Тайна илистой реки Виктор Иванович Песиголовец
        В центре повествования - журналист Бобров, который вместе с друзьями пытается разобраться в очень запутанном деле, связанном с рядом кровавых преступлений в регионе и появлением непонятно откуда золотых самородков. Динамично развивающийся сюжет держит читателя в напряжении буквально до самых последних страниц романа…
        Тайна илистой реки
        Фантастический детектив
        Виктор Песиголовец
        
                
        Тайна илистой реки
        Фантастический детектив
        Рыба и самородки
        Из статьи, опубликованной в столичной «Новой газете» через два дня после описываемого события:
        «9 апреля утром работники мелкооптового продуктового склада торговой фирмы «Южаночка», расположенного на самой окраине райцентра Токмак Запорожской области, обнаружили, что ночью в помещение проникли злоумышленники и похитили товара на несколько десятков тысяч гривен. Причем, пропала только рыба - мороженная, вяленная, копченная, соленая, а также все рыбные консервы - от «Кильки в томате» до самых дорогих сардин в масле и пятидесятиграммовых баночек черной икры. Все остальные продукты - колбасы, мясные балыки, твердые сыры, сливочное масло, крупы, макароны, различные безалкогольные напитки и даже винно-водочные изделия - остались не тронутыми.
        Сотрудники Токмакского отдела полиции, прибывшие на вызов, были немало озадачены, увидев, что замки на воротах и решетки на трех крошечных оконцах целы, а в стенах и крыше нет ни малейших дыр. Каких-либо следов пребывания воров в помещении склада также обнаружить не удалось. Складывалось впечатление, что рыбопродукты просто испарились, как капельки росы знойным июльским утром.
        Однако главный сюрприз поджидал полицейских в кабинете заведующего Максима Лисицы. Здесь на канцелярском столике, покрытом засаленным куском обоев, поблескивала горсть золотых самородков, общим весом четыреста семьдесят шесть граммов. Об их происхождении ни сам Максим Александрович, ни его подчиненные ничего не ведали и в один голос твердили, что видят этот скарб впервые.
        Оперативники и следователь прокуратуры допрашивали работников склада почти сутки, но прояснить картину ограбления и происхождения самородков так и не смогли. Сторож, семидесятидвухлетний пенсионер, в прошлом рабочий кузнечно-штамповочного завода Василий Кожушко, уверял, что сидел в своем дощатом вагончике и никакого подозрительного шума не слышал. Правда, глубокой ночью, когда старик решил в очередной раз обойти свой объект, случился странный казус: отчего-то заклинило дверь вагончика, и ее долго не удавалось открыть, как будто кто-то снаружи крепко прижал и не отпускал щеколду. Только минут через десять Кожушко, наконец, выбрался из своего укрытия и принялся осматривать замки на воротах склада. Потом дважды обошел здание и, успокоившись, вернулся в вагончик к пылающей самодельной «буржуйке».
        Сослуживцы характеризируют пенсионера вполне положительно, спиртным он не балуется, к уголовной ответственности ранее не привлекался. Ключей от ворот склада не имел; они есть только у заведующего и бухгалтера. Оперативники хоть и не спешат официально снимать со сторожа подозрения, но почти уверены, что он к этому загадочному ограблению, а уж тем более к золоту, отношения не имеет…».
        Через пять дней после этого происшествия случилась еще одно, и не менее странное…
        В десять часов утра собственный корреспондент центральной «Новой газеты» по Запорожской области Вадим Бобров сладко спал. Он почти до рассвета работал над статьей об экологических проблемах региона и, наконец, отправив ее в редакцию электронной почтой, теперь имел полное право отдохнуть. Сегодня в «Новой газете» новостей от него больше не ждали.
        Однако сон Вадима прервал резкий звонок стационарного телефона. Чертыхаясь и охая, сонный собкор вскочил с дивана и бросился в прихожую - к аппарату.
        - Да, я слушаю!
        - Вадик, приходи сегодня в семь вечера к нам! - в трубке зазвенел беззаботный голос бывшей жены Юльки. - Мы с Костиком отмечаем годовщину свадьбы.
        - Ладно, приду на ваш праздник, - пробормотал Вадим, особо не стараясь скрыть раздражение. - Я люблю хорошенько пожрать на дармовщину.
        - Только не покупай нам в подарок какую-нибудь ерунду типа чеканки или статуэтки, - серьезным тоном предостерегла бывшая женушка. - Мы люди практичные. Приноси вещь, нужную в хозяйстве. Например, комплект постельного белья…
        - Нет! - рявкнул Бобров, зевая во весь рот. - Я подарю вам по ночному горшку! Я уже присмотрел их в одном магазинчике. Просто премиленькие горшочки, голубенькие с белыми цветочками. Что может быть полезнее в доме?
        - Да ты свихнулся! - не поняла юмора Юлька. - Мы что, какие-то немощные старики, чтобы держать под кроватью горшки? Мы пока, слава богу, в состоянии добраться до туалета!
        - Не будь такой привередливой! - отрезал Вадим. - Что подарю, то подарю. Все! Пока!
        Он вернулся в комнату и опять завалился на диван. Но спать уже не хотелось, сон улетучился. Повалявшись несколько минут, Бобров сел за компьютер и начал просматривать утренние информационные выпуски местных новостных сайтов.
        И почти сразу наткнулся на небольшое сообщение с интригующим заголовком «Задержаны браконьеры с кусками золота». «Вчера после обеда на побережье Обиточного залива Азовского моря пограничники отдела „Бердянск“ совместно с представителями госрыбоохраны и полиции задержали браконьеров, - говорилось в заметке. - Их обнаружили в тот момент, когда они пришвартовались к берегу на плавсредстве „Казанка 5М“. Жители Запорожской области сорокалетний Василий Н. и тридцативосьмилетний Роман Г., как они сами признались, совершали незаконный вылов рыбы, используя запрещенное орудие лова, которое и было найдено в лодке. Однако самой рыбы в ней не оказалось. Зато из кармана куртки одного из браконьеров сотрудники полиции извлекли два золотых самородка общим весом девяносто три грамма. На вопрос о происхождении благородного металла Василий Н. и Роман Г. нагло заявили, что получили его полчаса назад в обмен на два мешка бычков от неизвестного мужчины, прилетевшего на странном летательном объекте, который завис над лодкой. Браконьеры задержаны, орудие лова и плавсредство изъяты до принятия решения в суде. Ведется
предварительное расследование…»
        Прочитав сообщение, озадаченный Вадим тут же стал звонить своему сводному брату - подполковнику полиции Николаю Сахновскому, недавно назначенному на должность одного из заместителей начальника областного полицейского управления. Как только брат отозвался, без предисловий спросил:
        - Это правда, что у бердянских браконьеров изъяли самородки золота?
        Николай нехотя подтвердил и начал было что-то говорить о занятости, но Бобров бесцеремонно перебил его новым вопросом:
        - А может, то и не золото вовсе? Может, какой-нибудь минерал, например, медный колчедан или пирит?
        - Какой колчедан? Какой пирит? - проворчал Сахновский. - Чистое золото! Я сам держал его на ладони. Оно такое же, как и найденное на складе в Токмаке.
        - А специалистам показывали? - не унимался Вадим.
        - А ты как думаешь? Конечно, показывали!
        - Откуда же взялись эти самородки? И что там за летательный объект, вертолет, что ли?
        - Выясняем! - со вздохом проговорил Сахновский. - Именно мне поручили руководить расследованием этого дела со стороны полиции, я же, кстати, занимаюсь и происшествием на складе в Токмаке… Между прочим, как раз сейчас у нас допрашивают тех двух браконьеров…
        - Так их доставили в Запорожье! - обрадовался Бобров. И с ходу потребовал: - Колька, дай мне с ними поговорить!
        - Ну, ты придумал! Не положено! - вяло запротестовал подполковник.
        - Колька, будь человеком, устрой мне встречу с браконьерами! - с жаром заканючил Вадим. - Ты ведь запросто можешь это сделать. Обещаю, что без твоей подписи статью в печать не отдам!
        - Вот же Бог послал родственничка! - с нарочито преувеличенным недовольством пробасил Николай и язвительно прибавил: - У нашей мамы два сына: один - умный, положительный, а второй - журналист, который не дает серьезным людям спокойно работать! Потому что больно любопытный.
        - В общем, я лечу! - почти прокричал Бобров. - Пусть меня кто-то из твоих орлов встретит в фойе на первом этаже управления и проведет куда надо.
        - Ладно, уж! - ожидаемо смилостивился Сахновский. - Только поторопись! Допрос браконьеров вот-вот закончится…
        В тесном кабинете сотрудника следственного управления майора Валентина Пехоты, мрачного человека лет тридцати пяти, низко опустив голову, сидел тщедушный мужичок в рваном зеленом свитере и грязных джинсах, заправленных в резиновые сапоги. Затравленно взглянул на вошедших Сахновского и Боброва и отвернулся.
        - Ну что? - поинтересовался подполковник у Валентина и, присев на краешек стола, кивком указал Вадиму на один из двух свободных стульев.
        - Да ничего нового! - пожал плечами майор, крепко пожимая ладонь собкора. - Бубнит одно и то же: «С неба упал шарообразный объект, завис над лодкой. Открылась овальная дверь, появился юноша в сером комбинезоне и попросил отдать ему рыбу. А когда получил ее, бросил в лодку два самородка; дверь сразу закрылась, и шар мгновенно исчез, будто растаял».
        - А что второй рыбачек? Ты его уже допросил? - Сахновский устало потер виски и потянулся к графину с водой и пустому стакану, стоявших на пыльном сейфе.
        - Допросил! - качнул головой Валентин. - Говорит то же самое. Почти слово в слово… Сейчас его опять приведут сюда, специально для вас…
        В этот момент дверь кабинета открылась, и на пороге возник краснолицый молодой сержант с большими, как лопаты, ручищами.
        - По вашему приказанию подследственный Гриценко доставлен! - громко отчеканил он.
        - Давай, давай его сюда! - распорядился подполковник.
        В кабинет, боязливо озираясь на конвоира, вошел невысокий, но крепко сбитый мужичок в клетчатой байковой рубашке и черных, затертых до дыр брюках. Майор по-свойски подмигнул ему и указал на стул у окна.
        - Садись, Роман! И повтори то, что час назад рассказал мне. Тут к нам корреспондент пожаловал, авось твоя байка про НЛО произведет на него впечатление, журналисты ведь падкие на такие вещи и доверчивые, как детсадовцы.
        - А что тут рассказывать? - растерянно развел руками браконьер, опускаясь на стул рядом со своим приятелем. - Когда мы побросали рыбешку в мешки, их два получилось, тут и появился этот, как сказать… ну, объект, в общем. Круглый такой, серовато-голубой, как будто из оцинкованного железа… Открылся люк или точнее сказать - дверца, появился пацан в робе. Роба какая-то, ну, вроде, как штаны с курткой вместе сшиты…
        - В комбинезоне! - подсказал Пехота.
        - Ага, в комбинезоне! - живо закивал мужичок.
        - А дальше, дальше что? - с нетерпением воскликнул Вадим, бесцеремонно разглядывая рассказчика.
        - Чего дальше? - пожал плечами тот. - Сказал, что ему нужна наша рыба. Мы, понятное дело, крепко струхнули и безо всяких базаров отдали ему мешки. Прежде чем закрыть дверцу, пацан этот что-то бросил нам в лодку. Мы с Васькой потом стали смотреть - вроде как золото…
        - Вы много выпили вчера? - пряча ироничную улыбку, спросил Бобров. - Честно скажите, мужики!
        - Да не пили мы! - замотал головой Гриценко. - Совсем не пили! Куда ж пьяным в море?! Мы никогда ни перед рыбалкой, ни на рыбалке не употребляем! Только опосля, когда появляемся дома. Ну, не грех ведь улов обмыть, верно же?
        - А что ты скажешь? - подполковник перевел взгляд на другого мужичка, который грязными пальцами нервно почесывал свой выпирающий кадык.
        - Да правильно все Роман рассказал! - отозвался он. - Так оно и было…
        - Опишите объект! - попросил Вадим, откидываясь на спинку стула и шаря в карманах куртки в поисках диктофона. - Он большой был?
        Гриценко покашлял, беспомощно взглянул на приятеля и неуверенно произнес:
        - Ну, как описать… Металлический шар, без окон. Метра три в диаметре…
        Подполковник ткнул пальцем в сторону Василия:
        - Можешь что-нибудь добавить, Никитин?
        - Не три метра в диаметре, а больше, - немного подумав, ответил тот. - На шаре не было видно ни заклепок, ни болтов, ни сварных швов… Когда дверь открылась, она как-то вбок отъехала, мы сразу увидели молодого парня. За спиной у него горел яркий свет…
        - Свет какой-то необычный - зеленоватый, - робко промямлил Гриценко. - Он так слепил глаза…
        - А рост у этого парня какой был? - Бобров с нетерпением шлепнул Романа по коленке.
        Тот озадаченно почесал затылок:
        - Ну, не знаю… Невысок, в общем… Как подросток…
        - Не выше полутора метров, - уточнил Василий. - И грудь не богатырская, узкая…
        - А лицо? Какое у этого парня было лицо?
        - Обычное! - Никитин провел пальцами по своим небритым щекам. - Правда, очень скуластое, широкое, как у якута. На голове - шапочка.
        - Что за шапочка?
        - Круглая, глубокая, покрывала всю макушку. Кажись, серенькая или, может, серо-зелененькая… Трудно было толком разглядеть - свет слепил глаза, да и сдрейфили мы с Ромкой. Шар ведь просто свалился на нас с неба, тихонько так появился, без звука…
        Больше от браконьеров добиться ничего не удалось. И когда их увели, Сахновский беспомощно развел руками и хмуро проговорил:
        - Вроде и не врут хлопцы, но и правдой их рассказ никак не назовешь… Не может быть правдой то, что они тут наплели, никак не может!
        - Трудно судить! - вздохнул Бобров. - Может, это был вертолет, а хлопцам с перепугу Бог знает что привиделось…
        - Да что они, идиоты, вертолета не видели?! И потом какой дурень отдаст за два мешка копеечных бычков девяносто три грамма золота? - в раздумье заметил Николай. - Этого не могло быть в принципе!
        Пехота не спеша поднялся со своего места, подошел к окну и, приоткрыв форточку, прикурил сигарету. Затем, ни к кому конкретно не обращаясь, негромко бросил через плечо:
        - Как бы то ни было, но при задержании в лодке рыбы не оказалось. Куда она подевалась?
        - Браконьеры заметили пограничников и выбросили весь улов в море, - предположил подполковник.
        - А самородки, значит, не выбросили, забыли, - усмехнулся Валентин, присаживаясь на подоконник. - Тут что-то не так. Я не знаю, откуда у Гриценко и Никитина золото, но думаю, оно у них оказалось случайно. Кстати, час назад звонили из бердянской прокуратуры. При обысках домов этих браконьеров ничего подозрительного не найдено - никаких самородков, ценностей или больших денежных сумм. Обстановка в домах самая обычная, не богатая. У Гриценко даже велосипеда нет, а у Никитина - дряхлый «Москвич-412» и то старое корыто, на котором они вышли в море. И машина, и лодка достались ему в наследство от покойного деда…
        - Валентин, а где эти браконьеры работают? - осведомился Вадим.
        - Гриценко - раньше был слесарем в обанкротившейся производственной компании «Азовские смазки и масла», сейчас - безработный; Никитин - мастер коммунального предприятия «Горлифт». Оба характеризуются на службе положительно, не алкаши, к уголовной ответственности ранее не привлекались. Правда, Никитина уже штрафовали за браконьерство, в позапрошлом году.
        - Знаете, ребята, что я вам скажу? - Сахновский подошел к майору, взял из его пальцев сигарету, дважды глубоко затянулся и вернул ее на место. Затем опять присел на краешек стола и, рассеянно поглядывая в окно, продолжил: - В Токмаке на складе пропали рыбопродукты, но появились самородки. Здесь, по сути, то же самое - бычков нет, зато есть золото… Забавно, правда?
        - Угу, есть над чем подумать, - качнул головой Валентин. - Только бы мозги не сломать…
        Кровавый налет
        Проснувшись на рассвете, Вадим быстро ополоснул лицо под струей холодной воды и поставил на огонь чайник. Пока вода вскипала, постоял у открытой форточки, осмотрел небосвод - ждать дождя или не ждать? Потом заварил себе крепкий чай и, вернувшись в комнату, включил компьютер. Нужно было просмотреть местные новости и по-быстрому состряпать пару мелких информашек для «Новой газеты» - там ждали их к восьми тридцати. Обычно Бобров готовил заметки с вечера, но вчера допоздна засиделся у Юльки и Костика за праздничным столом и, ясное дело, попросту не успел этого сделать.
        Почесывая тяжелую, слегка гудящую голову, собкор медленно читал материалы. И тут его взгляд наткнулся на небольшое сообщение под красноречивым заголовком: «Кровавый налет на дом бизнесмена». «Как стало известно из источников, близких к правоохранительным структурам, вчера поздно вечером в дом предпринимателя из Новомосковска Олега Чекалина ворвалась группа неизвестных в черных масках, - писал корреспондент. - За считанные секунды налетчики расстреляли из автоматического оружия самого хозяина, его жену и дочь, недавно вернувшуюся к родителям после неудачного замужества. В живых остался только шестилетний внук Чекалина Владик, который спал в своей комнате. Камеры видеонаблюдения, установленные в прихожей, гостиной и столовой, зафиксировали действия налетчиков, которых было трое. Судя по всему, они заранее разработали план нападения, так как свободно ориентировались в доме и вели себя хладнокровно и уверенно. После расстрела семьи бандиты быстро ретировались. В доме не пропала ни одна ценная вещь. Гильз от автоматов на месте преступления обнаружено не было…»
        Дочитав, Бобров вздохнул - эта информация ему никак не могла пригодиться, ведь преступление произошло не в Запорожской, а в соседней, Днепропетровской, области, там у «Новой газеты» другой собкор. Вадим стал дальше шарить глазами по заголовкам новостных подборок и вскоре нашел то, что ему было нужно - сообщение пресс-службы завода «Днепроспецсталь» о внедрении в производство очередной энергосберегающей технологии и отчет областной комиссии о ходе погашения задолженности по зарплатам на предприятиях.
        Ближе к обеду Бобров отправился в полицейское управление, рассчитывая застать на рабочем месте или Сахновского, или Пехоту. Собкору не терпелось узнать какие-нибудь новые подробности расследования дел, связанных с золотыми самородками, - редакционное начальство просило писать об этом регулярно.
        В фойе управления полиции к нему спустился сам Николай и повел на третий этаж в свой кабинет.
        - Судя по твоей кислой физиономии, никаких новостей нет, - разочарованно отметил Вадим, присаживаясь за узкий приставной столик.
        - Ты насчет самородков? - подполковник скользнул взглядом по светящемуся экрану своего ноутбука, потянулся к нему, однако ни выключать, ни прикрывать не стал, отдернул руку. - Пока глухо. Даже не знаю, что делать…
        - Тупик, значит?
        - Ну, еще рано так говорить, - скривился Сахновский, опускаясь в кресло. - Следствие только началось, ищем, мозгуем… Правда, параллельно приходиться заниматься еще кучей дел. Сегодня вот опять одно подкинули…
        Бобров заинтересованно взглянул на брата:
        - А что за дело, если не секрет? Серьезное?
        - Дальше некуда! - Николай раздраженно махнул рукой. - Три трупа.
        - Ты о чем?
        - О ночном налете на особняк новомосковского бизнесмена Чекалина…
        - А ты-то тут причем? - удивленно вскинул бровь Вадим. - Это же произошло не у нас.
        - Действительно, не у нас, - подполковник нервно повел плечом и, достав из пачки сигарету, сунул ее себе в зубы, но прикуривать не стал. Немного помолчал, вздохнул и продолжил свои откровения: - Дело в том, что в этой трагедии четко обозначился запорожский след. В особняке Чекалина, опера после повторного осмотра все-таки нашли в гостиной, за шкафом, одну гильзу от «калаша». Экспертиза показала, что именно из него около года назад в Запорожье был расстрелян криминальный авторитет Батя…
        - Это тот, который занимался разработкой шлаковых отвалов «Днепроспецстали»? - перебил Бобров вопросом.
        - Да, тот, - кивнул Сахновский и, пожевывая фильтр сигареты, продолжил: - Киллеру, грохнувшему Батю, тогда удалось скрыться, он сейчас находится в бегах. Это некто Шимановский, дважды судимый за разбой и хищения, работавший какое-то время в охране Пастухова, а потом возглавлявший крохотную фирму по установке евроокон.
        - Постой! - Вадим вдруг с силой всплеснул руками. - Говоришь, убийца Бати работал в охране Пастухова? Тогда все ясно, как Божий день!
        - Что тебе ясно? - с иронией поинтересовался Николай.
        Бобров победно ухмыльнулся и с жаром заговорил:
        - Сегодня кто хозяйничает на отвалах? Пастухов! И ежу понятно, что именно он год тому назад послал своего подручного убрать конкурента, этого бандита, правдами и неправдами отхватившего лакомый кусочек на свалке промотходов.
        Подполковник картинно вскинул руки вверх:
        - Боже, да ты гений сыска! Светлая голова! - и, хмыкнув, уже менторским тоном прибавил: - Оставь свои догадки при себе! Ты думаешь, эта мысль нам не приходила в голову? Но ведь подозрения требуют доказательств. А их у нас нет. И без Шимановского не будет! Просто вызвать Пастухова на допрос в надежде, что он под давлением наших логических умозаключений «расколется», мы не можем, он же уважаемый человек в городе, депутат областного совета, известный бизнесмен и друг многих высокопоставленных чиновников, в том числе и в столице.
        - Ну, да, Пастухова голыми руками не возьмешь, - вздохнув, согласился Вадим. - Но ты-то понимаешь, что смерть Бати, - скорее всего, дело рук Пастухова?
        - Конечно, понимаю, и что с того? - Николай вырвал из губ сигарету и швырнул в пепельницу, спрятанную от посторонних глаз на тумбочке между несколькими телефонными аппаратами. - Скажу тебе больше, только никому об этом не говори, я подозреваю, что и смерть Чекалиных не обошлась без «санкции» Пастухова.
        Бобров оторопело уставился на брата:
        - Зачем же Пастухову понадобилась убивать Чекалина, его жену и дочь?
        - А я тебе сейчас кое-что поведаю, - Сахновский хлопнул Вадима по плечу, затем, чуть подавшись вперед и понизив голос, стал рассказывать: - Пастухов и Чекалин родились в Новомосковске, вместе ходили в школу, учились в институте. Потом их пути разошлись. Пастухов перебрался в Запорожье, на родину своей супруги. Время было смутное, а Пастухов оказался парень не промах и быстро сколотил состояние на отвалах промышленных отходов «Запорожстали», «Днепроспецстали» и ферросплавного завода. Чекалин в своем Новомосковске тоже попытался организовать собственный бизнес - открыл ювелирный магазин, но из-за нехватки капитала дело шло из рук вон плохо. Пастухов узнал об этом и ссудил друга денежками. Сумма, видать, была крупная, потому как Чекалин, помимо расширения ассортимента своего магазина, вскоре построил небольшую ювелирную фабрику, набрал штат специалистов и стал производить из благородного металла колечки, сережки и другие побрякушки. Подзаработав, решил рассчитаться с Пастуховым. Но тот принимать деньги наотрез отказался, пояснив, что давал их в качестве безвозмездной помощи. Тогда Чекалин из чувства
благодарности оформил часть своей фирмы - пятнадцать процентов - на Пастухова…
        - И зачем теперь ему понадобилось убивать своего товарища, да еще и вместе с семьей? - с сомнением произнес Бобров. - Что-то тут не вяжется: сначала помог раскрутить бизнес, потом убил… Зачем?
        - Не знаю, - признался Николай. - Но нутром чую, что именно Пастухов - организатор убийства. Кстати, один член семьи Чекалиных выжил. Это шестилетний внук. Он спал в своей комнате. Налетчики его не тронули.
        - И что теперь с мальцом? Родственники забрали? - Вадим крутил в пальцах дорогую авторучку, взяв ее со стола подполковника.
        - Нет, - покачал головой тот. - Его забрал Пастухов, он самолично съездил утром в Новомосковск. Хочет усыновить мальчонку или оформить над ним опекунство.
        - Думаешь, Пастухову позволят это сделать? Он же ребенку никто, чужой человек.
        - А кто откажет Пастухову? - вопросом на вопрос ответил Сахновский и, вырвав из рук Боброва свою авторучку, запихнул ее в стаканчик для карандашей. - Я так понимаю, он теперь и фабрику приберет к своим рукам…
        По дороге домой Вадим заскочил в магазин, купил бутылку минералки и полбуханки хлеба. Когда садился обратно в свой «Опель» - в кармане запиликал мобильный телефон.
        - Да, слушаю!
        В трубке зазвучал звонкий голос заведующего отделом корреспондентской сети Валерия Чепижного:
        - Тут тебе главный редактор дает поручение. Надо срочно подготовить материал о депутате запорожского облсовета Александре Пастухове.
        - О Пастухове?! С каких это делов? - изумился Бобров.
        - Да я и сам ничего не знаю! - недовольно изрек Чепижный. - Мне главный поручил передать тебе его распоряжение, вот и передаю… Напиши о том, как Пастухов оказывает материальную помощь запорожским храмам, как принял под свою опеку станцию юных натуралистов, не забудь упомянуть, что он - инициатор создания благотворительного фонда «Предприниматели - родному городу»… Да, и вот еще что! Пастухов взял на воспитание мальчика - внука своего друга юности, которого прошлой ночью грохнули бандюки в Новомосковске. Этот факт нужно расписать как можно подробнее - настоятельная просьба главного…
        - Быстро же до вас дошла сия весть! - с сердцем выпалил Вадим. - А вы прямо в мгновение ока на нее клюнули…
        - Ладно, будь здоров! - стал прощаться Чепижный. - Ты только это, не тяни со статьей. Главный, кажется, ждет ее с нетерпением…
        - Да понял я! - гаркнул Бобров и, отключив телефон, бросил его на сидение рядом с собой. И уже отъезжая от магазина, раздраженно проворчал: - Интересно, какая же сволочь надоумила шефа написать статью об этом уроде?!
        Добравшись домой, Вадим позвонил в приемную фирмы «Азовпроминвест», принадлежавшую Пастухову. Когда трубку подняли, по всей форме представился, но изложить свою просьбу не успел. Секретарша, не дав ему договорить, сладким голоском пропела:
        - Александр Ильич готов принять вас в любое время! Если вам удобно, можете приезжать прямо сейчас.
        Пастухов - высокий, располневший мужчина лет пятидесяти с изрядно поредевшей пепельной шевелюрой - встретил собкора холодной улыбкой. Вяло пожал руку и указал на место за приставным столиком:
        - Прошу, присаживайтесь!
        Тут же вызвал секретаршу - востроносую девушку в строгом деловом костюме - и распорядился:
        - Ася, принеси журналисту справку о деятельности нашей фирмы и благотворительного фонда, которую ты приготовила.
        Через полминуты секретарша влетела в кабинет и бережно, с подчеркнутым пиететом к шефу, положила перед ним на столе голубенькую папку:
        - Вот эти справочные материалы, Александр Ильич!
        - Угу! - прогундосил он. - Хорошо!
        - Что-то еще, Александр Ильич?
        - Все! - отмахнулся Пастухов. Но когда девушка, пятясь, отошла к двери, рявкнул: - Кофе приготовь!
        - Сию минуту, Александр Ильич! - отчеканила секретарша и выпорхнула в приемную.
        Пастухов, наморщив лоб, углубился в чтение бумажек, и Боброву ничего не оставалось, как исподтишка присмотреться к нему. Типичный новоявленный буржуй, выбившийся из грязи в князи, с которого так и не сошел налет спеси, безвкусицы и выпендрежа! Таких в народе называют дешевыми фраерами. Костюм супердорогой; из рукавов пиджака выглядывают манжеты рубашки с огромными золотыми запонками. На безымянных пальцах обеих рук - массивные перстни, один с ярко-красным камнем, другой - с прозрачным. На среднем пальце левой руки - печатка с выгравированными витиеватыми вензелями, скорее всего - инициалами хозяина. Лицо холеное, лоснящееся, но под глазами мешки - то ли от усталости или какой-то хвори, то ли от частых возлияний. Маленький подбородок совсем заплыл жиром, на лбу и скулах - капельки пота.
        - Вот, ознакомьтесь! - Пастухов небрежно бросил папку перед Вадимом. - Здесь все, что нужно.
        В этот момент в кабинет вплыла секретарша с подносом, на котором дымились чашечки с кофе.
        - Александр Ильич, сахар подавать? - поинтересовалась она, кокетливо склонив набок свою головку с красиво уложенными волосами светло-медового цвета.
        Хозяин кабинета вопросительно взглянул на собкора, тот отрицательно покачал головой.
        - Тогда приятного аппетита! - слегка виляя задом, девушка удалилась.
        Бобров открыл папку и стал бегло просматривать справку. Это был довольно грамотно составленный документ, разбитый на подзаголовки - «От идеи - к воплощению», «Будни фирмы», «С думой о родном городе», «Пожертвования на храмы - инвестиции в возрождение духовности», «Все для подрастающего поколения», «Гибель друга - незаживающая рана» и, наконец, «Бизнесмен с чистой совестью и горячим сердцем». В папке лежало и несколько фотографий Пастухова.
        - Хм, да это почти что готовая статья, - озадаченно пролепетал Вадим. - Нужно только придумать общий заголовок, чуток подправить, и все…
        - Я рад, что вы оценили работу моего секретаря-референта! - усмехнулся хозяин кабинета, отхлебнув из чашечки. И спохватился: - Да, коньячка-то я вам и не предложил! Или, может, виски, ром, джин, текила - у меня все есть!
        - Нет, нет, спасибо! - поблагодарил Бобров, не отрывая глаз от документа. - Я за рулем…
        - Жаль! - Пастухов повернулся к тумбочке, стоявшей справа от него, открыл дверцу, извлек пузатую бутылку с красочной этикеткой и протянул журналисту: - Возьмите, дома выпьете!
        - Ну, что вы? - немного смутился Вадим. - Не нужно!
        - Не отказывайтесь! - Пастухов поставил бутылку прямо на бумаги, которые просматривал гость. И прибавил с явным бахвальством: - Это очень хороший коньяк! Из самого Парижа. У меня только такие - лучшие из лучших!
        Уточнив кое-какие детали, Бобров пообещал, что публикация в «Новой газете» появится в самое ближайшее время, и, сунув презент в карман куртки, стал прощаться. Но Пастухов повелительным жестом остановил его.
        - Подождите! У меня тоже есть к вам вопрос. Надеюсь, вы понимаете, что это имиджевая статья, и я должен предстать перед читателями в самом лучшем свете?
        Вадим кивнул.
        - Ну, что же, - бизнесмен привстал и, пожимая ему руку, напомнил: - Не забудьте оставить моему секретарю реквизиты вашей редакции.
        - Реквизиты? Зачем? - собкор с недоумением взглянул на героя своей будущей статьи.
        Тот удивленно поднял выцветшие брови:
        - Ну, вы даете! А куда же мне перечислять деньги? Ваш главный редактор просил поторопиться с переводом…
        - Ах, да! - Бобров сделав вид, что знал об этом и просто запамятовал. - Сейчас я дам вам наш официальный бланк, там есть все, что нужно: и адрес, и банковский счет…
        Секретарша, с намертво приклеенной к губам вежливой улыбкой, поблагодарила гостя за визит и провела до самой лестницы…
        И где эти чертовы богачи находят себе таких куколок?
        Эпидемия в Чабановке
        В пятницу перед обедом Бобров отправился в поселок Пришиб, расположенный между Запорожьем и Мелитополем. Там жила его мать Мария Сергеевна. Нужно было помочь ей посадить картошку.
        Николай тоже собирался поехать, но в последний момент его, как всегда, задержали служебные дела.
        Появившись у матери, Вадим с недовольством узнал, что три четверти огорода уже засажены и осталось только посеять семена моркови и фасоль.
        - Мама, зачем ты одна надрывалась? - стал укорять он Марию Сергеевну. - У тебя же радикулит и давление!
        - Сынок, если я буду сидеть сиднем, то у меня столько болячек повылазит, что и не перечесть! - резонно заметила та. - Уж лучше помаленьку двигаться, разминать косточки.
        К вечеру они полностью управились с морковкой и фасолью, и мать, покормив свою живность, принялась готовить ужин. Чтобы не заскучать, Вадим взял несколько бутылок пива и отправился побродить по родным улочкам да поболтать со знакомыми.
        Чего только не наплели ему хмельные мужики! Одноклассник Анатолий Куйбеда, когда-то первый отличник в классе, победитель многих районных олимпиад по математике, а ныне безработный алкаш, на полном серьезе поведал о том, как на днях увидел на выгоне за Пришибом зависшую низко над землей «тарелку». А сын бывшего завуча школы Павлик, в прошлом подающий надежды дзюдоист, который в молодые годы по глупости угодил на три года за решетку, икая и спотыкаясь на каждом слове, доказывал, что «давеча, может, вчера или позавчера» встретил возле железнодорожного полотна двух гуманоидов в серебристых костюмах.
        Вволю нагулявшись и наболтавшись, Бобров вернулся домой и сел ужинать.
        Субботу он провел на Каховском водохранилище. Вместе с соседом дедом Петром Кочаном почти до сумерек ловил густеру, плотвичку и красноперок.
        Вполне удовлетворенный таким видом отдыха, Вадим решил посвятить рыбалке и воскресенье. Однако утром его планы поломала шокирующая новость, которую принесла Мария Сергеевна с общественного пастбища, куда только что отогнала свою любимицу Березку.
        Влетев в дом, взбудораженная и запыхавшаяся, мать прямо с порога и выложила сыну то, что услышала от сельчан:
        - В Чабановке неизвестная бацилла за два дня скосила целую кучу народа! Уже умерло человек тридцать!
        - Да что за бред, мама! - продолжая паковать рыбацкий рюкзак, спокойно проговорил Бобров. - Кто это вам такое сморозил?
        - Никакой не бред! - обиженно отрубила Мария Сергеевна и с жаром стала убеждать: - Это чистая правда! Катька, дочка директорши школы, сказала, что в Чабановку еще вчера съехалось много разных чинов из области и района, прибыли санитарные машины и полиция. А Катька, ты ж знаешь, врать не будет, она девка сурьезная!
        - Какая такая бацилла? Сибирка, чума, черная оспа? - Вадим оставил свой рюкзак, выпрямился и, мягко улыбнувшись, с иронией посмотрел на мать. - Я думаю, это все-таки не более чем слухи…
        В этот самый момент он увидел в окно, как мимо двора, еле волоча свои необъятные телеса, прошествовала бухгалтер поселкового совета Полетаева, и, выскочив на улицу, окликнул ее:
        - Галина Прокопьевна!
        Та остановилась, приветливо заулыбалась, узнав Боброва.
        - В гости приехал, Вадичек? - поинтересовалась она, поправляя на голове съехавшую набок оранжевую косынку. - Мамку решил навестить? Молодец, молодец!
        - Да, да, в гости! - закивал он головой и, быстро приблизившись к женщине, негромко спросил: - Что там происходит в Чабановке? Вы не в курсе, Галина Прокопьевна? Маме на пастбище такие страсти порассказали…
        Бухгалтерша испуганно округлила глаза и, сплеснув руками, затараторила:
        - Правда, правда, Вадичек, в Чабановке прямо мор! Люди умирают, как мухи. Село в шоке!
        - Как так?! - опешил Бобров. Он никак не ожидал, что новость, принесенная матерью с пастбища, может оказаться не выдумкой. - Что же там такое? Опять какой-нибудь свиной или птичий грипп?
        - Да Бог его знает, что там косит людей! - развела руками Полетаева, плаксиво искривив свои небрежно подкрашенные губы. - С этим сейчас как раз разбираются. Но если эпидемию не остановят, то за три дня в Чабановке никого не останется. Так прямо специалисты и говорят…
        Наспех переодевшись, Вадим в двух словах объяснил встревоженной матери, что должен получить информацию из первых рук, распахнул ворота, прыгнул в машину и выехал со двора.
        - Не вздумай переться в Чабановку - заразишься! - крикнула Мария Сергеевна вдогонку сыну.
        Но он ее не услышал.
        Впрочем, Бобров и не собирался заезжать в село, полагая, что там, скорее всего, объявили карантин, и оно оцеплено полицией.
        Чабановка находилась совсем рядом, километрах в двадцати пяти от Пришиба, но на территории уже другого района, Токмакского. Самая короткая дорога в Токмак пролегала около этого села, однако собкор решил не рисковать и добираться в райцентр по объездной, боясь быть остановленным полицейскими постами.
        Пока «Опель» несся по автотрассе «Москва-Симферополь», а потом по дороге в сторону Бердянска, журналист вспоминал все, что знал о Чабановке. Небольшой населенный пункт, примерно двести пятьдесят жителей, входит в Малиновский сельский совет и располагается на правом берегу реки Молочной, в трех километрах от городка Молочанск и в девяти - от Токмака.
        На полпути Боброва осенило - надо же позвонить кому-нибудь в Запорожье, там наверняка знают больше, чем бухгалтер Полетаева да дочка школьной директрисы Катька.
        Поколебавшись, он набрал номер Сахновского. И когда тот ответил, выпалил, даже позабыв поздороваться:
        - Что происходит в Чабановке?
        - Я и сам толком ничего не знаю, - не особо приветливо и немного рассеянно ответил подполковник, явно витая в облаках своих мыслей. - У меня тут дел по горло, так что уж прости, не до этого… Только слышал краем уха, что в Чабановке с полтора десятка жителей заболели острым панкреатитом, кажется, двое умерли… Скорее всего, надрались какого-то алкогольного суррогата, вот и причина…
        - Так там никакого карантина нет?
        - Да вроде не объявляли, я бы об этом знал, - успокоил Николай. - В селе работает комиссия, туда направили специалистов санэпидемстанции, выездную лабораторию…
        - Ладно, спасибо! - поблагодарил повеселевший Бобров. - А то мне мама таких страстей нагородила…
        - Да наша мамка это умеет, она, как и ты, любит басни рассказывать, - уколол Сахновский и, не дожидаясь ответа, дал отбой.
        Ну, вот, писать-то, выходит, и нечего! Не получается сенсация… Собкор уже хотел разворачивать машину и мчать в обратном направлении, дабы посидеть с удочкой на берегу водохранилища, но, поразмыслив, все-таки передумал. Нет, нужно ехать! Коль из-за ЧП в Чабановке создали комиссию и отправили туда специалистов - значит, все-таки есть о чем рассказать читателям «Новой газеты»!
        Через пятнадцать минут серебристый «Опель» журналиста подкатил к зданию Токмакской госадминистрации. Как и следовало ожидать в воскресный день, районного начальства на месте не оказалось. Дежурный в двух словах объяснил, что созданную вчера вечером комиссию по расследованию массового заболевания жителей Чабановки возглавляет один из заместителей председателя и что среди членов этой комиссии - главный санврач Токмака и главврач райбольницы. Последний в данный момент должен находиться на рабочем месте.
        Главврача Бугаевского Бобров нашел в приемном покое больницы. Он за что-то громко отчитывал медсестру и санитарку.
        - Вы собкор «Новой газеты»? - переспросил Бугаевский, отчего-то сразу стушевавшись. И неуверенно предложил: - Может, пройдемте в мой кабинет?
        - Давайте! - согласился Вадим.
        Усевшись за свой широкий стол, главврач устало потер седые виски и смущенно произнес:
        - В приемном покое вы стали свидетелем моего разговора с медсестрой и санитаркой. Я их немного пристыдил за то, что не успели как следует вымыть полы и одеты в несвежие халаты… Хотя девчата, конечно, устали, всю ночь к нам поступали больные…
        - Всю ночь поступали больные? - Бобров вдруг почувствовал волнение. - Из Чабановки?
        - Ну да…
        - Так что же там стряслось, Василий Александрович?
        - Жители села стали массово заболевать острым панкреатитом, - негромко проговорил Бугаевский. И, покачав своей большой головой с жиденькими бело-серыми волосиками, горько прибавил: - За двое суток и сегодняшнее утро госпитализированы девятнадцать человек. Двое умерли. Один здесь, у нас. Другой, совсем молодой, - по дороге в областную клиническую больницу…
        Из бокового кармана куртки Вадим достал блокнот, положил перед собой на стол и печально спросил:
        - Из-за чего болеют люди, известно?
        - Нет, еще нет, - главврач нервно забарабанил пальцами по столу, но тут же опомнился, смутился и быстро сложил руки на груди. - Сейчас выясняем причину. В районе создана чрезвычайная комиссия, в Чабановку прибыли специалисты из Запорожья.
        - А какие-то предположения уже есть?
        Бугаевский несколько секунд смотрел на блокнот собкора, потом виновато развел руками:
        - К сожалению, предположений, заслуживающих внимания, у нас пока нет. Ждем выводов комиссии…
        - Ну, а местные что говорят по поводу массового заболевания панкреатитом? - Бобров старался выудить из Бугаевского хоть что-нибудь.
        - В Чабановке разное говорят, - уклончиво ответил тот и замолчал. Но потом, помявшись, неуверенно продолжил: - В основном грешат на фирму, которая возле села занимается расчисткой русла Молочной. Дескать, фирма применяет какие-то реагенты для санации дна, они и отравили людей. Однако санэпидемстанция брала там пробы воды и грунта - никаких ядов не выявила. Да и работники фирмы все как один здоровы… А еще кое-кто из чабановцев связывает эту вспышку массовой заболеваемости с появлением неопознанных летательных объектов, их якобы видели многие. Но версия, сами понимаете, фантастическая… Есть и такие предположения - подземные воды размыли тайные захоронения радиоактивных отходов или пестицидов…
        - Кстати, о радиации и пестицидах, - Вадим открыл блокнот и взял авторучку, приготовившись записывать.
        Главврач замахал руками:
        - Радиоактивный фон и в самом селе, и в его окрестностях в норме! Замеры проводились уже неоднократно. А что касается вредных веществ, в частности пестицидов, то я уже вам говорил, что специалисты санэпидемстанции брали пробы грунта и воды - полный порядок.
        - Что ж, спасибо, Василий Александрович, за информацию! - собкор поднялся и стал прятать в карман ручку и блокнот.
        - Подождите! - остановил его Бугаевский. - Давайте с вами хоть кофейку выпьем. С конфетами.
        - С конфетами можно! - охотно согласился Вадим.
        Въехав в Чабановку, Бобров сразу обратил внимание на то, что на улицах нет ни души, а в огородах никто не работает. В центре села, возле заброшенного клуба, дежурили две кареты «скорой помощи», а чуть поодаль - под двумя старыми вербами - стояли три легковые машины и микроавтобус с голубыми, полицейскими, номерами и выключенным проблесковым маячком. Рядом - никого. Похоже, что именно этим транспортом в Чабановку прибили специалисты и местное начальство, которые сейчас или обходят подворья, или изучают обстановку на околицах. Медики «неотложек» тоже куда-то запропастились, только водители - оба пенсионного возраста - сидели на своих местах и почитывали газетки.
        Остановив свой автомобиль возле клуба, Вадим вышел из салона в надежде найти кого-нибудь из местных жителей, чтобы поговорить. Но улица была совершенно безлюдна. С минуту он безрезультатно слонялся туда-сюда, и уже решил зайти в ближайший двор, чтобы позвать хозяев, как вдруг метрах в ста от себя увидел неприметное здание с поблекшей вывеской над приоткрытой дверью. Это был магазин, и собкор поспешил туда.
        Возле прилавка на табурете, зевая во весь рот, восседала дородная молодка с копной жестких красных волос, похожих на медную проволоку. Она поглядывала на экран допотопного телевизора, водруженного прямо на пыльный подоконник, без особого энтузиазма наблюдая за развитием сериальных страстей.
        - День добрый! - степенно поздоровался собкор. - Можно вас оторвать от столь увлекательного занятия?
        Продавщица окинула взглядом его не богатырскую, однако ладную фигурку и лучезарно улыбнулась.
        - Да я этот сериал уже видела, - ее сладенький голосок приятно щекотал уши. - Так что не беспокойтесь! Вы что-то хотите купить?
        - Мне нужно с вами поговорить, - Бобров тоже улыбнулся и представился: - Я - корреспондент «Новой газеты».
        - О, так вы возьмете у меня интервью? - отчего-то обрадовалась она. - Мне никогда не доводилось беседовать с журналистами…
        - Наверно, вы догадываетесь, о чем я буду вас спрашивать? - он подошел ближе, остановился у стеклянного шкафа-холодильника для напитков и оперся о него плечом.
        Женщина энергично качнула головой:
        - Конечно! Об этой проклятой болезни, что косит чабановцев.
        - Тогда скажите, что, по-вашему, стало ее причиной?
        Прежде чем ответить, она вскочила, побежала к телевизору, щелкнула выключателем и вернулась за прилавок. Но садиться уже не стала.
        - Пока не трогали русло Молочной, никто здесь панкреатитом не болел, - ее большие серые глаза покрывала дымка задумчивости. - А когда появились рабочие со своей техникой, так и началось…
        - Что, прямо сразу и началось? - уточнил Вадим.
        - Ну, не сразу… Пока эти люди обустраивали себе базу, было все в порядке, но после того, как заработали экскаваторы и земснаряд…
        Договорить продавщица не успела, в магазин вошел худощавый жилистый старик и, подслеповато щурясь, громко произнес:
        - Только что опять троих повезли в больницу! Галька Пшеничная и Митро Костюченко еще ничего, хоть и охают да стонут, а Гришка Бурмистер без сознания. Я слышал, как одна врачиха говорила другой, мол, вряд ли его живым до Токмака довезут… Страшный суд пришел в Чабановку! Мы тут все передохнем! И стар, и млад.
        - И зачем только взялись за расчистку русла Молочной! - в тон деду проговорил Бобров. - Натворили делов!
