Вода: Наперегонки со смертью Сергей Анатольевич Панченко
        Ветер был, теперь в немилость попала вода: океаны, моря и реки. Как изменится мир без привычной воды, чем грозит новый апокалипсис? Несколько главных героев со своим мировоззрением и отношением к катастрофе, плюс отступления глобального характера.
        Сергей Панченко
        Вода: Наперегонки со смертью
        Глава 1
        Круизный лайнер, огромные размеры которого угадывались по расположенным вдоль борта огням рождественской иллюминации, вспарывал носом теплые воды Индийского океана. Ровно в полночь над ним взлетели яркие «букеты» фейерверков. Они отразились в воде, заполнив пространство вокруг корабля пестрыми отсветами. Хлопки взрывов уносились прочь, пугая обитателей глубин. Им было невдомек, что у царей природы случился один из главных праздников - Рождество.
        Народ шумно радовался празднику, заполнив все палубы. Многие были с бутылками шампанского. Поддавшись общему настроению веселья, они щедро разливали купленный втридорога в корабельном баре напиток в каждый подставленный бокал. Люди визжали от восторга, когда очередной залп пиротехники казался им особенно замечательным. Атмосфера праздника была настолько густой и объединяющей, что казалось, этот момент из жизни будет самым счастливым. Люди из разных стран, собравшиеся провести это время на лайнере, совсем не нуждались в переводчиках. Все их помыслы были настолько одинаковыми, что понимание происходило по одному только взгляду или жесту.
        Когда закончились фейерверки, грянула музыка. На разных палубах, разная. Народ разбежался по интересам, ловя кайф от объединяющего транса. Все бары на лайнере были открыты, и возле каждого наблюдалась очередь. Потные бармены, по трое за каждой стойкой, волчками крутились, чтобы не заставлять клиентов ждать. Настроение людей было таким же цветным и ярким, как смесь из алкоголя, музыки, танцев и фейерверков. Никаких границ, никаких условностей. Короткий миг полного взаимопонимания, доверия и веселья.
        На палубу выскочила запыхавшаяся парочка лет тридцати. У девушки волосы небрежно разметались и прилипли прядями к мокрому лбу. Майка на спине парня разошлась пятном пота. Они прильнули к хромированным поручням борта, глубоко дыша, втягивая в легкие прохладный ночной воздух. Их тяжелое дыхание иногда сбивалось на беспричинный смех. Девушку звали Ангелина, а ее мужа Роман. Это было их первое путешествие за границу, и оно произвело на них потрясающее впечатление.
        - Уффф! Живот болит, не могу больше так смеяться. - Ангелина положила ладонь на живот и снова засмеялась. - И наскакалась, как лошадь. Давно мы с тобой так не веселились?
        - Я вообще не помню, чтобы так танцевал когда-нибудь. Хорошо, что знакомых тут нет. Не хочу увидеть себя на ютубе. Жуткое зрелище.
        - Ой, да ладно тебе, так весело. Плевать на всех, на то, что скажут. Мы тут оттягиваемся за все годы, что работали как проклятые. Тут… - Ангелина обвела глазами палубу. - Офигенно! Это сказка! Я даже подумать не могла, что будет так! Ты же ведь тоже не думал, что все будет так офигительно?
        Её глаза блестели, как у пьяной. Она и была слегка навеселе, но главной причиной блеска в глазах было ощущение счастья.
        - Нет, конечно. Я думал, что мы за неделю облазим весь корабль, попробуем все, что предлагают и потом нам станет скучно.
        - И потом начнем ныть, что миллион можно было потратить по-другому.
        - Как-то так.
        - Вот олени! Я бы еще один «мулик» вкинула, чтобы нас обратно с песнями отвезли на этом корабле.
        - О, смотри, ты загадала желание на падающую звезду. - Роман показала рукой на яркий росчерк падающего метеорита в ночном небе.
        Небесное тело не сгорело в атмосфере, наоборот, распалось на несколько частей и продолжило путь к земле. Светящаяся полосы скрылись за горизонтом.
        - Ого, надо было успеть сказать, что за счет фирмы, - пошутила Ангелина.
        Через минуту до слуха донесся негромкий звук, похожий на взрыв. На фоне музыки и шума он почти не был слышен. Ангелина и Роман не придали этому звуку никакого значения. Падающую звезду они посчитали хорошим знаком. Немного отдышавшись, они снова вернулись внутрь корабля, продолжить веселье.
        Утро для многих наступило позже обычного, и его нельзя было назвать добрым. Но, кажется, тяжелее всех было капитану лайнера. Хотя он и не пил накануне, дела у него обстояли не очень. Судно, по непонятным причинам, сбавляло ход. Двигатели работали на полную мощь, но скорости это не прибавляло, напротив, с каждым часом она только падала. Капитан и его помощники не видели причин, по которым корабль мог терять ход. Они связались с офисом и те обещали связаться с инженерным отделом верфей, на которых строился лайнер. Капитан сидел «на трубке» и нервно теребил фуражку.
        - Эти фирмачи совсем чокнулись со своим планируемым устареванием, - капитан решил переложить ответственность за неисправность на общемировую тенденцию делать недолговечные вещи. - Всего третий рейс и уже поломка. Раньше-то, помните, десять сезонов надо было отходить, чтобы в док на техобслуживание поставить судно, и то, его надо было просто подмазать да подкрутить. А так оно еще десять сезонов бы отходило. А сейчас что? Буржуи!
        - Это потому, что мы слишком увлеклись электроникой. Когда тяга по валам шла от двигателя к винтам, минуя всякие датчики, блоки управления и прочее, легко было понять, в чем проблема. А сейчас ты ведь не сможешь понять, какой из тысячи датчиков или блоков навернулся. Если встанем, придется ждать, когда нам пришлют вертолетом их специалиста с прибором и он поменяет хренову детальку, - согласился помощник с капитаном.
        - Эт точно, - капитан кивнул головой. Поднял глаза в окна мостика и посмотрел на бирюзовую гладь океана. - А может, заглушить двигатели к чертовой матери, да устроить людям купание?
        - Им сейчас нужен холодный душ, куриный бульон и отлежаться, - не согласился помощник.
        - И похмелиться, - добавил другой помощник.
        - Не иначе и наше корыто страдает от похмелья, - капитан невесело ухмыльнулся.
        Роман встал раньше Ангелины, сбегал в бар и принес две холодных бутылки колы. Убрал их в холодильник. Есть совсем не хотелось. Немного мутило после вчерашнего веселья. Ночью они схлестнулись с сербской парой и на почве «братскославянского» энтузиазма выпили две бутылки виски, еще и мешая его с каким-то густым сербским вином. Роман не мог вспомнить ни имен, ни номеров кают, куда их приглашали в гости. Не беда, те и сами будут рады, если к ним до вечера никто не придет.
        - Надо было попросить у звезды, чтобы у меня не было такого тяжелого похмелья, - Ангелина открыла один глаз и неприветливо посмотрела в сторону иллюминатора. Оттуда бил солнечный луч.
        - Колу холодную будешь?
        - Да.
        Рома достал бутылку из холодильника. Подцепил пробку обручальным кольцом, открыл и передал жене напиток.
        - В кружку. Я не умею из горла.
        Роман налил пенящийся напиток в кружку. Ангелина поднялась и взяла кружку обеими руками. Тяжелым взглядом обвела каюту.
        - Домой хочу, - выдохнула она и припала губами к кружке.
        - Сейчас полегчает, сходим на обед, полежим в бассейне.
        - А чего корабль трясет? - спросила Ангелина.
        - С чего ты взяла? Я ничего не чувствую. Это тебя, наверное, трясет.
        - Наверное, - согласилась Ангелина. - Как хорошо было вчера, как на крыльях летала.
        Ангелина допила колу и поставила кружку на столик. Снова подняла и поставила. Прижала ее рукой.
        - Трясет, - констатировала она. - Мелко.
        Роман повторил ее опыт. Между кружкой и поверхностью стола чувствовалась мелкая вибрация.
        - Я думаю, что это нормально. Тут же работают огромные моторы, от них должна быть вибрация. Просто до сего момента ты не обращала внимания. С похмелья, оно знаешь, все обостряется. У меня, например, нюх, как у собаки делается.
        - Становитесь на якорь, - пришла команда из офиса фирмы. - К вам сейчас по спутнику зайдут в удаленном режиме и продиагностируют узлы.
        - Ясно. Стоп машина! - скомандовал капитан. - Даже человечка не пришлют. Будут копаться в моем корабле удаленно. Нахрена я-то тут нужен, как свадебный генерал? Управляли бы судном из своего офиса.
        - Не кипятись, без капитана нельзя. Народ не поплывет на судне без капитана.
        Судно начало стремительно замедляться, будто у него был выпущен тормозной парашют. Капитан заметил это.
        - Отправьте запрос в сейсмослужбу, нет ли в нашем квадрате извержения подводного вулкана или еще чего-нибудь?
        - Зачем? Так видно, что с водой нормально всё.
        Капитан ничего не ответил, но красноречиво глянул на своего помощника.
        Тот кинулся исполнять приказание.
        - Шлюпку на воду.
        - Что людям сообщить по поводу остановки?
        - Скажите, пересечение экватора, праздник Нептуна, традиция. Или нет, скажите, что у перепивших вчера туристов усилилась морская болезнь, и мы по их просьбе остановились, чтобы немного успокоить их желудки.
        Шлюпка с капитаном и двумя помощниками мягко опустилась на воду. Народ, перегнувшись через борта, наблюдал за представлением. Конечно, после вчерашнего, шоу было так себе, но остановка корабля многих озадачила. Бирюзовый теплый океан мягко волновался под легким тропическим ветром.
        Капитан сразу понял, что с океаном что-то не так. Во-первых, шлюпка как-то мягко опустилась. Он ждал всплеска, но случился сочный «чмок». Во-вторых, волны, бьющиеся о борт корабля, стекали с него вяло, будто легкий сироп. Один из помощников сунул пятерню в воду и вынул ее. Вода стекала с нее совсем не так, как должна. Она будто стала гуще. Помощник поднес руку к носу и понюхал ее.
        - Что? - спросил капитан.
        - Ничем не пахнет, - ответил помощник.
        - А ты ждал, что запахнет кленовым сиропом?
        - Ну, это и правда похоже на сироп.
        Капитан протянул помощнику банку с закрывающейся крышкой.
        - Набери той рукой, которой уже лазил в воду, и закрой. Возьмем на судно для анализов. Поднимемся, сразу сдашь всю одежду на дезинфекцию и сам помоешься какой-нибудь санитарной гадостью.
        - Думаешь, зараза?
        - Не только, но лучше исключить этот вариант.
        - Капитан, смотри? - второй помощник указал на ватерлинию, опустившуюся ниже привычного уровня.
        - Твою мать! - ругнулся капитан. - Резче наверх. Запускаем двигатели и рвем когти из этой западни.
        - А как же удаленный доступ?
        - Да, похер на него! Сдается мне, что тут та же беда, что и в бермудском треугольнике!
        Троица самых ответственных людей на корабле, молчком, с выражением крайней озабоченности на лицах, поднялась на капитанский мостик. Публика проводила их удивленными взглядами. Капитан шел последним. У самого входа на мостик развернулся лицом к пассажирам.
        - Веселитесь! - крикнул он повелительно.
        Его неожиданный совет еще больше удивил людей. С высоты палуб, океан выглядел привычно и вполне себе мирно. Многие видели манипуляции капитана с водой, и откровенно говоря, не поняли их сути.
        - Мне показалось, что наш капитан встревожен? - Ангелина заглянула в глаза мужу.
        - Может, просто недоволен? Траванулись после вчерашнего, а на капитана повесят.
        - Чем траванулись, забортной водой?
        - Я почем знаю. Может траванулись спиртным, а лечат соленой водой. Сейчас возьмут пробы, потом вскипятят, разбавят минералкой и на физраствор. Я бы сейчас глюкозкой покаплся, чтоб к вечеру снова в форму придти.
        - Ты меня пугаешь своими познаниями.
        - Ладно, пошли в каюту, печёт, не могу терпеть. - Роман взял Ангелину за руку и потянул с палубы.
        - А у нас сейчас минус тридцать, - напомнила жена.
        До каюты они так и не дошли. Им попались те самые сербы, с которыми вчера так хорошо посидели. Кажется, им было гораздо веселее. Они обрадовались, увидев знакомых, и потянули их к бассейну на верхней палубе.
        - Не слышали, что случилось? Почему лайнер остановился? - спросила Ангелина.
        - Не знам. Може бити, покварио.(Не знаю. Может быть, сломался), - Ответила девушка.
        - Это как? Аквариум? А, воды набрать! - догадался Роман. - Как мы с тобой не догадались. Они же воду проверяли, чтобы в бассейны залить. Тьфу ты, а мы уже напугались!
        Сербская парочка по виду ничего не поняла, но одобрительно заулыбалась.
        - Роман? - серб направил палец на Романа. Видимо, он тоже не был уверен после вчерашнего.
        - Да. Прости, не запомнил твоего имени.
        - Моё име, Сречко! Моя девочка, Валерия.
        - О, как по-русски, - удивилась Ангелина. - А меня зовут, Ангелина, если вы забыли?
        Сербы закивали головами. Вообще, они были очень позитивной и эмоциональной парочкой. Допамин и эндорфин, который они выделяли своим жизнелюбием, мог загасить любой похмельный синдром.
        У бассейна было шумно. Народ устроил соревнования, гонки на разноцветных надувных колесах. Внутри колеса находился человек, он бежал по внутренней стороне, а колесо вращаясь, катилось по воде. Все просто было в теории, на практике, колесо не хотело слушаться, меняло курс, или вращалось не так, как этого ожидал управляющий им человек. Люди падали и вращались вместе с колесом, либо вываливались наружу. Для шоу это было только плюсом. Народ громко болел, смеялся и визжал.
        Роман не заметил, когда исчез Сречко. Он заметил его отсутствие, когда тот принес четыре холодных бутылки пива.
        - Угощаю! - он раздал всем по бутылке.
        - Неудобно, Сречко. У тебя наследство что ль от бабушки?
        - Не разумем. Угощаю, - повторил он, не поняв русскую речь. - За састанак! (за встречу).
        - И вам того же!
        Компания звонко стукнулась потными бутылками. Прохладный напиток и веселье быстро вернули в бодрое состояние. Народ в бассейне уже лез в колеса по двое. Взрослые дурачились, как дети. Брызги из бассейна окатывали всех, кто был рядом. Никто уже не обращал на это внимания.
        - Я схожу за пивом с ответным визитом, - шепнул Роман на ухо жене.
        Ангелина согласно моргнула. Роман сбегал в бар и принес еще четыре бутылки.
        - Шоу маст гоу он! - поставил бутылки на столик.
        Сербы засмеялись, и даже вида не показали, что им неудобно. К концу второй бутылки Роман понял, что тоже хочет поучаствовать в соревновании.
        - А что, братья славяне, может, надерем задницы буржуям? Пара на пару?
        - Ми смо за! (Мы за) - Согласился Сречко.
        - Отлично! Ты в купальнике? - спросил Роман у Ангелины.
        - Нет, в бабушкиных рейтузах! - Ангелина ловким движением скинула с себя короткое пляжное платье.
        Сделала она это так умело, что мужики, случайно заметившие этот короткий стриптиз, надолго задержали свой взгляд на красивой фигуре девушки. На ее подтянутом, знающим физические нагрузки теле, отсутствовали следы материнства. Тропическое солнце уже «подкоптило» кожу до умеренно-смуглого оттенка и придало фигуре еще больше спортивности. Роман даже ощутил некоторую гордость за такое внимание к его жене.
        Валерия шлепнула Сречко под зад, чтобы отвлечь от беспардонного любования прелестями чужой девушки. Она уже стояла в купальнике.
        - Идемте, устроим им тут третью мировую!
        Капитан не успел запустить двигатели лайнера. Специалисты фирмы- изготовителя уже ковырялись в электронных недрах корабля. На пультах мигали лампочки, происходила диагностика всех узлов. Двигатели поднимали и опускали обороты. Капитан набрал телефон офиса.
        - Специалисты уже проверяют, - ответили ему, не дождавшись вопроса.
        - Я не потому звоню. Кажется, с кораблем все в порядке, - ответил капитан.
        - Не понял, зачем тогда взбаламутил всех?
        - Тут с водой что-то непонятное. Она странная какая-то.
        - В смысле? Что с ней может быть не так?
        - Не подумайте, что мы тут чудим после рождества, у меня куча свидетелей, конкретно два помощника, и все, кто сейчас несет вахту на мостике, короче, вода, которую мы набрали прямо из океана, густеет.
        - Чего? - раздался из трубки подозрительный голос. - Вы там реально перепраздновали? Про «Косту-Конкордию» напоминать надо?
        - Я не пил ни капли. Мы набрали в банку забортной воды, а она ведет себя не совсем, как вода. Если бы у нас была видеосвязь, я бы вам показал. - Капитан встряхнул банку с водой в который раз, чтобы увидеть, как жидкость мягко стекает с ее стенок. - Я подумал, что тут аномалия, наподобие бермудской. Вода густеет и корабли уходят под воду.
        В трубке некоторое время была тишина. Видимо, решали, как отнестись к словам капитана.
        - Ты, это, дождись окончания диагностики, нам расшифруют все данные, и если они покажут, что все нормально, продолжишь движение по маршруту.
        - Вы мне не поверили?
        - До связи.
        Телефон отключили с той стороны. Капитан оглядел смену.
        - Вот вам и все отношение. То, что я почти тридцать лет капитаном хожу, ровным счетом ничего не значит. Какой-то мелкий умник с дипломом решает, верить мне или нет.
        Второй помощник, испачкавший руку в воде, прошел в душ. Взял с собой из кухни санитарную жидкость и тщательно вымыл ею руку, разбавил и вымылся ею весь. От него пахло хлоркой, но этот запах придавал уверенности в том, что возможная гадость из океана сдохла. Вода по канализации попала в танк, где копились все сточные воды, отстаивающиеся перед выбросом в океан.
        Прошло больше часа, прежде чем позвонили из офиса. На связи был уже другой человек.
        - У вас все нормально. Все узлы исправны, продолжайте маршрут.
        - Вам про воду сказали? - повысив голос, спросил капитан.
        - Э-э-э, что, простите?
        - Я человеку, менеджеру, с которым мы общались час назад, объяснял уже, что проблема не в корабле, а в воде, которая хрен знает почему становится густой, как сироп. У меня в банке, прямо перед моими глазами, проба забортной воды, и мне кажется, что с тех пор, как мы ее набрали, она стала еще гуще!
        - Сохраняйте ее до конца маршрута, а там сдадим в лабораторию, чтобы проверили химический состав, - посоветовал голос.
        - А что если мы не доплывем до порта?
        - Не поднимайте панику на ровном месте, капитан! Ваше дело управлять судном. Запускайте двигатели.
        - Я сохраню запись наших переговоров! - припугнул капитан.
        - Ваше дело, они и так записываются. До связи! Капитан отшвырнул от себя телефон.
        - Что смотрите? Запускайте!
        Лайнер начал движение под ощутимую «трясучку». Вода в бассейнах заходила мелкой рябью. Посуда на столиках зазвенела, как при землетрясении.
        - Опять трясет, - заметила Ангелина.
        - Трогаемся, - объяснил Роман.
        Они и сербская пара плюхнулись за свой столик. С них еще стекала вода, после жутких баталий в бассейне. Им удалось уделать многих в гонках на надувных колесах. Публика, в итоге, посчитала их своими любимчиками и шумно болела за каждый заплыв с их участием.
        - Полегчало. Всю дурь вчерашнюю выгнало! Ром, сходи за соком? - Ангелина положила свою руку на руку мужа.
        - Хорошо.
        Роман подошел к бару. Работал только один бармен, и к нему образовалась очередь. Роман встал в ее хвост, находящийся у самого борта. С верхней палубы открывался изумительный вид на океан. Тропическое солнце просвечивало бирюзовую воду глубоко, отчего создавалось ощущение, что океан - это большой драгоценный камень. Теплый ветерок, видимо, существовал только благодаря движению корабля. На океане стоял полный штиль. Поверхность не перекатывалась волнами, а плавно колебалась. Роман старался запечатлеть в памяти этот момент. Неизвестно еще когда они смогут выбраться в круиз наподобие этого. Откладывать дальше вопрос с детьми не имело смысла. Им с женой стукнуло по «тридцатке», а это рубеж, после которого детство заканчивается.
        Рядом с кораблем показались несколько серых тел дельфинов. Они шли параллельным маршрутом, выпрыгивая из воды. Народ из очереди увидел их и затараторил на разных языках. У кого в руках были телефоны или фотоаппараты поспешили сохранить зрелище.
        - Вон еще! - Роман услышал родную речь.
        Полный мужчина в шляпе и гавайской рубахе показывал пальцем вдаль. Действительно, там показались еще несколько блестящих серых тел. Кажется, дельфины радовались кораблю и пытались устроить ему почетный эскорт. Роман решил, что для устроителей круиза, этот момент сослужит огромную репутационную роль. Дельфины оживили публику. Это были не дешевые ужимки аниматоров, а самая настоящая радость, которую не заставишь сыграть.
        В очереди Роман простоял не меньше четверти часа. Забрав бутылки с соком, он снова подошел к борту. Дельфинов прибавилось. Теперь это было похоже не на эскорт, а на миграцию. Ему даже почудилось, что он видит косяки рыб под поверхностью, идущих тем же курсом, что и дельфины.
        - Долго ты, - посетовала Ангелина.
        - Видели, там десятки дельфинов? - Роман сел на стул и раздал сок. Ангелина взяла свой сок.
        - Валерия, пойдем, посмотрим дельфинов? - пригласила она сербку, которую начала считать подругой.
        - Идемо.
        Девушки соскочили и убежали любоваться грациозными животными. Сречко сделал заговорщический вид. Роман не сразу понял, к чему тот клонит. Серб поднял свою сумку и показал из нее горлышко винной бутылки.
        - Жуплянка. (сорт сербского вина).
        - Давай. - Роман вздохнул. Перспективы сегодняшнего тяжелого утра могли повториться еще раз. Он не мог отказать хорошему человеку, тем более, когда тот хотел удивить его продуктом национальной гордости.
        - Вадичеп постойи? - Сречко покрутил кистью, будто хотел показать закручивание штопора.
        - Нет, но когда нас это останавливало, - Роман протянул руку к бутылке.
        Сречко отдал ее, удивленно наблюдая за Романом. Он снял пластиковую обертку с горлышка и вдавил большим пальцем пробку внутрь. Когда палец перестал лезть глубже, продавил ее указательным. Пробка плюхнулась внутрь.
        - Готово. Разливай сокровище.
        Вино из пластмассовых стаканчиков, это совсем не то, на что рассчитывал их создатель. Однако, под хорошее настроение, это совсем не мешало ощущать его богатый вкус. Желудок принял вино с благодарностью и напомнил, что пора бы уже и перекусить посерьезнее.
        Подруги вернулись, когда в бутылке осталось меньше половины. Валерия сурово глянула на Сречко.
        - Ми смо само за приятельство. (мы только за дружбу).
        - И вам оставили, - поддакнул Роман. - Не забыли. Дельфинов видели?
        - Видели. Но их там побольше, чем ты говорил. Сотня точно наберется.
        Еще, мне кажется, что рыбу видно, целыми стаями.
        - Косяками, - поправил Роман.
        - Какая разница. Ты слышал, у них тоже есть какая-то миграция сезонная, или они так рады кораблю?
        - Честно, ничего не знаю про рыб. Пойдемте на обед. Что-то после вина стало подсасывать под ложечкой.
        - Вы пойдете на обед с нами? - спросила Ангелина у сербской пары.
        - Наравно, ми смо за вама. (конечно, мы с вами).
        - Капитан, у нас «мэйдей».
        - Кто?
        - Контейнеровоз под мальтийским флагом.
        - Далеко.
        - Около ста миль.
        - Ближе нас к нему кто-нибудь есть?
        - Нет.
        - Твою мать! - капитан зашагал по мостику взад-вперед. - Что у них?
        - Говорят, что корабль дал осадку гораздо ниже ватерлинии, и теперь почти не двигается. Они не понимают, что происходит.
        - Покажи мне, где это.
        Капитан признавал спутниковую навигацию, отображающую положение на мониторах, но привык отмечать координаты на большой бумажной карте. Ему так было нагляднее. Помощник ткнул простым карандашом в пересечение долготы и широты, соответствующей положению контейнеровоза.
        - Ясно, - капитан постучал указательным пальцем по карте. - Они шли за нами и попали в этот мерзкий сироп.
        - Что мне им ответить? - спросил помощник.
        - Скажи, что мы не пойдем им на помощь. Передайте «мейдей» дальше.
        - Капитан, это три часа хода. Мы даже не отклонимся от графика?
        Капитан вынул банку с той самой водой. Перевернул ее и поставил на стол, на крышку.
        - Что ты видишь? - спросил он помощника.
        Его голос звенел от нервного напряжения. Вода тяжело стекла по стенкам.
        - Она что, стала еще гуще? - удивился помощник.
        - Да. С тех пор, как мы ее набрали, не прошло и четырех часов. Этот контейнеровоз, как раз в том месте, где мы ее набрали. Я не провожу прямых аналогий между банкой и океаном, кто знает, может быть там и не густеет так быстро, но черт возьми, я этого не знаю, и не знаю вообще, что происходит с этой чертовой водой. Какого хрена она превращается в желе?
        На банку, как зачарованные, уставилась вся смена. Капитан перевернул ее снова и дал полюбоваться зрелищем, как вода не спеша стекает по стенкам.
        - Надо удирать отсюда, и чем быстрее, тем лучше. На контейнеровозе экипаж пятнадцать человек, а на нашем лайнере - тысячи. Пусть меня лишат зарплаты за самоуправство, чем посадят, за убийство тысяч.
        - Капитан! - один из вахтенных обратился к начальнику. - У нас проблема.
        - Что еще?
        - Не сбрасывается жидкость из санитарного танка.
        - Что там, клапан заело?
        - Нет, говорят, всё открыто, но не течет.
        - Ах, ты боже мой, почему все проблемы происходят одновременно? Отправляйте ремонтников, пусть разбираются. Поставите меня в известность, когда все исправите. - Капитан подошел к панорамному окну. - Красивая безделушка, - произнес он зло.
        Народ на палубах требовал развлечений. Ему не нужны были проблемы. Они заплатили деньги и ждали за это сервиса самого высокого уровня. Люди заслужили это, многие тяжелым трудом, и капитан считал себя не вправе испортить им отдых.
        Мелкие вибрации от работающих на полную мощь двигателей передавались на стекло. Капитал проверил скорость. Она все еще была мала для тех оборотов, которые развивали винты. Аномальная зона никак не хотела заканчиваться. Странно ведущие себя обитатели океана только усугубили подозрения в том, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Капитан ходил этим маршрутом много лет и попадал несколько раз в Рождество, но ни разу не видел, чтобы дельфины собирались сотнями. Они явно бежали от этой странной воды.
        - Капитан, ремонтники на связи!
        - Сделали, наконец?
        - Нет, у них там проблемы.
        Капитан чертыхнулся про себя и взял в руки переговорное устройство.
        - Что у вас там?
        - Тут все застыло, - ответили ему.
        - Как это?
        - Это даже не желе, это шоколадный пудинг. Всё, что набралось в танк, застыло и не идет в трубу.
        Капитан закрыл глаза.
        - За что это мне? Когда я успел так провиниться перед богом? - подумал он.
        - Запах какой-нибудь посторонний есть? - спросил капитан вслух.
        - Нет, воняет, как обычно. Принести образец?
        - Неси, медикам сдадим на анализы.
        В голове все смешалось. Капитан предположил, что, наверняка, эти два случая загущения воды в океане и в танке, взаимосвязаны. Но, каким образом?
        - Ты в своем номере мылся? - спросил он помощника, которого просил отмыться от следов океанической воды.
        - Нет, на кухне. Просто я спросил у них средство для обеззараживания и там до прачечной близко.
        - Кто знает, коммуникации из кухни идут в тот танк? - спросил капитан у команды.
        - Да, в тот, который забился. - Подтвердили ему.
        - Ясно, - капитан сел на свое место и глубоко задумался, - значит, это всё- таки какая-то зараза. Слушайте, надо как-то дать знать персоналу, но так, чтобы до туристов не дошло, короче, надо теперь следить, чтобы зараза не попала в запасы пресной воды. Понятно? Этих молодцев-ремонтников отправьте мыться в тот же душ на кухне. Их одежду на прожарку в стерилизатор. Надо предупредить офис, пусть они взбаламутят прибрежные службы. И свяжитесь с тем контейнеровозом, узнайте, что у них?
        Связь установили быстро.
        - Как дела на борту? - спросил капитан у капитана контейнеровоза.
        - Затягивает. Нос уже в воде, или что это на самом деле. Любые попытки вырваться приводят к тому, что корабль погружается еще быстрее.
        - Насколько густая вода?
        - Это не вода совсем. Она уже и не течет. Миллионы рыб застряли у поверхности, торчат в воде, как изюм в булке. Хотели на поверхность, кислорода хлебнуть, но не смогли, сдохли. Это что-то невероятное! Природа мстит нам! А вы смогли вырваться из этой ловушки?
        - Не совсем. Двигатели маслают на максимуме оборотов, идем уже больше четырех часов, а все чувствуется сопротивление. Вам обещали помочь?
        - Да, гидросамолет уже вылетел. Признаться, пришлось долго объяснять им, что у меня не белая горячка и не паранойя. Вы доложили начальству?
        - Пытался несколько часов назад, но результата никакого. Мне тоже не поверили. Сделал запрос, жду. У них ночь сейчас, только дежурный, дрыхнет, поди.
        - А, твою мать! - ругнулись на том конце.
        - Что у вас?
        - Контейнеры сорвались. Наклон на нос очень сильный. Уходим быстрее, чем успеет помощь. Ладно, до связи!
        - Держитесь, удачи вам.
        - Капитан, у нас двигатели на пределе, температура выше критической.
        Надо сбавлять обороты. Заклинят, вообще остановимся.
        Капитан покачал головой. Такое решение не могло даться легко. Интуиция у него работала, как у зайца, бегущего от волка, советовала бежать без оглядки. Здравый смысл подсказывал, что лучше устроить небольшую разгрузку двигателям, иначе можно было на самом деле застрять в этой смертельно опасной ловушке. Все навалилось разом, и никто не мог подсказать ему правильное решение. Медикам не хватало квалификации, чтобы разобраться с заразой. Они объясняли, что не микробиологи и понятия не имеют, как определить, что за микроорганизм вызывает такие изменения воды. Они вообще не были уверены, что микробы на такое способны.
        Санитарные службы Мальдивских островов были предупреждены о чрезвычайном происшествии и обещали, как только смогут, отправить специалистов взять пробы воды. Никто не хотел верить в то, что проблема серьезная.
        - Капитан, еще один «мейдей».
        - Сбавляйте обороты, - капитан наконец-то решился, - и заглушите две машины.
        Лайнер заметно качнуло, будто вдавили педаль тормоза в пол. Сречко успел поймать пустую бутылку «Жуплянки». Стаканчики и посуда по инерции съехали на край стола.
        - Чуть не врезались, - пошутила Ангелина. - Пойдемте посмотрим, почему так резко затормозили?
        Бар находился рядом с бассейном. Торможение произвело в нем еще больше последствий. Волна из бассейна, поднявшаяся по инерции, окатила десятки людей и смыла столы и стулья в одну кучу. У носовой части палубы уже собралась любопытная толпа. Народ переговаривался между собой, но понять в хаосе незнакомых языков, о чем они говорили было невозможно. Роман предпочел увидеть своими глазами причину торможения. Толпа мешала подойти к поручням.
        - Подсади меня на плечи. - Предложила Ангелина.
        - Привыкла ты на моей шее кататься, - в шутку буркнул Роман, но помог жене взобраться.
        Сербская пара решила, что им тоже подойдет такой способ. Валерия взобралась на шею Сречко.
        - Что видишь? - спросил Роман.
        - Ничего такого. Никаких кораблей не видно, но рыба вся всплыла.
        - Ты дельфинов, что ли рыбами назвала? Это млекопитающие.
        - Не умничай, сама знаю. Я про рыбу говорю. Пятна, прям, серебристые у самой поверхности, очень хорошо выделяются на фоне воды.
        - Сречко, постойи нешто чудно се дешава, (Сречко, там что-то странное происходит). Почимо на доньой палуби? (Посмотрим с нижней палубы?) - Валерия пришпорила своего парня.
        - Вниз? - переспросила Ангелина и указала в направлении пола указательным пальцем.
        - Да, вниз, - закивала головой Валерия.
        Надо сказать, что торможение не у всех туристов вызвало интерес. Многие даже не поднялись из-за столиков. Спокойно продолжали уплетать оплаченную еду и напитки. На нижней палубе было еще больше народа. Всплывшая рыба вызывала интерес. Дети и взрослые показывали руками на странные косяки рыбы, поднимающиеся к поверхности и по-дельфиньи выпрыгивающие из воды. Дельфинов почему-то уже не было так много, а те, что попадались на глаза, двигались достаточно медленно, будто утомились гонкой.
        - Честно признаться, Гель, это напоминает бегство, - поделился своими мыслями Роман. - Я ни разу не слышал о том, чтобы рыба вот так у поверхности плыла, да еще и пыталась выскочить наружу. Ей что, кислорода не хватает?
        - Что ты придумываешь, Ром, какое бегство? Мы первый раз в этих местах. Много ли местные жители знают о поведении волков или зайцев средней полосы России. Они поди и волка от собаки не отличат?
        - Возможно, - согласился Роман.
        Он нашел свободное место у борта, и занял его, притянув жену. Они перевесились через борт, чтобы разглядеть, что происходит у самого борта. До воды, с нижней палубы судна, было не меньше пятнадцати метров. Белые буруны воды, вспоротой острым носом корабля пузырились и сразу же опадали.
        - Смотри, а корабль опустился ниже, - Роман показал Ангелина на борт.
        - Откуда знаешь?
        - Когда мы заходили на судно, было видно темно-синюю окраску нижней части, а теперь нет. Я решил, что это и есть ватерлиния.
        - Роман, ты специально придумываешь небылицы, чтобы напугать меня.
        - Нет, я хочу разнообразить наше путешествие, добавить экстрима.
        Сербская пара куда-то запропастилась в толпе. Роман поискал их глазами и не нашел. Любоваться океаном, пусть и преподносящим сюрпризы, быстро надоело.
        - Пойдем в каюту? - предложил Роман.
        - Пойдем. А где наши Сречко и Валерия?
        - Ушли, по-тихому. Тоже, наверное, притомились.
        Они чуть не ушли, но крики людей остановили их. Народ показывал руками за борт. Роману пришлось снова протиснуться к борту, чтобы разглядеть причину беспокойства. На бирюзовой глади воды выделялось яркое пятно. Лайнер шел прямиком на него. С такого расстояние невозможно было разобрать, что это за пятно, скорее всего это был катер или яхта.
        Лайнер подал протяжный гудок и начал маневр отворота. Судно тяжко накренилось на левый борт. Застонал корпус от перегрузок. Роману показалось, что нос лайнера вошел в воду как-то глубоко, как при шторме. Наконец судно выровнялось. Яркое пятно приближалось на безопасной дистанции по правому борту. Через пять минут, стало отчетливо видно, что это небольшая парусная яхта, лежащая на боку и наполовину затопленная. На борту стояли два человека и интенсивно махали руками.
        На палубе возник шум. Людям показалось, что их лайнер проскочит мимо пострадавших. Кто-то схватился за телефоны и фотоаппараты, а кто-то помчался вверх, на капитанский мостик, узнать судьбу несчастных жертв кораблекрушения.
        - Рома, а почему они тонут? - удивилась Ангелина. - Нет ни шторма, ничего.
        - Может, дыра в корпусе? Я только на резиновой лодке плавал. Неужели не остановимся?
        Лайнер начал останавливаться. Как и все предыдущие маневры, сделал он это грубо и натужно. Толпа качнулась, поддавшись инерции. Те, кто сейчас были у бассейна, наверняка снова пожалели об этом. До полной остановки, лайнер ушел от пострадавшего судна на добрую пару километров. С правого борта спустили оранжевую шлюпку и трое человек в спасательных жилетах отправились спасать. Народ зааплодировал их героическому поступку.
        Спасательная операция заняла добрый час, если не больше. Пока корабль стоял на одном месте, Роман и Ангелина рассматривали океан. Что-то определенно в нем было не так. День назад, при том же безветрии, он волновался гораздо сильнее. Волн не было, но поверхность океана не выглядела такой ровной, как сейчас. И самое важное отличие - вчера не было столько рыб, точнее, их не было совсем.
        - Океан, как будто замер, - поделилась наблюдениями Ангелина. - Даже волны не бьют в борт.
        Вода на самом деле, как-то мягко облизывала борта корабля.
        - Молочные реки, кисельные берега, - автоматически вспомнил Роман аналогию из русских сказок.
        - Что-то мне на душе тревожно, - призналась Ангелина. - Опять домой хочу.
        - Тревожность, это признак переутомления. Так же тебе психолог сказал?
        - Сейчас не так, как на работе, предчувствие есть, страх. Домой хочется, в привычную обстановку.
        - Так, пошли в каюту, отдохнем, и тревожность, как рукой снимет.
        Они поднялись на пятый уровень по носовой лестнице, и снова пришлось пройти мимо бассейна. Как они и ожидали, вода выплеснулась во время остановки. Вокруг бассейна было сыро. Но их удивило не это, возле бассейна никого не было. На столиках остались недопитые бутылки, остатки еды, но народ словно испарился.
        - Куда они делись? - Ангелина заволновалась еще сильнее.
        - Ушли смотреть, как спасают людей.
        - Ага, чтобы они так пиво недопитое побросали? Маловероятно. Что-то здесь не так?
        Девушка подошла к бассейну. На первый взгляд, ничего необычного в нем не было. Голубоватая вода не выглядела опасной. Ангелина подошла к самому краю и чуть не поскользнулась. Роман успел подхватить ее.
        - Скользко, гадство! - ругнулась супруга. - Как на соплях.
        Роман опустился рядом с бассейном и осторожно макнул в воду палец.
        Вынул его и с удивлением наблюдал, как вода медленно стекает с него.
        - Что это такое? - испуганно спросила Ангелина.
        - Кажется, я начинаю догадываться, - Роман не стал вытирать палец об одежду. Донес его до ближайшего столика, облил пивом и тщательно вытер салфеткой. - Вода за бортом тоже стала такой, как в этом бассейне.
        Он схватил со стола пепельницу и бросил ее в воду. Она упала с сочным чавканьем, почти без брызг, и медленно пошла ко дну. Роман лихорадочно пытался вспомнить природные причины, приводящие к подобным катаклизмам. Ничего путного вспомнить не удалось.
        - Надо запастись водой в бутылках, - решил он. - Быстрее, пока народ не догадался вперед нас!
        Он схватил Ангелину за руку и скорым шагом потянул ее к ближайшему бару.
        Одинокий бармен, скучая, натирал стаканы.
        - Ду ю хэв уотер ин биг ботл? (у вас есть вода в больших бутылках?) - спросил Роман.
        - Ноу, джаст ординарри ботл. (Нет, просто обыкновенные бутылки).
        - Окей, тен ботлз, ноу, твенти ботлз. (десять бутылок, нет, двадцать бутылок).
        Бармен выставил бутылки на стойку.
        - Бэг? (Пакет?) - попросил Роман.
        - Ноу, уи хэвн’т бэгз. (нет, у нас нет пакетов).
        - Вот засада. Не продумали вы этот момент, - высказал Роман ничего не понимающему бармену.
        Огляделся и увидел чужую пляжную сумку. Вытряхнул из нее вещи прямо на стойку опешившему бармену и сложил в нее бутылки. Рассчитался за них и положил еще сверху.
        - Фо уотер энд бэг, андестен? (за воду и сумку).
        - Йес, ай андестен. (да, я понял).
        - Окей, гуд дэй! (хорошего дня).
        Когда Роман и Ангелина покинули бар, бармен сразу же позвонил начальству, предупредив их о странных посетителях.
        - Закрывай бар, и воду больше не продавай. Тут какая-то заваруха начинается. Народ говорит, что вода в бассейнах становится густой сама по себе.
        Роман закрыл за собой дверь в каюту и спокойно выдохнул. Он чувствовал, что в ближайшее время вода превратится в самый ценный ресурс на корабле.
        Судно тронулось, как только подняли шлюпку со спасенными людьми. Нос лайнера сильно клюнул вперед. По корпусу пробежала дрожь. Сопротивляющаяся среда стопорила усилия шести огромных дизелей.
        Капитан сам пошел узнать, что стало причиной кораблекрушения. Примерно, он уже догадывался, но желал знать подробности. Немолодая чета обеспеченных туристов на арендованной яхте, напуганная до дрожи в руках, поведала, что они шли под парусом и в какой-то момент заметили, что скорость упала. Ветер был слабым и это их не сильно удивило. Они какое-то время не обращали на океан, пока не заметили дельфинов и косяки рыб, словно бегущих от чего-то. Тогда они и обратили внимание, что вода стала странной и густой.
        Завели двигатель и попутно попытались поймать ветер, но неожиданный порыв и опасный маневр, просто накренили судно, оно зачерпнуло воды и больше не выровнялось. Вода медленно, но неумолимо засасывала его. Глава семейства рассказал, что за то время, что они ждали спасения, видели, как погибала рыба, пытающаяся пробиться к поверхности. А та, что вырывалась наружу, тоже погибала вскоре.
        - Это экологическая катастрофа. Мы загрязнили среду и теперь сами пожинаем плоды своей глупости, - подвел итог своему рассказу спасенный мужчина.
        - Не мы одни, так что отвечать будем вместе, а для этого нам надо как можно быстрее добраться до первого порта.
        - А на берегу уже знают? - спросил мужчина.
        - Знают. Площадь, на которой это случилось, довольно обширна. К некоторым уже спешат спасатели.
        - Это хорошо. Мы никому не успели сообщить. Все произошло так быстро.
        Спасибо, что остановились.
        - Пожалуйста. Не скажу, что это решение далось нам легко. Мы потеряли драгоценное время. Чувствуете, как дрожит судно?
        - Да, есть немного.
        - До остановки эта дрожь почти не чувствовалась. Народ еще ничего не знает толком, но уже начинает догадываться. Одна надежда, что двигатели вытянут нас из этой трясины. Смотрите, - капитан показал спасенным банку с водой, - эту воду мы набрали еще утром, когда заметили первые признаки ее странного состояния.
        В спокойном состоянии вода выглядела обычно. Капитан перевернул банку.
        Густая жидкость сползла вниз, как желе.
        - За несколько часов из просто густой воды, она превратилась вот в такое желеобразное состояние.
        - Капитан, докладывают, что народ кинулся в бары за бутилированной водой. Они не просто покупают, там уже бьются за нее.
        Капитан приложил сложенные ладони к лицу.
        - Так, подключите меня к громкой связи, сделаю заявление. Капитану передали микрофон.
        - Леди и джентльмены, говорит капитан круизного лайнера Федерико Монелли. Довожу до вас, что наше судно попало в аномальную зону, в которой с водой происходят необъяснимые вещи. Но волноваться нет причин. Лайнер оборудован закрытой системой питьевой воды, которая позволит обеспечить ею всех людей до окончания маршрута. Не стоит осаждать бары и устраивать битвы. Уголовный кодекс действует и на борту круизных лайнеров. Соблюдайте порядок и не поддавайтесь панике. С уважением, капитан и экипаж круизного лайнера.
        Когда капитан закончил речь, на его носу и лбу выступили бисеринки пота.
        - Пора на сушу, разводить виноград и нянчить внуков. Скажите, из кранов идет нормальная вода?
        Кто-то из смены метнулся в туалет.
        - Нормальная.
        - Слава богу. Наберите мне стакан, язык к нёбу присох. И на всякий случай, сделай запас воды на капитанском мостике в бутылках.
        Кто из комнады отправился выполнять просьбу капитана. Монелли подошел к окну, открывающему вид на нос судна. Он попытался разглядеть впереди какие- нибудь признаки того, что странная аномальная зона с густой водой скоро закончится. Напрасно, океан выглядел однородным. Бирюзовый цвет, который раньше вызывал самые положительные ассоциации, начал казаться ему опасным, даже смертельным.
        Капитану подали стакан воды. Он жадно, в три глотка, выпил его. Хотел что- то сказать, но вдруг пол ушел из-под ног, и его бросило прямо на стекло. Все, кто находился в помещении, полетели на пол. Капитан больно ударился головой, но не обратил на это никакого внимания. Он вскочил на ноги и с ужасом увидел, как нос корабля зарывается в воду.
        - Задний ход! - крикнул он и сам кинулся к органам управления.
        Развернул рукоятки, управляющие винтами на сто восемьдесят градусов. Судно по инерции двигалось вперед. Смена прильнула к окну. Тягучая волна, накатывалась на нос и поднялась выше нижних палуб. Все происходило медленно, как в рапидной съемке. Корабль не спеша двигался вперед, забуриваясь в мягкую плоть океана. Ни капитан, ни вахтенные, как загипнотизированные, не могли оторваться от страшного зрелища. Корпус судна застонал, затрещал. Тысячи кубометров воды перегрузили его носовую часть. Судно накренилось вперед. Корма задралась, обнажив оба винта. Они совершенно бесполезно вращались, едва задевая поверхность воды.
        - Мэйдей! Мэйдей! - выкрикнул капитан. - Живее!
        Смена бросилась выполнять приказ. Картина за панорамным окном капитанского мостика поражала своей невероятностью. Лайнер медленно уходил под воду. Одеяло из морской воды накрывало его с неотвратимой неизбежностью, медленно, но упрямо. Капитан должен был принять решение, но какое именно, он никак не мог выбрать. В глубине души он надеялся на то, что судно выплывет, как только инерция перестанет толкать его вперед. Точно этого он не знал, поэтому и не сомневался.
        - Объявлять эвакуацию? - спросил испуганный помощник.
        - Постой, вдруг обойдется. Объяви по громкой, чтобы все перемещались в кормовую часть.
        Помощник выполнил распоряжение. Для себя капитан определил условную границу, если судно погрузится глубже третьей палубы на четверть, то он объявит эвакуацию. Шлюпок, как и на Титанике на всех не хватит, а помощи ждать неоткуда. Если народ поймет это, может начаться кровавая вакханалия за места. Он понимал, что рискует в обоих случаях, но, если судну уготовано пойти ко дну, он сойдет с него последним.
        Роман и Ангелина уложили запасы воды в свои рюкзаки и собрались лечь отдохнуть, когда судно напоролось на что-то. Их бросило на стену. Роман рассадил бровь. Кровь бежала из раны обильно. Ангелина упала на мужа, потому и отделалась легким испугом. Они быстро перебинтовали рану лоскутами из разорванной майки. Из иллюминатора в их каюте разглядеть, что за препятствие встало на пути лайнера, не удалось.
        - Берем рюкзаки, все необходимое и выходим, - решил Роман.
        На всякий случай они решили двигаться в направлении предписанной им спасательной станции. В коридорах слышались крики, ругань, плач детей. Многие выбежали, чтобы посмотреть, что случилось, и теперь в коридоре возникла толкучка. Роман бесцеремонно расталкивал людей и старался не выпустить Ангелину. Жена и сама боялась этого, потому и держала его за майку.
        - Вода! - выкрикнули откуда-то спереди.
        Роман сразу понял, что надо идти в обратную сторону. Развернулся и спешно направился в сторону кормы. Оказалось, что идти в эту сторону труднее. Судно явно накренилось. Люди выглядывали из кают, спрашивали про ситуацию. Они и предположить не могли, что с ними может случиться какая-нибудь проблема. Видя суету испуганных людей, они невольно заражались страхом и тоже начинали суетиться. Почему-то не было никаких распоряжений и руководства к действию со стороны капитана. Роман ждал, что кто-то должен был упорядочить хаотичные метания туристов.
        Они выскочили на открытую палубу. Первое, что бросилось в глаза, это близкая вода, утыканная рыбьими телами, и только потом Роман огляделся и понял, что судно потихоньку уходит под воду носовой частью. Две крайних оранжевых шлюпки сорвало с креплений, и они мягко покачивались в десятке метров от борта. Люди, будто сошли с ума от страха. Понять можно было тех, кто был с детьми, но кричали все. Многоязычные возгласы, объединенные одной интонацией, разносились по всем палубам.
        Пока Роман и Ангелина поднимались по забитым лестницам, из динамиков раздался голос капитана:
        - В связи с угрозой затопления судна, объявляю эвакуацию. Прошу вас организованно, согласно предписанным станциям, занять очереди к шлюпкам. На местах сбора тем, кто не успел взять из каюты, будут выданы спасательные жилеты. Напоминаю, что паникеры и подстрекатели будут задержаны персоналом судна, и переданы в руки правосудия. Преимущество имеют семьи с детьми.
        Народ замер, переваривая услышанное, а потом шумно ломанулся вниз. Толпа понесла Романа и Ангелину. Больше всего Роман боялся в толчее потерять супругу, и потому крепко держал ее за руку. Толпа пыталась разъединить их, но Роман грубо расталкивал людей, не взирая на пол и возраст.
        До своей спасательной станции они так и не дошли. Оказалось, что в коридор уже попала вода, и мало того, одна из сорванных шлюпок принадлежала номеру их спасательной станции. Теперь они были лишними, и надо было надеться, что их где-нибудь примут сверх положенного количества. Никаких привилегий, типа детей, у них не было. В такой сложной ситуации ждать милосердия не стоило.
        - Придется ждать, когда все усядутся, - решил Роман. - Глядишь, и нам где останется местечко.
        - Я боюсь. Смотри, как все обозлились.
        Народ, которому не достались шлюпки, поднял шум. Часть бросилась в очереди к другим шлюпкам, часть осталась ждать и требовать. Персонал корабля, напуганный не меньше туристов, пытался вразумить их, и направить куда-то еще, но многие так настаивали дать им капитана, что это граничило с шоковым помешательством.
        Мужчина, примерно под сорок, с татуированными руками, что-то громко сказал жене и выпрыгнул прямо с палубы в воду. Видимо, решил вплавь достать до сорванной шлюпки и подогнать ее к борту. Он зашел в воду солдатиком, без брызг. В прозрачной воде было видно, как след его погружения обозначился пузырьками воздуха. Только они не спешили подняться на поверхность. Мужчина ушел под воду метра на три и теперь пытался всплыть на поверхность. Роман закрыл глаза, чтобы не видеть того, как до несчастного дойдет вся тщетность его попыток всплыть. Вскоре начала кричать женщина, супруга смельчака.
        - Ром, он не всплывает, - удивленно произнесла Ангелина.
        - Это же очевидно было. Потому наш лайнер и уходит под воду, что мы сейчас в трясине, как бы она мирно не выглядела.
        К крикам жены, добавились крики о помощи. С борта кинули спасательный круг, но он мягко шмякнулся о поверхность воды и остался лежать на ней, почти не погрузившись. Мужчина махал руками, но вместо того, чтобы всплыть, погрузился еще глубже. Вскоре его движения стали совсем хаотичными и через пару минут он замер.
        - Ужас, - Ангелина прикрыла руками рот. - Он утонул.
        Страшная, но очевидная вещь шокировала. Роман, предвидевший такой исход, почувствовал легкий приступ паники и позывы бежать куда-то. С трудом удалось справиться с ними. Он предположил, что и по другому борту могло сорвать спасательные шлюпки, и печальный пример смельчака с татуировками охладит пыл желающих добраться до них вплавь. Никто сейчас не будет думать о других. У людей одна программа, спасти себя и близких.
        - Наверх! Нам надо наверх! - скомандовал он Ангелине и потянул ее за собой.
        - Зачем, Роман? Они же уплывут без нас?
        Супруга посмотрела на него, как на человека с «поехавшей крышей».
        - Нормально со мной всё, не смотри на меня так. Помнишь, те колеса, на которых мы соревновались?
        - И что? Ты хочешь, чтобы мы на них сбежали отсюда.
        - Ну, это тоже идея, но женская. Я хочу добраться на них до шлюпки и подогнать к борту.
        - А получится?
        - Я почем знаю? Попытка не пытка, всё же лучше, чем ждать, возьмут тебя или нет.
        - Хорошо, я с тобой.
        Лестницы, выше второй палубы, обезлюдели. Кто-то из персонала пытался узнать, зачем они направились вверх, но Роман только отмахнулся рукой.
        - Спасать вас, дураков, торопимся! - крикнула Ангелина.
        Они добрались до самой верхней палубы. Здесь царил полный беспорядок. Только это совсем никого не волновало. Два больших цветастых колеса уперлись в стеклянный барьер и лежали поверх груды из столов и стульев.
        - А как мы собираемся идти с ними через коридоры? Они же не пролезут? - до Ангелины вдруг дошла тщетность их усилий.
        Роман потер затылок.
        - Будем бросать.
        Он перевалился через борт и с высоты в несколько десятков метров оценил шансы на удачный бросок. Колесо, в идеале, должно было упасть прямо к борту, чтобы можно было прыгнуть на него. Роман сбегал за одним колесом и бросил его вниз, почти без толчка. Колесо полетело, кувыркаясь, и задело борт, отскочило и упало далеко от корабля.
        - Чёрт! - ругнулся Роман.
        У него остался только один шанс. Колесо было легким, но громоздким, неудобным для хвата. Роман оттолкнул его от себя, шестым чувством определив траекторию полета. Колесо полетело ровно и плюхнулось точно под борт.
        - Есть! - обрадовался Роман. - Теперь, бежим вниз.
        Никто раньше, чем спустился Роман, не постигли смысла валяющегося под бортом цветастого круга. Народ все так же волновался, ругался и требовал. Женщины, потерявшей мужа, не было видно. Возможно, ее отправили на другую шлюпку, из милосердия. Роман подошел к борту. Колесо терлось о борт в трех метрах под ним. Было страшно, но не промахнуться, а не удержаться, или сломать колесо.
        - Эй, мужик! - Роман тронул за плечо иностранца. - Помоги.
        Тот захлопал глазами, ничего не понимая. Роман подвел его к борту, снял со свей спины рюкзак и сделал вид, что спускает его вниз.
        - Ай пут даун он уил. Андестен? (я опуститься на колесо, понимаешь?)
        - Еа, андестен. Уай? (да, понимаю. Зачем?)
        - Бот. - Роман показал пальцем на оранжевую шлюпку. - Ай уонт ту сейв пипл. (я хочу спасти людей).
        До иностранца, кажется, начал доходить замысел Романа.
        - Окей, комон гай, ай хелп ю, бикоз ю хелп ми. (хорошо, давай парень, я помогу тебе, потому что ты поможешь мне).
        Роман взялся за лямки рюкзака, иностранец тоже держал их и еще двое мужчин держали иностранца, чтобы он не перевалился за борт, когда будет спускать Романа. Задумка с лямками позволила сократить два с половиной метра высоты, но с полуметровой высоты все равно пришлось прыгать. Роман, как клещ, вцепился руками в пластиковые «подушки» колеса. Оно сразу же провернулось под ним и Роман очутился в вязкой и совершенно глухой воде. Накатила паника и жуткий страх. Перед глазами всплыл тот несчастный, размахивающий татуированными руками. А ведь он был в нескольких метрах сейчас.
        Роман все продумал заранее. Он подлез между колесом и бортом корабля, подтянулся, оттолкнулся ногами от борта и втолкнул себя внутрь колеса. Тягучая соленая вода стекала с него, создавая какое-то неприятное ощущение грязи на теле.
        - Рома! Ты как? - услышал он испуганный голос Ангелины.
        - Все нормально! Я справился!
        - Ромочка, я люблю тебя!
        Роман оттер лицо от скользкой воды и посмотрел сквозь «подушки» колеса вверх. Увидел родное лицо жены, уже заплаканное, но светлое и еще десятки лиц, ждущих от него продолжения подвига.
        - И я тебя! - крикнул Роман. - И вас, дураков, тоже, - добавил негромко.
        Про себя подумал, что хорошо, что они тогда с сербами решили посоревноваться на этих штуках. С непривычки управлять казавшимся таким простейшим устройством было бы совершенно невозможно. Роман пошел в направлении дрейфующей шлюпки. Ноги скользили и все время норовили провалиться в воду. Двадцать метров до шлюпки дались ему с трудом.
        Вдоль борта шлюпки, как новогодняя гирлянда, висел трос. Роман схватился за него и перебрался на борт. Потянул за ручку брезентовой двери, и она открылась. Народ с корабля одобрительно зашумел. На ближайших спасательных станциях люди спокойно грузились на шлюпки и с любопытством поглядывали на менее везучих соседей. Роман забрался внутрь и сразу прошел в носовую часть. Шлюпка оказалась полноценным катером со штурвалом. Вместо ключа зажигания на панели имелся флажок. Роман повернул его и где-то в недрах завелся мотор. Поискал педали газа и тормоза, но не нашел, зато обнаружил рычаг, как на самолете и решил, что это управление газом. Рычаг находился по центру щели и по аббревиатурам Роман догадался, что отклонение рычага вперед, вызывает движение вперед, а отклонение назад, включает задний ход.
        Осторожно двинул рычаг вперед. Шлюпка вздрогнула и медленно сдвинулась с места. Роман выкрутил штурвал в сторону корабля и медленно направился к нему. Опыта управления морским транспортом у него не было никакого, да еще эта странная вода будто создавала паразитические моменты, которых он не мог предусмотреть. Пристать бортом к борту удалось только с пятой попытки. Персонал корабля подсуетился и стравил тросы, на которых держалась шлюпка, чтобы помочь людям перебраться через поручни. Несколько мужчин забрались на крышу и стали принимать женщин и детей.
        Роману несколько раз благодарно пожали руку и похлопали по плечу. Ему было не до этого. Он нашел взглядом Ангелину.
        - Давай, принцесса, я сам тебя поймаю! - крикнул он супруге.
        Ангелина перекинула рюкзаки и ловко перепрыгнула через поручень. Роман все равно подхватил ее и помог мягко приземлиться. Ангелина откинула волосы, упавшие на лицо и страстно поцеловала мужа.
        - Мой герой, - произнесла она после поцелуя.
        - Ничего такого, я просто делал свою работу, - Роман шутливо приосанился.
        - Ладно, полезай внутрь, занимай место.
        Ангелина взяла рюкзаки и спустилась в шлюпку. Соседние заполненные шлюпки уже травили на воду. Роман заметил, что за время, пока они принимали пассажиров, поручни почти сравнялись по высоте с крышей шлюпки. Лайнер затягивало в воду на глазах. Его неожиданно качнуло, и через пару секунд из-под борта в каких-то десяти метрах на поверхность вышел пузырь воздуха. Соседняя шлюпка с заведенным мотором уже начала движение и вдруг провалилась кормой в то место, где вышел пузырь. Испуганные крики людей были слышны через стенки. Мотор шлюпки взревел, но она ни на сантиметр не подалась вперед.
        - Быстрее уже перелазьте! - крикнул Роман людям, оставшимся на судне.
        Воздух из трюмов лайнера мог потопить всех замешкавшихся с погрузкой.
        Люди поняли его интонацию и начали просто перепрыгивать через препятствие.
        - Роман!
        Кто-то стукнул его в плечо. Роман обернулся и увидел Сречко.
        - О, Сречко и ты тут!
        Сречко показал свой номер спасательной станции.
        - Валерия? - спросил Роман.
        - Унутар, - ответил Сречко и постучал ногой по крыше шлюпки.
        - Ясно. Ангелина тоже унутар. Надо спешить, иначе нас потопит эта громадина. Полезай и сам унутар.
        Сречко согласно кивнул и забрался внутрь через узкий дверной проем. Последними на крышу шлюпки сошли пять человек из персонала корабля. Одним из них оказался капитан лайнера Монелли. Он подошел к Роману и по-деловому пожал руку.
        - Ю, рили хиро. (ты, настоящий герой).
        - Да ладно вам, капитан, - засмущался Роман. - Велком эбоурд (добро пожаловать на борт). - Указал на открытую дверь шлюпки. - Ай кент драйв, мэй би, ю (я не могу водить, может быть, вы).
        - Оф коз! (да, конечно) - капитан улыбнулся во весь рот.
        Прежде, чем спуститься внутрь, Роман дотянулся до первого сброшенного сверху колеса и притянул его канатом к корпусу шлюпки. Пробежался до носа и загарпунил второе колесо. Оно, во время сложных маневров шлюпкой, тоже подкатилось к борту лайнера.
        Романа приветствовали аплодисментами и криками, чем здорово засмущали. Он пробрался к Ангелине и скромно сел рядом, пунцовый от лишнего внимания. Капитан Монелли подвел шлюпку ко второй сорванной шлюпке и перебрался на нее, предварительно пожелав всем удачи. Он решил, что сможет выполнить свой долг, только после того, как заберет всех пассажиров, имея ввиду тех, что сейчас находились на обездвиженной шлюпке, затягиваемой в трясину океана.
        Оранжевое судно, набрало обороты и догнало стадо таких же шлюпок, удирающих прочь от странной и страшной беды. До ближайшего берега, одного из островов Мальдивского архипелага, было около сотни морских миль.
        Глава 2
        Мопс Карл храпел на разные лады, как старый дед. Иногда на него находила активность, он сучил лапами, издавал невнятные звуки, перекатывался на другой бок и затихал. Ненадолго. Кирилл прощал своему псу эту слабость. В его квартире он был единственным живым существом, которое любило его, и эта любовь была тем теплым чувством, которое заставляло спешить домой с работы. Ведь тебя там ждут.
        Мопса Кириллу подарили коллеги три года назад, на день рождения. Пожалели его, холостяка, и в принципе, поступили очень мудро. Чувство холодного одиночества и неприкаянности ушло. Квартира больше не казалась неуютным спальным местом. Толстопопый и неуклюжий на первых порах щенок, привнес в нее столько жизни, сколько не привнесла женщина, с которой Кирилл имел неудовольствие проживать под одной крышей.
        Имя для собаки Кирилл выбрал после просмотра депрессивного сериала про ходячих мертвецов. Там сына главного героя звали Карлом и отец, уча жизни, часто вставлял его имя. Короткие фразы с именем Карл стали мемом в интернете. На первых порах щенка надо было многому учить и, добавляя к команде имя Карл, получалось убедительнее.
        - Надо какать в лоток, я не рядом, Карл. Верни мне мои носки, Карл. Либо, когда Кириллу надо было выговориться о работе или коллегах.
        - Они меня не слышат, Карл. Они не знают, как стерилизовать чашки Петри, Карл.
        Выбор имени отпал сам собой. При упоминании имени Карл, щенок быстро откликался. Так он и стал Карлом, хотя его смешная внешность, не совсем вязалась с таким строгим на слух именем.
        Неожиданно зазвонил телефон. Мопс поднял голову и недовольно буркнул. Кирилл нащупал телефон на полке, взял его и поднес к лицу. Звонок был неизвестным.
        - Кому я нужен посреди ночи? - недовольно произнес он. Время было еще половина четвертого.
        - Алло?
        - Простите, что разбудил, Кирилл. Нештатная ситуация…
        - Вы кто? - Кирилл понял, что ночь на сегодня закончилась.
        - Представляться не буду, скажу, что из военно-медицинской службы. Случилось событие чрезвычайной важности, которое требует определенных специалистов. Через сорок минут за вами заедет автомобиль и отвезет вас на военную базу. Оттуда вы отправитесь на самолете-лаборатории…
        - Бактериологическое оружие? - не дождался Кирилл.
        Он был ученым-микробиологом, работающим в самом крупном исследовательском институте.
        - Мы не знаем, и делиться предположениями по телефону не станем. У вас сорок минут, чтобы приготовиться.
        - Надолго?
        - Пока неясно.
        - Что мне делать с собакой? Куда я ее отдам за сорок минут? - Кирилл глянул на Карла, обеспокоившегося ночным разговором.
        - Бери с собой.
        Трубку положили. Кирилл не привык к такой военной бесцеремонности. На душе стало как-то тревожно, неуютно. Лететь непонятно куда совсем не хотелось. Зачем он нужен, когда желающих погеройствовать хоть пруд пруди.
        - Мы куда-то летим, Карл. Мир снова в опасности, и вся надежда на нас с тобой.
        Обычно, если приходилось уехать из дома на несколько дней, то Карла Кирилл отдавал знакомым, у которых тоже была собака. После разлуки мопс некоторое время ловил взгляд хозяина и в его карих дружелюбных глазах стоял вопрос: «Ты же больше меня не оставишь у них?». Неизвестно, что происходило, но Кирилл точно знал, что Карлу там не очень рады. Это было даже хорошо, что ему не дали времени собраться. Карлу будет спокойнее с ним, и Кириллу тоже.
        Кирилл накормил пса, сам выпил кофе, почистил зубы и побрился. Собрал все запасы собачьей еды, приготовил Карлову переноску и стал ждать звонка. Мопс неласково поглядывал на переноску и на Кирилла.
        - Не переживай, Карл. На этот раз мы вместе. Ты, кстати, первый раз полетишь на самолете.
        Зазвонил телефон.
        - Я жду вас у подъезда. - Произнес мужской голос.
        - Хорошо, выхожу. Моргните светом, чтобы я вас не искал.
        - У нас мигалка.
        - А, понятно.
        Кирилл посадил Карла в переноску, оделся и присел на дорожку. Вздохнул пару раз, резко встал и вышел из квартиры. У подъезда стоял черный «гелик» с синей мигалкой-ведерком. У машины стоял мужчина. Он открыл дверь перед Кириллом.
        - Собаку с собой, или в багажник? - замешкался Кирилл.
        - С собой. Я заберу только вас. Остальные должны приехать на своих колесах.
        Мощный автомобиль вырулил из дворов, включил мигалку и вдавил ускорением в сиденье, мигающие желтым светофоры, пролетая, не сбавляя скорости. Кирилл глянул с заднего сиденья на спидометр и увидел стрелку спидометра около двухсот километров в час. Решил, что смотреть на нее страшно, откинулся назад и поставил переноску с Карлом себе на колени. Мокрые глаза собаки отсвечивали в проносящихся световых кругах освещения улицы. Кажется, Карлу было так же тревожно, как и его хозяину. Кирилл открыл крышку переноски и положил руку на плотную теплую спину мопса. Так им обоим было спокойнее.
        Представить было нельзя насколько Москва ночью короче, чем днем. Машина вылетела на окраины и понеслась по шоссе. Свернула через пару десятков километров с него и понеслась по асфальтированной бетонке. Колеса глухо стучали по трещинам, но вибрацию ездоки не чувствовали. Тяжелый автомобиль поглощал все неприятные толчки своими дорогими пневматическими недрами.
        Впереди показался забор со звездами и вышка с прожектором. Машину сразу осветили лучом. Подошел охранник, экипированный, как спецназовец. Водитель протянул ему пропуск. Охраннику этого показалось мало, и он попросил открыть заднюю дверь. Водитель открыл. Над головой включился свет. Картина молодого человека с мопсом на коленях, насмешила охранника.
        - Проезжайте, - разрешил он.
        Машина вырулила прямо к транспортному «ИЛу», переделанному под лабораторию. Кирилл знал про этот борт. Он часто использовался в Африке во время эпидемий. На нем летала своя команда, и непонятно было, что может знать такого Кирилл, чего не знают специалисты летающей лаборатории.
        Внутри уже находились люди, и многие лица были знакомы. Почти все - ученые с именем и не только в микробиологии.
        - Здрастье! - поприветствовал Кирилл.
        - Ого, и тебя загребли?
        - А собака, в какой области специалист?
        - Она по следам микробов ищет! - заржал кто-то, испугав Карла.
        - Времени не было, оставить его у знакомых. Пришлось с собой брать, - ответил Кирилл.
        Карл испуганно озирался сквозь щели переноски. Новая обстановка, большое количество людей и странные запахи пугали его. Если бы не хозяин рядом, он бы уже начал скулить. Кириллу показали на свободное место.
        - А тебе не сказали, зачем нас собрали? - спросил его сосед.
        - Нет.
        - Я слышал, что какая-то хрень приключилась в Индийском океане. Якобы ролики и «эсэмеэски» сразу удаляют, кто оттуда шлет.
        - Хватит выдумывать, - раздался позади голос пожилого профессора Петрищева. - Скоро скажут, зачем мы здесь.
        - Я думаю, что мы выиграли путевку в Таиланд! - пошутил кто-то.
        - В Сибирь! - перебили его оптимизм. - В шаражку.
        Вошел военный и начал перекличку. Все были на месте. Он ушел, дверь задраили. За иллюминаторами раздался свист разгоняемых турбин. Через минуту самолет вырулил на взлетку и, разгоняясь не слабее «гелика», побежал по полосе. Оторвался от нее и мягко взмыл в воздух. Карл все это время держал глаза Кирилла в своем прицеле, будто хотел верить, что ничего страшного не происходит. Кирилл открыл клетку и дал собаке возможность выглянуть наружу. Карл не спешил. Самолет и люди пугали его.
        С места встал человек. Он был в гражданском, но ни у кого не было сомнений в том, что он военный. Выправка и командный голос выдавали его.
        - Господа, теперь я могу рассказать вам, зачем мы вас собрали на борту этой лаборатории. Миссия чрезвычайно секретная, поэтому никаких попыток рассказать о ней. У вас это и не получится, потому что связь глушится. Вкратце, ситуация такая, воды Индийского океана внезапно начали менять свои физические свойства, другими словами, густеть. - Военный включил проектор и показал несколько снимков гибнущих кораблей, едва торчащих над поверхностью. Снимки рыб, дельфинов, акул застрявших в прозрачном желе и ладонь, с которой стекала тягучая жидкость. - Это реальные снимки, которые мы перехватили.
        Сосед Кирилла многозначительно вылупил глаза, подтверждая правоту слухов, которым он доверился. Петрищев ничего не ответил.
        - Когда это началось?
        - Примерно, сутки назад.
        - Сутки? - спросили одновременно несколько удивленных голосов.
        - Изменения воды были замечены вчерашним утром. Первым подало сигнал грузовое судно, потом круизный лайнер, а потом понеслось. За сутки больше пятидесяти кораблей потеряли плавучесть и их начало затягивать в воду, как в болото.
        - Физики среди нас есть? Объясните, почему корабли затягивает?
        - Не могу сказать точно, пока не проведу анализ. - Очкастый пожилой мужчина в свитере поднялся с места. - Предварительно скажу, что на первый взгляд вода обрела свойства коллоидного раствора, а там уже действует сила упругости, которая противодействует силе выталкивания. Я думаю, что затягивает только суда с острым днищем, плоскодонки не должно.
        - А с рыбой что? Она погибла?
        - Кислород заперт в таком растворе. Чем он гуще, тем сложнее происходит его усвоение через жабры. В том физическом состоянии, которое мы наблюдали на ладони, на снимке, думаю, он уже будет недоступен для усвоения. Это все предварительно. Нужны образцы.
        - Вы уже задали себе вопрос, зачем вы здесь? - спросил военный.
        - Да, - ответил нестройный хор голосов.
        - Во-первых, скорость распространения этой заразы потрясающе высокая. Во-вторых, мы не сталкивались ни с чем подобным ранее, и не уверены, что это изменение воды вызвано микроорганизмами. В-третьих, вчера ночью была зафиксирована легкая сейсмика в районе примерного начала распространения этого явления.
        - А процесс по окружности, равномерно?
        - Космические снимки показывают почти правильную окружность, искривленную течениями.
        Военный вывел снимки из космоса на проектор. Над океаном было чисто и пятно более светлого цвета, похожее с такой высоты на чистый речной лед, четко выделялось на фоне более темной картинки.
        - А глубина образования раствора?
        - Таких данных у меня нет.
        - А кто-нибудь из прибрежных государств уже заявил о сотрудничестве?
        - Не спешат. Вы же знаете, сейчас все пытаются понять, что происходит и что можно сделать для себя в этой ситуации.
        - Вы не делали прогноз, если известна скорость распространения этой метаморфозы, сколько времени понадобится, чтобы дойти до полюсов? - Кирилл поборол стеснение и решил задать вопрос вслух. Карл смотрел на хозяина и по виду, испытывал гордость за его смелость.
        - Примерно, - один месяц.
        По самолету пробежался возглас удивления.
        - А испарения влаги с такой поверхности происходят?
        - А пресную воду затронет?
        - А лед подвержен изменениям?
        Ученый люд, знающий о взаимосвязи многих элементов климата, всерьез задумался над тем, какие последствия может иметь необычная эпидемия, превращающая воду в вязкую жидкость. Вода - основа жизни, и проблемы с ней могут превратить всю планету в безжизненный высохший булыжник. Хотя, увидеть это удастся немногим. Без воды люди не протянут и трех недель.
        - Наша цель, помимо того, что надо выяснить причину изменения состояния воды, так еще и определить в каких условиях и как себя проявляет процесс трансформации её физического состояния. Пока всё, что мы знаем, это только фотографии и рассказы людей. По поводу пресной воды, могу сказать, что и она подвержена процессу изменения состояния.
        - Уже и до суши дошло?
        - Нет, слава богу, информацию перехватили с круизного лайнера. Пресная вода в бассейнах тоже стала вязкой.
        - Так это же, катастрофа! - с места вскочил мужчина лет пятидесяти. Кириллу его лицо было знакомо, но в какой области он был специалистом, вспомнить не удалось. - Это же апокалипсис! Без воды мы не проживем и месяца!
        - Тише, тише, Самуил Яковлевич, - военный пассами попросил мужчину успокоиться. - Мы вас собрали не за тем, чтобы вы поднимали панику. Сейчас я ввел вас в курс дела, чтобы морально подготовить к работе. От вас, лучших специалистов в своих областях, требуется провести мозговой штурм и выдать «на гора» результат. От вас сейчас зависит многое, вы даже себе не представляете, сколько. Если в ближайшие недели мы не придумаем, что делать с этой проблемой, угадайте, куда двинет многомиллиардная юго-восточная Азия, Китай, Индия?
        - К нам? - догадался Кирилл.
        - Именно. Это будет каток из обезумевших людей, остановить который можно будет только выжигая ядерным оружием. Вы представляете себе это? А если Китай и Индия, в отчаянии, тоже решат применить ядерное оружие? Но с другой стороны, с наступлением тепла и мы можем попасть в ситуацию, когда наши реки превратятся в студень. Хорошо, что у нас есть время хоть как-то подготовиться, и надо использовать его с максимальной пользой.
        Военный замолчал. В самолете повисла тишина, нарушаемая воем турбин. Мог ли кто-нибудь из присутствующих, засыпая в эту ночь представить себе, как она закончится? Несколько часов назад все было так мирно и привычно, а вот уже мир готовится к концу света. Кирилл, впечатленный наступающей катастрофой, не почувствовал страха. В нем, наоборот, зажегся азарт ученого. Чем сложнее проблема, тем интереснее ей заниматься. По-настоящему представить себе ситуацию, когда народы в борьбе за воду, начнут уничтожать друг друга ядерным оружием, он представить не мог. Слишком сильно в нем укоренилось чувство, что ничего страшного в его жизни произойти не может.
        Карл, уставший от череды стрессов, наконец-то уснул и его блаженный храп иногда заглушал шум двигателей самолета. После известий о скорой гибели мира, такая мелочь, как собачий храп, никого не раздражали. Наоборот, он казался мелодичным, как стрекотанье сверчков в ночи. Кирилл, осторожно поставил переноску в ноги, когда его пригласили ознакомиться с оборудованием лаборатории. Пес не проснулся, только чмокнул пастью и сменил тональность храпа.
        Лаборатория была оборудована не хуже какой-нибудь стационарной лаборатории в научно-исследовательском центре, футуристичные анализаторы, спектрометры, хроматографы, центрифуги. Установки были вписаны в небольшой объем пространства с максимальной его экономией. Только пара установок выглядела неуместно. Они будто оказались здесь недавно. Стояли в проходе и провода к ним были проложены по полу.
        - Новое оборудование, жидкостный хроматограф, - пояснила очаровательная девушка. - Монтировали сегодня, в аварийном порядке. Вам хорошо знакомо такое оборудование?
        Она обратилась к Кириллу, видимо, знала, кто он такой.
        - Да, у нас недавно такой шкаф поставили. Точность фантастическая, - Кирилл немного засмущался из-за того, что все обратили на него внимание.
        - А мне интересно, связь с коллегами из других стран можно будет поддерживать? Тут ведь не до государственных секретов, дело-то пахнет общим капутом, - профессор Петрищев снял очки и вытер их платочком. - Сообща проблему решили бы гораздо быстрее?
        - Нет. Пока мы не будем контачить с другими учеными, - строго ответил военный. - Чтобы вы не считали, что это мы по старой русской привычке нагонять тайну на любое событие государственной важности отказываемся от контактов, скажу, что никаких предложений о сотрудничестве нам не поступало.
        - Странно, - удивился Петрищев. - Я мог бы сейчас позвонить своему коллеге из Мюнхена, думаю, он будет рад оказать нам содействие.
        - Не надо. Я уже вам сказал, что связь с борта самолета невозможна. Объясню чуть иначе, чтобы ваши светлые головы поняли, что финансовый мир сейчас замер в ожидании противоядия. Представьте себе, что американцы смогли найти способ остановить эпидемию. Как они поступят? Отдадут ее всем и скажут, берите, пользуйтесь? Зачем? Они же смогут управлять миром без войн. Они подождут, когда Европа, Россия и Китай приползут на коленях и попросят их избавить от проблемы. Без воды мы будем ослаблены в течение месяцев. Я не говорю про войны, которые наверняка разразятся. До конца зимы еще долго и китайцы прибегут к нам оравой за свежим снегом. Это ли не мечта мирового гегемона, диктовать свои условия и слушать, как в копилочку звонко падают монетки должников?
        - А мы поступим иначе, если первыми откроем способ остановить эпидемию? - спросил Кирилл, уверенный, что у нас припасен более благородный план.
        - Мы-то, ну, скажем так, мы попросим гораздо меньше, чем американцы. Это у вас склад ума, как у бессеребренников, а государству нужны деньги. К тому же, престиж отечественной науки вырастет и вам, соответственно, добавят денег на гранты и прочие вещи.
        - Получается, все гондурасы, один я, Дартаньян, - иронично пошутил Петрищев.
        - Даже у могилы люди соревнуются, кому прыгнуть в нее первым, - добавил сосед Кирилла по сиденью шепотом.
        - Ваше дело - наука, в политику не лезьте. Сможете, получите и деньги, и почет, и уважение.
        - А если, нет?
        - Слова «нет» не должно быть в вашем лексиконе, понятно?
        - А теперь у нас и выбора нет, как вам ответить.
        - Вот и прекрасно. Не подумайте, что я тупой солдафон с бронебойным лбом, нет, я медик с большим опытом, но я знаю вашего брата, как облупленного. Дай вам волю, и ваше вольнодумство погубит любое хорошее начинание. У меня приказ, четкий и понятный, и я постараюсь, чтобы вы его понимали и исполняли точно так же, как и я. Найти средство от этой распространяющейся заразы и обеспечить тайну открытия. Сделайте то, что вы умеете лучше всего, большего от вас и не требуется.
        Ученый люд и в самом деле был склонен к большей свободе и считал себя космополитичным слоем общества. Ему не совсем были понятны государственные интересы, казавшиеся мелочными и чересчур меркантильными. Оттого в их среде было воспитано некоторое высокомерное отношение к власти. И при малейшем непонимании со стороны государства они начинали паковать чемоданы и грозиться свалить. Ученые жили наукой, и они всегда выбирали место, где их больше ценят. Зная эту слабость, группе ученых обязательно нужен был человек, способный держать их в кулаке.
        После знакомства с лабораторией, ученым дали время выспаться. Самолет летел в Мале, столицу Мальдивских островов. Полет занимал около одиннадцати часов. За это время можно было доспать прерванную ночь и достаточно подискутировать после. Кирилл откинул спинку и попытался уснуть. Сон не шел. Мысли ворошились, как белье в стиральной машинке. Большинство из них не стоили того, чтобы обдумывать, а те, что казались важными, не хотели держаться в сознании. Создавалось ощущение беспорядка в голове, в котором невозможно найти что-то полезное. Тут еще Карл проснулся и начал проситься в туалет.
        Кирилл вынул пластиковый поддон-туалет, взял Карла под мышку и пошел в туалет. По дороге, навстречу, попалась та самая девушка из лаборатории, которая задала вопрос Кириллу. Увидев парочку, усмехнулась, но по-доброму. Успела даже провести рукой Карлу по голове. Пес выгнулся, чтобы посмотреть девушке в спину. Потом поднял свою мордаху и посмотрел в глаза хозяину.
        - Кажется, Карл, ты ей понравился? В ответ, пес широко зевнул.
        - Я тоже не выспался, - согласился с собакой Кирилл.
        После моциона, они вернулись и сели на свои места. Кирилл твердо решил уснуть. Самое сильное снотворное действие на него производили книги. Достал из сумки книгу «Ветер», купленную еще полгода назад, открыл первую страницу, вдохнул приятный аромат, состоящий из запаха бумаги и типографской краски, и пришел в себя, когда объявили, что самолет находится над территорией Индийского океана, подверженного эпидемии.
        Народ кинулся к иллюминаторам. Над океаном было чисто. Бирюзовая поверхность выглядела привычно, как на фотографиях. Кирилл пытался разглядеть что-нибудь особенное, типа границы двух сред, густой и жидкой фракции, но ничего не увидел.
        - Из космоса видно, - пояснил ученый в свитере. - Для нас слишком низко, не объять взглядом. Изменения происходят плавно, поэтому с высоты в десять километров границы не увидать.
        Самолет прошелся над погибшим кораблем, очертания которого серым пятном проступали сквозь толщу воды. Странно было видеть большой корабль, застрявший в воде, как морковка в холодце.
        - Он уравновесился, или продолжает погружаться? - спросил Кирилл у ученого-физика.
        - Не могу сказать. Надо знать свойства раствора, чтобы определить.
        - Вообще, чисто теоретически, рассматривался ли когда-нибудь серьезно вариант, похожий на то, что сейчас происходит?
        - В коллоидных растворах нет ничего необычного, они повсюду, краски, клеи, желатин, мармелад и много чего, уха, на второй день, когда превращается в густой холодец. Рыбак?
        - Нет. Совсем не рыбак. Думаете, кто-то заварил на Земле большую уху?
        - Ха-ха, ироничный ум, это на пользу. Я не знаю. Вы же микробиолог, вам и решать, кто виноват в большей степени в этом процессе, да химикам, если в процесс вызвала какая-то реакция, а не микробы. Мое дело определить физические свойства. Тебе страшно?
        - Не совсем. Я бы сказал, что меня больше заводит возможность докопаться до причин. Но если откинуть азарт, то страх может и проявиться. Я просто не могу представить себе, что случится с людьми, с климатом планеты. Вода в таком состоянии не будет же испаряться так же, как жидкая?
        - Не будет. Она удерживается более крепкими химическими связями.
        - Нас ждет засуха?
        - Несомненно. Думаю, ее мы ощутим уже в ближайшее время. Смотри, не облачка.
        Небо и в самом деле было чистым. Красивым, голубым, свежим, но не стоило обольщаться его красотой. Кирилл просто представил, что вода из рек и ручьев загустела и остановилась, дождей нет. Пейзаж Земли в течение одного лета мог превратиться в засохший апокалиптический мир. Яркая картинка гибели мира вызвала непроизвольное передергивание плечами.
        - Бррр! Не хочу такого.
        Ученый-физик поправил очки на переносице, согласно закивал и молча ушел на свое место. Было, отчего погрузиться в глубокие размышления. Кирилл закрыл глаза и под тихий сап Карла, задремал. Проснулся резко, когда попросили пристегнуть ремни. Ученый люд заерзал, защелкам застежками. В воздухе почувствовалось волнение. В иллюминаторах показался остров-аэропорт Хулуле.
        «Ил» сменил тембр двигателей и начал спускаться.
        Колеса со свистом коснулись посадочной полосы. Самолет задрожал, замедляя бег. Вдоль взлетно-посадочной полосы уже скопилось множество самолетов. Некоторые из них выглядели, как транспортные, наподобие их «Ильюшина». Кирилл увидел на хвостах транспортников флаги Германии, Франции, ЮАР. Начинались внезапные «олимпийские» игры между государствами, призом в которых станет не только престиж государства, но и финансы, и власть. В кои-то веки интересы политиков и бизнесменов были так близки друг другу. Кирилл уже ждал, что в их работу будут совать нос, все, кому не лень, поторапливать, следить, давать бестолковые советы. Хотя, он не был руководителем, и его мало волновали взаимоотношения с тем же военным. Карл был рядом, и он привносил с собой толику привычности и домашнего уюта.
        Ученых встречали. Оказывается, сюда уже прибыли сотрудники спецслужб, чтобы подготовить транспорт и обеспечить безопасность. С самолета сняли тюки с экипировкой и оборудованием для заборов проб. Часть ученых, не занятых на взятии проб, оставили на самолете, а часть, в которую вошел Кирилл и сотрудники лаборатории, после короткого обеда, посадили в микроавтобус и отвезли к катеру. Карла пришлось оставить. Он, бедняга, почувствовал расставание и скулил. Кирилл доверил его пожилому физику, оставил еду и объяснил, как водить пса в туалет.
        Ничем примечательным вода у побережья острова не выделялась. Волны выкатывались на пляж белой пеной. Кирилл опустил ладонь и не заметил ничего необычного.
        - Согласно спутниковой разведке, полоса изменений наблюдается на расстоянии ста пятидесяти километров. Где-то примерно, через пять часов, изменения могут быть заметны и здесь, - пояснил человек из спецслужб, заметив любопытство Кирилла.
        - А может, подождать здесь? - предложил Кирилл.
        - Время - деньги, конкуренты не ждут. Немцы уже три часа назад стартанули. Мы, в роли догоняющих. Нам не привыкать, догонять, но вот ждать у моря погоды, это точно не про нас. Наслаждайтесь тропиками по случаю, в Москве сегодня мороз.
        Катер был большим, с вместительным трюмом, в котором стояли напротив друг друга два кожаных дивана. Кирилл не смог сидеть в закрытом помещении, когда катер тронулся. Ему сразу стало нехорошо, и он поднялся наружу. Теплый тропический ветер быстро привел его в норму. Надо же, он никогда не испытывал морской болезни. Кирилл посчитал, что причиной могло стать волнение, которое он испытывал подспудно. К тому же, снаружи было интереснее, чем внутри.
        К острову-аэропорту Хулуле тянулись белые полосы самолетов. Крохотный остров, на котором только и смогла уместиться одна взлетно-посадочная полоса и здание аэропорта, стал центром геополитических интересов. Наверняка, спецслужбы многих стран уже изощрялись в том, чтобы преуспеть в воровстве секретов и подкупе ученых. Дико было осознавать, что конец света стал настолько желаемым коммерческим проектом. Биржи замерли в ожидании результатов труда ученых. Кириллу представился толстый буржуй с перстнями на каждом пальце и здоровой сигарой, зажатой пухлыми губами. Он уже поставил на «лошадку» и ждал, когда его капитал умножится в несколько тысяч раз только на одной новости, что его «лошадка шмогла» выиграть этот забег.
        Из трюма поднялась девушка, которая гладила Карла. Она подошла и встала рядом.
        - Душно, - пояснила она свое появление.
        - Да, мне там тоже стало не по себе.
        - У вас очаровательный пес. Вам не с кем было его оставить? - спросила девушка.
        Кирилл почувствовал в вопросе второе дно.
        - Да, мне дали сорок минут на сборы. Так бы я отнес Карла знакомым, но ночью…, да и не успел бы я. Вас как зовут?
        - Мария. Маша, - представилась девушка.
        - А меня…
        - Я знаю Вас, Кирилл Аркадьевич. Вы лекции нам читали, и так я слежу за всем значимым, что происходит в моей профессии.
        - Э…, очень приятно, Маша.
        - Карл, какое смешное имя для собаки.
        - Да, согласен, но он у меня смешной на самом деле. Он мой домовой. С ним уютнее.
        Кирилл сам не понял, зачем ляпнул про уют, будто пожаловался. Глянул на Машу, чтобы оценить ее реакцию. Ему показалось, что девушка бросила на него оценивающий взгляд. Кириллу стало неудобно, и он решил быстро сменить тему.
        - Надо же, откуда взялась эта беда? Если это микроорганизмы, то должен признать, размножаются они быстрее, чем стрептококк в мясо-пептонном агаре. Это надо же, тридцать километров в час покрывать? В вашем коллективе есть какие-нибудь предположения?
        - Мы решили не предполагать. Возьмем образцы, и тогда будем строить теории. Что, если это со дна поднимается какое-нибудь вещество, вызывающее коагуляцию?
        - Ну, вот, а говорите, что не строите теорий?
        - Это мне только что на ум пришло. Говорят, что была зафиксирована небольшая сейсмика, я просто связала эти факты.
        - Если дело в этом, то нам останется только воспользоваться неожиданным отпуском. Пусть химики трудятся, а мы позагораем на белом песке Мальдивов.
        - Это было бы здорово, - согласилась Маша.
        Дальше, разговор как-то завяз. Кирилл не мог подобрать темы и сделал вид, что сосредоточенно следит за водной поверхностью. Белые брызги разлетались от острого носа катера. Водяная взвесь какое-то мгновение висела в воздухе, переливаясь радугой. Неожиданно, над головой пролетела двойка военных истребителей. Сделала петлю над головами и унеслась на запад. Мирный настрой был разрушен этими серыми военными «жуками». Не все так было спокойно, как выглядело.
        По дороге попались в зоне видимости еще два катера. Они были слишком далеко и будто намеренно не приближались. Кирилл подумал, что было бы, если где-нибудь в океан упала летающая тарелка пришельцев. Как страны перегрызлись бы между собой, только чтобы завладеть ею. Ничего не изменилось в психологии людей с пещерных времен. Тут еще наружу выбрался человек из спецслужб и долго рассматривал в бинокль катера, а потом передал по рации сообщение. Интересовался, держат ли там, на берегу руку на пульсе по поводу складывающейся обстановки. Кирилл не стал слушать переговоры, ушел на корму.
        До того, как стало заметно изменение физического состояния воды, стало его слышно. Снизилась скорость и мотор стал работать с большим надрывом. Народ выбежал из трюма, чтобы воочию увидеть природный феномен. Нос катера уже не взбивал водяную пыль. Вода еще разлеталась белыми брызгами, но они быстро опадали.
        - Еще одну милю и делаем забор, - объявил старший группы, начальник летающей лаборатории, профессор Черных.
        У поверхности воды появились косяки рыб и одиночные хищники, стремящиеся в противоположную движению катера сторону. Над водой взлетали тела дельфинов, спасающихся бегством. Картина исхода обитателей океана произвела впечатление на ученых. Черных стал что-то наговаривать на диктофон. Мария снимала на телефон и комментировала, то, что происходило. Кирилл снова подошел к ней.
        - Грандиозно, - произнес он, оказавшись рядом. Маша остановила запись.
        - Я бы выбрала другое слово, меня пугает.
        - Меня тоже, но я думаю о том, что такого явления не было с тех пор, как люди научились вести историю. Мы свидетели такого грандиозного события, что даже не жалко погибнуть, налюбовавшись им.
        - Вы серьезно? - удивилась Мария.
        - Вполне. Возможно, покажусь вам странным, но у меня были такие мечты, увидеть апокалипсис воочию. Пусть все погибнут потом, когда все, не так обидно. Не будет скорби, значит, ничего плохого и не случилось.
        - А как же Карл? Вам его не жалко?
        - Ну, смерть не конец, а переход в другой мир. Кто знает, может он и не больно хотел быть мопсом. У него сопли часто бывают и храпит, как паровоз.
        - Не повод желать смерти, - усмехнулась Мария. - А вы еще и метафизик, верите в реинкарнацию?
