Вот и свела нас судьба (хотят ли русские войны)… Анатолий Н Патман
        Вот и свела нас судьба #2
        Как сладок хруст французской булки, но слегка пропитанной бунтарским духом…
        У одного юного князя дела, вроде, стали налаживаться. Но это только на первый взгляд. Ранее он был никому неизвестен и неинтересен. Но теперь уже другое дело. Кому надо, всегда будут за ним приглядывать. И мешать…
        Вот и свела нас судьба (хотят ли русские войны)…
        Приложения
        Музыка, упоминаемая в «Вот и свела нас судьба» (Хотят ли русские войны):
        2.1). 1.44). «Sous le ciel de Paris» или «Под небом Парижа» (муз. - Юбер Жиро (Hubert Giraund), ст. - Жан Дрежак (Jan Drejag), исп. - Мирей Матье (Mireille Mathieu), Эдит Пиаф (Edith Piaf), Ив Монтан (Yves Montand), Олег Погудин, Дорошева Варвара).
        2.2). 1.84)*. «Песенка кота Леопольда» из м/ф «День рожденья кота Леопольда» (в тексте «Песенка кота Матроскина») из м/ф «Приключения кота Леопольда» (муз. - Александр Савельев, ст. - Михаил Пляцковский, исп. - Александр Калягин).
        2.3). 1.85)*. «Травы-травы» из к/ф «Анискин и Фантомас» (1974) (муз. - Владимир Шаинский, ст. - Иван Юшин, исп. - Геннадий Белов и анс. «Советская песня»).
        2.4). 1.86)*. «Кабы не было зимы» из м/ф «Зима в Простоквашино» (муз. - Евгений Крылатов, ст. - Юрий Энтин, исп. - Валентина Толкунова).
        2.5). 1.87)*. «В лесу родилась ёлочка» (1903 - 1905) (муз. - Леонид Бекман, ст. - Раиса Кудашева, исп. - ).
        2.6 (88). «Голубой вагон» из м/ф «Старуха Шапокляк» (муз. - Владимир Шаинский, ст. - Эдуард Успенский, исп. - БДХ, сол. Дима Голов).
        2.7). 1.57). «Ах эти чёрные глаза» (1928) (муз. - Оскар Строк, ст. - Александр Перфильев, исп. - Пётр Лещенко, Олег Погудин).
        2.8). 1.76)*. «Ваше благородие» (из к/ф «Белое солнце пустыни») (муз., ст., исп. - Булат Окуджава).
        2.9 (89). «Пообещайте мне любовь» из к/ф «Акванавты» (Муз. Евгения Крылатова, ст. - , исп. - Татьяна Дасковская).
        2.10 (90). «Прекрасное Далёко» из к/ф «Гостья из будущего» (муз. - Евгений Крылатов, ст. - Юрий Энтин, исп. - Татьяна Дасковская).
        2.11). 1.74). «Тонкая рябина» (ст. - Иван Захарович Суриков, И. - Людмила Зыкина).
        2.12). 1.75). «Степь да степь кругом» (ст. - Иван Захарович Суриков, исп. - ).
        2.13 (91). «Татьяна» (муз. - Оскар Строк, сл. - , исп. - Пётр Лещенко).
        2.14 (92). «Рио-Рита» (1932) (муз. - Энрике Сантеухини (Enrique Santeugini), ст. - OH Adam, J. Brest (нем.), H. Gietz, I. Sterbini (фр.), исп. - ).
        2.15). 1.32). «Et si tu n’existais pas» («Если б не было тебя») (муз. - Тото Котуньо (Toto Cotugno), ст. - , исп. - Джо Дассен (Joe Dassin)).
        2.16). 1.62). «La Paloma adieu» (1973) (муз. - ., ст. - , исп. - Мирей Матье (Mireille Mathieu)).
        «La Paloma» (1863) (муз., ст. - Себастьян Ирадьер, исп. - ).
        2.17 (93). «Melodie» (муз. - , ст. - , исп. - Мирей Матье (Mireille Mathieu)).
        2.18 (94). «Шербурские зонтики» (Les Parapluies De Cherburg) из к/ф «Шербурские зонтики» (1964) (муз. - Мишель Легран (Michel Legrand), ст. - , исп. - Мирей Матье (Mireille Mathieu), Шарль Азнавур (Charles Aznavour)).
        2.19). 1.4). «W of rain» (в тексте «Вальс дождя») (муз. - Ярослав Никитин, аранж. - Сергей Кузнецов, исп. - ).
        2.20). 1.5). «Mariage D'Amour» (в тексте «Весенний вальс» или «Мелодия рая») (муз. - Поль де Сенневиль (Paul De Senneville), исп. - Ричард Клаудерман (Richard Clayderman) (пиан.), Жорж Дэвидсон (George Davidson) (пиан.), Lumiere Tales (эл. муз.)).
        2.21). 1.69). «Принцесса» (муз. - Витас (Виталий Грачёв), ст. - , исп. - Витас).
        2.22 (95). «Горит рябиновая гроздь» из к/ф «Моя Анфиса» (1979). Реж. Эдуард Гаврилов. (Муз. Людмилы Сухоруковой, ст. Татьяны Калининой, исп. - Татьяна Дасковская).
        2.23). 1.41). «Песенка Чебурашки» из м/ф «Чебурашка» (муз. - Владимир Шаинский, ст. - Эдуард Успенский, исп. - Клара Румянова).
        2.24). 1.51). «Песенка Буратино» из к/ф «Приключения Буратино» (1975) (муз. - Алексей Рыбников, ст. - Булат Окуджава, исп. - Нина Бродская).
        2.25 (96). «Песенка кавалергарда» из к/ф Гусарская баллада (муз. - Булат Окуджава, ст. - , исп. - Олег Погудин).
        2.26 (97). «Прощание славянки» (муз. - Василий Агапкин, сл. - , исп. - ).
        2.27 (98). «Журавли» (муз. - Ян Френкель, ст. - Расул Гамзатов, исп. - Марк Бернес, Иосиф Кобзон)
        2.28). 1.83)*. «Облака» из м/ф «Трям, здравствуйте» (муз. - Владимир Шаинский, ст. - Сергей Козлов, исп. - Клара Румянова).
        2.29). 1.13). «К Элизе» (муз. - Людвиг ван Бетховен (Ludwig van Beethoven), исп. - (пиан.)). (ст. - , исп. - Мирей Матье (Mireille Mathieu)).
        2.30). 1.10). «Черёмуха» (муз. - Валерий Гаврилин, ст. - Ольга Фокина, исп. - Людмила Сенчина).
        2.31). 1.15). «Не ищите ландышей в месяце апреле» из к/ф «Последний шанс» (муз. - Вениамин Баснер, ст. - Михаил Матусовсикй, исп. - Людмила Сенчина).
        2.32 (99). «На сопках Манчжурии» (в тексте «Балканские горы») (муз. - Илья (Илий) Алексеевич Шатров, ст. - Степан Петров (Скиталец), исп. - Иван Козловский).
        2.33 (100). «Дунайские волны» (рум. «Valurile Dunarii», серб. «Дунавски валови»/«Dunavski valovi») (1880) (муз. - Иосиф (Ион) Ивановичи (рум. Iosif Ivanovici, 1845 - 1902), исп. - ).
        2.34 (101). «Аты-баты» (муз. - Владимир Мигуля, ст. - Михаил Танич, исп. - ВИА «Пламя»).
        2.35 (102). «Священная война» (муз. - Александр Александров, ст. - Василий Соловьев-Седой, исп. - ).
        2.36 (103). «La Belle» (мюзикл «Собор Парижской богоматери») (муз. - , ст. - , исп. - Francis Goya).
        2.37). 1.6). Вальс из к/ф «Мой ласковый и нежный зверь» (муз. - Евгений Дога, исп. - ). (ст. - , исп. - Зара).
        2.38). 1.16). «Путь домой» (муз., исп. - Дидюля).
        2.39). 1.21). «Eleana» (муз. - Поль де Сенневиль (Paul De Senneville), исп. - (пиан.)).
        2.40). 1.12). «У природы нет плохой погоды» из к/ф «Служебный роман» реж. Эльдар Рязанов (муз. - Андрей Петров, ст. - Эльдар Рязанов, исп. - Людмила Сенчина).
        2.41). 1.20). «Рябиновые бусы» (муз. - Аркадий Укупник, ст. - Анатолий Молодов, исп. - Ирина Понаровская, Татьяна Буланова).
        2.42). 1.14). I Miss You (в тексте «Мелодия слёз») (муз. - The Daydream, исп. - (пиан.)).
        2.43). 1.49). «Есть только миг» из к/ф «Земля Санникова» (муз. - Александр Зацепин, ст. - Леонид Дербенёв, исп. - Олег Анофриев).
        2.44 (104). «Крейсер «Аврора» из м/ф «Аврора» (реж Роман Качанов) (1973) (муз. - Владимир Шаинский, ст. - Михаил Матусовский, исп. - Эдуард Хиль, Мария Виноградова, БДХ, сол. Дима Голов).
        2.45 (105). «Ламбада» (1982) (муз., ст. - Улисес Эрмоса (Боливия), исп. - «Los Kjarkas» («Llorando se fue»), «Каома» («Kaoma»)).
        2.46 (106). «Танец с саблями» (в тексте «Танец с мечами») (муз. - Арам Хачатурян, исп. - ).
        2.47 (107). «Солнечный круг» (1962) (муз. - Аркадий Островский, ст. - Лев Ошанин (припев - Корней Чуковский), исп. - Майя Кристаллинская, Тамара Миансарова).
        2.48). 1.19). «Улетай на крыльях ветра», сюита «Половецкие пляски», опера «Князь Игорь» (муз., ст. - Александр Порфирьевич Бородин, исп. - Елена Сотникова).
        2.49 (108). «Jimmy Jimmy Jimmy Aaja» из к/ф «Танцор Диско» (кавер-версия «You’re OK» (фр. T'es OK!), гр. Ottawan (1980) (муз. - Баппи Лахири, ст. - Анджан и Фарук Кайсер, исп. - Парвати Хан (Parvati Chan)).
        2.50 (109). «Goro ki na kalo ki» из к/ф «Танцор Диско» (муз. - Баппи Лахири, ст. - Анджан и Фарук Кайсер, исп. - Суреш Вадкар, Уша Мангешкар).
        2.51 (110). «Letter to my mother» (муз. - Поль де Сенневиль (Paul De Senneville), исп. - Ричард Клаудерман (Richard Clayderman)).
        2.52 (111). «Осенние деньки» из к/ф «Одиноким предоставляется общежитие» (муз. - Евгений Дога, ст. - Михаил Матусовский, исп. - Татьяна Дасковская).
        2.53). 1.55). «Хотят ли русские войны» (муз. - Эдуард Колмановский, ст. - Евгений Евтушенко, исп. - Марк Бернес, Ренат Ибрагимов).
        2.54 (112). «Деревенька моя» (муз. - Николай Кудрин, ст. - Владимир Романович Гундарев, исп. - Ольга Воронец, Марина Чистякова).
        2.55 (113). «Коррида» («La Corrida») (муз. - Francis Cabrel, ст. - , исп. - ).
        2.56 (114). «Нежность» (муз. - Александра Пахмутова, ст. - Сергей Гребенщиков, Николай Добронравов, исп. - Майя Кристаллинская, Анна Герман, Татьяна Буланова, Фрида Боккара (Frida Boccara) (1967), Френсис Гойя (Francis Goya)).
        2.57 (115). «Der Pariser Tango» (муз. - , ст. - , исп. - Мирей Матье (Mireille Mathieu), Ирина Дельская).
        2.58 (116). «Очи чёрныя» (1884) (муз. («Valse Hommage») - Флориан Герман, ст. - Евгений Гребёнка (1843), исп. - Фёдор Шаляпин, Изабелла Юрьевна, Николай Сличенко, Алла Баянова).
        «Les Yeux Noirs» (исп. - Мирей Матье (Mireille Mathieu), Патрисия Каас)
        2.59 (117). «Очаровательные глазки» (ст. - Иван Кузьмич Кондратьев, исп. - Ольга Воронец, Олег Погудин).
        2.60 (118). «Nostalgie» (муз. - Хулио Иглесиас (Julio Iglesias), ст. - , исп. - Френсис Гойя (Francis Goya)).
        2.61 (119). «Nathalie» (муз. - Хулио Иглесиас (Julio Iglesias), ст. - , исп. - Френсис Гойя (Francis Goya)) (исп. - Хулио Иглесиас (Julio Iglesias)).
        2.62 (120). «Голубые глаза» (муз., ст. - Оскар Строк, исп. - Константин Сокольский, Оскар Строк, Пётр Лещенко).
        2.63 (121). «A comme amour» или «Приди ко мне любовь» (муз. - Поль де Сенневиль (Paul De Senneville), Оливер Туссен (Oliver Tоussaint), исп. - Ричард Клаудерман (Richard Clayderman)).
        2.64 (122). «Как упоительны в России вечера» (муз. - , ст. - , исп. - «Белый Орёл»).
        2.65 (123). «Lady Di» (муз. - Поль де Сенневиль (Paul De Senneville), исп. - Ричард Клаудерман (Richard Clayderman)).
        2.66 (124). «Млечный путь» из к/ф «Большое космическое путешествие» (муз. - Алексей Рыбников, ст. - Игорь Кохановский, исп. - Людмила Берлинская, Игорь Капитанников и Елена Камбурова).
        2.67). 1.68). «Трава у дома» (муз. - Владимир Мигуля, ст. - , исп. - Владимир Мигуля, ВИА «Земляне»).
        2.68 (125). «Офицерский романс» (муз. - И. Кантюков, ст. - Н. Болтянская, исп. - Лариса Кандалова).
        2.69 (126). «Варяг» (в тексте «Меркурий») (муз. - Алексей Сергеевич Турищев, ст. - Рудольф Грейнц (Австрия), пер-д Е. М. Студенской (1904), исп. - ).
        2.70 (127). «Эх, три белых коня» из т/ф «Чародеи» (муз. - Евгений Крылатов, ст. - Леонид Дербенёв, исп. - ВК «Сердца четырех»).
        2.71 (128). «Песенка французского солдата» (Quand un soldat) (1952) (муз., ст. - Франсис Лемарк (Francis Lemarque), исп. - Ив Монтан (Yves Montand)).
        2.72 (129). «Катюша» (муз. - , ст. - , исп. - ).
        2.73 (130). «Принц Флоризель» из к/ф «Клуб самоубийц или приключения титулованной особы» (муз. - , ст. - , исп. - ).
        2.74 (131). Мелодия из к/ф «Клуб самоубийц или приключения титулованной особы» (муз. - , ст. - , исп. - ).
        2.75 (132). «Little Man» (муз. - Джеймс Ласт (James Last), исп. - ).
        2.76 (133). 13*. «Alouette» или «Жаворонок» из передачи «В мире животных» (в тексте «Лебединый вальс») (муз. - , аранж. Поля Мориа (Paul Mauriat), исп. - орк. Поля Мориа (Paul Mauriat)).
        2.77 (134). 16*. «Вальс» из к/ф «Тот самый Мюнхаузен» (в тексте «Вальс с колокольчиками») (муз. - , исп. - ).
        2.78 (135). 18*. «Вальс» из к/ф «Жестокий романс» (муз. - , ст. - , исп. - ).
        2.79 (136). 14*. «River Flows in You» (в тексте «Музыка ангелов») (муз. - Yiruma, исп. - Lumiere Tales (эл. муз.)).
        2.80 (137). 15*. «Murmures» (муз. - Поль де Сенневиль (Paul De Senneville), Оливер Туссен (Oliver Tоussaint), исп. - Ричард Клаудерман (Richard Clayderman)).
        2.81 (138). «Голубая планета» из к/ф «Большое космическое путешествие» (муз. - Алексей Рыбников, исп. - ).
        2.82 (139). 19*. «Вальс» из к/ф «О бедном гусаре замолвите слово» (муз. - , ст. - , исп. - ).
        2.83 (140). 20*. «Вальс» из к/ф «Берегись автомобиля» (в тексте «Грустный вальс») (муз. - , ст. - , исп. - ).
        2.84 (141). «Надежда» (муз. - Александра Пахмутова, ст. - Николай Добронравов, исп. - Муслим Магомаев, Анна Герман).
        2.85 (142). «Там за туманами» (муз. - , ст. - , исп. - «Любэ»).
        2.86 (143). 91). «L'Amour» (муз. - Поль де Сенневиль (Paul De Senneville), Оливер Туссен (Oliver Tоussaint), исп. - Ричард Клаудерман (Richard Clayderman)).
        2.87 (144). «Позови меня тихо по имени» (муз. - , ст. - , исп. - «Любэ»).
        2.88 (145). «Primavera» (муз. - , ст. - , исп. - )
        2.89 (146). «Голубой час» (муз. - Поль де Сенневиль (Paul De Senneville), Оливер Туссен (Oliver Tоussaint), исп. - Ричард Клаудерман (Richard Clayderman)).
        2.90 (147). «Крошка» (муз. - Мишель Легран (Michel Legrand), ст. - , исп. - ).
        2.91 (148). «Alouette, gentille alouette» (исп. - Nino Le Lestour, Alice Lepoivre).
        2.92 (149). «La Peregrinacion» или «Паломничество» (Huella Pampeana) (муз. - Ариэл Рамирес (исп. Ariel Ramires), ст. - , исп. - Los Fronterizos, Paloma Pradal, Los Calchakis, Florence K., Mercedes Sosa).
        2.93 (150). «Les Moulins de mon Coeur» или «Мельницы моего сердца» (муз. - Мишель Легран (Michel Legrand), ст. - , исп. - (рус.) Анастасия Вязова, (фр.) Мирей Матье (Mireille Mathieu), Мишель Легран (Michel Legrand), Фрида Боккара (Frida Boccara) (1969), Алан Делон (Alain Delon), Руге Байзер (Rouge Baiser), орк. Поля Мориа (Paul Mauriat) (1973)).
        2.94 (151). «Dolannes Melodie», (муз. - Поль де Сенневиль (Paul De Senneville), исп. - Жорж Дэвидсон (George Davidson)).
        2.95 (152). «La Belle isle» (муз. - , ст. - , исп. - Жорж Дэвидсон (George Davidson)).
        2.96 (153). «В свете Сатурна» (муз. - , ст. - , исп. - ).
        2.97 (154). «Миллион алых роз» (муз. - Раймонд Паулс, ст. - Андрей Вознесенский, исп. - Алла Пугачёва).
        2.98 (155). «Позови меня с собой» (муз., ст. - Татьяна Снежина, исп. - Татьяна Снежина, Алла Пугачева).
        2.99 (156). «Сокровища Флинта» из к/ф «Остров сокровищ» (муз. - , ст. - , исп. - ).
        2.100 (157). «Плывут седые облака» из к/ф «Остров сокровищ» (муз. - , ст. - , исп. - ).
        2.101 (158). «Пора-пора-порадуемся» из к/ф «Д'Артаньян и три мушкетёра» (муз. - , ст. - , исп. - Михаил Боярский).
        2.102). 1.12). «У природы нет плохой погоды» из к/ф «Служебный роман» реж. Эльдар Рязанов (муз. - Андрей Петров, ст. - Эльдар Рязанов, исп. - Людмила Сенчина).
        Примечание:
        * - мелодии и песни, отправленные княжне Татьяне в Швейцарию.
        Книги:
        1). «Сказка о неведомом зверьке Чебурашке», часть 1 (рс +фр +нм) (22.03 - 29.03) - кн1.
        Песни и музыка:
        2). «Приключения деревянного мальчика Буратино» (рс +фр +нм) (18.04 - 28.04) - кн2.
        Песни и музыка:
        3). «Сказка о неведомом зверьке Чебурашке», часть 2 (рс +фр +нм) (01.05 - 07.05) - кн3.
        Песни и музыка:
        4). «Аэлита» - (рс +фр +нм) (03.05 - 19.05) кн4.
        Песни и музыка:
        5). «Сказка о Сером волке и храбрых поросятах» - кн 5.
        Песни и музыка:
        6). «Сказка о Сером волке и Красной Шапочке» - кн 6.
        Песни и музыка:
        7). «Сказка о Сером волке и храбрых козлятах» - кн 7.
        Песни и музыка:
        8). «Приключения в Простоквашино» - кн 8.
        Песни и музыка:
        9). «Приключения Маугли и его верных друзей» - кн9.
        Песни и музыка:
        10). «Приключениями принца Флоризеля» - (03.05.77 - 19.05.77) кн10.
        Песни и музыка:
        75). «Принц Флоризель» из к/ф «Клуб самоубийц или приключения титулованной особы».
        145). 76). Мелодия из к/ф «Клуб самоубийц или приключения титулованной особы».
        146). 77). «Little Man» (муз. - Джеймс Ласт (James Last), исп. - ).
        11). «Остров сокровищ» - (03.05.77 - 19.05.77) кн11.
        Песни и музыка:
        169). 107). «Сокровища Флинта» из к/ф «Остров сокровищ» (М. - , С. - , И. - ) (Н/дм+юсп).
        170). 108). «Плывут седые облака» из к/ф «Остров сокровищ» (М. - , С. - , И. - ) (Н/дм+юсп).
        11). «Приключения Д'Артаньяна и королевских мушкетёров» - (03.05.77 - 19.05.77) кн11.
        Песни и музыка:
        173). 111). «Пора-пора-порадуемся» из к/ф «Д'Артаньян и три мушкетёра» (муз. - , ст. - , исп. - Михаил Боярский) (Н/дм+юсп).
        12). «Приключения гардемаринов» - (03.05.77 - 19.05.77) кн12.
        Песни и музыка:
        Пролог
        - И как Вам отдыхается в Париже, Владимир Григорьевич?
        - Хорошо, Станислав Казимирович. Лучше и не пожелаешь. Эти французы столь милые и обходительные. Такого в нашей сиволапой России ожидать не приходится. Даже видеть чернь не хочется!
        - Ну, почему же? И в нашей империи не всё так плохо. Слышите музыку, что играют музыканты в кафе напротив? «Sous le ciel de Paris» или «Под небом Парижа» называется. Так ведь как бы наш русский князь сочинил. Недавно в самой Парижской Гранд-опере целый концерт прошёл. И там выступила княгиня Церетелева, и с блеском. Она исполнила многие русские песни. И прозвучала самая разная музыка. И большинство именно его сочинения. Парижане были в полном восторге.
        - А, Вы об этом юном князе Куракине? Музыка его, конечно, интересная и душевная. Этого не отнимешь. Но наглец, каких мало. Прикрылся Юсуповыми и только так использует их.
        - Почему же? Тут, скорее, сам Николай Борисович и Татьяна Александровна пожелали использовать юное дарование. Только вот, к сожалению, многие влиятельные французы разочарованы. Князь и его супруга пока никак не пожелали сделать хоть какие-то шаги им навстречу. Похоже, посчитали, что мало предложили?
        - А, это Вы, Станислав Казимирович, уже о новой одежде? Что же, неплохо утёрли нос французам. Пусть сильно не задираются. А то решили, что у них самая передовая мода? Оказалось, что и в России есть таланты. Хоть этот юнец и наглец, но, несомненно, способный малый. Хотя, без помощи Юсуповых точно бы не выдвинулся.
        - Это, Владимир Григорьевич, конечно, так. Хотя, пока в особом продвижении музыки князя Куракина Юсуповы не замечены. Да, у них замечательный домашний театр, но не для широкой публики. И получить привилегии или патенты на новую одежду за границей они пока не торопятся. Только вот во Франции они, скорее всего, ничего не получат. Французы сильно обижены и патенты точно не выдадут.
        - Э, Станислав Казимирович, почему же? Очень интересная и нужная одежда. И вполне удобная и своевременная. Скоро весь Петербург в ней будет ходить. Думаю, что французов бесит, что её именно в нашей империи придумали и выпускают. Согласен, что они большие деньги теряют. Хотя, Вы, тут, похоже, на что-то намекаете?
        - Да, Владимир Григорьевич. Некоторые знакомые французы попросили содействия. И именно у Вас неплохие возможности.
        - Ну, возможностей у меня действительно много. Но, знаете, что использовать их для содействия французам как-то несподручно.
        - Ну, не просто же так, Владимир Григорьевич. И французов сама одежда не сильно и интересует. Они её и так повторить смогут. Главное, это новые замыслы юного князя. Наверняка он ещё что-то придумал. Если аккуратно всё сделать, и комар носа не подточит, и французы довольными останутся. И Вы сами тоже не пожалеете.
        - Э, тут, Станислав Казимирович, уже интереснее. Как вернусь домой, так постараюсь всё обдумать в спокойствии. Надеюсь, время ещё терпит? Может, что-то и удастся предпринять? Есть у меня нужные знакомства. Вполне способные провернуть это дело. Авось помогут? Почему бы не поспособствовать столь милым людям, как французы. Да и юный наглец мне нисколько не нравится.
        Глава 01
        Без неприятностей никак?
        - Значит, Борис Павлович, сестру защищали? Но Вы понимаете, что ещё несовершеннолетний, и носить оружие права не имеете? И вы там все спокойно могли засесть в усадьбе, а потом подошла бы полиция и во всём разобралась. Зачем же по невинным крестьянам стрелять? Они же вам ничего не сделали.
        Я чуть не вспылил, но всё-таки сумел сдержаться. Это уже слишком! Ага, сначала нам надо было что-то сделать? Покойникам уже ничего не нужно! Оказалось, что в нашу шестую гимназию из полиции Новоладожского уезда ещё в конце июня поступили сведения и подтверждающие бумаги о моей стрельбе, надо же, чуть ли по невинным крестьянам! Как бы из-за буйности характера. Да ещё и приписали ношение недозволенного для юного отрока оружия. Но теперь у меня на руках имелась и чуть поздняя записка станового пристава совсем иного характера! Хотя, бумаги в гимназию были составлены чуть ранее. Да, как полиция всё перевернула! С другой стороны, могли и новые бумаги прислать. Уже с опровержением! Похоже, решили нам немножко пакость сделать? А тётя Арина там матрёшки всем подарила, но взяток деньгами не дала. Ничего, в следующий раз я и сам полиции пакость сделаю! Мало не покажется!
        Семнадцатого августа, уже на следующий день после тихого возвращения в Петербург, я, как и положено, отправился на учёбу. Хотя, первый торжественный день мной, конечно, был пропущен, но ничего страшного. Правда, многие ученики опоздали. Ну, это как всегда… Хоть учителя и посмотрели на меня косо, но пока, вроде, прокатило. Потом, не так-то просто на меня, ага, наехать. Ну, да, я уже не прежний нищий и тихий мальчик из дворян Переверзевых, а что ни есть князь Куракин. Единственный ученик в гимназии с таким высоким титулом. Уже не совсем нищий, и успевший и отметиться многочисленными музыкальными творениями и другими вещами.
        Да, никакого желания учиться. Совсем как в милой сказке про Дюймовочку. Есть да спать и квакать, то есть, петь, и наслаждаться жизнью. Хотя, для женитьбы я ещё маловат. И, конечно, пока погода позволяла, наверное, никому не хотелось прервать свой отдых. Было тепло, и всё ещё светило солнце. Даже в Петербурге. Жаль, что нам с тётей Ариной пока не совсем до прогулок по городу.
        Выпускники, конечно, разлетелись кто куда. Друзей и близких знакомых я среди них так и не завёл, как их не было у меня и среди оставшихся учеников. Хотя, Иван Бычков, Алексей Павловский и Франц Рицца в последние полгода неплохо ко мне относились. Но теперь у них совсем другие интересы и куда они подались, я не знал. Зато в гимназии появились незнакомые ученики, конечно, новых первых классов. Я сам уже перешёл в пятый, но для меня почти ничего не изменилось. Какие-то дисциплины перестали изучать, какие-то добавились, но, в основном, нагрузки не особо изменились. И, вообще, мне было без разницы, что изучать.
        Конечно, началось выяснение того, кто как провёл лето. Среди учеников из богатых семей были и те, кто отдыхал за границей или в имении родителей, но большая часть гимназистов так и провела лето в Петербурге. Некоторые даже и на разные работы поступили, зарабатывая на жизнь себе и своей семье. Хотя, я же тоже всё лето возился в огороде и растил разные овощи, пусть и в собственном имении Берёзовая горка. Ну, ещё и деревенька неподалёку, наша бывшая, так называлась. И всего лишь в верстах сто от Петербурга, в Новоладожском уезде, к тому же, недалеко от берегов Волхова. Вот и ходил я всё лето в наш лес и собирал ягоды и грибы, да ещё лекарственные травы в окрестностях имения. Ах, да, ещё и рыбачил, но уже не в безымянном, а Княжеском озере, ловил вволю жёлтых карасей, золотистых линей, полосатых окуней и зубастых щук. На новых прудах на Княжеском ручье рыба ещё не успела подняться. Вот об этом я спокойно и рассказал другим ученикам. Как бы ничего интересного. И некоторые другие гимназисты победнее тоже немало покопались за лето в огородах. И тоже неплохо порыбачили.
        Да, пока о нашем новом имущественном положении никто не знал и явно и не догадывался. Мне пришлось умолчать и как бы об очередных своих успехах. Ничего, со временем всё станет известно. К примеру, до продаж матрёшек ещё немного осталось.
        Тут я, слегка подумав, ознакомил некоторых одноклассников, конечно, прежде всего, Александра Авилова и Павла Бельковского, с которыми как бы приятельствовал, своей очередной сказкой под названием «Приключения в Простоквашино». Вот тут интерес у всех появился. Не к самому летнему времяпровождению, а к сказке и песням к нему. «Песенка кота Матроскина», хотя, «Песенка кота Леопольда», вполне душевная детская песня. А вот «Травы-травы» уже взрослая, но так красиво описывает природу, что я придал её к сказке. Хотя, просто тогда мне ничего другого и не вспомнилось. И «Кабы не было зимы» и «В лесу родилась ёлочка» не совсем как бы в тему. Явно требовалось продолжение для них. И, конечно, оно у меня будет, просто не всё было ещё продумано. Не до него пока и других песен к сказке. Так что, как-нибудь позже.
        Ничего необыкновенного и неприятного в гимназии меня пока не ждало. Но немного потрепать себе нервы всё равно пришлось. Уже на второй день меня вызвали к директору гимназии Николаю Яковлевичу Максимову. И он решил, получается, показать мне свою директорскую волю? Я же как бы что-то там из правил для учеников гимназии нарушил. Правда, не в гимназии или Петербурге, а у себя в имении? Ничего, и у меня достойные ответы имеются!
        - Уже имею, Николай Яковлевич. Правда, только на территории своего уезда. Сам становый пристав вручил мне это разрешение. Но револьвер я и так в имении оставил. И, заметьте, это подарок князя Николая Борисовича Юсупова, и у меня имеется дарственная от него. И, между прочим, я только защищал жизнь и честь сестры, своей семьи и всех обитателей усадьбы. Запросто могли всех убить и разграбить имение. В меня и камнями кидали. В записке станового пристава всё это изложено. И полиция ко мне никаких обвинений не предъявила. Если Вы намерены применить ко мне необоснованные взыскания, то нам с Ариной Васильевной придётся обратиться в суд. И, будьте уверены, что мы её выиграем!
        Подействовало! А нечего меня пугать! Да, мне пришлось резко объясниться с недовольными мной директором и инспектором Леонидом Петровичем Пустонским. Ну, да, как бы лишних хлопот им добавил. Хотя, присутствовал ещё наставник класса и учитель по латыни и древнегреческому, немец Иоганн Карл или Иван Карлович Дитрих. Хотя, он ко мне никаких претензий не высказал.
        Конечно, мои учителя так и не смогли предъявить мне никаких обвинений. Тем не менее, я получил предупреждение, что, если будут новые нарушения, то меня сразу же исключат из гимназии. Жаль, но директор и инспектор спокойно пропустили мимо ушей новость о появлении у меня сводной сестры. Пусть в полицейских бумагах сведения о ней имелись. Странно, конечно, но, похоже, что просто кто-то на них сильно надавил. Явно господа из Министерства народного просвещения. Ведь наша гимназия в одном здании с ним находится. Ещё и с Русским географическим обществом. Далеко ходить не надо. И нам, гимназистам, лишь лишние волнения. Только непонятно отчего. Моей вины уж точно не имелось. Местный наглый богач-кулак Прохор Соломин, пусть и из крестьян, хотел насильно сделать Александру женой своего сынка-разбойника Демьяна, и так уж забившего насмерть первую жену. Просто без причин! Всё равно нельзя! И явно откупился! К счастью, вовремя мы с тётей Ариной в имение приехали! Хотя, похоже, что директор с инспектором просто посчитали меня зазнавшимся аристократом, возомнившим о себе невесть что, и решили поставить на место.
Ну, да, я и сам не любил и не уважал таких охамевших, ага, мажоров: аристократов и богачей. Полно их в Петербурге было. Ходило множество нехороших слухов. А ведь в городе ещё и обычных бандитов с разбойниками хватало.
        Но до этого всё это ко мне отношения как бы не имело! Да и сейчас тоже! А теперь учителя гимназии и меня стали считать именно таким охамевшим мажором? Конечно, не дело. Само собой, я пообещал, что буду иметь самое скромное поведение. Надо как-то выдержать оставшиеся четыре года или сдать экзамены, ага, досрочно. Хотя, угрозы директора и инспектора меня уже нисколько не пугали. Пусть исключают. Если пожелают, то повод могут найти любой. Всё равно мои знания, за редким исключением, нынешнюю гимназию уже сильно переросли. Жаль, что потом просто куда-нибудь учиться не примут. Могу остаться без высшего образования. Но и это меня не пугало. Даже без него обойдусь!

* * *
        Да, уже шестнадцатого августа мы с тётей Ариной, Александрой и Федотом Колычевым да Марьей Акимовой вернулись в Петербург. Конечно, нашему приезду были сильно рады и их родные. Мальчик и девочка за лето сильно загорели и поправилась. В нашем имении у них было и хорошие питание, и условия жизни, и необходимые физические нагрузки. А ещё они научились слегка и читать, и писать, и считать. Не говоря уже о подаренных нами одежде и обуви. На эту зиму. Но чуть позже они, конечно, будут им малы и достанутся их младшим сестрёнкам Варваре и Василисе. Те ещё больше слабы, и придётся нам их тоже подкормить и приодеть. Жалко будет, если вдруг такие милые и сообразительные малышки ненароком, и на на наших глазах, помрут. Не хотелось бы. Наши помощники привезли с собой ещё и по набору матрёшек, хотя, не с членами семьи Матрёны Захаровны Малютиной, а с клыкастым Серым волком, симпатичной Красной Шапочкой, её бабушкой и тремя храбрыми поросятами. Наш подарок. Заготовки выточили и разрисовали, конечно, не они, но раскрашивали сами, и неплохо. Тут уметь надо! И, главное, Федот и Марья привезли большое количество
разной деревенской снеди. Тоже подарки, и не только наши. Им ещё по семь рублей полагалось, но деньги получат семьи, конечно, тоже едой.
        В сущности, за время нашего отсутствия в Петербурге для нас как бы ничего не изменилось. Или эти изменения нас почти не затронули. Немного подумав, мы никуда переезжать не стали и остались в своём же Столярном переулке. Привыкли уже, да и центр города, и до гимназию не так далеко добираться. Просто из своей скромной трёхкомнатной квартиры за субботу и воскресенье, кстати, с помощью семейств Колычевых и Акимовых, перебрались в другую в этом же доме, но уже большую, пятикомнатную. Правда, и плата за него выросла до сорока рублей в месяц. Но мы теперь могли себе это позволить. У каждого стало по комнате, потом общие гостиная и столовая. Ничего, терпимо.
        В воскресенье мы в церковь не пошли. Отвыкли уже за лето. Ведь с начала июня по середину августа безвылазно сидели в своём имении. Отдыхали! Тётя Арина хоть в Сольце, в волостном центре, несколько раз побывала. А мы с Александрой только в окрестностях имения время и проводили. Хорошо, что и в Киреше церкви не имелось, а съездить в Солец мы и не подумали. Во-первых, на другой стороне Волхова, потом, как бы в целях безопасности. Нам после отбития наглого нападения кирешских кулаков приходилось немного остерегаться. Да, этого злобного Прохора Соломина и его жестокого сынка-бугая Демьяна забрали куда-то, но ведь их родня в Киреше никуда не делась. Пусть они там как бы бесправные крестьяне, а мы дворяне и помещики, но в нашей глуши всё может произойти. Тем более, эта родня тут же резво прибрала к рукам все оставшиеся без хозяев богатства. Хотя, там и полицейские чины себя не обидели. Вот оттого даже у себя в имении и его окрестностях мы одни никогда не ходили, да я и сам не расставался с револьвером Смит-Вессон второго образца. Он пока немного тяжеловат для меня, так я и сам уже достаточно окреп. И
стрелок, честно говоря, неплохой.
        Мы уже не бедствовали, и доходы от имения для нас особой роли не играли. Они пока нисколько не выросли. Ну что нам теперь тысяча рублей в год? Мы, наоборот, больше на обустройство имения потратились. За лето на счёт тёти поступило где-то даже десять тысяч рублей. Сказать было трудно, но, похоже, Юсуповы нас не совсем обижали. Худо-бедно, но одежда нового фасона явно шилась. И оно было довольно дорогим. Как и новое бельё. И осенью можно было ожидать ещё большего роста продаж. Кстати, и наши игрушки выпускались, и самые разные, и явно в немалом количестве. Мы пока не интересовались объёмом продаж в Доме Моды «Татьяна», но тётя как-нибудь проверит. И она имела на это право.
        А так, люди с важными титулами и большими состояниями постепенно переходили на новую одежду. Тем более, они сейчас дружно начали возвращаться из заграницы и своих имений. Правда, императорская семья, летом отдыхавшая где-то в Германии, вроде, по слухам, пока находилась в Крыму. Ну, не моё дело…
        Да, с первого январского детского бала, где я познакомился с княжной Татьяной Юсуповой, прошло лишь каких-то семь месяцев, но наша жизнь сильно изменилась. И для счастья, оказывается, нужно всего лишь немного денег. Но, наверное, пока у нас и счастье маленькое? А если мы разбогатеем, как Юсуповы, то и счастья у нас станет намного больше?
        Хотя, если так подумать, то богатства знати и прочих богатых всегда от устройства самой власти. Это государственная система работает на них! Российские императоры щедро раздаривали своим приближённым и прочим дворянам земли, да ещё крестьян, как скотину, в крепость отдавали. А те полный беспредел творили! Как можно людей, как имущество, продавать? Это саму жестокую рабскую государственную систему полностью уничтожать надо! И даже во время недавнего «освобождения» помещики за земли, как бы отданные крестьянам, получили немалые деньги. И именно от государства! А самих крестьян загнали в ещё большую кабалу, но уже немного скрытую. Да, и мой отец получил эти деньги, но они мне как раз и не достались. Всё было расстрачено им на погашение своих прежних долгов, да немного и на семью.
        Тем не менее, не повезло моим родным… Сильно! Я теперь являлся круглым сиротой. К сожалению, и мой отец, князь Павел Александрович Куракин, и моя мать княгиня Софья Васильевна, и мои старшие сёстры княжны Агнесса и Екатерина так и не смогли спастись во время одной из эпидемий разной заразы, время от времени беспощадно прокатывающихся по необъятным просторам нашей Российской империи. И остался я один как перст. Хотя, вместе с тётей Ариной Васильевной Переверзевой, младшей сестрой моей матери. И за это ей вечная благодарность. Она сразу же взяла меня к себе и спасла, не дала умереть! Особенно выходила во время последней болезни. Ведь именно в августе прошлого года со мной всё и случилось. Целых три месяца проболел! Я несколько раз был при смерти, но, к счастью, выкарабкался. Только чудом тётя Арина вытащила меня даже с того света. Правда, теперь ещё и приобрёл странные воспоминания, а с ними и очень ценные знания.
        И теперь у меня добавился и ещё один повод для радости. Мы вселились в новую квартиру даже втроём! Моя комната была сильно больше старой. Такие же достались и тёте Арине, и моей сводной сестре Александре, уже Павловне, Железновой. Ну и пусть, что у нас матери разные. Так ведь отец всё равно один. Так уж получилось, что он, пользуясь положением помещика, почти насильно обрюхатил свою крепостную крестьянку Вассу Лебедеву, а затем подло продал и так же насильно выдал её замуж за крепостного крестьянина помещика Хвостова Карпа Железнова. Уж не знаю, что было бы с моей сестрой, если это проклятое крепостное право до сих пор не отменили? Хорошо, что император Александр Николаевич всё же полтора десятка лет назад как бы «освободил» крестьян из крепости. Мне не важно, что Александра пока считается простой крестьянкой, и с этим как бы ничего поделать нельзя. Да, крестьяне до сих пор бесправные подданные, не чета дворянам. Всё равно она моя родная сестра! И я точно её и сам не обижу, и в обиду никому не дам.
        И, вообще, Александра очень хорошенькая девица. Настоящая прелестница. С тётей Ариной они немного разные, но от них трудно отвести взгляд. Сестра больше похожа на нашего отца, точнее, бабушку Агнессу, а тётя, раз они родные сёстры, на мою мать. И я был очень рад, что они у меня есть!
        Глава 02
        В Петербурге без перемен?
        Да, новая квартира нас устраивала больше. Самую большую комнату мы обоснованно отвели под гостиную. Ещё одна изначально была предназначена и оборудована для столовой. Хотя, везде стояла самая дешёвая мебель, и мы сразу же дополнили её своей, хотя, не особо лучшей. Конечно, в течение следующей недели нам пришлось докупить и недостающую посуду, как и немного мебели и одежды, больше для сестры. А ещё сразу же две швейные машины «Зингер», вместо оставленного в имени. И гитару, вместо прежней, временно взятой тётей у знакомых. А то подарок Юсуповых мы оставили в имении. И, кстати, у нас появилась тульская гармонь фабрики Воронцовых. Я попробовал сыграть на ней «Голубой вагон», а потом и танго «Ах эти чёрные глаза», и неплохо получилось. Правда, мне ещё надо было привыкнуть играть.
        Будут деньги, может, купим и фортепиано? Всё-таки и оно нам сильно нужно. Мы обладаем, пусть и не такими большими, но всё равно музыкальными способностями. И у меня в памяти ещё множество самых разных музыкальных произведений, которые так и просятся в свет. Но их немного и довести надо, и слова песен подогнать требуется. Поэтому без музыкальных инструментов мне никуда. Да и тёте Арине. У нас и у Александры голос хороший. За пару летних месяцев она смогла немного изучить грамоту, но до настоящей образованности ей было ещё сильно далеко. Всё-таки княжеской дочери требовалось не только уметь слегка читать и писать, и немного рисовать, а быть всесторонне образованным. Но нам придётся учить сестру и самим, и нанять ей хороших учителей. Всё же ей уже шестнадцать лет, и отдать в этом возрасте на обучение в разные образовательные учреждения, это только нанести ей тяжёлые душевные травмы. Могут не так отнестись к бывшей крестьянке. Ничего, рано или поздно выучим. Лишь бы сама старалась. Пока ей замуж торопиться не надо. Но видно было, что сестра как раз и страстно хотела получить хорошее образование.
        А так, далее у нас дома просто потекла размеренная и очень даже спокойная жизнь. Конец августа и десяток дней сентября пролетели только так! И ведь погода стояла преотличная! Но у нас было полно дел! Тётя Арина и Александра, раз появились некоторые дорогие заказы, срочно занялись шитьём, а я учился в гимназии и время от времени помогал им. А ещё больше времени у меня уходило на занятия с сестрой. Мы с ней стали усиленно изучать чтение и письмо, потом начальный счёт, заодно и французский язык. Немецкий и английский пока не особо востребованы, и сестре они так сразу не потребуются. Потом мы обязательно возьмёмся за математику, точнее, алгебру и рисование с черчением. Вот они точно нужны. Немного прошлись, пока просто для общего развития, по химии, физики и космографии. Интересно, конечно, но их изучать придётся уже позже, когда грамота хоть немного будет освоена. Историю сестра может прочесть и сама, да пока и нечего там голову забивать всяким мусором. Стоит просто прочесть газеты, и всё станет ясно. Там как раз для нас, обывателей, всё по истории разжёвано и преподнесено как на блюдечке. А на
древнегреческий язык и латынь я даже обращать её внимание не стал. Как и на древнеславянский. К сожалению, пока просто не до них. Уж они ей в жизни вряд ли пригодятся. Медицинским работником и учителем этих языков сестре пока точно не стать. Разве что где-нибудь за границей. Хотя, и там для женщин немало препон. Ну, да, можно идти в сёстры милосердия. Потом, скоро война. Её туда охотно возьмут. Но лучше будет, если она выучится хоть к чему-то!
        Вот, если надо будет, то позже эту латынь Александра и сама выучит. Я уже видел, что она очень способная и трудолюбивая. И с характером! Похоже, так и так придётся сделать сестру немецкой баронессой! Оттого ей лучше будет побольше и получше выучить иностранные языки, пока французский и немецкий. Хотя, этих немецких языков пруд пруди! Интересно, что за диалект в Веймаре?

* * *
        Хоть мне самому не особо хотелось в гимназию, но постепенно я стал втягиваться в учёбу. Да и многие дисциплины не очень меня интересовали. Всё равно они мне ничего не дадут. Но вот древним и иностранным языкам, как и физике с химией, потом, рисованию с черчением, не говоря уже о гимнастике с пением, всё же пришлось уделить внимание. Лишняя практика не помешает. Да и не дело привлекать к себе сильное внимание.
        Я сейчас старался вести себя намного скрытнее, чем весной или в имении. Особо бояться некоторых старших одноклассников мне уже не приходилось. Уже и сам учусь в средних или «верхних» классах. И за лето я окреп и успел изучить и немало разных приёмов и ухваток из самбо, английского бокса, да и кулаками махать научился прилично. И удары смог поставить. Да, веса у меня ещё не хватало, но за себя постоять уж точно мог.
        Зато в гимназии на меня навалилось много сведений о самых разных событиях и у нас, в Российской империи и Петербурге, и мире. У себя в Берёзовой горке мы были отключены о них. Хотя, многие из них мне просто были неинтересны. Но имелись и такие новости, что касались именно нас. Оказалось, что ещё в середине июня в журнале «Татьяна» были напечатаны моя сказка «Приключения деревянного мальчика Буратино», песни к ней и изображения самых разных кукол. Я и не знал, и из-за нашего отсутствия в городе нам и журналы не были переданы. Вот ученики об этом помнили до сих пор.
        Конечно, и в гимназии было много разговоров о печальных событиях в Сербии и Черногории. Положение этих стран пока было откровенно плохое. И только вмешательство нашей страны и других великих держав, потребовавших перемирия, спасло их от полного разгрома и разорения турками-османами. Как в Болгарии. Как бы всю мировую общественность возмутили резня в Батаке и другие их зверства. Даже в Англии всколыхнулось. Это у них на днях какой-то лорд Гладстон издал свою брошюру «Болгарские ужасы». Жаль, что так поздно. Понятно, что англичане просто у себя власть делят, вот и решили использовать зверства турок в своих, ага, предвыборных целях. Ну, да, и в самой Османской империи ещё в июне в ходе борьбы за власть был убит молодой султан Абдул-Азиз, потом вот только что недавно был свергнут Мурад пятый, и на трон сел уже Абдул-Хамид Второй. Да, жестоко у них там режутся меж собой! И султанов только так убивают! Правда, эти события мне были не особо интересны. Ну, и они ни на что не влияли. Турки как были, так и остались русским врагами. Просто осенью, в предверии зимы, как бы начинать войну немного поздновато.
Вот весной всё и начнётся. И никто пока не знал о тайной договорённости нашего императора Александра Николаевича с австрийским Францом-Иосифом о как бы разделе сфер влияния на Балканах и передаче Хорватии, Боснии и Герцоговины Двуединой империи. Может, сама передача ещё и не состоялась, но моя память говорила, что без этого никак. Иначе просто воевать с турками будет опасно.
        Вот другое событие меня заинтересовало. Хоть об этом все гимназисты старались говорить тайком и без посторонних, в том числе и от меня, но много и восхищённо обсуждался дерзкий побег князя Крапоткина в конце июня из самой Петропавловской крепости. В общем-то, и в нашей шестой гимназии многие ученики, хотя, как и я, особым благоволением к Их Императорским Величествам и прочим Великим князям не блистали. А вот смелый князь им вполне импонировал. А что меня стали немного сторониться, так слухи о моей несчастной стрельбе по крестьянам, как бы и бунтовщикам, уже успели распространиться. И не от меня. Явно само начальство слило. Пришлось мне несколько раз аккуратно разъяснить своим одноклассникам, что я просто спасал свою новоявленную сестру от насильной выдачи замуж за одного из местных деревенских богачей, к тому же и тайно промышлявших разными разбойными делами. Но эта новость, хоть и сильно удивила других учеников, но полностью подозрения в отношении меня не сняла. Всё-таки, род Куракиных и сейчас считался одним из знатных семейств, потом, я как бы и был вхож к Юсуповым. Тонкости вроде того, что
Куракины меня за своего так до сих пор и не признали, как и Юсуповы не считали равными себе, многим не были известны, не были приняты во внимание или их нисколько не волновали.
        Если честно, а как признают меня другие князья Куракины, так и бароны Вревские и Сердонины? Тогда им волей-неволей, хоть и прошло много времени, придётся поделиться со мной наследством деда Александра Борисовича. Да и многие обиды уже нанесены и моим бабушке и отцу, а потом как бы и мне. Даже если и простить, всё равно ведь осадок останется. Так что, никто из Куракиных меня точно не признает. А чтобы стать вровень с Юсуповыми, нам с тётей Ариной много времени и усилий, и везения понадобится. И, скорее всего, этого и не случится. С другой стороны, это меня нисколько не волновало. У них своя жизнь, у нас другая. А что у меня с княжной Татьяной как бы и взаимный интерес, так пока только детский. И он с возрастом наверняка пройдёт. Уж у княжны точно, да и не сможет она пойти наперекор воли отца. Да, и моя память тут предупреждала, что мать у неё всё-таки безнадёжно больна. Жаль, конечно, что я, похоже, однолюб, но и мне, скорее всего, придётся отказаться от своих привязанностей. Хотя, время ещё покажет. Рано об этом думать. И только и остаётся, что стараться не влюбляться в кого не надо и искать себе
подругу по возможностям. Если не получится, то смириться и постараться всё забыть.
        Из местных, но не особо заметных событий, явился пожар. Оказалось, что в начале августа дотла сгорело здание минеральных вод в Новой Деревне. Хотя, опять же это место было известно лишь обеспеченным ученикам. А мы с тётей Ариной там никогда и не были. Разве что как-нибудь заглянем? Меня больше интересовало, где же находится знаменитое Комарово из песни «Я уеду в Комарово», но пока такого курорта на Карельском перешейке не существовало. Мало того, он почти весь входил в Великое княжество Финляндское, что мне откровенно не нравилось. И река Сестра, где проходила граница, протекала всего в каких-то тридцати верстах от Петербурга! Ну, это уже слишком! Если и строиться, то только у себя в имении! Можно, конечно, ещё в Крыму или, ага, Анапе. Всё-таки мой отец Севастополь оборонял. Но уж точно не в Гаграх! Там злые абреки, и никаких зимних вечеров проводить в нём я не собираюсь.
        А что ещё особо интересовало других учеников, так мои, как говорится, творческие замыслы, и пока какие там подвижки с постановкой «Щелкунчика». Ну, разные музыка и песни у меня уже были готовы, но я всё равно отговорился тем, что в имении больше отдыхал и занимался разными сельскими делами. Новости о наших матрёшках, как говорится, широкой общественности пока не были известны. И я был намерен о них умолчать. Как сообщила тётя Арина, прошения на множественные привилегии, и только на её имя, уже были поданы. Всё-таки там разные наборы и, ага, производственные тайны. Раз сами Юсуповы в Петербурге отсутствовали, то возиться с оформлением части привилегий на них приказчики и стряпчие не стали. И в Доме Моды «Татьяна» уже усиленно велось производство самых разных матрёшек. И пока большая часть игрушек поступила из нашего имения. Их глава нашей мастерской Никита Малютин вместе с одним молодым работником по Волхову, Ладоге и Неве на пароходе привёз. Они у нас переночевали и обратно домой уже по железной дороге отправились. Ничего, хоть и в первый раз в такую дальнюю дорогу тронулись, не растерялись, и
товар в целости доставили, и Петербург немного посмотрели. И по полсотни рублей премию получили! А вот продажа самих, не существовавших ранее, матрёшек должна была начаться со скорым выпуском нового журнала «Татьяна» с очередной моей сказкой «Приключения в Простоквашино». Так-то, до середины сентября немного осталось. Надеюсь, что всё пройдёт успешно.
        Чтобы отвязаться от внимания, я отдал своим одноклассникам ещё ноты и слова «Ваше благородие» и «Пообещайте мне любовь». Даже и напел их. Новые песни всем понравились. Наверняка чуть позже наш учитель музыки Апполон Григорьевич Лядов точно потребует показать их на уроке музыки. Потом, последняя песня однозначно придётся по душе и нашим знакомым певицам. Пока их, вроде, в Петербурге не было. Нас они ещё не навещали.
        А так, этим шедеврам точно обеспечена долгая жизнь. Мне самому больше нравилась вторая песня. Согласно моей памяти, она была очень душевно исполнена одной замечательной певицей, и, вроде, тоже Татьяной, конечно, в другой, наверное, тоже, моей жизни. Вот такие у меня в голове странные мысли. Хотя, я ещё не успел показать её тёте Арине. Не до песен ей было. Она, как мы заселились в новую квартиру, так сразу же, пока имелось свободное время, начала хлопоты по покупке имения помещика Рогинского в Киреше.
        И, честно говоря, мне в исполнении этой певицы Татьяны больше нравилась уже другая песня. Я как вспомнил «Прекрасное Далёко», так в душе у меня стало тепло и спокойно. Ничего, будем жить! Может, ещё и придёт это Прекрасное Далёко? Конечно, путь к ней гладким никак не будет, но бороться надо. Хотя бы с теми же жестокими укропами, коварными наглами и наглыми пиндосами? Наверное, и с теми же австрийскими чехами, если так поворошить у себя в памяти, откровенными пособниками врагов России? Что-то у меня в отношении них тоже появилось сильное предубеждение. Как и в отношении некоторых балканских народов, точнее, их верхушки. Не говоря уже о немцах и французах. Вот взрастили близорукие российские императоры нового могучего врага. Им, что, австрийцев не хватило? А ведь немцы намного опаснее французов будут! И они рядом! Хотя, англичане всех коварнее!
        Честно говоря, мне совсем не хотелось, чтобы русские солдаты и на этот раз шли на войну против турок-османов именно с целью освобождения этих народов. Вот чтобы показать туркам, где раки зимуют, да и хоть немного ослабить их, это да. Выгоды хоть какие-то для России приобрести, тоже. Только вряд ли это возможно? И не разрешат! И понятно было, что это во многом и оттого, что и самой власти интересы России не особо волновали. Она у нас, вообще-то, и не российская, а французская там, английская, точнее, больше немецкая! Вся императорская фамилия вообще из чистых немцев состоит и связана с заграничной аристократией самими близкими родственными узами. Хотя, и в Англии у власти как бы те же немцы. Ну и пусть, что они там меж собой как бы лаются? Но проливать они будут кровь простых русских людей. Для решения своих корыстных интересов, ничего общего с интересами русского и других народов в Российской империи не имеющих. Просто такие властные и кровавые игры. И пока ничего против поделать нельзя!
        Но у нас в России ещё и безбожно воруют! Как сказал сам же царь, не воруют только он и наследник. Но они как раз и являлись главными основами этой воровской Системы! Угнетавшей весь народ в Российской империи! Самодержавие! И отсюда следовал простой вывод, что надо было бороться и с безобразиями внутри самой страны! Даже с основами! Но меня от этой простой, но как бы и сильно кощунственной мысли, когда она вдруг ненароком появлялась в памяти, самого начинало бросать в сильную дрожь! Правда, она, конечно, в глаза колет, но эта была очень опасной. Тут однозначно и меня, как ранее отважного князя Крапоткина, миг в казематы Петропавловской крепости замуруют, и навечно, и мне оттуда уже никак и никогда не вырваться. Разве что в могилу! Моментом в море, точнее, momento more! А то, как вдруг мне припомнилось, у тех же Юсуповых в одном тёмном чулане особняка на Мойке уж давно скелет лежит, и он там будет найден лишь сильно позже детьми нынешней княжны Зинаиды. Вроде, бесшабашная княгиня Зинаида, бабушка девочек, запрятала там навечно тайного возлюбленного! Как бы спасала от императора Николая Павловича.
Хотя, она уж давно безвылазно обитала в Париже вместе со своим французским аристократом с купленными титулами и, конечно, никому ничего не расскажет. Да, странно, конечно, но, ага, факт! Вот уж меня в тёмном чулане никто не спрячет. И не надо!
        Глава 03
        Не балетом единым?
        Да, мысли у меня, конечно, слишком грустные и опасные. Да и дела во многом не от меня зависели. Вот и насчёт «Щелкунчика» я пока точно ничего не мог сказать. Хоть Модест Петрович Мусоргский, великий русский композитор и как бы и мой старший товарищ, уже через неделю после нашего приезда навестил нас и рассказал о нынешних делах, но пригласить меня на репетиции, оказывается, он не мог. Просто некоторыми важными особами было велено меня вообще к балетным делам не подпускать. Хорошо, что они уже сам «Щелкунчик» запретить не могли. После успешных концертов с моим и тёти Арины участием, да и успеха «Танца маленьких лебедей», в обществе, хотя, в основном не очень заметных, но влиятельных околобалетных кругах, к этому откровенно детскому балету как бы под моим соавторством, и особенно «Лебединому озеру», имелся большой интерес. Модест Петрович сам так и сказал. Он уж точно там во многом разбирался и, что надо, знал. И, конечно, и без меня «Щелкунчик» плотно опекали он и другие мои старшие товарищи и соавторы. Один из них, Александр Порфирьевич Бородин, и тоже великий русский композитор, всё ещё с женой
находился на отдыхе, вроде, где-то за границей. А вот знаменитый пианист и профессор Петербургской консерватории Фёдор Осипович Лещетицкий, как и другой великий русский композитор Пётр Ильич Чайковский, уже профессор Московской консерватории, оттуда успели вернуться и приступили к обучению своих учеников. Ну, пока они меня к себе не приглашали, а в Москву я и так не поеду.
        Модест Петрович вручил нам ещё и благодарственное письмо от Ивана Захаровича Сурикова. Надо же, несмотря на все жизненные трудности и препоны властей, он смог творить, и из-под его пера вышли такие чудесные творения, как «Тонкая рябина» и «Степь да степь кругом»! Теперь он точно станет знаменитым ещё ранее! Поэт с женой прожили у нас в прежней квартире, пока мы отъехали в имение, до начала августа. Жаль, что мы их не застали! Оказалось, что поэт в Петербурге хлопотал об издании книги своих стихов и, вроде, ему это удалось. Он приглашал нас и к себе в Москву. В ответ мы с тётей Ариной написали Ивану Захаровичу, что для нас большая честь быть знакомым с одним из великих поэтов нашей страны и помочь ему было не трудно, и что мы, будучи в Москве, обязательно навестим их с супругой. Правда, наверное, ещё не скоро?
        Хотя, к балетным делам меня всё-таки как бы и допустили. Модест Петрович нежданно передал мне либретто «Баядерки» и просьбу Мариуса Ивановича Петипы сделать рисунки к некоторым сценам. Великий балетный мастер, конечно, в моей помощи не особенно нуждался, но, похоже, ему всё-таки было интересно мнение юного «дарования». Премьера балета должна была состояться, вроде, где-то в начале февраля. Я, конечно, уже начал работу, но пока никому ничего не передавал. Времени ещё полно было.
        Тут я ничего скрывать не стал и сообщил другим гимназистам, что уже с весны неизвестно отчего в большой немилости у балетных чиновников и к репетициям как бы и своего балета просто не допущен. И вряд ли меня на них позовут. Ещё и добавил, что меня это нисколько не волнует, так как совсем юн ещё, и у меня просто всё впереди. Сказал, что меня точно ждёт Прекрасное Далёко!
        Да, что-то я никак не мог отойти от «Прекрасного Далёка»!
        Мои собеседники воззрились на меня удивлённо!
        - А что это такое? И когда оно у тебя наступит?
        Тут я и ответил:
        - Оно наступит тогда, когда точно не будет тех, кто только и умеет заниматься разными непотребными делами!
        Тут до меня дошло, что я как бы и сделал слишком смелое и возвышенное заявление. И с тайным намёками! Вдруг куда не надо дойдёт? Меня ведь не поймут, особенно те же балетные чиновники. Они уж, кроме непотребных дел, просто ничем другим заниматься не умеют и не желают. Согласно своему положению. Правда, никаких имён не было названо и как бы открытых намёков не сделано.
        И ведь точно дойдёт! Тут среди учеников всяких доносчиков или, ага, «стукачей», точно хватало. Уже чуть позже всё донесут до учителей и директора гимназии! А потом их донесения уйдут наверх, хоть и неспешно, по инстанции! Того и гляди, на меня скоро наш законоучитель в гимназии протоиерей Леонид Петрович Петров епитимью наложит! Ведь мы с тётей Ариной и Александрой так ещё ни разу не удостоились сходить в церковь! И под конец я нежданно расстроился и из-за этого заявил, что больше балетной музыкой заниматься не намерен. Мол, у меня и других дел полно.
        Конечно, мои собеседники сразу же поинтересовалась, что за дела. Ну, пока насчёт матрёшек никому ничего не было известно. Вот на это я и сообщил, что мне пока больше интересны новые танцы, особенно латиноамериканские. И тут же мои приятели получили от меня ноты танго, конечно, «Татьяна», но пока без слов, и «Рио-Рита», но уже со словами на французском языке. Заодно я показал самые характерные движения из танго, хотя, как бы почти и весь танец. И мои приятели довольно легко их повторили. Чтобы было понятнее, я даже раздал имевшиеся у меня рисунки. Хотя, они заранее были нарисованы и с собой прихвачены. Вот, буду продвигать в широкие массы новый танец. Уж очень он нравился мне в другой жизни. И сейчас тоже. И пока я умел танцевать его лучше всех!