        - Да причем тут расчистка? - недружелюбно косясь, проворчал старик. - Не в ней дело!
        - Да как же не в ней-то? - подначил Вадим, с любопытством наблюдая за дедом.
        - Нечего ерунду пороть! - отчего-то рассердился тот. Доковыляв до прилавка, взглянул исподлобья сначала на собкора, потом - на продавщицу и со знанием дела изрек: - Я вам так скажу: не ищите виновных там, где их нет!
        - Так что, по-вашему, болезнь в Чабановку летающие тарелки занесли, или как? - Бобров заговорщицки подмигнул женщине. Та лукаво улыбнулась.
        - Ну, скажете, тоже - тарелки! - дед тяжело оперся руками о прилавок. - Кое-кто в селе, конечно, утверждает, что видел их. Но это чепуха! Да и кто утверждает? Один - горький пропойца, другой - дитя малое, третий - просто дурачина! Ну а баба Клавка Самойлиха, которая вроде бы трижды наблюдала НЛО возле речки, может и приврать. Я ее лживую натуру давно знаю! Всю жизнь брешет, как собака! Диву даюсь, как тот бедный Степан Самойлов столько лет терпел свою брехливую женушку, земля ему пухом!
        - Вас послушать, то выходит, панкреатит взялся из ниоткуда, - развел руками Вадим.
        - Не болтай чего зря! - громыхнул старик. - Почему это из ниоткуда? Всему виной те черные камни, которые находят на берегу Молочной. Какие-то они не такие, явно опасные. Я думаю, может, это куски урановой руды или радия какого…
        - О каких камнях вы говорите? - вмиг заинтересовался собкор.
        Дед смерил его с головы до ног насмешливым взглядом и осуждающе покачал головой, увенчанной большим затертым до дыр картузом.
        - Вот, ни черта не знает, а мелет! - И, прищурив выцветшие глаза, выдохнул: - Да черные такие, тяжелые! Я готов дать голову на отсечение, что из-за них и болеют люди!
        - Да где ж эти камни? - с самым невинным видом спросил Бобров. - Что вы такое говорите? Вы их видели?
        - Тьфу ты, мать честная! - ругнулся старый хрыч. И, оторвав ладони от прилавка, затряс ими перед самым лицом собеседника. - Как же не видел? Как же не видел, Фома ты неверующий! В этих вот руках держал! В конце зимы, когда сошел снег, кривой Михайло Пушко нашел четыре тяжелых камешка, с полкулака каждый, прямо на берегу Молочной. Он их всему селу показывал. Сначала думал, что это свинец, но потом понял - не он, а что-то другое! Тут как раз появились хлопцы, которые сейчас чистят русло, они прибыли изучить обстановку, прежде чем технику завозить. Узнали о Михайловой находке, пришли посмотреть да и забрали камни с собой. Сказали, специалистам покажут…
        - Так значит, камешков уже нет, - констатировал Вадим.
        - Не спеши! - дедок растянул тонкие синюшные губы в язвительно-насмешливой ухмылке. - Есть один! С неделю назад младший хлопец Дуньки Заболотной, которая с зоотехником Борисом Клобуком жила, нашел еще один такой камень. Правда, он поменьше, чем те четыре…
        - Что за хлопец? - глаза Боброва загорелись.
        - Да Колька - подросток лет двенадцати, - вмешалась продавщица. - Его мамка, Дуняша - моя подруга. Они тут рядом живут. Если хотите, подождите меня на улице, а я прикрою магазин и сбегаю, приведу парнишку. Он должен быть дома, вряд ли его Дуняша из хаты выпустила…
        - Ой, сделайте доброе дело! - попросил Вадим. - Я вам буду очень признателен! Только пусть мальчик захватит с собой тот камешек. Я всего лишь посмотрю, и все.
        - Ладно! - женщина проворно выскочила из-за прилавка и, подхватив большой амбарный замок, лежавший до этого на подоконнике, рядом с телевизором, побежала к двери.
        Следом за ней пошли к выходу собкор и старик, горделиво расправивший свои костлявые плечи.
        Ждать пришлось недолго, минут через пять-семь продавщица вернулась с довольно рослым пареньком хулиганистого вида в черной кепчонке. Бобров поздоровался с ним за руку, будто со взрослым, и нетерпеливо поинтересовался:
        - Ну, что там у тебя за камешек?
        Мальчик шмыгнул носом, запустил руку в карман своей короткой курточки и достал скомканную грязную тряпицу. Развернул ее и протянул Вадиму какой-то небольшой кругляш.
        - Вот! Только насовсем не забирайте…
        Камешек, размером с небольшой грецкий орех, напоминал кусок битума, но блестел, как антрацит. Однако было совершенно понятно, что это ни то, ни другое, потому что кругляш весил, как минимум, полкило - явно больше, чем кусок свинца или даже золота такого размера.
        - Где ты его нашел? - Бобров неотрывно смотрел на камень.
        - Там! - парнишка указал рукой в сторону реки.
        - А почему ты так дорожишь своей находкой?
        - Потому что она классная! - пояснил мальчик, быстро проведя рукавом курточки по своему мокрому носу. - Ни у кого такой нет! Мой камешек всегда теплый. Я недавно целых три часа держал его в морозилке, и ничего - он нисколечко не остыл. Зато мясо и пельмени растаяли…
        Только теперь Вадим обратил внимание на то, что камень действительно неестественно теплый, как будто его специально нагрели.
        - Что будешь с ним делать?
        Паренек неопределенно пожал плечами, копнул носком кроссовка землю:
        - Играть буду… Интересно с ним.
        Старик стоял чуть в сторонке и с торжествующей улыбкой наблюдал за ними.
        - Ну, что я говорил? - наконец, не выдержал он, опустив на плечо собкора свою сухощавую, но крепкую руку. - А ты не верил, дурачина! Понял теперь: угольки эти разбросаны по берегу, и от них вся беда! Ядовитые они!
        - Может, и так, - не стал спорить Бобров. Его заинтересовала находка, однако в ее ядовитость он не верил. Этот природный минерал валялся здесь, наверно, испокон веков и никому не вредил, а теперь вдруг почему-то начал травить людей. Маловероятно…
        На прощанье дедуля сердито зыркнул на Вадима и с гордо поднятой головой поковылял прочь. Но тут же резко остановился и, обернувшись, зачем-то погрозил пальцем мальчонке. Тот поежился и неуверенно промямлил:
        - Ну, я тоже пойду…
        Собкор еще раз взвесил на ладони камешек и протянул пареньку.
        - Спасибо, что показал!
        - Не за что…
        - И вам большое спасибо! - Бобров с благодарностью посмотрел на симпатичную продавщицу. - Как хоть зовут вас?
        - Таней! - ответила она, слегка смутившись. - А фамилия моя - Остапенко. Я живу в Малиновке, сюда, в Чабановку, велосипедом приезжаю или пешком прихожу - близко же…
        - Заехал бы как-нибудь к вам в гости, да боюсь, ваш муж меня поколотит! - пошутил Вадим.
        - А у меня нет мужа! - с простодушной улыбкой заявила женщина, озорно стрельнув небесно-голубыми глазками. - Был да сплыл! Давно уже…
        - Вот как! Тогда точно заеду! - пообещал собкор и, коснувшись ее руки своей, поспешил к машине.
        Легковых автомобилей и микроавтобуса под вербами уже не было - уехали. Пропала и одна «неотложка», а вторая теперь стояла в другом месте - возле старой хаты, покрытой позеленевшим от непогод и времени шифером.
        Несколько раз проехавшись по изогнутым улочкам села, Бобров опять припарковал свой «Опель» возле полуразрушенного клуба и пешком отправился к реке, посмотреть, что там делается, а заодно, если повезет, то и поговорить с рабочими, занятыми расчисткой русла. Хотя, конечно, вряд ли там кто-то мог сейчас быть, разве что сторож, ведь день-то воскресный…
        Однако собкор ошибся. Выйдя за село, он услышал рокот моторов работающей техники и
        даже людские голоса. А потом увидел и отъезжающий самосвал, груженный густым черным илом.
        Метров за пятьдесят от берега стоял вагончик, возле него возвышалась железная мачта, - наверно, для связи. Часть берега за вагончиком и вышкой была огорожена длинным высоким забором в форме подковы, грубо сколоченным из досок. Он простилался вдоль Молочной метров на сто пятьдесят, и его «рога» подходили к самой воде. За этим забором и работала техника.
        Вадим не успел дойти до вагончика, как навстречу ему вышел здоровенный детина в камуфляже, видимо, охранник. Следом за ним появились еще двое, с виду - тоже не рабочие.
        - Чего надо? - спросил тот, что в камуфляже, лениво перекатывая во рту жвачку.
        Бобров представился и в двух словах объяснил цель своего визита. Его повели в вагончик, который, как оказалось, был разделен на несколько комнат. Зашли в одну из них, весьма неплохо обставленную как для полевых условий. Здесь стояли небольшой письменный стол, диван, шкаф на два отделения - для бумаг и верхней одежды, холодильник и четыре стула. Охранник указал собкору на диван и тут же вышел.
        Минут через пять в комнату влетел крепко сбитый мужчина в кожаной куртке и резиновых сапогах. Приветливо улыбнулся, пожал руку Вадиму и представился:
        - Я директор общества с ограниченной ответственностью «Энергоспецмонтаж ЛТД» Всеволод Иванович Белый. - И, усевшись за стол, принялся с воодушевлением просвещать:
        - Как видите, мы тут пытаемся привести в божеский вид жемчужину наших степей - легендарную речку Молочную, которая, кстати, до восемнадцатого столетия была полноводной и раза в четыре шире, чем сейчас. По ней ходили русские и варяжские ладьи, чайки запорожских казаков, а также византийские и турецкие корабли.
        - Да, добрым делом вы занимаетесь, что и говорить! - закивал головой Бобров, поудобнее располагаясь на диване. - А кто принял решение начать расчистку русла реки и выделил деньги?
        Прежде чем ответить Белый достал из внутреннего кармана куртки пачку сигарет, но закуривать не стал - бросил ее на край стола. А потом расправил плечи и заговорил как по писаному:
        - По ряду причин в последние десятилетия Молочная заилилась, обмелела, заросла массивами камыша, превратилась в место стока технических отходов. На берегах лежат кучи мусора. Словом, на современном этапе, как никогда, над рекой нависла угроза исчезновения. Единственный способ сохранить Молочную - расчистить её. Около двух месяцев назад жители Токмака и Молочанска написали обращение к народному депутату Никите Алексеевичу Любимову с просьбой оказать содействие в очистке реки. Обращение, составленное активистами, подписали несколько тысяч человек. Народный депутат на своем уровне оказал содействие в решении этого вопроса, и дело сдвинулось с мертвой точки. На сегодняшний день разработан и утвержден проект первого этапа работ по очистке участка реки протяженностью два километра. Нашелся и щедрый спонсор - депутат запорожского областного совета бизнесмен Пастухов Александр Ильич, который взял на себе все расходы, связанные с воплощением этого проекта. В частности, направил сюда одно из производственных подразделений, принадлежащих членам его семьи, то есть наш «Энергоспецмонтаж ЛТД», который ныне и
занимается расчисткой. Работы ведутся интенсивно и будут успешно закончены уже в следующем году. В дальнейших планах - очистка еще около пятнадцати километров русла.
        - Вы все так емко и предельно кратко объяснили, что мне и писать-то ничего не нужно - заметка готова! - сделал комплимент директору собкор. - Приятно общаться со столь компетентным и грамотным человеком…
        Рассмеявшись, Белый картинно развел руками:
        - А что вы хотите? К нам уже много раз приезжали корреспонденты, и я попросту выучил наизусть всю нужную им информацию.
        Вадим откинулся на спинку дивана и тоже засмеялся. Потом вздохнул, принял первоначальное положение и мягко, словно извиняясь, произнес:
        - У меня есть к вам еще один вопрос, Всеволод Иванович!
        - Задавайте! - с готовностью откликнулся тот.
        Бобров помолчал, как бы собираясь с мыслями, затем посмотрел директору прямо в глаза и уже более твердым тоном спросил:
        - При очистке русла применяются какие-то ядохимикаты?
        - Я понял, о чем вы, - Белый склонил голову набок и исподлобья, немного обиженно взглянул на журналиста. - Вы хотите спросить, не наша ли деятельность стала причиной массовой заболеваемости чабановцев? Мой ответ - нет и еще раз нет! Никакой химии мы не применяли и не применяем! Лучшим подтверждением моих слов является тот факт, что никто из наших работников, задействованных на очистке реки, а их здесь восемнадцать человек, не заболел. Все абсолютно здоровы!
        - Я так и думал, - закивал головой Вадим. - Ваша фирма тут ни при чем!
        Директор удовлетворенно хмыкнул, потянулся к сигаретам, взял одну и, разминая ее в пальцах, задумчиво проговорил:
        - Не знаю, из-за чего в Чабановке началась эпидемия, это выяснят специалисты, но полагаю, что причину нужно искать в самом селе.
        - Да, скорее всего, это так! - согласился Бобров. - Кстати, Всеволод Иванович, а зачем поставили забор вдоль реки?
        - Кроме земснаряда, здесь задействовано немало дорогостоящей техники - бульдозер, два экскаватора, два самосвала для вывоза ила и так далее, - Белый прикурил сигарету, с наслаждением затянулся и не спеша продолжил: - Кроме этого, на берегу в бочках хранится большой запас горюче-смазочных материалов. Не ровен час, какой-нибудь любопытный чабановский мальчишка, забредя сюда, черканет спичкой… Охрана ведь за всем не уследит, особенно в ночное время…
        - Что ж, понятно, - собкор поднялся со стула, давая понять, что вопросов у него больше нет.
        Из вагончика они вышли вместе.
        Но прежде чем уйти, Вадим осведомился, можно ли ему взглянуть, что делается за забором.
        - Да, почему же нельзя? - с преувеличенным недоумением пожал крепкими плечами директор. - У нас тут не секретный объект. Смотрите, коли охота!
        Он подвел журналиста к приоткрытым воротам и, жестом пригласив его следовать за ним, миновал их. Остановился сразу за забором и указал рукой на земснаряд, застывший посреди реки.
        - Через каких-то полгода вы эти места не узнаете! Расчистка активизирует подземные источники, и они начнут питать реку. Здесь будет бурный поток!
        Бобров с любопытством огляделся по сторонам и увидел два экскаватора с опущенными ковшами, бульдозер и самосвал, возле которого, переговариваясь, топталась небольшая группка рабочих. Еще двое мужчин в засаленных фуфайках неторопливо покуривали в сторонке. У забора лежало с пяток двухсотлитровых бочек, а за машинами, у самой кромки воды, виднелось несколько каких-то механизмов высотой в человеческий рост, прикрытых черной полиэтиленовой пленкой. Силуэтами они напоминали погрузчики.
        - Это вспомогательная техника, - перехватив взгляд собкора, пояснил Белый.
        Со всех машин работал только бульдозер - равнял изрядно разрытый берег. Хотя Вадим прекрасно помнил, что идя сюда из Чабановки, слышал рокот явно не одного мотора. Почему остальная техника сейчас на приколе - не понятно. Неожиданно сломалась? Или у рабочих просто перекур? Однако спрашивать об этом у директора не стал. Вместо этого поинтересовался:
        - Куда отвозите ил?
        Белый небрежным взмахом руки указал куда-то вдаль:
        - В яр, за четыре километра отсюда. Место для свалки донных отложений выделено решением местных властей.
        Провожая журналиста за пределы объекта, директор не преминул еще раз обратить его внимание на важность миссии, выпавшей на долю фирмы «Энергоспецмонтаж ЛТД»:
        - Расчистка русла Молочной - очень важный шаг к большим положительным переменам в экологии нашего региона, - бодро рапортовал он. - Ведь это серьезный толчок для восстановления состояния Молочного лимана, который сейчас пересыхает из-за отсутствия стока пресных рек, питающих его. В результате соленость Азовского моря поднялась до ста промилле, а это уже недопустимая среда для обитания рыбы. Поэтому значение того, чем мы здесь занимаемся, просто невозможно переоценить…
        Вернувшись домой, Бобров узнал из выпусков вечерних теленовостей, что с диагнозом острый панкреатит уже госпитализировано двадцать пять чабановцев, трое из которых скончались…
        До часу ночи собкор писал корреспонденцию для «Новой газеты» о событиях в селе.
        Ночной звонок
        В понедельник утром Вадиму позвонили из отдела по связям с общественностью запорожской госадминистрации и сообщили, что через час в область прилетит руководитель службы по чрезвычайным ситуациям Борис Антонюк с группой столичных специалистов. Сразу же по прибытии он проведет небольшое совещание у губернатора, а потом вместе с ним отправится в Чабановку, чтобы на месте оценить обстановку и дать соответствующие распоряжения. А в шестнадцать часов в сессионном зале областного совета состоится пресс-конференция, на которую приглашаются журналисты всех средств массовой информации.
        Бобров попросил записать его на это мероприятие и засел за читку корреспонденции, которую сочинил ночью. Через полчаса, внеся некоторые правки, отправил ее в редакцию и пошлепал в ванную принимать душ и бриться. Потом не спеша позавтракал парой жареных яиц и принялся звонить в областное управление полиции, чтобы узнать, не появилось ли чего нового в деле о золотых самородках. Брата беспокоить не стал, сообразив, что и так достал его своими просьбами. Набрал номер Пехоты.
        Тот не особо обрадовался звонку.
        - Ну, дружок, у тебя прямо талант обращаться с вопросами в самый неподходящий момент! - недовольным голосом заметил майор. - У меня тут как раз запарка, изучаем оперативную информацию…
        - Ради Бога прости! - с нарочитым сожалением попросил Вадим. - Но все-таки, сделай милость, скажи, есть подвижки в расследовании или нет?
        - Пока все по-прежнему, - вздохнул Валентин. - Если что-то появится, я о тебе вспомню, будь уверен! Ну, пока!
        - Постой, дружище! - остановил его собкор. - Вот еще что… Ты не в курсе, на след убийц Чекалиных еще не удалось выйти? В Интернете об этом - ни словечка…
        - Да, в общем, как тебе сказать… - замялся Пехота, по-видимому, соображая, стоит ли посвящать постороннего, пусть и брата своего начальника, в полицейские секреты. Но после некоторого раздумья все же решил кое-что сообщить: - Мы получили информацию о том, что одного из налетчиков вчера видели в Запорожье… Все, больше ничего не скажу!
        - Ты имеешь в виду Шимановского, который в прошлом году расстрелял Батю? - быстро спросил Вадим.
        - А ты, оказывается, хорошо информирован! - с нажимом проговорил майор и, хмыкнув, положил трубку.
        Представителей средств массовой информации в сессионном зале облсовета собралось человек сорок. Бобров даже удивился, что их так много. Пробежал взглядом по лицам - добрую половину из них раньше видеть не приходилось. Наверно, вместе с Антонюком в Запорожье прибыли и столичные журналисты.
        Глава МЧС и губернатор, на удивление, появились без опоздания. Следом за ними в зал вошли десятка полтора мужчин и женщин в деловых костюмах. Среди вошедших Вадим увидел главного санитарного врача области Салина, начальника запорожских спасателей Борисенко и главврача токмакской райбольницы Бугаевского.
        Открыв пресс-конференцию и представив присутствующим Антонюка, губернатор дал ему слово.
        Тот вкратце рассказал журналистам о происходящем в Чабановке и попросил их через прессу успокоить жителей области, дескать, создана комиссия, в которую вошли лучшие специалисты, она активно работает и в самое ближайшее время установит причину, повлекшую массовое заболевание острым панкреатитом.
        Потом выступили губернатор, главный санврач и какой-то профессор из Киева. Они тоже успокаивали и обещали, что не сегодня-завтра в многострадальном селе все наладится. Сообщили, что карантин в Чабановке не объявлен, ее жители могут свободно перемещаться, единственное, что им пока не рекомендовано, - это пить воду из колодцев, употреблять молоко, яйца и овощи с огородов. Все это им будет завозиться и бесплатно раздаваться.
        Последним слово получил главврач Бугаевский, речь которого, в отличие от выступлений его предшественников, была далекой от оптимизма. Сказал, что в Чабановке бытуют разные мнения по поводу причин массового заболевания панкреатитом и их нельзя так просто отбрасывать. А потом, достав дрожащей рукой носовой платочек и отерев свой потный лоб, печально прибавил:
        - По самым последним данным в больницах района и области находятся уже тридцать три человека, умерло пятеро. В числе заболевших - врач «скорой помощи» и сотрудник полиции, дежурившие в Чабановке. Считаю, что ее жителей нужно немедленно эвакуировать. А въезд в село посторонним закрыть. Мы не имеем права подвергать людей смертельной опасности!
        - Что-то ваше выступление, Василий Александрович, уж слишком насыщено эмоциями! - с нескрываемым раздражением заметил губернатор, когда Бугаевский закончил говорить. - Паники в селе не наблюдается, компетентная комиссия активно работает и вот-вот представит свои выводы.
        - Да, паники в селе пока действительно нет, но она может начаться в любой момент! - пробормотал главврач и, низко опустив седую голову, углубился в какие-то бумаги, разложенные перед ним на столе.
        Когда журналисты начали задавать вопросы, Бобров не удержался - спросил у Бугаевского, не появились ли у него какие-нибудь новые предположения, касающиеся причин массового заболевания чабановцев. Тот покашлял, пошамкал тонкими губами и, наконец, со вздохом выдал:
        - Скорее не предположения, а подозрения… Но давайте все-таки подождем выводов комиссии.
        Вопросов у журналистов было немного, и вскоре губернатор, еще раз призвав к спокойствию, закрыл пресс-конференцию.
        Звонок от бывшей супруги «достал» Боброва, когда тот входил в подъезд своей пятиэтажки.
        - Вадик, нужна твоя помощь! - в голосе Юльки явственно слышались нотки отчаяния. - Костик заболел! Только что его увезла «скорая» в пятую горбольницу…
        - И что с ним такого приключилось? - Вадим остановился на лестничной клетке между третьим и четвертым этажами и устало оперся спиной о перила.
        - У Костика подозревают острый панкреатит! - слезливо прочирикала бывшая жена. - Ты должен позвонить, нет, лучше съездить в больницу и поговорить с главврачом! Ты же знаком с ним, я знаю…
        - О чем мне говорить с главврачом? - с недоумением спросил Бобров.
        - Как это о чем? - истерически взвизгнула Юлька. - О том, чтобы Костику уделили максимум внимания! Езжай немедленно!
        Приказной тон экс-супруги покоробил Вадима.
        - А чего это я должен беспокоиться о твоем муже? - прокричал он в телефон со злостью. - Дуй-ка ты в больницу сама и говори с врачами! Ишь, раскомандовалась!
        - Вадик, милый, я умоляю тебя! - заканючила Юлька, поняв, что не стоило давить на бывшего, который всегда откликался на ее просьбы, но игнорировал приказы и распоряжения. - Помоги мне ради всего того хорошего, что было у нас с тобой за годы совместной жизни…
        Бобров тяжело вздохнул, чертыхнулся.
        - Ладно, сейчас поеду! - сменил он гнев на милость. И, развернувшись, пошлепал вниз по ступенькам. В конце концов, Костик и ему не чужой - восемь лет просидели за одной партой, вместе удили рыбу и пасли скот…
        Главврача на месте не оказалось, и Вадим переговорил с заведующим хирургическим отделением, с которым тоже был хорошо знаком. Тот сообщил, что состояние Константина Тарана не внушает серьезных опасений, однако необходимо интенсивное медикаментозное лечение.
        - Я могу поговорить с больным? - поинтересовался собкор.
        Заведующий согласно кивнул.
        - Таран сейчас лежит под капельницей в палате. Возьмите халат и зайдите. Я предупрежу медсестру, чтобы пустила вас. Только не задерживайтесь надолго…
        Вид у Костика был неважный - щеки и лоб бледные, глаза запавшие, под ними - темные, почти черные круги, на скулах проступила желтизна. Он лежал на спине, одна рука - под головой, другая, с закатанным рукавом, - вытянута вдоль туловища. Капельницу уже унесли.
        - Как ты себя чувствуешь? - Вадим присел рядом с ним на койку, мельком взглянув на двух других обитателей палаты - сухощавого старика, лежа листающего какой-то журнал, и спящего молодого мужчину.
        - Нормально! - Костик скривил свои толстые губы в горькой усмешке. - Не думал и не гадал, что буду иметь проблемы с поджелудочной. Я же не алкаш какой!
        - Видать съел что-то не то, - выразил предположение Бобров.
        Больной слабо махнул рукой:
        - Да ничего такого плохого я не ел! Блюда были - высший класс!
        - Скажешь тоже - высший класс! - усмехнулся Вадим. - Для тебя что, в Днепродзержинске специально готовили? Небось, жрал что попало и где попало, как всякий командировочный…
        - Да не был я ни в какой командировке! - нехотя признался Костик.
        Вадим посмотрел на него с недоумением:
        - А куда ты ездил? Юлька говорила, что тебя на три дня отправили в командировку на какой-то завод в Днепродзержинск…
        - Помнишь Зинку Семенову? - вздохнул Костик, опуская глаза. - Ну, черненькую такую, востроносенькую?
        - Она училась в одном классе с твоим младшим братом, - уточнил Бобров.
        - Да, да, помнишь?
        - Помню…
        Больной приподнялся, оперся на локоть и, понизив голос до шепота, стал рассказывать:
        - В прошлую среду я встретил ее в Запорожье на центральном рынке. Она приехала купить себе туфли и платье. Такая пава! Статная, высокая, талия, как у Кардашьян… Зинка меня первая узнала. Остановила, начала расспрашивать про житье-бытье. Я тоже поинтересовался ее делами. Оказалось, что она теперь живет в Токмакском районе, с мужем давно в разводе…
        - И ты поехал к ней, соврав Юльке, что тебя посылают в Днепродзержинск? - нахмурил брови Вадим.
        Костик виновато пожал плечами:
        - Да, поехал! На другой день. Не смог устоять перед Зинкиным очарованием… Я ведь еще в детстве за ней бегал, помнишь?
        - Да ты и за Юлькой тогда бегал, - отвернувшись, напомнил Бобров. И, помолчав, поинтересовался: - Зинка в Чабановке живет?
        - Ну, да… - Костик удивленно округлил глаза. - А ты откуда знаешь?
        - Жители этой Чабановки массово болеют панкреатитом! Отчего - никто пока не знает…
        - Да слышал я… Но думал, это у них от пьянки! И Зинка говорила, что болеют только алкаши…
        - Как видишь, не только они! - назидательно изрек Вадим. И вопросительно взглянул на товарища: - Когда ты почувствовал, что заболел?
        - Я приехал домой вчера перед обедом, - проговорил тот, стараясь поудобнее расположить на узкой койке свое увесистое пузо. - Уже чувствовал себя неважно. А сегодня утром для меня буквально померк белый свет - жуткая боль в животе, тошнота, рвота, головокружение…
        - Понятно… Ну, ладно, выздоравливай! - Бобров хлопнул Костика по бедру и поднялся. - Да смотри, больше в Чабановку не езди…
        Зареванная Юлька поджидала бывшего мужа возле входа в отделение. Дальше ее не пустили, предложили прийти в установленное для посещения больных время.
        - Как там Костик? - подскочила она к Вадиму, как только тот показался в дверном проеме. - Его жизнь вне опасности?
        - Будет жить! - угрюмо бросил собкор и, увернувшись от благодарных объятий экс-супруги, побежал вниз по лестнице, к выходу из больничного корпуса.
        Перед вечером небо заволокло тучами, подул северный порывистый ветер, и в крошечной однокомнатной квартире Боброва, доставшейся ему после размена их совместной с Юлькой «трешки», стало совсем сумрачно и холодно. Отопление, по распоряжению чересчур экономных местных властей, отключили еще две недели назад, электрокамин хозяин квартиры так и не удосужился купить, поэтому греться приходилось горячим чаем с малиновым вареньем, которого, благодаря матери, у Вадима было целых пять литровых банок.
        Он сидел на кухне у окна и хлебал душистое варево, как вдруг затрезвонил мобильный телефон.
        - Да, слушаю! - лениво отозвался собкор, плотнее запахивая халат на мускулистой волосатой груди.
        - Вы журналист «Новой газеты» Бобров? - сдавленно спросил чей-то голос.
        - Да, да, это я!
        - Вас беспокоит главврач токмакской райбольницы Бугаевский, - представился звонивший. - На пресс-конференции вы интересовались, нет ли у меня предположений, касающихся причин массового заболевания жителей Чабановки…
        - Интересовался.
        Невидимый собеседник помолчал, потом посопел, покашлял, собираясь, видимо, с духом, и, наконец, сбивчиво заговорил:
        - На пресс-конференции я не мог вам ничего сказать… Просто не мог… У меня есть серьезные подозрения, но очень мало доказательств…
        - Доказательств? - удивленно переспросил Вадим. - Доказательств чего?
        - Это не телефонный разговор, - голос Бугаевского, кажется, дрожал. - Свою догадку я сегодня озвучил прокурору района в приватной беседе, и он поднял меня на смех… Однако мои подозрения далеко небеспочвенны, и я уверен, что их необходимо как можно быстрее довести до общественности… Только вы не должны в своей статье ссылаться на меня. Понимаете?
        - Понимаю, - вздохнул собкор, почесывая затылок. - Но вы хоть намекните, в чем дело, о каких подозрениях идет речь?
        - Вы еще не дали честное слово, что моя фамилия в статье упоминаться не будет, - полушепотом напомнил главврач.
        - Даю вам слово, Василий Александрович, что не стану упоминать о вас в своей корреспонденции! - печатая каждое слово, пообещал Бобров. - Если, конечно, вообще стану ее писать…
        - Писать нужно! - горячо заверил Бугаевский. - Ведь речь идет о здоровье и жизни сотен людей, в том числе детей.
        - Ладно, что там у вас за подозрения?
        - Массовое заболевание чабановцев - это неспроста, - тяжело сопя, медленно процедил Бугаевский. - Думаю, здесь нужно говорить о целенаправленной деятельности. О диверсии…
        - Что?! - от неожиданности собкор опешил. Он решил, что ослышался. - Повторите, Василий Александрович! Как вы сказали?
        Главврач, проигнорировав вопрос, после непродолжительной паузы с жаром зашептал:
        - Все началось сразу после появления в Токмаке одного профессора из Варшавы… Он родной брат жены директора фирмы «Энергоспецмонтаж ЛТД», которая ведет расчистку Молочной…
        - Всеволода Белого?
        - Да, Белого! - подтвердил Бугаевский. И, предваряя следующий вопрос журналиста, быстро прибавил: - Все, остальное при встрече. Вы приедете?
        - Обязательно приеду! - Вадим взволнованно вскочил и метнулся в прихожую к вешалке - там, в кармане куртки, лежали блокнот и авторучка. - Во сколько нужно приехать? Вы будете на работе? Если нет, то где вас искать?
        - Приезжайте как можно раньше! - попросил главврач. И тут же предостерег: - Но ко мне в больницу не приходите! Позвоните на мобильный по этому номеру, и я скажу, где мы встретимся. Чтобы подальше от любопытных глаз…
        - Василий Александрович, может, нужно обратиться в полицию? - предположил Вадим.
        - Нет, нет! - испуганно воскликнул Бугаевский. - Не сейчас, позже! И обращаться нужно не в наше районное отделение, это я уже понял… И, скорее всего, даже не в областное управление… Давайте мы этот вопрос обсудим при встрече…
        Переведя дух после разговора с главврачом, Бобров позвонил в редакцию Чепижному, зная, что тот любит засиживаться в своем тесном, но уютном кабинетике допоздна. И когда завкорсетью ответил, кратко изложил ему суть дела.
        - Что ж, это интересно! Поезжай в Токмак! - благословил Чепижный. - Только будь осторожен! И после встречи обязательно позвони мне. Я должен быть в курсе, где ты находишься и чем занимаешься…
        Убийство главврача
        Утром Вадим отправился в Токмак. Погода выдалась слякотная, моросил дождь, на трассе стояли лужи, поэтому ехать приходилось с оглядкой - даже не дотягивая до разрешенных правилами дорожного движения девяноста километров в час. Но, собственно, необходимости спешить и не было.
        Миновав село Покровское, когда до Токмака оставалось совсем ничего, Бобров съехал на обочину и набрал номер мобильного телефона Бугаевского. Однако тот не ответил. Пришлось ехать дальше.
        В Токмаке дождем и не пахло, над городом лишь клубились серые тучи, за которыми пряталось солнце.
        Вадим припарковал машину на площади возле городского рынка и стал опять названивать главврачу. Звонил минут десять. Безрезультатно.
        Озадаченный собкор прогулялся базарными рядами, выпил кофе и, вернувшись к своему «Опелю», снова попытался связаться с Бугаевским. Но он по-прежнему не отзывался.
        Это было странно. Если главврач передумал общаться с журналистом, то почему не перезвонил с утра и не отложил встречу?
        Часы показывали без четверти девять. Неужели у Бугаевского планерка? Или нежданно нагрянуло вышестоящее начальство с проверкой?
        Бобров достал из барсетки свой затасканный блокнот, куда записывал контакты должностных лиц, полистал и вскоре нашел то, что искал, - номер телефона приемной главврача токмакской райбольницы.
        Секретарь ответила сразу.
        Даже не спросив, кто на проводе, срывающимся голосом сообщила:
        - Василия Александровича нет… и уже не будет… никогда… Его убили этой ночью!
        - Как убили?! - Вадим не поверил собственным ушам. - Кто убил?
        Но секретарь уже положила трубку.
        Придя в себя, Бобров решил сходить в редакцию одной из местных газет, с большинством сотрудников которой был знаком. А главному редактору Павлу Калиниченко даже приходился дальним родственником.
        Тот сидел в своем сумрачном кабинете и, склонив над столом полысевшую голову, делал какие-то пометки карандашом на первой странице свежеотпечатанного номера. Увидев Вадима, подхватился, крепко пожал ему руку и сразу же принялся колдовать над кофеваркой.
        Гость плюхнулся в кресло и уже открыл рот, чтобы задать вопрос, ради которого пришел, но не успел - Калиниченко заговорил первым:
        - Ты уже в курсе о нашем ночном ЧП? Уму непостижимо! Кому понадобилось убивать этого безобидного старика?
        - Ты о Бугаевском? - уточнил собкор.
        - О нем! - качнул головой редактор, доставая сахарницу из тумбочки.
        - Как это произошло, знаешь?
        - Наслышан! - сокрушенно вздохнул Калиниченко. - Только что был в госадминистрации, там и узнал все жуткие подробности… Глубокой ночью налетчики, их было несколько человек, ворвались в дом Бугаевского. Первой жертвой стала его жена - они проломили ей голову. Сейчас бабулька находится в реанимации, в сознание пока не пришла, но есть надежда, что выживет… Потом принялись за Василия Александровича. Его страшно пытали - все тело в ссадинах и кровоподтеках, обе руки сломаны. А умер он от удушения - на шее следы от удавки.
        - Боже мой! - непроизвольно вырвалось у Боброва. - Это были грабители?
        - Однозначно на этот вопрос полиция пока не может ответить, - редактор поставил перед гостем чашечку с дымящимся напитком. - Дело в том, что в доме хоть и перевернуто все вверх дном, но ничего ценного не пропало. Остались нетронутыми деньги и ювелирные украшения Натальи Леонидовны - супруги Василия Александровича. Дорогая бытовая техника тоже на месте… Кстати, ночью кто-то побывал и в рабочем кабинете Бугаевского. Но пропал вроде только его старенький ноутбук…
        Вадим на мгновение смежил веки, пытаясь в подробностях вспомнить свой вчерашний телефонный разговор с главврачом. Бугаевский боялся, очень боялся, это легко угадывалось по его дрожащему голосу, интонациям, просьбе не появляться в больнице, а позвонить… Неужели то, о чем догадывался покойный, было правдой, и массовая заболеваемость чабановцев - действительно кем-то спланированная акция? Но ради чего? Бугаевский упоминал о приезде какого-то польского профессора, являющегося родственником жены директора фирмы «Энергоспецмонтаж ЛТД». Но причем тут эта фирма? Зачем ей, занимающейся расчисткой русла реки, изводить жителей степной деревеньки? Неужто рабочие наткнулись на залежи золота или каких-нибудь драгоценных камней и таким путем стараются избавиться от близкого соседства потенциальных свидетелей своей скрытой от посторонних глаз деятельности? В это, конечно, трудно поверить, но в принципе такое вполне могло случиться…
        - Паша, тебе не кажется, что Василия Александровича убили не грабители? - осторожно спросил Бобров, взглянув на редактора, в задумчивости попивающего кофеек. - Возможно, он владел информацией, разглашение которой могло бы обернуться для кого-то большими неприятностями?
        - Ну, какой секретной информацией мог владеть Бугаевский? - пожал плечами Калиниченко. - Я думаю, с ним расправились родственники какого-нибудь больного, которого не сумели спасти в больнице. Мало ли на свете мстительных шизофреников?
        - А зачем им понадобилось проникать в кабинет главврача? - задал резонный вопрос Вадим.
        - Да бог их знает! - отмахнулся редактор. - Могли искать какие-то документы, например, историю болезни…
        - Верится с трудом, - тихо обронил собкор и предпочел переменить тему разговора: - Какая сейчас обстановка в Чабановке?
        Хозяин кабинета взял со стола толстый блокнот, раскрыл:
        - Только что на оперативке в администрации председатель районной комиссии по расследованию ЧП в Чабановке Патрикеев озвучил такие цифры: в больницах района и области находятся сорок восемь человек, шестеро умерли.
        - Причину заболеваемости все еще не удалось нащупать? - Бобров поставил на подоконник полупустую чашку и, откинувшись на спинку кресла, вопросительно взглянул на Калиниченко. - Есть хотя бы догадки, предположения?
        - Нет! - покачал головой тот. - Сейчас идет активная подготовка к эвакуации жителей села. Ничего другого, как вывезти их из зоны бедствия, не остается. Но об этом пока вслух не говорят…
        - В Чабановке паника?
        - Я бы так не сказал! - горько усмехнулся редактор. - Наш народ железный! Хотя, конечно, охов да ахов хватает…
        Простившись с Калиниченко, Вадим вознамерился нанести визит районному начальству, но на полпути в администрацию вдруг передумал и направился в больницу.
        Заместителя главврача Ногаеву долго искать не пришлось - она стояла на улице возле распахнутой двери, ведущей в приемный покой, и о чем-то вполголоса беседовала с двумя хмурыми мужчинами и расфуфыренной полноватой женщиной, которая то и дело оглядывалась по сторонам, как будто кого-то высматривала.
        Собкор не стал к ним подходить, остановился в сторонке, решив подождать, пока Ногаева освободится. Но она, заметив его, что-то сказала женщине и со сдержанной улыбкой на слегка подкрашенных губах сама поспешила к нему.
        - Если не ошибаюсь, вы заведующий кафедрой харьковского медуниверситета Андрей Николаевич Реутов? Мы вас с утра дожидаемся…
        - Нет, нет, Ольга Аркадьевна, я не заведующий кафедрой, - виновато улыбнулся Бобров. - Я корреспондент «Новой газеты»…
        - Ой, простите, я обозналась! - немного стушевалась Ногаева. - Просто ваше лицо мне показалось знакомым…
        - Правильно! Не так давно мы с вами встречались на заседании райгосадминистрации, - напомнил Вадим и, сделав скорбное выражение лица, прибавил: - Известие о гибели Василия Александровича повергло меня в шок!
        - Ой, да мы все в ужасе! - печально опустила голову заместитель главврача. - Кто мог поднять руку на этого святого человека? Он же спас тысячи жизней! Будучи хирургом от Бога, до последнего своего дня брался за самые сложные операции…
        - Ольга Аркадьевна, я, наверно, пришел к вам не вовремя, - Бобров указал подбородком на стоящих в сторонке мужчин и женщину. - У вас как раз посетители. Или это начальство?
        - Это специалисты из Киева, - пояснила Ногаева, недовольно покосившись на своих коллег. - Их прислало министерство здравоохранения. Часа два уже ждут профессора из Харькова, без него не хотят осматривать людей, поступивших из Чабановки…
        - А что так? - удивился собкор.
        Заместитель главврача приблизилась к нему почти вплотную и, прикрыв рот маленькой ладошкой, чтобы не услышали коллеги, поведала:
        - Они ответственности боятся! В общем, не помощники, а наблюдатели… Но вы, конечно, не пишите об этом, а то у меня могут быть неприятности…
        Бобров слегка кивнул и поинтересовался:
        - Кстати, как себя чувствуют больные чабановцы?
        - Большинство пойдет на поправку после терапии, - заверила Ногаева и, помрачнев, прибавила: - Большинство, но не все…
        - Эти люди умрут? - ужаснулся Вадим.
        Заместитель тряхнула каштановыми кудрями:
        - Нет, нет, вы не так меня поняли! Не умрут, просто панкреатит у них перейдет из острой формы в хроническую. - Затем, помолчав несколько секунд, уточнила: - Хотя, конечно, кто-то может и не выжить… Уж очень сильно у некоторых поражена поджелудочная железа…
        - Как вы думаете, Ольга Аркадьевна, когда комиссия, наконец, установит причину возникновения этой эпидемии? - осведомился собкор.
        - Мне кажется, что причину ищут не там, где следует, - тихо ответила Ногаева. И вдруг ее лицо исказила гримаса страдания, а на ресницах вспыхнули искорки слез. Срывающимся голосом она выпалила: - Один Василий Александрович знал, где искать, но теперь… теперь его нет!
        - Вы хотите сказать… - начал было Бобров.
        - Нет, я ничего не хочу сказать! Я ничего не знаю! - опомнившись, замахала руками Ногаева и стала быстро удаляться в сторону приемного покоя, где ее терпеливо поджидали посланцы министерства. - Извините, господин журналист, у меня масса неотложных дел…
        Вадим с сочувствием посмотрел ей вслед. Эта нервозная женщина явно что-то недоговаривала. Но разве могла она быть откровенной с практически незнакомым человеком, тем более, после того, что произошло ночью с Бугаевским? Да уж, лучше держать язык за зубами…
        Вернувшись на площадь, прилегающую к рынку, Бобров с минуту стоял возле своего автомобиля в раздумье. Потом залез в салон, достал из кармана мобильный телефон и начал звонить брату. Когда тот ответил, скороговоркой затараторил:
        - Николай, я знаю, ты, как всегда, занят, но сейчас должен терпеливо выслушать меня! Располагаю важной информацией, касающейся убийства главврача токмакской райбольницы!
        - Чего? - удивленно переспросил Сахновский. - Ты в курсе того, кто грохнул Бугаевского? Шутишь, что ли?
        - Какие к черту шутки! - сердито воскликнул Вадим. - Я, конечно, не знаю, кто убил главврача, но могу пролить свет на вопрос, за что его убили…
        Он рассказал подполковнику о позднем звонке Бугаевского и вкратце изложил суть их разговора.
        - Так значит, главврач был убежден в том, что массовое заболевание жителей Чабановки - результат чьих-то злонамеренных действий? - переспросил Николай, выслушав брата. - И предположил, что за всем этим стоит некий профессор из Варшавы, имя которого нам предстоит установить.
        - И профессор этот - родственник супруги директора ООО «Энергоспецмонтаж ЛТД» Всеволода Белого, - прибавил Бобров.
        - Что ж придется наведаться в эту фирму! - в телефоне послышалось клацанье зажигалки, - видимо, Сахновский закурил. - Знай я раньше то, о чем ты сейчас рассказал, то заехал бы туда сегодня утром. Я ведь только что вернулся из Токмака со следственной группой, мы осматривали место преступления…
        - Да, вот еще что! - вспомнил Вадим. - Попробуй осторожно прощупать заместителя покойного главврача Ногаеву, кажется, она что-то знает. Вероятно, Бугаевский перед смертью поделился с ней некоторыми своими соображениями…
        - Ну, брат, ты меня сегодня просто задарил информацией! - бодро поблагодарил повеселевший подполковник. И серьезным тоном пообещал: - Я в долгу не останусь! Обращайся, если что…
        Подкрепившись булочкой и бутылкой «Фанты», собкор запер машину и, выяснив у прохожих, где находится районная прокуратура, отправился туда пешком.
        Сегодня ему везло - прокурор Леонид Щербаха оказался на месте, к тому же не заставил журналиста долго ожидать аудиенции.
        Прокурор оказался высоким, сутулым мужчиной лет пятидесяти в очках с позолоченной оправой.
        - Заходите, заходите! - приязненно улыбнулся он и, захлопнув дверцу шкафа, в котором только что рылся, подошел к гостю, крепко пожал руку. Затем усадил в кресло и принялся разглагольствовать о роли прокуратуры в украинском государстве. Говорил без остановки минут пятнадцать. Но на этом не закончил. Откашлявшись и отерев губы носовым платочком, тотчас повел речь об усилиях местных правоохранителей, направленных на нормализацию криминальной обстановки в районе и городе.
        Вадим терпеливо выслушал всю эту галиматью и, наконец, смог задать вопрос о ночном происшествии:
        - Правда, что налетчики, убившие главврача, ничего не взяли в его доме?
        - Ну, пока трудно сказать однозначно, что они ушли с пустыми руками, ведь Наталья Леонидовна, жена Василия Александровича, в коме и не может свидетельствовать, - ответил Щербаха, нервно поглаживая указательным пальцем свой массивный подбородок. - Может, что-то из ценных вещей все-таки пропало…
        - Но ведь и деньги, и ювелирные изделия остались на месте, - заметил Бобров.
        - Зато исчез ноутбук! - вскинул вверх густую бровь хозяин кабинета. - Хотя, честно признаться, то, что случилось ночью в доме Василия Александровича, на банальное ограбление не похоже…
        - Говорят, налетчики все перерыли в комнатах, - быстро вставил Вадим. - Явно что-то искали. И странное дело: недорогой ноутбук из служебного кабинета забрали, а деньги и золото, которые лежали в особняке на видном месте, оставили.
