Кирасир. Двуглавый Орёл против турецких стервятников Василий Сергеевич Панфилов
        В вихре временУлан #2
        Новый роман от автора бестселлера «Улан. Экстремал из будущего». Заброшенный в «блистательный» XVIII век, наш современник прославит Российскую империю на полях сражений. Теперь он уже не улан - берите выше! Он - командир кирасирского полка, панцирной элиты русской кавалерии, которую всегда бросают в самое пекло.
        И впереди у «попаданца» - война с извечным врагом России, хищной Турцией.
        Солнце сияет на стальных кирасах и касках. Земля дрожит под копытами тяжелой конницы. Палаш из ножен, кирасир! Во славу русского оружия! Руби стамбульскую нечисть! Круши янычар! Топчи султанское отродье! Даешь Царьград! Двуглавый Орёл рвет в клочья турецкого стервятника.
        Василий Панфилов
        Кирасир. Двуглавый Орёл против турецких стервятников
        Часть I
        Тайный советник
        Глава 1
        - вводная, кратко рассказывающая о достижениях Героя за прошедшие годы
        Встав из-за стола, Игорь сделал несколько разминочных движений, затем встал на мостик, на руки и немного походил на них. Зашедший с почтой камердинер не моргнул и глазом - зрелище было привычным, и более того - князь и приближённых заставлял заниматься спортом. Об акробатике речи не шло, но в фехтовании и борьбе ежедневно упражнялись даже лакеи.
        - От кого?
        - От тестя, - невозмутимо ответил Готлиб, - остальные - прошения.
        Взяв почту, он отпустил слугу, распечатал письмо и начал читать, продираясь сквозь завитушки. Николая Фёдоровича он искренне уважал, но занудой и педантом тот был невероятным. Впрочем, для действительного тайного советника и заведующего Личным Кабинетом Его Величества[1 - Заведующий Личным Кабинетом Его Величества - управляющий имуществом императорской фамилии.] - идеальный характер.
        Продираться пришлось не только через завитушки, но и через предисловия - Николай Фёдорович привычно перечислял все титулы и звания зятя, а по замшелым немецким традициям (тесть был приверженцем именно таких) в них включалась каждая мыза… А ещё - должности, включая изначально формальное командование русским кирасирским полком, квартировавшим в его владениях. Впрочем, формальное-то оно формальное… но чем дальше, тем больше полк воспринимал его как командира и жутко этим гордился. Тем более что процент немцев и немецких славян был в полку очень велик - и командование «Исконного князя» принималось ими с превеликой гордостью. Да и Пётр, судя по всему, был доволен результатами муштры тяжёлой конницы и не собирался снимать эту ношу с плеч Грифича.
        Ага, вот наконец до сути письма добрался - просьба помочь с организацией праздника. Можно - интересных идей у попаданца было много, да и его взгляд на некоторые вещи сильно отличался от взглядов местных.
        - Командир, - заглянул в дверь Тимоня, - ты просил напомнить, когда время подойдёт.
        Короткий взгляд на часы…
        - Спасибо, пора в спортзал.
        В зале было достаточно людно - приближённые старались подгадать свои тренировки к тренировкам хозяина. Не все - только те, кто мог чем-то похвастаться.
        Разминка, кросс-фит…
        - Ффу, - тяжело выдыхает он и переводит дыхание. Теперь черёд боевой акробатики, полчаса на рукопашный бой и наконец - главное - фехтование.
        - Маэстро, - Грифич вежливо кивает немолодому испанцу. Ответный поклон, и начинается танец двух диэстро[2 - Диэстро - мастер дестрезы - специфической разновидности испанского фехтования.]. Это достаточно необычный стиль фехтования, ранее считавшийся устаревшим, слишком уж специфичные здесь приёмы - рассчитанные прежде всего не на поединок один на один, а на бой со множеством противников. Идеальный вариант для попаданца с его физическими данными - фехтовальщиков равного уровня воин просто не встречал и даже не представлял человека, способного одолеть его в поединке.
        Шутка ли - официально признан лучшим фехтовальщиком Европы![3 - Признан лучшим фехтовальщиком Европы - лучший фехтовальщик, наездник, стрелок, самый красивый человек… Таких титулов полно в исторических хрониках, но нужно оговориться, что «кастинг» изначально проводится среди знати. То есть умения или внешность захолустных дворян мало кого интересовали. Впрочем, основания на это были - аристократы тренировались с раннего детства, да ещё и у лучших учителей.] Ну а главное - как же хорошо дестреза «легла» на саблю… Заниматься по данной системе он начал всего год назад, а переделывать систему под саблю - всего несколько месяцев, но результат есть уже сейчас - система ничем не уступает польскому крестовому бою, а это, знаете ли, показатель…
        Похвалить приближённых, у кого что-то получается, и поправить тех, кто делает ошибки. Всё, мыться! Помывшись, отправился проведать жену и детей.
        - Здравствуй, Натальюшка, - поприветствовал он супругу.
        - Княже, - склонила голову та и тут же захихикала - это была мелкая «мстя» за то, что вчера Игорь не навещал её с детьми.
        - А кто это у нас такой большой, - умилённо заговорил герцог, приседая на корточки.
        - Я! - И трёхлетний мальчик с разбегу бросается обнимать отца.
        - Ух, какой ты сильный стал!
        - Да, сильный, я сегодня кашу всю съел, - с гордостью рассказывает маленький Богуслав.
        Наобщавшись с сыном, проведал вместе с ним и дочек - годовалые двойняшки радостно лепетали и тянули к нему ручки.
        Затем «детское время» кончилось - малышам пора было баиньки. Но сын смотрел жалобно и робко взял маленькой ладошкой за полу камзола.
        - Ладно, - засмеялся князь, - спою вам колыбельную.
        Дождавшись, пока нянька разденет сына и тот устроится поудобней, сонно щуря синие глазёнки, Игорь задумался ненадолго, а потом начал петь негромко песню Михаила Калинкина…
        Трудная свобода,
        Сладкая неволя.
        За себя сражаться
        Иль в теченье плыть.
        Дай мне свою силу,
        Куликово поле,
        Чтобы знал я точно -
        Нас не победить!
        Было нас немного,
        А врагов немало,
        Только мы сумели
        Одолеть тогда.
        Дай мне свою мудрость,
        Поле нашей славы,
        Сделать так, как надо,
        Коль пришла беда.
        Сколько мы терпели
        Горемычной доли,
        Собирая силу
        В рукоять меча.
        Дай мне свою ярость,
        Куликово поле,
        Чтоб с размахом, вволю
        Ворога встречать.
        Чтобы наша гордость
        Не покрылась пылью,
        Чтоб держало небо
        Сильное крыло.
        Чтобы мы по-русски
        Пели и любили,
        Чтобы улыбались
        Всем ветрам назло.
        Сколько б чёрны бури
        Смерть ни приносили,
        Сколько б ни звучало
        Злых лукавых фраз…
        Только, брат, я верю,
        Выстоит Россия.
        Выстоит Россия
        И на этот раз!

* * *
        Наталья смотрела на мужа и детей с нежностью - ей повезло. Любимый муж - сильный, красивый и любящий. Желанные дети - здоровенькие, красивые и умные. Ну, неслухи иногда - так дети же!
        Конечно, не всё было гладко - «царапали» немного измены мужа. Но он хотя бы стеснялся этого и никогда не выставлял своих любовниц напоказ, как другие дворяне и при Дворе.
        Не все такие были, разумеется, - на Руси измены особо не приветствовались. Но… чего уж там обвинять мужа, если ей постельных утех два разика за седьмицу предостаточно, ну а супругу каждый день, да не по одному разу. Этак бы она волосы между ног стёрла бы!
        Покраснев таким мыслям и мысленно хихикнув, Наталья прислонилась к стене и продолжила любоваться семейной сценкой. Да… повезло. Шереметев, тот вообще любовниц не скрывает, да и не он один! Рябцев вообще настоящий гарем завёл у себя дома, не стесняясь законной жены и детей. А тут… хотелось бы быть единственной, но при такой разнице темпераментов это можно было обеспечить только семейными скандалами, лучше уж так…

* * *
        - Что вчера-то не заходил? - Прикоснулась к плечу жена, привлекая внимание.
        - Император задержал допоздна, вернулся от него сильно за полночь.
        Наталья кивнула, принимая оправдание.
        Нужно сказать, что он мог бы и ничего не говорить - патриархат в их семье был абсолютный. Но почему бы и нет? Игорь знал, что жена не пытается контролировать его, а просто интересуется. Вот, кстати, интереснейшее сочетание характера у неё - хорошая жена, заботливая мать и умелая хозяйка, абсолютно не интересующаяся политикой и не ревнующая мужа к любовницам. И одновременно - страстная лошадница и умелая фехтовальщица[4 - Умелая фехтовальщица - в описываемую эпоху фехтование у аристократок пользовалось большой популярностью, да и ездить верхом по-мужски умели многие. Доходило до того, что женщины порой дрались на дуэлях - причём не только друг с другом, но и с мужчинами! Впрочем, последнее было скорее исключением из правил.].
        Женился герцог не по любви, а по расчёту, но вот что значит - правильный расчёт… Красивая, умная, замечательная супруга, прекрасно воспитанная и образованная… Вот сейчас бы он снова на ней женился - но на этот раз по любви.

* * *
        Был сейчас 1768 год, и нужно сказать, что князь многое успел сделать за это время. Уже состоялись первые выпуски Лекарской, Гимнастической, Музыкальной и Математической школ - и выпускники показали весьма серьёзный уровень знаний. Доходило до того, что командиры полков не только интриговали, но даже устраивали дуэли в борьбе за лучших выпускников!
        Для современников попаданца такое прозвучало бы дико, но сейчас… Кадровый голод в России был невероятен - мало-мальски грамотный человек - уже востребован. А если он грамотен по-настоящему, да имеет какую-то дефицитную специальность…
        Специалисты из Европы не слишком-то хотели ехать в «Дикую Россию» - в первую очередь из-за прямых барьеров на границах, ну и, конечно же, - умелой пропаганды. Принц сам встречал в немецких княжествах брошюрки на тему «казаков-людоедов»[5 - Брошюрки на тему «казаков-людоедов» - абсолютная правда.].
        Помимо школ, он открыл в Петербурге ещё и артиллерийское училище, пехотное, кавалерийское… И это только те, что можно было отнести к вузам! Были и гимназии, реальные училища, технические школы… Впрочем, большая часть - пока что скорее в теории.
        Пару лет назад рядовые мятежники начали возвращаться из армии, стараясь перейти на службу гражданскую и желательно - не совсем уж в глухой провинции. Вот тогда князь и подсунул Петру проект, согласно которому они могут заслужить на это право, открывая учебные заведения. Подписал…
        Однако большая часть учебных заведений в провинции была только на бумаге, а инспектировать их лично Рюген не имел возможности - до недавней поры, пока император не сдался и не подписал проект Департамента Образования с Грифичем во главе. Произошло это всего несколько месяцев назад, и сотрудниками герцог начал обрастать только-только. Ну и, разумеется, - первым делом внимание акцентировалось на Москве.
        Как водится, с Москвой дела велись по принципу «всё сложно». Здесь были свои партии, желающие перехватить управление учебными заведениями на себя. И - на компетентность и пользу при этом не смотрели. Попытки Петербурга наладить нормальное управление с помощью независимых специалистов всячески саботировались.

* * *
        - Мы, Телецкие, испокон веков стояли выше Семенихиных! - надрывался дородный чиновник на собрании, злобно щуря заплывшие глаза и сжимая рукоять шпаги пухлой рукой.
        - Местничество давно отменили, - надменно встаёт представитель Семенихиных, - о деле надо думать.
        - О деле?! А не вы ли это думали о деле, когда солонину в армию поставляли? Себе всё подгребли, оказией воспользовались. И нет бы поделиться с дворянством московским!
        Здесь дородный Телецкий обвёл руками собравшихся в доме Евпатовых старомосковских дворян, и те согласно зашумели, потряхивая напудренными париками, - упустить в тот раз копейку было обидно.
        - Чтобы никому не было обидно, пусть Семенихин берёт на себя подряд постройки школы… - встал хозяин дома - почтенный старец лет пятидесяти, высохший до состояния палки. - Но! Лес на постройку будут поставлять Телецкие, да и провизию для плотников. Евпатовы возьмут на себя учебники, ну и другие тоже не обделёнными останутся, хе-хе!
        Егор Кузьмич лукаво подмигнул собравшимся, и те одобрительно зашумели. Абсолютного единства не было, но принцип «хапнуть у государства побольше» был понятен каждому, хе-хе!

* * *
        Ну и доигрались до того, что полсотни семей отправились осваивать просторы Сибири, пожертвовав перед этим часть своего имущества на Департамент Образования. Только после этого дело начало сдвигаться с мёртвой точки, и в Златоглавой появились первые Школы достойного уровня.
        С Московским университетом дела обстояли не менее печально, так что Игорю самому пришлось ехать расчищать эти авгиевы конюшни и… Профессура поехала открывать учебные заведения в глубинке России. А как ещё прикажете действовать, если за десять лет они так и не организовали нормальный учебный процесс? А денег-то было потрачено много…
        Были попытки профессуры очернить князя в глазах европейской общественности, но у него уже была прочная, устоявшаяся репутация человека пусть и жёсткого, но отнюдь не жестокого и абсолютно справедливого. Да и назначенный на должность ректора Ломоносов[6 - Ломоносов - в РИ умер в 1765 году.] писал о них исключительно в матерных тонах. Ладно бы он - «неполноценный русский» всё-таки, но европейское светило Кант писал абсолютно так же, а он был у Ломоносова заместителем…
        Выйдя из дворца, поздоровался со стоящими на страже солдатами собственной армии - пусть размеры её и были «игрушечными», но натренированы они были так, что, по мнению князя, равных им не было. Ну как иначе, если физические тренировки отнимают пять-семь часов в день, а вместо отдыха они учатся - русский язык, труды полководцев, основы медицины и многое, многое другое.
        Рюген изначально задумал что-то вроде военного училища для будущей армии. Двадцать пять человек, которые он отбирал среди подданных, были настоящими «сливками» - все без исключения дворяне из «исконных» померанских семей со славянскими корнями. Все - не старше двадцати пяти лет, с обязательным знанием не только немецкого, но и французского - главного языка Европы. А ещё - знание одного из скандинавских и славянских языков хотя бы на уровне «моя-твоя», приличное по европейским меркам образование, хорошее здоровье, боевой опыт…
        Ну и получился этакий «спецназ», который даже на фоне Семёновцев, которых он гонял лично, выглядел вполне достойно. А дальше - учёба в течение трёх лет. По мере того, как владения герцога потихонечку восстанавливались и налоги пошли уже достаточно весомые - последовал ещё один набор… Сейчас его «армия» - это чуть больше ста человек тренированных бойцов с военным опытом и «обкатанных» в нескольких пограничных конфликтах во владениях Грифича и в «войнушках» в интересах России.
        Игорь планировал в ближайшее время отправить примерно половину «войска» обратно в Вольгаст и на Рюген, где они возглавят кое-какие гражданские и военные посты и попутно будут тренировать милицию. Большим плюсом было то, что все они завели знакомства среди гвардейцев, армейских и чиновников Петербурга. Собственно говоря, прежде всего для этого он и тащил вояк с собой - организовать учебный процесс можно было и во владениях.
        Нужно сказать, что, несмотря на некий военный перекос, свою «армию» Рюген воспринимал скорее как училище, причём не только военное. «Курсантов» учили и квартирмейстерскому делу, бухгалтерии… Ну и время от времени давали какие-то поручения.
        Справляется? Молодец, н? ещё. Хорошо справляется - карьера обеспечена. Нет? Ну что ж, «чистые» вояки тоже нужны. Маловато мозгов для толкового командира? Ну и ладно - будет охранять особу герцога Померанского (ну… пусть будущего, но уж в этом-то попаданец был уверен твёрдо) да заниматься физподготовкой новых курсантов. Словом - отбросов нет, есть резервы…
        Отношение Игоря к подданным было весьма серьёзным - он пристраивал их в учебные заведения Петербурга, пользуясь правами директора, в гвардию и армию, на флот, чиновниками… И пристроил уже свыше семисот человек! Для маленького государства цифра весьма ощутимая, а жалованье в России очень неплохое. И разумеется, они были его глазами и ушами - это даже не скрывалось.
        Обустраивал он и свои владения - во многом за счёт русской армии и флота. За счёт - да, но паразитирования не было. Стоящие в герцогстве русские полки были только первой ласточкой. Дальше было восстановление портов - и часть грузов из России стала проходить через его территорию.
        Затем он сам предложил Рюген в качестве дополнительной базы для лёгких сил русского флота. Ничего серьёзного здесь по определению не могло быть - очень уж сильны шведский и датский флоты. Но даже три десятка корабликов сильно облегчили жизнь таможенникам и русским купцам, которых шведы с датчанами обыскивали порой чересчур тщательно.
        Ну а дальше… Совершенно естественным было, что провизию, фураж и всевозможную амуницию поставляют прежде всего местные жители, что они же работают на постройке казарм и фортов, обслуживают корабли и сами нанимаются на них. Сперва - лоцманами, ведь кто может знать окрестности лучше рыбаков и моряков, родившихся в этих местах? Затем - офицерами и, наконец, - Пётр «созрел» до идеи нанимать на русскую службу целые команды на собственных кораблях. По ряду причин так было выгодней - проще маневрировать на политическом поле.
        Вольгаст и Рюген постепенно восстановили инфраструктуру и построили новую, «обросли жирком» и… потянулись переселенцы. Переселенцы были разные - шли немцы и немецкие славяне, кашубы из Польши, голландцы, были чехи, словаки и венгры, решившие попытать счастья за пределами Австрии и неожиданно - староверы.
        Последние долго присматривались к князю, посылали делегации с вопросами по поводу притеснения…

* * *
        - Любая христианская конфессия в пределах моих владений - законна! - резко отрезал Грифич. - Но - только христианская, изуверов вроде скопцов я таковыми не считаю.
        - А как с… Государем русским? - осторожно спрашивает подслеповатый старец - один из законоучителей, уважаемых всеми течениями староверов.
        - А никак, - спокойно отвечает Рюген, - мы с ним договорились, что препятствий на выезд чиниться не будет. Единственное - не пытаться использовать мою территорию для каких-то игр. Коль решили осесть - так ведите себя как нормальные подданные, а интриги против России… да хоть Пруссии или Австрии, мне от вас не нужны.
        Старцы удовлетворённо переглядываются.

* * *
        Всё - с этого дня в герцогство Вольгаст и на остров Рюген потянулась тонкая струйка переселенцев из России. Что странно - среди них было очень немного пахарей, что почему-то удивило князя. Зато много - ремесленников и торговцев. Слегка обжившись и поняв, что законы здесь просты и понятны, они начинали какое-то дело.
        Обычно что-то мелочное, но… Не в этом суть - они как-то легко сходились с исконными жителями земель. Находились какие-то дальние родственники, свойственники и кумовья… Однако всё это было на полном серьёзе. Как выяснил Грифич (а это особо и не скрывалось), к нему потянулись староверы из Новгорода, имевшие давние связи с Ганзой - как торговые, так и родственные.
        И кстати, только спустя много времени попаданец с удивлением узнал, что могущественная (даже он слышал о ней - с его-то «знанием» истории!) Ганза была по большей части славянской… Пусть это были немецкие и онемеченные славяне, но… Судя по всему, староверы намеревались восстановить эти связи хотя бы частично.
        Откровенно говоря - рискованно, поскольку вести дела староверы намеревались прежде всего через собратьев в России. Пётр же, несмотря на некоторые послабления для них, после восшествия на престол стал намного жёстче. Так что пока Игорь просто сделал внушение старцам, чтобы не увлекались.
        Доля славян среди переселенцев оказалась достаточно большой. Не «самой-самой» - поначалу где-то около трети, потом значительно больше, но поскольку они оказались самой многочисленной этнической группой, недавно русский язык получил статус второго государственного, и двуязычие во владениях князя стало официальным. Никого это не удивляло, поскольку в той же Австрии дела с языками обстояли ещё веселей. Да и учитывая тот факт, что минимум треть доходов герцогства была так или иначе связана с Россией…
        Да, именно треть - ненормальная ситуация несколько выправилась, и сейчас была торговля и со Скандинавскими странами, с Пруссией, Австрией, Польшей, мелкими соседними государствами.
        Были и территориальные приобретения - Грифич постепенно выкупал земли у соседей, но уже не как помещик, а как полноправный властитель, присоединяя их к себе. Не только выкупал, но и активно сутяжничал, считая ценным приобретением даже гектар болотистой почвы. Пригодится.
        В итоге он так забодал остальных мелких властителей, что они начали уступать ему свои земли без особого торга - лишь бы цену дал достойную. Правда, тут во многом было везение - мелкие властители, поставленные в Померании Большими Державами, как на подбор оказались… мелкими. Выбирали-то из кого? Из послушных и нетребовательных, ну и выбрали таких, которые предпочитали счёт в банке сомнительному владению, разорённому многолетней войной.
        Сам же Игорь оказался на диво эффективным «менеджером», хотя особых хитростей он не применял. Логика его была проста и опиралась на проверенные временем факты… Его временем.
        Строить дороги и мосты - и связывать тем самым территории герцогства, стимулируя торговлю и ремёсла. Осушать болота и строить плотины, если есть такая необходимость - и повышать тем самым количество пахотных земель и пастбищ. Покровительствовать ремёслам и торговле - путём простого и понятного протекционистского законодательства. Принять закон об обязательном всеобщем образовании - и строить повсеместно школы, давая работу учителям. Закон о коррупции - и вешать воров или, в зависимости от возраста и тяжести прегрешений, - давать им «работу» в шахтах.
        Ничего сложного, но программа работала, и работала хорошо. Меньше чем за пять лет инфраструктура восстановилась, а количество переселенцев было таким, что уже удвоило население. И… его любили. На фоне жадных князей, которые всеми силами тянулись за «старшими коллегами», выбивая у населения последнюю медную монетку - а таких было большинство, порядочность и здравый смысл смотрелись чем-то необыкновенным.
        Глава 2
        Приёмы принца Рюгена собирали людей специфических, как сказали бы в будущем - деловых. Это был тип людей, которые физически не умеют бездельничать, а точнее - умеют, но недолго - день-другой. Нельзя сказать, что все они отличались знатностью - хватало как знатных вельмож, так и мелких служащих, ищущих покровителя. И нужно сказать - находили.
        Князь вообще любил помогать людям, которые, по его мнению, заслуживали помощи. Есть мозги, знания, трудолюбие и ищешь работу? Иди к нему, и с большой долей вероятности тебя пристроят на неплохое место. В будущем сказали бы, что это своеобразная биржа труда, но в восемнадцатом веке таких слов не знали. Зато знали, что раз в две недели потенциальные работники и работодатели встречаются в Аничковом дворце, который всё чаще стали называть Померанским.
        Нельзя сказать, что помощь эта оказывалась вовсе уж бескорыстно…
        - Я не скрываю свою корысть, - говорит Наставник Павлу, с любопытством поглядывающему по сторонам, - но это называется взаимная выгода.
        - В чём их выгоды - я могу понять, но вот в чём твоя? - с интересом спрашивает цесаревич. Задумчиво почесав колючий подбородок (бриться попаданец всё так же не любит), Игорь медленно отвечает:
        - Во-первых, большая часть дельных людей так или иначе проходит через меня. Так что многие вопросы я могу решить очень быстро - просто потому, что всех знаю и знаю реальные возможности и способности своих знакомцев.
        Мальчик задумчиво кивает - это ему понятно.
        - Во-вторых - я могу отбирать этих самых дельных людей для своих нужд. Ты обратил внимание, как быстро я сформировал Департамент?
        - Ещё бы! - фыркает ученик. - Да весь Петербург диву дался, а Миних аж заругался от восторга. Говорил, что это даже для тебя… Ну и потом по-солдатски, - смутился мальчик.
        - Вот, - назидательно поднял палец Рюген, - а смог бы я так сделать, не устраивая таких вот… приёмов?
        - Приказать можно, - неуверенно сказал Павел.
        - Можно, - согласно кивнул собеседник, - но толку-то? Остальные-то вон приказывают - и ты видишь результаты?
        - То есть хочешь сделать хорошо - делай это сам? - неуверенно сформулировал цесаревич.
        - Ни в коем случае! - в ужасе замахал руками герцог. - Это страшнейшая ошибка, тебя быстро текучкой завалят, и оглядеться не успеешь, как начнёшь заниматься всякой ерундой, вроде пуговиц на солдатские мундиры! Думай…
        - Ну… поручать работу нужно другим, - неуверенно начал мальчик, - но контролировать их, чтобы быть в курсе происходящего и поправить, если будет нужно.
        - Умничка! - похвалил его Наставник, и Павел счастливо заулыбался - он любил такие моменты. - Ну а потом, когда найдёшь исполнителей в какой-то области, не требующих постоянного контроля, так и ставь их на нужные посты. Так вот постепенно и получишь Кабинет из людей дельных и, что немаловажно, - понимающих, какого же результата ты хочешь добиться.
        - И тогда работа будет идти проще, а у меня будет время на нормальную жизнь! - выпалил цесаревич.
        - В точку!
        О благодарности людей, которые благодаря ему нашли работу, князь промолчал - цесаревич должен сам об этом догадаться. Как и о том, что благодарность эта проявляется в совершенно конкретной информации и влиянии…

* * *
        - Пока не могу, я с начальником почти и не разговаривал, мало что о нём выяснил, - виновато сутулится перед осанистым офицером из свиты Грифича мелкий чиновник средних лет из немецких переселенцев, которого попаданец пристроил на неплохую должность. Никакого особого «блата», немец был достаточно грамотным бюрократом и даже русский выучил очень недурно за прошедшие полгода. Если бы не чёртова война в Европе, из-за которой пришлось бросать дом…
        - Ничего страшного, герр Нитке, - благожелательно отвечает офицер, - информация о его доходах не к спешке. Просто… сами понимаете - явственно подворовывает, не по доходам живёт. Но одно дело - по уму берёт и другое - в государственный карман руку запускает без опаски. Коль буду знать точно, что грешит он не по чину, так смогу поговорить с сюзереном и прижать немножко вашего начальника. Ну а потом и за вас перед князем словечко замолвлю - дескать, хороший человек герр Нитке, да не мешало бы его сына на должность какую пристроить…
        Бюрократ кланяется со слезами на глазах и уходит, бормоча что-то об «истинно рыцарском духе». Х-ха!

