что происходит на улице. С этого ракурса сам рой пока виден не был, но гул долетал и сюда.
        - Что это за очередная напасть?
        - Разновидность диких ос. В малом числе совсем не опасны.
        - В малом - это ключевое. Правильно?
        Вместо ответа, я только поджала губы. Что тут можно сказать? Сейчас уже и не узнать, вызван ли рой моей утренней встречей на дороге, или это был изначальный план, а мое присутствие просто удачно совпало.
        - Возьмите, - хозяйка дома, смущаясь присутствием такого числа незваных гостей, обратилась ко мне шепотом, протягивая тряпочку, едко пахнущую лосьоном. Благодарно кивнув, прижала ткань к вздувшемуся укусу, прикрыв глаза от неприятных ощущений. Пекло страшно, так что сама собой непроизвольно пару раз дернулась нога, но нужно было потерпеть, если на завтра я не хотела проснуться с опухшей шеей. - У меня не так много еды, но могу угостить вас кашей. Правда, без мяса.
        Тихий голос Ирики заставил оторваться от окна. Женщина овдовела еще до мора, и потом за ней стал ухаживать местный плотник. Хороший был мужик. Только не суждено было им остаться вместе. Его тело мы сожгли одним из первых, когда зараза разошлась по деревням.
        - Не стоит. Мы не гости, а тебе детей кормить нужно. - Строго произнесла я, кивая на шестилеток-двойняшек, высунувших носы с печи. - Мясо давно закончилось?
        - Дней десять как, - женщина кидала виноватые взгляды то на меня, то на Тазура, не зная, перед кем отчитываться и как себя вести.
        - Почему в поместье не сообщила? Ченни на той неделе отправляла для Ширии и ее детей кусок, могли и тебе положить.
        - Да как можно было. Куры, слава богам, еще есть. Нам хватит, - в доме вдруг потемнело, а гул стал таким громким, что казалось, словно рой не за стеной, а прямо тут.
        - Мясо завтра привезем. Всем, кому нужно. Список надо составить, - вклинился в разговор лард, перегибаясь через стол и глядя в окно. Нахмурив брови, Тазур выпрямился, уперев руки в бока. - Что за твари такие? Почему лошадей не кусают?
        Пригнувшись к окну, смогла увидеть Слюду, стоящего у забора напротив. Конь тряс головой, махал хвостом и перебирал копытам, но ни истеричного ржания, ни паники в его поведении не было, не смотря на тучу насекомых кружащих рядом.
        - Запах. Они и людей-то не особо трогают, - отозвался один из местных, сидящих на лавке в дальнем углу. Мужчина был стар, но еще достаточно силен, чтобы работать. Он был одним из первых, кто согласился помогать людям Томаша в ремонте домов. - Если в лесу такого встретишь - мимо пролетит и не заметит.
        - Да? А что ж сегодня так? - Тазур, не смотря на мой тихий протест, все же оторвал руку с тряпицей от шеи, рассматривая темный, вздутый укус, ставший размером с кулак.
        - Кто-то улей разбил. Намерено. И, скорее всего, в деревне манок поставили, - признаваться в этом было несколько совестно, словно я сама виновата в происходящем. - Один укус не опасен. Два, три - можно терпеть. Больше десяти - почти всегда смерть.
        - А те кто в поле, в лесу сегодня? С ними что делать?
        - Рой туда не сунется. Покружит по деревне часа три, и улетит дальше. Новый улей строить.
        - И все же мне кажется, тут не один рой, - задумчиво произнес кто-то из деревенских. Мужики переглянулись, покивав головами и глядя на меня.
        - Согласна. Нужно будет проверить потом, какие ульи они поснимали.
        - Они у вас под счет?
        - Стараемся, чтобы так было, - покивала я, устало опускаясь на лавку у стола. Все же, чувство вины не покидало.
        - Что еще в этих землях такого занимательного есть? - Иронично поднял брови Тазур, оглядывая по очереди меня, хозяйку дома и местных мужичков.
        - Да на любой вкус напасти хватает, - широко улыбнулись местные.
        - И что, никто переменить место не хотел? Убраться подальше от такой жизни? - недоуменно спросил один из людей Тазура.
        - А куда? И зачем? Земля-то хорошая, плодородная. Люди не злые. А то, что духи у нас обитают, да твари всякие… зато волки овец не дерут. И паводок поля не трогает. А жить, если законы не нарушать, и тут хорошо можно. Мор не только нас побил, но мы одни, кто в этом году все поля засеяли бы. Я с мужиками дорожными говорил. У соседей не лучше, а то и тяжелее все. А мы бы справились. И без вашей помощи, - мужики снова покивали, глядя на Тазура с какой-то внутренней гордостью и достоинством.
        - Засеяли бы? - лард, сохраняя спокойное выражение лица, обернулся ко мне.
        - Да. Должны были бы успеть. Может, не все ко времени, но справились бы. Все посчитано. Только, - я не могла не признать, как бы дальнейшее не звучало. Даже зная, что завтра все деревни будут гудеть, разнося мои слова от порога к порогу, - дома до лета мы бы не выправили. И овец на луга гнать тоже некому было бы.
        - Значит, ты больше не жалеешь, что мы здесь оказались? - широкая улыбка Тазура и лукавый взгляд не позволили дать однозначный ответ.
        - Через время видно будет, - уклончиво отозвалась, переводя взгляд в окно. От чего-то жаром опалило щеки.
        Глава 24
        Осы кружили долго. Как я и предполагала, часа три прошло, прежде чем эти кусачие создания стали убираться прочь. Только заметив, что гул стихает, а в окно начинает проглядывать солнечный свет, я досчитала до десяти и рванула дверь, не позволяя Тазуру успеть и поймать меня за руки.
        - Куда?! - возмущенный вопль достиг меня уже у калитки. Я знала, что насекомые почти успокоились и больше не должны кусаться. Так что предстояло побороть только страх. Ведь мне нужно было первой оказаться на улицах деревни. - Анна вернись…
        Лард уже через несколько мгновений стоял рядом, хмуря брови. Мужчина недоверчиво оглядывал черные тучи, поднимающиеся над деревней.
        - Не кусают больше.
        - Успокоились, - пробормотала я, всматриваясь во дворы. Найдя то, что искала, побежала к одному из домов в начале улицы. - Идемте скорее.
        Мы едва успели. Деревянная плошка, скрытая среди раскиданных дров, была почти пуста. Я в последний момент успела накинуть сверху платок, сдернув его с головы, не позволяя последним осам подняться вверх.
        - Что это?
        - Манок. Нужно выяснить, как давно его тут поставили, и кто это был. Посторонних в деревне сразу бы заметили, так что это свои. Только кто?
        - Выясним, не переживай. Расскажи про эту штуку подробнее, - Тазур хотел было поднять платок, но в последний момент убрал ладонь.
        - Мед и листья полыни. Полынь перемалывают и смешивают с медом. Обычно такой способ используют, когда надо убрать рой из улья. В нескольких километрах выставляют манок, а потом разбивают улей. Осы не селятся в одном и том же месте. Таким способом их можно переселить. Но это опасно.
        - Могут закусать до смерти.
        Я только кивнула на слова ларда. По телу прошла волна дрожи, стоило только представить, сколько беды могло сегодня случиться.
        - Успокойся. Все уже в порядке, - отобрав плошку, укрытую платком, мужчина крепко обнял меня, прижимая к груди и поглаживая по волосам. К горлу сами собой подкатили рыдания, норовя вырваться горестными всхлипами и спазмами. С трудом, не позволяя себе раскисать, загнала рыдания глубже, отстраняясь и вытирая глаза ладонью.
        - Что у вас? - Томаш, хмуря брови как Тазур несколько минут назад, прошел во двор, переступая раскиданные дрова.
        - Манок нашли. На который эти твари кусачие к деревне пришли. Нужно узнать, кто мог эту штуку выставить. Здесь ведь никто не живет?
        Я покачала головой. Дом был из тех, что опустели совсем. Пузыри на окнах, не смазанные маслом, давно полопались, вися ошметками. Крыша кое-где зияла дырами, а дверь так и приросла к порогу, открытая на четверть.
        - Нужно будет разобрать эту хибару. И другие, что ремонтировать бессмысленно. Лучше что-то новое поставить.
        - Здесь только крышу перебрать надо, по-хорошему. И полы перестелить, - покачал головой Томаш, бегло оглядев дом. - По-порядку разберемся и с этим. А вот как нашего деятеля искать - пока не знаю.
        - Пока просто держите нос по ветру, там разберемся. Мы, наверное, пока в поместье поедем. Хватило на сегодня. Анна?
        - Нет, - глядя на плошку, в которой под платком зло жужжали осы, покачала головой. - Забор доделать нужно. Здесь столько всего, что не каждый раз спрятаться успеешь.
        Тазур смотрел сощурившись и так испытывающие, словно хотел что-то разглядеть, нарисованное на моем лбу, но я так устала, что мне было все равно. Была работа, которую нужно сделать, и больше никого, кто мог бы с ней управиться. Мы простояли так минут пять, пока ларду, видимо, просто не надоело. Выругавшись сквозь зубы и тряхнув головой, он посмотрел уже иначе. Вопросительно и с каким-то участием.
        - Помочь могу? - Не сдержав улыбку, чуть растянувшую губы, покачала головой. Темняе глаза блеснули, - Иди тогда, делай что нужно. Но если не успеешь до темна - силой увезу. Понятно?
        Я только фыркнула, немного приходя в себя после приступа тоски. Это было бы забавно, посмотреть, как меня пытаются силой заставить что-то сделать в этих землях. Тем более, когда я знаю, что Тазур не навредит людям, а значит никаких рычагов воздействия у него не остается.
        - И не кривись так, - фыркнул напоследок мужчина, словно мог читать мои мысли. Забирая плошку с гудящими от злости осами, Тазур направился к выходу со двора. - Будет надо - я придумаю, как с тобой справиться.
        Едва - едва успев покончить с забором, сделав только самые основные моменты и оставив женщинам указания, как быть завтра, тяжело прислонилась в лошадиному боку. День оказался трудным и изматывающим. Если так пойдет и дальше, кто знает, справлюсь ли я со всем? Но с другой стороны, назвать постороннего мужчину бароном, передать ему корону и половину обязанностей - правильно ли это? А если подходящий по крови, он окажется не способен быть хозяином в этих землях и над этими людьми? Кром е того, есть еще Тазур и его хары. Как поведут себя они, если кровь проявится у кого-то из младших чинов? Правда ли позволит лард случиться этому браку, как обещал? И наследник. Среди мужчин, что самовольно заняли мои земли, все выглядели опрятными и были весьма хороши собой. Но хватит ли этого, чтобы я смогла разделить постель с тем, кого укажет проведение.
        - До чего же сложно, - выдохнув сквозь зубы, совсем не удивилась разыгравшейся мигрени, от которой кровь гудела в ушах, а перед глазами все плыло. Пусть бол была и не сильной, но постоянной и очень раздражающей.
        - Ты снова в печали? Я же сказал, со всем разберемся, - Когда подошел лард, я, занятая жалостью к себе, конечно не услышала. Оторвавшись от гладкого конского бока, подняла мутный взгляд на мужчину. Меня начинало страшно бесить его спокойное выражение лица и уверенность в завтрашнем дне. Чувствуя себя сидящей на бочке с фейерверками, какие я когда-то видела на балах в столице, я вдруг почувствовала жгучее желание пристукнуть стоящего напротив мужчину, чем-то тяжелым. Не совсем, а так. Для демонстрации собственного состояния. Видно, что-то эдакое отразилось на моем лице, так как Тазур покачал головой, чуть отступая. - Если ты меня убьешь - легче не станет. Собирайся, возвращаемся в поместье. Хазет, помоги ей сесть в седло. Меня она, боюсь, может укусить.
        Едва сдержавшись, чтобы не зарычать, я приняла помощь своего охранника, стараясь не смотреть по сторонам. Наш небольшой отряд из десяти человек прибыл в поместье, когда уже было совсем темно. Лошади безошибочно находили дорогу, но сердце то и дело вздрагивало, реагируя на каждый шорох или черное пятно среди деревьев. Желтые, теплые огни в окнах большого дома, костры, горящие между военных палаток и голоса часовых, которых Тазур с первого дня выставил по периметру. Только они позволили немного расслабиться и спокойно спуститься на землю, а не скатиться в панике под копыта собственной лошади.
        Передав поводья Хазету, не оборачиваясь, я быстрее скрылась в кухне, откуда все еще лился свет. Нужно было взять немного успокоительных капель и отправляться в кровать. Такое напряженное состояние могла стать причиной серьезных ошибок с моей стороны.
        Тазур.
        Анна просто исчезла, стоило остановить коней перед домом. Только была здесь - и уже нет. Я видел, что она сильно устала и раздражена событиями сегодняшнего дня, и, может, даже посочувствовал бы, но это могла нарушить мои планы. А этого допустить никак было не возможно.
        Первым делом позаботившись о лошадях, разминая утомленную спину, вошел в кухню, где при уютном свете огня, сидела Ченни. Женщина раскладывала сухие травы, собирая из них определенные композиции. Придвинув стул с другой стороны, чтобы не закрывать свет, оперся локтями о стол, разглядывая как умело действует экономка.
        - Вы хотели что-то? - нюхая кривую веточку и откладывая ее в сторону, уточнила женщина. Кажется, ее совсем больше не напрягало мое присутствие в этом доме. Скоро и все остальные привыкнут. Только пара вопросов решить, для закрепления, так сказать. Губы сами собой растянулись в улыбке.
        - Да. Дело есть одно к тебе.
        - Говорите. Я мысли читать не умею.
        - Это было бы слишком, не находишь? Если бы в этом доме кто-то еще и мысли читать умел.
        - Может так, а может, и нет. Кто может сказать, - заматывая в чистую тряпицу какой- то готовый сбор, пожала плечами женщина.
        - Никто не может этого сказать, - поддакнул я, скалясь. И продолжил, внимательно следя за лицом экономки. - Но меня другое интересует. Скажи мне, Ченни, как узнать, могу ли я стать супругом вашей баронессе.
        Нужно отдать должное этой женщине, Ченни почти не вздрогнула. Только руки на мгновение сбились в работе, переломив тонкую сухую веточку. Не знай я всего, не придал бы этому значения.
        - Так это и не секрет. Два раза в год обряд проводят у озера. Вот через месяца три, как лето начнется, можно будет ваших воинов и искупать одного за другим, - не поднимая глаз, как ни в чем не бывало, отозвалась женщина.
        - Ты меня не поняла, Ченни. Я хочу сегодня, может завтра, знать, подходит ли моя кровь для того, чтобы лечь в одну постель с Анной. Да, милая. Не смотри так. Вы немного заигрались, так что теперь пожинайте плоды. Думаю, для того чтобы меня остановить, нужно нечто большее, чем просто твои слова. И до лета терпеть я не намерен. Так что садись, Ченни, и рассказывай. И не надо больше сказками про лето потчевать. Анну привезли сюда ближе к осени, уже зная, что она подходит. Если способ подошел в тот раз, значит и мне сгодится. Ну, приступай. Дров в поленнице много, можем хоть до утра сидеть.
        Глава 25
        Утро было каким-то невероятно поздним. Это стало понятно, как только глаза сумели открыться. Все тело ныло, словно остатки простуды еще сидели в мышцах, голова, тяжелым грузом, никак не хотела отрываться от подушки. Вот только яркий, по-весеннему солнечный день за окном оповещал о том, что я проспала все на свете.
        С трудом выцарапав себя из-под одеяла, нехотя причесав длинные, требующие мытья, волосы, быстрее оделась и заплелась. Пусть состояние головы уже несколько раздражало, но затевать купание сейчас настроения совсем не было. Может, к вечеру баню натопить? Девчонки мои тоже давно нормально не мылись, так чтоб до скрипа и блеска.
        Спустившись в кухню, где призывно пахло едой, почти упала на стул.
        - Что, совсем себя загоняли? - Ченни подала кружку с водой, поглядывая с какой-то жалостью.
        - Да что-то все из рук валится. Не успеваю я за всем теперь, - как ни тяжело было это признавать, а выполнять свои обязанности с каждым днем у меня, кажется, выходило все хуже.
        - Так может вам все же стоит немного помощи попросить? Пришлые, кажется, зла нам не чинят.
        - Я и так почти все хозяйственные дела на них скинула, - экономка, поставила передо мной кашу с сушеными ягодами, которую кухарка прятала в глубине печи, ожидая моего пробуждения. От вязкой, тягучей светлой массы пахло маслом, а яркие бусинки ягод были как россыпь драгоценных камней на снегу. - А что с остальным делать - ума не приложу. Еще эти люди… Скажи, зачем кому-то из местных помогать разбойникам? Я кого-то обидела? Кого-то не поддержала в тяжелый момент?
        - Кто знает, ваша милость. Люди, они иногда такое делают, что сами потом сказать не могут зачем и почему. Может, не выдержал человек, а может голову ему задурили.
        - Но, Ченни. Против своих же, - у меня на самом деле в голове не складывалось, как так может быть. Всю жизнь прожить в соседних домах, каждого по имени знать с рождения, и потом натравить на них рой. Испортить ограду. Выставить манок!
        Ягоды застревали в горле. Отодвинув тарелку, устало покачала головой. Никогда не могла представить, что на моих плечах окажется такая неподъемная ноша.
        - Нужно нормально кушать, миледи. Иначе ни на что сил не останется, - Ченни с печалью посмотрела на размазанную по тарелке кашу, и положила на стол румяный пирожок.
        - Когда пекли? - я не помнила, чтобы на днях месили тесто. По виду выпечка была свежей.
        - Ночью. Не спалось что-то, - отводя глаза, пробормотала экономка. Она совсем не часто становилась у огня, но ее выпечку любили все обитатели поместья.
        - Ой, перестань, - пытаясь успокоить Ченни, я взяла румяный пирожок, вставая из-за стола, - спекла и спекла. Не сильно много муки ты на них потратила. Иногда можно себе позволить. Девушки где?
        - Работают, - все еще пряча глаза, отозвалась женщина.
        - Да ну? Сами? И палкой гнать не пришлось?
        - Тазур утром приказал, перед тем как в Весту отправиться. Велел, чтобы по двору не шастали. Сказал, если продолжат его воинов отвлекать, первому, кто попросит, замуж отдаст. Каждую.
        - И что? Испугались? - я в это совсем не верила. Зная характеры и решительные настроения своих девиц, такая угроза должна была возыметь несколько иной эффект. Тем боле, когда столько свободных, крепких и здоровых мужчин на горизонте.
        - Какое там, - усмехнулась кухарка, молча слушавшая наш разговор до этого, - я, когда им ягодный отвар приносила с час назад, слыхала, как эти горлицы обсуждали, что сделать, чтобы заставить нужного воина пошевелиться. А если двоих удастся привлечь, то и выбрать можно будет.
        - Небось, Люра воду мутит. Все ей внимания мало. Чувствую, хватит нам с ней беды.
        - Мужика ей надо покрепче. С характером, - фыркнула кухарка, - чтоб держал в узде.
        Только покачав головой, представила, кому достанется такое счастье.
        В ткацкой было светло и тепло. Камин в углу жарко пылал, заставив девушек расстегнуть вороты платьев и скинуть платки. Сейчас пустовал только один станок, остальные же мерно щелкали, стягивая ряд за рядом в плотный, красивый узор. Челноки так и летали в умелых пальцах, переплетая нити.
        Две девушки ткали на маленьких станках, создавая удивительной красоты пояса, которые мы продавали в столицу до мора за весьма приличные цены. Еще одна сидела за большим, почти на пол стены, станком, на котором из грубой шерсти, с жесткой основой создавался ковер. Ближе к осени его можно будет хорошо продать в какое-нибудь богатое поместье. Последнее время становилось модным завешивать стены такими гобеленами, помимо красоты, сберегающими еще и тепло в каменных домах.
        - Здравствуйте, девушки, - переступая порог и быстрее захлопывая дверь, чтобы не напускать весенней свежести в натопленную комнату, поздоровалась с ткачихами.
        - Доброе утро, ваша милость, - стройный гул высоких голосов немного успокаивал, говоря, что все не так и плохо, как казалось еще полчаса назад.
        - Здравствуй, Вирана, - Корин, чей небольшой станок стоял рядом с моим у самого входа, тепло улыбнулась. - Как себя чувствуешь?
        - Немного слабость одолевает, но не так плохо, как пару дней назад. И даже дел, кажется, на сегодня не так много. Решила к вам присоединиться. Ты брала золото?
        - Да. Только два мотка, - золовка протянула тяжелый, жесткий моток, вынув из большой деревянной шкатулки. Эти нитки стоили невероятно дорого, но если вплетать по чуть-чуть в узор, можно сделать совершенно невероятные вещи. Я была не самой лучшей ткачихой в поместье, сказывалась нехватка опыта, но узоры у меня выходили ровные и складные, так что, на парк с Корин, занималась поясами.
        - Смотрела, сколько там осталось? Я что-то не припомню, - оставив на вешалке плащ и поправив подушку на стуле, я удобнее устроилась за рабочим местом, разминая пальцы и проверяя, на месте ли мои ножнички.
        - Золотых только пара. Еще на один-два пояса будет. Серебряных пять. До осени хватит.
        - Значит, будем другие, простые ткать, если серебро закончится.
        Пустив первый ряд, внимательно проверяя, как легла нить, резко потянула ручку, стягивая плетение. Ничего, за пару рядов руки вспомнят, как правильно работать, тогда дело пойдет быстрее.
        Несколько минут стояла тишина, разбавляемая только стуком дерева и шуршанием.
        - Над рекой… - тихо затянула Тати, проворно пуская челнок то в одну, то в другую сторону. Через мгновение песню подхватили все, заставляя мелодию литься ровным, ярким потоком. Пристроившись к общему хору, я, наконец, почувствовала легкость и умиротворение. Пусть не совсем, пусть в глубине булькало черное, вязкое озеро паники и бессилия, но все же мне стало много легче.
        Тазур.
        Экономка мялась не долго. Видно, сама понимала, что так больше не может продолжаться, рано или поздно, вопрос нужно решать. Убрав свои травки, Ченни вынула небольшой мешок муки, отсыпав пару горстей в миску.
        - Если вы к Анне ради баронского титула присматриваетесь, то из этого только беда выйдет, - как маленькому попыталась разъяснить женщина, выливая в тесто теплую воду.
        - Я к ней давно готов просто так подступиться, да вот ваша игра в прятки мне все карты спутала.
        - А что ей было делать? Выйти к вам и прямо сказать: я местная хозяйка, только трогать меня не можно, иначе духи все пожрут? - Ченни так плюхнула ладонью по столу, что облачка муки разлетелись во все стороны. - Или сказать, что ей муж нужен, только не простой, а с изюминкой? Как ей было поступить?
        - Этого мы уже не узнаем, - я в какой-то мере понимал поступки Анны, но сейчас главным было не то, что можно было сделать тогда. Важно было правильно поступить сейчас. А в моем понимании самым верным оказывался простой исход - наша свадьба. При таком раскладе я получал и женщину, которая уже несколько раз приходила ко мне во сне, и земли, на которые имелись официальные бумаги.
        - Не узнаем, - передразнила Ченни, пытаясь справиться с переживаниями, от которых немного дрожали руки, перемешивающие тесто. - Так чего вы хотите?
        - Все и сразу, - оскал вышел довольно самонадеянным.
        - А бывает ли так?
        - Если судить, сколько всего интересного я уже получил на этих землях - вполне может быть. Только скажи мне сперва, как зовут нашу прелестницу.
        - Вирана. Вирана эль Аст, урожденная Сэрли, баронесса Астоль.
        С экономкой мы проговорили почти до полуночи, кажется, достигнув в итоге какого-то понимания. Как выяснилось, Ченни боялась не просто за благополучие баронства, а за личное счастье своей маленькой хозяйки. Это было мне понятно. Так что, по возможности убедив женщину в своей пригодности на роль любящего и трепетного супруга для Анны, я отправился в Весту. Туда, где один вредный старик мог точно сказать, подойдет ли моя кровь для выполнения поставленных целей.
        Глава 26
        Веста гудела голосами. Люди оживились, в сравнении с прошлым нашим приездом. С разных сторон доносился и детский смех, и стук топоров. Те люди, которых я отправил сюда, заниматься наведением порядка и ремонтами домов, также чувствовали себя довольно свободно. Не знаю уж, что здесь больше поспособствовало, помощь или все же замечательная, солнечная погода, установившаяся с самого утра, но от этого как-то становилось спокойнее. Если что-то и можно было бы назвать «благополучным началом», так это оно и было.
        Староста обнаружился в одном из дворов, где заканчивали ремонтировать крышу. Старик командовал снизу работами, весьма довольно щурясь на ярком весеннем солнце.
        - Больше свес делай. Чтоб под дом вода не шла.
        - Старик, дело к тебе есть, - бросив Слюду в центре деревни, я перегнулся через забор, привлекая внимание старосты.
        - Что, снова что-то потерял? - с напускной ворчливостью спросил старик.
        - Да я и в прошлый раз ничего не терял, ни в этот. Вопрос к тебе важный. Идем, обсудим.
        - Э, а как они без меня справятся-то? - нехотя поднимаясь с чурбака, на котором сидел, спросил старик.
        - Уж как-то справятся.
        - Сильно ты в них веришь. Как тебя звать там?
        - Тазур. И ты этого точно не забывал, так что не начинай, - мне было немного смешно видеть это показательное неприятие, притом что улыбка то и дело растягивала морщинистые старческие губы.
        - Ой, - запричитал старик, тяжело опираясь о палку и показательно ковыляя, едва не закатывая глаза, - тяжко жить стало. Колодцы совсем забились, поля пахать некому, огороды… огороды…
        - Не придумал еще, что там с огородами? Ты мне список напиши, там разберемся. У тебя и так почти три десятка человек с крепкими руками, а ты все жалуешься. Не ты ли их гнал еще дней десять назад? Не стыдно?
        - А чего стыдиться? - староста наконец выпрямился, перестав корчить из себя немощь, - Ты не соврал. Почти все, что надо за пару дней поправили. Если так пойдет, может, как раньше жать будем. В мире и достатке.
        - Как раньше - не обещаю, а хорошо попробуем. За тем к тебе и приехал.
        - Ну, говори. Помогу, если смогу.
        Скрывшись внутри небольшого домика, в котором старик обитал в одиночестве, мы уселись за стол, внимательно рассматривая друг друга.
        - Чего молчишь? Видно же, что не о посевах говорить приехал за такой кусок дороги.
        - Нет, не о посевах, - все мое настроение вмиг пропало, стоило только оказаться со стариком один на один. А если и правда все, как сказала Ченни, и добром это не кончится? Но не попробовать тоже не дело. - Скажи, правда, что можно хоть сегодня узнать, подхожу ли я вашей хозяйке?
        - Узнать-то можно. Но только если не подходишь, может так статься, что рассказать некому будет, - не кочевряжась и не юля ответил старик.
        - Этим ты меня не удивил. Но мне все равно знать надо.
        - И никак не боишься? - старческие, выцветшие глаза пытливо уставились, силясь рассмотреть какие-то признаки страха в моем лице.
        - Отчего же? Боюсь. Но разве это кого-то останавливало? Что делать надо, старик? Мне до лета ждать не с руки. Хоть одну заботу снять.
        - Странно ты заботы снимаешь. Миледи нашу в жены взять - это еще себе на плечи тревог повесить.
        - Не этих тревог я опасаюсь. Мне легче будет, если Вирана перестанет в одиночестве по лесам скакать и духов отгонять.
        - А! - старик довольно всплеснул руками. - Догадался-таки. Так бы и сказал, что крутит тебя, стоит нашу госпожу с кем другим представить. Как тогда говорил? За друга замуж отдашь?
        Не сдержавшись, скривился, только картина появилась перед глазами. Не испытывая никакой дружеской радости, отчего-то вмиг захотел исправить форму носа Кастану. Нет, здесь дело не только в правах на землю. Недаром половина войн из-за женщин начинается. Кажется, ничего в ней нет такого волшебного, а от одной мысли кулаки сжимаются.
        - По делу говори, старик. Иначе самого скручу.
        - Угрозы твои тут силы особой не имеют. Без меня все равно сам не разберешься.