        - Я для себя решил, что наша жизнь слишком противоречивая вещь, чтобы быть единственным предназначением в этом мире. Это же скучно считать, что из миллионов лет человеческой жизни, ты появился один раз на какие-то восемьдесят лет, если повезет, и всё. Должен быть шанс, и не один. Хочу верить, что мое «я» существовало всегда, и будет существовать вечно.
        - Поэтому, вы как зритель относитесь к тому, что происходит?
        - Верно. Как зритель, но заинтересованный в «хэппи энде».
        - Но, адреналинчику пустить в кровь не против?
        - А вы?
        - Давайте, на «ты». Мы теперь оба ученые, а не преподаватель и студентка.
        - Идет.
        Беседа, после установления нового формата, вдруг прекратилась. Маша ждала, что Кирилл продолжит общаться так же беззаботно, но он замолчал. Кирилл вдруг понял, что у него давно не было личных отношений с женщинами, только деловые, все разговоры были о работе или вокруг нее. Когда Мария предложила перейти на «ты», он вдруг превратился в человека, который разучился это делать.
        На его счастье, катер сбавил ход. Из трюма поднялись сотрудники летающей лаборатории с контейнерами для пробирок и оборудованием для взятия проб.
        - Мария! - собеседницу Кирилла позвали на работу. - И вы, Кирилл, можете помочь, - попросил начальник лаборатории.
        Кирилл только в общих чертах представлял, что делать, но отказываться не стал. Любой опыт, когда-нибудь пригождается. Ему выдали халат, респиратор, очки и резиновые перчатки.
        - Вы будете подписывать на пробирках глубину взятия образцов.
        - Хорошо, писарем, так писарем, - Кирилл ничуть не обиделся. Хоть он и был ученым с именем, но имя это было сделано не на взятии проб.
        Образцы брались у поверхности, с поверхности, с десятисантиметровой глубины, полуметровой, метровой и так далее, вплоть до пятидесяти метров. Кирилл тщательно подписывал пробирки и зрительно сличал образцы между собой. Вода, взятая с большой глубины, выглядела, как обычная вода, жидкой. Пробирки герметично упаковывались и убирались назад в контейнеры.
        За час были сделаны все планируемые заборы. Но катер не вернулся. Начальник лаборатории попросил пройти на запад еще километров на пятьдесят, чтобы сравнить образцы с теми, где изменения воды начались раньше.
        Водитель катера что-то пробубнил о том, что с ним об этом не договаривались. Он знал, как ведет себя его судно на обычной воде и был недоволен и даже напуган тем, как оно двигалось по густеющей поверхности. Представитель спецслужб связался со своими и после короткого разговора дал водителю трубку. Смуглый мальдивец в мгновение ока из недовольного человека превратился в образец дисциплинированного военного. Он несколько раз произнес: «йес», при этом выпрямив спину, будто ему зачитывали приказ о награждении. Он положил трубку с сияющими глазами, полными благодарности. Без всяких пререканий он завел мотор и двинулся на запад. Через минуту на его телефон пришла «эсэмэска». Водитель глянул на нее, поцеловал телефон в экран и с улыбкой до ушей, продолжил путь.
        Тональность мотора сменилась. Он визжал, но катер пробирался вперед тяжко.
        - Достаточно, - решил начальник лаборатории Черных. Катер, после сброса оборотов встал, как вкопанный.
        - Работаем быстро, иначе застрянем здесь, - приказал Черных.
        За бортом творилось странное. Вода волновалась, как кисель, и это выглядело страшно. Не было никаких волн, хотя ветер был. Казалось, будто попал в прозрачное болото. На поверхности, и особенно в верхних слоях воды, было множество рыбы, по виду дохлой. По положению тел можно было предположить, что она направлялась к поверхности, но не смогла выплыть.
        - Неньютоновская жидкость, - произнес Черных. - Сила упругости не позволяет всплыть.
        - Да тут сачком можно рыбачить! - выкрикнул кто-то из-под респиратора.
        - Рыба дохлая уже, - отсоветовали ему.
        Рядом с катером неожиданно вздулся пузырь, и огромная бородавчатая морда синего кита показалась наружу. Он пробил густой слой воды и наполовину показался на поверхности. Упал в вязкую жижу и вздохнул так тяжко, будто выбрался из ловушки из последних сил. Наверняка, так и было. Он упал и остался лежать без движения. Только отверстие на голове сокращалось, да видно было, что бока его двигаются. Кит пытался надышаться.
        Происшествие с китом напугало людей. Совсем не потому, что им было жалко одного гигантского млекопитающего, а потому, что его грандиозный размер дал представление о том глобальном размахе проблемы, начинающейся на планете. Мелкие рыбешки, рачки и прочие обитатели верхних слоев не вызывали такого сочувствия, но - кит, это было уже серьезно. Он лежал, огромный, почти мертвый, и надежд на то, что он выживет, не было никаких.
        Пробы брали быстро. Водитель беспокойно выглядывал через борт, бросал взгляды то на ученых, то на представителя спецслужб, его взгляд умолял поторопиться, но водитель молчал. Над головой частенько проносились военные самолеты, вызывая ощущение потревоженного улья. Кит подал голос, свист и стрекотание, и снова затих. Каждый подумал, что он обращается к людям. Совесть кольнуло, будто в этом была вина человечества. Возможно, и была, но это еще предстояло установить.
        Пробы с поверхности были очень густыми. Тяжело тянулись по стенкам, но уже с десяти метров, вода становилась текучее и к пятидесяти была почти неотличима от обычной. Кирилл между делом, поглядывал на Машу. Он силился вспомнить ее, когда читал лекции в университетах, но куда там, их были тысячи, а память у него, как и всякого мыслителя, была довольно рассеянной.
        Однажды, для себя он решил, что начнет общение с женщиной, только если будет уверен, что из нее получится хорошая жена. Эта мысль казалась ему такой умной, хотя в действительности, она была щитом, появившимся после неудачной женитьбы. Сейчас, когда он понимал, что мир стоит на грани, и времени нет, чтобы ждать, захотелось разделить с кем-нибудь тяжкие времена. Карл Карлом, но он домовой, преданный друг, не более. Пес скрашивал одиночество, но не отменял его полностью. Маша будто услышала его мысли, отвлеклась от работы и подмигнула через очки. Кирилл махнул в ответ пробиркой.
        Пробы, наконец-то, были взяты и упакованы в контейнеры. Водитель облегченно вздохнул и взялся за штурвал. Катер начал движение тяжело, его нос замотало из стороны в сторону. Он двигался как по маслу, изрядно напугав пассажиров. Водитель выругался и сплюнул за борт. Судно кое-как, с надрывом, набрало ход. Демонстрация возможностей катастрофы была проведена наглядно, и очень напугала ученых. Обратная дорога прошла в напряженном молчании.
        Катер отправили в отстойник, а всех, кто сошел с него, подвергли обеззараживанию в душах, вода в которых сильно пахла формалином. Люди в костюмах, из-под которых выпирало оружие, погрузили ученых в микроавтобус и на полном ходу полетели в аэропорт.
        Хулумале, соединенный с аэропортом, это плотно застроенный город, в котором каждый метр служил для чего-нибудь. Нехватка земли заставляла экономить ее. Улицы города были узкими, и любой затор мог мгновенно превратиться в неподвижную пробку. Так и случилось. Непривычная активность транспорта на дорогах привела к аварии. Грузовичок с водой, столкнулся с черным седаном. Безкапотному грузовичку досталось больше, чем легковушке. Кабину завернуло под саму себя. Видимо, не только столкновение так покорежило ее, но и тяжелый груз за спиной.
        - Черт! - выругался Черных. - Каждая секунда на счету.
        - Может, пешком пойдем? - предложил Кирилл. - Тут идти-то?
        - Я за! - Поспешно согласилась Маша.
        - Нет! - грубо остановил всех представитель власти, - выходить из машины строго запрещено. Вас могут похитить. Если пробка не рассосется, сюда прибудут наши. Они ищут машины, чтобы пересадить вас.
        У этого человека без имени был такой властный голос, что ему никто не стал перечить. Ждать, так ждать. Открыли все форточки, чтобы проветрить помещение, вмиг ставшее душегубкой.
        Прошел час. Пробка не двинулась с места. Карета скорой помощи пыталась пробиться через нее, но не смогла, и врачам пришлось идти пешком, с сумкой и носилками. Погрузили вынутое из кабины грузовика тело водителя и унесли.
        - Тут вообще гаишники есть? Этим ДТП заниматься кто-нибудь будет? - возмутился Черных.
        Вместо инспекторов на дороге появилась компания мужчин. Выглядели они подозрительно. В руках у каждого был какой-нибудь предмет, который можно было применить, как оружие: железный прут, кусок трубы, деревянная бита. Цель их визита стала понятной, когда они начали таскать бутылки из разбитого грузовика. Им попытались возразить местные, но получили тяжелыми предметами по стеклу и зеркалам.
        - Слушайте, и нам надо запастись водой! - решил Кирилл. - Это же удача, что мы тут оказались.
        - Из машины не выходить, - напомнил «человек в черном».
        Дорога по городу в аэропорт шла вдоль побережья. Водители и пассажиры выбрались из машин, громко переговариваясь. Некоторые пошли к океану. Водитель включил радио. Диктор что-то тревожно вещал на незнакомом языке.
        - Понять бы, что он там бубнит, - произнес Черных.
        - Понятно то, что, вон те туземцы к океану бросились, а эти воду начали тырить. Дошло и до этих мест, - пояснил «спецназовец». - Скоро беспорядки начнутся. Водяные бунты, так сказать.
        - С пресной водой еще неизвестно, будет так, как с морской, или нет? - засомневался начальник летающей лаборатории. - Так что бунты устраивать преждевременно.
        - Однако продавцы воды могут неплохо заработать, если преждевременно поднимут панику, - высказался Кирилл. - Она же здесь привозная?
        - Нет. Насколько я знаю, на островах стоят опреснительные станции.
        - На соляре?
        - Так точно.
        - Неизвестно, пойдет по трубам густая вода или нет?
        - Хм, - «представитель власти» потер подбородок. - Пойдет, не пойдет, нам отсюда надо слинять до начала беспорядков.
        - Этот остров что, обречен? - Марию вдруг осенила ужасная догадка.
        Без воды у жителей не было никаких шансов протянуть долгое время. Вряд ли их кинутся спасать самолетами. Все прибрежные страны скоро окажутся в похожей ситуации и будут думать о том, как спасти свое население. Было страшно представить себе, что скоро начнет твориться в этом городе и на других островах Мальдивского архипелага. Москва, серая заснеженная, с грязными обочинами, представилась такой уютной и безопасной. Маша впервые осознала, что рада тому, что под окнами не плещется теплый океан.
        Пробку объехал трактор, прямо по берегу, зацепил тросом грузовичок и стянул его с дороги, повредив бордюры. Следом стянул легковушку. Пестрая змея из машин медленно начала движение. Кирилл бросил взгляд через окно в сторону домов и заметил первые признаки начала паники. Народ осаждал придорожные магазины. Витрины еще не били, но градус напряженности в людях был виден невооруженным взглядом. Из магазинов выходили люди с упаковками воды, и не только. Они торопливо забирались в машины, либо бодрым шагом уходили прочь, чтобы не привлечь к себе внимание охочих до чужого добра. А такие обязательно проявятся.
        Микроавтобус покинул душный и опасный город и выехал на мост, ведущий к аэропорту. У самого аэропорта снова начала образовываться пробка. Со стороны показалось, что на дороге появился шлагбаум. Сотрудник спецслужб связался по рации с начальством.
        - Да, там кордон поставили. Народ попёр, хотят свалить на материк, - ответила рация. - Не переживайте, вас пропустят. Мы подали список, да и не похожи на местных.
        Автомобили с местными жителями разворачивали назад под дулами автоматов. Пару раз даже выстрелили в воздух, чтобы не тратить время на разъяснения. Часть машин, даже находясь в середине пробки, вывернула на встречную полосу и вернулась в город. Микроавтобус подъехал к пункту пропуска.
        На контроле стояли люди в гражданском, но в бронежилетах и при автоматическом оружии.
        - Уи а рашнз сайентистс, (мы, российские ученые) - объяснил «человек в черном».
        Проверяющий достал какой-то список, пересчитал количество человек в нем и в машине.
        - Спасибо, - произнес он с акцентом и поднял шлагбаум.
        - Со страху по-русски заговорил, - пошутил Черных.
        - Выучил уже, видать скоро придет к нам на самолет проситься, - поддержал его «спецназовец». - Потом скажут, опять русским генерал Мороз помог.
        - Кто знает, чему нас научит эта проблема? Может быть, мы теперь научимся готовить холодец без свиных ножек? - Кирилл тоже решил добавить юмору.
        Его не сразу поняли, на мгновение в микроавтобусе повисла тишина, а потом грохнул смех. Юмор был черным, но хорошо лег на традиционный русский менталитет, в котором доминирует мысль о том, что русские и конец света - это производные одного и того же.
        У аэропорта было людно. Оно и понятно, туристы, напуганные изменением океана, спешили покинуть райские острова. «Взлетка» так же была забита самолетами. Для садящихся и взлетающих бортов осталась узкая полоса. Самолеты взлетали и садились часто. Пока микроавтобус пробирался к «Илюшину», взлетели три пассажирских борта европейских авиалиний.
        Людей с оружием было непривычно много. Никто уже не прятал его под пиджаками. Многие демонстративно держали автоматы в обеих руках и хищно разглядывали всех проходящих и проезжающих мимо. Микроавтобус замер у трапа самолета. Десяток похожих друг на друга, как близнецы, коротко стриженых «бойцов» встали по периметру. На них были одеты бронежилеты, а в руках уже не пистолеты, как несколько часов назад, а короткоствольные автоматы под пистолетный патрон.
        - На французов напали, - сообщил человек из периметра. - Хотели отбить какого-то светилу, но не удалось. Зато четверо раненых, и один, кажется, не выжил.
        - Американцы? - предположил Кирилл.
        - А кто их поймет? В масках были. Оружие, «хеклеры, эмпэ пятые», так и у французов было такое же. Я думаю, что американцы подготовились бы лучше. Скорее всего, какая-то третья страна решила на чужом горбу в рай заехать. Но не смогла.
        - Кому война, кому и мать родна, - усмехнулся Черных.
        Контейнеры с образцами по лесенке подняли в самолет. Только когда все оказались внутри, смогли выдохнуть облегченно. Напряжение снаружи ощущалось физически. Где-то вдалеке снова послышались автоматные очереди.
        - Кажется, это на пункте пропуска, - решил Кирилл.
        Ему хотелось успокоить Машу. На ее лице отчетливо проступал страх.
        - Мне страшно. Я уже бывала под огнем в Африке, в Судане.
        Кирилл, конечно, удивился. Он мужчина, никогда в жизни не бывал ни в каких смертельных переделках, и ему как бы и не стоило успокаивать человека, который через это прошел. Кирилл замялся, но выручил его Карл, с радостным тявканьем выбежавший навстречу.
        - Здорово, друг! - Кирилл подхватил пса на руки и получил в лицо пару смачных облизываний слюнявым языком.
        Маша рассмеялась, тронутая встречей Карла и Кирилла. Пес суетился на руках, будто желал что-то рассказать, но только подскуливал и пытался снова лизнуть.
        - А можно, мне его взять? - попросила Маша.
        - Конечно. Он у меня доверчивый.
        Карл оказался на руках девушки. Он не спешил облизывать ее. Разглядывал своими выпуклыми глазами, принюхивался. Повернулся к Кириллу, будто спрашивал взглядом: «это наша?».
        - Сам решай, - отмазался Кирилл.
        Карл повернулся к девушке и, словно пробуя, коротко лизнул ее в подбородок. Маша засмеялась, чем немного напугала собаку. Карл сделал попытки освободиться.
        - Я сейчас принесу ему корм, а ты его покормишь. Тогда он точно примет тебя за свою.
        - Хорошо.
        Кирилл принес пачку жидкого корма и собачью миску. Миску поставил на пол, а корм незаметно передал девушке. Карл, подняв морду вверх, и высунув розовый язык, суетился между ног, ожидая кормежки.
        - Иди ко мне, - позвала его Мария.
        Она присела возле миски и начала выдавливать кусочки собачьей еды в миску. Карл кинулся к миске и принялся уплетать, успевая попасть языком по упаковке и по рукам девушки.
        - Ребята, до чего же есть хочется! - мужчина из коллектива лаборатории голодными глазами смотрел на собаку.
        - Так, сейчас быстро обедаем, или уже… - Черных посмотрел на часы, - ужинаем. И сразу приступаем к анализам. Физики, химики, для вас будут доступны хроматографы, спектрометры. Пробы делим равными частями на всех.
        В салон самолета вошел военный-медик. Вид у него был запыхавшийся.
        Лицо в поту, волосы всклокочены, на скуле красный след, как от удара.
        - Твою мать! Из самолета ни шагу! Обложили со всех сторон, еле пробился. Запомнили, территория Российской Федерации только внутри этого борта, снаружи, блядь, цыганский цирк.
        - Что случилось? - забеспокоился Черных. - Вас тоже хотели украсть?
        - На хера я им нужен! - военный поправил воротник и одернул выправленную из брюк рубашку. - Хотел к диспетчеру дойти в аэропорт, узнать график вылетов и не смог. Набросились вначале какие-то дикари, по виду местные. Я так и не понял, что им нужно. Отбился. Врезал одному, они поняли, что я не тот, кто им нужен. Потом, какие-то португальцы докопались до меня. «Кыш-пыш, гашпа- лашпа». Увидели у меня на рубашке змею и решили, что я медик. Притащили меня к старухе, она голову задрала и не дышит почти. Я зрачки глянул, пульс пощупал, на инфаркт, инсульт не похоже. Взял и своим фонарем-электрошокером в ногу ей ткнул. Там вольтаж небольшой. А потом попытался пробиться в диспетчерскую, но там вооруженная охрана. Я настаивал, но мне доступно объяснили, что нельзя, - военный потер скулу.
        - А что с бабкой? - спросил Черных.
        - Кажется, я ее разбудил. Обратно вернулся другой дорогой.
        Вначале заржал сосед Кирилла по креслу, потом его поддержали остальные и целую минуту ржали все, кто слышал историю военного.
        - Ладно, смех смехом, но я серьезно предупреждаю, из самолета ни ногой. Обстановка слишком взрывоопасная. У вас теперь есть чем заняться, посвящайте этому все свое время.
        - Когда же вылет?
        - Не знаю. Готовьтесь пробыть здесь не меньше суток. Могут понадобиться еще пробы, или у нашего начальства возникнут еще какие-нибудь трудновыполнимые пожелания. В общем, творите, а за вашу безопасность будут отвечать другие.
        Персонал самолета разнес на подносах почти домашнюю еду. Все проголодались, и ели в полном молчании Карл забрался в переноску, там видимо ему было уютнее и пахло домом, и снова захрапел. Маша села рядом с Кириллом под предлогом быть поближе к очаровательному мопсу. Разговор как-то не клеился. Кирилл был поглощен мыслями о предстоящем деле больше, чем мыслями о Маше. Девушка это поняла, и не стала настаивать.
        Один миллилитр океанической воды, взятый в тропическом поясе, содержит десятки тысяч микроорганизмов. В основном это фотосинтезирующие автотрофы. Каждый вид одноклеточной водоросли или бактерии давно известен, но обнаружить среди этого сонмища что-то новое, на самом деле сложно.
        Кирилл рассматривал образцы в электронный микроскоп, делал снимки каждого микроорганизма и отправлял их на сличение в базу. Тем же занимались и остальные микробиологи. Физики изучали свои свойства. Химики же, помещали образцы в разные среды и разные температуры.
        Электронная база знала все микроорганизмы в лицо. Она с флегматичным спокойствием присылала подписи к каждому снимку. Кириллу закралось подозрение, что виной может быть и не микроорганизм. Предположение Маши о том, что изменение свойств воды может быть вызвано каким-нибудь химическим коллагеном, выглядело убедительно.
        Время до полуночи пролетело незаметно. У микробиологов никакой зацепки и не появилось. У химиков и физиков, напротив, были готовы сенсации. Физики объявили, что при температурах от плюс десяти градусов Цельсия и ниже, вода не приобретает свойства неньютоновской жидкости, проще говоря, остается той самой жидкой водой. О низкой психрофильности (приспособленности к низким температурам) предполагаемых микроорганизмов было сообщено на самый верх.
        У химиков были такие результаты: в качестве эталона была взята подсоленная до уровня концентрации морской воды, обычная вода, пресная вода и разной степени концентрации кислые и щелочные растворы. В соленой и пресной воде изменение свойств произошло примерно одинаково. То есть, концентрация соли не играла никакой роли. В щелочной и кислой среде долгое время ничего не происходило и уже показалось, что ничего не произойдет. Спустя час в слабощелочном растворе начался процесс превращения его в коллоидный раствор. Чем выше была концентрация щелочи, тем позже запускался процесс, либо не начинался совсем. В кислых растворах наблюдался тот же процесс, но с некоторой задержкой относительно щелочных.
        Так же химики выявили коллагены, приводящие к загущению воды, и они оказались разными для морской воды, кислой и щелочной.
        - Это как понимать? - озадачился военный медик. - Что-то подстраивается под среду, пытаясь любыми путями привести ее в состояние геля? Зачем?
        - Вы хотите сказать, что нам надо искать микроорганизм, который похож на химическую лабораторию? Это же маловероятно, чтобы он приспособился к таким разным средам за один час.
        - Я не смог найти ни один неизвестный вид микроорганизмов, - произнес Кирилл. - По идее, они должны составлять основную часть от общего количества, если так влияют на среду. У меня есть идея, поместить каждый известный вид бактерии или одноклеточной водоросли в стерильную среду и посмотреть, что будет.
        - Что будет? - передразнил его военный. - Звучит обнадеживающе.
        - А что вы предлагаете? - не удержался Кирилл.
        - Мое дело, следить за тем, как вы исполняете свои обязанности, а не предлагать.
        - Так вам и предложили, - заступилась за Кирилла Мария.
        - Объясни, Кирилл, какой в этом смысл? - попросил Черных. Кирилл откашлялся.
        - Ну, раз мы не видим ничего необычного, а явление все равно происходит, я подумал, что это один из известных микроорганизмов творит. Чтобы не отвлекать вас от работы, я могу сделать все сам.
        Черных поморщил лоб, обдумывая предложение Кирилла.
        - Извините, товарищ полковник, - он обратился к военному. - Там у вас регламент какой-то есть на проведение экспериментов, сообщите, что мы отклонимся от него. Ради скорого результата, разумеется.
        - Идёт, - согласился военный.
        На дворе уже стояла ночь. Летное поле, здание аэропорта освещали огни. Между огнями все время происходила какая-то суета. Люди с фонарями, автомобили сновали туда-сюда, взлетали и садились самолеты. Иногда постреливали, но это уже никого не пугало. Ученые были погружены в исследования с головой.
        Речи о сне не шло. И причиной тому была не только защита интересов государства, но и спортивный интерес. Среди ученых началась своеобразная Олимпиада, и желание победить в ней у ученых было ничуть не меньше, чем у спортсменов. В некоторой степени, они даже переплевывали спортсменов в желании быть первыми.
        Посреди ночи из центра пришло сообщение, содержащее видеофайл, на котором был заснят момент падения большого метеорита и приложены координаты нахождения корабля в этот момент, которые прекрасно легли в самый центр круга катастрофического изменения воды. Принять это за единственную гипотезу люди из центра не просили, но как дополнительную улику надо было рассмотреть.
        - Зараза из космоса? - Черных почесал лысеющий затылок. - Слишком фантастично. Но раз, просят. Кирилл, что у вас?
        Начальник лаборатории спросил без особого желания узнать результаты опыта, так как был уверен, что они ничего не дадут, но по удивленному лицу молодого ученого понял, что ошибся. Кирилл вращал пробирки в вакуумном шкафу, словно не мог поверить в то, что видит в них.
        - Они все дали положительный результат. Убедитесь.
        Прошло не больше трех часов, как он рассадил культуры в разные пробирки со стерильной водой и во всех наблюдалось изменение текучести. Черных первым засунул руки в перчатки вакуумного шкафа. Крутил, тряс пробирки, неразборчиво бубнил себе под нос, будто читал мантру, которая позволит ему найти правильное объяснение. После начальника, каждый решил подойти и убедиться в том, что видит.
        - Какие варианты есть? - спросил военный медик, когда до него довели результат опыта.
        - Вариант такой, - начал Черных. - Микроорганизмы, будь то бактерии или водоросли, будто перестроились на выделение коллагена разом. Ну, то есть, как по команде.
        - А так бывает?
        - Вообще-то, нет, не бывает. Это же разные организмы, объединяет их только способность к фотосинтезу.
        - Однако, мы видим, что все они вдруг начали выделять коллаген, связывающий воду. Значит, могут. У вас есть хотя бы теоретические предположения о том, как это может произойти?
        - Разумеется, какой-нибудь вирус мог изменить ДНК.
        - Вы можете определить это?
        - Да, но нам потребуется много времени на его расшифровку.
        - У вас оно есть, коллеги. Предлагаю вам лечь спать, чтобы с утра, со свежими силами приступить к работе. Утро, как говорится, вечера мудренее. А я пойду, проинформирую начальство.
        Когда все начали расходиться, Маша подошла к Кириллу.
        - Сразу видно, что вы хороший ученый, Кирилл, - она произнесла комплимент, немного смущаясь.
        - Спасибо, Маш, но это было очевидно. Думаю, что ученые из других стран тоже пришли к тем же выводам, что и мы. - Кирилл замолчал. - Мы же на ты?
        - Я подумала, что ты, Кирилл, такая звезда на научном небосклоне, которая, ну, как бы статус такой, что на ты, просто так не обратишься?
        - Прекрати, ладно, - мягко произнес Кирилл. - Какой статус у меня. Так, пара статей в журналах. Решили на ты, значит на ты. Вы где спите?
        - У нас есть свой отсек.
        - Ясно. А я пошел дрыхнуть в кресле. Не знаю, усну в нем или нет?
        - Тогда, желаю вам с Карлом спокойного сна.
        - Спасибо, и тебе, спокойной ночи.
        Всем раздали по одеялу. В самолете было душно, и они были ни к чему. Кирилл скрутил его в рулон, и обнявшись, уснул. Карл храпел в ногах. Сквозь сон, он слышал его храп, привычный, уютный, домашний.
        Проснулся Кирилл, когда наступило утро. Сквозь шторки иллюминаторов пробивался рассеянный солнечный свет. Карла не было в переноске. Кирилл решил, что его пес исследует самолет. За многочасовое лежание в одной позе затекли все члены. Поясница не гнулась, колени и шею ломило.
        - Карл, - Кирилл позвал собаку. Он не откликнулся.
        - Вы не видели моего Карла? - спросил он у Петрищева.
        - Нет. Но всю ночь слышал.
        - А вы?
        Никто не видел Карла. Тогда Кирилл решил, что его забрала Маша и направился в сторону их спального отсека. Мария уже проснулась, умылась и навела легкий марафет.
        - Ты Карла не видела? - спросил ее Кирилл.
        - Нет. Я проходила мимо тебя час назад, его не было. Подумала, что Карла повели в туалет.
        - Куда же он делся с подводной лодки?
        - Может, у пилотов?
        Кирилл направился в кабину пилотов.
        - Мужики, мопса моего не видели?
        - Видели. Его ночью на улицу выпустили, он же храпел на весь самолет.
        - Как выпустили? Он же боится улицы.
        - Там же охрана, чего ему боятся?
        Кирилл выскочил на улицу. На самом верху трапа стоял человек их охраны.
        Он тут же преградил дорогу, мягко, но настойчиво.
        - Нельзя.
        - Где мой Карл? - спросил Кирилл, оглядывая пространство возле самолета.
        - А, это ваша собака.
        - Моя, где он?
        - Командир! - крикнул охранник.
        Из микроавтобуса вышел тот самый «представитель власти». Он махнул рукой Кириллу.
        - Где мой пес?
        - Вы знаете, ночью он так храпел, что меня попросили забрать его, чтобы дать людям уснуть. Мы выпустили его побегать, колеса пометить, чтобы не жалел потом, что был на Мальдивах, а из самолета нос не казал.
        - Где он сейчас? - не выдержал Кирилл.
        - Сбежал, - ответил командир. - Стрелять начали, он испугался и припустил, куда глаза глядят. Мы не смогли его поймать, у нас приказ не отходить от самолета. Но ты не переживай, мы всех предупредили, если поймают, приведут.
        - Как вы могли распоряжаться моей собакой? - в сердцах произнес Кирилл.
        Он представил своего домашнего питомца в незнакомой обстановке и к горлу подступил комок. Для его слишком домашнего пса это могло быть серьезным испытанием. Кирилл был уверен, что Карл забился куда-нибудь и скулит, напуганный до смерти и ждет, когда за ним придет хозяин.
        - Он храпел, - напомнил командир охраны.
        - А в переноске его нельзя было вынести?
        - Извини, не догадались.
        - Отпустите меня, я должен его найти, - Кирилл попытался спуститься, но охранник его не пропустил.
        - Не дури, это всего лишь собака. Купишь себе другую.
        - Это для вас собака, а для меня он семья!
        - Хорош, мужик, без подробностей. Иди работай, а мы найдем твоего Карла, будь уверен.
        Со стороны пропускного пункта снова раздалась стрельба, причем не только автоматическая. Были слышны более громкие одиночные хлопки. Охранник направил Кирилла назад в самолет.
        - Слышишь, тут не погуляешь. Пулю словишь, а нас всех уволят.
        Кирилл, был возмущен до глубины души. Негодование бурлило вулканом. У него в голове не укладывалось, как можно было так поступить с его питомцем, даже не спросив у него. Маша сразу заметила неадекватное состояние Кирилла.
        - С Карлом? - догадалась она. Кирилл рассказал ей.
        - Вот идиоты! - у девушки даже задергалась венка на виске от возмущения.
        - Надо объявить на весь аэропорт через диспетчера, что пропала собака.
        - А как? Меня не выпускают. Они сказали, что предупредили кого-то, может, врут? Ты же знаешь этот самолет? Скажи, здесь есть еще выход?
        - Есть, но Кирилл, это опасно. Обстановка сложная, могут задержать до выяснения, или украсть, или вообще, убить.
        - Я понимаю, но бросить Карла не могу. Он для меня всё, я даже домой не вернусь, если его там не будет.
        Мария странно посмотрела на Кирилла.
        - Заигрался ты в холостяка, Кирилл.
        - Знаю, но Карла надо вернуть. Поможешь?
        - Помогу. В конце концов, человек, который не бросает друга в беде, вызывает у меня симпатию.
        Оказывается, у каждого сотрудника лаборатории имелся свой аварийный набор для выживания, в котором имелся нож и электрошокер. Мария отдала их Кириллу.
        - Самое главное, не касайся того, в кого собираешься ткнуть шокером, - предупредила девушка.
        - Почему?
        - Сам получишь разряд.
        - А, понятно. Спасибо, что предупредила.
        Мария вывела Кирилла к задней запасной двери.
        - Тебя все равно увидят, так что сразу беги, - напутствовала она. - Удачи.
        Прежде, чем Кирилл спрыгнул вниз, она успела поцеловать его в щеку. Ее поцелуй чуть все не испортил. Кирилл не успел сгруппироваться и жестко приземлился на пятки. Даже не стал проверять, заметили его побег или нет, рванул в сторону здания аэропорта. Сзади раздался крик.
        - Ты куда, бл. дь, идиот! Сука, вернись!
        Кириллу не было дела до криков. Он летел на помощь другу. Иностранцы обращали на него внимание, но не препятствовали. Кирилл за две минуты достиг входа в аэропорт. Два охранника с автоматами наперевес преградили ему дорогу. Кирилл оперся руками на колени, чтобы отдышаться, иначе не смог бы объяснить, что ему нужно.
        - Ай лост май дог! Ай нид адвертайз эбаут дог. (У меня потерялась собака. Мне надо дать объявление о собаке).
        Охранники рассмеялись. На фоне начинающейся катастрофы его желание отыскать собаку на самом деле казалось смешным и глупым поступком. Кирилл не разделял их настроения и попытался пройти. Его оттолкнули.
        - Ху ю? (кто ты?)
        - Ай эм рашн сайентист. Ай ноу олл эбаут ит. Ю олл уилл дай. (я, русский ученый. Я все знаю. Вы все, умрете) А нид адвертайз. (мне надо сделать сообщение).
        - Эбаут дог? (о собаке).
        - Оф коз, ноу. (нет, конечно).
        Охрана переговорила по рации с кем-то и открыла дверь. Их взгляды, брошенные на Кирилла, уже не были такими бесшабашными. В них появился страх. Кириллу стало неудобно перед ними за обман. Он вошел в прохладное помещение аэропорта. Народу здесь было много, но никакой суеты не наблюдалось. На входе в диспетчерскую его проверили, отобрали шокер и впустили в аквариум пункта связи.
        Кирилла встретил начальник аэропорта в окружении вооруженных людей. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие. До Кирилла дошла вся зыбкость ситуации. Не хватало еще попасть в лапы иностранцев. Тень от его поступка легла бы несмываемым пятном на весь коллектив ученых и охрану. Начальник аэропорта спросил Кирилла о том, что он знает такого страшного. Кириллу пришлось признаться и рассказать о пропавшем мопсе и попросить дать объявление о пропаже. Начальник, как и положено ему в такое смутное время, отругал Кирилла, и не только на английском, но сжалился и дал распоряжение объявить по громкой связи о пропавшем мопсе Карле.
        Объявление было сделано на нескольких языках. Кирилл остался в диспетчерской, чтобы узнать о судьбе друга. Пока он ждал, наблюдал за тем, что происходит на острове. С высоты диспетчерской почти весь остров лежал, как на ладони. В центре его, вокруг «взлетки», постоянно двигались самолеты. Эвакуация туристов не останавливалась ни на минуту. «Ил» выделялся на общем фоне огромными размерами. Рядом с изящными телами пассажирских лайнеров он выглядел упитанным толстяком.
        Слева, была видна дорога в Хулумале, до сих пор загруженная автомобилями. И еще Кирилл заметил большое количество мелкого морского транспорта, приближающегося к острову. Мелких гидросамолетов не хватало, чтобы вывезти туристов со всех островов. Ему стало интересно, как проходит контроль тех, кто пристает к берегу. Наверняка, среди них могли быть и испуганные местные жители, желающие сбежать от катастрофы на материк.
        Через несколько минут пришел ответ. Собаку видели на правой оконечности острова, возле хозпостроек. Диспетчер показал рукой направление, где видели Карла. Кирилл поблагодарил, забрал у охранника шокер и стремглав направился туда, где мог прятаться Карл. Он не обращал внимания на вооруженных людей, подозрительно рассматривающих бегущего со всех ног, человека. Не обращал внимания на окрики местных полицейских, патрулирующих территорию.
        Кирилл добежал до построек. В горле жгло с непривычки. Воздуха не хватало.
        - Карл! Карл! - громко крикнуть не хватило воздуха.
        Никто не ответил. Кирилл обежал постройки, осмотрел все места, в которые мог забиться пес. Его нигде не было видно.
        - Карл! Карл, твою ж мать, ты где?!
        Кирилл увидел дыру в сетчатом заборе, огораживающем взлетное поле от песчаного пляжа. Пролез в нее, чтобы увидеть собачьи следы на песке. И увидел их, четко отпечатанные в мокром песке. Карл был здесь совсем недавно. Еще он увидел, что океан не выкатывается на берег. Он лежал неподвижно, совсем не похожий на воду. Кирилл подошел и дотронулся. Теплая масса была похожа на гель для укладки волос. Он провел пальцем и на поверхности остался медленно затягивающийся след. Кирилл глянул на мелкий морской транспорт и вдруг понял, он не плывет к берегу, он стоит на одном месте. Те же пестрые лодки, что он видел из диспетчерской, до сих пор не приблизились к берегу. Это была катастрофа. Люди были обречены на смерть от жажды всего в нескольких сотнях метров от берега, если только их не подберут с гидросамолетов.
        Кирилл побежал вдоль берега, по собачьим следам. Со стороны пропускного пункта раздалась стрельба, но она не стихла тут же, как бывало раньше, а наоборот, усилилась. Над головой пролетели пули. Кирилл пригнулся, но шаг не убавил. Он знал наверняка, что стрельба испугает Карла. «Чпок», - в воду вошла пуля, раскидав вокруг места входа жидкие брызги. Кирилла охватил страх. Ему показалось, что стреляют именно в него. Пришлось прибавить скорости.
        - Карл! Карл, сукин сын, отзовись!
        Стрельба не стихала. Пули выбивали искры из взлетной полосы и со свистом разлетались в стороны. Некоторые, опасно близко от Кирилла. Самолеты начали откатываться подальше от места перестрелки.
        - Карл! Карл, зараза, я здесь!
        Следы всё вели и вели вперед, все ближе к тому месту, где слышалась стрельба. Кирилл добежал до брошенной перевернутой лодки, надеясь увидеть под ней Карла. Напрасно, его там не было. Напротив лодки в заборе зияла дыра и туда же вели собачьи следы. Глупый пес вел хозяина в самое пекло. Кирилл остановился за пальмой, чтобы отдышаться и оценить обстановку. Стрельба шла не на пропускном пункте. Она шла на территории аэропорта. КПП больше никто не контролировал. До ближайшего места, где за машинами прятались отстреливающиеся люди, было не больше ста метров.
        И тут Кирилл увидел Карла. Коричневый комок с черной мордой лежал у колеса машины. Рядом с ним сверкали ударившиеся об асфальт пули.
        - Карл! - во все горло крикнул Кирилл. - Кааааарл!
        Пес навострил уши, но из-за канонады не мог определить направление голоса. Кирилл решил, что может заставить собаку суетиться и сподвигнуть ее выбежать под пули. Он выдохнул несколько раз и побежал к машине, согнувшись пополам. Мимо пролетали пули, ударялись в траву, в песок. Было до чертиков страшно, но еще страшнее было не успеть. Кирилл споткнулся и упал, вскочил и побежал дальше. Он слышал звуки, с которыми пули пробивали кузов машины. Видел, как вздрагивает Карл после каждого попадания.
        За двадцать метров до машины мопс увидел хозяина. Он вскочил, но пуля ударила рядом, испугав его. Карл заскулил, закружился на месте. Последние метры Кирилл преодолел в прыжке, упал и обхватил друга ладонями за морду. Пес заскулил жалобно и несколько раз лизнул Кирилла в лицо.
        Кирилл оказался неожиданным сюрпризом для отстреливающихся. Они никак не ожидали, что им могут незаметно зайти в тыл.
        - Ху ю, гай? (Ты кто, парень?)
        - Итс май дог.(это моя собака) - Кирилл прижал пса к себе. - Лост. (потерялась).
        - А ю крейзи? (ты сумасшедший?)
        - Ноу.
        Кирилл осмотрелся. Бежать назад, к берегу, он не решился. Слишком открытое пространство. Когда адреналин сошел на нет, и Карл был найден, рисковать жизнью больше не хотелось. Пуля прошила машину насквозь и задела плечо бойцу. Кровь забила из раны тонкой струйкой. Боец упал на землю и прижал руку к ране. Второй подскочил и начал перематывать. Другая пуля ударила почти под колесо, чуть не зацепив Карла. Находиться здесь было опасно. Машина совсем не защищала от пуль.
        Слева, метрах в двухстах, находилось невысокое здание аэропорта, из которого отправляли гидросамолеты. Других вариантов, кроме, как добежать до него, у Кирилла не возникло. Частично маршрут был прикрыт машинами, какими-то постройками, забором. Кирилл прижал к себе мопса и рванул со всех ног. Он не обращал внимания на свист пуль. Видел перед собой цель и стремился к ней. Он не думал, что когда-нибудь в жизни окажется в гуще перестрелки, которая была настолько не из его жизни, что он, оказавшись в ней, не мог осознавать происходящее полностью. Возможно, наглость, с которой он несся на виду вооруженных людей, и помогла ему.
        Кирилл забежал на стену аэропорта. За ней пряталось много испуганных людей. Карл заскулил. Хозяин из-за страха потерять его, сжал очень сильно. Кирилл расслабил руки и чмокнул собаку в мокрый нос.
        - В следующий раз, Карл, мне проще будет купить нового щенка, чем вот так, под пулями.
        Карл виновато закрутил глазами.
        - Ладно тебе, - Кириллу стало жалко друга. - Ты не виноват. Это твердолобые спецназовцы виноваты.
        Кирилл был рад, что ему удалось найти Карла, и теперь ему было не страшно получить нагоняй. По дуге, чтобы не попасть под пули, Кирилл вернулся к своему самолету. И очень вовремя. Поступил приказ, возвращаться на родину. Жертвовать собой ради Кирилла никто не собирался, поэтому самолет взлетел бы без него.
        Кирилл отмахнулся от попыток командира охраны укорить его за взбалмошный поступок.
        - Мы своих не бросаем, - ответил ему Кирилл.
        Маша встретила Кирилла со слезами на глазах. Кирилл передал ей собаку.
        - Накормишь?
        - Конечно.
        Кирилл упал в кресло возле иллюминатора. Через пространство между спинками пролезла рука профессора Петрищева и похлопала Кирилла по плечу.
        - Молодец, уважаю.
        Кирилла трясло от пережитого. Когда минула опасность, наконец-то пришло осознание того, через что пришлось пройти.
        - Там вода загустела в гель, - он показал пальцем в сторону океана. - Лодки и катера застряли в воде.
        - Неужели? - удивился Петрищев.
        - Так и есть.
        Самолет запустил турбины. Постоял немного и начал выруливать на «взлетку». Звуки стрельбы затихли на фоне шума двигателей. Кирилл смотрел на море и увидел, как к берегу прибились два цветастых круга, из которых выбрались люди. Они пролезли в ту же дыру, в которую пролазил и он, и побежали по полю, навстречу самолету. Людьми, придумавшими способ передвигаться по загустевшей воде, оказались две пары. Они явно бежали к их самолету. Махали руками и просили остановиться.
        - Смотрите, люди на борт просятся, - Кирилл привлек внимание.
        - Всех не заберем, - произнес Петрищев. - Мы же спецборт, а не гражданский. Да и не наши они, на вид. Какая им разница, тут ждать самолет или в Москве. С их-то одеждой, лучше в тепле.
        Самолет выкатился на полосу и начал разбег. Кирилл увидел в иллюминатор, как расстроились люди, которых они не подобрали. Как девушка упала на плечо парню и зарыдала. Наступали тяжелые времена, которые требовали тяжелых поступков.
        Глава 3
        Оранжевые пятна шлюпок выделялись на фоне бирюзового цвета океана. Они рассеялись далеко друг от друга, но все были неподвижны. Гидросамолет сделал несколько кругов над оранжевым «стадом» и улетел прочь. Он не мог не видеть людей, забравшихся на крышу шлюпок, отчаянно пытавшихся привлечь к себе внимание. Но, что реально он мог поделать в этой ситуации? Океан был усеян застрявшими в воде мелкими судами. Пилот гидросамолета сосчитал количество шлюпок и занес данные в тетрадь.
        Ангелина готова была разрыдаться от отчаяния. Роман накрыл ее с головой халатом, чтобы защитить от тропического солнца.
        - Они не придут. У них просто нечем нас забрать, - сдерживая слезы, произнесла Ангелина.
        - Потерпи, нас много, дойдет очередь и до нас, - Роман не был уверен в своих словах, но желал успокоить супругу.
        Лучшая идея в их жизни на глазах превратилась в страшную катастрофу. Три часа назад весь обоз спасшихся с тонущего лайнера людей застрял в загустевшей до состояния желе воде. Винты шлюпок надрывно рыли воду, но в итоге выкапывали в ней яму. Она затягивалась, но ходу шлюпкам не добавляла. Осознание беды пришло не сразу. Поначалу все были уверены, что вот-вот придет помощь. Она не пришла ни через час, ни через два. На третий - появился гидросамолет, покружился и улетел.
        Под пластиковыми крышами шлюпок было душно, несмотря на все открытые окна. Народ выбирался на крышу, чтобы охладиться ветерком. Океан застыл. Не было и намека на волны, даже те колебания, что были совсем недавно, прекратились. Роману показалось, что температура воздуха начала расти. Он связал это с отсутствием испарения. Наверняка, загустевшая вода испарялась гораздо слабее.
        Немного легче стало переносить жару, когда солнце пустилось к горизонту. Вода из бирюзового, окрасилась в коричнево-рыжий цвет. Блестящая огненная дорожка вела к покрасневшему диску солнца, коснувшемуся края океана. Роман с Ангелиной и Сречко с Валерией сидели на крыше. Под ней еще было невыносимо душно.
        - У нас с тобой, как будто начался адский медовый месяц, - мрачно пошутила Ангелина.
        - Выдержим, - пообещал Роман.
        - Меня уволят, если не вернемся вовремя. Столько лет, псу под хвост, - не унималась супруга.
        - Так мы и так собирались в декрет. Ангелина вздохнула.
        - Я не так хотела, - Ангелина задумалась, потом достала телефон из кармана. - Написать, что ли директору, что мы застряли посерёд океана. Нет, тогда он точно уволит.
        - Какие есть идеи, убраться отсюда? - спросил Сречко на ломанном русском.
        Роман понизил голос до шепота.
        - Я те самые колеса прицепил к канату, на которых мы тогда, в бассейне соревновались. На них точно можно передвигаться по воде. Вопрос в том, сколько мы выдержим катить в них, и как не промахнуться мимо острова.
        - То же добро (это хорошо). Внизу есть карта и компас.
        - Роман, а ты чего молчал, как партизан? Я же так переживала, - упрекнула Ангелина мужа, но сама прижалась к нему, - какой ты предусмотрительный.
        - Я не уверен, что это хорошо, сбежать самим, но оставить остальных?
        - Ничего, мы не сбежим, мы найдем способ, как помочь им всем.
        - Хотелось бы, иначе из героя я в один миг стану трусом.
        - Тебя заботит, что скажут люди, которых ты не знаешь? Тебя должно интересовать только мое мнение, потому что я буду пилить тебя до самой старости.
        - Ангелина поцеловала мужа в соленую от пота шею.
        - Тогда решено, как стемнеет, спускаем колеса на воду и движемся к острову. Большую часть пути мы преодолели, думаю, к утру должны дойти.
        На небе высыпали яркие звезды. Их было так много, и они казались гораздо ближе, чем обычно. Света хватало, чтобы ночь не казалась непроглядной. Серебристый отблеск звезд отражался на глянцевой поверхности застывшего океана. На крыше уже было свежо, и народ постепенно забрался внутрь шлюпок. Роман отвязал колеса и подогнал их ко входу. Ангелина выложила из своего рюкзака и рюкзака мужа несколько бутылок с водой, своеобразную моральную компенсацию, за то, что они решили сбежать. Погрузка прошла относительно бесшумно. Кто-то спросил что-то на английском, но Роман ответил:
        - Спи уже, все нормально.
        Переспрашивать не стали. Вода держала колеса вместе с людьми на самой поверхности. Когда колеса закрутились, в темноте ночи раздалось отчетливое чавканье. Из шлюпки снова окликнули, но им отвечать не стали. Совесть была не на месте, будто совершили подлость, и хотелось скорее уйти подальше, чтобы не услышать в свой адрес проклятия. Роман твердо пообещал себе, что найдет способ вернуть людей на твердую землю.
        Когда отошли на приличное расстояние, сверились с компасом, подсветив карту телефоном. Оказалось, что Сречко имеет какое-то представление об ориентировании на местности. Он покрутил карту и твердо указал направление, в котором надо идти. Ему пришлось поверить. Первым катилось колесо со Сречко и Валерией, за ним двигались Роман с Ангелиной.
        Иногда над головой пролетали самолеты. Роман решил, что инверсионный след может указывать направление аэропорта. Но иногда следы пересекались под прямыми углами, и сбивали с толку. По дороге иногда попадались катера и даже лодки. Благодаря темноте их удавалось обойти. Но однажды их заметили и осветили прожектором. Ничего не оставалось, как помахать руками, но в душе был страх, что оттуда могут и «шмальнуть». Колеса с аттракциона, кажется, были единственным транспортом, который мог передвигаться по изменившейся воде. Выстрела не последовало, но крики с судна доносились еще долго.
        Начало светать. Ноги стали ватными от усталости. Чаще подгибались или соскальзывали в воду. Самолеты появлялись над головой еще чаще, и хотелось верить, что это было знАком тому, что аэропорт рядом. Лодки и катера, полные людей, обходили стороной. Люди с них махали руками, кричали, звали на помощь. Чем они могли помочь этим несчастным? Отдать им колеса, так они переубивают друг друга за право владения ими. Катастрофа быстро делала из людей чудовищных эгоистов, и за это не стоило осуждать их.
        Пару раз пролетели гидросамолеты. Они точно должны были лететь к острову. Колеса направили в ту сторону, в которой они скрылись. Вскоре показались очертания острова. Затем и самолеты, взлетающие с него. Но чем ближе подходили, тем отчетливее слышалась стрельба. Она не затихала ни на минуту.
        - Что там творится? - Ангелина не могла понять, причину стрельбы.
        - Без понятия. Самолеты взлетают и это главное. Может быть, там есть и российские. Не откажут землякам в паре мест. Я бы на ногах простоял, не надо кресла.
        - А я бы в проходе лежала. Я не смогу стоять.
        - А как же обещание спасти? - Роману хотелось верить, что власти на острове найдут способ вытащить людей из воды, достаточно будет рассказать о том, где они застряли.
        Ангелина вздохнула, утерла вспотевший лоб.
        - Я так устала, что не знаю, стоило ли нам давать это обещание? Люди-то в шлюпках ничего не знают, потому и не ждут от нас помощи.
        - Что-то стрельба эта меня напрягает, - поделился опасениями Роман. - Нас могут тоже не ждать на этом острове. Такое ощущение, что здесь паника из-за того, что многие хотят смыться отсюда воздушным транспортом.
        - Тогда надо налечь, чтобы без нас не улетели.
        Остров был уже близко. Его размеры казались мизерными и составляли длину единственной взлетно-посадочной полосы. Остров был отделен от океана волноломом, за которым находилась спокойная бухта с пляжной полосой. Даже в ней стояли неподвижно лодки с людьми. Никто не решался добраться до острова, до которого оставались считанные десятки метров. Хотя, кто знал, может быть, и пытались, да только были утянуты в желеобразную воду, в назидание тем, кто остался в лодках.
        Цветные кольца прокатились по воде мимо лодок. Люди кричали на разных языках. Без переводчика было ясно, что все они просят помощи. Роман пытался придумать, как им помочь, но его останавливал страх перед неадекватной толпой, желающей всем скопом пересесть на их плавучий транспорт.
        - Смотрите, там самолет с российским флагом.
        Глазастая Ангелина увидела большой транспортный самолет с российским флагом на хвосте, выруливающий на «взлетку». Все мысли о спасении людей тут же померкли перед реальной возможностью оказаться на борту самолета, летящего домой.
        - Самолет из России! - Роман показал рукой на самолет, чтобы его увидели Сречко и Валерия. - Поспешим!
        Они бежали из последних сил. Ноги проваливались в воду, становились скользкими и разъезжались. Роман заметил дыру в заборе и направил туда свое колесо. Самолет медленно делал разворот, выходя на прямую для разгона. Пары покинули свой незатейливый транспорт и направились наперерез белому, с голубыми линиями по фюзеляжу, самолету. Они успевали добежать. Роман, на бегу, махал руками и кричал. Пилоты заметили их. Они переговаривались и вдруг показали крест из рук.
        - Нет! Мы же земляки! Мы, свои! - крикнула Ангелина, догадавшаяся, что их не возьмут.
        Самолет прошел мимо. Из иллюминатора на них смотрел человек. Кажется, он не понимал, что перед ним стоят соотечественники. Взгляд выражал сочувствие, но не желание помочь. Ангелина упала Роману на плечо и зарыдала. Самолет тяжело оторвался от полосы и сразу пошел на вираж. За удаляющимся шумом двигателей, вновь стала слышна стрельба.
        - Успокойся, Лина, это не пассажирский самолет. Они не обязаны были нас забирать. - Роман попытался успокоить жену.
        Сербы залопотали на своем языке, пытаясь привлечь внимание к несмолкающей стрельбе, происходящей где-то за зданием аэропорта. Скромный пятачок земли, в мгновение ока превратился в столкновение интересов большого количества желающих сбежать с островов. Чтобы не кинуться под пули, пришлось оглядеться.
        Аэропортов на острове было два. Большой международный и маленький, для местных авиалиний, использующий гидросамолеты на поплавковых шасси. Белые аппараты стояли вдоль причалов, таких же, к которым причаливают обычные катера. Гидросамолеты часто садились и взлетали, наполняя международный аэропорт желающими вернуться домой.
        Роман пришел к выводу, что стрельба ведется, видимо, за право обладания международным аэропортом. Огромен был соблазн попытаться сбежать вместе со всеми. Ситуация, на первый взгляд, напоминала хаос и панику, которая усугублялась с каждой потерянной минутой, и велик был риск застрять на острове навсегда. В условиях отсутствия воды, понятие «навсегда», сокращалось дней до десяти, или того меньше.
        - Ну, и что нам делать? - спросил Роман.
        Он не думал, что ему дадут ответ, вопрос был проявлением внутренней неуверенности. Спасать или спасаться самим? Торчать в океане, безусловно, было опаснее, но и здесь все могло превратиться в кровавую баню. Паникующий народ хуже любой катастрофы. Еще немного и лозунг «каждый сам за себя» может стать единственным смыслом жизни.
        - А куда можно улететь на тех самолетах? - спросила Ангелина, указывая на гидросамолеты.
        - До материка точно не долетим, это местные авиалинии, развозят и собирают туристов с островов.
        - А можно будет на таком самолете людей забрать? - спросила Ангелина.
        - Гипотетически, можно, но он за раз человек шесть возьмет, ну десять, от силы, а там три тысячи, только с нашего лайнера.
        На полосу вырулил пассажирский самолет с британским флагом. Он сразу же начал разгон. Следом готовился взлетать еще один лайнер. Народ спешил покинуть остров. Роман и его товарищи не слышали выстрелов из-за проносящегося мимо самолета, но поняли, что произошло. Самолет обстреляли. Левый двигатель, обращенный в сторону аэропорта, неожиданно хлопнул яркой вспышкой и загорелся. Самолет начал тормозить, ибо взлететь на одном двигателе уже не мог. Ему не хватило короткой полосы, чтобы остановиться. Лайнер слетел с полосы, пробил ограждение и как нож вошел в густую воду. Со стороны было видно, как удар смял нос самолета. Но самого страшного не случилось, он не взорвался. Вода накрыла горящий двигатель.
        Самолет, что собирался взлетать следом, остановился. Пример предшественника красноречивее некуда показал, что может произойти на взлете.
        - Сейчас начнется, - произнес Роман.
        Они стояли на открытом месте, как три тополя на Плющихе, идеальная мишень для стрелка. Роман схватил Ангелину за руку.
        - Давайте, убираться, пока нас не пристрелили.
        Сречко взял за руку Валерию, и они побежали в сторону малого аэропорта, прикрыться его стенами. Из большого аэропорта выбежала толпа народа и устремилась к малому. Кажется, теперь люди уже хотели спастись не от катастрофы, а от других людей. Сречко тут же сориентировался в ситуации.
        - Авион, мора да побегне! (самолет, надо бежать) - крикнул он, меняя траекторию.
        Роман направился за сербами, понимая, что оставшиеся самолеты сейчас разберут паникующие туристы. Темнокожие пилоты смотрели на приближающуюся толпу с тревогой. Роман на ходу скинул с плеч рюкзак и достал деньги. Убеждать пилота взять именно их, надо было быстро, чтобы он не решил торговаться.
        Пилот вынул из-за пояса здоровый тесак, чтобы дать понять, что давить на него не стоит, и стал ждать. Беглецы встали перед ним, тяжело дыша. Роман показал деньги, толстую пачку долларов. Там было много мелочи по одному и по два доллара, чтобы давать чаевые. Пилот потянулся за деньгами.
        - Не-а, вначале пусти на борт! - Роман отдернул руку.
        Пилот пробормотал что-то нечленораздельное и указал тесаком на самолет. Его жест выглядел, как приглашение. Сречко пропустил Ангелину Валерию вперед, и заскочил следом. По причалу уже бежали туристы. Кричали и просили дождаться их. Но в самолете было всего четыре места. При всем человеколюбии, задерживаться было смерти подобно. Роман запрыгнул в салон и закрыл за собой дверцу. Затарахтел мотор и самолет пополз по плотной жиже. Народ кинулся к последнему самолету. Несколько человек сорвались с причала и упали в воду. Они задергались в ней, как мухи в клею, делая бесполезные попытки вырваться.
        Самолет разгонялся очень долго. Видимо, скольжение по густой воде было не таким гладким. Самолет, наконец, оторвался и взлетел. Пилот подал видавшую виды бумажную карту и что-то спросил.
        - Наверное, хочет, чтобы мы ему показали, куда лететь? - предположила Ангелина.
        - А мы и сами не знаем.
        Роман и Сречко покрутили карту, и выбрали небольшой островок неподалеку.
        - Туда, - Роман ткнул пальцем.
        - А как же, спасать? - вспомнила Ангелина.
        - Если у тебя есть план, расскажи нам, - Роман не удержался от сарказма.
        Ангелина хотела что-то сказать, но у нее в сумочке звякнул телефон. Она вынула его.
        - Сообщение от мамы, - девушка пробежала глазами. - У них там только сейчас сообщили, что в океане произошло что-то непонятное. Спрашивает, знаем ли мы чего-нибудь об этом? - Ангелина вопросительно посмотрела на Романа. - Что мне написать ей?
        - Блин, напиши, что вода стала гуще и мы плывем медленнее и стало быть, задержимся.
        Ангелина настучала ответ на экране.
        - Спрашивает, насколько?
        - На десять дней.
        - Так долго?
        - На всякий случай. И это еще оптимистический вариант. Я, вообще не вижу способа…
        Роман посмотрел вниз и увидел сквозь толщу воды небольшое судно и фигурки людей вокруг него. Его передернуло от того, что он живо представил себя на их месте. Тень гидросамолета крестом пролетела над упокойным местом.
        - Что? - спросила Ангелина.
        - Так, ничего. Короче, я еще не придумал, как нам вернуться домой. Кроме, как по воздуху, других способов нет.
        - Не, ну надо же, так все хорошо начиналось, - Ангелина вздохнула. - Какие-то мы с тобой везучие.
        - Хватит уже. Нам в миллион раз лучше, чем тем людям в шлюпках посреди океана, или же тем, кто остался в аэропорту и вынужден бегать по нему, ища спасения.
        - Убедил, - согласилась Ангелина.
        Внизу показался маленький остров. В центре виднелось небольшое здание, окруженное пальмами, с зеленой крышей и большой антенной. Остров опоясывала белая полоса пляжа, уставленная лежаками. Все они были пусты. Самолет начал снижение. Касание с поверхностью не было мягким. Гидросамолет серьезно клюнул носом, но опытный пилот смог удержать его. Выкатился к самой кромке воды и остановился.
        Пилот протянул руку за вознаграждением. Роман вынул пачку и разделил ее пополам. Себе забрал верхнюю, где были крупные купюры, а пилоту отдал нижнюю, с мелкими. Пилот просек, что его немного нагрели, но возмущаться не стал. Сумма все равно была намного выше той, которую он привык получать.
        Самолет улетел, оставив четверку на тихом безлюдном острове. Не было привычного шума волн. Вода неподвижно лежала на берегу теплым желе. Даже следы от поплавков гидросамолета затянулись не сразу. Ветер едва шевелил широкие листья пальм. Белый песок еще был усеян следами туристов.
        - Пойдемте, посмотрим, что нам осталось? - предложил Роман.
        Сербы закивали головами. К центру острова вели мощеные камнем тропинки. Через сто метров показались стены бунгало и главного корпуса. Во дворе центрального здания бегали с десяток пестрых кур. Они не разбежались при виде туристов, продолжали спокойно рыть землю, в поисках съедобного.
        - Все выехали что ли? - предположила Ангелина.
        - Похоже на то, - согласился Роман.
        Они для верности постучали, прежде чем войти внутрь здания. Никто не ответил. Первой вошла Ангелина и вскрикнула.
        - Черт! Простите. Я не ожидала вас увидеть.
        Напротив нее стоял седовласый темнокожий старик. В сумерках фойе его глаза светились фосфорным блеском.
        - А вы чего остались? - спросил Роман. Старик что-то ответил на непонятном языке.
        - Присматривает, наверное, - решила Ангелина.
        - Можно у вас тут перекантоваться… Временно? - спросил Роман.
        Старик снова пробурчал что-то неразборчивое. На этот раз Сречко вынул деньги из своего рюкзака и протянул старику. Тот не стал отказываться. Принял купюры и положил в карман, не считая. Показал рукой в окно на бунгало и что-то снова произнес.
        - Бунгалова? - переспросил Сречко.
        Старик закивал головой, развернулся и шаркая сланцами по полу, ушел куда-то.
        - Бунгало, так бунгало. Надо только узнать, как здесь с пресной водой? Где-то заурчал мотор и в комнате загорелся свет.
        - О, а старик генератор врубил для нас, - обрадовался Роман. - Вы идите, занимайте домики, а я поговорю со стариком насчет воды.
        Роман нашел старика на кухне. Кажется, тот решил, что ему придется выполнять все функции, которые выполнял персонал острова. Старик полез в холодильник, вынул оттуда оттаявшую тушу рыбы.
        - Не надо, мы сами, когда захотим, - Роман показал жестами, - убери назад. Старик послушался.
        - У вас вода есть?
        Роман приложил кулак ко рту и закинул назад голову. Старик снова открыл холодильник и показал полки с минеральной водой и напитками. Открыл дверь на склад и показал еще батарею упаковок с водой.
        - А из крана, что течет?
        Роман сам подошел к крану и открыл его. Вместо струи воды, показался кончик густого прозрачного геля. Роман тронул его пальцем и понюхал. Вода не пахла ничем.
        - Ясно. Значит, вода только в бутылках нормальная. Спасибо, отец.
        Отдыхай дальше.
        Роман обошел пять бунгало, прежде чем попал в то, которое заняла Ангелина. Жена включила телевизор и во все глаза смотрела новости на английском. Она даже не заметила, когда вошел Роман. На экране мелькали знакомые картинки загустевающего океана и что самое страшное - рек. Репортаж показывали из Индии. Народ лопатами черпал воду из рек. Съемки с дрона показали, что загустевающая вода сама собой заблокировала течение. Реки выходили из берегов, разливались и вскоре густели. Голос диктора тревожно вещал, а на экране появились ВВС Индии.
        - А они-то зачем? - удивилась Ангелина.
        - Кажется, они закрыли небо для полетов в пространстве страны.
        Потом на экране начался репортаж про Суэцкий канал. Власти Египта перекрыли его для прохода в обе стороны. Во всех репортажах светились военные на танках, самолетах, вертолетах. Предупредить развитие катастрофы они не могли, значит, демонстрация силы нужна была для подавления беспорядков. Судя по ситуации в аэропорте, беспорядки - это мягко сказано.
        - Что в России происходит? - Ангелина принялась щелкать каналы. - У нас же зима, вода не станет густеть на морозе?
        Ни одного российского канала телевизор не нашел. Мобильного интернета тоже не было.
        - Ром, спроси у старика вай-фай включить?
        - Он такой древний, боюсь, он не знает что это?
        Роман вернулся в здание отеля. Нашел старика на кухне, тот готовил себе яичницу.
        - Отец, включи вай-фай. Вай… фай…, понимаешь?
        Старик закивал головой и затараторил, однако, включать вай-фай не спешил. Подцепил глазунью, переложил ее в тарелку, присыпал специями и сел за стол.
        - Потом включишь? - спросил Роман и показал на руку, где должны быть часы.
        Старик опять что-то ответил на тарабарском языке. Роман чертыхнулся про себя и решил сам посмотреть, где у них что включается. Прошелся по зданию отеля. Отметил про себя небольшую лавку с сувенирами, плавательными принадлежностями, купальниками. Нашел распределительный щиток и витую пару в нем. Провод шел от наружной антенны. Проследил путь от щитка и дошел до подсобки, в которой стоял компьютер и роутер с четырьмя антеннами. На роутере была приклеена бумажка с паролем.
        Роман включил роутер. Лампочки на его панели замигали, часть потухла, но значок вай-фая и интернета остались гореть. Роман включил телефон и ввел пароль. Связь установилась. Он сфотографировал пароль и вернулся в бунгало.
        - Готово, - Роман показал жене фото пароля. - Забей, пойду братьям- славянам покажу. Тоже, поди, беспокоятся.
        Сербы смотрели телевизор. Лица у них были напуганы. Роман протянул им телефон.
        - Пароль от вай-фая.
        - Хвала приятелю!
        Валерия быстро забила пароль и во все глаза уставилась в экран. Она залопотала на сербском и принялась отстукивать на экране сообщения. Сречко отреагировал сдержаннее.
        - Као што е случай у России? (Как дела в России?)
        - Еще не знаю. Поспешил вам показать пароль.
        - Код нас йош нийе почела. (У нас еще не началось) - Валерия поднесла телефон Сречко.
        Она была счастлива, что захлопала в ладоши.
        - Добро, - согласился Сречко.
        - Ладно, я пойду. Внутри, то есть, унутар, есть вода и напитки всякие, имейте ввиду.
        - Добро, Роман, хвала ти. (спасибо тебе).
        - Да, не за что. Отдыхайте.
        Роман вернулся к себе. Ангелина продолжала переписываться.
        - Что на Родине?
        - Пока, тихо. Думают, что до нас не дойдет. В аэропортах устроили санитарные кордоны, одежду и вещи пропускают под ультрафиолетом.
        - С родителями списалась?
        - Списалась. Чтобы не расстраивать, сказала, что нас поселили в бунгало, пока паника не уляжется.
        - Хорошо. В Югославии тоже ничего не происходит. Может, загнется зараза, сама в себе, а?
        - Хотелось бы, - Ангелина замолчала. - А с другой стороны, от таких изменений тревожно на душе, но как-то торжественно, будто стал очевидцем великого события.
        - Гель, ты нормальная?
        - Не зови меня так, зови Лина.
        - А что, символично, вода превращается в гель и ты Геля. Две катастрофы.
        - Я-то катастрофа? - Ангелина шутливо возмутилась. - Всё, что я у тебя разрушила, это холостяцкий беспорядок.
        Роман хохотнул и обнял жену. Она была права. Его телефон затренькал входящими сообщениями. Писали приятели и коллеги, все кто знал, что он в настоящий момент должен был находиться на круизном лайнере посреди Индийского океана. Роман не стал расписывать каждому. Написал один текст, копировал его и вставлял в каждое сообщение. На вопрос работодателя о сроках возвращения, написал, что не знает, но задержится точно. От мысли, что ему не придется идти на работу через неделю, на душе стало мстительно приятно.
        У входа в индийское воздушное пространство летающую лабораторию встретили два истребителя ВВС Индии. Они красноречиво показали «подбрюшье», на котором висели ракеты «воздух-воздух». Установили радиоконтакт и сообщили, что самолет будет сбит при попытке войти в воздушное пространство страны. На территории Индии объявлен карантин и всем воздушным судам, поднявшимся из зараженных мест, пролет воспрещен, вплоть до угрозы уничтожения.
        «Ил» отвернул от греха подальше, а начальник миссии кинулся устанавливать связь с правительством для разрешения конфликта. Вскоре пришел ответ, что Индия настаивает на выполнении ее просьбы, так как это затрагивает ее стратегические интересы. Было предложено пройти через Аравийское море, Пакистан, а там уже через страны СНГ. Но, оказалось, что и Пакистан пытался защитить себя, а также Иран, Оман, Эмираты и Саудовская Аравия. Топливо на самолете начало заканчиваться, а из ловушки выбраться не получалось. На самом «верху» пытались найти способ пропустить самолет, но страны начали играть в игру - «каждый сам за себя». Какое им было дело до чужого самолета, когда государству грозила реальная опасность, в которой ждать помощи будет неоткуда.
        Кирилл получил втык и большую часть дороги ни с кем не разговаривал. Мопс бегал по пассажирской части самолета, возвращался и виновато смотрел хозяину в глаза. Ждал, когда тот перестанет грустить, уверенный, что в плохом настроении хозяина его вина. Кирилл заметил, что они очень долго летят над океаном. Материк должен был показаться давно, но под крылом самолета, от горизонта до горизонта, раскинулся океан. На небе не было ни облачка. Синева неба на горизонте сходилась с бирюзовым океаном.
        Военный медик, до сих пор сохранивший свое имя инкогнито, несколько раз с озабоченным лицом забегал в кабину пилотов. Без всяких догадок было ясно, что полет идет не по плану. Кирилл предположил правильно, посчитав, что те военные самолеты не пустили их в свое воздушное пространство. Однако, он был уверен, что трудности носят временный характер. По его мнению, проблема должна была разрешиться дипломатическим путем. Между Россией и Индией всегда были теплые взаимоотношения, и жертвовать ими не стали.
        Он был крайне удивлен, когда самолет пошел на посадку в аэропорту какой- то пустынной местности. Аэропорт находился прямо у побережья, и Кирилл решил, что они снова садятся на каком-нибудь острове, но в этот раз, огромном. Коллеги тревожно зашептались. Самолет коснулся полосы и задрожал всем корпусом. Покрытие полосы оставляло желать лучшего.
        - Могадишо! - произнес сосед, прочитав вывеску на здании аэропорта. - Мы что, в Сомали?
        Народ повскакивал со своих мест еще до того, как самолет остановился. Прилипли к иллюминаторам, чтобы лично убедиться в том, что их завезли совсем не туда, куда нужно.
        - Братцы, нам что, дорога домой заказана? - Петрищев добавил в голос истеричных нот.
        - Сомали не очень гостеприимное место.
        - Я про него знаю, только из фильма про падение Черного Ястреба. Там было совсем не весело.
        В салон вошел военный медик с выражением лица, будто собирался сказать что-то важное. На него не сразу обратили внимание, и ему пришлось кашлянуть, чтобы цвет российской науки отлип от иллюминаторов.
        - Господа, ситуация сейчас такова, что мы не можем попасть в Россию. Все страны, через которые надо лететь, закрыли свое воздушное пространство, опасаясь занесения вируса в бассейны рек и озер. Между правительствами идет диалог, но нам придется подождать, когда они найдут достойный компромисс. Пока же нам дали разрешение на посадку только аэропорт Могадишо. Сомали - прекрасная страна Африканского рога. Правда, покидать самолет не рекомендуется, надеюсь, всем понятно? - военный посмотрел на Кирилла. - Нет, я неправильно сказал. Покидать самолет строго запрещено.
        - Прекрасная страна? - саркастически переспросил Петрищев.
        - Более чем. К счастью, в порту оказался наш десантный корабль и сюда спешит рота бойцов морской пехоты на бронетехнике. Так что, опасаться вам нечего. Как только дипломаты договорятся, мы сразу взлетим.
        - А дипломаты, они разве не от нас ждут каких-то результатов? - спросил Кирилл. - На основании чего они решат, можно пролетать или нет?
        - Политика, дело такое… - военный задумался, - короче, я вам сказал то, что мне велели сказать. Пока есть время, занимайтесь работой.
        - А самолеты других государств, что с ними?
        - У меня есть сведения, что пассажирский самолет Франции был сбит ВВС Саудовской Аравии. Тут уж не до дипломатических инсинуаций, никто извиняться и выражать соболезнования не будет. Другим наука. Думаю, что сомалийские власти могут состричь хорошие дивиденды с других стран, предоставляя свой аэропорт.
        - А я бы на их месте, больше заработал, если бы торговал заложниками- учеными, - выкрикнул сосед Кирилла.
        - Не каркай! - охладил его военный медик.
        - А в этих местах загустевание воды уже началось?
        - Насколько я знаю, нет, не началось.
        - Неплохо бы набрать образцов, проверить? - предложил Черных.
        - Только, когда прибудут морпехи, не раньше. А пока, за работу, - начальник захлопал в ладоши, принуждая ученых заняться делом.
        Кирилл накормил Карла и оставил его дремать в переноске. Тем, кто остался, наказал проявлять терпение, если пес начнет храпеть. В лаборатории было тесно и жарко, не справлялся кондиционер. Настроя для работы не было совсем. Кирилл исподтишка поглядывал на Машу, и это было единственным приятным моментом во всей работе.
        - Какие еще результаты есть? - спросил он девушку, желая привлечь внимание.
        - Да так, не особо много. В соляной кислоте, близкой к концентрации желудочного сока, вирус не активен. Иммунитет человека быстро нашел блок для вируса, так что нам, людям он не причинит вреда. Есть мнение среди нашего коллектива, что вирус не способен внедряться в ДНК сложных организмов, максимум для него, это многоклеточные, и только те, что живут в водной среде.
        - Любопытно, - Кирилл почесал небритый подбородок. - Это звучит слишком смело, но мне кажется, что вирус создает для себя благоприятную среду. Чем-то обыкновенная жидкая вода ему не пришлась. Чем?
        - Чтобы это понять, надо выяснить природу происхождения вируса, - встрял Черных. - Если это рукотворный вирус, значит, кто-то устроил третью мировую, и у него наверняка есть противоядие от этой беды. Если это так, то мы скоро услышим глас, который объявит себя спасителем. Правда, спасение будет продаваться. Если верна космическая теория, то тут надо поработать мозгами. С чего бы космическому вирусу портить наши воды?
        - Ну, что если космическому объекту, который подвергается то низким, то высоким температурам требуется какой-то изолятор, чтобы сохранить под собой что-нибудь важное. Жизнь, например, только более продвинутую, чем вирус.
        - Откуда ей взяться на космической глыбе?
        - Не знаю, я просто предположил. Вы заметили, за все время, что мы летали над океаном, на небе не было ни облачка? - спросил Кирилл.
        - Допустим.
        - Это значит, что испарения с поверхности океана сильно сократились. Коллаген связал воду, не давая испаряться, а стало быть, космическая глыба, пролетая рядом с Солнцем, не станет терять влагу, как какая-нибудь комета.
        - Оказывается, нам надо было брать с собой еще и астрономов, - в лабораторию вошел военный медик, - спорите?
        - Дискутируем, - ответил Черных.
        - Морпехи прибыли. Можете сгонять, взять пробы.
        Кирилл решил, что в душной лаборатории слишком скучно, к тому же, Маша тоже собиралась отправиться на побережье. Оставлять Карла на попечение чужих людей он не стал, закрыл переноску со спящим псом и вышел наружу. На улице уже темнело. Солнце окрасилось багровым цветом и уходило за песчаный горизонт. Воздух начал свежеть. После самолета он вообще казался напоенным кислородом.
        Самолет был окружен тремя БТРами пятнистой окраски. Возле каждого находилось по нескольку бойцов в «камуфляже», касках, похожих на натовские и при оружии. Бойцы были рослыми, держались расслабленно, но всё равно своим видом внушали своеобразное милитаристское уважение. Военный медик подошел к капитану, командиру роты морских пехотинцев.
        - Надо отрядить один БТР, свозить к берегу ученых, набрать образцы воды.
        - Есть. Сделаем, - ответил капитан. - Савельев, Протасов, Будько, сопроводите людей.
        В душную утробу броневика пришлось забираться через узкий боковой люк.
        Кирилл полез первым и с непривычки ударился головой о проем.
        - Осторожнее, не зашибись, - предупредил он Машу и помог ей забраться внутрь.
        В отсеке бронемашины было тесно. Скромные сиденья из трубчатого металлического каркаса, обтянутые брезентом, были верхом военного прагматизма. Сидеть в них, однако было удобно. Кряхтя, забрался Черных.
        - Нам не привыкать в броневиках кататься, правда, Мария? - Черных сел в кресло и привычным жестом нащупал скобу, за которую ухватился.
        Следом погрузились две работницы лаборатории. Бойцы подали ящики с оборудованием для взятия проб и забрались сами. Заняли места и БТР тронулся. Сквозь шум двигателя послышался свист турбин самолета. Кирилл открыл заслонку лючка и увидел садившийся гражданский самолет, вынужденный сделать это ввиду отсутствия альтернативы.
        БТР затрясся на неровной каменистой почве. Сбил ограждение и направился прямиком к берегу, благо он был совсем рядом. Еще немного помучил своих пассажиров и остановился. Бойцы открыли люк не сразу, дождались, когда осядет пропеченная африканским солнцем пыль.
        Волны привычно бились о берег, раскатывались и пенились, как им и было положено. Вся прибрежная линия была каменистой. Большие валуны отдавали аккумулированный за день жар. Кирилл, по умолчанию, вызвался ассистировать Маше. Девушку надо было придерживать, чтобы ее нечаянно не смыло в океан. Кирилл намочил пальцы в воде, потер их друг о друга, чтобы заметить следы присутствия коллоидов. На ощупь они еще не ощущались. Промелькнула мысль, а что если всё закончилось? Природа сама нашла способ избавиться от неожиданной заразы. Захотелось увидеть расстроенные физиономии тех, кто рассчитывал навариться на экологической катастрофе. Кирилл даже усмехнулся вслух.
        - Что смешного? - Маша не поняла причину усмешки.
        - Да так, мстительная радость от мысли, что все могло закончиться.
        - Почему мстительная?
        - Да потому что у нас куча людей, для которых любая беда повод нажиться.
        - Вы, батенька, еще максималист, - Черных услышал, что сказал Кирилл. - Это правила, которые существуют давно.
        - Это не значит, что по этим правилам надо жить, будто они незыблемы, - вступилась Маша. - Сами знаете, что медицина у нас не для того, чтобы лечить, а для того, чтобы держать пациента в более-менее живом состоянии, дарить надежду и тянуть из него деньги? Это что, нормальные правила?
        - Не согласны? Желаете изменить? Тогда меняйте, - парировал Черных.
        Его доводам не нашлось достойного ответа. Кирилл сделал вид, что в данной ситуации лучше хорошо работать, чем болтать языком. Он принимал пробирки с водой и вставлял их в ящик. Работа была закончена. На жаркий сомалийский берег опустилась ночь. Небо вызвездило. За время, что группа провела на берегу, приземлились еще два самолета.
        Карл проснулся и заворчал. Кирилл выпустил его из переноски. Пес сразу же присел в песок.
        - Всё, оправились? - спросил морпех у Кирилла, подразумевая, что ждут одного пса.
        - Оправились.
        Пса снова затолкали в переноску, хотя тому хотелось немного порезвиться.
        У пехотинца включилась рация.
        - Служба аэропорта передает, что над территорией аэропорта находится неопознанный объект, судя по габаритам, дрон. Будьте внимательны.
        - Есть, принял, - морпех уставился в небо, пытаясь увидеть среди звезд очертания дрона.
        Черных высунулся из бокового люка.
        - Что говорят?
        - Говорят, кто-то проявляет повышенный интерес к вашим персонам, - ответил военный.
        - Да ладно, кто уж больно знает, что мы здесь. Пацаны, поди, балуются.
        - Может и пацаны, - согласился пехотинец.
        Кирилл подал в люк переноску и собрался залезть сам, но вдруг в стороне аэропорта сверкнуло и через секунду раздался хлопок, затем другой. Снова включилась рация.
        - Это минометный обстрел, оставляй ученых там, на берегу, а коробочку к самолету.
        - Есть! А куда летят мины?
        - Рядом кладут, стопудово в наш борт целят. Мы начинаем эвакуацию.
        - Бегом наружу! - крикнул военный. - Стоять здесь и дожидаться нас!
        Морпех бесцеремонно вытягивал наружу ученых, добавляя скорости к их нерасторопности. Едва они выбрались наружу, как БТР устремился в аэропорт. Вспышки взрывов, казавшиеся с такого расстояния безопасными, случались парами, через каждые двадцать-тридцать секунд.
        - Кому это надо? - спросила Маша.
        - Конкурентов убирают, - твердо ответил Кирилл, - правила такие.
        Черных ничего не ответил. Со стороны аэропорта снова вспыхнуло и хлопнуло, и неожиданно стало разгораться. Оранжевое пламя осветило силуэт транспортного самолета.
        - Самолет горит! - вскрикнула Маша и прижала к лицу ладони. - Надо помочь им! Надо помочь!
        - Чем ты им поможешь, Маш? Там обстрел. Саму убьют.
        - Сейчас пожарные должны приехать, - пообещал Черных. - Это же международный аэропорт. У нас там столько оборудования, результатов.
        - Не поедут под мины, - решил Кирилл.
        - Сколько работы, сколько неотправленных результатов осталось, - Черных сложил руки вместе, будто вымаливал вероятность благоприятного исхода.
        Снова хлопнули вспышки и, как показалось, одна из них попала прямо в самолет. Ориентир для обстрела, в виде горящего самолета, был превосходным. Три БТРа устремились прочь от самолета. Они остановились у здания аэропорта. Видимо, решили, что там безопаснее всего и сразу же вернулись. Пламя разгоралось с каждой секундой все ярче. Пожарные не появлялись.
        - Нам тоже надо в аэропорт идти, - решила Маша.
        - Нет, приказ был ждать здесь, - ответил Черных.
        БТРы еще раз подъехали к аэропорту и двое остались стоять там, а один направился к берегу. В самолет еще раз угодила мина, и он взорвался. Пламя осветило округу до самого берега. В выпученных глазах Карла заиграли отблески огня. После этого обстрел прекратился. Не было и тени сомнения в том, что целью стрелявших была именно летающая лаборатория.
        - Как мы теперь домой доберемся, - плаксиво запричитала сотрудница лаборатории.
        - Не как, а когда, - поправил ее Черных, чем не сильно успокоил коллегу. БТР фарой осветил ученых и направился в их сторону.
        - Забирайтесь, погорельцы, - пригласил морпех, когда машина остановилась.
        Ученые быстро оказались внутри, без лишней суеты.
        - Пострадавшие есть? - первым делом спросил Черных.
        - Да. Есть раненые.
        - Никто не погиб?
        - Вроде, нет. Перекличку не делали.
        На «взлетке» замигали проблесковые огни и разнесся вой сирен. Пожарные отправились тушить догорающий самолет, только убедившись в том, что обстрел закончился.
        Обстрел вызвал переполох в аэропорту. Народ тревожно гудел, мучил телефоны, предупреждая родных и близких, и держался подальше от окон. Пассажиры недавно приземлившихся самолетов покинули их в начале обстрела и теперь не решались вернуться. От группы российских ученых все остальные держались в стороне, будто видели в них какое-то проклятье, навлекшее минометный обстрел. У нескольких раненых суетились темнокожие врачи. Пара из них сносно разговаривала на русском.
        Петрищев полулежал в кресле, бледный как полотно. Коллега держал над ним пакет с физраствором. Темнокожая докторша делала перевязку в районе груди.
        - Осколок пропахал грудь, пробил ребра, но остановился. Уже вытащили.
        Жить будет, - сосед Кирилла обстоятельно доложил ситуацию.
        - Слушай, тебя как зовут? - Кирилл понял, что они до сих пор не познакомились.
        - Платон, - молодой человек протянул руку.
        - Ух ты, «Платон - мне друг, но истина дороже»? - изрек первое, что пришло на ум Кирилл.
        - Ха, раньше я это слышал на день по сто раз.
        - Сколько раненых?
        - Пятеро, один из них пилот.
        - Страшно было, когда поняли, что по вам стреляют? - спросила Маша.
        - Нет, я не мог поверить, что эти слабые взрывы могут быть опасны. Было такое пиротехническое шоу, довольно стремное, пока вон Петрищева возле БТРа не зацепило. Но я тогда уже был внутри БТРа, так что не прочувствовал опасность момента.
        - Да уж, командировочка, - Кирилл поднял переноску и заглянул через ее щели на Карла. - Лучше бы я тебя дома оставил, Карл, а ключ соседям отдал, чтобы кормили. Надо тебе это все?
        Мопс неправильно понял интонацию хозяина. Закрутил виноватыми глазами по сторонам, открыл пасть и высунул язык. Кирилл открыл крышку, взял собаку на руки и поцеловал его в макушку. Пес в ответ лизнул подбородок.
        - Вся его еда в самолете осталась, - вздохнул Кирилл, вспомнив, что пора бы уже покормить товарища.
        - Не смеши, собачья еда. У нас там все осталось, - усмехнулся Платон. Кирилл осмотрелся.
        - Пойдем, Маш, поищем, где тут перекусить.
        Девушка охотно согласилась. Они быстро нашли кафе. Несмотря на поздний час, народу в нем было много. Маша заняла свободный столик и осталась с Карлом. Кирилл взял местную сдобу, какое-то мясное блюдо из конины, два кофе и бутылку минералки. Еда была вкусной. Карл, чавкая, уплетал под столом кусочки конины. Малыш с соседнего столика так заинтересовался собакой, что незаметно для всех оказался с ней под столом. Кирилл заметил его, когда услышал детский смех. Заглянул под стол и обомлел. Малыш держал в руках кусочки мяса, а Карл пытался их оттуда достать, чем забавлял ребенка. Малыш совал себе в рот, обмусоленные собакой куски и спокойно жевал.
        - Чей ребенок? - спросил Кирилл и продублировал на английском. - Хууз чайлд?
        Родители малыша, молодая пара, наконец-то отвлеклись от своих телефонов, подскочили к столу и вытащили дитя. Разжали его кулачок, чтобы достать мясо. Малыш начал сопротивляться, извиваться в руках отца и кричать. Мамаша оттерла его ладонь влажной салфеткой, поучая на английском. Малыш всё равно пытался вырваться. Несомненно, в его возрасте есть из одной миски с собакой намного интереснее.
        Родителям малыша пришлось покинуть кафе, ребенок не хотел успокаиваться.
        - Карл умеет расположить к себе с первого взгляда, - произнесла Маша. Пес посмотрел на нее, сглотнул и дальше принялся за еду.
        - У него это врожденное, животный магнетизм. В противоположность мне.
        Маша восприняла последнюю фразу, как попытку Кирилла пробить почву на предмет симпатии.
        - Да вы оба, очаровательные, - она прямо посмотрела в глаза Кириллу. Парень выдержал ее взгляд не больше секунды, после чего смутился.
        - Блин, Карл, не думал, что ты станешь мне конкурентом, - Кирилл заглянул под стол.
        Мопс вылизывал пустую тарелку, шумно гоняя ее по полу. В кафе вошел Черных, нашел глазами Кирилла и Машу и подошел к их столику.
        - Закругляйтесь, мы покидаем аэропорт, - у начальника лаборатории голос был взволнован.
        - А куда? - спросила Маша.
        - На корабль, на десантный. Они срочно отправляются на Родину и нас возьмут.
        - Вы чего-то не договариваете? - Маша хорошо знала своего начальника.
        - Надо спешить. Сверху сообщили, что политическая ситуация очень накалилась и нам надо успеть вернуться. Арабы сбили пять гражданских самолетов, причем два израильских, там и так все время тлеет, а теперь и предлога не надо, чтобы полыхнуло. Индийцы сбили китайский самолет, те в ответ затопили какой-то корабль. Ой, чую, ситуация будет только ухудшаться.
        - А мы разве влезем все в бронетранспортеры? - спросил Кирилл.
        - Из города наняли автобус через консула. Сейчас прибудет.
        - Кто платит?
        - Кто, кто, страна. Давайте, соберемся в кучу и будем ждать автобус.
        - Мы уже закончили, - Маша встала из-за стола.
        У ее ног появилась блестящая жиром довольная физиономия мопса. Он внимательно смотрел снизу вверх на Черных. Начальник лаборатории не выдержал его взгляда.
        - И вас тоже касается, Карл.
        Пес после того, как услышал свое имя, высунул язык и попытался повилять обрубком хвоста. Кирилл взял его на руки и вытер салфеткой мордочку, чтобы пес не испачкал ему одежду. Публика в кафе бросала на них любопытные взгляды.
        - А как же эти люди доберутся домой? - Маша сочувственно оглядела публику.
        - Без понятия. У них есть свои государства, которым они платят налоги, - ответил Черных.
        - Пешком, раз самолеты не пропускают, а корабли скоро завязнут в густой воде. Это будет такой вариант библейского исхода евреев из Египта, - Кирилл произнес это шутливым тоном, хотя ему было совсем не смешно.
        - Ужас, - Маша поняла его правильно.
        Народ в зале ожидания пытался устроиться на ночлег. Родители сооружали для детей навесы, чтобы оградить от света и шума, а сами пытались уснуть сидя. Раненые, кроме Петрищева, спали. Ученый стонал и приговаривал:
        - Столько всего я не успел, не оставил учеников, не передал знания…, вот только жить начал…
        - Вам ничего не грозит, рана легкая, - успокоила его врач.
        - Это вы специально говорите, чтобы я не волновался, а я уже руки перестаю чувствовать, и голова кружится, как перед смертью, - слабым голосом признался Петрищев.
        - Это обезболивающее, оно сильное, наркотик, для быстрого эффекта.
        - И голоса, голоса зовут, - Петрищев блаженно прикрыл глаза и замер. Черных испуганно посмотрел на коллегу, затем на врача.
        - Что с ним?
        - Уснул.
        Приготовленные заранее на груди руки ученого расцепились и сползли вниз.
        Врач проверила пульс на одной и довольно кивнула.
        - С ним все хорошо, ему как раз нужен сон.
        - Спасибо вам, доктор, - Черных пожал руку женщине. - Вы учились в России?
        - Да, в медакадемии, в Оренбурге.
        - Хорошо говорите.
        - Спасибо, - врач замялась. - А вы, ученые? Вы же из-за того, что по телевизору показывают?
        - Да, из-за этого. Но без оборудования и самолета, мы теперь просто беженцы, - Черных вздохнул.
        - Это правда, что вода становится гелем?
        - Чистая правда.
        - Вы знаете, почему?
        - Почти. Не знаем пока, как это остановить.
        - И кто-то не хотел, чтобы узнали? - догадалась женщина.
        - Да, выходит, что так.
        В стеклянные двери аэропорта вошла толпа пассажиров, по виду европейских. Они огляделись и сразу начали рассредотачиваться по местам, которых осталось очень мало. Следом в дверях показались два морских пехотинца, при оружии и с носилками. Они сразу привлекли внимание публики. Военные увидели руководителя миссии и направились к нему.
        - Автобус подошел, можете грузиться, - сообщили они.
        Народ начал подниматься, помогать раненым. Новоприбывшие пассажиры устремились к свободным местам. Петрищева переложили на носилки. Кирилл и Маша оказались позади всех. Тот самый мальчишка, что играл под столом с Карлом, подал голос, завидев пса. Родители начали его успокаивать.
        Сомалийская ночь была противоположностью жаркому дню. Свежий воздух был похож на сентябрьский где-нибудь в средней полосе России. Только с моря приходящие потоки окатывали теплыми влажными порывами. Громко шуршали цикады, и где-то на полосе догорал самолет, распространяя по округе запах гари.
        Мест в автобусе, хватило всем. Кирилл сел рядом с Машей, а переноску с Карлом поставили в ноги. Как только автобус тронулся, сразу захотелось спать. Перенесенные за день испытания дали о себе знать внезапно навалившейся усталостью.
        - Извини, Маш, я отрубаюсь, - сообщил Кирилл, чувствуя, как последние слова он произнес уже в забытьи.
        Маша тоже недолго сопротивлялась сну. За окном была ночь. Впереди автобуса ехал БТР, позади тоже, что успокаивало. Девушка открыла переноску, потрепала мопса, получила в ответ облизывания, пожелала Карлу спокойной ночи и уснула сама.
        Глава 4
        Руслан Макаров сидел перед дверями военкома с замученным листком повестки. Негодование кипело в нем ко всему, что было касаемо бесцеремонного отношения со стороны государственных органов, начиная с налоговой, пенсионного фонда и вот теперь еще и Министерства обороны. Какие могут быть сборы в его-то сорокалетнем возрасте?
        Дверь открылась. Оттуда вышел раскрасневшийся мужчина со злобной физиономией. Руслан потоптался, прежде чем войти. Решительный задор немного притух.
        - Следующий! - крикнул из-за дверей майор. Руслан выдохнул и открыл дверь.