* * *
        Вообще приём был крайне непривычен по нынешним временам - да, собственно говоря, его и приёмом-то было сложно назвать… По залам ходило около полусотни сановников разного ранга и несколько сот потенциальных работников. Выглядели эти самые работники достаточно забавно - с табличками на груди и на спине. На них крупными буквами были записаны имя соискателя, все его умения и - желаемое место работы и жалованье. Информация проверялась в канцелярии князя, так что сановники могли быть уверены в качестве «материала».
        Ну и еда… Поскольку Игорь уже понял - КАК могут есть голодные немцы… Да, много. Нет, МНОГО - складывалось впечатление, что наедались они впрок - минимум дня на три. Впрочем, многие и в самом деле именно так и питались… Германские княжества сейчас - это нищие, разорённые постоянными войнами и поборами государства. Были и исключения, вроде той же Австрии или его владений, но в целом дела обстояли достаточно печально[7 - В целом дела обстояли достаточно печально, и перебиваться с «брюквы на воду» немцам предстояло ещё очень долго - знаменитые немецкие колбасы и прочие блюда - еда для людей состоятельных. В этой же реальности дела обстоят ещё хуже - Пруссия потеряла часть земельных владений и влезла в долги, так что немцам пришлось ещё тяжелей.].
        Самое же интересное, что на поверхности дела обстояли более-менее пристойно - «фишка» всех немцев. Люди считали должным сохранять благопристойный вид любой ценой, на публике играя в благополучие, а дома питаться жидким супом на воде раз в день…
        И нет - это не благодаря «европейскому характеру», просто, потеряв статус «приличных» людей, выкарабкаться было практически невозможно - только на дно. Ну а оттуда… Женщины - в бордель-трактиры служанками (что часто было одно и то же), мужчины - в армию или в канаву. Так что наедаться впрок они умели - вплоть до заворота кишок…
        Однако на приёмах положено кормить и… Рюген вышел из положения, кормя гостей блюдами недорогими, «бюджетными», и прежде всего - картошкой. Выходец из двадцать первого века знал под сотню таких, где фигурировала картошка, - почти два года прожил один, так что навыки кулинарии волей-неволей «прокачал». Ну и заодно рекламировал невиданный на Руси продукт.
        Рекламировал просто - у каждого блюда клались несколько десятков карточек с рецептом, и небогатые чиновники уже начали активную пропаганду блюд из картошки, стимулируя окрестных крестьян плюнуть на все предосторожности и заняться выращиванием «чёртова яблока».
        На приёме Игорь был при всех регалиях - мундир генерал-поручика, шпага с украшенным бриллиантами эфесом, ордена… Кстати - за Департамент и образцовую работу он получил Андрея Первозванного и теперь принцу не хватало только Георгия. Вообще же на награды русский государь был достаточно скуп. Но оно и понятно - не было необходимости расплачиваться ими с заговорщиками, как планировала Екатерина.
        А заговор тот… Приятели не раз пеняли Игорю, что тот мог проявить и больше настойчивости - для спасителя императора наград как-то мелковато… Тот отвечал в рыцарском духе, но на деле был доволен сложившейся ситуацией. Ну в самом деле - чем ему быть недовольным? Не дали звание фельдмаршала, которые тот раздал двум своим родственникам?
        Да плевать! По уровню влияния Грифич заметно превосходит кабинетных фельдмаршалов, да и официальной власти у него как бы не больше… Зато благодаря умело раздутому комплексу вины Пётр Фёдорович не раз жаловал его крупными суммами или заключал выгодные контракты - выгодные властителю герцогства Вольгаст и острова Рюген. Так что ещё вопрос, кто больше выиграл - он или генерал-адмирал Мещёрский, у которого прибавилось орденов и званий, но вот по части влияния мало что изменилось.
        - Дядька[8 - Дядька - в описываемое время «дядька» - это некий слуга-воспитатель при барчуке. Не учитель, а что-то вроде денщика, но с расширенными правами. Часто были из вояк недворянского происхождения, ну и, соответственно, - обучали подопечных воинским ухваткам и следили, чтобы дитятко не вляпывалось в совсем уж эпичные похождения. Должность хлопотная, но престижная.] Никифор, смотри! - раздался возглас Павла, и мальчишка, свесившись с коня, на полном скаку сорвал зубами ромашку.
        - Молодец, - прогудел тот одобрительно, - только я бы тебе не советовал зубами. Мало ли… Ошибёшься чуть и что у тебя тогда с лицом будет?
        - Ну ты же делаешь? - резонно возразил воспитанник.
        - То я, - хмыкнул дядька и покосился умоляюще на Рюгена.
        - Дядька прав, - пришёл тот на помощь, - во-первых, это просто лихачество, которое тебе ничего не даст. А во-вторых - ты растёшь и организм постоянно приспосабливается под новый рост, новый вес, длину рук.
        Цесаревич на минуту задумался, а потом неохотно сказал:
        - Ладно, не буду больше. А… А это потому я взрослым на рапирах проигрываю? Ну, что организм?
        - Не только поэтому, противники-то у тебя ого какие! - серьёзно сказал Игорь, - Лучшие гвардейцы с тобой клинки скрещивают. Но вообще-то ты прав - ты сейчас растёшь и организм просто не успевает приспосабливаться. Ну а так, чисто технически, в полусотню сильнейших фехтовальщиков ты уже и сейчас бы вошёл. Ну а подрастёшь, так и вовсе… Если тренировки не забросишь.
        Радостно гикнув, Павел умчался рассказывать Никифору и всем знакомым солдатам, что его Наставник похвалил!
        Учёбу цесаревича князь считал ничуть не менее (а то и более) важным делом, чем родной уже Департамент. Потому-то они проводились не только в прекрасно оборудованных залах Зимнего, но и у гвардейцев, и даже в армейских полках, расквартированных под Петербургом. Павлу важно знать окрестности, да и возможности обычных солдат нужно понимать. Ну и не менее важно - общение с народом. Умный, спортивный, неприхотливый, отлично знающий солдатскую жизнь и абсолютно незаносчивый мальчик был любим военными и, случись что, - легко поведёт за собой полки…
        Вот и сейчас они тренировались в расположении уланского полка. Да-да, того самого, где начинал служить сам Игорь. Другое дело, что за прошедшие годы изменилось очень многое. Для примера - сейчас это был гвардейский полк уланов-карабинеров, с официальным названием «Варяжский» и «Крылатые» и девизом «Никто, кроме нас» (тут уже попаданец постарался).
        После того, как полк невероятно героически проявил себя в войне с Фридрихом и доказал верность во время мятежа, объединив вокруг себя армейские части, он и стал гвардейским. Однако дело этим не ограничилось - полк практически «раздёргали» на части.
        Костяк остался в «Варягах», чуть более полусотни человек перевели в заново сформированную Конную гвардию, созданную уже по образцу французских жандармов[9 - Французские жандармы - то есть отборные кавалерийские части, в составе которых есть как тяжёлая, так и лёгкая конница.]. И наконец - потребовался командный состав для четырёх уланских полков. Точнее будет сказать - «настоящих» уланских.
        Миних всё-таки имел опыт войны со степняками и прекрасно знал, что для противодействия крымчакам требуется более лёгкая конница, а не здоровенные дядьки на конях драгунского образца. Ну и пробил, формируя их на регулярной основе из казаков, татар и башкир - вперемешку. Воевать те умели, но вот с дисциплиной и «правильным» строем была беда, так что без «варягов» обойтись не получалось. Точнее сказать, можно было бы и обойтись, но тогда начиналось «местничество» и «землячество». С бывшими же сослуживцами Игоря вроде как и получалось.
        Были в гвардии и другие перемены - расформировали Измайловский полк, который почти в полном составе воевал на стороне бунтовщиков. Зато апшеронцы стали гвардейцами, появился и гвардейский Флотский Экипаж - и тут снова постарался попаданец. Гарнизон Кронштадта проявил себя весьма достойно, так что не уважить их было неправильно. Ну и экипаж на царскую яхту должен быть отборный…
        В гвардии вообще было много перемен и для начала - она стала ходить на войну. В любую серьёзную заварушку вместе с войсками отправлялись и сводные роты гвардейцев. Составляли их таким образом, чтобы каждый из них воевал хотя бы раз в несколько лет. Гвардия подтянулась и стала действительно отборными войсками. Привилегий у них уменьшилось - вроде тех же повозок, которых за каждым капралом было прикреплено больше, чем за армейским майором.
        Рысьев так и остался полковником, но теперь - полковником гвардейским, так что был абсолютно доволен жизнью и даже женился. Женился он, кстати, на двоюродной сестре жены самого Грифича, и таким образом друзья ещё и породнились. Получив от императора несколько неплохих поместий и приданое от жены, Рысьев принялся активно трудиться над воспроизводством потомства и сильно обогнал попаданца, «настрогав» пятерых и не собираясь на этом останавливаться. Впрочем - Рюген с Натальей тоже…
        - Учитель! - прервал размышления князя голос цесаревича, - тут мне такую ухватку показали, что ух! Оцени и скажи - тебе она как?!
        Улыбнувшись слегка, принц тронул пятками конские бока и поехал к воспитаннику.
        Глава 3
        Супруга императора была женщиной пусть и неглупой, но очень домашней и откровенно ленивой. Она почти не вмешивалась в жизнь двора, полностью сосредоточившись на дочках и муже, хотя время от времени «взбрыкивала» и «наводила шороха» на придворных, показывая власть. Михаил Илларионович Воронцов, дядя императрицы, был человеком пусть и небезупречным, но весьма деятельным, умным и сравнительно порядочным. А вот родной отец и братья Елизаветы Романовны…
        Отец уже заслужил прозвище «Роман - Большой Карман» за воровство и мздоимство невероятных размеров. Был он генерал-губернатором Петербурга и нужно сказать - отвратительным. Деньги из казны вытягивались в колоссальных масштабах - настолько, что император вынужден был сделать его пост декоративным, передав власть заместителям тестя.
        Братья же Елизаветы… Александр Романович был человеком умным… Хотя нет, вернее будет сказать - хорошо образованным. И самое скверное - убеждённым англоманом. Несмотря на то, что именно англичане были спонсорами переворота, перед «просвещёнными мореплавателями» тот буквально млел и, что хуже всего, - был масоном, и всеми силами насаждал масонство в России. Кстати - папенька тоже был масоном…
        Семён Романович также был англоманом - ранее. Однако переворот «вылечил» его - попытка сместить законного правителя была в его глазах чудовищным преступлением и сестру Елизавету Семён очень любил. Да мозгами был не обделён и прекрасно понимал суть происходящего.
        И вот со стороны «Большого Кармана» и Александра Романовича Рюген начал замечать нехорошие шевеления. Мало того что их действия приносили прямой вред государству, так ещё и они начали игру против Павла.
        Логика их была понятна - устранить цесаревича, и тогда Наследником или Наследницей станет ребёнок Елизаветы. Профит… Что уж они планировали дальше - просто освободить место для родни или сместить впоследствии Петра и править самим - бог весть.
        Прямых доказательств их вины не было - так, взгляд мясника на мальчика со стороны Александра… Таких моментов было много, и, что самое скверное, - они стали происходить всё чаще.
        На приёмах стали появляться лакеи, от которых веяло чем-то схожим по отношению к Наследнику, какие-то мелкие чины вели себя странно… У Игоря начало появляться ощущение, что мальчика, как волка, обкладывают флажками.
        Идти к Петру? Спасибо, нет - князь уже прекрасно понял характер императора. Умный и неплохо образованный, силы воли он не имел и пытался заменять её вздорностью и даже жестокостью. Нет, в целом он был неплохим правителем, но именно в целом. Однако нежелание понимать, что на родственников нельзя слепо полагаться, было его «коронной» чертой. В частности, двое его родственников из Европы имели звания фельдмаршалов, да и Воронцовы…
        Остаётся два варианта - пускать дело на самотёк или… устранять потенциальных убийц самому. Жалость? Нет - Роман с Александром были для него чужими и опасными людьми - как и он для них. Ну а муки совести и нерешительность… Откуда они возьмутся у вояки с нехилым личным кладбищем в не таком уж давнем прошлом? Да и «чистка» Петербурга от криминала оказалась весьма кстати - хорошая прививка на «невинные жертвы». Оставалось одно - придумать способ, как устранить их и не попасться самому.
        Вариантов масса, но почти все они подразумевают наличие сообщников. Делать всё самому? Так вельможи такого ранга постоянно находятся в настоящем окружении - свита, лакеи… Представить, как в такой ситуации можно подсыпать яд или нанести смертельный удар, Игорь не мог.
        Точнее - мог бы, но тогда он автоматически попадал бы под подозрение, а играть против могущественного клана и разгневанного императора… Спасибо, нет. С сообщниками тоже не фонтан - попадалась ему ещё ТАМ статистика с преступлениями. Подробностей попаданец не помнил, но что с каждым сообщником риск разоблачения возрастает кратно, в памяти отложилось.
        Решение пришло случайно, когда князь рассеянно поглаживал левретку жены, которую Наталья надушила по придворной моде. Рюген вспомни о влиянии на человека запахов, и прежде всего - эфирных масел. Даже понятие такое было - «ароматерапия». Ерунда вроде, но если добавить в розовое масло выжимку из растений, вредных сердечникам… Хм…
        - Роман Илларионович, много хорошего слышал о вчерашнем вашем приёме! - дружелюбно обратился князь к врагу. - Да и сегодня только хорошее говорят.
        - Да что ты, Игорь Владимирович, обычный приём, - толстые щёки тестя императора расползлись в улыбке.
        - Обычный… Экий ты скромник - сам же знаешь, что не каждому дано. Вот меня возьми - даже если всё за тобой повторю, то всё едино, не позже чем через час гости будут обсуждать дела, а не веселиться.
        - Эт да, - хохотнул петербургский губернатор, - есть такое дело!
        Есть контакт! По большей части на интуиции принц прицепил к графу… Да, наверное, самым точным словом будет «поводок» из надушенных должным образом свитских, которым он через «третьи руки» всучил нужные масла.
        - Графу Роману Илларионовичу плохо, лекаря! - раздался в толпе истошный голос.
        В тот раз «Большой Карман» остался жив - и в следующий раз. Между попытками приходилось делать большие перерывы - его самого это страшно выматывало. Затем была попытка подойти чуточку по-другому - с модными (сам же в моду и ввёл!) ароматическими свечами, лампами и… Получилось - в начале июля царского тестя хоронили очень пышно, с большими почестями.
        - Петруша! - рыдала императрица после похорон. - Па… апа… умер!
        Горе женщины было искренним и неподдельным, и муж молча обнял её одной рукой, прижав к себе. Подходили придворные со словами сочувствия, подошёл и Рюген… А почему бы и нет? Какой-то публичной вражды между ними не было, да и лицемерить Игорю пришлось научиться, так что все считали, что к умершему он был настроен скорее нейтрально.
        Генерал-губернатором Петербурга стал Александр Романович Воронцов, и нервная ситуация с Наследником продолжилась. Нехорошие шевеления заметил и Миних, но поскольку всё основывалось на интуиции, дело ограничилось ворчанием среди своих. Попытки же Грифича набросить «поводок» на следующего Воронцова успехом не увенчались - самого пришлось откачивать, надышался.
        Причину понять было нетрудно - «грохнуть» старшего из Воронцовых помог возраст последнего, лишний вес и не самое лучшее здоровье, ну а с молодым такой номер не прошёл. Решение было одно - ждать момента и пытаться работать косвенно. А там - или коня в решающий момент подтолкнуть плевком колючки через трубочку или чего ещё в том же духе.
        Для развлечения императрицы, впавшей в лютую меланхолию, принц предложил провести турнир.
        - Сам подумай, - возбуждённо расхаживал он перед императором, - зрелище яркое и уж точно - запоминающееся.
        - А травмы? - засомневался Пётр. - Читал я про турниры - мы столько калек получим…
        - Не получим! - решительно отмёл его предположения Игорь, - мы же не по средневековым образцам будем проводить.
        - Не томи!
        - Соревнования среди гвардейцев - на клинках будут биться, да бороться, да на кулачках… Да я сейчас долго всё буду перечислять! Тут главное-то в чём? Не бойню устроить, а выявить лучших из лучших, да куртуазно.
        Пётр откинулся на спинку кресла и задумался.
        - Пап, ну в самом деле - интересно же будет! - поддержал Павел Наставника. - Вон, в Шляхетском Корпусе и Гимнастической Школе знаешь как интересно бывает! А там ведь всё… простенько.
        - Интересно, говоришь? - хмыкнул император, - ну раз так, то и быть по сему. Давай-ка ты за старшего, а…
        - А Павла мне в помощь, - закончил предложение Рюген.
        - Павла? А не рано ли? Дело-то серьёзное…
        - Паап!
        - Не рано, - уверил Игорь, - тут такое дело… Он же постоянно крутится со мной, ездит по Училищам да Школам и по мелочи не раз помогал, так что основы знает. В Гвардии он даже полковых собак по именам знает, так что справится. Ну и после турнира можно будет говорить и о более серьёзных вещах - если хорошо себя покажет.
        На том и порешили, так что подготовка турнира была объявлена официально, а Павел вполне официально получил должность.
        За подготовку герцог Вольгаст не переживал - будут, конечно же, какие-то проблемы, но вот серьёзные… Откуда им взяться-то? В Петербурге он давным-давно свой, уважаем гвардией, армией и флотом, да и цесаревич… И конечно же - знания из будущего.
        Попаданец участвовал в десятках соревнований самого разного типа, так что представление о самих соревнованиях, судействе и правильном «оформлении» имел неплохое. Да и в восемнадцатом веке пришлось устраивать десятки мероприятий. В общем, «каркас» праздника был подготовлен всего через неделю, а в первых числах августа начался и сам турнир.
        Начался он просто - с показательных выступлений гвардейцев, демонстрирующих перестроения и маршировку. Сперва по полкам - и тут небольшое преимущество было у Апшеронского полка.
        - Смотри, как дружно-то, - хлопнул по плечу Пётр, с сияющими глазами глядя на перестроения любимцев.
        - Хороши, - согласился Игорь.
        Затем были соревнования между разными батальонами, ротами и взводами. Победителям вручались кубки с соответствующими надписями и каждому из участников почётные грамоты - яркие, красочные, с многочисленными печатями официального вида. Грамоты были в новинку, так что восторг у гвардейцев был неимоверный - это же зримое доказательство твоего успеха! Да их ещё правнуки хранить будут!
        Коллективные соревнования не ограничились перестроениями и ружейными приёмами[10 - Ружейные приёмы - приёмы обращения с ружьём. То есть не только штыковой бой, но и процедуры заряжания и кое-какие «красивости». В описываемую эпоху это был настоящий церемониал, очень яркий и красочный.] - были преодоления штурмовой полосы, бои «стенка на стенку,» игра в лапту[11 - Игра в лапту была в России популярнейшей и считалась одним из этапов подготовки воинов. В частности, Пётр Первый прямо предписывал гвардии играть в неё.] и многое другое. Второй день соревнований был чисто кавалерийским - и тоже исключительно коллективным.
        И наконец - индивидуальные поединки.
        - Семёновцы! Хорькин, давай - по сусалам его, по сусалам!
        - Апшеронцы! Панов, в дыхалку его!
        Зрители бесновались - кулачные бои пользовались на Руси особым почётом, так что и дворяне не считали зазорным принять в них участие. Тут уже Игорь покинул царскую ложу - бойцы порой входили в раж и приходилось растаскивать их, да и в судействе не всегда дела обстояли гладко.
        - Победил Степан Хорькин, капрал семёновского полка! - проорал герольд.
        - Следующий поединок…
        - А самому не хочется выйти да размяться, - шутливо ткнул его в бок император, когда в перерыве принц вернулся в ложу, - удаль молодецкую показать.
        - Да как бы сказать… - простонародным жестом почесал затылок князь, - хотелось бы, но… Если буду драться в полную силу, то просто поубиваю всех, а если не в полную, то удаль будет не молодецкая, а мало-детская, - голосом выделил Рюген.
        Пётр несколько секунд осмысливал сказанное, затем заржал самым неприличным образом и принялся пересказывать шутку князя.
        - Забавно, - улыбнулась императрица, - но не преувеличиваешь ли ты? А то слыхать я о твоих талантах слыхала, а в деле…
        - Ну, драться-то я не буду, - задумчиво сказал Игорь, - но кое-что могу показать.
        С этими словами он моментально выбросил руку вперёд и коснулся мундира стоящего в ложе гвардейца.
        - Быстро, - одобрительно сказала Елизавета.
        - А ты приглядись, - с откровенным самодовольством предложил князь. Пригляделась и…
        - Ты никак пуговицу ему согнуть ухитрился за этот миг?! - ахнула женщина. Игорь самодовольно пожал плечами, орлом поглядывая на интересную вдовушку из Голицыных.
        - Я ещё и не то могу, - раздухарился подвыпивший (несколько раз пришлось мирить поссорившихся вельмож и пить «мировую» вместе с ними) князь.
        - Можно? - указал он рукой на протазан унтера.
        - Давай, - махнул рукой такой же нетрезвый император. Руки воина обхватили прочное древко, сжали и… древесина затрещала, явственно проминаясь под стальными пальцами.
        - В щепу не могу, - расстроенно сказал Игорь, - дерево очень уж хорошее. Зато вот так могу…
        Тут он снова широким хватом взял протазан, напрягся и замер, а затем протазан… порвался. Во всяком случае, именно такое впечатление сложилось у присутствующих.
        - Эпическая сила, - потрясённо выругался унтер и замер виновато. Но на это никто не обратил внимания.
        - Да получается, что ты не хуже Геркулеса, - с азартом сказал Пётр.
        - Лучше, - пафосно сказал принц, принимая «статуйную» позу, - всё ж таки не с голой жопой бегаю.
        Немудрящая шутка оказалась вовремя, так что хохот, вылетевший из императорской ложи, услышали все.

* * *
        - Доволен Государь, - прищурил глаза пожилой капрал-апшеронец, отдыхающий у трибуны с трубочкой. По возрасту он в соревнованиях уже не участвовал, но пристроился как один из помощников судей, чем был премного доволен - с такой позиции видел он много больше, чем выступающие олимпионики.
        - Смеются в императорской ложе? - вскинулся напарник-чиновник, такой же пожилой и «битый» жизнью.
        - Агась. Да ты прислушайся, душевно смеются, хорошо, не зло.
        - Верно, Степаныч, - согласился чиновник, - глядишь, если и дальше пойдёт так, то доволен будет Его Величество, да наградит Грифича с сынком своим. А там глядишь - и нам, грешным, что-то хорошее перепадёт.
        - Эт да, Григорич, - крякнул капрал, - славно-то как получается, а? И это, у нас сегодня ишо что есть?
        Пошуршав вытащенным откуда-то из недр старенького камзола листком, чиновник сверился…
        - Нет, мы на сегодня всё, отвоевались.
        - Тогда по маленькой, а?
        - Моя Глафира меня… Хотя, какого лешего - повод-то есть, не придерётся!

* * *
        Турнир прошёл великолепно - опыт из будущего, да опыт местный - и получилось прямо-таки эпично даже по меркам избалованного Петербурга. Впрочем, сам попаданец самокритично признавал, что средний уровень дотянул максимум до уровня Дня города где-нибудь в провинции, хотя и были определённые прорывы. Ну и самое главное - Елизавета вновь стала улыбаться, так что император ходил сияющий.
        - Пётр Фёдорович, ты тут на турнир деньги выделял… - начал разговор Рюген.
        - Как же, тридцать тысяч. Ты если свои вложил, так не стесняйся, я верну, - быстро сказал Пётр, - знаю ведь твою щепетильность, да и брал ты мало для такого-то праздника.
        - Да нет, - удивился Вольгаст, - вернуть излишки хочу.
        - Да много ли их? - махнул рукой император.
        - Тридцать пять тысяч.
        - Чеего?!
        - Тридцать пять тысяч, - с терпеливым видом повторил попаданец.
        - Я слышал, но откуда?!
        - Ну как откуда? Я ж тебя спросил - можно ли привлекать меценатов, так ты ответил:
        « - Делай что хочешь, праздник полностью на тебе с Павлом».
        - Так я и развернулся - билеты купцам продавал да пожертвования собирал.
        - Какие пожертвования, какие меценаты?! - вскочил император, диким взглядом глядя на Грифича.
        - Ну как же - подошёл вон к Шувалову и спросил - не хочет ли тот выделить средства на награды кулачникам, а я за то на кубках велю писать, что, дескать, - «На средства графа Шувалова», да в газетах пропишу о нём, как о меценате… Ну и к остальным так же.
        - То есть ты ЗАРАБОТАЛ на турнире?!
        - Ну да.
        Вместо ответа император тоненько, истерично захихикал. Смеялся он долго, с подвываниями. Отсмеявшись, сказал:
        - Ну о всяком я слышал, но чтобы на празднике зарабатывали… Да ещё и норовили потом вернуть деньги… Оставь себе - заслужил.
        Уже уходя, Игорь снова услышал хихиканье и слова:
        - Ну, Калита[12 - Калита - кошель. Также - прозвище Московского Великого князя Ивана Калиты, известного своей бережливостью.], а не князь!

* * *
        Забавную информацию о Грифиче-Калите Пётр поспешил сообщить супруге…
        - Говорю тебе, душа моя, - за-ра-бо-тал! Говорит ещё: «А куда деньги надо сдавать?»
        - Ой, уморил! - супруга императора по-бабьи всплеснула руками, заливаясь хохотом.
        Пётр сидел довольный, время от времени пародируя Грифича, отчего супруга снова начинала смеяться.
        - Да, Петенька… Знать, хороший ты император, если такие люди считают за честь тебе служить, - серьёзно сказала женщина, - как там наш принц говаривал? А! Великого руководителя окружают великие люди, посредственного - второсортные, а скверного - ничтожества.

* * *
        Деньги князь поделил - двадцать пять тысяч взял себе, пять тысяч раздал помощникам в качестве премий и пять тысяч - Павлу.
        - Держи, ты их честно заработал.
        - Мне? - неверяще спросил мальчик, которому пока не доверяли подобных сумм.
        - Тебе, тебе, - ворчливо ответил Игорь, - и не выёживайся - их ты честно заработал. Захотел бы подольститься, дал бы больше, а это твоё.
        Вместо ответа Павел порывисто обнял Рюгена.
        Глава 4
        Заработок на турнире заставил Петербург говорить. И если вельможи и какая-то часть иностранцев откровенно иронизировали над «купеческими» замашками принца, то выходцы из небогатых Германии и Скандинавии отнеслись с восхищением - подобная рачительность им очень импонировала. Впрочем, бедные русские дворяне в большинстве своём (а они в большинстве своём и были бедными) были солидарны с немцами.
        Вообще тягу к мотовству и прожиганию жизни русских дворян он здесь как-то не слишком замечал - хотя много о таком читал. Мотовством отличались прежде всего те, кому это богатство пришло в руки без особых хлопот, - вроде тех же Разумовских и прочих выскочек. Ну а средний русский дворянин просто не мог шиковать - не на что… Голодать они не голодали, но пустые щи для большинства были едой привычной.
        Так что умение заработать там, где остальные только тратят, людям скорее понравилось. Докатилось и до Европы - и отношение разделилось очень резко. Фридрих отозвался весьма одобрительно - он и сам был тем ещё скопидомом. Франция же и Испания напечатали целую серию карикатур и фельетонов, порой достаточно оскорбительных. Остальные европейские страны отреагировали по-разному, но значительно мягче, без особого восторга и негатива.
        - Ну ты и хозяйственный! - гулко смеялся Емельян, хлопая Игоря по плечу.
        - А что делать, Емеля, - философски ответил тот, - как вспомню всех этих Разумовских и прочих… фаворитов, так аж материться хочется. Нельзя баб на трон! Вот сам посуди - будет она любовника или любовников золотом осыпать?
        - Вестимо, - согласился Пугачёв, - хучь прошлую императрицу вспомни, хучь Анну. Только разве мужик на троне не будет любовниц заводить?
        - Да даже если и будет, - фыркнул Рюген, - то не настолько золотом осыпать, да и к управлению их редко подпускают. А эти… сам же видел, когда мужчине за… такое деньги дают, то нормальным он остаться не может. Ну и будет доказывать себе и окружающим, что он не только за стати выбран, да в дела государственные лезть. Да и баба сама может его подталкивать, нужно ж ей окружающим доказать, что выбрала она его не за… данные осеменителя, а за ум…
        - Погодь, - прервал разговор Пугачёв, - я своим втык дам.
        Отъехав от князя, он принялся «давать втык», и до попаданца доносились только редкие:
        - Вашу мать… Рази ж вы калмыки какие… Конная гвардия…
        Что поделать - должность у человека такая, всё-таки поручик в Конной гвардии…
        Во время мятежа Пугачёв проявил себя блестяще и главное - на глазах у высокопоставленных особ. Вот и получилось так, что донской казак стал вахмистром Конной гвардии, а позже, проявив себя на очередной войне, - поручиком и кавалером ордена Александра Невского. И кстати - ясно было, что это не предел для его карьеры. Если уж к человеку благоволит сам император, его супруга и Наследник - это о многом говорит…
        Не пропал и Потёмкин, который дослужился до подполковника того же полка и фактически был его командиром. Фактически - потому что полковником Конной гвардии числился сам Пётр. Да и сам попаданец имел звание поручика в Конной гвардии. В дела полка он не лез, но исправно получал немаленькое жалованье.
        Жалованьем и денежными подарками император его баловал - что правда, то правда. Однако с чинами - не слишком, Вольгаст так и остался до сих пор генерал-поручиком. Да и с поместьями было глухо. В некоторых случаях он мог подарить поместье жене «ценного иностранного специалиста» - были уже случаи. Впрочем, Грифич не расстраивался - помощь с герцогством, пусть и небольшая, это искупала.
        - Досказывай, - подъехал к нему Пугачёв с Потёмкиным.
        - Да что досказывать-то? Что баба у власти - это опасно?
        - Не скажи, - вступил в полемику Потёмкин, - вот Елизавета у англичан неплохо правила.
        - Неплохо, так я ж и не говорю, что они дуры? Просто получается, что если баба хочет остаться в памяти как достойная правительница, то ей нужны не только мозги. Ещё и естество женское в тисках зажать и быть статуей на троне. А так… что-то не припомню единоличных правительниц, чтоб и правили достойно - и счастливы были по-бабьи.
        Собеседники задумались…
        - Я ж что приезжал? - опомнился Вольгаст, - пригласить вас к себе вечером хочу. Миних будет, Румянцев из Малороссии приехал, Суворов. Обсудим кое-какие вопросы…
        - Польша? - мгновенно спросил прищурившийся Потёмкин.
        - Она самая, - со вздохом признался герцог, - мутят снова.
        - Что на этот раз? - подал голос Пугачёв.
        - Правами диссидентов[13 - Диссиденты - здесь представители иных конфессий в Польше, то есть некатолических.] недовольны, хотят вернуть времена, когда только католики имели право голоса.
        - Заедем, - пообещал Потёмкин за двоих.
        Компания, собравшаяся в Аничков-Померанском дворце, могла бы напугать императора, если бы тот сам не дал «добро» на сбор. Миних, Румянцев, Салтыковы, Суворов, Потёмкин и ещё добрый десяток имён «самых-самых». Сила…
        Вот только сила мирная и созидательная - после мятежа перетряхнули не только гвардию, но и армию, так что ненадёжных просто не осталось. Ненадёжен, но талантлив? Езжай осваивать Сибирь - с понижением в чинах. А что делать…
        Встретились шумно:
        - А помнишь… Кунерсдорф… Пруссия… Турки…
        - Всё, господа воинские начальники, хватит устраивать вечер воспоминаний, - прервал их Миних. Вояки послушно заткнулись - как ни крути, но старший он не только по чину и по возрасту. Шутка ли - все присутствующие начинали под его командованием! А молодой Суворов и вовсе - «ученик ученика», то есть Румянцева.
        - Господа, на правах хозяина дома озвучу, - выступил вперёд Рюген, - мы обеспокоены событиями в Польше. Сами знаете, что там сейчас происходит и чем может аукнуться.
        - Да Польша эта… - скривился Миних, - что так, что этак - одни неприятности от неё.
        - Совершенно верно, - подхватил Игорь, - все мы это понимаем, но вот что самое скверное - обстановка сейчас… мутная не только у ляхов. Французы, турки что-то зашевелились… Так вот, я предлагаю подумать - какие конкретно неприятности нам могут грозить. В самых разных вариантах! Ну и затем - составить хотя бы приблизительные планы нашего ответа.
        - Здесь собрали лучших, - Миних тяжело встал с кресла и начал медленно прохаживаться по залу, - на Потёмкина не смотрите - пусть он и молод, но гвардию знает как никто, да и воинские таланты в нём есть, уж поверьте старику.
        - Старику, - хмыкнул Румянцев, - от стариков бабы враскоряку не выходят[14 - Бабы враскоряку не выходят - пошловато, но в РИ Миних был тем ещё ходоком, причём даже в глубокой старости плясал на балах, а после чего и на женщин сил хватало…].
        Поржали…
        - А Пугачёв? - спросил младший Салтыков, - не маловат ли чином?
        - Разведка на нём будет, - пояснил попаданец. - Сам же я на полководческие таланты не претендую, - серьёзно сказал Грифич, - два-три полка пока что мой максимум, за большее не ручаюсь.
        - Ручаюсь, не ручаюсь, но в позатом году твои милиционеры лихо отбили датский десант! - прокомментировал Потёмкин. - Да и грамотно ты ими командовал.
        - Не суть, - спокойно ответил Рюген, - я тут как хозяйственник. Думаю, мои хозяйственные и административные таланты известны всем, так что побуду с вами за квартирмейстера и подскажу - можно ли в реальности обеспечить какие-то операции.
        - Дельно, - спокойно сказал Салтыков-отец, - принимается.
        Почти две недели военные практически не выходили из Аничков-Померанского дворца - благо, покои для них принц подготовил заранее. Но и поработали на славу, по крайней мере все более-менее вероятные проблемы были найдены - найдены способы противостоять им.
        Выработали и много чисто практической мелочовки для армии - разрешение на более вольный стиль одежды вне строя, дополнительное оружие для ветеранов… Тут Суворов выступил на стороне Грифича:
        - Новобранцам я и сам пистолета дополнительно не доверю, - резким тоном сказал бригадир, - пока обучения должного не пройдут да военного опыта не приобретут, он их только запутает. Так и умрут - не зная, хвататься им за фузею или за пистоль. Но князь-то о ветеранах говорит!
        - В точку, я думаю прежде всего о драгунах, егерях, гренадерах… Словом - всех тех частей, где много приходится драться врукопашную в свалке. Сами знаете, как умелый драгун кистенём владеет.
        Приняли, пусть и с оговорками. Впрочем, главной своей победой Вольгаст считал не оружие, а послабление в обмундировании и… жизнь Миниха.
        Он не помнил, сколько тот прожил в РИ, но что он, что Ломоносов болели серьёзно. Помогла составленная программа трав-диеты-упражнений. Медицинские познания Грифича были давно известны ещё с Австрии и не оспаривались, так что - помогло. Ясно, что для фельдмаршала это максимум вопрос нескольких дополнительных лет - возраст… Но Ломоносов-то встал с кресла и ходит, даже бегает по Московскому университету! Поймав себя на посторонних мыслях, князь сплюнул и постучал по дереву.
        Другая проблема была с обучением войск. Суворов предлагал здравые идеи, но, скажем так, - несколько смелые. Ну не все солдаты физически могут выдержать такой темп обучения и переходов! Даже попаданец, помнящий об Александре Васильевиче как о величайшем полководце, не мог унять свой скепсис - наверняка ведь потом умерил «аппетит»! Да и где это видано, чтобы автор поговорки «Пуля - дура, штык - молодец» усиленно обучал солдат стрельбе[15 - Автор поговорки «Пуля - дура, штык - молодец» усиленно обучал солдат стрельбе - в РИ Суворов и в самом деле огромное внимание уделял обучению солдат стрельбе. Однако и поговорка родилась не на пустом месте - огнестрельное оружие тех лет было не лучшего качества, так что штыковой бой имел колоссальное значение. Суворов просто отбросил бытовавшую тогда тактику - встать друг напротив друга и стрелять по очереди, пока кто-то не дрогнет. Противник близко? Залп - и в штыки. Ну а штыковому бою он учил так… Собственно говоря, именно с него началась слава русской школы штыкового боя.], да не просто залповой, а в цель? Ну точно параллельный мир…
        - Собственно говоря, а о чём мы спорим? - прервал дискуссию Рюген. - Давайте-ка проведём опыт, и пусть бригадир Суворов докажет преимущества своей выучки на практике. Манёвры.
        На том и порешили.
        Долго не откладывали - Суздальский пехотный полк, которым командовал Суворов, стоял на Новой Ладоге, что всего в ста пятидесяти верстах от Петербурга, военные же все были достаточно разгорячены, да и на подъём легки, так что отправились туда уже на следующий день.
        - Буду ходатайствовать о присвоении тебе звания генерал-майора, - подытожил усталый Миних итоги учений Суворову, и остальные военные поддержали его. За время учений Суздальский полк прошёл пятьсот вёрст за десять дней[16 - Полк прошёл пятьсот вёрст за десять дней - в РИ Суворов совершал подобные, пусть и несколько более скромные, марш-броски. Правда, нужно отметить, что в данном случае учения ведутся сравнительно прохладным летом и в знакомой местности, что облегчает задачу.], и только шестеро солдат не выдержали темпа… Да и стрельба, штыковой бой, переправы через реки и овраги - всё было блестяще.
        - И всё равно я не согласен с Суворовым, - ворчливо сказал Румянцев, - всё правильно, конечно, но его система ориентирована на людей отборных. А куда девать новобранцев да немолодых солдат? Да и просто - не все обладают подобной выносливостью… А уж должным образом обеспечить припасами таких вот молодцев… Да за ними же ни одна повозка не поспеет!
        Заметив, что Суворов собирается что-то брякнуть, Грифич поспешил вмешаться в беседу…
        - Господа, так и спора-то, по сути, нет. Мет?да Суворова рассчитана на… Экспедиционный корпус, если хотите. Понятно, что ВСЕ войска так не смогут, хотя, конечно, хотелось бы, - усмехнулся князь.
        - Просто стоит задуматься - не поделить ли нам войска по рангам? К примеру - есть этакий Экспедиционный корпус, где служат отборные вояки. Есть войска… Ну, пусть будет - второй линии, где служит основная масса. И есть - войска гарнизонные, куда собирать ветеранов всевозможных, которые не могут уже по возрасту и увечью служить в полной мере. И к ним - молодых солдат, которые только-только обучение прошли.
        - Спорно, - со скепсисом сказал Миних, - но здравое зерно есть, стоит обсудить.
        В конце августа Грифич отправился в очередной «отпуск» - Вольгаст и Рюген время от времени нуждались в своём повелителе. Так что два раза в год Игорь садился на корабль и отправлялся в путь. И кстати - свой собственный корабль.
        Не яхту - увы и ах, но на такое транжирство он не мог пойти, но - один из собственных грузопассажирских кораблей, курсирующих по Балтике. Вместе с ним отправилась и часть свиты - в отпуска, повидать родных и просто на ротацию. Кто-то из «войска» уже прошёл обучение и теперь направлялся на новое место службы, уже во владениях герцога.
        Путь не самый дальний, так что супруга решила отправиться с ним - повидать, что же за владения у благоверного. Поскольку от качки они не страдали, то путешествие прошло достаточно интересно. Не в постели (хотя было, было), просто Грифич, как достаточно опытный морской волк-яхтсмен, рассказывал Наталье о корабле и море, об истории мореплавания…
        Спасибо Интернету - интересных фактов в своё время попаданец нахватался в достаточном количестве, так что некоторые из них даже опытных моряков заставляли потеть.
        - Так, значит, ты знаешь, где Золотой Галеон затонул? - неверяще спрашивает проверенный капитан.
        - Чего ж не знать, - суховато усмехается князь, - знаю. Другое дело, что толку от этого знания мало - глубоко лежит.
        - Ну, принц, - медленно снимает тот головной убор, - значит, правду говорили, что батюшка ваш в южных водах промышлял…
        - Как раз там мой батюшка и не был, - отрицательно мотнул головой попаданец, вспоминая афганское прошлое настоящего отца.
        - А вот в Азии был. Да и галеон, о котором я говорю, утонул уж полтора века как. Это так - случайные и бесполезные, в общем-то, сведения.
        - Ну раз достать нельзя, то действительно - бесполезно, только раздражает, - понимающе хмыкнул капитан.
        В герцогстве Грифича встретили деловито и по-настоящему тепло. А как не любить правителя, который деньги пускает не на балы, а на полезные для экономики вещи? Остановились в герцогской резиденции - громкое слово «дворец» особнячок явно не заслуживал. Впрочем - вполне уютный и удобный, да и за пределами города строился неторопливо небольшой, но вполне «настоящий» дворец. Как и на Рюгене - положение, мать его, обязывало…
        Большая часть вопросов решалась с помощью переписки, так что сейчас решали какие-то вопросы, требующие личного участия - подписи там, беседы с кандидатами и прочее в том же духе.
        - Да, фрау Белова, заберу мальчика с собой - впечатление он производит приятное. Сперва во дворце будет помогать, а как освоится да русский выучит, так, может, учиться куда пристрою. Но последнее не обещаю, сами понимаете.
        - Спасибо, Ваше Высочество, - кланяется опрятно одетая женщина. Опрятно-то опрятно, но сукно уже такое вытертое, что ещё чуть-чуть и будет марлю напоминать.
        Таких просителей было много, и по возможности Вольгаст старался им помогать. Не всех, далеко не всех он тащил в Россию - по большей части пристраивал где-нибудь в городе или по соседству. Вон - староверы хоть и не принимают чужаков в качестве слуг, зато сиротский приют выстроили и богадельню. Принимают любого, только молитвы и все правила общежития - до Никониановского православия… Впрочем, для людей, оказавшихся в по-настоящему трудном положении, это не препятствие.
        Кстати…
        - Тимоня!
        - Командир? - Денщик буквально материализовался в кабинете.
        - Позови-ка мне кого из старцев, которые староверами заправляют. Скажи - дело государственное и денежное одновременно.
        Делегация старцев прибыла всего через полчаса, хотя их община была не так уж близко, да и собрать всех. Гм… Вот что фраза о деньгах с людьми делает…
        - Княже, - благостно поклонились старцы (половине этих «старцев» не больше сорока - просто «звание» такое). Что интересно, они упорно именовали его князем, а не герцогом и не принцем, но это ещё мелочи - по этикету вполне позволялось. Другое дело, что «Вольгаст» они произносили как «Вольга», а «Рюгенский» как «Руянский» - и всё это с придыханием да с фанатичным огнём в глазах. И снова попаданец «не въезжал» в «тему» - опять какие-то заморочки с мифами, понятные исключительно тем, кто варился в них с детства.
        - Бани, - коротко произнёс властитель герцогства, - поручаю вам построить общественные бани да общественные туалеты. Нюхать здешних вонючек надоело, а то как зайдёт иной на аудиенцию, так аж в окно выпрыгнуть хочется - козлы надушенные. Да и по городу местами пованивает. Чего-то по-настоящему хорошего не прошу - топиться бани будут углём, так что чисто русские сделать вряд ли получится.
        - Да можно, князь, - с сомнением в голосе произнёс один из старцев, - только кто их будет посещать?
        - Приказ отдам, чтобы служащие посещали баню не менее раза в неделю, и объясню, что она нужна не только для мытья, но и для избавления от вшей[17 - Она нужна не только для мытья, но и для избавления от вшей - лично, как вы понимаете, не проверял, но специалисты уверяют, что ни вши, ни гниды просто не выдерживают температуры парилки - варятся.]. Вы же должны установить минимальную плату, да не пугайте их вениками.
        Посмеялись вежливо и снова:
        - С банями ладно - прибытка особого не будет, но и убытка тоже, поняли мы твой наказ. А как с уборными-то? Монетку платить за такое никто не станет…
        - А и не надо, - мочу да дерьмо собирайте да продавайте. Моча скорнякам пойдёт, дерьму тоже покупатели найдутся. Но не беспокойтесь, в убыток работать не станете, и если что - в следующем году налогами отрегулирую.
        Разобравшись с делами, «выгулял» жену и детей как по Вольгасту, так и по Рюгену. Жители вели себя очень вежливо и корректно - на коленки не становились, но и не фамильярничали. Посетили все приличные пивные и ресторанчики - имиджу для.
        Неожиданностью стала реакция местных шведов на его жену - восторженная. И дело тут не в красоте, хотя Наталья приятно выделялась - по мнению попаданца. Они реагировали именно на фамилию Головина, причём так… Неадекватно.
        Выяснив ситуацию, Рюген крепко задумался - Головины вели род от властителей крымского княжества Феодоро - последнего государства готов… А шведы всегда с пиететом относились к готам, и даже титул их короля звучал как:
        Король Швеции, готов и вендов, великий князь Финляндии, герцог Скании, Эстонии, Лифляндии и Карелии, Господин Ингрии, герцог Бремена, Вердена и Померании, принц Рюгена и Господин Висмар, Граф Палатинский вдоль Рейна, герцог Баварии, граф из Цвейбрюкена - Клибурга, Герцог Юлиха, Клеве и Берга, граф Велденс, Спанхайм и Равенсберг, Господин Равенштайн.
        Титулы, мягко говоря, спорные: в частности, право на корону вендов-венедов, пусть и теоретическую, имели только Грифичи да Никлотинги-Мекленбурги. Померания - он и частично те же Никлотинги. Рюген - снова он, да и на часть других титулов мог бы претендовать с ничуть не меньшим основанием… Ну а с появлением жены, ведущей род от готских властителей, так и вовсе…
        Появившаяся мысль заставила Грифича мечтательно зажмуриться, но затем он вспомнил - каким чудом у него появились нынешние владения и как сложно было поднимать их из руин. Ну а твёрдой уверенности в возможности передать их по наследству нет до сих пор…
        Глава 5
        Закончив с вещами обязательными, часть времени пришлось посвятить культуре, пропаганде и прочим важным, но несколько эфемерным вещам. В своё время Грифич задался вопросом милиции - как бы сделать так, чтобы люди шли туда «добровольно и с песней», да желательно - за свой счёт. Придумал…
        Чувство общности, избранности, защищённости - вот на чём играл князь. Все эти гильдии, ордена и тайные общества времён Средневековья родились не случайно - людям нужна была какая-то защита, помимо родственных связей, с которыми здесь обстояло значительно хуже, чем на Руси. Средний ремесленник до сих пор состоял в какой-то гильдии и парочке-тройке Братств, переживавших в настоящее время достаточно печальные времена.
        Вот Игорь и предложил милицию в качестве этакого Братства. Ну а почему бы и нет? Есть имущественный ценз - форма и амуниция покупаются за свой счёт. Охватывать бедняков? А зачем? Если у человека нет возможности приобрести ружьё и клинок, да пошить форму, вряд ли у него найдётся время на регулярные тренировки, да на покупку того же пороха для стрельбы. Ну и не последнее дело - ощущение некоей избранности, чтобы милиционеры воспринимались не как непонятные голодранцы с оружием, а как клуб уважаемых бюргеров, помогающий защищать сограждан. Так что…

* * *
        - Это серьёзно, Алекс, - рассказывал один состоятельный горожанин лет тридцати ровеснику из той же социальной среды, сидя на лавке в пивной. Помолчал, отхлебнул пену с кружки и зажмурился от удовольствия.
        - Хорошее всё-таки с пивоварни старого козла выходит… Вот же - сам свинья ещё тот, а пиво… Ладно, я это к чему веду.
        - Не знаю, - засмеялся собеседник, - ты уже минут пять вокруг да около ходишь.
        - Да всё просто. Князь наш решил милицию организовать, да не какую-нибудь ерунду, а - настоящую, с привилегиями, правом носить оружие…
        - А взамен мы должны будем участвовать в его войнах? - желчно отозвался Алекс. - Спасибо, нет.
        - Не дослушал. Участвовать, возможно, и придётся, но готовить милицию будут для обороны своих же городов и натаскивать охотиться на разбойников. Немного другое, да?
        - Немного. Дальше говори.
        - А главное, князь наш, - тут уговаривающий понизил голос, - судя по всему, хочет сделать из нас себе опору. Ну, заместо юнкеров.
        - О как… - Алекс задумался… - то есть защита городов и окрестностей города, а взамен милиционеры становятся этаким привилегированным сословием?
        - Да! Поменьше будет, чем у юнкеров, и довольно сильно. Но так, знаешь… грамотно подобрали. Ни мне, ни тебе, ни кому из бюргеров право первой ночи как-то не очень нужно - за отсутствием крепостных, верно?
        - Х-ха! С парой девиц я бы воспользовался… Но ты прав. То есть мы получаем привилегии и взамен обязуемся защищать свои же города? А кто мешает… Верно, будем защищать - вряд ли новый хозяин подтвердит наши привилегии… Ай да князь у нас!
        - Вот! А ещё - в милиции будут только почтенные люди, теперь задумку понимаешь? Оружие, совместные тренировки, охота на разбойников и контрабандистов… Да ты через год со всеми нужными людьми познакомишься в неформальной обстановке!
        - Записывай!

