Сохранить .
Мийлора Наталья Владимировна Патрацкая
        #
        Наталья Владимировна Патрацкая
        Мийлора
        Часть 1. Коза не виновата
        Между мнимой и действительной смертью своей тетки я попала в неадекватные истории. За это время у меня объявился отец, и мои оценки в институте пошли вверх. Я разгадала загадку двух смертей у пруда в союзе с обыкновенной козой. Я превознесла себя до небес и стала Фиолетовой Богиней. Я, а что я? Мне перепало зерно фараона! Я побывала у хозяина Молебского треугольника. И еще я сотворила местных инопланетян…
        Глава 1
        Беспокойная тетка Я ходила по комнате своей тетки и не знала, что здесь вообще можно делать. Мне все казалось чужим, особенно доставали запахи залежалых лекарств. Да еще тетку похоронили как-то странно: поставили гроб рядом с глыбами глины, а в могилу не опустили. Несколько старушек и пару стариков плакали и сморкались в платочки. Из молодого поколения на похоронах была только я. Старушки поминки организовали где-то у себя и в комнату тетки даже не зашли. Я к ним не пошла, потому что брезгливо относилась к их бедности и затхлости.
        У меня было две тетки, но не у одной из них я не могла даже есть, горло сжималось от спазм брезгливости, скверное на первый взгляд чувство спасало меня неизвестно от чего. Я вообще была странно устроена: не любила шикарные рестораны и не любила столовые. В ресторанах слишком много вычурности и посуды, а в столовых ложки и вилки излишне примитивные. Я любила белый фарфор, и вилки с ложками, выполненные из качественной, нержавеющей стали.
        Отвлеклась. Итак, я находилась в комнате умершей тетки, которая не брезговала собирать в парке бутылки. Я плохая племянница? Не знаю, не знаю, я далеко от нее жила и богатой не считалась, у нее была более близкая племянница Нинель. А вот ее на похоронах и не было.
        Жили - были три сестры: моя мать - младшая сестра, тетка средняя, мать Нинель - старшая. У тетки детей не было. На данный момент в живых были: моя мать, я и Нинель. Мать Нинель умерла давно, и тетка воспитывала ее вместо сестры.
        Естественно наследницей тетки на 90% была Нинель, а на 10% я. Моя мать наследницей тетки никогда не являлась.
        Интересная картина получается, а почему на меня взвалили похороны? Да я на них истратила свою долю наследства, переданную мне перед смертью теткой наличными. Я с чем приехала к ней перед ее смертью с тем и осталась. Меня вообще вызвала Нинель по междугороднему телефону, сказав, что тетка при смерти.
        Мать меня проводила до двери нашей квартиры и все, денег она мне в дорогу не давала. Деньги у меня были свои, я ведь работаю. Приехала я к тетке, она еще жива была и лежала в этой комнате на железной кровати с периной. Запах жуткий.
        Она мне достала пачку денег из-под подушки и отдала концы. Только успела улыбнуться сухими губами. Дверь в квартиру перед моим приходом, была открыта, то есть двери были на замок не закрыты.
        Вскоре пришла старушка соседка, да как завыла ни своим голосом, узнав, что тетка скончалась, но вскоре выть прекратила и спросила у меня, мол, есть ли у меня деньги на похороны. Я показала ей деньги, переданные мне теткой. Соседка довольно улыбнулась, и мы с ней все сделали что нужно.
        Но, не все, нам не дали захоронить гроб с теткиным телом. Гроб не дали опустить в могилу, подошедшие к гробу два мужчины весьма приличной внешности. Они показали документы, из которых я ничего не поняла, но мы со старушками ретировались. Два старичка подошли к двум мужчинам, они поговорили. Старички повели старушек на выход. Я была вынуждена пойти с ними. Тетка была социалистической закалки и попов не признавала, поэтому ее и не отпевали. Нас догнали три крепких мужика с лопатами, им было заплачено за работу, и они меня утешили тем, что все сделают, как только им разрешать захоронить покойную.
        На сердце у меня остался неприятный осадок, и теперь я бродила по квартире, как неприкаянная. Я попыталась открыть окна, но они были крепко заперты и шпингалеты были в нескольких слоях старой краски. Квартира находилась на первом этаже четырех этажного, кирпичного дома, этим можно было объяснить нелюбовь тетки к чистому воздуху в квартире, или она чего-то боялась.
        Но чего бояться старой женщине? Я оглядела ее убогое жилье с мебелью весьма примитивной: шкаф из фанеры, металлическая кровать, круглый стол и один стул.
        Я встала на стул и посмотрела на то, что лежало на фанерном шкафу. Там лежали с десяток сберегательных книжек. Я подумала, что она хранила старые книжки, и подумать не могла, что они с деньгами! Брезгливо взяла я одну книжку, открыла, и глаза мои полезли вверх: денег в сберегательной книжке бедной тетки было очень много! Я открыла еще шесть книжек, во всех лежали вклады внушительных размеров.
        Семь сберегательных книжек были оформлены на предъявителя. Я знала, что квартира достанется Нинель, на нее все бумаги были оформлены теткой, но о сберегательных книжках речь нигде не шла. А если я сберегательные книжки нашла на семейной территории, то они мои и пошлиной не облагаются. Я взяла все книжки, чихнув от пыли.
        Пыльное облачко поднялось над крышкой шкафа, и я увидела, плоский браунинг, покрытый крутой пылью. Оп - па! Тетка женщина больная, пыль не вытирала на шкафу, на стул залазила и сбоку, за верхней кромкой шкафа складывала свои сберкнижки.
        Но когда она туда браунинг закинула?
        За окном была поздняя осень, у меня были легкие, кожаные перчатки, в них я и взяла браунинг в руки. Он оказался именным! На нем было выгравировано имя тетки!
        Я сняла с головы шелковый, черный платок, положила в него сберегательные книжки и браунинг. Черный сверток я засунула в третий отдел своей модной, большой сумки.
        В это время позвонили в дверь. На пороге стояли два мужчины с кладбища.
        - Не волнуйтесь, вашу тетушку захоронили, завтра можете проверить, а сегодня вам придется ответить на наши вопросы, - сказал первый из мужчин, и сел на единственный стул - Вы нам не объясните, кто была ваша тетушка? - спросил второй мужчина.
        Я посмотрела на весьма интересных мужчин и поджала губы в знак незнания.
        - Так дело не пойдет, мы люди официальные, нам нужны официальные ответы, - сказал первый мужчина.
        - Я племянница умершей, я дочь ее младшей сестры. Тетушка с моей мамой практически не общалась никогда, мать моя о ней ничего не говорила. Тетушку я видела раз десять в разное время, больше мне и сказать нечего. Да вы посмотреть на бедность ее жилья! Это же ужас какой-то! - воскликнула я в подтверждение своих слов.
        - Стыдно родственников забывать! - воскликнул второй мужчина, обходя убогую комнату.
        Я смотрела на тщетные попытки мужчины открыть окно, но теперь у меня закрытое окно удивления не вызывало.
        - Да, что с ней говорить! - воскликнул первый мужчина, она ничего не знает о тетке, и приехала перед ее смертью по вызову Нинель.
        - Ох уж эта Нинель, страху напустила, мол, в гробу тетки лежат сокровища! - прокричал в сердцах второй мужчина. - Мы с тобой ей поверили, гроб проверили, денег и драгоценностей в нем не нашли.
        - Ты чего при посторонних кричишь? - зло спросил первый мужчина, и добавил тихо,
        - Эта женщина не посторонняя, она кузина Нинель, которую ты закрыл у себя дома.
        - Так вы еще и мою сестру скрываете от похорон?! - возмутилась я по-настоящему, но потом спросила, - а почему у тетки в гробу должны быть деньги?
        - Вот, и эта не в курсе, значит, Нинель все придумала, - пробурчал второй мужчина, отходя от закрытого окна.
        - Девушка, есть большая вероятность, что у вашей тетки были большие деньги и пистолет! Дело в том, что этот гроб был заказан ею при жизни, значит, она могла свое богатство с собой унести в могилу, - сказал первый мужчина.
        - Вы правы, гроб был заказан, но я тогда не успела этому удивиться, мало того, гранитная плита стояла в ее квартире еще при жизни! Мы все привезли на кладбище, но вы не позволили оформить могилу, на которую уже все было куплено теткой при жизни, да она мне и деньги сунула перед смертью, чтобы я все это вместе собрала и все путем оформила.
        - Похоже на правду. Но, где деньги?! - воскликнул первый мужчина.
        - Какие деньги? - на автомате спросила я.
        - Те, что вы взяли со шкафа, - сказал первый мужчина, удивительно ловко вскочив на стул, на котором сидел, и, гладя на нарушенную пыльную поверхность на шкафу.
        - В сумке, - ответила я машинально.
        - Не хорошо обманывать старших, - проговорил второй, вытаскивая из моей сумки черный сверток, - гляди, да тут все есть: и деньги, и пистолет!
        Они взяли сверток и исчезли за дверью.
        Я села на стул и горько заплакала. В этот момент дверь открылась и зашла сердобольная соседка, она стала меня успокаивать. Тут набежали ее подружки - старушки, пришли два старичка. Запахло кадилом. Послышался напевный голос человека в черной сутане.
        Когда все покинули квартиру тетки, появилась Нинель. Она села на кровать, взяла в руки подушку и разревелась. По ее щекам текли слезы, черные слезы туши для ресниц. Она легла на бок и уснула. Мне мучительно захотелось спать, но в комнате дивана не было, я положила руки на стол, на руки наклонила голову, и задремала.
        Через час я разговаривала с Нинель.
        Она пояснила ситуацию, не сильно в ней разбираясь.
        - Сестричка, все было шито-крыто, тетка жила бедно. Собирала бутылки для пущей убедительности и управляла монополией недвижимости. Не удивляйся, ты ничего не знала, тебя и твою правдивую маму она оберегала от деятельности с большими деньгами. Вы жили в другом городе, и вас терзала совесть, что вы тетке пенсионерке не помогаете.
        Я с этим полностью была согласна.
        - Так вот, сестричка - синичка, тетка прохиндейка была что надо! Видела ее браунинг царя гороха? Она была большим партийным человеком, имела право получать бесплатные квартиры для людей. Она их и получала. У меня отличная квартира. У нее есть замечательная квартира, а эта убогость - ее официальное пристанище.
        Мало того она владела, да, что теперь вспоминать! - в сердцах воскликнула Нинель.
        Я молчала от неожиданной информации.
        - Слушай, эти двое мужиков вели нашу тетку давно, они ее вычислили и окучивали со всех сторон, пока не закопали. Думаю, они взяли деньги со шкафа и успокоились.
        Ну, не удивляйся, я знала про эти семь сберкнижек, они нужны были для отвода глаз. Ты главного не знаешь, у тебя есть квартира, она оформлена на тебя. Не строй удивленные глаза, не эта квартира, а другая, в которой она жила. А у меня уже есть квартира, да плюс эта, я ее сдавать буду.
        В этот момент посыпались оконные стекла, послышался выстрел. Нинель упала на кровать, на которой сидела. Белая постель с подзором окропилась кровью.
        Я подошла к Нинель, она держала правую руку на левой руке, рана оказалась на редкость легкой, но кровопролитной. Пуля прорвала тело и пролетела дальше, не задев кости. Я разорвала старую, белую наволочку, рядом с раной налила йод, забинтовала руку.
        В комнату струился холодный воздух из разбитого окна. Нинель, стиснув зубы, качалась на кровати, держа забинтованную руку. Врача вызывать мы не хотели.
        Дверь входная открылась, на пороге стояла тетка собственной персоной в той одежде, в которой она лежала в гробу.
        - Привет, девушки, не ждали?
        Нинель упала на кровать, а голову закрыла подушкой.
        Я смотрела на тетку, а мои зубы заныли от избытка чувств.
        - Ладно, ничего удивительного не произошло, мне надо было сбросить хвост из тех двух мужчин, что забрали деньги со шкафа. Что молчите?
        - Тетя Капа, я сомневалась в вашей смерти, но вас в гроб положили в морге, вот захоронить не дали. И потом эти двое сказали, что они вас захоронили.
        - Надя, все нормально, я за все платила, а эту квартиру мы сдадим, я отсюда выйду ночью в твоей одежде. Впрочем, если квартира постоит без жильцов некоторое время, то и это будет естественно.
        - Тетка, ты не могла нас предупредить!? - завопила Нинель, сбрасывая с головы подушку.
        - Девочки, дайте мне полежать, я устала от всего, - сказала тетка, ложась на постель рядом с Нинель.
        Нинель вскочила с кровати, как ужаленная и выскочила из квартиры, хватая по дороге свои вещи.
        Я осталась в странной квартире с бывшей покойницей и разбитым окном.
        - Надя, я человек добрый, но не настолько, чтобы все нажитое непосильным трудом оставить Нинель и двум мужикам, я еще хочу пожить. Твое присутствие меня бы устроило.
        - Знаете, все так странно, но как нам окно закрыть? - спросила я, уводя тетку в сторону от ее слов.
        - Отдохнуть не даешь. Хотя ты права, здесь холодно, не теплее, чем в гробу.
        Достань в шкафу мешок, в нем две норковые шубки, одну мне, ту, что длиннее, тебе ту, что короче. Там же новые сапоги и два черных платка. Мы это оденем, а на улице нас ждет моя машина с шофером. Детка, ты зайдешь в квартиру напротив, дашь им деньги и ключи, они все сделают. Меня представишь, как свою мать.
        Я даже не успела удивиться, и просто выполнила ее приказ. Мы вышли из квартиры, я отдала соседке ключи и деньги, она глянула на приникшую тетку и промолчала.
        На улице стоял джип, огромный и темный. За рулем сидел весьма приличный мужчина средних лет. Он слова не вымолвил, подождал, когда женщины сели в машину и поехал туда, куда видимо и сам знал. Я поняла, что это он стрелял в Нинель, но сказать о своей догадке не решилась. Тетка бодренько сидела рядом с шофером, а я одна была на заднем сидении и задремала от общей усталости последних дней, и особенно часов. Поэтому в окно я не смотрела. Меня и будить не стали.
        Вечером машина остановилась у великолепного дома, расположенного за высоким кирпичным забором. Рядом стояли похожие, двух этажные дома, состоящие из трех секций. Судя по всему, это был престижный, дачный поселок не для самых бедных мира сего. Тетке принадлежала средняя часть дома, состоящая из двух этажей и нескольких комнат. Шофер имел свою комнату на первом этаже, моя и теткина спальни находились на втором этаже. Из окна был виден кирпичный забор, ветви деревьев, и кусочек неба. Я походила по комнате и вскоре услышала стук в дверь.
        Я подумала, что это тетка ко мне идет, но вошла маленькая женщина, неся в руках поднос с едой, от которой я не могла отказаться, голод давно давал о себе знать.
        В комнате было все, что нужно, даже стоял компьютер, и висел плоский экран телевизора. Я включила компьютер, Интернет к нему уже был подведен. Я написала письмо на свою фирму, где работала, и коротко объяснила свою отсутствие на ближайшую неделю. Письма я не успела отправить, как за дверью послышался очередной стук.
        Я подошла к двери, открыла. На меня смотрели глаза шофера, вращаясь от ненависти.
        - Вы что-то хотели? - спросила я безразличным голосом.
        - Нет, я хотел вас предупредить, чтобы вы никому не писали, где вы находитесь.
        Все остальное - можно, - процедил сквозь зубы мужчина неопределенного назначения.
        - И еще, тетку не ищите, ее уже здесь нет, но вы неделю будите жить здесь.
        Я промолчала, понимая, что события этого дня выходят за рамки моего понимания.
        - Да, здесь есть электронная защита, нажмите на кнопку и к вам никто не войдет, даже я, - показав, где находится кнопка, монстр удалился.
        Я нажала на кнопку, потом попыталась открыть дверь, она не открылась, теперь я подумала о том, а как я выйду из помещения, и вновь обошла место своего заточения, при этом я обнаружила двери в ванну, туалет, мини кухню и продукты на неделю. Все у меня было, но для чего все это было нужно, мне было неведомо.
        Неделю я прожила в заточении, сколько бы я не жала на кнопку дверь не открывалась и не пищала. Окна не открывались, но вентиляция работала.
        По Интернету я никому ничего больше не сообщала, понимая, что это лишнее в моем положении. Мой сотовый телефон молчал, питание в нем закончилось, а блок питания куда-то предусмотрительно исчез. Поражала тишина маленького поселка, звуки практически до меня не долетали.
        Я готовила пищу, ела, мыла посуду и мыла полы пару раз. Пыли практически нигде не было, я все вымыла от своей брезгливости, чтобы вокруг жили мои микробы, а не чужие.
        Через неделю за дверью послышался шум, в кнопке засветился светодиод. Я нажала на кнопку и дверь открылась. Передо мной стояла моя тетка Капа, но выглядела она изумительно хорошо, только, что не младше меня.
        - Надя, надеюсь, ты отдохнула и о жизни подумала, вела себя ты вполне прилично, тебя снимали с нескольких камер, а я в это время сменила несколько свою внешность. Так, что теперь мы можем с тобой поговорить. Идем на первый этаж.
        Мы спустились на первый этаж, где был накрыт стол на троих. К нам присоединился шофер. Я продолжала молчать, то ли от страха, то ли от внутреннего возмущения.
        - Надя, да скажи ты хоть слово! - вскричала тетка Капа.
        - Тетя Капа, - начала я говорить.
        - Так, меня теперь зовут Кира Андреевна.
        - Хорошо, Кира Андреевна, - пролепетала я тихим голосом.
        - И это правильно, с этого момента ты не моя племянница, а моя младшая сестра. У тебя тоже новые документы. Твой имидж претерпит изменения. Теперь ты - Мийлора Андреевна.
        - А проще имя не было?
        - Нет, тебе сделают крутую химию, и будешь Мийлора, что надо. И цвет волос станет немного темнее.
        Я вздохнула обреченно, но это никого здесь не волновало.
        - Мийлора, не вздрагивай, а привыкай к имени, вскоре приедет твой жених, вы поженитесь, ты сменишь ФИО, и у тебя будут новые, железные документы.
        - А он кто? - спросила я и напрасно.
        - Познакомитесь при встрече, бежать не пытайся, здесь все схвачено, живи спокойно, дольше проживешь.
        Я вновь замолчала, осознавая, что Нинель здесь была до ранения. Я встала и пошла наверх, к себе, меня никто не окликнул, не остановил. Когда я осталась одна, закрыв дверь на электронную защиту, я подумала, что моя тетка, что-то на себя вообще не похожа, да и знала ли ее раньше? Скорее нет, чем да, теперь я понимала, почему моя мать с ней не общалась. Еще у меня возникла мысль, что с помощью меня тетка проводит очередную махинацию.
        Следующая неделя была неделей моей холености. Меня привели в нужный вид в дорогом, частном санатории, после чего мы с теткой стали больше походить друг на друга, и имя Мийлора стало моей частью.
        Надо сказать, что до появления у тетки я училась и работала, так вот теперь я полностью зависла, не имея контакта с внешним миром. И тут приходит тетка и говорит, что я могу вновь учиться, но о работе речь пока не идет. Она протянула мне студенческий билет и зачетку на мое новое имя. Я не успела удивиться, как она меня в очередной раз удивила:
        - Мийлора, учиться ты будешь в другом университете и на дневном факультете, тебя перевели по твоим документам. Смену имени мы объяснили безопасностью. На учебу тебя будет возить Марк, шофер. Понятно? И никакой самодеятельности! У тебя хорошая фигура, одежду тебе будет приносить домработница Соня, но покупать одежду будут совсем иные люди.
        - Кира, если теперь ты моя сестра, то я должна, как к вам относиться?
        - Права, сестричка, называй меня Кира, этого вполне достаточно.
        - Но у нас разница в возрасте более двадцати лет!
        - Детка, кого это волнует в наше время? Мы сестры по отцу, а это дает простор для воображения.
        Что удивительно, но учиться я стала лучше. Раньше я трупом ложилась, учила, учила, а мне все равно ставили 'удовл.', а то и 'неуд' вкатят, и как высший балл мне ставили 'хор'. А тут я свет увидела и 'отл'. Такое чудо я не могла объяснить.
        Я ведь не изменилась, и университет был крупнее моего прежнего, хотя профиль учебных программ сохранился. Одеваться я стала настолько лучше, что сама себя в зеркало не узнавала и иногда вздрагивала от неожиданности, всматриваясь в свои утонченные черты лица и фирменную одежду.
        Сокурсники относились ко мне нормально, без эксцессов, особо не заигрывали, но и не игнорировали. Они с пониманием смотрели на джип с Марком, да и сами разъезжали на машинах, а многие просто сидели за рулем своих машин. Мое имя Мийлора произносили с неким удивлением, потом улыбались, но удивительно быстро запоминали.
        Но меня волновало предстоящее замужество. Тетка о нем не говорила, но я прекрасно понимала, что она ничего зря не говорит. В морозное, солнечное утро ко мне пришла Соня, принесла короткую шубу из чернобурки, длинные сапоги, черные капри. Я уже была накрашена, мне осталось надеть, предложенные вещи. Я покрутилась у большого зеркала и вышла в холл.
        На первом этаже, в гигантском кожаном кресле сидела тетка, она спокойно осмотрела мой наряд и помахала ручкой. Марк ждал у дверей. Слова в этом доме не всегда произносили, все шло по накатанным рельсам теткиных правил.
        Машина остановилась у старого дома тетки, я машинально посмотрела на окно, она было застеклено. Марк протянул мне ключи от квартиры. В шикарной шубе я зашла в захудалый подъезд. Открыла дверь ключом и остановилась, нижняя челюсть медленно стала опускаться вниз, я ее закрыла усилием воли.
        Квартира была так хороша! Прошел месяц, а здесь все было просто шикарно! Ремонт и новая мебель сделали свое дело. Белая кожа мягкой мебели и красное дерево мебели поражали своим неожиданным сочетанием.
        Я повесила шубу в шкаф, где уже весела одежда для меня и в высоких сапогах плюхнулась в кресло. Я закинула ногу на ногу, осматривая новый интерьер. Но отдохнуть мне не дали, да я уже знала, что тетка время бережет и свое и чужое.
        Через десять минут в дверь позвонили. Я посмотрела на экран монитора у двери и увидела букет из белых и вишневых роз. Букет и мужское лицо соответствовали друг другу.
        Я открыла дверь.
        В квартиру вошел молодой человек в черном пальто, с белым шарфом. 'Гималайский медведь,' - подумала я, но сказала:
        - Добрый день!
        - Мийлора, меня зовут Самуил.
        Я улыбнулась.
        - Мне не до смеха, а букет вам.
        Я взяла букет, оглянулась и увидела изогнутую вазу, из бело - вишневого стекла, точно предназначенную для этого букета. Я пошла на кухню, налила воду в вазу, поставила в нее цветы, а когда я вернулась в комнату, то увидела мужчину, сидящего в кресле, без пальто, но в блестящих штиблетах. 'О чем нам говорить', - с тоской подумала я.
        А он сказал:
        - Сядь, - и показал кресло напротив себя. - Мийлора, я ваш жених, и можно сказать с уверенностью, что я буду вашим мужем.
        - Буднично все так… - пролепетала я.
        - Ты будешь продолжать учиться, но работать до окончания университета тебе никто не даст. Опыт показал, что ты умна, преподаватели тобой довольны.
        Дальнейшие дифирамбы прервал звонок в дверь. Я посмотрела на экран монитора, за дверью стояла Нинель собственной персоной. Я открыла дверь, не думая о том, как вписывается кузина в новую игру моей тетки.
        - Привет! - воскликнула Нинель и села на белый диван, снимая с себя старую, норковую шубу, и бросая ее на край дивана.
        - Представьте мне свою гостью, Мийлора, - величественно произнес Самуил.
        Я не знала, как Нинель представить.
        - Меня зовут Нинель Андреевна, - представила себя кузина.
        Я подумала, что предусмотрительная тетка выбрала нам отчество Нинель.
        - Вас три сестры? - удивился Самуил. - Вишневый сад.
        - Да, нас три сестры: Кира, Нинель и я, Мийлора, - сказала я и внимательно посмотрела на Нинель, та подхватила игру. Видимо за жизнь с теткой она кое-чему научилась в жизни.
        - Мийлора, а он кто? - с удивлением спросила Нинель.
        - Мой потенциальный муж, - ответила я с долей гордости.
        - Обойдешься, тебе это слишком много. Пожалуй, эту квартиру и Самуила я возьму себе, - уверенно произнесла Нинель.
        - Спроси у Киры, если она согласна, то я возражать не буду, - вставила я свою мысль, и внимательно посмотрела на белые волосы Нинель.
        - Девушки, я жених Мийлоры… - робко проговорил Самуил.
        - Какие проблемы? Ты ее жених, но муж ты будешь мой, - настойчиво заявила Нинель, подойдя к шкафу и открывая вишневую дверь. - Ба! Какая шубка! И шуба эта тоже моя!
        Наглость Нинель меня начинала коробить. У меня все отбирали на глазах жениха вместе с ним. Зачем я ей руку бинтовала в этой комнате?
        Раздались трели сотового телефона. Я раздвинула сотовый телефон, нажала на зеленую кнопку и услышала голос тетки:
        - Мийлора, Нинель отняла у тебя три вещи: квартиру, жениха и шубу?
        - Да, Кира.
        - Отлично, надень ее старую шубу и выходи из квартиры. Джип ждет тебя.
        Я взяла с белого дивана старую, норковую шубу, помахала им рукой и вышла, положив ключи от квартиры на полку, расположенную рядом с монитором.
        В джипе, на заднем сидении сидела Кира Андреевна, теткой ее я даже мысленно перестала называть.
        - Мийлора, ты огласила главное, что нас три сестры. Остальное неважно.
        - А кто тогда моя мать? - спросила я, не ожидая услышать ответа.
        - Твоя мать - остается твоей матерью, но для нее ты находишься за границей, а почему, не пытайся выяснять; следовательно, к ней тебе ехать не надо. Дачу, где ты жила последнее время не знает Нинель и твоя мать. Там искать тебя не будут.
        - Но Самуил знает, как я учусь, - возразила я.
        - Все его знания с моих слов, дачу и он не знает.
        Я подумала, что тетка привыкла находиться среди сестер, и это ситуация, ее устраивает, но теперь она устроила трио с племянницами, для молодости своей души.
        - Ты права, Мийлора, рядом с вами я моложе, мне так интересней жить.
        - Но вы обещали мне мужа!
        - Детка, зачем тебе муж нужен, ты не подумала?
        - Но вы - подумали.
        - Твое дело - учиться. А Нинель взяла свое, а не твое. Если бы я сразу сказала, что Самуил предназначен ей, она бы на него не посмотрела. А у тебя она отобрала его с руками и ногами в блестящих штиблетах.
        - Мы едем в дачную крепость?
        - Нет, мы заедем на выставку автомобилей, когда рядом проезжать будем с выставочным комплексом. Выбери себе машину и не спрашивай, откуда у меня деньги.
        Еще бы я задавала нетактичные вопросы в присутствие Марка!
        За окном мелькали деревья, потом широкие полосы дорог, высокие дома, поток машин стал плотнее, и мы подъехали к новому выставочному комплексу. Старая шуба оказалась, кстати, ее пришлось сдать в гардероб, потом заполнить анкету и пройти в залы с медленной публикой. Я многократно отражалась в экранах мониторов, но я знала конкретную цель - я должна была выбрать себе новый автомобиль. Я час ходила среди машин, прежде чем выбрала себе автомобиль.
        Я взяла у представителей фирмы подборку каталогов и пошла на выход. У выхода меня ждал Марк, кто бы в этом сомневался!
        В джипе тетки не оказалось, видимо она не из тех, кто ждет в машине рядом с выставочным комплексом. Меня Марк отвез на дачу, тем паче, что от выставки до нее рукой подать. Хорошо, что выставочный комплекс сделали на окраине, а не в центре столицы. Моя душа пела, я испытывала состояние легкости, страх замужества исчез, а дача меня больше не пугала.
        Я забежала на второй этаж, открыла дверь в свою комнату, и обнаружила, что она пустая! Вот пустая! Радость сбежала по мне и упала на пол. Меня тронули за плечо.
        Я оглянулась, рядом стоял Марк.
        - Мийлора, вы так быстро забежали на второй этаж, - запыхаясь, проговорил Марк, - нам надо спуститься вниз.
        Я медленно спустилась вниз за Марком и села у столика. В дверь позвонили, Марк нажал на кнопку на углу стола, дверь открылась. На пороге стоял мужчина и держал огромную коробку с пиццей и напитки. Марк рассчитался с мужчиной и положил коробку на стол. Я открыла коробку, приятный запах пиццы де люкс одурманил мой голодный желудок. Я быстро пошла, мыть руки, а когда вернулась, к столику на кресле - коляске подвозили Киру Андреевну.
        - Мийлора, я буду жить на первом этаже, а ты переедешь в мою комнату из нее вид лучше. А то, что я в кресле сижу, то это временно.
        Да, я ела пиццу и не знала, что дальше ожидать от мобильной тетки в инвалидном кресле. После трапезы Кира объявила, что будет ездить на сеансы терапии, и вскоре поднимется на ноги.
        Я ей поверила и пошла в новую комнату, где все было по-прежнему. Я закрылась в комнате, задумалась, открыла Интернет почту, но ничего интересного в ней не было. 'И, почему эта тетка такая неугомонная?' - промелькнул вопрос в моей голове, я уже порядком устала от смены интерьера перед глазами.
        Когда я вышла на следующий день из комнаты, чтобы поехать в институт, тетка вручила мне ключи от машины, которая стояла у парадной двери. Да, у дома был секрет и два выхода на улицу. Машина была, что надо, сама вчера ее на выставке выбрала. Кира так и передвигалась в кресле, но значительно повеселела от надежды, что скоро будет ходить. Похоже, у нее были проблемы с ногами, и она решила умереть, но потом передумала и все переиграла. Или ей кто подсказал, что еще жить можно, и ходить всегда, а не иногда и через силу.
        Я ехала медленно, хорошо, что в этом районе пробки бывают редко и по дневному графику работающих людей. Я чувствовала относительную свободу, и это радовало не меньше нового джипа, вишневого цвета.
        Я опять была на высоте положения, мой джип заметил сокурсник и присвистнул, а мне он с первого дня понравился. На занятиях я умудрилась отличиться, вообще, я сама себе поражалась, как с новым именем у меня все лучше стали идти дела с учебой. Дома я занималась усердно, но раньше это никогда не оценивалось, а теперь я тащилась от своих успехов. Даже химия на длинных волосах меня не раздражала, раз с ней я была победителем самой себя прежней. Ради этой победы я готова была простить тетке Капе - Кире все перемещения и нервозность последнего времени.
        Сокурсник ждал меня рядом с моим джипом, рядом стоял его форд. Он улыбнулся мне великолепными зубами и щеками с ямочками. А я подумала: 'Интересно, а я смогу его домой пригласить?' А он сказал:
        - Мийлора, пригласи меня к себе, я от любопытства сгораю, хочу увидеть тебя в твоем интерьере.
        - Не сегодня, - и я села за руль прекрасного автомобиля.
        Дома я сказала Кире Андреевне о новом поклоннике, она спросила его имя, номер и марку машины, передала данные Марку. Вскоре она знала почти все официальные данные о моем сокурснике. Они ее устроили, или она сделала вид, что устроили.
        Сокурсника звали Коля - Николай Борин. Да, мое новое ФИО было еще круче - Мийлора. Под таким именем меня моя родная мать найти не смогла бы, ведь мое настоящее имя - Надя Галкина. Зачем надо было прятаться под таким именем, Кира еще мне не объяснила.
        - Мийлора, тебя волнует твое имя? Понимаешь, за мной охотились крутые люди.
        - А, что так они вас не вычислят?
        - Ты забыла? Ты меня сама похоронила, могила и памятник на месте, Марк цветы возит по выходным. А Надя Галкина за границей живет на самом деле, хотя это и не ты. И эта дача весьма закрыта для посторонних людей, а в квартиру, где я жила - не езжу.
        - Кира Андреевна, а зачем вы показались на глаза Нинель?
        - Так она спряталась под подушку и подумала, что это видение; ладно, она знает, что я жива и знает мое новое имя, мы его вместе с ней придумывали до инсценировки похорон, а потом тебя вызвали.
        - А кто ее ранил?
        - Лишний вопрос.
        - А, где сберегательные книжки?
        - У меня.
        - А зачем весь спектакль?
        - Для тебя.
        Мне расхотелось приглашать к себе Николая Борина, я не знала, что тут придумает тетка для очередного развлечения.
        - А откуда у вас дурные деньги?
        - Они, что пахнут? Тебе не нравиться новая жизнь?
        - Если честно, не знаю. Вы мне объясните: зачем я вам нужна?
        - Я тебя люблю с рождения, как свою дочь.
        - Я хочу домой к маме. Хочу свою внешность.
        - Наивная. Отец при твоем рождении хотел назвать тебя Мийлора. Твоя мать с ним не согласилась. Они долго спорили, твоя мать его перекричала. Что еще, твой отец, ты с ним и незнакома - декан твоего факультета, Ник Ник, так его студенты зовут.
        - Интересное кино получается, ты все знаешь, а я нет. Но обидно за другое, теперь я знаю, за что меня преподаватели вдруг полюбили! Не дала ты мне побыть счастливой от своих успехов.
        - Мийлора…
        - Я Надя.
        - Извини, но этот номер сейчас не пройдет. Тебе придется побыть принцессой Мийлорой Блог.
        - Поясни.
        - Хозяин этого дачного поселка - твой отец. Хуже того, Николай Борин, сын полковника Борина и своей мамы, она доцент в том же институте. Так его мама всегда нравилась у. Вкусы и во втором поколении совпадают. Остальное узнаешь позже.
        - Вот невезуха!
        - Ни скажи, твоя машина - его деньги.
        - А я думала, это ты такая богатая.
        - Он через меня тебе деньги передавал все время, пока тебе не исполнилось 18 лет, а потом захотел дать тебе куш больше.
        - Вся сказка исчезла, - сказала я уныло.
        - Не вся, мы с ним акционеры, часть его капитала принадлежит мне. Мы вместе создавали недвижимость, а декан твоего факультета он по совместительству.
        - Кира, значит, я принцесса Мийлора этого дачного поселка и своего факультета?
        - Нет, у него еще есть кирпичный завод, где делают кирпичи для дачного поселка.
        - Я богатая невеста, - запела я диким голом.
        - Твоя встреча с отцом намечена на сегодня, он зайдет к нам. Вы познакомитесь лично.
        - А раньше нельзя меня с ним было познакомить?
        - Спросила бы раньше у своей матери.
        - А сейчас она не считается?
        - А ее нет, - сказала Кира Андреевна более чем спокойно.
        - Поясни, - прошептала я.
        - Ее вместо меня похоронили.
        - Живую? - прошептала я.
        - Нет, мертвую, мы с ней погодки, и иногда были похожи. Я так хотела умереть, что она умерла, но тебе об этом не сказали.
        - Мне реветь или смеяться? - спросила я в полном трансе.
        - Нет, тебе надо мать помянуть.
        - А когда произошла подмена тебя на нее?
        - Произошла и все. Я сама твою мать очень любила, мы вместе росли, с небольшой разницей в возрасте. Но у меня не могло быть детей, а твоя мать родила тебя и не сказала от кого. Ник Ник позже меня нашел и помогал тебе по мере сил, он не всегда был богатым. Я была некоторое время на ответственном посту, и мне перепало несколько квартир. С них мы и начали создавать империю для тебя. Его голова и мысли, а мой первый вклад.
        - Но, когда я ехала к тебе из дома, мама была жива и здорова! - с плачем воскликнула я, она меня до двери проводила!
        - У нас с твоей матерью болезни бегали от одной к другой, ты видишь: я ходить не могу, это после ее смерти произошло. Ноги в раз отказали, а у нее тромб в черепушке оторвался. Умерла она мгновенно, пока ты ко мне ехала. Когда ты ко мне зашла, я уже знала, что твоей матери нет в живых, мне позвонила ее подруга, у которой были ключи от вашей квартиры. Подругу она вызвала, когда ты из дома вышла, чтобы с ней поговорить.
        Я разревелась, как белуга. Я рыдала, кричала, и вдруг затихла. В этот момент и зашел мой отец.
        Он посмотрел на мои заплаканные глаза, погладил меня по голове:
        - Я так понял, что теперь ты все знаешь?
        - Имя мне верните! - неожиданно для себя сказала я.
        - Надя или Мийлора, какая разница! - в сердцах воскликнул отец.
        - Хорошо, я буду Мийлора.
        - Обалдеть, - пролепетала тетка Капа - Кира.
        - Тогда уж Надя, - предложил отец.
        - Принцесса Надя звучит, скорее вообще не звучит, - прокомментировала я перебор имен. - Не понимаю, я эту смену имен!
        - Нам надо было запутать дорогу для несчастий, - сказал отец, мужчина с весьма умным лицом декана строительного факультета.
        - А браунинг с гравировкой? - выдала я неожиданно для всех, - Это он тромб в голове матери сделал?
        Тетка и отец переглянулись, но по их взглядам я поняла, что они точно не стреляли в голову матери, я их брала на понт.
        - Мийлора, у нее тромб и никаких ранений в голове, - тихо сказал отец.
        - Давайте вскроем могилу! - вскричала я.
        - Смысла нет, ее сожгли, - проговорила тетка.
        - Но труп не закапывали… - возразила я.
        - Забудем эту тему, там все честно, и труп сожжен, - проговорил отец.
        - Тетя Капа, зачем вы так со мной поступили? - спросила я.
        - Так получилось, произошли многочисленные накладки событий, - ответила тетка.
        - Оставайся Мийлорой, имя редкое, я боюсь за тебя! - искренне попросил отец.
        Так я стала принцессой Мийлорой местного значения.
        Глава 2
        Коза не виновата На бугорке, рядом с дачным поселком преподавателей университета, сидела я.
        Передо мной поблескивал маленький пруд, затянутый илом и тиной. Кружились деловитые комары. Виднелся маленький домик, рядом с которым паслась коза. Чуть в стороне находился элитный дачный поселок.
        Я вела наблюдение за окрестностью, и думала. У полковника Семена Семеновича Борина была сестра Люся, у сестры не стало мужа по имени Тор… Бывают общительные люди и необщительные, а Тор был общительный молодой человек, его день рождение был святым для многих людей. Все считали своим прямым долгом поздравить Тора. Но кому-то это могло не понравиться.
        К Тору в дом тянулись и молодые люди, и девушки, и люди чуть постарше. Об этом я знала от не менее общительной Люси, от нее же я узнала, что Тина Николаевна любила Тора, а что тянуть такую новость? Тина была женой полковника Борина и матерью Николая. Дальше можно не и не напрягаться, все и так понятно, почему с этого света на тот ушел общительный молодой человек с кратким именем Тор.
        Так да ни так, а на свете жил бедняк, и жил он в старом, деревянном доме, на окраине дачного поселка, где стояла и не падала приличная дача полковника, с неплохими финансовыми запасами. Бедняку богатые соседи были безразличны, он тут жил с рождения, а эти понаехали, понастроили. Привык к соседству бедняк, но к нему не привыкли дачники, он не вязался с их образом жизни, опять же козу держал.
        Хотя, что греха таить, тонкую тропку дачники протоптали к бедняцкой козе. И бедняк стал немного богаче от денег соседей. Но это уже не в тему.
        Тор у бедняка козье молоко не покупал… Эту информацию Я знала.
        На пригорке, напротив дома бедняка продолжала сидеть я, и смотрела на дом, рядом с которым ходила коза. Я отмахивалась от комаров и думала об убийстве Тора, которое произошла на территории близкой к даче тетки.
        И угораздило Тора приехать к полковнику! Я знала Тора лично, да и кто его не знал? Тора знал весь дачный поселок… Очаровательный молодой человек, просто обаятельный. К нему люди липли, как комары ко мне на пригорке. Я посмотрела на пруд, заросший тиной. Вот люди, дома построили, а ничейный пруд лень почистить, а на берегах этого пруда и зарождаются эти кусачие создания - комары. Я прибила три комара на собственной шее, и хотела уже покинуть пост наблюдения, да заметила движение на территории дома бедняка. Я пригнулась и растянулась, словно загораю, а сама стала смотреть сквозь траву за хибарой, расположенной за старым штакетником.
        Над штакетником возвышались две фигуры: полковника и бедняка. Один большой и крепкий, второй худой и стройный, словно сам не пил молоко своей козы. Они разговаривали и размахивали руками так, что коза и та с них глаз не сводила. Я слышала крики, но не слышала самих слов, о чем не очень и жалела, я поняла главное, что они лично знакомы. А Тор точно знал полковника, но неизвестно знал ли он владельца козы - бедняка?
        К чему все эти мысли у меня в летние каникулы? Дело в том, что труп Тора был обнаружен у пруда, рядом с тем местом, где в данный момент находилась я и пыталась представить сеть событий минувшего выходного дня. Мне очень хотелось разгадать загадку с большим числом неизвестных.
        Бедняк остался стоять у калитки, а полковник пошел к своей даче. Навстречу ему уже шла его сестра Люся. Они остановились на тропе и стали бурно объясняться.
        Дальнейшее я не видела, по той причине, что почувствовала чье-то дыхание. Я повернула голову и увидела козу, она ходила вокруг меня, точно я съела ее траву, или примяла, и произносила бе-бе…
        Я вынуждена была подняться с належанного места. И тут же услышала смех хозяина козы, тот незаметно подошел ко мне.
        - Привет, Мийлора! - сказал бедняк. - Чего лежишь в одежде? Зеленой станешь.
        - Отдыхаю.
        - Оно и видно. Нет, ты тут за мной следишь, все пытаешься узнать, кто Тора приголубил. Так я вот, что тебе скажу: коза не виновата! Коза Тора не убивала. А остальное сама узнаешь, если сможешь, а я лично ничего не знаю, никого не видел.
        Я поняла, что меня гонят, и что этот седой мужик все знает, но ему чем-то рот прикрыли. Да и мне все это даром не надо знать. Я поднялась и пошла в сторону дач, но резко остановилась, оглянулась и увидела, как мужик нагнулся и поднял из травы ни много, ни мало, а пистолет.
        Мне вновь захотелось спрятаться, ну хоть за травинку что ли, но я стояла на поляне между дачами и домом хозяина козы. На мое счастье, на этой поляне лежало два срубленных дерева, я и рухнула за одно из них. Я услышала выстрел, и высунула голову из-за дерева и увидела настоящий бой: полковник стрелял в бедняка. А бедняк в полковника. Люси рядом с ним не было. Но все происходящее походило на дуэль. А коза еще громче запричитала бе-бе. Это рядом с ней упал ее хозяин.
        Оружия при мне не оказалось. Теперь я была вынуждена изображать третье бревно, и вести наблюдения. У дуэли оказалось два сторонних наблюдателя: я и коза, стоящая над головой лежащего хозяина. Полковник оказался настоящим и покинул место происшествия на своих двоих.
        Я встала и услышала выстрел, в мое бревно врезалась пуля. Я пошатнулась, не зная, что дальше делать и мне страшно расхотелось здесь жить, и деньги тетки и отца меня уже не прельщали, хотелось просто жить, и без выстрелов в баррикады.
        - Сюда ползи, - услышала я женский голос, и увидела Люсю, лежащую за вторым деревом.
        Я нагнулась, и вытянулась на траве, ползя на женский голос. Мы обе расположились за вторым стволом, более крупного размера.
        - Мийлора, ты не бойся, это они холостыми патронами развлекаются, - сказала спокойная Люся.
        - Но хозяин козы лежит, а Тор убит.
        - А ты сюда ходила в разведку? - спросила спокойно Люся.
        - Лучше я отсюда уйду, - пробубнила я.
        - Нет, ты прошла проверку боем, теперь ты наш человек. Просто у моего брата полковника есть хобби, он любит стрелять.
        - И он убивает твоих мужей? - ехидно спросила я.
        - Это ты хватила, Тор мой единственный муж, лучше его на свете мужиков нет.
        - Хочешь сказать, что мужиков после смерти твоего Тора не осталось?
        - Я не говорила, что Тор убит. Он жив.
        Я от неожиданности села:
        - С чего он жив, если его труп найден у этого пруда в последнее воскресение?
        - Не пори ерунду. В прошлый выходной отмечали день рожденья Тора, немного перебрали, немного постреляли, но все остались живы, как всегда.
        Я посмотрела на женщину и решила, что она не в своем уме от горя, хотя внешне она выглядела вполне адекватно. Люся не стала спорить, а встала и пошла в сторону полковника. Я села на бревно, но тут же поднялась и пошла к бедняку с козой.
        Мужчина лежал, коза бродила рядом, словно была привязана к хозяину веревкой.
        Комары кружились, на лоб мужчины садились мухи, но он их не отгонял. Крови не было видно, но дыхания тоже не чувствовалось. Я взяла в свою руку, руку мужчины, пульс не уловила. Мне захотелось завыть волком, но луны на небе еще не было.
        Я посмотрела в сторону дачного поселка, там царила величественная тишина.
        Полковника и Люси не было видно. Мне захотелось элементарно набрать 02 и 03, но эти услуги в данной местности практически отсутствовали. Теоретически они были, но далеко. В старых деревушках всегда есть бабки на такой случай, но здесь старых домов не осталась, кроме этого, вмиг осиротевшего.
        Коза паслась рядом и чувств своих не выражала, кроме бе-бе или ме-ме. Мне пришла в голову мысль, что козу пора доить. Коза поняла мои мысли и согласно кивнула головой. Я взяла козу за веревку и повела ее к дому. Доить коров мне еще не приходилось, но ее вымя требовало вмешательства извне. Она поила своим молоком всех желающих из дачного поселка.
        К моменту дойки со стороны дач подошла пожилая женщина, она увидела меня, пытающуюся доить козу, засмеялась и предложила свои услуги. Я тут же вскочила на ноги и отдала козу женщине, в которой узнала мать полковника, Анну Григорьевну, сказав, что хозяин козы задерживается, и попросила подоить козу.
        А сама быстрым шагом пошла к поселку, но дойти до него мне вновь не удалось.
        Навстречу мне шла жена полковника Тина Николаевна и несла букет цветов к тому месту, где лежал второй труп за одну неделю.
        Этого Я допустить не могла, я остановила женщину с цветами и спросила:
        - Тина Николаевна, вы к пруду едете? Там сегодня травили комаров, чтобы они не размножались и хождение в данном районе запрещено.
        - Нет, так нет, - сказала Тина Николаевна и повернулась лицом к дачному поселку.
        Я шла рядом с Тиной Николаевной, пытаясь задать вопрос по поводу Тора, но она отмалчивалась, и диалог со мной не поддерживала. А мне хотелось одного: сесть в проходящую электричку и уехать подальше от этих мест. Но врожденная честность и чувство ответственности не позволили мне побежать в сторону железнодорожной станции.
        Я вошла в маленькую амбулаторию, небольшой оплот медицины в данной местности и пригласила фельдшера к трупу. По дороге я рассказала, что проходила мимо пруда и заметила козу, рядом с лежащим на земле человеком. Надо бы зафиксировать смерть человека. Женщина оказалась словоохотливой и сказала, что в прошлый выходной на этом месте тоже был найден труп человека по имени Тор. Я на это ответила, что жена Тора утверждает, что он жив.
        Фельдшер посмотрела в мои глаза:
        - Это вам Люся сказала, что Тор жив? Она наговорит.
        - Тогда объясните мне, что здесь происходит? Почему люди гибнут, и никто никого не ищет?
        - Ой, е, е… - пробормотала про себя женщина и добавила, - а мне, зачем знать лишнее? Мне хватает других проблем.
        Я подумала, что тут ни у кого ничего ему не узнать. Мы молча подошли к пруду.
        Труп хозяина козы лежал на месте. Фельдшер посмотрела на мужчину, на глазах у нее навернулись слезы.
        - Это мой бывший, теперь еще и покойный муж, - тихо проговорила женщина.
        - А почему вы не говорите, что он жив? Да объясните мне хоть что-нибудь! - в сердцах воскликнула я.
        - Хорошо. Полковник любил пострелять, ох любил, причем он не любил стрелять в стенды и тарелочки, ему живые мишени подавай. Мой-то олух и согласился быть живой мишенью, ему за это еще в прошлом году козу подарили. Полковник стрелял холостыми и не в самого человека, а поверх его головы, словно на голове человека яблоко еще лежит. Это мне он рассказывал, - и она показала рукой на труп.
        - Тогда почему пастух козы умер?
        - Сердце не выдержало, со страха умер, я его об этом давно предупреждала.
        - Так, если пастух умер от страха, то где Тор?
        - Мийлора, ведь тебя так зовут? Нас тут мало, я всех по именам знаю, забудь ты все, как страшный сон.
        - Но Люся говорит…
        - Люся она наговорит. Нет Тора, и его убил далеко не полковник.
        У меня от удивления глаза раскрылись так, что в них мошка залетела, и я стала ее доставать. Но фельдшер с этим справилась быстрее. Я поморгала ресницами, смахнула слезу.
        - А кто?
        - А сама догадаться не можешь?
        - Нет. Я знаю, что у них был любовный квадрат и больше ничего. Потом я видела, что пастух поднял в траве пистолет. И они стреляли с полковником друг в друга, как дуэлянты.
        - О, уже ближе. У них тут ни квадрат был и не треугольник, а звезда. Пастуху моему Тина нравилась, это он в чистом пруду тину развел, в честь нее. Удивилась?
        А я нет. Это ты думаешь, что пастух бедняк, а ты была в его доме?
        - Нет.
        - Пойдем в дом, заодно на козу посмотрим.
        Анна Григорьевна сидела на скамейке у штакетника. Она с улыбкой встретила фельдшера. Фельдшер завела козу в Мийлорай и закрыла. И мы все втроем зашли в дом. Внутри дом был опутан проводами. Кругом валялись обрезки металла и проводов, откусанные от элементов объемного монтажа кусочки выводов. Валялись зеленые платы, стояли странные приборы. Хаос был первозданный.
        - Мийлора, теперь вы поняли, почему мы вместе не жили?
        - Я поняла, но не поняла почему…
        - Не продолжайте, знакомьтесь, это мать Семена Семеновича, Анна Григорьевна.
        - Я знаю, - пролепетала я в ответ.
        Я внимательно посмотрела на пожилую женщину, недавно доившую козу, и нашла нечто общее между ней и полковником.
        - Пастух козы был заслуженным изобретателем в старые времена. Он интересный собеседник и Тина приходила сюда, чтобы с ним поговорить. Это не нравилось полковнику и Тору, и длилось пару лет. Полковник и придумал эту стрельбу, чтобы разрядить душу и пистолет одновременно, холостыми патронами. А Тор был более прямолинейный и лез к пастуху - изобретателю с ревностью.
        Анна Григорьевна села на табурет и почти не слушала слова фельдшера.
        Зато я, предчувствую развязку событий, вся напряглась.
        - Я ничего не придумываю, - сказала фельдшер, мне Люся все рассказала. Она говорила, что Тор со всеми всегда был обаятельный, но всегда имел одного врага, с которым душу отводил. Он специально приезжал к полковнику на дачу. Потом шел на пруд к пастуху и изводил его издевательствами. Пастух терпел это пару лет, да не выдержал, когда увидел Тора и Тину, гуляющих у пруда. Решил бывший изобретатель отмстить насмешнику. Он получил в подарок от полковника уже в этом году пистолет, и слегка изменил конструкцию пистолета. Результат - убитый Тор, да так, что ни пули, ни гильзы. Он у меня взял ампулу с ядом, якобы комаров потравить у пруда, да сделал пулю по личному специальному заказу, и послал ее в Тора.
        Я уже поняла, что Тора мне не видать, как своих ушей, если только в зеркале пруда с тиной. Я оставила женщин в доме и пошла к пруду. Я помнила, где пастух поднял пистолет. Я медленно обходила берег, и мне повезло, я нашла пистолет под корягой. Действительно он был сильно изменен, и грубо переделан.
        Рядом как из-под земли появился полковник Борин:
        - Мийлора, ты нашла улику против пастуха?
        - Да.
        - Да не волнуйся ты, пистолетов у нас было несколько. Только к Тине не подходи.
        - В пруду?
        - Бе-бе, - поддержала разговор коза.
        Глава 3
        Фиолетовая Богиня Я сидела на компьютерном столе и бредила странной идеей, стать Фиолетовой Богиней. Зачем это мне нужно - я не знала, но очень хотела стать единственной и всесильной. Власти над людьми у меня не было, но у меня была визитка фиолетового цвета с белыми буквами, на ней стояло мое имя и телефон с факсом. По факсу посылают видимые на бумаге тексты и картинки.
        Я задумалась. Ну и как стать Фиолетовой Богиней или посланной по факсу бумажкой с происхождением от паровоза? Ерунда, слишком просто. Я почесала согнутым пальцем подбородок, словно в челюстях находился мозг, и задумчиво посмотрела в небо.
        Небо голубое, облака белые и ничего там сиреневого близко не было. А хочется, живьем сидеть на белом облаке и болтать ногами в фиолетовых брюках. Какая глупость приходит в голову! Я почесала за ухом, ухо к мозгу ближе, чем подбородок. Потом рука потянулась ко лбу, к носу. В носу-то мозгов никогда не было. А мне нужны были мозги для того, чтобы придумать простую идею: как стать Фиолетовой Богиней! Так просто!
        В этот момент я просто физически почувствовала, что меня взяли за шкирку и поднесли к потолку помещения, в воздухе гремели слова:
        - Я Бог, а ты ничто!
        Я очнулась на полу, в помещении никого не было. Ровным счетом никого. Окна и двери были закрыты. Мне стало тоскливо, захотелось повыть в голос. Я вспомнила поговорку: много хочешь, мало получишь. И потерла ушибленное тело, и мне очень захотелось, чтобы тело не болело из-за падения с потолка на пол. И тело перестало болеть, я вздохнула и поднялась. Медленно дошла до стула, но садиться на него не стала. Я оглянулась, кресла для новоиспеченной Богини не было, да и паствы тоже.
        На компьютере проклюнулась фиолетовая заставка. В дверь стучали, за дверью кричали мое имя. Кто-то пытался засунуть ключ в замочную скважину, но дверь была прочно закрыта от постороннего вторжения. Фиолетовая Богиня по имени Мийлора хранила царственное молчание.
        Мучительно зачесались пальцы рук, я посмотрела на них, на моих пальцах выросли фиолетовые ногти и загнулись милой спиралькой. Зачесалась голова, и по плечам стали спускаться фиолетовые пряди волос. Я нагнулась к ногам, из моих шлепанцев торчали фиолетовые завитки ногтей. Одежда стала трещать по швам, груди росли на глазах. Я посмотрела на себя в зеркало: мои глаза были фиолетовыми, одежда лохмотьями висела на фиолетовом теле.
        - А! А! А! - закричала я истошным голосом.
        С той стороны двери члены семьи от крика взбесились. Они сообща надавили на деревянную дверь и выбили ее. В комнату ввались: Марк, Кира и Соня, но при виде фиолетового монстра, упали на пол перед моими коленями, словно кто подкосил их ноги.
        - О, Боже! - прокричала Фиолетовая Богиня.
        - Мийлора, ты хотела быть Богиней? Так будь ею! А я в отпуск ухожу, раб я, что ли веками работать без отпуска? Устал. Трудись Фиолетовая Богиня Мийлора! - раздался сверху голос.
        Люди, лежащие на полу, сжались от страха и на коленях стали выползать из комнаты.
        Глаза их затравленно блуждали по фиолетовой фигуре.
        - Куда это вы выползаете? - спросила я, страшным голосом. - Вы будете моими апостолами!
        - Как скажешь, Царица ты наша Фиолетовая, - проговорила Соня, она быстрее всех пришла в себя.
        Естественно никто меня Фиолетовой Богиней не считал, но другими титулами меня стали осыпать с ног до головы. Интересный факт, но люди меня слушались! Я затребовала себе фиолетовую опочивальню с белыми полосами, я захотела фиолетовую посуду, все это быстро выполнялось моими домашними слугами.
        На второй день я потребовала собрать всех белых зверей и выкрасить их шкуры в фиолетовый цвет и поместить их в белые клетки. Все дачные флаги срочно меняли на флаги фиолетовые. Этот цвет входил в обиход тех, кто подобострастно верил в новую святыню Фиолетовой Богини.
        На третий день мне надоело играть в последний цвет радуги. Мне надоело собственное фиолетовое тело, я хотела быть прежней Надей и даже не принцессой Мийлорой! Но Бог ушел в отпуск и не сказал, насколько дней или веков он ушел. А меня стали раздирать новые мысли, я захотела контроля над всеми людьми планеты, а ни только над дачным поселком! Да, и не больше и не меньше! Над всеми!
        И как Бог всеми людьми управляет? И тут я вспомнила, что существуют разные вероисповедания, значит, мне надо не за всеми людьми следить, а только за православными. Я вздохнула с облегчением! Всю жизнь командовала только собой под руководством мамы и учителей, преподавателей, и тетки, а тут надо властвовать над всеми. Нет, я не хотела быть Фиолетовой Богиней! Три дня отдохнул и мог бы вернуться настоящий Бог! Устала я. Ох, устала! Звери от фиолетовой окраски стали злыми, над окрестностями стоял звериный рев. Это ревели выкрашенные белые собаки поселка и коза. Я посмотрела на себя и взревела в унисон зверям.
        В комнату зашла Соня:
        - Что прикажите, Царица Фиолетовая!?
        - Я Фиолетовая Богиня!
        - Прости, Мийлора, но в земных регистрах нет звания Бог, есть Царь или Президент.
        - С тобой не поспоришь. Тогда дай совет, как мне следить за всем человечеством?
        - А зачем это тебе надо? Слежка - работа весьма утомительная. А потом на географической карте фиолетовое царство-государство не просматривается. Понимаю, ты - Богиня, но я этого не понимаю, но подчиняюсь! И этого момента я тоже не понимаю, ведь ты не моя хозяйка, Моя хозяйка Кира Андреевна!
        - Соня, будь человеком, верни мне прежний облик!
        - Мийлора, ну это даже не смешно… Отстриги ногти, перекрась волосы…
        Она не успела договорить, как в комнату влетело три человека, они рухнули на пол и протянули мне длинный экран, поэтому его и несли три человека.
        - Это экран за наблюдением человечества! - проговорил средний из трех человек по имени Николай.
        - Вот, все можно, оказывается, сделать, а это что за панорамный экран? - спросила величественно я.
        - Это экран для наблюдения за целыми регионами. Вам принесут плоскую карту мира, на ней будут расположены резисторы для регулировки перемещений, а экран отразит действительность, - ответил Николай, (а ему этот экран добыл Ник Ник).
        В комнату внесли карту с ручками переключения и установили экран.
        - Это все хорошо, - протянула я, - но как я буду владеть душами людей?
        - А это обязательно? - спросила Соня, стоя в сторонке от перемещений людей с техникой наблюдения. - Посмотришь на экран, и хватит.
        - Что, значит, хватит?! - прорычала я.
        - А то и значит, что Бог в одиночку работает, а у тебя тьма подчиненных выполняют прихоти, - продолжала наставлять меня Соня.
        - Мийлора, - я как твой друг, хочу слово молвить, - сказал Николай.
        - Ты мне слово на неделю вымолвишь или на месяц? - усмехнулась я самодовольно.
        - Есть способ следить за душами людей, тебя ведь это волнует? Душа - душ, дуршлаг, - проговорил нервно Николай Борин, загибая пальцы на руке.
        - Короче, Николай, дело говори! - повысила я голос.
        - Короче некуда! Нужно взять оптическое волокно, сделать из него букет. С одной стороны ты будешь смотреть через увеличительное стекло на выходы волокон, а взгляд твой проникнет в души множества людей. За день ты вполне прозондируешь целый регион, а слух среди населения разнесется, что Фиолетовая Богиня все видит.
        - Слушай, Николай, а ты мне нравишься, будешь моим первым апостолом.
        - Всегда рад, в свободное от работы и учебы время, но его нет, поэтому апостолом быть не могу.
        - Протараторил! А, главное сделай этот душ для души их оптических волокон, и прицепи его к этому полосному экрану. Свободен! - воскликнула я радостно и растянулась в кресле во все стороны.
        В помещения быстрым шагом вошел мужчина, он посмотрел на меня, восседающую в кресле, его глаза хитро блеснули, и он сказал:
        - Ваше Величество, Богиня Фиолетовая! Есть одна деликатная просьба, надо убрать всех детективов из всех книг.
        - И, что в них останется? Кто будет вести борьбу за справедливость? Кто будет беречь репутацию закона?
        - Я прошу убрать их из книг, а не из жизни!
        - А, как мы будем править книги, умерших писателей? Где мы их возьмем, если их нет на свете? - спросила я, искренне удивленная.
        - Надо установить закон, по которому, все герои книг должны быть живы до конца книги.
        - Это невозможно! Кто вас ко мне пропустил?
        - Сам прошел, - сказал мужчина и вышел через стенку.
        - И чего он убежал? - обратилась я к Соне. - Мог бы и еще поговорить со мной.
        Это ж интересное предложение и касается душ. Дай мне книгу 'Алмазная дама', ты лично ее читала? В ней все живы?
        - Мийлора, в книге глупо погибает первый любовник героини.
        - Вот это неправильно! Если он любовник, значит он мужчина, а мужчины - это Адамы, а они нужны для создания рода. Слушай, а есть возможность оживить первого любовника героини?
        - У него травма, - листая книгу, проговорила Соня. - Ага, как мужчина он целый, а как мыслитель - погиб.
        - Но если мозг умер, человек считается умершим. Ты мне про душу скажи, где его душа? Соня там написано, где его душа? Мы вызовем по факсу его душу и восстановим его, как героя сериала.
        - Тогда он будет зомби! - воскликнула Соня с круглыми от удивления глазами.
        - Сейчас не об этом, а мы можем в этой книге обойтись без детективов? - заинтересованно спросила я.
        - А мы, что должны сделать? Оживить всех героев и убрать всех детективов? А если там присутствует кража алмазов, то детектив будет необходим.
        - Соня мы с тобой организуем контору под названием 'Фиолетовая душа' и войдем в книгу 'Алмазная дама', как очистители душ героев.
        Бог посмотрел с небес на Фиолетовую Богиню, и благословил ее на благое дело. В ту же минуту я стал обычным человеком внешне, но осталась в фиолетовом костюме.
        Рядом со мной осталась стоять одна Соня. Да еще остался длинный экран, расположенный за пультом управления с тумблерами на географической карте.
        Через минуту ушла Соня, осталась я на компьютерном столе в полном одиночестве с бредовой идей переделать книги и изменить их содержание. Богиней я уже не хотела быть, но я стала Фиолетовой Богиней. Я могла по воскресеньям воскрешать героев романов, изменять ход жизни своих знакомых. Я могла изменять свой облик. Я могла превращать в животных своих обидчиков. Итак, я по воскресеньям могла быть Фиолетовой Богиней Мийлорой или творить небольшие чудеса в решете жизни или ему это казалось.
        Глава 4
        Красная крепость Интересный, моложавый мужчина смотрел на меня тяжелым, диким взглядом, не видя меня в упор, но он тут же перевел свой дерзкий взор на закрытую дверь подъезда, как только я к ней подошла. Я набирала код своего подъезда моей новой квартиры, мужчина не сводил глаз с моих рук, я почувствовала этот жуткий взгляд, ошиблась, сбросила код и вновь набрала, прикрывая собой номер кода замка подъезда.
        Мужчина ворвался следом за мной в подъезд, к лифту он не подошел, и, сильно хромая, но удивительно быстро, стал подниматься по лестнице. Я смотрела вслед хромому мужчины, с внутренним страхом. Мне показалось, что в его ноге, кроме самой ноги, что-то есть еще, но что?
        Лифт остановился передо мной, приветливо, открывая двери; до нужного этажа я доехала спокойно. Хромого мужчины на этаже не было, не мог он физически преодолеть столько этажей, раньше меня! Страх в моей душе появился от его страшного взгляда.
        Я закрыла свою входную дверь, торопливо, продвинула засов, и немного успокоилась.
        Вскоре позвонила в дверь Нинель, мы договорились встретиться, чтобы обсудить свои личные, женские проблемы, просто отвести душу в разговоре без глаз и ушей Киры Андреевны.
        Нинель влетела с круглыми глазами:
        - Мийлора, в вашем лифте света нет! В подъезде света нет!
        - Нинель, я недавно приехала домой, свет был везде.
        - А сейчас, представь себе, нет! Не люблю я эти ваши башни до чертиков. Страшно в башнях, десять этажей давит на психику, каждый этаж похож на западню!
        - Я живу, правда, недавно.
        - Мийлора, ты идешь с ключом от дверей между лифтом и площадкой у твоей квартиры, а я выхожу из лифта, вижу две, закрытые на замок двери, четыре двери лифта.
        Представь: свет выключен, это же ловушка! Уникальная ловушка.
        - Ты, права, лестница есть между первым и вторым этажом, выше она перекрыта на каждом этаже, сегодня видела хромого мужика, так он шел на второй этаж по лестнице, а выше ему не подняться, закрыты все выходы на площадки с квартирами.
        - Поэтому не люблю я эти башни.
        - Знаешь, у нас ремонт на площадке не делали много лет.
        - Мийлора, сама крась стены в подъезде на своем этаже.
        - Еще чего, лестничная площадка огромная, здесь четыре больших квартиры. В двух квартирах, никто не живет, в нашей квартире нас двое, да еще в одной, один человек живет.
        - А еще четырех - пяти этажные дома сносят, в них хоть требования пожарной безопасности сохраняли, лестница была, а у вас в башнях, свет отключи, и все застрянут в своих квартирах навечно, лестница общая - отсутствует.
        - Да, башня огромная, да полупустая, а в твоем доме, с общей лестницей во всех квартирах перенаселение, сама говорила.
        - Это точно, любят люди безопасность, а не огромные площади, в глупых башнях.
        - Не скажи, башни разные бывают.
        - Мы о твоей башне говорим, Мийлора.
        За дверью послышался странный звук. Они переглянулись. Свет потух в квартире.
        Дверь в квартиру открылась. Мы сжались в огромные кресла, в которых сидели.
        Послышался неравномерный скрип обуви.
        Скрип. Стук. Скрип. Стук.
        Они замерли, свет вспыхнул, перед нами стоял моложавый мужчина с пронзительным взглядом черных глаз:
        - Девушки, у вас есть одно желание на двоих, у меня есть всего одно желание, у нас на троих есть одно желание, - ледяным голосом проговорил мужчина, словно он робот.
        - Что вы от нас хотите? - дрожащим голосом проговорила я.
        - Вас.
        - Вы, что людоед? - хриплым голосом спросила Нинель.
        - Не складывается такой пасьянс, я вас хочу вместе, на этом лежбище, - и он показал на диван, из одного комплекта мягкой мебели с гигантскими креслами, значит и диван, был огромен.
        - Без вина, на сухую? - переспросила я.
        - Можно с ликером.
        - У меня, его нет дома.
        - А чего спрашиваешь? Раздевайтесь! - неожиданно громко крикнул мужчина.
        - Мы не лесбиянки! - возразила я.
        - И я не янки, - проговорил мужчина с ее интонацией в голосе.
        - Был бы янки, не лез бы даром к женщинам, - ответила Нинель, нашел бы женщин по таксе от пятидесяти и выше.
        - А мне и надо, выше колен. Разговорчики в строю! - вспылил мужчина, глаза его зло вращались.
        Мы к стриптизу были не готовы, а что делать? Стали стаскивать с себя одежду.
        - Прекратить! - зарычал мужчина.
        - Что прекратить? - хором спросили мы.
        - Перестаньте снимать с себя одежду.
        - У меня рука сломана в запястье, - заныла я.
        - Отлично, ты мне и нужна, у меня нога сломана, у тебя рука, будем парой.
        - Я могу уйти? - запищала не своим голосом Нинель.
        - И тебе сломаем, если уйдешь! - назидательно сказал мужчина, - быстро присели, обе. Я сказал обе!
        - Я не могу присесть, - сказала Нинель, - у меня брюки узкие.
        - Сними их, приседай без них.
        Нинель стянула с себя брюки, на ней остались, нечто, напоминающее треугольник с тесемочками. Она присела.
        - Фу, голая, - укоризненно проговорил мужчина, - что за одежда у тебя?
        - Вам не нравиться?
        - Ты вся наружу, ладно, приседай. Приседай!
        - Это, что разминка перед сексом? - спросила я.
        - Я о сексе ничего не говорил.
        - А кто нас хотел на диване? - устало спросила Нинель, приседая двадцатый раз, - лучше уж на диване…
        - Ложитесь на диван. Обе ложитесь на диван!
        Мы легли рядом на диван, я в домашних шортах, Нинель в трусиках.
        Скрип. Стук. Скрип. Стук.
        Мужчина вышел из комнаты. Мы встали, Нинель стала натягивать на себя брюки.
        Скрип. Стук. Скрип. Стук.
        - Почему пресс не качаете? - спросил мужчина, держа в руке бокал с водкой.
        - Приказа не было, господин полковник! - бойко сказала я.
        - Я не полковник, а сержант, в отставке.
        - Что и покомандовать некем? - жалостливо спросила Нинель.
        - Молчать!
        - Какой голос… - заметила я.
        - Разговорчики в строю…
        - Мы вам, зачем нужны? - спросила я, - давайте я стол накрою, покормлю вас.
        - Накрывай!! - крикнул мужчина.
        Я быстро пошла на кухню. Нинель никак не могла брюки застегнуть, длинные ногти мешали.
        - Какая ты несуразная девушка, - с душевной теплотой сказал мужчина.
        - Это еще почему?
        - Все на тебе неказистое.
        - Обижаете, господин боцман.
        - Я не…
        - Знаю, вы сержант.
        - Поверишь, нет…
        - Поверю, господин, фельдмаршал!
        - Куда хватила, а звучит красиво, так меня еще не называли.
        - Так вы к нам не первым пришли?
        - Нет, конечно, я так промышляю, развлекаюсь, высматриваю квартиры, где мужчин нет, да и навещаю.
        - Вы так по женщинам и ходите?
        - Хожу, где покормят, где развлекут, не без этого.
        - И сколько у вас женщин в месяц бывает?
        - Ни одной.
        - Поподробнее, вы вторгаетесь в квартиру к женщине, ее не грабите, не насилуете.
        Зачем она вам?
        - Смотрю, какие девушки все разные, вот вас двое, а как вы не похожи.
        - Я лучше, - сказала Нинель.
        - Ты убогая.
        - Это еще почему?
        - Вторая девушка пошла, готовить, а ты пять минут плясала, все брюки пыталась застегнуть, впихивала себя в брюки.
        - Я вам не понравилась?
        - А ты мне не нужна.
        - Это еще почему?
        - Мне никто не нужен.
        - Вы больной?
        - Не знаю.
        - Здоровый не будет заставлять девушку приседать.
        - Привык командовать, а теперь не кем.
        - Простите, а что с ногой?
        - Так, шальная пуля.
        - Почему она не гнется? Ее нет? У вас протез?
        - Чего прилипла? Не скажу.
        - Покажите, я врач, ортопед, между прочим.
        - Так бы и сказала, сразу, да я знаю, кто ты, ты меня лечить не хотела, не припомнишь, разве?
        - Не помню, у меня много пациентов, и я никого из них не лечила, потому что я не врач.
        - Долго я тебя выслеживал, долго. Когда я тебя увидел первый раз, решил, что ты мне сможешь помочь с ногой.
        - Пришли бы в больницу, а то ко мне домой притащились, если я на врача похожа.
        - Вы действительно на врачиху похожи, я вас раньше видел, хотел на испуг взять.
        - Вам это удалось, не стыдно?
        - Ты меня не стыди, ты ногу посмотри.
        Мужчина стал расстегивать брюки. Девушка напряглась, много она видела ног на пляже, но этот человек вызывал у нее смешанные чувства. Брюки упали на пол. Одна нога была обычная, волосатая, вторая… Нинель потеряла сознание.
        Скрип. Стук. Скрип. Стук.
        Приковылял мужчина на кухню.
        Я посмотрела на мужчину, осела вместе с тарелкой, в глазах поплыло. Очнулись мы, посмотрели друг на друга, я и Нинель лежали на диване, мужчины не было, скрип не слышался. Мы встали, на цыпочках обошли квартиру, пусто. Дверь закрыта. На кухне все было чисто, посуда помыта, кастрюли пустые. Я решила проверить кошелек в сумке. Кошелек был пуст, пусто было в кошельке Нинели. Я пошла к сейфу в шкафу, модный сейф зиял пустотой своей пасти.
        - Вот и стук, скрип, - сказала я в сердцах.
        - Наживем, живы и хорошо. Мийлора, я одна из твоего подъезда не пойду, проводи до дороги.
        - Уговорила, провожу.
        Мы вышли на улицу, вздохнули прохладный, вечерний воздух. Нинель подняла руку, третья машина подъехала, остановилась, на нас смотрел мужчина, его пронзительные, черные глаза впивались в наши глаза.
        - Обе садитесь!
        Мы сели на заднее сиденье. Между шофером и нами медленно поползло вверх стекло.
        Мы с Нинелей пожали друг другу руки, начинающие нервно вибрировать от элементарного страха. На боковых стеклах медленно поднялись темные стекла, не пропускающие свет. Мы оказались в движущейся машине, в полной темноте, заднее стекло было наглухо закрыто темной тканью. Легкие почувствовали, что вдыхать нам нечего. Неожиданно вверху над ними открылась крыша, крупные звезды заглянули в машину. Машина резко остановилась.
        В люке крыши появилось лицо с тяжелым взглядом:
        - Как себя чувствуете, подружки?
        - Хорошо, господин, фельдмаршал, - ответила я.
        - Мы приехали на мою дачу.
        - У сержанта есть дача? - спросила Нинель.
        - Есть, кое-что, как у слона.
        - У вас нога больная, как вы на крышу залезли? - спросила она.
        - Без вашей помощи.
        Двери машины открылись одновременно, мы оказались в лесу, перед красной, кирпичной стеной. Дверь отъехала в сторону.
        Скрип. Стук. Скрип. Стук.
        Рядом с нами шел мужчина. Во дворе стоял большой круглый стол, вокруг него сидело десять девушек.
        - Девушки, вашему полку прибыло еще две девушки, теперь вас двенадцать, живите дружно, приглашайте к столу.
        Мужчина сел на стул типа трона, перед ним по кругу сидело двенадцать девушек.
        Тринадцать тарелок стояло на столе. Девушки молча подавали пищу на стол.
        Оживления среди них не наблюдалось.
        - Встать! Сесть! Встать! Сесть! - крикнул мужчина, и приступил к принятию пищи.
        Девушки выполнили его команду, взяли ложки в руки. Острых вилок и ножей на столе не было. Вся посуда была из чистого алюминия. Я оглядывала постройки из красного кирпича, мне было и грустно, и любопытно.
        - В моем гарнизоне, тринадцать комнат, всем по одной. Столовая - на улице, кухня, перед вами. Продуктов закуплено на тринадцать дней, тринадцать дней двери гарнизона не будут открываться. На вашей работе вас не уволят, вы все в отпуске на две недели. Вас двенадцать - я один. Стены ограды под током. Разойтись!
        На столе перед каждой девушкой лежала памятка, на ней стоял номер комнаты, был написан распорядок дня, обязанности девушек расписаны не были. Девушки вышли из-за стола. Две девушки стали собирать грязную посуду. Одной из них была я.
        Я еще не понимала, что это все реальность, а не шутка, или шутка и реальность, что одно и тоже. Я приняла единственной мудрое решение, быть ближе к кухне, готовить, убирать, мыть посуду, молчать и слушать. "Слух даруй всем, а голос лишь немногим", - вспомнила я слова Шекспира.
        На первое утро одно место осталось пустым. Я готовила еду на всех, 13 человек.
        Алюминиевый прибор остался пустым, одна девушка не пришла на обед, на ужин. Что это была за девушка, я не успела запомнить, теперь я пыталась всех запомнить, кто, где сидит, в какую комнату идет.
        Второй день был дождливым, хозяин к столу не вышел, два места для девушек были свободны. Десять девушек ели под дождем. Кое-кто чихал, одежда на всех была та, в которой их сюда привезли.
        Нинель шепотом подбивала на бунт, звала посмотреть те комнаты, из которых никто не вышел. Я решила выжить сама, на бунт не соглашалась. В свободное время подметала двор. Нинель нашла себе приятельниц, и они бурно обсуждали ситуацию.
        Третий день слепил своими лучами, тепло обволокло девушек с ног до головы. Они думали, где бы помыться.
        Скрип. Стук. Скрип. Стук.
        Ко мне подошел хозяин, посмотрел мне в глаза и ушел.
        Скрип. Стук. Скрип. Стук.
        Так прошло пять дней. На шестой день за столом не появилась Нинель. Сердце у меня упало. Спрашивать у хозяина было бессмысленно. Все тихо. Он даже не командовал. Еды становилось меньше, она исчезала на глазах. Я решила готовить экономней, с учетом, выбывающих каждый день, девушек. На восьмой вечер в моей комнате послышались шаги.
        Скрип. Стук. Скрип. Стук.
        Я притихла, прятаться было негде, рядом с комнатой был совмещенный санузел, но без окон, без ванны. В комнате стояла кровать и больше ничего. Зашел мужчина, тихо подошел ко мне. Скрипа больше не было слышно. Я лежала и смотрела на него…
        Его тяжелый взгляд, неожиданно подобрел:
        - Мийлора…
        - Я слушаю.
        - Ты жить хочешь?
        - Очень.
        - Со мной?
        - Да.
        - Не боишься?
        - Чего я должна бояться?
        - Моей ноги.
        - Я ее не видела, одну видела, вторую нет.
        - Ты не спрашиваешь, где семь девушек?
        - Это на вашей совести.
        - Моя совесть чиста.
        - Они живы?
        - Дома у себя.
        - Остальные в страхе или знают, что их отпустили?
        - Нет, остальные ничего не знают.
        - У меня есть выбор?
        - Выбор есть всегда, ты можешь уйти домой, можешь остаться со мной.
        - Они все семь ушли?
        - Хочешь пройти их дорогой?
        - Не знаю, через улицу они не проходили.
        - И ты на этот двор уже не выйдешь, метла тебе больше не поможет, ты за нее держалась.
        - Да, вы правы. Что мне делать?
        - Два варианта: полюбить меня или уйти домой.
        - Что они выбирали?
        - И то и другое.
        - Они с вами спали?
        - Нет.
        - А как?
        - Все ушли домой.
        - Почему?
        - Я их не чувствовал.
        - Это как понять?
        - Через них ток не шел, ток идет по стене, по проводам, а они были не влюблены в меня, даже под страхом смерти.
        - А я?
        - Я тебя чувствую.
        - А Нинель?
        - Думал, что с ней у меня получиться, но, я ее не захотел, она ушла.
        - Из жизни, или домой?
        - Для меня это одно и то же.
        - Они приведут сюда милицию!
        - Нет, никто не приведет.
        Внезапно комната окунулась в кромешную тьму. До моей руки дошло легкое, трепетное прикосновение. Я непроизвольно подтянулась к этой руке. Вспыхнул свет.
        Рядом лежала серая мышка. Мужчины не было. Я оглядела комнату, ни одной двери не обнаружила. Четыре ровных стены. Я хотела закричать, но звук потонул бы в мягкой ткани стен. Кровать резко дернулась, я провалилась в очередную темноту, и резко вскочила на ноги, почувствовала в одной ноге сильную боль и ладонь у локтя.
        - Мийлора…
        - Это, все еще вы?! - скрипя зубами от боли, проговорила я, гладя в жуткие глаза мужчины.
        - Я, негодный.
        - Что вы себе позволяете!!?
        - Что хочу, то и позволяю.
        - Зачем вы издеваетесь над девушками?
        - Развлекаюсь.
        - Мстите? За, что?
        - За боль свою.
        - Вас можно вылечить?
        - Нет.
        - Вы кто?
        - Надеюсь, что мужчина.
        - У вас были женщины?
        - Ни одной.
        - Вам лет сорок!
        - Я не знаю, что с ними делать, вот собрал гарем, посмотрел на всех и отпустил.
        - А, вы - евнух!
        - Не знаю.
        Мы стояли в подвальной комнате с красными, кирпичными стенами, тусклый свет горел в одном углу. Мужчина сел на черный, кожаный диван. Я, прихрамывая, последовала за ним.
        - Они все пытались со мной что-то сделать, но я не понял, я всех выпустил в ту дверь, - и он показал дверь напротив дивана.
        - Вы нормальный?
        - Я - контуженный, пытаюсь вспомнить, зачем мужчине нужна женщина и не могу.
        - Откуда у вас эта красная крепость?
        - А, это дача, но не моя. Я здесь сторож.
        - Я могу уйти?
        - Дверь открыта…
        Дома я сразу позвонила Нинель, та быстро взяла трубку.
        - Нинель, как ты?
        - С возвращением, Мийлора! Забудем приключение, как страшный сон.
        - Пережили, проехали, - сказала я и в сердцах бросила трубку.
        Глава 5
        Фиолетовая мантия Я закрылась в своей комнате на даче Киры Андреевны, счастье жить одной в городской квартире меня больше не привлекало. Нинель стала доставать меня по сотовому телефону, она уже рассталась с Самуилом и пыталась вновь подоить тетку, на почве денег. Никого я не хотела видеть.
        Тетки с новым именем Кира Андреевна дома не было. Она теперь постоянно уезжала восстанавливать подвижность нижних конечностей, вероятно, здорово замерзла, пока в гробу лежала. Новый отец со старой родословной не особо радовал, не могла я к нему быстро привыкнуть. Куда ни смотри, радость от общения отсутствовала, а поговорить так хотелось! Я даже в руки телефон взяла, но звонить Нинель раздумала.
        Сегодня я съездила на могилу, рядом с которой оставили гроб с теткой, но позже захоронили мою мать. Над могилой стояла плита с исправленным именем. Точно, там была похоронена моя мать, в этом я убедилась окончательно. Еще я съездила в свою квартиру, там давно никого не было. Мне очень захотелось вернуться в свою квартиру, но я понимала, что это невозможно. Я стала осознавать, что новая жизнь меня затягивает.
        День был воскресный.
        В своей комнате в дачном поселке страдал Николай Борин, его съедала тоска от одиночества, друзья не манили, ему было и скучно и грустно. Он посмотрел на фиолетовую мантию, которая осталась от фиолетового божества. В памяти всплыло милое лицо Мийлоры! Вот кого он хотел видеть! А хочет ли она его увидеть?
        Я в этот момент повернула невольно голову к окну, в моей памяти возник облик Николая, мне захотелось его увидеть. За дверью послышались крики и редкие выстрелы, я вся сжалась от невольного страха, потом оглянулась вокруг себя с мыслью спрятаться, но услышала приближающиеся шаги, мужские голоса. Кто-то тряс мои двери. Мне показалось, что эти голоса она уже слышала.
        Нинель громко сказала:
        - Мийлора, дверь открой, все равно выломают.
        Я последним взглядом окинула комнату, посмотрела наверх и увидела нечто похожее на люк, раньше я думала, что это обрамление, для светильников, расположенных не по центру потолка.
        - Нинель, секунду подожди, халат наброшу! - крикнула я и нажала на выключатель странной лампы.
        Мгновенно в потолке открылся люк, из него вывалилась лестница. Я полезла по лестнице на чердак и закрыла за собой люк, уже слыша, что дверь стали ломать. Я оказалась на чердаке, весьма приличном, но меня волновал вопрос личной безопасности. Я вспомнила, где слышала эти голоса, в квартире тетки, но легче от этого мне стало. С чердака надо было уходить, я выглянула на улицу, открыв дверцы с чердака на крышу.
        Стоило мне показаться в открытом окне, как я попала в руки сиреневой птицы.
        Крепкие, мужские руки подхватили меня и перенесли по чердачному балкону в другую комнату. Я посмотрела на спасателя и узнала Николая Борина.
        Он был в моем сиреневом плаще:
        - Привет, Мийлора.
        - Спасибо, Николай, что спас, но нам надо убежать подальше от этой дачи, за мной гонятся.
        - Не волнуйся, прорвемся, держись за меня и верь мне! Мийлора, машина моя недалеко стоит. Я приехал на машине на дачу, а потом решил посмотреть на твои окна с чердачного балкона, да заметил твое испуганное лицо на крыше.
        - Отличное решение моего спасения! - проговорила я, подходя к знакомому форду.
        - Понимаешь, сиреневый плащ, действуют только по воскресеньям; так, что завтра я тебе бы уже не смог помочь.
        - Кому ты это говоришь? У тебя мой плащ! В нем используется непонятная для меня энергия, понимаешь, я пыталась понять, что и как устроено в сиреневом плаще, но он, как кокон закрывается в ночь с воскресенья на понедельник. Вернешь при случае.
        - Не объясняй, Мийлора, вероятно, ты владеешь одним из чудес света. А почему нет!
        Я повеселела, но тут же нахмурилась:
        - Николай, я боюсь несуразицы, которая последнее время со мной происходит. Боюсь возвращаться на дачу к тетке!
        - Нормальная реакция, поедем ко мне домой на одиннадцатый чердак.
        - До того, как ко мне стали стучаться в комнату, я слышала выстрелы, а до них я думала о тебе.
        - Ой, Мийлора, а я о тебе думал. Но, чтобы не попасть в суп к налетчикам, предлагаю тебе пожить у меня. Отец хорошо придумал три комнаты на чердаке, над ним насмехались, а он делал.
        - А Семен Семенович сам, что ли делал? Темнишь, Николай, комнаты по кирпичику выложили солдаты, мне Люся говорила.
        - Держи сестру отца дома, всех продаст, - пробурчал Николай. - Ладно, так оно и было, мой отец полковник, вот он и использовал солдат в мирных целях, с пользой для себя и для общества.
        - А мой отец декан факультета, он перетянул меня в свой университет, и под его крылом учиться легко и приятно. И имя Мийлора тут ни при чем, но оценки у меня выше, чем раньше.
        - Если честно, то солдаты нам дачу построили и все пристройки, у нас даже комната для бильярда есть. Хочешь, пойдем в пристройку, посмотришь, как солдаты славно умеют трудиться. И дачка не хуже, чем у твоей тетки, и заборчик каменный.
        - Все хорошо и без фантастики. Но как быть с моими преследователями?
        - Так, идем в пристройку, - сказал утвердительно.
        Они сидели и слушали новости.
        - Николай, знаешь, что меня волнует? Вот и ты носишься с сиреневыми крыльями, человек паук с паутиной, очень много летающих героев развелось монстров и спайдерменов, а потом люди из окон прыгают, послушай, что в новостях говорят.
        Студенты из окон во время пожара прыгали.
        - А я здесь при чем? У меня твой воскресный плащ фиолетовой птицы, Фиолетовая Богиня звучит слишком напыщенно. А с пожара бегут туда, где дыма нет и огня. В этом месте пожарники не договорились с криминальными структурами, я видел старые, многоэтажные дома в них есть лестницы. Обычные металлические лестницы с земли и до чердака. Пожарные лестницы. Но их часто используют не по назначению. А по поводу летающих пауков и птиц, так ведь надо сказку от жизни отличать.
        - А ты отличаешь? - спросила я.
        - А то нет.
        Глава 6
        Посланная в будун По понедельникам у Нинели был будун. Вечером в воскресенье отпетые красотки пили у нее дома шампанское по бутылке на человека и шли в лучший ресторан округа. Они сидели в ресторане за столиком и медленно пили тягучие крепкие напитки. Дамы мало ели и много танцевали. Это у них был своеобразный тренинг для похудения.
        Домой возвращались к семи утра, когда народ просыпался дабы идти на работу.
        Самое обидное, что мужчины их не особо интересовали, они веселились сами по себе, этому способствовали современные танцы, абсолютно лишенные половых признаков: толпа топчется на месте, каждый в своем ритме. Две очаровательные блондинки и брюнетка с фигурой типа амфоры были слишком ленивы для интимных отношений. В их кругу платонической любовью не страдали. Любовь за большие деньги с одним партнером им тоже приелась.
        Надо сказать по молодости, или точнее юности, они впадали в грех, но то было по наивности и еще живой чувственности. Это некая аномалия общества, где женщины себя сами обеспечивают и не хотят взваливать на себя мужские запросы, ревности и драки. Нинель однажды прожила с одним молодым человеком по имени Самуил почти год, все закончилось постригом, но не в монахи. Она постригла всю его одежду на полоски, так душевно освободившись от нервной напряженности взаимного существования.
        Молодая женщина с фигурой амфоры, по имени Нинель обладала властным характером и любила менять парики с длинными волосами. Две блондинки ее просто сопровождали и потакали ее прихотям в дни будуна и отпуска. У Нинели было свойство делать больно всем, кто находился рядом с ней с наибольшей неожиданностью. Для нанесения психологических ударов она изучала психологию. Благодаря знанию этой науки она могла легко и легально извлекать деньги из людей и наносить удары тем, кто не платит ей за свое спокойствие.
        В то же время она не предала отца своего раннего ребенка. В ранней юности она была высока и фигуриста, определить возраст по ее внешности было весьма затруднительно. Она и повелась на вспыхнувшие к ней чувства в мужчине старше ее в два раза. Она была несовершеннолетней, неопытной и страстной.
        Мужчина предлагал пожениться, она отказалась. Отец Нинель готов был смести с лица земли первопроходца. В результате жизнь смела с лица земли ее отца. Итак, у Нинели была дочь, и не было мужчины, вокруг нее всегда вились женщины стаями, что их привлекало в ней - непонятно. Мужчины для нее существовали где-то за горизонтом общения и понимания.
        Амфора фигуры Нинель заключалась в перепаде размеров между талией и бедрами, этот размер был сантиметров сорок, не меньше. Достаточно тонкая верхняя часть тела, узкая талия с мягким переходом на бедра, более женственной фигуры и представить трудно.
        Бабушка Нинели по отцу, Брынза, с внучкой не спорила и держала по возможности нейтралитет, она поверила внучке, что отец ребенка мужчина старше ее в два раза.
        И вот пробежали года. Выходит Брынза из дома и встречает глаза красивого, высокого молодого человека - Алексашки, она и прошла мимо. Идет назад из магазина и встречает глаза женщины, Зои Зиновьевны. И тут она обомлела: эта женщина сильно походила на ее правнучку! Просто не передать! Брынза поговорила с ней и пошла домой. Зоя Зиновьевна сказала, что об Алексашке она говорить не хочет.
        Вечером сон к Брынзе не шел, перед ее глазами стояли эти два человека: мать и сын. Сказать, что Брынза их не знала, значит соврать. Знала она их и очень давно.
        Так вон оно как! А, что если Нинель ей соврала?! И правнучка Брынзы является - внучкой этой красивой женщины? Так, так, так… И Брынза уснула.
        Утром она проснулась от воспоминаний. Мужа этой женщины и сына Брынзы звали одинаково. Утро в тот далекий день было солнечное, теплое. Брынза вышла на балкон, встала под солнечные лучи, прикрыла глаза от наслаждения, а когда открыла и опустила их вниз, вздрогнула непонятно почему. Под балконом стояли две тезки. Они говорили и махали руками. Потом отец молодого человека сел в свой грузовик и заехал на газон, и на глазах Брынзы выпал из кабины мертвый. Сын Брынзы в это время уже был дома и к окну не подходил. Толпа сбежалась быстро.
        Сын Брынзы, то есть отец Нинель вскоре исчез, его нашли в колодце у соседнего подъезда какие-то службы.
        Правнучка после этих трагедий родилась через пару месяцев. А, что если тезки раньше Брынзы узнали всю правду об отце еще не родившейся девочки? Это Брынза поверила сказкам Нинели, а ее отец все узнал раньше на свою голову. Что теперь делать ей, когда она узнала правду? Судя по словам и глазам матери молодого человека, то она в курсе событий. Нет, Брынза на эту тему ни с кем не будет говорить, и тем паче делать замечания Нинель по поводу ее будунов по воскресеньям с переходом на понедельник. Правнучка привыкла к тому, что растет без отца, и сказать ей правду себе дороже. Да и правда ли это?
        Брынза столкнулась с ситуаций, скорее состоянием здоровья людей пожилого и преклонного возраста. Люди терпят адские боли и почти справедливо считают себя инвалидами. Боль действительно нестерпимая и обезболивающие средства слабо помогают. Организм постепенно сковывается и любое движение ног, рук вызывает пресловутые боли.
        Кто в этих болях виноват?! В старые времена было одно квадратное радио, и по радио Гордеев проводил зарядку. В наше информационное время общественные зарядки из-за коммерческой нецелесообразности отменены. И это смертельно плохо. Чтобы не был болей в суставах, нужна элементарная, длительная зарядка! Для лечения рук нужны маленькие гантели. Для лечения ног - нагрузка на ноги. Проще говоря, пожилые люди должны заниматься суставной гимнастикой! Но ее надо вводить в широкие массы подобающей информацией.
        Пожилые люди должны и могут восстанавливать мышечную систему, к сожалению, лечение проходит через болезненные этапы, но здоровье стоит того. Больно, никто не услышит, а Брынза никому ничего и не скажет. И с какого будуна она будет раскрывать на правду людям глаза? Так и о своей догадке по поводу отца правнучки она промолчит.

***
        На даче Киры Андреевны спокойствие отсутствовало. Тетка волновалась о исчезновение Мийлоры, ее везде искали, но не смогли найти. Нинель пришла к тетке с единственной просьбой: дать ей денег. Два мужика, сопровождавшие Нинель, постреляв в воздух, исчезли.
        - Нинель, зачем ты устроила весь этот шум? Не могла одна приехать? - спросила Кира Андреевна, сидя в кресле за чайным столиком, в холле первого этажа.
        - Тетя Капа…
        - Кира…
        - Хорошо, Кира Андреевна эти два мужика меня достали и мою бабку Брынзу довели до смерти. Бабка умерла. Я осталась одна с дочкой, а эти двое, истратив, деньги с одной твоей книжки, стали просить у меня еще. Они не знали, что ты жива и закрыла свои вклады, думали, что я оставила их без денег. У меня случайно вырвалось, что ты живая и закрыла вклады, - протараторила Нинель, доставая пиво в банке из холодильника.
        - Понятно. Где мы будем Мийлору искать? - спросила Кира Андреевна, наливая воду из электрического чайника в чашку с пакетиком зеленого чая.
        - Не волнуйтесь, спряталась где-нибудь, - сказала Нинель, открывая шкаф с пакетиками чипсов, орешков, пряников, конфет, вафель.
        - Мийлору найдем. А теперь у меня есть предложение: привези дочь сюда, в школу она еще не ходит, поэтому может пожить в этом доме, а ты будешь работать, - сказала Кира Андреевна, показывая на пакет пряников с начинкой.
        - Добрая тетушка, я и работать! Ты лучше придумай, как откупиться от этих двух мужиков, вчера их выгнала охрана дачного поселка. А в следующий раз, что произойдет?
        Нинель подала пакет пряников тетке, взяла себе пакет соленых орешков.
        - Нинель, что я могу придумать, я уже смерть изобразила, а ты проговорилась, что я живая, - недовольно проговорила Кира Андреевна, вскрывая пакет с пряниками.
        - А Марк зачем? Пусть тебя защищает, - парировала Нинель, вскрывая банку пива.
        - Тогда пойдем другим путем, ты их вызови сюда, пока здесь нет Мийлоры и твоей дочки Нины. Попробуем устроить переговоры на высшем уровне, заключим с ними договор о ненападении, - проговорила Кира Андреевна, с чашечкой кофе в одной руке и пряником в другой.
        - Эти два мужика договора не воспринимают, - возразила Нинель, щелкая соленые орешки из пакетика, и запивая их пивом из банки.
        К ним подошел Марк, в спортивном костюме для дома.
        - Присаживайся, Марк. Кофе завари. У нас легкий завтрак, - проговорила Кира Андреевна, доставая следующий пряник.
        - А мне пива не будет? - спросил Марк, но увидев покачивание головы Киры Андреевны, добавил, - Уговорили выпью кофе. У меня есть предложение по поводу вчерашних олухов.
        - Марк, а раньше, где был? Где было твое предложение? - с раздражением спросила Кира Андреевна, вставая на ноги, которые почти отошли от стрессов и могли ходить.
        - Не хотите, не скажу, - обиделся Марк, положив пару ложек растворимого кофе в чашку, и заливая горячей водой из чайника.
        - Марк, у тебя отличная фигура! Давай поженимся! Это у меня идея, а не у тебя, если мы поженимся, то те двое от нас отцепятся, не будут они преследовать семейную пару. Я подслушала один их разговор. Кира Андреевна, соглашайтесь на нашу свадьбу, сразу приобретете дочь, зятя и внучку, а преследователи уйдут от вас к другим! - воскликнула на одном дыхание Нинель, чтобы не успели ее прервать.
        - Нинель, если все будет так, как ты говоришь, то я согласна, - приободрилась от надежды на свободу от преследователей Кира Андреевна.
        - Меня женили! - с пафосом воскликнул Марк. - А я согласен, человеком буду, а не вашим служащим. - И залпом выпил кофе из кружки, словно это вино или спирт.
        - Вот и славно, кстати, моя дочь у ваших соседей, я ждала результата переговоров. Я за ней пойду, а ты Марк изобрази счастливого отца, когда мы с ней придем. - И она выскочила в дверь в джинсах и тонком свитере.
        Через минут пять Нинель появилась с маленькой Ниной. Маленькая девочка тут же спросила, а где ее комната. Кира Андреевна величественно показала на второй этаж:
        - Нина, весь второй этаж ваш, а если твоя тетя Мийлора вернется, мы что-нибудь придумаем.
        Девочка хлопнула в ладоши и побежала по лестнице на второй этаж, за ней пошел Марк.
        - Спасибо, тете Кира, не хочешь быть Капой, будь Кирой, но не заставляй меня произносить отчество, - поеживаясь, проговорила Нинель, взяла в руки сумку, и понесла ее наверх.
        Марк повернулся, взял сумки и помог их отнести на второй этаж.
        К столику подошла Соня, посмотрела на чашки и стала их составлять на маленький поднос, и как-то незаметно вытерла столик. Кира Андреевна осталась одна за столиком. Она подумала, что с Нинель ей жить проще, чем с путевой Мийлорой. И решила, что вопрос с Мийлорой надо решать несколько иначе, раз все так поменялось.

***
        Я и Николай остались на его даче, примыкавшей одной стеной к даче Киры Андреевны.
        Я всегда думала, что в дачных поселках непролазный снег, но дорога, видневшееся в окно, оказалась вполне сносной для зимней оттепели, было видно, что здесь чтят хорошие дороги и дорожки внутри дачных участков.
        Холод пронизывал двухэтажный домик. Николай включил котел для обогрева, благо электричество к участку было подведено. Я пошла на кухню, обнаружила небольшие запасы еды, приготовила ужин из того, что было.
        В холле стоял небольшой телевизор, мы сели на диван, еду поставили на маленький столик. Поели. И мы потянулись друг к другу со всей страстью молодости. Свобода на звуки и чувства - главное достоинство дач. Я встрепенулась, спросила про душ.
        Оказалось, что душ есть, надо только включить водогрейку. После водных процедур мы разместились на диване в холе, постелили белье, лежащее в шкафу.
        Николай уткнулся в мою шею, чувствуя мои запахи, потом обнял мое тело. Я запустила руки в его шевелюру, я путешествовала в его волосах, потом поцеловала шею. Он подключился к поцелуям и перехватил мои губы губами. Я приникла своим телом к его телу с нежностью. Тела пришли в движение. Ненасытность от ощущений поглотила нас полностью. То он был наездником, то я становилась лягушкой, то мы превращались в иероглиф, похожий на ножницы. Устав от наслаждения мы уснули.
        Утром страх от преследования прошел. Я позвонила по сотовому телефону Кире Андреевне, та взяла сотовый телефон со столика, посмотрела на имя 'Мийлора', вращающееся на экране.
        - Кира Андреевна, со мной все нормально. А вы как? Все здоровы?
        - Мийлора, у нас все хорошо, есть предложение: поживи в квартире своей матери или в моей.
        - Я могу вернуться в свою квартиру, но тогда мне будет далеко ездить на учебу.
        - Тебя переведут.
        Я вытерла набежавшую слезу. Это заметил Николай.
        - Мийлора, что случилось?
        - Тетя Кира предлагает вернуться туда, откуда я пришла, - и я залилась слезами.
        И, всхлипывая, добавила, - но я привыкла жить с ней! А дома я буду совсем одна!
        - А я? Ты меня в расчет не берешь? - спросил Николай.
        - Николай, ты сам живешь в семье, вас и без меня много!
        Я вытерла слезы, глаза заблестели, появилась улыбка. Я прильнула к Николаю, и мы вновь повалились на диван, довольные жизнью.
        За окном таял снег, вода текла из-под снега на асфальт и утекала по наклонной плоскости. Я шла по строящейся улице, с одной стороны дома стояли лет 9, а с другой на месте снесенных деревянных домов возводили новые дома, с более дорогим фасадом. И это правильно, я, как будущий строитель всматривалась в технологию строительного процесса. Мне было все интересно, и как получаются панели, прямо на стройке, и как облицуют дом кирпичами. Я шла медленно и разглядывала кирпичи, а на меня сверху смотрели строители.
        Один молодой строитель стал передо мной на пятом этаже фортели выкидывать, я испугалась за него и пошла быстрее. Под ногами у меня то хлюпала вода, то тихо лежал снег, покрытый свежее выпавшей крупой. Низкое небо с проблесками голубизны внушало ощущение весны. Чувства уныния у меня не было, свежий почти весенний воздух радовал. Закрытые в честь воскресения магазины не удручали. Поток машин и автобусов не раздражал, он был значительно меньше, чем в рабочий день. Плакаты приглашали на выборы.
        Рядом со мной шел Николай и не замечал моих наблюдений за окружающим миром. Он просто перепрыгивал через лужи в снегу или обходил их по тающим сугробам. Его сиреневый плащ вместо рюкзака висел за спиной.
        Один из рабочих, тот, что загляделся на меня, оступился и полетел вниз, мимо металлических стоек, окружавших место работы строителей. Николай, шестым чувством почувствовал неприятность, нажал на сиреневую кнопку, падение строителя замедлилось, за спиной у Николая развернулись сиреневые крылья, и он в долю секунды подхватил на уровне второго этажа, падающего человека. Строители со всех домов смотрели на сиреневую птицу, которая подхватила парня строителя и поставила его на землю, и тут же исчезла.
        Я с восторгом наблюдала за подвигом любимого человека, который уже стоял рядом со мной, а сиреневый плащ исчезал за его спиной медленно, но верно. Я трогательно поцеловала спасателя, и мы через два шага сели в его машину.
        Мы приехали в квартиру Николая, так он решил, что некоторое время мы поживем с его родственниками.
        В округе дома разнокалиберные, их высота зависит от времени их возведения. Ближе к центральным дорогам дома умеренно грязные, чем дальше от дорог, тем дома чище.
        Дарья не живет рядом с дорогой, а ее дом находится в двух домах от дороги, то есть не далеко от магистрали передвижения, и тихо. Дарья городская жительница и умеет перемещаться в пространстве на всех видах городского транспорта.
        Какая Дарья? Рост - 167см, размер 44. Глаза светло - серые. Волосы русые до плеч.
        У нее есть мать, отец, старший брат и бабушка неопределенного возраста. У них трехкомнатная квартира в десятиэтажном доме из больших белых кирпичей. Они живут на последнем этаже, сверху над домом расположена надстройка, не понятно зачем, видимо задумка архитектора.
        Отец у Дарьи большой труженик и сделал лестницу из своей квартиры на чердак. На огромном чердаке видны трубы различного назначения. Минуя трубы, он возвел стены, выкрасил их снаружи в белый цвет, и нагородил еще три комнаты. Конечно, при первой проверке их могут аннулировать, но до этого момента можно пожить в нормальной обстановке, не утруждая семью своим частым присутствием.
        Теперь у семьи получилось шесть комнат на пятерых. Это уже намного лучше, да еще плюс кухня. Короче пять спальных комнат плюс одна общая комната, из которой лестница шла на чердачный этаж.
        В общей комнате поставили диван на троих, два кресла и длинный, низкий столик.
        На стене повесили длинный плазменный экран телевизора. В стене между кухней и комнатой пробурили небольшое окно, по которому туда и сюда ходил сервированный столик, что позволяло есть в общей комнате и не усложнять своим присутствием обстановку на кухне. Готовили на кухне мама и бабушка Дарьи.
        Брат Дарьи - Николай Борин молодой человек девятнадцати лет. Рост у него чуть больше, чем у сестры, где-то 179 см. Плечи широкие, таз узкий, ноги длинные, глаза серые, волосы русые. Характер нордический. Младшие члены семьи всегда считали, что они умнее старшего поколения, поэтому старшие вздрагивают от замечания младших. Но все по порядку. Николай учится в университете на втором курсе.
        Отец семейства - Семен Семенович. Рост - 178, плечи слегка шире нижней части, руки натруженные, пальцы на руках крупнее женских. Волосы зачесаны назад, длина волос не длиннее 6 см. Мать семейства - Тина Николаевна. Рост 167см, возраст 40 лет. Бабушка - Анна Григорьевна, она мать Семен Семеновича. Рост 160см.
        Дарья, сестра Николая искренне обрадовалась возвращению брата, и была рада нашему союзу. А меня мучило новое желание, я хотела ни много, ни мало, а плащ сиреневый в личное пользование, который по глупости подарила Николаю. Мне не хотелось ни с кем общаться, даже с Дарьей.
        Я поднялась по лестнице в комнату Николая, где уже лежал сиреневый плащ. Я пыталась взять его в руки, но плащ, словно, мяч подпрыгнул, и лег на шкаф. Это меня заинтересовало, но не отпугнуло. Я села на постель и стала смотреть на плащ.
        А плащ от моего внимания стал излучать семь цветов радуги по очереди. Над шкафом засеяла радуга.
        Красный луч попал в мой глаз, и я медленно, но верно превратилась в диву в красной мантии. Я сидела по центу постели Николая, скрестив ноги и выставив руки, по типу тюльпана. Радуга над шкафом исчезла, в комнате царил красный цвет.
        В комнату зашла Дарья, она посмотрела на меня и не очень удивилась:
        - Мийлора, ты Красная Богиня Вечерней Зари?
        - Я - Красная Богиня Солнца!