        - Ты обещал помочь, - напомнил теряя остатки терпения.
        - Обещал - помогу. Только ты готов должен быть, что можешь не вернуться.
        - Я к этому уже давно готов. Как только первый раз в руки клинок взял.
        - Ну, тогда поехали, раз готов.
        Вернувшись едва ли не на полдороги до поместья, старик остановил невысокую лошадку, взятую в деревне, у узкой тропы, едва заметной с тракта.
        - Последний раз спрошу: уверен?
        - Ты уже раз десять спрашивал, - фыркнул я, игнорируя легкие спазмы в мышцах и тревогу в сердце.
        - Как хочешь. Тогда оставляй лошадей здесь. И люди твои пусть тут подождут. Неча по топям шастать.
        - Конечно. Именно по этой причине мы туда и направляемся.
        - А, ерничаешь? Весело тебе? Хорошо это. Правильно.
        - Здесь ждите. Если к закату не вернемся - можете в поместье возвращаться. Никому, кроме Лерана, ничего не говорить.
        Спешившись, привязав повод Слюды к ближайшей ветке, глубоко вдохнул. Страх все же присутствовал, но цель маячила перед самым носом, не давая свернуть с выбранного пути.
        - Идем, лард. Посмотрим, чем твоя шкура заполнена, - печально усмехнулся старик, ступая на узкую тропу под тени деревьев.
        Шли мы довольно долго, часа два-три. Тропа то пропадала, то снова появлялась, петляя между высоких деревьев, перескакивая с кочки на кочку. Кое-где ее пересекало настоящее болото, вынуждая внимательно ставить ноги и еще медленнее продвигаться вперед.
        - Мужчины сюда только два раза в год ходят, и то по надобности, - решил вдруг поделиться знаниями старик, умело и ловко для своих лет, перескакивая с кочки на кочку. - Есть особые дни, когда духи озера вроде как более благосклонны. Но сколько в этом правды - не скажу. Так просто повелось, никто правил и не нарушает.
        - Лучше расскажи, что делать нужно будет. Мне до условных традиций дела особого нет.
        - Да искупаться только.
        - Звучит не страшно.
        - Это да, - кивнул старик, усмехаясь. Мы прошли еще немного, когда я все же решил спросить.
        - Почему мне помогаешь?
        - Хозяин из тебя ладный мог бы получиться. И слухи ходят, что милости нашей ты по сердцу пришелся.
        - И все?
        - А что еще надо-то?
        - Ты мне скажи.
        - Шума от тебя многовато. А тут, может, успокоишься. Так или эдак.
        - Все к праотцам меня отправить хочешь?
        - Так ты разве не сам ко мне за этим пожаловал? - и столько иронии в словах, что и не разобрать, правда убить меня старик решил или все же шутит.
        Вода была чистой, как слеза, но глубина озера не позволяла рассмотреть дно, только коряги и ветки, плавно, едва заметно, колышущиеся на глубине в три-пять метров. С той стороны, с которой мы подошли, спуска не было. Только резкий обрыв, как бездонная яма, чернеющая тем больше, чем ниже мог проникнуть взгляд.
        - С той стороны. Здесь можно сразу утонуть и без посторонней помощи, - старик, Патчу, осторожно ступая по заваленному ветками берегу, начал обходить небольшой водоем. Поглядывая с сомнением на гладкую поверхность, я уже сейчас испытывал некоторый трепет, ощущая, словно кто-то следит за мной со стороны.
        Обогнув озеро на четверть, мы вышли на плотную утоптанную землю, плавно, по косой, уходящую в воду. Немного в стороне я разглядел кострище, остатки веток в котором были сверху присыпаны каким-то бурым порошком.
        - Не вздумай трогать. Это игрушки ее милости, - строго произнес старик, поймав мой взгляд.
        - Это она сюда ходила, красный дым выпускать?
        - Да.
        - Неблизкая дорога. Особенно ночью и на своих ногах.
        - Она не той дорогой ходит, по которой мы пришли. От поместья еще тропа есть. Не сильно лучше, правда, но выбор не велик.
        - Давай к делу. Солнце уже к земле клонится, а мы еще и не начали, - признаваться, что от напряженного ожидания начинаю терять терпение было не просто.
        - Так делать особо ничего и не надо. Нырнуть только, - устраиваясь на ближайшей коряге, произнес старик, щуря белесые глаза.
        - И все?
        - И все. А там видно будет.
        Быстро скинув одежду, передернув плечами от свежего порыва ветра, приблизился к чистой воде озера. Мне все еще было странно, что таким образом можно было определить, подхожу ли я Анне в мужья. Но тут же вспомнилось другое место, в другой части света, где было такое похожее и в то же время такое отличающееся озеро с черной, как смола, водой.
        Изобразив пальцами защитный знак, призывая высшие силы обратить на меня свое внимание, я шагнул в ледяную воду.
        Мышцы одеревенели почти сразу, но я продолжал погружаться в чистую воду, поднимая небольшие облачка ила со дна.
        Легкое пощипывание, похожее на движение пузырьков, возникло тогда, когда вода достигла шеи. Больше не было так холодно, только мышцы плохо слушались.
        - Что мне нужно делать? - крикнул я, обернувшись к старику, в ожидании сидящему на бревне.
        - Нырнуть с головой и провести под водой столько, сколько сможешь.
        Ладно. Сделав несколько мощных гребков, я проплыл вперед так, чтобы дно не мешало нырять. Глубоко вдохнув, ожидая неприятного жжения в глазах, я нырнул, не позволяя векам закрыться. Если что-то случится, будет обидно пропустить момент собственной смерти, какой бы она ни была.
        Здесь все представлялось иначе. Пространство под водой словно раздвинулось. Озеро выглядело много, много больше, чем виделось с поверхности. Мне с трудом, несмотря на полную прозрачность, удавалось рассмотреть хоть часть берегов.
        Ощущение пузырьков, щекочущих кожу, стало значительно сильнее, вызывая зуд по всему телу. Когда терпеть стало почти невыносимо, я заметил, как в некоторых местах моя кожа стала вспыхивать бледными искрами. Неяркие редкие вспышки возникали и почти тут же гасли, отделяясь от тела всего-то на расстояние ладони.
        Какое-то время я наблюдал за происходящим, пока легкие не стало жечь от нехватки воздуха. Собираясь вынырнуть, последний раз оглядел озеро изнутри и едва не захлебнулся. Снизу, из темноты, на меня смотрело нечто, ловящее искры тремя парами глаз. Темнота вокруг существа клубилась и двигалась, заставляя сердце сжиматься от предчувствия.
        Не в силах больше находиться здесь, я резко вынырнул, судорожно хватая воздух. Откашливаясь и хрипя, со злостью подумал, что никак не сравнюсь в скорости с местным обитателем. Мне не успеть на берег первым, если этот шестиглазый захочет напасть.
        - Здесь какая-то тварь, внизу, - обернувшись, крикнул старику, стоящему на берегу и опирающемуся на свою палку, но тот только грустно усмехнулся.
        - Но ты же не ждал, что там никого не будет?
        Ответить я не успел. Нечто крепкое, состоящее из одних мышц, ухватило меня за ногу, дернув резко вниз, так что я успел только вдохнуть, прежде чем ушел под воду.
        Меня тянуло все глубже на дно, не позволяя дернуться. Казалось, к ноге прикручена огромная, неподъемная гиря. Пока у меня хватало кислорода, но это не продлится долго.
        Опустив глаза, пока меня совсем не затянуло в черноту, рассмотрел щупальце, несколько раз обернутое вокруг лодыжки. Очередная попытка, дерганье ногой, ни к чему не привела. Меня все тянуло вниз. Понимая, что здесь нет возможности что-либо сделать, я просто расслабил мышцы, стараясь не тратить напрасно те крохи воздуха, что еще имелись. Если сейчас меня захотят сожрать или просто утопить, скорее всего, так оно и случится. Обидным казалось только одно: я так и не обнял ни разу Вирану с той страстью и силой, с которой желал не самом деле. А так - вполне приличный жизненный итог. Быть съеденным каким-то монстром в ритуальном озере в проклятых землях. Даже немного поэтично.
        Потемнело вокруг довольно резко. Сверху еще попадали какие-то крохи света, но вокруг словно запахнулись занавески, погружая меня во мрак, из которого взирали три пары необычных глаз.
        Меня перестало тянуть вниз, но по телу заскользили сразу несколько длинных склизких конечностей, в некоторых местах цепляя кожу сотней мелких иголочек. Медленно теряя связь с окружающим из-за нехватки кислорода, я в последний момент почувствовал, как щупальце обернуло меня вокруг торса, сдавливая ребра.
        - Рисковый ты человек, - голос доносился словно через толщу воды, не давая сосредоточиться на словах. Я ощущал ткань под спиной, через которую пробивались мелкие камни, чувствовал холодный поток воздуха, щекочущий левый бок, но никак не мог глаза открыть. - Я уж думал, там и останешься, как тебя наверх выкинуло. Давай, давай. Неча разлеживаться.
        Шершавая рука легко потрепала по щекам, не давая провалиться обратно в небытие. Кое-как распахнув глаза, уставился в сморщенное лицо старика.
        - Легко ты отделался.
        - И что?
        - Что «что»? - не понял староста.
        - Могу я Вирану в жены взять?
        - Да вот тут, видишь ли, неувязочка, - старик сощурился и отстранился, словно не желая отвечать. Поборов слабость, кое-как сел, не позволяя плащу сползти с тела. Не лето на дворе.
        - Давай без иносказаний. Меня сегодня едва не сожрали, и хотелось бы знать, что все было не напрасно.
        - Так я тут и не при делах, - старик поднялся, глядя на темнеющую, в вечернем свете, воду. - Оно обычно как бывает: искры появились - значит, подходишь. Если искр нет - не подходишь.
        - Но искры были, - этот момент я точно помнил.
        - Совсем мало. Но с другой стороны, ты из воды живой выбрался, так что мне и сказать-то тебе нечего.
        Быстро натягивая одежду на подсохшее тело, с неудовольствием заметил два ряда круглых отметин на груди. Видно, местный обитатель так сильно сдавил ребра, что мне теперь придется какое-то время ходить разукрашенным.
        - Раз тебе сказать нечего, и дух ваш не мог толком определиться, утопить меня или оставить, значит, я сам буду дальше решать. Что будет, если все же в моей крови недостаточно тех сил, что нужны?
        - Ну, думаю, умрешь через какое-то время. Может, тот же кровавый туман слопает.
        - А барона он не лопал?
        - Нет. Тот мог прямо в облаке разгуливать, как и ее милость, хотя она этого терпеть не любит. Говорит, голоса слишком громко завывают, - видя мое непонимание, старик пояснил - В тумане умершие плачут. Миледи жаль их, старается туман не тревожить и лишний раз в него не ступать. Готов обратно возвращаться?
        - Да, идем. Все что мы могли, тут уже получили. А скажи мне, как вы тогда сразу определили, что Вирана на роль баронессы подходит, если ее в озере не купали?
        Старик хмыкнул, осторожно ступая на извилистую тропу, ведущую обратно к тракту.
        - Так она девица была. Чистая. Ее купать надобности не было. Старый барон как в воду привезенную ее кровь капнул, так чаша вся засияла. Но, думаю, если бы она даже просто блеснула, как у тебя сейчас, все равно с собой забрали. Уж очень она жениху понравилась. Старый барон как это дело увидел, даже переживать стал, как быть, если что не так пойдет.
        - Хочешь сказать, не будь у меня женщин, можно было бы тоже обойтись легким кровопусканием, а не попыткой скормить меня местному монстру?
        - Кто знает. Но с бабами другими наши господа не шутят. От того и бастардов нет.
        - Чего ж ты раньше не сказал, - это казалось таким смешным и неважным, в сравнении со всем остальным.
        - А то что, передумал бы? Так еще не поздно. Да и не уверен я, что того что имеется, хватит, чтобы стать ей мужем как полагается.
        - Все что требовалось, я выполнил, так что остальное оставь мне решать. А бабы… когда такая, как Анна есть, до остальных и дела не будет.
        - Ну да. Осталось только ее милость убедить, что ты ей подходишь.
        - Разберусь, старик.
        Обратный путь прошел как-то проще, хотя небо потемнело и пробирались мы часть пути в сумерках. На тракт вышли как-то неожиданно, словно дорога просто появилась там, где минуту назад ее не было. Мои люди, расседлав лошадей, устроились на краю дороги, разложив кострище, которое из-за деревьев я тоже не видел. Пытаясь избавиться от какого-то морока, потряс головой.
        - Не поможет. Поэтому по тропе и не ходят те, кто дороги не знает. Можно до смерти блуждать, да так за два дерева до дороги кости и сложить.
        - В остальных лесах же нормально ходили.
        - Так это там. А здесь озеро.
        - Тебя до деревни проводить обратно? - отвязывая Слюду, спросил старика, но тот только покачал головой.
        - С вами до развилки поеду, а там в Долинке заночую. Не дело сейчас в Весту возвращаться. А ты все же еще подумай, стоит ли.
        - Я все решил уже давно. Сегодня просто подтвердилось, так что не трать силы, старик.
        В поместье вернулись уже с темнотой. Горели только пара костров и окно в кухне. Передав Слюду конюху, нырнул в тепло натопленной комнаты, ожидаемо найдя там Ченни.
        - Живой, - выдохнула женщина, с каким-то облегчением разглядывая меня.
        - Удивлен, что ты рада этому. Где хозяйка?
        - Спит уже. Весь день в ткацкой провела. И что? - в глазах было ожидание, сомнение, тревога. Экономка, с одной стороны, все понимала, но, кажется, боялась любых изменений, как и все, кто здесь жил.
        - Я знаю, что ты обряд провести можешь. Что для этого требуется?
        - Только вы, она и корона.
        - И где же корона?
        - У миледи. Но без ее согласия?
        - Согласится, не бойся. Все подготовь. Завтра свадьбу сыграем. Пока эта девица еще куда не вляпалась, пытаясь все самостоятельно решить.
        - Но как так? К этому же стол нужен, наряды. Все, как полагается, - Ченни аж присела на стул, от неожиданности.
        - Нет. Праздник потом будем устраивать, как с разбойниками и первыми посевами разберемся. А завтра только обряд. А к нему нужны только я, Анна и корона.
        Глава 27
        Проснувшись в бодром расположении духа, довольная и выспавшаяся, я нежилась в кровати, пытаясь составить планы на грядущий день. Получалось так себе, но настроение от этого не портилось. Если завтра будет такая погода, можно начинать сеять. На верхних полях достаточно тепло, чтобы всходы успели прорасти и не померзли.
        Может, я бы еще провела какое-то время в раздумьях, если бы не резкий, решительный стук в дверь.
        - Да? - резко сев, поправив сползающую с плеча рубаху, подтянула одеяло к груди.
        Распахнув дверь, в комнату вошел Тазур, хмуря брови. Плотно прикрыв за собой, чем вынудил тревожно замереть, мужчина присел на край кровати, свободно положив одну ладонь на колени, прикрытые одеялом.
        - Что-то случилось?
        - Пока еще нет.
        - Тогда в чем дело? - От большой ладони даже сквозь толстое одеяло шло тепло. Впрочем, может мне это только казалось, но тяжесть мужской руки и само присутствие Тазура в маленькой, запертой комнате, не давали свободно дышать.
        - Я купался в черном озере.
        Горло сжало спазмом, не получалось ни вдохнуть, ни выдохнуть. Глядя на мужчину, я, как рыба, только открывала и закрывала рот. А он просто на меня смотрел, не давая угадать, что за мысли собираются в этой голове.
        - И? - кое-как справившись с шоком, хрипло выдала.
        - И мне кажется, пора заканчивать этот балаган, ваша милость. Я вполне могу понять твои волнения и переживания за людей, но настал тот момент, когда можно было бы уже и поверить мне. Как считаешь?
        Да никак я не считала. Я раздумывала о том, в каком месте так прокололась и как теперь поступить.
        - Ты меня не слушаешь, Вирана. Я говорю о том, что нам нужно пожениться. Сегодня.
        - С ума сошел? Это так не делается! Для этого нужна подготовка, обряды, традиции. Да и кто сказал, что я соглашусь выйти за тебя? - во мне вскипело такое возмущение, что с трудом удержалась, чтобы не схватить подушку и не залепить ей в лицо мужчины.
        - Милая, а разве я спрашивал твоего мнения? Тебе придется дать согласие, если ты желаешь мира на своей земле. Не стоит отрицать. Я вижу, что ты из последних сил справляешься со всем, что происходит. Подобная ноша не предназначена для женских плеч. А с традициями и всем прочим разберемся позже.
        - Я не стану твоей женой по первому зову и твоей прихоти! Я - здешняя госпожа. Прояви хоть немного уважения!
        - Но Вирана, - он широко улыбнулся, сжимая крепче ладонь на моем колене, - я проявил ВСЕ свое уважение и к тебе, и к твоим людям. Вместо того, чтобы сделать так, как мне следовало, я, как идиот, ждал разгадки ваших тайн, даже не смея к тебе подступиться. Но последние события показали всю бессмысленность подобных действий. Мы только потеряли время. Так что одевайся и идем.
        - Ты не сможешь меня заставить, - мне только и оставалось, что упрямо вздернуть голову.
        - Ну, милая. Я не понимаю, зачем ты это делаешь, и чего добиваешься, - Тазур поднялся, подходя ближе, практически нависая надо мной. - Есть разные способы получить желаемое. И я отчего-то уверен, что тебе не понравятся те, о которых я в данный момент думаю. Мне ничего не стоит, поменять порядок действий, и заключить наш союз сперва в постели, а уже потом по официальным законам этих земель. Или же повесить с десяток твоих людей, ради достижения цели и улучшения твоей сговорчивости. Но все же я бы предпочел, чтобы наш союз был создан не на такой основе. Так что прояви благоразумие.
        Слушая страшные слова, глядя в глазаТазура, я вдруг поняла, что он говорит чистую правду. Если будет необходимо, так оно и случится. Десяток моих людей вполне может оказаться раскачивающимся на длинных веревках. Спокойное сдержанное поведение его людей, помощь и улыбки - все это заставило меня вдруг забыть, кого он из себя представляет.
        - Мне совсем не хочется, чтобы в твоих глаза плескался страх, но тебе не стоит и забывать, кем я был всю свою жизнь. Я вижу, что мы поняли друг друга. Так?
        Не в силах больше ничего произнести, я только кивнула.
        - Вот и отлично. Жду тебя внизу. Одетую и с короной. Не задерживайся, пожалуйста.
        Руки путались в рукавах, цепляясь за ткань, пальцы попадали в петли для пуговиц, шнуровка никак не желала затягиваться. Я понимала, что это, наверное, правильно, что так нужно, но никак не могла унять дрожь. Из него на самом деле выйдет хороший хозяин.
        Но.
        Но я все еще верила в розовую мечту, в подарки, улыбки, тайные свидания весной под кустом сирени, что в глубине сада.
        Но.
        Я все еще хотела, чтобы мужчина тихо, с трепетом и придыханием спросил: «Вира, ты станешь моей женой?»
        Но.
        Все вышло несколько иначе. Вот только как бы мне сейчас не было обидно, как бы я не чувствовала себя обманутой, где-то в глубине души, правда, очень-очень глубоко, я была вынуждена признать, что Тазур прав. Время уходило, все валилось из рук и текло сквозь пальцы. У него не было полномочий, а у меня не хватало сил. И да, можно было даже назвать благородным его сегодняшний жест. Если бы не женская обида, скребущая сердце изнутри.
        Кое-как справившись с платьем, наскоро заплетя волосы, скользкие после вчерашней бани, я глянула в зеркало. Да, разница между тем, первым, днем моего бракосочетания и сегодняшним была просто поразительной. Тогда, одетая в парчу и шелк, с жемчужной вышивкой по рукавам и золотой сеткой на голове, юная и светлая, я правда напоминала баронессу. Сейчас же я выглядела бледной, утомленной, несмотря на хороший сон, и просто бедной. Пусть платье было из нашей лучшей шерсти, но его болотно-зеленый цвет не шел ни в какое сравнение с тем нарядом, прекрасного оттенка розового золота, что мне сшила мама. Конечно, то платье и сейчас лежало в сундуках, переложенное ароматной лавандой, вот только одень я его сегодня - это будет наивысшей насмешкой над всеми трудами, над всеми силами, положенными мной на благо этой земли за прошедшие годы.
        Сегодня я выглядела именно так, как ощущала свои земли, лишенной заботы и покоя, изможденной и серой. Пусть Тазур видит, что так рьяно требует в собственность.
        Заглянув в большую спальню, осторожно ступая, стараясь как можно меньше потревожить золу и пепел, влезла в камин. Пошарив рукой, вытянула сверток, ставший грязно-серым от копоти и нагара. Опустившись на колени прямо тут, у черного зева, развернула тряпки. Браслеты, кольца с изумрудами и корона.
        Парная, она состояла из двух идентичных полос, шириной в три пальца, украшенных камнями и золотыми узорами. На женском варианте были все те же изумруды, составляющие хозяйский гарнитур. В мужском же виде камни были красными, как и в кольце-печати. И по четыре крупных, молочно-белых жемчужины на поверхности.
        Свернув лишние украшения обратно в ткань, я убрала их на каминную полку, больше не утруждая себя лазаньем в темный зев. И так рукава измазала.
        Взяв оба венца в руки, встав на пошатывающихся ногах, побрела вон из комнаты. Тазур и так дал мне достаточно времени на все дела. Не уверена, что у него осталось много терпения в запасе.
        - Ваша милость, - Ченни встретила меня у лестницы, как это всегда делала раньше. В одной руке экономка держала дымящуюся кружку чая, а на второй висел мой плащ, тот, который был красиво подбит беличьим мехом.
        - Знаешь уже все?
        - Да. Лард еще с утра раздал указания.
        - И что, все злорадствуют?
        - Никто не смеет. Лард обещал голову открутить при первом же кривом взгляде.
        Повесив обе короны на локоть, как большие браслеты, взяла из рук экономки теплый напиток. Вкусно и успокаивающе пахло травами. На плечи теплой тяжестью лег плащ.
        - Идемте, миледи, стоит поторопиться.
        - Он уже ждет?
        - Давно уже. Стоит на крыльце, но велел не торопить.
        Так и не глотнув чая, вместе с кружкой вышла на улицу, зябко ежась даже под теплым плащом.
        Глава 28
        Тазур
        Мне не хотелось поступать подобным образом, все же у Анны было довольно гордости, чтобы на долго запомнить этот разговор, но если бы у меня была хоть какая-то надежда, что можно поступить иначе. Женщина слишком упряма, слишком уверена в собственной силе, чтобы просто согласиться на этот брак.
        А у меня перед глазами стояла встреча с разбойниками на дороге. Интересно, она хоть немного понимала, насколько это опасно? И что станет с ее людьми, с землей, если эти люди без намека на совесть все же решатся ее убить?
        Одна маленькая женщина против всего мира? Мои эгоизм, опыт всей жизни и воспитание не позволяли оставить все как есть. Не тогда, когда кровь вскипает от одного ее присутствия. Я знал, что не каждому в жизни везет встретить свою любовь, и был готов бороться за счастье, даже если для этого приходилось поступать более резко, чем хотелось. Защитить Вирану, снять с нее часть ответственности - это то, что сейчас стояло во главе угла. С обидой и ущемленной гордостью мы разберемся со временем.
        Баронесса, бледная и встревоженная, вышла на крыльцо почти через час, после того, как мы поговорили. Сейчас она держала себя не так, как привычная мне простушка Анна, а как подлинная хозяйка. Стало интересно, насколько сильно знакомый мне образ отличается от истинного, и чем это обернется в итоге в наших семейных отношениях. В очередной раз за утро мысленно скривившись своему вынужденному поведению, вышел из тени ближе к Анне.
        - Ты не выпила отвар? Ченни говорит, что это все надолго, не хотелось бы, чтобы ты замерзла.
        - Это разве вас волнует?
        - Куда больше, чем ты думаешь. Уверен, если ты хоть немного поразмыслишь о ситуации, поймешь, что я прав. Ты достаточно умна, чтобы понять. И я думал, что мы перешли на «ты».
        - Я тоже много всякого думала, но, видно, ошибалась, - ни во взгляде, ни на губах не было и намека на улыбку. Это будет долгий путь.
        Крепче сцепив зубы, чтобы не наговорить лишнего, только махнул рукой, подзывая конюха. Просто нужно время. Уверенность, что в глубине души она была со мной согласна, немного облегчала тяжесть в груди.
        - Раз ты так решила, будем отправляться.
        - С нами Ченни поедет?
        - Нет, я позвал ведунью из деревни. Ту, у которой разные глаза.
        - Ниму?
        - Да. Экономка сказала, что так будет достовернее и правильнее.
        - Это уж точно, - сквозь зубы рыкнула Анна, видно не слишком согласная с тем, что будет «правильнее».
        Вслед за Слюдой к дверям подвели тонконогую лошадку Вираны. Я хотел было помочь ей запрыгнуть в седло, но обиженная женщина демонстративно кивнула конюху, привычно используя его колено в качестве подставки. Оставив движение без комментариев, проверил седельные сумки, забираясь на спину собственного коня.
        - Анна? Что-то случилось? - из-за дома появилась Корин, обеспокоенно оглядывая наши фигуры. Не думаю, что ей были видны обе короны, спрятанные под плащом баронессы, но все же девушка могла догадаться о происходящем. Скосив глаза в сторону Вираны, ждал, что она ответит. Мне было все равно, как скоро она хочет оповестить своих людей о нашей свадьбе, так что право решать я оставил за ней.
        - Ничего страшного, Корин. Дела. Займи, пожалуйста девушек, чтобы не шастали по двору. И загляни в бочки с золой. Мне кажется, ее достаточно, чтобы поставить мыло. У нас еще есть сухоцвет лаванды. Можете заняться.
        - Если ты разрешишь взять немного меда и овсяных отрубей, мы можем сделать те пахучие мыла, что у нас так хорошо получились пару лет назад.
        - Отруби можете взять. А меда остался маленький бочонок до самого конца лета. Не стоит тратить его на развлечения. Соберите сосновых иголок, если вам лаванда не по нраву.
        - Но от сосны мы потом как лесные ведьмы пахнем… - огорченно отозвалась Корин, видно, рассчитывая получить для этого дела мед. Но только Анна уже потеряла остатки терпения, утомленная девичьими капризами.
        - Тогда можете вовсе не мыться! - пришпорив коня, баронесса, не дожидаясь ответа, покинула двор.
        Дорога заняла почти полдня. Не знаю, в какую глушь нам было необходимо уехать, но мы миновали и поворот на Долинку, и дорогу на Весту, свернув куда-то на узкую тропу, ведущую в сторону невысоких гор.
        - Ты решила меня утопить в болотах?
        - Если бы думала, что это поможет, так бы и поступила, - без улыбки отозвалась Анна, игнорировавшая меня до этого.
        - А Нима знает, куда добираться?
        - Знает. Мы уже почти приехали.
        - Это хорошо. Не хотелось бы возвращаться в темноте.
        Вирана только приподняла бровь, пуская лошадь по еще более извилистой дороге, вдоль которой рос высокий, густой кустарник.
        Через полчаса мы, резко свернув, оказались на необычной поляне, на которой кольцом стояли высокие камни. С другой стороны тропа уходила вглубь оврага, теряясь в сумраке теней под деревьями.
        На поляне, прислонившись головой к огромному серому камню, дремала Нима. Ее голова чуть подергивалась во сне, а руки то и дело вздрагивали, отчего палка, украшенная лентами, бусинами и костями, начинала издавать тихий глухой стук.
        - Просыпайся, ведьма! - останавливая лошадь в паре шагов от высоких камней, Анна довольно умело спустилась с лошади.
        Нима дернулась, взмахнула руками и уронила парку.
        - Вижу, ваша милость не в настроении сегодня.
        - Отчего же. Отличный день.
        - Как прикажете. У вас тоже отличный день, лард?
        - Это мы посмотрим.
        Старуха только усмехнулась, демонстрируя дырки в зубах.
        - Ну, тогда давайте приступать.
        Заставив ввести лошадей и охрану внутрь каменного круга, Нима указала нам на лысое пятно земли с другой стороны от невероятной конструкции.