        - Добрый день! - поприветствовал его военком.
        - Добрый, - Макаров положил на край стола повестку. - Я не могу на сборы. Майор вопросительно посмотрел на него.
        - Садитесь, - предложил майор жестом.
        Макаров сел на скрипучий стул. Ему показалось, на тот же самый, на который он садился двадцать лет назад, перед армией.
        - Я, индивидуальный предприниматель, - начал он домашнюю заготовку. - У меня в штате только один человек, это я сам. Понимаете?
        Майор кивнул.
        - Меня некому подменить, я даже учет не веду за самим собой, чтобы можно было взять продавца. У меня налоги на носу, аренда, которую хочешь-не хочешь, а плати, и вообще, клиенты, которых я потеряю, если буду находиться на сборах. Кредиты, опять же. С банками вообще лучше не шутить. Вообще, я законопослушный гражданин, можете проверить, ни одного замечания, что по налогам, что по кредитам. И теперь представьте, что вся моя законопослушность в мгновение ока перечеркнется вот этой бумажкой? Нет, я не могу.
        - Все сказал? - военком уставился на Макарова, чем немного напугал его.
        - Этого мало? - удивился Руслан.
        - Все ваши проблемы решаемы. Вы приносите нам кредитные договоры, и мы уведомляем банки о перерыве в ваших платежах. Если они не посчитают это достаточным основанием, то я вам гарантирую, что у них будут проблемы. То же со всеми налогами, тут даже приносить ничего не надо. На время сборов вы освобождаетесь от уплаты налогов, причем они не будут копиться. За тот период, что вы были на сборах, вы не обязаны платить ни копейки.
        - А аренда? Меня же выставят за дверь?
        - И здесь тоже надо принести договор с арендатором. У вас же есть пункт про обстоятельства непреодолимой силы?
        - Нннаверное.
        - Есть, куда же без него. Так вот, то, что сейчас творится, как раз к ним и относится.
        - Вы о чем? - удивился Макаров.
        - Ээээ, да ты, я смотрю, совсем со своей работой за новостями не следишь?
        - Некогда, честно. Товар с утра принял, расставил, ценники сделал, то-сё - обед. Потом - народ, бла-бла-бла со всеми, уже ночь, десять вечера. Домой приехал, поел, в душ и спать. Можно, конечно, пару бойков в танки сыграть, но это весь мой досуг. А что в мире? - тревожно спросил Макаров.
        - Про события в Индийском океане слышал?
        - Это, насчет того, что там вода начала густеть?
        - Именно.
        Макаров растерялся, не зная, как увязать воедино два события, его повестку и загустевание воды в Индийском океане.
        - Я не понял, - честно признался он.
        - Ну, конечно, по новостям всего не покажут, панику никто сеять не хочет. Скажу тебе прямо, о том, что превращение воды в гель уже затронуло прибрежные территории Индии, Шри-Ланки, подобралось к берегам Саудовской Аравии и Африки. И это может быть еще не самые свежие сведения. Ты представляешь себе, чем это может грозить?
        - Засухой? - предположил Макаров.
        - Так точно, а так же тем, что люди в этих странах от отчаяния, могут начать миграцию на север. Отсутствие питьевой воды - это самый сильный стимул взяться за оружие. Индия, Африка, вся Юго-Восточная Азия, это больше половины населения планеты, и все они живут под нами. Что если они решат подняться на север, туда, где зима еще не дала воде превратиться в холодец? - майор навис над Макаровым.
        - Вы сгущаете краски, мне кажется.
        - Может быть, и сгущаю. Я даже уверен, что такого не будет. Обязательно найдется светлая голова, которая решит проблему до того момента, когда будет поздно, но мы должны быть готовы к худшему сценарию.
        - Это что, всеобщая мобилизация?
        - Почти.
        - А почему меня, сорокалетнего? Я уже забыл, с какой стороны к автомату подходить.
        - Государство решило поберечь молодой генофонд для восстановления популяции, так сказать, если дойдет до чего-то серьезного.
        - Умно. В бой должны идти одни старики. Утилизация, - Макаров покачала головой. - А если честно, это потому, что я в разводе?
        Майор прыснул.
        - Идите, Макаров, вам надо успеть собрать все бумаги, вещи, до послезавтрашнего утра.
        - Сколько будут идти сборы?
        - Ориентировочно, месяц, но не факт. Точнее сказать, столько, сколько понадобится.
        Макаров поднялся и направился к дверям. Плечи у него опустились, спина согнулась как у старика, ноги зашаркали по полу. Он остановился в дверях, подергал ручку дольше, чем нужно, хотел еще что-то спросить, но передумал. В голове роились мысли. Предложить взятку, если уж на то пошло - взять кредит и отмазаться. Пусть ему будет тяжело тянуть такой груз, но это всё равно лучше, чем жить в палатке, на морозе, да еще и с перспективой попасть на вооруженный конфликт. Либо закосить под больного, благо, знакомые врачи есть. Правда, и они без денег не пошевелятся. Так что, кругом нужны были деньги. В настоящий момент их у Макарова не было. Все было вложено в товар, который не стремился сиюминутно обратиться в наличность.
        В коридоре сидели мужики, примерно все его ровесники. Очередной встал и решительно вошел в кабинет военкома. Макаров проводил его печальным взглядом.
        - Эй, мужик, что тебе сказали? Годен? - спросили кто-то из ожидавших своей очереди.
        В его голосе сквозила насмешка. Каждый из сидевших к военкому был уверен, что найдет убедительные доводы не идти на сборы.
        - Ага, в партизанский отряд, - мрачно ответил Руслан.
        Он немного лукавил, жалуясь майору на то, что работает один. Был у него помощник, молодой паренек. Выходил он обычно во второй половине дня, раза три в неделю, подзаработать на свою студенческую жизнь. Иногда он мог выйти и на целый день, когда Руслану требовалось решить накопившиеся проблемы. Сейчас помощник был в магазине. Макаров отправился домой, чтобы в спокойной обстановке обдумать ситуацию.
        У Макарова была «однушка» разменянная при дележе с женой совместно нажитого имущества. Тусклая, унылая, типичная холостяцкая нора, в которую возвращаешься только, чтобы переночевать. Руслан сразу прошел в комнату, включил телевизор и компьютер, и только потом включил свет. Освещенная холостяцкая нора показалась ему непривычно уютным гнездышком.
        Нашел в морозилке замороженные пельмени, поставил воду, чтобы их сварить. Пока вода закипала нерешительно, несколько раз пытался позвонить бывшей жене, чтобы рассказать ей о том, что его забирают на сборы. Хоть они и были в разводе, но разбежались друзьями. Часто общались и даже встречались «снять стресс». Правда речи о том, чтобы снова сойтись не шло, какая-то непреодолимая гордость мешала им простить прежние обиды. Руслан все-таки решился.
        - Привет.
        - Привет, Натах. Как дела?
        - Нормально. У тебя чего?
        - Меня на сборы забирают, на месяц примерно. Слыхала, там, в Индийском океане что-то случилось, хотят провести мобилизацию престарелых вояк- резервистов.
        - Слыхала. А как же бизнес?
        - Закрою на время. Военком обещал урегулировать все вопросы.
        - Да уж, конечно, военком обещал, - жена не поверила, хотя Руслан принял слова военного за правду. Ее ирония зародила в нем сомнение. - Когда?
        - Послезавтра. С вещами.
        - Ясно. Я приеду, в дорогу сготовлю что-нибудь и ключи от дома заберу.
        - Спасибо.
        - Не вешай нос, считай, что отправляешься на целый месяц в отпуск. Я тебе даже завидую.
        - Ты шутишь?
        - Ничуть. Тебе не надоело еще работать каждый день, из года в год?
        Руслан задумался. И правда, ему до тошноты надоела его работа, но он к ней привык, что она уже вросла в него, питалась соками, силой и стала частью.
        - Надоело, - Руслан вздохнул. - Но ничего умнее я еще не придумал.
        - Потому что не отдыхаешь. Съезди за казенный счет, отдохни мозгами в первую очередь.
        - Ты умеешь убедить. Главное, чтобы война не началась.
        - Да ладно тебе, какая война? Все будет хорошо.
        - Как у нас с тобой?
        - Стоп, никаких ассоциаций, а то останешься без прОводов.
        - Хорошо. Давай, до послезавтра у военкомата.
        - Давай, Руслан.
        Макаров отключился. После разговора с женой в нем появился червячок сомнения, на этот раз приятный. А что, если на самом деле отнестись к предстоящим сборам, как к отпуску? Он ведь не отдыхал лет восемь или больше, разве это нормально для человека? Что-нибудь он получал взамен? Миллионером так и не стал. Работников нанять вместо себя не позволяли доходы. Это же были восемь лет беспросветного уныния. Ежедневного ожидания клиентов. Регулярных напрягов перед датой оплаты аренды, кредитов или налогов. Вечное выкраивание денег между обязательными платежами и вкладыванием в товар. А на себя, в последнюю очередь. Нет, не деньги работали на него, а он на деньги, и измывались они над ним всей своей безграничной властью.
        Внезапное откровение перед самим собой настроило его на мажорный лад. Руслан запустил пельмени в кипяток и достал из холодильника приготовленную к Новому Году, да так и не тронутую бутылку коньяка. Налил себе рюмку и выпил залпом. Тепло быстро разошлось по телу. Скоро приготовились пельмени. Руслан сдобрил их майонезом и кетчупом, взял бутылку коньяка и пошел к компьютеру.
        Странно, но в интернете, особенно в российской доменной зоне, про события в Индийском океане писали скупо. Называли происходящее там экологической катастрофой, не более. Особенно налегали на то, что изменения воды не происходят при низких температурах, предполагая, что России до самого апреля ничего не грозит. Никаких страшных выводов ни аналитики, ни экологи- ученые не делали. Только зайдя через «ТОР» Руслан нашел интересные выкладки фото и видеоматериалов. Оказалось, что прибрежные страны буквально объявили войну авиаперелетам над опасной зоной. Интернет пестрел картинками разбившихся самолетов, догорающих в загустевшей водной среде океана, потопленных судов, мертвых людей, замерших в воде с застывшей гримасой ужаса. Но больше всего на Руслана произвело впечатление видео, где люди шли по поверхности океана. Оператор снял свои ноги, прогибающие высохший на вид верхний слой. Пленка держала человека и не рвалась. А потом оператор снял сотни людей, просто бредущих по океану. Вид у людей был жалкий, изможденный. Они прикрывались одеждой от палящего солнца и едва переставляли ноги.
        Картинка настолько сильно впечатлила Макарова, что он понял, почему были организованы сборы резервистов, отсутствие воды погонит людей на ее поиски. Коньяк больше не пошел. Сытое праздное настроение на фоне чьей-то трагедии выглядело кощунством. Он понял то, что хотел понять, правительство без лишней паники хочет поставить рубеж на пути тем, кто пойдет на север. Вряд ли это будут простые беженцы, скорее это будут армии отчаявшихся государств, пытающихся войной отбить себе кусок территории с нормальной водой. Хотя бы на время, до тепла, а потом дальше. Грандиозность скорых изменений разбередила душу Макарову.
        Он нашел информацию о том, что фирмы терпят колоссальные убытки из-за того, что судоходство через Индийский океан невозможно. Тысячи судов увязли в океане без всякой возможности выбраться. Россия, правда, оказалась в некотором выигрыше из-за того, что пришлось выбрать в качестве альтернативы северный морской путь. Ледоколы сопровождали караваны судов к европейским берегам. В портах грузились газом и нефтью танкеры европейских энергетических компаний. Ясно, что делалось это от нужды, скрипя зубами, потому и появлялись статьи о том, что Россия является главным бенефициаром экологической катастрофы. Кто- то создавал комиссии, грозился вывести всех на чистую воду, подзуживал общественность поддержать смелые начинания по выявлению виновника. Как обычно, желающих прославиться на беде было предостаточно.
        Руслан выключил компьютер далеко за полночь. В голове шумело от полученной, но не переваренной до конца информации. Он лег и уснул не сразу. На душе было тревожно, как накануне больших перемен. Руслан несколько раз проваливался в легкое забытье, но тут же просыпался из-за того, что ему начинала сниться всякая ерунда.
        Утром он не услышал будильника. Проснулся оттого, что солнце било в глаза. Спешить и суетиться, как бывало обычно, когда он просыпал, Руслан не стал. Сегодняшний день он решил провести спокойно, прочувствовать всю его прелесть, как будто уходил на войну, а не на «партизанские сборы».
        Как оказалось, в торговом комплексе стояла тихая паника. Многие владельцы торговых точек получили повестки и уже были в военкомате. Пересуды шли на каждом углу. Разумеется, больше и громче всего было слышно возмущение. Еще бы, кому хотелось бросить налаженный бизнес, который в мгновение ока превратился из источника бесконечного нытья в смысл всей жизни.
        - Да какие из нас вояки, семьями обросли, жиром затекли, болезней куча…
        - Государству заняться нечем, только в войнушки играть…
        - Нет, был бы повод достойный, я понимаю, тогда бы я вперед всех с саперной лопаткой на врага кинулся, а так…
        - И после этого они хотят, чтобы люди не уходили в тень. Мы их содержим, а они творят с нами всё, что им заблагорассудится…
        - Валить надо было раньше из страны, собирался сколько раз, чего откладывал, дурак…
        - Не, а семью мою, кто кормить будет? Говорят на месяц, а что если больше?…
        Макаров в чем-то был согласен с возмущающимися коллегами. Кто-то из них на самом деле был единственным источником дохода в семье, но оправдывать этим все тоже было нельзя. Если у тебя неработающая жена, то почему бы не передать ей бразды правления? За месяц, поди, не угробит в ноль магазин. Недооценивать угрозу государству было нельзя.
        Руслан собрался идти в администрацию, но увидел, что к нему самому спешит девушка с толстой тяжелой пачкой бумаг.
        - ИПэ Макаров? - Спросила она.
        - Да.
        - Вот наш договор, это для военкомата. На время сборов ваша точка будет находиться за вами.
        - На месяц?
        - На любой срок, - девушка протянула листок с поправкой к основному договору аренды. - Вот тут подпишите, второй экземпляр вам.
        - Спасибо.
        Девушка побежала дальше. Ей видимо надо было обежать еще многих арендаторов. Руслану на душе стало легко. Он будто поставил подпись под какой- то договоренностью с жизнью, что если ему что-то не понравится в новой, он снова сможет вернуться к прежней. Торговалось ему в этот день легко, клиенты будто чувствовали благоприятную атмосферу и расставались с деньгами без проблем. В редкие промежутки между клиентами он накупил себе в дорогу необходимых вещей, которыми Министерство обороны не обязано было его снабжать.
        Утро началось с мыслей, большинство из которых были малодушного плана. Все-таки в его работе и даже этой однокомнатной «конуре» была своя прелесть. Впереди Руслана ждала казенщина, строевой уклад, от которого он отвык давным- давно, и возможно, - он не хотел допускать этой мысли, но она пробивалась против воли, - война.
        Натаха приехала заранее. Она сама решила отвезти «бывшего» в военкомат. В машине стояла сумка с продуктами. На пакетиках скотчем были приклеены бирки: «съесть сразу», «съесть потом», «колбаса сырокопченая, консервы», «запивка».
        - Натах, ну ты перестаралась, на весь месяц, что ли наготовила?
        - Бери, не отказывайся. Сам-то, поди, одной лапши накупил?
        - Не только, сухарики набрал, водки.
        - Я так и думала.
        - Спасибо тебе, - Руслан дернулся обнять жену, но осекся. Отвык.
        - Да ладно, чай не просто так кормлю, чтобы знать, что в государстве есть сытый защитник, и спать спокойно. Садись.
        Руслан сел в машину к жене.
        - Ласточку мою береги. Заводи хотя бы раз в неделю, чтоб масло погонять, можешь кружок по двору дать.
        - Ой, ну всё, дороже машины никого нет. - Наташа завела машину и тронулась. - Фотки буду тебе отправлять с ласточкой, чтоб не скучал.
        - Да ладно, не подкалывай, я тебе серьезно говорю.
        - Ты что, на пять лет собрался туда? Не успеешь глазом моргнуть, вернешься.
        Руслан вздохнул. Он нутром чуял, что одним месяцем не отделается.
        У военкомата было многолюдно. Все окрестные улицы были заставлены машинами. Припарковались за два квартала. Руслан думал, что Наталья не пойдет провожать его дальше, но она дошла с ним до ворот военкомата.
        - Ну, Натаха, спасибо, что проводила. За еду, спасибо. Буду напротив других мужиков не хуже.
        Он засомневался, поцеловать бывшую жену или нет, совсем потерял смелость и опыт в таких делах. Наталья же почувствовала порыв, а может быть поняла момент, подыграла и подставила губы. Руслан поцеловал, прижал покрепче, захотелось как-то почувствовать прикосновение родного человека напоследок.
        - Ну, всё, пошел, - Макаров подхватил все свои сумки. В глазах Натальи застыли слезинки.
        - Будь осторожнее, Макаров, звони.
        - Хорошо, буду, Натах.
        - Лицом не торгуй, обворуют. И не бухайте в поезде до посинения, ладно?
        - Да что ты, когда я пил последний раз?
        - Это ты один не пил, а как компашка подвернется, не заметишь, как наклюкаешься.
        - Звони, проверяй, как только перестану выговаривать оториноларинголог, значит пора останавливаться.
        - Ладно, позвоню.
        Наталья сама поцеловала Руслана в выбритую до блеска щеку.
        - Мне пора на работу, на трудовой фронт, так сказать.
        - Беги.
        «Бывшая» развернулась и зачастила мелкими шажками, пытаясь держать равновесие на высоких каблуках. Руслан покачал головой ей вслед. Взял свои сумки и направился в здание.
        Там было тесно, шумно и душно. Руслан осмотрелся. Публика была разношерстная, от забулдыг до очкастых интеллигентов. По его собственному мнению, он выглядел где-то посередине этих категорий, неприметный середнячок.
        - Эй, Руслан, и тебя тоже?
        Макаров обернулся на голос и увидел человека, узнавшего его. Это был один из постоянных клиентов, Андрей, с которым он часто болтал ни о чем.
        - Здорово, и меня тоже. Они пожали руки.
        - Становись тут, дальше пробираться смысла нет, там только хуже.
        - Ты уже бумажки сдал?
        - Да, отнес. Там за столами девчонки сидят, быстро оформляют. Ставь свои вещички, я пригляжу.
        Руслан был благодарен судьбе за то, что ему встретился Андрей. Пробираться с сумками было тяжело. Он вынул все бумаги, обережные грамоты, гарантирующие ему непрерывность его гражданских заслуг, и отправился к столам.
        Девица в форме приняла его документы. Наученный опытом, Руслан попросил на вторых экземплярах расписаться и поставить печать. Его просьбу удовлетворили, хотя соседние девушки смотрели на него, как на извращенца, требующего прелюдных демонстраций своих отклонений.
        - Когда станет известно, куда нас отправляют? - на всякий случай, не особо рассчитывая получить ответ, спросил Руслан.
        - В течение двух часов будет известно, - ответила девица.
        - Спасибо.
        Руслан вернулся к Андрею. Тот сидел в телефоне и читал новости.
        - Пришел?
        - Ага. Чё пишут?
        - Пишут, чтоб не беспокоились, средство вот-вот будет найдено и все вернется, как было.
        - На границах спокойно?
        - Как сказать, видосов с перебрасываемой техникой, хоть отбавляй. У меня знакомый на «железке» работает, говорит, составы идут и идут с военной техникой.
        - Куда?
        - На восток, на юг, к границе как раз.
        - А ты в каких войсках служил?
        - В связи, в РВСН.
        - А я в роте охраны, тоже в РВСН.
        - Хорошо, может, вместе попадем.
        - Хорошо бы, - Руслан тоже достал телефон, чтобы почитать новости. Он только углубился в чтение, как раздался зычный голос военкома.
        - Выходим строиться на плац!
        - Все?
        - Все! Перекличка и отбор первой партии.
        Народ зашевелился, загудел и направился к выходу. У дверей снаружи было накурено до такой степени, что сигаретный дым был непроглядным. Сразу чувствовалась суровая мужская атмосфера. Макаров понял, что сильно отвык от нее.
        Взрослые мужики с баулами и сумками выглядели как сброд. Никак не могли построиться в шеренги и ряды. Чувство дисциплины отсутствовало в них напрочь. Руслан и Андрей встали в последней шеренге.
        - Меня перед армией три дня на плацу мурыжили, прежде чем в часть отправили. - Поделился Андрей.
        - И меня тоже, только это было лето, и асфальт плавился на солнце.
        - Андрейченко Петр! Антонов Егор! Ахметзянов Ринат! - кричал военком и прислушивался к отзывам.
        - Макаров Руслан!
        - Здесь! - выкрикнул Руслан.
        - Щербаков Андрей!
        - Я! - выкрикнул Андрей. Перекличка закончилась.
        - Так, слушаем внимательно! Сейчас я назову тех, кто вошел в первую партию, которая отправится в прекрасное живописное место на китайской границе!
        - Куда?! - раздалось сразу несколько удивленных голосов.
        - Под муда! - резко ответил военком. - Под Благовещенск, слышали о таком?
        - Да это ж, да туда неделю только пилить на поезде?
        - Допилите, как-нибудь. А государство позаботится о том, чтобы вы ни в чем не нуждались. Трехразовое питание, обед горячий, кисель и прочие армейские радости.
        - А наркомовские сто грамм?
        - Да, насчет пьянства. Если будете задержаны за дебош линейной полицией пеняйте на себя, все наши договора буду аннулированы. Знаю, что пить вы все равно будете, поэтому прошу мужики, если кто переберет, пожалуйста, не давайте ему слоняться по поезду и буянить. Уложите спать, скрутите, морду набейте, но по- тихому. Хорошо?
        Из толпы донеслись смешки.
        - Молчание - знак согласия. Так, зачитываю список.
        Военком начал перечислять. Макаров вздрогнул, когда услышал свое имя, растерялся и не сразу ответил.
        - Макаров Руслан! - повторил военком.
        - Я! Здесь! - Руслан наконец-то нашелся.
        - Охренеть, Руслан, к черту на рога, - посочувствовал ему Андрей.
        - Щербаков Андрей! - выкрикнул военком.
        Почти такая же реакция случилась и с Щербаковым. На время он потерял дар речи, смешался, покраснел и ответил спустя несколько секунд.
        - Я!
        Руслан протянул руку Андрею.
        - Ну вот, как и собирались, вместе.
        - Моя семья думала, что меня на сборы за город отвезут, что ездить будут регулярно, папку навещать, - особой радости Щербаков не проявил. - Верка теперь расстроится.
        Андрей полез за телефоном, чтобы сообщить родным дурное известие.
        Руслан тоже решил набрать Наталье.
        - Привет, воин.
        - Привет, Ярославна. Ждать будешь?
        - Уже жду. Куда?
        - Благовещенск.
        - Кудааа? - не поверила «бывшая».
        - На китайскую границу, представляешь?
        - Все так серьезно?
        - Представляешь, не думал, не гадал. Это точно, отпуск получается.
        Полстраны из окна поезда увижу. Турист, мать твою.
        - Да, матери уже звонил?
        - Нет. Позвони ты, а? А то она расстроится, а ты умеешь с ней правильно разговаривать.
        - Ладно, позвоню. Скажу, что орешков кедровых привезешь.
        - Не вопрос, если они там есть, привезу обязательно.
        - Знакомых нашел каких-нибудь?
        - Да, тут мой клиент постоянный, мы с ним вместе едем.
        - Хорошо, так я буду спокойнее за тебя.
        Признание беспокойства дорогого стоило из уст бывшей жены.
        - Ладно, Натах, военком какой-то инструктаж начал, из поезда еще раз наберу.
        - Пока.
        После короткого инструктажа о правилах поведения в общественном транспорте, на территорию военкомата въехали два военных грузовика с кунгами. Военком объявил погрузку. Руслану это напомнило сюжеты о добровольцах времен Великой Отечественной, которых так же грузили в машины и везли прямо на линию фронта. Макаров занял место на скамье вдоль борта себе и Андрею. Большинство же разместилось прямо на полу, на своих сумках, рюкзаках и баулах.
        На Андрее Щербакове не было лица.
        - Ты чего?
        - Тошно как-то, не могу отделаться от ощущения, что уезжаю навсегда.
        - Брось себя накручивать. Предлагаю отметить наше возвращение в кафешке.
        - Угу, - нехотя согласился Андрей.
        Грузовики заехали прямо на перрон. Прицепной вагон, на котором они должны были отправиться, стоял в тупике. Офицер, руководившей группой «партизан» приказал ссаживаться и заходить в вагон. Его команды нагнетали еще больше сходства с мрачной обстановкой военного времени. Руслан отгонял от себя тревожные мысли, как мог.
        Вагон оказался плацкартным и довольно потрепанным. Зато в нем было тепло и немного пахло угольным дымом. Две женщины проводницы суетились, распределяя мужчин по местам. Руслан и Андрей заняли боковушки, не желая разделять общество с другими. Место не самое удачное, но так можно было обезопасить себя от слишком навязчивой компании, сделав вид, что они гуляют по- своему.
        Уютная атмосфера вагона помогла избавиться от дурных мыслей. Даже Андрей повеселел, снова начал звонить семье. Макаров, успокоившись, почувствовал голод и решил проверить, что за угощение ждало его в пакете с наклейкой «съесть сразу». Открыл и почувствовал запах печеного и не только его. Его ждала банка теплых щей, замотанная полотенчиком и окруженная горячими пакетами с пирожками. Соленые корнишоны и помидорчики черри, законсервированные с острым красным перцем. Его любимая закуска к крепким напиткам. Гречневая каша в судочке, тоже убранная в пакет вместе со столовыми принадлежностями. И еще «полторашка» с концентрированным вишневым соком, тот, что готовила бывшая супруга вместе с его матерью летом. Острый приступ трогательной благодарности к жене тронул его душу.
        Руслан набрал ее номер.
        - Привет. Наташ. Я в поезде уже, открыл только первый пакет, это что, все мне?
        - Ну, поделись с кем-нибудь, если не съешь. Я не хотела, чтобы ты выглядел напротив женатых мужиков хуже.
        - Тебе удалось, - Руслан увидел, как Андрей вынул и положил на столик синюшного вида вареную курицу в окружении вареного картофеля. - Всю ночь не спала что ли?
        - Ты на войну, а я спать? Потерплю.
        Вагон тряхнуло. Тепловоз зацепил его и потянул.
        - Кажется, отправляемся.
        - Давай, Русь, ешь харчи и помни, что это тебе авансом за хорошую службу.
        - Пока, Наташ. Служу России. Спасибо за все.
        - Пока. Через три часа проверю.
        - Оториноларинголог.
        Вагон наполнился телефонными разговорами. Мужики отзванивались родным и близким. Когда разговоры стихли, зашуршали пакеты, «завжикали» молнии сумок, застучали бутылки. Народ принялся знакомиться, походя, наполняя рюмки.
        Любая жидкость, особенно богатая органикой, такая, как бульон, оставленная без внимания сразу начинала густеть. Хозяин острова, или его смотритель, приготовил бульон из курицы, чтобы накормить гостей. К вечеру, когда он остыл и постоял охлажденным какое-то время, было обнаружено, что он превратился в настоящий холодец. Надо сказать, что его состояние не выглядело инородным, в отличие от обычной воды. Роман даже решил, что его можно есть. Он навернул несколько ложек бульона. Вкус ему показался обычным, а студенистая форма придала своеобразную пикантность.
        Через полчала он почувствовал первые тошнотворные позывы, пресность и ощущение, будто у него в желудке находится надутый мяч. Через час его вырвало густой массой. Бульон выглядел так, будто и не переваривался совсем. Ангелина испугалась за мужа не на шутку. Кинулась мерить температуру, промывать желудок. К счастью, спустя некоторое время все неприятные симптомы исчезли без всяких последствий.
        - Это значит, что еду надо готовить на раз поесть. Если не сдохну в ближайшее время, значит, вода безопасна, просто не усваивается организмом.
        - Ну, ты даешь, Ром, естествоиспытатель. Теперь есть будешь только то, что я приготовлю, и под присмотром.
        - Геля, зато теперь мы знаем, что это есть нельзя. Жена закатила глаза под лоб.
        Прошла ровно неделя проживания на острове. Новый Год встретили под пальмами. С родителями установили видеосвязь, чокались в экран телефона, слушали новогоднее поздравление президента и бой курантов. Родители беспокоились за детей, но особой тревоги не испытывали. По их словам на родине все было тихо, никакой паники, будто вообще ничего не происходило. Они были уверены, что за детьми скоро придет помощь, и они благополучно вернуться домой.
        Гидросамолеты еще показывались в небе спустя три дня после прибытия на остров, но потом и они пропали. Роман и Сречко решили, что причиной всему стало еще большее загустевание воды. Поверхность совсем перестала быть похожа на желе. Она напоминала высохшую пленку остывшего киселя. Видимо поплавки гидросамолетов уже не могли скользить по ней, как по жидкой поверхности.
        Это обстоятельство тревожило островитян. Шансы на спасение значительно уменьшились, если не сказать, что они стали призрачными. Пока еды и питья было вдоволь, это не сильно беспокоило. На несколько месяцев запасов должно было хватить. К тому же имелись куры и кокосы. Интернет позволял быть на виду у родных, не строить мрачные предположения, отравляющие существование. Затянувшееся путешествие, при определенной доле оптимизма, можно было считать насильным подарком судьбы.
        Так было, пока в одно утро на горизонте не показались люди. Они шли пешком по поверхности океана. Первыми их увидела Валерия, совершая утренний обход вдоль побережья острова. Она прибежала и взволнованно, скороговоркой залопотала на родном языке.
        - Льюди! Много! - она показывала рукой на берег.
        Перевода не требовалось. Все бросились на берег. В вибрирующем мареве нагретого воздуха колыхались столбики человеческих фигурок. Их было около сотни.
        - Это не мираж? - предположил Роман.
        - Как они идут? - удивилась Ангелина и проверила прибрежный теплый слой воды.
        Толстый густой слой проминался под ногой, но держал вес.
        - По воде, аки по суху, - вспомнил Роман библейские присказки.
        - Че нам бити тесно на острву, (нам будет тесно на острове) - произнес Сречко.
        - Это точно. Боливар столько народу не вывезет, - поддержал его Роман. - Так, нам надо срочно закопать часть припасов.
        Они едва успели закопать несколько упаковок воды, как к острову подошли первые люди. Они выглядели жалко и явно нуждались в помощи. Обгоревшие докрасна, высохшие. Кожа у многих сходила лоскутами. Они набросились на воду и пили, пили, как умалишенные. Когда напились, то просто упали без сил. Ангелина обнаружила у некоторых жар. Людей развели по бунгало, дали жаропонижающее и оставили отдыхать. Люди прибывали на остров. В основном это были европейского вида туристы, многие еще и с детьми. Некоторые из детей, были в беспамятстве и их несли на руках.
        Запасы лекарств островного отеля были достаточными, чтобы оказать помощь всем. Старик-смотритель обмазывал пострадавшую кожу детей кокосовым молоком, чтобы ослабить боль от жжения. Люди были настолько без сил, что не могли показать своей радости от того, что наконец-то добрели до суши. Они лишались сил, едва ступив на твердую землю.
        Всего Ангелина насчитала восемьдесят шесть человек. Мест в бунгало и в центральном здании хватило на всех. Некоторые из-за теплового удара бредили во сне, стонали и пытались кричать. Ангелина и Валерия клали мокрые тряпки им на лоб, чтобы снизить температуру. Они не одни оказывали помощь, были и те, кто сохранил силы. Эти люди тоже взяли на себя обязанность помогать тем, кому было хуже.
        Ангелина всматривалась в лица, боясь узнать в них тех, с кем они спасались на шлюпках. Хотя найти способ помочь они так и не придумали, чувство вины перед людьми присутствовало. По сохранившимся на руках некоторых детей браслетам она догадалась, что люди были совсем с другого судна. На душе стало немного легче от мысли, что люди с их круизного лайнера, скорее всего, тоже догадались идти по воде и сейчас находятся на каком-нибудь острове.
        Смотритель зарубил трех кур и начал готовить обед в большой кастрюле. Он что-то недовольно бубнил себе под нос. Роман зашел на кухню, чтобы взять еще воды в бутылках и услышал причитания старика.
        - Я понимаю тебя, - Роман решил, что старик жалуется на то, что провизии на такое количество людей надолго не хватит. - Могут придти и другие люди, и тогда будет полный швах.
        Запасы бутилированной воды за одно утро изрядно истощились, поголовье птицы тоже не было рассчитано на сотню человек, как и прочих продуктов. Ситуация внезапно и серьезно осложнилась. Нельзя было сердиться на людей, которые хотели жить. Право на жизнь у всех одинаковое. Только очень саднило на душе от мысли, что собственные планы были так сильно изменены. Теперь не было того запаса времени на принятие какого-нибудь важного решения, или ожидания чуда.
        Как не пытался Роман придумать выход из создавшейся ситуации, ничего путного на ум не приходило. С Ангелиной и сербами поговорить не удавалось, они полностью посвятили себя оказанию помощи. Тяжелее всего было с детьми. Они ослабли сильнее взрослых. Двое, мальчик и девочка из разных семей, примерно в возрасте пяти лет не приходили в сознание. Их тела уже начали отекать. Только к вечеру среди прибывших обнаружился врач, который смог поставить капельницу с раствором глюкозы. Жар и отек у детей тут же спал. Они не сразу пришли в себя, но даже без сознания выглядели умиротвореннее.
        Наступила ночь. Сербы перебрались в бунгало к Роману и Ангелине. Пришлось потесниться. На острове стало непривычно людно. Смотритель вывернул больше половины лампочек уличного освещения, чтобы убрать нагрузку на генератор и поэкономить топливо. А впереди всех ждала еще и жесткая экономия воды и еды.
        - Ну, братья славяне, долгого и безмятежного отдыха у нас не получилось, помощи ждать не стоит, как и верить, что этот кусок суши сможет прокормить такую толпу народа. Есть у кого идеи?
        - Можно вернуться на остров, где аэропорт, - предложила Ангелина.
        - Да, аэропорт, хорошая идея, - согласился Сречко.
        - Я читал, что воздушное пространство Индийского океана объявлено карантинной зоной. Самолеты отсюда никуда не пускают.
        - Нам треба в Мале, там есть запасы воды и хране (еды), - предложила Валерия.
        - Не уверен, что там еще не убивают друг друга за это.
        - А шта ти че предлагаешь?
        - Я в холле отеля видел карту Мальдив. Там куча островов этого архипелага. Что если нам обойти их все, теперь мы знаем, что по воде можно ходить. Вдруг, свезет еще раз, и мы найдем там такой же брошенный второпях отель с водой и едой? А?
        - Нам и так уже сколько раз везло, а всякому везению все равно приходит конец, - Ангелина посмотрела в окно, под фонарем стояли несколько человек. - Эти вон, они уже хлебнули лиха, рады, что прибились сюда, а мы все ищем для себя получше, а найдем только проблемы.
        - Не исключено. Однако, мы все равно придем к тому, что с острова придется уходить и хорошо, если у нас будут силы и кое-какие припасы сделать это.
        - Ром, давай три дня подождем, а? - Ангелина посмотрела на мужа. - Людям надо помочь оклематься. К тому же, они могут знать больше нас или предложат более разумные идеи?
        - Ладно, - согласился Роман. - За три дня ничего не случится, если сюда не придет еще одна сотня. Вы согласны? - спросил он у сербской парочки.
        - Да, слажем се. Треба сачекати, (Да, согласны. Надо подождать) - Сречко и Валерия закивали головами.
        - Ладно, ждать, так ждать. Мы с тобой Сречко, ночевать пойдем на кухню. Не хочу, чтобы народ растащил запасы по себе. А завтра, на правах хозяев- первооткрывателей, проведем разъяснительную работу насчет продуктов питания. Вы хорошо говорите по-английски?
        - Валерия хорошо говорит, - ответил за подругу Сречко.
        - Осредни. Сречко увек ме хвали, (Средне. Сречко всегда меня хвалит.) - засмущалась Валерия.
        - Ничего, я вообще, кроме здрасьте, пока и сколько стоит, не знаю. Думаю, народ поймет нас правильно.
        В дверь постучали. Роман открыл дверь. На входе стоял старик-смотритель.
        - Что случилось?
        Старик начал эмоционально говорить на своем языке, показывая себе на запястье левой руки и на лампочку в бунгало.
        - Ты хочешь сказать, что пора отключать свет? - lогадался Роман и щелкнул выключателем.
        Старик согласно закивал головой, указал рукой в сторону отеля и изобразил, будто отключает пальцем тумблеры.
        - Ага, ты хочешь остановить генератор. Понятно. Подожди десять минут, - Роман показал две пятерни. - Я и Сречко придем ночевать к тебе. Понял?
        Смотритель показал свои пятерни и закивал головой. Роман закивал в ответ.
        Старик развернулся и пошел назад.
        - Так, через десять минут отрубится и вай-фай, надо глянуть, что в мире творится и идти охранять.
        В районе экологической катастрофы заметно сократилось количество осадков, изменились направления господствующих ветров, на экваторе в районе Индийского океана становилось жарче обычного. Изменения воды достигли на востоке Мьянмы, Таиланда, Малайзии и Индонезии. Были попытки задержать распространение заразы в самом узком месте Малакского пролива, дабы не пустить ее в Тихий океан. На севере, всё побережье Индии было в тисках густой воды океана и многие реки у побережья страны превратились в неподвижный гель. На западе первые признаки трансформации коснулись Аравийского полуострова и восточных берегов Африки. Сейшельские острова, как и Мальдивы оказались изолированными от мира.
        Новости не добавили оптимизма. В довольно тяжелом расположении духа Роман и Сречко покинули бунгало и направились в сторону отеля, охранять припасы. По дороге к нему на всем острове выключился свет. Затих генератор. К его надоедливому вою так прислушались, что не замечали. Стало непроглядно темно, но только на мгновение, пока глаза не адаптировались к свету. Над головой висели миллиарды ярких звезд, наполняющие пространство слабым синим светом.
        Роман и Сречко вошли с черного хода. Старик осветил их фонарем и что-то спросил.
        - Мы охранять, отец, не переживай, - Роман прошелся по кухне, проверил двери склада.
        Старик знал, чего можно ждать от людей и предусмотрительно закрыл его.
        Сречко нашел большой половник и сделал им замах, как бейсбольной битой.
        - Хорошо, - произнес он.
        - Хорошо, если не дойдет до этого.
        Роман закрыл все двери изнутри. Одну дверь, ведущую из холла отеля, подпер спинкой стула.
        - Ну, господа, теперь можно и к службе приступать, - Роман взял в руки половник поменьше и сел на стул.
        - Чемо спавати? (будем спать?) - спросил Сречко.
        - Почему бы и нет? Мы ж не на войне, так, бдительность простая.
        В кухне, с выключенным кондиционером быстро стало душно. Смотритель открыл несколько окон, что не особо помогло. Воздух висел неподвижно. Роман лег на пол, на стуле уснуть было практически невозможно. Однако и смена положения не помогла уснуть. В дверь постучали и попросили воды для детей. Старик выдал несколько бутылок, предварительно спросив у Романа. Отказать детям было нельзя. В районе четырех утра постучали в раму открытого окна. Роман хорошо задремал к утру. Стук напугал его и товарищей.
        Оказалось, что на остров набрела группа из трех молодых людей, двух парней и одной девушки. Они были жутко обгоревшими, усталыми и едва держались на ногах. Пришлось их напоить, обмазать кокосовым молоком и дать лекарств. Троица была из Голландии, и судя по их сбивчивому рассказу на ломанном английском, они тоже были туристами с круизного лайнера.
        Старик встал раньше всех и запустил генератор. Заработали кондиционеры. Помещения наполнились прохладой. Роман решил доспать то время, что было потрачено на бодрствование ночью. Его разбудила Ангелина и позвала на завтрак. Старик приготовил в здоровой кастрюле бульон из морепродуктов. Варево подозрительно пахло, но сейчас было не до проявления гастрономических предпочтений. Чтобы сгустить суп, старик наполнил его зеленью и кусочками каких- то незнакомых овощей.
        Всего один завтрак сильно опустошил запасы воды. Люди желали после еды еще и попить чего-нибудь, например кофе или чай. Роман вовремя спохватился, подумав, что после горячих напитков люди начнут потеть и еще сильнее хотеть пить. Прямо в столовой, когда народ был в сборе, он решил сделать объявление. Взял в руки стальную миску и постучал в нее ложкой.
        - Всем внимание, господа интуристы! - глянул на Валерию. - Лера, переводи.
        Девушка закивала.
        - Значит, так, воды у нас в обрез, поэтому мы вводим норму. Супов больше не будет, слишком большой расход. На продукты тоже вводим норму. Сегодня все посчитаем и скажем вам, сколько на кого приходится. Успеваешь? - переспросил Валерию.
        - Успеваю.
        - Сейчас мы вас точно всех пересчитаем, чтобы составить норму на каждого. Если у кого-то есть идеи насчет того, где можно раздобыть еды или питья, можете выказаться.
        Роман обвел людей взглядом. Красные отекшие лица, потухшие глаза. Они еще не в полной мере отошли от пережитого ими отчаянного марша по океану. Люди молчали, безропотно отдавая инициативу в руки Романа и его людей. Не сказать, что он желал брать на себя ответственность, но раз больше никто не хотел этого делать, значит, он, жена и сербы должны были взять ее на себя. И сделать это для общего блага.
        Итого, на острове в этот момент насчитывалось девяносто четыре человека. Судя по записям, которые имелись на складе, столько народа здесь никогда не бывало. Продукты подвозились на остров раз неделю, по четвергам, в количествах, строго соответствующих числу отдыхающих. Стало быть, обычная норма продуктов была рассчитана на неделю. Того, что имелось сейчас должно было хватить по нормальным меркам дня на три.
        - Ну что, на сколько растягивать будем? - спросил Роман у жены и друзей.
        - Дней на десять хватит? - неуверенно спросила Ангелина.
        - Воды? - переспросил Сречко. - Вряд ли.
        - А как же без воды? - испугалась Ангелина.
        - У нас еще кокосы есть. Надо будет все пальмы обтрясти, собрать. Я, кстати, по телеку видел, как на них забираться. Веревку вокруг ствола обхватываешь и карабкаешься босиком, как электрик на столб, - поделился Роман.
        - Если ты сам собрался карабкаться, то я против, - решительно возразила Ангелина. - Ты неловкий, не дай бог, кувыркнешься с пальмы.
        - Гель, да они же без сил, кто еще полезет, я да Сречко, больше некому.
        - Если хотите, Сречко полезет один, - вступила в разговор Валерия.
        - Нет, оба полезем. Моя супруга решила поиграть в строгую мамочку, - Роман наградил жену укоризненным взглядом.
        - О! - Ангелина вскочила и кинулась к телефону. - Надо маме написать, я же обещала.
        Она застучала пальцами по экрану, свела брови на переносице, будто что-то у нее выходило не так. Покрутила в руках телефон, снова постучала в экран и еще сильнее нахмурилась.
        - Проверьте, у вас интернет есть? Не могу отправить сообщение.
        Связи не оказалось ни у кого. Ни мобильной, ни вай-фая. Роман нашел в столовой старика-смотрителя и показал ему на экране значок отсутствия сигнала. Старик что-то произнес и пошел на улицу, проверять приемную мачту. Вернулся через полчаса и развел руками. Без перевода стало понятно, что причину потери сигнала он не исправил.
        - Блин, родители теперь волноваться начнут, - запереживала Ангелина. - Надо как-то послать им весточку, что у нас просто связь пропала. Как послать Ром, а?
        - Может, перезагрузить оборудование? Перезагрузка не помогла.
        - Я думаю, что оборудование не принимает сигнал, - решил Роман.
        - Почему?
        - Потому что его нет. Скорее всего, коммутаторы в Мале перестали работать. Почему, догадываюсь. Там большая задница.
        - И что, теперь нет способа связаться с родителями? - Ангелина посмотрела на Романа большими влажными глазами, как теленок.
        - Я такого способа не знаю, - честно ответил Роман.
        - Мне все меньше хочется оставаться здесь. Я бы сейчас пешком пошла домой.
        - Без воды ты не пройдешь и трех дней на такой жаре. Кстати, вы не заметили, что становится жарче?
        - Заметили, - ответил Сречко. - В тот день, когда мы сюда приехали, температура была двадцать шесть градусов, сегодня тридцать два.
        - Чертово пекло! - ругнулся Роман. - Я хочу пройтись по воде, посмотреть, можно ли что-нибудь из него добыть полезного. Пойдет кто-нибудь со мной.
        - Я пойду. Куда же я без тебя, - с готовностью согласилась Ангелина.
        Сречко и Валерия остались в здании отеля, чтобы приглядывать за хозяйством. Роман взял лопату, ведро и вместе с женой отправился на берег.
        Первым ступила на зыбкую поверхность Ангелина. Теплая, почти горячая поверхность прогнулась под ее весом. Ощущения были такие, будто она стоит на кровати с панцирной сеткой, которая стояла у бабушки. Казалось, что если чуть- чуть передавить, то пленка разойдется под ногами и она провалится в теплое желе. Ангелину передернуло от этой мысли.
        - Чего стоишь, смелее? - она сделала несколько шагов от берега.
        Роман проверил одной ногой, потом встал на нетвердую поверхность обеими ногами. Непривычно и немного страшно. Неустойчивая опора на самом деле не внушала уверенности в том, что способна держать человеческий вес.
        - Это как водяной матрас, - провел он аналогию. - Ортопедический.
        Загустевщий до состояния резины слой воды потерял прозрачность. Он стал серым, мутным и весь океан, даже под солнечными лучами, больше не казался бирюзовым. Пропал его оптимистический цвет.
        - Что ты собирался выяснить? - спросила Ангелина.
        - Я хотел узнать, та рыба, что стремилась к поверхности, что с ней стало.
        Надо отойти подальше от берега и попробовать ее достать.
        - Ах, вот зачем тебе лопата. Будешь рыбу копать, как картошку.
        - Почему бы и нет? Если ты читала книги про морские приключения, то должна знать, что рыбы были не только источником питания, но и воды. Моряки высасывали из нее влагу и спасались, таким образом, от обезвоживания.
        - Так, то была свежая рыба, а наша-то сдохла уже давно. Тянуть сок из трупа я не стану.
        - Это ты говоришь так, потому что не испытала еще настоящей жажды.
        Они отошли метров на сто от берега. Поверхность держала их, и страх перед возможностью провалиться быстро прошел. Роман стал на четвереньки и стал вглядываться в толщу воды, пытаясь увидеть рыбу. Ангелина поняла, что делает ее муж и стала делать то же самое. Про себя оба отметили, что поверхность воды нагрелась до такой температуры, что жжет колени. К вечеру она могла разогреться еще сильнее.
        Первой увидела рыбу, в полуметре под поверхностью воды Ангелина.
        - Вот она, вот она! - затараторила супруга, будто боялась спугнуть замурованную рыбу.
        Роман примерился и копнул. Пленка выдержала некоторое усилие под острой кромкой лопаты, а потом резко лопнула. Лопата ушла до половины черенка. Роман потерял равновесие и чуть не упал. Из прорехи полезла густая желеобразная жижа. Роман резкими ударами вырубил квадратную лунку и попытался ее углубить. Ничего не получилось, она сразу затягивалась. Он опустился на колени и сунул руку прямо в «прорубь». Нашарил тело рыбы, ухватил его за жабры и вытянул наружу.
        Полуметровая рыбина блестела обволакивающей её густой жидкостью.
        Роман обтер тушку и сразу принюхался.
        - Вроде, подванивает? - неуверенно произнес он. - Понюхай ты.
        Ангелина обнюхала рыбу. Душок имелся, но в пределах допустимого. К тому же она отметила, что рыба намного холоднее, чем горячая пленка под ногами.
        - Может, она просолилась? - предположила Ангелина.
        - Хорошо бы, - Роман брезгливо счищал с руки прилипшую к ней жижу, - кто-то должен отведать первым.
        Пленка, оставшаяся на поверхности кожи, тут же подсохла и начала ее стягивать. Роман подцепил пленку и попробовал ее сорвать. Оторвался большой кусок вместе с волосами. Роман вскрикнул.
        - Как же вы бабы это терпите?
        - С трудом. Я всю жизнь мечтала, чтобы волосы выпадали отовсюду, кроме головы, как только женщина влюбляется. Справедливо, да? Пока не любит, волосатая, как только влюбляется, преображается. И мужчине явный намек и себе радость безболезненная.
        - Ты знаешь, я всегда думал, что у тебя волосы только на голове. Я думал, ты от природы такая.
        - Помнишь песню про мохнатого шмеля?
        - Да, Михалков пел в фильме, как его, «Жестокий романс».
        - Да, точно, так вот, эта песня про меня.
        Роман посмотрел на жену другими глазами и только когда поймал ее плутовской взгляд, понял, что она шутит. Он рассмеялся, попятился назад и поскользнулся на жиже вокруг лунки. Поверхность была настолько скользкой, что не могла задержать его движение в сторону лунки. Все произошло в мгновение ока. Вот Роман засмеялся, а вот молниеносно ушел в самим же выкопанное отверстие.
        Ангелина вскрикнула и кинулась на выручку. Она увидела руку мужа в воде, попыталась схватить ее, но пальцы скользили, не могли зацепиться. Роман судорожно хватался, страх смерти не давал ему придумать способ, чтобы ухватиться за руку жены замком из пальцев. Ангелина закричала от отчаянья, предвидя скорый страшный исход. Она закрутила головой. На глаза попалась лопата. Супруга схватила ее и сунула в лунку, стараясь не задеть мужа. Роман схватился за черенок и постепенно его руки соскользнули до штыка. Ему хватило соображения удержаться на нем. Ангелина широко расставила ноги, чтобы самой не угодить в прорубь и потянула изо всех сил. Трясина не спешила расстаться со своей жертвой.
        Роман вытягивался туго, будто за ноги его держал морской царь. Наконец, из лунки показались ладони, побелевшие от натуги, а потом и голова. Роман громко выдохнул и вдохнул, засвистел, как астматик.
        - Тяни…, тяни… силь… ней.
        Не так-то просто было это сделать. Опоры никакой. Ноги скользили и могли вот-вот угодить в лунку. Ангелина вытянула мужа до плеч и поняла, что это предел ее физических возможностей.
        - Не могу больше, Ром, рук не чувствую, - призналась она.
        - Клади… лопату… поперек, - с паузами между слов произнес Роман.
        Он ослабил хватку, чтобы жена смогла положить лопату поперек лунки. Ангелина сделала, как он просил и упала рядом без сил. Роман перехватился. Взялся по центру черенка, подтянулся и повис на руках. У него тоже закончились силы. Ему надо было отдышаться и отдохнуть, чтобы сделать очередной рывок.
        - Сходили на рыбалку, - усмехнулся Роман. - Знаешь, что у меня стояло в глазах, пока я там барахтался? - одной рукой вытер с лица засыхающее на глазах желе.
        - Что?
        - Усы Михалкова, раскрашенные в желтую и черную полоску, как у шмеля. Ангелина перевернулась на спину и беззвучно рассмеялась.
        - Дурак. И я дура, чуть своей шуткой мужа не убила.
        - Да уж, у тебя смертельное чувство юмора.
        - Как там?
        - Жутко. Как в клею.
        Роман сделал рывок и выбрался по пояс. Ангелина подскочила помочь мужу. Совместными усилиями Романа вытащили из трясины. Он блестел, одежда его была пропитана желеобразной жижей. Шорты отяжелели и сползли.
        - И ведь помыться нельзя, - Роман осмотрел себя. - Сейчас все засохнет и я буду, как бревно.
        - Зато живой. Придумаем что-нибудь. Снимай одежду, я помогу тебе очиститься.
        - Звучит, как приглашение на костер инквизиции.
        - Не воображай, на сегодня норму юмора мы с тобой перевыполнили.
        Глава 5
        Большой десантный корабль уходил от преследовавшей его по пятам экологической катастрофы. Одноклеточная океаническая живность, мигом превращающаяся благодаря неизвестному вирусу в производителя коллоида, приближалась к африканским берегам. Новости из Египта доносили о том, что первые признаки трансформации воды у побережья уже наблюдаются. Европа собрала совместный контингент войск и отправила его охранять Суэцкий канал. Политики не доверяли арабам охрану такого стратегического объекта. Воды канала предварительно отравили, чтобы исключить всякую возможность распространения микроорганизмов через него.
        Десантный корабль шел на юг, к самой южной оконечности Африки, чтобы обогнуть ее и выйти в Атлантику. Агульясово течение, прибавляло пять узлов к собственной скорости корабля. Несмотря на дурную репутацию, заслуженную неожиданно возникающими волнами-убийцами, был выбран именно этот маршрут. Военное судно с относительно коротким корпусом и высокими бортами было хорошо защищено от различных водных стихий.
        Большое количество кораблей пыталось вырваться из экологической ловушки. Тихоходные грузовозы вряд ли могли рассчитывать на успех, а вот военные суда имели такой шанс. Совершенно не таясь, подводные лодки разных стран в надводном положении, рассекали теплые воды Индийского океана. Они, конечно, старались не лезть на глаза друг другу, но радары все равно засекали их. Была в этом стадном отступлении перед катастрофой некая не озвученная вслух договоренность: пока мы все вместе удираем, мы друг другу не противники. Совсем как животные на водопое в засуху. Между военными судами разных государств действовали открытые каналы радиосвязи.
        Что для военных было службой, для ученых оказалось поводом обогатить кругозор и набраться впечатлений. Военный корабль с мощным вооружением и большим количеством техники в трюмах, был до сего момента территорией инкогнито. Карл постепенно привык к качке и мелкой вибрации корпуса корабля, поначалу пугающей его. Пес не желал ходить по открытой палубе, чувствуя лапами раздражающую вибрацию. Кирилл пошел на крайние меры, вынес мопса на центр палубы и отошел к борту. Карл заскулил, задергал лапами, жалостливо смотрел на хозяина, но с места не двигался. Наверное, с капитанского мостика увидели, как хозяин дрессирует собаку и дали мощный гудок. Пес от страха присел, а потом, не обращая внимания на вибрацию пола, со всех ног кинулся к Кириллу.
        Одна боязнь была излечена, но другая приобретена. Мопс, всякий раз, когда оказывался на свежем воздухе, косился своими мокрыми глазками в сторону источника громкого звука. Вообще, за то время, что команда ученых находилась на БДК (большой десантный корабль), мопс успел привязаться к Маше почти так же, как и к родному хозяину. Он радовался девушке искренне, что очень импонировало ей. В ее представлении Карл выполнял связующую роль, как барометр отношений, будто его симпатия к девушке была косвенным проявлением симпатии Кирилла. Сам же Кирилл проявлял пока одну любезность, словно опасался серьезных отношений.
        - Вообще, эти места очень опасны для судоходства, - Кирилл оперся на парапет и смотрел на мирную поверхность океана.
        - Не похоже, - не поверила Маша.
        У них в ногах мопс шумно грыз какую-то пластиковую мыльницу.
        - Раньше, до того, как был вырыт Суэцкий канал, суда ходили именно этим путем, даже во времена парусного флота. Самая большая опасность, это неожиданно возникающие огромные волны. Перед волной образовывалась большая яма, в которую проваливался корабль, а потом его просто накрывало с головой.
        - А в наше время такие случаи были?
        - Ну, с головой-то уже не накрывает. Все-таки суда сейчас намного больше парусников. Но были случаи, когда большие грузовые суда просто переламывались пополам на такой волне.
        - А почему они возникают именно здесь?
        - Особенность течений и ветров в этих местах. Резонансное наложение одного на другое способствует появлению волны даже без штормовых условий.
        - Ты, Кирилл, так много знаешь, - Маша решила, что самое время сделать очередной комплимент.
        - Кроме того, откуда взялся этот вирус, решивший лишить нас жидкой воды, - вышел из положения Кирилл.
        - Я видела ролик, теперь в районе Мальдив можно ходить по поверхности воды. Она спокойно держит человеческий вес.
        - Я тоже видел, и это выглядит пострашнее торнадо или извержения вулкана. Я весь мурашками покрылся, - Кирилл передернул плечами.
        - Почему? По мне, так вызывает научный интерес.
        - Это так противоестественно, что у меня в голове не укладывается. А ты слышала, как быстро растет температура в тех широтах?
        - Да, испарения уменьшаются. Много тепла аккумулируется в верхнем густом слое. Интересно, до каких пор температура будет подниматься?
        - Без понятия. Если не будет дождей, то, как в пустыне, наверное? Это и будет пустыня.
        - Только пустыня быстро остывает ночью, а гель так быстро не остынет.
        - Выходит, что там будет хуже. И еще меня беспокоит, что станет с осадками по всей планете, когда не останется жидкой воды в океанах? Мир быстро высохнет без них.
        - Как все печально. Надо бежать на полюс северный или Южный.
        - Конечно, только нам с тобой эта идея пришла в голову, - Кирилл иронично усмехнулся.
        - Отсюда мир не выглядит опасным, - Маша окинула взором бесконечные водные просторы.
        - А мне утром, когда умывался, пришла мысль, что любое происшествие, особенно такого масштаба, это нам намек, в смысле человечеству, что пора заметить что-то, о чем нам природа давно пытается сказать. В любой проблеме, встающей у тебя на пути, обязательно есть посыл, помогающий сделать шаг вперед.
        - Так вот какая у тебя философия. Похоже, какие-то намеки мы пропустили мимо ушей, раз нам так сразу подсунули катастрофу планетарного масштаба?
        - Похоже на то. Человечество сейчас в ситуации спортсмена, бегущего по дорожке, политой бензином. Позади настигает пламя, остановишься - сгоришь к чертовой бабушке. Где-то на финише нас ждет огнетушитель. Осилим, добежим и потушим, заодно подправим затекшую жиром форму. Нет, так и делать нами нечего, такими медленными и тупыми.
        - Жестко, но в самую суть.
        В этот момент Карл хрустнул мыльницей и задергал головой. Он поднял мордаху вверх. Жесткий пластик застрял у него в пасти. Напуганные собачьи глаза умоляюще перебегали от Кирилла к Маше. Девушка прыснула, умилившись явной собачьей эмоции.
        - Карл, это была казенная мыльница, - Кирилл нагнулся, чтобы рассмотреть каким образом мыльница застряла в пасти четвероногого друга.
        Он приподнял складки кожи вокруг пасти. Карл терпеливо замер, только воздух с хрюканьем покидал его ноздри. Хозяин нащупал кусок пластика, упершийся в нёбо почти у самой гортани. Придавил его под скулящий возглас и вынул из пасти.
        - Намек в этой проблеме такой, не надо давать собаке предметы, которыми он может пораниться, - сделала вывод Маша.
        - Надо сходить на кухню и попросить кость для него. Он любит поглодать что-нибудь в свободное время.
        - А чем он занят в несвободное? - усмехнулась Маша.
        - Спит или ест.
        - Работяжка ты наш, - Маша потрепала пса за ушами.
        Пес вывернулся и лизнул ее руку. Интерес к мыльнице у него прошел.
        Кирилл сгреб осколки, убрал в карман ветровки.
        - Смотри, Кирилл, какие странные волны, - Маша смотрела на океан. Поверхность воды на самом деле выглядела необычно. Она рябила частой, но высокой волной, появляющейся бессистемно. Волны не перекатывались. Они просто возникали на ровном месте, будто их выталкивало наружу. И такая картина происходила везде, насколько хватало глаз. По громкой связи пришла команда покинуть палубы.
        В комнате отдыха находилась половина коллектива ученых. Даже раненый Петрищев, выглядевший совсем неплохо, находился тут.
        - По курсу шторм, - объяснил Черных вошедшим в помещение Кириллу и Маше.
        - Понятно, - Кирилл опустил Карла на пол.
        - Если шторм затянется на несколько дней, то мы можем потерять время и тогда…, - Петрищев красноречиво замолчал.
        - Давай без пророчеств, - не удержался Платон.
        Кирилл по тяжелой атмосфере, царящей в комнате отдыха, догадался, что шторм до их прихода уже обсуждали. Их появление чуть не вызвало продолжение бурной полемики. Одной из характерных черт, отличающей обычных людей от ученых, была упертость последних в отстаивании своей точки зрения. Если бы ученые не были в своей массе людьми миролюбивыми, то большинство споров заканчивались бы кровопролитием. В комнате висел ощутимый заряд напряженности разных потенциалов.
        - Давайте, кино какое-нибудь посмотрим? - предложила Маша. - Любовь и голуби, например?
        Старая советская комедия, засмотренная до дыр, считалась универсальным фильмом, удовлетворяющим пристрастия всех.
        - Включай, - согласился Черных.
        Кирилл задремал под фильм. Проснулся неожиданно. Ему показалось, что он проваливается куда-то и что его от этого тошнит. Он открыл глаза. Коллектив смотрел в телевизор. Там шло уже другое кино. Сквозь звук динамиков доносился свист ветра и удары волн. Гравитация время от времени почти пропадала, в носу начинало щекотать, как при падении, потом все выравнивалось и начинало тянуть в обратную сторону. Кирилл понял, что они уже вошли в зону шторма.
        - Давно? - спросил Кирилл у бледной Маши.
        - Полчаса как. Меня тошнит. Проводи меня до каюты.
        Кирилл согласился. Дойти до дверей было настоящей проблемой. Пол постоянно менял угол наклона. Кирилл хватался за мебель и тянул Машу за собой. Они выбрались в коридор. Здесь идти было проще. За тот момент, что судно кренилось вперед, они пробегали до условного места, цеплялись там за все, что для этого годилось и ждали, когда судно сделает еще одну амплитуду. До дороге Маша попросилась в гальюн. Ее лицо стало совсем зеленым. Едва она наклонилась над умывальником, как ее вырвало. Кирилл придерживал девушку, потому что она сама была не в состоянии сделать это. Морская болезнь обессилила ее.
        Кирилл доставил Машу в ее каюту, уложил на шконку.
        - Я останусь, пока ты не уснешь, - пообещал он. - Вот тебе пакет, если что, сама знаешь, что делать.
        - Угу, - не открывая рта, произнесла девушка. - Спасибо, Кирилл. А как же Карл?
        - Потерпит немного.
        - Блин, я никогда не думала, что буду страдать морской болезнью. Как это ужасно, как с дикого перепоя.
        - Попробуй уснуть. Организму надо время, чтобы привыкнуть.
        - Ты такой заботливый.
        Кирилл ничего не ответил. Маша убеждала его в том, что он тот самый Карлсон, который живет на крыше и который был самым-самым в любой дисциплине. Он взял девушку ладонью за голую лодыжку, чтобы ее рецепторы, отвечающие за ориентацию, восприняли этот хват за точку отсчета. По молодости он научился бороться с «вертолетом», вызванным перепоем. Он просто ставил одну ногу на пол и вертолет прекращался. Спустить ногу с шконки было проблематично из-за ее высоты, поэтому Кирилл решил, что сможет обмануть вестибулярный аппарат девушки другим способом.
        Прием, кажется, сработал. Маша засопела. Кирилл решил, что останется покараулить еще, пока не убедится, что ее больше не будет тошнить. Каюта ныряла и поднималась. Тошнота накатывала и у Кирилла. В закрытом помещении качку переносить было гораздо тяжелее. Иногда судно так тяжко содрогалось своим корпусом, будто натыкалось не на волну, а на бетонный волнолом. Похоже, легенды, описывающие шторма у мыса Игольный, не сильно преувеличивали разгул стихии.
        Спустя час Кириллу показалось, что щеки Маши немного зарумянились. Он нагнулся, чтобы послушать ее дыхание. Девушка дышала ровно. Теперь можно было вернуться в комнату отдыха, проведать Карла, который наверняка уже начал беспокоиться из-за отсутствия хозяина. Идти было тяжело. Корабль сильно кренился с носа на корму, что по ощущениям выглядело, будто он становился вертикально. Пару раз Кирилл не находил за что уцепиться и скатывался по полу.
        По дороге он наткнулся на дверь, ведущую на палубу. В двери имелся круглый иллюминатор. Кирилл выглянул в него. Лучше бы он этого не делал. Сквозь забрызганное водой стекло он увидел гигантские серые водяные валы, вздымающиеся вокруг корабля. Большой десантный корабль в их окружении больше таковым не казался. Стихия выглядела мощнее и опаснее.
        Перед волной судно катилось вниз, как в яму. Водяной вал обрушивался на палубу, скрывая нос корабля почти полностью, потом начинался подъем на гребень и снова скольжение вниз. Сквозь пелену штормовой взвеси, закрывающей обзор как туманом, Кирилл разглядел огни. Совсем рядом с ними шло еще одно судно. Кирилл подумал, что оно потеряло управление. Вряд ли бы кто-то решился так сближаться в шторм. Огни то терялись в пелене, то появлялись снова, будто были игрой воображения.
        В коридоре появился офицер.
        - Вы знаете, что рядом с нами корабль? - спросил его Кирилл.
        - Знаем. У них трещина в корпусе. Передают «мейдей» в эфир, но реально помочь им никак, пока штормит.
        - Пассажирское судно?
        - Нет, сухогруз какой-то.
        - Ясно. Мы будем рядом с ним до конца шторма?
        - Ну, да, если на дно раньше не уйдет, - офицер пошел дальше по своим служебным делам.
        Кирилл передернул плечами, представив себя на тонущем судне. Ему стало страшно оставаться в одиночестве и он спешно направился в комнату отдыха. Из тех, кто бы здесь до того, как он ушел, осталось меньше половины.
        - Тошнотиками оказались, - высказался об отсутствующих Черных. - Мало пороху нюхали. Я-то по молодости побороздил моря-океаны в экспедициях. Союз многое мог себе позволить для ученых. Твоему другу, кажется, тоже неможется.
        Карл лежал на диванчике, на боку. Его щеки и конечности двигались вверх- вниз вместе с амплитудой колебаний судна. Кирилл хорошо знал четвероногого друга, чтобы понять, как ему плохо. Он сел рядом с мопсом и тоже взял его за заднюю лапу, как недавно Машу. Карл едва повел одним глазом в его сторону.
        - Крепись, друг. Никто не знал, что до этого дойдет. Думали, слетаем туда- обратно, потратим на это два дня и вернемся. А у нас уже, вон сколько приключений набралось, перестрелка в аэропорту, минометный обстрел, шторм, и когда мы с тобой домой вернемся, одному богу известно.
        - Хватит тебе собаку пугать, - вмешался Черных. - Давай в шахматы сыграем?
        - В такую-то качку?
        - У меня магнитные, - Черных поднял деревянную коробочку с изящной резьбой.
        - Вы что, знали, что мы пойдем на корабле? - удивился Кирилл.
        - Нет, но привычка брать с собой магнитные шахматы смолоду осталась. - Черных открыл коробочку и поставил ее на стол. - Партейку?
        - Давайте, разомнем мозги.
        Черных расставил магнитные фигурки на доску.
        - Белыми? - спросил он.
        - Все равно.
        - Тогда я, белыми.
        Черных двинул пешку, Кирилл ответил. Они сделали еще по одному ничего не значащему ходу. Вдруг Черных наклонился к уху Кирилла.
        - По секрету. Домой в ближайшее время мы не попадем. Кирилл отстранился и только мимикой показал свое удивление.
        - В Атлантике обнаружился очаг, в районе Канарских островов, - Черных посмотрел в глаза Кириллу, чтобы оценить реакцию на новость. - Только никому пока не говори.
        - Ладно. Это точно?
        - К сожалению, да.
        - А там-то откуда?
        - Ох, если не брать во внимание, что зараза оказалась там тем же способом, что и в Индийском океане, то ее могло занести туда ветром, самолетом, птицами.
        - Выходит, нам отрезали все пути?
        - Пока нет. Капитан сказал, что можно пройти по холодным антарктическим водам и выйти в Тихий океан. Надо будет только пополнить запасы провизии и топлива, иначе не дойдем.
        - С каждым днем эта командировка становится все интереснее и интереснее, - иронично произнес Кирилл. - И зачем я тебя взял? - он посмотрел на больного пса.
        - Ничего ему не будет. Одиночество для собаки опаснее, чем невзгоды рядом с хозяином. К тому же, он не чувствует, что ты ему хозяин. Ты для него папка и мамка. Ему с тобой хорошо будет даже в Антарктиде. На пингвинов, опять же, в естественной среде посмотрите. Шах! - Черных откинулся с довольным видом и чуть не слетел со стула. Корабль качнуло вниз.
        - Как? Так быстро?
        - Так с кем играешь? С мастером спорта. Почти.
        Шторм продлился двое суток. «Тошнотики» Маша и Карл окончательно пришли в себя только тогда, когда волнение прекратилось. Кирилла подмывало рассказать девушке о том, что их путь на родину откладывается на неопределенное время, но он крепился, держа обещание. Ему хотелось верить, что информация о новом очаге в Атлантике окажется неверной, либо найдется способ попасть домой, обогнув его.
        Тот сухогруз с треснувшим корпусом, что давал сигнал бедствия, затонул наполовину. Помощь десантного корабля не понадобилась. Как только закончился шторм, спасательные суда и вертолеты оказались рядом с ним. Огромное грузовое судно погрузилось в воду правым бортом. Кирилл в бинокль видел, как команду судна эвакуируют вертолетами с борта.
        Упущенное время надо было наверстывать. Шторм задержал суда, но совсем не задержал наступающую по пятам экологическую проблему. Агульясово течение в этих местах теряло скорость, и даже максимальный ход корабля был немного ниже скорости распространения заражения. Как-то за очередной партией в шахматы Черных снова посвятил Кирилла в планы руководства боевого корабля.
        - Мы зайдем в порт Кейптауна на дозаправку и пополнение припасов, а потом отвернем на юг, в холодные воды.
        - А почему мы шепчемся об этом? Почему бы не рассказать всем? - Кирилл был удивлен чрезвычайной секретностью планов, хотя скрывать их долго не получилось бы.
        - Не знаю, в армии так. Чтоб враг не догадался, - Черных задумался. - Я думаю, военные считают нас болтунами.
        - Думаете, за нами еще охотятся?
        - Нет, зачем? У нас теперь ни образцов, ни оборудования. Нас списали с этой гонки.
        - Даааа, - протянул Кирилл. - Обидно.
        - Ладно, могло быть и хуже. Кто-то из наших коллег из других стран погиб, кто-то остался на Мальдивах. Мы хотя бы имеем шанс вернуться. Глядишь, к этому времени образцы можно будет собирать, не выходя из дома. Прямо из крана.
        - Не дай бог!
        - Сам не хочу.
        Ситуация оказалась чуть хуже, чем планировали. Из переговоров между судами выяснилось, что уже в суточном переходе наблюдаются процессы трансформации состояния воды. Корабли, попавшие в загустевающую воду, теряли ход, обрекая себя на полную остановку. Решать проблему с пополнением топлива и припасов надо было в течение дня. Командование корабля поняло, что до Кейптауна гонку с катастрофой они не выиграют. Нужен был ближайший порт.
        Попытались самостоятельно связаться со службами портов, но везде получили отказ. Сообщили в министерство обороны, чтобы по дипломатическим каналам получить помощь, но и они не помогли. Страны готовились к худшему, поэтому пытались сохранить стратегические продукты для себя. Но топливо было необходимо.
        Была идея захватить чужое судно и слить его топливо себе, но от этой идеи отказались. Во-первых, из-за моральных принципов, во-вторых, технических. Оставались только порты, со всей необходимой инфраструктурой. Командир корабля несколько раз выходил на связь с администрацией порта, пытаясь найти компромиссное решение, но каждый раз получал отказ. Власти порта ссылались на тот факт, что сотни транзитных судов пытаются заполнить баки, не предлагая прямую оплату. Их можно было понять, но сопричастность их проблеме шла вразрез с планами российских военных и ученых.
        Игнорируя отказ портовых служб, БДК все равно вошел в акваторию порта и встал на рейд. Несколько офицеров, переодевшись в гражданское, сошли на берег, чтобы разведать обстановку. В это время командир корабля сделал заявление по громкой связи:
        - Товарищи офицеры, сержанты, матросы, друзья, никогда не думал, что на нашем судне придется поднимать черный стяг «Веселого Роджера», но сегодня такой день настал. Нам не оставили выбора. Нас вынудили пойти на этот шаг и взять то, что нам нужно, силой. Надеюсь, до кровопролития не дойдет. Родина с оговорками, но одобрила наш план. Пусть последствиями занимаются дипломаты, а мы сделаем то, что умеем лучше всего. Где мы - там победа!
        Порт был небольшим, регионального значения. Министерство обороны оперативно прислало его фотографии со спутника. Вернувшаяся разведка четко расписала весь расклад. Охрана в порту имелась. Вооружена она была помповиками и пистолетами. Патрулировала проходы между ангарами и рядами контейнеров. Их офис располагался в основном здании порта, где находилась администрация и диспетчеры.
        В порт вела всего одна дорога, пробитая в гористой местности. Она была загружена грузовиками и прочим транспортом. Судя по всему, из порта вывозился весь груз вглубь страны. Разведчики нашли терминал с запасами топлива и заправщики, стоящие в очереди.
        Что и говорить, планы захвата портов прорабатывались военными не раз. Нужно было разглядеть специфику конкретного порта и начинать действовать. Личному составу раздали копии спутниковых снимков, каждому подразделению с конкретным местом и задачей. Особо предупредили, что в вооруженное столкновение вступать только в самом критическом случае, когда возникала опасность для собственной жизни или угроза невыполнения поставленной задачи.
        - Нас потом мордой тыкать будут в это дерьмо до скончания века, - предупредил командир корабля личный состав.
        БДК сделал вид, что уходит с рейда. На самом деле он вышел к берегу, на который можно было высадить десант на БТРах и БМП. Двадцать бронемашин сошли по сходням в воду и направились к берегу. В это время вертолет, имеющий на подвеске оборудование для радиоэлектронной борьбы, поднялся в воздух и тоже направился к порту. Через несколько минут связь порта с внешним миром пропала.
        Боевые машины разделились пополам и стремительно взяли порт в клещи. Для серьезности своих намерений дали несколько длинных очередей из крупнокалиберных пулеметов в воздух. Единственный путь из порта на материк перекрыли двумя БТРами. Охране порта, от греха подальше, предложили убрать оружие.
        Морской узел был блокирован менее чем за пятнадцать минут. Командир корабля снова предложил администрации заправить БДК топливом и продуктами питания. На этот раз, просьба была удовлетворена без всяких оговорок и выяснения формальностей. Превосходная демонстрация силы дала отменный результат. Охрана порта, считающая себя опасной, на фоне суровых парней в черных беретах, смотрелась, как откровенная и безобидная «партизанщина».
        Бронетехника вернулась на борт. Вертолет дождался, когда БДК выйдет из акватории порта, чтобы отключить средства РЭБ (радиоэлектронной борьбы). Затем и он вернулся на борт. Судно выровняло курс на юг, к холодным водам Антарктики.
        Климат потихоньку начал меняться. Тропики и субтропики прогревались все сильнее и сильнее. Течения в океанах загустели и замерли, перестав нести теплые воды в северные широты. Как следствие, начали замерзать те страны, которые привыкли к теплым зимам благодаря Гольфстриму. Чем севернее, тем суровее становился климат. В первую очередь это касалось Европы. Америка еще держалась благодаря тому, что воды западного побережья еще не сковало коллоидными выделениями зараженных микроорганизмов.
        Великобритания, Исландия, Скандинавия, север России замерзали все сильнее. Жители Питера с ужасом смотрели на уличные термометры. На пороге была весна, во что никак не верилось. Больше недели температура не поднималась выше тридцати градусов мороза. Транспорт работал с перебоями, тепла в домах не хватало. То и дело мороз рвал трубы, напрягая коммунальщиков.
        В Европе дела обстояли еще хуже. Морозы там стояли чуть ли не суровее, а инфраструктура была совсем не приспособлена для этого. Города наполнились едким дымом сжигаемой мебели, бумаги и пластика. Транспорт просто встал. Машины не заводились, оборудование заправок отказывалось работать. Часть людей в Великобритании, психологически не сумевшая вынести морозы, пешком отправилась во Францию через замерзший Ла-Манш. В Скандинавии тоже имелись люди, в основном не коренные жители, которые отправились на юг, в поисках более теплого климата.
        Слишком горячий и слишком холодный воздух встретились, и в тех местах образовался пояс ураганов. Сорок пятый градус северной широты, плюс-минус десять градусов и сорок пятый градус южной широты с таким же разбросом, на глазах превращались в настоящую стихийную зону. Сильные ветра часто закручивались в торнадо по пять и более воронок в одном месте. После них оставалась разруха, как после ядерной бомбежки.
        Прогнозы ученых были неутешительными. Чем сильнее стягивало поверхность океана непроницаемой для испарения влаги, пленкой, тем суровее становился климат. Полярный круг должен был превратиться в безжизненную ледяную пустыню. Экватор в выжженную, но такую же непригодную для жизни. А те места, где климат оставался умеренным, оккупировали ураганы. Осадки могли прекратиться почти полностью, и не было бы такого места на планете, которое не испытывало бы недостатка в воде.
        Посреди искрящегося белизной снега, рядом с лесом, стоял палаточный лагерь на три тысячи человек. Из каждой палатки курился дымок. Между палатками и к лесу были натоптаны дорожки. Мужики в пятнистых бушлатах тащили из леса всё, что могло гореть. Огромные брезентовые палатки плохо держали тепло, которое «буржуйки» производили еще и в недостаточном количестве. Стук топоров и «вжиканье» пил замолкало только на ночь.
        - Ё-мое, Руслан, хотелось бы узнать, как эта подготовка поможет нам справиться с толпой вооруженных китайцев? - Щербаков Андрей бросил пилу и поднял шапку-ушанку.
        От головы шел пар. - Я за день столько напиливаю, сколько за всю жизнь не напилил.
        - Да ладно тебе, зато на свежем воздухе. Смотри, у меня темные круги под глазами пропали и щеки порозовели. Воздух здесь какой, а? - Руслан вдохнул полной грудью. - А китайцы могут и не прийти.
        - Это было бы замечательно. Склеили бы там свои ласты от обезвоживания и всё. Раз природа решила их наказать, значит, был за ними грешок, я правильно думаю?
        - ПилИ давай, а то ночью околеешь, опять будешь к кому-нибудь под одеяло проситься.
        - Слушай, ну я у самого входа спал, сквозило, знаешь как? Чего такого, я же не этот, не полупокер к мужикам лезть. Терпел, пока мог.
        После этого случая, в палатке, где они ночевали, ввели ротацию мест, чтобы не получалось так, что кто-то все время спит у печки, а кто-то по краям. Так поступили большинство, но где-то имелись «авторитеты», не желающие уступать теплое местечко. Были попытки установления каких-то зековских законов и понятий в отдельных палатках, но «партизаны» уже не были пацанами и за справедливость без оглядок били в табло. К счастью для них, военные придерживались тех же взглядов и не дали хода некоторым обиженным достучаться до прокуратуры.
        Суровый, спартанский, но простой уклад жизни нравился Макарову все больше. Дамоклов меч из обязательств, висевший над ним все годы предпринимательства, пропал, что вызывало огромное чувство облегчения. В лагере все было просто и понятно, в свою смену заготавливаешь или рубишь дрова, топишь печь и три раза в день ходишь есть. Хоть и голодно целый день на казенном пайке, но организм уже начинал привыкать.
        Однажды, одного мужика из их палатки отправили в местный городок, и все скинулись на алкоголь и закуску. С алкоголем было строго, поэтому, чтобы ему не «запалиться», под бушлат сшили настоящую разгрузку с десятью кармашками. Дали ему с чужого плеча бушлат на два размера больше, чтобы не выпирало, и отправили, не особо рассчитывая на успех.
        Вернулся он с военными на вездеходе под вечер. Офицеры, когда он вылез наружу, подсмеивались над ним.
        - Я не вижу ничего смешного в том, что у меня такое заболевание, - ответил с укоризной «засланный казачок».
        Мужики из палатки во все глаза смотрели на засланца, пытаясь понять, получилось у него или нет. «Казачок» тепло попрощался с военными и странной походкой, будто его прихватил ревматизм, направился к палатке. Лицо его при этом выглядело страдальчески. Каждый шаг давался с трудом, что поневоле верилось, будто с ним случилась по дороге какая-то болезнь.
        Засланец под вопросительные взгляды товарищей прошел в палатку, громко выдохнул и раскрыл бушлат. Все десять кармашков были заняты бутылками водки. Чтобы не привлекать любителей халявы из других палаток, радовались молча. Засланец получил одобрительные рукопожатия от товарищей. В сумке, которую он привез из города, лежали легально разрешенные продукты, консервы, сырокопченые колбасы и прочее.
        - А про какую болезнь ты говорил? - спросил у него Андрей.
        - Геморрой.
        - На самом деле?
        «Казачок» хитро улыбнулся, полез в штаны и вынул еще четыре бутылки водки.
        - Бутылки провернулись, поэтому я никак не мог сесть. Пришлось сочинять.
        Без геморроя никак.
        Палатка начала тихо ржать.
        На следующий день после попойки к лагерю пригнали три старых Шилки, снятые с консервации и доведенные до боевого состояния. С этого дня, помимо хозяйственных забот началось еще и обучение военному делу. Машины сквозили старьем из каждой щели, однако были на ходу и все узлы работали исправно. Все три тысячи человек прогнали через органы управления, приняли теоретический экзамен, после чего отправили на практический, включающий в себя вождение, стрельбу и обслуживание.
        Как понял Руслан, задачей военного командования было выявить потенциально способных механиков-водителей, стрелков и просто смекалистых к технике. В итоге, набралась сотня, которую забрали и увезли куда-то. Видимо туда, где должно продолжиться обучение. Этот факт навел Руслана на мысль, что одним месяцем его служба точно не закончится. К чему были такие телодвижения с обучением, если через полторы недели возвращаться домой.
        «Партизаны» не находились в информационной блокаде. Интернета в лесу не было, но связь с родственниками и телевизор в командирской палатке имелись. Государства, попавшие под раздачу первыми, не таили, что несут колоссальные потери по причине того, что территория становится непригодной для жизни. Потери были не только в урожае, но и в людях. Паника, беспредел, мародерство и беспорядочная миграция способствовали гибели граждан. Но в первую очередь они гибли из-за обезвоживания. Тысячи ослабленных были брошены умирать под палящими лучами солнца.
        В палатках, особенно перед отбоем, часто вспыхивали разговоры о глобальной ситуации в мире.
        - Жалко их, но если пустить к нам, то они превратят нашу страну в пустыню за один год, - Андрей Щербаков озвучил мысль, которую придерживались большинство. - В данной ситуации нам лучше выжить, чем погибнуть вместе со всеми.
        - Подожди, наступит лето, сами за снегом на север пойдем.
        - Не знаю, в этом году лето может не наступить. Слыхали, таких морозов, как в этом году никогда еще не было. Ледоколы встали намертво. Толщина льда в Северном Ледовитом океане достигает десяти метров.
        - Это же хорошо. Когда придет тепло, лед не даст воде быстро остынуть, может быть, до следующей зимы. А мы как-нибудь приспособимся.
        - Приспособимся? Это если китайцы не попрут всей массой через границу?
        - А мы их ядерным оружием по всей границе остановим, чтоб через свою стену не лезли. Глядишь, со страху и придумают вакцину от этой катастрофы.
        - Они не придумают, они только копировать умеют.
        - Недооцениваете вы их. Китайцы далеко шагнули вперед, и многие вещи сделали самостоятельно.
        - Если бы у меня была вакцина, я бы не стал сразу облагодетельствовать всех, продал бы по хорошей цене.
        - Во, буржуй, зачем тебе столько денег?
        - Остров куплю и яхту, и буду там жить, как Робинзон. Вместо Пятницы, у меня будет семь женщин, и будет их звать как дни недели.
        - Да ты к концу недели вплавь сбежишь с этого острова.
        После этого начинались разговоры про женщин, длившиеся до самого отбоя. Макаров в этих разговорах обычно не участвовал. Думал о себе, о бывшей, о том периоде глупости, который они сами себе создали. Когда женатые мужики заводили разговоры о женах, и неважно какие, хвалебные или критические, Руслан в эти минуты чувствовал себя брошенным корабликом, у которого нет родного порта, где хотелось бы бросить якорь.
        Вскоре со складов хранения привезли оружие. Некоторые «калаши» еще имели деревянные приклады и цевье. Раздали оружие и записали номера в военные билеты. Руслану достался РПК. Начались ежедневные тренировки по стрельбе и боевому взаимодействию. Военные, побывавшие в вооруженных конфликтах, доходчиво объяснили смысл тактики в бою. Внутри взводов были сформированы боевые двойки и тройки. Например, у пулеметчика или гранатометчика имелся напарник стрелок, у снайпера их было два.
        Оказалось, что так действительно удобно. До этого Руслан представлял себе бой иначе. Он думал, что надо залечь и молотить в сторону врага. Оказалось, что современный бой, происходящий не в окопах, требует постоянного движения. Чтобы бегать под пулями, необходимо было чьё-то прикрытие либо своевременное сообщение об изменении обстановки на поле боя, если приоритет цели поменялся или появилась возможность окружения.
        С обучением время пошло веселее и быстрее. Каждый день к лагерю подвозили что-то «новое», расконсервированное из складов стратегического запаса. Это были гранаты, ручные гранатометы, противопехотные и противотанковые мины, крупнокалиберные пулеметы и, как вишенка на торте, десяток БТРов не самой последней модели.
        - Не пацанам же эту рухлядь подсовывать, - оправдался кто-то из офицеров. - Вы мужики с опытом, почините, если что.
        Так Руслан стал мотострелком-пулеметчиком. На построении, при оружии, трехтысячное войско выглядело точь-в-точь как партизанский отряд. У кого шапка заломлена на бок, у кого автомат через пузо, у кого бушлат расстегнут до пояса, у кого вместо кирзачей цивильные сапоги-дутыши. Подполковник, ответственный за обучение «партизан», всякий раз на построении качал головой и тяжело вздыхал.
        - Цирк шапито, - приговаривал он, - враги от смеха сдохнут.
        На построениях обычно доводили информацию о том, что на границах случаются попытки ее пересечения группами граждан сопредельных государств. Случаи пока единичные, но это до тех пор, пока по ту сторону границы тоже зима. Армии государств, пострадавших от экологической катастрофы, пока были заняты поддержанием порядка в своих странах. Китай еще не ощутил в полной мере ее последствий. Миграция населения из южных регионов только началась. Им пока хватало собственной буфферной территории.
        Хуже дела обстояли на границе с Казахстаном. Местное население, а так же жители среднеазиатских республик, все как один вспомнили русский язык, общее советское прошлое и выстроились в очередь у пропускных пунктов, желая легально попасть на территорию России. Много было случаев и нелегальных переходов.
        Первый день весны начался с сигнала тревоги. Руслан и не подозревал, что в их лагере есть сирена. Утром, еще до подъема, она пронзительно взвыла. Народ в палатке переполошился, спрашивал друг у друга, что происходит. Ответ получили, только когда в палатку вбежал старлей, командир взвода.
        - Подъем, мужики, тревога.
        - Настоящая или учебная? - спросил кто-то лениво.
        - Настоящее не бывает. Давайте, пять минут и выходим строиться.
        Руслан, первый раз с тех пор как попал в лагерь, ощутил тревогу, будто произошло начало какого-то значительного события. Он заметил, когда застегивал пуговицы, как его пальцы дрожат и не попадают куда надо.
        - Как-то ссыкотно, - Андрей Щербаков поделился своей тревогой.
        - Как-то да, - согласился Руслан.
        Только начало светать. В морозный воздух поднимался пар от дыхания трех тысяч человек. Все они нетерпеливо ждали, когда объяснят причину тревоги. Начальник лагеря, подполковник Еременко, задерживался, был на связи с начальством. Вскоре он прибежал, отдышался и извинился за задержку.
        - Только что стало известно, что группа вооруженных людей на снегоходах с прицепами, количеством не менее двух тысяч человек, пересекла границу по Амуру. Приняла бой с нарядом пограничников и двинулась дальше, предположительно для совершения диверсионных мероприятий в тылу. В связи с этим, нам поставлена задача по их поиску и нейтрализации. Это уже не теория, начинается самая настоящая практика. После построения, получение оружия и вводная от командиров взводов.
        - Мы будем искать китайцев? - выкрикнули из строя.
        - Диверсантов. Правительство Китая предупредило, что не имеет к этому случаю никакого отношения.
        - Конечно, кто бы сомневался!
        - Скопления китайских войск у границы средствами разведки не отмечено. Не сейте панику! Во всяком случае, пока диверсанты не пойманы и не допрошены, это официальная точка зрения, - ответил Еременко. - Первая рота прямо, остальные напра-во! К месту получения оружия ша-гом марш!
        Под хруст снега, «партизаны» направились к оружейному ангару.
        - Руслан, я думаю, раз китайцы решились на диверсии, значит, готовят почву для вторжения? - Поделился тревогами Щербаков.
        - Не знаю, вдруг это просто отчаявшиеся?
        - Ага, конечно. На снегоходах, с оружием. У них поди и беспилотники, и радары, и прочее есть. Они нас за версту видеть будут. Взорвут коммуникации, обесточат, интернет отключат и будет народ сидеть по домам, ничего не знать, пока китайцы под окнами не покажутся.
        - Не нагнетай, Андрей, у нашей армии тоже есть и беспилотники и средства всякие, просто нам, партизанам, этого не надо. Мы по старинке.
        Руслан получил свой пулемет, пять магазинов и целый цинк патронов. Обычно на стрельбы им давали не больше шестидесяти штук. Андрей взял автомат, пять магазинов и один цинк патронов на двоих. Так как он был гранатометчиком, то получил и РПГ, пока без гранат. На бушлат и шапку выдали по белому балахону для маскировки.
        К лагерю подогнали несколько старых тентованных военных грузовиков. Часть рассадили по БТРам, часть затолкали в машины. Руслан и Андрей со своим взводом оказались в грузовике. Обычно погрузка в машину для «партизан» была лишним поводом побалагурить, пошуметь, но не в этот раз. Мужики молча и дисциплинированно забирались внутрь. В воздухе так и витало ощущение, что шутки закончились. Вещмешки оттягивали плечи тяжелым грузом боеприпасов, что усиливало серьезность ситуации.
        - Командир, какая у нас задача? - спросил Руслан у командира взвода, старшего лейтенанта Шарова.
        - Задача у нас такая, будем затыкать дыры, чтобы создать сплошное кольцо окружения. Основная задача по их поимке и нейтрализации ляжет на плечи регулярной армии и спецподразделений. Окопаемся, укроемся в снегу и будем зорко следить, чтобы ни одна мышь не проскочила.
        - У нас будут какие-то технические средства для обнаружения диверсантов?
        - В нашем взводе не будет. До станций ближней разведки мы еще не доросли. Информацию будем получать от тех у кого есть, от вертолетчиков и спецов.
        - Ясно, значит глазами, по старинке.
        - Глазами, они у вас больше, чем у китайцев, так что преимущество на нашей стороне.
        Шутка командира взвода разрядила напряженность среди бойцов.
        Через час движения колонна неожиданно остановилась. Старлей откинул полог и выглянул наружу. На обочине лежали убитые люди, мужчины и женщины. Снег вокруг орошен кровью. Командир взвода выпрыгнул и убежал узнать, что произошло.
        Мужики, пользуясь остановкой, выпрыгивали на улицу, размять затекшие члены. Их шокировал вид убитых людей. Всего, на обочине и в кювете лежало девять человек. Рядом с ними валялись стреляные гильзы. Снег у дороги был истоптан, и много следов вело в лес, вернее из леса. Прямо у самого края были обнаружены два снегохода с прицепами, прикрытые ветками. Картина произошедшего сразу стала ясна. Часть диверсантов пересела на гражданские автомобили, и теперь могла спокойно разъезжать по дорогам общего пользования, что значительно осложняло ситуацию с их поимкой.