* * *
        Вот уже пару лет, как милиция и в самом деле стала престижной, а уровень подготовки милиционеров приблизительно равнялся русским егерям. Не суворовской выучки, но всё-таки… Правда, выучка эта была до (приблизительно) ротного уровня, и Вольгаст сильно сомневался, что они достойно поведут себя под пушками или в крупном сражении. Однако гонять приграничные банды и отражать нападения властителей-соседей с их «игрушечными» войсками милиции удавалось весьма успешно.
        Высокого уровня подготовки Рюген добился предельно просто - соревнования. Вот уже пять лет, как в его владениях проводятся соревнования: рапира и шпага, сабля и палаш, фланкирование, борьба, кулачный бой, панкратион, стрельба. А заманить подданных на соревнования, на которых не предвиделось больших призов, оказалось предельно просто - он воспользовался их склонностью к ярким побрякушкам и всё тем же Братствам.
        Победители соревнований получали небольшую пластину, похожую на разрезанный по ободку и распрямлённый перстень. Медный, медный с бронзовым, бронзовый, бронзовый с серебром, серебряный, серебряный с золотом, золотой - в зависимости от уровня соревнований. На широкой части пластины было изображение - шпаги, ружья или кулачного бойца - и год. Победители соревнований могли нашивать пластинки к одежде или относить их к ювелиру и делать из них настоящие перстни.
        Простенько? А зато работает…

* * *
        Фриц протёр серебряные перстни о грубую материю куртки и ухмыльнулся довольно. С тех пор, как их новый сюзерен ввёл соревнования, нормальным мужчинам жить стало намного проще. И развлечения, а то чего уж там - туговато с ними в захолустье… и престиж - вот этак выиграешь соревнования, сделаешь у ювелира перстни из пластин - сразу окружающие видят, кто есть кто! И пивом могу угостить, чего уж…

* * *
        К примеру, медную пластину-перстень здоровый мужчина мог получить без особого труда - это был примерно уровень… четвёртого разряда, если можно так выразиться. Чтобы стать милиционером, помимо имущественного ценза, кандидат должен был продемонстрировать как минимум четыре медные пластины - по любому из разновидностей фехтования, фланкированию, стрельбе и какому-то из направлений рукопашного боя.
        Задача простая - здоровый мужчина, даже не имеющий таких навыков, мог заработать пластины через два-три месяца тренировок - и стать кандидатом. Полноценному милиционеру требовались уже не медные, а хотя бы медные с бронзой… Дальше были свои требования для капралов и офицеров, для инструкторов и т. д. Ну и… Стоит ли говорить о том, что у милиционеров были небольшие привилегии, вроде права носить оружие в городе (будучи в форме), избираться в городские советы и небольшие (но вполне весомые!) преимущества в торговле и промышленности.
        Идея, что называется, «овладела массами», и теперь «правильный» горожанин соответствующего возраста мог не появляться в некоторых пивных, если не имел «кандидатского минимума» - пусть даже по остальным показателям он не подходил к милиционерам.
        Вообще, герцог организовал огромное количество всевозможных соревнований, причём не только чисто военного образца, но и по лёгкой атлетике, гребле, плаванию, парусному спорту и т. д. Не были забыты и более спокойные развлечения - вроде соревнований по шашкам, шахматам и тавлеям.
        Не просто - да, но на моральный климат это сильно повлияло. Развлечений в настоящее время, особенно в провинции, как-то маловато. Даже вон личная жизнь русских офицеров, стоящих здесь на постое, обсуждалась месяцами, а приём у командира русского егерского полка, расквартированного в окрестностях Вольгаста, считался одним из важнейших светских событий государства - сразу после приёмов самого Грифича.
        Соревнования и прочие мероприятия по сплачиванию людей были нужны ещё и потому, что большая часть подданных Игоря была эмигрантами - семнадцать тысяч из тридцати. Да, в большинстве своём они имели здесь корни и шли не «наобум», а к каким-то родственникам, пусть и очень дальним. Однако проблему «притирки» это не отменяло - народ стекался к нему очень разный - и «тараканы» у них были тоже разные.
        Милиция и соревнования сильно помогали - вот, даже преступность «просела» на порядок, несмотря на наплыв эмигрантов. Ну как тут «пошалить», если примерно каждый пятый мужчина подходящего возраста состоял в милиции, причём остальные члены его подразделения жили по соседству? Выучка, плюс умение работать в команде, плюс - масса готовых прийти на помощь «правильных» мужчин, постоянно пересекающихся друг с другом на каких-то соревнованиях - хотя бы в качестве зрителей.
        Закончилась эпопея посещением конезаводов на Рюгене. И да - именно во множественном числе. В одном разводились обычные кони… Впрочем, «обычными» коней, предназначенных кирасирам, никак не назовёшь. Постоянное поголовье на сегодняшний момент насчитывало чуть больше пятисот голов - неплохой результат, учитывая, что разведением князь занялся сравнительно недавно. Однако и слишком сложной эту задачу нельзя было назвать - рядом были Скандинавия и кнжества Германии, откуда можно было импортировать весьма породистый скот.
        Был и конезавод, которым рюгенцы особенно дорожили, - здесь выращивали таких же лошадей для кирасиров, но исключительно белоснежных - уже для него самого и «его» кирасирского полка. В своей основе эти были те самые лошади, которых ему надарили после «Битвы у Моста». Жители острова весьма трепетно отнеслись к ним, и снова Игорю казалось, что тут присутствуют какие-то «сакральности». Пусть пока племенных «облачных» коней было менее полусотни, но, учитывая трепетное отношение рюгенцев к табуну, его будущее выглядело оптимистично.
        Супруга с детьми покинула принца на том же корабле, что доставил его на Рюген: старики предсказывали, что в этом году волнения на море начнутся раньше обычного, и Наталья не захотела подвергать детей даже небольшому риску.
        - Милый, ты не обидишься? - с некоторым сомнением спросила она.
        - Нет, - засмеялся князь, - отплывайте в Петербург.
        Нужно сказать, что дело было не только в риске - жена весьма деликатно дала Игорю возможность навестить бастардов. Она прекрасно знала об их существовании и относилась к вопросу весьма спокойно… В самом деле спокойно - попаданец осторожно просканировал её отношение к изменам и бастардам. Волновала её разве что возможность того, что супруг излишне увлечётся или «намотает» какую-то нехорошую болезнь.
        А в остальном… выросла она в такой среде, где многие вельможи имели настоящие гаремы из крепостных и несколько «побочных» семей, живущих едва ли не в соседнем доме. Так что на таком вот фоне Грифич выглядел… Не аскетом, конечно, но человеком вполне приличным - подумаешь, признал четверых бастардов да выделил деньги на их содержание… Любовниц в высший свет принц не вводил, да и содержание внебрачным детям пусть и было вполне приличное, но не более того. Так что здравомыслящая и достаточно флегматичная супруга относилась к ситуации со смесью покорности судьбе и… иронии.
        Погрузившись на бриг с небольшой свитой, вышли после полудня. Большая часть отправилась сопровождать жену с детьми, с ним остались только Тимоня, камердинер Готлиб да пятеро «офицеров свиты», без которых ему уже было «не положено». Впрочем, люди это были дельные - сам подбирал, так что никаких проблем на возникало.
        - Не нравится мне этот корабль, ваша светлость, - подошёл к князю через несколько часов нахмурившийся капитан, - вроде как и ничего особенного - стоит себе корабль на якоре и стоит. Но вот то, что сзади за нами есть ещё один… Как-то оптимизма не добавляет.
        - Насколько я помню, место здесь оживлённое?
        - Да, мой князь, но вот что-то… Не нравится!
        Мнению капитана решили довериться, человек он был опытный и в Балтике ходил больше тридцати лет - буквально с самого раннего детства. Успел поучаствовать в нескольких войнах (на разных сторонах), занимался торговлей и контрабандой. В общем - если такому человеку что-то кажется, лучше отнестись к его мнению серьёзно.
        Немного поманеврировали на «дороге»… Да, в море тоже есть дороги - маршруты прокладываются с учётом течений, мелей, островов, рифов, розы ветров и целесообразности. Поманеврировали - и убедились, что намерения судов очевидны.
        - Поднять мой флаг! - скомандовал Грифич, и на флагштоке затрепыхался личный штандарт[18 - Личный штандарт - знамя, означающее, что на борту судна присутствует правитель или какой-то очень знатный вельможа, имеющий право поднимать такой штандарт. Что-то вроде дипломатических номеров в современном мире.]. В ответ были подняты сигналы, приказывающие остановиться и, что характерно, - государственных флагов поднято не было.
        - Воюем, - пожал плечами Рюген в ответ на немой вопрос капитана, - что-то я сильно сомневаюсь, что нас благополучно отпустят.
        Мореплаватели тоже сомневались - если это какие-то грязные дела с похищением правителя, то как раз у Игоря есть шанс выкарабкаться, а вот им, как свидетелям…
        - Мимо вон того шлюпа не проскочим… - тоскливо сказал капитан, - под пушками пройти придётся. А он хоть маленький, но несколько пушек на каждом борту имеет, да и экипаж побольше нашего… Сзади люггер подпирает, сразу не пройдём, а потом и шлюп подоспеет…
        - То есть в битву ввязываться бесполезно? - уточнил Игорь.
        - Верно…
        - А если сразу - на абордаж?
        Капитан задумался, лицо его начало разглаживаться…
        - Русский метод![19 - Русский метод - что уж греха таить, русский флот в то время был далеко не самым сильным. Собственно говоря, опыту неоткуда было взяться - Балтика была под Швецией и Данией, Чёрное море - под Турцией. Так что героические победы русского флота пусть и были, но по большей части благодаря не умелому маневрированию, а абордажам. Вместо того, чтобы долго кружить и обстреливать друг друга (что могло продолжаться СУТКАМИ), русские моряки моментально шли на сближение и… обычно побеждали.] Это может сработать.
        Посмотрев на князя со свитой, капитан остался доволен - восемь человек первоклассных бойцов… Да, Готлиб тоже - бывший гренадер, в своё время насильно «мобилизованный» Ганновером - и это при том, что был гражданином другого государства![20 - Насильно «мобилизованный» Ганновером - и это при том, что был гражданином другого государства! Уже писал, но повторю ещё раз - нормальное явление в те времена. Да что говорить, если такой «мобилизации» в своё время не избежал сам Ломоносов, учившийся в Германии…] Да и его орлы тоже кое-что умеют - контрабанда, она такая профессия…
        В командование кораблём Грифич лезть не стал - яхта заметно отличается от «настоящего» корабля, и пусть за прошедшие годы он изрядно подучился корабельному делу и смог бы сдать экзамен на штурмана, до настоящего «морского волка» он сильно недотягивал.
        На палубе тем временем суетились моряки - поставили на носу ещё парочку каких-то допотопных орудий и зарядили их картечью и сооружали импровизированные щит и помост.
        - Ваша светлость, - окликнул Рюгена боцман, - такой помост подойдёт?
        Критическим взглядом окинув сооружение, принц утвердительно кивнул.
        - Ну что, господа, - обратился он к свите, - кажется, нам сегодня предстоит интересное приключение.
        Ответные ухмылки отморозков в ответ стали бальзамом для его души…
        Скрутили индивидуальные щиты из гамаков и всякого мягкого барахла[21 - Индивидуальные щиты из гамаков и всякого мягкого барахла - даже сейчас мешок с шерстью или большая, туго набитая перьевая подушка защитят от пули.], вытащили и зарядили весь имеющийся огнестрел. Хм… Прилично получается - по пять-семь стволов на человека, и это при том, что «карманных» пистолетиков просто нет, калибры более чем серьёзные.
        Начинается сближение с вражеским судном, и моряки убирают часть парусов, демонстрируя покорность. Враги расслабились, и часть из них высыпала на палубу, откровенно глазея.
        - Нормально, ваша светлость, - тихонько сказал боцман, - усиленной команды нет, здесь в любом случае не больше полусотни.
        Спустить ещё часть парусов… Враги окончательно расслабились - и тут рулевой в нужный момент резко поворачивает корабль. Моментального тарана не получилось - это не кино, но за десяток секунд на парусном судне мало что можно успеть…
        Удар! Рюгена бросает вперёд, и от падения спасает только то, что он крепко ухватился за трос.
        - Мостик! - орёт он разъярённым драконом на моряков, и те опрометью бросаются к лежащему на палубе абордажному мостику. Едва тот успел опуститься на палубу вражеского корабля, как Грифич пантерой взлетел по нему, держа перед собой щит левой рукой, а правой - заряженный картечью короткий абордажный мушкет, расширяющийся на конце ствола.
        Перед ним путь чист - удар отбросил пиратов от борта, но вот у капитанского мостика их целый десяток.
        - Бах! - Гремит выстрел, направленный в ближайших врагов, и поверхность палубы вражеского корабля заволакивается едким дымом от сгоревшего пороха. Игорь тут же отбрасывает мушкет в сторону, сшибая им с ног встающего усача с окровавленным лицом, и выхватывает из-за пояса четырёхствольный пистоль чудовищного калибра, продолжая двигаться.
        - Бах! - Выстрелы следуют один за одним, и даже намёки на сопротивление на палубе прекращаются. Зато крики раненых и умирающих, мольбы о пощаде и божба звучат очень громко. Ненадолго…
        На палубу уже взлетели люди Вольгаста и зачищают судно. Звуки выстрелов следуют почти без остановки - они стремятся уничтожить врагов прежде, чем те опомнятся и смогут оказать сопротивление. Но стреляют не все - Готлиб предпочитает действовать палашом, что довольно нетипично для бывшего гренадера. Но у камердинера свои соображения - он предпочитает экономить выстрелы в такие вот моменты, но уж если возникает необходимость, сэкономленные выстрелы очень кстати.
        - Дзанг! - Раненый молодой пират попытался оказать сопротивление и кинул в Готлиба ножом. Бывший гренадер отбил летящий клинок металлическим наручем и вогнал острие палаша метателю в рот, зло оскалившись. Короткий хрип, судорожное дёрганье ногами - и вот ещё один враг мёртв, а камердинер тем временем уже выдёргивает палаш и одновременно добивает лежащего рядом лысого бандита с окровавленной физиономией носком сапога в висок.
        Александр фон Рисс с шестью нарезными карабинами за спиной и одним в руках, «снимает» с мачт сидящих там пиратов и в первую очередь сидящего в «гнезде» для наблюдателей стрелка.
        - Бах! - И тот обмякает. Готов. Затем фон Рисс, оскалив по-волчьи зубы, быстро, но без лишней спешки уничтожает остальных пиратов, засевших на мачтах. Скорее всего те даже не вооружены, парусная команда редко участвует в перестрелке или абордаже, да и неудобно с оружием наверху. Но были случаи, что моряки из парусной команды закидывали противника гранатами с высоты…
        - Аа! Найн! Нихт! - размахивает руками пожилой пират на мачте, показывая, что он хочет жить, не вооружён и сдаётся.
        - Бах! - Звучит выстрел из карабина, и тот падает с жутким воем, оборвавшимся только после удара о палубу. Из-за пазухи мертвеца выкатилась граната - небольшое ядро с коротким фитилём.
        - Люк! - Орёт князь и прыгает вниз с клинками в руках - нужно уничтожить артиллеристов, а «шалить» с огнестрельным оружием на орудийной палубе, рядом с порохом… чревато. Приземлившись и увидев направленное на себя дуло пистолета и палец, нажимающий на курок, принц сгибается и прыгает вперёд, падая на руки, не выпуская при этом рукояти клинков и круговым движением подсекая ноги стрелка.
        Выстрелить «ганфайтер» в заскорузлой от пота и грязи одежде так и не успел, выронил пистолет в падении и уже через секунду сучил ногами, хрипя перерезанным горлом. Под ним расплывалась лужа крови и, чего уж там… мочи и фекалий - достаточно частое явление у умирающих насильственной смертью.
        - Я - Рюген! - орёт князь во весь голос, пугая врагов. - Сдавайтесь!
        Какой-то непослушный или тормознутый бородатый мужчина средних лет с сумасшедшими глазами тянет из ножен саблю, задевая локтем перегородку. Взмах левой рукой - и тесак вонзается в грудь слишком смелому пирату.
        - Сдавайтесь! - дублирует прыгнувший следом Тимоня на немецком, шведском и датском. У денщика совершенно зверский оскал и окровавленное лицо - рассечена кожа на лбу. Семеро здоровых, вооружённых мужчин становятся на колени и снимают с себя оружие…

* * *
        Капитан много слышал о знаменитом «Грифоне» - многие называли его лучшим воином Европы, хотя опытные вояки относились к таким заявлениям с некоторым скепсисом. Однако сейчас… Абордажный мостик едва успел опуститься на палубу шлюпа, как принц оказался на его борту и загремели выстрелы. Ещё пара секунд - и по мостику пролетел денщик и офицеры свиты. Да какой, на хрен, свиты! Свита - это что-то надушенное, в париках… Это же - голодные волки, увидевшие раненого оленя… Во всяком случае, на абордаж они ринулись с явственным рычанием.
        Не сплоховал и сам капитан со своей командой - люди все бывалые, опытные, успевшие повидать… всякого. Но дел им на палубе практически не было - так, добить покалеченных да связать пленных. Когда он вбежал на вражеский корабль, осознанного сопротивления уже не было.
        - Чёрт, - боцман медленно засунул в ножны морской палаш и озвучил общее мнение, - да я штаны расстёгиваю медленней, чем эти волки берут корабль на абордаж!

* * *
        Вскоре в трюм спустились моряки с брига и пленных оставили на их попечении, Грифич же поднялся на палубу, где заканчивалась зачистка.
        - А хорош русский метод! - обратился к нему довольно жмурившийся капитан. - У моих ребят даже раненых нет, только Свен вот ногу сломал да Михель искупался.
        - Все живы, мой князь, - коротко доложил Игорю подошедший офицер свиты из кирасирского полка, - пираты не ожидали сопротивления и не успели подготовиться.
        - Да всё они ожидали, - хмыкнул Вольгаст, оценивая картину на палубе, - просто они не ожидали наткнуться на нас.
        Глава 6
        Происшествие с пиратами закончилось без малейшей трагической нотки и каких-либо осложнений. Люггер после абордажа подойти так и не решился - один из моряков от избытка дурного рвения поднял флаг князя. Ну а дальше было конвоирование захваченного судна назад на Рюген, где он стал в строй в качестве самого грозного (аж восемь пушек среднего калибра!) военного корабля герцога, быстрый суд и виселицы большинству выживших. Несколько человек пополнили ряды немногочисленных каторжан[22 - Каторжанин - здесь - в значении «осуждённый, занимающийся тяжёлой работой».], а парочку так даже отпустили - выяснилось, что на судне они находились не по своей воле, случай не такой уж редкий.
        Установить личность заказчика не получилось - то ли знающих людей порубили-постреляли при абордаже, то ли они находились на люггере, то ли ещё что, но никаких внятных следов попросту не было - и это при том, что каждого из выживших Рюген допросил самостоятельно. Судно приписано к одному из портов Швеции, но в остальном - глухо. Обычный мутноватый интернациональный экипаж, подряжающийся практически на любые сделки - по Балтике таких полно.
        Долго не задерживались, и после короткого расследования и ещё более короткого суда отплыли в Петербург. Как выяснилось, известие о нападении пиратов уже достигло столицы…
        - Цел?! - с такими словами встретила его жена прямо с порога.
        - Цел, всё нормально, - ответил несколько растерявшийся князь, а Наталья молча обняла его и расплакалась от облегчения. Новость дошла в изрядно покорёженном виде, и после прочтения нескольких заметок он понял, почему супруга так волновалась - лучшие традиции «жёлтой» прессы, мать её…

* * *
        - Эвона что в газете-то пишут, - удивился Рысьев, сидящий в компании приятелей-гвардейцев, и процитировал:
        «Злодеи решили остановить корапь, на коем изволил пребывать Его Светлость Имперский Князь Грифич, Герцог Померанский, Принц Рюген, находящегося на русской службе. Персона сия отмечена благоволением нашего обожаемого монарха и известна храбростью необыкновенной и воинскими умениями. Когда злодеи, не попавшие к палачам только из-за извечного Эуропейского беспорядка и бестолковости тамошних правителей, попытались остановить корапь Его Светлости, Князь Грифич со свитскими офицерами взял его на абордаж и прелихо. Сеча была прежестокая, но Его Светлость рубился с именем Государя на устах, не обращая внимания на кровавые раны, и лишь по окончании боя рухнул на руки офицеров своей Свиты, кои и сами сражались вместе с Князем.
        Будем надеяться, что раны Его Светлости затянутся и жена Герцога Померанского не станет вдовой».
        - Вот переврали, - усмехнулся Пугачёв, - в сечу ещё мог поверить - этот может. Да и офицеры у него - волчары такие, что мои пластуны ёжатся, хотя уж кто-кто… Гриш! - обратился он к Потёмкину. - Ты как, веришь в эти враки?
        - Да враки и есть, - отмахнулся тот, - ради красного словца… Если б раны были, мне б отписали, да с голубем… Договорённость у нас такая, сам знаешь - многое на него завязано. А тут… что сеча была - да. Но - «С именем Государя на устах»? Знаете и без меня, каков он в бою - если уж начал что-то говорить, то либо по матушке на дюжине языков, либо стихи.
        Пугачёв хохотнул…
        - Эт да, я по первости аж в ступор впадал - скачет такой по трупам и стихи орёт!

* * *
        Оставлять нападение безнаказанным он не мог и потому быстро подключил свою агентуру. Пусть до настоящей спецслужбы «Сеть» недотягивала, но только в России под его прямым и косвенным патронажем находилось свыше семисот подданных, да плюс бывшие сослуживцы, да «облагодетельствованные» преподаватели, «спасённые» в своё время от Сибири, плюс европейские знакомства и давние контакты с Тайной Канцелярией…
        Расследование обещало затянуться, так что Вольгаст не стал особо ломать голову, пытаясь как-то сложить немногочисленные кусочки имеющейся мозаики. Герцог воспользовался тем, что его имя опять появилось на слуху, и продавил кое-какие проекты, которые Пётр считал несколько сомнительными.
        - Да, за деньги - и что?
        Император поморщился, но вяло махнул рукой - дескать, продолжай.
        - Что плохого в том, что воспитанники музыкальной школы будут давать концерты и получать за это гонорар? Большая часть средств пойдёт на их же содержание, что в дальнейшем несколько облегчит бюджет, ну а часть будет откладываться на их счета, и к моменту окончания музыканты будут иметь какие-никакие накопления.
        - Учащиеся школы, патронируемой императором, - и играть у каких-то купцов? - недовольно нахмурился Пётр.
        - И что? То, что ты их патронируешь, дворянами музыкантов не делает, так что пусть приобретают необходимый опыт - сперва у купцов, затем у знати, ну а к тебе будут допускаться только лучшие. Так что пусть стараются.
        Повелитель Руси задумался - такое толкование было уже вполне «приличным».
        - С художниками так же? - заинтересовалась Елизавета.
        - Совершенно верно - начнут по купчишкам да мещанам руки набивать, ну а там всё так же. Нет, ну не недоучек же к вам подпускать портреты рисовать?! Они-то, конечно, рады будут, но что они там намалюют…
        - Ладно, - с тяжким вздохом разрешил Пётр Фёдорович, - давай.
        Напоследок он не удержался и в спину удалявшемуся князю донеслось: «Калита», - и тихий смешок.
        Такие вот моменты сильно раздражали попаданца - император порой бывал упрям совершенно по-бараньи и доводы разума с трудом находили дорогу в его голову. Хорошо образованный и далеко не глупый, в некоторых вопросах Пётр был настолько ограничен, что просто слов нет. И ладно бы - какая-то чёткая схема была, так нет… Его бросало из крайности в крайность, и император становился то Владыкой и Повелителем Самого Большого Государства Мира, то - владыкой мелкого герцогства Голштиния.
        Нет, плохим правителем его никак не назовёшь - строились города, потихонечку осваивались Сибирь и Юг России. Поощрялось образование, и монастырские крестьяне переходили постепенно в казну вместе с землями… Да много чего хорошего делалось!
        И вместе с тем всюду расставлял родственников - как своих, так и супруги, хотя тот же Александр Воронцов в умении хапать явно не уступал отцу, да и насаждение масонства не радовало… Раздражала и привычка императора заниматься какими-то мелкими деталями, откладывая масштабные проекты. Вообще же наиболее распространённым методом ведения серьёзных дел было откладывание их до последнего с последующей спешкой.
        Удалось «пробить» и генеральское звание Суворову - не только благодаря его усилиям, здесь и Миних с Румянцевым постарались, но…

* * *
        - Да что вы все мне его сватаете! - раздражённый император отбросил в сторону чашку с недопитым кофе. - Миних, ты вот…
        - Толковый на редкость, - спокойно ответил Грифич.
        - Да толковых много, - отмахнулся Пётр.
        - Не так уж и много. Да и… Я неправильно выразился - он не просто толковый, он деятельный. Такой не просто красивую бумажку напишет или стратегические планы придумает, но и воплотить их сумеет.
        - Слышал, - сказал явно остывающий собеседник, - и в самом деле… Только вот ты про его отца в курсе?
        - Да в курсе, - вздохнул Игорь, - знаю, что в заговоре поучаствовал… Так влез-то неглубоко, а сын его в этой куче дерьма никак не был замешан. Ну а главное - тебе же его не в Петербург «сватают»? Такие деятельные хороши где-нибудь на границе и вот - Румянцев его к себе просит. Говорит, даст ему три полка пехотных поблизости от Польши, да пусть шляхту гоняет. Сам же знаешь, какая там обстановка.
        Император задумался…
        - Ладно, - с неохотой сказал он, - там-то пусть. Даже если и замешан в чём, то вряд ли русский дворянин с польскими шляхтичами сговорится.

* * *
        - Командир, - заглянул в комнату хихикающий денщик, - снова картины прислали.
        - Что, прям совсем дурацкие?
        - Да сам погляди!
        Не удержался и пошёл проверить.
        - Да… - медленно сказал князь, внимательно глядя на «шедевр», - это даже для моей коллекции…
        Коллекция началась несколько лет назад, ещё до попытки переворота. Одна из поклонниц прислала собственноручно написанную картину, где он героически отбивался от пруссаков. Мало того что позы были невероятно пафосные и глупые, так художница ещё и «наградила» его физиономией дауна - иные сравнения просто не шли ему в голову. Однако художница эта была престарелой (тридцать пять лет, шутка ли![23 - Тридцать пять лет, шутка ли! - в те времена (и в более поздние тоже) даже для мужчин это был более чем почтенный возраст, ну а женщины считались просто-напросто старухами.]) тётушкой влиятельного феодала, так что пришлось в ответном письме поблагодарить старую дуру и повесить картину в одной из комнат.
        Дальше картины посыпались одна за другой - он изображался в полных рыцарских доспехах и звериных шкурах, голышом (попаданец с негодованием отмечал, что в реальности его фигура намного лучше!), в мундирах доброго десятка иностранных государств, конный и пеший, на мосту и перед ним, по колено в воде и… Словом, фантазия художниц (а слали свои творения в основном женщины) была неистощимой, а вот с мастерством дела обстояли значительно печальней…
        Пришлось отвести под «картинную галерею» целую комнату, и сейчас она уже заканчивалась… Кстати - с юмором на подобные взбрыки фантазии реагировали немногие сановники. Подавляющее большинство - с лёгким оттенком зависти. Ну а вообще, тема «Битвы у Моста» была у европейских художников популярна - мало того что история получилась абсолютно в рыцарском духе, так ещё и девицы всех возрастов раскупают произведения.
        Распродажа картин и концерты самых талантливых музыкантов проходили в Шляхетском корпусе. В этот день кадеты старших курсов выступали в роли хозяев, развлекая сановников и старших родственников. Художники стояли около картин с бледным видом - сейчас они могли получить какого-то покровителя и обеспечить своё будущее. Музыкантам было несколько проще - они были заняты и времени на переживания просто не было.
        Приём организован по всем правилам и случайных людей просто нет - «входным билетом» служит золотой червонец, вот уже более трёх лет…

* * *
        - А не слишком ли это… меркантильно, принц? - с оттенком лёгкой брезгливости говорит Елизавета.
        - Не слишком, государыня, - спокойно отвечает Рюген супруге Петра, - это отсечёт полунищих любителей зрелищ, коих полно по Петербургу. Сама знаешь, как они рвутся попасть на мало-мальски значимое событие. Ну и главное - деньги-то пойдут не мне и даже не Шляхетскому корпусу, а Елизаветинскому обществу. Пускай вельможи приучаются к благотворительности. Сама же знаешь, сколько у нас любителей «пыль в глаза пустить», так вот пусть и пускают - на дело, а не на забавки дурные.
        - В этом что-то есть, - задумчиво произнесла императрица, - и извини, что плохо о тебе подумала.