* * *
        Помимо занятий с Александрой, мне надо было нарисовать вторые портреты своих родных. Или их списки. Оригиналы остались у нас в имении, Берёзовой горке. Работы двигались быстро, и к началу сентября часть из них заняла свои места в гостиной. Как и положено, в центре мой отец князь Павел, слева и справа княгини Агнесса, моя бабушка, когда-то фрайфрау фон Либендорф, и Софья, уже моя мать. Правда, портрет бабушки мы привезли из имения. Там она была нарисована в свои молодые годы, ещё в Веймаре, когда-то столице великого герцогства Саксен-Веймар-Эйзенах, а ныне, уж лет пять как, присоединённого к Германской империи. А дальше я продолжил работы над портретами своих сестёр княжон Агнессы и Екатерины. На портретах в имении они вышли весьма похожими на бабушку. Такие же красавицы! Хотя, как при жизни. Ничего, скоро рядом с матерью добавится и портрет тёти Арины, а с сёстрами - и Александры. Если тётя разрешит, то по памяти нарисую и портрет тёти Вассы, мамы моей сестры. Рядом с её портретом и повесим. Достойна! Стыдиться своих корней мы не собираемся! Надо бы ещё найти и портрет князя Александра Борисовича
Куракина, нашего деда, или нарисовать его самому. Ну, это не трудно, вроде, у тех же Юсуповых он имелся. Если попросить посмотреть, а то и сделать список прямо на месте, то, думаю, что управляющий их особняком на Мойке разрешит. Мне много времени не надо. Может, удастся найти и в других местах? В крайнем случае, где-нибудь купим.
        В свободное время я занялся рисованием отдельных сцен для «Баядерки». Просьбу Мариуса Ивановича лучше выполнить. И у меня неплохо получалось. Как бы и видел я этот балет, и музыку оттуда, пусть и не всю, но знал. Всё-таки у меня в другой жизни, похоже, интересы были слишком обширными. Хотя, как мне стало понятно, просто тогда жизнь была другой. Можно сказать, информационной. Всё же последствия научно-технического прогресса сказывались. И возможностей и у простых людей больше имелось. Но это никак не означало, что все они жили хорошо. Просто постепенно простые люди выгрызли для себя у жестоких и продажных властей и алчной и коварной знати больше возможностей, и только всего. Но за это пришлось заплатить множеством своих жизней. И я накрепко запомнил, можно сказать, и записал в своей памяти, что за счастье народа, и своё тоже, надо постоянно бороться. А как, то это уже сама жизнь покажет. Может, придётся и мне тоже стать даже и таким дерзким и идейным борцом против царского самодержавия, как князь Крапоткин? Но для этого мне многому надо было научиться, особенно разным военным премудростям. И,
конечно, таиться и ничего не рассказывать даже самым близким людям. Чтобы и не расстраивать их, и не подводить. На войне, как на войне! Хотя, если меня разоблачать, то им тоже придётся туго!
        Уже в начале сентября нас навестила и княгиня Церетелева, Елизавета Андреевна Лавровская. Оказалось, что она почти всё лето вместе с пианисткой Софьей Малоземовой гастролировала за границей. Успела посетить Вену, Милан и Париж, а потом вернулась в Петербург через Берлин и Варшаву. И дала множество концертов. Конечно, больше певица исполняла арии из разных опер, но много внимания уделила и русским романсам. И вот она порадовала нас, что все те песни, что она получила от меня, были ей исполнены за границей с большим успехом. Кроме того, и другие, что уже были представлены на наших концертах. А так, их мы вообще разрешили использовать всем! Потом, она менялась песнями с другой певицей Александрой Григорьевной Меньшиковой, тоже нашей хорошей знакомой, которая, оказывается, ещё и не вернулась из гастролей за границей! И ими были исполнены и детские песенки из журналов «Татьяна», так как они все были напечатаны и на французском языке. Оказалось, что европейская публика очень тепло приняла, наверное, и все четыре десятка песен, особенно на французском языке. Вообще-то, из взрослых песен на нём княгине
были известны только «Если б не было тебя» и «La Paloma adieu». И, конечно, стал известен и как бы их автор. И мне это было приятно.
        А пока певице надо было продолжить работу в Мариинском театре. Хотя, насчёт следующего года она не загадывала. Вроде, ей хотелось опять отправиться на гастроли. Понятно, что требовались новые песни. Хотя, чего уж скрывать, именно за границей Елизавета Андреевна зарабатывала себе всемирную славу и деньги. А потом уже здесь, дома, получала заслуженные почести. К сожалению, и как всегда, ага, через тернии к звёздам. И через заграницу! Может, и мне сорваться на этот «загнивающий Запад»? Теперь я там худо-бедно известен. Нам с тётей Ариной и Александрой тоже деньги нужны!
        Ну, тут я хоть что-то обещать Елизавета Андреевна не стал. Пока мы отдали ей «Пообещайте мне любовь», «Ваше благородие» и, раз ей требовались песни на французском языке, то «Melodie» и «Шербурские зонтики». Песни хорошие, считай, шедевры! Первые две с успехом приняты и в гимназии. Наш учитель пения Апполон Григорьевич таки вынудил меня исполнить их на нескольких уроках. Я и сам не оплошал, и всем ученикам они сильно понравилось. И кому, как не Елизавете Андреевне, исполнить их на большой сцене! У неё получится! Конечно, мы передали ей и «Тонкую рябину» и «Степь да степь кругом». Похоже, певица об этих песнях ещё ничего не знала. Я просто сообщил ей, что летом в нашей квартире жил один замечательный крестьянский поэт из Москвы Иван Захарович Суриков, и что его хорошо знает Модест Петрович. И что эти песни точно станут народными. Прямо так и сказал. И ведь правду!
        Конечно, Елизавета Андреевна пришла к нам не просто так. Она одарилась разными заграничными подарками: тёте Арине достались золотые колечко и браслет с небольшими драгоценными камушками, а вот мне - шестиструнная гитара. Не была забыта и Александра. Не знаю, откуда княгиня успела узнать о ней, но моей сестре подарила прелестное колье. И оно оказалось первым её дорогим украшением. Просто мы ещё не успели озаботиться украшениями для неё. А так, платья и прочяя одежда были сшиты и куплены уже в достатке. И обувь имелась. Всё-таки впереди нас ждала зима.

* * *
        Уже почти через месяц после возвращения из имения, в середине сентября, в пятницу, к нам на квартиру, в сопровождении служанки и охранника нежданно и ненадолго заглянула другая моя тётя Надежда Фёдоровна Нелидова. Конечно, мы её встретили тепло. Она всё же являлась нашей родственницей, хоть немного и дальней. И её отец, Фёдор Лукич Переверзев, бывший саратовский и киевский губернаторы, уже лет как пятнадцать отошёл в иной мир. Понятно, что я его никогда не видел. И тётю Надежду в первый раз увидел только в прошлом году. Это она как-то случайно пригласила нас на приём и детский бал к Юсуповым. А моя мать Софья и тётя Арина относились к другой, обедневшей ветви Переверзевых. Оказалось, что на этот раз тётя Надежда захотела пригласить нас на эту же субботу, конечно, как бы тётю Арину, но, прежде всего, меня, на очередной приём, но не к чужим, а именно к себе! И это нас сильно удивило. А уже меня, как брата, как бы приглашала к себе в гости её старшая дочь Мария. Ага, тоже ведь сестра получается? Уж сколько лет и знать не хотела! Хотя, сама не явилась, а просто передала через маму простую записку с
приглашением. Ладно, всё-таки приём был взрослым. Потом, тётя Арина без меня бы и не пошла.
        Я как раз успел закончить портреты Агнессы и Екатерины, и они уже висели в гостиной в положенном месте. Как бы между делом мне удалось повторить и портрет княжны Татьяны. Он пока висел отдельно на другой стене. И все работы у меня получились лучше, чем в имении. И, конечно, я сразу же начал работы над портретами Александры и тёти Вассы.
        - Словно живые! Точно такими они и были!
        Слова тёти Надежды мне были сильно приятны. Оказалось, что и она видела и запомнила всех наших родных. Значит, хоть какая-то память о них останется. И портрет княжны Татьяны тоже сильно привлёк внимание Надежды Федоровны. Узнав, что это мои работы, она одарила меня сильно задумчивым взглядом. Может, даже хотела попросить нарисовать и себя, но пока не решилась. Или просто поменяла, хоть немного, прежние взгляды?
        Честно говоря, мне никуда не хотелось идти. Но тётя Арина поговорила со мной и убедила, что родственников надо уважить. И там мы, особенно теперь, сильно уж белыми воронами и бедными родственниками выглядеть не будем. Да и Нелидовых с семейством князей Юсуповых никак не сравнить. Потом, у нас и деньги на жизнь появились, и мы, что я, что сама тётя, заимели кое-какой вес в обществе. Уж слухи о том, что у нас дела с самими Юсуповыми, точно сумели просочиться в свет и дошли и до наших родственников. Хотя бы увидели и прочли в журнале «Татьяна». Потому что и номер с моей последней сказкой успел выйти. Потом, уже начались и продажи матрёшек. Люди удивлялись странным игрушкам, но брали.
        С другой стороны, теперь и сама Арина Васильевна являлась самой настоящей помещицей. Пару дней назад были оформлены все нужные грамоты и произведена оплата, и даже на полную сумму. Конечно, её имение тоже бедное, как и моё, но, главное, оно есть!
        Немного подумав, я и сам решил, что прежние обиды имеют место быть и останутся, но и на жизнь надо смотреть трезвее. Всё равно нас ещё много раз и обидят, и признавать не будут, и предадут! Так что, надо было быть готовым ко всему!
        Тут я захотел взять с собой и Александру! Немного подумав, и тётя Арина со мной согласилась. Да, мы, ага, сильно рисковали и подставляли сестру, но попробовать стоило. И чтобы она заранее настроилась и потом чувствовала себе увереннее, я сразу же откровенно всё ей и объяснил:
        - Александра, извини, пожалуйста, но этот приём будет для нас довольно неприятным и как-бы проверкой на вшивость самих наших родственников. Нас, если откровенно, пригласили на приём просто как разных диковинок. Конечно, Надежда Фёдоровна и Нелидовы как бы считаются нашими родственниками, но до этого они нас и знать не хотели. Хотя, в первый раз к Юсуповым нас позвали просто случайно, как бы из-за милости к бедным родственникам. Но теперь мы уже не прежние сироты. Поэтому, сестра, будь настороже. Считай, что мы сейчас идём в гости не к родственникам, а как бы даже на разведку к врагам! Знай, что, прежде всего, для того, чтобы набраться разных знаний. Мы должны уметь вести себя в разных случаях и знать, как там и что делать. Тебе там точно придётся тяжело. Нам могут устроить и разные мелкие подлости. Но ты ни на что не обращай внимания. Главное, что ты моя сестра, и остальное уже не важно! И знай, что мы с мамой Ариной тебя в обиду не дадим!
        Глава 04
        Не просто родственники?
        И в субботу мы отправились к Нелидовым прямо втроём. Они жили в собственном особняке рядом с Невским проспектом не так и далеко от Казанского собора, просто немного восточнее. Конечно, с дворцом Юсуповых на Мойке никак не сравнить. Гораздо скромнее и по размеру, и богатству. Правда, нам о таком особняке ещё долго мечтать надо. Хотя, особой зависти у меня точно не было.
        Уже при встрече, увидев Александру, Надежда Фёдоровна скривила рот, но ничего не сказала. Кстати, сам Иван Аркадьевич нас так и не соизволил встретить. Уж я его успел неплохо запомнить на концертах ещё весной. Явно посчитал ниже собственного достоинства? Пусть! После всего случившегося со мной на такие вещи я уже обращал мало внимания. Ничего, надо будет, напомню. Конечно, что мы живём в сильно сословном и неприятном обществе, мне однозначно следовало принимать во внимание. Это для меня Александра родная сестра. А для многих на приёме она окажется просто подлой крестьянкой, да ещё незаконнорождённой, и они ещё и посчитают себя оскорблёнными из-за её общества. Мы точно нарывались на скандал. Могло дойти и до того, что Нелидовы будут вынуждены отказать нам от своего дома. Пусть! Лучше сразу определиться, с кем можно иметь дело. Жили до этого без этих родственников, так проживём и далее.
        Хотя, чуть позже тётю Арину, как взрослую, увела Надежда Фёдоровна. Наверное, посплетничать? А нас с Александрой сразу же перехватила Мария. Ну, да, к себе же приглашала. Правда, увидев мою сестру, она тоже скорчила недовольную рожу. И ведь явно уступает ей красотой! Вместе с ней нас встретил и её младший брат Аркадий примерно десяти лет. Первый раз увидел. Немного пухлый и точно на отца похож. Тоже при виде моей сестры рожу скривил. Ничего, и это не забуду. Другие дети Нелидовых были ещё малыми, и поэтому присутствовать на приёме они просто не могли. И нам их просто не представили. Семилетнего Василия и трёхлетнюю Катюшу я тоже никогда не видел и о них ничего не знал. Просто слышал состав семьи. Ну, пусть подрастут.
        Хотя, мы явились не с пустыми руками. В подарок хозяевам и их детям нами были преподнесены мягкие детские игрушки с героями моих сказок и ещё пять наборов матрёшек. Конечно, с семейством самой Матрены Захаровны, пара с Серым Волком в компании смелых поросят и козлят, ещё и наборы с героями сказок о Чебурашке и Буратино. Так что, достойные подарки. У Аркадия глаза прямо засияли от счастья. Конечно, потом родители всё купят, но пока, похоже, у Нелидовых их не было. Я ещё Марии, совсем как княжне Татьяне, вручил и тетрадку со сказками о Сером Волке, конечно, и на русском, и на французском языках. Хотя, у неё с русским намного получше. А сказки о Чебурашке, Буратино, как и «Приключения в Простоквашино», и так были напечатаны в номерах журнала «Татьяна», и они у Нелидовых наверняка имелись. Так что, Мария точно знала, что они ещё не напечатаны.
        Так-то, приём, согласно моим представлениям, ничем таким особым не отличался от других. Важных гостей, конечно, одетых роскошно, встречала Надежда Фёдоровна, временами появлялся и Иван Аркадьевич. И они сразу же уводили взрослых в большой парадный зал. А немногочисленные дети попадали в руки Марии и Аркадия. Хотя, их было немного. Правда, я ведь, кроме несколько раз у Юсуповых, на других и не был. Мы с Александрой не видели, как там тётя Арина, так как с Марией и Аркадием, и ещё несколькими мальчиками и девочками, сразу же уединились в одной большой комнате. Хотя, просто отделённой от парадного зала лёгкой и тонкой ширмой. Так слегка огородили один конец. Что там происходило у взрослых, мы не видели, но некоторые разговоры слышали. Вроде, ничего такого. Обычные светские разговоры ни о чём. И знакомства молодых кавалеров и дам друг с другом.
        Все дети были нам незнакомы, и самым старшим из них, на вид, оказалось не больше пятнадцати лет. Ну да, у Юсуповых свой круг общения, и Нелидовы редко в него попадают. Потом, Александра уже выглядела почти взрослой девушкой и ей, конечно, не совсем удобно было вместе с детьми. Ещё она и держалась скованно, так как в первый раз оказалась в обществе как бы благородных господ. Ну да, хоть и дети, но все дворяне и некоторые даже титулы имели. Но всё это лично меня не смущало. Главное, сестра была при мне. И она от меня и не отходила.
        Мы, конечно, почти сразу же занялись музицированием. Само собой, Мария тут же усадила меня за фортепиано. Уж очень ей захотелось послушать моих песен. Потом, не детский же бал, и нас к взрослым просто не пустили бы. И чем нам другим заниматься? И волю хозяйки тоже надо уважить.
        Ничего, я взял и почти без перерыва сыграл «Танец маленьких лебедей», потом «Вальс дождя» и «Весенний вальс». Прелестные мелодии! Ей, думаю, что и другим детям, они уже были известны. Наверняка успели распространиться после концертов. Хоть я уже с весны, как бы проводов княжны Татьяны, считай, после исполнения «Принцессы», не садился за фортепиано, но, ничего, не растерял умения и справился. Видно было, что всем присутствующим сыгранная мной музыка понравилась.
        А потом я взял поданную Марией гитару и заиграл одну песню. Вообще-то, «Горит рябиновая гроздь» очень даже взрослая вещь! И, на удивление всех, вдруг эту песню стала петь Александра!
        - Горит рябиновая гроздь,
        Да нету сладкой ягоды.
        Быть может, лучше было б врозь,
        Да повстречались я и ты.
        И слаще не было тогда
        Осенней ягоды-рябины.
        А возвратимся ли сюда,
        Когда настанут холода,
        Не надо, не надо спрашивать, любимый.
        Да, эта душевная песня не совсем детская. Но собравшиеся дети и не ждали от меня исполнения «Песенки Чебурашки» или «Песенки Буратино». Наверняка уже видели в журналах «Татьяна» и сами же исполнили. Всем нам хотелось послушать и более взрослые песни. Тем более, среди собравшихся были мальчики и девочки и постарше меня. И они старались вести себя почти как взрослые. Хотя, и малышей тоже хватало. Правда, я и сам ещё малыш…
        Трогательный голос моей сестры нежданно сильно удивил собравшихся детей. На это я и рассчитывал. Александра любила и могла неплохо петь, и сейчас она исполнила песню, можно сказать, с огоньком и блеском. Мария, хоть и смотрела на неё с каким-то потаённым восхищением, но от досады закусила и свои тонкие губки. Вот уж, она так точно не сможет! И, что ни говори, есть в ней что-то от моей мамы и тёти Арины. Можно сказать, что настоящая родная кровь! Конечно, больше от своей мамы. Но Надежда Фёдоровна, что ни говори, тоже ведь Переверзева! Вот и передалось. Я и сам лишь полгода назад числился в гимназии Переверзевым. Откровенно таился от насмешек и приставаний. Как-то неудобно было считаться нищим князем. Сейчас это как-то позабылось.
        Конечно, я уже заметил, что в комнате находились не только дети. Явно и взрослые потянулись на наше музицирование и теперь внимательно слушали пение Александры. Кстати, явилась и тётя Арина, и она, на удивление, о чём-то мило беседовала с высоким и статным военным много старше себя. Тут мне отчего-то вдруг захотелось немного по своевольничать:
        - Уважаемые дамы и господа! В память о моём отце князе Павле Александровиче Куракине!
        И я тут же подобрал на гитаре нужные аккорды и задорно спел «Песенку кавалергарда»:
        - Кавалергарда век недолог,
        И потому так сладок он.
        Труба трубит, откинут полог,
        И где-то слышен сабель звон.
        Ещё рокочет голос струнный,
        Но командир уже в седле.
        Не обещайте деве юной
        Любови вечной на земле.
        Да, мой отец не был кавалергардом. Но он являлся князем и, значит, вполне достоин этой песенки! Кстати, её ещё никто не слышал, и даже тётя Арина. И видно было, что многим понравилась.
        Конечно, тут в комнату потянулись и другие взрослые. Явно надоели шатания и пустопорожние разговоры! Сегодня ведь не бал даже, а просто приём. Я пересел уже за фортепиано.
        - Вот, господа, разрешите исполнить ещё и другую песенку. Марш «Прощание славянки» называется!
        - Наступает минута прощания,
        Ты глядишь мне тревожно в глаза,
        И ловлю я родное дыхание,
        А вдали уже дышит гроза.
        Прощай, отчий край,
        Ты нас вспоминай,
        Прощай, милый взгляд,
        Не все из нас придут назад…
        На этот раз меня встретили удивлённые взгляды. Некоторые смотрели как-то и злобно. Не ожидали? Если уж давать концерт, так давать. Чтоб ещё больше удивились! И тут я вновь взял в руки гитару и начал петь «Журавли». И всё! Все присутствующие миг затихли, и даже погасли злые взгляды! А что, знай наших!
        - Мне кажется порою, что солдаты
        С кровавых не пришедшие полей,
        Не в землю нашу полегли когда-то
        А превратились в белых журавлей.
        Они до сей поры, с времён тех дальних
        Летят и подают нам голоса.
        Не потому ль так часто и печально
        Мы замолкаем, глядя в небеса?
        После окончания песни несколько мужчин, и явно когда-то воевавших, просто подошли ко мне и один за другим дружно пожали руку. И на лицах многих гостей стояли и слёзы. Что делать, Россия вечно воюет со своими недругами, и немало солдат точно «не в землю нашу полегли когда-то, а превратились в белых журавлей». Ещё недавно, в Восточную или Крымскую войну. Вот пусть хоть эта песня будет напоминать о них!
        Да, сильно отметился. До слёз! Но, с другой стороны, что-то наши детские посиделки превратились в концерт военной музыки. Так ведь я могу и сорвать важный приём. Хоть ещё и юн!
        Чтобы немного успокоиться, я начал играть, уже на фортепиано, «Облака». Действительно, надо отвлечь взрослых от нежданного поворота и излишнего внимания к себе. И Александра, уже звонким голосом, вполне задорно мне подпела. И у неё неплохо получилось!
        - Мимо белого яблока луны,
        Мимо красного яблока заката,
        Облака из неведомой страны
        К нам спешат и опять бегут куда-то.
        Облака, белогривые лошадки,
        Облака, что ж вы мчитесь без оглядки?
        Не смотрите вы, пожалуйста, свысока
        И по небу прокатите нас, облака.
        Собравшиеся, а их в комнату уже набилось полно, заулыбались. Чтобы ещё больше успокоиться и, главное, привлечь внимание к Александре, я заиграл «К Элизе», конечно, великого Людвига ван Бетховена. Но вот продолжения никто не ожидал. Всё видели, чтоАлександра опять приготовилась петь, но что, оказалось сильно неожиданным. Но мы точно постарались!
        - Col a jabot a sa chemise
        Enracine a son piano.
        Le jeune homme ecrit a Elise
        Avec des notes, sans un mot.
        (Кружевной воротник его рубашки
        Слился с пианино.
        Молодой человек пишет Элизе
        Нотами, без слов.)
        Да, за короткое время нельзя было выучить французский язык. Но моя сестра намертво затвердила слова этой трогательной песни, конечно, написанные русскими буквами. Да и произношение у неё вышло не таким уж плохим. Вот так мы с ней изучали французский язык. Чтобы и для пользы дела!
        После этого я уже прикинулся усталым и больше петь и играть не стал. Зато отметилась тётя Арина и именно по просьбе военного спела под гитару «Черёмуху» и «Не ищите ландышей в месяце апреле». И очень хорошо! Аж даже раскраснелась и стала краше. После, конечно, захотели музицировать другие дамы, но после нас им, честно говоря, особо ловить уже было нечего.
        Чуть позже всех позвали на трапезу. Да, многие гости злобно косились на Александру, но никто не осмелился хоть как-то её подколоть и унизить. Конечно, многие однозначно знали, кто она. Пусть только попробуют! Да, пусть как бы и крестьянка, но моя сестра! Я был весь взвинчен и готов был немедленно отомстить обидчику. Да и военный поглядывал на нас внимательно. Но он не забывал оказывать знаки внимания и тёте Арине.
        Мы особо на приёме задерживаться не стали. Главное было сделано. Я и сам устал, и Александра под конец заволновалась сильно. Всё-таки ей пришлось тяжелее всего.
        А так, всё прошло спокойно. Единственное, после трапезы ко мне ненадолго подошёл незнакомый военный и попросил слова и ноты исполненных песен. Они у меня уже и так были записаны в нотную тетрадку, которую я как раз и прихватил с собой. Там имелись и аккорды к гитаре. Конечно, тут же отдал. Пусть хоть что делает! Если даже доложит куда следует о странных песнях одного молокососа, не жалко. Все равно пока мне ничего не будет. Тем более, ничего крамольного в текстах нет. А музыка вечна!
        Мои красавицы приёмом были сильно довольны. Ну, тёте Арине уже как бы и не привыкать. Она уж привыкла общаться с самими Юсуповыми. Потом, покупка имения придала ей самой уверенности и, вообще, сильно увеличила вес в обществе. Одно дело чувствовать себя нищей бесприданницей, а другое - уже считаться вполне состоятельной невестой. Потом, тётя помнила, что я был полностью согласен и готов на её замужество. Оказалось, что и кавалер, оказывавший ей знаки внимания на приёме, ей понравился. Это оказался неизвестный нам полковник Генерального штаба Иван Фёдорович Тутолмин, и даже неженатый. Ещё ни разу. Да, много старше тёти, но пока ему не было и сорока. А вот другой военный, попросивший у меня ноты и слова песен, оказался его младшим братом Николаем, имевшим чин майора и служившем, на удивление, в лейб-гвардии Уланского полка. Надо же, кого мы тут нечаянно заинтересовали! Ну, нам теперь не привыкать. И тётя Арина от души поздравила Александру с выдержанным испытанием. Тяжко ведь ей пришлось. Переволновалась. Ведь многие на приёме однозначно знали о её происхождении. Уж Надежде Фёдоровне всё было
рассказано заранее ещё у нас. Просто мы не предупредили, что возьмём сестру с собой. Конечно, теперь пойдут разговоры и, боюсь, что Нелидовы могут нам на время отказать и от дома. Ведь сам Иван Аркадьевич к нам так и не подошёл. Оказывается, он не общался и с Ариной Васильевной. Ну, невелика птица, и нисколько не страшно.
        А другие дворяне и так Александру точно не пригласят, а без неё уже я сам к ним не пойду. Конечно, тётя взрослая, и ей и свою судьбу устраивать надо, поэтому никаких ограничений для неё не будет. А мы с сестрой будем сидеть дома и учиться.

* * *
        - Господа, не кажется ли вам, что это чересчур? Юный князь притащил на приём крестьянку, и мы с удовольствием послушали её пение. Это был как бы её выход в свет?
        - Нет, не чересчур. Позвольте с Вами не согласиться. Пусть как бы и крестьянка, но девица чудо как хороша! И как божественно пела! И не стоит забывать, что она его сестра. Мальчик и так смотрел волком, точно готовый накинуться на любого, кто её хоть чем-то обидит. Думаю, что он будет хлопотать, чтобы ей дали дворянство.
        - Да, господа, видна кровь. Они однозначно сильно похожи. Эта девица скоро любому жениху составит достойную партию. И сам князь сочинитель славный, и его тётя хорошо поёт. Будто она недавно и имение прикупила. Так что, деньги в семействе появились, и мальчик точно найдёт для своей сестры хорошее приданое. Сами знаете, они вместе с Юсуповыми новую одежду шьют. И, знаете, как я слышал, опасно с ним связываться. Хоть и возрастом не вышел, но ведь может и запросто на дуэль вызвать. А потом отдувайся!
        - Да, господа, может быть опасно. Было дело, что он господина Скальковского сильно напугал и с репетиции выгнал. И ещё, по слухам, он свою сестру у местных крестьян отбил. Сразу троим с дюжины шагов бёдра из револьвера прострелил. Сходу, и ни разу не промахнулся. Так что, стрелок отменный. А что у девки мать крестьянка, так что с того? Всё равно княжеская кровь. Брат её признал и теперь точно в обиду не даст. Княжной её, конечно, никто не сделает, а дворянство точно получит. Правильно князь сделал, что её на приём взял. И нам никакого ущемления чести не было.
        - Да, согласен, господа. Как она пела! Божественно! И на французском! Это показывает её с самой лучшей стороны. И наряды сшиты по самой последней моде, и они ей очень идут. И украшения у неё дорогие. Немало стоят. Так что, господа, скоро у этой девицы много кавалеров, и самых достойных, появится. И, может статься, что мы в их число вообще не попадём!
        Глава 05
        Опять сочиняю?
        Как оказалось, история с новыми военными песнями имела и нежданное продолжение. Через несколько дней нас с тётей Ариной вдруг пригласили в консерваторию. Конечно, мы взяли с собой и Александру. Пусть привыкает к достойному общению с самыми разными людьми и даже высокими особами.
        Так-то, нас как бы пригласил Фёдор Осипович, но на встрече присутствовали и другие профессора консерватории. Я их, конечно, не знал, но с некоторыми успел слегка познакомиться ещё весной. На концертах нам, точнее, своим ученикам, постоянно помогали преподователи по фортепиано Густав Густавович Кросс и Моника Викентьевна Терминская. Они даже приглашали меня подучиться у них. Но и времени не нашлось, да больше высокие особы помешали. И за лето они в консерватории ещё и директора поменяли: вместо Михаила Павловича Азанчевского назначили Карла Юльевича Давыдова. Хотя, вряд ли я тому виной. По слухам, некоторым высоким особам не очень нравились взгляды прежнего директора. Вроде, он хотел превратить консерваторию в более доступное для широких народных масс учебное заведение, но власти этого не пожелали. Понятно, что упрощение доступа - это и увеличение трат из государственного бюджета. Но высокие особы больше желали, чтобы высокое искусство предназначалось для их развлечения. И балерины тоже лишь для них! Понятно, что продолжалась политика ограничения развития простых людей. Чтобы легче было управлять,
ага, «кухаркиными детями». Закона такого, конечно, пока нет, но через некоторое время могут и принять. Согласно и моей мысли, музыка должна развлекать не только знать, но служить и народу. Как душевно пели наши же бывшие крестьяне во время посиделок в Берёзовой горке! И как они внимали нашей с тётей Ариной игре на гитаре. И сколько их там не смогли развить своих способностей. Уж Александра тому явный пример. Проклятые кулаки убили бы не только её способности, а, может, и саму мою сестру!
        На встрече профессора ненавязчиво поинтересовались, что же мы там исполнили на приёме у Нелидовых. Хотя, думаю, что им уже всё было известно. Ну, да, ноты и тексты всех песен, исполненных на приёме, я, конечно, предоставил им сразу же и без слов. Уж такие замечательные произведения не должны просто так потеряться. Мало того, я ещё и присоединил к ним пару маршей или вальсов, и неплохих. Конечно, мне было известно, где это плохая Манчжурия, и что там потом может произойти, но пока до этих времён ещё дожить надо! Так что, очень даже подойдёт. Музыка «На сопках Манчжурии», теперь уже «Балканских гор», замечательная, но слова песни я решил пока никому не показывать. Как и к «Дунайским волнам». Не ко времени. Если понадобится, чуть позже сам же и представлю изменённые тексты. И будет лучше, если их сочинят другие. А мои тексты будут просто вариантом. Вот третьим, и самым настоящим солдатским маршем, у меня стали «Аты-баты». И ведь вполне военная песня, хоть и немного шуточная. Но ничего крамольного для нынешних времён там однозначно не имеется. А вот «Тёмную ночь» я пока придержал. Жаль, но слова там
показались мне не для всеобщего достояние. Как и «Священную войну». Явно для них ещё не пришло время. Но последняя песня такая сильная! Мне прямо так хотелось выпустить её на свет. Может, не выдержу и выпущу?
        Конечно, прямо тут же состоялся небольшой концерт. И когда ученики академии прогнали сначала как бы военные песни, а потом и другие, тут все точно увидели, что нежданно получилось сильно, ага, патриотично! Конечно, и не могло быть по-иному! Хотя, меня не тронули, а вот тётю Арину и Александру попросили спеть по очереди «Горит рябиновая гроздь» и «К Элизе» или уже «Elise». Ну, да, первая песня у тёти песня получилась лучше, но вот вторую искреннее спела сестра. Хотя, они обе эти песни исполнили замечательно.
        Ну, да, засиделись мы сильно, до самой темноты. Важные профессора никак не торопились отпустить нас. Всё обсуждали новые произведения. Явно им надо было отчитаться перед кем-то свыше. И только под самый конец они сообщили, что мы с тётей как бы приглашены на очередной ученический концерт в консерватории, но только на один. И нам предлагалось исполнить на концерте по одному номеру. Ну а для второго, хоть мы и не участвовали, от меня всё равно запросили и другие песни. Ведь они ещё весной видели, что как бы моя музыка точно будет иметь успех, вот и желали включить её в свои ученические концерты. Часть у них имелась, но требовалось ещё столько же. И, конечно, Фёдор Осипович тут ничего не решал. Его тоже просто отодвинули в сторону.
        Тут уже заупрямился я сам. Мне песен не жалко, и они так-то совсем не мои, но надо как бы держать и честь аристократа. Целого князя, пусть и малолетнего, просто нагло оттирают в сторону! Как бы и автора этих самых произведений! У меня и особых обид на такое открытое пренебрежение к нам не появилось. Не в первый раз уже сталкиваюсь. Явно кому-то там наверху захотелось посмотреть на действия неразумного молокососса.
        Ясно, что так дело не пойдёт. Оттого я тут же объявил, что сам уж точно не горю желанием участвовать, но Арина Васильевна и, главное, Александра, должны исполнить по три песни на каждом концерте. И участвовать мы будем только под присмотром Фёдора Осиповича. Потому что к другим господам, хоть мы их всех уважаем, особого доверия у нас не имеется. В этом случае готов предоставить и другие композиции самого разного направления. И никак иначе! Что уже предоставили, пусть исполняет кто хочет, но новых не будет. И уж точно в таком урезанном концерте и сами не будем участвовать. Просто заявил, что у нас и так дел полно!
        Конечно, договорились. И даже мне самому было предложено исполнить по одной песне или композиции. Концерты должны были состояться почти через три недели. Ничего, можно успеть.
        А вот на репетиции «Щелкунчика» или даже «Баядерки» меня так и не пригласили. Первый балет должен быть показан в конце ноября, а второй - уже в феврале. Я отдал Мариусу Ивановичу множество рисунков, но от него никаких предложений так и не дождался. Одни пустые любезности. Но, однозначно, что мастер полученными рисунками был доволен.

* * *
        Понедельник для меня оказался немного праздничным. Ведь я родился двадцать первого сентября, и мне стукнуло тринадцать лет! Всего лишь! А так, ещё и у тёти Арины день рождение будет скоро, уже седьмое ноября. Вот у Александры он был двадцать второго апреля, поэтому ещё не скоро.
        Не знаю, интересовался ли кто этим днём, но мы и сами никого не пригласили. Пока просто некого! Хотя, нет, семейства Колычевых и Акимовых получили от нас немного вкусной еды, а вот Федот и Марья, теперь считавшиеся как бы воспитанниками тёти Арины, были приглашены даже к нам. Хотя, ещё и вместе с младшими сестрёнками Варварой и Василисой. Тётя решила на них посмотреть. К счастью, хоть девочки и оказались истощёнными, но было ещё терпимо. Аккуратно подкормить, и постепенно поправятся.
        Ничего, мы неплохо посидели даже в столь малой компании. Вкусно поели, немного помузирировали, сыграв с тётей в две гитары «La Belle» про Собор Парижской Богоматери и потанцевали вальс под «Мой ласковый и нежный зверь». У нас получился как бы и не мой день рождения, а детский праздник. И я, несмотря на все прежние невзгоды, был счастлив. Мне было за кого держаться и кого защищать. И, конечно, нас ждало много самых разных дел.
        А вот в субботу у нас с тётей нежданно состоялся небольшой концерт в гимназии. Не хотел я. Всё-таки учитель пения Апполон Григорьевич настоятельно попросил, и директор Николай Яковлевич уговорил, но еле-еле. Они тут меня отчислять грозятся, а я им ещё и концерты устраивать буду? Да шишь! Одни препятствия чинят со всех сторон и наказать хотят! Потом, что обещал в прошлом году, я уже выполнил. А в этом точно никаких обещаний не давал, и не буду. И ноты, и слова новых песен зажал и учителю музыки не отдал. Сказал, что ещё не сочинил. Мол, не было у меня вдохновения. А когда Апполон Григорьевич намекнул о музицировании у Нелидовых и будущем концерте в консерватории, то я сразу ответил, что меня попросили соблюсти тайну. Мол, для сохранения интереса публики. Потом, часть музыки мне надо было ещё только подобрать. И что там будет на концерте, мне тоже не сообщили.
        Поэтому в гимназии мы с тётей и Александрой почти ничего нового не исполнили. Большинство номеров было с весны. Сначала мы с Ариной Васильевной сыграли на гитарах «Путь домой». А потом я сел за фортепиано и исполнил «Весенний вальс» и «Eleana». Замечательные мелодии! Уже после этого тётя Арина спела «У природы нет плохой погоды» и «Рябиновые бусы». Какой хороший у неё голос! Все ученики заслушались. Чуть позже подключились мы с Александрой и под две гитары сестра спела «Тонкую рябину»:
        - Что стоишь качаясь тонкая рябина,
        Головой склоняясь до самого тына?
        Головой склоняясь до самого тына?
        Неплохо получилось. А ещё сестра душевно исполнила «Elise», конечно, на французском языке. Уже лучше получилось, чем у Нелидовы и в консерватории. И, конечно, концерт я закончил «Мелодией слёз». Вся гимназия и так знала, что она посвящена моим сёстрам Агнессе и Екатерине. Тоже вот такая память о них.
        Честно сказать, гимназисты, особенно старших классов, были в полном восхищении от Александры. Они никак не ожидали, что у меня, помимо тёти Арины, ещё имеется и прехорошенькая сестра как раз подходящего для них возраста. К тому же, и имеющая хороший голос. И то, что она крестьянка, их нисколько не смущало. Так на девиц с титулами им и рассчитывать было нечего. А тут вполне себе княжеская дочь, и брат уже князь, теперь как бы и не нищий. Вполне можно было рассчитывать на хоть какое-то приданое. Я и не отрицал, что готов дать, но отнекивался тем, что моя сестра выйдет замуж только по своему желанию и за жениха, кто будет ей люб.
        Так как разными изобретениями пока не надо было заниматься, то я ещё до приёма у Нелидовых спокойно засел за очередное сочинение. Кстати, вместе с Александрой. Так мы ещё и учились. Примерно как в гимназии. А в перерывах меж репетициями в консерватории уже продолжил. Уж давно мне хотелось взяться за «Землю Санникова». Просто руки не доходили. Место действия я перенёс из Северного Ледовитого океана в Антарктиду. И, конечно, сюжет изменился почти полностью. Парусный крейсер «Аврора», следовавший осенью из Охотска в Крепость Русскую в Калифорнии, океанским штормом отнесло именно туда! Хотел из Ситки, но не стал. И главных героев подобрал других. К сожалению, не поймут, если увидят в тексте кого-нибудь из беглых каторжников, к примеру, князя Петра Крапоткина. Сразу запретят, и меня самого выкинут из гимназии! Тут меня вполне удовлетворили князь Павел Санников, поручик Ямбурского полка Владимир Крестовский, купец Савелий Мамонтов и матросы Василий и Григорий, кстати, уроженцы Новой Ладоги. Вот именно эти пятеро смельчаков на шлюпке и высадились на ледяной берег Антарктиды. К сожалению, внезапно
налетевший ураганный ветер и здоровенные ледяные глыбы или айсберги заставили крейсер срочно выйти в открытое море, а потом вообще надолго покинуть Антарктиду. Тут главным героям пришлось искать себе хоть какое-то укрытие. Еды в виде пушистых пингвинов разного вида хватало, но под сильным ледяным ветром находиться было невозможно. Вот и забрели они в большую ледяную пещеру, на дне которого текла небольшая речка с горячей водой. И другой конец этой длиннющей, чуть ли не в сотню вёрст, и очень опасной пещеры, раз лёд на потолке постоянно падал вниз, и происходили сильные наводнения, нежданно вывел их в широкую горную долину с многочисленными фонтанами горячей воды. Так главные герои попали в огромный кратер вулкана, весь заросший диковинными растениями с древнейших времён. Ну и нарисовал я дивную картину о временах Юрского периода, и даже вывел небольших летающих и наземных динозавров. Само собой, в этом кратере жили и люди, оказалось, южноамериканские индейцы. Сначала инки сбежали на Антарктиду от испанцев, и позже, хотя, не так уж и давно, лет сто всего, и аруканы, уже от аргентинцев и чилийцев.
Кстати, они вполне оказались обычными белокожими людьми, правда, ростом немного не вышли. Похоже, условия жизни повлияли. Вроде, на малых площадях и люди мельчают.
        И ещё в кратере, в дальней от ледяной пещере половине, жили могучие и волосатые да опасные неандертальцы, чудом выжившие с древнейших времён. И между ними и индейцами шла война, хотя, вялотекущая. Людей разных видов в кратере всё же обитало мало, и им больше приходилось опасаться тупых и злых динозавров. Да и ресурсов хватало. В обилии имелось и золото, и драгоценные камни, но тут они никого не интересовали. Главную ценность представляли еда и разные орудия труда, лучше из железа. Конечно, и оружие. Но мастеров, умеющих их выделывать, у индейцев было мало. А неандертальцы так вообще жили в каменном веке и пользовались дубинами и каменными топорами. И они, раз своих не хватало, любили похищать женщин индейцев и тоже постепенно мельчали.
        А вокруг вулканического кратера высились сплошные ледяные горы и стены, и холода стояли страшнейшие. И ветра зловещие выли! И временами всё таяло в тумане! Поэтому людям просто некуда было выбраться. Запросто можно было превратиться в ледяную скульптуру. Как покойники у индейцев, которых они относили наверх, чтобы когда-нибудь можно было оживить. Такие странные поверья были. Кстати, могли и живьём, понятно, что неугодных и всяких преступников. Раз не было хищников, никто трупы и не трогал.
        Главные герои тоже опасались так сразу отправиться назад по слишком опасной пещере, поэтому они, когда их окружили аруканы племени Кипящей воды, решили недолго пожить у них в качестве уважаемых гостей. Всё же против огнестрельного оружия слабыми луками и простыми копьями особо не повоюешь. Тут они вместе с индейцами стали ходить на охоту, добывать золото и драгоценные камни, уже отдельно, и даже обзавелись жёнами от арукан и инков. Просто выиграли спортивные соревнования, типа древнегреческих Олимпиад, и за это их всех оженили на местных красавицах. Хотя, купец не очень хорошо выступил, и его забрала к себе одна самая высокая и сильная девушка. Как нуждающегося в её защите. Князю Павлу, как особо сильному и удачливому спортсмену, достались даже две жены. Первая, аруканка Лилит, была чуть темнее и ниже второй, уже дочери младшего вождя инков Аннуит. Жаль, но две красавицы князя не поладили с самого начала. Что-то из прежних времён. И, вообще, не всё так уж гладко было в жизни неудачливых путешественников. Шаман аруканов Распутин, сразу невзлюбивший пришельцев, отравил матроса Василия и самого князя
Павла. И отраву ему тайком подкинула в еду даже первая жена Лилит. Но Аннуит оказалась травницей и спасла князя. Из-за проделок купца, захотевшего больше золота и драгоценных камней, ещё тайком ограбившего и святилище инков, против пришельцев встали и они. Оказалось, что прохиндей сумел несколькими патронами к своему револьверу подкупить охрану сокровищницы племени. Хотя, тут его хитро и умело подставил именно шаман. И у тайника, устроенного в ледяной пещере, купца как раз и подстерегли воины аруканов. А заколола его своя же жена. Только чудом князю и поручику удалось выпросить тело купца и похоронить его. Правда, сокровища пока так никому и не удалось достать. Они были запрятаны надёжно.
        Да, конечно, полный отход от всего того, что я помнил и видел, получился. Ну, ничего, зато саму Антарктиду постарался живописать так, что сильно неуютно становилось от его ледяных просторов. И ведь так и есть! Столько льда нигде не имеется. И Александра сообщила, что прямо при чтении сказки ей становилось холодно, но оторваться от неё она не могла. Значит, будут читать!
        Глава 06
        События развиваются?
        Конечно, любая сказка должна иметь счастливый конец. У нас в жизни и так плохого хватает. Вот и у меня чуть позже Аннуит, и по наводке шамана и его приближённых, похитили неандертальцы, но князю сразу же удалось перехватить дикарей и спасти её. Жаль, но в жестокой схватке с похитителями погиб матрос Григорий. Попал под резкий удар дубины волосатого дикаря. Поручик Крестовский смог разоблачить шамана и в ходе жестокой схватки один на один зарубил его кавалерийским палашом. Но тут на отважных путешественников, несмотря на хорошее расположение к ним вождя Вулкана, напало почти всё племя, и им пришлось покинуть кратер. Убивать индейцев князь и поручик не хотели, да и патронов бы не хватило. Так и пришлось отходить назад.
        В обратный путь вместе с неудачливыми путешественниками осмелилась отправиться только вторая жена князя Павла Аннуит. Они как раз искренне полюбили друг друга. Жаль, но и поручик Крестовский остался в далёкой и холодной земле. Он сам решил прикрыть на время князя Павла и его жену, но от постоянных выстрелов обвалился хрупкий потолок пещеры и наглухо закрыл проход для него. Хорошо, что обвал одновременно надёжно отрезал путь и преследователям. Только это и помогло израненной паре с большим трудом добраться до берега. К счастью, крейсер как раз успел вернуться на место высадки и подобрал их. Спасательной команде так и не удалось пробраться к поручику. Но ждать было небезопасно, да и запасы еды и пороха уже подходили к концу. Потом, команду начали одолевать и болезни, особенно цинга. Хоть и не имелось достоверных данных о гибели поручика Крестовского, крейсеру «Аврора» всё равно пришлось покинуть негостеприимные воды. По пути на корабль попыталась напасть пара английских фрегатов, но крейсеру удалось отбиться. Только через три тяжёлых месяца пути он бросил якорь в Петербурге. Хорошо, что князь Павел,
хоть и не успел прикрыть купца, но содержимое его тайника, пусть и не полностью, при уходе смог изъять. Хоть и не хотел, но пришлось. Большая часть ценностей была распределена средь команды и оставлена для семей погибших, но и ему, и его жене тоже достались интересные вещи. В том числе древние артефакты инков, и даже корона одного из их правителей. Хотя, оказалось, что Аннуит даже приходилась тому дальней родственницей.
        Конечно, повесть я закончил намёками о подготовке князем Павлом собственной экспедиции и, как приложение, немного описал саму Антарктиду. Даже пару карт нарисовал, где были показаны именно земли подо льдом. Пусть и не совсем точно, но примерное их расположение мне удалось вспомнить. Память не подвела.
        Да, совсем необычная сказка, точнее, повесть, получилась. Ничего общего с тем, что я помнил. Но, вроде, ничего получилось? И другими важными и интересными приложениями к нему явились песни, само собой, «Есть только миг», которую как бы исполнял незадолго до своей гибели поручик Крестовский, и совершенно нереволюционная «Крейсер «Аврора». Я решился добавить и её, конечно, немного изменённую. Мало того, была приложена ещё и «Ламбада», хоть и без слов, уже как образец танцевальной музыки индейцев. Слова на испанском языке можно было привести и позже. Ещё я записал и «Танец с мечами» или «Танец с саблями», якобы как танец шамана при колдовстве. Само собой, нарисовал и множество рисунков. Показал как ледяные пейзажи Антарктиды, пингвинов, так и мифическую долину. И особо интересными у меня получились виды кратеров, динозавров и неандертальцев. Совсем как в разных научных книжках, пока, наверное, и ненаписанных. Конечно, сделал множество рисунков и к танцам. Может, удастся их и поставить? И больше всего любви и мастерства я вложил в изображения крейсера и главных героев. Князь Павел у меня вышел
однозначно похожим на отца, Аннуит, конечно, на маму. А вот поручика Крестовского я вывел типичным гвардейским офицером. И особенно интересно смотрелись щуплый купец и его крупная жена Саламанка, конечно, и шаман Распутин. Тот выглядел дикарь дикарём, но имел и немалое сходство с одним бородатым старцем, особо приближённым к некоторым высоким особам. Пусть потом. Самому понравилось. И на шее он носил не простой медный крест, а железную свастику. И концы у неё были загнуты под прямым углом. А вот у его учеников немного скруглены, так как те как бы ещё не смогли достичь полного озарения и уровня мастерства. Учитель главнее! Он же фюрер!
        Ах, да, я ещё и нарисовал символ спортивных соревнований у индейцев Антарктиды. Конечно, Солнце. Вдруг мне вспомнилась трогательная песенка «Солнечный круг», и она тут же отправилась в нотную тетрадь. Да, немного и не к месту, но пусть будет. Хотя, текст был немного изменён. Заодно я, просто решив пошутить, предложил и знак в виде семи колец для земных Олимпиад. В середине чёрное для Африки, сверху голубое для Европы, снизу белое с тонкими чёрными ободками для Антарктиды. Вроде, вполне подходят? А слева уже бело-красное и красное для Северной и Южной Америк, а вот справа жёлтое и оранжевое для Азии и Австралии. Тоже ведь символично. Самому понравилось. И очень даже, ага, оригинальный символ для будущих Олимпиад получился. Хотел для Северной Америки предложить розовое кольцо, но не решился. Пока явно не то. Там больше место для шестиконечной звезды, но такого шага точно никто не поймёт. Так что, что предложил, то пусть и останется.
        Конечно, я ни на что не рассчитывал. Просто такое озорство, которое вряд ли кто оценит. Несмотря на обладание странными знаниями, я ведь ещё ребенок. Просто у меня детство, изначально сорванное или трагичное, тоже получается странным. Даже то, что имелось, пришлось вынужденно прервать. Точнее, его прошлогодняя болезнь прервала. А сейчас у меня от детства остались только жалкие осколки. Вот они и играют.
        Вообще-то, сказку я закончил уже к концу сентября. Как она была написана, я в течение ближайшей же недели перевёл её, так и тексты песен, на французский, немецкий и английские языки. Заодно получились и уроки по изучению Александрой иностранных языков. Тётя Арина по прочтению от души похвалила меня.
        Я уже как-то сомневался, отправлять сказку княжне Татьяне или нет, но тут именно в это время от неё пришло сильно тёплое письмо из имения «Татиана», и мои сомнения быстро расстаяли. Ладно, пока отправлю. Вот и ушла сказка «Земля Санникова» за границу в Швейцарию, конечно, вместе с моим ответным письмом. И там можно было увидеть лишь мой наивный детский лепет насчёт учёбы в гимназии, о погоде в Петербурге и некоторые сплетни, услышанные у Нелидовых. И всё. Хотя, и ранее мои письма были такими. Не любил я разные телячьи нежности, но приходилось. Чтобы скрыть свои мысли, честно говоря, как бы и взрослые, но одновременно и вполне детские. Отчего-то именно такая странная смесь получалась. И ни капли, как ранее в письмах в Москву, о своих делах. Хотя, в конце я сделал приписку «Из России с любовью». Пусть хоть как понимают. Правда, о делах немного было в письме тёти Арины, адресованной княгине Татьяне.

* * *
        В последние две недели нам с тётей Ариной и Александрой через день или чаще два пришлось посещать и репетиции. Ничего такого тяжёлого в них для нас не было. Мы вполне успели и справились. Так как на первом концерте должно было исполняться «Улетай на крыльях ветра», то в консерваторию на репетиции танца к нему приходили и балерины из своего театра. Так я познакомился с одной из лучших русских балерин Екатериной Вазем. Правда, это она сама ко мне подошла. А так, я о ней только слышал, и судить о её танце не мог. Хотя, говорили только самое хорошее.
        Почему бы и не поговорить? Оказалось, в «Щелкунчике» Вазем выделили роль феи Драже, а в «Баядерке» - роль Люции. Хотя, раз наш балет детский, там больше участвовали ученики и ученицы Театрального училища. Конечно, кое-кто из них был выделен и для исполнения танцев в предстоящих концертах. Жаль, но только тут я получил немного, ага, информации о как бы своём творения.
        Ничего, поговорили. Я постарался довести до балерины и, кстати, весьма милой и отзывчивой собеседницы, свою точку зрения и обрисовал некоторые сцены, интересные ей. И так почти на каждой репетиции. По ходу разговоров я передал Вазем и много самых разных рисунков из сцен «Щелкунчика», и не только с её участием. А так, великая балерина знала о моём участии в сочинении некоторых сцен и сюит «Баядерки» и видела многие мои рисунки. Вообще-то, оказывается, что композитор Людвиг Минкус и автор либретто Константин Худеков отнеслись к вмешательству одного юного наглеца резко отрицательно. И их вполне можно было понять. Так-то, они и сами бы справились. А тут мелкий прохвост вмешался в их работу и как бы и украл результаты их труда. Но Мариус Иванович их всё же уговорил и, как сказала, великая балерина, обоснованно. Представленные мной музыка и рисунки сильно, и в лучшую сторону, отличались от предложения авторов. Уж «Танец теней» всем сильно понравился. По другому быть и не могло. То, что мне вспомнилось, уже было отточено многими мастерами. Я и балерине, настроенной ко мне вполне благожелательно, передал
несколько сюит и, конечно, и рисунки к ним. Так-то, только «Танец девочек в оранжевом» там имел отношение к «Баядерке». Но моя память хранила и индийские песни. Похоже, явно интересовался и даже исполнял на досуге. Но пока решил использовать только два - «Jimmy Jimmy Jimmy Aaja» и «Goro ki na kalo ki». Как ни странно, вспомнились. Из одного знаменитого индийского, ага, фильма «Танцор Диско». Чтобы было убедительнее, даже слова приложил, и вполне на индийском языке, конечно, хинди, пусть и с небольшими изменениями. Может, и с ошибками? Явно интересовался и выучил. Но это, честно говоря, было озорством, да и намёк такой. Вдруг Мариусу Ивановичу захочется изменить что-то в своём балете? Ведь бывает, что во время работы от первоначальных замыслов и материалов ничего не остаётся. И кто узнает? Музыка ведь точно индийская. И танцы тоже.
        В общем, неплохо и тепло пообщались. Великая балерина точно осталась довольной. Ещё мне пришлось немного поработать и с ученицами Театрального училища. Было видно, что они уже носили во многом изменённую балетную форму. Как я и предлагал. Кстати, частично пошитую и в Доме Моды «Татьяна». Красивую и удобную.
        И, согласно пожеланиям старших товарищей, я с молоденькими балеринами нисколько не заигрывал. Так-то, они, видимо, из-за запретов наставниц, и сами старались не подходить ко мне просто так, но понятно было, что интерес имелся. Ведь некоторые совсем мои ровесницы! Мы общались друг с другом только при репетиции номеров с танцами. И девочки занимались со мной с удовольствием.

* * *
        Отчего-то профессора консерватории расщедрились и отвели нам по четыре номера на каждый концерт. А как бы нашего, конечно, больше моего, авторства было уже по восемь номеров. Народа на субботний концерт явилось много, но пока без высоких особ. Всё же уже прошла одна неделя октября. Многие и домой вернулись. Кстати, тётя Арина заранее пригласила и Нелидовых. Всё же родня, и на приём нас позвали. Помимо Марии, старшие взяли на концерт и сына Аркадия. Так-то, и у других аристократов виднелись дети.
        Как ещё зимой, сначала тётя Арина, и третьим по ходу концерта, исполнила записанную ей самой народную песню. Само собой, музыкантами являлись ученики консерватории. Чуть позже на сцену вышла Александра и задорно исполнила «Облака». Кстати, её номер сопроводили весьма милым танцем две ученицы-балерины в лёгких белоснежных накидках. Конечно, они изобразили облака или что ни есть белокоылые лошадки. Всем точно понравилось. Мне достался «Letter to my mother», которую мы неплохо исполнили на двух фортепиано вместе с Анной Николаевной Есиповой, конечно, ещё и в сопровождении небольшого оркестра. Оказалось, что пианистка недавно вернулась из гастролей в Вену и Париж. Что же, вовремя и удачно. Ну и мне немалую радость доставила. Среди произведений, исполненных ею за границей, имелись как бы и мои. Конечно, они были приняты очень тепло. Сам того не ожидая, хотя, тайно желая, я тоже постепенно становился мировой знаменитостью.
        Тут и тётя Арина отметилась очень сильно. Она исполнила пока никому неизвестные «Осенние деньки» и сорвала заслуженные овации. И я словно вспомнил давно забытое!
        - Уже зима близка, и нету ни листка на деревце.
        И всё же я молчу, и всё же я хочу надеяться.
        Сады пусты опять, уже теперь терять им нечего.
        Хоть, грустная пора, я жду тебя с утра до вечера.
        Осенние деньки, осенние деньки…
        На пристани речной прощальные гудки.
        Осенние деньки, осенние деньки…
        В беде вы так длинны, а в счастье коротки.
        И княгиню Елизавету Андреевну тоже вызывали на «бис». Она душевно спела «Пообещайте мне любовь», а потом уже «Шербурские зонтики». Последнюю, конечно, на французском:
        - Depuis quelques jours je vis dans le silence
        Des quatres murs de mon amour.
        Depuis ton depart l'ombre de ton absence
        Me poursuit chaque nuit et me fuit chaque jour.
        (Уже несколько дней я живу в безмолвии
        Четырёх стен своей любви.
        С тех пор как ты уехала каждую ночь меня
        Преследует тень твоего отсутствия, и убегает от меня днём.)
        (Уезжаешь, милый, вспоминай меня,
        Пролетят столетья, вроде птичьих стай,
        Пролетят столетья, вспоминай меня,
        Где бы ни был ты, я тебя жду.)
        Ну, да, публике всё французское очень даже нравилось. Ясно же, успех. Правда, чисто русский текст я ещё никому не показывал. Может, сам спою? Но, скорее всего, его исполнит Александра. Как только подучит, так сразу. А потом текст отдам уже княгине.
        Да, профессоры верно надеялись и песни удачно подобрали. Дальше концерт продолжили как бы мои «Песенка кавалергарда» и нежданно «Хотят ли русские войны». Их исполнили уже ученики консерватории, и очень достойно. Последняя песня была исполнена даже хором. И получилось сильно грозно!
        - Не только за свою страну
        Солдаты гибли в ту войну,
        А чтобы люди всей земли
        Спокойно ночью спать могли.
        Спросите тех, кто воевал,
        На Альме насмерть кто стоял!
        Мы этой памяти верны.
        Хотят ли русские, хотят ли русские,
        Хотят ли русские войны?
        Конечно, и другие номера были очень хорошими и заслужили немалых оваций. И именно такой являлась песня «Улетай на крыльях ветра», которую наконец-то и очень трогательно исполнила опять же Елизавета Андреевна. Да, вот этого я не ожидал! Решились важные особы! Эта песня и завершила концерт, и очень достойно. Тут блестящий танец показали Екатерина Вазем и другие балерины, уже молоденькие, из Театрального училища. С некоторыми из них весной я как раз работал над этим танцем. На этот раз его поставили, ещё в училище, конечно, два Ивановича - Лев и Мариус. Очень красивая и трогательная танцевальная сцена получилась. Многие такого успеха не ожидали. Конечно, княгиню и всех артистов и музыкантов, да и обоих маэстро тоже, ожидаемо вызвали на «бис». Ещё и Александра Порфирьевича, без сомнения, одного из могучих русских композиторов. Я, конечно, и так знал, что у моего старшего товарища блестящее творение. Теперь и «Князя Игоря» все будут ждать с нетерпеньем. Замечательная же опера! Лишь бы успел дописать! Придётся попросить помочь Модеста Петровича!
        По уже устоявшейся привычке мы все трое на банкет после концерта не остались. На этот раз нас никто и не приглашал, да мы и не стремились. Я и сам мал, да мне надо было оберегать покой и честь своих близких людей, особенно Александры. Она для них тоже немало значила. Уж в отношении моих красавиц были возможны разные нехорошие действия как со стороны высоких особ, так и прочих кавалергардов и аристократической золотой молодёжи. Я уже знал, что на банкетах тон задавали именно они. Что делать, развлекались, и никто им указывать не мог. Нам в разные скандалы влипать не хотелось. Я бы никого в обиду не дал, но ведь пока никто меня всерьёз не воспринимал, да и не хотелось раскрываться. Уж нужные умения у меня теперь имелись.
        Кстати, домой нас проводил Иван Фёдорович Тутолмин, и до самого нашего дома. И Арина Васильевна отнеслась к этому вполне благосклонно. Вышло даже романтично! Похоже, что у них что-то и намечалось. Ну, это её дело. Я в любом случае приму выбор тёти.
        Глава 07
        Важные знакомства?
        Воскресный концерт прошёл ещё с большим успехом. Тут, как и ожидалось, присутствовали и некоторые, хоть и не самые главные, члены императорской фамилии. Пусть! Меня это не особо волновало.
        Тётя Арина вновь начала своё выступление с народной песни, а потом, уже в середине, спела «Деревеньку мою»:
        - Деревня моя, деревянная дальняя
        Смотрю на тебя я, прикрывшись рукой.
        Ты в лёгком платочке июньского облака
        В веснушках черёмух стоишь над рекой.
        Конечно, я заменил «колхозницу» на «прелестницу». Да, странно, смело и необычно, но многим из публики и даже высоким особам понравилось. Они тоже аплодировали или, может, просто сделали вид. Пусть! Песня, вообще-то, не для них, а для всей страны. Простые крестьяне её уж точно оценят. Хотя, похоже, она и высоким особам на самом деле понравилась. Лирично же! И о вечном!
        Мы с Александрой отметились, как раз перед тётей, «Вашим благородием» и «Elise». И, конечно, моя сестра всех удивила. Тут и Елизавета Андреевна замечательно выступила с «Тонкой рябиной». Правда, публика опять теплее приняла «Melodie»:
        - Melodie que j'entends chanter au fond de mon c?ur
        Rempli de rires et de pleurs.
        Melodie pour toi
        Elle dit mieux que des paroles ce que je reresse.
        (Мелодия, доносящаяся из глубины моего сердца, что слышу я,
        Наполнена смехом и слезами.
        Мелодия для тебя,
        Она все скажет лучше слов, что чувствую я.)
        Да, как раз под неё эти песни. Хотя, автором музыки первой песни всё-таки объявили меня. Жаль, конечно, что самого Ивана Захаровича Сурикова не было, но его имя, как автора стихов, прозвучало. И песня удостоилась самых горячих оваций.
        Вот ученики консерватории опять на самом высоком уровне исполнили «Прощание славянки» и «Журавли», и последняя песня как раз и завершила концерт. Конечно, её исполнили и два раза. Перед повторным исполнением случилось и неожиданное. Для зала, конечно. А так, я осторожно и как бы ненавязчиво подсказал. И новый директор консерватории Марк Юльевич Давыдов набрался смелости и сделал неожиданное обьявление:
        - Уважаемые дамы и господа! Ваши Высочества! Позвольте в честь памяти наших славных воинов, павших на полях битв при защите Веры, Государя и Отечества, объявить минуту молчания. Прошу всех встать! Тишина в течение минуты!
        Да, было так неожиданно! Но, тем не менее, хоть и медленно, но все встали. Даже дамы и дети. И Их Высочества тоже.
        - Прошу всех садиться! Спасибо, дамы и господа, и Ваши Высочества. Прошу извинить за этот порыв души!
        Тут действие публики, наверное, не ожидал никто. Нежданно раздались не менее горячие овации, чем после исполнения номеров. Зато теперь директор консерватории наверняка стал основателем новой традиции. Само собой, повторное исполнение «Журавлей» было встречено намного теплее.
        Под конец вызвали и меня, как автора многих исполненных произведений. Конечно, те зрители, которые не совсем следили за музыкальными новинками и делами, сильно удивились, повторно увидев мальчика в форме гимназиста. Видать, не ожидали. Ну, это их дело. А так, определённая репутация у меня уже сложилась.
        Жаль, конечно, но пока уважаемые профессора и «Балканские горы», и «Дунайские волны» решили отложить на потом. Как бы не соответствовали текущим требованиям. А «Аты-баты» пока как бы не подошли по общему настрою. Решили, что она слишком шуточная и подойдёт для следующего концерта, конечно, тоже учеников консерватории. Вообще-то, это же для них деньги собирались. Мы все трое ни копейки не взяли. Уже не нуждались. И Александра почувствовала гордость оттого, что сама помогла способным и нуждающимся ученикам. И нас пока на никакие другие концерты не пригласили. Хотя, мы и не стремились. И это для нас было ожидаемо. Так произошло и весной. С другой стороны, мы все трое, и даже Александра, уже и так неплохо отметились. Моя сестра вообще такая красавица, что многие кавалеры смотрели ей вслед. Она и одета была в хорошую одежду нового фасона, и украшения неплохие имела. Тётя Арина сама, конечно, с учётом мнения и желаний сестры, подобрала. Деньги пока есть. Потом, мы, ага, не профессиональные артисты и музыканты, и у нас и других дел было полно.
        Кстати, вот и Иван Фёдорович ненадолго нас задержал, конечно, после концерта, и нежданно познакомил с Великим князем Петром Николаевичем. Никак не ожидали! Он оказался моим ровесником и как раз сильно увлекался живописью. Похоже, что тётя Арина успела похвастаться перед Иван Фёдоровичем моим работами. Правда, он у нас в квартире ещё не был и их не видел. Первые мои портреты отца, матери и сестёр Агнессы и Екатерины остались в имении. Но их списки, хотя, уже и отличавшиеся, наверное, и более успешные, теперь висели у нас в гостиной. Кстати, там ещё висели и портреты самой тёти Арины, ещё и бабушки Агнессы, как нарисованный в Веймаре одним немецким художником, так и его лучший список, уже написанный мной. Хотя, тоже с небольшими отличиями. Ещё и Александры. И там моя сестра выглядела весьма прехорошенькой. Хотя, и наяву она была такой же. И я уже работал над портретом тёти Вассы, её матери. Недолго осталось до завершения.
        Я сразу же понял, с кем мне тут пришлось столкнуться. Пётр Николаевич являлся сыном Великого князя Николая Николаевича, который, имея жену и двоих детей, на весь Петербург прославился связью с балериной Екатериной Числовой. Кажется, у них уже и дети имелись. Так-то, это меня нисколько не волновало. Такое у Великих князей в порядке. Кстати, и у императора Александра Николаевича тоже уж давно связь с девицей Долгоруковой и даже дети имеются.
        Как мне было известно из разных слухов, мы с тётей Ариной как бы не понравились Великому князю Константину Николаевичу, дяде Петра. Он тоже жил с балериной Анной Кузнецовой и, вроде, и детей имел. И именно этот Великий князь во многом заведовал музыкальными и балетными делами. Думаю, что больше зуб на нас точили балетные и прочие чиновники пониже рангом. Во-первых, я вмешался в балетные дела, как бы прогнал Христиана Петровича Иогансона, потом и их подручного, да ещё наглого литератора Константина Скальковского. Так-то, ага, к прессе или четвёртой власти, хотя, насквозь продажной, уважение надо проявлять, но не в том случае. Ещё мы с тётей как бы не проявили должного уважения к этим чиновникам, не оставшись на банкеты после концертов. Точно всякие высокие и безнравственные особы попытались бы приставать к тёте Арине! Больно надо было нам нарываться на разные скандалы и ронять свою честь! Я за неё и Александру, ага, всяким гадам пасть порву и моргала выколю! Вот и посчитали там разные чиновники нас выскочками и решили поставить на место. Правда, время показало, что они сами же остались в луже. Вряд
ли они так уж способны нам навредить. Хотя, остерегаться стоит.
        А так, Великий князь Пётр Николаевич тоже заинтересовался моими работами. Вообще, оказывается, он в последнее время пристально следил за моими успехами и оттого и хотел со мной познакомиться. А тут, раз его наставник нежданно увлёкся моей тётей, как раз подвернулась такая возможность. Конечно, тётя Арина сильно смущалась, но, похоже, она точно засобиралась замуж за своего полковника. Так-то на вид ничего мужчина. Вроде, вполне терпимого поведения. И положение уже достойное и, вроде, достаточно обеспечен. А что старше тёти, так этим никого не удивишь. Как бы и не такая уж большая разница. Главное, что он ей самой понравился, или она решила за него замуж выйти.
        Не знаю, уместно или нет, но я пригласил Великого князя посмотреть свои работы, заодно и помузицировать. Почему бы и нет? Ещё и пообещал показать новые песни. Но вполне вежливо и совсем ненавязчиво. Так-то, в интересе высокой особы, пусть и совсем молодого, и как бы его содействии и даже покровительстве, я уже нисколько не нуждался и к этому не стремился. Его дело. Я просто проявил вежество, и в рамках приличий. Но молодой Великий князь с радостью принял моё приглашение.
        И вот на другой же день после моих занятий в гимназии мы удостоились чести лицезреть Великого князя Петра Николаевича, конечно, в сопровождении Ивана Фёдоровича и небольшой охраны, в нашей скромной квартире. Хотя, вполне уютной и спокойной для нас. И нам было что показать высоким гостям. И они сразу же отметили довольно высокий уровень моих работ. Я и сам чувствовал, что портреты получились неплохими, особенно у матери. Вполне в европейском стиле, и как бы в подражание великим мастерам. К примеру, Леонардо да Винчи. Я уж старался так выразить близким мне людям свою любовь и горе от их утери. А уж как бы портрет княжны Татьяны так удивил всех своей сказочностью. Наверное, он явился одним из лучших моих работ.
        После скромной трапезы, хотя, вполне качественной и вкусной, мы предались музицированию. Уровень моей игры по сравнению с прошлой зимой уже сильно вырос. И у тёти. Тут мы с ней сыграли вполне достойно испанскую «Корриду» и ещё русскую, точнее, ага, даже советскую, «Нежность». Правда, последнюю песню полностью я собирался показать уже позже. Если дойдут руки. Тем не менее, наши дорогие гости сильно впечатлились. Всё-таки теперь у меня неплохая репутация. Заодно тётя Арина и Александра душевно спели «Деревеньку мою» и «Elise», правда, уже исполненных на концертах. Но и они впечатлили. Получилось сильно, ага, контрастно, просто из-за разных языков. А так, они обе обладали почти схожими голосами, правда, у сестры он был чуть слабее.
        Конечно, Великого князя сильно заинтересовали и мои рисунки. Тут я подарил ему пару альбомов с набросками к «Щелкунчику» и «Лебединому озеру». Часть была нарисована только для себя. И тётя Арина преподнесла полдюжины матрёшек, включая и с ликом самой Матрёны Захаровны. Конечно, состоялся и краткий рассказ истории создания. Вообще, именно у нас дома имелся самый большой набор игрушек, придуманных мною. Так сказать, авторские варианты. Они частично и отличались от тех, что выпускались Домом Моды «Татьяна», и в лучшую сторону. Великого князя сильно удивило, что именно мы с тётей Ариной являлись авторами всей одежды нового фасона. Он, конечно, что-то слышал об этом. Потом, и в их семье уже тоже начали носить такую одежду. Ему и самому пошили костюм нового фасона, и он ему, кстати, очень нравился. Вот мы ещё и поговорили немного об этой одежде. Даже с юмором рассказал, как княгиня Татьяна Александровна просто прогнала нас при первом предложении о совместной работе и проявила милость лишь через пару месяцев. Понятно, что и относилась она ко мне до сих пор сильно настороженно. Как и князь Николай
Борисович.
        Мне пришлось показать Петру Николаевичу, хотя, уже просто Петру, и самолёт, точнее, его макет. Полетать ему пока не пришлось. И места не имелось, ведь не во дворце Юсуповых живём, и во избежание, так сказать, привлечения лишнего внимания. Но наши гости, точнее, и Иван Фёдорович, о нём уже были наслышаны. Оказалось, в императорской семье мои макеты уже имелись, и дети там время от времени ими баловались. Играли, короче. Понятно, что Юсуповы и передали. Кстати, судя по рассказу Великого князя, а он их видел, похоже, некоторые макеты могли быть уже и не моего изготовления. И императорские дети и их гости часто баловались и бумажными самолётиками. Только вот чья это работа, являлось тайной. И наши гости были сильно удивлены, что ещё полгода назад я изготовил их и подарил княжне Татьяне. И, конечно, Великий князь попросил меня сделать самолёты и ему. А как делать бумажные самолётики, он и так знал. Кстати, я показал ему, как сделать и кораблики, и лягушки, да ещё и кепку из газеты. Это, конечно, всех удивило. Правда, особо, ага, светиться всё же не следовало.
        И в заключение визита я подарил Петру некоторые свои сказки, конечно, о Чебурашке и Буратино. Хорошие сказки. Немного подумав, отдал и последнюю сказку. Они были как на русском, так и на французском языках. Так-то и в «Земле Санникова» точно ничего крамольного о нынешних временах не имелось. Разве что песня о крейсере «Аврора» со смыслом. Но кто об этом знает, и текст там уже изменённый? Хотя, Российская империя и Крепости Русская в Калифорнии уже давно лишилась. Кстати, весьма мутная история, как и продажа Аляски. Может, и его отец участие принимал? Не говоря уже о дядях - самом императоре Александре Николаевиче и Великом князе Константине Николаевиче. Или кому-то там может не понравиться упоминание о наглом нападении английских фрегатов на «Аврору». Хотя, вполне вероятное. Тем не менее, могут посчитать выражением неблагонадёжности. Правда, и упоминание о древних времёнах не совсем соответствовало изученному на уроках Закона Божия. Надеюсь, уж в Петропавловскую крепость меня пока никто не посадит. Не успел ещё так ярко провиниться. Хоть и мало, но в сентябре пару раз в Казанском соборе мы с тётей
всё-таки побывали. Так сказать, соблюли обычаи и отметились в благонадёжности. А так, особо уж мы в церковь не стремились. Не для меня она.
        И, вообще, особых царских милостей в жизни мне точно не стоит ожидать. Возможно, и Петру запретят общаться со мной? Ведь что ни есть смутьян! Я с ним вполне держался на равных и без подобрастия. А что, и происхождения достойного, и сам не промах. Конечно, потом он может подумать об моей наглости и отсутствии почтительности к столь знатной особе, как он. Но уж переживать по этому поводу я точно не буду. Так сам же и пожелал познакомиться со мной и увидеть мои работы. Вот и увидел. Всё равно я лишнего не болтал и о разных вещах из будущего не распространялся. Поотстыл. Вот и Петру повесть «Аэлиту» о полёте на Марс не показал. А то вопросов посыпалось бы ещё больше. Тётя Арина её читала, а вот Александре пока не показывал. Чтобы не отвлекать её от учёбы. Вообще, она и при этом визите держалась отлично и весьма мило. И не скажешь ведь, что как бы лишь простая крестьянская девчонка. Хотя, в прошлом. Да, хорошая, хорошенькая и весьма способная моя сестра. Похоже, пора подавать прошение императору Александру Николаевичу о переводе её в дворянское сословие? А потом можно подумать и о титуле княжны. В
ближайшее же время попрошу тётю Арину заняться этим. Пока я несовершеннолетний и сам ничего не смогу. Хотя, и моё мнение всё равно будут учитывать.