        Информация была передана в штаб, после чего колонна снова продолжила движение. Разговоры затихли. Каждый пытался осмыслить произошедшее. Руслан подумал, что он понял замысел тех, кто организовал диверсию. Это была проверка способности российской стороны противостоять именно такому вторжению. Противник решил раствориться среди населения, выполнить задачи по нейтрализации объектов связи, энергоснабжения, продемонстрировать свою эффективную тактику, посеять страх и панику среди гражданских. Войска можно бомбить, обстреливать артиллерией, и делать это площадями, а когда он прячется среди жителей в городе, перемещается на гражданском транспорте, этого не сделаешь. Эффективность армии в таком случае сильно падает.
        Колонна свернула с шоссе и запрыгала по свежему зимнику, расчищенному накануне. Грузовик натужно ревел дизелем, забираясь на склоны. Колонна встала. В хвосте колонны личный состав выбрался наружу. Один БТР и взвод направились в лес. Через пятьсот метров выгрузился следующий взвод.
        - Спешиваемся, - приказал старлей Шаров, когда колонна остановилась снова.
        Мужики выпрыгнули из кузова. По правую сторону по ходу движения колонны, сплошной стеной стояла тайга, по левую, чистое поле под уклон. За полем виднелась деревня. Десятки вертикальных дымовых столбов поднимались из печных труб.
        - Наша позиция на опушке. Окапываемся, маскируемся и ждем.
        БТР заехал задом в лес. Его укрыли ветками. Мороз на улице стоял совсем не мартовский. Руслан вырыл лежанку в снегу, набросал на ее дно еловых ветвей и залег. Андрей Щербаков залег рядом. Скоро мороз начал пробирать. В первую очередь замерзли руки и ноги. Больше всего хотелось развести костер и посидеть погреться, но этого категорически нельзя было делать. Враг не должен был знать о засаде.
        Над головой часто пролетали вертолеты, иногда они шли так низко, что ветер от их лопастей шевелил кроны сосен и еще больше остужал мерзнущее тело. Руслан не выдержал и сгреб на себя края лежанки.
        - Так теплее? - поинтересовался Щербаков.
        - Еще не понял, - ответил Макаров.
        Спустя полчаса он заметил, что ноги стали согреваться. Он сообщил об этом товарищу. Спустя пару десятков минут стало еще теплее, и Руслан не заметил, как задремал. Ему приснился сон, будто он дома, еще до развода, сидит в зале, на диване, а Натаха чем-то гремит на кухне, готовит обед. На диван из окна падает квадратное пятно солнца и под его лучами так тепло и уютно, что хочется потянуться как кот. Вдруг Натаха начинает стучать чем-то на кухне дробью, на разные лады. Лупит, что есть сил, не жалея мебели. Руслан попытался крикнуть ей, чтобы она прекратила, но из кухни раздался мужской голос, и что-то ледяное ударило в лицо.
        - Проснись уже!
        Юрий открыл глаза залепленные снегом. Андрей стоял над ним и отряхивал перчатки.
        - Что? - не понял спросонья Руслан.
        - Что! Не слышишь что ли, стрельба.
        Руслан только теперь понял, что где-то рядом грохочут выстрелы. Старлей пробежался по всему взводу.
        - Мужики, подъем, пристегивайте магазины, разбивайтесь, как на тренировках.
        - Что случилось?
        - Короче, диверсанты решили уйти по просеке, человек двести, их с вертолета заметили. Там первый взвод уже в бою, блокирует выход, китайцы ща в лес ломанутся, надо остановить.
        - БТР пойдет?
        - Нет, как он через лес? Разбирайтесь скорее и оружие наготове, тут по прямой метров триста не больше.
        Руслан почувствовал, как заколотилось сердце, как ослабли ноги. Одно дело представлять себе, другое оказаться в бою. Никакого прилива адреналина не случилось, напротив, последний исчез под остаток. Взвод растянулся в цепь. Рядом с Русланом шел его напарник Гусько Виктор. На нем тоже лица не было. Побелел под цвет снега, сжал губы до синевы и шел механически, не замечая толщины снега.
        Местами снег доходил по пояс. Руслан даже вспотел и запыхался от усилий. Поискал глазами Щербакова. Тот немного отстал. Бесполезный РПГ и автомат здорово мешали ему нормально пробираться. Надо было оставить «трубу» в БТРе, подумал Макаров.
        Темп стрельбы не стихал, а шум становился все ближе. Пару раз где-то рядом прожужжали рикошеты. Руслан рефлекторно пригнулся и вжал голову в плечи. Впереди между стволами показался просвет просеки. Бой был все ближе. Вертолеты кружились над головой, но стрелять не решались.
        Просека показалась довольно четко, метрах в двадцати. Будто бы даже видно движение какое-то на снегу. Руслан решил, что это второй или первый взвод, добравшийся до просеки раньше их. Вдруг в ствол дерева с глухим стуком ударили пули. На голову посыпались сухие ветки. Потребовались долгие секунды, чтобы понять, что это стреляют в тебя.
        - Ложись! - крикнул Шаров. - Враг прямо!
        И тут до Макарова дошло, что он стоит как живая ростовая мишень, а пули, втыкающиеся в деревья и снег, могут воткнуться и в него. Он упал и первое время просто лежал, не понимая, что от него требуется. Когда рядом замолотили автоматы, он пришел в себя. Отполз за дерево и, высунув пулемет перед собой, выпустил первый магазин одной очередью, мотая стволом из стороны в сторону. Он пощелкал для верности по спусковой скобе, не веря, что сорок пять патронов вылетели за пять секунд.
        В ствол ударила пуля, вторая подняла снежный фонтан рядом. Макаров спрятался за ствол дерева. До него стало доходить, что его позицию увидели и теперь пытаются стрелять наверняка. Он огляделся по сторонам. Гусько куда-то пропал, хотя должен был находиться рядом. По-пластунски, вжимаясь в снег как можно сильнее, он переполз к следующему дереву. Скинул вещмешок, достал из него новый магазин и поменял. Вещмешок положил перед собой, чтобы использовать его, как упор для оружия. Половину патронов из первого магазина он наверняка выпустил прямо в снег.
        Руслан не стал выглядывать из-за дерева. Снял шапку и осторожно выставил ее из-за ствола. Никто не спешил выстрелить в нее. Тогда он осмелел и выглянул одним глазом. Только приглядевшись, он смог увидеть еле отличимые силуэты на фоне снега. По большей части их было видно благодаря вспышкам выстрелов и дыму. Дистанция перестрелки не превышала пятидесяти метров. Диверсанты использовали для прикрытия противоположную сторону просеки.
        Макаров выбрал активно стреляющую цель и взял ее на мушку. Сделал три коротких очереди. Стрельба прекратилась. То ли попал, то ли спугнул. Подождал немного, но стрелок не появился. Переключился на следующего. Снова три коротких по два патрона. Вспышки с той стороны прекратились. Переключился на следующую цель, но выстрелить не успел. Пуля сбила с головы шапку. Руслан откатился за ствол дерева. Подтянул пулемет и достал им из снега шапку. В ней образовалась большая дыра выходного отверстия на затылочной стороне. Макарова передернуло от мысли, что эта пуля могла попасть чуть ниже.
        Место надо было снова менять и действовать намного осмотрительнее. Противник знал, как стрелять. Наверняка это был снайпер, затаившийся где-то дальше основной линии и выискивающий в прицел наиболее опасные цели. Макаров пополз вглубь леса, подальше от линии соприкосновения. Ему хотелось подольше пожить, чем побольше настрелять.
        Пока он отползал, услышал, как левее, метрах в пятидесяти, раздалась интенсивная стрельба. Похоже, что и четвертый взвод уже добрался до просеки. Макаров остановился у пня, оставшегося от дерева из двух стволов. Пулемет хорошо ложился между ними и сам он был лучше защищен. Видимость отсюда была хуже, но так было спокойнее, что в горячке боя могло спасти жизнь.
        Руслан поискал глазами цель. Нашел и взял на мушку. Сделал несколько выстрелов, чтобы заткнуть ее. В пень ударила пуля. Макаров чертыхнулся, его снова обнаружили. Он не стал сразу прятаться, решил спровоцировать «невидимку» на выстрел. Сектор стрельбы у него был узким, значит, он был где-то прямо перед ним. Следующая пуля ударила в пенек. Промерзшее дерево загудело. Руслан не смог увидеть выстрел. Пальнул несколько раз в сторону противника и замер, едва высовываясь в прогал между половинками пня. Снова ударила пуля и в этот раз она попала по внутренней стороне пня. С противным жужжанием пролетела рядом с головой Руслана, осыпав его древесной шелухой.
        Риск не был пустым. Руслан увидел стрелка. Он оказался совсем не там, где его ожидали увидеть. Снайпер прятался под санями, пристегнутыми к снегоходу, стоящему по центру просеки. Щель между днищем и снегом была еле видимой, и она здорово маскировала выстрел. Возможно, он еще и стрелял с прибором для бесшумной и беспламенной стрельбы.
        Руслан на всякий случай вставил новый магазин. Он не помнил, сколько раз выстрелил из второго. Для его грядущей дуэли нужно было иметь запас выстрелов, второго такого удачного места для стрельбы он мог не найти. Руслан просунул ствол пулемета в пространство между пнями. Снайпер не оставил без внимания этот момент. Пуля ударила в край пня и, мерзко завывая, улетела вверх. Руслан резко приложился к прицелу и короткими очередями начал разбирать сани, не давая снайперу передышки.
        Макаров выпустил весь магазин и откинулся, ожидая ответки. Ее не последовало. Рядом лес трещал, сыпались ветки, подлетали снежные брызги, но все они не предназначались ему. Руслан поменял магазин и выглянул поверх ствола пулемета. Прицепу досталось не слабо, но вот тому, кто прятался под ним, еще не ясно.
        Неожиданно картина боя начала меняться. Где-то рядом гулко замолотили крупнокалиберные пулеметы. По просеке пронеслись снежные вихри из подлетевшего снега и комьев земли. Раздались отрывистые крики на китайском. Белые фигуры, как призраки, поднялись из снега и, огрызаясь на ходу из автоматов, кинулись к снегоходам. Руслан постарался не упустить свой шанс. Он видел только один снегоход и весь огонь перевел на него. Диверсанты залегли и начали отстреливаться. Но, похоже, что они попали под перекрестный огонь. Мощные брызги снега забегали вокруг их укрытия. Снегоход вздрогнул от попадания и загорелся.
        Белые призраки бросились назад в лес. Руслан дал им в спину короткую очередь. Пулемет осекся. Патроны закончились в самый неподходящий момент. Остался последний снаряженный магазин. Как нужен был рядом напарник, который снарядил бы пустые. Руслан заменил магазин и пополз вперед. Добрался до опушки и залег. Он увидел снег, окрашенный кровью, трупы диверсантов, разорванные попаданиями крупнокалиберных пуль, услышал гул моторов и лязг гусениц.
        По просеке двигались несколько БМП. Их орудия были направлены в сторону, куда сбежали диверсанты. За БМП, прикрываясь ее броней, бежали военные, в современной форме, в бронежилетах, вооруженные автоматами с навесными приспособлениями, Печенегами и РПК-16. У многих за спиной висели Шмели и трубы одноразовых гранатометов. Эти военные совсем не походили на «партизан». В их движении чувствовался порядок и понимание своей задачи. Никакой суеты, только рутинный отстрел противника.
        Над головой пронеслись вертолеты. С их пилонов слетели серые полосы неуправляемых реактивных снарядов. Тайга вздрогнула от частых разрывов. С еловых лап посыпался снег. Военные остановились. БМП дали несколько очередей в лес. Личный состав перегруппировался и направился в тайгу.
        Руслан решил, что уже может встать и посмотреть с какими итогами вышел из боя его взвод. Пока шла интенсивная стрельба, он ничего не видел по сторонам. Из сугробов, из-за деревьев начали показываться его товарищи. У многих глаза были по пятаку, не успели избавиться от первого страха. Щербаков был жив. Помахал рукой Руслану и попытался улыбнуться, получилась странная гримаса. Страх еще стягивал мышцы на лице. Макаров подумал, что и его лицо выглядит сейчас не лучше.
        Комвзвода пробежался по позициям.
        - Мужики, проверьте наши позиции, кто ранен, кто убит и доложите.
        - А мы дальше пойдем прочесывать? - успел спросить Макаров.
        - Нет, - Шаров не стал вдаваться в подробности, очень спешил.
        Стрельба снова раздалась, но уже далеко. Военные отстреливали оставшихся диверсантов. Макаров сразу заметил, что Гусько среди собравшихся нет. Нашел то место, где их застали первые выстрелы. Его напарник лежал, уткнувшись лицом в снег. По спине, сквозь дыру в бушлате растеклось пятно крови. Руслан перевернул его. Напарник был мертв.
        Убиты были еще два бойца из взвода и два ранены.
        - Вот ведь, съездили на сборы. Думали, водку жрать будем да дурью маяться. А теперь…, их семьям отправят похоронки. - Щербаков взял в руку горсть снега и шлепнул ее себе в лицо. - Уф, бля, в голове не укладывается.
        - Да наши с самого начала знали, что это никакие не сборы. Реально угроза со стороны Китая есть, вот и заткнули нами.
        Первый бой и первое переосмысление ситуации повлияло на всех. Кто-то серьезно решил найти способ сбежать из части, через больничку, через знакомых дома или просто сбежать, оставив наказание на потом, наивно полагая, что его как- нибудь получится избежать. Кто-то наоборот, загорелся жаждой мщения за погибших товарищей. Теперь это была их война. Макаров, как всегда, болтался где- то посередине полярных мнений. Он считал, что провокация может и не повториться, либо государство найдет способ заблокировать границу надежней. Без сомнения, хотелось вернуться домой. Прежняя работа на фоне боевого столкновения казалась такой безопасной и даже приятной. Но будучи честным с собой, Руслан не мог не отметить, что суровая мужская компания, и даже первое в его жизни сражение, не отторглись психикой. Наоборот, родилось в душе чувство полноценности, которого не хватало прежде.
        После боя, на следующий день, он позвонил Наталье, узнать, что ей известно о провокации. Она ничего не знала. В новостях сказали об этом промежду прочим, будто бы это был акт отчаянья со стороны некоторых китайских граждан, не сумевших перенести известия о приближающейся катастрофе. Руслан наврал ей, что их это событие не задело и он несет службу, не зная бед. Обмануть бывшую все равно не удалось.
        - Рус, я не знаю, что именно ты врешь, но я-то знаю тебя, как облупленного.
        Скажи честно, вас плохо кормят? Тебя обижают? У вас дедовщина? Болеешь?
        - Натах, ты как Шерлок, тебя не проведешь.
        - Что именно?
        - Представляешь, тут всего тринадцать каналов, а я хочу смотреть те, что дома, с ужастиками и сериалами.
        - Ну, ты больной! Вы там с жиру беситесь что ли?
        - Это курорт, таежный курорт с чистым воздухом и прекрасной природой, что нам еще остается?
        - Денег перевести на карту?
        - Не надо, тут все казенное. Копи на мое возвращение.
        Руслан живо представил свое возвращение в цинковом гробу. Плечи самопроизвольно передернулись.
        - Хорошо, уже откладываю.
        - Пока.
        - Пока.
        В этот день к вечеру, в лагерь приехали несколько грузовиков с более современным оружием, бронежилетами и новой формой. «Партизаны» почесывали головы.
        - Дааа, кажется, сборами это уже не назовешь, - протянул Щербаков, - эти наряды нам надолго.
        Глава 6
        - Вставайте! Вставайте, просыпайтесь уже!
        Роман чувствовал, что до утра еще далеко, и не понимал, чего всполошилась Ангелина.
        - Воду украли! - негромко произнесла супруга, будто боялась, что ее могут услышать.
        - Какую воду? - Роман почувствовал неладное.
        - Ту самую, НЗ. Выкопали и сбежали.
        - Кто?
        - Откуда я знаю. Еще все спят.
        - Почему думаешь, что сбежали.
        - Ночь была ясная. Я видела силуэты в океане, собственно, потому и заподозревала. Проверила, и точняк, яму разрыли, воду забрали.
        - Да уж, это нам за то, что мы так долго откладывали. Надо было уходить, как планировали, через три дня, а мы тут уже дней десять ждем чего - то.
        - Двенадцать, - поправила супруга.
        - Вот и хрен - то, я же говорил, что без воды мы не дойдем никуда.
        - Может, попробовать догнать?
        - А догоним? Палками забьем?
        - Вместе пойдем.
        - Блин, дерьмовое утро. Сколько на градуснике?
        - Еще ночь, я не смотрела.
        - Чего так жарко сегодня, как в аду.
        Ангелина схватила простынь и сделала несколько взмахов над мужем, чтобы разогнать воздух.
        - Не надо! Пользы никакой от этого!
        Роман откинулся на подушку и закрыл глаза. Сначала они потеряли время, решив поиграть в спасителей для сотни приблудившихся туристов, а потом и самый главный ресурс в этом пекле - воду. Конечно, они собирались поступить точно так же, как эти немцы, забрать воду и отправиться искать острова с еще нерастраченными ресурсами. Возможно, Господь просто решил проучить их за чрезмерную хитрость. Теперь же у них осталась только хитрость и никакой воды.
        Губы давно уже пересохли, шелушились и лопались сразу до крови. Пили раз в день, чтобы выпить много, иначе оставленная в бутылке вода на глазах начинала густеть. Через час организм уже не принимал ее. Воду добывали не только из бутылок, народ сверлил дырки в стволах кокосовых пальм и давился горьким соком, жевал листья, чтобы исчезло ощущение сухости хотя бы во рту.
        Помимо жажды, мучила еще и неопределенность. Никаких известий из внешнего мира не приходило. С одной стороны, незнание давало надежду на лучшее. Роман не переставал смотреть в небо, надеясь увидеть вертолет, занимающийся поиском пострадавших, но в большей степени он был уверен в том, что все еще хуже, чем они себе представляют. Вслух Роман не признавался в этом, желая подавать пример своим показным оптимизмом.
        Только последняя новость о краже воды смогла вывести его из себя и показать настоящее настроение.
        - Уходить надо, - Роман открыл глаза. - Всем.
        - Они же не смогут? У них дети, да и обессилены многие.
        - Кто не может, пусть остается. Мне вообще поровну пойдет с нами кто - нибудь или нет. Это их дело, умереть здесь или по дороге. По мне, так лучше без них, потому что они нам, если мы ничего не найдем, еще и припомнят.
        - Но мы не можем поступить иначе, Роман. Я не могу себе простить, что мы не смогли помочь тем людям на шлюпках, если еще и этих бросим, то это будет совсем подло.
        - Геля, ты определись уже, ты за то, чтобы остаться или идти?
        - Я не знаю, я боюсь выбирать. Мне страшно срываться с места, страшно оставаться. - Ангелина вытерла ладонями слезы, побежавшие по щекам.
        - Уходить надо, однозначно, и чем скорее, тем лучше. А ты не реви, не теряй влагу.
        - Роман, ты изменился, - неожиданно произнесла супруга. - Ты не был таким решительным никогда.
        - Это плохо?
        - Нет, это хорошо. Когда выберемся, я хочу, чтобы ты остался таким, как сейчас.
        Роман не нашелся что ответить, но комплимент пришелся ему по душе.
        Первыми о краже узнали сербы. Новость их очень сильно расстроила. Как только народ начал выползать из бунгало, Валерия огласила общее собрание. Она сообщила про подлую выходку сбежавших с запасами воды немцев, промолчав о том, что сами планировали поступить так же, и подвела к тому, что оставаться на острове смертельно опасно. Начались дебаты, народ шумел, но из общего гвалта нельзя было понять, какую конструктивную идею они предлагают. Надолго крикунов не хватило. Рты у спорщиков пересохли, да и сил не было долго держаться в таком темпе.
        Роман через Валерию довел до населения острова, что надо сделать шатры из постельных принадлежностей, забрать все припасы и безотлагательно отправляться в путь, лучше в ночь, чтобы легче было идти. Его продуманное предложение на фоне прочих слишком эмоциональных высказываний, выглядело обнадеживающе верным. Толпа быстро заткнула несогласных и молча внимала тому, что произносила Валерия.
        По окончании ее речи люди вернулись в свои бунгало, чтобы из подручных средств соорудить походную защиту от солнца. Еще свежи в памяти были воспоминания о тех нескольких днях под палящими лучами солнца, когда пришлось покинуть корабль. Роман снял со стены отеля карту Мальдивских островов. На его телефоне стояло приложение «компас» и он был уверен, что ему удастся с помощью него и карты попасть туда, куда нужно. А первой целью у них был остров, находящийся на расстоянии тридцати километров юго - восточнее.
        Старик - смотритель выкатил тележку на четырех скрипучих колесиках. На ней были нагружены остатки воды и провизии. Роман перепроверил склад, будучи уверенным, что старик чего - то не доложил. К сожалению, все, что осталось, уместилось на одну тележку. Отсутствие ноши Роман решил компенсировать тонким матрасом набитым кокосовыми очесами, которыми здесь были застланы все постели. Застывшая поверхность океана очень сильно нагревалась днем и медленно остывала ночью. Во время сна или отдыха можно было получить тепловой удар, если лежать на ней без всякой прослойки. Матрас подходил для этого идеально.
        Солнце почти коснулось кромки застывшего океана. Красный диск дрожал в мареве нагретого за день воздуха. Обычно не склонный к суеверию Роман видел в произошедшем днем событии дурной знак. На их остров утром прилетела стайка мелких ярких птичек и к полудню почти вся она замертво попадала с деревьев. Причиной могло стать обезвоживание, либо голод, но одновременная кончина всей стаи напугала людей суеверным страхом.
        Народ стоял на берегу и тревожно переминался с ноги на ногу. Обессиленные дети хныкали, им хотелось вернуться в бунгало и уснуть. Взрослые и сами не были уверены, что поступают правильно. Пассивная, трусливая часть человеческой натуры уговаривала их остаться в привычном месте.
        - Останемся, сдохнем все, как эти птички, - Роман решил сыграть как раз на суеверии. - Мы не знаем, что нас ждет впереди, но тут нас точно не ждет ничего хорошего.
        Валерия перевела.
        - Это последний раз, когда я их прошу, - произнес Роман шепотом.
        Роман и Сречко взялись за телегу, груженую припасами, и первыми вышли на упругую поверхность воды. Колеса, чтобы не сойти с ума от скрипа, смазали растительным маслом. Они были узкими и под весом груженой телеги опасно продавливали упругий верхний слой воды. Ангелина и Валерия шли позади своих мужчин, неся на плечах свернутую конструкцию, похожую на шатер. Старик - смотритель ступил на воду следом. Он катил за собой чемодан на колесиках, который приспособил для перевозки канистры с соляркой, и некоторой кухонной утвари.
        Народ, похожий на древних рыцарей - крестоносцев из - за белых кусков материи и торчащих вверх, как копья, палок, все же осмелился и ступил на горячую упругую поверхность океана. Роман сверился с компасом и солнцем, чтобы быть уверенным в том, что программа не врет, после чего смело направил тележку в нужную сторону.
        Солнце село и наступила ночь. Необычайно чистое небо, наполненное мириадами звезд, было похоже на небо где - нибудь в горах. Звезды мерцали холодным белым или синим цветом, что резко контрастировало с духотой, окружающей людей. Идти было тяжело. Жара и слабость не способствовали длительным переходам. Только часам к трем откуда - то взялся свежий ветер, который добавил сил.
        Часа в четыре устроили первую остановку, чтобы сделать по глотку воды. Норма была жесткой. Воду из бутылки мерили специальной стограммовой колбой. Сто миллилитров на один раз. Вкупе со свежим ветром это приносило облегчение. Роман хотел верить, что половину пути до намеченной цели они преодолели.
        Неожиданно народ начал шуметь и показывать руками в сторону северной части горизонта. Где - то за его полосой бегали еле видимые лучи света. Они были похожи на свет фар далеких машин.
        - А что если это автомобили ездят? - Ангелина произнесла вслух.
        - А что еще кроме автомобилей теперь может ездить по океану, разве что мотоциклы? - согласился Роман. - Не знаю почему, но мне они не нравятся.
        - А вдруг это помощь?
        Знание или понимание того, что в сложные времена люди становятся друг другу злейшими врагами, Роману пришло само собой.
        - Гель, не будь наивной, если бы помощь была организована государством или там ООН, или Красным Крестом каким - нибудь, то искали бы днем, на вертолетах, ну, ты понимаешь?
        - Не совсем.
        - Короче, это могут быть только ночные разбойники, пытающиеся поживиться за счет тех, у кого еще что - то осталось, и в первую очередь их интересует вода.
        - Роман, а мы могли бы сами на машине исколесить окрестности, чтобы не гонять зря людей? Представляешь, сколько можно объехать на машине?
        Роман ответил не сразу. Очевидная и умная идея использовать машину только сейчас пришла ему на ум.
        - Это здорово, Гель, на самом деле, осталось только найти ее, с ключами и бензином.
        - Надо вернуться к аэропорту. Там было много машин.
        - Там и народу кишмя кишело. Думаю, к аэропорту близко не подойти, как и к столице. Да и далеко мы улетели от тех мест. Пешком не дойдем.
        Тем временем, свет приближался. Огни показывались и пропадали, будто скакали по холмам. Океан на самом деле застыл неровно, волнистая поверхность осталась, только выражена она была крупными пологими волнами. Это мог быть эффект приливов и отливов, который сохранился, но выглядел иначе, чем в то время, когда океан был нормальным.
        Послышался звук моторов.
        - Лежать! - крикнул Роман, - ложитесь! Фол даун!
        Народ замешкался, но приказ выполнил. Проку от того, что они легли было мало, только для самоуспокоения. Белый материал, если бы на него упал свет фар, даже издалека, выдал бы местонахождение с потрохами. К счастью, удача была на их стороне. Автомобили прошли стороной. Их шум, а потом и свет, пропали за горизонтом.
        - У них шансов найти гораздо больше, чем у нас, - Сречко возник из темноты с идеей, которая уже накрепко засела в голове Романа.
        - Знаю. А где взять машину? Да еще чтобы в ней забыли ключи?
        - Не надо ключи, мой брат научил меня угонять машины, - признался Сречко.
        - Ах, вот как? - Роман почесал вспотевший затылок, но не нашел, что еще сказать.
        - Это хорошо, Сречко, - нашлась Ангелина. - Нам твои способности пригодятся.
        Народ, скрываясь от людей на машинах, успел задремать. Дети уснули поголовно. Малышей и детей чуть постарше отцы не стали будить, взяли на руки. Прежде, чем продолжить путь, Роман решил снова проверить стороны света. Пока они прятались, направление, в котором шли, сбилось. После сверки продолжили путь.
        Вскоре заалела полоска на востоке. Звезды стали быстро гаснуть. Последние минуты перед рассветом были самыми прохладными. Как только желтый солнечный диск показался над горизонтом, воздух начал прогреваться. Спустя час после рассвета, было уже жарко. Остров, к которому держали путь, еще не показался.
        Сделали привал, чтобы утолить жажду и перекусить. Люди после длительного перехода желали еще и отдыха. Ноги гудели, в пояснице ломило даже у тренированной Ангелины.
        - После ночных гостей и шатры расставлять как - то боязно, не дай бог увидят? - Ангелина поделилась своим страхом.
        - Спечемся, это не под пальмами в тени сидеть. Я заметил, что днем из - за марева видимость небольшая. Эти, если днем ездят, могут принять наш лагерь за мираж, или вообще не увидят, - Роману хотелось верить, в то, что он говорил.
        Ангелине пришлось согласиться с мужем. Под палящими лучами солнца, на горячей поверхности «резиновой» воды долго не выдержать. Роман, чтобы показать людям свою выдержку, решил завтракать последним. Пока народ получал свой паек, он решил немного пройтись по окрестности. Сречко присоединился к нему, взяв из чемодана смотрителя здоровенный кухонный нож.
        - Я с тобой.
        - Ага, телохранитель?
        - Нет, друг.
        - Ладно, вдвоем не страшно.
        Они решили сделать небольшой полукруг вперед по маршруту, в надежде увидеть остров, либо опасность, исходящую от людей на машинах, а так же понять, как хорошо виден лагерь со стороны. Солнце уже припекало, как следует. Зыбкий горизонт дрожал и рвался на куски.
        - Сречко, мы так ничего не увидим, даже если будет совсем рядом.
        - Ты правильно сказал, днем надо отдыхать.
        - Так и ночью нихрена не видно. Может быть, мы уже прошли мимо?
        - Не пугайся раньше времени.
        Роман про себя считал шаги, которые они прошли от лагеря. На четвертой сотне белые накидки из простыней уже сливались с маревом и выглядели, как оптическая иллюзия.
        - Ничего так, маскировка, - Роман остался доволен, но ему подумалось, что если он уйдет далеко, то может просто не найти лагерь. - Далеко не пойдем.
        - Да, я понял, - согласился Сречко. - Види, шта же ово? (смотри, что это).
        Роман пригляделся туда, куда указал рукой Сречко. Сквозь текучий воздух проглядывало что - то неясное, но отличающееся от ровной поверхности океана.
        - Пойдем, посмотрим.
        Сречко взял в руки тесак и пошел за Романом. Чем ближе они подходили к месту, тем понятнее становилось, что кто - то пытался рыть в океане яму. Так и оказалось. Подойдя ближе, они увидели квадратную дыру с длиной стороны метра в два. Края ямы были уставлены плоскими мягкими «кирпичиками» вырезанной поверхности. Вода в яме затянула ее почти полностью, до краев, но прозрачность ее осталась достаточной, чтобы увидеть в толще воды шестерых человек, погибших ужасной смертью.
        - Как они там оказались? - удивился Роман, вглядываясь в толщу густой желеобразной воды, - лодки или катера, не видно.
        Сречко поднялся на ноги, отбежал в сторону и тут же вернулся. В руках у него была пустая бутылка из - под воды, точно такая же, которая была в отеле на их острове. Роману потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что утопленники, это, скорее всего те самые немцы, укравшие их воду.
        - Ты думаешь, это они? - спросил Роман. Сречко закивал головой.
        - Четыре мужика и две женщины. Майку у одного я запомнил, - серб показал на замерший в воде труп.
        - Они казнили их, хотя могли просто отпустить.
        - Они боятся мести. Трусы, самые опасные преступники. У них нет благородства.
        - До благородства ли тут, когда от жажды можешь сдохнуть. Если они проболтались, - Роман указал пальцем в яму, - то к нашему острову могли уже выехать.
        - Может, и нет. Если они знают, сколько нас там, могут побояться.
        - В любом случае ухо надо держать востро.
        - Мы слишком слабы против вооруженных людей на машинах. Нам надо быть такими же, чтобы быть на равных.
        - Согласен, - Роман тяжко вздохнул. - Куда теперь вести этих «евреев»? Сречко усмехнулся, но промолчал.
        - Возвращаемся в лагерь и никому о том, что видели.
        Вернулись они к концу завтрака. Старик ждал только их, переживая, что оставшаяся в бутылке вода скоро начнет густеть. Роман выпил норму воды и съел кусок консервированного кальмара. Завтрак растворился где - то в необъятных внутренностях. Ангелина заметила расстройство мужа:
        - Что случилось? Мы сбились с пути?
        - Сбились, - Роман согласно кивнул. - В тот момент, когда решили устроить себе новогодний круиз. Не жили хорошо, и начинать не стоило.
        Ангелина открыла рот сказать мужу, чтобы он смотрел на проблему в настоящем моменте, а не исходил из гипотетических, уже невозможных условий, но осеклась. Она хорошо знала мужа. Ему всегда, перед тем как начать действовать, требовалось немного «поныть». Раньше она могла закатить скандал, поставив ему эту слабость в вину, но тут ей вдруг расхотелось это делать. И место было не подходящим, и время, и муж уже не был похож на того тепличного Романа.
        - Все образумится, Ром. Мы найдем выход, - произнесла Ангелина. Супруг прижал ее к себе и поцеловал в нагревшуюся на солнце макушку.
        - Панамку надень, напечет.
        Народ расположился спать. Полы самодельных шатров и палаток едва шевелил слабый ветерок. Но под навесами все равно было лучше, чем под открытым солнцем. Телегу с продуктами поставили рядом с шатром, где расположились Роман с Ангелиной и Сречко с Валерией. Не хотелось давать людям повод пойти на криминал. Сречко так вообще, лег у телеги как сторожевой пес и спрятал под себя тесак. Несмотря на жару, сон пришел быстро. Уставшее от ночного перехода тело просило отдыха.
        Жара не дала долго наслаждаться сном. Роман пытался заставить себя уснуть, только духота и мысли не позволили это сделать. Он встал и вышел наружу. В лагере было тихо. Кое - где вполголоса разговаривали люди, они замолкали, когда Роман проходил рядом. Ему показалось, что между ним и этими людьми стоит непреодолимый барьер, отчасти языковой, но в основном, психологический. Люди, ради которых и затеялся этот поход, относились к Роману так, будто он заставлял их идти, лишая какой - то альтернативы. Какой, они, скорее всего, не знали, иначе смогли бы о ней рассказать. Ему захотелось подвести людей к «проруби» с теми шестью хитрецами и показать им, как может получиться.
        А с другой стороны, это может случиться и с ними. Он точно не в состоянии гарантировать безопасность, не имея оружия. Взгляд Романа привлекла интересная картина, видимая из - под полога кривобокого шатра. Там дети сидели в вырытой проруби. Судя по их довольным лицам, жара их ничуть не мучила. Желеобразная вода имела плохую теплопроводность. На глубине метра, она была все еще прохладной. Роману понравилась смекалка, и он решил, что это надо донести людям.
        Он зашел в палатку. Родители как будто испугались его неожиданного появления. Они сидели рядом с вырытой ими дырой и приглядывали, чтобы дети не провалились глубже.
        - Извините, что без стука, - извинился Роман. - Вы это хорошо придумали, молодцы. - Роман поднял вверх большой палец. - Гуд айдиа! (хорошая идея). Как водичка?
        Роман присел у края и опустил руку в «кисель» по локоть. Вода, несомненно, была прохладнее окружающего воздуха. Дети наслаждались комфортной температурой и косились на гостя.
        - Молодцы! - еще раз похвалил Роман сообразительных родителей. - Была бы у меня медаль, представил бы вас к награде, а так, выношу благодарность.
        Иностранцы прислушивались к незнакомой речи и кивали головами, словно понимали о чем речь. Роман не стал больше утомлять их своим присутствием, еще раз показал поднятый вверх большой палец и вышел. Он рассказал Ангелине и сербам о смекалке родителей.
        - Надо только голышом лезть, чтобы одежда потом не засохла, а то получиться, как в тот раз с тобой, целый день майку и штаны отбивали, как от цементного раствора, - напомнила Ангелина.
        - Надо страховать, чтобы не уйти под воду, - Роман решил расставить приоритеты в своем понимании.
        - Надо просто дырки вырезать небольшие, узкие, чтобы руками держаться.
        - Сречко расставил локти и изобразил, как он собирается сидеть в «проруби».
        - Точно, если не разбабахивать купели как на Крещение, можно и безопасно посидеть в кондиционированной воде. Валерия, - Роман обратился к девушке, - пройди, пожалуйста, по палаткам и расскажи, что можно таким образом спасаться от зноя.
        - Я пойду с ней, а вы можете, пока мы не видим, и в воду голышом забраться, - предложил Сречко.
        - Идет, - согласился Роман.
        Жара и нужда притупили чувство стыдливости. Роман не собирался стесняться сербской парочки. Его организму нужна была вода, еда, отдых и прохлада. Будь перед ним мисс Вселенная, готовая отдаться, он все равно предпочел бы ее воде, еде, отдыху и прохладе.
        Роман тесаком вырезал прямоугольные полосы в воде, подцепил край и поднял пласт. Толщина верхнего «резинового» слоя составляла сантиметров пятнадцать. «Ремень» тяжело шмякнулся на горячую поверхность. Роман ногой выдвинул его за пределы шатра. Размазавшееся за ним желе на глазах начало сохнуть.
        - Ваша купель готова, мадам. Раздевайтесь, - Роман оскалился сатанински.
        - Ты прям, как про постель, - Ангелина шустро скинула с себя одежду, скрутила из волос шишку, чтобы они не лезли в воду и села на край «проруби», опустив в нее ноги по колено, - а - а - а, приятно, как в попу к Снежной Королеве забралась.
        Роман взял жену под руки, чтобы подстраховать. Ангелина опустилась в густую воду ниже груди. На лице ее появилась блаженная улыбка.
        - Справишься без меня? - спросил Роман.
        - Справлюсь, но знаешь, хотелось бы помыться, хотя бы такой водой, пока никого нет, подержишь?
        Роман оторвал от края шатра полосу простыни, скрутил ее в трубочку и пропустил под подмышками Ангелины, как конскую уздечку. Супруга, когда руки освободились, начала активно натирать себя руками, будто мылась на самом деле.
        - Шампуня бы, или хотя бы мыла хозяйственного, - пожалела Ангелина.
        - Да, этого добра на острове осталось много, кто бы мог подумать, что пригодится?
        Пришли Сречко с Валерией.
        - Ну, как народ отреагировал? - спросил Роман. - К их приходу, он уже сидел в купели.
        - По - разному. Некоторые мучаются фобией, бояться лезть в воду. Придумали себе какие - то религиозные причины, чтобы оправдаться. Одним словом, жертвы.
        - Точно, - согласилась Ангелина. - Забирайтесь скорее. Роман для вас уже сделал проруби.
        Сречко и Валерия, будучи типичными европейцами, ничуть не стесняясь, разделись и забрались в воду.
        - Ооо, как мы раньше не догадались до этого? - Сречко блаженно прикрыл глаза.
        В купелях просидели до самого вечера. Никто не посмел потревожить лагерь. После водных процедур пришлось долго очищаться. Присохшая пленка стягивала кожу и отрывалась вместе с волосами. В итоге Роман оставил неочищенными ноги, прикрыв лоскуты засохшей воды под брюками.
        После ужина стало понятно, как мало осталось воды. Если не уменьшить норму, ее хватало всего на два раза. Люди и без того не переставали мучиться от жажды, так что после последнего глотка у них оставалось не более двух - трех суток.
        Роман не видел выхода, кроме какой - нибудь случайности, божьего промысла. Поводов для отчаянья было хоть отбавляй. С одной стороны - неведомые убийцы на автомобилях, с другой - стихия, с тем же уровнем милосердия. Вида он не подавал, но на душе скребли кошки. Роман встал в очередь за водой в самом конце, чтобы не провоцировать бунтарские настроения среди людей.
        Старик, когда дошла очередь до Романа, начал с ним разговаривать и показывать куда - то. Видя, что Роман его не понимает, взял в руки нож и нарисовал стрелку, упирающуюся в круг.
        - Ты хочешь сказать, что остров, к которому мы идем не совсем там? - Роман показал рукой в сторону, в которую собирался идти.
        Старик что - то ответил и снова показал на стрелку. Роман вынул карту, обрисовал пальцем остров и круг, нарисованный стариком. Тот обрадовано закивал головой, изобразил ртом гудок корабля и ладонью волнистое движение по воде.
        - Так ты плавал туда? - догадался Роман. - А чего молчал? Старик ничего не ответил.
        - Так, народ, у нас завелся свой Дерсу Узала, который сказал, что мы не туда идем, послушаем его? - Роман спрашивал у своих товарищей, потому что остальные его все равно не поняли.
        - Послушаем. Он - то местный, - Ангелина была уверена в том, что старик знает, что говорит.
        - Да, я за его вариант, - произнесла Виктория.
        - Я тоже, - согласился со всеми Сречко. - Мне только интересно, как он понял куда иди, тут же все одинаковое?
        - Я не знаю, может, шаги считал? - пошутил Роман. - Спроси у него, если хочешь?
        Язык старика не понимал никто.
        Отряд «крестоносцев» снова начал свое бесшумное движение к острову. Солнце на глазах закатилось за горизонт, и мир накрыла звездная ночь, подарившая несчастным застрявшим в океане людям несколько часов относительной прохлады. Спустя два часа наткнулись на небольшой островок из белого песка. Он был маленьким, на нем едва поместилась вся группа. Старик, вызвавшийся гидом, снова указал направление, в котором надо идти.
        Островки стали попадаться часто, и тут до Романа дошло, что все мальдивские острова расположены на атоллах, имеющих кольцеобразную форму. По большей части это были небольшие отмели, но попадались и обширные острова, на которых построили города, а те, что поменьше, превратили в райские отели. Если попасть на кольцо атолла, то можно обойти его весь по кругу, не блуждая слепо по океану.
        Как итог, еще до рассвета Роман увидел на фоне звездного неба темный силуэт острова. Чтобы не нарваться на тех, кто мог там жить, он решил отправиться туда небольшой разведгруппой. Естественно, что в ее состав вошел он, Сречко и старик, на случай, если там будут находиться местные, с которыми потребуется наладить контакт.
        Остров встретил их мертвой тишиной. Здесь тоже стояли бунгало, небольшое здание отеля по центру, каменные дорожки, теннисный корт с волейбольной сеткой по центру. Здание отеля было открыто со всех сторон. Судя по всему, его уже успели разграбить. Рядом с отелем валялись части какого - то оборудования, посуда и прочие вещи. Роман обошел отель в поисках нормальной воды. Разумеется, он ее не нашел. Не было и продуктов. Мародеры вывезли все, даже опустошили бочку с соляркой. Хотя Роману до солярки не было никакого дела.
        - Зря перлись в такую даль, - Роман сел на крыльцо отеля и подпер лицо одной рукой.
        - Зато, теперь у нас нет сомнений, - успокоил его Сречко.
        - Это вряд ли кого - то успокоит.
        Где - то внутри загремело, потом раздались сдержанные ругательства старика. Через минуту он показался сам и жестами пригласил за собой.
        - Дед, кажись, чего - то нашел, - догадался Роман.
        Старик провел их в зону столовой и подвел к стойке, на которой выставлялись напитки. Кроме мусора и битого стекла рядом с ней и на ней ничего не было. Из столешницы торчали сломанные краны, из которых когда - то наливали напитки. Старик попросил посветить под стойку. Роман включил фонарь. Под стойкой находились несколько баллонов, один с углекислым газом, судя по надписи «СО2» и еще три красных кеги, по виду литров на двадцать, без всяких надписей.
        - А что там? - Спросил Сречко.
        Старик сделал из ладони что - то похожее на стакан и поднес ко рту.
        - Вода? - предположил Роман.
        - Или сироп, если здесь делали напитки, - решил Сречко.
        Не церемонясь с оборудованием, вырвали один баллон и встряхнули его, не открывая. По звуку, в нем плескалось не меньше половины емкости жидкой субстанции. Какой, проверять не стали, но судя по всему, пить ее было можно.
        - Я думаю это либо сок, либо минералка, либо лимонад. - Роман обнюхал кран, чтобы уточнить, но не разобрал. - Надо звать народ.
        Сречко ушел за людьми, а Роман и старик достали все три баллона. Во втором, жидкости было под верх, и она тоже не казалась густой, в третьем, около половины. Воду надо было как - то сохранить, не допустив заражения, чтобы её хватило на несколько дней. Роман решил днем проверить оборудование, чтобы собрать из него какую - нибудь трубу с клапаном.
        На кухне стоял бойлер. Роман обстучал бак и убедился, что звук слишком глухой для жидкой воды. Открыл кран, чтобы убедиться в этом окончательно. Из него едва показался кусок прозрачного геля. Старик ушел в помещение, в котором стоял дизельный генератор и нашел канистру с соляркой.
        - Ты заведешь генератор? Дрын - дык - дык - дык? - спросил Роман. Старик закивал.
        - Не сейчас, а то свет… - Роман показал на фонарный столб. - Увидят издалека. Днем, когда рассветет, понял? - он провел по запястью левой руки, будто указывал на наручные часы.
        Старик забормотал и ушел.
        - Хоть бы понял, следопыт.
        С внешней стороны здания послышались звуки, топот ног и приглушенная речь.
        - Роман, Ромааан - позвала Ангелина громким шепотом.
        - Иду, - отозвался он.
        Пока Роман исследовал отель, солнце уже успело осветить горизонт. Люди начали разбредаться по домикам, желая скорее упасть на нормальную кровать.
        - Нашли чего? - спросила Ангелина. - Сречко сказал, что нашли воду?
        - Пока не знаем, воду или что - то другое, точно жидкое, может, пиво? Я не хочу открывать, пока не придумаю, как это сделать, чтобы зараза не попала вовнутрь. Вандалы сломали краны, так бы мы могли просто открыть их.
        - И не надо, каждую каплю воды надо беречь, даже если это пиво.
        - Надо Сречко позвать, может он по инженерной части силен, придумает, как нам сделать клапан?
        - А чего одного Сречку эксплуатировать, пусть Валерия спросит у других мужиков, что они, как бледные тени за нами ходят?
        - Да, ты молодец, мне все время кажется, что я - воспитатель в детском саду. Попроси ее, чтобы она обошла всех и узнала, есть ли среди них инженеры. И еще, пусть скажет все, у кого есть телефоны, чтобы воткнули их в розетки, днем включим генератор, на время, пока хватит топлива.
        - Ага, поняла.
        Ангелина убежала. Роман вернулся в отель и еще раз осмотрел трубки, но так и не придумал, что с ними сделать. Старик шуршал где - то в недрах кухни, Сречко залез на крышу отеля и пытался поймать связь. За спиной кашлянули. Роман обернулся. Перед ним стоял пожилой мужчина, в очках, в хлопчатобумажном костюме из свободной рубахи и шорт.
        - Юрген, - представился мужчина.
        - Роман. Уи хэв э праблем, - Роман указал рукой на дверь отеля и пошел первым. - Ю а инджиниер?
        - Я, их бин инжиньер.
        - О, дойч?
        - Я.
        - Зер гут, - обрадовался Роман, - надеюсь, ты не прихватишь с собой эти баллоны?
        Юрген сделал вид, будто хотел понять, о чем его спросили.
        - Не парься, это я шучу, пользуюсь тем, что ты не понимаешь. Это хорошо, что ты немец и инженер, для вас, это идеальное сочетание.
        Роман завел инженера в столовую и подвел к стойке с кегами. Немец глянул и закивал головой.
        - Сделаешь? Ю мэйк ит?
        - Верзухен (попытаюсь).
        - Не знаю, что это значит, но мне слышится «везуха». Я останусь с тобой, ассистировать буду.
        - Веркцойг, - произнес инженер на немецком. Роман не знал значения этого слова.
        - Тул, инструмент? - немец сделал вил, что откручивает гайку ключом.
        - А, инструмент, понял. Так бы и сказал. Одну секунду.
        Роман убежал за стариком. Наверняка тот мог знать, где работники отеля могли хранить инструменты. Он застал старика спящим возле генератора. Тот просто прислонился к стене и сладко храпел. Роман осторожно разбудил его и попросил найти инструменты. Старик, кряхтя, поднялся и, не выходя из помещения, нашел дерматиновый сверток с ключами, рожковыми, накидными и торцовыми, всех размеров.
        - Для тебя, дед, сегодня две порции воды, если она там окажется. Ложись, отдыхай и прости, что побеспокоил.
        Инженер разложил ключи, выбрал те, что ему понадобятся и приступил к работе. Он владел ключами, как Страдивари смычком. Работал без суеты, с полным пониманием своих манипуляций и такой гипнотизирующей грацией, что Роман впал в транс, наблюдая за Юргеном. Менее чем за час он показал собранную им конструкцию. Трубки от одной кеги и баллона с углекислым газом прикручивались к плоской железке, похожей на маленькую летающую тарелку. Из этой железки выходила трубка с краном.
        - Редуктор пшшшш, - немец попытался объяснить на словах, но увидев непонимание в глазах Романа, решил продемонстрировать нагляднее.
        Он открыл кран, и из него с шипением ударила струя. Юрген его тут же закрыл. По столовой разнесся запах лимонного тоника. Роман нашел стакан и подставил его под кран.
        - Ну - ка, плесни.
        Инженер едва приоткрыл кран. Напиток все равно ударил тугой струей.
        - Хорош!
        Стакан наполнился наполовину. Роман сделал глоток горьковатого освежающего напитка и передал его инженеру.
        - Допивай, заслужил, везуха.
        На завтрак все собрались в столовой, среди разбросанной мебели. В помещении не было целых окон, поэтому с утра еще не было душно. Детям решили устроить праздник, в полтора раза увеличив порцию жидкости. Это было больше половины стеклянного стакана, либо полный пластиковый стаканчик. С каким наслаждением дети пили тоник. У Ангелины на глаза навернулись слезы от этого зрелища.
        Те, кто разграбил отель, вынесли почти все продукты. Осталось только то, что не представляло пищевой ценности: бутылки с уксусом, какие - то специи в пакетиках, крахмал, пищевая сода. Хотелось побаловать детей чем - нибудь вкусненьким. Им, бедным, было тяжелее всех. Их большие глаза, с которыми они принимали в руки стаканчик с напитком, отпечатались в сердце Ангелины раскаленным железом.
        После завтрака потянуло в сон. Народ разошелся по бунгало. Роман, прежде чем предаться сну, отметил, что на острове еще остались пальмы, на которых висели кокосы. Видимо, мародерам было лень доставать их. Он решил после сна забраться на пальмы, насобирать орехи про запас. Старик запустил генератор. В бунгало заработали кондиционеры и розетки. Народ наконец - то смог зарядить свои телефоны.
        Роман проспал до вечера. Проснулся не сам, его разбудила Валерия.
        - Роман, люди говорят, что сегодня ночью никуда не пойдут, останутся ночевать здесь.
        - Да? - Роман поднялся и протер ладонями припухшее от сна лицо. - Прямо все так считают?
        - Большинство. Они не верят, что мы их можем привести туда, где можно будет не думать о еде и питье.
        - А тут его что, на всю жизнь хватит? Три дня отсрочки, максимум.
        - Поговоришь с ними?
        - Куда деваться, поговорю. Где твой дружок?
        - На пальму забрался.
        - О, молодец, пойду, помогу ему.
        Сречко был не один. Несколько мужиков и подростков сбивали палками кокосы на землю. Процесс проходил шумно, видно общая работа вдохновила людей, создала у них чувство полезности и определенности. Пусть эти чувства были не совсем настоящими, но у них был определенный смысл. Они, как обезболивающее, на время снимали симптомы.
        Сречко увидел Романа и помахал ему с верхушки пальмы. Роман показал поднятый вверх большой палец.
        - В ближайшем будущем нас ждет кокосовая диета!
        - Это лучше, чем ничего.
        - Согласен.
        Кокосов по всему острову набралось немало. Их снесли в одну кучу. Большую часть затем припрятали, на случай если на остров явятся вооруженные мародеры.
        Смеркалось. Народ разбежался по бунгало вместо того, чтобы начать собираться в путь. Им не хватило организованности, чтобы объединиться и поговорить с Романом насчет своей идеи остаться на острове еще. Их позиция спрятаться в бунгало и думать, что с них не спросят, забавляла.
        - А я и сам думаю, что сегодня нам никуда не надо идти, - решил Роман. - Устроим передышку.
        Ему захотелось убить двух зайцев одним выстрелом, восстановить силы и показать, что мнение большинства для него небезразлично. Сам не понимая в какой момент это случилось, но Роман почувствовал себя лидером. Произошло это не столько по собственному желанию, сколько по объективным причинам. Больше никто на эту роль не претендовал, а его активное желание помочь людям, было воспринято ими, как желание стать во главе группы.
        Валерия попросила детей, которым с началом сумерек под хвост словно попала шлея, и некуда было девать энергию, донести, что группа остается ночевать на острове. Под визги и крики подростки и более мелкая детвора, разбежались по бунгало с радостной вестью.
        - А нам - то теперь что делать? Сна ни в одном глазу, - посетовал Роман.
        - А пошли на крышу заберемся и будем с нее глазеть по сторонам, - предложила Ангелина.
        - А, пошли, - согласился Роман.
        Ночь под чистым небом была красива. Звезды были такими яркими и казались такими близкими, словно их проецировали на искусственный небосвод. Млечный путь, разделенный по центру темной полосой, как автострада, пересекал звездную степь, от горизонта до горизонта. С небосвода короткими яркими росчерками слетали метеориты.
        - Успела загадать?
        - Нет.
        - Тогда, ждем следующего раза.
        - Ага.
        - А, теперь?
        - Успела.
        - Что?
        - А у тебя сейчас много желаний?
        - Два.
        - Какое же второе?
        - Воды напиться досыта.
        Где-то на горизонте, зашарили лучи света. Ангелина встала. Сердце часто заколотилось.
        - Только бы не сюда, - ее напугали эти огни.
        - Чего им неймется, обшарили уже весь остров.
        Вдруг, внизу под счастливый гогот детей и взрослых, вспыхнуло пламя. Оно мгновенно поднялось вверх. Сушеные пальмовые листья горели, как бензин.
        - Вы, придурки, тушите нахрен костер! - крикнул Роман. - Там машины! Он напрочь забыл все английские слова.
        - Что вы делаете! Это опасно! Денджер! - Ангелина тоже попыталась образумить людей.
        Они поздно поняли, что совершили глупость и принялись песком и ногами тушить огонь. Но было уже поздно. Четыре круглых огня направились к острову.
        Глава 7
        СМИ не договаривали об истинных размерах катастрофы. Они не показывали огромные валы наслаивающегося геля течения Гольфстрим или идущего ему навстречу Лабрадорского течения, не показывали остановившиеся реки в Индии и Юго-Восточной Азии, не показывали миллионы беженцев и мертвецов, остающихся по пути их бегства. Интернет подвергся тотальной цензуре, не говоря о печатных изданиях. Только редкие беженцы, либо их родственники становились источником правдивых сведений.
        Средиземное море еще держалось. Его воды были забиты военными судами разных государств. Это было жестоко, но им был дан приказ, уничтожать любые суда, перевозящие людей на европейский берег. Тысячи, сотни тысяч людей погибли, пытаясь перебраться в более безопасное место. Приближающееся тепло грозило и этому континенту скорыми проблемами. Каждый лишний рот, просящий воды, был не просто не нужен, он был смертельно опасен. А скоро и через Гибралтар в Средиземное море попали одноклеточные водоросли и фотосинтезирующие бактерии, зараженные апокалиптическим вирусом. Судоходство прекратилось. Военные корабли поспешили в порты, неся на своих бортах зараженные микроорганизмы.
        Вдоль всей мексиканской границы США выставили армию. Все было спокойно до тех пор, пока воды Мексиканского залива не превратились в неподвижное желе. Южные штаты: Луизиана, Техас, Алабама, Флорида, Миссисипи первыми испытали на себе наступление стихии. Реки в дельтах замирали, течение наслаивалось, растекалось еще больше, устраивая странные потопы загустевающей водой. Маленькие и большие города словно заливало горячим воском. Народ двинулся на север. Армия начала испытывать недостаток в питье и тоже дрогнула.
        Мексиканцы попытались переправиться в Штаты в Техасе, в результате чего случился скоротечный военный конфликт. Техническое преимущество США на некоторое время отбило желание незаконного пересечения границы. Но сухопутные войска на границе были в жесткой зависимости от запасов воды. А их становилось все меньше. Народ на месте, как мог, придумывал способы оставить воду жидкой. Замораживал ее в лед, держал на огне, либо пытался обеззаразить химией. Но все эти способы годились только к воде, еще не успевшей превратиться в гель. Обратный способ возврата геля в жидкое состояние еще не был придуман.
        Не все бежали на север. Были и те, кто бежал на юг. Жители ЮАР и пограничных с ней стран грузились на суда и отправлялись на каменистые острова, поближе к Антарктическим холодным водам. Многие острова в тех широтах имели ледники, да и среднегодовые температуры там были достаточно низкими для заражения воды. Живность в тех краях имелась, и какое - то время можно было протянуть охотой и рыбалкой. Позволить себе исход могли не многие, в основном те, кто так или иначе был связан с флотом и вовремя сориентировался в ситуации. Путь на юг грозил одной большой проблемой. Сорок пятая параллель стала местом, где сшибались два атмосферных фронта, теплый с экватора и холодный с полюсов.
        Теплые и холодные течения, заключенные в круговой цикл Мирового океана и выравнивающие температуру планеты, перестали существовать. Климатические пояса стали более выраженными, и в целом более засушливыми. Чем дальше от экватора, тем меньше случалось осадков.
        - Я сегодня был на капитанском мостике, слышал погодные сводки. - Черных собрал в кулак отросшую бороду. - По всей широте шторма жуткие. Это даже не шторма, это цунами, говорят волны доходят до пятидесяти метров. И эта вода не просто вода, а коллоидная, густая. Ветра и торнадо повсюду. Уже десятки кораблей сгинули.
        - А у нас, вроде, тихо, - Маша выглянула в большое квадратное окно, которое все называли иллюминатором. - На небе ни облачка и океан спокойный.
        - Это потому, что до этих вод катастрофа еще не дошла. Тут потоки кое-как смешиваются, гасятся, не пройдет и нескольких дней, как будет то же самое, что и восточнее. - Предположил Черных.
        - Зараза наступает нам на пятки. Мы бежим от нее уже несколько недель, а она все - равно дышит нам в затылок. - Кирилл положил руку на дремлющего Карла. Пес лениво шевельнул ухом. Он переборол морскую болезнь и теперь наслаждался круизом.
        - Да, мы будто бежим с ней наперегонки. Кто вперед прибежит к финишу, тот и победитель.
        - Если отстанем, то мы покойники.
        - Дааа, - протянул Черных и снова взялся за бороду.
        Он начал ее отращивать еще на Мальдивах. Это была его привычка, как только он отправлялся в путешествие, то переставал бриться. На всех его фотографиях, сделанных во время путешествий, он всегда был с бородой. Ему казалось, что в таком виде он больше похож на матерого, прожженного солнцем и пропитанного солеными ветрами морского волка. А сейчас он был похож на пирата с растерянным взглядом. Впрочем, уверенным выражением лица на всем БДК никто не мог похвастаться.
        Чувствовалось приближение к полярным широтам. Ветер на палубе пронизывал насквозь несмотря на то, что солнце тоже хорошо припекало. В тихом местечке вообще казалось, что можно раздеться и позагорать, но стоило попасть под ветер, как мысли об этом сразу отпадали. Всю дорогу на юг корабль шел в компании с китами, касатками и дельфинами. Животные тоже спасались бегством. Пару раз Кирилл даже встретился взглядом с касаткой, плывущей совсем рядом с бортом корабля, и ему показалось, что в ее глазах стоял вопрос: «Что вы опять натворили, людишки?».
        - В этот раз ты ошибаешься, это не мы, - ответил ей Кирилл.
        Он не знал этого наверняка, чувствовал интуитивно. И никто в мире еще не начал бить себя пяткой в грудь, обещая избавить планету от катастрофы. Время уходило, и многие изменения становились необратимыми. Погибали целые популяции рыб и морских млекопитающих, обитающие в верхних слоях океана. Более глубоководные рыбы, рано или поздно, тоже начали бы испытывать кислородное голодание. Засуха грозила погубить континенты, так же, как и морозы, грозили погибелью многим территориям, сформировавшим флору и фауну в умеренных температурах.
        Кирилл и Маша до сих пор не поняли, что хотят друг от друга. Их отношения застыли на какой-то странной фазе. Они вроде бы переросли стадию дружбы, но не дотянули до стадии влюбленности. Между ними существовал какой-то невидимый барьер, который не удавалось перешагнуть. Кирилл винил себя, думая, что это он проецирует свой негативный жизненный опыт на взаимоотношения с Машей. Маша, напротив, думала, что слишком застенчива для того, чтобы высказаться напрямую. Однако Карлу доставалось все, что эта парочка берегла друг для друга, все теплые слова и ласки. Карл блаженствовал и, видимо, теперь не считал идею поехать на Мальдивы дурацкой.
        Кирилл для себя решил, что предложит Маше продолжить отношения на новом уровне, но только после того, как они сойдут на берег. В его представлении твердая опора под ногами и была твердой опорой для взаимоотношений. Все, что могло случиться на судне, и вообще, не дома, было романтическим, ни к чему не обязывающим приключением. Маша не знала, что на уме у Кирилла, и ее тараканы нашептывали ей на ухо всевозможные варианты, вплоть до самых невероятных, одна попытка озвучить которые могла стоить отношений.
        Почти вся группа ученых находилась в комнате отдыха, когда раздался сигнал тревоги. По коридорам корабля загремели тяжелые армейские ботинки. Кирилл оставил Машу с Карлом и выбежал узнать, в чем дело. С ним никто особенно не откровенничал. Узнать удалось только на коротком построении.
        - В тридцати милях отсюда находится пассажирское судно, атакованное другим судном. Мы получили радиосообщение с просьбой помочь. Это может быть и провокация, с целью заманить кого-нибудь с целью грабежа. Но на такой кусок, как наш БДК, не у многих откроется пасть, обломаются зубы. Сейчас мы отберем штурмовую группу, и после того, как вертушка оценит ситуацию, и она подтвердится, отправим ее на помощь. Думаю, что до столкновения не дойдет, обойдемся одной демонстрацией силы.
        Кирилл вернулся в комнату отдыха, чтобы сообщить эту новость.
        - Занятно. Исход только начался, а уже появились уроды, желающие легкой наживы, - Черных обычно не позволял себе грубые выражения. - Как только исчезает власть, сразу появляются люди с самыми мерзкими чертами характера. Они, как сорняки, как шакалы!
        - Пойдем на улицу? - Маша подтолкнула в бок Кирилла.
        - Пойдем.
        Погода была такой же солнечной, как и всю последнюю неделю. Ветер продувал одежду насквозь, но если укрыться от него, то можно было устроиться вполне комфортно. «Камов», похожий на растолстевшего дельфина, поднялся с палубы. На его пилонах были прикреплены четыре трубы противотанковых ракет. Военные не желали рисковать. Карла напугал шум двигателя и винтов. Он убежал за угол и испуганно выглядывал оттуда, пока шум не затих.
        Через несколько минут послышались хлопки. В небо взмыли огни трассеров.
        Корабль ощутимо добавил хода. Спустя минуту показался дымящий «Камов».
        - Всем покинуть палубу! Аварийная посадка! - раздалось из громкоговорителей.
        Вертолет тяжело сел. С левой стороны, наверху, где находился двигатель, полыхнуло густое оранжевое пламя. Летчики выпрыгнули из кабины. Одновременно пожарная команда начала поливать вертолет пенящимся составом. Обшивка вертолета была повреждена и даже на лобовом стекле имелись два круглых отверстия. Кирилл подошел поближе к летчикам. Их уже начал расспрашивать военный с погонами подполковника.
        - У них зенитка. Это патрульный катер, по всей видимости южноафриканский. Они влупили по нам, как только мы вышли на дистанцию уверенного поражения. Не надо было подходить так близко, видели же, что военное судно.
        - Успели отстреляться?
        - Да, одну «Атаку» выпустили и ушли. Пока она подлетала, по нам попали несколько раз.
        - Не потопили?
        - Да какой там. Что одна противотанковая ракета катеру сделает.
        - А они уже захватили то судно, которое сообщило о нападении?
        - Не знаю, мы не успели разглядеть.
        - А что за судно, кстати?
        - Небольшой круизный корабль, две палубы. Вот, Иван говорит, что видел, как с этого корабля отстреливались из стрелкового оружия.
        - Да, я видел вспышки, и трассера летели к катеру.
        - А с катера не стреляли?
        - Стреляли, но так, будто не хотели повредить.
        - Ясно, значит, им нужен и корабль, - подполковник потер вертикальную складку на лбу. - Это хорошо, это развязывает нам руки. Так, идите, проверьтесь в медсанчасть, вдруг у вас ранения, а вы и не заметили, а потом на отдых. Благодарю за службу.
        - Служу России! - хором ответили пилоты.
        БДК вышел на дистанцию прямого выстрела из шестиствольного «Дуэта». На секунду стволы установки озарились метровым снопом пламени. Перед носом патрульного катера, возомнившего себя пиратским судном, пробежала густая полоса разрывов. Второй предупреждающий выстрел пришелся со стороны кормы. БДК забавлялся своей мощью. Экипаж патрульного катера вышел на открытый канал радиосвязи. На ломанном английском голос извинился за то, что случилась ошибка, и попросил дать им шанс уйти. Командование БДК разрешило уйти, но пообещало приглядывать за ним и в случае рецидива поклялось уничтожить со стопроцентной вероятностью. Катер отвернул, и стремительно набирая скорость, скрылся из вида.
        Капитан пассажирского судна так же вышел на связь и, не скупясь на комплименты, отблагодарил экипаж БДК. Заодно поинтересовался маршрутом и предложил провести на борту «Принцессы Мэй» ужин в честь благоприятного разрешения инцидента.
        - Куда мы идем? Так же, как и вы, бежим сломя голову, - ответил командир российского судна. - Предложение отужинать не принимаем, нас тут больше трехсот ртов, но все равно, спасибо. Можем вас сопроводить, если по пути.
        Оказалось, что «Принцесса Мэй» направляется к острову Кергелен, где собирается переждать катастрофу.
        - Нет, тогда нам не совсем по пути. Мы, как дойдем до умеренно холодных вод, двинемся на запад. Нам надо вернуться на родину. Через Атлантику не успели, попробуем зайти с тыла, через Тихий. Хочу предупредить, что сводки по вашему маршруту не очень, лучше сделать петлю, чтобы зайти к Кергелену с юга. Тогда мы пару дней смогли бы пройти вместе.
        На раздумье капитану пассажирского судна потребовалось десять минут. Он внял рекомендации капитана БДК и решил, что стоит сделать петлю на юго-запад, дабы обогнать наступление штормов. В благодарность капитан «Принцессы Мэй» отправил шлюпку со спиртным и несколькими копчеными кусками говядины. Этот подарок командир БДК принял, но праздник не устроил. Мясо было взвешено и убрано в холодильник, а спиртное припрятано в каюте капитана.
        «Принцесса Мэй» встала параллельным курсом на расстоянии полумили от БДК. Переговоры между экипажами имели место. Выяснилось, что с началом катастрофы затухшие было расовые конфликты в ЮАР обострились. Темнокожие припомнили белым апартеид, хотя многие из них родились гораздо позже тех мрачных времен. Буквально неделю назад по стране прокатились массовые случаи вооруженных столкновений и резни, подстегнув бегство белого населения из страны. Этого было мало, и многие пустились на грабеж проходящих мимо побережья ЮАР судов.
        Через день к БДК прибились еще два судна, желающие чувствовать себя в безопасности. На вторую ночь перед тем, как разделиться с «Принцессой Мэй» снова пришел сигнал о помощи. Радары засекли цель, примерно того же класса, что и патрульный катер. На этот раз он пытался остановить контейнеровоз, следующий в Южную Америку. В воздух снова был поднят «Камов» и на этот раз ему дали приказ отстреляться на поражение с безопасной дистанции.
        Так как патрульный катер под флагом Веселого Роджера находился за пятьдесят миль от БДК, то звуков боя не было слышно. «Камов» вскоре вернулся и доложил, что все четыре противотанковые ракеты попали в цель, вызвав возгорание топлива. Для верности, катер был обработан тридцатимиллиметровой скорострельной пушкой, наделавшей в корпусе множество дыр. Одним пиратом в южных водах стало меньше.
        «Принцесса Мэй» издала протяжный гудок, прощаясь с российским десантным кораблем, и легла на другой курс. Остальные суда держались в фарватере БДК в пределах прямой видимости. Разборки в море слегка замедлили движение БДК. Погода начала меняться.
        Кирилл, по своей привычке вставать рано, встретил рассвет солнца на палубе судна. Кроваво-красный диск солнца показался над водой. Восход выглядел настолько зловещим, что Кирилл суеверно поплевал через левое плечо после того, как в его голову полезли дурацкие мысли. Он сфотографировал восход, чтобы показать Маше.
        Вдруг резкий порыв ветра ударил в корабль. С волн слетели белые брызги, в мачтах антенн раздался свист, и тут же все затихло, смолкло. Сизая пелена, похожая на фронт ударной волны, продолжила свое движение по океану. Ее край был отчетливо заметен на поверхности воды. Кирилл снова поплевал через плечо и вернулся в каюту. Вроде бы ничего не произошло, но где-то в душе холодным куском льда затаилось опасное предчувствие.
        Карл, подлец, дежурил под шконкой, на которой спала Маша. На хозяина он только лениво глянул и остался лежать.
        - А есть пойдешь? - Кирилл пошуршал пакетом с кормом.
        Карл встал и подошел к миске. Сухие кусочки корма захрустели у него на зубах, и кажется, разбудили девушку.
        - Мальчишки, вы уже проснулись? - подала голос Маша.
        - Голод не тетка, - ответил Кирилл. - Смотри, какой сегодня был рассвет. Кирилл сунул в руки еще не совсем проснувшейся девушке свой телефон.
        Маша свела брови, будто внимательно рассматривала детали.
        - Мой отец говорил, что красный закат случается перед ветреной погодой, а вот к чему такой красный рассвет?
        - Слушай, ну ветер допустим там был, резкий такой порыв, причем, видимый. Плохо, что мы сидим тут без интернета, а командование не делится с нами всем, что происходит. Наверняка они знают, какая погода в сутках пути от нас?
        - А может быть, они не рассказывают, потому что мы не спрашиваем? Чего из этого делать тайну?
        - Думаешь? Сегодня поднимусь на капитанский мостик, узнаю.
        - Я с тобой. Ни разу не была на капитанском мостике.
        - Хорошо, представлю тебя, как моего собаконосца.
        - Карлуша, закрой уши, твой раб сегодня слишком смел.
        Карл поднял мордаху в крошках корма и посмотрел на Машу, затем облизался, почти достав длинным языком до глаз.
        На мостике было тихо и напряженно. Капитан что-то чертил на карте и регулярно сверялся с картинками на мониторе компьютера. Дежурная смена словно боялась издать звук, тихо выполняла свои обязанности.
        - Добрый день! - поприветствовал Кирилл военных.
        - Здрасти! - произнесла за его спиной Маша.
        Им никто не ответил. Кто-то просто махнул головой, остальные сделали вид, что не слышали. Кирилл сразу понял, что военным будет не до их любопытства. Он переглянулся с Машей.
        - Не вовремя, - шепотом произнес он и показал глазами на дверь.
        - Извините? - громко произнесла Маша. - Мы тут от нашего коллектива пришли узнать погодную обстановку. Не поделитесь?
        - Обстановку? - переспросил капитан. - Кажется, вас направили узнать, что за зараза расползлась по океану и быстренько справиться с ней?
        - Да, но наш самолет с оборудованием был уничтожен. Мы считаем, что намеренно.
        - Значит, вы не знаете, что происходит?
        - Знаем. Это вирус, заражающий одноклеточные фотосинтезирующие микроорганизмы и заставляющий их выделять мощный коллоид.
        - И что, вы не знаете как это остановить?
        - Грубо говоря, можно отравить воду, чтобы остановить размножение микроорганизмов, но тогда все погибнет. Думаю, что менее радикальное решение все же найдется.
        - Найдется, - хмыкнул капитан, - глянь туда, - он показал рукой в окно. Кирилл пригляделся и увидел, что горизонт темнеет.
        - Шторм?
        - Шторм, это мягко сказано. Все суда, которые он захватил, вскоре перестают выходить на связь. Это не шторм, это херня какая - то невероятная. Правда, чтобы не пугать вас совсем, скажу, это только хвост урагана и движется он не совсем в нашу сторону.
        - Слава богу! - выдохнула Маша.
        Она рефлекторно чмокнула в макушку мопса, на что пес лизнул ее в подбородок.
        - Идите, скажите своим коллегам, чтобы получили у коптерщика спасжилеты. Корабль у нас крепкий, но это на всякий случай, - посоветовал капитан и затем добавил вдогонку. - И пути эвакуации хорошенько запомните.
        Большая часть ученых уже вернулась из столовой и сидела без дела в комнате отдыха.
        - Как говорил мой учитель, Федор Федорович, любая проблема нам дается для того, чтобы мы сделали шаг вперед, то есть, в любой беде есть какая-то польза, надо только ее рассмотреть. Скажите мне, какая польза в том, что мы теряем воду? Я сегодня всю ночь думал, но так и не придумал, - Платон, любитель пустопорожних дискуссий, оглядел коллег.
        - Я вижу в этом такую пользу, если ограничить количество делений вируса, то можно создавать локальные участки гелеобразного состояния воды. Это пригодится при разливе нефти - это раз. При просачивании содержимого отхожих мест в грунтовые воды - это два. При наводнениях, в качестве естественной дамбы - три. Это только навскидку, кто знает, какие возможности появятся в медицине, инженерии и других отраслях?
        Маша и Кирилл вошли в комнату уже в жилетах. Их экипировка вызвала немое удивление.
        - Капитан просил передать, чтобы все получили жилеты на складе, - произнес Кирилл.
        - В коптерке, - переправила Маша.
        - А что случилось, погода чудесная, - Черных поднялся и посмотрел в иллюминатор.
        Иллюминатор, в который он посмотрел, наступающего шторма видно не было.
        - Вы не в ту сторону смотрите, - произнесла Маша.
        Она открыла дверь, чтобы всем был виден иллюминатор в коридоре. Сквозь него просвечивал зловещего оттенка свинцово - серый небосвод, озаряющийся изнутри частыми вспышками молний. Ученые, как по команде вскочили и, застревая из-за толкучки в дверях, бросились в сторону коптерки.
        - Зря я позавтракала, опять тошнить будет, - Маша села на диван и взяла в руки какой-то журнал.
        - Не переживай, твой организм скорее всего уже приспособился к качке, - успокоил ее Кирилл.
        Маша выдернула из центра журнала сдвоенную страницу и скрутила из нее кулек.
        - На всякий случай, вдруг еще не приспособилась. А тебе, Карл, сделать кулечек.
        Пес поднял голову и показал язык.
        - Дразнится, - Маша приставила кулек к голове Карла. Мопс, преисполненный важности, замер.
        Сильный порыв ветра качнул судно. Кирилл выбежал в коридор, открыл дверь, ведущую на палубу и замер. К кораблю приближался ураган. Седые волны, из-за срываемой ветром воды, были в нескольких сотнях метров. Воздух дрожал от частых раскатов грома, свиста в антеннах и орудиях судна. Дверь с трудом поддалась напору ветра. Кирилл захлопнул ее и обернулся. Он не успел спрятать страх, и Маша это заметила.
        - Шторм?
        - Капитан сказал, что это херня какая - то невероятная. Он прав.
        Судно качнуло серьезнее. Журнал упал со стола, а мопс испуганно посмотрел на Машу и Кирилла. По коридору затопали ноги. Ученые вернулись экипированные спасательными жилетами. На их лицах читалось либо волнение, либо страх. Они расселись в комнате отдыха, и первое время никто не смел нарушить тишину. Сквозь переборки доносился свист ветра. По корпусу корабля передавались удары волн. Качка с каждой минутой усиливалась.
        - Капитан сказал, что ураган зацепит нас краем, - для успокоения коллег произнес Кирилл. - Спутниковые снимки показывают, что нам с ним не по пути.
        - Да уж, не успели прорваться, - мрачно произнес Петрищев.
        Он только отошел от ранения и еще не успел набраться сил для нового испытания.
        - Корабль крепкий, военный, поболтает немного и всё. Не потопит же его в самом деле? Нам нечего бояться, - попробовал успокоить коллектив Черных. - Я и не в таких переделках бывал. Помню, лет тридцать назад, ходили мы по северной Атлантике…
        Кирилл не стал слушать историю, уверенный, что руководитель лаборатории выдумал ее специально к случаю, чтобы добавить оптимизма коллегам. Его занимали собственные мысли. По большей части, просто бесполезные, ностальгические. Нет, даже глубоко в душе он не чувствовал себя человеком, которому нравится подобный экстрим. Дом, работа, распорядок дня и недели, определенность во всем, чтобы иметь возможность планировать загодя. Быстроменяющиеся обстоятельства напрягали его, он терял контроль над возможностью планировать, что вносило в его характер сильный диссонанс. Это отнимало силы и давило на психику. Кириллу на ум пришла мысль, что пришло время меняться, иначе он обречен оказаться за бортом быстроменяющегося мира.
        А за бортом стихия бесновалась все яростнее. Петрищев, неуклюже зацепившись за спинку стула, прильнул к иллюминатору. Сильный ветер срывал воду с поверхности океана и с силой бросал ее в корабль. Сквозь стекло из-за постоянных брызг нельзя было рассмотреть деталей происходящего снаружи. Судно, натужно скрепя корпусом, переваливало через волны. Подъемы и нырки отчетливо чувствовались вестибулярным аппаратом.
        Маша начала бледнеть. Она держала самодельный кулек в руках, борясь с тошнотой. Карл прижался к ее ноге и только вращал глазами. Черных монотонно рассказывал бесконечные истории, и его голос на фоне стихии казался одним из ее составляющих. Он заклинал силы природы не останавливаться в своем разрушительном деле. Кирилл прикрыл уши ладонями, не в силах больше слышать этот голос.
        С закрытыми ушами он стал чувствовать все, что происходило с судном. Скрежеты, стоны, топот ног передавались по стенам, полу и мебели напрямую в тело. Сильнее всех слышался мерный стук, совпадающий с амплитудами движения корабля. Однократный стук случался, когда судно начинало взбираться на волну и когда начинало двигаться вниз. Кирилл убрал ладони. Стук будто бы прекратился.
        - Ты чего? - спросила Маша.
        - Да, ничего. Мне кажется, у меня какой-то психоз начался.
        - Это может быть из-за низкочастотных звуков, создаваемых ветром и препятствием, которое он обтекает. Их не слышно, но на психику такие частоты действуют крайне негативно.
        - Мне почудилось, будто я слышу стук, - Кирилл снова закрыл уши, чтобы проверить себя.
        Как только судно пошло под горку, раздался стук.
        - Попробуй, может, и ты услышишь?
        - Я кулек боюсь из рук выпустить. Каждую секунду жду конфуза.
        - Что ты там говоришь про стук? - вмешался Платон.
        - Он слышится с закрытыми ушами, - Кирилл прикрыл уши снова.
        Платон сделал то же самое. Через несколько секунд он поднял одну бровь и закивал головой.
        - Точно, есть стук, будто железка по полу катается.
        - Это нормально? - спросила Маша.
        - А кто его знает? В прошлый шторм я не думал прикрывать уши, - ответил Кирилл.
        Шторм усиливался. Амплитуды движения судна становились все продолжительнее. Во время спуска корабль зачерпывал носом волну, которая с шумом проносилась по палубе и разбивалась о надстройки. На фоне этого грохота стали пробиваться удары, ощущаемые не столько на слух, сколько кожей, через мебель, полы или стены. Удары, как и прежде, совпадали с началом подъема на волну или спуска с нее.
        - Мне это не нравится, - сообщил Черных, впервые с начала шторма сказав что-то не оптимистичное. - Я пойду, спрошу у военных.
        Он поднялся, но до двери добрался с трудом. Его кидало то на одну стену, то на другую, на глазах коллектива развеивая веру в истории про морского волка. Наконец, ему удалось зацепиться за ручку.
        - Сейчас вернусь, - сообщил Черных и скрылся в коридоре.
        Послышались его частые шаги, глухой удар и ругательства. Через пять минут ученый вернулся весьма взволнованным.
        - Что?
        - У них в ангаре БТР сорвало с креплений. Вначале один, он между другими катался туда - сюда, пока не сорвал второй. Сейчас они катаются вдвоем и бьются в борт судна. Представляете, многотонная махина со всего удара бьется в борт и ничего сделать нельзя.
        - А БТР может пробить борт? - спросил Кирилл.
        - Не знаю, они мне на этот вопрос не ответили.
        - Я не думаю, такие очевидные вещи должны быть заложены в конструкцию, - Петрищев больше всего хотел убедить в этом самого себя.
        - А такой силы шторм был заложен в конструкцию? - вопросом на вопрос ответил Черных.
        - Не пугайте нас, - умоляюще попросила Маша. - И так тошно.
        Не пугать было уже поздно. Народ замер, прислушиваясь к глухим ударам. Теперь, когда была известна их природа, они слышались отчетливее. Удары сотрясали не только корпус корабля, но и нервную систему ученых, не рассчитанную на такие психологические нагрузки. Даже Карл рефлекторно дергал ушами в такт ударам.
        Кирилл посмотрел на пса и представил, как он будет действовать на случай, если судно пойдет ко дну. Ему хотелось быть рядом с Машей, но и Карла он бросить не мог. У мопса не было спасательного жилета. Без него лупоглазый четвероногий товарищ не продержится и минуты. Кирилл невольно представил отчаянно- напуганного Карла, идущего ко дну.
        - Маш…, - Кирилл нагнулся к уху Маши, медитирующей над кульком, - если что пойдет не так, хватай Карла, а я тебя. Ладно?
        Маша махнула головой и заметно сдержала рвотный рефлекс, волной пробежавшийся по телу.
        - Кирилл, проводи меня в туалет, я больше не могу.
        Сказать было проще, чем сделать. Чтобы добраться до двери надо было сделать рывок в определенный момент, когда судно находилось в верхней или нижней точке амплитуды. Позеленевшая девушка с трудом понимала, что от нее требуется, что осложняло задачу. На выручку пришел Платон. Он помог девушке добраться до двери. Карл заволновался, поднялся на ноги и чуть не улетел с дивана. Кто - то из коллег поймал его и попытался успокоить.
        - Мы сейчас придем, - пообещал ему Кирилл.
        По коридору было идти не намного проще. Гальюн находился по курсу движения корабля, в сторону носа. Надо было успеть закрепиться за короткий промежуток времени, пока судно ныряло вниз, чтобы не вернуться к исходной точке во время подъема. Маша действовала автоматически, под команды Кирилла. Они все-таки добрались до туалета.
        - Тебе помочь? - спросил Кирилл.
        - Не надо, сама справлюсь.
        Едва за Машей закрылась дверь, раздался характерный звук покидающей желудок еды. Кирилл улыбнулся. Он поймал себя на мысли, что ему понравилось заботиться о женщине. Это было так естественно, по-мужски. Где-то глубоко в подсознании у него был комплекс, сформированный прежними не очень удачными отношениями, который не давал ему сократить дистанцию в отношениях с Машей. Теперь, после тяжелой прогулки до туалета, комплекс заметно ослабел.
        В коридоре тоже были слышны удары по корпусу корабля, может быть, даже громче, чем в комнате отдыха. Кирилл выглянул в иллюминатор. В его стекло ничего не было видно. Брызги не сходили с него, а за ними было так сумеречно, будто наступил вечер. Вспышки молний выхватывали какие - то неясные силуэты на мгновение, после чего на улице становилось еще темнее.
        - Ничего себе хвост урагана, как же в его центре? - наблюдая за природной стихией, спросил сам себя Кирилл.
        А там было совсем несладко. Спутники фиксировали огромные скорости ветра, множество смерчей и невероятной высоты волны, заглатывающие на раз суда любого размера. Восточнее, там, где океан был затронут изменениями воды, застрявшие в нем суда просто закатывались тягучими волнами, как мухи в янтарь.
        Маша выползла из гальюна на четвереньках.
        - Прорычалась? - мягко спросил Кирилл.
        - Типа того. Сил не осталось ни капли. Отведешь меня в спальню.
        - Конечно.
        Они добрались до каюты, в которой ночевали ученые. Маша легла и тяжело выдохнула.
        - Я всю жизнь мечтала отправиться в кругосветное плавание, - шепотом произнесла она. - Романтика. Представляешь, какая дура была?
        - Перехотелось?
        - Лучше застрелиться, чем снова куда плыть, - Маше хватило сил только обозначить улыбку. - Спасибо тебе, Кирилл, что помог мне.
        - Да, брось, мне было приятно пригодиться тебе.
        - Правда? - Маша взяла руку Кирилла в свою. - Помнишь, ты держал меня за ногу в прошлый шторм, мне было гораздо легче.
        - Я и сейчас могу тебя держать, только за Карлом схожу. Он волнуется, наверное.
        - Приходите скорее.
        - Я мигом.
        Шторм продолжился до самого вечера и был всю ночь. Сквозь шум ветра и волн слышался мерный стук бьющихся о борт бронетранспортеров. К этим ударам привыкли настолько, что больше не боялись, считая неотъемлемой частью разбушевавшейся стихии. Маше к утру стало легче, и она нашла сил добраться до комнаты отдыха. Черных к этому времени уже успел узнать у командования корабля оперативную обстановку.
        БДК, к счастью, так и находился на границе обширного урагана. Согласно метеорологическим выкладкам судно могло покинуть опасную зону к вечеру.
        - Мы ушли достаточно далеко на юг. Температура воды за бортом около семи градусов, и застрять в желе нам больше не грозит. Переживем шторм, и дальше все пойдет как по маслу, - пообещал Черных, в точности повторив слова капитана корабля.
        Только повелитель морей Нептун имел на БДК свои планы. Когда весь мир катился в тартарары, древнее божество посчитало незазорным присоединиться к общей вакханалии. РЛС десантного корабля выдала нечеткие сигналы о препятствии прямо по курсу. Сигнал то показывал пятно на экране, то исчезал. Капитан дал указание взять правее. Только гигантские волны вовремя помешали это сделать. Едва корпус начал менять свое положение, становясь к направлению движения волн боком, как тут же получил ощутимый удар и опасный крен.
        Из ангара тут же сообщили, что болтающиеся в нем бронетранспортеры в результате удара чуть не сорвали с креплений еще несколько машин. Ситуация быстро превратилась в чрезвычайную. Тормозить было опасно, судно могло потерять управляемость. Оставалось только попытаться обойти препятствие «впритирку». Капитан решил, что впереди судно, поврежденное штормом, и попытался выйти на связь. Никто не ответил. Тогда пустили вверх осветительную ракету, но ее тут же сдуло ветром.
        - Не судно это, - решил помощник капитана. - Слишком большое.
        Мощный прожектор бил прямо по курсу. Его свет исчезал метрах в двухстах от корабля, в пелене брызг. Локатор показывал препятствие чуть левее и вот оно неожиданно показалось. Это был не корабль. Из воды выступала часть свежего вулканического острова. Черные камни отливали в свете прожектора жуковым блеском.
        - Правее, правее, правее, - капитан смотрел одним глазом на ручку управления рулями, а вторым, на камни, захлестываемые волнами.
        И тут корабль ударился дном. Все, кто находился на мостике, полетели вперед. Страшный скрежет и вибрация сотрясли корпус корабля. Судно, не торопясь, начало крениться на левый борт.
        Удар вызвал страшную панику в комнате отдыха. Дремлющий Карл слетел с дивана и залился испуганным лаем. Кирилл ударился головой о столик, но успел поймать Машу, воткнувшуюся ему головой в живот. Народ закричал, запричитал, свет начал моргать и самое ужасное, до всех дошло, что судно накренилось. Петрищев, бессменно дежуривший у иллюминатора, так и остался на нем лежать.
        - Вода рядом! - крикнул он. - Мы тонем!
        На первый взгляд именно так и казалось. Борт пробит и вода хлещет внутрь, благодаря переборкам набираясь только с одной стороны. Свет перестал моргать и загорелся ровно. В динамиках раздался скрежет, а потом и голос капитана:
        - Всем сохранять спокойствие. Судно налетело на мель. Повреждений, приводящих к протечке, нет. Оставайтесь на своих местах, но будьте готовы к эвакуации.
        - Врут, поди, успокаивают, - не поверил капитану Петрищев.
        - Не врут. Никакой паники, ясно? - Черных добавил в голос металла. - Зато качки почти нет.
        БДК колебался немного с носа на корму, без всплытий и нырков, раздражающих вестибулярный аппарат. Корпус скрежетал по камню, но силы волн сдернуть с них не хватало.
        Карл уставился на Кирилла, будто хотел, чтобы ему объяснили, что за ерунда происходит. Уши и беспокойные глаза собаки чутко реагировали на скрежет. Кирилл взял его на руки привычным способом, как делал это дома.
        - Это шторм, Карл. Для этих мест дело привычное. Кораблик устал и лег на бочок, поспать. Ты же тоже любишь спать на боку? Вот, видишь, бояться нечего. Сейчас поспит, поспит, проснется и поплывет дальше, к нашему дому. Как приплывем, обещаю купить тебе самый дорогой корм. Не, не корм, куплю тебе десять килограмм говядины, с косточкой и разрешу глодать ее прямо в моей постели, - Кирилл погладил собаку за ушами. Пес расслабился и прикрыл глаза.
        Все в каюте замерли, слушая, как Кирилл успокаивает свою собаку. Маша шмыгнула носом, обратив на себя внимание. По ее щекам текли слезы, а в глазах застыло какое-то трогательное материнское умиление. Кирилл хотел взять Машу за руку, но в этот момент корабль качнулся, заскрежетал корпусом по дну, ударился и замер. Свет в комнате потух.
        Глава 8
        Роман сидел на песке и обгрызал отслаивающуюся кожу с потрескавшихся губ. Из всех нормальных положений тела единственно удобным было только сидение на заднице. Дышал он поверхностно, борясь с желанием вдохнуть полной грудью. Поломанные ребра при глубоком вдохе отдавали острой болью, сразу хотелось кашлянуть, еще сильнее усугубив боль. Стоять было больно из-за отбитой на бедре мышцы. По правой ноге несколько раз ударили железной трубой. Она посинела и выглядела неважно. Опираться на нее совсем не хотелось.
        Рядом на песке сидел Сречко и любовался на мир одним глазом. Второй был запрятан глубоко под лиловой гематомой. Серб тоже обгрызал кожу на потрескавшихся от безводья губах. В последнее время это было единственным занятием для всей группы. Сречко рассекли спину тонким металлическим прутом, привязанным к деревянной рукоятке, за то, что он попытался заступиться за Романа.
        Тот неразумный поступок с костром дорого обошелся группе. Не беда, что за это пришлось получить в морду, беда в том, что мародеры забрали абсолютно всю воду, еду и кокосы. Даже те, что припрятали. Мародеры уже научились манипулировать людьми для того, чтобы те сознались, где находятся припрятанные запасы. Их не стали убивать, потому что были уверены, скоро люди умрут сами. Роман не знал, что делать дальше. Абсолютно. В голову не приходило ни одной умной мысли. Идти куда-то было неразумно. Движение сократило бы их жизнь наполовину. Остаться, значило умереть чуть позже. Но чуть позже, это прожить в два раза дольше. В таком подходе чувствовалась бОльшая выгода.
        Люди жевали пальмовые листья, пытаясь впитать оттуда влагу. Делали проруби и забирались в воду, чтобы сохранить жидкость в теле, в общем, любыми способами пытались продлить агонию.
        - Давай, Роман, вдвоем уйдем, ночью. Если нам повезет, вернемся и отведем людей. Если нет…
        - Ходок из меня не очень, Сречко. Если хочешь, иди с Валерией. Ты ей будешь подсвечивать путь в темноте, - Роман прикрыл один глаз, подсмеиваясь над фингалом товарища.
        - Не, или с тобой или остаюсь.
        - Тогда остаемся. Насладимся последними днями жизни на райском острове.
        - Какой он райский? Печет, как в аду, - Сречко долго молчал, а потом добавил. - Я еще не готов.
        - К чему?
        - Умереть без борьбы.
        - Знаешь, как у нас шутят? Не беги от снайпера, умрешь уставшим. Вас же никто не держит, идите, ищите и обрящете.
        - Роман, мы столько перенесли вместе, несчастья нас так сплотили, что я не хочу и думать о том, чтобы оставить тебя и Ангелину на острове.
        Роман вздохнул, тяжело посмотрел на Сречко.
        - Ты можешь катить меня на тележке, - предложил он.
        - Согласен, - Сречко протянул руку для рукопожатия.
        В его единственном глазе загорелась искра надежды. Роман пожал руку товарища.
        - Пойду, Валерию обрадую, - Сречко поднялся.
        - Радости-то, катить обузу всю ночь.