* * *
        Идея прикрепить бесплатную больницу (ещё один бесхозный после мятежа особняк!) к Институту благородных девиц родилась у попаданца достаточно быстро - вспомнил про сестёр милосердия из дворянок во время Первой мировой и подумал - почему бы и нет? Если девицы из благородных фамилий будут с детства изучать основы медицины, то продвинуть эту самую медицину в народ будет значительно проще - сперва за ними потянутся дворянки рангом попроще, ну а затем знание медицины станет просто-напросто модным.
        Был и другой мотив - отучать девушек от чрезмерной брезгливости и ханжества. Если она привыкла менять вонючие повязки и общаться с беднейшими слоями населения, то наверняка не будет слишком уж дистанцироваться от народа, выйдя замуж.
        Сейчас он совместно с Измайловой, начальницей Института благородных девиц, проталкивал проект этакого женского ордена - не монашеского, а мирского образца, понятное дело. Орден этот будет заниматься медициной, адресной помощью бедным и тому подобной благотворительностью. «Светским львицам» и просто деятельным особам найдётся ещё одна возможность для самореализации, помимо управления поместьем и воспитания детей.
        Попаданец вообще старался проталкивать не столько технические идеи, в которых не слишком хорошо соображал, сколько социальные. Орден этот, бесплатные клиники для бедных, образовательные программы и прочее в том же духе. Были и программы социально-экономические, но так - общие. К примеру, освоение Сибири без какой-то штурмовщины Игорь считал безусловным благом - земля, полезные ископаемые… Но вот идеи более конкретные, вроде постройки условного «свечного заводика», он почти не пропихивал - считал, что на мелочи распыляться не стоит, без него разберутся.
        В принципе народ справлялся и сам - после перевода большей части крепостных и монастырских крестьян в государственные и ослабления «режима» торговля и промышленность заметно оживились. В казне стало оседать больше средств - и это несмотря на программы освоения Сибири и Юга, налоговую амнистию крестьянским хозяйствам, строительство и переоснащение казённых заводов и огромные суммы, выделяемые на перевооружение армии и флота. А всего-то и нужно было - зажать «верхи» и дать послабления «низам»…
        Картины были восприняты достаточно благосклонно - Россия пока что не избалована живописцами. Выставили свои картины и кое-какие сановники - в рамках всё той же благотворительности. Нельзя сказать, что они отличались каким-то мастерством, но приобретали их очень охотно: возможность сказать - «Приобрёл давеча картину, написанную самой (самим)…» дорогого стоила.
        Выставил картины и Вольгаст - в России и Европе он считался художником достаточно высокого класса, пусть и «недоучкой». Ну а что делать, недоучка и есть - писал он только карандашами и углём. Нужно сказать, что «настоящим» художником его считали не зря - благодаря попаданцу здесь появился добрый десяток необычных техник, так что пришлось даже поработать преподавателем в Художественной школе. И кстати - его картины брали в основном сотрудники иностранных посольств. По мнению Грифича, значить это могло одно - что в Европе его картины ценятся намного дороже.
        - Как всегда - великолепно, - благодушно сказал Пётр после выставки, аукциона и концерта, - много заработали?
        - Точно не скажу, но что больше десяти тысяч, так это точно.
        - И всё на Елизаветинское общество? - вопросительно-утвердительно спросила Елизавета.
        - Разумеется. Сейчас вот денег накопилось изрядно, и мы с Измайловой подумываем о строительстве такой же больницы в Москве, но тут без тебя никак - вопрос серьёзный.
        Императрица зарделась, в этот момент став почти красивой - ей очень нравились такие моменты. Ну как же - общество её имени, да вопросы без неё не решают… так-то она была женщиной весьма домашней и даже можно сказать - «курицей». Однако даже такую «наседку» время от времени требовалось ублажать лестью…
        Глава 7
        Игорь достаточно равнодушно относился к внешней атрибутике, но не мог не признавать её важность в глазах окружающих. Так что сообщение о том, что титул герцога Померанского отныне принадлежит ему по праву, было приятно. Пусть пока это только титул, но раз его признали, то не за горами и тот день, когда он сможет прирезать ещё один кусочек территории…
        К примеру, «атака» юристов продолжалась, и теперь в Шведской Померании ему принадлежало не два десятка, а почти полсотни владений. Владений в большинстве своём «игрушечных», но тем не менее. Да и признание титула герцога Померанского открывало новые горизонты в деле возвращения владений.
        Отпраздновать такое событие решено было большим приёмом, и сияющая Наталья с очаровательной улыбкой и сверкающими глазами, радостно приветствовала гостей.
        - Ваше Величество, - несколько чопорно поприветствовала она Елизавету.
        - Ах, оставь, - отмахнулась та и расцеловала женщину в обе щёки, - теперь ты практически августейшая особа, и зови меня просто сестрой![24 - Теперь ты практически августейшая особа, и зови меня просто сестрой! - Было такое - владетельные особы часто обращались друг к другу «брат» и «сестра», даже не будучи родственниками.]
        Всё верно, титул герцога Померанского - заявка серьёзная…
        Засмущавшаяся Наталья и раньше была с императрицей в неплохих отношениях, так что вскоре они щебетали о чём-то своём. Рюген невольно услышал разговор - это были детские болезни и проказы, загруженность мужей работой… Улыбнувшись, он отошёл в сторонку, а точнее - в сторонку отвёл его Пётр.
        - Герцог… - задумчиво сказал он, - теперь всё по-взрослому…
        - Брось, ты всегда будешь для меня старшим братом, - твёрдо сказал ему Грифич. Поговорили немного на нейтральные темы, но видно было, что императора что-то гнетёт.
        - Ты понимаешь, что теперь твоя жена не может владеть поместьями? Раньше мог как-то закрывать глаза - сам понимаешь, Рюген и Вольгаст - не настолько серьёзные титулы и владения, чтобы ты что-то всерьёз решал в европейской политике.
        Пётр закусил губу и серьёзно посмотрел на принца.
        - Понимаю, - медленно сказал тот, - мы с тестем уже обсуждали этот вопрос, и я решил вернуть поместья в род Головиных. Ну а мне деньгами отдадут.
        - Я тоже этот вопрос обдумывал, да и не только я, - продолжил Пётр Фёдорович, - мы с дядей[25 - Дядя - имеется в виду двоюродный дядя Адольф Фредерик, в то время «работавший» королём Швеции. Кстати - по материнской линии он был дядей несостоявшейся Екатерине Второй.] тоже обсуждали этот вопрос. Он, конечно, власти почти не имеет[26 - Он, конечно, власти почти не имеет - Адольф Фредерик был хорошим человеком, но абсолютно бездарным королём. Настолько, что власти он практически не имел.], но в этом вопросе они сошлись даже с оппонентами. Не всеми, конечно, но по большей части, да и то…
        - Не томи! - не выдержал Игорь.
        - Как ты смотришь на то, чтобы выкупить остальные земли княжества Рюгенского? То есть Штральзунд, Барт, Дамгартен и другие города с прилегающими землями. Знаю, что накопил ты немало…
        - Не хватит, - мрачновато (такую возможность упускаю!) ответил Грифич.
        - Знаю, - китайским болванчиком закивал Пётр, - но будут ещё деньги за поместья. У Головиных столько нет, и они бы долго выплачивали, так я тебе из казны заплачу - мне Головины потом вернут, не к спеху. Часть своих поместий в Швеции отдашь королю. Ну и, вестимо, - контракты со мной, на постой русских войск и прочее.
        - Вот с последним хотелось бы разобраться, - с каменной физиономией сказал Рюген, - сам понимаешь, что серьёзных войск там тебе никто не даст держать, сразу война начнётся.
        - Понимаю, - стиснул зубы император, которого донельзя раздражала ситуация со Шлезвигом, зависшая в воздухе[27 - Ситуация со Шлезвигом, зависшая в воздухе - напоминаю - Шлезвиг является владением Петра, но исключительно как помещика Дании, а хочется - как самовластного владыки.], - этот вопрос мы так решим, чтобы не подкопаться.
        - Вроде твоих войск на моей территории не будет, но будет договор и подготовленные магазины?[28 - Магазины - склады.]
        - Именно.
        Предложение не было благотворительностью - Швеция в настоящее время была не в лучшем положении. Несмотря на то что в Семилетней войне она была на стороне победителей, экономика страны переживала скверные времена. Мало того - назревал очередной конфликт с Данией, исход которого вызывал в Стокгольме определённые опасения. Если за территорию собственно Швеции они не опасались, то вот за… колонии была определённая тревога.
        При ближайшем рассмотрении ситуация оказывалась ещё более интересной - свои… колонии Швеция не могла продать никому, кроме как Померанскому - остальные претенденты были слишком слабы или враждебны, или… Разумеется, какие-то варианты были, но скажем так, - неважные. Так хоть шведы могли быть уверены, что территория не достанется врагам, да и деньги… Деньги в нужных объёмах водились только у Вольгаста-«Калиты».
        - Чёрт, чёрт, чёрт! - выругался Пётр и рванул с себя перевязь со шпагой, а затем и парадный камзол. Медленно опустившись в кресло, он закрыл лицо руками.
        - Ну за что мне такое, - со слезами в голосе сказал император. Печалиться было от чего - Дания потребовала нейтралитета княжества Рюген, обещая в противном случае «закупорить» Балтику[29 - Обещая в противном случае закупорить Балтику - а они могли это делать - недаром была так называемая «Зундская пошлина». Проще говоря, вплоть до середины XIX века иностранные корабли платили Дании за проход в Балтику. Географическое положение страны было такое, что она имела возможность «заткнуть пробку».].
        Пётр хоть и хорошо относился к Грифичу, но такое соглашение посчитал для себя невыгодным. Пусть в это время и была накалённая ситуация, но… Но всё изменило начало войны с Турцией.
        Православные повстанцы на территории Правобережной Украины вторглись на территорию Польши, в погоне за отрядом конфедератов, разорившим несколько православных сёл. Это дало повод для полноценного военного союза польских магнатов с Австрией, Францией и Турцией против России и ряда Северных государств.
        Разворачивать полноценную войну на несколько фронтов никто не хотел, так что… Неожиданно оказалось, что нейтральный Рюген становится главным пунктом отсутствия боевых действий на Балтике, и в конце ноября договор о передаче земель был подписан.
        Он обошёлся Грифичу значительно меньше, чем тот рассчитывал. Деньги вытрясли практически все, но хоть в долги не залез… Договор передавал земли не просто так - он требовал нейтралитета княжества Рюген. Только так можно было сохранить мир на Балтике - тот самый момент, когда даже ничтожные силы Грифича могли изменить ситуацию в ту или иную сторону.
        Учитывая, что служил герцог Померанский русскому императору, входя при этом своими владениями, пусть даже частично, в Германскую империю, в настоящее время подконтрольную Австрии… В общем, самыми точными словами была фраза: «Всё сложно».
        Всё было настолько сложно, что генерал-аншеф (звание Пётр вручил Грифичу вскоре после получения титула герцога Померанского) отправился в Вену на переговоры. Не то чтобы он блистал как дипломат… Но Игоря можно было назвать самым заинтересованным лицом в предстоящем конфликте - в конце концов от способностей Грифича как миротворца напрямую зависит само существование его новорожденного государства…
        Отправился с небольшой свитой - те самые офицеры свиты с денщиками (такими же волчарами), Тимоней, Готлибом да секретарём и камер-юнкером Яковом Сириным. Последний свыше года провёл в поездке по Сибири и сейчас был рад побывать в одном из самых блистательных городов мира - семьёй он пока не обзавёлся, а на подъём был лёгок.
        - Да, принц, всё перепроверено - Ульрика Прусская, - Юрген, выполнявший у Рюгена функции контрразведчика, вручил Игорю документы с пометками, и тот углубился в чтение. Читать в тряской карете было не слишком удобно, но никуда не денешься.
        - Яша, глянь - это по твоей части, - протянул он один из листов секретарю. Через минуту раздался изумлённый возглас и присвистывание:
        - Эк они обнаглели-то!
        - Что решать будем? - поинтересовался Юрген. - Я по-всякому прикидывал, но до сих пор не понял - проще пойти на ответные меры и уничтожить их или же действовать как полагается - через суд и прочее?
        - Давай-ка отложим этот разговор до конца переговоров, - решительно сказал попаданец после короткого раздумья, - от их исхода многое будет зависеть.
        Молчаливый кивок, и документы убираются в шкатулку.
        Путешествие нельзя было назвать комфортабельным и, пожалуй, верхом было бы не только быстрей, но и удобней. Но нельзя - багажа слишком много, да и работать с документами в карете худо-бедно всё-таки можно. Однако работа работой, но заниматься гаданием было бесполезно - как их там примут в Вене, да проинструктируют ли посланника - Дмитрия Михайловича Голицына должным образом.
        Так что по большей части развлекались байками, да Рюген время от времени доставал свою флейту и музицировал. Но последнее редко - мешала тряска. До времён хвалёных немецких автобанов было ещё очень далеко, и временами дороги напоминали скорее танковые полигоны - результат «умелого» управления некоторых властителей. По большей части слушали рассказы Сирина о поездке - одновременно развлечение и своеобразный отчёт.
        Ездил он с проверкой работы учебных заведений - не зря же высылали замешанных в заговоре учителей…
        - Да многих кнутом драть пришлось, - рассказывал секретарь, - на бумаге всё как положено, а на деле - приходит учить детей пьяный, да ещё и не каждый день. Ну, большинству внушений хватило, разве что парочку особо наглых под следствие отдал.
        - А мне тут шли слезницы о твоей жестокости, - засмеялся князь, - я их подшить велел, сам потом почитаешь, да, может, - дополнительно кому плетей через почту пошлёшь.
        Посмеялись и продолжили на тему отвлечённую: помимо инспекции, Яков искал людей, увлечённых историей и желающих оставить что-то после себя. Для этой цели Рюген выделил ему дополнительные средства и поручил найти местных краеведов-любителей.
        - Да как ты и велел - не столько деньгами прельщал, сколько перепиской с твоей канцелярией да с Академией наук. Им лестно, что их письма будут читать люди учёные - для самоуважения немало значит.
        - Много нашёл-то?
        - Порядком, - приосанился парень. Померанский улыбнулся - Яков ухитрился занять здесь примерно ту же нишу, что в РИ занял Даль. Такая поездка-инспекция, с параллельным поиском историков-энтузиастов, записывающих местный фольклор, была не первой, так что… Он ещё не знает, но в Шляхетском корпусе готовится к выпуску книга русских сказок и былин под названием «Сказки Якова Сирина»…

* * *
        Забегая вперёд - «Сказки Сирина» пользовались бешеным спросом и феноменальной популярностью. Настолько, что и все последующие сборники русских и славянских сказок, былин, песен и прочего фольклора выходили как «Сказки Якова Сирина». В конце девятнадцатого века полное академическое издание «Сказок», изданное специально для коллекционеров и учебных заведений, насчитывало сто два тома.

* * *
        «Сказки» эти будут многотомные, с упоминанием того, что собраны они трудами Сирина, но у каждой сказки и былины будут ссылки - кто конкретно её записал и где. С учётом того, как трепетно относились местные к возможности войти в Историю, можно прогнозировать всплеск энтузиазма у краеведов.
        Правда, в данном случае на прибыль Рюген не рассчитывал - книги ожидались скорее убыточными. Так, двести пятьдесят экземпляров, из которых двести разойдутся по библиотекам учебных заведений, а ещё пятьдесят станут подарками для некоторых сановников и отличившихся работников Департамента Образования. Ну а дальше видно будет.
        Останавливались в придорожных трактирах или гостиницах в городах - по обстоятельствам. К великому сожалению Игоря, разбить привычный воинский стан на природе нельзя. И дело тут не только в том, что «не комильфо», но и в том, что вся земля поделена. Технически-то можно… Но именно технически - бывший улан прекрасно знал, сколько проблем может принести такое решение.
        В гостиницах же… Клопы, тараканы, блохи и вши были делом нормальным, привычным. Свита даже радовалась, когда обнаруживалось, что в гостинице или на постоялом дворе имеются тараканы, - это означало, что не будет клопов… Попаданец в такие моменты только радовался, что насекомые всех видов его избегают. Нет, так-то достаточно чистенько, но всё равно - были насекомые, были.
        - Ой, княже, заели! - скривил страдальческую физиономию Тимоня, истово чешась, - клопы, да с блохами… Когда ж мы к Вене-то приедем, там-то хоть искупаться можно будет…
        Последнее было актуальной проблемой…
        - Не напоминай, мы скоро вонять будем, как местные.
        Свита завздыхала - к русским баням они успели привыкнуть, а особенно бывалые вояки оценили работавших при банях костоправов и всевозможных «бабок», с успехом заменявших докторов. Ну и чарка после бани казалась особенно вкусной…
        Глава 8
        Дмитрий Михайлович встретил Рюгена очень тепло. Пусть он и принадлежал к самой «удачной» ветви Голицыных, чванства за ним не было. Достаточно сказать, что это был один из тех редких людей, которые почти не имеют врагов, но имеют великое множество друзей, будучи при этом на удивление дельными.
        - Рад, что вы приехали, принц, - встретил он Рюгена прямо у порога своего особняка.
        - Может, на «ты»? - предложил Игорь, не любивший европейского «выканья». Голицын засмеялся:
        - Мне говорили про тебя, что ты прост в общении, но не думал, что настолько.
        Вместо ответа попаданец развёл руками.
        Особняк русского посланника правильней было бы именовать дворцом. Что уж говорить, если весьма престижную улицу, на которой стоял особняк, называли уже Голицынштрассе[30 - Голицынштрассе - как и в РИ.]. Самому герцогу Померанскому и его свите отвели покои по соседству с хозяйскими и прикрепили слуг. Первым делом помылись и отдали вещи в стирку и чистку.
        Два дня отмокали и отъедались, затем начались визиты. Марии-Терезии в настоящее время не было в Вене, так что оставалось только ждать и восстанавливать старые знакомства. Первым делом - к приятелям-воякам. Здесь Игорь немного играл - человека, далёкого от интриг и решившего навестить боевых приятелей. Но именно немного, поскольку в основе именно таким и был, да и многие военные принадлежали к знатным семьям и имели весьма серьёзные связи. А самое главное - через них можно было решить какие-то вопросы и провести аккуратный вброс нужной информации без особого официоза.
        Старый приятель, ранее служивший в кирасирском полку Модены, встретил его тепло. Пусть по формальному рангу он был ниже - всего лишь бароном, но его реальное влияние в столице могущественного государства с лихвой перекрывало это, так что встретились на равных, без чинов.
        - Изображаю из себя дипломата, - уныло пожаловался принц собеседнику, - а какой из меня дипломат…
        - Не прибедняйся, - хмыкнул барон, - всем известно, что ты человек умный и образованный, да и как руководителя тебя хвалят.
        - Не прибедняюсь, это несколько разные вещи, - отхлебнул вина, блаженно посмаковал и развалился в кресле.
        - Ну… - протянул Зейтц, - это да, ты же торопыга, да и к придворным увеселениям равнодушен. Не совсем даже понятно, зачем тебя сюда прислали.
        Рюген хмыкнул и с иронией посмотрел на приятеля…
        - Ладно, в общих чертах понятно, - засмеялся тот, подняв руки, - ты лицо, напрямую заинтересованное в том, чтобы избежать конфликта на Балтике, да и к императору близок.
        - Не только на Балтике, - честно ответил Померанский, - но и конфликта вообще. Сам помнишь - в конфликте выигрывает тот, кто наблюдает за ним со стороны. Ни нам, ни вам не нужно усиление Пруссии или очередного вмешательства Франции в наши дела.
        - Не нужно, - согласился барон и наклонился поправить кочергой угли в камине, - ну так не лезьте в Польшу.
        - Легко сказать! Была бы она нормальным государством - да, заключил договор и хватит. А так… С королём заключили, а магнаты его не признают - и лезут разорять русские земли. Я уж не говорю про скотское отношение к православным. А сейчас и вовсе - с Турцией союз у них.
        - Это да… - протянул Зейтц, - Польша…
        На этом разговор о политике прервался - каждая сторона высказала, что хотела. Рюген дал понять, что Россия не нуждается в Польше и заинтересована разве что в русских землях, населённых православными, да и то - скорее вынужденно. Барон озвучил позицию Австрии - не трогайте Польшу. В общем, «высокие договаривающиеся стороны пришли к предварительному соглашению», и Вольгаст не сомневался, что в ближайшее время разговор будет передан дословно по назначению.
        Закончив с политикой, спустились в зал, где уже начали собираться гости - в большинстве своём действующие и отставные вояки, знакомые бывшему улану. То и дело слышались приветственные возгласы, смех, звон шпор и слова:
        «А помнишь?!»
        Пройдясь по залу и вдоволь погрев своё эго (генерал-аншеф и кавалер такого количества орденов, да почти самовластный властелин - это ого какая карьера!), пообщавшись с друзьями и приятелями, вояки по приглашению хозяина прошли в столовую.
        Высокие стулья с вычурными спинками, белоснежные скатерти, игра свечей и услужливые лакеи, неслышными тенями оказывающиеся рядом в нужный момент.
        - Ого! - восхитился Игорь. - Как ты их вышколил. Я такой уровень встречал всего несколько раз, да и то…
        Довольно подкрутив ус, барон приосанился и ответил:
        - Кадровая политика, друг мой. Ты чиновник и собираешь дельных клерков, я же скорее политик, вот и играю на других инструментах.
        Дальше… Дальше был торжественный обед, плавно превратившийся в пьянку.
        - Голова, - простонал Андрей, и сочувственно хмыкнувший Рюген протянул ему кружку с пивом. Да, именно сам - информация нужна была как можно быстрей, а что добывал её офицер свиты путём совместной пьянки с нужным человеком, так это ему только в плюс - добыл же.
        Жадно присосавшись к кружке и выхлебав её в несколько могучих глотков, мужчина на минутку прикрыл глаза.
        - Отошёл? - спокойно сказал Игорь.
        - Ваша све… - вскочил Андрей.
        - Не суетись, - махнул рукой принц, - спокойней. Результат есть?
        Результат был - Австрия намеревалась побренчать оружием, оказывая Польше адресную финансовую и дипломатическую помощь, но воевать настроена не была. Максимум - небольшие стычки. Офицер свиты пил вчера не просто так, а с дальним родственником из интендантства и выяснил, что военные склады к войне не особо готовы, а сами военные настроены весьма нейтрально.

* * *
        - Голова… - простонал Алекс фон Нитц. Лакей молча протянул ему кружку с пивом и показал на часы. До встречи с одним… могущественным человеком оставалось всего два часа. За это время следовало не только привести себя в порядок, но и доехать до одного интересного особняка.
        Два часа спустя фон Нитц, выглядящий как и положено офицеру, докладывал непосредственному начальнику…
        - Так точно, экселенц, - дал русскому непротиворечивую картину о состоянии складов.
        - И… как?
        - Съел. Он твёрдо уверен, что я в интендантстве служу. Так забавно подводил, чтобы я всё выболтал…
        Начальник улыбнулся, отпуская подчинённого, одарив того напоследок благосклонным взглядом - дескать, молодец, ценю… «Слив» прошёл успешно - теперь русские не просто догадываются, а твёрдо знают, что Австрия будет громко звенеть оружием, но из ножен не вытащит. Мелочь, казалось бы… но из таких мелочей и складывается политика.

* * *
        Предстоящая кампания России хоть и затрагивала политические и экономические интересы Австрии, но поскольку основные боевые действия обещали развернуться против турок, то отношение было скорее даже сочувственным - с турками они и сами регулярно воевали, с переменным успехом. Ну и отношение к полякам… а точнее - к польской шляхте, было скорее негативным. Признавая за ними храбрость, австрийцы откровенно презирали шляхтичей за постоянное предательство национальных интересов ради копеечной выгоды лично для себя.
        Спустя неделю после приезда Рюгена вернулась Мария-Терезия, а ещё через два дня его пригласили во дворец. На этот раз не было никакого бала или празднества - обычная прогулка по саду.
        - Я слышала о вас много противоречивого. По словам одних - вы один из фаворитов русского императора, по словам других - не входите в число особо приближённых, - нейтральным голосом сказала женщина.
        - Правы и те и другие, - так же нейтрально ответил принц, - я действительно один из фаворитов, но скорее меня можно было бы назвать другом - большую часть серьёзных постов император предпочитает раздавать родственникам - своим или жены.
        Всего несколько предложений, но смысла в них таится немало - это вопросы и ответы об уровне власти и осведомлённости гостя…
        - Как вы оцениваете ситуацию с Польшей, - так же нейтрально продолжила Мария-Терезия.
        - Ваше Величество! - с ноткой паники сказал Игорь. - Ну вспомните же - я всё тот же кавалерист, что и несколько лет назад! Да, судьба забросила меня достаточно высоко и смею надеяться, что неплохо справляюсь со своими обязанностями, но дипломатия?! Просто спрашивайте всё, что хотите, - и обещаю, что говорить буду максимально честно и открыто, если только вопросы не коснутся государственных тайн!
        Женщина заливисто расхохоталась и стукнула его по плечу сложенным веером.
        - Хорошо, не будет дипломатии. Но всё же, что там с Польшей?
        Выдохнув, Игорь честно сказал:
        - Скверно. Что такое польские магнаты, вы и сами знаете - вам они тоже немало горя принесли. Ну а то, что они с Турцией связались и пообещали ей Подолию и Волынь[31 - Пообещали ей Подолию и Волынь - как и в РИ.], это уже…
        - Понимаю, - склонила голову императрица, - такой сосед никому не нужен. Но вы не боитесь? Турция всё-таки сильна.
        - Лёгкой прогулки не будет, - согласился принц, - но на русской стороне Миних, Румянцев, Суворов… Да и русские солдаты, сами понимаете…
        Мария-Терезия понимала - Семилетняя война отгремела только-только, и русские солдаты показали себя лучшими воинами Европы, неприятно удивив оную.
        - Так что насчёт Польши?
        - Как вы понимаете, здесь мой голос не будет решающим, и если что-то изменится…
        - Понимаю, продолжайте, - сказала она и раскрыла веер, прикрывая лицо.
        - Польше как государству придётся стать меньше или вовсе прекратить своё существование, - выпалил Померанский. Веер дрогнул, и мужчина продолжил:
        - Лично я бы просто обкорнал её, вернув России исторические области. Что-то досталось бы Австрии… Возможно, ещё каким-то государствам. Но ни в коем случае не делил бы её полностью - просто урезал бы. Возможно - поделил бы на несколько государств и пусть между собой гонором меряются, а не к соседям лезут.
        - Спасибо, - с ноткой грусти сказала императрица, - я бы так же поступила…
        Здесь был «толстый» намёк на неудачную внешнюю политику Петра - и намёк справедливый. Если в России он действовал более-менее гладко, то в делах Европы слишком уж прислушивался к мнению многочисленных немецко-скандинавских родственников. А это были даже не десятки, а сотни мелких властителей и их ближайших родичей, которые дёргали его со всех сторон, прося заступничества, помощи, денег… И ведь заступался, помогал, давал деньги… И увяз в этом змеином клубке.
        Ну и Шлезвиг - родовые владения оставались его собственностью, но не российской. Вроде бы и хорошо, патриотично - кусочек весьма «вкусный» и позволил бы сбросить доминирование Дании в Балтике. Проблема в том, что доминирование маленькой страны в отдельном регионе Европой воспринималось не столь болезненно - можно при желании и приструнить. А вот если сюда шагнёт огромная Россия… Европа ляжет ей под ноги.
        Пётр не мог не понимать этого, но продолжал нервировать властителей, приплетая вопрос Шлезвига где можно и нельзя, портя отношения с множеством стран. Ну и немецкие родственники, ведущие свои традиционные интриги, но теперь уже в них влезала и Россия… В общем, можно считать внешнюю политику страны провальной.
        Правда, австриячку нельзя было назвать «чистенькой», она и сама изрядно постаралась, чтобы создать столь запутанную ситуацию. Ну да как обычно…
        - А вы бы как поступали на месте Петра? - задала Мария-Терезия неожиданный вопрос. Попаданец задумался на несколько секунд…
        - Ну в Европу бы точно лез, - честно сказал он, - хотя и поменьше. Так - на Балтике себя обезопасить, да границы от Петербурга отодвинуть. Чёрное море сделал бы безопасным для своих торговцев. Польшу бы по Буг «откусил». А так… Да Сибирь бы начал осваивать более активно, да Юг России, с Персией торговлю более активно вёл…
        - И всё? Принц, вы же военный, - с ноткой иронии сказала она, - вам полагается быть воинственным, как Александр Македонский.
        - Кем полагается?
        Снова заливистый смех, от которого она как будто молодеет лет этак на тридцать и становится понятно, почему придворные до сих пор восхищаются красотой императрицы…
        Разговор свернул на тему воинов и солдафонов, где попаданец порадовал императрицу переведёнными на немецкий афоризмами из двадцать первого века:
        «Сапоги нужно одевать на свежую голову, копать отсюда и до обеда» и прочих бессмертных произведений «классиков».
        - Странный вы человек, принц, но общаться с вами - одно удовольствие, - сказала она на прощание.

* * *
        - Приглядите за ним, - сказала женщина появившемуся из ниоткуда лощёному франту с глазами профессионального убийцы.
        - Его… - и характерный жест рукой.
        - Нет! Мальчик… интересный, а главное - с Пруссией его можно будет столкнуть. Для Фридриха это не противник, но в нужный момент и случайный шершень может принести победу в бою.

* * *
        После разговора с Марией-Терезией Игорь задержался ещё на три дня - налаживал новые контакты и восстанавливал старые. Но не только - почему-то Рюген посчитал нужным вспомнить и записать одно из красивейших музыкальных произведений - «Венский вальс» Штрауса. Впрочем, на этот раз ему суждено было войти в историю под именем «Русский»…
        Глава 9
        Прояснив вопрос с участием Австрии в войне, Игорь отправился в Петербург, но так как спешки не было… Спешки не было потому, что в разгорающейся войне ему не нашлось места - свои таланты полководца он оценивал достаточно скептически - на фоне Румянцева и Суворова. Способности снабженца тоже не понадобились - несмотря на то, что основную работу по подготовке складов выполнил он, генерал-квартирмейстером назначили Александра Воронцова.
        Вариант далеко не самый лучший, но впрочем - и не худший. Пусть брат императрицы и был мудаком, но мозги на месте, так что если постарается, то с задачей справится. Обидно, разумеется - отстранили-то его тогда, когда подготовка была практически завершена…
        Так что, отправив письма, в которых подробно расписывались самые важные разговоры, Грифич отправился в Штральзунд. Город в новых, материковых владениях, располагался прямо напротив острова Рюген, как бы запирая его. Основная часть торговли шла через него, так что о новом владетеле здесь более-менее знали.
        Кареты встречали прямо у ворот города. Нарядно одетые члены магистрата стояли с традиционным золотым ключом.
        - Приветствуем нашего властителя! - дружно выкрикнули они. Толпа горожан загудела, обсуждая Рюгена и его свиту. Еле заметно вздохнув, Игорь улыбнулся и взобрался на небольшой помост.
        - Мои верные подданные…
        Речь была короткой и, так сказать, - программной. Пообещав максимальное покровительство торговле, науке и образованию и порадовав крепкими связями с Российской империей. Пообещал не увеличивать налоги, на что горожане завопили нечто вовсе уж восторженное.
        Поулыбавшись и помахав рукой, герцог спрыгнул с помоста и вопросительно посмотрел на обер-бургомистра.
        - Короткий обед в магистрате, а вечером приём, - быстро проговорил он. Важно кивнув, Померанский снова сел в карету и проследовал в магистрат, поглядывая в окошко. Город… Небольшой, но ничего так - симпатичный и ухоженный.
        Обед был и правда короткий, на скорую руку - лёгкие закуски. Хм… Изучили уже привычки своего нового владыки… Устроившись в предоставленном особняке и как следует помывшись, отправились на приём.
        - Налоги уменьшать не буду, - отрезал Игорь, - но и увеличивать тоже. Возможно, через какое-то время часть налогов отменю - из тех, что мешают развитию, а часть доходов перенаправлю на иные нужды.
        - Ваша светлость, - осторожно начал один из купцов, - а как быть со льготами для предпринимателей? Мы слышали, что в Вольгасте и на Рюгене вы многим даровали льготы.
        - Даровал временные - тем, чьё хозяйство разорила война, и постоянные - тем, кто так или иначе занимается образованием или благотворительностью.
        Видя жадные взгляды окружающих, Померанский усмехнулся мысленно и продолжил словно бы нехотя:
        - На типографии льгота будет, но не постоянная. Если выпускаете что-то образовательное или научное - налогов чуть меньше, если рыцарские романы для глупых девиц, налоговых скидок не будет. По частным школам: налог с них буду брать минимальный, единственное требование - хорошо учить и какую-то часть учеников - бесплатно.
        - Но ваша светлость! - возмутился один из окружающих, - моя школа принимает только людей из хороших семей, и они немало платят не только за обучение, но и за то, чтобы в одной аудитории с их детьми не оказались дети грузчиков!
        С укоризной посмотрев на возмутителя спокойствия, принц медленно сказал:
        - Вас никто не заставляет. Хотите льготы - берите бесплатных учеников, не хотите льготы - не берите учеников.
        Недовольный владелец частной школы отошёл, сделав вежливо-унылую гримасу. Рюген же продолжил:
        - Насчёт бесплатных учеников… Приходить-то к вам будут не просто бедняки, а бедняки умные, выдержавшие суровый экзамен в бесплатных школах. А ведь благодаря своему уму и трудолюбию, а также полученному образованию, многие из них достигнут значительных вершин… И как вы думаете, будут ли они благодарны своим «альма-матер»? Ну и, разумеется, платные ученики будут тянуться за льготниками - ведь стыдно учиться хуже сына грузчика или золотаря!
        Поскольку в магистрате собрались не только жители Штральзунда, но и других городов, подвластных Померанскому с недавних пор, вопросов накопилось много, и прежде всего потому, что многие города имели своё собственное законодательство и налоговый кодекс, подчас достаточно причудливые. Вот и интересовало их - что может измениться с приходом Игоря? Пришлось успокаивать и объяснять, что торопиться с изменением законодательства он не будет и что, несмотря на приведение всех земель под единое законодательство, какие-то особенности останутся у каждого города.
        Свою лепту вносили и офицеры свиты, разъясняя «политику партии» более подробно.
        - Почему так серьёзно относиться к школам? - донёсся до Игоря удивлённый голос Алекса. - Так образование даёт возможность освоить какую-то профессию, сложнее уровня золотаря. Больше образованных людей - больше грамотных специалистов, больше налогов…
        - Но зачем делать школы бесплатными, да ещё и кормить в них?! - искренне не понимает упитанный ювелир. Дальше слышно не было, но вообще-то подобных разговоров сегодня будет много - горожане не только выпытывают подробности, но и пытаются лучше понять характер нового властителя.
        Такое поведение Грифич не осуждал - от характера зависит многое, и даже при строгом соблюдении всех законов разница может получиться весьма серьёзной. А уж когда этим самым законам грозит реформа…
        Нужно сказать, что шведское владычество не пошло землям на пользу. Швеция и без того являлась не самой процветающей страной, так ещё и отношения «метрополии» и «колоний» строились по принципу грабежа. Не то чтобы откровенного… Но не слишком далеко от него.
        Для примера - Швеция до сих пор не отошла ещё от правления Карла Двенадцатого. Несмотря на все победы (до определённого времени), он выгребал мужчин едва ли подчистую и под конец дошло до того, что в его войсках большая часть солдат не имели никакого отношения к Скандинавии. Ну и доигрался…
        На трёхмиллионное население после окончания Северной войны пришлось сто семьдесят пять тысяч только убитых, и в результате жуткой демографической катастрофы государство до сих пор не могло выкарабкаться из кризиса - как демографического, так и экономического. А амбиции-то были… Вот и старались набирать в свои войска мужчин из «колоний», да протекционистские законы в пользу «метрополии», да… Много всего было.
        Поэтому передачу земель Померанскому жители и восприняли скорее с облегчением. Да, тот явно ниже рангом короля Швеции, да и армия пока что в зачаточном состоянии. Зато и не будет никакого неравенства - напротив, будет развитие земель. А насчёт безопасности - так русский протекторат может обеспечить его, и весьма неплохо.
        Встал вопрос и с армией - здесь хватало людей, которые умели только воевать, так что начавшаяся война России с Турцией привела их в экстаз.
        - Принц, - подошёл к Рюгену один из таких кондотьеров[32 - Кондотьер - руководитель наёмного отряда. Не совсем наёмник - скорее, человек, имеющий право нанимать наёмников на службу. В описываемое время эпоха кондотьеров заканчивалась, но особой редкостью они не были, особенно в нищих немецких государствах.] с баронским титулом, возрастом чуть за тридцать, - не могли бы вы просветить нас - заинтересована ли Россия в найме?
        - Россия в наёмных отрядах не заинтересована, - моментально отозвался Игорь, - но именно в отрядах. Поодиночке же опытный воин может рассчитывать на службу. Есть несколько полков, где можно попытать счастья, но на офицерские должности рассчитывать смогут немногие.
        Барон понимающе склонил голову.
        - Это понятно, ваша светлость, война с Фридрихом показала, что русская армия сильна.
        Тут в голову к Рюгену пришла интересная мысль…
        - Знаете, фон Ромм, а ведь есть шанс наняться отрядом. Обещать ничего не буду, не тот случай. Но вы сможете предложить идею, что вас якобы наймёт какой-то литовский феодал[33 - Литовский феодал - Литвой в то время называли территорию бывшего Великого Княжества Литовского. К литовцам современным оно не имело практически никакого отношения, это были земли современной Беларуси, частично России и частично Украины. Ну а литвинами называли русских выходцев из этих земель, чаще православных.]…
        Лицо вояки, испещрённое добрым десятком шрамов, расплывается в ухмылке.
        - Спасибо, ваша светлость, - слегка кланяется он, - вариант невероятно интересный.