        - Станьте там, друг напротив друга. А вы, - старуха обернулась к людям внутри камней, - не вздумайте покинуть круг, что бы ни произошло.
        - Что-то может случиться?
        - А вы что, на весеннюю ярмарку приехали? До сих пор не поняли, что «может случиться» что угодно?
        Мужчины, несколько озадаченные словами Нимы, крепче намотали поводья на руки. Подумав с минуту и переглянувшись, воины для пущей надежности закрыли животным глаза, чтобы избежать возможной паники. Мало ли, что на самом деле произойдет.
        - Ваша милость изволила привезти корону?
        - Нет, я просто так, от скуки сюда полдня добиралась, - едко отозвалась Вирана, вынимая два ободка из-под плаща.
        - Миледи, - старуха поклонилась, принимая оба венца из рук. Один, тот у которого ярко сверкали алые камни, положили на невысокий камень, оказавшийся ближе всех. Как это ни было удивительно, сейчас оба предмета, так непохожих друг на друга, выглядели единым целым. Привлекая мое внимание, Нима повернулась к нам. - Что бы ни происходило дальше, вы не должны бояться. Если обитатели озера правда одобрили вашу кандидатуру…
        - Погоди, - вдруг, словно проснувшись, вскинула голову Анна, - а на самом ли деле одобрили? Или это обман, чтобы получить власть? В противном случае он может стоить кое-кому жизни. Не страшно?
        Криво усмехнувшись, я только расстегнул куртку и растянул ворот рубашки, оттягивая его вниз, туда, где все еще краснели следы из множества колец, оставленные обитателем озера.
        - Это успокоит тебя?
        Вирана только скрипнула зубами, отворачиваясь в Ниме. Старуха же прищелкнула языком, рассматривая следы.
        - На свой страх действуете.
        - Начинай. Миледи скоро замерзнет, ожидая.
        Поджав губы, Нима взяла в рук женскую корону, приблизившись к Баронессе.
        - Госпожа моя призывает, хозяйка ваша взывает. Явитесь в свидетели. Придите в помощники, - склонив голову на этих словах старухи, Вирана дождалась, пока обод короны окажется на ее голове. Не ожидая никакого подвоха, я с запозданием заметил, как вокруг серых камней собираются клубы тумана. Темные, ржаво-красные, тонкие нити потянулись между деревьев и кустов, уплотняясь и собираясь в единую массу. Помня, к каким результатам привела последняя моя с ним встреча, невольно поежился.
        - Еще можно передумать, - напевно растягивая слова, протянула Анна.
        - И не надейся.
        - Как хочешь, - практически одновременно с последней фразой, камни в короне Анны вспыхнули бледным, холодным светом. Туман все разрастался, окутывая подол ее платья, но не касаясь меня. Красное марево поднималось все выше, пока не поглотило Анну целиком. Молодая женщина замерла, словно оказалась в ледяной воде, потом медленно выдохнула и прикрыла глаза, едва слышно забормотав под нос. - Знаю… надо… все равно.
        Я мог разобрать только какие-то обрывки фраз, заглушенные туманом, хоты мы стояли всего-то в двух шагах друг от друга. Осмотревшись вокруг, заметил, что алые клубы тумана превратились в сплошную дымку, окружившую со всех сторон высокие камни. Мгла больше не клубилась, накатывая со стороны, она просто становилась все менее проницаемой для глаз.
        - Не мое дело, - резко и довольно громко произнесла Анна, поднимая раскрытые ладони. Послышалось тихое шипение сквозь зубы, и я в ужасе увидел, как на белой коже ладоней проступают раны. Тонкие линии, как от глубоких порезов, пересекали обе руки. Вирана повернула ладони внутрь, ожидая чего-то.
        Когда первые капли, набухнув, сорвались с рук, пространство вокруг словно замерло. Я больше не ощущал ни порывов ветра, ни шелеста травы. Даже само дыхание словно отсутствовало.
        Капли крови не коснулись земли. Они растворились в воздухе, став частью тумана. Первые несколько мгновений я еще видел более плотные, более темные части тумана, но уже через несколько мгновений мгла вновь стала равномерной.
        Нима протянула баронессе вторую корону, до этого лежащую на голом камне. Вирана ухватила обод так, что на нем остались кровавые следы. Повернувшись ко мне, женщина сделала небольшой шаг, сокращая пространство между нами.
        Ее губы что-то шептали, но я не мог разобрать слова, только смотрел, как темная кровь медленно тянется по ободу короны, повторяя рисунок внизу.
        - Нагни голову, мне не достать, - как-то устало произнесла Вирана. Она и правда была еще более бледна, чем утром, под глазами залегли темные тени, словно все это действо требовало нешуточных сил с ее стороны.
        Опустив голову, я с каким-то удивлением осознал немалый вес короны. Череп тут же сдавило, как в тисках, притягивая к земле.
        - Дай руки, - перевернув их ладонями вверх, Вирана сильно дунула, продолжив бормотать под нос что-то не непонятном языке. Красный туман протянул свои щупальца вперед, окутывая наши руки. Почувствовав, как кожа начинает расходиться под невидимым лезвием, едва удержался, чтобы не отдернуть ладони прочь. Когда тонкие линии протянулись по всей ширине рук, Вирана повернула их внутрь, как делала до этого сама. Набухнув, капли сорвались вниз, так и зависнув в воздухе.
        Кровавый туман вдруг резко пахнул мне в лицо, едва не вынудив отшатнуться. В голове, которая и так гудела от сильного давления, раздались сотни, тысячи голосов, в гуле которых было очень сложно разобрать какие-то отдельные слова. Только вечность спустя, как мне показалось, гул стал более определенным, позволяя хоть что-то расслышать. Голоса то накатывали, становясь громче, то стихали, как прибой.
        «Ты можешь… ты станешь… справишься… может, нет. Умрешь. Умрешь. Умрешь! Сам пришел… просил. Смелый. Смелый. Глупый! Умрешь. Умрешь! Умрешь! А может, нет. Наглый. Наглый. Умрешь! Умрешь!»
        Голова стала невыносимо тяжелой, перед глазами все потемнело и я потерял связь с реальностью.
        Глава 30
        Мне показалось, что минула половина жизни, не меньше, когда зрение вновь прояснилось и я увидел перед собой сосредоточенное и встревоженное лицо Вираны. Кажется, все шло не совсем так, как предполагалось. Поймав мой взгляд, баронесса закусила губу.
        - Ты точно прошел испытание черным озером или это просто способ меня уговорить? Ты только что едва не отдал свою жизнь на потеху духам.
        - Я и правда был в озере, но, по словам старика, который меня туда проводил, все не очень однозначно.
        - Было бы не лишним понять: ты дурак или настолько самоуверенный кретин?
        - А есть разница? - голову больше не давило, и с каждой минутой я чувствовал себя все лучше. Даже какое-то ощущение эйфории появилось, несмотря на то, что мы все еще стояли в этом устрашающем тумане.
        - Думаю, что нет, - Анна чуть скривилась, явно испытав облегчение, но не желая это демонстрировать. Отдернув ладони, она внимательно осмотрела белую кожу, на которой были темные порезы. Они больше не кровоточили, но вместе с подсохшими бурыми разводами выглядели так себе. Вынув из кармана кончиками пальцев чистый платок, Вирана тихо пробормотала под нос. - Надеюсь, это последний раз. Как-то мне не очень нравится.
        Мы стояли валом тумане, отделенные и от камней, и от людей внутри круга. Даже Нима была только темным, размытым силуэтом. Голоса все еще присутствовали на периферии, но больше не пытались пробиться в мою голову или сдавить череп тисками короны.
        - Это все?
        - Почти, - Было видно, что Вирана все еще несколько раздосадована и сердита, хотя ее настроение изменилось все же в лучшую сторону по сравнению с тем, что было утром. Дрожащими пальцами женщина попыталась вытянуть нож из чехла на поясе, но едва не выронила на землю. Было видно, что ей все еще больно шевелить руками.
        - Давай я. Что ты хочешь сделать? - я ожидал, что она отшатнется, но Вирана только тяжело вздохнула, поворачиваясь немного боком.
        - Хочу разрезать платок. Я совсем забыла о том, что нужно два.
        Не обращая внимание на легкое покалывание и ноющие ощущения в руках, вытянул маленький женский нож из чехла, одним движением разрезав белую ткань на два лоскута. Оружие, хоть и простое, предназначенное для бытовых нужд, оказалось очень острым и в отличном состоянии.
        - Кто тебе точит нож?
        - Хазет этим занимается обычно.
        Я хотел было помочь ей обвязать порезы, но Анна отступила, покачав головой и поджав губы. Замечательно. Все же обида была довольно сильна. Не просто нам будет наладить добросемейные отношения.
        - Долго еще этот туман будет держаться?
        - Дня три. Еще не все закончилось. Первый этап, так сказать, - Вирана медленно, устало вышла из круга, двигаясь куда-то в сторону оврага.
        - Ты куда? - требовалась определенная смелость, чтобы покинуть островок, казавшийся относительно защищенным.
        - Ты же не собираешься здесь стоять три дня? Да и твоим людям вместе с Нимой нужно дать возможность вернуться по домам. Они, в отличие от нас, не могут никуда двинуться, пока туман здесь.
        - И куда же мы?
        - Отдыхать.
        Вирана
        Может, он бы и не посмел. Я понимала, что меня берут на страхе за жизни людей и на ответственности. Это было так очевидно, что просто сводило скулы, но в том-то и была ирония. Я знала, что происходит, но согласиться на заключение брака было единственным верным решением.
        С каждым днем мои силы словно таяли, неспособность охватить все сразу выедало нервную систему. Так что выбор Тазура в качестве супруга был вполне хорош. Если не брать в расчет обстоятельства. Ненавижу, когда меня к чему-то вынуждают!
        Когда мужчина едва не потерял сознание, стянутый путами тумана, как щупальцами, я испугалась. Как бы меня ни бесило происходящее, как ни хотелось бы залепить ему пощечину, я просто не могла представить, как быть дальше, если туман все же его проглотит. У меня задрожали коленки, все поплыло перед глазами от ужаса. За прошедшие недели я в полной мере смогла оценить его способности к организации людей и к управлению. Теперь же было просто до холодного пота жутко, что я стану делать, если предстоит вернуться в поместье одной.
        - Оставьте его мне. Оставьте, - тихо забормотала я, надеясь, что еще не слишком поздно. Зажмурившись изо вех сил, бормотала под нос, ожидая решения бесплотных обитателей долины.
        Я услышала, как он очнулся. Мужчина глубоко вздохнул, тряхнув головой. Я не почувствовала, чтобы тяжесть, давящая на плечи, стала сильно меньше, но на все нужно время.
        Замотав руки, почти шатаясь от усталости, я побрела вниз, через овраг, утягивая с собой часть тумана. Пока еще он завязан в основном на меня, так что стоило убраться подальше.
        - И куда же мы?
        - Отдыхать, - я так хотела спать, что была готова лечь прямо на сырой мох, только бы меня не трогали в ближайшие недели.
        Тазур послушно, как привязанный, брел позади. Следуя по узкой, едва заметной тропе, я несколько раз покачнулась, едва не рухнув в тонкую весеннюю траву.
        Последний раз меня поймали за локоть, когда я уже была не способна сама удержаться на ногах. Тазур, несмотря на мои слабые, едва слышные протесты, подхватил на руки, крепко прижимая к своей кожаной, с меховыми вставками, куртке.
        - Куда идти, женщина?
        - Прямо. До сторожки, - укладывая ладони так, чтобы было не больно, тихо отозвалась я, в бессилии закрывая глаза. Вокруг нас все еще вился туман, но он был уже не таким плотным, позволяя видеть тропу, а голоса тихо что-то шептали сами себе вдалеке, не тревожа нас. Уткнувшись носом в теплую кожу, я позволила себе закрыть глаза. Раз уж он сам решил взять на себя все заботы, пусть и занимается. Я устала.
        Меня мерно укачивало на крепких руках, не давая открыть глаза. Не знаю, сколько времени мы так шли, но очнулась я только раз на пару мгновений, когда тело оказалось на жесткой лежанке, пахнущей пылью.
        Тазур
        Она падала. Спотыкалась на каждом шагу, шатаясь как пьяная. В какой-то момент я сократил расстояние между нами, опасаясь, что Вирана просто разобьет себе голову, запнувшись в очередной раз. Почти так и случилось. Я среагировал не так быстро, как хотелось бы, но сумел поймать ее. Подхватив женщину на руки, поразился, какой легкой она кажется сегодня. Ни влага, напитавшая одежду, ни тяжелый плащ, словно не отражались на ее весе. С трудом разобрав, куда нам нужно, медленно побрел по узкой тропе, надеясь, что успею найти таинственную «сторожку» до темноты. Бродить по этим лесам со спящей женщиной на руках - не лучшая идея. Впрочем, даже просто сидеть под деревом я был не согласен. Мало ли, сколько времени требуется местным духам, чтобы признать во мне своего.
        Небольшой домик, слепо глядящий всего парой окон, показался из тумана как черная тень. Строение выглядело крепким, словно не стояло в лесной глуши неизвестно сколько времени. С трудом откинув стальной крючок на двери, толкнул дверь внутрь, проходя в темное помещение. Остатки дневного света позволили разглядеть скромную обстановку. Небольшой стол у окна, большой камин, почти на полстены, пара шкафов, сундук и широкая лавка, укрытая каким-то тюфяком. Наверх, под наклонную крышу вела лестница, но там было достаточно темно, чтобы разглядеть хоть что-то.
        Опустив Анну, которая так и не проснулась, на лавку, огляделся еще раз, раздумывая, с чего начать. Стопка дров, ровно выложенных между стеной и камином, быстро расставила все на свои места. Выйдя за хворостом, с удивлением отметил, что туман не окружил дом, а остался стеной чуть дальше, создавая кольцо. Присмотревшись, увидел тонкую линию из красной глиняной крошки, опоясывающей строениепо кругу. Туман не пересекал защитный контур. Покачав головой, стараясь пока не думать о том, что никак не получалось понять, вернулся в избушку.[11]
        Как только в камине весело затрещал огонь, стало как-то легче дышать. Дом тут же перестал казаться таким пустым и заброшенным, во все стороны потянулись теплые щупальца.
        Порывшись в шкафах, обнаружил стеклянные банки, наполненные зерном и запечатанные воском. Была еще одна, содержимое которой я опознал не сразу. Черные, тонкие кусочки выглядели так невзрачно, что узнать в них мясо получалось с трудом. Там же отыскав котелок, вышел в темнеющий лес.
        Потребовалось два раза пройти вокруг избушки, чтобы разглядеть еще более неприметную и узкую тропку, уходящую вниз. Пообещав себе, что не пойду больше двух десятков шагов, я углубился между деревьев, надеясь отыскать ручей.
        Отлив часть воды в пустой кувшин, повесил котелок над огнем, надеясь, что получится приготовить хоть какой-то ужин.
        Запалив свечу, пытаясь разогнать немного вечерние сумерки, отправился наверх по широкой и довольно удобной лестнице. Невысокое пространство под крышей было оставлено под спальное место. Только вот помимо выскобленных досок там не было ничего. Пришлось спускаться и исследовать дом дальше на предмет хоть каких-то одеял.
        Искомое обнаружилось почти сразу. Несколько одеял, шитых из звериных шкур, были плотно скручены и сложены в сундуке. Вытряхнув шкуры от пыли, разложив их под крышей, подошел к Анне, едва не падающей с лавки у стены. Даже укрытая плащом и моей курткой, она, казалось, мерзла во сне.
        Скинув лишнее, чтобы не мешало, вновь поднял ее на руки. В ответ мне раздалось ворчливое сонное:
        - Оставь меня.
        Усмехнувшись, осторожно двинулся к лестнице.
        - Как скажешь, Анна. Как скажешь.
        Кажется, она даже не проснулась, пока я медленно взбирался наверх. Уложив ее в меха и укрыв сверху, надеясь, что после отдыха, у кого-то будет более благодушное настроение для разговоров, спустился вниз. Самое время озаботиться хлебом насущным.
        Глава 31
        Я не чувствовала ни ног, ни рук. Голова гудела, и хотелось спать. Было такое ощущение, что меня чем-то опоили, так тяжело двигались мысли. Я больше почувствовала, чем услышала, как кто-то сел рядом.
        - Ты проснулась? - тихий мужской голос удалось опознать не сразу, но когда стало ясно, что это Тазур, дышать стало чуть легче. Его присутствие не пугало и давало надежду на то, что ничего страшного не произойдет. - Как себя чувствуешь?
        - Не очень хорошо. Словно брела всю ночь по морозу, и мои ноги-руки решили больше не слушаться.
        Голос сипел и царапал горло, но я все же смогла договорить. Почти сразу заледенелых пальцев коснулись теплые мужские руки.
        - И правда замерзла, - пробормотал мужчина, начав осторожно растирать онемевшие кисти. От конечностей тут же по телу побежали сотни неприятных мелких уколов, вынуждая резко дернуть руками. Особенно неприятные ощущения расходились в места порезов. - Потерпи, сейчас пройдет. Ты снова болеешь или это вследствие обряда?
        - Нет и нет. Это просто от усталости, наверное. В прошлый раз я чувствовала себя хорошо, - когда руки немного отогрелись, удалось, наконец, открыть глаза и осмотреться. Было довольно светло, внизу гудел огонь в камине, рассыпая по потолку яркие всполохи, меня же окружали пушистые меховые одеяла, расстеленные на деревянной поверхности.
        - Тебе нужно поесть. Получилось, конечно, не так вкусно, как могло бы, но достаточно съедобно. Как ноги?
        - Ничего, - пошевелив пальцами на ногах, поняла, что и правда начинаю согреваться. Да и в целом, я себя чувствовала лучше и спокойнее. - Идем, попробуем, что ты приготовил.
        - И ты мне расскажешьнекоторые важные вещи, - весомо добавил Тазур, чуть прищурив глаза в полумраке.
        - Расскажу. Может быть.
        Спустившись вниз под внимательным надзором Тазура, с некоторым удивлением увидела, что все приведено в порядок и сделано едва ли не в лучшем виде. Даже стол, на котором стояла пустая тарелка, был протерт начисто от пыли.
        - Не знала, что ты настолько хозяйственный, - с некоторой досадой пробормотала, усаживаясь за стол.
        - Жизнь переездами заставляет уметь все. В поместье просто в этом нет надобности, а так - да, мы достаточно хорошо приспособлены к жизни.
        - Я знала, что твои воины обучены, видела, как справляются со стиркой, но не ожидала о тебя.
        - И это все теперь твое, - широко усмехнулся Тазур, ставя передо мной тарелку с кашей. Я с трудом удержалась, чтобы не скривиться от такой бравады. Но мужчина тут же стал серьезным, усаживаясь напротив. - Но если серьезно, сколько мы здесь должны провести и что еще необходимо сделать? Это ведь не все?
        - Нет. Теперь тебя туман не тронет, хотя я до сих пор поражаюсь, как ты решился на подобную глупость, не будучи уверенным в успехе, - стараясь смотреть только в тарелку, ответила мужчине.
        - Это был единственный верный вариант, пришедший в голову после нескольких дней размышлений.
        - Да? А у меня спросить не пробовал? - вопрос все равно вышел резким, как я ни старалась сдержать собственное возмущение, вновь всколыхнувшееся внутри.
        - И что бы ты предложила? - Тазур отвечал спокойно, но в голосе не было мягкости. Только сталь и уверенность в правильности собственного решения. - Ждать до лета? Или отдать тебя тому, кто больше подходит по крови? Уж прости, я был готов рискнуть, чтобы иметь право сидеть сейчас на этом месте, напротив тебя.
        - Но ты рисковал не просто потерей какой-то мелочи. Ты рисковал жизнью!
        - Ну так помни об этом, когда будет возникать желание пристукнуть меня во время семейных ссор!
        Удивленная, подняла глаза, пытаясь угадать - он сейчас насмехается или пытается поставить меня на место. Почивший барон никогда не разговаривал со мной так прямо и откровенно, большую часть времени ограничиваясь улыбками или бытовыми вопросами. Но вот чтобы высказываться о семейных ссорах и отношении - этого не было. Даже сама мысль о ссоре оказалась для меня какой-то странной. Одно дело спорить и одергивать работника или постороннего мужчину, но мужа… Мы были супругами, а была ли между нами страсть, как-то мало волновало и меня, и остальных. Решение барона являлось окончательным. Впрочем, он крайне редко оспаривал мои слова, чтобы у нас могли возникнуть серьезные разногласия.
        - Я не уверена, - отложив ложку, медленно начала я, - что у нас схожие представления о супружестве.
        - Думаю, именно по этой причине мы сейчас сидим с тобой за этим столом, - кивнул Тазур. - Я представляю себе текущие заботы, но что еще к ним добавится - для меня загадка. Те же заборы, духи и дикие осы…
        - Большая часть этих дел останется на мне, я просто должна показать и объяснить, что делать в той или иной критичной ситуации. Забота барона, - в первый раз произнеся его новый титул вслух, я запнулась. Пришлось откашляться, переведя взгляд в сторону, чтобы не чувствовать неловкости, - забота барона - в обеспечении земных благ. Безопасность, посевы, овцы, возобновление торговли. В том году у нас было только два торговых каравана, а это очень мало.
        - С этим я справлюсь. Если ты будешь подсказывать.
        - Если бы ты сразу спрашивал моего совета…
        - Если бы я проводил с тобой еще больше времени, мы бы оказались здесь гораздо раньше, Вирана. Я весьма удивлен, что мне потребовалось столько времени и посторонняя подсказка, чтобы догадаться. Думаю, что некоторые мои люди были более внимательны и кто-то сообразил быстрее меня.
        - Леран знает.
        - И предпочел мне не сообщать? Надеюсь, у хара были весомые причины. Скажи мне еще кое-что: наш союз официально заключен? Ваши законы мне не до конца известны, но по меркам моей родины, некоторых пунктов не хватает.
        - Запись в родовых книгах. И консумация брака.
        - Надеюсь, без присутствия свидетелей? Мне-то они не сильно помешают, но насчет тебя не уверен… - Тазур вопросительно поднял бровь, ожидая ответа, а мне вдруг стало жарко, как в печи.
        - Нет, в наших землях такой традиции не следуют уже давно, - то натягивая, то ослабляя повязку на одной из ладоней, пробормотала в ответ. Как-то я немного подзабыла об этой составляющей.
        - Вот и замечательно, - широкая, белозубая улыбка сверкнула в полумраке. Поднявшись со своего места, Тазур подкинул дров в огонь, потянувшись. - Тебе нужно что-то? Могу проводить к ручью.
        - Я найду дорогу сама, - необходимость умыть лицо казалась едва ли не самой необходимой. Хоть немного времени в одиночестве.
        - Небезопасно ходить по лесу в темноте. Там уже вовсе ничего не видно, мало ли что произойдет.
        - Со мной ничего не может случиться здесь. Это не к озеру ночью идти, тут всего-то пара шагов.
        - Вирана, это…
        - Ты обещал не ущемлять, - резко обернувшись, напомнила я. Мне не хотелось даже вспоминать о разговоре, случившемся только сегодня утром, но, если понадобится, я все же была готова напомнить Тазуру.
        - А ты обещала не пренебрегать безопасностью, - сложив руки на груди, отпарировал мужчина.
        - Я возьму фонарь, - порывшись в глубине одного из шкафов, вынула старый прямоугольный фонарь. Он давал совсем мало света, но позволял хоть немного рассеять темноту. Установив одну из свечей, плотнее запахнула плащ.
        - Я буду ждать снаружи у двери. Если что-то случится - зови. И постарайся не гулять долго.
        - Здесь не так много мест, достойных внимания, - фыркнула я, выходя в темноту. После стольких лет, имея раньше возможность делать все, что посчитаю нужным, я чувствовала некоторую неловкость и злость от необходимости с кем-то обсуждать свои поступки. Но с другой стороны, то, что меня ждут снаружи, вглядываясь в блуждающий огонек и вслушиваясь в шорохи ночи, как-то успокаивало.
        В несколько смешанных чувствах, я медленно побрела по тропинке вниз, к ручью. Это было так странно, непривычно и непохоже на наше обычное общение с Тазуром. Словно кто-то убрал полупрозрачную ширму, отделяющую нас друг от друга, позволив рассмотреть собеседника. Образ, конечно, был похож на тот силуэт, что виделся через тонкую ткань, но все же отличался. Черты казались четче, глаза ярче, а слова понятнее, но полная картина никак не складывалась.
        Наскоро покончив с насущными делами, умывшись в холодной воде ручья, слушая плеск воды, я пыталась для себя решить: станет ли мне теперь легче справляться с делами, или все же это только добавит вопросов.
        - Вирана, мне стоит отправляться тебя спасать? - я была уже в десятке шагов от дома, но, видно, кусты закрывали свет фонаря, когда раздался голос Тазура.
        Глава 32
        Он стоял у двери, оперевшись спиной о деревянную стену дома, и глядел в темноту.
        - Знаешь, мне кажется, что я все еще слышу голоса, хотя туман держится за кругом, - задумчиво поделился Тазур, открывая дверь и пропуская меня внутрь первой.
        - Это еще какое-то время будет так. Даже во сне иногда, бывает, слышу, что они разговаривают. Чаще что-то неопределенное, но иногда бывают важные вещи, - мне было немного неловко разговаривать с ним, и я не поворачивала головы, делая вид, что сосредоточенна на том, что делают руки. Воспринимать стоящего рядом мужчину, как мужа, оказалось не так и просто.
        - Например?
        - Что? - сосредоточенная на собственных ощущениях, я вдруг потеряла нить разговора, выронив из рук ленту, которой собиралась переплести волосы.
        - Какие важные сообщения тебе приносили духи? Думаю, мне будет не лишним знать. У тебя очень красивые волосы.
        Последняя фраз, произнесенная тихим, задумчивым голосом, заставила меня вздрогнуть всем телом. Очень остро ощущая, что мы одни вокруг на много километров, почувствовала, как пересыхает в горле.
        - Ты боишься меня? Вирана? - большие ладони обернулись со спины, крепко сжимая в объятиях, заставляя мышцы леденеть. Острый подбородок лег мне на макушку, оборачивая со всех сторон характерным мужским запахом и теплом. - Не стоит. Я не обижу.
        - Один раз они предупредили, о пожаре в лесу. Было сухое лето, ночью началась гроза, без дождя, - немного нервно начала я, делая вид, что ничего не происходит, - а у нас в той стороне как раз отара стояла. Хорошо, что овчаров успели отослать. Отару быстро собрали и на дальние луга перегнали. Ночью это было не так просто, но все уцелели. А поле то и несколько гектаров леса полностью выгорели.
        - Вирана, ты меня слышишь?
        - Да, - тихо отозвалась, не в силах делать больше вид, что мы все еще разговариваем о чем-то отвлеченном.
        - Я знаю, что ты мне не сильно доверяешь, но вспомни, в первую встречу я тебе сказал, что силой женщин не беру.
        - Я помню.
        - Тогда прекрати дрожать. Ничего не изменилось, - отпуская из объятий, Тазул легко провел ладонью по моим волосам.
        - Но консумация…
        - Не имеет никакого отношения к насилию и не обязательно должна состояться сегодня. Давай спать. Я тоже устал.
        Подкинув пару поленьев в огонь, мужчина скинул сапоги у лестницы и проворно забрался наверх.
        Я же долго стояла внизу, разбирая гладкие пряди руками, и думала. Обо всем. О весне, которая сейчас резко пойдет в силу, о богатом урожае, о людях. И о мужчине наверху. Молодом, довольно резком, но все же внимательном человеке, который пытается наладить со мной взаимопонимание, не смотря на разногласия.
        Закончив заплетать косу, я медленно поднялась по лестнице. Здесь, на верху, было теплее, словно весь воздух, согретый огнем, собирался именно под крышей. Отстегнув пояс с ключами и ножом, отложила их в сторону, туда, где лежали две баронских короны и кинжал Тазура.
        - Ты очень недоверчива, женщина, - сонно проворчал мужчина, притягивая меня к себе и укрывая мехами. - Спи.