* * *
        - И как Вам, Иван Фёдорович, этот визит? Кажется, Вы всерьёз настроены насчёт этой девицы Переверзевой?
        - Да, Ваше Высочество. Я нахожу Арину Васильевну вполне достойной барышней. Хорошее происхождение, очень образована и языки знает, и дела неплохо ведёт. Недавно, вон, и имение себе прикупила. И весьма душевная девица, и племянника не бросила. Князь Борис иногда, и заслуженно, называет её и мамой. Похоже, она и сама не против наших отношений. Если согласится, то я намерен в ближайшее же время жениться на ней.
        - Что же, Иван Фёдорович, согласен, неплохой выбор. Похоже, и состояние этой семьи будет расти. Наверное, лучшей партии и не найти? Правда, насчёт мальчика поговаривают всякое?
        - Зря наговаривают, Ваше Высочество. Князь Борис показался мне вполне спокойным и приятным мальчиком. Да, и своё мнение имеет, и Арина Васильевна прислушивается к нему. Но он очень способный. Портреты, что нарисовал мальчик, не всякий взрослый художник сможет повторить. Его музыку Вы и сами слушали. И новая одежда, и игрушки, хотя бы эти матрёшки, и они все неплохой доход дают. Его задумки. Вы же видели, как эти самолёты летают, так, оказывается, князь Борис их и придумал. Несомненно, весьма разносторонний мальчик.
        - Ну, да, Иван Фёдорович, он ещё и меткий стрелок. Может, Вы пропустили это мимо, но мальчик прострелил из револьвера трём крестьянам бёдра с дюжины шагов. А ещё зимой он сильно напугал одного господина обыкновенными ножницами.
        - Слышал, Ваше Высочество. И Арина Васильевна рассказала. Сестру он спасал. Те крестьяне хотели её насильно замуж взять. И того господина за такую наглость я бы и сам наказал. Не зря он тогда явился. Кто-то там пожелал балетный танец испортить, вот его и подослали. Премилая же вещь получилась, душевная.
        - Да, Иван Фёдорович, действительно так. Наверное, моему сыну стоит общаться с этим мальчишкой? Раз и увлечения сильно совпадают. Пусть поучится. Пригодится.
        Глава 08
        Нас обкрадывают?
        После наших очередных концертов ничего такого не произошло. Успех был, и заметный. Это мы прямо на концертах почувствовали. И ещё мне в гимназии рассказали, что во многих петербургских газетах написали много странного именно обо мне. Мол, что-то непонятного с этим мальчиком. Мол, не может он всю эту музыку и песни написать. Слишком все произведения разные и взрослые. Такое только под силу очень талантливым людям. Явно кто-то его выдвигает. И некоторые литераторы дописались до того, что, похоже, что мне явно помогает нечистая сила! И это было уже слишком!
        А так, в некоторых газетах ещё и с подробностями расписали, что у меня и поведение нехорошее и чуть ли не разбойное. Кто-то слил тому господину Скальковскому историю о как бы расстрелянных мной невинных крестьянах. Словно я один целый бунт доведённых до отчаяния бывших наших крестьян подавил. Мол, сами с тётей и довели. Жаль, что мы редко эти газеты читаем. И что-то много всяких измышлений для судов. У нас с тётей Ариной просто денег не хватит на всяких поверенных для тяжбы в них. И, похоже, что и, ага, общественное мнение кем-то настраивалось против нас. Конечно, за исключением небольшого количества людей, большинство почитает эти сплетни, немного почешет о нас языком и просто забудет до следующей публикации. Но всё равно неприятно. А эти деятели явной древнейшей профессии за что заплатят, то и напишут. Да ещё и немало отсебятины дадут.
        Хотя, очередные успехи мало что в нашей жизни изменили. Всё дела и дела. Тётя Арина всё продолжала вместе с Александрой шить женские платья и разное бельё. Правда, уже только дорогие модели. За сентябрь, даже особо не напрягаясь, они заработали где-то рублей триста. Можно было ещё больше, но просто репетиции отвлекли. И, согласно договорённостей, все необходимые рисунки и бумаги по новым моделям всегда относились в Дом Моды «Татьяна».
        Хорошо, что после концертов у нас, и у тёти тоже, появилось больше свободного времени, и она, помимо сдачи новых моделей, заодно устроила выборочные проверки. Вот тут у неё и появились обоснованные подозрения, что нас, похоже, в Доме Моды как бы и обманывают. Несмотря на явно сильный рост продаж новой одежды и ещё больше игрушек, в сентябре на счёт тёти в Петербургском Международном коммерческом банке было перечислено ненамного больше денег, чем августе. Хотя, для нас очень большие деньги - семь тысяч рублей. На такие доходы мы так сразу не надеялись, но к хорошему привыкаешь быстро. С другой стороны, уж на одежде, тем более, на нашей, не заработать невозможно. Но и в начале октября особого роста поступлений не было. Так сейчас новой одежды шилось ещё больше. Мы всё чаще видели обеспеченных людей - и женщин, и мужчин, в ней. Правда, сейчас её в Петербурге шили все, кому не лень. Так как и на последнем приёме у Нелидовых мы заметили некоторых важных дам и их дочек, у которых на платьях нового фасона не имелось отличительных знаков пошива именно в как бы нашем Доме Моды. Явно другие мастера
постарались. Воевать с ними было бесполезно, да и опасно. Разве что только стряпчих Дома Мода на них натравить. Но никто ведь нам не будет доносить, у кого они там пошили свою одежду. Конечно, можно сделать пробные закупки, но на это у нас точно никаких денег не хватит. И не стоит. С другой стороны, часть новой одежды, конечно, выпускалась и посторонними мастерскими, но по виду большинство вещей всё ещё производилось в «Татьяне».
        Хорошо, что тётя Арина никогда одна не ходила. Она всегда брала с собой поверенного Лукиана Осиповича Мамонтова, кстати, явно тайного старообрядца, который после подачи самых первых прошений на привилегии на новую одежду, часто помогал тёте и далее. Оказалось, что часть наиболее дорогих заказов, особенно касающихся разных высоких особ, в том числе и из императорской фамилии, не отражается в общем учёте. Это нежданно выявилось при снятии остатков материалов и пересчёта выполняемых заказов. Просто заказанная одежда, уже готовая, не была забрана вовремя. И она, оказывается, в учёте не была отражена. И, похоже, скрывался и объём, и немалый, пошива нижнего белья. Непонятно было, то ли это сами слишком шустрые приказчики так решили? Или было указание от Юсуповых? Может, от княгини Татьяны? Может, даже и от князя Николая? Согласно недавнему письму княжны Татьяны, Юсуповы уже находились в своём имении «Татиана» в Швейцарии. Адрес мы, конечно, раз я отправил туда свою сказку, знали. Но пока никаких ответов ни от неё, ни писем от князя Николая и княгини Татьяны не было. Вообще, как они весной покинули
Петербург, кроме Татьяны, никто с нами не переписывался. Вот такие у нас деловые партнёры. Понятно, что нас равными себе Юсуповы не воспринимали. Так и нас это не особо не волновало. Но вот уж терпеть такого наглого обмана не собиралась даже Арина Васильевна!
        Чтобы на ровном месте не поднимать ненужного нам скандала, Лукиан Осипович попросил произвести как можно полную проверку, но дождаться возвращения Юсуповых в Петербург. Хотя, раз такое дело, то запросто может намечаться и разрыв. На ровном месте. Хоть часть привилегий и оформлена на тётю Арину, но ведь много и совместных, и отдельно на членов семьи Юсуповых, и даже на сам Дом Моды. Если так подумать, мы можем потерять очень много денег. Нет, скорее всего, оформленные привилегии у нас уже никто не отнимет, тем более, три года и пять лет, это не такие уже большие сроки. Мы и сами часть привилегий точно не будем продлевать. Просто нам не хотелось сейчас заниматься разными тяжбами. И уровень у нас не был вровень с Юсуповыми. Правда, лично я их не боялся. Надо будет, немало пакостей сделаю!

* * *
        - Да, Татьяна! Твой Борис вообще разошёлся и точно решил ещё больше взбаламутить твои мысли! Сколько всяких нелепиц он тут насочинил! И как только всё это ему в голову пришло?
        - Ну и пусть, Зинаида! Вот, скажи, откуда у Бориса знания об этой странной Антарктиде? Видишь же, что и эта «Земля Санникова» получилась красивой и интересной. Не то, что письма Павла. У него одни только сплетни из Императорского Двора. Они, конечно, тоже интересные, но больше для Мама и Папа. Зачем мне эти сплетни?
        - Так, Татьяна, ему не понравилось, что ты начала дружить с Борисом. Вот он и пытается перетянуть тебя обратно.
        - Фи, не надо, Зинаида. Ведь он ранее вообще не обращал на меня внимание. И теперь не надо. Если хочешь, забирай его себе. Тебе же он нравится. А мне больше Борис. С ним интересней.
        - Ага, Татьяна, твой Борис, как Мама и Папа говорят, вообще нищий и только благодаря нашему участию он со своей тётей что-то начали зарабатывать. А Павел сын самого императора Александра Николаевича. И Мама с Папа тоже будут рады, если ты его простишь. Жаль, но он пока не очень обращает внимание на меня.
        - Не, Зинаида, Павел мне больше не интересен. А Борис ещё заработает. Видишь же, какие чудесные музыку и песни он сочинил.
        - Ну, да, Татьяна! У себя в имении он время зря не терял. Но и ты отличилась! Вообще неплохо сыграла некоторые его мелодии. А уж как чудесно спела «Под небом Парижа»! Вон и адвокат Бернард Спири как побывал у нас на домашнем концерте, так сразу же преисполнился желания непременно опубликовать все мелодии и песни твоего Бориса. Конечно, они и на самом деле интересны. Только вот Мама и Папа никак поверить не могут, что он сам их все написал. И господин Бернард сначала тоже не поверил.
        - Ну и пусть! Это он просто так с нами торговался. А Мама и Папа всё сами видели. Просто их удивление слишком велико.
        - Конечно, твой Борис очень способный. Но он точно неровня Павлу! Одними песенками состояние сделать нельзя. И Мама с Папа за такого нищего тебя точно не выдадут.
        - Э, Зинаида, до этого ещё очень далеко. Может, потом мне Павел больше понравится? А пока он мне неинтересен. И даже можешь забрать его себе. А Борис и без песен и сказок заработает. Если он сделает свой самолёт, то сразу же разбогатеет.

* * *
        И вот в середине октября, через неделю после концертов, тётя Арина решилась на более полную проверку. Конечно, после занятий в гимназии и по моей просьбе, она вместе с Лукианом Осиповичем и парой его помощников взяла с собой и меня. К счастью, в ателье размещалась и вся главная контора Доме Моды «Татьяна», и полный бухгалтерский учёт вёлся именно здесь. Так что, пока никуда ходить не требовалось. Имелось ещё пять небольших швейных мастерских, которые выполняли отдельные задания.
        К счастью, тёте Арине с бригадой поверенных удачно удалось проверить как остаток всех имевшихся в ателье материалов, так и выполнявшиеся заказы. Ещё и движение денег в кассе и перевод их в банки и обратно. С большой неохотой приказчики дали им многие учётные книги. Конечно, я тоже полез в них. И все этому удивились, но промолчали. Наверное, решили, что, мол, пусть дитё потешится. Некоторые служащие откровенно над нами ухмылялись. Мы и на самом деле ничего им не могли поделать. Все они были наняты именно Юсуповыми. Их люди, им и наказывать. А пока будет вести переписка с главными хозяевами, так всё и будет скрыто. Видимо, на это и был расчёт приказчиков.
        Но, к их несчастью, я тоже действительно почти всё понимал. Это тётя Арина пока не очень разбирались в бухгалтерском учёте, а вот у меня нужные знания, и неплохие, имелись. Кто-то там в другой жизни точно был жертвой ЕГЭ, но только не я. Похоже, пришлось почитать и изучить всякого на самые разные темы. Век всё-таки информационный, и многое находилось даже в открытом доступе! И Лукиан Осипович с помощниками в этих делах собаку съели.
        К вечеру стало понятно, что с сентября примерно половина пошива, может, и больше, точно не отражалась в учёте. К счастью, нам предоставили все учётные книги с самого открытия. И надо было что-то делать. Юсуповы находились далеко, да нам, скорее всего, на их поддержку нечего и было рассчитывать. Не могли приказчики пуститься в такие сильные нарушения без их ведома! Жаль, но мы, похоже, попали в довольно неприятное положение. Хотя, в самом начале положение у нас было ещё хуже. Оставалось только терпеть и самим искать возможности открытия своих швейных мастерских. Но вот уже от предоставления далее кому-либо как бы своих открытий я начисто зарёкся. На жизнь у нас уже хватает, имя себе мы сделали. Разве что песенки петь остаётся и готовиться к открытию разных производств у себя в имениях.
        Время было уже сильно позднее. Наша проверка всё никак не могла закончиться. Хотя, такие вещи быстро не делаются. Тётя Арина с Лукианом Осиповичем и помощниками опять отлучились на проверку на складах наличия очередных материалов и готовой продукции. А я вот остался в бухгалтерии главной конторы один и всё рассматривал ещё одну учётную книгу, и тоже довольно толстую, и делал из него выписки. Кстати, на интересные сведения нарвался. Мне попался перечень договоров, и даже с указанием сумм заказов. Один из главных приказчиков, и именно тот, что когда-то в самом начале именно вместе с княгиней Татьяной обсуждал наши дела, с ненавистью глядел на меня. Он сильно волновался и, похоже, решил поставить меня на место. Уж и в комнате больше никого не было. Наверное, и сильно спешил куда-то? Хотя бы домой. Тем более, ему невольно пришлось остаться в внеурочное время. Только лишь привычка повиноваться хозяевам заставила его терпеть наше присутствие. Хоть и младшие, но хозяева. А тут малец один остался, и пока точно можно было сорвать злость на нём.
        - Ты, малец, ещё долго тут будешь возиться? Всё равно ведь ничего не понимаешь. Давай-ка лучше сворачивайся и отправляйся на баиньки. И тётю свою забери. Пора уже. А уж с Лукьяном мы потом по-свойски поговорим. Надоели уже! Нечего тут наше время отнимать. Нам работать надо, а не с вами возиться!
        И он так нагло приблизился ко мне и почти навис надо мной. Похоже, точно, пока никого нет, решил напугать меня. Потом, если что, ведь никаких видоков не имеется. Всё равно ничего не может сделать. Куда ему против взрослого мужчины?
        Тут я, долго не думая, лишь слегка поднявшись, сразу же резко пробил приказчику правым кулаком прямо в печень. Все свои силы вложил, без остатка. Приказчик никак не ожидал этого. И, на самом деле, малец ведь. А я в другой жизни не раз «языков» брал, а многих врагов и на тот свет отправил. Нет, даже не издалека расстреливал, а вот так прямо сходу штыком от АКМ закалывал. Или просто забивал руками. Ударил в нужное место, и нет врага! Тело осталось, а вот душа в рай улетела. Ну и пусть, что я не прежний взрослый. Но за весну, лето и прошлый месяц уже прилично подтянулся. И удар у меня получился точно сильный. Правда, у приказчика душа пока осталась. Но он тут же резко согнулся и свалился всем телом на стол. И я тут же слегка ткнул его в висок, уже отключая надолго. Пусть немного полежит. Так-то, ничего ему не будет. Правда, тяжело мне пришлось, усаживая его на притащенное кресло. Да ещё трудно было и расстегивать брюки, кстати, как раз и нового фасона, с прямыми и строгими стрелками. И строгий пиджак тоже из одного костюма. И нижнее бельё нового фасона. Ничего, что он один из приближённых княгини
Татьяны. Сам ведь нужное время выбрал.
        Пока я по-быстрому просматривал учётную книгу и делал из него нужные выписки, мужчина безбожно продрых. Договора и суммы надо было записать. Но вдруг он резко очнулся.
        - Э, что со мной? Ничего не помню. Малец, что случилось?
        Я сразу же встал рядом с ним…
        - Э, уважаемый, Вам отчего-то плохо стало. Мало того, Вы достали нож и решили отрезать себе причинное место.
        Приказчик резко кинул взгляд вниз и, увидев там, на коленях, и на самом деле зажатый в правой руке нож, да ещё и расстёгнутые штаны, попытался дёрнуться и убрать руку, но не получилось. И рука не особо слушалась, да и мой резкий удар по плечу заставил её безвольно повиснуть. Нож даже слегка воткнулся в бедро. Похоже, от боли приказчик даже сильно побледнел.
        - Колдовство! - выдохнул он. - Моя рука меня не слушается.
        - Э, любезный, Вы просто решили опасно дёрнуться. Нельзя же так размахивать ножом и пугать маленького мальчика. Я вообще боюсь ножиков. Зато у меня, знаете, револьвер есть. Сам Николай Борисович подарил. И разрешение имеется. В уезде выдали. Хотите, покажу? Знаете, летом в имении я даже стрелять научился.
        Нет, конечно, револьвера у меня с собой не было. Оставил я его в Берёзовой горке нашему управляющему Михаилу Петровичу Игнатьеву. Ему всё же по окрестностям приходится таскаться, а с револьвером в самый раз. А здесь я мог обходиться и ножницами. Даже и ножи для резки бумаги имелись. Бухгалтерия же. Вот первые же ножницы, оказавшиеся в моей руке, вдруг полетели в сторону деревянного манекена, скромно стоявшего в дальнем углу комнаты и воткнулись ему прямо в голову. А потом там же очутился и ножик для резки бумаг. Тоже острым оказался.
        - Надо же, я ещё и ножиками могу кидаться!
        Мой возглас заставил приказчика сильно побледнеть. Похоже, до него дошёл весь ужас его положения. Наверняка должен был слышать и о господине Скальковском, и о стрельбе по крестьянам. Может, просто не придал сначала значения? Вот и кто там его знает, что у дурного мальца в голове! Хотя, что-то больше показанного делать я не собирался. Напугал, и хватит. Пусть знает.
        - Э, княже Борис, простите! Я ничего такого не хотел. Просто домой надо было. Э, жена и дети ждут.
        - Ну, вот что, любезный, будете Вы резать свои чресла или нет, не моё дело. Просто прямо сейчас расскажите, кто Вас попросил заниматься укрывательством. Тогда точно себя резать и меня пугать не будете. Ну, кто? Татьяна Александровна? Или Николай Борисович? Или сами надумали? Скажите, и спокойно домой пойдёте.
        - Э, княже Борис, точно отпустите?
        - Ну, любезный, это Вы у мальца спрашиваете? Не находите это странным? Вы просто расскажите, а потом со спокойной совестью будете работать дальше. Но уже, если и укрывать, то только не от меня. Чтобы знали, я и в бухгалтерии неплохо разбираюсь. Знаете, у нас в гимназии очень хорошие учителя.
        Глава 09
        Пока всё спокойно?
        В моей шестой гимназии учителя, особенно по естественным наукам, по нынешним временам, конечно, довольно неплохие. Но ничему бухгалтерскому они меня просто не могли научить, ибо и сами не знали. А уж как разбираться с вороватыми приказчиками, тем более. Да за такие дела они меня сразу же полиции бы сдали!
        Приказчики мялся, мялся, но потом не выдержал:
        - Князь Николай Борисович приказали. Перед отправлением за границу наказ уменьшить вам выплаты прислали. Мы, княже Борис, люди маленькие, ослушаться хозяев не можем. Княгиня Татьяна Александровна перечить мужу не станет. И в дела не вмешивалась. Её больше само сооружение одежды привлекало.
        Примерно это я и подозревал. Имелись у меня смутные догадки. Всё-таки княгиня Татьяна, несмотря на резкость, женщина более душевная. Вроде, и в книжке бестолкового внука что-то такое о ней было написано. В общем, она бы нас обделить не подумала. А вот князь Николай, хоть и способный на широкие жесты, всё-таки являлся мелочным, даже и жадным хозяином. И, вообще, имел немного странноватые и удивительные привычки. Вот любил он таскать с собой бриллианты, доставать их время от времени и любоваться. Любитель прекрасного? Скорее, наверное, вот такие у него были, ага, понты? Или, ага, мания! Так ведь крутой олигарх! Круче не бывает! Но жадный! Мог, к примеру, вести даже у себя дома, ага, режим экономии. Конечно, всё было на грани, но он точно являлся жадным человеком. И в то же время мог сгноить у себя дома немалые ценности. Много чего насобирал. Те же бриллианты, разные дорогие безделушки, картины, уникальные музыкальные инструменты. Даже нотные записи! А я сам ему всё отдавал. Страстный человек! Хотя, все коллекционеры, как говорят, такие. Точно Плюшкин! Как у Гоголя. Просто немного осталось. И меня
снедало любопытство, а чей же скелет хранился в тайном чулане особняка на Мойке? Неужели возлюбленного графини Зинаиды? Может, князь Борис так отомстил своей неверной жене? Да, Юсуповых точно следовало остерегаться. И я уже сделал первый проступок, и весьма опасный для себя.
        - Вот что, любезный, Вы напишите, пожалуйста, мне бумагу об этом. И письмо с наказом князя выдайте. А ему скажете, что потеряли. Всякое бывает. Честное слово, никто не узнает. Можете и далее заниматься укрывательством, но, заведите, пожалуйста, тайные книги, где будете вести полный учёт. Только чтобы Вы сами знали. И будете время от времени предоставлять мне нужные справки. Ну и насчёт украденных у нас денег. Придётся потихонечку возвращать. Найдите одного левого поставщика и пропускайте всё через него. Наверняка такой у Вас, любезный, и так имеется. Можете просто указывать в учёте завышенные цены на материалы. Никто Вас на этом не поймает. Даже Николай Борисович. Потом найдёте другого поставщика. Но, пожалуйста, нас не обманывайте!
        И тут я ещё раз изо всей силы двинул приказчика в живот, конечно, прямо в печень. Чтобы почувствовал всю глубину чувств обманутого мальца. Напугать меня он хотел? Пусть узнает, что это такое! Когда тебя взрывом крупнокалиберного снаряда возносят на небеса! А потом, когда очнулся, тётя Арина точно показалась мне ангелом. Хотя, она им и была. И чтобы всякие тут её обижали?
        Дальше мне пришлось привести приказчика в чувство. И пока ещё не совсем отошёл, он написал на отдельном листке требуемое признание. Потом дал и небольшую справку, где указал, примерно что и как укрыто. Оказалось, у него и некоторые учётные книги имелись, где были указаны полные сведения. Так я их и забрал. Кстати, и большую книгу, которую рассматривал последним. И, главное, ко мне перешло и само письмо князя Николая. Вот ведь сволочь! И, на самом деле, давал указание уменьшить нам выплаты наполовину. Мол, слишком много нам полагается. Потом, после возвращения, мол, он будет с нами разбираться и договариваться.
        А приказчику я пообещал, что если будет работать спокойно и держать свои обещания, ничего в полицию не уйдёт. Хоть нам с тётей с князем Николаем тягаться бесполезно. А приказчик в любом случае окажется крайним, и выручать князь его не будет. И он это прекрасно понимал. А я пообещал ему, если что, хоть чем-то помогу. Хотя бы укрою у себя в имении. Или даже на работу возьму. Правда, особых гарантий дать не мог. Да и как дать, если сам ещё маленький человек. И в прямом, и переносном смысле этого слова.
        К счастью, мои разборки с приказчиком сильно не затянулись. Тут вернулись сердитая тётя Арина и довольный Лукиан Осипович. Они тоже нарыли немало нарушений. Испуганный приказчик тут же поспешил согласиться с их доводами и пообещал немедленно исправить допущенные недочёты. Это устраивало и нас. Да, тётя точно поняла, что нас обманывали, но пока мы не хотели устраивать скандалов. Но на будущее нам надо было придумать что-то другое.
        А потом мы отправились домой. Ближе к квартире мы немного прошли и пешком. И по пути сильно рассерженная тётя только так кляла последними словами проклятых Юсуповых, особенно самого князя Николая. Она уже поняла, что это мог быть только он.
        - Вот, Борис, а ты на Татьяну глаз положил. Уже заранее её обхаживаешь и подарки разные даришь. И ведь не отдадут её тебе. Уж князь Николай точно ни за что не отдаст. И что будешь делать?
        - Э, мама Арина, так мне ещё вырасти надо. Мало ли что за это время может случиться? Напрасно не беспокойся. Я уж насчёт Татьяны не обольщаюсь. Понимаю, что не отдадут. Просто у нас сейчас детские дружеские привязанности. Так часто бывает. Как повзрослеем, так всё сразу поменяется. Сама же Татьяна откажется от меня. Пусть и не такого интересного, как я, но более подходящего ей найдут. И можешь быть уверена, что больше ничего из своих задумок я им не отдам.
        - Да нет, Борис, дружи с кем хочешь. Так-то, Татьяна хорошая девочка. Просто не слишком влюбляйся. Если уж и влюбишься, то только в того, кто тебе неприятностей не доставит.
        - Точно не буду, мама Арина. Мне ещё об Александре надо позаботиться. Успею ещё влюбиться.
        Но, наверное, материнское сердце обмануть не так-то просто. Уж тётя Арина изучила меня вдоль и поперёк.
        - Борис, скажи, это не ты там ножницами и ножиком кидался? А то приказчик к нашему возвращению что-то сильно испуганным был и поспешил сразу же с нами согласиться.
        Пришлось сознаться, что я.
        - Да, Борис, на глазах растёшь и взрослеешь. Что делать, такое у тебя детство получилось. Ладно, молодец! Никому себя обижать не дадим! И не думай о Татьяне. Другую, и лучше найдёшь!
        Приказчик, похоже, сильно перепугался. Через несколько дней тётя Арина сообщила, что ей на счёт пришли дополнительные деньги, правда, не совсем из Дома Моды, а от посторонней конторы. Хотя, и из «Татьяны» тоже, но сильно меньше. Ну, я ей ничего о делах с приказчиком не рассказал, потом и учётные книги и прочие бумаги забрал в гимназию и спрятал их там в библиотеке. Меня, как постоянного читателя и одного из лучших учеников, наш учитель русского языка и словесности Николенко Михаил Герасимович, иногда исполнявший и обязанности библиотекаря, временами пускал внутрь и самому книжки выбирать. Потому что много чего перечитал. Хорошо, что и было в чём копаться.
        А что важные вещи спрятаны в библиотеке, никто даже не догадается и будет подозревать. И не найдут. А сам я ни за что не сознаюсь. Разве что пытать будут. Тогда точно придётся. Ничего, придёт время, и предъявлю Николаю Борисовичу. Нельзя так делать. Он особо не обеднеет, мы не разбогатеем, но наше, и моё особенно, доверие потерял навсегда. Конечно, ему от этого ни холодно, ни жарко будет. И вес у нас разный. Но жизнь ему попортить я смогу достаточно! Уж репутацию хоть немного испортить точно можно. По крайней мере, открыто поймать на таком воровстве уважения к нему со стороны других аристократом точно не прибавит.
        Ага, козёл, а не князь Юсупов! Да потом и внуки недостойные пойдут! Хотя, это у Зинаиды! Тем не менее, мне незачем с Татьяной водиться. Просто жалко её было! Это всё мои странные знания. Если так подумать, не много ей было отведено в другой жизни. Хотя, сейчас уже всё поменялось. Правда, вот, не знаю, что мне самому уготовано… Может, и ничего хорошего?

* * *
        Хорошо, что пока с деньгами разобрались, и всё благополучно для нас обошлось. Если бы осмелевший приказчик вдруг решил пожаловаться в полицию, то хлопот бы я огрёб, но вот доказать хоть что-то вряд ли удалось. Тут впору обсуждать подлое нападение наглого мещанина на юного князя, оставшегося без присмотра тёти. Потом, скандал больше повредил бы репутации самого приказчика и Юсуповых. Вот и не получило дело продвижения.
        А так, после концертов у меня появилось больше свободного времени. Поэтому я, в перерывах занятий с Александрой, хотя, и вместе с ней, решил заняться сочинением очередной истории о гимназисте Пете и джинне-старике Хоттабыче. И моей сестре такое занятие сильно понравилось. Да, она как бы и грамоту изучала, и весело время проводила. Ведь сказка у нас получилась довольно, ага, прикольной. В ней рассказывалось о несчастном джинне из Индии, заключённым в древний медный кувшин. А у Петруши отец в прошлом году и начале этого служил унтером в Ташкенте в первом стрелковом батальоне и как раз брал Коканд и Самарканд, вот он и привёз оттуда. Отпустили домой по ранению. И, конечно, нежданная находка сильно удивила и порадовала мальчика. И ещё ему было жаль джинна. Просидеть несколько тысяч лет в тесном и душном медном кувшине приятного мало. Но вот и богатствами Хоттабыча воспользоваться Петя всё же не решился. Помимо одного опасного полёта на ковре-самолёте в Индию, он с джинном потерпел немалые приключения и в самом Петербурге, больше всего, конечно, в родной шестой гимназии. И нежелательно было русскому
мальчику лететь в Индию. Там властвовали англичане и, попадись он им в руки, могли сильно наказать. Хотя, обошлось. Петруша на землю особо и не спускался. Так, посмотрел сикхский Золотой храм в Амритсаре и вернулся обратно. Просто Хоттабыч решил показать ему одно из чудес света. Но никаких сокровищ оттуда они похищать не стали.
        А так, Хоттабыч сам больше удивлялся современным чудесам. Он даже посчитал электрическую дугу светоча науки Яблочкова, загорающуюся меж двумя угольными электродами, порождением ещё более могущественных джиннов, чем сам. Или вот разговор нескольких людей с помощью тех же электрических сигналов, когда можно говорить в одну трубку, а слышать далёкого собеседника, находящегося на другом краю света, к примеру, на Антарктиде, из другой. Ведь ничего такого ему не было доступно. Или стрельба из револьверов, ружей, не говоря уже о пушках и ракетах. Хотя, Хоттабыч мог заставить хоть любого человека действовать по своему. Или он мог переносить разные тяжести или доставить их из разных мест, конечно, не так много, но пару верблюдов с разным имуществом и всадниками точно. Или слона с погонщиком. Как его там, ага, телефон, гипноз, телекинез да ещё телепортация! Короче, волшебство или научно-технический прогресс! Правда, последние технические новинки появились только что и широкой публике были неизвестны. И показать их в Петербурге Петя Хоттабычу пока никак не мог. Но ведь в сказке всё возможно!
        В общем, несмотря на опоздание прихода научно-технического прогресса в Петербург, в сказке он к нам всё-таки пришёл. И моё сочинение получалось довольно смешным. И она сильно отвлекла нас с Александрой от житейских забот. А то у неё тоже не оставалось свободного времени. Помимо изучения грамоты и иностранных языков, и швейные дела сильно отвлекали. Зато и мастерство росло.
        А так, и у меня учёба в гимназии занимала немало времени. Успевал я хорошо. Конечно, несмотря на сильно возросшую, ага, популярность, я старался вести себя ещё скромнее и осторожнее. Пусть и не совсем получалось. Вот и ещё раз выступить в гимназии пока так и не согласился. Директор и инспектор Пустонский на меня за это явно рассердились, но сами просить не решились. У меня тоже гордость аристократа, хоть и нищего, имеется! И законоучителя Михаила Петровича на его замечание о малом посещении церкви я нежданно сильно огорошил заявлением о том, что, имея немецкое происхождение, могу запросто перейти и в лютеранскую веру. Ещё и сообщил, что мне как бы полагался баронский титул в Германской империи, и владение бабушки Агнессы никто у меня не отнимал. Такое святотатство вызвало у него шок. Он и епитимью наложить на меня не решился. Просто попросил больше так не богохульствовать. Правда, тут я опомнился и сам же пообещал исправиться. А свои заявления объяснил тем, что в последнее время мне всё больше и больше стали нравиться германские порядки, особенно в Веймаре. Мол, явно немецкая кровь сказывалась.
        Хотя, кроме этих проколов, ничего больше такого я не допустил. И последним событиям старался уделять меньше внимания. Хоть гимназисты только так обсуждали все те же балканские дела, я старался отмалчиваться. Что надо, нами и так уже было показано и спето на концертах. «Хотят ли русские войны», «Прощание славянки» и «Журавли» и так были у всех на устах. Наверное, я даже стал считаться одним из самых известных русских музыкантов. Но так уж особую любовь властей они мне не принесли.
        Но главным достижением для себя и своей семьи я всё-таки считал показ наглому приказчику своего места. Финансовая, ага, независимость, для всех много значит. Нам, как всяким людям, тоже хотелось спокойной и обеспеченной жизни. Вот мы с тётей Ариной в октябре навестили Дом Моды «Татьяна» всё-таки ещё пару раз. Как бы с проверками работы согласно Устава Дома Моды и давних договорённостей с княгиней Татьяной. Всё же тёте принадлежала пятая часть. Так ей столько же полагалось и доходов. Правда, особо уж по бухгалтерским документам не лазили, только для вида. И приказчик Дормидонт Исаевич Кулебякин уже встречал нас с сильным подобострастием. Меня он откровенно пугался. Правда, я как бы в хозяйственные дела Дома не лез и лишь ходил за тётей верной тенью. Обыкновенный мальчик тринадцати лет. Да и одет был в обычную форму гимназиста. Как и положено. Может, и нарушал установленные порядки, но парочку ножей в потайных ножнах я прихватил. Если вдруг проверят, точно попадусь.
        Если честно, всё-таки я в бухгалтерские документы заглянул, но только вместе с тётей и стараясь не привлекать к себе внимания. И этого оказалось достаточно. Выплаты нам сильно выросли и за октябрь могли достичь и пятнадцати тысяч. И это только от Дома Моды. Похоже, новая одежда стала шиться намного больше. И приказчик пока, наверное, лишь до вмешательства князя Николая, деньги перечислял нам исправно. Может, и не стал сообщать ему ничего? Всё-таки издалека, ещё и из-за границы, трудно проследить за всем. Отдельно проходило возмещение украденного, конечно, по частям. Примерно половина уже была переведена на счёт тёти.
        Конечно, наши проверки точно не останутся без внимания князя Николая. Кто-нибудь да доложит. Но это меня, как ни странно, не так пугало. Как-нибудь переживём. Если что, можно даже сбежать за границу. Например, в Северо-Американские Соединённые Штаты. Подальше от разных мировых потрясений. И там жизнь не сахар, но уж точно долгое время ничего такого не случится. Мы и там не пропадём. Тётя Арина наверняка меня послушается.
        А так, Арина Васильевна, конечно, сильно расстроилась из-за откровенно враждебных действий князя Николая. Немного отвлекла её подача прошения на имя императора Александра Николаевича о пожаловании Александре дворянского достоинства, а ещё лучше княжеского. Насчёт последнего обращался уже я сам. Да, такая просьба несовершеннолетнего юнца вряд ли может принята даже к рассмотрению. Всё же моя сестра являлась лишь побочной дочерью и родилась в крестьянской семье. Мало того, наверняка меня и сам император, и придворные посчитают ещё и наглецом. Но и это меня нисколько не волновало. Откажут, значит, придётся подумать и о других возможностях. И к этому даже появились основания.
        Глава 10
        Обложили, вороги?
        В начале последней недели октября ко мне в гимназии вдруг обратился наш наставник Иван Карлович Дитрих. После вынесения мне предупреждения за летнюю стрельбу он не особо обращал на меня внимание. Да и другие учителя тоже. Вот мои дурные шалости, похоже, и привлекли наставника. Он, на удивление, передал мне официальное письмо из Веймарской канцелярии Великого герцога Карла Александра с приглашением посетить родину бабушки и вступить во владение её именем. Ещё и на словах сообщил, что встречей со мной заинтересовался и один сотрудник германского посольства Генрих фон Николаи. Мол, просто мелкий посольский чиновник, занимающийся делами культуры, и его привлекли мои музыкальные успехи. И тут у меня в голове как-то вынужденно зашевелились шарики. Ага, диверсионно-шпионскими культурными делами! Это уж точно! И сам наставник явно засланный казачок. А что могло заинтересовать немцев у меня? Только новая одежда! Уж не игрушки! И как бы мою музыку до германских, австрийских и прочих европейских земель уже и так донесли Анна Николаевна и Елизавета Андреевна вместе с Александрой Григорьевной. Да, получается,
сам того не ожидая, попал я в двоякое положение, если так подумать, и весьма неприятное. Нельзя мне так связываться с немцами. Запросто посадят в Петропавловскую крепость, уже за шпионские дела. Многих открытых шпионов не будут и не трогают, а вот меня могут. Просто чтобы показать своё ложное усердие.
        Конечно, я за столь важное письмо наставника поблагодарил, но вот с чиновником встречаться отказался. Сказал, что не по мою честь. От имения, мол, не отказываюсь, но вот поднимать немецкую культуру пока не готов, так как родился в Российской империи и чувствую себя русским князем. Тут Иван Карлович осмелился напомнить мне, что я остальными князьями Куракиными не признан. Но я сразу же ответил ему, что мои бабушка и отец как бы и выгнаны из Веймара тогдашним Великим герцогом Карлом Фридрихом, а вот признаны и одарены имением уже самим российским императором Николаем Павловичем, а мнение разных Куракиных меня нисколько не интересует. Я просто отношусь к другой ветви и с ними дел не имел и не собираюсь. Ещё у меня ближайшие родственники, даже бабушка Агнесса, все в русской земле похоронены, значит, именно тут моя Родина. Хотя, вот если меня вдруг признает сам Великий герцог и пожалует соответствующими титулом и владениями, то можно хоть о чём-то подумать. Но раз такого я даже в мыслях не допускаю, то мне незачем встречаться с посольским чиновником. Пусть уж он обсуждает разные культурные дела именно
с русскими культурными деятелями, например, главой Русского музыкального общества Великим князем Константином Николаевичем, а простого юнца-любителя оставляет в покое. Хотя, через пару дней я таки вручил наставнику ноты и слова «Der Pariser Tango». На немецком, но о Париже! Мол, весьма будет интересен как образец русской культуры. Пусть понимает как хочет. Правда, решил созорничать и оттого ещё и отдал ноты «Священной войны». Лучше образца просто не бывает! Не выдержала душа поэта! А слова могу привести потом, или вдруг кто-нибудь другой напишет. Хотя, она и так хороша!
        Но этот случай просто так оставлять, конечно, не следовало. Ни в полицию, ни в жандармерию обращаться я не стал. Да ну их нахрен! Я сразу же всё рассказал тёте Арине и попросил её составить как бы дополнительное прошение на имя императора с прежней просьбой. Просто на этот раз к нему прилагались полученное приглашение, моя записка с описанием всего разговора с наставником и, само собой, ноты и слова отданных композиций. Сообщил, что решил всё же ознакомить чиновников германского посольства с настоящими образцами русской культуры. Пусть поболит голова у императора. Если решит меня наказать, то пусть попробует. Тогда точно появится весомый повод для эмиграции куда-нибудь. Думаю, мы с сестрой не пропадём. Прогрессорством можно заниматься и из-за границей. Может, даже проще будет? А то слишком уж отстала от других стран моя любимая Российская империя. Замучаешься прогресс двигать!
        Раз дело такое, то возможны и неприятности для меня. Обыски, к примеру? Тут я быстренько собрал дома все списки своих сказок и большинство нотных тетрадей и альбомов с рисунками и тоже отнёс в библиотеку гимназии. Там, в её закромах, сам чёрт ногу сломит. Потом, много всяких документов осталось ещё и от Министерства Народного Просвещения. Вряд ли кто будет в них ковыряться. А мне спокойней. Так-то дома уж точно ничего запрещённого не осталось.

* * *
        - Генрих! Кажется, что мальчишка решил над нами подшутить! Тут мне сообщили, что император Александр вместе с членами своей семьи и приближёнными опять слушал придворный оркестр, и он исполнил именно «Der Pariser Tango» и эту «Священную войну». Да, мы уже убедились, что они замечательные произведения, особенно последнее, но ведь мальчик нас откровенно подставил! Скоро и посол нам замечание сделает. Уж ему наверняка русские власти все уши прожужали о недопустимости наших действий.
        - Да, ошиблись мы, герр секретарь. Герра Дитриха попросили из гимназии и наказали уехать куда-нибудь в Прибалтику. Теперь ему больше не позволят работать в учебных заведениях русских. Только гувернёром в семьях, и то не самых важных. Просто не возьмут. А это уже не так интересно для нас.
        - Ладно, ничего страшного. А мальчишка просто дурак! Решил собственного императора тревожить? Ведь должен был понимать, что и мы с ним далее никаких дел иметь не будем. И Великий герцог Александр мальчишке такого шага не простит. Тоже ведь шантаж! Возьмёт и решит, что и имение отобрать надо.
        - К сожалению, герр секретарь, это уже не поможет, а только может навредить. Лишь ради имения бабушки мальчишка навстречу нам не пойдёт, оттого и напомнил об изгнании её и своего отца. Хоть и времени прошло много, такое не забывается. Ещё в России, герр секретарь, в последнее время в обществе накопилось очень много недовольства, как внизу, так и наверху. И мальчишка как раз один из обиженных. Он как бы и вполне из знатной семьи, а обдёлен как самый последний нищий. И, конечно, преклонения ни перед кем он не испытывает, и немилось собственного императора его тоже не пугает. И наглец ещё и немалые способности имеет, оттого требует к себе должного уважения. А ещё он решил обратить внимание на себя и таким образом. Хуже всё равно не будет, а его запомнят и будут вынуждены с ним считаться или хотя бы вспоминать о нём.
        - Если подумать, так и есть, Генрих. Конечно, мальчишка играет с огнём. С другой стороны, ему и терять нечего. А далее его вес будет только расти. Жаль, но тут мы бессильны. У нас нет возможностей для удовлетворения его запросов. Пусть там подумают, кому надо!

* * *
        - Вот ведь наглец! Самому императору как бы требования выставил! Его Величество это просто так не оставит!
        - Да, он сильно недоволен. Но девице, похоже, дворянство даст, и даже потомственное. Слишком мальчик и его тётя стали заметны в обществе. Да и девица довольно мила и не без способностей.
        - Да, этого не отнять. Хотя, мне последние действия мальчика немного даже понравились. Всего лишь безобидная песенка, а как дошло до французского посла, так всё красными пятнами покрылся. Ну, пусть знают, как в Крым лезть! И германское посольство было выставлено в довольно неприглядном свете. Надо же, удумали для своих тайных дел вербовать уже мальчишек! Конечно, как может такое понравиться Его Величеству!
        - Да, песенка хороша. И эта «Священная война» очень сильна. Сразу же хочется вставать во фрунт! Как его мальчишка мило назвал? Да, образец русской культуры! Как бы после такого образца у других пищеварение не испортилось!
        - Ну, да, воинственный мальчишка! Хоть и говорят, что отца не помнит, но явно в него удался. Точно не из пугливых. И, похоже, все старые обиды запомнил. Может, мстить и не будет, но не простит!

* * *
        В сущности, потекла у нас спокойная жизнь. Немцы уже больше не приставали. Но и от императора никаких бумаг не было. Может быть, рассматривают, может, просто отвечать не спешат или даже не будут? Мы и не ждали. Новым наставником в наш класс назначили коллежского регистратора Иогансона Фёдора Васильевича, кстати, тоже немца. Хорошо, что он на меня вообще внимания не обращал.
        Вот ухаживания Ивана Фёдоровича за тётей Ариной стали намного настойчивыми и заметными. Он явно настроился добиться её руки и сердца. И она, может, именно из-за тревожного случая с Домом Моды, достаточно благосклонно отнеслась к его вниманию. А потом случилось и ожидаемое. Где-то через неделю после истории с немцами, уже в самом конце октября, Иван Фёдорович явился к нам домой вместе со своим младшим братом Николаем и одним уланским офицером и, как ни странно, именно у меня попросил руки и сердца Арины Васильевны. Я, конечно, не знал, что делать, но всё же догадался спросить у самой тёти, как она относится к этому предложению. Хотя, судя по её нежной улыбке и счастливому сиянию глаз, похоже, уже всё было обговорено. Просто кавалер решил немного умаслить меня. Вдруг что-нибудь выкину? Хотя, я и не думал противиться выбору дорогого мне человека. Лишь бы она была счастлива. И, конечно, тётя милостиво согласилась принять поступившее предложение. Похоже, всё-таки решила выйти замуж. А мне только и осталось пожелать им счастья и попросить Ивана Фёдоровича, чтобы он никак не обижал мою любимую маму
Арину. Хотя, обещание последовало сразу же.
        На вид полковник был довольно симпатичным мужчиной и доброжелательным. Он владел, вроде, тоже в Курской губернии, не таким уж и малым имением, и оно не находилось в залоге у разных банков. Вроде, и сейчас немалое положение занимал. В общем, в деньгах не был особо стеснён и свою семью мог содержать.
        В дальнейшем нашем разговоре Иван Федорович откровенно сообщил, что видел меня и тётю Арину ещё на первом детском балу у Юсуповых и обратил на неё пристальное внимание уже во время второго концерта в консерватории, и она ему очень понравилась. Ну да, Великий князь Пётр Николаевич тоже на них присутствовал. А Иван Фёдорович один из его воспитателей. Я на них и не смотрел и заметил только Великого князя Павла Александровича. И то потому, что княжна Татьяна сначала всё ошивалась вокруг него, а вот он сам старательно от неё отворачивался. А потом на другом балу девочка уже вообще не обращала на него внимание, а я поймал несколько его недоброжелательных взглядов. Похоже, как бы и отбил. Ну, это моё впечатление, а как там на самом деле, то бог знает. Я ничего не знал, вмешиваться в чужие отношения и не думал, и сейчас не хотел! Просто всё случайно получилось. К тому же, появившиеся у меня знания без всяких указывали, что в другой жизни Татьяна была сильно влюблена! в невзлюбившего меня царевича. Жаль, но тогда она, вообще-то, уже через дюжину лет, нежданно как бы сгорела за несколько дней. То ли от
заразы какой, то ли ещё от чего. Может, и от неразделённой любви? Мутная история получилась. Мне как бы была известна и прежняя судьба Зинаиды. Хотя, теперь всё могло поменяться. Только мои знания говорили, что вот княгине Татьяне осталось не так уж много времени. Наверное, тут особых изменений уже ожидать не приходилось? И, при всём желании, я не мог помочь ей ничем. Её болезнь ещё долго будет неизлечимой. Хотя, ага, режим, диета и, вообще, здоровый образ жизни могли ей помочь, но, наверное, только немного? И больше спокойствия!
        А так, Юсуповы и тогда откровенно желали, и сейчас наверняка хотят породниться с царской семьёй. И раз жадный князь Николай уже сейчас предпринял в отношении нас недружественные шаги, то после смерти княгини Татьяны следовало ожидать от него ещё более жёстких действий. Конечно, я никогда и ничего тёте Арине о своих знаниях и предвидениях не расскажу, но уж наше положение постараюсь обезопасить. Жаль, но, похоже, не судьба нам с княжной Татьяной быть вместе. Тут и со своей полная неопределённость.
        Хотя, вот жизнь тёти Арины уже может сильно поменяться. Лишь бы всё удачно сложилось. А то ведь война на носу, и Иван Фёдорович вполне может на неё отправиться. Скорее, и отправится. Всё же он офицер Генерального Штаба. Не хотелось бы, чтобы тётя Арина, едва выйдя замуж, осталась вдовой.
        Тем не менее, предстоящее замужество Арины Васильевны многое меняло в нашей жизни. К сожалению, несмотря на повторное прошение, ответа от императора насчёт перевода Александры в дворянское сословие всё ещё не было. Хотя, мы и так приготовились на долгое ожидание. Такие дела могли решаться долго или мог последовать отказ. Потом, и история с чиновником из германского посольства наверняка многим не понравилась. Может, и царю?
        Хотя, неизвестно отчего, но одно изменение последовало почти сразу же. Наш наставник Иван Карлович нежданно, как говорили, был переведён куда-то. Гимназисты, конечно, гадали о причинах, но никаких разъяснений так и не последовало. И я тоже изобразил всеобщее изумление. Возможно, наставника убрали из-за меня, может, совсем по другой причине? Но из немцев больше никто ко мне не подходил. И никаких бумаг не последовало и из германского посольства. Хотя, это было вполне ожидаемо. И нашим наставником, похоже, просто пожертвовали в сложной игре.
        Да, теперь главным для нас явилась подготовка свадьбы тёти Арины и Ивана Фёдоровича. Да и тёте пора обустраивать семейную жизнь! Всё же седьмое ноября ей исполнилось двадцать девять лет. Вроде, и немного. Но, с другой стороны, тётя Арина уже вполне зрелая и самостоятельная девица, и уверенно смотревшая вперёд. Да, и за семь лет совместной жизни она стала мне вровень с мамой.
        Конечно, день рождения тёти мы отметили, хотя, и довольно скромно. Да, кроме нас, присутствовали Иван Фёдорович и пара еговоенных друзей, Елизавета Андреевна и Александра Григорьевна, и ещё несколько знакомых тёти Арины. Забежали ненадолго и мои старшие товарищи: Фёдор Осипович, Модест Петрович и Александр Порфирьевич. Заглянули как бы мимоходом тётя Надежда с Марией. Моя сестричка захотела задержаться и подольше, но мать как бы не разрешила. Вроде, домой надо было. Понятно, что заморочки главы семейства Ивана Аркадьевича. Ну, флаг ему в руки! Мне и самому родственник Гришки Отрепьева в близких родственниках как-то не нравился! Само собой, были позваны Федот с Марьей и их сестрички Варвара и Василиса, как воспитанники Арины Васильевны. Правда, теперь они часто у нас бывали. Конечно, понравилось да малышки очень уж потянулись к Александре. Как бы родную душу нашли. Она и сама их как бы под свою опеку взяла. И, на удивление, вместе с Иван Фёдоровичем к нам вдруг заявился и Великий князь Пётр Николаевич. Как бы поздравить Арину Васильевну! Вот уж я его точно не приглашал и никаких сведений не
выдавал! И таки вручил тёте довольно дорогое ожерелье и даже послание от отца! Сильный сюрприз получился! Но мальчик нам пришёлся впору!
        В общем, весело и душевно получилось. Неплохо мы посидели, пусть и в такой разношёрстной компании. Без всякой чопорности. Покушали, помузицировали, в разные игры поиграли, а ещё я сказку решил рассказать. Мне хотелось написать об Индии намного больше. Очень уж интересная тема. А то в сказке о гимназисте Пете и джинне Хоттабыче я по ней прошёлся только поверхностно. Как говорится, восток вообще дело тонкое, Петруха! И гостям на дне рождения тёти сказка, хотя, самое начало, о потерянном родителями мальчике лет так пяти-шести, кстати, сыне отважных русских путешественников, точнее, даже разведчиков, оказавшихся в Индии, понравилась. Вот как начал рассказывать об отважном Маугли, о его дружбе со стаей волков и пантерой Багирой, медведем Балу и мудрым питоном Каа, так все попросили написать. Особенно малые детишки. Даже Пётр. Увлёк я его. И тут мне было вообще легко. Я этот, ага, мультфильм до мельчайших подробностей вспомнил. И особо выдумывать не надо было. И, конечно, никакая совесть меня не мучила.
        Хотя, надо было видеть жалостное лицо Марии, когда мать её уводила. Правда, я ей пообещал, что как только напишу, так ей один список лично отдам. Хотя, список сказки о гимназисте Пете и старике Хоттабыче она и так получила. Пусть почитает.
        Глава 11
        У нас своя жизнь?
        Вот приход к нам в гости княгини Надежды Александровны, жены молодого князя Владимира Анатольевича Барятинского, никак не ожидался. Когда на другой день после дня рождения тёти Арины, она, конечно, в сопровождении молодой служанки и пары важных охранников, как бы ненароком посетила нашу скромную квартиру, то это сильно удивило и нас. Хотя, как бы поздравить тётю. И ведь тоже вручила ей дорогие золотые серьги и браслеты с камушками.
        Мы с этой молодой и симпатичной женщиной тридцати лет ещё весной как-то раз встретились у Юсуповых. Сами Барятинские нас так ни разу к себе не пригласили. Понятно, что всё равно не считали нас равными. Ну, их дело. Может, тётя Арина и хотела, а меня все эти приёмы и визиты не так уж интересовали. Мы не приняты в их круг, с другой стороны, нам средь этих гремучих змей нечего было делать. И ждать от их признания хоть чего-то хорошего не приходилось.
        И всё равно оказалось, что мы хоть немного были замечены в самых разных кругах Петербурга. Пусть знать и делала вид, что нас как бы не существует. И, хоть Надежда Александровна нас как бы и навестила, но, кроме её милой болтовни, нам это особой радости не добавило. Ну, конечно, тётя для вежливости пригласила младших Барятинских на свадьбу, но княгиня тут же аккуратно отговорилась занятостью мужа у цесаревича Александра. Всё же как бы личный адьютант Наследника. Неужели Барятинским так уж захотелось проверить разошедшиеся слухи о скором замужестве тёти Арины, как говорится, из первых рук? Не знаю, зачем им это надо? Кому мы там интересны? Или всё-таки за мной осторожно приглядывают?
        Да, ещё княгиню Надежду приятно удивили портреты наших родных. И что это мои работы, тоже. Помимо ликов отца и матери, деда Александра, срисованного из одной исторической книжки, и бабушки Агнессы, сестёр Агнессы и Екатерины, на стене уже висели портреты тёти Арины и Александры, да ещё и тёти Вассы. Красивые портреты получились. Маму Александры я ещё немного и омолодил. И сестра нашла, что у меня всё получилось. В молодости тётя Васса и так являлась красавицей. Трудно было оторвать взгляд от юной и улыбчивой деревенской кокетки в кокошнике и цветастом сарафане, да ещё на фоне родных мест. Честно говоря, даже не портрет получился, а милая композиция с пейзажем в стиле, ага, а ля рюс! Что ни говори, нам свои родные места ближе всего!
        А ещё я по памяти работал над ликами дедушки Василия и бабушки Агриппины. Хоть самих и не видел, но их портреты точно. С помощью тёти Арины и работа над их портретами близилась к концу. Вроде, они тоже должны были получиться. Жаль, что сама тётя, раз младшая дочь, запомнила их уже не совсем молодыми. Вот и выходили у меня дедушка и бабушка с важными лицами, когда им было уже лет под сорок. И они получались самыми старшими. Осталось ещё только самого себя нарисовать.
        А вот Елизавета Андреевна и Александра Григорьевна приняли приглашение на свадьбу с удовольствием. Певицы вообще стали у нас частыми гостями и чуть ли не подружками тёти. А что? Они лишь ненамного старше тёти Арины, потом, и интересы схожие имели. Мы, вообще-то, отдали певицам ещё пару песен. Как только я на дне рождения тёти в честь неё спел «Очи чёрныя», так они нашли мой вариант лучшим, чем случайно услышанная ими цыганская песня. Но она сильно отличалась, да их не особо и тронула. Понятно, что и авторов певицы не знали. На этот раз они были сильно тронуты. Пусть у тёти глаза синие, но неплохо получилось. А что, от этой песни устоять просто невозможно! Вечный шедевр и как раз с русским колоритом! Вот и пришлось мне записать для Елизаветы Андреевны ноты и гитарные аккорды, и сами тексты аж восьми куплетов. Я ещё и «Les Yeux Noirs» вспомнил, поэтому и вариант на французском языке получился вполне миленьким. И, конечно, авторами песни были названы истинные авторы. Правда, вот о них я мало что знал. Только и остались в памяти их фамилии и имена. Сейчас просто не знал по малолетству, а так в будущем
они были почти забыты из-за множества событий. Хорошо, что память у меня теперь улучшилась и стала, ага, почти фотографической. Что там когда-то встречалось, вспоминается достаточно чётко, и почти полностью. Кажется, стихи были написаны замечательным малороссийским, хотя, всё равно русским! поэтом, ныне уже покойным, Евгением Гребёнкой. Пусть люди вспомнят и его самого, и другие песни тоже! Правда, насчёт музыки немецкого композитора Флориана Германа к «Очи чёрныя» я ничего не слышал. Хотя, в петербургских салонах и магазинах только недавно появился его «Марш русских добровольцев». Надо будет с ним как-то познакомиться! Хотя, ко мне претензий быть не могло, так как ноты и тексты были заявлены как мои варианты.
        Чтобы не было обидно, Александре Григорьевне тоже достался не менее очаровательный романс «Очаровательные глазки» Ивана Казимировича Кондратьева. Само собой, она обрадовалась новой задушевной песне. Понятно же, что подходит и надолго в людской памяти останется, и певица прославится! Оказалось, что песня ещё не была известна. Но себе присваивать её я не стал, даже музыку. Пусть просто появится ещё и мой вариант! Хотя, что-то про автора певицы слышали, но никаких его работ не знали. Ну и что? Так ведь как пошли у самой Елизаветы Андреевны «Тонкая рябина» и «Степь да степь кругом» Ивана Захаровича Сурикова! Хотя, вторую песню у неё вдруг выпросил известный оперный певец Иван Александрович Мельников, выступавший в Мариинском театре! Конечно, я ещё ни на одной опере не бывал, но певца уже видел и слышал на наших концертах в консерватории. Выступил он там пару раз. Само собой, «Степь да степь кругом» пошла и, по слухам, словно как раз для него получилось. Вот пусть и Иван Казимирович Кондратьев порадуется. Жаль, что я других его песен не знал!
        Конечно, и певицы посматривали на меня подозрительно, но особо не удивлялись. Привыкать стали. Мало ли что в последнее время говорят обо мне и пишут в газетах? Так я и на самом деле способный молодой человек. Теперь уж точно и сам сочинить смогу. Потом, мы с тётей Ариной отдавали все песни просто так и ничего ни у них, ни других исполнителей не выпрашивали. Ну, вот такая у нас дворянская гордость. Мы, вообще-то, не музыканты, а как бы просто занимаемся музыкой для души. И, вообще, у меня много интересов! Потом, я чётко помнил, откуда всё, и оттого решил не жадничать. Авторство всё равно мне достанется, ещё и причитающаяся слава, а уж с деньгами как повезёт. Хотя, если подарят что-нибудь, то приму с удовольствием. Да и деньги точно, хотя бы за концерты, пусть и немного, но дадут. Но сам я ничего выпрашивать не буду! Мне, князю, невместно! И прогресс нужен! Да ещё пока в нашей Российской империи песенками особых богатств не скопишь. Не так уж много платят отечественным, ага, деятелям культуры. Пока у российской знати в почёте больше заграничные гастролёры, к примеру, из итальянской оперы или
французского балета. Уж и как бы моим французским песенкам больше внимания.