        - Ну, не факт, что убийцы Бугаевского и грабители, проникшие в его кабинет, - одни и те же люди! - развел руками прокурор.
        Собкор, пропустил эту реплику мимо ушей и продолжил свою мысль:
        - Похоже на то, что налетчики искали какую-то важную информацию.
        - Какой ценной информацией мог располагать руководитель районной больницы? - Щербаха скривил свои толстые губы в ироничной ухмылке. - Он же не главный конструктор оборонного завода!
        - А может, это была информация проливающая свет на события в Чабановке? - выразил предположение Бобров. И, чуть подавшись корпусом вперед, доверительно сообщил: - У меня есть сведения, что Бугаевский считал этот неожиданный всплеск заболеваемости специально спланированной акцией.
        - Глупости! - резко взвизгнул прокурор. - Чушь собачья!
        - Более того, главврач связывал эту акцию с именем профессора из Варшавы, - тем же тоном прибавил Вадим.
        Хозяин кабинета вскинул голову, в его темно-карих глазах промелькнуло что-то похожее на удивление.
        - Какого еще профессора?
        - Пока не знаю, - пожал плечами собкор. - А разве покойный главврач не делился с вами своими подозрениями?
        - Со мной? Нет, конечно! - Щербаха вдруг резко поднялся с кресла и навис над столом. - Позвольте спросить, откуда у вас все эти сведения?
        - Да так, слышал краем уха разговоры жителей Токмака, - соврал Бобров. - Кстати, как вы думаете, стоит мне пересказывать сотрудникам областного следственного управления подобные слухи? Может, они помогут в расследовании убийства Бугаевского?
        Прокурор вытаращил глаза и с минуту, не мигая, смотрел на журналиста.
        - Ну, не знаю… - наконец, выдавил он, опустившись на место. И после еще одной минутной паузы заговорил уже более спокойным тоном: - Поступайте, как знаете! Только мне кажется, что все это досужая болтовня обывателей, не более…
        Вадим беззаботно улыбнулся:
        - Вот пусть и разберутся с ней следаки! Кстати, мой брат - один из заместителей начальника управления областной полиции. Его совсем недавно назначили на эту должность…
        - Сахновский? - переспросил с натянутой улыбкой хозяин кабинета. - Он ваш брат?
        - Да! - кивнул Бобров. - Он мой родной брат!
        - Тогда передайте ему привет от меня! - прокурор поднялся, вышел из-за стола и, взглянув на наручные часы, предложил: - Может, сходим в кафе, перекусим? Уже обеденное время… Да и по рюмочке не помешает - за знакомство…
        - Спасибо, но не могу! - вздохнул собкор. - Я ведь за рулем. К тому же спешу, в Запорожье у меня неотложные дела…
        Они простились, как добрые приятели, - с крепким рукопожатием и похлопыванием друг друга по плечу.
        Выйдя из прокуратуры, Вадим поморщился - от всех этих разговоров, которые заняли полдня, у него разболелась голова.
        Он дошел до машины, забрался на заднее сидение и устало откинулся на спинку. Так и сидел, смежив веки, добрых полчаса. Потом начал звонить Сахновскому, чтобы рассказать о визите к районному прокурору и своих подозрениях в его неискренности.
        Тело в лимане
        Пробудившись на рассвете, Бобров, как обычно, принял душ, побрился, приготовил крепкий кофе и сел за компьютер. Быстро состряпал заметку о происшествии в Токмаке. В ней прямым текстом говорилось о том, что убитый главврач мог догадываться о причинах эпидемии панкреатита в Чабановке, разглашение которых было для кого-то совершенно недопустимым.
        Потом еще немного повалялся на диване и принялся наводить порядок в квартире. Пылесосил ковровые покрытия, мыл полы, протирал мебель и стирал гардины. Все это заняло часа три. Управившись с делами по хозяйству, перекусил вчерашней кашей с кусочком колбасы. И ближе к обеду отправился в больницу навестить Костика.
        Тот чувствовал себя уже вполне сносно, много шутил и смеялся. Хотя признаки серьезного недомогания все еще присутствовали на его круглом лице.
        По возвращению домой собкор первым делом включил компьютер и стал просматривать местные новостные сайты. И сразу же наткнулся на ошеломившее его сообщение отдела по связям с общественностью запорожского управления госслужбы Украины по чрезвычайным ситуациям: «Сегодня утром на территории Мелитопольского района в Молочном лимане, в нескольких метрах от берега, найдено тело 50-летнего мужчины. Установлено, что это труп доктора биологических наук Лешека Кривицкого, известного в Польше ученого, который находился в нашей стране с частным визитом. Подразделением спасателей с помощью багра тело было извлечено на берег и передано сотрудникам полиции для проведения судмедэкспертизы. От управления госслужбы по чрезвычайным ситуациям привлекались одна единица техники, четыре человека личного состава…»
        Вот это да! Судя по всему, извлеченный из воды утопленник, это не кто иной как тот самый профессор из Варшавы, о котором упоминал Бугаевский накануне своей гибели.
        Что же случилось с несчастным ученым? Скорее всего, его убрали, чтобы замести следы какой-то тайной деятельности, в которой он принимал активное участие. И очень может быть, что именно Вадим стал косвенным виновником смерти польского гостя, когда упомянул о нем в разговоре с токмакским прокурором. А в том, что этот «страж» закона - один из членов преступной группировки или, по крайней мере, задействован в ее прикрытии, Бобров почти не сомневался. Ведь и главврач был задушен сразу после того, как изложил свои подозрения районному прокурору…
        Еще раз прочитав сообщение, собкор решил позвонить начальнице отдела по связям с общественностью областного управления госслужбы по чрезвычайным ситуациям Наталье Талашкиной, с которой они когда-то вместе работали в молодежной газете и даже одно время «крутили» любовь.
        Оказалось, Талашкина знала больше, чем было изложено в официальном сообщении. Тело, находящееся на мелководье в нескольких шагах от берега, увидели местные ребятишки и рассказали своим родителям. Те и позвонили в полицию. При беглом осмотре трупа были выявлены явные признаки насильственной смерти - на шее имелась глубокая борозда от удавки. Личность погибшего установили сразу - у него в кармане лежал польский паспорт. Полиция полагает, что мужчину убили с целью ограбления, так как денег при нем не обнаружили.
        - А ты не в курсе, зачем этот Кривицкий приехал на Украину? - поинтересовался Вадим. - В сообщении сказано, что он прибыл с частным визитом. К кому?
        - Ученый Кривицкий просто гостил у родственников, - ответила Талашкина. - У него в Запорожье живут сестра и зять.
        - А как их фамилия, не знаешь?
        - Мы знаем все! - хохотнула начальница пресс-службы. - Сестра Кривицкого - Дарья Ванникова. Слышал о такой? Она возглавляет юридическую службу в фирме Пастухова. Именно благодаря изворотливости Ванниковой, в прошлом году…
        - Подожди! - остановил Талашкину собкор. - А какого черта делал Кривицкий под Мелитополем, если его родственники, к которым он приехал, обитают в Запорожье?
        - Ванникова сказала оперативникам, что ее брат несколько дней назад отправился на Азовское море отдохнуть и порыбачить, - звонкий голос бывшей любовницы напомнил Боброву годы молодости, когда они вместе строили планы на будущее и даже спорили о том, как назовут свое первое дитя…
        - Спасибо тебе, Наташа! - от души поблагодарил он. - Большое спасибо!
        - Ты бы зашел как-нибудь ко мне на службу, - пригласила она, вздохнув. - Мы ведь давненько с тобой не виделись, все по телефону да по телефону… Я бы угостила тебя ароматным кофейком. Уверяю, ты такого еще не пил! Мне друзья с Перу привезли…
        - Обязательно зайду к тебе, Наташа! - пообещал Бобров. - Зайду на днях.
        - Я буду ждать! - проронила она немного грустно. - Только не забудь, как обычно, о своем обещании!
        Простившись с Талашкиной, Вадим сразу набрал номер телефона Сахновского.
        - Я нахожусь на берегу Молочной, возле вагончика фирмы «Энергоспецмонтаж» и очень занят! - прокричал тот в трубку. - Перезвони мне через час!
        - Один, только один вопрос, Николай! - попросил собкор. - Кто такая Ванникова, ты, конечно, знаешь. Но за кем она замужем?
        - Ее муж тот человек, с которым я собираюсь сейчас побеседовать, - уже не так громко произнес подполковник.
        - Всеволод Белый?! - изумленно вскричал Бобров. - Тогда все сходится! Убитый доктор из Варшавы - это, несомненно, именно тот человек, о котором говорил Бугаевский!
        - Ладно, разберемся! - выдохнул Сахновский и дал отбой.
        Собкор взволнованно опустился на диван. Итак, кое-что начинает проясняться. «Энергоспецмонтаж», занимаясь расчисткой русла реки, обнаружил россыпи золота или алмазов. Для того чтобы скрыть свою нелегальную деятельность от посторонних глаз, руководство, а это ни кто иной, как сам Пастухов, принимает решение любым путем убрать подальше жителей близлежащей Чабановки. Что для этого нужно? Да просто сделать их пребывание в селе опасным для жизни! Из Варшавы приглашается известный профессор, специалист по биологии, перед которым ставится задача: поспособствовать возникновению эпидемии какой-нибудь опасной болезни, которая бы косила чабановцев одного за другим. Это неминуемо посеет среди них панику и вызовет растерянность властей, и ничего другого не останется, как эвакуировать людей из населенного пункта, к чему, собственно, сейчас уже и идет дело. При этом эпидемия не должна распространиться за границы Чабановки и коснуться работников фирмы «Энергоспецмонтаж». Поэтому профессор и выбрал незаразный панкреатит. Дальше произошло вот что. Главврач токмакской больницы что-то пронюхал о делишках Пастухова и
его компании и поделился своими подозрениями с районным прокурором, не подозревая, что тот работает на злоумышленников. За это Бугаевского убили. А так как он «засветил» польского ученого, о существовании которого узнала даже пресса, того также пришлось убрать. Что ж, теперь надо только разобраться, чем, помимо расчистки русла реки, занимается этот проклятый «Энергоспецмонтаж», и конец - дело раскрыто! Сейчас вся надежда на Сахновского, на его большой опыт сыскаря и умение находить то, что очень хорошо спрятано…
        Предавшись горячечным размышлениям, Вадим даже не заметил, что ест оставшийся с позавчерашнего дня гречневый суп неподогретым, а вместо куска хлеба держит в руке огрызок ржаного пряника. Опомнился только тогда, когда ложка застучала по дну опустевшей кастрюльки. Бросив ее в мойку, собкор вернулся в комнату и сел за компьютер. Набрал в поисковике имя и фамилию убитого варшавского доктора. Информации о нем в сети оказалось предостаточно. «Кривицкий Лешек, доктор биологических наук, кандидат физико-математических наук, профессор, - сообщал один из сайтов. - В последние годы является ярым приверженцем скандального ученого из России Павла Горячева, автора непризнанного официальной наукой труда «Что такое волновой геном?». Опубликовал ряд статей, популяризирующих эту псевдонаучную концепцию. Выступил на Международной конференции «Генетика продолжительности жизни и старения», попытавшись убедить присутствующих в том, что опытным путем доказал способность молекулы ДНК передавать волновую информацию в луч лазера и принимать ее, вызывая морфогенетические и физиологические эффекты, например, выздоровление
или заболевание…». С фотографии, помещенной на сайте, на Боброва строгим взглядом смотрел седовласый мужчина с крупными чертами лица.
        От мыслительного напряжения, обилия новой информации и проделанной за полдня работы собкор изрядно устал. Он выключил компьютер, прилег на диван и почти мгновенно уснул.
        Его разбудил звонок Сахновского.
        - Ничего подозрительного в этой фирме мы не увидели, - бесцветным голосом сообщил он. - Обычная рабочая обстановка. Идет расчистка и выравнивание русла реки, истребляются заросли камыша. Директор Всеволод Белый нам все показал и рассказал.
        - И что, совсем никаких зацепок? - разочарованно осведомился Бобров.
        - Никаких! - подтвердил подполковник.
        - Этот Белый просто обвел вас вокруг пальца! - со злостью выкрикнул Вадим. - Они там золото моют! Я в этом уверен на все сто!
        В телефоне послышался смех:
        - Какое золото, брат! Откуда ему взяться в наших степях? Никто никогда его здесь не находил! Я специально консультировался с авторитетными специалистами.
        - Ну, ты тогда спроси этих свих авторитетных спецов, как попали самородки на продовольственный склад и к бердянским рыбачкам? - язвительно проговорил Бобров. - С неба упали или ветром надуло?
        - На этот вопрос пока никто не может ответить! - вздохнул Николай. - Но все-таки я нисколько не сомневаюсь в том, что «Энергоспецмонтаж» золото в Молочной не моет!
        - Тогда, значит, алмазы! - буркнул собкор. - Или твои спецы говорят, что и алмазов здесь нет?
        - Ну, и фантазия у тебя! - опять засмеялся Сахновский. - Не сходи с ума!
        Вадим обиженно замолчал, но ненадолго:
        - Ты можешь думать, что хочешь, но лично я убежден, что этот «Энергоспецмонтаж» проворачивает на берегу реки какие-то темные делишки. И массовое заболевание чабановцев - это работа Белого и его компании. Точнее, даже не Белого, а Пастухова.
        Николай что-то начал говорить, потом осекся и, откашлявшись, неожиданно заявил:
        - Знаешь, у меня тоже сложилось впечатление, что Белый темнит, и его фирма не только облагораживает Молочную, а чем-то еще промышляет… И вот тебе один интересный моментик. Старший лейтенант Вальдман, участковый инспектор из Малиновки, который занимается и Чабановкой, сообщил, что позавчера неподалеку от места, где ведется расчистка русла, видел мужчину, по всем приметам очень похожего на разыскиваемого нами Шимановского. Вальдман не рискнул его задерживать, так как тот был в компании трех подозрительных мужчин. Они сели в легковую машину - потрепанную иномарку - и укатили в сторону села Высокое Михайловского района.
        - А номера машины этот участковый хоть записал? - взволнованно спросил собкор.
        - Да записал, но что толку! - проворчал Николай. - Они фальшивые.
        - Что теперь собираешься делать? - поинтересовался Бобров.
        - Есть у меня кое-какие мыслишки, но это не телефонный разговор! - бодро изрек подполковник. - Ладно, будь здоров! И мой тебе совет: не суйся куда ни попадя, если хочешь дожить до старости!
        Приготовив себе чашку кофе, Вадим принялся просматривать местные новостные сайты. Все они пестрели сообщениями о том, что эпидемия панкреатита в Чабановке пошла на спад: за минувшие сутки только двое жителей села были госпитализированы с признаками этого заболевания. Но, тем не менее, госкомиссия приняла решение о безотлагательной эвакуации людей. Их временно расселят в учреждениях культуры и образования близлежащих городов Токмак и Молочанск, а также сел Малиновка и Суворовка. Уже завтра к обеду Чабановка опустеет…
        И еще одна информация привлекла внимание собкора. Ее опубликовал мелитопольский городской портал: «Трое жителей поселка Мирный утверждают, что вчера перед закатом, когда они пасли скот на лугу у реки Молочной, в небе появился странный летательный объект в форме шара. Некоторое время он неподвижно висел на небольшой высоте, потом медленно опустился до самой земли, несколько раз обернулся вокруг своей оси, затем резко взмыл вверх и растаял. Пастухи говорят, что им удалось хорошо рассмотреть этот объект. Он был метра четыре в диаметре, ослепительно блестел в лучах скатывающегося за горизонт солнца и не издавал ни звука…»
        Бобров озадаченно почесал затылок. В последнее время разговоров о появлении НЛО стало значительно больше, чем обычно. О них талдычат в Чабановке, Пришибе, Токмаке, о «летающем шаре» твердили и бердянские браконьеры, задержанные с самородками. А теперь еще и это свидетельство пастухов из Мелитопольского района… Бред, галлюцинации, массовое помутнение сознания, вызванное весенним гиповитаминозом? Но почему тогда речь идет только о появлениях НЛО, почему никто не говорит, что видел, например, ангелов или демонов?
        Нападение на собкора
        Вадим прикатил в Чабановку в начале одиннадцатого.
        На въезде в село его «Опель» остановил полицейский патруль. Оказалось, что всех жителей уже увезли.
        - А кто руководил эвакуацией? - осведомился Бобров у молодого капитана, который зачем-то проверил у него документы и записал номер его автомобиля в блокнот.
        - Председатель районной комиссии по расследованию ЧП в Чабановке Патрикеев, - ответил полицейский, внимательно разглядывая служебное удостоверение Вадима. - Если хотите с ним встретиться, то поезжайте в Молочанск, там как раз в Доме культуры размещают последнюю группу эвакуированных.
        Заместителя главы Токмакской райгосадминистрации Патрикеева собкор нашел возле Молочанского горсовета. Этот невысокий плотный человек в легкой спортивной куртке, энергично жестикулируя, о чем-то беседовал с городским головой Олефиренко, главным санитарным врачом района Гайдуком и крепким парнем в полицейской форме с погонами старшего лейтенанта.
        Вадим был знаком с Патрикеевым довольно давно - еще со времен его работы начальником местного жилкомунхоза. Они приветливо улыбнулись друг другу и обменялись крепкими рукопожатиями.
        - Что скажите, Сан Саныч, скоро чабановцы смогут возвратиться в свои дома? - первым делом поинтересовался собкор, пожимая руки остальным мужчинам.
        - Как только специалисты установят и устранят причину массового заболевания панкреатитом, - осторожно ответил Патрикеев. - Надеюсь, что это случится совсем скоро…
        - Но уже есть хоть какие-то догадки?
        - В том то и дело, что только догадки! - развел руками чиновник. - Вчера из Киева прибыла еще одна группа специалистов, они хотят провести новые исследования грунта и подземных вод….
        - А как же скот, оставшийся в Чабановке, и личное имущество жителей? - Бобров исподтишка рассматривал парня в полицейской форме, который с озабоченным видом пытался куда-то дозвониться по мобильному телефону. Вероятно, этот старший лейтенант и был тем самым участковым Вальдманом, который заметил на берегу Молочной человека, похожего на Шимановского.
        - Со скотом все в порядке! - заверил Патрикеев, качнув своей рыжеволосой головой. - Коров и свиней после ветеринарного осмотра согласились разместить у себя малиновский сельхозкооператив и фермер из Суворовки. Районная власть поможет им с зерном, комбикормами и, если понадобится, выделит деньги на ветпрепараты. Ну, а птица осталась в селе, пропитание она себе найдет, сейчас, слава Богу, не зима… Что касается имущества людей, оно никуда не денется, мародерства мы не допустим. В Чабановке будут круглосуточно дежурить три полицейских поста.
        Через минуту Патрикеев и Гайдук укатили в Токмак, где в этот момент большую группу эвакуированных жителей села расселяли по номерам единственной в городе гостиницы. Убежал и Олефиренко, сославшись на неотложные дела. Вадим остался с участковым, который, переминаясь с ноги на ногу, стоял возле своего мотоцикла и, кажется, тоже собирался отчаливать.
        - Вы Вальдман? - спросил его собкор.
        - Так точно! - по-военному отрапортовал парень. И удивленно приподнял брови. - А как вы узнали, кто я? Мы же с вами вроде незнакомы…
        - Догадался! - улыбнулся Бобров. - Мне о вас рассказывал Сахновский. Кстати, он мне приходится родным братом.
        - Вот как! - почему-то обрадовался участковый. И протянул руку: - Рад с вами познакомиться! Меня зовут Сергеем.
        - А я Вадим! - представился собкор. - Вы не сильно спешите?
        Вальдман неуверенно пожал плечами:
        - Да так, не очень…
        - Мне Николай говорил, что вы видели человека, похожего на объявленного в розыск Шимановского, - проговорил Бобров, гадая, правильно ли он поступает, упоминая об этом.
        - Да, видел, - с кислой миной подтвердил участковый. - Я его упустил…
        - Ну, не могли же вы пойти против четверых! - успокоил его Вадим. И, помолчав, вроде бы между прочим спросил: - Как вы думаете, что Шимановский мог делать в этих краях?
        Вальдман поднял голову, рассеянно посмотрел на собкора, потом перевел взгляд на свой мотоцикл и доверительно произнес:
        - Мне кажется, он причастен к убийству Бугаевского…
        - Вполне может быть! - воскликнул Бобров, удивляясь, что это предположение не пришло в голову ему самому.
        - Я думаю, что Шимановский как-то связан с «Энергоспецмонтажом», занимающимся расчисткой Молочной, - продолжил свою мысль участковый, не отрывая глаз от мотоцикла. - Главврач, видимо, раздобыл некую информацию, которая могла бы навредить этой фирме, и тогда Шимановскому поручили его убрать…
        - Вы хотите сказать, что «Энергоспецмонтаж» занимается чем-то незаконным? - прикинулся простачком собкор.
        Вальдман ответил не сразу. Сначала зачем-то отвинтил крышку бензобака, понуро заглянул туда и только потом негромко заговорил:
        - Позавчера поздним вечером на берег реки, где расположилась фирма, примчал автокран, а через пару минут - два «КрАЗа». На них быстро погрузили какое-то оборудование и увезли в неизвестном направлении. А вчера, когда Сахновский со своими хлопцами поглазел на обстановку за забором и уехал, «КрАЗы» с техникой вернулись. Мне об этом рассказали люди из Чабановки, которые все видели. Возникает вопрос: зачем понадобилось возить оборудование туда-сюда, может, для того, чтобы скрыть его от глаз оперов?
        Слушая рассказ участкового, Вадим только хлопал ресницами: а этот старлей не так прост, как кажется с виду!
        К горсовету подкатила иномарка с полицейскими номерами, из которой вышел невысокий молодой мужчина в гражданском костюме и направился к ним.
        - Что же это за техника, вы не догадываетесь, Сергей? - быстро задал вопрос Бобров.
        - Пока не могу сказать ничего определенного! - вздохнул инспектор и, кивнув, поспешил навстречу мужчине.
        Они о чем-то переговорили, и Вальдман, бросив извиняющийся взгляд на собкора, стал заводить свой драндулет, а человек в костюме направился в здание горсовета.
        Вадим с минуту постоял, размышляя, куда еще стоит съездить и с кем встретиться. После недолгих колебаний решил наведаться в Малиновку. В это село увезли около полусотни чабановцев, которых должны были поселить на временное проживание в спортивном зале местной школы и отдельно стоящем здании, где располагались младшие классы и медпункт. Предварительно туда завезли кровати, постельное белье и несколько телевизоров. А школьную столовую доукомплектовали кадрами и обеспечили необходимыми продуктами в расчете на питание не только учеников, но и эвакуированных жителей Чабановки.
        В Малиновке собкор не задержался. Переговорил с сельским головой Митяевым, заглянул в школьный спортзал и отправился на розыски группы местных и столичных специалистов. Они должны были в это время проводить какие-то исследования прибрежной зоны Молочной ниже по ее течению, километрах в двух от Малиновки и в полукилометре от Чабановки.
        Найти группу оказалось совсем не трудно. Двигаясь вдоль реки, Бобров вскоре увидел микроавтобус с надписью во всю ширину кузова «Санитарная», джип и легковой автомобиль. Здесь же стоял и мотоцикл Вальдмана.
        С десяток мужчин и женщин сгрудились у самой кромки воды и что-то оживленно обсуждали. Заметив Вадима, притихли и устремили на него вопросительные взгляды.
        - Это корреспондент «Новой газеты»! - представил его участковый.
        - Очень приятно! - крупный пожилой мужчина отделился от группы и подошел к собкору. - Вот только пока нам нечем похвастаться. Причины, повлекшие массовое заболевание жителей Чабановки, до сих пор не известны, хотя, скажу без ложной скромности, нами проделана колоссальная работа. Буквально пять минут назад сюда доставили из лаборатории результаты анализов грунта, надземных и подземных вод. Все показатели в норме.
        - Но у вас есть хоть какие-то предположения по поводу вспышки панкреатита? - Бобров с интересом смотрел на этого человека, внушающего доверие и своей осанкой, и манерой разговаривать.
        - Несомненно, каждый из нас имеет свою точку зрения на происходящее в селе, - ответил он и, сняв свои очки с толстыми линзами, стал не спеша протирать их носовым платочком. - Но нужны доказательства. А их нет! Значит, нам еще предстоит хорошенько поработать.
        Собкор понимающе качнул головой и поинтересовался:
        - Течение панкреатита, которым страдают чабановцы, имеет какие-то отличительные особенности?
        - Да нет, все, как обычно, - вздохнул мужчина, пряча в карман пиджака носовой платок. - У части пациентов наблюдается тошнота, боль выше пупка и отсутствие аппетита. А у других, наоборот, появляется повышенное желание поесть, и нет никакой боли. Правда, в данном случае слишком уж часто воспалительный процесс приобретает системный характер, в результате которого повреждаются легкие, печень, мозг и сердце. Достаточно сказать, что с пятидесяти двух заболевших скончались девять человек…
        - Уже девять?! - удивленно воскликнул Бобров. - Но ведь в прессе сообщали, что эпидемия панкреатита в Чабановке пошла на спад.
        Собеседник нахмурил лоб и грустно развел руками:
        - В последние два дня случаев заболевания действительно стало значительно меньше, но, к сожалению, не всех больных, поступивших в лечебные учреждения ранее, удается спасти. Часто врачи оказываются бессильными…
        Когда он, извинившись, отошел к своим коллегам, собкор поинтересовался у Вальдмана:
        - Кто этот человек?
        - Академик Андрей Платонович Колиушко, - сообщил участковый, с пиететом поглядывая на галдящих специалистов. - Он здесь главный. А все остальные - доктора и кандидаты наук из Киева, Харькова, Одессы и Днепропетровска…
        - Хорошая компания! - грустно усмехнулся Вадим. - А вы, Сергей, что здесь делаете?
        - Моя обязанность - оградить их от излишнего интереса посторонних, - со вздохом пояснил Вальдман. - Так распорядился начальник районного отделения полиции Любарский. Я здесь вроде как охранник или сопровождающий…
        Бобров бросил рассеянный взгляд в сторону специалистов и хотел уже подойти к ним поближе, чтобы познакомиться и задать несколько вопросов, как вдруг его лицо вытянулось от изумления.
        - Сергей, а как здесь очутился этот тип? - он указал подбородком на крепыша в кожаной куртке и резиновых сапогах, который, живо жестикулируя, что-то говорил высокой женщине в сером плаще.
        - Да вот, ни с того, ни сего приперся! - недовольно проговорил участковый и сплюнул себе под ноги. - Приехал и стал спрашивать, не нужна ли какая помощь. А потом пригласил всех на обед, сказал, что специально распорядился на этот счет, и теперь повар готовит уху и жарит мясо. Думаю, Белый захотел разнюхать, что думают специалисты о причинах вспышки панкреатита.
        - Ясное дело! - согласился собкор. - Значит, чего-то боится…
        В этот момент директор «Энергоспецмонтажа», растянув рот в улыбке, направился к ним.
        Подошел, с воодушевлением, как старому знакомому, пожал Вадиму руку и бодро поинтересовался:
        - Опять в наших краях? Хотите написать о работе комиссии?
        - Готовлю статью об эвакуации чабановцев, - сдержанно улыбнувшись, ответил Бобров. - Несколько слов скажу в ней и о деятельности специалистов.
        - Кстати, Всеволод Иванович, среди чабановцев ходят слухи, что виной их нынешних бед являются странные черные камни, которые не раз находили люди на берегу Молочной, - вмешался Вальдман, бросив быстрый взгляд на собкора. - И находили как раз в том месте, где сейчас ваша фирма развернула деятельность. Не приходилось ли кому-нибудь из рабочих натыкаться на такие камешки?
        Белый ответил не сразу. Сначала полез в карман куртки за сигаретами, затем начал откашливаться, будто у него в горле вдруг запершило, и только потом переспросил:
        - Черные камни, говорите? Не знаю. А какие они?
        - Сейчас! - участковый метнулся к своему мотоциклу, наклонился над коляской и извлек из ее недр скомканную тряпицу. Вернулся на место, развернул ее и положил себе на ладонь небольшой черный камешек. - Это я у одного паренька из Чабановки забрал, а он нашел на берегу реки…
        - Мальчика зовут Колька? - спросил Вадим, покосившись на Белого. Тот стоял, покачиваясь с пятки на носок, и с безучастным видом смотрел на кругляш.
        - Так точно, Колька! - удивленно подтвердил Вальдман. - А вы что, видели у него этот камень?
        - Видел! - коротко ответил Бобров.
        - А что в нем такого особенного? - наконец, подал голос директор и, забрав кругляш с руки инспектора, покрутил в пальцах. - Это, по-моему, черный гранит или кусок угля…
        - Паренек, который нашел этот камешек, считает его необычным, говорит, что он все время теплый, - растолковал собкор.
        - Детские фантазии! - хмыкнул Белый.
        В этот момент к ним подошел Колиушко.
        - Посмотрите, Андрей Платонович, - обратился к нему Вальдман. - Не знаете, что это за камень?
        Академик взял кругляш, взвесил на руке, потом приблизил к глазам, осмотрел и констатировал:
        - Тяжелый, как свинец… Даже не знаю, что это, я в минералогии не дока…
        - В Чабановке кое-кто полагает, что именно такие вот камешки и вызвали массовое заболевание панкреатитом, - объяснил участковый. - В последнее время их возле Молочной находят частенько. А вот раньше не находили. Когда-то неподалеку от того места, где сейчас обосновались рабочие «Энергоспецмонтажа», энтузиасты вели раскопки захоронений погибших во время войны советских солдат, и никаких камней не видели…
        - И когда вели эти раскопки? - осведомился Колиушко.
        - Да лет десять назад, - Вальдман забрал у него кругляш и стал заворачивать в тряпицу.
        - Получается, что эти камни появились в Чабановке недавно или, что более вероятно, на них попросту никто не обращал внимания, - с легкой улыбкой произнес академик. - Как бы то ни было, люди, работающие на расчистке русла, абсолютно здоровы, ни один не заболел панкреатитом! То есть считать какие-то минералы виновниками эпидемии - полная чушь, вы не находите?
        - Да, действительно чушь, - почесал за ухом участковый.
        - Знаете что, а давайте я покажу этот камешек опытному геологу, - предложил Бобров, вспомнив об одном своем знакомом, который в прошлом занимался геологоразведкой на просторах Сибири, а теперь доживал свой век в родном Запорожье.
        - Возьмите! - Вальдман с готовностью протянул тряпичный комочек собкору. - Пусть ваш знакомый посмотрит и скажет, что это такое.
        - Друзья мои, кажись, пора подкрепиться! - Белый взял под руку академика. - Андрей Платонович, велите-ка своим товарищам садиться в автобус. Едем обедать!
        Уже через минуту все они мчали в сторону Чабановки. Впереди, покачиваясь на ухабах, несся джип директора «Энергоспецмонтажа». На заднем диване, за спиной улыбающегося Колиушко восседал Вадим. Он сначала хотел отказаться от приглашения, но, поразмыслив, присоединился к специалистам. Сторожить их вещи на берегу Молочной, а заодно и «Опель» собкора остался участковый, который не пожелал принять участие в трапезе, заверив, что недавно плотно перекусил.
        К вагончику, куда так стремился Бобров, они не доехали метров тридцать - завернули в небольшую рощицу, где под навесом уже были накрыты два длинных стола, наспех сколоченные из подручных материалов.
        Белый потчевал своих гостей на славу. Уха, жареные карпы и пиленгасы, шашлыки, морковь по-корейски, свежая зелень, домашняя сметана - столы ломились от яств.
        Обед затянулся на полтора часа.
        Ехать домой Вадим решил по шоссе «Москва-Симферополь» - так немного ближе, чем через Токмак, да и асфальтовое покрытие куда качественнее.
        Когда Молочанск остался позади, собкор вырулил на пустынную дорогу, ведущую в село Высокое, возле которого как раз и проходит симферопольская автотрасса. До нее оставалось километров пятнадцать.
        Преодолев треть этого пути, он заметил старенькую черную «Тойоту», пристроившуюся за его «Опелем». Она не обгоняла, но и не отставала. Так прошло несколько минут.
        И вдруг «японка» стремительно пошла на обгон, во всю сигналя и мигая фарами. Пронесшись на бешеной скорости, тут же, почти сразу за капотом «Опеля», вильнула вправо и начала резко сбавлять ход. Бобров ударил по тормозам, крутанул баранку в сторону обочины и едва не слетел с дороги.
        Чудом избежав столкновения, он на ватных ногах вылез из салона и хотел уже обложить матом молодого водилу «Тойоты», остановившейся прямо посреди проезжей части. Но не успел, тот заорал первым:
        - Ты куда смотришь, козел?! - и, сжав кулаки, пошел на собкора.
        В этот момент из салона черной иномарки выскочил еще один человек - крупный мужчина в темно-синем свитере. В его руке блестела титановая монтировка…
        Когда Вадим открыл глаза, то сначала увидел лицо склонившейся над ним пожилой женщины.
        - Что с вами случилось? - дрожащим голосом спросила она. - На вас напали?
        - Кажется, да, - простонал он и попытался подняться, но у него тут же закружилась голова.
        - Не вставайте! Не вставайте! - встревожено воскликнула женщина и, обернувшись назад, закричала: - Толя, нужно вызывать «скорую»!
        - Не надо «скорую»! - Бобров перевернулся на бок и, опершись на локоть, приподнялся, а затем и сел.
        К нему подошел худощавый старик, почамкал губами и сочувственно заметил:
        - У вас все лицо залито кровью…
        - Я сейчас умоюсь, - пролепетал Вадим, запуская пальцы в свои слипшиеся волосы. И сразу же, чуть выше лба, нащупал болезненную шишку, а на самой макушке - кровоточащую ссадину. - У меня в багажнике бутылка с минеральной водой…
        - А у меня есть простая вода! - старик, на удивление, прытко метнулся к белому «Ланосу», припаркованному на другой стороне дороги. И через несколько секунд притащил десятилитровую капроновую канистру.
        Кое-как приведя себя в порядок, собкор полез в салон «Опеля» за мобилкой - нужно было позвонить Сахновскому и сообщить о случившемся. Однако телефона на привычном месте не оказалось. Пропали также деньги из барсетки и тряпица с черным камешком, лежавшая до этого на переднем пассажирском сидении. Зато все документы остались на месте, нападавшие их не тронули.
        - Спасибо вам, люди добрые! - поблагодарил Бобров сердобольных стариков. - Езжайте своей дорогой, я уже в порядке.
        - Да вы бледный, как смерть! - всплеснула руками женщина и хотела еще что-то сказать, но муж крепко ухватил ее за рукав и поволок к «Ланосу».
        Добравшись до Высокого, собкор остановил машину возле магазинчика, заглушил мотор и долго сидел неподвижно. У него кружилась голова и почему-то нестерпимо болели глазные яблоки.
        Он связался с Сахновским только через два часа, по приезде в Запорожье. Вкратце рассказал ему о своем приключении на дороге.
        - Я же тебя просил быть осторожнее! - сразу напустился тот на Вадима. - Не нужно ездить в Чабановку и, тем более, в эту проклятую фирму!
        - Ты думаешь, это Белый послал тех подонков? - борясь с шумом в голове, спросил собкор.
        - Думаю, что он! - сухо подтвердил Николай.
        - Но зачем? - удивился Бобров. - Не для того же, чтобы забрать у меня несчастных три сотни гривен и копеечную мобилку? Хотя, правда, кроме них, из машины пропал и камешек, который мне дал Вальдман. Неужели меня из-за него чуть не убили?
        - Да слышал я о тех камнях, мне чабановцы рассказывали! - недовольно произнес подполковник. - Чушь это все! Чушь на постном масле! Такая же, как и НЛО, которые якобы чуть ли не каждый день кружат над Чабановкой… А то нападение на трассе можно объяснить только одним: таким путем Белый хочет отвадить слишком любопытного и назойливого журналюгу.
        - Выходит, ему есть что скрывать?
        - Выходит, есть!
        Новые ЧП
        Слухи о непонятной эпидемии в Чабановке и появлении НЛО разнеслись по весям. В Токмакский район хлынули самозваные специалисты по аномальным явлениям, целая армия которых поселилась в двух палаточных городках - на околице Токмака и неподалеку от Малиновки. Лидер общественной организации уфологов Владимир Белоус заявил, что ЧП в степном селе - месть потревоженных духов Каменной могилы - всемирно известного заповедника, расположенного на берегу Молочной в десятке километров от Чабановки. И прибавил, что, по имеющейся у него авторитетной информации, это только начало тех страшных деяний, которые замыслили духи. Они-де не успокоятся, доколе не истребят шестьсот шестьдесят шесть человек. Запорожский губернатор тут же распорядился выдворить из региона всех «аномальщиков» и любопытствующих, что и было сделано силами полиции.
        Однако время шло, а причину массовой заболеваемости чабановцев найти не удавалось.
        Оторванные от своих домов, изрядно уставшие от бытовых неудобств и неопределенности, жители села начали роптать на отсутствие внимания и бездействие властей. Самые отважные решили на свой страх и риск вернуться в собственные хаты. Таких набралось около двух десятков. Но после того как один из самовольно вернувшихся стариков заболел и вечером следующего дня скончался, смельчаки побежали обратно в Молочанск, Токмак, Малиновку и Суворовку. Чабановка опять опустела. А тут еще серьезно занемогли сразу несколько полицейских, которые охраняли населенный пункт от мародеров. Правоохранителям было приказано уйти из села и нести патрульную службу только на подъездах к нему. Лишь один-два раза в день по улицам Чабановки, не останавливаясь, проносился бронетранспортер.
        А фирма «Энергоспецмонтаж ЛТД», как ни в чем не бывало, продолжала свое дело. И, пожалуй, даже увеличила рвение, так как на реке появился второй земснаряд, а на берегу - еще один экскаватор. Да и количество рабочих, задействованных на расчистке русла и выравнивании береговой линии, кажется, удвоилось. Из-за забора то и дело выезжали мощные самосвалы, доверху груженые илом. Работа не прекращалась и ночью.
        И никто из «Энергоспецмонтажа» не болел, все чувствовали себя превосходно. Хотя находились соврем рядом с Чабановкой, по сути, - на ее окраине. Объяснить этот феномен никто не мог, в том числе и сами работники фирмы…
        Вадим целыми днями ездил по Токмакскому и соседним районам, встречался с представителями власти, беседовал с местными жителями и отправлял в «Новую газету» статью за статьей.
        Четвертого мая, в полдень, когда уставший от беготни Бобров нежился в прохладной ванне, ему неожиданно позвонил Вальдман.
        - Я решил сообщить вам неприятную новость, - его голос звучал взволнованно. - Пару часов назад жена Бугаевского начала было приходить в себя, открыла глаза и силилась что-то сказать. Но из-за слабости смогла только пошевелить губами. Пока медсестра бегала в ординаторскую за доктором, Наталья Леонидовна умерла. Врачи больницы считают, что ее задушили…
        - Но кто мог это сделать? - изумленно вскричал Вадим. - Получается, в отделение проникли посторонние!
        - Нет, тихий час еще не закончился, и к больным никого пустить не могли, - возразил участковый. - На этот счет там строго… В палате Наталья Леонидовна лежала одна. Ей, как жене покойного главврача, которого в больнице любили, создали все условия…
        - Если посторонних не было, то, значит, супругу Бугаевского задушил кто-то из больных, - предположил собкор. - Или из медперсонала…
        Вальдман тяжело вздохнул:
        - Не хотелось бы так думать, но это, пожалуй, самая правдоподобная версия… Насколько мне известно, в тот момент в отделении находились два врача, три медсестры, сестра-хозяйка и няня. Врачей из круга подозреваемых можно исключить - когда медсестра прибежала из палаты Натальи Леонидовны в ординаторскую, они оба сидели там. Отпадает и няня, она в тот момент тоже была в ординаторской, протирала окно. Остаются медсестры и сестра-хозяйка. Под особым подозрением двое из них - медсестра, которая зашла проверить состояние жены Бугаевского и потом побежала за помощью. И медсестра, которая дежурила на посту.
        - А она тоже знала, что Наталья Леонидовна очнулась? - удивленно осведомился Бобров.
        - Ну, конечно, знала! - посмешил заверить участковый. - Когда медсестра, которая была рядом с пришедшей в себя Бугаевской, бежала в ординаторскую, то объявила об этом на весь коридор.
        - И ее слова мог услышать кто угодно! - констатировал Вадим, стараясь представить себе картину, как некто входит в палату, хватает подушку, накрывает ею лицо несчастной женщины и душит.
        - Ясное дело! - с жаром воскликнул Вальдман. И тут же стал строить догадки: - Вероятно, в отделении лечится или работает человек, специально внедренный туда, чтобы немедленно убрать Наталью Леонидовну, если она придет в себя. Те, кто ночью проник в дом главврача, боялись ее показаний. Среди налетчиков вполне мог быть человек, которого Бугаевские знали…
        - Похоже, что так, - машинально согласился собкор. И, вздохнув, поинтересовался: - А может, жена главврача все-таки умерла естественной смертью? Может, врачи отделения поторопились со своими выводами? Экспертизу ведь, как я понимаю, еще никто не делал…
        - Да не могли врачи ошибиться! - в голосе участкового инспектора явственно звучала уверенность в своей правоте. - Но, конечно, подождем выводов экспертов. В Токмак вот-вот прибудет оперативно-следственная бригада из Запорожья…
        Часа через три Бобров позвонил Сахновскому и без предисловий потребовал:
        - Николай, скажи, Бугаевскую убили? Только одно слово - да или нет?
        - О, а ты откуда об этом знаешь? - удивился подполковник. Но выяснять, кто информировал брата о преступлении в токмакской больнице, не стал. - Да, она умерла от асфиксии. Ее задушили.
        - И кто это сделал, уже известно? - с надеждой спросил Вадим.
        - Мы этого пока не установили, - недовольно пробасил Сахновский и, чуть помедлив, без энтузиазма заверил: - Но у нас уже есть подозреваемый. Его фамилию, понятное дело, озвучивать не буду…
        Утром следующего дня собкор связался с главредом токмакской газеты Калиниченко. Тот сообщил, что накануне вечером полиция задержала медсестру Анастасию Задворную, которая находилась возле Бугаевской в момент ее прихода в сознание. Однако в больнице уверены в невиновности медсестры, она там проработала почти двадцать лет и всегда была на хорошем счету. По городу ходят слухи, что опера подозревают и сестру-хозяйку Карабаджанову - ее кабинет расположен рядом с палатой интенсивной терапии, где лежала покойная Наталья Леонидовна. Однако Карабаджанова приходится двоюродной сестрой районному прокурору и ее трогать не стали.
        После обеда Бобров узнал из сообщений в интернете, что Задворную из-под стражи все же освободили, взяв с нее подписку о невыезде.
        Ближе к вечеру Вадим поехал в больницу навестить Костика. Однако в палате того не оказалось. Пришлось звонить ему на мобильный.
        - Ты где?
        - Я гуляю в сквере за корпусом! - голос Тарана звучал беззаботно и весело.
        Бобров выскочил из отделения и побежал в небольшой парк, раскинувшийся сразу за больницей, на берегу узенькой речушки, протекающей через центр Запорожья. Костик сидел на лавочке и улыбался. Собкор уселся рядом с ним.
        - Ты чего такой веселый?
        - Да так, - Костик растянул губы еще шире. - Завтра меня выписывают.
        - Значит, прошла твоя хворь?
        - Прошла…
        Бобров уже раскрыл рот, чтобы расспросить приятеля о планах на выходной и пригласить на рыбалку, как вдруг заметил высокую белокурую женщину, которая одиноко топталась неподалеку под старым берестом. В ее облике было что-то очень знакомое. Этот изящный поворот головы, эта пышная прическа… Неужели?
        - Зинуля, иди сюда! - вдруг крикнул Таран, призывно махнув рукой женщине.
        Она одернула платье и с улыбкой направилась к приятелям.
        - Зинка, ты?! - Вадим не верил своим глазам.
        - Неужели я так изменилась, что меня нельзя сразу узнать? - дамочка кокетливо повела узким плечиком и, приблизившись, к Боброву, подставила свою розовую щечку для поцелуя.
        Он немного смущенно чмокнул ее куда-то пониже скулы и, отступив на шаг, стал с интересом разглядывать.
        - Да я это, я! - засмеялась Семенова и дважды прокрутилась на каблуках вокруг самой себя. - Узнал, наконец?
        - Давненько мы с тобой не виделись, - негромко обронил Бобров, уставившись на ее пальцы, унизанные перстнями и кольцами. - Как поживаешь?
        Она окинула его оценивающим взглядом. В зеленоватых, словно болотная жижа, глазищах вспыхнул огонек лукавства и озорства:
        - А кто тебе мешал навестить меня? Я ведь живу не на краю света!
        - Присаживайтесь, чего стоите! - прервал их болтовню Костик, поглядывая на свою подружку с непонятной тревогой.
        - Я ведь совсем недавно узнал, что ты обосновалась в Чабановке, - развел руками собкор, не обратив внимания на призыв приятеля. - Кстати, а сейчас ты где обитаешь?
        - Первые два дня после эвакуации жила у подруги в Малиновке, а потом перебралась к сестре в Пришиб, - Семенова, приподняв подол платья, присела на лавочку. - А сегодня вот приехала в Запорожье навестить Костика.
        Вадим озадаченно почесал затылок.
        - А если бы ты нарвалась на Юльку? Представляю, какой бы она закатила скандал…
        - Да я же не дура! - беззаботно отмахнулась Зинка. - Я сначала позвонила Костику, разведала, что к чему и только потом пришла.
        Таран вдруг вскочил и с горячностью выпалил:
        - Да нечего нам таиться! За дни своей болезни я все обдумал… Ухожу я от Юльки! Ухожу немедленно!
        От услышанного глаза Боброва полезли из орбит.
        - Да ты что, совсем офонарел?! - заорал он и с силой всплеснул руками. - Юлька же тебя любит! Она просто не переживет такого вероломства!