        Проснулась я от ощущения жара. Мне не хватало кислорода, одежда тянула в вороте, юбка закрутилась вокруг ног, и все это хотелось скинуть, отбросить в сторону, только бы иметь возможность вдохнуть глубже. Скинув с плеча тяжелую руку Тазура, открыла глаза, пытаясь понять, далеко ли до рассвета. Судя по слабым отблескам внизу и неяркому свечению, ночь только едва-едва перевалила за середину. Вывернувшись из-под меховых покрывал, быстро расстегнула мелкие пуговица на груди и растянула шнуровку в поясе, ослабляя платье. Здесь было не так много места, так что делать все приходилось сидя и едва не стукаясь головой о скат крыши. Но я справилась. Аккуратно, насколько это было возможно, сложив платье, добавив сверху теплые чулки, чьи ремни уже порядком передавили ноги, с облегчением растерла нижние конечности. В одной рубашке и коротких нижних штанишках было куда свободнее, чем во всей этой амуниции. Даже то, что мои домашние платья были без корсетов, не делало их удобными для сна.
        Немного размяв плечи, чувствуя себя куда лучше, чем вчера днем, я быстрее забралась обратно под теплые покрывала, пока тело не растеряло тепло. Вновь погружаясь в дрему, куда более спокойную, чем вечером, почувствовала, как нижних конечностей коснулись голые мужские ноги. Сон слетел мгновенно и потребовалось еще изрядно времени, чтобы осознать, в каком виде спит мой новоиспеченный супруг. Если я все же переживала по поводу своего ночного «платья», то Тазур, оказывается, не тратя времени на ерунду, разделся полностью, не отказывая себе в комфорте. Мне ужасно захотелось вернуть платье обратно, но не потревожив мужчину это сделать было уже невозможно. И если процесс разоблачения я еще как-то смогла бы объяснить, то ответить, зачем надевать платье посреди ночи, когда мне явно тепло - дело не такое простое. Закусив губу, я, не видя других вариантов, уткнулась носом в горячую, немного волосатую грудь, удивляясь, что мужчина может приятно пахнуть после половины дня в седле.
        Руки. Большие и шершавые ладони скользили по спине сквозь тонкую ткань нижней рубашки, напоминая, что я все же женщина, которая умеет что-то чувствовать. По коже расползалось тепло и легкая приятная дрожь. Тело словно просыпалось, наполняясь ощущениями, совсем отличными от усталости или холода, сопровождающими меня долгое, долгое время.
        Не открывая глаз, желая еще немного насладиться удовольствием, почувствовала, как большие руки потянули за ленту в волосах, распуская плетение. Длинные, жесткие пальцы прошлись по волосам, будоража чувствительную кожу головы. Чувствуя холод там, где тело еще не проснулось, малодушно подставила под ласку второй бок, рассчитывая получить еще больше нежности. Меня одновременно терзали и голод, и жажда.
        - Сейчас самое время меня остановить, - тихая усмешка досталась моей шее, обжигая дыханием. Шершавые, горячие губы прошлись вверх, легко зацепив ухо, от чего по телу пробежала томительная волна, достигнув пальцев на ногах.
        Еще чуть-чуть. Я остановлю его позже.
        Мне было не достаточно. Хотелось большего. Тепла, нежности, этого странного, но такого правильного подчинения.
        - Вирана, посмотри на меня, - тихий, вкрадчивый голос, у самого виска. В этом тоже было что-то до боли правильное.
        Нехотя, в каком-то легком замешательстве, словно меня поймали за чем-то непотребным, посмотрела на мужчину. В сероватом, слабом свете раннего туманного утра с трудом удавалось рассмотреть выражение лица и сами черты казались мягче, спокойнее, чем обычно.
        - Хочу, чтобы ты меня видела, - тихо, словно от громких звуком может разрушится это мирное утро, прошептал Тазур.
        Завороженная собственными ощущениями, протянула ладони к горячему, твердому телу мужчины, ставшего моим мужем. Пальцы, подрагивая, прошлись по пылающей коже, впитывая чужое тепло, забирая его себе. Сегодня я была жадной. Я хотела заполучить все, все что можно и еще чуть-чуть, чтобы немного загасить тот голод, что заставлял тело дрожать.
        Тазур вдруг оказался везде. Его тяжелое тело прижимало меня к меховым покрывалам, не позволяя сбежать, наполняя теплом и трепетом. Жесткие, горячие губы скользили по шее, вверх и вниз, слегка сжимая кожу. Руки блуждали по телу.
        Я уже практически задыхалась, когда поцелуй, наконец, достался моим губам. Легко, медленно, словно пробуя на вкус что-то новое, Тазур прижался к губам, растягивая каждое действие до бесконечности. Его рваное дыхание обжигало, пряный привкус на губах дурманил. Хотелось прижаться плотнее, ближе. Впитать в себя все.
        - До чего ты жгучая, - не отрывая губ, выдохнул мужчина, прижимая к себе до боли и хруста в костях. Шершавая ладонь, так великолепно и будоражащее и удивительно ощущающаяся на моей коже даже сквозь ткань, скользнула под рубашку, убирая разделяющую нас материю. Тело затрясло от острых ощущений, от такой невероятной яркости.
        Рука скользила все выше, губы медленно и мучительно терзали поцелуями. Дыхания не хватало. Только мне все равно было мало. Хотелось еще. Хотелось ощутить себя живой, проснувшейся от того кошмара и серости, что укрывали мою жизнь последние годы.
        Мужская ладонь осторожно прижалась к груди, чуть сжав пальцы. Тело само собой выгнулось, словно получило разряд тока.
        - Ты как лето в моих руках, - едва слышно, скользнув губами к виску, шепнул Тазур. Ни за что не предположила в этом мужчине романтика.
        Оставив в покое грудь, рука скользнула вниз, к бедру, заставляя пылать в нестерпимом огне. Не в силах больше ждать, сама распахнула ноги, прижимая мужчину к себе. Резко выдохнув сквозь зубы, Таузр впился в губы острым, жгучим поцелуем.
        Мир покачнулся, вспыхивая искрами и не позволяя ничего видеть вокруг.
        - Смотри на меня, - с какой-то внутренней, едва сдерживаемой яростью произнес Тазур, в противовес очень осторожно, с непередаваемой нежностью поворачивая мою голову, не позволяя отвернуться. - Всегда смотри только на меня.
        Не в силах ответить, не имея возможности отвести глаз, я плавилась и сжималась, как пружина, с каждым движением будучи готова взорваться, но тело скручивало все сильнее, ноги дрожали. Не в силах больше держать глаза открытыми, ослепленная вспышками, зажмурилась. Пылающее тело, не вынесло напряжения, разлетевшись одни из тех ярких и опасных фейерверков, что когда-то я видела в столице.
        Тяжело дыша, не чувствуя собственное тело, все вглядывалась в косой потолок, когда, прерываясь тяжелым дыханием, в ухо шепнули:
        - Нам, неверное, придется выселить всех из поместья. У тебя такой красивый и громкий голос, что ночами мы никому не дадим спать, - тихо застонав, прикрыла ладонью глаза, чтобы только не видеть его смеющегося, довольного лица.
        Глава 33
        - Если мы должны здесь оставаться еще несколько дней, тогда стоило бы что-то придумать с едой. Ее совсем мало.
        - К защитным камням должны сегодня привезти что-то из продуктов. Местные знают, что делать, - пытаясь привести в порядок волосы, совсем спутанные постельными играми, отозвалась сверху. Было немного неловко, но с другой стороны - он мой законный супруг, так что все по закону.
        - Хорошая новость. Было бы славно, если бы кто-то догадался прихватить свежую одежду, но на это, как понимаю, рассчитывать особо не стоит?
        - Думаю, что нет.
        - Тогда ты отдыхай, мне все еще не нравится твой вид, а я прогуляюсь до камней. К обеду как раз успею туда-обратно, - не дожидаясь ответа, Тазур вышел в свежее солнечное утро, оставив меня одну.
        Пытаясь решить, хорошо это или плохо, спустилась в комнату, вздохнув свободнее. Даже если голова понимала, что все происходит как нужно, требовалось какое-то время, чтобы привыкнуть.
        Накинув плащ на плечи, вышла из дома, полной грудью вдыхая запах сырого леса и наслаждаясь птичьими трелями. Солнце поднялось уже довольно высоко, и если прислониться к стене, где нет ветра, вполне можно было позволить себе немного погреться под его лучами. Удивительное ощущение, что никуда не нужно бежать, торопиться, никого спасать или контролировать, как давно забытый вкус домашних сладостей на языке. Мне, оказывается, была очень нужна это небольшая передышка. Чтобы осмыслить все произошедшее, чтобы подумать о будущем. Остановиться всего на мгновение, позволить себе обернуться по сторонам, а не лететь вперед, спотыкаясь и разбивая колени.
        Присев на лавку, подставив лицо свету, глубоко вдохнула, вспоминая все, что произошло. Все годы, с того момента, как прежний барон умер, казались покрытыми серой завесой.
        Я хорошо помнила тот день, когда он вернулся больным. Верховой отряд из двадцати мужчин вернулся из дальних деревень, первых, на которые выпала болезнь. Супруг отвозил лекарства, проверял, хватает ли у людей еды и можно ли чем-то помочь. Я помнила, что вместе с ним в поместье пришел запах гари, словно дым костров, вьющихся над крышами домов там, вдали, добрался и до моего порога. Так оно и оказалось.
        Первыми слегли мужчины из дружины. Горячка началась быстро, за пару дней укрыв тела язвами и лишив крепких, здоровых людей сил. Потом неожиданно болезнь коснулась свекра, хотя тот при первых признаках болезни укрылся в одном из домов на отшибе. Поветрие все же нашло лазейку, и, в очередной раз принеся еду, прислужник обнаружил только холодное, изъеденное заразой тело в постели.
        Тогда мы сложили большой костер, но за самим сожжением мне позволили наблюдать только из окна, запретив даже близко подходить к завернутому в белую ткань телу. От сладкого, тошнотворного запаха, пробирающегося под рамы, наполняющего комнату даже с такого расстояния, становилось плохо. Я не могла есть еще дня три, чувствуя, как к горлу подкатывает желчь. А потом внезапно заболели почти все мужчины разом. Практически одновременно. Тогда ни о какой возможности сидеть в комнатах больше не было и речи. Закрыв нос тряпкой, пропитанной в едком растворе, нацепив кожаные перчатки, которые должны были хоть как-то уберечь от заразы, я присоединилась к женщинам, которые еще могли ходить за больными. События того времени слились в один бесконечный, беспросветный день, наполненный смрадом и запахом немытых, больных тел, горящих костров и стонами.
        Мой супруг пережил ту зиму. Видно, внутренних сил организма как-то хватало на то, чтобы не пустить заразу внутрь, несмотря на то, что он, наравне со всеми, работал и в поле, и в лазарете. Мне тогда казалось, что это невыносимо тяжело, что дальше будет легче. Но нет, стоило снегам сойти, как нас накрыло новой волной заразы, которая немного отступила с приходом холодов.
        По весне погребальных костров было в разы больше. Мужчины, те, кто сумел пережить болезнь один раз, съедались горячкой за день-два. Многие женщины, ослабленные после зимы, тоже болели, но им все же удавалось как-то вытерпеть и справиться с болезнью. Барон умер, когда расцвели лесные колокольчики. Он, в отличие от большинства, болел почти десять дней, все повторяя одну и ту же фразу: «Как ты будешь здесь одна?»
        А потом я и правда оказалась одна. Вдруг, в одно мгновение, случилось так, что все вопросы приходилось решать мне. Куда пристроить осиротевшего мальчишку? Какие поля засевать, если сил хватит только на треть участков? Что, когда и как делать?
        Люди оказались просто не готовы действовать самостоятельно, во всем оглядываясь на господ. Это казалось правильным, верным, но стоило всей ноше рухнуть мне на плечи, как колени едва не подогнулись.
        Опираясь спиной о стену сторожки, я всхлипнула, не открывая глаз, пытаясь впитать в себя все тепло и весь свет, которые давало солнце. Слишком глубоко уйдя в воспоминания, никак не могла вырваться из мрачных, темных оков, увязая все глубже.
        Было долгое, трудное лето, когда приходилось самой учиться пахать, вместе с дворовыми девушками засевая ближние поля, надеясь, что посевы успеют подняться и созреть до холодов. Или пилить на дрова сухие деревья, молясь, что бы зима была к нам благосклонна.
        Не была.
        Слезы покатились из глаз. Я все еще не могла себя простить. Только в Долинке две семьи не пережили зимы, столкнувшись с холодом и голодом. Мне сказали об этом не сразу, а потом хватали за руки, пытаясь не пустить ехать по селениям в телеге, груженой дровами и едой. Я все же поехала. С трудом пробираясь по заваленному тракту, понукала волов, так как лошади не могли тянуть повозку по такому снегу, почти полдня добираясь до деревни.
        Слезы собирались в уголках глаз, обжигая щеки, затекая за воротник. Из груди, зажимая дыхание, вырвались всхлипы. Вся печаль, боль и тревога, скопившиеся за столько времени, терзающие мою душу так долго, словно вылились в эти безудержные, истеричные рыдания. Тело дрожало, кончик носа и пальцы зудели, словно опаленные холодом. Я не могла остановиться, всхлипывая и завывая в голос.
        - Вирана? Вирана?! - за собственными завываниями я не сразу услышала Тазура. Не зная, сколько времени так просидела, я просто забыла об этом мужчине, очнувшись только тогда, когда теплые руки осторожно оторвали мои заледенелые, мокрые пальцы от лица. В глазах Тазура была тревога. Настоящее неподдельное беспокойство. - Ты совсем замерзла. Что случилось? Что-то произошло?
        Оказалось, что мой плащ давно уже скатился с плеч, а солнце укрылось за тучами, отчего тело сотрясал озноб, но я не чувствовала, не могла успокоиться, рыдая в голос и заламывая руки.
        - Не могу больше, - пытаясь остановить рыдания, невнятно выдала я. Поймав мои ладони в свои, Тазур крепко удерживал их, не позволяя выкручивать пальцы.
        - Что-то случилось, пока меня не было? - внимательным взглядом окидывая пространство вокруг, хмуро пытался добиться ответа новоиспеченный барон.
        - Нет, - я хотела, но не могла объяснить, - это все я. Только я. Так тяжело. Совсем не справилась… Я больше не могу…
        На последнем слове рыдания вдруг превратились в безудержную, дикую икоту, от которой трясло все тело.
        - Не уверен, что верно понял смысл, но первым делом нужно тебя отогреть, - поставив на лавку корзину с продуктами, Тазур легко подхватил меня на руки, словно я ничего не весила.
        Мне было стыдно, обидно и горько за собственную слабость, но больше не оставалось ни малейших сил, чтобы держаться. Словно чаша, наполняемая по капле, вдруг просто перевернулась, выплеснув наружу все, что в ней накопилось.
        - Сейчас, сейчас. Я тебя отогрею, а ты потом расскажешь, что произошло. Давай, красавица моя, заползай наверх, а я разберусь с огнем, - Тазур попытался поставить меня на ноги, но я изо всех сил вцепилась в его куртку, не позволяя. Страх, едкий и ледяной, сковал конечности, не позволяя его отпустить ни на секунду. - Я только распалю камин и вернусь.
        Закусывая губу, я резко замотала головой, словно от этого зависело существование мира. Мне казалось, что стоит его отпустить - и я рассыплюсь на тысячи осколков и больше не смогу собраться.
        - Нет? Ладно, забирайся наверх, я буду за тобой. Обещаю, Вирана, я никуда не денусь. Давай, красавица. Будем обниматься и успокаиваться.
        Стоило Тазуру подняться наверх, как я вновь вцепилась в него, не давая мужчине отстраниться. Он только и успел, что скинуть куртку, притягивая меня ближе и укрывая меховыми покрывалами. Когда икота немного отступила, а конечности смогли разжаться, Тазур тихо, поглаживая по волосам, спросил:
        - Что произошло? - сейчас это все казалось таким глупым, что было просто стыдно. Так рыдать от жалости к себе, от тяжелых, но прошедших лет, было вовсе не в моих привычках. Даже произнести подобное казалось недопустимым. - Вирана, красавица моя, я очень упрямый и целеустремленный человек. Мне не по вкусу, когда моя женщина, моя супруга, хозяйка каждого окрестного дерева и всех ближайших земель, проливает слезы. Я не отстану. Расскажи мне, что случилось?
        - Я… - голос вдруг сорвался, а из глаз снова выступили слезы, - я так устала. У меня больше нет сил. Совсем нет.
        - Хорошая моя, - прижав меня еще крепче, баюкая в объятиях, тихо прошептал Тазур, - у меня довольно сил на нас обоих. Отдыхай. Я не допущу больше подобного. Отдыхай. Спи. Просто поспи. У меня хватит сил.
        Убаюканная, согретая и опустошенная истерикой, я и правда быстро уснула.
        Глава 34
        - Прости, я обычно так себя не веду, - почувствовав, что задремавший рядом, Тазур проснулся, произнесла я. Отчего-то казалось важным, чтобы мужчина поверил. Выглядеть истеричкой при всех прочих нюансах и особенностях было последним делом.
        - В этом я уверен. И уж постараюсь сделать все, чтобы тебе больше не пришлось подобного пережить, - легко, едва ощутимо коснувшись губами моей макушки, Тазур откинул в сторону покрывало. Мне тоже стало жарко в таком положении, но двигаться казалось неуместным. - Я уверен, что у нас с тобой все будет хорошо. И в хозяйстве, и, как показала ночь, в постели.
        Почувствовав смущение, я легко стукнула по твердой мужской груди, требуя прекратить подобные разговоры. Вот только барон не впечатлился, одним неожиданным движением перекатив меня на спину и нависнув сверху. Темные глаза, блуждающие по моему лицу, сияли озорством, а губы растягивала улыбка.
        - Э, нет, моя красавица. Даже не надейся. Я буду говорить, буду обнимать и целовать, так что к этому тебе предстоит привыкнуть. Иначе какой я муж?
        В подтверждение собственных слов, Тазур вдруг нагнулся, прижимаясь губами к шее, отчего тело сладко дрогнуло.
        - Но сейчас день, - попытка удержать его от наступательных действий даже для меня выглядела немного смешной. Но я, для соблюдения приличий, должна была попробовать.
        - Я знаю, - поймав мои ладони в мягкий, но крепкий захват, с пугающей томностью отозвался Тазур, пытаясь зубами справиться с моими пуговицами на груди. Потерпев крах в этом непростом деле, мужчина выругался, освобождая одну из ладоней. - Я так давно хотел увидеть тебя без этих серых, невзрачных тряпок, что даже не пытайся меня остановить. Первым делом, как разберусь с делами, пошьем тебе голубое платье. И зеленое. И запалим огромный костер. О, как славно будут пылать эти серо-бурые тряпки. Как снимается это безобразие?!
        Справившись с пуговицами, Тазур, незнакомый с кроем местных платьев, оказался в тупике, не найдя потайного пояса на талии. Может, я бы и позволила ему самому разбираться, уж очень все это казалось непривычным и немного диким, но блеск нетерпения в мужских глазах, жар, заставляющий ежиться от предвкушения, вынудили помочь. Здесь у меня только одно платье, а резкие движения Тазура весьма основательно угрожали его целостности.
        - Нет, это ужасно неудобно. И портниху нормальную вызовем. Прости, красавица моя, но это слишком много для моего терпения.
        - Может и так, но поверь, такая конструкция уберегла не одну девицу от насилия, - скидывая тяжелую материю в сторону, заметила я. Это была чистая правда. Борьба с многослойными, сложными конструкциями давала девушкам несколько дополнительных ценных минут.
        - Я добьюсь того, чтобы в этом не было необходимости, - разглядывая меня сквозь тонкую ткань рубашки пылающим взглядом. - Дай только срок, Вирана.
        - Не смотри на меня так, - внезапно почувствовав все несовершенства собственного тела, я захотела спрятаться от этого обжигающего, откровенного взгляда.
        - Ну уж нет. Мне тут популярно объяснили, что ни на кого, кроме тебя мне больше смотреть не выйдет, так что, моя хорошая, - Тазур вдруг одним движением скинул собственную рубашку, открывая моему взору хорошо развитую мускулатуру, которую я могла до этого оценить только на ощупь. Судорожно вдохнув, чувствуя как зудят пальцы от необходимости прикоснуться к мужчине, сидящему напротив, сглотнула вязкую слюну. - Так что, моя хорошая, я как и обещал, буду делать все, как полагается. И прошу тебя не мешать мне в этом крайне важном и непростом деле.
        «Как полагается» было еще лучше, еще ярче, чем мне показалось ночью. Может, свою роль сыграла истерика, а может наличие света, добавляющее всему какую-то развратность и откровенность, но я совсем не соображала от этих поцелуев, от жадных рук, блуждающих сразу по всему телу. С некоторым беспокойством и восторгом осознав, что не так и много я успела узнать о семейной жизни от своего первого супруга, позволила ощущениям захватить каждую клеточку моего изголодавшегося тела.
        Прекрасно понимая, что не одной постелью ограничены наши взаимные обязанности с Тазуром, решила обсудить с ним самый волнующий из вопросов. Сидя за столом, с удовольствием жуя кусочек сыра, подняла глаза на мужа, сидящего напротив.
        - Что ты намерен делать с разбойниками?
        - Тебе не понравится.
        - И все же? - в груди немного сжалось. Вопрос больше был задан для уточнения. Я и так не верила, что такой человек сможет простить разбой и грабеж.
        - Вирана, я не самый добрый человек.
        - Знаю. Но все же ты справедлив. Это мне так же известно.
        - Ну тогда ты точно знаешь, что живыми я их не оставлю.
        - А если кто-то ни при чем? А если кто-то просто виноват в том, что сбился с пути.
        - Красавица моя, ваша милость, но ты же не сбилась с пути? И Хазет, и Миха, и еще множество людей, которые умирали от голода и холода, но и не помышляли об убийстве соседей? Даже не рассчитывай. Не в этом вопросе.
        - А если там подростки? Их ты тоже… тоже убьешь? В деревнях было много семей, где остались одни мальчишки. Я не могла за всеми уследить. Раит, братья из Весты, рыжий мальчишка из Долинки. Кого-то пристроила по семьям, кого-то забрала в поместье, но не везде успела. Ты же не станешь убивать детей?
        Мужчина тяжело поднялся с лавки, глядя в мутное окно. Его лицо пересекли суровые складки.
        - Нет. Детей никто не тронет. Если это будет возможно. Но я определю их на обучение. Надеюсь, против этого ты не станешь возражать.
        Я только покачала головой. Чувство вины перед матерями и отцами мальчишек, не нашедших поддержки и заботы, немного отступило.
        - А вот остальных я бы хотел поймать до начала дождей.
        - Две недели, не больше. И за этот срок нужно засеять все поля.
        - Мы все успеем, - светлая, уверенная улыбка появилась на лице, когда Тазур повернулся ко мне. - Мне бы только найти место, где они прячутся. Только бы отыскать туда дорогу.
        - Я знаю, где они, - слова удалось вытолкнуть с трудом, словно они прилипали к нёбу. Духи мои свидетели, я пыталась не допустить этого всеми силами, но Тазур прав, так больше не может продолжаться.
        Глава 35
        - Ты знаешь, красавица моя? - и такой вкрадчивый, тихий голос, что я невольно поежилась, сумев только кивнуть. - А отчего же ты тогда молчала?
        - Не было причин говорить.
        - Не доверяешь мне?
        - Я учусь тебе верить, но ты должен помогать, - упрямо выпятив подбородок, произнесла в ответ.
        - Ладно, - Тазур вернулся за стол, оперев голову на ладони и внимательно разглядывая меня, - давай учиться мне доверять. Где они?
        - Скорее всего, за Болотными Вязями. Там несколько защитных кругов осталось, но места глухие и труднопроходимые, так что местные там почти и не бывают.
        - А разбойники могут.
        - Могут, - кивнула, представляя себе карту. - Лучше места не найти. Рядом есть ручьи, и от духов спрятаться можно.
        - Как далеко это от поместья?
        - Часа четыре верхом. После поворота на Долинку почти сразу перекресток.
        - Там, где сломанное дерево?
        Я только кивнула. Дорога в том месте плохая, верхом не везде пройдешь, но и следы на ней не особо видны, не так как на голой земле. Вот поэтому люди Тазура и не сумели отыскать их логово. Если знать лес, можно так схорониться, что в жизни никто не отыщет. Если не знает как.
        Вот только я знаю. Давно уже знаю, где и как они прячутся, потому той дорогой никто и не ходит. От того между деревнями по одиночке люди и не бродят.
        - Верхом пройти можно? - Тазур, нахмурив брови, уже продумывал, как поймать противника в ловушку.
        - Нет. И своими ногами незаметно не подойти. Со всех сторон лес, а там, где защитные круги - там пустырь со всех сторон. За десятки метров обнаружат.
        - А если ночью?
        - Особо не подойдешь. Лес, как и везде, то топь, то овраги.
        - Что ж у тебя ни единого нормального леса нет, где люди за грибами-ягодами ходит могут?
        - У НАС, - выразительно напомнила этому мужчине, - есть. Но не возле Долинки и Весты. У дальних деревень леса светлее и выше. Но и спрятаться там негде. Было время - леса от сухостоя и завалов исправно чистили, так что там почти как в королевском парке. А здесь попробуй из лесу бурелом повытягивать. Тут ни телега, ни лошадь не помогут. А на своем горбу желающих не много бревна таскать.
        - Не сердись, я все понял. Вернемся в поместье - на карте покажешь, где эти места. Есть у меня люди, которые в любую щель незаметно пролезут. Отправим кого-нибудь посмотреть, насколько там непроходимые дебри и как нам лучше подобраться. А потом уже что-нибудь придумаем. До дождей.
        - Я с тобой пойду, - тихо, но твердо сообщила мужчине.
        - Нет, - спокойно, только приподняв бровь, отозвался Тазур.
        - Без меня ты очень рискуешь, - мне было необходимо донести до него всю суть вопроса. Это будет не просто ловля разбойников. - Если среди них есть кто-то из местных, а это так и есть, ты можешь столкнуться с теми силами, о которых пока не имеешь понятия.
        - Но рисковать тобой я не намерен совершенно точно, так что даже не станем это обсуждать.
        - Как скажешь. Мы обсудим это позже, - отворачиваясь к окну и закидывая в рот последний кусочек сыра, миролюбиво кивнула я, не обращая внимания, как окаменела челюсть Тазура. Ничего, не только мне учиться семейной жизни.
        Кони и охрана ждали нас у камней с самого утра. Видно, люди Тазура, в сопровождении кого-то из местных мужчин, выехали с первыми лучами рассвета, чтобы добраться так быстро. Бегло осмотрев свою лошадку, удовлетворенно кивнула. Все было в полном порядке.
        - Я сам, - громко произнес Тазур, заставив обернуться. Рядом стоял один из его воинов, намереваясь помочь мне забраться в седло. Махнув рукой, новоиспеченный барон широким шагом подошел ко мне, опускаясь на одно колено и выставляя второе в качестве ступеньки.
        - Так не положено, - тихо прошептала, глядя на коленопреклоненного мужчину у моих ног. В груди все замерло и заледенело. - Встаньте, ваша милость. Пожалуйста.
        - Вирана, я, конечно, теперь барон этих мест, но никто не сможет меня упрекнуть, если мне захочется оказаться на коленях перед своей леди, чтобы ей помочь. Давай, сладкая. Это не тот повод, по которому мы будем с тобой спорить.
        Смущенно, неуверенно и несколько растерянно оглянувшись, не желая прилюдно устраивать скандал, быстро запрыгнула в седло. Я нервно, стараясь сдерживать движения, оправляла юбку, когда Тазур поднялся, помогая второй ногой попасть в стремя.
        - Моим людям все равно. В этом они не увидят ничего, кроме моего к тебе отношения. А местные привыкнут. Ты - моя леди, - быстро скользнув ладонью по ткани платья, поправляя подол в моем не самом подходящем наряде, мужчина только улыбнулся, возвращаясь к своему коню.
        Да, к этому не так просто привыкнуть, как кажется.