* * *
        Конечно, подготовка к свадьбе хлопотное, но весьма приятное занятие. И оно для нас являлось самым главным. Тем не менее, учёбу в гимназии для меня пока никто не отменял. Да, и зима давала о себе знать. Как раз к этому времени начало холодать, и морозы вдруг достигли и 10? Remour. Ну, ещё ничего страшного. Наша семья к зиме были готова. Правда, снега ещё выпало только немного. Но скоро всё завалит. И на Неве лёд встанет.
        Если честно, и некоторые неприятности последовали. Хотя, не самые страшные и даже ожидаемые. Уже ближе к середине ноября меня вдруг вызвали в кабинет к директору гимназии. Он был не один, а с каким-то важным господином, и так и не представившимся. Так как, в отличие от Ивана Яковлевича, гость был одет не в мундир, то и не понять было кто. Может, инспектор какой из Министерства? Но не жандарм же! Хотя, явно по мою душу.
        А директор, внимательно вглядевшись в лицо, сразу же показал мне по паре немецких и французских журналов, точнее, страницы из них с моими, раз «Prince Boris Kourakine» да «Prinz Boris Kurakin», сказками. И ещё две книги на французском, правда, только строгие обложки. Одна, «Contes russes insolites» или «Необычные русские сказки», оказалась довольно толстой. Надо же, сборник моих сказок! А вот другая, «De la Russie avec amour» или «Из России с любовью», имела размер поменьше. Ну, да, эта тоненькая книжка уже оказалась небольшим сборником как бы моих музыки и песен. Вроде, книги были выпущены лишь недавно в Цюрихе, что в Швейцарии, каким-то издателем Бернардом Спири, и даже с разрешения князя Николая и княгини Татьяны Юсуповых. Да, неплохо услужили! И к ним никак не придраться. Ведь все мои сказки были подарены княжне Татьяне. И ноты, и слова ко многим мелодиям и песням были тоже отданы ей. Или князю Николаю. Даже из имения только в августе я отправил в Швейцарию нотные записи полутора десятков мелодий, можно сказать, настоящих шедевров. И по использованию музыки, в том числе и выпуска книжки,
никаких ограничений не имелось. Не додумал сразу. Хотя, к лучшему. А что она называлась «Из России с любовью», так мои письма в Швейцарию начинались так.
        И все мои сказки, и больше «Аэлита» и «Земля Санникова», сопровождались язвительными статьями иностранных авторов. Мне попалось даже имя Жюля Верна. Только их директор и дал слегка посмотреть. Не остановило иностранцев даже моё происхождение. Всем не нравился доморощенный русский Жюль Верн, так как я в «Аэлите» уж точно ушёл намного дальше него. И с достоверностью у меня всё было в порядке. Ладно, время покажет. И, наверное, всё новое всегда встречается в штыки?
        Может, мне остаться вторым русским Ершовым? Или Бажовым?
        - Да, Борис Павлович, удивили Вы всех сильно в очередной раз. Оказывается, уже и в иностранные журналы свои творения отдаёте.
        Эти публикации и для меня явились сильно нежданными. Хотя, только недели две назад Татьяна прислала из Швейцарии письмо, но о них она не сообщала. Правда, как бы и предупредила о некоторых сюрпризах, но подробностей не привела. Получается, такой милый подарок! Я и сам чуть позже, как раз перед днём рождения тёти, ответил на её письмо, и даже довольно пространно и тоже тепло. Мне её внимание было и сильно приятно, и ценно. Чтобы княжне не было скучно, к ней уже отправилась и как бы моя новая сказка «Приключения гимназиста Петруши и джинна-старика Хоттабыча». Это её я рассказал сначала гостям на дне рождения тёти Арины. Всех насмешил. Должно и Татьяне понравиться. Но раз письмо было отправлено лишь неделю назад, то оно, скорее всего, и не успело дойти. И одну её печатать уж точно не будут.
        Тут я решил сознаться. Может, и нехорошо будет, но пусть уж простят меня Татьяна и её семья!
        - Э, извините, Иван Яковлевич. И для меня эти публикации приятная неожиданность. Просто все эти сказки были подарены мной княжне Татьяне Юсуповой. И, похоже, что её родители решили их напечатать. И, конечно, я им сильно благодарен.
        Да, мне больше нечего было сказать. Несмотря на критический характер статей иностранных авторов, эти журналы и книжки, без сомнения, сделали меня известным и в Европе. Чем больше времени пройдёт, тем больше будут вспоминать именно мои сказки! И как бы мою музыку! И ведь там одни сплошные шедевры!
        - Э, Борис Павлович, а откуда Вы взяли столь странные данные о планетах Солнечной системы? Их же в открытой печати не имеется? Или об Антарктиде? Хотя, она, вроде, так ещё и не называется?
        Понятно было, что, прежде всего, интересовало директора и, похоже, и важного господина. Хотя, и иностранные авторы больше всего обрушились с критикой именно на приложение к «Аэлите». Хотя, и на предисловие тоже.
        - Э, Иван Яковлевич, не помню уже. У разных иностранных авторов вычитал, вот и запомнилось. А потом немного дополнил своими рассуждениями. Вообще, мне весьма нравятся произведения Жюля Верна, вот и захотелось тоже последовать по его стопам. А что касается русских текстов, то они тоже имеются. Просто пока я не осмелился обратиться в наши печатные издания. Может, стоит, вот, отдать их в «Задушевное слово»? Вдруг напечатают?
        Вот в том, что мои сказки напечатают в российских журналах, у меня однозначно имелись большие сомнения. Хотя, теперь могут. И ясно было, что признавшись в любви к книгам Жюля Верна, я как бы признавался и в некотором вольнодумстве. Пусть! Не такой уж страшный грех. Потом, я же и на самом деле нищета беспробудная. Где уж ожидать от меня верности? Даже к престолу? Нас с тётей и Александрой, конечно, могут прижать, но уже как бы и поздно. Выпустили джинна из бутылки. Теперь трудно будет нам помешать.
        Тут в разговор вступил важный господин. И, похоже, что и на самом деле инспектор из Министерства Народного Просвещения:
        - Вот, молодой человек, напечатали в Швейцарии Ваши сказки. А Вы разрешение спросили на передачу таких странных материалов за границу? Потом, выдумали непонятно что! Ладно бы сказки! Так эта Ваша «Аэлита» непонятно о чём! Меньше фантазировать надо, юноша! И ненароком не зазнались ли? Самого Жюля Верна захотели переплюнуть? Умнее его себя посчитали? Так сначала выучиться надо, юноша, освоить хотя бы всё то, что Вам в гимназии дают. А то решили, что никто о разных небесных телах ничего не знает, и лишь Вы умнее всех? С другой стороны, Ваша «Земля Санникова» вообще против нашего Отечества направлена. Там Вы почему-то о Крепости Русской вспомнили, об англичанах нехорошо отозвались, испанцах, молодых нациях. Об Аляске упомянуть, наверное, просто побоялись? Захотели стать бунтарём, юноша? Решили выступить против самого Государя? Ненужный пример берёте. Вообще, навыдумали чёрт знает что! Уважаемого купца последним негодяем выставили!
        Да, накинулся чиновник от народного образования на меня, яки зверь! Хоть и правильные русские слова, но у него наблюдался явный французский акцент. В отличие от меня и директора. Это меня, ага, и достало! Ага, заколебали эти любители французской булки!
        - Э, Ваше Превосходительство, А Вы хоть сами Жюль Верна читали? Например, «Михаила Строгова»?
        - А это что за произведение? И как Вы смеете указывать мне?
        - Я не указываю, а подсказываю, Ваше Превосходительство. Кстати, это последний роман Жюля Верна. Как раз со многими нехорошими намёками в отношении нашего Отечества и важных особ. Хотя, в Европе как бы и свобода печати. И не такое о России могут напечатать. Как маркиз Кюстин! Может, и не читали? Хотя, Вас, Ваше Превосходительство, похоже, воспитывал француз-гувернёр откуда-то из Савойи? Или Вы и родились во Франции? А вот я, между прочим, фольксдойче! У меня отец, князь Павел, родился в Германии, в Веймаре, а в Крыму как раз воевал с французами и савойцами. Ещё с турками и англичанами. А моя мать княгиня Софья и её младшая сестра Арина Васильевна Переверзева из Курской губернии. Хотя, недавно и меня приглашали в германское посольство для обмена культурными достижениями. Теперь, когда мои работы напечатали в Швейцарии, мне точно есть что показать. Кстати, и в Веймар звали, чтобы вступить во владение баронством Либендорф, наследством бабушки Агнессы фон Либендорф!
        - Что Вы себе позволяете, молодой человек?
        - Что можно, то и позволяю, Ваше Превосходительство! Это же меня напечатали, а не какого-то там француза. Пусть и Жюля Верна! Оттого и ругают. Написал бы Жюль Верн о Марсе или Антарктиде, так теперь его бы прославляли. Вот Вы тоже как бы француз, оттого, похоже, и решили накинуться на юного русского автора? Или даже немецкого? Вместо того, чтобы поддержать молодые таланты. А ведь хорошо я написал, правду и интересно. Вот иностранцы и всполошились. И ещё напишу! И, вообще, мы, молодые люди, много чего любим. А ещё и мечтать о разном и вечном. И мне, в отличие от Вас, точно обидно за нашу Русскую Державу! А Вы, Ваше Превосходительство, от любви к «La belle France» уже готовы бедного русского гимназиста на куски разорвать. Нехорошо-с!
        Глава 12
        Грехи наши тяжкие?
        Да, я был сильно взволнован. Вот и вырвалось!
        На вскочившего на ноги инспектора, лишь недавно вальяжно развалившегося в кресле, невозможно было смотреть без страха! Он весь побагровел и готов был накинуться на меня кулаками.
        - Ми с Вами, молодой человек, разговаривайт будем в другом месте! Слишком много Ви себе позволяйт!
        И ведь точно француз оказался! Может, и русский, но выросший на французском языке! Полно таких! Вот и инспектор от волнения миг забыл правильную русскую речь. Он резко махнул рукой и не оглядываясь, почти вылетел из директорского кабинета.
        - Да, Борис Павлович, Вы точно возгордились. Знаете, Антон Францевич точно это без последствий не оставит.
        - Э, Иван Яковлевич, не страшно. Можете, вообще, хоть сейчас спокойно исключить меня из гимназии. Вы же прекрасно знаете о моём происхождении. Так что, не пропаду. Плохо, когда на моём месте оказался бы другой способный русский гимназист. Бедный и незнатный. Вот его бы вы тут спокойно затравили. Хотя, чего это я на себя лишнего наговариваю? Позвольте, Иван Яковлевич, покинуть Вас. Всё равно я Вам больше ничего не расскажу.
        - Идите, Борис Павлович. Конечно, зарубежные публикации - это достойно и престиж для, как Вы сказали, Русской Державы. Но, прежде всего, в Ваших интересах вести себя осторожнее и особо важных лиц не злить. Только хуже себе сделаете. Между прочим, у Вас разных недоброжелателей и так хватает!
        Конечно, день в гимназии для меня был начисто испорчен. Едва досидев до конца, я отправился домой. Мой рассказ о сегодняшних событиях тётю Арину и Александру немного опечалил. Но новости о моих зарубежных публикациях всё равно взбодрили их и успокоили.
        - Э, Борис, плевать на всяких инспекторов! Значит, он сразу на резкий французский акцент перешёл? А ещё собирался учить русских людей! Ну, ничего, нам он нисколько не страшен. Да, а всё-таки молодец твоя Татьяна! Явно она постаралась. Ещё и княгиня Татьяна. А вот князь Николай, похоже, просто не смог им противиться да и свои дела раскрыть побоялся. Надо же, теперь ты точно знаменит. Ладно, не переживай. Ничего тебе уже не сделают. И ты, Александра, не волнуйся. Вот теперь у нас точно всё наладится!
        Оказалось, не совсем всё наладилось. Через пару дней к нам явились жандармы. Целый поручик и несколько чинов помладше, в основном, младшие чины. Странно, конечно. Неужели я совершил такое злодеяние, что мной занялась не полиция, а корпус жандармов? Влиятельный француз оказался! А я, наверное, показался кому-то и государственным преступником? Да, влип…
        Хорошо, что жандармы особую наглость не проявили и явились лишь после возвращения меня из гимназии. И тётя Арина оказалась дома. И она сразу же отправила Федота к Ивану Федоровичу. Обычно он у нас бывает только по вечерам.
        Поручик сходу попросил предъявить запрёщенную литературу и предметы. Ну, у нас ничего такого не имелось. Револьвер в имени. А нотная тетрадь с «Интернационалом» давно покоилась в потайном месте, и, конечно, не дома. Я даже все черновые наброски с новыми, ещё незавершёнными, сказками отнёс в библиотеку гимназии. Тётя Арина с Александрой о них ещё ничего не знали. Потом как-нибудь допишу. Неохота потерять написанное и тратить драгоценное время на восстановление. У меня и так много самых разных замыслов.
        А потом начался обыск. Нижние чины попытались, было, по привычке, проявлять неаккуратность, но тут я напомнил поручику о возмещении ущерба и предупредил о том, что без полной описи ни одну бумажку у нас они не получат. Жандармский чин встретился со мной взглядом, но, похоже, понял, что я его нисколько не боюсь. И он спокойно кивнул своим подчинённым. Один чин постарше сразу же засел за опись, а остальные начали собирать в нашей квартире разные бумаги и книги. Трогать другие вещи они уже не стали, в том числе и разные документы, деньги, ценности.
        - Князь, Вы тут написали о полётах в космос. Не подскажете, а как можно это сделать, вообще исключая разные домыслы, что как бы и приведены в Вашей фантастической сказке.
        Поручик явно хотел вывести меня, как бы и неопытного юнца, на откровенность и поймать на чём-то. Хотя, его же работа.
        - Вообще-то, господин поручик, что написано в «Аэлите» о полётах в космос, это не совсем домыслы. Понимаете, винтовые самолёты, используя тягу своих двигателей, могут летать только в атмосфере. А чтобы добраться в космос, нужны иные движители. И тут как раз и подходят реактивные двигатели, что сейчас стоят в пороховых ракетах, к примеру, конструкций генералов Засядко и Константинова. А англичане ракетами Копенгаген сожгли! И они как раз и могут быть использованы для полётов в космос, конечно, более совершенные. Ускоряясь за счёт реактивной струи, ракеты могут взлететь и с Земли, и продолжить полёт и в космосе. Чем сильнее двигатели, то тем более прямее они будут двигаться. А так, получив ускорение, ракеты могут добраться до Марса и по сложным орбитам, но за очень долгое время. Надо постараться добраться до него именно в то время, когда он как можно ближе приблизится к Земле. И то полторы сотни миллионов вёрст космоса, это очень много. Как раз столько от Земли до Солнца. Конечно, господин поручик, пока полёты к Марсу, лишь мои наивные умозаключения. Тут больше работа для учёных, конечно, и русских.
Может, и для меня, когда подрасту и выучусь. Да, ещё не скоро. Но всё равно полёты в космос - это не фантазии одного наивного мальчика, а не такое уж и далёкое будущее! А Вы тут сразу заговорили о домыслах! Надо уважать, господин поручик, и нашу русскую научную мысль, а не смотреть в рот иностранцам. Раз звёзды светят, наверное, не зря! Хотя бы для того, чтобы достать хоть одну для своей любимой!
        Правда, я больше распространяться не стал. Тут отчего-то и поручик стал хмуреть. Наверное, моя речь не понравилась?
        К сожалению, целью обыска оказались именно мои бумаги. Всё собрали, до последней бумажки. Рукописи сказок, нотные тетради, альбомы с рисунками. Правда, и полную опись сделали. Потеря для меня не так уж и безвозвратная, но первое время точно придётся проявлять осторожность. Хотя, многое прекрасно отложилось и в памяти. Ничего, скоро восстановлю, даже не трогая списков.
        Тут прибыл и Иван Фёдорович. Как всякий военный, он не так уж любил жандармов. Но тётя Арина быстро объяснила ему причину обысков. Тут мужчина по новому взглянул на меня:
        - Получается, Борис, ты написал такие интересные сказки, что их напечатали даже за границей? Оттого теперь у тебя ищут крамолу?
        - Ну, положим, Иван Фёдорович, в них никакой крамолы нет. И дома у нас ничего такого не имеется. Вот во многих рисунках точно содержатся ценные сведения насчёт новой одежды. Боюсь, что как раз они интересуют тех, кто попросил сделать этот обыск. Скорее всего, даже и иностранцы? Что делать, такие вот нечистые способы устранения своих конкурентов. И весьма удачные. Промышленный шпионаж называется. И никуда от него не деться.
        Конечно, поручик стал хмуреть ещё больше. Но все положенные бумаги у него имелись, и скоро жандармы покинули нашу квартиру, забрав свою добычу. Пусть и ценную, но не смертельную для меня.

* * *
        - И что интересного нашли, Сергей Петрович? Видно, что Вы сильно недовольны. Похоже, достал мальчишка?
        - Да, Ваше Высокопревосходительство. Очень языкастый. Но, правда, ничего компрометирующего не нашли. Всё уже известно и напечатано - и сказки, и музыка, и песни. Кроме одной новой сказки. «Приключения гимназиста Пети и джинна Хоттабыча» называется. Очень смешная вещь получилась. Правда, там тоже много разных, как бы и научных, измышлений. Но, похоже, и она уже отправлена княжне Татьяне Юсуповой.
        - Ну, это не страшно. Мне вот что интересно, неужели всё сам написал? И как там с новой одеждой?
        - Да, всё сам. Черновики это ясно показывают. И очень много рисунков новой одежды и кукол, но, похоже, в Доме Моды «Татьяна» они уже имеются. Похоже, ничего нового. Но случился интересный и нежданный улов - это рисунки и описание неизвестной системы рукопашного боя. Самооборона без оружия называется. Вынужден сознаться, что этого никак не ожидал. Явно мальчик сам придумал. Весьма-с любопытные ухватки имеются. Жаль, система или не доведена, или часть рисунков и описаний припрятана. Но, конечно, мальчик ни в чём не сознается, и заставить его не получится.
        - Даже так? Рукопашный бой? И где можно использовать эту систему? Она действительно опасна?
        - Очень опасна, Ваше высокопревосходительство. Это же, без всяких сомнений, боевая система. Такая же, как у казаков-пластунов. По имеющимся данным, мальчик и сам ею неплохо владеет, и сейчас постоянно занимается. В имении себя случайно выдал. Там он учил этому самбо крестьянских мальчишек. Ещё и английскому боксу, и французской борьбе. Мы знаем, что он хорошо стреляет из револьвера и охотничьих ружей. В имении настоящие стрельбы устроил и тётю с сестрой учил. Ещё и кидается острыми предметами, и неплохо попадает. Вот такой как бы и безобидный гимназист. Может представлять немалую опасность и для взрослых.
        - Сильно удивили, Сергей Петрович! Значит, уже крестьянских мальчишек учил? Начал разбойников готовить? И что Вы, поручик, собираетесь сделать с этой системой?
        - Применить у себя, Ваше Высокопревосходительство. Нам она точно пригодится. И, вообще, разносторонний мальчик. Разбойников он, конечно, не готовил, но симпатии к простолюдинам имеет. Явно будущий смутьян растёт, но очень способный! О применении ракет рассказал так, словно и сам их применял. Хотя, конечно, вычитал, но воображение имеет очень живое. Похоже, их действительно можно использовать для этих мифических полётов в космос.
        - Не только это, поручик. Он и о своих самолётах рассказывал так, словно на них уже летал. И ведь, хоть и лишь макеты, но летают. У Их Величества во Дворе только так балуются.
        - Слышал, Ваше Высокопревосходительство. И сам самолёт в квартире висел, но бумаг на него никаких не нашлось.
        - Похоже, припрятал? Хотя, не важно, поручик. И так неплохо. Нам и изъятого для изучения хватит. Особенно по новой одежде. Так что, хорошо поработали. Пока ждём. А там видно будет.

* * *
        К счастью, и после обыска в отношении меня никаких мер не последовало. Меня и к директору не вызывали, и учителя держались со мною ровно. Может, чуть более сухо, чем ранее, но не слишком. Зато ученики не отходили от меня и всё просили рассказать, что же я такое сочинил. Конечно, про часть сказок они знали. Они и так были напечатаны в журнале «Татьяна». Вот и рассказал я сказки о Серых волках и храбрых поросятах с козлятами. Правда, о матрёшках уже было всем известно. Хотя, ещё вспомнил о «Земле Санникова». А вот об «Аэлите» пока промолчал. И то рассказанного хватило, чтобы мои товарищи как бы прониклись моими достижениями. А ноты и слова песни «Есть только миг» я записал многим. Просто на остальное уже времени не хватило. Не всё время же нам лясы точить. Так и учиться надо. Правда, не совсем мне. У меня с учёбой всё было хорошо.
        Несмотря на обыск, и от своих замыслов я не отказался. Вот хотелось мне сочинить сказку об одном потерянном в бескрайних индийских джунглях русском мальчике Маугли, так сразу же и взялся. Тем более, уже и обещал, и часть рассказал на дне рождения тёти. Да и начало всем понравилось.
        Обыск не понравился и Петру. Великий князь навестил нас пару раз и принял самое живое участие в написании сказки. Конечно, мы как бы ничего не могли сделать жандармам, но, похоже, Пётр решил навести справки у отца. Он же видел, что ничего крамольного у меня не имелось. Тем более, списки «Земли Санникова» были отданы ему и на французском, и русском языках. И их, наверняка, прочли и его родные? Уж Великий князь Николай Николаевич точно. Чтобы быть, ага, в курсе! Вроде, точно ничего крамольного.
        Конечно, и мне самому неприятно было, что у меня забрали мои ценности. Словно меня сволочи ограбили, раздели до нитки и заодно посмеялись. Хотя, так ведь и было! Ну, ничего, я тоже могу сделать пакости. Даже жандармам!
        Тётя Арина больше готовилась к свадьбе. Важное же событие. Конечно, тут опять не обошлось без моей помощи. Я нарисовал для тёти несколько видов свадебных платьев, конечно, из будущего, и она пришла в полное восхищение от них! И, конечно, сразу же засела за шитьё, а Александра помогала. Кроме них просто некому! А ещё и авторство! Время от времени я и сам им помогал.
        Заодно в свободное от шитья время мы с Александрой и Петром занялись сочинением сказки. И их помощь оказалась весьма нелишней. Многие сцены мы как раз втроём и обсуждали, отточили их и переписали. И рисунки тоже вместе рисовали и частично и переделали. Конечно, сестра больше исправляла ошибки в русском тексте, но и это большое подспорье. Хотя, и по французскому тексту помогала. Тут уже больше всё сам и Пётр. Честно говоря, у него французский был лучше. Хотя, и английский, и немецкий тоже. А вот русский уже не очень. Так в какой семье вырос, и где? И, вообще, у нас заслуженно получилась, без сомнения, милая сказка. Никак не хуже написанной настоящим автором, англичанином Киплингом. Но до него ещё много лет! А первая часть сказки уже готова! Да, не смог я обойтись и без некоторых колкостей, хотя, мелких, насчёт англичан. Мол, они сильно притесняли друзей Маугли и охотились и за ним самим, посчитав его низшим существом. Ещё и добавил, что если кто в сказке и имеет истинно арийское происхождение, то это именно потерявшийся русский мальчик и часть индийцев, ведущих своё происхождение от пришельцев с
далёкого севера, с Каменных гор, разделивших две части света. Понятно, что с Урала. Но Пётр, хоть и обратил внимание на эти ссылки, ничего не сказал. Похоже, принял за данность. И чтобы никому не было обидно, в конце я сам и указал, что участие в сочинении сказки приняли моя сестра и он. На что мне был его благодарственный взгляд. И сияющий у сестры. Тоже ведь старалась, и успешно. И, вообще, мы все трое как бы сдружились. Великий князь и ранее относился к ней вежливо, но совместная работа превратила это в уважение. Хоть как бы и крестьянка, но моя сестра оказалась очень усердной и сообразительной. А что она весьма милая девушка, так про это и говорить нечего. Красавица, каких мало. Но, правда, о ничем таком мы не думали. Тут и разница в возрасте, и ещё больше в общественном положении. Но это к чисто как бы дружеским отношениям нисколько не помеха.
        Кстати, во время работы над сказкой мы нежданно совершили и некоторые озорные поступки. Пётр спросил у меня, чем мне не понравились древние свастики, что в «Земле Санникова» я отдал их нехорошему шаману. Пришлось мне оправдываться тем, что просто не нашёл подходящих символов, чем чёрные свастики. Ну, не рассказывать же ему, что одни злодеи, правда, когда-нибудь, решат сделать их символом своей исключительности и испоганят древний смысл. Хотя, они и сейчас без зазрения толкуют о бремени белого человека и захватывают одну колонию за другой. Рабов им пока больше хочется и, конечно, земель и ресурсов. Вообще-то, обычные злодеи! А потом и рабов не надо будет. Заменят самыми разными машинами. Прямо на глазах вырастут жестокие «человековирусы», готовые потравить весь род человеческий, ага, каким-то тайным коронавирусом. Кроме самих себя.
        А потом я сообщил Петру, что мог нарисовать и чёрный квадрат, или круг, или крест, да любую другую фигуру, и самого разного цвета. Просто на них, мол, больше времени и красок надо. А так, в любом случае что ни есть символизм или, из-за типа фигур, кубизм. Тут названный мной термин сильно привлёк Петра. И мы взяли и нарисовали все эти «Квадраты», «Круги», «Кресты» и, конечно, раз кубизм, сами «Кубы». Да эти же фигуры, просто и других цветов. И времени много не понадобилось. Как и положено, рисовали мелкими кисточками, и у нас все фигуры получились не совсем однотонные, а вполне с мягкими переходами между разными мазками. Интересно было посмотреть на наши «творения» с разных расстояний. Тут Малевич и другие точно пролетают, как фанера над Парижем! Кстати, «Чёрный квадрат» нарисовал я, а вот «Чёрный куб» - уже Пётр. А остальные картины мы намалевали вперемешку, а то и совместно. Короче, точно стали основателями кубизма.
        Ладно, ничего страшного. Всё равно кому-то надо прославиться и такими вещами. Так ведь и сам Великий князь тоже!
        Глава 13
        Свадьба пела и плясала?
        Как положено, двадцать пятого ноября, в субботу, состоялась скромная свадьба. Сначала, до полудня, прошло торжественное венчание в Казанском соборе, а потом состоялись и посиделки, и довольно шумные, в большой и нарядной, уже бывшей холостяцкой квартире Ивана Фёдоровича недалеко от Сенной площади.
        Да, жених в своей форме уланского полковника и множеством наград на груди выглядел довольно представительно. Но и тётя Арина в собственноручно сшитом белом свадебном платье что ни есть нового фасона, правда, и с помощью Александры, и белой же фате, выглядела каким-то сказочным ангелом. На этот раз она за пару дней до свадьбы подала прошения на привилегии для таких платьев только на себя, и ничего в Дом Моды «Татьяна», как бы частично и наш, отдавать не собиралась. Да простит меня княжна Татьяна! Может, и поймёт? Конечно, княгиня Татьяна обидится, уж князь Николай точно, но пусть знают! Ещё дней за пять до свадьбы было подано и отдельное прошение на открытие собственной мастерской, правда, и с небольшим чужим участием. Великий князь Николай Николаевич, точнее, его поверенный, выпросил у Арины Васильевны небольшую долю для Петра. Хотя, тоже пятую часть. Но он внёс и деньги. И нам было пообещано как бы полное содействие в получении всех нужных разрешений. Ну, да, высокие особы тоже решили воспользоваться нашими, ага, проблемами. Ладно, без них никуда. Иван Фёдорович и сам попросил нас согласиться с
этим предложением. Ну, тут сказалось и то, что мы с Петром в последнее время как бы сдружились. Да, нашли общие интересы, пусть пока только на тему живописи и архиктектуры. Хоть он меня к себе как бы в гости пока так и не пригласил. Но я и сам не особо стремился сблизиться с разными великокняжескими кругами. И Петру вдруг захотелось остаться в истории хоть создателем чего-либо. И тут в создании свадебной одежды имелся такой простор, что лишь бы фантазии хватило. И она у него вполне имелась. И то не хватит для удовлетворения желания прекрасных дев и прочих женщин! Даже моих знаний! Потом, не всё можно внедрить сейчас. И, конечно, нам и кое-какие доходы будут обеспечены.
        Раз мы с Великим князем как бы подружились, то он вызвался присутствовать и на свадьбе. Правда, непонятно, то ли со стороны жениха, то ли невесты. Хотя, Иван Фёдорович нам его сосватал. Но для меня это никакой роли не играло. Гостей собралось не так и много, но хватало. Хоть сам Иван Аркадьевич Нелидов и не прибыл, но Надежда Фёдоровна с Марией явились. И ещё и Аркадий. Конечно, мы встретили их тепло, без пренебрежения.
        И, главное, я наконец-то смог встретиться с родственниками из Курской губернии! Да, родители моей мамы и тёти Арины, заодно мои дедушка и бабушка Василий и Агриппина Переверзевы, отошли в иной мир ещё восемь лет назад, как раз во время эпидемии заразы, даже чуть пораньше моих отца и сестёр. И они не смогли дожить несколько лет до шестидесяти. Дядя Афанасий и тётя Агриппа родились на шесть и три года пораньше моей мамы Софьи. Сейчас они были старше тёти Арины на восемнадцать и пятнадцать лет. Жаль, но их брат Иван и сестра Валентина, родившиеся между мамой и тётей, тоже умерли в детстве примерно в возрасте моих сестёр. И, конечно, тётя Арина, хоть и не помнила их, очень переживала и из-за них. Жаль, но у меня пока так и не дошли руки до их портретов.
        Дядя Афанасий с женой Глафирой родили шестерых детей и, к счастью, все они были живы. Старшие Иван двадцати пяти лет и двадцатидвухлетняя Софья имели свои семьи, жили в Курске и из-за малолетних детей к нам приехать не смогли. Остался в Москве и учившийся в военном училище Григорий. Зато нам с Александрой весёлую компанию составили Анастасия и Павел. Сестре было четырнадцать, а брату - одиннадцать лет. Почти ровесники мне. Вот восьмилетняя Анфисса сначала старалась не отходить от матери. Но и она оказалась шустрой и сообразительной девочкой.
        У тёти Агриппы было уже пятеро детей. К сожалению, шестой, Андрей, тоже умер, едва родившись, ещё восемь лет назад. Старшие, Анна двадцати четырёх лет и Василий, на два года её младше, тоже имели свои семьи и просто не смогли приехать из-за малолетних детей. Ничего, потом как-нибудь увидимся. Лишь бы были здравы. Зато семнадцатилетний рослый и крепкий Платон, заканчивавший в этом году гимназию, быстро нашёл общий язык с Александрой. Кстати, и тринадцатилетняя Катюша. А вот от меня не отходил шустрый Игнат. Мальчишке было десять лет, но выглядел он почти вровень со мной. Их отец и муж тёти Агриппы, сорокапятилетний курский дворянин Владимир Петрович Захаров, был выше дяди Афанасия на голову и ещё и шире. Можно сказать, настоящий Илья Муромец. И приятно было наблюдать, что все мои двоюродные братья и сёстры красотой точно никак не обделены. Тоже порода, уже переверзевская. И, конечно, все они никак не могли оторвать взгляд от тёти Арины, выглядевшей, как говорится, на все сто. Правда, всех родственников требовалось и приодеть.
        Готовиться к свадьбе нам много помогли Колычевы и Акимовы, а Варвара и Василиса, уже принаряженные, вместе с Анфисой, несли шлейф свадебного платья. То, что они лишь крестьянские дети, нас нисколько не волновало. Зато теперь им покровительствовала тётя, и обе оказались весьма симпатичными девочками. Прямо ангелочки. Присутствовали Елизавета Андреевна и Анна Григорьевна, Фёдор Осипович, Модест Петрович и Александр Порфирьевич. Прибыли и преподаватели, и ученики консерватории, хоть и немного. Конечно, и другие знакомые тёти Арины, пусть тоже мало. Потом и несколько моих одноклассников. Так, сильно удивив, к нам ненадолго явились Лев Иванович и Екатерина Вазем. Это я их пригласил. В общем, и людей со стороны невесты хватало.
        Конечно, и со стороны Ивана Фёдоровича прибыло достаточно его друзей. Тут, само собой, больше наблюдалось военных, в том числе и улан. А распорядителями выступили родные братья жениха.
        Конечно, свадьба удалась. Финансовых затруднений мы уже не испытывали. Поэтому были наняты фотографы. А артистов у нас и так хватало. И именно для свадьбы я оставил «Nostalgie» и «Nathalie». Прелестные же мелодии. Я их сразу же и вспомнил. Явно всегда нравились. Ведь там тоже имелась музыка из «Очи чёрныя». И здесь они весьма пришлись к месту.
        Чуть было не случился и небольшой скандал, к счастью, быстро затухший. Два молодых улана как бы и не поделили Александру, точнее, танцы с нею. Всё было пристойно, но вот им всё хотелось танцевать с ней. Моя сестра уже неплохо освоила положенные танцы, особенно вальс, и слегка могла поддержать разговор и на французском. Способная она. Начала грамоты тоже освоила. А уж как помогала тёте Арине! Тоже мастерицей оказалась!
        Старшие товарищи улан быстро разрядили ситуацию. Правда, Александре пришлось немного и потанцевать с кавалерами, но с обоими поровну. Теперь и она сама уже не особо боялась, и все гости свадьбы отнеслись к ней полным уважением.
        Свадьба всем понравилась. Главное, сами новобрачные были довольны. Вообще-то, Иван Фёдорович явился для тёти, даже не принимая во внимание денежные вопросы, весьма подходящей партией. Тутолмины тоже имели множество ветвей, и он происходил из курской. Не такой уж старый, довольно крепкий мужчина, и по воинской службе немало продвинулся и, ага, перспективы имелись. Да и то, что имел отношение к великим князьям, о многом говорило. Честно говоря, и имущественными вопросами, и приданным Иван Фёдорович остался довольным. Имения и у него, и у тёти имелись. Половина доходов от Дома Моды «Татьяна» без всяких оставалась в новой семье. Ещё имелись и собственные доходы тёти от всякого шитья. Потом, она собиралась открыть новую швейную мастерскую. Наверное, Арина Васильевна внесла в новую семью доходов даже намного побольше мужа. Но это уже их дела и нас с Александрой не касались. Главное, что тётя Арина точно лучилась счастьем!
        Конечно, молодожёны и подарков получили много. Уж у тёти намного больше стало украшений, а у новой семьи, как и положено, хозяйственных вещей. Ничего, муж у неё крепкий и справится.

* * *
        Нашим родственникам у нас понравилось. Мы им надарили кучу подарков, ещё и приодели. Они погостили у нас дня четыре, а потом уехали. И нам, и им было сильно приятно и радостно. Конечно, мы обещались по возможности навещать друг друга.
        Я не скажу уж насчёт взрослых родственников, но мы с сестрой неплохо сблизились с моими двоюродными братьями и сёстрами. Да, она как бы не совсем их родня, но все они её приняли. Никакого пренебрежение к ней, в отличие от Марии, я не заметил. Потом, родная сестра мне всё-таки ближе и дороже.
        А далее у нас с Александрой покатилась обычная жизнь. Из-за свадьбы мы все пропустили премьеру «Щелкунчика», состоявшуюся уже в воскресенье. Пусть я создатель много чего, но на неё нас так и не пригласили. Тут уж точно важные господа постарались. Хотя, и мой длинный язык. Как мне намекнули старшие товарищи, мои случайно вырвавшиеся слова о любителях всяких непотребств как бы и дошли куда надо и вызвали озлобление. Ясно, что ожидаемо! Но ни в гимназии, ни где-либо мне никаких претензий не предъявили. Так-то, и неудобно ведь самим сознаваться, что словца какого-то вредного и глупого юнца как бы попали в цель. Тут даже без всяких непотребств ославиться можно.
        Хотя, билеты на премьеру, а потом и другие представления «Щелкунчика», нам и так предложили старшие товарищи, но из-за гостей и переезда молодожёнов в свою квартиру нам пока не до развлечений было. Уж тёте Арине и Ивану Фёдоровичу точно. Потом, и разных мелких причин хватало. Главное, конечно, в том, что я просто решил проявить гордость. А славы у меня и так достаточно.
        Смело можно было сказать, что «Щелкунчик» удался. Я сразу же почувствовал это и по тёплому и уважительному отношению учеников и учителей в гимназии. Их же товарищ постарался. Всё равно кому-то удалось побывать, если не на самой премьере, то на последующих представлениях. Многие гимназисты и даже учителя поздравили меня и пожелали дальнейших успехов. И автографы на память взяли. Об полном успехе и старшие товарищи мне все уши прожужжали. Они навестили нас во вторник. Премьера однозначно явилась их триумфом. Таких почестей им давно уже не выказывали. И ведь «Щелкунчик», прежде всего, рассчитан на детей. Он точно надолго останется. Значит, и мы все тоже останемся в памяти людей. Мне и деньги достались. Целых двести рублей. Пока. Вроде, и потом что-то должно было перепасть. Хотя, не только в деньгах счастье!
        И ещё в гимназии всем откуда-то стало известно, что я успел принять участие и в работах над «Баядеркой» и «Лебединым озером». Правда, их премьеры должны были состояться лишь после Нового года в Петербурге и Москве. К сожалению, как оказалось, просто не успевали с изготовлением костюмов и декораций. Мало денег было выделено балетными начальниками. А «Щелкунчику», и благодаря именно княгине Татьяне, в этом сильно повезло. Много костюмов и часть декораций для него было своевременно изготовлено, и часть даже бесплатно, в Доме Моды «Татьяна». Мои старшие товарищи откровенно её благодарили и уже отписали к ней в Швейцарию благодарственное письмо.
        Венчание тёти Арины и Ивана Фёдоровича в Казанском соборе тоже привлекло сильное внимание гимназистов. На него явилось много учеников, кто не был приглашён на саму свадьбу. И даже мальчишек интересовали свадебные наряды, а больше их матерей и сестёр. Тем более, фотографии весьма прелестной тёти Арины в белом свадебном платье сразу же появились во многих газетах и вызвали в городе сильный интерес. И ранее, и сейчас в них указали, что именно дворянка Арина Переверзева является создательницей одежды нового фасона. Она превращалась в закодательницу мод в Петербурге. И это меня радовало. И замужество сильно возвысило её положение в обществе. Не самая знатная дама, но и не самая простая! И уже никак не нищебродка, как ранее. Пусть уж тётя нарожает побольше детей и уверенно станет на ноги!
        И, главное, произошло и очень важное событие в жизни моей сестры! В конце ноября к нам из Императорского Двора поступили грамоты о жаловании Александры потомственным дворянством. Просто нежданно подъехал фельдьегер оттуда, спокойно отдал ей бумаги и убыл. Она стала и Куракиной. Само собой, мы сильно обрадовались. Хотя, Иван Фёдорович с тётей Ариной появились у нас только вечером. Вот вместе и отпраздновали. Понятно, что пока большего не добиться. Тётя была сильно довольна и призналась мне, что ей всё-таки повезло отхватить влюбившегося в неё мужчину. Замужество сильно прибавило ей уверенности. Она предложила ещё и прикупить для Александры остатки земель помещиков Хвостовых. Оказалось, как раз на днях ей предложили. Ничего, ведь рядом с нами. Уж точно и Александре не быть бесприданницей.
        Хотя, имелись и другие хорошие новости. Через пару дней мы от Ивана Фёдоровича узнали, что первого декабря в консерватории состоялся большой и успешный концерт. Там ученики с блеском исполнили как мои прежние номера, так и новые. Конечно, успех «Балканских гор» и «Дунайских волн» меня не удивил. Явно наверху решили, что их можно выпускать на свет. Даже «Аты-баты». Вполне подходит для поднятия воинского духа средь обывателей. Братья Ивана Фёдоровича, побывавшие на концерте, рассказали ему, что «Священная война» исполнялась и на «бис», и во второй раз вся публика в немалом зале консерватории как бы в едином порыве встала. А ведь там присутствовали и многие Великие князья и княжны. Кстати, Пётр тоже. Он навестил нас дней через пять после концерта, и для того, чтобы выразить своё признание и за балет. Он ему очень понравился. Пётр, оказывается, был вместе с отцом и на премьере, а потом сходил ещё раз. Чтобы лучше понять и запомнить. Мне слова его признания были весьма приятны. Ну, да, присвоил чужой труд. Но ведь он вышел на свет намного раньше своего времени! И точно прославит не только меня и моих
старших товарищей, но, главное, и саму Россию!
        И подробности о концерте мы с Александрой услышали именно от Петра. И он был сильно возбуждён:
        - Борис, знаешь, при первом исполнении «Священной войны», многие так сразу не поняли, что прозвучало. А потом оцепенение прошло, и начались бурные овации. И при втором исполнении встала вся публика. Вот так стоя и прослушали. Жаль, конечно, что твоё авторство не было объявлено, но публика это уже и так знала. Кто-то крикнул «Браво, князь Куракин!», и тут же раздались сильные овации. И отец сказал, что при публикации твоё имя будет обязательно указано. К сожалению, твой возраст сильно смутил и Его Величество.
        Хотя, тут я нисколько не огорчался и особо не радовался. Но меня больше удивило исполнение на концерте «Der Pariser Tango». Явно какие-то политические пляски. Хотя, ученики консерватории как бы учатся и могут исполнить что угодно! Туда и самая высокая публика не всегда ходит. И на этот раз никого из императорский семьи не было! И важных придворных и приближённых, и больших должностных лиц тоже. Хотя, они больше навещают Мариинский и Большой театры, а там никакой музыки военной направленности пока просто не исполнялось. Как всегда, про любовь и итальянская музыка. В общем, никакой войны.
        Конечно, и во многих газетах было написано о концерте. Даже упоминались и «Священная война», и «Der Pariser Tango». Но вот кто как бы автор, не указали. И в гимназии многие ученики удивились этим. Тут я отбрехался, что, мол, уже сочинил много разной музыки и даже позабыл, что вышло из-под моего, ага, пера. И поспешил увести разговор на мировые новости.
        Глава 14
        Продолжаем развлекаться?
        После свадьбы тёти Арины десяток дней пролетел только так. Родственники уехали ещё неделю назад. Было холодно. Всё же декабрь, а не май месяц. Да, особо так уж не разгуляешься. Наверное, и мороз стоял до 20? Remour, может, и больше. Хорошо, что тётя Арина успела выйти замуж до этих холодов.
        Мы с сестрой остались в прежней, а новая семья переехала в отдельную квартиру, снимаемую Иваном Фёдоровичем. У них теперь медовый месяц! А к нам на время был прикреплён давний денщик полковника Григорий Панкратов. Хотя, солдат, крепкий мужчина лет под тридцать, заглядывал к нам лишь время от времени и выполнял разные мелкие работы. Он оказался вполне терпимым и особых нехороших пристрастий не имел. На удивление, оказался и женатым. Его жена Евдокия и трое детей, старший Иван даже моих лет, пока обитали где-то в Курской губернии. Ну, это просто Иван Фёдорович так хорошо относился к нему и позволил завести семью, и даже слегка и помогал!
        Чтобы солдат не чувствовал себя ущемлённым, я понемножку стал выдавать нашему нежданному воспитателю денег. И мы с ним неплохо и поладили. Скоро я вполне сносно стал разбираться в солдатской жизни и многое узнал о нашей российской армии. Хотя, кое-что мне и так было ведомо из своих воспоминаний, конечно, не совсем уж про нынешние реалия.
        В общем, жизнь у нас текла своим чередом. И в мире случилосьмного интересного и, к сожалению, трагического. Хоть англичане и постарались многое скрыть, но о бешеных ураганах, сильных дождях и наводнениях в Индии, а ещё и гибели множества людей новости уже просочились и появились и в петербургских журналах и газетах. Жаль, конечно. Но не так уж сильно они нас, гимназистов, и меня тоже, волновали. Как и президентские выборы в Мексиканских Штатах или даже Северо-Американских Соединённых Штатах. Ну, ограбили гробницу Линкольна, но кому в России это пока интересно? Мне нет! Я бы порадовался больше, если бы нашу новую одежду вывезли на Всемирную Торговую выставку в Филадельфии, но так никто, и Юсуповы тоже, этим не озаботился. И она уже закрылась. А мне самому из-за несовершеннолетия такие вещи пока были не под силу. Может, как-нибудь на следующей выставке?
        Да, ещё мне сильно было жалко американских индейцев. Судя по всему, именно сейчас шло их жестокое уничтожение, но, опять же, никого в мире это не интересовало. Так дикарей не жалко? Наверное, придётся мне написать что-то типа «Золота Маккены», и где как раз и можно будет описать зверства американцев и священную борьбу индейцев. И ещё я бы с удовольствием перечитал «Приключения Тома Сойера» Марка Твена, вроде, вышедшие недавно, и освежил свои знания. Что ни говори, нравились они мне. Я бы точно не смог так ловко и за бесценок, как этот ушлый американский малый, ага, припахать своих друзей-товарищей на покраску забора. А он смог поцеловать и свою подружку, а я вот пока ни с кем ещё ни разу так и не целовался. У нас тут, в России, с этим строже. У меня и других знакомых девочек, кроме княжны Татьяны, больше не имеется. И многие мои приятели в гимназии считали, что я пытаюсь за ней приударить. Конечно, это нисколько не так, мы же ещё только дети! Но вот некоторым было интересно так думать. Ладно пусть. Я, конечно, рвать имеющиеся отношения с Татьяной не собираюсь. Мне и ругаться с её отцом, князем
Николаем, нисколько не хотелось. А ведь он напрямую посягнул на наши деньги. Да, дела…
        Конечно, разные нежности с девочками и мне интересны. Вон, Глаша и Феклуша, старшие сёстры Федота и Марьи, хоть немного и постарше меня, явно поглядывали на меня с немалым интересом. Возможно, позволили бы потрогать себя в некоторых округлившихся местах и с удовольствием бы со мной поцеловались? Уже начали наливаться. Девушки тоже немного приоделись в подарённую нами одёжу и теперь выглядели довольно привлекательно. Но, понятно, что они любовного интереса у меня не вызывали. И ещё мне не хотелось позволять себе разных нехороших шалостей. И если у меня появится своя девушка, то я точно буду ей верен.
        Хотя, мы с Александрой не всегда дома сидели и занимались своими делами. И нам удалось посмотреть «Щелкунчик», хоть лишь через десять дней после премьеры. Сходили мы осторожно, совсем как обычные и не особо обеспеченные зрители из мелких дворян, на пятое представление балета. В общем, постарались не привлекать к себе лишнего внимания. Всё-таки я ещё и гимназист, и мне походы в театры как бы не разрешены. Ещё и Александра настояла. К счастью, и в самом Мариинском театре нас никто не узнал.
        Было отчётливо видно, что «Щелкунчик» пользовался большим и устойчивым, успехом. Да, конечно, балет ощутимо отличался от тех видений, что хранились в моей памяти. Только часть музыки, понятно, что как бы моего сочинения, осталась прежней. И танцы тоже отличались. Хотя, всё равно балет был точно не менее хорош и трогателен. И многое мне показалось сильно знакомым и приятно удивило. Особенно главные сцены и танцы. Вот там уж и музыка в основном как бы моя, и рисунки к сценам тоже мои! Да, сильно постарались Лев Иванович и мои старшие товарищи. Потом, оказалось, что там и сам Мариус Иванович приложил руку. Не выдержал, тоже принял участие в постановке. Я же на репетиции так и не был допущен. Может, и правильно? Чтобы чрезмерным влиянием особо не испортить? И сами танщовщики и танцовщицы не оплошали. И ведь, раз балет детский, в основном танцы исполнили молодые ученики и ученицы Театрального училища. Мне там были знакомы лишь некоторые ученицы, и то слегка. И почти всех старших танцоров и танцовщиц, кроме Екатерины Вазем и Христиана Петровича, хотя, и самого Льва Ивановича, я тоже не знал и никогда не
видел. А ещё маэстро включили в балет как бы моего «Одинокого пастуха» как отдельную сюиту. И трогательный танец старшего пастуха, как раз и самого Льва Ивановича, и нескольких юных пастушек под эту чарующую музыку вообще превратился в один из основных и знаковых частей балета. Как и «Танец принца Оршада и феи Драже» в исполнении Христиана Петровича и Екатерины Вазем.
        Балет мне и самому сильно понравился. А уж Александра была в полном восторге. Она и так в первый раз увидела балет. Хотя, как бы я сам тоже. Но ещё больше радовало сестру то, что он явился как бы моим сочинением. Наверное, это её и привлекло? И я был рад, что смог добавить толику счастья в жизнь сестры.
        Тут я и сам написал княжне Татьяне об успехе «Щелкунчика». И там отметил, что благодаря и помощи её Мама. Тоже благодарил. И опять, чтобы девочке не было скучно, отправил ей очередную сказку, на этот раз «Приключения Маугли и его верных друзей». Хотя, только первую часть. И, конечно, со списками на французском и немецком языках. Ещё и приложил множество рисунков с образами главных героев, и её саму в виде одной юной волчицы, хоть и не особо заметной! Успел нарисовать за последнее время. Пусть она ещё и послушает «Голубые глаза» в стиле танго! Кстати, красивая песенка!
        Конечно, по одному списку «Приключений Маугли…» на русском и французском языках Федот отвёз уже Марии. Как и обещал.
        В середине декабря и Пётр навестил нас в очередной раз. Кстати, и он себе три списка «Приключений Маугли…» взял, и один уже на английском. Сам же перевёл. Вроде, неплохо получилось. Правда, на этот раз мы больше обсуждали свои очередные проделки. На этот раз я разрисовал несколько холстов разными квадратиками и прямоугольниками и назвал всё нашими портретами. И, на самом деле, наши лики, в том числе и Петра, там отчётливо виднелись. Но всё было подано столь необычно, оттого от «портретов» за версту веяло тревогой и странностью. Но оторвать взгляд было трудно. Что делать, вот такой символизм и кубизм получился. Хотя, когда-нибудь и так людей зашифруют и загонят во всякие коды. А я уже начал делать это раньше всех. Наверное, всё же до Прекрасного Далёка сильно далеко? Сначала людям предстоит сполна испытать ужасы! Устроенные их верхушкой, ага, «элитой»! А потом бедных всех, ага, «оцифруют»? Наверное, это уже что-то типа машинного рабства?
        Но пока мы просто баловались. Вроде принца Флоризеля. Хотя, я, уже как неделя, начал работу над очередной сказкой, как раз об этом принце, конечно, немного и с русским уклоном. Просто перенёс действие в Петербург. Ведь примерные события запросто могли произойти и у нас. Все главные герои однозначно рядом ходили, и иностранных представительств в столице империи полно было. Всякие верования, сатанические и спиритические сеансы, шаманизм, оккультизм и каббализм точно практиковались. И разные проступки и даже злодейства могли совершать. Конечно, никак не обойтись в сюжете и без священника-лютеранина. Даже у нас в гимназии имелись священники от самых разных верований. Уж ему разные мирские соблазны точно не чужды. А вот ославить православного попа было всё же опасно. Я пока никак не светоч русской поэзии Александр Сергеевич. Музыку и песни как бы сочинил, а вот чисто со стихами, кроме как «Жди меня», пока не отметился. Да и не поклонялись Пушкину пока так уж особенно. Скорее, это станут делать позже. Но и работа у меня была едва начата, но показывать её Петру и даже Александре я не собирался.
        Вообще-то, Пётр хотел отдать «Приключения Маугли и его верных друзей» и в петербургские журналы и газеты. Ведь там в самом начале имелось упоминание и о нашей совместной работе. Я сам и написал. И он брался всё пробить и устроить сам. Похоже, его отец и другие высокие особы успели ознакомиться со сказкой и сочли её достойной для публикации. Я не стал возражать и дал нужное разрешение. Кстати, теперь Великий князь обращался к моей сестре ещё с большим уважением. Ведь она, хоть и не княжна ещё, но всё равно дворянка. А это уже многое значило. И уведомления об этом вместе со списками императорских грамот ушли не только в наше имение, но и Новоладожский уезд, и Солецкую волость. Пусть знают! Так скоро она и помещицей станет.
        А так, «Приключения Маугли…» и для дома по паре списков остались. Многое я переписал в последнее время. И по списку было спрятано и в библиотеке гимназии. Чтобы ненароком не отняли и не потерялись. Ведь жандармы всё изъятое нам пока так и не вернули. Оказалось, что все бумаги вдруг потерялись, но их уже ищут. Мол, бывает такое, что бумаги теряются, но виновные будут наказаны. Если найдутся, то, мол, обязательно будут возвращены.
        Даже Иван Фёдорович, когда они с тётей Ариной навестили нас с Александрой в воскресенье, сильно возмутился. Но ведь без явных доказательств поручика на дуэль не вызовёшь. Он как бы просто изъял, а потеряли уже какие-то архивариусы!
        - Да, Борис, правильно ты указал, что кого-то там интересовали, прежде всего, рисунки и описания новой одежды. И как теперь теперь нам эту потерю восстановить?
        - Ничего страшного, Иван Фёдорович. Часть текстов и рисунков я уже восстановил. Но на одежду и так были получены привилегии. Правда, большая часть совместно с княгиней Татьяной и княжнами Зинаидой и Татьяной. Но девочки больше на игрушки. Если будут шить, то мы всё равно этим чужим особо ничем помешать не сможем. Судиться обязательно придётся, хотя бы для получения патентов за границей. Ну, если сумеем выиграть. Хотя, шансы имеются. А со стороны наших российских властей, сами понимаете, что даже за Юсуповых вряд ли кто вступится.
        - Может, князь Николай и похлопотал? После того, как он хотел уменьшить выплаты, от него можно было ожидать и такого.
        Да, тётя Арина, конечно, не стала скрывать от мужа неприятный случай с укрывательством заказов и выплат нам в Доме Моды. И правильно сделала. И это, конечно, его сильно рассердило. Ведь посягнули на денежки, получается, и его семьи. А если дети пойдут? Уж тётя Арина была вполне здорова. Так-то, немного ждать осталось.
        - Нет, Иван Фёдорович, это, скорее, иностранцы. Деньги же большие намечаются. Может, французы или англичане, или даже немцы. Я, правда, думаю больше на французов. Это они заграничные заказы потеряли и ещё больше потеряют. Но, правда, там имелась и одна важная рукопись, интересная и для Вас.
        И я тут же вручил мужчине, и ведь полковнику и даже самому настоящему кавалергарду из гвардии, пару альбомов с рисунками и тетрадку с описаниями разных ухваток и приёмов из самообороны без оружия. Наиболее полный список, частично и с запрещенными приёмами. Не всё досталось жандармам. Хотя, большую часть рисунков и описаний я всё же подготовил лишь после обыска. Иван Фёдорович как просмотрел несколько рисунков, так сразу же кинул на меня внимательный и изучающий взгляд:
        - А ты, Борис, ох как не прост. Вижу, что и это твои задумки. Да, надо было сообщить мне заранее. Я уж с братьями бы придумал, как всё это использовать. Хотя, ещё ничего не потеряно.
        - Ну, да, Иван Фёдорович. А если бы Вы вдруг не женились на маме Арине? Всяко ведь могло случиться при ухаживании.
        - Нет, Борис, я и тогда был расположен к Аринушке всей душой. Понравилась она мне сильно. Уж теперь на всю оставшуюся жизнь. Это потом и тебе придётся присматривать за своими племянниками и племянницами. Хотя, и братья рядом.
        - Конечно, Иван Фёдорович. Обязательно. А что все бумаги сразу Вам не отдал, так просто не успел. Не думал, что разные недоброжелатели прямо так нагло жандармов пришлют. И уж трудно было ожидать, что кто-то там всё присвоить попытается. Хоть и опасался. Вот поэтому пытался до последнего не рисовать ещё один вид одежды. Чтобы ненароком не узнали. Пока про него никто не знает. Его я придумал только недавно.
        Тут я вручил Ивану Фёдоровичу ещё один альбом. Конечно, для него тоже интересный. Ведь там были нарисованы военные в разноцветной одежде цвета, ага, хаки. Защитной! И самой разной.
        - Ого, Борис, ты и до солдат добрался! Хотя, что-то про такое я уже слышал. Но видеть не доводилось.
        - Ну, да, Иван Фёдорович, я же не зря много про Индию читал. А это просто у колониальных частей защитная форма. Но она у них там немного другая. И, если уж подумать, то и у нас эту форму можно применять с большим успехом. Тут, конечно, не мне решать. Это просто такие предложения. Или вот такие! Но только для парадов!
        В руки Ивану Фёдоровичу перешёл ещё один альбом. Но там виднелись солдаты как бы в былинной и сказочной формой. Ага, в «будённовках»! Такая парадная форма будет придумана некоторыми знаменитыми художниками. Но позже. И даже пошита. Я бы ещё и разгрузки с бронежилетами представил, но, похоже, пока слишком будет. Скорее, их сначала придётся сшить самому!
        - Ну, это вообще сказочно, Борис. Знаешь, это даже не мне решать. Я покажу всё братьям и своим друзьям. Уж они там вместе подумают, а потом видно будет. Вообще, как наверху решат. Но, думаю, привилегии всё равно надо будет получать.
        Идей у меня, конечно, много. Только вот некому их претворить в жизнь. А у самого, кроме знаний, может не хватить и времени, и, главное, возможностей. Вон, пока у меня и денег вообще не имеется. Что мы сумели заработать, для воплощения в жизнь дальнейших замыслов, это сущие крохи. И, понятно, что всё, прежде всего, зависит от властей. Тут с ними и работать не хочется, ибо и своруют, и мешать будут, и продадут и предадут. Как уже жандармы забрали у меня многие бумаги, и вместе с ними своровали и те самые идеи. И ведь придётся, хотя бы для России, но сильно осторожно.
        - Вы и получайте, Иван Фёдорович. Одежда всё-таки военная. Вместе с Ариной Васильевной. Мне, мальчишке, как-то не с руки. И так уж подозрительно косятся. Словно у меня способностей на всё это не хватит. Потом, до моего совершеннолетия, всё равно лучше оформлять на вас, взрослых. Ещё хотелось бы как-то привлечь к работам, а потом и упомянуть в привилегиях Александру. Чтобы она ещё больше знаний и навыков получила и смогла заработать.
        - Это обязательно, Борис. Александру в стороне не оставим. Нам ещё ей достойное приданое собрать надо и замуж вывыдать. сестра у тебя очень способная. Её помощь Арине сильно пригодится.
        Кажется, хороший и добрый муж тёте Арине достался? Пока Иван Фёдорович нам вполне нравился. Надеюсь, уж и потом он нас не будет обижать…
        Глава 15
        Да здравствует рабочий класс?
        Зима полностью вступила в свои права. И время неумолимо близится к Рождеству Христову и Новому году. У нас жизнь особо не изменилась. Да, подкинул я тёте очередные заботы. Она пока вовсю хлопотала и о швейной мастерской, и о привилегиях на свадебные платья, и о покупке имения для Александры. И вот теперь придётся думать о военной форме для русских воинов. И, честно говоря, речь тоже идёт о немалых деньгах. Дай-то бог нам хотя бы привилегии на защитную форму получить. Уж другие мундиры или, ага, френчи подождут. А ещё и привилегии на новые игрушки и матрёшки пока не выдали. Медлят проклятые чиновники! Намеренно придерживают! Теперь новые вещи тоже никак не хотелось отдавать Юсуповым. Потом замучаемся с судебными разбирательствами! А возможности у нас пока не очень. Если и отдавать, то только после выяснения намерений князя Николая. Мы ему уже не доверяли!
        Правда, вот у Ивана Фёдоровича точно всё по-другому. Хоть он нам ничего не рассказывал, ибо военная тайна, но ежу было понятно, что полковник вовсю готовился к будущей русско-турецкой войне. Ему это по должности, как офицеру Генерального штаба, положено. Но мужчине приходилось думать и о семье. Мы с Александрой тётю Арину уже видели не так часто. Порой и они навещали нас, но чаще мы. Хорошо, что жили не так далеко друг от друга. Хотя, слишком уж мешать не старались.
        У меня тоже как бы своих забот хватало. Мы с сестрой, и уже по настоянию Петра, и параллельно со сказкой о приключениях принца Флоризеля, взялись за вторую часть «Приключений Маугли и его верных друзей». В первой части речь всё-таки шла больше о жизни малыша в джунглях. Почти как у Киплинга.
        А ещё мне в гимназии в пятницу нежданно удалось подслушать пару учеников старших классов. Один хвалился перед другим, что его брат студент и бастовать не боится. Оказалось, что студенты, точнее, некоторые революционные деятели, собирали студентов и рабочих на незаконное выступление у Казанского собора. Хорошо, что не заметили. И нехорошо, и опасно! И тут у меня что-то щёлкнуло в голове. Уж такое событие пропустить я не мог! Вот, вполне можно устроить мелкую пакость высоким особам! И жандармам тоже. Тому же поручику Дроздову и, прежде всего, его начальникам. Получается, вообще, всей власти! Я тоже, как князь Крапоткин, собирался стать самым настоящим бунтовщиком!
        Уже в понедельник я прикинулся в гимназии больным и отпросился на вторник. Хотя, многие ученики болели. Холода же! Ясно, что во вторник на учёбу я не пошёл. А что вышел, так только и заглянул ненадолго к однокласснику Петру Черняеву, сыну мелкого чиновника, вроде, служившему даже в Министерстве иностранных дел. Чтобы занести ему ноты и слова своих песен. Давно просил. А тут, вроде, как бы появилась возможность. Я и на самом деле у приятеля был, и даже как бы в больном виде. У меня и Александра отлучилась к тёте Арине. Так что, никто ничего не узнает.
        Когда я прибыл к Казанскому собору, на широкой площади уже собралось прилично людей. Честно говоря, не так и много, может, несколько сотен. Так ведь на такие выступления ещё решиться надо! Правда, тут, скорее, ещё толпились простые обыватели, решившие выйти погулять, да потом и возвращающиеся домой после службы в соборе. Всё же день самого святителя Николая Угодника, наиболее почитаемого во всей Руси святого. Так что, народа хватало.
        Я явился вовремя. Но мне, несмотря на малолетство, загреметь на каторгу, тем более, напрочь испортить жизнь своим родным не хотелось. Оттого и постарался, чтобы остаться неузнанным. Во-первых, одет был я чуть ли не в самый задрипанный крестьянский армяк. Нет, ещё терпимый. И на голове шапка-ушанка, ну, треух, да ещё и завязанная снизу. Чтобы с головы просто так не сорвали. И лицо я сильно измазал сажей. Нет, до негра далеко, но просто так не убрать. Скорее, похож на юного смуглого арапа или турка. И сапоги были обмотаны тряпками. Ага, маскировка. Просто у нас дома не нашлось лаптей. А валенки одевать я не стал. Мне нужна была привычная и крепкая обувь.
        Конечно, в таком виде на службу в храм меня всё равно бы не пустили. Слишком бедно смотрелся. Я и не хотел. Как раз к моему прибытию из храма стали выходить люди и присоединяться к собравшимся на площади. Наверное, зашли погреться или, ага, не светиться раньше времени? Хотя, не все. Ведь на площади, помимо простых обывателей и людей, пришедших протестовать против царской власти, уже начали собираться и городовые в полицейской форме да, похоже, и переодетые шпики. Явно что-то пронюхали. К счастью, их было ещё немного, и в толпу они пока не лезли. А среди собравшихся больше виднелось молодёжи: явно студентов и учащихся, конечно, сильно постарше меня. На удивление, я заметил там и нескольких учеников из нашей шестой гимназии, конечно, переодетых. Но узнать было можно. Вот тех, что хвалились братьями, не наблюдалось. И, к счастью, такие неряшливые мальцы, как я, среди толпы тоже виднелись. Уже точно настоящие оборванцы. Конечно, хватало и всякого рабочего люда, и тоже больше молодёжи. Наверное, под треть собравшихся будет? А ещё больше по краям площади собралось множество зевак, но они к протестующим
не лезли. И даже детишки-оборванцы, похожие на меня, держались в сторонке. Хотя, они ещё и милостыню просили.
        А толпа на площади вдруг собралась в одном месте. Кто-то там даже достал небольшое красное знамя. Тут среди них появились, ага, ораторы. Они и начали толкать громкие и злые речи. Несколько человек. Конечно, я никого из них не знал. Только одного и запомнил. Молодой и высокий такой с короткой бородой и, ага, баками. Точно не вождь мирового пролетариата Ленин. Насколько мне помнится, он ещё совсем малец. Вроде, по разговорам, Плеханов. Вот, что-то припомнилось. Много всего важного собрано у меня в голове.
        Но у меня имелась и своя тайная цель. Я постарался поближе пробраться к выступающим и по ходу вытащил из-за пазухи и нотную тетрадь. Хотя, ещё и простую тетрадку. Они были разделены на отдельные листы. А на них у меня «Интернационал» записан: с нотами и текстом, как на французском языке, так и на русском. На каждом листе. Хотя, и листов всего по дюжине, но, думаю, хватит. И чтобы не вычислили меня по почерку, всё начертано чуть ли не печатными буквами. Это меня, в случае чего, конечно, не спасёт, но сильно затруднит следствие. А ещё я в тонких бальных перчатках. Чтобы никаких отпечатков пальцев не осталось.
        - Товарисч, вот, держи, пожалста! Тут песня из Парижский Коммуна. Понимайт? «Интернационал»! Держи, товарисч!
        Я стал отрывать от тетрадок листочки и совать студентам и рабочим постарше. И пока добрался до самого главного, конечно, Плеханова, у меня осталась всего пара листочков с текстом и нотами. И оба листа я отдал этому мужчине:
        - Товарисч, вот, «Интернационал»! Да здравствуй пролетарийат! Долой буржуй и помесчик! Да здравствуй рабосчий класс!
        С таким тонким и немного и девичьим голосом меня было не узнать. Старался. И тайком репетировал. И тянуть не следовало. Потому я, долго не раздумывая, сразу же начал, конечно, на русском:
        - Вставай, проклятьем заклеймённый,
        Весь мир голодных и рабов!
        Да, слабоват у меня голос. И точно похож на девичий. Но, на моё счастье, то тут, то там, начали слышаться и другие голоса. Похоже, не растерялась люди. А я, что, продолжил дальше:
        - Кипит наш разум возмущенный
        И в смертный бой вести готов!
        Весь мир насилья мы разрушим
        До основанья, а затем
        Мы наш, мы новый мир построим -
        Кто был ничем, тот станет всем.
        И уже припев исполнил более многоголосый хор. Правда, кто-то там и речь толкал, но я туда вообще не смотрел, и в речь не вслушивался. Главное для меня песня! Хотя, если бы мне позволили, я бы выступил не хуже любого оратора!
        - Это есть наш последний
        И решительный бой.
        С Интернационалом
        Воспрянет род людской.
        Тут я понял, что и товарищ Плеханов подключился к моему пению. Мощи моего детского голоса всё-таки маловато было для такой мощной и энергичной песни, как «Интернационал». Боевая вещь! Речи, конечно, речами, так ведь в песне и так достаточно объяснено, что да как и, главное, сказано, что делать!
        И постепенно все собравшиеся подхватили песню. И скоро она полилась на площади довольно мощно, да звонко растекаясь вокруг. Всё же морозный день ведь. А ближе к концу песню пели почти все. Те, у кого были листы, начинали, а остальные уже потом отдельными кусками подхватывали. А уж припев звучал как гром небесный!
        - Лишь мы, работники всемирной
        Великой армии труда
        Владеть землёй имеем право,
        Но паразиты - никогда!
        И если гром великий грянет
        Над сворой псов и палачей,
        Для нас всё также солнце станет
        Сиять огнём своих лучей.
        Уже ближе к концу я понял, что надо пробраться куда-нибудь к краю. Ведь и полиции собралось много. Как раз к окончанию песни она ринулась на протестующих. Явно разогнать. Но не тут-то было. Люди и не подумали расходиться и ответили даже камнями. Тут и я решил нырнуть в толпу по краям площади. Потому что уже не особо следили. Уж попасться в руки полиции мне никак не следовало.
        Я уже не видел, что там творилось в центре. Только припев и звучал мощно, да и товарищ Плеханов что-то размахался руками. И другие товарищи рядом с ним тоже. Похоже, решали что делать. Понятно, что надо было быстрее ноги делать.
        - Это есть наш последний
        И решительный бой;
        С Интернационалом
        Воспрянет род людской!
        Когда прозвучал припев, я спокойно добрался до края площади. Многие протестующие уже начали большими группами прорываться из толпы. Местами завязались и полноценные драки с полицией. Пользуясь этим, я как юла проскользнул меж парой групп студентов и отвлекшихся на них городовых в форме и шпиков в гражданском. Хотя, любопытный мальчишка-оборванец и есть. Никто меня не стал задерживать. Я быстро смешался с разбегающимися во все стороны зеваками. Поняли они, что запахло жареным!
        Уже отойдя от площади, я в ближайшей же подворотне снял армяк и шапку и остался в обычной зимней одежде, но, конечно, уже благопристойней. Правда, одет был всё же сильно полегче. Запасная шапка у меня лежала за пазухой. А армяк я свернул в большой свёрток и засунул в заранее припасенную большую полотнянную сумку. Надеюсь, подозрений не вызовет.
        Но не успел я отойти далеко. Обойдя угол дома, вдруг увидел, как один гражданский, скорее, переодетый шпик, сделал подножку набегающему на него товарищу Плеханову. Вот ведь, сволочь! А того уже нагонял здоровенный городовой, и так зло размахивавший своей шашкой! Я растерялся и не знал что делать. Тут и товарищ Плеханов споткнулся и растянулся на снегу, а переодетый шпик сразу же запрыгнул на него. К счастью, рядом со мной виднелась целая веренница длинных берёзовых чурок. Я тут же схватился за первый и, слегка раскрутив, сходу запустил в городов ого. И, надо же, сразу же попал! Полено попало ему даже в голову, и полицейский прямо на месте встал, а потом стремительно завалился на бок. Вторым поленом я изо всей силы стукнул по голове шустрого шпика. Но и товарищ Плеханов явно неплохо приложился и так сразу очухаться не мог. А шпик уже вязал его руки за спиной, но не успел. И, к счастью, поблизости вообще людей не наблюдалось. Тут я резко задвинул шапку шпика ему на морду. Вроде, он на время отрубился, но лучше, чтобы ничего не видел. Я резко рванул за края шубы, опрокидывая шпикана спину. Так и
есть, точно полицейская форма под ней. В несколько касаний я обнаружил револьвер, а в карманах нашёл часы с цепочкой, потом какие-то удостоверения и бумаги, и ещё бумажные и металлические деньги. И товарищ Плеханов стал подавать признаки жизни. Хотя, мне и ему совсем не хотелось показываться, поэтому решил удрать. Пробегая мимо городового, я постарался слегка обшарить и его. Шашку трогать не стал, а вот револьвер вытащил, да и в карманах за шинелью тоже нащупал часы с цепочкой и деньги, но мало. Видать, служивый не так был богат, как шпик. Хотя, всё лишь для создания видимости ограбления. Хотя, ограбление и есть! Вот и стал я грабителем! Хотя, на площади стал преступником и пострашнее уголовников! Даже бунтовщиком! И нет ничего страшнее выступлений против власти!
        Ладно, плевать на батюшку-царя! Пусть сначала ещё поймают! А вот револьверы пригодятся. Мне их в оружейных магазинах не купить, а здесь, раз подвернулся случай, то пусть будут. Жаль, о патронах не позаботился. Но мало времени оставалось. Хотя, оба револьвера сходны с юсуповским подарком, и как-нибудь накажу управляющему прикупить побольше патронов.
        Несмотря на нешуточное волнение и хлопоты, я сумку с армяком и треухом постарался утащить с собой как можно подальше. Уже покидая место, я заметил, как товарищ Плеханов, уже вставший на ноги, уверенно и торопливо проковылял куда-то вбок с этого двора. Ну, теперь его уже точно не поймают. Пусть ему повезёт!
        В очередной подворотне я убрал и тряпки с сапогов, заодно и растёр лицо снегом. Маленькое зеркальце показало, что сажа почти убралась. Бальные перчатки тут же сменились простыми тёплыми варежками, а поверх тонкой шубки легка лёгкая накидка. Слабо, но сойдёт. Теперь лишь сумка выдавала, что молодой барчук с вещами.
        Подвернувшийся извозчик быстро довёз меня до соседнего квартала, а домой я почти побежал. И тут мне повезло. Оказалось, что Александра дома отсутствовала. А то пришлось бы объясняться. Всё же довольно долго пропадал.
        Пока я попил горячего чайку и слегка перекусил, вернулась и сестра. Хотя, не одна. Оказалось, что она ненадолго отвлеклась в ближайшей лавке вместе с Федотом и Марьей на разные сладости для Варвары с Василисой. Что и сказать, привыкли мы в последнее время вкусно питаться. Теперь у нас и с деньгами было хорошо. Раз тётя Арина переехала в квартиру Ивана Фёдоровича, то у меня как раз и Александра, ага, заведовала домашним хозяйством. Она как бы и старше, и женщина. И сестра, как могла, заботились о любимом младшем брате. И сейчас тоже. Как бы болею ведь.
        Федот с Марьей сразу же привели младших сестричек, и мы уже все вместе сели пить горячий и сладкий чай с разными вкусностями. Хотя, оставили и для их старших братьев и сестёр. Они уж более взрослые, но тоже не могут позволить себе сладостей. Нам с Александрой не жаль, но всё-таки их и родителей малышек мы к себе редко приглашали. Ну, не принято так, и другие не поймут. Мы относимся к разным сословиям, и у нас разный круг общения. Жаль, но пока дворянам с крестьянами вместе чаи гонять не совсем уместно. Тем не менее, малышей мы к себе постарались приблизить. Им и хорошее питание надо, и пусть будет хоть что вспомнить в своём безрадостном детстве.
        А на другой день я как бы выздоровел и пошёл в гимназию. Конечно, сильно волновался. Вдруг вычислят? Но, вроде, обошлось. Улик у нас дома однозначно не имелось. Вещи как бы оборванца я вечером сходил и выкинул подальше от дома. Да их почти сразу же подобрали простые люди. Хорошие же вещи, и уж никто не отдаст полиции. Потом, они ничем не отличались от похожих. Можно было и не выкидывать, но не нужна простолюдинсая одежда гимназисту. Нотная тетрадь и тетрадка со словами «Интернационала» тоже ведь давнишние, купленные мной с большой предосторожностью. Со мной их не связать. Вроде, всё было сделано, чтобы меня не нашли. Часы с револьверами я как бы замуровал в потолке одного из дровяных сараев, и так просто их не достать. А деньги под полторы сотни рублей пойдут на карманные расходы. По ним меня не найти. Может, я ещё и юн, но имевшихся у меня воспоминания могли помочь и не в таких ситуациях! Ничего, прорвусь!
        Глава 16
        Уже праздники?
        - И как, господа, понимать?! Вы же упустили не только главного бунтовщика, но и лишились служебного оружия! Вы стражи порядка, а вас самих ограбили. Часы, деньги отняли! Как так можно?! Хоть на какой-нибудь след вышли?
        - К сожалению, Ваше Высокоблагородие, никак. И улики только два полена, и очевидцев никаких найти не удалось. Даже дворники именно в это время на улицу не выходили. Холодно же, и у них всё спокойно было. А сами мы нападавшего не видели. Когда очнулись, уже никого рядом с нами не обнаружили. И видоков нам пока найти не удалось. Но мы этих злоумышленников будем искать и обязательно найдём! Из-под земли достанем!
        - Достанут они! Там, на площади, полтысячи бунтовщиков было, а удалось задержать только полсотни. Ожесточённое сопротивление оказали! Потому мало и задержали. И то большинство просто случайные зеваки. А главные бунтовщики все ушли. Вы понимаете, что случилось! Они песню бунтовщиков пели! Уже на русском языке! Против Государя и Империи! Говорят, Его Величество рвёт и мечет. Такого ещё не было! Идите!