        - Завернула, важно выйти из этой ситуации без потерь. У нас есть красная соль, можно полежать в ванне и немного прийти в себя.
        - Служи мне, и я тебя отблагодарю! - величественно произнесла я.
        - Да уж ладно, налью я для тебя воду в ванну и насыплю красную соль клубнички.
        Я вошла в ванную комнату, повесила красную мантию, разделась и легла в ванну с красной пеной. Я лежала за красной занавеской и крутила ногой с красным маникюром, соль действительно меня немного успокоила, и утвердила веру в то, что я - Красная Богиня. Мыслей в голове практически не было, я расслабилась.
        Красное облачко закрутилось перед лицом, я встала и почувствовала необыкновенную легкость, вода с моего тела испарилась, я надела на голое тело красную мантию вместо халата и вышла из ванной комнаты. Я несла в себе божественную красоту.
        Отец и мать, Николая, сидевшие в общей комнате у телевизора, удивленно посмотрели на меня и почтительно наклонили голову, когда я мимо них прошла к лестнице на чердачный этаж. Семен Семенович и слова не мог вымолвить, он только схватил руку Тины Николаевны и сжал ее.
        Николай лежал на своей постели в полудреме. От красного свечения, исходящего от меня, он приоткрыл глаза. Перед ним стояла божественная девушка, в красном халате, облегающем ее фигуру, без признаков выступов от нижнего белья.
        Он откинул одеяло, приглашая меня к себе. Я не двинулась с места.
        Глаза мои блуждали по телу Николая в полоске одежды:
        - Нет, мне нужно красное, атласное постельное белье.
        Николай вспомнил, что родителям подарили комплект именно такого постельного белья, и оно лежит у них в шкафу. Он встал и пошел за бельем.
        Я села в красное кресло, которое до моего похода в ванную комнату отсутствовало, эта Дарья предусмотрительно принесла его из своей комнаты и теперь стояла на пороге, она видела, что Николай из комнаты вышел.
        - Дарья, твой брат сегодня спас строителя.
        - Он это может. А с тобой, что произошло?
        - Мне в глаз попал красный луч со шкафа, где лежит сиреневая мантия.
        - Это опасно, ты можешь зазнаться, и ничего хорошего из этого не будет.
        - Что мне делать? Мне очень хочется повелевать вами, я еле сдерживаюсь.
        - Колю, ты уже послала за красным, постельным бельем. Он принесет белье, ты его заставишь надеть красные плавки.
        - Откуда ты все знаешь? Бред какой-то.
        - Я живу в этой квартире.
        - Чем все кончится?
        - Этого никто не знает, но быть твоей слугой мне не хочется, можешь пойти другим путем и делать добро людям сама. У тебя есть красная мантия, она обладает одной возможностью: по понедельникам ты можешь совершать одно доброе дело, пожалуй и все. Но можешь войти в раж…
        В комнату вошел Николай с комплектом великолепного, красного, постельного белья.
        Дарья выскочила из комнаты.
        Я боролась с желанием послать Николая куда подальше, потом у меня возникла мысль, что он в такой ситуации Фиолетовый Бог в моей мантии. Мы - равны! В комнату вбежала Дарья, быстро постелила постель и убежала. Николай и я легли в дорогую постель, укрылись одеялом. В комнату прибежала Дарья, поставила красную свечку на стол, зажгла, поставила поднос с двумя стаканами с водой из красного стекла и убежала, плотно закрыв дверь за собой.
        Николай откинул одеяло в красном пододеяльнике, на постели лежал красная мантия без Мийлоры.
        Я вылетела из постели, оставив в ней красный халат, пролетев некоторое время невидимкой, я оказалась летящей по типу ракеты. Я лежала в странной кабине, обитой изнутри красным шелком, приборов никаких я не видела, но прекрасно ощущала полет. Я летала на самолете, но теперь скорость была больше, чем на самолете раз в сто. Я летела недолго, но быстро, в чем я находились, я не понимала, но чувство страха отсутствовало.
        Ракета приземлилась на берегу побережья Холодного моря. Я даже не успела понять, как створки ракеты разгерметизировались, и я вышла на песок в герметичном комбинезоне.
        Понедельник - промелькнуло в моей голове. Я увидела странное плавательное судно.
        Людей рядом не было. Красный катер с герметично закрытой палубой качался на волнах. Катер дал задний ход, в нем открылись двери, я зашла внутрь красного катера. Двери за мной захлопнулись. Я села в единственное кресло.
        Катер полетел по волнам. Я увидела корабль с названием на 'С', но катер пролетел дальше красной стрелой. В холодных волнах были видны две мужские головы, они держались руками каждый за свой красный мяч. Из катера выдвинулась платформа, матросы легли на нее, и вместе с платформой были подняты выше волны, и задвинулись внутрь герметичного катера.
        Я уловила, что мой катер спас двух человек, но как это получилось, я не осознала.
        Катер полетел к берегу. Два человека были доставлены на берег, в сухой одежде.
        Мне дали на них посмотреть, чтобы я убедилось, что с людьми все нормально.
        Сильным потоком воздуха меня засосало в ракету, внешне не маленькую, но с небольшой кабиной. Теперь я летела сидя, красные пластины с окон были сдвинуты, я наблюдала в окно, полет сквозь облака, и полет вне облаков, в ясном небе. По контурам земли я догадалась, что была в районе Тихого океана, а теперь возвращалась в округ столицы.
        Ракета зависла над плоской крышей дома. Я сама вышла в открытый люк ракеты, открыла дверцы чердака. Позвонила во вторую дверь в комнате Николая…
        Он отрыл одеяло и увидел красную Богиню своего фиолетового сердца.
        Я почти неделю прожила спокойно в доме Николая, до звонка Киры Андреевны.
        Тетушка сообщала, что на ее нефтяной платформе в море - океане происходят неприятные моменты с вертолетами. Она попросила нас присмотреть за нефтяной платформой. Фиолетовый Бог и Красная Богиня прибыли на вертолете на маленький, металлический остров среди морских волн.
        Глава 7
        На балконе Тину Николаевну съедала тоска, дети выросли и развлекались сами по себе либо на ее нервах. Дарья слушала такую матерную музыку, при своей внешней интеллигентности, что не только уши вяли, но и мозги усыхали. Музыку Дарья включала на полную мощность, одну и ту же песню слушала по несколько раз и подпевала. Речитативные песни крутились под самодельные клипы и вызывали нервные спазмы.
        Тина задумалась, а виновата ли в этом музыка Дарьи? Тине не хватало Тора, очень не хватало, но его убрали с ее дороги навсегда. Страшное слово: навсегда. Его больше нет, а есть дурная страсть дочери. Модные ритмы со странной рифмой раздражали до бешенства.
        Тина послала проклятье на экран с такой ненавистью, что Дарья вскричала:
        - Не смей, проклинать моих друзей!
        - Выключи! - выдавила из себя Тина.
        Рядом бегали две собаки, создавая суету. Кобелю было два года, его будущей партнерши только два месяца. Эта маленькая, красивая собачка задирала взрослого пса, и он не выдержал: смазал лапой по мордашке собачки. Тина достала остатки твердой колбасы, разрезала на две неравные части и отдала собакам за домашний цирк. Они успокоились, легли с двух сторон от нее и задремали, поскольку и Дарья выключила песенный речитатив и удались на встречу с автором песни.
        Семен Семенович последнее время постоянно жил на даче и Тине не докучал, он ее вовсе не замечал. Анна Григорьевна посла его на даче вместе с козой, и поила козьим молочком.
        Оставался Николай, но он так увлекся Мийлорой, что мать в упор не видел, и ее к себе в комнату не пускали.
        В доме наступила временная тишина, Тина включила телевизор в общей комнате и стала смотреть супер сериал про Букиных, но просмотреть всю серию она не смогла.
        Ей захотелось пойти в обувной магазин и купить новые туфли. Для чего она не знала, но хотелось обновить обувь. Она переключила программу, там красили волосы, захотелось пойти и купить новую краску. Она взяла и выключила плоский экран.
        Тишина заставила вспомнить Тора. Это было самое наихудшее состояние, сопровождающееся полной безысходностью. Глаза упали на усохшие букеты цветов, выбросить их у нее не было желания. Она была пустая, без положительных эмоций.
        Она стала рассматривать обстановку вокруг себя, но что-либо делать ей не хотелось.
        Вдруг она ощутила зов Тора. Он звал ее с того света. Возникло ощущение, что его душа в этой комнате. Это было ужасно! Дома не было никого! Была только зовущая ее душа, умершего любимого человека. Да, она его любила! Со всеми его достоинствами и недостатками. Она знала секрет счастья: между удачными свиданьями обязательно должна была быть нейтральная полоса отчуждения.
        А теперь у нее была только эта полоса, но она не обещала приятной встречи. Руки у Тины мелко-мелко завибрировали. Она посмотрела на руки, внешне они были спокойны, а изнутри их трясло. Состояние нервного напряжения нарастало. Психоз готов был вырваться наружу, ей хотелось заголосить. И она завыла, протяжно и неистово, и резко прекратила вой.
        Тина вышла на балкон, лето окутало ее теплом. Пролетел голубь. Мимо капнула вода с верхнего этажа. Она села в кресло, взяла отложенную книгу, стала читать. В дверь позвонили. Пришла я, с капельками слез в глазах.
        - Что случилось? - спросила Тина Николаевна, забыв свое горе.
        - Не знаю, я устала быть никем и нигде, - тихо пролепетала я.
        - Проходи на балкон. Поговорим, - предложила мне Тина Николаевна.
        Мы сели в два кресла, в окружении цветущей герани, на лето выставленной на балкон.
        - Тина Николаевна, а что говорить? Я живу у вас никем. Тетка сорвала меня с моей квартиры и Николай не дает в нее вернуться. Жить у тетки я не могу, с ней живет двоюродная сестра с дочкой и новым мужем. Я никому не нужна, - и я заревела в полный голос, навзрыд.
        - Мийлора, а какой сегодня день недели?
        - Вы про Фиолетового Бога или красную девицу - царицу? Так это шутки Николая.
        Сильно придуманная ложь. Не летала я в ракете на Тихий океан. Я все придумала для Николая, чтобы он меня за свою считал. А я не умею постоянно выдумывать подвиги, чтобы ему было со мной интересно! Не могу! - и я нервно всхлипнула.
        - Это поправимо.
        - Нет, его фиолетовое тщеславие границ не имеет! - вскрикнула я.
        - Я верю тебе. Его отец тоже хочет от меня того, чего во мне нет и быть не может.
        - Но у вас дети и вы привыкли друг к другу!
        - Если ты заметила, то он живет постоянно на даче, там и развлекается. Семен Семенович в отставке по возрасту, еще не наигрался и свободой не надышался.
        - А мне, что делать? Я не люблю красную пастель и его фиолетовую мантию. Я хочу быть собой.
        - Будь.
        - Мне надо уехать от вас. Я поеду в свою квартиру, давно я там не была, тетка за квартиру платила, а я там почти год не была.
        - А, что мне Николаю сказать?
        - Что я улетела на остров в океане, это последняя наша шутка. У тетки, правда, есть нефтяная платформа в ста километрах от берега. Кстати, там сейчас находится Николай, я одна улетела на вертолете.
        - Мийлора, заметь, ваша жизнь полна чудес и без фиолетовых фантазий. Не возражай мне. Хочешь уехать - уезжай.
        Я поднялась наверх, собрала вещи, помахала пальцами и вышла из квартиры.
        Тина Николаевна неожиданно для себя почувствовала легкость. Собаки проснулись и стали бегать мимо нее туда - сюда. Она улыбнулась себе любимой и приступила к уборке квартиры.

***
        В дачном поселке жизнь шла с местной скоростью. Семен Семенович зашел в дом бывшего изобретателя. Помещение опутанное проводами, не вызывало ощущения жилого помещения. Хозяина - изобретателя похоронили, его смерть официально оформлена.
        А вот Тор, бывший любовник жены Тины был жив. С ним Семен Семенович пошутил, но еще больше он пошутил с Тиной и Люсей. Обе находятся в шоке, обе в подвешенном состоянии и от взаимной ревности на похороны не приходили.
        Как-то Семен Семенович поговорил с Ксюшей по душам, и та рассказала, как тетка Капа симулировала смерть, спасаясь от преследователей ее капитала. Полковник был зол на жену и сестру. Они выводили его из себя любовью к Тору. Он решил убрать Тора с дороги. Он редко жил дома, пока служил, и, вернувшись в дом, не мог найти себе место. И его место было элементарно занято.
        Устроил Семен Семенович обычную перестрелку у пруда, куда дачники особо не ходили, из-за тины в пруду. Женщинам сказал, что Тор случайно погиб. Не нравилась ему ложь, но так получилось. Тор на самом деле уехал далеко и надолго.
        Чудовищная ложь стоила полковнику денег. Тор уехал, а спокойствия не было. Не в нем было его спасение. Не в нем. Теперь он бродил среди проводов в доме изобретателя и искал вчерашний день. Ему захотелось уехать далеко и надолго. В его душе не было ни любви, ни ревности.
        Глава 8
        Молебский треугольник Я пыталась увильнуть от его назойливой любви, но чем больше я отсылала его по емейлу, тем настойчивее он становился. Жесть. А еще я проглотила стальную коронку вместе с сушеными абрикосами. Тронула языком десну и обнаружила пустоту, а коронка уже согнулась внутри абрикосы и проскочила в желудок. Жесть. Так и он проскакивает в меня, как бы я его не отгоняла от себя. Зуб по глупости обтянула железом, послушалась старших товарищей, говорящих, что так остаток зуба надежней сохраниться. А если он любит меня, то кто из нас лучше сохранится? Непонятно.
        Я могла бы и за него замуж пойти, но он ни рыба, ни мясо и за футболистов "Спартака" не болеет. А у меня даже шарфик фирменный есть. Не болельщик он, а наглый, молодой человек, с приличным орудием любви, за это он мне и подходит.
        Мы с ним, то есть с Николаем познакомились на ночной дискотеке. Музыка гремела, цветомузыка вращалась и посылала импульсы в толпу танцующих людей. Я танцевала так, что от меня постепенно все отпрыгивали в сторону. Я же почти настоящая танцовщица и на меня интересно смотреть. Вот мы и познакомились с Николаем.
        Он остановился и смотрел на мой танец, за ним остановились все, и я вытанцовывала в одиночку. На меня нашло вдохновение танца! Приятно! Я в центре внимания публики, в центре цветовой настройки танцевального поля. В центре музыки. Расхвасталась. Подошел Николай ко мне после танца и пошли мы на улицу.
        Погода ни вашим, ни нашим, ни холод, ни жара. Нуль или ноль градусов. И мы два нуля. О том, что он единица я узнала через неделю. Но сейчас не об этом.
        Металлическая коронка пустилась в плавание по моему организму, и я физически ощущала ее место очередной стоянки. Я затрепетала от страха, что могу умереть от этого тонкого металла.
        Захотелось поехать к черту на рога.
        О своем состоянии я поделилась с Николаем. Он меня понял и предложил поехать на Малахитовые горы, посмотреть на Молебский треугольник, пока из него не сотворили аномальный центр. Я уже видела на экране эту лесисто - волнистую зону, и ехать туда мне не хотелось.
        Я прекрасно понимала, что если у нас ноль градусов, то там минус десять. А железо ходит в моем организме! Я и сама становлю аномальной величиной! А две аномальные величины могут и отталкиваться! Это Николай не аномальный вот его и тянет в треугольник. А потом я подумала, что я, Николай и металлическая коронка в желудке - это и есть некий аномальный треугольник.
        Подняла я руку вверх, опустила и сказала:
        - Поехали!
        Но мы никуда не уехали, а пошли к отцу Николая, Семену Семеновичу специалисту по Молебскому треугольнику. Он такую глупость рассказал, будто в этом треугольнике есть выход оси земли! И, находясь на территории зоны можно сдвинуть ось земли на долю градуса, а это вполне может вызвать некоторые сдвиги земной коры. Кто тут сдвинутый был - неизвестно! Еще он сказал, что там часто встречают нло. Это я и сама знаю, читала, по тв видела пятна в небе.
        Подводя итоги, я пришла к элементарному выводу:
        - В Молебском треугольнике можно сдвинуть ось земли,
        - Можно наблюдать нло.
        Неплохо, но не могу я коронкой в желудке, сдвинуть ось земли, но увидеть нло? А почему нет? Мы решили поехать в первые, теплые летние дни. Надо было купить палатку, рюкзаки, одежду, посуду и прочее. Мы ходили по магазинам спортивных товаров и искали необходимые предметы особой легкости. Нам сказали, что до нужного места придется идти пешком, что оно находится не в Молевке, а в стороне от нее.
        В день отъезда погода была солнечная, плюс двадцать градусов тепла. Мы сели в поезд, доехали до маленькой станции. От нее по узкоколейке доехали туда, куда ехали. Снег валил в июне только так! Ноль градусов. Вот и вся аномалия, но это мое личное мнение. Река Оперная она и есть река, по горам, по холмистой местности несет свои малахитовые воды. И нам через нее пришлось переплывать по пути к аномальной зоне! Вода - холодная!
        Пошли мы по тропке, несем на себе свой скарб, да тут лишний грамм почувствуешь!
        Шли по компасу, и пришли на большую поляну, с большим числом срубленных деревьев.
        Срубленные деревья были выложены рядами, словно в лесном театре. В центре поляны был сооружен небольшой помост.
        Палатки стояли по периметру поляны, слегка спрятанные в листве, покрытой свежим, тающим снегом. Мы поставили палатку там, где нам посоветовали старшие товарищи по аномальной зоне. Здесь все жили в палатках фирменного пошива, один седовласый мужчина жил в темно-серой палатке, сшитой своими руками. Палатка на самом деле была легкой, сверху ее покрывала тончайшая, серебристая фольга, от этого его палатка казалась маленьким чудом.
        Хозяин палатки был седовласым человеком с тонкими чертами лица, с тонкими костями и широкими плечами. Он был как не от мира сего. При виде этого благообразного старика я забыла о металле в собственном желудке! Он был хорош!
        Николай отошел на второй план! Он и на самом деле пошел по периметру поляны знакомиться с соседями. А я видела перед собой только этого старика!
        Я попыталась с ним заговорить, но он не обращал на мои слова внимания и меня не замечал. Тогда я решила понаблюдать за ним со стороны, поговорить о нем с другими людьми. Мне сказали, что скоро будет его выступление, тогда я все и узнаю. Люди приезжали на зону на одну - две недели, а он практически здесь жил.
        Выглянуло солнце, снег исчез, зеленая трава стала изумрудной. Листочки засияли с капельками снежной росы. Старик шустро залез на помост и с чувством стал рассказывать необыкновенные истории об аномальной зоне. И еще он попросил подойти к нему тех людей, которые согласны, вместе с ним сдвинуть ось земли. Ему нужны были люди, которые верили в то, что ось земли можно сдвинуть силой внушения!
        С Николаем мы были уже знакомы к этому времени три месяца. В старика я влюбилась на третьей минуте. Его тонкая кожа на груди, лишенная растительности, выглядывала из расстегнутой клетчатой рубашки. Волосы до плеч серебрились, как фольга на его палатке. Чувственные пальцы рук шевелись в пространстве, что-то поясняя из его рассказа. Джинсы не первой молодости обтягивали абсолютно прямые ноги, подчеркивая торс, одетый в клетчатую рубашку. Чудо!
        Я подошла к старику в числе тех, кто готов был сдвинуть земную ось мимо столетий.
        Да я в тот момент была готова на все, хоть луну с неба достать! Но достала из рюкзака часть продуктов и отдала их старику, а в ответ увидела его разнокалиберные глаза, с веселым прищуром. Один глаз был немного больше другого, а сами глаза были весьма странной формы, тем не менее, привлекательные. Я поняла, чем его можно взять, тем, что в лесу на деревьях не растет.
        Старик отобрал трех мужчин и меня, и повел нас в лес. Буквально в ста метрах от стоянки находился лаз под землю. Я так поняла - это была дорога к оси земли. Я оглянулась, но признаков землеройных машин не обнаружила. Земля вокруг лежала сырая, промозглая. Лезть в нору мне не хотелось. Вход был метра полтора в диаметре, нагнувшись, я пошла за мужчинами.
        Метров через десять появилась пещера, это же горы! Тут оказалось несколько пещер, соединенных искусственными, пробитыми в скальной породе окнами. Свет шел сквозь сеть отверстий над головой, которые при необходимости можно закрыть. В одной пещере лежал кусок серебристой пленки, тут мы и сели на распиленные пни вокруг стола из сколоченных досок. В этой же пещере стоял верстак с рубанком. Вот, где жил хозяин Молебского треугольника!
        А я подумала, что я, Николай и старик - уже треугольник, если не настоящий, то из ближайшего будущего. Но, я не выдержала первого сеанса внушения земле, чтобы она сместила свою ось, и мы с Николаем покинули Молебский треугольник.
        Глава 9
        Спина в траве Трава стояла сухая, коротко подстриженная. Листья лениво шевелились в легких порывах ветра. Вода со свинцовым оттенком тихо отражала серое небо. Середина лета собственной персоной бродила по земле, и рядом с летом ходила я. Я - в зените молодости. Походка моя еще легка, но уже не суетлива. Я много знаю, и обладаю неплохой памятью. Фигура под одеждой не манит, но и не отталкивает. Эта ситуация в значительной мере зависит от выбранной мной одежды. За мной струится тот запах духов, который подарил мне Николай. Я нормальная женщина. Сейчас я с тоской смотрела на берег городского пляжа, и не замечала загорающих людей, значит, они не замечали, что идет середина лета.
        Я знакома с жизнью, и жизнь меня знает. И этот пляж я помню своим телом. Сколько часов я на нем загорала! Сколько я смотрела на этот пруд с пляжа до появления солярия! На него я приходила в жаркие дни, когда ехать куда-либо слишком было для меня жарко. Однажды я дней пять подряд ходила на пляж и ложилась на одно место. В пяти метрах от меня лежал великолепный мужчина. Его накаченное тело излучало столько энергетики, что я каждое утро вскакивала, смотрела на небо и бежала на пляж.
        Мужчина приходил утром. Тело его было бронзовым от загара. Я смотрела на него и вставала загорать поодаль. Я вообще любила стоять на пляже и только иногда ложилась ногами к солнцу. Когда мужчина лежал, он мне нравился, но стоило ему подняться на ноги и идти к воде, как он становился мне неинтересным. Интеллекта в нем было маловато. Физически он мне импонировал, но его лицо и лоб не вызывали у меня умиления. Он меня тоже заметил, но помалкивал. Волосы у него были, как это трава, сухие, коротко подстриженные. Мы так и не познакомились.
        Середина лета. И центр напрасной ревности. Да, я последние дни мучалась от ревности, то ли это любовь не уходила и держалась в моей душе остатками чувств.
        Предмет моей ревности был с интеллектуальным лицом, но без признаков мускулатуры.
        Лицо его - меня устраивало, но тело не привлекало. Однако я Николая любила некоторое время и ревновала ко всем женщинам, с кем видела. И вот сейчас, глядя на пустой пляж, я почувствовала, что ревность меня больше не волнует. Настроение мое стало похожим на свинцовые облака.
        Что дальше? Почему жизнь женщины обязательно должна крутиться рядом с мужчиной?
        Я, что сама вокруг себя не могу покрутиться? Да запросто! И чего я вчера весь вечер давила на кнопки телефона, а слышала одни гудки? И зачем мне в Интернете высматривать его письма? Я остановилась на берегу пустого пруда, лодки, и те не бороздили его просторы.
        Я повернула голову и увидела в траве мужчину. Он лежал спиной ко мне. Эту спину я уже видела! Да не в этом году, но видела на песчаном пляже, а сейчас спина виднелась из травы. Мне стало страшно. Захотелось убежать, куда глаза глядят. Но глаза заворожено смотрели на мужскую спину, мне неудержимо захотелось коснуться пальцами его кожи. А кто мешает? Он один. Я одна. И лето, хоть и не жаркое, но лето. Я подошла ближе, заметила его рубашку на ветках дерева. Он лежал в брюках.
        - Вы живы? - спросила я дрожащим голосом.
        В ответ я услышала оглушающую тишину. Мне захотелось убежать, но некогда обожаемая спина тянула к себе.
        Я нагнулась к мужчине, он резко повернулся, и я оказалась на его груди.
        - Привет! Долго же я тебя ждал!
        Я лежала на его крепкой груди, наши глаза смотрели в упор друг на друга.
        - Ты не из трусливых баб! Я люблю тебя, женщина! Понимаешь! Я два года не мог тебя найти! Я не знал, где тебя искать! Я ходил на пляж в любой теплый день. Я ждал тебя!
        Я попыталась скатиться с его груди, но он судорожно обнимал любимое тело, которым бредил так долго!
        - Почему ты перестала ходить на пляж?
        - Мой молодой человек не пускал меня на пляж и сам не ходил на него.
        - А я!?
        - Простите, но мы не знакомы! Да, я помню вас на пляже! Да, мы пять дней рядом загорали, но мы не разговаривали и не знакомились!
        - А! Помнишь! Ты меня не забыла!
        - Пока еще не забыла, поэтому и нагнулась, я подумала, что вам плохо.
        - Мне было плохо, но теперь я чувствую себя отлично под твоей тяжестью!
        - Отпустите меня, я поднимусь, вам станет легче.
        - Я не отпущу тебя! Я тебя поймал! Ты моя! - и он впился в мои губы с такой страстью, что я невольно ему ответила.
        Что с людьми делает любовь? Она выключает их сознание из розетки совести.
        Совесть засыпает с чистой совестью.
        Двое. Нас было двое. Стало нечто единое, страстное, порывистое. Мы перевернулись.
        Его глаза смотрели сверху, они лучились счастьем! Глаза казались огромными. Его волосы прекрасным ореолом обрамляли лицо. Он был великолепен! И как я тогда его не разглядела? А,… тогда у него было очень короткая стрижка!
        - Я не выпущу тебя, пока не скажешь, как тебя найти! - проговорил мужчина и тут же поцеловал мои волнующие его губы.
        Я под поцелуем стала приходить в себя, но вывернуться из-под крепыша сил не было.
        Я вся была распластана на траве, и мои губы находились под его губами. Я дернулась туда, сюда, но он только крепче сжимал меня со всех сторон.
        Он вдруг отпустил меня, сел рядом и стал смотреть на меня с таким обожанием, что мне стало неловко.
        - Как вас зовут? - спросила я.
        - Я - Валера Шнапс.
        - А я - Мийлора.
        - Это ж надо! Как же я тебя Мийлора искал! Скрепку бы кинула с неба, чтобы я тебя мог найти. Я уже открывал сайт 'Жди меня', но что написать? Что еще девушку в купальнике с пляжа у пруда?
        - Зато наши отношения проверены временем.
        - Смеешься? Смейся, теперь и я могу смеяться, - и он лег на спину, но тут же повернулся, взял в руки мои ноги, прижался к ним, - это ты! - и весело рассмеялся.
        Мы встали, стряхнули с себя травинки, соринки. Он надел рубашку, и мы пошли, держась за руки.
        Валера резко остановился и спросил очень серьезным голосом:
        - Куда идем? Мийлора, ты не представляешь, как я тебя искал! Я так рад и так боюсь потерять тебя! Ты замужем? У тебя есть дети? Где живешь? Где работаешь?
        - Все есть понемногу, - я вздохнула, ведь только сегодня я полностью порвала с бывшим молодым человеком Николаем, он ревновал меня к хозяину Молевкского треугольника.
        - Не вздыхай, Мийлора, все наладиться.
        - Валера, ты пляжный бомж?
        - Нет, BMW смотрит на тебя. Почему я был здесь? Так захотелось. А ты, почему сегодня здесь гуляешь?
        - Сама не знаю, захотелось здесь пройти. Мои зеленые Жигули стоят рядом с BMW, машины раньше нас встретились, как кони у стойла.
        - Номер твоей машины я уже запомнил, это последняя модель, в этом году она очень популярная. Но без машин у нас было больше общего, вернемся на берег?
        - Что-то будет, когда до жилья дойдем, тут же расстанемся.
        - Не болтай зря, мне все равно, где ты живешь, будешь жить со мной, я к тебе не приеду.
        - Не люблю насилия, я буду жить дома.
        - Хочешь, чтобы я тебя вновь на два года потерял? Нет, я не отпущу тебя!
        - Ну, почему меня вынесло на этот берег?
        - Я тебя ждал, я как зверь затаился. Я знал, что ты вспомнишь мою спину на пляже.
        - Сколько девочек, зачем я вам?
        - Об этом говорить не стоит, ты мне нужна. Мне твоя фигура два года мерещилась, никто не может тебя заменить, и ты это прекрасно понимаешь.
        И он вновь обнял меня со страстной силой и уходящим отчаяньем. Рядом с нами остановилась HONDA красного цвета. Из машины выскочила женщина в красном брючном костюме, с длинными черными волосами.
        - Валера, это кто с тобой? Что за тихоня в твоих руках? Да отпусти ты ее!
        - Нинель, проезжай, сегодня не твой день.
        - Я уеду, но с тобой.
        Рядом резко остановился темный FORD, из него выскочил мужчина.
        - Мийлора, я передумал. Я могу передумать? Поехали домой, хватит сердиться.
        - Мийлора - это судьба, - сказала Нинель в красном и повернулась к сухощавому мужчине. - Вы брошенный? Мийлора вас бросила? Можно я вас подниму?
        Николай посмотрел на меня в объятиях Валеры и на яркую Нинель.
        - Поднимайте! - сказал решительно бывший мой мужчина. - Меня зовут Николай, чтоб вы знали.
        - Четыре человека, надеюсь четыре машины, а надо сделать две пары, - растерянно проговорила Нинель.
        - Машины оставляем здесь, и едем на берег пруда, - резко сказал Валера.
        - А, пошли, - подхватил инициативу Николай.
        Все четверо пошли к берегу пруда. Николай посмотрел на сухую траву, растущую вокруг, сбегал к машине, взял сдутый надувной матрас с насосом и догнал нас. Он быстро накачал матрас и предложил на него сесть. Я и Нинель отказались, тогда он сел сам. Рядом с ним села Нинель. Валера взял меня за руку, и мы вдвоем быстро пошли к машинам. Я села в его BMW и мы поехали.
        В машине я почувствовала тяжесть на плечах и дыхание, и увидела крупные лапы собаки и отменную собачью мордочку крупных размеров.
        - Хорошая, хорошая, - выдохнула я собаке.
        - Это он, его зовут Львиный Зев. Можно Зева де Люкс, как удобно, но лучше Зев.
        Он всегда меня сопровождает, - пояснил Валера.
        - Мы куда едем? - спросила я с нервной дрожью, глядя больше на собаку, чем на Валеру.
        - Сегодня выходной у меня, и у тебя тоже, едем, куда глаза глядят. Первым делом нам надо повенчаться, поэтому едем в Загорск. Там чинная обстановка, она способствует очищению блудных мыслей. Ты Нинель видела? Моя бывшая дама сердца, ей храмы и соборы не помогают.
        - На самом деле мы едем венчаться? - спросила я, прерывая его речь о Нинель.
        - Не совсем так, но близко. Послушаем пенье колоколов, и ты легко забудешь Николая. Мы с тобой пройдем обряд очищения. С экскурсией погуляем между храмами и в один обязательно зайдем, день самый раз для таких мероприятий. В монастыре есть святая вода. Выпьем - помолодеем. Душа наша и очиститься от скверны прежних отношений.
        - Как у тебя все серьезно.
        - Я тебя долго ждал, уже забывать стал.
        Все так и было, через Гефсиманский черниговский скит и святой источник мы вышли в новую жизнь, в которой пока все было по старому.
        - Валера, вы меня не спросили о моей семье.
        - Ты о чем? Ты одна гуляла в выходной день! Где твоя семья? Твоя семья - это ты.
        - Почти угадал. А тебя волнует: сколько мне лет, кем работаю?
        - Это ни вопрос. Я могу ответить кто я. Я работаю менеджером по продаже телевизоров и компьютеров высшего качества. Знаешь, кого я видел? Ко мне приходили известные певцы и актеры. Я теперь всех актеров без телевизора вижу.
        - Ты - почему хвалишься?
        - Прости, Мийлора, я помечтал. Я охранник, обычный временный охранник. А актеров я на самом деле вижу, но они меня не видят.
        - Замечательно, а вдруг ты дворник на Мосфильме? Вообще тогда всех знаешь.
        - Я не дворник. Я совсем забыл, мне сегодня в ночь выходить. Я тебя подвезу к твоей Ладе, и мы разбежимся.
        Валера высадил меня у зеленой машины, а сам быстро поехал в сторону городской больницы. У него отец лежал в реанимации с обширным инфарктом, сегодня он мог его увидеть. Отец казался тенью самого себя. Он был абсолютно бледный, похудевший, какой-то прозрачный. Если бы не бригада врачей из реанимационного отделения его бы уже не было на свете. Отец выглядел живым покойником. Ужас охватил все существо Валеры, он не сказал Мийлоре истинной причины поездки в Загорск. Он там молился за отца, но мысленно, вслух он этого делать не мог. Он не сказал ей, что лежал в траве у пруда от страха за жизнь отца. Валера любил отца. И теперь он видел его живого. Он Мийлору вообще почти забыл, но вспомнил пляжной памятью, лежа на земле. Молодая особа своим присутствием помогла ему выйти из транса. Мийлора на него положительно повлияла.
        - Сын, ты, почему с ужасом на меня смотришь? - тихо спросил отец.
        - Прости, отец, ты прекрасно выглядишь.
        - Не хорошо обманывать старших. У меня для тебя есть информация. Когда я был между небом и землей, я видел тебя с женщиной, но это была не Нинель. У нее зеленые Жигули, она твоя женщина от природы, - сказал отец и потерял сознание.
        Валера позвал медсестру, та вызвала врача. Скоро подошла его мать. Он ушел из больницы, думая над последними словами отца, если бы так было все на самом деле!
        Мийлора ему понравилась, но и только.
        Я, выйдя из BMW Валеры, почувствовала подставу, и ощутила себя брошенной, обманутой. Меня использовали и выкинули. Посмотрев на уезжающую машину, я перевела взгляд на берег пруда. На берегу лежал надутый матрас и рядом с ним в странной позе лежал мужчина. Я, вздохнув, посмотрела на лежащего человека. Берег вновь был пустынным. У надувного матраса лежал Николай лицом вверх. Он был ни жив, ни мертв, но шевельнуться не мог.
        - Николай, что произошло? Что с тобой? - участливо спросила я.
        Он промычал, показывая пальцем на сердце пальцем.
        - Я вызову врача, - сказала я и стала набирать номер скорой помощи на сотовом телефоне.
        Николая вскоре увезли в больницу и положили в палату, куда в тот же день перевели отца Валеры Шнапса из реанимации. Старшего Шнапса тут же в палате окрестили Магарыч, на что пожилой мужчина не обиделся, он привык к этому прозвищу и поэтому этот самый магарыч не употреблял.
        Через пару дней Николай и Магарыч могли вполне сносно разговаривать, их волновала причина сердечных неурядиц. После нескольких фраз о том, что было с ними до приступа мужчины пришли к выводу, что причина их болезни одна и зовут ее очень скромно - Нинель. Она была столь яркой особой, что руки мужчин тянулись к ней, думая, что их руки растут из ее тела.
        Магарыч по простоте душевной тронул рукой Нинель в домашних условиях, он просто коснулся ее тела. Она взвизгнула и прыснула ему в лицо некий газ из баллончика.
        Он надышался этой прелести до инфаркта.
        Николай оказался покрепче. После отъезда Мийлоры с Валерием, минут через пять он полез к нежному телу Нинель и глотнул газ из баллончика. Краткая история сердечных воздыхателей яркой женщины закончилась на соседних кроватях в больнице.
        У них мелькнула светлая мысль подать на нее в суд, но, поговорив, решили этого не делать.
        В следующий раз я и Валера встретились в больнице. Я пришла к Николаю, а Валера к отцу Магарычу. Больные с истерическими смешками рассказали нам причину своей болезни. В сторону Нинель полетели все словесные шишки, пока, говорящие не выговорились. Они замолчали.
        Николай, посмотрев долгим взглядом на меня и Валеру, сказал:
        - Совет вам, да любовь.
        - Николай, я не выхожу замуж за Валеру, я к тебе пришла, ты вылечишься и вернешься ко мне, - сказала я.
        - Вряд ли, но ты, Мийлора, приходи, кроме тебя ко мне никто не придет, мои все на даче.
        Сказав вежливые слова прощания, мы разошлись. Валера сел в свою машину, я в свою Ладу и мы разъехались. Он поехал к Нинель, злой на нее до крайней степени. Ведь он этот ее газ уже проходил, и вот две новые жертвы на больничной койке лежат.
        Где она эти баллончики берет? Выкинуть их и дело с концом. Так он мечтал по дороге.
        Глава 10
        Руки в карманах Нинель физически не выносила мужских прикосновений, она их терпеть не могла.
        Драться со всеми, кто западал на ее внешность, ей было не под силу. Она добыла баллончики с неким газом, он сужал сосуды человека, попадая в дыхательные пути.
        Магарыч много глотнул, да и стар был для таких женских, злых шуток. В ней был комплекс неполноценности, она и с Валерой вела себя, как девушка. Посмотреть на нее, так только что с Тверской улицы пришла, а на самом деле, у нее не было ни одного лишнего мужчины. На Тверской она посещала магические по своей престижности магазины и не более того, разумеется, она видела моду этой улицы, и мода отражалась на ее внешности.
        Валера Шнапс любил Нинель, но он был нормальный мужчина, поэтому так вцепился в Мийлору. Он изнемогал от элементарных мужских желаний. Все просто, как само устройство мира человеческих отношений.
        Я думала о том, почему для современного инженера вредны шахматы и фэнтези.
        Почему? Для того чтобы создавать современную технику, нужны чистые мозги, и если человек тратит их на тяжелую литературу и пустые шахматы, то его элементарно не хватит на длительное служение науке. Его мозги сорвутся на пустых хлопотах. То, что хорошо было для шаха десять веков назад, то плохо для современного инженера.
        Точно так же инженер не имеет права отдавать себя гарему женщин. Он истощиться раньше времени, не выработав свой научно-полезный потенциал. Это аксиома.
        А потом я стала думать о Валере Шнапсе, неплохо мы съездили на экскурсию в Загорск и вовсе он не тупой, как я думала о нем на пляже два года назад. Он скорее крутой и таинственный. Николай и Нинель пусть пообщаются. Внешне они друг другу подходят. А проблемы Нинель скорее всего в том, что она не нашла того, кто полюбил бы ее быстрее, чем она, как фокусник вытащит газ против мужчин. Нужен мужчина с быстрой реакцией, который бы ее обезвредил. Интересная мысль, видимо Валера с ней все же справлялся, но терпенье его иссякло. Нинель надо непременно наказать настоящей любовью. Я задумалась, хорошо бы на это уговорить Николая, если он не побоится к ней еще раз подойти.
        И я позвонила Валере:
        - Валера, спасибо за поездку в Загорск! У меня есть просьба: ты сможешь направить Нинель в больницу к Николаю? Пусть она посмотрит на результат своей газовой или нервной вспышки.
        - Мийлора, Нинель женщина непредсказуемая, боюсь, что она мне не простит поездку с тобой. Запиши ее телефон и попробуй ее уговорить. Пока.
        Я позвонила Нинель:
        - Нинель, извини, что я тебя тревожу, но Николай лежит в больнице, он не понял, что с ним произошло, ты не могла бы его посетить?
        - Запросто. Говори номер палаты и отделение. Хорошо.
        Я помахала головой от негодования, но лишнего слова не произнесла.
        Теперь я решила предупредить Николая по телефону:
        - Николай, к тебе Нинель едет, будь любезен, предупреди мужчин, чтобы руки свои в карманах держали и ее не трогали.
        - А меня не могла предупредить?
        - А кто знал? Ты сейчас не попади в ту же ситуацию.
        Нинель приехала в больницу. Она зашла в палату и увидела, что все мужчины держат руки в карманах. Она сама поставила передачу на тумбочку и сказала:
        - Всем - здравствуйте! Выздоравливаете! - и, повернувшись в сторону Николая, добавила. - Прости, но и ты не прав.
        - Согласен, я поторопился, - сказал Николай Борин, не вынимая рук из кармана.
        - Николай, я думала о тебе…
        - А почему не вызвала скорую помощь? Если бы не Мийлора…
        - Я прыснула в тебя газ и ушла, откуда мне было знать, что ты копыта откинешь?
        - Грубо как…
        - Слушай…
        - Нинель, ты яркая, красивая женщина…
        - Я об этом наслышана. Меня не надо трогать руками!
        - Не буду трогать тебя руками, пока сама не попросишь.
        - Ты меня простил?
        - Ты меня бросила.
        - Не начинай. Если я тебе нужна, то будь добр, не будь нудным.
        - Мийлора от меня ушла…
        - Она недалеко ушла, а к Валере, найти ее можно, я ее видела, она тебе не подходит, тебе я подхожу.
        - В этом есть доля истины, но что мы с тобой будем делать? Что!?
        - Спокойно, Николай, лечись, а там посмотрим, я приеду к тебе завтра, - и она быстро вышла из палаты.
        Мужчины смотрели на нее во все глаза, и держали руки в карманах, пока она не скрылась из виду, и сразу подошли к Николаю.
        - Ничего себе женщина! - проговорил один.
        - Отменная дамочка! - выдохнул второй.
        - Повезло тебе! - выкрикнул третий.
        - Николай, бойся ее, - предупредил Магарыч.
        - Магарыч, я знаю. Но она такая красивая, ребята! - восторженно воскликнул Николай и потянулся к полиэтиленовому пакету на тумбочке.
        Мужчины по очереди исповедовались о своих подвигах на личном фронте.
        Николай слушал их и ел, ел. С каждой минутой Нинель становился для него все заманчивее и необходимее, он уже забыл, что из-за нее лежал в больнице. Он быстро пошел на поправку. А Магарыч долго еще лечился то там, то здесь.
        Я, пристроив Николая, занялась вплотную Валерой, но он оказался неуправляемым и мне не подчинялся. Я билась, как рыба об лед и все безуспешно. Он не шел ко мне навстречу. Я хотела уже махнуть на него рукой, и тут услышала звонок в дверь. Я заглянула в глазок и увидела цветок.
        - Эй, кто там? Я не открою дверь, пока не увижу вас.
        - Мийлора, это я, Валера Шнапс.
        - Ты!? - удивленно воскликнула я, открывая нервно дверь.
        Между нами красовался огромный букет цветов. Валера вошел в квартиру. Цветы поставил в вазу. Он прошел в большую комнату, сел на диван. Перед ним стоял журнальный столик.
        - Нормально живешь, Мийлора, - сказал он, крутя головой.
        - Не жалуюсь.
        - А я с родителями живу, - без эмоций вымолвил Валера.
        - Я поняла.
        - Ничего ты не поняла! - нервно заговорил он, - мы взрослые люди, а ведем себя, как подростки. Нинель тоже все девочку изображает! Жизнь мимо проходит!
        - От меня, что требуется? - раздосадовано спросила я.
        - Прости, я погорячился, вот поэтому я и не хотел принимать твое приглашение.
        Ничего у нас не получится! - с истерическими нотками в голосе проговорил, крепкий на вид мужчина. Я сейчас один - приходи ко мне.
        - Ты уже пришел ко мне, а теперь Николай с Нинель.
        - Я в курсе. Я не против их пары. Хочу сделать тебе предложение: 'Выходи за меня замуж!' - Отлично! Ты у меня спросил: свободна ли я?
        - Согласишься, будешь свободная для меня. Ты мне подходишь.
        - Я это знаю, но у меня есть муж, но я сейчас одна.
        - Возьмем его к себе!
        - Он иностранец. На родном языке он говорит лучше, чем на русском. Я от него сбежала, теперь одна. Он там привык, а я не могу с ним жить. У меня аллергия на чужой климат, поэтому меня он отпустил полюбовно. Я покрываюсь волдырями, размером со смородину стоит мне выйти на улицу.
        - А черную или красную смородину?
        - Белую смородину. Я серьезно говорю.
        - И я не шучу. А здесь я на тебе волдырей даже на пляже не видел. Так, что было два года назад?
        - Тогда я вернулась на родину и лежала на пляже. Так хотелось на солнце полежать и не покрыться волдырями!
        - Земля одна.
        - А солнечная радиация разная. Лучи солнца попадают на землю в разных широтах земли неодинаково. Моя кожа выносит только наш климат, с прохладным летом.
        - Я понял, что виновных в твоей истории нет, а как твой муж посмотрит на твою женитьбу?
        - Он в том году женился. Мы развелись. Живу одна в этой квартире.
        - Славно. Одна жизнь у тебя за бугром осталась. Вторая жизнь здесь. Мое предложение остается в силе, но я не богат, есть машина и квартира с родителями.
        - Я поняла. Почти могу выйти за тебя замуж, но надо Николая пристроить.
        - Он кто тебе?
        - Друг.
        - Поподробнее, если можно.
        - Друг и все. Он меня поддерживал морально и любил платонически.
        - Тогда Николай с Нинель пара.
        - И я это же говорю.
        Слишком серьезный разговор ограничивал любовные импульсы. Мы просто беседовали за чашкой чая.
        Нинель после посещения в больнице Николая, выбросила все баллончики с газом. Она встретила его из больницы и привезла к нему домой. У Николая Борина была маленькая комната в трехкомнатной квартире. Он жил с родителями плюс сестра с бабушкой. Питался он отдельно от всех, и вел скромный образ жизни. Родители его имели дачу, но он туда не ездил. Он сдавал белье в прачечную, даже личные вещи, он не хотел обременять квартиру и родственников нечем. Женщин у него практически не было, он со всеми дружил и смеялся.
        Нинель прониклась к нему участием, а он ее не касался. Но долго такие отношения продолжаться не могли. Она стала замечать, что перестает быть яркой женщиной, она стала полнеть, дурнеть. Она уже не смотрелась в зеркало, словно ее сглазили.
        Она становилась похожей на Николая. Он тоже стал прибавлять в весе после больницы, но не мышечную массу, а элементарную жировую прослойку. Она вспоминала свои отношения с Валерой все реже и реже, с ним она была яркой женщиной и вела насыщенный образ жизни, с ним она купила алую машину. Теперь этой машины она стыдилась и хотела поменять на другую, более скромную. Это он ее водил на приемы и презентации, на которые его приглашали его клиенты. Они расстались, когда он полез к ней с нормальными мужскими намерениями. А она достала газовый баллончик, и он выбил его из ее руки. На этом презентации прекратились.
        Я была большой любительницей литературы и читала очень быстро. Однажды добралась я до Гарри Поттера, почти сразу у меня возникло ощущение: книга написана на сто лет раньше своей популярности. Я добросовестно читала первую книгу неделю, хотя без напряжения могла прочитать такой объем за день. Вторая книга вообще не вдохновляла на чтение, и я прекратила ее читать после того, как Гарри на машине прилетел в колледж для волшебников и погулял в лесу с кентаврами.
        С Валерой мы сошлись на том, что каждый будет жить у себя дома, не обременяя друг друга семейными отношениями. В дверь позвонили, я открыла ее, думая, что пришел Валера.
        За дверью стоял Магарыч:
        - Мийлора, я к вам, хочу познакомиться с будущей невесткой.
        - Проходите, - сказала я, пропуская в квартиру предполагаемого родственника.
        - Я по делу, я хочу, чтобы вы стали моей женой, со своей женой мы живем в разных комнатах.
        - Вы, что? Вы здоровы?
        - Вполне. Зачем тебе мой Валера, я лучше.
        - Да вы еще от инфаркта не отошли!
        - А я такой! И у меня есть для тебя подарок, а у сына жабу в болоте не выпросишь, - и Магарыч достал из внутреннего кармана пиджака коробочку, обтянутую желтым бархатом.
        - Не надо мне подарков! Идите домой! Понятно, почему в вас Нинель разрядила газовый баллончик!
        - Не смей вспоминать! Смотри! - и он открыл коробочку.
        В коробочке лежал маленький желтый камешек.
        Я так была поражена, что даже не рассмеялась.
        - Этот зерно очень старое, оно из усыпальницы фараона.
        - Чудно. Как оно к вам попало?
        - Я был у пирамид, и нашел этот камешек. Экспедиция спустилась в гробницу, все хватали, что под руку попадало, но люди не могли выйти из усыпальницы. Гибли почти на месте. Я стоял наверху. Один человек, умирая, бросил горсть зерен на песок. Это все, что он вынес из гробницы и прожил больше других. Те, кто брал больше - жили меньше, они не доползли до выхода. Я не выдержал и взял одно зерно и больше ничего. Я тогда был студентом.
        - За, что мне такая честь?
        - Мийлора, ты вытянула сына из тяжелой депрессии и спасла Николая, ты заслужила это зернышко. Нет, замуж за меня выходить не надо, это моя дежурная шутка. Если у вас с Валерой будет ребенок, я буду, счастлив и зерно будет принадлежать ему.
        - Спасибо, - искренне сказала я, забирая протянутую коробочку, и тут же она выпала из моих рук.
        Зерно выпало из желтой коробочки. Ноги Магарыча подкосились, и он упал, протягивая из последних сил руку к зернышку, но не дотянулся и околел.
        - Господи! - вскричала я. - За, что мне эти испытания!? - и я стала вызывать службы.
        Я с ужасом взирала на зерно фараона. Я боялась его взять в руки, и понимала, что его надо спрятать от людей. Мне показалось, что меня убьет током, если я рукой коснусь маленького зерна. Я взяла пинцет через резиновые перчатки, подняла пинцетом с паркета зерно фараона, положила его в желтую коробочку. Потом спрятала ее.
        За окном заревели сирены. Милиционеры у меня спросили, зачем старший Шнапс ко мне приходил. Я ответила, что он хотел посмотреть, как живет его будущая невестка, что его сын мне сделал предложение. Меня заставили подписать протокол допроса, где упомянули, что Шнапс недавно перенес обширный инфаркт.
        Я вышла на улицу, посмотрела на стриженый газон, вспомнила зерно фараона, села на скамейку и задумалась ни о чем.
        После смерти Магарыча, Валера расхотел жениться на Мийлоре, у него осталась трехкомнатная квартира отца на двоих с матерью. Мать ему не мешала, а помогала, и жена ему теперь была ни к чему.
        Я Валере про гранатовое зерно фараона ничего не сказала. И на отказ жениться на мне не обиделась. Я спросила у наследника, не остались ли бумаги после смерти отца, некий архив желтых бумаг. Валера такому исходу дела очень обрадовался и пригласил меня посмотреть бумаги отца. В одном шкафу я обнаружила искомую стопку папок с бумагами. Я сложила архив в четыре полиэтиленовых пакета и с помощью Валеры донесла его до машины. А он был рад избавиться от старого, пыльного хлама.
        Валера пошел дальше - взял да и поменял фамилию Шнапс на фамилию 'Водкин', и стал Валера Водкин, чем позабавил всех своих знакомых.
        Нинель, прослышав об изменениях в судьбе Валеры, явилась к нему с повинной.
        У него глаза от изумления раскрылись, как пятирублевые монеты - перед ним стояла бурая дурнушка. От прежней красоты Нинель почти ничего не осталось.
        - Нинель, где тобой мыли пол?! - воскликнул удивленный Валера.
        - Я так изменилась?
        - Ни то слово, ты обветшала, как старая тряпка.
        Она подошла к большому зеркалу, осмотрела себя и пролепетала:
        - Да я давно такая.
        - Бросай Николая, и возвращайся ко мне. Я расстался с Мийлорой, она слишком самостоятельная девушка. С тобой мне проще и легче. У меня теперь квартира на двоих с мамой, присоединяйся. Отремонтируем в обоюдном вкусе, станет, как новая.
        - Я не против тебя, - затравленно сказала Нинель.
        - Какая ты теперь! Ой, что из тебя сделали, уму непостижимо! - все не переставал удивляться Валера Водкин. - Значит, так принимай хозяйство в свои руки, убирай, готовь еду, меняй все на свой вкус. Действуй, злодействуй!
        - А этих домашних хлопот я красивее стану? - с наивным притворством спросила Нинель.
        - Красивее вряд ли, но стройнее станешь, если не будешь съедать все, что на двоих приготовишь.
        - Такая перспектива меня не радует, я лучше домой пойду, там тетка уже все сделала. Я что к тебе пришла: помоги мне поменять машину красную на любую другую.
        - Ой, совсем потухла девочка. Нет, не помогу. За какие заслуги твои передо мной я должен тебе помогать и тратить свои купюры? Я тебе предложил быть хозяйкой в моем доме? Ты отказалась. А я отказываю тебе.
        - Ты предложил стать твоей домработницей.
        - А в чем разница? Я не понял! - искренне удивился Валера.
        - Пока, я ушла, - сказала Нинель, захлопнув за собой дверь в прошлое.
        Нинель вышла от бывшего друга с внутренней обидой на всех мужчин. Но солнце светило, трава зеленела, грустить не хотелось, и одной быть тоже не хотелось.
        Николай ее больше не привлекал, он вел холостой образ жизни. Она знала, что он накопил денег на хорошую комнату, ей бы на новую машину этих денег точно хватило!
        Но у Николая и рубля не выпросишь, - это она знала по личному опыту.
        И пошла она домой. Навстречу ей шла Мийлора.
        Мы остановились, испытующе посмотрели друг на друга.
        - Нинель, ты от Валеры идешь к Николаю или, наоборот? - с легкой обидой спросила я.
        - А ты от Николая к Валере? - не удержалась Нинель.
        - Отлично, так и пойдем по своим новым местам.
        - Мийлора, Валера сказал, что вы разошлись, - обиженно сказала Нинель, - а ты к нему идешь, он мне предлагал быть хозяйкой в его доме.
        - Надеюсь, ты не отказалась? - тревожно спросила я.
        - А вот и отказалась! - неожиданно гордо ответила Нинель, - и пошла домой, к тетке.
        Тетка, открыв дверь Нинель, сказала, что купила посудомоечною машину, и ее уже установили.
        - Спасибо, Кира Андреевна! Я буду жить дома! - воскликнула Нинель, и стала рассматривать новую посудомоечную машину на кухне. Сама кухня сияла всеми светлыми поверхностями. Она с наслаждением оглядела творение рук тетки и домработницы Сони. Ей осталось вымыть руки, а Соня уже ставила на стол тарелки с едой.
        - Хорошее решение, живи дома, - ответила довольная ее решением Кира Андреевна.
        Николай действительно накопил деньги и решил покинуть отчий дом без свидетелей.
        Он купил себе большую комнату в старом доме на далекой окраине города, в трехкомнатной квартире. Матери, отцу, сестре и бабушке он ничего не сказал. В их отсутствие он вывез свои вещи на новое место жительство и сменил место работы.
        Его родственники потеряли его след.
        Мать Николая, Тина Николаевна, очень переживала неожиданный отъезд сына в неизвестном направление. Она зашла в открытую, пустую комнату сына. Он вымел весь мусор после своего отъезда. Женщина схватилась за сердце и с трудом дошла до своей комнаты. Долго лежала и не могла понять, что произошло, и главное - почему? Сын жил тихо, ни с кем не скандалил, и вдруг исчез. Она терялась в догадках. Вечером вся семья пыталась выяснить, кто и что знает об исчезновении Николая из дома, этого тихого и всегда послушного мальчика. Никто и ничего не знал.
        На следующий день мать позвонила ему на работу, но там ответили, что он уволился, а куда устроился, не знают. Она уехала на дачу, сердечный приступ у нее повторился. Сотового телефона у нее не было. День был будний, и соседей по даче не было. Женщина умерла, не выдержав неизвестности. Ее не сразу обнаружили, на дачу она всегда уезжала дня на три. Вот через три дня о ней и вспомнили…
        Николаю о смерти матери никто не сказал. Он осваивал новое жилье, а заодно знакомился с соседями. Летом они жили на даче, но тут приехали за продуктами и познакомились с новым соседом. Он занял самую большую комнату, которая некогда принадлежала этой семье. У них произошла глупая история.
        В трехкомнатной квартире жили мать, отец и две дочери. Родители разошлись и разделили счета. Две смежные комнаты отошли матери с дочками, а большая отдельная комната стала принадлежать отцу. Вот он и продал эту комнату Николаю.
        Итак, Николай оказался в женском монастыре. Обе дочки соседки были младше его.
        Пока они жили летом на даче, он ремонтировал комнату и привыкал к новой жизни.
        Нинель и я о новом качестве Николая не знали. На нас вышли его родственники, но вразумительного ответа от нас не получили.
        Я получила от Валеры Водкина тоже предложение, что и Нинель. Отказывать молодому человеку сразу не стала. Я рассказала Валере о том, что она обнаружила в бумагах Магарыча. Оказывается, его отец некоторое время был археологом, а потом резко сменил профессию. Еще я нашла подтверждение тому, что он был участником экспедиции в гробницу фараона. Эта новость Валеру не удивила, в раннем детстве нечто подобное он слышал из разговора родителей.
        Я спросила:
        - Есть ли в доме сувениры из гробницы?
        Он ответил:
        - Ничего подобного никогда в доме не было, либо мне об этом неизвестно.
        Я ушла домой, оставив Валеру одного. Мои мысли работали в другой области. Мой бывший муж жил в стране Пирамид, откуда привез Магарыч зерно фараона. Совпадение было несколько странным. Сама я туда поехать не могла, аллергия на жаркое солнце у меня была очень сильная. Жару и сухой климат я совсем не переносила. мне хотелось дождливой погоды, а там дождей практически не было.
        Желтый песок, желтая коробка. Отдать зерно фараона государству и дело с концом, - иногда такая мысль меня посещала, но расставаться с реликвией мне не хотелось.
        Я достала книгу Пруса 'Фараон', полистала, почитала, да, я ее уже читала раньше, но теперь я искала в ней нечто другое. Когда-то я читала эту книгу на одном дыхании, сейчас я ее читала критически. Ответа на свои вопросы я не находила. И что я хотела узнать? Напомнить себе историю страны Пирамид? Я ее помнила. И вдруг меня осенила простая мысль, что, несмотря на то, что все цивилизованные люди всех стран в разные времена знали историю страны великих Пирамид, на самом деле никто этой истории не знает! Глупо? Но это мое личное мнение…
        Глава 11
        Зерно Фараона Историю знают все, и не знает никто. Эта мысль стала навязчивой. Можно сказать, что все человечество греет руки и мысли у Пирамид, делает свои предположения и догадки, но чего-то безумного и главного никто не знает.
        Что имею я? Зерно Фараона. Впору было спросить:
        - Зернышко, скажи, что ты знаешь об истории страны Пирамид?
        Я достала желтую коробочку, поставила ее на книгу 'Фараон', посмотрела на зернышко, и спросила, перефразировав слова Пушкина:
        - Свет мой зернышко скажи, да всю правду доложи, правда, что ты зерно Фараона?
        Что я хотела услышать от маленького камушка, которому пару тысяч лет? Я видела мумии людей в Эрмитаже и не один раз. Я отшатывалась с ужасом от таких экспонатов. А, что если камешек поднести к мумии человека, вдруг они из одного столетия или тысячелетия?
        Зерно молчало. Я с этим зерном покой потеряла и совсем забыла о Валере, настоящем наследнике этого зерна, хотя его отец отдал его мне, а, что если он хотел уберечь сына от этих мыслей? Вполне возможно. Из этого следует, что я настоящая владелица зерна Фараона, но неизвестного какого. Жаль, что я не историк, изучила бы зерно с точки зрения науки, диссертацию бы из него сделала.
        Какая мне польза от камешка фараона? Никакой. И покоя тоже нет. Одни пустые мысли.
        И вдруг я почувствовала, что зерно считало информацию книги. Хотите - верьте, хотите - нет, но оно стало чуть больше.
        Валера Водкин, выслушав отказы двух женщин в помощи по ведению его домашнего хозяйства, сам взялся за обновление быта и окружающей действительности. Мать в этом ему не помогала, она была хозяйкой магазина, и только сетовала на то, что сын сменил профессию.
        Николай залез на стремянку, пытаясь повесить шторы на высокие окна, и чуть не рухнул с лестницы, в окно он увидел известную телевизионную ведущую собственной персоной! Оказывается, в этом доме жили ее предки! Соседи ему об этом говорили, но им он не сильно поверил. Оказалось, правда. Он еще раз посмотрел на телевизионную ведущую программы некогда популярной передачи и слез со стремянки.
        Он еще раз посмотрел из окна своего второго этажа вниз, но ее уже там не было.
        С Николаем при любой возможности заигрывали все три соседки: мать и дочки. Он выбрал для себя младшую дочь, но она еще была старшеклассница, просто она была более общительная, чем ее старшая сестра. Девушки сразу почувствовали жадность нового соседа, и были правы, он опять копил на квартиру.
        Нинель решила забыть Николая Борина и Валеру Водкина. Она не перечила тетке, которая ей постоянно напоминала о Марке и дочери Нине. Тетка та всегда была рада угодить Нинель, не утруждая ее домашними хлопотами. Нинель, можно сказать, взяла себя в руки и определила свой внешний облик, он не должен быть ярким, как при Валере, и не таким бурым, как при Николае. Она решила взять средний курс на приятную внешность. Повторила языки, которые учила в экономическом колледже, нашла работу в международной организации. Ее зарплата резко подскочила вверх.
        Она с удовольствием летала в самые разные страны, куда ее посылали по делам фирмы. Она просто купалась в деньгах! Она сама сменила машину и одежду, и готова была купить новую квартиру в стартовом доме. Тетка Кира Андреевна, глядя на нее, не могла нарадоваться.
        В очередную командировку Нинель уехала в Северную Африку. Закончив, все дала, Нинель сфотографировалась на верблюде в национальной одежде. Когда она отошла от верблюда, к ней подошел красивый мужчина и заговорил на русском языке. Он приехал на экскурсию, и, узнав о туристах с Севера, подошел к красивой женщине, одетой для съемок.
        Он спросил у Нинель:
        - А вы Мийлору случайно не знаете?
        - Мийлору? - переспросила Нинель.
        - Да! - воскликнул он. - Вы с ней знакомы? Как она там живет?
        Он от любопытства вытянул лицо.
        - Случайно знаю, она прекрасно себя чувствует.
        - Это хорошо, а то ее последнее время аллергия замучила. Вот думаю к ней поехать, - и тут же с тревогой спросил. - А она замуж не вышла?
        - Нет, замуж она не вышла, но предложение руки и сердца получала, - ответила Нинель.
        - Не скучает без меня, - с укоризной сказал мужчина и поник головой.
        - Вы чего загрустили? Если она не может к вам приехать, то вы к ней поезжайте и немедленно! - бодрым голосом проговорила Нинель, понимая, что таким образом одной соперницей на пути к Валере Водкину у нее будет меньше.
        - Поехать к Мийлоре? - спросил мужчина, немного повеселев. - Спасибо, вам девушка, я к ней сам поеду, - сказал он и пошел к гостинице.
        Нинель долгим взглядом посмотрела вслед мужчине Мийлоры, и ей захотелось побежать за ним. Она сбросила камуфляж, отдала его фотографу, стоящему рядом с верблюдом и побежала за мужчиной.
        - Возьмите меня с собой! - крикнула она ему с улыбкой до ушей.
        Мужчина остановился и посмотрел на молодую женщину с любопытством. Она была чертовски привлекательна!
        Нинель встретилась глазами с мужчиной и покраснела до кончиков ушей, в ее голове промелькнуло желание далекое от пристойности. Она всю жизнь отталкивала от себя молодых людей, после раннего рождения дочери, и вдруг была готова сдаться без боя, только что встреченному мужчине, да еще бывшему мужу Мийлоры!
        - Тогда придется знакомиться, - с улыбкой ответил мужчина.
        - Меня зовут Нинель, я не замужем, детей нет, здесь нахожусь в командировке по делам своей фирмы, - скороговоркой соврала она.
        - Меня зовут Адам, я учился на Севере и встретил Мийлору, и вот живу один.
        Вторая жена родной мне не стала.
        - Знаете, все задания фирмы я выполнила, после командировки у меня намечается двухнедельный отпуск, я могу с вами провести эти две недели, зачем вам менять климат? Я жару нормально выношу, я от природы с карими глазами и черными волосами. А Мийлора с серыми глазами и светлыми волосами, она северянка ей на самом деле в жару плохо, - сказала Нинель и с надеждой стала ждать его решение.
        - У меня есть две недели на отдых с вами, - ответил довольный таким решением вопроса Адам, - но жить мы будем не в гостинице, у меня здесь есть приятель, у него приличный особняк, мы поедем к нему. Средиземное море там рядом.
        Вечером они были на новом месте, и, чтобы не будоражить совесть хозяина особняка и его близких родственников, Нинель изобразила жену Адама.
        Длинные черные волосы Нинель действовали на южных мужчин успокаивающе.
        Им выделили две комнаты. Нинель оказалась в одной комнате с Адамом. Газового баллончика при ней не было. Она искупалась перед сном и была свежа и невинна. Он принял душ в стеклянной кабине и вышел к ней с полотенцем на бедрах. Он был мужественен и прекрасен!
        Постель под балдахином ждала их, легкий ветерок из кондиционера покачивал бахрому занавесок. Это была первая ночь Нинель с настоящим мужчиной. Раньше она всех мужчин водила за нос, а теперь она отдалась Адаму с такой страстью и напористостью, что сама от себя такой распутности и раскованности не ожидала.
        После искренней взаимной любви с первого взгляда, они еще к утру успели выспаться.
        Мне снился всю ночь кошмар, мне снился Адам, я пыталась его вернуть себе, и у меня ничего не получалось. К утру мне приснился сон, что Адам и Нинель спят вместе. Этого сна я не выдержала и проснулась окончательно. Я села на постель.
        Посмотрела в небо и словно почувствовала любовь бывшего мужа с новой пассией.
        Мне всегда сквозь любые расстояния доходили его флюиды любви, даже тогда когда он второй раз женился. Сейчас этой астральной связи с бывшим мужем - не было.
        Связь прервалась. Он обо мне больше не думал.
        О нем я думала с затаенной грустью, сильно распыляться себе не позволяла, я знала, что если буду грустить, то он тоже будет грустить по мне. А жить надо с тем, что есть. И я держала свои чувства закрытыми для прочтения другими людьми.
        Но нарушенную связь с Адамом я хорошо почувствовала, и в то же время я почувствовала свободу!
        Мои мысли невольно переключились на Валеру Водкина и его неподдельную страсть в траве, на берегу пруда. Я вздохнула и пошла, собираться на работу. Заварив кофе, я вспомнила про зерно фараона. Удивительно, но и это зерно меня перестало волновать. Пусть оно будет, но меня оно больше не тревожит, - так решила я этот трудный вопрос, терзавший меня ни один день.
        Глава 12
        Чужая любовь Тетка Нинели, Кира Андреевна, поджидала ее из очередной командировки, но лишь услышала ее голос по телефону, сказавший ей, что она на пару недель задержится, после этих слов, слышимость пропала.
        Вечером без предварительных звонков пришел Николай. Ему надоело прятаться в одиночестве, и он решил начать общение с Нинель, но ее дома не оказалось. Кира Андреевна пригласила Николая в дом, под предлогом, что много приготовила еды к приезду Нинель, а она задерживается. Его долго упрашивать не пришлось, услышав слово 'еда', он пошел в дом без оглядки на ситуацию. Она с удовольствием выставила на стол курицу тушеную в соусе с картофелем, пару салатов, свежий торт.
        Достала наливочку в хрустальном графине собственного приготовления из дачных ягод. У Сони был выходной, а Марк с маленькой Ниной уехал на юг.
        Николай ел и съел все, выставленное на столе.
        Кира Андреевна так была занята кормлением голодного мужчины, что мысли о Нинель выскочили из головы. Выпив наливочки, Николай поделился с Кирой Андреевной большим секретом, а именно тем, что с ее племянницей у него ничего не было, что она в него направляла газ из баллончика. Тетка и не удивилась, видимо привыкла к неприступности своей Нинель и жалобам на нее мужчин всех возрастов.
        Кира Андреевна пила наливочку из маленького хрустального стаканчика и с удовольствием слушала исповедь жизни молодого человека. Она во время поддакивала ему и вздыхала. А он спешил выговориться, пока его слушали с такой добротой.
        Чарочка за чарочкой и за окном наступила глубокая ночь. Николай посмотрел на темень за окном и сказал, что в пьяном виде домой не пойдет. Кира Андреевна сказала, что он абсолютно прав и постелила ему на диванчике. Он лег и отключился.
        Валера Водкин привел квартиру в порядок, на свой манер мужского уюта. Важно, чтобы в доме все само делалось. Пока он был занят, о девушках не вспоминал, но, закончив тяжкий труд, вспомнил, что ему никто не звонил и никто не тревожил, а пора бы. По привычке Валера позвонил Нинель, ее тетка ответила, что она в дальней командировке. Он позвонил Мийлоре. И, о, чудо! Она была рада его слышать и видеть. Приятно!
        У Киры Андреевны наступило бабье лето, за окном зеленели деревья, а ей Бог послал кусочек счастья в виде Николая. Он, проснувшись утром, поел, попил и отбыл на службу, а на ужин он уже был приглашен. В его семье все питались по своим углам, и кто чем, и такого домашнего уюта он не знал. Его мать не успевала всех накормить. А у Киры Андреевны было много неиспользованной энергии. Она рано овдовела и вела размеренный образ жизни. Вот и сохранилась.
        Николай с радостью отработал день, зная, что его ждут и накормят без затрат с его стороны. О тратах он пока не думал. Кира Андреевна словно помолодела, она за сутки расцвела и светилась изнутри. Отбивные из натурального мяса со сложным гарниром на большой, плоской тарелке уже ждали мужчину. Салатики стояли в хрустальных салатницах, хлеб лежал в плетеных из соломки тарелках. Наливки не было, но был чай, а вишневое варенье в вазе томно поблескивала. Он ел с наслаждением, он наедался, он блаженно жмурился, как кот. Его животик давил на брючный ремень.
        - Николай, я принесу тебе спортивный костюм, купила по случаю, а носить некому, - сказала Кира Андреевна, и действительно принесла спортивный костюм, который подошел Николаю.
        Он переоделся и плюхнулся в кресло, она пододвинула к нему столик на колесиках со стеклянной столешницей. На стекле стояла ваза с мытыми фруктами, капельки воды еще не успели высохнуть на бананах, яблоках и винограде. Отдельно она поставила ягоды с собственной дачи.
        - Кира Андреевна, я сытый, спасибо вам.
        - А ты ешь, Николай ешь, поправляйся.
        - Я уже засыпаю от сытости.
        - Ложись, ложись, я тебе постелю на диване. В комнату Нинель входить не будем, она может рассердиться.
        - Как она сердится я в курсе, - подпел ей Николай.
        И действительно, он лег и заснул крепким сном. Кира Андреевна прикрыла его пледом и сама ела фрукты и смотрела то на спящего мужчину, то на телеэкран. Он проспал три часа, проснулся поздно вечером. Телевизор был выключен, хозяйка спала в своей комнате. Он встал, включил свет и телевизор, выпил водички и сел доедать фрукты. В голове его было пусто - пусто, как у сытого домашнего кота.
        Идиллия длилась до тех пор, пока у Киры Андреевны не кончились деньги, выданные ей на питание Нинель перед отъездом в командировку. Сама она жила на пенсию и не работала, а о других доходах она умалчивала. Николаю она скормила все наличные деньги в виде самой разнообразной пищи. Он отъелся, хорошо выглядел, и был отглаженный до острых кромок. Деньги кончились, а Нинель не приезжала, жировки полетели со всех сторон, а платить за коммунальные услуги было нечем. Нинель не звонила и не приезжала. Николай денег не давал, он считал, что его кормят в оплату за сердечный приступ, который он испытал по вине ее племяницы.
        Кира Андреевна не выдержала и спросила:
        - Николай, ты не мог бы заплатить за коммунальные услуги? Нинель вернется - отдаст.
        - А если не вернется? - спросил Николай.
        От такого вопроса челюсть у женщины отвисла и ей показалась, что за окном полетели желтые листья.
        - Денег у меня на еду для тебя тоже больше нет, кончились, - грустно добавила женщина.
        - На - нет и суда - нет, спасибо вам, я домой поехал. Мне самому надо платить за свою комнату, - и он, взяв сумку с вещами, которые незаметно у него накопились, покинул уже негостеприимный дом.
        Кира Андреевна плюхнулась в кресло, фрукты уже не стояли на журнальном столике.
        Зато раздался звонок в дверь. Она бросилась открывать дверь, да споткнулась о тяжелый предмет на полу. Это Николай, уходя, кое-что раскидал по квартире. В дверь звонили, но она не могла подняться, она стала кричать. Но голос ее был тихим, и за двумя дверями ее не услышали и ушли.
        Глава 13
        Инопланетяне Нинель с Адамом на десять дней впали в медовую любовь. Все было отлично, пока не екнуло сердце Нинель, ей показалось, что у тетки проблемы. Она позвонила домой, ей не ответили. Она позвонила Валере, тот обещал навестить ее тетку.
        С соседями Валера вскрыл квартиру Киры Андреевны, но было слишком поздно. Она была мертва. О чем он сообщил Нинель.
        Нинель сказала Адаму, что ей надо срочно уехать. Он в порыве чувств, чтобы скрасить несчастье Нинель своим благородством, подарил ей золотое колье. Она оценила поступок Адама, взяла подарок с собой и на самолете улетела на следующий день. Адам вернулся к своей второй жене, так как она его вполне устраивала.
        Нинель и Валера пошли на второй круг своих отношений. Оба они остались одни в своих квартирах. Нинель изменилась, она уже не была неприступной крепостью, она привыкла с Адамом к любви в круглосуточном режиме. Ей нужна была эта любовь.
        Валера диву давался от ее метаморфоз, но спрашивать боялся или не хотел знать правды. Нинель давала Валере науку любви во всем ее проявлении и разнообразии образов. Они нашли друг друга.
        Нинель стала ощущать признаки наступающей беременности, она не сомневалось в том, что это ребенок Адама. Но кому это было интересно? На работе это вызвало прямой интерес руководства, но ей сказали, что после родов три месяца отдохнет и выйдет на работу, взяв няню по уходу за ребенком. Времена изменились, и социалистические законы государства и действующие законы новой жизни не всегда друг другу не соответствовали.
        Валера тешил свое самолюбие тем, что ребенок будет его. На том и остановились, что его отчество будет носить ребенок Нинель. Однако у него не было чувства будущего отцовства, вот не было и все. Чужая приехала из длительной командировки Нинель, и вся ее страсть к нему была чужой, словно принадлежала не ему, а тому, кого она оставила не по своей воле, а по воле обстоятельств.
        И Валера поехал навестить Мийлору. Интересная мысль посетила его в ее доме, ему показалось, что от Мийлоры идут те же флюиды, что и от Нинели. Эта мысль стала его преследовать, и он не выдержал внутренней ситуации.
        - Мийлора, а кто твой бывший муж? Не Адам?
        - Адам, я тебе разве не говорила?
        - Ты имя не называла. У Нинели будет от него ребенок.
        - Валера, ты, что такое говоришь? Адам женат.
        - Раз женат, два женат, три не женат. Третья у него Нинель и она ждет ребенка от Адама, а мне говорит, что от меня.
        - Знаешь, мне снился сон, что Нинель спала с Адамом.
        - Значит, это правда, - горько промолвил Валера Водкин, - но водку с горя я пить не буду, но и к ней идти мне не хочется. Как это получается? И ты и она?
        - Не волнуйся, я тебя встретила после него, а то, что ты Нинель упустил, твои проблемы.
        - Давай проще, я ее не упускал, она к себе до этой командировки близко не подпускала.
        - Отлично, ты стрелку на Николая переведи, только не знаю, где он сейчас живет и работает.
        - Это мысль, если он не сменил адрес, я его найду. У нее срок маленький, пусть лапшу вешает ему, он кушать любит.
        Валера нашел Николая в квартире на далекой окраине города и сказал ему, что Нинель по нему страдает, и очень его ждет. К этому времени Николай основательно забыл, что его Кира Андреевна кормила, ему очень захотелось отведать ее кухню, тем паче, что Нинель вернулась и погасила вопрос с деньгами. Приехал Николай к Нинели, сидит у сервировочного столика и руки свои придерживает в карманах.
        Увидела Нинель его позу и рассмеялась:
        - Не бойся, Николай, я все баллончики выкинула, я совсем другая стала. Насмешил меня, после смерти тетки я еще не смеялась.
        - А тетка твоя умерла? - с отчаяньем спросил Николай.
        - Да, пока я была в командировке, она запнулась о тяжелые гантели и ударилась головой о пудовую гирю. Так и лежала, пока ее не нашли. Одно не пойму, зачем она вытащила тяжести шофера Марка?
        Николай втянул голову в плечи, это он железо вытащил, и все пытался поднимать его в спортивной форме, выданной ему Кирой Андреевной. Значит, никто не видел и не знает, что он тут был! Захотелось домой. Проскочила мысль, что Кира Андреевна бежала к двери, в которую он позвонил вскоре после своего ухода, чтобы зайти и убрать эти гантели и гирю. Ему показалась, что он слышал ее крик, но она ему не открыла. Он постоял, подождал и пошел домой.
        Проанализировав прежние события в этом доме, ему неудержимо захотелось домой, но Нинель предложила поесть, и он не смог отказаться. Аппетит у них был отменный по различным обстоятельствам. Нинель предложила ему остаться, она все еще пыталась найти отца для второго ребенка.
        Мне надо было пройти медосмотры. На Валеру сил у меня не оставалось. Я, узнав, что сон был в руку, почувствовала легкость в душе, а любовь и ревность улетучились. Работа ждала меня. Я работала в корпорации 'Предвиденных обстоятельств', в лаборатории повышенной секретности, где занимались производством серийных сказок для населения. Все более чем просто, по заказу от телевизионной компании мы занимались разработкой и созданием инопланетян, летающих объектов и мелкой чертовщины.
        Например, если в каком-то регионе ожидалась гроза, то туда высылался метатель молнии. Незаметный самолет обладал способностью разбрасывать подобие молний в определенном направлении. Выбирался известный человек, с прочной репутацией и запугивался молниями так, что любо дорого его было снимать корреспондентам той самой телекомпании, а потом показывать народу, и приговаривать, будто случайные съемки получены с места событий очевидцами.
        Хорошо получалось запугивать летчиков с небольших аэродромов. Можно было обходиться без грозы, над аэродромом то и дело появлялись неопознанные летающие объекты. Тот же самолет накрывался специальным обручем, излучающим потоки разноцветного цвета, летчики пугались, и оставалось только снимать результаты творчества компании.
        Самое редкое развлечение - инопланетяне. Их создавали, как современные картинки для Интернета. Очень хорошо их засылать на шашлычные полянки, к концу пиршества.
        Много не думали, на человека надевали шлем телесного цвета, в области глаз в маску вставлялись подобие глаз, но круглые и большие. Люди подбирались изящные, с ними отрабатывали специфическую походку, на руки надевали нечто похожие на перепонки. В совокупности такой инопланетянин поражал самих создателей.
        Я всегда вздрагивала при виде очередного чудика - инопланетянина. Главное подобрать оригинал. Есть люди, у кого локти выгибаются в другую сторону, я сама видела таких людей, а в обличье инопланетянина это удивляет ни на шутку. Но где найти уникальных инопланетян, рожденных на земле? Лучше всего на конкурсе.
        Поэтому, та же телевизионная компания объявляла конкурс людей с особенностями в организме. На кастинге отбирали группу похожих людей, заключали с ними контракт и готовили в инопланетяне.
        Но в таких случаях не помешал бы межзвездный корабль. Если взять Буран, да добавить к нему дополнительную геометрию из несущих конструкций, слабонервных можно было бы хорошо удивить. И заодно доставить инопланетян в нужное место, скажем на конференцию заумных докторов наук. Главное кого развлекать и кого снимать для репортажей. Телекомпания межзвездных сюжетов никогда не страдала отсутствием зрительской аудитории, значит, у меня была отличная работа.
        Но телекомпания еще и охраняла своих лучших создателей, так меня оставили без Адама. Ему нашли вторую жену, а когда он захотел полететь ко мне, ему подбросили, иначе не скажешь, Нинель. Свидание Нинель и Адама было организовано телекомпанией, дабы насытить мужчину и не пустить его ко мне. До этого ко мне приставляли Николая, зная его инфантильность в области любовных развлечений, чтобы сильно не утомлял создательницу звездного сериала. И еще, каждый сотрудник имел электронный значок с логотипом 'КПО', по которому, через спутниковую связь, узнавали место нахождения любого служащего.
        Но в корпорации не доглядели Валеру Водкина. Встреча его и меня на берегу пруда была более чем случайной. Но и эта встреча была зафиксирована на пленку, можно сказать очевидцем с ближайшего здания. Между мной и Валерой стал устанавливаться любовный, эмоциональный мост нормальных отношений.
        Валера выделялся из толпы, как цинния среди календулы, вроде и цвет тот же, да благородства больше. После совещания руководства телевизионной компании наши отношения были официально разрешены и не преследовались до полного уничтожения, что бывало с сотрудниками секретной лаборатории.
        Нинель с Николаем нашли общий язык, она его завлекла на ложе любви ложью, но постепенно они привыкли друг к другу, а от сытой жизни он никогда не отказывался.
        Она получала больше денег, чем он и могла себе позволить такую игрушку, как Николай. Можно сказать, благодаря лапше на уши, она притянула за уши его к отцовству. Он не смог отказаться от ребенка Нинель. Намечалась нормальная семья.
        Девочка родилась с кожей, несколько темнее родительской. Николай вообще был с белой кожей. Он дивился чудесам, но не до такой же степени!
        Его любимым занятием стало нытье по поводу того, что девочка не его. Нинель в этом не сомневалась, и придумала сказку, будто ее бабушка Брынза была в Северной Африке. То есть, то, что было лично с ней, она приписала своей бабушке Брынзе.
        Николай от замаливания греха Нинель пищей, растолстел, но неравномерно, и это его не красило.
        К девочке он привык через три месяца. Она становилась симпатичным созданием, и Николай с гордостью говорил, что он ее отец. Нинель поощряла его отцовство и, зная, что ей надо выходить на работу, оставила его дома с дочкой. На помощь ему она наняла воспитательницу из детского сада, женщину средних лет. Так втроем и по очереди они стали выращивать красивую девочку Ингу.
        Чем занималась на работе я, Валера не знал. Однажды, работая менеджером по продаже компьютерной аппаратуры высокого класса, он лоб в лоб столкнулся с инопланетянином. Свет слегка уменьшился в зале, и перед ним появилось существо с него ростом, оно смотрело ему в глаза огромными глазами, сковывая его волю. В зале никого кроме них не было. Существо взяло ноутбук, и передало его следующему такому же чужеземцу. Вскоре их выстроилась целая цепочка, по которой из зала исчезли ноутбуки.
        Валера стоял, оцепенев, и даже не нажал на кнопку сигнализации. Все зрелище было снято на камеру слежения за залом. Кадры пошли в эфир вечером. Валера стал самым популярным лохом дня. Речь шла об инопланетянах злоумышленниках. Знал бы он, кому принадлежала разработка внешнего облика инопланетян! Всю бы злость на того обрушил! Но я посочувствовала ему и ничего не объяснила. На самом деле у руководства телекомпании компании был договор на покупку ноутбуков для этой группы людей, а зрелище окупило затраты.
        В северной Африке, в честь дня образования республики, выпустили на свет божий заключенных, среди них был родной брат Адама. Он вел подвижный образ жизни и отличался непредвиденным поведением. Брат спросил у Адама, где его Мийлора, тот ответил, что дома, на Севере. Он узнал, что у Адама была еще одна страстная любовь.
        По этому поводу он спросил:
        - Адам, а где моя племянница?
        - Ты, о чем, брат?
        - Ты любил женщину? Любил. У нее мог родиться ребенок, год прошел, а ты ее еще помнишь!
        - Я адреса ее не знаю, но его знает Мийлора, можно через нее узнать, есть ли ребенок у женщины Нинель.
        - Звони, женщине, брат, я должен знать своих племянников, хотя бы их число.
        Адам позвонил Мийлоре:
        - Мийлора, у меня брат вернулся, да, его выпустили. Ты ведь знаешь, он сидел из-за ревности, так он спрашивает, нет ли у Нинели ребенка?
        - Есть у нее ребенок, - ответила я.
        - Кто?! - вскричал Адам.
        - Девочка!
        - Как зовут?
        - Инга.
        Адам на автомате отключил сотовый телефон.
        - Зангир, точно, у меня родилась дочь Инга!
        - Я все понял из твоих криков. Адам, ты живешь с бесплодной женщиной, а у третьей твоей женщины есть ребенок и он растет без тебя. Плохо, брат.
        - Сам знаю, но они далеко, там холодно.
        - Я так насиделся на одном месте, что хочу посмотреть на племянницу!
        - А тебя выпустят из страны?
        - Я все сделаю, дай адрес Мийлоры, а Нинель я найду.
        - Ты язык не знаешь.
        - Мало, мало выучил пока сидел.
        - Зангир, ты молодец, посмотри на мою дочь. Я оплачу твою поездку.
        Я сидела в кресле и смотрела телевизор. В дверь позвонили. Я открыла и увидела брата Адама, Зангира, я его видела раньше, но очень давно.
        - Привет, Зангир! Заходи.
        - Здравствуй, Мийлора!
        - Ты наш язык выучил?
        - Да было дело, выучил.
        - Молодец, проходи, садись.
        - Мийлора, мне надо видеть женщину Нинель, у нее дочь Адама.
        - Понятно, я так и подумала. Я позвоню, они сюда приедут.
        - Я сам к ней хочу зайти.
        - Отвезу, - сказала я Зангиру.
        Нинель не ожидала увидеть толпу новых родственников, хорошо, что Николая и няни в этот момент дома не было. Маленькая Инга спала в кроватке, вся в розовой одежде.
        - Ай, какая красивая девочка! - прищелкнул языком Зангир.
        - Мийлора, а он кто? - спросила тревожно Нинель, накручивая волосы на руку.
        - Его зовут Зангир, он брат Адама приехал посмотреть на племянницу.
        - А Адам не мог приехать? Посла прислал, - недовольно проговорила Нинель.
        - Адам работает, Зангир отдыхает, - ответил ей мужчина.
        Пока дядя смотрел на малютку племянницу, Нинель отвела меня на кухню.
        - Мийлора, ты зачем его привела ко мне? Николай официальный отец ребенка! Я столько сил положила, чтобы он привык к этой мысли!
        - Нинель, Зангир приехал с мыслью увидеть племянницу. Как я могла удержать его!?
        - Да, он серьезный мужчина, - сказала Нинель, - и с ним немного жутко.
        - Он посмотрит и уедет.
        - Ты думаешь? А, если останется, что я тогда Николаю скажу?
        - Нинель, я придумала! Я его трудоустрою! Я приведу его на свою фирму, его возьмут! - я подумала, что по образу и подобию Зангира можно выпустить приведение фараона, но вслух этого я сказать не могла.
        Я уговорила Зангира покинуть дом Нинель, под предлогом, что девочка очень мала, и ей нужен покой.
        В телевизионной компании очередную мою идею встретили на 'Ура!' Я предложила сделать фильм о прилете межзвездного корабля на берег реки Нил. В это время в стране правил фараон Зангир. Мне возразили, что фараона с таким именем история не знает. На, что я ответила, если не знает, так пусть узнает. Сам Зангир всем понравился, он был вылитый фараон в профиль. Нужно было сделать мистический фильм с набором существующей информации о вторжение инопланетной цивилизации.
        Зангира устроили в гостиницу, фирма все оплачивала, за будущую его работу.
        Если взять северную Африку без пирамид, то народ фильма не поймет, - так думала я и тут вспомнила о зерне фараона. Что если спросить совет у зерна? Я достала коробочку и стала пристально смотреть на зерно. В моей голове возникло видение.
        Я увидела желтый песок, яркое солнце, Зангира, сидящего в чалме фараона на носилках, его несли к Нилу. По реке плыли длинные лодки, на них сидели инопланетяне, те самые, внешний вид которых я уже разработала. Лодки были выполнены из легкого гофрированного сплава и отчаянно блестели в лучах солнца.
        На лодках были установлены желтые паруса. Огромные глаза пришельцев смотрели на Зангира, в нем они угадали властелина местной земли. Они почтительно наклонили головы, в знак почтения и вновь стали смотреть вперед. Зангир удивленно спросила у советника, кто плывет по его реке. На, что ему показали на небо. Фараон с легкостью сошел с носилок, в нем появилась энергия, предвещающая изменения в стране.
        - Догнать! - сделал он повелительный жест, в сторону лодок инопланетян.
        - Невозможно, о, мой господин! - проговорил советник.
        - Возможно! Подать мне колесницу с желтой тканью!
        В колесницу запрягли шестерку лошадей, вместо полога над головой фараона поставили парус. Ветер дул вдоль реки. Разлива воды в этот время года не было.
        Под парусом Зангир быстро поехал в ту сторону, куда уплыли лодки. Лошади бежали во всю прыть. Фараон хоть и не догнал лодки, зато покатался с ветерком.
        Пришельцы в летающей тарелке зависли над продвинутым фараоном Зангиром. Им понравилась его сообразительность. Он заметил странный объект над головой, излучающий потоки света. Фараон был столь любознательный, что даже не испугался.
        Ему льстило быть освещенным свыше.
        Зангиру понравилось играть фараона, он легко вошел в роль. Короткие фильмы с его участием то и дело мелькали на экране. Ему позвонил Адам и сказал, что вся страна смотрит за приключениями фараона Зангира.
        Я задумалась над тем, что без женской роли, любой фильм, кажется научно - популярным и потом я подумала, что кроме фараонихи Клеопатры, были и другие женщины на желтом небосклоне. Я вспомнила о дочери Адама, она могла бы быть дочерью фараона Зангира. Где взять женщину на роль любимой женщины фараона? А чего здесь думать? Черные длинные волосы Нинель и ее красивые черные глаза, могли бы публике понравиться. И назвать ее Нинельпатра.
        Не использованным оставался сам звездный корабль. Выбрали песчаное поле, на него из космоса прилетал Буран, переодетый под межзвездный корабль, он пробегал по песку и останавливался, подняв песок в воздух. Когда песок оседал, становился, был виден вездесущий фараон Зангир на колеснице с парусом.
        Из межзвездного корабля выходила в золотистом костюме Нинельпатра. На голове ее был шлем типа головного убора фараона. На плечах ее круг, украшенный камнями, за ней выходит стайка инопланетян. Фараон Зангир глаз не мог оторвать от царицы инопланетян.
        Глава 13
        Тунгусович Валере Водкину было мучительно стыдно за инопланетное ограбление его отдела, за вынесенные на его глазах ноутбуки, и он решил уехать куда подальше, где нет инопланетян. И поехал он на Восток, плюс минус остановка. С ним в купе сидел мужчина, мучимый знаниями о тунгусском метеорите. Его все волновал вопрос, почему по периметру колдовского круга деревья лежали, а в центре зеленели. Очень интересно, - подумал Валера и предположил, что эта была летающая тарелка, у которой по периметру находились винты, а в центре был наблюдательный пункт.
        - Замечательно, молодой человек, мне такая идея самому приходила в голову. А, что если пойти дальше и предположить, что на воздушную подушку, расположенную по периметру корабля, именно в этом месте была посадка межзвездного корабля?
        - Почти одно и то же.
        - Не скажите, молодой человек! Летающая тарелка слишком мелкая, а вот межзвездный летательный аппарат был бы более уместен.
        - А нам, что от этого? - спросил без интереса Валера.
        - Как, что? Да это же к нам инопланетяне прилетали! Другая цивилизация.
        - Эти инопланетяне у меня отдел ограбили, я от стыда еду, куда глаза не глядят.
        - Точно, вспомнил ваше лицо! Это вы тот лох, которого чудики с большими глазами обокрали! - воскликнул радостно попутчик.
        - Чего мне пилить на восток, если и там уже знают эту историю?
        - Слушайте, раз вы лох известный, поедемте со мной на место падения тунгусского метеорита или с моей точки, на место приземления межзвездного корабля, который оплавился и превратился в непонятный землянам материал. То есть корабль произвел самоуничтожение.
        - Если корабль оплавился, что мы там искать будем?
        - Почту! Самую настоящую почту инопланетной цивилизации.
        - Письмо в бумажном конверте?
        - Юмор уместен. Нам с вами надо стать экстрасенсами, настроиться и идти искать в ту сторону, куда нам укажет наше сверх естественное чувство.
        - А ходить по буреломам, по корягам среди комаров?
        - Слушайте, но комары вашего фиаско не видели. С этим вы могли бы согласиться?
        - Несомненно, - серьезно ответил Валера.
        На следующей остановке в купе пришла девушка и представилась:
        - Стрекоза.
        - Валера, - улыбнулся ей Водкин.
        - А, я вас знаю, - сказала она с улыбкой.
        Он промолчал. Его попутчик представился девушке:
        - Тунгусович, меня так зовут за пристрастие…
        - Можно не продолжать, я вашу версию читала в журнале Знание - сила.
        - А где ваши крылья? - спросил серьезно Валера.
        - В чемодане лежат.
        - Стрекоза, мы хотим вам предложить экскурсию в поиске почты или черного ящика Тунгусского межзвездного корабля.
        - Так вы утверждаете, что это был корабль, а не камень?
        - Камень, ножницы, бумага. Нам нужен черный ящик корабля, - без эмоций промолвил Тунгусович.
        - А в нем пленка и мы ее расшифруем? Она, что не плавиться? - заинтересованно спросила Стрекоза, - ой, а космические летчики катапультировались из корабля?
        - Деточка, ты чудо! - воскликнул Тунгусович. - Летать умеешь?
        - Да, прицеплю крылья и полечу.
        - Наш человек! Ты куда путь держишь?
        - У меня отпуск, просто еду туда, не зная куда, посмотреть то, не зная что.
        - Отличный ответ. Подожди, это ты победила на всемирном конкурсе экстрасенсов?
        - Я.
        - Стрекоза, посмотри на фото место падения неизвестно чего.
        - Это и есть место падения Тунгусского…
        - Не спеши, думай, деточка, думай. Живы ли те создания, которые сидели в этом корабле?
        - Членов экипажа было семь человек, - серьезно проговорила Стрекоза, - двое спеклись в корабле при приземлении, пятеро катапультировались с высоты в пятьдесят километров. Их отнесло ветром. Надо узнать, куда дул ветер в этот день.
        - Их отнесло за пятьдесят километров в сторону от места падения, - выпалил Валера Водкин.
        - В голове промелькнуло слово кокос, - сказала Стрекоза.
        - Хорошо, они приземлились в шаре, который раскрывается на две половинки, - договорил за нее Валера.
        Она еще раз внимательно посмотрела на снимок места падения инопланетного тела.
        - Они расплодились, - вымолвила она, - точно, их теперь на земле не меньше сотни, они очеловечились, и обладают некими неизвестными людям функциями.
        - Ура! - воскликнул наблюдатель КПО. - Нашел, откуда появились наши инопланетяне на кастинге! - он принимал сигналы от Стрекозы.
        Я была озадачена совсем другими проблемами, пришло сообщение о трансформации настоящий инопланетян. Среди тех, кто до этого додумался каким-то образом, оказался Валера Водкин! Тунгусович и Стрекоза сомнений не вызывали, эти авантюристы всегда были рядом с самой нереальной правдой. Им верили, за ними следили и делали неспешные выводы.
        Я знала, что большие массы населения не заведешь подобными сообщениями, люди их не заметят, и правильно сделают, и задачи передо мной такой никто не ставил. Но придумывать предвиденные обстоятельства - это мои прямые служебные обязанности, поэтому я держала зерно Фараона для безрыбья мыслей.
        Есть три сферы жизни: вода, земля, космос. Космос дал о себе знать через Тунгусовича, но я знала, что надо работать на противоположности, значит, людские взгляды надо опустить на дно!
        И, что? Точно, бизнесмены решили поиграть в капитанов Немо! Купить себе не яхты, этим не удивишь, а подводные лодки. Подводная лодка бизнесмена, отличается от военной подлодки, как дворец от казармы. Можно удивить бизнесмена в подводном мире, но они жадные и сенсации на поверхность могут не выпустить. И это не мысли.
        Мысль! Взять пару тунгусских инопланетян, посадить в легкую подлодку или спусковой, глубинный аппарат, завуалировать его под космический, плавающий объект, сделать так, чтобы изображение инопланетных жителей шло импульсами на подводную лодку бизнесмена. Его приемные устройства уловят эти навязчивые изображения. Шок обеспечен, а с обеспеченных клиентов КПО получит свою долю выплат. Я приступила к широкоформатному внедрению в жизнь, своей очередной ахинеи.
        Тем временем Валера Водкин в компании Тунгусовича и Стрекозы покинули поезд, пересели на вертолет и полетели в сторону от падения космического объекта. В пятидесяти километрах от воронки с вихрами лежачих деревьев они опустились на крошечную поляну, благодаря классному вертолетчику. Им надо было найти капсулу инопланетян, если они не циркачи, и не сидели в ней три погибели, то скорлупа должна быть приличных размеров. Так, а если у них руки выгибаются в другую сторону и у них повышенная гибкость, то размеры капсулы могли бы быть очень малы внутри, но велики снаружи, для прохождения непредвиденных атмосферных слоев.
        Путешественникам повезло, они встретили местного охотника и спросили его о большой скорлупе. Удивительно, но он не рассмеялся, а сказал, что знает берлогу одного медведя, которую используют много поколений медведей и к которой людей они не подпускают. Но берлога имеет внутри не форму шара, она несколько вытянута в длину, хотя округлости сохранены. Они подошли близко к уникальной берлоге и тут услышали рев медведей. Медведи погнали туристов от музейного экспоната так, что они забыли думать о тунгусской местности.
        Валера вернулся домой и пошел с повинной к матери, та устроила его в свою фирму.
        Я, недолго думая, ушла с престижной и мистической работы в корпорации вслед за Валерой. Состояние отдохнувшего душой и телом человека, достигается не только сном, но и полной гармонией с жизнью, когда мозг перестают волновать все неприятности последних дней. Эти неприятности уже разложены по полочкам и пылятся до следующего нервного состояния или полной усталости. Погода за бортом обитания больше двадцати градусов способствует умиротворенности бытия. Это вчера было пекло, это вчера был ливень и гроза, а сегодня - отдых и в погоде и в душе, и в теле, что очень важно для общего отдыха.
        Я посмотрела на белесое небо, на пустую почту и даже вздыхать не стала. Тишина она и в Африке тишина. Собака только что перестала лаять в очередной раз, и на фоне ее визга любой шум - тишина и покой, тем более шум самолета на высоте километров семь. И семь километров до любви, но сегодня я отдыхала, эта самая коварная госпожа любовь, главная по уничтожению нервных клеток. Мне стало все безразлично, пусть сегодня, но мне безразлично состояние своих любовных дел. А что такого, если Николай не обладает большим любовным потенциалом с ним, как не парься, все впустую.
        После своего возвращения из северной Африки, я впервые почувствовала себя хорошо, я стала забывать страстную любовь с Адамом. По существу у нас была страсть самая настоящая, но не умиротворенная любовь, а с Николаем - это вообще дружба в чистом виде. Я обожаю - это бело - голубое небо за окном, эту шумящую листву, а песок меня не привлекает. Я от него устала.
        Каким ветром меня в Африку занесло? Попутным и беспутным ветром любви, нет, не я влюбилась, это Адам в меня влюбился, да так, что и я повелась на его чувство. Мы любили, мы были счастливы, но очень короткое время, пока на моем теле от солнца не появились пресловутые волдыри. Солнце сказало нашей любви - нет, оно нас разъединило простенько и со вкусом. А он не любил зимний холод, он его не понимал.
        И вот теперь мне все равно, я стала забывать африканские страсти и иногда встречается с Николаем, весьма спокойным молодым человеком, который свои чувства еще не разморозил. А Нинель с Марком, ведь так хотела наша тетка Кира Андреевна…
        Часть 2.Янтарная диадема
        Я попала в золотистый период жизни, с золотистой энергетикой янтаря и золота…
        По дороге на Юг я купила янтарные часы с мистическим уклоном. Меня находят люди, предлагая мне мебель с янтарем. Я приехала в город на Малахите и обнаружила золотистую энергию, а по дороге к Балтийскому морю, в поисках янтарной диадемы, встретила потомка семьи, нашедшей панели янтарной комнаты. Но, потомок полетел на Малахит, да исчез из самолета. А, жену летчика стали преследовать с помощью ядовитого бра…
        Глава 1
        Янтарные часы В свете последних событий личной жизни, Валера решил, отдохнуть в мужском санатории на озере, недалеко от Бахчисарая. Ему дали отпуск на две недели.
        Мужчина, подготовил машину к дальней поездке, взял минимум вещей, продуктов, зашел домой, сказать 'пока', а зря. На пороге стояли сумки, огромные сумки и гигантский чемодан на колесиках.
        - Маргарита, ты куда собралась? - удивленно спросил Валера, рассматривая огромное по его меркам количество сумок.
        - Валера, я решила поехать с тобой, - устало проговорила я, подтаскивая в прихожую очередную сумку. - Все надо, там ничего лишнего нет.
        - Дорогая моя, ты прекрасно знаешь, что я еду в отпуск на две недели! Куда столько вещей набрала?! Если чего и нет, так вполне можно две недели без некоторых предметов обойтись! Причем спокойно, а ты весь дом в сумки засунула, они в машину не влезут!
        - Влезут! Дорогой мой, я знаю твою машину и ее багажное отделение! Три сумки в ширину, две сумки в длину! Чемодан снизу. Собачку в клетке возьму на колени.
        - А собачка откуда? У нас собачек не было!
        - Купила, маленькую трех месячную собачку, она в домике спит. У нее есть все документы для пересечения границы.
        - Нет, в таком случае мне лучше дома остаться, без тебя и твоей новой радости!
        - Валера, твое дело, машину вести, я на твое место сумки не поставлю! Не бойся!
        - Успокоила. Я еду в мужской санаторий, там рыбалка в двух озерах, стенды для стрельбы, что ты там будешь делать?
        - Понятно, родной, мне все понятно; да, я не умею рыбу ловить, и не люблю стендовую стрельбу, сильно в плечо после выстрела отдает, ну и, что? Буду сидеть на веранде домика и на горы смотреть.
        - Ладно, отбери сумки первой необходимости и второй, чтобы знать, что можно оставить дома, без взаимных упреков.
        Валера ехал, ехал и вспомнил, что забыл положить в машину удочки, он их вытаскивал, для укладки багажа, а удочки хотел сверху положить и забыл.
        - Маргарита, я забыл удочки у подъезда, надо вернуться домой, что я без них буду делать?
        - Валера, удочки бабки домой отнесут, они видели, что мы уезжали, а вернемся - дороги не будет.
        - Это ты абсолютно права, я вернулся, и все пошло кувырком, а то бы один давно уехал, с удочками.
        - Поедем в другое место, какая разница, куда ехать!
        Мы остановились в деревне, расположенной у дороги. Я отказалась спать в машине.
        Зашли в приличный домик. Хозяйка предложила нам комнату с двумя узкими кроватями, но с большими подушками. Я зашла в горницу и удивленно остановилась: передо мной стояли часы с янтарями! Валера встал рядом со мной, не отводя глаз от узкого, деревянного, темного шкафа, вверху которого располагался циферблат, выполненный из янтаря. На стрелках часов, двигались маленькие янтари.
        - Какая прелесть! - выдохнула я, - просто чудо, а не часы! Откуда они у вас?
        - Так мы тут всегда жили, рядом с дорогой. Прадеду моему за лошадь барин отдал эти часы, вот и стоят здесь, никто им не удивлялся, - ответила приветливая хозяйка.
        - Вы их нам не продадите? - спросил Валера, наугад.
        - А, что купите? Надоели черти, громко тикают, гирьки у часов в шкаф уходят, место только занимают эти часы, - сказал, подошедший хозяин.
        - Купим, а собачку оставим в придачу, возьмете? - спросила я, и добавила. - Собачка с родословной.
        - Возьмем щенка, красивый он, лапы у него крупные, большая вырастет собака, нам у дороги она не помешает, ответила хозяйка.
        На том и решили, утром расстались, часы привязали к крыше машины.
        В санатории мы поставили часы в домике. Больше половины вещей, что я привезла, здесь были не нужны. Два прозрачных озера с рыбой доставляли мне зрительное удовольствие. Валера периодически сердился на меня за забытые дома удочки, а мне нравились карпы в пруду, а не на сковородке. Не люблю и не умею жарить свежую рыбу. Стендом для стрельбы распоряжалась девушка, она так ловко управлялась с оружием, что я невольно увлеклась стрельбой.
        У меня возникло ощущение, что меня, как пулю вбили в стенд. А в углу громко тикали янтарные часы. Я посмотрела на часы, мне показалось, что старинные часы подмигнули. Я подошла к часам, открыла дверцы, мне мучительно захотелось взять в руки гирьки, я дотронулась рукой до тяжелой, металлической гирьки в виде цилиндра. Двумя руками я подняла одну гирьку, покрутила, заметив линию соединения, нажала на гирьку внизу, и гирька в моих руках распалась на две части…
        Внутри гири лежало письмо, бумага давно пожелтела. С большим трудом я прочитала, что эти часы созданы часовых дел мастером Б…вым по заказу графа Орлова в 1770 году или нечто очень похожее.
        Это же экспонат для музея Чесменской битвы, - подумала я, но сообщить о своей находке никому не успела. В дверь позвонили. Естественно, за дверью квартиры стоял мой фаворит Валера.
        - Маргарита, не гони! Можно я к тебе пройду?
        - Валера, вы один вполне войдете в эту квартиру, но за вами придут ваши друзья рыбаки. Тесно станет.
        - Не издевайся, - пробасил Валера, поднял меня на руки, и вместе со мной прошел в маленький дом.
        - Выпусти меня! Не люблю я, когда меня поднимают! Отпусти!! - закричала я в крепких руках мужчины.
        Валера осторожно опустил меня на пол со словами:
        - У меня есть идея! Ты будешь жить на кухне, а я в твоей комнате. Все на местах!
        Не хочу я жить в домике с мужиками!
        - Сказать, что у тебя нет совести - это ничего не сказать, - зло процедила я, - ты, что, думаешь, мне легко было переехать из большой квартиры в маленький домик!?