        Серб отмахнулся рук, как от мухи и торопливо зашагал к бунгало. Роман просидел на берегу, в тени пальмовых листьев еще час. Нестерпимо хотелось пить. Все мысли были только о воде. О прохладной, ключевой, безумно вкусной. Ее хотелось пить, всасывать через кожу и даже поглощать силой мысли. В конце концов, Роману надоела эта ментальная экзекуция, он тяжело поднялся и похромал в сторону здания отеля. Ему не давала покоя мысль, что они еще не все проверили. В каком-нибудь закутке могла остаться вода, хотя бы техническая.
        Мародеры, во время обыска, раскидали по кухне все, что можно было. Роман подобрал с пола стальной молоточек для отбивных и начал обстукивать им стены и пол в поисках скрытых пустот. Он сам не знал, что хотел найти в них. Скорее всего, он делал это из отчаянья, без всякого рационального объяснения. В одном месте в стене звучало звонче. Роман разбил тонкий слой плитки. В стене находился коммуникационный тоннель для водопровода.
        Роман посветил телефонным фонарем внутрь, чтобы понять, куда ведут трубы, но так и не разобрал. Голова не лезла в пробитое отверстие. Тогда он поднял нож с пола, приставил его к пластиковой трубе и ударил по нему молотком. Трубу удалось прорубить наполовину. Вода из нее не потекла, из тонкой щели полезло прозрачное желе. Роман понюхал его, лизнул. Желе было таким влажным, что по организму пробежала неуправляемая судорога, сокращение мышц от мысли проглотить желе. Пусть его скоро после этого вырвет, но на несколько минут пропадет ощущение жажды. Роману хватило силы воли не делать этого.
        Он сломал трубу и собрал все вытекшую из него гелеобразную воду в кастрюлю. Он захотел подогреть ее на огне, чтобы посмотреть, что с ней произойдет. У него была слабая надежда, что вода каким - то образом вернется в исходную форму.
        За спиной загремело. Роман обернулся и увидел двух детей, мальчика и девочку, они неслышно зашли на кухню. Мальчишка лет десяти держал в руках пластиковую канистру с уксусом и уже свинчивал с нее пробку. Наивный детский рассудок хотел верить, что в канистре находится вода. Роман испугался и кинулся к ним. Испуганный ребенок попытался убежать, но Роман схватил его за руку и вырвал канистру. Отлил из нее в кастрюлю и поднес к лицу обеих детей.
        - Нюхайте! Это вода? Уотер? Вассер? Черт побери! Это уксус!
        Дети были напуганы до смерти. Они поняли, что надо нюхать, шумно гоняли носом воздух и вдруг, в один голос дали ревака. Их губы тут же покрылись окровавленными трещинками лопнувшей кожи.
        - Ладно, ладно, простите меня, я слишком резко, - Роман понял, что немного перестарался. - Это кака, это нельзя.
        Ему до смерти стало жалко этих детей.
        - Идите домой, - произнес Роман самым теплым тоном, на который был способен.
        Дети поняли его, развернулись и ушли. Роман хотел выплеснуть в раковину испорченную уксусом воду, но в последний момент не стал этого делать. Вода в кастрюле находилась в жидком состоянии. Он не поверил своим глазам. Опустил в воду палец и вынул. Вода струйкой стекла с него. Проверил ложкой и оказалось, что вода жидкая до половины кастрюли. Ниже был густой гель. Роман решил добавить уксуса и размешать. Густое желе мгновенно растворилось. На дне кастрюли выпали какие - то белые хлопья. Роман перелил чистую фракцию кислого раствора в другую кастрюлю.
        Мозг лихорадочно заработал, вспоминая из школьной программы какой химической реакцией можно нейтрализовать кислоту.
        - Мелом, кислоту можно нейтрализовать мелом. Где же его взять - то? - Роман бесцельно забегал по кухне. - Нет тут мела, откуда ему тут взяться? Надо Ангелину спросить.
        Роман выскочил из отеля и торопливо, насколько позволяла поврежденная нога, заковылял в бунгало. Ангелина лежала на кровати с закрытыми глазами.
        - Геля, Геля проснись!
        Супруга открыла глаза и медленно повернула голову.
        - Уже агония началась?
        - Ха - ха, черный юмор прям к месту. Я воду создал, представляешь? - его голос звенел от волнения.
        - Как Бог что ли? - Ангелина не поверила, но сменила позу на сидячую.
        - Ты химию помнишь?
        - Поскольку постольку. Что ты нахимичил?
        - Я смешал воду, ну, желе из воды с уксусной кислотой, и оно растворилось, - Роман вытаращил глаза.
        - Серьезно?
        - Нет, блин, я скакал к тебе, что разыграть. Пошли скорее.
        Ангелина поднялась и пошла следом за мужем. Роман шипел сквозь зубы из-за боли в ноге, но темп держал.
        - Смотри, - Роман подвел супругу к кастрюле. - Это разведенный уксус, а в той кастрюле остался осадок после растворения.
        Ангелина зачерпнула ложкой раствор, принюхалась, даже проверила кончиком языка. Сплюнула. Концентрация кислоты была высокой, чтобы пить.
        - Содой можно загасить.
        - Содой? - переспросил Роман. - Точно?
        - Конечно, ты же сам пил соду при изжоге.
        - Сода, - Роман завертелся на месте. - Я видел здесь соду. Ага, вот она. Роман поднял с пола разорванную пачку с надписью «baking soda».
        - Как думаешь, это она?
        - Проверь на язык.
        Роман проверил сухим языком, едва различающим вкус.
        - Похоже. Сколько надо?
        - Давай ложку одну, и будем проверять, - предложила супруга.
        Раствор зашипел, запенился, но быстро успокоился. Роман попробовал на вкус.
        - Кисло. Давай еще.
        Вторая ложка почти нейтрализовала кислый вкус.
        - Совсем кислоту гасить не надо, при жажде рекомендуется пить подкисленные напитки, - посоветовала Ангелина. - А как ты догадался, смешать?
        - Случай. Пробуем?
        - Ага.
        - Я первый. Не потому, что пить хочу больше, просто, как мужчина беру риски на себя.
        - Давай, хотя я и так знаю, что вреда не будет.
        Роман набрал половину пластикового стаканчика воды. Вначале сделал маленький глоток. Ему показалось, что вода всосалась организмом еще во рту, не дойдя даже до пищевода. Сделал второй глоток, смелее. Животворная жидкость растеклась по желудку сладкой истомой. Роман допил до дна.
        - Как я выгляжу?
        - Живее всех живых, - Ангелина зачерпнула воды, и смело выпила залпом.
        - Ох, здорово. Ты гений, Ромка, спаситель. А где мы возьмем еще водяного желе.
        - Так, - Роман задумался. - Здесь бойлер есть, я проверял, он полный под верх. В нем литров сто, не меньше.
        - Да ты что? Правда?
        - Нет, я вру. Надо сказать нашим сербам, чтобы они всем сказали, но чуть позже, когда приготовим.
        - Ром, я тут что подумала, если мы приготовим нейтральный раствор, то он быстро загустеет, воду надо держать с уксусом и гасить ее непосредственно перед тем, как пить.
        - Да, точно, я не подумал об этом. Иди быстрее за Сречко и Валерией, пока не загустело!
        Сербы вскоре явились. На их лицах застыло удивление и недоумение. Их напоили водой. Валерия не выдержала и разревелась.
        - Не плачь, Лер, ты чего, влагу потеряешь со слезами, - Ангелина кинулась успокаивать девушку.
        Надо сказать, что слез у Валерии почти не было. Организму неоткуда было их брать.
        Народ ожил, зашумел. Вода пробудила в нем желание жить. Воду добыли не только из бойлера, но и изо всех труб. Получилось литров двести, разлитой по всем емкостям. В первый же вечер выпили литров тридцать. Люди потеряли много влаги, и даже этих трехсот грамм на человека было недостаточно.
        С возвращением сил пришло желание идти дальше. Теперь они знали, как добыть воду, так что поиск заселенных островов, в которых оставались запасы загустевшей пресной воды, являлся единственным способом выжить. Бойлер хорошо подходил для транспортировки воды на тележке. В него залили уксус и взболтали, пока гель не растворился до состояния жидкости. Оставшуюся воду тоже смешали с уксусом и разлили назад в канистры.
        В полночь, когда над тропиками навис яркий нарождающийся месяц, группа людей вышла в путь. Луна давала столько света, что пейзаж был похож на яркую зимнюю ночь где-нибудь в средней полосе России. Видимость была до самого горизонта. Если бы не духота, резко контрастирующая с по-зимнему чистым небом, можно было бы легко представить себя на родине.
        Роман шел, как хромая утка. Очень скоро он начал отставать от группы. Бедро разболелось так, что каждый шаг отдавался вспышкой искр в глазах. Ангелина подставила плечо, чтобы помочь мужу, но до тех пор, пока этого не увидел Сречко.
        - Не женское это дело, - он перехватил Романа у Ангелины.
        - Спасибо, - Роман поблагодарил серба.
        - Может быть, тебя пересадить на тележку? - предложила Валерия.
        - Нет, вы чего, у нее и так колеса узкие, вязнут, если я еще присяду, то вообще с места не стронется. Доплетусь как-нибудь. Мы разве спешим?
        - Нет, не спешим, - ответил Сречко. - Просто прогуливаемся на свежем воздухе.
        - Без сарказма, а то вообще никуда не пойду.
        - Сдулся Моисей, - Ангелина пошутила над мужем.
        Юмор будто ослабил боль. Роман собрался с силами и прибавил шаг. По дороге несколько раз попадались песчаные отмели. Это значило, что группа не сбилась с пути. В этот раз тишину ночи никто не потревожил. От горизонта до горизонта только ночь, тихая, мертвая. Ни звука птиц, ни насекомых. Только глухие звуки шагов.
        На рассвете вдали показались верхушки пальм. Роман остановил группу, чтобы отправить на разведку пару крепких мужчин. Вызвались двое, по виду скандинавы, долговязые с острыми чертами лица, которые только обострились из - за голода и недостатка воды.
        Не было их около часа, а когда они вернулись, то лица их выражали страх и растерянность. Через Валерию выяснили, что на острове тоже есть небольшой отель и пара десятков бунгало. Напугало же разведчиков то, что остров усеян мертвецами. Они не разобрали, насильственно ли погибли они, или же от жажды и голода. Запах там стоял ужасный. Чувствовался за сотню метров, а ближе, так вообще, без повязки на нос не подойти.
        - Ясно, - произнес Роман. - Стоянку делать на острове не будем, но проверить придется.
        Лагерь разбили там, где стояли. Дети, получив порцию отвратительной на вкус воды, с радостью полезли в «проруби», нежиться в прохладном желе. Роман, Сречко и те два разведчика пошли к острову, проверить припасы. С собой взяли тележку, смело предполагая вернуться груженными.
        Черные трупы, раздувшиеся на солнце, встретили их за полсотни метров от острова. Непонятно, куда люди собирались уйти. Возможно, это был жест отчаянья, попытка куда-то уйти, но она провалилась почти в самом начале.
        Трупный запах бил в нос, выворачивал внутренности. Роман натянул майку на лицо и старался дышать ртом. Даже так вонь все равно цеплялась за рецепторы, проникая через гортань в нос. На самом острове запах был еще хуже. Здесь воняло из каждого бунгало. Трупы лежали под пальмами и на дорожках, будто смерть их застала в тот момент, когда они шли. Роман пытался высмотреть стрелянные гильзы возле трупов или следы крови, но тщетно, люди как будто погибли не насильственно.
        Возле некоторых из них были лужи загустевшей воды.
        - Я думаю, они пытались есть желе, чтобы забить жажду, - Роман кивнул в сторону «резиновой лепешки» рядом с трупом женщины.
        - Это так, - согласился Сречко. - Я сам был близок к этому. Когда кажется, что ты скоро умрешь рассуждать нормально не получается.
        К счастью, в самом отеле трупов почти не было, дышать можно было свободнее. Первым делом обшарили столовую и подсобки. Аппараты с газированной водой были использованы, бойлер раскурочен и почти пуст. То, что в нем осталось, собрали в здоровую кастрюлю и залили уксусной кислотой, которая здесь имелась. А вот пищевой соды не нашли. Чем гасить кислоту, надо было придумывать.
        На складе нашелся небольшой запас маркетинговых леденцов, которые засыпают в вазы на ресепшене и консервированные в больших банках щупальца кальмаров. Это была настоящая удача. Народ не ел ничего целые сутки. В генераторной солярки в большой емкости было не меньше половины. Генератор запустился с первой попытки. Первым делом Роман поставил свой телефон на зарядку.
        - Ну, что делать будем? - спросил Роман у товарищей.
        - Ты про то, чтобы народ сюда привести? - поинтересовался Сречко. - Плохая идея.
        - Тут же прохладу можно сделать?
        - Нет, у нас дети, да и женщины ненамного лучше. Из бунгало не выветрить запах тлена, даже если вынести трупы. Я, против.
        - Ноу, бэд айдиа (нет, плохая идея), уи а беттэ аут оф айлэнд (мы лучше снаружи). - скандинав понял о чем речь и принял сторону Сречко.
        - Я просто хотел быть уверенным, что мы считаем одинаково, - согласился Роман. - Аут, так аут.
        Они разлили уксусную воду по бутылкам, которые нашли в отеле, взяли по банке кальмаров, пакет с леденцами и вернулись к группе.
        - Роман, от вас покойниками несет за версту, - Ангелина сморщила нос. - Забирайся быстрее в прорубь, а твою одежду я попробую отбить в воде от запаха.
        Прежде, чем народ отошел ко сну, устроили небольшой пир, рацион которого состоял из кусочка щупальца кальмара, двух леденцов и ста грамм воды. Роман забрался в узкую «прорубь» расставил локти и вскоре заснул. В обволакивающем желе было что - то уютное, безопасное, давно забытое, может быть еще с тех времен, когда был привязан пуповиной к матери. Поддавшись этому приятному чувству Роман проспал до позднего вечера. Ангелина к этому времени успела «выстирать» одежду, высушить и размять, чтобы не стояла колом.
        Следующий рассвет застал группу на распутье. Полоса отмелей раздвоилась. День «переночевали» у развилки, а в ночь выбрали левую сторону. Выбор оказался неудачным. Полоса отмелей оборвалась и больше не появилась. Пришлось возвращаться к другому варианту. К позднему утру наткнулись на островок с белым песком и решили возле него устроить ночевку.
        Старик, бывший смотритель отеля, показал Роману пустой пакет из-под пищевой соды. Уксус гасить было нечем.
        - А что же ты молчал, дедуля? - расстроился Роман. - Народ - то ждет воды.
        Роман стал лихорадочно перебирать варианты нейтрализации кислоты. На ум ничего не шло.
        - Химик у нас есть? Лера, спроси, если тут Хайзенберг доморощенный?
        Валерия перевела просьбу. Никто не откликнулся, зато с места раздались ворчливые возгласы.
        - Да, я понял, виноват тот, кто делает. Выходит, надо идти, искать отель и верить, что его обитатели в прошлом увлекались выпечкой.
        - Ты же не собираешься идти сам? - Ангелина посмотрела в глаза мужу.
        - Если никто не согласится.
        - Хорош уже из себя святого строить. Вон, сколько здоровых, сидят, как галчата, пасть открыли, ждут, когда ты им в клювик червячка положишь.
        Роман хотел возмутиться.
        - Сиди, я сказала. Валерия им объяснит, что делать.
        - Ты прям, как фюрер в юбке. Мне тебя всегда слушаться?
        - Твоя ирония не к месту. Если ты будешь все делать сам, тогда нахрена нам эти люди? Эта обуза?
        - Ладно, действительно, я далеко не уйду, нога болит, спасу нет.
        Из группы вызвались идти трое мужчин. Два парня и один пожилой, за пятьдесят. Роман проводил их взглядом, собрался задремать, но мысли были с теми, кто ушел. Думалось об опасностях, которые могут их подстерегать, либо о том, что «разведчики» просмотрят что-нибудь полезное.
        Неожиданно Романа осенила мысль. Он встал, подошел к бойлеру и набрал из него полстакана уксусного раствора. На жаре уксус быстро испарялся, создавая вокруг себя облако едкого запаха. Роман дошел со стаканом к островку с белым песком. Взял щепотку песка и бросил в стакан. Как ни странно, вода вспенилась. Что - то вступило в реакцию с кислотой.
        - Ха! - довольно усмехнулся Роман. - Не все мозги еще сварились.
        Он отхлебнул из стакана и скривился. Досыпал песка и дождался, когда осядет пена. Попробовал кончиком языка.
        - Во, вкус мерзкий, но не кислый.
        Ангелина увидела, что супруг практикует что-то непонятное на острове и решила проверить. У нее появились подозрения в том, что Романа стукнул тепловой удар. Иначе, зачем ему было сыпать песок в стакан.
        - Рооом? Ты как?
        - Нормально. Попробуй и оцени гениальность своего мужа, - Роман протянул ей стаканчик с песком на дне.
        - Ты сдурел? Ты перегрелся что ли?
        - Ты попробуй сперва, прежде чем диагнозы ставить.
        Ангелина взяла стаканчик из рук мужа с недоверием. Понюхала, только потом проверила на язык.
        - Хм, а как это понимать?
        - А так это понимать, что темный ты человек, без кругозора. Все острова Мальдивского архипелага находятся на атоллах. А атоллы образуются на месте коралловых рифов. Отмирая, коралловые полипы оставляют после себя скелет, состоящий в основном из мела. А мел, как ты помнишь, вступает в реакцию с кислотами. Белый цвет песка на местных пляжах обязан как раз измельченным частицам кораллов.
        - Серьезно?
        - Вкус воды тебя еще не убедил?
        - Блин, Роман, я признаться, в шоке. Нет, не в шоке, в состоянии ментального оргазма перед твоим умом.
        - Цени и лелей.
        - Да я и так…
        - Больше лелей, - Роман уже стебался. - Пойдем, народ обрадуем.
        Руслан радовался новой форме, потому что с другими радостями были больше напряги. Тяжелый неуклюжий бушлат с расцветкой «флора» заменили на легкую и удобную «цифру». После диверсии с китайской стороны командование перестало делать скидку на возраст «партизан» и гоняло их в хвост и в гриву. В прежней форме, в полной выкладке любой марш-бросок по сугробам утомлял на первом километре.
        Тем подразделениям, что участвовали в перестрелке, поменяли каски, выдали бронежилеты и заменили часть оружия. Старые «калаши» поменяли на новые, ПКМы поменяли на Печенеги. На СВДшки поставили новые прицелы и приборы ночного видения. Получилось, что мужики в бою доказали свою состоятельность и командование перестало считать их простым «мясом», из-за чего расщедрилось на новое оружие и обмундирование.
        У границы чувствовалось нарастание напряженности. На дорогах появились колонны бронетехники, воздух сотрясали вертолеты и самолеты. Целый день где-то рядом с лагерем ухали разрывы обучающихся танкистов и артиллеристов. Иногда ухало и ночью. Когда Руслану выпадало стоять на посту, он видел вспышки разрывов за горизонтом.
        Как-то морозным, но солнечным днем в лагерь приехали несколько тентованных грузовиков. Через час в палатку заглянул старлей Шаров.
        - Мужики, собираемся, полная выкладка, получаем оружие. Через час выдвигаемся.
        - Куда? Опять диверсия? - спросил Макаров, настроившийся задремать после караула.
        - Нет, китайцев депортировать. Работа вроде не как для военных, а для нас самое то. Сопровождать до Амура и проследить, чтобы перебрались на ту сторону.
        - Понятно, наши решили избавить себя от «спящих». Давно пора, - Щербаков рад был отвязаться от надоевшей заготовки дров. - Там хоть безопасно?
        - Безопаснее некуда.
        - А они согласны на депортацию?
        - Мы их спрашивать должны? Это же потенциальные враги, они глаза и уши для китайской армии, обо всем доложат, чтобы мы тут не предприняли.
        - Ну, да, логично. Лучше их через границу на родину отправить, чем загонять в лагеря.
        - А как же те, кто подженился на наших бабах? Таких-то уже много.
        - Эти остаются, будут отмечаться каждый день у участкового. Но это уже не наша забота. Давайте, живее мужики. Работы непочатый край.
        Руслан поспал в машине, пока ехали к населенному пункту, стоящему на берегу Амура. Дорога заняла три часа. По пути попадалось большое количество автобусов, под завяз набитых китайцами. Между автобусами, через определенное количество обязательно шел БТР, либо военный грузовик. Картина, по мнению Руслана, была совсем не радужной. Он верил, что депортированным ничего не грозит, но ему было жалко их, будто они были обречены.
        К исходу третьего часа вокруг обочин, очищенных от снега, скопилось огромное количество автобусов. Китайцы, нагруженные баулами, рюкзаками, тележками с вещами, за руку с детьми, строились в колонны. Военные с оружием стояли по периметру колонн, напоминая моменты с черно-белых снимков из другого места и времени. Их грузовик съехал с дороги и уперся в корму такого же грузовика.
        - Приехали, выгружаемся, - приказал Шаров. - Запомните, близко к депортированным не подходим и бдим за оружием, возможны провокации.
        «Партизаны» по одному вышли на улицу. Было шумно, как на базаре, доминировала китайская речь. Люди перекрикивались между собой, дети ревели, но над всем шумом довлел голос, усиленный мегафоном. Какой-то военный в генеральских погонах, через переводчика направлял потоки депортированных.
        В сторону реки вели несколько наспех сооруженных коридоров из колючей проволоки. По ним, на лед реки, шли потоки китайцев. Их были тысячи, но десятки тысяч еще были на российском берегу. На том берегу никто не принимал беженцев с распростертыми объятьями. Китайцы, опасаясь внедрения вместе с толпой российских диверсантов, тщательно проверяли документы своих граждан.
        Шаров ушел куда-то и вернулся через десять минут.
        - Нам туда, к новому коридору.
        Сооружение из свежих досок еще пахло хвоей. Руслану, конструкция напомнила деревенское детство, когда колхозных коров загоняли по таким же коридорам в кузова грузовиков, чтобы отвезти на скотобойню. Сравнение было глупым, но на ум лезло само собой. Китайские граждане, проживающие на территории России, в случае нападения Китая, несомненно, встали бы на его сторону. Депортация была нужна, и эта мера была наиболее гуманной по отношению к китайцам, решившим осесть в России.
        Шаров доложил по рации, что их коридор готов принять депортированных. Голос из мегафона отделил от толпы один рукав и направил его в сторону взвода Шарова.
        - Организованнее! - кричал на них какой - то здоровенный майор. - Чего, как бараны толпой прете?
        Мать с двумя маленькими детьми, по одному в каждой руке, споткнулась и попала под ноги толпы, напирающей сзади. Майор кинулся ей на помощь, грубо раскидывая людей. Китаец, мельче майора раза в два, не видел по какой причине его так грубо оттолкнули в сторону и кинулся на военного. Майор не стал церемониться и ударил того кулаком в лицо. Китаец упал без сознания.
        - Мужики, подтягиваемся ближе! - приказал Шаров, видя, что обстановка становится напряженной.
        Тем временем майор добрался до женщины и ее детей. Помог им подняться и вывел на край потока. Пока он вел женщину, какой-то молниеносно незаметный китаец ткнул ножом майора в бок и тут же растворился в толпе. Майор вышел из толпы и сел на снег. По бушлату растеклось пятно крови.
        - Сука узкоглазый, ткнул-таки.
        Майору вызвали медиков, которые тут же его забрали.
        Этот случай заставил Руслана быть гораздо бдительнее. Толпа больше не казалась ему мирной. Народ был зол, за то, что их вынудили все бросить и любая искра могла зажечь в них огонь неповиновения. Взглядом он искал того китайца, на которого пало его подозрение. Руслан следил за майором, заинтересованный его поступком и невольно заметил, как мужчина в синей куртке оказался возле военного и шел какое-то время, вероятно для нанесения удара в удобный момент.
        Он хотел поделиться с Щербаковым своим наблюдением, но его товарищ оказался на противоположной стороне. Рядом был только здоровяк Седых, с которым у Руслана не было нормального диалога. Мужчина использовал в разговоре блатной жаргон, показывал свою независимость, там, где этого не надо было делать, одним словом, был против души Макарова. Но когда Руслан увидел в толпе того китайца в синей куртке, да еще и подозрительно глянувшего в его сторону, развеяв последние сомнения, он не выдержал и громко произнес:
        - Это он ткнул майора!
        - Кто? - переспросил Седых.
        - Вот тот в синей куртке, - Руслан указал кивком головы.
        - Ну-ка подержи, - Седых скинул с плеча автомат и отдал его Руслану.
        - Ты чего?
        - Ничего, подстрахуй, если что.
        Седых, как ледокол вклинился в толпу китайцев. Мужчина в синей куртке сразу понял, что он по его душу и попытался сбежать. Но так как он не обладал такой инерцией, как Седых, то сбежать ему не удалось. Он схватил китайца за руку и вовремя перехватил вторую, в которой был нож.
        - Все видели? - крикнул Седых над толпой. - Этот хрен порезал российского военного.
        Он вывел его из толпы и отвел подальше, ударил со всего маху кулаком в живот. Китаец задохнулся, захватал ртом воздух. Седых спокойно вернулся к Руслану, уверенный, что в таком состоянии мужчина никуда не денется, забрал свой автомат и снова вернулся. Направил ствол на китайца, пытающегося раздышаться.
        Тут уже вмешался Шаров.
        - Ты чего задумал, Седых? Сейчас его заберут, дадите показания и его посадят надолго.
        - Если бы не мы, вы бы его упустили. Вы даже не пытались остановить толпу.
        Седых передернул затвор.
        - Для остальных это будет наглядным примером.
        Никто не был уверен до последнего момента, что Седых говорит серьезно. Даже китаец, на которого был направлен ствол автомата, смело смотрел на него. Раздались две очереди по три патрона. Из перебитой шейной артерии китайца струйкой ударила кровь. Он завалился на бок и засучил руками и ногами. Кровь рядом с ним окрасилась в красный цвет.
        Спустя секундное замешательство, зашумела толпа. Из ее рядов выступили мужчины с озлобленными лицами, кричавшие ругательства в адрес военных. Руслан почувствовал, что толпа может придти в неистовство и потерять контроль над страхом. Ему ничего не останется, как стрелять на поражение.
        Военные сделали несколько шагов подальше от толпы. Их поступок восприняли за нерешительность и стали давить проклятьями все сильнее и сильнее. Самые смелые, либо самые впечатлительные начали грозно надвигаться на военных. У некоторых в руках появились металлические предметы, которые можно было использовать в качестве оружия.
        Ситуация была критически опасной. Макаров увидел, как по снегу к ним несутся два БТР. Они могли не успеть произвести эффект устрашения. Тысяча китайцев чувствовала себя сильнее двенадцати бойцов, не решающихся использовать оружие. Взгляд перебегал от одного безумного лица к другому и становилось понятно, еще минута и общий психоз толпы прорвется нарывом. Тогда придется стрелять на поражение. Руслан не был готов к тому, чтобы убивать невооруженных людей, среди которых есть женщины и дети. Его автомат до сих пор висел через плечо, подзуживая китайцев к более смелым действиям.
        Руслан боковым зрением успел увидеть, как в него летит какой-то предмет. Он успел пригнуться в последний момент. В снег, рядом с ним упала пустая стеклянная бутылка. Не ответить на это уже было нельзя. Руслан скинул пулемет с плеча, передернул затвор и дал длинную очередь в небо. Его поступок поддержал командир взвода и Седых, так же выпустившие в небо по длинной очереди.
        Толпа замерла. К этому времени подъехали БТРы. Из люков выбрались еще полтора десятка солдат и один офицер. Башенные КПВТ (крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый) красноречиво задвигались, глядя смертоносными жерлами в лица китайцев. Толпа начала остывать. С места донеслись крики на ломанном русском.
        - Он убил ни за сто!
        - Убийца!
        - Тихо! - Офицер перекричал толпу. - Мы сами разберемся, кто убийца, а кто нет. У меня приказ, если начнете бузить снова, откроем огонь на поражение. У вас дети, жены, а вы ведете себя как стая обезьян в брачный период. Постройтесь в колонну наконец, и идите уже туда, откуда пришли!
        Ему попытались нагрубить, но пулемет бронемашины навелся точно на человека, прокричавшего ругательства. Его голос затух прежде, чем он договорил оскорбление. Толпа остыла и каждый человек в ней был удивлен своим поведением, будто бы навязанным извне. Снова заработал инстинкт самосохранения. Люди построились и тяжело ступая под весом пожитков, направились по коридору на берег Амура.
        Седых разоружили и попытались насильно затолкать в БТР.
        - Я сам пойду ушлепки, не вышли вы еще чином руки мне заламывать!
        Он так и забрался в узкий люк БТРа, широко расправив плечи. Офицер, прибывший на подмогу, решил, что их помощь больше не требуется, дал команду возвращаться на прежнее место. Расстрелянный китаец лежал в снегу и никто не знал, что с ним делать. Шарова распекало по рации начальство. Его лицо меняло за одну секунду цвет с бледного до пунцово-красного.
        Руслану на минуту показалось, что он выпал из реальности. Так невероятно неправдоподобно выглядели события, очевидцем которых он стал. Исход китайцев, расстрел, противостояние с толпой. Матрица сознания была еще настолько заточена под мирную жизнь, что все события вне ее стереотипов воспринимались как галлюцинация. После той перестрелки с диверсантами он несколько дней не мог поверить, что участвовал в ней. Сегодняшним событиям тоже была уготована судьба пролежать несколько дней в определенном отделе сознания, отвечающем за переосмысление и принятие действительности.
        Взвод Шарова провел на пункте депортации без сна и отдыха целые сутки. Депортируемые китайцы шли непрерывным потоком. К концу суток Макаров уже был так зол на них, за то, что они не заканчиваются, что начал тихо ненавидеть. Его раздражали орущие дети, китайская речь, тупость некоторых людей, вечно выбивающихся из толпы. Он перестал сдерживаться, грубил и при случае давал понять, что оружие у него висит на плече не только для виду.
        Ему самому было дико, что он себя ведет таким образом. Руслан, из-за того что брак его родителей был смешанным, мать чистокровная татарка, отец русский, считал что кому, как не ему быть терпеливым к любой нации. Вплоть до этого дня так и было. Но что-то сломалось в его мировоззрении. Он чувствовал враждебность со стороны китайцев и взаимно испытывал ее к ним. Всего за одни сутки, эти люди, из еще одного народа проживающего на территории страны превратились во врага.
        Наконец их сменил взвод, прибывший из их же лагеря. Макаров отрубился сразу, как только сел на свое место в грузовике. Тряска автомобиля заставляла мозг проецировать в сознание тревожные сны. Ему мерещились взрывы, стрельба, крики людей и непрерывный гул, будто предвещающий скорый конец всему живому. Макаров резко просыпался, видел, что все его товарищи спят, отключался и через мгновение снова оказывался в тяжелом состоянии тревоги.
        Государства, тем временем, находились в состоянии, когда надо было принимать очень тяжелые решения. Китайцы, благодаря тому, что большая часть территории страны была гористой, укрывались в них от наступающей катастрофы. Юг был брошен. Все, кто замешкались, столкнулись с огромной волной беженцев из Таиланда, Вьетнама и Лаоса. Страх перед неизбежной смертью заставлял непрошенных гостей быть безжалостными. Убийство за глоток воды стало нормой. НОАК (народно-освободительная армия Китая) выставила заслоны на ответственных направлениях и без всякого сожаления уничтожала не прошеных гостей, вознамерившихся спрятаться в горах.
        Гималаи, Тяньшань, Куньлунь еще никогда за все время своего существования не были так заселены людьми. С Запада Гималаи заняли индийцы, непальцы и большая часть их расползлась по Тибету, где стали частенько происходить вооруженные стычки с китайцами. Объявления войны между Китаем и Индией не произошло, но техники и войск в горах собралось огромное количество. Китай вообще оказался между трех огней. Ему надо было отбиваться от южных соседей, от западных и еще держать большой ресурс на севере, на границе с Россией, имея про запас вариант захвата части восточных территорий коих у северного соседа имелось в достатке. Китайское правительство боялось остаться без продовольствия в скором времени и всерьез считало, что сможет обеспечить себя за счет того, что эпидемия не сможет попасть в Россию этим летом и у них будет время возделать и убрать урожай. Вариант этот был запасным и мог быть использован только при полной уверенности в том, что северный сосед не применит ядерное оружие.
        Жители Южной Европы: Португалии, Испании, Греции, Италии тоже почувствовали на своей шкуре все ужасы перерождения состояния воды. Каналы Венеции замерли. Город, привыкший к туристическому гаму, затих как мертвый. Лиссабон и Мадрид опустели. Народ подался на Пиренеи либо на север, через французскую границу в Альпы. На всех дорогах, ведущих из этих стран на север, царил настоящий хаос. Правительствам объединенной Европы надо было решать, что делать с таким наплывом беженцев. К этой проблеме добавилась еще одна. Армии государств Южной Европы перестали существовать, а затвердевший покров Средиземного моря снова открыл для жителей северной Африки и Ближнего Востока возможность перебраться в Европу. На пятки коренным жителям, покидающим свои дома, наступали пришлые, злые, отчаявшиеся, хлебнувшие беды сполна. Они были вооружены и полны решимости отвоевать для себя кусок безопасной территории.
        Австралию затягивало в тиски загустевающей водой. Сквозь стремительно сужающийся коридор в спасительное плавание отправились целые эскадры судов, всех форм и размеров. Большая часть людей устремилась на юг в ледяные воды Антарктики, но некоторые решили забраться на вершины гор Новой Зеландии. Австралии повезло с тем, что у нее не было сухопутных границ с другими государствами. Кровавые схватки случались только за места на судах, но на фоне лишений других государств они не выглядели катастрофическими.
        В целом же, вся планета искала убежища в тех местах, где была возможность сохранить воду в жидком состоянии. Учеными был установлен состав коллоида, выделяемого зараженными микроорганизмами, и обнаружен способ его разрушения кислотой. В планетарных масштабах это не имело никакого значения, океаны, моря и реки это знание не могло спасти. Но для людей, погибающих от обезвоживания, любой глоток влаги, даже мерзкой на вкус, был настоящим спасением.
        Глава 9
        Корпус БДК дал течь. Огромную дыру, развороченную в борту острыми камнями, изнутри заделать не удалось. Шторм играл кораблем, еще сильнее разбивая пробоину. Пострадали отсеки с топливными баками. Судя по запаху, баки были пробиты, а топливо выливалось в океан. Ситуация казалась критической, в особенности для ученых не знакомых с устройством десантного корабля.
        - Если шторм скоро утихнет, то с плавучестью корабля не будет никаких проблем. Другое дело, потеря топлива. До портов Южной Америки дотянем, а там заправимся. Если откажут, то по старой отработанной схеме, заодно потренируемся. - Успокоил гражданский люд капитан судна.
        - Понравится так под Веселым Роджером ходить, и до дому никогда не доберемся!
        - Выкрикнул Петрищев.
        - Не от хорошей жизни, друг. Времена такие, вы сами видели, что порох надо всегда держать сухим. Демонстрация силы - это лучший способ договориться. Как там у нас говорится, закон тайга, прокурор - медведь.
        - Мы понимаем! - За Петрищева ответил Черных. - И полностью поддерживаем ваши решения.
        Рассуждения о том, что будет, когда корабль плотно сидел на камнях, Кириллу показались слишком гипотетическими. Скрежет металла о камень изрядно трепал нервы. Карл на каждый скрежет поднимал морду и ждал, когда его успокоят поглаживаниями за ушами. Домашний корм у мопса давно закончился и теперь он стоял на довольствии, привыкая через протестующий желудок к человеческой пище.
        Шторм продлился двое суток. Из-за страха оказаться спящими, когда судно пойдет ко дну, эти два дня Маша и Кирилл провели без сна. Затухание стихии они восприняли с огромным облегчением. Волны угомонились. Отвратительный скрежет, рвущий душу, почти совсем затих. Судно накренилось на правый борт. Капитан успокоил, сказав, что сейчас время отлива, а во время прилива, когда судно всплывет выше, он попытается вырвать БДК из ловушки.
        Кирилл рухнул в шконку, оставив своего пса не таким мнительным членам коллектива как он и мгновенно уснул. Проснулся от страха, что снова начался шторм. Тот же металлический скрежет, даже более продолжительный и настойчивый, разбудил его. Кирилл вскочил и собрался разбудить Машу, но ее на месте уже не было. В каюте он был один. Ему стало жутко. От страха забылось куда бежать.
        Кирилл выбежал в коридор и наткнулся на спокойно идущего по коридору морского пехотинца.
        - Что случилось? - Спросил у него военный.
        - Шторм? Опять? - Кирилл вдруг понял, что не чувствует качки, но скрежет был. - Откуда звук?
        - Вы только проснулись? Так это же то судно, которому мы помогли отбиться от пиратов, как его, «принцесса Мэй». Они поинтересовались, как мы справились со штормом, капитан рассказал, как есть. Они решили нам помочь.
        - Как? Буксируют?
        - Не, мы же не на автомобилях. Сталкивают с камней.
        - Прилива было недостаточно? - Догадался Кирилл.
        - Да, вода в трюмах увеличила осадку, соскочить своим ходом не удалось.
        - Ясно, спасибо, успокоили. Я очень испугался, когда проснулся один.
        - Рад был помочь.
        Кирилл выскочил на палубу и увидел на палубе большое количество народа, наблюдающего за тем, как «Принцесса Мэй» пытается столкнуть военный корабль. Со стороны процесс выглядел опасным. Огромный вес судов даже при малейшем соприкосновении мог привести к повреждениям. Капитан гражданского судна встал впритирку к левому и борту и давил на БДК вскользь. Военный корабль помогал себе винтами.
        Влажный промозглый ветер быстро выбил из Кирилла остатки сна. Он нашел Машу в толпе. На ней была надета военная куртка с мужского плеча. Из-за пазухи торчала довольная мордаха Карла.
        - Выспался? - Спросила Маша. Карл потянулся носом к хозяину.
        - Услышал скрежет, подумал - снова шторм. Давно вы тут?
        - Почти час. Никак не получается сдвинуть нас с камней. Говорят скоро отлив, если не сдвинемся, то следующий прилив случится через двенадцать часов.
        - Ух ты, напоролись ведь. Не слышно, большая пробоина?
        - Большая. Топлива много утекло. Я через борт на воду смотрела, она в перламутровой пленке до горизонта.
        Палуба передавала мелкую дрожь от работающих на полную мощность двигателей. «Принцесса Мэй» наседала на борт, но десантный корабль только вращался вокруг камней, не в силах сорваться с них. Бесполезные движения только усугубляли ситуацию, раздавая пробоину. После череды бесплодных попыток начало казаться, что толку от помощи «Принцессы Мэй» никакой.
        Лайнер отошел на пару десятков метров, будто решил подумать. На палубе его появился человек в традиционной капитанской кепке. Он перевесился через борт, оглядел нос своего судна, потом десантного корабля. Достал рацию и что-то произнес в нее, глядя в сторону палуб. Лайнер отошел еще на пару десятков метров назад и повел кормой, меняя угол на более тупой по отношению к БДК.
        - Что он задумал? - Спросила Маша.
        - Может, поняли, что все напрасно.
        - Всем покинуть палубу! - Раздался голос над кораблем. - Всем покинуть палубу!
        Народ зашумел и поспешил уйти внутрь корабля. Кирилл взял Машу за руку. Второй она придерживала мопса, который после громкого приказа с головой ушел под куртку.
        - Я, кажется, догадался. Нас подтолкнут жестче.
        - А корабли не разобьются?
        - Без понятия. Капитаны должны что-то знать о крепости своих кораблей?
        - Жутко как-то.
        Едва они заняли места в комнате отдыха, как с улицы донесся протяжный гудок, а потом включилась на несколько секунд внутренняя сирена тревоги.
        - Держитесь крепче. - Предупредил Черных.
        Кирилл уперся ногами в пол. Карла Маша прижала к бедру, положив ему ладонь на загривок. Кирилл решил, что должен поступить по-мужски, взять Машу за талию, чтобы показать, что он ее крепко держит. Ему стало неловко. На щеках выступили красные пятна. В душе началась борьба между смущением и желанием проявить себя. После такого интимного проявления чувств отступить будет тяжелее.
        Кирилл поймал на себе взгляд Черныха. Начальник лаборатории понял его внутреннюю борьбу. В его взгляде больше всего было ехидства, будто он проверял парня на слабо, заранее зная, что тот сдуется. Кирилл откашлялся, расправил плечи и по-хозяйски притянул к себе Машу.
        - У вас не пристегнут Кирилл безопасности. - В смущении родилась нелепая шутка, которая насмешила Машу.
        Народ ждал удара, но вместо него раздался скрежет, а потом импульс, как от большой волны. Судно завалилось на один борт, проскрежетало израненным днищем о камни, после чего мягко заколыхалось на волнах.
        - Это что, всё? - Спросил Петрищев. - Слезли? - Он кинулся к иллюминатору.
        - Чего там?
        - Слезли! - Ученый ткнул пальцем в толстое стекло иллюминатора.
        - Уф, слава богу. - Произнес Платон. - Как вернемся, начну книгу, назову «Проклятая экспедиция».
        Карл после этих слов чихнул, обрызгав слюнями всех, кто сидел рядом.
        - Пес одобряет твою идею. - Усмехнулся Кирилл.
        - Сразу скажи, что будет в конце с героями книги. Они доплывут до дома?
        - Доплывут. - Уверенно произнес Платон. - Но не все.
        Как только капитан разрешил выйти на палубу, народ сразу выбежал на нее, разглядеть повреждения на своем судне и спасительнице «Принцессе Мэй». У БДК была большая по площади, но не глубокая вмятина. У пассажирского судна стерло краску от носа по левому борту и немного повредило его геометрию. На первый взгляд повреждения обоих судов от соприкосновения были незначительными. Повреждения, оставленные камнями, были скрыты водой, что успокаивало гражданскую часть экипажа судна.
        Настроение у всех улучшилось, особенно на фоне сводок метеорологов. Ураганы ушли на восток. Путь домой был открыт. В прекрасном расположении духа коллектив лаборатории и группа ученых отужинали и отправились ночевать. Каково же было удивление людей на утро, когда выйдя на палубу они увидели белеющий силуэт «принцессы Мэй», идущий параллельным курсом.
        - Они решили идти с нами? - Удивилась Маша.
        - Это мы с ними. - Тяжело ответил Черных. - Мы не идем домой. Топлива вытекло слишком много, не дотянуть ни до одного порта. Мы идем на Кергелен.
        Для команды это известие стало настоящим шоком. Надежда на благополучный исход, после стольких испытаний, после пережитых страхов, честно заработанная людьми, снова растаяла, потревожив ярким миражом всего одну ночь. Поворот на Кергелен означал, что возвращение будет нескорым. Экологическая катастрофа и не думала заканчиваться, овладевая новыми водными территориями. Любое промедление означало одно, путь домой по воде будет отрезан.
        Крупный вооруженный конфликт произошел между США и Мексикой. Южные штаты в которых традиционно проживало большое количество выходцев из Мексики стали для США настоящей бомбой замедленного действия. Мексиканские власти и наркокартели, имеющие влияние на диаспору, смогли объединиться ради общих интересов. Диаспора была предупреждена, вооружена и готова занять источники с питьевой водой.
        К апрелю, большая часть войск регулярной армии США покинула южные штаты и заняла позиции по «второй линии» от Орегона до Южной Каролины. Основная часть населения, проживающая южнее этой линии, покинула территорию, двигаясь на север за питьевой водой. Трасса «Ай пять» соединяющая крупные города западного побережья Америки была свободна, чем и воспользовались объединенные мексиканские силы. При активной поддержке диаспоры, нейтрализующей вооруженные кордоны вдоль дороги, произошел бросок на север. За один день, мексиканские войска дошли до окрестностей Сан-Франциско и оккупировали пресные озера и плотины. На юг пошли грузовики с водой, обеззараженной химикатами.
        Неготовая к молниеносному броску врага армия США в течение трех дней находилась в ступоре. Однако, когда он прошел, интервентам не поздоровилось. И день, и ночь вдоль трассы рвались бомбы, ракеты, снаряды, кружили самолеты и вертолеты. Мексиканцы огрызались из имеющегося ПВО. В те дни на западном побережье было жарко. Потери были значительными с обеих сторон, и дело чуть не дошло до применения ядерного оружия. Америке стоило огромных усилий отказать себе в этом соблазне. Дело в том, что применять его пришлось бы по своей территории, на которой еще жили граждане страны. К тому же, применение ядерного оружия могло развязать руки другим странам, посчитавшим, что после того, как его применила Америка, они вправе использовать его сами. Люди, недобитые экологической катастрофой, готовы были уничтожить себя своими руками.
        - Роман, я случайно подслушала разговор двух англичан, они хорошо о тебе отзывались. - Сообщила Валерия. - Они думают, что ты неправильный русский. Они ждали, когда ты начнешь устраивать им рэкет, совершать насилие над ними.
        - Тьфу! - Роман сплюнул. - Дурдом на выезде. Спасибо тебе, Лер за то, что понимаешь, о чем они там шушукаются. Надо было сказать им, что я и насилие это две несовместимые вещи.
        - Сказать?
        - Не, не надо. Пусть лучше сомневаются.
        Проблема с водой так остро больше не стояла, но теперь на первый план вышел голод. Группа прошла три ночных перехода и все безрезультатно. Единственный остров с отелем, попавшийся на пути, был вычищен. Удалось пополнить запасы воды, уксуса и пищевой соды. Рыба, застрявшая в геле океанической воды, протухла, несмотря на соль. Анаэробные бактерии, разлагающие живую плоть, выделяли жуткую вонь, от которой не так просто было отделаться.
        Роман все больше склонялся к мысли, чтобы развернуть группу и по кратчайшему пути направить ее в сторону Мале, столицы Мальдив. Пусть там опасно, но можно было что-нибудь придумать. Наверняка люди уже выдумали какие-то способы натурального обмена. Хотелось придумать какие именно, но на ум ничего не шло. Сречко его идею одобрил, в целом, но хотел чуть-чуть повременить. Он считал, что они могут находиться в шаге от места, которое обеспечит им комфорт на некоторое время.
        Психологический климат в группе был нормальным. Изредка кого-нибудь пробивало на яростную брань, но Роман ее не понимал, а потому считал, что она его не касается. Валерия не переводила смысл ругательства, руководствуясь женской мудростью. Бунтари после выхода эмоций становились послушнее и гораздо тише.
        - Сколько еще, по-твоему, ночей надо водить народ по этой водной пустыне?
        - Спросил Роман у товарища.
        - Неделю. Дольше нельзя, иначе на обратном пути помрут с голода.
        - Смело. Мы столько времени топаем и еще неделю топать, выдержат?
        - Мы же возвращаться будем не по окружности как шли, а напрямую. Это гораздо короче, раза в три.
        - Хм, убедил Евклид Лобачевский. А ты уже придумал, как выдержать маршрут? Мой телефон на последнем проценте, и зарядить нет никакой возможности, а без него я понятия не имею, как определить направление света.
        - По правде говоря, нет. Приблизительно. - Сречко развернул карту, которую они взяли из первого отеля. - Мы сейчас здесь, где-то между этими островами. Мале, напротив нас, это значит, если встанем спиной к окружности и пойдем вперед не сворачивая, то скоро выйдем к столице.
        - Как понять, что мы идем по прямой. Звезды движутся по небу, их нельзя взять за точный ориентир. Еще у людей есть особенность, в книжке читал, когда заблудятся, начинают ходить по кругу, думая, что движутся вперед.
        - Я не придумал еще, надеюсь, что не понадобится туда идти.
        Люди так привыкли спать днем и бодрствовать ночью, что сразу начинали зевать, когда наступало утро. Такой график, несмотря на противоречие природным циклам, был удобен со многих точек зрения. Прежде всего, в самую жару, в полуденный зной, лучше всего было оставаться неподвижным. Сидеть в проруби или спать под навесом. Так терялось меньше влаги. Передвигаться ночью было прохладнее и безопаснее. Частенько, во время переходов свет автомобилей тревожил их, но огромные пустые пространства океана давали огромную вероятность остаться незамеченными.
        Люди привыкли идти. Раньше они ждали скорый результат в виде безопасного места, с едой и питьем, а теперь восприняли кочевой образ жизни, как самодостаточный жизненный процесс. Дети, вечно белесые от соли и пленки воды на коже, с волосами слипшимися в острые пики, свыклись раньше взрослых. Они играли с ровесниками, придумали себе заботы и развлечения. Например, они играли в игру, в которой надо было найти рыбу под твердым слоем. Кто находил самую крупную, тот и выигрывал. Глядя на них иногда можно было подумать, что они никогда не думают о еде или питье. Взрослые же не могли думать ни о чем другом.
        Удача скоро улыбнулась группе. Вначале они наткнулись за почти затопленный катер, который признал старик-смотритель. Судно было грузовиком, который снабжал продовольствием отели. Трюмы, в которых могли быть запасы воды и еды оказались затопленными, но это не остановило. Быть рядом с сокровищами и не попытаться их достать? Ни у кого не могло возникнуть такой мысли.
        Инженер Юрген оказался сообразительным и придумал трюк с пустыми топливными бочками. Им выбивали дно и крышку, вставляли в пробитую дыру в стене трюма, вычерпывали из нее густую жижу, вставляли вторую, скрепляли их между собой, проталкивали глубже и снова вычерпывали жижу. Вода в кораблике загустела настолько, что походила на студень. Она не стремилась заполнить освободившееся пространство в бочках.
        Старик-смотритель примерно знал, в каком трюме что лежит, так что его подсказки были очень ценными. С первой попытки они наткнулись на коробки с морскими деликатесами. Большие жестяные банки без этикеток были полны слабосоленых кусков красной рыбы, крупных мидий и даже хвостов и клешней лобстеров. После первой находки работы временно прекратились. Глядеть на еду и работать, было выше человеческих сил. Люди, бледные копии самих себя, смотрели на банки горящими глазами и исходились драгоценной слюной.
        Обед, предельно скромный по объему съеденного, закончился тем, что все, кто уже спал и кто еще нет, уснули. Работы продолжились на следующий день. Были подняты упаковки разных закусок в пачках: чипсы, начосы, леденцы, глазированный шоколад. Ингредиенты для различных фастфудов: соусы, майонезы, кетчупы, вакуумные упаковки булочек с кунжутом. Наконец-то были обнаружены упаковки с водой и напитками. Рефрижераторы, в которых должно было храниться мясо и рыба проверять не стали. Не придумали способ открыть их, да и так было очевидно, что все, что в них хранилось, пропало. Так же было поднято некоторое количество бутылок с уксусом и бутылки с дезинфицирующим раствором на основе хлора.
        - А с этим что собираешься делать? - Спросила Ангелина мужа, задумчиво вертящего в руках скользкую бутылку.
        - Хочу немного воды, которую мы получим, прохлорировать и помыться. Я весь чешусь, как шелудивый поросенок. Хлорка не даст воде загустеть и заразу не передаст друг от друга, для всяких брезгливых.
        - Я двумя руками за. Готова не пить целый день, только бы смыть с себя этот панцирь! - Ангелина запрыгала на месте в нетерпении.
        Роман поделился идеей со Сречко и Валерией. Сербская пара тоже приняла эту идею. Из того, что было найдено на судне, сделали душ, обернули пленкой, чтобы ни одна капля не пролилась мимо. Уксусом разбавили соленый гель прямо из проруби. Использовать пресную воду для мытья показалось кощунственным. Уксус нейтрализовали белым песком, набранным с небольшой коралловой отмели.
        Первыми отмыли детей, хотя они и не особо этого желали. Следом мылись женщины. Мытье принесло физическое и моральное облегчение. Кожа будто задышала и перестала так накаляться на солнце.
        До очереди мужчин вода почти закончилась. Пришлось приготовить еще пять литров. Роман смыл с себя непроходящий белый налет, выглядевший как псориаз, отмыл голову, похожую на птичье гнездо и блаженно растянулся под белым навесом. Горячий ветерок, еле колыхающий ткань, больше не казался обжигающим.
        Ангелина уже спала, свернувшись калачиком. Она стала совсем худой. От поясницы до шеи протянулась горная цепь вершин-позвонков. Кожа загорела до темно-коричневого оттенка. Со спины ее легко можно было принять за мулатку. Роман рассмотрел свои руки, грудь, живот. Он тоже сильно загорел. Пока на теле была проклятая чешуя, этого не было так заметно. Перед тем, как уснуть он успел подумать о родителях, пожалеть о том, что не может дать им весточку о себе.
        Судно бросили только после того, как убедились, что с него больше нечего взять. На вторую ночь возле него снова виднелся свет автомобилей, и даже был слышен звук моторов. Прежде, чем уйти, замели за собой следы, заделали проруби и забрали весь мусор. Роман считал, что любая жизнеспособная группа вызовет нездоровый интерес со стороны разбойников. Они обязательно начнут преследование, если увидят следы их присутствия.
        Сречко предложил создать отвлекающие тройки из мужчин, которые должны были идти впереди и сзади основной группы. Если их засекут, им надлежало бежать прочь, уводя мародеров за собой. И еще они могли выступать как разведчики, раньше всех замечая опасность.
        На вторую ночь, одна такая группа наткнулась на небольшой остров. Оказалось, что на нем стоят пять небольших роскошных отелей, с причалами для гидросамолетов и деревянными мостками, ведущими к комфортным бунгало, стоящими прямо на воде. Кажется, мародеры о нем еще не знали. Здесь было пусто, видно, что отели покидали в спешке, но следов вандализма не наблюдалось.
        Техническое здание, в котором находилась кухня, генераторная, склад и множество подсобок выглядели так, будто их закрыли только вчера. Даже пыль не успела лечь. В баках с топливом было полно солярки, генератор работал. Включились кондиционеры и телевизоры в номерах. Телевизоры были подключены к спутниковому телевидению. Народ прильнул к ним, с ужасом вникая в события, которые произошли за время изоляции от мира.
        На складе имелись запасы еды и небольшой запас воды и напитков. В холодильниках, как и следовало ожидать, все испортилось. Вся открытая вода в баках, бойлерах, водопроводе загустела. Несмотря на это, остров казался настоящим раем. Прохладный воздух, крыша над головой, по-настоящему защищающая от солнца, мягкие кровати и туалеты, пускай и не работающие под большую нужду.
        Народ был счастлив, в точности, как евреи, оказавшиеся на земле обетованной. Было одно но, не дающее полностью расслабиться. Люди так привыкли находиться в состоянии постоянной тревоги, из-за мародеров, нехватки воды, еды, теплового удара, болезни, что завалившись на чистую постель, через пару десятков минут скручивались на ней в напряженный клубок.
        Роману тоже понадобилось не меньше суток, чтобы почувствовать всю прелесть места, в котором они оказались. Печалило в нем одно, не работала сотовая связь и интернет. Больше всего хотелось дать знать родителям, что они живы.
        Элементы комфорта в виде номеров отеля, телевидения и других ностальгических вещей все же смогли создать у людей ощущение привычности. Напряжение спало и это проявилось в виде непринужденных бесед, смеха, массовых посиделок по вечерам. У Романа и Ангелины состояние «привычности» проявилось в виде физической близости. Кое-как уединившись от непоседливых обитателей острова, они отвели душу. Оказалось, что испытания не лишили их огня отношений, даже обострили. Они лучше поняли друг друга, увидели чего стоят в сложной ситуации. Ангелина увидела в супруге сильного мужчину. Роман в жене - поддержку и опору. Именно это они и говорили друг другу языком тела, спрятавшись от любопытных глаз на крыше отеля.
        Как ни странно, но в этот раз инициатива шла не от Романа или Сречко. Группа мужчин с утра пораньше, пришла в номер к Роману, чтобы поговорить. Для полного понимания чего они хотят, кликнули Валерию. Оказалось, что народ желает подготовиться на случай если остров обнаружат мародеры. Мужчины предложили создать наблюдение за окрестностями, а так же сделать аварийный запас еды и питья, который можно было быстро прихватить с собой. Идея была правильной, и ее обсудили в деталях.
        На верхушке антенны сотовой связи сделали наблюдательный пункт, как на мачтовых кораблях для вперед смотрящего. Это был первый дежурный. Второй сидел внизу, и его задачей было оповещение звонком людей о грозящей опасности. Он отбегал на противоположный от появления опасности берег острова и усиленно гремел половником в пустую кастрюлю. Народ должен был бежать на звук, попутно захватывая все, что им было предписано планом эвакуации.
        Через пару тренировок удалось достичь понимания и согласованности. Забота о безопасности создала для людей еще одну возможность чувствовать себя спокойнее. За три ночи их ни разу не потревожил свет фар. Днем, если не считать миражей, вызванных вертикальной конвекцией перегретого воздуха, тоже было спокойно. Однажды пришлось объявить тревогу из-за того, что вперед смотрящий увидел большой грузовик с красной кабиной приближающийся к острову. Спустя пару минут мираж растаял. Тревогу отменили.
        - Если бы у нас было оружие, - неожиданно произнесла Ангелина, - Мы могли бы не бежать, а спокойно жить на этом острове. Кто бы сунулся к нам?
        - Никто. А где его взять?
        - А где их армия? Почему они не наведут порядок?
        - Не уверен, что на Мальдивах она есть.
        - Страна без армии?
        - Кому в голову придет нападать на эти острова, дешевле купить.
        - Да, это точно.
        Еще пару дней прошли беззаботно. Люди начали привыкать к размеренному образу жизни. Запасов хватало, крыша над головой была. Из белесых мумий они быстро превратились в настоящих туристов. Появилась надежда на то, что они смогут дожить на острове до дня, когда их спасут. Европейцы еще верили, что их государства имеют такие планы, несмотря на хаос, творившийся в мире.
        Ночью раздался громкий стук в пустую кастрюлю. Люди выбежали из номеров и увидели свет на горизонте. Яркий луч, будто идущий из прожектора, шарил по поверхности океана. Роман решил, что это за ними. Где-то они наследили и теперь их группу пытаются найти.
        Народ собрал пожитки и двинулся прочь от острова и опасного света. На месте осталась пара разведчиков, для того, чтобы дать знать, попали мародеры на остров или нет. Остальная группа спешным шагом поспешила удалиться на безопасное расстояние. Шли молча. В тишине слышался только глухой топот и поскрипывания колес тележек. Настроение было на нуле. Люди устали бежать и бояться. Никакого иного выбора, кроме сдаться и умереть у них не было.
        Шли до рассвета. И только когда совсем рассвело, сделали привал и стали ждать разведчиков. Они явились через два часа с дурными вестями. Остров был захвачен большой группой вооруженных людей. Вряд ли они были настолько глупы, чтобы не догадаться о том, что отели покинули совсем недавно. Следовало ждать с их стороны каких-то действий. Может быть, они не передвигались по океану днем, поэтому надо было увеличить разрыв.
        Роман скомандовал подъем. Уставшие, больше от эмоционального перенапряжения, люди нехотя поднялись и пошли.
        - А мы туда идем? - Удивленно спросил Сречко, заметив, как Роман скорректировал маршрут.
        - Они будут думать, что мы двигаемся вдоль линии атолла, так же как и они, грабя по дороге все отели. А мы пойдем в открытый океан, так сказать. Там они нас искать не будут. Если только они не научились ходить по следам.
        Сречко обернулся, чтобы разглядеть остающиеся за группой следы. Следов от ног почти не оставалось, только тележки оставляли колесами колеи. Но и они быстро растягивались на резиновой поверхности океана.
        - Нет, по следам они нас не найдут. - Сречко был уверен в этом. - А зачем им гнаться за нами? В чем смысл?
        - Они считают нас конкурентами. Думают, что мы выпиваем их воду и съедаем их еду. Вот ты, как бы поступил с ними, если у нас был оружие?
        - Так же, как и они собирались поступить с нами. Но гоняться за ними не стал бы?
        - Вынудили бы. Пару раз сожрали бы перед носом всю еду, ты и озверел бы. Сречко задумался.
        - Наверное. - Согласился он спустя минуту размышлений. - Но как долго нам бегать от них?
        - Пока жить не надоест. - Роман почти отшутился.
        На Сречко мрачная шутка произвела тягостное впечатление.
        - Пойду в отвлекающую группу. - Сообщил он.
        Взял сигнальный шест с ярко-красной табличкой с одной стороны и с серой с другой. В случае опасности, шест надлежало поднять и повернуть красной стороной в сторону основной группы.
        - Давай. Смотри в оба. - Напутствовал его Роман.
        Лишние глаза не были лишними. Из-за марева проглядеть опасность было проще простого. В случае опасности единственная надежда была именно на то, что непрозрачный жидкий воздух скроет группу от ненужного взгляда.
        Не прошло и получаса, как ушел Сречко. Неожиданно с левого фланга показалось красное пятно, качающееся, как маятник. Его заметила Ангелина.
        - Роман, там сигнал! - Она показала рукой в направлении качающегося красного пятна.
        - Блин! - Роман поднял свой шест, чтобы показать, что сигнал замечен. - Даун! Всем лежать! Даун! Дэнджер!
        Народ замешкался. Валерия повторила приказ. Ее голос знали лучше и поэтому выполнили, то что их просили быстрее. Роман сам лег и взял в руки большой тесак для разделки мяса.
        - Это не учебная тревога? - Спросила Ангелина. Но когда увидела нож в руках мужа, все поняла. - Не поможет, только разозлит.
        - Посмотрим.
        Еще минуту было тихо, но потом раздалось жужжание. Звук был похож на работу двухтактного мотоциклетного мотора или скутера. Звук приближался до некоторых пор, но потом удалился. Хотелось верить, что мотоциклист ничего не увидел.
        Группа лежала на горячей поверхности океана еще минуть пятнадцать после того, как звук мотор перестал быть слышен.
        - Надо идти, не останавливаться. - Решил Роман. - Надо уйти так далеко, чтобы они точно не стали нас искать. Иначе, перебьют как слепых щенят.
        Они пошли. Скорым шагом, не останавливаясь на отдых. Воду и еду принимали на ходу. Мания преследования наблюдалась у каждого второго. Люди тревожно крутили головами, боясь увидеть технику преследователей.
        Даже когда опустилась ночь, Роман не разрешил расположиться на привал. Только плач обессилевших детей заставил его объявить остановку. За время жизни на острове удалось вернуться к нормальному расписанию, спать ночью и бодрствовать днем. Роман сам решил, что ему надо идти в караул. Оставил Ангелину и ушел с одним немцем, Гельмутом, лет сорока, метров за триста от основной группы. У его напарника в руках были самодельные нунчаки, изготовленные из металлической ножки стола. Пустота в них была заполнена песком. Холодное оружие имело приличный вес.
        Ночь в океане была безмолвна до свиста в ушах. Слабый ветерок, появляющийся во второй половине ночи, беззвучно обтекал ровную поверхность океана, снимая с его поверхности накопленный за день жар. Роман не заметил, как задремал, убаюканный прохладой. Сквозь сон он слышал жужжание, которое мозг ему преподносил в виде сна про надоедливую муху. Роман отмахивался от нее, пока не попал себе по лицу.
        - Черт! - Резко проснулся он.
        За доли секунды он понял, что жужжание никак не связано с мухой. Он увидел одинокий свет фары несущийся над океаном. Гельмут спал, да еще умудрялся прихрапывать.
        - Подъем. - Прошептал он на ухо немцу и придавил его рукой, чтобы тот не вскочил.
        - А? - Гельмут открыл глаза.
        - Ахтунг, ахтунг. - Роман показал в сторону света. - Партизанен.
        Немец сел на колени и постучал по щекам, чтобы скорее придти в себя, перехватил удобнее нунчаки. Свет приближался, но двигался не на них, а чуть правее, как раз в ту сторону, где ночевала основная часть группы. Роман запаниковал. Отсчет пошел на секунды. Еще немного и мотоциклист увидит то, что не должен.
        - Файр, у тебя есть файр? Огонь есть? Тьфу ты черт, ты же немец, как там у тебя, фойр? Давай фойр! - Роман пожалел о собственной непредусмотрительной глупости. Как же он собирался отвлекать в темноте?
        - Я, я, фойр. Айн момент.
        - Давай, друг, жги, а я побежал.
        Роман, не помня себя от страха, кинулся наперерез мотоциклисту. Ему не хотелось думать, что тот вооружен, и его попытка просто самоубийственна и даже бесполезна. Ветер свистел в ушах. Резиновая поверхность пружинила и помогала набирать приличную скорость. За спиной сверкнула вспышка и грохнул выстрел. Роман оглянулся, но заметил только быстро растворившиеся во тьме красные искры. Мотоцикл загудел тормозами. Свет фары дернулся, крутанулся и погас вместе со звоном разбитого стекла и грохотом железа. Роман сменил траекторию, направившись в сторону разбившегося мотоцикла, на ходу соображая, чем же таким выстрелил немец.
        Запахло бензином. Роман включил фонарь на телефоне, направил его в сторону мотоцикла. Руку выставил в сторону, чтобы стрелок выстрелил на свет на попал в него. Мотоциклист лежал в пяти метрах от мотоцикла. Голова неловко вывернута в сторону. Глаза открыты, губы непрерывно двигались, будто он разговаривал. За спиной у него висела винтовка, похожая на немецкую «G3».
        Первым делом Роман снял ее с пострадавшего и повесил ее себе за спину. Смуглый мужчина с афро-азиатскими чертами лица водил глазами за светом фонаря. Он пытался что-то сказать, но изо рта выходил только свистящий стон. Роман решил, что у человека переломан позвоночник в районе шеи.
        Подбежал запыхавшийся Гельмут. Увидел пострадавшего и выдал короткую непонятную фразу на немецком.
        - Расстрелять? - Переспросил Роман. - Он и так сейчас окочурится. Чем ты шмальнул, Гельмут?
        Немец не понял вопроса.
        - Ю фойер, бабах, мотоциклист тоже бабах. Как? - Роман смешал все языки, но кажется Гельмут понял о чем речь.
        - Их бин эз нихт. (это не я).
        - Нихт? А кто же? Я слышал выстрел.
        Гельмут вынул из кармана рождественскую хлопушку.
        - Отель, дас кинд нам (ребенок взял).
        - Он со страху что ли грохнулся?
        Метрах в двадцати раздался шум. Роман прикрыл фонарь и упал на поверхность.
        - Кто там? - Выкрикнул он.
        Ему не ответили. Тогда он протянул телефон Гельмуту.
        - Варум? (зачем?) - Удивился он.
        - Иди стороной, свети. - Роман показал рукой маршрут. - А я буду стрелять.
        - Он снял с плеча винтовку и показал, что готов.
        Немец оказался не глупым, тоже держал телефон подальше от себя. Свет фонаря выхватил сильно хромающую фигуру, пытающуюся сбежать. Роман приложился к мушке, но стрелять не стал. Не столько из-за того, что был не готов убить человека, сколько посчитал, что звук выстрела сможет привлечь внимание остальных мародеров.
        Роман чуть не потерял челюсть от удивления, когда увидел, как Гельмут догнал человека и со всего маха огрел того по голове нунчаками. Фигура повалилась. Немец встал рядом, освещая ее фонарем. Роман подбежал. Человек лежал на левом боку. Голова была вся в крови, сама лежала в ней и под тело начало натекать. С первого взгляда стало ясно, что человек мертв. Гельмут был бледен, как полотно, никак не мог оторвать взгляд от мертвых глаз жертвы.
        - Да, брось ты эти переживания синдрома первой жертвы. Потом пойдет как по маслу. - Роман воспользовался тем, что его не понимают.
        Прибежал Сречко и еще человек пять мужчин.
        - Не ранен? - Спросил он.
        Роман отрицательно покачал головой.
        - Это вы его?
        - Гельмут. - Ответил Роман.
        Пол немцу пробежала нервная дрожь.
        - Там еще один лежит с переломанной шеей.
        - Тоже, Гельмут?
        - В каком-то смысле, да. Он упал с мотоцикла, когда Гельмут выстрелил из детской хлопушки.
        - Что делать с ними?
        - Концы в воду, как говорится, чтоб следов никаких не осталось.
        Пришлось ждать утра, чтобы спрятать под воду все следы. Человек с переломанной шеей к тому времени тоже умер. На месте аварии нашелся еще и пистолет. Видимо им был вооружен тот человек, которого убил Гельмут. Во время аварии он потерял его, иначе мог применить и неизвестно чем бы закончился бы этот поединок.
        С жертв удалось получить и кое-что полезное. Три полных магазина к винтовке, запасную снаряженную обойму для пистолета, консервы, причем не дары моря, а тушеную говядину. Бинокль, фонарь на аккумуляторах, внешний аккумулятор с модулем для зарядки от солнечных батарей. А так же две пластиковых бутылки воды с сильным уксусным запахом. После чего стало понятно, что об этом приеме получения и сохранения воды знают многие.
        Мотоциклетный бак во время удара оторвался от мотоцикла и отлетел в сторону. Бензина в нем оказалось литров пять. Из КПП слили масло в пустую бутылку. Вышло полтора литра. С мотоцикла сняли аккумулятор и колеса, предполагая в будущем собрать из них тачку для перевозки груза. «Металлолом» погрузили на телегу.
        Вода, в местах разреза поверхности, на глазах заросла шрамами. Если не присматриваться, то это место заметить было очень трудно. Весь океан не рассмотришь. Роман довольно потер руки. Надо было идти дальше. Мародеры теперь будут пребывать в растерянности, не имея понятия о том, куда делись их разведчики. Это было гораздо лучше, чем если бы они наверняка знали, что от них бежит огромная группа безоружных жертв.
        Глава 10
        Наталья несколько раз собиралась съездить навестить бывшего мужа. Не нравились ей новости из тех мест и то, как Руслан общался с ней по телефону. Чувствовалось, что он чего-то не договаривал. Воображение рисовало ей жуткие картины дедовщины, полуголодное существование в промерзающих палатках, поголовное пьянство и злых китайцев, волчьими стаями кружащихся возле места службы Руслана.
        Первый раз помешали отправиться мобилизационные мероприятия, проводившиеся по всей стране. Все вагоны были изъяты для перевозки войск с места на место. Когда горячка закончилась, на две недели шарахнули сорокаградусные морозы. И это в конце марта. Транспортная система впала в коллапс. Не хватало зимнего дизельного топлива для пассажирских перевозок.
        Только в начале апреля, весна смогла перебороть зиму. Резко начало теплеть, задули южные ветра, принося с собой не только тепло, но и рыжую пыль, поднятую с раскаленных пустынь. Снег покрылся ею и выглядел так, будто в городе работало сталеплавильное предприятие, пускающее в атмосферу неочищенный дым.
        Наталья собрала денег, продуктов для долгого хранения, на всякий случай взяла две бутылки коньяка для командования. Была вероятность, что Руслана могут не выпустить. На всякий случай побывала в военкомате, чтобы узнать, сколько еще служить Макарову Руслану. Военком только пожал плечами и ответил, что это уже не в его компетенции.
        В воскресенье, как раз на Пасху, она сидела в прицепном плацкартном вагоне, идущем на восток. Народ христосовался, бил яйца, доставал кур, завернутых в фольгу, знакомился и шумел. В глаза бросилось, как мало было среди пассажиров мужчин призывного возраста. Либо дети, либо старики.
        Соседями Натальи оказалась женщина с двумя малолетними дочками и ее мать. В разговоре выяснилось, что дочек она везет к матери в деревню. Мужа забрали в армию, а так как он не работал официально, то и компенсацию за него никто не платит. Семье стало голодно в городе, вот бабуля и решила забрать внучек.
        - А ваши где? - Спросила женщина у Натальи.
        - Муж под Благовещенском служит, а детей у нас нет.
        Во взгляде женщины промелькнуло сочувствие, хотя ей самой было во много раз тяжелее, чем Наталье. Разговор больше не клеился. Через полдня соседи вышли. Их место заняли девицы-студентки, едущие в город учиться. Они не горели желанием общаться с Натальей. С ее стороны это чувство тоже было взаимным. Она набрала в дорогу книг, и ей было чем занять свое время.
        Размер страны ощущаешь, когда неделю проведешь в поезде. Люди в плацкарте менялись несколько раз, а она все ехала. Леса сменились степями, степи снова лесами, в этот раз хвойными. Зима на востоке еще не закончилась. Солнце светило ярко, как и положено для весны, но северный ветер на давал ему нагреть землю.
        - Неурожай будет. - Пророчествовал мужской голос через перегородку. - Скоро сеять надо, а земля ещё под снегом. Не вызреет ничего. А летом, глядишь, засуха начнется. А что, вода не испаряется из мирового океана, откуда дождям взяться?
        Наталья после этих слов первый раз серьезно задумалась о том, что изменившийся климат может на самом деле привести к тому, что наступят голодные времена. По возвращении домой решила сделать серьезные запасы круп и тушенки.
        Поезд прибывал на вокзал Благовещенска рано утром. Наталья завела будильник, чтобы встать пораньше, умыться без толкучки у туалета. За окнами была непроглядная ночь, без единой звезды. Всю дорогу, что она провела в поезде, ночи были звездными до такой степени, что видимость была почти до горизонта.
        В окне туалета Наталья отражалась, как в зеркале. Колеса стучали на стыках. Где-то в крыше гудел ветер. В конце пути ее одолело волнение. Надо ли было устраивать этот вояж? Зачем она как декабристка поперлась в Сибирь за мужем. Бывшим мужем. Внутренний голос пытался ее заставить не акцентировать ударение на слове «бывшем». Где-то в душе она не считала Руслана совсем отрезанным ломтем. Жизнь неожиданно стала такой, что захотелось иметь опору, жилетку и просто родного человека. От слова «одиночество» веяло ледяным сквозняком. Это турне подсознательно и было для того, чтобы снова стать семьей.
        - Ветрище поднялся! - Произнесла проводница. - Ни черта не видно!
        Метель!
        - Сибирь же. - Ответила Наталья.
        - Сибирь. Да в том году уже трава вдоль дороги зеленела в это время.
        Непогода не входила в планы Натальи. До части, где служил Руслан, ехать автомобилем надо было еще три часа. Сквозь пелену пурги показались домики пригородных поселков. Народу в Благовещенске выходило много. В вагоне стало суетно. Наталья выкатила в проход тяжелый чемодан на колесиках.
        - Вы мне не поможете чемодан спустить? - Попросила она мужчину, оказавшегося рядом.
        Мужчина согласился кивком головы. За окном потянулись бараки. Из-за снежных сумерек в окнах бараков горел свет, и было видно, что сугробы закрыли окна почти наполовину. Наталья представила, что сейчас творится на дороге. У нее был куплен билет в обратную сторону, задерживаться в городе она не собиралась. Видимо, мужчина заметил ее настроение.
        - Вам не в сам Благовещенск надо? - Спросил он участно.
        - Нет, я к мужу, в часть. Это почти двести километров от города.
        - Дааа, погода для поездок не самая подходящая.
        - Вы местный? Не знаете, надолго это? - Наталья посмотрела в окно.
        Ветер подхватил край сугроба и швырнул белым снежным хвостом прямо в поезд.
        - Местный, но такого у нас никогда не было в это время. Погода-то вообще из-за этой катастрофы стала непредсказуемой. - Мужчина вынул телефон. - Ого, прогноз обновился. Усиление ветра до ураганного. Хорошо, что мороза не будет сильного.
        Дзииинь! Мужчине на телефон пришло сообщение.
        - А вот и МЧС предупреждает. Ураганный ветер, дороги из города будут перекрыты. Так что, вам надо гостиницу искать.
        - Блиин. - Наталья изобразила на лице неподдельное расстройство. - Я хотела такой сюрприз мужу сделать. Он там в палатке живет второй месяц. Партизан, етишкин дух.
        - Не расстраивайтесь. Сдадите билет. Не вы одна такая будете. Сейчас сюда паломничество родственников. Граница как-никак, служивых в городе прибавилось. Запишите мой телефон, если не найдете место в гостинице, наберете, я вас пристрою куда-нибудь.
        - Спасибо. А вы кто?
        - Я из администрации, курирую природохранные мероприятия, охотхозяйства, вырубку леса. Если что, пристрою в ведомственную гостиницу, но это на крайний случай.
        - Я понимаю, спасибо. Думаю, обойдемся.
        Поезд засвистел тормозами. По вагонам пробежала дрожь. Показалась совершенно безлюдная платформа, заметенная снегом. Ветер трепал вывески павильонов на вокзальной площади. Проводница, с тряпкой в руках, протолкнулась к выходу.
        Поезд остановился. Дверь открылась и в тамбур ворвался ветер, бьющий в лицо колючим снегом. Проводница, прикрыв одной рукой лицо, выскочила наружу, чтобы протереть поручни. Порывы ветра трепали ее безрукавку.
        Знакомец Натальи сошел следом и забрал чемодан.
        - Тяжелый для женщины. - Заметил он.
        - Ничего, катить его как-нибудь смогу.
        - Ладно, если что, звоните. Удачно вам добраться и повидать мужа.
        - Спасибо за помощь и предложение.
        Мужчина помахал рукой и поспешил к надземному переходу через пути. Наталья направилась на вокзальную площадь, к стоянке такси. Машин было мало и те в основном старые японские внедорожники. На дорогах уже набрались сугробы, через которые легковушкам не перебраться. По вокзальной площади ездил одинокий трактор с мигалкой, разгребал с проезжей части снег. Его усилий явно не хватало, чтобы справиться с проблемой.
        Таксист вышел навстречу Наталье.
        - Куда? - Спросил он громко, перекрикивая ветер.
        - В гостиницу!
        - Какую?
        - Какая ближе.
        Таксист взял из рук Натальи чемодан и попер его к машине. Забросил его на заднее сиденье. Наталья села спереди.
        - Добро пожаловать. - Таксист плюхнулся на сиденье, снял с головы шапку, стряхнул с нее снег и не глядя, бросил на задний диван.
        - Давно началась?
        - Пурга? Да часа три назад. Причем внезапно. Никаких намеков с утра не было. Ясное небо, птички пели, а потом резко все потемнело и понесло. Природа китайцев запугать решила, чтоб не лезли.
        - А что пытались?
        Таксист удивленно посмотрел на Наталью.
        - А что, не слышали, в интернете не читали?
        - Нет, и муж ничего не говорил. Он у меня служит тут.
        - А ну ясно, цензуру запустили. Тут дамочка дела были, все на ушах стояли. Несколько тысяч китайцев-диверсантов, говорят с десяток точно, перешли Амур и устроили настоящую резню. Кучу народа положили, отнимали тачки, резали провода, взрывали подстанции. Армия на уши, партизаны на уши, вертолеты, самолеты, танки. А их разве так просто возьмешь, у нас тут половина народа китайцы. Часть нашли, постреляли, часть затесалась среди своих, чтобы диверсии. Вот и пришлось всех узкоглазых депортировать, чтобы не думать, кто свой, кто чужой. - Таксист замолчал. - Про это тоже не писал?
        - Нет. Писал все хорошо, природа, лес, друзья, каналов, жаловался, мало показывает.
        - Каналов? - Усмехнулся мужчина.
        - А я чувствовала, что он не все мне рассказывает. Правда, думала на другое.
        Машина с разгона влетела в сугроб на повороте. Снег ударился в лобовое стекло. Таксист включил дворники, чтобы разгрести его.
        - Заметает. Вот тебе и дефицит влаги. Валит, как будто ее избыток.
        Машина с ходу влетела на тротуар и встала возле неприметного здания, построенного лет сто назад.
        - Приехали!
        - Сколько с меня?
        - Косарь. - Не глядя в глаза Наталье, сообщил таксист.
        - Грубо.
        - Ладно, пятихатку.
        - Вынь чемодан. - Попросила Наталья.
        Таксист вздохнул и выбрался из машины. На улице выло и свистело. Порывы ветра сбивали с ног. Водитель грубо вытащил чемодан и положил его на снег. Наталья достала купюру из кошелька. Ветер чуть не вырвал ее рук. Таксист резко перехватил купюру и сжал ее в кулак, чтобы не потерять.
        - Удачи. - Пожелал он Наталье без всякого энтузиазма.
        - Спасибо.
        Наталья вытянула ручку у чемодана и потянула его к дверям. До них было с десяток шагов, но они дались с трудом. Ноги проваливались в снег ниже колена. Чемодан казался еще тяжелее. Наталья вошла в темное фойе. За стойкой регистрации сидела бабуля.
        - Здрасти. Я хотела бы заселиться в номер? - Сообщила Наталья.
        - Здрасти. Временно не заселяем. У нас нет света. Как починим, так будем заселять.
        - Да? Блин, но я отпустила такси. Мне теперь снова вызывать?
        - Вызывайте, я за вас это делать не собираюсь. - Ответила бабка.
        - У вас есть номера такси?
        - Конечно, у нас солидный отель. - Бабка помахала визиткой.
        Наталья позвонила по номеру на визитке. Диспетчер сообщил, что на линии нет свободных машин.
        - У вас есть другой номер?
        - Нету. Мы работаем только с этой фирмой.
        - Где здесь ближайшая нормальная гостиница, в которой есть свет?
        - Нормальная - это наша, а если вам просто перекантоваться, то подойдет любой хостел. Вон там, по той улице… - Бабка махнула в окно, - через два квартала будет хостел, называется «Абычё». Понимает, да, что это за уровень?
        - А как называется ваша гостиница?
        - Гранд хотель, между прочим.
        - Подходящее название для сельского клоповника. - Наталья поспешила убраться, потому как поняла, что бабулин ступор завершится острой словесной диареей.
        Каких усилий будет стоить ей одолеть два квартала по пояс в снегу, Наталья поняла очень скоро. Ветер сбивал с ног, больно бил снегом в лицо, пробирался под одежду. За домом было пространство от стены, где не было снега. Наталья решила передохнуть в нем. Затянула через сугроб чемодан и села на корточки. Здесь было относительно тихо. Минуту она сидела неподвижно, пока дыхание не успокоилось.
        Ни с того ни с сего захотелось перекусить. Вчерашний недоеденный ужин лежал в боковом кармане чемодана. Наталья наплевала на все приличия, достала бутерброд с сыром и колбасой и откусила большой кусок. Она вспомнила, что физически не напрягалась так, как сегодня много лет, вот организм и сдурел от растраченных калорий.
        Наталья активно работала челюстями, не собираясь растягивать завтрак. Ветер начал пробирать вспотевшее тело. Надо было спешить. Вдруг, откуда-то издалека донесся шум сирены. Жуткий, устрашающий, поверх воя ветра. К нему добавился еще один, ближе. Наталья замерла с куском бутерброда во рту. Ей хотелось думать, что вой сирены ей блазнится, из-за наложения различных звуков ветра. Но нет, сирены выли по-настоящему.
        Она бросила кусок недоеденного бутерброда в снег, наскоро дожевала тот, что был во рту, и побежала в сторону хостела. Проскочила сугроб, прикрывающий от ветра, и была сбита с ног резким порывом ветра. Ее протащило несколько метров по вылизанной ветром до зеркального блеска дорожке вместе с чемоданом. Наталья зацепилась за столбик и остановилась.
        Что-то неуловимо изменилось. Она не могла понять, так как видела только белую пелену вокруг, как и прежде, и только спустя несколько секунд почувствовала низкий гул, которого не было раньше. Гул передавался не только через слух, но и через подошвы обуви. Не пытаясь понять, чем вызваны такие пугающие звуки, она снова направилась к хостелу. Остался всего один квартал.
        Наталья лезла через сугробы, наметенные между домами. Она спешила изо всех сил. Страх подгонял ее. Вой сирен и гул шли за ней по пятам. Она не могла отделаться от мысли, что если не успеет спрятаться, то погибнет. Страх был необъяснимым, животным.
        Она выдохнула с облегчением, когда увидела над треугольным навесом над входом в подъезд веселенькую вывеску хостела, выполненную в экспрессионистском стиле. Дверь была закрыта. Наталья постучала в нее руками, попинала ногами, подавила в звонок и попрыгала перед камерой.
        - Открывайте, ети вашу мать! - Крикнула Наталья.
        Неожиданно, в одно мгновение затих ветер, будто его отключили кнопкой. Наталья почувствовала опасность спиной и обернулась. Метрах в двухстах от нее вращался гигантский серый столб смерча. Он создал вокруг себя барьер, через который не пробивалась метель. Наталья оказалась по одну сторону со смерчем. Вой ветра стих и остался только раздирающий душу вой сирен. Наталье стало жутко, ей представилось, что она провалилась в другую реальность, мрачную, опасную, которая существует только ради того, чтобы забрать ее. Смерч проглатывал дома, автомобили, рвал линии электропередач. Проделывал он свою смертельную работу с неторопливой неизбежностью, медленно приближаясь.
        Наталья, стояла спиной к двери, била в нее каблуком и кричала, не помня себя от страха. Когда дверь открылась, она просто провалилась в коридор хостела. Заспанный мужчина, открывший дверь, замер на входе. Наталья вскочила на ноги, схватила чемодан и затащила его внутрь. На шум выбежали посетители хостела. Еще не поняв, что происходит, они переглядывались между собой, лезли к выходу. Добравшись до него, замерли, как кролики перед удавом.
        - Закройте дверь! - Попросила Наталья.
        Ей показалось, что если смерч не найдет ее, то и уйдет ни с чем. Мужчина, открывший дверь, опомнился раньше остальных.
        - Все назад! - Крикнул он и оттолкнул людей вглубь коридора, чтобы закрыть дверь.
        - К окнам не подходите.
        Стекла в окнах передавали низкий гул внутрь помещения. Народ, перешептываясь от страха, наблюдал за тем, как приближается жуткая воронка. Наталья захотела позвонить Руслану, но связи не было. Ей стало страшно, что она погибнет, а муж не узнает, что она была рядом. Сюрприз мог случиться, но совсем не приятный.
        - А давно это? - Спросил мужчина у Натальи.
        - Не знаю, я увидела только когда подошла к вашему заведению. До этого была просто жуткая метель.
        В сером теле смерча носились по кругу предметы, затянутые им с земли. Временами сверкали вспышки молний, придавая и без того пугающему зрелищу сюрреалистичный вид.
        На столе завибрировала большая кружка с логотипом хостела и поползла на край стола. Смерч подошел к пятиэтажному зданию, стоящему через одну улицу. С того места, с которого наблюдала Наталья, казалось, что стихия уже гложет одну сторону дома. Дом держался какое-то время, а потом у него резко сорвало крышу и выбило все окна разом. Только выбило не наружу, а внутрь здания. Через несколько секунд дом взорвался, разлетелся по кирпичику и тут же исчез в серой круговерти.
        Демонстрация силы стихии произвела на обитателей хостела сильное впечатление. Народ заметался, поняв, что здание не спасет их.
        - Бежать надо отсюда! - Крикнул молодой паренек.
        Его послушали. Люди похватали одежду и выбежали наружу. Но не все. Некоторые замерли, как в ступоре. Наталья тоже решила бежать, но поняла, что у нее нет сил. Ей почему-то стало безразлично, погибнет она или нет. Сиюминутная слабость, случившаяся не ко времени.
        - На вашем месте, я бы не оставался здесь. - Мужчина, видимо работник хостела, решил поинтересоваться, перед тем, как сбежать.
        - Ничего, идите, обещаю, что не буду шарить по шкафчикам.
        - Вот дура. - Ответил мужчина и оставил Наталью одну.
        Над головой топали соседи, хлопали подъездные двери, со двора доносились крики. Наталья прошла на кухню. Слово свое она не сдержала. Нашла в шкафу растворимый кофе, разбавила его чуть теплой водой из чайника, и насыпал сахара. Долго мешала. Отсюда ей не было видно, как близко подошел смерч. По вибрациям посуды она понимала, что он совсем рядом.
        Кофе был божественным. Наталья поняла, что пьет его в последний раз. Медленно цедила сквозь зубы и смаковала во рту. Из окна кухни открывался вид во двор. В сотне метров белела граница созданного смерчем пространства. Все что дальше, терялось в белой мгле, а все, что ближе, четкое, словно помеченное смертным приговором, покорно ждало своей участи. Наталье снова показалось, что она провалилась в другой мир, в котором на нее охотится смерч. Зачем, она не могла понять. Из памяти лезли все события, за которые ей бывало стыдно, и которые по ее разумению до сих пор не были искуплены.
        - Чего ж так поздно-то? - Спросила она вслух. - Я ведь только решила встать на путь исправления. Или у вас там в аду сейчас недобор?
        Вместо ответа во двор влетел кусок искореженного автомобиля. Ударился о дерево и врезался в сугроб. Наталья поставила на стол кружку с недопитым кофе. Губы у нее затряслись, глаза намокли. Она упала лицом в ладони и зарыдала. Не от страха, а скорее от обиды, что жизнь прожита так бездарно.
        Во двор посыпался мусор. Его была много, и он так стремительно врезался в снег, будто его запускали из пращи. Белый двор быстро потемнел. Гул смерча заглушил вой сирен. Стены дома вибрировали. С потолка сыпались куски штукатурки. Наталья накрыла голову руками и стала ждать. Где-то рядом заскрежетало и ухнуло. По полу прокатилась волна удара. Посуда в шкафах вздрогнула. Стекло в окне звонко лопнуло, но осталось на месте. Наталья зажмурилась.
        Прошла минута, а дом все еще стоял на месте. Наталья открыла глаза. Серая воронка смерча кружилась в стороне. Она была совсем близко, но совершенно точно, ушла дальше, не зацепив здание с хостелом. Двор выглядел как после апокалипсиса, завален грудой различного мусора. Наталья выбежала из хостела на улицу.
        Смерч оставил после себя широкую просеку в городской застройке. Разрушения, которые он нанес городу, были катастрофическими. Народ выбегал на улицу, кричал проклятья, рыдал, шумел, пытался безуспешно разбирать завалы.
        «Просека» тянулась через Амур и уходила в китайский город на противоположном берегу, Хэйхэ. Смерч принес с собой с той стороны большое количество китайских машин и вывесок с иероглифами. Наталья некоторое время бесцельно ходила вокруг хостела, не веря, что осталась живой. Когда пришла в себя, вернулась внутрь.
        Метель быстро утихомирилась. Выглянуло солнце. Со стороны Хэйхэ подуло теплым ветром. Наталья просидела в одиночестве больше часа. Приготовила себе бутерброды из остатков дорожной еды. Хорошо перекусила, снова позаимствовала кофе. Теперь надо было думать о том, как добраться в часть к Руслану. Из всех контактов у нее имелся только номер мужчины из природоохранного ведомства.
        Сотовая связь не работала. Район, в котором находилась Наталя, был обесточен и ждать, что скоро все починят, было напрасно. Наталья взяла чемодан и вышла на улицу. Наблюдался резкий контраст с той погодой, что была утром. На крыльце уже стояла лужа из растаявшего снега. С крыш текло. Смерч будто принес долгожданный перелом погоды с зимы на весну.
        Снег под ногами сминался, как вата. Наталья вспотела и сняла с себя пуховик, оставшись в кофте и платке поверх нее. На дорогах появилось много машин. Наталья пыталась остановить кого-нибудь, но всем было не до нее. Просто так никто из них не катался. Люди теперь искали родных и близких либо помогали пострадавшим.
        Она ушла далеко от места, которое затронул смерч. На телефоне появились «антеннки» связи. Без особой надежды набрала номер человека, обещавшего помочь. Трубку взяли быстро.
        - Что? - Нетерпеливо спросил мужской голос.
        Наталья растерялась, подумала, что мужчина узнал ее и своей интонацией дал понять, что ему сейчас не до нее. Но вдруг одумалась, он не знал ее номера и она еще не произнесла ни слова, чтобы ее узнать.
        - Это Наташа. Вы мне помогли чемодан снять с поезда, помните?
        - А, это вы, помню конечно. Рад слышать. Живы, здоровы?
        - Слава богу, но была в нескольких метрах от смерча.
        - Как ощущения? Как заново родились?
        - Да, собиралась уже помирать, но обошлось.
        - Так, вам нужна помощь? - Мужчина перешел на конкретные вопросы.
        - Да. Я не знаю, как попасть к мужу. Людям сейчас не то того, автобусы, наверняка, тоже не ходят.