        Дорога получилась не такой утомительной, как я ожидала. Может, все дело в трех днях отдыха, когда я была вынуждена только есть, спать и уделять внимание супругу, но и спина не так сильно давала о себе знать, и ноги не сводило судорогой. Я даже смогла получить удовольствие, наблюдая, как в этой части баронства чернеют поля, готовые к посевам, и как набухают почки, кое-где уже вскрывшись от тепла и света.
        Сделав всего несколько быстрых остановок по нужде, мы почти достигли Долинки, когда Тазур резко натянул поводья, вынуждая и нас остановиться. Чуть впереди, уходя резко вниз, через овраг, шла едва приметная, заросшая тропа. Обернувшись, поймав мой взгляд, барон вопросительно поднял бровь, чуть кивнув в сторону тропы. Поняв немой вопрос, хмуро кивнула.
        Да, это та самая дорога.
        Еще раз, насколько позволяли деревья, внимательно и цепко осмотрев тропу, Тазур только кивнул собственным мыслям, вновь пуская коня рысью.
        В следующий раз мы остановились уже у самого поместья, когда стали видны и ограда, и люди, занятые делами во дворе.
        - Вирана, и вы все, - повернувшись к нам, начал барон, - я бы хотел пока держать в тайне бракосочетание. Ненадолго, но до тех пор, пока не решатся некоторые вопросы. У меня есть весьма серьезные основания полагать, что в поместье могут находиться не самые честные люди и такая информация может нарушить наши дальнейшие планы. Это понятно?
        Молчаливые, сдержанные мужчины уверенно кивнули. Местный мужчина, присланный Нимой, остался в дальней деревне. Теперь было понятно, о чем они с Тазуром говорили перед расставанием.
        - Ченни знает, - напомнила я немаловажное обстоятельство. В чем-то, конечно, он был прав. Кто знает, каким образом информация доходила да этой шайки, что прячется в глубине лесов, но очень хотелось надеяться, что супруг ошибается.
        - Я ее предупредил перед отъездом. Для всех остальных мы ездили смотреть, готовы ли поля к посевам и как обстоят дела в самих деревнях. И, Вирана, не все мои люди знают, что ты здесь хозяйка. Пусть пока все так и будет. Хотя бы несколько дней.
        - Хорошо, но и ты должен помнить, что звал меня Анной, - усмехнулась я. Это казалось нетрудным, так что сложностей быть не должно.
        Если бы.
        Глава 36
        - Ченни, пусть баню натопят наскоро, - быстрым шагом пролетая через кухню, бросила я. После дороги и нескольких дней в сторожке ужасно хотелось помыться.
        Я только успела вынуть из сундуков чистое, как в комнату, тихонько, как-то нерешительно постучав, вошла экономка. Женщина пытливо заглянула в глаза, пытаясь определить, насколько все плохо.
        - Ваша милость?
        - Не смотри так, - потягиваясь и разминая спину, попросила чуть кривясь, - все не так и плохо. Может, даже хорошо. По крайней мере, ко мне, кажется, относятся с уважением.
        Экономка выдохнула с облегчением, словно этот вопрос не давал ей спать ночами во время нашего отсутствия. Впрочем, может, так оно и было.
        - Как дела дома? - выкладывая поверх смены белья мыло, спросила.
        - Все в порядке, миледи. Только Люра воду мутит, носом перед мужиками вертит, но мы этого и ждали, так что я просто ее немного одергиваю, как заносить начинает. В остальном все в порядке. Вчера в огороде первый раз работали, первую зелень посеяли.
        - Это хорошо, - пусть я и чувствовала себя немного неуверенно из-за последних событий и необходимости держать их в тайне, позволить себе унывать было неправильно. Нужно заниматься делами, тогда голова не станет придумывать проблем остальным частям тела. - Идем, посмотрим, какие еще дела от нас требуют внимания, пока баня греется.
        Пробежавшись по кладовым, осмотрев, как развесили прокопченные колбасы и куски мяса, вышла на весенний, теплый воздух. Солнце стояло высоко, радуя светом и яркими красками. С каким-то внутренним удовлетворением я оглядывала двор, отмечая все, что сделано за последние недели. Времени прошло не так и много, с того дня, как Тазур пересек границу этих земель, но его влияние и присутствие угадывалось везде.
        Я шла по двору, приветливо кивая людям, его и моим, трудящимся рядом без разделения и понукания. Эта весна станет началом новой жизни для всех нас.
        - Анна? Выглядишь несомненно лучше. Удалось немного передохнуть от забот? - участливо спросил Томаш. Я не знала, что хар вернулся из деревни в поместье и была не в курсе степени его осведомленности о причинах нашего отсутствия, так что слова стоиловыбирать осторожно.
        - Добрый день. Да, спасибо, мне много лучше. Возможно, простуда, наконец, отступила, - чуть улыбнувшись, кивнула, осматривая новые части забора. Получилось хорошо, добротно. Только вот старые пролеты теперь смотрелись как-то уныло и хлипко на фоне своих новых соседей.
        - Не кривись, - хар широко ухмыльнулся, считав мое выражение лица, - со временем все заменим, но чуть позже. Тазур приказал первым делом склады для шерсти подготовить.
        - Это правильно, только я думала, что вы в деревне пока останетесь. Кто там за всем присматривает?
        - Так я только проездом в поместье, - мы шли по двору, наслаждаясь минутами покоя. - Сейчас загрузят кое-что из вещей, и вернемся обратно. Тебе стоит заехать посмотреть, что мы успели сделать за пару дней. Думаю, оценишь, хозяйка.
        Я судорожно обернулась по сторонам, проверяя, не услышал ли кто. Убедившись, что все в порядке, укоризненно глянула на Томаша. Тот только удивленно приподнял бровь. Через минуту укоризненных гляделок, мужчина вдруг выругался, хлопнув себя по лбу.
        - Вот же, - кажется, я сама только что выдала себя своей реакцией. Да, долго шила в мешке не утаишь. Все норовит под зад острым концом кольнуть. Вот и сейчас, посмурнев, Томаш глубоко вдохнул, внимательно осмотрев меня с ног до головы, словно под другим углом. - Я, вообще, не то имел ввиду, а только твою заботу обо всем и обо всех, вот и назвал хозяйкой. А оно вон как получается. И Тазур в курсе, это точно. Да. Тогда все понятно становится.
        - Не говори никому, - тихо попросила.
        - Да уж понятно. Но и сама, хозяйка, спокойнее будь. Мы не обидим, раз обещали. Вон оно как все сложилось. Ах, ты ж, лиса…
        Тихо, с раздражением протянув последнюю фразу, харзамер на месте, неприязненно глядя в сторону крыльца, к которому мы вернулись. У самых ступеней стоял Тазур, а перед ним, крутя в пальцах кончик косы и трепеща ресницами, стояла Люра, что-то вещая со смущенной улыбкой и, судя по расстегнутому вороту, страшно страдая от жары. Тазур стоял к нам спиной, и мне не удавалось рассмотреть его выражение лица, но руки сами собой сжались в кулаки. Считая себя неревнивой особой, я вдруг испытала жгучее желание ухватиться за скалку, как простая деревенская баба. Только осталось выбрать, кто из собеседников больше достоин моего внимания.
        - Все хвостом крутит, никак не уймется. То Кастана дергала, пока парень на охоту на два дня не уехал, теперь вот за ларда принялась. И вроде девка хороша, да только нервы парням портит, - недовольно проворчал Томаш.
        - Нельзя винить во всем только Люру. Если девушка видит интерес, на него и реагирует, - сдерживая злость, прошипела в ответ, удостоившись внимательного взгляда хара.
        - О, хозяйка. Да тебе наш лард никак по сердцу пришелся? - и так вопросительно бровь заломил. А у меня все клокотало. И сказать же не получится, что муж он мне, и возразить никак.
        - Глупости все это. Прости, благородный хар. Меня дела ждут, - изменив направление, вошла в дом с кухни. Еще не хватало кого повеселить своим выражением лица. И так все, что могла, сделала.
        После бани, надев чистое синее платье со сдержанной вышивкой по рукавам, я чувствовала себя обновленной и проснувшейся. Все плохие мысли быстро изгнало из тела жаром и чистой водой, позволив даже посмеяться над собственными мыслями. Для чего себе нервы портить, словно дел других нет?
        Глубоко вдохнув, наслаждаясь погодой, с удивлением заметила целую очередь у дверей бани, из которых только вышла. Во главе мужской компании, с полотенцами на плечах и голыми торсами, стоял Тазур, широко скалясь и оглядывая меня в новом наряде.
        - С легким паром, Ан-на, - растягивая слова, словно лаская, произнес лард, скользя взглядом по лицу, задержавшись на губах и вернувшись к глазам. Меня же окатило такой волной, что вновь жарко стало. Щеки, и так разгоряченные паром, вспыхнули еще сильнее. - Как сегодня баня?
        - Жара маловато, - отвечая на такой будничный вопрос, я чувствовала себя так, словно мы обсуждаем что-то совсем иное. В подтверждение моих слов, мужчины за спиной ларда, проходя в узкую дверь предбанника, хохотнули, вызвав на лице Тазура еще более широкую и какую-то порочную улыбку.
        - Жара не хватило? Это дело поправимое, красавица, - сделав шаг вперед, почти не оставляя между нами расстояния, барон шепнул низким голосом, в котором проскальзывало урчание. - Ты в следующий раз с собой банщика позови. Чтобы пламя раздувать.
        - Это тебя, что ли?
        - А есть сомнения? Я, между прочим, отменный мастер в этом деле
        - Лард, - из бани высунулась голова одного из мужчин. Губы так и кривились, пытаясь сдержать ухмылку, - заходи давай, пока пар весь не вышел. Успеешь еще перед Анной погарцевать. Она на ветру сейчас опять продрогнет.
        - Иду, - махнул полотенцем Тащур, метя явно в лицо мужчины, быстро скрывшегося в проеме. Меня вновь окинули жарким, голодным взглядом. - Он прав. Иди, пока не замерзла. Не запирай дверь. Я к тебе приду ночью.
        Едва ли не напевая, я вернулась в дом, чувствуя зверский голод. Словно ожидая меня, у плиты крутилась Хина. Проворно отобрав у меня корзину с грязным, кухарка тут же указала на место за чистым, выскобленным столом. Расстелив на половину поверхности белую, вышитую цветами, салфетку, женщина быстро собрала мне ранний ужин, выставив, кажется, все, что нашлось в кладовых.
        - И зачем так много?
        - Сил вам надо набираться. Смотрю, настроение ладное, значит нужно момент ловить, - подавая дымящуюся, изумительно пахнущую тушеным мясом плошку, просто отозвалась кухарка. - Вы, если снова что случится, опять есть не станете, а это никуда не годится. Кушайте, ваша милость, кушайте, как полагается.
        Пожав плечами, решив, что в словах женщины есть резон, с удовольствием попробовала то, что мне подали.
        Я уже почти покончила с ужином, когда в кухню, весело щебеча, вошли девицы. Видно, работа в ткацкой подошла к концу. Сегодня работницы вернулись не все разом, а только втроем. Наверное, закончили цвет или узор, а резона начинать новый не было, вот и ушли раньше. Это было не ново и вполне допустимо, так что я, потягивая теплое молоко, даже не удивилась, пока не услышала разговоры.
        - …А он, знаешь, смотрит, словно съесть готов, - восторженные, громкие сова Люры привлекли меня не сразу, но стоило прислушаться, как больше ни о чем думать не могла. - И глазами так, знаешь, вверх-вниз. И бровь свою заламывает так.
        - Ой, Люрка, не дело это, - с укором отозвалась Тати, вешая на крючок свою накидку. - Так на них вешаться, это плохо может кончится.
        - Да разве ж я виновата? Я только попросила, чтобы распорядился мне новый стул в ткацкую сделать. На этом страсть как спина болит, - обиженно протянула Люра, вынимая чистые плошки. - А он потом расспрашивать стал, что да как. А я что? Разве можно ларду не ответить?
        - С огнем играешь, - отозвалась третья девушка, раскладывая по тарелкам еду на всех.
        - И что же? Кто о нас позаботится, если не мы сами. Сколько вам от вашего девичества пользы? Так что я решила, если он меня где в углу темном поймает, я даже сопротивляться не стану.
        Кружку я удержала, медленно опустив на стол, но перед глазами все потемнело. Тихо, стараясь не привлекать внимания, глубоко вдохнула, разгоняя дурноту.
        - Ты что такое говоришь?! - возмущенно напустилась на девушку Хина, замахнувшись поварешкой. Вот только Люра и бровью не повела. Выпятив грудь и уперев руки в бока.
        - А что я не так сказала? Может, это единственный способ свое счастье отыскать? Сколько мне уже? Двадцать четыре зимы минуло! Еще немного - и в старых девах так и останусь.
        - Да ты…
        - Оставь ее, Хина. В чем-то Люра права, - поднимаясь из-за стола под взглядами притихших девушек, произнесла я. - Если ни чести, ни гордости нет, то и от девичества пользы нет.
        - Вот, послушай, что ее милость говорит. Она-то понимает, что от одиночества пользы нет, - еще выше вздернула нос Люра, не уловив всего смысла моих слов.
        Я же только хмыкнула, выходя из кухни. Настроение, легкое, весеннее и полное хрупких надежд, разбилось вдребезги, хрустя осколками под ногами, когда я шла в свою маленькую, холодную комнату.
        Замерев перед дверью, пытаясь справится с безотчетной обидой, стараясь ее побороть доводами разума и логикой, я добилась только того, что головная боль сдавила виски, вызывая головокружение и тошноту. Не желая больше встречаться сегодня с действительностью и выискивать, где свет и правда, а где мои домыслы, с тихим скрежетом задвинула засов.
        В тишине бессонной ночи, глядя, как через стекло, не задернутое шторами, проскальзывают тонкие полоски света, я услышала, как кто-то толкнул дверь. Один раз, другой. Затем раздался тихий стук. Несколько мгновений тишины. Стук повторился. А я лежала, одеревенев, не желая ни вставать, ни что-то решать. Даже понимание того, что Люра часто видит только что, что нужно ей самой, и горазда болтать без умолку, как помело, смешивая вымысел и правду, не могло меня успокоить. Слишком все тонко и хрупко, чтобы выдержать скандал. Прикрыв глаза, с замиранием сердца слушала звук удаляющихся шагов в коридоре.
        Глава 37
        Следующий день, ознаменовавшийся безотчетной тревогой, замешанной на моей вчерашней, необоснованной обиде, начался в виде односторонней игры в прятки. Проснувшись не в самом лучшем, растерянно-печальном настроении, выбрав черное платье, я спустилась в кухню, хмуро кивнув Ченни и Хине. Обе женщины недовольно пожали губы, оценив мой наряд, но комментировать не стали. Подав завтрак, Ченни замерла напротив стола, уперев руки в бока. Дождавшись, пока я вопросительно махну головой, экономка задумчиво, растягивая слова, произнесла:
        - Вас лард искал.
        - И?
        - Настроение, должна заметить, у него сегодня примерно такое же, как и у вас.
        - Какое невероятное совпадение, - фыркнув в некотором удовлетворении, я вернулась к завтраку с большим энтузиазмом.
        - Зря вы так, ваша милость, - нарушая все нормы, ко мне от печи повернулась и Хина. Обычно только Ченни позволяла себе подобное безобразие. Несколько опешив, я даже отставила кружку, с удивлением переводя взгляд с одной на другую. Тяжело вздохнув, Хина продолжила. - Лард - хороший мужчина. А слушать болтовню Люры - ни себя, ни его не уважать. Мало ли, что девке в голову влетело.
        - Я знаю, - откашлявшись, тихо призналась.
        - Но тогда что вы?! Лард уже три раза сюда заглядывал, все спрашивал, не спустились ли вы. Но на верх строго-настрого запретил ходить. Миледи, мы не дуры, что-то в этой жизни знаем. Кто ж от мужа дверь запирает, - оглянувшись по сторонам, шепотом закончила экономка, нагнувшись ближе.
        - Мне нужно было немного побыть одной, - неуверенно оправдывалась я, совсем растерявшись.
        - Ну, это вам удалось, но ваша милость, не наделайте глупостей. Ради нас всех. Ради себя, - умоляюще прошептала Ченни, осмелевшая при молчаливой поддержке Хины.
        Раздраженно махнув рукой, показывая, что они услышаны, но решение принимать мне, вновь без настроения вернулась к завтраку.
        Сегодня готовились к посевам на части полей. Не желая оставлять все на произвол судьбы, приказала вывести из конюшни свою лошадку.
        - Анна, ты куда? - удивленный вопрос Лерана застал меня сидящей в седле, позади одной из телег, полных зерна.
        - Еду на посевную, - вздернув бровь, несколько резко отозвалась.
        - Глупости. Там справятся без тебя, - хару явно не по сердцу пришлась моя великолепная идея.
        - Справится-то, может справятся, но кто за ними смотреть будет? Много среди твоих людей пахарей и сеятелей?
        - Миха твой поедет. И из деревни пару человек позвали. Уж зерно в землю как-то попадет, не переживай, - намереваясь ухватить мою лошадь за повод, уверенно отозвался Леран, но у меня сегодня было совершенно не покладистое настроение. И стоило воспользоваться моментом, пока нигде не видно Тазура. Впрочем, мне не запрещалось покидать поместье.
        - Я и не стану переживать. Я буду контролировать, - возвращая себе спокойствие и уверенность в принимаемых решениях, тихо возразила, убирая лошадиную голову по дальше от загребущих рук хара.
        - Нет, Тазур это не ободрит.
        - Мне запрещено?
        - Нет, но…
        - Тогда по какому праву ты меня пытаешься удерживать? - сверкая глазами и вскинув подбородок, как всегда делала мама, тихо, с угрозой спросила.
        - Я не… - попытался было продолжить Леран, но не сегодня. Не сегодня.
        - Замечательно. Я очень рада, - пришпорив лошадь, я, посылая тонконогую в галоп, быстро догнала телеги, практически покинувшие поместье, пока я препиралась с харом.
        Я глубоко дышала, успокаиваясь на прохладном утреннем ветру, когда стук копыт заставил обернуться. Из-за поворота, за которым скрылось поместье, недовольно поджимая губы, мчался Леран в сопровождении еще двоих воинов.
        Ну и пусть. Это не мои сложности. Моя задача проследить за тем, чтобы людям было, что есть зимой и чтобы растянуть имеющееся зерно на все поля, как полагается.
        Хар, придержав коня, поравнялся со мной, недовольно покачав головой, но меня сегодня такой мелочью было не пронять. Тем более, как человек, знающий истинное положение вещей, Леран должен был знать, на что я способна, удерживая в своих руках эти земли от краха столько времени.
        Отвернувшись, больше не обращая внимания на мужчину, смотрела только вперед.
        Земля была такой же черной, как мое платье. Жирной и тяжелой. Комья, разбитые во время пахоты, оставались еще влажными после ночи и туманов. Конечно, лучше сеять к ночи, тогда меньше птиц покажется на полях, но работать в темноте не всегда возможно.
        Оставив лошадку пастись под деревьями, на границе поля, завернув подол платья за пояс, я мяла в руках плодородную почву, прося у местных духов благословения. Я так торопилась, что ничего не взяла из необходимы вещей, так что оставалось надеяться только на их доброту. Которой у этих сущностей уже давно не водилось.
        - Ваша милость, возьмите, - Батани, одна из моих кухонных помощниц, вдруг легко тронула за плечо, привлекая внимание сиплым шепотом. Мне в грязные, темные от земли руки подали кувшин с молоком.
        Я с благодарностью и облегчением улыбнулась. Конечно, женщина, прожившая на этой земле столько лет, не могла позволить себе или кому-то еще пренебречь традициями.
        - Спасибо. Я не видела, чтобы ты была в повозках.
        - Я из деревни сразу. Мы еще женщин взяли, чтобы дело споро шло.
        - Как хорошо. Я же совсем не успела собраться, - повинилась перед женщиной, приветливо, с улыбкой кивая остальным, полукругом стоящим чуть в отдалении.
        - Довольно того, что вы здесь. Я уж думала, что придется посев без вас начинать, а тут такая радость.
        - И то правда. Хорошо, когда все можно сделать, как полагается.
        Прошептав прошение, тонкой струйкой вылила молоко в черную землю. Глядя, как белая жидкость исчезает, впитываясь и не задерживаясь на поверхности, понадеялась, что это добрый знак. Глотнув из кувшина, передала его женщинам. В моих руках тут же оказался каравай, испеченный из последнего снопа минувшего года. Зерно всю зиму хранили отдельно именно для этого дня.
        Отломив край, раскрошила еще теплую, плотную массу на краю поля. Положив небольшую часть в рот, как и молоко, передала хлеб дальше. Этот простой, старый обряд должен был показать единство земли и людей, пришедших сегодня на поле.
        - Хороший день, ваша милость, - улыбнулась Батани, отламывая кусочек каравая.
        Широко, чувствуя невероятную легкость и тепло, я улыбнулась в ответ.
        - Может, и год хороший.
        - Пусть бы было так. Пусть бы было….
        - Куда это? - Леран прервал наш разговор громким вопросом, указывая на мешки в телегах.
        - Пока пусть там лежит, - отозвалась Батани. - На земле отсыреют раньше времени.
        - Есть запасной рушник? - поправляя волосы под платком, спросила у женщин. Когда пустой кувшин вернулся в телегу, я немного успокоилась.
        - Конечно, - с улыбкой отозвались женщины. Всех переполняла какая-то светлая радость и надежда. - Мы много взяли. Не знали, сколько человек будет.
        - Помогите тогда мужчинам повязаться. И мне один дайте.
        Широкая, тканая полоса серой материи, перекинутая наискось через плечо, оттягивала к земле под весом зерна. Солнце уже на ладонь поднялось над дальним краем, грея и слепя.
        - Поздно мы сегодня, - тихо прокомментировала.
        - Первый посев. Сегодня можно, - так же тихо, с улыбками отозвались женщины, стоящие рядом.
        - Да будет нам благо, - тихо прошептала я, ступая в своем ряду на черную, вязкую землю.
        Глядя, как широко, веером, разлетается золото семян в руках сеятелей, я всей душой верила, что так оно и будет.
        К закату мы закончили три поля. Еле передвигая ноги, потирая спину от усталости, но будучи спокойной и довольной этим днем, я медленно вползла в кухню, тяжело рухнув на стул.
        - Устали?
        - Очень, - довольно улыбнулась на вопрос Ченни. - Взмокли все, но сделали много. Думала, последнее не успеем до заката, но все сложилось как нельзя лучше.
        - Завтра, может, не поедете?
        - Нет надобности, - кивнула, с благодарностью принимая воду из рук экономки. - Батани за всем приглядит.
        - Как земля в этом году?
        Вспомнив серые, каменные глыбы двухлетней давности, и сегодняшнее масло, счастливо расцвела.
        - Будет урожай.
        - Слава духам, - сделав охранный знак, выдохнула женщина.
        - И то верно. Слава духам. А я весь день тебя ищу, - мужской голос от дверей раздался как раз тогда, когда я делала очередной глоток воды. Хлебнув, закашлялась, едва сумев отдышаться. Справившись с дурнотой, почувствовала, как между лопаток, вверх-вниз, поглаживая, движется мужская ладонь. Кроме нас в кухне уже никого не было. Ожидая упреков, я только сжалась, не зная, как мужчина отреагирует на мою вчерашнюю выходку и сегодняшний почти бунт. - Хоть бы сказала, что тебе надо на поля.
        - Никто не сказал, что я уехала? - от чего-то было как-то стыдно и страшно поднять голову и посмотреть ему в лицо.
        - Сказали, но не сразу, - ладонь на спине замерла и пропала. Через несколько мгновений тяжелой тишины, Тазур поймал на столе мою руку, потянув вверх. - Идем, нужно, чтобы ты на картах мне показала то место, с защитными камнями.
        В голосе не было ни упрека, ни угрозы, и от этого мне делалось еще более неловко.
        Не выпуская ладони, толкнув ногой дверь моей каморки-кабинета, Тазур поставил плошку со свечой на стол, обернувшись. Прикрыв дверь, мужчина приподнял мою голову за подбородок пальцами, вынуждая посмотреть в глаза.
        - Что тебя вчера так расстроило?
        - Ничего, - пытаясь отвернуться, тихо пробормотала.
        - Так ли? Вечером все было хорошо, а ночью все стало иначе. Вирана, я не хочу, чтобы в самом начале нас разделило какое-то непонимание. И не думай, что все можно оставить, как есть. Ты моя жена и я хочу знать, что расстроило тебя. Даже если это просто пятно на твоем подоле. Так что же?
        - Люра, - тихо, зажмурившись, прошептала в ответ.
        - Люра? Это кто? Та, которая умудрилась отравиться в пещерах?
        Я только кивнула, не открывая глаз.
        - И что же вытворила эта девица, что ты не сумела поставить ее на место и приняла все так близко к сердцу? - пальцы отпустили подбородок. Твердые костяшки нежно очертили подбородок, скулу, замерли у уха.
        - Я видела, как она разговаривала с тобой?
        - И? - не сдержавшись, распахнула глаза, прямо и сердито взглянула на Тазура. Он же, широко и довольно улыбался, сверкая зубами даже в слабом свете свечи.
        - И?! - не поверив, шикнула в ответ, отдергивая голову от таких отвлекающих прикосновений.
        - Красавица моя, - не позволяя улизнуть, практически припечатывая меня к закрытой двери, Тазур нагнулся к самому уху, тихо прошептав, - я, конечно не рад, что она сумела испортить тебе настроение, но твоя ревность совершенно не обоснована.
        - Это не ревность, - сердито отозвалась на такое глупое предположение.
        - Конечно, - покладисто согласился муж, прихватывая губами мочку уха, от чего я судорожно вдохнула. От неожиданности и толпы мурашек, пронесшихся по телу. - Не ревность. С Люрой скоро все решится, так что не забивай свою голову этой ерундой, у тебя и так дел хватает. И в следующий раз предупреждай, когда покидаешь поместье. Мне пока не удается выделить тебе нормальную постоянную охрану, но надеюсь, скоро в этом не будет такой острой нужды. Как ты сегодня пахнешь! Это просто не возможно!
        Горячие губы с жадностью голодающего впились поцелуем, не позволяя ни вдохнуть ни сбежать. Большие ладони подхватили под ягодицы, резко поднимая, разворачивая. Оторваться от меня Тазур сумел только тогда, когда на пол, с грохотом упала свеча. Усаживая меня на стол, мужчина совершенно забыл, кажется, что там находится единственный наш источник света.
        Продолжая гореть, рассеивая слабый свет и заливая свой путь воском, она выпала из подставки, соприкоснувшись с полом. Только тогда, тяжело дыша, барон отпустил, на мгновение прижавшись лбом к моему лбу. Отблеск свечи отражался в его темных глазах, добавляя в них что-то мистическое. Широко усмехнувшись, Тазур оттолкнулся от стола, нагибаясь за свечой.
        - Мы чуть все не спалил, - сверкая улыбкой, подытожил супруг, помогая мне спрыгнуть со стола.
        - Это все потому, что ты не терпелив.
        - Нет, Вирана. Это все потому, что ты пахнешь, как мое счастье. И от того, что я не видел тебя со вчера.
        Глава 38
        Супруг был как-то слишком нетерпелив, словно и правда изголодался за пару дней. Я едва не сдалась на милость этих больших, искушающих рук, только в последний момент вывернувшись. В моей голове очень громко и четко стучала мысль, что сейчас не время. Что это добавит нам только сложностей. Отстранившись, с мольбой посмотрев на мужа, попросила:
        - Пожалуйста, не нужно. Пока люди не знают правды - это неуместно. Все будет понято не так, как надо.
        - Но когда они узнают, все поймут. Да и в доме мало кто живет. На этом этаже только пара комнат, - пытливо вглядываясь в глаза, заметил Тазур.
        - Я знаю. Но эти стены, этот дом, он словно бы не умеет хранить тайны. Если ты останешься, об этом к утру будут знать все.
        - И тебе это не по душе.
        - Я не хочу ставить под сомнения свою порядочность, - это звучало немного странно, но оказалось достаточно веским основанием в глазах барона. Глубоко вздохнув, прикрыв глаза на несколько мгновений, он кивнул, растягивая губы в полуулыбке.