* * *
        Опытный кондотьер и без помощи князя мог предложить десятка два не менее интересных вариантов найма. Просто если об этом говорит вельможа, на слова которого можно сослаться при разговоре с другим высокопоставленным лицом… Это практически разрешение. Подозвав жестом компаньона, кондотьер взял того за пуговицу камзола…
        - Мне князь фактически карт-бланш на найм дал, понимаешь? Нам всего-то и нужно, что отыскать какого-то литовского феодала, который нас наймёт.
        - Или как бы наймёт, - усмехнулся Марк, окончивший в своё время юридический факультет.
        В глазах кондотьера загорелись весёлые огоньки, второй вариант его устраивал ещё больше - если удастся выбить себе удобное направление и право самим распоряжаться трофеями, а не сдавать их через казну русской армии…

* * *
        Военной стороной вопроса вообще многие заинтересовались - и ещё больше было тех, кто хотел стать именно военным в войске Грифича. Было понятно, что стычек и «войнушек» в ближайшие годы будет предостаточно, так что какая-никакая карьера обеспечена, ну и, кроме того, - если уж хочется служить в армии, то лучше всего - в той, что защищает твой родной город.
        В связи с этим Игорь перестал откладывать вопрос создания армии. Однако обставить всё нужно было максимально торжественно, и для этого Померанскому пришлось ехать в столицу острова - небольшой город Берген. Здесь были подписаны документы о создании гвардии - «Серые волки», армии (на основе егерей и кирасир), милиции и ополчения. Затем торжественно их зачитали, и горожане разошлись, довольные зрелищем.
        Впрочем, разошлись не все…
        - Гвардию, армию и милицию - понятно, - гудел бургомистр, - а ополчение? Чем оно от милиции-то отличаться будет?
        - Что такое милиция, вы уже поняли.
        - Поняли, ваша светлость, дело хорошее.
        - Ну а ополчение - это добровольцы, которые прошли какую-то подготовку, но не имеют возможности приобретать оружие за свой счёт, как и времени на регулярные тренировки. При необходимости им будет выдано оружие из городских арсеналов или же избытки, имеющиеся у бюргеров. Выступать они будут в качестве помощников милиционеров и под их началом. Ну и, само собой, в ополчение смогут записаться только люди добропорядочные, пусть даже и небогатые.
        Толстяк бургомистр слушал, слегка склонив голову набок и сложив руки на объёмистом животе. Толстая, глуповатая физиономия выражала одобрение. Если бы принц не знал, что Дитрих окончил в своё время университет и позже заработал неплохое состояние, мог бы принять его за провинциального простака-обжору…
        В Петербург отплывали на люггере. Пусть и не верх комфорта, но быстро и, что немаловажно, - при необходимости можно удрать. Учитывая недавнее покушение, лишней такая предусмотрительность не казалась никому.
        В порту их уже ждали кареты - служащие порта издали разглядели грифона на флаге и послали гонца во дворец. Ехали зевающие, помятые и, чего греха таить, - попахивающие. Люггер может похвастаться скоростными качествами, но никак не комфортом, а уж когда пассажиров переизбыток, так и вовсе.
        - Папа! - влетел ему в ноги маленький Богуслав и затараторил с ходу: - А мне мама сказала, что вырос я, мерила…
        Подхватил сына правой рукой, левой обнял подошедшую жену и замер ненадолго, наслаждаясь моментом.
        - Соскучился, - шепнул Игорь на ухо Наталье, - пошалим…
        Уже вечером Грифич давал Петру отчёт о поездке - достаточно сухо, не как друг, а как подчинённый. Он и без того был обижен на отстранение от снабжения русских армий, так вскрылись и другие нелицеприятные подробности. В частности, новый генерал-квартирмейстер всячески хаял усилия Рюгена по подготовке кампании, а император молчал… Ежу ведь понятно, что таким образом Воронцов едва ли не в голос кричит: «Я собираюсь воровать, а потом свалить всё на предшественника», но… Но тут снова вступало в дело чрезмерно либеральное отношение Петра к родственникам.
        Так что император чувствовал себя виноватым и отводил глаза. Было несколько попыток примирения, но вялых и так… Какое может быть примирение, если ты не затыкаешь Александра Воронцова с его сентенциями о «бездарном Померанском»? «Разбегаться» окончательно Игорь не собирался, но… император - да, друг - под вопросом…
        Глава 10
        Павел встретил Рюгена восторженно и… Тот только сейчас заметил, что он уже не мальчик, а подросток. Видимо, цесаревич за время отсутствия Наставника перешагнул какой-то незримый рубеж - и вот, пожалуйста. Вроде бы и не вырос, не раздался в плечах, но изменились взгляд, жестикуляция, мимика, поведение… Время от времени он срывался на детское поведение, но это нормально.
        - Я считаю, что отец не прав, - серьёзно сказал подросток после окончания урока, - Александр Воронцов мне не нравится, не нравится он и Миниху… Да многим!
        - Павел, не стоит обсуждать отца, особенно со мной, - жёстко заявил Грифич, - я в данном случае - лицо заинтересованное, так что сам понимаешь. А начни ты его обсуждать с кем-то ещё - оглянуться не успеешь, как тебя начнут стравливать и ты окажешься в оппозиции.
        - Это что, мне нельзя высказывать свою точку зрения? - набычился подросток.
        - Можно - и ты её уже высказал, на этом всё. Вообще, будь с высказываниями поосторожней - пойми, для большинства окружающих ты не человек, а… функция. Им плевать на твои чувства и прочее - ты олицетворяешь некое понятие «Наследник», а понятие - не человек. Соответственно, тебя можно и нужно использовать в своих интересах.
        - Ты думаешь, я не увижу такого? - удивился Павел.
        - Ключик можно подобрать к каждому, понимаешь?
        - Понимаю… - медленно протянул цесаревич, - сорвется у первого, десятого, ну а кто-то всё-таки подцепит меня и начнёт манипулировать. До определённой степени, понятно, но и этого может оказаться предостаточно. Тем более…
        Тут его взгляд вильнул в сторону портрета мачехи, и Рюген медленно прикрыл глаза. Да, Елизавета была доброй, не амбициозной и достаточно ленивой. Но у неё были родственники, находящиеся на вершине власти, - и кто знает, не придёт ли им в голову расчистить дорогу для её детей?
        - И как с этим бороться? - мрачно спросил Павел.
        - С манипуляцией достаточно просто - вечером как бы просматривай заново ключевые моменты прошедшего дня - кто как поклонился, что и кому сказал… Сперва только самое важное, а затем научишься и мелочи так смотреть. Ну и понятно, нужно их не просто смотреть, а ещё и анализировать - кому выгодно? Всегда задавай себе этот вопрос.
        - Ты так делаешь? - оживился подросток.
        - Да, отец научил. Поначалу это очень сложно и будет желание плюнуть, но продолжай работать. Через несколько месяцев это будет получаться само собой, а ещё через какое-то время ты при взгляде на человека будешь вспоминать его досье - из какого он рода, чей сторонник, характер, поведение в определённых ситуациях и так далее. Собственно говоря - это твоё задание.
        - А… - И Павел взглядом показал на портрет.
        - ТАКИЕ вопросы можно решать только тогда, когда ты станешь не просто цесаревичем, а приобретёшь влияние как отдельный игрок, а не тень отца. Пока - даже не думай.
        Павел и в самом деле повзрослел - он потребовал проверки его техники фехтования и… сдал экзамен.
        - Вырос, - задумчиво оглядел Рюген тяжело дышащего воспитанника.
        - Что… так заметно? - спросил подросток, переводя дух.
        - Да более чем. Техника у тебя и раньше была отменная, а сейчас ты и в скорости прибавил, в силе… Ск?чки ещё будут, ты ведь пока растёшь, но даже со скачк?ми ты потянешь на «Крылатого», а уж когда вырастешь…
        Счастливая улыбка вылезла на лицо подопечного.
        Грифич скучал. Нет, дел-то хватало - один только Департамент требовал неусыпного внимания, но… Но в целом дела там обстояли более-менее благополучно - сам же заместителей подбирал. Кстати, порадовала и Дашкова-Воронцова, сосланная в своё время в Оренбург и получившая права регионального министра образования.
        Несколько проверок показали, что созданные ею мужская и женская гимназии - не блеф. Там действительно учат - и учат хорошо. А ещё была техническая школа, коммерческая, сельскохозяйственная, почти три десятка церковно-приходских. В общем, если бы не принадлежность к Воронцовым и не участие в заговоре, Игорь давно бы уже запросил её у императора в качестве заместителя.
        К сожалению, её амбициозность и циничность, плюс Воронцова… Слишком много было шансов на то, что она снова влезет в какой-то заговор. В общем, Рюген на месте Петра дал бы ей много больше власти, но где-нибудь в Сибири, без права возвращения в Петербург. В таком случае лет этак через двадцать там вырос бы вполне европейский город. Умна баба и сильна, но идеалистка - и одновременно циничная сволочь. Как это сочетается, попаданец толком не понял - женская психология, ети её… Но ведь сочетается!
        Бездельничать? Не вариант. На войну его не отпускал император, а тянуло… Дело даже не в адреналине, а скорее в понимании, что он действительно может помочь. До уровня Суворова-Румянцева-Миниха попаданец недотягивал, но на уровне хорошего комдива тянул вполне - были случаи убедиться во время пограничных конфликтов в Померании.
        И хрен бы с ними, с полками - как квартирмейстер он был очень хорош, что признавал сам Суворов. А если учесть, что отец Александра Васильевича в прошлом был именно квартирмейстером, да и сам военачальник начинал именно в таком качестве, то это многого стоило.
        Между прочим, должность эта подразумевает не только снабжение войск, но и их боевую подготовку, возведение укреплений, строительство мостов, картографию, разведку местности и «языки»… Хлопотная должность, но между прочим - его признали.
        Сейчас же начали доходить нехорошие слухи о деятельности Александра Воронцова на этом посту. Пока ничего такого особо предосудительного не было, но… Были назначения на должности людей откровенно некомпетентных, были уже задержки обозов, жалованья… Не сильно, ну так и свою деятельность тот начал недавно. Так что были у Рюгена нехорошие мысли - как скажется это на боевых действиях и сколько русских солдат погибнет из-за одного некомпетентного мудака.
        Сделать он ничего не мог, так что забивал себе голову всякой ерундой, и прежде всего - изобретениями. Великим инженером он не был, а знание принципов работы двигателя внутреннего сгорания СЕЙЧАС ничего не даст. Вон - Ползунов уже придумал паровой двигатель, и что? Да почти ничего - и это несмотря на усилия Игоря по его внедрению.
        Так что «изобретал» настольные игры (за что скучающие придворные начали одаривать его дорогими подарками), согнул вешалку из толстой латунной проволоки, да и так, по мелочи… Впрочем, мелочей этих набралось достаточно много. Особенно оценили вешалку - так-то одежду складывали в сундуки, на полки или же на специальных деревянных «болванов». Ну а вешалка и нормальный для попаданца шкаф пришлись Двору «ко двору».
        От желания отвлечься начал больше заниматься с детьми. Богуслав и маленькие двойняшки, Светлана с Людмилой, с радостью общались с отцом. Нельзя сказать, что он раньше не занимался с ними - напротив, почти каждый день проводил с ними не меньше двух часов - старался по крайней мере. Но играл достаточно редко - обычно просто сидел в комнате, общаясь с женой и время от времени отвлекаясь на детей.
        Сейчас же начал обучать их каким-то детским играм из своего времени, рассказывать сказки. Со сказками вообще получилась интересная история - банальная «Репка» и «Колобок», которые он считал народными, оказались незнакомы нянькам. Настоящие же народные сказки даже звучали совершенно по-другому, и в большинстве случаев были такими страшилками, что Стивен Кинг отдыхает[34 - Были такими страшилками, что Стивен Кинг отдыхает - так и есть - попробуйте почитать настоящие народные сказки, заикаться начнёте.].
        Обнаружилось это случайно, когда он заметил, что слушают его не только дети, но и няньки, жена… Причём слушают, затаив дыхание. Ну и повелось - слушают, а в углу сидит писец, лихорадочно строчащий карандашом. Так что к началу марта из типографии Шляхетского корпуса вышло сразу два тома сказок - для самых маленьких и для детей постарше. И если «Колобок» и прочие малышовые сказки были приняты просто благосклонно, то вот «Русалочкой» зачитывался весь «Петербург».
        Игорь же в это время заканчивал «Сказку о мёртвой царевне и о семи богатырях». Нужно сказать, что помимо медитации, необходимой, чтобы информация всплыла, он применил ещё и таланты художника, сделав великолепные рисунки - как и в случае с «Русалочкой».
        Литературная деятельность прекратилась к началу апреля - обнаружилось, что в войсках недостаток продовольствия и из-за этого пришлось даже прервать удачно начавшуюся осаду Хотина, одной из важнейших крепостей польских конфедератов. Воронцов, которого Миних прямо обвинил в воровстве, не нашёл ничего лучше, как свалить вину на Рюгена.
        - Я?! - орал Грифич на бледного Петра. - Я вор?! Столько лет служил, копейки не взял, а потом меня вором называют?! Не лучше ли вспомнить «подвиги» этого урода?! Сам же его с поста генерал-губернатора Петербурга смещал - за воровство, как и отца!
        Попаданца несло - контролировать свою ярость он мог с трудом и наговорил в итоге много лишнего. Точнее, лишнего-то было сказано сравнительно немного - разве что прояснилось его отношение к Александру Воронцову. Но вот громкость… Слушал его если не весь Зимний, то уж точно - большая часть, лёгкие у попаданца были на редкость могучими, да и с голосовыми связками всё в порядке. И нужно сказать, что общественное мнение было на стороне Померанского…
        Не все его любили, но вот уважением герцог пользовался и уж точно обвинения в воровстве были лишними. Если бы генерал-квартирмейстер Воронцов начал бы рассказывать о неумехах-подчинённых, мышах и прочем, могло и проскочить, а так… Так даже император озверел и провёл короткое расследование, после которого шурин вылетел из покоев императора со сломанным носом…

* * *
        - Паразит! - орал Пётр на родича. - Нна! - в лицо Воронцову прилетела плюха, но император был достаточно тщедушным человеком и сам почувствовал, что слабо. Если бы не перстни, оцарапавшие лицо вора, эффекта и вовсе бы не было. Озверев, император не глядя взял со столика шкатулку с безделушками и ударил ею генерал-квартирмейстера в лицо - неуклюже, плашмя. По ковру персидской работы рассыпались какие-то драгоценности жены из сломавшейся шкатулки, а Пётр продолжал орать на ставшего перед ним навытяжку с окровавленным лицом Александра Воронцова.
        - Скотина! Воруешь, у меня воруешь! Мало я тебе дал?! Да клеветать, свинячий сын! На Грифича, который ни копейки казённых денег не украл, о чём весь Петербург знает?! Ты не только вор, но и дурак! Вон пошёл, видеть тебя не хочу…

* * *
        А кое-кто из его окружения отправился в ссылку, лишившись части имущества.
        Оказалось, что, несмотря на всю любовь к родственникам, терпеть воровство, из-за которого погибают ЕГО солдаты, Пётр Федорович не мог и не хотел. Да и супруга, несмотря на всю любовь к брату, женщиной была доброй и сострадательной, а «солдатиков» она жалела в данном случае больше.
        - Генерал-квартирмейстер - ты, - коротко сказал император, вызвав его к себе, - полномочия - максимальные. И… прости, я был не прав.
        С этого дня принц развил буквально лихорадочную деятельность. Сильно помогало то, что он всё-таки немного отслеживал происходящее и был в курсе - куда подевалась очередная партия продовольствия и где можно найти седельную кожу… Оставив беременную Наталью (повитухи говорили о мальчике!), он носился по Петербургу и орал, бил, сажал в тюрьмы и ссылал на каторгу.
        Припасы требовались здесь и сейчас, а не когда-нибудь потом. Каждый день промедления означал, что русским солдатам может не хватить еды, пороха, свинца. Сильно помог Потёмкин, оказавшийся ещё и хозяйственником. Вообще, чем дальше, тем больше попаданец уважал этого человека и много хорошего говорил окружающим о его качествах.
        - Я с тобой еду! - сообщил ему сияющий Павел.
        - Исключено! - категорично отрезал Грифич.
        - Папа разрешил, - сообщил в ответ довольный подросток и показал язык. Усевшись в кресло, он поджал под себя ноги (привычка, перенятая у Игоря) и начал рассказывать свои «ужжасно героические» планы на предстоящую войну. Как водится в таком возрасте, с реальностью они были связаны мало… Дослушав до рейдов в турецкие тылы и атак «впереди, на лихом коне» на вражеские батареи, Наставник покинул цесаревича и отправился к Петру.
        - Конечно, - благодушно сказал император, - пусть в войне поучаствует.
        Рюген предпринял ещё несколько попыток отговорить от такой идеи, но Пётр Фёдорович, похоже, просто не понимал. Сам он очень любил армию, но в сражениях никогда не был. Возможно, именно поэтому война воспринималась им как нечто возвышенное и романтичное - ну сам Померанский тому пример! «Поединок на Мосту», мать его…
        Сам же Игорь прекрасно понимал, что такое шальные пули и ядра, эпидемии, а главное - неизбежные случайности. Тут хоть полк охраны приставь, так всё равно будут какие-то моменты, где этого полка не окажется или же от него не будет толку.
        Дело было не только в жалости к подростку и в том факте, что он вообще-то привязался к подопечному… Но и в том, что был он не просто первенцем, а ещё и единственным отпрыском мужского пола у Петра. А одной из важнейших задач Рюген считал преемственность власти - без каких-либо переворотов. Самое же скверное, что от ближайшего окружения Александра Воронцова при виде царевича тянуло каким-то нехорошим ожиданием…
        Часть II
        Война с Турцией
        Глава 1
        Получив расширенные полномочия, Померанский взялся за дело очень резко. Помимо хлопот хозяйственных, в типографиях печатались карты тех мест, где могли развернуться бои. С ними, кстати говоря, дела обстояли достаточно печально - считалось нормальным иметь всего несколько экземпляров у главнокомандующего. Желающие перерисовывали их с большей или меньшей степенью достоверности. Учитывая очень маленькое количество квалифицированных чертёжников-художников, результат можно было легко представить, точнее - его отсутствие.
        Нормальные карты были делом дорогим, но в казне Шляхетского корпуса имелся хороший запас средств на всякие непредвиденные случаи, и он без раздумий пустил их в ход. Так что теперь нормальный комплект карт имелся в каждом полку, что уже хоть что-то…
        Помимо карт, Рюген через газеты обратился к общественности:
        «…Война с турками и поляками идёт не за какие-то абстрактные интересы, а за Русскую Землю и за Православную веру. Не впадая в официоз и пафос, можно смело назвать её Священной - слишком многое зависит от её исхода.
        Любая помощь Войску Русскому будет кстати. Вас не призывают идти записываться добровольцами - наши воины храбры и умелы. Но вот послать письмо своим землякам со словами ободрения, посылку с лекарственными травами или какими-то лакомствами для раненых… Поверьте, это будет серьёзная помощь - они будут знать, что их помнят и ждут.
        Самая же главная помощь будет заключаться в том, чтобы вы смотрели за поездами[35 - Поезд - обоз.], отправляемыми на войну. Встречаются нелюди, что воруют у Русских солдат напрямую или поставляют некачественный товар. Если вы можете как-то проконтролировать это - делайте!»
        Параллельно Грифич мобилизовал травников подходящего возраста в добровольно-принудительном порядке - то есть деньги и почётная медаль после завершения кампании или неприятности от властей сейчас за отсутствие патриотизма. Мобилизовал и учеников Художественной школы - старшекурсников, разумеется. Прежде всего они должны были заняться копированием карт на местах, и задачу эту принц считал очень важной.
        Мобилизовал и музыкантов, причём не только учащихся старших курсов, но и «ограбил» некоторых вельмож. «Ограбление» было вполне добровольным - многие сановники в порыве патриотизма сами предлагали какие-то услуги. Ну а почему бы и нет, если лично тебе это ничего не стоит…

* * *
        - Аа, - пьяно скривился упитанный пожилой чиновник, - всё едино во время войны приёмов нормальных устроить не получится, потому и отпустил своих. Этот Руг… Рюг… Грифон мозги заклюёт: «Неуместно веселиться, когда вый… война идёт».
        - Этот? Да, может, - согласился такой же нетрезвый и какой-то «пожёванный» собеседник из отставных вояк, всю жизнь прослуживших на паркете, тыкая одновременно вилкой в опята - зажевать. - При Матушке попроще было: хотишь - служишь, хотишь - нет. Зато при мундире! И сама Государыня повеселиться любила - какие балы и машкерады…
        - И не говори… А чичас? Пётр Фёдорович балами не слишком… Если б не супружница его, то и веселья никакого бы не было.
        - Да какое там веселье, - вяло возразил «пожёванный» отставник, - так… Никаких амуров с нетрезвыми бабёнками уже не крутанёшь. Потанцевал, побеседовал - и хватит. А раньше? То парочку какую за портьерами застукают, то на кулачках подерутся… Весело было!
        - Прав ты, кум! Дай-ка я тебя расцелую! Не то сейчас, не то! Как староверы какие, прости господи, живём! - перекрестился сановник, - трубочку зажжёшь - косятся, пришёл на службу нетрезвый - гонят домой отсыпаться и ишо с жалованья удержат. А чичас и вовсе - музыкантов на войну, солдат развлекать, быдло-то!
        - Точно, кум, - вскинулся отставник, - солдат - скотина в мундире, место своё знать должён, а не… Ишь - боевой дух у них… Дали мушкет, сено-солома научили - так иди и стой под пушками, не то капрал палкой забьёт - так ведь в Европах. А у нас - дух боевой, да грамоте учат, да травников им… Эх, Русь-матушка, завсегда ты отсталой будишь!

* * *
        Из всевозможных ложкарей-балалаечников-гудочников было сформировано более тридцати оркестриков по пять-десять человек. Звучит весомо, хотя уровень большинства таких оркестриков был очень невысок, но что есть. Опыт Суворова показал, что с музыкой солдатам намного веселей и даже скорость маршей возрастает, так что…
        Было сформировано и три полноценных оркестра, а главное - гордость попаданца, оркестр духовой. Все они были посажены на повозки, в которых и должны были сопровождать солдат в походах.
        Выбил он и командировки в войска для молодых добровольцев-чиновников. Вряд ли они покажут себя в боях, но вот в штабах такие «боевые чернильницы» лишними не будут.
        Померанский работал как проклятый, носился по городу и окрестностям, но зато и дело пошло. К концу мая всё, что можно было сделать в Петербурге, было сделано. Последним «штрихом» были наконец-то «продавленные» попаданцем брошюры по медицине, изданные чудовищным тиражом в тысячу экземпляров, - чтоб на каждую роту хватило.
        Формирование армии Померании также дало свои плоды - желающих записаться было больше, чем он рассчитывал, - свыше тысячи человек. Правда, почти три четверти не имели никакого отношения к Померании и Рюгену и желали только наняться на военную службу к удачливому правителю.
        После Семилетней войны появилось много ветеранов, которым некуда было податься. Пруссия, обескровленная колоссальным долгом и потерей территорий, вынуждена была сократить армию, да и другие страны несколько урезали военные бюджеты. И на таком фоне известие о найме прокатилось по рядам отставников настоящей благой вестью.

* * *
        - Живём, Палёный! - ворвался в дешёвый кабак крепкий белоголовый оборванец. - Грифон войска набирает для России, ветераны нужны!
        Палёный - мужчина чуть за тридцать со следами ожога на лице - аж вскинулся…
        - Серьёзно?!
        - Ну! Грят, - только чтобы добровольцев, да ветеранов, да не висельников штоб, а нормальных таких…
        - Иди ты… - на лице Палёного отразилась нешуточная работа мысли… - эт значит, что надолго можно в армию попасть-то, а не на одну кампанию. Ну, раз не висельников… Небось сейчас наберёт, а потом кого и после войны оставит - кто умел да посмышлёней. Этак и мы с тобой, Фриц, попасть к Грифону могём.
        - К нему бы да…, - мечтательно протянул Фриц - явный норвег, несмотря на немецкое имя, - видал я, как у него живут. По жалованью не скажу, что сильно больше, но вовремя, не задерживают. Обмундирование добротное, да кормят как… да казармы хорошие… А главное - трофеи. Грифон солдат не зажимает, много им перепадает, ой много…
        - Хорош мечтать, - прервал приятеля Палёный, - давай-ка собирай наших в порту, я на рынке кликну. Небось, если придём, как положено, всем подразделением, да в ногу… А?
        - Голова! - восторженно завопил Фриц, не обращая внимания на недовольно-любопытные взгляды находящихся в кабаке. - Быть тебе капралом!

* * *
        К Грифичу потянулись закалённые ветераны в возрасте около тридцати. Солдат более старших возрастов что Пруссия, что Австрия сохранили в качестве этакого костяка, вояки помоложе смогли как-то устроиться, а вот такие… Куда им? До пенсии ещё далеко, а жить обыденной жизнью они уже не умеют… В большинстве своём они ранее служили Пруссии, но никого это не смущало - понятия «национальность» и «государственные интересы» только-только начали внедряться в общество.
        Найм оплачивал русский император через Рюгена. Нанимать их непосредственно в русские войска не было особого смысла - пришлось бы переучивать, да и не факт, что русские солдаты восприняли бы хорошо вчерашних противников - здесь как раз «национальные интересы» понимали… А так, в отдельном полку, почему бы и нет? Как только исчезнет необходимость в их услугах, просто перестанет идти плата и все вопросы о дальнейшей судьбе будут не к Петру, а к Померанскому…
        Пришлось сформировать два полка - в один вошли те самые пруссаки, в другой - добровольцы из подданных Грифича, желающие повоевать, подготовленные русскими егерями. Два полка пришлось формировать потому, что подготовка отличалась очень резко и сводить их воедино не было никакого смысла - всё равно пришлось бы переучивать.
        Неожиданностью стали властители-соседи, в буквальном смысле продавшие ему свои игрушечные армии[36 - Продавшие ему свои игрушечные армии - достаточно распространённый способ заработка в Германии у мелких властителей в те времена.]. Кто-то - только солдат, кто-то - и сам решил отправиться на войну… Армии, кстати, в большинстве случаев и правда были игрушечными - от двух десятков до сотни солдат. Но и их набралось достаточно, чтобы создать третий полк.
        Три полка - звучит грозно и солидно, но на деле только «пруссаки» имели достаточно приличную численность - больше семисот человек. Другие два полка, вместе взятые, «тянули» на восемьсот.
        - Всех бери, - благодушно кивнул нетрезвый Пётр на вопрос о добровольцах-наёмниках, - пусть лучше они там воюют, чем…
        Он не договорил и махнул рукой.
        В путь Рюген отправился не только со своими полками, но и во главе гвардии - по роте от каждого полка. Точнее говоря, формальным предводителем был Павел, а гвардейцы числились его личной охраной. По прибытии в войско гвардия передавалась под непосредственное командование Миниха. Схема не самая простая, но так показалось Петру проще всего - вельможи уже утомили своим местничеством, а подобным образом ничьё воспалённое достоинство не ущемлялось.
        Выезжали со здоровенным обозом, всё-таки Петербург - город промышленный и портовый, так что в телегах для армии было много всего интересного. Игорь с подопечным ехал в окружении своих кирасир, уланов и конных гвардейцев, но «в окружении» достаточно условном - приходилось постоянно мотаться из конца в конец, натаскивая Павла.
        Натаскивал он его не случайно - просто раз уж выпихнули мальчишку на войну, то нужно взять с этого максимум пользы…
        - Помощником квартирмейстера будешь, - сказал Рюген. Цесаревич неверяще уставился на него и тупо переспросил:
        - Твоим помощником?
        - Да, - терпеливо повторил Наставник, - на Турнире ты себя неплохо проявил, да и вообще - квартирмейстерское дело изучить, лишним для будущего императора точно не будет.
        - А бои? - слегка плаксиво сказал подросток - у него в последнее время вообще часто менялось настроение.
        - Специально - точно нет, - отрезал Игорь, - но, к сожалению, совсем их избежать у тебя вряд ли получится.
        Так что ехал Павел в весьма приподнятом настроении - как же, Наставник похвалил, да бои впереди! Когда Грифич его отпускал, тот сразу же ехал к гвардии, где знал буквально каждого. Пел песни, рассказывал и слушал анекдоты, учился на ходу каким-то интересным ухваткам… К сожалению - не только воинским, к великому огорчению Наставника, какая-то зараза научила его «шикарно» плеваться, и теперь цесаревич то и дело изображал верблюда.
        Впрочем, это не было проблемой - в остальном подросток вёл себя если не образцово, то где-то рядом - несмотря на скачки настроения.
        - Наставник, - подъехал Павел к нему, - я вот думал о том, что мне сказал про учёбу квартирмейстерскому делу. Ты и правда считаешь его для меня полезней навыков полководца?
        - Конечно, - убеждённо сказал Грифич, - да ты и сам бы понял, если бы подумал немного. Посуди сам - зачем императору возглавлять войска? Нет, разбираться-то в военном деле нужно - и на неплохом уровне, но не более.
        - А Фридрих-то водил, - возразил Наследник. Игорь с нескрываемой иронией поглядел на него…
        - Водил, но ты ту Пруссию на карте видел? А с Россией сравни… Если со шведами ратиться придётся, ещё ладно, а с поляками, да с турками, да с немцами… Не наездишься!
        Подросток задумался, и видно было, как логика боролась с юношеским максимализмом. Руки ослабили поводья, но вымуштрованная кобыла сама шла в колонне.
        - Согласен, - нехотя сказал он. Наставник кивнул с лёгкой улыбкой и продолжил урок:
        - Ну а насчёт пользы квартирмейстерского дела для тебя… Так сам видишь - картографией занимаюсь я. Пригодится такое умение будущему императору?
        - Пригодится, - кивнул Павел, - чтобы, глядючи на карту, видеть не просто рисунок, а понимать - где нужно прокладывать дороги, где закладывать города, сколько крестьян может прокормить та местность.
        - Разведка тоже на мне. Пригодится?
        - Не знаю, - неуверенно сказал цесаревич, - это ж армейские горлохваты, мне, наверно, полезней те сведения, что добываются дипломатическими путями.
        Огорчённо поцокав языком, Игорь закатил глаза:
        - Горлохваты они - и зачастую даже неграмотные. Так мне надобно из кусочков их донесений составить что-то целое. Там кусочек, там… Глядишь - и вот я уже знаю обстановку во вражеской армии, причём быстро. Дипломатов да шпионов при вражеских дворах о таком и спрашивать бесполезно - информация запоздает.
        Виновато потупившись, подросток засопел - подобная информация давалась ему не в первый раз, но возраст… Пусть он и достаточно умный, но нужно признаться - не гений. Спасает скорее хорошее образование и такие вот практические занятия. Впрочем, Рюген честно признавался, что и сам в его возрасте был ничуть не лучше.
        - Ну и с остальным так же, - решил «добить» тему Грифич, - умение создавать склады и быстро перемещать грузы пригодится хотя бы потому, что будешь составлять реальные планы и понимать - когда тебя дурят, а когда человек некомпетентен.
        Дождался осмысления и понимающего кивка собеседника.
        - Отвечаю и за инженерные сооружения - укрепления да мосты. Пусть и строю я их не сам, но основы знать приходится и соответственно…
        - Можешь давать инженерам реальные задания, здраво оценивать предстоящий объём работ, - чуточку запинаясь, продолжил за него Павел.
        - Ну вот можешь же, когда хочешь, - засмеялся Рюген, - ну всё, теперь к Никифору езжай, а то он аж соскучился - давно тебя не гонял.
        Вечером на стоянке Павел в паре с Юргеном отрабатывал Большой Салют[37 - Большой Салют - фехтовальное приветствие перед поединком. Применялось не всегда и не всеми, только фехтовальщиками уровня выше среднего. Состоял Большой Салют не менее чем из 34 канонических движений и служил своеобразным «ката» в европейском фехтовании. Приёмы и движения приветствия были очень разнообразны и, помимо тренировки, позволяли прекрасно размяться перед поединком. Второй «слой» Большого Салюта - «прощупывание» противника. Были случаи, когда поединок даже не начинался, поскольку превосходство кого-то из соперников становилось очевидным. В соревнованиях судьи даже могли снять человека, если тот не умел выполнять приветствие идеально - считалось, что в таком случае он просто не достиг нормального уровня.].
        - Чётче! - командовал Рюген, - руку доворачивай. Так… И за дыханием следи.
        Всё это он говорил, не прерывая собственную тренировку, что вызывало у подростка зависть пополам с восхищением. Но Грифич уверенно говорил, что если не забрасывать тренировки, то лет через пять-семь тот и сам так сможет… Талант есть!
        - Командир, - тихонько подошёл Тимоня, - там Пугачёв прибыл. Грит, есть срочные новости.
        Оставив цесаревича на Юргена, генерал-квартирмейстер поспешил в свой шатёр.
        - Княже!
        - Емеля!
        Мужчины обнялись - они давно уже стали друзьями. Сословные предрассудки? Так казакам было на них… Сам же попаданец к своему титулу относился без излишнего пиетета - по вполне понятным причинам.
        Новости же и правда были срочные…
        Глава 2
        - Англия, говоришь… - повторил Игорь, постукивая пальцами по ножнам шпаги.
        - Она самая, - устало вытянув ноги, сказал Пугачёв.
        - Хреново… Одно дело - финансовая там поддержка да бряцание оружием где-то в сторонке и совсем другое - прямые поставки. Ты уверен? Просто дипломаты ничего не писали.
        - Дипломаты, - презрительно фыркнул Емельян, - а ты сам посмотри, какая «блестящая» у нас внешняя политика. Куда ни плюнь, сплошь родственник императора посланником.
        - Преувеличиваешь.
        - Немного. Сам знаешь - Пётр слишком добр к своим родственникам…
        Помолчали - обсуждать действия императора в шатре… чревато. Но проблема и в самом деле была - родственники у повелителя России были неисчерпаемы, и всех требовалось пристроить к делу. В Россию путь им преградили Воронцовы - пусть не до конца, но всё-таки. Зато в Европе каких-то барьеров для них не было и посты всевозможных посланников для них едва ли не придумывались.
        Титулованным европейским голодранцам любая копейка была в радость, и нужно сказать, что на первых порах решение направить порывы родственников Петра в сторону Европы выглядело многообещающе - ну кто может лучше понять европейцев, чем сами европейцы? Ан нет, дипломатическими способностями обладали далеко не все. Собственно говоря, даже интеллектом не все могли похвастаться…
        Зато попытки решить какие-то свои проблемы за счёт России делал едва ли не каждый первый… В многовековые интриги аристократии впутывалось и многострадальное отечество, причём обычно его интересы не учитывались. Излишне благодушный Пётр Фёдорович старался искать во всём хорошие стороны и на все жалобы отвечал обычно:
        «…Зато германская аристократия всё больше привязывается к России», не желая понимать, что это Россия всё больше привязывается к германской аристократии и недалёк тот день, когда «хвост начнёт вилять собакой».
        Самое неприятное, что неприятности от Англии Игорь (да и не только он) предвидел сразу после мятежа. Ну а после того, как торговля с островным государством изрядно подсократилась, да и торговать стали всё больше не сырьём, а готовыми канатами и парусиной (спасибо Миниху!), да после начавшейся междоусобицы в Польше - втором импортёре таких товаров… Недальновидность императора в вопросах внешней политики была очевидна, и что самое плохое - он упорно не желал понимать этого факта.
        - Много ружей-то?
        - Не знаю, - развёл руками Пугачёв, - таятся, сволочи, так, что… Но информацию подтверждали не только донцы, но и запорожцы, армейские… Что и как, сказать сложно, но точно - не меньше двух небольших кораблей, загруженных современными ружьями. Ну и помимо ружей хватает… всякого. Вон, даже английских медиков направили в Турцию несколько десятков.

* * *
        - Джон, - медленно сказал блеклый чиновник таким тоном, что стоящий перед ним хирург моментально вспотел, - Англии НУЖНО, чтобы вы отправились в Турцию.
        - Но, сэр…
        - Или мне напомнить, кто вас спас от суда за нелегальные аборты и несколько десятков погибших при этом женщин?
        - Не надо, сэр! - хирург, пробивающийся по большей части аналогичными, не слишком легальными заработками, прекрасно знал, насколько уязвимы люди его профессии. Это настоящие врачи - люди уважаемые, а такие, как он, бывшие цирюльники…
        - Вот и хорошо, - чуточку мягче сказал чиновник, - и надеюсь, мне не нужно напоминать, что вы должны будете стать там нашими глазами и ушами? А заодно, если понадобится, - то и руками, выполняя все поручения?
        - Н-не надо, сэр, - нервно выпрямился хирург, пытаясь «сохранить хорошую мину при плохой игре», - я всегда бы патриотом Англии.
        - Вот и хорошо. Инструкции получите позже.
        Чиновник вышел неторопливо из маленькой полутёмной комнатушки, провонявшей клопами, закрыв за собой дверь, а Джон взял бутылку виски и сел на старое кресло, покрытое засаленным пледом. Посмотрев на стакан, стоящий на столе, он поморщился - вставать, да и вымыть не помешало бы… В итоге он пил виски прямо из горла бутылки - молча.