        - Не ходят. И не пойдут в ближайшее время. Прогноз самый неутешительный на ближайшую неделю, будет жуткий паводок. Чувствуете, как жара прибывает?
        - Да, трудно не заметить.
        - Сегодня к вечеру будет плюс пятнадцать.
        - А мне что делать? Возвращаться домой?
        - Нет, я еду в ту сторону как раз. Если через час подойдете, то я вас возьму с собой.
        - Ой, спасибо. Я ваша должница.
        Лагерь был занят тем, что переносил палатки на сопку. Внезапное резкое потепление могло привести к тому, что все низины могло затопить. Померзшая земля не принимала вешнюю воду. Сугробы на глазах садились, становились тяжелыми и плотными. Под ними в следе оставалась вода. Еще день и она соберется, и промывая себе русла, устремиться в низины и овраги.
        Из новостей и от родственников стало известно о разрушительных ураганах накрывших накануне многие города и поселки южнее. Китаю досталось по полной, а Россию задело только вдоль границы. Бойцов из тех краев отпустили в увольнение на неделю. Из палатки Руслана уехали двое.
        На сопке стучали молотки, жужжали пилы. Народ ставил настилы для спальных мест, переносил электрические столбы. Руслан и Щербаков несли тяжеленную палатку, скрученную в трубу. Ноги утопали в плотном снегу.
        - Нет, надо себе такое представить, мы с тобой за несколько тысяч верст от дома, таскаем на себе палатки, терпим лишения, воюем периодически, а я не могу сказать, что мне тяжко. Вот когда был предпринимателем, вот тогда было тяжко. Ну, так казалось. То денег нет, то клиентов, но долги, то налоги, вечно в напряге. - Размышлял вслух Щербаков. - У тебя не так?
        - Так. - Согласился Макаров. - Если бы не эта чепуха с водой, то я бы так и мечтал повидать Сибирь. Несу эту тяжесть и радуюсь, что не надо открывать магазин каждый день и сидеть ждать, когда кто-нибудь соизволит купить.
        - Ну, я-то у тебя регулярно брал.
        - Спасибо. Поэтому мы с тобой и оказались вместе.
        - Да, в одной упряжке. А вернешься, продолжишь дело?
        - Я не хочу сейчас думать об этом.
        - Я тоже, но мне кажется, я продолжу.
        Андрей спотыкнулся и под тяжестью палатки не удержался, свалился лицом в снег. Руслан отбросил палатку в сторону и поспешил помочь товарищу.
        - Живой?
        - Живой. - Щербаков оттер лицо от снега.
        - Сигнал понял? - Спросил Руслан.
        - Какой сигнал?
        - Что не надо возвращаться к прежней работе?
        - А! - Лицо Андрея осветилось озарением. - Точно! Камень с души. Так не хотелось опять погружаться в это болото. А куда идти работать?
        - А сколько мы тут служить будем? Может, до пенсии? Когда эта хрень закончится? - Руслан вернулся к своему концу палатки и взвалил его на плечо.
        - Да, иногда мне кажется, что вот-вот все закончится, а с какого перепугу я в этом уверен? Нас ведь и похоронить тут могут.
        - Ну, все, Андрюх, мечты у тебя пошли не в ту сторону. Хватай свой конец. Щербаков прикрыл ладонью причинное место.
        - Тьфу на тебя, артист, конец палатки хватай.
        - В артисты пойду, точно! - Андрей, кряхтя, поднял палатку. - Такой талант пропадает.
        Снег на теплом ветру таял, как кусок масла на горячей сковороде. К вечеру со склонов наметились темные протоки ручьев. Они стекали к подножию сопки и набирались под снегом. Хвоя оттаяла и напоила воздух свежей горечью. К вечеру сопка была облеплена палатками, как трухлявый пень опятами. Лагерь перенесли полностью. Внизу остались только колесные машины, но и их загнали на возвышенности.
        Руслан мечтал только об одном, упасть и уснуть. Сил не оставалось даже снять с себя одежду, но Шаров поставил его в караул. Хорошо, что сразу ему досталась отдыхающая смена. Руслан закрыл глаза и сразу провалился в сон. Проснулся через одно мгновение. Его будил разводящий.
        - Твою мать, сержант Макаров, проснись. Сейчас снега за шиворот натолкаю.
        Руслан открыл глаза.
        - Встаю, встаю, не надо снега.
        Сон никак не хотел покидать не успевшее отдохнуть тело. Под нос ему сунули что-то пахнущее дешевым кофе.
        - Выпей, взбодрит. Правда, холодный.
        Руслан одним махом выпил предложенное пойло. Кроме кофе он почувствовал запах речной воды.
        - Из лужи что ли воду набирали?
        - Ага, из ручья. Вода чистая, я проверил.
        Руслана и еще двоих из его смены развели по постам. Макарову достался пост номер один. Под сопкой в секрете, замаскированном еловыми ветками. Секрет был оборудован проводным телефоном и прожектором. От пуль часового защищало бетонное кольцо, усиленно с внутренней стороны слоем броневой стали.
        - Не спать. - Приказал разводящий. - Будет невмоготу, умывайся снегом, пей кофе. - Он протянул два пакетика растворимого кофе.
        - Воду опять брать из лужи?
        - Откуда хочешь. Скоро пригреет и ты даже спрашивать не будешь откуда вода. Пей, пока на халяву.
        Макаров остался один. Справа от него в сотне метров стояли машины, прямо - дорога, по которой шумно тек большой ручей. Ворота в лагерь, стояли посреди огромной лужи.
        - Какой дурак сунется в эту грязь? - Успокоил себя Макаров.
        Чувство самоуспокоения сразу привело к тому, что удалось договориться с совестью. Глаза непроизвольно закрылись, тело наполнилось сладостной негой. Руслан намотал ремень автомата на руку, оперся о бойницу и задремал стоя. Привычка не падать выработалась после большого количества караулов.
        Сон потревожило чувство чужого присутствия. Руслан резко пришел в себя и успел увидеть удаляющиеся огни. Набрал карпОм. (караульное помещение).
        - Первый пост. У меня подъезжала машина и уехала.
        - Не осветил прожектором?
        - Нет, не стал. - Соврал он.
        Хотелось думать, что кто-то заплутал, вовремя одумался и развернулся.
        - Заблудились, думаю.
        - Хорошо. Бди внимательнее.
        - Есть. - Ответил Макаров по уставу, чувствуя за собой вину.
        Сон как рукой сняло. Руслан уставился в бойницу, смотрящую в сторону ворот. Звездная ночь отчетливо освещала контуры темной лужи. Нет, уже озера. Вода набиралась на глазах. Руслан пригляделся внимательнее. Вначале ему показалось, что по воде гонит рябь ветер. Он прислушался, воздух был неподвижен. Тем временем, отражающиеся в воде звезды волновались.
        Макаров досчитал до десяти, в надежде, что за это время галлюцинация рассосется. Но нет, стало еще хуже. Он разглядел контур, более светлый, чем лужа. Чтобы не испытывать свои нервы Руслан решился включить прожектор.
        Мощный пучок света выхватил одинокую фигуру в зеленой куртке. Фигура застыла, а потом начала махать рукой. До слуха, сквозь шум журчащей воды донесся женский голос.
        - Стой, кто идет! - Выкрикнул Руслан. Фигура продолжала махать и что-то кричать.
        - Назад! Это охраняемый объект. Буду стрелять.
        Женщина подняла руки вверх и повернулась, будто хотела показать, что не вооружена. Рядом с ней стоял чемодан с ручкой, как у туриста.
        - Вернитесь к воротам! - Грозно приказал Руслан.
        Женщина полезла в куртку рукой. Руслан взял ее на мушку, ожидая провокации. Женщина достала что-то, показала на вытянутой руке и потом приложила к уху. До Макарова дошло, что она звонит. Ему подумалось, что это может быть жена кого-нибудь из начальства части.
        Вдруг зазвонил его телефон. Звонила Наталья. Совсем не вовремя. На время что ли забыла смотреть? Забыла разницу в часовых поясах?
        - Привет, Натах, у нас ночь, не могу сейчас говорить. К тому же я на посту, а телефоном пользоваться на посту запрещено.
        - Русланчик, погоди, не клади трубку. Я к тебе приехала, стою в какой-то луже по пояс, продрогла, а меня не пускают.
        - В какой луже? - Руслан прильнул к бойнице. - Это ты что ли стоишь?
        - Я! А это ты что ли меня не пускаешь?
        - Бля, Натаха, ты чего…, блин…, ты вообще… - Руслан заметался в бетонной коробке. - Я иду к тебе.
        Руслан оставил пост, взял автомат и побежал спасать внезапно нагрянувшую бывшую супругу. Наталья шла навстречу.
        - Привет, дурочка, ты чего вдруг решила-то? Сюда же нельзя просто так, тем более ночью. У нас тут потоп и вообще, полный аврал. - Руслан поцеловал Наталью в щеку. - Бегом к посту, сейчас мне вломят по первое число. Возьми автомат и забирайся мне на спину.
        Наталья не посмела не принять предложения. Взяла в руки оружие и забралась на приготовленную спину. Руслан схватил за ручку чемодан и как вездеход попер груз к берегу.
        - Я же сюрприз хотела.
        - У тебя получилось. Я тебя чуть не подстрелил. Понимаешь, тут граница, провокации бывают. Здесь сюрпризы не любят.
        - Не сердись Руслан. Я столько уже натерпелась за эту поездку.
        - Я не сержусь, я даже рад, глубоко в душе.
        Руслан выбрался на раскисшую грязь дороги, ссадил жену и забрал у нее автомат.
        - Идем на пост. Скоро меня сменят.
        Пока ждали смены, Наталья рассказала все, что пережила за поездку. Ее история произвела впечатление на Руслана.
        - Вот ты отчаянная. Могла погибнуть и никто бы не узнал. Пропала без вести, понимаешь?
        - Теперь понимаю, но тогда все выглядело довольно умно.
        - А чего решила проведать?
        - Чего? Мне показалось, что ты от меня что-то скрывал. Это меня беспокоило, вот я и решила развеять свои страхи.
        - Ты всегда считала, что я тебе не договариваю. На самом деле я говорил тебе все, что ты должна знать.
        - Ну, не сердись. У меня были моменты за последнее время в которые я многое передумала. Да, я слишком многое хотела знать, развела гиперопеку и все такое. Прости, была не права, признаю.
        - Ладно, прости и меня, что наехал. На самом деле я очень рад видеть тебя.
        Я скучал.
        - Есть хочешь?
        - Постоянно.
        Наталья раскрыла чемодан.
        - Я так и знала, что вас тут недокармливают. Хорошо, что непромокаемый взяла, пригодился.
        - Постой, постой, тут нельзя! Сейчас мне влетит за то, что ты у меня сидишь на посту, а если я еще тут пир горой закачу, могу и на кичу загреметь.
        - Какие строгости. Ладно, терпи казак, атаманом будешь. У вас тут есть хоть какая-нибудь комната для свиданий?
        - Хоть какая-то, это точно. Самая дырявая палатка.
        - Это почему?
        - Чтобы мужики, к которым жены не ездят, могли позавидывать чужому счастью.
        - Какой ужас.
        - Еще баня есть. Но там всегда людно, даже ночью.
        - Романтика, ё-моё.
        Руслан предупредил смену о том, что у него на посту жена. Разводящий пробубнил что-то про устав по телефону, но когда привел смену, промолчал. Наталья, хлюпая мокрой обувью, прошлась по всем охраняемым объектам, прежде, чем оказаться в теплой палатке. Ей быстро нашли солдатские штаны и сухую обувь. Ее мокрую одежду и обувь повесили возле печки.
        - У нас тут небольшой хаос из-за внезапного переезда. - Оправдался за не очень комфортные условия проживания Руслан. - Через месяц все палатки заменят вагончиками с нормальными кроватями и отоплением.
        - Выходит, вас еще не скоро отпустят? - Поняла такую заботу Наталья.
        - Выходит.
        - Тихо тут у вас? - Поинтересовалась супруга.
        - Сейчас тихо.
        В карпом зашел разводящий.
        - Макаров, тебя с караула снимают. После завтрака можете переселиться в бордель, эммм, палатку для свиданий. - Поправился разводящий.
        - Спасибо. - Поблагодарил Макаров. - Это мы промеж себя его так называем? - Шепнул супруге на ухо Руслан.
        - Понятно, тонкий военный юмор.
        На завтрак Руслан не пошел. Наталья накормила его домашними заготовками от пуза. Он собрался перенести вещи в «бордель» как объявили общее построение. Пришлось идти. Причиной построения был приказ командующего гарнизоном отрядить людей для борьбы с внезапным паводком. Руслан сник, решив, что командир взвода не посмотрит на то, что к нему приехала жена. Шаров на самом деле заметался, не желая подставиться перед командованием и не желая обидеть Макарова. К нему он относился уважительно, особенно после стычки с китайцами. Разговор между ними происходил при Наталье.
        - Извините меня, товарищ командир, не бабское это дело лезть, но мне Руслан писал про вас, про то, какой вы хороший и справедливый командир, что я, когда собиралась сюда решила и вам гостинец собрать, отблагодарить. Вас тут, наверное, не балуют домашним?
        Наталья протянула пакет и нарочно дернула им, чтобы раздался характерный стук стеклянной посуды. Шаров все понял.
        - Да не стоило, ей богу. Я и так собирался оставить Руслана. Он службу тянет отлично, ничего не скажешь, заслужил.
        - Возьмите, командир. От всей души. - Попросил тронутый словами командира Макаров.
        Шаров покачал головой и будто нехотя взял.
        - Спасибо, и приезжайте почаще.
        - Ох, рада бы, но ехать долго. Уж лучше вы заканчивайте эту партизанщину и по домам.
        - Ваши слова, да богу в уши. Да, чуть не забыл, так как весь личный состав убывает, баня до вечера будет свободна.
        - Спасибо.
        В лагере стало тихо-тихо. Народ суетился только возле палатки-столовой и караульного помещения. Руслан нашел банщика, пожизненно освобожденного от всех тревог и построений. Вместе они натопили палатку. Когда Наталья и Руслан заняли баню, банщик пообещал им двухчасовое уединение, за что получил хороший гешефт.
        Руслан подливал кипяток на камни и забирался повыше, чтобы распариться. Парная была отделена от помывочного отделения непромокаемым брезентом. Внутри нее собирался и держался некоторое время сухой пар. За все время, что Руслан был в лагере, помывка в бане напоминала конвейер. На взвод отводилось пятнадцать минут от раздеться, до построиться в чистом. Естественно, что после такой скоростной бани оставалось чувство неполноценного мытья. Наталья поначалу пыталась сидеть так же высоко как Руслан, но быстро сдалась. Они два раза выходили остыть, и каждый раз их остывание заканчивалось исполнением супружеского долга.
        - Вот это я понимаю, попарили друг друга. - Пошутил Руслан, довольный, как тюлень.
        - Мы мыться-то будем? - Спросила Наталья. - А то время заканчивается?
        - Ладно, давай, спинку потрешь? - Руслан слез вниз.
        - И спинку, и под спинкой.
        Наталья взяла шайку, чтобы набрать в нее холодной воды. Зачерпнула ковшом из бака и замерла.
        - Рус, подойди сюда.
        Руслан подошел. Наталья наклонила ковш и вылила воду в шайку. Вода тянулась, как кисель.
        Глава 11
        Ураган принес не только разрушения. Южные ветра несли с собой впавшие в состояние цисты зараженные бактерии. Попав в благоприятную среду, они сразу возвращались к нормальному состоянию и начинали свою смертельную работу. Тем странам, которые надеялись отсидеться, этого не удалось. С приходом тепла заражались все источники, вода в которых нагревалась выше температуры в десять градусов.
        Российский юг и Дальний Восток столкнулись с бедой первыми. Несмотря на предупреждения и ожидания, симптомы катастрофы оказались неожиданными и вызвали панику среди населения. Тысячи машин, груженые скарбом как верблюды, сплошным потоком направились на север. К родственникам, знакомым, в гостиницы, куда угодно, лишь бы не оказаться в эпицентре катастрофы. Власти, как могли, информировали население, обучали приемам получения жидкой питьевой воды из зараженной, но паника была настолько сильна, что никакие способы задержаться на месте не помогали.
        Самые аграрные районы страны оказались под угрозой запустения. Краснодарский край в числе первых почувствовал на себе удар стихии. В самый ответственный период посева зерновых, солнце припекло так хорошо, что некоторые реки и озера начали густеть. Потерявшая способность получать кислород из такой воды, рыба поднималась на поверхность. Ее, ослабленную и дезориентированную, можно было легко собирать с берега или прямо из лодки.
        Чтобы заставить крестьян довести сев до конца, пришлось прибегнуть к полиции и армии. Устроив несколько серьезных публичных процессов, на которых испуганные крестьяне получили пожизненные сроки, удалось провести весенний сев. Горожан заставили участвовать в эвакуации предприятий. Это были не просьбы, а принудительный способ с личной ответственностью.
        Параллельно шла борьба с мародерами, решившими, что настал их час. Сочи и прочие города черноморского побережья, Крым, а так же города северокавказских республик, патрулировали военные. Помимо ловли мародеров, они еще и следили за тем, чтобы жители других государств не проникали на территорию страны. Власти дали военным столько прав, сколько нужно было для наведения жесткого порядка. С мародерами не церемонились. При любой попытке сбежать, в них стреляли без всякого сочувствия. Между домами опустевших городов часто гуляло эхо выстрелов.
        Вершины Кавказа стали как никогда заселенными. В горах было морозно и снежно. Ледяным потокам талой воды, идущей с гор, катастрофа тоже не грозила. Огромная часть населения, не желающая покидать родные края, расположилась вдоль горных рек и ручьев, надеясь пережить возле них тяжелые времена.
        Сколько они продлятся, никто сказать не мог. Правительства стран информировали население о способах сохранения воды в жидком состоянии путем обеззараживания или же создания невыносимых сред для жизнедеятельности зараженных микроорганизмов. Отбеливатели на основе хлора, уксус и прочие кислоты быстро стали дефицитным товаром. Воду держали под ультрафиолетовыми лампами, бросали в нее серебро (что не особо помогало), держали на постоянном огне. Но реки и озера нельзя было обеззаразить теми же способами. Городские водопроводы, питающиеся из них, приходили в негодность, забиваясь гелем. Забивались и канализации, наполняя улицы тяжелым смрадом экологической катастрофы.
        БДК и «Принцесса Мэй» из-за потерянного во время шторма времени зацепили самый край катастрофы. Предвестником ее стали киты, в большом количестве устремившиеся на юг. Неизвестно, как они выбрали правильное направление, но они не ошиблись. Спустя сутки после того, как БДК был снят с камней скорость судна начала падать. Незначительно, чтобы бить панику, но в условиях нехватки топлива, каждый его литр был на вес золота.
        Прежний маршрут, направленный на юго-восток сменили строго на юг, чтобы скорее оказаться в более холодных водах. К Кергелену решили зайти по дуге, с южной стороны. Москва обещала помочь экипажу боевого корабля перезимовать лето, но пока не придумала каким способом. Черных успокоил людей.
        - Без еды мы не останемся. Там места дикие, тюлени, морские слоны, на худой конец пингвины имеются в изобилии. В девятнадцатом веке в тамошние ручьи пустили форель и семгу, они там прижились и размножились. А еще на архипелаге полно кроликов и кошек. Кошки, это конечно, на крайний случай, а кролики, сами помните, это не только ценный мех, но и три-четыре килограмма диетического мяса. Еще там растет особый вид дикой капусты, богатый аскорбинкой, авитаминоза можно не опасаться.
        - Ммм, кролик тушеный с капустой. - Маша втянула воздух, будто уже вдыхала аромат блюда.
        - Вот, кому-то уже нравится. - Черных кивнул головой в сторону девушки.
        - А если там все так замечательно, почему на нем до сих пор не живут люди?
        - Спросил Петрищев.
        - Потому что далеко от всех. Аэропорта нет, до ближайшего населенного пункта плыть неделю. А я вам скажу, что плавать в тех краях сложновато. Ветра там, мама не горюй. Из-за этого на островах не растут деревья, только трава и стелющиеся кустарники. Хорошо, что побережье острова изрезано фьордами, тихую бухту найти не проблема, но вот выходить в открытое море там не всегда получится.
        - Климат меняется, может и не будет больше таких ветров? - Произнес Платон.
        - Или будут еще сильнее. - Мрачно предположил Петрищев. - А зимы там холодные?
        - Как таковой зимы там нет, так же, как и лета. Погода весь год держится в районе от нуля до плюс десяти. Ветра, дожди, мало солнца.
        - Бррр! - Маша передернула плечами. - Депресняк.
        - Хуже будет, если судно без топлива попадет в шторм или засядет в загустевшей воде. Даже если будет светить солнце, хорошее настроение не поможет. - Кирилл прошептал Маше на ухо.
        Карл, сидевший между ними, поднял вверх мордаху. Маша дала ему легкий щелбан в мокрый нос.
        - Собаку свою научите пользу приносить. - Петрищев неприязненно посмотрел на животное. - Пусть охотится на кроликов.
        - С его-то короткими лапами? - Возмутилась Маша.
        - Охотник из него никакой. - Согласился Черных. - Но мы тут все не Робинзоны Крузо. Надо будет учиться стрелять, рыбачить, ночевать на берегу. А если…, - Он задумался, - а, ладно, об этом не стоит беспокоиться раньше времени.
        - О чем вы подумали? - Поинтересовался Кирилл.
        - Я подумал, что остров-то не резиновый. Сколько желающих на него будет?
        - Вы о том, что за ресурсы еще придется устраивать маленькие войны? Так у нас военный корабль и народ, по большей части, умеющий воевать.
        - Ладно, не будем заранее пугать себя. К тому же сегодня у нас есть повод повеселиться.
        В комнате отдыха наступила тишина. Люди пытались вспомнить повод для веселья.
        - Религиозный праздник какой-нибудь? - Петрищев как всегда отличился ехидством.
        - Помилуйте. - Рассмеялся Черных.
        - День рождения Ленина? - Спросил кто-то из ветеранов научного труда.
        - Вчера был. - Уточнил Черных. - Но уже теплее.
        - Ваш день рожденья? - Несмело предположила Маша.
        - Да. - Черных скромно опустил взгляд.
        - Блин! Простите Игорь Валентинович, мы не забыли, просто потеряли чувство времени.
        - Это ж надо! Просите, что хотите, исполним любую просьбу. Коллектив заволновался.
        - Ничего не надо. - Скромно открестился от просьб руководитель. - Сегодня будем отдыхать. Я заказал на камбузе пироги, хотел торт, но они не готовят. Будут пироги с рыбой и спирт. Капитан пошел навстречу, пришлось его пригласить.
        Холодало с каждым днем. Ледяной ветер, иногда с мокрым снегом, реже с колкой изморозью, хлестал в лицо. Выходить на улицу не хотелось, но унылое однообразие монотонного существования внутри военного судна надо было как-то разнообразить. БДК в фарватере «Принцессы Мэй» сделал большой крюк в сторону Антарктиды, чтобы оторваться от преследующей его катастрофы. Когда погода стала стабильно холодной, когда появились первые айсберги, можно было повернуть на восток и зайти к архипелагу Кергелен с юго-запададной стороны.
        Остров должен был появиться со дня на день. Изредка налетал ветер, иногда с поземкой. Нешуточные волны забавлялись с израненным судном. Хотя капитан и предупреждал, что запас прочности у них еще большой, когда корпус БДК начинал громко стонать, в это верилось с трудом.
        Примерно за день до того, как причалить к берегу им попался рыболовецкий сейнер со следами пожара и отверстиями в борту, похожими на пулевые. Капитан отправил на его борт команду. Там были обнаружены несколько обгоревших трупов, оружие, стрелянные гильзы. Люди, перед тем, как погибнуть, вели с кем-то бой. Капитан с БДК передал предупреждение экипажу «Принцессы Мэй», после чего лайнер сблизил дистанцию.
        И вот ранним утром, на фоне свинцового предрассветного неба показалась еще более темная вершина горы Монт-Росс. Радар БДК засек несколько судов, стоящих в заливах острова. «Принцесса Мэй» встала позади боевого корабля. Парочка двинулась к восточной оконечности острова, чтобы через пролив Ройял зайти внутрь спокойного залива Морбиан. Таков был первоначальный план.
        Не успев дойти до пролива, навстречу им вышли два быстроходных катера с пулеметными турелями в кормовой части палубы. Против российского военного судна они смотрелись как Моськи против слона. Катера встали поперек курса БДК и принялись растягивать сеть. Капитан отдал приказ остановиться, иначе сеть могла накрутиться на винты и заклинить их.
        Кто-то с берега вышел на радиосвязь.
        - Доброго утра! Назовитесь, объясните цель вашего прибытия на остров и перечислите все, что имеете на борту, в том числе количество людей, оружия, припасов.
        Капитан БДК честно признался в том, что корабль поврежден и нуждается в ремонте. Потом перечислил количество экипажа и морских пехотинцев, а так же все вооружение, установленное на корабле и десантируемое, что, по его мнению, должно было произвести впечатление на тех, кто прибыл на остров раньше и считает себя его хозяином.
        С берега ответили не сразу. Им требовалось время, чтобы понять насколько опасен десантный корабль, с экипажем обученным штурмовать побережья.
        - Для вас места здесь нет. - Пришел ответ.
        - Почему? - Капитан БДК был сильно удивлен отказу.
        - Я не собираюсь пускаться в объяснения. Уходите. Ищите себе другой остров.
        - Мы бы рады, но у нас заканчивается топливо. Мы не собирается претендовать на то, что вы заняли. Мы будем жить на борту судна и покидать его только для пополнения провизии. Мы можем предложить вам обмен, оружие на продукты питания, если будем в них нуждаться.
        - Мы не ведем переговоры. Наш ответ не изменится. Уходите, иначе…
        - А вы случайно не окосели там? - Не выдержал капитан. - Перед вами боевой корабль. Вы не боитесь, что мы принудим вас принять наше предложение, но тогда никто не спросит ваших условий?
        - Может быть, это вы окосели и не замечаете чего-то? Приглядитесь к вашим радарам?
        В этот момент на радарах высветился объект, похожий на подводную лодку.
        Через несколько минут ее рубка показалась над водой в полумиле от корабля.
        - Красноречиво? - Издевательски поинтересовался голос с берега.
        - Мы вас поняли. - Ответил капитан сквозь зубы. - Мы можем претендовать на какой-нибудь из островов архипелага?
        - Идите на северную оконечность. Там есть еще свободные места. Предупреждаю сразу, все ваши угодья будут ограничиваться этим островом. Мы власть на этом острове, и в случае споров будем решать на чью сторону встать. Спор исчерпан?
        - Да. Хорошего дня.
        - Добро пожаловать на Кергелен.
        Сеанс связи с берегом закончился. Капитан БДК связался с капитаном «Принцессы Мэй». Обрисовал ситуацию и поинтересовался, чем северные острова хуже южных.
        - Самое хорошее место, это залив Морбиан, внутри которого имеются портовые сооружения. Полуостров Курбе, являющийся побережьем этого залива, низинный, по нему текут реки и имеются большие озера пресной воды. В них полно рыбы. На севере острова гористые, пристать негде, воды пресной мало, тех же кроликов нет.
        - Это точно?
        - Не совсем. Я видел в интернете карту, не очень подробную и читал в Википедии.
        - Придется расширить наши познания, чтобы не получить торпеду в борт.
        Вторую дыру наш корабль уже не переживет.
        - Они не сказали, из какой страны?
        - Нет, но точно не из России. Попробуйте сами связаться, вдруг это ваши земляки? Может быть, вас они пустят к себе?
        - Нет, если мои земляки ведут себя так агрессивно и высокомерно, то мне с ними не ужиться. Мы с вами вместе до конца и вопрос на эту тему закрыт.
        - Рад это слышать, капитан. Мы до сих пор не представились друг другу, самое время сделать это.
        - Томас Ваас, торговый флот ЮАР. Этой калошей управляю по просьбе друзей.
        - Виктор Чистяков, капитан первого ранга, военно-морской флот России.
        Своей калошей управляю по призванию.
        Под постоянным надзором военной подводной лодки БДК и «Принцесса Мэй» обогнули архипелаг Кергелен. Полуостров Курбе, облюбованный теми, кто успел сюда раньше, светился изумрудной зеленью. Среди травы в бинокль можно было различить яркие пятна палаток возле большого озера Морвиль, примыкающего к самому побережью. Суда прошлись вдоль северной части полуострова, огибая рельеф. Показались серые возвышенности, нагнетающие тоску.
        В бухтах северной части архипелага изредка попадались гражданские суда, видимо из тех, кто уже не успел к дележу вовремя. Высокие каменные утесы укрывали их от шквалистого ветра, но в остальном выбранное место казалось неудачным.
        Подлодка отстала. Она проводила суда до мест, которые входили в сферу интересов тех, кто посчитал себя хозяевами архипелага. Чистяков решил, что земли находящиеся севернее будут еще безжизненнее, чем тем, что они видели. Его мысли подтвердились отчасти. Полуостров Жофр, изрезанный длинными выдающимися в море мысами, показался достаточно равнинным и зеленым. Но он был занят. Между мысами находилось большое количество судов всех размеров.
        Капитан Ваас связался с Чистяковым и рассказал, что за полуостровом имеется узкий пролив, огибающий остров Иль-Фош и полуостров с длинным названием Сосьете-дьо-Жеографи. За этим полуостровом он пообещал удобную бухту.
        - Если только она не занята. - Добавил Ваас.
        - Мы что, выглядим как отряд бойскаутов-пионеров? Вежливость никто не отменял, даже в условиях грандиозной катастрофы, но если выбора нет? Придется подвинуться.
        Люди с судов, мимо которых проходил БДК, пялились на серую милитаристскую громадину, величаво идущую по проливу. «Принцесса Мэй» шла позади, как барышня за смелым кавалером. Кирилл и Маша разглядывали, как люди приспосабливаются к сложным условиям. От берега до скал в редком месте было пятьдесят метров ровной земли, чаще не больше двадцати. И люди пытались обжить этот узкий зеленый участок суши. Где-то на веревках висели туши вялящейся рыбы, где-то вверх дном сохли лодки, бегали дети, мужчины складывали из камня заборы. В одном месте попалось стадо овец, щиплющее сочную траву. Жизнь, на первый взгляд, выглядела мирной и размеренной. Часто на глаза попадались ручьи и водопады, бегущие сверху. Подножие одного водопада было огорожено каменной плотиной. Вода била из всех щелей, но все равно набралась под самый верх.
        В туманной дымке слева и справа терялись вершины архипелага.
        - Кир, - С недавних пор Маша перешла на короткую форму имени, посчитав, что их отношения продолжаются достаточно долго, и она имеет на это право, - мне кажется, я сплю. Всё такое нереальное, как из другого мира и времени. Я всегда считала, будто я крепко держу вожжи своей жизни в руках. Сейчас мне кажется, что она мной играет, а я просто наблюдаю за этим и ничего не могу поделать. Я не знаю, что меня ждет через час. А когда-то вся жизнь у меня была расписана.
        - Как говорится, загад не бывает богат. Признаться, у меня давно жизнь идет не по расписанию, так что я не особо парюсь по этому поводу. Мы с Карлом, - Он взялся обеими руками за морду пса, выглядывавшую из куртки Маши, - большие импровизаторы. Сначала я жалел, что взял его с собой, а теперь понимаю, что если бы оставил, было бы гораздо хуже. Тот дядька, что присматривает за нами, - Кирилл поднял голову вверх, - лучше знает, как надо.
        - Ага, и эту катастрофу он задумал для пользы всех и каждого в отдельности.
        - Может быть. Точно знаю, что нам надо извлечь урок, но пока не понял какой. То ли это нам за то, что мы загадили планету, то ли за то, что загадили души?
        - Или за то и другое сразу.
        Карл неожиданно дернулся вперед и громко гавкнул. Его лай разнесся над водой и отразился от скал. Рядом с БДК показались водовороты, а потом огромная, черная, в ракушечных наростах, спина кита. Млекопитающее шумно выпустило столб воды. Карл еще раз громко огрызнулся. Исполнив собачий долг, спрятался в Машиной куртке. Кит прошел пару десятков метров по поверхности, и махнув огромным хвостом скрылся под водой.
        - А досталось всем. - Задумчиво произнесла Маша.
        БДК миновал острую северную оконечность полуострова и снова повернул на юг. Пролив превратился в залив. Места здесь были менее обжитыми. После поворота встретилось три яхты, державшиеся вместе. Люди с их палубы со страхом взирали на большие корабли. Чистяков, глядя на них с капитанского мостика, прошептал:
        - Скоро до вас дойдет, что мы не опасность ваша, а защита.
        За скалой, сильно выдающейся в залив, показалась бухта занятая двумя большими судами. Одно из них, судя по характерным кранам на палубе, было рефрижераторным. Второе - круизным лайнером. БДК зашел в бухту и встал бортом, демонстрируя свои мирные намерения. «Принцесса Мэй» заняла позицию рядом. «Местные» сразу вышли на связь. Обменялись приветствиями, выяснили, какому государству принадлежат суда и граждане. Рефрижератор был аргентинским, вез в Китай фрукты, овощи, говядину. Лайнер принадлежал Испании, но половина туристов на нем были из Китая, остальные, отовсюду понемногу. Военная мощь произвела на тех, кто занял бухту раньше впечатление, поэтому они старались не грубить, но дали понять, что место ими застолблено первыми и они не желают здесь видеть еще кого-нибудь.
        - В чем проблема? - Удивился Чистяков. - Грабить мы вас не собираемся. Продукты у нас имеются. «Принцесса» тоже не с голым задом в поход отправилась. Нам нужно перезимовать лето в спокойном месте. Вы разве не думаете о том, что люди, называющие себя хозяевами острова, не придут и не возьмут ваш груз из рефрижератора?
        - Ну, так и вы от них сюда сбежали?
        - Не сбежали, мы приняли их предложение. Не зная расклада, можно было погубить свой корабль. Здесь полно узких мест, которые можно контролировать. У нас имеются радары и вертолеты, способные бороться с подводными лодками. Вы же безоружны и даю вам стопроцентную гарантию, что к вам придут и не спросят, оставить вам чего-нибудь, чтобы не сдохнуть с голода или нет.
        - Это можете сделать и вы?
        - Вы, мастер вести переговоры. Скажите, вы реально думаете, что мы просто так возьмем и пойдем искать себе другое место? Хуже, неудобнее, чем это? На самом деле у вас только два варианта, либо мы, либо они. Мы предлагаем вам защиту, они - нет.
        - Нам нужно подумать.
        С той стороны отключились. Капитан Ваас все это время слушал переговоры.
        - Ей богу, эти люди еще не попадали в переплет.
        - Даже не знаю, о чем в их положении можно совещаться?
        Свинцовые тучи над головой разошлись. Солнечные лучи осветили бухту, наполнив ее яркими красками. Ледник Кука, занимающий значительную часть острова и видимый из бухты, заиграл под лучами бриллиантовыми огнями. Ручьи талой воды, бегущие от него к подножию гор, заблистали серебряными нитями.
        - Нет, отсюда мы никуда не двинемся. Красотищща какая! - Восхитился капитан.
        - Мне даже интересно, они что, выдумывают условия, которые хотят нам поставить? - Произнес капитан Ваас.
        - Они там спешат хлеб испечь, чтобы принять нас хлебосольно. Спустя полчаса «местные» снова вышли на связь.
        - Вы собираетесь жить на берегу?
        - Нет, зачем это нам? Ваас, ваши люди будут жить на берегу? - Чистяков решил спросить у капитана лайнера.
        - Ни за что. У нас комфортные номера.
        - Нет, но на берег сходить будем, для пополнения пресной воды и охоты.
        Здесь, говорят, водятся кролики?
        - В этой части острова их мало. Здесь много рыбы, речной и морской. - Переговорщик замолчал. - Мы решили принять ваше предложение, при условии, что вы не будете строить на берегу жилья.
        - Спасибо. Очень любезно с вашей стороны. Каждый раз, когда мы будем сходить на берег, мы будем предупреждать вас. - В голосе Чистякова звучала ирония, но переговорщик ее не учуял.
        - Договорились.
        БДК поставили поперек залива у поворота в бухту. Получилось перекрыть вход в нее больше, чем на две трети. «Принцесса Мэй» осталась в бухте. Через час нос БДК распахнулся и из него, один за одним, вышли три БТРа и направились к берегу. Чистяков и Ваас заняли место в отсеке для десанта. Они желали узнать лично, с кем имеют дело и осмотреться на местности.
        Тревога нарастала. Едва начало вечереть, как на горизонте, в красном мареве заходящего солнца, показались два автомобиля. Они проехали достаточно далеко, чтобы разглядеть лежащих на горячей поверхности океана испуганных людей. Роман сжимал винтовку, отчетливо понимая, что отбиться с помощью ее и пистолета у них не получится. В голову приходили самые безумные идеи, как избежать столкновения с обиженными мародерами. Ему подумалось, что можно прятаться под резиновый слой, оставив щель для дыхания. Опасно, но на крайний случай такой прием вполне мог сгодиться. Роман поделился соображениями со Сречко.
        - Надо попробовать. Чтобы столько народа спрятать под поверхностью, надо потренироваться.
        - А что, сейчас ножи у каждого есть. Разрезал и забрался.
        - А дети? За ними следить надо, чтобы не задохнулись.
        Роман поинтересовался у Ангелины насчет своей идеи, чтобы она, как женщина смогла ее оценить.
        - Страшно, Роман, как в могилу, но ради детей любая мать на такое согласится.
        - Вот и хорошо.
        Валерия рассказала людям об идее Романа. Сам Роман, Ангелина, Сречко и Валерия, раздевшись до нижнего белья, решили собственным примером показать, как будет выглядеть процесс маскировки.
        - Взвоооод, газы! - Выкрикнул Роман и первым бросился на гибкую поверхность воды.
        Пропорол ее ножом, вскрыл одну сторону и забрался под нее, оставив щель для дыхания. Остальные проделали то же самое чуть медленнее. Ангелина не смогла пробыть долго. Она вытянула руку и попросила ее вытащить. Ей помогли выбраться.
        - Все хорошо, но держаться не за что. Паника, что сейчас потеряешь край и тебя засосет.
        Валерия выбралась следом, брезгливо скидывая с себя ошметки геля.
        - Это на крайний случай. Страшно и жижа лезет в глаза, в рот и нос.
        Мужчины оказались настойчивее в получении результатов эксперимента. Поверхность воды над Романом двигалась, будто он активно обживал свою «прятушку».
        - Маскировщик от бога - Засмеялась Ангелина, но неожиданно предположила. - А может он сорвался?
        Испугавшись своих же мыслей, она кинулась к прорези и приподняла ее. Просунула руку и вытянула мужа. Роман откашлялся, отплевался и кое-как восстановил дыхание.
        - Как догадалась?
        - Почувствовала, экспериментатор хренов.
        - А Сречко? - Испугалась Валерия.
        Ей на помощь бросились несколько человек. Сречко лежал себе спокойно у щели и был крайне удивлен испуганными лицами жены и остальных.
        - Вы чего?
        - Ты зацепился за что-то?
        - Вот. - Сречко показал нож, воткнутый в торец прорезанного слоя. - Хорошо держит.
        Демонстрация маскировки, в целом, прошла успешно. Любого другого способа скрыться от ненужных глаз никто не предложил. Была в этом способе и слабая сторона. Вещи тоже надо было прятать, иначе они демаскировали точно так же, как и люди. Рюкзаки и все, что несли в руках, можно было запихнуть под верхний слой, но телегу с бочками и прочим, туда уже было не спрятать.
        Старик-смотритель понял, о чем шла речь. Он взялся за ручки телеги и показал, что собирается ее катить.
        - Драйв, драйв. - Он похлопал себя по груди, объясняя жестами свое намерение управлять телегой. - Ю сик андер вотер. - Его английский был ужасен, но абсолютно понятен.
        Старик, видимо, решил, что пожил достаточно и готов был пожертвовать собой, чтобы отвлечь мародеров.
        - Спасибо, дед! - Роман похлопал его по плечу. - А для всех сейчас устроим тренировку!
        Тренировка была необходима, чтобы в случае настоящей опасности, народ смог спрятаться быстро и без суеты. Людям пришлось раздеться, чтобы не измазать одежду, иначе бы она встала колом, когда высохла. Не все получилось с первого раза. Для женщин и детей процесс оказался тяжелым. За детьми надо было присматривать, чтобы они случайно не провалились глубже. В итоге пришлось поделить людей на небольшие группы, в каждой из которых имелся мужчина, отвечающий за то, как прячутся его подопечные. Процесс ускорился.
        Прятались без вещей, которые несли с собой, чтобы не испортить их без надобности. В случае настоящей опасности каждый должен был прятаться с тем, что нес. В итоге за ночь прошли совсем мало. Под утро где-то далеко проехала машина. Достаточно было лечь на поверхность, чтобы не обнаружить себя.
        Шли до полудня, пока стало совсем невыносимо из-за жары. После легкого перекуса устроились на «ночлег». Роману выпала очередь идти в отвлекающую группу. Он не расставался с винтовкой. Она дарила ему уверенность и спокойствие. С ним в паре снова пошел Гельмут. Синдром первой жертвы он переборол довольно скоро. Его соотечественники, которых в группе было немало, поддержали и даже превознесли смелый поступок Гельмута, растворив уколы совести.
        Лагерь поплыл в поднимающемся от горячей поверхности воздухе и когда он исчез окончательно, Роман остановился. Расправил над головой зонт, защищающий от палящих лучей, и собрался ждать. Гельмут сел «спиной к спине», чтобы вдвоем они видели все вокруг. Было тихо. Над океаном не летали птицы, ветер не шумел в деревьях, не ездили машины. Несмотря на жару, тишина действовала угнетающе снотворно. Горизонт поплыл. Роман прикусывал губу, чтобы боль отрезвляла отключающийся мозг. Гельмут, похоже, мучился той же проблемой. Его спина периодически вздрагивала, после чего он начинал бубнить на немецком.
        Прошло часа три. Язык присох к нёбу от обезвоживания. От нечего делать Роман начал отдирать от кожи присохший после ночных тренировок слой геля. Занятие немного взбодрило его. Гельмут повторил за Романом, но быстро потерял интерес. У него еще остались волосы на руках и процесс показался для него слишком болезненным.
        - С головы сдирай, - Посоветовал ему Роман, - Твоя плешь выглядит, как башка Ихтиандра.
        Голова немца, из-за того, что пленка на ней шелушилась и топорщилась, выглядела, как пораженная псориазом или проказой. Роман провел ему ладонью по шершавой поверхности.
        - Я, я, их меркте (да, да, я понял) - Немец принялся ковырять голову, снимая с нее пласты высохшей воды.
        За этим занятием они провели еще час. Воздух волновался, растекался, закрывая от глаз всё, что происходило на расстоянии полукилометра. Приходилось полагаться в основном на слух, благо тишина стояла идеальная. И слух не подвел. Роман первым услышал механический звук. Он был похож на работу мотоциклетного двухтактного мотора. Роман встал и огляделся. Марево мешало разглядеть причину звука.
        Одиночного мотоцикла Роман не так боялся, как автомобиля. Он крепче сжал винтовку, готовый применить ее, когда опасность можно будет разглядеть. Гельмут крутился, как волчок, пытаясь понять откуда идет звук. Вдруг он замер и уставился в небо, приложив ладонь ко лбу.
        - Флюгцойг! - Вскрикнул он, показывая рукой вверх.
        - Чего? - Не понял Роман, и посмотрел туда, куда показывал немец.
        Он разглядел темную точку в небе. Она приближалась. Через полминуты над головами пролетел серый силуэт гидросамолета. Баки на его шасси были заменены колесами. Роман взял его на прицел. Хотелось верить, что это не враги, и они не имеют никакого отношения к мародерам. Последние несколько дней их группа пребывала в полной информационной блокаде, хотелось верить, что за это время случилось что-то, что поможет им вернуться домой.
        Самолет пошел на разворот. Он снизился и пролетел над тем местом, где стоял лагерь метрах в трехстах. Роман разглядел человека снимающего на телефон. Снова захотелось верить, что они собирают сведения о количестве и координатах выживших групп. Самолет еще раз развернулся, почти над головой Романа и Гельмута. Почувствовалось дрожание воздуха. Из открытой двери показался человек с оружием. Он взял его наизготовку, направив ствол в сторону лагеря.
        Роман оценил ситуацию за долю секунды. Его «гэ-три» сама оказалась у него в руках. Он приложился к прицелу и выстрелил несколько раз, целясь в фигуру стрелка. Самолет качнулся. Видимо пули попали в него и не остались незамеченными. Он резко пошел набирать высоту. Роман выстрели в него еще два раза. Самолет развернулся и направился в ту сторону, откуда прилетел. Пролетая над лагерем, огрызнулся длинной очередью трассирующих пуль, но на второй круг не решился.
        Роман со всех ног бросился к лагерю. Народ в нем всполошился, шумел и сыпал проклятьями в сторону, в которой скрылся самолет. Ангелина, завидев мужа, бросилась ему навстречу.
        - Живой. - Обрадовалась она.
        - А ты как?
        - Нормально. В нас не стреляли.
        - А я слышала выстрелы.
        - Это я стрелял и кажется, зацепил. Мне показалось, они стреляли по лагерю?
        - Да, женщину ранили в грудь, вскользь по ребрам, и Юргену прострелили ногу насквозь.
        - Надо уходить. Чем быстрее, тем лучше. Это была разведка, теперь сюда машины отправят. Я видел, как они снимали на телефон, а там и координаты джи- пи-эс будут. Снимаемся! - Крикнул Роман, чтобы его услышали все. - Гет ап анд мув! (Подъем и двигаемся).
        Народ был готов через пару минут. Ни о какой усталости никто и думать не смел. Адреналин заставлял «бить копытом» от нетерпения. Толпа испуганных людей быстрым шагом направилась на север. Роман и Сречко взялись катить телегу, на которой помимо груза сидел раненый Юрген. В затылке от ощущения опасности, идущей по пятам, свербило. Роман не хотел оглядываться, но делал это непроизвольно, и всякий раз ему мерещились яркие пятна автомобилей.
        Каждый пройденный километр многократно увеличивал площадь поиска. Останавливаться было нельзя, даже когда начали капризничать уставшие дети. Родители тянули их, не обращая внимания на капризы, подгоняли ругательствами и рукоприкладством.
        Прошло три часа, и где-то восточнее снова послышался звук мотора самолета. Роман понял, что сейчас самое время применить полученные навыки.
        - Отец, - обратился он к старику-смотрителю, - бери эту тележку и кати.
        Драйв, ага?
        Старик понимающе закивал. Роман попросил Сречко отдать пистолет старику. Старик отказывался, но потом взял. Видимо он понял, что с оружием его не станут брать в плен.
        - Валерия, командуй газы!
        - Сииик анде уотер! - Крикнула Валерия. - Уиз фингз. (с вещами).
        Народ вначале разбежался на некоторое расстояние друг от друга, а потом стремительно скрылся под резиновой поверхностью, с вещами и в одежде. Роман проверил, чтобы не осталось демаскирующих следов. Самолет был уже близко. Он накручивал круги высоко в небе, пытаясь разыскать беглецов с безопасного расстояния. Роман зачехлил винтовку куском ткани и скрылся под водой.
        Густая жижа, еще не совсем потерявшая текучесть, лезла в лицо, мешая дышать. Роман развернулся, чтобы разглядеть Ангелину. Сквозь прозрачный гель были видны только искаженные очертания ее фигуры. Самолет кружил над головой. Его было слышно даже через толстый слой застывшей воды. Хотелось верить, что с воздуха ничего подозрительного не видно, а одинокий человек с телегой не привлечет внимания.
        Роман приподнял одну сторону «нычки», чтобы глотнуть свежего воздуха и оглядеться. Из такого положения видно было метров на пятьдесят. Неровная поверхность океана так и застыла невысокими волнами. Роман ничего не увидел, но услышал звук моторов и совсем не самолетов. Ему не хотелось в то, что их попытка спрятаться провалилась. Из самолета могли увидеть весь процесс маскировки в бинокль и намеренно держаться в стороне, чтобы не спугнуть.
        Роман представил, как быстро он сможет выбраться наружу и воспользоваться оружием. Его одиночное сопротивление ничего не даст, кроме удовлетворения от мысли, что удалось захватить на тот свет парочку негодяев. Пожалеют ли их, если они сдадутся без стрельбы? Вряд ли.
        Машины проехали совсем рядом. По поверхности пробежала волна под их тяжестью. Роман, несмотря на обезвоживание, вспотел. Сердце колотилось на весь океан. Он уже представил, как машины остановятся, захлопают дверки, заклацают затворы, а потом начнется стрельба. Их будут добивать сквозь резиновый слой, прямо в могилах, в которые они сами себя уложили.
        Гул моторов удалился и затих. «Бах-бах-бах-бах» - раздались четыре одиночных выстрела подряд. Им ответили несколько автоматических очередей и гулкие одиночные выстрелы. Не стоило труда догадаться, кому они предназначались. Старик выполнил свое предназначение, и хотелось верить, что не зря.
        Снова повисла тишина. Прошел час, второй. Начались припадки клаустрофобии. Воздуха не хватало, гель норовил заткнуть нос, тяжелый слой давил сверху, норовя окунуть глубже. Роман привлек внимание Ангелины, чтобы справиться о ее состоянии. Супруга пошевелила рукой. Это дало сил продержаться еще час. На большее его не хватило.
        Когда Роман выбрался наружу, на поверхности уже сидело человек двадцать. В основном маленькие дети и их родители. Роман оглядел небо и горизонт. В той стороне, куда ушел старик, поднимался тонкий столб дыма. Роман помог выбраться Ангелине и Валерии. Сречко услышав движение, выбрался сам.
        - Кажется, у нас получилось. - Произнес он, брезгливо очищая одежду от кусков застывающего геля.
        - Надолго ли? Они могут нас подкарауливать. Неизвестно, что еще рассказал им старик? - Предположила Ангелина.
        - Думаю, ничего. - Ответил Роман и посмотрел в сторону поднимающегося дыма. - Надо проверить. Пойдем Сречко, проверим. А вы, оставайтесь здесь. В случае любой опасности, сразу ныряйте под воду. - Оставил наставление Роман.
        Старика привязали к телеге и подожгли тем самым бензином, который был в баке мотоцикла. Хорошо, что он был к тому времени уже мертв. По поверхности была видна коричневая дорожка запекшейся крови, оставшаяся после волочения. У ее начала лежали четыре пистолетных гильзы. Чуть поодаль валялись автоматные гильзы и три ярких гильзы от охотничьего ружья. На поверхности так же были следы крови. Хотелось верить, что старик зацепил кого-то из мародеров.
        - Старика надо похоронить. - Предложил Сречко.
        - Нельзя. Они будут за ним присматривать. Если мы его похороним, они точно будут знать, что мы рядом.
        - Как-то не по-христиански.
        - Самому муторно. Мы теперь в большом долгу перед этим человеком. А мы даже не знаем, как его зовут.
        Роман обошел дымящегося старика. У того, как будто в крике был открыт рот. Кожа на челюстях обгорела, обнажив кости и зубы. Привязанные к ручке телеги руки не давали ему рухнуть. Душа протестовала против того, чтобы оставить человека вот так, но рисковать живыми было нельзя.
        - Роман, посмотри. - Сречко присел на корточки и показывал под колесо.
        Роман пригнулся и увидел ручную гранату, придавленную колесом. Чеки в запале не было. Стоило слегка стронуть телегу, чтобы спусковой рычаг отскочил.
        - Вот нелюди. - Выругался Роман.
        - Ты был прав, трогать не надо. - Согласился Сречко.
        У группы без воды на то, чтобы найти ее было не больше трех суток. Хорошо, что небольшой запас ее несли с собой. Он был подкислен уксусом, но до такой степени, что густеть он еще не начинал, но пить уже было можно. Но куда надо было идти? В любую сторону людям грозила смерть. Роман уже решил, что не может навязывать им свой выбор и готов был сказать, что распускает группу, чтобы каждый сам думал, каким образом хочет спастись. Его не поняли, или же не захотели разделяться, боясь пропасть по одиночке.
        - Я иду на север. - Сообщил о своем решении Роман.
        Не оглядываясь назад, он направился на север, совершенно не понимая, чем выбранное направление поможет ему спастись. Когда разумные доводы не помогали с выбором, он решил довериться интуиции.
        Мародеры, решив, что беглецы без запасов ринутся назад к атоллу, ограничили район поисков территориями, прилегающими к островам.
        Люди шли, не останавливаясь, оставшийся день и ночь, в страхе оборачиваясь назад и не переставая глядеть в небо. Было тихо. Необычно ясное звездное небо, вогнутым куполом накрыло землю, даря долгожданную прохладу. Его не нарушили ни свет фар, ни шум самолета.
        Только к утру многие начали жаловаться на то, что не имеют сил идти дальше. Не было их и у Романа и его товарищей. Каждый шаг давался с трудом. Тело словно одеревенело, высохло, сопротивляясь каждому движению.
        - Привал. - Произнес Роман ожидаемую команду.
        Народ упал на поверхность в том месте, где стоял. Многие сразу закрыли глаза и провалились в сон, не позаботившись о том, чтобы поставить над головой укрытие от солнца. Роман отправил четыре двойки по периметру. Ангелина поставила шатер, в котором они рухнули спать. Жажда мучила даже во сне. Мозг генерировал сновидения про воду, про большие холодные озера с кристально чистой водой. Роман пил ее во сне и никак не мог почувствовать удовлетворения.
        Кто-то тронул его за руку. Роман вскочил. Перед ним стоял парень, которого он отправил в караул.
        - Ты чего ушел? - Спросил он на русском.
        - Ай соу зе трак. Рэд трак. (Я видел грузовик. Красный грузовик) - Парень взволнованно показал рукой.
        - Рэд трак? - Переспросил Роман. - Мувин? (двигающийся).
        - А синк, ноу, хард то си. (я думаю, нет. Плохо видно) - Парень резко поводил ладонью перед глазами, будто хотел изобразить марево.
        - Пойдем, покажешь.
        Роман прихватил винтовку и вышел из-под навеса. Они отошли на полкилометра к посту, где остался второй часовой. Роману снова показали в ту сторону, где якобы они видели грузовик. Плотное жидкое марево не давало разглядеть ничего дальше пятисот метров. Не факт, что пригрезившийся грузовик снова не оказался миражом, как на последнем острове.
        - Кам уиз ми. - Приказал Роман тому парню, который рассказал про грузовик. - Уот из ё нэйм? (пошли со мной, как твое имя).
        - Билл.
        - Ю? - Роман спросил у второго.
        - Лайэм. - Представился второй.
        - Лайэм, стэй хир. (оставайся здесь), Иф ю хиэ ани денджер, го ту кэмп, энд сик. (если услышишь любую опасность, беги в лагерь и прячься).
        - О кей, сэр. Ай андэстуд. (хорошо, я понял).
        - Вот и хорошо, пошли Билли.
        Через сто метров красное пятно заколыхалось на общем сером фоне, через двести грузовик было видно уже отчетливо. Роман готов был поклясться, что это тот самый грузовик-мираж, но только сейчас он был виден совершенно материально. Роман взял винтовку наизготовку. Он не ждал засады, просто боялся недопонимания со стороны хозяев грузовика.
        В нос ударил запах тлена. Вскоре появилась и его причина. Почерневший черный труп с расползшейся на грудине кожей, провалившимися внутрь черепа глазами и открытым ртом. Под труп натекла то ли кровь, то ли трупная жидкость, засохла и вспучилась. На трупе была надета форменная одежда с логотипами.
        Водительская дверь грузовика была открыта. Роман зашел с ее стороны, держа мушку на месте водителя. На его месте тоже был труп, в том же плачевном состоянии. Он упал на руль, измазав его и сиденья продуктами разложения. Находиться рядом с кабиной было нельзя. Вонь стояла просто невыносимая.
        Грузовик был трехосным тягачом, с приводом на две задние оси. За собой он ташил прицеп-фуру, метров десяти-двенадцати. Судя по неизвестному логотипу, произвелся он в Китае. Краска его блестела новизной, и там, где не пахло трупами, чувствовался запах свежей краски, пластика и резины.
        - Билл, колл ми Сречко. Фаст. (Билл, позови мне Сречко. Быстро.)
        - О кей, сэр.
        Парень убежал. Роман обошел вокруг грузовика, но не нашел следов стрельбы, гильз или отметин от пуль. У него возникло предположение, что люди просто умерли от жажды прямо посреди океана. Колеса тяжелой машины по нижнюю кромку дисков ушли в верхний слой воды, как в горячий воск. Роман решил, что это произошло после того, как грузовик остановился. Аморфная поверхность верхнего слоя океана вполне могла затянуть в себя колеса машины.
        В баке, как ни странно, имелось топливо. Значит, люди погибли не из-за того, что машина потеряла ход. Роман открыл двери прицепа. Там было абсолютно пусто и жарко. В воздухе запертого помещения набрался тяжелый фенольный запах дешевого пластика. Роман чихнул.
        - Будь здоров! - Раздался неожиданный голос Сречко.
        - Ты быстро. - Удивился Роман.
        - Я пошел за тобой, когда Ангелина рассказала про грузовик. Ты зря пошел без меня.
        - Прости, спросонья не успел сообразить. Не пойму, зачем сюда на нем приехали? - Роман закрыл дверь прицепа. - Видел колеса? Он давно здесь.
        - Видел. Я знаешь что подумал? Такие большие грузовики вряд ли нужны на Мальдивах, где на самом большом острове от края и до края пешком за полчаса можно пройти.
        - Тогда откуда он? Из Китая?
        - Смотри, у него нет номеров, у него резина, будто он только что с завода. Ключи в замке зажигания с биркой, как из автосалона.
        - На что ты намекаешь? - Роман не мог понять, куда клонит Сречко.
        - Я думаю, что грузовик с судна, которое их перевозит. Их отправили за водой или на разведку. Заметил, на них одинаковая одежда?
        - Заметил, звучит правдоподобно. А почему эти люди погибли? Почему остановились?
        - Скорее всего, они погибли от жажды. Первым погиб водитель, пассажир запаниковал, не знал, как поступить. Думаю, он побежал в состоянии аффекта, да скоро и свалился без сил.
        - Ну, ты прям Шерлок Холмс и комиссар Мегрэ в одном лице. Версия, не подкопаешься. Жаль, свидетели не могут ее подтвердить. - Роман подошел к баку с топливом и открыл крышку. - Знаешь, что я думаю насчет этого грузовика?
        - Что?
        - А мы поедем на нем дальше. С ветерком.
        - А как? Он же завяз?
        - У нас столько светлых голов, пусть придумают способ.
        Лагерь перешел к грузовику. Возможность уехать подальше от мародеров вдохновила людей найти способ вытащить грузовик из вязкого плена. Вначале его решили избавить от трупа водителя и от запахов им оставленных. Несчастного вытащили веревкой и по-быстрому спрятали под воду. Кабину обработали соленым гелем, набранным рядом с машиной. Он как гипертонический раствор втянул в себя часть запаха из сиденья. Вони поубавилось. Пленка из застывшего геля еще сильнее изолировала тяжелый запах.
        В группе нашлись шоферы, понимающие в больших грузовиках. Мотор завелся с полуоборота. Тяжелый дизель наполнил воздух вибрирующими звуками и запахом сожженной солярки. При попытке тронуться машина заглохла. Сил двигателя свернуть колеса не хватило.
        - Прицеп надо отсоединить. - Предложила Ангелина.
        Ее совет не остался незамеченным. Лишняя тяжесть и затянутые в воду колеса мешали. Прицеп отсоединили и подрезали резиновый слой вокруг колес. Грузовик снова завели и после нескольких попыток, удалось его сдернуть. Машина выскочила из плена и продавливая своим весом поверхность океана, сделала круг возле лагеря. Народ возликовал. Они были без сил и рады любой возможности проделать путь верхом на машине.
        Прицеп тоже освободили из вязкого плена. Тягач подъехал, зацепился, и немного прошлифовав колесами океан, выдернул прицеп. Тяжелый грузовик посигналил, прокатился по воде, под одобрительные возгласы толпы. Теперь надо было привести будку в состояние, пригодное для перевозки людей, иначе она напоминала душегубку или крематорий.
        В боковых стенках и переднем торце прицепа прорезали большое количество окошек для обдува на ходу. Откладывать поездку причин не было, наоборот, была масса причин уехать сейчас же. Прицеп, под массой восьмидесяти человек, серьезно просел. Тягач плавно тронулся и потянул. Водная поверхность вела себя как панцирная сетка на старой кровати. Было такое ощущение, что еще чуть-чуть и она не выдержит.
        - Добавь скорости. - Попросил водителя Роман.
        Грузовику было тяжело, он будто все время ехал в гору, Черный солярочный дым густым облаком бил из выхлопной, что было не очень хорошо. Его могли увидеть издалека. Грузовик постепенно набирал скорость, и когда она дошла до пятидесяти километров в час, вода уже не успевала прогибаться под ним так быстро. Машине стало легче. Черный дым перестал валить из трубы. Мотор почувствовал силу и свободно ускорился до семидесяти километров в час.
        - Быстрее на надо. - Попросил Роман.
        Машина вела себя слишком валко на мягкой поверхности. Быстрее ехать было просто страшно. В кабине с кондиционером условия были райскими. Роман решил, что на первой же остановке пересадит в нее самых мелких детишек. Даже условия в прицепе были намного лучше, чем во время остановок в океане. Не было духоты и жара, идущего от горячей поверхности. Внушало чувство спокойствия и скорость, с которой машина уносила людей от смертельной опасности.
        Роман, время от времени, бросал взгляд на стрелку топливного бака, пытаясь спрогнозировать запас хода. До нулевой отметки оставалось ехать еще часа полтора, как раз к началу сумерек. Дальше можно было идти пешком до рассвета. А что дальше? Ответа на этот вопрос у Романа не было. Несколько часов тому назад важнее всего было не попасться к мародерам. Кода эту проблему успешно решили, сразу появилась другая, отложенная на второй план, жажда.
        От одной мысли о воде в горле начинался неконтролируемый спазм. Тело одеревенело до такой степени, что при попытке сжать руку в локте, казалось, что лопнет кожа.
        - Одно хорошо, - Обратился Роман к водителю, не понимающему по-русски, - останавливаться по маленькой нужде не надо. - Помолчал немного и добавил. - Да и по большой тоже.
        Край солнечного диска, коснувшись горизонта, растекся по нему красной дрожащей лужей. Водитель ткнул пальцем в датчик уровня топлива.
        - Эмпти (пусто).
        - Вижу. Езжай, пока не заглохнем.
        Топлива в баке хватило почти на четыре часа езды. На таком расстоянии их точно никто не станет искать. Не будет искать их трупы. Роману живо представилась картина мертвого лагеря посреди океана. Несмотря на усталость от последних событий жажда жизни не пропала. Надо идти, пока не упадешь.
        Мотор зачихал, задергался. Машина сразу потеряла ход. Она почти не катилась, когда мотор окончательно заглох.
        - Вот и приехали. - Роман открыл дверь и вышел в вечернее пекло.
        Оказывается, люди в прицепе не теряли время зря. Роман удивился, что никто не спрыгивает. Открыл дверь и увидел спящее царство. Его даже умилила эта картина, спящих вповалку, друг на друге, людей. Ангелина лежала рядом с Валерией с краю прицепа.
        - Эй, приехали. - Роман тронул супругу за руку. Ангелина открыла один глаз.
        - Давно так крепко не спала. - Тихо прошептала она. - Почему остановились?
        - Солярка кончилась.
        - Опять пешком?
        - Опять.
        - Ромэн, Ромэн! - Делая ударение на первый слог, подбежал водитель и сунул Роману телефон. - Итс э формер драйверз фон. (это телефон предыдущего водителя).
        - И что в нем такого? Фо уат? (для чего?)
        - Ит хэз э мэп. (у него есть карта).
        - Что за карта? Покажи?
        Мужчина разблокировал телефон и показал маршрут, проложенный красной полосой по поверхности океана. Рядом с ним стояла стрелка их настоящего местоположения.
        - Ты хочешь сказать, что мы можем попасть туда, откуда выехали эти парни?
        Водитель во все глаза смотрел на Романа, не зная, что ответить. Роман уменьшил масштаб, чтобы увидеть начальную точку. Она была рядом и чуть западнее от того места, где они находились. До нее было не более тридцати километров. Еще не зная, что может их там ждать, Роман мысленно поблагодарил бога за нежданную подсказку.
        Прежде, чем отправится в путь, Роман зарядил от аккумулятора грузовика телефон с картой. Измотанные и уставшие, но воодушевленные подсказкой люди отправились туда, откуда прибыл красный грузовик. Идти было тяжело, особенно детям, с их быстрым метаболизмом. Они плакали, просили пить. Выглядели они просто ужасно. Кожа на них натянулась, плечи поднялись, ноги в коленях не разгибались до конца. Они шли, как люди, пораженные странной болезнью, симптомами которой было усыхание кожи.
        Роман взялся нести одного мальчишку по очереди с его отцом. У ребенка не было сил держаться верхом на спине, поэтому приходилось нести его на руках. Обычную норму в тридцать километров ту ночь одолеть не получилось. Солнце встало, начало припекать. Идти стало еще тяжелей. Народ запросил привал, но Роман не разрешил его делать. Он знал, что многие не найдут сил подняться. Как призраки посреди океана, безмолвные, потерявшие человеческий облик, понуро шли люди. Они уже не верили, что придут куда-то. Люди автоматически переставляли ноги, не поднимая головы.
        - Корабль? - Неуверенно произнес Сречко.
        Роман опустил ребенка на поверхность и вгляделся в зыбкий горизонт. На фоне стального оттенка марева выделялся неясный белый силуэт судна.
        Глава 12
        - Проводил бывшую? - Спросил Щербаков только что прибывшего из увольнения Макарова.
        - Да, как бы уже не бывшую. - Немного смущаясь признался Макаров.
        - Ого! Поздравляю! В бане помирились? - Щербаков отрывисто хохотнул, довольный своей шуткой.
        - Не только там. Если серьезно, то между нами как-будто что-то изменилось.
        Я думаю, что мы перебесились и теперь сможем жить вместе.
        - Рад за вас. После того, что твоя Натаха пережила, чтобы тебя повидать, ты должен быть к ней снисходительнее.
        - Да я и так, снисходительный.
        Когда стало понятно, что с ураганом принесло и зараженные микроорганизмы, в округе поднялась паника. Реки и озера зараза еще не тронула, из-за того, что температура в них была довольно низкой, но до водопроводов добралась. Командование попросило всех родных и близких покинуть часть.
        Железнодорожный вокзал в Благовещенске сильно пострадал после смерча. Была повреждена даже часть пути, поэтому поезд из Белогорска не доходил до города. Руслан выпросил увольнение, чтобы отвезти супругу до города, через который ходил московский поезд, на который у Натальи был куплен обратный билет.
        На фоне всеобщей паники и страха, появилось желание не пропасть по одиночке. Руслан и Наталья добрались до вокзала на несколько часов раньше прибытия поезда. Вокзал был забит людьми до отказа. Здание вокзала гудело от панических разговоров. На платформах было столько народу, как в метро в час пик. Народ явно желал выехать с опасной территории без билетов.
        По путям прошел товарняк. Тележки с щебнем были заняты людьми, сидящими на своих сумках. Сидели они и на верхушках цистерн и на других грузовых вагонах.
        - Комфортной поездки не получится. - Догадался Руслан. - Ехать придется сидя или стоя.
        - Я уже в предвкушении. - Мрачно согласилась Наталья. - Может… - она хитро подняла одну бровь.
        - Что? - Не понял Руслан.
        - Может, дезертируешь?
        - Ага, придумала. Тут выговорами не обойдешься. Посадят, или в штрафбат, искупать кровью.
        - Блин, очень не хочется одной ехать.
        - Найдутся тебе попутчики, разговоритесь, не заметите, как время пролетит.
        - Что-то в эту сторону нормальных попутчиков не было.
        По перрону шел патруль, два рослых бойца при автоматах и третий с немецкой овчаркой. Заметив Руслана в форме, они подошли.
        - Здравия желаю. Капитан Морозов, ваши документы.
        Руслан вынул военник и листок увольнения. Капитан пробежал глазами по бумагам.
        - Провожаете?
        - Да, жену.
        - Какой вагон?
        - Шестой, с головы.
        - Я бы на вашем месте занял место вон у той опоры. Шестой вагон остановится где-то рядом с ней. Я уже второй день тут, прицелился. Промахнетесь, в поезд не попадете, не дадут. - Капитан вернул документы и отсалютовал. - Всего хорошего.
        - Спасибо, и вам всего хорошего. - Поспешила поблагодарить военного Наталья. - Во, у вас тут уже междусобойчик, взаимопомощь. Идем?
        - Идем.
        Они продрались сквозь толпу к тому месту, которое подсказал капитан. По дороге им пытались нагрубить, оттолкнуть, вступить в склоку. Руслан молчаливо переносил оскорбления. Его решительный вид и военная форма не позволяли людям хамить слишком дерзко. Руслан и Наталья остановились в двух шагах от платформы. Ближе не решились, боясь быть снесенными на рельсы толпой.
        Объявили поезд с опозданием на полчаса. Как ни странно, но за привычными пассажирскими вагонами он тянул еще и три грузовых. Из дверных проемов показались головы людей.
        - Это что, вагоны для зайцев? - Удивился Руслан.
        - Там поди и постель не дают, только солому под ноги.
        Тепловоз только поравнялся с ними, а народ уже начал напирать. Крайние люди испуганно закричали.
        - Остановитесь! Вы нас столкнете!
        Руслан уперся спиной, превозмогая напор. Перед глазами пронеслись таблички с номерами вагонов: «первый, второй, третий…». Вагоны замедлялись. Пятый, скрипя тормозными колодками, медленно прошел мимо и вот табличка шестого вагона, выставленная в крайнем окне, остановилась напротив Руслана и Натальи. Народ как по команде ринулся к дверям. Руслан не церемонясь, расталкивал людей.
        - У меня билет!
        Двери вагона открылись, но их встретила не хрупкая проводница, а двое полицейских с резиновыми дубинками в руках и баллончиками с газом на поясе.
        - Готовим билеты! - Крикнул один из них. - У кого нет, готовим деньги. Квота безбилетников на этот вагон, пять человек, преимущество у женщин с детьми. Мужчины призывного возраста без билетов сажаться в вагоны не будут, ни при каких условиях.
        Их никто не слушал, народ кинулся на ступеньки. Первым сразу досталось большим ботинком в грудь и дубинкой по голове. Грубая демонстрация силы произвела должный эффект. Народ замер, соображая каким путем попасть на поезд.
        - Эй, сержант, ты с билетом? - Полицейский заметил в толпе Руслана.
        - Жена с билетом.
        - Давай ее сюда!
        Толпа зароптала, но расступилась. Руслан подвел Наталью к ступенькам.
        - Провожать в вагон не пустим. - Предупредил полицейский. - Прощайтесь тут.
        Руслан обнял жену, поцеловал ее в губы и намокшие глаза.
        - Всё, давай, как доедешь, позвони.
        - Хорошо, ты тоже позвони, как до части доберешься.
        Руслан подсадил жену, дальше ее перехватили полицейские, помогли поднять чемодан. Наталья исчезла за их спинами. Руслан полез сквозь толпу наружу.
        - Поднимите вверх билеты! - Услышал он зычный голос полицейского за спиной.
        Макарову стало душно в толпе до приступов какой-то клаустрофобии. Он выскочил на привокзальную площадь и там перевел дух. Из города он выбрался на такси за рулем которого была женщина. Дальше черты города она его не повезла, сославшись на то, что у нее маленькие дети и застрять в дороге она никак не может.
        На счастье, Руслана подобрала колонна бронетехники, двигающаяся к границе. Местами приходилось идти по затопленным обочинам, потому что дороги были забиты пробками. Дама из такси была права, за день она бы не обернулась. Проезжая мимо автозаправочных станций, Руслан обратил внимание, что на многих висят таблички, извещающие о том, что топлива нет. Армия нуждалась в нем сильнее.
        Руслана ссадили на перекрестке. Идти по раскисшей дороге пришлось еще пять километров. По лесу шумели набирающие силу ручьи. Местами они набрались выше дорожного полотна. Пришлось форсировать их и набрать полные ботинки воды. После всех тягот армейской жизни обращать внимание на хлюпающую воду Руслан не стал. Душу грела приятная мысль, что в жизни снова появился какой-то смысл. Теперь у него есть дом, а не холодная холостяцкая конура. Мысли о том, что может начаться война, думать не хотелось совсем.
        Еще два дня весь лагерь боролся с последствиями резкого потепления, полностью забыв о военной подготовке. Но скоро, теплый, иногда даже горячий южный ветер высушил дороги и сопки. Вода осталась только в низинах, да вокруг разлившихся рек. Часть армии бросили на спасение подтопленных селений и наведение понтонных переправ, там, где были разрушены мосты.
        Воду в лагере брали из озера талой воды. Часть ее держали на огне, а часть хлорировали, чтобы не допустить заражения. Многие пили прямо из временного водоема, пропустив воду через ткань. Мелкие лужицы на солнце быстро превращались в студень. Забавно было наблюдать, как мелкие птицы садились, чтобы попить, и недоуменно колотили клювиками в жижу. Они поднимали клювы вверх, чтобы проглотить воду, но она висела у них на клювах желеобразными сгустками.
        Смешными их потуги выглядели на первый взгляд. Подумав немного о грядущих последствиях, становилось страшно. Высокая температура скоро могла привести к тому, что зараза начнет распространяться по всей воде.
        Наталья позвонила через неделю. Сообщила, что добралась нормально, но поездка запомнится ей надолго. Народу в вагоне было в три раза больше нормы. Поезд регулярно уходил на запасной путь, чтобы пропустить составы с военной техникой, двигающейся на восток. В их родном городе еще было холодно и никакой паники, на первый взгляд, не наблюдалось. Наталья накупила уксуса, пищевой соды и отбеливателя «Белизна», чтобы встретить катастрофу во всеоружии. Балкон она завалила здорово подорожавшей водой в пятилитровках.
        «Партизан» начали обучать минированию. Спецы, побывавшие в горячих точках, показывали, как надо ставить растяжки, как минировать тропы «монками», как ставить противотанковые мины. Два дня в упор Руслан ползал на брюхе, под автоматных огнем, устанавливая мины. Он узнал столько тонкостей об этом деле, что если бы он задумал минировать только по собственным представлениям, то подорвался на первой же установке.
        Еще им показали, как пользоваться противотанковыми комплексами, но только промежду прочим, на пальцах, посчитав, что «партизанам» такая техника не по зубам. Зато вместо ПТУРов обучили пользованию ручными противотанковыми гранатометами. За время жизни в лагере, Руслан заметил, что зрение у него стало лучше. Раньше он целыми днями сидел за компьютером, отчего зрение стало садиться. Три месяца на свежем воздухе, без напряжения зрения вернули былую зоркость. На стрельбах из имитаторов РПГ, Руслан показал отличный результат. По этой причине Шаров перевел его с должности пулеметчика, на должность гранатометчика.
        Никакого повода чувствовать тревогу у Руслана не было, но два последних дня она не отпускала его. Он поделился своими ощущениями с другом.
        - Чёт спать плохо стал, сны дурацкие. Проснусь и уснуть потом не могу, всё кажется, что за палаткой стоит кто-то. Жутко делается.
        - Серьезно? А я подумал, что это только я такой заход поймал. Вчера ночью резко проснулся, глаза открыл, вижу, одна сторона палатки светится, будто огонь на ней отражается. Хотел уже крикнуть, чтобы просыпались, но потом проморгался и нет ничего. Два часа после лежал, сердце никак в нормальный ритм не могло войти, колотилось, как у зайца.
        - Да уж, Андрюх, мы с тобой воины. - Иронично усмехнулся Макаров. - Войны нет, а у нас уже синдромы, как у людей переживших ее.
        - Слушай, а может, что-то затевается? Я, например, верю, что напряженность является предчувствием чего-то серьезного.
        - Не дури, Андрюх. Мы не должны забывать, что Россия и Китай две ядерные державы и война между ними может привести к печальному концу, гораздо более печальному, чем загустевшая вода.
        - У меня в детстве, в деревне, пес был, Джек, - Ни с того, ни с сего начал Щербаков, - умная псина, помесь лайки и овчарки, хвост колечком. Просто так не гавкнет, только на алкаша какого-нибудь. Вот алкашей на дух не переносил. Я его отпускал с цепи без страха, чтобы он побегал. Джек понимал, что надо с часок размяться, погонять телят, уток, просто так для поддержания физической формы и снова возвращаться на цепь, нести службу. Так было, пока он не нарвался на подвыпившую молодежь. Наши там были и городские. Джек гавкнул на них несколько раз, мол, осуждаю ваше состояние. Тех задело и решили они по пьяной лавочке наказать псину. Окружили кольцом и начали смыкаться. Естественно, мой Джек испугался, завертелся волчком, лаял до пены изо рта. А эту пьянь он только забавлял. Их самолюбие тешилось оттого, что собаке страшно. Ну, Джек не выдержал и кинулся на прорыв. Клыки-то у него огого, да и дури было. Короче, прорвал он ту оборону. Двоим порвал голени, одному прихватил руку. Прибежал домой, в крови, в пене, глаза дикие. - Щербаков замолчал.
        - И? Что, усыпили собаку?
        - А то? Отец отвез пострадавших в больницу, а в ментовку накатал заяву по живодерству. Родители пострадавших пытались что-то доказать, но им анализы из больнички показали, что их чада были пьяны и свидетели были, видевшие, как те над собакой издевались. Так, к чему это я? Ага, я к тому, что китайцы сейчас в ситуации моего Джека, только пьяная молодежь это обстоятельства, которые зажимают их со всех сторон, а выход у них, только на нас. Они не виноваты в этом, но они в отчаянии и не контролируют себя.
        - Может быть, но я хочу верить, что между правительствами идет диалог, принимаются решения для ослабления напряжения.
        - Ну, ты прям, говоришь, как диктор из новостей. Вы там умрите по тихому, а мы вам спасибо скажем. Вот у нас пригреет еще сильнее и мы тоже побежим. Видал же, что в Индии и Мексике показывали. Воды нет и взять ее неоткуда. Все ломанулись на север, и ведь не побоялись мексиканцы перейти границу США, хотя у них армия огого и ствол в каждом доме.
        - Тебе, Андрюх, только политинформацию вести. Ты мою бессонницу подвел под геополитическую ситуацию.
        - Нашу бессонницу, Руслан, а это уже система, которую нельзя игнорировать.
        - Будем посмотреть, надеюсь, ты ошибешься.
        - Хотелось бы, но предпосылок к этому нет.
        - А ну-ка найдут лекарство от болезни?
        - Я вас умоляю. Это будет еще один товар, который кого-то сделает еще богаче, а кого-то гарантированно загонит в могилу. Ты же слышал, сейчас никто не ищет лекарства от смертельных болезней. Все хотят наживаться на больных бесконечно долго, только облегчая симптомы.
        - Ты нарисовал какой-то карикатурный мир. Не все так плохо, я думаю. Вода, она на всех общая, как ее поделить? Я считаю, что эта катастрофа чему-нибудь научит людей и в первую очередь, знать свое место.
        Следующей ночью, как гром среди ясного неба, завыла тревога.
        - Учебная? Боевая? - Спрашивали друг друга «партизаны».
        Никто не мог дать вразумительного ответа, пока в палатку не забежал командир.
        - Боевая, мужики. Китайцы перешли границу.
        С той же секунды в палатке повисла тревожная тишина. Мужики перестали суетиться, быстро оделись и выстроились к своей оружейке. Руслан почувствовал, как внутри него поселился озноб. Внутренности трясло, будто их било током. Гортань свело. Любое слово давалось с трудом. Никто и не разговаривал. Бойцы получали штатное оружие с количеством боеприпасов, соответствующим боевой тревоге.
        Руслану выдали бронежилет, автомат с пятью магазинами, полный цинк патронов, три РГО, трубу РПГ-семь и один кумулятивный выстрел. Щербакову, как его оруженосцу, помимо автомата выдали ещё три гранаты к гранатомету. Бойцы, получившие оружие отходили в сторону, где снаряжали магазины автоматов, ленты пулеметов, развешивали гранаты на разгрузку, прятали выстрелы к РПГ в рюкзаки.
        Над головой пролетели звенья «крокодилов», двенадцать штук. Их агрессивный вид придал некоторую уверенность в том, что с неба прикроют. Руслан снаряжал магазины мелко трясущимися пальцами. За лесом слышался гул тяжелой бронетехники. Вдруг захотелось отправить Наталье «смску» с какими- нибудь обнадеживающими словами, про то, что ее нежданный приезд был для него большой радостью и все в таком духе. Было страшно погибнуть не оставив после себя что-то, что возможно будут читать, не зная что его уже нет.
        Руслан достал телефон. Связи не было.
        - Глушат. - Предположил кто-то. - Наши или китайцы?
        - Всем отключить телефоны! - Крикнул Шаров. - Ракеты могут навести на их излучение. Сейчас мы под колпаком РЭБ, но на марше могут быть и пробелы, чем воспользуется враг.
        Бойцы послушали командира, отключили телефоны. Макаров даже вынул батарейку, чтобы исключить хоть какой-нибудь импульс.
        - Знаешь, что меня волнует больше всего? - Спросил Щербаков, расталкивая снаряженные магазины по разгрузке.
        - Что?
        - Нас завтраком накормят?
        - Ты серьезно? - Удивился Руслан.
        - Я когда волнуюсь сильно, есть хочу. Во мне открывается бездна, которую очень трудно накормить.
        - Тебя на войну брать не выгодно, не о том думать будешь.
        - Да, меня выгодно забрасывать врагам в тыл, точить обозы с провиантом.
        Щербаков хотел показаться веселым, или он на самом деле не был взволнован, но после его шутки волнение у Руслана улеглось. Получив оружие, взвод выстроился в очередь к машине, с которой раздавали сухпайки. Две упаковки на человека.
        Вдруг, по южной стороне горизонта забегали частые вспышки. Они беззвучно перекатывались вдоль него, и только спустя минуту пришло эхо далеких разрывов. Над лагерем снова повисла тишина. Вспышки замерли через пару минут, но звук их разрывов еще приходил. Потом три раза полыхнуло ярче прежнего. Звуки взрывов сотрясли землю, испугали птиц в лесу.
        - Где это? Это наши стреляли или китайцы? Это вертолеты отстрелялись? Это из Града? Это артиллерия? Кому прилетело, нашим или ихим? - Многочисленные вопросы оставались без ответа.
        - Это по нашим долбят. - Решил кто-то высказаться вслух. - Не могли китайцы так быстро дойти.
        Его довод имел под собой разумную основу. От границы по прямой была сотня километров, с учетом дорог, почти полторы. Чтобы добраться вне дорог не могло быть и речи. Кругом вода и грязь, которая под гусеницами бронетехники мгновенно становилась непролазной.
        - А если это десант? - Предположил Руслан. - А взрывы - это работа ПВО?
        - Не, вы реально считаете, что это вторжение? - Спросил боец с вытаращенными от страха глазами. - Война, не диверсия, как в тот раз?
        Вдали, с северной стороны полыхнул горизонт. В небо вертикально поднялись три светящихся шара, резко сменили траекторию на горизонтальную, и стремительно направились в сторону китайской границы. Они пронеслись над головами бойцов. Через несколько секунд в темном небе красные шары работающих двигателей расцвели желтыми цветками. Вскоре долетели глухие раскаты взрывов.
        Макаров поймал себя на мысли, что он находится на представлении, рассказывающем о какой-то войне, где он находится в гуще постановочных событий. Никакой связи между взрывами и собой он не чувствовал. Это была история происходящая не с ним.
        - Чего замер? - Щербаков дернул Макарова за бронежилет. Макаров вздрогнул.
        - Задумался. А чего надо?
        - Команда была грузиться на машины.
        Под сопкой, форсируя озеро талой воды, ехали несколько тентованных машин. Со стороны китайской границы снова забегали частые разрывы. Над головами, в обратную сторону, пролетели три звена по три «Ми - двадцать четвертых» и одиночный в хвосте. Двух вертолетов не хватало. Макарову стало совсем не по себе. А когда перед ним распахнулось темное, как черная дыра, нутро грузовика, захотелось развернуться и убежать.
        - Твою же мать! - Ругнулся Руслан и забрался внутрь. Перед отправлением в машину заглянул Шаров.
        - Выдвигаемся короче на позицию, тут недалеко. Окапываемся и ждем.
        - Это война? - Спросили из темноты грузовика.
        - По ходу, да.
        В сопровождении танков и БМП колонна проехала не больше десятка километров. Грузовик, в котором ехал взвод Шарова, остановился возле заросшей кустарником и редкими деревьями сопки. Инженерная техника уже рыла в нем ходы окопов. В кустах стояли несколько замаскированных танков, укрытых сетью. Контрактники запускали дрон.
        Взвод выбрался из машины. К ним подошел майор, уточнил у Шарова детали и показал место, которое им надлежало занять и дооборудовать.
        - Полчаса на то, чтобы ничего не делать. Можно перекусить, у кого аппетит есть. Щербаков Андрей одним движением скинул рюкзак и достал сухпаек.
        - Вы, как хотите, а я не собираюсь воевать на голодный желудок.
        У кого-то из бойцов произошел неконтролируемый рвотный рефлекс. Макаров и сам чувствовал, что находится на грани.
        - У тебя стальные нервы, Андрей. - Позавидовал товарищу Макаров.
        - И луженый желудок. - Добавил Шаров.
        Утренняя прохлада способствовала тому, чтобы организм трясся мелкой и частой дрожью. Хотелось свалить эту «тряску» на одну прохладу, но каждый из бойцов знал, что основной ее причиной был страх. Все происходило по-настоящему, не так, как в тот раз, с диверсантами, приехали, постреляли и всё. Тогда никто испугаться, как следует не успел.
        В этот раз о глобальном масштабе начинающихся событий говорил тот факт, что основная активность происходила в небе. ПВО без конца запускало перехватывающие ракеты. Сколько ей удавалось сбить, неизвестно, но факт, что не все. Судя по разрывам, случающимся в разных местах, некоторые прорывали заслон. У кого-то война уже закончилась.
        Вдруг, метрах в пятистах от позиций взвода, в небо взмыли, одна за другой, две ракеты. Они резко набрали скорость и практически сразу взорвались. Руслан вздрогнул, когда над головой раздались взрывы.
        - Осторожно, может обломками задеть. - Предупредил Шаров.
        Через несколько секунд с неба упали куски сбитых ракет. Упали они далеко, не причинив никому вреда. Руслан только после выстрела увидел, что на том месте, откуда вышли ракеты, стоит замаскированный «Панцирь». Он готов был поклясться, что прежде его там точно не было.
        Майор, командующий инженерной техникой, разрешил взводу Шарова занять свои траншеи. Началась работа по благоустройству и маскировке позиций. Напряженный труд немного отвлек от дурных мыслей. Руслан прорыл себе бойницу, замаскировал бруствер дерном. Отошел несколько раз, чтобы убедиться в том, что все получилось. С тридцати метров его позиция сливалась с окружающей растительностью.
        Шаров перепроверил за Макаровым и остался доволен.
        - Молодец, Макаров, вперед всех. Теперь оборудуй толчок в дальнем окопе.
        Не сказать, что это предложение выглядело поощрением за хорошую работу. Но зато ему не досталось делать накат из бревен для блиндажа.
        Рассвело. Ясный день и физический труд разогнали страхи. Взрывы будто бы затихли. Пришла успокоительная мысль, что на этом конфликт будет исчерпан. Но тут некстати вспомнилась история с собакой Щербакова, и стало понятно, что ничего не закончилось. Причин тому не было никаких.
        Шаров постоянно находился на связи с командованием, но информацией делился неохотно.
        - Да там у них самих неразбериха. То говорят перешли Амур, то не перешли.
        - Потери есть с нашей стороны?
        - Разумеется. Китайцы применили аналоги нашего «Смерча» и даже баллистические ракеты. Такая дура даже рядом упадет, жертвы будут.
        - Может, они дали Москве знак, чтобы мы уступили им часть территории? Затихло, вроде, совещаются.
        - Это вряд ли нормальный способ начать переговоры. Тем более китайцы не отличаются агрессивной внешней политикой. Это от безвыходности, отчаяния.
        - Какая-то несправедливость. Нам придется воевать с людьми, которые по идее, не хотят войны, но вынуждены это делать, чтобы не умереть.
        - Что предлагаешь, отдать им Сибирь?
        - Не знаю. В душЕ мне их жалко.
        - А не хрен было размножаться в таком количестве. - Грубо, не по уму, вмешался кто-то из бойцов. - Земля столько китайцев не выдержит.
        По дороге прошла колонна с тяжелой артиллерией и минометами.
        - Вот они, боги войны поехали. Раз артиллерию подтягивают, значит переговоры зашли в тупик.
        - Еще не тупик. Пока что пипиьсками мерятся. Тупик будет, когда возьмутся за ядерную дубинку и устроят всем Армагеддон.
        Макаров слушал разговоры отстраненно. Погибать категорически не хотелось. Природа оживала, пахло горчинкой свежей зелени, влажной землей и еще тысячами менее осязаемых запахов долгожданной весны. К ним примешивался тяжелый «мертвый» запах выхлопа инженерной техники, танков и БМП. Ему в голову пришла одна мысль, что если катастрофа и эта начинающаяся война события одного порядка. Природа, зная человеческую натуру, устроила ему пышные проводы за собственный счет. Немного вложилась в микробов, остальное люди должны были сделать сами - вогнать себя в историю.
        Идея о том, что без людей планета будет чувствовать себя намного лучше, не казалась несправедливой. Человек противопоставил себя природе, разделив рукотворное и природное, хотя по сути, сам являлся частью природы. В попытке подчинить ее себе, но не обладая достаточными познаниями, только губил всё, чего касался. «Ответка» должна была придти когда-нибудь и похоже это гипотетическое «когда-нибудь» настало.
        - Хорош грустить. - Щербаков не понял задумчивости товарища. - Все будет хорошо. Китайцы не воины, сдуются быстро. Уже больше часа не слыхать ни одного взрыва. Получили по мордасам и затухли.
        - А как же твой Джек? Он ведь не сдулся, прорвался.
        - Джек? Да может и не надо проводить прямых ассоциаций с тем случаем? Я почему-то уверен, что до войны дело не дойдет. У них там власть сейчас поделилась, те кто в горы успели забраться, и те, кто не успел, сейчас конфликтуют между собой. Думаешь, им сейчас до того, чтобы еще и с Россией войну устроить. Жалко их, но не мы кидали жребий кому где родиться.
        - Ты что, не спал на политинформациях? - Руслан удивился осведомленности Щербакова. Он сам ничего не знал, про внутренние конфликты в Китае.
        - Да это все можно в интернете найти, если интересоваться.
        - Хм, ты меня успокоил, даже есть захотелось.
        - ЗдОрово, я тоже поем с тобой.
        - Ты же ел уже?
        - Я же тебе говорил, что много ем когда волнуюсь.
        - Ага, значит, ты на самом деле волнуешься? То есть ты меня успокоил, а сам не уверен в своих словах?
        - Уверен, это просто остаточный эффект от недавнего волнения.
        - Щербаков, для тебя, по ходу, отдельный толчок копать придется.
        Инженерная техника, выполнив всю работу, покинула сопку. Без ее рычания стало гораздо тише и спокойнее. Руслан, от нечего делать, пересчитал всех бойцов, окопавшихся на сопке. Получилась рота «партизан», чуть больше сотни и один противотанковый взвод регулярной армии в двадцать четыре человека. Армейцы отличались хорошей экипировкой, ПТУРами и возрастом. Они были гораздо младше партизан. Их командир вел себя с бойцами уставнее, чем Шаров. Командир взвода партизан обращался к подчиненным неуставным: «Мужики». Такое обращение для тридцати-сорокалетних мужчин было естественным.