        - Тебе меня не выгнать, я большой, я весь тут! А, что это за архитектурные часы стоят? Откуда такое старье в моей комнате? Выноси! Я могу и новые шкафчики сделать, ни чета этому шкафчику со старыми стрелками. Мне не нравиться их громкое тиканье на моей территории!
        Дух янтарных часов очень обиделся за себя и новую, добрую хозяйку. Он подсветил янтарь на циферблате, и они засветились; заискрились и стрелки на часах. Я посмотрела на часы, и поняла, что в них живет дух времени. Я очень давно работаю со старой мебелью, и прекрасно знаю, что многие старые предметы старины дышат своим временем.
        - Чего это часы ожили? - спросил Валера у пространства.
        Часы второй раз на него обиделись, дух часов дыхнул на Валеру, и его душа вселилась в янтарные часы. Тело Валеры приобрело внутреннюю оболочку шкафа, его мозги стали часовым механизмом. Комната вновь была полностью в моем распоряжении.
        Валера растворился в часах, словно его и не было.
        - Валера, ты в часах? Пошевели стрелками, если меня слышишь!
        Стрелки на часах пошевелились и пошли обычным путем.
        - Вот до чего тебя жадность довела, часами стал.
        Часы подмигнули мне янтарной единичкой.
        - Валера, а что, если в тебя магнитофон вставить? Тогда нормально будешь мне говорить, о чем часы думают.
        Я сидела на веранде и читала книгу, но прочитать удалось одну страницу, рядом со мной, как из-под земли возник привлекательный мужчина, в костюме неопределенного цвета, Григорий Сергеевич.
        - Маргарита, мне известно, что вы купили янтарные часы в деревне, по дороге на юг. Было это или нет? Где янтарные часы?
        - Откуда вы о них знаете?
        - Я знаю о тебе достаточно много, где часы? Они принадлежат моим предкам! Прошу их вернуть законному владельцу, то есть мне!
        - Ваши доказательства, господин Григорий Сергеевич? Почему они ваши?
        - Читайте, читайте! Я - правнук графа Орлова!
        - А при чем здесь граф? На часах этого не написано! Тем более что вашу биографию я придумала вам только вчера за вечерним чаем!
        - Вы, что не знаете, что у вас часы графа Орлова? Значит, вы признаете, что часы у вас?
        - Часов у меня нет! Мы их подарили, а кому - неважно.
        - Ха! Не верю! Я слышу тиканье часов! Они мои!
        Я промолчала, спорить с человеком, у которого за плечами маячили два черных крыла, в виде охранников в черных костюмах, я не пыталась, просто кивнула головой в знак согласия. Меня очень удивило, как основательно человек вжился в придуманную для него биографию предков.
        Григорий Сергеевич стремительным шагом вошел в домик.
        Я бежала впереди него.
        - Что-то забыли? - с непонятной тревогой спросила я.
        - Да, по нашим точным данным у вас есть мои янтарные часы, хотелось бы их вернуть истинному владельцу!
        - Вы, умный человек, господин Григорий Сергеевич, у меня есть янтарные часы, но они принадлежат лично мне!
        - Были ваши - станут наши, сударыня!
        Я молча кивнула головой, и захотела позвать Валеру, но мою руку резко опустили.
        Они прошли из прихожей в комнату, этот момент заметил Валера, выглянувший из кухни, он оценил ситуацию правильно, понял, что идут к нам за янтарными часами.
        Пистолета у Валеры никогда не было, отдавать часы, в которые он уже вселялся по воле мистики, ему не хотелось, они стали для него родными, он подмигнул часам и мне. Я благодарно на него посмотрела, словно пыталась ему передать все силы на борьбу за янтарные часы. Валера понял.
        Он резко направил правую руку в скулу господина Григория Сергеевича, с криком:
        - Ты, чего к моей бабе прицепился, хвощ в костюме, а ну прочь, из моего дома!
        Два охранника вынырнули из-за плеч, падающего хозяина, Валера двумя кулаками снизу, отбросил их на лестничную площадку, и, захлопнув дверь, успев поцеловать мою щеку.
        - Спасибо, Валера, а такой приличный господин, наследник графа Орлова.
        Григорий Сергеевич с охранниками вышли на улицу.
        Мы с Валерой, отдохнув дней десять, уехали домой, доставив благополучно домой ценный предмет с янтарями…
        Глава 2
        Секрет фанерного ящика Не успела я соскучиться о проблемах, как в трубке телефона услышала дребезжащий голос старушки:
        - Это квартира коллекционера изделий из янтаря? Вы, госпожа хранительница? У меня к вам есть дело, я назову адрес, вы приезжайте одна, поговорим. Это старый дом в старой части столицы, не обессудьте, но быстрее, пожалуйста.
        Я умела ценить звонки, записав адрес, посмотрела по карте, где находится дом старушки. Я села за руль своей машины, и поехала в старый район столицы.
        Меня встретила маленькая, сухонькая старушка, возраст ее был в таком тумане, что определять его я не стала. Старушка провела меня в комнату, в которой царил старый вишневый бархат.
        - Госпожа хранительница, вы садитесь в кресло, я вам все поведаю. Дело в том, что мой конец не за горами, и на мои похороны деньги спрятаны в этой комнате.
        Нет, они не в деньгах и не в золоте. Когда-то весь этот дом принадлежал моей семье, но вы сами знаете, революция, война и годы лишений прошли по этому дому, у меня осталась эта маленькая комната, не смотрите, в ней ничего не увидите, меня столько раз пытались ограбить, что с первого взгляда, здесь взять нечего.
        Не смотрите на меня с таким удивлением, а посмотрите на эту тумбочку под телевизором. Что вы видите? Фанерный ящик? Правильно. Эту старую, крашенную фанеру надо осторожно снять, под ней будет то, за чем я вас пригласила! Вы мне дайте деньги, я вам дам эту драгоценность. Сами не пытайтесь снять фанеру, не получиться, тут нужны мужские руки, а теперь можете вызвать помощника.
        Старушка замолчала, сжалась в своем кресле в маленький комочек нервов.
        Я хотела позвонить Григорию Сергеевичу и сразу отдать ему, его семейную реликвию, но, вспомнив, что он едва ли расплатиться со старушкой, набрала номер Валеры, он-то не промах, и совсем неплохо водит свою старую иномарку по столице.
        Сообразительный Валера, прихватив необходимы инструменты, довольно скоро появился перед двумя дамами разных эпох.
        Он ловко снял фанеру с какого-то предмета, покрытого мусором, который сыпался на него десятилетиями сквозь щели между листами фанеры. Старушка, приободрилась, и сама подала тряпку, дабы смести мусорный налет с ее драгоценного предмета старины. Перед глазами очевидцев появилась конторка с ящичками и небольшим секретером.
        Мой цепкий взгляд определил, как минимум восемнадцатый век и необыкновенное качество изделия. Интересно, что в завитках по периметру изделия поблескивал янтарь, но я уже ничему не удивлялась, получалось, что проснулась мебель с янтарем, и один предмет за другим, потянулся ко мне.
        Я немедленно рассчиталась со старушкой, та в ответ гордо наклонила голову и тут же величественно откинула ее назад.
        Конторку повезли в бывшее логово Валеры, там предстояло восстановить предмет старины. Я сидела на стуле, а Валера открывал ящички секретера перед моими глазами. Один ящик не открылся, он помудрил в замке инструментами и отрыл последний ящик. Мы наклонились над содержимым маленького ящичка.
        И увидели небольшую шкатулку с навесным замком, открыв замок, обнаружили внутри футляр, в футляре лежал широкий золотой браслет с полудрагоценным янтарем, но он был так красиво выполнен, да еще на него накладывалось пара столетий, что цена его было неизмеримо больше, чем стоили материалы, из которых он был выполнен.
        Валера молча протянул мне футляр с браслетом. Я дала Валере аванс на оформление реставрационных работ, и поехала к старушке. Та сидела в кресле, даже дверь не закрыла. Я подошла к ней. Старушка была мертва, рука одна так и осталась в том положение, в каком брала деньги из моей руки, но денег в ее руке не было!
        Телевизор стоял на полу, да и где ему стоять, если тумбу из-под него вывезли!
        - Руки! - крикнули за спиной, и я почувствовала твердый предмет, упирающийся в спину, я подняла руки, дамская сумочка повисла у меня на руке, но по опыту своей жизни, я много денег с собой не носила. Липкие руки сорвали сумочку и вытолкнули меня за дверь.
        - Ша, тетка, ты ничего не видела, бери свою пустую сумку и тикай подальше!
        Я выбежала из дома, прошла десять шагов, села в машину, мотор завелся; и я медленно двинулась с места, ощупывая под грудью янтарный браслет, завернутый в платок, так, на всякий случай, а пустой футляр лежал в сумке. Я заглянула в сумку, футляра в ней не было…
        Ленивое воскресенье подходило к концу, я перекрасила волосы в парикмахерской, сидя под панамой из киселя с дырочками. На моей голове в волосах возникли перышки, в виде лапши. Дома я больше смотрела в зеркало, чем на телеэкран. Я переключала программы, но во всех программах встречала - комоды. 'У них, что сегодня день комода?' - подумала недовольно я.
        Запиликал мобильный телефон, молодой голос Валеры, что-то мне стал говорить, но я уловила одно слово - комод.
        - Валера, что за комод? О чем ты говоришь? Я что-то упустила.
        - Маргарита, тут знакомые ездили на похороны своего с деда, ему было где-то 90 лет, в его комнате обнаружили комод, весьма занимательный, предлагают его передать тебе в коллекцию.
        - Комод с барельефом, а в нем янтари?
        - Откуда ты узнала? Они тебе звонили?
        - Нет, день так складывается, как пасьянс, ты очень вовремя позвонил. Когда, говоришь, комод привезут?
        - Да хоть сейчас.
        - А ты, что не знаешь куда вести? Бери их под руки и вези вместе с комодом в нашу мастерскую по реставрации мебели, проще в твою старую квартиру. Знаешь где она?
        - Обижаешь. А ты там будешь?
        - Одеваюсь и выезжаю.
        - Лады.
        Я заплатила наследникам комода наличными, за очередной подарок судьбы. В квартире вместе с комодом остались я, да Валера. Мы осмотрели приобретенное сокровище, без слов понимая друг друга. Я поймала себя на мысли, что Валера меня волнует больше, чем комод. Дерево, оно и есть дерево, а человек не дерево. Он тоже это почувствовал, в квартире стоял убогий диванчик, от его родителей еще остался. Мы одновременно сели на диван, и стали смотреть на комод, с первого взгляда было видно, что он сильно испорчен временем, но и отреставрировать его вполне было можно.
        - Валера, как ты думаешь, а чувства можно отреставрировать?
        - Ты о чем?
        - Так, почувствовала себя старым комодом. День такой сегодня, даже эта старая развалина с остатками янтаря меня не радует, все мне надоело!
        - Да, ты что? Нам Григорий Сергеевич за этот комод больше отвалит, раз в десять, после реставрации, конечно.
        - Эх, этот Григорий Сергеевич! Валера, все так запутанно, что этот комод мне ему продавать не хочется.
        - Оставьте себе, или просто поставь в магазин на продажу.
        - О, ты мне уже и советы даешь! Кто из нас начальник?
        - М…м…м… мало ли кто начальник?! Я мужчина, а ты женщина!
        - Мне нравится твой ответ, как бы из него пользу извлечь? Ты не знаешь?
        - А, чего тут знать? Ты - баба, я - мужик! Ты одна. Я вообще один… Да ты сюда прямо из ванны приехала, волосы рассыпчатые, чистенькие, даже влажные, ты вся такая!
        - Красиво говоришь, да здесь удобства относительные.
        - Какие нам нужны удобства? Мы ж на диване сидим! Старый он, так и, что, нас выдержит.
        - Ты чего это мне предлагаешь?
        - Ничего не предлагаю, - обиделся Валера, - рядом с нами нет бугая, я и обрадовался.
        - Серега хороший специалист, пригласи его этот комод реставрировать, деньги на комоде уже лежат.
        - Заметил, а мои услуги оплатишь? За доставку антикварной продукции!
        - Наличными? Ты мой молодой человек, и за свою работу зарплату получаешь. Лучше возьми ключи, привезешь сюда Серегу, он сам все знает, что делать.
        - А ящики открывать будем? - не дожидаясь ответа, Валера встал, поставил комод под старую люстру, обошел его со всех сторон, открыл ящики, - чудес не было.
        Я посмотрела на него, потом на открытые ящики комода, встала, подошла к комоду, достала маленькую бутылочку, на ней виднелась полу стертая надпись 'пихтовое масло'. Я взяла бутылочку в руки:
        - А говоришь, ничего нет, а здесь такое сокровище! От деда Пихто осталось наследство.
        - Выброси! Зачем оно нужно?!
        - Смотри, какая упаковка! Маслом еще можно пользоваться.
        Я резким движением раскрыла диван, успев заметить, что внутри дивана лежит чистая простынь. Вторым движением я постелила ее на диван.
        - Прошу, Валера, все готово для испытания наследства, скорее, его приложения.
        Я легла на край дивана и стала смотреть на комод, мне казалось, что старый дед вселился в комод и подмигивает мне. Валера одним движением залетел на диван, на нем сверкал металлическими украшениями кожаный, широкий ремень…
        Я повернулся к нему, погладила ремень:
        - Хорошее у тебя укрепление, снять его можно? Или сложно?
        - Да и ты в каркасе, вон какая у тебя талия обтянутая! До тебя не добраться.
        - Не обижай, это летние платье, сейчас все ткани тянуться, - и я потянула замок молнию на платье вниз.
        Валера снял ремень. Мы механически, каждый сам с себя снимали одежду и складывали со своей стороны дивана. Мы еще не верили сами себе, еще все казалось большой шуткой. Я протянула ему пихтовое масло, пальцами показала, как им надо пользоваться, он послушался.
        Он умел играть на гитаре, надо было свои способности использовать в жизни, его тонкие пальцы, смазанные маслом, изобразили на мгновение игру на гитаре, больше этого не требовалось. Он взлетел на мое чистое тело, такое живое, такое притягательно, такое нежное, такое готовое к нему, что он потонул в нем с замиранием сердца…
        Комод стоял понуро, о нем просто забыли.
        Я предложила Григорию Сергеевичу деловое соглашение, без букетов: я поставляю ему антикварную мебель, он платит. Он сдает в наем антикварный этаж дачи, за большие деньги, и расплачивается за мебель для его музейной дачи, берущей начало от графа Орлова, от 1770 года. А кто не хочет пожить в интерьере, в котором сама царица почивала? И он согласился, поняв, что меня импозантностью не купишь.
        Жара исчезла под отвесными струями дождя, ветер, изменивший направление, принес прохладу в отношения людей. Переключая каналы телевизора, я увидела отрывок знакомого фильма, когда-то я с большим удовольствием смотрела сериал 'Возвращение в Эдем'.
        Я стала смотреть фильм, не отрывая глаз от экрана. Героиня возвращалась в жизнь, с необыкновенно красивой прической. Сейчас таких фильмов много, о перекройке пожилых женщин, в молодых, а это все же был первый такой фильм. Да еще художественный. Тут же мне захотелось бежать в парикмахерскую и сделать прическу, как у героини фильма, хотя я в ней была совсем недавно.
        Потом пришла мысль, о том, что сколько раз после химической завивки я оставалась с кошмой на голове, а волосы утрачивали свою структуру, и приходилось покупать парики. О, а что если у Тары парик? Хорошая мысль, уж очень красиво, вот и в парикмахерскую идти не надо, обойдусь перышками. Дальше меня привлекла сцена в бассейне, где родной муж Тары пытался ее утопить, но в него выстрелила любовница…
        Интересная мысль, когда смотришь импортные фильмы о дворцах и бассейнах, в первый момент появляется зависть, что у них свой бассейн.
        Во второй момент понимаешь, что бассейн - это спасение от жары, и, в общем-то, это не для нервных людей. Следующая интересная передача мне попалась о русском модерне в мебельной промышленности конца девятнадцатого века. Отличная мебель, видимо был мастер, великолепная резьба по дереву, зря передачу не записала, такие предметы старины! Важна идея, а сделать русский модерн можно всегда, если бы его можно было на поток поставить!
        Глава 3
        Аэродром на малахите Мы сработались с Григорием Сергеевичем, и он пригласил меня посетить его новостройку на Малахите, совсем рядом с новым заводом по переработки ценных минералов. Мне всегда нравились Малахитовые горы. Он заняться преображением новой местности, под названием Малахит…
        Главный архитектор страны рисовал карандашом круги на бумаге. Он полдня провел в автомобильной пробке, и, добравшись до любимого кабинета, стал крутить карандашные круги. Круг за кругом он приближался к разгадке градостроительства.
        Казалось бы, все знают, как и где строить города, но транспортных неувязок так много, а доработки стоят так дорого, что у него появилась мечта: создать город Малахит с нуля.
        Столица создавалась веками, а современный город можно создать быстрее, правда кому он нужен? Но эту проблему можно решить, если перевести в новостройки ключевые объекты, организации, промышленные предприятия. А трудовую столицу оставить в качестве музейного экспоната девяти веков. В ней то и дело проваливается почва под ногами, под домами и под транспортными средствами.
        Усталая земля не выносит шахты метро и уход домов в подземелье. Строители капают землю до тех пор, пока не появиться твердая почва для строительства очередного многоэтажного строения полюса.
        Архитектор нарисовал очередной кружок, прочертил радиальные линии, радостно прокричал: Ура! Его лицо озарилось улыбкой победителя, он готов к беседе с Григорием Сергеевичем для решения финансовых вопросов по строительству новой столицы. Григорий Сергеевич обладал огромным капиталом, висел одним из первых в рейтинге богатых людей страны. Средний мужской возраст требовал престижа правительственного уровня. Он захотел стать мэром столицы, но это место было надежно занято другим человеком, тогда его осенила скромная мысль о строительстве новой уральской столицы.
        Архитектор и бизнесмен сидели за одним столом, перед ними стоял макет будущего города. Оба влюбленными глазами смотрели на совместное творчество.
        Деньги и мысль объединялись на их глазах. Григорий Сергеевич видел в мечтах вывеску 'Григорий Сергеевич - мэр города Малахит.
        Президент страны сидел в своем кабинете, на сегодня у него выезды не намечались, он блаженствовал в полном одиночестве. Лень медленно подступала со всех сторон, утомление от частых перелетов и поездок пронзало его насквозь. Он был счастлив в тишине кабинета. Спокойствие нарушилась миганием светодиода на пульте управления, секретарь просила взять трубку экстренной связи. Он взял.
        - Иван Иванович, Григорий Сергеевич просит аудиенции, - сказала секретарь, прикидывая, какую машину она купит себе за эту услугу.
        - Пусть войдет…
        Григорий Сергеевич вошел в кабинет президента страны, сел на стул для посетителей, положил на стол фотографию макета новой столицы.
        - Григорий Сергеевич, ты хочешь быть мэром новой столицы или сразу президентом страны? - медленно проговорил каждое слово Иван Иванович.
        - Я хочу быть мэром города Малахит, прорисовки нового города находятся в работе у главного архитектора.
        - А столица тебя не устраивает?
        - Девять веков отразились на внешнем облике города, по слухам Адам прожил девять веков, людей было мало, пока то люди стали рождаться, а сейчас все быстрее делается.
        - Место для застройки выбрали?
        - О том и речь. Река в верхнем русле меня вполне бы устроила, она пройдет через центр города. Мосты пройдут по кольцу и через центр. Сейчас там расположено несколько поселков. На мостах поставим золотые скульптуры.
        - Неплохо, но кто поедет в твой город?
        - Иван Иванович, если вы переедите в него, то остальные за вами потянутся. А для сохранения вашей жизни необходима твердая почва под ногами.
        - Григорий Сергеевич, твое последнее предложение мудрое, мне не хочется проваливаться под землю старого города, я подпишу приказ о переносе уральской столицы. Машина у меня очень тяжелая для нынешней столицы страны.
        Когда подсчитали расходы, необходимые на строительство столицы, Григорий Сергеевич схватился за голову, созвонился с губернатором уральского края, и решил построить обычный город Малахит.
        В симпатичном месте, в центре гор, надумали построить небольшой супермаркет для пролетающих частных летающих средств. Несколько мощных вертолетов переоборудовали под летающие станки. Сверху крутился пропеллер, снизу у вертолета, на той же оси крутился наждачный алмазный круг.
        Над пятью холмами приступили к работе пять вертолетов. Вращающиеся алмазные круги, весело срезали верхушки деревьев, срезали стволы деревьев, выкручивали их корни из скальной породы вместе с почвой. Пять водоворотов образовалось в воздухе. Рев моторов стоял неимоверный.
        Летчики - шлифовальщики работали в защищенных от внешних звуков шлемах. Труднее стало работать, когда надо было срезать скальные породы, но красота образующихся поверхностей стоила затрат. В срезы попадали полудрагоценные камни, и зеленые разводы гор. Работа велась в разумных пределах, и на стадии, когда полости между пятью холмами остались небольшими, их залили бетоном с примесью со шлифованных пород, так, что все пошло в дело. После этого вновь заработали наждачные круги и выровняли площадь до музейного блеска.
        Григорий Сергеевич был доволен внешним видом площади, но еще нужно было, возвести сами супермаркеты и гостиничный комплекс. Прилетели вертолеты со сверлами из особо твердых инструментальных сплавов. Каждый вертолет работал, как сверлильный станок.
        В скалистой породе образовались шурфы, в них на цемент - момент, поставили стальные столбы, эти столбы служили опорой строений, при этом полом на первом этаже, была сама шлифованная площадь. Зеленый гостиничный комплекс с магазинами был готов среди затерянных гор.
        Покупатели и отдыхающие прилетали на своих небольших летательных аппаратах, которые приземлялись на шлифованную летную полосу. Весь этот красивый комплекс не выступал над окружающей средой, он вписался в нее весьма естественно.
        Что за комплекс без воды?! Гранитную дорожку провели до ближайшего озера в скалах. Скалистые берега только слегка шлифовали, для общего великолепного вида.
        Осталось провести борьбу со стражей таежных мест - комарами. Комары в тайге, в лесу, это такие аспиды! До смерти могут закусать, человек от их укусов раздувается, потом сжимается, и его больше не едят. Но кому хочется расплываться от укусов? В шлифованных поверхностях, устроили фонтанчики аэрозоли, от запахов комарики дохли, а люди вдыхали приятные ароматы парфюмерии.
        . В этих местах основным видом транспорта между населенными пунктами, являлись небольшие самолеты и вертолеты. После городских просторов, мне показалось тесно на маленьком искусственном плато в лесу, я прилетела из-за любопытства, да так и осталось в новом торговом комплексе.
        Я встретила Григория Сергеевича, когда он шел по торговому комплексу с целой компанией людей. Я, затаив дыхание, проводила его глазами, спросила у продавца, кто он по ее мнению здесь и, услышав, что он хозяин города, решила остаться здесь, но только для того, чтобы хоть иногда видеть этого необыкновенно привлекательного мужчину.
        Меня взяли в торговый комплекс на работу продавцом.
        Григорий Сергеевич, мимоходом, заметил внимательные, женские глаза. Во мне было нечто для него привлекательное и давно знакомое. Вскоре, он сам назначил меня своим заместителем по административной работе с населением.
        Мини городок, под названием "Малахит", своей необыкновенной красотой, привлекал покупателей с бесконечных, северных и лесных просторов. Сюда летели с мехами, с драгоценными камнями, и никто не оставалась неудовлетворенным покупками и обслуживанием.
        Лесная сказка, всегда была заполнена людьми и небольшими самолетами. Большие самолеты здесь не садились. Мраморное основание городка сияло первозданной чистотой, потому что дома располагались таким образом, что водоструйные моющие установки, насквозь по утрам промывали город, и грязь скатывалась за пределы мраморной площади. Люди, живущие в тяжелых условиях севера, с благоговением ступали по мрамору торгового комплекса. Им здесь все нравилось.
        Озеро интересовало автора этого проекта, Григория Сергеевича, он очень хотел сделать из него огромный бассейн, который бы мог работать круглый год. Озеро само по себе находилось в граните, питалось оно подводными холодными родниками, осталось возвести над ним купол тепла и установить воду нагревающие установки.
        Плохо то, что из-за огромной разницы температуры, пары воды на потолке превратятся в замерзший лед.
        Григорий Сергеевич с мыслями об озере остановился рядом со мной, ему хотелось услышать мое мнение по поводу его очередной мечты. Я сказала, что есть адсорбенты, которые поглощают избытки влаги, их только надо подсушивать.
        Создавался все более полезный комплекс для населения в радиусе трехсот километров.
        Я, женщина с серо - зеленоватыми глазами, становилась хозяйкой городка под названием 'Малахит. Мои отношения с Григорием Сергеевичем были настолько официальными, что никто их не обсуждал и не осуждал.
        Григорий Сергеевич, когда у него было хорошее настроение, пел для публики пару песен в неделю, я сидела рядом и играла на гитаре. Ресторанчик приносил неплохой доход его организаторам. Приезжие отводили в нем душу и прихоти, утоляя голод своей неприхотливой северной жизни.
        Постепенно плотность всех помещений на Малахите, резко увеличилась, всем хотелось арендовать у Григория Сергеевича помещения. Цены на аренду становились баснословными. Уже появилось казино, компьютерный центр, свой банк. Дома стали надстраивать вверх. Григорий Сергеевич ожидал и не ожидал такой популярности своей затеи. Люди притягивались к острову цивилизации на вечно холодных старых холмах, так они были стары и омыты дождями. Снегами и ветрами.
        Из столицы на самолете прилетел Валера, он думал отдохнуть, да и дальше полететь, но населенный пункт "Малахит" его так заинтересовал, что все накопленные средства он пристроил здесь, в виде салона красоты. Валера был весьма элегантным мужчиной, его салон быстро завоевал популярность, а ему самому очень не хватало партнерши по бизнесу, среди своих работниц он пару себе не нашел.
        С запада за приключениями прилетела Нинель на своем вертолете. Стоило ей опустить свой зеленый сапог на шпильке на аэродром Малахита, как она попала в поле зрение Валеры. Он шел к своему самолету, но не дошел. Вертолетная дама его заинтересовала, как старая знакомая.
        Нинель оценила мужчину: он в ее вкусе, словно они знакомы целую вечность. Так они вновь встретились на аэродроме Малахита. Валера подал Нинель руку, и оба направились в дневной ресторан. В это время там пел Григорий Сергеевич, на гитаре играла я. Нинель приняла нас за проезжих музыкантов и бросила нам зеленую бумажку. Григорий Сергеевич скосил на нее глаза, заметил и допел песню. Я улыбнулась кузине, но она сделала вид, что мы не знакомы.
        Отец Григория Сергеевича был геологом, сына он с детства приучил к мысли, что именно он построит город Малахит. Григорий Сергеевич так и рос, познавая все, что необходимо знать для строительства современного микро полюса. Он пел всегда для собственной души, а деньги воспринимал, как пожертвования для строительства.
        Что главное для любого успеха? Неповторимость. Дед Григория Сергеевича, так много прошел дорог тропами, что всегда мечтал о рае для ног, о несбыточном счастье в центре непроходимых дорог. Григорий Сергеевич немного ходил с отцом, но навсегда запомнил дым костров и вечные палатки.
        Баня на Малахите пользовалась огромным спросом среди приезжих людей, им хотелось отмыться, подстричься, привести себя в божий вид, хоть на денек. Здесь все было построено для приезжих и проезжающих людей. Люкс обслуживание среди хаоса вечного безмолвия, притягивало не только тех, кто прилетал, но и тех, кто добирался до Малахита пешком, через лесные буреломы. Сюда заходили геологи, но в город проходили только через бани. Их одежда оставалась в шкафах, а по комплексу они ходили в чистой новой одежде. В оплату здесь брали и деньги, и пушнину, и необработанные драгоценности.
        Нинель понравился аристократизм комплекса, все лица на Малахите были так чисты и так различны по своему строению, что ей очень захотелось здесь остаться и пожить, но жить здесь не особо оставляли, все места были только для приезжих людей, цена каждого последующего дня была в два раза больше предыдущего. Почему? Деньги у приезжих можно было всеми благами вынуть быстро, а без денег здесь не держали.
        Решила Нинель устроиться на работу к Валере, но у него весь немногочисленный штат был заполнен. Однако женщина ему очень нравилась, с давних пор, опять же у нее был личный вертолет. Он задумался, а потом сказал, что не могла бы она заняться созданием этнического музея, и согласовать его с самим Григорий Сергеевич.
        Основатель Малахита идею Нинель одобрил, и выделил маленькое помещение для музейных экспонатов. Так она стала местной жительницей, народ ей сам дарил экспонаты, да и люди здесь проезжали, и проходи просто уникальные. Я заглянула к Нинели в музей по двум причинам, она хотела найти в ее музее нечто древнее и деревянное. Бедность музея была на грани несостоятельности, но она упорно смотрела на все экспонаты, лежал даже бубен шамана, образцы обработки шкур северных оленей. Вот здесь я и остановилась. Экспонаты были уникальные, но меня интересовала мебель, и я подумала: нельзя ли сделать мягкую мебель с мехом?
        Потом я подумала, а почему нет? Можно сделать мягкую мебель с натуральными мехами, эта мысли засела в моей голове, я готова, была забрать лучшие образцы меха из музея. Меня всегда интересовала мебель во всех ее проявлениях, декорация для новых зданий. Интерьер моя слабость.
        Нинель, заметив мое внимание, сказала, что может меня познакомить с теми, кто все это принес. Я поняла, что решила задачу, создания экзотичной мебели с мистическим ключом, и вообще могла теперь покинуть этот Малахит.
        Незаметно городок обнесли высокой металлической изгородью, свою изгородь получил аэродром. Везде стояли проверяющие или пропускающие люди или турникеты. Мини город превратился в мини крепость, от злых зверей, от голодных просителей. Когда Григорий Сергеевич почувствовал, что проезжих и приезжих становиться меньше, а из местных жителей деньги и запасы уже вынули, он разрешил покупать жилье в городке, тем, у кого деньги еще были. Основатель стал бояться, что его идея заглохнет, как слишком дорогая для местного населения. Они все отметились на Малахите, а на второй визит финансов уже и не было.
        Идею старую, как мир Севера предложила я. Я сказала, что надо сделать постоянный приемный пункт пушнины и давать взамен не деньги, а товар необходимый охотникам.
        Одним словом новинку сезона превратить в обменный пункт для местного населения, не полностью, но все же некую часть помещений для этого надо выделить. Григорий Сергеевич задумался, о том, что он снял сливки с этого края, осталась одна сыворотка и надо что-то придумать еще, а что он пока не знал. В любой момент комплекс мог стать нерентабельным.
        Ажиотаж вокруг новинки прошел. Иногда и самые бедные люди, бывают богатыми. И все же Григорий Сергеевич заподозрил что-то неладное, и вызвал меня. Мы вдвоем быстро пошли по городку, почти не оглядываясь, и поднялись на аэродром Малахит, и тут встретили Валеру, он подходил к вертолету Нинель.
        - Григорий Сергеевич, в таком виде! Откуда?
        - Валера, молчи, ты нас не видел, у нас с Маргаритой обход местности.
        - А куда вся охрана делась? Никого не видел! - спросил Валера у Григория Сергеевича.
        - Местность обходят.
        - Интересно… - затянул Валера.
        - Валера, дорогой, не взлетай, полетишь после.
        - А если мне надо за товаром слетать!?
        - Сейчас нельзя, полетишь завтра. Оружие у тебя есть?
        - А надо?
        - Надо, Валера, надо!
        - Будет, сейчас брякну Нинель, она принесет.
        - Валера, охраняй аэродром, а если, что сообщи, самолеты и вертолеты не должны взлетать!
        - А, если кто прилетит?
        - Сообщи мне!
        День выдался таким, что приезжих на Малахите было очень мало, Григорий Сергеевич теперь понимал, что охрана работала против его выгоды, они отговаривали всех, кто хотел посетить городок Малахит его не посещать. Ему стало не то, чтобы страшно, а как-то не по себе, и, в то же время он почувствовал легкость, от того что, узнал правду, почему к нему на Малахит перестали залетать люди. Григорий Сергеевич остановился, посмотрел вокруг себя, и подумал, что все это они могут уничтожить, когда вернуться ни с чем после погони за ними. Нужна была поддержка или подкрепление. Но все стоит денег, а он был на мели.
        Охрана не хотела пропускать бедного старого геолога на комплекс Малахита, но он был настойчив, и звал самого Григория Сергеевича. Тому позвонили о геологе.
        Геолога отмыли, переодели в дежурную одежду и пропустили к Григорию Сергеевичу.
        - Григорий Сергеевич, знавал я вашего отца Сергея, он мог не мыться, не бриться, месяцами по тайге хаживал. Мы с ним однажды пойму реки горной изучали, в одном месте обнаружили блестки золотые, да подумали, что их кто обронил. Потому как мы с ним, сколько потом песка не перемыли, ничего найти не смогли. А я нашел в том месте, месяц назад слиток золотой, самородок значит. Твоей охране его сразу и не показал, слух пошел, обирает твоя охрана людей пришлых, а тебе про то неведомо.
        - Простите, а золото при вас?
        - Нет, с собой не взял, твои охранники меня обыскали, и до тебя бы я не донес слиток.
        - Спасибо вам вдвойне.
        - Григорий Сергеевич, не спеши спасибо говорить, пойдем со мной, покажу золото, оно у меня в надежном месте схоронено.
        - А почему я вам верить должен?
        - У тебя, сын моего дружка, выхода нет! Обложили тебя охранники!
        - Я пойду с вами, но один не могу, со мной будет Маргарита.
        - Маргарита? Она меня знает, зови ее, да идем быстрее, пока не стемнело.
        Я переоделась по-походному и троица под суровым взглядом главного охранника, покинула Малахит.
        Река Оперная протекала по старым горам с незапамятных времен. Вода в реке была чище своих берегов, да и они особо туристами не посещались. Места таежные, глухие, здесь бродили чаще профессионалы костров и карт по ориентированию.
        Геолог Матвеевич знал хорошо берега непокорной речки, он ловко ходил по корягам, горам и прибрежному песку.
        Григорий Сергеевич и я шли за ним, мы взмокли от постоянного движения по пересеченной местности. Внезапно Матвеевич остановился и показал рукой, чтобы остановились все. Он услышал голоса и сквозь ветви деревьев уже различал людей на берегу Оперной реки. Мы снизили скорость и старались идти тихо.
        На берегу я заметил вторую смену охранников, они мыли золото.
        - Выследили меня, твои люди, Григорий Сергеевич, золотишко-то ребята моют, - сказал шепотом Матвеевич, - но его здесь почти нет, крупинки золота могут попасть.
        - Когда они успели тебя выследить?
        - Так я не первый раз ходил на ваш Малахит, вначале я охранникам золото давал, они меня к вашим благам цивилизации пропускали, а последний раз я сказал, что золота у меня нет, они и не пускали, пока я тебя, Григорий Сергеевич, не затребовал.
        - Матвеевич, а чего это ты решил мне показать, где золото лежит?
        - Так, ты чай мне не чужой, с батькой твоим мы много хаживали, а сейчас чую, мой конец приходит, смерть в шейку бедра постукивает, последнее дело, когда одна нога отказывает ходить.
        - А ты неплохо ходишь и не видно, что нога болит.
        - Так, растер себя перед тем, как к вам идти, думал, покажу наследнику его наследство, да и на покой, а тут охранники окопались.
        - Что делать будем?
        - Так не знаю, силы мои на исходе, до золота здесь ближе, чем до моей берлоги, в другой раз, и не поднимусь.
        - Матвеевич, а рукой, можешь показать, где золото находиться? Или приметы местности назвать?
        - Ох, Григорий Сергеевич, золотишко-то оно коварное, пальцем в небе не достанешь, показать бы тебе, так и спал бы спокойно.
        - А почему эту речку называют Оперной? В честь оперативных сотрудников уголовного розыска?
        - Ты чего? Мы чай ученые, у этой реки название звучит, как название одной оперы, так народ давно стал ее просто Оперной называть.
        - Матвеевич, а ты ведь бывший геолог, пенсию-то получаешь?
        - Нет, да и какая пенсия в глуши?
        - Есть ведь старые поселки? Мог оформить!
        - Трудно все это, мы привыкшие, безденежные.
        - Хорошо, ты мне покажешь, где золото лежит, я тебе обязуюсь платить личную пенсию, с проживанием на Малахите. Есть для тебя работа в бассейне.
        - Григорий Сергеевич, не греши, я в служаки не пойду, не люблю покоряться. Смотри-ка, а твои людишки-то уходят с реки, подождем, да уж сегодня и покажу золотко, а на ночь схороню вас в одном шалаше, утром и пойдете на Малахит.
        Я молчала, пока мужчины разговаривали, и думала о том, что опасно знать, где золото лежит, да еще и в самородках. Мне очень хотелось сбежать, не узнав цели этого похода. Последний охранник исчез за холмом, как последняя надежда на неизвестность. Мужчины поднялись, и я, помимо своей воли, пошла следом за ними.
        Реку перешли по поваленному дереву, держась за редкие ветки. Прошли место, где охрана Малахита мыла золото, и углубились в чащу, потом неожиданно, оказались на берегу реки, вероятно река здесь делала петлю.
        Вечерело.
        - Григорий Сергеевич, отец твой, здесь смеялся, что мы с ним глину нашли, сделаем, мол, себе посуду, а потом будем продавать, раз ничего путного найти не можем. В этом месте сделали мы привал, костер разожгли, шалаш сделали, вон он стоит, его можно подладить и жить.
        - Глина и нам пригодиться для Малахита.
        - Не спеши, так вот здесь глина золотая.
        - Ты, чего, Матвеевич? Золото в глине?
        - Горшки золотые можно делать.
        - А почему об этом никому не сказали?
        - Сказать-то сказали, на свою голову, это ведь тут Сергея - то и убили, он золото защищал. Могилку его могу тебе показать. В глине он похоронен, копал я ему могилу, так золото нашел, немного, но нашел. Идемте, покажу. Здесь недалеко, помяни отца, Григорий Сергеевич, а после покажу жилу золотую.
        Темнело, я разожгла костер, мужчины все больше разговаривали, а я иногда их переставала слушать, мне было страшно, я привыкла к лесным походам с отцом, ночных стоянок не боялась, а здесь мне было жутковато. Сова ухнула, или дерево треснуло, много новых шорохов, места чужие. Мужчины у могилы постояли и подошли ко мне. Я, зная тайгу, прихватила все, самое необходимое для однодневного похода.
        Скромный ужин утолил общий голод. Шалаш был очень старым, легли у костра. Ночью нас разбудили голоса, костер едва тлел. Матвеевич быстро затушил остатки костра, чтобы их сразу не обнаружили, но запах дыма остался.
        - Тут где-то костер был недавно, - услышали они голос главного охранника Малахита, - Дрын, ты нас правильно привел? Ты хорошо следил за хозяином?
        - Их геолог вел к золоту, это уж точно, сегодня наши на отмели намыли золотые копейки, а эти шли за большими рублями, хозяин за копейку не пошевелиться.
        Григорий Сергеевич в темноте усмехнулся, и придвинулся ближе к дереву, сливаясь с ним. Луна спряталась за тучи, темень кругом. Я приткнулась к Григорию Сергеевичу.
        - Барсук, ты чего, я эти места раньше все прошел, сегодня я знал, куда они идут, и где срежут дорогу. Они рядом, запах дыма чую, но костра нет, потушили.
        Матвеевич узнал голос Барсука, это он дрался с Сергеем, да, похоже, не все знал Барсук, вот опять в этих краях оказался.
        - Дрын, нам без золота нельзя, его надо найти, давай отойдем от этого места подальше, а утром сюда вернемся.
        Дрын с Барсуком пошли обратной дорогой, да видимо споткнулись, закричали, упали.
        Послышался рев медведя. Прозвучал выстрел. Рев медведя усилился.
        - Барсук, зачем стрелял? Ты его не убил!
        Рев медведя раздался рядом со мной.
        - Тога, Тога, не реви, это я!
        - У, у, у…
        Медведь замотал головой, Матвеевич стоял рядом и гладил его шею.
        - Узнал, Тога, узнал, молодец, - приговаривал он, - тебя не ранили? Да нет, жив!
        Медведь рухнул рядом с Матвеевичем, тот нащупал рану медведя, ощутил липкую кровь и заплакал.
        - Барсук, медведь умер, туда ему и дорога! - закричал Дрын, - смотреть будешь?
        - Нет, еще царапнет, лучше пойдем, куда шли.
        Медведь дернулся и затих.
        Замолчал и Матвеевич, потом тихо проговорил:
        - Тогу мы нашли маленьким медвежонком, он с нами ходил, потом подрос и в лес ушел, но меня узнавал, и в этих местах он жить любил. Старый он стал, с Барсуком не сладил. Как я Барсука не узнал среди охранников? Больно баский стал, холеный, вот и не признал.
        Григорий Сергеевич и я спали под его ночной говор. Через час Матвеевич встал, прикрыл ветками и старой листвой место костра, разбудил молодых:
        - Вставайте и идите за мной, я покажу вам выход золотой жилы, но останавливаться я вам не разрешу, пойдем дальше, перейдем на ту сторону, сделаем кружок и я вас верну на Малахит.
        - А ты не устанешь, Матвеевич?
        - Вы поспевайте за мной, погоня дело опасное, надо уходить. У них пистолет, а у нас, лишь мой дробовик.
        Цепочкой, быстрым шагом маленькая группа прошла мимо выхода золотой жилы, прикрытой сваленным деревом. Григорий Сергеевич на ходу смотрел приметы местности, а я покрутила головой, словно запоминая, где нахожусь.
        Матвеевич, показав место, где можно найти золото, стал сильно прихрамывать, словно силы его покинули навсегда. Он тащил свою ногу, массировал на ходу, скрипел зубами, но шел вперед и вперед, пока не дошел до переправы. Пройти по сваленному дереву ему было не под силу. Григорий Сергеевич тоже не знал, как его перенести. Матвеевич из последних сил забрался на дерево, прополз до средины реки и, упал в воду, пузыри быстро исчезли, исчез и он.
        Я, всхлипывая, перешла по дереву на другую сторону, потом схватила за руку Григория Сергеевича:
        - Идем быстрей на Малахит, к городку поднимемся со стороны аэропорта, нас там не ждут.
        Мы вернулись в городок, прошли мимо охраны с гордо поднятыми головами, надо сказать этот поход сдружил меня с Григорием.
        Григорий Сергеевич, которому от жизни вдруг перепала золотая жила, на радостях так меня обнял, что дальнейшие прикосновения продлились половину ночи. После приезда в этот городок она вообще не страдал желанием любви, он все строил город, мечтал, а потом встал на тропу войны со своей охраной. Мы закрылись в квартире Григория Сергеевича и просто любили друг друга, потом крепко уснули.
        Днем мы проснулись, светило солнце, Григорий Сергеевич радостно крикнул:
        - Маргарита! Мы богаты с тобой!
        Мне мужское восклицание очень понравилось, и я приготовила завтрак. Выйдя из дома, мы не обнаружили в городе людей. Улицы были безлюдны, шаги звучали глухо в пустоте. Григорий Сергеевич посадил меня в свой личный вертолет, который был закрыт в ангаре, а больше летательных средств, в городе, и не было на данный момент времени. Мы поднялись над тайгой.
        Люди цепочками шли к золотой жиле! Откуда они о ней узнали? На вертолете пулемета не было, Григорий Сергеевич полетел над длинной цепочкой людей, шедших к золотой жиле. Он завис над жилой, открыл дверь в вертолете и крикнул в мегафон:
        - Люди! Спокойно! Эта золотая жила моя, ее нашел мой отец! Возвращайтесь все в городок, золото пойдет на благое дело!
        Снизу послышались выстрелы, направленные в дно вертолета.
        Григорий Сергеевич закрыл дверцу и полетел к пустому городку. Он понял, что золото даром ему не получить, вызывать армию ему было не на что. К вечеру люди стали возвращаться в город.
        Первой к нам пришла грязная Нинель:
        - Григорий Сергеевич, прости, пошла против тебя, мне так хотелось дарового золота, что сил не было сидеть в музеи без посетителей! Дай мне ночной клуб, и я сделаю тебе золото из ночного воздуха!
        - Нинель, дам я тебе помещение под ночной клуб!
        Пришел Валера, уже умытый и чистый и попросил здание под школу, он его получил.
        Город развлечений перерастал в нормальный городок, где должно быть все для нормальной жизни. Народ потихоньку вернулся в городок, не найдя золотой жилы, о которой им рассказали охранники. Григорий Сергеевич вздохнул свободно, но пойти и еще раз увидеть золотую жилу он не решался, боялся, что это окажется мифом, а Матвеевич похоже в этом не помощник. Труп его выловили, нашли в нем пулевое ранение…
        Нет, не зря я вертела головой в первом походе, именно я обнаружила выход на поверхность золотой жилы и тут же предложила выпустить антикварную мебель в стиле ампир или барокко с натуральной отделкой из золота, и все дружно рассмеялись.
        Глава 4
        Золотистая энергия На Земле, царила осень своими золотыми красками, это золото листвы невольно влияло на все происходящие процессы. Спектральный анализ был моим любимым делом со времен института. Да, я очень любила этот частокол полос различной величины.
        В кои-то веки, мне, человеку, окончившему университет, дали возможность работать по любимой специальности, и это все благодаря Григорию. Он дал мне химическую лабораторию вместо мебельной фабрики или прилавка магазина, когда узнал, что я окончила до крутых перемен в стране.
        Мои пальцы, как всегда были защищены резиновыми одежками, перчатки я не любила.
        Кожа рук успела устать от химикатов и пробирок, и резиновых перчаток, и только мозг мой волей или не волей жил процессами, происходящими в химии. И химия отвечала мне любовью, например, вчера…
        А что было? При соединении веществ получался, какой-то странный цвет, необыкновенно красивый. Работа обычная и вдруг: блеск, треск, свечение и цвет, который появился и исчез. Я готова была повторить этот химический процесс, но поняла: не получится. О, этот цвет! Я переоделась, сняла с пальцев резину, халат, шапочку, тряхнула волосами… и так захотелось заколку в волосы того необыкновенного цвета! А что за цвет, я не готова сказать, но я его видела!
        Григорий ждал Мийору. Как он любил эти роскошные волосы и всю ее не худенькую фигурку, он звал ее: Джинна, от слова Джинн. Она выныривала из химической лаборатории, как Джинн из бутылки и творила чудеса. Для него все было чудом, до чего дотрагивались ее маленькие натруженные ручки.
        Мы пошли тихим шагом до своих домиков.
        Я и Григорий жили в разных витых домах, стоящих рядом на малахите. Витой дом был многоэтажным домом, с винтовой лестницей, внутри которой ходил бесшумный лифт. В доме было все удобно, и по большей части жизнь была автоматизирована. Окна появлялись и исчезали по желанию хозяина дома. Так и я с Григорием, мы то появлялись, то исчезали из жизни друг друга. Как в древней Руси, у нас была мужская и женская половина, но не одного дома, а мы жили сразу в двух домах.
        Один дом светился темно-синим цветом, а второй - вишневым. Не было отдельных ламп, казалось, светилась сама поверхность витого дома, и поэтому глаза от свечения не уставали.
        Сегодня нам хотелось быть вместе, для этой цели была предназначена комната со многими функциями на последнем этаже витого дома: спальня, столовая, кинозал.
        Потолок комнаты был обвит лианами, поющие крошечные птицы летали под потолком.
        Между комнатой и этим живым уголком была натянута прозрачная пленка, и от нее шли лучи в сторону птиц: не подлетать! И птицы послушно наслаждались зеленью лиан.
        В этом райском уголке мы проводили свои совместные часы. Наши тела были покрыты нежной тканью: ласковой и полупрозрачной. Телесное соприкосновение быстро находило свое пресыщение, поэтому легкая одежда растягивала удовольствие на более длительный срок. Нам просто было хорошо вдвоем, постель меняла свою конфигурацию от нашего желания, экран возникал в любой стороне стены. Сенсорное управление не утруждало и любви не мешало.
        Я с легкостью вызвала стол с нужным набором еды и питья. Чудо имело свое объяснение: повара обслуживали несколько домиков и знали пристрастия своих клиентов. Повара, как и врачи, были признаны необходимыми для здоровья жителей города на Малахите, только правильное питание увеличивает срок жизни внутренних органов человека. Так же важно было беречь мозговые клетки человека для его профессии, и не утруждать их знаниями медицины и правильного питания. Мозговая ткань конечна, перегрузки вредны. Жизнь людей нужно было беречь всеми способами.
        Так вот чем поразил меня, возникший цвет при химическом опыте! Он вызвал прилив жизненных сил, он вызвал во мне импульсы сексуальных желаний!!!
        Это могло бы понравиться власти города в лице Григория Сергеевича! Как все просто: смотришь на цвет, и твой организм переживает чувство любви, в этом состояние наиболее легко обновляются клетки организма, словно ты загораешь под солнцем, и клетки приобретают более темный вид, а здесь они остаются того же цвета, но становятся моложе. Организм обновляется и восстанавливается! Что-то было в этой химической реакции от ядерного распада, или… Что или?
        Есть такие вещества, которые существуют доли секунды, но и это было бы хорошо, для химического центра. Пусть этот цвет будет виден доли минуты, но как он положительно влияет на омоложение организма! Если бы не этот случай, который был сегодня, а не вчера, мы бы не пришли в комнату птиц и любви. Это в ней возникла энергия, это я мысленно вызвала его к себе!
        Вот она, правда, нашей сегодняшней любви!!
        Сколько лет мне и Григорию Сергеевичу? Очень трудно определить возраст, в городе на Малахите, только Власть города во главе с Григорием, знает возраст своих жителей. А я была прославленным химиком местного значения, мои мозги прибывали в работоспособном состоянии, и пока я выдавала своему городу необычные открытия, мой возраст не мешал оставаться специалистом. Поэтому я оставалось молодой, особенно если мне повезет открыть способ получения цвета молодости, этот цветовой эликсир.
        Власть города на Малахите, всегда была благосклонна к новым открытиям в области проблем молодости. Несколько опытов прошли неудачно. Я сама подбирала химические вещества, я всегда все записывала: состав, количество, время реакции. Результат был плачевный. Цвет не появлялся.
        На улице кружились снежинки. Пришлось опыты с цветом оставить. Надо было выполнять заказ верховной власти. Работа шла прозаическая, Григория я почти не видела. Он пересел на спортивную машину и редко бывал в своем, темно-синем витом доме. Ко мне, в вишневый дом, он не заходил. Лаборантки говорили, что он нашел студентку и с ней уезжал после рабочего дня. Жизнь стала скучной. Плановые работы и сохранение себя в надлежащей форме, вот и все чем я была занята.
        Прошел год практического одиночества. Вяз покрылся желтыми листьями. И… произошло чудо! О, силы Малахита! Оказывается в момент появления желтых листьев на вязе, соединения определенных веществ, дает выход омолаживающей энергии, в виде сиятельного цвета листвы вяза! Немедленно Григорий бросил свою очередную подружку и оказался у ног и рук моих!
        Все повернули головы ко мне!
        От меня шло золотистое сияние, как от листвы вяза. Вяз - завязь, дающая жизнь.
        Как все просто! Энергия молодости могла появиться один раз в год! Как этого было мало! И все же это лучше, чем угасать без новой энергии. Как поймать эту силу?
        Я получила все удовольствия мира, но они быстро пройдут. Вернуть их через год? В памяти моей всплыло первое желание после получения золотисто-медного цвета - заколка! Желание должно привести меня к решению задачи: как удержать таинственную силу цвета, дающую энергию организму? Если все связано еще и с вязом, решение напрашивалось простое, надо сделать заколку по форме и цвету листа, но вот какой материал использовать, чтобы он заменил желтые листья вяза?
        Если цвет медно-золотой, то и надо использовать эти материалы.
        Жизнь моя наполнилась новыми экспериментами. К Григорию Сергеевичу я остыла. Я теперь знала, на каком поводке он ходит: на этой необычной энергии, без нее общение с ним смысла не имело.
        Чем заняться кроме опытов и работы, чтобы не было мучительно скучно в моем совершенном по форме и содержанию доме? Скуку прогоняла только работа мозга, значит, мне оставалось одно занятие: надо писать, писать о прожитых годах на Малахите, анализировать прожитые годы и делать выводы для нового поколения, но мне не давала покоя новая случайная пока еще реакция получения молодого счастья организма.
        Я четко представляла решение задачи, получения медно-золотой энергии, так я ее назвала, надо было решить, как аккумулировать эту энергию и выдавать ее по мере необходимости. Знакомые не смели подтрунивать, они знали, если я, что-нибудь придумала, то я решу поставленную задачу, и только намекали мне, что и им бы новая энергия жизни не повредила. Юмор заключался в этой ситуации в том, что я почувствовала страшную апатию, после того, как прошел запас медно-золотой энергии.
        Мне все надоело. Мне ничего не хотелось, мне никого не хотелось. Открытие зависло. Работа не привлекала. Собственная молодость не притягивала. Все виды скоростного и тихого транспорта просто надоели. Я стала высыхать, как листья вяза, на голове появились седые волосы, на листья вяза упал снег. Я впадала в зиму, и этот процесс трудно было остановить без посторонней помощи, которую я - отвергала. Я лежала в комнате с поющими птицами и таяла на глазах. Эта золотисто-медная энергия оказалась обычным бабьем летом.
        Какой упадок жизненных сил! Из последних сил, увядающая дама, великая химическая и мистическая принцесса Маргарита, нажала на пульт управления экранами. Чудо! На экране рядом с золотым вязом стояла девушка с золотыми волосами! Во мне появился маленький, но прилив сил!
        Я нажала на пульт связи и попросила прислать мне золотистую краску для волос. И как бы, между прочим, в голове всплыли знания древней истории, в древности в церквях и соборах всегда присутствовало золотое сияние на образах и на алтаре.
        Главное действие на прихожан в храмах, кроме ликов святых, оказывало, окружающее их золото! А вот именно золото было не в почете, именно оно было убрано из повседневной жизни жителей города, чтобы не вносить распри между людьми!
        Я оживала! Я знала, как мне получить энергию молодости!
        Туман окутал город на Малахите! Настроение мое становилось стабильным, но навстречу к реактивам я не спешила. Душа требовала положительных эмоций. Я приступила к ремонту темно-вишневого витого дома. Я вызвала архитектора индивидуальных строений, попросила убрать вишневый цвет, сказала, чтобы дом был золотисто-белый. Внутреннее убранство разрешила выполнить в золотисто-белых тонах.
        На время ремонтных работ, я уехала в санаторий, где решила получить молодость без золотисто-медной реакции. Мне необходимо было омолодить: мышцы, внутренние органы, внешний вид. Многие процедуры известны с древних времен, многие придуманы за последнее время. Жизнь закрутилась вокруг собственной персоны.
        Я тренировала мышцы на различных тренажерах, плавала, и приводила в порядок сосуды сменой температур. Внутренние органы проверялись и лечились врачами. Над внешним обликом трудились косметологи, которые использовали: кремы, грязи, водоросли. Жить моя была насыщенна до предела. Солярий изображал солнце и ветер.
        Без фантастики организм омолаживался. Проверить полученные чары я отправилась на остров, любимое место отдыха Григория Сергеевича, и где я так и не была.
        Стройная, загорелая, без морщин и седых волос я была определенно неопределенного возраста, в общем молодой девушкой, ею я и являлась. Золотистые волосы оттенялись прядями волос, окрашенными более светлой краской, что создавало эффект солнечных лучей на голове. Имидж я хорошо изменила и превратилась в блондинку с прямыми красивыми, переливчатыми волосами.
        На берегу океана стояла группа молодых студентов, и среди них я быстро заметила Николая. Он работал в университете доцентом, вместо своей мамы Тины Николаевны.
        Сверкая золотисто - белыми одеждами и золотисто- светлой прической, я приблизилась к группе. Ее узнавали и не узнавали. Приятен был взгляд Николая, а не Григория Сергеевича, стоявшего рядом с ним, у которого взгляд изображал все, кроме радости.
        Я решила провести время отдыха с Николаем и побыть с ним в нерабочей обстановке.
        Мне нужен был для работы ассистент.
        Николай вновь почувствовал притяжение ко мне. Он знал кто я, я знала, кто он, и ему было приятно мое внимание. Любовь проснулась и без чуда. Мягкий климат подружил нас. Мы готовы были к новому витку сотрудничества. Я уловила в нем знакомые черты.
        Надо было переходить к основному опыту: созданию цвета молодости.
        Я заказала заколку из сплава золота и меди, по форме она напоминала лист вяза.
        Стены лаборатория были обклеены огромными изображениями вяза, с осенней листвой.
        Герметичный стенд, для проведения опытов, был слегка позолочен; внутри него, за золотистым стеклом выстроились в золотистых колбах реактивы. Золотистые перчатки входили внутрь стенда. Все было готово.
        Все блестело золотом, найденным Матвеевичем и отцом Григория Сергеевича! И что-то в этом было от церковной утвари. К стенду подошел Николай Борин, приятная улыбка светилась на его лице. Он понимал ответственность события, и хорошо изучил порядок проведения реакций. В золоте и на золоте, надо было получить золотисто-медную энергию, которая проявляла себя золотистым свечением. Дань вязу была отдана.
        Я стояла в отдалении в бело- золотистой униформе. Я махнула золотистой перчаткой:
        Николай приступил к таинству. Раз, два, три… семь! Все этапы были пройдены с легкостью. Вдруг появился долгожданный: треск, блеск, свет - свечение…
        Выходящая при реакции энергия, собиралась в золотой герметичный объем. Стенки сосуда были прочными. Все удалось!
        Энергия жизни была в золотой ловушке. Вот и оправдалось имя 'Джинна', как меня всегда называл Григорий. Оставалась выяснить меру потребления божественного эликсира на одного человека, время свечения золотисто-медного цвета. Открытие немедленно обошло все экраны города на Малахите. Герои дня я и Николай, были на всех экранах. Мы спокойно покинули золотистую лабораторию и отбыли в золотисто - белый витой дом, на золотистом автомобиле. Мы были вместе! Я забыла возраст, ко мне вернулась моя молодость. Не все просто было в городе на Малахите.
        Перешагнув порог дома, Николай зафиксировал свои данные в центральном компьютере, и ему необходимо было выслать подтверждение на запрос: Николай пара Маргариты?
        Он ответил: Да. Власть города теперь знала, что они официальная пара.
        Автоматически эта пара, после регистрации в центральном компьютере, попадала под невидимую охрану города.
        Цивилизация в городе на Малахите была на высоте, но человечество остается человечеством, среди него нет - нет, да и появятся люди с отрицательным характером. Наблюдение за населением города на Малахите, было ненавязчивым, но постоянным. Дома люди не просматривались и не прослушивались, но порог дома находился под качественным наблюдением. Все, что происходило на улицах города, было под неусыпным взором камер слежения. Население к вниманию камер привыкло с рождения, и объективы камер их не тревожили.
        Пары такого уровня, как наша, находились под так контролем, что в него лучше не вникать. Меня это не волновало, а Николай стал привыкать к жизни рядом с великой женщиной. Великолепный витой дом стал райским уголком для меня, и Николая. Все мои любимые предметы отдыха находились, в пределах владений, теперь не было у меня необходимости из-за тренажерного зала или бассейна ехать в клуб. У меня было все. Рядом с Николаем мне было хорошо. Но все проходит и особенно райская жизнь. Мы стали скучать. Ему захотелось уйти в общество молодых студенток, но, погуляв среди молодых девушек, благоразумный Николай вернулся ко мне.
        И вот, когда Николай Борин ко мне вернулся, я поняла, почему я чувствовала себя старой! Да потому что я влезла в жизнь человека из другого поколения! Григорий Сергеевич был старше меня, и я вошла в его мир и стала такой, как он по возрасту и мироощущению, а потом искала золотистое чудо, чтобы вернуться на круги своя.
        Я целый день пыталась понять еще один вопрос вселенной: почему погиб Юрий Гагарин? В Интернете целые сутки висел его портрет с таким вопросом. И я поняла!
        Главное в его смерти жители самой земли - не виноваты! Он стал великим благодаря великому уму Сергея Королева, но о гениальном конструкторе говорить в то время было нельзя, это же элементарно, и превозносили до небес практически семь лет без двадцати четырех дней Юрия Гагарина! Так, не спешите опровергать мои слова.
        Сергей Королев умер в 1966 году, год, как положено его покой не очень не беспокоили. Но к семилетию освоения космоса человеком, нужен был настоящий герой!
        Секунду, и, высшие силы убрали небесное везение с Юрия Гагарина! То есть, Бог перевел стрелку на Сергея Павловича Королева. Космонавт первый уступил славу настоящему герою, с точки зрения небес. К чему здесь Гагарин и Королев? Гагарин влез в славу Королева, как я в жизнь Григория Сергеевича. Это было не мое. Хотя гонщики всегда известнее создателей машин. Но в случае с Гагариным другого объяснения пока нет. Слава Юрия Гагарина себя исчерпала, и пошла на спад…
        Но и с Николаем Бориным мы долго не могли существовать в одном пространстве.
        Другими слова слава конструкторов не для афиши.
        Глава 5
        Золото в авоське Я покинула город на Малахите и вернулась в свой город, где купила красивые, круглые ломти ананасов - цукатов у продавщицы с золотыми зубами. Колесики. В моем доме никто их есть не стал. А я подумала, что их делают там, где люди долго живут, вдруг мне их долголетие перепадет! В ананасе, в цукатном исполнении, я оставила часть зуба. Тогда я купила маленькие, разноцветные цукаты. В них она оставила четверть того же зуба. Пришлось задуматься о его восстановлении.
        Позвонила я в стоматологическую частную клинику, там оказались люди хваткие и разместили свои объявления на первых полосах газет, в результате у них запись была на три дня вперед, а я, чувству, что последний кусочек родного зуба оставлю в цветном цукате, если еще прожду два дня без стоматологического приема.
        Пришлось мне купить телефонный справочник, в нем я нашла номер телефона частной поликлиники, где обещали через четыре часа прием стоматолога. Я не жевала цукаты целых четыре часа, и отварила пельмени из замороженной пачки. В пельменях последний осколок зуба я не оставила, но сил набралась. Что делать? Поехала к врачу.
        Врачом стоматологом оказался мужчина, очень красивый, правда, свое лицо он вскоре спрятал под маской, а мне пришлось прикрыть глаза.
        Его медсестра вместе с ним посмотрела мне в рот, и вдруг как закричит:
        - А, вы собираетесь делать остальные зубы? Я пишу, что у вас один зуб скошенный!
        Ладно, после всех процедур и пяти рентгенов, вышла я на улицу с двумя обновленными, белыми зубами. Естественно я пошла в магазин, купить продукты, которые не будут разрывать зубы на части.
        Впереди меня шел молодой человек с полиэтиленовым пакетом в руке, но при этом его сильная рука была оттянута тяжестью. 'Какая тяжесть может лежать в пакете, рассчитанном на 3 килограмма веса?' - подумала я. Рука мужчины опустилась еще ниже и резко поднялась вверх, а на дороге оказался пакет, в котором нечто блеснула. Он остановился, а я резко затормозила свое движение, слегка задев мужчину.
        - Проходите, ничего для вас интересного здесь нет, - сказал он.
        - Вы, что гирю золотую несете в полиэтиленовом пакете? - спросила я.
        - Не твое дело, иди своей дорогой.
        Я посмотрела на пакет и поняла, что пакетов было несколько один в другом, тем более интересно, что такое блестящее он нес?
        - У меня есть сумка более прочная, чем пакеты, я могу ее дать вам, чтобы вы донесли свой предмет, - сказала я ему.
        - Не нужна мне твоя сумка! - истерически крикнул он.
        - Ну, порвали пакеты, чего кричать? Дарю вам сумку! - сказала я, протянув, ему пустую сумку и пошла, не глядя на него дальше.
        Он машинально взял сумку, завернул предмет в полиэтиленовые сумки, потом сунул этот сверток в мою сумку, рука его оттянулась под тяжестью предмета, а сумка стала трещать по швам.
        - Эй, девушка, забери свою сумку! Она рвется!
        Я оглянулась, подошла и забрала свою порванную сумку. Он двумя руками держал сверток перед собой.
        - Идите, нечего смотреть на меня! - крикнул он мне.
        - Чего вы так злитесь? - спросила я у него.
        - Ладно, скажу: я продал свою квартиру, живу теперь на даче, обходил напоследок квартиру, она еще отцу моему, геологу принадлежала; и поверишь, нашел слиток золото, самодельный!
        - Здорово! Не украл, а нашел в своей квартире!
        - Так, понимаешь, отца нет на свете несколько лет, а самородок вот он!
        - Радуйся, а я пошла.
        - Нет, не уходи, мне одному жутко, я побоялся такси вызвать, думал так донесу, тихо, чтобы никто не видел. А таксист он, как психолог. Ты вот все узнала, и он бы мог узнать. А моя машина в ремонте.
        - Ладно, понятно, мой дом рядом, я недавно переехала в однокомнатную квартиру, одна теперь живу.
        - Идем к тебе, до моей крутой дачи еще ехать надо. А тебя как зовут?
        - Маргарита.
        - А меня Егор. У меня еще есть брат Григорий, но он живет на Малахите.
        - Понятно, вы ему про золото не говорите, а то на Малахит увезет, и не увидите нечаянное наследство.
        - Само собой, говорить не буду. Мне деньги нужны, я еще свою фирму организовываю.
        - Возьмите меня к себе на работу, если она недалеко находиться от моего дома.
        - Нет, почти в этом районе. А ты, Маргарита, кто по образованию?
        - Химик. Я училась на строителя, но в какой-то момент передумала и перешла на химический факультет.
        - Ладно, возьму тебя менеджером по продажам, пойдешь?
        - Пойду, я ведь недавно сюда переехала, так, что мне очень нужно новое место работы.
        - Отдохну у тебя немного, с тобой поговорю, а ты мне машину вызови по телефону, а я попытаюсь молчать в машине.
        - А вы, знаете, я видела, что наша соседка, ездит на машине, пусть она вас отвезет!
        - Позови ее, если это удобно.
        Мы немного посидели у меня, чай попили, потом я вышла из квартиры и позвонила в дверь соседней квартиры, из нее вышел симпатичный молодой мужчина и это был Валера Водкин!
        - Маргарита, ты, что-то хотела?
        - Я твоя новая соседка, очень нужно одного человека отвести домой, я видела, что тут живет женщина, у которой есть машина.
        - Это моя мама, но ее сейчас дома нет, а я машины редко вожу, у меня не всегда это хорошо получается.
        - Ладно, такси вызову.
        - Правильно, вызови такси, и мне твой гость не нужен, пусть он уезжает.
        Я молча повернулась к своей двери, но как-то всем своим существом почувствовала, что Валера смотрит мне в спину, я резко повернулась к нему:
        - До свидания, Валера!
        - Именно, до следующего свидания.
        Я зашла в свою квартиру и сказала:
        - Егор соседки дома нет, доедете на такси, хотите, я вас провожу?
        - Нет, провожать меня не надо, у меня на новой даче после стройки еще не все убрано, как только приведу ее в порядок, обязательно приглашу.
        Мы расстались, он взял мой номер телефона. Вот и все.
        Вскоре меня взял к себе на работу Егор Сергеевич, а с Валерой я столкнулась в большом и длинном коридоре производственного корпуса, потом он зашел ко мне в офис. Оказалось, что разные фирмы снимают офисы в одном здании. Следующий раз Валера пришел ко мне домой. Он, видя меня в третий раз в качестве соседки по лестничной площадке, сделал мне предложение.
        - Неделю мы с тобой в третий раз знакомы, - ответила я.
        - Я не был женат, и детей у меня не было, - добавил Валера.
        - Чудный срок для предложения, - сказала я.
        - Подожди! Я сейчас свою мать позову! - крикнул Валера и исчез за дверью.
        Вскоре Валера появился в дверях с симпатичной женщиной неопределенного возраста, Инессой Евгеньевной.
        Валера внимательно посмотрел на меня и спросил:
        - Женимся?
        - Сейчас?
        - Немедленно, пока Егор Сергеевич не явился.
        Да, Валера уже узнал, как зовут моего начальника, и торопился со свадьбой, сам не зная, зачем это ему нужно. Если честно, то я специально купила квартиру рядом с ним.
        - Маргарита, твои дела идут просто великолепно, - сказала Инесса Евгеньевна, осматривая мою комнату.
        - А, что делать? В новом доме у меня новые соседи, а я сейчас слышу, что за входной дверью делается. К вам кто-то пришел.
        В дверь ко мне постучали, а не позвонили.
        Валера подошел к двери:
        - Родька, как ты догадался, что я тебя жду?
        - Видел твоего соседа из соседней квартиры, он сказал, что появилась новая соседка на вашей лестничной площадке, нетрудно было догадаться, что ты ее не пропустил.
        - Друг, ты пришел во время, я сватаю соседку за себя, а ты ее у меня не отбивай.
        - Я, что такой плохой, чтобы у друга жену уводить? Я знаю, как ты с ножами управляешься.
        - Маргарита еще не жена, но очень похожа на мою невесту.
        - Так ее Маргарита зовут? Приятно будет познакомиться.
        Мы не расписались. Он всегда и во всем торопился, словно боялся опоздать.
        Вскоре Валера стал приставать с вопросом:
        - А когда у нас будет ребенок?
        Я смотрела на него удивленно, не понимая, когда бы мы успели сделать ребенка?
        Глава 6
        Янтарная диадема - Отлично, едем, - сказала я распространительнице путевок в ближнее зарубежье.
        - А я не поеду, - тут же ответил двум женщинам красавец Валера.
        Я онемела от негодования, я хотела ехать с ним! Я уже отпросилась у Егора Сергеевича, а меня подставили! Я промолчала и отошла в сторону. Валера пошел и сел на свое рабочее место, в мою сторону он не смотрел. С некоторых пор мы работали вместе.
        В комнату заглянула неизвестная женщина, она посмотрела в сторону стола начальника и спросила:
        - А кто здесь Валера?
        - Многие стремились к Севастополю, - ответил ей умудренный жизнью, Марк Денисович, начальник подразделения, вертя в руках карандаш, заточенный по всем правилам.
        - Как вас понимать? - возмущенно спросила незнакомка.
        - А так и понимайте, к нему всегда стоит очередь из женщин.
        - Кто он, можно узнать?!
        - Он вас слышит, - ответил он женщине и повернул голову в сторону Валеры, - Валера, ты, что не слышишь, к тебе женщина пришла, очередная твоя поклонница.
        - Слышу, но я занят.
        - Труженик ты наш. Уважаемая незнакомка, слышали ответ? Тот, кто занят, тот вас не ждет.
        - Вижу, но не подойду к нему, я ошиблась комнатой.
        - Бывает, - проворчал начальник и уткнулся в чертеж шкафа, который проверял без всякого на то удовольствия.
        На обед в кафе я пошла одна, в сторону Валеры я не смотрела.
        Он подошел ко мне с подносом в руках:
        - Маргарита, я не могу с тобой поехать, не могу!
        - Не можешь, так не можешь, а я поеду. Я никогда не была на берегу Балтийского моря. Меня на работе уже отпустили.
        - Прости, но без меня, - сказал Валера и удалился, унося свой обед на другой стол.
        В вагоне поезда сидела группа туристов, ехавшая на экскурсию к Балтийскому морю, - это были 28 женщин и два мужчины. Один мужчина ехал с женой, второй мужчина был свободен. Я посмотрела на контингент, и спокойно достала книгу.
        Единственный мужчина из 28 женщин безошибочно выбрал меня! Он сел рядом с женщиной, читающей в вагоне книгу, остальные представительницы туристической группы тихо переговаривались между собой, распределившись по парам. Я посмотрела на мужчину невидящим взглядом, словно смотрела сквозь него, перед моими глазами была диадема из янтаря. Кому чего, а мне хотелось золотую диадему, пронизанную насквозь солнцем сквозь янтарь.
        - Девушка, можно я сяду рядом с вами? - спросил мужчина.
        Я мельком взглянула на свежую лысину над молодым лицом, и молча пододвинулась к окну. До окна оставалось одно посадочное место.
        Минут через пять, рядом проехал грузовой состав, из него вылетел камень и на большой скорости врезался в окно рядом со мной. Стекло рассыпалось на мелкое крошево и осыпало меня с ног до головы. Я встала, с меня посыпался стеклянный дождь.
        Люди заохали.
        - Получила, стеклянную диадему, - сказала я, ни к кому не обращаясь.
        - Простите, я не хотел, все случайно получилось, - быстро заговорил мужчина.
        Плацкартный вагон, как единый зал, в нем всем все интересно. Я быстро стала личностью номер один, оказывается и без конкурса красоты можно достичь некой популярности. Стекло с пола вымела проводница обычным веником. Остатки стекла оставались в деревянной раме вагона. Свежий, весенний ветер гулял по вагону.
        Проводница принесла липкую пленку и залепила отверстие в стекле, пробитое куском твердой породы, раз он пробил два стекла.
        Лысый мужчина, а точнее коротко подстриженный, представился мне, назвав свое имя - Самсон. Имя заинтриговало, в памяти возникла скульптура Самсона в каскаде фонтанов Петергофа. Я перестала на него сердиться, словно он был виноват в том, что стекло разбилось рядом со мной. И только тут я заметила его галстук, на нем был изображен конь. Галстук ему подходил во всех отношениях. Самсон был весь холеный и лоснящийся, как породистый конь. От него исходил отличный запах мужского одеколона, очень тонкого, излучающего свежесть своих компонентов.
        Я не думала, о том, в каком вагоне нас повезут в Ригу с голубого, Рижского вокзала, я всегда ездила как минимум в купе, а тут собрался веселый табор экскурсантов в плацкартном вагоне. Самсон постепенно оттеснил от меня всех. Он создал вокруг меня свое поле, которое опекал. С ним было уютно и вкусно. Он угощал меня теми продуктами, которые взял себе в дорогу. Ни в пример ему у меня ничего, кроме бутербродов из белого нарезного батона с маслом и сыром не было, мой сухой, дорожный паек.
        Проводница принесла чай в стеклянных стаканах с подстаканниками времен далеких, рядом положила сахар в маленьких брикетах. Дома я чай с сахаром никогда не пила, но в вагоне вкус менялся, здесь хотелось того, чего нельзя. Мягкие нежные руки Самсона, порхали рядом, они словно клеились ко мне своими клеточками. Мне это начинало нравиться. Самсон вскоре ушел и пришел в симпатичном спортивном костюме, без галстука, держа в руках плитку шоколада с орешками.
        Я ему улыбнулась и отложила в сторону книгу. Мы вышли в тамбур, темнело. Это было единственное место в вагоне без глаз и ушей. Хотя, какие у нас могли быть секреты от окружающих? Как оказалось, на данный момент времени мы были свободными людьми, не обремененные семьями.
        Я была девушкой, среднего женского роста, со светлыми волосами, с серыми глазами.
        Самсон был среднего мужского роста, обладал правильными чертами лица, большими карими глазами, а ему всего то было лет 27. Он был стеснительным молодым человеком и очень даже обаятельным. Нет, я никогда не мечтала о лысом поклоннике, хотя понимала, что годы идут, то я хотела окончить институт, и окончила его.
        Конечно, я еще была девушкой, если не считать романтической связи с Валерой и легкого замужества с Григорием Сергеевичем.
        Валера везде успевал, и дома и на работе. Он был такой мужчина, на которого никто не обижался, и все считали за счастье общение с ним, с молодым человеком, любимым дамами всех модификаций.
        Рига пленила экскурсантов маленькими улочками, какими-то очень известными по фильмам, и до боли знакомыми. Янтарь встречался во многих магазинах, я смотрела на него, но не знала еще, чего же я хочу из этого янтаря. Понятно, что янтарную диадему, но какую? Бусы из янтаря лежали на прилавках магазинов солнечной россыпью, мило обработанные, и подобранные лишь по величине.
        На автобусе экскурсию повезли дальше в глубь страны, в менее известный город Кулдига, с маленькими, историческими домами и одним анекдотом, что семья в Латвии состоит из трех личностей - он, она и собака. Такой состав семьи вполне устраивал Самсона, он и рассказал этот анекдот.
        Странное чувство стадности в покупках довело меня до того, что денег на янтарь у меня не осталось. Но о своем желании Самсону я не рассказывала, янтарная диадема - моя мысленная мечта.
        В музее моряков и рыбаков в городе Вентспилсе меня удивили тем, что моряки больше получают денег от привоза товаров, в виде интересных бутылок с португальским портвейном, чем от ловли рыбы. А дома у рыбаков вполне приличные, между прочим. Балтийское море произвело на меня должное впечатление своим прохладным дыханием.
        Самсон так и ходил рядом со мной, с ним мы простились на голубом вокзале…
        Вместо янтарной диадемы я привезла португальский портвейн в красивой бутылке. А, впрочем, почему Самсона нельзя считать диадемой? То и другое достается победителю. И, наконец, у меня появился личный друг по путешествию.
        На фирме за время моего отсутствия произошло одно изменение, весьма существенное, фирма сменила хозяина. Егор Сергеевич продал фирму некому Сергею Николаевичу.
        Отец Самсона стал директором фирмы, а его замом стал его сын. Я попала в обеспеченную среду обитания. Матерью Самсона была прекрасная домохозяйка с огромным конским хвостом собственных волос, Людмила Александровна. Тактичная женщина так же мягко, как и Самсон обволокла меня врожденным обаянием. Я почувствовала, что попала в крепкие сети, и мне не вырваться из их среды, меня поймали, словно рыбу в Балтийском море. Да и вырываться из мягких, вкрадчивых объятий Самсона мне не очень хотелось.
        На работе все спокойно выслушали мой рассказ о поездке и, о новом женихе.
        - А я, что говорил!? - спросил или сказал Марк Денисович Валере.
        - Босс, нам надо было поспорить на их свадьбу, - отозвался Валера.
        - Вы о чем? - спросила я.
        - О тебе, - ответил Валера.
        - Так, подробнее, если можно.
        - А чего говорить, экскурсовод выполняла задачу платной свахи, тебя, Маргарита, высчитали, и решили, что ты подойдешь сыну нового директора. Ты теперь работаешь на фирме отца своего жениха. С новым директором ты не знакомилась, по штату тебе это не положено, а он про тебя узнал, спросил, у нас грешных, да и послал со своим сыном на экскурсию, - объяснил Валера обстоятельства дела.
        - Отлично, а кто в меня камень запустил?
        - Случайность, - отозвался Валера.
        Я жила в однокомнатной квартире, в панельном доме. У Самсона была огромная квартира, в дворянском гнезде, как называли группу кирпичных башен. Мы с ним купили маленького щенка, создав прообраз латвийской семьи из его анекдота.
        Квартиру родителей разменяли на две двухкомнатные квартиры, но… Самсон отказался прописывать меня в квартире. К его родителям дорога мне была закрыта.
        Я вернулась в однокомнатную квартиру и вышла на работу, с работы меня еще не увольняли. Мое мимолетное, гражданское замужество было выгодно одному человеку - Самсону. Он под предлогом женитьбы на мне отхватил двухкомнатную квартиру. Ладно, что мы так и не расписались официально!
        Валера и Марк Денисович, встретили меня радостными криками, и промолчали в ответ на мой рассказ о последнем переселении, это уже не их ума дело. Они люди тактичные.
        Нинель, узнав о моем очередном промахе в замужестве, пришла в квартиру Самсона.
        С ним она успела познакомиться, вернувшись с Малахита и устроившись работать на фирме его отца.
        Самсон одиноко сидел на кожаном черном диване, перед ним стоял черный столик и смотрел он в черный телевизор.
        - Привет, Самсон, со свободой тебя! - воскликнула Нинель, снимая норковую шубку.
        - Привет, Нинель, рад видеть тебя в моих пенатах, - ответил Самсон, - о, мой любимый мех появился!
        - А почему ты не купил шубу невесте?
        - Незачем баловать, и выращивать из нее баловня судьбы.
        - Держишь Маргариту в ежовых рукавицах, хорошо, что я за тебя замуж не вышла, а то бы и меня ты послал жить к себе домой.
        - Не твоя это судьба, а мою совесть ты не потревожишь, кстати, тебе премию дали на эту шубку?
        - Понятно, без тебя не обошлось, а на вид, ты такой мягкий да ласковый, как эта норковая шуба, да не тобою она куплена!
        Мать Самсона, Людмила Александровна, взяла в руки, издававший трели сотовый телефон:
        - Марк Денисович это ты опять? Просила тебя по-человечески к нам домой не звонить!
        - Людмила Александровна, объясни, почему вы Маргариту домой отправили?
        - Не лезь в наши дела, это не нашего с тобой ума дело.
        - Политика такая у твоего благоверного?
        - Не сыпь соль на рану, и так больно и тревожно, меня в это дело не пускают, сама по ней скучаю.
        - Людмила, я скучаю без тебя.
        - Я тоже.
        - Встретимся?
        - Зачем, все быльем поросло.
        - На работу бы вышла, чего дома сидишь?
        - С несостоявшейся невесткой в одном подразделении работать?
        - А что такого?
        - Ладно, без меня обойдетесь.
        Сергей Николаевич, вызвал к себе в кабинет Нинель.
        - Нинель, ты зачем к Самсону ходила?
        - А вам уже сообщили?
        - Не без этого.
        - Я только хотела ему сказать, что он сурово обошелся с моей кузиной Маргаритой.
        - Ты куда лезешь не в свое дело?
        - Извините, не сдержалась.
        - Зашла бы в кабинет Самсона Сергеевича на работе, а ты к нему домой пришла. А насчет их жизни, не лезь с советами, все под контролем.
        - Суровый у вас контроль.
        - А теперь по делу… Ты хорошо знаешь английский язык?
        - Зачем он вам?
        - Насколько мне известно, с Самсоном ты познакомилась на курсах английского языка.
        - Давно это было.
        - Недавно. Есть предложение, нам с тобой поехать в Англию.
        - А как на это Людмила Александровна прореагирует?
        - Ты поедешь в командировку со мной, - это называется работа, назидательно ответил Сергей Николаевич.
        - Понятно, работа есть работа, я поеду, - покорно согласилась Нинель.
        - Как там Нина растет?
        - Она ваша дочь.
        - Так я и говорю дочь Нина, я от нее не отрекаюсь, премию твоему мужу Марку выдаю на ее воспитание, все путем, дорогая.
        - Хорошо растет, на вас она похожа, как две капли воды из одного святого источника.
        - Марк заметил сходство?
        - Шутил однажды с сарказмом и все.
        Англия оказалась в двадцати минутах езды от фирмы, обычным санаторием, где Нинель и Сергей Николаевич прожили неделю своей командировки. Через неделю в тот же санаторий приехали Марк Денисович и Людмила Александровна, они встретились на обеде за одним столиком. Тактичность высшей степени проявили все четверо, никто никому не сказал ни слова упрека, после обеда разошлись в том составе, в каком приехали, по своим номерам.
        К ужину Нинель и Сергей Николаевич покинули санаторий.
        Я вышла на работу, и удивленно заметила, что за столом начальника сидит Валера.
        - Валера, ты чего на чужом месте сидишь? - спросила я, улыбаясь.
        - Маргарита, это теперь мое место. Приехал Сергей Николаевич из командировки, меня повысил, а Марка Денисовича понизил в должности.
        - Интересно, но ладно, напомни свое отчество, господин начальник?
        - Валера и все.
        - Ты родственник Марка?
        - Нет, даже не племянник. Меня повысили.
        - И ты об этом спокойно говоришь?
        - Я и живу спокойно, как нормальный холостой мужчина без вредных привычек.
        - Верю.
        - Маргарита, поедем вечером в гостиницу, есть одна на примете, отметим мое повышение.
        - Запросто, только почему не ко мне домой?
        - Ты вся своя, хорошо влилась в дружный коллектив руководства, - с иронией проговорил Валера.
        - А если я не поеду?
        - Поедешь в другой раз, у женщин свои причуды, кстати, торт стоит на чайном столе.
        - Валера, спасибо.
        - Я пошутил! Я не начальник!
        - Так ты мне больше нравишься, уйди с чужого места! - прикрикнула я.
        - Торт в честь твоего возвращения из длительного отпуска.
        - Ты очень любезен, благодарю.
        - Что так чопорно говоришь?
        - Не знаю, где ложь, где - правда.
        - Правда, в том, что я хочу быть с тобой. Я - хочу быть с тобой! - пропел Валера последнюю фразу и посмотрел на белый потолок.
        - Ты и так со мной, на рабочем месте.
        Самсон Сергеевич сидел на своем рабочем месте и наблюдал на экране комнату, в которой сидели Маргарита и Валера, поведение бывшей невесты ему понравилось, и он решил, что за ней еще понаблюдает. Он отключил экран и приступил к основной работе.
        Я посмотрела в сторону глазка и поняла, что его отключили, но Валере все равно ничего не сказала, да он вероятно и сам все знал. Он открыл ящик в своем столе, светодиод, подключенный им для слежения за работой телевизионного глаза, не горел. Он давно сделал себе такую информативную подсветку в своем столе. Если не горит в столе светодиод, значит, никто не просматривает комнату, но об этом Валера свято молчал.
        - Маргарита, отбой местной тревоги, я все же тебя жду вот по этому адресу, - сказал Валера и протянул мне визитку гостиницы.
        - Молодец, Валера, шикарный номер!
        - На том стоим. Маргарита ты по телефону говори сдержанно, или вовсе не говори.
        - Спасибо за предупреждение. Только я теперь совсем не понимаю кто чей на этой фирме.
        - И не надо, исторически сложившиеся отношения между людьми. Тебя так просто использовали, навели справки о твоем здоровье до пятого колена и потом отстранили от дворянского гнезда. Обидно? Досадно?
        - Да ладно.
        - Умница, а ты мне сразу понравилась, как только я тебя увидел, но, меня лично предупредили, чтобы я к тебе не подходил, что я и выполняю по мере сил.
        - А сейчас, что изменилось?
        - Теперь ты чужая брошенная невеста имею право подойти к тебе, но в скрытой форме.
        - Шпиономания.
        - Нет, способ существования.
        - Хорошо, с тебя диадема.
        - А это еще, что такое?
        - Мечта моя янтарная.
        - А, что янтарь на свете кончился? - усмехнулся Валера.
        - Нет, но я хочу янтарную диадему.
        - От меня, что надо?
        - На самом деле я хочу янтарный ободок.
        - Вот это понятней, так купи ободок да наклей на него янтарь.
        - Грубая работа.
        - Подумаю.
        Марк Денисович и Людмила Александровна остались одни за столом столовой санатория. Ужин прошел в молчании. На улице он заговорил:
        - Людмила, ты знала, что твой муж в этом санатории, а не в Англии?
        - Сколько живу с Сергеем Николаевичем, столько и не знаю, что от него ожидать.
        Знаешь, если ему покажется, что за ним следят, то он резко меняет свой маршрут.
        Он выбрасывает дорогие билеты на поезд и самолет, меняет время, меняет место. Я ничему не удивляюсь.
        - Да, но мы попали в глупое положение!
        - Я этого не заметила.
        - Но он был с Нинель!
        - У них есть общий ребенок, Нина, имеют право на встречи.
        - Нет слов. Это таким образом я узнаю о своем роге на лбу?
        - Прости, я думала, если я знаю, что Нина дочь Сергея Николаевича, то ты об этом тем более знаешь. У нас с тобой есть неделя на отдых, будем отдыхать.
        - О чем ты говоришь?! Какой отдых! Пусть Нина думает, что я - ее отец! А с Нинель я непременно разведусь! Кстати, а меня за эту неделю не уволят?
        - И даже в должности не понизят, - заверила Людмила Александровна.
        - Будем надеяться. Меня другое волнует, то, что Самсон не прописал у себя Маргариту.
        - Столичный подход. Это все так, но мы из-за них пошли на размен квартиры с доплатой, а Самсон теперь один живет в двухкомнатной квартире.
        - Людмила, ты, что-то в этом можешь изменить?
        - Нет, хуже то, что Маргарита найдет себе другого мужчину.
        - Валеру.
        - Откуда ты знаешь? - спросила Людмила Александровна.
        - Я уверен, что они сегодня встретятся, используя мое отсутствие на работе на разговоры на личные темы.
        - Вот и все, круг измен замкнулся в очередной раз.
        - Это жизнь, а не измены, - сурово проговорил Марк Денисович.
        Нинель вернулась домой и Нины не обнаружила, она была у подружки.
        Муж вернулся через неделю сияющий и довольный.
        - Марк, с кем был так долго? С Людмилой Александровной?
        - Не скажу, ты все сама видела.
        - С кем еще тебе быть, как ни с ней.
        - Ты опять была с Сергеем Николаевичем, у нас с тобой растет его дочь, так, что я свободен от твоих упреков.
        - Я не упрекаю, а выясняю обстоятельства сложившейся ситуации. Про Нину она тебе сказала? Не смогла промолчать, - надула губы Нинель.
        - Выяснила? Разойдемся по своим комнатам и изобразим счастливую пару перед ребенком, его завтра приведут. Кстати о твоих дочках. Ты давно не звонила Инге, как она там с отцом живет?
        - Все у нас не так, как надо. Звонить не буду, у нее новая мама - жена Адама.
        Ты прав. Есть будешь?
        - С этого бы и начинала.
        - А Людмила Александровна тебя не покормила?
        - Нет, нам было не до еды. Ну, чего прицепилась?! Нас хорошо кормили!
        - Понятно, садись за стол, я успела приготовить, - миролюбиво пригласила Нинель, у нее с души слетел камень насчет происхождения Нины.
        - Хорошая у меня жена! - воскликнул Марк и приступил к поздней трапезе.
        Я вернулась домой, телефон проговорил:
        - Самсон звонил.
        - Что хотел?
        - Предлагает прописать тебя.
        - Оно и видно, щеки горят…
        Самсон сидел дома и рисовал план двухэтажного особняка. Ему было скучно. Он механически набрал номер сотового телефона Маргариты.
        - Маргарита, я виноват перед тобой, ты виновата передо мной, возвращайся ко мне.
        - Я в чем виновата?
        - Ты сегодня была с Валерой.
        - Ты сквозь стены видишь?
        - Знаю, кое-что о жизни.
        - Угадал, была с ним, как брошенная тобой девушка.
        - Я бросил, я и подниму. Рисую план нашего дома, нужен твой совет, но сегодня после Валеры я не хочу тебя видеть, а завтра приезжай, пожалуйста, или переезжай ко мне, я пришлю тебе помощников.
        - Подумаю.
        - Думать не надо, надо просто ко мне вернуться. У тебя была мечта - Валера, ты его - получила, теперь без мечты возвращайся.
        - Ты прав.
        - Я всегда прав.
        - Самсон, я не буду жить в твоем особняке, - сказала я, входя в его квартиру.
        - Почему, если это не секрет фирмы одуванчик? - удивленно спросил Самсон.
        - Понимаешь, я не могу жить в частных домах, у меня комплекс больших зданий, я боюсь дач и маленьких домов.
        - Маргарита, мы поставим охранную сигнализацию по всему периметру дома, все будет на контроле, на центральном пункте.
        - Мне квартира в многоэтажном доме больше подходит.
        - Так, один вопрос решили, и есть второй вопрос: ты родишь мне дочь?
        - Да не вопрос, но в моей квартире, нам будет тесно.
        - Слушай, а у тебя нет где-нибудь сестры или брата?
        - Зачем тебе они?
        - Понимаешь, мне тут теорию развернули, если в семье жены было двое детей, то и она двоих детей родит, если трое - родит троих, а ты, что одна у матери?
        - Ты, ведь знаешь, у меня есть двоюродная сестра Нинель.
        - Почему я о ней не знаю?
        - Не глупи, у нее есть дочь Нина, так Нина твоя младшая сестра по отцу.
        - Очень хорошо! Значит, у меня есть надежда, что у меня будет двоюродная дочь!
        - Сомневаюсь, мы с тобой вместе не живем.
        - Ты забыла, что я пропускал твою платоническую мечту - Валеру, а после него надо месяц ждать, чтобы быть уверенным, что дочь будет моя, а не двоюродная.
        - Благоразумный у меня жених.
        - Через месяц переедешь в эту квартиру.
        - А я перееду сейчас, мне здесь все нравиться.
        - Ты уверена? Рад, - сказал Самсон и щелкнул пульт телевизора, - Маргарита, не могу я ждать месяц, я соскучился, ты мне сейчас нужна, скажи, что с Валерой ты не была, я тебя разыгрываю.
        - У меня Валеры не было.
        - Точно?
        - Более чем.
        - А я поверю, хотя от ревности меня выкручивает всего.
        - Живи спокойно.
        Самсон подошел ко мне, поднял на руки и отнес на большую кровать.
        Я подумала, что Самсон мне больше подходит, чем Валера, но я все же вырвалась и убежала.
        Самсон на этом не успокоился. Вместе с ним пришли еще два парня, они взяли мои вещи и унесли. Жизнь моя усложнилась, впервые все заботы легли на ее плечи, но надо отдать должное Самсону, он привозил продукты и иногда мыл посуду. Мы стали одной семьей, в новом качестве мы сами себе понравились.
        На работе я с Валерой говорила теперь только о работе, словно между нами никогда и нечего не было. Приехал Марк Денисович, и все встало на свои места. Иногда я задумчиво смотрела в сторону Валеры только и всего, потом я переводила взгляд на маленькое зеркало на полочке, над рабочим столом и мне опять хотелось янтарный обруч на голову. Я встряхивала свою рыжеватую гриву волос и опускала голову над очередной мебельной разработкой.
        Вспомнила я Нинель на свою голову, раздался вечером телефонный звонок, та быстро проговорила:
        - Маргарита, будь другом, хочу волосы нарастить, весна, сама понимаешь, дай денег, ты у нас теперь богатая.
        - С чего ты это решила?
        - Муж у тебя богатый Буратино, а мне как раз пяти золотых не хватает.
        - Нинель, я чего-то не понимаю?
        - Интересное кино, это что я забыла в дачном захолустье? А тут столица, ты уехала, я приехала на твое место.
        - А Марк как он на это прореагировал?
        - Он большой мальчик и остался один с Ниной. Давно я тебя не видела. Деньги дашь?
        - У меня нет.
        - Чего я перед тобой души открываю, если у тебя денег нет? Жадная стала?
        - Нет, мне новую машину купили, расходы всякие.
        - Кузине денег не осталось?
        - Проси у своего мужчины.
        - Издеваешься? У нас баш на баш, без финансовых взаимных вливаний и официальных бумаг.
        - У меня денег, правда, нет. -…
        Это я вспомнила, как Нинель устраивалась к нам на работу.
        Прошло пару дней, Нинель пришла в мой дом после поездки на Балтийское море.
        - Маргарита, младшее поколение должно знать друг друга и мужа сестры.
        Вышел Самсон, поздоровался с Марго.
        - Самсон, возьмите меня к себе на работу, - неожиданно для всех попросила Нинель, а то я среди вас словно бедная родственница.
        Самсон окинул внешний облик странной сестры своей невесты, нашел между ними и сходство и различие. Нинель была выше ростом, с длинными черными волосами.
        - Нинель, а кем бы вы хотели работать?
        - А вы как думаете?
        - Мне о вас Маргарита почти ничего не говорила, пройдите в комнату, поговорим.
        Я потому о ней и не говорила, что Нинель путем нигде не училась, на учебу у нее была отъявленная лень, но в менеджеры выбилась, да видно ей этот труд с поездками порядком надоел.
        - Нинель, я в затруднительном положении, у нас научно - техническая фирма, могу взять снабженцем, больше ничего на ум не приходит. Вам придется приобретать комплектующие элементы, используемые в наших изделиях, много поездок. Машину водить можете? - спросил Самсон.
        - Могу.
        - Так и я могу ответить вам - могу взять на разъездную работу.
        - Вот вы какие! А я учусь на вечернем химическом факультете, - сказала Нинель и направилась к двери.
        Я пошла следом за ней с одной целью - закрыть дверь. Свою сестру по мужчинам я помнила, но без особой радости.
        - До свидания, Маргарита, - сказала Нинель, закрывая за собой дверь.
        Нинель вышла и расплакалась. Амбиций у нее много, а способностей к труду, мало…
        - Красивая у тебя сестра, - сказал Самсон.
        - А на работу не взял.
        - Куда ни скажешь?
        - Не скажу, ужин готов.
        - Вы не очень дружные сестры.
        - Самсон меняй тему, она сама разберется в своих делах, у нее свои непонятные мне способности.
        - Заметно.
        Глава 7
        Домашняя пальма Самсон, утолив свой любовный пыл многократно, естественно хотел освободиться от меня до следующего своего периода желаний. Отдых необходим, но сказать, своей даме любви, то есть мне, что он не может больше, он не может. Ему проще сказать, что я бревно в постели, а не любящая женщина, он мне это и говорил.
        То есть мужчина, плюнув многократно в женский колодец, потом плюет словами в мою душу, дабы не унижать свое мужское достоинство перед лицом женщины. Так получалось у меня с Самсоном, пока мы жили вместе.
        Женщина, существо странное до безобразия, я начинаю верить мужчине, что я на самом деле особа, не способная на любовь. Что я делаю? Проверяю свою способность на любовь! Находиться второй мужчина, я ему не даюсь, потому что, считаю себя не способной любить, но в результате так разжигаю свою женскую сущность и его мужские, сексуальные желания так, что только полнейшее чудо нас может спасти от проверочной любви.
        Естественно, второй мужчина Валера, в порыве пагубных страстей, говорит мне, что она я настоящая женщина. И я довольна, главное в этом вопросе первому мужчине, не рассказать, о своей победе на любовном фронте. Но это трудно.
        Я, утолив свою страсть с Валерой, отказываюсь от любви с Самсоном. Он, тут же начинает подозревать о том, что у него есть счастливый соперник! Он пытается поцеловать меня, а я нервно отклоняю свое лицо от его поцелуев, и, защищаясь от объятий, я отказываюсь всеми способами от прикосновений с Самсоном. Даже прикосновения его становятся мне ненавистными.
        Простая остаточная деформация чувств женщины. Я не закаленная пружина, это закаленной пружине все не почем.
        Мужчина, исчерпав все попытки найти ответные чувства в любимой женщине, переходит к насильственным способам. Он пытается меня схватить и бросить на постель, он не дает мне свободно перемещаться по квартире. Это уже охота!
        Натуральная охота мужчины за женщиной. И вот, я проговариваюсь о том, что другой мужчина признал меня настоящей женщиной…
        Глупая женщина, глупая.
        Мужчина всаживает женщине свое жало с задней стороны тела, дикий крик раздается в пространстве! Он отмстил мне, но за месть я начинаю его ненавидеть до глубины своей души.
        Какую женщину можно назвать величественным и оскорбительным сочетанием слов 'настоящая женщина'? Какую? Прежде всего, меня, закаленную в любви с мужчинами, не размазню, не плачущую иву от любой мужской обиды. Я обязательно красива для мужчин, я сексуальна на их взгляд, я обольстительна с их точки зрения!
        Я - Женщина!
        Но, я женщина не только для мужчин, у меня есть своя работа, свои интересы, семья. Я не зарабатываю на сексуальных отношениях, а просто живу, но, на свою беду и счастье, мужчины мимо меня не могут пройти. Я могу влюбиться, я могу любить, но всему я знаю меру, но не цену!!!
        Главное для женщины в отношениях с мужчинами, остаться здоровой! Если я, например, попала в сети сильного мужчины, и он требует от меня постоянной любви, то я должна его полюбить ради своей жизни! Уйти от мужчины я смогу только когда он меня отпустит, но я не должна опускаться, спиваться! Главное - жизнь и здоровье! Быть женщиной - это труд, быть здоровой женщиной - двойной труд и умеренность в собственных желаниях.
        Кто у женщины хозяин: муж или работодатель? Кто больше платит? Кто из них сильнее? Может ли муж защитить свою жену от других мужчин, и их любовных посягательств? Монолитный треугольник. Муж, конечно прикрытие для женщины, типа чадры, но он не всесилен. Дело далеко не в его мужской силе, речь не идет о его мускулах на руках, хотя это имеет огромное значение.
        Жизнь так устроена, что денег у редких мужчин хватает на жену. Если у жены находиться сильный покровитель, он сделает ее мужа, беднее, слабее. Он найдет дорогу к замужней женщине. Интересно то, что этот, второй мужчина, может не использовать ее, как женщину в прямом смысле, она ему просто нужна в его царственном окружении. Она должна быть рядом с ним!
        Фрейлина из окружения. У него, скорее всего, есть жена, он ей физически верен, но платонически он верен совсем другой женщине, из своего окружения, а именно, ЕЙ! И не всегда она его секретарша, ее умственный уровень может быть очень высок.
        Их сближают производственные или другие интересы. Но Он требует от НЕЕ платонической верности в этих отношениях. Он увольняет тех мужчин, которые к ней подходят чаще других. Он начинает платить ей меньше, если рядом с ней заметит… ее мужа!
        В таких тайных треугольниках Я чувствую себя, как рыба в воде.
        Домашняя пальма улыбалась чистыми листами двум любящим друг друга людям. Я улыбалась, Самсон хмурился. Кто из них пальма? Но сейчас не об этом.
        Он долго ждал меня, очень долго, недели две. Он писал мне письма не е-мейл ежедневно, я не отвечала. Он посылал мне приглашения в кафе, я не приходила, он писал стихи собственного сочинения, я молчала. Он стал худеть, и мало бриться, его лицо стало хмурым, непроницаемым.
        Я погрязла в рабочих и домашних проблемах, и мельком читала его сообщения в почте, и сбрасывала их в один файл. Дела цеплялись одно за другое, возникали предвиденные и неожиданные проблемы, я даже свалилась со стола, на который залезла, чтобы…, но это неважно. У стола подломились две ножки с одной стороны.
        Полет в пространство был неожиданным. Вся оргтехника на столе наклонилась и съехала с него, как с горки. Компьютер выдержал падение и вновь заработал.
        Головокружение от падения прошло через полчаса. Ссадина на ноге…
        Мы лежали с Самсоном под домашней пальмой, на огромном лежбище, ссадина на ноге сверкала всей своей красой.
        - Я тебя звал, звал, а дома ты только падаешь, ты даже рану не смазала.
        Самсон достал йод, крем, для заживления ран, смазал рану:
        - Следующий раз, когда придешь с двумя новыми ссадинами, хоть эта заживет.
        Он обнял меня, я сдвинула ногу в сторону, чтобы до ее ноги мужчина не дотрагивался, а все остальное было в его распоряжение.
        - Я готов жениться на тебе, - сказал Самсон и потонул в недрах моего организма. - 'Если б я была царицей'… Если бы я была хотя бы мэром столицы, - сказала я, лежа на плече у мужчины.
        - Зачем тебе это нужно? - спросил он, обнимаю мое голое тело.
        - Я бы наложила запрет на любое строительство в центре столицы! Эрозия земель внутри первого кольца за пределами здравого смысла. Жажда наживы ни женщинам, когда они зарабатывают эрозию внутренних органов, от столкновения с мужчинами, ни земле-матушке, когда ее долбят сваями, здоровья не приносят. Изрытые, многократно застроенные земли просят отдыха. Снесли гостиницу, а взамен скверик посадить и не больше, урон экономический?
        - Значит, я порчу твое здоровье? - спросил Самсон, - а земля внутри садового кольца меня не волнует, а за экономический ущерб тебя и дня мэром не продержат.
        - Жаль, землю жалко, - сказала я и поцеловала его в щечку.
        - Птичку лучше пожалей, их совсем извели из-за того, что где-то пять человек от чего-то умерли, - сказал нервно Самсон и крепко сжал в своих объятиях не мэра, а меня.
        - Знаешь, почему две башни протаранили самолеты? - спросила я у мужчины, поднимаясь с постели, свесив ноги с одной ее стороны.
        - Террористический акт - ответил Самсон, свесив ноги с другой стороны постели.
        - Акт он и есть акт.
        - Ты, чего попугая изображаешь: акт, акт, акт.
        - Две башни это ноги.
        - Чьи ноги? Великана? - спросил мужчина, направляясь открыть дверь комнаты.
        - Не знаю. Если ты лежишь на пляже, перед тобой стоят ноги и мешают смотреть вдаль.
        - Ты еще подумай, стоэтажные башни, ноги, пляж, - проговорил мужчина и ушел в санузел.
        - Башни мешали смотреть вдаль, но кому? - протянула я, наливая кипяток на щепотку растворимого кофе в чашке.
        - А, что изображали два самолета, тараня башни? - спросил мужчина, наливая воду, в кружку.
        - Две стрелы амура.
        - Хочешь сказать, что кто-то мстил за поруганную любовь? Ведь сильно пострадали рестораны, а повар вылетел в окно.
        - Точно, это была мужская месть, - сказала я, выходя из квартиры мужчины.
        Я подождала, пока Самсон закрыл входную дверь в квартиру, и подошел ко мне, почти одновременно открылись двери лифта. Я посмотрела на себя в зеркало на стене лифта, перевела глаза на лицо мужчины.
        Он неожиданно спросил:
        - Почему свая угодила в вагон метро?
        - Потому что я позвонила тебе, что еду к тебе, забыл?
        - Ты кого из себя возомнила?
        - Себя.
        - Ладно, проехали, ты ведь не была в том вагоне метро.
        - Я долго делала прическу, это меня и спасло, и опоздала в тот вагон, когда подъехала к метро, вход был уже закрыт, поэтому взяла машину, а когда подъехала к следующей остановке метро, и эта станция метро закрылась, так и приехала к тебе на машине.
        - Стоп, - сказал Самсон, открывая дверь подъезда передо мной, - почему из-за тебя вонзили сваю?
        - Ты забыл, что я работаю в большой компании, что мой телефон на прослушивании, когда я сказала, что еду к тебе, шеф дал команду, ударить сваей по моей измене.
        - Ладно, свая в метро местная, но две башни они за морем - океаном находятся, или находились, с кем ты там говорила? - спросил Самсон, выходя на тропу, покрытую асфальтом с редкими наплывами льда.
        - С Инессой Евгеньевной говорила.
        - Что?! Ты и там успела поговорить? Я в шутку спросил.
        - Она была в том ресторане на каком-то шестидесятом этаже, за сутки до катастрофы, то есть 10, а с ней я встретилась 12 в столице, на одном общем сборище в антикварном магазине.