* * *
        - И как там с расследованием этого вопиющего случая? Бунт средь бела дня, и в столице Империи! Схваченных бунтовщиков мы, конечно, осудим, но ведь их главари на воле остались. Потом, что там с этой проклятой песней? Её распространителя надо поймать и особо наказать! И сочинителей тоже!
        - Пока никак, Ваше Высокопревосходительство. И схваченные бунтовщики, и некоторые очевидцы говорят, что по виду оборванец был, но явно переодетый. Судя по говору, возможно, даже молодая девушка, и явно не из простолюдинок. Скорее, француженка или аристократка какая. К людям обращалась, хоть и по-русски, но не совсем чисто, и песню исполняла с французским акцентом. И, к сожалению, пока о ней нам больше ничего не удалось установить.
        - Да, это сильно усложняет дело. Но её непременно надо найти. А то, подумаешь, целый бунтарский концерт устроили. Это сильно возмутительно! Его Величество очень сердит.
        - Стараемся, Ваше Высокопревосходительство. Даже саму песню проверили. Всё же сильно качественный перевод. Выяснили, что и мелодия новая, нигде за границей не используемая. Очевидцы видели, что этот оборванец держал две тетрадки. Одна нотная, другая - простая писчая. Роздано не более трёх десятков листов. У задержанных изъято четыре нотных листа, хотя, тоже с текстом, и три писчих листка со словами. К сожалению, песня постепенно распространяется как среди студентов, так и рабочих. В наши руки уже попал десяток переписанных списков, как с нотами, так и со словами. Мы делаем всё возможное. Но только в Петербурге у знати служат сотни иностранных служанок. Так и саму знать проверить весьма трудно. Пока никаких подходящих личностей не выявлено.
        - Ищите! Что бунтовщики имеют сторонников и среди знати, это наиболее опасно! Заразу надо выжигать калёным железом!

* * *
        В общем, обошлось. Вряд ли кто смог опознать меня ещё тогда среди демонстрантов. А сейчас уж подавно. Попался бы, никто бы не пощадил. Я и в гимназии постарался ничем не выдать себя.
        Хоть недавнюю революционную сходку обсуждать было опасно, но осторожные разговоры шли. А в газетах о ней ещё ничего не написали. Гимназисты рассказывали о многих арестованных и о том, что их могло ожидать. Понятно, что каторги и тюрьмы. Но пока шло следствие, и новостей было мало.
        Правда, учителя и законоучитель сразу провели в классах душеспасительные беседы о возмутительности противоправных действий против Веры, Государя и Отчечества, но именно о бунте у собора там и речи не было. Так, общие слова. И, конечно, пытались выяснить участников из гимназистов, опрашивали даже меня, что я делал в этот день. Ведь как бы притворился больным и отсутствовал на занятиях. Мне пришлось и возмутиться такими подозрениями в свой адрес. Но мои объяснения инспектору Пустонскому, что просто сидел дома и пил горячий чай вместе с сестрой и детишками прачек, его, похоже, удовлетворили. Да пусть проверяют. Что я навещал одноклассника Петра Черняева, так тот сам отчего-то попросил меня никому об этом не говорить. Тоже ведь на учёбу не ходил. Я и промолчал. А Александра меня не выдаст, да и не сможет. И у нашего доходного дома меня никто на улице не видел. Холодно же! Что выскочил ненадолго, так по надобности.
        А так, у меня всё время забирали учёба и сочинение сказок. И, на удивление, уже через неделю, как Пётр забрал рукописи, первая часть сказки о Маугли была опубликована во многих петербургских журналах и газетах и вызвала большой интерес. Чего скромничать, нам она удалась. И авторами, конечно, были названы Великий князь Пётр Николаевич и князь Борис Куракин, и, на удивление, княжна Александра Куракина. Насчёт Петра было ожидаемо, а вот с сестрой редакторы, похоже, ошиблись. Правда, скандал нас нисколько не коснулся. И, конечно, никто и не пытался хоть что-то опровергать. В жизни всякое бывает, потом, они мне как раз и помогали. Наоборот, я был сильно рад, что и моя сестра была названа в числе авторов. Хоть она и была смущена, но я сослался на наших родителей. Сказал, что они остались бы нами довольны.
        И мои слова полностью убедили сестру. Уж мнение и чувства матери для неё были дороги. И за вторую часть сказки мы взялись с ещё большим усердием. Кстати, и Пётр тоже был смущён, но я и его успокоил. И поблагодарил за столь скорую публикацию. Хотя, мой новый и странный приятель был сильно рад и такому нежданно выпавшему авторству. Что там в редакциях произошло, и он ничего не знал. С другой стороны, теперь хрен кто ко мне придерётся!
        Вторая часть сказки тоже получилась не хуже первой. Пётр и Александра понимали меня с полуслова. Кажется, и сейчас нам удалось удержать прежний уровень. Тоже получилось интересно. Тут уже подросший и окрепший мальчик нашёл в подземелье немалые сокровища, и сама королева кобр разрешила приходить к ней. Но у Маугли и Серых Братьев, и других их друзей началась война с коварным львом Шерханом и подлым шакалом Табаки, точнее, и его стаей. Под конец целое нашествие в джунгли совершили ещё и жестокие собаки-бандерлоги во главе с безумным и кровожадным вожаком Укром. И тут Маугли безнадёжно влюбился. Ну, да, без любви и в сказках никуда! Конечно, в прекрасную принцессу Малини, дочку местного магараджи. Случайно увидел во время её прогулки у леса. Но, наверное, им никогда не быть вместе? Тут и положение в обществе, и нужное воспитание. Хотя, богатств у Маугли теперь явно было и намного больше? А ещё жадный магараджа, подстрекаемый коварными англичанами, готов был и собирался убить мальчика, как он думал, дикого и тупого зверёныша. И поддержать Маугли, кроме его верных и бесстрашных Серых Братьев и других
друзей, было некому. Ведь его родители пропали без вести. Скорее, их просто тайком убили англичане. Но храбрый парнишка об этом ещё не знал. И с этим печальным и неопределённым концом, как раз к Рождеству Христову, у нас и завершилась вторая часть. И в достатке осталось событий и для третьей, уже окончательной.
        Перед Рождеством, в субботу, в гимназии состоялся небольшой концерт. Апполон Григорьевич всё-таки уговорил меня. Всё же я как бы и старшеклассник, и один из самых уважаемых и известных. Да и впереди праздник, и принято дарить друг другу подарки. Хотя, я просто остался после занятий и исполнил в актовом зале несколько произведений, но новых, ещё никому неизвестных. Конечно, в зале собралось множество учеников. Уж они мой скромный концерт пропускать не собирались. Были и учителя, но меньшинство, и без директора, инспектора и законоучителя.
        Начал я на фортепиано с «Вальса дождя», как и положено, с объявлением о том, что он посвящён моей матери княгине Софье. Потом объявил и сыграл «Мелодию слёз», уже посвящённую моим сёстрам, княжнам Агнессе и Екатерине. Пусть все знают об этом и помнят о них. Третьим номером стала «Приди ко мне любовь» или «A comme amour». Вообще, очень душевная мелодия, и одна из самых известных и любимых мной, конечно, в другой жизни. Тут все сразу же навострили уши. Новинка же, и какая! А потом я вспомнил «Как упоительны в России вечера». Мелодия очень красивая, пусть слова мне не совсем и нравились. Но я ничего менять не стал и исполнил всё как есть. Ведь под нынешние времена как раз подходит!
        - Как упоительны в России вечера -
        Любовь, шампанское, закаты, переулки,
        Ах, лето красное, забавы и прогулки…
        Как упоительны в России вечера!
        Да, успех был полный. И заслуженные овации. Даже пришлось повторить. После я сыграл прелестную «Lady Di». Её, конечно, лучше исполнить с небольшим оркестром, но пока и под фортепиано сойдёт. Конечно, всем понравилось. И ближе к концу, как бы в завершение концерта, захотелось хоть немного удивить учеников и, главное, учителя музыки. Всё же я странный князь, и пусть все так и думают. А тут одна детская песня подходила больше всего. Она и мне самому очень нравилась. И её можно было сыграть как под гитару, так и фортепиано, а то и чередуя оба инструмента.
        - Как будто по ступенькам всё выше и вперёд
        И с детства постепенно нас юность уведёт.
        И скоро у порога решать, куда шагнуть.
        А нас позвал в дорогу далёкий Млечный путь.
        Ведь и мой детский голос сильно подходил под эту песню. Мне и надрывать его не надо было, а всего лишь придать трагичности. И, похоже, мне всё удалось. На вопрос впечатлённого первоклассника я пояснил, что песня называется «Млечный путь», и она посвящена будущим путешественникам в космос. И тут же спел под гитару «Трава у дома»! Вроде, её ещё никто в Петербурге не исполнял? Об этом я не слышал. И ведь тоже неплохо получилось!
        - Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе,
        Земля в иллюминаторе видна.
        Как сын грустит о матери, как сын грустит о матери,
        Грустим мы о Земле, она одна.
        А звёзды тем не менее, а звёзды тем не менее,
        Чуть ближе, но всё так же холодны.
        И как в часы затмения, и как в часы затмения
        Ждём света, и земные видим сны.
        И снится нам не рокот космодрома,
        Ни эта ледяная синева.
        А снится нам трава, трава у дома,
        Зелёная, зелёная трава.
        Да, сильно необычно. Такого ещё никто не слышал! Хотя, в гимназии уже знали, что от меня можно ожидать всякого. Позже я сообщил удивлённым ученикам, что у меня уже сочинена сказка о полёте на Марс «Аэлита», и она была подарена княжне Татьяне Юсуповой и не так давно с помощью её родителей даже напечатана в Швейцарии. И обе песни как раз оттуда.
        Тут я решил подколоть тех, кто наслал на меня жандармов. Прямо так и сказал, что по подозрению в крамоле рукопись этой сказки у меня ими изъята. С другой стороны, мне никто никаких обвинений не предъявлял, но до сих пор ничего не возвратили. И теперь мне надо всё восстановить, иначе напечатать в Петербурге не получится. К сожалению, и заграничных журналов и книг с моими работами в городе в продаже не имеется. И их из Швейцарии и не завозили. Конечно, я эти журналы и книги позже всё равно закажу. И теперь даже неизвестно, доставят ли? Скорее, и не напечатают.
        Да, Апполон Григорьевич слегка недовольно поморщился, но останавливать меня не стал. Правда же! И свой небольшой концерт я завершил, вдохновенно сыграв на гитаре «Прекрасное Далёко». Просто мелодию. Петь не стал, и название назвал в самом конце. Получилось очень трогательно. Если решусь, то как-нибудь споёт Александра. Её голос лучше подходит под эту волшебную песню. Зато вот сыграл её на гитаре, и мне сразу же стало спокойнее и радостнее. Хорошо, что осталась в памяти! Правда, ноты и слова песен отдавать учителю музыки я не стал. Сказал, что не успел записать. Что сможет повторить, пусть. Но сам торопиться не буду.

* * *
        Нас с Александрой праздники тоже не минули. Наступившее Рождество таким уж значимым праздником для меня не являлось. Хотя, сейчас в России именно оно считалось главным праздником. Одновременно отмечался и День Победы над Наполеоном. Праздник мы встретили у Ивана Фёдоровича и тёти Арины. Кроме нас, к ним ненадолго заглянули и родственники, и друзья главы семьи. Среди них имелось и несколько молодых военных. Да, на нас высокомерно поглядывала и парочка милых барышень, но старше меня и даже Александры. Вот детей, хотя бы моих ровесников, на застолье гости не взяли. И меня за взрослого человека тоже никто не принимал. Тётя уже вполне семейная женщина, а сестра почти взрослая девица. Она постепенно привыкала к обществу кавалеров и дам. Но пока не мне общаться с взрослыми барышнями. Несмотря на интерес к моим музыке и песням, у них главнее были свои, женские. Пусть я неплохо провёл время и не совсем скучал, но мне было немного одиноко. Жаль, но я, похоже, и точно не от мира сего.
        Через пару дней мы с Александрой нежданно отправились в гости к Нелидовым. Моя троюродная или какая там сестрица Мария явно захотела наладить более близкие отношения со знаменитым братцем. И с другой сестрой тоже. Теперь и она дворянка. Попробуй кто обидеть, мало не покажется!
        Нас встретили Мария и Аркадий. Мы вручили им, в том числе и для других детей, сшитые нами игрушки из последних сказок о Маугли. Чтобы сделать приятное родственнице, принцесса Малини, хотя, как бы в индийском сари, была сделана точь-точь похожим на неё. И в альбоме с рисунками виднелся её лик. А Маугли мы и так уже сначала сделали похожим на Великого князя Петра. Я как бы прогнулся, потом, парень-то неплох, и как бы нельзя обижать своих друзей. Мне не жалко, а ему приятно. Ну, не совсем подходящий намёк, но пусть будет. И это тут же уловили все собравшиеся на нашем музицировании мальчишки и девочки. Уж Петра многие знали и видели, и что мы в последнее время ходили с ним в приятелях, это тоже большой тайной не являлось.
        А так, на музицировании я просто повторил те мелодии и песни, что до этого исполнялись в гимназии. «Приди ко мне любовь» или «A comme amour» и здесь тронула всю молодую компанию. Конечно, явно подозревая и ожидая разные музыкальные новинки, взрослые и здесь не оставили нас одних. И, конечно, «Как упоительны в России вечера» были именно для них. Можно было спокойно сказать, что она просто сразила всех слушателей в сердце. И мелодия очень красивая, но и слова как бы про них. Похоже, и «Lady Di» многим понравилась. И ещё мы с Александрой отметились при исполнении «Млечного пути». Первый куплет под фортепиано спел я сам, а второй - уже под мою игру на гитаре, Александра. Третий куплет под фортепиано мы исполнили вместе, и завершила песню опять моя сестра. Конечно, сильно удивили. Разные голоса только так придали песне загадочности. Многие сначала как бы и зависли, а потом, уловив смысл, и в большинстве как раз и взрослые, прямо на месте наградили нас сильными овациями. Конечно, заслужили! Ну, да, зрителей и зрительниц у нас полно было. Конечно, не самые важные аристократы, как у Юсуповых, но тоже
весьма представительные. Можно сказать, второй уровень знати. Всё-таки Нелидовы и сейчас не самые последние дворяне. А потом мы с Александрой под гитару вместе спели «Трава у дома». В два разных голоса песня получилась ещё лучше. Конечно, гости опять поддержали нас сильными овациями. И тут я тоже сделал пояснение, что обе песни прилагались к сказке «Аэлита», где рассказывается о полёте на Марс. Сообщил, она ещё весной была подарена княжне Татьяне Юсуповой, и та с помощью родителей издала её в Швейцарии. Других подробностей я приводить не стал. И так хватило.
        И уже под конец нашего выступления некоторые важные дамы окружили мою сестру и наговорили ей много тёплых слов. И, вообще, вогнали в краску. Да, похоже, что местное общество признало её равной и полностью приняло в свои ряды. Если так подумать, чуть погодя Александра вообще выдвигалась в вполне привлекательную невесту. Имение на неё уже оформлено, и приданое будет копиться. Тётя Арина на неё и счёт открыла, где постепенно собиралось и всё заработанное ей самой, ну и наши подарки. Того и гляди, скоро много чего у неё накопится. И самые разные кавалеры, в том числе и знатные, точно у её ног табунами будут ложиться!
        Глава 17
        Странные и опасные разговоры?
        Да, наше выступление получилось сильно красивым! Оно и мне самому понравилось. Пусть обсуждают мою странность, но от этого моё имя ещё больше будет на их устах. Постепенно и привыкнут. Зато и со мной считаться придётся. Даже скандальная известность немало значит. Это уже сидело в моей памяти крепко. Что делать, от имевшихся у меня знаний больше пользы!
        Чуть позже нас с Александрой, уже наравне со взрослыми, усадили трапезничать. Хотя, сестру, похоже, восприняли вполне как взрослую девушку. Ведь многие красавицы в её возрасте и замуж выходили. Так как мы одни не ходили, то пригласили и меня.
        Конечно, многие гости и после трапезы всё обсуждали разные новости. Понятно, что больше о Балканах. Из-за предстоящей войны правительством были предприняты разные неотложные шаги в области финансов, что тут же отразилось в удешевлении ассигнаций, понижении доходов людей и повышении цен. Хоть мы и успели купить два имения, потратить на свои нужды, одежду и украшения, конечно, на свадьбу, немалые деньги, но часть и потеряли. Больше всего это выразилась в удорожании материалов, потом и разного оборудования для швейной мастерской. А ещё у меня появились некоторые замыслы насчёт промыслов в имении. Какую-то часть мастериалов и станков для них решено было заказать в Германской империи и Швеции. А больше просто негде. Понятно, что надо было срочно переходить на паровые машины. А то у нас мастерская и мельница в имении встали. Потом, и для сельскохозяйственных работ требовались разные машины и устройства. Только вот кто всем этим займётся? И откуда деньги найти?
        Да, не совсем радостные мысли меня одолели. Тут один из важных и дородных мужчин, конечно, незнакомых мне, видимо, заметив, что я, хоть и прислушиваюсь порой к их разговору, но откровенно скучаю, решил подколоть меня:
        - Что, молодой человек, неинтересно у нас? Больше хочется поболтать с милыми барышнями? Так смелей надо!
        Ага, смелей? Так меня, честно говоря, собравшиеся барышни не особо и интересовали. Ага, они ещё и милые? Так на своих ровесниц пока и смотреть было нечего. А многие барышни постарше просто глазели на меня с лёгкой усмешкой и без, ага, их вечного женского интереса. Ну, не подрос я ещё до полноценного кавалера, и разные женские прелести, хоть и начали интересовать, пока мне были просто недоступны. С другой стороны, да, князь и как бы даже родственник, но уже сколько времени нас не признавали своими и равными, и это, конечно, бесследно пройти не могло. Всё равно многие гости глазели на меня как на какую-то диковинку. Если честно, так для их развлечения нас хозяева и пригласили. Я на Нелидовых даже не подумал обидеться. Ну, много ли мы пока смогли заработать? Так всё равно с богатствами многих из присутствующих и не сравнить было! Крохи! Да, тут хватало и обычных бедных родственников, но они, и из зависти, посматривали на нас с некоторым злорадством. Правда, у них такого высокого титула, как у меня, не имелось. Как говорится, что позволено Цезарю, то не позволено другим. А что позволено тем, кто
повыше по положению и побогаче, то не позволено мне. Но, ничего, за все обиды как-нибудь потом сочтёмся! И мы тоже кое-что могём!
        - Э, сударь, ваш разговор очень интересен-с. Но у меня, если можно-с так сказать, и своё мнение имеется.
        - Так-с, молодой человек, это уже очень интересно. - Тут, на удивление, к разговору подключился сам хозяин дома. - И что ты тогда думаешь об этих балканских делах?
        Невежливо ко мне так обращаться! С каким-то презрительным тоном. Полное неуважение получается. Но я пока стерпел. Иван Аркадьевич и до этого нас упорно игнорировал, но, похоже, решил посмотреть, что за родственники ему тут достались? Заодно надумал и слегка оскорбить. На грани. Точно не стоит иметь с ним дел! С другой стороны, как бы родственник в Министерстве иностранных же дел служит. Так пусть узнает глас народа!
        Хотя, я просто уверен, что большинство присутствующих точно со мной не согласится. У них интересы, к сожалению, совсем другие! Их больше беспрепятственная торговля зерном интересует. Как раз идущая в основном через Проливы. Оттого и хочется их захватить. Но какой ценой? А народ в России недоедает, и деньги от продажи зерна, вместо того, чтобы развивать страну, просто проматываются.
        - Так-с, Иван Аркадьевич, ничего хорошего. Неблагодарный народ, точнее, их верхушка, в этих балканских странах. Они уже сейчас больше в рот иностранным державам смотрят. Вон, Сербия с Черногорией и не подумали послушать увещевания со стороны Его Величества и правительства нашей Империи и таки вступили в войну с османами. Да, проиграли, и пришлось их срочно спасать, и до сих пор спасают, и ничего это России пока не дало.
        Все знали, что как раз в эти дни шла Константинопольская конференция. Самые важные мировые державы как бы пытались увещевать Османскую империю. И я точно, хоть это другим пока и не было известно, знал, что все попытки Российской империи как бы решить дело миром, закончатся неудачей.
        - И, скорее, особого прибытка от войны с турками не будет. Для этого их полностью разгромить и вообще выгнать из Европы надо, и взять Проливы под себя. Только вот англичане с французами, да и австрийцы с немцами лишь создают видимость защиты интересов балканских славян. Они больше Россию сдержать хотят и взять Проливы под себя точно не позволят. С другой стороны, всё равно скоро эта война начнётся. Иностранные державы пообещают не вмешаться на стороне осман, но как только наши войска добьются значимых успехов, то точно пригрозят нам новой войной. Даже Австрия ополчится, и согласие на её захват Хорватии, Боснии и Герцоговины не поможет. Сколько волка не корми, всё равно зубами скрежетать будет. Их просто обломать надо.
        - Да, весьма интересное мнение! - Тут уже вмешался первый гость. Иван Аркадьевич только и смотрел на меня удивлённо. Явно не ожидал! - И почему Вы, молодой человек, думаете, что Австрия обязательно захватит Хорватию, Боснию и Герцоговину?
        - Конечно, захватит. Просто имперские интересы и желание ослабить и отодвинуть Россию в сторону. Думается, что она уже и получила согласие на это. Иначе просто не позволит начать войну. У нас флота на Чёрном море нет, а добраться до осман можно только через дунайские княжества. С другой стороны, тоже ведь лакомые кусочки для Австрии. Пропустить-то пропустит, но придётся держать много войск и против неё. В спину может ударить. Их как раз может не хватить на войну с османами. А на так называемых союзников и нечего надеяться. И слабы они, и толком воевать не умеют, и на их верность надеяться не стоит.
        Тут у гостя загорелись глаза. Хоть какое, но точно развлечение!
        - И какие же это значимые успехи, молодой человек?
        - Ну, скорее, наши войска, измотав в тяжёлых боях османские войска, и с большим трудом, могут дойти и до Царьграда. Так всё равно другие мировые державы ведут свои флоты в Мраморное море, а то и Чёрное, и будут угрожать новой Восточной войной. Как в прошлый раз! Уж Англия наверняка! Может, и Франция? Те ещё шакалы! И что тогда останется? Только отступить. Не воевать же опять со всей Европой. Хотя, как всегда! И придётся отказаться от многих военных успехов. А любая война требует жертв. Солдаты погибнут и, получается, как бы и напрасно.
        - Значит, молодой человек, ты нисколько не желаешь воевать с османами? - Похоже, удивлённый родственник пришёл в себя и решил поставить меня на место? - И точно не хочешь защищать балканских славян?
        Неосмотрительно! Ну, не юнца же записывать в дезертиры! С другой стороны, немец я, и мне там всякие интересы разных сторон на Балканах просто до фонаря и лампочки. Если уж и воевать, так надо добить фашистов в их логове! Но если не готовы противостоять натиску всей Европы, то лучше сначала развить свою страну. Чтобы можно было наддать всем в достатке! Но тут ещё долгое время будет полный, ага, облом! Да, к сожалению, почти всегда!
        - Э, Иван Аркадьевич, так я ещё возрастом не вышел. Если надо защищать Родину, то я, конечно, хоть сейчас пойду. У меня и револьвер в имении хранится. Князь Николай Юсупов подарил. Мне, конечно, не ведомо, как там дела в армии, но только Вы сами же недавно рассуждали тут, что у Англии и Франции, ещё у Австрии и особенно Германии, войска вооружены и подготовлены лучше. А уж они снабдят и обучат турок, и думаю, что делают это, за милую душу! Тем более, не бесплатно же, а за большие деньги! Выгодней торговли оружием только торговля опием, что и делает Англия в Китае и по всему миру. А это, между прочим, опасное вещество, дурманящее разум людей! Его запрещать надо, а не торговать им. И я глубоко уверен, что все мировые державы имеют на Балканах свои интересы, действуют только ради них и точно в очередной раз попытаются помешать России. Хоть что бы они не заявляли!
        Тут мне сразу же расхотелось обсуждать политику властей. Ничем хорошим для меня это не могло кончится. Что смог, и так выразил. Тем более, слишком много наговорил о наркотиках. Уж англичане не простят мне таких смелых высказываний. Сволочи!
        - Э, Иван Аркадьевич, разрешите, я лучше песенку спою для господ офицеров? «Офицерский романс» называется!
        Как раз вовремя! Иван Аркадьевич подозрительно посмотрел на меня, но всё-таки согласно кивнул. Ну, да, надо отвлечь мужчин от опасного разговора. Они ещё не пришли в себя после моих, столь откровенных и противоречащих их взглядам, словоизвержений. Вон как некоторые зло смотрят на меня. Хотя, плевать! Будь что будет, и трава не растёт! Меня, вообще-то, общество этих господ и ранее не привлекало, и сейчас совершенно не интересует! И их мнение тоже! Потом, им наверняка интересно послушать и очередную песенку князя-молокососа! Да, железо надо ковать, когда оно ещё горячо!
        Александра, хоть и наблюдала за моими речами пристально и даже с гордостью, но видно было, что и ей сильно тревожно. Да, наделал я дел! Всё-таки мальчишка, и так неподобающе вёл себя в присутствии взрослых мужчин, и имевших немалые богатства и положение в обществе! Поэтому я взял поданную гитару и что вспомнилось, то и спел. Так-то песенка как бы белогвардейская, но сейчас царские времена, и вокруг меня одни белые! А красных вообще нет, и если кого и считать, так находится на каторге! Вон, задержали многих на выступлении у Казанского собора, так тоже туда же отправят! А мне пока вот остаётся только песенки петь!
        - Куда бы лихая судьба не носила,
        Но в сердце немолчно поют голоса
        О долгой дороге, о снежной России,
        Высоким, прозрачным чужим небесам.
        И когда под конец прозвучало «Я вижу во сне Ваши нежные руки и тонкие кудри российских берёз», то установилось и недолгое молчание. Ясно наблюдалось, что этот душевный романс немногих военных, присутствовавших на приёме, сильно тронул. Пусть хозяин дома, раз служил в Министерстве иностранных дел, дипломат, и круг общения соответствующий, но и офицеров хватало.
        Да, песенка подействовала сильно расслабляюще. Но тут я сам решил обострить, как говорится, обстановку. А то у некоторых злые взгляды так и не погасли! Вот пусть ещё больше озлобятся!
        - И, если можно, ещё одна песня, уже в честь брига «Меркурий» и капитана Казарского! Он не побоялся превосходящих сил турок, но его подло погубили обыкновенные казнокрады! Сволочи!
        И я, не дожидаясь ответов хозяина и присутствующих, сразу же начал песню о крейсере «Варяг», точнее, уже о бриге «Меркурий»:
        - Наверх, о товарищи, все по местам!
        Последний парад наступает!
        Мы туркам «Меркурий» не будем сдавать,
        Пощады никто не желает!
        Да, пришлось внести изменения, но небольшие. «Желторожие» стали у меня «басурманскими». А вот «И стал наш бесстрашный, наш верный «Варяг» подобьем кромешного ада» я заменил на более резкое «Бесстрашный «Меркурий» плюётся огнём, мы сами исчадия ада!». А что, так будет звучнее и злее! И, конечно, вместо последнего куплета я исполнил первый. Всё же «Меркурий», как некоторые другие русские корабли, не сдался и не был затоплен командой, а победил в неравном бою и в целости вернулся в Севастополь. И ведь действительно пример настоящего геройства! Но из-за отравления капитана Казарского наглыми ворами-снабженцами, так до сих пор и оставшимися ненаказанными и даже неназванными, этот подвиг не был забыт, но как-то особо не выпячивался. Так ведь именно из-за проклятых казнокрадов была проиграна Восточная война, и сам император Николай Павлович не выдержал тяжёлого удара судьбы и смерть принял! Так пусть хоть я напомню! Тем более, впереди опять очередная война с турками-османами, и важная. И воры-снабженцы никуда не делись. Они и сейчас ничего не боятся, но память людская всё же не водица! Что-то всё равно
помнит!
        Да, песню важные гости Нелидовых выслушали внимательно. Но вот как бы заслуженных оваций не последовало. Хотя, я же не артист, а точно такой же гость и даже родственник хозяев! И никто из присутствующих так и не осмелился сделать мне хоть какое-то замечание или порицание. Пусть только бы попробовали!
        Чтобы не дать сделать им это уже позже, когда они опомнятся, я опять сослался на усталость и недомогание. И, на самом деле, тяжело было мне выдержать такое напряжение. И мы с сестрой как бы по-английски, по-тихому, даже не попрощавшись с хозяевами, покинули странно закончившийся для нас приём. Хотя, и не смогли. Иван Аркадьевич сам удалился куда-то. Мария и Аркадий остались с детьми и при моём разговоре с взрослыми и исполнении новых песен просто не присутствовали. Конечно, узнают потом. А Надежда Фёдоровна, хоть и мелькала в сторонке, но к нам так и не подошла. Не осмелилась, похоже. Ну и пусть! Мне уж давно хотелось послать таких родственников лесом, но приличия не позволяли. Да, и в каком обществе живём! Одни паразиты кругом!

* * *
        - Вот, господа, какой странный и наглый малец! Как он посмел вести такие речи и сделать заявления! Весьма неблагодарный, хоть и князь! Явно уже сейчас вольнодумец! Его странные утверждения насчёт согласия России по захвату Австрией Хорватии, Боснии и Герцоговины однозначно кощунственны! Для этого не имеется никаких оснований! Его Величеству это не понравится!
        - Ну, не сказал бы, Пётр Петрович. Политика это вещь такая! А малец, сами знаете, теперь имеет дела и с теми, кто может быть сведущ в вопросах войны и мира. И у него отец всё-таки достойно воевал, в том числе и на Альме. Я думаю, что малец всё-таки прав. Скорее, он нарисовал один из вариантов войны, может, и не самых худших. Такой вполне возможен. Великим державам точно доверять нельзя! Однозначно могут напасть в самое нежданное время!
        - Да, господа, юный князь действительно странен. Уж какие песни он спел! Точно не ожидал. Но тут и я полностью согласен с Василием Михайловичем. В будущей войне возможны самые разные варианты. Вот юный князь и предупреждает. Уж его в симпатиях к туркам точно подозревать нельзя. И мало что мальца до сей поры не признавали? Его дед Александр как бы и с императорами дела имел. Да, да, господа, знаю, что не всё чисто у него с происхождением отца! И что остальные Куракины не признали их. Но какое это имеет значение? Князь Павел и княгиня Агнесса были признаны самим императором Николаем Павловичем, и малец теперь точно один из князьев Куракиных. И с ним после всех его сочинений уже нельзя не считаться. Если честно, он теперь имеет такой вес в обществе, что наше мнение против него ничего не стоит. Вот так-то, господа!
        - Да, господа, это действительно так. Теперь у юного князя довольно большой вес в обществе. А что он не хочет войны, так кто его хочет? Правильно он сочинил эту «Хотят ли русские войны»! Мы, русские, точно не хотим! Нас просто вынуждают! Сами знаете, что и войны без погибших солдат не бывают. И песни для памяти о них тоже нужны. Мне его «Журавли» очень уж понравились. Душевная песня, и точно о погибших солдатах! И, возможно, лучше «Священной войны» уже никто ничего не сочинит! Аж до дрожи в коленях пробирает! И как бы сразу же в строй и на бой зовёт! И последние песни людям тоже точно понравятся. И где только он их берёт? На ровном месте ведь сочиняет. Точно странный малец!
        Глава 18
        Праздники, ох, праздники?
        - Ох, и провели мы этот приём странно! Борис, а нам ничего за это не будет? Уж Арина Васильевна точно волноваться будет.
        Ну, да, Александру можно понять. Гостям, конечно, развлечение и повод для пересудов, а Нелидовым отдуваться. Потом, у меня и так странная репутация. Наверняка после такого приёма нас больше никуда не пригласят. Хотя, не особо и хотелось.
        - Ничего страшного, Александра. Не хотел я показывать эти песни, да вот гости там слишком уж жаждали войны с османами. Понимаешь, может получиться как в Восточную войну. Нашему отцу просто повезло выжить. Представляешь, даже ружья у англичан и французов стреляли намного дальше, чем у наших солдат. У нас всё ещё парусные корабли, у противников уже пароходы. А теперь у нас на Чёрном море и флота не имеется. Вообще высаживайся где хочешь! Конечно, это не так страшно, но хлопот может доставить. Но ещё хуже то, что балканских славян требуется содержать. Они ведь и друг с другом ужиться не могут! Но у России денег не так много, вот они почти сразу же переметнутся в сторону западных держав. И, что, для этого их надо освобождать? Если хотят спастись от турок, пусть переселяются! Уж у нас их точно никто не будет обижать. В общем, не нам решать, но лично мне эта война не нравится!
        Наверное, сестра ранее была далека от таких вещей, и она тут же поспешила со мной согласиться. Может, крестьяне и верили во всём императору и правительству, но мне мои знания говорили немного другое. И затраты на войну уже начали перекладываться на плечи простых людей. И станет только хуже.
        Правда, ничего нам на следующий день, точнее, мне, не было. Тётю Арину больше заинтересовали новые песни, а Иван Фёдорович выслушал моё мнение и сказал, что моя тревога ему очень даже понятна. Он и сам признался, что думает почти так же.
        На Новый год мы с сестрой уже у себя в квартире устроили небольшие посиделки. Правда, он пока особо не отмечался. Не появились ещё такие устойчивые традиции. Вот и мы тоже никого из нашего круга общения, которого у нас просто не имелось, не пригласили, а лишь позвали Федота с Марьей да Варвару с Василисой. Получился небольшой новогодний праздник с ёлкой и песнями. Вот тогда я и спел под гитару настоящую новогоднюю песню «В лесу родилась ёлочка». А ещё, уже Александра, исполнила «Эх, три белых коня». А «Песенка кота Матроскина», как и сама сказка, и так уже была знакома Федоту и Марье. Сейчас она больше предназначалась для малышек:
        - Дождик босиком по земле прошёл,
        Клёны по плечам хлопал.
        Если ясный день это хорошо,
        А когда наоборот, плохо.
        Конечно, мы вкусно поели, потом нашим гостям были вручены небольшие, но вполне достойные для них подарки. В основном, опять же сладости и разная мелкая кухонная утварь и посуда, да скромные украшения. Просто на память. Получилось каждому на несколько рублей. По их меркам, роскошный подарок.
        А Александре я вручил золотые украшения с камушками, пусть и не такие дорогие, рублей под пятьдесят. Конечно, не при гостях. Чтобы их не ранить. И сестра была сильно рада. Она и сама сшила мне пару ладных рубашек и брюки, пусть повседневных, но всё равно нового фасона, со множеством кармашков и пуговиц. Хотя, сам и нарисовал. А потом вместе с Александрой всё продумали и сшили. Она, конечно, постаралась. Красивые получились.

* * *
        - Да, Иван Фёдорович, беспокойная семейка Вам досталась. Знаете, что отчудил юный князь у Нелидовых? Что он там странные песни пел, так это уже никого не удивило. Кстати, очень чудесные! Моему Петру они сильно понравились. Я и сам нахожу их милыми. Вот только зачем ему надо было ввязываться в разговор о войне, да ещё и сделать заявление о капитане Казарском? Многим гостям это не понравилось, и они дружно сочинили жалобы. Кто куда смог и сообразил. Некоторые и до императора дошли. И Нелидов тоже подал жалобу по линии своего министерства. Видимо, не нравится ему своевольный родственник жены? Ну, это его дело. Хоть я нахожу высказывания князя Бориса вполне здравыми. Уж другие великие державы точно могут навредить нам, и даже под самый конец войны. И песни получились душевными. И императору они понравились. Вот только он высказывания юного князя о соглашении с Австрией счёл разглашением государственной тайны. Его Величество подозревает, что это стало известно ему от Петра и Вас. Но, насколько мне известно, Вы уж точно об этом не знали и сильно удивлены.
        - Да, Ваше Высочество, мне до этого ничего не было известно об имевшемся соглашении с Австрийской империей. И я подозреваю, что Борис просто догадался об этом сам. Он сильно начитанный мальчик, и его знания порой просто удивляют меня.
        - Я тоже так думаю, Иван Фёдорович. И Пётр ничего не знал о таких вещах. Поэтому я и не подумаю ограничить его общение с князем Борисом. Некоторые их увлечения, конечно, странны, но я присмотрелся к этим «символическим» и «кубическим» картинам и, представляете, они мне тоже понравились. Смело, необычно и свежо! А уж как оживлённо обсуждают сказку о Маугли при Дворе! Многие просто очарованы. Я уж молчу про новую военную форму. Кстати, оба вида и Его Величеству понравились. Но только пока на неё денег нет. Вот после войны с османами можно и подумать. Кстати, было бы хорошо, если все привилегии достались новой мастерской. Ведь всё в Ваших же интересах, Иван Фёдорович.
        - Несомненно, Ваше Высочество. Борис точно больше ничего не отдаст в Дом Моды «Татьяна». К сожалению, Николай Борисович предпринял некоторые недружественные шаги, и ему это сильно не понравилось. Не буду скрывать, и Арине Васильевне, и мне тоже.
        - И что же случилось, Иван Фёдорович? Мне известно, что Ваша супруга провела проверки в Доме Моды, но их результаты мне неизвестны. Хотя, мне сообщили, что и князь Борис принял в них участие. Он там ничего такого не устроил?
        - Нет, Ваше Высочество. Но приказчика, не скрою, он немного напугал, что тот сразу принял все претензии и обещался выплатить сокрытые суммы. Что там меж ними произошло, неизвестно и Арине Васильевне. Борис так и не раскрылся и перед ней. Сильно жаль, но, как оказалось, это именно Николай Борисович наказал приказчику уменьшить полагающиеся Арине Васильевне суммы вдвое. Так с партнёрами, конечно, не поступают. Не знаю, что князь Николай решит, но Борис больше на сотрудничество с Юсуповыми не пойдёт.
        - Да, Иван Фёдорович, это, конечно, нехорошо и прискорбно. Тут князь Николай, несомненно, сделал большую ошибку. Я вижу, что продажи новой одежды постоянно растут и было бы неплохо, если её начнут шить и в новой мастерской. Жаль, конечно, что жандармы потеряли изъятые бумаги и рукописи. Виновные служащие со службы уже уволены. И, да, имеются сильные подозрения, что они выкуплены французами. После моего запроса получился большой скандал, но, наверное, расследование закончится ни с чем. Кстати, и свадебные платья вызвали в обществе большой интерес. И если Его Величество решит внедрить в войска защитную форму, то понятно, что это даст Вам ещё большие доходы. Было бы неплохо, если привлечь Петра к работам и по этой новой военной форме. Там ведь ещё многое надо доработать.
        - Это несомненно, Ваше Высочество. Ваш сын тоже оказался с почти схожим с Борисом мышлением и интересами. Они неплохо ладят друг с другом. И, конечно, только к взаимной пользе.
        - Это и меня радует, Иван Фёдорович. Мальчики ровесники и, думаю, что и далее будут поддерживать эти отношения. И, конечно, неплохо вписалась в их общество и сестра князя. Вы знаете, что Его Величество всё же прислушалось и к моим словам и предоставило ей потомственное дворянство. Лично я не против признать её и княжной. Кажется, девочка проявляет неплохие способности?
        - Да, Ваше Высочество. Несмотря на короткое время, она добилась немалых успехов и в изучении грамоты, и особенно ей даются языки. И она обладает и неплохими швейными навыками и весьма может преуспеть в пошиве новой одежды. Мне кажется, что будет не лишним и её привлечь к доводке защитной формы.
        - Вот видите, Иван Фёдорович, и у нас подрастают неплохие помощники. Они уже способны творить новые вещи и обеспечить своё будущее. Ну а мы, конечно, им в этом поможем!