        - Ну, так забери ее себе! - немного сконфуженно проворчал Костик. - В конце концов, она ведь раньше была твоей женой. И жили вы, настолько я знаю, вроде бы неплохо.
        - Да Юлька же из-за тебя и ушла от меня! - напомнил рассерженный Вадим, недобро сверкнув глазами. - И я смирился, хотел, чтобы она чувствовала себя счастливой.
        - Если бы ты любил свою жену, то никому не уступил бы ее! - отрезал Таран, насупившись. - Разве я не прав?
        - Прав, не прав, какая разница! - вмешалась Зинка, подхватившись на ноги. - Я скажу тебе, Костик, вот что: рубить с плеча не стоит. Нельзя вот так сразу взять и уйти! Ты должен поговорить с Юлькой, извиниться, все объяснить, чтобы твой уход не стал для нее неожиданностью. Да и куда тебе уходить? Ты что, собрался жить в Чабановке? А как же твоя работа? Нужно решить с Юлькой вопрос о размене жилья. Попроси вот Вадика, пусть и он поговорит со своей бывшей женой, она должна войти в наше положение и не артачиться…
        - Ну, вообще-то, ты права, - нехотя согласился Таран. - Жить-то нам с тобой негде…
        Семенова коснулась руки Боброва:
        - Вадичек, ты поможешь? Убедишь Юльку разменять квартиру? Нам с Костиком хватит и времянки или, на худой конец, комнаты в коммуналке…
        Бобров в упор посмотрел на Зинку, затем перевел взгляд на потупившегося приятеля. И сквозь зубы с презрением проронил:
        - Ну, вы и скоты!
        Затем круто развернулся и неторопливо потопал прочь.
        Семенова что-то крикнула ему вслед, даже погналась за ним. Но, сделав несколько шагов, остановилась и с досадой махнула рукой.
        Бобров только успел приготовить на ужин свой любимый гречневый суп с кусочками свинины, как в квартиру буквально влетела зареванная Юлька.
        - Вадик, Вадик! - закричала она, остановившись на пороге и хватая его за руки. - Один ты у меня остался! Только ты, который всегда заботился обо мне, жалел и понимал!
        Он окинул взглядом ее лицо, прическу и слегка поморщился:
        - Глянь на себя в зеркало! Пойди в ванную умойся и причешись!
        Но бывшая жена не слушала.
        - Костик меня бросил! - запричитала она. - Бросил, подлец! Связался с этой шалавой Зинкой Семеновой. Час назад привел ее к нам домой. Я сразу, дура, ничего не поняла, кинулась на стол накрывать. А он мне: подожди, нам надо с тобой поговорить…
        - И что? - без особого энтузиазма осведомился Бобров, впуская бывшую супругу в комнату.
        - Костик стал говорить мне, что Зинка - его первая любовь. И, как он теперь понял, единственная любовь всей его жизни, - на лице Юльки появилась гримаса жгучей обиды, а из серых глаз еще обильнее потекли слезы. - Вадик, как такое пережить?! Скажи, как?
        Он усадил ее на диван, а сам плюхнулся в кресло напротив. И посоветовал:
        - Да просто плюнь на него!
        - Ты прав! Как всегда, прав! Я просто плюну на него и все! - истерично подхватила Юлька, тряся кудряшками, выбеленными пергидролем. - Он негодяй, мерзавец, неблагодарная тварь! Я из-за него бросила тебя - человека, который не жалел для меня ничего, который носил меня на руках…
        - Так ты приехала, рассказать мне, какой я был хороший? - оборвал Бобров тираду экс-супруги.
        Она вскочила с места и, размазывая слезы по щекам, защебетала:
        - Я приехала к тебе, как к самому родному человеку, который посочувствует и морально поддержит!
        - Ну, а Костик сейчас где, вернулся в больницу? - спросил Вадим, глядя в сторону.
        - Нет, он остался с Семеновой в квартире! - Юлька опять заплакала. - Они сказали, что им негде жить, и я ушла - пусть живут! Пусть! Желаю им счастью! И завтра же отправлюсь к нотариусу и переоформлю на Костика квартиру, завтра же! Пусть он увидит, какая я благородная и сто раз пожалеет за мной…
        Бобров подхватился, пошел на кухню и вернулся оттуда со стаканом воды. Протянул бывшей жене:
        - На, выпей и успокойся!
        - Как я могу успокоиться, когда он меня предал! - заголосила она, падая на диван. - Нагадил в душу! Плюнул в лицо! Негодяй!
        - Не ори! - попросил Вадим, ставя стакан на стол возле компьютера. - И не вздумай наделать глупостей! Квартира твоя, Костик к ней не имеет никакого отношения. Насколько я знаю, он даже не успел прописаться у тебя…
        - Мне не жалко! Пусть подавится этой квартирой! - взвизгнула Юлька и опять вскочила на ноги. Заметалась по комнате и неожиданно бросилась Боброву на грудь. - Я хочу жить с тобой! Мне ни с кем так не было хорошо, как с тобой!
        Он снял ее руки со своей шеи и, отступив, мрачно произнес:
        - Вместе нам уже не быть никогда! Когда ты меня бросила и убежала к Костику, я ни словом тебя не попрекнул. Наоборот, сделал все, чтобы мы остались друзьями. Разменял квартиру, которую, кстати, купил еще до женитьбы. Вам отдал «двушку» в центре города, а сам еле наскреб на доплату за этот сарай! А теперь ты, брошенная и обманутая, приходишь и заявляешь, что хочешь жить со мной. Но я же не шакал, чтобы подбирать падаль…
        Перепачканное тушью и помадой лицо экс-супруги вытянулось от изумления.
        - Ты… ты… такое мне говоришь? - пролепетала она плаксиво и, крутнувшись на шпильках, выскочила в прихожую.
        Через секунду с грохотом закрылась входная дверь квартиры.
        Бобров тяжело вздохнул и пошлепал на кухню кушать свой давно остывший суп.
        Через пару часов позвонил Клавке - старшей Юлькиной сестре, которая жила вместе с мужем и дочерью в частном доме на окраине Запорожья.
        - Юлька у тебя?
        - У меня! - ответила та со вздохом. - Сидит вон на кухне, пьет кисель и рыдает.
        - Ладно! Никуда не отпускай ее ночью, - попросил Вадим. - А то еще натворит чего…
        - Ну, что ты! - успокоила Клавка. - Сейчас уложу ее спать.
        Утром он поехал в квартиру бывшей жены.
        Дверь открыл заспанный Костик.
        - О, кого-кого, а тебя мы никак не ожидали! - удивленно проговорил он, почесывая под пижамой свое волосатое пузо.
        - Кто там, дорогой? - из спальни послышался звонкий голос Зинки.
        - Да Вадим это! - крикнул ей Таран.
        - Веди его в гостиную! - распорядилась Семенова, выглянув из двери. - Я сейчас оденусь и приготовлю кофе.
        - Я пришел не за этим! - отрезал Бобров.
        - А чего ты хочешь? - кисло осклабился Костик.
        Вадим бросил на него презрительный взгляд и, опершись плечом о стену, отчеканил:
        - Я хочу, чтобы вы немедленно убрались отсюда! Даю десять минут на сборы.
        - Ты чего здесь распоряжаешься? Ты кто здесь… - начал было Таран, но Вадим не дал ему договорить.
        - Повторяю русским языком: пошли вон отсюда! - рявкнул он и, оттолкнув Костика плечом, прошел в спальню. Зинка как раз застегивала пуговицы на халате. - Ты слышала, что я сказал, Зинуля?
        - Мы не выгоняли Юльку, она сама нас в квартире оставила! - стала оправдываться та.
        - Но это ее квартира! - печатая каждое слово, проговорил Вадим, исподлобья поглядывая на Семенову. - И никакие квадратные метры вам здесь не обломятся! Собирайте вещи! Живо!
        - Но, дорогой мой, тебе не кажется, что ты много на себя берешь? - Таран стоял у порога спальни, скрестив руки на груди, и нагло ухмылялся. - Я тоже имею кое-какие права…
        Бобров стрелой бросился к нему, одно рукой ухватил за воротник пижамы, другой - за резинку штанов и потянул в прихожую.
        - Ну, ты полегче! Не распускай руки! - заорал опешивший Костик. Но, получив сильный тумак в спину, растянулся в коридоре.
        Вадим рывком открыл входную дверь, выволок брыкающегося и вопящего Тарана на лестничную клетку и, пнув ногой, вернулся в прихожую. Семенова стояла, вжавшись в стенку, и смотрела на Боброва со страхом.
        - Зинуля, давай-ка бери в руки свои шмотки, и чтобы я тебя здесь больше не видел! - посоветовал он ей почти дружески. - Только не забудь снять Юлькин халат.
        - Пользуешься тем, что у тебя брат полицай? - проворчал Костик, поднимаясь с пола и отряхиваясь. - Окажи я тебе сопротивление, сразу ему нажалуешься, и меня заметут в отделение…
        - Причем тут мой брат? - пожал плечами Вадим, повернувшись к приятелю. - Ты ведь прекрасно знаешь, что я всегда тебя гонял. Помнишь, в шестом классе? А в восьмом, помнишь?
        - Да иди ты к черту! - процедил сквозь зубы Таран. - Дай я хоть свои документы и вещи заберу.
        Бобров отступил в сторону, впуская его в квартиру.
        - Бери, бери! Только по-быстрому. И уматывайте!
        Через десять минут Вадим уже звонил из машины Клавке.
        - Скажи Юльке пусть едет домой. Костик и горячо обожаемая им дама решили пожить в другом месте.
        - Это ты их выставил? - догадалась бывшая свояченица.
        - Только забери у Юльки документы на квартиру, - не ответив на вопрос, попросил Бобров. - Пусть они пока у тебя побудут. А то твоя сестрица еще выкинет какой-нибудь фортель, ты же ее знаешь, и потом останется на улице…
        - Спасибо, Вадик! - в голосе Клавки слышалась искренняя благодарность. - Ты золотой человек!
        Не заезжая домой, Бобров отправился в Токмак.
        По прибытии первым делом расспросил Ногаеву о состоянии здоровья госпитализированных чабановцев и полицейских, которые патрулировали село. Потом наведался в администрацию к Патрикееву, выяснил, как обстоят дела со снабжением эвакуированных людей продовольствием и товарами первой необходимости.
        И напоследок зашел в районное отделение полиции, чтобы узнать о ходе расследования смерти супруги главврача Натальи Леонидовны. Оказалось, что оно из-за недостатка улик фактически приостановлено. С медсестры Анастасии Задворной подозрения полностью не сняты, а сестру-хозяйку Карабаджанову так и не допросили. Сейчас она уволилась из больницы и сидит дома.
        Управившись с делами, собкор решил навестить главреда Калиниченко.
        Тот сидел в своем кабинете и спокойно попивал пиво.
        - Ну, ты, Паша, даешь! Кругом такие дела творятся, а тебе хоть бы хны! - пошутил Вадим, пожимая ему руку.
        - А что ты предлагаешь - рвать на голове волосы? - парировал Калиниченко. - Кому от этого станет легче?
        - Ладно, что тут у вас новенького? - Вадим плюхнулся в кресло, бросил себе на колени полиэтиленовый пакет, с которым пришел, и устало вытянул ноги.
        - Да ты, небось, знаешь больше меня, - ухмыльнулся редактор и, поднявшись, подошел к подоконнику, на котором стояла кофеварка. - Тебе, как представителю авторитетного столичного издания, с удовольствием дают интервью. А мне, чтобы выудить какую-нибудь интересную информацию, приходится изгаляться.
        - Не прибедняйся! - собкор достал из пакета картонную коробку пирожных, наклонился и положил на стол. Пакет швырнул в угол за кресло. - Ты здесь всех прекрасно знаешь, поэтому тебе не трудно добывать новости.
        Калиниченко взял коробку, покрутил в руках и, хитровато прищурив глаз, поинтересовался:
        - Это что, презент мне?
        - Нам! - уточнил Вадим. - Мы сейчас съедим эти пирожные с кофе.
        - Я, вообще-то, пью пиво! - напомнил редактор, указав на полупустую бутылку, прикрытую газетой.
        - Ну, так закуси! - засмеялся Бобров. И, потянувшись, спросил: - Так ты расскажешь мне что-нибудь интересное?
        Калиниченко неопределенно пожал плечами и принялся молча готовить кофе. Через несколько минут неторопливо наполнил чашку дымящейся жидкостью, источающей приятный аромат, с улыбкой подал гостю и, упав в кресло, наконец изрек:
        - Пожалуй, есть у меня одна новостишка, которой ты еще точно не знаешь. Иначе уже заговорил бы о ней…
        - О чем ты? - заинтересовался Вадим.
        - Сегодня утром у нас в Токмаке случилось ЧП, - начал хозяин кабинета, осторожно распаковывая коробку с пирожными. - Скажу тебе, довольно таки занятное ЧП!
        - Не тяни! - попросил Бобров.
        Калиниченко взял бутылку, сделал пару глотков из горлышка, опять поставил на тумбочку и прикрыл газетой. Потом достал из коробки пирожное, с наслаждением откусил изрядный шмат и только потом продолжил:
        - Сегодня утром на площади перед базаром появилась девушка. Смешная такая - коротко стриженая, маленькая, худенькая, как подросток, а грудь не меньше четвертого размера. И одета была странно - на ней майка и шорты, зато на ногах - сапоги. Представляешь, человек одет совсем по-летнему, а обут так, будто на дворе лютый мороз? Но не это главное! На шее девушки был грубый стальной ошейник с коротким обрывком цепи. То есть получается, что ее держали на привязи! Малышка металась по площади, как полоумная. Пыталась заговорить с прохожими, но те, естественно, от нее шарахались. Тогда она побежала вдоль улицы в сторону мэрии. И тут появился полицейский «Шевроле», который стал преследовать девушку. Она неслась со всех ног, но автомобиль опередил ее, остановился, и из него выскочили четверо мужчин. Они не без труда настигли беглянку, затолкали ее в салон и куда-то повезли. Машина еще не скрылась из виду, как прямо с неба бесшумно свалился большой серебристый шар и завис над деревьями, как раз в том месте, где десять секунд назад мужики схватили девушку. Шар видели десятки горожан, в том числе и наша
сотрудница Поля Магденко. Он висел с минуту, потом мгновенно набрал высоту и скрылся из глаз.
        - И ты так спокойно мне об этом рассказываешь! - пораженно воскликнул Вадим и почти швырнул чашку на стол - из нее во все стороны выплеснулось кофе. - Это же из ряда вон выходящее событие!
        - Нас уже ничем не удивишь! - небрежно отмахнулся Калиниченко. - Мы давно поняли, что все происходящее в наших краях как-то связано с нашествием инопланетян. Так что этот шар для нас не стал неожиданностью. Тем более, что его уже видели и в Чабановке, и в Молочанске, и в Малиновке… Но, подожди, я тебе еще не сказал самое главное!
        - Так это еще не все? - изумленно всплеснул руками собкор. - Что же ты припас напоследок?
        - А то, что эта девушка, как оказалось, родственница нашего прокурора! - редактор скомкал лист бумаги и стал вытирать им со стола расплескавшийся кофе. - Сам он говорит, что она психически больна. Возможно, так оно и есть, но это не повод держать человека в ошейнике и на цепи, как собаку! Если он больной - его надо лечить, а не издеваться и унижать!
        Бобров вскочил и нервно забегал по кабинету - три шага в одну сторону, три - в другую. Потом резко остановился и спросил:
        - Слушай, Паша, но раньше эта девушка у прокурора не жила? Или, может, жила?
        Калиниченко отрицательно покачал головой:
        - Раньше ее не было. Прокурор говорит, что он привез девушку из Винницы и приютил у себя на время, пока ее мать, его родная сестра, проходит курс химиотерапии. Хотя не понятно, правду он говорит или лжет. Видишь ли, бывшая супруга прокурора, с которой они развелись в позапрошлом году, утверждает, что у него нет никакой сестры, а следовательно, не может быть и племянницы.
        - Значит, эта девушка - его любовница, - предположил Бобров.
        - Шутишь, что ли? - засмеялся Калиниченко. - Где ты видел, чтобы прокурор крутил шашни с психически неполноценной, да еще и держал ее на цепи, как овчарку?
        - Ну да, что-то не сходится, - согласился Вадим. - Но кто же тогда она такая, эта грудастая дурочка?
        - Не знаю! - вздохнул редактор и потянулся за бутылкой, намереваясь допить свое пиво. - Но вот что я тебе скажу: этот шар неспроста прилетал. Он прилетал за девушкой!
        Собкор изумленно округлил глаза:
        - Ты хочешь сказать, что она…
        - Я ничего не хочу сказать! - перебил его хозяин кабинета, отирая ладонью мокрые губы. - Я лишь выразил предположение. А оно, понятное дело, вполне может оказаться ошибочным…
        Расстрел на трассе
        Из статьи, опубликованной в «Новой газете» через два дня после описываемого события:
        «В прошлый четверг на автодороге «Москва-Симферополь» столкнулись легковой автомобиль и пассажирский микроавтобус. Как рассказали очевидцы, утром, приблизительно без четверти восемь, «ВАЗ 2170 Приора» двигался со стороны Запорожья и неподалеку от села Петро-Михайловка Запорожской области, выполняя обгон, выехал на встречную полосу движения и врезался в «Форд Транзит», следовавший из Новомосковска в курортный поселок Кирилловка. В салоне «Приоры», кроме водителя, находился пассажир, они оба погибли на месте. Из одиннадцати пассажиров микроавтобуса серьезно пострадали двое, с переломами конечностей и сотрясением мозга бригада «скорой помощи» доставила их в больницу райцентра Вольнянск (в 27 км от Запорожья). Водитель «Форда», получивший ушиб грудной клетки, от госпитализации отказался.
        Дальше произошло то, что, образно говоря, поставило на уши всех украинских правоохранителей…
        Когда спасатели с помощью спецсредств вскрыли искореженную «Приору» и извлекли из нее тела погибших, сотрудники автоинспекции при осмотре салона и багажника обнаружили пистолет ТТ, автомат Калашникова с полным боекомплектом и три тканевых мешка с кусочками желтого металла, судя по всему, золотыми самородками.
        Пока изумленные стражи дорог пытались связаться со своим руководством, к месту ДТП стремительно подкатил темно-вишневый седан «Фольксваген Пассат», который до этого длительное время стоял поодаль на обочине трассы. Из него выскочили трое мужчин в масках с автоматическим оружием, и открыли шквальный огонь на поражение. Двое сотрудников полиции и боец подразделения МЧС были тут же убиты. Другой спасатель умер позже в карете «скорой помощи» по дороге в больницу. Также один из автоинспекторов получил тяжелые пулевые ранения в грудь, и сейчас врачи борются за его жизнь.
        После учиненного расстрела, налетчики бросили мешочки с золотом в салон своего автомобиля и поехали в сторону Харькова. Перехватить их не удалось…»
        Субботним вечером домой к Боброву приехал Сахновский. Он был немного подшофе. Вошел в прихожую, сбросил с ног туфли, вручил хозяину квартиры бутылку водки и сразу прошел на кухню. С минуту постоял, озираясь по сторонам, потом опустился на табурет и, благодушно улыбаясь, спросил:
        - Как поживаешь, брат? Я ведь ни разу у тебя не был с тех пор, как ты сюда вселился…
        - Да я уже здесь обитаю больше года, - бросил Вадим через плечо, доставая из холодильника кусок колбасы и пачку сливочного масла. - Мог бы и раньше нанести визит.
        - Да все некогда! - пробасил Николай, водружая на стол локти. - То одно дело, понимаешь, то другое…
        - А теперь, значит, дел у тебя стало меньше? - собкор достал из пенала две стопки и принялся ополаскивать их под струей воды их крана.
        Сахновский с раздражением махнул рукой:
        - Теперь я вообще не знаю, за что хвататься! Скоро буду ночевать на работе. Но беда в том, что толку-то с моих усилий никакого! Шимановского мы не нашли, хотя он у нас где-то под носом. Расследование случившегося на складе в Токмаке и с бердянскими браконьерами стоит на месте. А тут еще это дикое происшествие возле Петро-Михайловки! И я не представляю, где искать этих убийц… Грош цена мне как руководителю!
        - Но ты же не должен за все это отвечать единолично, - мягко возразил Бобров, присев на табурет рядом с братом. - Над тобой еще много начальников, пусть они и отдуваются.
        - Им еще хуже! - вздохнул Николай, наблюдая, как Бобров наполняет стаканы. - Для расследования всех обстоятельств трагедии возле Петро-Михайловки и скорейшего поиска убийц создана оперативно-следственная бригада, которую возглавил большой прокурорский чин из Киева. А сегодня в Запорожье прибыл еще и заместитель министра. С утра созвал совещание и часа два всех нас отчитывал, как пацанов. Особенно досталось нашему генералу, боюсь, как бы его не поперли с должности… Потом было другое совещание - уже с тем столичным прокурором. И нас опять тыкали мордами в навоз… Нервы просто на пределе! Еле дождались вечера и, чтобы немного успокоиться, хлопнули с хлопцами по рюмочке…
        Сахновский принял из рук Вадима стопку и, отпив половину ее содержимого, продолжил:
        - Когда все это случилось, я думал, что мы раскроем преступление по горячим следам. Но вышел облом. «Фольсваген Пассат» как в воду канул! Личности нападавших не установлены! Есть только предположения, догадки.
        - Ну, не могли же вы совсем ничего не нарыть! - не поверил собкор, протягивая брату кусок хлеба с маслом.
        - А что мы нарыли? - Николай взял бутерброд, понюхал его и тут же положил на тарелку. - Так, одни мелочи, которые нам ничего не дали! Мужик, сидевший за баранкой «Приоры», - житель столицы Удовиченко, официально безработный. На протяжении последних полутора месяцев дома не появлялся, семья считала, что он на заработках в Чехии. Пассажир «Приоры» - Сашка Гнездилов, мне хорошо знаком. До выхода на пенсию работал во вневедомственной охране. Потом с годик был начальником службы безопасности какого-то сейчас уже не существующего банка. После этого пару месяцев подвизался в качестве одного из телохранителей Пастухова. Но тот вскоре выгнал Сашку. А тут еще и жена от него ушла. Вот он и жил себе одиноко на даче… Как Гнездилов мог вляпаться в такое дерьмо - ума не приложу!
        - А кому принадлежала эта «Приора», установили? - поинтересовался Бобров.
        Сахновский кивнул:
        - Меньше месяца назад машина была угнана в Полтавской области, госномера и техпаспорт - искусная подделка, номера кузова мастерски перебиты.
        - Что еще известно? - собкор долил водки в полупустые стопки.
        - Это почти все! - широко развел руками подполковник, едва не опрокинув тарелку с бутербродами. - Обыски в квартире Удовиченко и на даче Гнездилова ничего не дали.
        Вадим окинул брата ироничным взглядом и, наклонив к нему голову, доверительно заговорил:
        - Знаешь, Коля, по-моему, у тебя уже совсем перестали варить мозги! Что тебе еще нужно, ведь все же ясно, как божий день?! В «Приоре» перевозили самородки, так?
        - Ну да, - согласился Николай. - И что?
        - Заметь, перевозили не ювелирные изделия, не золотой лом, а именно самородки! - Бобров назидательно поднял вверх указательный палец. - А откуда они взялись? Только не говори, что из Сибири, как твой велемудрый Пехота.
        Подполковник отрицательно замотал головой.
        - Тогда не знаю!
        - А я тебе скажу, откуда! - голос Вадима стал вкрадчивым. - Их добыли из Молочной! И эта «Приора», я так думаю, везла самородки в Новомосковск на ювелирную фабрику, которая теперь принадлежит Пастухову. Уловил, Шерлок Холмс?
        - Да иди ты! - отмахнулся Сахновский. - Нет в Молочной золота, нет, и баста! Я тебе об этом уже сто раз говорил! И, между прочим, мысль о том, что самородки черпают из реки, посетила не только твою горячую голову. Пехота в свое время тоже выдвигал такую версию. Но повторная консультация со специалистами - признанными специалистами! - разбила ее в пух и прах! Вот Валентин и поменял свое мнение.
        - А вы проведите в «Энергоспецмонтаже» серьезный обыск и увидите, кто прав! - посоветовал собкор. - Что вам стоит?
        - Уверяю тебя, это бессмысленно! - Николай с силой опустил ладонь на стол, и от этого жалобно звякнула посуда. - Не найдем мы там золота! Да и какие у нас основания для обыска? Никаких! Одни подозрения, базирующиеся не на фактах, а на домыслах. К тому же ты, видать, забыл, кому принадлежит эта фирма? Попробуй, брось тень на репутацию Пастухова, не имея в рукаве козыря, и где ты будешь завтра?
        - Хорошо, предположим, твои специалисты правы, и золотишка в Молочной нет, - разгоряченный Вадим почти перешел на крик. - Тогда скажи мне, умник, откуда оно взялось, а? Ведь не сибирские это самородки, нет! Ну, посуди сам, какому идиоту придет в голову тащить их из Сибири так далеко, да еще и через границу?
        - Черт его знает! - выдохнул Сахновский. - Может, и вправду золото не колымское. Я о его происхождении, честно говоря, не имею ни малейшего представления. Единственное, что могу сказать: Пастухов действительно как-то замешан в этом деле. Нутром чую, что замешан! Вот только какую роль во всем этом играет «Энергоспецмонтаж» - в толк взять не могу!
        Когда бутылка опустела, Бобров заварил крепкий чай. Прихлебывая его вприкуску с рафинадом, как любили это делать в детстве, братья беседовали еще целый час.
        Потом Николай позвонил в управление, и за ним приехала машина, чтобы отвезти домой, в другой конец Запорожья. А Вадим, бегло просмотрев новостные сайты, завалился спать.
        На другой день ему позвонили из пресс-службы горсовета и пригласили на торжественное открытие нового ювелирного магазина, которое должно было состояться уже через два часа.
        - А кому он принадлежит? - уточнил собкор.
        - Александру Ильичу Пастухову! - с пиететом в голосе прочирикала сотрудница пресс-службы. - Он попросил нас срочно уведомить об этом событии журналистов и попросить их осветить его как можно шире. Дело в том, что в новом магазине цены на все золотые изделия будут значительно ниже, чем обычно. Ведь они произведены на личной фабрике господина Пастухова в Новомосковске. К тому же, - девушка понизила голос до интимного шепота, - каждого журналиста, который придет на открытие, ждет подарок - золотой кулончик с изображением молящейся Богоматери, ну, и, конечно же, фуршет…
        - Вот как? - немного удивился Бобров. - А чего это Пастухов так расщедрился?
        - Так он вообще человек щедрый! - немного обиженно заметила собеседница. - На счету Александра Ильича множество добрых дел. Разве вы не знаете, какую сумму он потратил на возведение нового храма в Запорожье, сколько денег дал на устройство майских праздников для детей, оставшихся без родительского попечения?
        - Да знаю, знаю! - проворчал Вадим. - Ладно, приду я на ваше мероприятие…
        - Тогда я записываю вас! - искренне обрадовалась девушка. - Фотоаппарат можете не брать. Церемонию открытия будут снимать два профессиональных фотографа и два телеоператора, Александр Ильич об этом позаботился…
        Новый ювелирный магазин располагался в самом центре Запорожья, неподалеку от здания областной государственной администрации. На площадке перед входом нетерпеливо переминались с ноги на ногу с десяток чиновников и бизнесменов в дорогих костюмах, чуть в стороне - галдела толпа журналистов. Отдельно от всех стояли городской голова, его первый заместитель, главный налоговик области и сам виновник торжества - Пастухов.
        Церемония началась с приветственной речи мэра, в которой тот, не жалея красок, расписал благодеяния и заслуги перед городом хозяина нового магазина. Потом оду «честному бизнесмену и аккуратному налогоплательщику» пропел главный налоговик. И только после этого довольный Пастухов под аплодисменты собравшихся перерезал красную ленточку, символически преграждающую вход в магазин.
        Участники церемонии по-быстрому осмотрели, сфотографировали и сняли на видео сияющие витрины и улыбающиеся лица продавцов, а затем, не скрывая нетерпения, направились к шведскому столу. Он был накрыт прямо посреди торгового зала. Зазвучали заздравные тосты в адрес «крупнейшего мецената и щедрейшего спонсора Александра Ильича», зазвенели бокалы, фужеры и рюмки, смачно зачавкали десятки челюстей. В разгар веселья три юные девушки в одинаковых костюмах, с растянутыми до ушей губами, подошли к каждому представителю средств массовой информации и вручили целлофановый пакетик с крохотным золотым кулончиком, а в придачу к нему - бутылку шампанского и коробку конфет.
        Вскоре одна из этих очаровательных фей, деликатно взяв под локоток Боброва, отвела его в другой конец зала, где в компании мэра стоял Пастухов.
        Тот сразу протянул собкору руку и, покосившись на замешкавшуюся девушку, произнес:
        - Мне очень понравилась статья в «Новой газете», которую вы написали обо мне.
        Вадим неопределенно пожал плечами:
        - Обычная имиджевая статья, ничего особенного…
        - Не скромничайте! - обнажил в улыбке свои фарфоровые зубы Пастухов. - Вы изобразили меня сущим ангелом. Но мастерски изобразили, достоверно!
        Бобров не нашелся, что ответить и, провожая взглядом удаляющуюся длинноногую красавицу, опять пожал плечами.
        - Знаете, я на днях запускаю свой новый проект - городскую газету «Огни Запорожья», - проговорил Пастухов, по-мальчишески засовывая руки в карманы брюк. - И хочу предложить вам должность ее главного редактора. Зарплата будет достойной, не волнуйтесь! Мы с вами о ней поговорим после. А пока мне нужно ваше принципиальное согласие.
        - Даже не знаю, что сказать, - немного опешил собкор. - Я ведь имею неплохую работу…
        - Ну, прямо сейчас ничего и не нужно говорить! - успокоил Пастухов. - Вы подумайте, а завтра сообщите о своем решении моему секретарю. Договорились?
        Вадим кивнул и поспешил к столу, где его с нетерпением ожидали коллеги.
        Освещая чрезвычайные события в регионе, Бобров просто валился с ног от беготни по кабинетам чиновников и всевозможных специалистов, ежедневных пресс-конференций и брифингов. А тут еще начались проблемы с бывшей женой…
        Потеряв желанную перспективу обзавестись квадратными метрами в областном центре, Зинка сразу же махнула рукой на Костика и уехала в Пришиб к сестре. Ее незадачливый любовник перекантовался несколько дней у сослуживца, а потом сунулся было обратно к Юльке. Но та не пустила его и на порог. Бобров немало удивился такому поступку экс-супруги, ведь раньше она прощала Тарану и пьянки, и гулянки. А тут - на тебе, заартачилась! Но потом понял, в чем дело: бывшая женушка, поразмыслив да наслушавшись наставлений Клавки, решила попытаться восстановить отношения с ним, первым своим мужем, с которым больше десятка лет жила вольготно и сытно. Только не учла одного: это совсем не входило в его планы…
        Юлька звонила Вадиму по сто раз на дню, засыпала текстовыми сообщениями, четырежды ломилась в дверь его квартиры. На звонки он изредка отвечал, а дверь попросту не открывал, делая вид, что его нет дома. Но Юлька не сдавалась. Подкарауливала Боброва возле машины, подсылала к нему то сестру, то кого-нибудь из подружек. Он старался быть сдержанным, говорил спокойно, не грубил, не выказывал раздражения, хотя его так и подмывало послать свою взбалмошную и непутевую экс-супругу куда подальше. И дело было вовсе не в том, что Вадим затаил на нее обиду за неожиданное вероломство и уход к другому мужчине - отъявленному бабнику и кутиле. Просто Бобров прекрасно осознавал, что прежнее чувство к Юльке уже давно умерло в его душе. Там осталась только жалость, а она одна - очень ненадежный, очень шаткий фундамент для строительства совместной жизни. Малейшая буря, и он расколется, будто стеклянный, но его осколки могут сильно поранить…
        В один из вечеров, когда бывшая жена позвонила, Вадим, наконец, решился сказать ей правду.
        - На счет меня не строй никаких планов, - попросил он. И бесцветным голосом, но твердо прибавил: - Я отношусь к тебе с теплом, но не более того.
        - Что ты говоришь?! - вскричала Юлька. - Мы же с тобой родные люди!
        - Мы когда-то были родными, а теперь мы чужие друг другу! - заявил Бобров. - У тебя своя жизнь, а у меня - своя.
        - Какая у меня жизнь? - заныла экс-супруга. - Ты же знаешь, что ее теперь нет! Я осталась одна. Костик предал меня. Променял непонятно на что!
        - Точно так же, как ты меня год назад, - не удержался Вадим.
        Она не нашла, что ответить и стала рыдать в трубку. Потом полчаса уговаривала его встретиться, а когда получила отказ, пообещала:
        - Раз я никому не нужна, то сейчас же покончу с собой! У меня нет другого выхода. Я думала, ты поддержишь меня в трудную минуту, посочувствуешь, согреешь на своей груди. А ты… ты толкаешь меня в объятия смерти! Не даешь мне ни малейшего шанса на жизнь!
        И выключила телефон.
        Встревоженный Бобров потом несколько раз набирал Юлькин номер, но она не отвечала. Пришлось побеспокоить Клавку.
        - Да ничего моя сестра с собой не сделает! - успокоила та. - Она слишком любит себя, чтобы пойти на такой шаг. Это обычная истерика и ничего больше.
        И действительно, через пару часов Юлька позвонила сама и полным скорби голосом поинтересовалась:
        - Ты все обдумал? Ничего не хочешь мне сказать?
        - Только одно: оставь меня, ради Бога, в покое! - рассерженно выпалил Вадим. - Не донимай своей настырностью! Чувствуешь себя одинокой - позови Костика, он сразу прибежит. А не хочешь его, так найди себе кого-нибудь другого.
        - Ах, так?! - злобно закричала Юлька. - Тогда знай: ты меня больше никогда не увидишь живой! Только в гробу! Если, конечно, захочешь прийти на мои похороны.
        - Так ты вздумала меня шантажировать? - уже более сдержанным тоном осведомился Вадим. - Что я тебе такого плохого сделал, за что ты меня мучишь?
        - Ты сейчас забираешь у меня жизнь! - с пафосом произнесла она. - Во что ты делаешь!
        Ему не оставалось ничего другого, как прервать разговор и отключить оба телефона - мобильный и стационарный.
        А на следующий день, ближе к обеду, к Боброву пришли два полицейских.
        - Собирайтесь! Вас должны допросить у нас, в районном отделе.
        - Вы что, хотите меня арестовать? - опешил Вадим.
        - Не арестовать, а доставить на допрос! - буркнул один из пришедших, ставя ногу в проем двери.
        - То есть задержать? - уточнил хозяин квартиры. - Это, кажется, так называется?
        Оба полицейских замялись.
        - Нет, мы не задерживать вас приехали, - нехотя стал объяснять другой, младше по званию. - Просто хотим пригласить на допрос.
        - Но я не совершал правонарушений! - Бобров никак не мог взять в толк, чем заинтересовала органы его персона.
        Старший по званию, продолжая держать ногу в проеме двери, бросил:
        - На вас написали заявление. В ваших интересах ответить на ряд вопросов и прояснить ситуацию.
        Другой полицейский прибавил:
        - Одна гражданка… Таран, кажется, ее фамилия… обвиняет вас в доведении ее до самоубийства. Она так и написала в своем заявлении…
        - О Господи! - от неожиданности Вадим даже пошатнулся. - Что с ней?
        - В райотделе и узнаете! - полицейские переглянулись и отступили, наконец, от двери. - Поехали?
        В полиции собкора завели в кабинет с двумя обшарпанными столами, за одним из которых сидел невзрачный молодой мужчина с погонами капитана.
        - Здравствуйте, Вадим Андреевич! - вежливо поздоровался он и указал рукой на стул напротив себя. - Присаживайтесь! Я сейчас объясню, зачем пригласил вас…
        Оказалось, что вечером Юлька наглоталась таблеток, потом сама же вызвала «скорую помощь». А утром настрочила на бывшего мужа заявление, в котором обвинила его в доведении ее до самоубийства.
        Бобров без утайки обрисовал капитану ситуацию, они поговорили минут двадцать, и на этом допрос закончился.
        Выйдя за порог отделения, Вадим позвонил Клавке и, еле сдерживая злость, прокричал:
        - Я такого от Юльки не ожидал!
        - Да дура она! - вздохнула бывшая свояченица. - Сымитировала суицид и состряпала бумагу, решив таким путем надавить на тебя.
        - Где она сейчас?
        - Да дома уже. Я ей только что таких чертей дала! Идиотка несчастная!
        Прежде, чем отправиться домой, Бобров зашел в кафе и заказал себе рюмку водки, чтобы окончательно успокоиться.
        Смерть прокурора
        В Токмаке неожиданно пропал прокурор. Об этом наперебой сообщали все новостные сайты. Однако подробности его исчезновения давались довольно противоречивые. И Бобров, решив получить информацию из первых рук, позвонил брату.
        - Да, прокурор Токмакского района Леонид Шербаха исчез! - подтвердил Сахновский. - Вчера не явился на работу, перестал отвечать на телефонные звонки. Заподозрив неладное, помощник прокурора Карапетов вместе с начальником местного отдела полиции Любарским поехали домой к Щербахе. То, что они там увидели, навело их на одну-единственную мысль…
        - Какую мысль, Коля? - нетерпеливо спросил Вадим.
        - Вчера вечером в составе оперативно-следственной группы я тоже выезжал в Токмак для осмотра возможного места преступления, - со вздохом продолжил подполковник, не ответив напрямую на вопрос собкора. - Входные двери в веранду и в сам дом были открыты, пол в гостиной - залит кровью… В общем, возбуждено уголовное дело об убийстве.
        - И каковы версии? - Бобров вдруг вспомнил свою единственную встречу со Щербахой - высоким мужчиной в мешковатом костюме и с натянутой улыбкой на толстых губах.
        - А этого, мой дорогой родственничек, я тебе не скажу! - отрезал Николай. - Тайна следствия!
        После обеда Вадим отправился в Токмак.
        С Павлом Калиниченко они встретились в небольшом кафе, расположенном рядом с базаром.
        - Выкладывай все, что знаешь об исчезновении прокурора! - потребовал собкор, заказав главреду две бутылки пива, а себе - стакан апельсинового сока.
        - Дело это темное, - поморщился Калиниченко. - О нем и говорить-то небезопасно…
        - Ну, ты же знаешь, что я на тебя ссылаться не стану и нигде твою фамилию не упомяну! - успокоил Бобров.
        - Короче говоря, Щербахе кто-то угрожал, - начал вполголоса рассказывать редактор, пригубив пиво прямо из бутылки. - Возле его дома часто ошивался какой-то молодой человек странной наружности. Невысокий, худой, глаза узкие и припухшие. Одет в какой-то нелепый комбинезон, на макушке - шапочка, вроде ермолки…
        - Стоп, стоп! - остановил приятеля Вадим. - Говоришь, глаза у этого парня были узкие и припухшие, а на голове надета шапочка?
        - Ну да, - кивнул Калиниченко, глубокомысленно разглядывая этикетку на пивной бутылке.
        - А как он появлялся? Откуда?
        - Да Бог его знает! Паренька этого видели только у дома прокурора и больше нигде.
        - Ты думаешь, это он угрожал Щербахе?
        - Не знаю! - пожал плечами главред. - Но когда прокурора взяли под охрану, парень перестал появляться.
        - Шербаху охраняли? - удивленно приподнял брови Бобров. - Выходит, угрозы были достаточно серьезными.
        - Прокурора охраняла местная полиция, - Калиниченко устало откинулся на высокую спинку стула. - Ночью возле его особняка дежурила патрульная машина, а иногда - даже две.
        - И как же тогда Щербаха пропал? - собкор недоуменно уставился на коллегу.
        Тот, почесывая пальцем свой выпирающий красноватый кадык, тихо проговорил:
        - Я сегодня обращался к его помощнику Карапетову за официальной информацией для газеты, и он сообщил, что два дня назад прокурор вдруг попросил снять охрану. Полиция, естественно, подчинилась. А вчера он исчез! В доме двери настежь, на полу - кровища. Так что вряд ли Леонид Юрьевич куда-то уехал по делам, скорее всего, его грохнули…
        - А где та грудастая девушка, которая у него жила? - Вадим сделал большой глоток из своего стакана и, водрузив на стол локоть, подпер кулаком голову.
        - Тоже исчезла! - развел руками главред. - Кстати, выяснилось, что у Щербахи действительно нет никакой сестры и племянницы.
        - Тогда кто же она такая? - громко воскликнул Бобров, забыв, что они находятся в людном месте
        - Этого никто не знает! - загадочно усмехнулся Калиниченко. - Но лично у меня есть одно предположение. Только оно, понимаешь ли, так сказать…
        - Не тяни! - рявкнул Вадим.
        Редактор поерзал на стуле, смущенно взглянул на собеседника и едва слышно произнес:
        - Я думаю, за девицей почему-то охотились инопланетяне. В последнее время ночами над домом Щербахи часто зависал большой серебристый шар. Его видели соседи…
        - Так ты хочешь сказать, что это инопланетяне укокошили прокурора и похитили девушку? - в глазах Боброва не было и намека на удивление.
        Калиниченко вздохнул и, прикрыв ладонью рот, сообщил:
        - Вот тебе еще информация для размышления. Одна моя хорошая знакомая утверждает, что в ночь, предшествующую исчезновению Щербахи, случайно видела у его особняка легковую машину. Трое мужчин что-то грузили в багажник, и это что-то очень напоминало человеческое тело, завернутое в простыню.
        - Просто с ума сойти! - хлопнул себя ладонью по лбу Вадим. - То над домом прокурора висит НЛО, то ночью у его ворот стоит машина, в которую грузят чей-то труп, то оказывается, что странная девушка, вовсе не племянница Щербахи, а объект охоты инопланетян…
        - У нас в Токмаке уже давно творится черте что! - буркнул главред и потянулся к бутылке. - Мне вот интересно: найдут труп прокурора или не найдут?
        Дома Боброва ждала неприятная новость - соседи сказали, что час назад в дверь его квартиры ломилась взвинченная чем-то Юлька. Он уже хотел куда-нибудь смыться до вечера, как в кармане вдруг запиликал мобильный телефон. Это вряд ли могла быть бывшая жена, она уже не пыталась звонить, прекрасно зная, что ей не ответят. Собкор взглянул на высветившийся номер - незнакомый.
        - Да, слушаю!
        - Здравствуйте, уважаемый Вадим Андреевич! - голос невидимой собеседницы звучал мягко, даже, пожалуй, вкрадчиво. - Вас беспокоят из фирмы «Азовпроминвест». Я секретарь-референт Александра Ильича Пастухова. Он поручил мне узнать, что вы решили насчет его вчерашнего предложения?
        Бобров поморщился, но, сделав над собой усилие, деловым тоном проговорил:
        - К сожалению, я вынужден отказаться. Дело в том, что моя нынешняя работа - это то, о чем мечтают многие журналисты. Заданиями не перегружают, начальство далеко, пишу, о чем считаю нужным, никакой цензуры…
        - Ах, как жаль, как жаль! - грустно прочирикала секретарша. - Александр Ильич будет очень разочарован! Он считает вас лучшим репортером Запорожья и хотел бы именно вам поручить руководство нашим новым еженедельником… Может, еще подумаете, а, Вадим Андреевич?
        - Нет, нет! Журналист-то я, возможно, и неплохой, но редактор с меня никудышный! - поспешил заверить Бобров. - Поэтому мне лучше оставаться собкором «Новой газеты».
        Повздыхав, секретарша попросила:
        - Зайдите, пожалуйста, в приемную нашей фирмы завтра в первой половине дня. Сможете?
        - А по какому поводу? - слегка удивился Вадим.
        - Мы тут подготовили обширную статью о достижениях новомосковской ювелирной фабрики, - пояснила девушка. И, на секунду умолкнув, с воодушевлением затарахтела: - Там существенно расширили ассортимент украшений из драгоценных металлов, которые производятся по оригинальным эскизам признанных мастеров. Фабрика гарантирует высокое качество продукции и умеренные цены. Фабрика принимает заказы на изготовление индивидуальных изделий, продукции из давальческого сырья, изготавливает различного диаметра проволоку, полосу и другую техническую продукцию из драгметаллов. Осуществляет сбор, первичную и вторичную переработку лома и отходов драгоценных металлов, а также ломов, содержащих драгоценные металлы…
        - То есть вы хотите, чтобы «Новая газета», как и в прошлый раз, опубликовала вашу статью на правах рекламы? - не удержавшись, перебил собкор поток грамотных, но заеложеных фраз.
        - Да, Александр Ильич уже договорился с вашим шефом! Оплату мы произведем в самое ближайшее время! - бодро отрапортовала секретарша. - А вы должны подкорректировать то, что мы написали, отшлифовать и отправить в редакцию.
        - Что ж, завтра часиков в десять я заеду к вам! - пообещал Вадим и, бросив телефон на тумбочку в прихожей, стал стаскивать со своих усталых ног туфли.
        В этот момент в квартиру позвонили.
        Тяжело вздохнув, Бобров обреченно опустил голову, немного помедлил, а потом взялся за ручку двери.
        Как он и предполагал, на пороге стояла Юлька.
        - Выслушай меня! - закричала она, вваливаясь в прихожую. - Мы должны возобновить нашу семейную жизнь! Ведь нам вместе было хорошо. Вспомни, как мы жили - ходили в театр, на выставки, летом ездили на море, ловили рыбу, готовили шашлыки…
        Вадим, не скрывая раздражения, посторонился, пропустил бывшую супругу в комнату и недовольно заметил:
        - Что было, то сплыло!
        - А что нам мешает все начать сначала, что? - стала допытываться Юлька. Ее глаза смотрели на него в упор. - Мне только тридцать три года. Я еще нарожаю тебе кучу детишек, если, конечно, ты этого хочешь!
        - А что ж раньше-то не рожала? - уныло осведомился Бобров, освобождая свой локоть из цепких пальцев нежданной гостьи.