        - Врешь?!
        - Еще чего, встреча зафиксирована, мое, и ее присутствие тоже, а уж ее перелет через океан тем паче есть в аэрофлоте.
        Мы остановились на дороге.
        - Так, а какое отношение ты имеешь к птичкам? К петушкам и курочкам?
        - Я еще про башни не договорила.
        - Говори.
        - Инесса Евгеньевна встречалась с сыном Валерой в одной из башен, по принципу, народу много не заметят.
        - А кто им мстил?
        - Не знаю.
        - Тогда говори про птичек.
        - Не скажу, я про птичек сказку сочинила, она в конкурсе победила.
        - И объявили птичий грипп?
        - Не знаю.
        И мы пошли дальше.
        Машина моя давно была в ремонте, а Самсон себе еще не купил, мы остановили такси.
        - Я все насчет сваи, Маргарита, если я твой единственный мужчина на данный момент времени, то какая может быть измена со мной? - спросил Самсон.
        - И я так думаю, какая? - ответила она.
        - Логики никакой нет, - сказал Самсон, поставив на глупой теме точку.
        Глава 8
        Сдвиг по фазе Теплое марево опустилось на землю, сжало тело своим теплом, и ватной ленью.
        Ватное состояние души и тела, особенно мозга, трудно переносится. 'Надо срочно сменить направление деятельности', - промелькнуло в моем мозгу. Я взяла газету и стала смотреть объявления по продажи щенят, мне захотелось купить маленькую, породистую собачку. Ничего подходящего я не нашла, но меня нашли.
        Я пошла в парикмахерскую, делать укладку волос. Вскоре появилась женщина, обладающая громким, пронзительным голосом, она кому-то рассказывала о своих щенках. Я прислушалась, разговор шел между женщинами о щенках, словно специально для меня. С красивой прической я подошла к женщине, найдя ее по голосу. Мы договорились и вместе поехали смотреть щенков.
        Три породистых щенка, с острыми ушками, бежевого цвета, смотрели на нас влажными глазами. Один щенок мне понравился, я его взяла на руки. Щенок состоял из тонких косточек и скользкой шкурки. Он выпрыгнул из моих рук. Хозяйка взвизгнула от негодования, стала смотреть его лапки на целостность. Я загрустила, сказала, что сутки подумаю, да и щенок стоил приличных денег, с собой такую сумму я не носила в парикмахерскую.
        По дороге домой я приобрела сумку для переноски щенка, корм и еще некоторые щенячьи принадлежности, и задумалась, а нужен ли мне щенок той терьра?
        Дома меня ждала относительная неприятность, у вторых соседей по лестничной площадке произошло ряд событий весьма трагических. Сын соседей, крупный улыбчивый мужчина, с небольшой лысиной, недосчитался заднего, левого колеса, но его не сняли с машины, а подожгли. Его отец вышел из подъезда, когда машина задымилась, он бросился за водой, и…
        Дело в том, что пожилой мужчина шел на перевязку после операции, у него от резких движений шов разошелся, дикая боль пронзила его бренное тело. Машина, на которой его должен был отвезти сын, горела. Мать молодого соседа, выглянула в окно, увидев, что горит их машина, что ее муж лежит на асфальте, схватившись рукой за рану после операции, потеряла подвижность. У нее уже был инсульт. Муж ее буквально выходил в больнице, а теперь сам лежал и не двигался на асфальте.
        Сын ходил за пивом, а когда вернулся, увидел горящую машину, и лежащего на асфальте отца. Он бросился домой, звонить пожарникам, но дома обнаружил, лежащую, у окна, мать. Он вызвал службы, вышел из квартиры, точнее вылетел из своей квартиры с двумя ведрами воды, и окатил водой из ведер меня, открывающую свою дверь, с огромными пакетами в руках.
        Поднятые парикмахером волосы на моей голове на должную высоту, быстро опустились под ведерным запасом воды, превратившись в мокрые сосульки. Я не видела, что произошло на улице, так как она вошла в подъезд, когда на улице все было нормально, меня задержала Инесса Евгеньевна, показывая результат своего ремонта квартиры. А у меня на вечер намечалось романтическое свидание с Самсоном, а теперь я была в мокрых сосульках волос…
        - Митя, что ты себе позволяешь! - закричала я истошным голосом.
        - Маргарита, у меня крупные неприятности, лучше помоги, посиди с мамой до приезда врача.
        - Сам не можешь, ходишь тут с водой, - крикнула я вслед убегающему мужчине, однако, поставив дома сумки, вошла в открытую дверь соседей.
        Соседка лежала на полу, открывала рот, вращала глазами, но и звука не могла произнести.
        Живая она, - подумала я, и спросила:
        - Леонтьевна, ты чего не говоришь? Что с тобой?
        Молчанье было мне ответом, и раскрытые от ужаса глаза. Глаза показывали на таблетки, лежащие на холодильнике. Я взяла их в руки и стала показывать соседке, та глазами выбрала нужные. После выпитых таблеток, Леонтьевна закрыла глаза, но дыхание было заметно, по ее слегка колыхающейся груди.
        Митя, выбежав на улицу с пустыми ведрами, бросил их за ненадобностью, хлопнул себя по лбу и сквозь клубы дыма от горящей резины, попытался достать огнетушитель из машины. Невдалеке от горящей машины, остановилась черная, блестящая машина, из нее выскочил молодой мужчина с огнетушителем, и быстро потушил горящее и дымящее колесо. Рядом с отцом Мити стоял пожилой мужчина, разговаривая с ним. Отец так и держался за шов, после недавней операции и не давал себя поднимать. Приехавшая скорая помощь, забрала родителей Мити. А он, вернувшись из больницы, позвонил в мою дверь, чтобы извиниться и излить душу, вместо воды.
        Я открыла дверь с крупными бигуди на голове.
        - Как дела, Митя?
        - Нормально, отца перевязали и отпустили домой, мать положили в палату, из которой недавно выписали, колесо сменил, - проговорил Митя, плюхнувшись на собранный диван, - Маргарита, а ты что такое объемное купила?
        - Собачку хочу купить, вот и купила перевозку для нее, домик, поводки с камнями, посмотри, какие красивые, - и я достала ошейник и поводок, с крупными украшениями.
        - А куда с прической собиралась? Я ее заметил перед тем, как ты сникла под водой.
        - Ты мне, как всегда все испортил, у меня сегодня свидание.
        - Правильно, что я тебя облил водой, я не хочу, чтобы ты шла к другому мужчине.
        - Митя, мы с тобой только знакомые, какое тебе дело до моих мужчин, ты мне не муж!
        - Я твой сосед, с тех пор, как себя помню, ты мне, как родная, можно сказать.
        - Глупец, я свободная женщина, без мужа, могу выбрать себе мужчину своей жизни или нет?
        - Можешь выбрать меня.
        - Так, ты еще со своей женой не развелся, сбежал от нее и живешь у родителей, а я то здесь при чем?
        - А, если я тебя люблю?
        В это время на улице, загорелось колесо машины, хозяин которой истратил свой огнетушитель на машину Мити. Дым повалил черный и едкий. Окна хозяина машины выходили на другую сторону дома. Он пожара не видел.
        Дворник Маня рядом со своим домом разбила цветник, ей очень мешали машины, заезжающие на газон, она придумала маленькую хитрость. Если машина заезжала на газон одним колесом, то вторым невольно ехала по асфальту и включала зажигалку, спрятанную в асфальт. Против лома нет приема, - так думала дворник, и ломом пробила в асфальте ямку, заточила в нее зажигалку, подлила бензина. Колесо включало зажигалку, бензин горел, колесо дымило и горело. Весь секрет Мани, для охраны газона с ее цветочками. Чего она хотела? Чтобы показали ее и ее газон по телевизору, и ее показывали по телевизору вместе с ее цветным газоном.
        Маня словно потерялась в жизни и жила рядом с запасным аэродромом, почему он запасной, ей было не понять, но он ей безумно нравился. Странный аэродром, чаще всего на нем стояли Яки и вертолеты, иногда приезжали летчики, садились в самолеты и улетали. Женщина на глаза им не попадалась. В огражденье аэродрома был свой лаз, она его никому не продавала, сама подкопала, сама лазила и закрывала ветками перед уходом. Надо сказать тем и жала.
        Аэродром обслуживали несколько человек, иногда вообще никого не было видно, поэтому вездесущая Маня чувствовала себя на нем, как дома. Она знала, где стоит горючее, как открыть двери, как их закрыть. У нее был такой беспробудный вид, что, глядя на нее, все пытались ее в упор не видеть и не видели, на свою голову.
        В ветвях одного дерева Маня не поленилась и сделала насест, она забиралась на него, и ощущала себя летчицей, наблюдая за обстановкой на аэродроме. Ей нравились летчики, нравились военные в форме, мужчины, что надо, но не для нее, это она безрадостно осознавала.
        Женщина не кручинилась, ходила в брюках и куртке списанных служителями аэродрома на помойку, поэтому сильно от них не отличалась, то есть сохраняла свою невидимость. Волосы ее никто не видел, на голове у нее всегда была кепка, которая менялась непонятным образом. Как-то на аэродром приехал картеж машин, один военный и один местный летчик сели в самолет. У военного на погонах была одна звездочка, Маня разбиралась в их количестве, но не в качестве. Военный с одной звездочкой улыбался задорной улыбкой, Маня так и обомлела, он ей понравился.
        Она уже жалела, что горючее взяли из ангара, которое она сама лично разбавила.
        Каким образом? Все вам расскажи, что она зря жила под его забором, можно сказать в землянке. Рядом с аэродромом шла траншея времен второй мировой войны, в одном месте этой траншеи была землянка, ее Маня и облюбовала себе в качестве летней дачи. За подобное жилье она естественно не платила, но кушать ей всегда хотелось.
        Она нашла мужичка без особых примет и внешности, он у нее покупал авиационный бензин. Так и жила Маня на своей летней даче. Как-то сидя на насесте ей пришло в голову, что люди могут обнаружить отсутствие горючего, его утечку. В минуты трезвости Маня решила, что не позволит такого обстоятельства, нет, она не вредитель, она Маня. Все, и стала Маня носить воду. У нее было две фляжки, в одну бензин вливала, из другой добавляла воду. Все путем, как в аптеке. Дебет и кредит.
        Самолет набрал высоту и заурчал, словно в его желудке было много пива, а не бензина. Маня прищурилась, глядя в голубое небо. Она чувствовала, что военного с одной звездочкой на погонах ей больше не увидеть. Телевизора в землянке у нее не было, газеты она читала крайне редко, но сердцем чувствовала, что сделала большую глупость.
        Правильно чувствовала. Самолет пошел в пике, и нырнул в землю. Маня прямо ахнула.
        Она этого не хотела, у нее самой журчало в желудке, и она покинула аэродром в поисках пресловутой пищи. Ей перепал пакет молока, булка, и больше у нее денег не было. Маня пошла к своему насесту с пакетом молока, и булкой. Впервые ее задержали с этим пакетом молока, но молоко спасло, и ее отпустили. Народу понаехало, мужиков видимо, не видимо. Все вокруг упавшего самолета суетились, ели пробралась она к своему насесту.
        Видит она сквозь листву, что останки люди собирают, два ведра набрали. Ужас прямо охватил ее. Решила она, что не будет больше бензин разбавлять, а то такие мужики в землю врезаются, жуть, какие красивые. Через сутки народу стало поменьше, и она пошла на место падения самолета. Бульдозеры уже почти все сравняли.
        В луже лежала рука, в другом месте она обнаружила ухо, под ухом была родинка или грязь. Все, что насобирала, положила на бугорок и исчезла. Нашла погон с одной звездочкой и взяла его в качестве сувенира от красивого военного. От молока шумело в голове, не ее это напиток, ей бы бутылку, и голова не болела. Молоко промыло одну извилину в ее мозгу, и Маня вспомнила, что у нее был муж, летчик, что он летал на Яке, поэтому она и живет рядом с запасным аэродромом. Она еще что-то пыталась вспомнить и не хотела вспоминать, а чего она не хотела вспоминать, она не помнила.
        Маню осенила простая мысль, что надо помянуть погибших, а нечем. Тут она заметила, что на аэродром идет женщина в сопровождении двух военных, в форме такой же, как у погибшего майора. На аэродром их не пустили, появилась охрана, а только что никого не было. Они постояли и ушли, оставив… Женщина сорвалась с места, и правильно сделала, у ворот стояла бутылка и лежала закуска, и граненый стаканчик.
        Маня потянулась за бутылкой, охранник схватил ее за руку:
        - Куда, Маня!? Не для тебя стоит.
        - А ты откуда меня знаешь?
        - Ты меня не помнишь?
        Маня напрягла всю свою память, но не могла вспомнить ровным счетом ничего.
        - Не помню! - вскрикнула Маня.
        - Я друг твоего покойного мужа.
        - У меня нет покойного мужа. Я одна! - гордо заявила женщина.
        - Совсем ты плохая стала, а какая красавица была, - заговорил охранник.
        - Ты меня не тревожь, - сказала Маня, описывая рукой в воздухе движения.
        - Ты, что за воздух держишься?
        К ним подошла я:
        - О, опять Маня здесь бродит, ушла бы она, куда подальше пока идет выяснение падения самолета.
        - И эта меня знает, - пробурчала Маня.
        - А кто тебя не знает! - в сердцах сказала я, - раньше от тебя всегда пахло цветочными духами, а теперь! - и я с горечью махнула рукой.
        - Маргарита, ты чего волнуешься за нее, побродит тут лето и уйдет, - сказал охранник.
        - Маня, ты пол можешь мыть? - с надеждой на понимание спросила я.
        - У меня земля вместо пола ее мыть не надо.
        - Уборщицей будешь работать, тут в административном здании?
        Взгляд Мани покрылся мглой, и она побрела к насесту.
        - Маргарита, она не в себе, что ты от нее хочешь? - спросил охранник.
        - Вернуть к жизни.
        - Напрасны твои усилия, ты лучше скажи, почему Як разбился?
        - Черный ящик нашли, такие люди разбились! - воскликнула я и всхлипнула.
        - Молчи, имена не называй!
        Я и молчала, потому что в самолете летел с Малахита ко мне сам Самсон, а летчиком у него был муж Мани. Самсон летал на Малахит для выяснения моих отношений с Григорием Сергеевичем перед свадьбой.
        Маня побрела вдоль рва, зарастающего травой и кустарником к своей землянке.
        Рядом с землянкой стояли люди, она спряталась за большой куст и стала слушать.
        - Здесь нашли погон, погибшего майора.
        - Что если он жив?
        - Это невозможно, его останки обнаружены на месте аварии.
        - Да, но кто-то в кучку сложил останки именно майора, их узнали его друзья.
        - Странно, есть вероятность, что в старой землянке живет человек, надо ее сравнять с землей, и поставить плиту.
        - Будет выполнено, товарищ…
        Мани дальнейшее было не интересно, ее летнюю дачу собрались засыпать, заасфальтировать. Она пошла в сторону от людей, от траншеи, куда глаза глядят.
        Споткнулась, упала, очнулась в палате.
        - Митя, Маня в себя пришла, - сказала я.
        - Маня, ты меня узнаешь? - задал свой обычный вопрос Митя, он ей задавал его уже не первый раз.
        - Митя, это ты? - прошептала Маня.
        - Я! Узнала, она меня узнала! - закричал радостно Митя, - все-таки она жена моего друга. Только я не понял, зачем ты подожгла мою машину?
        - Маня у меня для тебя есть духи, цветочные, - сказала я.
        - Спасибо, проведи ими рядом с носом, я так соскучилась по этим приторным запахам прошлого! - громче произнесла Маня, не отвечая Мите.
        - Маня, твоя сестра приехала. Позвать ее? - спросил Митя.
        - Кто она? Я ей не нужна.
        - Ты мне нужна.
        - Митя, зачем я тебе такая нужна?
        - Ты красивая, ты сама не знаешь, какая ты красивая! Ты вылечишься, и все будет хорошо!
        - А я болею? Чем?
        - Тебе было плохо, очень плохо. Твой муж погиб.
        - Не помню мужа, тебя помню, Маргариту помню, сестру не помню.
        - Ты нас видела последнее время, а ее давно не видела.
        - Маня, ты хочешь работать? - спросила я.
        - Хочу, но я не помню, что значит работать.
        В палату вошел врач, интересный блондин, красивого мужского возраста.
        - Она пришла в себя? Ей надо отдохнуть.
        - Доктор, она тут помнит, тут не помнит, - сказала я.
        - Она вспомнит, через неделю приходите, раньше не надо.
        Через неделю в палату пришел Митя, принес цветы, фрукты и платье.
        - Маня, здравствуй!
        - Привет, Митя!
        - Я к тебе с подарками.
        - Вот спасибо, платье в цветочек! Здорово, как! По сезону. Размер мой.
        - Одевай. Пойдем гулять в парке, тебе разрешили прогулки.
        - Сейчас одену.
        Митя вышел.
        Маня взяла платье, уткнулась в него носом и разрыдалась, она впервые заплакала, после гибели мужа. Со слезами утекало ее состояние 'помню - не помню', она все вспомнила. Посмотрела Маня на платье, в нем появилась мокрое пятно. Она его встряхнула, одела, умыла лицо водой из-под крана. Покрутилась Маня перед зеркалом. Женщины в палате затаили дыхание, Маня из жалкого создания, на их глазах превратилась в цветущую женщину в платье с цветочками. Маня вскочила, посмотрела на ноги, на тапочки неизвестного размера, и села на кровать.
        Одна из женщин сообразила и дала ей свои босоножки. Маня взлетела от радости, надела их, они ей были как раз, и выскочила из палаты.
        Митя смотрел на дело своих рук и светился от счастья, что Маня, прекрасная Маня, вернулась к жизни. Она гордо сошла с крыльца и пошла с ним в парк, спрятанный от посторонних глаз забором. По парку ходили люди, встречались известные актеры, Маня их узнавала, улыбалась и шла с Митей дальше.
        - Хочешь, скажу, за что я твою машину подожгла? Не приставай к Маргарите!
        Глаза без всякой хитрости, можно сказать покорно, взирали на говорящего хозяина дома. Хозяину лесть в глазах слуги, пусть временного, очень нравилась.
        Посторонний наблюдатель мог бы сказать, что между ними протекает беседа, полностью устраивающая обе стороны переговоров. Хозяин, Егор Сергеевич давал указания бригадиру ремонтной бригады Огарку. Огарок составлял контракт, оговаривал цену, время, материалы. Бригада, в составе трех человек, сидела на крыльце и курила, перед очередной работой.
        Егор Сергеевич купил по бросовой цене особняк, а теперь по минимальной цене хотел сделать в нем капитальный ремонт. Огарок обладал одной способностью, когда он видел, что хозяин скупой и будет прижимать его бригаду, он начинал смотреть так преданно в глаза хозяину, что о нем трудно было бы даже подумать, что бригадир чем-то не доволен. И внешне все было тип - топ.
        Митя прибыл на место преступления. В хорошо отремонтированной квартире лежал труп хозяйки без всяких следов насильственной смерти. Три его помощника осматривали квартиру, следов грабежа не было. Все в квартире было аккуратно расставлено, пыли и той нигде не было. Полированные поверхности мебели сияли первозданной чистотой. Хрустальная ваза стояла монументом чистоты, на связанной крючком салфетке по середине обеденного стола. Стулья, как солдаты на параде, ровно стояли по обе стороны стола.
        Редко бригаде Мити приходилось видеть такую чистоту на месте преступления. Все предметы стояли на своих местах, и даже мертвая хозяйка лежала на своем месте, на раскрытой постели, в которую она легла в опрятной ночной рубашке с кружевами, спать, и уснула красиво вечным сном.
        У входа в квартиру стояли два человека, вызванных из соседних квартир в качестве понятых при осмотре места преступления. Соседи осмотрели квартиру и сели на два стула в комнате, где лежала хозяйка. Даже эти два стула всегда стояли при входе в комнату. Митя и его люди пожимали плечами в знак полной неопределенности происшествия, они не понимали, зачем их вообще вызвали, ну умерла женщина, они-то здесь при чем? Зачем одна из понятых их вызвала, а сама сидела и молчала, с ужасом разглядывая лежащую хозяйку квартиры?
        Недоволен был вызовом Митя, не видел он, куда можно приложить свой ум великого сыщика, все здесь было так славно, даже умершая женщина лежала красиво. Он с сотрудниками покинул помещение, в него пришли другие люди с другими задачами.
        Звонок из морга нового к делу ничего не добавил, там поставили диагноз, сердечная недостаточность или что, то очень похожее на…
        Раздался телефонный звонок.
        - Митя, - говорил человек, в чью обязанность входило давать последнее заключение в жизни человека, - понимаешь, эта женщина, из квартиры с идеальной чистотой, умерла так же странно, как еще два человека до нее. У нас в городке я один даю медицинский отбой населению, других людей нет. Могу сказать, что в ее смерти есть нечто странное, я, конечно, поставил дежурный, сердечный диагноз, но моя совесть и мозг прибывают в неспокойном состоянии.
        - Тебя, что в этом вопросе тревожит?
        - Есть ощущение, что это похоже на отравление неизвестным мне веществом, химия наука еще та, бог знает, чего эта женщина вдохнула перед смертью.
        - Но внешне она не казалась отравленной, следов мученья на ее лице не было.
        - В том - то и дело, что больше похоже на сердечный приступ, я тебе дам, фамилии еще двух человек, с очень похожей смертью, поищи, что между ними общего…
        Митя и его бригада сыщиков в городе были единственными представителями сыскной братии. Не было у них конкурентов, все дела городка были у них. Он мужчина в самом расцвете лет, был главой местной милиции, обладал умом, неадекватным мышлением в поисках преступника. Но данные о трех подозрительных смертях, были так малы. Хотя, как сказал ему, младший лейтенант, обошедший все три квартиры умерших людей, на которых из морга дали наводку, во всех трех квартирах был недавно сделан ремонт, чувствовалась одна бригада ремонтников.
        Соседи подтвердили недавний ремонт в трех квартирах, описали внешний облик ремонтной бригады. Описания бригады во всех трех случаях совпали. Митя, естественно решил найти ремонтную бригаду, после ремонта, которой люди, а точнее хозяева квартир умирали. Новость поползла по городку, народ сам стал делать весенние ремонты. Распространители новости часто собирались в магазине, где продавали товары для ремонтных работ.
        Спрос на ремонтные бригады резко упал.
        Митя зашел в одну такую квартиру, а точнее последнюю, чистую, медленно заполняющуюся пылью, сел на стул у двери, и как истукан, стал осматривать единственную комнату в квартире, умершей женщины, в сорочке с кружевами.
        Родственников у нее близких не было, жила одна, решила сделать ремонт в однокомнатной квартире, да еще быстро, с помощью бригады, и сделала на свою голову.
        Спрашивается, куда торопилась?
        Митя сидел на стуле, и осматривал комнату, он был уверен, что смертельная опасность таилась в этих стенах или потолке. Он посмотрел на люстру, но там, где обычно висят люстры, был чистый и ровный потолок. Митя, встал, и включил свет, над постелью вспыхнула бра, на противоположной стороне вспыхнули ярким светом, такие же лампочки бра. Он улыбнулся.
        Бра излучали яркий свет из маленьких ламп, маленькие плафоны, скрывали модные лампочки. Митя понял и пошел в магазин, где продавали такие красивые бра. В магазине сказали, что помнят женщину, купившую два бра. В этих бра стоят трансформаторы, понижающие напряжение, в результате лампы светят от 12 вольт, очень экономичны в употреблении. Цифра 12 засела в голове Мити, он подумал, или вспомнил, что все соседи утверждали, что хозяева квартир умерли через две недели после ремонта, или через 14 дней.
        - Товарищ младший лейтенант, тебе не кажется странным, что 12 вольт и четырнадцать дней где-то рядом?
        - В центре цифра тринадцать, ты это хочешь сказать? Чертова дюжина.
        - Лейтенант, снимите бра со стен, и отнесите в магазин, пусть посмотрят, нет ли чего лишнего в этих трансформаторах.
        - Будет сделано, господин начальник.
        В магазине, продавец, седовласый мужчина, посмотрел на бра со стороны трансформаторов и сказал:
        - В одном бра есть непонятное устройство, его здесь не было, мы проверяли бра перед продажей, но что это за устройство я не знаю.
        Митя взял бра, положил в коробку, которую услужливо дал ему продавец и пришел в отдел.
        - Лейтенант в одном бра есть лишнее устройство. Ты не помнишь, где какое бра висело?
        - Помню, бра с лишним устройством висело над постелью.
        - Вот и ладно, осталось выяснить, что за устройство, сними его и отнеси на экспертизу, пусть там подумают.
        Экспертиза показала, что это устройство способно извергать отравляющее вещество, по сигналу встроенного таймера. Устройство питалось через трансформатор, время действия - тринадцать дней.
        Маню выписали из больницы в неизвестность. Митя, встретил ее у входа, и предложил довести до дома. В памяти Мани опять появилась состояние: помнит - не помнит, но она решила пусть об этом думает Митя. Он привел ее к однокомнатной квартире, находящейся на первом этаже. Соседки, сидящие у подъезда узнали Маню, радостно закричали, потом заплакали.
        Мужчина посмотрела на эмоции женщин, отвел одну старушку в сторону:
        - Скажите, что здесь произошло?
        - О, молодой человек! Тут такое было!
        - Ладно, Маня из этой квартиры? - и он показал рукой на окна однокомнатной квартиры, где умерла женщина под бра.
        - Маня, наш человек, она из этой квартиры, да ее мы давно не видели.
        - Что в квартире произошло без нее?
        - Я по порядку расскажу, значит так, в начале исчез ее муж.
        - Это я знаю, дальше.
        - Приехала его сестра, сказала, что квартира ее и выгнала Маню.
        - Вот оно как! Но у мужа сестры не было!
        - А она поверила, и Маня бедная ушла, куда глаза глядят.
        - Ушла к аэродрому, где последнее время работал ее муж.
        - Да? А в квартиру въехала его сестра, потом она позвала артель строителей, они сделали ей ремонт, а она после ремонта, через две недели и умерла.
        - А как в квартиру попасть?
        - Милый ты наш, да тут милиция туда - сюда ходит, у них ключи.
        - Спасибо, пусть Маня с вами посидит на скамейке, я найду ключи.
        - Да, ладно, присмотрим за ней.
        - Еще вопрос, а как вы определили, что в квартире мертвая женщина?
        - Этаж первый, собаки выли, опять же форточка была открыта, запах пошел, дни теплые стояли.
        - За Маней присмотрите, - сказал Митя, остановил машину и поехал в отделении милиции. Ключи от квартиры были у лейтенанта.
        Маня, наконец, вернулась в свою маленькую квартиру. Она сидела на лавочке в окружении старушек, и по мере их рассказов ее глаза прояснялись. Бродила она месяц без квартиры, а ей показалось, что вечность. Квартиру открыли. Маня зашла, села на стул и заплакала. Старушка заглянула в квартиру и тут же вышла. Мане дали поплакать, потом отдали ей таблетки, что с собой ей дала в больнице медсестра, в бумажных кулечках. Женщина успокоилась.
        Митя принес два бра, сам их повесил. Мане разрешили жить в квартире ее мужа, ведь жила она в ней раньше, а дело о наследстве сразу не решается.
        Детектив Митя и лейтенант сели за стол, обсудить детали дела об убийствах после ремонта. Третье убийство частично оголилось, как провода, зачищенные перед пайкой. Кто поставил устройство, им было неизвестно, но кое-что было понятно.
        Два первых дела были в состоянии не поднятой целины. И, где та бригада, что ремонты делала, было совсем неизвестно.
        - На аэродроме, отец мне говорил, взорвался еще один самолет. Не связана ли гибель летчиков с теми двумя квартирами? - проговорил лейтенант в присутствии Мити.
        - Лейтенант, ну ты молодец! Давай, займись расследованием гибели летчиков в быту.
        - Служу…- сказал лейтенант, вскинул руку под воображаемый козырек и вышел из отделения милиции на улицу.
        Сел он в машину и покатил в сторону аэродрома. Дежурная повела на место падения самолета.
        - Скажите, а что Маня здесь делала? - спросил лейтенант.
        - Шаталась, как неприкаянная.
        - И все? Чем жила, что ела?
        - Я не нянька взрослой женщине.
        - А вы ее раньше не могли в больницу отправить?
        - Так она, как лань пуганная, к ней не подступишься, ее в лесу нашли, лежала без сознания, тогда и отправили в больницу.
        - Еще вопрос, что она могла бы сказать о гибели летчиков? Как охраняются самолеты и горючее, есть к ним доступ?
        - Есть, и нет.
        - Загадка для местных товарищей, а мне подробней, пожалуйста.
        - Умный, вы! А, едемте, посмотрим на горючее в натуре.
        В ангаре стояли бочки без особого присмотра, рядом с одной бочкой было натоптано женскими ногами, почти босыми.
        - А это следы Мани?
        - Не мои следы, это точно, а Маня иногда босая ходила, других женщин на аэродроме нет.
        - Возьму я горючее на экспертизу. Еще вопрос: из этой бочки для последнего полета самолета, горючее брали?
        - Брали.
        - Подождем, результатов. И расскажите мне о погибших.
        - Это тайна, нет, все знают, что они погибли, не все знают, где погибли, кто погибли. Тайна небольшая сохраняется.
        - Мне их данные нужны, где жили, с кем жили.
        - Один наш летчик, второго прислали из центра, о нем мало чего знаю, майор и все.
        - Все о вашем летчике.
        - Так я здесь и отдел кадров, адрес так скажу, жена у него осталась, ребенок.
        Лейтенант посмотрел на адрес, адрес совпал с одним из тех, что они взяли под контроль из-за убийства после ремонта.
        Теплым вечером подошел Митя к дому, погибшего летчика, подсел на лавочку к одинокому старику. Дед сидел, переживал, а сделать ничего не мог.
        Результаты экспертизы были плачевными, водная эмульсия горючего из бочки, с трудом называлась горючим для самолета. Судить Маню за разбавление горючего водой, смысла не имело, ее вменяемость была относительной. Дежурную можно было привлечь за халатность, круг замкнутый.
        Лейтенант с Митей решили не лезть в разборку полетов и падений, а заниматься гражданскими делами. Два дела имели окончания на летном поле, как два провода, по которым бежит ток через устройство для впрыскивания ядовитого облачка.
        Егор Сергеевич купил дом погибшего майора, это без особого труда выяснил Митя.
        Покупка дома к убийству не относится, но над ремонтом дома трудилась бригада, по внешним данным подходившая под все описания соседей, квартир после ремонта. В смерти двух женщин было виновно устройство с газом, но не сам ремонт. Митя посмотрел на бригаду и нечего не сказал их бригадиру Огарку. Кто поставил устройство с газом и включил таймер? Вот в чем оставался главный вопрос этого дела. Кому мешали люди?
        Но этот вопрос завис в воздухе с парами авиационного бензина.
        Вечером Митя зашел ко мне, сказать о своих сомнениях по поводу Егора Сергеевича, он слышал от меня это имя. Поговорив, мы пришли к выводу, что Егор Сергеевич приложил руку к гибели Самсона и мужа Мани.
        Глава 9
        Метаморфоза Деревья утопали в собственной темно-зеленой листве, большие кусты картофеля цвели мелкими цветочками. Яблони были усыпаны яблоками, но еще кисловатыми с белыми зернышками. Малину варили на зиму. По деревни брел аромат варенья от дома к дому.
        Марк, первый красавец на деревне, в которой его родители всегда имели дачу, был, забыт своей же Людмилой. Она, первая умница на деревне единственная спортсменка класса, кинула его не просто так, а, замуж вышла за его друга Сергея, золотого медалиста из города, в области этого города, всю жизнь на даче, жили Марк и Людмила.
        Марк и сам учился в техническом вузе города на дневном отделении механического факультета, а она училась на дневном отделении, химического факультета, она его всегда любила и в детстве, и в юности, и вдруг, поменяла Марка на городского золотого зяблика Сергея. Марк места себе не находил от измены Людмилы, но благоразумно не прореагировал на измену, и просто перевелся в другой город, в другой вуз, и исчез из ее жизни.
        Людмила Александровна, выйдя замуж за Сергея Николаевича, переехала жить в большой дом мужа из общежития, где она жила в городе, во время учебы. Молодая женщина ревела горючими слезами, за свою первую измену в жизни, за то, что вышла замуж за нелюбимого медалиста. Еще она рыдала от своей свекрови, та над ней издевалась, как могла, свекор Николай Сергеевич Сергеев помогал ухудшать настроение невестки.
        Пыталась молодая жена найти свою первую любовь, но никто не говорил ей, куда Марк уехал, из-за ее предательства. Сергей, мужчина умный, внешне не реагировал на страдания красавицы жены. Он умел быть рядом с ней и не участвовать в домашних переделках, его задача была одна - быть умным, быть самым умным. В жены он нашел себе красавицу - спортсменку, его дети должны быть золотыми медалистами, больше его ничего не волновало.
        Женился Сергей Николаевич после того, как окончил институт на студентке, но эту студентку он знал с детства, она была его сводной родственницей. Привел он в дом девушку, с темно-русой косой, вверху косы красовался бант, но в день свадьбы косу ей остригли и сделали химию и укладку. Долго она после этого отращивала свой знаменитый конский хвост.
        Людмила стройная и худенькая была намного ниже Марка, Сергей был ниже его ростом на пятнадцать сантиметров. Людмила и Сергей никогда не отдыхали на берегах рек и морей. Однажды жизнь забросила их на морское побережье, проехав его по всей длине на машине, в жаркий летний месяц, они умудрились загореть до черноты и искупаться на всех пляжах.
        Мудрый Николай привез Людмилу в одну семью своих родственников, где было десять человек детей, он хотел, чтобы жена захотела детей. Она захотела, но дети сразу не получались. Их у них просто не было… год, а после поездки она, наконец, стала будущей матерью, но тянуть учебу, работу, беременность, мужа с родственниками, и их большой дом, ей оказалось не под силу. Первой отлетела учеба, она не успевала учиться в институте при остальных нагрузках.
        Марк лишь изредка разговаривал с Людмилой, и отбирать ее у Сергея не собирался.
        Людмила и Сергей, как легли вместе на одну кровать под два одеяла, так этого уже никогда не нарушали. Она не могла пойти в другую комнату и лечь на диван, такое действие жены строго каралось Сергеем Николаевичем.
        Людмила Александровна постоянно рассказывала мне, каким хорошим и красивым был Марк Денисович, а жила при этом в одной постели с Сергеем Николаевичем. Первый ребенок Самсон, еще больше усложнила ее жизнь. Ей никто из семьи Сергея, особо не помогал, все они работали. Сил физических, из-за сильной худобы у нее было мало, и нести одновременно продукты и ребенка ей было очень трудно. Работа естественно ушла в сторону. Остался ребенок и дом супруга. Тело ее стало сухожильное, а тут еще мастит нагрянул с огромной температурой. Выжила и за дела домашние…
        Сергей Николаевич понял, что в их жизни надо что-то менять, и они уехали из его родного дома. Первым уехал Сергей, нашел себе временную работу, и снял на свою семью квартиру. В большой комнате жили втроем, маленькая комната была закрыта.
        Но съемная квартира не вечна и молодые вскоре приобрели свою квартиру. Появились новые дома, вырос город. Время шло, ребенка отдала Людмила в сад, и окончила институт.
        И вот тут ей подвернулся технолог из цеха Марк. Когда-то он учился в школе с ней.
        Он приходил к Людмиле по работе, садился рядом с ее столом, а уйти от нее уже не мог.
        Они вновь влюбились друг в друга.
        Людмила Александровна работала по специальности после окончания института.
        Поэтому, как села она на один стул на работе, так его и не покидала, а на соседнем стуле, в любую свою свободную минуту появлялся технолог Марк, крупный мужчина. Она вновь купила туфли на каблуках. Прическа у нее всегда была хорошая - конский хвост.
        Все мужчины умные. Сергей Николаевич заметил технолога рядом с женой, но наказал он их совсем неожиданно. У Марка в то время была жена, женщина маленького роста, ее звали Маня, об этом он навел справки, и предложил своей жене привести Марка и Маню к ним в дом, на домашний праздник, на его день рождение.
        В день рождения мужа, Людмила Александровна старательно приготовила праздничный стол, сама оделась красиво и с нетерпением ждала гостей. Марк пришел со своей миниатюрной женой Маней, принесли они красивый подарок. Сергей Николаевич тут же подсел к Мане и больше ее не покидал. Рядом с ней, он себя чувствовал замечательно, они даже пошли танцевать, и танцевали весьма романтично.
        Так родился союз четверых. Отныне все праздники две семьи проводили вместе.
        Острая боль в душе от любви к Марку, у Людмилы стала притупляться и отходить за горизонт. Маню стали преследовать удачи. Она сменила свою работу, на ту, где ей платили значительно больше. Еще ей два раза в год стали выделять путевки в санаторий. Она расцвела и всегда, при встречах четверых, радовала Сергея Николаевича, своим присутствием и вниманием. Для встреч были отведены четыре дня рождения, и все общие праздники страны. У Марка ревновать жену к Сергею Николаевичу, сил не было, ему хватало внимания и добрых слов Людмилы.
        Как-то пригласили Киру Андреевну на общий праздник, а точнее на день рождение Людмилы, а пары у нее в этой компании не было, она и рванула к Марку, как к другу, подсела к нему, потанцевала с ним, и немедленно приобрела двух противниц:
        Маню и Людмилу. Кира Андреевна сразу почувствовала, что Марк под хорошей опекой, но от этого на чужом пиру похмелье ей больше не понравилось, и затеяла она в эту компанию втащить летчика. Эта четверка ее раздражала, Кира Андреевна в ней пятое колесо, но хорошо осведомленное о делах всех четырех колес.
        Телега распалась на велосипеды. То есть, Кира Андреевна взяла к себе Марка на правах личного шофера и охранника, а Маню и летчика поженила.
        Получается, что моя тетка Кира Андреевна знала родителей Самсона…
        Она поженила Марка и Нинель, племянницу.
        У весеннего солнца могучая энергия, она слизывала своим языком снег достаточно быстро, и обнажала асфальт, землю и цветы. Оказалось различных видов подснежников достаточно много, это просто ранние цветы и они в скором времени готовы цвести на радость изголодавшимся глазам по цветовой гамме природы.
        Людмила Александровна посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна своим изображением, она старела медленно и красиво. Сергей Николаевич всегда гордился внешними данными своей супруги, но сто процентной верности у них не получилось, и они друг друга ни в чем не винили; так и жили красивой парой, иногда отдыхая друг от друга по взаимному соглашению.
        Поразительно, но факт, они всегда обращались друг к другу весьма благожелательно, не произнося слов упреков и назиданий. Они вели себя друг с другом весьма тактично, приветливо и сдержанно. И весна не вносила коррективы в их сформированные длительной жизнью отношения. Чистота в квартире и на даче всегда была неназойливой, а естественной. Они держали приходящую домработницу, она отмывала поверхности, чистила, и уходила. Сами они вещи не разбрасывали, и все у них было хорошо.
        Тыл директора фирмы, был весьма надежен. С сотрудниками он вел себя сдержанно, не бранил, не хвалил, хорошо платил за работу. Идеальный человек, если не считать некоторых личных тайн. Так, ничего особенного. Когда-то он был безмерно беден, работал в шахте, но ему чертовски повезло. Работал в шахте он для того, чтобы написать в анкете, что он из рабочих, для таких людей, в определенные времена, в умном институте были дополнительные места.
        Шахта, находилась рядом с другой шахтой, в которую некто спрятал бочку, но не с медом, а с янтарем. Было ощущение, что эти янтари оторвали, одним словом бывшие в употреблении. Сергей Николаевич в отсеке шахты отбойным молотком коснулся бочки, сквозь руду, под светом фонаря на шахтерской каске, сверкнули брызги янтаря. Он остановился, оглянулся, рядом никого не было. Оставалось вынести бочку на поверхность без посторонних глаз.
        Наверху дежурила девушка по имени Людмила, она выдавала шахтерам фонари и прочие принадлежности для спуска под землю. Сергей Николаевич с ней договорился о том, что бочку с янтарем поднимут они вдвоем.
        Они подняли бочку на поверхность земли. А что такое янтарь после железной руды?
        Пушок. Спрятали, сдружились, оба поступили в институты и окончили их. Сергей быстро нашел пути сбыта и обработки янтаря. Он делал уникальные, длинные бусины, они смотрелись, как украшения времен Клеопатры. Божественно. Создал Сергей Николаевич малую фирму, потом большую фирму, умнее были и задачи, но начало его успеха было такое, от янтарной бочки.
        Николай Сергеевич Сергеев, младший лейтенант советской армии, сидел в закрытом помещении и отколупывал от стен янтарной комнаты янтарь. Стены, разобранные на панели, то есть составляющие части стояли одна за другой рядом. Николаю помогали несколько человек рядовых. Их охраняли люди в черной форме.
        Младший лейтенант понимал, что жить ему остается немного, он будет жить, пока он добывает янтарь. В свое время он был в Петергофе, и видел эту комнату, как любимый экспонат. А теперь сидел и портил шедевр мировой архитектуры. Янтарь складывали в бочку. На дне бочки Николай Сергеев положил записку, со своим именем, что именно он наполнял ее янтарем.
        Эту записку обнаружил Сергей Николаевич, когда вытаскивал из нее янтарь и расфасовывал по более мелкой таре. Он приложили немало усилий, и смог доказать, что именно он сын этого Николая Сергеева.
        Я эту историю услышала от Людмилы Александровны и страшно удивилась, что моя мечта прошла рядом с историей создания семейства Самсона еще при его жизни.
        - Самсон, почему о своей находке твои родители никому не сообщили?
        - Не верили в безнаказанность. Люди всего боялись, и, найдя то, что другие люди искали по всему миру, предпочли молчание. Я все фильмы по телевизору о янтарной комнате просмотрел.
        - А янтарь еще остался?
        - Вряд ли, все стало, как семейная легенда.
        - По принципу ' а был ли мальчик?' - Угадала.
        - Жалко, что все исчезло, мне на янтарную диадему не оставили.
        - Опять ты про диадему, куплю тебе янтарь, не такой уж он и дорогой, чтобы всю жизнь мучиться над простым желанием.
        - Диадема должна быть из чистого золота, ажурная, а в нее, в специальные скобочки, вставлен янтарь.
        - И это выполнимо, хотя и недешево. Тебе, Маргарита, сейчас все это надо или подождешь?
        - Еще ее надо нарисовать.
        - Мама с такой задачей справиться, поговори с ней.
        - Неудобно как-то.
        - Это тема лучше, чем твоя связь с Валерой.
        - Опять ты за рыбу деньги. Мы с ним работаем и все.
        Людмила Александровна, решила сделать ремонт в квартире. Она сама отдирала обои, и нашла странное место в стене, звук от нее был пустой, а обои в этом месте с трудом можно было ободрать. Под обоями она нашла тонкую пластину, под пластиной был паз в стене, в нем лежал пакет из-под молока. Литровый картонный пакет был набит янтарем.
        Она крутила в руке пакет с голубыми листиками, внутри пакета поблескивали янтарные камушки. Она вынула один янтарь и обнаружила, что одна его сторона была неровной, словно на ней был клей, потом его чем-то отдирали. Она поставила пакет на стол, до прихода мужа.
        Сергей Николаевич, заметив пакет из-под молока с янтарем, весь перекосился:
        - Людмила, ты зачем достала пакет из тайника?
        - Так это был тайник со старым янтарем?
        - Янтарь сам по себе старый кусок смолы.
        - Но это использованный янтарь, как говорят 'б.у.' - Больше скажу, но не сейчас.
        - А, так это тот янтарь, который обдирал в войну с панелей янтарной комнаты твой отец?
        - Вспомнила? Да, это он.
        - Отдадим в музей?
        - Нет.
        - Понятно, но это историческая ценность мирового значения, стоит дороже любых бус из него.
        - Вероятно, все, так как ты говоришь, но это будет нам антиреклама до конца жизни, нас затаскают по мероприятиям, и еще нашим детям достанется. Людмила, молчи о находке, умоляю, никому ни слова! Забудь все это еще раз!
        Людмила позвонила сыну:
        - Самсон, приезжай домой, есть, кое-что посмотреть, наследство от твоего деда!
        Жду, но учти, ты должен приехать в тот момент, когда твой отец еще на работе будет.
        - Мать, загадки задаешь. Приеду, перед обедом.
        Самсон посмотрел на янтарь, послушал версию матери на эту тему и сказал:
        - Это слишком серьезное обвинение моему деду и отцу, чтобы быть правдой.
        - Что делать будем? - спросила тревожно мать.
        - Положи туда, где взяла и замуруй покрепче.
        - Жалко, столько добра в стену замуровывать.
        - Жалко, так забирай себе, чай наследство от моего деда, все, что от него осталось. Маргарита мечтает о диадеме из янтаря, а тут целый литр этого добра, я бы взял, да, что отец на это скажет?
        - Я думала, что ты ей не отдашь, а ты своей зазнобе подарок готов сделать!
        - Мать, так я возьму дары стены нашей?
        - Забирай, спать лучше буду.
        Самсон попросил меня задержаться на работе после ухода отца.
        - Что еще придумал? - спросила я с раздражением.
        - Есть янтарь для твоей диадемы, много янтаря.
        - Отлично, но где взять много золота?
        - У отца.
        - Понятно, а ему можно сказать, что янтарь есть у тебя?
        - Говори, все равно узнает.
        - Собрание соберем?
        - Треугольник такое собрание называется.
        - Нет, у нас многогранник.
        Людмила Александровна не выдержала секрета, рассказала бабкам на улице о своей находке в стене. Бабы разные бывают, одна сообщила в милицию, вторая в музей сбегала, подставили Людмилу со всех сторон. Людмила Александровна обрадоваться не успела, как приехали люди и забрали янтарь на экспертизу.
        Сергей Николаевич спросил у экспертов:
        - Куда янтарь повезли? Не знаете? Узнаю.
        Достаточно быстро директор выяснил, куда повезли янтарь на экспертизу, он сам туда возил янтарь из этой серии. Джип, два охранника, пару автоматов и он выехал навстречу тихоходной машине тех, кто вез янтарь на экспертизу. Они не так везли, как делили его между собой, но машина этих людей была ему известна.
        Во время дележки старого янтаря, рядом остановился джип Сергея Николаевича. Он остался в машине, его охранники внезапным нападением, без капли крови добыли литровый пакет из-под молока с янтарем. Он вновь держал янтарь в своих руках, гладкие камни приятно грели его ладони. Он решил их никому не отдавать, в память о шахте, и так, чтобы было.
        Осталась я ни с чем, но прослышала, что моя мечта осела в сейфе директора. Все остальные участники этой истории поволновались да забыли, или думали так молча.
        Я решила взять янтарь в свои руки, но причины выхода на директора у меня не было, разве, что через Самсона. Все-таки он сын, да и я не совсем чужая. Я напомнила Самсону о своей мечте, исчезнувшей в сейфе его отца.
        - Маргарита, давай купим несколько янтарных бус и сделаем тебе диадему, перестанешь меня мучить.
        - Принципиально хочу исторические камни, без истории они имеют цену.
        - Что, верно, то верно, спрошу у отца при случае, не торопи.
        - Жду, родной, а пока супружеский долг в сейфе полежит, - и я пошла в комнату, где на диване уснула.
        Однажды в парикмахерской Нинель услышала, как женщина рассказывала про янтарь, найденный в стене неких Сергеевых, в пакете из-под молока. Она решила, что я должна знать продолжение этого рассказа.
        - Маргарита, это у вас стены из янтаря стали делать? - спросила ехидно Нинель по телефону.
        - Нинель, привет, откуда такая новость?
        - Из парикмахерского салона, слышала рассказ в соседнем кресле, пока меня стригли.
        - Быстро новости без газет разносятся, надо торопиться.
        - Куда сестричка собралась торопиться?
        - Хочу я именно этот янтарь.
        - А кто сомневался, ты с детства бредешь янтарем, а сама ни одного камня не купила, у меня и то есть, кулон и сережки, купи себе и угомонись.
        - Угомонюсь, но не все так быстро делается. Я янтарную диадему хочу.
        - Все, твои "хочу" у меня в печенках, пока…
        Я на работе обсудила последние янтарные новости с Валерой, тот промолчал в ответ, а потом и просто отвернулся к своему рабочему месту. Я на него не обиделась и пошла работать.
        Сергей Николаевич, посмотрев на наш странный диалог на экране телевизора, промолчал.
        Самсон не промолчал.
        - Маргарита, отец хочет с тобой лично поговорить. Ждет тебя вечером у себя дома.
        - Ты со мной поедешь?
        - Нет, поедешь одна.
        Сергей Николаевич дома был один.
        - Привет, Маргарита! Пришла за янтарной мечтой?
        - А вы мне мою мечту покажите?
        - Цену знаешь?
        - Нет.
        - Мы с тобой поедем в Англию.
        - Я плохо язык знаю.
        - Обойдемся без переводчика. Поедем завтра в командировку.
        - Меня не отпустят.
        - Считай, что все отпустили.
        Утром я спускалась по лестнице своего подъезда, лифт кто-то тормозил, я шла пешком, с небольшой походной сумкой. Сверху послышались быстрые шаги, шаги меня догоняли. Я остановилась, повернула голову, мои глаза встретились с глазами мужчины, в пиджаке фирмы строителей, он держал в руке три отрезка металлических труб разной длины.
        Холодный пот прошел по телу, я сделала вид, что не испугалась, и быстрым шагом пошла к выходной двери подъезда. Мужчина шел за мной следом, я резко остановилась и еще раз повернула голову, он опустил три трубы вниз. Я нажала на кнопку входной двери, но она не заработала. Я нажала еще раз на черную кнопку электронного замка, дверь открылась, мужчина меня догнал, и мы вместе вышли из подъезда.
        Рядом с подъездом стояла машина Сергея Николаевича, его шофер потянулся через кресло, нажал на кнопку задней двери. Я открыла заднюю дверь, села на сидение, рядом поставила небольшую походную сумку. Машина тронулась с места и плавно поехала мимо дома.
        - Здравствуй, Маргарита, - промурлыкал Сергей Николаевич.
        - Доброе утро, Сергей Николаевич, а вы не забыли, что я девушка вашего сына?
        - Дорогая моя, я в курсе семейной жизни моего сына, я знаю, что ты отлично спишь одна в комнате. Мало того, я знаю, что у тебя и у Валеры в гостинице было свидание, но ты, сексуальная ленивица; ты, скрылась из гостиницы; ты оставила красавца Валеру, при его интересе, в одном нижним белье.
        - Я львица, а не ленивица.
        - Это уже лучше звучит. Ты слышишь, она у нас львица, - обратился Сергей Николаевич к шоферу.
        - Звучит красиво. За вами, когда приезжать?
        - Я позвоню.
        Дальше ехали и молчали, за окном мелькал лесной пейзаж или дачные дома нового образца. Машина остановилась у двухэтажного особняка. Металлические двери бесшумно раздвинулись в две стороны, машина въехала во двор. Я заметила на крыльце пожилую женщину и двух мужчин, с видом охранников.
        Машина остановилась. Я и Сергей Николаевич вышли из машины.
        - Настасья, встречай гостей, мы надолго приехали!
        - Сергей Николаевич, мы всегда вас ждем, у нас все готово.
        - Отлично, покажи комнату гостье, ее зовут Маргарита.
        Я вошла в комнату с круглой кроватью в центре комнаты. Комната была квадратная, но в углах стояли скругленные шкафы разного назначения. Мне понравилось мое временное жилье. Я села в кресло у окна еще раз окинула взглядом комнату, заметила скрытую дверь, обнаружила за ней ванну и прочие. Рядом с креслом стоял журнальный столик, на нем лежал компьютер, в виде книжки, ноутбук. Все я понимала, кроме того, что ничего не понимала, зачем меня привезли на эту дачу.
        Потом я вздрогнула и подняла глаза, над кроватью висело круглое панно из янтаря, маленькие светильники располагались вокруг него, - это уже интересно.
        В комнату вошел Сергей Николаевич, его внешний вид вызывал невольное уважение.
        Благородное лицо, обрамляла небольшая седина, в красивой мужской прическе. Я впервые посмотрела на свекра, как на мужчину, и он мне понравился.
        - Маргарита, надеюсь, тебе здесь будет хорошо, а сейчас для тебя принесут работу.
        В комнату вошли двое мужчин и внесли две красивые картонные коробки.
        - Да, это работа для тебя. Здесь необработанный янтарь, раз он тебе нравиться, просмотри камушки, продумай прямоугольные панели для этой комнаты. Эта дача на продажу, но ты здесь будешь жить некоторое время, пока не придумаешь весь дизайн.
        - А вы уедите, Сергей Николаевич?
        - Как это ни странно, но нет, у меня здесь есть дело. И, еще, то, что ты придумаешь для настоящего янтаря, в дальнейшем будет использоваться для серийных панелей, с искусственным янтарем.
        - Понятно, господин директор. Панели мне принесут?
        - Они здесь, ты их не заметила, их три штуки.
        - Я думала, это часть дизайна комнаты.
        - Будущего дизайна.
        - Пригласили бы настоящего дизайнера.
        - Мне нужен истинный любитель янтаря, а это ты, моя дорогая.
        - Но я не ваша дорогая.
        - Это дело времени, и еще, в твоем компьютере есть программа с набором ажура для панелей. Орнамент будет выполнен из золота, либо с его напылением, выбери рисунки для панелей под янтарь. Ты хотела такую диадему?
        - Я вам об этом не говорила.
        - Все разговоры, достойные моих ушей ко мне приходят.
        Как оказалось, кропотливая работа с янтарем была не для меня, я через пару дней подошла к Сергею Николаевичу и отказалась от бессмысленного труда.
        - А, как же мечта?
        - А я передумала мечтать о янтарной диадеме.
        Глава 11
        Золото Марка Марк Денисович устал от работы на производстве, ему захотелось улететь в свободный полет. Он вспомнил, что у него есть двоюродный брат, живущий на золотом прииске. Нашел его адрес.
        Племянник Марка Денисовича окончил горный институт, и стал геологом, все его пути были направлены на поиск и добычу золота. Золото в удобных и теплых местах не очень показывается людям на глаза. Добыча золота явление кропотливое и тяжелое.
        Нинель давно знает, что Марк Денисович, не может быть богатым человеком, но может участвовать в поисках эфемерного счастья. Он все же полетел к брату.
        Дорога на самолете, потом на машине привела его на золотые прииски.
        Золото проходит пять этапов: геологи находят месторождение золота, руду с золотой крупой добывают, перерабатывают, получают золотые слитки и отправляют в банки или ювелирам.
        Спрашивается, что здесь забыл Марк Денисович?
        Золото обитает на востоке и севере страны, добывают его килограммами и тоннами, но отдельному человеку это ничего не говорит. Тонны золота человеку не нужны, человеку нужно тепло и уют, а он, Марк Денисович, нашел себе место на холодном севере. Он бросился изо всех сил в новую область, иногда, работая механиком, и ремонтируя оборудование, используемое при добыче и переработке золота.
        Лето в этих местах короткое, короткое. Зима - длинная, длинная. И золота не захочешь, но Марк Денисович нашел здесь счастье в жизни! Он был непьющий человек по этим местам, то есть, употребляет вино - водочные изделия не в рабочее время, а поэтому был ценный мужской кадр.
        На Марка Денисовича положила глаз местная Нина. Она, красивая женщина, смесь ненца и русской женщины. Коренная жительница холодного севера. Он выходец из средней полосы страны, стройный, высокий, крупный мужчина с холодной кровью. А может, природа решила вывести новый тип людей?
        Дома на севере часто бывают одно или двух этажные, из больших бревен, либо из кирпича, все зависит, когда дом строили. Нина, лучшей доли, чем жизнь с Марком Денисовичем, и не знала. Умела она и на оленях ездить, и на собаках. Машины в этой местности было на что купить, да негде на них ездить, вездеход - хорошо, а олени - лучше. Нина обогрела, обласкала, да и забрала мужика - Марка Денисовича.
        Он мужик умный, стал в местной школе преподавать, и влез во все дела золотого прииска. Стал нужным человеком. Нинель писем он не писал.
        Брат двоюродный руководил прииском, племянник был главным геологом, а Марк Денисович так и вообще стал директором школы. Все на местах. Нина в гражданском браке с Марком Денисовичем жила, ребенка прижила с ним, а ему захотелось самому золото добывать. Попробовал, да уж очень дело холодное, да не выгодное. Научился на собаках ездить, сам стал собак держать. Северянином стал. На крупинки золота он насмотрелся, и никаких чувств они в нем не вызывали, до поры до времени, но вдруг захотелось ему накопить крупинки золота. Марк Денисович организовал тайник и по крупинке добавлял в него, или песок золотой засыпал. Уж что получиться.
        Захотел он на юг поехать, на солнце погреться, отдохнуть. Отпуска у рабочих на севере большие, все можно успеть. Знал он кому золото продать можно, старатели научили, все ему рассказали за длинную зиму. Чаще люди ездили к морю, и там сбрасывали накопленные сокровища, а Марк Денисович решил на Волгу поехать, дом там поставить. Устал он от морозов, и в то же время привык к ним, и к этой северной жизни, и к неплохим зарплатам, и к случайному золоту. Много не брал. В воровстве его не замечали. Пить пил мало.
        Повезло ему, сбыл без шума золото, отдыхал он в круизе на теплоходе, по Волге. И все бы хорошо, да крупинки золота в кармане оказались. Новая его знакомая по теплоходу, случайно обняла его, потом и сунула руки к нему в карманы, да и наткнулась на золотые остатки роскоши. Вытащила она крупинки из кармана, посмотрела, оценила да и спрашивает:
        - Марк Денисович, а это что за крупинки у тебя в кармане?
        - Золото…
        - Откуда?
        - Работа наша такая…
        - Ты, что с золотых приисков?
        - Точно.
        - А мы найдем общий язык?
        - Так мы оба на одном говорим.
        Так укрепилось случайное, палубное знакомство с Леной.
        Лена, молодая, маленькая, худенькая женщина, работала продавщицей в антикварном салоне. В круиз она поехала просто от скуки и подальше от родителей, с которыми жила в маленькой квартире, в его родном городе. Ела Лена мало, потребности в жизни были небольшие, так и скопила на круиз без северных зарплат.
        Марк Денисович ей понравился своей противоположностью. Ел много и за столом съедал свою порцию, и Лене помогал справиться с едой. Одно к одному и до постели общей добрались, тут их совсем стало не разнять. Любовью оба были не избалованы.
        Расставаться им не хотелось.
        А куда ехать? В малогабаритную квартиру к Лене, или в деревянный домик на Севере к Марку Денисовичу? В его городской квартире жил сын Паша от Мани. Марк Денисович сказал, что мечтает о своем доме, на этой большой реке. Было бы желание. Сама Лена была кареглазая, с каштановыми волосами, которые рассыпались по плечам, или послушно завязывались в хвостик.
        Мечта Марка Денисовича остаться на большой земле была несбыточной, Лена это сразу поняла. Его уже тянул привычный север. Ему было жарко на теплоходе, он уже устал от радости отдыха на большой реке. Лену манило золото. Несколько крупинок золота изменили ее жизнь. Быть одинокой продавщицей очень не хотелось. Она позвонила маме, и сказала, что выходит замуж. Мать не поняла радоваться или огорчаться…
        Лена с Марком Денисовичем приехали к ее родителям, ввергли всех родственников и знакомых в легкий шок, и уехали на север, там они и поженились, гражданским браком. Лена по привычке стала работать в магазине. Марк Денисович с удовольствием с Леной разговаривал, и о неожиданность! Они на одну Инессу Евгеньевну в прошлом работали, просто Марк Денисович не замечал маленькой продавщицы. Лена рассказала Марку Денисовичу и о Нинель.
        Новости о его законной жене, она знала от своей матери, которая была не пенсии и знала все новости в своем районе. Лена не Марк Денисович, все матери написала, так и Нинель узнала о судьбе собственного бывшего мужа, который уже был гражданским мужем очередной женщины.
        Бабули высыпали на улицу, и гуляли под февральским солнцем, не отходя от подъезда. Звонок. О, это сам Марк Денисович позвонил Нинель, в кои то веки!
        - Марк Денисович, ты откуда звонишь?
        - Со столичного вокзала.
        - Куда путь держишь?
        - К брату хочу съездить.
        - Золота много добыл?
        - Я золото не добываю.
        - А что на приисках делаешь?
        - Нинель, а ты откуда знаешь?
        - Лена сказала, где ты, ты ведь и соседей собственных не знаешь.
        - Это Ленка что ли сказала?
        - Она под нами жила раньше.
        - Нинель, ну я не знал, а ты замуж не собираешься?
        - Нет!
        - Нинель, я с тобой не разводился, как ты смогла замуж выйти?
        - А я нашла свидетелей, что тебя дома год не было, и меня с тобой развели, а о том, что ты жив - здоров, я знала от соседки, матери Лены, она и свидетельницей была.
        - Ну, ты, Нинель, даешь! А я - то тебе хотел золото передать…
        - Ты сказал, что у тебя нет золота.
        - Так я тебе всю правду и выложу по телефону! Как там Нина?
        - Нормально.
        - Да? А у меня на севере сын маленький есть, на чукчу смахивает.
        Только положила она трубку, вновь звонит Марк Денисович.
        - Нинель, я хочу вам кое-что завести. До вас два часа пути, у вас час, и назад поеду, ты Паше позвони, что я приеду.
        Положила Нинель трубку и тут же позвонила Паше, старшему сыну Марка от Мани.
        - Паша, отец звонил по телефону.
        - Нинель, ты что шутишь? Столько молчал!
        - Паша зайди к нам домой через пару часов.
        - Ладно, сегодня выходной день, зайду.
        Через два часа звонок в дверь. Пришел Марк Денисович.
        - Нинель, я еле в подъезд попал, ты мне код не назвала.
        - Забыла про код.
        - А мне Паша дверь открыл, домой шел, изменился так, бороду носит, как у меня.
        Через пять минут звонок в дверь.
        Немая сцена встречи.
        Марк Денисович посмотрел на Нинель, Нину и на Пашу и сказал:
        - Паша, у меня есть золото в виде песка, в подошве сапог лежит, я бы хотел тебе отдать.
        - Отец, зачем мне золото, это же мертвые деньги, какая мне от них польза?
        - Паша, разберешься, а то совесть меня гложет, за то, что я вас бросил.
        - Отец, раньше золото на зубы брали, а теперь у всех зубы белые.
        - Паша, я тебе отсыплю, а ты сам подумаешь, что с ним делать, есть ведь в городе золотые мастерские.
        Марк Денисович снял огромные сапоги, вынул стельки, вынул жесткую прокладку, и высыпал золотой песок на тарелку. Потом вставил прокладки, стельки и надел сапоги.
        - Ну, ты отец молодец! - сказал Паша, рассматривая золотой песок -Все, бываете, а то я заплачу и не смогу уехать! - сказал Марк Денисович, и исчез в проеме двери.
        - Нинель, я возьму золото, я знаю, кому его отдать, - сказал Паша и ушел.
        Все стихло. Золото Нинель улыбнулось и исчезло, так же быстро и жизнь проходит.
        Золотая пора молодости осталась далеко за горизонтом. Маячил юбилей, не чужой, а ее собственный. Определитель вещает на всю квартиру, кто звонит, а звонят от Паши.
        - Нинель, я к вам зайду днем, вечером не могу, - проговорил в телефонную трубку Паша.
        - Хорошо, заходи, буду ждать.
        К Нинель пришел Паша, подал ей красную коробочку. В коробочке полный золотой набор: сережки, цепочка, кулон, кольцо.
        - Нинель Андреевна, мы сделали из золота отца три набора: тебе, моей маме и Нине.
        - Спасибо! Красиво - то как!
        - С юбилеем, вас, Нинель! - проговорил Паша.
        - Спасибо, спасибо!
        Нинель позвонила мне и сказала, что Марк Денисович ей и Нине подарил золотые комплекты. Ну и ладно.
        Глава 12
        Янтарная логика Я давно поняла, что в золоте, есть нечто от мистики, которая была в шкафу с янтарными часами. И тут ее осенило, а, что если тот шкаф принадлежал химику, который тоже изобретал золотистую или иную энергию? А, что если я сама правнучка того химика? Ведь я получила нечто похожее спустя века! А не этим ли занималась я, занимаясь поисками мистических предметов прошлого, а я это сделала в настоящем?
        Свои сомнения я выложила Григорию Сергеевичу, а он засмеялся:
        - Маргарита, ты из меня уже делала правнука графа Орлова.
        - А, что если эту золотистую энергию запустить в новый шкаф?
        - Ты в своем амплуа.
        - Забыл сказать, Инесса Евгеньевна хотела от тебя получить пару цилиндров золотистой энергии, для повышения мистичности антикварной мебели.
        - Понятно. Это можно. Твое золото - моя золотистая энергия импульсов сексуальных желаний.
        - Понял, твоя ночь любви - мое золото.
        Я и Григорий Сергеевич, употребив для сексуальной силы по цилиндру золотистой энергии, уснули крепким сном, видимо произошла пере дозировка, а дозу еще никто и еще не выработал.
        Григорий Сергеевич проснулся от странных видений, и, не выдержав их наплыва в своем мозгу, разбудил меня:
        - Маргарита, помнишь, ты говорила, что я правнук Григория Орлова? Ты ошиблась, моя дорогая! Я правнук Алексея Орлова!
        - Григорий Сергеевич, очнись, я это все придумала, глядя на медную бирку в янтарных часах!
        - Ты не выдумала, а у тебя было виденье! Но ты не знала, что у Григория был брат Алексей! Признайся, не знала?
        - Я и сейчас не знаю про Алексея Орлова.
        - Так вот, мне снился сон, что мой пращур родился в каземате от княжны Таракановой.
        - Ну, ты загнул!
        - Не перебивай меня, женщина, а то сон забуду! Значит, дело было так, настоящую царицу подсиживала княжна Тараканова, и царица предложила Алексею Орлову избавить ее от конкурентки! Алексей в то время плавал на корабле, я ясно помню мачты корабля, и для выполнения приказа царицы, предложил княжне Таракановой обвенчаться! Они обвенчались на корабле, венчание было ложным, но любовь между ними была настоящей! Граф Алексей Орлов покинул корабль, в это время на корабль ворвались люди царицы и арестовали ее, заточив в крепость.
        Княжна Тараканова до своей гибели успела родить сына от графа Алексея Орлова.
        Поняла?!
        - Круто, и ты знаешь вполне правдоподобно, но мне стало страшно.
        - Почему?
        - Мне сейчас снились рысаки, лошади, много лошадей…
        - И правильно, Маргарита, видимо мы с тобой попали во сне в один период времени!
        Лошади! Ты знаешь, что именно Алексей Орлов является тем человеком, из-за которого были выведены орловские рысаки!
        - У меня слов нет! Я боюсь теперь употреблять эту золотистую энергию!
        - Ладно, об этом позже, а теперь вспомни, что нас было два брата: я и Егор Сергеевич! А меня опять тянет к тебе! Я не пойму, в чем твоя сила для братьев!
        - Я - человек обычный, простого происхождения.
        - А давай выпьем еще по цилиндру, и твоих предков увидим!
        - Я боюсь пить эту золотистую энергию! Но у меня есть идея, мы можем сделать в цилиндре маленькое отверстие и клапан, и помещать его в антикварную мебель, а те, кто купит ее мебель, будут видеть временные сны!
        - Деловая ты женщина, Маргарита! А вот тебе и вторая разгадка! Знаешь, почему я занимался обустройством Малахита? Это у меня от второго брата, Григория Орлова!
        Он от царицы получил землю, на которой построил дворцы, разбил парк, построил уникальные сооружения, собрал коллекции картин и мебели! Вот и я построил город в забытых местах и сделал его цивилизованным!
        - Так, так, так! А как же золотая жила?
        - Ее нашел мой отец, ты же сама знаешь! Он эти Малахитовые горы до меня присмотрел, и все сам хотел, чтобы здесь был город заложен!
        - К Петру 1 не примазывайся!
        - Я и не собираюсь, но город есть - Малахит!
        Рядом со мной вновь был Григорий Сергеевич, а в руке он держал золотой цилиндр с непонятной энергией. Я поставила его и свой цилиндры на стол, они были открыты, а я открыла окна, чтобы вернуться полностью в свое время, и на свое место, с прямоугольными зданиями и мебелью…
        Я поняла главное, что золотистая энергия цилиндра дает возможность во сне прожить жизнь в прошлых временах, но все эти путешествия забирают психологическую энергию. После полета во времена братьев Орловых я ослабла психически. Я спокойно взяла успокаивающие таблетки и выпила двойную дозу, потом посмотрела на Григория Сергеевича, он опять спал. Я стала за него волноваться, его надо было вытаскивать из прошлого, но как? Этого я не знала.
        Знала бы я, что эта за энергия! Хорошо, что она мне больше не нужна. Я поняла, что и химическая лаборатория у меня забирает какие-то энергетические силы, ведь не зря Нинель, имеющая химическое образование по специальности работала только первое время, потом кожа на пальцах у нее стала облазить от непонятной аллергии, и она стала работать менеджером, и кожа у нее восстановилась.
        Но как вернуть в настоящее время Григория Сергеевича? Я взяла свой сотовый телефон, поднесла его ко рту спящего мужчины и нажала на цифру 21. Через 21 минуту он стал оживать. Григорий Сергеевич очнулся, он опять летал во сне к княжне Таракановой, и это забрало у него кучу психологической энергии. Я молча дала ему три успокаивающих таблетки, он выпил их, не задавая вопросов. Я принесла из холодильника красную икру и стала делать бутерброды рядом с постелью, боясь оставить Григория Сергеевича одного.
        - Григорий Сергеевич, давай бросим эту золотистую энергию, и пустим твое золото на вензеля антиквариата!
        - Я понял, золото на напыление вензелей получишь в любом количестве.
        - А стульев?
        - Да, хоть славянских шкафов! - сказал Григорий Сергеевич и отправил красную икру со сливочным маслом на белом хлебе прямо в рот, и запил все чаем с лимоном и сахаром.
        - А может бросить золото и заняться янтарным гарнитуром? - спросила я, намазывая бутерброды красной икрой.
        - Мне все равно, хоть Янтарные часы выпускай под часы графа Орлова.
        Я поела и задремала, но только для того, чтобы вспомнить, как я дошла до полетов в мистическое прошлое.
        Я открыла ящик стола и обнаружила в нем золотой цилиндр, утерянный месяц назад.
        В ящике я нашла пудреницу, открыла эту черную коробочку, в ней лежала сим карта от сотового телефона, я вставила карту в сотовой телефон, нажала на цифру 19, выпила золотистой энергии и оказалась в первой половине19 века.
        Я захватила лоб одной ладонью, высота лба равнялась ширине ладони, потом посмотрела на небо, откуда меня принесли черти из исторического путешествия.
        Интересно, что все командировки в историческое прошлое начинались в юности и заканчивались не старше того возраста, в котором я находилась. Я почувствовала под ладонью боль, действительно путешествие было не из легких, выпила пару разных таблеток, под медленные глотки черного кофе, и подумала, что прошлое меня больше не тянет, ни в каком своем проявлении. Я посмотрела на старый сотовый телефон и решила больше никогда не касаться его кнопок.
        Ясное, голубое небо проглядывало сквозь темные, снеговые облака, так и я, словно приоткрыла кусочки истории, весьма популярные среди людей. А дальше, что? На работе никто не заметил мое исторического отсутствия, зато я заметила отсутствие одной пары, как мне сказали, они уехали в совместное путешествие на недельку.
        Нормально. А я была так далеко, и сказать об этом некому, не поймут, особенно подруги, это все уже пройдено.
        Я удивленно посмотрела на сотрудников, на себя в зеркало, и почувствовала, что я несколько моложе своего возраста, в котором с ними работала до путешествия.
        Ко подошла Людмила Александровна, мы поговорили о том, о, сем, и разошлись по своим местам и делам. Жизнь продолжалась, не особенно бурно, зато естественно. Я еще раз посмотрела в зеркало и увидела, что еще помолодела на десять лет, непонятно, но факт. С меня слетали года, сказывалась какая-то остаточная деформация от полетов в историческое прошлое. Мои брюки вдруг стали свободные, свитер широкий, пиджак вообще казался с чужого плеча. Ноги в сапогах остались в естественных условиях.
        На меня никто не смотрел, все были заняты своими делами, а я сидела худая и молодая в широкой одежде и смотрела то в компьютер, то в зеркало. Неожиданно ко мне подошел голубоглазый блондин, ну очень молодой и так увлеченно со мной стал говорить по работе, что я несколько опешила. Он говорил со мной, как с ровесницей! Я поморгала ресницами, не зная, как поступить с его предложением встретится после работы.
        Я попросила тайм аут, мне надо было переодеться в нечто подобающее случаю. Его звали Валера. Непонятно, почему ему дали такое дивное имя при голубоглазой внешности? Дома меня встретила моложавая мать, еще вполне интересная женщина!
        Я была молодой девушкой, что отражалось во всех зеркалах квартиры. Я стала соображать какой это год моей жизни, чтобы не ошибиться в поступках и словах, обращенных к матери. Пройдя по квартире, я поняла, что живу в этой квартире с матерью вдвоем, судя по всему, институт я еще не окончила и недавно стала работать.
        Я пошла, принять ванну, в зеркале посмотрела на свое подтянутое, молодое тело, я вся была молодая! В ванне я полежала от души, потому что в далеком прошлом было трудно с горячей водой и моющими средствами, уж очень они были неудобные для употребления. Я отмокала в пене, налила шампунь на волосы, которые были достаточны длинные и даже не окрашенные, взяла мочалку из морских водорослей и смыла с себя историческую грязь.
        Я на самом деле вернулась в свое время с некоторой ошибкой во времени, я вернулась в то время, когда Самсон еще был жив. Я напрягла память, но память не пускала в мое родное, уже однажды прожитое будущее. Все, что она помнила и знала, соответствовало возрасту и не больше. Я подвела итог: мне лет двадцать, у меня есть мать и меня ждет голубоглазый Валера.
        Я укуталась в большое махровое полотенце с цветочками и вышла из ванны.
        - Надя, когда ты научишься брать с собой халат? Неприлично так ходить по квартире!
        - Мама, а ты отвернись, мои вещи на месте?
        - А, где им еще быть? Тебя ждут.
        - Вещи ждут?
        - Нет, тебя ждет некий Валера.
        - Правда, что ли? Ой, - взвизгнула я, с удивлением обнаружив стоящего в дверях Валеру…
        Я еще раз очнулась от своего крика, в руках у меня был пустой золотой цилиндр из-под золотистой энергии, в голове стоял дурман, захотелось выпить таблетки от головной боли.
        Вместо Валеры в дверях стоял Григорий Сергеевич:
        - Маргарита, я рад, что ты очнулась, очень долго ты спала, я рядом с тобой медсестру посадил.
        Я смотрела на Григория Сергеевича, с трудом понимая, кто он:
        - Ты Егор Сергеевич?
        - Нет, я его брат Григорий Сергеевич.
        - А почему у тебя в руках золотой слиток?
        - Я тебя хотел обрадовать, принес показать первый золотой слиток, из найденной тобой золотой жилы.
        - Но я видела такой слиток у Егора Сергеевича!
        - А ты кто?
        - Маргарита, очнись!
        - Правда?
        - Тебе еще надо поспать, ты, похоже, рано проснулась.
        - А, я, что спала?
        - Нет, по траве бегала!
        - Зачем?
        - Что зачем?
        - Зачем я бегала по траве?
        - Искала золотой слиток.
        - Золотой слиток в полиэтиленовом пакете нес Егор Сергеевич.
        - Какой полиэтиленовый пакет выдержит вес золотого слитка!?
        - Пакет порвался, я дала ему сумку, и сумка порвалась. Он нес золотой слиток своего отца.
        - Почему я этого не знал?
        - Ты был на Малахите.
        - А мне нельзя было сообщить о слитке? Я тоже наследник отца! Так он жадный!
        В голове у меня стало плохо, и я потеряла сознание, мне снился Егор Сергеевич.
        Я проснулась и позвонила Нинель:
        - Нинель, как дела?
        - А, нормально, так это тебе Григорий Сергеевич купил магазин на тот золотой слиток, что нес Егор Сергеевич?
        - А ты не знала?!
        - Только, что узнала, как твои зубы?
        - Без проблем. Поговорили, - сказала я и положила трубку, потом словно, очнувшись, набрала ее номер:
        - Нинель, я тебе отдам золотистую энергию для импульсов сексуальных желаний.
        Нинель, узнав о том, что я изобрела золотистую энергию импульсов сексуальных желаний, бросила свои дела и поехала на Малахит. Как изменился Григорий Сергеевич! Он хорошо выглядел за счет золотистой энергии, полученной в золотой химической лаборатории! Нинель тоже захотела стать молодой, да ни тут-то было, он был зол на нее и не сразу согласился дать золотистую энергию желаний… Он не долго и злился, женщины приходили и уходили, а я оставалась. Он смилостивился.
        А так все просто начиналось…
        Нина, дочь Нинель попала в серию неприятностей. Ее постоянно замешивали в чужие драки. Даже за то, что она бросилась защищать девочку, которую била другая, обвинили во всем Нину. Мать в школу вызвали, разборку учинили, все с ног на голову поставили.
        У Нинель возникла мысль, что в школе должны учить тому, что считается правильным именно в данной школе. Скажем, Нину толкнула старшеклассница, а она ей ответила ударом, и в драке обвинили Нину. Получается, если тебя ударили в школе, нельзя отвечать ударом на удар, вызовут к директору. А что делать? Если тебя ударили, то ты должен подставить свою вторую щеку для удара с улыбкой или бежать с места драки.
        В последней драке одной девочке выбили передний зуб, Нина ее защищала, а ее обвинили в этой драке. Девочка без зуба, оказалась дочкой продавщицы с золотыми зубами. Нинель смотрела на золотые зубы женщины, которая обвиняла ее в том, что ее дочь оказалась без зуба. У нее появилась страшное чувство от несправедливого упрека, и она уже подумала о том, что пусть они обе ходят с золотыми зубами.
        Она позвонила мне и попросила взять Нину продавцом в антикварный магазин, и рассказала историю про выбитый зуб. Я с трудом вспомнила блеск золотых зубов продавщицы, из-за которой мне в свое время пришлось зубы реставрировать. Я пообещала взять Нину к себе на летнюю практику. А потом подумала, ведь Валера ни за что не пропустит Нину! Это получается, что я должна взять на работу юную соперницу именно для себя! Но в жизни все так переплетено, что не знаешь, где самой себе солому подстелить. А если постелешь солому, на ней другие могут заняться любовью. Значит, мне судьба посылает Нину в соперницы. И почему все так сложно и просто в жизни? И зачем мне нужна золотистая энергия, с кем ее использовать? Для других? Хорошо, но ради чего?
        Нинель, разведясь с Марком запуталась между Григорием Сергеевичем и Пашей.
        Как просто стать вторым олигархом, уму непостижимо до чего просто стать обладателем огромного количества недвижимости, в том случае, если у главного олигарха есть жена. Паша даже не предполагал, что станет Павлом Марковичем. Он затрапезный молодой человек, но беспредельно любящий детей, стал нянем в богатой семье.
        У Нинель было уже трое детей, когда к ней пришел Паша работать воспитателем при одном из ее сынов. Паша, трех пядей во лбу и с огромными плечами, умудрился окончить педагогический институт по химической ориентации. Его примитивный облик не насторожил мужа Нинель, и он согласился взять его на работу.
        Самого олигарха звали Григорий Сергеевич. А Паша, он везде Паша. В хорошей семье он приобрел лоск и ухоженный вид и естественно приглянулся матери воспитанника.
        Да он ей давно приглянулся. И они разработали план развода. Григорию подсунули девочку, подружку Паши по пединституту, и застукали их. И Нинель стала обладательницей половины состояния Григория.
        Следовательно, Паша становится олигархом и отчимом детей бывшего главного олигарха страны.
        Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. Любить женщину с несколькими детьми - это все равно, что любить воина, прошедшего войну. Нервная система у этого типа людей весьма раскрученная, выдерживать их не просто.
        Жить в супружестве трудно, а быть женой богатого человека, это и огромное счастье и крупное наказание одновременно. В какой-то момент неизбежен нервный срыв с любой стороны, он не обязательно выражается примитивным криком, каждый человек нервные напряжения лечит по-своему. Жить жизнью мужа нельзя! Чтобы жить в браке и не роптать на партнера по постели и финансам, надо жить своей жизнью.
        Абсурд? Но другого варианта нет. Роскошь жизни затягивает в свой омут, у женщины олигарха есть все кроме элементарной свободы на перемещения в пространстве. А еще дети, много детей… Естественно она в своих бедах обвиняет мужа. Кого еще обвинять? Только Григория Сергеевича. Житья ей бедной не дает! Да, у детей есть няни, воспитатели и прочие люди для их обслуживания! Но ведь и этими людьми надо управлять! Это работа. А если посмотреть на жизнь со стороны Григория? Он крепкий мужчина, без вредных привычек, кроме одной, хорошо развитой способности притягивать к себе капитал.
        Он финансовый магнат или магнит, что роли не меняет. В его многочисленных домах, дворцах и усадьбах всегда можно жить без жены и детей. Скрыться в тиши от них он может, а чего он не может? Он не имеет право на…
        Да, на все он имеет право! Тут, важен момент, кто его жену против него настраивает, и настраивает кто-то из тех, кто рядом с ней находиться. Его увлечение на стороне не первое и не последнее, это его жизнь. Ему необходима женщина для представительства. Он не голубой, а жена при детях. Кто с ним будет совершать поездки, и посещать зрелища?
        Жена такой нагрузки не выдержит. Кто виновен в этой ситуации? Устаревшие законы на супружество людей подобного уровня. Люди всегда правы. Меньше всего Нинель хотела развестись с Григорием, их связывали дети, а о его бессметных сокровищах и акциях она старалась не думать.
        О сокровищах хозяев думал Паша, должен ведь он о чем-то думать, он и думал.
        Подопечный малыш его заколебал, этот маленький олигарх знал свое место в жизни с рождения и держал гиганта Пашу в постоянном подчинении. Отношения между ними были вполне сносными, тут лишь бы терпения хватило у няня. Нет, он не был усатым, это было оговорено в контракте.
        Он был чисто выбрит, отлично подстрижен, и благоухал, как все в этом престижном доме. И ходил в том, что ему предлагали, так однажды он заметил, что связан по рукам и ногам, но не веревками, а догмами дома из высшего света. Паша напряг мышцы, изобразил перед зеркалом Геракла, разрывающего цепи, чем вызвал восторг малыша.
        Он вздохнул, представил себя клоуном и стал смешить ребенка, тот скептически взирал на няня. Тогда Паша кинул малышу мяч, который только, что прокусила собака. Мяч быстро сдувался, но сдутый, он приобрел другие свойства, и стал более покладистым. Паша стал бросать этот мяч малышу, тому понравилась новая игрушка. Так они и играли, пока дворецкий не заметил, что они играют спущенным наполовину мячом. На этом их счастливые броски прекратились.
        Мальчик больше всех игрушек любил бэтманов, человеков - пауков и прочих модных героев мультфильмов и компьютерных игр. Так что Паше приходилось выполнять перестановку дисков в дивиди или компьютере. Спокойствие наступало, когда малыша уводили гулять или заниматься с учительницей. В такие минуты Паша впадал в мечтательное состояние.
        Родителей малыша он практически не видел, круг людей вокруг него был резко ограничен. Он вспоминал однокурсницу, вздыхал и приводил себя в порядок для очередной встречи с малышом.
        Инесса Евгеньевна, бывший директор магазина ее поддерживал сын Валера.
        А я с кем? С чем, с золотистой энергией.
        В комнату ворвался Валера.
        - Маргарита, чем страдаешь? Есть мысль! Вся наша мистическая афера началась с янтарных часов! Мысль улавливаешь? Надо выпустить эффектные часы для мистических сеансов и продать их экстрасенсам! - быстро прокричал он и поставил золотистый цилиндр в изящный шкаф, на котором стояли янтарные часы.
        - Отлично, Валера! Но мы специализируемся не на часах!
        - Скучная ты, какая, так придумай жесткую мебель для перехода людей в экзотическое состояние. Нинель бы меня поняла.
        Лучше бы он это не говорил, во мне появилась двойная ревность к сестре.
        - Григорий, поговори с Нинель, - сказала я и вышла из комнаты на кухню.
        - Я - Валера, ты забыла? - крикнул он мне в след.
        Я не ответила, я его уже приревновала его к Нине и Нинель и поняла, что я его безумно люблю, но ни за что в этом ему не признаюсь! А вдруг на меня действует золотистая энергия?
        - Маргарита, это этот цилиндр с золотистой энергией? - услышала я вопрос Валеры, - соглашайся на диван со мной, - сказал мужчина, подхватив меня на руки, и, сверкая белыми зубами, он принес меня в комнату, где стояли янтарные часы, очень похожие на те, что когда-то купили мы с Валерой в деревне у дороги.
        - Вот так и рождаются легенды, - сказала я, указывая на сочетание янтарных часов и цилиндра с золотистой энергии.
        Что было дальше? Что-то необычайно приятное.
        Я, как в воду смотрела, все интересные события произошли из-за Нины. Я ее взяла к себе в магазин. Нину увидел Егор Сергеевич, который очень любил мистическую мебель с золотистой энергией. Она произвела на него должное впечатление, и они влюбились на моих глазах! Правда, что мне расстраиваться, Григория у нее давно увела Нинель, но теперь Нина увела Егора от меня! А, значит, она не уведет у меня Валеру. Логика янтарная или мистическое правило жизни.
        Часть 3. Славянский шкаф
        Мне подарили безобидный стул, подделку под известный, а я из него сделала антикварный стул. Дальше - больше у меня появился антикварный салон, который стал притягивать славянский шкаф, столы и комоды. В меня влюбился тот, кто подарил мне салон. Целуя меня у двери моей квартиры, он получил нож в спину от соперника… На его даче поселилось приведение соперника и царствовало среди антикварной мебели местного производства…
        Глава 1
        Антикварный стул Валера принес мне в подарок шесть стульев. Я удивилась подарку, в моей маленькой квартире один стул поставить некуда, и то только в кладовку. Это на Малахите у меня был целый витой дом, а в столице у меня маленькая квартира. И я так хотела сделать ее красивой! А вместо этого все свободное время у меня уходило на приготовление пищи для Валеры.
        Еще он принес каталог антикварной мебели, я долго его рассматривала, и смутно чувствовала в душе непонятную тревогу. Мне очень понравился журнал, а особенно мебель в журнале. Мне захотелось жить среди этой мебели! Да, где ее взять? И главное, на какие деньги?
        Минутная, музейная слабость к золотым вензелям неизбежно переходила в жизненную потребность. Я всегда жила среди прямоугольных домов или прямоугольной мебели, простой до примитивности. Получалось, что до двадцатого века создавали мебель, радующую глаза, хотя бы небольшой части общества, а потом все исчезло и перешло в музеи. А мне так хотелось чего-нибудь золотого и с вензелями! Из-за этой потребности у меня всегда было смутное желание, побывать в прошлом веке, и я ходила по музеям. А, где еще найти остатки прошлой жизни?
        Купила я золотистую краску, просто потому, что она мне понравилась, и поставила перед глазами, в надежде, что так быстрее придумаю, как ее использовать. А в душе у меня было пусто, пусто, до отчаянья и головной боли: у нового, благородно изогнутого стула, две ножки постоянно выступали вперед, и куда они бежали? А сделан он так, что в его сидении только сокровища прятать. Да, где их взять?
        Сокровища. И в голове нет ничего, кроме этой самой головной боли, а когда сидишь на этом стуле, то мысли лучше функционируют. А на старом стуле - мысли старые, или пусто, и желания спят. Нет желаний.
        Я коснулась обивки стула рукой. У меня появилась мысль продать этот стул и его братьев за большие деньги. Меня вчера попутным ветром занесло в антикварный магазин мебели, и я увидела цены на очень старую мебель. Цены мне понравились, дома у меня стояли шесть стульев с изогнутым профилем, обтянутых шелком. Я взяла в руки банку с золотой краской, взболтала жидкое золото. Задумалась на секунду, полиэтиленовой пленкой обтянула шелк, и из пульверизатора покрыла дерево стульев золотой краской.
        Я залюбовалась своей работой, потом решительно набрала номер телефона:
        - Валера, будь человеком, у тебя есть камеры тепла и холода, я помню, ты о них говорил, в них стул влезет?
        - Маргарита, ты чего опять придумала на мою голову?
        - Я, что деньги у тебя прошу? Нет, прошу, возьми новый стул, погрей его и заморозь, раз десять и все.
        - Понятно, понимаешь, дорогая моя, так поступают с иконами, но не со стульями!
        - Родной мой, я не умею рисовать иконы, я стул покрасила, только олифы нет.
        - Ладно, возьму твой стул, погрею, заморожу, но претензии по его внешнему виду не приму.
        - Спасибо, а шесть стульев возьмешь?
        - Радость моя, у меня солидная фирма, один чужой стул я смогу оправдать, сославшись на то, что его склеиваю, но шесть стульев…
        - Согласна на один стул, склей его, у него на самом деле передние ножки от задних ног постоянно вперед уходят, я уже их склеивала.
        - Маргарита, слышу нормальную речь, склею, проведу испытания клеевого шва в дереве.
        - Валера, спасибо, ты настоящий мужчина!
        Валера принес стул на испытательный стенд, дежурная стенда согласилась помочь испытать клеевой шов в стуле. Стул ей очень понравился, и она вполне понимала желание Валеры склеить его качественно. Через пару суток Валера вернул стул мне.
        Я ойкнула и радостно покрутила стул на одной ножке.
        - Маргарита, чему радуешься? На стуле сидеть можно, но обивка несколько сжалась, само дерево слегка потрескалось, верхний слой покрытия вообще стал в мелких трещинах, надо заново красить.
        - Валера, на этом стуле у меня в голове рождаются славные мысли, спасибо.
        - Тебе видней, я сделал, что ты просила, сиди на нем, мысли и кушай мюсли. У меня сегодня много работы, стул я тебе привез, все, я уехал. Пока.
        - Счастливо, родной! - Я расплылась радостной улыбкой, закрывая дверь за Валерой.
        Я подошла к стулу, взяла его и понесла к соседке.
        Соседка, пожилая, приятная женщина, встретила меня спокойно.
        Я высказала свою просьбу:
        - Инесса Евгеньевна, помогите, пожалуйста! Мне от бабушки достался один старый стул, я его выкинуть хотела, потом мне так понравился его изгиб, что рука не поднялась.
        - Конечно, Маргарита, я помогу, но чем? Почистить его?
        - Что вы, ни в коем случае! Вы его сдайте в свой антикварный магазин, только не трогайте его, я его сама довезу до магазина.
        - Маргарита, я никогда ничего своего не продавала, получиться ли у меня?
        - Инесса Евгеньевна, бабуля мне рассказывала, что этот стул ей достался от ее бабушки, он у нее стоял в кладовке.
        - Видно, что стул старый, забыли его вовремя выбросить.
        - Ладно, не надо его продавать, я просто хотела вам показать бабушкино наследство.
        - Маргарита, я поняла, что ты пошутила, насчет антикварного магазина.
        - Простите, за беспокойство, - сказала я и спиной, неся стул, вышла из квартиры матери Валеры.
        Дома я перевернула стул, оторвала пожелтевшую этикетку, еще раз осмотрела стул, поставила его в угол, убрала из комнаты пять стульев собратьев, и без стульев поехала в магазин на алой полукруглой машине.
        - Вас что-то у нас заинтересовало? - спросил продавец консультант Виталик Селедкин.
        - Да, мне вы вчера еще понравились, - сказала я, кокетливо улыбаясь продавцу.
        - Меня среди антиквариата обычно не замечают, - хмуро ответил молодой человек.
        - Что вы сегодня вечером делаете? - спросила я мужчину.
        - К тебе еду, я правильно понял? - усмехаясь, ответил продавец, - Рабочий день через полчаса закончиться.
        - Можно я похожу пока по магазину, а потом поедем ко мне, я на машине.
        - Ходите, смотрите, это не запрещено, сами понимаете.
        Я два раза обошла торговые залы, потом вышла из магазина, и села в красную хонду.
        Я с тоской подумала, что делаю глупость, мне захотелось уехать от магазина куда подальше, но на крыльце показался продавец Виталик.
        - Идите сюда, - позвала я, открывая дверцу машины.
        - Женщины меня еще не возили на машине, - сказал он, глядя, на машину.
        - Времена меняются, я давно за рулем.
        - Что мы у вас делать будем? Мы недавно знакомы. Я понял, ты хочешь оценить свой антиквариат!
        - Мы уже знакомые, а антиквариата у меня никогда не было, мебель современная.
        - Хороший ответ, а я подумал, что заманиваешь меня в дом, как оценщика старой мебели.
        В подъезде я столкнулась с Инессой Евгеньевной, та мне улыбнулась и вопросительно посмотрела на Виталика, но промолчала.
        Виталик прошел в квартиру и воскликнул:
        - Я прав, вы меня привезли оценивать этот стул! - и он подошел к стулу, - а, что неплохой стульчик! Прямо скажем неплохой!
        - Вы проницательны, - сказала я с некоторым внутренним раздражением, мне показалась, что афера себя не оправдала.
        - Продать?
        - Нет, он мне дорог, как память.
        - Все так говорят и продают, а покупатели эту память покупают. Сказать вам цену на этот стул? - и он назвал цену.
        - Так мало?
        - Вот видите, из-за стула вы меня привезли! А мало стул стоит потому, что без легенды стул, тянет на позапрошлый век.
        - Правда, что ли?
        - А, вы, что не знали что стул восемнадцатого - девятнадцатого века?
        - Нет, на самом деле я его принесла из бабушкиной кладовки. Мне его профиль понравился, изогнутость ног и спинки, с детства этот стул помню, я на нем сидела, когда к бабушке приходила пить чай с вишневым вареньем. Дома у нас варенья никогда не было.
        - С какой грустью вы говорите, и так красиво, но вспомнили бы лучше историю стула до варенья с чаем, или вспомните, что бабушка говорила о своей бабушке.
        - Не помню, мне это было неинтересно.
        - Тогда дороже не продать, а сейчас я уйду, стул привезете, и мы его продадим.
        Вот и вся любовь - на один стул.
        - Мне жаль, что вы уходите.
        - Я без обиды, вы не первая в моей работе, которая меня увозит на оценку антиквариата под предлогом интереса.
        Мужчина ушел.
        Я села на диван, еще раз посмотрела на стул и рассмеялась:
        - Это ж надо! Восемнадцатый век!
        Я позвонила Валере:
        - Валера, спасибо, родной мой, за стулья восемнадцатого века!
        - Маргарита, ты откуда узнала, что они из восемнадцатого века?
        - Оценщик сказал из антикварного магазина мебели.
        - Ты бедствуешь, моя радость? Я подарил, а ты продаешь? Ну, ты даешь!
        - Так получилось, а они, что на самом деле из гарнитура восемнадцатого века?
        - А ты вспомни, где я работаю! Я теперь работаю на частной мебельной фабрике. Мы изготавливаем мебель на заказ малыми партиями. Как-то нас попросили сделать гарнитур из восемнадцати стульев, типа стульев восемнадцатого века, я ездил по музеям, нашел один стул в музеи, натуральный. Одним словом мы по этому стулу выполнили заказ, а заказчик оплатил двенадцать стульев, шесть стульев я купил по цене с большой скидкой, тебе подарил.
        - Вот теперь спасибо, а ты знаешь, что я могу один стул продать, как антиквариат восемнадцатого века?
        - А пять стульев не тянут на продажу?
        - Это целая история, ты лучше скажи, где находиться музей, в котором ты стул срисовал?
        - Я соскучился, приеду и все расскажу.
        - Резонно, приезжай, хоть сейчас, - сказала я, и положила трубку телефона.
        Я спрятала стул, прошедший испытания на стенде. Пять стульев я распределила по квартире так, чтобы их число не сразу определялось. Посмотрела на себя в зеркало и решила, что красивее быть, не обязательно и побрела на кухню готовить ужин для любимого мужчины. Дети у них пока не появились.
        Валера хотел детей, бредил продолжением своего рода. Я упреки на эту тему не выносила. Я привыкла к дарам Валеры. Они меня устраивали.
        Он был гибким мужчиной, легким на подъем. Вес на его теле так равномерно распределялся, что он казался просто прекрасным, что мне весьма импонировало.
        Валера знал и чувствовал дерево в любом его проявлении, но что касалось техники, тут у него был полный провал. Машину водить он умел, но без особой легкости, хотя имел права на вождение. Вообще он весь, был отголоском прошлых веков.
        Я шла в ногу со временем, работала менеджером на фирме, принадлежащей двум странам; была стройна, и в меру красива. Мужчинами на своей фирме я не увлекалась, они все были женаты, да и я была замужем, за Валерой, когда меня на очередную работу брали.
        В духовку я поставила рыбу, залитую майонезом. Валера любил картофельное пюре, со сливочным маслом и молоком, этим я и занялась…
        Он привез сетку картошки, сетку свеклы и все остальные овощи. Я открыла дверь своему снабженцу, и пошла на кухню. Он сам знал, что ему делать со своими овощами. В нем не было эксцентричности, но была основательность, в нем не было любовной суеты, но любил он душевно. Меня устраивала так домовая любовь, без особых требований.
        - Маргарита, я смотрю все стулья на месте.
        - Валера, а куда им деваться, все здесь, - сказала я, снимая передник, оставаясь в платье, облегающем ее фигуру.
        - Как ты хороша в платье! А то все ходят в брюках, словно они и не женщины!
        - Так я тоже хожу в брюках, это я для тебя платье надела.
        - А хоть бы и так, все одно приятно, глаз мой мужской радует. Хочешь знать, где я стул срисовал? Мы можем туда вдвоем съездить, если довезешь на машине. Это старая усадьба, музей писателя.
        - Ой, Валера, то-то мне на этом стуле хорошо думается!
        - Угодил, стало быть, и то славно.
        Окна квартиры покрыты каплями влаги, как мой желудок каплями шампанского. В голове у меня пусто, как на моей странице в Интернете. Неподражаемый Валера предложил мне вчера выпить шампанского. Один выстрел в честь новой жизни!
        Сладкое импортное шампанское, мелкими пузырьками искрилось в бокале. Я пила глоток за глотком, целый хрустальный бокал! О, истинное блаженство взбудораженным нервам! Потом еще кусочек шоколада с орехами и в голове, как в пустой бочке, мир и спокойствие! Я успокоилась.
        Гроза в честь новой жизни разбудила ночью. За окном сверкала молния, грохотал гром, в голове шипели пузырьки от шампанского. Я - трусиха, закрыла плотно окна, натянула на голову одеяло и уснула.
        Мужчина моей мечты, Егор Сергеевич, мне не принадлежал, я рядом с ним только иногда проходила мимо. Моим мужчиной был Валера, но он меня недавно покинул. Все очень просто. В его офис пришла хорошенькая женщина Ксюша. Фигурка у нее сладкая, такая она аппетитная оказалась для скакуна Валеры, ведь он лошадь по гороскопу.
        Джинсы ее обтягивали, грудь у нее колебалась от дыхания, он и влюбился. Меня стал презирать, и часто стал высказывать мне неприятные слова по любому поводу.
        Ксюши уже полтора месяца нет на работе, а мы из-за нее за это время успели официально развестись! Говорят, что она с лошади спрыгнула, и ногу свою сексуальную сломала. Я вот только не пойму, с какой лошади она спрыгнула? С Валеры или с коня?
        Я по ее милости теперь одинокая и свободная женщина, можно сказать, поэтому вновь выпила шампанского, запила горечь поражения. Лежу теперь одна, никто меня не любит, а та, в гипсе лежит, если бы не лезла к Валере, может, и ногу бы не сломала.
        То, что я любила своего мужа Валеру, я поняла через две недели после развода, а сам развод казался чем-то нереальным, осознание реальности пришло позже.
        Страшнее всего было то, что от полной семейной гармонии до подачи заявления на развод прошло четверо суток! Так мало, так чудовищно несправедливо!
        Двадцать пятого июня стояла небывалая жара по местному, прохладному климату.
        Солнце палило с самого утра, мы договорились идти на пляж. Надели купальники, взяли покрывало, которое нам на свадьбу подарили. Я человек скромный, налила в полиэтиленовую бутылку кипяченую воду. Он пошел из дома раньше, чтобы купить себе воду. Я долго стояла на автобусной остановке, наконец, он вышел из павильона, в руках он держал бутылку с водой и два дорогих мороженых. Это все он купил для себя… Ладно, проехали, я не обиделась, но призадумалась.
        Автобус останавливается рядом с парком, мы вышли, он стал, есть первое мороженое.
        Навстречу нам шла в бальном платье принцесса, необыкновенной красоты, за ней шел парень в светлом костюме. Я все же догадалась, что сегодня утро после выпускного вечера.
        Прошли еще метров пять. Деревья в парке за последние годы, стали большими, на небольшой площадке с великолепной плиткой, в качестве асфальта стоял бюст маршалу. В центре мемориальной площадки располагалась красивая клумба, стояли четыре скамейки. На скамейках в разных позах сидели вчерашние выпускники в нарядной, но слегка примятой одежде. Они тянули жидкость из различных бутылок. А Валера ел мороженое. Прошли мы утренний вертеп выпускников.
        Каскад фонтана был покрыт остатками вчерашней роскоши, видимо все пути выпускником заканчивались в этом, милом парке. Кто-то из девушек ходил по воде, в фонтане подняв юбку.
        Кто-то из юношей сидел на парапете пил или курил. Среди молодых людей виднелись и те, кто стал снимать верх одежды и загорать под утренним солнцем. Ближе к реке выпускники шли, как говорят о чертеже, половина вида, половина разреза. Они шли полуобнаженные, можно не уточнять, но можно отметить дивные платья выпускниц и отличные костюмы выпускников, в целом они были несколько переутомленные.
        На пляже картина была просто уникальная. Жара нарастала, алкоголь звал в речку.
        Выпускники в платьях, не снимая своих королевских нарядов, оказывались в воде.
        Оставшиеся выпускники, на берегу сидели большими, растрепанными группами.
        Я расстелила свадебное покрывало. Легли загорать. Я взяла с собой бутылку из-под голубой жидкости, которой мыла окна, в нее я заливала воду и опрыскивала цветы, а теперь я в нее залила воду и прыскала на себя, чтобы не было мучительно жарко.
        Итак, лежу я на пляже, опрыскиваю себя водой, наблюдаю за поведением выпускников, которые то прибывали, то убывали.
        Валера наблюдал за выпускницами, девочки были слегка под градусом, молодые, красивые, и все вокруг него табунами ходили, правда, со своими молодыми людьми, но одно другому не мешает.
        Съел он второе мороженое, выпил воду, я выпила кипяченую воду. Вот оно семейное равноправие! Ни он, ни я в воду реки, кишащую от молодых людей в бальных платьях и белых сорочках, не пошли, но часа через три ушли с пляжа. Выпускники к этому времени стала покидать пляж, парк, фонтан. Я не могла понять, почему именно в этот день он стал на меня сердиться. Вероятно, выпускницы выбили его из седла семейной жизни. Я стала ему противна.
        Он прошел передо мной по комнате и сказал:
        - Куплю машину, тебя на ней не повезу!
        - Почему? - Я искренне удивилась.
        - Потому, что ты ничего не делаешь, для нее!
        Глаза от удивления у меняе круглыми стали:
        - Почему я ничего не делаю?
        - Ты не копишь деньги на мою машину!
        Я удивилась еще больше, потому что я получаю денег больше, чем он и ем, скромнее, чем он в три раза, и я виновата? Ладно, гляжу, а он вещи собирает!
        Валера ходил по квартире и собирал свои вещи! Бритву забыл. На прощание сказал, что он сюда больше не вернется! Вот тебе и день после чужого выпускного бала! Он ушел к матери, Инессе Евгеньевне. Я все думала, что он шутит. Позвонила ему через сутки. Долго никто к телефону не подходил, определитель номера у них всегда работает.
        Потом трубку взяла его мать и сказала, что он в ванне. Он не перезвонил, но через сутки по Интернету предложил мне развод!
        А какая любовь была между нами в ночь на чужой выпускной вечер! А может, он мне диссертацию по любви сдавал? Отчет по любви, зачет хотел у меня получить, что у него с теорией и практикой любви, все на высшем уровне? Он на самом деле любил меня по высшему пилотажу наслаждений, я даже спросила у него, где научился, а он ответил, что телевизор ночью смотрит.
        Шутки шутками, но любовь была что надо! И вообще за короткое время замужества он из робкого мужчины превратился в уверенного в себе мужчину. Был скромным, стал ассом любовником!
        И все кончилось разом и навсегда, после того дня на пляже мы и десяти слов не сказали, разводились и то молча. Не пойму я, в чем дело? Или и у него получился выпускной день из семейной жизни, сдал последний экзамен любви и получил свободу?
        Но мне от этого нелегче. Или все равно? Нет.
        Главный упрек Валеры: я не купила ему новую машину, и он пользовался машиной матери.
        В свое время правила дорожного движения учила, так, словно от них жизнь зависела, хорошо учила. На двадцать вопросов из двадцати ответила. Но по практике вождения дела обстояли хуже, ехать с инструктором было относительно легко, а самой помнить о переключении скоростей мучительно. Следовательно, надо мне купить дорогую машину с автопилотом. А денег у меня на такую машину не хватало. И захотелось мне новую аленькую машину с автоматической коробкой передач, чтобы самой везде ездить, а не стоять пнем на автобусной остановке, когда мои зеленые Жигули в ремонте.
        А, где деньги взять? Вспомнила я про деда, про его огромную по деревенским меркам пенсию, поехала на деревню. Дед пасеку держал и пенсию придерживал.
        Поговорила я с дедом, поскулила о жизни, дал он мне денег на пару колес, все лучше, чем ничего. Стала я посещать сайты, где автомобилями торгуют, к ценам присматривалась, к машинам. До мечты все еще было далеко, нужно было вливание чужих денег.