* * *
        Информация была более чем неприятной, особенно по части огнестрела. Пусть Турция и делала огнестрельное оружие, причём прекрасное (!), но всех своих воинов вооружить не могла, и большая часть их имела только оружие холодное. А «лишние» ружья - лишние проблемы для России…
        - Ладно, - мрачновато сказал Рюген, - гонцов к Миниху и Румянцеву я пошлю, пусть знают. Как разведка-то, нормально идёт?
        - Аа… - скривился Емельян как от зубной боли, - между казаками и то нет доверия, даже у моих донцов свои партии, мать их - во время войны отношения выясняют! А уж к солдатам отношение и вовсе беда - не желают за людей признавать, не то что за равных.
        - А сами солдаты-то как?
        - Да неплохо, - с ноткой удивления ответил собеседник, - конечно, часового снять так хорошо они не могут, да и в рукопашной, случись что, куда хуже природных казар[38 - Казар - казаков.], но голова интересно работает - такие решения порой находят, что диву даёшься.

* * *
        - Да так и прошёл, - пожал плечами неказистый солдат, - у турков же солдаты брезгуют руками работать, так что взял да и вырядился в этого, как его… Ну кто гавно по лагерю собират. По-туркски немного говорить могу, да по-болгарски и по-молдавски. Останавливат меня турок - я ему бадью с говном под нос - на! Собираю, мол.
        - А спросит ежели - кто ты да откуда? - полюбопытствовал допрашивающий разведчика Емельян.
        - Спросит - так дурака начинаю валять, кланяюсь да глазами испуганно - луп, луп. Ну и словечки по-туркски - да бестолково. Плюнет в итоге, даст пинок под сраку да сам привёдёт, чтобы у его палатки гавно убрал. Так вот три дня и ходил по всему лагерю.
        - И как тебе турки?
        - Да бестолочи, как есть басурманы! Вояки среди них добрые есть, но мало - так-то люд там если и знат, как за шаблюку держаться, то в стою воевать не научены. Да и так - беспорядок там такой… Ну говорю же - три дня по лагерю ихнему шатался и хучь бы что!

* * *
        Закопавшись в бумаги, принесённые разведкой, Грифич узнал много нового - в том числе и о верхушке русской армии. В частности, было много грязи об уволенном с поста главного квартирмейстера Александре Воронцове и его окружении. Лицо принца исказилось, и он громко крикнул:
        - Юрген!
        Юрген был одним из «птенцов» первого набора Грифича и занимался у Игоря безопасностью и контрразведкой, так что офицер быстро понял суть документов, изобличающих Воронцова. Сложив листы в папку, он протянул её хозяину шатра, который положил её на еле тлеющую жаровню, предназначенную как раз для уничтожения документов.
        - Он не должен жить, - сказал Померанский, и Юрген склонил голову. Представитель одного из исконных славянских родов Померании, был он большим патриотом и изрядным националистом - несмотря на то, что и в самом хватало «неправильных» шведских, датских и немецких генов. Игорь доверял ему практически абсолютно.
        Из-за обоза шли достаточно неспешно, так что в тягость такое путешествие не было. По пути к ним присоединялись солдаты из провинциальных гарнизонов, многие из которых, по мнению попаданца, слишком уж расслабились в глуши. Так что…
        - Видишь? - сказал Рюген офицеру. Тот поморщился - Алекс был лужицким сербом, настоящей военной косточкой и отменным специалистом в военном деле. Не Суворов, но хорош - Игорь уже планировал назначить его главнокомандующим своей армией. Дело было за малым - дать ему проявить себя в предстоящей войне, чтобы аристократы не морщили нос перед бывшим крестьянином.
        - Вижу, Сир[39 - Сир - то же, что и Государь.], - не дерьмо, но изрядно «отсырели».
        - Вот и погоняй их по пути, пусть в норму придут, - велел Померанский, - да и привыкнут, что ты ими командуешь.
        - Хорошо бы их с гвардией вместе… - нерешительно сказал офицер.
        - Вот уж нет, - остановил его Вольгаст, - там опять местничество началось, так что даже я лезть не стану. Ничего, Миних ими займётся…
        Останавливались исключительно вне населённых пунктов, Игорь запретил даже офицерам квартировать в домах.
        - Понимаю, что не всем нравится, - сказал он на собрании офицеров, - ну так сейчас конец мая, а не осень - не простынете. Солдатам же полезно вспомнить навыки полевой жизни, пригодится.
        Было и ещё одно новшество, вызвавшее множество пересудов, - герцог стал питаться вместе с солдатами. Что интересно - не с каким-то конкретным подразделением, а выборочно. Пусть даже готовили они сами, но вот к поставкам провизии никакого отношения не имели. Его примеру последовали и некоторые другие офицеры, что характерно - особенно в гвардии. Там они позиционировали себя как некое братство, и даже рядовые из крестьян считались почти равными. А вот офицеры из Европы от нововведений были не в восторге, разве что его «Серые волки» с кирасирами восприняли ситуацию как должное.
        - Господа, - сказал он в ответ на жалобы, - дело не только в качестве провизии - в этом-то я уверен. Прежде всего дело в обозе - я предпочту погрузить дополнительно порох или амуницию, а не посуду, вина и лакомства. На освободившееся же место посажу солдата, натёршего ногу, а не одного из поваров или лакеев.
        - Кхм, - вышел вперёд один из европейских офицеров, - но, Ваша светлость, чем могут помешать повара и лакеи? Ладно ещё те, которые едут на армейских повозках…
        Тут присутствующие загудели, и стало ясно, что ничуть «не ладно», и привилегиями чина пользуются многие.
        - Но, герцог, как быть тем, кто имеет свои повозки и не пытается воспользоваться служебным положением?
        - Жан-Клод, - серьёзно ответил Рюген, - я знаю, что вы исключительно порядочный человек, не зря пригласил к себе в команду. Просто поймите - если ваши… я имею в виду - слуги всех дворян, будут путешествовать вместе с армией, то вольно или невольно будут создавать ей трудности. Кто-то недосмотрит за повозкой - и она сломается, перегородив дорогу, кто-то скупит всё вино в городке - и его не останется для лечения раненых… Сами понимаете, продолжать можно долго. Учтите, я не настаиваю на том, чтобы вы разогнали слуг - в ставке одного из командующих можно будет расположиться с определённым комфортом. Хочу, чтобы вы поняли - это война, в которой придётся не только стоять насмерть, но и преодолевать колоссальные расстояния за короткое время. Предстоящий театр боевых действий - территория огромная, и нужно уметь довольствоваться малым, чтобы не оказаться застигнутым врасплох из-за желания даже на войне жить в комфорте.
        Пусть полки и останавливались за пределами населённых пунктов, это не означало, что их не навещали. Навещал и сам попаданец вместе с подопечными - он пользовался случаем и знакомил Павла с будущими подданными. Наряжались они при этом в форму уланов-карабинеров, чтобы не распугивать жителей придворными мундирами. Ну а Никифор с остальными ветеранами служили охраной.
        Сейчас они зашли в Бобровицу и неторопливо прогуливались. Обязанности лектора взял на себя Никифор, родившийся сравнительно неподалёку. Ну и что мог рассказать о селе восемнадцатого века попаданец из двадцать первого…
        - Вестимо лучше, - убеждённо сказал Никифор, - сам посуди - батюшка твой Разумовских и прочих приструнил? Приструнил… А какой из него управленец был, ты и сам знаешь.
        - Хреновый, - согласился Павел, - я когда документы изучал, в ужас пришёл - только и грёб под себя.
        - Ну вот, - продолжил дядька, - дурного правителя убрали - уже плюс, да потом Пётр Фёдорович ещё много хорошего сделал - задолженности налоговые крестьянам простил, законы упростил… Эвон, сколько было дурных законов…
        - Нет, - быстро поправился он, - сами-то они не дурные, но какие устарели, какие вступали… В этот…
        Немолодой мужчина бросил умоляющий взгляд на Игоря.
        - В конфликт вступали, - пояснил тот, - то есть противоречили друг другу.
        - Противоречили, да, - согласился дядька, - и знаешь, сколько таких было? Так-то они вроде мелкие, но если какой чиновник захочет деньгу урвать, то мигом может крестьянам небо с овчинку показать - и строго по закону! А теперь… Вот прошёлся и говорят, что им уже два года, как хлеба до весны хватает![40 - Хлеба до весны хватает! - Между прочим, нешуточный показатель благосостояния по тем временам.] И ладно бы только им - так даже в дальних сёлах от голода почти не умирают! А ведь недавно только батюшка твой на престоле. Погоди, крестьяне ещё жирком обрастут - ещё и мясо на столе заведётся!
        Рюген покосился на вошедшего в раж Никифора и мягко прервал его, отправив за квасом.
        - Дядька правильно говорит, - сказал попаданец Павлу, но он мыслит по-крестьянски. Дескать, есть на троне государь, так все заслуги - его, а недостатки - от злых бояр.
        Подросток захихикал, кивая мелко - он уже сталкивался с таким поведением.
        - Так что батюшка твой, конечно, молодец, но и того же Румянцева сбрасывать со счетов нельзя - Малороссией он умело управляет, бери его на заметку.
        Наследник вздохнул завистливо - Пётр Александрович был личностью эпической. Талантливый полководец, признанный в Европе одним из лучших (именно у него учился Суворов!) и написавший весьма серьёзные трактаты по военному искусству, умелый дипломат, отличный генерал-губернатор… Да, наконец - на редкость симпатичный человек.
        - Вот, грушёвый, - подошёл Никифор с крынкой. Отпили по очереди.
        - Славно, - похвалил Павел, - на диво вкусен.
        Из-за забора заливисто затявкала какая-то собачонка, мешая нормально говорить. Компания отошла подальше, и Павел походя пнул худую пятнистую свинью, решившую почесаться о его ногу.
        - Брысь, зараза!
        Животина обиженно хрюкнула и переместилась на пару шагов. Сам же подросток вытянул шею и принялся смотреть куда-то. Посмотрел и Игорь…
        У плетня стояла симпатичная невысокая молодуха в праздничном наряде, кокетливо поглядывающая на цесаревича. Понятное дело, она и не подозревала о его происхождении, но праздничный наряд и такое поведение при военных… Можно было смело утверждать, что бабе «припекло».
        Порадовало и поведение подопечного - на женщин он заглядывался достаточно давно, но так - украдкой. Сейчас же на неё смотрел мужчина… Переглянувшись с Никифором, Рюген вытащил незаметно золотой червонец и покрутил в пальцах, пристально глядя на красотку, затем перевёл взгляд на Павла.
        Женщина зарделась, но соглашаться или уходить не спешила, и тогда герцог вытащил ещё две монеты - и снова взгляд на Павла. Затем отступил чуть в сторону, ещё и ещё - и вот он уже наблюдает за заигрыванием и неловким ухаживанием. Через десяток минут подросток скрылся вместе с молодухой в хате.
        Ухмыльнувшись, Померанский приказал уланам:
        - Охранять, но так - не слишком явно.
        Сам же… Сам он решил пройтись по селу в поисках такой же молодки.
        Глава 3
        В Киев въезжали под музыку - духовые оркестры, пока ещё редкая диковинка на Руси, играли гвардейские марши один за другим. Горожане восторженно приветствовали гвардию и Павла - от приезда Наследника ждали очень многого. Пусть он пока всего лишь подросток, но… Офицеры вынуждены будут тянуться изо всех сил, ведь всем известно, что цесаревич прекрасно разбирается в армейских реалиях, и хорошие командиры попадут к нему «на карандаш», и пусть не сразу, а через несколько лет… Впрочем, плохие тоже попадут.
        Город Рюгена не слишком впечатлил - население чуть больше двадцати тысяч человек, это несерьёзно. Какие-то потрёпанные предместья, да и в центре прекрасные дворцы, церкви и монастыри стояли разрозненно. Хотя ничего не скажешь - красивый город… некоторые строения, да и природа вокруг замечательная.
        Хозяйничавший в городе Румянцев встретил компанию очень тепло, и Игорь знал, что он им действительно рад. Ну а почему бы и нет? Отношения между ними складывались неплохие, плюс деловые качества Грифича, плюс Наследник, с которым можно сблизиться…
        Поселились в Мариинском дворце, и, как полагается, был дан приём уже на следующий день.
        - Раздражает, - честно сказал Павел Наставнику, держа при этом вежливо-заинтересованное выражение лица, - понимаю, что приём необходим в данном случае, но всё равно…
        - Терпи, сам же знаешь, как это на боевой дух влияет - сколько офицеров и мелких дворян сумело тебя увидеть да пообщаться. Поставь себя на их место - и поймёшь, что их значимость в собственных глазах и глазах окружающих сильно поднялась.
        - Соответственно, - с улыбкой перебил его цесаревич, - они постараются произвести на меня лучшее впечатление, что сильно поможет армии.
        Вместо ответа Рюген только отсалютовал ему… глиняной кружкой с квасом. Эта его странная привычка была известна всем и каждому, и нужно сказать - не только она. Вообще, попаданец специально культивировал некоторые такие… пунктики. Большинство не станет копать дальше и удовольствуется поверхностными наблюдениями, так что не самая плохая получается маскировка. Ну и лучше пусть обсуждают подобные странности, чем любовниц - к примеру. Лучше дать людям повод для сплетен, который тебя не задевает и который ты контролируешь. А то ведь сами найдут…
        - Долго здесь будем?
        - Точно не скажу, но скорее всего - не меньше недели. Но и не больше двух.
        - Починить повозки, подлечить солдат, проинспектировать магазины? - вопросительно сказал подросток.
        - Верно, ну а там к Миниху проедем, затем к Суворову. Вообще, мы в ближайшие месяцы на месте сидеть не будем - надо провести самую тщательную инспекцию.
        - Не доверяешь Потемкину? - с нотками сомнения спросил Наследник, - сам ведь отзывался о нём очень лестно, да именно его запросил у батюшки в качестве заместителя.
        - Доверяю, но тут другое - пусть он умный и хозяйственный, но опыта квартирмейстерского не слишком много. Мог и просмотреть какие-то важные вещи.
        - Ну, Пётр Александрович, тебя только похвалить могу, - поднял воспалённые глаза на Румянцева Рюген, - не всё гладко, конечно, но видно, что хозяин в Малороссии ты.
        Генерал-губернатор кивнул с лёгкой улыбкой и поинтересовался:
        - А не гладко-то где? Понимаю, что за всем уследить не мог, так хоть знать бы.
        - Держи список, - протянул Игорь внушительную стопку бумаг, - пометил отдельно бестолковых, воров и откровенных сволочей.
        - Сволочей, - закаменел лицом аншеф.
        - Ффу, - выдохнул принц, - в основном такие… невинные на первый взгляд. Но ты же знаешь, что я Тайной канцелярии следствие вести не раз помогал?

* * *
        - Сашенька, - отойди-ка в сторонку, - попросил Рюген бледного писца, записывающего показания подследственного. Времени на… эстетику после попытки переворота не было, а то мало ли, ещё одна попытка последует, да более успешная… Поэтому работали жёстко и вопреки многочисленным штампам из литературы, даже знатное дворянство не видело в такой работе ничего грязного.
        Так-то палачей недолюбливали… Но следователи здесь при чём? Не своими руками же… Ну и одно дело - солдат пороть, которые по пьяной лавочке что-то брякнули, и совсем другое - подвешивать на дыбу тех, кто хотел ввергнуть Россию в Смуту. Этих можно и собственноручно - люди поймут и не осудят.
        - Смотри, Палыч, - обратился князь к штатному палачу, приподнимая подследственному голову, - зубы видишь? Берёшь оселок да стачивать начинаешь, только распорку не забудь вставить.
        - Ить… княже… сильно… - палач разволновался не на шутку, - эт когда зубы болят, хуже пытки, а тут… да…
        Разговорили тогда всех - и очень быстро. Попаданец же, наслушавшись планов заговорщиков, озверел, «проникся» и стал помогать Тайной канцелярии всерьёз. Не пытками, разумеется, но многие психологические «приёмчики» из будущего неплохо работали и в восемнадцатом веке.
        Постепенно Игорь стал весьма квалифицированным следователем - во многом по необходимости, потому что если нужно «расколоть» обнаглевшего подчинённого, подрядчика или кого-то ещё, то всё равно приходится вникать в работу следователя - хотя бы ради контроля.

* * *
        Собеседник кивает, поудобнее устраиваясь в кресле, и Игорь продолжает:
        - Ну вот с ними так, что прямых улик нет и дыбу волочь нельзя, но вот косвенные… У одного родственники начали «как по волшебству» богатеть, у другого ещё что-то. Расписал всё подробно, но лезть в такое болото без твоего ведома не могу - сам знаешь, у каждого куча родни, да покровители знатные. А дело тут такое, что либо вообще их не трогать, только потихонечку переводить на другие посты, либо вылавливать всех разом. В противном случае они такой беспорядок с перепугу организуют, что о нормальном управлении сможешь позабыть.
        Румянцев покосился на зевающего Павла…
        - Не бойся, - засмеялся Вольгаст, - он сам добрую четверть нарыл, да и понимает всё прекрасно.
        Тут попаданец немного лукавил - цесаревича приходилось осторожно подводить к нужным выводам, а временами и «тыкать носом». Впрочем, такой метод «натаскивания» сработал, и под конец подросток и в самом деле начал понимать - что и как нужно искать.
        Округлив глаза, Пётр Александрович уважительно (немного переигрывая) посмотрел на Наследника и усмехнулся:
        - Теперь я спокоен за будущее государства Российского.
        Подросток зарумянился слегка, но спокойно кивнул, принимая похвалу.
        - Как я понимаю, теперь к Миниху? - предположил генерал-губернатор.
        - Дай отдохнуть-то пару дней, - хмыкнул Померанский, - видишь же, что даже я упахался. Давай так…
        Он задумался и на полминуты ушёл в себя…
        - Давай-ка организуй какой-нибудь приём… Да, впрочем, не мне тебя учить - на пару дней в городе останемся, так что если мы понадобимся… Но в меру, в меру, - предупредил Игорь заулыбавшегося Румянцева.
        Много времени отнимала и разведка, которую здесь сильно недооценивали. Местные «Штирлицы» считали важными только планы «Центра», а перемещения отдельных рот и батальонов просто не учитывались, как не учитывались и перемещения мелких обозов противника.
        Ну а отношение к разведке у попаданца, воспитанного на фильмах о «бравом спицназе», было прямо-таки трепетным, и попытками внедрения отделений армейской разведки в каждом полку он буквально забодал всех. Серьёзно его воспринял только Суворов, да и то - Игорь подозревал, что частично это было из-за субординации.
        Нельзя сказать, что разведки не было совсем - в конце концов, в каждом полку был квартирмейстер, в обязанности которого она входила. Вот только многие из них относились к такой обязанности как к чему-то необязательному, докучливому, оживляясь только во время непосредственных боевых действий. Ну и команды разведчиков в большинстве своём были так… Пионерская самодеятельность.
        У казаков дела обстояли намного лучше…
        - Чему ты удивляешься-то? - спросил Игорь у цесаревича. - Ты посмотри, как казаки воюют? Либо отражают набеги превосходящих сил противника, либо сами идут в набеги - причём, как правило, на те самые «превосходящие силы».
        - Они так хороши?!
        Рюген засмеялся.
        - Прости, - повинился он перед Павлом, - но это распространённая ошибка. Они хороши в определённых условиях, понимаешь? Если война - это мелкие стычки где-нибудь в плавнях или внезапные набеги, тут им равных нет. Битва в поле - уже хуже, хотя если силы противника примерно на уровне полка, то у казаков есть определённые преимущества…
        Тут Наставник умолк и уставился на подопечного, вынуждая того думать - почему.
        - Поскольку почти все они - воины потомственные, то играет роль индивидуальная выучка, особенно заметная, если размеры отряда сравнительно невелики, - отчеканил Павел после короткого раздумья.
        - Однако…
        - Однако чем больше размер войска, тем большую роль играют артиллерия, обозы, правильная организация и единоначалие, - оттарабанил подросток.
        - Верно, - похвалил его Рюген, - так что как армейская разведка и небольшие, элитные отряды этаких… горлорезов, казаки очень хороши, но как самостоятельное войско… Лет сто назад они ещё «тянули» на это определение, пусть и с трудом, а сейчас уже - никак.
        Павел прикусил губу и задумался…
        - А как быть с предательствами? Я тут много слышал, что казаки воюют как на стороне поляков, так и турок. Часто так бывает, что родные братья… - не договорил он.
        - Тема эта больная, - поморщился Померанский, - себя они предателями не считают. Понимаешь… Некоторые считают себя прежде всего русскими и православными, а уже потом - казаками. Другие - прежде всего казаками и уже потом - русскими и православными. А некоторым и вовсе плевать на эти понятия - у них есть привилегии, за которые те и держатся - и точка.
        - А кто прав?
        - Да хрен его знает, - хладнокровно ответил Вольгаст, - это уже в области философии, а скорее даже софистики. Скажу тебе просто, что казачество сегодня не может существовать в том же виде, что века назад, - изначально-то его создавали как некие… пограничные войска. Ну а если граница отодвигается, то и сами казаки должны отодвигаться вместе с ней, ну или лишаться части привилегий.
        - А почему должны-то? - с подковыркой спросил Наследник.
        - А ты представь себе Сечь возле Москвы хотя бы, да с их привычками - набегами на соседей без особого разбора и прочим…
        Подростка аж передёрнуло.
        - Воот, - удовлетворённо сказал Наставник, - теперь понимаешь, что их надо либо менять, либо переселять - и третьего не дано.
        - М-да, - протянул Павел, - то есть я им могу даже сочувствовать, но…
        Если Померанский в Киеве только работал, оставляя время только на сон и сокращённую (всего-то часика три!) тренировку, то с цесаревичем такой номер не прокатывал…
        - Работать в моём режиме? И не проси - свалишься через три дня.
        - Но ты же так работаешь, - возразил подросток.
        - И? У меня организм один, у тебя другой. Все мы по-разному устроены - вон, с математикой ты меня обогнал, да и другие точные науки тебе замечательно даются. Так и с остальным.
        Аргументация Наследника не слишком убедила, если верить недовольно поджатым губам. Впрочем, через пару дней он нехотя признал правоту Наставника.
        Рюген считал важным не столько помощь от Павла, сколько его обучение - по этому принципу он старался подкладывать подростку максимально разнообразные дела. Ну и… Подросток есть подросток, а тут ещё и с женщиной успел побывать, так что частенько мысли его принимали самое фривольное направление.
        К такому повороту попаданец давно подготовился, и его люди приготовили целую картотеку подходящих женщин в Киеве. Оставалось только свести их… Именно их, поскольку подростковая влюблённость могла стать большой проблемой. Поэтому каждый день Павлу подкладывали новую женщину… Разумеется, он не забывал про себя и, конечно же, - не забывал о противозачаточных.
        Грязно и не слишком достойно? Ага, вот только Вольгаст насмотрелся на правителей, излишне робких и романтичных по отношению к женщинам - как-то получалось, что толковых управленцев из них не выходило…[41 - Толковых управленцев из них не выходило… - действительно, статистика показывает, что наибольшего успеха в карьере добиваются либо бабники, либо какие-нибудь импотенты-евнухи, целиком сосредоточившиеся на карьере. Исключения есть, разумеется, но в целом это именно так.] Впрочем, цинизм Наставник тоже прививать не спешил и честно объяснил подопечному причину…
        - У тебя возраст такой, что половина мыслей рождается не в голове, а в штанах, так что нужно разгружать.
        - Ээ, - промычал покрасневший подросток, - а не проще ли найти постоянную женщину?
        - Пока не проще. В ближайшие год-два ты слишком уязвим, и женщина может тобой легко манипулировать: поджатые губки, томный взгляд - и вот ты уже даришь поместье её папеньке, повышаешь по службе брата…
        - А так нельзя?
        - Можно и даже нужно, но ПОКА из тебя вытянут слишком многое за столь малое. Потом ты уже научишься понимать женщин и тобой станет сложнее манипулировать.
        Лекции такого рода были не редкостью - пусть Померанский и вознамерился твёрдо строить своё государство, для своих детей, но - Россия прежде всего. Главная цель его - не победа в какой-то конкретной войне и не нормальная (с точки зрения попаданца) амуниция у солдат, а толковый, хорошо образованный правитель без каких-то комплексов. Тогда будут и успешные, НУЖНЫЕ войны, освоение Сибири и Кавказа, армейские реформы…
        Нельзя сказать, что Рюген сидел безвылазно - напротив, пару раз в день он непременно выбирался на свежий воздух, чтобы «потолкаться в народе». Ну и донесения разведчиков помогали быть в курсе настроений.
        А настроения были не самые простые - неприязненные отношения между православными, с одной стороны, и католиками с униатами - с другой, были давно. После вступления в войну Турции на стороне конфедератов вражда достигла накала - противников открыто обвиняли в том, что они «продали крест».
        Учитывая, что именно конфедераты настойчиво втягивали (и втянули-таки!) Турцию в войну с Россией, обещая ей Подолию и Волынь, то католиков с униатами в Киеве пусть и не забрасывали камнями, но… Вид последние имели кислый.
        С делами Рюген разобрался даже раньше, чем оправились войска от длительного перехода, так что несколько дней он потратил на развлечения. Выходили на соединение с Минихом ранним, удивительно ясным утром, но зевак собралось предостаточно - событие-то не рядовое.
        Герцог оглядел крестившихся людей, благословлявших гвардию, и… дал знак музыкантам играть - играть мелодию, которую они никогда не исполняли на публике и даже репетировали в великой тайне. Заиграла прекрасная музыка Василия Ивановича Агапкина, и над Киевом раздались слова «Прощания Славянки», написанные Александром Мингалёвым:
        Много песен мы в сердце сложили,
        Воспевая родные края,
        Беззаветно тебя мы любили,
        Святорусская наша земля.
        Высоко ты главу поднимала,
        Словно солнце, твой лик воссиял.
        Но ты жертвою подлости стала
        Тех, кто предал тебя и продал.
        И снова в поход
        Труба нас зовёт.
        Мы все встанем в строй,
        И все пойдём в священный бой!
        Встань за Веру,
        Русская Земля!
        Ждут победы России святые,
        Отзовись, православная рать!
        Где Илья твой и где твой Добрыня?
        Сыновей кличет Родина-мать!
        Под хоругвии встанем мы все,
        Крестным ходом с молитвой пойдём.
        За российское правое дело
        Кровь мы русскую честно прольём.
        И снова в поход,
        Труба нас зовёт.
        Мы все встанем в строй,
        И все пойдём в священный бой!
        Встань за Веру,
        Русская Земля!
        Все мы дети великой державы,
        Все мы помним заветы отцов.
        Ради Родины чести и славы
        Не жалей ни себя, ни врагов!
        Встань, Россия, из рабского плена,
        Дух победы зовёт, в бой пора!
        Подними боевые знамена
        Ради Веры, Любви и Добра.
        И снова в поход,
        Труба нас зовёт.
        Мы все встанем в строй,
        И все пойдём в священный бой!
        Встань за Веру,
        Русская Земля!
        Глава 4
        Миних изначально стоял возле Полтавы и по своей привычке превратил район в настоящую крепость. Однако позднее из-за нерешительности Голицына фельдмаршал сам взялся за дело, произведя рокировку. Теперь войсками в Молдавии командовал сам Бурхард, а Гедиминович отправился под Полтаву.
        - А куда его ещё? - ворчливо сказал старик. - Он ведь не дурак и не трус, просто человек такой. В обороне, да ещё и готовой, стоять будет насмерть даже с малыми силами, а вот где самому решать надо - не справляется.
        Павел слушал рассуждения своего кумира… Да, кумира - и он не скрывал этого. Минихом многие восхищались - прекрасный инженер и администратор, блестящий полководец и государственный деятель… Не идеальный человек, но Личность. Так что подросток, пусть и царских кровей, взял его как один из примеров для подражания.
        Были у Павла и другие кумиры - сам Рюген (но это вроде как тайна для Наставника, тс!), Фридрих, Иван Грозный, Македонский, Тамерлан, Макиавелли и ещё полтора десятка человек. Что интересно - их недостатки подросток прекрасно видел и не пытался «заретушировать» какие-то не самые удачные решения «звёзд», ища какие-то оправдания. Ну и, кстати говоря, - Пётр Первый в их число не входил…
        С обязанностями квартирмейстера Грифич разобрался быстро - Воронцов со товарищи пусть и успел изрядно нагадить, но Миних и Румянцев сами были хозяйственниками не хуже самого попаданца, да и Потёмкин здорово выручил. Правда, бравый вояка похудел при этом больше чем на пуд и, сдав дела, отправился отсыпаться почти на неделю.
        К началу августа порядок в войсках был наведён, Павел неплохо натаскан и, кажется, понял наконец, что такое квартирмейстерская служба.
        - Есть у меня мыслишка одна, насчёт Павла, - протянул попаданец медленно. Цесаревич оживился, да и сам фельдмаршал слегка повернул голову.
        - Он так и останется под моим подчинением, но уже у тебя - вроде как представитель. Заодно будет исправлять функции одного из твоих адъютантов.
        - А потянет? - с долей сомнения сказал старик, - мальчик-то он умный и толковый, ничего не скажешь, но опыт…
        Наследник закивал истово, невразумительно что-то мыча.
        - Справится! - хохотнул Грифич, - я ж не говорю, что совсем уж самостоятельно - Потёмкин поможет, да и сам ты как квартирмейстер будешь лучше меня. А так он быстро учится!
        - Спать не буду, - хрипло выдавил подросток, глядя отчаянными глазами.
        Разговор был заранее отрепетирован с Минихом - порядок у фельдмаршала был железный, и цесаревич нужен был скорее как символ для войск. Понятно дело, подростку это не говорили, и тот воспринял новый пост чрезвычайно ответственно. Ну а что? Школа у Старика (как начали называть фельдмаршала в войсках) - это серьёзно, так что для будущего императора такая практика много значит.
        Стояли сейчас у Хотина и, к сожалению, пока безрезультатно. Это и без того достаточно сильная крепость, так ещё и апрельская неудача Голицына показала конфедератам её важность, те успели стянуть сюда войска и многое сделать для укрепления крепости. Справедливости ради нужно добавить, что во многом неудачи были вызваны не столько нерешительностью Рюриковича, сколько нехваткой припасов из-за Воронцова.
        Сейчас же ситуация выглядела не слишком оптимистично - фельдмаршал вынужден был руководствоваться не только военной целесообразностью, но и пожеланиями Петра, всё-таки влезшего в управление войсками.