        На вершине сопки, в капонирах стояли три замаскированных танка «Т- семьдесят два Б», две «Тунгуски». В окрестностях стояли «Панцири», но только так хорошо укрытые от постороннего взгляда, что с рассветом Руслан увидел, кроме того, который стрелял, еще один. За сопкой были спрятаны шесть БМП и два БТРа. На случай боестолкновения их могли задействовать, но рыть еще для них капониры было негде. Возможно, они были оставлены как санитарный транспорт или же для быстрой передислокации.
        - Сейчас командующий округом проедет. - Предупредил свой взвод Шаров.
        - На переговоры? - Спросил Щербаков.
        - На передовую.
        - Тихо давно, вот я и подумал, что начальству есть о чем поговорить.
        На дороге показалась колонна. Впереди ехал танк, за ним пвошный «Панцирь», в центре «Тигр» с пулеметной турелью, за ним «БМП-три» и замыкал колонну «Тайфун-К». Колонна прошла под сопкой. Офицеры специально выбежали на дорогу приветствовать начальство. Колонна остановилась. Командующий округом выбрался из «Тигра», пожал офицерам руки, оглядел оборудованную сопку и сел назад в машину. Колонна поехала дальше.
        - Мороз воевода дозором обходит владенья свои. - Вспомнил старый стих Макаров.
        - Да, ему не позавидуешь. - Щербаков посмотрел вслед удаляющейся колонне. - Башка, поди, пухнет от мыслей. Не каждый генерал Суворовым становится.
        В обед прикатила полевая кухня с готовой гречневой кашей на тушенке и чаем, в который заботливый повар бросил пучок сибирских трав для аромата. Настроение, после тревожной ночи, разительно улучшилось. Макаров поел с удовольствием, выпил терпкого чая, любуясь местными красотами. Еда, как обычно, нажала в желудке кнопку, отвечающую за кровообращение. Кровь пошла по малому кругу, минуя мозг, что сразу привело к гипоксии. Руслан прислонился к стенке окопа и тут же заснул.
        Проснулся оттого, что отсидел ноги. Сменил положение, краем сознания заметив, что Щербаков спит на боку, на зеленых ветках. Сил заняться благоустройством лежанки не было. Макаров вытянул ноги и снова заснул. Проснулся от страшного грохота. Спросонья он не мог ничего понять, так же, как и Щербаков Андрей.
        - Ракету сбили. - Пояснил боец из их взвода. - Я видел, как она летела.
        - Из чего сбили?
        - Панцирем, чем же еще.
        - Переговоры ни к чему не привели. - Расстроился Щербаков. Он открыл рюкзак, вынул начатый пакет сухпайка и зашуршал его содержимым.
        - Андрей, ты погибнешь не от вражеской пули, а от панкреатита. Сколько можно есть, ты же лопнешь?
        - Большая разница, я не заедаю волнение, я его нейтрализую. Оба компонента взаимоуничтожаются без выделения энергии. Я не чувствую насыщения.
        - Блин, не взвод, а лига суперменов. - В расположение взвода пришел командир, после очередного совещания офицеров.
        - Чего нового? - Спросил Руслан.
        - Ничего хорошего. Я видел спутниковые снимки китайских войск, перешедших границу. - По интонации его голоса бойцы поняли, что положение хуже, чем предполагалось в разговорах до совещания. - Огромный танковый кулак, под хорошим прикрытием ПВО, артиллерии, РСЗО и авиации. Углубились километров на пятьдесят. Потери у них есть и немаленькие, но прут, как зомби. Есть сведения о диверсантах, которые перемещаются на затонированных машинах с нашими номерами. Ставят фугасы на дорогах, либо лупят из гранатометов по бронетехнике из засад. Приказ, затонированные машины, не останавливающиеся по требованию, расстреливать.
        - Сколько им до нас тем же темпом?
        - Сутки. Есть предположение, что они вдоль Зеи пойдут. Штаб считает, что китайцев больше всего интересуют реки. Распыляться они не будут на всю территорию, достаточно взять под контроль реки, присосаться к ним и жить дальше.
        - А Зея-то вон она, в километре от нас. - Обреченно произнес взводный пулеметчик.
        - Так фишка легла. Хотелось бы свалить на других свою работу, только я чую работы хватит на всех. В стороне никто не отсидится.
        - Командир, как ты мягко это работой назвал. Типа, сидим тут починяем, ай, пальчик занозил, ай, в глазик попало.
        - Навылет.
        - Это моя первая работа, на которую я не отправлял резюме.
        - Потому что куда не отправишь резюме, обязательно не возьмут. А тут государство подстраховалось, загодя прислало вердикт «вы нам подходите», пока ты не успел написать, какой ты нацеленный на результат и способный руководить коллективом в сто тыщ человек.
        - Сейчас саперы приедут, подходы минировать. Обязательно запомните карту, чтобы не нарваться самим. - Сообщил Шаров.
        - Раз у нас сутки остались, надо провести их так, чтобы помереть не жалко было.
        - Это как? Нажраться?
        - Никакого алкоголя, мужики. Я не шучу, сутки, это условно, может быть и меньше. Не забывайте про диверсантов и налеты авиации. С этого момента, постоянная боевая готовность.
        Из лагеря, одновременно с саперами прибыли грузовики с боеприпасами. Макарову досталось пять ящиков с кумулятивными гранатами и еще два цинка патронов к автомату. Руслан сделал углубление в окопе, куда сложил свое добро. Посмотрел на серые ящики и почувствовал неотвратимость надвигающихся событий. Так же деды когда-то сидели в окопе и ждали надвигающиеся фашистские орды.
        Очень хотелось позвонить Наталье, чтобы хоть кто-нибудь знал, о том, что его ждет. Нельзя, с военной точки зрения, да и моральной тоже. Чего расстраивать жену раньше времени. Нет, Руслан не собирался погибнуть в первом же бою, просто не хотел держать жену в неведении, которое часто бывает невыносимее самой дурной новости.
        Вечерело. Саперы уехали дальше, на юг. Перед самым закатом в небе показалась штурмовая авиация и истребители. Они ушли за горизонт, откуда через пару минут донеслись разрывы и снова вернулись назад. Потом над головами прошли с десяток здоровенных ракет. Их гулкие разрывы отличались от предыдущих большей мощью.
        - Это, наверное, Смерчи? - Предположил Щербаков. - У них дальность под сотню километров.
        - Да за сотню мы бы не услышали разрывы.
        - А я и не говорю, что они обязательно на сотню будут стрелять. Километров тридцать-сорок, судя по звуку.
        - Неужели китайцы так близко? Послушай, Андрюх, если они дошли сюда, то где же наши, которые стояли у них на пути? - Руслан испугался собственного предположения.
        - Да не, не дури, не могли они так резко проскочить. Маневром как-то просочились, не в лоб. Стопудово, там рота две, не больше. Поэтому авиация и была поднята. Купируют, так сказать, угрозы.
        - Щербаков, тебе отсюда сразу в Генштаб надо. Весь расклад знаешь. - Пошутил взводный пулеметчик.
        - А ты уши не грей, твое дело маленькое, пулять во врага не заморачиваясь. Пулеметчику усмехнулся и поднялся из окопа.
        - Оба-на, а это кто?
        Его возглас заинтриговал Макарова и Щербакова. Они не поленились и поднялись.
        На дороге, со стороны Китая, показалась колонна техники: танки, БМП, грузовики шли вперемешку. Шли они тяжело, подавленно. На паре грузовиков сорванный тент висел рваными лохмотьями по бортам. На обочине, моргая фарами, показался «Тигр». За ним, едва поспевая, ехала БМП-три.
        - Кажется, командующий округом спешит назад? - Андрей приложил ладонь ко лбу, чтобы прикрыться от низкого закатного солнца.
        - Очень спешит, я бы сказал, драпает. - Добавил Руслан. - Плохо дело, видать, на фронте.
        «Тигр» не смог влезть между танком и краем обочины, зацепил колесами пустоту и на всем ходу слетел с дороги. Водитель броневика оказался опытным и не дал машине перевернуться, успел вывернуть колеса влево. Машина нырнула в грязь, подняв в воздух черные брызги. Ее инерции не хватило, чтобы преодолеть грязный поток. Тигр прошел метров пять и остановился. Из-под колес веером взлетала грязь, но машина не двигалась.
        БМП затормозила и медленно съехала в кювет. Обошла «Тигр» и остановилась. Бойцы выскочили из обеих машин и принялись цеплять трос, находясь по пояс в воде.
        - Без этого борова было бы легче вытащить. - Щербаков посочувствовал бойцам.
        БМП пустила облако черного дыма и потянула броневик за собой, пока не вытянула его на сушу. Как только «Тигр» отцепили от БМП, он снова ринулся вперед. Обогнал колонну и встал поперек ее движения. Из машины вышел командующий округом и встал, будто собирался остановить грудью десятки машин.
        - Кажись, Андрюха, я был неправ насчет командующего.
        Колонна встала. Офицеры с сопки поспешили к командующему, узнать в чем дело. Из колонны тоже вышли люди. Командующий округом выхватил пистолет из кобуры и принялся им ожесточенно жестикулировать, явно не собираясь применять его по назначению. Он пользовался им как указкой, показываю стволом то в небо, то в разные стороны света. Очень хотелось узнать, о чем он говорил. Причина отступления напрямую касалась тех, кто окопался на сопке.
        Четверть часа шли дебаты на дороге. В конце концов, колона двинулась дальше, но ушла недалеко. Заехала за сопку и разделилась. Часть двинулась дальше, а часть осталась, в основном бронетехника. Слева и справа от сопки, уже в темноте, начались работы по рытью капониров и маскировке.
        Шаров рассказал, что бойцы из колонны попали под массированный удар РСЗО до того, как успели закрепиться. Вступили в бой и даже отбили две атаки, но потом получили приказ отступить. Непонятно было, кто отдал приказ, то ли это была какая-то радиоигра, в которой китайцам удалось взломать защищенный канал и обмануть, то ли кто-то прикрывал свою трусость байками. Надо было отдать должное командующему, он не стал пугать офицеров трибуналами и расстрелами. Ему хватило ума понять, что первое настоящее боестолкновение является серьезным испытанием, в котором никто не знает, что ждать от самого себя.
        - Нормальный мужик. - Отрекомендовал его Шаров. - С головой, настоящий батя.
        - А мы с Андрюхой чуть не решили, что он драпает. - Признался Руслан.
        - Я и сам так решил. Гляжу, несется, вот думаю, какой пример подает, мораль бойцам поднимает. Тут еще в кювет свалился.
        - Откуда они? Как далеко были от нас?
        - Сорок километров отсюда. Там деревня какая-то, а над ней лысый холм.
        Вот там они находились.
        - Потери большие?
        - Да. - Шаров прикусил губу. - Пятьдесят процентов личного состава. Не успели окопаться.
        - Так китайцам до нас осталось-то? Они же могли на хвосте принести?
        - Нет, по данным разведки китайцы тоже утерлись, перегруппировываются.
        - Звездец, я как-будто кино смотрю. - Взводный пулеметчик сплюнул на дно окопа. - Реально что ли в людей придется стрелять?
        - Тебя это беспокоит? Как бы самому не сдохнуть.
        - Мужики, я не Суворов, речи перед солдатами толкать не умею, - начал Шаров, - не знаю, как вас правильно настроить. Короче, воевать все равно придется, так, что нам лучше быть готовыми к этому. ТрУсы погибают в первую очередь. Смелого пуля боится, смелого штык не берет, вот. Только без геройства. Как говорил мой командир, герои появляются там, где бой бездарно просран. Особенно касается гранатометчиков и пулеметчиков, вы будете мишенями в первую очередь, чаще меняйте позиции, не залипайте, даже если вам кажется, что вы можете хорошо накосить с того места. Снайперам наоборот, выцеливать в первую очередь офицеров, пулеметчиков, гранатометчиков и снайперов. Никуда не спешим, дел у нас, как говорится, по гроб жизни.
        Щербаков заржал во весь голос.
        - По гроб жизни! Ха-ха-ха! Ну, ты командир сказанул. - А сам развернулся к своему рюкзаку и достал оттуда банку с кашей. - На хавчик что-то пробило. Ужин второй, как раз.
        Взвод заржал хором.
        - Кому какие дела надо успеть, а Андрюхе нажраться!
        - Не мешайте ему, он волнение гасит.
        - Я не виноват, что уродился таким уникумом. Вы же от волнения трясетесь, терпение теряете, а я, закинул калорий и спокоен, как удав флегматичный.
        - Тебе в бою с одной стороны надо патроны подавать, а с другой ложку с кашей.
        - Интересно, а если еды не будет, ты в панику ударишься?
        - Я не знаю. На всякий случай держите для меня сухпай открытым.
        - Ладно, мужики, поржали и хватит. Отбой. - Шаров поднялся, чтобы уйти.
        - Командир! - Остановил его Макаров. - А если ночью попрут?
        - Узнаете заранее. Все подступы под наблюдением. Спокойной ночи.
        - Ох, спокойной ли? - Вздохнул кто-то из бойцов.
        Ночь была самой обычной. В ночи пели сверчки, кричали ночные птицы, редкие порывы ветра шумели в кронах деревьев. Южный горизонт был темен и тих, но в отличие от горизонтов с других сторон света, его тишина была напряженной. Макаров засыпал и просыпался от каждого шороха. Непременно вставал и пытался разглядеть в темноте приближающегося врага. Когда сознание прояснялось ото сна, снова ложился и засыпал до следующего шороха.
        Утром перед сопкой лег туман. В окопы забрался влажный зябкий холод. Хотелось укрыться теплее и проспать до того времени, пока солнце не согреет землю. Издалека послышалось рычание дизельных моторов. Их шум приближался. Любопытство перебороло желание спать. Руслан проснулся. Некоторые бойцы успели проснуться раньше и тоже прислушивались к шуму. Шел он с «нашей» стороны. Двигатели заглохли, так и не показавшись на дороге.
        - Танков что ли добавили? - Предположил Макаров.
        - Усиливают. Видимо ночью разведка что-то обнаружила. - Предположил Щербаков.
        Его рука непроизвольно полезла в рюкзак. Руслан уже собрался посмеяться над товарищем, но тот вместо еды достал пакет с «мыльно-рыльными».
        - Пойду, умоюсь.
        - Я с тобой.
        Импровизированный умывальник на двадцать пять кранов находился на противоположной стороне сопки. В молочно-белой пелене тумана стояли в рядок четыре ТОС(тяжелая огнеметная система) «Буратино». За ними стояли четыре транспортно-заряжающие машины.
        - Ага, вот кто оказались нарушителями нашего спокойствия. - Догадался Щербаков.
        - Ну, с ними-то наоборот гораздо спокойнее.
        - Не спорю. Не хотел бы оказаться на том месте, куда упадут ее заряды.
        Возле умывальника было почти свободно. Ледяная вода из баков сильно воняла хлоркой. Зубы можно было чистить и без пасты, все равно все микробы сдохли бы. После полоскания такой водой во рту долго оставался мерзкий привкус.
        - Надо скорее кофе тяпнуть, а то вырвет. - На лице Андрея застыла маска страдания.
        Полевая кухня уже дымила. Бойцы плеснули кипятка в кружки. Добравшись до расположения взвода, Руслан и Андрей высыпали в изрядно остывшую воду кофе «три-в-одном». Вкус был так себе, но хлорный «аромат» во рту отбил. Закусили галетами и стали ждать официального подъема.
        Тишина стояла абсолютная. Ночные птицы угомонились, не было ни ветерка, да и туман скрадывал звуки. И вдруг началась непонятная «движуха». Одномоментно всё зашевелилось. Сопка задвигалась, загудела, как потревоженный улей. Шаров ночевал в офицерском блиндаже. Оттуда донесся звук включившихся раций. Спустя несколько секунд, заспанный командир прибежал в расположение взвода.
        - Подъем, мужики, тревога!
        Глава 13
        Больше всего Роман боялся, что корабль - это мираж. Зыбкая картинка была тому весомым основанием. Иссушенные, как вобла, люди желали верить всеми силами души в то, что корабль реален и находится совсем рядом. Только когда жидкое марево перестало искажать силуэт судна, Роман выдохнул спокойно. Корабль был настоящим.
        Судно погрузилось в воду по написанное на борту название. Видимо, боролись до последнего, тщетно пытаясь выбраться из района густеющей воды. Но даже так судно оно выглядело грандиозным. Роман решил, что это паром, но не смог представить, кого и откуда он мог перевозить, находясь в центре Индийского океана. Судно почти не имело иллюминаторов, что натолкнуло на мысль о его исключительно грузовом предназначении. С судна не было спущено ни одного трапа, что затрудняло попадание внутрь корабля.
        В корме имелся огромный грузовой трап-сходня, что подтвердило предположение о том, что судно, грузовой паром. Народ занял теневую сторону. Полоска тени была совсем узкой. Тропическое солнце находилось почти в зените. Роман, Сречко и еще пара мужчин, обошли судно, чтобы найти способ забраться на него. Единственным доступным способом попасть на борт была сходня в корме. Она имела конструктивные неровности за которые можно было цепляться.
        Экипаж судна, скорее всего, был мертв, иначе они бы давно заметили гомонящих под бортом людей, и либо скинули трап, либо приказали убираться. Так что забираться на борт нужно было самим. Роман вызвался сделать это сам. Он оглядел изможденных людей и не поверил, что кто-нибудь из них имеет силы забраться на десятиметровую высоту. Ангелина вздохнула, покачала головой, но ничего не сказала. Но тут из толпы вышел парень, по имени Лайэм.
        - Ай хэв экспириенс ин рок климбин. (у меня есть опыт в скалолазании).
        - Да? - Роман догадался о чем говорит парень, тот слишком красноречиво изобразил руками. - Ну, давай, покажи, что умеешь? А мы сделаем из простыней батут, если ты свалишься.
        Лайэм, довольно ловко зацепился за сходню и начал подъем. Несколько мужчин, собрав три простыни, растянули ее под местом, куда мог свалиться «скалолаз». Лайэм на середине пути устал, присел отдохнуть и потом отдыхал через каждый метр. Он перемахнул через борт и надолго исчез. Роман даже начал беспокоиться за его жизнь. В голову лезли самые жуткие предположения. Наконец, довольная физиономия парня показалась сверху. Он с трудом перевалил через борт моток пожарного шланга. Его длины хватило до самой земли и еще осталось лишнего несколько метров.
        - Олл сэйлорз из дэд! (Все моряки мертвы) - Крикнул он. - Райз ап! (поднимайтесь).
        При помощи шланга забраться наверх было проще. Роман полез первым, за ним Сречко и остальные мужчины. Палуба корабля встретила почерневшими трупами. Запах стоял тошнотворный, но процесс разложения уже заканчивался. Жаркое солнце испекло трупы, превратив их в мумии.
        Верхняя палуба состояла из одних надстроек разной высоты, огороженных перилами, коробов вентиляции, антенн и лестниц. Роман нашел лестницу ведущую вниз. С первых же шагов в нос ударил знакомый запах новой резины, пластика и краски. Роман спустился на пол и подождал, пока глаза привыкнут к мраку. Их темноты помещения проступили глянцевые очертания грузовых автомобилей.
        - Вот тебе и ответ, откуда посреди океана взялся китайский грузовик. - Догадался Роман.
        - Это автовоз. - Согласился Сречко. - Я не пойму, радоваться этому или нет?
        - Даже если это автовоз, должна же здесь быть кухня? У нас на руках есть уксус, так что воду добудем. Наверняка, экипаж корабля не догадался о таком способе ее получения.
        - Тогда надо начать обследование корабля с ее поисков и способа опустить сходню.
        Уместно предположив, что капитанский мостик находится на носу судна и все помещения для экипажа должны быть неподалеку от него, снова выбрались наружу и прошли к длинному, во всю ширину судна, помещению. Это и был капитанский мостик. В нем стояла страшная духота, из-за того, что он был сделан почти полностью из стекла. Это была дань хорошему обзору. Но в настоящий момент в нем стояла температура, как в сауне.
        - Разбирается кто в этих рычагах и кнопках? - Спросил Роман мужчин, поднявшихся вместе с ним.
        - Ноу, найн.
        - Ясно, будем пробовать методом научного тыка, но прежде найдем чего здесь можно попить.
        Кухня, или камбуз, находился под капитанским мостиком, рядом с каютами экипажа. Здесь было светло и мусорно. Кухня стала для экипажа последней надеждой. В поисках питьевой воды, были разорен умывальник, открыты и выпотрошены холодильники. Наверное люди пытались напиться льдом с кусков мороженого мяса и стенок холодильника. Мясо, засохшее до прозрачного состояния, имело отметины от зубов.
        Мужчины дотошно проверили все, что можно было, и в первую очередь отследили трубы, по которым вода попадала в краны на кухне. Поиски привели их в техническое помещение с емкостью для холодной воды и бойлеру. Баки были пробиты, но вместо воды из них висели резиновые сосульки застывшего геля.
        Сода и уксус были найдены на кухне и к приготовлению жидкой воды приступили сразу. Роман, борясь с желанием напиться, снова поднялся на капитанский мостик. Управление судном напоминало управление футуристическим звездолетом. Надо было разобраться, как запустить двигатели, отвечающие за открытие сходни-трапа в первую очередь. Тянуть на веревке женщин и детей было неразумно и сложно осуществимо.
        Во вторую очередь, надо было включить электричество, чтобы создать в каютах прохладу. Сил не хватало смотреть на иссохших, покрытых коркой людей.
        Роман обошел мостик, вчитываясь в каждую подпись, под каждым рычагом и кнопкой. Набравшись смелости повернул один из них с надписью «1st engine» (первый двигатель). Ничего не произошло, крутанул ручку рядом, так же никакого эффекта. Пульт был мертв, как и экипаж этого судна. Тогда Роман принялся жать и поворачивать все подряд.
        Неожиданно, пульты ожили. По кнопкам пробежали огни, загорелись экраны мониторов. На мостике включился свет. Роман подошел к микрофону, торчащему прямо из панели и начал рядом с ним кнопку.
        - Раз! Раз! Это капитан судна Роман! - По палубе пронесся его голос, усиленный динамиками.
        Через минуту на мостике оказался Сречко.
        - Что, разобрался, капитан?
        - Питание включил на пульт, теперь собираюсь запустить двигатель. Боюсь, что топлива в баках нет, а где глянуть не знаю.
        - Давай запустим, чтобы проверить.
        Роман крутанул ручку с надписью «1st engine». Графическая шкала оборотов двигателя крутанулась до конца, вернулась к началу и застыла на единице.
        - Работает! - Обрадовался Роман. - Надо разобраться, как опустить трап.
        Теперь Сречко пробежался по всем подписям, не нашел ничего указывающего на решение проблемы, пока не уперся в монитор.
        - Смотри, Роман, картинка с кормы, как раз над трапом.
        - Типа, камера заднего хода?
        - Да, похоже. - Сречко внимательнее рассмотрел пульт перед монитором. - Это?
        Вопрос был задан самому себе. Сречко ткнул пальцем в кнопку. По корпусу корабля пробежался резкий щелчок. Сходня на изображении дрогнула и пошла вниз.
        - Как догадался? - Спросил Роман.
        - Все кнопки были чистыми, а на этой жирный отпечаток пальца. Явно ею пользовались недавно, как раз, чтобы выпустить грузовик. Когда экипаж прижало, никто и не думал наводить здесь чистоту.
        - Шерлок Холмс ты наш, дедуктивный.
        На картинке монитора, тем временем, сходня полностью легла на поверхность океана. Народ начал забираться на нее.
        - Пойду, встречу людей. Сходню пока не трогай. - Предупредил Роман.
        - Хорошо, капитан.
        Роман спустился в один отсек, потом в следующий. В нем было абсолютно темно. Пришлось включить фонарь на телефоне, чтобы на последние проценты зарядки, найти себе спуск на следующий уровень. Поплутав среди микроавтобусов, Роман нашел лестницу. Спустился вниз, потом еще на один уровень, и еще на один, даже сбился, сколько лестниц вниз пришлось преодолеть. Наконец оказался в освещенном из проема, закрывающегося сходней, отсеке. Народ бродил среди грузовиков.
        - Сюда, здесь есть лестница! - Позвал их Роман. Люди поспешили к нему.
        - Вода есть? - Был первым вопрос.
        - Есть. Сейчас готовят на кухне.
        Раздались возгласы, больше похожие на плач. Народ бодро затопал по металлической лестнице. Роман провел их наверх, спустился вниз и помог тем, кто тащил раненого в ногу Юргена. Мужчине было совсем плохо. Он натоптал раненую ногу. Она распухла и приобрела нездоровый красно-коричневый оттенок с синюшными пятнами.
        - Все будет окей. - Роман успокоил его. На корабле должна быть аптечка, ферштейн?
        - Найн. - Сквозь зубы ответил Юрген.
        - Фёст эйд кит? (аптечка первой помощи).
        - Я, я, ферштейн.
        - Зер гут, Юрген. Вылечим, на ноги поставим, будешь еще танцы преподавать. Яблочко, например.
        Первая партия воды была приготовлена в большой кастрюле на двенадцать литров. Примерно по сто пятьдесят граммов на каждого. Чтобы не высчитывать досконально, мерили пластиковым стаканчиком меньшего объема. Начали с детей, больше взрослых страдающих от жажды. Предупредили их, чтобы не пили большими глотками, чтобы не вызвать спазм пищевода. Бедные дети, больше похожие на маленьких старичков, жадно пили. Взгляд их глаз в этот момент был совсем не человеческий. Он был похож на взгляд зверя, поедающего свою жертву в окружении менее удачливых соплеменников. Глаза детей бегали поверх кружки, и в них отражался страх, что их драгоценную воду могут отобрать.
        Потом напоили женщин, затем Юргена. Он запил антибиотики водой. Потом пили мужики и последним выпил свой стаканчик Роман. Вода прояснила ум, сделала кожу менее сухой. Этого объема воды все равно было мало, чтобы напиться, даже ребенку. Развели еще столько же воды и через час повторили. Второй стаканчик позволил забыть о жажде на некоторое время. Тела приобрели прежнюю эластичность. Народ разошелся по каютам. Экипаж автовоза был не больше тридцати человек, поэтому пришлось потесниться в скромных отсеках. После перенесенных лишений, это уже никому не казалось неудобством.
        Сречко нашел генератор, отвечающий за свет в отсеках и кондиционирование. Первый запущенный двигатель заглушили, за ненадобностью, запустили другой и стали наслаждаться забытым комфортом. После трехчасовой медитации, Роман понял, что захотел есть.
        - Гель, ты бы сходила на кухню, глянула чего можно приготовить?
        - Я смотрю, мы снова становимся обычной семьей.
        - Просто эта среда, в которой мы оказались, стала для нас привычной, поэтому старые привычки возвращаются. А ты могла бы порадоваться, что у нас в доме снова есть, что поесть.
        - Я рада, безумно.
        - Тогда, вперед и возьми Леру с собой. Чтоб не притравить нас. Я там видел банки с иероглифами.
        - Она же не понимает иероглифы.
        Роман вздохнул.
        - Все равно, как-то спокойнее.
        Надо было обследовать судно, чтобы понять, как долго оно сможет служить прибежищем. Оценить запасы воды, даже той, что могла находиться в танках для выброса за борт. Ее можно было разбавить уксусом и перегнать на каком-нибудь самодельном аппарате. Понять сколько имеется продуктов питания. Чем можно защититься, если нагрянут мародеры. Проверить связь, послушать, что говорят в эфире и дать знать о себе, если это покажется безопасным. Узнать, какими запасами топлива располагает судно и есть ли возможность направить его на работу одного двигателя, отвечающего за освещение и работу кондиционеров.
        Корабль оказался огромным. Внутренние помещения, занятые рядами автомобилей, казались намного больше, чем внешние габариты судна. Роман и остальные мужчины хоть и обошли весь корабль, но не могли сказать точно, не укрылось ли что-то от их внимания. Всего грузовых палуб на судне оказалось двенадцать. Те, что годились под перевозку легковушек имели низкий потолок. Там, где перевозились грузовики или тракторы, потолки были повыше. Техника была произведена разными фирмами, но преимущественно японскими и китайскими. Среди легковушек точно преобладали японские бренды.
        На самой нижней палубе стояли те самые дальнобойные фуры, только цвет кабин у них был разный. Что показалось странным, не хватало четырех машин, а не одной. Даже следы на полу говорили о том, что прежде на этом месте стояли автомобили.
        - Куда же они разъехались? - спросил Роман.
        - На все четыре стороны. - Отшутился Сречко. - Может быть, они связались с кем-нибудь по радио?
        - Точно, про радио забыли, надо узнать, что творится в эфире?
        Когда поднялись на капитанский мостик, с удивлением обнаружили, что на дворе уже ночь. Свет из окон помещения бледными пятнами падал на поверхность неподвижного океана. Сречко позвал жену, чтобы она перевела все, что услышат в эфире. Включенный приемник сразу разразился болтовней на тех волнах, что стояли по умолчанию. Английский и не только, языки смешались в какофонию трудноразличимых звуков. Валерия наморщила лоб, пытаясь уловить смысл.
        - Тут и торгуются, и ругаются и грозят друг другу. Шумят, как на бирже во время паники. Люди ищут защиты, просят помощи. Мы могли бы взять себе людей под крышу?
        Сречко непонятно выругался на сербском. Предложение супруги не нашло у него понимания.
        - Пока будем сохранять радиомолчание. Неизвестно, как далеко в океан могут зайти мародеры и прочие отморозки. Я бы внимательнее послушал эфир, может, появится кто-нибудь дельный, чтобы мы могли предложить им какой-то обмен. У нас целый корабль машин, а у кого-то целый корабль консервов. Им надо добавить мобильности, а нам продовольствия. - Роман решил, что в таких вопросах терпение и осторожность будут вознаграждены. - И еще, надо на ночь отключать всю внешнюю иллюминацию, а то сияем, как публичный дом в день получки.
        Не сразу удалось понять алгоритм отключения внешней иллюминации. В итоге, освещение осталось только внутри корабля. Дежурное в грузовых отсеках и обыкновенное в жилых.
        Сытый, утоливший жажду народ не верил своему счастью. Дети снова начали играть. У взрослых появились иные заботы, кроме переживаний за них. Интересно было исследовать грузовые отсеки. Один уровень под легковушки был заставлен пикапами и внедорожниками, другой микроавтобусами, третий разнокалиберными легковушками. Были здесь развозные грузовички, квадроциклы, трактора и даже несколько карьерных самосвалов. Самый нижний отсек - царство траков, дальнобойных фур.
        В нормальное время стоимость груза на корабле исчислялась бы сотнями миллионов долларов. Сейчас же автомобили представляли ценность, если имелся доступ к топливу. С потерей логистических цепей, любая машина вскоре становилась красивой бесполезной штукой. Владельцем же груза мог стать любой, кто занял корабль, и оспорить его право можно было только грубой силой. Никакие юридические средства в новом мире больше не работали.
        Большую часть времени Роман посвящал прослушиванию эфира. Через некоторое время у него сформировалось понимание того, что творилось в округе. Большая часть людей, находящаяся на судах в открытом океане, просила помощи. Были и те, кто оказался на островах архипелага и столкнулся с насилием. Они тоже молили тех, кто их слышит, найти и вывезти из того ада в котором они оказались. Но были и те, у кого имелось, что предложить на обмен.
        Контейнеровозы, застрявшие в океане, имели огромный ассортимент вещей, которые могли помочь выжить, но их малочисленные экипажи находились в страхе перед вооруженным захватом большой группировкой. Они не называли координат своего местонахождения, предлагая места для переговоров вдалеке от кораблей. Это было разумно и подходило для ситуации в которой оказались люди Романа.
        Роман отметил для себя два предложения. Первое - продукты. Экипаж этого судна желал приобрести оружие для самозащиты. Второе, как раз, оружие. Этим парням нужны были продукты и машины. Роман решил, что из этой ситуации надо выжать максимальную пользу, затесавшись посредником. У них были автомобили и на первый взгляд это давало самое неоспоримое преимущество перед прочими желающими урвать свой кусок.
        Роман, через Валерию, вышел в эфир и обнародовал свой прайс-лист на услуги и товар. В течение суток они не меньше сотни раз повторили свое предложение. Первыми откликнулись оружейники. Они предлагали всё, от пистолета до танка. Роман начал торговаться. На их количество народа пятидесяти автоматов было более, чем достаточно. За это количество оружия, плюс большой запас патронов, экипаж судна запросил два пикапа. Цена, признаться, была смешной. Но такой же она могла показаться и для тех парней, которые сидели на горах огнестрела.
        Экипаж контейнеровоза с продуктами, прежде, чем начать переговоры, проявил осторожность, от них вышел в эфир человек, говорящий на украинском. Он назвал частоту волны, на которой собирался договариваться и больше не произнес ничего. Роман настроил озвученную волну и вскоре получил отклик. Экипаж судна, на самом деле, наполовину состоял из украинцев. Везли они много чего. Начиная со скоропортящихся фруктов и овощей, хранящихся в холодильниках и заканчивая промышленными размерами бочек с пальмовым маслом. Романа больше всего интересовала долгохранящаяся еда. Ее на судне тоже было предостаточно.
        За грузовик еды, экипаж просил двадцать автоматов и по тысяче патронов к каждому. По этой цифре Роман предположил количество экипажа на контейнеровозе. Наверняка, количество стволов было близко к его составу.
        - Слава богу, свои откликнулись. - Обрадовано произнес украинский переговорщик с той стороны. - Мы уже столько предложений отвергли, потому что доверия нет. Так легко все обещали, чего не попросишь. Нам бы машину еще, на всякий случай.
        Роман пообещал им микроавтобус. Переговорщика звали Степаном. Был он из Харькова. Между ним и Романом установилась доверительная связь, и с этой стороны подвоха не ожидалось. Страшил обмен с оружейниками. Тем ничего не стоило забрать машины силой и так же силой узнать координаты судна. Роман решил продумать способ обмена, гарантирующий его людям безопасность.
        За лишние двадцать стволов, пришлось пообещать рассчитаться продуктами после посещения контейнеровоза. Экипаж судна, перевозящего оружие, не скрывался и после того, как договорились встретиться, обнародовал свои координаты. По карте, до них было чуть больше трехсот километров. По меркам океана, сущий пустяк. От них, до точки, которую назвал Степан, еще сто семьдесят километров на запад. От контейнеровоза до дома получалось чуть больше сотни по прямой. Но прежде надо было завезти продукты оружейникам. Итого вышло почти тысяча километров на круг.
        В караван взяли только дизельные машины: три пикапа, микроавтобус и три развозных грузовика, грузоподъемностью в две тонны каждый. Два пикапа и микроавтобус на обмен, остальное под груз. Пикап решили брать на случай, если придется сбегать от угрозы. Баки залили топливом под верх и взяли еще три двухсотлитровых бочки солярки про запас. Винтовку Роман оставил на судне. Она вполне могла помочь от случайного нападения. С собой взял пистолет, прекрасно понимая, что толку от него в бою будет мало. Сречко, как он не хотел сгонять в круиз, оставили на борту, организовать охрану.
        Колонна вышла в ночь. Первым шел пикап, в котором штурманом сидел Роман. На панели стоял настоящий компас, обнаруженный на капитанском мостике. По нему и держали маршрут. По телефону Роман только сверял координаты, чтобы знать точное местоположение. Ехали без света, с габаритами. Ночь была достаточно светлой, чтобы не заметить на пути корабль или другой автомобиль. Роман периодически открывал окно и высовывался наружу. Так было лучше видно, что творилось позади. Машины ехали друг за другом поддерживая дистанцию в двадцать метров.
        Тропы к кораблю с оружием могли быть хожеными многими страждущими, и почему бы им не устроить на пути ловушки, прибрав чужой груз и тут же сдать его или использовать самим? Роман подумал, что езда днем может быть намного безопаснее в этом плане. Жаркое марево маскировало лучше, чем ночь.
        В этот раз удача была на стороне людей Романа. Они и не подозревали, что в окрестностях шмыгали вооруженные легковушки, промышляющие легкой добычей. Бандиты видели караван, но не решились напасть на него, предположив, что такое количество машин не может обойтись без хорошей охраны. С десяток километров вели колону издалека, но потом отстали. Для них это было роковой ошибкой. Экипаж судна перевозящего оружие уже давно желал поквитаться с бандитами за то, что они теряли клиентов. Прежде они не могли этого сделать, не имея возможности покинуть корабль.
        С рассветом колонна остановилась для последней сверки маршрута. Корабль с оружием был где-то рядом. Точка на экране телефона показывала, что осталось не более десяти километров. По идее, его силуэт уже можно было увидеть. По договоренности, Роман обещал приблизиться на расстояние трех километров, чтобы не попасть под огонь и дать знать о своем появлении сигнальной ракетой. Их могли увидеть и без этого знака, но ракета давала понять, кто именно прибыл и какой груз тянуть для обмена.
        Колонна тронулась и через пару километров действительно показался серебристый силуэт корабля. Его борта отражали восходящее солнце. На фоне сливающейся с небом поверхности океана, судно будто парило в воздухе. Роман сделал фотографию красивого явления.
        Колонная остановилась на безопасном расстоянии. Роман вышел из машины и выстрелил в небо красной сигнальной ракетой. Этого добра на борту автовоза оказалось достаточно. В ответ с борта в небо вылетела длинная очередь трассеров. Осталось дождаться обмена. Люди Романа внимательно смотрели на все триста шестьдесят градусов. При малейшем подозрении на провокацию, решено было сбегать со всех ног. Жизнь была дороже.
        С борта корабля травили ящики и складывали внизу примерно с час. Потом в сторону Романа двинулся эскорт. Три человека, везущие телегу с оружием. Пока они шли из двух пикапов предназначенных для обмена слили почти все топливо. Это было сделано для того, чтобы не случилось внезапной погони. Остатков солярки хватило бы километров на пять пути. За это время даже догнать не получится. А потом колонна просто растворилась бы на просторах океана. Предположение насчет погони было крайним, но скидывать его совсем со счетов было легкомысленно.
        Роман сел за руль одного пикапа. За руль второго сел Лайэм. Они поехали в точку рандеву. Трое мужчин азиатской внешности стояли в ожидании. В руках у них было пусто, но на груди одного из них висела рация. Они явно демонстрировали миролюбивый настрой. Роман поставил машину так, чтобы она была между ним и кораблем.
        Роман вышел, поздоровался с мужчинами, отметил, как намокли от тяжелой работы их майки и решил, что воды у них в достатке. В их глазах, как наверное и в его, читалось напряжение и недоверие. Времена наступили такие, когда человек человеку стал волком. Напротив «оружейников», достаточно холеных для таких суровых обстоятельств, Роман и Лайэм выглядели как пораженные проказой. Чахлые, в белесой коросте, в потрепанной и выцветшей одежде. Правда, их вид не вызвал удивления, что можно было понять, как то, что остальные желающие приобрести оружие выглядели не лучше.
        - Каунт.(считай) - Мужчина с рацией махнул на телегу с штабелями ящиков.
        Роман подошел к первой стопке. Деревянные ящики цвета «хаки» были расписаны иероглифами. Лайэм помог стянуть верхний ящик. Один из мужчин подал фомку. Роман понял, что вообще не предусмотрел варианта с холодным оружием и сам не запасся ничем тяжелым. Он взял инструмент и сорвал крышку. В ящике, укрепленные в пазах, лежали пять автоматов Калашникова калибра семь- шестьдесят два. С одного края ящика находился отсек, в котором лежали магазины для автоматов, завернутые в промасленную бумагу. Десять штук. Всего ящиков с автоматами насчитали четырнадцать штук, что сходилось с заказом.
        Вскрыли ящики другой конфигурации, тоже с иероглифами. Судя по цифрам, это был нужный калибр. В каждом ящике было по два цинка патронов и в каждом цинке по семьсот патронов. Роман увидел консервный ключ для открывания цинков.
        - Проверить надо, что не фуфло китайское толкаете. Ладно? - Роман воткнул ключ в податливый металл и начал вскрывать.
        «Оружейники» не возражали. Вынул пачку патронов, распотрошил и забил пять штук в скользкий масляный магазин. Достал автомат и вставил в него магазин. По-хорошему, перед этим оружие надо было разобрать и протереть, но для быстрой проверки годилось и так. Роман поставил переключатель огня в крайнее нижнее положение, на одиночную стрельбу, поднял вверх автомат и выстрелил. Уши сразу заложило. Оружие работало. Переключил на автоматический огонь и дал две коротких очереди.
        - Хорошо. Работает.
        Пересчитали ящики, на телефоне подсчитали количество патронов в них и хлопнули по рукам. Роман помахал своим, чтобы выезжали грузиться. От общей массы отделился грузовичок. Ключи от пикапов передали «оружейникам» и показали на уровень топлива. Мужчины поняли. Прежде, чем сесть за руль, они осмотрели днище, под капотом. Остались довольны осмотром. Закинули в кузов пустую телегу, буркнули что-то невнятное на прощание и уехали к себе.
        Грузовичок Романа тоже поспешил убраться подальше от судна. Рядом с ним присутствовало ощущение, что на тебя смотрят сквозь прорезь прицела. Не хотелось давать им лишний повод нажать на курок. Как только отъехали на безопасное расстояние, остановились и вооружились. Роман взял проверенный автомат, разобрал, вытер затворную раму и затвор от излишков масла, протер снаружи и собрал назад. Снарядил пять магазинов патронами. Один вставил в автомат, передернул и поставил на предохранитель. Четыре оставшихся положил в бардачок. С оружием сразу стало спокойнее.
        Под груженым оружием грузовиком поверхность океана прогибалась сильнее, чем под остальными. Он ехал медленнее остальных и тратил больше топлива. Пришлось остановиться и распределить груз поровну. Во время остановки Роман заметил ярко блеснувшее отражение. Забрался на крышу грузовика и сквозь текучее марево, как ему показалось, разглядел очертания автомобиля. Слежка это была или кто-то выжидал момента, чтобы напасть? Нужно было ехать внимательнее и держать оружие наготове.
        В ожидании неприятностей время шло медленнее. Мысли о засаде не выходили из головы. Что если никакого судна перевозящего продукты нет и в помине? Украинец мог быть отличной приманкой и способом потерять бдительность. Отказываться от продуктов имея только подозрения было нельзя. Запасы продуктов питания на их корабле было невелики. К тому же у них имелся серьезный аргумент в восемь стволов.
        До точки рандеву сделали еще три остановки, чтобы убедиться в том, что за ними следует «хвост». В двух разах из трех он был на виду. Не хотелось подвести своих партнеров, для которых тайна местоположения гарантировала некоторую безопасность. Романа тревожил один вопрос, с какого момента за ними едет этот автомобиль. Если от автовоза, то дело плохо. На судно могли напасть, а «хвост» нужен был для того, чтобы следить за ними и вовремя предупредить своих о возвращении.
        - Прибавь хода! В смысле, драйв фаст! - Попросил Роман водителя.
        Он решил, что если контейнеровоз не находится в преступной схеме, то ему разрешат выйти на связь со своим кораблем.
        С контейнеровозом немного промахнулись. Вместо того, чтобы попасть к точке, где их встретят переговорщики, сразу наткнулись за огромной длины судно. С борта на них нацелились два ствола, похожих на охотничьи ружья.
        - Ху ар ю! - Крикнул с борта смуглый мужчина.
        - Уи… - Роман задумался, подбирая слова, - мы со Степаном из Харькова договаривались по программе «Оружие в обмен на продовольствие»!
        - Со Степаном? - Переспросил второй. - Как тебя зовут?
        - Роман!
        Смуглый и второй переглянулись.
        - Верно! Только Степан вышел тебя встречать. Мы вызовем их, подождите!
        - Скажи ему, чтобы осторожнее, за нами был хвост.
        - Какой хвост?
        - Машина ехала всю дорогу.
        - Тогда езжайте ему навстречу, вон туда, ровненько, не ошибетесь.
        - Хорошо!
        Через несколько километров показалось яркое пятно, оранжевая тряпка, поднятая на флагштоке. Подъехав ближе, показалась квадратная конструкция с бойницами, собранная из деревянных коробок. Никто не вышел навстречу, когда кортеж из машин остановился рядом. В бойницах замелькали головы.
        - Это я, Роман! Оружие привез!
        - Точно? А я Степан, скажи, из какого я города?
        - Харькова. Выходи уже, ваши коробки не защитят от автоматных пуль.
        Вышли двое мужчин, обоим за сорок. Загорелые, даже закопченные, как машинисты с парохода. У них в руках было по длинной кривой пике, явно самодельной.
        - Привет! - Роман подошел, пожал руки а потом и приобнял. - Земляки.
        - Я то да, а этот голландец. Показывай, чего привез.
        - Двадцать «калашей», как и просили, и патроны. А вы реально этими железками пытались защититься? - Роман кивнул на пики.
        - А что, можно было из бойницы в бок ткнуть.
        - А на судне, я видел, у вас есть огнестрелы. Степан замялся.
        - Швабры это, под ружья немного пидробили, на испуг.
        Роман засмеялся. Он поверил Степану и теперь был уверен, что экипаж контейнеровоза не представляет опасности. Из микроавтобуса вынули ящик, сбили крышку и показали оружие.
        - Это ваша доля вместе с машиной.
        - Зашибись! - Степан присвистнул. - Теперь спокойнее будет. Спасибо тебе, земеля.
        Степан затряс руку Романа.
        - Поехали.
        После того, как на судно подняли оружие и боеприпасы, разрешили подняться Роману. С ним пошел Лайэм. Прежде, чем выбрать из ассортимента продуктов, Роман связался со своим судном. На связь вышла Валерия.
        - Как у вас обстановка?
        - Нормально. У вас как?
        - Тоже. Поднимите сходню.
        - Хорошо, передам Сречко.
        - Не откладывайте на потом, сделайте это сейчас. Как там моя Ангелина?
        - Хорошо, устроила детский сад, веселит детей.
        - Привет ей. Скажи, как выберемся, настрогаем свой детский сад.
        - Ладно. Будьте осторожнее.
        - Обещаю. Теперь у нас есть много пушек и нам никто не страшен. От сердца отлегло.
        - Вэт из ол райт? (Все хорошо?) - Спросил Лайэм.
        - Ага, все хорошо.
        - Карошо. - Повторил Лайэм, уловив позитивное значение русского слова. Гостеприимные хозяева контейнеровоза предложили перекусить с дороги.
        Роман не стал отказываться. Тем парням, что остались внизу, обещали завернуть с собой.
        Стол в комнате отдыха был накрыт богато. По настоящим меркам запредельно роскошно. Кроме консервов, на тарелках лежало жареное мясо с овощным гарниром, сыры, колбасы, много разных консервированных фруктов и пакеты с соками. Стояли несколько бутылок с алкоголем.
        - Чем богаты. - Степан показал на стол.
        - Не скромничай. В последнее время, ничего вкуснее подошвы от ботинок я не ел. Алкоголь не буду. От него жажда.
        - Как скажешь. Можем завернуть с собой.
        - С собой возьму. Соков у вас много?
        - Дохренищща. Портятся сразу, как откроешь, как обычная вода. Вы, наверное, о жажде не понаслышке знаете? - Догадался Степан.
        - Мне кажется, я теперь знаю о ней все.
        - Мы-то тут и не прочувствовали пока ничего. Сидим на продуктах, как короли. Правда, после того, как над нами пролетел несколько раз самолет такой маленький, стали переживать, что наше добро может кому-то понадобиться. Они снимали нас на телефон. Зачем?
        - Думаю, затем, чтобы показать своим боссам. Мы тоже видели один такой самолет.
        В каюту вошел капитан, бородатый малазиец, больше похожий на индуса. Он знал английский и немного поговорил с Лайэмом. Он же и пригласил к столу. Обед длился почти час. Роман и Лайэм, прежде, чем начать есть, выпили по два стакана апельсинового сока, чтобы утолить не проходящую жажду. Экипаж контейнеровоза пропустил по рюмке, Роман и Лайэм категорически отказались.
        После обеда Степан показал Роману огромный список продуктов, перевозимых судном. Их было так много, и каждое наименование хотелось взять с собой. Роман сделал усилие над собой, чтобы не распылиться на то, что не представляло реальной необходимости. Больше всего он набрал сока и консервов, макарон и круп, затем уксуса и пищевой соды. Набрал каких-то влажных салфеток, которые можно было использовать вместо мытья. Их посоветовал Степан. Немного консервированных фруктов для детей и совсем немного алкоголя.
        Началась погрузка. Стоящие по бортам судна моряки теперь были вооружены настоящими автоматами, а не переделанными швабрами. Роман напоил и накормил своих людей, после чего, с ленцой, начали загружать машины. Поверхность под потяжелевшими грузовиками просела. Досталось груза даже пикапу.
        Степан и капитан лично спустились с корабля попрощаться.
        - Одной машиной, наверное, не обойдетесь? - Спросил Роман. - Как надумаете, звоните. Вот наши координаты. - Роман показала на экране телефона.
        - Запомнили?
        - Запомнил. - Ответил Степан. - Всю жизнь по морям хожу, как стихи запоминаю.
        - По прямой тут ерунда, два часа пути.
        - Вы сейчас домой?
        - Нет, надо часть продуктов оружейникам завезти, а потом домой. К утру должны вернуться.
        - Как доберетесь, выходите на связь.
        - Всенепременно. - Роман обнял Степана - Давайте, счастливо вам.
        - И вам удачно добраться.
        Колонна из трех грузовиков и пикапа тяжело тронулась и проминая под собой океан, двинулась в сторону корабля, торгующего оружием. Роман сел за руль, чтобы дать отдохнуть водителю. Часто оглядывался, но так и не заметил никакого преследования.
        Груз сдали, просто сложив его в кучу вдали от корабля. К тому времени стемнело. Выстрелили сигнальной ракетой, с корабля ответили условным сигналом. Дожидаться пикапов не стали. Увидели приближающийся свет фар, развернулись и поехали домой. Никто не посмел бы увезти груз из-под носа у самой вооруженной группировки в окрестностях.
        Роман лег на заднее сиденье, чтобы вздремнуть. Тяжелый пикап мягко покачивался на волнистой поверхности. Автомат прислонил к спинке переднего сиденья, накинув ремень на подголовник. Уснул сразу, не чуя никаких препятствий со стороны интуиции. Напрасно.
        - Ромэн, Ромэн! - Его разбудил встревоженный голос Лайэма. - Лук, лайт. (смотри, свет).
        Роман вскочил. В черноте ночи шарили по небу отсветы фар. Они были еще далеко, за горизонтом.
        - Стоп! Остановись!
        Тяжелая машина резко остановилась, нагнав перед собой «резиновую» волну. Пикап несколько раз качнулся под выравнивающейся поверхностью. Роман выскочил из машины и запрыгнул на крышу пикапа. Лучи света от нескольких машин двигались непонятно куда, то ли вдоль горизонта, то ли навстречу. Встречаться с кем-нибудь, даже имея оружие, не хотелось. Наверняка, те, кто ездил ночью со светом не таясь, чувствовали безнаказанность. Встречаться с такими шайками совсем не хотелось. По крайней мере, не в этот раз.
        - Объедем. - Роман показал Лайэму рукой дугу, по которой следовало продолжить маршрут.
        Парень согласился. Согласно навигационной программе, до дома оставалось еще половина пути. Поездка так измотала, и так хотелось поскорее обрадовать жену и остальных, что вкупе, утомление и нетерпение остановили время. Роман открыл окно и выставил в него «калаш». Он уже и думать забыл о том, что им повстречались автомобили.
        Вдруг с правой стороны снова показались огни.
        - Да что же это такое, не океан, а МКАД в час пик. - Выругался Роман. - Левее рули. Лэфт, лэфт.
        Лайэм взял левее. Огни были ближе, чем в прошлый раз.
        - Шат зе лайт. (Потуши свет) - Попросил Роман потушить даже габариты.
        Лайэм принялся шарить в переключателях и нечаянно включил ближний свет.
        - Дэмн, сорри босс. (Дьявол, прости босс).
        - Поздняк извиняться. Они нас заметили. Прибавь газу. Блин, как там по- вашему? Фаст! Ешкин кот!
        Надо было ускориться, но так, чтобы грузовики поспевали. В итоге, вместо шестидесяти километров в час, разогнались до семидесяти. Свет от чужих машин пошел параллельным курсом, но не приближался. Огни показались и по другому борту. Ситуация напоминала охоту на дикого зверя. Роману хотелось понять, на кого загоняли его колонну. С ходу попасть из автомата с такого расстояния было нельзя, но показать, что они вооружены стоило. Роман высунулся из окна, чтобы гильзы не летели в салон и дал длинную очередь.
        С той стороны тоже выстрелили. Пули у них были трассирующими, что в темноте впечатляло. Светящиеся огоньки легли далеко в стороне от колонны. Роман лихорадочно соображал, что делать в этой ситуации. Наверняка они неслись навстречу ловушке. Какой? Что если остановиться и дать бой? Исход его был неочевиден. Враги могли быть в разы более умелыми бойцами, чем он или его люди.
        Ехать наощупь больше не имело смысла.
        - Тёрн зе лайт! - Попросил Роман.
        Лайэм удивился, но просьбу выполнил. Яркий свет фар дальнего света выхватил далеко перед собой поверхность океана. Метров двести до возможной ловушки у них было. Роман снова высунулся наружу. Стекло снижало чувство восприятия. Ему показалось, что он видит впереди темный силуэт автомобиля едущего без света. Он не мог утверждать это наверняка. От встречного ветра слезились глаза.
        - Ромэн, лук! - Лайм указал рукой вперед и вправо.
        Там, на границе света можно было различить полосы, будто поверхность океана кто-то пытался порезать на гигантскую лапшу. Места прорезов светились невысохшим гелем. Несколько секунд до Романа доходил смысл того, что он видит, и какую опасность могут представлять эти полосы.
        - Стоп! - Крикнул он, когда до него дошло их предназначение.
        Было уже поздно. Полоса резко изменила направление. Лайэем не успел среагировать, колесо пикапа со всего маха угодило на полосу и тут же провалилось. Машина всем своим груженым весом влетела в гель, собрав перед собой жгуты из ремней засохшей поверхности. Романа бросило вперед, на сиденья, а Лайэма через руль на стекло. Пикап встал на капот, постоял секунду и плюхнулся на крышу.
        Грузовики успели вовремя среагировать. Парни выскочили из машин. Одни заняли круговую оборону, другие полезли вытаскивать пострадавших из пикапа. Роман был в порядке. Он быстро понял, что надо выбираться. Сквозь открытое окно в салон полез кусками гель.
        - Лайэм, ты как? - В ответ - тишина. - Лайэм ты ранен?
        Парень не отвечал. Роман пробрался вперед. Нащупал руку напарника и попытался вытянуть его. Несмотря на то, что люди здорово схуднули за последнее время, неподвижное тело казалось неподъемным. Рука еще была сколькой. Видимо успела испачкаться в геле.
        - А ю окей? - Спросили с улицы.
        - Окей. Лайэм нот окей. Хэлп.
        Роману удалось сдвинуть напарника. Открылся горящий плафон на потолке, на котором он лежал и осветил окровавленное лицо парня. Лайэм был ранен. Кое- как, в жуткой тесноте, Роман подтянул напарника к открытому окну. Барахтаться пришлось в геле, который стремительно прибывал. Снаружи ухватили Лайэма и выволокли. Роман вернулся, чтобы забрать свои магазины из бардачка, ракетницы, автомат напарника и свой.
        Не включи они свет, ситуация могла быть намного хуже. Грузовики тоже могли бы угодить в ловушку и тогда они стали бы легкой жертвой.
        - Ком он бос, гет аут, ю’л чок! (вылезай шеф, а то захлебнешься). - К возгласу прибавилась автоматная очередь.
        Роман цепляясь за сиденья оружием, добрался к окну. Узкая полоска осталась свободной от геля. Машину затягивало в воду. Вытащил вперед себя стволы. Их мгновенно вытянули наружу, а следом и Романа, бесцеремонно схватив его за шиворот.
        - Тэнкс гайз! - Поблагодарил он парней.
        Роман спрыгнул с машины на поверхность океана и залег. Над головой просвистели пули. Рассмотреть обстановку мешал гель, толстой маской прилипший к лицу. Все было в нем, невозможно даже было вытереть глаза руками, чтобы не забить их этой желеобразной субстанцией.
        - Зайти им надо сбоку, андэстэн? - Роман показал рукой. - Кроссфайр. Ту мэнс ту райт сайд. (перекрестный огонь. Два человек с правой стороны).
        - Окей. - Согласился мужчина лежавший рядом.
        Он позвал еще одного и они, пригнувшись, побежали выполнять приказ Романа. Перестрелка шла наугад. В темноте обе стороны потеряли друг друга из виду, и стреляли по прошлым ориентирам, здоров сбив прицел. Людям Романа было проще из-за того, что противник применял трассеры, обозначая свое местонахождение. Роман снял майку, вывернул наизнанку и вытер ею лицо.
        - Гив ми май ган. - Попросил он назад свое оружие.
        Ему передали автомат и магазины. Роман протер и их от жижи.
        - Ту гайз, фоллоу ми. (два парня, следуйте за мной) Афте уан минэт ай шут фром рокет. Олл шут ту эними. (спустя минуту я выстрелю ракетой. Всем стрелять во врага).
        Роман пополз вперед по-пластунски, прижимаясь голым телом к еще не остывшей поверхности океана. Он слышал, как сзади сопели два человека, как стукались их автоматы. Силуэты чужих машин проступили отчетливее. Короткие вспышки автоматных очередей оставляли на них яркие отблески.
        - В сторону, мужики! Один туда, другой туда. - Роман показал им руками, те поняли и откатились.
        Убедившись, что они отползли на безопасное расстояние, Роман поднял ракетницу вверх, направив ее в сторону агрессоров.
        - Господи благослови. - Произнес шепотом и нажал спуск.
        Яркая зеленая ракета взмыла в воздух. Тут же началась ожесточенная стрельба. Роман откатился в сторону и не зря. Он почувствовал, как вздрогнула рядом с ним поверхность океана после попадания пуль. Остановился, выхватил автомат и несколько раз выстрелил одиночными в людей, оказавшимися в световом пятне. Хитрый прием деморализовал неприятеля. В довершение, загорелась одна из машин, освещая пространство вокруг себя.
        Враг, не включая света, бежал на оставшихся машинах. Подожженный автомобиль догорал два часа. Он жарко коптил покрышками, пластиком и бухал взрывающимися патронами. Роман и его люди никуда не тронулись, пока не рассвело. В темноте вытащили на «твердую» поверхность пикап, перевернули его и вычистили салон. Лайэм очнулся, но чувствовал себя неважно. У него кружилась голова и тошнило. На лицо были все признаки сотрясения. Больше никого не ранило. Первая серьезная стычка прошла на удивление бескровно для людей Романа.
        Когда рассвело, пошли осмотреть сгоревший автомобиль. Кроме него там оказались двое убитых и пятна крови в нескольких местах. Видимо, там были и раненые. Сгоревшей была легковушка. Судя по обводам кузова, довольно древняя. Подняли капот, двигатель питал допотопный карбюратор. Попасть сюда машина могла только с архипелага. Это значило, что мародеры добрались и до этих мест. Хорошо, что им накрутили хвост. Спеси будет поменьше. Покойников схоронили под поверхностью океана.
        Теперь Роман с товарищами могли подивиться гениальной выдумке разбойников делать несколько разрезов в поверхности при помощи какого-то устройства. Это было так очевидно просто, когда кто-то до этого додумался. Захотелось взглянуть на эти резаки вживую.
        Роман догадался, почему на них не напали раньше. Были уверены в том, что легко получат все, что надо, и продукты и оружие. Знали привычку тех, кто ездит ночью, не пользоваться светом, чтобы не выдать себя. Без света ловушку ни за что не разглядеть. Хотелось думать, что мародеры ограничат места своей охоты территориями прилегающими к островам мальдивского архипелага.
        Пикап пришлось утопить. Моторный отсек был раскурочен очень сильно. Ящики, разлетевшиеся после аварии, загрузили в грузовики и с минимальным комфортом отправились дальше. Спустя четыре часа, в неверном мареве, показались синие борта родного автовоза.
        Глава 14
        Катастрофа постепенно добралась до самого высоко водопада планеты, водопада Анхель. Его воды, падающие с километровой высоты и разбивающиеся об воздух в пар, становились все гуще. Вначале загустела река, питаемая водопадом. Она растеклась тягучим гелем по джунглям, распугивая местную живность. Потом затих шум водопада. Низвергающаяся вода размазывалась по скалам, налипала на них, образуя на скалах новый слой. Слои нарастали до тех пор, пока могли держаться за скалы. Преодолев критическую массу, огромные мягкие куски геля срывались вниз, глухими ударами пугая джунгли.
        После того, как потоки воды, бегущие по плато, прогрелись достаточно, чтобы в них начали размножаться зараженные микроорганизмы, над водопадом начала формироваться огромная подушка из геля. Она нарастала, формируя по краям горы своеобразный каркас, задерживающий воду. Он рос, наслаивался, пока в один прекрасный момент не обвалился вместе с породой, не выдержавшей такого веса. Масштаб разрушения, повлекший кардинальное изменение природной достопримечательности, был огромен. Однако, это осталось незамеченным, да и вряд ли кого могло заинтересовать. Каждый человек в отдельности, как и все человечество в целом, были заняты выживанием в условиях новой реальности.
        Уровень осадков на планете резко упал. Уже к концу весны стало ясно, что лето будет сухим. Где-то сухим и жарким, а где-то холодным и сухим. Перед государствами, коих еще не затронула в полной мере экологическая катастрофа, нависла серьезная проблема потери урожая. Канада, превратившаяся за один месяц в самый большой штат США, готовилась к большим продовольственным проблемам. Голодные американцы, успевшие хлебнуть лиха, принялись истреблять с целью пропитания всю дикую и даже домашнюю живность. Многочисленные леса были забиты страждущими охотниками и рыбаками, и нередко между ними и коренными канадцами случались перестрелки.
        Мексиканцы и большая лига латиноамериканских стран шли по пятам отступающих американцев. Пояс сопротивления поднялся еще севернее и теперь проходил по границе самых северных штатов, от Вашингтона до Вирджинии. Замершие воды рек привели к остановке электростанций. Половина Америки погрузилась во тьму. Власти страны спешно вывозили ядерное оружие на север, будучи уверенными в том, что оказавшись в руках «латиносов» обязательно ударит по ним.
        Устойчивый порядок мира нарушился полностью. Вокруг Японии вода еще не загустела настолько, чтобы использовать ее для передвижения. Изолированная от мира страна, лишенная возможности добывать пропитание из морей и океанов, составляющее основной рацион ее жителей, оказалась в крайне опасном положении. Площади под посевы культур были малы, виды на урожай призрачны. Усугублялась ситуация тем, что Хоккайдо почти полностью попал в пояс смерчей, а острова южнее находились во власти высоких температур и засухи. Народ, забирался повыше в горы. Некогда блистающая в лучах солнца снежная вершина Фудзиямы потемнела от людей, облепивших ее.
        Рискованный и многочисленный народ, решивший высадиться на антарктических берегах, разумно предположив, что вода здесь никогда не загустеет, а пингвинов и тюленей на их век хватит, столкнулись с проблемой жутких морозов. Ситуацию с ними можно было списать на ослабление теплообмена посредством атмосферы. Прибрежные воды на глазах сковывал лед и суда просто вмерзали в него без шансов выбраться. Люди поневоле превратились в заложников собственной перестраховки.
        Карл наконец-то сошел на берег. Он некоторое время осторожно принюхивался к островной растительности, к камням, к ветру. Оборачивался на Кирилла и Машу, как бы ища в их глазах ответ на вопрос «а это не опасно?». Пометил несколько острых камушков и только тогда немного осмелел. Неуклюже, будто совсем забыл, как ходить по твердой поверхности, бегал по бережку. Когда Кирилл подвел его к тоненькому ручью, берущему свое начало где-то в скалах, за которыми находилась шапка ледника Кука, тогда у пса проснулось серьезное желание выложиться физически. Мопс бегал вдоль ручья, забавляя себя игрой в непреодолимую преграду. Несколько раз имитировал желание перейти через него, но отскакивал, будто это была огненная река, рычал и смешно лаял.
        Маша перешагнула на другую сторону ручья, а Кирилл остался на одной стороне с Карлом.
        - Карлуша, иди ко мне. - Позвала его Маша.
        Мопс подбежал к воде, отскочил, тявкнул, снова подскочил, крутанулся и упал на бок. Видимо решил, что это ручей свалил его с ног, подскочил и заливисто, с характерным для мопсов подскуливанием, принялся лаять. Маша закатилась со смеху, наблюдая забавные реакции собаки.
        - Представляю, как вам вдвоем было нескучно?
        - В основном, да, весело, но иногда ему хотелось играть, когда я спал. А эта сарделька не понимает слова «нет».
        - Карл, я бы обиделась, если бы меня назвали сарделькой.
        - Маш, ты бы и на Карла обиделась.
        Мопс успокоился и раскосыми влажными глазенками уставился на Кирилла, открыл рот и вывалил язык, чуть ли не до земли.
        - Я знаю этот твой взгляд. Обычно так он делает, когда выпрашивает что-нибудь.
        - А что ему нужно сейчас?
        Карл развернулся мордой к Маше и вытянув ее вверх, заскулил.
        - Кажется, ему хочется на твой берег. - Догадался Кирилл. - Слушай, ленивец, тут воробью по колено, переходи сам.
        Карл растерянно заводил глазами. В них читалась нерешительность и даже страх, что все придется делать самому.
        - Кого я воспитал? - Картинно возмутился хозяин мопса. - Неженка, баловень судьбы.
        - Почаще брал бы в командировки, глядишь и закалил бы характер?
        - Он что, микробиолог, чтобы его брать. Сдавать надо было не соседям, а в приют, на время, чтобы за еду дрался.
        - Карлуша, драться? Садист.
        Маша перешагнула ручей, подхватила пса под пузико и перенесла на другой берег. Благодарный Карл успел лизнуть ее в подбородок. Когда снова оказался на земле, забегал вдоль ручья, попутно помечая торчащие камни.
        Бухту пришлось поделить. Те, кто прибыл раньше, выбрали южный пологий берег, равнинный, с густой зеленой травой до самых гор. Посередине бухты протекала река, берущая свое начало на леднике. Русло ее местами расширялось, образуя проточные озера. Как предполагали на БДК, в них водилась форель, запущенная первыми поселенцами острова. Редкое солнце, когда выбиралось из-за туч, превращало берег в изумрудный ковер, на который было больно смотреть.
        После переговоров, людям с БДК и «Принцессы Мэй» достался правый и левый берег. Скалы начинались здесь в двадцати, редко дальше, метрах от берега. На заветренных камнях росла дикая капуста. Вдоль ручьев, сбегающих с гор, можно было видеть сочную траву и зеленые камни, поросшие мхом. Территория в пятистах метрах от берега считалась общей. Только это были скалы, не представляющие никакого интереса.
        С южной стороны еще можно было воспользоваться каскадами озер для ловли рыбы, но злоупотреблять этим не стоило. Население Кергелена, многократно увеличившееся, могло за один сезон нанести непоправимый экологический урон. Пока имелся рефрижератор, полный продуктов, договорились обходиться своим. Правда, когда собственные запасы провизии на БДК могли подойти к концу, пришлось бы менять на продукты оружие. Соседи с лайнера и рефрижератора уже просили снабдить их оружием для самозащиты, но Чистяков колебался, не желаю иметь под боком вооруженную группировку. Он обещал им защиту своими силами, но все больше склонялся к тому, чтобы обменять часть стрелкового оружия на продукты.
        Силы, занявшие самый удобный восточный берег, с бухтой и портами, пока никак не заявляли о себе. БДК щупал эфир, проверял вход в бухту, но ничего опасного не заметил. Однако, неизвестность тревожила. Хотелось знать, что происходит на другой стороне острова. Чистяков распорядился поднять в воздух «Камов», который должен был снять ситуацию на суше и проверить глубины возле острова, на предмет подлодок.
        Едва вертолет перевалил через хребет, разделяющий остров, как тут же получил предупреждение об облучении радарами. Экипаж хотел включить аппаратуру РЭБ, но Чистяков запретил выкладывать козыри раньше времени. Пришлось уйти за горы, оставив планы разведки на потом. Ограничились одним сканированием глубин в окрестностях северной части острова. Существующее положение вещей могло устраивать всех новоявленных обитателей Кергелена. Нарушить шаткое равновесие можно было любым неправильно понятым действием.
        Имея кучу времени, которое нечем было занять, ученые устраивали дебаты, касавшиеся темы разрешения проблемы экологической катастрофы.
        - На триллион зараженных микроорганизмов обязательно найдется хоть одна устойчивая. - Математически предположил Петрищев.
        - Не одна, больше, но как ее обнаружить? - Черных интересовало решение проблемы с практической стороны. - У нас нет оборудования.
        - У других оно есть, но что-то не видать результатов. Что если заражение абсолютное, ни один иммунитет не справляется? - Предположил кто-то из лабораторных работников. - Если его занесло метеоритом, то он может быть таким реликтовым и так сильно отличаться от тех, против которых у клеток выработался иммунитет, что механизма противодействия никакого нет?
        - Если он из космоса, что совсем не факт, то да. С другой стороны, из космоса нам летит без перерыва всякая дрянь, и вирусы в том числе, но мы как-то справлялись до сего времени. Должен быть какой-то механизм, который запустит формирование иммунитета. - Кирилл высказал свое мнение.
        - Должен, это красиво сказано, но неопределенно. Я вот должен был получить Нобелевку, но не получил. - Съязвил Петрищев.
        - Нет, я серьезно, может быть случаи, похожие на этот уже случались?
        - Если бы они случались, то наша Земля уже давно была бы похожа на Марс.
        - Вы меня не так поняли, я не в глобальном масштабе, на всей планете, а так, локально.
        - Слушайте! - Маша вскочила с места, напугав дремавшего мопса. - А вы знаете про такое существо - миксину? Она похожа на пиявку и выделяет слизь. Эта слизь ее защита и оружие. С помощью нее миксина врывается из лап врага или же душит рыб, напуская ее под жабры.
        - Кроме выделения слизи, ее что-нибудь еще объединяет с нашими зараженными микроорганизмами? - Спросил Черных.
        - Пока не знаю, но что нам стоит проверить микрофлору, развивающуюся в этой слизи. Наверняка, там есть такие, кто может питаться ею или растворять.
        - Ну, это при условии, что коллоиды, вызывающие загущение будут похожи.
        - Это мы и проверим.
        - Идея интересная, я бы сказал, правдоподобно возможная. А где живут эти миксины?
        - К сожалению, в тропиках и субтропиках, но есть и в северных широтах. - Маша поделилась своими познаниями.
        - Так, и кто нам может доставить образцы этих миксин? - Черных почесал лысину. - Так, я подумаю. Молодец, Мария, это свежий глоток и хоть какое-то полезное занятие. У меня начинается исследовательский мандраж. Надо поговорить с капитаном, чтобы устроил мне звонок.
        - Вы хотите позвонить в Москву? - Спросил Самуил Яковлевич. Черных замялся.
        - Я думаю.
        Кирилл понял нерешительность начальника лаборатории. Черных до мозга костей был общественником, считая науку достоянием всех. Он был вне политики и ее корыстных мотиваций. Наверняка, он пытался сделать такой ход, чтобы не возбудить подозрение большого начальства.
        В тот же вечер он соединился с шведским коллегой, с которым неоднократно бывал в больших экспедициях и попросил его раздобыть живых миксин. Тот пообещал добыть, что не составляло большого труда. В сети рыбаков нередко попадались рыбы с присосавшимися к ним миксинами. Проблемой была доставка груза в южное полушарие. Требовалась уйма денег на аренду самолета, топливо, да и сами аэродромы на большей части маршрута были просто заброшены.
        Найти лекарство от катастрофы для любого ученого было делом принципа, но Черных наступил на горло своей песне и рассказал коллеге о своих идеях найти в слизи миксин микроорганизмы разлагающие ее.
        - Бьорн, я рассчитываю на твою принципиальность и честность. Если наши предположения будут верны, обещай мне, что результаты станут доступны всем.
        - Ингвар, - Бьорн называл ученого скандинавским вариантом имени, - я не изменился с тех пор, как мы с тобой ходили по морям, будь спокоен. Узнают все или никто.
        Черных его обещание удовлетворило. С того самого времени началось томительное ожидание результатов эксперимента.
        Животы прихватило разом у всего взвода. Кто не мог ждать, ховались в кустах, а кто и на виду у всех справлял внезапно приключившуюся нужду.
        - Не, ну дают, а потом это все в окопы полетит! - Сокрушался Щербаков.
        - Щербаков, когда тут начнут рваться снаряды, ты даже и не вспомнишь об этом. - Произнес Шаров, на ходу застегивая ширинку.
        - Товарищ старший лейтенант, а что говорят по связи, какими силами идет враг?
        - Какими бы ни шел, наша задача отразить. - Командир взвода ушел от прямого ответа.
        - А как вы думаете, начнется с артподготовки, бомбардировки или сразу попрут?
        - Не знаю. Если они разведали хорошо, то думаю, вначале обстреляют сопку издалека. Так по Уставу. А если им в спину смотрят умирающие жены и дети, могут и буром переть.
        - Твою мать! - Рука Щербакова невольно потянулась в карман за галетой. - Они же не отступят.
        - Мы тоже. Прискорбно осознавать, что мы стали невольниками природной катастрофы, но гуманизм тут ни к месту. Мы защищаем свои семьи, они свои. Поэтому вгрызаемся зубами в эту сопку и стоим столько, сколько нужно.
        - Это сколько, командир?
        - Пока враг не кончится, или пока приказ отступать не получим. Понятно?
        - Да.
        - Понятно.
        - Вгрызаться, так вгрызаться.
        Спустя час, после известия над головами пронеслись штурмовики под прикрытием истребителей. Где-то совсем рядом заухали разрывы. В небо поднялись серые облака дыма. На дороге показалась техника инженерных войск. Парни только сейчас закончили минирование подходов. Шаров ушел, чтобы получить карту минных полей.
        Руслан раз десять выбегал окопа, чтобы убедиться в том, что его маскировка работает. Ему казалось, что трава на дерне пожухла и уже не в цвет с остальным фоном, то ему захотелось закрепить дерн на бруствере. До него дошло, что взрывом его маскировку сразу же раскидает по сторонам. Наломал веток и проткнул ими дерн. Так ему показалось стало гораздо надежнее.
        - Русланище, что ты мельтешишь? - Не удержался Щербаков. - Забирайся в окоп, пока снайпер тебя не подстрелил.
        Снова неожиданно заработали ПВО. Панцири задрали вверх трубы пусковых контейнеров и выплюнули в небо дымовые стрелы, оставляющие после себя неровный инверсионный след. Почти сразу в небе засверкали вспышки попаданий. Пуски не закончились однократным залпом. В небо пошли вторые, третьи, четвертые ракеты. Где-то рядом глухо свалилось подбитое железо. И вот, далеко за сопкой, несколько раз серьезно ухнуло. Сбить удалось не все.
        Через минуту, с нашей стороны в сторону китайцев тоже пошли ракеты. Скорее всего, удалось засечь места пуска. Разрывы едва слышались, и было не понятно, то ли ракеты перехватили, то ли они долетели до целей. Снова показались штурмовики. Отработали и вернулись. Вслед за ними с земли поднялись несколько дымовых следов, но они не достигли цели, напоровшись на противодействие помехами.
        Враг был совсем рядом. Макаров чувствовал его присутствие физически. В прошлый раз все было не так. Он не успел испугаться. Попросту не было времени. В этот раз он долго ждал его, готовился, переживал целую гамму чувств, от страха до бравой смелости. Напряженное ожидание подарило ему новый орган чувств, чутье. Макаров не мог объяснить как, но он точно знал, где находится враг. Он был рядом, в лесах под сопкой и его было много.
        Сзади в небо выстрелили несколько ракет. Эти были гораздо больше, чем ракеты Панцирей. Они оставляли после себя жирный белый след. Где-то высоко в атмосфере на мгновение вспыхнула яркая звездочка.
        - А это еще кого подбили? - Спросил кто-то из бойцов.
        - Самолет, наверное.
        - Разведчик, раз так высоко. - Ответил какой-то специалист.
        - Когда уже начнется, сил больше нет ждать. - Раздался чей-то истеричный голос.
        - Заткнись ты, идиот!
        - Шибанулся что ли? Пусть назад топают.
        - Один хрен отвертеться не получится, пусть уж душу не выворачивают долго, начинают сейчас.
        Его слова услышали. Над сопкой раздался шуршащий звук, который никто не слышал раньше и в ту же секунду воздух сотрясли несколько разрывов. Макаров, не помня себя от страха, свалился в окоп. Хотя снаряды и упали далеко, эффект оказался впечатляющим. Мощная взрывная волна сотрясла тело, ударила по ушам. Мир затих и засвистел. Длилось это всего минуту, потом слух вернулся к нормальному состоянию.
        Руслан вспомнил, что при взрывах надо открывать рот, чтобы не повредить перепонки. Макаров поднялся и огляделся. Щербаков лежал на дне окопа, накрыв голову руками. Руслан пнул ему в пятку.
        - Живой?
        Товарищ резко выглянул из-под руки.
        - А ты?
        - Живой. Пристреливаются, пока.
        На самом верху сопки, не причинив никому кроме старой сосны вреда, дымила воронка. Остальные снаряды серьезно перелетели.
        - Сейчас снова начнут, ложись. - Андрей так и не поднялся.
        Андрей оказался прав. Несколько одновременных разрывов снова сотрясли сопку. На этот раз они легли с небольшим недолетом. Дым от их разрывов понесло на окопы. Макаров втянул его едкий запах и подумал, что так и должна пахнуть война.
        ПВОшники спешно покинули район, заняв позиции в паре километров за сопкой. Снова ухнули разрывы и в этот раз совсем рядом, комья земли упали сверху. Так как Руслан держал рот открытым, свиста в ушах больше не было. Он прекрасно слышал, как в воздухе снова зашуршало, но взрывы раздались совсем далеко. Наши артиллеристы начали контрбатарейную стрельбу.
        «Шрррр» раздалось за сопкой. В воздух поднялись десятки светящихся шаров трассирующих зарядов автоматических пушек Панцирей.
        - Смотр, смотри! - Крикнули из окопа. - Падает.
        Руслан пригляделся и увидел серебристый предмет, пикирующий вниз. Он упал совсем рядом с их позициями. Над окопами показались головы. Руслан заметил, в какие кусты шлепнулась железяка.
        - Андрюха, я мигом!
        Товарищ не успел возразить. Макаров выскочил из окопа и согнувшись, будто под обстрелом, направился к кустам. С первого взгляда стало понятно, что сбитой железякой оказался дрон. Судя по одним иероглифам - китайский. Весил он немного, по большей части аппарат был из пластика. Руслан схватил его и притащил в окоп. Едва он спрыгнул, как сопку накрыло десятком разрывов. В этот раз стало страшно от мысли, что задержись на несколько секунд, можно было бы угодить под снаряд.
        В небе снова показались штурмовики. Они шли низко над лесом.
        - Эй, Макаров, ты чего притащил? - Прибежал запыхавшийся Шаров.
        - Дрон, командир. Наши сбили, я подумал, может быть, у него видео пишется и нам можно засечь место пуска и накрыть его.
        - Молодец, я отдам его артиллеристам, пусть разберутся. Но, мужики, больше из окопа не высовываться. Надо куда, только по траншеям, не поднимая головы. Вон, берите пример с Щербакова, образцовое поведение при артобстрелах.
        Андрей лежал, накрыв голову руками. Когда его поставили в пример, поднялся и сел. Он почувствовал в словах командира иронию.
        - К земле привыкаю. - Пошутил он мрачно.
        Контрбатарейная стрельба с нашей стороны принесла временное затишье. Военные устроили проверку потерь. Оказалось, что есть погибшие. Двух бойцов, после прямого попадания в окоп, разорвало на части. Были несколько контуженных с кровотечением из ушей. Их посадили в БМП и отправили в санчасть. Других ранений не было. Поврежден был оставленный на бруствере пулемет, да разворочены окопы.
        Во взводе Шарова никаких потерь, ранений и повреждений не было. Кое-где разворотило брустверы, но сообща удалось быстро восстановить их. Макаров, выбираясь из окопа спиной ощущал взгляд врага и быстро разобравшись с восстановлением насыпи юркнул назад.
        - Ты чего? - Спросил Щербаков.
        - Не могу на виду находиться. Страшно, что в меня целятся.
        - Они еще не близко. Там же мины, обязательно услышим.
        - Все равно, это как фобия, умом понимаю, но ничего поделать не могу.
        Между лопаток свербит, как будто пулю ждет.
        С нашей стороны прошуршали снаряды. Всего было несколько залпов. Над лесом, километрах в пяти от позиций, поднялись серые облака дыма.
        - Прицельно содят или наудачу?
        - Наши тоже с дронов за китайцами смотрят, прицельно должны бить.
        - Вот тебе и расстояние до китайцев. - Макаров показал в сторону дыма. Щербаков передернул плечами.
        - Молитву бы хоть какую-нибудь вспомнить, чтобы Господь обратил на меня внимание.
        - Попробуй стихи читать, а сам думай о том, чтобы тебя смерть обошла стороной. - Посоветовал Макаров.
        Сам он в сложных ситуациях читал «Полтавский бой» Пушкина, единственное стихотворение, которое знал. Ему оно помогало взять себя в руки с ложной ситуации.
        - А что я знаю? Вышел кролик на крыльцо, почесать свое яйцо?
        - Хотя бы. Тут смысл в том, что ты успокаиваешься.
        - А хотелось бы, чтобы меня взял под личную протекцию Он. - Щербаков показал пальцем в небо.
        - Не возьмет! - Щербакова подслушал взводный пулеметчик. - У него другая задача, свести человечество под корень.
        - Он тебя осведомляет о своих планах? - Спросил Руслан.
        - А чего тут осведомлять, так видно. Наслал заразу, настроил друг против друга. Уничтожайтесь, людишки, на здоровье.
        - Слышь, ты, паникер, может, это тебя он решил под корень, а я не собираюсь опускать руки. - Боец резко окоротил пулеметчика.
        - Мужики, я вас как баб перед свадьбой должен успокаивать? Возьмите себя в руки, все будет хорошо? - Произнес Шаров. - А ты, Небогин (пулеметчик), аккуратнее. Не то время, чтобы говорить, что хочешь.
        Первый раз, за все время как Шаров стал командиром взвода, в его голосе появились стальные нотки. Небогин хотел что-то сказать, но смутился и промолчал. В окопе, занятом взводом, повисла неловкая тишина. Вдруг его тихо нарушил монотонный бубнеж. Макаров огляделся и не увидел Щербакова. Из-за земляной стены, отделяющей огневую позицию стрелка от общего окопа, доносилось:
        - Вышел кролик на крыльцо почесать свое яйцо, сунул руку, нет яйца, так и шлепнулся с крыльца.
        Взвод бесшумно подобрался ближе, чтобы расслышать повторяющийся короткий стих. Мгновение их лица пухли от набирающегося смеха и потом весь взвод разом разразился диким гоготом. Из стенки показалось удивленное лицо Андрея.
        - Ну ты, Щербаков даешь! Я думал ты «Отче наш читаешь»! - Вытирая слезы, произнес командир взвода.
        - Нахрена «Отче наш», я теперь на год вперед бояться не буду, после такого стишка.
        - А ты зачем его читал?
        - Что, помогло? Перестали сраться и ныть? - Щербаков посмотрел на бойцов с вызовом. - Это такой прием психологического воздействия на группу, помогает сменить тему и настроиться на нужный лад.
        - Помогло. Надо тебе неофициально дать должность политрука.
        - Только стихи другие подучить.
        - Согласен. За две ставки надо будет увеличить паек. Кстати, неплохо бы перекусить перед боем?
        Сопка снова зашевелилась, загремело оружие, запрыгали бойцы в окопы. Руслан выглянул и заметил на опушке леса движение. Он не успел понять, что увидел. Мощнейший взрыв сотряс лес. Потом еще один, и еще.
        - Это наши долбят? Китайцы уже рядом?
        - Это не наши, это проходы в минных полях делают. - Пояснил Шаров. - Мужики, на позиции. Кажется, начинается.
        Дым развеялся, обнажив три просеки, проделанные взрывом. Еще секунда и левее сопки, на дороге и рядом с ней разорвались снаряды. Прицел у китайцев немного сбился. Между залпами прошло меньше минуты. Следующий «прилет» пришелся прямо в сопку. Взрывы вметнули вверх землю и вырванные кусты. Руслан получил несколько увесистых кусков земли по телу. Проверил Щербакова, тот лежал и пристукивал носками ботинок по земле. Видимо, заговаривал себя стишком.
        Макаров захотел подняться и проверить обстановку на поле боя, но тут снова китайские снаряды вспахали сопку. Ударило по ушам, Руслан забыл открыть рот. Тяжелые комья земли засыпали дно окопа. Больше минуты было тихо, но потом взрывы стали случаться чаще, но уже не одновременно, а друг за другом. В итоге, выглядывать из окопа стало опаснее, не зная, куда и когда упадет следующий снаряд.
        В окопе показался Шаров. Он трогал залегшего бойца и что-то говорил ему. После его слов боец непременно поднимался и направлялся к своей огневой позиции. Руслан уже догадался, что скажет командир. Дернул за ботинок Андрея. Тот резко обернулся.
        - Наши поднимаются.
        - Зачем? - В глазах Щербакова светилось искреннее недоумение.
        - Мужики, китайцы идут, занимайте позицию. - Шаров добрался до них.
        Его слова, которые ждали, все равно больно резанули слух. В животе появился вакуум, ноги потяжелели.
        Макаров встал и прошел к своей замаскированной позиции. Снаряды продолжали ложиться курочить сопку, но они уже не казались такими опасными. Из леса вышли десятка полтора танков. Прикрываясь броней, за ними бежала пехота. Дистанция была слишком далекой для стрельбы из РПГ. Вражеские танки выстрелили, многократно усилив эффективность обстрела. Били они прицельнее артиллерии. Руслан набрался смелости выглянуть из бойницы бруствера. Внизу сопка была изрыта воронками взрывов, но каски бойцов торчали довольно густо.
        С вершины ударили наши танки. Пробить в лоб танк не такое простое дело. Ни один из китайских танков не остановился, хотя попадания были видны. Откуда- то слева ушла ракета ПТРК. Руслан видел ее зигзагообразный полет. Танк окутало облако взрыва. Из люков врывался столб пламени. Выбраться никто не успел. Пехота тут же разбежалась за другие танки.
        С нашей стороны, помимо танков и ПТРК начался минометный обстрел. Минометчики обстреливали наступающие порядки из-за сопки. Разрывы случались примерно в районе танков, но не так, чтобы оказать на наступающих серьезное деморализующее давление.
        Наводчики китайских танков вычислили позиции наших танков и усилили огонь по вершине сопки. Завизжали рикошеты подкалиберов, пробивших активную броню и соскользнувших по башне. Удар попадания в броню был таким сильным, что становилось страшно за состояние экипажей танков. Контузия им была обеспечена.
        Руслан смотрел на поле боя отстраненно, как на фильм. Ему казалось, что он зритель, который никак не может повлиять на исход развернувшейся перед ним баталии. Он казался себе таким микроскопически мелким, а битва огромной. Он даже не пытался стрелять в сторону врага, понимая тщетность своих попыток.
        Однако, другие стреляли. Трассеры стайками летели в сторону наступающего врага, врезались в землю и отлетали от нее вверх. Шум стрельбы давно перестал восприниматься. Те взрывы, что случались в порядках наступающих, вообще казались беззвучными. Очередной танк, получив пробитие, загорался, а пехота пыталась уйти под прикрытие тех, что были еще на ходу.
        Сзади грохнуло так, что ушам стало больно. Руслан обернулся и успел увидеть полет сорванной башни танка в облаках красного пламени. Башня упала на склон, несколько раз перевернулась и застряла в окопе. Уничтожение танка произвело серьезный устрашающий эффект на бойцов. Руслан заметил в глазах Андрея испуг. Чтобы успокоить его и показать, что делать, Макаров начал стрельбу в сторону китайцев. По сути, бесполезную, но дающую чувство спокойствия. Щербаков тоже принялся вести огонь одиночными в сторону наступающих.
        Взрывы, случающиеся рядом, больше не пугали. Они были как непременный атрибут боя. Кажется, артиллерия больше не вела огонь, только танки, а их становилось все меньше. Дымящие остовы танков и серые пятнышки трупов бессистемно усеяли поле боя. Между ними чернели круглые пятна воронок, многие из которых еще дымили. Понять, что ты видишь трупы людей, которые были живы каких-то двадцать минут назад, и к смерти которых причастен, категорически не хотелось. Да и не верилось в то, что видели глаза.
        Оставшиеся четыре танка и остатки пехоты прошли две трети открытого пространства. Уже было ясно, что шансов у них нет никаких. Тем не менее, наступающие и не думали останавливаться. Танки огрызались, пехота стреляла из- за танков. Руслан решил попытать удачу, выстрелить в танк с дистанции около четырехсот метров. Для прицельного огня из РПГ дистанция немыслимая, танк был едва больше перекрестия прицела.
        Щербаков выглянул из окопа в тот момент, когда Макаров выстрелил. Борясь со страхом словить пулю или осколок, он уступил желанию увидеть результат выстрела. Пара секунд полета и граната ударила в лоб танку. Танк замер. Спустя секунду из люков выскочили два танкиста и спрятались за него. По неподвижной мишени сразу ударили дважды. Стальной монстр загорелся. Пламя было не сильным, видимо боезапас уже заканчивался.
        - Молоток! - Щербаков хлопнул Макарова по плечу.
        Тот вздрогнул. Обернулся и увидел расплывшееся в улыбке лицо Щербакова. Губы у него были в крошках.
        - Сам не думал, что попаду. - Признался Руслан.
        - Отходят! Отходят, мужики! Мы выиграли! - Раздалось в окопах.
        Оставшиеся три танки врубили заднюю скорость и катились назад. Теперь пехота бежала впереди танков. Из окопов показались головы бойцов. Руслан оглядел сопку. На ней не было живого места. Час назад она зеленела кустами, а теперь была черной из-за выкорчеванной снарядами земли. В дымящихся воронках, исторгающих тяжелый смрад войны.
        Линии окоп местами были серьезно повреждены прямыми попаданиями. Наверняка, там имелись погибшие бойцы. Вершина сопки была перепахана особенно сильно. Помимо подбитого танка, были повреждены все остальные. На всех без исключения танках от частых попаданий были повреждены элементы активной брони. У одного танка заклинило башню, у другого повредило орудие. Приборам наблюдения и прицелам тоже досталось. Выпустив облако маскирующего дыма, они скатились на противоположную сторону сопки. В их капониры заехали свежие танки.
        Бойцы, пользуясь затишьем, восстанавливали позиции.
        - Мы им дали! Теперь не сунутся.
        - Один к двенадцати в нашу пользу.
        - Если и дальше будем так их бить, то как раз разницу в населении ликвидируем.
        - Хорош хвалиться, слишком легко отбились. Не похоже это на генеральное наступление.
        Макаров был согласен с последним утверждением. Что это была за атака, которая с самого начала была обречена? Даже для отчаявшихся людей это слишком глупый ход. Им нужна вода для жен и детей, а не героический способ проститься с жизнью. Шаров отлучился в блиндаж на совещание офицеров. Очень хотелось узнать, какую информацию ему сообщат. Наверняка, разведка знает о всех силах и передвижениях врага.
        Щербаков и Макаров раскапывали заваленный проход в окопе. Лопата Руслана ударилась во что-то мягкое. На языке стало кисло, как от мыслей о покойнике.
        - Осторожнее. - Предупредил Руслан товарища. - Тут кто-то есть.