        Она вдруг сама отпустила его руку, тряхнула каштановыми кудрями и, скривив губы в горестной улыбке, выдохнула:
        - Потому что дурой была!
        Вадим ничего не сказал, только искоса взглянул на Юльку и жестом указал ей на кресло.
        Но она опустилась на диван и, ухватив бывшего мужа за запястье, усадила рядом с собой.
        - Послушай… - ее голос дрогнул, а в глазах блеснули слезы. - Послушай… Да, конечно, я поступила, как последняя сволочь, променяв тебя, терпеливого и заботливого, на этого самовлюбленного идиота. Признаю и каюсь! Просто так получилось… Костик был моей первой любовью, и я подумала… Ошиблась, сделала глупость, оступилась! Но ведь все можно исправить! Можно вернуть наши отношения! Обещаю: я буду самой преданной, самой любящей на свете женой!
        Бобров молчал. Сидел с опущенной головой и смотрел в угол комнаты.
        - Ну, прости меня! - закричала Юлька и, вскочив, упала перед ним на колени.
        - Встань сейчас же! - попросил он. И, взяв ее под руки, попытался поднять. - Неужели ты не понимаешь, что дважды в одну реку не войти?
        - Что ты такое говоришь? Можно, можно все начать с чистого листа! - по ее щекам текли слезы. А в глазах чернело такое отчаяние, что сердце Вадима дрогнуло.
        Он резко поднялся, подхватил экс-супругу на руки и прижал к груди.
        Она обвила его шею руками, стала осыпать горячими поцелуями шею и щеки.
        - Давай все вернем! Слышишь, давай!
        Бобров вместе с Юлькой плюхнулся на диван и тихо спросил:
        - Зачем мы будем пытаться склеивать разбитую чашку? Ведь ничего путного из этого не получится! - он немного помолчал и продолжил: - И потом, ты же не знаешь, какие у меня планы, может, я встречаюсь с какой-нибудь женщиной. Может, даже собираюсь на ней жениться…
        - Кто же тебе мешал жениться? - глотая слезы, задала резонный вопрос бывшая жена. - Ты больше года жил один. И сейчас, я уверена на все сто, у тебя никого нет! Ты, сам того не осознавая, ждал, пока я к тебе вернусь. Скажешь, не так?
        - Нет, не так! - отрицательно покачал головой он. - Просто я решил немного отдохнуть от семейной жизни. И поэтому не спешил заводить знакомства с женщинами.
        Она отерла ладошкой глаза, шмыгнула носом и умолкла, о чем-то задумавшись. Бобров вознамерился было ссадить настырную гостью со своих колен и отправиться готовить кофе, но она не желала размыкать рук.
        - Ну, зачем я тебе нужен? - вздохнул он. - Найди себе кого-нибудь другого. Мужиков же кругом - как грязи, бери - не хочу!
        - Мужиков действительно много, но такой как ты - один! - отрезала Юлька, зарываясь лицом в его грудь. И удовлетворенно промурлыкала: - Да и зачем же мне кот в мешке? Мне нужен проверенный, уже испытанный мужчина!
        Бобров устало откинулся на спинку дивана и крепко стиснул веки.
        На ночь бывшая супруга осталась у него…
        Утром, когда она умчалась в областную научную библиотеку, куда недавно устроилась на работу, Бобров засел за компьютер. И из выпусков новостей сразу же узнал, что вчера вечером в оросительном канале под селом Орлянское соседнего, Васильевского, района было найдено тело мужчины средних лет. Его личность установлена, это пропавший накануне Леонид Щербаха. По предварительным данным, смерть прокурора наступила от удушения, хотя его дважды пырнули ножом в бок. Никаких следов, которые могли бы помочь следствию выйти на убийц или убийцу, обнаружить не удалось.
        Прочитав информацию, Вадим надолго задумался. Кто же все-таки расправился со Щербахой? За какие грехи? Кому он перешел дорогу? Неужто действительно инопланетянам? Но это вряд ли, они, скорее всего, здесь ни при чем. И еще одно - куда подевалась та странная девушка, которую прокурор держал в своем доме на привязи, как бешеную собаку? Может, ее постигла та же участь?
        Чуть позже собкору позвонил Калиниченко и сообщил, что Токмак опять наводнила полиция и принялась тщательно проверять всех бывших осужденных, которые могли иметь зуб на Щербаху.
        Опознание курьеров
        В десять часов утра Вадим забрал в приемной фирмы «Азовпроминвест» набросок статьи о ювелирной фабрике и решил заскочить на пару минут в областное управление полиции. Авось Сахновский или Пехота расщедрятся и подбросят какую-нибудь интересную информацию.
        Однако ожидания собкора не оправдались, никаких новостей у Николая не было.
        - Подвижек в расследовании убийства Щербахи пока нет! - беспомощно развел он руками. - Топчемся на месте! Я уже не знаю, что и делать, хоть рапорт на увольнение пиши! Убийство главврача и его жены не раскрыто, обстоятельства смерти польского профессора не выяснены, расстрел полицейских и спасателей под Петро-Михайловкой превращается в висяк…
        - Не хнычь! Не ты один за все это отвечаешь! - попробовал успокоить брата Бобров. - Пусть все управление напрягается.
        Однако Сахновский лишь отмахнулся и, подхватив со своего стола две какие-то фотографии, швырнул на приставной - перед Вадимом. Тот взял их в руки и начал разглядывать.
        - Что это за мужики?
        Подполковник привстал, наклонился через стол и ткнул пальцем сначала в один снимок, потом - во второй:
        - Вот Удовиченко, который сидел за баранкой попавшей в аварию «Приоры». А этот лысый - Сашка Гнездилов, пассажир…
        Собкор с минуту вертел снимки в руках, потом бросил на стол и, отвернувшись, уставился в стену. Николай молча наблюдал за ним.
        Наконец Бобров поднял голову и, задумчиво взглянув на брата, попросил:
        - Одолжи-ка мне эти снимки!
        - Да тебе-то они зачем? - удивился Сахновский.
        - Я смотаюсь в Молочанск и покажу их эвакуированным чабановцам. Плюнешь мне в лицо, если они скажут, что никогда этих двух мужиков в глаза не видели! Удовиченко и Гнездилов имеют отношение к «Энергоспецмонтажу». Какое - пока не знаю. Но уверен - имеют!
        Подполковник с сомнением покачал головой, вздохнул, потом - резко махнул рукой:
        - Вряд ли ты что-то выяснишь! Ну, да ладно, пробуй! Только этих карточек я тебе не дам, уж извини! Получишь ксерокопии, не бойся - сделаем тебе качественные.
        - И на том спасибо, - буркнул собкор.
        Сахновский встал из-за стола, потянулся, затем устало провел ладонью по лицу и опять стал тыкать пальцами в лица, запечатленные на фотоснимках:
        - Ну, на кого, на кого вы работали? Нутром чую - на этого гада, Пастухова! А зацепок у меня никаких! Ни малейших!
        - Будут! - пообещал Бобров. - Обязательно будут. Я уверен!
        В час дня «Опель» собкора уже стоял под домом культуры в Молочанске.
        Поселенцев из Чабановки пришлось разыскивать, так как на месте оказались только три старушки и почти совсем слепой старичок. Они сидели у входа в здание прямо на ступеньках под портиком, который подпирали несколько массивных белых колонн, и о чем-то негромко беседовали. Остальные, кто помоложе и поздоровее, были заняты. Одни подрабатывали у местных предпринимателей и фермеров, другие воспользовались приглашением горсовета за небольшую плату поучаствовать в благоустройстве городка, третьи просто где-то гуляли или разъехались по друзьям и родственникам.
        Старики на вопрос Вадима о том, где искать их односельчан, дружно заверили, что десятка полтора чабановцев уничтожают сорняки и убирают мусор совсем недалеко от дома культуры - на соседней улице. Однако собкору пришлось пройти добрых полкилометра, пока он, наконец, не увидел группу мужчин и женщин с тяпками, лопатами и метлами. Оживленно переговариваясь, они сбивали амброзию, щирицу и лебеду на обочине дороги и соскабливали комья грязи с потрескавшегося асфальта.
        Бобров представился и стал расспрашивать чабановцев о том, как им живется. Пришлось терпеливо выслушать все их нарекания о бытовых трудностях, о бездействии властей, которые никак не найдут причину, вынудившую людей оставить собственные дома и существовать в таких вот, почти фронтовых, условиях, о проклятых инопланетянах и приближении конца света. И только после этого Вадим показал им фотографии Удовиченко и Гнездилова.
        - Посмотрите, пожалуйста, внимательно и скажите, не приходилось ли вам видеть кого-нибудь их этих мужчин среди работников фирмы, занимающейся расчисткой русла Молочной под Чабановкой? - попросил он, не вдаваясь в излишние подробности.
        Две женщины, взглянув на снимки, сразу же указали на погибшего водителя «Приоры».
        - Этого, Миколу, мы знаем! - заявили они. - Он на «КрАЗе» вывозит грязюку с берега реки.
        - Да, это Микола! - подтвердил и один из мужчин, повертев фотографии в руках. - К нему еще Тонька Павлюкова на свидания бегала. А сам он в селе появлялся редко, видать, не хотел, чтобы люди знали о его связи с этой профурой. Наверно, у мужика есть жена, семья, вот он и боялся…
        Гнездилова чабановцы не опознали.
        Но и тот факт, что они вспомнили Удовенко, давал полное право с уверенностью утверждать: перевозчики золотых самородков имели отношение к фирме «Энергоспецмонтаж ЛТД».
        Тепло попрощавшись с разговорчивыми мужиками и бабами, воодушевленный Бобров побежал к оставленному у дома культуры автомобилю и рванул в Малиновку.
        Во дворе школы, в которой разместили эвакуированных, бурлила жизнь. Несколько молодок стирали в больших тазах белье, другие развешивали его на веревках, натянутых между деревьями. Группка мужчин забивала «козла» под матерчатым навесом за одним из столиков, сколоченных из кое-как обструганных досок. Еще одна группка, расположившись за двумя другими столиками, лениво потягивала из бутылок пиво и, кажется, что-то обговаривала. На лавочке под старой липой два старика, напялив очки на свои мясистые носы, самозабвенно читали газеты. А по двору, визжа и обгоняя друг дружку, как угорелая, носилась ребятня, в том числе, видимо, и местная, малиновская, потому как в крошечной Чабановке просто не могло быть столько детей.
        Вадим оставил машину у ворот школы, зашел во двор и остановился, прикидывая, к кому лучше обратиться. И направился к женщинам, занятым стиркой.
        Когда те услышали, что он корреспондент, сразу побросали тряпки и, подбоченившись, стали наперебой жаловаться на свои бытовые трудности. Некоторые даже напустились на самого собкора, виня его чуть ли не во всех своих бедах, как будто это он поселил их в столь неприспособленное для жизни место, а не растерявшаяся токмакская власть.
        - Неужели вы не видите, в каких условиях мы существуем?! Нас что же, за скотину здесь держат?! - сердито вопрошали молодки, не стесняясь густо пересыпать свою речь крепкими словцами.
        В миг к прачкам подтянулись другие женщины, которые до этого развешивали мокрое белье, и школьный двор наполнился громогласными криками и звонкими возгласами. Мужики, забыв о домино и пиве, подняли головы и с интересом наблюдали за разбушевавшимися бабами. Даже деды ошалело вскочили с лавки и вылупили свои подслеповатые глаза в сторону прачек. Скомканные газеты валялись на земле.
        Бобров терпеливо слушал, прекрасно понимая, что у людей слишком накипело на душе и им просто нужно выпустить пар.
        Страсти улеглись только минут через двадцать.
        - Все ваши претензии я обязательно изложу в статье для «Новой газеты», - положа руку на сердце, пообещал собкор. - Собственно, я для того сюда и приехал, чтобы посмотреть, как вы устроились, имеете ли все необходимое. И сейчас собственными глазами увидел, как вам тяжело здесь живется. Но хочу сказать, что винить во всех ваших бедах одну лишь местную власть было бы не совсем справедливо. Ее возможности ограничены, нужна поддержка на государственном уровне. После выхода статьи, я думаю, на ваши проблемы обратят самое пристальное внимание, чиновники вспомнят о вас…
        Слова симпатичного журналиста, которые он произнес с неподдельным сочувствием, его уверенные заверения в скорых переменах к лучшему, успокоили людей. Они перестали жаловаться, начали шутить и смеяться, расспрашивать о том, чем нынче живут Запорожье и Киев, что нового на политическом небосклоне. А мужики даже предложили Вадиму бутылку пива и хвост вяленого чебака.
        Только после оживленной получасовой беседы он, наконец, достал из барсетки фотографии и стал показывать чабановцам, образовавшим вокруг него плотное кольцо.
        - Взгляните, может вам приходилось где-нибудь встречаться с этими товарищами?
        Снимки тут же пошли по кругу. Послышались возгласы:
        - Это Микола!
        - Точно Микола! С ним Тонька Павлюкова шашни крутила, пока жила в Чабановке!
        - Ага, он на желтом «КрАЗе» работает в бригаде, которая русло чистит!
        - А второго не знаете? - с надеждой осведомился собкор.
        С минуту фотография переходила из рук в руки. Пока одна из прачек - большегрудая молодка в мокром халате - не заорала:
        - Бабы, а это, кажись, тот мент, который морду набил нашему Маклаю! Помните, Маклай тогда напился, пошел на берег к чистильщикам и стал орать, что это они, мол, завезли в Чабановку заразу, которая косит людей!
        - Ты глянь, правильно! - подтвердила вторая - невысокая и поджарая - женщинка, одетая в короткий вылинявший сарафан. - Только он не мент, а охранник. Просто ходил в ментовской куртке.
        Сразу же нашлись и другие, кто опознал на фотографии Гнездилова.
        - Он гнал тогда Маклая аж до первых хат! - вспомнил с ухмылкой плешивый мужичек в мятой майке, заляпанной пивом. - Маклай бежал, что тебе заяц!
        - Ну да, это охранник! - прибавила бойкая старушка, поправляя на бедрах фартук, съехавший в сторону. - Я у него как-то немного бензинчика выпросила для паяльной лампы, когда мы с моим дедом кабанчика закололи, а смолить его было нечем. - Дай Бог памяти, как же его зовут? Сашка? Вроде так…
        Чтобы не показаться невежливым, Бобров еще несколько минут поговорил с чабановцами и, сославшись на неотложные дела, спешно откланялся.
        Не успел отъехать и сотни метров от школы - остановился и набрал на мобильном номер Сахновского.
        - Коля, чабановцы опознали и Удовиченко, и Гнездилова! - доложил скороговоркой, едва тот ответил. - Один работал в фирме «Энергоспецмонтаж» водителем, второй - охранником.
        Подполковник воспринял эту информацию без должного энтузиазма.
        - Понятно! - изрек он ровным, будничным голосом. И попросил: - Перезвони мне позже, я сейчас занят.
        Выругавшись, Вадим бросил телефон на сидение, завел машину и покатил к зданию сельсовета. Там располагался кабинет Вальдмана.
        Однако того на месте не оказалось.
        Гадая, что делать - ждать или не ждать участкового, собкор присел на лавочку у входа в сельсовет - рядом с каким-то жилистым старичком, неторопливо смолившим вонючую цигарку.
        Минут через пять уже хотел уходить, как вдруг дедуля заговорил, обращаясь к Боброву, будто к старому знакомому:
        - Вот же дела творятся, ядрена корень! Слышь, чего говорю? Дела такие, что и понять ничего нельзя!
        - О чем вы, батя? - Вадим с удивлением посмотрел на соседа по лавочке.
        - Да о чем же? - проворчал тот, вскидывая свои мохнатые брови. - Ясное дело, о чем! Об этих, что Молочную чистят! Чем они там занимаются, как думаешь? Будешь уверять, что дно углубляют да камыши убирают? Ага, как бы ни так! Они там, понимаешь, кое-чем другим промышляют! Вот послушай! Запряг я вчера свою гнедую кобылку, взял косу, дай, думаю, поеду да накошу травы на ночь для своей Маняшки. И выехал на берег речки, прямо к этим, что чистят. Проезжаю, значит, глядь в открытые ворота - мини-драга работает! Мать честная, думаю, да неужто? Присмотрелся, ан нет, драга, точно драга - шести или восьмидюймовая, с двумя моторами! А на берегу, у самой воды, урчат три американских промприбора. Небольшие такие, они бывают на электромоторчиках и на дизельках. Скажи мне на милость, зачем чистильщикам драга и промприборы для промывки, сортировки и добычи золота да алмазов?
        - Ну, может, то и не драга вовсе была и не эти, как вы говорите, промприборы? - изумленно проговорил собкор, еле ворочая языком, в один миг одеревеневшим от волнения.
        - Смеешься или как? - повысил голос старик, грозно взглянув на своего случайного собеседника. - Я ж на Колыме, брат, восемнадцать годков горбатился! Деньгу заколачивал. Я этих драг и промприборов - и больших, и таких вот маленьких - сотни видел! Их артельщики используют. Правда, у этих, чистильщиков, техника, конечно, поновее, покруче будет. Прогресс, он не стоит на месте!
        Бобров вскочил, как ужаленный, метнулся к машине и, забравшись в салон, дрожащими пальцами опять набрал номер Сахновского.
        - Чего тебе? - недовольно отозвался тот. - У меня сейчас полно людей…
        - Коля, только что один дед из Малиновки сказал мне, что вчера видел, как за воротами «Энергоспецмонтажа» работали драга и три промышленных прибора для промывки рассыпного золота! - прокричал Вадим. - Ты понимаешь? Теперь до тебя дошло, наконец, откуда золотишко?
        - Не горячись! - пробасил подполковник. - Дед ему сказал! Да мало ли, что могло показаться какому-то старому слепому кроту!
        - Коля, не будь Фомой неверующим! Бери своих орлов и дуй в Чабановку с обыском! - стал чуть ли не умолять собкор.
        - Не мели чепуху! - рассерженно проговорил Николай. - Наш генерал ни в коем случае не одобрит этот обыск! Ты думаешь, это так просто - взял, приехал и все перевернул вверх дном? А на каком основании? На основании бредней старого маразматика? Не смеши!
        Вадим со злостью ударил кулаком по баранке.
        - Ну, поезжай без ордера! - заорал он. Нерешительность брата выводила его из себя. - Типа приехал просто побеседовать…
        Сахновский презрительно хмыкнул:
        - Отправляться, как в прошлый раз, с пустыми руками? Это же бессмысленно! Ну, поговорю я опять с Белым, он наплетет мне с три короба, вот и все.
        - А может, если ты появишься в «Энергоспецмонтаже» неожиданно, то там не успеют спрятать промывочную технику? - с надеждой предположил Вадим. - И ты ее увидишь…
        - Гарантий этому никаких! - раздраженно отрезал подполковник.
        - Ладно, Бог с тобой! - сдался Бобров. - Я сам все разведаю!
        - Только без самодеятельности! - заволновался Николай. - Слышишь меня? Без самодеятельности! Тебя уже однажды чуть не грохнули! Мало показалось, еще хочешь? Ну, пойми ты, дубина, нет в Молочной золота! Я тебе…
        Собкор не дослушал, выключил телефон и со злостью швырнул его на заднее сидение машины.
        Только в Пришибе, у ворот материного дома, вспомнил о «мобилке». Припарковав автомобиль к забору, достал ее, включил и позвонил Юльке.
        - Я сегодня ночую у матушки! - сообщил немного виноватым голосом. - Дай мне время обдумать то, что с нами произошло.
        - А что тут думать? - обиженно поинтересовалась бывшая жена. - Вчера мы с тобой, кажется, все решили. Или я чего-то не поняла?
        - Мне нужно подумать! - со вздохом повторил Бобров. - Не торопи меня, ладно?
        - Ладно! - неохотно согласилась Юлька. - Думай! Только знай: завтра вечером я опять у тебя!
        Увидев в окно машину сына, радостная Мария Сергеевна выскочила во двор и бросилась отворять ворота.
        Вадим, глядя на суетящуюся мать, улыбнулся ей сквозь лобовое стекло.
        А уже в хате, стаскивая с уставших ног башмаки, весело проговорил:
        - Похоже, жизнь налаживается, мама! Все возвращается на круги своя!
        Покушение на Вальдмана
        Проснувшись в седьмом часу, собкор начал звонить Вальдману. Тот откликнулся незамедлительно, как будто специально держал телефон в руке:
        - Слушаю!
        - Вы не могли бы со мной встретиться? - поздоровавшись, спросил Бобров. - У меня есть к вам разговор.
        - Никаких проблем! Приезжайте! - радушно пригласил участковый. - Я буду ждать вас в своем кабинете.
        Расстроенная скорым отъездом сына, Мария Сергеевна все-таки заставила его перекусить и взять с собой несколько пирожков с капустой.
        Потом он наспех привел себя в порядок, расцеловал мать и умчался.
        Без четверти восемь машина собкора въехала в Малиновку.
        Возле сельсовета уже стоял мотоцикл Вальдмана, а сам он, одетый в джинсы и синюю футболку, сидел на лавочке и сосредоточенно читал какую-то бумагу.
        Они не успели пожать друг другу руки, как под крыльцо здания подкатила серая «Шкода» с синими, полицейскими, номерами.
        - Это Любарский, начальник отдела! - шепнул Вальдман и поспешил навстречу гостю.
        Тот не спеша вытащил из машины свое большое пузо, бросил беглый взгляд в сторону собкора и стал вытирать потный лоб носовым платочком. Затем скомкал его, небрежно сунул в карман своих широких брюк и недовольно промычал:
        - Такой ранний час, а уже адская жарища!
        - Алексей Игнатьевич, может, водички холодненькой? - предложил Вальдман с участливой улыбкой. Однако взгляд его светло-серых глаз, устремленный на шефа, кажется, не выражал особого сочувствия; в них, скорее, можно было прочитать удивление и ожидание: что же тебя заставило припереться сюда с самого утра?
        - Да есть у меня вода в машине! - буркнул Любарский. - Пока еще не нагрелась, недавно с морозилки.
        Он лениво почесал за ухом, потом наклонился к «Шкоде» и, открыв заднюю дверь, подобрал с сидения толстую черную папку.
        Участковый спокойно наблюдал за ним.
        - Руководство решило тебя поощрить, - довольно будничным тоном произнес начальник, на секунду растянув свои толстые губы в подобие улыбки. - За добросовестный труд. Я вот тут приказ привез, возьми, почитай. В зарплату получишь премиальные в размере половины должностного оклада.
        - Спасибо! - сдержанно поблагодарил Вальдман, принимая из рук шефа несколько листов бумаги, сколотых скрепкой. - Буду и впредь стараться хорошо работать!
        - Старайся, старайся! - назидательным тоном изрек Любарский и, указав жирным подбородком на Вадима, одобрительно отметил: - Ты, я вижу, уже работаешь с гражданами, причем в неформальной обстановке.
        - Да это собственный корреспондент «Новой газеты» Бобров! - пояснил участковый. - Заехал расспросить о криминальной обстановке на вверенном мне участке.
        Лицо начальника вдруг сделалось хмурым, он смерил журналиста холодным взглядом с ног до головы, однако поздоровался и даже вполне дружеским тоном поинтересовался:
        - Все ездите, все пишите?
        - Приходится! Такая у меня работа! - пожал плечами Вадим.
        - Вы и вчера были в наших краях, - отметил Любарский как бы между прочим. - С чабановцами о жизни беседовали, какие-то фотографии им показывали…
        Собкор удивленно захлопал ресницами: так этот боров, оказывается, неплохо осведомлен! Кто же, интересно было бы знать, доложил ему такие подробности?
        - Ну, ладно, меня ждут дела, - начальник стал втискивать свои телеса в салон машины, усаживаясь за баранку. - Нужно к одиннадцати попасть в Запорожье, генерал на совещание зовет…
        Как только «Шкода» отъехала от сельсовета, Бобров и Вальдман облегченно вздохнули и опять расположились на лавочке.
        - У меня для вас две новости, - начал Вадим. - Они просто сногсшибательные!
        И тут же рассказал, как с помощью чабановцев выяснил, что погибшие под Петро-Михайорвкой Удовиченко и Гнездилов работали в фирме «Энергоспецмонтаж ЛТД», один - водителем другой - охранником.
        Участковый удовлетворенно потер рука об руку.
        - А я ведь об этом догадывался! - воскликнул он. - «Приора» попала в аварию на полпути в Новомосковск. И ежу понятно, что самородки перевозили на ювелирную фабрику, которая нынче находится под патронатом Пастухова. Удовиченко и Гнездилов - его доверенные люди.
        - Но вы, Сергей, еще не знаете главного! - собкор возбужденно хлопнул себя ладонью по колену. - Я вчера перед вечером заезжал к вам сюда, но не застал на месте. И решил немного подождать, присел на эту вот скамейку. А на ней отдыхал какой-то местный старичок. Вы даже не представляете, что он мне рассказал!
        - Представляю! - засмеялся Вальдман. - Старик этот - Грицько Калюжный - рассказал вам, что видел на берегу Молочной работающие драгу и еще какие-то там механизмы, предназначенные для промывки золота. Он всей Малиновке об этом разболтал!
        - Вы думаете, дед врет или что-то путает? - на лице Боброва появилось выражение разочарования.
        - Вряд ли он врет и вряд ли путает! - покачал головой участковый. - Калюжный действительно побывал в разных уголках Сибири, много лет работал на Колыме в артели старателей.
        - Если так, значит, теперь абсолютно ясно, что «Энергоспецмонтаж» моет в Молочной золото! - удовлетворенно констатировал Вадим.
        Вальдман вздохнул, озадаченно почесал переносицу и с сомнением проговорил:
        - Знаете, я родился и вырос в этих краях и никогда не слышал, чтобы здесь когда-нибудь находили золото. Если бы кто-то отыскал в Молочной хоть один завалящий самородок, то об этом было бы известно.
        - Не находили, потому что не искали! - горячо возразил Бобров. - А этой пастуховской банде повезло, она взялась за расчистку русла и наткнулась на жилу. Могло такое быть?
        - Я все-таки думаю, что нет здесь никакой жилы, никаких россыпей! - гнул свое участковый.
        - Но драга и другие подобные механизмы работают!
        Он кивнул
        - А с их помощью промывают что?
        - Золото…
        - Ну?
        - А золота здесь нет!
        - Да как же нет, черт возьми, если работают механизмы по его промывке? - вскипел собкор. - И если самородки мешками, целыми мешками отправляют в Новомосковск на ювелирную фабрику?
        - Нет у меня ответа на эти вопросы! - развел руками Вальдман. - Единственное, что скажу: теперь хотя бы понятно, какую технику вывозил с берега «Энергоспецмонтаж» накануне визита Сахновского. Это были промывочные промприборы и мини-драга!
        - С ума сойти! - вскричал Вадим. - Где ваша логика, Сергей? Драга и промприборы есть? Есть! Они работают? Работают! Мешки с самородками из разбитой «Приоры» извлекли? Извлекли! Что вам еще надо, чтобы понять: под видом расчистки русла фирма Пастухова добывает золотишко?
        - Да, приходится признать, что вы правы! - наконец сдался участковый. И тут же прибавил: - Но это еще надо доказать!
        - Докажем! Мы с вами понаблюдаем, что делается на берегу Молочной! - Бобров вскочил со скамейки и, возбужденно размахивая руками, начал излагать свой план: - Когда стемнеет, подберемся поближе, спрячемся в камышах и будем смотреть. За забором-то наверняка работают при свете, не могут же они мыть золото в кромешной тьме!
        - Боюсь, нам не удастся подобраться достаточно близко, - засомневался Вальдман. - Да и забор…
        - А может, стоит попробовать подкрасться с другого берега? - предположил собкор.
        - Точно, с другого берега! - хлопнул себя ладонью по лбу участковый. - Там много кустов и камышей, ограждения нет. И охранников, наверно, немного, если они есть вообще… Но сначала мне надо осторожно разведать, что да как, изучить подступы к берегу.
        Вадим удовлетворенно улыбнулся:
        - Скоро мы выведем на чистую воду эту пастуховскую свору!
        - Не спешите! - засмеялся и Вальдман. - Не все так просто, как вам кажется… Ну да ладно, завтра же изучу обстановку, и мы с вами пойдем в разведку!
        - Договорились!
        Они крепко пожали друг другу руки, и Бобров отправился в контору местного сельхозкооператива, решив, что было бы неплохо подготовить для «Новой газеты» статью о ходе уборки ранних зерновых в хозяйстве, где совсем недавно свирепствовали великаны.
        Вадим вернулся домой в полдень. Освежился под душем и, не теряя времени, принялся стряпать себе обед. Отварил несколько картофелин, отыскал в холодильнике кусочек колбасы да пару огурцов и сел за стол подкрепиться.
        Затем часа три писал статью о напряженном ритме жатвы, отбирал фотоснимки, которые сделал в поле. Управившись, приготовил кофе и, включив телевизор, упал на диван.
        Долго щелкал кнопками пульта, пока не нашел один из местных каналов, где как раз шли новости.
        Не спеша хлебал ароматный напиток и рассеянно смотрел на экран. Сюжет об очередном заседании областной госадминистрации, сюжет о работе депутатских комиссий запорожского горсовета, сюжеты о страде, обстановке на Запорожской атомной электростанции, отдыхе школьников в детских оздоровительных лагерях - ничего особенного…
        И вдруг ведущая теленовостей объявила: «Сегодня мы пригласили в студию человека, который, как никто другой, болеет душой за экологию родного края и своим каждодневным трудом вносит посильную лепту в дело сохранения природы». Потом на экране появилось холеное мужское лицо с застывшей маской озабоченности, а под ним поплыли титры: «Всеволод Белый, директор ООО «Энергоспецмонтаж ЛТД».
        Он с минуту рассказывал, сколько сотен кубометров ила подняла со дна Молочной его фирма, сколько гектаров камышей скосила, как трудно ей дается процесс выравнивания и укрепления берегов. А после стал сетовать на непорядочность «некоторых субъектов, которые распространяют насквозь лживые слухи и пытаются навести тень на доброе имя самоотверженных тружеников, работающих без выходных и в две смены». «Сначала нас обвиняли в том, что мы завезли в Чабановку какую-то заразу, теперь распускают слухи, будто наши рабочие не расчищают русло реки, а моют золото! - с обидой в голосе жаловался Белый телезрителям. - Это ж как надо хотеть нам навредить, чтобы такое придумать! Заявляю со всей ответственностью: если кто-то найдет в Молочной хотя бы малюсенький, самый крошечный самородок, я отпишу тому везунчику все, чем сегодня владею - квартиру в Запорожье, дачный участок с домиком в днепровских плавнях и автомобиль „Форд“, правда уже не очень новый!».
        Бобров был потрясен. Вот это да! Выходит, то, что он наводил справки об Удовиченко и Гнездилове, а также болтовня деда Калюжного для Белого и его пахана Пастухова не секрет, и это выступление по телевизору - что-то наподобие упреждающего удара. Попытка авансом отбелиться в глазах общественности на случай публикации в «Новой газете» статьи, содержащей намек на причастность «Энергоспецмонтажа» к недавнему кровавому происшествию на трассе.
        Телефонную трель собкор услышал не сразу - он как раз в ванной стирал под струей воды свою футболку. Потом пока вытирал мокрые руки, пока в прихожей доставал из барсетки мобильный, тот уже затих, и оставалось лишь посмотреть, кто звонил. Это был Вальдман. Бобров тут же послал на его телефон сигнал вызова.
        - Вадим! Вадим! Вы меня слышите? - вмиг отозвался участковый взволнованным голосом. - Полчаса назад в меня стреляли!
        - Стреляли?! - изумился собкор. - Кто? Где?
        - За Токмаком! - прокричал Вальдман. И, умолкнув, несколько раз подряд вздохнул, чтобы немного успокоиться. Дальше стал говорить уже гораздо тише, но эмоции все равно переполняли его. - Меня неожиданно вызвали в районный отдел к заместителю начальника Рыженко. Я приехал, зашел к нему в кабинет. И тут - как снег на голову: «Пишите рапорт! Мы вас увольняем!». Я не поверил своим ушам. «Как же так, - говорю, - ведь сегодня утром я получил от Любарского приказ о премировании меня как лучшего работника?». Заместитель с иезуитской усмешечкой поясняет: «С приказом вышла неувязка! Просто руководство отдела не предполагало, что на вас придет сразу две серьезные жалобы». Я поинтересовался, кто и за что на меня жалуется. Оказалось, это какие-то приезжие, у которых месяц назад в наших краях украли из машины несколько сотен долларов. Люди эти якобы обращались ко мне с заявлением, а я в грубой форме отшил их, потому что лицо, совершившее кражу, дало мне взятку…
        - А вы что, на самом деле не захотели им помочь? - перебил собкор вопросом сбивчивый рассказ участкового.
        - Да никто ко мне с подобным заявлением не обращался! - раздраженно воскликнул он. - Это просто выдумка, повод придраться. Вторая жалоба - то же самое. Некая девица из Молочанска написала, что я вымогал у ее несовершеннолетнего брата деньги, обвинив в краже мобильного телефона. Но этого не было. Да и Молочанск - не мой участок…
        - С этим все понятно! - нетерпеливо проговорил Вадим. - Расскажите, как на вас покушались? Вы связываете покушение со своим увольнением?
        - Конечно! Ведь связь эта вполне очевидна, - голос Вальдмана был уже почти ровным, однако некоторое эмоциональное напряжение в нем все еще чувствовалось. - Я отказался писать рапорт. Рыженко сказал, что это мне не поможет, и посоветовал не оспаривать увольнение, иначе начнется расследование моих должностных преступлений. На это я заявил, что вынужден обратиться в службу внутренней безопасности МВД и областную прокуратуру, так как считаю свое увольнение заказом преступников, испугавшихся разоблачения. После этого выскочил на улицу, завел свой мотоцикл и поехал домой. За Токмаком меня настигла черная «Тойота», из нее сразу начали стрелять. Одна пуля попала мне в левую руку, я не удержал мотоцикл и влетел в придорожные кусты. «Тойота» приостановилась, но потом сразу дала газ и стремительно умчалась - со стороны Токмака приближалось несколько легковых и грузовых машин. Думаю, не будь их, преследователи попросту расстреляли бы меня…
        - Так вы ранены? - встревожено осведомился Бобров.
        Участковый нервно хохотнул:
        - Да рана на руке пустяковая, кость не задета! Правда, у меня еще все лицо расцарапано ветками. Но это ерунда! Гораздо хуже то, что убийцы могут найти меня и довести свое намерение до конца.
        - Вы сейчас дома?
        - Нет, я домой не поеду! Собираюсь отправиться к старому товарищу, он живет в одной из соседних областей. На время залягу на дно…
        - Давайте я сейчас же обо всем расскажу Сахновскому? - предложил Вадим. - Он не оставит вас в беде!
        - Не стоит пока утруждать подполковника, - отказался Вальдман. - У него и без меня дел невпроворот. А со своими проблемами я разберусь сам.
        - Значит, мы с вами осуществим задуманное?
        - Осуществим обязательно! Только чуть позже. Я с вами свяжусь, и мы обо всем договоримся…
        Закончив разговор с участковым, Бобров все-таки позвонил брату и коротко проинформировал его о том, что произошло в Токмаке.
        - Я сию же минуту доложу о случившемся своему начальнику, а сам свяжусь с Любарским и потребую от него объяснений! - пообещал потрясенный новостью Николай. - Вальдман всегда считался одним из лучших участковых в области, а тут какие-то нелепые, явно надуманные жалобы, которые даже не стали проверять. Нужно самым серьезным образом разобраться и с этим покушением. Я Любарскому так и скажу: если Вальдмана убьют, то и ему не сносить головы! Все грешки, которые числятся за токмакским полицейским начальством, лягут в основу громкого дела. Уж я постараюсь, подниму все свои связи и у нас в управлении, и в министерстве, и в прокуратуре. Да еще попрошу помощи у знакомых из Службы безопасности.
        Обещание Сахновского немного успокоило Вадима. И он, закончив стирку, отправился домой к бывшей жене. Нужно было кончать с этой неопределенностью в отношениях.
        На его звонок в дверь с минуту не было ответа, и Бобров уже подумал, что Юлька еще попросту не вернулась с работы. Но, наконец, щелкнул замок, и на пороге возник Костик - в одних трусах и домашних тапочках, обутых на босую ногу.
        - Привет, это ты? - немного опешил он, увидев Вадима. - А мы думали, Клавка… Она должна сейчас прийти…
        В этот момент за спиной Тарана возникла Юлька - в коротком ситцевом халатике, со спутанными волосами на голове и размазанной помадой по всему подбородку.
        - Ой! Вадик! - стушевалась она и невольно одернула полы халатика. - А ко мне тут Костик зашел, принес шампанское. Так мы это…
        Не говоря ни слова, Бобров махнул рукой, развернулся и побежал вниз по ступенькам.
        Бывшая супруга догнала его уже во дворе, возле «Опеля».
        - Это не то, что ты подумал! - закричала она, не давая Вадиму сесть в автомашину. - Слышишь, совсем не то!
        Он грубо оттолкнул Юльку, и уже из салона, с презрением взглянув на нее, бросил:
        - Чтобы я тебя больше не видел и не слышал!
        Ночные прилеты НЛО
        Узнав из выпусков теленовостей, что уфологи во главе с Владимиром Белоусом опять прибыли на запорожскую землю и разбили под Малиновкой общий палаточный лагерь, собкор решил навестить их.
        Уже на следующий день рано утром он выехал из Запорожья, и часа через полтора оказался в селе.
        Лагерь долго искать не пришлось - первый же малиновский подросток, которого Вадим спросил об уфологах, показал рукой в сторону реки. Там и располагалось место их стоянки.
        На берегу Молочной Бобров увидел четыре большие брезентовые палатки и семь-восемь легких, двухместных. Между ними стояли прикрытые тряпками легковые автомобили, некоторые - с прицепами. В центре лагеря горел костер, на котором в огромном круглом котле с фигурными ножками готовилась какая-то похлебка. Рядом дымился другой костер, уже почти угасший.
        Обитатели этого подобия кемпинга - десятка три, в основном молодых, мужчин и женщин в шортах, майках, легких халатиках, а то и просто в плавках или купальниках - занимались обыденными делами. Одни развешивали на кустах боярышника и шиповника только что постиранное белье, другие расстилали прямо на земле кленки и коврики, готовя импровизированный стол для завтрака, третьи крошили капусту и огурцы на салат, открывали консервы, протирали салфетками тарелки.
        Собкора встретили приветливо, сразу же пригласили отведать горохового супчика и печеной картошки. Он не стал отказываться. Достал из багажника машины пак пива, купленный для этих бродяг в качестве гостинца, бросил его в центр круга и без лишних слов плюхнулся на коврик между миловидной девушкой в розовом бикини и Владимиром Белоусом.
        - У нас тут «сухой» закон! - довольно потирая руки, сообщил тот Вадиму. - Но в особых случаях, как вот сейчас, разрешается пить пиво.
        - Конечно же, в умеренных количествах! - с улыбкой прибавила девушка в бикини. - Мы сюда приехали не развлекаться, не отдыхать, а вести наблюдения за НЛО, изучать обстановку.
        Лидер уфологов бросил взгляд на рыжего паренька, который споро резал хлеб на маленькие ломтики, и подбородком указал на пак пива, дескать, займись.
        Уже через пару минут Белоус, держа в руке, пластиковый стаканчик с пенным напитком и не обращая внимания на то, что многие члены его команды еще не успели сесть за «стол», начал произносить свой витиеватый тост:
        - Друзья! Все вы согласитесь, что те времена, когда человечество не имело веских доказательств посещения земли инопланетными существами, минули навсегда. Теперь, после всего, что происходит здесь, в запорожских степях, абсолютно ясно: гуманоиды - не выдумка! Они - реальность! Правда, реальность эта, к сожалению, не обрадовала людей, а наоборот - напугала. Без сомнения, пройдет немного времени, и инопланетяне обязательно пойдут на контакт с нами, ведь теперь им просто нет смысла таиться. Давайте же выпьем за этот грядущий контакт жителей Земли и обитателей иных звездных миров! Выпьем за наше будущее сотрудничество, за наш совместный созидательный труд!
        Все, кто сидел за импровизированным столом, поддержали этот тост возгласами одобрения и дружно принялись за еду.
        После завтрака Белоус, девушка в бикини, которая, как оказалось, была кем-то вроде его заместителя, и Бобров спустились к самой воде и присели на траву поговорить. Собкора интересовал один вопрос: часто ли появляются здесь неопознанные летающие объекты?
        - Очень часто! - с готовностью заверил лидер уфологов. - Мы каждый день наблюдаем в бинокли, как довольно крупный шарообразный объект, окруженный слабым ореолом света, зависает в том месте, где ведется расчистка русла Молочной. Шар прилетает на короткое время, но прямо таки по расписанию и всегда в темное время суток. Нередко он опускается в яр, в который сваливают ил, извлеченный со дна реки. Это приблизительно в пяти-шести километрах отсюда…
        - Вам это не кажется странным? - воскликнул Вадим, удивленный столь неожиданной информацией. - НЛО прилетает в одни и те же места, да еще и ночью…
        - Да, тут есть над чем задуматься! - энергично мотнула нечесаными патлами девушка. - Ясно одно: инопланетян что-то привлекает в места расчистки русла и выгрузки донных отложений! При этом пришельцы стараются не привлекать к себе внимания, вот и появляются в темное время суток.
        Бобров взглянул на заместительницу Белоуса почти с восхищением:
        - И что же их может привлекать, по-вашему?
        Она немного замялась, ожидая, что разъяснения по этому вопросу даст шеф. Но тот лишь молча почесывал затылок. И тогда ей пришлось ответить самой:
        - Мы считаем, что люди, которые чистят русло Молочной, и гуманоиды имеют какой-то общий интерес. Но это лишь наши подозрения, которые нужно бы проверить…
        - Каким образом? - быстро спросил собкор. - Незаметно проследить?
        - Ну, незаметно у нас вряд ли получится, - девушка неуверенно пожала плечами. - Нас ведь много, и все рвутся в бой… Поэтому нам лучше действовать открыто. Мы хотим разбить лагерь неподалеку от места свалки донных отложений и посмотреть, станет ли туда прилетать шар, как и раньше…
        - А что, весьма неплохая мысль! - горячо одобрил Вадим. И пообещал: - Дня через три я обязательно навещу вас, расскажите о результатах своих наблюдений за НЛО. И, вполне вероятно, станете героями публикации в «Новой газете».
        - Мы сегодня же начнем перебираться туда! - заявил Белоус, резко вскинув голову. В его карих глазах промелькнула тень тревоги, и Бобров понял: лидер уфологов совсем не уверен в безопасности этого переселения и, вероятно, не без труда сумел перебороть свои далеко не беспочвенные страхи.
        Собкор ободряюще улыбнулся своим пытливым собеседникам и посоветовал:
        - На новом месте не оставляйте друг друга без присмотра! И постарайтесь не влезать ни в какие авантюры!
        Девушка понимающе вздохнула, а Белоус коротко кивнул.
        Через полчаса Вадим простился и укатил в Запорожье. По дороге на пятнадцать минут заехал в Токмак к Калиниченко. Поведал ему о регулярно прилетающем НЛО и подозрениях уфологов.
        - Не стоило бы им разбивать лагерь возле яра! - задумчиво покачал головой главред, выслушав рассказ с довольно мрачным выражением лица. - Боюсь, что это поспешное переселение добром для них не кончится.
        - Неужели Белый пойдет на какие-то радикальные меры? - засомневался собкор.
        - Лично я такого поворота событий не исключаю! - Калиниченко грустно усмехнулся. - Если уфологи станут серьезно мешать компании Белого, то вряд ли она станет с ними церемониться.
        В Запорожье Бобров ехал намного дольше, чем обычно, - трасса оказалась запруженной автомобилями, мчащими в сторону моря. К тому же чуть ли не через каждые десять километров стояли посты госавтоинспекции с электронными измерителями скорости и аппаратами видеофиксации нарушений.
        Уставший Вадим только успел зайти в прихожую своей квартиры и сбросить с ног туфли, как в дверь кто-то коротко позвонил. Теряясь в догадках, кто бы это мог быть, он открыл и удивленно уставился на неожиданного гостя - у порога стоял смущенный Костик. Взгляд бегающий, на губах - нелепая ухмылка, короткие руки, как у солдата, вытянуты по швам.
        - Впустишь? Мне нужно сказать тебе несколько слов, - пролепетал он, видимо, не особо надеясь, что с ним захотят разговаривать.
        Однако хозяин отступил в сторону, освобождая путь в прихожую.
        Таран вошел, торопливо снял босоножки и вопросительно взглянул на Боброва:
        - Куда мне идти - на кухню или в комнату?
        - Проходи на кухню! - буркнул тот. - Я только что вернулся из командировки и жутко хочу кофе.
        Пока Костик, восседая на высоком табурете, изучал за окном унылый пейзаж городской окраины, Вадим приготовил бодрящий напиток, разлил его по чашкам и тоже умостился за столом. Вспомнив о простых законах гостеприимства, которые всегда чтил, предложил:
        - Может, и коньяку выпьешь?
        - Если есть, не откажусь! - оживился Таран.
        Бобров кивком головы указал на высокую тумбочку, стоящую возле холодильника:
        - Бутылка на нижней полке. А на верхней найдешь стаканчики, они прикрыты салфеткой…
        Гость повернулся, открыл дверцу шкафа, извлек коньяк и две пузатые стопки.
        - Я пить не буду! - чуть подумав, заявил хозяин. - Боюсь, как бы мне сегодня еще не довелось садиться за руль…
        - Как хочешь! - пожал плечами Костик и спрятал один стаканчик обратно в тумбочку. - А я с удовольствием выпью. Коньяк-то у тебя, небось, хороший…
        - Неплохой! - согласился Вадим, с наслаждением отхлебывая из чашки густой кофе.
        Таран доверху наполнил свою стопку пятизвездочным напитком, без стеснения осушил ее залпом. Крякнул и тут-таки налил опять. Но уже стал пить не спеша, изредка делая маленькие глоточки.