* * *
        - Полит?к, - важно сказала императрица супругу, - демонстрировать свою волю войскам необходимо. Нужно, чтобы там знали - командуешь ты, а енералы и фельдмаршалы только выполняют твою Волю.
        - Душечка, - слабо возразил Пётр, которого захватила идея «поиграть в солдатиков», - может, генералам там на месте видней?
        Елизавета фыркнула…
        - Видней! Ха! Ты - Император, у тебя познаний-то сколько? Сам же рассказывал, что с детства военной наукой занимался. И потом - тебе же ещё сведения из Европы доставляют.
        Последняя фраза почему-то «добила» слабовольного Петра. Да и душечка не часто вмешивалась в управление государством, так почему бы и не потрафить…

* * *
        Пожелания эти были довольно абстрактными, но там прямо говорилось, что нужно защищать Молдавию и молдаван от набегов турок и конфедератов.
        Впрочем, силы пришлось разделить ещё и потому, что кавалерия у противника была первоклассной и многочисленной, сильно досаждая тылам. Поляки всегда славились великолепной конницей - лучшей в Европе! Ну и турки демонстрировали высокий класс. В прямом столкновении с турецкой кавалерией верх практически всегда брала русская, но было её просто-напросто меньше.
        Частично положение выправлял Суворов, гулявший по вражеским тылам и громивший один отряд за другим. Если верить разведке, то каждый из его солдат убил уже по крайней мере десяток врагов, но толку было не слишком - воинов султана было очень уж много. Хотя, разумеется, был - враги стали передвигаться значительно более крупными отрядами и намного медленней - тоже опасались за обозы.
        «По очкам» Суворов и Миних давно переиграли противников, но - «весовые категории» были слишком разными. Султан мог позволить себе терять воинов в бесчисленных мелких сражениях, а вот русские солдаты работали буквально «на износ»…
        - Нужно генеральное сражение, - озвучил Миних общую мысль на военном совете. - С мусульманами я воевал и знаю, что им нужно врезать один-два раза, но крепко, а не расходовать силы в мелких сражениях. Если разгромить крупные соединения, тогда у них появляется какая-то обречённость, а «укусы» мелких отрядов и войну на истощение они воспринимают намного спокойней.
        - Согласен с фельдмаршалом, - сказал своё слово Прозоровский - генерал-майор и «свежеиспечённый» кавалер ордена Александра Невского.
        - Заманить, продемонстрировать слабость, - добавил Потёмкин, аттестованный недавно генерал-майором.
        - Я возьмусь, - после короткой паузы добавил попаданец, - вместе с Суворовым Александром Васильевичем.
        - Гхм, - прокашлялся Миних, - я, конечно, не умаляю твоих достоинств как полководца - воякой ты себя показал бравым. Вот только самое большое войско, которым ты командовал, насчитывало чуть более четырёх тысяч человек, да и то - в основном милиционеров и ополченцев.
        - На то и расчёт, - улыбнулся Рюген, - что про то всем известно. Ну а мы сейчас составим планы, которым я и буду следовать. Затем разыграем карту «царского фаворита» - дескать, я захотел воинской славы уже как боевой генерал и выбил у тебя войска. Ну, того же Суворова, к примеру.
        Прозоровский засмеялся:
        - Хитро, хитро, принц, - это ты будешь играть этакого бравого вояку? Несколько лихих налётов на противника, затем покажешь, что ты скорее рубака, чем полководец, и начнёшь панически отступать к нужному месту…
        - В точку, князь, - улыбнулся Померанский.
        «Мозговой штурм» получился на славу - обсуждения как-то неожиданно «пошли». Сидели до самого утра, прерываясь на короткие перерывы на еду и кофе, но - без табака. Рюген достаточно беззастенчиво воспользовался своим превосходством в чине и прямо запрещал курение табака в непосредственной близости от себя.
        Разошлись уже утром, когда составили многовариативный план на все случаи - пока «начерно», да и он потребует немало поправок и уточнений, но уже что-то. В основе был дерзкий рейд во вражеские тылы - вроде как Грифич возревновал к славе Суворова как удачливого партизана и двинулся «гулять» одновременно с последним, но в разные места - вроде как разругались.
        Основной проблемой было даже не составить план непосредственного заманивания с максимальными удобствами для себя и проблемами для врагов - с этим как раз попаданец справился бы и сам. А вот составить его так, что внешне не слишком грамотный рейд прошёл по самым «болевым точкам» - это уже сложней.
        Попаданец хотел не просто пройти по тылам, пограбить обозы и разрушить коммуникации, но ещё и сделать это таким образом, чтобы облегчить дальнейшие боевые действия для русских войск - а тут уже требовалось учитывать мнение и опыт генералов.
        Ежедневный обход лагеря вместе с Павлом - приглядывает за подопечным, а заодно и учит. Идут неспешно, постоянно отвлекаясь на какие-то мелочи. Впрочем, Рюген не считает это мелочами…
        - Кто командир? - спрашивает он, завидев дырявые палатки с множеством заплат. Командир быстро находится - немолодой подпоручик южнорусского вида.
        - Почему? - И взглядом показывает на палатки.
        - Сожгли турки, ваша светлость, - чеканит подобравшийся офицер, - это уже у поляков отбили на днях.
        - В обоз обращался?
        - Так точно, ваша светлость, только у многих пожгли тогда под Хотином - обозы зацепили.
        Молчаливый кивок, отпускающий подпоручика, и короткий приказ офицеру свиты:
        - Запиши, - затем пояснения Павлу, - давно уже дело было, так что или квартирмейстеры «мышей не ловят», либо подпоручик бестолков аль вял.
        - Наставник, - обращается к нему цесаревич, - а обязательно делать это самому? Такие вот обходы? Ты же сам учил, что негоже лезть в мелочи.
        - В мелочи лезть нельзя, но контролировать нужно. Я ж не весь лагерь обхожу с инспекцией, а выборочно. Ну а когда подчинённые знают, что простая прогулка обернётся ещё и проверкой, то поверь - стимул для нерадивых появляется серьёзный.
        - А как найти «золотую середину», чтобы контролировать ситуацию, но не влезать в «текучку» с головой?
        - Даже не знаю, что ответить, - честно признался Наставник, - люди всё-таки разные, так что какого-то оптимального решения просто не существует. Для тебя же… Не хочу перехвалить, но если так и дальше будешь учиться, то как минимум не хуже меня сможешь, а скорее лучше - если не зазнаешься да людей около себя будешь держать дельных.
        Лагерь растянулся на достаточно приличное расстояние - всё-таки почти двадцать тысяч человек, да лошадей великое множество. Плюс - постоянные изменения по различным причинам, поэтому приходилось «держать руку на пульсе». И снова - он мог бы тратить на это значительно меньше времени, но… Много внимания приходилось уделять учёбе Павла, так что… Со своими обязанностями Рюген справлялся, но о свободном времени пришлось забыть.
        А что делать? Альтернатива - забросить или как минимум снизить качество образования Наследника, что чревато впоследствии для страны, или снизить уровень снабжения армии, что тоже чревато, но уже смертями солдат…
        Полки Померанского стояли отдельно - разница бросалась в глаза.
        - Они что у тебя, грамоте учатся? - неверяще спросил цесаревич.
        - Ну так время свободное есть, - попаданец даже не понял сути вопроса. В русской армии солдат обучали грамоте - новшество по тем временам необыкновенное. Но не во время же боевых действий! Объяснять же, что таким вот нехитрым образом снимается стресс… Проще говоря - солдаты понимают, что принцу они нужны не как пушечное мясо, и нервы их подобной учёбой очень сильно успокаиваются, да и доверие к Вольгасту стало едва ли не абсолютным… Однако даже Павлу трудно было понять это, а уж остальным и подавно.
        - Мог бы послать на работы по укреплению лагеря или в дозор, - дёрнул плечом Наследник.
        - Они свою норму выполняют и перевыполняют, - невозмутимо отозвался Наставник.
        - Ну так ружейными приёмами бы занимались да фехтованием!
        - Занимаются, да ещё как, - уже с откровенным весельем ответил Померанский.
        - Ну так откуда у них на это время! - с нескрываемым раздражением выпалил подросток.
        - Ты до сих пор так и не понял? - с театральной печалью в голосе спросил Игорь.
        Цесаревич моргнул - такая откровенная издёвочка от Наставника звучала нечасто, но всегда - исключительно по делу. Он начал оглядывать солдат Померанского… Обычные здоровые мужики, сытые и жизнерадостные. Мало, очень мало курящих и совсем нет пьяных. Многие играют в какие-то настольные игры…
        - Шахматы?! - вырвалось у него.
        - Провожу турниры, - невозмутимо ответил Игорь. Наследник снова начал смотреть, но теперь уже «от противного» - чего здесь не хватает.
        А не хватало вида солдат, занимающихся амуницией. Павел знал, сколько трудов стоит начистить многочисленные пуговицы, бляшки и другие металлические части, да начистить мелом гамаши[42 - Гамаши - вязаные или сшитые из плотного толстого материала чехлы без подошв, закрывающие щиколотки, иногда доходящие до колена. Надевались поверх ботинок. Застёгивались на пуговицы сбоку. Предназначались для защиты обуви, так как она до начала массового производства была достаточно дорога. В западноевропейских армиях (характерно для Франции и Италии), затем и в Америке башмаки с гамашами заменяли сапоги.], да… Стоп! У солдат Померанского самая некрасивая форма в Европе - простые сапоги русского образца, обычные штаны, причём не общепринятые обтягивающие, мундиры из прочного и добротного, но неяркого сукна, с многочисленными кожаными нашивками. Кожа была нашита на обшлагах рукавов, на локтях, на плечах и даже сзади! И никаких париков.
        Некрасивая - по меркам восемнадцатого века, неяркая, чрезмерно практичная - форма Померанского служила предметом многочисленных шуток, хотя солдаты в один голос говорили о её удобстве, да и из-за отсутствия многочисленных металлических аксессуаров стоила она намного дешевле… А главное - здесь нечего было приводить в парадный вид! Нечего начищать…
        - Они не тратят время на чистку и парики! - выпалил подросток.
        - Дошло наконец, - с откровенным ехидством ухмыльнулся Наставник.
        - Но все так делают!
        - Я - не все, - резковато отрезал Грифич, - армия у меня маленькая и нужна не для парадов, а для войны.
        - Но - «Когда у солдат появляется свободное время, они начинают думать - куда бы его потратить. И тратят на драки, пьянку и приставание к женщинам», - процитировал цесаревич Фридриха. Затем замолк, задумавшись…
        - Но у нас-то всё нормально… Точно! Европейские армии формируются из сброда и сбродом являются, а русская - это ступень к новому сословию и солдатские дети[43 - Солдатские дети - было в те времена такое сословие - из детей солдат, как легко можно догадаться, - что-то вроде «почти дворянство». Во всяком случае, особых карьерных ограничений у них не было и даже генерал из «солдатских детей» воспринимался нормально.] могут стать дворянами. То-то у тебя твои гвардейцы в Померанском полку даже на капральских должностях - натаскивают!
        Рюген вздохнул - всё верно, но… Павел так и не понял, что, помимо подготовки ядра будущей армии, подход с отсутствием работы «лишь бы упахался» и отсутствием дорогостоящих и бесполезных «блестюшек» позволяет воинам тратить свободное время на что-то полезное, а не на наведение красоты. А сколько высвобождается этого времени…
        Подталкивать цесаревича к решению сделать форму прежде всего удобной можно и даже нужно, но вот «тыкать носом» нельзя, тот должен «выстрадать» этот принцип, в противном случае толку не будет - понятие «все так делают» непременно перевесит. К сожалению, даже умный подросток воспринял форму воинов Рюгена прежде всего как учебную… И немножко - как проявление знаменитой экономности Наставника.
        Глава 5
        «Гулять» по тылам Грифич решил только со своими полками - благо, тренированы те были отменно и «ходоками» были ничуть не хуже суворовцев. Пруссаки, правда, славились отсутствием инициативы - система Фридриха известна тем, что превращала их в «механизмы», в отличие от русской, требовавшей даже от солдат умения думать и понимать ситуацию. Впрочем, не беда - не зря же он расставил своих гвардейцев на все посты вплоть до сержантского, а местами и капральского уровня.
        Командиры «игрушечных» отрядиков «игрушечных» властителей были не слишком довольны таким дублированием, но не возникали - пусть им и урезали властные полномочия, но денег в кошелях прибавилось существенно. Рюген был не то чтобы щедр… Но по сравнению с властителями-соседями - да. Тем более что и деньги на них он тратил не свои, а Петра - и не испытывал желания «отполовинить» их.
        Плюс - трофеи. Их было не так уж много, да и то - в основном всевозможное тряпьё. Однако хорошо налаженная квартирмейстерская служба позволила отправить эти трофеи домой, и те уже прибыли по адресу. Так что - родные немецких наёмников уже получили от войны прибыль…
        В общем, солдаты верили своему командиру, были прекрасно обучены и снабжены, так что главной задачей Померанский посчитал координацию своих действий с Суворовым и разведку. Координация была успешной - опыт боевых действий в тылу врага был у обоих. Но тем не менее спорных моментов хватало…
        - Польша лучше, принц, - нахмурился Суворов, - не хочу хвастаться, но я со своими людьми исходил её вдоль и поперёк что в той войне, что в этой.
        - Знаю, я сам славно по ней погулял, - мечтательно зажмурился Игорь.
        - Так почему же на Молдавии настаиваешь? В Польше у меня уже есть кое-какая агентура…
        - Александр Васильевич! - перебил Рюген генерала. - Знаю, потому и настаиваю!
        Полководец приподнял бровь, предлагая пояснить свою точку зрения. Вольгаст замолк ненадолго и потёр свежий шрам от пули на шее.
        - Ладно, - нехотя сказал он, - ты человек дельный без всяких оговорок, поэтому слушай. О квартирмейстерских обязанностях ты и сам в курсе - служил по этой части, так что не понаслышке знаешь и о разведке.
        Суворов усмехнулся суховато - к разведке он относился предельно серьёзно.
        - Только вот я свои сети раскинул задолго до войны и скажу тебе по секрету - широко.
        Собеседник подобрался, перестав «играть» лицом, и сейчас перед Померанским сидел не чудаковатый улыбчивый генерал, а хищник. Преображение было разительным и отменно показало суть полководца. Не дрогнув лицом, Игорь продолжил:
        - В Польше, Александр, слишком много игроков. Традиционно - Франция, Австрия, Пруссия, Англия и Швеция. Да сейчас Турция влезла… И кое-каких твоих агентов давно уже перевербовали и ведут они двойные и тройные игры. Таких вот двойников, скажу тебе, больше половины - это только то, за что ручаться могу.
        - А Молдавия?
        - Молдавия традиционно не учитывается, а если и учитывается, то вербуют только верхушку. Я же… Впрочем, заранее хвалиться не буду, скажу лишь, что даже передвижение сотни турок с соседнее село известно мне заранее…
        - Даже так? - с ноткой уважения спросил Суворов - он знал, что Рюген не любитель преувеличивать, - а не боишься, что их тоже перевербуют.
        Ухмылка в ответ:
        - Ни капельки - система дублирована, да выстроено всё так, что даже если агент засыплется, взять можно будет буквально двоих-троих.
        - На чём же их вербовали? Надеюсь, не на «православном братстве»?
        Вопрос был задан без всякого подвоха - что молдаване, что греки (особенно греки!) любили размахивать Православием как флагом, выпрашивая всяческие преференции… И точно так же они вели себя с турками, играя «общей историей». Словом - и нашим и вашим. Откровенными предателями их не назовёшь и душой они склонялись в сторону России… Но в Турции - налаженные деловые связи, родственники, да и страна могущественная…
        - На переселенческой программе[44 - На переселенческой программе - программа переселения людей из Европы в Россию предполагала расселение по пустующим землям и неслабые преференции в первые годы, да и в последующие тоже. При Екатерине Второй эти преференции были неоправданно высоки - настолько, что они становились привилегированным сословием, обладающим множеством льгот. Почему эти льготы нужно было даровать немцам или грекам, но при этом закрепощать русских крестьян - лично мне не совсем понятно. Здесь переселенческая программа для европейцев значительно более скромная и не предполагающая каких-либо особых привилегий]. Пообещал, что они пойдут в первой волне, да места «вкусные» смогут выбрать. Ну а торговцам - что они будут обслуживать эту программу.
        Суворов понимающе закивал - мет?да неплохая.
        - Ладно, - непривычно медленно сказал он, - твои резоны мне понятны, больше не буду оспаривать.
        Собственно говоря, оспаривать он мог только потому, что Игорь разрешил - генерал-аншеф всё же «немного» выше генерал-майора…
        Идти решили вместе, но по дороге разыграть карту ссоры и разойтись. Вообще-то случай, когда генерал-майор может поссориться с аншефом, достаточно сомнительный, но бывало всякое. Тут нужно ещё учитывать, что Рюген получил звание скорее как придворный, чем боевой генерал, так что Миних вполне мог наделить их более-менее равными правами, это было в его характере.
        На деле же всё было сложнее и запутанней - вплоть до того, что генералитету (самым доверенным) пришлось разыграть несколько представлений. Здесь повеселился Миних, которого сценки отрепетированных споров и ссор смешили буквально до икоты. Впрочем, «звёзды сцены» в лице Померанского и Суворова тоже отменно повеселились - у попаданца не было особых предубеждений по поводу «невместности» актёрского мастерства (а вот к самим актёрам он относился с презрением), а Суворов отличался живостью характера и пренебрежением к авторитетам.
        Павел, узнав о рейде (без подробностей), ходил вокруг Наставника с видом котика из «Шрека» и тяжко вздыхал. Впрочем - не напрашивался. Подросток прекрасно понимал, что в рейд его никто не возьмёт, как по причине происхождения, так и из-за молодости.
        Была в русской армии такая особенность - новичков, даже с отменной подготовкой, в бой сразу не выпускали. Сперва они помогали исключительно в обозе, затем начинали доверять что-то относительно простое - вроде стояния в карауле и патрулирования местности, если эта самая местность была сравнительно безопасной.
        А как иначе? Дело даже не в жалости к новобранцам, а в жалости к себе - впав в шок, новичок мог не только погибнуть сам, но и погубить товарищей. Вот и приходилось приучать к боям постепенно.
        Идти решили налегке, делая ставку на скорость и маневренность. Из-за этого герцог оставил в лагере своих кирасир - несмотря на выучку, тяжёлая кавалерия для рейда по тылам не годилась в принципе. Пытались было навязать пушки, но Грифич категорически отказался - полевая артиллерия была пока что в зачаточном состоянии и более-менее нормально можно было перевозить только откровенные «пукалки» с ядром размером с кулак. Словом, для скоротечных сражений против заведомо превосходящего противника Игорь считал их бесполезными. По крайней мере - в конкретном случае.
        Повозки квартирмейстер подготовил заранее - прочные, небольшие, лёгкие, рассчитанные на скорые марши, запряжённые одной лошадью или даже осликом. Брали немногое - порох, свинец и пыжи в расчёте по сто пятьдесят выстрелов на человека, санитарные повозки, немного провизии. Провизию брали такую, что даже неприхотливый Суворов только кашлянул озадаченно: крупа-полуфабрикат, предварительно обжаренная и истолчённая, топлёное сало для заправки и… всё.
        Попаданец запретил брать любые пахучие вещества, даже копчёное сало и чеснок, табак - помнил, как в Семилетнюю войну отряды улан не раз находили врага просто по запаху. С учётом того, что здесь считалось нормальным таскать за собой коров и овец своим ходом в качестве источника пищи, такой аскетизм вызывал недоумение, так что пришлось объясниться.
        - Парни! - обратился Померанский к солдатам, собрав их на временном плацу. - Я знаю, что многие из вас недовольны рационом, который я велел взять. Так вот - предлагаю засунуть недовольство в задницу!
        На этом ободряющая речь закончилась, озадачив солдат. Впрочем, немного отойдя, они посмеялись, признав право командира на такие вот решения.
        - В конце концов, мы идём во вражеский тыл, так что скорость важнее. Ну а если попадётся по дороге тёлка или овцы… Ну а не попадётся - так несколько дней можно посидеть и на каше с салом, всё-таки не самая плохая еда.
        Такую экономию солдаты восприняли сравнительно спокойно ещё и потому, что офицеры и сам принц будут есть ту же пищу, что и они. Справедливость! Маршрут пришлось немного подкорректировать - пришли новые разведданные. Наконец - всё, вышли традиционно на рассвете и пошли скорым маршем. К полудню остановились у небольшой речушки, выставили посты и принялись готовить обед. Поскольку на «полуфабрикат» не требовалось много времени, каша поспела минут за десять. Хворост? Его солдаты ещё по дороге собрали - каждый подобрал несколько веточек, чтобы потом не терять времени.
        Отдыхали долго, больше трёх часов, но зато и шли потом едва ли не дотемна. Селения старательно обходили - нарываться на неприятности с самого начала не хотелось, идеальным вариантом, по мнению Рюгена, если их заметят только после того, как они начнут разорять вражеские обозы и магазины.
        Полусотня казаков и «Волки» Рюгена занимались разведкой - и пока достаточно удачно. Во всяком случае, удавалось избегать вражеских отрядов и вроде как пока никто не заметил. Точнее говоря - следы полков наверняка замечали, но раций здесь не было, да и в турецкой армии царил традиционный хаос.
        Звучит дико, но основа турецкой армии до сих пор - ополчение. Ополчение профессиональное, почти профессиональное и полупрофессиональное… об индивидуальных боевых качествах турок плохо отозваться было нельзя, но вот о боевом слаживании… Здесь всё печально.
        Были, разумеется, и кадровые вояки, но очень уж разносортные, да и во время войны их призывали с самых разных краёв огромной империи. Так что - те же проблемы с боевым слаживанием. До уровня полка воины султана ещё были натасканы, но вот на более высоком уровне это была уже более или менее слаженная толпа, которую в каждой крупной кампании приходилось «дрессировать» едва ли не заново. Вот и получалось, что «прогулка» в турецком тылу была не то чтобы безопасной, но вполне реальной - бардак…
        Неделю шли форсированным маршем, по пятьдесят-семьдесят вёрст в день - в зависимости от наличия или отсутствия дорог, и вымотались сильно, зато и углубились в самое сердце Молдавии. Вышли к небогатому селу, находящемуся чуть в стороне от трактов. Жители встретили восторженно-настороженно - русское подданство манило, но пугал турецкий меч. Заигрывать с крестьянами в стиле Голицына попаданец не стал.
        - На несколько дней остановимся у вас, - сухо проинформировал он старосту, - и выставим посты. Так что если кто-то захочет предупредить турок - пусть будет готов к тому, что сперва убью его, а потом всю семью.
        - Как можно, господин?! - нервно ответил мгновенно вспотевший староста. - Мы все за Россию!
        Вечером, искупавшись в мутноватой речушке, Померанский вытащил из кармана бережно хранимое письмо от жены, которое он получил незадолго до похода.
        «…Родила мальчика, крестили Святославом - как ты и хотел. Здоровый, красивый…»
        Расплывшись в умилённой улыбке, он перечитывал письмо любимой женщины снова и снова. Тогда, ещё в лагере, он написал ей бессмертные строки Симонова, которые запомнил в своё время не по учебнику, а по письму прадедушки с фронта…
        Жди меня, и я вернусь.
        Только очень жди,
        Жди, когда наводят грусть
        Жёлтые дожди,
        Жди, когда снега метут,
        Жди, когда жара,
        Жди, когда других не ждут,
        Позабыв вчера.
        Жди, когда из дальних мест
        Писем не придёт,
        Жди, когда уж надоест
        Всем, кто вместе ждёт.
        Жди меня, и я вернусь,
        Не желай добра
        Всем, кто знает наизусть,
        Что забыть пора.
        Пусть поверят сын и мать
        В то, что нет меня,
        Пусть друзья устанут ждать,
        Сядут у огня,
        Выпьют горькое вино
        На помин души…
        Жди. И с ними заодно
        Выпить не спеши.
        Жди меня, и я вернусь,
        Всем смертям назло.
        Кто не ждал меня, тот пусть
        Скажет: - Повезло.
        Не понять, не ждавшим, им,
        Как среди огня
        Ожиданием своим
        Ты спасла меня.
        Как я выжил, будем знать
        Только мы с тобой, -
        Просто ты умела ждать,
        Как никто другой.
        Он догадывался, что стихам великого поэта суждено стать вечными, но даже не подозревал, что именно эти строки станут началом знаменитого сборника «Молитва воина» и лучшие поэты славян будут стремиться попасть в него.
        Глава 6
        - Уверен, мой принц, - вытянулся Михель, - я всё-таки инженер не из последних, так что ручаюсь. Всё точно.
        Рюген хмыкнул и снова принялся вглядываться в подзорную трубу, изучая подходы к складам. Изучал он их не просто так - готовилось нападение с последующим поджогом. Хранились здесь в основном селитра, уголь, сера и прочие компоненты пороха - в своё время попаданец сильно удивился, узнав, что в восемнадцатом веке не таскают за собой повозки с порохом, а чаще всего готовят его на месте - в противном случае он легко портится.
        Разумеется, такой склад не мог быть не защищен, и стоял здесь целый полк. Точнее - было подразделение из примерно трёхсот джебеджи[45 - Джебеджи - подразделения турецкой армии, занимавшиеся переноской и охраной снарядов.] и ещё столько же - всевозможные выздоравливающие из различных подразделений. Мало того - примерно в часе ускоренного пешего марша стояло ещё около тысячи вражеских бойцов. Вот и думай - как провести диверсию и не ополовинить при этом собственные полки…
        Поджечь-заминировать? Хренушки - ингредиенты хранились так, чтобы максимально исключить возможность пожара и поджога, так что после захвата склада предстояло ещё поработать грузчиками и исправить эту ситуацию. Прямое нападение исключалось - Игорь не сомневался, что его воины разгромят турок, но хотелось, чтобы потери их были минимальные.
        - Ночью, может, ваша светлость? - предложил один из «Волков».
        - Может, и ночью, - отозвался герцог, - вот только они не дураки и сами ожидают ночного нападения, да и не забывайте, что только вы да мои егеря хоть как-то умеют воевать по ночам, а вот наёмники нет…
        Ничего оригинального придумать так и не удалось, так что остановились на «классической» для попаданца схеме - «Волки» и казаки работают пластунами и подбираются как можно ближе. Нет, идея «вырезать ножами» такое количество народу даже в голову никому не приходила - это всё-таки реальная жизнь. Однако они могли подобраться поближе, имея по несколько пистолей и пистолетов, после чего следовал ураганный (по здешним меркам) огонь, под прикрытием которого подбирались поближе егеря…
        - Светать начинает, - прошептал один из лежащих рядом казаков, - чичас ишо немного - и солнышко выглянет.
        - Давай отмашку, - столь же тихо ответил Грифич. Раздалось пение птиц и…
        - Бах, бах, бах! - Загремели выстрелы, и в окна наскоро слепленных казарм полетели ручные бомбы. Ошеломить, испугать, заставить паниковать - вот сейчас главная задача!
        Турки даже не выбегали, а вылетали с каким-то диким, нечеловеческим воем.
        - Шайта… - только и успел проорать голый упитанный турок с роскошной, крашенной хной бородой, как бебут одного из пластунов прочертил кровавую полосу на горле врага.
        - Алла! - и из окна «рыбкой» выпрыгнул янычар. Откуда он только взялся здесь? Командировочный? Янычар, благо что такой же перепуганный, был гораздо более подготовленным воином - был одет, пусть явно наспех, и сжимал в одной руке короткую тяжёлую саблю, расширяющуюся к концу, а в другой - ятаган. Да и в прыжке ухитрился выставить клинки перед собой, а приземлившись и уйдя в перекат, вслепую провёл очень грамотную защитную комбинацию. Но неудачно, сабля сработала «вхолостую», а ятаган располосовал икру другому османскому воителю. Тем не менее заминки не было, и янычар с явно славянскими чертами лица и злыми синими глазами стряхнул кровь и бросился на казаков, выкрикивая что-то из Корана. Пластуны не стали испытывать судьбу и устраивать поединки, незатейливо пристрелив его. Пуля из пистолета попала в живот и отбросила того назад, оставив корчиться на окровавленной земле.
        - А-а! - завывал на одной ноте явно спятивший пожилой вояка с большой примесью негроидной крови, размахивая обломанной у самого эфеса саблей. Размахивал недолго, уже через несколько секунд он был сбит своим же товарищем, выбегавшим из казармы, в ногу которого безумец тут вцепился и начал наносить беспорядочные удары. Тот оборонялся, пока обоих не прикончил Ефрем Шапка, кольнув по разу остриём сабли.
        А вот двое явно бывалых турецких вояк, прикрывая друг друга, пробивались из окружения и пытались собрать вокруг себя остальных. Неудачно - пусть они и были вояками, но достаточно условными, так что обоих буквально походя зарубил безусый казак лет семнадцати. Несколько небрежных движений кистью, совершенно боксёрский уклон - и вот один из них лежит на земле и держится за располосованное горло, суча ногами, а голова второго откатилась под ноги пожилому казаку с шикарными усами до середины груди. Тот очень умело использовал неожиданный «подарок», ударом ноги отправив голову навстречу набегавшему врагу. Турок инстинктивно дёрнулся, уклоняясь… и упал с разрубленной головой.
        Вот группа из нескольких немолодых джебенджи, ощетинившись клинками во все стороны, пытаются выйти из кольца. Один из «Волков» за несколько секунд «раздёргал» их и… Укол палашом - и турок с закрученными колечком седыми усами оседает на землю, держась за располосованное бедро. «Волк»… а это Виктор Сале… тем временем подхватил с земли обломок горящей доски и бросил в лицо следующему.
        - Рра! - Турок дёрнул головой… и клинок вошёл ему в глазницу. Из былого «ядра сопротивления» осталось всего трое бойцов, и Виктор, чуточку рисуясь, расправился с ними образцово-показательно.
        Из отдельно стоящего здания, где квартировало начальство, доносились звуки выстрелов и крики - среди турецких командиров немало было хороших вояк, вот и сумели организовать какую-то оборону. Ненадолго - по сигналу одного из «Волков» подтащили несколько ёмкостей с маслом, после чего облили дом и подожгли. Враги предпочли выскочить под пули и клинки, а не гореть заживо.
        После разрыва первой бомбы прошло чуть менее одной минуты, а уже столько событий… Враги продолжали выскакивать из окон и дверей, где их выстрелы из пистолетов или клинки сабель пластунов, раскрасивших свои лица «под шайтана», что делало нападение ещё страшнее. Игорь наблюдал за ситуацией в подзорную трубу немного со стороны - метров со ста пятидесяти.
        Только так можно было хоть немного управлять этим хаосом, ну и… Ему уже «невместно» участвовать в таких вылазках. Не то чтобы совсем нельзя… В крайнем случае, да в окружении… А так, коронованной особе, как тать в ночи… Не поймут.
        Закончилось всё неожиданно быстро, и потерь просто не было - не считая раненых[46 - Закончилось всё неожиданно быстро, и потерь просто не было - не считая раненых - при столкновении с турками вообще и мусульманами в частности многое зависело от морального настроя последних. Можно перечислять десятки сражений, где потери русских войск исчислялись десятками (а то и единицами!) убитых против тысяч у врага. Причём такое бывало даже при подавляющем численном превосходстве (в десять и более раз) врага в открытом столкновении, а уж для ночной вылазки ситуация в принципе реальная.], что поразило даже казаков. Пусть они и привыкли, что в подобных вылазках преимущество на стороне нападавших, и считали нормой разменивать одну казачью жизнь на добрый десяток турецких, но не настолько же!
        - Бонбы, - авторитетно сказал один из усатых ветеранов, обыскивая трупы, - турки, они такие… Пужливые. Ежели в чистом поле, да враг перед глазами - ещё ничё так - «Алла» - и вперёд. А вот ночью они воевать не умеют, да тут ещё и бонбы. Видали, какие они пуганые вылетали? Большая часть вообче без оружия, а у кого оно и было, те не о драке думали.
        Сошлись на мнении, что нападение было грамотно спланировано… Ну и просто повезло.
        Светало - и «игрушечные» войска работали грузчиками, «Волки» же, казаки и егеря отправились на помощь к пруссакам, вставшим на пути вражеского отряда из соседней деревни. Отправились не просто так, а гружённые порохом (был на складе и готовый), серой и прочими веществами.
        Грифич отправился вместе с ними - проконтролировать ситуацию.
        - Готово, ваша светлость, - подбежал к нему Алекс - один из «Волков», которого попаданец назначил своим заместителем по военной части. Быстро оглядев вырытые канавы, Вольгаст поморщился - убого. А что делать - времени на полноценное минирование и маскировку просто нет, остаётся только надеяться на количество взрывчатки да на спешку турок.
        В качестве маскировки перед минной полосой выкопали «волчьи ямы» и навтыкали кольев - защита не бог весть какая, но продвижение неприятеля точно замедлит, а главное - замаскирует мины.
        От идеи не лезть на рожон и спокойно уйти, не ввязываясь в драку, Померанский отказался: висящая «на хвосте» многочисленная погоня могла сильно замедлить, так что лучше хотя бы проредить её, если не полностью уничтожить. Поскольку русских войск (раз на русской службе, то русских!) было несколько больше, чем турецких, решено было продемонстрировать обратное - чтобы не напугать супостата и заставить его напасть.
        Для этого сделали нарочито убогие чучела, призванные якобы продемонстрировать храбрым воинам султана, что на самом деле их очень мало и спровоцировать атаку. На самом же деле за рядами солдат, вперемешку с чучелами, плотно стояли остальные войска, но… метров с трёхсот становилось «очевидно», что русских войск здесь не больше роты.
        Со стороны разорённого склада начали раздаваться взрывы, и вскоре там разгорелся пожар на полнеба. Впрочем, разведка успела донести, что турки уже были чем-то встревожены. Ну да вполне логично - наверняка здесь бегали друг к другу в гости на совместные пьянки и существовала более-менее налаженная «культурная жизнь».
        Ждать врагов пришлось неожиданно долго - подоспели те только к полудню. Судя по тому, что шли они нестройной толпой[47 - Шли они нестройной толпой - даже кадровые части турецкой армии того времени не слишком хорошо знали само понятие «манёвр» и «правильное построение», опираясь скорее на яростную атаку, напор. Что уж говорить о частях полупрофессиональных… Впрочем, плохими солдатами турок никак не назовешь и с европейскими армиями они дрались вполне на равных - в каких-то моментах сильно отставая, а в каких-то и превосходя противников.], часть была не самая дисциплинированная… Была у них и кавалерия - три десятка крымских татар. Они сделали попытку провести разведку, но вооружённые нарезными ружьями егеря пресекли их действия, свалив нескольких всадников.
        Метров за пятьсот до полков Померанского турки начали что-то орать - сперва тонкими голосами затянули дервиши, сопровождающие войско, ну а когда те «разогрелись», то начали орать и сами. Турецкий язык Игорь знал, пусть и не слишком хорошо, но нестройный рёв толпы…
        - Смерть неверным, всех убьём, храбрые воины… - флегматично перевёл стоявший рядом пожилой казак, заметив интерес герцога.
        Благодарно кивнув, Померанский вытащил подзорную трубу и начал наблюдать. Метрах в ста двадцати от них врагам пришлось затормозить - волчьи ямы сделали своё дело. Один провалился, второй… и без того нестройная толпа окончательно смешалась и притормозила движение. Распалённые дервишами, они могли бы пойти на штыки и пули, но ловушки, после которых остаёшься инвалидом…
        Начали работать егеря.
        - Бах! Бах! - выстрелы гремели один за другим - и ни одного промаха! Мало того что нарезное оружие в полках Померанского было наивысшего качества, «штучным»… Так ещё и постоянные тренировки.
        - Ах хороши стрелки! - громко похвалил князь подчинённых. Не то чтобы стрельба была особо нужной, но лучше не вызывать подозрений заранее.
        Воины султана сгрудились наконец в нужном месте, преодолевая импровизированную полосу препятствий, и Игорь кивнул стоящему рядом горнисту. Тот мгновенно вскинул горн к губам и протрубил сигнал. Через несколько секунд раздался взрыв, затем ещё и ещё… Взрывы сопровождались всполохами огня и едкого дыма.
        Полки радостно орали что-то воодушевляющее, а взрывы продолжались. Наконец мины закончились, и над полем разнёсся жуткий вой. Из-за густого дыма ничего не было видно, но вот начали выбегать первые оставшиеся в живых… Ненадолго - егеря, казаки и «Волки» встретили их огнём, а вскоре подоспели и немецкие полки.
        Вид уцелевших турок был ужасен - дым от чёрного пороха, да с селитрой и серой… Смесь не только взрывалась, но горела, давала сильнейшую копоть и ядовитый дым, от которого можно было выхаркать лёгкие. Поэтому османы выглядели как сбежавшие из преисподней - закопчённые, обгоревшие, надрывающиеся от безумного кашля. Почти все были ранены, контужены или обожжены, а чаще всего - всё сразу. Но в горячке боя такие вещи «доходят» зачастую не сразу, поэтому уцелевшие кинулись в самоубийственную атаку на войска Грифича.
        Из-за клубов едкого густого дыма, который порывы ветра подогнали ближе к позициям князя, многим туркам удалось подойти совсем близко. Зачастую их удавалось увидеть, когда те приближались на расстояние штыкового удара.
        - Алла! - и хрипящий от ярости великан, покрытый копотью и свежими ожогами, обрушивает лезвие тяжёлого клыча на егеря. Тот умело подставил карабин, парируя удар, но… Винтовальное ружьё не было приспособлено для такого, и тяжёлая сабля просто разрубила ствол, врезавшись в голову славянина. Сосед егеря выстрелил в великана почти в упор, но понадобилась ещё одна пуля, чтобы добить того.
        Дым позволил подобраться ближе группе из почти двух десятков осман. Но пехота, стоявшая в ровном строю, сработала безупречно - сказалась привычка именно к командной работе.
        - Нна! - и молоденький, но уже бывалый рядовой отбивает выпад турка, не пытаясь уколоть в ответ, - удар наносит стоящий слева сосед.
        - Аа! - и обезумевшего от ожогов врага, решившего проделать «просеку» своим телом в стройных рядах пехоты, дружно принимают на штыки и опускают на землю. Точно так же крестьяне скирдуют сено - деловито, умело…
        Но некоторые османы всё же прорываются вплотную, и вот тут индивидуальная выучка турецких вояк, помноженная на ярость, иногда срабатывает. Валяющийся под ногами враг, вроде бы не представляющий опасности из-за распоротого живота, решает продать свою жизнь подороже… Выхватив кинжал, он успевает перерезать сухожилия на щиколотке у одного солдата и распороть ляжку второму.
        - Аа! На! На! Сдохни! - и товарищи пострадавших забивают того ногами.
        В этот раз потери были - четверо солдат Рюгена оказались убиты, и, судя по всему, из-за дыма они просто не успели увидеть выбегавших врагов, машущих оружием едва ли не вслепую. Позже выяснится, что ещё десяток человек отравились серным дымом - и парочка достаточно серьёзно, один позже скончался.
        Ну а пока…
        - Добивать раненых, - коротко приказал Грифич пруссакам, остальные же кинулись вдогонку за немногочисленными уцелевшими врагами, и в первую очередь - за татарами, которые были верхом и могли удрать. Чем позже дойдёт информация о случившемся и чем меньше её будет, тем лучше…
        - Золото, серебро, драгоценности, особо качественное оружие, шёлк, - ещё раз напомнил командирам Рюген. Напоминание было необходимым - немцы славились излишне трепетным отношением к трофеям и могли нагрузиться на уровне хорошего мула. Ну последствия такого поведения в тылу врага… Нет, большинство просто не понимало.
        Трофеи пока не делили, сдавали в общий «котёл» - потом уже Померанский продаст их через квартирмейстерские службы за более-менее реальные суммы, и «обчество» само поделит.
        Пока собирали трофеи, пока перевязывали раненых, успели вернуться преследователи, доложившие обстановку.
        - Не ушли, Ваше Сиятельство, - коротко доложил один из офицеров, возглавлявших погоню, - может, один-два, не более. И это… Мы тут наведались в селение, где они стояли, и тоже пограбили малость - как и приказано, только самое-самое! Ну и коней немного взяли, повозок.
        - Добро, - кивнул Игорь, кони особо не были нужны, но можно было посадить на них часть раненых, а когда нужда отпадёт - в котёл…
        Пусть время шло к трём часам, задерживаться не стали - время пока летнее и дотемна можно уйти достаточно далеко. Разделились на шесть отрядов, чтобы хоть как-то осложнить жизнь преследователям, солдаты Рюгена двинулись скорым шагом за проводниками.
        Проводники? Так Вольгаст не шутил, когда говорил о разветвлённой разведывательной сети. Правда, качество… Впрочем, при определённом старании количество переходит в качество.
        Попаданец шагал пешком, показывая пример своим офицерам. Нет, конь у него был, и приходилось частенько вскакивать на него, чтобы объехать колонны, но затруднений от прогулки воин не испытывал, и, как шутили солдаты, - «зайца в поле загоняет». Ну а раз такая мелочь (для него) так сильно поднимает боевой дух подчинённых, то почему бы и нет? Пеший марш вместе с солдатами, еда из одного котелка, отсутствие отдельной палатки в походе и прочие мелочи были ему не в тягость.
        - Ваше Сиятельство… - подошёл к нему очередной шпион… Очередной - потому что за один только день таких вот озирающихся личностей в низко надвинутых шапках и с поднятыми воротниками было по несколько человек - и это с учётом того факта, что основная масса «штирлицев» проходила через Юргена и его людей, к самому герцогу попадали немногие.
        Глава 7
        Отряды соединились на следующее утро, и пруссаки с нескрываемым облегчением радовались воссоединению. Если егеря ещё дома привыкли действовать небольшими отрядами во вражеских тылах, то пехотинцы знали, что «бог на стороне больших батальонов», и жутко нервничали.
        Следующие три дня удавалось уходить от погони, попутно уничтожая мелкие отряды, попадавшиеся на пути. Врагов убили много, но нужно отметить - кадровые части им просто не попадались. Так - всевозможные полупрофессионалы, распространённые в Османской империи.
        Впрочем, это никак не умаляло заслуг воинов, особенно если учесть, что полки просто блистательно проявляли себя в сражениях и даже пруссаки-«механизмы» начали немного понимать - что же такое разумная инициатива.
        На четвёртый день начались неприятности…
        - Сипахи, - выдохнул гонец, - больше тысячи вроде бы.
        - Подробней, - нахмурился Померанский.
        - Иштван доложил, его люди проследили и подсчитали. Вроде как не меньше восьмисот и не больше тысячи трёхсот, точнее сложно сказать - части разрозненные и ехали бестолково.
        Отпустив гонца, Игорь задумался - сипахи… С одной стороны - это превосходные индивидуальные бойцы верхом на прекрасных конях и отменно вооружённые. С другой - это, по сути, аналог дворянского ополчения на Руси, существующего и поныне. То есть, попросту говоря, - о боевой слаженности речи не идёт. Такое вот полупрофессиональное ополчение может быть очень опасным, если действует небольшими отрядами, состоящими из соседей, а так… Так есть шанс.
        Карту Молдавии принц помнил наизусть и примерный план действий был составлен мгновенно - засада. А вот привести сипахов в засаду, тут уже работа для Юргена.
        - Смотрите, - развернул карту Рюген перед офицерами свиты (они же - просто главные офицеры в его войске), - мы сейчас здесь, турки здесь. Идея засады проста - заманить их туда, где преимущества конницы сведутся к нолю, но так, чтобы это было не слишком очевидно.
        Вольгаст ткнул пальцем в несколько наиболее оптимальных точек для засады…
        Мозговой штурм был не слишком долгий - офицеры прекрасно знали друг друга, да и возможности подчинённых были известны. Так что совместными усилиями был составлен план - агенты должны были навести на Грифича сипахов, проведя их по нужному маршруту. Самым сложным было не просто составить маршрут, а продумать его таким образом, чтобы сипахи всё равно возвращались к ключевым его точкам и в конечном итоге попадали в огневой «мешок».
        «Мешок» подготовили заранее, отправив Михеля, своего главного инженера, с полусотней солдат и тремя десятками казаков. Казаки нужны были не только для охраны, но и как строители - запорожцы, к немалому удивлению попаданца, были славны не столько конницей, сколько пехотой (и пластунами, разумеется), и известны были как сверхдлительными переходами, так и умением возводить укрепления в чистом поле за кратчайший срок.
        Пока кашуб занимался инженерными работами, Рюген двое суток выматывал сипахов, выстраивая маршрут таким образом, чтобы конница не смогла их догнать. Задача сложная, всё-таки Молдавия - не Кавказ с его ущельями и не Русь с лесами и болотами. Но справлялись - благодаря натренированности солдат[48 - Натренированность солдат - при многодневных переходах конница не имеет особого преимущества перед тренированной пехотой. Среднестатистический дневной переход конницы - НЕ БОЛЕЕ ста километров. И, к слову, - это нормативы XX века, с налаженной службой, с ветеринарами и т. д. Причём - не более трех дней. В норме же - от 40 до 60 км. Здесь же описывается конница, в которой всадники и лошади одеты в доспехи (как и положено сипахам) и, соответственно, просто не могут развить такую скорость.] и, разумеется, - разведке.
        Арьергард[49 - Арьергард - тыловая охрана, обычно выделяемая при отступлении.] из «Волков», егерей и казаков обычно возглавлял сам Рюген - вперёд вырывались небольшие отряды особо наглых сипахов на отменных конях, так что достаточно большой была вероятность того, что они всё-таки доскачут до арьергарда и вступят с ними в рукопашную схватку. А вот тут-то боец такого класса лишним точно не будет… Была и другая, главная причина такого решения - необходимость «держать руку на пульсе».
        Попаданец осознавал, что его стремление заткнуть собой все опасные места - решение не самое грамотное и непременно аукнется… Но он пока не приобрёл горькую, но необходимую привычку полководца - посылать людей на смерть, а не идти туда самому.
        - Догоняют, княже, - выдохнул запалённый Тимоня. Грифич только хищно улыбнулся - всё шло по плану. Маршрут полков не зря был проложен таким образом, чтобы пройти через овраг. Овраг вполне проходимый, но - не верхом. Нужно было спешиваться и вести коней в поводу, время от времени помогая им. Точнее говоря - таким неудобным путь стал после небольших землеройных работ.
        - Приготовиться, - негромко отдал команду Рюген, и сотня стрелков принялась заряжать ружья[50 - Заряжать ружья - порох того времени качеством не отличался, так что даже в походе большая часть стрелков ходила с незаряженными ружьями. Рискованно - да, но слежавшийся или отсыревший порох ещё хуже, такой испорченный заряд выковырять достаточно проблематично.] и подсыпать на полки свежий порох. Показались сипахи, и прозвучала новая команда:
        - Паника.
        Два десятка солдат тут же принялись визжать как можно громче в стиле «мы все умрём» и изображать «бег на месте». Переигрывали? Разумеется, но и публика неизбалованная…
        Около полутора сотен верховых втянулись в овраг, и «паникёры» принялись отстреливаться, заставив турок торопиться, чтобы выйти из-под обстрела. Сделав по два-три выстрела, они отошли к остальным, сидевшим в засаде. Вот сипахи приблизились к «полосе препятствий», раздались громкие, явно ругательные возгласы, и неверные принялись спешиваться.
        - Как только дойдут до места, где можно будет сесть верхом, - напомнил аншеф, - бей в передних.
        - Ббах! - прогремел залп, затем ещё и ещё. Сделав завал перед выходом из оврага, стрелки рассредоточились, чтобы густой пороховой дым не мешал прицеливаться, и принялись стрелять уже не по команде, а по мере готовности.
        - Задних бей! - заорал Грифич увлёкшимся воинам, затеявшим увлекательную охоту за особо «вкусными» целями.
        Три минуты спустя в овраге образовался грандиозный завал из человеческих тел и конских туш.
        - Трофеи… - тоскливо протянул один из казаков.
        - Никшни, - утихомирил его Тимоня, - мозги-то есть? Лезть в эту кашу опасно, да потом тащить самому… Знаешь же, что турчины сами соберут, да пойдут за нами как овцы на бойню.
        Запорожец покосился на денщика, чьё простоватое лицо прямо-таки дышало верой в командира, затем на принца… Лицо усача разгладилось - вспомнил, что Грифич и в самом деле весьма серьёзно относился к трофеям, а значит - план и в самом деле есть!
        Утром следующего дня погоня их настигла, но ловушка для воинов султана была подготовлена… Полки Померанского выстроились на вытянутом сыром лугу - этаком полуострове. Из-за нехватки нормального места выстроились буквой «П», ножки которой были обращены к туркам. Позади виднелась начатая переправа, по которой они якобы хотели уйти от погони.
        На самом деле такое построение пусть и было несколько непривычным, но продуманным - в центре стояли вооружённые дальнобойными, но долго перезаряжающимися нарезными винтовками егеря, а по бокам пехотинцы. По идее, турки должны были попасть под перекрёстный огонь, ну а как там на деле…
        Говоря откровенно, Вольгаста изрядно потряхивало - что такое кавалерия, он прекрасно понимал, да вдобавок - кавалерия бронированная. Сипахи все без исключения были не только прекрасно вооружены пистолетами, саблями и копьями, но и носили на себе неплохую броню.
        Пройдя луг, Померанский проверил тысячи заострённых колышков, вбитых в землю, затем полосу земли, донельзя пропитанную водой из прокопанных от реки канав, ряд колышков и верёвок и грубо, спешно, на первый взгляд, вкопанный в землю ряд здоровенных кольев. «Полоса препятствий» была выгнута подковой, защищая солдат от конной атаки.
        В победе он не сомневался, но хотелось победить, потеряв как можно меньше своих людей. Сипахи же… Это не вчерашние мобилизованные крестьяне, а весьма храбрые воины…
        - Скачут! - прибежал вестовой. - Да посчитали их наконец как следует. Подошёл Обрезок - бывший янычар Али, бывший грузин Вахтанг, ну а сейчас - запорожский казак. Приложив руку к сердцу, мужчина слегка поклонился по восточному обычаю и доложил нараспев:
        - Сипахов около восьмисот, да всевозможных слуг и вояк из вспомогательных войск около трёхсот. Лошади у них усталые, у многих хромают. Вояки злы на нас и должны с ходу атаковать.
        Поблагодарив запорожца за донесение, Игорь призадумался - что злы, в этом сомнения не было, его солдаты уничтожили уже около двухсот их товарищей, да загоняли… А вот как сделать, чтобы сразу атаковали, да с гарантией… Решение всё то же - «паника» и изображение, будто бы переправа уже готова и русские солдаты вот-вот уйдут.
        Заревели турецкие трубы, забили барабаны… очень красиво, между прочим… и на небольшой возвышенности начали скапливаться воины султана. Полки герцога изображали лёгкую панику, выстроившись нестройными рядами. Часть солдат делала вид, что возится с переправой.
        Даже не выстроившись толком, турки заорали что-то на тему нехороших гяуров и ринулись в атаку толпой[51 - Ринулись в атаку толпой - отсутствие дисциплины и неумение работать сообща - бич турецкой армии как того времени, так и более позднего периода.]. Складывалось впечатление, что они не в атаку идут, а устроили гонку за призом, и первому, врезавшемуся в русский строй, султан лично вручит мешок золота. Впрочем… может быть, так оно и было.
        Непроизвольно поморщившись (душа кавалериста не вынесла такого зрелища), Рюген приказал:
        - Огонь только по команде!
        Всё давно было обговорено, но голос начальства успокаивал солдат перед боем - дескать, всё как положено идёт, не волнуйтесь.
        Набрав разгон, сипахи с воем полетели к полкам Померанского. Зрелище эффектнейшее, да и дрожь земли, когда на тебя мчится больше тысячи всадников… Да, вспомогательные войска и слуги тоже пришпорили коней, хотя и в задних рядах. Попаданец невольно восхитился прекрасным зрелищем - очень уж эффектно выглядели сипахи с их кольчугами, шлемами с пышными султанами, расшитыми конскими попонами… Как во времена крестоносцев.
        Вот первые ряды приблизились к колышкам… И могучие воины кубарем полетели в траву вместе с боевыми конями. Визг, вой, истошное ржание… По прикидкам Рюгена, на траву полетело не меньше полусотни воинов - и это только одномоментно, а в таких условиях это верная смерть.
        Сипахи упрямо пробирались вперёд, всё ещё верхом, ибо спешиться в такой давке - практически верная смерть.
        - Бах! - Загремели выстрелы егерей, и турки начали падать. Выстрелы гремели не переставая - стреляли только отборные стрелки, остальные же перезаряжали.
        - Сигналь пехоте, - сквозь стиснутые зубы приказал Грифич горнисту. Тот лихо вскинул трубу к потрескавшимся губам, и над битвой понеслись музыкальные приказы. Сигнал понадобился потому, что вспомогательные войска начали разворачивать коней и требовалось их остановить. Сейчас турки сбились в плотную толпу, где люди мешали друг другу, и Игорю не хотелось лишаться такого преимущества. Выстрелы загремели с новой силой - теперь противников начали обстреливать с трёх сторон. Воины Грифича работали слаженно, как часовые механизмы, - и одновременно очень азартно.
        - Ведь все рекорды бьют, шельмецы, - восхищённо пробормотал князь, не отрываясь от подзорной трубы, - такой скорости перезарядки фузей я и на учениях не видел, в нормальной-то обстановке!
        Потребовалось больше минуты, чтобы первые воины султана вылезли из получившейся кучи-малы и пешком двинулись к русским полкам. Долго - потому что сгрудились тесно, и люди, находившиеся внутри отряда сипахов, не могли даже слезть с седла - их бы раздавило покалеченными брыкающимися конями.
        Но вылезли - и это были отменные воины… Увязая в грязи, спотыкаясь о колья и верёвки, они шли под обстрелом, и у князя аж сердце заныло, когда он увидел их лица - те, у кого шлемы были открыты или слетели, в большинстве своём ничем не отличались от его солдат!
        - Чёртово девширме! - выругался он громко и на немой вопрос свиты пояснил:
        - На нас же, по сути, свои идут, если по крови считать. Девширме это… забирают самых храбрых и сильных мальчиков у балканских славян и на Кавказе, аль наших ребятишек у крымских татар после их набегов забирают… А потом родичи друг на друга идут! Как сейчас…
        Пруссаки вскоре понесли первые потери - некоторые сипахи успели приблизиться, несмотря на обстрел, - и в ход пошли клинки.
        - Аа! - белобрысый сипах с совершенно рязанской физиономией, вопя что-то невнятное окровавленным ртом, отмахнулся саблей от штыковых уколов и ввинтился в строй. Будь это европейская пехота, где солдаты почти не имели индивидуальной подготовки, он бы успел натворить немало дел. И кто знает, может быть, у сипаха нашлись бы и последователи… Но это была пехота Померанского - лучшая в мире на сегодняшний день! Враг успел только порезать голову да плечо двум солдатам, когда его уничтожили. Солдат же быстро отвели в задние ряды и перевязали.
        Бронированный, в кольчуге и кирасе поверх неё, до пехотного строя добрался тяжеловооружённый турок в шлеме с закрытым забралом. Мало доспехов, так он ещё и прикрывался скомканной конской попоной. Добрался… и кинул тяжёлую стёганую попону на штыки солдатам, нейтрализовал их и с рёвом прорвал строй.
        - Рра! - и один из пруссаков падает с разрубленной головой.
        - Званг! - и штык его товарища ломается о доспех вражеского богатыря.
        - Хха! - и на землю оседает капрал с разрубленной до челюсти головой. Турка пытаются зажать… но тот на полторы головы выше любого из пехотинцев и шире почти вдвое… Отлетают…
        - Аа! - И гигант падает навзничь - один из солдат Померанского перерезал тому кинжалом сухожилие под коленом.
        Вовремя - к нарушенному строю уже приближались сипахи, причём бегом, несмотря на доспехи и оружие! Однако строй быстро восстановился и не дрогнул, а немногочисленных турецких удальцов быстро уничтожили - благо, таких богатырей там было немного.
        Луг заволокло дымом от беспрерывной стрельбы - каждый из егерей сделал уже не меньше чем по пять выстрелов, а пехотинцы и вовсе - по два-три десятка. Нечасто битвы требовали такого расхода пороха… Но нужно учесть, что как раз порох у Померанского был - не зря же склады грабили… Ну а людей он предпочитал беречь - привычка такая.
        - Прекратить стрельбу! - отдал Грифич приказ, и горнист протрубил сигнал. Постепенно ветерок начал разносить густой дым, и через полминуты стало ясно - победа! Живые турки ещё были, но вылезти из-под нагромождения тел они не могли. По крайней мере - быстро.
        - Растащить тела и собрать ценности, - устало скомандовал Рюген. Принца стало «отпускать», и появилось ощущение, что он не спал дней пять.
        Трофеи оказались богатыми - одних только здоровых коней cобрали почти полторы сотни. К сожалению, большая часть их была достаточно средними по качеству, ведь они принадлежали вспомогательным воинам, скакавшим в задних рядах. Остальные или повредили себе ноги на кольях, или были как-то повреждены в давке.
        Зато драгоценной брони, дорогих клинков, украшенных пистолетов, золота и шёлка было столько…
        - Собираем всё ценное и грузим на коней! - скомандовал герцог. Новость была встречена ликованием - добыча явно было много большей, чем мог рассчитывать средний солдат.
        Скомандовал Грифич не просто так - сперва у него были колебания и хотелось ещё пройтись по тылам, но затем выживший (ненадолго) турок поведал, что своей диверсией он уничтожил больше четверти пороховых запасов и за уничтожение его отряда пообещали ОЧЕНЬ крупную награду. Так что… отряд сипахов был только первой «ласточкой».
        - Уходим, - объявил он офицерам, - мы и так сделали больше, чем надеялись.
        Настроение у всех было приподнятое - можно было надеяться на награды и - деньги за добычу.
        Глава 8
        С места битвы уходили быстро, но спешки не было - просто у каждого подразделения была своя, уже отрепетированная задача. Одни растаскивают трупы врагов, попутно добивая раненых; другие быстро избавляют эти самые трупы от ценных вещей; следующие копают могилы для павших, надеясь, что мусульмане не решатся выкопать их, чтобы поглумиться над трупами…
        Через полтора часа все раненые были обихожены, добыча собрана и погружена на коней, и полки двинулись в путь. Большой удачей было то, что часть лошадей всё-таки уцелела - почти полторы сотни голов были полностью здоровы и чуть больше семидесяти - с оговорками.
        С оговорками или без, но они могли нести раненых или вьюки. Раненых было немного, а вот убитых хватило - несколько сипахов, успевших под покровом дыма добраться до прусского полка, вырезали больше двадцати человек. Если бы не дым, их бы встретили штыками, а так… Так мастера индивидуального боя успели натворить дел, причём некоторым и штыки не стали преградой. Большая часть погибших пруссаков получила тяжёлые, длинные резаные раны и банально истекла кровью.
        Поскольку решили уходить из Молдавии, пришлось отправить гонцов Суворову - приблизительный маршрут и график были сверены, как и кодовые фразы, так что Померанский приказал Александру Васильевичу прекращать диверсии и валить, пока обозлённые турки не взялись за них всерьёз.
        Также было принято решение уходить вместе, объединив силы. Полторы тысячи - сила не слишком великая и, нарвавшись на достаточно крупный отряд, можно было потерпеть поражение. А вот объединившись, получали чуть больше трёх тысяч и тут уже можно было рассчитывать на уверенную победу над достаточно большим войском противника. Армия же турок в своей основе - скорее ополчение и просто не сможет угнаться за тренированными русскими полками. По крайней мере - всеми силами сразу, а бить их по частям - дело привычное.
        Соединились к вечеру следующего дня, и ночлег стараниями агентов Рюгена был подготовлен на славу…
        - Ну, принц, снимаю перед тобой парик, - шутовски поклонился сухонький полководец, блестя лукавыми глазами. С учётом того, что парика не было…
        Вместо ответа Грифич сидя изобразил пародию на придворный французский поклон и даже дрыгнул ногой. Суворов мелко засмеялся, прижав ладонь ко рту.
        - В самом деле, организовать на территории врага лагерь с подготовленным ночлегом и торжественным пиром… Рискованно, принц.
        - Не слишком, - флегматично отозвался Игорь, - в подробности вдаваться не буду, но даже турки были уверены, что это готовят для них, и сами принимали участие в подготовке. Разведка, сударь - и агентурная работа.
        Генерал-майор задумчиво покивал, принимая это к сведению.
        - Пугачёв организовал? - спросил он, показывая осведомлённость.
        - Пугачёв за горлорезов отвечает, за пластунов, тут Юрген постарался. Но, кстати, - оба хороши, как выйдем, буду писать представление императору на ордена.
        Помолчали, наслаждаясь вкусной едой и вином - попаданец пил его сильно разбавленным. Сидели они в стороне от общего пира (практически безалкогольного), чтобы иметь возможность обговорить какие-то дела без лишних ушей. С этой же целью постоянно меняли языки и вообще - говорили тихо.
        А обсудить было что - Суворов относился к так называемой «партии Павла», сделавшей ставку на Наследника. Партия эта была неофициальной, да и действующего императора смещать никто не собирался. Просто было принято решение… Точнее даже - завуалированно, намёками обговорено, что Петру надо допускать сына к власти уже сейчас.
        Цесаревич показывал неплохие задатки - по мнению некоторых, он справился бы с управлением лучше, чем сам отец. Ну и никто не хотел повторения истории с Петром Фёдоровичем, который получил бразды правления только после смерти тётушки Елизаветы Петровны и из-за банального непонимания ситуации наворотил немало лишнего. Собственно говоря, положение тогда спас Миних, взявшийся за штурвал, да сам Рюген, да другие придворные, не желавшие жить в эпоху переворотов…
        Справились совместными усилиями - и даже хорошо справились, но… Недостаток своевременной передачи власти и несколько невнятного образования Петра аукнулся неумением вести внешнюю политику. Вот и хотели «государственники» начать готовить преемника заранее. К сожалению, вопрос не самый простой - император понимал, что как правитель он слабоват, и потому время от времени на него находили приступы недоверчивости. Хрен бы с ними - характер у него был достаточно отходчивый, но когда за дело берутся Воронцовы… Результат может оказаться не самым приятным.
        Пусть они и сидели в сторонке, но разговаривали эзоповым языком[52 - Э зопов язык - иносказательный.] - мало ли…
        - Согласен, Павел очень умный мальчик, да после военной кампании он точно излечится от избыточного романтизма и благодушия. Вот только не рано ли ему поручать серьёзные проекты? Или… своё плечо подставит Наставник?
        Суворов был представителем (неофициальным!) русских военных и его интересовало - не собирается ли Померанский замыкать власть на себе?
        - Поначалу, возможно, и придётся, - откровенно ответил тот, - но надеюсь, не в одиночку и ненадолго. Совсем уж в сторону отходить не собираюсь, но у меня есть и свои проекты, а мальчику пора взрослеть и обзаводиться не учителями, а друзьями, свитой, командой…
        Главное было сказано - на первые роли Рюген не претендует, хотя совсем уж в сторону затереть себя не позволит. Проекты же - требование помочь ему с Померанией.
        Дальше уже разговор политиков трансформировался в разговор двух приятелей. Да, приятелей, несмотря на существенную разницу в положении. Это попаданец помнил, что Суворов Александр Васильевич - полководец из «самых-самых», а для генерал-аншефа герцога Померанского он всего лишь перспективный генерал-майор, которому Померанский лично «выбивал» сперва чин бригадира, а затем и генерала…
        Но не стоит забывать, что и сам Суворов весьма знатного происхождения, а отец его пусть даже в опале и в отставке, но тоже является генерал-аншефом и находится в родстве со знатнейшими фамилиями России. Он для них свой, а вот Грифич пусть и куда более знатный, но - без могучей родни… Да и родни вообще у него почти не было.
        Затем разговор пошёл о текущей ситуации, и тут Суворов предложил сделать возвращение более эффектным…
        - По Яссам ударить!
        - Ты не заболел? - Рюген заботливо посмотрел на собеседника. - Знаешь хоть, что там турецкие склады и соответственно - просто охренительное количество солдат.
        - Нет, ваша светлость, - улыбнулся Александр и предложил план.
        План был совершенно сумасшедший и рассчитанный именно на огромное количество агентов Рюгена. Принц замолчал и уставился в никуда, постукивая пальцами по эфесу сабли.
        - Может, и выйдет, - пробормотал он наконец и позвал офицеров на совещание.
        Основа плана была предельна проста - часть войск с топотом и улюлюканьем должна внезапно появиться около Ясс и отвлечь на себя основную массу войск. Но часть будет таиться в засаде и нападёт на гарнизон по сигналу.
        Проблема заключалась в том, что наличных сил для операции банально не хватало и отвлекающим частям требовалось изображать куда большее количество людей, чем есть на самом деле. И при этом не попасть в ситуацию, когда придётся принимать бой… Ну и основной части подчинённых Вольгасту сил приходилось ничуть не лучше - гарнизон в Яссах пусть и низкого качества, но вот количество… А с учётом того, что в городе есть какие-никакие, но укрепления, то даже вспомогательные турецкие войска могут дождаться подмоги.
        - Потому я и говорю - это возможно только с твоей агентурной сетью, - перебил мысли Суворов.
        - Это я уже понял, - меланхолично отозвался попаданец, - вот обдумываю - реально ли это вообще.
        От плана пришлось отказаться - слишком рискованный и много моментов, где надо пройти по грани… Пусть даже идея и предложена Суворовым, но попаданец прекрасно помнил (редкий случай!), что звание генерала тот заслужил несколько позже, а славу непобедимого полководца - позже значительно. Пока же он - пусть чрезвычайно талантливый, но и чрезвычайно авантюрный генерал, которого не раз одёргивал как Миних, так и Румянцев - тоже далеко не бездарные полководцы…
        Для успокоения совести Игорь предложил «Волкам» и пластунам-запорожцам «пошалить» в Яссах - на добровольных началах.
        - Что надо делать-то, ваша светлость?
        - Что хотите, - ответил принц «Волку» и всем собравшимся, - желательно как-нибудь повредить склады с порохом и его составляющими. Нет - склады с амуницией какой.
        - А продовольствие? - спросил молодой казак, у которого под носом только начали расти усы. Казака зашикали - ветеранам было ясно, что массовую порчу продуктов вряд ли получится сделать, да и… Конец лета, да в славной сельским хозяйством Молдавии… Не оголодают вражины.
        Четырнадцать добровольцев разделились на три группы - одна казачья и две «волчьи»… Да, «Волки» все без исключения прошли диверсионную подготовку, а вот среди казаков таких было меньшинство, несмотря на более поздние штампы. А что делать? Здесь, помимо прочих факторов, нужен ещё и специфический склад характера.
        Вообще, гвардия Грифича уже успела сделать себе доброе имя в русской армии - и словосочетание «Серые Волки» воспринималось нынче как исключительно благозвучное и «правильное». Не зря, не зря он сделал упор на жесточайший отбор и ещё более жёсткую учёбу…
        Дав диверсантам контакты и проинструктировав, напоследок Померанский сказал:
        - Зряшно не рискуйте - не выйдет в этот раз, выйдет в другой, а мне ваши жизни дороги.
        Казаки польщённо похмыкали, а «Волки» восприняли слова спокойней - они уже знали, насколько высоко герцог ценит их.
        Выходили с шумом и треском, уничтожив и разогнав множество мелких отрядов вспомогательных войск. Ну как мелких… В конце они так обнаглели, что не считали за противников отряды, которые больше их в пять-десять раз. Разве можно считать азебов[53 - Азебы (азабы) - крестьянское ополчение. Нередко были достаточно прилично вооружены, но как вояки были опасны только в «массовке». Ну или при защите родных мест.] за серьёзных противников? Вот и последний бой с ними…
        - Многовато, - замечает один из офицеров-пруссаков, глядя на выстроившийся напротив них неровный строй.
        - Ништо, разобьём, - уверенно отвечает Тимоня. Немец аж опешил и с укоризной глянул на денщика принца…
        - Я и не сомневаюсь, что разобьём, просто не хочу терять своих людей.
        Русские (ну пусть даже частично немецкие!) войска по приказу Померанского начали показывать строевую подготовку, маршируя как на параде. Идеально ровные ряды, рокот барабанов… Со стороны казалось, что это двигаются заводные солдатики.
        - Тра-та-та, - раскатилась барабанная дробь, ей вторила флейта, и солдаты, подчиняясь музыкальным командам, начали демонстрировать противнику выучку.
        - Ту-ту! - пропел горн, и два батальона прусской пехоты идут навстречу друг другу. Незадолго до неминуемого столкновения ряды их становятся чуть рыхлее и батальоны проходят один через другой, не нарушив ряды. Тут же они разбиваются на отдельные роты и демонстрируют ещё более сложную, прямо-таки цирковую муштру, ухитряясь во время шагистики показывать оружейные приёмы.
        Современники попаданца в двадцать первом веке назвали бы такую маршировку глупостью, но… Именно она давала возможность быстро перестроиться для отражения атаки конницы или просто оказываться в ключевой точке сражения с численным перевесом. Понимали это и турки… И показывая выучку такого уровня, воины Рюгена ощутимо давили на врага психологически.
        - Ну же, - пробормотал князь, наблюдая за противником. Сейчас важно было «поймать» момент, когда враги уже дрогнули, а вражеские командиры и дервиши-«политруки» не успели восстановить порядок или воодушевить войска по новой.
        - Егерям командуй! - сквозь зубы приказал Грифич адъютанту, не отрывая взора от турок. «Волк» быстро отдал приказ, и полки начали новое перестроение. Османы смотрели как заворожённые на выстраивающихся в боевой порядок европейцев, не пытаясь противостоять им.
        - Б-бах! - прогремел залп егерей, и на землю повалились турецкие командиры. Русские полки пошли на сближение - идеально ровными шагами. Турки дрогнули… Раздались первые нестройные выстрелы, затем загрохотали залпы - рано, слишком рано… Русские подошли на расстояние выстрела, когда азебы торопливо и не слишком умело перезаряжали ружья - и сами сделали несколько залпов. И в штыки!
        Воины султана подпустили метров на тридцать - и принялись удирать. В другой ситуации они могли бы стоять храбро, но когда на тебя идут «шайтаны», натворившие столько дел в тылу и с лёгкостью уничтожившие благородных сипахов… Сложно обвинять призванных под турецкие знамёна крестьян в трусости, особенно если учесть, что они не защищали родную землю, а пришли на чужую.
        Сперва дрогнули стоявшие в первых рядах - рядом с ними падали убитые товарищи и земляки. А убитых было много - на таком расстоянии все пули попали в цель. С какими-то невнятными криками ополченцы кинулись назад, давя задние ряды, мешая им целиться и заряжать оружие.
        С каким-то утробным нечленораздельным воем стоявшие в первых рядах развернулись и принялись пробиваться назад. Страшно! «Представление» Померанского сработало, и чисто психологически турки уже проиграли, воспринимая его войска как олицетворение Рока, как некий страшный механизм, готовый перемолоть правоверных…
        - Аа! - В попытках уйти от приближающихся немцев и славян турки начали визжать, пробиваясь назад, в безопасность. Бежать, бежать! И ополченцы калечили и убивали своих товарищей - только бы спастись самому! Мерный рокот барабанов и идеальные ряды подходивших воинов Рюгена казались им чем-то необыкновенно страшным. И ведь многие турки успели повоевать, побывать в рукопашной… Они и сами думали, что не слишком боятся смерти в бою, ведь если погибнешь в схватке с неверными, неминуемо попадёшь в рай, как уверял мулла. Но сейчас… сейчас противники казались не людьми из плоти и крови, а пришедшими за душами правоверных детьми Иблиса. Бежать! В спины же им уже вонзались русские штыки…
        Влажный хруст - и штык вонзается в спину убегающего османа. Вонзается с поразительной лёгкостью, но назад идёт неохотно - мешают позвонки.
        - Шайзе, твою мать, - мешая слова, ругается молодой лужичанин, наступая на спину поверженному, всё ещё агонизирующему врагу, и с силой выдёргивая штык. Рывок - и оружие свободно, а тело врага дёргается на земле в последний раз.
        Удар, ещё удар… Тела осман валятся под ноги и приходится идти по ним. Многие ещё живы, но ненадолго - после того, как по ним пройдёт несколько рядов марширующих славян, не забывающих добивать раненых врагов ударом штыка или сапога… Милосердие неуместно - слишком много случаев, когда уже умирающие перерезают сухожилия тем, кто не стал их добивать.
        Вскоре толпа азебов начала редеть - кого-то убили, но в основном просто-напросто задние ряды успели набрать скорость.
        - Разомкнуть ряды! - скомандовали офицеры, и славяне перестали держать строй очень уж строго, сейчас в этом не было необходимости - враги убегали, не помышляя о сопротивлении. Через какое-то время на бег пришлось перейти и воинам Грифича, но недолго, разрозненных беглецов перехватила кавалерия князя, успевшая уничтожить немногочисленных конников осман.
        - Нна! - и усатая голова в чалме летит по воздуху, брызгая кровью.
        - Хрусть! - и сапог казака-кавалериста врезается в позвоночник убегающего турка - на полном скаку. Казак же деловито рубит лёгкой кривой саблей следующего, чуть свешиваясь с седла.
        Боя не было, как не было и попыток сопротивления. Это было настолько необычно, что даже закалённые ветераны русского полководца после боя молчали. Произошедшее казалось чем-то… сакральным, что нежелательно обсуждать.
        Тогда из почти десятитысячного турецкого войска ушло не более двух тысяч.
        Из Молдавии выходили в стороне от расположения турецких войск, уничтожение азебов оказалось последней битвой. К Хотину подошли с самым радужным настроением.
        Глава 9
        Одних только ружей, притащенных из рейда, оказалось больше трёх тысяч… Достаточно скромная цифра, если учесть, что турок вояки Померанского уничтожили больше пятнадцати тысяч. Но большая часть врагов была вооружена холодным оружием, ну или огнестрельным - но откровенным хламом.