* * *
        После Нового года в Петербурге у аристократов, дворян и богатых людей начались разные приёмы, потом взрослые и, конечно, детские балы. Что довелось увидеть нам с тётей Ариной и сейчас с Александрой у Нелидовых и особенно Юсуповых, не шло ни в какое сравнение с нашим празднование Нового года. Это у нас уже было сильно убого. Кстати, и у Ивана Фёдоровича и тёти Арины тоже не очень богато было. Зато душевно и свободно! Уж не знаю, что творилось в Рождество и другие праздники во дворцах императора и Великих князей. Наверное, даже представить трудно? Хотя, мои знания из прошлой жизни говорили, что у них там всё очень богато и роскошно! Словно в сказках про Шехерезаду!
        Ну а простые люди развлекались кто как может. И среди них у нас и знакомых не имелось. Да и не устраивали они приёмов и балов, в том числе и детских. Нет у них на это средств! Им самим выживать надо. Если бы даже кто пригласил, наверное, и сами бы просто не пошли. Вот не ходим же мы к Колычевым и Акимовым, и их самих к нам, кроме самих младших, не приглашаем. Всё же не наш круг общения. И простолюдины. Они тоже отмечали Рождество и другие праздники, но, конечно, сильно скромнее. А малышей мы просто взяли под свою опеку. Пусть Федот и Марья не совсем уж малышки Варвара и Василиса, но теперь они считаются воспитанниками тёти Арины. А за девочками захотела присматривать Александра. И я ей в этом помогаю. И тот праздник, что мы устроили им, показался им просто сказочным. У них в семьях празднования Рождества были намного убогими. Хотя, получше по сравнению с прежними годами и другими простолюдинами. Ну а родители детей и не подумали нам возражать. Мы в последнее время им помогали и как бы скинули с них часть забот. Уж их детей никто отнимать не собирается. Зато теперь все четверо и получше одеты,
питаются более обильно и разносторонне, а Федот с Марьей с лета и грамоту неплохо освоили. Даже малышки и то начали учиться. Ну а заботы об их старших братьях и сёстрах мы себе взять не можем. У них всё-таки родители, хоть и бедные, имеются. Разве что работу какую-нибудь подкинуть Колычевым и Акимовым и хорошо оплатить?
        Да, празднества просто продолжились далее. Как и в прошлом году. И, конечно, нас с Александрой, больше, конечно, меня, после Нелидовых точно никуда не пригласили. Ни к знатным аристократам, ни в другие известные семьи. Похоже, как бы решили переждать? А сестра без меня бы и не пошла. Вот и сидели мы дома и занимались своими делами, и нисколько не скучали. Александра шила платья, а я продолжил работу над «Приключениями принца Флоризеля». Пока частично удалось написать часть о мошенниках, точнее, и убийцах, зазывавших доверчивых людей в свои клубы, чтобы завладеть их имуществом. Конечно, чувствовался тонкий и осторожный намёк на масонов. Правда, клуб я назвал «Клубом чёрных риэлторов». Тоже ведь обделывали свои тёмные делишки в сговоре с разными представителями власти. Что делать, коррупция!
        Вот и у меня «чёрные риэлторы» с английским и французским акцентом крали важные сведения, вроде моих рисунков с образцами новой одежды, правда, уже рисунков и описаний военных новинок, или даже нагло похищали бриллианты. Кстати, я включил в текст и описания разных комнат и залов в особняке Юсуповых на Мойке. Ну, что успел увидеть. Как бы в одном доме, имеющем с ними схожую обстановку и парадную лестницу, вольготно устроились мошенники во главе с коварным и жестоким, но импозантным Председателем Адольфом Джонсоном по кличке Клетчатый из туманного Альбиона. Так-то злодей имел ещё и небольшие усики и глаза навыкате. А из другого схожего дома они, да ещё с помощью обольстительной красавицы с низкой социальной отвественностью Эммануэль, но уже из самого Парижа, похитили очень ценные бриллианты. Кстати, некоторые сильно походили на те, что владели Юсуповы. Видел их и на самом князе Николае, и княгине Татьяне, и княжнах Зинаиде и Татьяне. Красивые и дорогие. Пусть уж не обижаются они на меня. А потом злодеи, конечно, убили хозяина сокровищ, а его тело затащили в потайной чулан. Кстати, там уже и так
лежал один скелет.
        Немало успел сочинить. И только ждали свободного времени истории с найденным случайно проходившим мимо священником, конечно, лютеранином, простой, из-под дамской шляпки, коробки с бриллиантами, потом и посещением тюрьмы в поисках Клетчатого. Я успел и его портрет нарисовать, как раз в стиле тех, что уже успел показать Петру. Он тоже увлёкся этим стилем и, вроде, что-то и нарисовал помимо меня, и довольно много.
        Постепенно руки у меня дошли уже до поимки Клетчатого и его сообщников. Того и гляди, скоро состоится их встреча и схватка на шпагах, конечно, до смерти одного из них. Правда, я намеревался устроить и чудесное спасение злодея. Может, для продолжений, может, просто для нервирования читателей?
        А вот у Александры, помимо шитья, было полно мыслей о своих матери, братьях и сестре. Так-то, особо беспокоиться не стоило. Как они там живут в нашем имении Берёзовая горка под Кирешем, мы неплохо знали и из их собственных писем, так и частых отчётов и сообщений нашего управляющего Михаила Петровича. Неплохо жили, уже как бы и на правах членов нашей семьи. Тётя Васса неплохо справлялась в нашей небольшой пекарне. Помимо того, что всё имение снабжалось свежим и ароматным хлебом, так и заготовки на всякий случай делались. Больше сушились сухари. Не дай бог голод случится. Местные крестьяне, правда, не наши бывшие крепостные, а из Киреша и других окрестных деревень, бывало, и недоедали. Вот весной им точно, и как обычно, тяжко придётся. Люди из самых бедных и неустроенных семей и кусковать могут пойти. А ведь там всякое может случится. Поэтому у нашего управляющего имелся наказ от нас. В случае острой нужды ему предписывалось помочь и раздать накопленные сухари таким людям, особенно детям. Всё бесплатно! Хоть чем, но кому-то поможем. И мука ещё имелась, и другие продукты были припасены. Но мы всех
прокормить не можем!
        И матери во всём помогал рослый Архип. В свои четырнадцать лет он уже считался почти взрослым. Конечно, двенадцатилетний Симон выглядел довольно неказисто, но, ничего, в более лучших условиях вытянется и окрепнет. А хрупкая девятилетняя Ульяна обещала вырасти в подобие матери, в молодости слывшей первой красавицей в округе. До моей сестры она уж точно не дотянется, всё же отец другой, но завидной невестой точно будет. Я сам за ней присмотрю. И, конечно, помимо старшей сестры, им всем поможем и мы. Они и так уже неплохо осваивали грамоту и даже помогали другим деревеньским детишкам, ходившим в школу в имении, хотя, просто считавшейся кружком по рукоделию и игрушкам. Местные власти о ней уже пронюхали, но, согласно письмам управляющего, не трогали. Даже становой пристав как-то заглядывал, но, увидев местных детишек, усердно мастеривших матрёшки и куклы, даже умилился и выписал грамоту, разрешавшую такое обучение. Да, хоть Княжеская речка и замёрзла, но токарные станки теперь крутили лошади. Не совсем удобно, но работа идёт. Большая часть матрёшек продолжала поступать в Дом Моды «Татьяна». Как
договаривались. Но многое раскупалось прямо на месте. Конечно, завелось немало и сторонних мастеров. И мы не собирались их трогать. Пусть мастерят! И новый народный промысел местным властям был выгоден. Это слегка поднимало и их вес у начальства. Так-то, и без наших усилий матрёшки стали популярными в Петербурге и начали постепенно распространяться и далее. Часто покупали их и иностранцы. Понятно, что новая русская диковинка. А возникли они всё же в Новоладожском уезде!
        В общем, в Берёзовой горке дела пока обстояли не так плохо. До имений тёти Арины и Александры руки у нас дойдут только весной. Хотя, сами усадьбы уже начали ремонтироваться. Денег у нас хватало и на большие траты.
        Глава 19
        И зимой не скучно?
        После Нового года, дней через десять, ожидаемо открылась и швейная мастерская тёти Арины, кстати, названная уже «Ариной». Она находилась чуть южнее Сенного рынка, и недалеко от нашего Столярного переулка. Только переходи мост через Екатерининский канал. И квартира Ивана Фёдоровича располагалась тоже довольно близко. И, главное, тёте Арине было удобно заниматься делами. Так под себя она и выбрала. Это мне в гимназию ещё дальше добираться.
        Ничего так мастерская. С Домом Моды «Татьяна», конечно, не сравнить, но примерно треть его заказов точно могла выполнить. И тётя сразу же занялась пошивом свадебных и некоторых других видов платьев. Конечно, уже не сама, а нанятые ею швеи и прочие мастера. Кстати, условия труда и оплата у нас были получше, чем у Юсуповых и в других швейных мастерских.
        И новые изделия, в том числе и куклы, далее шились только у нас. Мы вещи, шившиеся в «Татьяне», пока не выпускали. Всё-таки, в отличие от князя Николая, соблюдали договорённости. И уж под прикрытием Великого князя Николая Николаевича и его сына Петра в наших партнёрах нам Юсуповых бояться не приходилось. Кстати, при помощи Ивана Фёдоровича, и с соблюдением самой строгой тайны, тётя начала пошив и образцов защитной и новой парадной формы. Я уж сам, чтобы как раз не привлекать лишнего внимания, в этом участвовать не стал. Но вот Пётр увлёкся и пару раз забегал к нам для уточнения разных частей новой формы. Ну, пусть старается. И деньги лично заработает, и имя, и, может, хоть защитную форму быстрее внедрят в войсках?
        Кстати, Великий князь сообщил мне, что все наши «кубические» и «символические» картины он уже выставил в родительском доме. Правда, большую часть он там нарисовал уже сам. Я ему, помимо своих первых работ, только и смог предоставить последнюю пару портретов Клетчатого и один портрет принца Флоризеля, конечно, в новом стиле. Гостей у них бывало много, и самых знатных, да и иностранцев хватало. И неожиданно поглазеть на странные картины потянулась многочисленная аристократическая молодёжь. Правда, вот меня к себе в гости он так и не пригласил. Так на это у меня и обиды не было. Как говорится, друг познаётся в беде. Конечно, Пётр принадлежал совершенно к особому кругу, куда мы не были приняты и уже вряд ли примут. И это меня не особо волновало. Есть где-то там и бесятся от сладкой жизни, ага, «мажоры», и ладно. Так-то у меня свои интересы.
        Ясно, что у моего случайного приятеля свои рождественские празднества и другие дела, и какое-то время его у нас ожидать не приходилось. Хотя, узнав о «Приключениях принца Флоризеля», он загорелся участвовать и в её написании, но пока у него на это просто не хватало времени. Так что, сам и допишу. Правда, мы его тоже к себе на Новый год не пригласили. Так и не узнал Пётр об обычном праздновании этого праздника. А старого Нового года не ожидается. У нас, в Российской империи, всё ещё действовал старый календарь. Так-то, он мог навестить нас без особых приглашений и в любое время. Придёт в гости, примем, не придёт, так на нет и суда нет.
        После Нового года, ближе к середине января, нас пару раз навестили и Елизавета Андреевна, и Александра Григорьевна. Теперь у нас дома ещё висели и портреты дедушки Василия и бабушки Агриппины. Хотя, и несколько «клетчатых» портретов членов нашей семьи. И они их приятно удивили. Хотя певиц больше интересовали песни. Конечно, они забрали и их ноты, и слова. Особенно привлекли «Как упоительны в России вечера». Тут я опять удивил певиц, показав на гитаре начало «Песенки французского солдата», а потом ещё и «Катюши». Конечно, пришлось отдать. Даже ничего менять не стал. Пусть! Тоже ведь шедевры! Только, наверное, опять скандал может возникнуть, и именно из-за французской песенки? Там точно слова многим важным особам могут не понравиться. Но менять хоть что-то мне сильно не хотелось. Хотя, солдат как бы французский…
        А вот «Офицерским романсом», как оказалось, заинтересовался Иван Александрович Мельников. Знаменитый певец и так уже неплохо отметился «Степь да степь кругом». Оказалось, он и «Хотят ли русские войны» и «Журавли» включил в свой репертуар и с успехом исполнял их в своём театре. Хотя, тоже для него подходили. А вот о песне о бриге «Меркурий» наши гостьи скромно умолчали. Но и она была записана в числе прочих. Понравится, исполнят. Просто время нужно. В их репертуаре уже утвердились «Очи чёрныя» или «Les Yeux Noirs» и, конечно, «Очаровательные глазки». Я слышал, что публике полюбились и «Nostalgie» с «Nathalie», и их часто исполняли разные оркестры, в том числе и в Мариинском театре. Ну, да, пошли! Так ведь прелестные же композиции. Жаль, что мы сами по театрам не ходили. Просто уже времени на это не оставалось.
        Вообще-то, певиц сильно умилил и наш рассказ о том, как мы провели Новый год. А, что, мы, получается, устроили праздник не только себе, но и бедным детишкам. Наверняка «В лесу родилась ёлочка» и «Эх, три белых коня» тоже пополнят их репертуар.
        А так, Иван Фёдорович с тётей Ариной не так много времени могли уделить даже скромным развлечениям. Тайные военные дела и швейная мастерская просто не оставляли им времени. Нет, мы часто бывали в квартире Ивана Фёдоровича. У него был свой круг общения среди военных, вот я и познакомился там с несколькими военными. А о моём существовании, наверное, уже было известно половине Петербурга. И уж гости Ивана Фёдоровича точно знали, что у его миловидной жены имеется племянник, и даже с княжеским титулом. Ещё и симпатичная и способная племянница. Теперь они с нами познакомились и тепло общались. Часто мы и музицировали. И тётя Арина, и мы с Александрой, и гости тоже. Им всем уже были известны и вполне понравились мои лирические и даже «военные» песни. Я познакомил их и с «Песенкой французского солдата». Она тоже пришлась им по душе. Особенно выражение «A la guerre, a la guerre», с добавлением в середине, уже мной, слова «comme». Как и «Офицерский романс», душевно исполненный моей сестрой при очередном нашем визите, уже ближе к концу января, перед гостями Тутолминых. Тут тётя Арина неплохо подыграла ей на
гитаре, а я - на новом фортепиано, недавно купленной ею. Получилось сильно лучше, чем у Нелидовых. И уланы были в полном восторге.
        - Князь Борис, благодарю Вас за столь душевный романс! Прямо о нашей судьбе! - вдруг произнёс один из улан, молодой корнет Владимир Шереметев. Хотя, ему уже было девятнадцать лет. Это он повздорил на свадьбе тёти Арины с корнетом Оболенским, желая потанцевать с Александрой. Самая, что ни есть, «золотая» молодёжь! - И Вас, княжна Александра, за столь душевное исполнение. И, вообще, Арина Васильевна, так приятно бывать у Вас. Иван Фёдорович, честное слово, Вам сильно повезло.
        Конечно, мы никак не ожидали столь благодарственных слов. Пришлось всем изобразить сильное смущение. Как бы в ответ я спел ещё и песню о бриге «Меркурий». Да, среди присутствующих моряков не было, но пусть хоть уланы оценят. Конечно, мой мальчишеский голос не совсем подходил для исполнения столь взрослой и важной песни, но, вроде, вытянул. И опять слово взял впечатлённый корнет:
        - Достойно, князь Борис! Приём у Нелидовых сейчас один из самых обсуждаемых в свете, и я тоже немного поинтересовался историей капитана Казарского. И, знаете, сильно поразился. Жаль, что такое подлое убийство самого представителя Его Величества Николая Павловича осталось безнаказанным.
        Дальше пошло обсуждение подробностей боя «Меркурия» и убийства самого капитана. И тут мои откровения всех поразили. Конечно, немного, но, оказалось, что я знал больше всех!
        - Я прошу, мама Арина, извинений. Всё время заставляю тебя волноваться. К сожалению, господа, эта история и меня сильно тронула. Нельзя забывать таких достойных офицеров. Например, можно даже назвать в его честь один из новых кораблей!
        Чтобы сгладить довольно острое обсуждение, мы с тётей Ариной и Александрой исполнили «Млечный путь». Почти так, как у Нелидовых. Получилось даже лучше. И, конечно, моя сестра была просто неотразимой. Похоже, что стрелы Амура пробили сердце молодого корнета. Хотя, время покажет. Пусть всё сложится хорошо!
        И, похоже, тётя Арина как бы расцвела особым внутренним женским светом, и у неё сильно начало меняться поведение. Тут мы без всяких поняли, что она начала готовиться стать матерью. Ну, да, обычные семейные дела. И мы все сильно обрадовались счастью тёти. Она ведь тоже так хотела иметь своих детей. Лучше матери и не найти! Уж меня точно вырастила! И Иван Фёдорович стал относиться к своей жене ещё нежнее и бережливее. Ну, пусть у них всё сложится благополучно, и у нас появятся и другие близкие родственники. Счастье и мир их дому!
        Конечно, мы с Александрой тоже время зря не теряли. Помимо учёбы: я в гимназии, она сама с моей помощью, успешно занимались и другими делами занимались. Вот и третью часть сказки о Маугли ближе к концу января дописали, и почти без участия Петра, никак не сумевшего оторваться от своих важных великокняжеских дел. Нет, некоторые небольшие части всё же из под его пера вышли. И перевод части текста на английский и немецкий языки он сделал. Правда, всё же больше я. А с французским текстом справились мы с Александрой. Моя сестра неплохо освоила этот язык.
        Конечно, сказка закончилась гибелью льва Шерхана и победой Серых Братьев над жестокими собаками-бандерлогами. А подлые шакалы хотели примазаться к вожаку Укру, но тому всё же что-то не понравилось, и их разорвали опять же уцелевшие собаки. Но и Тобаки успел кинуться Укру со спины и перекусить тому шею. Хватка у шакалов, хоть они и мелкие, но сильная. И кости ломают только так! Опасные твари! Наверное, в природе и падальщики нужны?
        Жаль, но и светлая любовь Маугли к высокомерной принцессе Малини оказалась неудачной. Он всё-таки, хоть немного и напугав её, успел тайно встретиться с ней в саду дворца и сделать признание. Хоть подаренный им девушке перстень был с древнейших времён и стоил дорого, но девушка просто не поверила странному парню. Жаль, но рослый и крепкий Маугли и на вид выглядел слишком юным, и одет был как лесной дикарь. Хоть язык и манеры он успел подглядеть и выучить, и неплохо, но это не смогло помочь.
        А потом Малини просто выдали замуж за английского офицера сильно старше неё, конечно, дав и богатое приданное. Хотя, этот коварный виконт на правах белого человека и разными интригами просто заставил магараджу выдать дочь за себя. Маугли с Серыми Братьями хотели спасти принцессу, но, как Дубровский, не успели. Мало того, мальчику, хотя, уже почти взрослому юноше, пришлось вступить в схватку с немалой охраной офицера. Большинство было перебито, несколько солдат взято в плен, но всё оказалось зря. Хотя, англичанин тут же предложил Маугли забрать принцессу себе, но отпустить его. Но Малини, хоть и сильно напуганная, всё равно отвергла своего освободителя, как бы лесного дикаря и сразу же сообщила, что он ей не пара. Что она останется верной своему мужу и примет любое его решение. Такова, мол, её судьба.
        Конечно, силком мил не будешь. Так и отпустил бы Маугли англичанина и принцессу. И выживших солдат тоже. Но тут его внимание привлекли некоторые украшения, обнаруженные среди вещей офицера. Особенно медальон с крохотным портретиком миловидной женщины. И Маугли вдруг вспомнил, что это был лик его матери! А медальон так вообще принадлежал отцу! Тут и один из пленённых солдат, да ещё и англичанин, оказавшийся давним денщиком офицера, пытаясь выторговать себе жизнь, нежданно признался, что именно виконт Чемберлен убил родителей Маугли, решив ограбить их, но, кроме медальона, не нашёл ничего ценного. И своего разоблачения он не боялся, так как никто бы в Индии не защитил русскую княжескую чету, к тому же, как бы занимавшуюся шпионажем. Правда, родители Маугли ни в чём не признались, но всё равно были застрелены виконтом из своего револьвера. Как бы прямо в присутствии денщика. Он собирался убить и мальчика. Просто не сложилось. Тот, сильно напуганный выстрелами, успел убежать в лес. И, конечно, всё позабыл от испуга. И теперь вспомнил, хотя, мало. Что мог запомнить мальчик шести лет? Да многое из-за
тяжёлой лесной жизни просто выветрилось из головы.
        Серые Братья готовы были растерзать коварного злодея, но рассерженный Балу успел раньше и одним ударом отправил того в заслуженный ад. Тут и принцесса, сильно поражённая нежданным разоблачением своего супруга и его гибелью, начала приходить в себя. Хотя, у них первой брачной ночи ещё не было. И, да, она же не знала, что отец дикаря являлся русским князем. Он и сам не знал. Но было уже поздно. Разочарованный Маугли отпустил и её, и денщика, и ещё несколько выживших солдат, хотя, уже индийцев. Правда, он забрал многие их вещи и всё оружие. И все ценности покойного виконта. Там нашлись и другие украшения, в том числе и подарок самого Маугли принцессе. Ещё кое-что из её приданого. Но вот возвращать хоть что-то он и не подумал. Что взято в бою, то свято. Всё пригодится! И шишь принцессе! Даже приданое!
        А потом Маугли и все его друзья отправились в джунгли. Тоже приходить в себя. Что там решит потерявшийся русский князь, пока не знал и он сам. Может, останется в джунглях, может, отправится в свою холодную и заснеженную Россию?
        Вот так печально завершилась как бы моя очередная сказка. Мне хотелось продолжить её и другими приключения Маугли, но пока пришлось остановиться. Я сделал и множество рисунков. А Александра сшила игрушки, и все мягкие и очень симпатичные. И все они теперь будут выпускаться в швейной мастерской «Арина». И, конечно, были поданы многочисленные прошения на привилегии, большей частью на тётю и Александру. Может, из-за нападок на англичан конец сказки могут и заставить изменить, но пусть будет.
        Я тут же решил отправить рукопись, конечно, на немецком языке, в посольство Германской империи! Хотели знакомства с русской культурой, так получайте! И в конце третьей недели января мой верный Федот взял большой пакет и в сопровождении своего старшего брата Миколы и его закадычного дружка Демьяна Дубова, кстати, изредка промышлявшего карманными кражами, отправился к германскому посольству, где они ловко подсунули пакет какому-то немцу. Тот как раз шёл в нужную сторону. Конечно, власти, если всё узнают, могут обвинить меня и моих приятелей и в недозволенных вещах, так пока сильно опасаться не приходилось. Вон, и мои бумаги так насовсем пропали, и пока никто и не думал возвращать их. Наверное, опять придётся пожаловаться самому императору?
        А ещё я сам один дописал и «Приключения принца Флоризеля». Само собой, Председателю Джонсону, сильно израненному, прыгнув с обрыва в реку, удалось сбежать. Только непонятно было, выживет ли он. Ну а принц, разоблачив злодея, хоть и не добив, и потеряв его след, опять начал скучать. Понятно, что у него денег куры не клюют и, чтобы выжить, на чужих горбатиться не надо. За него всё подданные его отца делают. Только и развлекайся, даже с опасностью для жизни. Так я подумал только про себя. А то ведь запретят!
        Конечно, помимо нескольких «кубических» портретов главных героев, как самого принца Флоризеля, Клетчатого, и ещё пристава Трентонского из поляков, были сделаны множественные рисунки. Я ещё и приложил к сказке пару мелодий, связанных с этой сказкой. Вспомнил я их. А ещё «Little Man». Чтобы интереснее было. И так уж у меня было заведено. И музыка ведь красивая. И, само собой, по списку на разных языках я тут же спрятал в библиотеке гимназии. Конечно, и сказку о Маугли. Все три части.
        Да, зима, и холодная, но нам с сестрой скучать было некогда. Конечно, в новом году люди всегда ожидали в своей жизни лучшего, чем в прошлом. Но на этот раз вряд ли? Я был уверен, что скоро начнётся война. И Иван Фёдорович это знал и готовился. Хоть он нам ничего не говорил, но тётя Арина с Александрой как-то застыли в напряжённом ожидании. Чисто по-женски.
        Глава 20
        Неужели разлука?
        Так постепенно дошло и до конца января. Единственное, что меня взволновало, так это суд над моими случайными товарищами, задержанными в декабре! Как раз в конце января человек двадцать были осуждены на десять-пятнадцать лет каторги! Хотя, как и ожидалось, жестоко и беспощадно! Вот сволочи!
        А так, спокойно всё, как обычно. Нас с Александрой так никто и не пригласил ни на приёмы, ни на балы. Пусть! Понятно, что по понятиям нынешней знати, мы всё-таки выскочки. Наверное, из-за непризнания Куракиными ещё и думали, что мой отец точно бастард Великого герцога Карла Августа? Ну и что? Тоже знатный дед, пусть и немец. Хотя, мне плевать было на это. Да и на мои успехи аристократы смотрели с завистью. Но, оказалось, что одной из причин явился и отказ нам, хотя, необъявленный, Юсуповыми от своего дома. Какие-то слухи тихо распространились среди своих, к которым мы, понятно, не принадлежали. И нам об этом как бы стало известно лишь ближе к концу января. Даже совершенно случайно.
        Я так и не узнал, когда Юсуповы успели приехать в Петербург. Не следил за этим и не интересовался. Так-то, если хотели, и так бы позвали. Но не позвали. Значит, не судьба. Вроде, на само Рождество их в Петербурге ещё не было. Скорее, как раз и приехали на Новый год или чуть позже. Понятно, что им сразу же не до гостей было.
        Сначала, через пару недель после Нового года, о роскошных приёмах и детских балах у Юсуповых я услышал в гимназии. Просто мои одноклассники поинтересовались, не бывал ли я у них и что делал. Но, похоже, слухи ещё не успели распространиться. Или об отказе от дома было объявлено позже? Главное, что отказали. Я честно ответил, что нас никуда не приглашали. Что-то скрывать и преувеличивать у меня привычки не имелось. А потом, дней через пять, мы с Александрой были у тёти Арины, и она сообщила, что нежданно имела встречу в Доме Моды «Татьяна» с самой княгиней Татьяной. Просто была приглашена туда, конечно, вместе с Иваном Фёдоровичем. Всё же положение уже другое. Правда, и она не знала, когда Юсуповы успели приехать Петербург. Сама княгиня была одна, хотя, вместе с какой-то другой дамой, и встреча прошла холоднее, чем обычно весной. Ну, этого вполне следовало ожидать. Никаких разговоров о прошлых неприятностях и новой свадебной одежде не велось. И о новых моделях одежды и игрушек тоже. Хотя, тётя Арина спокойно! договорилась с Татьяной Александровной о продолжении совместной работы. И в гости, на
приёмы и балы никто никого не приглашал. Но и никаких объявлений об отказе от дома не было сделано. Но и Ивана Фёдоровича это не особо волновало. Он и ранее у Юсуповых бывал, лишь когда сопровождал Великого князя Петра. На этот раз его, хоть и не отстранили от обязанностей воспитателя, никуда не брали. Честно говоря, у него теперь хватало и других забот. Да полковник и сам предпочитал проводить время с женой. Наверное, оттого его и не отвлекали?
        Конечно, всё тайное, может, и не всё, становится явным. И вот где-то за неделю до конца января недалеко от дома меня нежданно подкараулил главный приказчик как бы и из нашего Дома Моды Дормидонт Исаевич. Оказалось, что над ним сгустились тучи. Князь Николай рвал и метал, и требовал отчёта о расходовании денег. Конечно, он понял, что никакого снижения выплат не было. Правда, узнал ли он о левых поставщиках, приказчик не знал. Потом, последние договорённости тёти с княгиней вообще исключали разные нарушения. Хоть на встрече и речи не было о попытках снижения выплат, но Татьяна Александровна о них явно знала. Могла не согласиться, но и не препятствовала. С другой стороны, муж и жена - одна сатана. Юсуповы тоже! Просто мы с тётей чуть их опередили. Явно ведь хотели втайне пересмотреть условия нашего с ними договора. А теперь шишь! И, кроме приказчика, вроде, никто не должен был догадываться, что это именно у меня хранились некоторые компрометирующие князя бумаги. Я так и не рассказал о них и тёте. Как и о самом столкновении с приказчиком. Пусть ей спокойнее будет. У неё теперь совершенно другие
заботы. Зато и ненароком ничего лишнего не выдаст.
        - Что же, раз так плохо стало, то, Дормидонт Исаевич, быстрее увольняйтесь и исчезайте из Петербурга. Думаю, что прямо сейчас Вас не схватятся. Вы, наверное, слышали о новой свадебной одежде? Теперь Арина Васильевна не будет предоставлять Дому Моду ничего нового. И сама против, но больше я. Вы уже и сами прекрасно знаете, что у нас теперь своя швейная мастерская «Арина» под управлением Лукиана Осиповича. Точнее, совместная с Великим князем Петром Николаевичем. У него пока пятая часть.
        - Да, об этом уже известно князю Николаю, и он сильно сердит. И княгиня Татьяна недовольна. Ей эти свадебные платья тоже были интересны. И разные клиенты интересовались в Доме Моды насчёт их пошива, но пока и привилегий не имеется, и выкроек тоже. А самим повторить время нужно. Конечно, могут пытаться помешать, но им уже известно, что у вас в партнёрах сам Николай Николаевич.
        - Вот, Дормидонт Исаевич, могу предложить Вам должность управляющего имением Александры Павловны с выплатой сорока рублей в месяц. Пока поживёте у нас в имении. И семью забирайте. Работы у Вас пока особой не будет. Прикупите ружья и револьвер. Места у нас глухие, но с оружием будет спокойнее и надёжнее. Зато, если увлекаетесь, и охота хорошая, и зимняя рыбалка. Но, вообще-то, Вам сначала надо будет оборудовать мастерскую по изготовлению игрушек паровыми машинами. Они и сопутствующее оборудование будут заказываться, скорее, в Германской империи. Потом, надо подготовить помещения для второй мастерской и тоже оборудовать их паровыми машинами. Конечно, надо найти в Петербурге и людей, знакомых с этими машинами. Учеников можно набрать на месте.
        - Но столько Ваших матрешёк, Ваше Сиятельство, не нужно. Потом, их просто изготовить. И так уже начали делать и сторонние мастера. Чуть позже вообще не продать будет.
        - Нет, мы будем выпускать совершенно другие вещи. Закупать разные запасные части, в том числе и за границей, а потом собирать их в наших мастерских. И сбыт однозначно будет.
        - Э, Ваше Сиятельство, Вы, что, ещё что-то придумали? Но лучше не одежду. Сразу же все начнут шить.
        - Да, Дормидонт Исаевич. И точно не одежду. Когда дело пойдёт, Вы станете управляющим фабрики. Будет считаться, что он предназначен для выпуска игрушек, правда, всё же немного другого. Мало того, при освоении новых вещей можете рассчитывать на соавторство, потом и долю в их продажах, скажем, двадцатую часть. Думаю, что никто Вам такого не предложит. Вы не думайте, что я просто мальчик. У меня задумок на нескольких взрослых хватит. Когда развернёмся, вполне уважаемым и богатым человеком станете. И детей спокойно вырастете. И, даже, как изобретатель новых устройств и, может, и машин, в истории останетесь.
        - Э, Ваше Сиятельство, я буду стараться. Я так понимаю, что Вы всё же хотите создать свой самолёт?
        - Хочу, Дормидонт Исаевич! - И я от души пропёл несколько знаменитых, конечно, в будущем, строчек. Хотя, не совсем точно. Зато по духу! - Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор. Нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор! Вот так-то, Дормидонт Исаевич! Может, и Вы тоже как-нибудь подниметесь в воздух на нашем самолёте? Конечно, ещё не скоро, но мне верится, что это будет! Тоже станете авиатором и одним из основателей русской авиации! Это точно не платья шить. Хотя, и лётчикам тоже своя форма потребуется. И много всего другого.
        - Ну, да, я слышал, как княжна Татьяна ещё весной говорила, что раз птицы летают, то и самолёты будут. И она уже тогда хотела попросить Вас сделать настоящий самолёт. Может, ещё и попросит? Правда, теперь ей запрещено встречаться и общаться с Вами. Князь Николай запретил. Даже письма писать. И ещё Вам и Вашим родным отказано от их дома. Правда, официально об этом объявлено не будет, но многие уже предупреждены.
        Да, надо же, и такая новость! Хотя, не особо удивлён.
        - Ладно, Дормидонт Исаевич. Этого давно следовало ожидать. И не страшно. Нам ещё вырасти надо. Но если вдруг увидите, то передайте, что я не забыл её. Правда, про самолёт пока ничего не говорите. Я бы попытался создать его и без её просьбы. Но если она просит, то теперь точно придётся сдержать свое слово. Хотя, ничего заранее загадывать и обещать не буду. И, да, как-нибудь наведите справки, что там с князьями Барятинскими. Как они отнеслись к решению Николая Борисовича? Просто для сведения. Это не важно, но если узнаете, то пригодится и Вам зачтётся.
        Хоть и не доверял я приказчику, но приходилось обходиться тем, что имею. Вроде, не врал и намерен был честно работать у меня. Всё же Дормидонт Исаевич вместе с другими приказчиками неплохо заведовал целым Домом Моды! Это тоже уметь надо! Вроде, и не особо вороватый. Ладно, пусть работает. Как говорится, ценными кадрами не разбрасываются. Тем более, если других и не имеется. Особого ущерба мне всё равно не будет. Лишь бы мстить не надумал!

* * *
        Вот так я и узнал, что Юсуповы отказали нам от дома. Странно, конечно. Через пару дней это с улыбкой подтвердила и тётя Арина. Ну, не расстроилась она! Это и ей уже было до фонаря и лампочки! А тёте об этом как бы нечаянно сообщила Надежда Фёдоровна, ещё и попросив воздержаться от посещения их дома. Ну, да, это тоже отказ! Вот как? Оказалось, уже Иван Аркадьевич так решил. Как бы за мои нехорошие речи. Правда, прямо так нам не было отказано и об этом не объявлено. Просто нас не будут приглашать, и всё. Всё же неприлично объявлять это родне, хоть и дальней. Хотя, довольно близкой, пусть и по линии жены. Пусть как бы и провинившейся. Правда, тётя нисколько не удивилась и не расстроилась, и меня попрекать не стала. Я ведь ни в чём не виноват. С другой стороны, это уже со стороны Ивана Аркадьевича полное неуважение к своей жене получается. Что делать, пока как бы всё решают мужчины. Порядки такие. Но, хотя, и женщины могут вертеть мужьями, как им вздумается. Наверное, и тётя Надежда была солидарна с мужем? Хотя, она всегда ставила себя выше нас. Ну, больше её ноги, да и Марии, в наше доме не будет.
Даже на порог не пущу. Хоть мне эти аристократические бойкоты до фонаря и лампочки, но подлость и предательство никогда не прощаются.
        И, конечно, чуть позже многое сказали косые взгляды учеников, понятно, что из богатых семей. И до гимназии дошли слухи, что мне точно отказано от дома Юсуповых и запрещено встречаться с княжной Татьяной. Правда, больше было сочувствующих взглядов. Хотя, эти слухи ничего в моей жизни не меняли. И отношение ко мне учеников и учителей тоже. Где Юсуповы, и где мы все в шестой гимназии? У нас разные круги общения. Если говорить по-научному, то движемся по почти не пересекающимся орбитам. Это просто случайно так получилось, что я встретился с княжной Татьяной.
        А что теперь нам запрещено встречаться, наверное, даже и к лучшему? Правда, я и сам так уж к встречам с ней не стремлюсь, но и отвергать её не буду. Я своих не предаю и от них не отказываюсь! Может, и не совсем уж правильный князь, но однозначно отважный и умелый разведчик с боевым позывным Бурлак! И мне точно ещё и обидно за державу! И мои бои только впереди! Как в песне:
        - И вновь продолжается бой,
        И сердцу тревожно в груди.
        И Ленин такой молодой,
        И юный Октябрь впереди!
        Так что, и у меня всё впереди! Хоть я и не Ленин! Но уж точно нисколько не хуже товарища Сухова. Тоже боец!

* * *
        Ближе к середине февраля Дормидонт Исаевич в очередной раз подкараулил меня у дома. На этот раз он сообщил, что всё-таки ушёл от Юсуповых. Точнее, сильно нехотя признался, что его как бы и выгнали. В назидание другим. Я просто подтвердил, что прежние мои обещания в силе. К себе в квартиру, конечно, не пригласил. Незачем ему. Может, и подосланный? Или воров там всяких наведёт? Ну, пока ничего страшного. Не буду же я ему допрос с пристрастием устраивать. Поживёт в имении, покажет себя. Пока ничего тайного и нового он всё равно не узнает. Пусть думает, что буду создавать самолёт. Но до этого ещё сильно далеко.
        И я пока лишь вспомнил о простом и надёжном велосипеде «Сура». Металлические части можно будет заказывать и в России. Что-то можно заменить и деревом. К сожалению, намного хуже придётся с подшипниками и разными механизмами, особенно с планетарной передачей. В России их будет трудно сделать. Но их отдельными частями намечалось заказывать через разные лица и компании в Швеции и Германии. Я уже узнавал. А заказывать будут Семён Колычев и Тарас Акимов. Думаю, что за деньги и они смогут достать, что мне надо. Частично будет соблюдена и тайна, даже военная. Уж разные подробности они знать не будут. Вообще-то, оба оказались толковыми работниками, но, хотя, как и многие русские люди, иногда топили свои горести в хлебом вине. Если справятся, то и их жизнь может сильно улучшиться. Наша семья, конечно, будет помогать их детям, но о себе они всё-таки обязаны позаботиться сами. А со мной у них появится шанс.
        Кстати, с начала февраля я привлёк к своим занятиям самбо и Миколу. Мне требовался партнёр для спаррингов, а щуплый Федот мало подходил для этого. Хотя, и он уже немало окреп, но был для меня слабоват. А вот его жилистый, но немного неловкий старший брат мне вполне подходил. Только и требовалось его подкормить. Недоедал парень. Я и кормил вдоволь, но денег не давал. Всё же отец мог отобрать, ага, для снятия стресса.
        Конечно, не забыл я и Александру. Она ещё в имении увлеклась гимнастикой, а теперь постепенно приобщалась и к самбо. Ей ещё требовалось многому научиться, хотя, как и мне, но хоть немного за себя постоять она уже могла. Я начал учить её и киданию ножей, ага, и ножниц. Всё же они чаще всего под рукой. А сестра отблагодарила меня тем, что начала учить грамоте и счёту не только младших детей Колычевых и Акимовых, но и Глашу и Феклушу, хоть и реже. Девушки почти приближались к ней по возрасту. Нет уж, не быть им, как их матерям, прачками! Пусть лучше швейным делом займутся. Вот как мастерская тёти Арины немного расширится, то пойдут они туда ученицами. А пока помогут Александре. И, честно говоря, теперь детей Колычевых и Акимовых чаще можно было встречать в нашей квартире, чем у себя дома. Малышки Варвара и Василиса больше у нас и ночевали. Пусть! Им нужны и хорошее питание, и лучшие условия жизни. Вот как приказчик развернётся у нас в имении, то оба семейства я как раз и отправлю туда!
        - Вот, Дормидонт Исаевич, Вам перечень того, чем Вы будете заниматься. Пока Вам на обустройство двести рублей. - Деньги я взял из своих запасов, в том числе и отнятые у стражей порядка. Пусть пойдут на благое дело. - На первое время должно хватить. И это помимо жалования. Можете построить в Берёзовой горке или в имении Александры Павловны свой дом. Где понравится. Вместе с участком земли. В полную Вашу собственность. Деньги для закупок всего необходимого Вам выдаст уже Михаил Петрович. Для этого на него открыт отдельный счёт, и деньги положены. И все письма ему уже написаны. Что необходимо производить, я уже прикинул, но нужные чертежи и другие бумаги Вы получите позже. Через месяц или два будут готовы. А Вам надо оснастить мастерские нужными станками и перевести их на паровые машины. Людей можете начать подбирать уже сейчас. Тех, кто нам нужен, постараюсь нанять и сам.
        - Непременно-с, Ваше сиятельство. Всё будет исполнено в точности. Можете не сомневаться.
        - Сомневаться буду, Дормидонт Исаевич. Не забывайте, что главным условием нашей совместной работы является верность. Пожалуйста, не предавайте меня и постарайтесь соблюсти тайну. Вы уже наверняка знаете, что все мои прежние рисунки и описания по новой одежде изъяты и как бы потеряны жандармами. Если честно, они их, похоже, просто продали и, подозреваю, иностранцам. Скорее всего, французам. Может, и англичанам? Такие дела называются промышленным шпионажем. Так что, считайте себя как бы на войне. Хоть ничем таким тайным мы заниматься не будем, но наши идеи и разработки могут быть украдены, и мы потеряем большие деньги. И я этого не потерплю! A la guerre comme a la guerre!
        Глава 21
        Заслуженное признание?
        - Э, Ваше сиятельство, конечно, я буду Вам верен. Можете не сомневаться! Даже жандармам ничего не расскажу!
        Тут приказчик, конечно, слишком загнул. Веры к нему у меня не было ни на грошь. Но и работники мне требовалось. Хоть такие!
        - Кстати, Дормидонт Исаевич, а Вы сами не продавали там на сторону сведения о производимой в Доме Моды одежде? Хоть он и принадлежит в основном Юсуповым. Понимаете, что это, прежде всего, потеря наших денег. Ту долю, что будет выделено мне от всех доходов, я намерен потратить на нашу фабрику.
        - Э, Ваше Сиятельство, лично я ничего не продавал. Но мне известны некоторые работники, что имели не совсем порядочные дела с некоторыми сторонними мастерскими в Петербурге и ещё иностранцами. Возможно, что-то из части моделей и продали?
        - Что же, список мне и что они там и кому могли продать. И князя Николая и княгиню Татьяну больше не бойтесь и постарайтесь с ними и их доверенными людьми дел не иметь, и никому ничего не сообщать. А в имении сделайте небольшие подарки нужным людям в волости и покажите грамоту от меня. Хоть я пока только юнец, но уж точно поостерегутся Вас трогать. Если что, напишите мне или приезжайте сами. Что-нибудь придумаем. И успеха Вам, Дормидонт Исаевич! С Богом! Если справимся, то Ваше имя точно останется в истории авиации России! И Ваших детей тоже!
        Да, приказчик имел большую семью - троих сыновей и двух дочерей. И старший из них был лишь на несколько лет старше меня. Конечно, сильно задумаешься! В свои сорок лет он потерял как бы всё. Ну, да, когда паны дерутся, то у хлопцев чубы трещат. И, да, мал камушек, но всё-таки…, э, вреден!
        Нежданно для меня, Дормидонт Исаевич передал мне, надо же, и записку от княжны Татьяны. Написала таки! Она была короткой. Девочка сожалела о последних решениях своих родителей, сильно недоумевала по этому поводу и просила не обижаться на них. И она сообщала, что не хотела бы терять мою дружбу и обещала свою. И я так толком и не уяснил, как её понять. Обычно женщины обещают свою дружбу тем мужчинам, что им не особо интересны. А любить они будут других. Но мы ещё только дети! И нам до любви ещё далеко. Ладно, будем считать, что пока между нами мир, дружба и, ага, жвачка, то есть, обещания. И Николая Борисовича топить я пока не буду. Но чуть что, пожалеет! И Татьяну Александровну, наверное, особо волновать не стоит. Пусть проживёт подольше. Не хочу, чтобы Татьяне было больно. Так что, отказ от дома мне только на пользу. Потом, как считается, и чувства в разлуке проверяются. Ну, у меня пока и привязанностей к девочке не было и, надеюсь, и далее не появятся. Чем больше времени пройдёт без встреч, тем скорее мы забудем друг о друге. Наверное, разойдёмся, как в море корабли?
        А ещё мне немного стало известно и о князьях Барятинских, об их отношении к нашей семье. А другие пока и не интересовали. Приказчик сообщил, что его знакомые слуги в доме Юсуповых как будто слышали, что это семейство как бы полностью поддержало чету Юсуповых. По крайней мере, такие разговоры меж ними велись, и кое-какие обещания были даны. Конечно, никто из Юсуповых и Барятинских не считал нас важными людьми, и решения были приняты как бы мимоходом, в двух словах. Что же, и они мне были не нужны. Значит, тоже отказ от нашего дома. Пусть эти семейства были весьма близки к императорский фамилии и только так могли мешать и вредить нам. Значит, придётся как-то бороться против их произвола. И мне в ближайшее время и особо дёргаться не надо. Пусть всё идёт своим чередом. А там дальше видно будет.

* * *
        Да, мне всё-таки приходилось держаться настороже. Я знал из подслушанных разговоров в гимназии, что «Интернационал» стал распространяться в Петербурге. Ещё в конце января один гимназист даже показывал своим доверенным приятелям листки с нотами и, похоже, словами. Правда, я их не трогал, но вот с нотами ознакомил, на удивление, Пётр Черняев. Он даже хотел, чтобы я как-нибудь сыграл их ему на гитаре или даже на фортепиано, что находились в классе пения. Мол, просто интересно, что за музыка. Ну, это уже слишком! Уж мне пока на каторгу на десять, а то и больше лет, как участники митинга в декабре, нисколько не хотелось. И меня, как автора песни, тоже наверняка искали. Не знаю, может, его ко мне подослали, а, может, и на самом деле интересно было? Уж у Петра с музыкой не совсем ладилось.
        Пришлось мне прикинуться тупым валенком и лишь изобразить неузнавание, а ещё и сослаться на то, что пока я точно не намерен устраивать в гимназии никаких концертов. Хорошо, что после прошлого концерта, состоявшегося ещё перед Рождеством, и наш учитель пения Апполон Григорьевич перестал приставать ко мне. Вдруг опять не то выкину? И так уж многим чиновникам наверху не понравились мои резкие высказывания насчёт изъятия моих бумаг жандармами, а потом и речи у Нелидовых. Нет, никто мне замечаний не сделал, но и в гимназии, и консерватории как бы перестали интересоваться моей музыкой. Хотя, старшие товарищи сразу же запросили и ноты, и слова моих последних мелодий и песен. Всё отдал. Вот они нашу семью и меня нисколько не сторонились. Даже Фёдор Осипович, честно говоря, в последнее время державшийся немного отстранённо.
        Тем не менее, мне вдруг захотелось добавить, ага, перца в свою жизнь. Да и нападение, хоть и не всегда, самая лучшая защита. Я не стал сообщать тёте Арине об этом, но в середине февраля взял и отправил по почте в подарок аж самому российскому самодержцу Александру Николаевичу красиво оформленную, со множеством рисунков, рукопись «Приключений принца Флоризеля». Ага, мол, пусть он на досуге почитает мою сказку. Конечно, были приложены верноподданическое письмо и ещё рукописи «Аэлиты» и «Земли Санникова». Кстати, всё на русском языке. Но главным всё же являлось не это. В довольно объёмную посылку были вложены и список изъятых жандармами бумаг, и вырезки статей из разных петербургских и даже французских газет, где рассказывалось о замечательных французских мастерах, недавно начавшить шить одежду нового фасона, конечно, согласно французским патентам. Ученики в гимназии как-то обсуждали именно это и ссылались на газеты, вот я и прикупил их несколько штук. Само собой, приложил и пару альбомов своих рисунков как раз с одеждой нового фасона. Изъял из схрона в гимназии. Для себя нарисовал заново. А ещё и
довольно полную рукопись «Наставлений по самбо» со множеством рисунков. И уже в отдельном прошении я как бы верноподданически сообщил Государю о нанесённых лично мне обидах и ущербе. Но кто, пока, конечно, не знал. Не знаю, дойдёт посылка до него или нет, но на почте её приняли. В сущности, ничего опасного и крамольного там не имелось. И наказаний за свой поступок я не боялся. Ничего мне не сделают. И если уж и император не поможет, то всё равно позже подам в суд на жандармов, изъявших мои бумаги. Так сказать, для привлечения ещё большего внимания к своей ничтожной особе. Хотя, толку особого вряд ли будет? Просто ради, ага, принципа. Так-то, на слишком послушных ишаках воду возят, и на них же плюют, и даже миску с бурдой запросто отобрать могут. А непослушных ослов, тем более, лягающихся, хоть и могут отстегать казачьей нагайкой, но всё равно хоть немного остерегаться будут. А мне всё-таки хочется подняться до уровня, конечно, не подлого и гнилого шакала Тобаки, и не беспринципного и жестокого льва Шерхана, но одного из Серых Братьев точно. Иначе жизни не будет!
        И далее только осталось ждать. Но мне пока и спешить было некуда. Жить заново, конечно, хорошо, но лучше, чем ранее, ещё лучше! И чтобы не было обидно за свои, прожитые в бедности, годы! Я волком бы выгрыз капитализм, к людям почтения нету, и пусть олигархи катятся ко всем чертям!

* * *
        - Проклятье! Этому наглому юнцу всё неймётся! Уже самому императору жалобу написал. Даже намекнул, что не только ему, его родным и князям Юсуповым, но и всей Империи нанесён ущерб на миллионы и миллионы рублей. Мы уже собирались расследование прекратить, теперь придётся к нему вернуться и опять тянуть время.
        - А его самого нельзя как-то поставить на место?
        - Можно, конечно, но это придётся сделать недозволенными способами. Уже становится опасным для нас самих. Вдруг не так пойдёт, никогда не отмоемся. Юсуповым, наверное, уже всё равно? Но Николай Николаевич схватится. Уж Великий князь, чтобы помочь сыну, немало вложился в новое дело. Лучше пока подождать. Но, если прижмёт, то, конечно, можно натравить на юнца какого-нибудь бомбиста, а то и нескольких стрелков. Хоть и нищий, тоже ведь аристократ и эксплуататор трудового народа. Ведь и смутьян Маркс в своём учении так толкует. И подобраться к юнцу легче. И нечего там разные сказки о немыслимом сочинять! Если так подумать, тоже ведь бунтарь растёт. И французы недовольны, и особенно англичане. Ведь немало их грязью полил.
        - Что же, можно и подождать пока. Но если не остановится, тогда да, без жалости. Пусть не путается под ногами. И французам с англичанами угодим. А то разошёлся тут!

* * *
        Несмотря на как бы дружбу с целым Великим князем Петром Николаевичем и покровительство его отца, немилость со стороны балетных чиновников ко мне всё равно не прекратилась. Надо же, на премьеру «Баядерки», состоявшуюся в начале февраля, в субботу, меня, пусть и не официального автора, но принявшего хоть какое-то участие в сочинении балета, и моих родных, опять не пригласили. По слухам, именно по настоянию авторов. Но, оказалось, что Мариус Иванович как бы был за, но не смог настоять. А мои старшие товарищи к «Баядерке» уже никакого отношения не имели.
        Вот и сходили мы лишь в середине февраля: я с Александрой и Иван Фёдорович с тётей Ариной, на очередное представление в Мариинском театре, наверное, пятое или шестое. Уж запрещать нам это никто не мог. Всё же интересно было. Наверное, и в немилости ко мне больше упорствовали не дядя Петра Константин Николаевич, а явно уже чиновники помельче и околобалетная, ага, «тусовка». Тоже влиятельные особы. Может, и сами авторы «Баядерки»? Я, получается, как бы и украл у них немалую долю славы. Хотя, точно украл! Представленные мной сюиты, как Мариусу Ивановичу, так и Екатерине Вазем, таки были включены в балет, и их авторство было указано и в программе. Мало того, авторство над «Танцем теней» было полностью приписано мне. Как и над индийскими танцами, хотя, настоящими, а не фальшивыми, как авторы там и Мариус Иванович сочинили. Хоть и интересно, и красиво, но полная чепуха!
        И видно было, что балет пользовался спросом и успехом. Зал был полон, и овации отдельным танцам следовали один за другим. Мы подошли почти к самому началу представления, и торопящиеся в зал зрители не обратили на нас особого внимания. Но вот после первого же акта, в антракте, представительный уланский полковник, ещё больше его красавица-жена да юная и миловидная девица в строгих и красивых платьях нового фасона однозначно удостоились изучающих взглядов. Хоть тётя Арина и Александра постарались навешать на себя поменьше украшений. Они и так были прелестны. И после недавних концертов многие из представительной публики их запомнили. Но засветились мы, ага, не слабо ещё у Юсуповых и Нелидовых. Я уж со своими речами точно! Понятно, что и скромная свадебная церемония в Казанском соборе из-за новых свадебных платьев не осталась незамеченной. Уж пошедший в рост и крепкий мальчишка в обычной, но всё же, ага, стильной одежде, рядом с ними мог быть только юным и невоспитанным князем Куракиным. Как указано в программах, даже являвшимся сочинителем части музыки к балету и автором некоторых важных танцев. Хотя,
и Ивана Фёдоровича многие аристократы, и особенно военные, знали, и кто его милые спутницы и мальчик, тоже.
        И тут некоторые благодарные зрители потянулись к нам как бы засвидетельствовать своё почтение. А потом слухи о нежданном появлении в театре одного из авторов «Баядерки» явно разлетелись средь публики. И во втором и третьем антракте нам выразили почтение ещё больше людей. Но когда в конце представления, конечно, после «Танца теней», пригласили на сцену уже меня, я точно немного растерялся. Ведь как только объявили, многие в зале, хоть и не все, встали и сопроводили меня к сцене жаркими овациями. Хорошо, что высокие особы на представлении не присутствовали. Точно лопнули бы от зависти. И они как бы уже отметились. Кстати, и авторы отсутствовали. Они тоже получили свою долю славы.
        Тут уже постарался сам Мариус Иванович. Он отметил немалый мой вклад в балет и особенно в некоторые сцены. Всё-таки «Танец теней» и индийские танцы, представленные мной, стали одними из важных и зрелищных. Понятно, тут больше роль самого маэстро, и сильно довольного. Удались они ему. Но и музыка была прелестна. Конечно, последовали горячие овации. Тут ко мне подступили и артисты. А Екатерина Вазем даже наградила меня поцелуем в лоб и ненадолго прижала к себе. Как бы одарила материнской любовью. И мне стало сильно приятно. Всё же я сирота, и такие знаки внимания мне нравились. Тётя Арина знала про это и часто этим пользовалась. Ну, да, я у неё и был вроде первенца и, конечно, всегда отвечал ей сыновьей любовью. И далее буду отвечать. Да, хорошие мамы мне достались! Уж постараюсь не уронить честь семьи!
        Потом последовали и другие слова благодарности. Даже от некоторых учениц, конечно, с которыми мне пришлось немного поработать. Просто лично мне. Было приятно. Уж на премьере мне такие почести точно бы не достались. И меня отпустили со сцены лишь после краткого благодарственного слова.
        Конечно, и моим родным балет понравился. Иван Фёдорович уж насмотрелся их немало, но тут и он признался, что «Щелкунчик» и «Баядерка» точно являлись одними из лучших. А мы, даже тётя Арина, так вообще были на балете только по второму разу. Ну, да, у меня в памяти много чего имелось, но всё-таки лучше посмотреть представление вживую и получить удовольствие. Я видел некоторые упущения, но вмешиваться в балетные дела больше не собирался.

* * *
        - Татьяна, Папа и Мама недовольны. Почему ты сторонишься Павла? Оттого он и на меня не обращает внимания. Чем больше ты будешь сторониться его, то тем больше Павел будет стараться обратить твоё внимание на себя. Слишком уж задето его самолюбие.
        - Почему сторонюсь? Вообще нет. Просто мне с ним не совсем интересно. Он всё-таки много старше меня, и его уже интересуют взрослые девушки. Будто он и в связь с некоторыми из них вступал. А мне такое не нравится. А с Борисом было интереснее. Он и не так старше, и с другими девочками не общался.
        - Э, Татьяна, так он же пока маленький. Ему ещё вырасти надо. А Павел, вообще-то, уже вполне представительный кавалер!
        - Так и я маленькая! И Борис тоже князь. Может, пока и беден, но он очень умный. Я слышала, что позавчера его на представлении «Баядерки» чествовали больше, чем других авторов на премьере. А он ещё и в написании «Щелкунчика» участвовал. И они мне оба понравились. Такие красивые музыка и танцы! Не хуже «Танца маленьких лебедей»! И, говорят, что и его он придумал.
        - Да, Татьяна, эти балеты красивыми получились. Конечно, с Борисом интересно. Но нам же запрещено с ним общаться. Папа и Мама сильно на него обиделись. Непонятно отчего, но именно на него. Мама, вон, хоть и обговорила всё с его тётей, даже слышать о нём и его работах не желает. Теперь нам точно ничего нового не придумать и что там Борис далее задумал, не узнать.
        - Ну, да, он же ещё новые свадебные платья придумал, а нам отдавать уже не хочет. Мне рассказывали, что его тётя в Казанском соборе в своём белом платье выглядела словно белый воздушный ангел. Конечно, на фотографиях в газетах не всё понятно, но всё равно красиво смотрится. Жаль, теперь я и новые сказки Бориса не скоро почитаю. Вряд ли он пошлёт их нам?
        - Да, сказка об Маугли интересная. Мне и самой понравилась. Хотя, раз там автором назван ещё и Пётр, сын Николая Николаевича, то её могут и далее напечатать в газетах. А сказка о старике Хоттабыче уже сильно смешная. Жаль, что Папа запретил исполнять музыку Бориса в домашнем театре. Там такие красивые мелодии были! Жаль, что после имения он нам ничего не прислал.
        - Ладно, может, Папа и Мама ещё поменяют своё мнение? Ведь Борис ничего им не сделал, и слухи никакие не распускал. А Папа всё равно на него сильно сердит. Как приехали, так слышать о нём не хочет. А в Швейцарии, вроде, всё хорошо было. И что же случилось?
        Глава 22
        Я просто пою, сударыня?
        Через пару дней после истории в Мариинском театре нас с Александрой нежданно позвали в консерваторию. Оказалось, даже для участия в концерте учеников. Как в прошлом году. Раз концерты должны состояться уже в конце этой недели, даже почти без репетиций. Нет, они уже шли, но без нашего участия.
        Тогда, да, мы с тётей Ариной нуждались в деньгах. А сейчас уже нет. Поступления из Дома Моды «Татьяна» только нарастали. В январе они уже достигли пятнадцати тысяч. А ещё мастерская «Арина» дала пять тысяч, и это только за первый месяц. И основная работа там только разворачивалась. И, да, Великий князь Николай Николаевич желал увеличения доли своего сына ещё на одну десятую. Хотя, не просто так. Он готов был добавить к мастерской ещё один швейный цех, пусть и небольшой. Как раз для шитья защитной формы, пока названной русской охотничьей. Сбыт точно будет. Небольшая задержка вышла с привилегиями, но тут мы просто оформили и подали немного изменённые прошения именно на выпуск охотничьей формы. Будет и отдельная военная форма, просто чуть позже. Пётр прислал записку, что отец всё решит.
        Думаю, что решит. Это же большие деньги! И возможности имеются. Ведь именно он, возможно, будет главнокомандующим русскими войсками в Болгарии. Пока было далеко до получения привилегий, но Иван Фёдорович с тётей всё равно решили начать шить охотничью форму мелкими партиями в несколько типичных размеров. Опять пришлось мне придумать эти размеры. Ну, тут ничего сложного не имелось. А уж кому надо и для более богатых клиентов, то уж точно, ага, индивидуальный пошив. Тут у меня в первых помощницах была уже Александра. Тётю Арину я теперь старался не особо беспокоить. У неё и своих дел хватало.
        А так, в последнее время моя сестра, конечно, вовсю расцвела, преобразилась. Лучшие условия жизни и манеры сильно изменили её. Она немного и подросла, и стала красивее. И поведение у неё изменилось на более непринуждённое, спокойное. И французский язык у сестры стал неплох, и общая грамотность повысилась. Можно сказать, что уже превратилась в настоящую княжну. Что она теперь, проявив большое мастерство, начала заниматься и новой одеждой, стало известно и многим нашим знакомым. Кстати, именно сестра, конечно, с моей помощью, сшила для Ивана Фёдоровича несколько комплектов защитной формы. С разной раскраской. Пока не совсем для боевого применения, а просто проверки и испытаний да представления высоким особам. И они понравились друзьям полковника. Само собой, от них почти сразу же последовали и заказы. Очень уж удобно было в этой форме, в том числе и белых маскировочных халатах, охотиться!
        Вот у меня, после завершения последних сказок, образовалось немного свободного времени. И оно, помимо разработки велосипеда, всё ушло на некоторые новые замыслы. Правда, теперь дома я уже ничего важного и нового не держал. Помимо библиотеки гимназии, часть своих архивов я отдал тёте Арине. Уж к Ивану Фёдоровичу остерегутся так нагло лезть. Даже жандармы. Понятно, что посылка самому императору без внимания не могло остаться. Скоро ко мне запросто могли заявиться нежданные гости. Потом, мне нисколько не хотелось отдавать просто так в загребущие иностранные руки технические новинки. Ладно там со сказками. С ними особых потерь у меня не будет. А вот двигать прогресс для врагов мне не хотелось.
        А для родной страны в самый раз. Оттого я как бы сделал одну пустяшную, но важную попытку. Может, поможет? Только сейчас я решился и написал короткое письмо в Тулу, на тамошний оружейный завод, конечно, пока не очень известному штабс-капитану Сергею Ивановичу Мосину. И, вообще, ничего серьёзного и технического, только восторженный лепот странного мальчишки, хоть и князя, разными видами оружия, и просьба как-нибудь навестить его в Петербурге. Хотя, некоторые подсказки насчёт знаменитой винтовки были, но без технических подробностей. Вообще-то, лично мне казалось, что лучшим был бы выпуск этого оружия калибром в две с половиной линии с чуть слабым безрантовым патроном, чем было, а пистолетов - в четыре и с патроном как у ПМ, но кто там знает лучше самих оружейников? Сейчас наверняка и порохов нужных не имеется, и возможности не те. И, жаль, не имелось у меня знаний по оружейному делу на уровне профессионалов. Но много странного мне передалось с прошлой жизни, и грех было этими знаниями не воспользоваться! Как ни странно, но я знал устройство автоматов Калашникова и снайперских винтовок Драгунова, а
потом башен и командирских башенок для танков Т-34 и основы минно-взрывного дела. Мог запросто перепеть и многие песни Владимира Семёновича, в том числе и «Белого слона», и «Песню лётчика». Вот вместо Никиты Сергеевича можно было загнобить одного профессора Львовского университета Грушницкого. Тоже ведь иностранный агент и даже проклятый укр. Но, честно говоря, пока опаснее и страшнее Великих князей и разных аристократов и буржуев точно зверя не имеется. Это они и без всяких укров и других врагов только так гнобили и гнобят свой собственный народ, и нисколько об этом не жалеют, и даже останавливаться не собираются. Да, конечно, укры опасные враги, но и эти не лучше. И именно они правят бал…
        Вот и написал я письмо в Тулу, лишь полное странных намёков. Лучше всё рассказать при личной встрече. У нас в России плохо с сохранностью военной тайны. И не только. Сам уже убедился. И так уж чиновники нехорошо подставили да ещё и недооценили великого оружейника при прошлой жизни. Иностранцам двести тысяч рублей за пустяк отвалили, да как бы и сворованное у него же, а ему намного меньше, пусть и престижную премию, на выкуп жены! Ну, времена! Подлые! Пустой и подлый, но родовитый помещик важнее уникального мастера, который готов жизнь положить для создания достойного оружия для защиты нашей Родины? Вот появился же такой гнилой, ага, моральный урод на белый свет! Хотя, многие помещики и аристократы не особо от него отличались! Да я сам выкуплю Сергею Ивановичу эту женщину со всеми её детьми! Или лучше сделать её вдовой? Зачем отдавать деньги никчемному человеку, тратившему жизнь на развлечения и забившему, ага, большой болт на семью? Чтобы опять проигрался в карты? Лучше пустить их на улучшение жизни самого Мосина! Дольше проживёт и больше пользы принесёт.

* * *
        А так, больше ничего важного не случилось. Нет, несколько репетиций в консерватории всё же состоялось. Без подготовки никак. На этот раз даже половина концерта должна была состоять из как бы моих произведений! Правда, часть из них была взята из выпущенной в Цюрихе Юсуповыми, точнее, адвокатом и издателем Бернардом Спири, книжек «Aus Russland mit Liebe» и «De la Russie avec amour». Мне их подарили старшие товарищи. Даже заказывать не пришлось. Оказалось, успели уже по всей Европе, в том числе и Вене, распространиться. Уже во второй раз напечатали. Ну, да, «Из России с любовью», просто на немецком и французском языках. Это было наиболее полное собрание как бы моей музыки, написанной до октября. А уж после я новые песни Юсуповым не отправлял. Хотя, немного было с новыми сказками.
        Заодно старшие товарищи искренне поздравили меня и ещё и вручили «Ungewohnliche russische Marchen» и «Contes russes insolites», или «Необычные русские сказки». И только сейчас я смог полностью ознакомиться со статьями иностранных авторов. Хотя, про эти книжки я и позабыл. Конечно, помнил о них, но так уж достать не стремился. Есть они, и ладно. Жаль, но даже великий Жюль Верн решил допустить насчёт меня откровенные, вообще-то, оскорбления! Он назвал меня юным и немного диким русским мечтателем, из-за аристократического происхождения ничего не соображающим в настоящей жизни, и сделал не совсем уж корректное и удачное сравнение, упомянув как бы высказывание несчастной королевы Марии-Антуанетты о пирожных для голодных людей. Правда, на это я только посмеялся. Мои знания говорили, что и само высказывание, ага, было точно фальсификацией, и уж что там сочинил или сочинит великий француз, то тоже сродни сказке. И ляпов там будет хватать. Хотя, он всё постиг тщательным изучением нынешних достижений науки, честно говоря, великих, но не таких высоких уровней, и немалыми размышлениями. А ведь у меня просто
готовые знания, и то неполные. Жаль, но вот так всё удержать в памяти, как оказалось, не получилось. И ведь многое, и вполне доступное, из-за разных причин, часто и от лени, было просто не изучено. Но даже те знания, что остались, в некоторых областях вполне превосходили то, что было приведено в нынешних энциклопедиях.
        А так, я тут же вспомнил и о путешествии во внутрь Земли, и о таинственном острове. И не только содержание книг, а ещё и, ага, некоторые кинофильмы. Да, увлекательно, но, получается, не совсем уж достоверно отражающие имевшиеся у меня данные. Будет время, напишу открытое письмо даже самому Жюлю Верну. Он, конечно, авторитет, но теперь я могу стать и его покруче!

* * *
        И на этот раз концерт, как раз в субботу, прошёл с блеском. Слов нет, и у других авторов были представили достойные номера, но как бы мои, чередующиеся с ними, превзошли всех. Что делать, одни ведь шедевры! Правда, в большей части номеров, как бы отведённых мне, оркестр из учеников консерватории в основном исполнил разную музыку, в том числе и вальсы. Их я записал ещё летом в имении и переслал Татьяне в Швейцарию. В Петербурге, вроде, ещё не исполнялись. И они все сопровождались прелестными танцами. Кстати, в основном моей постановки. Пары, составленные из учеников консерватории и, конечно, Театрального училища, так мило кружилась под чарующую музыку, что сорвали множественные овации. И публике, похоже, больше понравился «Лебединый вальс». Это мои старшие товарищи так его назвали на репетициях. Хотя, мне эта музыка когда-то была известна по передаче «В мире животных». Хоть она и называлась «Alouette» или «Жаворонок». Как, кстати, и вертолёт! И, скорее, там летали не лебеди, а страусы и другие животные. И другую песенку с таким же названием я слышал, да и французскую народную. Не знаю, поют ли
сейчас французы при ощипывании птицы хоть что-то? Наверное, придётся мне за них спеть? А до вертолёта ещё дальше, чем до самолёта. И лично мне, наверное, не успеть его создать?
        А так, мне припомнилась и более полная история этой музыки, но пока хватить и того, что выпущено в свет. Если дойдут руки, то запишу и песенку про Иосифа с Марией. Помнил я слова, и даже на испанском языке. Трогательно будет. Правда, я всё же считаюсь православным, а не католиком. Но чего не сделаешь ради славы во всём мире! И, конечно, денег! Правда, могут и не понять.
        Номер, и это ведь в самом начале концерта, точно получился трогательным! Под чарующую музыку закружились как бы белые лебеди, конечно, даже целая дюжина учениц Театрального училища. Да, получилось как бы и на уровне «Танца маленьких лебедей». Само собой, оркестр и балерины были заслуженно вызваны на «бис». И остальные вальсы из, ага, уже разных кинофильмов, публике тоже понравились. Правда, я переименовал «Тот самый Мюнхаузен» на «Вальс с колокольчиками», и чисто из-за красивого колокольного звона в начале и конце, но название «Жестокого романса» не тронул. Вальсы сопроводили пары в одежде простых обывателей из разных сословий. Конечно, красиво получилось. А вот меня самого на сцену выпустили только в середине концерта, после этих вальсов, вместе с Анной Николаевной Есиповой. Мы исполнили на двух фортепиано «Музыку ангелов» или «River Flows in You». Конечно, мне сильно далеко до знаменитой пианистки, но номер у нас получился трогательным. Я уже немного подрос и не так сильно выделялся в своей гимназистской форме рядом с красивой молодой женщиной, одетой в строгое голубое платье нового фасона. И
оно ей очень шло.
        «Murmures» пианистка исполнила уже вместе с одним из своих учеников в консерватории и в сопровождении небольшого оркестра. Потом этот же оркестр душевно сыграл «Голубую планету» и начал «Млечный путь». Конечно, хорошая, но немного необычная песня. Это руководство консерватории так решило удивить публику. Вместо меня тут песню спел один низкорослый ученик консерватории. Всё же голос у меня слабоват для больших залов. А у Александры голос тоже сильный и бархатный. И песня у них получилась не хуже, чем мы исполнили её у Нелидовых и у нас дома. Да, публика точно была удивлена и вызвала их и на «бис». Зато теперь и моя сестра, и сам «космический» номер надолго запомнятся. Вот тётя Арина, конечно, вместе с Иваном Фёдоровичем, уже перешла в состав благодарной публики. И общественное положение обязывало, и семейное. Не до выступлений ей было. Зато и насладится концертом!
        После «Млечного пути» был исполнен вальс «О бедном гусаре замолвите слово». Тут уже закружилась ученики консерватории в форме гусаров и ученицы-балерины в белой «лебединой» одежде. Вальс точно тронул даже самую избалованную публику. Следующим, после номера другого автора, оркестр сыграл немного грустный и трогательный вальс «Берегись автомобиля». Мне он тоже нравился. Правда, я переименовал его на «Грустный вальс». На этот раз танцевальные пары вернулись к одежде обывателей. Тоже красиво получилось. Если учитывать ещё пару вальсов других авторов, то концерт точно получился танцевальным.
        Множественные овации, уже ближе к концу концерта, сорвала и как бы моя песня «Надежда», трогательно исполненная Елизаветой Андреевной. И лишь два изменения: в начале и ещё в конце - «снова петербургские». Ну, да, и Россия необьятна, и, раз мы в Петербурге, то точно петербургские метели. Я, ещё в перерыве успевший пересесть в зал к тёте Арине с Иваном Фёдоровичем, сам смахнул парочку предательских слезинок. Половину концерта посмотрел. Хотя, не столько из-за песни, а воспоминания получились слишком грустные. Ведь наверняка у меня и в другой жизни кто-то остался. А мне пока даже и неизвестно, о ком там грустить. Получается, только о себе и, конечно, родителях. Уж о матери точно! Может, ещё о родственниках? Не знаю, были ли там у меня жена, дети или хотя бы любимая девушка. Может, и грустят, может, и нет? И уже не свидеться никак и никогда. И даже надежды на это нет!
        Да, сильно жаль. И в этой жизни я и отца, и матери лишился, и даже сестёр. Хорошо, что тётя Арина есть, и сестра Александра нашлась! Родственников тоже хватает. Вот любимой у меня нет. Мал ещё. Единственную как бы подружку и то взаперти держат…
        - Светит незнакомая звезда,
        Снова мы оторваны от дома.
        Снова между нами города,
        Дальние просторы, буреломы.
        Здесь у нас туманы и дожди,
        Здесь у нас холодные рассветы.
        Здесь на неизведанном пути
        Ждут замысловатые сюжеты.
        Надежда, мой компас земной,
        И удача награда за смелость.
        А песни довольно одной,
        Чтоб только о доме в ней пелось.
        Да, Елизавета Андреевна спела красиво и трогательно. Её тоже вызвали на «бис». Конечно, песня получилась не совсем такой, как она хранились в моей памяти, но тоже мило и немного и необычно. Вот пусть будет ещё одна трогательная песня из другой жизни!
        Но, честно говоря, больше всех оваций и почестей досталось Ивану Александрович Мельникову. «Песенка французского солдата», как бы и простоватая, и странная, тоже была встречена публикой тепло. Да ещё для зрелищности на сцене маршировали несколько учеников в форме французских солдат. Хотя, и на певце было что-то похожее на форму офицера, правда, русского, и без знаков различия.
        - Fleur au fusil, tambour battant, il va.
        Il a 20 ans, un c?ur d'amant qui bat.
        Un adjudant pour surveiller ses pas
        Et son barda contre son flanc qui bat.
        Partir pour mourir un peu
        A la guerre, a la guerre.
        C'est un drole de petit jeu
        Qui ne va guere aux amoureux.
        Pourtant c'est presque toujours.
        (Цветок в ружье, барабан, он идёт.
        Ему двадцать лет, сердце любовника бьётся.
        Адъютант, чтобы следить за его шагами,
        И его барда против его фланга, который бьёт.
        Уйти, чтобы умереть немного
        На войну, на войну.
        Это забавная маленькая игра,
        Который вряд ли идёт влюблённым.
        Но это почти всегда.)
        И ещё больше оваций, и заслуженно, досталось «Офицерскому романсу», завершившему концерт. И сама песня хорошая и нужная, так и певец не подкачал. Даже последние строчки, произнесённые Иваном Александровичем почти шёпотом, зал точно услышал. Было тихо, как на уроках в гимназии!
        Глава 23
        Я тоже немец?
        Такого точно никто не ожидал! Беспрерывные овации смутили даже видавшего всякое знаменитого певца. Конечно, ему пришлось выйти и на «бис», и чуть ли не под вставшую на ноги публику, прежде всего, молодых военных. Хотя, не более трети зала. Но всё равно вышло сильно. Уж о таком успехе многие и не мечтают.
        Тут нежданно на сцену вызвали меня. После похвальных слов ведущего, я так сразу отвечать не стал, а просто попросил гитару. Подали. И я тут же достал листок со словами и нотами и отдал его Ивану Александровичу. Он сразу же, даже без слов, понял, что надо мне подпеть. Что же, я молодец, так стану ещё большим! И, как любил говорить один истинный ариец Максим Исаакович Штирлиц, в памяти остаётся последнее и самое яркое! И ведь сегодня двадцать третье февраля! День, ага, Защитников Отечества. Хотя, ещё и Советской Армии и Военно-морского Флота. Когда-то и я как бы защищал Родину. Так что, в честь праздника в самый раз!
        - Синее море, только море за кормой.
        Синее море, и далёк он путь домой.
        Там за туманами вечными пьяными,
        Там за туманами берег наш родной.
        Конечно, мой голос был слабоват. Но первые же слова мощно подхватил Иван Александрович, и мы спокойно исполнили «Там за туманами» до конца. Публика, что встала, пусть и не вся, осталась стоять. В зале имелись и морские офицеры, так они тоже встали. И как только замолкли последние аккорды гитары, послышались ещё большие овации. Правда, после множественных лёгких поклонов публике мы на «бис» ничего исполнять не стали, а просто я нежданно произнёс как бы ответные слова:
        - Как как-то метко выразилось Его Императорское Величество, да простит Государь меня за невольное использование его слов, у нашей любимой матушки России есть только два верных союзника! Это её Армия и Военно-Морской Флот! И только они всегда защитят нас от любых врагов. Конечно, и от жестоких османов, и их коварных союзников. Я глубоко благодарен уважаемой публике и особенно нашим военным за столь высокую оценку своих скромных потугов в музыке. И, конечно, хотелось бы выразить ещё большее признание нашим милым и славным женщинам. Ведь именно их нежные руки вспоминают господа офицеры. И они же безустанно и верно ждут наших моряков из дальних походов. Спасибо вам!
        И я по русскому обычаю поклонился залу по пояс, а потом как бы от сильного смущения убежал за сцену. Конечно, и на самом деле переволновался. Мало что у меня разные способности и знания! Так ведь я просто юный мальчик с неокрепшим сознанием, пытающийся хоть как-то приспособиться к непростому и опасному миру взрослых. И не самый удачливый! Хотя, пока немного везло.
        Да, конечно, концерт удался. Пусть он из танцевального плавно и ожидаемо перетёк в патриотический. Приближавшаяся война уже особой тайной для людей не являлась. И в самом русском обществе многие страстно желали освобождения балканских славян из жестокого османского ига. И, конечно, и публика на концерте, относившаяся даже к довольно высоким слоям, была настроена практически так. Конечно, никого из императорский семьи не было, но некоторые Великие князья и княжны присутствовали. Кстати, Пётр тоже. Руководство консерватории даже хотело сделать одним из номеров «Меркурия», но пока не решилось. Ну, да, и оно знало о моём резком высказывании о ворах-снабженцах. Хотя, песню, уже успевшую распространиться в самых широких кругах, наметили исполнить на другом концерте, уже без присутствия высоких особ. Жаль, но меня на него не пригласили. Хоть я и не настаивал, и не стремился, и не жалел. Свою долю славы и так уж получил. Раз и концерт в пользу учеников консерватории и учениц Театрального училища, то и деньги нам с Александрой не полагались. И мы теперь в них и не нуждались, и своими выступлениями были
довольны. Неплохо ведь себя показали. Я всё же больше как автор, а сестра - как исполнитель. Потом, мы же оба дворяне, а не артисты какие-нибудь! Нам и приличия соблюдать надо!