        - Ты забыл о кофе, - напомнил хозяин квартиры. - Пей, пока не остыл!
        - Да, да, сейчас! - спохватился гость.
        Он схватил чашку, вылил ее в себя, как будто это был не горячий кофе, а обычная минералка, поставил на край стола и снова взял в руку стопку.
        Потом долго рассказывал Боброву, какую непростительную ошибку совершил, связавшись с этой бессовестной Зинкой Семеновой, как ему трудно было вымолить прощение у Юльки, как он теперь счастлив, когда она поверила, наконец, в искренность его раскаяния…
        - Но не все еще у нас в полном ажуре! - подытожив свою исповедь, признался Таран со вздохом. - Юлька сказала, что теперь все зависит от тебя. Только тогда она сойдется со мной, если будет точно знать, что ты на нее не в обиде. И не иначе! Юлька ведь уже, было, поставила на мне жирный крест и хотела вернуться к тебе. Ей пришлось немало потрудиться, чтобы ты согласился все начать сначала. А тут явился я со своими извинениями и мольбами…
        Выслушав эту тираду, Бобров поморщился и взглянул на Костика с неприкрытой неприязнью:
        - Так ты из-за этого ко мне приехал? Чтобы узнать, не сержусь ли я на Юльку?
        - Ну да, из-за этого! - не стал темнить немного захмелевший гость. - Я так понимаю, тебе бывшая жена не нужна, ты можешь без нее спокойно обойтись, ведь так? Ты же обходился без нее больше года, и ничегошеньки с тобой не случилось - живешь себе и радуешься жизни. А я без Юльки пропаду! Куда я ткнусь? У меня ведь ни кола, ни двора! Со своей Катькой и детьми мы с самого начала жили у тещи. Реши я попроситься к ним обратно, то еще и по шее получу, пацаны-то мои уже, считай, выросли, да и теща чуть что - сразу за скалку…
        Вадим невесело улыбнулся, подхватил со стола свою уже почти пустую чашку и не спеша допил остатки горьковатой жидкости. Затем отвернулся к окну и неестественно бодрым голосом произнес:
        - Скажи Юльке, что у меня нет к ней никаких претензий! Я доволен, что у вас налаживаются отношения. Так будет лучше всем: и мне, и тебе, и самой Юльке.
        В слегка помутневших глазах Костика вспыхнул огонек радости:
        - Ты действительно доволен?
        - Да, я доволен! - громко подтвердил Бобров и, наклонившись через стол, хлопнув своего гостя по плечу. - И искренне желаю вам счастья!
        Расчувствовавшийся Таран готов был расплакаться.
        Он просидел в квартире собкора еще минут сорок. И ушел лишь тогда, когда в бутылке показалось дно…
        Проводив гостя, Вадим долго сидел на кухне у окна и тупо смотрел на улицу. Потом, наконец, поднялся, взял из ящика письменного стола несколько крупных купюр и отправился в ближайший супермаркет за продуктами - со вчерашнего вечера в холодильнике, кроме маленького кусочка сала, не было ничего съестного.
        На обратном пути заехал в парикмахерскую к знакомой мастерице Тамаре. Она быстро привела его седеющие волосы в надлежащий вид, попутно пересказав несколько забавных сплетен, касающихся известного в городе бизнесмена - страстного любителя молоденьких девочек.
        Дома, после сытного полдника, Боброву неожиданно захотелось вздремнуть, и он даже подумал, не отключить ли телефоны, чтобы они не помешали его отдыху. Но не успел - как раз в этот самый момент заиграл мобильный. Чертыхнувшись, собкор достал его из барсетки и поднес к уху:
        - Слушаю!
        - Добрый вечер! - послышался чей-то уверенный, немного хрипловатый баритон. - Вадим Андреевич, вас беспокоит Любарский из Токмака…
        - Чем могу служить? - сдержанно осведомился Бобров, стараясь не выдать своего изумления. - Как вы меня разыскали?
        - Номер вашего телефона мне дал Сахновский, я только что разговаривал с ним, - пояснил начальник токмакской полиции. - Дело в том, что вот уже сутки мне не удается разыскать Вальдмана. Дома его нет, мобильный не отвечает… Вы, как я понимаю, один из друзей Сергея, может, знаете, как с ним связаться?
        - К сожалению, я ничем не могу вам помочь, - сухо отчеканил Вадим. И, не удержавшись, спросил: - А зачем вам Вальдман? Вы хотите взять его под стражу по какому-нибудь сфабрикованному обвинению или как?
        - Нет, нет, что вы такое говорите! - горячо заверил Любарский, и не думая обижаться на замечание журналиста. - Наоборот, хочу извиниться перед Сергеем за своего заместителя, который не разобрался в ситуации и, поторопившись, нагородил глупостей. Вальдман восстановлен в должности участкового, более того - я сейчас хлопочу о присвоении ему капитанского звания, которое он заслужил своим честным трудом.
        - Алексей Игнатьевич, - Бобров вдруг вспомнил имя и отчество начальника токмакского райотдела, - вам известно, что на Вальдмана было совершено покушение? Он ранен в руку.
        - Я не знал об этом! - с сожалением проговорил Любарский. - О покушении мне рассказал Сахновский. Ума не приложу, кто мог решиться на такое ужасное дело - стрелять в сотрудника полиции! Хотя, думаю, Сергей за время работы нажил себе немало врагов, он ведь человек принципиальный. Видимо, кому-то уж очень сильно прищемил хвост…
        - Ладно, если вдруг Вальдман позвонит мне, я скажу, что он восстановлен в должности и что вы ищете его, - пообещал собкор.
        - Спасибо, Вадим Андреевич! - дружеским тоном поблагодарил начальник. - Надеюсь, Вальдман не заставит себя ждать и вскоре объявится… А вы при случае заезжайте к нам. Как говорится, всегда поможем, чем можем…
        Сунув мобильный телефон обратно в барсетку, Бобров направился было к дивану, но вдруг понял, что спать ему уже совсем не хочется. После секундного раздумья включил компьютер и плюхнулся в кресло перед засветившимся монитором.
        Пожар в лагере уфологов
        Перед обедом Вадиму позвонил возбужденный Белоус и стал взахлеб рассказывать о том, с какими проблемами столкнулась его команда во время переноса своего лагеря на новое место.
        - Когда мы вчера начали ставить палатки возле яра, - тараторил сбивчивой скороговоркой этот обычно спокойный и немногословный человек, - к нам тотчас приехал Белый с тремя крепкими мужиками - охранниками или, может, рабочими. Сначала они мирно пытались отговорить нас, дескать, здесь нехорошее место - грязно, сыро, постоянно ездят большегрузные машины, которые создают много шума. Потом стали утверждать, что наш лагерь будет им мешать. Я сказал, что мы никому не собираемся создавать проблем, что место нашей стоянки находится в стороне от дороги, по которой ездят грузовики с илом. В общем, разговор ни к чему не привел, и рассерженный Белый со своей свитой удалился…
        - Но на этом, как я понимаю, ваше противостояние с ним не закончилось, а наоборот - только началось - предположил собкор, гадая, на какие ухищрения мог пойти директор «Энергоспецмонтажа», дабы запугать и отогнать уфологов подальше от яра. - На вас еще не раз наезжали, так?
        - Вы угадали! - с жаром подтвердил Белоус. И, издав нервный смешок, принялся пространно излагать происшедшее с ним и его людьми: - Вчера, под вечер, в лагерь прикатили две машины с шестью полицейскими. Они начали проверять у нас документы, стращать протоколами, угрожать задержаниями. Мы сказали, что никаких законов не нарушили, что не понимаем, какие у полиции могут быть к нам претензии, пригрозили обратиться в областную прокуратуру и в средства массовой информации. Полицейские машины уехали. Мы облегченно вздохнули, решив, что нас оставили в покое. Но сегодня в девять утра в лагерь с жутким воем сирен ворвались уже три легковые машины, а следом за ними - микроавтобус, набитый вооруженными людьми в камуфляже. Палаточный городок окружили, нас заставили встать на колени и заложить руки за голову. Мужик с погонами майора объявил, что сейчас начнется обыск, так как получена оперативная информация о якобы спрятанных в наших палатках тяжелых наркотиках. Не знаю, чем бы все закончилось, но один наш товарищ - Павлик из Киева - вдруг сказал полицейским, что он сын заместителя председателя Верховного Суда
Украины, и потребовал дать ему возможность позвонить отцу.
        - Неужели этот Павлик действительно приходится сыном зампреду Верховного Суда? - не поверил Бобров.
        - Представьте себе, да! - радостно прокричал в трубку Белоус. - Мы этого не знали, так как до этого общались только через интернет. Нам лишь было известно, что этот парень - активист общественного объединения «Космопоиск». Принять участие в нашей экспедиции Павлика пригласила Анжела - мой заместитель.
        - Кто бы мог подумать, что среди вашей братии могут быть отпрыски таких больших начальников! - засмеявшись, воскликнул собкор. - Я так понимаю, Павлику не посмели отказать, и он позвонил папаше…
        Лидер уфологов хмыкнул:
        - Никуда звонить не пришлось! Слушайте дальше! Пока опешивший полицейский начальник соображал, что делать, в лагерь вернулся Славик, который совершал утреннюю пробежку к Молочной, чтобы умыться. Столкнувшись с оперативниками, он что-то сказал им и тут же потребовал какие-то документы. А потом вдруг так отвязался на майора, что тот чуть сам не упал на колени. Вы бы слышали, как Славик на него орал!
        - А кто он такой, этот Славик? - удивился Вадим.
        - Да с виду такой себе неказистый тридцатипятилетний мужичок, - весело протарахтел Белоус. - Невысокий, худощавый, коротко стриженный. А он, оказывается, начальник какого-то суперважного подразделения генпрокуратуры, которое занимается расследованиями злоупотреблений правоохранителей или чем-то подобным.
        Бобров присвистнул:
        - Ну, дела! А как он оказался в вашем лагере?
        - А он - двоюродный дядя Павлика! - пояснил лидер уфологов. - Вместе с ним и приехал к нам - на время своего отпуска.
        Заканчивая разговор, собкор поинтересовался:
        - Кстати, прошлой ночью НЛО видели?
        - Приблизительно в полночь шар медленно проплыл над нашим лагерем и исчез, - вздохнул Белоус. - Опускаться в яр не стал, я думаю, из-за нас…
        После обеда Бобров сел за компьютер, чтобы просмотреть новостные сайты, и сразу же наткнулся на сообщение под кричащим заголовком «В расследовании убийства прокурора Токмакского района произошли существенные подвижки». В заметке со ссылкой на высокопоставленного сотрудника главного следственного управления МВД Украины некоего Игоря Кияницу утверждалось, что по данному делу уже задержаны двое подозреваемых, которые начали давать признательные показания.
        Буквально через час на сайтах появились и кое-какие подробности: задержанные были ранее судимы за кражу, у одного из них изъято незарегистрированное охотничье ружье, у другого в стареньких «Жигулях» найден обрывок веревки, которым, вероятно, и был задушен Леонид Щербаха.
        Заинтересовавшись, Вадим позвонил Сахновскому:
        - Можешь свести меня с кем-нибудь из сведущих следователей, которые вплотную занимаются делом Щербахи? Хочу подготовить для «Новой газеты» обширную статью о том, как правоохранительные органы в короткие сроки сумели вычислить и задержать вероятных убийц прокурора. Излишние подробности и фамилии подозреваемых я выспрашивать не буду - тайну следствия надо уважать.
        Николай выслушал и, вздохнув, недовольно бросил:
        - Это не телефонный разговор! Приезжай, я тебе все объясню.
        Через полчаса собкор уже сидел в кабинете брата.
        Тот, сопя, долго готовил кофе, затем не спеша разливал его по чашкам и лишь потом, когда сел на свое место, наконец, негромко произнес:
        - Так, значит, ты поверил в эту туфту…
        - Ты имеешь в виду сообщение о прогрессе в расследовании смерти Щербахи? - уточнил Вадим. - Хочешь сказать, что в заявлении Кияницы не все - правда?
        Подполковник резко рубанул рукой воздух:
        - Там правды вообще нет! Ни капли! Сплошная ложь!
        - Да ну?! - засомневался Бобров. И требовательно хлопнул ладонью по приставному столику, за которым сидел: - Тогда растолкуй, почему следователь из столицы распространяет заведомо неправдивую информацию? Это специальная уловка полиции или как?
        Сахновский насмешливо взглянул на брата:
        - Не будь идиотом! Просто полковник Кияница решил, во что бы то ни стало, найти убийц прокурора. Вот и нашел!
        - Но почему задержаны именно эти люди? - собкор все еще не был уверен, что высокопоставленный сотрудник министерства мог вот так запросто пойти на заведомый подлог. - Неужели безо всякого на то повода?
        - Их задержали с подачи Любарского! - насмешливые искорки в глазах Николая вдруг превратилась в огоньки легкой укоризны, но сразу же и погасли. Он откинулся на спинку кресла и энергично продолжил: - Любарский утверждает, что на киллеров ему указали какие-то тайные осведомители. Но лично я в это не верю. И, кстати, первый заместитель начальника нашего управления Толя Марков, да и сам генерал, - тоже. Никакие осведомители главе токмакской полиции ничего не доносили! Просто он вздумал свалить вину на мужиков, которым однажды уже доводилось хлебать тюремную баланду. Таким путем Любарский или хочет выслужиться, продемонстрировать свою компетентность, или, что более вероятно, поскорее закрыть дело об убийстве прокурора и тем самым отвести подозрение от настоящих преступников!
        - Так ты думаешь, что Любарский знает, кто убил Щербаху?! - закричал Бобров. И удивленно уставился на брата, ожидая от него доходчивых объяснений.
        Криво ухмыльнувшись, тот взял свою чашку, залпом, как водку, выпил кофе и лишь потом согласно кивнул:
        - Знает! И действует в интересах убийцы! Я думаю, что смерть главврача и прокурора на совести одного и того же человека - Шимановского. Или группы киллеров во главе с ним. Но, понятно, что кто-то стоит за спиной Шимановского, который является всего лишь исполнителем чужой воли. Бугаевского убрали за то, что он случайно узнал некий важный секрет преступников. А Щербаха в какой-то момент просто стал им ненужным, он мешал, путался под ногами, привлекая к себе лишнее внимание…
        - Значит, ты считаешь, что Щербаха… - начал было Вадим и, возбужденно подавшись вперед всем корпусом, чуть не перевернул свою чашку с остатками кофе, которая стояла на самом краешке приставного стола. Но вовремя заметил ее и успел подхватить.
        Подполковник, покосившись на брата, поднял вверх указательный палец и стал излагать свои мысли еще громче:
        - Токмакский прокурор не просто покрывал преступников, он активно сотрудничал с ними. Я уверен, что девушка, которую Щербаха держал в своем доме на цепи, была похищена у какого-то влиятельного человека с целью выкупа или, что более вероятно, шантажа.
        Бобров внимательно слушал и в глубине души понимал, что предположения Сахновского вполне правдоподобны. Однако все еще не спешил это признавать:
        - Есть ли у тебя основания делать такие выводы - записывать Любарского и покойного прокурора в бандиты? Может, ту девушку и не похищали вовсе, может, она просто была шизофреничкой и кидалась на людей, вот ее и держали на цепи?
        - Да есть у меня основания, не сомневайся! - горячо заверил Николай, пристраивая пустые чашки, на узкой тумбочке между телефонными аппаратами. - А теперь давай посмотрим, кого Кияница и Любарский решили выдать за убийц Щербахи. Один их задержанных - Алексей Бубнов - практически не выходит из хаты, потому что серьезно болен, у него гепатит и туберкулез. Другой - Владимир Корба - законченный алкаш, пьет все, что горит, несколько раз попадал в молочанскую психлечебницу с белой горячкой. У Корбы во дворе стоят старые полусгнившие «Жигули», оставшиеся от покойного отца. В багажнике этих «Жигулей» полиция при обыске обнаружила обрывок веревки, которым, как предполагается, был задушен Щербаха. Результатов экспертизы еще нет. Но можно не сомневаться, что на веревке найдут потожировые следы покойного прокурора.
        - Неужели результаты экспертизы будут сфальсифицированы? - ужаснулся Вадим.
        - Нет, нет! - покачал головой Сахновский, задумчиво поглядывая на подоконник, где уже месяца полтора валялась изрядно пожелтевшая пачка сигарет, забытая, кажется, капитаном Пехотой. - Просто в багажнике лежала именно та самая веревка, которой задушили Щербаху. Ее заблаговременно подбросили. А «Жигули», как назло, хоть и гнилые, но на ходу - заводятся и способны выехать со двора. Это двадцатилетний племянник Корбы постарался - любит парнишка возиться с техникой. И хотя у Владимира нет даже водительских прав, его теперь обвиняют в том, что он перевозил в машине труп прокурора. Есть улики и против Бубнова. У того в хате, под кроватью, обнаружили ноутбук, похищенный из кабинета Бугаевского…
        - Вот так да! - изумленно воскликнул собкор. - Теперь эти два убийства объединят в одно дело. И, приложив к нему веревку и ноутбук, спокойно передадут в суд. Корба и Бубнов, уже дали признательные показания, так что «зона» им гарантирована. А полиция отрапортует о раскрытии двух убийств…
        - Да грош цена этим признаниям! - подполковник резко взмахнул рукой и с силой опустил ее на стол. - Разве не ясно, что они даны под психологическим и физическим давлением? В Токмаке сегодня-завтра проведут следственные эксперименты и переправят подозреваемых в Запорожье, в сизо. Тут мы и возьмем их в оборот. Конечно, улики против мужиков серьезные, но, как я понимаю, следов пребывания прокурора ни в салоне, ни в багажнике «Жигулей» не имеется. Мотивы первого и второго преступлений не установлены. Зачем Корба и Бубнов пошли на «мокруху», ради чего? Деньги и ценности, лежавшие в доме Бугаевского на видном месте, не взяли, однако зачем-то полезли в служебный кабинет главврача и похитили копеечный ноутбук, который потом даже не удосужились сбыть. А за что Корба и Бубнов «грохнули» Щербаху? Обиды на него они не имели, из дома ничего не вынесли. Нет и ответа на вопрос, куда делась девушка. Если ее убили, то где труп? В общем, дело рассыплется, как карточный домик, еще до суда. На что в этой ситуации рассчитывают Любарский и Кияница - не представляю. Неужели они думают, что наше следственное управление и
прокуратура не обратят внимания на явные нестыковки в обвинении?
        - В общем, писать мне не о чем! - облегченно вздохнув, развел руками Вадим. - Интервью со следователем о раскрытии убийства Щербахи не получится…
        - Не беспокойся! - невесело улыбнулся Николай. - Скоро напишешь о разоблачении организованной преступной группировки, которую возглавлял известный бизнесмен и в которую входил ряд серьезных людей, в том числе и сотрудники правоохранительных органов. Но, смотри, пока об этом и не заикайся!
        Утром Бобров узнал, что ночью в лагере уфологов случился пожар. Сгорело несколько палаток и одна легковая машина, принадлежавшая какому-то парню из Харькова. Люди серьезно не пострадали, тем, кто получил легкие ожоги, медики оказали помощь на месте. Однако многие лишились документов, денег и личных вещей. Причина пожара, по мнению тушивших его сотрудников подразделения МЧС, - беспечное отношение к огню некоторых обитателей лагеря, дескать, они оставили на ночь непогашенные костры, а поднявшийся ветер разметал из них искры в разные стороны.
        Эту новость Вадиму сообщил Калиниченко.
        А чуть позже собкору позвонил и Белоус.
        - Я уверен, что лагерь специально подожгли! - прокричал он взбудоражено. - И я знаю, кто именно поджег!
        - Да только вряд ли вы что-то сумеете доказать! - ответил на это Вадим со вздохом. И поинтересовался: - Что ваши люди теперь намерены делать?
        - Некоторые собираются уезжать домой, - голос лидера уфологов заметно дрожал, видимо, он еще не оправился от недавнего психоэмоционального потрясения. - Но большинство решило остаться. Правда, нам еще предстоит определиться, где лучше разбить новый лагерь…
        - Разбивайте его подальше от яра и берега Молочной! - посоветовал Вадим. - И тогда пожаров у вас больше не будет…
        - Да, я тоже так думаю! - сразу согласился Белоус. - Пожалуй, мы поселимся на прежнем месте - на окраине Малиновки. Начнем собираться немедленно. Хотя, чувствую, мне бы не помешало немного полежать - что-то голова кружится… Ну да ладно! Приезжайте, в гости!
        Приглашение Белого
        На следующий день, с утра собкору позвонила сотрудница пресс-службы областной госадминистрации и огорошила сообщением: руководство фирмы «Энергоспецмонтаж ЛТД» приглашает сегодня журналистов и уфологов в гости. Причем, с ночевкой!
        - А почему с ночевкой? - машинально поинтересовался Бобров, совершенно обалдевший от неожиданной новости.
        - Дело в том, что ночью над местом расположения фирмы часто появляется крупный серебристый шар, - бодро отрапортовала девушка. - Его можно будет сфотографировать или снять на видеокамеру. Директор «Энергоспецмонтажа» господин Белый говорит, что его сотрудники жаждут поделиться с представителями СМИ и уфологами своими богатыми наблюдениями за НЛО, хотя и не понимают, чем так заинтересовала работа земснаряда представителей внеземной цивилизации, которые в последние несколько недель прилетают с завидной регулярностью.
        - Что ж, придется съездить! - пролепетал Вадим, выслушав разъяснение.
        - Только поезжайте с вечера! - посоветовала на прощанье сотрудница пресс-службы. - Белый обещает устроить для своих гостей прекрасный ужин! Будут уха, шашлык, печеная картошка, вяленая плотва и копченые карпы! Кстати, к месту дислокации «Энергоспецмонтажа» можно добраться комфортабельным автобусом - он отправляется от Дома печати в двадцать часов. Автобус для поездки журналистов на это мероприятие любезно предоставил Александр Ильич Пастухов…
        Закончив разговор, обескураженный Бобров сразу набрал номер Калиниченко и без лишних слов осведомился:
        - Паша, ты собираешься к Белому?
        - Конечно! - ответил тот, смеясь. - Как не поехать, ведь обещают такие сласти! Можешь представить, какая куча народу привалит на берег Молочной поглазеть на НЛО и пожрать на халяву шашлычков и ушицы! Одних уфологов будет, я думаю, человек тридцать. Да и журналистов пригласили, наверно, никак не меньше. Надеюсь, ты к нам присоединишься?
        - Обязательно! - пообещал Вадим.
        - Тогда до вечера! - главред многозначительно захихикал и отключился.
        Его предположение насчет большого количества желающих побывать в гостях в «Энергоспецмонтаже» оказалось, конечно же, верным. Когда около десяти вечера собкор подъехал к вагончику фирмы, возле него уже стояли большой автобус и полтора десятка легковых машин.
        Сами гости - журналисты и уфологи - стояли на ярко освещенном берегу Молочной, за забором, и внимали директору фирмы, который что-то громко и весело рассказывал, показывая рукой в сторону реки, где в полутьме виднелись очертания двух земснарядов.
        Увидев Боброва, он тотчас подошел к нему и с доброжелательной улыбкой подал руку:
        - Очень рад, что «Новая газета» тоже почтила нас вниманием!
        - Ну, я никак не мог пропустить такое мероприятие! - в тон Белому ответил Вадим. - Кто же откажется понаблюдать за НЛО, попивая водочку и кушая ароматный шашлычок?
        - Да мы уж не поскупимся! - хохотнул директор и, кивнув, вернулся на прежнее место и продолжил свой рассказ о расчистке русла и частых визитах странного шарообразного объекта.
        Экскурсия по берегу реки длилась совсем недолго, и вскоре гостей, среди которых собкор увидел и довольно ухмыляющегося Белоуса, пригласили в рощицу под навес, где уже стояли накрытые столы. Достаточно было бегло взглянуть на них, чтобы понять: Белый действительно не поскупился на угощение!
        Под навесом журналистов и уфологов встретил здоровенный круглолицый детина в белом фартуке, похожий, скорее, на палача, чем на повара.
        - Шар появится часа через два, не раньше! - зычно прокричал он, исподлобья оглядев толпу и криво усмехнувшись. - У нас полно времени, чтобы спокойно выпить, поесть и покалякать. Присаживайтесь, кому где нравится, и отведайте нашу стряпню! Мы с пацанами вложили в нее душу, мамой клянусь!
        Приглашать дважды никого не пришлось.
        Пили, ели и болтали почти до полуночи. Потом группками разбрелись по берегу Молочной размяться, но гуляли не более получаса. Вернувшись под навес, уже без особых церемоний расселись по местам и опять начали чокаться полными рюмками. Пили все за то же - за здоровье щедрого директора фирмы, его гостеприимных работников и искусного кулинара - круглолицего крепыша, который так и не удосужился снять свой фартук.
        Неожиданно с высоты донесся резкий раскатистый звук, а берег Молочной озарила яркая вспышка. Хмельные гости, как по команде, вскочили со своих мест и, продолжая жевать, устремили свои взоры в небо.
        - Внимание! - раздался торжественный голос Белого. - Сейчас появится НЛО! Приготовьте видеокамеры и фотоаппараты!
        И в этот миг над гладью реки, может, в километре, а то и дальше от рощицы стали загораться одна за другой мелкие разноцветные звездочки. Сначала они были рассеяны и слабо мерцали, но постепенно стали собираться в правильный круг, их свечение становилось все ярче и ярче и, наконец, взору изумленных журналистов и уфологов предстал довольно большой шар, от которого исходило множество голубых, зеленоватых, желтых, красных и фиолетовых лучиков. Шар медленно плыл со стороны Молочанска, слегка покачиваясь, словно лодка на морских волнах. Вот он достиг того места, где стояли экскаваторы и бульдозер, замедлил ход, а затем и совсем остановился. Разноцветные огоньки погасли, но шар тут же залился серебристым светом и, резко нырнув вниз, завис над самым берегом.
        Гости не смогли сдержать своих эмоций - поднялся невообразимый гвалт. Кто-то с перепугу со всех ног бросился в рощу, другие, наоборот, ринулись на берег, за забор. Только Белый остался стоять на месте. Он смотрел на своих мечущихся гостей, и на его лице, кажущемся в свете электрических лампочек желтоватым и безжизненным, блуждала снисходительная усмешка.
        Несколько десятков возбужденных до предела мужчин и женщин беспорядочно бегали вокруг экскаваторов, вязли в жидкой грязи почти по колено и, тыча в небо видеокамеры, фотоаппараты, мобильные телефоны, что-то дико кричали. А шар спокойно висел над их головами, источая холодное сияние, и не издавал ни малейшего звука.
        У Боброва сильно затекла и болела шея, но он не мог оторвать зачарованных глаз от дивного зрелища. Продолжал стоять на гусенице бульдозера, опираясь спиной о кабину, и все смотрел на летательный объект, до которого, казалось, можно было запросто дотянуться рукой…
        Но вот он стремительно взметнулся вверх, завертелся на месте, как юла, и пулей понесся в сторону балки - в то место, куда самосвалы отвозили ил, поднятый со дна Молочной, и грунт, срезанный бульдозером в процессе выравнивания береговой линии реки. Повисев над балкой с минуту, шар вдруг перестал излучать свет и исчез, будто растворился в сумраке ночи.
        - Дорогие друзья, прошу за стол! - послышался громкий голос Белого из-под навеса. - Давайте продолжим наш прерванный ужин. А НЛО сегодня еще прилетит. Я вам обещаю!
        На этот раз взбудораженные журналисты и уфологи рассаживались по местам довольно долго.
        Калиниченко втиснулся рядом с Бобровым и, склонившись к нему, шепотом спросил:
        - Как думаешь, зачем Белый нас всех сюда пригласил?
        - Решил показать, что его фирме нечего скрывать, - тихо ответил Вадим. - Дескать, смотрите, люди добрые, у нас нет от вас секретов, потому как ничем таким особенным мы здесь не занимаемся…
        Словно услышав эти слова, директор «Энергоспецмонтажа», сидевший во главе стола, бросил взгляд в сторону Калиниченко и Боброва и громко прокричал:
        - Шар, который вы только что видели, прилетает к нам регулярно, как по расписанию. В последнее время - по нескольку раз за ночь. Что его привлекает, не понятно. Ничего такого сверхъестественного у нас не происходит. Просто работаем, расчищаем на этом участке русло и выравниваем берега Молочной, и ничего более…
        Токмакский главред, не обращая внимания на реплики Белого, опять склонился к уху Вадима и вполголоса поинтересовался:
        - Куда, по-твоему, они дели промывочную технику? Увезли? Или спрятали где-нибудь в лесопосадке?
        - Промывочную технику?! Я не ослышался, ты сказал - промывочную технику? - удивленный собкор непроизвольно ухватил своего приятеля за руку. - Откуда ты о ней знаешь?
        - Да о ней в районе все говорят! - отмахнулся Калиниченко. - Есть люди, которые видели эту технику на берегу реки, за забором…
        - Ты в это веришь?
        Главред кивнул.
        С полчаса все лениво жевали, изредка переговаривались и ожидающе посматривали в темно-синее небо. Ночь выдалась теплая, и даже ветер, подувший с северо-востока, нисколько не остудил воздух. Пахло полынью и болотом, звучно шелестели травы, раздраженно, но беспечально квакали лягушки, а из Чабановки время от времени доносился душещипательный вой одинокой собаки…
        Шар, искрящийся множеством разноцветных огоньков, буквально упал с высоты и завис над Молочной в десятке метров от воды.
        Гости «Энергоспецмонтажа» опять высыпали на берег. На этот раз там были все, в роще уже никто не прятался.
        Лидер уфологов, возбужденный близостью НЛО и хорошенько подогретый водкой, забежал по пояс в воду и стал отчаянно махать руками.
        - Братья по разуму! - кричал он во все горло. - Братья инопланетяне! Мы, жители Земли, приветствуем вас! И заверяем, что хотим мира, дружбы и сотрудничества, а не вражды и противостояния!
        Белоус орал минут пять. Его не останавливали. И только, когда он, наконец, умолк, Белый спокойно, но достаточно громко произнес:
        - Нет никаких оснований предполагать, что внутри шара находятся живые существа. Он вполне может управляться компьютером. Во всяком случае, мы здесь никогда не видели никаких гуманоидов, только этот летательный объект.
        - Уверяю вас, они здесь! - горячо заверил Белоус, продолжая стоять в воде под шаром. - Я их чувствую!
        К нему бросилась девушка с нечесаными патлами - та самая, с которой Бобров познакомился в лагере уфологов под Малиновкой.
        - Володя! Володя! - завопила она. - Я тоже чувствую присутствие космитов. Давай позовем их вместе! У нас получится!
        Белоус с энтузиазмом откликнулся на это предложение, ухватил свою боевую заместительницу за плечи, и уже вдвоем, они принялись страстно взывать к инопланетянам.
        И шар отреагировал. Он вдруг закачался и тихо загудел, будто внутри него включился генератор. Потом залился ослепительно ярким светом и медленно переместился в сторону другого берега. А через миг, издав взрывоподобный хлопок, пулей устремился ввысь и исчез.
        Остаток ночи гости фирмы «Энергоспецмонтаж ЛТД» провели за столом в оживленных разговорах об НЛО. А ближе к рассвету, сонные и хмельные, расселись по своим транспортным средствам и разъехались.
        На другой день, после обеда Боброву позвонил Сахновский.
        - Мы тут несколько раз посмотрели по телевизору репортажи о ночном появлении шарообразного объекта на месте расчистки русла Молочной, - бодро сообщил он, поздоровавшись.
        - И что? - Вадим оторвал уставшие глаза от монитора компьютера и, наконец, взял в руку чашку с давно остывшим кофе, стоявшую на краю стола. - Кадры НЛО вас впечатлили?
        - У нас добавилось вопросов, на которые нужно искать ответы, - со вздохом произнес подполковник. - Но мы еще раз получили подтверждение показаний бердянских браконьеров по делу об изъятых у них золотых самородках. Теперь уже абсолютно точно нет никаких сомнений в том, что утверждения Гриценко и Никитина о появлении серебристого шара - чистая правда. Дело против них приостановлено.
        Собкор секунду помолчал, а потом начал в голос размышлять:
        - Так вы теперь верите, что золото этим браконьерам действительно всучили инопланетяне за рыбу? Пропажу рыбопродуктов и появление горки самородков на складе в Токмаке тоже объясняете действиями проголодавшихся гуманоидов? Хм, ладно! Но, скажите ради бога, откуда такая куча драгметалла в «Приоре», разбившейся возле Петро-Михайловки? Неужели из этого самого шара золотишко свалилось и на головы наймитов Пастухова - Гнездилова и Удовиченко? За какие заслуги? Неужели тоже за рыбу?!
        - А ты считаешь, что такое возможно? - вопросом на вопрос ответил Николай. И, чуть помешкав, будто прикидывая, нужно ли что-то прибавить, но так и решив, стал прощаться: - Ладно, будь здоров, братишка! Рад был тебя услышать!
        - Пока!
        Бобров поднялся с кресла, чтобы отнести на кухню пустую чашку, но телефон запиликал опять.
        - Слушай, я забыл сказать тебе главное! - голос Сахновского звучал почти торжественно. - Сегодня утром объявился Вальдман! Он позвонил заместителю начальника управления, занимающемуся кадрами… Приказом генерала Сергей восстановлен в прежней должности.
        - Вот это новость! - обрадовался Вадим. Но тут же с тревогой спросил: - А ему ничего не угрожает?
        - Надеюсь, что нет. Я и Любарского, и Рыженко предупредил. Сказал прямо, что им не сносить головы, если с Вальдманом приключится какая-то беда.
        Кровавый след Шимановского
        Из статьи, опубликованной в «Новой газете» через два дня после описываемого события:
        «В Токмаке опять ЧП! В прошлый понедельник местные правоохранители готовились провести следственный эксперимент в доме бывшего прокурора Леонида Щербахи, тело которого с признаками насильственной смерти недавно нашли в оросительном канале возле села Орлянское Васильевского района.
        Около десяти часов утра автозак с подозреваемыми Алексеем Бубновым и Владимиром Корбой, а также полицейский микроавтобус подъехали к пустующему особняку Щербахи. Следователь Андрей Коротенко дал указание конвойным полицейским вывести подозреваемых, а сам принялся объяснять двум понятым, приехавшим вместе со следственной бригадой, что именно от них требуется.
        Едва Бубнов и Корба ступили из автозака на землю, как вдруг раздались два негромких хлопка. Обвиняемые тут же рухнули на землю: одному из них пуля попала в глаз, другого сразила в правый висок. Пока правоохранители приходили в себя от неожиданности и прикидывали, откуда велся огонь, черный седан, стоявший возле магазина, расположенного метрах в сорока от особняка покойного прокурора, рванул с места и на большой скорости понесся в направлении центра города.
        Операция «Перехват», объявленная руководством местной полиции уже через шесть-семь минут после происшествия, ничего не дала. Седан, как в воду канул…
        Вот что рассказал журналистам исполняющий обязанности прокурора Токмакского района Евгений Карапетов:
        - Стреляли два снайпера из окон черной легковой автомашины, припаркованной у магазина. Она стояла там около получаса, пока к дому покойного Щербахи не подъехал автозак и из него не вывели Корбу и Бубнова. За это время один из пассажиров черной легковушки заходил в магазин за минералкой и сигаретами. Это был Шимановский, разыскиваемый полицией за ряд тяжких преступлений, его по фотографии опознали посетители торговой точки, которые в тот момент там находились. Скорее всего, именно он был посредником между заказчиком убийства прокурора и исполнителями, и теперь получил задание ликвидировать их, чтобы они не сболтнули правоохранителям лишнего. Я думаю, что Корба и Бубнов могли знать или догадываться, кто стоит за Шимановским, давшим им указание устранить Щербаху. Хотя есть версия, что сам Шимановский и был тем самым заказчиком. Ее, в частности, придерживаются командированный в Токмак сотрудник главного следственного управления МВД Украины Игорь Кияница и начальник районного отдела полиции Алексей Любарский. Но большинство правоохранителей, причастных к расследованию смерти прокурора, в том числе
старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Украины Андрей Коротенко, считают, что Шимановский все-таки был только посредником…»
        В день выхода «Новой газеты» со статьей об очередном происшествии в Токмаке, после обеда Вадиму позвонил Сахновский:
        - В твоей заметке нет даже намека на то, что эти застреленные мужики ни в чем не виноваты, - упрекнул он. - Ты ведь понимаешь, что они не имеют никакого отношения к убийству Щербахи?
        - А как я мог об этом написать? Ведь и полиция, и прокуратура считают, что Щербаху грохнули именно Корба и Бубнов, а Шимановский в этом деле был или заказчиком, или посредником между заказчиком и исполнителями, - парировал Бобров.
        - Ерунда! - раздраженно гаркнул подполковник. - Шимановский не стал бы искать наемников, он «замочил» бы прокурора самостоятельно. Что и сделал вместе со своими подельниками.
        - Тогда объясни, зачем Шимановскому понадобилось убивать Корбу и Бубнова? - спросил собкор, не понимая, куда клонит брат.
        Тот терпеливо пояснил:
        - Кто-то могущественный дал указание Шимановскому убрать этих несчастных мужиков, дескать, в связи со смертью обвиняемых расследование смерти прокурора приостановят. А тот рад стараться. Ему и невдомек, что его просто решили «засветить». Я уверен, в магазин за водой и сигаретами Шимановского послали специально, чтобы он показал там свое лицо…
        - Но зачем кому-то «засвечивать» Шимановского? - с сомнением проговорил Вадим. - С какой целью?
        - Чтобы все поняли: он - участник расстрела Корбы и Бубнова, а значит, и один из убийц прокурора. А может, и главврача, его жены, а также того ученого из Варшавы. И начали за Шимановским охотиться уже всерьез, а не так, как до этого - вроде и в розыске, вроде и знают, где он ошивается, но не находят… Видать, этот шакал перестал быть нужным или начал требовать слишком много за свои грязные услуги, и от него попросту решили избавиться, замарав в кровь по самые уши! - Сахновский несколько секунд помолчал. И продолжил уже другим тоном: - Тут все ясно, как божий день. Меня сейчас интересует другое: кто сообщил Шимановскому о следственном эксперименте с участием Корбы и Бубнова, кто указал время их появления у дома покойного Щербахи? Любарский? Его боевой заместитель Рыженко? Или они оба - члены банды?
        - Слушай, брат, я тебя не узнаю! - удивленно воскликнул Бобров. - Ты не боишься говорить по телефону такие вещи…
        - Нет, не боюсь! - отрезал подполковник. И, вздохнув, уверенно произнес: - Знаешь, я думаю, Шимановскому осталось недолго жить. Он скоро умрет. Совсем скоро!
        - Уберут свои?
        - Конечно, свои! Его хозяева и подельники.
        - А кто его хозяева?
        - Скорее, не хозяева, а хозяин! - уточнил Николай. - Понял, о ком я? Он и отдаст приказ грохнуть Шимановского. А если говорить точнее - уже отдал.
        То же самое сказал и малиновский участковый, который по каким-то служебным делам прибыл в Запорожье и, предварительно позвонив, заехал к собкору в гости.
        - Шимановский больше не жилец! А полиция и прокуратура со спокойной совестью спишут на него все громкие убийства, которые случились в Токмаке за последние недели.
        - Но он-то, наверно, в них действительно участвовал, - предположил Вадим, подсовывая поближе к гостю тарелку с тушеными шампиньонами.
        - Наверно, участвовал, - кивнул тот. - Но совершил все эти преступления не по собственной инициативе, а исполнял чьи-то приказы. И заметь, все убитые могли располагать информацией о причинах внезапно возникшей эпидемии в Чабановке, а также роли во всех этих делах серебристого шара, с завидной регулярностью зависающего над местом, где «Энергоспецмонтаж» проводит расчистку русла Молочной…
        Бобров подливал в рюмки водку, слушал Вальдмана и сочувственно посматривал в его изрядно исхудавшее лицо.
        - Вы где все это время пропадали, Сергей? - спросил, когда тот умолк и, наконец, взялся за вилку.
        - В Херсонской области, у своего армейского товарища, - участковый не спеша пережевывал непрожаренные как следует грибы. - Он давно меня звал к себе в гости. Вот я и решил рвануть к нему. Оказалось, что друг только женился и начал строить себе дом. Я сразу же взялся помогать. Дело-то знаю, я ведь до армии два года в бригаде плотников работал…
        - Интересно было бы знать, за что вас хотели убить, - вздохнул Вадим.
        - Да вроде бы не за что, - пожал плечами Вальдман, расстегивая на своей взмокшей груди пуговицу модной ярко раскрашенной гавайской рубашки. - Никаких секретов я не знаю. Возможно, я отчего-то стал опасным для всей этой бандитской своры, я имею в виду Белого, Любарского и их присных. А может, решили прихлопнуть, чтобы не путался под ногами.
        - Так вы, как и Сахновский, тоже считаете, что Любарский состоит в связке с Пастуховым и Белым?
        Участковый кивнул.
        - Когда пойдем на разведку? - живо поинтересовался собкор.
        - Сейчас решим, - Сергей на секунду задумался. - Значит, так, завтра у меня полно дел по службе. Послезавтра я постараюсь перед заходом солнца пару раз проехать на мотоцикле возле базы «Энергоспецмонтажа» и разведать, сколько охранников находится на противоположном берегу Молочной. А через два-три дня, ночью, мы с вами туда отправимся и попытаемся что-нибудь разведать.
        - Понял! - Бобров радостно потер руки. - Думаю, нам удастся разглядеть, как работают драга и промприборы, и вы, Сергей, удостоверитесь, что золото в наших краях все-таки есть.
        - Ну, не знаю, не знаю! - скептически ухмыльнулся Вальдман. - Посмотрим!
        - Может, возьмем с собой Калиниченко? - предложил Вадим, вспомнив о том, что главред из Токмака тоже наслышан о промывочной технике. - Знаете его? Втроем вроде веселее…
        - Не стоит! - возразил участковый, немного подумав. - Калиниченко - человек хороший, но он уже немолодой и медлительный. А нам, чего доброго, придется уносить ноги, если попадем в поле зрения охраны.
        Гость еще немного посидел, запил невкусные грибы чашкой чая и стал прощаться. Уже стоя в дверях квартиры, нарочито небрежным тоном сообщил:
        - Кстати, в тот день, когда Белый пригласил журналистов и уфологов на базу, оттуда рано утром выехали два грузовика с какой-то техникой, прикрытой брезентом. Эти грузовики отправились в Широкодолинское и сутки простояли в полуразваленном гараже бывшего колхоза. А на другой день, перед самым обедом, их погнали обратно в «Энергоспецмонтаж».
        - Опять, значит, прятали промывочную технику от посторонних глаз! - ударил кулаком о кулак собкор. - Но откуда вы об этом знаете?
        - Рассказали пастухи из Суворовки! - ухмыльнулся Вальдман и, крепко пожав хозяину руку, выскочил за порог. Но тут же остановился, обернулся и, понизив голос до шепота, проговорил: - В общем, ждите, я позвоню и скажу, когда вам нужно будет приехать. Только приезжайте в Молочанск, а не в Малиновку…
        Вечером в интернете появилась информация о том, что в кустах возле оросительного канала под селом Орлянское Васильевского района, рядом с тем местом, где раньше нашли тело Леонида Щербахи, двое механизаторов наткнулись на труп молодой женщины с обезображенным лицом. Со ссылкой на источник в правоохранительных органах, сообщались и некоторые подробности этой жуткой находки. Судя по всему, девушка умерла из-за множественных ударов тупым предметом по передней части головы, хотя судмедэксперты еще не назвали точную причину смерти. Рядом с телом, в траве, обнаружена связка ключей. Следствие без труда выяснило, что они, вне всякого сомнения, принадлежали обвиняемому Корбе, так как подходят к дверным замкам его дома, сарая и погреба. В кармане джинсовой юбочки убитой лежал кошелек, в котором, помимо небольшой суммы денег, находилась изрядно потертая фотокарточка покойного прокурора Токмакского района с надписью на обратной стороне, предположительно сделанной его рукой: «Моему милому солнышку на долгую память».
        Прочитав заметку, Бобров сокрушенно вздохнул: ну, теперь понятно, куда девалась девушка, которую удерживал возле себя Щербаха. Но почему и ее убили? Слишком много знала? Или попросту кому-то мешала?
        С утра Вадим решил разузнать мнение профессионала на этот счет, и попытался поговорить с братом, позвонив ему в половине десятого утра. Но тот, сославшись на занятость, посоветовал обратиться к майору Пехоте.
        Выбора не было.
        - Здорово, старина! - Валентин даже обрадовался звонку собкора. Однако услышав его вопросы, несколько секунд в раздумье шамкал губами, а затем коротко бросил: - Приезжай! Это не телефонный разговор.
        Уже минут через сорок Вадим сидел в тесном кабинете на третьем этаже областного управления нацполиции.
        К удивлению, Пехота был в новенькой, тщательно отутюженной полицейской форме, которую обычно надевал лишь в особых случаях, а в будние дни всегда носил или старенький костюм, или брюки и скромненькую рубашку.
        Он радушно пожал руку гостю и, усадив его на стул у окна, извлек из-за шторы початую бутылку коньяка и пустой стакан.
        - Пару капель за мое здоровье!
        - А разве у тебя сегодня день рождения? - удивленно захлопал ресницами Бобров.
        - Да нет, что ты! - засмеялся Валентин. - Я просто хочу тебя угостить. Просто так, понимаешь? Имею я право, угостить своего приятеля или не имею, а?
        - Имеешь, конечно, но я же за рулем, - развел руками Вадим.
        - Не боись! - хозяин кабинета вдруг принял стойку «смирно», расправил плечи и выпятил грудь, будто увидел перед собой генерала. - Если остановят гаишники, смело говори им, что тебе разрешил немного выпить подполковник Пехота!