        - Хорошо, как скажешь, моя красавица. Но как только я разберусь с насущными делами, ты неделю не выберешься из моей постели, - от тихой, чувственной угрозы, сопровождаемой пылающим взглядом, по телу прошла томительная волна дрожи. - Тогда поцелуй меня на ночь, миледи. Раз уж на большее я не могу рассчитывать.
        Долгий, полный страсти поцелуй чуть не загубил на корню все мои благие намерения. Собственных сил остановиться, мне явно не доставало. Когда лард отстранился, тяжело дыша, я с трудом соображала, где нахожусь, желая продолжения.
        - Все, Вирана. Спать. Иначе завтра ты будешь на меня страшно обижена.
        - Но… - пытаясь возразить, сама не зная зачем, я потянула руку в сторону Тазура, уже стоящего в дверях.
        - Спокойной ночи, - все, что мне досталось, это теплая, чуть снисходительная улыбка человека, вернувшего самообладание.
        Да, толковый супруг мне достался. Довольная, несколько взбудораженная, я, тем не менее, уснула очень быстро, наслаждаясь эхом ощущений, блуждающих по телу.
        А вот утро принесло беспокойство. Несмотря на ранний час, я ощущала где-то в глубине тела, между ребер, что с чем-то опоздала. Словно плотный, ледяной комок застрял прямо в солнечном сплетении, не позволяя ни вдохнуть, ни выдохнуть. Боли не было, только холодная тяжесть.
        - Доброе утро, ваша милость, - Хина уже колдовала у печи, распространяя по кухне дразнящие ароматы.
        - Не уверена.
        - Что-то произошло? - женщина свела брови, полагаясь на мои ощущения.
        - Пока не знаю, но предчувствие беды меня не отпускает. Что-то сегодня будет. Передай людям, пусть будут осторожны.
        - Да, миледи, - женщина, все еще хмуря брови, заглянула в свои котелки. - Завтрак будет через полчаса.
        - Я не голодна. Боюсь, что все колом станет, если только попробую проглотить. Увидишь Ченни, скажи, что я искала.
        Кивнув кухарке, накинула на плечи плащ, выходя на двор. С виду все было в порядке. Работа по-утреннему плавно набирала обороты. Люди Тазура кашеварили. Кто-то, потягиваясь, просто прохаживался по двору, кто-то проверял инструменты, пользуясь спокойствием начала дня.
        И все же. Все же.
        Мне категорически что-то не нравилось. Пройдясь по палаточному лагерю, ставшему на порядок меньше за последние недели, с тревогой оглядывала людей, выискивая что-то, сама не в силах определить, что именно. Глаз словно цеплялся за какие-то моменты, но голова не могла собрать все воедино, не видя связи. Думай, Вирана, думай.
        Практически поймав за рукав молодого мужчину, направляющегося к реке, с некоторым сомнением спросила:
        - Вы не видели Лерана?
        - Хара нет в поместье, - покачал головой парень.
        - Тазур?
        - Лард так же уехал. Утром. Рано.
        - Ладно, - настроение падало все ниже. Некстати вспомнилась вся тщательность, с которой барон рассматривал позавчера карты, после того, как свеча вернулась на стол. И как свернул одну из них, «одолжив» на время. - Ладно, а Савра я сегодня могу найти?
        - Никак нет, Анна. Он сопровождает ларда. Если это все, чем я могу помочь…
        - Да, конечно. Идите. Спасибо, - рассеяно махнув рукой, я еще раз осмотрела двор, медленно переводя взгляд с одной палатки на другую, на дом, на конюшни. Перед которыми, что-то напевая под нос, грум чесал коня. Высокого и черного, как уголь, с такой характерной полосой шрама, идущей по левой стороне ноги. Слюда. Если конь здесь, как может его хозяин куда-то уехать? Никак. Если только пешком, туда, где верховым нет дороги.
        Бросившись в дом, едва не снесла Ченни в дверях.
        - Хазет в поместье?
        - Да, ваша милость, - удивленно, несколько испуганно моей резкостью, отозвалась экономка.
        - Кого нет? Кто пошел с Тазуром?
        - Миху сегодня видала. Раит был-был, а потом пропал. Да, если по правде, наверное, только Хазет да Миха и есть. Не знаю, куда остальные ушли, но рано еще было. Небо только-только светлеть начало, как куда-то собрались… Ваша милость, куда?!
        Зло, едва сдерживая беспокойства, замешанное на раздражении, выскочила из дома.
        - Хазет! - мужчина, встревоженный таким нетипичным для меня поведением, появился практически сразу со стороны палаточного лагеря.
        - Бери кинжал и арбалет. И куртку охотничью. Через пять минут у тропинки, что со стороны сада.
        - Миледи, не надо, - тревога исказила обычно спокойное лицо мужчины, подтверждая мою догадку.
        - Даже не надейся. Пять минут, - вернувшись в кухню, стараясь просчитать сразу все варианты, схватила сумку, скидывая туда с полок то один порошок, то другой.
        - Миледи?
        - Свечи мне дай. Черные. И золу костную. Быстро.
        - Ваша милость, не ходите, - тихо, пытаясь хватать меня за рукав, прошептала Ченни.
        - Свечи. И золу, - оборачиваясь и глядя прямо в глаза женщины, повторила я. Экономка, резко сникнув, кивнула головой. Через минуту все было уложено в мою сумку, делая ее достаточно тяжелой. Вот только что-то вынуть казалось невозможным. Я могла только предположить, что ожидает там, у защитных камней, куда эти самонадеянные и гордые мужчины сунулись без меня. - Девушек запри в ткацкой. На замок. Пока я не вернусь. Людям Тазура скажи, чтобы были настороже. Слишком мало уважения к этой земле. Слишком много самоуверенности. Когда же они поймут?
        Почти выйдя за порог, я резко остановилась. Бросив плащ на лавку, рядом с сумкой, быстро зашла в прачечную, отделенную от кухни перегородкой. Скинув платье, открыла сундук в углу. Мужскую одежду мы надевали редко, это все же считалось несколько неприличным. Но не тогда, когда скорость была ценнее соблюдения благопристойности. Натянув широкие шерстяные брюки и плотную рубашку, накинула теплую куртку, которая доходила до середины бедра. Закрутив волосы на затылке, спрятала под шапку, надеясь, что так они будут меньше мешать.
        - Готов? - даже в мужском наряде Хазет не мог спутать меня ни с кем другим. Поджав губы, мужчина только кивнул, отбирая у меня сумку с вещами. Надеюсь, мы не опоздаем, и тропы выведут меня к цели быстрее, чем мужчины успеют отправиться к праотцам.
        Глава 39
        Мы пошли другой тропой. Я знала, как подобраться к защитным камням быстрее, но там не пройти без проводника. Хазет тихо шел позади, прищелкивая языком, выражая свое недовольство происходящим, но не решаясь спорить. И правильно. Сегодня у меня совсем не то настроение.
        До чего же самонадеянно!
        Отчего не спросить, не предупредить? Нет, эта самоуверенность вылезет им боком. Нутром чую. Едва не спотыкаясь, стараясь быстрее добраться до цели, то и дело по невнимательности получала хлесткими ветками по лицу. Сердце сжималось тревогой. Если все так, как я себе примерно представила, я рискую остаться без мужа. А это совсем мне не подходит. Только поженились. Даже поскандалить не единого раза не успели как полагается. Хотя вот, вполне себе приличный повод будет. Если я успею до того, как его убьют под покровом каких-нибудь чар.
        Холодные капли срывались с веток, норовя осыпаться за шиворот. Пахло сыростью и весной. А еще тревогой. Лес словно чувствовал, что сегодня случится что-то переломное, и мне не нравилось это жгучее ощущение, витающее в воздухе. Мы уже довольно долго шли по неприметным тропинкам, когда вдруг меня резко скрутило, заставив согнуться едва ли не пополам. По коже прошла холодная волна, заставив все волоски на теле встать дыбом.
        - Миледи, - Хазет подхватил под локоть, не позволяя упасть на мокрую землю, - что с вами?
        - Не знаю, кто там орудует, но что-то мне совсем не нравится происходящее, - с трудом выпрямившись, вытирая выступивший на лбу холодный пот, открыла сумку, выискивая то, что должно было помочь. - Если они смогут поднять этих духов, придется очень туго. У меня не так много фокусов на подобный случай.
        Вытянув из глубины мешочек, достала две нитки, к которым, как бусины, были привязаны кусочки костей. Повязав одну на запястье своего стражника, вторую нацепила себе. Не факт, что поможет, но других вариантов я не видела. По крайней мере, пока и из этой точки.
        - Идем.
        - Вам лучше? - Хазет с тревогой поддерживал меня под локоть, помогая идти дальше.
        - Мне терпимо. Но как бы то ни было, я не позволю никому хозяйничать в моей земле. Тем более теперь, когда я только-только решила стать невероятно счастливой, - в груди, сметая все предчувствия и страх, крепло возмущение и несогласие. - Идем. Времени совсем мало.
        Шум и крики мы услышали заранее, еще до того, как из-за деревьев стали видны первые камни. Показалось, что там бьются две армии, так громко и пугающе все это звучало. Я никогда не присутствовала на полях сражений, но думаю, что примерно так оно и должно звучать. Подобравшись ближе, выглядывая из-за широких стволов и кустарника, с волнением осмотрела холм. Нет, здесь совсем не армии сражались. Все было куда скромнее. Было хорошо, с первого взгляда ясно, что люди Тазура подготовлены лучше, что лард не напрасно ел свой хлеб. Но это слабо успокаивало. Потому, что я чувствовала, как под ногами подрагивает земля.
        - Миледи, мы же не полезем туда? - с сомнением скосив глаза в мою сторону, спросил Хазет, стараясь как можно меньше выделяться на фоне кустов.
        - Нет, - я покачала головой. Еще чего не хватало. В этой толчее меня запросто зарубят и сами не заметят. Махать мечами, тем более, когда ни у меня, ни у стражника таковых нет, чужая забава.
        От криков и стонов холодела кровь. От звона металла по телу проходила нервная дрожь, но все это не имело значения. Мужчины могут заниматься своими делами, а моя задача совсем иного плана.
        Отступив под тень деревьев, чуть дальше от поля боя, там, где наши силуэты нельзя было бы разглядеть, расстелила на земле платок и вытряхнула содержимое сумки. Кое-что можно было попробовать сделать уже сейчас.
        - Просматривай, чтобы нам никто не помешал, - попросила Хазета, расставляя предметы. Призадумавшись на мгновение, с недоверием посмотрела на скрученную, ярко-зеленую тряпицу. Нет. Это не должно понадобиться.
        Отложив тряпицу в сторону, глубоко вздохнула, пытаясь успокоить нервы. Со всем, что касается физической силы, Тазур управится сам. В этом сомнений не было. А с остальным я помогу.
        И все же то, что было тщательно завернуто в зеленую ткань, не давало мне покоя.
        - И,Хазет, если увидишь искры в воздухе - скажи.
        - Вы думаете…
        - Надеюсь, изо всех сил надеюсь, что нет.
        В небольшую, плоскую тарелку тонкой струйкой полилась вода. Взятая из черного озера, она должна была сдержать духов, не позволив им проснуться. Проколов палец, я смотрела, как алая капля упала в воду, как по поверхности пошли круги. Как жидкость вдруг почернела, потеряв всю прозрачность. В этот же момент от краев тарелки, как те же самые круги по воде, по воздуху прошла волна. Слабая, едва ощутимая, но земля под ногами тут же перестала дрожать, успокаиваясь.
        Отлично. Это даст мужу время поймать того, кто нарушает покой в этих лесах. В моих лесах.
        - А ну стоять, - тихий голос Хазета, глухой удар и стон привлекли мое внимание. Обернувшись, увидела, как мужчина, покачивая головой, оттаскивает к дереву паренька лет пятнадцати. Присмотревшись, в грязном, испачканном лице признала знакомые черты.
        - Внук Тони?
        - Да. Мальчишка пропал еще осенью, после того, как у них младший мальчик умер. Говорили, что он брата любил очень. Не вынес. Старуха себе места не находила, а он вот где, оказывается. Свяжу я его, наверное, ваша милость, пока не очнулся.
        - Хорошо. Только вот, браслетик нацепи. Если что случится, мне не до него будет. Жаль, если парень пострадает. Мальчишка же еще совсем.
        Время тянулось медленно, но это меня мало волновало, пока в воздухе не было посторонних ощущений. Постепенно глухие звуки боя стихли, позволив выдохнуть с облегчением. Только, как оказалось, это было несколько преждевременным.
        Ощущение темной массы, зависшей над лесом, накатило внезапно. Воздух стал тяжелым, нормально не поступая в легкие, на макушку давило с такой силой, что возникало желание еще ниже, до самой земли, нагнуться, только бы уменьшить эту тяжесть. С трудом вскинув голову, я увидела их, черные облака, зависшие над верхушками деревьев.
        Глянув в свою тарелку, до краев полную воды, скрипнула зубами. Жидкость, капля за каплей, перетекала через край, уходя в землю, влекомая чужой силой. Надолго этого не хватит.
        - Оставайся тут.
        - Нет, ваша милость. Я жизнью отвечаю, - с трудом поднимаясь, опираясь на ствол дерева, упрямо покачал головой Хазет.
        - Ты не поможешь, - свернув платок, не утруждая себя аккуратностью, просто сгребая все предметы одним движением. Мне нужно туда. К камням. Именно с той стороны шел призыв, нарушая покой. С недовольством посмотрев на тарелку, которая уже на треть опустела, я только скривилась. Время уходит.
        - С этим - не помогу. Но у вашего противника могут быть стрелы, а это уже моя задача, - подавая мне руку, упрямо произнес мужчина. Времени спорить не было, так что мы просто двинулись к камням, пытаясь справиться с давлением черных облаков.
        Мы только шагнули за линию деревьев, выходя на открытую местность перед холмом, когда тучи, плотной черной пеленой опустились на землю за одно мгновение. Медленно, неглубоко вдыхая, стараясь подавить панику, я вытянула вперед руку. Пальцы едва удавалось рассмотреть, настолько плотно висела завеса. Нитка на руке стянулась туже, плотно охватывая запястье.
        Высвободив руку, призвав знаком Хазета к молчанию, развернула у самых ног платок, выискивая свечи. Те, что были с собой, подходили не идеально, но лучше, чем ничего. Все же я не ожидала подобной смелости. Или безумия.
        Запихав в карман куртки две свечи и мешочек с пылью, снова споткнулась взглядом о зеленую ткань.
        Ну нет же.
        И все же руки сами уложили ткань в карман, к свечам. Чиркнув огнивом, со второй попытки запалила фитиль. Огонь, бледный, белый, казавшийся холодным, горел неровно, то срываясь и почти пропадая, то вспыхивая так, что грозился подпалить все вокруг. Обхватив теплую свечу ладонями, медленно вынула ее из земли, скривившись, когда первые капли горячего, темного воска, упали на руку.
        Встав, оставив остальные предметы на земле, я осмотрелась вокруг. Теперь нам было доступно пространство метра в три вокруг, и дышать стало легче. Вот только все равно в этой мгле не было слышно ни звука, отчего сердце срывалось на бешеный ритм от страха.
        Детское иррациональное чувство, что в этом черном тумане прячутся чудовища, только нарастало с каждым шагом в сторону камней.
        Глава 40
        Немного ориентируясь в пространстве, помня, с какой стороны лес, а где начинаются защитные камни, мы медленно, стараясь почти не дышать это мглой, шли в сторону возвышения. Из темноты внезапно, заставляя вздрогнуть и нервно сжать зубы, появились чьи-то ноги. Конечности не шевелились, и потрепанный вид сапог говорил о том, что принадлежат они разбойнику. Так что я только сглотнула вязкую, горькую слюну, продолжая искать свою цель. Мне нужно спасать другие жизни.
        Хазет шел позади, неслышно ступая по сырой земле, но дыша достаточно громко, через сжатые зубы, чтобы мне было хоть немного спокойнее.
        Первый камень - глыба, покрытая лишайниками и мхом, вынырнула из темноты, выхваченная светом свечи. Судорожно прижав ладонь к камню, прикрыла на мгновение глаза, прислушиваясь. Теперь с разных сторон до меня доносились голоса. Приглушенные, прибитые мглой, но я все же их могла разобрать.
        - Не двигаться… следите… осторожно…колдовство.
        Колдовство.
        Знали бы вы, что это за колдовство и как мало времени у нас осталось, бежали бы подальше от этого места. Внезапная волна паники всколыхнулась в теле, и мне потребовалось несколько драгоценных минут и глубоких вдохов чтобы успокоиться. Одной только мысли, что я могу не справиться, хватило, чтобы вывести из относительного равновесия.
        - Тихо, тихо. Свои, - голос Хазета привлек внимание. Рядом с моим стражником встрепанный, сурово хмуря брови, стоял Леран. Хар тяжело дышал, сжимая в руках широкий меч.
        - Что вы тут делаете? - сурово с обвинением спросил мужчина, поворачиваясь ко мне.
        - Пытаемся спасти ваши шкуры, - не менее резко отозвалась в ответ, следя за пламенем. Нитка на руке стянулась еще сильнее, побуждая к действию. - Идем. Нужно его найти.
        Я все еще не представляла, что стану делать, если темная мгла перестанет быть таковой. Страх, ухватив за затылок, тянул с невероятной силой. Казалось, еще немного, и голова просто сама собой откинется назад. Я сделала еще несколько шагов, ради которых пришлось переступить через тела мужчин на земле. К горлу подкатывала горечь, руки дрожали, но эти мертвые пугали совсем не так сильно, как те, кто прятался в темноте. Мы добрались до внутреннего круга камней, которые были ниже, примерно мне по пояс, с плоскими вершинами, когда моя свеча внезапно погасла.
        - Что.. - резкий голос Лерана заставил скривиться. Судорожно роясь в карманах, выхватив оттуда и огниво, и пакетик с костной пылью, добытой еще моей свекровью в Медвежьих пещерах, сжала свечу в зубах. Растянув мешочек, высыпала перед собой маленькую щепотку, призывая духов оградить от чужих чар, пока я не пойму, что делать дальше. Тьма на мгновение отхлынула, словно прорезанная светом. В это короткое мгновение я успела увидеть и растерянных людей Тазура, и его самого чуть дальше, к краю холма. Но самое важное, я увидела его. Того человека, что призвал запретные силы, нарушив покой убитых.
        - Вирана?! - голос Тазура полоснул по нервам, но мне было не до того. В моем распоряжении было всего-то пара секунд, чтобы снова запалить свечу. Иначе мне просто не добраться. К несчастью, увидели и меня. Словно подтверждение, нить на запястье стянулась еще сильнее, причиняя нешуточную боль, от которой немели пальцы, плохо слушаясь.
        - Быстрее. Немного быстрее, - поторапливая сама себя, я пошла в ту сторону, где заметила колдуна. Его лицо мне было незнакомо. Я бы запомнила эти черные длинные волосы, этот профиль, с прямым носом и тонкую фигуру.
        Я почти дошла, сопротивляясь давлению черной массы, когда тьма вдруг перестала быть размытой, и начала собираться отдельными группами. Сперва это было похоже на колонны, но постепенно контуры принимали все более четкие очертания. Ноги едва ли не подогнулись. Нитка на запястье с громким щелчком треснула, едва не разрезав мне запястье.
        - Миледи! Пожалуйста, - в голосе Хазета я слышала собственную панику.
        - А если я не сумею их вернуть обратно?
        - Миледи, мы и так умрем! Прошу вас, попытайтесь.
        - Кинжал подай, - тихо, пытаясь задавить панику, попросила я. Темные силуэты, такие огромные и пугающие, становились все более ясными и четкими. Уже можно было различить их лица, искаженные злобой и словно сотканные из тьмы. Еще немного, и эти духи, призванные чьей-то злой волей, обретут возможность двигаться.
        Резанув пальцы о кинжал, поданный Хазетом, я выронила свечу, отвлеченная болью. Проследив за тем, как гаснет огонь, касаясь земли, зажмурилась изо всех сил. Если что-то не получится, я совсем не желаю этого видеть. Нет.
        Слова, эти путанные странные звуки, которые удалось запомнить с первого раза, слетали с губ так легко и просто, словно не несли в себе смерть. Чувствуя, как по пульсирующей ладони бежит горячая кровь, махнула рукой, стряхивая капли. Под ногами тут же дрогнула земля, словно ее пробудили ото сна. По щеке сама собой скатилась слеза, оставляя мокрый след, холодимый ветром.
        - Вирана? - тихий голос Тазура раздался над ухом. Большие ладони осторожно коснулись плеч, давая немного чужой силы и спокойствия. - Я могу помочь тебе?
        Положив свободную руку на одну из ладоней на плечах, покачала головой, не останавливая слов. Мне уже немного легче. Даже если сегодня - последний день для всех нас, я хотя бы могу радоваться тому, что мой муж не побоялся духов, призванных с болот, чтобы прийти ко мне.
        Слова подходили к концу, кода я почувствовала резкое движение ветра, а потом раздался звон металла. Но открыть глаза меня заставили исчезнувшие ладони Тазура.
        Распахнув глаза, продолжая бормотать призыв, едва не сбилась. Прямо напротив меня стояла огромная, почти в два раза выше меня, фигура, сотканная из тьмы. Замах ее огромного клинка, такого же черного и непрозрачного, как сам великан, был остановлен Тазуром. Барон подгибался под тяжестью, с которой чужое оружие давило, но не отступал. Через мгновение к нему на помощь пришел Хазет, нанося призраку удар в корпус. Черная мгла эфемерного тела на мгновение рассыпалась в том месте, куда пришелся удар, словно дым, треплемый ветром. Развернувшись в сторону Хазета, теряя интерес к Тазуру, темный великан покрутил головой, выискивая юркого противника, и замахнулся снова.
        Крики и звон доносились со всех сторон. Призраки обрели целостность и теперь старались погубить людей, стоящих на холме. Не понимая, что произошло с защитными камнями, покрутила головой и наткнулась на торжествующее, довольное лицо человека с длинным носом. Между нами едва ли было расстояние больше чем в двадцать шагов, так что я отлично видела все эмоции. Но и я завершила свое дело.
        С руки на землю сорвалось еще несколько капель крови, когда я замолчала, выжидая. Первым возник легкий зуд в теле. А потом ко мне, к самым ногам, протянулась тонкая алая струйка дыма. За ней еще одна и еще, пока напротив не возникло женское лицо, сотканное из Красного тумана. Женщина не произносила ни слова, просто смотрела на меня внимательно, словно мы были знакомы когда-то, но не виделись множество столетий. Может, так оно и было.
        Мы так и стояли посреди окружающего хаоса, оглушенные звоном металла и стонами людей, когда темный клинок рассек женщину из красного тумана, замерев в каком-то пальце от моего лица. Его тут же сбил в сторону удар Тазура, но это больше было не важно.
        Словно из земли вверх, окутывая все вокруг, поднимался Кровавый туман, затягивая все кругом. Я видела, как люди Тазура, как мои люди замерли, дрожа от страха и ожидания смерти. Но сегодня был не тот день. Она мне обещала.
        Черные великаны, призванные призраки воинов, когда-то погубивших этих детей и женщин, взвыли. Волосы встали дыбом, а сердце похолодело от этот жуткого звука, но я все смотрела, как Кровавый туман, обретая форму женских фигур, невысоких, тонких и таких слабых на фоне черноты. Я видела, как призванные мной женщины-призраки, невинно убитые существа, обнимают черных великанов, и как те корчатся от настоящей боли. Как их стягивает, скручивает и мнет от горя и страха, которыми были полны эти женщины, умершие от голода и жажды в темноте Медвежьих пещер сотни лет назад
        Глава 41
        Тяжело сглотнув, тряхнув головой скидывая оцепенение, лавируя между духами, быстрее двинулась в сторону колдуна. Мне так и не удалось сообразить, кто он и откуда взялся, но нужно было заканчивать со всем этим, пока не пострадали деревни.
        Это случилось как-то внезапно. Я просто выскочила на открытую часть поляны, минуя последние черные колонны, сдерживаемые жертвами прошлых лет, и едва не врезалась в этого худого высокого мужчину.
        - Вирана, это он все сделал? - вопрос Тазура позволил немного успокоиться. Я не одна. Даже если пока барон не знает, что и как делать, само его присутствие добавляло мне сил.
        Я кивнула мужу, не отрывая взгляда от искаженного злобой лица напротив. Мимо меня вдруг пронеслась арбалетная стрела. Но, не достигнув цели, она вспыхнула в каком-то шаге от этого хищного и злого существа.
        - Ничего не выйдет, твоя милость. Ничего ты не сможешь мне сделать, - и голос такой, торжествующий, несмотря на то, что призванные великаны с каждым мигом становились все меньше. Тонкие силуэты женщин все плотнее, кольцом сжимались у каждого из них, вытягивая силу. Даже их вой перестал быть пугающим, превратившись в какой-то фоновый гул.
        Колдун выхватил что-то из кармана, бросив перед собой в землю, и между нами, как стена, из-под земли потянулись ростки, становясь все толще и за какие-то пару мгновений достигнув половины моего роста.
        Ну нет. Я не могла позволить ему уйти. При таких талантах, сомневаюсь, что он еще раз допустит подобную ошибку и позволит подобраться к себе так близко. А навредить моим людям вполне способен.
        Выдернув из кармана мешочек, практически разрывая его на части и боясь опоздать, сыпанула в воздух всю пыль, что там была. Прах, наделенный долей силы, за мгновение сожрал все волшебство вокруг, оставив только обугленные, вмиг истончившиеся побеги. В это же мгновение Тазур с одной стороны и Хазет с другой кинулись на колдуна. Меч ларда оказался на мгновение быстрее, успев пройти через защиту. Серебряной молнией он рассек руку и часть грудины колдуну, заставив отскочить и зло зашипеть. В воздух полетели еще какие-то заклятия, но пока до конца не осела пыль - чары не действовали. Жаль, что это был весь мешочек. Может, если бы была возможность осыпать его с ног до головы…
        Второй меч, который Хазет подобрал во время суматохи, цели не достиг. Занесенный на несколько мгновений позже, он встретился с защитой, завибрировав и едва не вылетев из рук стражника. Как и второй замах Тазура.
        - Ты ничего не сможешь. Тебе и вовсе не положено быть здесь. Эта земля всегда была нашей. И станет снова, - зажимая рукой кровоточащую рану на груди, мужчина резко развернулся и не быстро, спотыкаясь, побежал мимо тающих призрачных колонн.
        Кусая губы, пробегая руками по карманам, я никак не могла придумать, что еще сделать, чтобы сбить защиту с противника. Все же я не ведьма и совсем не часто пользуюсь этим своим наследием, доставшимся от первого мужа. Меня накрывала паника и отчаяние. Разве же все будет напрасно?
        Руки в какой-то миг запнулись о скрученный кусочек ткани. Не веря все еще собственному предчувствию, с сомнением и надеждой всматриваясь в мужчину, ковыляющему между защитных камней, шокировано выдохнула. Может ли быть, что это так?!
        Больше не обращая внимание на окружающее, рухнула на колени, разворачивая яркую зеленую ткань. Только бы я не ошиблась. Судорожным движением выдернув из кармана свечи и огниво, разлетевшиеся вокруг едва ли не на метр, обернулась к Хазету. Он не станет спрашивать.
        - Запали свечу! - зеленая материя, скручена особым образом никак не хотела поддаваться, заставляя меня паниковать все сильнее. И чем больше времени уходило, тем четче становилась уверенность: я права. Дернув ткань в последний раз, шокировано выдохнула. Я знала, что внутри, но никогда не видела собственными глазами.
        Дрожащей рукой, похолодевшими в миг пальцами я осторожно взяла тонкое, переливающееся слюдой, стрекозиное крыло. Только больше. Почти с мою ладонь размером, с сотней сегментов, невесомое и наполненное чарами настолько, что до сих пор, по прошествии многих поколений жизни людей, жгло руки.
        - Колдун! - это был удар в темноту. Пусть я чувствовала, что права, но сомнение не отступало. Мужчина, доковылявший в кольце воинов Тазура до первого круга камней, обернулся. Его лицо, бледное и перекошенное злобой, с ненавистью повернулось ко мне. - Посмотри, что есть у меня.
        Подняв за кончик крыло, повернула его так, чтобы свет играл на тонких гранях. Мне показалось, что на лице мужчины на краткий миг поступила паника, но эмоция оказалась такой быстрой, что мне досталась только ее тень.