        Они сняли землю сверху, аккуратно загребая ее. Первой показалась кисть. Дальше землю снимали руками. Когда показалась спина бойца, Руслан взялся за бронежилет и вытянул за него. Следов ранения на бойце не наблюдалось. Только в обоих ушах запеклась кровь.
        - Как живой? - Щербаков взял руку и попытался нащупать пульс. - Э, бьется!
        Он живой!
        - Да, ладно! Он же почти словил снаряд.
        - Проверь сам.
        Руслан проверил пульс. Он уловил слабые толчки крови в венах.
        - Долго жить будет. Дайте нашатырь.
        Руслану передали ампулу с нашатырем. Он отломил кончик и просто смочил пальцы. Поднес их к носу бойца. Тот некоторое время не реагировал. Потом зашевелил ноздрями и открыл глаза.
        - Ааа, ммм. - Замычал он. - Что, что, не понимаю. - Его голос был, как у обученного разговаривать глухонемого, он не слышал, что говорил.
        - Все нормально, ты живой. Уши забиты кровью. - Громко произнес Руслан.
        - Китайцы где? - Спросил боец глухо.
        - Отступили. - Руслан махнул в сторону леса. - Тебе в санчасть надо.
        Подняться сможешь?
        Бойцу помогли подняться. Его качало. Глаза бегали, как у человека отходящего после наркоза. Он сделал шаг и покачнулся. Его подхватили. Небогин взял раненого под руку.
        - Я отведу его в санчасть.
        Машина для раненых стояла внизу. К ней тянулись бойцы с носилками или как Небогин, вели раненых.
        - Хорошо, что он живой оказался. - Довольно произнес Щербаков. - Это нам знак, что все будет хорошо.
        - Поел что ли уже?
        Андрей всегда становился оптимистичнее после перекуса.
        - Нет, даже не тянет.
        - А я бы перекусил.
        Адреналин вышел из крови полностью, оставив после себя пустоту, которую нужно было заполнить едой. Руслан достал сухпаек, вынул из него корытце с гречневой кашей, открыл и принялся есть не разогревая, смачно пережевывая загустевший белый жир.
        В расположение взвода вернулся Шаров. По его потемневшему лицу можно было сразу догадаться, что известия будут не очень.
        - Товарищ командир, чайку? - Пригласил его Щербаков, разогревающий в котелке кипяток.
        - Спасибо, не откажусь. Взвод, все сюда! - Крикнул Шаров громко.
        Бойцы подтянулись. Командир подставил свою кружку под котелок. Андрей кинул в него пакетик чая и налил кипятка.
        - Мужики, расклад такой. Китайцы идут вдоль Зеи с двух сторон. По правому берегу им удалось сделать нормальный прорыв, обманув нашу разведку. Так что, этот бой был отвлекающим. Теперь китайцы у нас в тылу, понимаете? Артиллерию, ракетчиков, ПВО сейчас оттягивают, готовят новые рубежи обороны.
        - Мы что, отступаем?
        - Мы, нет. Нам такой команды не было. Пока. Наша задача, сдерживать врага и перемалывать его наступательные ресурсы.
        - А без ПВО они же начнут нас с воздуха утюжить?
        - Не начнут. Не настолько далеко, чтобы позволить подлетать самолетам.
        Вертолеты на малой высоте еще могут попытать счастья.
        - У армейцев «Стрелы» есть, не ссыте. С воздуха прикроют. - Шаров подул на кипяток и отхлебнул. - Нам припасы подвезут, чтоб мы не экономили.
        - А «Солнцепеки» ушли? - Макарова серьезно интересовало такое мощное подспорье.
        - Нет. Оттянули в лес, хорошо замаскировали. Но они только на один залп. Как отстреляются, уйдут, слишком уязвимы. У китайцев там тоже и радары и прочая хрень есть, отслеживающая траекторию, моментом накроют.
        - Ладно хоть так, не все из автомата шмалять по танкам.
        - У нас тоже танки есть и те, что покоцали еще в бой годятся.
        - А есть такие снайперы, как Макаров. Видели, вон тот танк это он подбил первым, как белке в глаз. Ты чтоль охотник, Руслан?
        Руслан засмущался и покраснел. Шаров перевел удивленный взгляд на него.
        - Это ты подбил, Макаров? - Спросил командир.
        - Да, я. Но танк не загорелся и двое китайцев успели выпрыгнуть. Видать, только мехводу досталось.
        - Да тебя к награде надо представить. После боя.
        У Макарова чуть с губ не слетело «посмертно». Еле сдержался, не хотел накликать.
        - Да, это может быть простое совпадение. - Макаров и сам не был уверен в том, что его попадание было закономерным.
        Где-то за Зеей завязался бой. Его интенсивность нарастала с каждой минутой. Рвалось и гремело не затихая. Бойцы притихли, про себя умоляя бога оказаться на «нашей» стороне. Любой обход позиций с тыла грозил поражением. Противоположная сторона сопки не была оборудована окопами, поэтому организовать круговую оборону не получилось бы.
        К сопке подошли три грузовика в сопровождении более тяжелой техники.
        - Мужики, айда за припасами, пока не разобрали. - Взвод, почти в полном составе отправился за ящиками с патронами, гранатами, выстрелами к РПГ.
        Набралось прилично, на маленькую войну. Макаров сделал глубокую нишу, укрепил ее разбитыми стволами деревьев и сложил в нее ящики с гранатами для РПГ.
        Танкисты, чтобы не терять танки, вырыли по запасному капониру и хорошо замаскировали их. Для следующего боя они решили испытать челночную тактику, которая выражалась в следующем: после выстрела они сразу покидали капонир, а спустя некоторое время снова занимали, но не тот, из которого стреляли, а другой, чтобы снова произвести выстрел. Вряд ли вражеским танкистам было время под огнем, подолгу удерживать в прицеле пустой капонир, ожидая, когда его займет танк.
        Инженеры минировали подходы к сопке, особо с противоположной стороны. Минометчики пристреливались, разбивая поле боя на сектора. Бой, идущий где-то неподалеку, заставлял бойцов очень серьезно отнестись к предстоящему сражению. Там было жарко, даже жарче, чем первый бой здесь. Авиация постоянно появлялась в небе и часто можно было видеть, как на ее перехват по небу неслись ракеты китайской ПВО. Хотелось верить, что средства РЭБ смогли отклонить от самолетов их курс.
        Над сопкой, совсем низко, прошли двенадцать «крокодилов». Их мощь внушала уважение и спокойствие. Вертолеты ушли в сторону боя. Руслан смотрел им вслед. Он увидел, как из леса в сторону строя винтокрылых машин брызнули трассеры. Они прошли гораздо выше. Противник сделал ошибку, обнаружив себя. Две последних машины развернули носы и выпустили по управляемой ракете. Сделали вираж и поутюжили место неуправляемыми ракетами.
        - Чего там, неизвестно как складывается бой? - Спросил Щербаков у Шарова.
        - Я же тут, с вами, персонально мне не докладывают.
        - Неизвестность, она хуже всего. - Не унимался Андрей. - Может, там наши уже погнали врага на зап…, в смысле, на юг?
        - Боишься, война без тебя кончится? Да и хрен с ней, я жалеть об этом точно не буду. - Высказался Антипкин, противотанкист.
        - Нет, это чтобы радость начать чувствовать раньше. Нам сейчас это требуется, после такого стресса.
        Взвод одновременно заржал. У Щербакова явно имелись наклонности веселить людей в тяжелую минуту.
        - Да тебе на войну с персональным психологом надо было идти.
        - Вы сегодня стреляли в людей, не хотите поговорить об этом?
        - Здравствуйте, меня зовут Андрей, и я нахожусь в депрессии из-за того, что стреляю в людей. Вы хотите перестать стрелять в них? Нет, я хочу убить их всех.
        - В качестве лекарства, я пропишу вам килограмм «Докторской» и банку черной игры. Принимать три раза в день.
        - Хватит, мужики! - Щербаков обиделся. - Я у вас тут за клоуна что ли? Вам разве не интересно, как там наши?
        - Ладно, спрошу. - Шаров взял рацию в руки. - Это Шаров, есть новости?
        - Нет. Штабу не до того, чтобы пресс-релизы рассылать. Приказ старый, держать высоту.
        - Ясно, до связи. Шаров отложил рацию.
        - Сами слышали, новостей нет.
        - Хреново. Неопределенность. - Покачал головой Щербаков.
        - Разведка предупредит заранее. - Успокоил его командир. - Так, давайте мужики, по позициям. Бдим во все глаза.
        Взвод разошелся. По сопке пробежался теплый ветерок, откуда-то взялись птицы и насекомые, пригрело солнце. На душе стало так спокойно, словно и не было утреннего боя. Только далекие отзвуки идущего сражения диссонировали с умиротворяющим спокойствием весенней природы.
        Жужжа над головой, пролетел дрон и опустился за сопкой. Второй взлетел и занял его место. За обстановкой вокруг следили не только с воздуха, но и прощупывали окрестности при помощи мобильных РЛС, позволяющих увидеть то, что можно прикрыть маскировкой сверху. Армейцы-контрактники были вооружены намного технологичнее, чем партизаны, на которых возлагалась единственная задача, стрелять в сторону врага.
        От нечего делать Макаров занялся набиванием дополнительных магазинов, привезенных последним рейсом, патронами. Щербаков хотел полениться, но пример товарища заставил его заняться делом. Заполненные до это тридцать магазинов он считал достаточными для любого боя. Во время утреннего столкновения он выстрелил всего три.
        - Если они добегут до наших окопов, то и времени магазин сменить не будет. Выдерну чеку и хенде хох, заберу в ад парочку китаез. - Щербаков взял в руки РГО и изобразил, как он подорвет себя вместе с врагами.
        - А сможешь ли? - Засомневался Руслан.
        - Я думаю, что если дело дойдет до такого, то лучше смерть, чем плен. Они же гады мстительные. Вспомни красных кхмеров, еще те садисты. А япошки, что творили с китайцами? Не зассу, будь спок. А ты, если увидишь, что меня ранили, и у меня нет сил взорвать себя, добей. Как друга прошу, без жалости, без соплей, пулю в лоб. Нет, не в лоб, в сердце, нечего фотокарточку портить.
        - Хм, страшно если до этого дойдет. Ты прав, не хочу ждать смерти, особенно давать кому-то садистское удовольствие меня убить. Короче, если меня ранят, но я буду еще булькать, а китайцы будут уже в наших окопах, добей меня.
        - Договорились.
        Щербаков и Макаров пожали друг другу руки.
        - Смеху-то? - Ухмыльнулся Руслан. - Договорились друг друга убить, а чувство, будто сюрприз на денюху приготовили.
        - Вернемся назад, еще смеяться будем над этим.
        - Точно.
        Над сопкой взмыла зеленая ракета. Условный сигнал начала артиллерийского обстрела. Оповещать по рации, когда время подлета снаряда секунды, по рации неразумно. Макаров и Щербаков упали на дно окопа. Через несколько секунд воздух прорез шуршащий звук пролета снаряда. «Уммм» вздрогнула земля. По окопу пронеслась взрывная волна, осыпав края. Тут же второй разрыв, третий. А потом сразу несколько штук. Полминуты тишина и следующий прилет. Рвалось совсем рядом. Иногда казалось, что в двух-трех метрах. Но нет, самый близкий взрыв был метрах в пятнадцати.
        Во время пауз, Руслан поднимал голову, чтобы убедиться в том, что Щербакова не задело. Андрей делал то же самое. После третьего прилета, совсем рядом раздались крики раненого. Он кричал не помня себя от боли. Макаров вскочил, но увидел, что бойца уже укололи обезболивающим и начали перевязывать.
        С нашей стороны обстрел не велся из-за того, что артиллерию отвели на безопасное расстояние. Не было и поддержки авиации. Не хотелось верить, что обстрел будет вестись до тех пор, пока китайцы не подойдут вплотную, или пока не уничтожат всех. Макаров был уверен в первой версии.
        После десятого залпа, сопка стала похожа на черно-белые фотографии Первой Мировой войны сделанные где-то в районе Вердена. Воронка на воронке, из каждой идет дым. Раскиданы вывороченные взрывами бревна и даже тела бойцов. К счастью, последних было немного. Только прямые попадания в окоп наносили существенный вред.
        Шаров бегал по позициям взвода, проверяя потери.
        - Макаров живой?
        - Живой.
        - Ранен?
        - Нет.
        - Контужен?
        - Нет.
        - Молодцом. Щербаков живой?
        И так с каждым бойцом. Он залегал на дно окопа, там, где его прихватывал очередной залп, дожидался окончания обстрела, поднимался и шел проверять дальше. Руслан все больше становился уверенным в том, что артподготовка есть прелюдия к мощной атаке и ждал, когда раздастся команда занять открыть огонь.
        - Китайцы пруууут! - Раздалось сверху. - К боюууу!
        Как не ждал Макаров этого, а все равно вздрогнул. Ноги прослабли в коленках и сердце участило бой. Щербаков смотрел на Руслана во все глаза. Он ждал, когда товарищ первым поднимется и займет позицию.
        Руслан выглянул сквозь бойницу. Впереди позиций врага не было. Он выглянул поверх бруствера и увидел, что китайцы появились левее, за дорогой. Первые танки, прикрывая дорожным полотном корпуса, начали обстрел сопки. Сектор для стрельбы был удобен только для тех, кто находился на левой стороне склона. Руслану, чтобы вести огонь, надо было подниматься поверх бруствера.
        Сопка заговорила на разные лады. Дорога была под настолько плотным огнем, что любая попытка перебраться заканчивалась серьезными потерями для китайцев. Два танка горели, не выбравшись на нее даже наполовину. Птурщики подловили оба танка в незащищенное днище. Не взяв с ходу, китайцы подорвали дорожное полотно. Жуткий взрыв разметал проход в ней для танка.
        Руслан следил за ситуацией совсем забыв об опасности. Он понял, что картина боя поменялась, когда внезапно с правой стороны открыли огонь. Китайцы решили обойти сопку с флангов и взять в клещи. Кажется, с этой стороны они попытались взять нахрапом, предполагая, что защитники проморгают эту атаку, занятые боем у дороги.
        Впереди неслись танки, за ними БМП, верхом на броне сидел десант. Техника стреляла с ходу, не сбавляя темпа приближения. Руслан выстрелил магазин несколькими длинными очередями и взял в руки гранатомет. Ему, почему- то, совсем не было страшно, хотя ситуация складывалась довольно опасная. Выстрел. Граната ушла выше танка, в который он целился. Неправильная поправка на скорость.
        В тот момент, когда Руслан заряжал новую гранату, рядом взорвался снаряд. Его сбило с ног землей. В ушах засвистело и на мгновение мир закрутился и выпал из реальности. Испуганное чумазое лицо Щербакова нависло над ним. У него шевелились только губы. По их артикуляции можно было догадаться, что тот произносит только одно слово и оно было матерным.
        Руслан поднялся и отряхнулся. Свист стих и вместо него стала слышна трескотня стрелкового оружия, залпы орудий и разрывы снарядов.
        - Чего разлегся, вставай, стреляй, китайцы рядом уже. - Кричал Андрей.
        Он помог товарищу подняться. Макаров силой воли подавил легкое головокружение. Приложился к прицелу и снова выбрал тот танк, в который промахнулся в первый раз.
        - Держи гранату наготове! - Приказал он Щербакову.
        - Есть, товарищ главный ефрейтор.
        Макаров не стал целиться долго, доверился внутреннему чувству, сказавшему когда нажать спуск. Граната ушла к цели. Танк окутало черно-серым дымом.
        - Йееес! - Закричал Щербаков. - Падла, сдохни!
        Танк замер и через несколько секунд вспыхнул. Никто не покинул его.
        - Гранату! - Андрей был уже наготове.
        Второй выстрел снова ушел в молоко. Отрикошетил от земли и ушел в сторону не причинив вреда. Тем временем, танки с вершины сопки уже хорошо проредили наступающие порядки. Только и у наших были потери. Два танка, несмотря ха хитрую тактику смены позиций удалось подловить. Оба горели. Руслан даже не заметил момент, когда их подбили. Потери в живой силе тоже были. На глазах снаряд угодил в окоп, где за секунду до этого расчет АГСа вел огонь.
        - Давай термобарический. - Крикнул Щербакову Руслан.
        - Тот вынул из укрытия «тупоголовую» гранату с уже прикрученным хвостовиком. Руслан взял на прицел одну из БМП свернувших с линии наступления с явной целью обойти сопку. Граната пошла наперерез бронированной машине. Макаров заволновался, но напрасно. Яркая вспышка прямо в борт БМП разметала солдат с брони. Машина остановилась. Экипаж спешно покинул ее.
        В целом, ситуация качнулась в сторону китайцев. Слева, проделав еще несколько брешей, совсем еще не потрепанная группировка ринулась к сопке. Расстояние между местом прорыва и нею не превышало трехсот метров. Ухудшил положение обороняющихся начавшийся артобстрел. Редкий, одиночный, но не дающий расслабиться.
        До соприкосновения оставались минуты. Количество атакующих китайцев многократно превосходило обороняющихся. Макаров с сожаление констатировал, что в этот раз у врага получится занять сопку. Не надо было никакой сложной военной хитрости, только скорость, нахрап и прикрытие артиллерией.
        Он подбил еще один танк, но наступающие ушли с линии огня. Надо было переходить на левый или правый фланг, чтобы отбиваться эффективнее.
        - Уходим на левый фланг. - Приказал Шаров. - Берите, сколько можете унести.
        Макаров повесил автомат и трубу РПГ за спину и взял один ящик гранат. Щербаков тоже взял один ящик. Пробираясь по траншеям, а где и поверху, они добрались до левого фланга. Количество убитых бойцов напугало их. Даже окопы здесь были разбиты сильнее, чем в центре сопки.
        Китайцы были совсем рядом. Они перестроились в атакующий порядок, впереди больше десятка танков, с хорошей броней, прячась за ними, бежала пехота. А часть танков безнаказанно расстреливала сопку, прикрываясь полотном дороги. Руслан с ходу подбил первый танки и сам чуть не попал под снаряд. Над головой прошуршало и тут взорвалось, окатив земляными комьями.
        - Всех не успеем. - Прокричал на ухо Щербаков.
        - Успеем, не бухти. Гранату давай.
        Руслан зарядил гранатомет и пробежал по окопу, чтобы не показываться на том же месте. Прицелился и выстрелил. Не попал. Зло плюнул и матернулся.
        - Гранату давай!
        Щербаков уже держал ее в руках.
        - Мало, чтобы мимо пулять.
        - Отстань, сам знаю.
        Свинцовый дождь не давал прицелиться. По этой причине выстрелы остальных были такими же скорыми и неприцельными. «Птурщиков» с их Корнетами что-то совсем не было видно. Хотелось верить, что они задумали хитрый маневр, а не почили в бою.
        Макаров краем глаза успел заметить резкую тень, и вдруг среди порядков наступающих китайцев взбух огромный огненный цветок. Горячий и громкий. Ударная волна ощутимо пробежала по окопам. Второй цветок «расцвел» рядом с первым. Еще два чуть дальше, ближе к дороге.
        Черный тяжелый дым застелился по земле гонимый ветром. Руслан не сразу понял, что за сокрушительное оружие пришло им на подмогу.
        - Это «Солнцепек». - Догадался Андрей.
        - Точно.
        Еще несколько зарядов упали на дорогу и за нее, доставив огромных неприятностей, тем, кто за ней прятался. Взрывались они сочно, с большим количеством огня и дыма. Китайцы дрогнули. Боевой пыл сильно прореженных порядков ослаб. Танки в эпицентре взрыва горели, как свечки. Людей там не было видно и вовсе.
        Руслан высунулся и неспешно выбрал цель. Танк подвернулся бортом и словил в него кумулятивный заряд. Башню оторвало взрывом.
        - Зачет, друган! Рисуй звезду! - Крикнул один из бойцов окопавшегося здесь взвода.
        - Это уже третий. - Похвастался Макаров. - Гранату! - Протянул назад руку, но Щербаков медлил. - Гранату давай.
        Макаров обернулся и наткнулся на испуганно-удивленный взгляд товарища.
        Андрей сидел на корточках. Из-под бронежилета на ноги текла кровь.
        - Андрюха, ты ранен? - Макаров кинулся к нему.
        - Да, кажется. - Тихо ответил он, продолжая смотреть на Макарова.
        - Куда? Я не вижу, в живот, в ноги?
        - Плечо. - Андрей левой рукой показал на правой стороне бронежилета дырку, которая не сразу бросилась в глаза.
        Макаров отодвинул товарища от стены окопа, на который тот опирался. Выходного отверстия не было. Дело было дрянь, если пуля отрикошетила от спинной части бронежилета назад в тело. Руслан провел рукой под бронежилетом по пояснице. Вроде, сухо.
        - Тебя в санчасть надо, Андрюх. - Макров закрутился на месте, не зная что делать.
        Рядом свистели пули, рвались снаряды.
        - Эй, мужики, товарища в санчасть надо, как его переправить? Как санитаров вызвать?
        - А никак, на горбу тащить на ту сторону, за сопку.
        - Может, полежит, бой закончится, тогда поможем.
        - Не, мужики, я ждать не буду, помрет еще, а мы с ним из одного города. - Руслан даже подумать не мог, чтобы оставить Андрея истекать кровью.
        Он прикинул путь по окопам, совсем немного надо было пройти по открытому месту, и он уже был на другой стороне, прикрытый от пуль и снарядов. Андрей бледнел на глазах. На лбу у него выступила испарина. Глаза уже ничего не выражали. Оставлять его на потом было нельзя.
        - Сейчас, Андрюха, поскачем с тобой. Мужики, помогите взвалить. Ему помогли. В полной экипировке Щербаков весил целый центнер.
        - Ты возвращайся, мужик, у тебя ловко получается. - Попросил тот самый боец, который видел, как Руслан подбил танк.
        - Угу. - Руслан осторожно встряхнул Щербакова, чтобы взяться поудобнее.
        Товарищ застонал. - Погнали.
        Где-то рысью, а где и по-черпашьи, перебираясь через завалы и трупы, Руслан добрался до края последнего окопа. Положил Андрея на край, выбрался, кое-как взвалил его на себя и побежал. Рядом подлетали куски черной земли, выбитые пулями. Шуршали над головой пролетающие снаряды. Он искушал врага. А в голове у него была только одна мысль, успеть добежать до санитаров.
        Наконец, они миновали опасный участок и оказались в мертвой зоне. На удивление, здесь было полно бойцов. Минометчики, разведчики, водители автомобилей. Они помогли донести Андрея до машины. К этому времени боец уже потерял сознание.
        - Тяжелый! - Крикнул врач и привычным движением сорвал бронежилет.
        Руслан удивился, как ему самому не пришла идея снять его раньше, чтобы не тащить лишний груз. Щербакову тут же поставили капельницу с плазмой, наширяли каких-то уколов.
        - Он выживет? - Спросил Макаров у врача, занимающегося его товарищем.
        - Выживет, главное остановить кровотечение.
        - Вы уж постарайтесь, ему надо выжить. Он ведь…, у него семья… - Макаров никак не мог придумать достойный предлог для того, чтобы врач отнесся к его товарищу с большим вниманием.
        - Давай, друг, за товарища не переживай, не таких сегодня еще приносили. - Врач кивнул в сторону бойца с забинтованными культями вместо правой руки и правой ноги. - Сейчас первой же машиной отправим их в санчасть. А ты сделай все так, чтобы китайцы не смогли прорваться.
        - Спасибо. Я-то, я сделаю.
        Просьба доктора придала ему боевого настроя. Макаров развернулся и побежал на позиции.
        За время его отсутствия картина боя кардинально поменялась. Китайцы, вместо того, чтобы отступить, наоборот ускорились и подошли вплотную к первому ряду траншей. Там было жарко. Гранаты летели в обе стороны. Обороняющиеся стреляли вслепую, выставив оружие из-за бруствера.
        Макаров решил, что китайцы, опасаясь быть уничтоженными огнеметами, решили штурмовать сопку. Судя по звукам с правого фланга, который не было видно, там тоже было жарко. Руслан упал в окоп, едва не попав под пули и пригнувшись, побежал к своим позициям. Оставшихся в живых бойцов было не много. На его глазах пулеметчик, уже раненый, был убит пулей в голову. Руслан взял его пулемет и запасной короб с лентой, думая, что оружие еще сможет пригодиться.
        Бойцы обрадовались его возвращению.
        - Вернулся? Молодец. У нас тут как-то печально. Давят китаезы.
        Руслан молча снарядил гранатомет выстрелом и выглянул из-за бруствера. Танки, как в фильмах про войну, утюжили окопы, заваливая и давя бойцов. Дистанция была небольшой. Первый же выстрел поджег танк. Граната попала в МТО и подожгла топливные баки.
        Бойцы не дали шанса экипажу покинуть танк. Первый же танкист был убит, едва показалась его голова над люком. Макарова похлопали по плечу. Руслан уже хотел крикнуть привычное: «Гранату!», но вспомнил про Щербакова и сам достал ее из ящика.
        Второму танку граната вошла прямо в днище, когда он накатывался на бруствер первого окопа. Корпус сотряс внутренний взрыв, люки вырвало огнем пламени, но башня удержалась. Китайцы залегли на первой линии, потеряв все танки. Начался позиционный бой, страшный в своей жестокости. Противник знал, что победу ему надо вырвать любой ценой, но и наши, помимо понимания того, что защищают свои семьи, принципиально не готовы были проигрывать. Это чувствовал и Макаров. Он точно знал, что будет воевать до тех пор, пока сможет держать оружие, и даже после того, найдет в себе силы не выронить его.
        Он отложил гранатомет и взял в руки автомат, точечно отстреливая неосторожных бойцов противника. Спустя минут двадцать враг полностью выдохся. Стрельба затихала. Слышались разрывы гранат и матерные возгласы наших бойцов, добивающих последние очаги сопротивления.
        Тем же не мог похвастаться прав фланг. Там интенсивность боя была высока. Откуда ни возьмись показался Шаров. Без каски, с окровавленной головой.
        - Макаров, живой? На правый фланг. Щербаков где?
        - Ранен.
        - Ага, наших еще видел?
        - Нет, больше никого не видел.
        - Тогда мы с тобой остались. Идем.
        - Подожди командир, я пулемет возьму.
        - Китайцы! - Пронеслось над окопами в тот момент, когда Руслан нагнулся, чтобы взять пулемет.
        Над головой сразу в обе стороны засвистели пули. Руслан выглянул. Больше двух сотен китайских бойцов при поддержке БМП двигались от правого фланга, навстречу их позициям. БМП скорострельными пушками эффективно подавляли огонь.
        Руслан снова взялся за РПГ и выстрелил почти навскидку. Граната попала в корпус. БМП загорелась. Китайцы залегли. С нашей стороны полетели еще гранаты, и одна поразила другую бронемашину. Оставшиеся четыре БМП разделились на двойки. Одна полезла вверх по сопке, вторая двинулась прямо.
        Бойцы противника поднялись и прикрываясь броней, двинулись навстречу. Вдруг сверху послышалось «Урааа!». Десятка два бойцов выскочили на вершину сопки, залегли между горящими танками и открыли огонь. Китайцы оказались под перекрестным огнем. Их БМП перенесли огонь вверх по сопке, мешая горящую землю с солдатами.
        Руслан понял, что отчаянную атаку совершили бойцы из состава водителей или экипажей подбитых танков, не вооруженные ничем противотанковым. Еще минута и китайские бронемашины окажутся на их позициях.
        - Командир, бери ящик с гранатами, пойдем вверх.
        Руслан перевесил гранатомет за спину, взял в руки пулемет и запасной короб.
        - Идем?
        Шаров беспрекословно выполнил просьбу подчиненного.
        - Мужики, я с вами. - Попросился боец, который хвалит меткость Макарова.
        - Давай.
        Троица за одну минуту преодолела солидный путь вверх, оказавшись на вершине сопки одновременно с китайскими БМП. Панорамная картина боя выглядела с этого места просто жутко. Чернота, огонь, гарь и трупы. Руслан выстрелил из положения лежа. Он видел, что как наши бойцы поднялись, чтобы убежать от наступающей БМП, но ждать было нельзя. Взрыв окутал и их и машину. БМП крутанулась и неуправляемо понеслась вниз по сопке.
        Вторая БМП повернула ствол своей автоматической пушки в них. Руслан почувствовал, как холодные пальцы смерти взялись за его сердце. Ни укрыться, ни сбежать возможности уже не было. И вдруг сильный взрыв разорвал бронемашину, раскидав ее панели по сторонам. На земле осталась только нижняя часть развороченного корпуса и гусеницы.
        Руслан завертел головой, ища неожиданного спасителя. Им оказался одинокий МИ - двадцать четвертый, приближающийся к сопке.
        - Как вовремя. - Обрадовался Руслан.
        - На позицию! - Крикнул Шаров. - Надо поддержать.
        Троица упала в воронки на самой макушке высоты, среди горящих танков. Поле боя была как на ладони. Наступающие китайцы еще не видели, какой сюрприз им был приготовлен, и методично давили нашу оборону на правом фланге.
        Руслан выставил пулемет и одной очередью выпустил всю оставшуюся ленту. Перезарядил и принялся поливать огнем врага. «Крокодил» показался над позициями. Одним своим видом он поверг врага в ужас. Тут же лопнули обе БМП, после чего в несколько залпов неуправляемыми ракетами он перемешал оставшихся китайцев с землей.
        Победа далась большой ценой. В живых едва осталось процентов десять от прежнего состава. Руслан и Шаров вернулись на позиции своего взвода. Они ждали еще кого-нибудь из своих, но так и не дождались.
        - Чего делать дальше? - Спросил Макаров. - Ждать приказа об отступлении или держать сопку?
        - Держать? - Шаров ухмыльнулся. - Может и держать. Мужики-то, зря погибли что ли?
        Погода неожиданно начала меняться. Налетели порывы ветра, на юге потемнел горизонт. Ветер доносил до слуха отголоски идущего далеко боя. К сопке подтянулись машины, санитарные, инженерные и подкрепления. Без приказа стало ясно, что отступать не придется. Руслан и не хотел. Отступление означало бы внутренне ощущение проигрыша. Чего ради? Кровь еще кипела и жаждала драки, заглушая инстинкт самосохранения.
        Разведчики расставили радары и запустили дроны. Оставшиеся в живых и подкрепление стаскивало своих погибших к машинам, а китайцев в передние траншеи. Прежде, чем предать врагов земле, вынули у каждого документы, чтобы передать имена погибших китайцам. Затем ротор с мощным отвалом прошелся по краю и завалил траншею. Своих грузили на машины и отправляли куда-то в тыл. Хотелось верить, что морги смогут принять такое количество погибших, чтобы не оставлять их распухать на жаре или хоронить в братской могиле. Парни явно заслужили, чтобы после смерти с ними обошлись достойно.
        Шаров и Макаров везде держались вместе. После того, как из взвода они остались вдвоем, потерять друг друга было бы совсем тяжко. Они восстановили огневые позиции, вычистили траншеи, насыпали бруствер. Руслан взял себе трофей, китайский автомат, совсем не похожий на «Калаш».
        - Тип девяносто пять. - Напомнил модель автомата Шаров.
        - Я помню, нам рассказывали. Свой патрон. Жалко, что не совместим с Калашниковым.
        - Дела так пойдут, будет у нас и китайских патронов навалом. - Мрачно пошутил Шаров.
        - Ну их нахрен. Лучше пусть все закончится. Разом.
        - Ты про ядерную войну?
        - Нет, конечно. Я про то, чтобы ученые нашли, как снова сделать воду жидкой.
        Новенькие прислушивались к разговору двух бойцов и они казались им матерыми ветеранами.
        - А что, мужики, страшно было? - Спросил новенький.
        - Поначалу, когда ты их только видишь на опушке и вся их техника цела. Тогда кажется, что у них есть все шансы, а потом, когда их разберут маленько, уже не так страшно. - Ответил Руслан.
        - Хуже, когда артиллерия не дает голову поднять. Кажется, что сейчас в окоп заглянет морда китайца, пока ты прячешься от снарядов. - Добавил Шаров.
        Погода портилась с каждой минутой. Горизонт почернел. Ветер налетал мощными порывами. Вдали замелькали частые вспышки молний.
        - Вот те на, а говорили, что нас ждет засуха? - Удивился Руслан, вспомнив лекции об изменении климата, вызванного отсутствием испарения с поверхности Мирового океана.
        - Да ученые только языком чесать могут. Они до сих пор не определились у нас потепление или похолодание начинается.
        - У китайцев уже льет, поди? - Предположил Руслан.
        - Да хоть бы смыло их назад. - Шаров сплюнул через зубы. Рация у него зашуршала и подала голос.
        - Серьезное движение в восьми километрах. Приготовиться.
        - Как, опять? - Макаров сел на дно окопа и засунул обе руки под каску.
        - К бою, мужики. - Шаров отдал приказ новеньким. - Зеленая ракета к началу артобстрела. Падайте на дно, без команды. - Вставай, Руслан, ты сейчас пример для них.
        Макаров поднялся и выставил вперед китайский автомат. Минут пятнадцать ничего не происходило. Концентрация сил могла не означать того, что китайцы сразу начнут атаку. Возможно, они просто координировали свои действия.
        Руслан решил, что у него есть время согреть кипяток. Едва он примостил свою кружку на держатель с таблеткой сухого горючего, как над сопкой взлетела зеленая ракета.
        - Напился, блин, чайку. - Руслан выпил холодную воду и поднялся, чтобы оценить опасность. Новобранцы лежали на дне окопа без команды.
        Макаров сразу ничего не увидел, пока не поднял глаза выше. На фоне свинцово-черного неба отчетливо виднелись белые инверсионные следы летящих ракет. Их были десятки. Они бесшумно и стремительно приближались к сопке. Макаров замер, завороженный смертельным зрелищем.
        - Ложись, придурок! - Услышал он голос Шарова.
        Руслан очнулся и упал. Спустя секунду сопку накрыл залп из сотни ракет. Взорвалось все и разом. Руслан почувствовал жар, идущий от разрывов, резкий толчок, мгновение невесомости, а потом удар и тьма.
        Он раскрыл глаза, но тьма осталась. Она свистела и кружилась. Руслан попытался пошевелиться и понял, что не может этого сделать. Тело находилось в тисках. Понемногу ему удалось подтянуть руку к лицу и очистить его. Руслан увидел ночное небо. Оно качалось на небосводе, но теперь он точно знал, что его накрыло землей во время взрыва. Руслан откопался и сел. Под светом звезд сопка блестела, как мокрая. Он провел рукой рядом и наткнулся на противную на ощупь слизь. Она была за спиной, сбоку и в ногах. Дождь все-таки случился.
        Живые кто есть? - Негромко спросил Макаров. Ответом ему была тишина.
        Глава 15
        Бьорн Съёберг дождался в порту рыболовецкий траулер, с которого сообщили о пойманной сельдевой акуле с присосавшейся миксиной. Ученый обещал хорошее вознаграждение за неповрежденный экземпляр паразита. Капитан судна, передававший ему миксину, желал знать, с какой целью она понадобилась Съёбергу.
        - Для опытов. Она выделяет вещество анестезирующее место укуса. Хотим синтезировать такое же. Природа, лучший подсказчик в таких делах. - Соврал ученый.
        - Вон что, а я подумал, что из-за слизи, в которой эта пиявка живет?
        - Слизи? Нет, какой прок от ее слизи. Я не по этой теме.
        Дома ученый оборудовал в своей ванной бассейн со схожими условиями проживания миксины. На дно насыпал стерильного песка и подсолил воду до нужной концентрации. Семью, задававшую ненужные вопросы, пришлось отправить на север страны, напугав грядущими проблемами. Хотелось бы еще выселить и семью бельгийцев, проживающих в их квартире по программе помощи беженцам, но это было невозможно. Государство насильно селило пострадавших, обещая проблемы тем хозяевам, кто будет возмущаться, и ничего не предлагая взамен. К счастью, бельгийцы целый день пропадали на работах, чтобы добыть пропитание.
        В этом году Швеции лето, кажется, не грозило. Июнь начался с метелей и даже морозов. У побережья страны до сих пор плавали льдины, затрудняя путину. Большая часть населения была занята рыбным промыслом и переработкой рыбы. Швеция, как никогда раньше, пахла селедкой.
        Морской паразит после некоторой адаптации, прижился. Отлично питался кусочками протухшей рыбы и разводил вокруг себя отвратительную слизь. Бьорн Съёберг преступно добыл в родном институте образцы зараженных фотосинтезирующих бактерий и фитопланктона. Развел их в разных сосудах, чтобы убедиться в том, что каждый образец имеет способность выделять коллоид. Вода в каждом варианте на глазах теряла свои привычные свойства.
        Особняком стоял сосуд со слизью миксины. Ученый, по подсказке старого друга Черныха, ждал, что находящиеся в ней микроорганизмы начнут питаться ею, разлагая коллоид выделяемый миксиной. Ингвар был прав, постепенно слизь становилась все более текучей. Но процесс этот был настолько медленным, что в природе ожидать эффекта можно было очень долго.
        Часть одноклеточной микрофлоры миксины заразилась и сама начала продуцировать мощный коллоид, но часть осталась устойчивой. Устойчивые микроорганизмы справлялись с коллоидом, выработанным зараженными бактериями и фитопланктоном, еще медленнее. Но и это можно было считать удачей. Съёберг передал результаты опыта Черных.
        В комнате отдыха шел мозговой штурм. Черных ходил взад-вперед, заламывал руки и глядя в потолок, громко охал.
        - Проще всего передать данные генетикам, они перепрограммируют код ДНК, но мы знаем, что из этого выйдет. Лекарство должно появиться у всех сразу, иначе катастрофа просто перейдет из одной стадии в другую, алчную.
        - А вдруг иного способа нет? - Предположил Кирилл. - Можно годы потратить, выводя нужную культуру. Столько времени у нас нет.
        - Есть. Мы даже не пытались его придумать. Давайте же, дипломированные специалисты с учеными степенями, напрягите свое серое вещество.
        - Нужна кросс культура.
        - А как ее получить при митотическом делении?
        - А что происходит с зараженной культурой, когда она достигает стадии затвердевания воды? Гибнет, или впадает в цисту?
        - Надо использовать фактор холода, чтобы выявить процесс изменения активности.
        Что если при отрицательных температурах воды может случиться обратный эффект?
        Черных сделал пометку в блокноте. Эта идея ему понравилась.
        - Всю планету заморозить не получиться. Надо искать возможность обучения зараженной микрофлоры синтезу веществ, разрушающих коллоид.
        - Это реально? Без генетиков это вряд ли возможно. Я на сто процентов уверен, что в природе этой заразы заложена возможность ее нейтрализации. Не может такого быть, чтобы любой процесс заражения существовал бесконечно долго.
        - Тогда надо перейти к вопросу происхождения этой катастрофы. Космическая, местная природная или рукотворная. Начало катастрофы подскажет нам причину ее возникновения. Что если это дело рук человеческих. Кто-то слишком смелый решил таким образом бороться с жидкими отходами, превращая их в гель, не способный просочиться в почву, или испариться в воздух.
        - Почему же все началось в Индийском океане, а не на суше? Основная теория, и этому есть свидетельства, космическая. В Индийский океан было зафиксировано падение довольно крупного космического тела, разбившегося в атмосфере на несколько частей. Радары зафиксировали это и сейсмические датчики.
        - А нахрена в космосе такие вирусы? Там вода всегда находится в ледяном состоянии?
        - Ну, уж не скажи. Кометы нагреваются, проходя рядом с солнцем. Их шикарный хвост в основном состоит из воды.
        - Допустим. Получается, кометы населены микроорганизмами?
        - Почему бы и нет.
        - А что если они таким образом борются с испарениями воды на ней? - Кириллу на ум пришла целая концепция, объясняющая существование жизни на кометах. - Смотрите, когда вода на поверхности кометы начинает нагреваться, зараженные микроорганизмы, хочу поправиться, зараженные для нас, но для кометы они самые что ни на есть здоровые, начинают ее активно связывать коллоидом, создавая изолирующий слой. Под этим слоем складывается вполне себе нормальная температура для размножения. Пока орбита кометы проходит рядом с солнцем, там происходит стадия активного деления. А потом…
        - А потом все вмерзают в лед. - Ехидно продолжил Петрищев.
        - В лед, или еще какое состояние, я не знаю. Факт в том, что пройдя атмосферу Земли, обгорая в ней, да еще и ударившись о поверхность океана, они не погибли, а совсем наоборот, заразили собой всю воду.
        - Звучит красиво. - Черных уставился на Кирилла. - И как это нас приблизило к разгадке?
        - Пока не знаю. Жизнеспособность этого вируса невероятная, это факт, но на комете обязательно должны существовать условия, регулирующие размножение. По идее, там два состояния среды, жара и жуткий холод. Если жара период размножения, то холод, соответственно, период гибели.
        - Это мы и без твоей теории знаем. Потому и прячемся здесь. Только заморозка не убивает их, а затормаживает. - Петрищев считал, что оппонировать его призвание.
        - Предлагайте свои теории, я послушаю их с удовольствием. - Кирилл обратился по большей части к Петрищеву.
        Тот пожал плечами и ничего не ответил. Черных сделал еще одну пометку в блокноте.
        - Так, часовой перерыв на обед. После снова соберемся здесь.
        После обеда Кирилл, Маша и Карл вышли на палубу БДК. Погода была отвратительной. Мокрый снег, гонимый промозглым ветром, хлестал по лицу. Без солнца, скалы и вода выглядели депрессивно серыми. Торчать на открытом воздухе категорически не хотелось.
        - Пойдемте в каюту. - Маша не выдержала экзекуцию.
        - Что? А, да, пойдемте. - Растерянно согласился Кирилл.
        - Ты всё о микробах на комете думаешь? - Спросила она.
        В ее голосе была ревность. Маше хотелось, чтобы Кирилл больше времени думал о ней. Но молодой ученый не уловил ревности.
        - Да, о них. Никак не могу представить, что могло бы их заставить в наших условиях запустить процесс разрушения коллоида. Чем наши условия отличаются от условий на космическом теле?
        - Невесомость. - Предложила Маша.
        - Да, это важно.
        - Излучения радиоактивное от солнца.
        - Разумеется, я тоже думал об этом.
        - Я замерзала.
        - В смысле? А, я понял, идемте.
        Кирилл выпал из жизни, как и положено человеку одержимому наукой. Даже Карл почувствовал, что хозяину не до него и не пытался как-то обратить на себя внимание.
        - Он сейчас в другом мире, Карл. На комете. Микробом. - Маша гладила загривок мопсу.
        Благодарный пес смотрел на нее влажными влюбленными глазами. Кирилл не замечал колкие шутки в свой адрес. Неожиданно он вскочил и направился к дверям.
        - Ты права. - Произнес он вдохновенно.
        - В чем? Ты микроб? - Удивилась Маша.
        - В смысле? Какой микроб? Нет, я про радиоактивное излучение и про низкие температуры. Надо попытаться воссоздать это в лабораторных условиях.
        Кирилл покинул каюту. Маша выскочила следом.
        - Кирилл, ты куда, на дворе уже ночь?
        - Да? Может, Черных не спит?
        Кирилл постучал в каюту к начальнику лаборатории. Тот действительно не спал. Глаза у него были красные, как у вампира.
        - Ты чего?
        - Да так, на ум пришло кое-что. Вы можете рассказать вашему шведу о моих предположениях.
        - Заходи.
        Бьорн Съёберг отвез образцы с зараженной водой в физическую лабораторию, где их подвергли жесткому радиоактивному излучению. Обратно он вез свои банки в контейнере, отделанном свинцовой рубашкой. Затем ему надо было поместить их в криогенную камеру. Так просил сделать Ингвар Черных, давний друг, сходящий с ума от безделья на далеком острове.
        Образцы пролежали сутки при температуре близкой к абсолютному нулю. Везде, где ему приходилось просить о помощи, он сочинял истории, отвлекающие внимание. К счастью, его репутация честного ученого открывала перед ним двери без всяких расспросов. А он-то знал, какие условия секретности были вокруг тех, кто искал лекарство от всемирной заразы и согласен был с Ингваром в том, что правительства государств в решении проблем катастрофы - лишнее звено.
        После всех жестоких процедур, которые, по идее, должны были привести к гибели материала, Бьорн вернулся домой. Без всяких надежд на успех он взял в руки первую банку с образцом. Еще до открытия он понял, что там бултыхается жидкость. В это не верилось. Он взял другую и встряхнул её. И в ней бултыхалось. Ученый облачился в костюм химической и бактериологической защиты, напугав сожителей беженцев. Включил инфракрасные лампы. Поставил на запись камеру. Прямо под ее объективом открыл первый образец.
        Баночка шикнула, выпустив какой-то газ. Очень хотелось снять противогаз и понюхать, но Бьорн считал это безрассудством. В банке была жидкость, на вид, как обычная вода. И следующая банка дала тот же результат и почти каждая. В некоторых жидкость еще была тягучей, но уже не гелеобразной. Это был ошеломительный успех. Вопрос с тем, как это открытие применить к выправлению ситуации оставался открытым, но в природе заражения осталось меньше белых пятен.
        Черных ликовал и совал в камеру телефона молодого человека по имени Кирилл.
        Именно благодаря его сообразительности удался этот эксперимент.
        - Надо попробовать соединить культуру, прошедшую стадии облучения и заморозки с той, которая ничему не подвергалась. Надо посмотреть, что произойдет. - Предложил Черных.
        Бьорн Съёберг понял, что русские ученые предлагают идею о том, что пройдя последовательные стадии, вирус менял свои характеристики на противоположные, а именно перепрограммировался на механизм разрушения коллоида. Их идея казалась правдоподобной. Ограниченное пространство кометы не могло без конца синтезировать жизнь. Нужны были периоды обновления, или гибели старых микроорганизмов.
        Съёберг отнес образцы в химическую лабораторию, где получил совершенно потрясающий ответ. Жидкость оказалась водным раствором мощного антифриза, становившегося летучим уже при околонулевых температурах. Микроорганизмы включали обратную реакцию и перерабатывали свой защищающий от солнечных лучей гель назад в жидкую воду, поддерживаемую в таком состоянии при помощи собственного антифриза.
        Лабораторные «крысы», как о них отозвался Съёберг, утянули часть образцов. По их обморочной реакции на состав антифриза можно было подумать, что они размечтались о Нобелевской премии по химии.
        По дороге домой Съёбергу почудилось, что красный хэтчбек слишком часто попадается ему на глаза. На душе стало тревожно. Он прибавил шаг, забежал в квартиру и закрылся на все замки.
        - Ингвар, кажется, я был неосторожен. За мной следят. Я могу не успеть приготовить вакцину самостоятельно.
        - Черт! Бьорн, весь процесс изготовления «отрицательного» вируса собери в одну папку и разошли тем ученым, которым доверяешь, и которые могут его повторить.
        - Их же сразу отследят, Ингвар. Надо этот вирус физически сбросить в теплые воды, чтобы начался процесс, и желательно, в нескольких местах по планете, чтобы власти не могли локализовать его размножение.
        - Ах, ты ж, незадача. - Черных потер лысину ладонью. - Бьорн, беги в российское посольство. Я предупрежу о твоем появлении. Надо будет сказать, что ты специалист в области вирусологии и что-то знаешь. Пусть заинтересуются, чтобы не выдать. Надо потянуть время, а там придумаем что-нибудь.
        - Хорошо, другого выхода я не вижу.
        Бьорн прервал связь. Собрал все оставшиеся образцы в сумку и собрался уходить. В коридоре за дверью послышалась подозрительная возня. Ученый замер. В дверь постучали. На цыпочках он вышел в спальню, в которой теперь жила семья из Бельгии, выбрался на балкон и спустился вниз по пожарной лестнице. На удачу, сразу попалось такси.
        - В Стокгольм, живее!
        Руслан долго сидел в сыром окопе, не понимая, что делать. Ночь была темной и почти бесшумной. На сопке словно ничего и не происходило накануне. Ему стало страшно от мысли, что он пролежал в земле несколько дней. За это время следы происходившего здесь страшного сражения были убраны.
        Макаров решил, раз его бросили здесь, то сражение осталось за китайцами, у которых он теперь в глубоком плену. Свои бы выкопали его и вообще, сопку не бросили бы. Жутко было остаться одному на территории врага. Надо было идти к своим, но Руслан чувствовал, что сил у него не так много. Еще бы денек набраться сил и на следующую ночь попытаться отправиться на север.
        Руслан прислушался к звукам ночи, надеясь услышать далекую стрельбу, но слышен был только писк комарья. Он поднялся и выбрался из окопа. Ноги разъезжались на скользком геле. Идти было почти невозможно. Дорога на вершину сопки отняла все силы. Танки стояли там же, где и во время сражения. От них пахло порохом и солярочным дымом. Их броня тоже была покрыта клейким слоем загустевшей воды.
        От страха, что вся вода превратилась в слизь, захотелось пить. В ночи и думать не стоило о том, чтобы разыскать бутылку с ней. Дай бог, чтобы она осталась вообще. Ушлые китайцы наверняка подобрали все, что можно.
        Руслан вспомнил про блиндаж. Он знал его примерное расположение и решил, что сможет найти. Глаза уже привыкли к темноте и по отраженному блеску различали рельеф. Поскальзываясь и спотыкаясь, измазавшись в липкой грязи как поросенок, Руслан все же нашел его. Прямым попаданием настил блиндажа был разрушен. Макаров попытался протиснуться в проход между бревнами, почувствовал неприятный запах разложения и оставил свои попытки забраться внутрь. Вдруг, стало суеверно страшно. Не хотелось встречаться с покойником в ночи.
        Утро долго не наступало. Скорее всего из-за напряженного ожидания. Едва полоска света озарила горизонт и стало возможно различать куда идти, Руслан сразу вернулся к своей огневой позиции. Ее завалило, но он помнил, где копать, чтобы добраться до своих припасов.
        Макаров был слишком занят раскапыванием, чтобы глазеть по сторонам. Когда же ему, наконец, удалось вытащить свой рюкзак с едой и питьем, он выпрямился, чтобы оглядеться и обомлел. Он не узнавал местность. Из всего, что он видел, знакомым осталась только сопка, да часть подбитой техники рядом с ней. Не было леса. Вместо него какие-то редкие плешивые пятачки деревьев. Танки и БМП, которые стояли на удалении полукилометра, тоже куда-то подевались.
        Все вокруг выглядело так жутко, будто случился апокалипсис. Усугублялась картина разрушения пугающей тишиной. Руслан передернул плечами, когда ему пришла в голову мысль о том, что он остался один во всем мире. Даже враги-китайцы показались ему более милым явлением, чем абсолютное одиночество. Макаров открыл бутылку с водой и выпил за раз больше половины, затем перекусил кашей.
        Чем яснее становился день и отчетливее проступали следы непонятного разрушения, тем невероятнее они казались. Насколько хватало глаз, леса не было. Вместо него какая-то свалка, похожая на грязные завалы. Руслан взвалил рюкзак и решил пройтись вдоль сопки.
        Шел над окопами, будучи уверенным, что за ним никто не наблюдает. Прошелся по правому флангу, отметив, что погибших бойцов никто не собирал. Мучила загадка, почему нет наших, почему нет врагов, и что, черт возьми, случилось, пока он был без сознания?
        С обратной стороны сопки лес был нетронут, но если приглядеться вдаль, то там были видны следы катастрофы. Макаров решил, что непогода не остановилась на одном дожде, а бахнула жутким смерчем, выкорчевавшим лес на площади в тысячи гектаров. Если так, то может быть и не стоило бояться идти днем? Если китайцы попали под экологическую «раздачу», как войска Чингисхана при попытке переправиться в Японию, то им сейчас совсем не до наступления.
        Руслан нашел «Калаш», разобрал его, почистил от грязи. Снаряженных магазинов на разгрузке было еще много, и в рюкзаке достаточно. Он уже решил, что пойдет в сторону лагеря, искать своих. Никакого транспорта возле сопки не было. Ее покинули все машины, оставшиеся на ходу танки и БМП. Макаров решил, что была срочная эвакуация. Он бы много дал за то, чтобы увидеть своими глазами причину таких глобальных разрушений.
        Он прошел с километр, когда следы загустевшей воды исчезли. Дорога была сухой, идти по ней было намного приятней. Воздух здесь пах зеленью, ослабляя чувство тревоги и одиночества. До лагеря было два часа ходу пешком. На подходе он услышал шум двигателя и спрятался на обочине, за деревом. На дороге показался грузовик российской армии. Руслан выскочил ему наперерез. Засвистев тормозами и подняв клубы пыли грузовик остановился перед самым носом Макарова.
        - Ты откуда, боец? - Из окна высунулся удивленный водитель.
        - Серьезно? - Водитель посмотрел на него недоверчиво.
        - Макаров! Живой, скотина? - Из дыры в тенте вылезла перебинтованная наискосок, через глаз, голова Шарова.
        - Командир, ты? Живой?
        - Почти. Осколок пробил каску, но застрял в черепушке. Водила, давай его в кузов, это свой.
        - Забирайся.
        Макарову помогли забраться. Все, кто был в грузовике, были ранеными. Шаров и Макаров обнялись.
        - Я был без сознания. Очнулся на столе. Смотрю на мир одним глазом. А ты как? - Шаров отстранился и посмотрел на Макарова.
        - А я очнулся ночью, под землей. Выбрался, никого, тишина, слизь эта кругом.
        Рассвело, е-моё, а вокруг не пойми что случилось.
        - А что ты видел? Мужики говорят, смерчи бушевали, один за другим.
        - Я видел только последствия, леса нет, технику подбитую то ли сдуло, то ли завалило, не поймешь.
        - Китайцы попали под раздачу. В аккурат перед их атакой началось. Мы, думали, это наш последний бой. - Сообщил хриплый голос из сумрака грузовика.
        - Да, небо почернело, дождь пошел, а потом эти столбы появились. До нас не дошли, а вот китайцев запылесосило нахрен. - Вторил ему другой голос.
        - Как я рад Руслан, что ты выжил. - Шаров снова обнял Макарова. - Неправильно как- то, что из всего взвода один командир остался.
        - Что Андреем Щербаковым, не знаешь? - Спросил Руслан.
        - Нет. Тех раненых давно вывезли.
        - Слушай, а почему сопку бросили? Из-за смерча?
        - Ага, ты ведь не в курсе еще. - Шаров серьезно посмотрел на Макарова одним глазом.
        - Отступаем. По всей ширине фронта.
        - Как, отступаем? Зачем? Мы ведь еще и не воевали путём? - Несмотря на пережитое, Руслан был готов стоять насмерть.
        - Нам не докладывают. - Прохрипели из сумрака грузовика.
        - Реально никто не знает. Отступаем бодро. - Подтвердил Шаров. - Я думаю, что у командования есть информация насчет климата. Скоро здесь будет невозможно жить из-за ураганов.
        - А может, как в Америке, дойдем до самого севера, а потом отбомбимся по своей же территории ядерными ракетами. - Произнес боец с перевязанной рукой.
        - В смысле? Америка ударила ядерным оружием? - Макаров понял, что отлеживаясь на сопке, он пропустил очень важные мировые события.
        - Так говорят. Всему верить нельзя, сам знаешь, нигде не врут так, как на охоте и войне. Наши спутники якобы зафиксировали двенадцать взрывов мегатонной силы.
        - Да? - Руслан не готов был поверить в такое. - Кто-то сыграет в Фоллаут по- настоящему.
        А мир, тем временем, на самом деле находился на волоске от настоящей ядерной войны. США, пользуясь своей исключительностью, теряя штат за штатом, решились на применение ядерного оружия. Объединенная армия Латинской Америки подошла вплотную к Большим озерам, лакомому куску больших запасов пресной воды, еще не тронутых катастрофой.
        После тщательной разведки, власти США дали добро на применение ядерных ракет. Июньскую ночь озарили ослепительные вспышки взрывов. Их свет был виден из Канады, а ударная волна ощущалась даже на Аляске. Российские военные спутники зафиксировали все стадии применения оружия, от пуска до взрыва.
        На международном уровне факт применения ядерного оружия создал прецедент, развязывающий руки державам, имеющим его в своем составе. Россия, понимая, что традиционная война против Китая может завершиться потерей всей территории страны находящейся за Уралом, всерьез рассматривала такой вариант. Она не собиралась бомбить Китай, а по аналогии с США собиралась применить его по своей территории, но по войскам противника.
        Китай, потерявший после катастрофы вертикаль власти и разделившийся на два центра силы, был недоговороспособен. Один центр считал Сибирь отличной возможностью заполучить себе безопасную территорию, даже ценой больших потерь. Второй центр, занявший высокогорья Китая, традиционно китайской политики, не поддерживал агрессивных планов. Москва, дабы не развязать ядерную войну между двумя государствами, пошла на сделку. Между вторым центром силы Китая и российской властью был заключен мирный договор и договор о продуктовой взаимопомощи. Согласно им, второй центр обещал не отвечать на ядерную бомбардировку китайских войск находящихся на территории России, за что Москва обещала снабжать их продуктами питания.
        В соответствии с этими планами по всей границе с Китаем и Монголией началась эвакуация войск. Мирного населения там уже не осталось.
        Съёберга в российском посольстве ждали. Черных позаботился об этом. Дипломаты оплатили такси и дали таксисту денег сверху ха молчание. Водитель-араб пообещал держать язык за зубами.
        Шведский ученый переживал из-за того, что не знал, до какой степени были осведомлены дипломаты относительно его опытов. Он боялся ляпнуть лишнего и превратиться в заложника. Первым делом он попросил связать его с Черных.
        - Привет, Ингвар. Спасибо тебе, я нахожусь в безопасности, в российском посольстве.
        - Рад слышать, Бьорн, что у нас получилось. Я хотел договориться с властями насчет того, чтобы они доставили тебя сюда, на Кергелен, но мне отказали. Мы потеряли все оборудование и теперь нас считают нецелесообразными для исследований. Не видят смысла в том, чтобы везти тебя к нам.
        - Что мне делать, Ингвар? Я иногда чувствую себя, как на пороховой бочке.
        - Тебя возьмут в состав экспедиции, которая скоро отправится в Индийский океан. Думаю, ты им пригодишься. Я уверен, что твои знания помогут спасти мир, и станут достоянием всей планеты.
        За эти пафосом Черных пытался спрятать рекомендацию Бьорну, держать язык за зубами вплоть до самого ответственного момента, перезаражения выведенной культурой вод Индийского океана.
        Из Стокгольма Съёберга отправили самолетом в Сочи. Оттуда прямым рейсом на транспортнике прямо на Мальдивские острова. Международный аэропорт был зачищен от всякой опасности прилетевшим накануне российским спецназом. Тяжелая техника и солдаты в бронежилетах на голое тело контролировали периметр острова-аэропорта.
        Ученого удивило большое количество сгоревших пассажирских самолетов, разрушенное здание аэропорта, но больше всего его поразило то, как машины спокойно ездят по поверхности океана. По телевизору это выглядело не настолько противоестественно, как вживую.
        Мальдивы встретили невероятной жарой. Бьорн ждал высокой влажности и духоты, но все оказалось совсем наоборот. Воздух был сух, как в сауне. Вначале, жара даже не ощущалась, но через десять минут пребывания на солнце, Съеберг почувствовал себя как стейк на сковородке.
        Группа серьезно выглядевших автомобилей, с пулеметами на крыше ждала ученого. Съёберг, прижав к себе сумку с образцами, забрался в один из них. Помимо солдат в машине находились и российские ученые. Они поприветствовали его.
        - Добри ден. - Ответил Бьорн. Он знал несколько расхожих русских фраз и понимал, что они значат, чтобы применить их по назначению.
        Колонна тронулась. Съехала с пляжного песка прямо на застывшую воду. Бьорн почувствовал, как прогнулась поверхность под тяжестью машин. Над головой шумно прошел военный вертолет. К Съёбергу подсел мужчина и протянул руку.
        - Евгений.
        - Бьорн.
        - Нам рекомендовал вас Игорь Черных. Он сказал, что вы достигли некоторых положительных результатов? - Спросил на английском Евгений.
        - Вы ученый? В какой области?
        - Конечно, вирусолог. Работаю в министерстве здравоохранения.
        - Вы больше чиновник, чем ученый? - Бьорн не хотел рассердить человека, но желал знать, кто перед ним, чтобы случайно не показаться подозрительным.
        - А это важно? - Евгений как-то напрягся.
        - В принципе, да. Ученый служит науке, чиновник - государству.
        - Ясно, почему вы решили покинуть страну. Вас принудили работать на государство?
        Хотели использовать ваши опыты ради выгоды?
        - Да, поэтому. Ингвар убедил меня в том, что вы заинтересованы в распространении результатов опытов на весь мир.
        - Мы? - Евгений замолчал и посмотрел на Бьорна, как на блаженного. - Конечно, мы в этом заинтересованы.
        Теперь Съёберг был на сто процентов уверен в том, что расскажи он Евгению о том, что везет в своей сумке культуру готовую обратить катастрофу вспять, как ее изымут и ни за что не дадут использовать по назначению.
        - Вы уже близки к решению проблемы? - Спросил Евгений.
        - Не могу сказать. В Швеции нет материала для работы. У нас с Ингваром были идеи, которые хотелось бы применить.
        - Ммм, понятно. - Евгений потерял интерес к собеседнику и вернулся на свое место.
        Бьорн уставился в маленькую бойницу из толстого пуленепробиваемого стекла. Застывшая поверхность океана походила на обычную, жидкую, как при тихой погоде, только зафиксированную на фотоснимок. Колесящие по океану машины, с непривычки, воспринимались, как проявление сверхъестественных сил.
        Мимо проносились застывшие в воде лодки и катера. Бьорн слышал из самых первых новостей о катастрофе о том, сколько здесь погибло людей в первые дни. Помнил репортажи про побоище в аэропорту. Первые репортажи о катастрофе пугали, а потом все привыкли. Когда гибла Азия, Африка, Южная Европа и Латинская Америка люди думали только о том, как избежать проблем, вызванных миграцией населения. Признаться и сам Бьорн Съёберг, когда пришло время делить жилье с беженцами, впал в депрессию. Хорошо, что ему попались европейские бельгийцы, а не беженцы из Северной Африки.
        Через час кортеж остановился. Ученый, делая вид, что смотрит вперед, через лобовое стекло, рассмотрел, как заводится военный грузовик. Водитель просто повернул ключ в зажигании и машина заглохла. Ученые вынули специальные изолирующие палатки. Установили их, затащили оборудование и продезинфицировали ультрафиолетом. Бьорн делал вид, что полностью сопричастен труду коллег. Активно помогал, делал замечания, усыпляя бдительность.
        Он вспотел. Пот лился ручьями. Вся его майка по спине стала мокрой, а там где она успела высохнуть, покрылась белыми соляными пятнами. Бьорн отошел в сторону и сделал вид, что спрятался в тень грузовика, перевести дух. Водитель увидел ученого и сел рядом с ним.
        - Говорите по-английски? - Спросил ученый.
        - Немного. - Ответили водитель. - Часто бываю за границей.
        - По работе?
        - Ага, в командировках.
        - Мощная у вас машина. - Бьорн причмокнул. - Жрет топлива, наверное?
        - Само собой, бронированная, тяжелая.
        - Назад-то топлива хватит доехать?
        - Хватит. Два раза туда-обратно сгонять хватит.
        - Классная, как раз для океанического сафари.
        - Видели бы вы, как мы тут приземлялись. Из транспортника вылетали с ходу, до остановки и в бой. Видите, - Водитель ткнул пальцами в отметины на бортах машины. - пытались пробить. Куда им, со своих пукалок. Знаете на сколько хватило их сопротивления? - И не дожидаясь вариантов, сам и ответил. - На пять минут. Мы их подавили, как детишек неопытных.
        - Молодцы. Настоящие воины. Пойду, возьму кое-что в своих вещах.
        - Давай. - Водитель не заметил ничего подозрительного.
        Бьорн забрался в салон, прошел к водительскому сиденью. Ключи были вставлены в зажигание. Он не был человеком склонным к аферам. Сердце тревожно забилось и появились предательские мысли ничего не делать. Переборов слабость, Бьорн прыгнул на водительское сиденье и завел машину. Зарокотал мощный дизель. С улицы раздался крик водителя.
        - Я прокачусь! - Крикнул ученый и тронулся с места.
        Он жал педаль газа в пол, но машина разгонялась нехотя. Многотонный вес да еще и по прогибающейся подушке океана, ускорить было тяжело даже мощному мотору. Бьорн Съёберг не ждал, что ему выстрелят в спину, но был уверен, что погоня за ним начнется. После заминки, когда поймут, что он решил не прокатиться, а угнать машину с неясной целью, обязательно устроят погоню. Очень хотелось успеть за это время уехать из пределов видимости. Рация, висевшая на панели, ожила и заговорила. Бьорн, не зная как ее отключить, дернул так, что оборвал провод.
        Бьорн, набрав крейсерскую скорость в шестьдесят километров в час, позволил себе расслабиться и посмотреть в зеркала заднего вида. А в них почти ничего не было видно. Машина все время находилась в яме, созданной своим весом, серьезно ограничивая вид назад. Бьорн посмотрел на часы и засек время. Первую остановку он решил сделать через полчаса, если раньше его не поймают.
        Мысль о том, что у него может ничего не получиться навела его на интересную идею. Бьорн разглядел на руле надпись на кириллице «круиз», поиграл со значениями, пока не разобрался с тем, как работает функция круиз-контроля. Выставил на шестьдесят километров в час и покинул водительское сиденье.
        Пробрался в салон и вынул из своего рюкзака баночку с культурой, зараженной «отрицательным» вирусом. Он открыл крышку. Из под нее вышел пахучий газ. Бьорн открыл дверь пассажирского отсека и выбросил банку наружу. Сделал он это из-за страха, что остальные образцы у него могут изъять. Бьорн не был уверен, что попав на горячую и сухую поверхность океана, вирус подействует, однако маленькая надежда на результат была.
        Бьорн снова сел за руль и повернул налево. Проехал так километров пять и снова выбрался в пассажирский отсек. Открыл люк, из которого выглядывал стрелок, управляющий пулеметом, и посмотрел назад. Вдалеке он увидел черные точки автомобилей. Между ним и преследователями был запас в три минуты. Бьорн спустился вниз и обшарил салон. Он нашел армейский штык-нож. С его помощью он собрался прорезать верхний слой и выпустить зараженные микроорганизмы в более активную влажную среду.
        Съёберг остановил машину. Пулей выскочил из нее и сразу же воткнул нож в поверхность океана. Он вошел тяжело, лезвие ножа было широким. Бьорн вырезал квадрат, вынул плотную часть, толщиной больше десяти сантиметров и вылил в ямку раствор с микроорганизмами. Снова заткнул «пробкой». Шум преследовавших его машин приближался. Надо было спешить.
        Машина разгонялась неохотно. Бьорн переходил на низшую передачу, чтобы набрать на ней максимальных оборотов, а потом резко, по-спортивному, подтыкал высшую, но все равно потерянной секунды машине хватало, чтобы серьезно потерять скорость.
        Как только ему удалось выйти на стабильные шестьдесят километров в час, ученый поспешил к люку, чтобы оглядеться. Преследователи были совсем рядом, метрах в трехстах. Но кроме них появились еще и другие машины, гражданские, передвигающиеся, даже на первый взгляд, с большей скоростью. Они шли впереди, будто держали дистанцию и наблюдали за тем, чем закончится эта гонка.
        Съёберг решил, что оказался между двух огней и теперь не знал, как поступить. Его пугали, как преследователи, так и эти, держащиеся в стороне легковушки. Он бы сдался любой из этих сторон, но только после выполнения священной миссии. До этого момента он ценил свою жизнь и хотел ее сберечь любой ценой. Думая о том, что ждет его после, Бьорн испытал равнодушие, будто стоящая перед ним задача и была целью его жизни.
        Сколько могла продолжаться эта гонка? Ученый повернул вправо, чтобы пересечь маршруты преследовавших его броневиков и легковушек. Ему хотелось отвлечь их друг на друга, спровоцировать к активным действиям, а самому улизнуть под шумок.
        Стая легковушек испугалась его маневра и открыла огонь. Две пули ударили в лобовое стекло, но выдержали. Бьорн взял еще правее. Психологически он не был готов к тому, чтобы видеть, как пули летят ему в лицо. С российских броневиков ответили. Красные трассеры легли в стаю легковушек. От нее отделилась машина с прицепом. Бьорну она показалась опасной, он решил, что машина заминирована и ею управляет фанатик.
        Автомобиль с прицепом двигался зигзагами, выписывая длинные дуги. Бьорн подсознательно старался идти не по его следу, держался правее. Гонка утомила его, хотелось уже какого-то результата, но он не видел выхода. Выбрался в люк стрелка, чтобы понять, как близко от него преследователи. Три серо-зеленых броневика были совсем рядом, метрах в пятидесяти. Ствол пулемета ближнего к нему автомобиля смотрел прямо на Бьорна.
        Что он мог сделать в этой ситуации? Наверняка, военные скоро получат команду на применение оружия. После чего осмотрят его вещи, найдут «вакцину», затем найдут и локализуют участки, где он ее применил, а сами победоносно вернуться домой, чтобы подарить государству мощный рычаг давления на остальной мир. Для свободной души ученого эта мысль была невыносима. Он глянул на свою сумку и почти решил выбросить ее в окно. Так у него было время для того, чтобы «отрицательные» микроорганизмы успели распространиться настолько, чтобы их не удалось локализовать. Ведь никто еще не знал, что лекарство от катастрофы существует.
        Планы неожиданно поменялись. Все три броневика неожиданно провалились сквозь поверхность океана. Они одновременно ухнули передней частью вниз, как в полынью. Бьорн не мог понять, по какой причине это случилось, пока снова не глянул вперед. Легковушка с прицепом пошла вправо, явно желая перекрыть ему маршрут. Ученому хватило ума совместить ее движение и подозрительное исключение из гонки российских машин.
        Бьорн вывернул руль вправо до отказа и поехал в обратном направлении. Машина с прицепом и остальные его товарищи, развернулись и начали догонять броневик Бьорна. Ученый, грешным делом, решил пугнуть их из крупнокалиберного пулемета. Встал на место стрелка. Приклад удобно лег в плечо. Прицелился через открытый прицел в сторону машин, закрыл глаза и нажал на спуск. Ничего не произошло, хотя лента была вставлена и он видел розовые латунные патроны в ней.
        «Помощь» пришла, откуда не ждали. Над головой прогрохотали винты вертолета, а потом град огня накрыл преследователей. В мгновение ока все автомобили были уничтожены. Легковушки занялись огнем. Бьорн понял, что теперь ему точно не уйти от погони. Против вертолета у него не было шансов.
        Очередь из снарядов легла перед машиной. Броневик подскочил на воронках, но не застрял. Вторая очередь была гуще и легла ближе. Бьорн крутанул руль, но машина все же зацепилась одной стороной, упала на бок и проехалась по поверхности океана, разбирая его острыми углами.
        Бьорн сильно ударился головой, разбив ее в кровь. Может быть, он даже отключился на мгновение. Как только он стал нормально соображать, сразу же кинулся к своей сумке. Выбрался наружу через люк стрелка и направился к воронкам от снарядов. Вертолет садился рядом, но машина скрывала действия Бьорна от экипажа вертолета. Ученый открывал банки, одну за одной, и выливал их содержимое в затягивающиеся лунки от снарядов. Пустые банки сложил назад в сумку и спрятал ее под резиновый слой.
        За спиной раздались голоса. Бьорн Съёберг побежал. Он хотел увести подозрения с собой, подальше от того места, в котором должна была начаться обратная реакция.
        - Эй! Стой! Ты куда? Что ты задумал, идиот?
        Бьорн не очень понимал по-русски, но смысл последнего слова уловил. Летчики не погнались за ним. Вместо этого они осмотрели перевернутую машину, чтобы найти личные вещи шведского ученого. Мало кто сейчас понимал, что стояло за подозрительными действиями ученого. На первый взгляд они походили на шпионаж, но только на первый. Съёберг ничего не узнал и даже не пытался это сделать.
        Бьорн постоянно оглядывался, чтобы увидеть, когда поднимется вертолет и направится за ним. Он почему-то медлил. Вероятно, пилоты считали, что убежать и спрятаться здесь невозможно. Это было правдой. Ученый так увлекся бегом, что не заметил, как рядом появилась легковая машина. Она какое-то время не приближалась, издалека разглядывая беглеца. Урок, преподнесенный вертолетом, не прошел даром. Затем, легковушка обогнала Бьорна и встала у него на пути.
        Ученый остановился, когда увидел ее на расстоянии ста метров. Легкие ходили мехами, пот застилал глаза. Она представлял себе застывшую поверхность Индийского океана безжизненной пустыней, а тут шагу нельзя было шагнуть, чтобы не попасться на глаза. Пот и солнце бьющее в глаза, мешали ему разглядеть людей. Бьорн поднял руки вверх и помахал. Крутанулся вокруг себя, чтобы показать, что не вооружен. В ответ, со стороны машины раздался выстрел. Тяжелый удар пришелся в грудь. Мир перевернулся. Бьорн увидел свои ноги, подлетевшие вверх, небо, чистое и голубое. Почувствовал какое-то блаженное спокойствие, будто освободился от оков и провалился во тьму.
        Он резко пришел в себя ночью. В воздухе пахло тем самых запахом «антифриза», выделяемого микроорганизмами. Бьорн пошевелил рукой и понял, что находится в воде, очень теплой, как в ванной. Ему стало так весело и легко, что захотелось кричать. Он попытался это сделать, но горячий спазм электрическим разрядом прошел сквозь грудь. Изо рта хлынула кровь. Бьорн закрыл глаза и уснул. Навсегда. На его лице застыла счастливая улыбка.
        Роман с товарищами слышали далекую канонаду. Они были удивлены, потому что в этих краях уже никто без их согласия не открывал огонь. Судя по звукам, калибры оружия были немаленькими, что несколько тревожило. Неужели кому-то удалось вооружиться так, что захотелось оспорить сложившийся порядок в этом районе. Роман захотел отправить гонца на место стрельбы, но передумал. Не хватало, чтобы за ним прицепились. Проще было сделать несколько кругов «резаками» в радиусе трех километров от корабля, чтобы очертить безопасную зону. С ходу его не преодолеть, а застряв, можно было попасть под огонь с корабля. На автовозе уже стояло несколько «ЗУ - двадцать три», превративших неподвижное гражданское судно в настоящую крепость.
        Они как раз ехали, чтобы обменять пару пикапов на боеприпасы в ним. Обучение стрельбе из зенитных установок быстро привело к истощению запасов. Обмен прошел без проблем, как обычно. Роман поделился информацией о том, что по дороге слышали стрельбу.
        «Оружейники» приняли информацию к сведению. Поводов опасаться у них было еще меньше, чем у «автовозов». Обратно колонна двинулась в ночь. Роман сел за руль сам, отправив сменщика спать.
        Впереди колонны шла «лодка». Автомобиль-амфибия, который был обнаружен на борту автовоза. Из-за удлиненной формы корпуса ему удавалось проскочить на брюхе ловушки конкурентов, вырезанные в поверхности океана. Он был сигнальным для остальной команды. На нем всегда горел свет задних фонарей. Роман привычно смотрел на огни «лодки» не ожидая ничего опасного, но вдруг они заморгали стоп-сигналом. Роман резко дал по тормозам. Тяжело груженый грузовичок свистя тормозными колодками остановился.
        Сменщик открыл глаза, секунду соображая, но потом схватил автомат. Роман тоже взял в руки автомат и открыл окно. В нос ударил странный непривычный химический запах.
        - Что за ерунда? Газовая атака?
        - Аттак? - Переспросил сменщик.
        - Ноу, пасбл (нет, возможно).
        Сменщик закрыл окно. Роман не стал этого делать. Включил свет, чтобы понять, что случилось с сигнальной машиной. От нее бежал Лайэм. Он добежал до машины, где сидел Роман и отдышался.
        - Ромэн, уат хэпенд? (Роман, что происходит).
        - Ты про вонь? - Роман погонял воздух ноздрями.
        - Еа, стинк, энд сёрфейс из дифферент (да, вонь и поверхность изменилась).
        - Что это значит?
        Роман выпрыгнул из машины и сразу почувствовал разницу. Раньше ноги стояли жестче, а теперь, будто под резиновым слоем находилась вода. Роман вынул нож и всадил его в поверхность прямо перед машиной, в свете фар. В дыру ударила водяная струя. Мгновение на нее смотрели в полном ступоре, открыв рты. Теплая струя воды распространяла вокруг себя сильный запах.
        - Уат хэппэнд? - Повторил Лайэм, но в этот раз в его голосе был страх.
        - Живо, по машинам! Гоу, гоу! Цурюк накхауз, блин, или как там у вас, янки, гоу хоум!
        Лайэм встал на ступеньку, чтобы его подбросили до «лодки». Колонна двинулась домой в том же порядке, но значительно прибавив скорости. Роман, как и многие, решил, что начался обратный процесс, превращения воды, в то, чем она и должна была быть. Из-за химического запаха он предположил, что было создано вещество, поворачивающее процесс вспять. Непонятно только, как оно попало в океан. Если его не распыляли воздухом, значит, оно могло попасть подводными лодками. Океанические глубины до сих пор были жидкими. Такое предположение удовлетворило Романа.
        - Ай финк, сабмэринс спрэй мэттэ андэ сёрфейс. (я думаю, подводные лодки распылили вещество под поверхностью).
        - Аха, пасбл. - Испуганно согласился сменщик.
        Машины стали уходить все глубже и им все тяжелее становилось ехать. Колонна представляла из себя четыре воронки, скрывающие из виду друг друга. Роман приказал остановиться.
        - Скидываем груз! Карго офф! - И первым начал выбрасывать деревянные ящики из машины.
        Первый же ящик острым углом пробил поверхность до воды. Под машиной сразу стала набираться лужа. Роман понял, чем это может грозить.
        - Мув, форвард! (езжай вперед).
        Сменщик поехал, а Роман выбрасывал ящики с патронами, гранатами и снарядами на ходу. Колонна из положения «след в след», перестроилась в шеренгу, чтобы быть на виду друг у друга. До дома оставалось не меньше двух часов езды. Солнце начало подниматься из- за горизонта и с рассветом стало видно, как меняется поверхность океана. Ее разгладило собирающимися под ней газами. Все неровности и морщины, что были раньше, исчезли, как после укола ботоксом.
        Поверхность прогибалась все сильнее, даже под порожними машинами. Роман держал дверь открытой, чтобы успеть выпрыгнуть, если машина провалится. Фортуна дала колонне еще час, а потом крайний правый грузовик провалился передним водительским колесом в воду. На том месте, где это случилось, поднялся столб газированной воды. Она со свистом вылетала из прорехи.
        Лайэм поспешил на своей амфибии на помощь пострадавшим товарищам. Роман остановился и приказал сменщику покинуть машину, чтобы самим не оказаться в скором времени в положении пострадавших. Перевернувшийся грузовик на глазах уходил под воду. Лаэйм бросился к кабине, открыл дверь и помог товарищам выбраться наружу. Парни были на грани потери сознания, надышавшись газами. Их отволокли подальше от фонтана и дали время отдышаться.
        - Едем дальше на амфибии. - Роман произнес по-русски, но его прекрасно поняли.
        Прежде, чем отправиться дальше, он забрал автомат из машины и выпустил вдаль длинную очередь. В том месте, где пули пробили поверхность, ударили фонтанчики. «Лодка» сильно просела под весом семи мужиков. Она проехала еще пару километров и прорвала своим весом поверхность океана. Бежать было некуда. Ногами точно не успеть. Газ дурманил, отбирал силы к сопротивлению. Роман видел, как отключилась команда. Он держался до последнего, но когда понял, что сил больше нет, успел произнести:
        - Геля, прости.
        С сожалением, что не успел совсем немного, потерял сознание.
        - Гад дэмн! - Сквозь шум в ушах послышался удивленный голос Лайэма.
        Роман открыл глаза. Солнце садилось за горизонт. Шум был не в ушах. За бортом амфибии плескался океан.
        Эвакуация войск застопорилась. Возможности железных дорог не справлялись с потоком солдат, оставшихся гражданских и техники. Макарова, как здорового, оставили на потом. Первыми грузились раненые. Шаров, как ни пытался замолвить слово за товарища, ничего не смог сделать. Он даже собрался остаться из солидарности, но Макаров и слушать не стал.
        - Езжай, командир, день-два, поток схлынет и мне найдется место. Что я тут, один7 Вон сколько нас, здоровых.
        - Да ты здоровый с виду. Не видно же, что тебя с землей смешало и ты сутки без сознания был. Может у тебя гематома под черепом?
        - Ладно, командир, нет никакой гематомы, все хорошо будет. Езжай со спокойной совестью.
        Перед посадкой Руслан обнялся с однополчанами. До слез хотелось сесть с ними в поезд и уехать отсюда подальше, но он держался. Тепловоз свистнул, вагоны дрогнули и покатились, набирая ход. Руслан развернулся и пошел сквозь толпу. Надо было еще отметиться у здешнего коменданта, чтобы он определил дату отправки.
        Полустанок, еще неделю назад пустой, бурлил людьми и техникой. Наскоро собранные платформы для погрузки техники ни минуты не стояли без дела. Танки, БМП, БТРы, грузовики грузились бесконечно. В воздухе сильно пахло соляркой. Руслан решил, что этот запах теперь навсегда будет ассоциироваться с войной.
        Руслан мимоходом рассматривал лица военных. Разница с тем, что было на них написано неделю назад и сейчас, была существенной. Они стали суровее и резче, в глазах остался отпечаток пережитых боев. Бойца, успевшего хлебнуть войны, сразу было видно. Его взгляд был тяжелее. Видимо, по этой причине, некоторые мужики быстро отводили глаза, не выдерживая тяжкого взгляда Руслана.
        Окраина леса, примыкающего к станции, была забита военными, отправка которых была отложена. На ветках висела их экипировка, одежда, носки, напоминая какой-то цыганский табор. Макаров тоже решил расположиться в лесу. Выбрал пустое местечко, повесил над головой рюкзак, китель и сел, опершись о ствол дерева и вытянув вперед ноги. Он хотел задремать, но услышал рядом молодой голос. Парень разговаривал по телефону. Руслан подскочил, напугав молодого бойца.
        - Друг, дашь позвонить. - Шепотом попросил Руслан, для пущей убедительности провел ребром ладони по шее.
        Боец ответил кивком головы и быстро закончил разговор.
        - Только недолго, у меня денег на балансе мало осталось.
        - Спасибо, друг, я за счет вызываемого позвоню. - Руслан взял в руки телефон, казавшийся после оружия слишком хрупкой вещью.
        Контузия не смогла выбить из головы отпечаток номера телефона Натальи. Жестким, деревянным пальцем Руслан набрал его и с замиранием сердца прислушался к гудкам. В его городе еще было утро. Трубку сняли.
        - Ало? - Раздался испуганный голос жены.
        - Натаха… - Внезапно голос Руслана осекся. Комок закрыл гортань и не давал произнести ни слова.
        - Русланчик, Русь, это ты? Русь, ты живой? Руслан?
        - Натах…, да…, это я…, живой.
        В трубке раздались частые всхлипывания.
        - А я…, у нас тут такое показывают…, а ты не отвечаешь. - Наталья тихо заскулила, сдерживая плач.
        - Все нормально, я выбрался, жду эвакуации. Раненых уже отправили, а мы, здоровые, вторым рейсом. - Макарову удалось взять себя в руки.
        - Я чуть не умерла, когда увидела незнакомый номер.
        - Натах, так мы перед боем сдаем телефоны, чтобы враг не навел по ним ракеты. А в часть я уже не вернулся.
        Наталья хлюпнула носом.
        - Понятно. Слава богу, Руслан, что ты позвонил. Я места себе не находила, все наперекосяк, все из рук валится.
        - Натах, позвони моим, я не могу, с чужого телефона звоню, да и номер не помню.
        - Хорошо, Русь. Сейчас и позвоню.
        - Ну, ладно, Натах, давай, не будем человека напрягать. У меня все хорошо, но когда дома буду, не знаю.
        - Пока, Русь, береги себя.
        Руслан отключился и отдал трубку. На душе стало гораздо легче.
        - Спасибо тебе, большое.
        - Вы были там? - Спросил владелец телефона.
        - Там? - Руслан задумался о своем, не сразу поняв вопрос. - Был.
        - И как это? Страшно?
        - Страшно до и после. В бою времени нет бояться.
        Молодой боец хотел что-то еще услышать про героические сражения, но Руслан понял, что хочет побыть один.
        - Извини друг, спасибо, что дал телефон, но у меня нет сил сейчас. Я пойду, прилягу под деревом, а вечером, если ты еще не уедешь, поговорим.
        - Ничего, я вас понимаю. На вас лица нет, я вижу. Отдыхайте.
        - Угу. - Руслан прилег под деревом, положив голову на рюкзак и накрутив ремень автомата на руку, чтобы не утащили и сразу же уснул.
        Проснулся он от воя сирен. Первое, что пришло на ум, это авианалет или ракетный обстрел. Народ суетился, но спросонья разобраться в ситуации было сложно. Бойца с телефоном не было.
        - Эй, мужики, что случилось? Налет?
        - Какой налет, очнись, это предупреждение о ядерном ударе.
        - Каком ударе, шутите? - Руслан подумал, что от него хотят отвязаться. Он обратился к другим.
        - Мужики, по какому поводу сирены?
        - Ты не слышал что ли объявления по громкой?
        - Нет, я спал. - Признался Руслан.
        - Сейчас будут бомбить вдоль границы. Часовая готовность до ядерного удара. - Боец посмотрел на часы. - Нет, уже пятьдесят минут осталось.
        - Ядерного? Серьезно, что ли?
        - Ты что, до этого в подтанцовке у Петросяна работал?
        - Нет, а куда идти прятаться?
        - Кто куда. Сказали искать овраги. Предупредили, что мощная вспышка приведет к возгоранию леса, так что, сильно не углубляться.
        - Ясно. Вот почему мы оставили сопку. - Догадался Руслан.
        - Воевал? - спросил боец.
        - Да уж, пришлось.
        - Давай с нами.
        - Ага, спасибо. - Руслан снял свои пожитки с дерева и присоединился к группе бойцов.
        Стрелки тикали в такт биению сердца. Оставались последние минуты до удара. Ясно было, что ударят по врагу, но радости от этого было мало. Ума хватало понять, что использование ядерного оружия весьма спорный довод остановить войну. Китай был такой же ядерной державой и мог ответить адекватно. К этому моменту добавлялся страх перед разрушительной мощью ядерного оружия. Лицезрение его воочию, в непосредственной близости и без стоящего укрытия, совсем не походило на веселый аттракцион.
        Руслан мусолил во рту стебель какого-то дикого злака, растущего на склоне оврага. Как это будет выглядеть? Вначале яркая вспышка, потом ударная волна, а за ней мощный поток пыли и мусора, ломающий деревья? Руслан представлял себе ядерный взрыв именно так.
        Пошла последняя минута. В овраге наступила тишина. Народ смотрел в небо, думая разглядеть в нем подлет ракеты или разделение боеголовок. Руслан слышал свое сердце, метрономом отстукивающее последние секунды. Еще мгновение и мир погрузиться в ядерный хаос.
        «Тук-тук-тук». Напряжение росло. Нашлись те, кто не смогли высидеть, покинули овраг и побежали. Вряд ли они отдавали себе отчет в том, что делают. Их не останавливали, понимая, что сейчас яркая вспышка возвестит о начале нового времени. Времени, после ядерной войны, аналоге отсчета времени от рождества Христова.
        Минута прошла, вторая, третья. Вспышки все не было.
        - Отменили, может? Передумали. - Раздалось в овраге.
        - А вдруг, сбили?
        - Кто, китайцы? У них нечем.
        - А если это было названо время пуска, а не взрыва?
        - Ладно, ждем еще полчаса.
        - А потом что? Пойдем гулять, как раз и жахнут в это время. Сидим до отбоя.
        Прошел час. Руслан перестал слышать свое сердце, даже успокоился до такой степени, что вынул остатки сухпая. Там остались только галеты и банка с салом. После таких переживаний годилась любая еда. Руслан сделал бутерброд, положил кусок сала между двух галет и с аппетитом ел.
        - Как тебе кусок в горло лезет? - Спросил офицер с майорскими звездами на полевых погонах.
        - Ужин, товарищ майор, война войной, сами знаете.
        - Форма у тебя почему такая грязная?
        - Землей завалило, а потом дождиком полило сверху.
        - Ты был на передовой?
        - Угу. - С полным ртом ответил Макаров.
        - Понятно. - Майор полез в свой рюкзак и вынул оттуда бутылку с минеральной водой.
        - На, запивай, а то давишься.
        - Спасибо. - Макаров открыл ее и сделал несколько больших глотков, потом передал бутылку дальше.
        - Чего не начинают? - Руслан кивнул головой назад, в сторону южного склона оврага.
        - Без понятия.
        - Сколько ждать будем в овраге?
        - Пока не придет команда. За это не переживай, если случится отбой, нас обязательно известят.
        Бойцы осмелели и бродили по дну оврага, но выбираться наверх не решались. Руслан познакомился с майором. Его звали Сергеем, и он был одним из тех, кто отвечал за погрузку техники на станции. Он рассказал, что когда получил приказ организовать эвакуацию на необорудованном полустанке, решил, что правительство договорилось сдать китайцам Сибирь. Слишком все напоминало бегство, до тех пор, пока не пришло сообщение о нанесении ядерного удара.
        - Американцы ударили, значит и нам можно. Только разница в том, что мексиканцам ответить нечем. Зато, теперь я спокоен за Сибирь.
        Стемнело. Горизонт так и не озарили вспышки ядерных взрывов. Руслан прислонился к теплому склону оврага, пахнущему влажной землей и молодой зеленью. Сон пришел мгновенно. Ему снилось море, голубое и бескрайнее. Влажный ветер трепал одежду и раздувал паруса судна, на котором он плыл. Скрипели мачты, бились волны о борт и кричали чайки.
        - Началось! Началось! Все началось обратно!
        - Что началось?
        - Хватит орать, спать мешаешь.
        - Мужики! Вода снова становится жидкой!
        Руслан подскочил. Утро только начиналось. Полный овраг натянуло зябким туманом. В сумерках кто-то размахивал светящимся экраном телефона.
        - Вода снова становится жидкой! Это началось и снова оттуда же! - Кричал боец. - По телеку новость передают. Там наши специалисты были, говорят, что это они смогли! Больше войны не будет. Никакой ядерной бомбардировки. Скоро по домам!
        - Эй, друг, ты не придумал это все? - Крикнул майор. Он вынул телефон и набрал номер.
        - Блин, у них ночь еще?
        - Жене звонишь? - Предположил Руслан.
        - Не, товарищу в штаб. Он наверняка должен знать. Алло? Пал Петрович, не разбудил? Не спишь? … Серьезно? Это официально? - Глаза майора, даже в сумерках наполнились светом. - А мы тут по оврагам до сих пор сидим, ядерного удара ждем. Про нас забыли что ли? Всё, давай, спасибо за хорошие новости.
        Майор отключил телефон.
        - Понял?
        - Понял. - У Руслана снова комок подошел к горлу. - Войне конец?
        - Миру начало.
        На станции пискнул рупор громкоговорителя.
        - Отбой ядерной тревоги! - На всю округу произнес искаженный металлический голос.
        По оврагу прокатилось и долго не стихало «ура», приправленное менее пристойными, но не менее счастливыми выкриками.
        Высохшая атмосфера, жадно впитывала влагу. Перегретый океан охотно ее отдавал, восстанавливая нарушенный баланс. Над океанами и морями разразились жуткие грозы и шторма. Ветра понесли теплые массы к полюсам, нивелируя температурную разницу. Природу корежило и ломало, еще сильнее, чем во время начала катастрофы, но то были благоприятные перемены.
        КОНЕЦ