        Сказала я о своей проблеме Егору Сергеевичу, он весьма доброжелательно прореагировал на мою мечту о новой алой машине. Дал денег, которых мне так не хватало. Я купила машину, алую, новую, чисто женскую на автопилоте.
        Глава 2
        Каблук в песке Шпильки проваливались в песке, я шла по пляжу, сзади меня догоняли слова Валеры:
        - Маргарита, когда ты научишься ходить на шпильках! Еще раз каблуки проваляться в песок, и я уйду от тебя!
        Я, глотая слезы, шла дальше, он так кричал. Словно не помнил, что мы разведены!
        - Вот, чертова баба, ходить на каблуках совсем не умеет! Можешь ты понять, что наступают на носки, а на каблуки наступать нельзя! Что у тебя за походка!
        Каблуки не должны касаться песка!
        Слезы высохли, осталась горечь в душе, оба вышли на асфальт.
        - Маргарита, сколько можно тебя учить ходить на каблуках! Покажи каблук! Видишь, покарябала каблук, совсем обувь не бережешь!
        Мимо высоких домов шли молча. Я училась молчать рядом с мужчиной.
        - Что у тебя сегодня за прическа! Что это за конский хвост сзади тебя болтается!
        Я пришла домой, закрутила кончики волос, целый час делала башню из волос на голове.
        - Красивая прическа! - вскричал Валера и повалил меня на постель. Прическа превратилась в осиное гнездо.
        На следующее утро он сменил тему. Я вышла на балкон, с третьего этажа деревья казались совсем близко. На балконе появился Валера.
        - Маргарита, в чем ты ходишь! Посмотри на свой халат!
        Я прекрасно знала, что на мне новенький халатик с воланами из той же ткани, по удлиненному вырезу.
        - Куда смотришь, посмотри на длину халата! Колен не видно! Укороти немедленно!
        Сделай на две ладони выше колен!
        Я зашла в квартиру, скрипя зубами, отрезала подол халата и подшила его так, как требовал мужчина. Валера увидел халат на мне, новой длинны, все ноги мои были видны. Схватил мужчина меня и понес в кровать. Халат он сбросил с меня в первую очередь.
        У меня было новое платье вишневого цвета с воротником. Валера и я собирались пойти в кинотеатр на премьеру фильма, он посмотрел на воротничок на платье.
        - Маргарита! Что это такое! Что за воротник у тебя на платье! Сделай вырез!
        - Можно после кино?
        - Ладно! И это моя женщина?!
        После фильма я сделала на платье глубокий вырез. Надела платье. Мужчина посмотрел на меня в платье и повел к кровати. Платье оказалось на полу.
        Я устала делать прически из больших волос, и пошла в парикмахерскую, подстригла волосы, сделала химию и накрутила на крупные бигуди, с новой прической пришла домой.
        Валера пришел, увидел, что я ему открыла дверь с новой прической, и бросился бежать в низ по лестницам. Я побежала за ним по ступенькам вниз. Мы остановились на лестничной площадке у мусоропровода.
        - Ты, что сделала со своими волосами? Ты для кого сделала такую прическу? Все!
        Ухожу!
        - Валера, я хотела тебе понравиться!
        - Правда!? Пошли домой.
        Дома Валера после ужина лег со мной на постель, взлохматил волосы, а они, пружиня, легли на свое место. Ему понравилось играть с волосами, потом с телом, потом с ногами. И забыл мужчина, что обиделся на прическу.
        На работе меня узнавать перестали, так я менялась в последнее время и все больше хмурилась.
        Валера был дома.
        - Маргарита, ты, в чем пришла!? Ты кто, женщина или мужик! Ты дома! А дома ты женщина!
        Я из последних сил переоделась в короткий халатик, причесала волосы и пошла на кухню.
        - А, что ужин еще не готов? Женщина, ты, где была? Почему я прихожу домой и не нахожу еду на плите?
        Я вынула из кармана короткого халата пистолет, приложила его к виску Валеры:
        - Валера, пошел ты к… - и нажала на курок.
        Так я опять осталась одна, из-за ухода Валеры в верхние слои атмосферы, а на самом деле пистолет был не заряжен, но такая шутка ему не понравилась.
        Валера остался жив, а для меня он все равно перестал существовать. В моей квартире ему места не было. Пусть он выходит из трех сосен, а я подожду, когда наступит мое время.
        - Привет!
        - Привет!
        - Я соскучился.
        - Быть не может.
        - Это правда.
        - Валера, ты променял меня на пластиковые окна! Кто из женщин дает тебе больше денег, с тем ты и живешь, даже если это собственная мать! Она поставила в квартире окна, и ты послал меня к черту! - Воскликнула я в сердцах. - Что молчишь? Купил пластиковую куклу в магазине? Не будешь ведь ты жить со своей мамой за окна?
        Сволочь! - подумала я, и пошла дальше, у меня не было денег на покупку этого платного Валеры. Сейчас его купила собственная мать. Я представила, как он в магазине, купил куклу.
        И пропела мысленно: 'Секс топ, секс топ, тара-тара-тара, секс топ, секс топ, тара-тара-тара'…
        Валера после распада семьи, а точнее после своего ухода от меня перешел жить к матери. Квартиры наши располагались на одной лестничной площадке, разумеется, появление Егора Сергеевича в моей квартире они заметили. Но Инесса Евгеньевна, ради сохранения своей внешности, мускулом на своем лице не дрогнула. Да и Валера при встрече спокойно пожимал огромную руку Егора Сергеевича, приемника бывшей жены.
        А Егор Сергеевич неожиданно предложил:
        - Маргарита, я купил для тебя антикварный салон у Инессы Евгеньевны, будь его директором! Мой младший брат, Егор Сергеевич, нашел золото нашего деда, мы купили магазин.
        Я согласилась быть директором и взяла к себе на работу продавцом Виталика Селедкина, зная, что его отец - столяр краснодеревщик…
        A-у, люди! - хотелось крикнуть мне, сидя в большой и пустой квартире. Когда женщина дома одна ей прислуга не нужна, она влачит полу амебное состояние. Я занималась тем, сем, потом мне это здорово надоело, я позвонила Нинель, хотела ее в гости пригласить, но та, сославшись на внезапную температуру, прийти отказалась.
        Одним словом - никого дома, надо же было мне придумать себе такой ленивый выходной день! Я, директор антикварного магазина, таким образом, отдыхала от людей и суеты. Я достала обруч, и стала крутить его вокруг своей талии в семьдесят сантиметров. У меня замечательные ногти. Великолепная грива толстых волос, украшает мою голову, которые я мою всегда раз в неделю, и они прекрасно лежали в прическе, и жирными не становятся.
        Бог меня не обидел.
        Иногда я считаю себя излишне худощавой, и по этой причине пляжи с прошлого года не посещаю, но с удовольствием загораю в солярии. И вот такая женщина, с огромными серыми глазами и миловидным лицом, сидела дома по собственной инициативе и страдала от безделья, ею же созданного!
        Инессу Евгеньевну вполне устраивало возращение сына из соседней квартиры, с ним она становилась более обеспеченной. Его деньги шли в общий карман семьи из двух человек, деньги мне он не давал.
        Я почувствовала нехватку денег с тех пор, как от меня ушел Валера, но просить деньги у него я не могла; вот и пошла на аферу со стулом, а стул и впрямь оказался родом из восемнадцатого века, можно сказать почтенной копией стула знаменитого писателя!
        Вот тебе и легенда, - подумала я, - и придумывать ничего не надо, это на самом деле копия стула великого писателя восемнадцатого века! Надо только каким-то коленом к этому писателю примазаться, как масло на хлеб. Я обошла домашнюю библиотеку, обнаружила одну книгу великого писателя, прочитала биографию. Все складывалось лучшим образом, мы жили почти рядом по меркам огромной страны. Так, что там бабка о своей бабке могла сказать? Это надо было придумать. Я окунулась в книгу писателя, бывшего владельца настоящего антикварного стула.
        На мое счастье или несчастье, Егор Сергеевич явился ко мне выговориться.
        Он посмотрел на меня, читающую книгу великого писателя и совсем забывшую про него, собрал со стола посуду после ужина, и стал ее мыть. Вот и вся любовь, - думал он, водя губкой в пене по тарелкам, и смывая с их боков пену водой.
        Валера шел с работы, задумался да и позвонил в дверь Маргарите, можно сказать по привычке. Дверь открыл Егор Сергеевич в переднике, пена на руках указывала на его домашний труд в квартире его бывшей жены, что Валере было хорошо знакомо.
        - Привет, - сказал Валера, - а Маргарита дома?
        - А, где ей еще быть? Книгу читает, - ответил Егор Сергеевич, полностью закрывая собой дорогу в квартиру.
        - Я по привычке нажал на звонок, домой иду, - сказал Валера и стал открывать соседнюю дверь ключом.
        Заказчиком стульев восемнадцатого века, был никто иной, как тот самый продавец из антикварного магазина. Звали его Селедка, простите, Виталик Селедкин. В магазине один покупатель забыл буклет с фотографиями усадьбы писателя. Виталику один стульчик на буклете очень приглянулся. Он его и заказал в фирме Валеры, а Валера ездил в усадьбу и снял размеры с оригинала. Еще Виталик был наслышан, что есть испытательные стенды, на которых можно провести процесс старения изделий, в том числе и мебели. Селедка хотел купить себе бочку, точнее машину с большим багажным отсеком, для перевозки мебели.
        Директором антикварного салона мебели в то время работала Инесса Евгеньевна, именно она обмолвилась Виталику о стендах, которые есть на фирме Валеры. О них она слышала от него. Виталик покаялся, что стульчики он заказал, она его пожурила и похвалила, так они сообща купили двенадцать стульев, и положили их на склад. Шесть стульев прошли несколько иной путь в доме Маргариты.
        Инесса Евгеньевна, сразу сообразила, что Маргарита пошла правильным путем по старению стульев, дальше они сами с Виталиком справились с двенадцатью стульями…
        Кстати, о старении, перед Инессой Евгеньевной лежал график ее личного старения, знакомая экстрасенс составила. Что было, что будет, да, именно, что будет, в плане ожидаемых болезней. А, что, очень похоже. Инесса Евгеньевна от кривой своей старости особо не отклонялась. Получается, что жизнь похожа на гладиолус, бутоны раскрываются снизу, и, постепенно подбираются к верхушке цветка.
        Гладиолусы бывают маленькие, с небольшим количеством цветков, а бывают породистые, ну очень большие. Каждый цветок что-то да обозначает, чтобы он не обозначал, а смысл один - больше цветков - длиннее жизнь. Инесса Евгеньевна претендовала на большую жизнь, то есть на большой гладиолус, вредных привычек у нее не было, а это сразу давало значительный довесок к возрасту.
        Инесса Евгеньевна, женщина от природы властная, но сыну подчинялась с полуслова.
        Ее мужа прибрал бог год назад. Она переживала первый кризис старости, костная система у нее стала выходить из подчинения. Она перечитала все статьи по поводу болезней ног, больше всего ей понравилась одна статья о том, как сохранить кальций в организме: и она бросила пить кофе, на этом она решила, что все рекомендации статьи выполнила, и кальций больше не должен мешать, ей жить. Она купила упаковку кальция из 20 таблеток, выпила четвертую часть таблеток, запила водой и отключилась. Выспавшись, она принялась за уборку квартиры. Иногда ее доставали боли, но она упорно двигалась, ведь недаром женщины пожилого возраста идут в уборщицы или помогают убирать квартиры своим продвинутым детям! Как ни странно, но это народный секрет женской живучести. Второй секрет: пожилые женщины гуляют с внуками или с чужими детьми, тем самым, приобщая себя к общественной жизни и сохраняя подвижность стареющих костей. Итак, Инесса выполнила пока два условия для счастливой старости пенсионерки, поэтому она и продала антикварный салон Егору Сергеевичу, а он отдал его мне!
        Меня проблемы старшего возраста особо не волновали, я лежала и читала книгу писателя восемнадцатого века, у которого еще при его жизни был антикварный стул восемнадцатого века, я изо всех клеточек своего серого вещества мозга, пыталась найти нечто общее между своими предками и великим писателем прошлого, пока мне это не удавалась. Внезапно я почувствовала, что строчки книги уходят в темноту…
        Я подняла голову от книги, посмотрела на источник света, но вместо, торшера у дивана, обнаружила огромную фигуру Егора Сергеевича.
        - Заметила, наконец, что я здесь! Маргарита, я к тебе пришел, а не к посуде, ее я уже вымыл.
        - Простите, Егор Сергеевич, я забыла, зачиталась, ушла в прошлое.
        Егор Сергеевич медленно опустился на колени, сложил свою огромную голову на мою грудь, слегка поводил волосами по платью, как гигантский кот. Я не выдержала и погладила большую голову мужчины, он медленно стал подниматься, и с необыкновенной прытью барса, перемахнул через меня, и оказался лежащим с другой стороны платья.
        Я повернулась к нему, он сжал мое платье со всех сторон своими огромными руками, я утонула в объятиях мужчины, продолжая держать в одной руке книгу великого писателя.
        - Да выкинь ты эту книгу! - в сердцах воскликнул Егор Сергеевич.
        Я разжала пальцы, книга выпала из руки, освободившейся рукой, я обняла Егора Сергеевича.
        - Так-то лучше, - проворчал Егор Сергеевич, невольно освобождая мои колени от домашнего платья.
        - Егор Сергеевич, может не надо сегодня.
        - Еще чего, лежит тут передо мной слегка платьем прикрытая, вся изогнутая по профилю, ножки свои голые демонстрирует, а потом, говорит не надо, Егор.
        Я поняла, что никто мои возражения не услышит, и откинулась на спину, выгнулась, как кошка, прощальным взглядом встретилась с торшером и выключила свет.
        - Свет-то чем тебе помешал? Или я тебе не по нраву пришелся? - спросил Егор Сергеевич и уверенным движением расстегнул молнию на платье.
        Я села и стянула с себя платье, мои ноги были в руках Егора Сергеевича, я и встать не могла, но подумала, что сама на стул стала похожа, с вытянутыми руками, как будто они спинка стула с чехлом из платья. Наконец платье опустилось на пол, тут же властные, мощные руки вцепились в мою скромную верхнюю полоску с двумя выступами, слегка подергали маленькую вещичку. Я еще раз села, изображая стул, сняла и эту одежку.
        Руки Егора Сергеевича довольные до безобразия взяли в свои руки по верхнему, чувствительному выступу на моем теле, сжали, потом нежно - нежно стали проводить местный массаж чувствительных участков тела, освобожденных от ткани. В какой-то момент времени, рукам Егора Сергеевича это надоело, и они бесцеремонно полезли к моим ногам.
        По этой дороге руки столкнулись с еще одной тоненькой одежкой. Руки нервно дергали несчастную тряпочку, я выкрутилась из последней одежки, оставив ее в руках мужчины. И, тут же огромная масса тела взлетела надо мной в порыве человеческих чувств, а мне очень захотелось выкрутиться из-под этой массы тела, но я элементарно подчинилась… 'Еще немного, еще чуть-чуть' и две массы тел объединились бы в одну, но как - будто кто свыше, сообщил об этом четырем людям сразу: некто позвонил в дверь, зазвонил телефон, запели на разные голоса два сотовых телефона. Пара распалась на две части, Егор Сергеевич поднял свое огромное тело и рванул к личному сотовому телефону. Я на три части разорваться не могла, стала собирать в кучу свои вещи, потом пошла за халатом, потом рванулась к телефону, а сотовый сам замолчал, оставив номер звонившего человека…
        У двери стояла Инесса Евгеньевна:
        - Маргарита, давай свой стул, я его продам, вроде есть покупатель на твой старый стул.
        - Я раздумала его продавать, Инесса Евгеньевна, мне на нем хорошо думается.
        - А кто там у тебя по телефону говорит? Валера дома сидит, ты чего такая лохматая, лицо красное…
        - Я вам потом объясню, - сказала я и попыталась бывшую свекровь отодвинуть от двери.
        - Ты чего, Маргарита, я тебе помешала?
        - Нет, стул я не продаю, тема исчерпана.
        - Маргарита, с кем ты там говоришь?! - прокричал Егор Сергеевич и в стрингах, высунулся в прихожую.
        - Маргарита, ты не одна! - вскричала Инесса Евгеньевна, - а как же мой Валера?!
        - Валера деньги отдает вам? Значит, и живет у вас, а я сама по себе.
        - Бабы, что за разборки, в такое время?! - зашумел недовольный ситуацией Егор Сергеевич, - что за ерунду вы говорите?
        Инесса Евгеньевна слабо, но стала соображать, видимо на ее гладиолусе очередной цветок распустился:
        - Ухожу, ухожу, - сказала женщина и резко прикрыла входную дверь.
        Валера сидел с двумя телефонами: сотовым и обычным, глаза у него были грустные, грустные, ему было очень плохо.
        - Валера, - сказала вошедшая в квартиру Инесса Евгеньевна и замолчала.
        - Мама, ты, что-то сказать хотела? Маргарита продала тебе старый стул?
        - Ей не до стула. Я так поняла ситуацию в ее доме. Она его не хочет продавать, а ты откуда про стул узнал?
        - Маргарита мне стул отдавала склеивать, а потом мы провели серию климатических испытаний с этим стулом по ее просьбе.
        - Понятно, а мне сказала, что стул ей от бабушки достался.
        - Валера, ты не мог бы еще двенадцать стульев подвергнуть этим самым испытаниям, которым подвергли первый стул?
        - Мать, ты чего? Маргарита просила шесть стульев провести через цикл испытаний, а ты уже двенадцать стульев предлагаешь, не много ли тебе?
        - Валера, а жить всем хочется, трудно помочь? Хочешь, я выступлю официальным заказчиком этих самых испытаний над стульями, только надо все сделать так, как было со стулом Маргариты? Стул замечательно смотрится.
        - Не понял…
        - Ты давно был у меня на работе, в антикварном магазине?
        - Я туда вообще не хожу.
        - Зайди, посмотри, чем я торгую. Где, мне на всех покупателей антиквара найти?
        Вот, сами и придумывает вар-антиквар. Маргарита оставила меня в салоне консультантом.
        - Прости, не сразу понял, ладно, испортим твои стулья по полной программе. У нас все записано. Кто-то у Маргариты есть? Она тебе говорила?
        - Нет, Валера, я у нее никого не видела и ничего про других мужчин не слышала.
        - А мне, показалась, что у нее вместо антикварного стула славянский шкаф завелся.
        - Валера, а шкаф в твою печь не влезет? Мы бы шкафчики сделали…
        Я словно очнулась ото сна, и внимательно посмотрела на Егора Сергеевича, так, словно холодным душем его облила:
        - Егор Сергеевич, шел бы ты домой, ну не люблю я тебя.
        - Чего глупость говоришь, на ночь глядя? Куда я пойду? Мне и тут нравиться.
        - Зачем ты ко мне банным листом прилип? Думала, Валера ушел, одна поживу.
        - Это его мать приходила? Красивая женщина!
        - Шел бы ты к ней что ли.
        - А возьму и пойду, вдруг не прогонит, - сказал Егор Сергеевич, надевая рубашку.
        - Егор Сергеевич, вы, что - всеядный? Вам все равно кто? - спросила я, застегивая молнию на халате и надевая тапочки на ноги.
        - Не знаю, меня бабы боятся, или боятся, что прокормить не смогут.
        - Скорее последнее, оделся? Счастливо!
        Егор Сергеевич вышел из квартиры Маргариты.
        В соседнюю квартиру решительно звонил Марк Денисович знакомый Инессы Евгеньевны.
        Дверь ему открыл Валера:
        - Вы к кому?
        - Я пришел к вашей маме, мне с ней поговорить надо, я для нее мебель делал, поговорить надо.
        - Что вы говорите! Только без меня, - сказал Валера и вышел из открытой для Марка Денисовича двери, и тут же позвонил в дверь Маргариты.
        Я посмотрела в глазок, увидев знакомый силуэт Валеры, открыла дверь.
        - Привет, Валера!
        - Да мы сегодня уже виделись. Просто день выдался длинный.
        - Ты прав. Проходи, садись.
        - Можно, но не на твои стулья восемнадцатого века.
        - Чай с лимоном пить будешь? У меня вафельный торт есть.
        - Давай, чай, если больше нечего делать.
        - Я спать хочу, день трудный был. Сам чай нальешь? Все на кухне.
        Валера пошел на кухню, походил, покрутился, вернулся в комнату. Я спала…
        В кресле тихо спал Валера, равномерное дыхание мужчины не нарушало общий покой комнаты. Я, проснувшись сквозь остатки сна, пыталась вспомнить, кто в ее комнате спит? Я чувствовала второе дыхание. За окном светлело. Я перевернулась на другой бок и увидела спящего в кресле бывшего мужа. Его не было пол года, и я успела от него отвыкнуть, но родные флюиды любимого человека вновь стали тревожить сонный покой.
        Валера открыл глаза:
        - Привет, Маргарита. Проснулась? Я тут, как твой сторож сижу, точнее охранник, от Егора Сергеевича стерегу.
        - Доброе утро, если не шутишь. Еще есть время поспать, ложись на постель.
        - Ты не прогонишь? От тебя все можно ожидать, устал жить гонимым мужем. Я еще не выяснил, что здесь делал Егор Сергеевич. Вы с ним спали? Вот на этой постели?
        - Валера, 'что было, то было, и нет ничего, люблю, как любила, тебя одного…' - Опять на песни перешла вместо слов, а я возьму и лягу, рядом с тобой.
        Я вся потянулась, перевернулась, укрылась одеялом. Валера прошел в ванну, пошумел водой, вернулся и скромно лег на спину, на краю широкой кровати, потом не выдержал, повернулся и нырнул под одеяло к бывшей жене.
        Мы обнялись порывисто и страстно.
        Марк Денисович зашел в квартиру к Инессе Евгеньевне:
        - Здравствуй, хозяйка! Не прогонишь? Мы одним миром с тобой помазаны, дерево любим.
        - Чего от меня хотите?
        - Любви.
        - Вы в своем уме? Пришли так поздно, и без стыда мне предлагаете, Бог знает, что! - от возмущения, у Инессы Евгеньевны голос стал прерывистым.
        - А чего уж я такого предложил? Просто я соскучился.
        - Вот, о чем и речь, у нас с вами связь крепче, значит, и любовь будет крепче.
        Инесса Евгеньевна задумалась, вспоминая, что там у нее по плану в ее жизни написано, но вспомнить слова астролога не смогла, или как ее там еще называют…
        Она внимательно посмотрела на Марка Денисовича:
        - Вам сколько лет, молодой человек?
        - Я Марк Денисович, мне много лет, я бобыль.
        - И я вдова.
        - Так чем мы не пара? Я знаю больше о вас, чем вы можете представить. Вы старше меня, но лет на семь не больше, а семь лет никогда не считаются…
        - Вам сорок лет? А мне сорок семь. Вроде и не старая.
        - А кто сказал, что вы старая? Кормить меня не надо сегодня.
        - Вы, где живете?
        - От вас в трех автобусных остановках, не бойтесь, у меня есть квартира.
        - Скажите честно, я смогу от вас сегодня избавиться? - спросила Инесса Евгеньевна со смутной тревогой в голосе.
        - Вряд ли. Не тянет меня сегодня домой, у вас уютней, хочется женского уюта, знаете ли, мне на севере жить надоело, домой вернулся.
        - Валера сейчас вернется от Маргариты.
        - Да ни за что от такой бабы он больше не уйдет, я ее видел в открытую дверь, а я ему буду здесь мешать.
        - А ведь вы правы, ради счастья Валеры можно вас ночь потерпеть в доме.
        - И на том спасибо, мне только диван большой нужен.
        - Кровать у меня огромная, ложитесь на нее, а я на диван Валеры лягу.
        В соседней квартире проснулась Инесса Евгеньевна. Спать на диване сына под пледом ей было неудобно. Она села на диван, засунула ноги в тапки, поправила халат, в котором так и спала из-за чужого для нее человека в квартире. На миг ей показалось, что медведь оказался медвежатником, вскрыл ее сейф и скрылся. Она почувствовала дуновение ветра и тревогу в душе. Набравшись храбрости, женщина вышла в прихожую, дверь в комнату, где спал Марк Денисович, была плотно прикрыта.
        На вешалке для гостей висела огромная куртка Марка Денисовича. На полу стояли гигантские кроссовки. Входная дверь светилась спокойствием от утренних лучей света, падающих на нее из кухни. Она бесшумно прошла по ковровой дорожке на кухню. Марк Денисович сидел за столом и смотрел в окно.
        - Марк Денисович, почему не спите?
        - Меня вчера сам черт попутал, к вам ворвался, стыдно, знаете ли, на утреннюю голову, а я ведь и не пил вчера. Простите, если можете, я сейчас уйду.
        - Я не отпущу, еще чего доброго к Маргарите пойдете стучать, звонить, уж лучше часок здесь посидите, так надежнее.
        - У меня ведь тоже есть сын, ему четырнадцать лет, я с его матерью развелся.
        - Так вы нормальный человек. У вас все есть. Чего не хватает?
        - Женской заботы, люблю я женское внимание, уход, домашний уют, чистоту.
        - Это всем нравиться, а чем можете оплатить женское внимание к своей особе?
        В куртке, весящей в прихожей, зазвонил сотовый телефон. Марк Денисович быстрым шагом подошел к куртке, достал из кармана телефон:
        - Маня, привет, чего рано звонишь? Что? Где он сейчас? Не знаешь?! Время пять утра!
        Ладно, еду домой, - прокричал с паузами в трубку Марк Денисович, и обратился к Инессе Евгеньевне, закрывая крышку телефона, - Инесса Евгеньевна, мне надо уйти, сын у меня сидит под дверью, от матери убежал, а я тут у вас.
        - Да, конечно, поезжайте, машина у вас есть? Транспорт еще не ходит.
        - Я бегом добегу, машины с некоторых пор у меня нет.
        - Могу вас подвезти, да мне и самой интересно, что там с вашим сыном.
        Вскоре Инесса Евгеньевна предстала перед глазами изумленного Марка Денисовича, в джинсах, белых кроссовках, бирюзовом джемпере, связанном поперек, а не вдоль, как обычно вяжут свитера, с ключами от машины и от квартиры, которые она быстро убрала в маленькую сумку, которую тут же повесила на плечо.
        Марк Денисовичу женщина в новом исполнении пришлась по душе. Они сели в золотистую машину Инессы Евгеньевны и поехали к его дому, по еще пустым улицам города.
        Крупный мальчик сидел на школьном рюкзаке и спал под дверью квартиры своего отца.
        Марк Денисович нежно поднял его, открыл дверь, ведя сонного сына, следом в берлогу зашла Инесса Евгеньевна.
        Однокомнатная квартира дышала запустением, легким налетом пыли. Сына Марк Денисович положил на диван и вышел к Инессе Евгеньевне.
        - Спит Паша, и просыпаться не хочет, - сказал шепотом Марк Динисович.
        - Пусть спит, выспится, все расскажет, матери позвоните, пусть не беспокоится.
        - Да ни за что ей звонить не буду! Еще чего, она позвонила мне и обо всем забыла.
        Пьет она, знаете ли, Инесса Евгеньевна.
        - Трудный случай, так ему лучше у вас жить, чем с матерью.
        - И я так думаю, вдруг получиться, теперь он большой сам пусть решает с кем жить.
        - Так я пойду, вы сами справитесь.
        - Останьтесь, простите, но комната одна, посидим на кухне, пока он спит.
        Инесса Евгеньевна прошла на кухню, звенящую пустотой холодильника, пылью на плите и мужской неприкаянностью.
        - Марк Денисович, из чего здесь можно приготовить? У вас ничего нет!
        - Я все куплю, как только магазины откроются.
        - Знаете ли, - сказала Инесса Евгеньевна, непроизвольно повторяя словечко Марка Денисовича, - не люблю готовить на чужой кухне. Сегодня воскресенье, жду вас с сыном на поздний завтрак, часам к двенадцати.
        - Будем, непременно придем, если Паша не заартачится.
        В девять часов утра в квартире Инессы Евгеньевны раздался звонок в дверь, на пороге стоял Валера:
        - Мама, у тебя все в порядке?
        - Да, проходи.
        - Где Марк Денисович? Маргарита спит. На кухне у нее нет никаких продуктов. Есть хочется.
        - Валера, вы с Маргаритой померились? Улыбаешься? Значит померились. Тогда поехали вместе в магазин за продуктами, по дороге расскажу, где я сегодня была.
        Они зашли в универсам, взяли корзину на колесиках и стали обходить магазин по зигзагу, собирая все на своем пути и сбрасывая в корзину.
        - Мама, чего так много покупаешь продуктов?
        - В двенадцать ко мне придет Марк Денисович со своим сыном, да и ты с Маргаритой приходи, в честь вашего примирения всех покормлю полным обедом.
        В двенадцать часов дом Инессы Евгеньевны был готов к приему гостей, не без помощи Валеры. Первой пришла Маргарита, принесла торт и бутылку марочного вина.
        Через пять минут появились Марк Денисович и Паша. Резко увеличившаяся семья хозяйки дома, села вокруг стола в гостиной, на стулья, изготовленные фирмой Марка Динисовича.
        Завтрак, переходящий в обед и ужин затянулся на весь день. Валера сидел с Пашей за компьютером. Маргарита мыла посуду после длительной трапезы. Инесса Евгеньевна с Марком Денисовичем разговаривали в гостиной, сидя в двух больших креслах, между ними стоял мраморный журнальный столик. На нем стояла ваза с фруктами. Они щипали виноград и ели его.
        - Да, у нас сегодня с Пашей прямо таки праздник жизни получился, - сказал Марк, отправляя в рот кисточку с виноградом, и вытаскивая через губы, пустую ветку.
        - Мне приятно вас всех покормить, редко собираю дома людей, некого особо к себе позвать, - сказала Инесса Евгеньевна, отрывая одну крупную виноградину от большой кисти, и отправляя ее в рот красивыми пальцами, с элегантным маникюром.
        - Рай у вас, просто рай, Инесса Евгеньевна! - сказал Марк, отрывая следующую веточку винограда.
        - Оставайтесь у меня с Пашей, - сказала женщина и испугалась собственных слов, но забирать их ей казалось не приличным.
        - А если мы согласимся, что делать-то с нами будите? Мы много едим, мы крупные мужики с моим сыном.
        - Что делать? Ездить с вами за продуктами и учить вас готовить, а посуду по слухам вы мыть умеете.
        - А, где мы все поместимся?
        - Марк, квартира трехкомнатная, Валера помирился с Маргаритой, у нее будет жить, а вы у меня.
        - Так давайте объявим о помолвке, я правильно вас понял? И перейдем на 'ты'?
        - Не торопитесь объявлять, это вызовет антагонистические толки в наших славных рядах. Пусть все будет так, как само получится.
        В этот момент входная дверь распахнулась, и на пороге возникли три мужчины в масках:
        - Всем внимание! - прокричал один мужчина, размахивая в воздухе пистолетом, - мы пришли раскулачивать бывшего директора антикварного магазина! Всем выйти в прихожую с поднятыми руками, а хозяйка пусть откроет добровольно свой сейф!
        Она продала магазин, у нее должны быть деньги!
        Марк Денисович открыл челюсть, потом сомкнул ее, посмотрел, что люди потянулись в прихожую, подгоняемые налетчиками, а Инесса Евгеньевна, не дрогнув, встала и пошла к одной стене в комнате.
        Огромный мужчина слегка сжался, и медленно вышел в прихожую, там он подмигнул своему сыну, тот резко выкинул вверх ногу и выбил пистолет у главаря банды налетчиков. Марк Денисович одновременно двумя руками, обезоружил двух мужчин, и скрутил им так руки, что те закричали от боли.
        Через минуту три человека в масках, были без масок, держали руки за спиной, и подобострастно заглядывали в глаза Марку Денисовичу. Одним из налетчиков оказался Селедка, это он навел грабителей в дом своего бывшего директора магазина. Милицию вызывать не стали, Селедка был сотрудником антикварного магазина, где Инесса Евгеньевна была некогда директором, до того, как он стал личным магазином Маргариты.
        Мать Паши, Маня, позвонила второй жене Марка Денисовича, Нинели, и сказала ей:
        - Нинель, подруга, по мужу, хочешь дочь на каникулы отправить?
        - Что, правда? Куда?
        - Темнота, Паша позвонил, они с отцом живут у бывшего директора антикварного магазина, живут, говорит, как у Христа за пазухой.
        - Эту девчонку не прокормить, вылитая дочка Марка!
        - Я тебе сказала, а ты думай, директорша, хоть и бывшая, и твою дочь прокормит…
        Нинель позвонила Марку Денисовичу:
        - Марк, где отдыхаешь? Возьми дочь отдохнуть к себе на неделю.
        - Ты, чего? Да я сам только пристроился!
        - Пашу взял, а Нину не берешь?!!
        - Что за люди, отдохнуть не дают, вези дочь ко мне домой.
        - Нет, ты не дома живешь, а у самой бывшей директорши антиквара.
        - Хорошо, привози на место встречи, буду через час.
        Через час Марк Денисович стоял рядом с дочкой лет восьми, и думал куда пойти, куда податься. Мимо него проехала Инесса Евгеньевна, она остановилась рядом с Марком Денисовичем:
        - Марк Денисович, что за красавица с тобой стоит?
        - Моя дочь, Нина.
        - Имя милое, куда путь держите? Ко мне?
        - Что, вы, мы гуляем, мать ее дала мне на свиданье.
        Нина во все глаза смотрела на красивую женщину в золотистой машине.
        - Папа, я хочу поехать с этой тетей, у нее машина красивая.
        Марк Денисович и Нина сели в машину.
        - Марк Денисович, скажи честно, сколько у тебя еще детей?
        - У меня всего двое детей.
        - Если только двое, бери с собой Нину на неделю, больше я не выдержу. Это в качестве премии, за спасение от грабителей.
        - Спасибо, Инесса Евгеньевна, век вам буду благодарен. У нее каникулы начались, она дома неделю у вас погостит.
        По квартире Инессы Евгеньевны Нина пронеслась вихрем, закончив обход помещений, она села в кресло и сказала:
        - Папа, мне здесь очень нравиться, я согласна прожить здесь недельку.
        Из соседней комнаты вышел Паша, он с трудом оторвался от очередной игры, которую ему установил Валера, но оставить без ответа слова сестры по отцу он не мог:
        - Нина, ты уверена, что тебя здесь оставят жить? Не жирно ли для тебя?
        - Здравствуй, Паша, а я буду так себя вести, что меня захотят оставить. Вот! - Она встала с кресла и подошла к Инессе Евгеньевне - Я не буду вам мешать, тетя Инесса, я буду помогать вам. Вот!
        - Деточка, а что ты умеешь делать, чтобы мне помочь? Раньше я без помощников обходилась, а сейчас бы от помощи не отказалась.
        - Я умею пыль стирать с мебели, могу пол протереть, могу посуду помыть.
        - Если ты такая трудолюбивая девочка, то я приму твою помощь, идем, стол накроем для ужина.
        Нина расплылась в довольной улыбке, вымыла руки и стала беспрекословно выполнять все команды Инессы Евгеньевны. Девочка сама пригласила всех к столу, затем на самом деле вымыла всю посуду. Хозяйка квартиры так была удивлена ее усердию, что помимо своей воли предложила ей занять диван в гостиной комнате, таким образом, отсекая путь к отступлению, для нее самой оставалось одно спальное место: одна на двоих кровать с Марком Денисовичем… Марк Денисович усмехнулся, но промолчал, он сразу понял, что следует из визита дочери в дом, с тремя спальными местами, честно говоря, он был доволен таким новым обстоятельствам в своей жизни.
        Паша прочно занял комнату Валеры, его диван, компьютер, потихоньку начинал носить его вещи. У Нины вещей не было, это Инесса Евгеньевна поняла сразу, поэтому после ужина она предложила девочке съездить в магазин, до его закрытия у них еще было время. Нина мгновенно оценила ситуацию и покорно пошла за своим спонсором. Они купили самые необходимые вещи для жизни в новых условиях в течение недели.
        Девочка светилась от счастья, нежно держала руку тети Инессы и подпрыгивала то на одной ноге, то на другой.
        Марк Денисович с удивлением заметил, что ему нравиться Инесса в роли матери его детей, он даже готов на главное, на то, чтобы она стала его женщиной; на это они еще не решались в присутствии Паши, а присутствие Нины, напротив, ускорила их решение быть вместе.
        Инесса Евгеньевна поймала себя на мысли, что играет в чужую жизнь, но эта жизнь все больше ее захватывала своей неожиданностью. Нина изображала из себя горничную и следила за порядком в квартире, ведь ее настоящая мать последнее время работала администратором в гостинице, так, что беспорядок в квартире полностью отсутствовал.
        Дети уснули, тишина и темнота окутала квартиру, двое взрослых людей лежали неподвижно на разных краях большой, массивной кровати, с полукруглыми спинками, так они и уснули…
        В квартире дети прижились, шла неделя за неделей, а они все еще жили вчетвером.
        Инесса Евгеньевна все чаще забывала о своем отчестве, Марк Денисович называл ее Инесса, дети - тетя Инесса. Но, оставалось большое но, ничего не было между взрослыми. Они спали под разными одеялами на большой кровати, и боялись перейти последнюю границу.
        Стулья отдыхали.
        Отношения Валеры со мной с каждым днем становились прочнее. Валера больше не бегал к матери на обед или ужин, ее квартира была заполнена людьми, и он все чаще готовил сам на кухне, если я зачитывалась очередной книгой. Иногда Валера поднимал крышку глазка в двери и провожал взглядом новое семейство своей матери, после чего еще надежнее оседал рядом со мной.
        Глава 3
        Славянский шкаф До чего я люблю этот славянский шкаф! - думала я, вспоминая, Егора Сергеевича, сидя в своем кабинете. Он стоял у меня перед глазами, я очень хотела, испытать на ощупь этот славянский шкаф. С каждым днем мне все сложнее становилась держать нейтралитет.
        - Маргарита, - ворвалась в кабинет Лена продавщица, - там, там, привезли славянский шкаф!
        - Что с ним? Он ранен? - спросила я, продолжая думать о Егоре Сергеевиче.
        - Это шкаф, он очень старый, нет, сколов на нем не видно.
        - Какой шкаф, Леночка?
        - Идемте со мной, этот шкаф у вас в кабинете не поместится.
        Мы вышли на улицу, на фоне кустов, с цветущей сиренью стоял его величество славянский шкаф! Это был уникальный экземпляр славянского шкафа! Метра два шириной, метра два высотой, немного напоминал сервант, секретер, шкафы для одежды, в одном флаконе.
        Шкаф из дуба, - это я сразу определила по рисунку древесины, из которой выполнен этот чудовищный красавец. Весь шкаф с большим мастерством и вкусом был украшен вензелями из того же дуба. Рядом стояли четыре дюжих молодца в униформе строителей.
        - Кто хозяин шкафа? - обратилась я к рабочим в спецодежде.
        - Мы, - хором ответили богатыри со стройки, - понимаете, мы старые дома сносим под новые застройки. Мы обходили дом перед взрывом, и нашли этот шкаф, он был закрыт старыми досками, хламом. Хозяева его уехали в новый дом, а шкаф сдвинуть не смогли, мы его с трудом к вам привезли, возьмите шкафчик, пожалуйста.
        - Кому ж я его продам, такой большой, - начала я сбивать цену.
        - Понимаем, гражданочка, да вы не беспокойтесь, мы много не просим, заплатите, сколько сможете, мы на четверых деньги и разделим, и забудем друг о друге.
        - Хорошо, занесите его на склад, его еще реставрировать надо.
        - Без проблем, это мы всегда, пожалуйста.
        Рабочие взяли деньги, один из них оказался с паспортом, на него и записали сданный в магазин шкаф. Он взял деньги с чеком через кассу, разделил их перед кассой на четыре части, и они отбыли на свою стройку.
        Я вызвала реставратора мебели, тот при виде шкафа наполнился счастьем до краев, и приступил к любимой реставрационной работе.
        Вскоре на пороге кабинета директора, возник Селедка.
        - Здравствуйте, Маргарита, мое вам почтенье, - заговорил Виталик Селедкин.
        - Виталик, ты откуда и куда? И без пистолета?
        - Простите меня, пожалуйста, мы пошутили, пистолеты у нас были деревянные, их мой отец столяр делал для театра, я взял три штуки, ребята захотели приколоться, мы только пошутить хотели. Из милиции нас выпустили, за отсутствие улик.
        - У меня слов нет, а теперь, что ты от меня хочешь, гражданин Селедкин?
        - Хочу вернуться к вам на работу.
        - Совести у тебя нет, грабить бывшего директора магазина, но работник ты хороший, с этим не поспоришь. Так, что говоришь? Твой отец столяр? Хороший? А шкаф сделать сможет?
        - Да без вопросов.
        - Прощу тебя, ради твоего отца, приведи его сюда.
        - Он здесь, ждет меня на улице, у кустов сирени. Обожает отец сирень.
        Селедкин старший зашел в кабинет, снял кепку, наклонил голову в знак приветствия.
        Я и столяр нашли общий язык. Столяр согласился сделать еще один шкаф из дуба.
        В кабинете раздался телефонный звонок:
        - Маргарита, это я, Инесса Евгеньевна, - у меня есть идея, как продать антикварные стулья.
        - Слушаю вас очень внимательно, - строго сказала я.
        - Не надо ничего придумывать, все придумано, надо написать табличку, что этот стул из гарнитура великого писателя восемнадцатого века и рядом повесить фотографию кабинета этого писателя, на которой ясно виден стул. И все… Стулья состарим без помощи Валеры, договоримся с дежурной, которая испытания проводит на климатических стендах.
        - Спасибо, действуйте, оплачу ваши труды.
        В кабинет опять зашел Селедкин младший:
        - Маргарита, я могу приступить к работе? Спасибо вам за папу, он любит шкафы делать, и очень любит работать с дубом.
        - Действуй, злодействуй, сам все знаешь, дуб ему на днях привезут.
        А я набрала номер телефона Нинель:
        - Нинель, есть для тебя еще одно интеллектуальное задание.
        - Слушаю тебя очень внимательно.
        - В обед ко мне в магазин приезжай, покажу один шкаф. Фотоаппарат цифровой не забудь взять, сфотографируешь дубового монстра, а потом надо ему историю придумать.
        - Постараюсь тебе помочь.
        Затем я позвонила Марку Денисовичу:
        - Марк Денисович, будь человеком…
        - А я, что славянский шкаф? - обиделся Марк Денисович.
        - Кстати, о славянском шкафе, мне тут один шкаф привезли, посмотрите сегодня, очень интересный экземпляр.
        - Приеду…
        Рядом со славянским шкафом собралось несколько человек. Реставратор открывал дверцы и шкафчики. Удивительно, но старый дубовый шкаф, внутри сиял непонятной чистотой. Внутренность шкафа мерцала и переливалась от непонятных источников света. Люди стали издавать возгласы неподдельного восхищения, при открытии очередных дверок и ящичков. Хмурое помещение склада замерцало, и засеяло непонятным освещением. Шкаф был пуст.
        Я позвонила Валере:
        - Валера, мне привезли сегодня удивительный шкаф, он полон технических загадок, мы не в состоянии понять, что такое есть внутри шкафа, что может светиться.
        - Маргарита, немедленно выведи всех из помещения, и закройте все дверцы шкафа.
        Немедленно! Я еду.
        - Товарищи, всем немедленно покинуть помещение! - крикнула я прерывистым от волнения голосом.
        Люди заторопились к выходу, вслед за ними все покупатели магазина и все сотрудники потянулись на улицу, к кустам сирени. Магазин опустел.
        Через десять минут появился Валера с человеком из общества по изучению непонятных явлений цивилизации, по имени Родион. Они прошли на склад. Дубовый, старый шкаф светился в темноте из всех своих щелей, между различными конструкциями. Валера открыл одну дверцу шкафа, его приятель сфотографировал внутренность шкафа, от вспышки в фотоаппарате, произошла ответная вспышка в шкафу, из шкафа вылетело светящееся белое облачко, и как выстрел салюта быстро исчезло.
        Светящихся веществ на свете существует достаточно много, друзья об этом много читали и знали. Первое светящееся вещество, типа белого фосфора было открыто в 17 веке. А, что если это шкаф бывшего химика? Валера со своим знатоком аномальных явлений вышел на улицу, там стояла уже целая толпа людей, сосредоточенных на создании различных предположений и вымыслов.
        - Все в порядке, - сказал Валера, но шкаф лучше отдать на экспертизу в научный институт, он является химической загадкой природы.
        - Валера, да я за него и деньги заплатила! - вспылила я не на шутку.
        - Маргарита, отдадут тебе твои деньги! Тут, такая загадка! Такая!
        Загадка ни загадка, а во двор стали приезжать различные служебные машины. Шкаф с большими почестями отправили на экспертизу. Знатоки дерева отошли в сторону, они хотели одного, изготовить еще один такой шкаф, обычный, без светового эффекта, и продать его за шкаф 17 века. Эксперты постановили, ввиду радиоактивности шкафа, подвергнуть его утилизации.
        Облом, - подумала я и для возвращения своих средств, заставила всех, кто успел увидеть этот удивительный шкаф его нарисовать, изобразить, с размерами, с рисунками украшений. Я решила изготовить новый шкаф.
        Облом, - подумал Марк Денисович, он как-то сразу понял, что дети ему больше не грозят, он рядом с этим шкафом потерял все свои мужские качества, и он решил проверить, а правда ли он еще мужик, или уже все.
        И вот, как-то вечером, дети спали, делать было нечего. Марк Денисович протянул свою огромную руку к дремавшему телу Инессы Евгеньевны. Она повернулась к нему, коснулась своей рукой его руки. И вы, знаете, Марк Денисович решил, что эксперты их надули, он оказался полноценным мужиком, что вполне может подтвердить Инесса Евгеньевна.
        Ее продолжали удивлять дети Марка Денисовича, дома был исключительный порядок, поддерживаемый Ниной и Пашей, Марк Денисович исправно покупал все основные продукты на собственные деньги.
        Паша неплохо готовил. Одним словом все в доме само делалось, а то, что они замечательные охранники она знала на личном опыте последнего, комедийного ограбления с участие Селедки с деревянными пистолетами, и двух его приятелей в масках из гольфов.
        Любовь между Марком Денисовичем и Инессой Евгеньевной - состоялась, чего еще надо желать женщине? Все есть. Но не было теперь у женщины - отдыха, не было личной комнаты, она жила словно бы в чужом мире, в вечных гостях. Куда бы она ни шла по квартире, везде были люди, она и уснуть не могла без посторонних глаз и лишних вопросов. Для нее это было давно забытое прошлое, а таким настоящим она заплатила за любовь Марка Денисовича. Дорогой мужчина оказался, лучше бы Селедку взяла, он хоть бы своего отца ей в дом не привел, а сам бы пришел.
        Как избавиться от домашних, трудолюбивых завоевателей? Вот в чем вопрос нынешней жизни Инессы Евгеньевны, ее даже Марк Денисович перестал волновать. Она взяла почту из ящика, огромную кипу рекламных газет, открыла верхнюю газету и обнаружила объявление о новой косметической процедуре. Из своего кабинета несколько раз позвонила в этот салон, и при первой возможности поехала на новую процедуру.
        Процедура еще та. Ее массажировали морскими водорослями, обмазывали гелями, пеленали полиэтиленовыми полосами, широкими бинтами, пропитанными различными составами, делали массаж лица, через полтора часа она встала с места, чуть шатаясь; и только через двенадцать часов почувствовала легкость в теле и полное равнодушие к окружающей среде. Она остыла к Марку Денисовичу. Он это почувствовал, и сказал, что для всех отпуск закончился, вечером все семейство Марка Денисовича, разъехалось по своим местам без помощи Инессы Евгеньевны, поскольку она впала в молчание.
        Глава 4
        Домашние завоеватели Инесса Евгеньевна проводила домашних завоевателей, посмотрев в окно, на то, что пару сумок они вернули домой. Зашла в свою пустую квартиру, и перешла в новый этап своей жизни. Она взяла новую книгу, легла головой к окну и стала читать. Из книги выпала фотография, на фотографии был снят славянский шкаф на фоне сирени, а рядом со шкафом стоял Марк Денисович.
        Интересно, - подумала она, - когда успели сделать фотографию и сунуть ее в новую книгу? И тут она вспомнила, что покупала книги для девочки Марк Денисовича, для Нины, и купила себе книгу. А на цифровой фотоаппарат снимала Нинель по просьбе Маргариты. Славянский шкаф хорошо получился, и тут ее глаза обратили свое внимание на Марка Денисовича, в сердце прошла теплая волна чувств. Она вздохнула, отложила фотографию, но удовольствие от чтения было основательно испорчено воспоминаниями о Марке Денисовиче.
        Она задумалась…
        Марк Денисович места себе не находил, бродил по пустой квартире, как зверь в клетке, душа его разрывалась на части, хотелось выть, кричать от пустоты, от безнадежности своего существования. Все казалось глупым, ненужным, скучным.
        Раздался звонок:
        - Папа, ты не грусти, - проговорила быстро Нина, и тяжело вздохнула, - я так рада, что мы с тобой были вместе у тети Инессы, мне так хорошо было с вами.
        Спасибо…
        Дочь Марк Денисовича сама прервала свое признание.
        Телефон вновь зазвонил:
        - Отец, - пробасил Паша, - спасибо, мы так хорошо все вмести пожили. Класс…
        Сын положил трубку, не дожидаясь слов отца.
        Третий раз зазвонил телефон:
        - Марк Денисович, - тихо и грустно сказала Инесса Евгеньевна, - мне плохо без вас, извините, я вас вроде не прогоняла. Может, чем вас обидела?
        - Инесса, дети только позвонили, сказали, что у тебя им было классно, все нормально.
        - Так в чем дело? Марк. Приезжайте ко мне. Ой, ко мне кто-то рвется! - прокричала женщина и бросила трубку на пол.
        Марк Денисович услышал, что на его Инессу опять совершено нападение. Он позвонил сыну. Оба побежали, поехали выручать Инессу Евгеньевну. По цепочке новость дошла до Нины, и она поехала к тете Инессе.
        В квартиру Инессы Евгеньевны ворвались два мужика. Как они вошли, осталось загадкой, то ли она дверь забыла закрыть?
        Один мужик с порога закричал:
        - Валера, ты, где, ты забыл взять удочки, оставил их у подъезда!
        - Карася не поймаешь, выходи, забери, а мы пошли! - прокричал второй мужик.
        Инесса Евгеньевна выглянула в прихожую, там и правда два мужика с их дома держали в руке вязанку удочек.
        - Простите, а как вы вошли в квартиру?
        - Так, мы к Валере пришли, он удочки забыл у подъезда, бабы видели, что он с Маргаритой своей собрался ехать. Вещи носили, удочки забыли, мы и решили их к нему отнести, уж очень удочки хорошие. Здесь и спиннинг есть, мы, как есть, все принесли.
        - Спасибо, вам, Валера уехал, я ему передам, сейчас позвоню.
        Мужики вышли в коридор. Послышался голос Марк Денисовича и его крик сквозь дверь:
        - Инесса, у тебя все в порядке?
        Инесса Евгеньевна открыла дверь, пропуская Марка Денисовича, а на лестничной площадке заметила, Пашу, который поднимался пешком, втроем зашли в квартиру.
        Через десять минут приехала Нина. Все четверо дружно рассмеялись, и разбрелись по своим местам.
        Второй визит детей в квартиру Инессы Евгеньевны, носил несколько иной характер, нежили первый. Нина ничего не убирала, книги не читала, постоянно звонила по телефону подругам, сидела в "аське" в Интернете, не подпуская к компьютеру Пашу.
        Она уходила, уезжала к своим бывшим подругам. Дома говорила, что она у Инессы Евгеньевны, а Инессе говорила, что она у мамы. Нина, если пытались ее ругать, делала невинные глаза, и продолжала вести себя в духе номер 2.
        Паша тоже не отличался усердием, он уже не пылесосил квартиру, не пытался готовить еду, он просто не пытался никому угодить, найти его было весьма затруднительно, лето было в разгаре.
        Марк Денисович особой любовью к Инессе Евгеньевне не пылал, зато ругал ее по любому поводу от души. Он мог ругать ее часами. Эта троица поверила в свою безнаказанность и большую необходимость в жизни Инессы Евгеньевны.
        Женщина не знала, что ей делать в создавшейся адской ситуации. Валера с Маргаритой из поездки не возвращались, уехали на две недели, а их не было уже три недели. Неприятности со всех сторон сжимали Инессу Евгеньевну. Она вспомнила, в каком месте находится сердце и нервы.
        Клин клином вышибают, - подумала Инесса Евгеньевна, объявив дома семейке Марка Денисовича, что все деньги кончились. Она перестала давать деньги на продукты, а Марк Денисович на свои деньги во второй визит ничего не покупал. Она сократила все расходы, дома хлеб и тот закончился. Нина первая сказала Инессе Евгеньевне "прощайте" и уехала, вскоре ее дом без продуктов покинули Паша и Марк Денисович.
        Из почтового ящика взяла Инесса Евгеньевна прессу. Прочитала о бассейне, расположенном от нее не очень далеко, и пешком пошла, купаться, с одной сумкой.
        Плаванье успокаивает, она заметила в лягушатнике новый гидравлический массаж, покрутилась перед мощной струей воды, когда выходила после этой раскрутки и резко упала на кафель. Полежав намного, поднялась и пошла домой, с очередным ушибом от жизни. По дороге в незаметном киоске купила хлеб, сок, засунула продукты под вещи и домой. Дома долго оттирала мазью место ушиба на руке. После пережитых неприятностей, даже телевизор не шел на ум, книгу она в руки не брала.
        Так и уснула.
        Гроза бушевала всю ночь, утром ливень прекратился, а днем Валера с Маргаритой приехали и подарок привезли Инессе Евгеньевне. Где они были, ей особо не рассказывали, сказали, что хорошо отдохнули. Инесса Евгеньевна воспрянула духом, но попросила проверить подарок на радиоактивность. Валера, смеясь, протянул ей прибор. Показатели были в норме.
        Я уехала искать славянский шкаф и Валеру.
        Валера не мог выбросить из головы славянский шкаф, а его друг Родька, тем более.
        Они верили в радиоактивное свечение и не верили. Больше всего они боялись, что славянский шкаф уже успели уничтожить, вся надежда была на не исполнительность исполнительных служб, и были правы отчасти. Шкаф вывезли на свалку и сбросили в общую кучу, недавно затрамбованную мусорной техникой. Шкаф привлек внимание местных людей воронов. Они, общими усилиями шкаф вынесли со свалки, поставили на проселочной дороге и залюбовались деревянным исполином.
        Один мужик открыл дверцу шкафа, свечения в шкафу не было, да он и не знал, что оно было. Шкаф по общему согласию, установили в их лачуге, он стал целой стеной.
        Его многочисленные дверцы и ящики радовали людей воронов свалки. В качестве стенки в лачуге, и обнаружили Валера с Родей славянский шкаф. Даром его мужики не отдавали, но за пару сотенных зеленых бумажек - отдали с великой радостью.
        Шкаф вытащили из лачуги, вид у него был затрапезный.
        Валера так и сказал:
        - Шкаф, до чего ты грязный, старый, паршивый, можно сказать! - не успел Валера договорить свои бранные слова, как весь исчез в славянском шкафу.
        Родька глазам своим не поверил: был человек - и нет человека, а мужики к этой минуте уже ушли покупать зеленого змия на зеленые бумажки. Родька открыл самую большую дверцу шкафа, Валеры там не было. Он посмотрел за шкаф, но и там его не было. Стал быстро открывать все дверцы и ящики, но нигде Валеры не было.
        Свечения в шкафу тоже не было! Родька измерил радиоактивность шкафа, параметры были в пределах нормы.
        Я подъехала к шкафу, на алой машине с автоматической коробкой передач:
        - Вот вы, где пропадаете! Ищу вас везде! А, где Валера? Родька, я тебя спрашиваю!
        Где мой бывший муж!?
        - Маргарита, понимаешь, он исчез в шкафу без остатка.
        - Ладно, я его сейчас соберу, - сказала я, фотографируя шкаф.
        После вспышки фотоаппарата, из шкафа, как джин из всех щелей, появился единый Валера.
        - Родная моя, ты меня спасла! - кинулся Валера целовать меня.
        - Ругаться меньше будешь, - ответила я, набирая номер мобильного телефона Инессы Евгеньевны, - Инесса Евгеньевна, это я, Маргарита, нашла Валеру и славянский шкаф.
        Потом я позвонила кузине:
        - Нинель, привезти славянский шкаф в магазин? Нет, он не радиоактивен, так Родька говорит, глядя на свой прибор.
        Шкаф привезли к цветущим кустам сирени, выгрузили, поставили на асфальт и всем зевакам запретили говорить плохие слова рядом с грозным, дубовым шкафом.
        После рождения ребенка я пришла к Инессе Евгеньевне с одной просьбой: совершить родственный обмен, по которому мы переезжаем втроем в ее трехкомнатную квартиру, а она переезжает в мою однокомнатную квартиру. И все довольны. Обмен состоялся, даже мебелью не менялись, все осталось стоять на своих местах.
        Марк Денисович сидел у Инессы Евгеньевны дома с ее маленьким внуком, заигрывая перед малышом, с тревогой оглядываясь на янтарные часы.
        Он не выдержала загадок последних дней, и спросил у Инессы Евгеньевны:
        - Инесса Евгеньевна, откуда вы знаете о тайне старинной мебели?
        - Марк, я давно занимаюсь антикварными предметами мебели, не все из них, но наиболее ценные экспонаты хранят в себе дух прошлого, и к нему надо относиться с большим почтением, вот и вся тайна, - и она ласково погладила стенку славянского шкафа.
        Марка Денисовича, как подменили, он стал нежным, услужливым, почтительным к семье и мебели Инессы Евгеньевны, да и Валера перестал употреблять негативные слова.
        Родька проснулся с мыслью, что он непременно должен купить славянский шкаф в свое, личное пользование, тогда шкаф сделает его богатым бизнесменом. Он только жалел, что две зеленые бумажки людям воронам отдал не он, а Валера и шкаф перекачивал в ее квартиру, а у Маргариты этот шкаф станет таким дорогим… После своего вещего сна, Родя, пришел к мысли, что шкаф ему нужен для фокусов перед людьми, для которых он станет магом и волшебником. Он научиться вызывать дух шкафа из прошлого, он сам изучит возможности шкафа и будет его единственным владельцем.
        Родька жил на первом этаже холостяком в однокомнатной квартире, поэтому доставка шкафа в его квартиру, для него не являлась острой и мучительной. Трудным был вопрос, где взять деньги для его приобретения. Но ему помог случай…
        Шкаф перенесли на склад магазина, но тут же к директору явился участковый инспектор, получивший информацию от своей местной агентуры, что увезенный шкаф вернулся в магазин. Я на правах директор магазина, сказала, что шкафа нет, и откупилась от визитера, понимая, что шкаф надо из магазина немедленно убрать.
        Я почему-то вспомнила про друга Валеры, Родьку, позвонила ему и сама предложила спрятать в его квартире славянский шкаф. Шкаф, упакованный в полиэтиленовую пленку, замотанный скотчем, прибыл в квартиру Родьки, как по - щучьему велению, по его хотению. Величественный шкаф предстал перед глазами Родьки, его еще не успели отреставрировать. Родя протер шкаф от пыли и мелкого мусора олифой, дубовый исполин засветился приятным, деревянным излучением. В это время Родькин шкаф вновь заработал, в нем появилось свечение внутри шкафа.
        Глава 5
        Внук графа В кабинет вошел мужчина высшего качества, так в своем мозгу я дала определение, вошедшему мужчине. Холеное, благородно лицо, величественная осанка, плечи отведены назад, живот отсутствовал. Посетитель, одетый в костюм неопределенного цвета, но весьма дорогой, и хорошо на нем сидящий, по всей великолепной фигуре, поздоровался с владелицей салона древней мебели и предложил мне умопомрачительный контракт, смысл моей работы, заключался в том, чтобы…
        Проще говоря, господин Егор Сергеевич Сергеев, положил на стол, перечень предметов старинной мебели, необходимой ему для создания музея своих предков.
        Дело в том, что я написала бизнесмену его биографию до пятого колена, коим он хотел зацепиться до фаворита и великого человека своего времени, графа Орлова.
        Легенду прошлого нынешнего предпринимателя, необходимо подкрепить настоящими предметами старины!
        Я решила, что янтарные часы, как изюминку коллекции продам за огромные деньги, а пока часы стояли у нее дома. Прочитав предварительный перечень предметов, я успокоилась, многое я могла поставить в личный музей предпринимателя. Связь с общественностью у меня была налажена, летом я брала на работу студентов, а те занимались тем, что находили предметы старины.
        Господин Егор Сергеевич предлагал поставить требуемые предметы в минимальные сроки, оплата наличными. Для большей важности он выложил передо мной приличную сумму денег на первые расходы. Я вызвала бухгалтера и на глазах предпринимателя, деньги официально оприходовала.
        Я видела, как притащили, иначе и не скажешь, дубовый стол, осмотрев стол со всех сторон, пришла к выводу, что рядом со славянским шкафом он будет отлично смотреться. Но будут нужны дубовые стулья того времени, эту проблему я проходила, и теперь только вызвала к себе Марка Денисовича, чтобы его фирма к этому столу выполнила старинные стулья, той же эпохи.
        Сообразительный Марк Денисович, сказал, что стулья надо украсить вензелями славянского шкафа, и заодно добавить их к этому, слегка простоватому дубовому столу. Марку Денисовичу выплатили задаток за заказ.
        Посмотрев на Марка Денисовича после Егора Сергеевича, я пришла к выводу, что не мешало бы Марка Денисовича приодеть, потом вспомнила его в паре с Инессой Евгеньевной, и решила, что так он целее будет, в том смысле, что его ни каждая женщина уводить будет.
        Селедкин старший сделал копию славянского шкафа, хорошую, добротную копию. Люди ходили вокруг шкафа, открывали двери, естественно не вызывая свечения внутренних поверхностей дубового гиганта. Все бы ничего, но вновь явился участковый инспектор, пытаясь найти упущения, по поводу уничтожения этого шкафа; ему показывали, что шкаф новый, еще стружкой пахнет, а тот все искал вчерашний день.
        В дверь вбежал возбужденный Родька, увидев стоящий новый славянский шкаф, закричал истошным голосом:
        - Он еще и летает!!!
        Выяснилось, что он сбежал от свечения в шкафу, прибежал за помощью, чтобы выкинули из квартиры шкаф, с которым он то подружился, то не сдружился. В открытые двери его квартиры, просочилась толпа людей, потом быстро остановилась перед старым шкафом, ничем непримечательным, вполне достойным быть на свалке жизни. Стоило в комнату войти Родьке, как шкаф ожил. Из шкафа пошло белое свечение, завораживающее своим светом. Люди молча стояли и не двигались, им казалось, что если они сдвинуться с места, что-нибудь произойдет.
        Первым пришел в себя участковый инспектор:
        - Вот он шкаф! А я грешил на Маргариту, а это Родька безобразничает. Родка, где шкаф взял?
        - Где? На свалке, его не успели уничтожить, тамошние люди его к себе определили.
        - Значит так, сейчас дружно его загружаем в машину и везем на свалку! - грозно сказал инспектор, и… исчез в белом свечении шкафа.
        Люди тихо стали выходить из комнаты, остался Родька, он сел на кособокий стул:
        - А мне, что делать? - спросил он у шкафа, - А, надо Маргариту позвать, она вернет инспектора, - вспомнил он, как она Валеру из этого шкафа высвобождала, но ехать за ней ему не хотелось, а мобильного у него не было…
        Грузчики вернулись в магазин и сообщили мне о событиях в квартире Родьки.
        Рисковать Нинель я не захотела, и вызвала Селедкина младшего, дала ему деньги на цифровой фотоаппарат.
        Виталик Селедкин оказался сообразительным парнем, все сделал, как надо, сфотографировал славянский шкаф, выпустил из него инспектора, сфотографировал, приросшего к стулу, огорченного жизнью Родьку. На их глазах шкаф превратился в полированного красавца, Виталик тут же запечатлел его новый облик, шкаф из своих недр на вензеля выпустил позолоту. От такой красоты Виталик и Родька пришли в такое изумление, что оба сели на один стул, ножки у него подвернулись, и они растянулись перед шкафом.
        В этот момент в комнату вошла я:
        - Какой шкаф красивый, ребята, а вы, почему с пола на него смотрите?
        Парни сидя боялись вымолвить слово, они в упор не видели меня, перед ними стояла молодая графиня, лет семнадцати, в платье, с талией под грудью, с локонами: жена Пушкина с известного портрета. Мгновение и видение исчезло, они увидели перед собой директора и скромный шкаф.
        - Ребята, что с вами? Мне показалось, что шкаф был красивым, а он опять стал обычным.
        - Маргарита, я тоже это видел, я запомнил, каким он был, вероятно, шкаф подсказывает, каким он был, видение из прошлого. Его надо реставрировать по его указанию, - необыкновенно спокойно проговорил Виталик.
        - Отличный вывод, но что-то мне подсказывает его нельзя перевозить, кто его будет реставрировать? Если к нему подходит реставратор, он выдает радиоактивное излучение, а вас двоих он хорошо выносит. Виталик, приводи своего отца, попытайтесь восстановить шкаф здесь. Материалы и работу оплачу.
        Шкаф промолчал, соглашаясь с речью умной женщины, а я подумала о янтарных часах, у меня возникла мысль, что славянский шкаф и корпус огромных часов, словно одним человеком созданы, папа Карло у них был один.
        - Родька, есть просьба, поставь решетки на окна, металлическую дверь; к тебе привезут янтарные часы, твое дело их охранять, наблюдать, лишних людей не пускать, все плачу. Не волнуйся, плачу не из своего кармана, из кармана заказчика.
        Нина, пожив у Инессы Евгеньевны четко осознала, что есть лучшая жизнь, есть красивее одежда и обувь, и сделала свой вывод. Она стала донимать Нинель просьбами: купи это, купи то, не купишь, уйду из дома и не вернусь. Девочка стала меняться вещами с подругами, обменивала свои вещи на чужую одежду, обувь, сумки.
        Нинель не успевала следить за одеждой дочери, то она исчезала, то появлялась.
        Стоило матери купить для дочери кроссовки за большие для нее деньги, как они через день исчезали, через неделю появлялись грязные. Мать их отмывала до бела, кроссовки исчезали, и если приходила в дом подруга к Нине того и смотри, что что-нибудь прихватит и вынесет.
        Взрослая женщина от такой чехарды предметов дочери, купленных для нее с большим трудом, порой на последние деньги, стала нервной и взвинченной до предела. Любая подруга дочери стала для нее врагом первой величины. Дом стал адом. Дочь повадилась гулять по вечерам, перед прогулкой стала требовать деньги на карманные расходы, ведь Инесса Евгеньевна ей давала карманные деньги!
        Дочь запугивала мать, угрожала ей жалобами отцу, доставала ее по всем статьям.
        Мать заболела, сил встать у нее не было, она сказала:
        - Я не пойду на работу, мне плохо.
        - Ты, чего, мать! Мне деньги нужны, а она болеть вздумала!
        Мать дошла до рыданий, неконтролируемых, сквозь рыдания дочь продолжала ее обвинять в своей плохой жизни. Мать стала истерически кричать проклятия.
        Дочь спокойно сказала:
        - Выпей воды, это я из-за тебя три года назад боялась дома одна сидеть! Это ты во всем виновата! Не кричи на меня. Ты зачем меня к бабушке Брынзе посылала? Она меня за косы таскала!
        Наверно было за что, - подумала Нинель, выпив воду после таблетки, а сказала:
        - Нина, сама бери ключи от квартиры, открывай и закрывай дверь за собой.
        Дочь ушла гулять, уверенная в своей правоте. Мать полежала, встала, занялась домашними делами, делиться такими событиями ей не хотелось.
        Мать Паши тоже почувствовала временное влияние Инессы Евгеньевны, поначалу она радовалась, что сын пожил в достатке, по-человечески, с компьютером в квартире, с отцом пообщался.
        А сын… он по возвращению от отца стал унижать мать своим высокомерием, своими новыми знаниями. Говорить ей, что она глупая, ничего в жизни делать не умеет, ничего не понимает. Он круто изменился, и теперь излучал презрение в адрес матери, та не знала, что ей делать. Парень с достоинством носил вещи от Валеры и Инессы Евгеньевны, и полностью отказывался носить ту одежду, что покупала ему мать Маня.
        Сам Марк Денисович, в очередной раз, выручив Инессу Евгеньевну от нападения, возвратился в свою холостяцкую берлогу. Он рвался к ней, но понимал, что это невозможно. После нее его не интересовали две его бывшие женщины, он им отдавал деньги на детей, а сам жил достаточно экономно, да и не так много он и получал, чтобы все были счастливы. Так, что Марк Денисович не мог решить проблемы своих детей на уровне Инессы Евгеньевны - разные у них финансы, разные.
        Валера не мог простить мне Егора Сергеевича. Его он ненавидел всеми фибрами своей души. Но Валера не был столь могучим мужиком, и осознавал, что физические силы у них разные, и от этого только больше его ненавидел, он еще продолжал сомневаться, а сын чей? Его или Егора Сергеевича? На пике этой затаенной злобы, он приметил Леночку, продавца из антикварного магазина. Стал оказывать ей посильное внимание, тем и отводил свою душу от ненависти.
        Я почувствовала, что Валера ко мне охладел, но дел с малышом было так много, что я даже радовалась его холодности, у меня на него сил не оставалась.
        Договора я выполняла, раз деньги Егором Сергеевичем были даны на мебель, я ее и собирала. По расчетам получалось, что на выданный аванс, как пасьянс складывались славянский шкаф, янтарные часы, дубовый стол и новые стулья под этот комплект, доведенные до антиквариата умелыми руками старшего Селедкина.
        Все честно, весь комплект стоял в квартире Родьки, под его неусыпной охраной. Он и порадоваться не успел, как к нему в квартиру позвонил заказчик с охранниками.
        Родька о заказчике знал. Мобильный телефон ему купили для такого случая, он нажал на мой номер телефона.
        За дверью послышался стук и угрозы, но он успел сказать мне, что заказчик прибыл.
        Металлическая дверь гремела от ударов. Родька открыл дверь и отскочил в сторону, мимо него в комнату ворвались три человека, и остановились в немом изумление: из шкафа, часов, из стола и одного стула, в который вставили донорский кусочек дерева из шкафа, шло белое свечение. Казалось, предметы переговариваются.
        - Не обманула, - прошептал Егор Сергеевич, - красота, какая! Мебель, я ваш новый хозяин, я заберу весь комплект, прячьте свое свечение.
        Родька надеялся, что мебель съест наглецов, но предметы промолчали, они покорно погасили свой белый свет.
        Янтарный кабинет продали достаточно удачно, я рассчиталась со всеми участниками проекта в рабочем кабинете. Господин Егор Сергеевич не пожалел денег за конторку с янтарем, благодаря чему Виталик пересел на новую иномарку, что было выгодно мне, он становился моим любимым исполнителем и шофером по совместительству.
        Егор Сергеевич прислал Инессе Евгеньевне приглашение на открытие музея своего предка. Ехать на официальную церемонию она не хотела, она решила послать на это мероприятие меня, чтобы я немного отдохнула, а Валера вместо меня посидит с малышом.
        Я согласилась поехать на открытие музея, от домашних хлопот я устала, а тут появился повод выйти из дома, да и Инесса Евгеньевна обещала посидеть с внуком.
        А я купила новую одежду, новые туфли, в которых и в гареме не грех показаться, так подумала о них Инесса Евгеньевна.
        Глава 6
        Молочный вамп В назначенный день за мной заехала машина от Егора Сергеевича, музей находился за пределами города. И откуда берутся просторы? - думала я, сидя на заднем сиденье машины, глядя на пейзаж за окном, на бесконечное мелькание зеленой массы деревьев, или полян, даже полей, покрытых зеленой растительностью.
        Я посмотрела на шофера и вздрогнула, он мне показался странным, я невольно застегнула на груди молнию от легкой белой курточки, и отвернулась к окну, с мыслью, что уж очень долго едем к музею.
        За окном замелькали дома дачного поселка, заборы один выше другого, на укрепленных стенах стояли камеры наблюдения, металлические ворота катались по рельсам, охраны не было видно, но она подразумевалась. У одной такой современной крепости остановилась машина.
        Дверь машины бесшумно открылась, открылась и дверь в ограждении современного замка, впуская меня на территорию особняка Егора Сергеевича. Людей не было видно.
        Ничего себе открытие музея, - подумала я, - людей нет, здание более чем современное. Я посмотрела на внушительный дом с башенками, такой мини дворец.
        Идти в дом я не решилась, села на скамейку рядом с небольшим фонтаном, из пасти льва, покрытого позолотой, струилась вода.
        Как в сказке 'аленький цветочек', - промелькнула в моей голове, - все есть, людей невидно, неслышно. Я посмотрела на ворота, они были закрыты. Машина, в которой я приехала, не въезжала на территорию особняка. Солнце припекало. Я сняла с себя белую курточку, положила ее на белую сумку с большой брошкой вместо замка, сумку поставила на скамейку, откинулась на спинку скамейки, прикрыла глаза и задремала под легкий шум воды фонтана.
        Егор Сергеевич посмотрел сквозь легкие шторы на спящую Маргариту, грудь кормящей женщины, белая, пышная выглядывала из маленького белого топика. Русые волосы крупными волнами лежали на ее плечах. На ногах бело - золотые туфли заканчивались шнурками почти у колен, где начинались светлые бриджи. У него появилась простая, мужская мысль, взять ее на руки, отнести в спальню, вместо открытия музея. Он надел белые брюки, светлые без пяток босоножки, снял с себя майку, и в таком виде спустился к ней.
        Я крепко спала. Егор Сергеевич взял меня на руки, и понес естественно в спальную комнату. Он положил меня не белое, шелковое покрывало. Кондиционер поддерживал в комнате прохладную атмосферу, я сквозь сон почувствовала прохладу, мне захотелось укрыться.
        Он посмотрел на божественную, нежную грудь, кормящей матери и прикрыл ее огромным, белым полотенцем. Потом он подошел к кальяну, и слабое средство, затуманивающее мозг, постепенно заполнило комнату. Легкие грезы окутали мозг, уставшей молодой матери.
        Два бокала легкого вина, виноградная лоза на золотом блюде, стояли перед моими глазами, на бело - золотом столе, с прозрачной, стеклянной столешницей. Я невольно потянулась к бокалу, жажда во сне меня стала мучить, от непонятного привкуса на губах. Залпом, выпив бокал, я взяла одну виноградинку, и только тут заметила внимательный взгляд хозяина.
        Егор Сергеевич нажал на пульт, темные шторы на окнах опустились, легкий полумрак окутал Маргариту. Молния на топике оказалась в руках мужчины в белых брюках. Его красивое лицо, приблизилось к ее лицу, молния медленно расстегнулась на груди, в его руках. Грудь двумя волнующими окружностями выступала над двумя белыми чашечками, он расстегнул застежку, расположенную спереди, для удобства кормления грудью. Егор Сергеевич двумя руками держал в руке грудь Маргариты, пристально смотрел в ее глаза и медленно подносил сосок к своим губам. На соске выступило грудное молоко, он слизнул капли молока языком, потом охватил сосок губами, продолжая смотреть ей в лицо, и стал сосать молоко из ее груди.
        Вторая грудь наполнилась молоком, я словно окаменела, из груди непроизвольно стало капать молоко на руку Егора Сергеевича. Он размял руками затвердевшую от молока грудь, молоко капало на его руки, на белое шелковое покрывало. Я молчала, онемев от изумления, приятная нега окутывала все тело, груди освобождались от молока, они становились мягче. Его руки, в сладком, грудном молоке, расстегнули последнюю молнию на моих брюках, липкие пальцы медленно и нежно, сняли с меня обувь, брюки, стянули последнюю, белую одежку…
        Я лежала на белом, шелковом покрывале, в русом облаке своих волос. Он снял с себя белые брюки. Его мускулистая фигура приятно радовала глаза, а я и не возмущалась, а просто вся подалась навстречу этому необыкновенно приятному человеку.
        Мы обвились друг подле друга, как будто всегда были вместе. Бес слов, без единого звука мы изучали друг друга нежными ладошками, пальцами. Его губы раскрылись так широко, что обхватили мои губы, его язык вошел в мой рот, белые зубы от языка не волновались, но кожные покровы рта приветствовали его язык, божественной истомой. Он покорил меня всю, без остатка, равномерные движения тел без скрипа великолепной постели, были апогеем приятного знакомства.
        Проснувшись, я не увидела в комнате Егора Сергеевича, на себе я заметила простынь, рядом с кроватью стоял столик с едой. На краю постели лежал голубой, шелковый халат. Я надела халат, поискала глазами дверь в ванную комнату. Все удобства отливали голубым кафелем. Я умылась, привела себя в порядок и вышла в комнату, в ней по-прежнему никого не было. Я подошла к окну, между воротами и фонтаном стояла детская коляска, в ней спал мой ребенок, но людей во дворе не было.
        Я вышла из комнаты и потеряла ориентир, я не знала, как спуститься вниз, двери, зеркала располагались кругами, или мне так показалось, я прошла в одну сторону, дошла до конца здания, не найдя лестницы, я повернула назад, прошла до конца коридора, лестницы не было.
        По виду из окна я определила, что нахожусь не ниже второго этажа, мало того, я забыла из какой двери вышла. В отчаянье я села в кресло в холле, потом подошла к окну, перед окном находилось озеро, оно было совсем маленькое, но по нему плавали два белых лебедя.
        От злости я толкнула створку окна, та раскрылась, и я оказалась на полукруглом балконе. С балкона свисала лестница из веревок и круглых палок, я уверенно перешла с балкона на веревочную лестницу и стала спускаться вниз. На земле я попала прямо в руки Егора Сергеевича, своим голым телом, под шелковым халатом.
        Он нежно прижал меня к себе на одно мгновение, и поставил на землю.
        Голые подошвы ног коснулись мягкой травы зеленого газона. Я непроизвольно поцеловала в губы Егора Сергеевича, а сама в это время заметила арку, по моему мнению, сквозь эту арку я могла попасть к коляске с ребенком, на другую сторону дома. Он поднял меня на руки и понес к арке, от арки я увидела коляску.
        Я вырвалась из рук Егора Сергеевича и побежала к своему ребенку. Малыш спал. Я поцеловала малыша и вопросительно подняла глаза на Егора Сергеевича.
        - Маргарита, ты поживешь у меня с моим сыном, надеюсь, ты не возражаешь?
        - Егор Сергеевич, меня дома потеряют!
        - Нет, для них ты на даче, посмотри, как ты устала, ты засыпаешь в любом положении, в любой ситуации. Отдыхай здесь, тебе все привезут.
        - Я не ориентируюсь в твоем доме, он такой большой! И, где музей, на открытие которого я к тебе приехала?
        - Все есть, но не сейчас.
        - У тебя есть здесь люди? Мне одной твой дворец не убрать, вот уж действительно устану!
        - Маргарита, у тебя будет няня с высшим педагогическим образованием, она уже в дороге, здесь есть повар, есть горничная, для прогулок есть дорога вокруг озера, по тенистой аллее, для любви есть я, что еще тебе нужно?
        - Свободу!
        - Это и есть свобода в твоей ситуации, поживи здесь немного, а сейчас идем, я покажу комнату для малыша, нашего малыша! Ты не представляешь, какого труда мне стоило смотреть на то, как ты попала в лапы своего бывшего Валеры! Удар Марка Денисовича я запомнил, а твой Валера побежал к Леночке, надеюсь, ты ее знаешь?
        Кстати, что у Инессы Евгеньевны было с этим Марком Денисовичем? Я позвонил в твою квартиру, дверь открыл Марк Денисович и я от неожиданности получил в челюсть.
        - В моей квартире тогда жила Инесса Евгеньевна, а Марк Денисович ее мужчина, - в ее мозгу промелькнуло виденье с нависшим над ней голым Егором Сергеевичем, а потом дикие звонки по всем телефонам.
        - Хорошо, что не наоборот. Стало быть, я второй в твоей судьбе, и первый отец ребенка.
        - Откуда у тебя такой дворец?
        - Без вопросов на эту тему, музей тебе покажут без меня, я сейчас уеду, к тебе подойдут, помогут. Пока! - воскликнул Егор Сергеевич, поцеловал меня, и стремительно пошел к воротам, а они услужливо открылись и закрылись.
        Я остановилась у фонтана с коляской в руках, ко мне действительно подошла улыбчивая женщина, в платье с белым воротником.
        Я изучала новые владения, катала коляску по всему дачному участку, сидела на скамейке у озера с лебедями, кормила ребенка грудным молоком два раза в день, мне помогали местные сотрудники Егора Сергеевича, странные вещи начинали твориться вечером.
        То, что первый раз в нашей любви было случайностью, становилась закономерностью.
        Егор Сергеевич целый день отсутствовал, появлялся вечером, ел у себя в комнате, ему привозили еду из местной столовой, он мылся, и шел ко мне в спальню.
        Любовь между нами носила молочный характер, он меня любил, но он начинал любовные игры с моей груди, полной молока от пропущенного кормления, которое вместо меня осуществляла няня, вводя искусственное молоко в питание ребенка.
        Молоко из моей груди высасывал Егор Сергеевич до основания, так, что оно с трудом прибывало к утру для ребенка. Мне не давали много работать, меня заставляли спать днем для сохранения молока, мне давали витамины, пищу, соки, чай со сливками, - одним словом я должна была вырабатывать молоко для ребенка и… его временного отца.
        От этого можно было бы сойти с ума, но мне давали успокоительные средства с пищей, я была спокойной и воспринимала действия Егора Сергеевича спокойно, а любила его страстно, насколько это было возможно под успокоительными средствами.
        Он был доволен. Мой гардероб пополнялся без меня. Я открывала шкаф и брала то, что нужно мне по погоде. Я не знала, откуда появились вещи, мне вообще трудно было думать, я просто жила и выполняла обязанности, которые мне предписывались в этом дачном замке.
        Грудь моя в предлагаемой одежде всегда слегка выступала из одежды, и светилась на солнце. Если становилось прохладно, мне приносили теплые вещи и тщательно укутывали грудь от дождя, от ветра, от холода. За мной следили, меня берегли для ночи с господином Егором Сергеевичем. Моя грудь работала, как мини завод по производству молока. Он мял груди в своих руках, он оттягивал соски, он пил мое молоко…
        Однажды я отказалась от предложенной мне пищи, меня мутило, тошнило. Несколько таких дней и молоко перестало прибывать. Мозг, очищенный от снотворных, задумался над происходящими событиями, я поняла, что у меня вновь будет ребенок, но теперь от Егора Сергеевича.
        Вечером пришел Егор Сергеевич, но молока в груди не было, оно перегорело, и ребенок два дня не брал грудь. Любовь без молока не получилось. На следующий день меня вместе с ребенком отвезли к Валере…
        Валера довольно спокойно отнесся к возвращению меня домой и просто пошел с ребенком гулять, а мне пришлось на пару дней лечь в больницу…
        Глава 7
        Инесса Евгеньевна купила себе новую квартиру, но о ней даже Марку Денисовичу ничего не сказала, она боялась всего и всех, на всякий случай.
        Марк Денисович, приодевшись, посмотрев на себя в большое зеркало в магазине, решил приударить за Маргаритой. Он хорошо знал, где она гуляет с коляской, и просто хотел ее дождаться, когда она выйдет гулять с ребенком, а там, будь, что будет!
        Вместо Маргариты в подъезд вошла Леночка, вскоре она вышла с Валерой и они, спокойно держась за руки, как влюбленные прошли недалеко от Марка Денисовича, который успел прикрыть лицо газетой, а одежда на нем была для них незнакомой.
        Марк Денисович решил заглянуть тогда к Инессе Евгеньевне, но в ее квартире оказался Родька, на вопрос, где хозяйка, новый хозяин ответил, что она переехала, а на вопрос, где Маргарита с ребенком, даже он не знал ответ. В большой соседней квартире дверь никто не открывал, там никого не было.
        Марк Денисович вернулся к соседу, ухватил свою большую голову руками, и зычно закричал в пространство:
        - Где Маргарита?!
        - Марк Денисович, чего кричишь? Она уехала на открытие музея, - вспомнил Родька, - потом к ним приехали мужики и увезли к ней ребенка, мне слышно было сквозь дверь.
        - А Инесса Евгеньевна знает?
        - Мне неизвестно, кто, что из них знает. Я не знаю, где она живет теперь.
        Мобильный телефон запищал кнопочками в руках Марка Денисовича:
        - Инесса Евгеньевна, где ты? Где Маргарита с ребенком? Я сижу у Родьки. Она точно не в музее, а Валера спокойно с Леной ходит.
        - Почти поняла. Где я - не скажу. Я не хочу тебе свою квартиру показывать, во избежание наезда твоих детей. Где Маргарита? О, это тайна господина Егора Сергеевича, знаешь такого? Он старый знакомый Маргариты, так, что дальше сам соображай, тема сия для меня неприятная, да и тебе ко мне ехать нет необходимости.
        Марк Денисович сжал в руке мобильный телефон, он хрустнул, впиваясь осколками пластмассы в руку. Родька побежал за йодом, а Марк Денисович с ревом вылетел из квартиры, бросив на пол окровавленные осколки телефона. Он бежал широкими шагами домой, вытаскивая куски пластмассы из ладони. Дома он промыл раны, выпил таблетки, что под руку попались, и лег спать.
        Нина продолжала войну с матерью, теперь они с подругами ходили друг к другу ночевать, чем вводила ее в иступленный гнев, с ревом и криками, с взаимными упреками. Нинель перестала ей совсем давать деньги и покупать вещи. Кто кого.
        Паша, напротив, успокоился, и если была возможность, ходил в компьютерный салон.
        Марк Денисович, проснувшись, решил купить Паше компьютер, а Нине дать деньги на сапоги и шубку. На том все временно затихли.
        Инна перешла на новый уровень раздражения собственной матери. Она ей ныла про купальники, искала полотенце, такое, чтобы не очень детское было, и уходила на пляж. Мать ждала дочь, ждала, та приходила не раньше девяти вечера.
        - Какой пляж, в девять вечера!?
        - Чего ты на меня кричишь, еще светло! - отвечала с криком дочь, и выходила за дверь поговорить с приятелями, которые еще никак не могли разойтись по домам.
        В половине одиннадцатого она заходила домой окончательно и врубала музыку на полную мощность. Реп сквозь сон - все равно, что ночной кошмар.
        Мать натягивала на голову одеяло и засыпала, она всегда засыпала в это время.
        Под утро Нинель проснулась от говора, где-то кто-то громко говорил. Она зашла в комнату дочери, та спала, телевизор кричал. Под утро любые звуки кажутся более громкими. Мать вышла на кухню. Стиральная машинка горела семью лампочками, в ней лежал мокрый комок чужого покрывала. Она вышла на балкон, там стоял чужой велосипед со спущенными колесами. Утро у дочери начиналось не раньше одиннадцати.
        Она просыпалась от телефонного звонка какой-нибудь очередной подружки.
        - Нина, откуда у нас на балконе велосипед? У нас, что там стоянка чужих велосипедов? - спросила Нинель.
        - Нет, у моего нового парня два велосипеда, этот он мне дал.
        - У него колесо спущено!
        - Так это я по стеклам проехала, - безвинно ответила дочь, - ты мне лучше новый купальник купи, этому купальнику второй год пошел, я себе куплю новые шторки.
        - Шторки - это, что такое?
        - Купальник на тесемках, он по этим тесемкам перемещается.
        - Я сегодня сама пойду на пляж, - сказала Нинель и ушла на кухню.
        - Мама, ты чего?! Я большая девочка! Еще не хватало, чтобы я с мамой на пляж ходила!
        Не жаловаться ведь Марку Денисовичу по каждой проблеме, подумала Нинель и отдала деньги дочери на новый купальник. Сама нашла в комоде свой старый купальник, которому было несколько лет, и примерила его. А, что делать? Бюджет не вынесет двойных расходов.
        Дочь еще спала, когда мать ушла на пляж.
        Утро было солнечное с пронзительным, голубым небом. Нинель постелила, сложенное в четыре слоя покрывало, легла по солнцу на живот, опустила голову на руки и задремала. Открыв глаза, увидала маленького муравья, он ползал у нее перед глазами по траве, росшей на пляжном песке. Она села, усталость и раздражение ушли в землю.
        На пляже, у маленькой реки народу с утра мало. Песок местами порос травой, постоянные посетители пляжа уже покрыты прочным загаром, она посмотрела на свою белую кожу и встала. Ей нравилось загорать стоя, земля всегда с утра прохладная, зато небо чистое. На этом пляже она познакомилась с отцом Нины, давно ли это было? Уже дочь подросток.
        Пляжный роман длился недолго. Марк Денисович приходил на пляж по утрам, ложился на одно место, стелил темное, большое полотенце и лежал неподвижно, не гладя на женщин, не заговаривая с ними. Иногда вставал, переплывал речку туда обратно и ложился загорать дальше.
        Она стоя, видела его божественную фигуру, он ей безумно нравился, но подойти к такому красавцу у нее смелости не хватало, она просто созерцала великолепное тело, мускулистого мужчины. Он чувствовал ее взгляд, их глаза встретились. Она была крупной девушкой, с плоским животом и мощными ногами, да и грудь особыми размерами не отличалась, однако Марку Денисовичу она приглянулась с первого взгляда. Было в ней обаяние, внутренне спокойствие. Они неделю ходили на пляж, смотрели друг на друга и не разговаривали, через неделю стали здороваться, да дождь пошел, летний, солнечный.
        На следующий день Марк Денисович пришел с волейбольным мячом. Они поиграли в волейбол вдвоем, мяч летал между их пальцами и практически не падал, но пляж он и есть пляж. Народ к ним потянулся. Круг, желающих играть в волейбол, все увеличивался, тем самым, отдаляя друг от друга.
        Она пошла на свое место, легла спиной к солнцу, опустила голову на руки…
        - Нинель, привет! - услышала она сквозь дрему, перед ней стоял Марк Денисович, не такой как много лет назад, но все еще интересный мужчина.
        - Здравствуй, Марк! - сказала она и поднялась.
        - Где Нина? Я ее вчера здесь видел с подругами и двумя мальчишками.
        - Спит, для них время загара еще не наступило. Позже приходят загорать.
        - Как у вас дела с ней? Сильно ссоритесь?
        - Все бывает, а ты как? Один сейчас живешь или с кем?
        - Нинель, а тебе, не все ли равно? Тебе до меня дела нет. Ты - сама живешь.
        Самостоятельная.
        Она посмотрела на речку, на осоку на берегу, вздохнула, ей стало скучно. Она постоянно в присутствии Марка Денисовича ощущала беспросветную скуку, а почему объяснить не могла, ей всегда хотелось уйти от него, после того, как иногда сама к нему подходила…
        Егор Сергеевич в гостинице всегда держал за собой один номер, для себя или для тех, кто к нему приезжал по делам, к себе дачный дом он посторонних не приглашал.
        Нинель он приметил давно, у него созрела мысль пригласить ее на работу к нему на дачу, после ее отъезда он ощущал пустоту. Он заметил, что она отлично работает, да трудно живет, и предложил ей подзаработать у него, хотя бы в течение месяца.
        Она, замученная просьбами Нины и унылостью Марка Денисовича, согласилась работать на даче, и оставила дочь с отцом.
        Лишних людей на даче Егор Сергеевич не держал, это была его личная держава, он оставил Нинель, повара, одного охранника. Для всех внешних связей ушел на дно отпуска. Янтарная комната находилась в его загородном доме, комната с антикварной мебелью всегда была закрыта, в ней даже пыль не протирали. Егор Сергеевич в нее заходил сам, заводил старые часы, сидел на стуле, смотрел на шкаф, часы, конторку, стол и мечтал найти еще несколько предметов старины с янтарем.
        Иногда предметы, в знак приветствия посылали световые импульсы. Тревожная атмосфера комнаты повышала адреналин в его крови, в ней было немного жутко, иногда он из нее резко выскакивал и быстро закрывал дверь, боясь, не известно чего… Ключи от этой комнаты Нинели он не дал, а ей хватало работы в его большом доме.
        Егор Сергеевич и его дядя Кирилл Николаевич, управляющий гостиницей, почти одновременно заболели янтарной мебелью. Егор Сергеевич собирал предметы старины, его дядя заказал у Маргариты накрученный янтарный кабинет, увиденный случайно у одного знакомого энергетика.
        Кирилл Николаевич жил с женой Эллой, не пытаясь, менять судьбу. С годами она стала его правой рукой, в делах гостиницы, Кирилл несколько обленился, иногда он приезжал в загородный дом Егора Сергеевича и сидел у озера в кресле. В последний свой приезд на озеро с лебедями, Кирилл Николаевич заметил, что его администратор Нинель в свой личный отпуск работает на даче его племянника Егора Сергеевича.
        На работе Кирилл Николаевич вел себя весьма сдержанно, и на горничных внимания не обращал, ведь рядом с ним всегда была Элла, а сюда она дороги не знала. Он невольно стал наблюдать за Нинель, других женщин здесь не было, поваром работал пожилой мужчина, охранником был крупный молодой мужчина. Она ходила постоянно в коротких брюках и кофточках с воротником, на блузках рукава были разной длины, но белый воротник словно прирос к ее шее. Иногда ее руки были видны до самого воротничка, но он оставался на месте. Она постоянно существовала в своей нехитрой работе, требующей затрат физического труда, содержать дом в порядке.
        Не выдержал Кирилл ее голых плеч, выступающих рядом с воротничком, его руки сами потянулись тронуть эту чистую, шелковистую кожу.
        - Кирилл Николаевич, что с вами? - возмутилась Нинель.
        - Слепень сел, я его прогнал.
        - Ох, уж эти слепни, здесь говорят, комаров у озера потравили во время, их и нет, а слепни остались, да еще мухи чужие залетают, вы держите в руках что-нибудь, чтобы их отгонять от себя, - сказала Нинель, вымыв пол на веранде, любимом месте отдыха Кирилла Николаевича.
        Глава 8
        Маленькая любовь Валера в детской коляске обнаружил приличную пачку сто долларовых купюр, сопоставил их количество с числом дней отсутствия Маргариты дома, и в его голове что-то встало на место. Ребенок спал в коляске, Валера сидел на скамейке в парке и совершенно случайно наткнулся на эти деньги, доставая соску младенца, которая умудрилась закатиться под матрас. Он знал о существовании Егора Сергеевича, но не думал о нем серьезно, оказалось, что он более серьезный соперник. Валера качал на автомате коляску и витал в облаках ревности, потом это занятие ему надоело.
        Он сделал вывод, что об этих деньгах Маргарита, точно ничего не знает, иначе давно бы их изъяла из детской коляски. Значит, а, что значит, если после возвращения от Егора Сергеевича она легла в больницу, тут и так все понятно, что ничего хорошего для мужа нет в ее отсутствии. Валера позвонил Лене, та примчалась на зов достаточно быстро, а он взял да и отдал половину найденной суммы денег Леночке. О, как она обрадовалась! И с ребенком помогла посидеть пару дней в отсутствие матери ребенка, и еду приготовила, и само собой полюбила Валеры со всем старанием.
        Я обнаружила полный порядок в трехкомнатной квартире, полный холодильник продуктов, приготовленную пищу в кастрюлях и на сковородах, улыбающегося Валеру и довольного малыша. Я странно улыбнулась, увидев пачку долларов, лежащих на телевизоре, рядом с пультом управления, но спрашивать ни о чем не стала, просто включилась в семейную жизнь. Так мы и жили, каждый со своей любовной историей за пазухой жизни.
        Валера пришел к Леночке, и остановился на пороге. В комнате он увидел Виталика, устанавливающего в углу комнаты тумбу, на верху тумбы, находился мини театр, из очень старых кукол. Вещь антикварная. Валера посмотрел на Леночку, на Виталика и ему показалось, что он здесь лишний, ни слова, не говоря, он вышел из квартиры.
        Его никто не остановил…
        Виталик решил на Леночке проверить, то сексуальное удовольствие с пихтовым маслом, которое он познал с другой женщиной, но повторить с ней он не мог, он понимал, что та любовь была случайной, импульсной, без продолжения. Поэтому этот антикварный предмет мебели он привез продавщице Леночке, а не отдал его директору антикварного магазина. Он сменил объект обожания. На Валеру, он не обратил внимания, даже не заметил его приход, или сделал вид, что не заметил. В кармане у Виталика лежал новый флакон с маслом…
        Валера побрел домой. Ждал он, ждал Маргариту с ребенком, а, не дождавшись, решил, что за ней, вероятно, опять заехал Егор Сергеевич, и позвал соседа Родьку скоротать вечерок за пивом.
        Никогда не знаешь, где объявиться ангел любви, а он облюбовал дачу с лебедями.
        Хитрый ангел поселился в душе Кирилла Николаевича, уже давно в нем чувства не возникали, а тут не на шутку увлекся Нинелей. Она первую неделю много хлопотала по хозяйству, все убирала на свой вкус, но через неделю у нее стало появляться свободное время, солнце светило исправно на маленький земельный участок внутри высокого забора.
        Она, после трудов праведных надела купальник, взяла раскладушку, поставила ее у озера и легла загорать. Кирилл Николаевич из своей беседки видел край этой раскладушки, Нинель скрывал куст сирени. Он встал и почти на цыпочках подошел к молодой женщине, и двумя пальцами с двух сторон нажал ей по ребра. Она вскочила, вскрикнула, но, посмотрев на довольного Кирилла Николаевича, улыбнулась.
        - Вам скучно, Кирилл Николаевич? - спросила Нинель.
        - А ты, как думаешь? Поговорить не с кем, а ты вся в работе.
        - Так меня сюда взяли поработать.
        - Нинель, а ты не догадываешься, что тебя пригласили для меня? Не сопоставляла факты нашего присутствия на этой даче?
        - Когда? Мне сказали убирать - я убираю.
        - А, если я скажу тебе любить, ты будешь меня любить?
        - Как скажите, Кирилл Николаевич.
        - Что ты такая покорная?
        - Так подчиненные всегда влюблены в своего хозяина, а я у вас так давно работаю, так, значит, давно вас и люблю…
        - Что ж ты молчала? Мне поговорить не с кем, а тут любовь моя пропадает, так, где говоришь, встретимся? Ты знаешь, лучшие комнаты в этом доме, они на месяц в нашем распоряжении, а неделю мы уже потеряли. Куда вино принести?
        - Вы не шутите? А то завтра меня возьмете и уволите!
        - Нинель, я приглашаю тебя на любовное свидание без свидетелей, говори, где здесь лучшая спальня?
        - Лучшая спальня у Егора Сергеевича. А вдруг он вернется? Лучше вы ко мне придете.
        - А почему ни ко мне?
        - У меня надежнее, жду вечером, после ужина, чтобы повар спать лег спокойно.
        - Разумно, я приду…
        Муж Эллы, давно жил праведной жизнью, он уже и забыл, как это все может быть, без ее участия. Красивый мужчина, с густой шевелюрой наполовину седых волос, появился на пороге спальной комнаты Нинели. Он был несколько обескуражен простым убранством ее комнаты, у него в комнате все было в стиле люкс, а у нее словно свалка старых вещей, далеко не антикварного вида. Среди этого мебельного хлама сидела приятная женщина, в платье с белым воротником, в белых босоножках. Его чувства попали в состояние облома, не по приколу хозяину любить служанку в нищих условиях.
        - Нинель, перейдем в холл, там приятнее, и вид из окна лучше.
        Да, ангел любви куда-то улетел.
        Она, выпив вина в присутствии Кирилла Николаевича, почувствовала, что она человек, ей импонировало его внимание, рядом с ним ей было приятно во всех отношениях. Она перестала себя чувствовать горничной, душа ее возвысилась до уровня собеседника, и она спокойно отстегнула белый воротник со своего платья.
        Невольно женщина потянула молнию на платье до груди, маленькая золотая цепочка лучше подходила к моменту их общения. Егор Сергеевич рядом с ними не задержался за столом, привезя комод, он покинул территорию дачи.
        Кирилл и Нинель вышли из-за стола и, не сговариваясь, направились к его спальне.
        Обстановка полностью соответствовала моменту, оба они были высокие и в меру стройные, остановились у кровати и обнялись, в порыве, своих проснувшихся чувств.
        Редкое единство взглядов привело их в душ, они стояли под струями воды, улыбаясь, словно смывали с себя прикосновения прошлой жизни.
        Ей доставляло удовольствие касаться его тела, в струях прохладной воды, он с внезапным желанием, с удовольствием ощущал новые, волнующие импульсы в своем теле, о которых последнее время подзабыл. Они вытерли друг друга полотенцами, не касаясь себя, словно их души уже переселились в любимые тела. Так и дошли они до кровати, продолжая ощущать себя в двух кратном увеличении импульсов желания.
        Желание, страсть, влечение, прикосновение, поцелуи, объятия воссоединили их требующие любви тела. Они поплыли по воле волн царственного желания любви.
        Шустрый Виталик сделал так, что новые звонки с предложениями антикварной мебели поступали к нему, он наклеивал на мебель немного янтарных камней, после этого заказ поступал ко мне, вот откуда взялась в разных местах мебель с янтарем.
        Виталик скупил все янтарные бусы в городе и заказал их за его пределами.
        А я верила в чудеса, только первые часы были на самом деле янтарные, важен результат. Стоял готовый к продаже комод с янтарными камнями, а Виталик услышал очередное предложение от неких наследников. Ему предлагали шкаф - шарманку, естественно без янтарных камней, а у него весь янтарь кончились, хоть объявление давай: скупаю янтарные бусы.
        Если мебель была без янтарных камней, то она попадала на реставрационные работы в магазин, а если на ней заблудился хоть один янтарный камушек, она попадала к отцу Виталика Селедкина. Вот в чем состоял прикол и бизнес любовь, хотя второго случая судьба не предоставила.
        Егор Сергеевич от Виталика узнал о готовом комоде с янтарем, и немедленно появился перед моими очами. Я мысленно обругала Виталика, так мне не хотелось с комодом расставаться, но клиент есть клиент. Вслух я сказала, что такой предмет интерьера для продажи готов, в голове у меня промелькнула любовь с Виталиком у этого комода. Ехать, демонстрировать комод, Егору Сергеевичу у еня желания не было, я вспомнила про Леночку, та в последнее время стала такой модной женщиной, что не грех ее представить дорогому клиенту.
        Леночка, поехала показывать товар лицом, господину Егору Сергеевичу. Комод, весь из себя, с деревянными вензелями в тон янтарным часам, с янтарем, весь полированный светился в комнате Родьки. Егор Сергеевич, как увидел это сокровище, так и присел на распахнутый диван. Леночка подошла к комоду, встала рядом с ним на скрещенных ногах, в черных босоножках на шпильках, отделанных крупными стразами по вырезу и по широкой застежке, в узкой части точеных ног.
        Белые бриджи, черный топик, украшенный, такими же стразами по воротнику на шее, завершали летний наряд девушки. Белые волосы крупными волнами опускались на молодую грудь, не рожавшей женщины, ее грудь полностью скрывал топик, оголяя руки и плечи.
        Егор Сергеевич смотрел то на комод, то на Леночку в летнем наряде, купленном на его деньги, хотя оба они об этом и не догадывались. Под руку меценату попался маленький флакончик, мельком глянув на надпись, он прочитал 'пихтовое масло', только тут он осмотрел диван, на котором сидел и заметил в углу, сбившуюся простынь. На окнах сквозь офисные, прямые жалюзи, просвечивалась решетка.
        Леночка уловила взгляды импозантного мужчины, внешний облик которого превосходил все ее требования к мужчинам, но она продолжала стоять у комода, как статуя. Он забросил флакончик с коварным содержимым в угол комнаты, и встал с убогого дивана.
        - Я беру этот комод, можно возвращаться в магазин.
        Из закрытой одеждой груди женщины вырвался вдох сожаления, что такой мужчина так быстро появился и исчез из ее жизни.
        Комод привезли на дачу. Егор Сергеевич пошел в свою комнату, по дороге, в холле заметил дядю Кирилла с Нинель. На ней грудь была закрыта, белый воротник вокруг шеи, довершал наряд, а он подумал, что это бабы стали прятать то, что ему больше всего нравиться в их облике!
        Племянник присоединился к компании, он смотрел на Нинель, а думал о Маргарите, зря он ее вернул Валере, ну и что, что молоко у нее кончилась…
        Леночка так захотела Егора Сергеевича, что позвонила любимому Валере, и назначила ему встречу у себя дома, ведь его жена вернулась от Егора Сергеевича…
        А Егор Сергеевич, дойдя до своей комнаты, тут же позвонил Элле, и сказал ей, чтобы она приехала на дачу к своему благоверному Кириллу Николаевичу. Он меньше всего хотел увеличивать число наследников дяди Кирилла, ведь у него с Эллой детей не было, а у Нинели была дочь Нина.
        Нина, в отсутствии матери, замечательно третировала бабушку, она просто почти дома не была, пропадала на пляже, у подруг, на скамейке в парке с друзьями.
        Бабушке оставалось смотреть на часы, греть воду, отключенную на летний ремонт и по возможности молчать. На ее упреки Нина реагировала круто и неожиданно, так, что бабушка кормила внучку и помалкивала.
        На даче продолжались свои метаморфозы, после отличной любовной ночи, Кирилл предложил привезти на дачу Нину, дочь Нинель. Он, знал, что еще такая ночь ему в ближайшие дни не под силу и решил упрочить свое отношение с женщиной, сделав приятное предложение ее дочери. За Ниной он сам съездил на машине. Нине на даче очень понравилось, она внесла оживление в местное общество и частенько сидела с Кириллом Николаевичем в его беседке, пока ее мать работала по дому.
        Нина от скуки обошла дачу Егора Сергеевича со всех сторон, заметила странные окна, закрытые ставнями. Она их приоткрыла, за ставнями шли стекла, ажурная металлическая решетка, плотные вишневые портьеры. Девочка не выдержала своего любопытства и спросила у матери, а что находиться в этой комнате, в других окнах даже решеток не было, и шторы везде были легкие.
        Нинель ответила, что у нее ключей от этой комнаты нет, Нина спросила у Кирилла Николаевича, тот сказал, что там находиться музей их семьи, он еще в стадии подготовки. Повар ничего не добавил к информации, зато охранник, которому пришлось заносить в комнату славянский шкаф, сказал, что там находиться склад древней мебели.