        - Ты все равно не знаешь, что с этим делать.
        - Огня мне, - не отводя глаз от противника, я вытянула свободную руку в сторону стражника. В ладонь тут же легла теплая свеча, пылающая белым, холодным светом. Поднеся пламя к кончику крыла феи, не знаю, как и когда добытого предками мужа, смотрела как вокруг рассыпались искры. Крыло горело нехотя, словно состояло из воды, но все же огонь, фрагмент за фрагментом, медленно пожирал эту удивительную красоту.
        От камней послышался торжествующий хохот.
        - Я же сказал, ты не знаешь, что с этим делать, девка!
        Оторвав взгляд от огня и белых искр, бледными звездами осыпающихся на землю, прямо посмотрела на колдуна, за чьей спиной теперь явно, высветленные магией, виднелись силуэты крыльев. Тихие слова, одни из того множества, что мне вложили в голову, сами слетели с губ. Даже моя свекровь не знала, когда и зачем они могут пригодиться, но передавала все до последней буквы, усердно проверяя раз за разом, верно ли я все запомнила.
        Лицо фея исказилось злобой. Он словно прирос к тому месту, где я его остановила, окрикнув. А слова все лились и лились с моих губ. Крыло, словно отзываясь на магию, весело и задорно вспыхнуло, едва не опалив пальцы. Последняя яркая искра, заставившая пламя буквально зависнуть в воздухе. Последнее слово.
        И я понимаю, что мне не хватает. Чего-то одного, маленького элемента этой головоломки, чтобы собрать картину, чтобы завершить колдовство. В какой-то надежде, что все сработает, в панике, я поднимаю глаза на колдуна, и вижу, как его, искаженное злобой лицо, светлеет от понимания. Хищная улыбка наполняется торжеством и превосходством.
        - Бринадасиальм. Повтори за мной. Бринадасиальм, - смутно знакомый голос раздается прямо возле уха, и я на удивление послушно повторяю сложное, непривычное слово. Имя.
        - Бринадасиальм, - лицо колдуна снова меняется, над поляной раздается дикий вопль, и за спиной колдуна ярко, слепяще-ярко, загораются спрятанные крылья. Они вспыхивают в одно мгновение, через миг осыпаясь пеплом. Колдун падает на колени, упирается ладонями в землю, а через миг меня окатывает такой волной ненависти, что невольно делаю шаг назад.
        Колдун медленно поднимается, не сводя с меня глаз. Сейчас он пугает куда сильнее, чем за минуту до того. Невольно, я отступаю еще на шаг, упираясь во что-то твердое и горячее.
        - Не бойся, твоя милость. Теперь не опасен, - чуть смешливый, мягкий и урчащий голос над головой.
        Через мгновение все вокруг приходит в движение. Когда пропали духи алого тумана, я не видела, но и тех, призванных с болот гигантов больше не было. А были искры. Со стороны леса, заставляя людей пригибать головы и отскакивать, ринулось несколько крылатых огней. Феи, сердито стрекоча, не особо церемонясь подхватили колдуна под руки, высоко поднимая над землей и не слыша его возмущенных криков. Мне показалось, что их острые пальцы, снабженные нешуточными коготками, впиваются ему прямо под кожу. Прошло не больше минуты, когда четверка сияющих, ярких существ, уволокла моего неожиданного противника в гущу деревьев.
        Внутри словно пружина разжалась. Колени задрожали, и я бы точно сползла на землю, если бы меня не поймали большие, теплые руки, которые ощущались так, словно меня обнимает солнце.
        - Умничка, Вирана эль Аст, уроженная Сэрли.
        Глава 42
        Я совсем не держалась на ногах. Теплые, почти горячие руки подхватили меня, подняли и через мгновение усадили на один из защитных камней. Склонившись, надо мной замер фей, улыбаясь и демонстрируя клыки. А я все не могла отдышаться, донельзя взволнованная произошедшим. Тонкие, длинные пальцы легко прошлись по лицу, убирая за ухо выбившуюся из-под шапки прядь. От этого прикосновения по телу разлилось умиротворение и покой.
        - Что, поцелуешь меня, как прошлый раз, твоя милость? - чуть насмешливо спросил фей, видя что мне несколько полегчало. Не сдержавшись, я тоже усмехнулась, глядя в темные, сияющие искрами глаза. Сейчас от фея почти не шло то потустороннее свечение, что так поразило меня при нашей прошлой встрече, но все равно никаких сомнений в происхождении существа напротив не возникало. - Ты очень нам помогла.
        Мы так и смотрели друг на друга, посмеиваясь, когда у самой шеи фея вдруг замер тонкий клинок, заставив меня разом посереть, а фея только усмехнуться одним краем губ. Волшебное существо подмигнуло мне, медленно поднимаясь, и все еще сохраняя улыбку на одной стороне лица, внимательно посмотрело на Тазура.
        - Кто ты? Отойди от моей жены, - в голосе ларда не было ни страха, ни смущения. Задумавшись на мгновение, сообразила, что для всех остальных наше поведение с феем выглядит не столь понятно и однозначно. Я хотела было спуститься с камня, на который меня водрузили, но ноги все еще немного подрагивали, так что пришлось только громко откашляться, привлекая внимание мужчин.
        - Жены? Твоя милость, это правда? - фей, снисходительно улыбаясь, совершенно не обращая внимания на клинок у горла, вопросительно вскинул бровь.
        - Боюсь, что так, - притворно-тяжело вздохнула я, наблюдая за бароном из-под ресниц. - Теперь я мужняя жена.
        - И что, никаких поцелуев? - не уверена, но мне показалось, что фей намеренно провоцировал Тазура. Не знаю, зачем это ему требовалось, но от небольшого урока уважения к местным духам и иным обитателям, я бы не отказалась. Не после сегодняшней выходки, закончившейся хорошо только по чистой случайности.
        - Боюсь, что так, - еще более тяжело вздохнула, кося глаза то на одного, то на другого.
        - Ты кто такой? - мне показалось, что у Тазура сейчас раскрошатся зубы от сдерживаемой злости.
        - Кто я такой? Да так, мимо проходил, - чуть отведя голову от клинка, фей моргнул, в миг обратившись маленьким сияющим существом с трепещущими крыльями. Рассеивая вокруг искры, фей обогнул по кругу барона, дернув того за волосы, как проказливый мальчишка. Сияющее существо сделало круг, на миг за спиной вновь стало красивым мужчиной с необычной внешностью, легко, одним движением выдернув меч из рук Ларда, и тут же опять обратившись сияющим облаком, избегая ответного удара.
        На суматоху и шипение со всех сторон собрались люди Тазура, поднимая окровавленные мечи. Они, было, дернулись вперед, но я резко вскинула руку.
        - Не смейте подходить, - у меня была четкая уверенность, что мой знакомец не тронет мужа, не навредит серьезно. Только немного обучит манерам и уважению. Даже если для этого предстоит пережить несколько минут унижения.
        - Анна, он же… - Леран дернулся вперед, но замер, наткнувшись на суровый взгляд.
        - Я - Вирана. Миледи этих земель. Не смейте подходить. Ничего с Тазуром не случится.
        Как в подтверждение моих слов, фей, вновь обратившись человеком, замер рядом со мной, расслабленно оперевшись рукой о камень, на котором так удобно уместился мой благородный зад.
        - Нормальный мужик. Пусть будет, - доверительно, но на всю поляну, сообщил фей. Потом, посерьезнев, обернулся на меня. - Чем тебя отблагодарить?
        - Расскажите сперва, что здесь произошло? - я вдруг почувствовала, что очень устала и замерзла. Передернув плечами и проведя ладонью по лицу, вопросительно подняла взгляд на фея, а затем на задумчивого, ставшего вдруг спокойным, Тазура. Супруг выглядел так, словно ему подсунули сложную головоломку, и он только сейчас, кажется, начинал понимать, с какой стороны стоило ее рассматривать.
        - Все банально и прозаично, - ответил своим мурлыкающим голосом фей, глядя на небо, по которому бежали мягкие весенние облачка. - Наш общий знакомец, которого ты так лихо обыграла вслепую - изгнанник. Скажем так, он наделал много глупостей, пытаясь вернуть некоторые земли только под управление нашего народа. Начал он не с твоего баронства, а с земель за болотами. У нас с ними давно мир и вполне добрососедские отношения. И невесты из них выходят славные, - подмигнул фей, скосив на меня взгляд, - вот только не все довольны таким положением дел. Бринадасиальм едва не разжег войну внутри наших кланов, но короли вовремя остановили его, разобравшись, откуда ветер дует. Тогда его изгнали из обоих дворов. Но Бринадасиальм успел прихватить кое-какие амулеты и стал недоступен для нас. Мы не могли ни найти его, не поймать. Только пару дней назад его след обнаружили разведчики. Из-за амулетов Бринадасиальм не мог больше обращаться в фейри, но зато мог пользоваться магией в том виде, что мы сегодня наблюдали. У нас был только один способ его поймать, но достаточно сложный и опасный, так что твое появление,
миледи, было как нельзя кстати. Думаю, мы могли весьма основательно пострадать, если бы не ваша кровная магия. А так изгнанник лишился крыльев, а значит и защиты, и магии, теперь его ждет незавидная учесть.
        - Его казнят? - тихо спросила у фея, чей голос буквально завораживал. Нет, жалости к такому коварству и жестокости я не испытывала, но все же ценность чужой жизни, пусть и такой никчемной, казалась мне слишком высокой, чтобы просто рубить головы
        - Нет, - усмехнулся мужчина из сказок, легко стукнув меня пальцем по носу. Только сейчас я заметила, что на руках у него весьма приличные когти. Удивительно, как аккуратно и бережно он умудрялся действовать при таком богатстве, - так просто он не отделается. Смерть - слишком легкое наказание за преступления.
        - А как он связался с местными разбойниками?
        - Думаю, кого-то околдовал, кому-то посулил счастье и богатство. Ничего нового. Вы, люди, иногда очень падки на красивую сказку, даже если знаете, что она не правдива.
        Фей вдруг выпрямился и отвесил мне небольшой поклон.
        - Мы тебе благодарны, так что спрашиваю в последний раз: что ты хочешь за услугу?
        Задумавшись, я окинула взглядом холм, на котором, то здесь, то там, лежали тела людей. Вопрос был серьезный, и думать стоило основательно. Вокруг стояла тишина. Люди Тазура не решались произнести ни слова, ни двинуться, внимательно и немного шокировано следя за происходящим. Фей смотрел с ожиданием и снисходительной улыбкой. И в этот несколько торжественный, напряженный момент взвыл мой желудок, жалобно сообщая, что время обеда минуло уже давно, а ему не досталось ни крошки.
        Обняв себя руками, стараясь смущенно заглушить звук, подняла взгляд на фея. Волшебное создание, запрокинув голову, расхохоталось, снижая уровень напряжения среди собравшихся. Когда хохот затих, мне вдруг в голову пришла мысль. Такая простая и очевидная, что даже удивительно, как я не подумала сразу.
        - Урожай. Я хочу, чтобы у нас был урожайный год, - глянув на внимательные, сияющие блеском глаза собеседника, увидела промелькнувшее одобрение и понимание, отчего стало как-то теплее. Я почувствовала уверенность и в правильности своих поступков и решений.
        - Умничка, твоя милость. Это не трудно сделать, - окинув взглядом холм, фей вдруг брезгливо скривился. - Давай я отнесу тебя домой?
        - А как же… - я вопросительно перевела взгляд на Тазура. Несмотря на вымотанное состояние, на некоторую разбитость, мне казалось все же несколько неправильным, оставлять мужа здесь.
        - Ну, нет. Его я на руки брать не стану, - фыркнул фей, легко и проворно поднимая меня, так что я даже не успела пискнуть. - Пусть прогуляется. Ему полезно немного подумать.
        Глава 43
        - Глаза прикрой, - с усмешкой предупредил фей, прежде чем я почувствовала, как что-то резко дернуло нас вверх. В этот раз все ощущалось немного иначе, более ясно, но все равно, я скорее жалась к волшебному созданию, ожидая, когда под ногами, наконец окажется твердая земля, чем наслаждалась самим действом. Куда-то девалась шапка, выпустив на свободу волосы. Единственное, что радовало, это тепло, идущее от фея.
        - Все, твоя милость, - спуская меня с рук, весело произнес фей. Распахнув глаза у двери поместья, вновь наткнулась на какой-то лукавый взгляд. - Тебе бы перекусить и отдохнуть не мешало. И мужа своего до ночи не жди.
        - Почему?
        - Пусть немного погуляет. Хочу ему красивые места показать, - закатив глаза в предвкушении развлечения, отозвался фей.
        - Плутать его будешь? - поняла я, вспомнив, как один раз по знакомой тропе едва ли не в четыре раза дольше бродила, чем это могло быть.
        - Немного совсем. Ему не лишнее будет. Скажем так, это мой личный тебе подарок.
        - А как же урожай? - решилась все же уточнить, все еще стоя почти в объятиях фея так и не отпустившего мои плечи.
        - Это как полагается. Все посевы твои поднимем и от непогоды сбережем, можешь быть покойна. А муж, это так, лично от меня. В воспитательных целях. Смотрю, никак новые люди не могут проникнуться особенностями этой земли.
        - Но они ведь вернутся?
        - Конечно. Я тебе уже говорил, что не ем людей. Ну, может только красивых дев. Изредка, - задумчиво изрек мой волшебный собеседник, вдруг чем-то опечаленный. Вновь переведя взгляд на меня, он улыбнулся, но уже без радости, словно мысль, пришедшая в голову, совсем его не радовала. Отступив на шаг, взяв мою ладонь в горячие, источающие солнечное тепло, руку, мужчина наклонился, коснувшись внешней стороны сухими губами. Этот неожиданный жест почтения меня тронул куда больше, чем обещание проследить за полями. - Иди отдыхать, миледи. Все у тебя будет хорошо.
        В одно мгновение вновь став небольшим огоньком с трепещущими крыльями, фей, рассыпая шлейфом искры, метнулся в сторону леса, почти сразу исчезнув из виду.
        - Миледи? - нерешительный голос Ченни из-за спины заставил отвернуться от леса. Окинув взглядом двор, поймала на себе множество взволнованных и местами встревоженных взглядов. Ну и пусть. Я не какая-то мышь подвальная и ничего предосудительного не делаю, чтобы голову склонять. Вздернув подбородок и сведя брови, обвела всех выразительным взглядом.
        - Кому-то работы не достало, что тишина такая стоит?
        - Ваша милость вернулась? - двое мужчин из тех, кто всю свою жизнь служили при поместье, с улыбками переглянулись. Вопрос прозвучал громко и открыто. Люди вдруг почувствовали себя увереннее, видя, что я больше не намерена прятаться.
        - Да, я вернулась и больше не намерена отлучаться. Так что если кто-то остался без дела, прошу ко мне. Дел до следующих снегов на всех хватит. Какие-то вопросы?
        Люди Тазура смотрели в немом удивлении, замерев на местах. Только пара человек, кто знал мою маленькую тайну, усмехнулись, покачав головой. Мои же люди, и мужчины, и девки, оказавшиеся на дворе вдруг склонили головы, довольно улыбаясь, словно это сняло с их плеч невероятную тяжесть прошлых дней, а может и лет.
        - С возвращением, миледи.
        - Мы так ждали.
        - Надеюсь, Анна больше не вернется.
        - Добро пожаловать домой, ваша милость, - со всех сторон звучали слова, словно я и правда просто отсутствовала в поместье долгое время, а теперь возвратилась, чтобы вновь смотреть за порядком и достатком среди своих людей.
        - И я рада вернуться, - едва сдерживая эмоции, отозвалась я. - И да, у меня еще одна новость. В наших землях больше не будут хозяйничать разбойные люди. Можете за это поблагодарить его милость. Барон, Тазур, вернется к ночи, так что выкажите ему свою благодарность.
        Вот эти слова возымели совсем иной эффект. У кого-то из рук с грохотом вывалился железный котелок. У самой лестницы, с громким и скорбным «ох!», попыталась завалиться в обморок Люра. Со всех сторон раздавались удивленные возгласы и гомон. А я просто повернулась к двери, намереваясь последовать совету фея.
        - Не будет ли ваш супруг сердит, что вы все рассказали? - прикрывая за нами дверь, со смешинками в голосе спросила Ченни.
        - Может, и будет, - дернув плечом, безразлично отозвалась, прикрывая ладонью широкий зевок. - Можешь сказать, что я это сделала для укрепления его места в глазах людей.
        - Вы злитесь, - опытным взглядом подметила экономка.
        - Знала бы ты, что там произошло. Мы только чудом со всем справились, Ченни. Он за это будет долго, очень долго виниться. Покорми меня, и я отправлюсь спать. А милорда еще долго не будет.
        - И где он? Дороги-то часа на три, это если плутать по лесам.
        - А милорду еще перед духами леса отвечать за свое упрямство. Хорошо, если злобные феи к ночи его домой отпустят. Он хоть и обещал, но что-то я не уверена, что Тазура и правда выведут из лесов, пока он не проникнется до конца.
        - Кто «он»? Тот, кто вас вернул? - складывая пальцы в защитном жесте, уточнила Ченни.
        Глава 44
        Когда я понял, что все идет не так? Наверное, в тот момент, когда не смог достать длинного черноволосого парня, гаденько кривящего губы в центре защитных камней. Без сложностей добравшись до места с проводниками из людей Вираны, застав разбойников врасплох, мы почти сразу сломили всякое сопротивление. Большая часть шальных людей просто побросала оружие, видя такой перевес. Кто-то пытался сопротивляться и напоролся на меч, но того, одного, мы достать не могли. Нас словно что-то хватало за ноги, не пропуская в его сторону. Как зыбучие пески на родине, чем больше дергаешься, тем сильнее они тебя держат. Ругаясь, пытаясь преодолеть сопротивление, я едва не прозевал тот момент, когда начался полнейший беспредел.
        Этот «черный» буквально обрушил небо на землю, полностью нас ослепив. Как курицы в ночи, мы искали выход из этой темноты. В какой-то момент, немыслимым образом тьма расступилась, открыв моим глазам Вирану, с напряженным лицом удерживающую в пальцах какой-то яркий, белый огонек. Сцепив зубы от беспокойства, сразу узнав жену даже в этой непривычной, мужской одежде, ринулся в ее сторону, но тьма вдруг вернулась, не позволив достичь цели. Кажется, никогда в жизни я так не нервничал во время боя.
        Когда мгла начала собираться в серые[11], непроницаемые столбы, я, наконец, понял, как опростоволосился. Этот мир, каким бы элементарным он мне ни казался, как бы я ни думал, что разобрался во всех его перипетиях, совсем не походил на тот, который я себе воображал.
        Сегодня был день потрясений.
        Сформировавшись в гигантов, порождения тьмы, на время ослепившей нас, вдруг ринулись вперед, с невероятным проворством раскидывая моих людей. Это были воины, наделенные невероятной силой, но лишенные тела, так что наши мечи встречались только с металлом, отражая удары и не могли нанести урон самим нападающим. А это означало конец. Полный и абсолютный, потому как невозможно победить призрака таким оружием.
        Чувствуя волны паники, я вдруг увидел клубы Алого тумана, собирающиеся в этот раз тонкими, хрупкими женскими фигурами. Их черты были непривычны, слишком грубые, резкие, отмеченные скорбью. Эти создания, призванные Вираной, остановили черных великанов.
        А потом все произошло за каких-то насколько секунд. Свеча, вспышка, какие-то искры прямо перед лицом моей жены, и огонь пожирающий крылья, невесть откуда взявшиеся у нашего противника. Нужно будет подробно и обстоятельно переговорить с женой. Раз уж нам удалось выжить. Решив так, я в следующую секунду едва не проглотил собственный язык, увидев, как какой-то смазливый, тонкий, но жилистый парень мнется возле моей супруги, едва ли не обнимая ее.
        Выведенный из равновесия всем произошедшим, услыхав слова про поцелуи, я, не долго думая, поднял клинок приставив его к подбородку незваного участника этого веселья.
        - Кто ты? Отойди от моей жены, - а потом произошло такое, чего мой мозг просто не мог переварить. Мужчина вдруг исчез, уступив месть чему-то мелкому, искрящему и трепещущему крыльями. Меня не больно, но резко дернули за волосы, выбили из рук меч, а затем, совершенно неожиданно, одобрили в роли местного барона.
        Злобные феи.
        Я смотрел на мужчину, вернувшего себе нормальный рост, и не мог произнести ни слова. Вот они, феи. Не где-то там в глубине болот, за топями и непроходимыми лесами, а в шаге от нас, любезно объясняют моей супруге, почему и что сегодня произошло. Я очнулся только тогда, когда, подхватив на руки Вирану, этот крылатый субъект просто пропал.
        Поймав себя на мысли, что еще час назад попытался бы их догнать и открутить голову, я только медленно опустился на землю, прикрыв глаза. Мне требовалось немного времени.
        - Лард, ты в порядке?
        - Не имею ни малейшего понятия. Ты тоже видел его?
        - Того крылатого, что унес Анну? - Леран хмыкнул, подтверждая, что не я один сегодня страдаю галлюцинациями. - А эти женщины, из красного тумана? Они тоже были?
        - Еще как были. Ее милость использовала старое, опасное колдовство, - рядом раздался хриплый голос Хазета. Приоткрыв глаза, глянул на стражника. С бледным лицом мужчина сидел прислонившись к тому камню, на котором ранее отдыхала Вирана. Одной рукой мужчина зажимал довольно внушительную рану на плече, пытаясь остановить кровь. Через несколько мгновений к нему подошел один из моих парней, проворно перетянув порез. Благодарно кивнув, глотнув крепкого согревающего напитка из фляги Лерана, мужчина продолжил. - Я в своей жизни не видел, только слышал, что можно вызвать не сам Кровавый туман, а самих духов. Говорят, бабка прежнего барона когда-то решилась на подобное, но по рассказам, духи не получили достаточной жертвы, и утащили собой еще и хозяйку. Правда, вместе со всем войском соседнего герцогства, а наших воинов не тронули. Только саму миледи. Так что ее милость сегодня рисковала. Хотя, кто знает, что может считаться наиболее подходящей жертвой, как не проклятые души тех, кто повинен в смерти женщин.
        - Лард, все тела пропали, - голос раздался из-за линии камней, заставив меня подняться на ноги и подойти. Внимательно оглядев пространство вокруг, только покачал головой.
        - Я почти уверен, что Кровавый туман забрал их в качестве части оплаты за помощь. Не знаю, как все у них происходит, но предпочел бы все же с ними больше не встречаться. А тот, - я снова повернулся к Хазету, - который забрал миледи? Видел его раньше?
        Стражник только покачал головой.
        - Феи не любят общаться с людьми. Больше пугают, требуют выкупы за какие-то мнимые услуги, шутят. Очень жестоко временами. Но неизменно держат слово. Не всегда, правда, так как мы его понимаем, но с пугающей непреклонностью. Судя по всему, миледи не в первый раз с ним увиделась, раз он снизошел до объяснения. Или им на самом деле было не справиться с этим злыднем без посторонней помощи. Но, думаю, бояться не стоит. Если сказал, что доставит домой, так и будет.
        - Я этого и не боюсь. Показалось, что этот представитель народа фейри на самом деле озабочен благополучием миледи.
        - Скорее всего. Мир на нашей земле им тоже выгоден, хотя они стараются сильно не лезть в дела людей. Но иногда вон как выходит.
        - Думаю, нам стоит выдвигаться, - нашу мирную беседу, которую, кажется, слушали все вокруг, прервал Лерах, хмуро глядя на небо. - По дороге обсудите, насколько хороши местные духи.
        - Не думаю, что стоит торопиться, - фыркнул Хазет, все же поднимаясь с земли. - Леран, отправь кого в ту сторону, шагов на тридцать от камней. Там парниша связанный, из деревенских. Нужно с собой забрать.
        - Сходи, - я махнул рукой хару, думая, насколько стоит верить словам фея. Подобных существ я знал только по сказкам, и было сложно воспринимать их иначе, даже после личной встречи.
        Вода лилась ручьем, затекая в глаза, заливая холодными потоками все, куда могла добраться. Размокшая земля хлюпала под ногами, затрудняя ходьбу, с чваканьем ловя ноги липкой грязью и не позволяя их свободно переставлять. Бредя из последних сил и чистого упрямства, не отрывая глаз от тропы, я уже даже не ругался, мечтая только о том, чтобы выйти из этого треклятого леса.
        Сперва, первые часа три, было смешно. Я со смехом показывал Лерану один и тот же куст, с характерными кривыми ветками, которые просто невозможно было спутать ни с чем другим. Хар хмурил брови, не особо разделяя моего настроения. Смех пропал тогда, когда исчез Хазет, вместе с остальными местными. Минуту назад мы разговаривали, а через мгновение, повернув голову, я не увидел стражника, вмиг покрывшись гусиной кожей.
        - Они пропали? - тихо, нагнувшись к Лерану, спросил для уверенности. Мне показалось, что глаза подводят.
        - Как видишь, лард. Не знаю, есть ли смысл вообще куда-то идти, если дорога водит нас кругами.
        - Нас не дорога водит, - отозвался, не в состоянии больше игнорировать происходящее. - Это тот фейри, «злобный фей», как говорит Вирана. Думаю, нас наказывают за упрямство.
        - И ты не сердишься? - прислонившись к ближайшему дереву, устало потягивая мышцы, уточнил хар.
        - А в этом есть смысл? Если бы я верил, что мы можем как-то повлиять на ситуацию… Сколько у нас раненых?
        - Трое без людей миледи. У остальных царапины.
        - Хоть бы этих домой выпустил, - покачал я головой, вновь двигаясь по узкой, но такой явной тропе, что сомневаться не приходилось. Сделав два шага, остановился, - А ну, подождите тут. Попробуем иначе.
        Резко свернув в густые заросли, я, как лось, двинулся прямиком через бурелом. Куда-то меня вывести было должно. Даже сейчас, заплутав, я хорошо чувствовал, в какой стороне поместье. Продираясь через кусты минут десять, я неожиданно выскочил на новую тропинку. Довольно озираясь, уже собираясь громко позвать Лерана и своих людей, наткнулся на хмурый взгляд хара.
        - Быстро ты, - выплюнув веточку изо рта, зло произнес мужчина.
        Мы брели еще с час, пока на голову, резко и внезапно не хлынул поток воды такой силы, что в первое мгновения я даже опешил. Видно не было ничего абсолютно. Вода заливала глаза, за мгновение промочив одежду насквозь. Испытывая жгучее желание начистить фейри морду, я был готов уже биться лбом о ствол ближайшего дерева.
        - Лард, наши раненые пропали, - добил новостью хар, подходя ближе, такой же мокрый и злой, как и я.
        - Надеюсь, он все же их возвращает в поместье, а не топит в болотах, - ответил, срываясь на рычание.
        Из-за дождя стемнело очень быстро. В какой-то момент мы просто оказались в сырой, хлюпающей, практически непроглядной тьме. Мокрые, злые, готовые поминать все известные проклятия в адрес местных духов. Не в состоянии больше найти дорогу, мы просто спрятались под деревьями, надеясь хоть немного ограничить к себе доступ воды, хлюпающей по самый край в сапогах.
        Дождь перестал только к середине ночи, измотав нас куда сильнее, чем события у защитных камней.
        - Идемте, - хмуро приказал своим людям, выходя на тропу, - думается мне, что нам не выбраться отсюда никогда, если мы перестанем шевелить ногами.
        С одной стороны дороги, довольно далеко, но от этого не менее впечатляюще, завыл какой-то зверь. Высоко и холодящее, не как простой волк. Через десяток шагов с другой стороны послышался скрип, заставивший передернуть плечами. В верхушках деревьев взвыл ветер, сбросив на нас, и так мокрых и замерзших, целые кадки воды.
        Тихо ругаясь сквозь зубы, с трудом разбирая дорогу в темноте, я упрямо брел среди высоких темных деревьев, надеясь, что это мучение когда-нибудь все же кончится.