* * *
        После концерта нас вызвались проводить несколько молодых улан. Я ещё и догадывался, что Иван Фёдорович просто попросил их составить нам компанию. Конечно, чисто из-за Александры. Чтобы пока отдалить упорного корнета Шереметева от неё. Она выступила на концерте с блеском и, понятно, что красивая девица, и уже дворянка, и как бы из хорошей семьи, и с растущим благополучием. Теперь моя сестра представляла немалый интерес для самых разных кавалеров, пусть и не самых знатных и богатых. Конечно, многие аристократы считали нас выскочками и недостойными их высокого общества. Пусть! Так по мне, это они недостойны нас.
        Пока мы собирались, точнее, женщины, ко мне, оставшемуся ненадолго в одиночестве, как бы и подлетел высокий и поджарый мужчина лет сорока, и явно имевший военную выправку.
        - Позвольте, князь Борис, выразить Вам восхищение столь прекрасными музыкальными произведениями. Несмотря на юный возраст, Вы теперь один из самых известных композиторов России и даже Европы. Вас уже начали сравнивать и с великим Моцартом.
        Честно говоря, я не слишком знал, что там творилось в Европе, и что судачили насчёт меня. Не до иностранных газет было. И столь открытое восхлавление было для меня в новинку, что я невольно смутился. Конечно, произведения, что я как бы сочинил, однозначно шедевры. Но мне всё-таки было неудобно присваивать их себе.
        - Позвольте, князь Борис, представиться. Барон Генрих фон Николаи. Сотрудник германского посольства по культуре.
        Понятно, откуда ноги растут у тупого осла, то есть, у меня. Да, несмотря на лёгкий акцент, русский язык у немца был превосходен. Гораздо лучше, чем у наехавшего на меня француза из Министерства Народного Просвещения. Учитывая то, что многие аристократы и дворяне разговаривали на непонятной смеси французских, русских и немецких слов, его можно было принять и за чистого русака. Судя по выправке и умению держаться и, главное, едва заметным повадкам, этот Генрих явно промышлял культурно-диверсионными делами. Однако, опасный человек. Хотя, француз, пусть и по происхождению как бы русский, на своей должности для Российской империи и русских людей был намного опаснее.
        - Э, herr барон, рад встрече с Вами. Для меня это сильная неожиданность и большая честь, что Вы обратили внимание на мои скромные потуги. Извините, что не смог посетить ваше посольство. К сожалению, Устав гимназии чинит некоторые препятствия для посещения многих мест. А разрешения, конечно, можно получить, но не хочется тратить время на хлопоты. И не совсем удобно. Тем не менее, я прекрасно помню о своей бабушке и откуда она родом.
        - Да, князь Борис, несмотря на разные слухи, freifrau Агнесса являлась достойной женщиной и матерью. И её красота и таланты сейчас проявились и в Вашей сестре Александре.
        - Конечно, Вы льстите нам, herr барон. Но, несомненно, мы с сестрой гордимся бабушкой Агнессой. Она всегда в нашей памяти.
        - Знаете, князь Борис, в Веймаре уже знают о Вас и Вашей сестре, и гордятся Вами. И, конечно, имя freifrau Агнессы на слуху. Уже не говоря о многих Ваших музыкальных и литературных работах, и последняя сказка о Маугли получилась интересной. Хотя, меня слегка удивило, что в русском тексте отсутствует упоминание об алмазах из Кимберли. Неужели пропустили?
        Неужели барон клюнул? Хотя, особого интереса не чувствуется. Наверное, просто для завязывания разговора? С другой стороны, не зря же я в рукопись на немецком языке, отнесённую в посольство, и только туда, включил короткий абзац о небольшом мешочке с необработанными, и довольно крупными, ювелирными алмазами, отобранными у англичанина. Как бы привёз откуда-то из Южной Африки, вроде, из-под местности Кимберли. Слышал, что, вроде, алмазы там уже начали добывать. Жаль, что не позже. Мол, денщик с виконтом как бы успели побывать и там. Так что, попробую удивить и зацепить немца. Попытка не пытка!
        - Э, herr барон, наверное, просто забыл включить? Сначала мне хотелось написать о западном побережье, что простирается узкой полосой между океаном и горами, и пустыней. Ведь река Оранжевая как раз впадает в океан там. Эти места уж точно богаты алмазами! Я хотел написать, что английский офицер заставлял бедных негров копаться в песчаных дюнах и даже нырять за ними в океан. А там всё-таки злые акулы и сильные течения, притом, холодные. Потом решил, что слишком длинно будет, и не так поймут читатели. И, на мой взгляд, негры такие же люди, как и мы все. Просто им пока не очень повезло. Есть малоизвестная русская поговорка, что все несчастья у некоторых оттого, что они родились в понедельник. Наверное, и многие негры тоже? У меня и песня как бы про это есть, но пока я не решился представить её публике. И так уж меня считают странным и дурно воспитанным мальчиком. Хотя, это совсем не так. Я примерный ученик гимназии. И, вообще, herr барон, не обращайте на это и мою сказку внимание. Просто детские фантазии. Конечно, в этой Южной Африке золота и алмазов как грязи под ногами, но всё равно англичане туда
никого не пустят. А буры, пусть и достойные люди, и почти немцы, но их мало, и у них порядка маловато. И против англичан им одним точно не выстоять. Хотя, мне, как русскому и несовершеннолетнему мальчику, никакого дела до Южной Африки нет. Лишь хочется, чтобы скорее были решены все расхождения с османами и другие державы не вмешивались в эти дела. А то и о них могу написать что-нибудь нехорошее!
        - Э, князь Борис, понятно, что это такая шутка! Ну, Германская империя точно не желает вмешиваться в русско-османские дела. И, как работнику посольства по культуре, мне просто интересно, не желаете ли Вы написать продолжение истории о Маугли. Может, он и Южную Африку посетит? И уже и золото найдёт?
        Похоже, немец всё-таки клюнул. Сначала он опешил от моей как бы и болтовни, но потом, видимо, решил и далее меня прощупать. Просто для того, что я вдруг выболтаю что-то ценное. Хотя, ценней моих откровений как бы ничего и нет.
        - Э, нет, herr барон, пока времени мало. Потом, далеко от Индии до Южной Африки. И англичане везде. Опасно будет. Да и золотые месторождения находятся на землях буров. Уж они просто так точно не позволят. Хотя, в этот Трансвааль от берегов Индийского океана можно добраться через португальские владения. Там, вроде, ближе всего. И, да, упоминание об алмазах из Южной Африки случайно осталось только в рукописи на немецком языке, что было передано в ваше посольство. Извините, что немного странным образом. Не хотелось привлекать к себе лишнего внимания. Конечно, у меня остались и некоторые черновики с этими текстами, но они находятся в надёжном месте. Знаете, спрятал от жандармов. Правда, пока я не знаю, где мне напечатать свои новые сказки, но в ближайшее время хочется обратиться в некоторые петербургские газеты и журналы.
        Тут немец даже задумываться не стал и сходу предложил:
        - Э, князь Борис, можно напечатать Ваши сказки в нашей империи, и на любых европейских языках. И тираж будет большой. А упоминания об алмазах и золоте из Южной Африки, наверное, можно будет и отпустить? Всё равно же дело происходит исключительно в Индии. Точно отвлечёт внимание от истории Вашего Маугли.
        - О, herr барон, вообще-то, это весьма интересное предложение. Наверное, стоит даже согласиться? Если можно, хотя бы в тысяч пять экземпляров. Думаю, что некоторые мои фантазии в тексте сказки действительно излишни. Жаль, что я сам не Маугли, а то подался бы в эту Южную Африку и навёл там шороха! - Нет, конечно, никуда я не поеду и пока об алмазах больше ничего писать не буду. А что немцы теперь задумаются об Южной Африке, так не жалко. А они точно задумаются! Никто туда Российскую империю не пустит. У неё и сил на это не имеется. Свои бы земли толком освоить! Честно говоря, и правящие круги, ага, не совсем адекватные! А мне самому в Африке делать нечего. Не потяну, и тоже не позволят. Слишком мал как по возрасту, так и богатствами, и положением в обществе. - Хоть я, как князь Николай Борисович Юсупов и дед князь Куракин, не такой уж любитель бриллиантов, но какой-нибудь небольшой рудник в этом Кимберли или Трансваале, может, даже прииск на побережье Намибии и мне бы не помешал. Вот вырасту, женюсь на княжне какой-нибудь, а мне свою жену нечем будет баловать. Или сестру и маму Арину. Они женщины,
и от алмазов или хотя бы золота уж точно не откажутся. Да, жаль, что я не живу в Германской империи. У Вас, herr барон, больше возможностей добраться до Южной Африки и разжечься там алмазами и золотом.
        Пусть простит меня князь Николай, но так я просто сделал намёк, что мне есть кому передать интересную информацию. А дед Александр, да, тоже прославился любовью к бриллиантам. Не зря же его французы «бриллиантовым князем» прозвали.
        Дальше наш разговор прервали подошедшие Александра с уланами, а потом и Иван Фёдорович с тётей Ариной. Конечно, немец тут же рассыпался любезностями в адрес дам. И было за что! Мои сестра и тётя, даже со скромным количеством украшений на себе, действительно выглядели ослепительно. Они сами бриллианты! И даже ценнее их! И тут нам с бароном сразу же пришлось сознаться об обсуждаемой теме, понятно, что об издании книги моих сказок в Германской империи! Это, конечно, всех удивило. Но барон заверил, что всё серьёзно. Далее немец повёл речь уже больше с тётей. Она, как мой опекун, и проведёт все переговоры и подпишет договоры. Думаю, что барон вряд ли откажется от своих слов. Может, что-то и выгорит? В любом случае, я ничего не терял.
        Само собой, чуть позже нам всем пришлось прерваться. Пора было домой. Хотя, как бы на прощание, барон Николаи пригласил всё наше семейство на ближайший приём в германском посольстве, уже где-то через неделю. И мы все согласились. Интересно же. А то нас как бы никуда не приглашают. А тут всем такой апломб!

* * *
        - Барон, говорите, что этот мальчик нежданно и так уверенно фантазировал об алмазах на западном побережье Южной Африки и золоте в землях буров? Как там, в Трансваале? Но пока о них никому ничего неизвестно! И откуда он может знать про такие вещи? Может, мальчик просто решил ещё раз подшутить над нами?
        - Не знаю, herr секретарь. Конечно, в прошлый раз не очень хорошо получилось. Но сейчас мальчик намекнул, что Оранжевая впадает в океан как раз у западных берегов. И, конечно, эти алмазы из Кимберли запросто могло снести течением. Думаю, что и насчёт золота в Трансваале он не зря упомянул. Ничего не могу сказать об истинности этих сведений, herr секретарь, но мальчик, сами знаете, довольно начитанный и имеет немалые способности. Может, сам выдумал, может, узнал у кого-то, но он рассуждал об этих алмазах и золоте так, что они там имеются! И я склонен верить ему. После его сказок, особенно «Аэлиты» и «Земли Санникова», его предположения насчёт Южной Африки не такие уж необычные.
        - Да, Генрих, мальчик сильно странный и необычный. Уже во всей Европе обсуждают эти сказки и ругают его. И всё равно трудно было ожидать таких откровений. Конечно, придётся передать эти сведения, хоть и странные, куда надо. А уж там решат, что с ними делать. И, наверное, придётся издать сказки и музыку мальчика ещё и в Германии? Хотя, они точно достойные и будут иметь немалый интерес у читателей и публики. Так что, в убытке не окажемся.
        - Да, herr секретарь, убытков точно не будет. Может, нам ещё удастся выкупить и патенты на новую одежду? Сам мальчик точно не будет против, а его тётю можно заинтересовать. Лучше выпускать эту одежду на как бы законных основаниях.
        - Согласен, Генрих. Мальчика не стоит упускать. И мы тут ничего не теряем. И российские власти вряд ли будут против.
        Глава 24
        Надо, дорогие, надо?
        - Да, от этого мальчика можно ожидать всякого! Как он хитро польстил Его Величеству! Многие придворные чуть от зависти не лопнули. А ведь император ещё не делал такого заявления. Конечно, после доклада об этом вопиющем случае Его Величество осталось довольным, но ведь мальчик поставил его в неудобное положение.
        - Ну, это уже неважно. Раз во Дворе было объявлено именно о как бы таком заявлении Его Величества, значит, оно уже было. А мальчик их повторил, и к месту. И вполне ведь подходящие слова.
        - Вообще-то, да. Согласен. Что ни говори, способный мальчик. Весь концерт прошёл словно на одном дыхании. Я с самого начала был зачарован этим «Лебединым вальсом», что и остальная музыка показалась мне прелестной. Хотя, она точно такой и была. В себя пришёл только при исполнении «Офицерского романса». Весьма душевная песня. Понятно, что господа офицеры были в немалом восхищении. И моряки приняли «Там за туманами» довольно тепло.
        - Да, хороший концерт получился. Мне хочется выделить ещё и «Млечный путь». Это песня тоже как бы заявление, и очень смелое. Ещё никто так открыто не говорил о полётах в космос, как юный князь. Мне тут доставили из Швейцарии «Contes russes insolites», и я был сильно поражён напечатанными там сказками. Таких странных фантазий и сведений, как в «Аэлите», даже у Жюля Верна нигде не отмечено! А тот явно от зависти сделал неуважительные заявления в адрес мальчика. Так француз и в недавнем «Михаиле Строгове» позволил неподобающий сюжет насчёт нашей империи и не совсем достойно описал высоких особ. А ведь мальчика за эти сказки хотели из гимназии исключить и даже наслали на него жандармов. Хоть там ничего крамольного не имелось. Теперь ещё и его рукописи куда-то пропали. Даже Его Величество осталось этим недовольным.
        - Да, я тоже слышал об этом. Не зря же Великий князь Николай Николаевич просил Его Величество наказать жандармов за утерю бумаг мальчика. Несомненно имеющих немалую ценность. Ведь там, помимо нотных тетрадей и рукописей сказок, пропали ещё рисунки и много других материалов по новой одежде и игрушкам. Оказывается, именно мальчик автор многих новинок! И матрёшки он выдумал. И имеются вполне обоснованные подозрения, что утерянные бумаги ушли к французам. Это, конечно, чересчур! Понятно, что всем хочется заработать больше денег, но не таким же путём!
        - Согласен. А у жандармов лишь некоторые лица не самого высокого уровня понижены в должности и отправлены служить подальше от столицы. Но бумаги пока не найдены. Конечно, не совсем уместно это досадное происшествие выставить на всеобщее внимание! Сами жандармы, призванные надзирать за соблюдением порядка в Империи, занимаются продажей наших тайн за границу? Это же явный непорядок! И не только семье мальчика, но больше Юсуповым нанесён немалый ущерб. Вот и князь Николай обратился к Его Величеству. Он, конечно, больше хотел запретить полковнице Тутолминой дать согласие немцам на шитье новой одежды, но не преуспел. Основные привилегии всё же принадлежат ей.
        - И что же там случилось? Ведь вместе же новое дело начали, и вполне успешно. А юный князь так за младшей княжной как бы стал ухаживать. Конечно, он не совсем ровня Юсуповым, но способности имеет и через некоторое время смог бы и разбогатеть.
        - А кто их там знает? Наверное, мальчик слишком возомнил о себе, вот Николай Борисович и решил поставить его на место. Хотя, вроде, ничего такого не наблюдалось. Мальчик, вообще-то, держится достаточно скромно. Ну да, разберутся. Плохо, конечно, что юный князь решил связаться с немцами. Наверное, корни свои вспомнил?

* * *
        Последовавшую за концертом неделю тётя Арина провела с немцами весьма сложные переговоры. Но, уже набравшая немало смелости и опыта, она нисколько не оплошала. Да и было бы за что так уж сильно бороться. От новой книги с названием «Сказки нового времени», с включением в неё всех моих написанных сказок, общим тиражом аж в сорок пять тысяч экземпляров, нам перепадало пока лишь около сорока тысяч рублей. Когда-то точно много, но сейчас - не совсем. Хотя, тоже не лишние для нас деньги. Но вот европейская, даже и мировая, известность у меня увеличится точно сильно. Всё же тираж «Marchen der neuen Zeit» на немецком - двадцать тысяч, «Fairy tales of the new times» на английском и «Contes du nouveau temps» на французском - по десять тысяч экземпляров. А вот на русском - лишь пять тысяч. Всё же печатать у немцев выходило дороже. Хотя, мы решили попробовать выпустить эти же книги на русском языке и у себя в Петербурге. Вот Юсуповы напечатали в Швейцарии по две книги на французском и немецком языках лишь общим тиражом в пять тысяч экземпляров, и как-то в январе оттуда на счёт тёти нежданно поступило две
тысячи рублей. И уже за эти дни, как оказалось, за дополнительные пятитысячные тиражи - ещё пять тысяч рублей. Конечно, скромно. А ещё отдельные сказки были напечатаны в нескольких швейцарских журналах просто так. Так Юсуповы договорились. Конечно, для них эти гонорары интереса не представляли, и облагодетельствовать меня они тоже не собирались. А теперь, наверное, ещё и сожалели, что напечатали? Хорошо, что хоть авторство осталось за мной да моё имя нежданно прогремело на всю Европу. Но только не в России. Даже в Петербурге пока не так много людей знали и слышали о моих книгах. Вот Юсуповы в Европе ещё большую известность приобрели и прослыли и изобретателями новой одежды. Хотя, и тётя Арина тоже, пусть и в меньшей степени. И, кого интересовало, прекрасно знали и обо мне.
        Конечно, польза была. Точно такими же тиражами, как и книги сказок, решено было напечатать «Музыку нового времени», тоже с включением всей моей музыки, вышедшей до этого времени в свет. Да я и сам собирался добавить ещё немного музыки да песен на иностранных языках. Ведь в «Musik der neuen Zeit», «Music of the new time» и «Musique du nouveau temps» больше можно было видеть нотные записи разной музыки. Песен на русском языке я как бы успел написать не так и много, наверное, не больше трети. Но тут наш доход мог выйти чуть побольше, даже около пятидесяти тысяч рублей. Что не будут покупать, бояться, похоже, не приходилось. По данным моих старших товарищей, швейцарские тиражи уже были распроданы. Правда, пока к нам насчёт других переизданий никто не обратился. Наверное, из-за Юсуповых уже и не обратятся?
        В общем, не такие уж бешеные доходы, но и немалые. Правда, это пока только сейчас. При переизданиях доходы могли вырасти, так как авторские права полностью оставались за мной и кое-где за Александрой и Петром. Ещё и европейская, ага, аудитория. Хорошо, что к новой книге со стороны российской цензуры никаких придирок не возникло. Сказки же и музыка! Ничего крамольного! Наверное, и оттого, что немцы захотели? Посольские сами всё и согласовали. Понятно, что упоминаний об алмазах и золоте из Южной Африки ни в одном варианте не намечалось. Сам барон Николаи попросил об этом одолжении, и я с ним легко согласился. Кроме посольских и меня, всё это осталось неизвестным. Так пусть никто и никогда не узнает. А то мне точно разные неприятности обеспечены. Где деньги большие, они тоже великие. Даже до смерти…
        А уж российские власти точно не простят. Это же я, получается, скрыл от них важнейшие сведения и продался немцам, и просто так! Конечно, мои воспоминания говорили и о многих месторождениях полезных ископаемых, в том числе алмазов и золота, и в самой Российской империи, но пока раскрываться нисколько не хотелось. И не буду! Слишком опасно да и толку от этого мало. Особенно для себя и своих родных. Может, как-нибудь потом?
        И обиды гложут. Хоть родные мне слова не сказали, но мои, точнее, уже как бы императорские высказывания об армии и флоте лишь добавили мне всяких недоброжелателей, и тоже занимавших высокие положения. Через пару дней после концерта к нам на квартиру вдруг явился незнакомый жандармский поручик, конечно, вместе с несколькими нижними чинами, и сделал мне строгое устное внушение, что разным лицам без высочайшего разрешения, тем более, от его имени, никак нельзя делать такие смелые заявления. И ничего не сказал насчёт моих пропавших бумаг. Жаль, блюститель имперских порядков лишь заявил злорадно, что виновные служащие уже наказаны, и бумаги ищут, и в случае положительного результата будут немедленно мне возвращены. Я уже знал от Петра, что первого поручика Дроздова просто перевели куда-то. Надо же, его даже не выгнали со службы. Интуиция во мне говорила, что явно причастен. Правда, на этот раз мы с Александрой просто не пустили жандармов в квартиру, а сами они лезть к нам и не пытались. Даже не знаю, что было бы, если они решились на силовой захват.
        А так, конечно, концерт сильно поднял моё имя. Но не только он. Ещё и двадцать седьмое февраля в Москве на сцене Большого театра в исполнении артистов императорской труппы с большим успехом состоялась долгожданная премьера «Лебединого озера». На этот раз приглашение, подписанное Петром Ильичем Чайковским, мне пришло, но старшие товарищи посоветовали пока обождать. Опять нелады с балетным начальством. Хотя, из-за переговоров с немцами нам опять было не до развлечений, и даже не до балета. И без меня обойдутся. Сами старшие товарищи все трое съездили в Москву, заодно и отвезли моё благодарственное письмо. И, конечно, извинения. Уж как-нибудь потом посмотрим.
        И уже после их приезда мне удалось узнать, что Пётр Ильич в своём выступлении в конце представления полностью приписал «Танец маленьких лебедей» мне. Ещё я был объявлен и автором нескольких сюит. На удивление, в балет был включён и как бы мой «Лебединый вальс», и он даже явился одним из самых прелестных номеров. Хотя, вполне ожидаемо. И, оказалось, что и этот милый вальс Петру Ильичу отправили, и уговорили включить его в балет мои старшие товарищи. Хотя, без особого сопротивления. Даже балетмейстер Венцель Рейзингер согласился довольно охотно. Из-за этого и некоторых неурядиц представление было перенесено, хотя, ожидаемо, с начала февраля на чуть поздний срок.
        И нисколько не прогадали. Именно моя пара и ещё несколько сюит, сочинённых уже самим композитором, стали ключевыми, как говорится, «гвоздём» «Лебединого озера». Балет делился на четыре акта - по одной картине в каждом. Огрехи, конечно, были, но не так уж бросающиеся на глаза. Первой исполнительницей партий Одетты и Одилии, главных героинь, ожидаемо стала одна из московских балерин, и неплохая, Полина Карпакова. Вроде, ещё и имевшая высокого «покровителя». Хотя, без них в балете, как правило, никуда.
        А сам балет во многих московских журналах и газетах, ещё и в петербургских, пусть немного и осторожнее, был вообще назван одним из достижений русского искусства, нисколько не уступающим иностранным. Кстати, как и «Щелкунчик», а ещё и «Баядерка». Тут многие журналисты и литераторы прошлись уже и по мне. Они почти все выразили удивление и сомнение в моих способностях, но всё равно с удовольствием и довольно корректно отметили, что многие музыкальные произведения, написанные мной, уже стали явлением даже в мировой музыке. Вот мои сказки подняли наверх самые разные точки зрения, частично и вполне одобрительные для меня.
        Уж в гимназии мне покоя не было. Многим гимназистам раздал ноты и слова песен, но выступить как-нибудь я пока не согласился. Просто ни времени, ни желания ни у меня, ни у Александры не имелось. Всё же главным для нас явились переговоры тёти Арины о немецких патентах на новую одежду и даже игрушки. Речь шла уже и об их производстве в Германской империи! Вообще-то, заманчиво! Сами посольские и предложили. Я сразу же заявил барону Николаи, что не возражаю, но попросил нас не обижать. Тётя Арина тоже довела до немцев, что не против немецких патентов, но согласилась вести переговоры лишь с привлечением сведущих поверенных, конечно, и от Великого князя Николая Николаевича. Что делать, нам так и так требовалось делиться. Всё же партнёры. Да и без «крыши» никак, и пока она нам подсобляла. И предварительное письменное соглашение о предоставлении привилегий было достигнуто. Да, привилегии, что оформлены на Юсуповых или совместно с ними, пока не могли быть предметом обсуждения, но теперь нам и без них было за что торговаться. Те же платья и прочая одежда, да и игрушки тоже, имели множество разновидностей и
цветов, что на многие из них, отличные от прежних, тётя с помощью Николая Николаевича быстро оформила новые привилегии. Вообще, мы сами, и Великий князь тоже, не менее немцев были заинтересованы в скорейшем выпуске нашей одежды и игрушек в Германии. Это же немалые деньги, потом и весомая помощь в борьбе против подлых похитителей наших идей. Хотя бы тех же французов…

* * *
        Конечно, приём в германском посольстве нам с Александрой точно запомнится. Хоть и сравнить не с чем. Так-то он ничем особым от приёмов у Юсуповых и Нелидовых не отличался. Мы с сестрой спели по паре песен, что было исполнено нами у Нелидовых и на концерте, а потом приняли участие в скромной трапезе. А Иван Фёдорович с тётей Ариной занимались своими делами.
        Да, бедный приём. Всё же немцы, хоть и посольские, жадный народ, таким уж хлебосольством не отличались. Скромно, очень скромно. Правда, мы тоже явились, ага, не пожрать и напиться.
        И ещё одно интересное действие, и тоже не менее важное, состоялось ближе к концу приёма. Нет, что там намечалось, нам было известно уже с самого начала. Мне давно хотелось передать имение в Веймаре Александре и сделать её баронессой. Чтобы ни у кого желаний обидеть её не возникало! Вот и передал я короткую записку об этом барону Генриху фон Николаи да уже на следующий день после концерта, конечно, через Федота и Демьяна Дубова. Тут и тётя Арина взялась за переговоры об издании моих книг в Германии и охотно поддержала мои пожелания. И Иван Фёдорович тоже. Посольским лишь требовалось подготовить нужные грамоты. Хотя, сами же всё затеяли. Вот пусть и помогут! А то, похоже, что наш российский император Александр Николаевич титул княжны моей сестре предоставлять не собирался. Ну, да, я же не дед Александр. И богатств особых у меня пока не имеется, и влияния нет, и нужными связями не обладаю. Уж и дела поважнее у государя имеются. Война ведь на носу. Может, и немилось вызвал?
        Ну и пусть! Да, и имение, и титул, да ещё за границей, лишними для нас не являлись. Одними песенками сыт не будешь. Да и денег на как бы моём счёте в одном из банков Веймара скопилось под пятьдесят тысяч рублей. Надо же, не присвоили! Хотя, лично меня они не особо интересовали. Так-то, теперь не так много. И имя себе, и даже европейское, может, и всемирное, я уже сделал.
        А так, ага, сенсация, конечно, состоялась. Когда прямо в ходе приёма помощник посла ненадолго привлёк к себе внимание и зачитал указ Великого герцога Веймара Карла Александра, многие присутствующие, в основном российские аристократы и чиновники, недоумённо обернулась в нашу сторону. Потом сестра подошла к нему и получила нужные грамоты и даже баронские знаки. Тут все присутствующие как бы и ахнули. Многие нас уже прекрасно знали, но даже здесь пытались показать своё как бы неприятие или даже презрение. А тут Александра на полном серьёзе объявлялась новой владелицей имения Либендорф с получением ей и титула фрайфрау или баронессы. В один миг моя сестра стала из вполне подходящей очень даже завидной невестой. Присвоит или нет наш император ей титула русской княжны, теперь такой большой роли не играло. Всё равно аристократка и уже сейчас имела достаточное приданое. А оно ещё и вырастет! И титул, и точно как у нас в России, передавался по наследству её детям. А имение будет доставаться выбранному Александрой наследнику, так как там, честно говоря, делить было нечего. До совершеннолетия сестры или
замужества, всем опять предстояло управлять тёте Арине. Ничего, она справится.
        Глава 25
        Не всё прощается?
        Да, удачно вышло. Хотя, лично для меня главным явилось всё же другое. Новой одеждой пусть и далее распоряжается тётя Арина, а немецким имением - Александра. Ничего, и она выучится. А вот я, когда мы после приёма ненадолго задержались в посольстве, нагло попросил барона посодействовать мне покупке в Германии самого разного оборудования. Когда он ненавязчиво поинтересовался, для чего, то я откровенно сообщил, что для производства электрических машин и быстро нарисовал ему схему и приблизительное устройство простого асинхронного двигателя. Пусть ещё раз удивится и хоть немного подумает о своём дальнейшем поведении! Уж эти знания неплохо сохранилось в моей памяти. И даже про нужные материалы. Ещё и о трёхфазном трансформаторе рассказал, но только словами. Лишь недавно наш русский учёный Яблочков объявил о создании этого устройства. Русская наука точно на месте не стояла. И немцу об этом прекрасно было известно. Вот и я тоже работу этих двух устройств немного описал. Хотя, аккуратно, без лишних технических подробностей. Да, явно удивил барона! Но, ничего, пусть привыкает. Жаль, что с внедрением разных
изобретений в Российской империи имеются большие недоработки, конечно, властей! Конечно, много каких и очень сложных устройств требовалось для нормальной работы разного электрического оборудования. Пока почти ничего из него не имелось, даже во всём мире. Только вот кто у нас займётся выпуском разных электрических машин? Там, ага, конь не валялся, то есть, разных проблем очень много.
        Да, немец озадачился. Он уж не дурак и явно носит чёрный плащ, и тёмные очки, может, и отравленный кинжал, то, конечно, после наведения справок у знающих людей, поймёт, что и я, хоть и малец, не так прост. Да, пришлось немного открыться, но точно для дела. Мне много чего надо для запуска самых разных производств. Я, прежде всего, решил поднимать родные места, а уж обратить своё внимание на другие лишь по необходимости. В том числе и на Петербург. Успею ещё. А дома и родные стены помогут. Потом, мне и торопиться незачем. Мне пока нужны лишь немногие производства: небольшая электростанция на дровах, мастерская с не особо сильным паровиком и другим нужным оборудованием и отдельные вспомогательные производства. А потом видно будет.
        Да и барон упираться не стал. Он сообщил, что всё разузнает и, если есть возможность, то постарается помочь. Но тут же попросил у меня переуступок возможных привилегий на разные электрические машины для немецкой стороны. Пришлось мне пообещать, что, если выдумаю стоящее, то, конечно, с разрешения российских властей, можно и подумать о совместном производстве. И, понятно, что на взаимовыгодных условиях. И никаких переуступок патентов лишь немцам. Ибо я, хоть и фольксдойче, но и русский!

* * *
        Конечно, из германского посольства мы ушли довольными. Для всех, кроме меня, результаты приёма явились неожиданными. В нашей квартире состоялись лишь скромные посиделки в узком кругу. Да мы и не думали хоть кого-то приглашать. Лишь прибежали Федот с Марьей да малышки Варвара с Василисей. Они в основном теперь у нас и обитали, и даже ночевали. Вроде, и только дети, но что значит быть баронессой, прекрасно понимали и миг оробели.
        Основное торжество прошло через пару дней в квартире Ивана Фёдоровича и тёти Арины. Тут, конечно, собрались их друзья. Был приглашён и корнет Шереметев. Хоть и молодой, но тоже входил в круг приятелей братьев Ивана Фёдоровича. Теперь и его семьи. Как я уже знал, корнет являлся сыном помещика Александра Васильевича из Орловской губернии. Эта ветка Шереметевых графского титула не имела. Правда, меня это нисколько не волновало.
        Александра, конечно, была рада такой приятной перемене в своей жизни. Она мило смущалась, но достойно выдержала всё торжество. Понятно, что кавалеры не сводили с неё глаз. А, что, красивая и милая, умная и умелая девица! Ничего, пока рано, и сестра сама выберет, кто ей понравится. А так, всё прошло красиво и весело, как говорится, чинно и благородно.
        После праздников наступают будни. Мы с Александрой, хотя, как всегда, занялись своими делами: она шила защитную форму, а я пытался записать и нарисовать на бумаге всё, что мне приходило на память о велосипедах. Больше всего пришлось покумекать насчёт планетарной передачи и подшипников, но, на удивление, справился. Что-то у меня всё чётко вспоминалось. Правда, разные неприятности ожидали меня ещё впереди, и, понятно, что из-за отсутствия нужных материалов. Пока только дерево и железо. Никакого алюминия и его сплавов, а о титане и говорить нечего. Жаль, но тяжёлый получится велосипед. И даже для, ага, мопедов и мотоциклов нет нужных двигателей. Для автомобилей и тракторов тоже. А уж про самолёты, вертолёты и танки пока и говорить нечего. И ещё долго не до них будет. О ракетах и мечтать не стоит.
        И тут в воскресенье Федот сообщил, что к нам просятся гости, точнее, гостьи. Оказалось, что как бы мимо проходили и решили навестить нас Надежда Фёдоровна и две нарядно одетые особы её лет. Пришлось мне тайно подсмотреть в окошко. Тётя взяла с собой двух дам, конечно, дворянок победнее. Видел я их у Нелидовых на приёме, но ни они, ни мы им представлены не были. К тому же, эти особы тогда тоже взирали на нас презрительно. Они приехали на одном экипаже, наверное, собственного выезда Нелидовых, и как бы ждали нашего приглашения. Ну, да, важные же особы, да ещё родня… Хотя, и правила приличия как бы так требовали. Раньше дорогих гостей тётя Арина бы встретила, но теперь мы с сестрой дома одни… И чего явились? Нам нечего с ними обсуждать. И с тётей Надеждой тоже. Ведь Нелидовы присоединились к Юсуповым, и она сама же недавно предупредила тётю Арину, что нам нежелательно навещать их дом? А к нам, значит, можно запросто? Как будто ничего не случилось? Да ещё от важной работы отрывают!
        И тут во мне взыграла гордость. Ладно, мы тоже никому от дома напрямую отказывать не будем, но небольшую пакость точно сделаем. Тем более, я ещё ребёнок, а Александра подросток. А детям пускать в дом чужих без разрешения взрослых не положено! Я тут же переговорил с сестрой и быстро отправил Федота обратно сообщить нежданным гостьям, что Арины Васильевны дома нет. Оттого князь Борис и баронесса Александра без её разрешения их принять не могут. Они пока сильно заняты неотложными делами и нижайше просят извинений, но и выйти к ним не могут. Если гостьи хотят передать что-то важное, то можно и в письменном виде. А ещё лучше обратиться к Арине Васильевне и всё обсудить с ней.
        Конечно, ни визита к нам не последовало, ни никаких записок не было. Федот лишь сообщил, что Надежда Фёдоровна сразу не поверила и даже переспросила, но, услышав прежнее сообщение, разгневанные дамы сыпанули несколькими ругательствами, а потом, сердитые, торопливо уехали. Пусть! Мы уж точно в их обществе не нуждались. И пусть знают, как от дома отказывать!
        Тётя Арина, когда мы заглянули к ним на следующий день, ругать меня не стала. Да, ей не совсем понравилось, что я как бы прогнал её родственницу. Конечно, Надежда Фёдоровна к ней не заезжала. Хотя, у Ивана Фёдоровича тоже оказались нежданные и весьма важные гостьи. Тутолминых уже навестили наша давняя знакомая княгиня Надежда Александровна Барятинская и другая миловидная особа, как успела подсказать тётя, графиня Маргарита Сергеевна Стенбок-Фермор, а до замужества княжна Долгорукова. Конечно, их сопровождали нескольких служанок и охранников. И тут меня охватила какая-то нежданная злость. Ходят тут всякие! Нам с сестрой объявили отказ от своих домов, а сами без всякого зазрения захаживают. Правда, тут уже как бы не наш дом, но тётя-то моя! Она уж точно меня в обиду не даст! И что да как, гостям тоже прекрасно известно! С другой стороны, это нисколько не отменяет того, что мелких пакостей с моей стороны не будет. Прощать обиды мне не хочется, да и не буду. Конечно, мне никак не тягаться, да и слишком опасно, с Юсуповыми и Барятинскими. Уж сам император с ними считается. А тут ещё Стенбок-Ферморы и
Долгоруковы добавились. Все друг с другом родня получается, и близкая. Да к ним можно добавить и многие аристократические семейства. Все они связаны родственными и другими связами. Я уже знал, что княгиня Надежда, как и её родной брат Алексей, муж графини Маргариты, происходила из богатейшей и многочисленной семьи графов Стенбок-Фермор. А их мать, и поныне здравствующая графиня Надежде Алексеевна, была дочкой аж купца-миллионщика Саввы Яковлевича Яковлева, хотя, вполне даже до зрелых лет мещанина Собакина, и теперь являлась одной из богатейших женщин в России. Ну, да, владелица многих металлургических заводов и других богатств. Как считалось, вполне добродушная и набожная женщина. Будто и её дочка имела похожий нрав. Правда, у Юсуповых я с княгиней близко не общался. Она лишь наблюдала за мной свысока и в разговор тестя и мужа со мной не вмешивалась. А какие у неё дела с Иваном Фёдоровичем и тётей Ариной, так об этом они мне не рассказывали.
        Ранее, по бедности и малолетству, я не особо вникал в эти дела, оттого многое пропустил. Смысла не имелось. А в другой жизни мне вообще не до аристократов было. Их ещё Великая Октябрьская революция за границу прогнала. И князей Куракиных тоже. Если так подумать, не так много и осталось до перемен. Может, и мне ещё удастся дожить до этих буйных и славных времён?
        Но пока знать никаких бед не знала и жила на широкую ногу. И имевшиеся у меня знания однозначно говорили, что в жизни и отношениях людей не всё так ясно и гладко. Уж и купец не просто так нажил несметные богатства. Согласно имевшимся слухам, тот ещё проходимец и зверь был. Хотя, за большими состояниями всегда проглядывались немалые страдания простых людей и их пот и кровь. Богатства добротой никогда не наживаются и в руках не удерживаются. Несмотря на как бы добродушность и набожность, и графиня Надежда Алексеевна такой безобидной уж однозначно не являлась. В какой семье выросла и какими делами ворочает! Там волком надо крутиться! Думаю, что и сама княгиня, несмотря на миловидный и безобидный вид, не сильно отличалась от матери. Да и семейка у мужа не простая. Как и у её подружки. Рядом с самим царём крутятся! Короче, настоящие акулы самодержавия! Злейшие самки собаки! И мы с Александрой перед ними как бы ничего и не стоим. И это уже отчётливо проглядывалось и в их взглядах.
        Но наша бедная и многострадальная страна - это не только они! Все эти зажравшиеся аристократы, получается, и я тоже, не совсем Россия, а просто паразиты на её теле! Прогнать бы их всех поганой метлой до Британских морей! Красная Армия всех сильней! Жаль, но пока и времена не настали, и просто некому. И русский народ ещё не проснулся, и Красной армии не имеется.
        - О, князь Борис и баронесса Александра! Приятно вас видеть. Как поживаете? Давно вас в свете не было видно!
        Хоть и голос княгини Надежды был вполне благожелательным, но, как мне показалось, при упоминании наших титулов и особенно сестры у неё на миг проявилась язвительность. Точно! И ведь знает, что и в свете мы не приняты. Хотела проверить нас на вшивость? Думала, что мы проглотим обиду? Или что-то иное? Ладно, меня не слишком тронуло это скрытое оскорбление. Но вот и Александра всё уловила и сразу же сильно покраснела. Немного и растерялась, да и трудно будет ей дать достойный ответ. Ну, на это я есть. Уж сестру в обиду не дам. Хоть и умеют аристократы как бы одним словом или жестом указывать нежелательным лицам на их место, но это не совсем такой случай. Честно говоря, мне и Барятинские не совсем указ! И другие аристократы тоже! Пусть я нищ, и Куракин только по фамилии, и тётю Арину саму защищать надо, но выдюжу. Мало что муж княгини у Наследника на подхвате! Пусть даже сам император и вся придворная рать на меня ополчатся! Не важно!
        - Э, Надежда Александровна, Вы же знаете, что мы в свете не приняты. Теперь и Юсуповы на приёмы не приглашают. Как говорят, нам с сестрой даже отказано от их дома. Вроде, и от некоторых других домов тоже? Так нищие мы и вам не ровня. И нам от этих отказов, раз не наш круг общения, ни холодно, ни жарко, и интересы у нас другие. Мы и обижаться не будем, но с теми, кто отказал нам от дома, и сами общаться не станем. Знаете, иметь дела с немцами намного приятнее и полезнее! И отнеслись они к нам тепло. Тем более, Вы и сами знаете, что мы с Александрой тоже немцы!
        Княгиня точно не ожидала от меня такого ответа и немного растерялась. Ведь я ей открыто намекнул, что всё знаю. Ну и указал прямо на её поведение, и не совсем хорошее. И я тут же обратился к тётя Арине и, нежданно даже для себя, попросил у неё разрешения покинуть их. Мол, у себя дома дела важные и незавершённые ждут. Даже на миллион! Прямо так и сказал! И малышки одни остались. Это я про Варвару и Василису. Мол, в следующий раз придём.
        Под удивлённые взгляды и одновременно оторопевшие у тёти и Ивана Фёдоровича, хотя, и гневные у княгини и графини, мы с Александрой, едва успев прийти, тут же отправились обратно. Да, как-то нежданно и неприятно получилось, но пусть знают. Честно говоря, своевременно и метко! Зато бальзамом на душу мне был благодарственный взгляд сестры! Теперь самой родной!
        - Вот, Борис, ходят, вынюхивают! И на порог их к нам не надо пускать! Мы уж как-нибудь и без них проживём!
        Да, тонкая и ранимая душа у Александры. Конечно, проживём! Я полностью на её стороне! Ведь мы с ней ещё и немцы! Не зря же и отца, и меня Куракины не признали. Понятно, что просто как бы с чужими делиться не захотели. Но сейчас мы в их признании и богатствах нисколько не нуждались и сами добились определённого положения. И, значит, не считаться с нами уже не получится! Даже тем, кто отказал нам от дома. Мир большой, и нам там места хватит!
        Неудобно, конечно, перед Иваном Фёдоровичем, но, думаю, что тётя Арина нас поймёт. Вряд ли им даже теперь что-то грозит со стороны Барятинских и других семейств? И на всяких Собакиных мне вообще плевать! Пакостить нам, конечно, будут, но ничего страшного. Так и до этого пакостили и за людей вообще не считали. Если что, я всем обидчикам спуску не дам! Хоть и мелок пока, но гадостей немало могу наделать. Теперь на так-то просто будет со мной справиться. Дай только, боже, вырасти!

* * *
        - Этот несносный мальчишка совсем обнаглел! Говорят, что и свою родственницу Нелидову вместе с компаньонками не принял, и младшую княгиню Барятинскую и графиню Стенбок-Фермор из дома полковника Тутолмина как бы выгнал. И их прямо в лицо оскорбил! Да ещё объявил себя и сестру немцами!
        - Да не может быть! Хотя, а почему они сами к Тутолминым при нём явились? Ведь и Нелидовы, и Юсуповы, и даже Барятинские сами же отказали мальчику и его сестре от своих домов. Неужели и он им от своего дома отказал?
        - Нет, говорят, что тоже прямого объявления не было. Будто Нелидовой его мальчик-слуга сообщил, что без разрешения тёти принимать не будут. Хотя, они же там оба несовершеннолетние. А вот княгиня Барятинская сначала сама допустила выпад насчёт титулов мальчика и его сестры. А потом уже он объявил ей, что они с сестрой и сами с некоторыми домами дел иметь не будут. И, не успев явиться к тёте, тут же оба покинули её дом. Это, конечно, открытое оскорбление, и Барятинские так просто его не оставят.
        - Даже так? С другой стороны, а что они ему сделают? Так Барятинские и другие дома и ранее мальчика у себя не принимали. У Юсуповых это просто случайно вышло. Откажутся покупать одежду нового фасона? У других, конечно, французов купят? Но те её уж точно незаконно начали шить. Говорят, что и бумаги мальчика они украли. И, прежде всего, Юсуповы пострадают. И им самим неудобно будет. Его музыку, как князь Николай у себя дома решил, исполнять запретят? Так то просто глупо. Хорошая же музыка! И на мальчика это не повлияет. А полковница Тутолмина, говорят, уже с немцами дела вести начала. Так новая одежда у них лучше продаваться будет и больший доход даст. А тут, как говорят, немцы тоже взялись напечатать его сказки. И так на всю Европу прогремел, так ещё больше известным станет. И ещё и разбогатеет.
        - Так-то так. Но эти семьи и богаты, и в обществе, и во Дворе приняты, и доступ к Его Величеству имеют.
        - И это тоже не страшно. Если так подумать, то мальчик тоже имеет знатное происхождение и теперь и немалый вес в обществе. Просто пока богатствами обделён. И Его Величество в такие мелкие дрязги влезать не будет. Для него они и полезны. С другой стороны, и у мальчика, хоть и какая, но поддержка Великого князя Николая Николаевича имеется. Не зря же он в дела с новой одеждой влез. Деньги почуял. Так что, нам просто интересно будет, чем там дело кончится. Думаю, что мальчик себя ещё покажет!
        Глава 26
        Дела на миллион?
        Через пару дней Иван Фёдорович с тётей Ариной навестили нас вечером сами, но не высказали мне ни капли упрёка. Да, княгиня и графиня покинули их сразу же после нашего ухода. Но они и явились к ним как бы просто случайно и целей своего визита ещё не успели высказать. Может, и наладить отношения хотели, может, вдруг и пригласить нас, точнее, Тутолминых, на какой-нибудь приём? Хотя, вряд ли? Обычно на важные приёмы кого попало не приглашают. Хотя бы надо пригласительные от глав семей послать. И нас, и Ивана Фёдоровича с братьями эти семейства точно равными не считают. Скорее, новая одежда их интересовала. С первых рук захотелось узнать. Женщины же! С другой стороны, уже то, что они явились сами, явно говорило о том, что мы все, хоть по приёмам и балам не таскались, но теперь имели определённый вес в Петербурге. Раньше о нас вообще никто не знал. Правда, своей скрытой выходкой я наверняка нанёс гостьям и их семьям немалую обиду. Правда, не знаю, отказывали последние нам от своих домов или нет. Раз имеют тесные связи с Юсуповыми и Барятинскими, то, скорее, да! Ну, значит, сами нарвались, и теперь и
другие осторожнее будут. Жаль, что не совсем удачно получилось. С женщинами иметь дела намного опаснее. Уж княгиня и графиня этот визит надолго запомнят и нам пакостить будут. Зато и Александра просто так их не простит. Мы, бедные, тоже свою гордость имеем.
        А так, и тётя Арина у меня, оказывается, не промах! Да, милая и нежная, но себя и нас обидеть точно не даст. Беременность сильно изменила её. Куда-то ушли нерешительность и смущение перед высокими особами. Пока не «акула капитализма», но дела у неё пошли! Я вообще не вмешивался. Про швейную мастерскую «Арина» и говорить нечего - совсем за короткое время неплохо развернулась. Помимо свадебных платьев и прочих аксессуаров, там начали шить и другую одежду. И женские платья и бельё, но немного отличных моделей, чем в Доме Моды «Татьяна», и мужскую одежду, как у меня. Да ещё и игрушки, а потом и охотничью одежду. Вроде, и Великий князь Николай Николаевич был сильно рад. Получил он, точнее, как бы Пётр, всё-таки ещё и другую десятую долю в нашей мастерской. Правда, и оборудованная им швейная мастерская, пока в основном шившая охотничью одежду, хотя, ту же защитную, просто немного других фасонов и расцветок, перешла в совместное управление.
        Честно говоря, не совсем желанный партнёр! Тот ещё вор и, ага, коррупционер! И поведения не совсем приличного и точно злостный хищник! Нет, его связь с балериной Числовой меня не волновала. Многие аристократы такие. Сам император Александр Николаевич при живой императрице открыто с любовницей живёт и детей от неё имеет. Жаль, но как бы покровительство Великого князя включало нас в стан тех, на кого недоброжелательно поглядывали Наследник и его окружение. Хотя бы те же Барятинские. Да много кто! Вот и приходилось нам сильно думать. Ничего, пока потерпим. Нам бы лишь крылья расправить, а потом видно будет!
        И с немцами у нас неплохо получилось. За последующие после приёма пару недель марта тётя Арина сильно постаралась. Хоть и сложные, но удачные для нас переговоры провела и, главное, быстро. Две части из пяти или сорок процентов совместного предприятия с швейными цехами в Берлине, Веймаре и даже Петербурге за наши привилегии и некоторые денежные вложения - это весьма достойно! Немецкую сторону представили несколько промышленников, в том числе и представитель Великого герцога Карла Александра барон Хайнц фон Белофф. И на вид важный. И он сразу же встретился с Александрой и как бы взял её под свою опеку. Большая часть денег в Веймаре как раз и вошла в вложения. И уже одну десятую долю Дома Моды «Wejmar» или «Веймар» отдали именно ей. Столько же досталось Великому князю Петру Николаевичу, раз подсуетился и его отец. Ну а оставшая часть, конечно, одна пятая - Тутолминым. Я, вообще-то, как бы остался в стороне. Так-то, не слишком и хотел. Пусть немцы упорствовали, но мне удалось продвинуть Александру. Потом, эти швейные дела мне не совсем и интересны. И времени на них не хватит. А что надо, я родным
подскажу.
        Немного подумав, я всё-таки решил поддаться на настойчивые уговоры барона Николаи. Тут и тётя посоветовала, а ещё больше Дормидонт Исаевич. Слишком сложно было, даже с велосипедом. Да, они за границей уже производились, но немного уродливые. Сам видел в Петербурге несколько раз. В России велосипеды, вроде, не выпускали, но отдельные любители покататься в городе имелись. Хорошая же вещь. И тут моя конструкция была точно совершеннее всех. Но произвести её полностью в России пока не представлялось возможным. Самые сложные узлы и детали только за границей и можно было выпускать, и закупать. И пока лучше в Германской империи. И часть в Швеции, особенно подшипники. Там они точно имеются. Пока придётся дома, в России, больше заниматься сборкой велосипедов из готовых узлов и деталей. И готовых работников не имелось, даже в Петербурге. Придётся учить их помаленьку.
        Но зато бывший приказчик князя Николая Дормидонт Исаевич засуетился насчёт основания новой мастерской игрушек в Киреше. Там Волхов рядом. Пятьдесят пять процентов нового совместного предприятия, ага, контрольный пакет, стали моими. Пять процентов, как и обещал, я отдал новому работнику. Остальное у немцев. Вообще-то, немало, оказывается, приказчик наколол Юсуповых и тоже решил вложиться в новое дело. Точно мошенник! Придётся быть с ним осторожнее. Но, жаль, пока других сведущих управленцев у меня просто не имелось. Как и прочих работников. Так-то, пока нашими с Александрой капиталами управляла тётя, но в мои дела она почти не вмешивалась и не желала. И, честно говоря, не совсем в них понимала, но в меня верила. И, думаю, что с жуликоватым приказчиком я всё же справлюсь. Просто должен.
        В общем, пока нам точно не обойтись без помощи немцев. И производство наладят, и работников подучат. Ещё от российских недоброжелателей и всяких хапуг требовалось защититься. Тот же Николай Николаевич, чтобы перехватить наше дело, сольёт нас при первой же возможности. И власти приходилось остерегаться. Ясно, что уж лично императора Александра Николаевича наша семья не интересовала. Но разных подлых и хищных лизоблюдов-шакалов, вроде Тобаки из как бы моей сказки, жадно крутившихся вокруг Двора и императорский семьи, однозначно хватало. Я даже не представлял всей опасности, грозившей нам. Ещё Михаил Юрьевич Лермонтов про это хороший стих написал. Самого ведь светоча русской поэзии затравили. Честно говоря, и моим бабушке и отцу в те времена несладко пришлось. Правда, не знаю, были ли они знакомы с великими русскими поэтами. Вроде, с семьёй Пушкиных точно, хоть и не дружили. Ведь как раз в одно время в Петербурге жили. Как будто светоч и моей бабушке какой-то лирический стих посвятил. А что, она тогда тоже красавицей была, хоть и увядающей. По возрасту даже чуть младше приходилась.
        А мне надо было срочно подготовить все нужные бумаги, чтобы ясно понять, что требуется из оборудования и материалов. Так-то, чертежи велосипеда и нужных узлов и деталей я быстро сделал и отдал Дормидонту Исаевичу. Пусть слегка побегает и, прежде всего, получит российские привилегии. Правда, похоже, получим, но не так скоро. Некому было их проталкивать. Лишь бы всякие мешать нам там не начали. Узнает Николай Николаевич, и тоже ведь взвоет. Зато барон Николаи сразу же клятвенно пообещал, что с немецкими патентами на велосипед всё решится быстро. Хоть и не сам, но одним из наших партнёров в новых Доме Моды и мастерской игрушек стал кто-то из его родственников. Так что, личный интерес. Ну и поставки нужного оборудования из Германской империи тоже через них, в том числе и паровые машины для мастерской игрушек в нашем имении. Жаль, что я пока несовершеннолетний. Очень уж это мешало моим делам и приносило мне страшные убытки!
        Жаль, но мне, пусть и скрепя сердце, пришлось согласиться с просьбой, что мои изобретения, запускаемые в новой мастерской игрушек, точнее, велосипедов, становились и достоянием немцев. Да, без них и дело никак не запустить. Хотя, они собирались основать свои предприятия и в Петербурге. И тут за использование патентов, и на моё имя, полагались неплохие вознаграждения и отчисления от доходов. И пятая доля в предприятиях по выпуску велосипедов. Как у Юсуповых. На меньшее я не согласился.
        И, да, Великий князь Николай Николаевич пока ничего не узнал про мои новые задумки. Не привлекли его русские игрушки. Ну и ладно! Первая мастерская, относившаяся к Дому Моды «Татьяна», выпускала не так уж много матрёшек, но зато теперь уверенно начала наращивать шитьё мягких игрушек. Зимой и у крестьян времени больше. Да, в основном всё шилось вручную, но выходили милые и красивые игрушки. Не такой большой доход для нас и особенно Юсуповых, зато для крестьянских семей в самый раз. Как рассказала тётя Арина, даже княгиня Татьяна была заинтересована в игрушках этой мастерской. Всё-таки похожие в Петербурге не производилась. Не было от нас разрешения. И уже не получат. Несмотря на тайный отказ Юсуповых нам от дома, моё заявление об отказе общения с ними и холодные отношения, княгиня Татьяна всё равно уже встречалась несколько раз с тётей Ариной. Что ни говори, дела прежде всего. Хотя, и Дом Моды «Татьяна» успешно развивался. Ведь выпуск одежды нового фасона, пусть к этому подключилось много чужих, постоянно рос. Но я думаю, что Юсуповы, прежде всего, именно Николай Борисович с его жадностью, воров
наших идей просто так не оставят. У них и возможности есть. Ведь немалые доходы теряют. А ещё приказчиков Дома Моды сильно заставляло шевелиться и швейная мастерская тёти. Хоть ассортименты сильно различались, но новинок больше было у нас, в том числе и игрушек. И выпуск одежды у тёти тоже постоянно рос. Глядишь, со временем можно будет обогнать и Юсуповых.
        Да, княжне Татьяне встречаться и переписываться со мной запрещалось. Я только и смог передать ей через Федота и Демьяна пару записок и получить такие же короткие ответы. Они смогли подкараулить девочку во время коротких и редких прогулок у Летнего сада и передать ей небольшие пакеты. Да, Татьяна получила от меня и остальные сказки вместе с прилагающимися песнями. Хотя, что-то и так было напечатано в петербургских газетах, но не все песни и музыка, как бы сочинённые мной. Да и своим старшим товарищам я отдавал практически всё. Пусть что хотят, то и делают. И, конечно, нужные ноты и тексты имелись и в консерватории.
        Сам я на как бы свидания, даже посмотреть на Татьяну издали, ходить не стал. Честно говоря, незачем. Не стоило привязываться к ней, да и её лишний раз волновать. Зачем нам, когда повзрослеем, точнее, мне, несчастная любовь? Всё равно Николай Борисович будет против нашей дружбы. И сама девочка позже пересмотрит свои детские взгляды. Федот с Демьяном сообщили мне, что вокруг княжон Зинаиды и Татьяны полно было разных знатных мальчиков и девочек. Вроде, и членов императорской семьи тоже. Уж сын императора Павел точно крутился, и даже вокруг Татьяны. Зачем ему именно сейчас такая малявка? Наверное, чтобы насолить мне? Хотя, пусть крутится. Пока все мы вырастем, много воды утечёт, и многое перемелится. Как в одной милой песенке…
        Да, надо же, как в жизни всё сложно и ужасно. Даже дружить с кем хочешь нельзя! Тем не менее, получалось, что мы с Татьяной, несмотря на все запреты, всё равно как бы общались. И этого мне пока было достаточно!

* * *
        Конечно, март нам особых радостей не принёс. Было всё ещё по-зимнему холодно. Дела у нас шли довольно хорошо, но всё спокойствие сильно отравляла предстоящая русско-турецкая война. Нам было ясно, что она не за горами. И Иван Фёдорович, больше нас знавший о подготовке к войне, хоть и ничего нам не рассказывал, но дал понять, что она идёт. А мне это было известно из своей памяти. Ясно же, что Константинопольская конференция великих держав просто провалилась, Англия, как бы стремившаяся к мирному улаживанию имевшихся противоречий, явно подталкивала противоборствующие стороны к войне. Хотя, и газеты в Петербурге уже откровенно писали об этом. Конечно, чужими руками жар загребать лучше. Хорошо, что теперь Франции было не до Турции, так как приходилось считаться с Германской империей. А та, к счастью, пока больше занималась своими внутренними делами. Кстати, как и собранное трудами Гарибальди Итальянское королевство. Хотя, «макаронников» так уж опасаться не стоило. Жаль, что недалёкие русские цари неосмотрительно допустили возникновения опасного и жестокого монстра прямо рядом с границами России.
Конечно, это потом аукнется, но что кровь и жизни русских людей для тех же правителей-немцев? Да и самих немцев тоже?
        Моё мнение, конечно, никого особо не интересовало, но я всё же считался в гимназии противником надвигавшейся войны. Пусть больше ничего такого не допускал, но слухи о моих высказываниях у Нелидовых только так разлетелись. Многие гимназисты порой и посматривали на меня косо. Да и большинство русского общества как бы находилось на стороне балканских славян. С другой стороны, я считался как бы автором многих патриотических песен, и они уже широко распространились в Петербурге. И именно это вызывало у многих недоумение. Из-за дел с немцами и происхождения, да и неосторожного высказывания княгине Надежде, меня даже стали считать откровенным, ага, германофилом. Конечно, пока к немцам отношение было спокойным. Как выдавала мне память, это именно власти позже начнут нагнетать против них жёсткую истерию из-за своих политических ошибок. Ну, да, не сошлись денежные интересы. Так лучше свою страну развивать, а не проматывать всё за границей!
        Хотя, я старался в разные политические разговоры не вступать. Зачем мне доказывать, что я не верблюд, то есть, тоже русский? Если подумать, тут я святее Папы Римского. Ведь и смерть, конечно, в другой жизни, принял при защите Родины, и на этот раз, как другие, не собирался её продавать. Даже сотрудничая сейчас с немцами. Если уж не властям, то мне нужны были их умения, возможности. Негде было их взять. Потом, интересы властей и всего правящего класса не всегда совпадают с интересами нашей многострадальной России и простого русского народа. Вот как сейчас и ещё довольно долго! И при другой жизни так было! Что тут обсуждать? Прежде всего, не всё хорошо в своём родном Отечестве! Вот люди и роптали. Пусть участники митинга, задержанные в декабре, были отправлены на каторгу на десять лет и более! Я там никого не знал, но и внутри меня всё кипело! Приходилось терпеть.
        И нам с Александрой было жаль тётю Арину. Не просто быть женой офицера, завтра отправляющегося на войну. Иван Фёдорович чётко дал понять, что какое-то назначение уже получил. Мы все знали, что тётя в положении. Раз сроки маленькие, то это на ней самой и в её делах пока не отражалось, но беречься требовалось. Потому я уже не лез к ней своими делами, старался вести себя тихо и по-прежнему больше времени проводил дома. И нам с сестрой было чем заниматься. Александра выполняла заказы по охотничьей форме и ещё пробовала сшить офицерские и солдатские френчи, хотя, уже новую русскую военную форму. Я всё-таки решился и как бы между делом подготовил по несколько альбомов и тетрадей с рисунками и описаниями ещё одного вида военной одежды. Один список только что отдал тёте Арине и Ивану Фёдоровичу, а другой, на всякий случай, спрятал в библиотеке гимназии. Да, мои родные опять удивились, но и обрадовались. Нам будет чем заниматься, и надолго. А потом и новые идеи добавятся.
        Конечно, эти френчи или кители - и офицерские, и солдатские, именно сейчас в российской армии вряд ли кто внедрит, но нам привилегии получить требуется. Дело ведь долгое. Лишь бы разные недоброжелатели не мешали и, ага, палки в колёса не вставляли! И подготовиться надо. Вот сошьём разные размеры, а ещё и составим нужные бумаги, то и подадим прошения на привилегии. И, конечно, опять придётся этим заниматься тёте Арине. Ничего, она справится. Теперь у неё на это и собственная группа поверенных во главе с Лукианом Осиповичем имеется. Зато и она, и Александра внесут очередной вклад в укрепление, ага, обороноспособности нашей любимой матушки России!
        Глава 27
        Можно и пыль в глаза пустить?
        Оказывается, нежданности порой случаются. На удивление, в начале следующей недели ко мне в гимназию явился сам господин Скальковский, как его там, Константин Апполонович. Даже как корреспондент «Петербургской газеты». Понятно, что не от себя. Он, оказывается, был намерен уладить все прежние разногласия со мной. И, конечно, читателей газеты как бы сильно интересовало само юное русское дарование и его творчество.
        Ладно, раз так, то мне обострять конфликт смысла не имеется. Да и не было его. Хоть этот важный мужчина сильно за тридцать, как мне память выдала, не такой уж образец добропорядочности, но кого этим в России удивишь! Вся знать такая! Да, гуляка, взяточник, но, вроде, и своими трудами на благо Родины отметился?
        Хоть нам компанию составил сам инспектор Пустонский и наш учитель музыки, но беседа у нас протекла в весьма дружественной атмосфере. Я даже постарался изобразить небольшое смущение от столь пристального внимания важных особ. Конечно, рассыпался в благодарностях своим близким и прочим лицам, потом поделился своими замыслами на будущее, больше всего насчёт музыки. Вот об изобретательстве и денежных делах постарался умолчать, ибо, как там, ага, коммерческая тайна. Хотя, прежде всего, творчество!
        А, так, насчёт балетов у меня больше замыслов не имелось. Правда, чтобы заинтересовать и больше отвлечь собеседников от лишнего, рассказал о как бы страстном желании написать оперетту с названием «Весёлая вдова». Конечно, вспомнил о комедии француза, ага, Анри Мельяка «Атташе посольства», написанном уже дюжину лет назад, легшем в основу оперетты и сообщил, что уже сочинил вальс, названный мной «Розовым вальсом». Кстати, красивый вальс. Нет, я сам заниматься этой опереттой не собирался. Отдам Модесту Петровичу и либретто, и некоторые мелодии. Ему нужнее. Он сейчас открылён после успеха «Щелкунчика». А то после великой оперы «Борис Годунов» не хотят принять его другие работы, оттого и работа над «Хованщиной» застопорилась. В верхах у нас одни немцы, в музыке и балете засилье иностранцев, аристократы и слышать не хотят о сиволапых русских, оттого замечательные мызыкальные произведения на «русскую» тему с трудом пробиваются наверх. А тут вполне лёгкая и беззаботная иностранщина, и без всякой политики, и успех может быть на мировом уровне. Мой старший товарищ без слов могучий композитор, и он точно
справится. Придёт время, и другие работы завершит и добьётся ещё большего успеха. Чтобы ещё больше ублажить гостя и учителей, и так как мы расположились в классе пения, то я сыграл на фортепиано вполне прелестную композицию «L'Аmour», а потом и спел под гитару «Позови меня тихо по имени». Сильно тронул всех присутствующих, так как инспектор пригласил и некоторых учителей и несколько десятков учеников. Правда, пары композиций уже хватило.
        Нежданный гость, как я знал, вполне важный государственный чиновник и даже писатель, хотя, пока не такой уж знаменитый, отнёсся ко мне благожелательно. Как ни крути, я уже не прежний безвестный юнец. Мало что аристократ, так и в средствах теперь не обделён, а ещё и обрёл известность, которая останется надолго.
        Потом мы, уже без учителей, конечно, по моему приглашению, отправились к нам домой. Хотя, гость сам вызвался, и тут я отказать не решился. Само собой, по прибытию незамедлительно была вызвана тётя Арина. Лучше такие важные встречи без взрослых и, тем более, нашего опекуна, не вести. А чтобы были хоть какие-то видоки, мы не отпустили и Федота с Марьей, и малышек Варвару и Василису. Пока чаёвничали, Александра только так очаровала гостя. Хотя, Константин Апполонович уже вполне очухался и успокоился, но держался осторожно. И как раз и подоспела тётя. Конечно, мы оторвали её от работы, но она понимала, что не зря.
        Наши нежданные посиделки ожидаемо получились тёплыми и душевными. Гость знал, кто мы такие. Что ни говори, разработчики самой разной новой одежды, многих игрушек, и ещё и отметившиеся музыкальными талантами. Явно достойны уважения. Мы втроём исполнили ему под гитару «Млечный путь», а потом Александра спела «Офицерский романс». Наше совместное музицирование гостя сильно тронуло. Моё знатное происхождение и весьма трагическая судьба его не особо заинтересовали. Вот Александра - это да! Точно была достойна восхищения, и не только из-за своей красоты. Миловидная юная баронесса, лишь недавно являвшаяся простой крестьянской девушкой, оказалось, обладала и острым умом, и самыми разными способностями. Я сообщил гостю, что теперь именно она доводит до ума некоторые виды охотничьей формы. Мы подарили ему и летний пятнистый комплект. Пусть знает. И нужная, ага, реклама будет. Александра сразу же подогнала комплект под его фигуру. Неплохо получилось. И гость остался довольным.
        Конечно, и тётя Арина поразила Константина Апполоновича. А что уж тут говорить? Заслуженно! Молодая и красивая женщина, тоже обладавшая острым умом и немалыми способностями, так ещё и показала самые человеческие качества. Мы рассказали гостю и о некоторых своих делах в имении, и наш рассказ ему понравился. Конечно, самые важные задумки всё же скрыли. Тут и малышки разоткровенничались об устроенном для них Новом годе и даже спели новогодние песни. Уже давно выучили. Гость был пленён. И Федот с Марьей, и Варвара с Василисей без утайки рассказали ему о своей жизни. Так-то эти дети уже находились на полном нашем содержании. Конечно, в своих семьях и у многих простых людей детям такая жизнь была просто недоступной. Так-то Константин Апполонович оказался не таким уж чёрствым человеком. Он даже одарил нас благодарственным взглядом.
        К счастью, для подробного обсуждения моих литературных творений у гостя не хватало времени. Мы немного поговорили о моих фантазиях и даже о геологических и технических делах. Да и интересно было. Конечно, я довёл до него как бы свои видения о предстоящем бурном развитии двигателей внутреннего сгорания, оттого важной роли нефти. Ведь так и будет. А потом речь пошла и о применении электричества. Тут я сослался на «Аэлиту». В общем-то, и в сказке неплохо было написано именно об этом. До ракет, правда, речь у нас уже не дошла. И слава богу!
        Мы опять вернулись к нефти, и тут я высказал предположение, что, раз в Баку она имеется, то должна быть и на другом берегу Каспийского моря, пусть и в пустынных землях. Ясно же, что есть! И, конечно, и газ! И много! Намекнул и о том, что ещё в древности в той же Персии, особенно на её юге, добывали немало нефти. Конечно, нехорошо зариться на чужие богатства. С другой стороны, всё равно ведь война будет. И на Кавказе тоже. Так пусть побольше земель постараются захватить. Вообще-то, лучше не надо было России лезть на Кавказ и Среднюю Азию. Дикие же места! И дикие люди. Разве что для того, чтобы не дать воспользоваться ресурсами этих мест другим державам. Можно и России хоть что-то там добыть, а перерабатывающие заводы и фабрики строить только на исконно русской земле. Только вот кто будет строить? Тут, как мне было известно, у нас в стране даже выплавка чугуна и стали почти перестала расти. И рельсы для железных дорог закупали в далёкой Америке! Германия, вон, начнёт резкий рывок наверх, а неуклюжая Российская империя так и останется отсталой страной. И позже даже несчастным японцам войну позорно
проиграет. Как так можно?! Америке уже сейчас глупо отдали Аляску, и вполне с несметными богатствами, а Японии - Курильские острова. Там же одной только рыбы немерено! А уникальное географическое положение? А потом придётся пролить за них немало русской крови! Ну, да, царям не жалко! Не их же будут убивать. И русские бабы ещё солдат нарожают.
        Я показал гостю свои рисунки, правда, только художественные. Пейзажи, портреты, бытовые зарисовки… Много их набралось. И портреты наших родных ему понравились. Он нашёл их очень милыми. Перед странным и немного загадочным портретом княжны Татьяны Константин Апполонович даже задумался.
        - Да, князь Борис, у Вас вполне взрослые и интересные работы. Любой художник позавидует. Не ожидал.
        - Э, Константин Апполонович, так это только для себя. Чтобы память о родных осталась. Я ведь даже отца и сестёр не помню. Слишком мал был. И мать только слегка запомнил.
        Ну, да, так и есть. Константин Апполонович лишь как-то грустно вздохнул и продолжил осмотр. Похоже, вспомнил о чём-то своём. И ещё его сильно удивили «символические» и «кубические» картины. Кое-какие слухи о них до него уже дошли, но он их ни разу ещё не видел. Так-то, всё просто считалось блажью одного юного Великого князя. И, на самом деле, блажь и есть. Захотелось определённым деятелям в искусстве хоть как-то отметиться, вот и намалевали они эти картины, честно говоря, не совсем художественного достоинства. Правда, кому-то они и нравились. Мне самому не очень. Это я тут просто немного своё озорство показал, ага, прикольнулся. И тут тоже, так как один из портретов Клетчатого был преподнесён гостю. Всё же корреспондент. Как доказательство. А я ещё напишу.
        В общем, показали мы господину Скальковскому, что хоть и достаточно знатные аристократы и уже не самые бедные люди, но и обладаем не такими уж плохими человеческими качествами. Видно было, что гость встречей остался доволен. Уж надеюсь, что он, если и отметит наши чудачества, то только доброжелательно. Уж таких плохих дел мы ещё не успели совершить.