        Поговорив с охранником, она попросила выпустить ее за ворота, осмотреть дачный поселок, пообещав ему вернуться через час. Дачный поселок состоял из внушительных заборов с большими, новыми домами, ничего интересного девочка для себя не обнаружила, если не считать машину, выезжающую из чужих ворот, она попросила довезти ее до города. Так она оказалась на свободе. Трое суток она гуляла по подругам, потом появилась в квартире отца. Марку Денисовичу она рассказала о даче с музеем, который так и не видела, тот сразу понял, куда исчезает вся антикварная мебель с янтарем в деревянных вензелях.
        Выпросив у отца денег на жизнь, она пошла к бабушке, у нее и осталась до возвращения Нинель с дачи.
        Марк Денисович что-то пропустил в этой жизни, все женщины вышли из-под его власти, хоть шаром покати, а никого нет. Инесса Евгеньевна куда-то уехала, исчезла и Нинель, не сказав ему ни единого слова. Оставалась на месте его первая женщина, мать Паши. На безрыбье и рак рыба, поехал Марк Денисович навестить мать своего старшего сына. Удивительная она женщина Маня, всегда спокойно реагировала на отъезды и возвращение блудного Марка Денисовича.
        Паша ухмыльнулся отцу и ушел к другу. Они оставались вдвоем, как два старых друга, без большой любви, без эмоций, просто сидели и беседовали. Он оставлял ей деньги, но чувства в нем не возникали, словно все давно бурьяном поросло. Косить бурьян чувств было лень, поговорив немного о Паше, Марк Денисович уезжал в свою холостяцкую квартиру. Марк Денисович решил осуществить задуманное, его безумно тянула Маргарита. Он приоделся и пошел к ее дому, ждать, когда она появится с коляской во дворе.
        На этот раз ему повезло. Первым вышел из подъезда Валера и ушел в сторону дома Леночки, потом появилась Маргарита с детской коляской. Марк Денисович встал перед ней, как Орфей. Он весь лучился силой, желаньем и любовью к молодой матери.
        Маргарита грустно улыбнулась и покатила коляску по своему излюбленному маршруту в парке, Марк Денисович шел рядом. Они разговорились.
        В это время к ее подъезду подъехала крутая, большая машина Егора Сергеевича, он вышел из нее и увидел силуэты Марка Денисовича и Маргариты, на аллее парка.
        Драка с могучим Марком Денисовичем в планы Егора Сергеевича не входила.
        Егор Сергеевич подъехал на машине к аллее, вышел навстречу парочке, и просто сказал:
        - Привет! Марк Денисович, а твоя жена Нинель Андреевна у меня на даче обслуживает своего начальника Кирилла Николаевича, вчера они в холле пили вино.
        Марк Денисович в лице изменился, а Егор Сергеевич продолжал говорить, улыбаясь:
        - Если хочешь, тебя к ней отвезут на свидание, и он кивнул своему шоферу.
        Что оставалось делать Марку Денисовичу? Любовь - любовью, но жена дороже, он сел в машину и его повезли к ней на дачу.
        Егор Сергеевич остался на аллее парка, с детской коляской, в которой еще не уснул его сын… или не его.
        Марк Денисович проехал квартал на машине Егора Сергеевича и попросил ее остановить, ему стукнуло в голову, что мешать Нинель он не будет, а лучше пойдет домой. Марк Денисович, войдя в дом, лег ничком на диван, а, проснувшись, на автомате позвонил Маргарите, она, почувствовав шестым чувством, охлаждение к ней Валеры, пригласила Марк Денисовича к себе в квартиру. Выспавшийся Марк Денисович приехал незамедлительно…
        Хороший ужин довершил объединение. Рядом с Марком Денисовичем я себя чувствовала хорошо. С ним мне было спокойно и надежно. А он поделился своей информацией, я не особо удивилась, и сделала предположение, раз есть комод, шкаф, то должна быть кровать и трюмо. Он намек понял, и предложил предоставить наброски двух ново-древних предметов.
        Дерево теперь старили до изготовления предметов, Валеру решили не подключать, а все сделать не мебельной фирме Марка Денисовича, а янтарь купить в другом городе.
        Глава 10
        Пустые мечты На следующий день я встретила Егор Сергеевич. Мы дошли с коляской, по аллеи до местного пляжа. У пруда, в вечерних лучах солнца, лежали несколько человек, две девушки привлекли наше внимание, на одной из них были только маленькие трусики, открытые публике груди, свободно волновались от ее дыханья. В трех шагах от нас, на скамейке сидел молодой мужчина, тянул пиво из банки, и не отрывал глаз от доступных взгляду грудей. Егор Сергеевич от того зрелища, почувствовал пробуждение своих желаний, он готов был оторваться от Маргариты и ринуться к доступным грудям.
        Я это почувствовала и просто сказала:
        - Егор Сергеевич, идем в твой номер в гостинице, ко мне домой нельзя, Валера может вернуться.
        - Маргарита, а как же малыш, ему надо есть, а в гостинице нет детского питания?
        - Да, не волнуйся, ты, у меня вновь появилось молоко.
        - Но оно ведь кончилось?
        - Не кончилось, а несколько дней его действительно было мало, а сейчас вполне хватит покормить нашего сына, если ты молоко не съешь за него.
        - Не съем, оставлю ребенку, жаль, что я потратился на эту дачу, теперь у меня в городе нет квартиры, пойдем в мой номер в гостинице, здесь рядом.
        - Я знаю.
        Мы поцеловались, проезжая мимо пляжа, унося импульсы желаний…
        Ребенок спал, его оставили спать в коляске. Егор Сергеевич и я, по очереди приняв душ, по накатанным отношениям, вступили в новую фазу своей любви, но без участия грудного молока.
        Егор Сергеевич отодвинулся от меня и спросил, глядя в гостиничный потолок:
        - Маргарита, у тебя была однокомнатная квартира, она еще есть? Мне этот номер в гостинице обходится в копеечку.
        - Тяжелый случай, после рождения малыша, мы из моей однокомнатной квартиры переехали в трехкомнатную квартиру свекрови, Инессы Евгеньевны, а она, скрипя зубами, переехала в нашу квартиру. Дальше - хуже. Мою квартиру она отдала Родьке, его квартиру забрала для реставрационной мастерской, так, как она находиться на первом этаже, а себе купила двух комнатную квартиру в новостройке. Вот и все!
        - Слушай, а чего я тут с тобой время трачу, если у тебя ничего нет? Шла бы ты к своему Валере, раз у вас на троих теперь трехкомнатная квартира.
        - А у нас с тобой сын, ты забыл? И у тебя есть шикарный загородный дом!
        - Но у тебя нет ничего, ведь квартира у вас общая!
        - У меня есть наш сын.
        - Так забирай его и дуй к своему хозяину квартиры!
        - Как, знаешь! Валера отец ребенка, а не ты, Егор Сергеевич! Как бы он мог быть твоим ребенком, если мы с тобой познакомились через твой аппетит, к грудному молоку? - сказала я, покормив грудью, проснувшегося в коляске малыша и вышла на улицу.
        Темнело, тополиный пух притаился среди травы, я с помощью случайного помощника, поставила коляску с малышом в автобус и поехала домой.
        Валера с Родькой сидели в креслах, рядом с мраморным столом и пили пиво.
        - Валера, вон она, приехала, - вскричал Родька и пошел в соседнюю квартиру.
        Валера поцеловал меня. Жизнь есть жизнь. Невостребованная любовь Валеры требовала выхода. Ребенок спал. Пришлось мне второй раз за вечер выполнить супружеский долг. Долг есть долг.
        Егор Сергеевич, послав подальше бедную Маргариту, помня о том, что богатым он стал из-за одной богатой женщины, решил приумножить свое богатство за счет новой, состоятельной женщины, и прямо скажем еще молодой. В своем районе города он знал всех, благополучных дам. Он решил взять новую даму для себя даром. Он привел себя в порядок, посетил все салоны красоты, даже мышцы покачал, но явился с букетом в кабинет директора антикварного салона, известного в своем городе, благодаря ее находчивости.
        Я сидела в своем кабинете и просматривала наброски Марка Денисовича, мельком посмотрев на Егора Сергеевича, я сказала, что есть предположение, что в одном из соседних городов найдена еще одна реликвия прошлого с янтарем.
        Кто бы сомневался, - подумал Егор Сергеевич, а вслух сказал:
        - Дорогая Маргарита спасибо вам за участие в создание музея, примите мой скромный букет, - и поднес мне великолепный, многоярусный букет цветов, - у меня есть предложение: посетите мою скромную дачу, посмотрите музей в действие, через неделю.
        - Егор Сергеевич, возражений нет, заезжайте через неделю, если не забудете о своих словах.
        Нинель за месяц отмыла все помещения дома Егора Сергеевича, последней комнатой был местный музей, ключи от которого она получила в последнюю очередь. В комнате, за вишневыми портьерами ей было немного жутко, казалось, что предметы старины были живыми, они светились, подмигивали янтарем. Она, дрожа всем телом, протирала загадочную мебель, утыканную темными камешками, и с величайшим наслаждением закрыла дверь этой комнаты; радуясь, что срок ее работы на даче подошел к концу. Она получила расчет.
        Кирилл Николаевич, уезжающий одновременно с ней, подвез ее до дома, а сам поехал в гостиницу, не заглянув в свою квартиру.
        На следующий день на дачу приехали Егор Сергеевич и я, кроме нас там был повар и охранник. Я отметила чистоту, царившую везде в этом современном доме. В отличие от прошлого раза, я настояла на первоочередном визите в музей. В комнате, с закрытыми ставнями, с плотными, бархатными портьерами вишневого цвета, пришлось включить свет. Мебель была мне вся знакома, я отметила, что размеры комнаты позволяют добавлять в нее предметы, это больше всего меня интересовало.
        - Егор Сергеевич, все хорошо, но стены современные, и портят интерьер и общее впечатление, не лучше ли сделать стены из деревянных панелей, выполненных под старину, и еще, нельзя ли добавить маленькую комнату к музею и собирать две коллекции отдельно: столовую, спальню.
        - Маргарита, как вы глобально мыслите! Я с вами согласен, но сейчас у меня на это нет свободных средств, хотя в скором времени они будут непременно.
        - Ладно, отделка стен помещений музея, за мой счет, надеюсь, еще одну комнату вы сюда добавите.
        Егор Сергеевич мысленно обрадовался, правильной дорогой шли его мысли, видимо Маргарите он очень понравился; он подумал, что за букет цветов он купил деревянные панели в двух комнатах. Хороший план!
        Кирилл Николаевич после посещения музея Егора Сергеевича, в последний день на даче, не мог больше работать в своем янтарном кабинете, ему все казалось, что он сидит в музее, чтобы избавиться от назойливой мысли, он позвонил:
        - Егор, привет, это я; слушай, хочу отдать в твой музей свой янтарный кабинет.
        Егор Сергеевич, чуть присвистнул и ответил:
        - Беру, не гладя, если он от Маргариты.
        - От нее.
        Егор Сергеевич позвонил:
        - Маргарита, Кирилл Николаевич предлагает мне янтарный кабинет в музей, хочу под музей выделить четыре комнаты, надо подумать над названиями и над оформлением.
        - Егор Сергеевич, над этим надо подумать, а результат я покажу. Договорились? Я знаю планировку твоего дома, ехать к тебе мне не обязательно.
        У Егора Сергеевича возникло ощущение, что его за уши отодрали, как маленького, но и подарки он стал получать весьма весомые.
        Нинели, для Нины, Кирилл Николаевич подарил маленькую, породистую собачку. Нина взяла ее на руки, и больше никому не отдавала, живая игрушка ее вполне устроила.
        Нинель сказала Кириллу Николаевичу, что, судя по всему, у них будет ребенок.
        - Нинель, быть не может! Мне сорок лет! Детей нет! А если это ребенок Марка Денисовича?
        - А мне всего тридцать лет, и Марка Денисовича в моей жизни нет уже два года, он только иногда передает деньги для Нины.
        - Что делать будешь?
        - И ты спрашиваешь? Я оставляю ребенка, а ты поможешь мне пару первых лет с малышом, дальше я сама проживу.
        - О чем речь! Помогу, чем могу! Я теперь сто процентный мужчина!
        Кирилл Николаевич тут же сообщил эту новость - своей жене Элле, та, странное дело, без тени ревности, сказала, что ребенку надо помочь родиться и взять его потом себе. Эту новость от своей жены, Кирилл Николаевич пересказал любовнице Нинели, та ответила весьма неожиданно:
        - Ребенка кормить грудью буду я, первый год он будет со мной, а вы с ним можете гулять, а дальше будет видно. Дело в том, что я боюсь, рака груди, а у женщин, кормивших детей грудью, его практически не бывает, я такое где-то слышала.
        - Договорились, береги себя, будем вместе воспитывать нашего ребенка, кстати, для Нины я буду перечислять некую сумму денег с сегодняшнего дня.
        Нинель такого счастья и не ожидала. Марк Денисович, услышав от бывшей жены сенсационную новость, ухом не повел, а только подумал, как хорошо, что он к ней на дачу в машине Егора Сергеевича не поехал, а то бы ребенка ему приписали.
        Нинель решила заставить Нину сделать селедку под шубой, но та сделала вид, что не услышала, через сутки мать повторила задачу. Дочь разревелась, разрыдалась, в ответ услышала вопли матери, перечисляющей ей наказания. Девочка поняла, что лучше пойти и сделать треклятую селедку под шубой. Она еще раз спросила, что надо для этого сварить и сколько. В большую кастрюлю она налила воды, положила в нее много, вымытой свеклы, немного моркови и картофеля. В другую кастрюлю, меньшего размера, она насыпала соли, налила воды, положила яйца. Дальше, самое сложное, разделать селедку, удалив из нее все косточки.
        Мать показала, как надо разделывать селедку, всем нравиться разрывать ее на две части, за хвост, тогда все основные косточки скелета сами выходят из селедки. А дальше начинается мука с маленькими косточками, а потом надо разложить мелкие кусочки селедки на блюдо, и постепенно покрывать селедку шубой, состоящую из тертых овощей, яиц, майонеза…
        В гости к ним, на фирменное блюдо, пришел Кирилл Николаевич, они ему немного обрадовались, видя в его руках вкусные продукты. Стол получился праздничным, но настроение в целом было такое, словно приспустили флаг на корабле. Мужчина был озадачен тем, что ему поспешно пришлось развестись с Эллой.
        Нинель прямо ему сказала, что ей не вынести большую семью. Нина тут же спросила, а кто четвертый, и ей пришлось открыть правду, что скоро у нее будет брат или сестра. Девочка в первый момент обрадовалась, а во второй впала в тоску.
        Возник момент, когда все втроем они были готовы разреветься. Выход нашелся.
        Нинель неожиданно скрутило от боли так, что она сжалась в комочек и выскочила из-за стола. Ее не было долго, когда она появилась, то сказала, что ребенка не будет, не получилось.
        Кирилл Николаевич обхватил рукой свои челюсти, ему казалось, что его зубы все одновременно заболели. Он почувствовал боль в сердце и стал оседать со стула.
        Нинель сама лежала, скорченная от боли и не могла встать.
        Нина посмотрела на страданья взрослых и бросилась к телефону, вместо скорой помощи она позвонила отцу, тот был дома, и просто бегом прибежал к ним, благо дома находятся в одном квартале.
        Его соперник лежал и еле дышал. Марк Денисович достал из своего кармана таблетки от боли в сердце и дал их Кириллу Николаевичу. Потом он подошел к своей бывшей жене, с которой не жил и не разводился, из-за ее криков. Он подержал огромную ладонь, на ее животе, и боль из нее стала выходить, словно своей ладонью он ее вытягивал. Потом он позвонил в гостиницу и вызвал Эллу, не спрашивая разрешения у больных.
        Пока Элла ехала к ним, Марк Денисович сел за стол и съел всю селедку под шубой, потом позвал Нину прогуляться с ним по свежему воздуху, после очередного дождя.
        Элла вбежала в квартиру, посмотрела на Кирилла, вздохнула, подняла его. Он встал и пошел с ней к машине, к прежней, благополучной жизни.
        Нинель осталась одна, она лежала и смотрела на стол, где не было селедки, но ей она была уже не нужна.
        Глава 11
        Роковой поцелуй Я лежала на новом диване перед новым плоским экраном телевизора, и думала о Егоре Сергеевиче. Зацепил он меня своей импозантностью, музеем, планировкой и вообще янтарной мебелью, которая продолжала увеличивать свою численность. Я готова была ему подарить янтарную кровать, если он меня полюбит, на этой кровати…
        Мысли вылетели из головы внезапно, а потом назойливо стали крутиться в мозгу, я опять задумалась о Егоре Сергеевиче… Стыдно? Конечно! Но мысль появилась, потом исчезла, я нажала на пульт телевизора и уснула.
        Валера понял одно, что он зря променял Маргариту на Леночку, он резко почувствовал уменьшение финансирования. Он попробовал куснуть собственный локоть перед зеркалом, но не получилось, тогда он предложил Леночке забрать у нее театр кукол на тумбе, та обрадовалась:
        - Валера, забирай свой хлам, только место занимает.
        И он забрал этот хлам и принес его, директору антикварного салона, она, выспавшись в обед дома, сидела на работе в своем офисе с хорошим настроением; и, естественно все пошло по накатанным рельсам реставрации.
        Жара надвинулась внезапно, дневная духота давила и угнетала все мое существо после треволнений последних дней. Я думала только о том, как избежать мужчин, в жизни. Я отказалась заниматься разработкой интерьера дачи Егора Сергеевича, и вообще участвовать в гонке по выдумыванию янтарной мебели. Да, мне повезло купить янтарные часы, но все остальное - без меня. Я занималась ребенком, готовила еду, для себя, чтобы не потерять молоко и все. Рядом скользил Валера по квартире, но я особо его не касалась, и не о чем не просила.
        В жаркие дни я выходила гулять с коляской рано, ходила по аллеям парка, потом выходила вечером, а днем сидела с ребенком дома; маленький мальчик капризничал.
        Я махала над ним большой книгой, журналом, включала в стороне от него вентилятор, но тепло лишь немного радовало, что оно вообще бывает. Я очень жалела, что произвела родственный обмен, больше всего мне хотелось вернуть маленькую квартиру, и однажды она об этом заговорила с Валерой, с Родькой, даже Инессе Евгеньевне позвонила.
        Никто не стал возражать, все были 'за'. Родька переехал в свою квартиру. Я переехала в свою однокомнатную квартиру. Валера остался один в трехкомнатной квартире, но это уже его дело и Инессы Евгеньевны.
        Жена Кирилла Николаевича, Элла, не могла долго страдать от собственного благородства, она предложила мужу развестись на самом деле в свете последних событий. Сказано - сделано. Труднее всего, оказалось, заполнить бланк квитанции в сбербанке, надо написать тьму цифр, и все из-за пару сотен, брали бы триста наличными, людей бы больше разводилось.
        Элла заполнила бланк быстрее, еще и за квартиру успела заплатить, потом ушла ждать Кирилла в УЗАГС, там успела съесть шоколад, поскучать, и только тогда появился супруг со своей квитанцией. Им дали один бланк на двоих, они заполнили каждый свою колонку по вертикали, и все. ВСЕ! Домой шли врозь, каждый со своей скоростью передвижения.
        Как оказалось, у них на двоих было две квартиры, каждый ушел в свою, раньше они одну сдавали, а тут, как раз была смена постояльцев, все к одному, к разводу.
        Избалованный Кирилл Николаевич, привыкший к хорошему женскому уходу, сразу почувствовал провал в своей жизни, и подумал, что чужая любовь дается трудно.
        Трудно быть настоящим мужчиной! Получилось, что он стал вторым спутником Нинель, после Марка Денисовича. Она живет одна с Ниной, а мужчины живут поодаль от нее.
        Затосковал Кирилл Николаевич от собственного благородства, да и Нинель отказала ему в дальнейшем совместном существовании. Вот оно как все сложилось, знал бы, так на ту дачу не ездил бы вовсе.
        Раздался телефонный звонок Марка Денисовича:
        - Инесса Евгеньевна, мы тут гуляем с Ниной, не хочешь присоединиться?
        - Вы где? А, сейчас подойду.
        Она надела брюки, обруч на волосы, кожаную курточку, обувь и вышла. У подъезда стояли Марк Денисович и Нина. Они тут же стали рассказывать ей последние новости, связанные с Нинель и Кириллом Николаевичем.
        - А от меня, вы, что хотели услышать? - не выдержав потока новостей, спросила Инесса Евгеньевна, - мне вас пожалеть? Похоже все нормально.
        - Так, ситуация стрессовая, - пробасил Марк Денисович, - пойдем по парку, одна ведь все равно гулять не будешь.
        - Это верно, а Нине скучно не будет с нами?
        - А я с вами не пойду, папа денег подбросил я в магазин пойду. Пока! - махнула им рукой Нина, и исчезла за поворотом.
        - Марк Денисович, ты видел мебель русского модерна конца девятнадцатого века?
        - Круто сказано, но это была одна фабрика, очень трудоемкая работа, резьбы много.
        - А мы могли бы ее сделать? Резчики по дереву такого уровня найдутся?
        - Были бы деньги - резчики найдутся.
        - Найди пару человек, есть идея, займемся русским модерном.
        И они тихо пошли по парку, вдыхая лесные ароматы вечернего воздуха. Радуясь тишине и собственному спокойствию.
        Егор Сергеевич лежал на диване в холле второго этажа, дачной крепости и смотрел в окно; когда-то из этого балконного окна, Маргарита спустилась к нему в руки по веревочной лестнице. И, что ему взбрело в голову, что она ему не нужна? Ну, и что, что ребенок у нее от законного мужа Валеры? Что в этом плохого? Поздно познакомились, а он рассердился на нее из-за квартиры, да не нужна ему ее квартира!
        Ему Маргарита нужна, это он из-за ревности к Валере так раскипятился, Родька ему на днях сказал, что она вновь в своей квартире. Вот и полетели все его мысли к ней, к молодой матери. Да, не нужно ему ее грудное молоко! Это его черт попутал, прилип к ней, как маленький. И скучно, и грустно, и не кому руку подать…
        И еще ему надоела возня с янтарной мебелью, сколько в нее денег вложил, а все коту под хвост, чего-то в коллекции не хватает, нужен дизайнер от Бога, опять же нужна Маргарита! Пусть бы она разобралась с янтарной мебелью, да пользу из нее извлекла. Самое смешное в этой истории, что Егор Сергеевич не на шутку полюбил Маргариту! А ведь он ее первый раз пригласил только посмотреть музей янтарной мебели, а сам занялся с ней необычной для него самого любовью…
        Маргарита!!! - крикнул он молча.
        Я встрепенулась, подняла голову от детской коляски, мне показалось, что меня кто-то зовет, но голоса не слышно. В голове возник образ Егора Сергеевича. Живя одна в своей квартире, из трех мужчин чаще всего я вспоминала Егора Сергеевича, зацепил он ее мысли и сердце! Сам ведь прогнал, а может, мне так показалось, что прогнал?
        Нет, сама я к нему не приду, не позвоню и не приеду! Я подняла ребенка на руки, прижала его к груди, и понесла раздевать после прогулки.
        Егор Сергеевич вскочил с дивана, быстро сбежал вниз по лестнице, сел в машину, ворота дачи перед ним открылись, он поехал в город.
        Ребенок уснул.
        В дверь позвонили.
        Я, не посмотрев в глазок, открыла дверь. На пороге стоял Егор Сергеевич! Он ворвался в квартиру, подхватил меня на руки, прижал к себе, поцеловал, долгим поцелуем, и опустил на пол.
        В незакрытую входную дверь на нас смотрел Валера. Взгляд его был блуждающим и тревожным. Он опустил руку в карман, вынул складной нож, нажал на кнопку, нож раскрылся, и он виртуозно запустил его в спину Егора Сергеевича…
        Кто бы мог подумать, что Валера в кармане носит такой страшный нож? И так им владеет? А ничего странного. Он рос спокойным малым, не крупным, не сильным, и когда-то они с Родькой много время сидели в песочнице, и играли в ножички. Так он и носил нож в кармане, меняя его на лучшие варианты исполнения, периодически, запуская нож не в землю, а в деревья в парке…
        Егор Сергеевич упал на пол, на нож, еще больше вонзая его в себя. Он смотрел, угасающими глазами на меня.
        А я смотрела с полными ужаса глазами на Валеру. Он, перевернул Егора Сергеевича на грудь, вынул нож, вытер его о детскую пеленку, лежащую в прихожей, и вышел из квартиры. Я тронула пульс на руке Егора Сергеевича, пульса не было вовсе. Удар был нанесен точно в сердце…
        Я позвонила на мобильный Марку Денисовичу, тот в это время гулял с Инессой Евгеньевной по парку, приближаясь к моему дому, навстречу им шел Валера, а в кармане Марка Денисовича звонил мобильный телефон. Инесса Евгеньевна остановила Валеру, он был страшен, своим выражением лица.
        Марк Денисович услышал в телефоне рев и крик Маргариты, он махнул им рукой и побежал к ней в квартиру, благо это было рядом.
        Валера махнул рукой матери и ушел в лес.
        Марк Денисович, войдя в квартиру, увидел лежащего в крови Егора Сергеевича, и все понял, он взвалил труп на плечи и вынес на чердак.
        Я вытерла следы крови и поднялась за ним на крышу.
        Темнело.
        Инесса Евгеньевна пошла вслед за убегающим Марком Денисовичем, дверь в квартиру Маргариты была открыта, она вошла, увидела спящего малыша, больше никого не было…
        Со стороны глухого торца здания, примыкающего к лесу, Марк Денисович скинул тело Егора Сергеевича на землю, оно, цепляясь за деревья, ударилось о металлическую ограду… Людей с этой стороны зданья не было, не было и окон.
        Мы вернулись в квартиру.
        Инесса Евгеньевна, сидела с ребенком на руках, качала его на коленях, она ничего не знала, но тревога пронизывала все ее существо.
        Марк Денисович взял под руку Инессу Евгеньевну, и они вдвоем вышли из подъезда, в сторону ее нового дома, обойдя дом с другого торца. Так она ничего и не поняла, и не спрашивала, от тяжелого чувства, непонятного происхождения.
        Утром дворник Маня обнаружила труп Егора Сергеевича. Дверь дворницкой выходила из глухого торца дома. Она проснулась, как обычно рано, вышла с метлой на улицу и чуть не споткнулась о труп. Тут же вызвала милицию.
        Маня устала от перепалок с сыном Пашей и ушла от него, и чтобы не снимать квартиру, стала работать дворником.
        Красивый мужчина, лежал спиной на остром выступе невысокой металлической ограды.
        Когда его перевернули, но для этого его пришлось снять с металлического, острого выступа, и на спине у него была одна, глубокая рана…
        Детектив Митя внимательно осмотрел тело, и даже его внимательный взгляд ничего подозрительного не обнаружил, получалось, что мужчина сам упал с крыши дома, и спиной оделся на металлическое острие ограды, других следов насилия не было видно.
        Я осталась с ребенком одна, меня трясло, как от озноба, нервное состояние не проходило. Валера не появлялся. Я не выдержала и попросила Инессу Евгеньевну пожить в старой квартире и помочь мне с ребенком. Бабушка стала приезжать в свою старую квартиру и сидеть с внуком.
        Однажды к нам в дверь позвонили, это оказался детектив Митя, он прорабатывал свою версию убийства Егора Сергеевича. Не мог он поверить в самоубийство великолепного и обеспеченного мужчины. Его наследником становился его дядя, Кирилл Николаевич, но дядю в этом доме никто не видел.
        Зато дворничиха Маня сказала, что видела погибшего мужчину с Маргаритой, они вместе катали детскую коляску. Вот такие следы и привели к Инессе Евгеньевне, сидевшей с внуком. Маргариты дома не было, не было и Валеры. Мать его сказала, что он в отпуске и его нет в городе вместе с его другом Родькой.
        Мотив ревности проскочил в голове детектива. Уж очень красив был погибший мужчина. Других зацепок к этому дому у него не было. Увидев Маргариту, хрупкую красивую женщину, он понял, что ей не столкнуть мужчину с крыши, и не протащить его даже метра.
        Я подтвердила еще раз, что Валера в отпуске и уехал с Родькой.
        Митя твердо знал, что убийство без Маргариты не обошлось, никто больше не был знаком в этом доме с погибшим мужчиной. Он навел справки о Валере, и понял, что тот не мог бы затащить Егора Сергеевича на крышу, мужчина, сделавший это должен быть сильнее погибшего человека, либо они сбросили труп. При вскрытии был обнаружен ровный срез в спине между ребрами, рядом с рваной раной от металлической ограды. Появилась предположение, что Егора Сергеевича убили ножом, а потом сбросили с крыши.
        Неожиданно для себя, Кирилл Николаевич стал владельцем дачи с янтарной мебелью; естественно он тут же подвергся допросу Мити, но у него было алиби: был болен, с сердечным приступом лежал в больнице, и в ночь убийства больничной палаты не покидал. Тогда у него спросили, не знает ли он крупного мужчину, из числа общих знакомых с Маргаритой. Он сказал, что Маргариту мало знает, но знает крупного мужчину Марка Денисовича, мужа Нинель, которая работала на даче Егора Сергеевича.
        Внешний вид Марка Денисовича вызывал уважение, и настораживал одновременно. Рост под 190 сантиметров, крупного телосложения, почти бритый затылок. Такой мог сделать, что угодно. Митя предложил ему метнуть нож, но это у Марка Денисовича плохо получилось, не умел он метать ножи. Нож вообще не вязался с Марком Денисовичем.
        Решил Митя подождать возвращения Валеры, других мужчин в окружении Маргариты не было обнаружено, тем более что билет он покупал в ночь убийства. Сообщили на конечный пункт прибытия Валеры, о необходимости его задержать. Но сведения с места его нахождения по железнодорожному билету не поступали.
        Валера пошел к другу Родьке и покаялся ему в убийстве любовника своей жены…
        Родька предложил ему немедленно уехать в экспедицию в одно интересное место, где люди видели НЛО, в Малебку. Оказалось, что они оба в этот момент были в отпуске, и, следовательно, никто их искать не должен. Родька, за вторичный переезд из квартиры в квартиру, сорвал деньги с Инессы Евгеньевны, и поэтому мог помочь другу детства уехать в медвежий край на пару недель.
        Бумажник у Валеры был в кармане, проблем с документами не возникло. Они ночью покинули город на поезде. Валера и Родька сошли с поезда раньше на одну остановку, им все равно некуда было идти. Продукты у них были те, что Родька припас для похода на одного себя, прикупить продукты на Валеру они не успели, значит, им надо было подумать об ином маршруте, на котором бы были населенные пункты с магазинами.
        Они углубились в тайгу. Пошел снег. Это летом то! Но скоро растаял. Валера плохо переносил лес, горожанин до мозга костей, он вел себя, как загнанный зверь и готов был вернуться домой и сдаться. Родька отговаривал его от самопожертвования, обещал ему, что в тайге хорошо, надо только привыкнуть. Шли они тропами, как звери, прятались от встречных людей и на контакт со встречными людьми не шли.
        Продукты таяли, есть на свежем воздухе очень хотелось, а еды было не достаточно на двух взрослых мужчин.
        Родька предложил Валере забить ножом кабана, зайца, да кого угодно, лишь бы что-нибудь съесть серьезнее, чем исчезающие запасы в рюкзаке. Спички, зажигалки у них были.
        Палатка у них была одноместная, был один спальный мешок, оставалось разжигать один костер, готовить пищу в одном котелке. Было две алюминиевых кружки, две таких же ложки.
        С голода Валера метнул нож в утку, та упала. Долго искали куда, ели нашли, пожалели, что у них нет собаки для таких целей. Утку съели за один присест, уснули крепко, проснулись от взгляда: на них смотрела местная амазонка.
        Девушка с ружьем за плечом, в высоких резиновых сапогах, в джинсовом брючном костюме, палкой пыталась притушить их костер.
        - Чего спите, а костер не потушили? Ветер дунет, ни вас, ни леса не останется.
        - А ты, кто? Лесничий?
        - Нет, дочь лесничего. Утку съели? Где разрешение на отстрел? Вы откуда и куда?
        - А без вопросов можно? - спросил Родька.
        - Можно, но тогда сделайте так, чтобы я вас здесь больше не видела.
        - Этого мы обещать не можем, - сказал тихо Валера.
        - Тогда я сообщу о вас, куда следует, вдруг вы преступники. По тайге в нашем районе объявлен план перехват двух мужчин, а вас, как раз двое мужчин.
        - Мы приличные люди, инженеры в отпуске, меня зовут, впрочем, неважно, как меня зовут, лучше подскажите, как можно выбраться из сей великолепной тайги? - спросил Валера.
        - Поверю вам, очень вы похожи на городских, столичных жителей, если пройдете метров пятьсот, по просеке, выйдите на узкоколейку, поезд ходит раз в сутки.
        - Так вы на этом поезде приехали? - спросил Родька, которому очень понравилась дочь лесничего.
        - Да, мне сказали, о вас грибники, я приехала посмотреть, какие вы птицы залетные, чем занимаетесь.
        - А назад завтра поедите?
        - У меня здесь еще есть дела, надо обойти лес, к нам волки чужие зашли.
        - Вы их не боитесь? - продолжал задавать вопросы Родион.
        - А, что делать? Надо.
        - Не бросайте нас! - взмолился Валера, слова о волчьей стае его испугали.
        - Я бы вас в милицию доставила, уж очень вы напоминаете тех, на кого перехват объявлен, но у нас в радиусе ста километров милиции нет.
        - А откуда вы знаете про перехват, если милиции нет?
        - На почту присылают словесное описание тех, кого разыскивают, почтальонка лесников предупреждает, у нас тут свои связи.
        - А нас не боитесь? Ведь мы похожи на словесное описание, сами сказали, - спросил Валера.
        - Особенно ты, признавайся, кого пришил? - девушка наставила ружье на Валеру.
        - Кого? Любовника жены, ножом в спину, - и он вытащил нож, нажал на кнопку.
        - Да, серьезное оружие, предлагаю перемирие, ваши слова принимаю за шутку, разойдемся красиво.
        - Девушка, но вы теперь много знаете, а здесь тайга, - стал запугивать ее Родька.
        - Отец знает, где я, имейте в виду, вас найдут.
        - Зачем вы свалились на нашу голову? - взревел Валера, шлепая ладонью комаров на своем лице.
        Родька с дочкой лесника пошли вперед и вместе, Валера шел сзади, отставая от них с каждым шагом, у него был свой рюкзак, с небольшим количеством еды, он решил просто от них уйти в неизвестность. Влюбленный Родька отводил душу с девушкой интересной ему во всех отношениях, а Валера остановился за сосной, а потом ушел в другую сторону…
        Он чему-то успел научиться у Родьки, вечером зажег костер, испек пару картофелин, съел, их как пирожные и уснул. Сквозь сон он слышал крики, словно его звали, но откликаться не стал. Крики смолкли.
        Утром Валера продолжил путь, он весь был покрыт укусами комаров, но об этом старался не думать, он шел по солнцу, чтобы не делать круги по лесу, он смотрел на мох на деревьях, вспоминал, с какой стороны деревьев он растет, вспоминал все, что слышал о жизни в лесу.
        Через пару суток ему попался домик охотника, пустой, без запасов еды, но с крышей. Пошел холодный дождь, но он чувствовал себя в безопасности. Валера научился собирать грибы и ягоды, ел жадно; пытался, есть корешки трав. В домике он остался жить, понимая, что идти ему некуда, потому что его ищут. Лицо его заросло щетиной, он стал похож на кого угодно, только не на себя, интеллигентного в прошлой жизни мужчину.
        Родька через пару недель вернулся в город, не избежав вопросов и допросов, на все он отвечал одной короткой фразой, что Валеру он не видел, в отпуск ездил один. Ему говорили, что они вместе брали билеты на поезд, он говорил, что это совпадение случайное, рядом с ним ехал в поезде мужчина, но это был ни тот, кого ищут. Одним словом выкручивался от всех вопросов как мог, зная одно, что Валера остался в тайге по своей воле, а тайга она огромная.
        Я, не избалованная помощью Валеры в отношении ребенка, словно не замечала его отсутствие, ко мне домой приходили люди с собакой, доказывая мне и себе, что погибший Егор Сергеевич, был у порога моей квартиры, но даже собака не шла внутрь квартиры, потому, что там его следов не было!
        Детектив Митя решил, что убийство произошло на лестничной площадке, тем паче, что двери двух квартир расположены рядом, а супруги на момент убийства жили отдельно. Маргариту с ребенком перестали тревожить.
        Кирилл Николаевич с удовольствием обходил дачу, ему нравилось жить без посторонних людей, он открывал комнаты с янтарной мебелью, долго смотрел на нее, представляя себя графом. В качестве помощницы по дому, он вернул Нинель и убрал повара с охранником. Нина перешла жить к отцу Марку Денисовичу, с ним она не ссорилась, ощущая себя хозяйкой, и отец сильно ее не доставал воспитанием.
        Девочка научилась готовить, и все шло, своим чередом.
        В антикварном магазине наступило затишье, реализация залежалых товаров шла плохо, без суеты тайной рекламы дела не шли. Виталик Селедкин покинул не процветающее место работы.
        Я жила в полусне, возникло ощущение вязкого болота. Иногда мне хотелось поехать в тайгу, но, посмотрев на парк, я поймала себя на мысли, что это мне не под силу.
        Так прошел год…
        Уныло смотрела в окно Инесса Евгеньевна, она думала о Валере; люди, после его исчезновения, ее обходили стороной, и такое наказание для нее было очень естественным. Она смотрела не бело-серые кучевые облака в голубом небе, на зеленую, беспробудную листву и ощущала тревожную пустоту в душе, состояние беспокойства постепенно нарастало, она потянулась к коробке с шоколадными конфетами.
        И в этот момент, в комнату стремительной, знакомой походкой, вошел незнакомый человек. Она вглядывалась в его лицо, узнавая, и боясь ошибиться: перед ней стоял ее Валера! Но какой?! Его лицо покрывала кучерявая ровная бородка, его волосы были подстрижены немногим длиннее бороды, весь он выглядел красавцем!
        - Валера, это ты? - спросила дрогнувшим голосом Инесса Евгеньевна.
        - Я, мать, я! - басовито ответил сын.
        - Что с твоим голосом? Ты стал басить?
        - От ветра, от морозов мой голос немного треснул, много пришлось покричать…
        - А борода? - тихо проговорила женщина, начинающая верить в счастье.
        - Что борода! Посмотри, что я принес! - и он нагнулся над сумкой, потом махнул рукой и поставил ее на стол перед матерью, медленно открывая молнию на сумке.
        Инесса Евгеньевна поднялась с кресла, заглянув в сумку, потянулась рукой за дощечкой.
        - Сын, что это? - ее голос дрожал, рука подергивалась от волнения, вынимая из сумки бесценный деревянный предмет.
        - Садись, мама в свое кресло, и послушай меня, разглядывая лесное произведение искусства. Я жил в тайге, один жил, нашел избушку без курьих ножек, крыша, окно, дверь, железная печурка. Три месяца не видел ни одного человека, исхудал, стал молиться о спасении, съел все дары леса, что были поблизости, животных и птиц не убивал, стал обросшим, страшным, немытым. Однажды стало невмоготу, я готов был наложить на себя руки, зрение стало исчезать, я впал в полудрему.
        Очнулся, а на меня смотрит ведьма, или баба Яга, та, чью я избушку занял, и говорит она мне скрипучим голосом:
        - Здравствуй, касатик, совсем издыхаешь, родимый? Порченный ты человек, а вылечить тебя можно, зло прошло через твою жизнь, виноват ты, да не совсем, вылечу я тебя. Знахарка я, а ты, что подумал? Травы у меня в этом домике, ты их и не трогал, молодец. Да я новых трав насобирала, сейчас сделаю тебе отвар, выпьешь, человеком станешь. Тебя мои травы одурманили, ты и стал спать, и славно, тебе надо было выспаться.
        Поставила она меня на ноги, да и повела с собой в деревню, а в той деревни, все дома с заколоченными окнами, одна бабка эта там живет. Откормила она меня картошкой, луком, огурцами.
        Еда у нее еще та, что сама выращивает, то и ест. Я встал на ноги, стал по деревни ходить, дома смотреть, жильцов давно уж там нет. В одном доме нашел эти дощечки, бабуле показал. Она всплакнула, вытерла слезы краем платка, который с головы никогда не снимала. Сказала, что жил у них один инвалид с золотыми руками, ходить не мог, все сидел, да мастерил. А любил он на небольших дощечках животных вырезать, да так ловко, что все, как живые!
        Дощечек этих я обнаружил штук пятьдесят, просто письмена какие-то! Прожил я у нее еще девять месяцев, она меня не отпускала, лечила и поила травами, а однажды подходит и говорит, что я здоров и могу уехать домой. Я ей ответил, что меня ищут, я зло совершил.
        А она сказала, что все будет нормально, если я ей свой нож оставлю, и никогда в руки его больше не возьму. Дает мне мой нож, и просит, чтобы я его метнул, а нож выпал из моей руки! Понимаешь, я не могу больше ножи метать! Не могу! Проводила она меня до станции, поезд там две минуты стоит, а перед этим на той станции к парикмахеру сводила, травки свои сушеные сдала скупщику, мне билет купила, одежду, сумку. Я ей только нож и оставил, да дров целую стену наколол, да отремонтировал ее жилье.
        - Валера, а дальше, что с тобой будет?
        - А ничего, буду жить в твоей новой квартире, а ты уйдешь в старую квартиру, ближе к Маргарите. К ней я пока не пойду, не могу. У меня есть идея, я нарисую комплект мебели, дощечками этими его обклеим, Марк Денисович все сделает, вот и модерн! Настоящий модерн!
        - Вот за это спасибо, а то от скуки не знаю, что и делать. А, как ту старушку отблагодарить за твое спасение?
        - Лучше о ней забыть, мы с ней в расчете. Я у нее отработал свое спасение.
        Теперь хочу у Маргариты поработать! У нее смотрю все люди новые и, к лучшему, а Марк Денисович меня не продаст.
        - Ты ведь инженером работал, а теперь, что мебелью будешь заниматься?
        - У меня иного выхода нет, старушка сказала, что я должен с деревом работать, а она с травой работает. Так вот.
        - Валера, да тебя сейчас никто и не узнает. К Родьке пойдешь?
        - Нет, нам лучше не встречаться.
        - А Маргарите о тебе сказать?
        - Не надо, хочется увидеть сына, но не сейчас, буду работать в твоей новой квартире, нарисую эскизы новой древней мебели, отдашь их потом Маргарите или Марку Денисовичу, но обо мне не говори, на всякий случай.
        - Так и будешь в квартире сидеть?
        - Сидел в избушке, посижу в квартире, мне еще надо немного времени, чтобы в себя прийти.
        - А бороду сбреешь?
        - Не сейчас.
        Валера отдыхал, отмывался, сбрил бороду, смотрел телевизор и совсем забыл о прорисовках. Матери он до машины донес сумку с бесценными дощечками, и домой вернулся, спрятав лицо под кепкой, натянутой чуть не до носа.
        Марк Денисович, после разговора о русском модерне с Инессой Евгеньевной, сделал столовую мебель, а с резчиками по дереву у него ничего не получилось. Комплект мебели есть, а товарного, антикварного вида нет. И пошел он к Инессе Евгеньевне, в жилетку поплакать. А она засмеялась! Он только рот открыл от удивления.
        - Милый ты Марк Денисович, есть мистическая отделка для твоего комплекта! Да еще какая! Но нужно найти Селедкина старшего, чтобы он все это вместе состыковал по старым рецептам.
        - Так, умер Селедкин старший, нет мастера, который мог под старину мебель реставрировать.
        - Я не знала, что предлагаешь?
        - Не знаю, а Селедкин младший может, знает? Видел, вероятно, как его отец работал, он ведь реставрировал без зрителей. Никого не впускал в мастерскую.
        - Это я хорошо знаю. Младший Селедкин уволился, но его можно найти. Вези свой комплект в магазин, в реставрационную мастерскую, а я привезу для него украшения и Виталика.
        Виталик откликнулся на звонок мобильного телефона, и сам приехал в магазин. Он сказал, что знает, как отец делал мебель под старину, но сам никогда этого не делал, хотя помнит все материалы, которые он при этом использовал.
        Марк Денисович привез столовый мебельный гарнитур, а, увидев дощечки, с качественно вырезанными животными, как ребенок захлопал в ладоши.
        - Отлично, то, что надо! Какое мастерство и все выдержанно в одном стиле, в одном размере!
        Виталик при виде дощечек выдохнул:
        - Откуда такая прелесть? Все животные выпуклые, как живые, да так ровно сделаны!
        - Виталик, твое дело объединить дощечки с гарнитуром, создать новую антикварную коллекцию русского модерна конца девятнадцатого века.
        - Без проблем! Это настоящая натура!
        Откуда люди узнают о новинках? Не известно, но покупатель вскоре объявился, на весь столовый гарнитур, хотя для начала ему показали стул с отделкой из двух дощечек, с изображением животных на спинке стула. Стул смотрелся единым целым, трудно было догадаться о том, как он был сделан. Единственно, что просил покупатель, оставить в секрете свое имя.
        Солнце светило в окна. Голубое небо без облаков казалось, бескрайним, как затянувшееся мое одиночество. Я иногда вспоминала Егора Сергеевича и жалела его и себя, а заодно и Валеру, и сына. Ребенок подрос, я хотела уже выходить на работу, а перед этим лучше всего - привести себя в боевую готовность.
        Я решила пойти и позагорать на пляже, благо он рядом. Надела я купальник, легкий халат, сланцы; посадила сына в летнюю коляску и пошла с ним на пляж, по своей обычной прогулочной дороге. Навстречу мне шел по дороге сам Валера! Я решила, что мне это померещилось, и попыталась пройти мимо него, но он остановился, перекрывая мне дорогу.
        - Здравствуй, Маргарита!
        - Привет, пропавший! Откуда и куда?
        - Дай на сына посмотреть.
        - Смотри. Тебя ищут или выпустили?
        - Зачем вопросы? Я здесь, вот, деньги возьми, честные можно сказать; я помог матери, сделать новый гарнитур с антикварным уклоном, теперь могу тебе отдать их на жизнь.
        - А я возьму.
        - И бери все, я ушел, - и он резко, развернувшись, исчез в боковой аллее.
        Идти на пляж с большой суммой денег мне расхотелось, я пошла к дому, положить их, куда подальше.
        На скамейке, у подъезда сидел Митя.
        - Маргарита, слухи ходят, что твой муж вернулся. Как его найти? Сюда он не приходил.
        - Я его с прошлого года не видела.
        - А у нас другие сведения, есть сообщения, что его видели в городе. Еще объявился брат родной Егора Сергеевича, и пытается найти убийцу. А похожи они!
        - Я ничем вам не могу помочь.
        - Зря. Я надеялся на вас. Про брата Егора Сергеевича не хотите узнать? Он жил за рубежом много лет, а тут приехал, вернулся и копает. Нам дали месяц срока на поиск убийцы, а я и так знаю, что убил Егора Сергеевича ваш муж, Валера, а Марк Денисович его скинул, с крыши, для инсценировки убийства. А мне нужна новая машина.
        - В огороде бузина, а деньгами возьмете за свободу Валеры? А заезжему брату скажите, что было самоубийство чистой воды, ведь кроме вас да меня, никто всю картину убийства не знает. Вы сами догадались, а я видела. Если честно, то Валеру я впервые за последний год, увидела десять минут назад, он мне деньги дал на ребенка. Могу деньги вам отдать.
        - Раскололась, где Валера сейчас живет?
        - Он мне ни слова не сказал о себе, дал деньги и исчез в зарослях.
        - Деньги у ребенка отбирать не буду, тебе тяжело пришлось, я это знаю. Красивая ты баба, я вот о чем подумал, если брат Егора Сергеевича тебя увидит, то твой Валера его из ревности пришьет!
        - Если честно, то Инесса Евгеньевна мне говорила, что Валера жил год в тайге, у знахарки, и теперь он не умеет метать нож, она у него нож забрала.
        - Значит, знахарка лесная с него порчу сняла? Коряво. А если по-хорошему, то Валеру и Марка Денисовича надо сдать, но улик нет и нож у знахарки, так и сказать брату Егора Сергеевича? Так тогда еще что-нибудь произойдет, а мне кого-нибудь надо выдать брату, а выдам я тебя, Маргарита.
        - Это еще как?
        - Скажу брату, что Егор Сергеевич из-за любви к тебе упал с крыши, что у него крыша поехала, и он не справился с любовью.
        - Так его брат меня прибьет!
        - А ты хочешь, чтобы на мне это дело вечность висело? - закурил Митя, глядя пристально на меня.
        - А про нож вы как узнали?
        - Это все ерунда, человека нет - проблема есть, а надо подвести черту под этим делом. Так я тебя познакомлю с братом иностранцем?
        - От Валеры отстанете? Знакомьте, если это вам поможет.
        - Да, но ты должна выглядеть так, чтобы иностранный брат смог бы поверить, что из-за тебя у мужиков крыша едет.
        - Кто бы с ребенком посидел, а я бы занялась своей внешностью.
        - Найми няню, не мне тебя учить, значит так, через неделю к тебе придет брат Егора Сергеевича, произведи на него впечатление.
        Я рьяно взялась за свою внешность, няня сидела с ребенком, а я приводила себя в порядок.
        Через неделю Митя привел второго брата:
        - Григорий Сергеевич, вот это и есть Маргарита, в которую был влюблен ваш брат, больше мне добавить нечего, - сказал он, пропуская в мою квартиру Григория Сергеевича, а сам закрыл за собой дверь.
        - Здравствуйте, Маргарита! Так это из-за вас мой брат покончил с жизнью? Да, вы действительно красивы! Но жизнь - дороже. Что ж вы его довели до такой степени?
        - Знаете, Григорий Сергеевич, трудно мне все это вспоминать, а Егор Сергеевич меня действительно любил.
        - Да я и сам готов в вас влюбиться, от вас идут флюиды любви и совершенства!
        - А, что мешает?
        - Не хочется с крыши падать.
        - Не лазьте, не сорветесь!
        - Маргарита, вы сказали хорошую мысль! Мой брат просто сорвался с крыши! Наверно сидел на вашей крыше и смотрел на луну, да и сорвался, он еще в детстве был лунатиком, на луну реагировал! Тьфу. Гора с плеч! - воскликнул Григорий Сергеевич, вставая с кресла, и медленно уходя к выходу.
        Я закрыла за ним дверь и плюхнулась в то же кресло.
        Вскоре появился детектив Митя.
        - Маргарита, спасибо! Григорий Сергеевич закрыл дело о гибели брата Егора Сергеевича, сказав, что тот был лунатиком с детства. Я не ожидал от вас такого ума! Самому в вас влюбиться? Но лучше не буду, все, прощайте!
        Глава 12
        Нож не врубается…
        Григорий Сергеевич заехал на дачу к своему дяде, Кириллу Николаевичу, посмотрел на дачу, оставшуюся от брата Егора Сергеевича, дольше всего он рассматривал янтарную мебель, от янтарных часов он просто не мог оторвать глаз. Они его притягивали, их действие на него с каждой минутой усиливалось. Вдруг, ему показалось, что если он задержится в этой комнате, хоть на секунду, то исчезнет в пространстве времени, уйдет в эти часы, как в неизбежность. Он резко вскочил со стула, на котором сидел и бросился к выходу, ему показалось, что ножки стула разъехались, но посмотреть на стул у него не хватило храбрости, сильным движением он закрыл дверь в мистическую комнату.
        Медленно побрел Григорий Сергеевич к Кириллу Николаевичу.
        - Дядька Кирилл, что за часы находятся в янтарной комнате?
        - Что, племянник, они тебе сильно понравились? Да, часы еще те.
        - А это не они довели до самоубийства Егора?
        - Чем черт не шутит, я сам не захожу в эти янтарные комнаты.
        - А зачем они тебе нужны? Продадим?
        - Григорий, да кто купит? Стоит янтарная мебель дорого, часы так точно с восемнадцатого века сохранились, цены им нет, за границу увести не дадут, в кармане не провезешь.
        - В кармане нельзя, но в контейнере можно.
        - Ты их еще в порошок преврати и провези в цилиндре, размером в пятьдесят грамм.
        - Не шути, дядька, я серьезно говорю. Часы мистические, мне так страшно рядом с ними стало, что поджилки затряслись, еле ноги из комнаты унес.
        - Верю. Сам боюсь до чертиков этих часов.
        - Что делать будем с наследством Егора? Надо ему было коллекционировать такую чертовщину мистическую!
        - Пусть стоит, там, где стоит. Не мешает.
        - А ты в гостиницу поставь, три комнаты можешь украсить этой мебелью, цены заломить, за страх!
        - Этого еще не хватало! Потом в гостиницу никто не пойдет жить.
        - Вот попали! Должен же быть выход из этой ситуации!
        К ним подошла Нинель:
        - Обед готов, прошу к столу.
        - Нинель, принеси нам еду сюда, в холл, лень в столовую идти, - отозвался Кирилл Николаевич, - у нас с племянником серьезный разговор.
        Нинель посмотрела на Григория Сергеевича, уловила его сходство с Егором Сергеевичем и пошла за едой, с трудом вспоминая, жизнь на Малахите.
        - Красивая у тебя кухарка! - воскликнул ей вслед Григорий Сергеевич.
        - Да она мне чуть ребенка не родила, да не получилось, сорвалось, нет у меня наследников.
        - А я, чем не наследник?
        - Ты, Григорий косвенный наследник.
        - Это еще посмотреть надо, чья эта дача теперь: моя или твоя?
        - Эх, Григорий, прав ты, тысячу раз прав, но я к этой даче привязался, а тебе она чужая.
        - Верно, я не изверг, прогонять родного дядьку не буду, я только хочу всех нас избавить от янтарных часов.
        Нинель привезла сервировочный столик, и стала выставлять тарелки с едой на стол.
        - Простите меня, если, что ни так скажу, я поняла, что вы говорите о янтарной мебели, - решила вставить свои слова Нинель, - я убираю в этих комнатах, мне страшно среди этой мебели, особенно на меня давит славянский шкаф.
        - Вот, и я о том, же, заметил я этот шкаф, он еще страшнее этих часов, - подхватил Григорий Сергеевич, - а, уговорили, тем более что Егор Сергеевич, коллекционер этой чудовищной коллекции, погиб. Я подумал, у меня есть предложение: продать всю янтарную мебель на юг. Там конечно надо проезжать через границу, но эту границу еще можно проехать, есть у меня старые знакомые, смогут купить эти дары истории.
        - А может в музей отдать? - робко спросила Нинель.
        - Молчи, женщина, - ответил Григорий Сергеевич, - здесь большие деньги пропадают, а я на них себе квартиру куплю, надоело жить на Малахите, а дядьке тогда эту дачу оставлю.
        - Понял, Григорий Сергеевич, на юге у меня есть относительные друзья и их относительные враги, хочу продать мебель Тоньке, эта она меня чуть без гостиницы не оставила, а я кроме гостиниц не в чем не разбираюсь. Тонька, забыл ее отчество, владеет гостиницами, купит она эту мебель!
        - Дядя Кирилл, а ты еще и женщинам можешь нравиться? Тогда продай янтарный гарнитур этой самой Тоне.
        - Вспомнил, ее мужа Влад зовут.
        - Вот и память возвращается к тебе, дядька, а ты сам поедешь к ним или к себе вызовешь покупателей?
        - Надо вызвать их сюда. Вспомнил! Как я мог забыть! Ее зовут Антонина Кирилловна!
        Кирилл Николаевич позвонил Элле, с ней он сохранял служебные отношения, и предложил ей сообщить Антонине Кирилловне о коллекции янтарной мебели.
        Элла затребовала часть денег от продажи, Кирилл согласился.
        Григорий Сергеевич, на вырученные деньги от продажи янтарной коллекции мебели, купил квартиру в доме Маргариты, в соседнем подъезде, тянуло его в этот дом.
        Он перевозил мебель, в новую квартиру, после непродолжительного ремонта за выездом прежних хозяев. Я везла коляску с сыном и увидела, как из газели выгружают антикварную мебель, что-то смутно знакомое я в ней улавливала. Валера не показывал мне дощечки, привезенные из тайги, но я хорошо знала, как выглядит мебель, изготовленная Марком Денисовичем и переделанная под антиквариат. Я заметила, что мебель без янтарных камней, зато в ней много резьбы, и весьма качественной. Хозяин мебели, заметив мое внимание к мебели, подошел ко мне, и решил пояснить, что эту мебель он купил в антикварном магазине за большие деньги, но комплект весьма интересный и стоит этих денег.
        Я с ним полностью согласилась.
        Наш разговор наблюдал из-за кустов Валера, его принесло сюда чувство, прощального взгляда на свои дощечки, превращенные в приличную мебель. Он смотрел на мебель, потом заметил Маргариту и подошедшего к ней Григория Сергеевича, он давно не видел Григория, но сразу угадал в нем брата Егора. Руки у Валеры зачесались в поисках складного ножа, опять к его жене приставал очередной брат!
        Ножа не было! Он остался у целительницы в тайге.
        Не долго думая, Валера направился в магазин в поисках нового складного ножа. Он его купил! Положил нож в карман и успокоился, потом разволновался: может ли он еще владеть этим ножом, как раньше? Пошел в лесопарк, выбрал ствол дерева, стал метать в него нож. Руки вспомнили, у него все получалось! Он легко попадал в цель. В груди у Валеры было пусто, после возвращения из тайги, у него не было женщины, но вновь появился складной нож…
        Григорий Сергеевич, спиной почувствовал взгляд Валеры, оглянулся, но никого не увидел. Он по душам поговорил с детективом Митей, тот проговорился про след от ножа, в спине Егора Сергеевича, после его падения с крыши дома. Эти слова запали в его голову. Григорий Сергеевич верил в рок и в непонятные явления. Он решил узнать, как выглядит пуле защитный жилет вблизи. Вес конструкции его привел в ужас, но он спиной ощущал, что кто-то ведет за ним охоту. Приезжий с Малахита, но местного производства решил расплавить свинец из аккумулятора, сделать плоскую пластину. Свою задачу он выполнил, нож застревал в пластине, весьма незначительной толщины. Из двух маек он сделал жилет со свинцовой прослойкой, в области сердца. Одев, защитную, свинцовую майку, Григорий Сергеевич пошел в гости к Маргарите.
        И надо же было Валере в этот день вернуться в свою квартиру! Он услышал разговор у дверей Маргариты, а, посмотрев в глазок, заметил Григория Сергеевича, но когда тот сделал шаг в квартиру Маргариты, Валера мгновенно открыл свою дверь, и метнул нож в спину Григорию Сергеевичу!
        Нож отскочил от спины и со звоном упал на плиту лестничной площадки.
        Я вскрикнула.
        Григорий Сергеевич посмотрел на нож и на Валеру:
        - Это ты убил Егора? - глядя в глаза Валеры, спросил Григорий Сергеевич.
        - Я, - машинально ответил Валера.
        - Ты муж Маргариты? От ревности тебя так ведет? Понятно. Что с тобой делать?
        - Почему нож отлетел от твоей спины?
        - Не скажу, я знал, что ты еще раз попробуешь повторить свой удар. Знаешь, я долгое время жил на Малахите, предлагаю теперь тебе уехать куда подальше и не возвращаться, либо сдам тебя.
        - Мне некуда ехать, разве, что в тайгу, где год прожил.
        - Езжай в тайгу, но если я тебя здесь увижу - сдам, без слов сдам.
        Валера покинул город.
        Серое облако судьбы, выплывающее из темного скопления облаков, медленно поглощало тех, кто пытался мне навредить. Они все исчезали, уезжали, одним словом мне больше не мешали. Я сидела на личном антикварном стуле рядом с малышом, сидящем в высоком стуле для малышей, и кормила его из ложечки. Он ел, открывая живописно свой ротик, немного вымазывался, растворимой кашей, но ел.
        Жизнь продолжалась без Валеры, без Егора Сергеевича, они оба ушли в мое прошлое.
        Я не жаловалась, просто некому было жаловаться, не у кого было что-либо просить.
        Я кормила ребенка и думала, а, где находиться белое облако судьбы, которое мне принесет в дом помощника.
        Кто бы, сомневался, что в дверь позвонят! Естественно, позвонил в дверь Григорий Сергеевич. Я вытерла рот малышу, взяла его на руки и пошла, открывать дверь.
        - Привет, соседка! Гостей не ждешь?
        - Всегда жду! С ребенком играть будешь? Других развлечений не предвидится.
        - А как с ним играть?
        - Ему скоро спать, так, что читай маленькому книжку, он уснет от твоих монотонных и умных звуков.
        - Давай, мамочка, книжку, почитаю, если не разучился, я на детском языке давно не читал.
        Григорий Сергеевич стал читать детскую книжку, действительно с непонятным привкусом, язык шевелился у него с лишними звуками, но ребенку понравилось, он пытался проговаривать отдельные звуки, маленькие слова, и до меня доносился дуэт двух местных иностранцев.
        Я вымыла посуду, приготовила чай для взрослых, сделала бутерброды, поставила их на полминуты в свч печь.
        Ребенок, довольный новым чтецом, уснул, а Григорий Сергеевич, довольный, что справился с заданием, пришел на кухню.
        - Заданье выполнил, что дальше?
        - Садись, ешь, пей, - сказала я и сама села за кухонный стол, оставив более удобное место для гостя.
        Он взял теплый бутерброд, горячий чай с лимоном, и вдруг улыбнулся всеми своими, великолепными зубами:
        - Маргарита, мне нравиться быть с тобой! Тихо и уютно, и словно ничего больше и не надо.
        - А больше мне и предложить тебе нечего! От Валеры нет известий. Инесса Евгеньевна ко мне практически не приходит, один раз позвонила и все.
        Родственников в этом городе у меня нет.
        - А как жить будешь? Одна, с ребенком?
        - Живу и дальше проживу.
        - Нет, это все неправильно, завтра возьмем мальчику велосипед с ручкой для взрослых, и пойдем гулять, вдруг, чего надумаем? А сейчас, спасибо за чай, я, пожалуй, пойду домой, - сказал он и вышел, словно белое облако растаял в тумане вечера.
        Я еще раз убрала со стола, с блуждающей улыбкой на губах, без мыслей о будущем, мне очень хотелось спать. Я уснула, спал и малыш.
        Григорий Сергеевич пришел домой, посмотрел на свою большую квартиру, с темной, великолепной мебелью, роскошной для него одного. Он лег и стал рассматривать зверей, изображенных на всех выступах мебельного гарнитура, в какой-то момент, ему показалось, что деревянные звери сбились в стадо и поскакали в его сторону, что было дальше, он не увидел, уснул.
        Прохладное утро не радовало прогулочной погодой. Темно-серые облака отпугивали мысли о прогулке. Григорий Сергеевич поежился, встал, посмотрел в окно, кусочек неба солнечного дня не обещал. Он прошел по квартире, к которой еще не успел привыкнуть, посмотрел на вырезанных из дерева зверей, и подумал, что напрасно он купил эту мебель.
        Звери вызывали смутные чувства в его душе, тревожили ее, видимо, поэтому такую мебель практически никогда не выпускали в промышленных вариантах, а он купил.
        Ему казалось, что все звери смотрят на него и просят кушать, открывают голодные рты, скалят зубы. Он тряхнул головой, чтобы сбросить эту чертовщину, но звери оставались на своих местах, они сидели на шкафах, комоде, на спинках стульев, они лепились по периметру стола. Григорий Сергеевич стал всматриваться в вырезанных из дерева зверей, под его взглядом они становились все реальнее, и даже агрессивнее.
        Что же я такое купил? - подумал он, - надо бы продать этот антиквариат чистой воды куда подальше, или вывести его на дачу, туда, где стояла янтарная мебель.
        Надо же было в эту мебель вложить деньги, привезенные с Малахита!? Сразу отдал их, а теперь и к женщине пойти не с чем, и еще местный бизнес не развернул. Вот с этого бы и начинал, а то его звери замучили. Ситуация складывалась не для прогулок на пластмассовом велосипеде с ручкой для взрослых. Надо было найти более опытного человека, и Григорий Сергеевич решил поехать к дядьке, Кириллу Николаевичу, тот пока еще жил на даче.
        Новая машина Григория Сергеевича довезла его до дачи, за забором слышны были крики и женские ругательства. Он подошел к камере внешнего наблюдения, нажал на кнопку, ворота разошлись в стороны по рельсам, глубоко, вкопанным в землю, он на машине въехал на территорию дачи.
        У фонтана стояли Нинель и Нина. Мать посмотрела, на выходящего из машины, Григория Сергеевича и спросила:
        - Завтракать будите? Я его через десять минут принесу в холл, второго этажа, там любит обедать Кирилл Николаевич.
        - Хорошо, - сказал Григорий Сергеевич, закрывая машину маленьким пультом управления.
        Дядька и племянник вновь сели за стол переговоров. Вопрос шел об антикварной мебели.
        - Дядя Кирилл, мне надо избавиться от антиквариата в моем доме! Насколько это возможно без потери, вложенных денег?
        - Григорий, зачем купил эту мебель, спрашивать у тебя бесполезно, купил, значит хотелось. Продать дорого трудно, один комплект на юг отправили. Тоня звонила, говорит, народ боится в этих дорогих апартаментах всякой чепухи, чертовщины и прочего.
        Первой жительницей этих дорогих комнат, была некая Лиана, так она заплатила за трое суток, а прожила в них минут двадцать, если не меньше. Сама Тоня ничего странного в мебели не находит. Я к чему говорю, она второй комплект не купит.
        - Круто, ничего себе! А я вчера смотрел на зверей, да чуть не свихнулся.
        - Я так скажу, эта мебель действует на художественные натуры, на тех, кто сам готов выдумать, что угодно. Нужно искать богатых людей без признаков художественности в мыслях. Понял? Ничего ты не понял. Можно мебель продать назад Маргарите, она возьмет без слов. Она в этом разбирается, сама дома антиквариат не держит, считает, что у старой мебели есть духи.
        - Вот наговорил! Теперь домой не пойду, у тебя останусь на даче, правда, я пообещал Маргарите погулять с ней и ее ребенком.
        - Не лез бы ты к Маргарите, не ровен час, Валера явиться, худой, тощий и полный сюрпризов.
        - Он в меня уже метал нож, да я надел свинцовую майку, нож отскочил.
        - А я тебе, что говорю? Так зачем лезешь к его Маргарите? Муж у нее парень смекалистый, еще чего выдумает. Отдай мебель в магазин, и зачем купил квартиру в ее доме?
        - Достали, опять уеду туда, откуда приехал.
        - Я добрый, разрешаю, твою мебель со зверями вернуть в музей этой дачи, возьму бесплатно.
        - Вот, действительно добрый дядя! Согласен! Вдруг миражи антиквариата требуют вернуть мебель на место?
        - Это ты хорошо подметил, а если предположить, что душа Егора ходит по своему музею, мебель ищет, а ее нет?
        - Чего ты меня пугаешь? Получается, что я ограбил душу Егора? Своего единственного брата? Чушь, какая-то, а жутко становиться. Поставлю я мебель, для его души, но тогда получается, что на даче, будет жить приведение!
        - Куда деваться? Дача выполнена под мини замок, а в замках приведения всегда жили. Он сразу, еще при строительстве этого мини замка, думал о музее!
        - Уговорил, привезу своих зверей, взамен янтарной мебели, сниму свой грех перед душой брата Егора Сергеевича.
        Мебель с вырезанными из дерева, зверями, неплохо вписалась в комнаты, предназначенные для янтарного гарнитура, словно бы она там всегда стояла.
        Нина, подаренную ей собачку Кириллом Николаевичем, привезла ему на дачу.
        Маленькая собачка обладала звонким лаем, чем очень надоела молодой хозяйке.
        Собака лаяла в ответ любой собаке, чей лай доносился до квартиры, где она жила.
        Она лаяла на любой хлопок лифта. Она лаяла ночью, если кто просыпался. Иногда лаяла просто так, иногда от возмущения, но всегда звонко и пронзительно.
        Собачка на даче немного боялась простора, и лаяла от страха, перед большим пространством. Еще она полюбила скулить и лаять под дверями, где поставили мебель с вырезанными зверями. В остальное время собачка любила стоять рядом с человеком, принимающим пищу. Выпросить кусочек недозволенной пищи - это было ее любимое занятием. Есть собачий горох ей меньше всего хотелось…
        Освободив себя от собаки, Нина проколола язык, подвесив на него украшение, чем вызвала натуральный гнев своей мамы Нинели. Мать от возмущения и ругательств заходилась в крике, она долго ругала и кричала на Нину, эти крики и слышал Григорий Сергеевич, подъехав к даче. Результатом прокола языка был домашний арест Нины до начала школьных занятий, мать запретила ей жить у отца Марка Денисовича, свобода закончилась дачным заточением, и Нина вынуждена была общаться с маленькой, лающей собакой.
        Девочка первая поняла, что собака у музейных дверей лает наиболее звонко, до боли в ушных перепонках. Она сказала об этом Кириллу Николаевичу, тот в шутку или всерьез, ответил, что за дверями живет настоящее приведение и тревожит чуткую душу собачки.
        Нина шутку поняла буквально, она взяла ключи от музейных комнат у матери, и одна без собачки зашла в смежные комнаты, в которых стояла темная мебель. Девочка села на стул, посмотрела на карнизы мебели, украшенные вырезанными из дерева зверями, она вынуждена была запрокинуть голову, и эта голова у нее медленно закружилась. Она потеряла сознание.
        Собачка бродила по даче и скулила, она искала свою маленькую хозяйку, и первая обнаружила приоткрытую дверь в музей. Шустрый носик пролез в приоткрытую дверь, вскоре все здание огласилось звонким, счастливым даем собаки, нашедшей свою хозяйку. Острые зубки ухватили джинсы и стали дергать их из стороны в сторону, пытаясь заставить посмотреть на него девочку, но она молчала, тогда собака залаяла так оглушительно, что на ее зов прибежала Нинель Андреевна. Она увидела лежащую на стуле дочь, закричала в унисон собаке, взяла дочь на руки, откуда только силы взялись, и вынесла ее из комнаты, но донесла только до дивана в холле первого этажа.
        На шум подошел Кирилл Николаевич.
        - Нинель, что случилось с Ниной?
        - Сознание потеряла и в себя не приходит!
        - Она таблетки пила?
        - Да, она ведь себе язык проколола, неизвестно какой иголкой, я ее заставила вынуть украшение, язык мы продезинфицировали, у нее ангина еще началась, я добавила ей антибиотиков, да еще ее занесло в этот музей!
        - Врача вызвать?
        - Да не хочется, хотя непонятно почему она потеряла сознание? Я ее нашла из-за лая собаки, в музее, на стуле.
        - А снотворные ты ей не давала?
        - Антибиотики плюс таблетки от аллергии на эти антибиотики, и больше ничего, от них она сознание никогда не теряла, слабость могла появиться, но не больше, хотя сонливость не исключается.
        - Да спит она, проснется, посмотрим, что дальше делать, пусть тут спит, я рядом посижу, книгу почитаю.
        - Спасибо, Кирилл, а я пойду, музей закрою, ключи от комнаты Нина так в руке и зажала.
        Нинель вынула из руки дочери ключи и пошла в музейные комнаты, дверь была открыта настежь, она заглянула внутрь комнаты и свалилась на пол…
        Кирилл сидел рядом с девочкой и о Нинели не беспокоился. Собака дремала рядом с Ниной.
        Марк Денисович, знал, что Нина находится на даче. Его неудержимо потянуло к Маргарите. Он пошел пешком к ее дому. У соседнего подъезда разгружали из машины новую мебель, а на скамейке детской площадке, с ручкой детской коляски в руках, сидела Инесса Евгеньевна. Он сел рядом с ней.
        - Привет Инесса, кто это у вас мебель новую привез?
        - Брат Егора Сергеевича, Григорий Сергеевич, отвез наш антиквариат на дачу, а сам купил новую мебель.
        - Значит антикварная мебель со зверями на даче?
        - А, что в этом удивительного?
        - Ничего удивительного, мебель я сам делал, она без мистики, но в нее вделали пластины с вырезанными зверями. Эти деревянные пластины из тайги привез твой Валера, сделаны они мастерски, но в них есть нечто нетривиальное, присущее старой антикварной мебели, в них есть мистический дух, я сам на себе испытал, когда смотрел этот законченный комплект. Мужик я крепкий, но мне здорово повело голову! Я теперь боюсь за своих женщин, мне тревожно стало. Инесса, смотри на этого Григория, а я поехал на дачу. Тьфу, пока дождусь рейсового автобуса!
        Слушай, отвези меня на своей машине на дачу Кирилла!
        - Марк Денисович, ты в лице изменился! Конечно, я отвезу тебя, держи коляску, сознание сам не потеряй, сейчас схожу за ключами и подъеду на машине.
        Кирилл услышал гудки машины у ворот дачи, но никто ворота не открывал. Он сам встал, посмотрел на спящую девочку, и пошел к пульту управления у входа в здание, увидев лицо Инессы Евгеньевны и Марка Денисовича в сером экране, открыл ворота.
        Они проехали на территорию дачи. Он вышел к ним навстречу:
        - Чем, я обязан вашему приезду?
        - Кирилл Николаевич, Марк Денисович о своих женщинах беспокоится! - ответила Инесса Евгеньевна.
        - И правильно, Нина потеряла сознание в музее и спит, а Нинель где-то затихла, даже вам ворота не открыла.
        - Где они? - хрипло спросил Марк Денисович.
        - Идемте со мной, - ответил Кирилл Николаевич и повел гостя за собой.
        Нина спала на диване в холле, собачка открыла глаза, приглушенно гавкнула и вновь легла рядом с Ниной.
        - А Нинель где?
        - Она взяла у дочери ключи от музея, и больше, я ее не видел.
        - Пошли в музей.
        В дверях музея лежала Нинель.
        Марк Денисович поднял ее на руки, как пушинку, и резко закрыл дверь в музей:
        - Кирилл, не ходи туда, не знаю почему, но дверь эту не открывайте!
        - А вдруг там кто есть?
        - Думаю, нет. Вас много было на даче людей? Трое? Я всех видел. Твоего племянника видел полчаса назад, он новую мебель привез, Инесса стоит внизу у фонтана с ребенком, больше здесь быть никого не должно. Ладно, куда Нинель нести?
        - Неси в холл к Нине, там два дивана стоят, там флюиды хорошие.
        - Флюиды - это важно.
        Он положил ее на второй диван, посмотрел на ее лицо, лицо выражало остановившийся ужас, но она дышала, а вот лицо замерло в маске страха.
        - Марк Денисович, что ж ты такую страшную мебель делаешь? - спросил в сердцах Кирилл Николаевич.
        - Кирилл, я делаю нормальную мебель, без фокусов, но моей мебели делают прививки антиквариатом, и результат выходит за рамки моего понимания.
        - Может нам закрыть дачу, да по домам разъехаться? Сентябрь скоро.
        - Это хороший вариант, - ответил Марк Денисович, - но Нинели и Нине надо проснуться, и рассказать нам, что с ними в музее произошло.
        - А если им вспоминать не захочется? Давай Инессу Евгеньевну с ними оставим, а сами в музей пойдем, посмотрим, что там, - предложил Кирилл.
        - Так, ты лучше ответь, у тебя на даче приведения есть? - спросил Марк Денисович.
        - Ты, знаешь, мы об этом недавно говорили с Григорием Сергеевичем и пришли к выводу, что душа Егора Сергеевича вполне может быть приведением музея.
        - Так, зачем мы туда пойдем? Пусть там Егор Сергеевич и обитает, он сам себе музей - мавзолей строил.
        - Марк Денисович, мы продали янтарный комплект на юг, а в музее стоит комплект со зверями.
        - Вон, оно что! Я об этом что-то знаю, но целиком мысль в голове не держал, этот ваш музейный обмен, он ведь мог душе Егора Сергеевича не понравиться! Его убил Валера, этих зверей привез Валера!
        - Так, что, говоришь, Валера убил Егора? А говорили Егор Сергеевич самоубийца, сам спрыгнул с крыши, так мне и Григорий Сергеевич говорил, добавив, что он был лунатиком.
        - Сорвалось с языка, я не знал, что вы этого не знали!
        - Марк Денисович, а ты откуда это знал?
        - Честно? Да я сам скинул Егора Сергеевича с крыши, но он уже был мертв, - сказал Марк Денисович и протянул, - ну, кто меня за язык тянет это говорить?
        - С кем я рядом сижу?! - завопил Кирилл Николаевич.
        - С кем? С мужем своей любовницы! Чем ты не доволен? У меня выхода не было.
        Пришлось выручить Маргариту, к которой ворвался в квартиру Егор Сергеевич, а ее муж, Валера и запустил нож от ревности в его спину. Все мы тут одни миром мазаны.
        - Да, лучше не копать, - протянул Кирилл другим тоном.
        - Так и я о том же! В этом музее дух Егора Сергеевича бродит. Перебродит - станет тише, зайдем в музей, но не сегодня.
        - Страх - то, какой! Нет, дамы проснуться - поедем домой!
        - Я схожу за нашатырным спиртом, должен он быть в аптечке в машине, да все и уедем отсюда.
        Вскоре все покинули дачу, Нина свою собачку себе забрала, домой.
        Кирилл Николаевич, вернувшись в город, навестил директора антикварного магазина, он решил сказать ей о мистичности мебели, которую она продает.
        Я спросила:
        - Кирилл Николаевич, родной мой покупатель! Что ли мы с тобой не знакомы? Чем ты не доволен, скажи.
        - А чего говорить, вся твоя мебель с мистическим уклоном получается.
        - Так, за этот довесок надо бы цену поднимать, мебель настоящая, антикварная!
        - Настоящая мебель, говоришь? А человек посмотрит и в обморок падает!
        - Знаешь, что господин хороший, не нужна мебель, вези назад - куплю.
        - Не могу, последний комплект со зверями облюбован духом Егора Сергеевича и не подпускает никого в комнату.
        - Вот это да! Вот это дощечки из тайги!
        - Чему радуетесь, не пойму?
        - Уникальности изделия.
        - Лучше бы обычную мебель продавали! - сказал Кирилл Николаевич и покинул офис.
        Я задумалась, значит, получилась антикварная мебель, а младший Селедкин настоящий, потомственный мастер! Я вызвала Виталика Селедкина и вручила ему премию, внушительного размера.
        У того глаза округлились, а я сказала одно слово:
        - Заслужил!
        Виталик ушел, а я подумала о том, что пора бы новую диковинку выдумать на свою голову и на голову покупателя. Я вызвала Марка Денисовича, тот явился хмурый, страшный, а я ему - премию. Он расплылся в улыбке.
        - Марк, говоришь, здорово у нас получилось с мебелью со зверями? Я поняла, что произошло на даче, здесь Кирилл был. Новую мебель надо делать!
        - А кого пугать будем?
        - Конкретный вопрос, лучше бы спросил, что делать и из чего? Делай базовый комплект.
        - Чем украсишь?
        - Не знаю, пока не знаю. Знаю! Свободен!
        - Страшная вы женщина, хотите добыть новую рассаду для мистики?
        - Самой мне не хочется добывать, я ленивая трусиха, кого бы послать добыть то, не зная что? А я знаю кого, все, спасибо.
        Я основательно задумалась, и подумала, что это под силу Валере и Родьке, но Валера уехал и молчит, это значит, что у него все в порядке.
        Я позвонила Родьке:
        - Родион, привет, родной, зайди за зарплатой, тебе причитается.
        Он нутром почувствовал, что Маргарита что-то замышляет, но пришел, взял деньги, посмотрел на директора, она не заставила себя долго ждать и предложила:
        - Есть дело на юге, место уточнишь у Кирилла Николаевича, твоя задача найти рассаду для мистики для нового комплекта мебели. Родя, дело серьезное, вот тебе деньги на дорогу, адрес уточнишь. Все, - и она отвернулась от Родьки, словно его и не было.
        Он не обиделся, пошел выполнять задание, шурша новыми деньгами, и довольно улыбаясь.
        Глава 13
        В южном направлении Валера выехал из города, но в тайгу не поехал, он уже знал способы проверки его отъезда, поэтому честно купил билет на поезд, уезжающий в тайгу. А сам на попутной машине проехал остановку поезда в южном направлении, потом купил билет, на проходящий поезд и уехал в южный город, на берег моря. Но до города он доехал ни сразу, сошел на большом железнодорожном узле, сел на автобус, потом на попутной машине, проехал до павлиньего заповедника, купил там три пера павлина, приехал в маленький город на берегу моря.
        Он поселился у старенькой хозяйки Лидии Ивановны. Сентябрь вдали от шума городского и бичевания собственной совести был в его распоряжении. Он ходил по маленькому городу, купался в прохладном море.
        Не зверь Валера, но от ревности его сильно вело, вот и довело до берега моря. А, что ему здесь делать? Сентябрь, первая его половина, народ есть, но уже не тесно на пляже, в столовой. Сотовый телефон он свой выбросил, а новый и покупать не стал, разговаривать ему не с кем.
        Скучно, жуть, да и денег немного на веселье, большую часть отдал Маргарите, а к ней опять полез второй брат! Зачем он ей деньги отдал? Обошлась бы, а ему здесь на что жить? Он посмотрел на наличие документов: паспорт, диплом, находились у него. А, что он может делать? Он обычный, безработный инженер, на пляже такие люди, как он не нужны. Пойти моряком? Но он не плавал, и море не чувствовал, проще говоря, не понимал. Он дошел до маяка, но маяк был огорожен забором, и рядом с ним ходили люди в военной форме. Тогда Валера решил зайти в санаторий и устроиться сантехником на худой конец. Он прошел к директору санатория, тот зевал от полноты чувств или их полного отсутствия.
        - Господин директор, мне работа нужна, любая, я бывший инженер, хочется здесь пожить для поправки нервной системы и дыхательных путей, но денег особо нет, - начал свою вступительную речь Валера, узнавший у охранников санатория имя директора.
        - Много таких безработных здесь за лето проходит, чем меня можете удивить?
        - Я могу сделать из пустого места антикварную мебель.
        - Забавно, как это? Понимаешь, тут моя жена Лиана ездила в гостиницу с янтарной антикварной мебелью, так через двадцать минут сбежала. Только деньги зря заплатила за трое суток.
        - Я знаю этот комплект, сам со своей женой купил янтарные часы из этой коллекции в одном маленьком домике, проездом на юг.
        - Вот оно как! Слышал я про эти янтарные часы, моя Лиана от них и сбежала.
        Они, что на самом деле обладают мистической силой? Они на самом деле исторические?
        - Не без этого! Мы с женой нашли в них бумажку, точнее медную пластину с датой изготовления, и еще бумажную записку. А мистикой они точно обладают.
        Мать моя раньше занималась антикварной мебелью.
        - А почему тебя она выпустила из дома без денег?
        - Жене отдал деньги, у нас маленький ребенок.
        - У нас нет детей, - вздохнул директор, - я понял кто ты, не понял, зачем ты мне нужен, у меня в санатории нет антикварных номеров. Слушай, в нашем городке, есть училище, шел бы ты в него преподавать, смотрю, крутишь у меня перед носом своим техническим дипломом! Сейчас как раз занятия скоро начнутся! Им специалисты нужны всегда! А мне с дипломом таким, не надо.
        - А, где это училище?
        - В центре городка, ты все по пляжам ходишь, пройди через центр. А жить есть где?
        - Есть.
        - Как всегда без удобств?
        - Это уж точно, но мне другое жилье пока не осилить.
        - Устроишься, заходи, потолкуем, - сказал, улыбаясь, директор Илья Борисович, ему этот молодой мужчина чем-то понравился, хоть и заметил у него злой блеск, когда говорил ему нет.
        Валеру взяли преподавателем в техническое училище, или, как теперь называют технический колледж, ему предложили комнату в общежитие, но он отказался. Валера не ожидал, что он так быстро устроиться на работу, но стоило ему сказать:
        - Меня директор санатория, Илья Борисович, рекомендовал к вам! - как его тут же взяли на работу.
        Вскоре он получил от директора приглашение на домашний обед. Лиана постаралась все приготовить по высшему разряду, то есть максимально вкусно и красиво.
        Разговор об антикварной мебели их так увлек, что директор, съев, все самое вкусное, покинул комнату; оставив их двоих, а сам лег и уснул.
        Лиана и Валера сидели с двух сторон мраморного стола, в кожаных креслах и щипали виноград. У него возникла мысль, что такое в его жизни уже было! Да у него дома почти такой мраморный стол, похожие кресла и мать для гостей всегда покупает виноград. Он вздрогнул и посмотрел на Лиану, перед ними сидела ухоженная блондинка, без признаков возраста.
        - Простите, Лиана, а оплата за янтарный номер уже прошла? А то бы съездили с вами. Посмотрели на все вдвоем.
        - Поздно, прошло уже несколько дней. Тоня заставит платить за каждый час.
        - Поехали, у вас есть машина, а я за час смогу заплатить.
        - А почему бы и нет, я готова, поехали.
        - А далеко ехать?
        - Полчаса на машине.
        Они подъехали к гостинице. Номер был настолько дорогой, что клиенты в него не ломились. Они его сняли на час, что оказалось весьма значительно для бюджета Валеры. Оба одновременно зашли в широко раскрытые двустворчатые двери, и оказались, в янтарной гостиной. Одновременно они присели на два антикварных стула.
        Лиана посмотрела на славянский шкаф. Она вздохнула, и посмотрела на Валеру, ожидая его реакцию. Мебель стояла мирно.
        - Валера, а что если эта мебель излучает мистику только на одного человека, а в присутствии двух - она смирная?
        - Нет, Лиана, меня этот славянский шкаф уже всасывал, не думал я, что с ним встречусь еще.
        - Что, значит всасывал? Вы могли просто в нем спрятаться.
        - Правильно рассуждаешь, а у тебя фотоаппарат цифровой со вспышкой есть? Очень он его обожает.
        - С собой нет, но я все могу зарисовать по памяти, а с вами не страшно!
        Только Лиана это проговорила, как заскрипела нижняя дверца шкафа и из нее выбежала мышка, белая, красивая. Со скрипом открылась единственная дверца янтарных часов и из них выбежала пушистая, белая кошка. Кошка побежала за мышкой, они стали бегать между ножек стола, стульев и людей.
        - Лиана, а что если и прошлый раз вас эти мышка с кошкой напугали?
        - По идее их здесь не должно быть.
        Кошка и мышка исчезли среди мебели или в пространстве.
        - Нам показались они, - сказал тихо Валера, - здесь никого нет.
        В этот момент подломились ножки стола, и он плашмя упал на пол, а Лиана нагнулась поднять стол.
        - Валера, здесь разбитая бутылка водки у ножки стола, - шепотом проговорила она.
        Он нагнулся над ножкой стола, сзади на него упали янтарные часы, вместе с деревянным корпусом. Мужчина попытался поднять часы, но потерял равновесие, прокатившись, по разлитому напитку из бутылки, и часы ровно легли на него. Лиана пыталась к нему подойти, но мимо нее быстро пробежали кошка с мышкой, она сама упала и стукнулась о янтарь на корпусе часов. На секунду она потеряла сознание.
        Через час в комнату постучали, женщина в белом фартуке открыла дверь, заглянула в комнату. На полу лежали: мебель, люди и опять мебель, сверху сидели кот и мышь.
        Она погрозила кошке пальцем, и та спрыгнула с пирамиды, под шкафами задвигались люди.
        - Что с вами, вы живы? - елейно прокричала служащая гостиницы.
        - Кто жив, а кто нет, - поднялась Лиана с пола.
        Две женщины подняли янтарные часы и дали возможность подняться Валере.
        - Спасибо, бабы, выручили, а, что час веселья прошел?
        - Ваше время вышло, с вас причитается доплата.
        - За, что? За эту мебель, которая падает?
        - А здесь разве, что упало? - спросила женщина в белом переднике, то есть горничная.
        Лиана и Валера оглянулись вокруг себя, все стояло на своих местах, а часы безвинно показывали, что прошло два часа, так и время на лодке проходит, надо доплачивать за номер. Они наскребли денег еще на час, и вышли на улицу. Лиана пришла к Валере. Он лежал на железной кровати, на большой подушке.
        - Все, вы свободны, - строго сказал Валера, проработав неделю преподавателем, он изменил свою речь.
        - Что ж так официально? - обиделась Лиана, - лучше идемте, погуляем.
        - Неудобно, ученики увидят, засмеют.
        - Вы изменились за неделю!
        - А вам, чего бы хотелось? Вы живете в трехэтажном дворце, а я в этой лачуге без удобств! Однажды я уже жил в охотничьем домике, потом оказалось, что это был домик целительницы, а сейчас я живу, говорить не хочется, - он махнул рукой и отвернулся к крошечному окну.
        - Да, вам здесь плохо, я жила на вашем месте, на вашей кровати, но нашлись люди - перевели меня в санаторий, потом во дворец.
        - Принца встретили?
        - Неважно, не знаю, чем я вам могу помочь? Сдать вам комнату в своем дворце?
        - Денег у меня нет на комнаты во дворцах.
        - Уезжайте домой.
        - Не могу.
        - Почему?
        - Я человека убил, любовника моей жены, об этом там знают, а я здесь скрываюсь от правосудия.
        - Мне зачем говорите такие страсти?
        - Чтобы вопросов не задавали, кто я, что я и почему без денег.
        - Вам надо искупить свой грех!
        - Я год жил в тайге и сейчас в бегах, я уже готов пойти и сдаться. Зверем жить надоело.
        Лиана, удивленно смотрела на него. Валера неожиданно потерял сознание. Она подошла к нему, потрогала его лоб. Он был холодный. Признаков жизни в его теле не было. Пульса не было. Лиана закричал истошным голосом, на крик прибежала хозяйка, Лидия Ивановна:
        - Что случилась? Что с ним?
        - Не знаю, лежал, потерял сознание, умер.
        - Типун тебе на язык! Давай, делай мужику искусственное дыхание! - и вышла из домика.
        Лиана тронула его руку, пульс появился, она нажала двумя руками на грудную клетку, но и визуально было видно, что Валера оживал.
        - Я жив?
        - Жив.
        - Что было?
        - Не знаю, отключился, как лампочка и включился.
        - Ты кто?
        - Лиана.
        - Ты не медсестра?
        - Нет.
        - А я, что здесь делаю?
        - Живешь.
        - Я тут живу? А я кто?
        - Валера, преподаватель технического колледжа.
        - Правда? Вроде я был инженером. Тебя не знаю. Что это за дом?
        - Вы сказали, что убили любовника жены и потеряли сознание.
        - Я никого не убивал, я только институт окончил. Я хороший мальчик.
        - Бред, но не пойму где?
        - Как?
        - Что? - Лиана засмеялась, сквозь стянутые от напряжения скулы, - что будем делать?
        - Надо что-то делать? Мне трудно, я какой-то весь чужой и тяжелый.
        - Надо все забыть, иначе вы в себя не придете. Вы чем убили человека?
        - Не помню, чтобы я кого-то убивал.
        - Каким оружием вы владеете?
        - Холодным.
        - А это, что такое?
        - Складной нож.
        - Как же вы им убили?
        - Песок не убивают!
        - Почему песок?
        - Потому, что я кидаю ножи в песок или в дерево.
        - И случайно метнули в человека?
        - Нет, в человека нет, не бросал нож.
        - А, что бросили?
        - Снежки.
        - Снежком убили?
        - Вы понимаете, что спрашиваете?
        Лиана поняла, что его мозг прячет ненужные знания глубоко и надежно, и он пытается взять, таким образом, свои слова назад.
        - Здесь снег бывает в феврале, - задумчиво сказала Лиана.
        - Что сейчас февраль?
        - Нет, сентябрь.
        - А снег, откуда взялся?
        - Снега нет! - воскликнула Лиана, и вышла из комнаты, в спину ей полетел нож, но он вонзился в косяк.
        Она посмотрела на вибрирующий в косяке нож и выбежала за калитку маленькой усадьбы. Объяснять ей больше ничего не надо было. Она все поняла, но страха не было, она быстро села в свою машину; резко нажав на газ, и уехала.
        Валера встал, вынул нож из косяка, сложил его, засунул в карман. Взял деньги, паспорт, вышел во двор, улыбнулся хозяйке, и вышел за калитку. Теперь он точно решил поехать в тайгу, к целительнице. Он сел на попутную, большую машину, но приехал не в тайгу, а к своему дому, заставив ножом изменить маршрут шофера газели. У его дома стояла Маргарита, смотрела на Григория Сергеевича, а сын играл в песочнице. Валера скрипнул зубами, но из машины выходить не стал, он вспомнил о даче Григория.
        Часть 4. Двуликий мужчина
        Валера после убийства спрятался на даче, где обнаружил антикварный комплект мебели, заплатив мебелью за пластическую операцию, он изменил внешность и имя. Я его узнала только со спины, по походке. Он стал таким красивым, что попал в новую историю… Я очень переживала его гибель, как оказалось его убили за новое имя и внешность. Параллельно линии судьбы Валеры прошла еще одна линия двуликого мужчины.
        Глава 1
        Операция за мебель…
        Валера ехал на дачу без единой мысли, он даже не знал, как открыть ее ворота, поэтому попросил таксиста поставить машину рядом с забором, и с крыши перемахнул через забор. Дача была пуста. Он здесь и остался. Он медленно обходил дачу братьев. В помещении охранника он обнаружил вязанку ключей, которую бросила Нинель Андреевна. Ему оставалось найти двери к этим ключам. Больше всего его интересовала столовая, и ее запасы. Поскольку народ сбежал с дачи внезапно, то продукты в наличии имелись.
        Он открывал все двери, открыл музей. Он не ожидал увидеть дощечки, привезенные им самим из тайги. Но они замечательно украшали мебельный гарнитур, и так слились с основной массой дерева, что переход был практически не заметен. Ему вообще понравилось сидеть в музее, к которому он приложил свои руки, ничего мистического он здесь не наблюдал. Одно плохо, поговорить было не с кем, и еще ему очень надоело скрываться.
        Он нашел способ, как открывать ворота дачи.
        Валера включил телевизор и долго не открывал глаз от экрана, где показывали, как делают пластические операции. Он нашел деньги на пластическую операцию! Осталось продать мебель из музея, и на эти деньги изменить свою внешность! Он не стал много думать по этому поводу, а позвонил прямо в медицинский центр и предложил оплату антикварной мебелью. Там посмеялись, но нашелся хирург, который согласился сделать операцию за необычную плату, и даже сам взял машину и приехал на дачу за мебелью и пациентом.
        Валера закрыл все двери, а ключи взял с собой, на всякий случай.
        В больнице он познакомился с отцветающим хоккеистом, того качественно ударили клюшкой по лицу, когда он не надел маску на тренировке, в результате был вынужден делать пластическую операцию. Этот же хоккеист, был не против, приобрести гарнитур мебели, с мистическим уклоном. Валера ему все уши прожужжал о новом комплекте мебели, который пока находится в работе. Покупателя он нашел, и после выписки, с новой внешностью попросил хоккеиста замолвить за него слово, в результате он получил новый паспорт. По его версии, его избили, ограбили, но он клялся и божился, что назвал свои личные данные при получении нового документа.
        Итак, он стал другим человеком, голос у него еще в тайге изменился, а теперь он был неузнаваем, даже для себя. Что делать дальше Валера не придумал, и поэтому вернулся на дачу. Дня три он отдыхал, на четвертый день он услышал, что к даче подъехала машина. В открытые ворота зашли Мийлора и Григорий Сергеевич. Валера наблюдал за ними сквозь шторы из комнаты последнего этажа, сожалея, что не уехал с дачи раньше.
        Григорий Сергеевич решил вновь продать очередной, музейный гарнитур, у него появилась мысль по обновлению фирмы Егора Сергеевича. Они открыли дверь в музей, а там - пусто, хотя обоим привиделось виденье: Егор Сергеевич сидит на своих подогнутых ногах по середине пустой комнаты. Во второе мгновение они увидели, пустую комнату, две другие комнаты тоже были пусты. Остались висеть вишневые шторы.
        - Мийлора, ты, что-нибудь понимаешь? Куда могла исчезнуть вся мебель?
        - Ты меня спрашиваешь? Мне откуда знать, спроси у Кирилла Николаевича, - ответила я, вспоминая о том, что тут было раньше.
        - Кирилл Николаевич говорил, что, когда он уезжал с дачи, мистическая мебель была на месте, а Нина и Нинель из-за нее теряли сознание, а дачу они оставили закрытой.
        Для Григория Сергеевича остался открытым вопрос: куда делась мебель? Она так дорого стоит! Он стал бегать по этажам, в надежде увидеть сбежавшую мебель, чем сильно напугал Валеру, однако им повезло - они не встретились.
        Григорий Сергеевич, весь потный от пробежки, понял одно, искать нечего: мебель украли. Он позвонил в антикварный магазин, ему ответили, что директор в командировке, а они ничего о мебельных гарнитурах не знают, у них в магазине стоят в продаже отдельные предметы антикварной мебели начала прошлого столетия.
        Я и Григорий Сергеевич покинули дачу.
        Валера подумал, что с дачи надо уезжать, да так, чтобы собака след не взяла. Он взял перец и насыпал его везде, где мог. Все запасы перца распылил по земле.
        Последнее время он стал часто вспоминать Мийлору, запала она ему в душу, зря так глупо расстались, он хотел к ней вернуться в новом облике. Он позвонил домой к матери, но ее дома не оказалось, он позвонил ей на новую работу, ему ответили, что она уехала в командировку.
        Что делать? Он поехал в квартиру матери, в новую квартиру. Он всегда знал, где у нее есть деньги, то есть сейфы или их подобие. Ключ от квартиры у него был. На новом месте его никто не знал, и сам из себя он весь новый, так что он спокойно вошел в квартиру Инессы Евгеньевны. Осталось найти деньги, но денег у нее не было! Он все обыскал, вспоминал все ее привычки - пусто. Тогда он подумал, а вдруг она свою машину дома оставила?
        Он взял ключи от ракушки, машина стояла на месте. Доверенность на машину матери у него была, но машину он водил из рук вон плохо, поэтому был чаще без машины, чем с машиной. Выхода не было, пришлось брать документы и пищу на кухне. Выехал он на машине из ракушки, да сразу же врезался в столб. Вылез из машины, благо было раннее утро, и явных свидетелей его неудачи не нашлось. Валера вернулся в квартиру матери и лег спать.
        Утром Валера позвонил другу Родьке, тот и голос-то его не узнал. Тогда Валера решил проверить свою внешность на друге, а если тот узнает, то хотя бы не предаст. Он сказал Родьке, что хочет поговорить о производстве антикварной мебели, себя назвал представителем крупной фирмы. Они встретились. Родька друга не узнал. И Валера решил все так, и оставить, не называя себя нового, он даже новый паспорт показал Родьке, тот и паспорт воспринял нормально. Внешний вид прошел проверку на легальность, осталось еще раз поискать деньги.
        Он нашел деньги в квартире матери, да и те лежали в квитанциях на оплату коммунальных услуг двух квартир. Вот эти деньги он и взял с собой.
        В купе поезда Валера оказался вместе с Эллой. Он знал, что она жена Кирилла Николаевича. Григорий Сергеевич обвинил ее в краже мебели с дачи, она рассердилась, собрала вещи и поехала к матери. Валеру она вообще не узнала. Они сидели и играли в карты.
        Возраст у них был почти одинаковый, она назвала свое имя:
        - Элла.
        - Эдик, - назвал себя Валера, по новым документам у него было новое имя.
        От Эллы он услышал все виды ругательства в адрес дядьки и племянника, и если бы она знала, кто такой Эдик на самом деле, то он стал бы ее другом. Они волею судьбы стали единомышленниками! Валера решил прилипнуть к женщине, как ракушка, ведь ехать ему на самом деле было некуда.
        Итак, Эдик (Валера) и Элла оказались вдвоем в замкнутом пространстве, оба обозленные на свои вторые половины, оба разведенные, оба свободные. У нее была плоская бутылка коньяка, а в сумке лежали продукты: курица, яйца, колбаса, помидоры, огурцы, хлеб.
        Все просто замечательно, любовь под коньяк прошла, как по маслу.
        Они так сроднились, что Элла пригласила Эдика к себе в родительский дом, но для этого им надо было выйти на пару остановок раньше, с чем Эдик решительно согласился, мол, какая разница, где отдыхать, коль он едет дикарем, да еще осенью! Внешность у него теперь стала просто актерская, он был такой писаный красавец, что Элла ради него была на все согласна, особенно на любовь.
        Меня обрадовал звонок знаменитого хоккеиста, он сказал, что готов купить комплект мистической мебели, я ответила, что мебель готова, мистическая рассада будет, останется ее высадить на мебель. Хоккеист издал победный клич.
        Удрученным оставался Григорий Сергеевич, его дела не шли, ему не везло, он не богател, а становился все беднее. Общение со мной его не радовало, поскольку денег я ему не приносила. Он уже был готов продать дачу, хоть и обещал дядьке ее не продавать. Осталось продать квартиру и уехать на Малахит, где у него дела шли лучше, чем в столице.
        Григорий Сергеевич покинул столицу и уехал на Малахит.
        Инесса Евгеньевна жила одна. Она приехала ко мне и осыпала меня и малыша деньгами и подарками. Мы вновь подружились и вдвоем, по очереди гуляли с малышом, и вскоре его взяли в детский сад.
        Я вышла на работу, и стала набирать удивительную, зрелую красоту. Мои мягкие и нежные черты лица, в каскаде пышных волос, привлекали внимание людей, но в кои-то веки у меня никого не было. Я смотрела в зеркало и не находила в себе малейшего изъяна, кроме одного: некому на меня было смотреть. Мужчины ходили по улице, оглядывались на меня, но не подходили. На работе я ловила тягучие, мужские взгляды, но никто не приглашал меня на романтические свидания. Не подавал признаков жизни и Валера. Григорий Сергеевич уехал, ни разу не позвонив.
        Я расцветала дивным цветком, но никто не пытался меня сорвать. Я ходила на работу, водила ребенка в детский сад, приводила в порядок квартиру, себя и ребенка с ощущением, что вокруг меня общественный вакуум. Вероятно, я была слишком хороша! Или меня боялись из-за Валеры, слухи тоже имеют ноги. Иногда мне хотелось уехать туда, где меня никто не знает, и начать все сначала. Была мысль поехать к Григорию Сергеевичу на Малахит, но она быстро исчезла.
        Опять пусто.
        Летали желтые листья, когда я заметила необыкновенно красивого мужчину, его черты лица были столь утонченные, что казались неправдоподобными. Волосы были безукоризненно уложены в прическу, и казались великолепным париком. Он периодически стал попадаться мне на пути. Как-то он подошел ко мне и заговорил, тембр его голоса показался мне знакомым, но небольшой хрип в его басе, был абсолютно неизвестен. В нем было нечто знакомое, и в то же время, он был чужой.
        Ребенок улыбался ему радостно и открыто, однажды он выдавил из себя "папа", мужчина вздрогнул, но в ответ улыбнулся. Где он жил, что делал, я не знала, просто он появлялся рядом со мной и сыном, периодически.
        Я не выдержала первая и спросила:
        - Простите, как вас зовут? Мы так часто встречаемся, и так мало общаемся!
        - Вы меня заметили?
        - Разве, вас можно не заметить? Сын уже папой назвал, а я имени вашего не знаю!
        - Меня зовут очень скромно - Эдуард.
        - Ничего себе скромно! Можно - Эдик?
        - Пожалуйста! А как ваше имя, прекрасная молодая, мама?
        - Мийлора.
        - Мийлора? А сына как зовут?
        - Женя.
        - Понятно, сегодня мы много наговорили. Пока! - и он ушел быстрым, знакомым шагом.
        Я смотрела ему вслед и думала, что если бы не видела его лица, то решила бы, что это идет Валера.
        Валера (Эдик) шел и думал, что как все глупо у них получается! Родная жена смотрит ему в лицо и спрашивает, как его зовут. От Эллы он быстро уехал, ничего у них дальше поезда не пошло. Ему очень надоело вынужденное раздвоение личности, он и к матери не заезжал, жил в вечном страхе, на даче. Набрался храбрости, стал к жене подходить. До чего она красива! А ему что дальше делать? Он не знал, знал одно, что пора работать. Диплом его остался в техническом колледже южного городка. Куда идти? Он так задумался, что на дачной дороге налетел на медленно движущуюся машину.
        Из машины выскочила женщина:
        - Я вас не ударила? Господи, как вы красивы! Мужчина, я вас возьму к себе на работу!
        - А я разве просил?
        - Да вы пешком идете при такой божественной внешности! Пойдете работать ди-джеем в ночном клубе? Вы просто созданы для музыкального клуба. Произнесите пару строк.
        Он проговорил известное стихотворение.
        - Отлично, могу хоть сейчас отвезти на место работы! Кстати, меня зовут Эльвира, а вас вероятно Эдик.
        - Вы угадали!
        - Ладно, паспорт есть? - она взяла у него паспорт, прочитала "Эдуард", засмеялась.
        - Чему смеетесь?
        - Я про Эдика просто так сказала и угадала, решила, что родители не могли не заметить красоту своего младенца. Вам придется мышцы накачать, а так у вас с внешностью, все хорошо. Вы здесь рядом живете? Впрочем, вас довезут. Садитесь в машину.
        Эдик (Валера) сел в машину с мыслью, что не зря он сделал себе новое лицо, и решил к Мийлоре на глаза часто не показываться, раз намечается у него новая жизнь, а жена, хоть и бывшая, вполне его может узнать, с ней до любви не дойдешь…
        Глава 2
        Циркачка Не любил Кирилл Николаевич одиночества, он любил тщательный уход за своей персоной. Нинель Андреевна, после того как потеряла на даче сознание, вместе с сознанием потеряла к нему интерес. Элла уехала. Григорий Сергеевич уехал. Кирилл Николаевич заскучал, не выдержав одиночества, он позвонил Элле.
        Она женщина удивительная, прощать всегда готова. Приехала быстро, да еще завела его рассказом, о том, что в поезде она ехала с мужчиной удивительной красоты. Он ей ответил, что в поезде все красивые. Она вздохнула и согласилась с выводом своего почти единственного мужчины.