        - Мать честная! - вскочив, закричал Вадим. Только теперь он увидел на плечах Валентина погоны подполковника. Крепко обнял его и, словно именинника, стал дергать за уши. - Поздравляю с повышением! Поздравляю от всей души!
        Тот, радостно смеясь, тоже обнимал гостя и одновременно пытался вложить ему в руку стакан с коньяком.
        Отказываться от угощения в этом случае было никак нельзя, пришлось пригубить.
        Потом он сидели друг против друга, пили кофе и беседовали о вчерашней находке орлянских механизаторов.
        - Эксперты говорят, что девушку убили не там, где обнаружили ее тело, - негромко и неторопливо рассказывал Пехота. - В кусты возле оросительного канала она была выброшена уже мертвой. Возле нее нашли ключи, они действительно подходят к замкам на входной двери дома покойного Корбы. В кармане у девушки лежала фотография Щербахи, как предполагается, с его дарственной надписью. То есть кому-то очень хотелось убедить полицию, что к убийству девушки причастен Корба и что это именно труп девушки, которая жила у токмакского прокурора. Но следаки сразу обратили внимание на ряд существенных нестыковок и странных обстоятельств…
        - Нестыковок и странных обстоятельств? - нетерпеливо переспросил собкор. - О чем ты?
        - Ну, например, о ключах и фотокарточке, - усмехнулся Валентин. - Получается, что не нужно напрягать мозги, искать убийцу, ведь есть улика, которая прямо указывает на него. Не надо также выяснять, чье тело обнаружено, так как снимок прокурора в кармане убитой - весьма красноречивая подсказка. Но это далеко не все! Не понятно, зачем преступник или преступники так обезобразили лицо жертвы? Не для того ли, чтобы ее невозможно было опознать? А еще экспертиза установила, что смерть несчастной девушки наступила тогда, когда Корба и Бубнов давно находились под стражей.
        - Ага, значит, ее убили не тогда, когда задушили Щербаху, а недавно, - в раздумье покачал головой Бобров. - Интересно было бы знать, почему этого не сделали сразу?
        Вместо ответа Пехота оглянулся на дверь, а затем потянулся к подоконнику и, достав из-за шторы бутылку, предложил:
        - Давай еще по капле!
        - Ладно, наливай! - согласился Вадим. - Но, я тебе прошу, мне на самое донышко…
        Они быстро чокнулись, выпили и спрятали стаканы за кипу бумаг на тумбочке.
        - А теперь я тебе скажу самое главное! - Валентин поднял вверх палец и на пару секунд умолк, как бы подчеркивая этим важность новости, которую собрался сообщить своему гостю. - Убитая - это вовсе не та девушка, которую Щербаха держал на цепи!
        - Как так? - опешил собкор. - А кто?
        - Пропавшая четыре дня назад проститутка Лаврентьева Татьяна Леонидовна! - отчеканил новоиспеченный подполковник. - Об ее исчезновении заявила некая Ольга Григорьевна Мунько. Она вместе с Лаврентьевой снимала квартиру в Запорожье и занималась постыдным промыслом на трассе «Москва-Симферополь».
        - Но как же полиции удалось так быстро опознать труп, ведь лицо покойной обезображено? - нетерпеливо спросил Бобров, поглядывая на хозяина кабинета с недоверием: серьезно ли он говорит?
        Пехота широко улыбнулся.
        - Эксперты обнаружили у нее на плече весьма приметную наколку - кошку с изогнутой спиной, пояснил он с энтузиазмом. - Следователь Пашка Косянец упомянул об этом в разговоре со своим приятелем сотрудником угро Толей Яланским. А тот вспомнил, что подобная наколка - одна из особых примет пропавшей несколько дней назад молодой женщины, промышлявшей на дороге. Уже через несколько часов ее по этой самой наколке и джинсовой юбочке опознала Ольга Мунько. А потом и мать, которую специально для этого привезли из пригородного поселка.
        Вадим озадаченно почесал затылок.
        - А где же тогда девушка, которая жила у Щербахи?
        - Это вопрос! - развел руками Валентин. - И на него ответа пока нет. Интересно и другое: кому и зачем понадобилось выдавать проститутку Лаврентьеву за девушку прокурора? В общем, кто-то усиленно путает следы…
        - Догадываешься, кто? - осведомился собкор и, допив свой остывший кофе, отставил пустую чашку на край стола.
        - Догадываюсь! - кивнул хозяин кабинета. - И ты, я думаю, тоже…
        Убит при задержании…
        На следующий день стало известно, что на окраине Молочанска сотрудники Токмакского отдела полиции во время операции по задержанию застрелили подозреваемого в ряде убийств и разбойных нападений Станислава Шимановского…
        Вот что рассказал Боброву Вальдман, которого на следующий день вызвали в областное управление на какое-то совещание. Правда, малиновский участковый и сам знал далеко не все подробности этого дела. Якобы около шести часов утра в отдел позвонил бывший оперуполномоченный, ныне пенсионер из Молочанска Дмитрий Глушко и сообщил, что пять минут назад он, проезжая на велосипеде по улице Спартаковской, увидел во дворе дома ранее судимого Игоря Москалева мужчину, похожего на Шимановского.
        Дежурный райотдела тут же доложил о звонке Алексею Любарскому и тот распорядился срочно готовиться к выезду на задержание. Менее чем через час на окраину Молочанска на двух гражданских автомобилях прибыли семь вооруженных полицейских во главе с самим Любарским. После короткого совещания они решили, что скрытно подойдут к дому Москалева из сада его старенькой соседки Мазиной и залягут в кустах неподалеку от полусгнившего деревянного туалета, стоявшего за сараем. Когда Шимановский придет сюда по нужде, его и возьмут, улучив подходящий момент. Присмотреть за старушкой, чтобы она не вздумала сунуться на улицу, взялся Глушко.
        Сотрудникам полиции удалось незаметно пробраться в сад и спрятаться возле туалета. Больше часа они вынуждены были стоически переносить жуткую вонь, от которой слезились глаза, а преступник все не появлялся. Потерявший терпение начальник районного отдела предположил, что подозреваемый, возможно, покинул дом еще до приезда полиции. Тогда Рыженко, одетый в гражданскую одежду, взялся самолично это проверить. Он ползком вернулся во двор старушки Мазиной, оттуда выскользнул на улицу и направился прямиком к дому Москалева. Остановившись у калитки, начал звать хозяина. Вскоре тот приоткрыл дверь веранды, выглянул во двор и, заметив незнакомого мужчину, поинтересовался, что ему нужно. Рыженко представился инспектором пожарной охраны и заявил, что должен посмотреть, как устроено отопление в доме и зафиксировать нарушения, если таковые имеются. Москалев нехотя пригласил нежданного гостя в хату.
        Почти сразу после того, как он вошел, раздалось два выстрела. Оперативники выскочили из своего укрытия и бросились в дом. За порогом прихожей они увидели распластанного на полу Шимановского, не подававшего признаков жизни. А у стены - растерянного и перепуганного Москалева. Рыженко стоял в дверях гостиной с оружием в руке. Он пояснил, что как только вошел в дом, то сразу же направился в гостиную. В этот момент оттуда выбежал Шимановский, на ходу выстрелил и метнулся в веранду. Но Рыженко не дал ему покинуть прихожую - выхватил пистолет и произвел выстрел. Пуля, по странному стечению обстоятельств, попала преступнику прямо в переносицу, аккурат между глаз. Сам заместитель начальника не пострадал.
        Дослушав рассказ Вальдмана до конца, Вадим поинтересовался:
        - Что вы думаете об этой истории, Сергей? Какая-то она уж слишком примитивная, несвязная и нелогичная. Шимановский долгое время выскальзывал из рук профессионалов, а тут так глупо дал себя засечь, потом с двух шагов не попал в разжиревшего, как свинья, замначальника, зато сам получил пулю промеж глаз…
        - Да все это было подстроено! - резко взмахнул рукой Вальдман. - Скорее всего, этот старый жук Глушко никого не видел. Просто Любарский по старой дружбе попросил его в определенное время позвонить в полицию и сообщить, что он там-то и там заметил Шимановского. Перед этим того связанным привезли в дом мелкого воришки Москалева, являющегося полицейским стукачом. И когда Рыженко вошел в хату, то он, видимо, просто пристрелил обездвиженного Шимановского, а потом произвел выстрел из его пистолета в стену. Пока опера прибежали, Москалев освободил труп от веревок. Кстати, обрывок бельевого шнура валялся в углу прихожей, на него обратил внимание один из полицейских - Леня Перепелица, он сам мне об этом рассказал…
        - А что, вероятно, вы правы! - мрачно изрек собкор, смахивая платочком пот со лба - в фойе областного управления, где они стояли, было довольно душно. - Теперь убийства Щербахи, четы Бугаевских и другие свалят на Шимановского, а так как он умер, расследование прекратят, уголовные дела отправят в архив…
        - Шимановского убрали не только для того, чтобы свалить на него одного все эти преступления! - забыв, где находится, почти прокричал Вальдман. И тут же спохватился, оглянулся на немолодого прапорщика, проверяющего возле турникета документы у посетителей управления. Немного помолчав, прибавил уже гораздо тише: - Но и с целью направить расследование о происхождении золота по ложному пути.
        Бобров вопросительно поднял бровь.
        - Каким макаром?
        Участковый, склонившись к нему, пояснил:
        - В кармане брюк Шимановского нашли несколько мелких самородков и мятую записку, написанную рукой неизвестного: «Груз прибудет в пятницу тем же теплоходом. Место передачи - прежнее. Раньше времени в Скадовске не появляйтесь - опасно…»
        - Вы считаете, что эта записка - туфта? - осведомился Вадим, задумчиво почесывая переносицу.
        - Ну, понятное дело! - обычно всегда бледное лицо Вальдмана из-за жары слегка разрумянилось и лоснилось от пота. - Скадовский порт осуществляет грузопассажирские и автопаромные перевозки в основном на турецком направлении. Были случаи, когда прыткие делки переправляли к нам из этой страны золотые ювелирные украшения не очень высоко качества. Но о самородках никто никогда не слышал! Зачем бы их везли в Украину, если есть страны, где за них отвалят куда больше?
        - Наверно, вы правы! - согласно качнул головой собкор. - Записка рассчитана на простачков…
        Вальдман невесело усмехнулся:
        - Тем не менее, из-за нее происхождение золота на складе в Токмаке, у бердянских браконьеров и в машине, попавшей в аварию, теперь расследует одна только Служба безопасности Украины, уже без полиции. Ведь получается, что дело-то вроде как связано с контрабандой, а контрабанда - парафия спецслужб.
        - То есть полиция к этому делу уже не имеет никакого отношения?
        - По сути, не имеет!
        Перед тем, как проститься, участковый шепнул Боброву, что завтра ему нужно маршруткой приехать в Токмак и в восемь вечера возле автовокзала сесть в старенький «Москвич-412». Водитель - доверенный старичок Вальдмана из Суворовки - будет знать, куда следует отвезти своего пассажира…
        Часа через три Сергей позвонил и огорошил новостью: приказом министра Любарский отстранен от должности. Его обвиняют в халатном отношении к обязанностям, что привело к резкому ухудшению криминогенной обстановки в районе, а также нарушении спецпредписаний при задержании особо опасного преступника, вследствие чего жизнь и здоровье сотрудников были подвергнуты неоправданному риску.
        - И что теперь будет с Любарским? - поинтересовался Вадим.
        - Да ничего особенного! - со вздохом проговорил участковый. - Пристроят кем-нибудь в другом отделе, а то, чего доброго, еще и в Запорожье переведут…
        - И кто теперь у вас главный? Надеюсь, не Рыженко?
        - Нет, исполняющим обязанности начальника назначили другого заместителя - Журбу. Он мужик справедливый и с криминалом точно не связан…
        На улице уже совсем стемнело, и изрядно подуставший за день собкор, хотел было завалиться в постель пораньше, понимая, что следующей ночью вряд ли удастся нормально выспаться. Он быстренько ополоснулся под душем, швырнул на диван подушку и щелкнул выключателем. Но лечь не успел - зачирикал дверной звонок.
        Вадим опять включил свет и, ругнувшись про себя, пошлепал в прихожую.
        К его немалому изумлению на пороге стояла бывшая свояченица Клавка.
        - Мне нужно с тобой поговорить!
        Бобров отступил в сторону, давая гостье войти в квартиру.
        - Что стряслось? Небось, опять какие-то проблемы у Юльки? - недовольно спросил он, кивком головы приглашая Клавку следовать за собой на кухню. - Чем тебя угостить - чаем или кофе?
        - Не беспокойся! - отмахнулась бывшая свояченица, присаживаясь на табурет. - Некогда мне чаи распивать, меня такси внизу ожидает…
        Хозяин пожал плечами и, присев на подоконник, грустно усмехнулся:
        - Ну, выкладывай, что там у тебя?
        - Костик опять загулял! - выдохнула гостья. - Сестра сама не своя, рыдает, как белуга! С пяти часов вечера не может успокоиться. Боюсь, как бы она не наложила на себя руки… Я на всякий случай все лекарства, какие были у нее в квартире, спустила в унитаз. И попросила приглядеть за Юлькой соседку, тетю Полю, а сама - к тебе…
        - А чем я-то могу помочь? - поморщился Вадим.
        - Ты один умеешь успокаивать Юльку, - сдавленно проговорила Клавка, готовая вот-вот расплакаться. - Поехали, поговоришь с ней, уложишь ее спать!
        Бобров громко всплеснул руками, тут же метнулся к ночной визитерше и, наклонившись к ее лицу, с сердцем прокричал:
        - Ты совсем сбрендила, Клавулька?! Причем тут я? Какое мне дело до твоей сестры? Она мне никто! Никто, понимаешь?
        - Нет, нет! Не говори так! - взбудораженная, побледневшая женщина вскочила с табурета, зачем-то хлопнула себя по бокам и опять упала на место. - Она тебе не чужая! Вы столько лет прожили под одной крышей. Ты для Юльки всегда был и остаешься самым родным человеком!
        Вадим с раздражением махнул рукой, тяжело вздохнул, выругался и поплелся в комнату одеваться.
        Бывшая жена, постанывая, ничком лежала на диване, а рядом, на стульчике, сидела старенькая соседка и гладила ее по спине.
        - Юлечка, милая, золотая! - запричитала Клавка, влетев в гостиную и бросившись к сестре. - Ну-ка, поднимайся! Поднимайся и успокойся! Посмотри, кого я привезла…
        Младшая сестра оторвала от подушки зарюмсанную мордаху, взглянула на бывшего мужа и, перевернувшись на спину, протянула к нему руки:
        - Только ты, только ты… всегда…
        Она не смогла договорить, ее тело вдруг затряслось от рыданий.
        Бобров подошел, присел на диван возле экс-супруги и тихо осведомился:
        - Что стряслось на этот раз?
        - Костик провел ночь у Светки! - вместо плачущей сестры ответила Клавка.
        - У какой Светки? - не понял собкор. Но тотчас догадался, и его глаза округлились от удивления. - Неужели у вашей племянницы, ну, у этой рыжей парикмахерши, которую вы недавно вытащили из Пришиба?
        - У нее, гадины! У нее, змеи подколодной! - гневно прокричала Юлька, потрясая маленькими кулачками.
        - Светка с неделю назад выгнала своего сожителя, этого урода, эту скотину, и осталась одна! - прибавила Клавка, сокрушенно вздыхая и с осуждением качая своей маленькой головой. - А она, что тебе кровь с молоком, здоровая, до мужиков охочая, долго не может без них обходиться. Вот и закрутила шуры-муры с первым встречным, который оказался мужем родной тетки!
        - Да уж! - не смог сдержать улыбку Вадим. - Веселая у вас, девочки, племяшка!
        - Я бы ей сволочи патлы-то пообрывала! - подключилась к разговору старенькая соседка, с сочувствием поглядывая на хозяйку квартиры, разлегшуюся на диване. - Это же какой бессовестной и неблагодарной нужно быть, чтобы такое учудить?
        - Она свое получит! - злобно сверкнула мокрыми глазами Юлька. - Обязательно получит!
        - А вы уверены, что все это правда? - спросил Бобров, обращаясь к бывшей свояченице. - Неужели Светка пошла бы на такой шаг? Что-то мне не очень верится…
        Клавка удивленно округлила глаза и, подбоченясь, выпалила:
        - Ну, ты посмотри, ему не верится! Да Юлька все собственными глазами видела! В половине пятого зашла проведать Светку, а у нее - Костик. Не успел, подлец, спрятаться! Видать, не ожидал, что к его пассии жена заявится, которой утром наврал о срочной командировке…
        - Понятно, - опять улыбнулся собкор. - А где Таран сейчас?
        - Не знаю! - жалобно всхлипнула Юлька. - Наверно, остался у Светки, ему ведь идти некуда. Я сказала, чтобы здесь, в моей квартире, больше никогда не появлялся…
        Через пару минут соседка поднялась, ободряюще похлопала Юльку по предплечью, пробормотала что-то утешительное и поковыляла домой. Клавка проводила старушку до порога, а затем отправилась на кухню готовить чай.
        В тот момент, когда женщина внесла в гостиную поднос с дымящимися чашками, в дверь квартиры робко позвонили.
        Вадим испытующе взглянул на бывшую жену, застывшую в немом ожидании, потом многозначительно - на ее сестру, поднялся и не спеша пошлепал в прихожую. Он был уверен, что это явился с повинной Таран.
        И точно! Тот стоял у порога, низко опустив голову.
        - Входи!
        Увидев Боброва, толстогубый ловелас сразу приободрился.
        - Ты это, как-то успокой Юльку, ладно? - тихо попросил он, снимая туфли в прихожей.
        - Сам успокаивай! - бросил через плечо собкор, быстрым шагом возвращаясь в гостиную.
        Там, прежде чем опуститься на стул, подошел к Клавке, которая так и стояла возле дивана с подносом в руках, и взял чашку.
        Через секунду, смущенно покашливая, в дверях возник Костик.
        - Юленька, солнышко! - затараторил он. - Я это, понимаешь… Так получилось… - и умолк, виновато потупив взгляд.
        - Подлец! Негодяй! - как резаная, завопила заплаканная, но вмиг оживившаяся женщина, и пулей вскочив с дивана. - Ты зачем сюда явился? Иди к своей Светке! Вон, мерзавец!
        Она подбежала к Тарану и стала колотить его кулачками в грудь.
        Он не сопротивлялся, не пытался отступить, прикрыться. Просто стоял с опущенной головой и молчал.
        Наконец, Юлька устала, отошла от Костика, с минуту постояла, покачиваясь, как пьяная, посередине комнаты, а потом опять упала на диван и залилась горючими слезами:
        - Как же ты мог так поступить?! Как же ты мог меня предать?!
        Таран подлетел к ней. Упал на колени и плаксиво заблеял:
        - Козочка моя! Солнышко мое! Прости меня, дурака! Прости! Я же люблю только тебя! Только тебя одну!
        Вадим быстрыми глотками допил свой чай, сунул пустую чашку в руки приумолкшей Клавке и со вздохом проговорил:
        - Ну, ладно! Мне пора. Я думаю, вы тут и без меня разберетесь…
        Через минуту он уже мчал по ночному городу домой.
        Приезд в Малиновку
        Утром Боброву позвонил Сахновский:
        - Хочу тебе сообщить одну новость! Думаю, она тебя порадует…
        - Полагаю, ты об отстранении Любарского? - потягиваясь в постели, спросил собкор сонным голосом.
        - Так ты уже в курсе? - немного удивился Николай. - Наш малиновский друг опередил меня?
        - Ну да! Причем он рассказал мне эту новость еще вчера.
        - Но ты не знаешь, где Любарский теперь будет работать! Не знаешь ведь, да?
        - И где же? - без энтузиазма полюбопытствовал Вадим.
        Сахновский многозначительно покашлял, потом немного помолчал, как бы стараясь подогреть интерес брата к вопросу о трудоустройстве бывшего главного полицейского Токмака. И, наконец, стал неспешно излагать свою информацию:
        - Насколько я знаю, Алексею Игнатьевичу предложили на выбор несколько должностей, но он от них всех отказался. Сказал, что хочет уйти на заслуженный отдых. А полчаса назад из вполне достоверных источников стало известно, что Любарский будет трудиться у Пастухова начальником его личной охраны. Несколько лет назад эту самую должность занимал Шимановский…
        - Знаешь, а я совсем не удивлен, что Любарский уходит к Пастухову, - проговорил Бобров, зевая. Ему все еще хотелось спать.
        - Я тоже! - хохотнул подполковник. И прибавил уже серьезным тоном: - У меня есть кое-какие соображения насчет происхождения самородков, но это, конечно, не телефонный разговор…
        - Так мне что, подъехать к тебе? - вмиг оживился Вадим.
        - Не сейчас! - остудил его пыл Николай. - Давай встретимся вечером. Посидим где-нибудь, например, у тебя, пива попьем…
        Собкор со вздохом сожаления произнес:
        - Вечером у меня не получится - неотложные служебные дела! - И секунду поразмыслив, предложил: - Может, лучше встретимся завтра во второй половине дня? Или в твой обеденный перерыв?
        - Ладно! Я позвоню тебе завтра и скажу, когда ты можешь подъехать, - пробасил Сахновский и, не прощаясь, положил трубку.
        Бобров еще пару минут понежился в постели, потом вскочил и побежал в ванную принимать душ и бриться. Нужно было как можно раньше съездить на автовокзал и купить билет на рейсовый автобус, прибывающий в Токмак в вечерние часы, чтобы потом не думать, как туда добраться. Ведь в летнее время из-за наплыва желающих отдохнуть на побережье Азовского моря бердянское направление всегда перегружено…
        Вернувшись домой с билетом, Вадим обнаружил клочок бумаги, засунутый трубочкой в замочную скважину входной двери квартиры. Выдернул, развернул, прочитал и поморщился. Это была короткая записка от Клавки: «Почему не отвечаешь на звонки? Перезвони мне срочно!». Только теперь, собкор вспомнил, что, отправляясь на автовокзал, не прихватил с собой мобильный телефон.
        Гадая, что такого могло случиться, вошел в прихожую и стал звонить бывшей свояченице.
        Та сразу огорошила новостью:
        - Юлька в пятой горбольнице! Почти при смерти!
        - Что ты такое говоришь? - встревожился Бобров. - Как так, при смерти?
        - Вчера они с Костиком до глубокой ночи выясняли отношения, - принялась взволнованно рассказывать Клавка. - Потом он выскочил из квартиры и куда-то убежал. Я посидела немного и ушла домой. Ну, а Юлька ничего лучше не придумала, взяла да и наглоталась таблеток, у нее, оказывается, есть еще одна аптечка…
        - Ты забыла прибавить: наглоталась пилюль, как обычно! - хмуро съязвил Вадим. - Она ведь уже раз пять такое проделывала.
        - Но сейчас это серьезно! - заверила сестра бывшей супруги. - Юлька, как выяснилось, проглотила целых две упаковки цитрамона, упаковку парацетамола и еще горсть всяких других пилюль, в основном, жаропонижающих…
        - Понятно! - вздохнул собкор. - «Неотложку» вызвал Таран?
        - Нет! Он в квартиру так и не вернулся! - со злобой прокричала Клавка. - Юлька сама набрала ноль три, когда почувствовала себя совсем худо… Хорошо, хоть на это у нее хватило ума…
        - Ей что, действительно очень плохо? - осведомился собкор, стараясь подавить закипающее у него в груди раздражение, несколько разбавленное жалостью к своей бывшей.
        - Очень, очень плохо! - дрожащим голосом воскликнула женщина. - Врачи промыли Юльке желудок, сделали какой-то укол. Когда я уходила от нее, она лежала под капельницей. Такая бледная, такая несчастная, вся в слезах и соплях…. Поезжай к ней, утешь ее, успокой, Вадичек! Ты сможешь поехать? Прямо сейчас?
        Тот ответил не сразу, с минуту сопел в трубку, как бы собираясь с мыслями или на что-то решаясь. Наконец, твердо и даже немного резко проговорил:
        - Не я Юльку расстраивал и не я ее должен успокаивать! Я вообще ей ничего не должен! И прошу вас: не тревожьте меня больше! Никогда! Просто забудьте о моем существовании. Забудьте навсегда! Считайте, что я умер.
        Бобров не стал слушать, что ответит бывшая свояченица, отключил телефон и сердито швырнул на тумбочку. Затем глубоко вздохнул, резко тряхнул головой и, на ходу снимая туфли, устремился на кухню готовить себе кофе.
        Только потом, рассевшись у окна и потягивая из чашки горьковатый напиток, вдруг явственно осознал, что на душе у него стало, на удивление, легко и спокойно.
        Вадим блаженно улыбнулся и даже негромко замурлыкал какую-то веселенькую мелодию.
        Всласть напившись кофе, будто страждущий вампир крови, он ополоснулся под душем и сел писать корреспонденцию о том, как продвигается капремонт помещений крупнейшей в Запорожье детской городской больницы.
        В шесть тридцать вечера немного уставший собкор с полиэтиленовым пакетом в руке, в котором лежала одежда для предстоящей вылазки, прибыл на автовокзал, и вскоре уже дремал в рейсовом автобусе, который на всех парах несся по трассе в сторону Мелитополя.
        Проснулся лишь за Васильевкой, когда повернули на Бердянск, и до Токмака оставалось меньше чем сорок километров.
        Рассеянно глядя в окно, Бобров размышлял над тем, что же такого хотел ему сказать Сахновский о золоте, какими соображениями жаждал поделиться? Может, у него появилась информация о происхождении самородков? Но и так ясно - они добыты в Молочной, больше им неоткуда взяться. Или Николай что-то разузнал о сотрудничестве инопланетян с фирмой Белого? Ведь оно, безусловно, имеет место. Именно благодаря этой, так сказать, кооперации у гуманоидов появилось золото, которое они всучили бердянским браконьерам за рыбу и оставили в ограбленном складе в Токмаке. Вот только в чем заключается сотрудничество пришельцев с «Энергоспецмонтажом»? Они занимаются геологоразведкой? Предоставляют какое-то оборудование? Или, что тоже возможно, обеспечивают прикрытие?
        Хм, а ведь Сахновский да всякие профессора с доцентами все время твердили в один голос: в Молочной золота никогда не было, и быть не может! Ан нет, ошиблись яйцеголовые! Есть оно там, точно есть, теперь это уже совершенно ясно.
        Что ж, сегодня ночью, даст Бог, удастся, в конце концов, все окончательно прояснить…
        Выйдя из автобуса на автостанции в Токмаке, Вадим сразу увидел темно-зеленый «Москвич-412», усыпанный мелкими вмятинами, ссадинами и пятнами ржавчины. Он был припаркован возле небольшого пристанционного магазинчика. В салоне, на месте водителя дремал хиленький дедуля в белой пляжной кепчонке.
        Собкор легонько тронул его за плечо, просунув руку в открытое окно.
        - Вы, наверно, меня ждете? Я приехал из Запорожья к Вальдману.
        Старичок встрепенулся и открыл глаза.
        - А? Что?
        - Я приехал из Запорожья к Вальдману! - громче повторил Бобров.
        Дедушка быстро оглядел его с ног до головы и часто закивал головой:
        - Так, так, ага! Садитесь! Только не кричите, я не глухой.
        К немалому удивлению Вадима, старая развалюха завелась с пол-оборота и, подпрыгивая на неровностях асфальта, прытко понеслась вдоль улицы в сторону центра.
        - Я вас отвезу в Малиновку, - пояснил престарелый водила, крепко стискивая в тонких ручонках потертую баранку и подслеповато щуря глаза, прикрытые красноватыми немного припухшими веками. - Только поедем не домой к товарищу старшему лейтенанту и не в его кабинет, а к одной хорошей женщине…
        - А кто она такая? - поинтересовался собкор.
        - Галька Мотовилова, которая до пенсии работала поварихой в детсаду! - ответил старичок. - Галька является родной тетей нашего участкового инспектора. Он сейчас сидит у нее в летней кухне и дожидается вас.
        - Ясно…
        До Малиновки домчали быстро. «Москвич» остановился на окраине села, у двора, огороженного невысоким деревянным забором.
        - Тут и живет Галька Мотовилова, - дедок указал высохшим пальцем на небольшой дом, покрытый позеленевшей от времени черепицей. - Идите во двор, там вас встретят. Собаки не бойтесь, она привязана…
        Вадим кивком поблагодарил водителя за комфортную доставку и вышел из машины, которая тотчас двинулась дальше.
        На улице было свежо, повевал влажный юго-восточный ветерок. Солнце уже скатилось за горизонт, но сумерки еще не наступили. Стояла тишина, лишь слегка шуршали кроны невысоких акаций и раскидистых лип. Собкор вдохнул на полную грудь сладковатый степной воздух, расправил плечи и быстрым шагом направился к приоткрытой калитке, висящей на одной петле.
        На встречу из глубины двора вышла высокая немолодая женщина, одетая в выцветшее ситцевое платье и обутая в резиновые галоши. Растянула мясистые губы в приветливой улыбке и по-девичьи звонким, совсем не подходящим ей голосом пропела:
        - Заходите, заходите! Сережа дремлет в летней кухне. Сейчас разбудим. А может, он уже и сам проснулся…
        Бобров улыбнулся в ответ хозяйке и весело спросил:
        - А как прикажите вас величать?
        - Да зовите просто теткой Галькой! - небрежно отмахнулась женщина. - Меня все так называют.
        Вальдман, как оказалось, вовсе не спал, а поджидал собкора. Одетый в поношенные спортивные брюки и заштопанную на плече футболку, он стоял возле небольшого столика и разливал по чашкам кипяток.
        Увидев гостя, с воодушевлением воскликнул:
        - Ну, вот, теперь разведгруппа в полном составе! - он осторожно поставил чайник на тумбочку возле газового таганка и протянул Вадиму свою жилистую руку. Затем жестом указал на один из трех самодельных табуретов:
        - Присаживайтесь и давайте выпьем горяченького чайку! Хотите, с медом, а нет, так с вареньем…
        - Да что ж твой чай! - вмешалась тетка Галька. - Человек с дороги, проголодался! Ты ему борща со сметаной предложи и петушка жаренного с картошкой.
        Участковый вопросительно взглянул на собкора:
        - Будете?
        - Нет, нет! - замахал руками тот. - Может, потом, когда вернемся с нашей вылазки.
        - Ой, зря вы не хотите подкрепиться! - неодобрительно покачала головой гостеприимная хозяйка. - Разве помешали бы вам тарелочка варева да петушиное крылышко?
        - Большое вам спасибо! - Бобров приложил руку к сердцу. - Я обязательно отведаю и борща, и петушка, но только позже…
        Тетка Галька пожала плечами и с громким вздохом недовольства вышла из времянки. А мужчины сели за стол пить чай. Вальдман тут же стал кратко, по-военному излагать свой план дальнейших действий:
        - Из дому выйдем часа через полтора, когда хорошенько стемнеет. Сразу же переправимся на левый берег Молочной, лодка у меня спрятана в камышах. А там два с половиной километра вдоль реки - и мы на месте. Последние метров сто пятьдесят придется преодолевать по-пластунски, чтобы нас не засекли. Спрячемся в одном укромном местечке, я его загодя присмотрел, оттуда все хозяйство «Энергоспецмонтажа» просматривается, как на ладони. Тем более что в темное время суток оно всегда хорошо освещено…
        - А что будет, если нас заметят? - спросил собкор и тут же замахал рукой, поняв, что его вопрос излишний. - Можете не отвечать и так все ясно - целыми и невредимыми нас оттуда не выпустят
        - Поэтому будем сидеть тихо, как мыши! - невесело усмехнулся участковый. Затем повернулся и указал в угол комнатки, где на узком топчане лежала в разобранном виде старая двустволка. - Это ружьишко я захвачу с собой.
        - Тулочка длинная и неудобная, - кисло осклабившись, отметил Вадим. - Возьмите лучше свое служебное оружие…
        Вальдман отрицательно покачал головой:
        - После восстановления на службе я пистолет не получал, он мне не нужен. Но даже будь «макаров» у меня, я не взял бы его с собой. Иду ведь с вами не как работник полиции, а как частное лицо.
        Еще больше часа мужчины просидели за столом. Чай уже не пили, просто разговаривали, в основном - о предстоящей вылазке. И только когда за единственным окошком кухоньки сгустились сумерки, начали собираться.
        Вальдман набросил на плечи ветровку, под нее спрятал разобранное ружье, в карманы сунул с пяток патронов. А Бобров снял брюки и футболку, в которых приехал, и, достав из пакета спортивный костюм и короткую джинсовую курточку, напялил на себя.
        - Ну, с Богом! - участковый запахнул на груди ветровку и стремительно направился к двери.
        Собкор последовал за ним.
        Выстрел из темноты
        Не задерживаясь во дворе ни секунды, они нырнули в сад, затем минули огород, располагавшийся за ним небольшой пустырь, заросший редкими кустарниками и, наконец, спустились к реке.
        Вальдман быстро отыскал в камышах лодчонку, усадил в нее Вадима и, подхватив весло, ловко оттолкнулся им от берега.
        Не успели отчалить, как уже и причалили - Молочная возле Малиновки неширокая, метров десять.
        - Сейчас я соберу ружье, чтобы оно было в полной боевой готовности, и пойдем! - участковый опустился на одно колено в низкую влажно поблескивающую траву, источающую слабый аромат полыни и чабреца. - Через полчаса будем на месте.
        Километра полтора мужчины шагали вдоль высокого берега, усеянного кустарниками и невысокими деревцами, потом спустились ближе к зарослям камышей и двинулись дальше по еле приметной тропинке, протоптанной пастухами. В небе светилась круглолицая луна и вовсю мерцали звездочки, похожие на мелкие голубые бусинки.
        - Вы не забыли выключить свой мобильный телефон? - приостановившись, поинтересовался Вальдман.
        - Не забыл, - заверил собкор. И, коснувшись пальцами локтя старлея, в свою очередь полюбопытствовал: - Как вы думаете, почему все-таки рабочие оградили забором участок реки только на правом берегу, а левый оставили так, без прикрытия?
        - Наверно, посчитали, что здесь забор не нужен. На этой стороне Молочной нет дороги, а значит, никто не ездит и не ходит, разве что иногда пастухи. К тому же так просто к Молочной в этих местах не подойти, весь берег зарос непролазными камышами. Ну, и понятно, когда Белый запускает в работу промывочные установки, то его люди зорко следят за окрестностями, и при появлении посторонних технику сразу останавливают и прикрывают брезентом.
        - Да, подступы к реке тут перекрыты зарослями болотной растительности, - недовольным тоном констатировал Бобров, - и нам придется издали наблюдать за базой «Энергоспецмонтажа». Удастся ли что-нибудь разглядеть?
        Вальдман тихонько засмеялся:
        - Не волнуйтесь! Я же говорил, что присмотрел там укромное местечко. Оно находится у самой воды.
        - Когда же вы успели это сделать? - удивился Вадим. - И как? Не в открытую же вы все там высматривали?
        - В том-то и дело, что в открытую! - довольно громко хохотнул участковый. И, спохватившись, тут же понизил голос до шепота: - Помог случай…
        Оказалось, что пару дней назад в кабинет участкового прибежала рыдающая жительница Малиновки и, заламывая руки, сообщила, что пропал ее пятилетний сын. Он все утро гулял возле дома и вдруг исчез. Кто-то из стариков сказал женщине, что вроде видел мальчика возле Молочной… Прежде чем поднимать шумиху, Вальдман решил самостоятельно поискать пропажу. И через полчаса нашел ребенка на другом конце села, где тот увлеченно ловил пауков, просовывая к ним в норки кусочек липкой смолы на нитке. Участковому пришло в голову, что можно воспользоваться этой ситуацией. Он быстро отвез женщине мальца, а сам рванул в «Энергоспецмонтаж». Рассказал Белому о происшествии в Малиновке, умолчав, что ребенок уже найден, и, естественно, услышал в ответ, что здесь никаких детей не видели. Тогда Вальдман попросил одолжить ему на полчаса лодку, чтобы переправиться на противоположный берег и поискать малыша там, дескать, есть сведения, что он мог с кем-то из пацанов постарше пересечь Молочную на надувном матраце. Белый к этой просьбе отнесся с пониманием…
        - А охранников на левом берегу вы видели? - спросил собкор, не отрывая глаз от тропинки, густо усыпанной коровьими лепешками.
        - Не видел ни одного, - старлей то и дело потирал искусанное комарами ухо. - Но это не значит, что их там не было, вряд ли Белый оставил бы этот берег без присмотра. В общем, нам надо вести себя предельно осторожно.
        Они не спеша шли еще минут десять, изредка перебрасываясь словами.
        Ветер, который совсем недавно, едва ощущался, начал понемногу усиливаться; по небу поплыли редкие тучки; стало прохладнее и темнее.
        За очередным изгибом Молочной Бобров и Вальдман увидели на противоположном берегу залитую желтоватым светом базу «Энергоспецмонтажа». Однако до нее еще было не так близко, и разглядеть, что там делается, не представлялось возможным.
        - Сейчас малость передохнем, а потом будем потихонечку пробираться дальше, но уже прижавшись к зарослям камыша, - шепотом произнес участковый, опускаясь на траву и жестом приглашая собкора сделать то же самое.
        Тот молча повиновался.
        - Камыши трогать нельзя, чтобы не дай бог не зашуршали, да и ступать нужно по сухому, обходить влажные места, а то чавканье сразу нас выдаст, - продолжал Вальдман напутствие. Он прилег на бок, полежал несколько секунд, затем приподнялся, опершись на локоть. - Короче, осторожность и еще раз осторожность!
        - Мне кажется, нас все равно засекут, ведь передвигаться по берегу совсем беззвучно мы не сможем. - Вадим перевернулся на спину, растянулся во весь рост и заложил руки за голову, пытаясь хоть на короткое время расслабиться. Эмоциональное напряжение и беспокойство давали о себе знать все больше.
        Участковый повертел головой влево и вправо, осматриваясь по сторонам, и нервно провел ладонью по не слишком широкой груди. Похоже, он тоже был взволнован, но старался не подавать виду.
        - Пробираться к месту наблюдения, которое я заприметил, будем очень, очень медленно, - его голос звучал на удивление уверенно и спокойно. - Я пойду первым, а вы - на расстоянии десяти шагов за мной. Понятно?
        Бобров лишь вздохнул.
        Долго валяться на траве мужчины себе не позволили, поднялись и пошли к реке. Возле стены камышей опустились на корточки, с минуту выжидали, вслушивались в зыбкую тишину, потом, осторожно ступая, двинулись вперед.
        Сто, двести, триста шагов… Ну вот! Промплощадка «Энергоспецмонтажа», где копошилась группа людей возле двух урчащих промывочных машин, - почти напротив, почти рядом. Сколько до них? Метров шестьдесят-семьдесят, не больше… Кое-где заросли были негустыми, и собкор даже смог прочитать крупную надпись на одном промприборе - «Goldfield». Видать, импортный…
        Пройти еще чуть-чуть, самую малость, а там продраться через заросли камыша к кромке воды, залечь в липкую, противную жижу, затаиться и наблюдать.
        Вальдман, в который уж раз, долго прислушивался, потом сделал Вадиму знак рукой оставаться на месте, сам же, больше не мешкая, по-пластунски преодолел сразу метра четыре. И привстал на колени.
        В этот самый миг раздался резкий шорох, что-то щелкнуло, звякнуло, и сразу - вспышка, хлопок. Выстрел!
        Участковый глухо вскрикнул и, пошатнувшись, завалился на бок.
        Бобров, забыв обо все на свете, бросился к нему.
        - Сергей! Сергей, вы меня слышите?
        Но он захрипел, мотнул головой и затих. По его щеке и шее текли струйки крови.
        - О господи! - собкор ухватил за плечи своего приятеля, перевернул на спину - тот не подавал никаких признаков жизни.
        Кто-то, тяжело сопя, быстро приближался к ним через камыши. Опять раздался хлопок, потом - еще один.
        Вадим, повинуясь инстинкту самосохранения, сначала вжался в землю, а через мгновение откатился в сторону. И тут же приподнялся, окинул быстрым взглядом берег, горячечно прикидывая, что делать и где скрыться. Бежать от реки, в степь было полнейшей глупостью - ближайший кустарник находился метрах в пятидесяти. Вне всякого сомнения, заметят и «скосят» пулями.
        Так как же поступить? Пожалуй, остается только одно - отползти хотя бы на десяток шагов от этого места и попробовать спрятаться в камышах.
        Совсем рядом по грязи зачавкали чьи-то сапоги.
        Бобров шастнул вниз, к воде. И вовремя - над ухом просвистела пуля.
        Он прополз на четвереньках несколько метров. Увидел на берегу большую полусгнившую корягу и юркнул под нее.
        Неподалеку кто-то выругался, а потом послышался странный булькающий звук. Собкор осторожно выглянул из своего укрытия. В двадцати шагах от него, на тропинке, идущей вдоль берега, стоял рослый мужик и, запрокинув голову, жадно пил из фляги. На его груди, зловеще поблескивая, висела недлинная охотничья винтовка. Закончив пить, он отер рукавом рот и громко позвал:
        - Толян, ты где?
        - Да здесь я! - раздался недовольный голос из камышей. Приблизительно с того места, где должен был лежать мертвый старлей. - Иди сюда, я участкового завалил!
        - Ну, дела! - с удивлением пробасил рослый, направляясь к приятелю. - Ты прямо снайпер!
        Он прошел рядом с корягой. Вадим пожалел, что в горячке позабыл о ружьишке и оставил его возле Вальдмана. Правда, оно могло и не пригодиться, ведь стрелять из такого старья еще нужно уметь.
        Стараясь не производить ни малейшего шума, собкор на животе отполз в сторону от своего ненадежного укрытия, на ходу пытаясь сориентироваться, куда нужно двигаться дальше. Но вынужден был опять прижаться к земле.
        - Где-то здесь прячется еще один! - услышал он голос убийцы участкового. - Это, видать, тот чертов корреспондент, о котором говорил Белый…
        - Сейчас мы его найдем и грохнем! - хохотнул рослый. И спросил уже серьезно, с явным беспокойством: - А они точно вдвоем были? Может, есть и третий, а, Толян?
        - Нет, их было двое! - ответил стрелок. - Нужен фонарь!
        Неподалеку послышался плеск воды. Он быстро приближался. Весельная лодка!
        Пока Бобров решал, как поступить - ползти дальше вдоль камышей или попробовать преодолеть эти полста метров до кустарника наверху, плавстредство причалило к берегу. Послышались возбужденные голоса. По камышам резво побежал луч света от довольно мощного ручного фонаря.
        Сколько еще прибыло охранников - двое, трое? Или больше?
        Собкор решил не рисковать, сначала осторожно заполз в камыши, а потом - в воду, погрузившись в нее до подбородка. О боже, телефон! Совсем забыл о «мобилке» в кармане, теперь ей кранты, остается только выбросить…
        Однако уже через пять секунд Вадим забыл об этой досадной утрате, ему попросту стало не до нее - к самому берегу подкатил бог весть откуда взявшийся большой внедорожник, из которого вылезли трое вооруженных мужчин. К ним тут же подошли четверо из камышей. И это могли быть не все головорезы. Не остался ли еще кто-то в машине или возле лодки?
        Дело принимало крайне скверный оборот.
        Собкор напряженно наблюдал за мужчинами сквозь заросли, боясь вздохнуть на полную грудь. Его мышцы сковал то ли страх, то ли холод, то ли отчаяние от осознания собственной беспомощности. Однако он и не помышлял сдаваться. Если найдут, то придется бросаться вплавь по реке, пусть лучше настигнет пуля, чем попасть в руки наймитов Белого. Ведь они все равно потом убьют, но сначала вполне могут поиздеваться, помучить. Не стоит давать им такую возможность.
        Семеро стояли наверху возле внедорожника и, видимо, советовались, как лучше организовать поиски затаившегося где-то журналиста.
        Медленно текли минуты. Боброва люто бил озноб, а тут еще начали досаждать комары - они тучами садились ему на лицо. И согнать их он не мог, чтобы случайным шумом не выдать место своего пребывания.
        Наконец, совещание закончилось. Двое мужчин сели в машину, и она медленно двинулась вдоль берега. Остальные разбились на две группы и принялись проверять очерет.
        Отчаявшись терпеть комариную атаку, Вадим на секунду погрузил лицо в воду, а потом стал неотрывно следить за действиями бандитов. Пока ему везло, они, вооруженные двумя фонарями, не замечали его. Порыскав, начали отдаляться и вскоре отошли на довольно приличное расстояние.
        Собкор стал подумывать о том, не вылезти ли тихонечко из воды и не поискать ли на берегу более комфортное укрытие, чтобы пересидеть в нем какое-то время, а затем улучить подходящий момент и рвануть в рощицу, до которой по прямой, наверно, будет около полукилометра? Но страх и сомнения удерживали Боброва в воде: а что, если действительно кто-то остался сторожить лодку? Он сидел и вслушивался в тишину, стараясь уловить малейший шорох.
        Через некоторое время осторожно оглянулся: интересно, что сейчас происходит на базе «Энергоспецмонтажа»? Она была погружена в ночную мглу и казалась совершенно безжизненной. Только по ту сторону забора, возле вагончика горел одинокий фонарь.
        Наконец, собкор собрался с духом. На животе, низко прижимаясь к земле, он сначала добрался до тропинки и на какое-то время залег на ней. Потом стал медленно ползти к кустам. Редкие, невысокие, при дневном свете они были бы совсем ненадежным укрытием, но теперь вселяли хоть какую-то надежду на спасение от преследователей.
        Вадим благополучно добрался до вожделенной цели и едва успел перевести дух, как темноту разрезал яркий свет фар. Опять внедорожник! Но уже другой, кажется, чуть поменьше. Он проехал кусты, в которых прятался беглец, и почти сразу за ними остановился. Из салона выскочили два парня.
        - Мужики, кто-нибудь! - закричал один, размахивая включенным фонариком. - Слышите, мужики?!
        - Что такое, Лохматый? Чего орешь, как резаный? - брюзгливо отозвался кто-то из камышей.