* * *
        - И как тебе, друг мой Константин, эта аристократическая семейка? Согласись, что странные люди. Особенно мальчик.
        - Странные, но неплохие, друг Сергей. Ошибся я сильно в мальчике. Гордость, конечно, имеет, но в меру. Ровно держался. Юный князь безусловно талантлив. Если бы ты увидел хотя бы портрет княжны Юсуповой, то сразу же поменял своё мнение. Можно сказать, шедевр! Хотя, его достижения и так сами говорят за себя. И его тётя, и сестра тоже достойны уважения. Одна только новая одежда увековечила их имена в истории. Вот, смотри, это защитная форма для наших военных. Хоть и называется охотничьей. Сколько жизней солдат она может спасти. Вот так-то, друг Сергей!
        - Да, тут и спорить нечего. Согласен, что и моя «Баядерка» от его участия только выиграла. Про одежду и эту форму я уж молчу. Не каждому дано. Можно сказать, всё сами и заработали.
        - Да, Сергей. Хотя, и у тебя имение неплохо развивается. А, так, и материал собрал, и развеялся. Князь, конечно, ещё слабоват, а у женщин голоса красивые. Душевно поют. Заслушаешься. Кстати, мальчик хочет взяться за оперетту с названием «Весёлая вдова». Пьесу подобрал, «Атташе посольства» называется. Интересная вещь. Уже как бы и начал. Ноты вот одной мелодии дал. Я попросил сыграть её знакомым в Мариинском театре, и этот «Розовый вальс» им там понравился. Достойно. Если и другая музыка будет такой красивой, то хорошая оперетта выйдет. И смешная.
        - Думаю, что у него получится. Уж с его наставниками точно. И так уж шутят, что с ещё одной мелкой кучкой «Могучая кучка» стала ещё могучей. Ладно, всё напечатаем. И твой «Розовый вальс». Пусть другие позавидуют. И новогодние песенки тоже. Хорошие, как раз для детей. Само собой, и этот портрет Клетчатого. Тоже интерес вызовет. Видел я его. У Великого князя Николая Николаевича дома висит. Его сын Пётр тоже балуется. Целая галерея уже. Так-то, тоже интересные вещи. И про него тоже напишем. Читателям однозначно интересно будет. И сами Великие князья довольными останутся. Но, кажется, у тебя, друг Костя, ещё не всё?
        - Да, Сергей. Мальчик действительно странен. Он мне тут много чего такого наговорил про двигатели, работающие на бензине, и об электричестве. Будто именно за ними будущее. Наверное, и так? А ещё и предположил, что вокруг Каспийского моря должно быть много нефти и, да, горючего газа. И даже в пустыне на той стороне от Баку. Да, в Туркмении. Местность он там так прозвал. Ещё и на юге Персии. И я ему поверил. Представляешь, везде один песок, но земли ценные. И скупить можно. Пока другие не схватились.
        - Даже так, Костя? Не знаю. Нам точно не осилить.
        - Я вот тоже так думаю. Но придётся и наверх сообщать. Вдруг мальчик и сам кому-то там брякнул? С него станется. Хотя бы Великому князю Николаю Николаевичу? Жаль, но придётся и в эту пустыню съездить. Может, удастся дополнительно хоть что-то узнать? Конечно, не сразу. Тогда и землю скупим.
        - Что же, езжай. Вдруг повезёт? Может, и я что-то прикуплю?

* * *
        Раз решил, то я подготовился как надо и через день после встречи с корреспондентом отправился в консерваторию искать Модеста Петровича. Мне повезло сразу же, и он попался там как раз в компании Фёдора Осиповича. Два моих старших товарища ранее не особо дружили, но совместная работа всё же потребовала у них более плотного общения. Так как «Щелкунчик» всё ещё ставился, хоть после «Баядерки» и реже, то они и сейчас продолжали общаться. Жаль, но Александр Порфирьевич был занят своими химическими и медицинскими делами. Хотя, как всегда. И, конечно, ещё и Пётр Ильич поддерживал отношения со мной именно через них. Честно говоря, я новым знакомствам не особо доверял и дружбой именно с этими людьми дорожил. А ещё великие композиторы много помогали мне с доводкой музыки и песен, особенно для концертов.
        А сейчас я им хоть своими идеями помогу. Сама пьеса «Атташе посольства», найденная в библиотеке гимназии, черновые наброски либретто, рисунки к некоторым сценам, ещё ноты «Розового вальса» и дуэта Данны Главари и графа Данилы, потом и арии гризетки из публичного дома «Максим» и даже слова к ним - в общем, всё приятно удивило и обрадовало их. А, что, идея ведь хорошая. Чтобы либретто отличалось от пьесы, я слегка изменил сюжет и частично и имена главных героев. И ресторан превратил в публичный дом. Хотя, находившийся, как и посольство, именно в Париже. Но немецкое княжество, как родина главной героини, с намёком на Сербию и Черногорию, оставил. Пусть гадают. И, главное, никто не придерётся. Ну, это пока только мои предложения. Если надо и захотят, старшие товарищи хоть что делают с сюжетом. Главное, зацепить Модеста Петровича. Чтобы не скучал, ненароком не загулял и за воротник не стал закладывать. А то он, к сожалению, может. Уже видел. Надо быстрее его загрузить.
        А так, вполне успешно получилось. После моих подробных разъяснений, наставники оба дружно клюнули. А уж Александр Порфирьевич подключится или нет, ему решать. Думаю, что у него и забот по химической части полно будет. Может, ещё кто захочет? Идею я подал, часть музыки точно вспомню. Пусть продолжат. А за мной ещё и рисунки. Ну, тут ничего страшного. Справлюсь.
        Тут Фёдор Осипович намекнул о необходимости новой музыки для концертов учеников академии. Я всегда готов. Мне не жалко. Тут же ему достались ноты «L'Аmour», а потом ноты и слова «Позови меня тихо по имени». А ещё и «Primavera», и «Голубой час» с «Крошкой». Что ни есть мировые шедевры. И напоследок я сразил наставников «Alouette, gentille alouette». Сказал, что это мой вариант детской французской песенки. И даже спел под гитару. Может, и есть где-то эта песенка, но, думаю, явно отличается и будет попроще. А так, видно, что весьма прелестная вещица. Тоже шедевр, пусть только французский. Я мог бы прямо сейчас представить и весьма милую и смешную немецко-бразильскую шуточку о домашних животных, но как-нибудь потом. Всё сразу нельзя.
        Сам я от участия в концерте отговорился. Разве что Александре песенку подобрать? Вот, вспомнил! Конечно, «Besame mucho»! Хотя, может, «Porgue To Vas»? Или «Soy Rebelde»? Все мои любимые! Так и ничего не решил, но забил за сестрой пару номеров. Даже сказал, что один будет на иностранном языке, а другой на русском. Хотя, времени ещё полно. До концерта опять же почти две недели. Просто Светлая Пасха в этом году будет восьмого апреля. Раньше, чем в в прошлом. Вот до него и надо успеть. Значить, требуется подготовить номер. Похоже, придётся записать одну аргентинскую песню про Иосифа и Марию. Музыка там почти одна с «Лебединым вальсом». Жаль, что вещь с католическим уклоном. С другой стороны, именно эта песня будет способствовать ещё большему успеху «Лебединого озера», особенно за границей. Вот Александра её и споёт. Думаю, что справится и тоже успех будет.
        Глава 28
        Зря хлеб не едим?
        Шитьё одежды, это, конечно, хорошо и нужное дело. Но вот после встречи с корреспондентом у меня появились и другие замыслы, и уже не совсем безобидные. Так ведь скоро война! Хотя, пока я только переносил свои мысли на бумагу, и все черновики уносил с собой и прятал в библиотеке гимназии. Как ни жаль, но теперь у меня и замыслы стали опасными. Прежде всего, для себя! Всё совершенно, ага, секретно! И врагам подставляться не стоило. Даже российским властям! Уже научен.
        Но мне хотелось большего. Ближе к концу недели я поймал в консерватории и Александра Порфирьевича и попросил его как бы между делом достать в Германии побольше жёлто-коричневого химиката под названием тринитротолуол. Как бы для лечебных целей. Ну, да, он же имел и, ага, бактерицидные свойства. Вроде, даже мази делали. Или самому произвести. Уж потравить толуол смесью азотной и серной кислот он точно сможет. Да хоть в несколько раз. И успешно выделить этот, ага, тротил! Ведь мой старший товарищ не только великий композитор, но и успешный химик и уже давно служит в Военно-хирургической академии. И друзей-учёных у него много. Сам великий Зинин в учителях, и даже Менделеев его знает! Сильно удивив наставника, я ещё и назвал ему имена немецких медиков и химиков Йозефа и Юлиуса Вильбрандов и Фридриха Байльштайна, как бы работавших в Гёттингенском университете и получивших этот химикат. Запомнилось когда-то и сейчас вполне пригодилось. И уж эти немцы российским учёным должны быть известны. Пока особой секретности в науке не наблюдается. Может, это и нехорошо, но что делать? Не мне же развивать эту
секретность.
        Тут уже Александр Порфирьевич удивил меня. Оказалось, что последний учёный ныне является даже российским подданным и работает в Петербургском университете. Конечно, я сообщил наставнику, что этот химикат в виде мази весьма полезен для лечения грибков ног. Мол, очень надо, и срочно, и много. Что после моей наводки те же немцы смогут узнать о его взрывчатых свойствах, я не боялся. Ведь долго не узнали. Позже я всё равно расскажу об этом Александру Порфирьевичу. Он и сам догадается. А о производстве самого химиката у меня уже была заготовлена небольшая статья. Ещё и о мазях. Всё, что вспомнил, хоть и не так много, то и записал, и список рукописи ему отдал. Понятно, что без многих химических формул, но, что попроще, было. И от прежних воспоминаний осталось, и сам много чего прочёл в последнее время. Конечно, сильно удивил, но сознаваться не стал. Пусть и странный я, но и у меня свои тайны. И деньги отдал. Пока пятьсот рублей. Надо, ещё у тёти выпрошу. Вот пусть и попробует или купить, или самому произвести. Должен справиться.
        А мне самому светиться и, тем более, химичить бесполезно и опасно. Мало ли что? И нужных знаний не имеется, и возрастом ещё не вышел. Я, хоть и малолетка, но не бомбист! И глупо будет. Не стоит мне привлекать к себе лишнего внимания и хоть что-то опасное покупать. Это ведь не в лавке еду брать. И тёте Арине разных подробностей не стал рассказывать. Вот уж ей о таких вещах знать не стоит. Тоже не поймёт. И деньги она дала как бы для нужд строительства новой мастерской. Хотя, там тоже больше надо. Да, получается, нецелевое использование. Ничего, как-нибудь выкручусь, да потом и станет известно. Но там уже другой разговор будет.
        - Хорошо, Борис, если есть что купить, то купим. Или попробуем самим произвести. Если получится, даже и мази сделаем.
        - Спасибо, Александр Порфирьевич. Я полностью уверен, что Вы справитесь. Вы уж всё в мази не переводите. Мне и сам химикат нужен. Больше он. Только, пожалуйста, будьте осторожны во время работы. И не спешите делиться научными данными с другими. А то получится как с динамитом. Вся слава и деньги достанутся другим, в том числе и врагам. Вон, даже жандармам доверять нельзя!
        Конечно, Александр Порфирьевич посмотрел на меня как-то подозрительно, но ничего не сказал. Но он твёрдо пообещал, что сразу же займётся выполнением моей просьбы. И ещё я попросил, чтобы моё имя осталось в тайне, и все привилегии он оформил на себя. Главное для меня - это получить сам химикат. Правда, пока. Ну, может, потом долю в предприятии попрошу?
        А вот к изготовлению нужных мне устройств и деталей я просто привлёк Семёна Колычева и Тараса Акимова. Что надо, аккуратно нарисовал на больших листах и подробно им объяснил и ещё и пояснения записал. Должны справиться. Мужчины башковитые, и читать умеют, и руки с того места растут. И необходимые деньги в сумме сто рублей им тоже выделил, посулив при исполнении заказа наградить их вдвойне. Но чтобы пока ни капли в рот. И никому ни слова! А то сильно пожалеют.
        Конечно, оба немного удивились, но не сильно. Что я странный и умный мальчик, они уже успели убедиться. Знали и о том, что опасный. Дети точно рассказали. Я продолжал заниматься самбо и с Миколой, и Демьяном. Несмотря на возраст и неплохие физические данные, они сильно мне проигрывали. Хотя, и успехи уже имелись. Само собой, учил я их и английскому боксу, и французской борьбе. И даже, вызвав ещё большее уважение, пользованию разными острыми предметами. Только вот заниматься стрельбой мы никак не могли. Револьверы у меня лежали в тайнике, но вот и патронов не было, и попыток достать их я не делал. Слишком опасно да и глупо было бы светить полицейское оружие. Так мне прямая дорога на каторгу. Или смерть? И так уж нехорошие слухи гуляли по Петербургу, что моих случайных товарищей по декабрьскому митингу по наказу градоначальника Трепова беспощадно избивали в тюрьме. Так и до каторги дожить не получится. Уж мне точно достанется хлеще всех.
        Честно говоря, и сейчас сильно опасался. Не поймут ведь. Про тротил, к счастью, пока не так много известно. И оба столяра точно не поймут, для чего я заказал им деревянные и металлические стаканчики да полые деревянные трубки определённой формы. И небольшие деревянные шарики. Потому что фарфоровых мне пока не достать, да и не надо. И, конечно, шероховатые металлические стержни. И некоторые металлические детали нужной формы.
        Так что, всё у меня должно получиться. Лишь бы тайну, ну, секретность соблюсти. Вот это самое главное.

* * *
        Помимо скучных работ, были и некоторые радостные новости. В конце месяца нас пригласили в германское посольство. И тётя Арина, и Александра порадовались за меня. Хотя, и за себя. Было за что. Оказалось, что немцы не только напечатали мои книги, но и начали шить у себя в Германии самую разную новую одежду. Всё нам и показали, и вручили положенные образцы. По сотне книг на иностранных языках и почти весь русский тираж уже прибыли в Петербург. Тётя Арина сразу же решила продавать их в магазине готовой одежды при мастерской. А за границей продажи книг и одежды, оказывается, уже начались, и довольно успешно. Надеюсь, что нас не обманут. Потом, немцы уже начали обустройство филиала Дома Моды «Wejmar» и в Петербурге. Там намечалось шить новую одежду для менее обеспеченных слоёв населения. Хотя, и дорогую одежду, но отличную от продукции мастерской «Арина» и Дома Моды «Татьяна». Если подумать, мы сами создали себе конкурентов, но, что делать, возможности у нас не те. А ещё начались поставки разного оборудования для мастерских у нас в имении и Киреше. И некоторых запчастей для велосипеда. Всё-таки отдал я
барону все свои разработки насчёт «Суры», теперь уже «Волхова» или «Volhov». Хотя, целого семейства велосипедов. Зато будут немецкие патенты, и тоже на моё имя. Пока на рассмотрении, но, вроде, скоро должны выдать. А вот многие наши прошения на российские привилегии явно надолго застряли в петербургских конторах. Жаль, но нам к этому времени выдали привилегии лишь на охотничью или защитную одежду. Наверное, Великому князю Николаю Николаевичу пока было не до нас и шитья новой одежды. Так-то, для него это не самые важные и нужные мелочи. Понятно, что надвигающаяся война требовала пристального внимания, хоть об этом открыто и не объявлялось, Главнокомандующего русской армии. Не мне судить, но, судя по памяти, не самого лучшего.
        В начале апреля Дормидонт Исаевич приехал в Петербург и запросил у меня самые подробнейшие, ага, инструкции. Ну, нужные указания я ему дал. Хотя, он и сам с усами. Вот бороды у него не было. Любил он иностранные манеры, оттого и не носил её. Хотя, я и сам не особо обожал бородачей. Мой управляющий сообщил, что нанял в столице нескольких работников и ещё немного крестьян в Киреше. Потом, узнав о намечавшихся стройках, они и сами стали обращаться к нему со всей округи, в том числе и строительные артели. Как только сойдёт снег и высохнет земля, так работы и начнутся. Пока вовсю завозились и готовились нужные материалы. А в мастерской в нашем имении началась и установка паровиков и другого нужного оборудования. А ещё мы с нетерпением ждали и поступления кое-каких сельхозмашин.
        Да, быстро немцы подсуетились. Хотя, чего тут зевать? Новые рынки приобрели. И нам же доходы будут и, главное, их технологии.

* * *
        И вот четвёртого апреля в консерватории состоялся очередной концерт с нашим участием. Александра должна была исполнить пару песен, но моё участие, к сожалению, было скромным. Я лишь слегка подыграл ей на гитаре вместе с небольшим оркестром из учеников при исполнении «La Peregrinacion» или «Паломничества». Так-то, это и на ход концерта никакого влияния не оказало. Хоть я сам сначала не хотел участвовать, но сестра попросила поддержать её. Чтобы чувствовать себя уверенней. Почему бы и нет?
        На этот раз концерт начался с как бы моей песенки, хоть и детской, но исполненной как шуточная. Под оркестр из учеников несколько молоденьких учениц, как бы рассерженных и обращаясь к растерянному парню, задорно спели «Alouette, gentille alouette»:
        - Alouette, gentille alouette,
        Alouette, je te plumerai,
        Je te plumerai la tete.
        Je te plumerai la tete.
        Et la tete! Et la tete!
        Alouette! Alouette!
        (Жаворонок, славный жаворонок,
        Жаворонок, я тебя ощиплю.
        Я тебе ощиплю голову.
        Я тебе ощиплю голову.
        И голову! И голову!
        Жаворонок! Жаворонок!)
        Получилось, что парень как бы не смог выбрать себе подружку. Вот красавицы и решили его наказать, ощипав голову. А потом уже пошли клюв, глаза, шея, крылья, лапки, хвост и спина. Да, смешно вышло и немного и со смыслом, но в меру. Публика приняла песенку спокойно. Всю группу даже вызвали на «бис».
        Жаль, что собравшиеся публике как раз и больше нравятся песни на французском языке. Это же, если постоянно участвовать, сколько их надо на эти концерты! А ведь я не француз. Не так уж много французских песен сохранилось в моей памяти. А выдавать русские песни за французские мне никак не хотелось. Ладно, музыку переводить не надо. А тексты? Я ведь не светоч русской поэзии! Французский мне не родной! Меня тётя Арина вырастила на русском языке! Может и не получиться. Разве что в крайнем случае. Так и так придётся позже перейти на английские песни.
        После пары номеров других авторов, уже Александра душевно спела «La Peregrinacion» на испанском языке:
        - A la huella, a la huella
        Jose y Maria
        Por las pampas heladas
        Cardos y ortigas.
        Да, этот язык Александра не знала. Но она отлично вызубрила весь текст, написанный мной русскими буквами. К счастью, и эта милая песня хорошо сохранилась в моей памяти. А произношение ей подправил уже сам. Я ранее тоже почти не знал испанского, но после латинского изучать его было намного легче. Да, и сейчас не совсем освоил, но слегка разговаривать уже мог.
        Конечно, публика сразу уловила схожесть песни с «Лебединым вальсом». Этот номер, вообще-то, надо было ставить ближе к концу, но высокие особы и профессора консерватории решили закончить концерт церковными песнями, и этим нам сильно помогли. Хотя, через несколько дней Светлая Пасха. Ну, да, великий праздник. И тут тоже получилось как в прошлый раз. Именно «La Peregrinacion» задала тон концерту. Едва Александра начала петь, весь зал, можно сказать, замер. А в конце последовали сильные овации. Пришлось нам выходить на «бис». Но тут по моей просьбе оркестр нежданно заиграл «Лебединый вальс», и мы с сестрой закружилась по сцене в быстром вальсе. Не хуже балерин! Я в ученической форме, а она - в длинном бело-голубом платье. Да, красиво смотрелись, особенно моя сестра! Она точно была похожа на белую лебедицу! Вот я больше тянул на серого гуся. Ну, да, жили у бабуси два весёлых гуся…
        Думаю, что тётя Арина осталась довольной. Они с Иваном Фёдоровичем как раз находились в зале. Жаль, что перед разлукой. Полковник уже получил назначение и скоро должен был выехать в Одессу. Люди не знали, но война уже была не за горами. Несмотря ни на что, история, похоже, никак не желала сворачивать со своего пути. Явно кто-то сильно хотел воевать. И тут я был бессилен.
        Конечно, это было чистым озорством и самоуправством, но после вальса нас встретили ещё большие овации. На этот раз сестра спела «Паломничество» уже на русском языке:
        - Вот Иосиф с Марией,
        Шаг и ещё шаг
        Сквозь репейник с крапивой,
        Сквозь холод и мрак.
        И в третий раз последовали сильные овации. Но больше я уже не озорничал. Хотя, никто мне осуждающего слова не сказал. Сами профессора были довольны. Публика же просто посчитает, что так было задумано. Потом, и моё участие в концерте закончилось.
        После нескольких номеров других авторов наступило время фортепианной музыки. Тут уже во всём блеске показал себя и Фёдор Осипович! Он вместе с одним из учеников исполнил «L'Аmour», а потом и «Голубой час». Да, красивые мелодии тронули зал. Что ж, мировые шедевры! Однозначно и на этот раз покорят мир! Ну и исполнители тоже мастера! Мой старший товарищ уже прославился не только как великий пианист и учитель, но и композитор! После «Щелкунчика» его авторитет был непререкаемым.
        Потом пошли номера других авторов. Были исполнены не только музыка, но и песни. Тоже замечательные. Перед антрактом опять сильно отметилась Александра. Для неё я уже подобрал «Мельницы моего сердца» или «Les Moulins de mon Coeur». Тоже мировой шедевр. Но пока песня была исполнена только на русском:
        - Как тот камень, что был брошен,
        В воду чистую реки,
        Я оставлю за собою
        Бесконечные круги.
        Пока и своим старшим товарищам я отдал лишь вариант песни на русском языке. И нам она ближе. В следующий раз Александра споёт и на французском. Я просто решил не особо нагружать концерт иностранными песнями. Вообще-то, мы с ней считали, что её лучше споёт Елизавета Андреевна Лавровская. Ей и отдадим. Просто она ненадолго отсутствовала в Петербурге. Кстати, как и Александра Григорьевна Меньшикова. Потом, не помешает, если и моей сестре достанется хоть капелька славы. Если так подумать, то и у неё получилось не хуже. И, вообще, теперь и она знаменита!
        А так, мы с Александрой в антракте благополучно сбежали в зал к тёте Арине и Ивану Фёдоровичу. Уж лучше посмотрим концерт как белые люди. Потом, и нам требуется успокоиться.
        После антракта уже Анна Николаевна Есипова, правда, после нескольких номеров других авторов, и вместе с одним учеником, виртуозно исполнила «Primavera». Что делать, пианистка, хоть и молодая, но, без слов, уже сейчас великая, славилась именно своей виртуозной игрой. И, конечно, она выпросила эту композицию для своего репертуара. Хотя, я ещё отдал ей пока неизвестные никому «Dolannes Melodie» и «La Belle isle». Пусть исполняет…
        После блестящего исполнения оркестром учеников «Крошки», далее прозвучали произведения других авторов. Чуть погодя на сцену вышел Иван Александрович Мельников, хотя, вместе с парой учеников, подпевшими ему во время припевов, и они ярко спели «Позови меня тихо по имени». Конечно, их заслуженно вызвали на «бис». Тут и великий певец созорничал. Он нежданно, и лучше, чем ранее, исполнил «Офицерский романс». Да, великий певец! И на этот раз военные, присутствовавшие на концерте, ненадолго встали. Даже Иван Фёдорович! Да, как бы и не принято, но ведь случай какой! Хоть концерт как бы на Светлую Пасху, но публика тоже чувствовала, что война на носу. Да многие наверняка и знали. И простительно, и офицерам уважение. И только на третий раз, сорвав самые большие овации, певец повторил первую песню.
        И, конечно, концерт, как и было намечено, закончился хоровым исполнением нескольких не очень длинных церковных песен. Да, красиво спели ученики консерватории, душевно. Публика была тронута. Честно говоря, в зале хватало и тех, кто не отличался такой уж набожностью и богоугодным поведением, но всё же большинство тут считалось православными. Как и я.
        Как всегда, отмечать успешное завершение концерта мы не остались. Ещё малы для этого и не хочется. Да особые почести нам и не требовались. И, хорошо, что нас и после концерта на сцену не вызвали. Главное, что сестра выступила с блеском.
        Глава 29
        Для тебя я Луну улыбаться заставлю?
        Но тут случилось и одно нежданное и приятное событие. Пока Иван Фёдорович ухаживал за тётей Ариной, к нам с Александрой, уже готовым к выходу, почти подбежала Татьяна! И отчего-то княжна была одна. Явно сбежала от родителей и сестры. Вот не знаю, как Юсуповы решились, но на концерте присутствовали и они! Это мы собрались уйти пораньше, а княжеское семейство, видимо, особо не спешило. Может, родители Татьяны с нами видеться не хотели, или с Великими князьями, княгинями и княжнами, и прочими знатными лицами встретились? Странно, конечно. Ведь заранее же знали, что в концерт включены и как бы мои мелодии и песни.
        Но вот Барятинских на концерте, похоже, не было. И наших родственников Нелидовых тоже. Жаль, конечно, тётю Арину. Это, в первую очередь, они её оскорбляют. С другой стороны, и себя в глупом свете выставляют. А Стенбок-Ферморских и Долгоруковых я просто не знал в лицо. Кстати, и Великий князь Пётр, ранее время от времени навещавший нас, сейчас к нам не подошёл. Наверное, как бы соблюдал условности при людях? Ну, да, мы с сестрой пока никак же не признаны сообществом Великих князей и прочей знатью. Ага, как бы не совсем полноценные аристократы, как они. А после случая с княгиней Надеждой Барятинской и графиней Маргаритой Стенбок-Фермор и в их среде насчёт нас пошли недоброжелательные слухи. Ну, да, как бы солидарность. Пусть хоть что болтают и считают. Плевать! Так-то, наша жизнь нисколько не изменилась, и немилость аристократии на нас особо не влияла и нас не волновала. Мы живём в вольчей стае и ответим достойно!
        Честно говоря, я Юсуповых, и Татьяну тоже, ранее не заметил. Так-то, особо и не смотрел. Не ожидал, оттого сильно удивился!
        - Борис, приятно тебя видеть. Как поживаешь? Мы тут тоже решили посмотреть этот концерт. Папа и Мама встретили знакомых и остановились с ними ненадолго переговорить. Тут я увидела тебя и решила поздороваться. Всё же давно не виделись.
        Видно было, что Татьяна волновалась. Да я и сам покраснел, и сильно. И отчего-то у меня сердце забилось сладко-сладко. А что девочка, как и ранее, обратилась ко мне на ты, так это меня больше и обрадовало. Значит, Татьяна и не думала меня сторониться!
        - Добрый вечер, Татьяна! Я тоже очень рад тебя видеть! - Хотя, что рад, лучше было видно по лицу! - Позволь представить тебе мою сестру Александру. Александра, ты же слышала о княжне Татьяне Юсуповой? Это её портрет висит у нас на стене прихожей. И, Татьяна, позволь выразить тебе и твоим родителям благодарность за выпуск книг и сказок в Швейцарии. Честно, был сильно удивлён. Извини, пожалуйста, что пока нам никак не удалось встретиться. Сама понимаешь, что дела и дела.
        Конечно, теперь и мой французский был почти безупречен. Разве что, в отличие от Татьяны, чувствовался лёгкий акцент, но не слишком заметный. Это для неё этот язык, можно сказать, был родным. А вот для меня - уже русский. И, понятно, что надо было следить за своими словами. Пусть это её родители решили прервать наше знакомство, но раз Татьяна сама подошла к нам, зачем мне вспоминать о таких мелочах? И ещё мы пока только дети, и у нас всё впереди! Будем надеяться, что только хорошее!
        - Я тоже рада, Борис. Это тебе спасибо за новые сказки. Мы с Зинаидой с радостью прочли их. И приятно было познакомиться, Александра. Песни, исполненные Вами, мне очень понравились. Красиво получилось. И, если можно, позвольте поздравить Вас с титулом баронессы. Ведь он, Борис, перешёл вам от вашей бабушки Агнессы? Я слышала, что и Александра сильно на неё похожа.
        Да, Татьяна была искренне. Услышав её слова, обрадовалась и моя сестра. Видно было, что княжна ей понравилась.
        - Да, Татьяна. Я думал, что мы уже потеряли и имение, и титул бабушки. Оказалось, что нет. Вот мы и решили с тётей Ариной, чтобы они перешли к Александре. Хоть о бабушке мы и так помним.
        Тут и Александра, и уже на очень даже неплохом французском, включилась в наш разговор:
        - Спасибо, Татьяна. Просто это Борис написал такие чудесные песни. Мы редко где бываем, а эти концерты и для нас возможность, как брат шутит, и на людей посмотреть, и себя показать. И, если можно, позвольте пригласить Вас к нам. Заглядывайте в любое время. Всегда будем рады. Я почти всегда дома. И Борис, если не считать учёбы, тоже. Бывает, что навещаем тётю Арину или идём в консерваторию, но это не часто. А так, мы больше занимаемся новой одеждой, учёбой и музицированием.
        - Спасибо, Александра. Как выдастся такая возможность, обязательно. А то мы не виделись с Борисом почти год!
        Как ни жаль, так и было. Как побывали мы с тётей Ариной у Юсуповых в мае прошлого года, так я Татьяну больше и не видел.
        Но дальше продолжить разговор нам, к сожалению, не дали. К нам одновременно подошли и Иван Фёдорович с тётей Ариной, так и княжеская семья. Николай Борисович с Татьяной Александровной посмотрели на нас - меня, Александру и саму Татьяну, пристально и хмуро, но ничего не сказали. Ну, да, они же важные и воспитанные лица! Умеют держать себя при людях. Хорошо, что и Зинаида вовсю сверлила нас взглядом, особенно Александру, хоть и высокомерно, но лишь с сильным любопытством, и без всякого презрения. А то от неё можно было ожидать. Так-то, княжны Юсуповы были очень даже воспитанными и умными девочками, но их вежливость относилась лишь к как бы равным им по происхождению и богатству. Всё в отца! Хотя, княгиня Татьяна всё же поздоровалась:
        - Здравствуйте, Иван Фёдорович. Приятно Вас видеть. Добрый вечер, Арина Васильевна. Красивый концерт получился. Извините, что прощаемся с вами. Домой надо. Татьяна, попрощайся с князем Борисом и баронессой Александрой. Потом как-нибудь встретитесь и обсудите свои дела.
        Иван Фёдорович и тётя Арина тоже поздоровалась в ответ. Хотя, и мы с сестрой дружно сказали «Здравствуйте!», но не стали продолжать далее. Всё же старшие рядом. Тут они тон задают. С другой стороны, что мне тут обсуждать со старшими Юсуповыми? И даже с Зинаидой? Жаль, что радостная улыбка на лице Татьяны резко погасла. И у меня тоже. Ведь мы точно были рады встрече друг с другом. А теперь как бы осиротели.
        - Да, Мама. До свидания, Борис. До свидания, Александра.
        Жаль, но и мне придётся попрощаться с княжной. Но как можно теплее, и чтобы мы хоть немного запомнили эту встречу!
        - До свидания, Татьяна! Знаешь, как-нибудь встретимся и, если интересно, я расскажу тебе о некоторых своих делах и задумках. Тут у меня в замыслах изготовление ещё одной интересной и нужной вещи. Если удастся её изготовить, то сразу же тебе покажу и подарю. Надеюсь, тебе понравится?
        - Интересно, Борис. Жду с нетерпением.
        Да, Николай Борисович посмотрел на меня хмуро, но особой злости в его взгляде не читалось. Может, постарался скрыть свои чувства, может, немного поостыл? Лишь бы свою дочку не обижал. А я переживу. Мне немилость Юсуповых до фонаря и лампочки!

* * *
        Конечно, на другой же день я написал большую записку княжне Татьяне. Нет, никаких признаний в любви. Просто немного рассказал о своих задумках, правда, больше всего о велосипеде. Даже рисунок приложил. Раз уже всё и так отдано немцам и подана куча прошений на русские привилегии, то такой особой тайной это не являлось. Зато наверняка Татьяне будет интересно. Потом, она узнает эту новость раньше всех. А велосипед я ей потом подарю и, скорее всего, именно дамский, складной. Правда, немецкого исполнения. Думаю, что в Киреше мы сильно запоздаем. И там пока точно придётся их лишь собирать из, ага, импортных комплектующих из Германской империи и Швеции. Но, ничего, постепенно и свои детали пойдут.
        А ещё я, как и ранее, собрал небольшую посылку. В первую очередь, вложил туда книжки, что издали немцы. Все восемь, и на каждой расписался, что милой княжне Татьяне от князя Бориса на память. Мне всё-таки не хотелось терять дружбу с ней. Ещё вложил и небольшую рукопись с началом сказки «Остров сокровищ», что начал недавно. Ведь и очень интересная вещь. Я его неплохо помнил. Пока только один рассказ да ещё карту самого острова приложил. Её я мог нарисовать с закрытыми глазами. На этот раз я решил Петра не привлекать. Что-то он в последнее время стал остывать от нас с Александрой. Ну, да, у него всё же другой круг общения, куда он нас и не подумал пригласить. Да я туда особо и не стремился. Конечно, мы вместе неплохо и удачно потрудились над «Приключениями Маугли и его верных друзей». Но, хоть авторство и над третьей частью за Петром осталось, его участия там почти не было. Ещё мы с Великим князем и начало разным, как бы «символическим» и «кубическим», картинам положили. Хотя, говорят, что Пётр уже и сам много чего нарисовал в этих стилях. Да, Великий князь ещё принял посильное участие в доводке
защитной формы, хотя, пары видов, и даже удостоился упоминания как одного из авторов в привилегиях на них.
        Так-то, у Петра неплохие способности. Но нет у меня привычки навязываться в друзья, да и не особо терплю вокруг себя не совсем верных приятелей. Ещё и на этот раз в тексте «Острова сокровищ» намечались некоторые вольные мысли и недружественные выпады в адрес некоторых врагов своей родной страны. И заранее их разглашения мне никак не хотелось. И так уж многие недовольны разными такими выпадами в других сказках. Поэтому пока других общих дел с Петром лучше не иметь. Скорее, работать с ним я уже больше не буду. Уж как-нибудь сами с Александрой справимся. И так уж запустили козлов в огород. Как бы его отец не решил, ага, отжать у нас швейную мастерскую «Арина». Хорошо, что с немцами дела начали. Как говорится, опасно класть все яйца в одну корзину. Тем более, если их мало. А так, хоть какая-то защита. Может, удастся с помощью немцев наладить неплохое производство в Киреше? Хотя бы небольшое? Не только велосипедов, но и других вещей. Чтобы потом можно было самолётами заняться?
        Конечно, и сейчас у меня не так много свободного времени. Об «Острове сокровищ» знала лишь Александра, но она обещала никому о сказке не рассказывать. Потом, вместе с ней мы лучше справимся. И ей ещё и хорошая учёба будет. Уж чего только, конечно, не совсем уж нового и необычного для нынешнего времени, я рассказал ей для расширения кругозора. Ни в одной книжке не прочтёшь.
        Чтобы Татьяне было ещё интереснее, я приложил к посылке и ноты, и слова как бы моих песен и мелодий, что были исполнены на последнем концерте. Добавил и «Мельницы моего сердца», но уже именно французский оригинал, да и аранжировку для оркестра. А раз в последней песне пелось о кольцах Сатурна, то добавил и ноты «В свете Сатурна». И музыка немного необычная и красивая. Самому сильно нравилась. Конечно, оригинал не повторить, так как нет ещё нужных инструментов, но всё равно красиво получится. Не обошлось и без новых песен, пока русских. «Миллион алых роз» и «Позови меня с собой» тоже хорошие песни. Особенно последняя вещь мне нравилась. Может, и двусмысленно, но пусть будут. А раз «Остров сокровищ», то добавил и музыку для этой сказки. Пока «Сокровища Флинта» и милую песенку «Плывут седые облака» с нотами и словами. Может, и не разрешат ей родители прослушать эти мелодии, к примеру, в исполнении музыкантов из их домашнего театра, но, главное, проявить внимание.
        Кстати, я опять привлёк для выполнения столь важного дела Федота, его брата Миколу и вороватого Демьяна, попросив их срочно передать и эту посылку княжне Татьяне. Что они и сделали, поймав её во время прогулки недалеко от их особняка на Мойке. Удачно получилось! Жаль только, что так приходится!

* * *
        - Да, Татьяна, всё-таки не зря ты сбежала к своему Борису! Зато он тебе подарки сделал. И интересные!
        - Не сбежала, Зинаида, а просто поздоровалась с ним. Раз он недалеко стоял, то нехорошо было.
        - Так он и сам мог подойти к нам!
        - Ну, так он же нас просто не видел. И они уже собирались уйти. Потом, ты же видела, что и Борис был сильно рад.
        - Ну, да, а потом ещё и сильно погрустнел. Да, видно, что всё же скучал по тебе. Хотя, может, и не совсем? Он же дома находился. Ведь говорят же, что и на приёмах у Нелидовых бывал и сильно там отметился. Потом, и в консерваторию ходил и там с балеринами танцами занимался. Может, с кем-то и познакомился?
        - Э, Зинаида, ты на подарки смотри. Чтобы всё это сочинить, немало времени надо. Так и на приёме у Нелидовых девочек почти не было. Только Мария, его сестра. И балерины все намного его старше. Так что, ты тут надо мной не подшучивай. Потом Александра сказала, что они больше дома сидели и делами занимались.
        - Да, она, хоть и крестьянка только, очень хорошо поёт. Правда, теперь она баронесса, и у неё собственное владение. Хотя, Мама сказала, что для неё и в Новоладожском уезде имение купили, а ещё сделали её совладелицей Дома Моды вместе с немцами. Значит, тоже стала владеть немалым состоянием.
        - Это, Зинаида, для меня совсем не важно. Она милая и мне понравилась. Между прочим, ты сама слышала от Мама, что теперь именно Александра занимается охотничьей формой. И как она так быстро научилась всему? Хотя, она же сестра Бориса. Тоже долюнв быть способной. Если Папа, Мама разрешат, то я и в гости к ним пойду. Интересно же, что там Борис ещё придумал.
        - Хоть сейчас и не ругали, но пока всё равно не разрешат. А то Барятинские и их родственники не так подумают. Тем более, они княгиню Надежду обидели. Ещё и графине Маргарите досталось.
        - Так ведь там Борис не виноват. Это же они сами решили их оскорбить. Он просто сказал, что не будет общаться с теми, кто отказал им от дома. А Барятинские точно отказали.
        - Так и Папа, Мама тоже. Хотя, Мама и с тётей Бориса общалась, и ещё говорила, что они у себя одежду и игрушки, что выпускают в нашем Доме Моды, не шьют. И мастерская в их имени, что делает матрёшки, нам тоже частично принадлежит. О чём договорились, то полностью соблюдают. Но и нам ничего нового не дают. Хоть и у нас появились новые модели, но Борис больше нас разных вещей придумал. А ведь и нам бы было интересно что-то своё придумать.
        - Да, Зинаида, жаль, что Папа запретил Борису к нам приходить. И у нас было бы намного интереснее. Вон и Пётр, сын Николая Николаевича, его уважает. Говорит, с ним было очень интересно. Конечно, если теперь и он автором «Маугли» считается, и много странных картин нарисовал. А ведь всё Борис выдумал. Он спокойно мог и без Петра обойтись. Хотя, и Александра ведь участвовала в написании «Маугли». Вместе с ними и мы могли бы хоть что-то сочинить. Может, Папа ещё передумает?

* * *
        И Иван Фёдорович с тётей Ариной насчёт встречи с Татьяной мне ничего не сказали. И так видно было, что я погрустнел. Хотя, не так уж сильно. Они лишь поздравили Александру. Ясно, что обе её песни надолго запомнятся, особенно первая.
        На удивление, и в нашей шестой гимназии несколько учеников сумели посмотреть последний концерт. Вот они всё и рассказали. Конечно, мне тут же пришлось раздать своим приятелям и прочим ученикам и ноты, и слова. А ещё и Апполон Григорьевич попросил. Хотя, как обычно. Я так уж, ага, не выпендривался и из своего как бы творчества особых тайн не делал. Правда, старших учеников сильнее всего волновала именно сама Александра. Они все хотели, чтобы мы с ней ещё раз дали концерт в гимназии. Кое-кто как бы и желал поближе с ней познакомиться. Правда, я так и ничего не пообещал. Нет, не отказывался, но всё-таки постарался сослаться на занятость, особенно сестры. И так и было. Она уже почти довела до завершения некоторые виды охотничьей формы, прежде всего, летней. И тётя с подачи Ивана Фёдоровича уже и решила начать их шить в большом количестве. Понятно было, что они, хоть как бы никого из важных особ не заинтересовали, в скором времени могли и потребоваться. Вполне удобная форма, особенно для отдельных видов войск. Все нужные выкройки почти были готовы. Немного осталось.
        Глава 30
        А завтра уже война?
        Так как после концерта у меня появилось больше времени, то я решил плотнее заняться с Миколой и Демьяном. Вот и припахал их по полной. Тут были и пробежки на пустыре, и занятия в полупустом дровяном сарае. Само собой, опять же самбо, бокс и борьба. Мне и самому требовалось развеяться. Вот и покидал я вволю ножиков и даже ножниц. А то в квартире не слишком сподручно.
        Да и на улице потеплело. Постепенно приближалась весна. А мои как бы приятели по спаррингу после занятий со мной в течение последних месяцев и лучшего питания, так как мне пришлось их и подкармливать, и во дворе стали верховодить. Конечно, среди таких же парней, так сказать, простого происхождения. А что, дрались они теперь и лучше многих из них. А ещё их из-за, ага, немного опасного обучения, приходилось и остерегаться. Даже мне самому. Ведь у Миколы и Демьяна и своя немалая компания появилась. Уж точно будет трудно выстоять против целой толпы. Хотя, и другие парни-простолюдины, хоть я с ними и не общался, как бы выказывали мне уважение. Теперь уже никто во дворе мне открытое презрение не показывал. Знали, что могло прилететь и от меня самого, и как бы моих приятелей, да и их родителей тоже. Они тоже заимели больший вес в своём кругу. Я стал немного помогать и семье Демьяна. Не его старшему брату Игнату, жившему своей семьёй. А вот Кириллу моих лет и Катерине и Надежде младше меня на пару и пять лет прикупил и одежду, и обувь попроще. Да и кое-какую еду стал подкидывать. И несколько своих старых
учебников отдал. Ведь и мне требовалось помощники и верные люди. И почему бы их не набирать среди тех, которых я знал с самого детства?
        Светлую Пасху мы встретили у Ивана Фёдоровича и тёти Арины. В Казанском Соборе побывали, но только с утра. Тёте Арине лучше было не насиловать себя, муж без неё всё равно никуда не ходил, а мы с Александрой не особо горели желанием провести бессонную ночь. Я вообще особой набожностью не отличался, и сестра от меня заразилась, но дань традициям мы отдали, и ладно.
        Хоть и семейный праздник, но после обеда у Тутолминых опять собралась небольшая компания. Конечно, их друзья и наши прежние знакомые. Да ещё все нагрянули со своими гостинцами. Так что, стол только так ломился. Мы и дома, раз сестра у меня неплохо готовила, питались на уровне. А тут глаза только так разбегались в стороны. Так что, попробовал всего помаленьку и наелся.
        Правда, вот корнета Шереметева не было. Ну, да, он ещё молод, и что ему делать в компании семейных людей? Из девиц только Александра. Ещё несколько мальчиков, но всё младше меня. Иван Фёдорович и ранее являлся душой компании, и дружбой с ним многие дорожили. Вроде, за красивые застольные речи его даже прозвали «Златоустом». А теперь и тётя Арина неплохо вписалась в их компанию. Она и так умела неплохо ладить с людьми. Ранее слегка стеснительная, семейная жизнь и дела резко изменили её. Теперь это была уверенная в себе женщина и в то же время добродушная домохозяйка. Как говорили умные латиняне, omnia habet tempus еt locum. Ну да, всему своё время и место.
        Ну а после еды и разговоров всех потянуло послушать музыку. Конечно, не церковную. Сначала я сыграл на фортепиано «L'Аmour» и «Голубой час». И слушали очень внимательно. Вообще, сам Иван Фёдорович признавался, что после женитьбы у него гостей стало больше. И оттого, что тётя Арина привнесла семейный уют, но их привлекала и музыка, что теперь исполняла хозяйка, а то и мы с сестрой, так часто и сами гости. Вполне получилось что-то типа музыкального салона. Хотя, вся знать Петербурга и, ага, «гнилая» интеллигенция шаталась по разным салонам. А у Тутолминых порой можно было услышать не просто ранее исполненные шедевры, но и новинки. Конечно, в том числе и как бы мои сочинения. Вот и сейчас Александра, притом сама и тётя Арина подыграли на гитаре, а я на фортепиано, очень красиво спела «Les Moulins de mon Coeur» что ни есть на французском. И у неё получилось не хуже, чем на русском:
        - Comme une pierre que l’on jette
        Dans l’eau vive d’un ruisseau.
        Et qui laisse derrire elle
        Des milliers de ronds dans l’eau.
        - Красивая песня! Как и про Иосифа и Марию. Баронесса Александра, у Вас голос просто божественный! - сказал один из гостей, незнакомый нам уланский майор. - Надо было исполнить её и на концерте. Жаль! Да, князь Борис, Вы не перестаёте нас удивлять. Жаль, что нам с Иваном Фёдоровичем скоро надо в путь. Есть у Вас что-нибудь новенькое, и такое боевое?
        Надо же, а Иван Фёдорович нам ничего не говорил! Хотя, понятно, что скоро война начнётся!
        - Э, извините, боевых нет. - Тут я просто растерялся, оттого не смог так сразу вспомнить подходящую песню. Хотя, можно спеть песенку «Это просто война». Только вот она слишком грустная и всех расстроит. Лучше в другой раз. Ну, можно «В городском саду». - К сожалению, пока только про любовь. - Хотя, требуется отвлечь майора и всех гостей от грустных мыслей. - Ну, ещё могу спеть песню мушкетёров французского короля. Ну, тех, что описаны Александром Дюма. Мне хотелось написать несколько песен про них. Пока успел только одну. Вроде, подходящая?
        - Ладно, давайте, князь, песню мушкетёров! А то долго ещё придётся не слушать песен. Особенно про любовь. Извините, Арина Васильевна, служба у нас такая. Ничего, скоро вернёмся.
        Я тут же начал «Пора-пора-порадуемся». Наверное, не так надо провожать на войну? Но только вот не знаю, провожал ли хоть кто меня в другой жизни. Так пока больше ничего и не вспомнил о своей жизни. Знаний разных полно проявилось, а вот о себе ничего!
        - Пора-пора-порадуемся на своём веку
        Красавице и Куку, счастливому клинку.
        Пока-пока-покачивая перьями на шляпах
        Судьбе не раз шепнём: «Мерси боку»!
        Кажется, успокоил майора и других. А так, и далее неплохо посидели. Тут и тётя Арина спела несколько песен из раннего нашего репертуара. «Черёмуха» и «У природы нет плохой погоды» тоже очень душевные песни. Как раз освобождают головы от мыслей о войне. А позже мы с Александрой и тётей Ариной уединились и начали обсуждать наши домашние дела. Так-то, пока у нас всё было хорошо. Между делом я рассказал о складных зонтах. Правда, не так просто их изготовить. Тут я просто отвлёк тётю от разных грустных мыслей. Пусть подумает и о чём-то отвлёченном, о будущих делах. А то она всё беспокоилась насчёт нас. Ничего, мы уже не маленькие дети и скоро успокоили её саму. Ей точно волноваться вредно.
        А потом, нагруженные разной вкусной снедью, мы отправились домой. А там нас уже ждали Федот с Марьей и малышки Варвара и Василиса. Вот мы и устроили им Светлую Пасху. Чтобы ещё больше запомнилось, я сыграл на гитаре, а Александра спела на русском языке «Паломничество». Всем очень понравилось. Всё-таки почти церковная песня, хоть и католическая. Ничего, сойдёт. Конечно, не забыли мы и об их родных. Малыши отправились по домам, чтобы порадовать родителей и братьев и сестёр скромными подарками от нас. Так, кое-какая одежда, бытовые мелочи, немного посуды. Так уж мы никого не баловали. А в праздники можно.
        - Борис, неужели война будет? Как раньше?
        - Будет, Александра. Видишь же, не получается договориться с османами. Хотя, и бессмысленно. Но как раньше не будет. Думаю, что наши войска справятся, хоть и не сразу. И другие державы не осмелятся на этот раз так сразу вмешаться. Потери, конечно, будут. Но Ивану Фёдоровичу, думаю, так уж ничего не грозит. Он уже в немалых чинах и больше будет командовать своими солдатами и офицерами. Ему вперёд идти не надо. Наоборот, надо постараться сохранить себя, ибо без командиров войско - это тоже стадо, просто вооружённое. Любой враг разгромит.
        А потом, успокоившись, мы занялись делами. У Александры полно шитья, а мне надо срочно сказку сочинить. Думаю, что потом на неё времени просто не останется.

* * *
        Дня три после пасхи пролетели только так. Всё работа и работа. Ничего яркого. Даже запомнить было нечего. Нет, одно мелкое событие случилось. К нам вдруг прибежала одна молодая девица, оказавшаяся служанкой Юсуповых, и вручила мне записку даже из пары листов. Всё-таки Татьяна решилась так сообщить мне последние новости о себе. Для кого-то и не так, но для неё важные, а мне интересные. Не получается у меня забыть эту девочку. Никак…
        Оказалось, всё обошлось. Всё-таки княжну родители пожурили, но только немного. А потом они засекли и получение моей посылки, но ничего отнимать не стали, а просто вместе посмотрели. «Остров сокровищ» их не особо привлёк, а музыка заинтересовала. Вот и устроили музыканты их домашнего театра перед самой пасхой целый концерт, и почти всё с моей музыкой. Первый раз с самого приезда в Петербург. Надо, же князь Николай нежданно сменил гнев на милость! Хотя, меня это не тронуло. Татьяна написала, что полно было гостей, и всем концерт понравился. Заодно и передала кучу услышанных от них сплетен. Ничего такого важного. Хотя, и насчёт нас кое-что было. В общем-то, многие аристократы как бы и задумывались насчёт приглашений меня и Александры на весенние приёмы, пока сами не разъехались по имениям и заграницам да на отдых. Интересные же личности. Жаль, но, как оказалось, довольно чётко отслеживались и наши дела с немцами. Им было известно и росте нашего благосостояния. Теперь в глазах знати мы такими уж нищими не выглядели. Не вызывал отторжения и титул Александры. Всё-таки он наследственный, пусть и не такой
древний. И она сама стала интересной знати. Ага, масса достоинств и теперь никак не нищая. Хоть мама и крестьянка, но отец всё же настоящий князь. Вот встречаться со мной Татьяне родители всё равно не разрешили, а на как бы тайную переписку махнули рукой. Вот она и осмелилась послать даже служанку.
        Ещё девочка прислала нам подарки. Да, скромные, но всё равно лично мне было приятно. В основном предметы домашнего обихода, хотя, и дорогие, но, главное, с её вышивкой. Пара полотенец, салфетки, фартук и куклы - Маугли и принцесса Малини, пара Серых Братьев да медведь Балу и пантера Багира, но сильно отличавшиеся от тех, что шили в мастерской тёти Арины. Оказалось, что она сама сшила их вместе с Зинаидой. Тоже получились красивые куклы.
        Конечно, наивно, но мы же дети. Главное, искренне. Хоть я сразу же отправил со служанкой и краткий благодарственный ответ, но теперь надо было думать об очередных подарках. Хотя, время пока терпело. Сначала надо сказку закончить. Может, картину какую нарисую? Например, Татьяну в «кубическом» стиле?
        Кстати, через три дня после Светлой Пасхи небольшой концерт, и даже в актовом зале, в гимназии я всё-таки дал. Само собой, без Александры. Пришлось остаться после занятий. Жаль, но никак не удалось отвертеться. Апполон Григорьевич всё-таки настоял да и директор Николай Яковлевич попросил. Ничего нового, просто исполнил музыку и спел песни, что были показаны на концерте в консерватории. «La Peregrinacion» или «Паломничество» я спел под гитару как на испанском, так и на русском языке. А уж сыграть «Lamour» и «Голубой час», а потом и «Primavera» на фортепиано было не трудно. До Фёдора Осиповича и Анны Николаевны мне сильно далеко, но всё равно сыграл красиво. Тепло приняли, уже под гитару, «Позови меня тихо по имени» и весьма восторженно «Офицерский романс». Слова последней песни многие ученики уже знали наизусть, а кто-то мог сыграть на гитаре и музыку. И в конце я спел под гитару «Мельницы моего сердца» и сразу же «Les Moulins de mon Coeur», конечно, уже на французском. Этот вариант уже был для них, можно сказать, сюрпризом. Ученики, посмотревшие концерт, выразили сильное сожаление, что Александра
его не спела. Конечно, у сестры голос сильно раскрылся и был лучше, чем у меня. Да и тётя Арина исполнила бы эту песню на уровне.
        Вот через день мы с Александрой узнали неприятную новость. Хотя, давно ожидаемую. Иван Фёдорович уже готовился в путь. Тётя Арина выглядела заплаканной, но при нас старалась не показывать слёз. Да, всё-таки скоро война с турками-османами! История никак не хочет меняться! Полковник сообщил, что назначен командиром первой бригады Кавказской казачьей дивизии. Он теперь даже был зачислен в Терское казачье войско. Я про это, конечно, не знал и помнить не мог. Всё-таки всего не упомнишь. И, конечно, это назначение хоть немного успокаивало тётю и даже меня. Бригада, пусть и казачья - это всё же неплохо. Потом, Ивану Фёдоровичу можно будет и зипунами разжиться. Уж казаки точно будут дуванить, что им попадётся. Военные трофеи для них святое, да сами же боги велели без жалости дуванить проклятых басурман. Уж они однозначно много награбили у тех же болгар. Конечно, у меня это просто такие шутливые мысли. А так-то казаки точно умелые вояки и в сложных ситуациях не растеряются. И вместе с ними и Ивану Фёдоровичу воевать будет легче.
        Само собой, вечером состоялись небольшие посиделки. А завтра Иван Фёдорович уже отправлялся куда-то на юг к Чёрному морю в свою бригаду. Правда, хоть он и не назвал, куда, но, думаю, что ближе к Одессе. Уж только оттуда можно было попасть в эти Молдову и Валахию. Румынии как таковой ещё не существовало. Там просто сидел свой князь, я так понимаю, будущий король Кароль Первый. Честно говоря, не очень хороший союзник.
        Давно я не вспоминал как бы про свои произведения, но пришлось мне сыграть на фортепиано для Ивана Фёдоровича и его приятелей, явившихся на проводы, «Дунайские волны», «Балканские горы» и «Аты-баты». Последний марш я спел чисто для успокоения дам. Так-то, он хоть и шутливый, но дух передавал точно:
        - Аты-баты, шли солдаты с песней на парад,
        Может, сто, а, может, даже двести лет назад.
        Левый, правый, гренадёры, выше кивера,
        Короче, ситуация достаточно стара.
        И стояли барышни у обочин,
        И солдаты нравились очень-очень.
        И в каком столетии не живи
        Никуда не деться от любви!
        А ещё и тётя Арина ярко заулыбалась после этой песни. Всё же тяжело быть женой военного. Что делать, судьба такая у нашей семьи. Кому-то ведь и Родину защищать надо. Такая профессия. Не всем же по паркетам шаркать. А жёнам - терпеливо ждать.
        Так и Александра засмущалась. Провожать Ивана Фёдоровича явился и корнет Шереметев. Уланов пока оставляли в Петербурге, но кто знает? Может, ещё и им придётся хлебнуть лиха?
        Жаль было, что я не рассчитал с некоторыми своими тайными задумками. Так сразу не вспомнил, потом сомневался, да и боязно было показывать именно такие знания. И сейчас ведь не поймут. Ладно хоть, что военная форма, а тут ведь настоящие бомбы! Хотя, насколько мне помнилось, ещё можно и успеть. Правда, тут многое зависело уже не от меня. Да и Александр Порфирьевич что-то потерялся и так и до сих пор не сообщил, добился ли он хоть чего-то. А Семёна Колычева и Тараса Акимова даже теребить не надо было. Они, конечно, и с помощью своих приятелей-мастеровых, которых я даже и не знал, уже успешно смастерили часть заказанного и яро продолжали далее. Деньги-то совсем немалые и не лишние, да им и хорошее отношение к их семьям было дорого. Они мне и тонкие свинцовые пластины достали, и разный инструмент. Хотя, что нужно, я и сам прикупил. Единственное, нужны были ещё другие химикаты, но их достанет сам Александр Порфирьевич. Нечего мне светиться. А, может, даже и готовые запал будут? С моей стороны, только и требовалось сделать последние подсказки и как-нибудь умудриться наладить производство и доставку этих
смертоносных вещей, к примеру, прямо к казакам Ивана Фёдоровича. Надеюсь, что мне всё удастся, и тогда туркам-османам ещё больше нездоровится.
        А сейчас я лишь сказал полковнику несколько слов:
        - Иван Фёдорович, Вы же наверняка у Плевны будете?
        - Не знаю, Борис. Может, и буду? Э, Борис, а зачем тебе этот город? И откуда ты про него знаешь? Хотя, понятно, карту смотрел. А что война будет, тебе про это и говорить не надо.
        - Да, Иван Фёдорович. И, пожалуйста, постарайтесь не пустить в Плевну Осман-пашу. Нечего ему там делать!
        Эпилог
        - Генрих, и как у нас дела с этим юным князем?
        - Всё идёт, как и намечали, herr секретарь. Свои книги он уже получил. Интерес к его книгам и у нас, и во Франции, и даже Англии, и других странах большой. Похоже, они будут раскуплены быстро. Может, ещё и придётся допечатать? Разрешения на выпуск новой одежды и игрушек в нашей империи уже получены. Есть некоторые модели, привилегии на которые принадлежат ещё и княгине и княжнам Юсуповым, но мы уже обратились к ним, и они тоже изъявили желание наладить совместную работу. Такой острой необходимости в их разрешениях нет, но там имеются некоторые модели, которые, несомненно, представляют интерес и для нас. Так что, осталось лишь посильнее прижать французов за незаконный выпуск новой одежды. Это всё же немалые доходы.
        - А они точно украли бумаги мальчика?
        - Да, herr секретарь. Натравили местных жандармов, а потом перекупили у них эти бумаги. И начали производство, и патенты свои оформили. Одежда нового фасона почти не отличается. Это же можно сказать и о нижнем белье. Но, правда, многие виды игрушек выпускать не стали. Просто они являются героями сказок и оттого узнаваемы. Но вот модели кукол Жана и Мэри ничем не отличаются от кукол Дома Моды Юсуповых. Даже имена не изменили. Понятно, что хотят полностью присвоить их себе. И у некоторых французских авторов в их фантазиях появились описания технических новинок, явно присвоенные из «Аэлиты» и других сказок князя. И ряд из них в швейцарском издании сказок не описан. Имеются только в нашем, где многие сказки немного дополнены. Даже Жюль Верн, похоже, хочет что-то включить в свои новые работы. Всё указывает на то, что именно французы организовали изъятие и купили все похищенные бумаги. Хотя, проверка ещё не закончена.
        - Да, вовремя они подсуетились. А мы опоздали. Дешевле бы вышло. Надеюсь, сведения насчёт алмазов и золота французам не достались? А то, Генрих, нам может сильно попасть. Скажу тебе в глубокой тайне, что недавно в эту Южную Африку отправилась наша экспедиция. И, знаешь, даже под охраной военных. Всё-таки решили рискнуть. Помимо нескольких вспомогательных судов, пару лёгких крейсеров отправили. Конечно, и пехотные части.
        - Да, herr секретарь, это, конечно, серьёзно. Но я уверен, что всё сложится удачно. Князь заверил, что сказка о Маугли к французам не попала. Он её начал писать позже. И русским властям ничего не сообщал. И в здешней печати все три части сказки напечатаны без опасных включений. Так что, опасаться не стоит. А чуть позже нам и любые утечки не опасны. Мальчик и сам постарается всё утаить.
        - Конечно. Иначе его могут и посадить за утаивание ценных сведений, и ещё и обвинить в работе на нас. Ладно, мы его выдавать не будем. Кажется, он и в других областях подаёт большие надежды?
        - Да, herr секретарь. Велосипеды, что он придумал, как нам сообщили специалисты, пока действительно являются самыми совершенными моделями. Хотя, их там целый ряд - и мужской, и детский, и дамские простой и складной, а ещё скоростной. Правда, пока он никак не хочет предоставить нам сведения о некоторых электрических устройствах, о которых уже сообщил. Нам они сильно интересны. Похоже, ждёт, как мы выполним свои условия? Но они и так в наших интересах. К счастью, сам он эти велосипеды в большом количестве выпускать не сможет. В Российской империи для этого просто не имеется условий. И персонала нет. Только и остаётся собирать из наших комплектующих и дождаться выпуска обученных работников. Конечно, тоже нами. И нам это не трудно. Потом, и поставки различного оборудования в наших же интересах. Пока ничего сложного и опасного для нас там не имеется. Несомненно, и поставки сельскохозяйственных машин нам выгодны. И продукцию их имений мы сможем закупать сами.
        - А что там насчёт охотничьей формы, что начали шить в мастерской его тёти? Наши военные ей заинтересовались.
        - Так она, herr секретарь, как раз и военного назначения. И для охоты хорошо подходит. Просто у русских военных на это денег нет. Но, думаю, что мы разрешение и на её производство у себя можем получить. Только быстрее надо, пока русские власти не проснулись. Смею заметить, что мальчик ещё и другие виды военной формы придумал. Но о них у нас пока подробных сведений нет. Не удалось достать, и сам он ничего не хочет сообщить.
        - Да, Генрих, беда с этим буйным мальчиком! Почему бы ему не переехать к нам в Империю? Уж Великий герцог Александр теперь не откажется признать его своим родственником. И его сестру тоже. Тоже ведь способная девица. Такая же красавица, как и бабушка. Сильно похожа. Наверняка мальчик и сам знает, что немецкого происхождения, но не хочет. Понятно, что с его тётей у нас ничего не выйдет. Но тоже хотелось бы видеть её у нас.
        - Знает, herr секретарь. Но его как раз тётя таким и воспитала. Мальчик же ни отца, ни мать так и не запомнил. Оттого он и почитает тётю как мать. Так что, трудно будет его переубедить.
        - Ладно, время пока терпит. Но Вы, Генрих, не должны спускать с него глаз. Он нам пока нужен. Постоянно следите за ним и по возможности отваживайте от него чужих. А то, не дай бог, англичане привяжутся. А мальчик и так вылил на них много грязи. Это, конечно, в наших интересах. Но осторожность не помешает.
        - Конечно, herr секретарь. Я постараюсь убедить мальчика, чтобы был с англичанами осторожней. Если что, попросим укрыться в нашей Империи! Надеюсь, согласится?