        В знак примирения решили они посетить свою дачу, листья желтые кружились, призывая подготовить загородные дома к зиме. Племянников не было по разным причинам, не было музея, но дача была! Их дача! Кирилл Николаевич заметил, что дачей пользуются без их согласия. Элла обошла владения, нашла полный беспорядок на кухне, весьма свежий беспорядок. Им стало немного жутко.
        Какой-то конек горбунок пользуется их дачей! Надо было его выследить. Они поставили машину, взяли свои вещи и пошли на последний этаж, в холл. Им повезло, через час ворота разошлись по рельсам в разные стороны, во двор въехала великолепная иномарка, из нее вышли яркая, красивая женщина, и необыкновенный по своей красоте мужчина. Женщина посмотрела на главное здание дачного ансамбля, махнула головой, села в машину и выехала за ворота. Мужчина махнул ей рукой и пошел на кухню. Ворота закрылись.
        Хозяева вышли к гостю.
        Он не сильно удивился:
        - Здравствуйте, вы вероятно хозяева этой дачи? - сказал он красивым голосом с небольшой хрипотой.
        - А вы кто тогда? - спросил Кирилл Николаевич.
        - Живу здесь, пока никому не мешал.
        - Для бомжа вы слишком красивы и хорошо одеты.
        - Одели меня для работы.
        - Так вы еще и работает? Тогда платите нам за аренду дачи.
        - Договорились, сколько? Если можно заплачу не сейчас, а через пару недель.
        - Тогда с процентами.
        - Согласен.
        - У вас есть документы?
        Кирилл Николаевич повертел паспорт Эдуарда с городской пропиской, и вернул ему, назвав цену его проживание на даче. Эдик согласился.
        Элла узнала своего попутчика в поезде, но промолчала.
        Супруги уехали.
        Новый комплект антикварной мебели получился великолепным. В нем была мощь, красота, витиеватость, томное свечение мистики сквозь великолепную резьбу. Само дерево давило своим качеством, красотой отделки и чем-то далеким, из прошлых веков. Цена у мебельного монстра с мистическим уклоном была соответствующая, но покупателя это не напрягало. Известный хоккеист купил совместное творчество моих людей. Все были довольны, что очередная работа подошла к логическому и финансовому концу.
        Я дала определение мистической - антикварной мебели знаменитому хоккеисту: - мебель, способная вызывать вдохновение, полеты фантазии у тех, кто живет среди нее, возвышающая душу человека до невиданных высот, стимулирующая его к любви…
        Заслушаться можно.
        Трудно было после продажи очередного шедевра, я оставалось перед бездной, в которой ничего не было. Мне нужна была изюминка для создания очередного шедевра, а кто знает, где она будет в следующий раз и будет ли вообще? В промежутках между мебельными шедеврами я работала директором антикварного магазина.
        И надо же было такому случиться, что известный хоккеист купил квартиру у Григория Сергеевича и именно в нее привез новехонький антиквариат, восемнадцатого века! Он закончил свою спортивную карьеру, разъехался с семьей и решил уединиться один в антиквариате.
        А тут я везла на санках своего Женьку, в надежде встретить Эдика, который давно не появлялся на моем пути. Да антикварную мебель привезли в соседний подъезд. Я, как ее идейный создатель, глаз не могла оторвать от шкафов.
        Хоккеист заметил мою красоту, и повышенное внимание к его мебели:
        - Хороша мебель?
        - Лучше не бывает.
        - О, это мне один Эдик посоветовал ее у вас купить.
        Я посмотрела на него глазами с таким удивлением, что его в пору было прикрыть ресницами.
        - Мийлора, а чему вы так удивились?
        - Мне показалось, что я вас знаю.
        - Так я известный человек, вот на пенсию вышел.
        Я промолчала и повезла санки дальше, в парк, думая, что этот Эдик может быть и не Эдик, но не совсем Валера.
        Марк Денисович после того, как Нинель и Нина на даче потеряли сознания в антикварной комнате, понял одно, что он их любит! Он так за них испугался, после возвращения с дачи, что пошел на то, на что никогда не шел: он согласился соединить квартиру Нинель и свою в единое целое. Но Нинель Андреевна сказала - нет, объяснив, что Нина скоро вырастет и ей нужна, будет отдельная квартира.
        Поговорив, они не пришли к одному решению и оставили все, как есть. Уяснив, что ничего у них в отношениях не меняется, пошел Марк Денисович к Мийлоре, но ее он увидел в компании со знаменитым хоккеистом. Судя по всему, с ней у него не могло ничего получиться, и хоккеист занял место Валеры или Егора Сергеевича, кто их разберет?
        На следующий день Марк Денисович пошел в антикварный магазин, а куда еще деваться производителю нового антиквариата? Он застал Мийлору, с телефонной трубкой у уха, судя по всему, она громко говорила с абонентом из другого города.
        Похоже, это Родька вешал лапшу на уши. Она положила трубку и спросила:
        - Кто ажур для мебели будет делать?
        - Я не умею.
        - Учись, найди, заставь, тебя, что учить?!
        Мужчина посмотрел на властную женщину и понял, что сегодня не его день.
        Родька в поисках мистической рассады познакомился с Лианой. Она, смеясь, выяснила у Родиона, что он невинный, как младенец, и так же со смехом предложила снять, хоть на одну ночь самый дорогой номер отеля. Он не стал возражать, посчитал что-то в уме и снял янтарный номер на сутки. Стоил он! Когда Родька увидел знакомую янтарную мебель и понял, что за это отдал целое состояние по его меркам, он заскулил, как раненный зверь.
        Сапожник купил свои сапоги. Лиане об этом он ничего не сказал, а она сказала, что придет к нему на пару часов вечером. Он в душе весь перевернулся, из-за двух часов отдать столько денег! Снять на сутки! Он взял себя в руки и заказал в номер романтический ужин, за этот ужин он бы пол месяца ел! Он все же побрился, постригся в местной парикмахерской и понял, что утром надо уносить ноги из отеля, пока есть деньги на дорогу. Потом он решил, что это будет его дебют в любви, а он стоит денег!
        Лиана явилась в девять часов вечера в черно - белом платье, в черно - белых босоножках на шпильках. В руках у нее ничего не было. Волосы у нее были уложены в длинные спиральки и сверху схвачены черно - белой заколкой.
        - Вот это номер! Класс! Хоть посмотрю, за что люди деньги платят! - Она присела на янтарный стул, закинула ногу на ногу, нижняя часть платья упала вниз, верхняя осталась где-то по центру ног, и ноги, во всей своей красе предстали перед Родькой, - отлично, мальчик, но мои два часа для тебя обойдутся…
        Родька готов был зажать уши, чтобы не слышать новой денежной цифры, но он ее услышал, в голове появилась мысль собрать остатки денег, отдать этой всеядной женщине и больше ее никогда не видеть! Но, нет, он решил с детством распрощаться, и сегодня, поэтому достал деньги и отдал Лиане. Ужин уже стоял в столовой: шампанское в серебряном ведре, второе на тарелках под колпаками, фрукты в многоярусной вазе. Родька Лиану уже не хотел, он ничего не хотел, у него отшибло все желанья, он не привык много тратить, он считал финансовые потери и не смотрел на Лиану.
        Она открыла окно, выглянула на улицу, стала смотреть на море. А у него появилось желанье скинуть ее подальше, чтобы никогда больше не видеть, это жадное по его меркам создание. Любви в его душе не было, было, вселенское негодование от своей непролазной бедности, можно сказать нищеты, правильно она его определила при знакомстве. Он посмотрел на славянский шкаф, вспомнил его на свалке, потом в шалаше у бомжей, улыбнулся шкафу, и. И ничего не произошло, шкаф стал богатым, респектабельным и шутить не хотел. Родька посмотрел на янтарные часы, но те гордо двигали янтарные стрелки и не реагировали на Родьку.
        - Лиана, садитесь к столу, - выдавил он из себя первую любезность.
        Она села за стол, подняла металлический колпак с тарелки, и стала есть. Он открыл неумело шампанское, налил в фужеры.
        Она пить отказалась:
        - Прости, но я шампанское не пью.
        Он опять на нее рассердился, пока еще мысленно, и залпом выпил свой фужер.
        Она съела виноградинку и подошла к нему, обхватила его сзади двумя руками, он сквозь злость не ощущал радость от ее прикосновения. Он ел, он жевал и молчал.
        Она поцеловала его в щеку. Он непроизвольно дернулся всем телом.
        - Что ты ко мне пристаешь?! - закричал Родька, неожиданно для себя, и для нее.
        Она оттолкнула его от себя, он лег лицом на тарелку, она вышла из номера, бросив деньги в комнату через свое плечо. Купюры взлетели и упали. Родька вздохнул облегченно, собрал деньги, сунул их в карман, и решил никогда сюда больше не приезжать. Оставаться в янтарном номере ему не хотелось, у него и так был его маленький номер, он вышел на улицу, пошел к морю, вспомнил, где встретил Лиану, и пошел дальше по берегу, ограниченному скалами с дух сторон.
        Он дошел до скалы и стал смотреть на море.
        К берегу подплыла обычная шлюпка, в ней сидела обычная девушка, с небольшим хвостиком светлых волос. Она затащила шлюпку на песок, и подошла к Родьке:
        - Парень, ты чего такой скучный, словно пристукнутый, смотри - звезды, море, скалы, - и она раскрыла руки всему свету.
        - Девочка, а ты, почему вечером и одна? Не страшно?
        - А, что, тут кто-то есть? Я не вижу! Ты - не считаешься. Ты - галлюцинация собственных мыслей, тебя - нет!
        - Не обижай, я вот он, весь здесь, я нормальный, можешь потрогать.
        - Правда, что ли? - она, коснулась его руки, - ты, смотри, человек, - потом поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
        - У вас здесь принято в щеку целовать? Девушки подходят и целуют!
        - Ты такой белый и пушистый, тебя и целуют, как игрушку.
        - Мне много лет, я взрослый!
        - Да, а по тебе не скажешь! - она тряхнула хвостиком и пошла к отелю.
        Он оторвался от скалы и пошел за ней следом. Она остановилась, запрыгала на одной ножке, сказала, что острый камень уколол подошву. Он стал искать острый камень, который уколол ее подошву ног. Она, воспользовавшись моментом, залезла ему на плечи:
        - Если ты взрослый, вези меня до отеля, у меня там дело есть, - она крепко ухватилась руками, за его подбородок.
        - Что ж вы бабы такие наглые! - Крикнул он. - Как бы мне отсюда скорей уехать!
        - На мне поедешь? - спросила девушка, и необыкновенно проворно оказалась лежа на песке.
        - Я понял, ты из цирка шапито! Лазишь по мне туда - сюда! Лягу рядом и никуда не пойду, чтобы тебя на себе не тащить!
        Он лег на песок и стал смотреть на море. Она легла на него и стала смотреть в небо.
        - Ты ведь не хочешь, чтобы я простудилась, лежа на песке? На тебе теплее.
        От возмущения Родька молчал. Она перевернулась на нем, и поцеловала в губы:
        - Ух, ты, вкусный какой! Можно я еще поцелую не в щеку? - и она впилась в его губы своими губами.
        Вдруг, он осознал, что ему ее наглость - нравится, и денег она не просила, он ответил на ее поцелуй неумело, но чувственно.
        - Ты, смотри! А ты еще и целуешься! - воскликнула девушка, - ну, все, пошутили и пошли, - она встала.
        - Требую продолжения поцелуев! - крикнул дурашливо Родька.
        - Ты, чего? Того? Мне некогда, - и она бегом побежала к боковому входу в гостиницу.
        Он побрел в свой маленький номер. Через десять минут к нему постучали.
        На пороге стояла - Лиана:
        - Простите, так не хорошо получилось…
        - Ничего, все нормально, - и он закрыл перед ее лицом дверь.
        Через минуту к нему вновь постучали. Он сделал недовольное лицо и распахнул дверь настежь.
        На пороге стояла девушка с хвостиком:
        - О, я вас нашла! Можно я к вам зайду на минутку, руки помою и уйду.
        - Хоть вся мойтесь.
        Она пошла в ванную комнату. Шум воды его убаюкал, он прикрыл глаза, лежа на спине, на одноместной постели. Он задремал, а проснулся от того что, на нем кто-то переворачивался.
        - Ой, как неудобно на вас спать!
        Услышал он женский голос. Он окончательно проснулся, а светлый хвостик волос гладил его лицо. Девушка на нем лежала. Он резко дернулся в сторону, и она оказалась рядом с ним. Он лежал на боку и держал ее за талию, чтобы она не упала, потом через себя перекинул ее ближе к стене.
        - Я вам мячик? Что вы меня пасуете? - спросил удивленный голос.
        - Какая же ты наглая!
        - Я не наглая, я бедная.
        До него что-то стало доходить.
        - Циркачка, у меня за сутки оплачен шикарный номер, иди за мной. Сможешь в него незаметно проникнуть?
        - Без проблем, сотрудники гостиницы меня не видят, я им примелькалась, ты не думай, я не такая, я тут работаю, а проще говоря, мусор выношу.
        - Ладно, идем.
        Они пришли в янтарный номер. Девушка тут же допила и доела все, что было на столе. Огромная, янтарная кровать стояла по центру спальни. Родька предложил ей лечь на эту кровать, а о себе сказал, что ляжет на диване. Она легла на роскошное лежбище и уснула, почти мгновенно. Он стоял и смотрел на нее, потом лег на диван, не раскрывая его, и уснул.
        Проснулся Родька от свежего потока воздуха. Девушка стояла у раскрытого окна и смотрела на море. Ему стало холодно, он медленно потянул на себя одеяло. Она заметила его движение и легла на него сверху, чему он нисколько не удивился.
        Уверенный поцелуй скрепил их временный союз.
        В дверь постучали, он услышал слова Лианы:
        - Родя, открой дверь, я к тебе пройду, тебя нет в том номере, значит ты здесь.
        - Чего ей тут надо? - зашептала девушка с хвостиком, скажи, что ты занят.
        - Я ей просто не отвечу, - прошептал Родька.
        Лиана постояла у дверей и ушла.
        - Вот ты какой! По тебе женщины сохнут! - сказала девушка, и сбросила одеяло на пол, потом потянула его на янтарное лежбище.
        Он пошел за ней на огромную, янтарную постель. Янтари слабо мерцали на спинках кровати. Он лег. Она стала крутиться вокруг него, как волчок, потом положила свой хвостик волос на его грудь и притихла. Он стал медленно гладить ее руками, зарываясь, все глубже под ее одежду.
        - У меня еще никого не было, - прошептала девушка с хвостиком.
        - И у меня никого не было, - прошептал Родька.
        Они были первыми.
        Проснулись в обед. Родьке пора было уезжать домой. Они перешли в маленький номер, он собрал вещи, она поцеловала его в щеку на прощание и сказала:
        - Оставь свой адрес, а то ребенок получиться, а его отец об этом не узнает.
        Родька важно достал свою визитку и отдал ей. Она выпорхнула из комнаты, потом вернулась и сказала в приоткрытую дверь:
        - Меня Раиса зовут.
        - А меня Родион.
        Она тут же закрыла дверь с той стороны. Он услышал ее шаги по коридору, вскоре они затихли.
        Я сидела и думала, что делать дальше? Для комплекта мебели известному хоккеисту я использовала неприкосновенный запас мистики. Родька вернулся из командировки влюбленным котом без мистических предметов. От Валеры информация не поступала. У Марка Денисовича был почти готов очередной комплект, а у меня за душой было пусто.
        Кстати, о душах? А, где эти души водятся? Правильно, но туда нельзя. Мистика должна быть живой. Тогда, где могут быть предметы старины на поверхности земли?
        Если с юга Родька приехал пустой, то надо послать его на север, где людей ходит мало, где что-нибудь залежалось на чердаках старых домов.
        Родька, услышав новое задание, пришел в отчаянье, ему так нужна Раиса, а ему говорят:
        - Брысь, на север. Ищи ветра в поле трехсотлетней выдержки.
        А, что делать? Надо ехать, хоть щепу привезти, главное, чтобы натурально древнюю.
        Стал он изучать историю северных городов, да запутался, и вновь позвонил мне:
        - Мийлора, помоги! Скажи, где у нас на севере города, которым более трехсот лет, чтобы от них нащипать мистики?
        - И это правильно, Родя, кстати, твоего друга Валеру не зовут случайно Эдиком?
        - Ты, чего? У тебя крыша поехала? Хотя, знаешь, ко мне приходил один Эдик, говорил явную глупость, по паспорту он Эдуард, а по спине Валера.
        - Так и я, видела этого Эдика - Валеру, а потом он исчез!
        - Вот это да! Он, что медаль? С одной стороны Эдик, а с другой - Валера!
        - Ладно, а ты знаешь, как его найти?
        - Представления не имею. Лучше найди город и скажи, как туда поехать, и что там искать.
        - Начни с Новгорода, на городище постоянно идут раскопки, не найдешь предмет обихода, так от стены древних домов всегда можно отщипнуть на лучину, не те, что снаружи, они каменные, а те, что в земле разрыты. Храмы там тоже каменные, но в них есть деревянные предметы, не первой исторической важности.
        Поехал Родион в северный, древний Новгород, то ли покорять, то ли ущемлять, это уж как получиться. Город, как город, а ворота у одного храма огромные, да кованные. Колокола гигантские и все на месте, еще и звонят. Но такие большие предметы оказывают мистическое влияние на огромное число людей, вон, сколько автобусов со всего мира в город приезжает! А сколько среди них зарубежных туристов! Почти половина. И все они ходят по городу в поисках древности, визуальной или карманной. Попал он на одну экскурсию за город, думал, что там древность есть, а там выстроен деревянный город, стилизованный под старые дома, а бревна новехонькие, и отщипнуть нечего. Внутри домов собрана утварь, но тоже видно, что новая, или под древнюю выполненная.
        Горько стало Родьке, опять задание не выполнил, решил опят поискать в ближнем лесу. Пошел в лес. В лесу старушку встретил, махонькую, сухонькую, с курносым носом, с седыми волосами, заплетенными в тоненькие косички, и вокруг головы напутанные. В руках она несла корзину с грибами, от той корзинки Родька глаз оторвать не мог.
        - Бабуля, сколько лет твоей корзинке?
        - Родимый ты мой, если бы знала, так сказала, она мне от бабки досталась, много у меня других корзин было, да все состарились, а этой хоть бы что!
        - Продай корзинку, я тебе заплачу, сотню новых корзин купишь, еще внукам останется.
        - Так почитай, жалко ее.
        - Слушай, бабуля, твои внуки грибы собирают в лесу?
        - Ты, что, касатик, они в городе каменном живут, шампиньоны в магазинах покупают.
        - А я о чем! Продай, бабуля!
        - Так я тебе новую корзинку продам, зачем тебе это старье!
        - Мне эта корзина нужна, меня за ней послали, хожу тут по лесам, ищу тебя.
        - Правда что - ли меня ищешь? - лукаво спросила старушка.
        - Тебя, ищу, с корзинкой.
        - Фу, ты как привязался! Не крещенный ты парень, был бы крещенный, никогда не стал бы из рук корзинку выпрашивать.
        - Сколько хочешь денег за свою корзинку? Ведь я мог бы у тебя из рук ее вырвать, но я с тобой переговоры веду, можно сказать на государственном уровне!
        - Вот треклятый, почини мне забор да крышу, тогда отдам тебе корзину.
        - Ты, бабуля не промах, идем, покажи свою хибару.
        Бабуля повернула в другую сторону. Покрутила его вокруг елей да сосен, он вообще потерял ориентир, откуда пришел и куда идет. Пришли они к избушке, старой, не в пример тем, музейным. Треть избы занимала огромная печь.
        - Бабуля, зачем тебе печь такая огромная?
        - Ты, чего, сизый мой, так я в ней моюсь, после того как хлеб испеку, я на ней и сплю.
        - Ох, тяжело ты бабушка живешь!
        - А куда легче! У меня все есть!
        - Продукты, где берешь?
        - А мне много надо? Колбасы я ваши не ем. Грибков насобираю, муку мне привозят.
        Так и подумай, зачем мне твои деньги?
        - Вот попал! Неужели тебе ничего не надо?
        - Почто не надо? Надо. Дровишки завсегда мне нужны, люблю я тепло.
        - Где дрова взять?
        - Ты, чего, родимый, больной? Гляди лесу-то сколько! Неужели, мне на дрова не хватит!
        - Может тебе пилу "Дружба" купить?
        - Так я с малолетства топором дрова рубила.
        - Ладно. Показывай забор и крышу.
        Через три дня, поработав топором, Родька получил корзину и свободу, старушка денег у него взяла совсем немного, столько, сколько считала нужным. Он купил жесткую сумку, упаковал в нее корзину, чтобы не сломалась, и домой поехал.
        Я, увидев корзину, всплеснула по-стариковски руками:
        - Молодец, Родион! Прощаю первую поездку! Чудо! Это настоящее чудо! Свет выключи.
        Родька выключил свет, закрыл окна. Корзина светилась матовым блеском.
        - Настоящая! Проси, что хочешь!
        - Хочу, Раису с моря.
        - Так, это еще кто?
        - Мы друг у друга были первыми.
        - Ты, чего заврался, Родион? Масло пихтовое забыл?
        - Забыл немного.
        - Напомнить?
        - Я все понял, не хочу ее, хочу вас!
        - А не много ли ты просишь за корзинку?
        - Ладно, я ушел, мне завтра на работу к Марку Денисовичу выходить.
        - Отлично.
        Валера (Эдик) в ночном клубе приобретал популярность, он стал любимцем публики.
        Его внешность пользовалась успехом и приносила доход. Эльвира держала его на коротком поводке, никуда не отпускала, никого к нему не подпускала. У него появилась машина с личным шофером, но жил он все еще на даче братьев. Зимой дорога становилась проклятьем, поэтому он снял номер в гостинице на имя Эдуарда.
        Это стало известным Элле, она повадилась его встречать у номера. Эльвире донесли о ней.
        Две женщины крупно поговорили, и Эльвира сняла ему однокомнатную квартиру, рядом с ночным клубом. У квартиры появились женщины, его ожидающие в любое время суток.
        Об этом ей тоже донесли. Эльвира взяла его к себе домой. Как-то она заметила, что одна дорогая дверь, вся превратилась в труху. Выяснила, оказывается, он в нее кидал нож. Это ее насторожило, она боялась ножей и запретила ему кидать ножи в доме. Валера кидал нож в дверь от ненависти к своему лицу, он его не любил, он скучал по Мийлоре, а Эльвира его одного никуда не выпускала. Чем больше у него становилось денег, тем злее он становился.
        Он хотел - свободы!
        Ради свободы он изменил внешность, но был опять на привязи. Для него тайга становилась раем, он готов был поехать хоть куда лишь бы подальше от ночного клуба и женских глаз! Его всегда сопровождал крепкий мужик, однажды Валера не выдержал и стал у охранника просить, чтобы тот отпустил его в магазин. Мужик охранник сказал, что живым его не выпустит, и пошел к двери, на свой пост. В спину полетел ему нож. Валера подошел к трупу, вынул нож, вытер его, взял документы, деньги и ушел без сумки. Как обычно уходят мужчины.
        Детектив Митя понял, кто был в городе. Опрос родственников ничего не дал, Валеры давно никто не видел, о его сходстве с неким Эдиком, Мийлора и Родька благоразумно промолчали.
        Валера поехал на море, к Лиане, но не доехал, а пересел на другой поезд, до знакомого полустанка в тайге на Малахите. Он, рассчитывал выйти на заброшенном полустанке, где нет и перрона для пассажиров, но за время его отсутствие, здесь все изменилось. Его нога из вагона ступила на новый перрон, вокруг, куда ни глянь, разворачивалось строительство. От такого вида, он хотел нырнуть назад в вагон, но поезд стоял минуту или две, и сразу стал набирать скорость. Он прямо, скажем, растерялся и немного обрадовался, раз строительство идет на начальной стадии, значит, люди здесь нужны.
        К своему удивлению, в отделе кадров строительства сидела дочь лесника. Она его не узнала, да и имя у него было иное, а не то, что она кричала с Родионом, когда его искали. Нужны были бульдозеристы, разравнивать площадку под новый, промышленный поселок, говорили, что рядом нашли залежи какой-то редкой руды. Он сказал, что права у него на вождение машины имеются, но он ехал в лес, в отпуск, и с собой их не взял. Ему назначили испытательный срок, и на следующий день он вышел на работу.
        Девчата, в косынках, завязанных на шее, приметили Эдика (Валеру), над ним посмеивались, ему строили глазки. А он пытался освоить рычаги бульдозера с помощью одной такой девушки, помня, что последнее его вождение на машине было неудачным.
        С бульдозером у него получилось лучше, или ему очень хотелось его освоить.
        Убитого охранника он пытался не вспоминать, о себе никому, ничего не говорил.
        Здесь все его звали Эдиком. Однажды он взял свой дорогой, складной нож и забросил в одну из самых глубоких на стройке ям. Таких ножей в местном сельпо не продавали. Ножами он старался не пользоваться. По новому паспорту он был не женат, что сразу отметила дочь лесника, он ее притягивал, как магнит.
        Девчата заметили страсть начальника отдела кадров и дорогу ей не переходили.
        Эдик работал старательно, насколько вообще мог это делать. Они стали встречаться, дочь лесника звали Флора. Его утонченное лицо загрубело от ветра, солнца, дождя, приобрело бронзовый оттенок, теперь бы его в ночной клуб не взяли. Волосы отрасли, он их завязывал резинкой в хвостик, их неухоженный вид его вполне устраивал. Он начинал свою вторую, двойную жизнь. Ходил в простых куртках, телогрейках, в таких же ватных штанах, в кирзовых сапогах. На голове у него была старая кепка, потом шапка из затертого кролика. В одном из первых домиков он поселился с Флорой. Они расписались, он взял ее фамилию. Теперь он сам не помнил, кем раньше был.
        Глава 3
        Бусы из ларца Простая задача, как скрестить новую мебель, со старой корзиной была мне по силам, это я четко осознавала. Дерево к дереву, и чтобы лучилось! Сердце мое в это время было абсолютно свободным, деньги мне были нужны, и вечерами я сидела с сыном и прорисовывала вензеля с вплетенными в них прутиками из корзинки.
        Корзинку расплели, предварительно замочив, чтобы она не сломалась, веточки напоминали по внешнему виду копченый сыр. Ко мне на огонек стал заходить Родька, то ли его тянула корзинка, то ли я сама, но он играл с малышом и уходить домой не собирался. Раиса стала забываться, а вот я, заполонила все его существо, или это корзина нас связывала? Кто знает.
        Я иногда шутила:
        - Валеру не боишься?
        - Эдика, который? Не знаю, если честно, но мне с тобой уютно.
        - Как у Марка Денисовича работается? Не обижает?
        - А чего нам делить? У нас разные обязанности, я свои выполняю.
        - Давай назовем новый комплект мистической мебели "копченый сыр".
        - Мийлора, ты лучше ничего не придумала?
        - А чем плохо? Предложим его директору мясо - молочного комбината, где этот чудесный сыр выпускают.
        - Ты, чего этот сыр любишь? Он дорогой!
        - Так он сухой, есть иллюзия, что ешь его, ешь, челюсти устанут, а ты при этом не поправляешься.
        - Если так, а по мне лучше бутерброд. Сообрази чай с лимоном и бутерброд с обычным сыром и маслом, я это все купил, в холодильнике лежит.
        - Раз лежит - сделаем, мне недолго.
        Интересные у нас складывались отношения, без страсти, без видимых взглядов. Так, теплые отношения, тихие слова, никаких совместных планов на будущее, у обоих были однокомнатные квартиры, и не было родственников в этом городе. Работа у Марка Денисовича на фирме благоприятно отразилась на внешнем облике Родиона, он стал уверенней в себе, стал лучше одеваться, лучше стричься.
        Мы не кидались друг другу на шею, не было поцелуев, но все чаще вечера мы проводили вместе, втроем гуляли по выходным в парке. Возникало ощущение, что, мы начинаем жить с чистого листа.
        Этого не могла не заметить Инесса Евгеньевна, но и она не возражала, против дополнительной опеки ее внука, Евгения.
        Название нового комплекта мебели, "копченый сыр' я тут же предложила директору комбината, производящего копченый сыр. Тот, удивился, рассмеялся и купил, за хорошие деньги весь комплект мебели.
        Весной Кирилл Николаевич, вместе с Эллой поехал на дачу, видно было, что здесь никого зимой не было. Элла отказалась от услуги Нинель, и сама занялась уборкой помещений. Ее хозяйская жилка, подсказывала ей, что это роскошь одним жить на такой большой даче. Она предложила дачу городскому детскому саду. Приехала комиссия, дачу одобрили и к лету сюда заехали малыши с воспитателями. Элла, таким образом, спасала своего Кирилла Николаевича от посягательств чужих женщин.
        Он не возражал.
        Нинель Андреевна после такого расклада в жизни Кирилла Николаевича, пошла на работу к Марку Денисовичу, его предприятие расцветало, и ее взяли на упаковку готовой продукции, оплата у нее повысилась. Марк Денисович, получая зарплату, сразу отстегивал деньги ей на Нину.
        Неважные дела складывались у Раисы, она не могла дозвониться до Родиона, дома его постоянно не было, а работу он сменил, его визитка морально устарела. Три месяца беременность развивалась в скрытом варианте, потом так стала такой, что ничем нельзя было живот спрятать. А Родион молчал. Раису дома ни то, чтобы ругали, а молча презирали. Хуже было другое - финансовых средств в ее доме хронически не было, деньги ее дом стороной обходили. В гостинице, где Родион жил, она узнала его домашний адрес, на последние деньги купила билет на поезд, и приехала к его дому, ждать его там, пока не появится.
        Он пришел поздно от Мийлоры, у нее он спать не оставался.
        На скамейке у подъезда сидела Раиса с большим животом, он ее с трудом узнал, да и она его узнала, только потому, что впивалась глазами в каждого мужчину, заходящего в подъезд. Код замка она не знала и в подъезд пройти не могла. Он привел ее к себе домой. Срок у нее был серьезный, живот такой огромный, что Родька его с первой минуты забоялся. Рае было немного плохо после переезда. Она сразу легла на диван, теперь уже пришлось бегать Родьке и ухаживать за Раисой.
        Он не отрицал своего участие в образовании этого гигантского живота.
        После работы он теперь шел домой, а ко мне больше не заходил, я и не спрашивала его не о чем. Был - хорошо, нет - тоже хорошо.
        Родька и Рая были вынуждена расписаться, потому что Раисе требовалось наблюдение врачей, она и приехала со своей медицинской картой. Родила она ближе к лету мальчика и девочку. Весь временный лоск с Родьки слетел, деньги уходили на детей и Раису.
        Все это так, но для дополнительного заработка нужна была вновь рассада для мистики на новую мебель, это понимали все, кто работал под моим руководством.
        Где ее взять? И главное, что взять? Ясно одно - это должно быть дерево. Родьку так напрягала Раиса с детьми, что его я не могла послать далеко и надолго.
        Свободным оставался сам реставратор Эрик Селедкин. Куда его послать? Вот в чем вопрос. Мне повезло.
        Позвонил молодой человек и спросил:
        - Вы берете ларцы, двухсотлетней старости? Или его надо в другое место сдать? У меня прабабка умерла.
        - Размер большой у ларца? - 300х200х300, он с выступающей крышкой.
        - Привозите! - с надрывом сказала я, боясь, что его отдадут кому-то другому.
        Приехал симпатичный парень, поставил на стол ларец. Я решила, что ларец настоящий и ему лет триста, или мне так хотелось думать. Деньги я заплатила, чтобы случайно парень не забрал ларец назад. После его ухода я открыла ларец и чуть не закричала от обиды, внутри он был из свежего дерева, и как насмешка лежали деревянные бусы! Бусы на самом деле были старые и деревянные. Я еще раз осмотрела ларец и поняла, что его термическими циклами снаружи искусственно состарили, это значит, что кто-то парня из общих знакомых надоумил.
        А вот бусы? Что если они тоже состарены? Их я отдала на дорогую экспертизу.
        Получила ответ: им лет 150. Надо было проверить их на мистичность. Вызвала знакомого экстрасенса. Тот запустил свой стеклянный шар. Шар умудрился поговорить с деревянными шарами, ответ был тот же: 150 лет и бусы обладают свойством мистификации.
        Бусинок диаметром в 15 миллиметров было девять штук. Вполне достаточно для комплекта мебели, и на этот комплект руку наложил экстрасенс, он не захотел бусы выпускать из своих рук, а я без мебели, в которую их заточат, продавать ни за какие деньги не собиралась. Мы договорились о том, какая мебель нужна в данном случае.
        Эрик пришел ко мне домой прорабатывать новый заказ комплекта мебели "бусинки".
        Малыш подрос, и внимательно посмотрев на Эрика, спросил:
        - Книги читать будешь, или азбуку со мной изучать?
        - Я вообще-то пришел к твоей маме проработать новый, мебельный заказ.
        - Она без тебя нарисует, а ты мне книги почитай, или смени мне видеофильм. Мог бы и машинку подарить, чего так просто пришел?
        - Исправлюсь, давай сменю фильм.
        Маленький Женя взял власть над Эриком и ко мне его не подпускал, пока я не закончила работу.
        Я посмотрела на сына и сказала:
        - У меня вырос личный охранник.
        - Нет, я твой личный сын, - ответил малыш и бросил карандаш в пол, а тот острием попал в ковер…
        Валера (Эдик) задыхался от избытка воздуха и свободы на стройке. В дождливую погоду работы прекращались. Ему стало надоедать роль мужика, не мог он больше ходить в ватнике и быть таким замусоленным! Захотелось ему нежной жизни. Флора заводить детей не собиралась, пила таблетки, пачки за пачкой. Цивилизованной женщиной оказалась, а так баба - бабой. Он все локти искусал, что нож свой уникальный закинул в яму, на нем уже завод вырастал, стены были видны, а для переработки руды, оборудование завозили. Ему мучительно захотелось уехать, знал он за собой такую особенность. Он почти врос в новую почву, да зашатался от своих желаний.
        Как обычно, взял деньги свои и Флоры, документы, в которых была вписана она, сел на проезжающий поезд и был таков. На вокзале зашел в парикмахерскую, навел лоск, удивился, что так изменился за короткое время. И поехал навестить Мийлору и Женьку, а потом можно ехать, куда глаза глядят. Приоделся в магазине в новую одежду, старую в нем оставил. Из-за дерева посмотрел на свой дом, подъезд, вздохнул и вошел в подъезд.
        Я открыла Валере дверь. Несмотря на его новое лицо, я его узнала, но сказала:
        - О, Эдик пожаловал, какими судьбами?
        В прихожую выскочил Женька:
        - Привет, Эдик! Маме работу принес?
        - А, что все маме работу приносят?
        - Да, бывает.
        - Можно я зайду?
        - Заходи, мне на компьютере сменить игру надо.
        Когда Женька уснул, я спросила:
        - Валера и долго ты так будешь жить с чужим лицом и именем?
        - Всю жизнь, а что узнала?
        - Со спины, последний раз, когда тебя видела. Много еще чего натворил?
        - Хватает.
        - К матери пойдешь?
        - Не знаю, но посмотреть на нее надо.
        - Куда поедешь?
        - Наездился, не знаю, чего хочу. Покоя хочу, а покоя нет.
        Ночью к нам постучали, пришел детектив Митя и сопровождающие его милиционеры:
        - Привет Валера, он же Эдик!
        - А как вы обо мне узнали?
        - Секрет, но тебе он уже не поможет, могу сказать, что на входе в город, на вокзале стоят турникеты, они отслеживают отпечатки пальцев, приезжающих в город людей. Вчера там твои отпечатки появились, нам поступил сигнал о твоем прибытии, ты - наш заказ, вот мы и приехали сюда, долго ты нас за нос водил. С Мийлорой и с сыном попрощался? Тогда пойдем. Два убийства, - это больше, чем одно.
        Я посмотрела им вслед и ничего не сказала, затем подошла к окну и глянула вниз: в свете фонаря два милиционера лежали на земле с ножами в спине. Валера убегал, за ним мчался детектив Митя. Я прикусила нижнюю губу, посмотрела в спину Мите - он подвернул ногу и упал. Валера скрылся.
        Я стала рассуждать, а что мне оставалось делать? Чем знаменит Бонд? Он всегда побеждает, он положительный герой. А Валера - Бонд наизнанку. Он уходит от погони, он наказывает тех, кто ему мешает. Почему он попадает в переделки? У него нет терпения, и его благоразумие носит относительный характер.
        А почему я ему могла изменять, как говорят при живом муже? Потому, что его соперники не считали его серьезным противником. А если они были, значит, Валера, как мужчина не очень силен, свою несостоятельность он и заглушил ударом ножа.
        Большая месть слабого мужчины. Дальше - больше, череда преступлений нанизывалась на первое преступление.
        Страшное чувство, когда я испытываю страх от поведения Валеры, и такое чувство редкостью для меня не является. Я прячу ножи в доме, я боюсь сказать ему слово поперек, я выполняю все его прихоти, терплю любую любовь, а любовь бывает приятной и садистской в исполнении одного и того же человека. На протяжении совместной жизни каскад страха и унижений меняется. Любовь воспринимается, как адское наказание, в таких случаях, самое большое мое желание - прекратить садистскую любовь.
        И самое большое желание - остаться одной. Помните святые слова из песни: "женщине из высшего общества, трудно избежать одиночества". Чем выше женщина стоит на социальной ступени, тем большей свободой она обладает. Свободой от повиновения, какому бы то ни было мужчине. Есть пары, редкие супружеские пары, где все гармонично и без садизма. Но в таких парах, скорее всего, есть чья-то мудрая хитрость, которая все держит в рамках приличия. В период революции и после нее, любимый анекдот был: "белые придут - грабят, красные придут - грабят".
        У женщины, когда она женщина в расцвете лет, бывает такое: один придет - любит, второй придет - любит. Не отбиваться же от каждого физически? А мужики лезут. У меня в таких случаях появляется страх загнанности: кого больше бояться?
        По поводу социальной ступени, что это такое? Но точно, она не определяется структурой государства. Это не значит, что царица стоит на самой высокой, социальной ступени. А если у нее царь - садист и распутный мужчина? Очень тонкий момент. Такие царицы, принцессы и прочие - были, в самом затравленном состоянии.
        Так, что тогда высшее общество? Это точно не Рублевское шоссе. Где очень большие деньги, там страсти, и криминал неизбежен. Ревность страшная штука в таких местах. Так, где эта ступенька для женщины, где ей ничего не грозит? Старость?
        Нет, она не спасает ни от любви, ни от социальных проблем, ни от насилия. Где женский рай? На небесах? Об этом не будем, меня интересует жизнь на земле, безопасная для женщины. Ой, ей, ой, как трудно быть женщиной! Сказать по секрету, где хорошо? Мужчины обидятся. Хорошо после развода, как после грозы, но остается чувство потаенной обиды. И это не панацея. А любовь? Иногда от нее надо качественно отдохнуть, и я отдыхала.
        Я отдыхала от любви, мой муж Валера убежал. Судя по информации, и опросам детектива Мити его не догнали, не нашли. Женька рос и рос. Я работала и работала.
        А мужчины, как сквозь землю провалились, вернее, чтобы не провалиться в землю, ко мне не подходили. Я от любви основательно отдохнула, мне состояние стало надоедать. Не вешаться же самой на первого встречного!
        Я вспомнила Егора Сергеевича, Григорий Сергеевича, Валеру. А дальше, что? Марка Денисовича я побаивалась, не для меня он был создан, мне бы красивее мужчину.
        Мысли мои колечком улеглись с памятью о Егоре Сергеевиче, и сама я в кресле колечком сложилась. Сын играл на компьютере, на меня внимания не обращал. Такая тоска разлилась по организму, хоть волком вой. Захотелось мне любви, любой, хоть плохой, хоть хорошей, но лишь бы ни эта отчаянная пустота! Или это интуиция во мне проснулась?
        В дверь позвонили, на пороге стоял Григорий Сергеевич.
        - Григорий Сергеевич, ты ведь уехал на Малахит!
        - Я вернулся, там сейчас военные учения нескольких стран, а я умудрился уехать до их начала, буквально за день, узнал данные разведки и я здесь, цел и невредим.
        - А я сижу, о тебе вспоминаю.
        - И я о тебе постоянно думал, жалел, что вообще туда второй раз поехал, на одни грабли наступил два раза. А как Валера поживает? Где он? Чего мне бояться? Жилет надевать?
        - Валера в бегах, теперь ему сюда нельзя возвращаться.
        - Мийлора, давай сменим квартиру, чтобы не нашел он нас.
        - Он найдет, хотя это вариант. Здесь мне трудно стало. У тебя есть деньги?
        - Успел, я успел деньги сюда переслать. Есть вариант проще, можно снять квартиру, а эту сдать, заодно проверим наши отношения.
        - Второй вариант мне больше нравится. Давай снимем квартиру на троих!
        Мы сняли двухкомнатную квартиру, на первый взгляд в ней все было современное, ничего лишнего. В маленькой комнате сделали комнату для Жени, себе мы купили две кровати и поставили их рядом, вроде вместе, вроде врозь. Кухня была достаточно большой, в нее вошел диванчик и телевизор, для тех, кто спать не хотел.
        Заплатили мы за год вперед.
        Маленький рай.
        Первая неделя была наполнена эмоциональной любовью, потом эмоции улеглись, страсти поутихли. Я готова была перейти спать на кухню, вторую неделю любви я уже с трудом выдерживала. Женька ныл, просился домой. Выдержали мы втроем месяц совместной жизни, и вернулась с сыном в свою квартиру. Больше любовь мне была не нужна, в ближайшее время.
        Григорий Сергеевич остался жить в съемной квартире, без особой обиды на меня.
        Одному ему больше нравилось жить. Он решил сам сделать генеральную уборку квартиры, залез на табурет, посмотреть, а, что лежит на антресолях. С одной стороны лежали книги, журналы, с другой стороны лежали в полиэтиленовых пакетах, расписные, деревянные ложки, он взял их. Развязал один пакет, его поразила яркость красок и узоры на ложках. Он осмотрел ложки, получалось, что ими играли, есть такие ансамбли, где играют на деревянных ложках.
        Где-то в его памяти отложилось, что Мийлору тянет к деревянным предметам старины.
        Он позвал меня к себе. Ложки были не очень старые, им было лет тридцать. Я сама залезла на табурет, и заглянула в глубь антресоли. Где-то по центру виднелся забавный, деревянный предмет. Григорий Сергеевич достал его. Это оказалось, деревянное корыто. Похоже, что здесь жили артисты, а это их инвентарь. Корыто тоже было разрисовано, как ложки, но смотрелось оно по иному. Оно слабо светилось.
        - Григорий Сергеевич, подари мне корыто!
        - А если его искать будут?
        - Будут искать - вернем.
        - Бери.
        Пришлось мне оплатить корыто натурой, а куда денешься?
        Корыто оказалось очень старым, сверху, видимо, его прикрыли краской, а внутри оно было старое, до трухлявости. Я смотрела на него с затаенной радостью, любила я старые, деревянные предметы.
        - Мийлора, а как мы с корытом поступим? На щепки расколотим?
        - Нет, целиком оставим.
        - Это как?
        - Понимаешь, там еще есть ложки, надо сделать кухню под старину с росписью.
        - Разумно, это для подобного любителя деревянного музея в доме, клад.
        Глава 4
        Деревянный утюг Антонина Кирилловна позвонила мне с одной целью, сказать, что янтарный номер стал пользоваться огромной популярностью. В начале его существования, он приносил убытки, но после отъезда в столицу некой Раисы, он стал приносить немалый доход. Эта Раиса работала на самом плохом месте в гостинице: собирала мусор и выносила его. И именно она, после ночи в этом номере вышла замуж за столичного парня, у которого она была первой женщиной, и он на ней женился, у них родились мальчик и девочка одновременно. У нее семья была очень бедная, а теперь она живет, как принцесса. Эта сказка ходит из уст в уста, и люди стоят в очередь, чтобы хоть сутки пожить в мистическом, янтарном интерьере, приносящем, такую редкую удачу.
        Я получила импульс счастья от такой прекрасной новости и спросила:
        - Антонина Кирилловна, вы еще что-то хотите приобрести?
        - С удовольствием, но что-нибудь дешевле, для менее обеспеченных женщин.
        - У нас сейчас готовиться национальный комплект мебели из предметов домашнего обихода, есть музейные образцы, именно они дают эффект мистики.
        - Возьму, не глядя, найду куда поставить. Ведь вы знаете, какое чудо еще происходит в янтарном номере? Женщины, можно сказать вдовы, в нем во сне видят своих мужей, как наяву. А девушкам сняться их суженные или они просто вскоре выходят замуж. У нас такая очередь в этот номер! Спасибо вам!
        Позвонил мне известный хоккеист и сказал, что не знает с чем связать свое счастье. Он ушел на пенсию весь в ранах и шрамах, но после жизни в квартире с мистической мебелью, все раны затянулись боли прошли, он чувствует себя здоровым, и теперь собирается идти работать тренером, а раньше он об этом и думать не мог.
        Совсем неожиданно позвонил мне хирург по пластической хирургии, он сказал, что ему один пациент за операцию предложил комплект антикварной мебели с вырезанными зверями из дерева, так вот, у него самого произошла растяжка рубцов. Он давно страдал образованием рубцовой ткани после операции не пластического характера, а теперь у него все нормально. Так он этот комплект мебели поставил в реабилитационный цент, и все больные выздоравливают намного быстрее.
        Хирург назвал мне дачу, на которой купил этот комплект у некого Эдика. Эта новость меня просто удивила. Я этот комплект продала лично Григорию Сергеевичу, тот думал, что его продала Элла, однако это сделал некий Эдик, по описанию хирурга, до операции он был похож на Валеру.
        Задуматься мне не дали, позвонил экстрасенс, и сказал, что после приобретения мебели с деревянными шарами, у него усилились свойства распознавать события прошлого и будущего. Клиенты сидят в очередь, а раньше такого не было. Позвонил мне директор молочного комбината и сказал, что его сыр раскупают по всем регионам, не успевает изготавливать.
        Целый день я слушала дифирамбы в свой адрес, когда все затихло, я позвонила Инессе Евгеньевне, передала ей все слова благодарности и заодно спросила, не знает ли она Эдика?
        Инесса Евгеньевна ответила, что это уже не секрет, Валера и есть Эдик, и он в бегах. А я рассказала, как он метнул два ножа в двух милиционеров, но они выжили.
        Детектив Митя подвернул ногу, ползком дополз до них, вытащил ножи, а я вызвала скорую помощь. С одной стороны куча приятной информации, а с другой - невыносимый Валера - Эдик!
        Позвонила я Григорию Сергеевичу, тот так обрадовался новости от хирурга, что готов был простить пропажу мебели, он так устал от невезения, что раскрытие пропажи мебели с дачи, воспринял за счастье. Я пообещала ему сделать для него солнечный комплект в подарок. Пообещала я комплект Григорию Сергеевичу в качестве компенсации, и решила сделать мебель из модного ясеня, но чем его мистифицировать я не знала! Этот вопрос я вынесла на собрание своих людей по мистическому бизнесу.
        Все сотрудники, одновременно получили одно задание: найти деревянный предмет прошлого, и обязательно настоящий! Родьке деньги нужны были так, что и передать нельзя! Раиса с детьми нуждались в постоянных деньгах, и жить вчетвером на его одну зарплату было неимоверно тяжело. А еще он хотел от них сбежать под благородным предлогом.
        Рая была в курсе дел мужа, и готова была отпустить его на поиски того, не зная чего, но ненадолго.
        Родька, недолго думая, сел на пригородный автобус и поехал до самой дальней деревни, куда не ходят поезда. Вышел он на последнем клочке асфальта, кругом была грязь после дождя. Виднелось несколько домов, старая ферма, конюшня.
        Погладив себя по голове, за то, что взял с собой высокие резиновые сапоги, переобулся и пошел месить грязь по деревни. Он сразу заметил дальний дом.
        Постучал, а в ответ тишина. Толкнул дверь. Она открылась. Обошел бедную хибару, в дальнем углу, на кровати лежал старик. Он еще дышал.
        - Дед, ты жив?
        - А чего тебе надо здесь?
        - Так, мимо шел, дай, думаю, зайду, поговорю с местным аксакалом.
        - Про меня, откуда знаешь?
        - Есть хочешь, дед?
        - Давай свою еду, ко мне тут заходят, кормят. Мне чай восемьдесят седьмой год идет.
        Достал Родион еду, для себя припасенную, и выложил ее перед дедом. Тот обрадовался, и стал жевать пищу тремя зубами. Выпил стопочку кагора, разговорился, после второй стал хвастаться. Родька беседу поддерживает, да на антиквариат местного производства наталкивает, а сам избу оглядывает. С первого взгляда ничего не нашел. После третьей рюмки дед намекнул, мол, сходил бы за соленым огурчиком, ему самому тяжело спускаться в подпол.
        Родьку упрашивать не надо полез в подпол. Три ступеньки и земляной пол под ногами, в нишах стояли несколько банок с огурцами. Маленькая, деревянная бочка с солеными грибами, с плесенью на марле. Две трехлитровые, стеклянные банки с брусникой, залитые водой. В фанерных ящиках лежал картофель. Взял он банку огурцов и решил уже выходить на свет, и свечку тушить, да вдруг его взгляд натолкнулся на крашеный шкафчик. Открыл его, а там пустые стеклянные банки.
        Ничего больше! Потушил свечку, к деду пошел, а тот уснул, сопит себе после кагора.
        Стал Родька избу обходить, да все дверцы открывать. Потом ставни закрыл, свет потушил, и стал ждать чуда, вдруг, что деревянное засветиться! Сам задремал после кагора, сон ему приснился: вроде девушка берет его за руку и ведет на чердак.
        Он проснулся. Темно. Открыл ставни, на улице светло. Посмотрел, как на чердак забраться. Полез. Залез. Свечу зажег. На фанере плесневелые яблоки лежат. В дальнем углу сундук стоит, большой, без замка. Открыл сундук, в нем оказались тряпки старые из темного сукна. Вытащил все. Некоторые вещи молью сообща подернуты. Брезгливо перебрал все, ничего деревянного в сундуке, кроме самого сундука не было. Он словно взгляд в спине почувствовал, резко обернулся и увидел свечение. Оно шло снизу вверх. Подошел. Посмотрел на пол чердака.
        На полу лежала доска с рельефом, раньше такими досками белье гладили, до утюгов с угольками; до чугунных утюгов, которые просто на печь ставили. Поднял он гладильную доску, а рядом еще валик лежит, свет излучает, вспомнил, что раньше гладили как-то двумя этими предметами. Взял валик и доску, стал спускаться с крыши, ступеньки под его тяжестью, обломились. Он полетел кубарем, и потерял сознание.
        Очнулся - рядом дед стоит:
        - Так ты вор, стало быть? А я думал ты человек! Смотри, чего натворил, сказал бы уж, чего ищешь, продал бы тебе.
        Родьке стыдно стало.
        - Дед я все починю, я все расскажу.
        Пришлось Родиону чинить лестницу, забор, и все, что дед ему наметил, за работу получил он предметы быта из далекого прошлого.
        Я обрадовалась его находке, оплатила, но подумала, что все это уйдет в комплект для Антонины Кирилловны, а что останется для Григория Сергеевича?
        - Родион, у тебя талант! Отдай деньги Раисе, няньку найми, да попробуй найти еще что-нибудь, такое, ну, сам знаешь.
        - Мне надо отдохнуть, с детьми посижу, потом поеду. Привык я к своим карапузикам.
        Я позвонила лучшей подруге, то есть кузине Нинель, и призналась в том, что пишу романы, попросила ее прочитать их. Она стала говорить о Тургеневе, а я его сама недавно перечитывала. Интересное дело! Я целые сутки жила с мыслями, что Нинель меня читает! Вот ужас! Все мои нервы свертывались в клубок, а потом развертывались! Я волновалась до чертиков, а Нинель мне не звонила, ничего не говорила.
        Ночью я не выдержала напряжения, нажала по очереди на уничтожение своих произведений, потом сделала контрольный выстрел по всей странице в Интернете!
        Все! Я себя уничтожила! Нинель больше не найдет мои произведения! Но жить под вымышленным именем больше суток я тоже не могла, не подводная я лодка, всплыла на поверхность, где ждут читатели.
        А, Нинель прочитала, точнее, просмотрела и промолчала.
        Следующее утро новой жизни я начала с тренажера. Этот загадочный белый станок для корректировки фигуры стоял рядом с постелью. Зачем изматывать себя зарядкой, бегом? Я встала в тренажер, натянула на себя ленту с резиновыми выступами, включила вторую скорость и вперед, к новой фигуре. Кто сказал, что это легко?
        Стоишь, а по тебе лента бьет и бьет, а ты ее по себе передвигаешь туда, сюда.
        Теперь кофе, грим, одежда, зонт и вперед, к эмоциям жизни.
        Ноги мои плотно обтянуты джинсами, немного вытянуты каблуками, я шагаю навстречу судьбе.
        Две машины сделали полукруг и остановились. Не глядя на них, я знала, что в одной из них сидит тот, ради кого все мои потуги в области фигуры, это Григорий Сергеевич. Он неотразим для меня. Рядом с ним я ощущаю себя стопроцентной женщиной. Он выше меня, плотнее, и я рядом с ним смотрюсь изящней. Блаженство находиться рядом с ним! Он мое визуальное счастье!
        Счастье длилось ровно столько, сколько лифт поднимается до нужного этажа. Вот и все, куда спешила? Работай, работай и работай. А он зайдет, он непременно откроет дверь в мой дом.
        Я поставила чайник для кофе, новый пластиковый чайник. Во всех последних моделях есть одна недоработка, они текут, то там, то здесь, а назад в магазин их не принимают, так как заполнен товарный чек. Я пыталась вернуть чайник, но это невозможно. Одно к одному, у меня дома куда-то исчезла холодная вода, горячая шипит, холодная капает.
        Несколько лет смотрела я на смесители в магазинах, а они везде с одной рукояткой.
        И вдруг смотрю на витрину и вижу смеситель для ванны с двумя ручками! И не такие ручки, которые заставляют пальцы складываться тюльпанами, а нормальные, как штурвал на корабле. Глаза мои разгорелись от металлического покрытия, от маленьких штурвалов для регулировки воды. Я взяла смеситель в ванну, держатель для душа с таким же штурвалом и смеситель для кухни, принесла домой. А кто их поставит? Позвала соседа, он пришел, посмотрел на покупку, сказал, что смеситель из бронзы, но поставить он его не сможет. Я стала звонить в домоуправление, дозвонилась в восемь вечера. Мне сказали, придет сантехник до двадцати трех часов сегодня или завтра. Ждала, ждала, но вместо сантехника, нам просто отключили лифт, он не работал все то время, пока надо было ждать господина сантехника.
        Второй способ добыть себе мужа на час, просто посмотреть в газету, найти сантехника по вызову. Позвонила я по одному номеру, трубку взяла женщина, пообещала перезвонить, сообщить, когда придет сантехник. А чего ждать? Пришел на следующий день, все, что он смог сделать с первого захода, это установить смеситель в ванне, потом он стал в позу, и сказал, что трубы старые, и он ковырял в трубе отверткой, чтобы пошла холодная вода. Но он потребовал двести зеленых за замену труб от ванны до стояка. На этой ноте мы разошлись.
        На следующий день подхожу я к дому, а дворник Маня в цветах сидит, землю колупает, она местная звезда телеэкрана, только народные цветоводы могут попасть на экран. Рядом с цветами сосед стоит. Поговорили о трубах. Он сказал, что у себя дома он трубы прочистил и не менял. Ровно через неделю, все смесители стояли на месте, долгая история, современная.
        Сломался табурет на кухне. Ножка отломилась и не вкручивается. Чего проще!
        Поехала я в магазин, там стоят эти табуреты и все по одному. Взяла тот, у которого ноги, такие, как у тех табуретов, что у меня дома есть. Сверху все равно сиденья закрываю чехлом. Продавщица щедро дала пакет, сунула в него табурет, и табурет благополучно упал на пол, в моей руке остался порванный пакет.
        Пришлось отвернуть табурету ноги, и положить его в плотную сумку.
        Вышла я на проспект. Дом от дома далеко! Место сказочное. С одной стороны поселок городского типа, с другой город с гигантскими домами. Стою, гляжу на дома, жду автобус. Рядом фрукты овощи продают, а у меня табурет в сумке, класть фрукты уже некуда. Ждала, ждала, подошел автобус с турникетом, сунула в него магнитную карточку, и прошла в салон автобуса. Плюхнулась на сидение, и радуюсь жизни. Рядом девушка встала с парнем. Она с русыми волосами. Он с русыми волосами. Одним словом, оба они одной масти. У нее грудь прыгает под футболкой, ноги выпрыгивают из-под короткой юбки. У него глаза из орбит вылезают, так он на нее смотрел. Потом я заметила женщину с корзинкой, с такой фирменной корзиной, что глаз не оторвать, а корзина - полна опят. За окном дома, большие, большие.
        Собрала я дома табурет, поставила на кухню.
        С Григорием Сергеевичем у меня установились прочные, приятельские отношения, но в одной квартире все втроем мы больше не жили, мы перезванивались, как и со всеми остальными людьми, создателями мистической мебели, так я становлюсь в курсе всех их дел.
        На душу Григория Сергеевича давил старый грех. Однажды он пришел в дом Родьки, чтобы позвать его лично, работать в его новой фирме по производству мебельной фурнитуры. А увидел у него в доме Раису, с двумя детьми. Он помнил Раису спокойной молодой девушкой, без любовного прошлого. Невзрачная внешне, умная в техническом плане, она была для отдыхающих на море своим парнем. Или казалась для всех такой. Она выросла на самом Синем море. Южный берег, где отдыхающие расслабляли молодых местных девочек.
        Раиса не была исключением, подвижная, живая девчонка влюбилась в приезжего отдыхающего. Роман был непродолжительным, но крайне опасным для школьницы. В 15 лет она попала в женско-материнские проблемы, после диких слез и трех уколов, этой участи она избежала. После пережитого, она подошла к зеркалу и попыталась сделать из себя некрасивую девушку. Раиса делала все, чтобы мужчинам не нравиться, но при этом заставила себя хорошо учиться, как бы наперекор судьбе.
        После школы училась в техническом колледже, среди парней, и не одному не позволила собой увлечься, как будто в ней был противовес всем любовным увлечениям, а летом подрабатывала в гостинице, на самой грязной работе.
        Так что Родион не был у нее первым, но был последним. Она закончила технический колледж и родила Родиону пару детей одновременно, и вот встретила своего первого мужчину в доме последнего своего мужчины, отца ее детей. Вечером на новенькой, отремонтированной кухне, сидели два затравленных прошлым человека: Григорий Сергеевич и Раиса. Они словно впервые увидели друг друга, да они случайно встретились.
        - Григорий Сергеевич, что произошло? Почему ты так со мной поступил три года назад?
        - Раиса, я глупец! Я испугался, что тебе не было 18 лет, и уехал на Малахит, я боялся, что ты подашь на меня в суд! Я скрывался от себя и от тебя!
        - Ты умный!
        - Ты так думаешь?
        - Я всегда о тебе думала хорошо.
        - Я плохой человек!
        - Не занимайся самоуничтожением, вредно.
        - Не буду, но я чуть тебя и себя не убил! Из-за одной неудачной любви.
        - И почему? Бредишь. Иди спать.
        - Рая, ты права, а, знаешь, ты сегодня очень красивая!
        - В кои-то веки заметил меня! А я давно здесь живу, и до этого училась.
        - Прости, но я тебя в этом городе не видел, конечно, я тебя знаю, но не присматривался к тебе, боялся думать о тебе.
        - Да и я тебя особо не вспоминала.
        - Выпьем за знакомство!
        - Нормально! Три года знакомы, а теперь выпьем за знакомство! Выпьем! - сказала Раиса и достала из холодильника начатую бутылку вина, и сняла фужеры с полки, - чем закусим?
        - Чем Бог послал, у меня есть коробка конфет и кусок сыра в дипломате.
        - Годиться, а завтра я приготовлю банкет на троих, если не возражаешь.
        - Готовь, если Родион не возмутиться, мне давно никто ничего не готовил, разве, что мать, когда я к ней в отпуск приезжал.
        Два человека сидели на кухне, и пили вино, дети спали, Родиона не было дома.
        Григорий Сергеевич протянул руку к Раисе, но она свою руку стремительно убрала.
        - Григорий Сергеевич, банкет завтра, а сейчас иди спать домой, - сказала Раиса, и закрыла дверь за гостем.
        Он пошел домой спать, и уснул, как провалился.
        На следующий день к Раисе опять приехал Григорий Сергеевич, так, что на банкете сидели три человека с различной совестью. Родион спокойно разговаривал с Григорием Сергеевичем, и был рад, что их полку прибыло, он боялся оставаться наедине с новой Раисой. А Григорий Сергеевич приехал к Рае за прощанием, потому что он всерьез решил жить с Мийлорой.
        Банкет пришелся к месту со всех сторон. Раиса сказала, что любит Родиона и детей, и Григорий Сергеевич за последние годы снял, наконец, грех со своей души за жизнь Раисы, а для большей убедительности он оставил Раисе несколько тысяч рублей для малышей. Она взяла.
        Раиса поехала в универмаг, посмотреть для себя новый магнит для мужчин, в чем он будет выражаться, она еще не осознавала. Ряд зеркальных прилавков с косметикой, притягивал ее, она прошла взглядом по косметике, дошла до последнего прилавка, здесь цены были значительно ниже, чем на первом. Она взяла полный комплект косметики для лица, для ногтей, немного успокоилась. В большом торговом зале народу было сравнительно немного, народ предпочитал ходить на рынок, но зимним вечером путь есть один - магазин, теплый, шикарный, освещенный.
        Сумочки, сапожки, костюмчики… Раиса осмотрела все, что есть но, одежда была для нее дорогая. Взгляд ее упал на вход в полуподвальный этаж универмага. Она спустилась по новым мраморным ступенькам. Огромный зал необыкновенной красоты сиял перед ее глазами. На дорогих столах стояла дорогая посуда, из пустой посуды ели дорогие, упитанные стулья. Раиса, как заколдованная шла внутрь помещения.
        Внушительные широкие кровати, притягивали к себе дорогим пастельным бельем, цены для нее были запредельные, она повернулась к выходу.
        Перед ней стоял упитанный мужчина, небрежно одетый. Мужчина усмехнулся, гладя на робкую девушку, и уверенно взял в руки дорогое покрывало. Рая пошла быстро к выходу, но задержалась у витрины с мочалками, даже они здесь были необыкновенно хорошие и дорогие. Она выбрала зубную щетку по бешеной цене. Мимо нее уверенно прошел упитанный мужчина с двумя, хорошо упакованными пакетами. Раиса выписала зубную щетку. В это время у кассы на выходе произошла заминка, прозвучал резкий крик, топот ног.
        Она увидела, что кассирша держась за голову, упала за свой стол за кассой.
        Мужчина с двумя пакетами убегал по мраморным лестницам. К кассе подбежала продавщица из зала, она нажала на кнопку тревоги. Раисе продавщица сказала, чтобы она не уходила. Мужчина убежал из магазина. Раиса посмотрела на орудие нападения: это была подставка для какого-то электронного экрана. Она и раньше их видела, такие подставки с электронным экраном, стоят в дорогих магазинах, а для чего, она не знала.
        Прибыла группа милиционеров, Раису опросили, как свидетельницу, она запомнила того, кто был в штатском и назвался Митей. Симпатичный такой мужчина. Его визитка легла в ее ладошку вместе с чеком на зубную щетку. Раиса и детектив Митя познакомились.
        Митя всегда работал там, где была работа, то милиционером, то частным детективом.
        Раиса стала его временным партнером. Митя по ее описанию составил портрет некого мужчины, но его не нашли по горячим следам, а та кассирша выздоровела. Мужчина ударил ее вскользь, не смертельно.
        Глава 5
        Вот те раз А вот с Лианой у меня разговоры прекратились, мне казалось, что она скрывает что-то, так бывает, если кто-то перед кем-то виноват, если я перед Лианой не провинилась, то можно предположить, что она видела Валеру, и от меня это скрывает. Я уже знала, что именно Лиана была первой в гостиничном номере с янтарными часами, мы с ней познакомились на морском берегу и как-то периодически поддерживали отношения. Лиана была весьма начитанным человеком, интересным в общении, и вдруг - пустота. И Валера молчал, даже в виде Эдика не подавал признаков жизни. С Лианой я познакомилась в свою первую поездку на юг с Валерой.
        Дурное чувство - одиночество, и зачем Валера запустил нож в Егора Сергеевича?
        Теперь сам плутает неизвестно где, неизвестно с каким именем и внешностью.
        С Григорием Сергеевичем, у меня личные отношения перешли в служебные отношения, и так бывает, между бывшими любовниками. Мы отдалялись друг от друга. У меня в последнее время фаворитом стал Родька, за добычу старых, антикварных предметов.
        У Родьки двое детей, для меня этот фактор стал определяющим, мы с ним больше не встречались.
        Валера естественно под видом Эдика появился перед глазами Флоры. Она не удивилась и не обрадовалась, так встретились двое на перекрестки судьбы. Он готов был вновь сеть за бульдозер, но она возражала, по той причине, что получила запрос от детектива Мити о нахождении Валеры - Эдика.
        Флора спросила:
        - Эдик, ты Валера?
        - А ты этого не знала?
        - Мне все равно, но езжай отсюда куда подальше, не надо здесь оставаться, тайга не все списывает. Деньги на дорогу дам.
        Валера, не долго думая, в своей собачьей жизни последнего времени, взял деньги и поехал на юг, к Лиане, там у него документ остался, что он умный и с высшим образованием. Правда, он нож в косяк вогнал на глазах у Лианы, но ведь не в человека, и вдруг там его никто не искал.
        Лиане Валера не стал говорить, что он Эдик, она посмотрела на его новое лицо, и сказала:
        - Валера, а ты стал красивее, но это ты!
        - Я, конечно, я! Понимаешь, Лиана, уехал я от тебя, повредил лицо, пришлось сделать пластическую операцию.
        - Ничего, ты стал еще лучше, а как там Мийлора поживает?
        - У нее есть теперь другой мужчина.
        - Да? То-то у нас с ней отношения даже по телефону стали натянутыми.
        - Это не удивительно. Ты мне поможешь восстановиться с новым лицом техническом колледже? Скажи, что я попал в аварию, и был вынужден долго лечиться.
        - Ладно, помогу, а где жить будешь?
        - У вас можно?
        - Не наглей, своему мужу я несколько безразлична, но не настолько, чтобы селить мужчину в свой дом.
        - А я квартирантом к вам пойду, в гостевой домик, где мы жили с Мийлорой, однажды, во время отпуска, она твоему мужу тогда очень понравилась.
        - Да кто ему не нравился! Уговорил. Спрошу у мужа, тем более что он чаще живет по месту работы, чем дома.
        Валера зашел в гостевой домик, на него нахлынули воспоминанья, как они здесь жили с Мийлорой, после того как купили по дороге янтарные часы. Здесь они провели часть отпуска, спасаясь от Григория Сергеевича и его людей.
        Лиана выполнила свое обещание, Валеру взяли на работу в технический колледж, его объяснение пластической операции на лице было вполне правдоподобно, и являлось вполне уважительной причиной исчезновения во время учебного года.
        Милиция по старой фамилии его не искала в этих местах, да еще в соседней стране.
        Он успокоился, перестал вздрагивать. Муж Лианы его не доставал, его на самом деле, дома практически не было.
        Квартиранты к квартирантам, и к Лиане, с просьбой снять у нее второй этаж основного дома, обратилась некая Эльвира, весьма обеспеченная особа, ее к ней прислала Антонина Кирилловна.
        Эльвира уже прожила неделю в янтарном номере гостиницы, за это время познакомилась с приморским городком, ей понравился дом Лианы, она навела о нем справки у хозяйки гостиницы.
        Валера (Эдик), увидел Эльвиру из окна своего гостевого домика, и готов был сквозь землю провалиться от такого соседства, больше всего он хотел вернуть свое первое лицо, чтобы его эта дама не узнала! Он встал у зеркала, напряг все мышцы лица, и обратился к Богу и к небу! Он водил руками по лицу, ощущал мелкие шрамы, он пытался их разгладить, он пытался повернуть вспять пластическую операцию! Он хотел стать собой, прежним!
        Эльвире этот городок рекомендовал сам Кирилл Николаевич, ее сосед по даче, и он же рекомендовал посетить гостиницу с янтарным номером. Вот таким образом, эта дама появилась во дворе Лианы и перед глазами за стеклом, Валеры (Эдика).
        Валера стоял у зеркала, менял прически, делая себя то умнее, то глупее, но лишь бы ни быть таким Эдиком, каким его помнила Эльвира по ночному клубу, наконец, он решил, что назовет себя Валерой, и это естественно подтвердит Лиана, и зачесал волосы на другую сторону. Почти удовлетворенный своим внешним обликом, Валера выглянул в окно, сквозь занавеску, и отскочил от окна: во двор вошла Мийлора с маленьким сыном! Он готов был вылезть через трубу и в качестве черта скатиться с крыши с той стороны дома, угадив в пасть к соседнему волкодаву, чей лай мешал ему ночью спать, но он вернулся к окну. Лиана направила Мийлору в гостевой домик!
        А куда она еще могла ее направить?
        Я увидела в гостевом домике нервного Валеру и не удивилась, я почти была уверена в том, что он здесь!
        - Привет Валера! Женя смотри, твой папа нас уже здесь ждет!
        Ребенок подбежал к отцу, и как-то быстро оказался у него на руках. Валера с сыном на руках подошел к зеркалу, и ему показалось, что у него прежнее лицо, и что лицо сына напоминает его маленькую копию.
        Совесть от двойного испуга уснула и его не мучила. Иногда Валере снилось, как из его руки вылетает нож и вонзается в спину Егора Сергеевича, удивительно, но даже во сне у него было ощущение, что он не убил его своим ножом! Нет, Валера был почти уверен, что Егор Сергеевич остался живым! Да, он его ранил, но не убил!
        Что касается охранника Эльвиры, то тут была борьба, тут была угроза жизни, его личной, свободы, здесь его совесть практически спала с самого дня побега от Эльвиры.
        Валера дернулся всем телом и вновь посмотрел в зеркало, но своего лица он словно не заметил, и смотрел только на Женьку, потом он резко отвернулся от зеркала и поставил ребенка на пол.
        - С приездом, Мийлора!
        - Спасибо, что заметил, - откликнулась я, наблюдая за его внутренней борьбой, буквально написанной на его лице.
        - Вы надолго приехали?
        - Как получится. А ты надолго здесь, Валера?
        - Я здесь работаю в техническом колледже.
        - Неплохо устроился, нас недельку потерпишь, потом мы уедем.
        - Мийлора, давай переедем на эту неделю в другое место, здесь нам втроем будет тесно.
        - Ты, что богатый?
        - Нет, - он вспомнил о деньгах Флоры, - но на неделю можем снять жилье лучше, и ближе к морю, а потом зарплату получу, мне хватит.
        - Согласна, - сказала я, почему-то жить у Лианы мне не хотелось.
        Валера посмотрел в окно, Эльвиры во дворе не было, он сбросил свои немногочисленные вещи в сумку, взял сумку и мы вышли из двора Лианы, открыв двери в воротах, не сказав хозяйке ни слова.
        Лиана услышала стук двери, она была почти уверена, что все семейство покинуло ее дом и двор, но с места не сдвинулась. За воротами мы вздохнули свободнее, и я поняла, что не хочу уезжать без Валеры домой, и в то же время понимала, что детектив Митя в покое нас не оставит, значит, мы должны с Женькой переехать сюда.
        А это было совсем непонятно.
        - Валера надо снимать жилье на длительный период, мы с тобой останемся, - сказала она бодрым голосом.
        - Мийлора, не спеши, не смеши, давай неделю проживем, а там видно будет.
        Мы сняли номер в новой гостинице, но не янтарный, однако все местные удобства нам были гарантированы. Одно к одному, мы отдохнули, умылись, переоделись и пошли в местное кафе. На первом этаже в фойе гостиницы мы увидели Григорий Сергеевича! Я закусила нижнюю губу от неожиданности, а Валера присвистнул, один Женька обрадовался, он вырвал руку из моей руки и побежал к Григорию Сергеевичу!
        - Вот те раз! - воскликнул Валера и повернул назад в номер за своими вещами.
        Я пошла за ним, но он меня резко остановил, покачал головой и почти побежал за своими вещами в номер.
        Женька уже сидел на коленях Григорий Сергеевича и что-то ему оживленно говорил.
        Через пару минут мимо нас пробежал Валера со своей сумкой, мы его не останавливали, я была уверена, что он побежал к Лиане.
        Григорий Сергеевич снял янтарный номер, а кто бы в этом сомневался! Оплаченный Валерой номер, остался не занятым в первую ночь. Что стало с янтарными часами, которые мы приобрели вместе с Валерой, не понятно, но они не полюбили меня в паре с Григорием Сергеевичем!
        Возникало ощущение, что янтарные часы оттаскивают меня от Григория Сергеевича, они не давали ему ко мне приблизиться и посылали свое анти поле. Мало того и Женька не мог подойти к Григорию Сергеевичу. Ночью ощущалось поле недовольства в комнате, комната и весь янтарный номер, словно поставил целью выгнать из себя, меня и сына.
        Утром я с сыном покинула временный приют с янтарными часами, и пошла в номер, снятый Валерой. Он сидел один в номере и смотрел на дверь, когда мы вошли в номер, он вскочил с кресла:
        - Обязательно было ночевать в его номере!?
        - Но ты ведь убежал сам!
        - Я вернулся.
        - И мы вернулись.
        - Мир?
        - Мир, - сказал я, и поцеловала его впервые за длительный период.
        Хозяйка гостиницы знала, что Григорий Сергеевич племянник Кирилла Николаевича, и сказала, что его соседка по даче сняла целый этаж у Лианы и дала ему адрес. Он поехал к Эльвире, но встретил Лиану у собственных ворот. Между ними прошла искра, при первом взгляде, и Григорий Сергеевич забыл, что шел к Эльвире, что Мийлора вернулась к Валере, пусть и не надолго.
        Или это янтарные часы его так настроили?
        Глава 6
        Белый шарф По пешеходной дорожке, ехала машина, она так внезапно вывернула из пространства, что Валера (Эдик) нервно отскочил в сугроб, пропуская машину. Мужчина за рулем на него и не посмотрел. Валера ходил пешком, и невольно увидел отпечатки шин на утреннем, нетронутом снеге, все было так прозаично! Просто машина стояла на обочине пешеходной дороги всю ночь, отсюда и возникла неожиданность ее появления.
        На обочине дороги в ряд расположились с десяток машин под легким налетом снега.
        Он увидел место стоянки, проехавшей мимо него машины. Он мимоходом посмотрел на место стоянки машины, от которой вели следы шин на свежем снегу, и увидел белый длинный шарф, который больше напоминал след от протектора, чем шарф. Он оглянулся на машину, которая ехала по пешеходной дороге достаточно медленно, багажник у нее был приоткрыт, из него выглядывала нога или башмак. Прохожих он не заметил, машину догонять не стал, решил, что это не его ума дело и пошел по своим делам.
        Вечером он возвращался этой же дорогой, шарфа на снегу не было, не было и машины, соседние машины тоже отсутствовали. На следующее утро он вновь пошел по своей пешеходной дорожке, но вышел он минут на пять раньше, чем в предыдущий день, все машины стояли на обочине, снежок падал и на фиолетовую машину.
        Утро выдалось наивным и чистым. Излюбленная тропа Валеры шла несколько выше уровня, на котором стояли дома. Вдруг от дома отделился человек и быстро стал подниматься по ступеням лестницы, которая вела к пешеходной тропе. Этот человек быстро сел в фиолетовую машину и поехал, по своему прежнему пути, но Валера уже стоял не в зоне ее движения, он просто посмотрел на место стоянки машины. Шарфа не было на снегу, и капот отъехавшей машины был плотно закрыт. Он медленно пошел по своей дороге. Внезапно его остановил крик со стороны подъезда, из которого выбежал шофер фиолетовой машины. Он остановился и посмотрел вниз, туда, где находился подъезд дома: на крыльце стояла девушка, очень похожая на Мийлору, и махала белым шарфом в след уехавшей машине. Видимо она поняла, что опоздала и быстро зашла в свой подъезд, приложив электронный ключ к дверному замку. У Валеры возникла мысль, что он заглянул в замочную скважину чужой квартиры, которая в прошлой жизни была его собственной, и пошел по своим делам.
        Следующее утро он ждал с нетерпением, непонятно почему, но белый шарф, в тумане снежного утра, казался эйфорией чьей-то зависимости.
        На третье утро в душе Валеры возникло не любопытство, а маленький страх, ему стало страшно за Мийлору на крыльце дома. Он поймал себя на мысли, что он рад был бы увидеть ее на крыльце, но встречаться с фиолетовой машиной ему не хотелось. Валера заставил выйти себя из дома в то же время, и идти той же дорогой. Сценарий повторился, но не полностью. По лестнице поднималась Мийлора с белым шарфом на светлой куртке, ее догонял шофер из фиолетовой машины, машина стояла на своем месте. Судя по всему, Валера пока был третьим лишним, они его не замечали, но он без них уже не мог существовать, неожиданно для себя он подошел к паре и спросил:
        - Вы меня не подвезете до центра? - 100 - Согласен, - ответил Валера мужчине, хоть тот и заломил цену.
        Валера сел на заднее сиденье машины, рядом с ним на сиденье лежали несколько больших коробок. Шофер и Мийлора в его присутствие не проронили ни слова. Валера остановил машину в центре города, и быстро пошел в свой офис, не оглядываясь на машину, ему казалось, что машина стоит, а они смотрят ему в след. Мийлора повернулась к шоферу фиолетовой машины:
        - Григорий Сергеевич, зачем тебе понадобился Валера? Ты понимаешь, что здесь он живет нелегально? Он уже сам напросился к нам в машину!
        - Мийлора, не возникай, посмотрела на него сегодня и довольно. Он нас заметил.
        Завтра на его глаза не появляйся, а я проеду мимо него, ко мне одному в машину, за такую цену, он проситься не будет.
        Валера нервно посмотрел на бегущее табло над главным входом в здание, поднялся на свой этаж, сел на свое место и приступил к работе. Рядом с ним, за соседним столом, сидела Надя.
        - Эдик, ты сегодня рано приехал, не спалось с утра?
        - Надя, здравствуй, у меня много дел, - скороговоркой проговорил Валера (Эдик).
        - Ты сегодня мне свою работу передаешь, не забыл, тебе уходить скоро?
        - Видишь, спешу передать, - буркнул молодой человек и полез в Интернет, потом резко встал и подошел к окну, фиолетовой машины за окном не было.
        - Эдик, что-то случилось? - праздно поинтересовалась Надя.
        - Девушка, займись своими делами.
        - Уходишь от ответа, значит, случилось, ну и не говори, - обиделась Надя и занялась работой, не обращая внимания на Эдика.
        Валера (Эдик) устроился на работу под своим вторым лицом, по своим вторым документам, здесь никто не знал, что он человек, убивший любовника жены и охранника.
        Светло-серое небо, напоминало курточку Мийлоры. Очень хотелось Валере посмотреть на ее лицо, глаза; пусть она уехала, но она забрала с собой его мысли и душу. Он решил, что сейчас действительно надо заняться работой. День прошел в молчаливых делах.
        Утром Валера вышел из дома с белым шарфом на шее, который купил накануне вечером, после работы. Концы шарфа развевались на утреннем ветре. Фиолетовая машина стояла на месте, шофера и Мийлору Валера не увидел, он посмотрел на часы, время тоже, но их нет, он вздохнул, и в это время из подъезда выскочил шофер. Валера кивнул ему, как старому знакомому. Мийлоры не было видно. Шофер заметил белый шарф на парне.
        - А чего ты сегодня хочешь? - спросил Григорий Сергеевич у Валеры.
        - Это моя обычная дорога, иду на работу.
        - Тебя подвезти?
        - За сотню?
        - Да.
        - Дорого, я на автобусе доеду.
        - Как хочешь, - сказал Григорий Сергеевич, и фиолетовая машина поехала по пешеходной дороге в противоположную сторону.
        На душе у Валеры стало так пусто, хоть волком вой, он посмотрел на крыльцо, там никого не было. Надя на работе его не о чем не спрашивала, начальство не тревожило. Он ждал пятое утро, ему хотелось увидеть Мийлору хоть одним глазком!
        Пятое утро радости не принесло, фиолетовой машины Валера не увидел. Молодой человек посмотрел в сторону крыльца подъезда. В двух метрах от крыльца лежало нечто, прикрытое белой простыней, из-под простыни выглядывал конец белого шарфа.
        Он быстро сбежал вниз по косогору, рядом с телом под простыней он упал, запнувшись обо что-то, торчащее из земли, его лицо оказалось вблизи головы тела под простыней. Он вздрогнул от неожиданности и поднялся.
        Прямо на него смотрела Мийлора в светлой куртке, но без белого шарфа.
        - Валера, откуда ты свалился? - спросила я.
        - Я шел своей дорогой, увидел шарф, который высунулся из-под простыни, ею кого-то накрыли, подумал, что под простыней ты лежишь, вот и прибежал, даже упал, - быстро проговорил Валера.
        - Это, не я, это моя соседка по подъезду.
        - А почему у нее твой белый шарф?
        - У нее свой белый шарф, вот и у тебя я вижу белый шарф, но это не значит, что у тебя, мой шарф.
        - Логично. А, что с соседкой произошло, почему она лежит на улице?
        - Мог бы сам догадаться: она выпала из окна.
        - Сама? Почему?
        - По кочану и по капусте! Я не знаю почему, я ее увидела, когда выходила провожать Григорий Сергеевича.
        - Он сегодня раньше уехал?
        - Не намного раньше обычного времени, минут на пять.
        - И не стал ждать, когда отвезут труп соседки?
        - У него работа, он не может опаздывать, ты ведь ходишь в одно время по этой дороге.
        - Твоя, правда. Милицию вызвали?
        - Мы вызвали скорую помощь, думали, она еще жива. Ты чего мне допрос учинил? Шел бы на работу, а я сама подожду. Ты, где живешь?
        - Меня сейчас зовут не Валера, а Эдик, я и, правда, сегодня могу опоздать на работу, до свидания! - крикнул Валера.
        Он взбежал по лестнице на свою дорожку и пошел быстрым шагом. Я проводила его глазами, потом перевела их, на подъезжающую к подъезду, скорую помощь. Врач вышла из машины и подошла трупу под простыней, подняла простынь над головой, лицо женщины было прикрыто шарфом, подержала в руке ее руку:
        - Пульса нет, - сказала врач, ни к кому не обращаясь, потом задумчиво посмотрела на труп женщины, и спросила у меня, - Вы что-нибудь видели? Милицию вызвали?
        - Я соседку увидела на земле, когда вышла на крыльцо, думала, она жива и ей плохо, вот и вызвала по сотовому телефону скорую помощь, потом посмотрела на нее ближе, поняла, что она умерла и сбегала домой за белой простыней. Утро. Дети в школу идут, чтобы не напугались.
        - Девушка, вы все правильно сделали, я, вызову специальные службы, и мы уедем, а вы уж их подождите, - сказала врач, вскочила в машину и уехала.
        Я тоской смотрела на белую простыню на снегу и кусок белого шарфа, который опять высовывался из-под простыни в области головы. Подъехала милицейская машина, из нее легко выскочил на морозный воздух мужчина. Он кивнул мне головой, резко откинул простыню и застыл на месте. Я посмотрела туда, куда смотрел мужчина: лицо женщины было в маске, или точнее на ней лежала лепешка из теста, раньше я этого не заметила, из-за того, что лицо прикрывал шарф, а врач только трогала пульс, а шарф с лица не снимала. Приехавший милиционер в штатском снял с трупа одним жестом простыню и шарф.
        - Она задохнулась под тестом, но почему она его с лица не сорвала? - спросил вслух мужчина, потом повернулся ко мне:
        - Вы кто этой женщине приходитесь?
        - Соседка по подъезду.
        - Что знаете по этому поводу?
        - Увидела ее на улице, лицо у нее было прикрыто шарфом, она не дышала. Я вызвала скорую помощь и накрыла простыней, больше ничего не делала и ничего не знаю.
        - Как вы определи, что она не дышит, если шарф с лица не снимали?
        - Пульс трогала, да и врач только пульс потрогала и уехала.
        - Значит, врач была?
        - Была.
        - Знаю, кто приезжала, она всегда так делает, не лезет в наши дела, если случай безнадежный. В бумагах у нее будет полный отчет, а на месте преступления эта врач не задерживается. Меня, кстати зовут детектив Митя. Да, мы с вами хорошо знакомы.
        Только сейчас из машины вышли еще два человека, они сфотографировали труп на фотопленку и опять сели в машину. Подъехала еще одна машина и увезла труп. Я пошла к двери подъезда.
        - Мийлора, остановитесь, вы единственная свидетельница.
        - Я не видела, как она умерла.
        - Оставьте свои координаты, и тогда домой пойдете, я с вами должен поговорить.
        Митя, еще раз посмотрев на меня, уехал.
        Странно, но думать о трупе ему не хотелось, он думал о Мийлоре в светлой куртке.
        Подумав о ней, он решил, что с ней обязательно встретиться, после вскрытия трупа.
        Ему дадут выписку о том, почему женщина умерла, и умудренный этими данными он поговорит с Мийлорой, пусть она его ум почувствует.
        Я пришла домой, с ощущением, что мне плохо, я легла и уснула.
        Детектив Митя получив данные вскрытия, приступил к делу с женщиной под тестом.
        Вскрытие показало, что она не падала с девятого этажа, где живет, она умерла от удушья в тесте, это тесто на лице ей держали белым шарфом, одета она была так, словно выбежала из дома, чтобы открыть входную дверь в подъезд: в тапочках, брюках, вязаной кофте.
        Теперь он был готов встретиться с Мийлорой в светлой куртке.
        Я открыла дверь детективу Мите, он вел дело об убийстве соседки по подъезду.
        - Мийлора, что вы можете сказать о своей убитой соседке? Какой у нее характер?
        Какой образ жизни она вела?
        - Ее звали Маня, соседей редко зовут по имени и отчеству, последнее время она жила в общей квартире, у нее была комната в трех комнатной квартире, до этого у нее была однокомнатная квартира. У каждого своя комната и свои финансовые интересы, мы с ней практически не разговаривали, и почти не здоровались.
        - А кто третий сосед или соседка?
        - Третью комнату сдают хозяева много лет разным людям, сами живут в другом городе.
        - С кем стоит из них поговорить?
        - С другом ее соседа, он живет этажом ниже, под моей квартирой.
        - У Мани были подруги?
        - Не видела.
        - А дети у нее были? В паспорте у нее сын Паша записан.
        - Я видела ее сына, но давно.
        - Крики или ругань в их квартире слышали?
        - Глухо, у них двойные двери, но соседка этажом ниже их квартиры на них жаловалась, у нее слышимость лучше, чем через двери. С ней поговорите.
        Детектив Митя ушел делать опрос соседей. Я осталась одна. Григорий Сергеевич только иногда живет у меня, гостит у меня неделю, потом исчезает, даже нового телефонного номера мне не оставляет.
        На Рождество я скучала, новогодние елки еще светились празднично, по телевизору показывали золото церковной утвари и богослужение среди дорогих икон, я решила поехать к голубой церкви, где проходило богослужение. Внутрь церкви попасть было трудно, но народ стекался на свет свечей и чистые звуки церковного пения. Для народа организовали крестный ход вокруг квартала с иконами, так толпа приобщилась к святыням церкви, внутри все было забито людьми. Я совершила с толпой крестный ход.
        Григорий Сергеевич подошел ко мне:
        - Мийлора, скучаешь одна, вот и помолиться пришла, к чему бы это?
        - К Рождеству христову!
        - Не, я все понимаю, но моя машина стоит через два квартала от церкви, могу доставить тебя, куда прикажите! Так, Мийлора, идем быстро!
        Григорий Сергеевич взял меня под руку и быстро повел в сторону от церкви. За нами из толпы пошли два человека, но их я не видела, я почти бежала рядом с ним.
        Он быстро втолкнул меня в машину, она стояла с работающим мотором и завелась с пол оборота.
        Фиолетовая машина рванула с места, два человека коснулись ее руками и отстали.
        Один из них достал пистолет, но второй опустил его руку с пистолетом:
        - Григорий Сергеевич от нас не уйдет.
        Я оглянулась на мужчин:
        - Это твоя команда?
        - Мои топики.
        - Поясни.
        - Хорошо, это часть моей команды.
        - А почему от них уезжаешь?
        - У нас мелкие счеты, они стрелять не стали, но пугнули, я испугался, и мы едем к тебе.
        - Ко мне? А я не одна живу!
        - Мийлора, я психолог, раз ты в церкви, значит у тебя проблемы на личном фронте.
        - Да, я одна живу последнее время, сын живет у бабушки, Инессы Евгеньевны, и так получается, что ты редко приезжаешь…
        - Я знаю, где твой дом.
        Мужчина прошел по квартире:
        - Что, неплохо живешь, я останусь на неделю, потом появлюсь, неизвестно когда.
        - Григорий Сергеевич ты можешь занять вторую комнату, благо у меня теперь двухкомнатная квартира.
        - Не откажусь, на тебя, моя родная, я не претендую.
        Двое преследователей в это время говорили между собой.
        Первый: Ловкий Григорий Сергеевич, сразу девушку подцепил.
        Второй: Она нас видела, на неделю его приголубит.
        Первый: У нас машина сразу не заведется, пока мотор еще прогреется!
        Второй: А мы свое дело выполнили, можно не торопиться.
        Я так и не поняла Григория Сергеевича, он прожил у меня неделю, ко мне не приставал, не выходил из дома, только дал деньги на продукты. Через неделю он уехал, но вскоре он позвонил в дверь. Я открыла дверь, молча пропустила мужчину в квартиру, он прошел, как хозяин. Без поцелуев и объятий прошел по квартире, дал деньги на продукты и лег на свое место. Я ушла в магазин.
        Григорий Сергеевич быстро вскочил, достал коробку с обувью, поднял каблук на сапоге, вставил в него пластину с платой на микросхемах, каблук приклеил клеем.
        Я вернулась с продуктами, Григорий Сергеевич поцеловал меня в щечку:
        - Мийлора, тебе подарок: сапоги. Размер твой.
        - Спасибо, Григорий Сергеевич, но сапоги трудно без примерки покупать.
        - Ты примерь!
        Одела я сапог, а он точно по ноге оказался, второй сидел на ноге тоже хорошо.
        - Здорово! Так трудно сапоги выбрать, а эти сами на ноги оделись!
        - На том стоим, скромно ответил он, в ожидании ужина.
        После ужина Григорий Сергеевич подарил мне белый шарф, и попросил неделю в этом шарфе провожать его до крыльца, иногда его сопровождать, а через неделю он уедет.
        Неделя прошла тихо, только я не поняла, зачем Григорий Сергеевич привлекал к себе внимание Валеры, который каждое утро шел по дороге наверху. Я заметила, что он тоже купил себе белый шарф. Григорий Сергеевич вел себя пристойно всю неделю.
        Труп соседки Мани у подъезда, я с Григорием Сергеевичем не связывала, он такой тихий, даже с любовью не приставал!
        Детектив Митя поговорил с другом убитой женщины под тестом. Его квартира находилась под квартирой Мийлоры. Друг Мани, пил бутылочное пиво, батареи бутылок стояли по квартире, но больше всего Митю удивило то, что к потолку был прикреплен черный конус, о его назначении, хозяин квартиры говорить не хотел.
        Под напором вопросов детектива мужчина сказал, что это звукоуловитель, его попросил поставить знакомый убитой Мани. У него было устройство для прослушивания звуков, в квартире выше этажом. Поставили его почти год назад. За это ему привезли пиво в ящиках, вот он его и пьет! Митя посетил соседку Мани.
        Соседка пожаловалась хорошо отрепетированными словами, о том, что над ней в квартире происходит постоянный садом. Ночью у них музыка и пьяные голоса, иногда танцы по ее люстре. О Мане соседка сказала, что она была тихой женщиной, но иногда громко ругалась с друзьями. Пьяной ее она не видела. Митя спросил у соседки, был ли у Мани белый шарф.
        - Товарищ капитан, у Мани я белого шарфика не видела. Она всегда ходила в черных одеждах, или в темных.
        - У нее в подъезде враги среди женщин были? Кто мог ей тестом лицо залепить?
        - Знакомый. Под пьяную лавочку, так он тесто бы не смог сделать.
        Митя вернулся в квартиру Мийлоры.
        - Мийлора, вы не могли бы сказать, почему знакомый Мани мог бы прослушивать вашу квартиру, из квартиры своего друга, в течение последнего года? Что было у вас в квартире столь интересное? Комнату никому не сдавали? Кто к вам приезжал в течение этого года?
        - Я одна живу, ко мне никто не приходит, - сказала и задумалась, стоит ли говорить Мите о Григории Сергеевиче.
        - Мийлора, вы что-то хотите скрыть, может, Валера объявился? - спросил он наугад.
        - Митя, у меня два раза по недели жил тихий человек, Григорий Сергеевич, у него есть фиолетовая машина, мы с ним на Рождество у церкви встретились.
        - Интересно! Кто он, что он, не знаете?
        - Григорий Сергеевич последнее время к обуви не равнодушен. У него в машине всегда лежат коробки с обувью.
        - У него есть белый шарф?
        - У него нет, но мне он подарил белый шарф, а вот после смерти Мани я его не могу найти.
        - Еще интересней. Как найти Григория Сергеевича?
        - Я не знаю, он ко мне приезжал, жил неделю, еще он травил одного прохожего молодого человека.
        - Это еще кто?
        - Идемте к окну. Вон видите под окном дорожку пешеходную? По ней один молодой мужчина каждое утро в одно время ходит, а Григорий Сергеевич его все зацепить хотел.
        - Тот парень Григория Сергеевича видел?
        - Да.
        - Как с этим парнем встретиться?
        - В будни, утром, в одно и то же время.
        - И в это время была убита Маня?
        - Вы, знаете, почти в это время. Он подошел к трупу до приезда скорой помощи и опять пошел своей дорогой.
        - Заметано, завтра утром буду у ваших ног.
        Я посмотрела на него и ничего не ответила.
        Валера шел по темному асфальту, посыпанному новой солью, для съедания обуви. Из темноты на него вырулила фиолетовая, грязная машина.
        - Валера, садись в машину, быстро! - сказал ему Григорий Сергеевич, - подвезу даром.
        Молодой человек сел в машину, она резко набрала скорость.
        Валера не видел, как от дома отделился детектив Митя и побежал вверх по ступенькам, но он опоздал на наблюдательный пункт.
        Детектив вернулся к Мийлоре:
        - Мийлора, что вы видели в окно сквозь шторы?
        - Григорий Сергеевич подъехал на фиолетовой машине, постоял немного, потом поехал навстречу молодому человеку, посадил его в машину, и в это время вы поднялись на дорожку по лестнице.
        - Опоздал я, но другие были на месте, портреты парня и шофера я вам покажу для опознания.
        Григорий Сергеевич заметил, что их сфотографировали сквозь стекло автомобиля на выезде с пешеходной дороги на магистраль. Скорость в этом месте маленькая.
        Снимок мог и получиться.
        Он обратился к Валере:
        - Валера, не вздрагивай, я знаю о тебе больше, чем ты обо мне. Нас засекли, твое дело сменить маршрут и не ходить по этой дороге. И еще, вот ботинки твоего размера, надень. И в них выйдешь на остановке, чтобы собаки след не взяли.
        Объяснение было вполне логичным, Валера снял свои башмаки и надел новые, из обувной картонной коробки. На остановке автобуса он вышел из машины и быстро прошел сквозь остановку с людьми. Прогремел взрыв. Остановка подпрыгнула и развалилась. Люди взревели от ран. Валера (Эдик) взорвался в своих новых башмаках.
        Григорий Сергеевич, увидев, что Валера взлетел в воздух, проговорил:
        - Все, Валера - Эдик, твой конец пришел, отомстил я тебе!
        В десяти метрах от остановки Паша остановился и ждал, когда к остановке подойдет его сводная сестра Нина, ее он заметил на противоположной стороне дороги. Потом он отметил про себя, что фиолетовая машина, за которой он невольно смотрел, проехала по той стороне дороги. Почти мгновенно на остановке прогремел взрыв. От взрывной волны Паша покачнулся и прикрыл запоздало уши, рядом с ним остановилась машина, из нее вышел детектив Митя:
        - Молодой человек, вы случайно не видели, что произошло на остановке до взрыва?
        - Видел фиолетовую машину, из нее вышел красивый мужчина в новых башмаках, и все ворвались. Машина уехала очень быстро.
        - А я тут за этой фиолетовой машиной еду по следу и опоздал! Почему ты решил, что у мужчины были новые ботинки?
        - Мне так показалось, они блеснули в воздухе, мужчина сделал пять шагов, и все взорвалось, от его ботинок, мне так показалось.
        - А еще что-нибудь заметил?
        - Я видел шофера этой машины у одного подъезда, когда шел в школу в тот день, когда у подъезда убили женщину. Вначале я заметил шофера машины, и стал следить за ним глазами на остановке, из нее вышел мужчина и прогремел взрыв.
        - Молодец, спасибо! Номер фиолетовой машины не заметил?
        - Номер машины я запомнил…
        - Как тебя зовут?
        - Паша.
        - Спасибо, Паша, где тебя можно найти?
        - Вот моя визитка. Я ее сам придумал, - добавил Паша и подумал, что интересно говорить о себе в третьем лице.
        Детектив Митя взял визитку у Паши, посмотрел на оцепление милиции рядом с остановкой, и поехал догонять фиолетовую машину. Паша, увидев Нину, махнул ей рукой, чтобы стояла на месте, и пошел к ней через переход. Горел зеленый свет для пешеходов, вдруг мимо Паши вновь пролетела фиолетовая машина. Он успел отскочить и машина его не задела. Он подошел к Нине, она стояла, широко открыв глаза от удивления и страха. За фиолетовой машиной гнались две милицейские машины.
        - Паша, тебя чуть машина не сшибла!
        - Нина, поездка отменяется, остановку взорвали, хорошо, что ты опоздала, а то бы взлетели мы в воздух.
        - Меня задержала у подъезда Мийлора, она ведь соседка по подъезду убитой в тесте, женщины Мани.
        - Знаешь, у меня ощущение, что эти два преступления связаны между собой. Мать Маня у меня спрашивала о том, зачем в квартире отца стоит подслушивающее устройство квартиры Мийлоры. На потолке у него точно какая-то железка прикреплена, а отец все пиво пьет.
        - Здорово! Пойдем к отцу посмотрим на прослушивающее устройство времен динозавра, почему не жучок, а тарелка?
        - Это не мое дело.
        У подъезда стояла фиолетовая машина, с двух сторон она была зажата милицейскими машинами. Людей не было. Паша и Нина брат и сестра по отцу вошли в подъезд.
        Никого. Вызвали лифт доехали до нужного этажа, зашли в квартиру отца.
        Марк Денисович сидел с разбитой бутылкой пива, рядом валялась черная тарелка с потолка, в потолке видно было углубление и маленький металлический предмет.
        - Папа, ты здоров? - спросила Нина.
        - Дочь, бросаю пить, тут ко мне черти заходили.
        - Нина, здесь разлито пиво, а запах примитивной водки желтого цвета, это не пиво! - воскликнул Паша.
        - Папа, кто заходил к тебе? - спросила она у отца - Друг мой закадычный, знакомый Мани убиенной, а с ним черт приходил, тарелку с потолка грохнул из пистолета, и мне бутылку разбил, - вздохнул отец, и лег на полу.
        - Отца отравили этим пивом. Он давно его пьет? - спросил Паша.
        - Ой, Паша, он почти год пьет, оторвать его от этого пива не можем. Мама уже ревет от него.
        - Дети, тсс! Григорий Сергеевич Маню обляпал тестом, она проклятущая баба принесла мне это пиво со своим дружком, им надо было Мийлору прослушивать.
        Мийлора хорошая баба, - сказал отец детей и захрапел.
        Я задумалась над жизнью, узнав, что на остановке погиб мужчина, вышедший из фиолетовой машины, я сразу подумала, что это был Валера.
        Глава 7
        Я - невидимка У каждого человека своя музыкальная программа в голове, это очень серьезная программа восприятия музыкальных произведений. В разные периоды роста, человек усваивает самую различную музыку. Есть периоды современной музыки или классической. Ужас в том, что современная музыка быстро меняется. Итак, если в комнате находятся два человека разных поколений, и звучит музыка, которую поставил один из них, то недалеко и до ссоры. Но бывает и по-другому, и все равно, музыка - это страшный фактор несовместимости или совместимости.
        Это я ударилась в музыку после смерти Валеры, заказчика которой не нашли. Прошел почти год бренной музыки…
        И обо мне вспомнил Самсон! Я его почти забыла, но Валеры не стало, а его хитрый убийца Григорий Сергеевич, отомстив Валере за смерть брата Егора Сергеевича, уехал на Малахит.
        Самсон соскучился по Мийлоре Блог! Нужна ему его дама сердца и секса. А его черти носили по свету. Лето в разгаре, нежные тела девушек и женщин гуляют без брючного покрытия, кофточки у них размером в верхнюю часть комбинации, все это как-то окучивает мужской ум и вселяет надежды на реальные чувственные удовольствия.
        В такой теплый период года Самсон невольно осознал, что только Мийлора может быть его партнершей.
        С помощью сотовых телефонов он стал доставать меня…
        Я не верила, что он жив и здоров, так долго его не было на моем горизонте! А он твердил, что был в зарубежной командировке и не мог со мной встретиться. Я, немного поскулив, согласилась на свидание и приехала в хорошо забытый мною дом зовущего меня молодого мужчины.
        После продолжительной разлуки страсти были раскалены при одном взгляде на партнера. Нам осталось ждать считанные минуты. Я приехала после ванны с солью.
        Он срочно побежал под душ. Душу раздирающий секс первобытной страсти без всякой подготовки - награда за длительную разлуку. Боль и радость объединения, какие-то спешащие движения. Он крепок и могуч, я, неуспевающая пустить слюнки удовольствия, терплю боль от вторжения. Сладость ли это? Скорее удовольствие от полной загрузки. Я встаю, ощущая себя лишней через пару минут, одеваюсь и ухожу.
        Проходит пару недель история повторяется один в один, но после сексуального объединения он вспоминает о руках. Игра на моих нервах пальцами, нужна, коль то не вышло по иному…
        Третья встреча вообще была лишней, но мы уделили ей ночь. Тела соприкасались с нежными чувствами, мы работали телами и мышцами, и руками и всеми фибрами души, уснули, но ничего не получилось…
        Утром он проснулся и включил классическую музыку, которая лилась из пяти колонок.
        Я оделась и ушла.
        Четвертая встреча после загара оказалась злосчастно - счастливой. У Самсона все получилось, у меня возникло чувство обмана. Он включил музыку. Чистые звуки музыки в сопровождении известных песен последнего десятилетия. Я оделась и ушла, выдержав три песни.
        Пятая встреча. Самсон шел с другой женщиной. Глаза его и мои встретились. В его глазах промелькнул испуг, украшенный чистой ненавистью.
        Листья каштана пожухли кусочками. Его плоды напоминали нечто сексуальное, но мне было не до шуток природы. Я только привыкла к тому, что Самсон жив - здоров, а не погиб на истребителе, а он уже с другой женщиной топает! Спрашивается, зачем я дневала и ночевала на аэродроме не хуже Мани? Я ждала Самсона! Я думала, вот он вернется, а я об этом не узнаю и жила в условиях брошенной собаки. Вот он вернулся и прошел мимо! Догнать и уши надрать! Но у меня опустились руки и мысли выветрились, недаром меня приучили к спокойному поведению. Я пошла домой, где не было этого притворщика. И, что мне сердиться, я ему больше не нужна.
        После это стресса у меня прорезались умные мысли, я поняла, что хорошо, что Мани в то время, когда разбился самолет с ее мужем и Самсоном, дома не было, а она была на аэродроме, и в квартире погибла другая женщина, которая пыталась ее из этой квартиры выжить. Еще меня вдруг осенило, что с самолета Самсон катапультировался! А летчик, Манин муж остался в самолете и погиб! И не Григорий Сергеевич залепил лицо Мани тестом! Это сделал - Самсон! Вот кто! А Маня пронюхала лишнее и поплатилась жизнью!
        Я была так подавлена жизнью, что сама никому не звонила. Но телефонный аппарат зазвенел. Я взяла трубку.
        - Мийлора, привет! Как себя чувствуешь? - услышала я голос Сони, бывшей домработницы моей тетки Киры Андреевны.
        - Здравствуй, Соня, - сказала я, да так грустно и жалостливо, что она содрогнулась.
        - Что случилось на этот раз?
        - Все нормально, привыкаю к личной жизни.
        - Тебе помочь?
        - Да у меня тут все кто-то сделал, да еще телевизор какой-то стоит, длинный - длинный во всю стену.
        - Так, понятно, этот телевизор подарили тебе, когда ты хотела быть Фиолетовой Богиней! Его тебе Николай Борин, - напомнила мне спокойно Соня.
        - А, что мне с ним делать? Он фильмы не показывает.
        - Можешь наблюдать за всем миром, где стоят телекамеры, обслуживающие твой телеэкран и быть Фиолетовой Богиней.
        - Ладно, а кто мне за это заплатит?
        - Хороший вопрос, дело оплате не подлежит ни в каком ведомстве. Могу купить его у тебя.
        - Не, я не продам, ни я его сюда поставила, не мне продавать, вдруг Николай Борин явится!
        - Согласна, тогда так, включай и пользуйся, у тебя вновь есть наблюдательный пункт за всей землей, естественно за той местностью, куда доходит взор твоего телевидения. Лучше смотреть по часовым поясам. Крутишь ручку, и перед тобой проходят регионы.
        - Спасибо, сейчас займусь просмотром земли, но мне непонятно, откуда ты Соня все знаешь? - спросила я и услышала гудки, и мне показалось, что это была не Соня, а кто-то из мужчин говорил через фильтр для телефонов, искажающих голос.