        Послышался шелест, и на берег вышел плечистый, высокий человек в резиновых сапожищах.
        - Нам нужно забрать труп, - пояснил ему все тот же тип с фонариком.
        - Там он, возле камышей! - крепыш указал рукой в сторону реки. - Идемте, я помогу вам.
        - Подожди! Надо же жмурика во что-то запаковать, - второй бандит, приехавший на внедорожнике, полез в салон. - У меня есть кусок полиэтилена…
        Когда труп Вальдмана погрузили в багажник, здоровяк в сапогах опять пошлепал к воде, а парни, облокотившись о бок своей машины, закурили и стали о чем-то негромко разговаривать. Они явно никуда не спешили.
        Но тут заработала рация, пристегнутая к поясу бандита с фонариком. Он что-то быстро ответил и тут же, швырнув окурок, полез в салон на переднее пассажирское сидение. Второй парень уселся за руль. Внедорожник завелся и покатил вдоль берега.
        На волосок от смерти
        Собкор с облегчением вздохнул и уже вознамерился отползти к соседнему кустарнику, такому же жиденькому, но росшему чуть дальше от тропинки. Однако, прислушавшись, сначала краем уха уловил отдаленный разговор. А потом метрах в тридцати от себя углядел и три медленно приближающихся силуэта. Двое рослых мужчин шли рядом, следом неуклюже ковылял еще один - приземистый и толстый.
        Поравнявшись с кустами, где прятался Бобров, пара остановилась, подождала третьего. Тот подошел и плаксивым голосом пожаловался:
        - Я связки на лодыжке растянул! Боль адская!
        - Так чего ж ты такой неосторожный, Кабан? - раздался насыщенный бас. - Вечно с тобой одни проблемы!
        - Разве я виноват, что так получилось? - стал оправдываться толстяк. - Попал ногой в ямку, и вот… Такое может случиться с каждым…
        - Ладно, нам надо не прозевать этого писаку, а ты сядь и посиди, - приказал все тот же бас. - Лохматый с Индейцем подъедут и тебя заберут.
        Толстяк тяжело опустился на траву. Снял с шеи автомат, положил рядом с собой и, наклонившись вперед, кое-как дотянулся к лодыжке и начал ее растирать.
        Двое бандитов, посмеиваясь, потащились дальше.
        И тут Вадима что-то кольнуло возле колена, он непроизвольно дернулся. Зашуршала сухая трава. Мужчины резко остановились.
        - Слышал? Чего это там? - проворчал владелец баса.
        - Сейчас гляну! - проговорил второй и, включив фонарь, направил его на кусты. Но луч выхватил из темноты лишь ту их часть, которая была ближе к тропинке, задняя осталась в темноте.
        - Да ты подойди, подойди к шиповнику! - посоветовал первый.
        Бандит с фонарем сделал несколько шагов, посветил на кусты. Потом обошел их с одной стороны, затем - с другой. Ему оставалось только немного раздвинуть ветки, и он неминуемо увидел бы собкора. Но, к счастью, у басовитого на поясе заработала рация, и он прокричал:
        - Пошли, нас зовут! - и, увидев, что напарник замешкался, с нетерпением прибавил: - Да никого там нет! Разве что еж или мышь.
        Через несколько секунд на тропинке остался лишь толстяк. Охая и постанывая, он продолжал растирать свою травмированную ногу.
        Но его одиночество длилось совсем недолго - из камышей вышел здоровяк в резиновых сапожищах.
        - Комары просто достали! - уныло проговорил он, присаживаясь рядом со своим увечным дружком. - И жрать охота, поужинать-то я не успел… Когда уже отыщут этого проклятого газетчика?
        - Хрен его знает! - выругался толстяк, прекратив массировать лодыжку. - Что-то у меня живот разболелся. Видать, от всей этой беготни…
        Он приподнялся, встал сначала на одно колено, потом, поднатужившись, и на ноги. Расправил спину, покряхтел и почапал к кустам, на ходу расстегивая брюки.
        Собкор затаил дыхание.
        Толстяк немного не дошел до шиповника, окинул беглым взглядом землю возле корней и, приспустив штаны, собрался присесть. И вдруг отчего-то передумал. Сделал пару шагов вперед и протянул руку к кустам, собираясь сорвать несколько листьев, чтобы потом использовать их вместо бумаги. Боброву, в общем-то, нечего было бояться, но его нервы не выдержали. Он резко вскочил и прыгнул на толстяка, стараясь толкнуть его как можно сильнее.
        От мощного удара в грудь тот отлетел шагов на пять и растянулся на траве. Из его горла вырвался пронзительный, буравящий визг, как будто крысе наступили на хвост.
        Второй бандит оторопело вскочил, заметался, наконец, сообразил - схватил лежащий на тропинке автомат и бросился к кустам. Но поскользнулся на влажной траве и упал навзничь. Тут же подхватился и опять не устоял на ногах.
        - Микроб стреляй! Стреляй, Микроб! - во всю мощь легких завопил толстяк, барахтаясь на земле. Он никак не мог подняться, мешали штаны, они путались у него где-то на щиколотках.
        Этих секунд Вадиму хватило, чтобы молнией метнуться к берегу и прыгнуть в камыши. Он приземлился у самой воды, быстро прополз на четвереньках несколько метров. Потом в горячке встал во весь рост и, раздвигая руками заросли, пробежал еще столько же. В конце концов, ноги собкора увязли в жидкой грязи и он упал. В этот самый момент тишину разрезала длинная автоматная очередь. Стреляли по камышам.
        Слева и справа послышались возгласы и топот десятка ног. И опять автоматная очередь. Кто-то закричал:
        - Журналист вылезай!
        Другой голос властно приказал:
        - Не стрелять! Где-то там наша лодка!
        Бобров сполз в воду. Его сердце бешено колотилось.
        Несколько человек, освещая себе путь фонарями, полезли в камыши. К счастью, не в том месте, где прятался беглец.
        Понимая, что его вот-вот найдут, и терять уже нечего, Вадим решил действовать. Без долгих раздумий, как змея, юркнул из воды в заросли, прополз на животе вверх до того места, где они заканчивались, зыркнул туда-сюда и на полусогнутых побежал к ближайшим кустам. Это был смертельный риск, почти верная смерть. Но судьба смилостивилась над несчастной жертвой. Преследователи так увлеклись поиском, так яростно раздвигали камыши, что ничего не увидели и не услышали.
        Осмелевший собкор почти сразу же перебрался в другие кусты, которые расли дальше от тропинки. А потом, беспрерывно оглядываясь, пополз в степь. Но до ближайших зарослей терна или шиповника было далековато, пришлось на время залечь в неглубокую борозду, оставленную колесами грузовика или трактора.
        В это время к реке разом подъехали два внедорожника. Один встал передом к воде, его мощные фары ярко осветили изрядный участок камышовых дебрей. Вторая машина развернулась, и свет ее фар ударил в противоположную сторону - в степь.
        Шестеро новоприбывших бандитов разделились на две группы. Трое бросились помогать раздвигать очерет, рьяно ломали и топтали зеленые стебли. Трое других принялись осматривать кусты шиповника и боярышника, не пропуская даже самых чахлых.
        Прошло несколько томительных минут.
        - Этого гада здесь нет! - возвестил с берега чей-то прокуренный голос.
        - Упустили, что ли? - прозвучало предположение оттуда же, из камышей. - Может, он того, вплавь удрал?
        - Ни фига! Здесь мелко, а дно - вязкий ил, ногу не вытащишь! - прогорланил один из тех, кто осматривал кусты. Его голос показался Боброву знакомым, но о том, чтобы выглянуть из своей ямки и посмотреть, кто это такой, нечего было и думать - все вокруг заливал свет.
        - А что, если чертов писака утоп? - начал гадать кто-то в плавнях. Вадим сразу узнал его по брюзгливым, досадливым интонациям - здоровяк в сапогах, сбитый с ног толчком в грудь. - Может, когда Микроб чесанул из автомата, то зацепил его? Мне помнится, что-то тогда булькнуло в воду. Хорошо булькнуло! Это вполне могло быть тело.
        - Хватить болтать! - опять рыкнул сверху тот, чей голос собкору показался знакомым. - Продолжаем искать!
        Когда бандиты закончили осмотр кустов, росших в непосредственной близости от тропинки, и освещавшие их фары внедорожника погасли, продрогший до костей собкор, наконец, смог изменить позу и пошевелить онемевшими конечностями. Однако выползать из своей рытвины он побоялся.
        Послонявшись у машин, троица присоединилась к остальным головорезам и тоже принялась перешаривать рогоз. Беглец, не теряя драгоценных минут, сначала ползком, а потом и на четвереньках стал удаляться в сторону рощи. И добрался до нее успешно, если не считать ободранных коленей и локтей.
        Влетел под сень дремлющих деревьев и тут же, как куль, свалился на землю, сраженный внезапной мышечной судорогой в ногах. Он лежал, извиваясь от резкой боли и постанывал. Но, к счастью, эта мука длилась недолго, корчи в икрах прекратились. Вадим перевернулся на спину, широко раскинул руки и блаженно закрыл глаза. Однако вскоре до его сознания дошло, что рощица совсем маленькая и считать ее надежным убежищем нельзя. Это сейчас, пока темно, найти здесь затаившегося человека не так просто, а вот на рассвете…
        Боброва охватило чувство тревоги. Нужно действовать, а не беспечно валяться на траве, поддавшись усталости. Необходимо отойти от злополучной реки как можно дальше. И будет очень неплохо, если еще затемно удастся добраться до какого-нибудь населенного пункта. А оттуда позвонить брату…
        Надо спешить. Который теперь час? Мобильный телефон не работал, а наручных часов собкор не носил.
        Опершись спиной о жесткий, но теплый ствол белой акации, он некоторое время всматривался в ночную мглу и прислушивался. Тихо шумели листья деревьев да степные травы, изредка откуда-то доносился приглушенный лай дворовых псов. Где-то недалеко село. Значит, вперед! Спасение близко!
        Вадим дернулся, хотел встать на ноги, но вдруг обмяк - одна четкая мысль вдруг резанула его обостренное сознание. Господи, а стоит ли туда идти? Преследователи же не дураки, они прекрасно понимают, что конечная цель измученной жертвы - близлежащий населенный пункт. Не дать ей туда войти - для них вопрос чрезвычайной важности, можно сказать, жизни и смерти.
        Конечно же, нет никаких сомнений, что на подступах ко всем селам, куда есть шанс добраться пешком за этот остаток ночи, Белый расставит своих отморозков. Значит, надо отправляться туда, где они вряд ли будут ждать. Но куда именно? Наверно, придется просто обойти парочку деревень и зайти в более-менее отдаленную от этих мест. Да и то, со всеми предосторожностями - нельзя двигаться по дороге, по открытому пространству, а только полями и огородами. А если к тому времени уже начнет светать, что, скорее всего, и случится, то лучше где-то пересидеть до следующей ночи, к примеру, в зарослях шиповника или в кукурузном поле. Правда, провести целый день без капли воды - дело трудное, да что делать, придется терпеть.
        Поразмыслив, собкор решил, не слишком отдаляться от берега Молочной, на полкилометра, не более, и пробираться вперед параллельно руслу. Бандиты, скорее всего, станут рыскать где-нибудь в степи, в рощицах, посадках и окрестностях сел.
        На протяжении получаса Бобров шагал довольно бойко, хоть и останавливался время от времени, чтобы хорошенько прислушаться. Однако потом пережитый стресс и утомленность начали давать о себе знать. Темп заметно снизился. Ныло все тело, хотелось упасть под один из редких кустарников и хоть немного, хоть на пять минут забыться.
        Протопав километра два без приключений, Вадим уловил краем уха отдаленное урчание мотора, а через несколько мгновений увидел позади себя, на приличном пока расстоянии, сноп света. Это был внедорожник; покачиваясь на кочках, он медленно приближался.
        Кроме жиденького, низкорослого терновника, поблизости не было ничего подходящего, и беглец полез в эти колючие заросли, скрутился калачиком и застыл.
        Зловеще разбрызгивая голубоватый свет, массивный автомобиль проехал мимо. Затем описал дугу и покатился в обратном направлении.
        Собкор потопал дальше. Становилось все прохладнее, небо приобрело цвет перезревшей сливы, почернело и как будто опустилось ниже. Дурманящий запах еще не до конца высушенного летним зноем травостоя, успокаивал и навевал сон, с которым было все труднее бороться. Ох, как же они ароматны эти выпестованные ветрами полынь, пырей, кермек, тысячелистник, вейник, ястребинка… Именно так должно пахнуть в раю, если он, конечно, существует….
        Бобров уже не шел, он плелся, еле переставляя ноги.
        Однако запас его сил и воли был еще далеко не исчерпан. Увидев крошечный байрак - балку с остатками старого леса, ночной скиталец позволил себе полежать там всего пару минут. И снова пустился в путь.
        Еще через полкилометра он наткнулся на ветхое здание довольно внушительных размеров, заросшее со всех сторон акациевой порослью и бурьяном. Недоеденные ржавчиной ворота, когда-то сорванные с петель, валялись у пугающего чернотой дверного проема. По характерному тошнотворному запаху, раздирающему горло и легкие, было понятно, что это заброшенный химсклад.
        Постояв возле него с минуту, Вадим уже вознамерился идти дальше, как вдруг услышал шум работающего двигателя и почти сразу увидел справа от себя автомобиль - большой внедорожник. Он медленно двигался в сторону склада.
        Бежать за угол здания и где-то там попытаться найти более-менее пригодное укрытие и залечь? Наверно, это был бы вполне рациональный поступок, но растерявшийся собкор бросился в дверной проем, горячечно зашарил глазами по еле видимым стенам и полу, заваленному битыми кирпичами, кусками отвалившегося с крыши шифера, рваными бумажными мешками и всякой другой дрянью.
        Куда юркнуть, где спрятаться? Времени на раздумья не было - машина уже подъехала к зданию. Бобров метнулся к противоположной от дверного проема стене, упал на бок за горкой кирпичей, подтянул ноги к животу и прикрылся сверху куском шифера. И вовремя! В склад, переговариваясь, вошло двое или трое мужчин. Они посветили фонарями на стены, на пол, перевернули несколько кусков шифера и удалились. Но, к удивлению Вадима, двигатель внедорожника продолжал молчать, его не заводили. Видимо, бандиты рыскали возле здания, осматривая кусты и заросли бурьянов.
        Проходили минуты за минутами. А машина все не отъезжала.
        Острые куски кирпича впились бедному собкору в бок, причиняя невыносимые страдания, а тут еще, как назло, у него защекотало в носу. Он еле сдержался, чтобы не чихнуть.
        Неожиданно один из преследователей снова зашел в склад. Потоптался, покашлял, сделал несколько шагов то в одну, то в другую стороны, потом начал медленно водить фонарем по углам, стенам и полу, тщательно их осматривая. К счастью, кто-то громко и настойчиво крикнул в дверной проем:
        - Индеец! Хорош шнырять, поехали! Нечего здесь делать!
        Когда автомобиль, недовольно урча, покатил в степь, Бобров выбрался на свежий воздух. Долго откашливался, растирал ноющие ребра и бедро, разминал затекшие ноги и спину и только потом побрел дальше. Но пройдя сотню метров, остановился - в его воспаленном мозгу вдруг возникла одна интересная мысль: а не лучше ли перебраться на другой берег Молочной, не будет ли там поспокойнее? Вряд ли архаровцы Белого ожидают от своей жертвы столь хитрую уловку.
        Старая знакомая
        К реке собкор приближался осторожно - то на четвереньках, то ползком. И только в камышах позволил себе встать в полный рост, да и то ненадолго, почти сразу присел и стал вглядываться в противоположный обрывистый берег. Вроде ничего подозрительного, но на всякий случай нужно выждать минут десять, досконально изучить обстановку.
        Пятнадцать метров ила, воняющей болотом воды, достающей максимум до плеч, и вот он, правый берег Молочной.
        Выбравшись из чавкающей топи на твердую землю, Вадим первым делом снял брюки и куртку, хорошо выкрутил их и опять натянул на себе. Хоть он и продрог, зато вынужденная купель придала ему бодрости и прогнала сон.
        На береговой круче, под сенью одинокой осины, Бобров некоторое время осматривался и прислушивался. Затем пересек хорошо накатанную грунтовую дорогу, идущую вдоль Молочной, и присел под кустом боярышника.
        Итак, куда теперь двигаться, где находится ближайший населенный пункт? Чтобы не блуждать, можно, конечно, рвануть в Малиновку, до нее километра четыре. Правда, это означает, что придется идти мимо базы «Энергоспецмонтажа», но его ведь можно обойти. Так же, как и Чабановку, которую патрулирует продажная токмакская полиция.
        Собкор с тревогой посмотрел на небо - интересно, который нынче час? Похоже, близится рассвет. Надо двигаться осторожно, но быстро, а заодно и согреться.
        Он отошел от реки на несколько сотен метров в степь, и трусцой побежал в сторону Чабановки.
        Довольно скоро, чего никак не ожидал, увидел огоньки уличных фонарей в безмолвном, оставленном людьми селе, а потом, на берегу Молочной, - залитые светом вагончик и часть забора. Обходить их пришлось сначала по полю низкорослого подсолнечника, а потом - по лесополосе и остаткам старой рощицы.
        Когда Чабановка осталась за спиной, небо уже явственно начало светлеть, слегка заалел восток и еще не часто, но звонко запели птицы. Как поступить - искать надежное и более-менее уютное убежище и сидеть в нем тихонько целый день или, может, рискнуть?
        Вадим думал не долго. С минуту постоял, опершись плечом о ствол раскидистого явора, а потом, озираясь по сторонам, потопал вперед.
        Благо, в этих местах было где спрятаться беглецу. Он шел вдоль кукурузных, гречишных и просяных полей, по посадкам, ложбинам, неглубоким балкам. И вскоре, за полувысохшим болотом, на небольшом возвышении увидел Малиновку. Вот она - рукой подать: за топким местом - огороды, за ними - сараи и хаты, в основном старые, построенные еще немецкими колонистами. Асфальтовая дорога, заходящая в село, находилась довольно далеко, а Молочной с того места, где оказался Бобров, не было видно вообще.
        И опять он задумался: может, все-таки не стоит рисковать? Может, лучше нарвать охапку травы, зайти в кукурузное поле да лечь поспать? Но от мысли о том, что придется целый день проваляться под палящим солнцем да еще без питья и еды, собкору стало муторно. Нет, нет, вперед! Только нужно не забывать об осторожности.
        Низко пригибаясь к земле, Вадим пересек болотистый участок, перепрыгивая с кочки на кочку, затем разбитую тракторами грунтовую дорогу, забежал на ближайший огород и плюхнулся в заросли буйно разросшейся тыквенной плети. До забора, отделявшего грядки от двора, и длинного сарайчика для скотины, было метров пятьдесят. Придется добираться ползком. Теперь главное, чтобы хозяева попались спокойные, не подняли шума и не спустили с цепи собаку, увидев во дворе чужака, да еще в таком неприглядном виде.
        Добравшись до забора, беглец юркнул в кусты малины, которые там росли, и затаился. В этот момент залился звонким лаем пес, привязанный во дворе, он просто рвался с цепи. Вот же гад, учуял!
        - Дружок, ты чего это взбесился? - отозвался на собачий гвалт мягкий женский голос.
        Бобров поднялся на корточки и осторожно заглянул поверх забора. Возле сарая стояла невысокая молодая женщина в цветастом ситцевом халате, на голове - светлая косынка, из-под которой выбивались пряди красных, как медь, волос, в руке - небольшое оцинкованное ведро.
        - Да уймись же ты! - принялась она увещевать не очень крупного косматого пса, который продолжал неистово лаять, встав на задние лапы. - Соседского кота увидел? Да бог с ним, с котиком! Что ты на него так взъелся?
        Собкор опять спрятался за забор, не решаясь окликнуть хозяйку: что, если она испугается и начнет кричать, а из дома выскочит ее муж или отец с ружьем в руках? Надо бы разобраться, что за люди здесь живут и сколько их. Вадим поискал щель между досками и приник к ней глазом.
        Молодка, звякнув ведром, направилась к сараю. Стало понятно, что она собирается подоить корову, а это дело кропотливое, небыстрое.
        - Девушка! Девушка! - позвал Бобров негромко, высунув свою стриженую голову из-за забора. - Не бойтесь!
        Пес изо всех сил рванулся в его сторону и залаял пуще прежнего.
        - О господи! Кто здесь? - крикнула женщина и от испуга выронила ведро на бетонные плиты, которыми был выстлан двор.
        - Я попал в беду! - проговорил собкор, поднимаясь во весь рост.
        Хозяйка вперила в него округлившиеся от удивления и страха глаза, попятилась.
        - Кто вы такой? Что вам нужно?
        - Я журналист… Корреспондент «Новой газеты» Бобров! - назвался он и, войдя в открытую калитку, предстал перед молодкой во всей красе.
        - Вы Бобров? Из «Новой газеты»? - она несколько раз пробежала по нему глазами - сверху вниз и снизу вверх. Затем ее взгляд остановился на лице странного приблудыша и потеплел. Губы растянулись в слегка ироничной улыбке. - Точно! Но вы грязный, как черт!
        И только теперь Вадим узнал эту молодку. Эта была та самая продавщица из Чабановки, которая весной приводила к нему паренька с черным камешком, его, кажется, Колькой звали.
        - Вы… Таня? Таня Остапенко, верно?
        Она подхватила ведро, замахнулась им на пса и тот, сменив громкий лай на тихое рычание, полез в свою конуру.
        - Да, я Таня Остапенко, который вы когда-то обещали заехать в гости! - ее глаза смеялись.
        - Вот и заехал, точнее - пришлепал! - вздохнул собкор и виновато развел руками.
        - Так что же с вами случилось? - поинтересовалась хозяйка, без опаски приблизившись к нему.
        - Вы Вальдмана знаете? - вместо ответа спросил Бобров.
        - Конечно, это наш участковый.
        Вадим опустил голову и тихо произнес:
        - Несколько часов назад его убили возле того места, где идет расчистка русла Молочной. Мы с Сергеем были вместе… Я сумел убежать. За мной теперь охотятся люди Белого…
        - О господи! - молодка ухватила гостя за руку и поволокла в летнюю кухню. Там усадила на топчан и сама села рядом.
        Собкор в двух словах рассказал о том, что приключилось прошлым вечером, и попросил телефон.
        Хозяйка беспомощно развела руками:
        - Телефоны не работают! Стационарный даже не пищит, а мобильный не ловит сеть. И так у всех малиновцев…
        - Давно не работают телефоны?
        - Часов с одиннадцати вечера, - немного подумав, ответила женщина. - Я в это время хотела позвонить подруге, она из Чабановки, некоторое время ютилась с сыном у меня, а потом уехала к родителям в Высокое. Так связи уже не было…
        - Что же делать? - заволновался Бобров. - Я должен позвонить брату в Запорожье, он в областном управлении полиции работает. Местным властям верить нельзя…
        - Проблема эта решаема! - успокоила хозяйка. - Я сейчас сбегаю к дяде Паше, соседу. Он человек безотказный. Попрошу, чтобы через часик отвез вас в Молочанск. А вы пока ополоснитесь в летнем душе, - она указала пальцем в окно, за которым виднелось деревянное строение похожее на сельскую уборную, только с железной бочкой наверху. - А я быстренько подою Зорьку, а потом постираю и просушу утюгом ваш спортивный костюм. И еще приготовлю завтрак. Это недолго…
        - Только ничего не рассказывайте соседу! - предупредил Вадим. И, улыбнувшись, прибавил: - Скажите ему, что я ваш новый бой-френд… Или вы уже успели найти себе жениха?
        - Да никого я не нашла! - смутилась молодка. - Одна живу. Одна, как перст…
        Вильнув бедрами, она побежала к воротам, а собкор быстро сбросил с себя одежду и нырнул в деревянную коробку. Когда сверху на него хлынула охладившая за ночь вода, он едва сдержался, чтобы не заорать. Но вскоре его тело привыкло к ледяным струям, и они даже стали казаться блаженством.
        Нормально помыться Бобров не успел - кто-то забарабанил кулаками в дверь. Он тут же закрутил вентиль и выглянул наружу. Возле душевой кабинки стояла встревоженная хозяйка.
        - Придется повременить с поездкой! - выпалила она скороговоркой. - Дядя Паша говорит, что на обоих выездах из села дежурят вооруженные полицейские. Они досматривают все машины. Якобы ищут опасного преступника, который ночью убил человека….
        - Значит, надо выбираться из Малиновки пешком! - выслушав эту неприятную новость, констатировал собкор. - Уйду, как и пришел, - огородами…
        - Нет, нет! - замахала руками хозяйка. - Сейчас вас запросто могут заметить. Нужно подождать до наступления сумерек.
        - То есть проторчать здесь целый день! - расстроено пролепетал Вадим, озадаченно почесывая голову.
        Женщина бросила на него короткий взгляд, потом отвернулась и, глядя в сторону, с нарочитой веселостью поинтересовалась:
        - Я для вас не та компания, в которой вы чувствовали бы себя комфортно?
        Он опешил и сразу не нашелся, что ответить. Но уже через секунду, как был в одних мокрых трусах, так и шагнул к ней, приобнял за плечи:
        - Не говорите глупостей, Таня…
        Пока гостеприимная хозяйка готовила завтрак, Бобров, по ее настоянию, растянулся на топчане в летней кухне, чтобы дать отдохнуть усталому телу. И незаметно для самого себя провалился, будто в прорубь, в глубокий сон, длившийся почти до одиннадцати часов.
        Время до вечера тянулось долго, хоть гость и не сидел без дела. Сначала он починил старую настольную электроплитку, наточил все ножи. Потом битый час возился в доме со шкафами - прилаживал на место отвалившиеся дверцы, поправлял покосившиеся полки и маскировал царапины на полировке с помощью морилки, которую отыскал в кладовке среди банок с остатками красок, полупустых мешочков с алебастром, кусков кафеля и прочего хлама.
        Наконец, солнце скатилось за горизонт, день погас, начали сгущаться сумерки. Настал час отправляться в путь…
        Татьяна собралась идти вместе с Вадимом и никакие его уговоры на нее не действовали. Она приводила в пользу своего решения множество доводов. Все они не застуживали серьезного внимания, кроме, пожалуй, одного: собкор не имел в Молочанске настолько близко знакомых, к которым можно было бы запросто обратиться посреди ночи с просьбой одолжить телефон. А у Татьяны таковые имелись.
        Перед самым выходом из дома Боброва вдруг осенила мысль, что было бы совсем неплохо посмотреть, чем сейчас занимаются на базе «Энергоспецмонтажа», а уже потом топать в Молочанск, искать там телефон и звонить Сахновскому. Конечно, люди Белого за день успели замести следы своей тайной деятельности, вывезли технику, которой мыли золото. Но что-то же за забором происходит в этот час. Что именно? Или там никого нет, банда попросту сбежала? Всеволод Белый с помощью своего патрона Пастухова уже мог вообще преспокойно покинуть пределы Украины…
        Взвесив все обстоятельства, Вадим решил, что риск наведаться на базу «Энергоспецмонтажа» не такой и большой. Ведь где-где, а в своем логове эти башибузуки свою жертву точно не ждут.
        До места расчистки русла со стороны Чабановки добраться незамеченным совсем нетрудно, там на каждом шагу растут кустарники. А наблюдать за действиями бандитов можно из камышей - их целая стена там, где заканчивается левое крыло забора, прикрывающего берег реки с техникой.
        Узнав о затеи собкора навестить Белого и его присных, Татьяна пришла в ужас.
        - Это чистое безумие! - горячо убеждала она. - Зачем же лезть на рожон? Просто доберемся до Молочанска, зайдем к моим друзьям и попросим телефон, если, конечно, там есть связь…
        Но Бобров был непреклонен.
        - Бояться нечего! - уверенно заявил он. - Если на базе и остался кто-то, то ему не до нас.
        До околицы Чабановки они дошли быстро - за три четверти часа. Зато минут двадцать сидели в кустах - осматривались и прислушивались, чтобы не нарваться на патруль. И, наконец, увидели свет фар - полицейская машина медленно объезжала село.
        - В Чабановку заходить не будем! - решил Вадим. - Нам нечего там делать. Аккуратно обойдем ее. Потом вы спрячетесь в лесополосе, а я кустами подамся к берегу.
        - Нет, нет, вам нельзя идти одному! Нам нужно держаться вместе! - попыталась возражать Татьяна.
        Но он резко пресек эти попытки:
        - Прекратите молоть чепуху! - и уже мягче прибавил: - Если вдруг меня схватят, вы побежите в Молочанск и поднимете шум. А если нас схватят обоих, то спасения не будет.
        Женщине пришлось подчиниться.
        Путь от юго-восточной околицы села до берега реки, где остался островок нескошенного камыша и начинался забор, отделяющий базу «Энергоспецмонтажа», от людских глаз, занял несколько больше времени, чем рассчитывал собкор. Полицейская машина, как назло, беспрерывно кружила неподалеку, мощная фара-искатель прощупывала кусты и прилегающий к Молочной лужок. Приходилась все время быть начеку, ползти на животе, а часто и лежать неподвижно. Но через час Бобров все-таки добрался до заветных камышей.
        Чтобы иметь хороший обзор, пришлось лезть в воду. Хотя это, пожалуй, было к лучшему, ведь одну только голову, торчащую из черной жижи среди рогоза, заметить гораздо труднее. Да и комарам особо негде разгуляться.
        Территория за забором была освещена несколькими мощными светильниками и вовсе не казалась безжизненной. У самой воды трое рабочих сливали с бочек остатки топлива в канистры. Двое других, тихо переговариваясь, копошились возле лежащего на песке какого-то агрегата, скорее всего, от трактора. Еще двое возились со старой деревянной лодчонкой, кажется, крепили к ее бортам новые планки для сидения.
        Никакой промывочной техники здесь, конечно, уже не было, ее увезли. Стояли на приколе бульдозер и оба экскаватора, не работал и земснаряд. Видать, Белый дал команду повременить с расчисткой русла.
        В Молочной золота нет!
        Стараясь не шевелиться, чтобы не создавать шума, Вадим лежал в воняющей болотом воде и наблюдал за действиями людей. Медленно текли минуты. Ничего не менялось.
        Но вдруг участок реки возле базы озарила яркая вспышка. Затем сноп бело-лунного света ударил с неба на один из экскаваторов, потом на пространство возле распахнутых ворот и погас. А через мгновение уже знакомый собкору шар, искрящийся мириадами разноцветных огоньков, упал с высоты и завис над головами людей в трех метрах от земли.
        Неожиданно в центре летательного объекта открылся неширокий проем, в нем тут же возник низкорослый молодой человек в светлом комбинезоне и круглой шапочке наподобие ермолки. Он стоял в зеленоватом, чуть пульсирующем свете и молча взирал на рабочих, которые оставили свои дела и сгрудились у кромки воды.
        В ворота стремительно вошли двое мужчин. В одном из них Бобров без труда узнал Всеволода Белого.
        - Где товар? - крикнул он на ходу, обращаясь к парню, выглядывающему из сферы.
        - Со мной! - громко ответил тот. Его голос звучал не совсем естественно - казался слишком резким и немного напоминал лязг железа. - А где Алиа? Мне обещали ее показать! Будет она - будет металл!
        - Ты чего гонишь, козел! - заорал лысый коротышка, который до прилета шара вместе с напарником ремонтировал лодку. - Давай товар! Не то - разговор у нас короткий!
        Белый повелительным жестом руки одернул лысого. Потом достал из кармана штанов мобильную рацию, поднес к губам и что-то тихо произнес. Затем, обращаясь к парню в сфере, почти дружеским тоном сказал:
        - Придется немного подождать! Вашу подругу уже везут сюда.
        Проем в шаре закрылся, сияющие разноцветные огоньки погасли. Но объект не улетал, он продолжал неподвижно висеть над берегом. Белый круто развернулся на месте и шмыгнул за ворота. За ним потопал и его приятель.
        Ошеломленный Бобров смотрел на все это, широко открыв рот и затаив дыхание. Только что он увидел настоящего гуманоида! А в том, что невысокий парень в прилетевшей сфере - гуманоид, не было никаких сомнений. Вот только не понятно, какой такой товар он доставил банде Белого? Причем этот товар - металл, ведь именно так сказал пришелец. И еще, кто такая госпожа Алиа, которую он потребовал показать и которую, по словам директора «Энергоспецмонтажа», уже везут сюда?
        Оставшиеся на берегу мужчины возвратились к своим прерванным занятиям. Только один коротышка не сдвинулся с места; пыхтя сигаретой, он неприязненно пялился на объект.
        Прошло достаточно много времени. От длительного пребывания в воде собкор изрядно продрог, к тому же у него онемели ноги. Но иного выхода, кроме как продолжать терпеть эти неприятности, не было.
        Но вот послышался тихий шум мотора, подъехал автомобиль. Какой - Вадим не знал: из его засады не было видно, что делается по ту сторону забора. В ворота, на берег, вошли Белый и мужчина в светлой рубашке с большим животом - Любарский. Следом за ними, тяжело ступая, ввалился здоровенный амбал, он тянул за собой маленькую, но хорошо сложенную девушку. Она была в шортах и майке, босая, с коротко стрижеными волосами. На шее у нее блестел какой-то странный толстый обруч. Что это? И тут Боброва осенило: господи, да это же, наверно, та самая барышня, которая жила у покойного прокурора Щербахи! И на шее у нее не что иное, как стальной ошейник! О таком упоминал главред Калиниченко!
        Кто же она, эта несчастная пленница по имени Алиа, которую пожелал увидеть гуманоид?
        Вокруг сферы вспыхнули огоньки, открылся проем, в нем, охваченный зеленоватым зыбким маревом, появился тот самый парень в комбинезоне и ермолке. Он что-то воскликнул на непонятном языке, обращаясь к девушке, и некоторое время неотрывно смотрел на нее. Потом приложил ладонь к левой стороне груди и снова произнес несколько слов. После этого сбросил вниз небольшой черный мешок, который громко звякнул, ударившись о хорошо утрамбованный ногами и колесами техники грунт.
        Через мгновение проем закрылся, и шар, взметнувшись вверх, растворился в ночном небе.
        Девушка, как подкошенная, упала на колени и затрясла головой. Амбал брезгливо сплюнул, отпустил ее руку и отошел на несколько шагов в сторону к лысому коротышке, восседавшему на брошенной покрышке от грузовика.
        Директор «Энергоспецмонтажа» подскочил к мешку и, развязав тесемки, нетерпеливо запустил в него руку. Сразу выдернул и разжал кулак - на ладони заблестели желтые камешки.
        - Порядок! - проговорил Белый весело. И распорядился, обращаясь к Любарскому: - Алексей Игнатьевич, забирай и отвози хозяину! Только давай сначала кое о чем потолкуем. Идем в вагончик!
        Собкор чуть не вскрикнул от неожиданности. Вот это да! Получается, что самородками бандитов снабжают инопланетяне. Но что же тогда моют здесь, в Молочной?!
        Белый и Любарский ушли. Амбал с неохотой оторвал свою задницу от покрышки, лениво подошел к мешку, с натугой поднял и забросил на плечо.
        - Присмотри за этой! - бросил коротышке, ступая за ворота.
        Девушка, как полоумная, бесцельно бродила у воды. Новоявленный страж мельком взглянул на нее и, отвернувшись, стал прикуривать сигарету.
        Пленница сразу ускорила шаг, обошла бочки и копошащихся возле них рабочих, а потом побежала вдоль берега к концу забора, туда, где росли камыши и прятался Бобров.
        Охранник погнался за ней не сразу.
        - Стой! - заорал он грозно, вскочив со своего места. - Сколько можно бегать, дрянь? Догоню - прибью к чертовой матери!
        Но девушка не отреагировала.
        Тогда коротышка с удивительной прытью для его комплекции понесся за ней, не переставая на ходу сыпать угрозами и ругательствами. На берегу послышался смех и улюлюканье.
        Вадим интуитивно подался назад и вдруг увидел сбоку от себя небольшую корягу, немного погруженную в воду. Ухватив ее обеими руками, шастнул ближе к берегу.
        В этот момент пленница влетела в воду, зацепилась ногами о корни рогоза и упала. Но быстро подхватилась и юркнула за забор. Туда же прытко заскочил и подоспевший коротышка. Он уже протянул руку, чтобы ухватить свою жертву за предплечье, как вдруг сильный удар заставил его без чувств рухнуть на раскисшую землю - это Бобров обрушил на голову преследователя свою корягу.
        На берегу, за забором, никто ничего не заметил. Рабочие продолжали горланить, подначивая коротышку.
        Запыхавшаяся девушка остановилась, как вкопанная, и с недоумением уставилась на бог весть откуда взявшегося защитника.
        - Бежим! - шепнул он и рванул в кусты, увлекая ее за собой.
        Они без приключений добежали до лесополосы, в которой пряталась встревоженная Татьяна.
        Собкор в двух словах объяснил ей, кого привел с собой и что произошло.
        Он едва успел договорить, как со стороны базы «Энергоспецмонтажа» послышался гвалт. Территорию возле вагончика, над которой едва теплилась одинокая лампочка, залил яркий свет. Откуда-то выскочила патрульная машина и, подпрыгивая на кочках, понеслась в Чабановку. Другая машина - внедорожник - примчалась со стороны базы и стала объезжать кустарники, примыкающие к реке.
        - Посадка - убежище плохое, - испуганно произнесла Татьяна. - Нас здесь могут найти.
        - Что ты предлагаешь? - спросил Вадим, прикидывая в уме варианты их дальнейших действий.
        - Наше спасение - кукурузное поле! - женщина чуть приподнялась и махнула рукой куда-то позади себя. - Оно там, недалеко…
        Предложение Татьяны показалось Боброву вполне резонным, и они, не мешкая ни секунды, короткими перебежками стали перемещаться в сторону от села.
        И вскоре достигли вожделенной цели. На четвереньках отбежали от края поля метров на триста и блаженно растянулись на теплой, высушенной солнцем земле.
        - Объясни нам, почему тебя эти подонки удерживали у себя? - попросил собкор девушку, когда они отдышались и немного успокоились. - Ты - инопланетянка, ведь так?
        - Я - единственная дочь главного правителя нашей планеты Авейи могучего Атиса. - произнесла девушка с достоинством. Ее голос, как и у парня со сферы казался немного металлическим. - Эти злые люди взяли меня в заложницы, чтобы заставить моих соплеменников работать на себя.
        - А почему тебя не отбили? - удивился Вадим. - У вас ведь должно быть какое-нибудь супер-оружие.
        - Не могли отбить! - с явным сожалением ответила девушка. - Мы израсходовали все свои небольшие боезапасы в стычке с мятежниками…
        - Расскажи все с самого начала, - с жаром попросила ошеломленная Татьяна, прикрывая плечи озябшей девушки своей кофточкой. - Зачем вы прилетели на Землю? И о каких мятежниках ты говоришь?
        Алиа стала рассказывать.
        Их планета находится в созвездии Ориона, на расстоянии в 1550 световых лет от Земли. Звездолеты авейянцев бороздят космическое пространство со скоростью в тысячи раз превышающей скорость света. Полет до Земли длится приблизительно девять месяцев. Но авейянцев совсем не привлекает голубая планета, так как она обитаема и, к тому же, в своих недрах не имеет ничего такого, что могло бы их заинтересовать. Путь звездолета, на борту которого была Алиа, пролегал гораздо дальше Земли - на одну огромную планету, так же находящуюся в галактике Млечный Путь. Цель - доставить туда специальное оборудование для добычи редкой оберликтовой руды - важнейшего энергоносителя, запасы которого в созвездии Ориона уже практически исчерпались. Кроме оборудования и восьми членов команды, на борту звездолета находилось и пятьдесят калагоров - полудиких гуманоидов-великанов, которые за свои злодеяния были приговорены на Авейе к принудительным работам по добыче оберликта в других созвездиях. Когда корабль добрался до Земли - планеты, с такими же благоприятными условиями для жизни, как на Авейе, где должен был быстро пополнить
запасы пресной воды и лететь дальше, осужденные великаны вдруг подняли бунт. Им удалось вывести из строя средства связи, а также выбросить за борт - в реку Молочную, возле Чабановки - почти все запасы провианта и топлива - обогащенного оберликта. Команда звездолета с трудом усмирила бунтовщиков, но продолжить путь не могла. Командир принял решение перелететь на необитаемый Марс и оставаться там, пока не будет найден выход из создавшегося положения. На Землю же отправился зонд с тремя членами экипажа, которому поручили изучить местность и придумать, как собрать необходимое для возвращения домой количество рассыпанного топлива, а также решить продовольственный вопрос. Так как авейянцы потребляют белковую пищу, которая по своему составу очень близка к земной рыбе, то с этим проблем не возникло. А вот извлечь из ила и воды оберликт оказалось практически невыполнимой задачей. Но тут на берег Молочной прибыли рабочие «Энергоспецмонтажа» с техникой. У экипажа звездолета появилась надежда на спасение… Состоялся контакт с руководителем этой фирмы Всеволодом Белым. Тот, на удивление, быстро оправился от
потрясения, связанного со встречей с инопланетянами, и пообещал помочь, но попросил как-то компенсировать его расходы на организацию столь непростого дела. В качестве оплаты Белому предложили золотые самородки, россыпи которых команда звездолета нашла в одном марсианском ущелье. Руководитель «Энергоспецмонтажа» с радостью на это согласился. Увидев куски оберликта, он сразу сообразил, что их можно извлечь из жижи мини-драгами и промприборами, которыми промывают золото. Вскоре эту технику привезли на базу и работа закипела. Но мешали жители близлежащей Чабановки, кое-кто из них стал проявлять излишний интерес к деятельности фирмы. Пришлось искать на них управу. И тогда появился польский профессор Кривицкий со своим изобретением - излучателем. Этот ученый-маньяк прикрепил аппарат, очень похожий на обычную спутниковую «тарелку», на вышке возле вагончика своего шурина Белого, навел на Чабановку и настроил на передачу специальных волн, пагубно воздействующих на поджелудочную железу человека. Авейянцы пытались уговорить руководителя «Энергоспецмонтажа» прекратить убийство жителей села, но тот и ухом не
повел. А когда Алиа сообщила ему, что собранного оберликта уже вполне достаточно на обратную дорогу, приказал схватить ее и удерживать до тех пор, пока, как он заявил, из реки не будет извлечено все топливо. Но было совершенно ясно, что ее так просто не отпустят - Белый не собирался отказываться от дармового золота. А потом началось истребление лишних и опасных для банды людей: главврача Бугаевского, профессора Кривицкого, бизнесмена Чекалина, не пожелавшего иметь дело с «левым» золотом, прокурора Щербахи, оклеветанных Бубнова и Корбы, матерого киллера Шимановского…
        Выслушав сжатый рассказ девушки, Бобров какое-то время безмолвно глядел в ночное небо - переваривал информацию. Молчала и Татьяна.
        Однако время шло, и нужно было что-то решать.
        - Думаю, до утра мы в безопасности, но с рассветом наши шансы остаться не пойманными резко сократятся, поле, кажется, небольшое, - выразил свои опасения собкор. - Надо выбираться. Давайте сделаем так: я пойду за помощью в Молочанск, а вы сидите здесь тихо, как мыши.
        - Это плохая мысль! - запротестовала Татьяна. - Даже если вы доберетесь до Молочанска, дальше что? Не дай Бог постучитесь не к тем людям! Ведь кто-то может с перепугу и в полицию позвонить. Будем идти втроем!
        Определенная логика в словах женщины, безусловно, была. И Вадим это признал.
        Время от времени останавливаясь, они медленно поползли к самому отдаленному от Чабановки краю поля.
        Когда осталось преодолеть всего несколько рядов кукурузы, и сквозь них уже можно было разглядеть полевую дорогу, а за ней - лесополосу, Бобров шепнул своим спутницам, что нужно хорошо изучить обстановку, прежде чем покидать свое укрытие. Он минут пять вслушивался в звуки ночи и, не учуяв ничего подозрительного, пополз к дороге.
        Потом беглецы на четвереньках перебежали ее и готовились броситься в зеленые заросли, как вдруг слева ударил мощный луч света. Метрах в десяти чуть прикрытый молодыми кустами дрока, стоял большой внедорожник.
        Щелкнули дверные механизмы, послышались грубые окрики. Но выскочить из машины бандиты не успели - сверху, как коршун на цыпленка, на нее упал шар. Глухой удар, скрежет металла, дикие вопли и стоны.
        Тут же, подобно молнии, объект переместился в сторону дороги и завис в полуметре от земли. Открылся залитый светом проем, в котором появились два силуэта. Алиа ухватила за руки совершенно обалдевших спутников и потянула к шару.
        Едва проем закрылся, как с двух сторон застрекотали автоматы. Но было уже поздно - издав протяжный свистящий звук, зонд взмыл в усыпанное звездами небо.
        …Татьяна и собкор прощались с девушкой и двумя ее соплеменниками на окраине Запорожья, в небольшом сквере, куда на пару минут приземлилась сфера.
        - Вы прилетите к нам еще? - спросил Вадим, крепко пожимая руки парням.
        Те отрицательно покачали головами:
        - На Земле мы больше не появимся!
        - Неуютно у вас! - прибавила Алиа, слегка растянув тонкие губы в подобии печальной улыбки.
        Эпилог
        Расследование «золотого» дела длилось больше года. В результате на скамью подсудимых сели пятьдесят два человека. Всеволод Белый до суда не дожил - то ли покончил с собой, то ли его убили. Вину Александра Пастухова, не смотря на все старания подполковника Николая Сахновского, доказать так и не смогли. Вскоре после суда этот бизнесмен уехал за границу на ПМЖ.
        Участкового инспектора Сергея Вальдмана похоронили с почестями. И даже назвали его именем одну из улочек Малиновки.
        Чабановцев вернули обратно в село, жизнь которого потекла привычным чередом.
        А Вадим Бобров и Татьяна Остапенко стали жить вместе. Сейчас они ждут пополнения в семье…