        - Леран, глянь, там огонек или меня глаза подводят? - указывая рукой в нужном направлении, обратился к хару. Но вокруг стояла такая тишина, и не было никакого ответа, что внутри все замерло от осознания. Оглянувшись, убедившись, что догадка верна, я только прикрыл глаза. Хватит. Мне не бодаться против местных сил. - Ну и чего ты от меня хочешь? Я уже понял, что не могу решать дела, без присутствия баронессы.
        - Долго до тебя доходило, твоя милость, - насмешливый голос раздался уже ожидаемо. Открыв глаза, в десятке шагов перед собой, увидел того фейри, что унес Вирану днем. Вокруг него присутствовало слабое сияние, позволяя хорошо видеть насмешливое выражение лица.
        - Я просто хотел ее защитить.
        - Спрятать от ветра? - надо мной смеялись, словно я несмышленый ребенок. - Ты не можешь ее защитить, не ставя в известность, не советуясь. Если бы миледи не прибежала сегодня? Чем бы все завершилось?
        - Мы бы все умерли, - тихо отозвался я, признавая свою неправоту.
        - Нет, - протянул фейри, - ты не понял. Погибли бы все люди, живущие в этой долине. Если бы убили тебя, ее милость впала бы в тоску. Она только очнулась от этой серости, только смогла переложить часть обязанностей на твои плечи и просто не вынесла бы удара. А теперь вообрази, что миледи больна, а наш общий знакомец, Бринадасиальм, все же вызвал этих черных духов, чьи злобные, проклятые сущности обитают в трясине. Но остановить его некому. Ты, как полагается славному рыцарю, мертв. Ее милость больна. И эти земли, за каких-то пару часов, вновь станут свободны для нас.
        - И что мне было делать? Брать ее с собой? Это ли верно, подвергать Вирану такой опасности?
        - Для начала было бы неплохо с ней поговорить, - голос фейри вдруг стал серьезным, почти злым. - Если бы она была готова и ей не пришлось выдумывать на ходу, как спасать ваши шкуры, возможно, опасность была бы меньше!
        - Ладно, я уже понял, что мне самому не справиться, - примирительно поднял руки я.
        - Да. Тебе не справиться. Но не забывай, что она-то справлялась. И не один год. Не смей проявлять неуважения к ее милости. Она его заслужила каждым днем своей жизни в этих местах.
        Не услышав ответа, фейри, став в одно мгновение маленькой точкой, исчез. А с левой стороны, прямо среди деревьев и кустов, появилась узкая, чуть освещенная огоньками тропинка. Она так разительно отличалась от той, на которой я стоял сейчас, что сомнений не оставалось. Шагнув на новую дорогу, через два шага я вышел к ограде поместья, неверяще протерев лицо. Во дворе горели костры, доносились голоса людей, несмотря на поздний час.
        Обойдя ограду, с трудом переставляя ноги, я ввалился в лагерь, почти тут же наткнувшись на Кастана.
        - О, вернулся. Живой. И мокрый, как Леран и обещал. Только мы тебя раньше ждали. Идем, - болтая, как сорока, загалдел хар, поддерживая. Кажется, у меня в одно мгновение все силы из тела вытянуло. - Мы тебе ванну приготовили, горячую. И ужин. Так что сейчас отогреешься. О, тут новость такая пришла. Говорят, ты теперь барон. Когда успел? А Анна - вовсе и не Анна. Это ты случайно так угадал? Или просто мне не сказал?
        Я едва не расхохотался, поражаясь несообразительности друга. Только он мог так много времени проводить рядом со мной и Вираной и ничего не заметить.
        Просидев в горячей воде, отогревая кости и мышцы, я с трудом выполз из бочки. За занавеской в палатке Лерана шел тихий разговор, из которого я понял, что всех остальных вывели из лесу примерно так же. Все же, местные духи умеют воспитывать к себе уважение. И это, по словам Хазета, мы очень дешево отделались. Не всем и не всегда везет вернуться живыми и здоровыми после шуток фейри.
        Наскоро, почти на ходу перекусив, я махнул мужчинам, двигаясь в сторону темного, спящего дома. Сейчас я хотел только одного. Оказаться в постели, и чтобы моя удивительная супруга жалась к моему боку.
        Глава 45
        Проснулась я среди ночи от постороннего присутствия. Кто-то весьма шумно шуршал в моей комнате и недовольно тихо фыркал.
        - Кто здесь? - тихо, несколько вздрагивая от волнения спросила я.
        - Разбудил? - голосом Тазура, хриплым и утомленным, отозвалась темнота. - Прости, не хотел. Устал очень.
        - Что ты тут делаешь? - протирая глаза и садясь на кровати, удивленно спросила.
        - Пришел к своей жене, - садясь на край и со стуком кидая на пол сапоги, как само собой разумеющееся, отозвался мужчина.
        - Но ты должен спать в большой комнате. Там… - я совсем не ожидала, что он осмелится прийти. Это казалось несколько неправильным, что лард явился сюда, в мою скромную, небольшую комнату.
        - Там нет тебя, а я, уж прости, после этой бесконечной ночной прогулки, не в состоянии носить тебя на руках, - мне не позволили ничего возразить. Супруг забрался под одеяло, обняв меня и повалив на перину.
        - Но это же…
        - Ничего не хочу знать, Вирана. Я так зверски устал. Красавица моя, - уже сонным, глухим голосом отозвался Тазур, притягивая меня все ближе и удобно устраивая под боком, - ты сама всем рассказала, что я тут теперь барон, так что помолчи. Продолжим утром. Все утром.
        Тяжелая рука крепко прижала плечи, нос уткнулся в горячую, пахнущую мылом грудь, от которой шло приятное тепло. Задумавшись на минуту, не желая ночью устраивать скандал, да и по правде, соскучившись по стальным, но таким нежным объятиям, широко зевнула. Пускай. Утром, значит утром.
        Я совсем не желала просыпаться. Было так тепло, так уютно и мягко, что на глазах, кажется, сплелись ресницы, чтобы только не позволить дневному свету потревожить сон. Но мешал не свет. Мешали руки, которые медленно скользили по моему расслабленному телу, будоража каждый сантиметр кожи.
        Пребывая на грани между сном и бодрствованием, я вдруг дернулась всем телом от теплой, сладкой волны, прошедшей по телу. Сон пропал почти мгновенно. Глаза распахнулись и в полумраке утра на меня уставились темные, лукавые глаза Тазура.
        - Проснулась, моя волшебница? - как большой кот, мурлыкнул этот мужчина, чего я раньше за ним не замечала.
        - Никакая я не волшебница, - тихо возразила, немного тушуясь под таки откровенно-пожирающим взглядом.
        - Ну, нет. Я теперь не поверю в это. Как же ты пахнешь! - нос ларда, отвлекая меня от резкого ответа, уткнулся в шею, прошел до самого уха, совершенно не позволяя сосредоточиться.
        - Тазур, я… - мысль убегала, совершенно не слушаясь. Было что-то важное, что нужно было сообщить супругу. Про… Про что?
        - Ты. Только ты. Голову мне затуманила, за нос столько времени водила, всю душу выскребла, - бормотал какие-то непонятные обвинения, от которых почему-то хотелось смеяться.
        Горячие губы скользнули ниже, к ключице, прихватив тонкую кожу, заставляя тихо вскрикнуть.
        - Что это за безобразие? - тихое ворчание ларда заставило напрячься и судорожно вспоминать, где именно и в каком виде может быть что-то достойное такой характеристики. - Красавица моя, нам предстоит срочно, первостепенно, разбираться с твоей одеждой. Это же просто…
        Слова заглушил громки, характерный «крак[11]», с которым мою ночную рубашку настигла должность половой тряпки. Не ожидая подобного, я вскрикнула, легко стукнув мужа по плечу.
        - Что ты творишь?!
        - Я тебе обещал делать все, как полагается, но это затруднительно, когда супруга укутана в подобный мешок, - подняв на меня взгляд, с озорным блеском в глазах отозвался Тазур.
        - Но это самая теплая из моих рубашек!
        - Была. Теперь у тебя есть теплый я. А у меня обязанности. Не мешай, - фыркнув, мужчина вернулся к прерванному занятию, рассыпая поцелуи по шее, ключицам и всему, что ниже.
        - Но ты говорил… - голос срывался, дыхание давно сбилось а тело мелко подрагивало.
        - Говорил, обещал, а ты отвлекаешь. Придется с этим что-то делать, - резко потянувшись вверх, Тазур закрыл мой рот горячим поцелуем, от которого из головы разом вылетели все мысли.
        Томно потягиваясь, с улыбкой, прилипшей к губам, я никак не могла себя заставить выбраться из постели, хотя утро уже давно вошло в свои права. Тазур, напоследок крепко меня обняв и чмокнув в макушку унесся по делам, предупредив, что мы в последний раз спим в этой узкой и такой неудобной кровати.
        Собраться я себя заставила только тогда, когда со двора донеслись неясные женские крики. Встревоженная, накинув на голое тело платье и шаль сверху, на ходу заплетая косу, я выскочила на двор, готовая огреть кочергой любого, кто обидел моих девок. Но увидев ситуацию и спокойное выражение лица участников и свидетелей всего происходящего, решила обождать. Спустившись с крыльца, подойдя ближе ко всем действующим лицам, стала за спиной Тазура.
        - И ты подтверждаешь? - серьезно, но с какой-то смешинкой в голосе, что-то уточнял новый барон, глядя на хмурого, сурового мужчину из своих. Стоя напротив ларда, тот смотрел прямо и уверенно, внушая уважение.
        - Да, лард. Я соблазнил девицу.
        - Нет! - вопль Люры заставил поморщиться. Вырвавшись из чьих-то объятий, заплаканная и растрепанная, она подбежала к Тазуру, рухнув на колени у его ног. - Нет!
        Двое мужчин тут же кинулись за ней, с трудом оторвав и поставив девушку на ноги.
        - Силой взял? - строго, хмуря брови, уточнил лард, а я с трудом удержала серьезное выражение лица. Мужчина, что решился поднять подобный вопрос на суд барона, был хорош собой и я не раз видела, как Люра заигрывает с ним. Впрочем, как и с другими парнями.
        - Нет. Все по согласию было. А теперь я прошу вашего разрешения отдать мне девушку в качестве законной жены, - и столько достоинства в голосе, что невольно уважение к нему испытываешь.
        - Нет, он врет все! Не было ничего! - снова завыла Люра, дергаясь в руках мужчин.
        - Ну, как же не было, если столько народу видело, как мы с сеновала выползали, - усмехнулся жених, хитро прищурив глаза в сторону девушки.
        - А… - замерев на мгновение, девка вдруг стряхнула чужие руки и гордо выпятила подбородок. - А не по согласию было! Вот!
        - Думаешь, что язык твой городит? - зная характер этой вертихвостки, плотнее запахнув шаль на плечах, я вышла вперед, став рядом с Тазуром. Еще не хватало бед от нее.
        - Должна понимать, - медленно начал барон, глядя на Люру жестко и прямо, - что за такое дело я обязан Гаранда казнить. Ты этого хочешь? Смерти его?
        - Нет, - тихо и растеряно проговорила девка, испуганно озираясь. Она, хоть и была не особого ума, но жестокостью не отличалась.
        - Тогда правду говори. Все было по согласию?
        - Да, - опустив глаза, едва слышно прошептала Люра.
        - Ну тогда, Гаранд, можешь дом в деревне выбирать, из тех, что пустуют. Будем к свадьбе готовиться. Как жилье починят - сразу и отпразднуем, - хмыкнул Тазур с облегчением. Но потом окинул строгим взглядом радостно загалдевших людей, от чего все вмиг стихли. - Только я вас предупреждаю: сперва сватовство и согласие, так чтобы вопросов не было, а потом сеновалы. Все слыхали?! Не хватало мне еще из-за девок голодных своим парням головы рубить.
        - Но девки-то тоже не очень виноваты, - тихо фыркнула я, догадавшись, что Гаранд не без позволения ларда к Люре клинья так основательно подбивал.
        - А это уже, моя красавица, дело десятое, и Люре о том знать не надобно. Так всем спокойнее будет Гаранд на нее глаз сразу положил, как увидел. В первый же день ко мне пришел, - нагнувшись, шепнул мне на ухо этот заговорщик, обнимая и уводя в сторону дома.
        Эпилог
        - Зачем нам столько? - я уже не знала, смеяться или плакать. В корзине, которую за моей спиной с улыбкой нес Хазет, уже и так не оставалось места, а Тазур с таким серьезным видом рассматривал отрезы ткани двух разных оттенков голубого, словно от этого зависело будущее целого королевства.
        - Затем, что это острая необходимость. Давайте оба, - решительно кивнул барон, видимо, так и не определившись. - И еще вон ту, тонкую ткань. Она подойдет для белья?
        - Конечно, ваша милость. Это лучший батист из всего, что есть на ярмарке. Если сумеете найти что-то выше качеством, отдам вам еще отрез любой ткани, - вздернув голову, гордо произнесла дородная женщина, торгующая тканями.
        - Я и не сомневаюсь в качестве, - дружелюбно улыбнулся мой муж, успокаивая торговку, - просто, как видишь, миледи не желает участвовать в покупках, а я не очень разбираюсь, что для чего.
        - О, - тут же расцвела улыбкой женщина, покоренная обаянием Тазура, - так вы скажите мне, что нужно, все подберем.
        - Это будет замечательно. Так, - едва ли не закатав рукава, барон с лукавой улыбкой подмигнул мне, снова поворачиваясь к прилавку, - нам нужно еще на штук пять платьев, разного назначения, но все приятного цвета. Ничего черного, серого и коричневого. В большинстве - для повседневных нарядов. На несколько норм белья. И рубашки. Нам очень, просто катастрофически требуются ночные рубашки. Штук двенадцать, не меньше.
        - Для миледи? - уточнила женщина, туже затягивая пояс на красивом фартуке, словно готовилась самолично шить все, перечисленное мужем.
        - Тазур, это неоправданные траты. Ты не можешь так поступать. Это никуда не годится, - пытаясь усмирить супруга, я ухватила его за локоть, привлекая внимание, но добилась только легкого поцелуя в висок.
        - Красавица моя, мы это уже обсуждали. Без рубашек нам не обойтись. У тебя мерзнут плечи, когда я встаю. Так что это даже не вопрос, - с улыбкой кивая на цвета, предлагаемые торговкой, отозвался супруг.
        - Но не в таком же количестве!
        - Ну а как же? - уже открыто потешаясь, отозвался супруг. - Что нам делать, если они так быстро приходят в негодность?
        От фырканья, которое не смог сдержать Хазет за моей спиной, захотелось пристукнуть мужа.
        - Радуйтесь, миледи, и не мешайте барону, - подмигнула торговка, тоже улыбаясь во всю ширину рта, - любая женщина мечтает, чтобы у нее ночные рубашки приходили в негодность как можно чаще.
        - Но на это никаких денег не хватит! - все еще пытаясь призвать Тазура к порядку, возразила я.
        - Мы так хорошо продали последние ваши пояса и гобелен с золотой нитью, что можем каждой из твоих девиц новый гардероб справить. Даже будь их мужья совсем бедны. Но хочу тебе напомнить, что мы недурно заработали на родине, так что послушай разумную женщину, не мешай мужу тебя наряжать. Иди, вон, с Люрой поздоровайся. Подарок уже подготовила? Вот видишь. А ты на меня отвлекаешься.
        Фыркнув, я только улыбнулась. Все мои важные и такие весомые аргументы разбились. Впрочем, наверное помешать Тазуру я пыталась скорее для вида. Мне и самой хотелось чего-то более светлого и праздничного в одежде. Покачав головой на последок, обернулась к ряду напротив, где, рассматривая ленты, стояла глубоко беременная Люра. Ее живот был уже такой большой и круглый, что казалось, она дохаживает свои последние недели, хотя до родов было еще около двух месяцев.
        - Как себя чувствуешь?
        - Ваша милость? Приветствую, - широко и светло улыбаясь, отозвалась женщина. От нее веяло уютом и той тайной радостью, что так свойственна будущим матерям. - Все хорошо, только спину ломит к вечеру.
        - Муж твой где? - Гаранд неожиданно нашел подход к вредному характеру супруги, направив его в верное русло.
        - Где-то здесь ходит. Видано ли, первая настоящая ярмарка за столько лет, - широкая улыбка отражала нашу общую радость. Это и правда было значительным событием. К нам не просто приехали торговцы, но целый караван, так что пришлось ставить шатры и прилавки за пределами деревни на большом лугу. Люди из Весты и Долинки выезжали затемно, чтобы успеть на торги, которые обещали растянуть дня на три. Не знаю, как Тазур этого добился, но перекупщики забрали у нас почти все товары, готовые к этому дню, и привезли то, чего не было в баронстве. Тонкие ткани, приправы, некоторые лекарства. Да на одних лентах и зеркалах, что в этом году пользовались особым спросом, торговцы сделали целое состояние.
        С удовольствием и радостью рассматривая прилавки, я впервые за несколько лет видела сало в пряностях, заморские орехи в меду и какие-то длинные зеленые овощи, очень кислые на вкус, от которых потом так сильно хотелось пить, но от одного их вида набегала голодная слюна.
        Счастливые лица людей, проходящих мимо и склоняющих головы, яркие платья и смех детей. Для них за границей телег и прилавков устроили какое-то представление. Для меня это все было как подтверждение, что выбранный когда-то путь - верный.
        - Смотрите, что тут есть! - Люра, с восторгом рассматривая какую-то маленькую баночку, сунула ее мне под нос. В голову тут же, как кувалдой, ударило запахом паленых перьев и чего-то еще, не менее противного, отчего к горлу подкатила такая горькая волна, что я невольно прижала ладони ко рту, отскакивая. Но дурноту было уже не сдержать. Запах словно прилип ко мне, теперь и листики мяты, рассованные по всем карманам, не помогут.
        Отступая, я судорожно оглядывалась, выискивая просвет между прилавками и телегами, куда можно было бы выйти с импровизированной торговой улицы. Заметив подходящий, не обращая внимания на удивленный взгляд Люры, метнулась туда, слыша за спиной тяжелые шаги Хазета. Выворачивало меня недолго, но привкус горечи во рту было невозможно побороть. Кривясь, я молча приняла флягу с водой от своего стражника, которую тот с недавнего времени всегда носил собой. Прополоскав рот, сплюнула первый глоток.
        - Вы бы сказали его милости, - протягивая чистый платок и недовольно поджимая губы, прокомментировал Хазет.
        - Я собиралась, но с этой ярмаркой совсем времени нет.
        - Вы уж как-то найдите, ваша милость. Если милорд нас с Ченни потом прикопает в саду, за то, что не сказали - вы будете грустить, - пытаясь разбавить напряжение, шуткой закончил Хазет. - Нужно сказать, пока он сам не заметил.
        - Ну уж так долго тянуть, как Корин, я точно не стану, - фыркнула я вспоминая, как невестка ждала какой-то реакции от Кастана на округлившийся живот.
        - Это меня, конечно, радует, но как-то совсем грустно, что мою сообразительность ты равняешь с этим тугодумом, - услышав голос мужа за спиной, я вся обмерла. Еще больше напугали поклон Хазета и его быстрое исчезновение. Было совсем неловко от подобной ситуации.
        - Я не сравниваю, я просто…
        - Опять секретничаешь, - подвел свой итог барон, обнимая со спины. - Не стоит. Я все понял еще недели две назад, когда ты вдруг перестала есть рыбу.
        - И только-то? - подобной внимательности от него я точно не ожидала.
        - Нет, - руки вдруг отпустили плечи, скользнув под мышки и совершенно бессовестно поймав грудь, немного сжав пальцы и с усмешкой добавив, - еще я заметил, что этого богатства у меня стало куда больше.
        - Тазур, тут же люди вокруг! - возмущенно пискнула я, шлепнув мужа по рукам.
        - Точно, - ухватив меня за руку, барон потянул через просвет между прилавками, остановившись у одного из торговых мест, мой муж взобрался на какую-то бочку, так и не отпуская моей руки. - Прошу вашего внимания.
        - О нет, - тихо взвыла я, пытаясь стянуть барона с его импровизированного постамента, но тот только смеялся, отводя мои пальцы в стороны.
        - У нас для вас есть чудесная новость. Пока ее милость не успела заткнуть мне рот, я должен вам сообщить, что к середине зимы у нас будет наследник, - с широкой улыбкой на лице, громогласно в наступившей тишине объявил Тазур. А затем, пока все стояли, переваривая эту новость, спрыгнул с бочки и чмокнул меня в щеку, шепнув. - Наслаждайся поздравлениями.
        - Зачем? - тихо простонала я, понимая, что сейчас предстоит получать подарки и слушать множество, пусть и искренних, но долгих пожеланий.
        - Ну, во-первых, прошлый раз ты сама всем объявила, что мы поженились. А во-вторых, для них это тоже важно. И ты это знаешь. Кресло для ее милости! Развлекайся, красавица моя, а я пока пройдусь, переговорю с караванщиками.
        И меня, усаженную в невесть откуда взявшееся кресло, оставили среди толпы радостных, спешащих с поздравлениями людей. Впрочем, мой муж был прав. Мне, кажется, нужна была эта суета не меньше, чем остальным.
        Бонус
        - Иди сюда, - громко, растягивая слова, раз за разом звала Катти, как можно дальше вытягивая руку, но не решаясь заходить в воду глубже чем по пояс, - ну давай, я же не кусаюсь.
        - Милая, ты уверена, что именно так нужно? - посмеиваясь и болтая с берега ногами в воде, уточнила я.
        - Конечно. Вот смотри, он почти добрался. Ну, еще немного, и я дам тебе вкусный, свежий хлебушек. С салом.
        - И все же, я немного сомневаюсь, что дух озера любит сало, - я сдерживала смех изо всех сил, наблюдая, как четырехлетняя Катти пытается приманить обитателя Черного озера. Услыхав мои слова, девочка выпрямилась, задумчиво закусив губу. Такая мысль, как видно, ей в голову не приходила.
        - А что тогда?
        - Вот уж не знаю. Но, думаю, ты вполне можешь провести эксперимент, - мучительный поток мыслей, явно отображенный на лбу девочки, сменился озарением.
        - Ченни! - оставив кусок хлебной буханки на поверхности воды, уже не глядя на торчащие из под поверхности глаза духа, Катти выскочила на берег. - Ченни, у нас дело!
        Через десять минут моя деятельная дочь уже вернулась к воде, таща в подоле рубашки целый ворох лакомств. А я посмеивалась, наблюдая уже за существом, обитающим на глубине. К середине лета вода обмелела, и наш шестиглазый приятель не мог добраться до берега, на всю длину вытягивая щупальца, но так и не в состоянии взять угощение.
        Всеми глазами наблюдая за происходящим, дождавшись, когда движение воды пригонит буханку хлеба чуть ближе к центру озера, волшебный зверь проворно поймал ее, тут же скрыв в переплетении щупалец. А вот у моей девочки возникли сложности. Катти только сейчас сообразила, что при таком уровне воды, им с озерным духом никак не достать друг до друга.
        - Мама! Нам нужна помощь! - завопила дочь во всю глотку, словно не я сидела тут в паре метров от нее.
        - И? - прищурилась я. Девочка росла очень деятельной и решительной, и сейчас я уделяла больше всего времени тому, чтобы Катти умела четко формулировать требования и просьбы, что при ее характере было не так и просто. Она хотела результат сразу и мгновенно, без промежуточных составляющих.
        - Мне нужно покормить Липпи, - нахмурив брови, словно я не могу понять элементарных вещей, строго произнесла дочь.
        - Липпи? Вы это имя выбрали? - я кинула вопросительный взгляд на духа, который радостно завозился, поднимая легкую рябь на воде.
        - Да, нам понравилось. Его надо покормить, - упрямо повторила девочка, роясь в богатстве, сложенном в подоле рубашки. - У меня есть яблоко, сало, три ореха. А еще соленый огурец, надкусанный, и пять, нет, уже четыре, кусочка копченой колбасы.
        - И все это ты хочешь предложить своему другу? - не мучая больше дочь, я спрыгнула в воду, доходившую в этом месте до середины бедра.
        Катти радостно закивала, протягивая мне половинку яблока. Заходя в воду поглубже, я улыбнулась. Это время, когда урожай еще не поспел, но срочных дел больше не было, казалось едва ли не самым спокойным в году, позволяя немного выдохнуть и набраться сил. Яркое, горячее солнце рассеяно посылало свет через кружево листьев, теплая вода успокаивала и расслабляла, а дружба между Катти и Липпи внушала мне веру в светлое будущее для всех нас.
        - Ну что, Липпи, попробуй яблоко, - войдя в воду по грудь, я протянула волшебному созданию первую пробу. Осторожно, самым кончиком длинного щупальца взяв угощение, обитатель озера быстро утянул его под воду, прикрыв все свои глаза и сосредоточившись на дегустации. - Кажется, ему по вкусу. Как считаешь?
        Повернувшись, спросила у дочери. Нахмурив брови, Катти внимательно наблюдала за реакцией своего приятеля.
        - Думаю, да. - Хитрое личико мгновенно просветлело. - Теперь это.
        С сомнением посмотрев на кусочки копченой колбасы, вернулась на прежнюю глубину, вытянув руку. Лакомство пропало, а мы замерли в ожидании.
        - Красавицы мои, вы здесь? - голос Тазура раздался со стороны тропы.
        - Папа, нет! - вскрикнула Катти, двинувшись к берегу, но было поздно. Над водой уже пронеслась быстрая струя воды, пущенная ровно туда, где появился наш мужчина. Теперь барон стоял, мокрый с головы до ног, недовольно поглядывая в сторону озера.
        - Липпи! - осуждающе взвизгнула дочь, уперев руки в бока, от чего все содержимое ее рубашки оказалось в воде. - Не обижай моего папу!
        - Мальчики, вы бы нашли все же какой-то способ помириться? - фыркнув, видя, что дочери пока не требуется моя помощь, я выбралась на берег.
        Прошлым летом, когда я в первый раз позволила дочери познакомиться с духом озера, тот до полусмерти напугал Тазура, забрав малышку из моих рук. С тех пор между ними никак не удавалось установить мир. Только напряженное, вынужденное перемирие. Не знаю уж почему, но они не доверяли друг другу просто до смешного.
        - Он не может нам навредить, - в который раз уверенно произнесла я, краем уха слушая, как дочь яростно отчитывает Липпи.
        - Но меня-то он чуть не утопил, - возразил муж, скидывая мокрую одежду и оставаясь в одних коротких штанах.
        - Ну, с кем не бывает, - пожала я плечами, намекая супругу на то, с каким намереньем он изначально пытался отыскать баронессу этих земель.
        - Ты не позволишь мне об этом забыть?
        - Никогда, - приподнявшись на носочки, я легко коснулась шершавой щеки супруга. Поймав меня в объятия, муж на какое-то время полностью сосредоточил на себе все внимание. Отстранившись, словно что-то вспомнив, Тазур вдруг усмехнулся.
        - Я, вообще, к вам с новостью. В наши земли с высочайшим визитом в ближайшие недели решил наведаться сам король. Его величество Сигед прислал гонца.
        - Вот как, - мне очень понравился тот темный блеск, что я смогла рассмотреть в глубине глаз мужа. Признаться, у меня самой имелись кое-какие счеты с королем. Ведь все могло пойти совсем по иному сценарию, не окажись мы оба так упрямы и нацелены на благополучие собственных людей. - Тогда нам стоит выказать все наше гостеприимство и познакомить столь высокого гостя с обитателями нашей земли.
        - А я познакомлю его с Липпи. Можно? - восторженно, почти влюбленными глазами, глядя на своего шестиглазого приятеля, попросила Катти.
        - Конечно, милая. Не можно, а нужно. Где же еще его величество сможет увидеть подобное чудо. Правда, Липпи?
        Ответом на мои, полные злорадства, слова, стал резкий сильный шлепок по воде множества щупалец, вызвавший волну на поверхности озера и восторженный визг дочери. Что-что, а мое настроение обитатель озера отлично умел улавливать.
        О, какую изумительную развлекательную программу я придумаю к приезду Сигеда.
        - Красавица моя, надеюсь, ты не планируешь убить монарха? - с некоторой тревогой уточнил супруг.
        - Нет, конечно, - хлопая глазами, отозвалась я. Словно, без этого я не смогу предложить ничего впечатляющего. У нас полно вариантов.
        Конец
        .