        У меня появилась возможность просматривать весь земной шар, а мне хотелось наблюдать только за Самсоном. И я подумала: А за кем наблюдает сам Бог? Ему не скучно иметь столько подопечных? Так и не стала я смотреть в тройной телевизор, а задумалась о жизни…
        По технике безопасности каждый человек должен быть заземлен или обесточен.
        Как это выглядит на самом деле? Например. Мужчина лежит и смотрит телевизор или сидит у компьютера, либо читает книгу. По нему проходит элементарный ток желаний, если он случайно забрел на эротическую картинку или увидел сексуальные моменты на экране. Через некоторое время у него возникает обычный голод и состояние неудовлетворенности. Чего он хочет в такой момент? Чтобы пришла та, которую он прогнал, и принесла продукты, и чтобы пищу приготовила, и его ленивого полюбила.
        И самое главное, чтобы после этого ушла, не выпив и чаю.
        Как на такую ситуацию отвечает женщина? Раз или два она вполне может отвечать всем таким желаниям, если. Если она этого сама хочет, а если не захочет ленивца, то она может быть его ленивее и не читать, и не смотреть эротические материалы.
        Так они вымерли. От лени.
        Продумав такой вариант жизни, я усмехнулась и вспомнила тревожный и зовущий взгляд поверхностно знакомого крупного мужчины, но подходить к новому объекту женских страданий я не стремилась. Я еще поняла, общаясь с разными людьми, что обычный, зарегистрированный брак люди воспринимают не одинаково, и в это разнообразие мнений мне лезть совсем не хотелось.
        Чего хотела я? Хорошо выглядеть и чувствовать себя на месте там, где я нахожусь.
        А любовь? Эта пресловутая богиня чувств под хрупким именем Любовь меня особо не манила. Я ее побаивалась в свете последних событий в моей жизни.
        Я взяла в руки скрепку, распрямила ее, потом согнула до боли в пальцах. Что-то сегодня у меня было не так. А что? Вчера я весь вечер изучала свою фигуру у зеркала. Что я в нем увидела? Пыль. Обычную пыль на зеркале и подумала, что пора бы вообще протереть все в квартире от пыли с каким-нибудь облагораживающим составом. А свою фигуру я видела в зеркале или нет? Странно, я помнила пыль и не помнила своей фигуры. Куда она делась?
        Я посмотрела на себя в одежде, и на самом деле увидела себя сидящей на стуле и покрытой пылью. Тогда я посмотрела в маленькое зеркало под экраном монитора и увидела на нем небольшие разводы пыли, но своего лица я в нем не увидела.
        "А видят ли меня люди?" - подумала я. За моим столом то и дело ходили люди, но ко мне они не обращались. Со мной не разговаривали. "Куда я делась?" - стала думать я. В комнату вошел интересный мужчина и, не глядя в мою сторону, подошел к сотруднику. Я узнала в нем Николая Борина! Они поговорили. " А я?!" - хотела крикнуть я и промолчала. На моем мониторе были видны следы моей работы. Значит, я что-то делала? Вдруг монитор стал черным. Я посмотрела на себя и себя не обнаружила. Я тронула клавиши и ощутила их твердость пальцами, но пальцы я не видела.
        "Что за чушь?!" - хотела я вскрикнуть, но не могла. Вдруг мне стало больно! На мои колени сел Николай Борин, и тут же вскочил.
        - Кто здесь? - крикнул он невольно, и сам себе ответил. - Никого!
        " Меня, что на самом деле не видно?" - опять пронеслось в моей голове. - "Но меня можно ощущать, это что-то". На пару секунд я замерла, потом тронула невидимой рукой чашку, выпила остатки чая и стала проявляться на глазах, хорошо, что Николай вышел из комнаты. Теперь я себя видела в зеркало. Оставалось вспомнить, что было до того, как я исчезла из поля видимости. Но этот момент полностью выпал из моей головы. Я посмотрела на сотрудников, в этот момент вернулся Николай и подошел ко мне.
        - Мийлора, ты, где была? Тебя взяли к нам на работу с испытательным сроком. Я сел на твое пустое место, а оно как зашевелится подо мной!
        - А ты на своем месте сиди, тебе показалось, я выходила в цех, там новый кузов привезли, смотрела, что получилось. Я его столько прорисовывала!
        - Понятно, а я думал, ты попала в зону невидимости, если ты была невидимой, скажи, тут есть одно аномальное облако, оно перемещается в пространстве, кто в него попадает, становится невидимым.
        - Честно? Я была вчера дома невидимой и сегодня на рабочем месте, а ты сел мне на колени.
        - Посчастливилось мне, я сидел у тебя на коленях! А так бы не сказала, что с тобой было. Страшно быть невидимой?
        - Состояние жуткое, ощущение безысходности давит на психику.
        - Я думаю, что вражеский разведчик залетел к нам в этом облаке и бродит по КБ и заводу. Об этом не говорят, но многие уже попали в состояние безликости.
        - Обязательно разведчик?
        - А кому надо у нас тут все высматривать, да выведывать?
        - Нашел секреты!
        - Тогда наши конкуренты.
        - Ближе к истине, но удовольствие не приятное, хотя по художественной литературе весьма знакомое, - сказала я и невольно вся передернулась, и в этот же момент, на глазах Николая я стала исчезать из поля его видимости.
        - Ну, уж нет! - вскричал Николай Борин и попытался вернуть Мийлору Блог из зоны невидимости, но она исчезла, и он хватал пустой воздух.
        Я видела хватающие руки Николая, но не видела свои. Я чувствовала, что неизвестная и невидимая мне сила тащит меня в неизвестном направлении. Я кинула на молодого человека прощальный взгляд, и он исчез для меня. Меня вынесло через проходную, над вертушкой. Я плыла в воздухе, но ощущала неизвестную подъемную силу. Меня посадили в неизвестное мне транспортное средство. Оно взлетело почти вертикально, и заводской комплекс через минуту исчез за горизонтом.
        Долго мы летели или нет, я не помнила, я была в аморфном состоянии. Очнулась я на удобной постели, изогнутой по форме тела. Я увидела свои руки, осмотрела себя.
        Потом стала осматривать помещение, в котором очутилась. Ничего необычного вокруг не было.
        Мне хотелось спать, непонятное тепло окутывало вместо одеяла. Я чувствовала дуновение прохладного воздуха, но этого было мало. И спать, хотелось спать. И в то же время мозг начинал просыпаться, я боролась между двумя состояниями: дремотой и просыпанием. Победило чувство осмотрительности.
        Я раскрыла глаза усилием воли и теперь рассмотрела людей, лежащих на странных, как у меня лежбищах. Они смотрели на меня. Я с удивлением увидела в своих руках гитару, откуда она взялась в моих руках? Вдруг гитара распалась на части, и рядом оказался Валера…
        Нет, это не он! Это видение или свидание небесах…
        На чистом листе легко поставить звездочку, труднее написать первое предложение, еще сложнее придумать тему, ради чего эту звездочку поставила. Интересно, что следующее предложение хочется написать со слов о том, что на душе отчаянная пустота. Как бы это проще сказать, многие этапы моей жизни завершены, и надо копать где-то или что-то в новом месте. Состояние такое, что все меня бросили и я никому не нужна, и любимого человека на данный момент существования просто нет!
        Можно посмотреть в зеркало на себя любимую, и после этого добавить будет нечего: лицо, как лицо, и вчера его таким видела. Скука зеленая, - как я писала еще в пятом классе на скучном уроке.
        За окном зелеными оставались заснеженные газоны, листья благополучно облетели.
        Дворники остатки, замороженных листьев, сметали в кучки. Ноябрь носочком коснулся земли, снега у него в репертуаре особого не было, но слегка подморозить землю он вполне мог. В такую погоду можно ходить по краю лесных массивов, чувство страха приморожено, а без листвы все видно до ближайшей асфальтированной дороги.
        Новые дома, облицованные кирпичом, все привычнее вставали на горизонте, и от их вида возникало ощущение, что ты находишься в настоящем городе, а не в белом городе проходящей, дешевой застройки, второй половины бедного двадцатого века.
        Значит, за окном двадцать первый век, его носочек первого десятилетия. Куда пойти, куда податься, мысленно можно пойти туда, проехать сюда, и при этом с места не сдвинуться. Простое решение всех передвижений.
        Песни из приемника весели в воздухе, чужие страдания и впечатления, украшенные голосом и музыкой. А проза все не зарождалась, украшенная вымыслом. Были бы кости, а где их взять, чтобы нарастить на них мясо романа? Телефон лежал и молчал, из сотового телефона потерялась карта, да и лень им пользоваться, и звонить некому. Некому и незачем звонить и некого любить.
        Ноябрь.
        Валера погиб в ноябре, в первых числах ноября. Я сходила с ума в буквальном смысле слова, я свихнулась по полной программе. Я была невменяемой, я не верила в его смерть, я не была на его похоронах. Когда мне говорили, что его похоронили и крышку гроба заколотили гвоздями; я рисовала его огромные, удлиненные глаза. Я рисовала его прямой, тонкий нос, его необыкновенно красивые губы. Однажды черти меня занесли в универмаг на трех вокзалах, я увидела его! Живого! Но когда подошла ближе, то увидела простой манекен в одежде. Я подняла глаза и увидела его огромный портрет! Но это опять был не он! Это была реклама, но мужчина на рекламе был словно с него срисованный, его черты лица она знала наизусть. Я надеялась, что он, как Самсон оживет!
        Я выбежала из магазина, и увидела гигантский рекламный плакат! На плакате был мой портрет в красном платье, в котором я была с Валерой на свиданье. Это была реклама сигарет. Я окончательно сдвигалась по фазе.
        Я неделю блуждала пешком по столице, мне казалось, что за мной следят все светофоры своими зелеными глазами. Я шла по набережной реки Москвы, шла и шла.
        Заходила в Центральный парк, проходила по его аллеям, зашла в уголок Дурова, посмотрела на выступление Натальи Дуровой и не могла успокоиться и даже присесть на скамейку, меня словно гнал ветер, будто я лист, сорванный с дерева.
        От меня шарахались подруги, я добивала их словами, что Валера жив. Я плохо спала, мало ела, чуть не падала от усталости, вероятно, он звал меня к себе, обессиленную для жизни на этой земле. Однажды я почувствовала, что мои силы на исходе, я не могла работать, у меня сил не было. Я не могла думать, ничего уже я не могла.
        И я пошла к врачу, врач меня направила в другую поликлинику. При личной беседе с врачом я заревела, я впервые заплакала и говорила такой бред, что мне сделали укол. Я уснула на кушетке в странной поликлинике, когда проснулась, то увидала рядом с кушеткой два дюжих мед брата. Они взяли меня под руки и отвели в машину скорой помощи. Меня привезли в желтую больницу. Внутри все двери закрывались на ключи, но мне было все равно, где я и, что меня здесь ждет. Я хотела спать, а когда проснулась, разглядела палату очень уж сантехническую, то есть всю покрытую кафельной плиткой, от пола до потолка. Спинки кроватей были металлические, полукруглые. Во рту было необыкновенно сухо, слюны и той не было.
        Я натянула на лицо одеяло в белом пододеяльнике, так и лежала, пока мне дали полежать. Позвали на завтрак. Стол, четыре стула, ложки, каша. Таблетки мне дали прямо в рот. Здесь никто никому не верил. Трудно поверить, но я потихоньку стала приходить в себя. О нем я не думала. Странно, но мыслей в моей голове о погибшем любимом человеке не было! Я выполняла указания врача, ходила за едой на кухню, поскольку только этих людей выпускали в фуфайках на воздух, в очень грубой обуви.
        Ко мне приезжали Нинель и Николай Борин, но они меня не всегда успокаивали, от меня они все чего-то требовали. К выполнению требований за пределами этого больничного отделения я была не готова. Я клеила коробочки, строчила на машинке, пила все таблетки, и страдала от сухости во рту. Приехал с Малахита Григорий Сергеевич, удивился тому, что даже в такой больнице я хорошо выглядела и разговаривала с ним спокойно и с достоинством.
        Медсестра принесла мне клубки и спицы, вечером, когда в отделении оставалась одна дежурная медсестра я вязала ей свитер. Меня направили к профессору через полтора месяца, ассистенты провели ряд тестов, я была признана здоровой. Меня выписали из желтой больницы… О Валере я больше никогда и не с кем не говорила, я четко усвоила, что эта тема самая запретная.
        В душе моей закрылась дверца в сердце, совсем или почти совсем. Я общалась с людьми в пол уха, в пол мысли, в пол слова. Я остыла к подругам, мое общение с ними свелось к минимуму. Год я прожила в полусне, нет, я жила, работала, но все происходило в полусознательном состоянии. Я еще месяца три, а то и больше пила таблетки, которые мне выписали, я еще была под гипнозом врачей.
        Через год ко мне подошел Николай и попросил написать стихотворение юбиляру, я написала первое за этот полусонный год стихотворение, и вошла в штопор. У меня произошел срыв воспоминаний о погибшем любимом, срыв привел меня в странную поликлинику. Мне опять сделали укол, но в больницу не увезли, и я лечилась на ходу. Сама приходила на уколы. После этого лечения я что-то стала понимать, мои мозги очистились от страха воспоминаний! Я стала писать о Валере стихи, в захлеб!
        Я писала каждый день по стихотворению, я писала ему стихи целый год!
        Прошел второй год после его смерти, ему было написано огромное количество стихов, и вдруг, я написала стихотворение поэту, который сидел рядом со мной в поезде.
        Поэт поэта вылечил. Мы ехали в поезде и писали друг другу стихи. С этого момента я перестала жить прошлым, я вошла в настоящее время. С поэтом я ходила по берегу Волги, днем и вечером; мы ходили по Ульяновску вдоль и поперек. Мы оба были в командировке, но это не мешало нам ходить по городу, одетому в золото бабьего лета. Мы смотрели на памятник вождю, но зайти в крытый музей я не смогла.
        Ульяновск, укрытый золотом листвы и огромная река Волга меня окончательно вернули к жизни. Я перестала вспоминать, я увлеченно смотрела на пейзажи, на поэта - я жила!
        Нет, я не влюбилась в полненького поэта Диму, со слегка лысеющей головой, но рядом с ним мне было легко. Он был такой мягкий, сладкий, уютный! Он был добрый и до безобразия симпатичный! Я ходила рядом с ним, рядом с трамвайными путями и была почти счастлива. Но стоило нашим рукам соприкоснуться, как начались проблемы, упреки и всякая ерунда, но это была жизнь, текущая жизнь, а не прошлая жизнь, канувшая в лету. Через пару месяцев поэт перешел на другую работу, не смог он быть рядом со мной, но это было уже неважно.
        В моей жизни наступил период перебора струн человеческих сердец, я увлекалась то одним, то другим, каждому писала пять стихотворений и меняла партнера, платонического партнера. В серьезные, близкие отношения я долго, а может еще год, до следующего ноября ни с кем не вступала, я боялась потерь. Я ходила в темно-синем платье с белым воротником, почти с белыми волосами, уложенными в короткой стрижке. Я нравилась всем мужчинам от студентов до седых мудрецов, я мимоходом писала всем стихи и рядом ни с кем долго не находилась.
        Я стала приобретать популярность, меня пригласили выступить на новогоднем вечере.
        Я ходила в вишневых полусапожках на длинной шпильке, в вишневом костюме и белой блузке или в черном, тонком свитере. В таком виде я выступила, раз пять, но видимо это не было моим призванием.
        Прошло еще пару лет после утраты, а я все не находила себе партнера, да, не находила! Все стихи, да поэты, а поэты любят словами, а не сердцем. Платоническо-поэтическая любовь зашла в затяжную фазу. Годы бежали.
        В литературном обществе побывало много симпатичных поэтов, я лет несколько ходила в это приятное общество, но однажды наступил предел допустимого общения.
        Я покинула реальное общество поэтов и перешла в виртуальное общение Интернета.
        Какой вывод из этой истории? Поэт от неприятностей защищен стихами, а тогда, давно, я не смогла сразу потопить свое горе в стихах, и произошло то, что произошло.
        Мы вышли из проходной, до этого я его видела, но не замечала. Мимо проезжала машина, я взмахнула рукой, машина остановилась и, я уехала, заметив на себе мужской взгляд больших глаз. Взгляд! Мужской! Вскоре я стала выделять его из остального окружения из-за того случайного взгляда. Я даже мысли не допускала, что он - поэт. Именно из-за этого взгляда я покинула литературное общество.
        Нашла коса камень. Прошло еще три года. Прошла эра и этих глаз, да, они еще ходят рядом, но я их в упор не замечаю. Что дальше? Фантастика. Как быстро пробегает жизнь! Ничего, у меня больше опыт писания стихов в стол.
        Глава 8
        Это тупик Зимнее утро, особым холодом не отличалось. Снег и темная синева неба вдыхали прозу дня. Белокурая дама, в светлой норковой шубе, с сотовым телефоном у уха, поднималась в автобус. Впереди нее карточку в турникет занес мужчина. Турникет противно засвистел, он опять запустил в него свою карточку, турникет свистнул.
        Дама, наконец, поднялась на две ступеньки и отключила сотовый разговор. Мужчина посмотрел на магнитную карточку:
        - Я не ту карточку достал, эта от метро, - и стал доставать другую магнитную карту.
        Женщина встала рядом с турникетом, мужчина прошел в салон автобуса. Вертушка пропустила женщину в салон, мужчина стоял у нее на пути, как-то не так. Местные пассажиры встают так, чтобы пропускать остальных, то есть спиной, к проходящим людям сквозь салон автобуса.
        Этот широкоплечий мужчина весь проход между людьми закрыл собой. Светлая норка остановилась по неволи до следующей остановки. Она вдыхала его мужской аромат одеколона из черного флакона, в виде книжки, но как он называется, вспомнить не могла. До мужчины долетал запах женских духов из плоского флакона почти круглой формы, но название новых розовых духов мужчине было неизвестно. Запахи поговорили между собой и соединились. Люди стояли, и разговаривать не собирались, любое слово в автобусе услышат все пассажиры.
        Я посмотрела на стоящую, на дороге парочку:
        - Вы выходите?
        Мужчина молча пошел по салону, за ним, проскочила светлая норка. Я вышла на остановке из автобуса.
        Свобода зимнего утра! Воздух после выходных свежий, как родниковая вода после теплой воды из водопроводного крана. В темноте утра по дороге уже стояли женщины и продавали свой товар, каждая на своем месте. Магазин на снегу работал по своим правилам, каждая продавщица приходила в свой день недели, так, что товары здесь менялись ежедневно. Для себя я здесь редко, что встречала, я видела в продаже то, что нужно моим близким или знакомым, но угодить им заочно дело нелегкое, и я проходила мимо утренних продавщиц.
        Большие здания фирм всех мастей, светились редкими окнами, в основном еще люди на работу не пришли. Рано. Несколько лет эти здания увядали, в любое время суток светящихся окон было все меньше, потом появились плакаты с номерами телефонов об аренде, здания стали оживать. Из них вывозили огромное количество старой утвари, помещения ремонтировались, появлялся свет в новых светильниках.
        Я прошла мимо голубых елей и невысоким квадратным зданием, сейчас туда вкатывали огромные рулоны бумаги с машины. Там располагалась типография. Еще шагов двадцать, и я прошла мимо вахтера, поднялась на свой этаж. Все. Жизнь застыла до вечера.
        Интернет, друг раннего утра. О, появился новый конкурс. Я посмотрела, кто ведет конкурс. И пришла к выводу, что знаю, что такое детектив. Детектив - это подробное описание победы над преступником, которую одержал один человек или несколько, которые тащатся от преследования, за частные или государственные деньги. Я решила, что эта ситуация не для моих произведений. Конкурс - это тоже турникет, но в литературу удачных литераторов. Нет, этой дорогой идти не стоит, я занята другими. Мне ближе действия людей без тяжести восхваления детективов, где главным героем является герой или героиня, а не команды сыщиков всех возрастов. Значит, то, что я пишу, называется приключение жизни.
        Снег скрипел, как зубы вахтерши, когда она пропускала через проходную. Чистое морозное небо, хмурые леса без инея, дома освещены прямым попаданием солнечных лучей. Зима. Основная задача - идти молча, не разговаривать, не подбирать чужие микробы, губы на замке. Главное правило для общественных мест: пусть ругаются и кашляют, а надо молчать, иначе заболеешь ОРЗ. Итак, погода зимняя. Появились первые гирлянды произведений, но не у меня.
        Сериалы идут вперед. Возникла простая мысль: надо все, что написано превратить в сериал. Задача оказалась трудной, и ранее уже опробованной. Если держаться одного главного героя, и нескольких его ординарцев - это хорошо, но прочитанные сериалы такой магией величия не обладают. Можно представить, что сериал - это заплетенная коса, то есть должно быть три главных героя, а их судьбы должны периодически сталкиваться. Заманчивое направление, но при чтении такого романа, получается перенасыщение информацией, но очень длинные сериалы с такой задачей справляются. Правда сериалы понятны, если их смотреть, а вот смотреть все сериалы не получается.
        Хорошо смотрятся те сериалы, в которых есть симпатичные герои, то есть герои льют бальзам лести на душу зрителя, а если герои сами по себе и не затрагивают душу зрителя, то сериалу уделяется время между переключениями программ. Одним словом, я вновь работала и дома смотрела сериалы. Я успокоилась. Время любви в моей судьбе прошло или нет? Спустя годы, оглянувшись назад, я уже не о чем не жалеет, что было, то было. В моей жизни было несколько мужчин… О, это просто и сложно, и является тайной, которая почти раскрыта и не раскрыта. За многие годы сексуальной жизни, много воды утекло, много жизней покинуло этот мир; ушли в иной мир и мои мужчины, не все, конечно, но кое-кто покинул лучший мир.
        В принципе огромной потребности в мужской любви, пожалуй, уже нет, вероятно, прошлые годы и были 'временем любви', весьма интересной женщины, сильной натуры, много вынесшей в жизни на своих плечах, и которая с благодарностью вспоминает своего первого мужа - мужчину Валеру. Остальные мужчины в моей жизни, были отличными людьми, с ними я училась или работала, их я любила или уважала.
        Славные мужчины, что и говорить, лидеры жизни. Нет, я их уже часто не вспоминаю, но если направить мысли в нужное русло, то можно вспомнить всех. Они были из моей жизни, из моей биографии, просто были. Меня завоевывали, я сопротивлялась, но не всегда мои силы были больше силы мужчины, и не всегда так уж их я не хотела.
        Жизнь меняет свое направление и от любви к мужчине, было время, я уходила, пока были силы на любовь. Все чаще труднее передвигаются ноги, походка утрачивает свою легкость, когда я иду на могилу Валеры и Егора Сергеевича…
        Я стала свободной женщиной. Сижу, работаю. Зима за окном, не хуже чем на севере.
        Думаю, а может и мне в круиз поехать? Что меня держит на одном месте? Нет у меня паспорта заграничного и попутчика. И пошла я путем одиноких женщин: стала покупать и читать любовные романы. Если роман удачный, то за выходной день одну книгу можно прочитать, от любовных романов перешла на женские детективы.
        Начиталась романов! Отдохнула без круиза.
        Вспомнила, что есть солярий. Раз в неделю, зимой, стала ходить и освещаться светом от огромного количества ламп. Загорела немного. Потом пошла в парикмахерскую, на десять сеансов массажа лица. Изменилась слегка моя внешность.
        Одиночество вещь тоскливая. Художник согласился нарисовать мой портрет. Опять несколько сеансов и я на портрете. Хоть самой езжай на север… И тут на меня напали болезни. Раз попала в больницу, через три месяца еще раз. Да, думаю, надо выходить из болезней. Стала бороться за здоровье сама. Мысли о поездке исчезли сами собой. И я сразу успокоилась, второй раз ощутила пустоту вокруг себя. Все, решила, пора стать человеком, а проще - женщиной.
        На ловца и зверь бежит. Попал мне в сети мужчина неопределенной наружности, неопределенного возраста. У него было хобби: он копил зеленые бумажки с портретами чужого президента. Бумажек этих у него скопилось несколько тысяч, но все они были закрыты его природной жадностью. Мне его зеленые бумажки и не улыбнулись. Несколько встреч за мой счет слегка отвлекли, но совместного будущего не обещали. Мы расстались и все. И все же у меня появилась некоторая уверенность в себе, а не пришибленность брошенной женщины.
        В дверь позвонили. Старшая по подъезду пришла сказать, что надо копать землю под окнами, и в подъезде кроме меня, это сделать некому. На правах свободной женщины стала я у дома цветник разводить вместо Мани. Землю вскопала, цветы купила, посадила их, полила. И закрутилась моя добровольная нагрузка.
        Соседка потянулась к этой работе у дома и потихоньку всю клумбу прибрала к своим рукам: она на пенсии. Я ей не конкурент. Ее по телевизору показали на фоне моих цветов, интервью взяли, а я словно бы и не при чем. Опять облом, значит не мое это дело. А старшая по подъезду у дэза еще выговорила себе бесплатный ремонт квартиры, и больше полугода ее больше не видели. Дэз - не я, торопиться не будет.
        - Стоп! - закричал Николай, глядя на экран прибора Поиск. - Это тупик! Мийлора гибнет. Дарья, не будь жадной, дай алый плащ Мийлоре из своей коллекции.
        - Не отдам!
        - Понятно. А теперь вспомни, что в эту историю влетели мы с тобой, но все тяготы свалились на Мийлору!
        - Что ты такой жалостливый? Вот и отдай ей фиолетовый плащ, сам знаешь, это самый быстрый путь вернуть ее из тяжелой жизни, в которую она попала!
        - Хорошо. Когда я осматривал ее однокомнатную квартиру, там нашел сумку с золотом и драгоценными камнями.
        - Это уже смешно, она сама не может достать их, или забыла? Ты направишь луч прибора Поиск на ее драгоценности, доставшиеся ей от тетки Киры Андреевны, и она к нам вернется в молодом возрасте. А то навешала на себя страстей!
        - Дарья, не злись! Дело серьезное. Пойди к ней, подскажи.
        - Слушай, Николай, надоела мне эта муть! Пусть сама возвращается к нам!
        Небо очистилось от серой облачности, выпущенные на свободу самолеты, оставляют свои воздушные хвосты в голубовато - белом небе. Все люди - умные, но умных до гениальности людей в авиастроении очень мало, как и везде. И это меньше всего волнует жителей моего подъезда, единственно бывают самолеты, которые гудят и летят так низко над крышей дома, что люди невольно вспоминают авиационную технику и их плечи сжимаются от страха.
        Я подошла к старому дому. В детстве я переступила порог этого подъезда. В подъезде основные квартиры по 25 квадратных метров, 10 метров - одна комната и 15 метров - вторая. Дом был тогда только что построен, и основная масса жильцов состояла из семей в три человека. Маленьких детей во дворе сразу появилось много.
        Двор был хорош тем, что находился между двумя параллельными домами. Детская площадка была видна из окна, двери подъезда находились со стороны окон квартиры…
        На детской площадке стояла черепашка - это такое железное сооружение, на котором выросло два последующих поколения детей. Через год - два число детей возросло еще, люди стремились обжить новые углы и как-то сразу ухудшить свои жилищные условия. На детской площадке появилась группа мальчиков и группа девочек, так они и росли двумя параллельными группировками, очень быстро все выросли и почти у всех давно уже есть свои дети, и многие из них остались в этом подъезде.
        Теперь уже заходит речь о том, что дома будут лет через пять сносить, из-за того, что они морально устарели.
        Некогда молодые родители, приехавшие с малыми детьми в дом, резко постарели, и их седые головы видны у подъезда летом, когда пенсионеры собираются кучками поговорить о жизни. Число людей старшего поколения неизменно сокращается, давление в общей их массе возрастает, здоровье убывает, и никто из них не мечтает о полетах на самолетах. При хорошей погоде они гуляют, и не всем им доверяют сидеть с внуками. Старые и усталые люди. Двор зарос огромными деревьями, черепашку куда-то увезли. Двор стареет. Молодые стараются покинуть подъезд, старые остаются. А я не хочу, чтобы ломали мой дом. Мне он нравится, я привыкла к комнате, и крошечной кухне. Я долго привыкала к этому дому и привыкла.
        А потом у меня получился мелкий облом с оплатой сотовой и Интернет связи. При первобытном заходе в Интернет нужна была обычная карточка фирмы. Есть некие салоны сотовой связи, судя по всему, не имеющие общего руководства. И вот представьте, в большом магазине существует комната, над ней слова "Солон сотовой связи". Рядом за желтыми стенами магазин запчастей. Они мне доставили несказанное удовольствие, свойственное в целом Интернету: подставлять. Меня элементарно, как тетку с кошелкой подставили. В этом салоне всегда была другая женщина, или я на нее попадала, не первый год я покупала карточки для Интернета.
        И вдруг появилась новая продавщица с пучком волос, в чем-то одетая.
        После работы, после магазина, захожу я в салон сотовой связи с двумя кошелками:
        - Мне карточку за триста рублей.
        Продавщица молча взяла пятьсот рублей, молча протянула карточку и две сотки. Я удивилась, почему она не записывает и чека не дает, но усталость и не желание связываться победило. Пришла домой, на часах было 17.30. Дома только в 20.00 села к компьютеру, решила внести счет. Достала карточку. Она показалась старой.
        Стал открывать - легко открылась. Стала набирать номер карты и пароль карты - Интернет сообщает об ошибке. Посмотрела год выпуска: Использовать до… Вот почему чек мне не дали!!! Сбывают старые залежи! Оделась я, взяла карточку и вечерние нервы и пошла в салон сотовой связи. В салоне сидела женщина с пучком, в светло - сером платье - комбинации со стразами. Пучок волос и наглые глаза остались при ней. Рядом с продавцом, на стуле сидела девочка подросток.
        Я обратилась к продавцу:
        - Вы мне, что сегодня продали? Вы мне продали старую карточку!
        - Женщина, у нас даже таких карточек в магазине нет!
        Я показала на витрину, на ней стояли карточки данной фирмы.
        - Я была сегодня у вас после работы, вы взяли пятьсот рублей, дали две сотни и эту карточку.
        - Женщина, вы что, посмотрите по документам, у меня по ним все чисто! Я вас сегодня не видела, вы у меня карточку не покупали! Я своих покупателей помню!
        - Да, но я сюда хожу постоянно, это я вас здесь не видела, или за вас кто-то здесь сидел!
        - Нет, я подписку давала, что работаю без замены!
        - Так вот тогда именно вы мне и продали карточку за прошлый год!
        Да, плохо ходить без очков по магазинам, но за всеми не проверишь… Я подошла к продавцу в соседнем отделе. Та сказала, что здесь конфликты постоянные. Около дома я встретила молодого мужчину, который постоянно пользуется Интернетом. Он сказал, что в этом салоне скандалы и недовольство - дело постоянное. И все, как один не советовали пользоваться услугами салона сотовой связи в этом торговом центре.
        Карточка - обманка лежит и напоминает: проверяй! Я пришла в странное состояние от такого обмана. В старые времена я ходила в старый МГУ слушать лекции по аутотренингу. Знания по поводу передачи энергии у меня были самые разные. В настоящее время я мудрыми и дорогими лекарствами омолаживала тело, но старость надо кому-то отдать. Продавщица, обманувшая меня, заслуживала стать контейнером моей старости. Я с чистой совестью все свои болезни с помощью астральной связи отправила ей. Да, карточки - это прошлое. Но техника идет вперед, поставили автоматы для оплаты сотовой связи, и каждая вторая оплата уходила в неизвестность…
        Лохмотья снега, в темно-синем небе, догоняли друг друга, увеличивались в объеме до маленького снежка, нежно опускались на землю. Женские чувства от дум увеличивались, как снежный ком, но, падая на теплую землю, немедленно таяли.
        И чего Николай спрашивает у меня, то чего мне не надо? А, спросить у меня то, чего я хочу, он не может! Ну, вот опять, забежал, посмотрел, убежал, словно он в Интернет зашел и вышел. А вот еще один, по тому же принципу, зашел, посмотрел, вышел. Смотрины сегодня что ли? - думала я, глядя на темную синеву за окном, где снегопад, наконец, прекратился. 'Если женщина просит'. Да, ничего я у них не просит, пусть входят и выходят. А, что если? Не надо.
        У сердца есть забавное качество, оно может любить, но многократное обиженное любимым человеком, закрывается герметично, как люки на МКС. Миниатюрные МКС продаются в виде пластмассовых игрушек, а может быть, и чувства бывают пластмассовыми, легко обижаемыми?
        Настоящие чувства дольше терпят обиды, хотя, все оплачивается любовью, абсолютно все. Где компромисс, там любовь и деньги, или смутная их замена, о которой человек себе не признается, но любая любовь в принципе, меркантильна. Уши у меня от таких мыслей заалели, или это меня кто-то из входящих - выходящих вспоминает.
        А я их не вспоминаю, я думаю за жизнь, на фоне темных стекал зимнего вечера.
        Сквозь темные очки мир смотрится добрее, серое небо приобретает веселый оттенок, и жизнь катится, не смотря на состояние здоровья, настроение и прочие факторы индивидуального существования. Белая страница не кажется белой, и не ест глаза своей яркой правдой, а всякую правду и надо рассматривать сквозь темные очки. А заглядывать в любимое прошлое, лучше через темные стекла существования, что-то приукрасив, а что-то и оголив, за давностью лет. Но первую половину двадцатого века трудно рассматривать даже через очень темные очки времени, как ни описывай этот период, а все словно наговариваешь, даже если и приукрашиваешь события тех лет, - так думала я, привычно идя знакомой, асфальтированной тропой через лес.
        Глава 9
        Соленое море Николай Борин следил за Мийлорой по прибору Поиск, но алмаз в ее перстне не воспринимал лучи его прибора Поиск! Не мог он вернуть Мийлору! Пока не мог!
        А я, улучшив свое здоровье и финансовое положение за счет драгоценностей тетки, поехала к морю. Дорога городского проспекта была разделена на 8 потоков, четыре потока машин двигались в одну сторону, четыре в обратную сторону. Развилки дорог в виде цифры 8 периодически встречались на пути. Чуда внутри города ожидать не приходилась, цены на землю были столь высоки, как и дома, стоящие по краю дороги.
        Я ехала к морю, смотрела в окно, и по сотовому телефону обзванивала нужных людей.
        Голубая машина с основной магистрали по боковой дороге подъехала к железнодорожному вокзалу, от которого во все стороны, как щупальца осьминога, расходились подземные переходы.
        Приехала я во время, в воздухе звучали слова:
        - Поезд Столица - Соленое море, подходит к платформе Y.
        К платформе подъехал скоростной поезд обтекаемой формы, который ехал по монорельсовой дороге. Проводницы в голубых формах встречали пассажиров, пластиковые карточки проездных билетов, просматривал маленький плоский прибор, размерам с женскую ладошку. Я с небольшим багажом, рассчитанным, всего на одну неделю путешествия прошла в свое купе на двоих. В купе было все, что нужно на 15 часов дороги: два спальных места, столик с электрическим чайником, туалет, умывальник и маленький гардероб. Когда открывалась входная дверь, рукава одежды, висящей на стене, не выходили в общий коридор дышать воздухом.
        Раньше поезд проходил это расстояние за сутки, новая дорога дала возможность сократить путь на 9 часов. Чем дальше от Города ехал поезд, тем ниже становились дома, в городах, которые они проезжали. Поезд дальнего следования останавливался 5 раз и то в самых крупных городах. Пластиковый билет не проходил пограничный контроль, он сам по себе говорил, что человек с таким билетом переезжает границу, что документы у человека проверены. А это давало два часа экономии по пути следования поезда.
        Я в дороге читала Марину Цветаеву, и пришла к такому выводу: Цветаева родилась в море безграмотности, на островке благополучия, но ее остров оказался кораблем.
        Корабль ее жизни с юности и до конца ее дней находился в плаванье, в поисках отдыха или цивилизации. Уникальность Марины Ивановны в том, что в огромных волнах поэзии, она первая из женщин проплыла так много и, неизменно, классически.
        Но я не читала ее нескольких книг, опубликованных при жизни, а последняя книга, составленная в 1940 году, была отвергнута и не опубликована. Первая ее книга в количестве 500экз. в 1910году была опубликована на деньги автора. Т.е. о величии автора при жизни говорить не приходится. Значит, великой Марина стала с помощью титанического труда ее сестры - Анастасии, писателя, беззаветной труженицы, прожившей длинную жизнь, и все силы, тратившей на величие Марины, и рифмы - 'ракет', которых не было до 1941 года в ходу человеческого лексикона.
        За окном мелькали цветные осенние деревья, чем ближе к морю, тем зеленее и ниже становились деревья, иногда длинная вереница деревьев заканчивалась, и появлялись поля с нежной зеленью озимых. Порой луга украшали пестрые стада коров, затем появлялись поселки, стоящие с двух сторон дороги. Небо везде было затянуто одной непроницаемой серой пеленой. За полчаса до Соленого моря небо вспыхнуло яркой голубизной. Солнце светило и радовало всех приезжающих.
        Я в купе с кондиционером хорошо отдохнула и без дорожной усталости вышла на конечной остановке. Соленое море встретило осенней прохладой в свете яркого солнца. Набережные были свободны для прогулок. Уделив морю, пять минут, я поехала в горы, в санаторий, где на пять суток было заказано мне место. При входе в санаторий, я показала пластиковые медицинские карты, мне сразу были назначены и стол, и процедуры. В бассейне плескалась морская вода, и это меня вполне устраивало. Погода меня не волновала: санаторий был покрыт одной крышей, в случае непогоды, зонт для перехода из одного здания в другое тут был не нужен.
        Горные тропки и набережные моря хорошо успокаивали. Пять дней пролетели мгновенно, состояние отдохнувшего тела приятно радовало меня.
        Обратный путь я решила совершить по воздушной трассе. Дорога в аэропорт заняла часа полтора. Автобус типа большого Джипа, сильный и надежный на горных дорогах, быстро доставил к трапу самолета. Радарная арка без промедления пропустила пассажиров в салон с багажом. В арке было расположено столько датчиков, что не надо было пассажиров раздевать, и багаж открывать. Датчики сами знали, где и что находиться.
        Без помех я прошла в салон самолета. Салон самолета был красиво изолирован тройной, противошумовой и тепловой изоляцией от звуков, работающих двигателей.
        Комфортные кресла, маленькие столики, экраны с веселыми фильмами и час полета, остался приятным воспоминанием. От аэропорта до дома доехала я на такси. Все, я совершили короткую поездку за новыми впечатлениями, я была готова к новому витку знаний, к работе.

***
        Жизнь прекрасна, когда можно легко связать свои мысли с реальным человеком. На пустом столе гордо лежал черный мобильный телефон. За столом сидел великолепный мужчина, его ноги под столом не находили свое место, и он сидел параллельно столу, вальяжно опираясь спиной на стену. Волнистые волосы мужчины ниспадали на дивные мужские плечи, глаза прятались в прядях челки, колени в черном панбархате лежали одна на другой. В руке, он держал бокал с красным напитком, скорее всего то было вино, по его заказу. Он был вальяжен и не вежлив с женщиной, сидящей рядом; ей его отношение к ней было неприлично безразлично.
        Я впитывала в себя его прозаические флюиды, в нем было нечто завораживающее, но это очарование было одноразовым. Я его знала очень давно, но успела заметить, что он непроизвольно медленно, стал, спивался. Его глаза тускнели, от выпитого вина, но как источник энергии он еще годился. Я была потребителем мужской энергии, если я делилась своей энергией с одним мужчиной, то обязательно должна была найти того, с кого я выкачаю эту самую энергию, даже не касаясь, мужчины рукой, чисто профессионально, одними глазами. Он пил вино, и это было правильно.
        Донорам всегда давали красное вино для восстановления.
        Было время, когда рядом со мной сидел молодой мужчина, с длинными волосами, я наполнялась энергией от его соседства. Он был динамичен, наполнен мужской энергией до краев, когда еще не был выкачен женщинами. Его энергия лилась через край, и теплой волной окутывала меня. При первом знакомстве, я поднесла свою руку к его телу, под видом шутки. В десяти сантиметрах от него мою руку стало покалывать от его флюидов.
        Это было что-то! мы присутствовали на одном поэтическом мероприятии, счастье мое было полным, до неприличия, я наполнялась молодой, мужской энергией. Он был славный и мощный самец. Чертовски хороший мужчина для физической любви! Он, при первом знакомстве, был одет в белые одежды с головы ног, и только черные волосы отталкивались от его белого пиджака, из-за резких движений, когда он смотрел в мои глаза.
        Тогда мы еще не были знакомы, но в своих мозгах оба поставили галочки, что при случае, мы познакомимся, для продолжения любви на очередной встрече.
        Мои длинные, прямоугольные ногти окружали маленькую чашечку кофе, я все еще продолжала смотреть на мужчину, значит, в нем еще теплилась энергия, которую я перекачивала в себя, не говоря ему об этом не единого лишнего слова. Я насыщалась, моя энергия восполнялась, а ведь я еле дошла до этого ресторанчика, зная, что в это время там бывает этот великолепный мужчина!
        Накануне, что накануне, этой ночью у меня забрали все физические силы, накопленные за короткий отпуск, я не могла позволить себе пить вино, для их восстановления, это плохо могло повлиять на работу моего бесценного мозга.
        Следовательно, это вино должен был выпить кто-то другой, а я должна только собрать энергию этого человека.
        Но для осуществления передачи энергии на расстояния, должна присутствовать - любовь! Да, как это не покажется пошло, между людьми должны идти любовные токи!
        Я поглощала энергию только у любимых мужчин. А, что делать? Силы нужны.
        Валера был мною замечен, вообще на ходу, мы встретились глазами, его свет глаз был так силен, что я почувствовала огромный прилив сил, я вся наполнилась его энергией, случайно пролитой на меня из его божественных, очей. О, как мы были сильны и прекрасны! Я попала в его зависимость, как отъявленный наркоман мужской энергии. Я искала встречи с его глазами, когда начинала терять энергию совсем по другому поводу, и она шла к источнику энергии. Поэтому я так тяжело переживала его смерть! Вместе с его смертью я потеряла энергетическую подпитку, и, умирая, он меня на несколько лет обесточил!
        Но меня тоже использовали, после чего я сидела без сил, однажды на помощь мне пришел фуршет, повод не важен. В руках мужчины был бокал с крепким напитком, он с глубоким обожанием впивался своими голубыми фарами в мои глаза. Я стала наполняться его живительными соками. Я на глазах мужчины покрывалась розовым румянцем, мои глаза засветились. Он не удержался, и встал из-за стола, подошел ко мне, крепко обнял, увлекая на танец. Я наполнялось энергией мужчины, она переходила по обнаженным рукам. Он слабел, я становилась сильной. Чертовски удобный был этот мужчина! Он любил хорошие вина, я любила забирать его энергию, через его глаза, через прикосновение рук. Умный мужчина вскоре сообразил, что теряет энергию от общения со мной, и резко прекратил все встречи.
        Эх, давно я Николая Борина не видела!
        А жить надо! Я была вынуждена посещать элитные мероприятия, именно на них бывали откормленные, молодые, крупные самцы, простите мужчины. Но ни каждый такой мужчина давал мне энергию. Боже упаси! Совсем нет. Нужен был любовный мост, который не исчезает, если партнера нет рядом. Да, но этот мужчина, сидящий сейчас рядом со мной, выделялся даже на таких мероприятиях, вот и сейчас я была счастлива, рассматривая его белоснежную сорочку, белый галстук. Он смотрел на мои ногти, я заметила его взгляд, и почувствовала прилив сил.
        Он отвернулся, спрятался в прядях своих длинных волос, он ушел в астральное состояние. Я продолжала сидеть с ним за одним столом, и твердо знала одно, злоупотреблять чужой энергией нельзя, и что теперь я долго не подойду к нему и не посмотрю в его глаза. Потому, да потому, что ему надо накопить для меня эту пресловутую энергию жизни.
        Чашечка с кофе становилась легче… Рядом с мужчиной лежал черный сотовый телефон. Я сразу отметила, что его мобильный телефон отличного качества, на нем даже черное стекло на циферблате. Естественно, черный мобильный телефон зазвонил на последнем глотке черного кофе, но зазвонил всей поверхностью черного стекла, под ним пошли звуковые волны, без звука. 'Великолепно', - подумала я, расплатилась с официанткой, и вышла из ресторанчика, оставив мужчину решать свои дела по телефону. Он был владельцем собственной фирмы и всегда был на связи. Я любила, быть недосягаемой, хоть иногда от вездесущих телефонов. Пленительность мужчины таяла в моих глазах, но оставалась в сердце, такой уж он был пленительный мужчина.
        Мийлора зацепила мысли мужчины, он разговаривал по телефону, а глаза его смотрели в след уходящей женщине, но он прекрасно знал, что подойти к ней сейчас он не может, все общение с этой женщиной зависело только от нее. Он положил телефон справа от руки, допил бокал вина, но с места не вставал.
        Подошла официантка, она же хозяйка ресторанчика, посмотрела на великолепного мужчину долгим, тревожным взглядом, как бы спрашивая, кто это женщина, он опустил глаза, потом поднял свои честные глаза на женщину, кормившую его, пять раз в неделю, встал и пошел к выходу. Женщина знала, что он вернется, она его давно прикормила.

***
        Снег чистыми, мягкими волнами простирался в бесконечность зимы. Мороз крепчал. Я по сугробам убегала от своего преследователя, рыжего бродячего пса. И чего он от меня хотел? Господи, у меня в сумке лежала колбаса! Если бы я взяла целый батон колбасы, он бы не излучал пахучую энергию мяса. Я умудрилась купить триста грамм колбасы нарезкой. Какая глупость! Бродячий пес, клюнул на запах из сумки и теперь преследовал меня во все тяжкие голодного желудка. Я остановилась.
        Остановился и рыжий пес.
        - Ты хочешь колбасу?
        Глаза собаки налились голодной надеждой на удачу. Я потянула молнию на сумке, достала колбасу. Рыжая собака сделала стойку, и все триста грамм колбасы нарезкой оказались в голодной пасти.
        - Как жить легко, но так все трудно! Ежедневная борьба за жизнь, главное условие относительно спокойной жизни, - сказала я назидательно рыжей собаке, пока та уминала колбасу, и пошла по своим следам в сугробах на дорогу, по которой шла до набега рыжей собаки.
        Собака лениво посмотрела мне в след, сегодня она была сыта и благодушна. Чего не скажешь обо мне. Она шла к своему полу - мужу. Николай сегодня на работу не ходил, а весь день ленился и лечился, я ему купила колбасу, а себе бананы. На бананы рыжая собака, как и мужчина, не польстились.
        - Мийлора, ты не могла мяса купить для поднятия моих жизненных сил?
        - Жуй хлеб, да бананы, ты сегодня не работал!
        - Ты не знаешь, как мне сегодня было плохо! Слабость, кашель, насморк.
        - Съешь антибиотик!
        - Ты, что не знаешь, что у меня слабость от антибиотиков, я от них потом долго отхожу!
        - Отходи, - сказала я с неким раздражением в голосе, я уже шла на кухню.
        На кухне бабуля Николая наливала лекарство в кружку, она считала:
        - Двадцать, тридцать, сорок две капли…
        Я посмотрела на дело рук бабули, почти все капли она налила на стол, в кружку они почти не попадали.
        - Бабушка, но вы все капли мимо налили!
        Бабуля молча смахнула лужицу лекарства рукой в кружку и выпила то, что налила, потом этими руками взяла электрический чайник и стала в него цедить воду из-под крана.
        - Бабушка, а почему вы наливаете такой маленькой струйкой воду?
        - Так она чище, - ответила бабуля, держа под тонкой струйкой воды из крана руки в лекарстве.
        Я поняла, что чай в этом доме мне сегодня не светит, я вернулась в комнату.
        - Кто мне Интернет отключил? - кричал изо всех сил Николай.
        - Я по телефону не разговариваю, - смиренно ответила я и взяла бутылку с минеральной водой.
        Николай пошел по телефонному проводу для Интернета по комнате, вышел в прихожую.
        - Кто отрезал кабель Интернета?! - вскричал он, - кому мой провод помешал?!
        В двери повернулся ключ, пришла Дарья.
        - Дарья, кто отрезал телефонный кабель для Интернета?
        - Я отрезала, мне нужна дырочка, через которую он проходит, я через нее хочу протянуть кабель антенны для нового телевизора на кухню!
        - Ты, что телевизор купила?
        - Да, только, что!
        - Если ты еще раз тронешь кабель Интернета?! - у него не хватало слов на ругательства, и они с сестрой стали, прости кричать, доказываю свою правоту.
        Я взяла гладильную доску, утюг и пошла, гладить в комнату белье, следом за мной в комнату влетела Дарья:
        - Нельзя гладить в комнате! Мийлора, я всегда глажу на кухне белье, здесь будет много пыли!
        Я вспомнила бабулю, ее лекарство, и упрямо стала гладить белье рядом с компьютером, за которым сидел Николай, и не вмешивался в дела женщин. В ванной комнате, в двух косяках дверей торчали два гвоздя своими остриями, длиной в три сантиметра. В голове возникли ноги бабули, перевязанные именно в этих местах.
        - Николай, забей гвозди в ванне!
        - Какие гвозди?
        Огромные гвозди так и остались торчать, пройдя сквозь косяк, у них еще оставалось острие. Я села в кресло, перекинув ноги через подлокотник.
        - Мийлора, в этом кресле еще так хорошо никто не смотрелся, - сказал Николай, нажимая на руль компьютерной игры.
        В дверь комнаты постучали и открыли дверь:
        - Я вам купила новый постельный комплект с сердечками, - примирительно заявила Дарья, и протянула мне плотный полиэтиленовый чемоданчик.
        Я открыла молнию, вытащила из пакета желтое, махровое чудо с яркими красными сердечками. Простынь по периметру была обшита бельевой резинкой. После стирки и длительной сушки, на разных предметах махровый комплект оказался на постели.
        Я крутилась, крутилась и сказала:
        - Постель колется, как точечный массаж.
        - Да, спать не привычно, - ответил в унисон Николай, и всем телом потянулся ко мне.
        Над постелью склонило свои ветви дерево в огромном кашпо, похожее на группу страусов.
        Я вернулась от Николая к себе домой. Он по Интернету написал:
        - Ура! Бабуля на три недели в больнице!
        Я ему ничего не ответила, а позвонила:
        - Я одна…
        Через три часа Николай приехал в мою квартиру. Если в квартире Николая был порядок, то в моей квартире царил хаос после отъезда родственников. Ободранные обои в комнате дополняли беспорядок. Я купила обои и приклеила их на одну стену, в это время, и приехал Николай. На этом мелкий ремонт остановился, ванна встала на первое место. Я пошла под душ после ремонта, а он уже чистым приехал, через пять минут чистая постель встретила славную парочку. Мы впились каждой своей клеточкой друг в друга. Вы видели халу?
        Это хлеб переплетенный, так вот и мы переплелись. Мы меняли объятия, и дошли до редких и метких поцелуев. Руки его полезли в южную зону тела, они проникали под мою одежду и снимали свою. Я не отставала от партнера, снимая свою одежду из двух предметов. Объятия без одежды отличаются особой сексуальной силой.
        Все клеточки двух любящих людей трепетали от личного знакомства. Руки Николая с точностью фокусника достали из шкафа нежное масло для самых экстренных мест любви, сам он при этом из постели так и не вылез. Масло сроднило чувственные участки тела двух человек в одной постели, мышцы движения вышли на первый план общения.
        Мы двигались, меняли позиции общения, взаимодействие двух систем дошло то чувственного апогея раз пять. Мы дошли до позы морской звезды и остановились.
        Полотенце навело порядок на влажных участках тела, и мы уснули.
        Бабуля убирала в одном трехэтажном доме на дорогом шоссе, и порой зарабатывала в день не меньше, чем красивые дамы за ночь. Это позволяло ей покупать вещи, похожие на те, что она видела в дорогих домах, где убирала. Николай привык к хорошим вещам, и в моем доме ему все казалось слишком старым и не престижным.
        Вот и славно, он стал привыкать к тому, что я живу рядом с ним. Я перестала метаться между домами, и почти привыкла к новой жизни.
        Хорошо это или плохо?
        Он любил очень сильно, но бесплатно, а значит, платонически. А я его? Молчание.
        Следовательно, мы были друзьями. Я думала, что он меня любит, поэтому и звонит мне, а он звонил всем, кого встречал по жизни. Это было его хобби: звонить, писать. У него было сто друзей и никогда не было ста рублей. А у меня было сто рублей, но не было ста друзей. Так мы и разошлись.
        Когда я поняла, в чем состояла суть любви Николая, мне стало легко, и я решила его имя прочно забыть. Он и без меня найдет девушку, которой можно написать либо позвонить. А вот мне теперь стоило задуматься над тем, кем заняться в свободную минуту.
        Пока я думала, сын Женя первым схватил трубку телефона и уже спрашивал:
        - Николай, ты Мийлору любишь? Да? Тогда купи ей зеленый велосипед, - и довольный своей находчивостью протянул трубку телефона мне.
        Я взяла трубку и поправила слова сына:
        - Николай, ты меня любишь? Тогда я меняю зеленый велосипед на джип любого цвета.
        Я позвонила Нинель, и доложила свои девичьи новости. Та поняла меня и предложила познакомить со своим другом, чьи планы ее лично не устраивают, но могут устроить меня.
        Мы встретились втроем. Другом Нинель оказался тот самый красавец мужчина из кафе.
        Его я знала только по столику в кофе, теперь узнала его имя - Эрик. Он предложил мне квартиру, если я выйду за него замуж, с одним условием: мне надо будет работать вместе с ним, в его фирме. Я уточнила, где находится квартира, и в чем суть работы и сказала, что подумаю. Джип мне он не предлагал.
        Шла я домой и думала об одном, что слово 'любовь' сильно напоминает процессе приватизации. Если ты кого-то любишь, то этот человек тебя приватизирует, и ты становишься его собственностью. А дома я жила с сыном и его няней Соней в одной комнате, в которой стоял трехколесный велосипед сына. Получалась, что я свою любовь должна отдать и таким образом улучшить жилищные условия, но это меня не сильно привлекало.
        Из-за угла по пешеходной дороге, прямо на меня выехал зеленый велосипед. И только после того, как велосипед остановился рядом со мной, я подняла глаза.
        Зеленые глаза молодого человека смотрели в мои глаза и смеялись:
        - Вам не нужен зеленый велосипед? - спросил незнакомец.
        - А, что сегодня день зеленого велосипеда?
        - Нет, сегодня день нетронутой любви. Ты не знаешь, как называется, когда смотришь на других, а думаешь о тебе? Стараюсь не сходить с ума от страсти, но это оказывается тяжело. Приехала бы ко мне на зеленом велосипеде…
        Я набрала номер телефона детектива Мити:
        - Митя, простите за то, что вас потревожила, это я - Мийлора, если еще меня помните, у меня пропал молодой мужчина Эрик.
        - Мийлора, что случилось? Очень загадочно говорите.
        - Приезжайте, все расскажу.
        Митя был весьма удивлен определению пропавшего мужчины, значит, теперь Эрик ее мужчина?
        В моем доме мы поговорили поподробнее.
        - Митя, у меня сведения, что Эрик крутит роман с Нинель. Он слишком импозантный для нее, а мне бы в самый раз…
        - Мийлора, тебе мало Егора Сергеевича и Валеры? Тебе еще надо Эрика отправить вслед за ними?
        - Эрик на меня положительно влияет, я люблю его флюиды за столиком, в кофе.
        - Так и оставь его на флюидном уровне, целее будет! - вскричал Митя. - Я не пойму тебя! У тебя есть еще Николай Борин!
        - Митя, вы прекрасно осведомлены обо мне, но с Николаем встречаться мешает его сестра! Может быть, я вообще бы только им обошлась без чудес, мистики и несчастий, но Дарья нас так опекает, что на его территории встречи мне по нервам.
        - Так зачем у Нинели Эрика отбирать? Я не сводник, я детектив! Я еще не обнаружил Григория Сергеевича! Я заблудился среди твоих мужчин!
        - Что тебе не понятно? Я могу все повторить. Валера из-за ревности запустил нож в Егора Сергеевича, его брат Григорий Сергеевич подорвал на новых ботинках Валеру, мстя за брата. Самсон летел на самолете и спрыгнул с парашютом, а летчик погиб. Маню, жену летчика тестом залепил тот же Самсон.
        - Что?! Ты что бредешь, Мийлора?!
        - Не кричите, Митя, все так и было.
        - Так мне надо теперь искать Самсона!
        - Не надо, дело в том, что Самсон и есть Эрик!
        - С меня хватит! Я от твоих загадок свихнусь! Ты - Надя - Мийлора, твоя тетка Капа - Кира. Валера вообще Эдик, теперь еще Самсон стал Эриком!
        - Хорошая у вас память, господин детектив, - сказала я примирительно, но мне жалко Самсона отдавать Нинель.
        - Ладно, Самсон, тоже сделал пластику? Почему он сменил имя? Твое окружение все, как на ладони и ни одного не могу задержать!
        - Митя, вы поймите, они сами себя наказывают и сами мстят.
        Митя поехал к Нинели. Она встретила его в коротком халате, с прической и вкусными запахами с кухни.
        - О, детектив. Какими судьбами?
        - Твоими чарами.
        - А на самом деле?
        - Нинель, вот кого ты сейчас ждешь?
        - Я никого не жду.
        - И ходишь по квартире такой красавицей? Не верю я тебе.
        - О, ты же частник от милиции, совсем забыла, так чего от меня надо?
        - Пропал некий великолепный Эрик, ты случайно его не ждешь?
        - Жду. Вот черти, все знает!
        - И он к тебе сегодня придет?
        - Этого я не знаю, но жду.
        В дверь постучали барабанной дробью.
        - О, это идет он, всегда стучит в дверь, замка не признает.
        Нинель открыла дверь. В комнату ворвался красивый мужчина.
        - Нинель, это кто сидит?
        - Детектив, тебя ищет.
        - Зачем? Я не терялся.
        - Эрик, вас ищет Мийлора.
        - А, Мийлора? Я здесь буду жить.
        - Эрик пойдешь к ней?
        - Нет!
        Детектив Митя, посмотрев на импозантного мужчину, решил не напоминать ему о его убийстве Мани с помощью теста. Тут был личный интерес, ведь Митя некоторое время любил Маню, и его злость превышала нормы допустимого, он решил, что найдет способ мести для Самсона - Эрика.
        В одну минуту можно стать нужным или ненужным человеком, граница между этими состояниями весьма призрачная. Нинель привела Эрика в дом, и оказалась между небом и землей. Приехала дочь Нина, она всплеснула руками и сказала, что выходить замуж за Эрика в ее возрасте неприлично! Потом она закричали на Эрика во всю силу легкий, она его ругала и проклинала на все лады, мол, нельзя жениться на женщине, которая его старше! Эрик с трудом понимал огромное количество нервных криков, но, понял, что его, гонят из дома его женщины! И он наперекор Нине остался с Нинель, она на него голос не повышала…
        Глава 10
        Любовь явная и тайная Этот Эрик отвлекал меня от Николая, всегда по жизни находился тот, кто перекрывал дорогу к нему. Я уяснила, что Эрик живет с Нинель. Тогда я позвонила Николаю, он согласился встретиться и мы вместе зашли в магазин, купили немного продуктов и явились в его дом. Дарья посмотрела на Николая, на меня, и пошла, ставить чайник. Она положила в розетки тертую черную смородину, положила в тарелку пряники и сушки. Пьет Дарья чай и со мной разговаривает, прощупывает почву: надолго нет, явилась к ней эта странная внешне пара. Я выпила чай, и с последним глотком чая сказала, что я на три дня приехала, пока у меня нервы успокоятся. Я зашла в комнату и услышала крики Николая и Дарьи, они ругались из-за вешалок, освобождали вешалки для меня. Дарья дверь в комнату бабушки, даже не открывала. Она взяла подушки с дивана и пошла, спать в свою комнату.
        Николай закрыл комнату на замок. Обнял мужчину свою женщину.
        Я любила Николая, словно в последний раз, я боялась остаться без него, а теперь нас объединяла любовь до полного изнеможения. Мы заснули. Утром Дарья напекла блинов, но первой же фразой до слез обидела меня, я села в комнате и заплакала.
        Дарья заглянула в комнату и поняла, что была излишне строгой и с братом и со мной, и заговорила более спокойно. Чего боялась Дарья? Что я у нее приживусь.
        Сын Женя уехал к бабушке Инессе Евгеньевне, и я не хотела быть дома одна, а у Николая…
        Только я лягу на разложенную тахту, книжку в руки возьму, как в дверь начинает стучать Дарья. Николай сидит у компьютера и давит клавиши на игре, словно домой возвращается и на меня вообще внимания не обращает. Дарья десять раз постучала, десять раз зашла, на одиннадцатый раз я села в кресло и поняла, что мне пора уходить из этого дома! Николай холодно посмотрел на мои сборы, он выманил у меня наличные деньги и я, в общем-то, была больше не нужна. Я на сколько могла, улучшила жизнь Николая за сутки, заклеила окна, с моей помощью он купил вешалки и в ванну и в шкаф. Температура в комнате поднялась до нормальной. Он безразлично посмотрел на меня, и проводил до двери. Дома меня встретили спокойно, и я принялась за наведения порядка в своей квартире.
        Дойдя до внутренней истерики, до спазм в горле, перехватывающих дыхание, я пришла к выводу, что пора немедленно прекратить себя жалеть! Необходимо перейти к любым положительным действиям…
        Я встала с постели, судорога сжимала горло, села в кресло, поборола чувство жалости к себе любимой. Сказала вслух:
        - Может мне снять гостиницу?
        В ответ услышала слова Сони:
        - Там очень дорого жить.
        Я проглотили четыре таблеток, но они сразу не помогли, спокойствие мгновенно не дается. Как трудно менять стереотипы жизни! Необычайно трудно, у меня полоса невезения несколько затянулась. Меня практически выгнали из дома Николая, где я прожила пусть не целую вечность, но там все знакомо, все привычно, кроме одного, выросли рядом другие люди с моего благословения. Вот чем заканчивается благородство: изгнанием благородного! Дарья не давала мне жить со своим братом Николаем! Как долго я спала и этого не понимала!
        Пару дней не меньше…
        Было в моей жизни нечто подобное, когда я потеряла любимого человека. Тогда я задыхалась от безысходности, я просто разболелась, пока сама себя, за волосы, не вытащила из болота страданий. Так, где начинается выдумка, а где эта выдумка является жизнью? Так-то!
        Долгая дорога успокаивала, как из-под земли рядом возник Эрик, он меня заметил и догнал. Мы пошли вместе. Он слегка обрадовался тому, что я иду к нему, но в нем еще не было уверенности, что я иду к нему, навсегда, а не на один вечер. Эрик у Нинели так и не прижился, Нина не дала, и я становилась для него единственной женщиной.
        Рядом со мной лежал давно любимый мною человек, Самсон - Эрик, но во мне произошел обрыв струны, я, как гитара с порванной струной, не давала ему на себе играть. Я погрузилась в воспоминания последнего звенящего от голосов скандала в доме Николая. Кричали все до изнеможения, до безумства, до обвинений. Тогда, я сжалась от странного чувства, мне стало так плохо, что я быстро оделась, взяла сумку, последние деньги и поехала к Эрику.
        Четыре таблетки я выпила еще дома, спокойствия не было. Эрик достал голубую соль в мешочке, я положила ее в ванну под струю воды. Удивительно, сколько пены и соли я перевела за свою жизнь, но эта соль меня успокоила. Я вышла из ванны абсолютно спокойной, а Эрик, всегда ждал меня у двери ванны. Как он любит эти минуты первобытной свежести! Нет, худо - без добра. На нас после слез, обрушилась первозданная любовь, да так, что мы друг от друга не могли оторваться.
        На новом месте надо найти себе место. Этим я и занялась, Эрик мне помогал, но вот сегодня вновь пришла жалость к себе! Опять стало плохо. Жгла обида на тех, от кого я ушла, на Эрика, что он перечислял мне все, что он для меня сделал.
        Захотелось хоть куда-нибудь уйти, где меня не будут покрывать бесконечными упреками. Я делала все, что может, а остальное за пределами реальности. Эрик ушел в ванну, оставив меня страдать, он не любил, когда я от него отворачивалась и погружалась в свои чувства, в свою жизнь, которую я покинула.
        Он касался моей рукой, снимал прикосновением нервное напряжение. Я внутри себя была уверена в правильности своего решения и ухода из прошлой жизни. У меня не было выбора. Жевательная резинка оказалась во рту, мысли потекли в нужную сторону, я пришла в равновесие.
        Глядя на меня, успокоился и Самсон - Эрик, взял пульт управления, включил телевизор, нашел чисто мужской боевик и все. Я вышла из очередного кризиса, но смотреть боевик было выше сил, я окунулась в Интернет. Жизнь продолжалась с новыми препятствиями, и их надо еще научиться обходить. На новом месте много еще нет, но все поправимо. В доме Эрика его родители Сергей Николаевич и Людмила Александровна, меня встретили с распростертыми объятиями, в которые домочадцы забирали постельное белье, полотенца из шкафа. Мне в шкафу освободили нишу, но класть в нее было нечего, я пришла с дамской сумкой…
        Жизнь в чужом доме - чужой монастырь. Все с нуля и амбиции и вещи, за которыми зайти в бывший свой дом мне было не по нервам. Было время, когда я ежедневно меняла свой внешний вид, а тут у меня один комплект домашней одежды, и то, потому, что держала его у Эрика на случай своего прихода. Косметика, мини комплект этого чуда цивилизации хранился в шкафу, на полке пустой до самозабвения.
        Еще более сложным явлением в жизни оказалось отсутствие кухни. На кухне всегда была Людмила Александровна, и зайти на нее я не могла, я боялась криков и скандалов на пустом месте, на святой женской территории хозяйки этого дома.
        Связанная по рукам и ногам, отсутствием свободы перемещения, я сидела в кресле и не двигалась, двигался Эрик. Слезы готовы были показаться на глаза. Он сновал из комнаты в кухню, а я сидела… Утром все домочадцы остались в доме, я взяла свою многострадальную сумку и пошла на работу. Самсон - Эрик остался дома, сказавшись больным.
        Мороз и ветер обжигали лицо, завернув воротник у лица рукой, я шла навстречу ветру и морозу. Вся в инее дошла до автобуса. Четыре остановки по морозу путь не близкий, но таков удел новых районов города. Автобусы в них большая редкость.
        Вот, из-за этих самых автобусов и пришлось покинуть мне свой дом в старом районе, а его заняли те, кому ходить по морозу в новом районе не хочется, хоть их дом на остановку ближе, к действующей остановке автобуса. Огромные дома, но мимо них идет так мало людей, словно, в них живут те, кому никуда не надо ходить.
        Или люди исподволь меняются жилищем, когда терпеть отсутствие удобств, в расположении новых районов им становиться не под силу? Только теперь я осознала, как было хорошо в прошлом году, а теперь пришла расплата за удобства и света впереди не видно совсем. На морозе, рядом с машиной продавали постельное белье, я купила комплект постельного белья и пошла дальше.
        Вечерний мороз привычно впился в лицо, снег мерцал в лучах фар чужих машин.
        Памятник, стоящий у корпусов очистили от снега, и он приятно возвышался над лежбищем замерзших машин. Эрик и я зашли в магазин, купили очередную партию посуды для личной жизни и пошли домой. Ключ пискнул у входной двери, подъезда Эрика. Дома было тихо. Ужин легко подогрели в микроволновой печи. Пользуясь, отсутствием хозяйки дома, я закинула две стирки в машину автомат, никто мне при этом не делал замечаний, и не следил за моими действиями. Конец недели я отметила загаром.
        О, прошла целая неделя, как я живу у Эрика! На крутящийся стул для пианино, Эрик установил солярий. Я выключила свет, на диван положила белую простыню, разделась до плавок и легла загорать. Эрик говорил мне, когда пора переворачиваться. После загара в зимний, морозный вечер, когда лето само заглянуло в комнату, можно было и отдохнуть.
        На телевизионном экране Лариса и Иосиф вели милый концерт, песен прошлых лет.
        Павлин на пиджаке Филиппа приятно радовал, его отец мелькал среди зрителей, и на этом месте я уснула, успев нажать на пульт управления. Утром я почувствовала прохладу в комнате, с детства мои плечи вылезают из-под одеяла и мерзнут, я спряталась под одеяло, придвинулась к Эрику. Он проснулся. Я обрадовалась и рванула к домашнему компьютеру. Эрик, включил телевизор, лежал и радовался коту из фильма для детей. Белье высохло, пора гладить…
        Субботний день, включает в себя всю суть женщины, даже если на неделе она работает в мужском обществе, с мужским умом. Надо, надо готовить, гладить, убирать, после чего можно почувствовать себя нормальным человеком. В дверь позвонили, Эрик не сдвинулся с места:
        - Ребята шалят.
        Я подумала, что ко мне приехали, но меня что-то сдерживало, и я быстро не среагировала на незнакомый звонок, в начале вообще подумала, что звонит телефон.
        Чужой дом, чужие звуки. Над потолком звук дрели - понятен, но трезвон в звонок - не особо знаком.
        На меня нахлынули воспоминания из прежней жизни, я поняла, что возврат к ней, мне еще не под силу. Незнакомо светило солнце, в это время суток, в прежней квартире солнце было только с утра, у тут лучи солнца падали на новую книгу, и фамилия писателя горела в лучах света неоновым оттенком. Эта книга 'Саквояж с будущим', долго висела первой в рейтинге дня, в Литературном портале, поэтому, когда я увидела ее в газетном киоске, взяла мгновенно, не то, что трубку местного телефона.
        Я на секунду задумалась над тем, кого я читала больше: Татьяну Устинову или Дарью Донцову? И не сразу могла дать на это ответ, и все же больше Устинову, она серьезней. Дарью я читала первый раз в поезде, по маршруту Юг - Столица. Ночью, под тусклым светом купейной лампочки, не спалось, бродили по вагону пограничники, менялы денег, и было не до сна. Книгу Дарьи я купила на вокзале, к столице ее прочитала.
        Эрик пошутил:
        - Взяла книгу и сейчас уснет через три страницы.
        Так и было в прошлые выходные, а сегодня над книгой так и не заснула, но еще и не дочитала. Солнце светило на неоновую фамилию, как хорошо издана книга!
        Издательство работает.
        Опять мысли вслух, вдруг ко мне приезжали и звонили. Эрик их прокомментировал:
        - Никто к тебе не приезжал.
        Быть может. Компот пользуется успехом, борщ отдыхает, строчки читаются лениво.
        Эрик подтрунивает:
        - Весь мир знает, где ты живешь!
        За окном далекая полоса леса, снега и солнца, еще час и оно уйдет за новый для меня горизонт.
        Зимние каникулы кончились, и надо было возвращаться домой. Женя вернулся от Инессы Евгеньевны, вернулась верная помощница Соня. Жить у Самсона - Эрика я больше не могла. Я поняла, почему мои мужчины приобретали вторые имена, да просто потому, что у меня было два имени Надя - Мийлора.
        Эрик стал моим единственным мужчиной. Вот он и занимался кормлением черепах, мыл аквариум, и давал им прогуляться ластами по полу. Эрик вошел в состав семьи практически бесцеремонно, если он перешагивал порог, то назад уходить отказывался на отрез.
        Я пыталась его не пускать в дом, тогда он звонил по шесть часов в дверь, и все соседи ему сочувствовали. Я вызвала наряд милиции, мол, звонят 6 часов. Милиция с шумом подъехала к дому, а Эрик прошел мимо целой команды милиции, в милицейской форме, и только бабуля у подъезда, 82 лет от роду, знала, куда он важно ушел, но милиции о милиционере про то она не сказала, а сказала мне, когда я вышла из дома. Эрик стал мне названивать по сотовому телефону каждые полчаса и писать любовные послания. Но жить всем вместе было негде.
        Снежная каша на дороге местами мешала идти, но в целом приличная зимняя дорога, и я иду по дороге своей жизни, и уже не могу свернуть в сторону жизни некогда любимого мужчины Эрика. Теперь у меня иная дорога жизни и перекрестка на этой дороге нет, или пока нет, а есть экран монитора и все, если Эрик не совсем утопил в виноградном вине свой ум, то вполне может прочитать антикварное послание в свой адрес.
        Ау! Мужчина! Не слышит, значит, пьет вино.
        Митя пришел к Эрику с чувством личной мести и с доказательством его вины. Дело в том, что убийство под тестом вызвало в свое время некий интерес, и был сделан отпечаток теста в гипсе на месте происшествия. Просто тогда не нашлись все ниточки убийства и Митя, зная от Мийлоры, что убил Маню Самсон - Эрик, решил взять его на испуг слепком. Эрик так расстроился при виде слепка теста, что сорвал с головы натуральный парик и стал лысым мужчиной Самсоном. Что и требовалось Мите доказать. Но Самсон, почуяв неладное, рванул на крышу, где у него стоял личный вертолет, в который он вложил все. Даже свою квартиру, поэтому и жил у родителей. Летать он научился с инструктором, и летчик теперь ему был не нужен. Он улетел на Малахит.
        Я поняла, почему я постоянно нахожусь между двух мужчин! С одним я была Надей, а с другим Мийлорой! Я от этого устала!
        Николай вновь крутится рядом со мной и пил одну воду, это мой мужчина, теперь он любимый мужчина, он делал мне подарки в чужой день рождения! Спасибо, милый! Я рада, и я не сверну с его дороги, у меня нет иной дороги, есть одна твоя дорога, Николай Борин! У нас есть гастрономический ужин, он любит трубочки, а я халву в шоколаде, он играет в игры на компьютере и читает хронику, а я на компьютере только рисую новые образцы антикварной мебели, такие мы разные, и объединяет нас вода. Мы пьем воду.
        Не все так просто, за подарок мужчина ждет любви, обычной любви, а у меня стоп кадр. Нет любви у меня в данный момент, и у природы сегодня другая погода, любовь мне сегодня не выдали, нет ее у меня сегодня, и мужчина обиженно от меня уходит в соседнюю комнату.
        Мне стыдно, что я не оправдала его надежд, я иду на кухню и пью воду. После этого во мне собирается энергия на три поцелуя. И я, поцеловала Николая, сзади в области шеи, где-то у уха. Мужчина не сразу прореагировал, он жал на клавиатуру компьютера, на котором мужчина ехал на машине, и переезжал дорогу, где хочет, без правил, зато быстро. Через пару минут передо мной появилось довольное лицо мужчины: на экране компьютера он получил новую машину, и пришел выяснять причину трех поцелуев. Я сказала, что они обозначают: спасибо, спасибо, спасибо! И мужчина ушел играть дальше. Мне осталось смотреть события дня. Сквозь такие события иногда просвечивают события ушедшие в прошлое.
        На экране промелькнуло название степного шахматного города, однажды из этого города к нам приехал врач анестезиолог, на повышение квалификации. Валера тогда день изо дня повышал уровень своей ревности. Оказалось, что врач женился на его двоюродной сестре, а он с детства был влюблен в свою кузину, так как она напоминала ему любимую актрису.
        Второй этап ревности: Валера стал ревновать врача ко мне. Жизнь в квартире становилась невыносимой, Валера предложил врачу покинуть квартиру, это было не очень хорошо, но другого безобидного варианта не было. Вскоре мне пришлось лететь на самолете в места отдаленные, южные. В аэропорту я встретила известную актрису. Она выглядела вполне прилично и молодо, рядом с ней кружил мужчина южной национальности. Я смотрела на экранную любовь. В самолете рядом со мной оказался молодой и симпатичный южанин. Это он мне читал украинские мудрости с грузинским акцентом. Приятный полет, жаль, Валера не мог наблюдать, для продолжения своей ревности.
        До того, как Валера перешел жить ко мне, он жил недолго у тети Гали, сестры своего отца. Там у него дома произошел пожар. Трехкомнатная квартира на последнем этаже башни принадлежала трем семьям. В одной комнате жила женщина пьющая, по принципу: все из дома. Из комнаты она все вынесла и пропила, еще оставался старый диван. Лежала она как-то под градусом и курила, телевизора у нее давно уже не было. Заснула. Сигарета выпала изо рта, легла на диван и стала тлеть. С трудом, но диван стал дымить. Диван хорошо закурил, дым выполз в общий коридор.
        Тетя Галя, к счастью была дома и вышла на общую кухню, почуяв запах гари, она открыла комнату соседки, дверь этой комнаты замка не имела. Тетя Галя разбудила соседку, и вдвоем стали тушить диван. После трудов пожарника обе женщины покинули квартиру. Двери вновь были прикрыты. Прошло часов пять. Дома был Валера.
        Тетя Галя спала. Вышел он из своей комнаты в общий коридор и почувствовал запах дыма.
        Открыл комнату соседки и увидел дымовую завесу. Плотная, серая стена дыма стола в комнате. Соседки дома не было. Валера крикнул, чтобы тетка вызвала пожарников.
        Тетя Галя вызвала пожарников, и они закрыли дверь в свою комнату на ключ.
        Пожарники поднялись на последний этаж башни и сбросили вниз пожарные рукава, и только после этого подключили их к машинам. Пожар потушили. Пожарников смущала закрытая дверь в комнату Валеры. Они взяли штангу, которая им подвернулась под руку, и, которую соседка еще не пропила. Пожарники стали штангой бить в дверь Валеры. Тетя Галя их остановила, объяснив, что дверь закрыли, чтобы в комнату не проник пожар. А пожарники объяснили свои действия со штангой тем, что им надо проверить все комнаты, вдруг, где еще есть человек. Нашелся человек, который квартиру восстановил и всех расселил по другим квартирам.
        У меня была другая история. Квартиру мою затопили по всем стенам. Этажом выше уснул военный, приехавший из Афганистана, выпил лишку. Открыл воду в ванной и уснул. Вода на двадцать сантиметров покрыла всю квартиру, вода по стенкам стала опускаться вниз по этажам. Стиральные порошки растворились в воде, и пенная вода стекала по всем стенам квартиры. Дома у меня никого не было, а когда я пришла домой, то увидела водопады из люстр, струи воды по переключателям. Удивительно, что вся проводка была в воде, но все обошлось. Нашлись люди, позвали, кого надо, вскрыли дверь, увидели спящего военного, и занялись нужным делом: собирать воду с полу.
        И все же однажды Валера потратил деньги на покупку холодного оружия, купил целый набор, благо оно теперь в сувенирах числиться. Он смотрел все фильмы, где показывали, как надо обращаться с саблями и кинжалами. Когда тетка уходила на заработки, он тренировался: прыгал с оружием и повторял все упражнения, которые видел в фильмах. Мышцы тела окрепли, жира у него не было. Сухощавый с хорошими мышцами он легко повторял упражнения с саблей и кинжалом. На работе рядом с ним сидела женщина, она и помогала осваивать новую работу, он повторял, все, что она делала. Он даже провожал ее до дома. Рядом с ее домом стояла береза, на которой был огромный кап или его еще называют чага.
        Через год Валера превзошел свою учительницу. Его оценили, работу стали давать более сложную, а его напарницу просто сократили. Он стал лидером. Зарплата у него стала выше, накопления стали прибавляться быстрей, он не пил, не курил.
        Мечтал Валера о компьютере, но не знал, как к нему подойти. И вот он случайно узнал, что у меня достаточно высокая заработная плата. Валера неназойливо изо дня в день стал появляться рядом со мной. Ему очень нравилась моя зарплата, а остальное не имело значение.
        О, Валера уже знал, что нужно для компьютера, он приобрел цифровой фотоаппарат.
        И как-то он понял, что в освоении компьютера и фотографий он превзошел свою учительницу. Я его перестала интересовать. В организме Валеры возникли перебои.
        Пришлось сдать все анализы, и один врач все время ему повторял, что детей у него быть не может, но такой прогноз его сильно и не огорчил. Заводить детей он не собирался.
        Захотелось Валере машину. Но Мийлора так много тратила денег просто так, по его мнению, что у нее деньги не копились, а напротив только исчезали. Вся ее зарплата уходила на его высококачественную кормежку, чего молодой мужчина просто не замечал. Он ел икру, красную рыбу, мясо очень дорогое и уже готовое. Пил самые дорогие соки. Он не пил просто чай, а только купленный чай в бутылке. Ел виноград и не опускался до яблок.
        Я выбивалась из сил, я его обслуживала, покупала красивое постельное белье. Я стирала, готовила, убирала, гладила, а он обо мне просто забывал, иногда заходил ко мне в комнату и ругался с полчаса, потом уходил к себе в комнату и играл на компьютере. Копил Валера на машину, жил за счет меня, и еще ему чего-то недоставало. Очень лень иногда ему было ходить на работу, и иногда работу он пропускал. Он пришел к выводу, что пара пропущенных дней ему не вредит, и за хорошую работу пропуски ему прощали.
        Сидит он за новым компьютером, играет в игры и все хорошо. Деньги мужчина исправно отвозил домой, и там прятал в укромное место. Я сердилась, что он мне деньги совсем не дает, но постепенно привыкла к молодому мужчине и все ему прощала.
        Валера рядом со своей постелью поставил саблю, а кинжал положил рядом с компьютером, да еще у него был складной нож. Во мне поселился страх.
        Я боялась Валеры, боялась сесть к нему спиной, просто физически ощущала кинжал в спине, и саблю на шее. Но однажды он вернул мне ключи от квартиры, забрал свой компьютер из моей квартиры и свои вещи вместе с холодным оружием. У меня сильно разболелась голова, я переживала уход мужчины и в то же время была рада, что исчез постоянный страх за свою жизнь.
        Валера тогда вернулся к матери Инессе Евгеньевне, занял ее комнату, все силы, направив на Эмму, женщину с машиной и дачей за городом. Она научила его лучше водить машину. Он научил ее быть женщиной в машине. Домой он к ней не ходил, там был у нее муж Кирилл Николаевич, домой ее не приводил: там была мать. Валера был из серии чистоплюев, условия машины для любви его совсем не устраивали, и он вспоминал уютную квартиру прежней женщины, то есть Мийлоры. Он всеми фибрами чувствовал, что ему такая жизнь не нравиться. Хорошо было у женщины Мийлоры!
        А у матери пирожки да компоты. А у матери Эммы ничего не выпросишь, она сама требует от него денег. Давать деньги Валера психологически не мог, и поэтому Эмме, он вскоре просто надоел. Да и она ему была больше не нужна, он научился водить машину и любить в машине, а это было главной целью на тот момент.
        У матери скопилась приличная сумма денег, эти деньги очень нравились Валере, он о них знал, и знал, что это то, что нужно для покупки машины. А вот где лежат деньги, он так и не знал. Компьютер издавал звуки стрельбы по мишеням, матери, казалась, что где-то стреляют, она чувствовала себя плохо при звуках стрельбы, в ней возрождал страх военных дней. Она зажгла свечку, нога у нее подкосилась, огонь упал на постель, тряпки загорелись.
        Валера, почувствовав запах дыма, вышел в коридор и увидел дым, который почти незаметно шел из комнаты матери. Он рванул дверь. Дверь была закрыта на задвижку, которую он сам делал для себя, когда жил в этой комнате. В комнате слышалась молитва из уст матери. Он вспомнил о своих деньгах в этой комнате и сильнее рванул дверь. Дверь новая. Косяки хорошие. Валера пошел за саблей, решил ее в щель засунуть и открыть комнату. Сабля проникла в щель и резанула мать, которая сообразила подойти к двери, чтобы открыть задвижку, раненная женщина, одурманенная дымом, потеряла сознание. Огонь вспыхнул с новой силой и охватил всю комнату.
        Валера пошел звонить в пожарную часть. В квартиру влетела Мийлора. Она с кулаками набросилась на него, думая, что он закрыл мать и поджег ее. Валера, скрутил кричащую благим матом женщину, и бросил на диван, где сам спал и вызвал пожарную бригаду. В соседней комнате трещал костер из антикварной мебели.
        Послышался вой пожарных машин. Инесса Евгеньевна выла на диване, ведь горели: ее деньги, да еще и целая комната. Пожарные дверь в комнату открыли, пламя выплеснулось в коридор, но его тут же затушили, женщина не издавала и звука.
        Пожар в комнате потушили.
        Валера бросился искать свои деньги, которые хранил в этой комнате. Деньги его обгорели со всех сторон, они лежали в шкафу, в большом старом, замусоленном кошельке, который ему достался от отца. Деньги матери лежали в жестяной банке из-под печенья, и были целыми. Через неделю после пожара пришел детектив Митя, выяснять причины пожара и мотивы, из-за которых произошла трагедия. Митя заметил саблю в комнате Валеры, именно этой саблей была ранена его мать, а он так и не убрал саблю с глаз долой.
        То, что дверь была закрыта изнутри, детектив Митя знал из досье пожарников. У него возникла мысль, что женщина была ранена сыном и пряталась от него в комнате, но, поговорив с Валерой, пришел к выводу: мотив был прост - неосторожное обращение с огнем. И все это произошло до того, как Григорий Сергеевич подорвал Валеру на новых штиблетах.
        Глава 11
        Замена Я открыла почту в Интернете и прочитала письмо Григория Сергеевича, слова в них были еще те. 'Ты меня не заслужила, ты была с Валерой!', - повторяла я вновь и вновь его слова из письма. Я глубоко вздохнула и нажала на педаль, машина рванула с места в карьер, - 'Именно в карьер' - повторила я в уме.
        Я доехала до карьера, остановившись у старого, заброшенного карьера. Я вышла из машины, осмотрела окрестность, людей нигде не было видно, зеленая тоска охватывала меня волнами, которые накатывались на меня приступами тяжелейшего состояния обреченности. Я вздрогнула, посмотрела под ноги и отшатнулась от края карьера. 'Обрыв не для меня', - вдруг подумала я, распрямившись, точно пружина, - 'обрыв для него' - сказала я сама себе.
        Гравий шуршал под ногами, меня потащило к пропасти, почва из-под ноги уходила, мне отчаянно захотелось жить. 'Жить хочу!' - кричала душа, но ее никто не слышал, я упала и замерла, движение гравия прекратилось, появилась слабая надежда на спасения. Я глазами искала железку, любой выступ, чтобы зацепиться, чтобы не съехать в этот самый карьер. 'Ты меня не заслужила!' - всплыло в памяти, - 'пусть не заслужила, жила бы себе да жила' - подумала я и по-пластунски стала ползти медленно, как будто, кто мне подсказывал телодвижения. Гравий колол тело, пальцы болели, я боялась ошибиться и упасть в пропасть, пусть не очень глубокую, но колкую и безвыходную, как моя ситуация.
        Машина стояла в стороне от гравия, на застывшем куске бетона, она манила своим уютом, моя старенькая восьмерка, которую я всем называла 'бантик'. Гравий перестал сыпаться, руки почувствовали старый бетон, я встала на колени, потом поднялась на ноги, посмотрела на свой ободранный облик, села в машину, взяла распечатанное на принтере письмо Григория Сергеевича из Интернета письмо. 'Чтобы приехала в среду ко мне на Малахит! Мне еще нужно найти тебе замену! Вот и сиди одна до гробовой доски, а ко мне не лезь! Ты меня вообще не заслужила! Не тормози меня!' писал Григорий Сергеевич.
        Я перечитала два раза слова своего старшего мужчины, усмехнулась, на письме появилась кровь из пораненных о гравий пальцев. Обида прошла, в сердце появилась пустота безразличия, рваная одежда успокаивала. Я выжила, а это главнее слов. Я пройду этот ад одиночества.
        Машина слегка отъехала назад, потом развернулась и остановилась. Перед машиной стоял мужчина, в ветровке цвета песка, со старым рюкзаком, в высоких резиновых сапогах. Он измученно улыбался. Мне стало страшно, но я произнесла фразу 'двум смертям не бывать, а одной не миновать', - после этих слов открыла дверь незнакомцу. Мужчина положил осторожно рюкзак на заднее сиденье, потом сел рядом с ней. От него несло запахом костра, пота, грязной одежды.
        Да, машину надо менять, а то только такие грязные мужики и просят подвести, - подумала я.
        - Мне до города, - заговорил мужчина, - сколько возьмете?
        - Жизнь, - мрачно выпалила я.
        - Не смешно. Почему так дорого? Тогда я пешком дойду.
        - У меня шутка такая, довезу, вы бедный, буду вашим спонсором на одну поездку.
        - Я не бедный.
        - Кто бы говорил.
        - Что с вами, вы вся в крови?
        - Шла. Споткнулась. Упала. Кровь.
        - Верю, я заплачу, вот, возьмите, - сказал мужчина и показал мне свою ладонь, на ладони сверкнул маленький кусок золота.
        - Откуда он у вас?
        - Этот карьер был некогда прибыльным, гравий даже привезли, чтобы строить здесь, но потом карьер забросили.
        - Золото и забросили? Здесь столица рядом и такой карьер с золотом, а рядом не одного человека! Как так?
        - Я передачу по телевизору смотрел про этот карьер. Сам не поверил, что так рядом золото добывают, в этой глине. Ведь вы чуть в карьер не съехали! Здесь скользкая глина, а гравий сверху привозной, весна, только снег сошел, вот вас и понесло.
        - Почему не стали спасать?
        - Я видел, что вы выползите, я здесь уже накатался на этой глине, да и с гравием уже знаком.
        - Золота много добыли?
        - Нет, его здесь на самом деле нет.
        - А то, что вы мне дали?
        - Считайте, что это самородок.
        - Вам не жалко?
        - Девушка, вы меня спасете, если до дома довезете, это дорогого стоит. В таком виде ехать по городу, опасно.
        - Зачем сюда поехали?
        - Романтики захотелось, больше не хочу.
        - У вас есть жена?
        - Бог миловал.
        - Вы холостяк?
        - Закоренелый.
        - А мне старший муж предлагает развестись.
        - И вы из-за этого чуть сегодня не погибли?
        - Да.
        - Поехали ко мне, я не злой, добрый, а золото это я купил у местного золотодобытчика, сам я ничего не нашел, пропах костром, сам знаю, что пахну не лучшим образом.
        - Я зайду к вам, мне любопытно стало, а как вы живете?
        - У меня квартира в старом двухэтажном доме, в столичном переулке. Дом принадлежал одной пожилой женщине, я ее видел сам, когда был маленьким. У нее была тогда одна комната. Все печи в доме выложены кафелем, дом давно предназначен под снос, но четырех этажные дома сносят быстрее, чем старые дома.
        Нас уже четверть века снести обещают, а мы все в этом доме живем. Дом деревянный, да вы сами его увидите, и назвал адрес.
        - Я знаю этот переулок, действительно старый переулок, исторический, можно сказать, - и я вспомнила старушку с камодом.
        - Лучше бы он не был историческим, тогда бы у меня была новая квартира, с удобствами, а так мне надо идти в баню, или в тазике мыться.
        - Я подвезу вас до вашего дома, к вам заходить не буду, вы меня напугали.
        Машина остановилась у старого, двухэтажного дома. Из булочной несло вкусным запахом, он перебивал запах костра. Мужчина с рюкзаком зашел в подъезд, затем исчез в его деревянной пещере, так показалось мне. Я вышла из машины, зашла в булочную, когда я вышла из магазина, то увидела, того же мужчину, но не с рюкзаком, а со спортивной сумкой, из которой выглядывал березовый веник. Он улыбался.
        - В баню подвезете?
        - Чем заплатите?
        - Деньгами.
        - Садитесь.
        Я отвезла мужчину в баню. Дома она залечила ранки, легла в ванну, отмылась от чужих запахов. Мокрые волосы закрутила в полотенце. Звонок прозвенел неожиданно громко.
        - Мийлора, я уже чистый, забери меня из бани.
        - Я чистая, с мокрыми волосами, высохнут, приеду, где вы взяли мой номер телефона?
        - У вас в машине лежала стопка ваших визиток.
        - Уберу.
        Я подъехала к бане, на крыльце я заметила знакомую сумку в руке неизвестного мужчины. Теперь он был дважды неизвестный, я его не узнала бы, если бы не эта сумка с березовым веником. Стройный мужчина, с идеальной стрижкой, с чистым лицом, в джинсах и ковбойке был необыкновенно привлекателен.

***
        Под ярким солнцем, молодая зелень пищала о своей красоте всеми своими зелеными клеточками листвы. А что делать? Надо себя рекламировать целыми лесами, полянами.
        Нина весь день занималась тем же, то есть рекламировала свою молодость на всех сайтах. Молодость рекламировать легко. Фото повесила и весь прикол, лезут посмотреть, а кто она такая Нина, и ничего больше от нее и не требуют. Она и разленилась от собственной молодости. У нее есть второе развлечение, она может три часа подряд с переносной трубкой телефона, сидеть на полу, на диване и перемалывать девичьи новости своего района.
        Что за фото она поместила? В свои отроческие годы, она надела белые, остроносые босоножки, на тонких, высоких шпильках, с перемычкой в стразах, в капельках стеклянной росы. Новый, белый топик в тех же прозрачных каплях, на тоненьких лямочках, оголял все, кроме нижней части молоденькой груди. Сверху возвышались пару нежных бугорков, изображающих молодую грудь девушки. Вся она такая. Между майкой и босоножками появляются либо сильно разорванные джинсы, либо полоска юбки, либо, сами понимаете, махонькие…
        Но на фото она в юбке, или в джинсах. Она приличная девочка. У нее период увлечения фотографиями. Она фотографирует тремя фотоаппаратами, разных версий, и цифровыми и пленочными. Результат один - везде она, либо те, кого она встретила по дороге отрочества.
        Нина сдает экзамены в школе. Для учительницы купила вишневую розу на длинном стебле, поставила в стеклянную тонкую, длинную вазу и опрыскала ее блестками.
        Роза переливается под светом лампы. А Нина, села с ногами на диван, взяла учебник, ручку, тетрадь и готовиться к экзамену.
        У Нины есть поклонник со времен детского сада, они учатся в одном классе, но мальчик продвинулся вперед. Нет, не в учебе, его снимают в телесериалах и он говорит ей, что его скоро покажут по СТС. Он любит показываться на ее глаза.
        А у нее другие интересы.
        Раз в неделю она ходит в настоящий институт и изучает информатику. В начале учебы, занятия ее не радовали, ей просто все было уже знакомо, но понемногу, новые знания ее покорили, и на занятия в институт она шла с радостью. Что ее там радовало? Буфет. Рядом находился буфет, там гамбургеры продавали, но она скоро поняла, что стала полнеть, и между джинсами и блузкой появился жирный животик.
        Что ж, пришлось Нине сменить гамбургеры на сок. Она предпочитала небольшие коробки с соком, из которых торчали двойные трубки. Животик жирный исчез, но не сразу. Нина пошла на танцы, занималась ими три раза в неделю, плюс диета и через месяц жирок исчез.
        Это из-за танцев она собрала свой диван, на котором сидела с ногами и учила уроки. Ей нужен был пол для танцев. Все танцы она многократно повторяла дома.
        Еще одно у нее увлечение, вслед за Савичевой повторять ее песни. Только появляются титры фильма 'Не родись красивой' и звучит голос Савичевой, как Нина врубает телевизор на полную мощность 'Не смотри, не смотри, ты по сторонам, оставайся такой как есть…'. Стены глохнут.
        Основное увлечение Нины, придумывать то, что ей надо купить, и если она сутки ничего не просила, значит, она задумала нечто большое для кошелька взрослых.
        Например, ее мама Нинель едет на рынок за вещами и берет с собой Нину, для компании. Такие поездки со временем стали приносить больше Нине, чем ее маме.
        Мама у нее набрала вес, и с каждой поездкой все меньше рыночных вещей на нее можно надеть. Зато при виде Нины все продавцы, особенно мужчины, расплывались в улыбках, и называли ее всевозможными, ласковыми словами и красавицей, на всех языках и диалектах.
        Зимой ей купили белый комплект: белая шубка, белые сапоги, белая шапочка, белая сумка, белые брюки, белый свитер. Весной ей купили розовый комплект: курточка, сумка, сапоги и еще кучу вещей розового цвета. И ее мама, наконец, поняла, что рядом с ней, у нее в доме появилась соперница и не взяла ее в следующую поездку… так то. Ничего, Нина нашла другие способы для расходов взрослых.
        А так она смышленая девочка, но лень ей убирать у себя в комнате, однажды она просто ответила:
        - Я не служанка, и не буду убирать в квартире.
        Много десятилетий назад звучала песня: 'Все я в доме приберу, вымою посуду, и воды принести я не позабуду'. Старая песня, сейчас Нина слушает реп и быстро, быстро произносит слова. Еще быстрее бросает неприбранную постель и исчезает с сотовым телефоном на зеленых просторах листвы, под яркое, весеннее солнце.
        У Нины есть маленький друг Женька. Он любит Шрека во всех его проявлениях. Утром он сидит на горшке и смотрит Шрека на экране телевизора. У него есть две кассеты, которые он периодически ломает, и ему покупают новую кассету с фильмом о Шреке и Феонии. Два фильма он знает наизусть. Следующим этапом его развития, является Шрек на компьютере. Он сидит у мамы на коленях, и часами вдвоем гоняют Шрека по экрану, это у них уже игра. Еще ему несколько раз покупали Шрека, ослика, принцессу в пластмассе. Такое у него шрековсое время.
        Нина в его возрасте увлекалась куклами барби, розовой мебелью для кукол и в детский сад ее будили сериалы телепузиков, а дом весь был пекимонах. Женька любит новую одежду, но если на ней есть Шрек, тогда одежда приобретает его полное уважение.
        Утром за Ниной в школу зашла ее подружка. Подружка, на два года старше ее, у нее дома всегда царит чистота и порядок. Девочка одета в теплые ботинки, теплый, вязаный свитер, в куртку. Она переступает через порог квартиры Нины, ее глаза расширяются при виде ее, которая в одних полосках плавок и бюсте, ей открыла дверь.
        За спиной Нины царит первозданный беспорядок: одеяло лежит на полу, вещи лежат на диване, книги разбросаны вперемешку с дисками.
        Сквозь свое сумасбродное утро Нина кричит:
        - Мама, напиши учительнице записку, что меня летом здесь не будет, а то заставят школу мыть. Я на дачу уеду.
        Ее способности к уборке на самом деле на низком уровне развития, чего не скажешь о ее умственном развитии, здесь она впереди многих.
        После школы, часа в три раздается у Нинели на работе звонок:
        - Мама, я все уроки сделала. Ушла гулять с подругой, скажи, как снизить ей температуру? Я ей дала антибиотик и горошину, а еще что ей дать?
        - Достаточно, - звучит ответ.
        Трубка замолкает. Нинель продолжает работать. Что касается порядка, она с Марком Денисовичем пыталась платить ей за уборку в ее собственной комнате, но она на это не согласилась.
        После работы Нинель покупает мясо, готовит его кусками, так Нина его лучше ест.
        Судя по продуктам в доме, она ходила в магазин, и купила то, что ей самой хотелось. В частности она любит сухой сыр, заплетенный косой. Вечер уходит на приготовление ужина, прозябание у телевизора под пледом. В квартире прохладно, отопление отключено, окна очищены от зимних утеплителей. Что касается Нинель то она психологически может убрать в квартире раз в неделю, в свои вечные выходные.
        На неделе ее на это не хватает, или не хватит на работу.
        Часам к восьми вечера появляется состояние тревожного ожидания госпожи Нины. Ее нет. Телефон молчит. В двадцать один час, вместе с программой 'Время' берет Нинель в руки сотовый телефон, Нина сразу отвечает:
        - В девять буду дома.
        - Уже девять.
        - Буду через десять минут.
        Ожидание становиться аморфным, потом острым. Наконец она приходит.
        На ней босоножки на шпильках, куртка на распашку, ноги сверкают сквозь дыры в джинсах.
        - Мама, я не хочу, есть, я завтра поем.
        Ее фигура значительно похудела за последнее время. Музыка оглушает пространство.
        Часто для позднего вечера раздаются телефонные звонки, ей звонят, потом она обращается к Нинели:
        - Мама, вот чего ты мне звонишь? У меня мальчик появился, парень, друг, папа бы обрадовался, а ты переживаешь. Он ровесник.
        Она берет сыр, заплетенный косой, отщипывает кусочки сыра пальцами и сует в рот - это называется ужин.
        Эпилог
        Я забросила антикварные дела, а тут совсем села дома и смотрела пустыми глазами в окно… Женьку у Инессы Евгеньевны я забрала, сын снова жил со мной, а я думала, как бы свекровь вернуть к жизни, ведь она хороший специалист по мебельному антикварному профилю!
        Сын подошел и сказал:
        - Ам! Ам!
        - Ам - пир! Ампир! - воскликнула я, - Женька, спасибо тебе, мы выручим твою бабушку, она еще поработает.
        Ампир, так ампир, что для него надо? Качественное дерево, великолепная обработка внешних поверхностей, вычурные головы птиц! Но, где все это великолепие взять?
        Григорий Сергеевич после убийства Валеры, куда-то исчез.
        Марка Денисовича кто-то сглазил, он уже год, как почти все время пьяный.
        У Родьки подросли детишки.
        Инесса Евгеньевна проплакала все свои глаза.
        На кого опереться? Селедкин занимался извозом на своей машине. Где былые кадры?
        Антикварный магазин был закрыт на учет длительный период.
        Я взяла ключ от магазина и вместе с Женькой стала обходить все помещения, в одной кладовке мы натолкнулись на ящик, в нем лежали деревянные головы птиц! Это то, что надо! И прикинула столовый гарнитур, кресла, все отлично получалось.
        Нужна была карельская береза! Я вызвала Родьку, он согласился привести эту самую карельскую березу.
        Марка Денисовича я отвезла в наркологический центр, через полтора месяца он стал не совсем прежним, но полностью трезвым. А Родька привез эту редкую березу. Я проработала внешний вид гарнитура, и сказала, что он принадлежал потомкам боярыни Морозовой. Мне поверили.
        Я, посмотрев на полуфабрикаты, вызвала Марка Денисовича, тот похудевший, но счастливый явился перед моими глазами. Он запустил комплект мебели на бывшей своей фирме, в результате каких-то махинаций, в которых сквозило имя Григория Сергеевича, фирма стала принадлежать ему, но суд вернул ее Марку Денисовичу, когда я приложила к этому руку.
        Селедкин все довел до изумительного совершенства. Мебель сияла красивой поверхностью, сияли и головы птиц на подлокотниках кресел. Мы все вздохнули, словно какое-то время мы и не жили-то на этой земле, а просто существовали без любимого дела.
        И еще я поняла, почему Григорий Сергеевич тоже преследовал Маню, ведь именно она обнаружила мертвым Егора Сергеевича! И ему все казалось, что в тот момент Егор Сергеевич был еще жив, а ее промедление вызвало его смерть. И у меня появилось странное чувство, что Марк Денисович сбросил с крыши еще живого Егора Сергеевича!
        Ведь два милиционера от ударов Валеры ножами в спину не умерли, а остались жить!
        Марк Денисович тогда очень быстро подошел и утащил Егора Сергеевича на крышу, а я трусиха и на крышу не лазила, так потопталась у люка на крышу, да домой пошла.
        А, что если из-за этого Марк Денисович впал в затяжную выпивку, это ведь он свою совесть алкоголем глушил! Так кто в этой истории виновен?
        В дверь позвонил детектив Митя, давно его не было.
        - Мийлора, ты не знаешь, где твой знакомый Григорий Сергеевич? Получается, что это он на остановке твоего Валеру убил, пользуясь современным пультом управления, а на него надел обувь с взрывчаткой.
        - Я это уже поняла.
        - Умная, однако, я тут додумался, что Марк Денисович еще живого Егора Сергеевича сбросил с крыши.
        - И я об этом сегодня подумала.
        - Мы, что с тобой вместе думаем?
        - А эта Маня, всем Маня - Маня, могла видеть Егора Сергеевича еще живым, за это Григорий Сергеевич ее до смерти довел.
        - И об этом я уже думала.
        - Мийлора, ты мне нравишься! Посмотри, мы с тобой думаем одинаково, мужчин у тебя нет, предлагаю себя в роли твоего мужчины.
        - Об этом я не думала, я придумала новый комплект мебели в стиле ампир.
        - Хочешь сказать, что я тебя не устраиваю?
        - Не знаю. Мне все кажется, что откроется дверь и войдет Валера!
        В дверь позвонили, я вздрогнула, Митя открыл дверь, на пороге стоял Григорий Сергеевич.
        - Заходи, - сказал ему детектив Митя, - заходи Григорий Сергеевич, чай пить будем, - а сам наручники ему на руках быстро защелкнул, и ввел его в квартиру Мийлоры.
        - Митя, что за шутки! - возмутился Григорий Сергеевич.
        - Без шуток, ты арестован за убийство Валеры, мужа вот этой Мийлоры.
        - Ты, чего, Митя, я Валеру уже давно не видел и уж тем более не убивал!
        - Ты его взорвал на остановке!
        - Ты чего, разве это был Валера? Это был Эдик, из ночного клуба, он у Эльвиры работал! Да он близко на Валеру не похожий, что я его не видел! Эдик у Эльвиры охранника убил и сбежал.
        - Значит, ты взорвал Эдика, это тоже убийство! Эдик тоже человек.
        - Эдик не человек, а убийца, я его выслеживал долго.
        - Митя, а, что если это был не Валера, и он жив? - спросила я.
        - Мийлора, ты чего? Инесса Евгеньевна его опознала!
        - Еще скажите, что Егор Сергеевич жив, - сурово заметил Григорий Сергеевич.
        Митя смотрел на Григория Сергеевича, смотрел, и вдруг снял с него наручники.
        - Я запутался, я не знаю, кто взорвался на остановке! Лица не было, был кровавый ужас. Мийлора, подскажи, я устал решать такие проблемы.
        Я с удивлением смотрела на кающегося детектива, на моих глазах он сник, словно его подменили. Я посмотрела на кресло, в котором он сидел, это было кресло из последней разработки, одно кресло я взяла к себе в дом, на нем и сидел детектив Митя.
        - Митя, быстро сядь на табурет, а ты Григорий Сергеевич садись в кресло, стиля ампир!
        Григорий Сергеевич сел в кресло, и вскоре заныл, что он плохой, что он преступник. Теперь Митя с удивлением смотрел на кающегося грешника.
        - Мийлора, объясни, - не выдержал Митя.
        - Эх, Митя, а это моя работа, мистика в действии!

2006-2008
        This file was created
        with BookDesigner program
        [email protected]

24.10.2008

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к