* * *
        - Иван, глянь-ка! - зычно подозвал молодой солдат своего приятеля-одногодку.
        - Ну!
        - Не нукай, а гляди!
        С этими словами он сунул Ивану под нос дуло турецкого ружья. Тот отшатнулся и заругался.
        - Да ты глянь!
        Иван глянул…
        - Сидор, - с удивлением произнёс он, - а зачем им вообще мушкеты-то выдают? Они жа ржавые наскрозь… Дали бы по дрыну какому с железякой прикрученной - и то пользы было бы больше. А тут жа почитая наскрозь ржа дуло проела. Браты, идите-ка - гляньте, чем турок их командиры вооружат!
        Подошли остальные солдаты-новички, начав бурное обсуждение. Ветераны же насмешливо сплёвывали на землю - они такого уже насмотрелись, да и молодым не раз говаривали. Но где там! Пока с турками не столкнутся да такие ружья не увидят… Правда, если янычары какие, там не до смеху, оружие у них в порядке, да и сами ничего так бойцы…

* * *
        Огнестрельное оружие и большую часть коней выкупила казна - такие правила были в Российской империи. Выкупили по откровенно грабительским расценкам, где-то за половину настоящей стоимости. Впрочем, грабительскими эти расценки считал только Рюген, имеющий возможность благодаря налаженным связям отвезти оружие на продажу хоть в Австрию, рядовые же солдаты и большая часть офицеров только радовались такой возможности. Кстати - выкупал добро сам Рюген, как генерал-квартирмейстер, выкупал честно, то есть сам себе платил по минимуму! И окружающие воспринимали такую вот странную ситуацию как нечто нормальное…
        Кони же… Несколько жеребцов и кобыл из «самых-самых» пошли на государственные (в теории) племенные заводы, а остальные были предложены офицерам и, к чести командования, - тоже по сниженным ценам. Причём существовало негласное правило, что первыми коней выбирают небогатые кавалеристы - им они буквально жизненно необходимы.
        Ну и, разумеется, - преимущества выбора были у офицеров, которые принимали непосредственное участие в боях. Львиная доля досталась Померанскому - вполне официально. Что в Европе, что в России, глава отряда получал около половины трофеев, затем их «располовинивали» остальные офицеры, а оставшееся шло солдатам.
        Нечестно? Ну может быть… Вот только отказываться от такой привилегии Грифич и не думал - в своё время накопленные средства позволили выкупить солидный кусок земли из бывших родовых владений, так почему бы и не повторить это ещё раз? Самое же главное - пусть старшие командиры и имели такую привилегию, но имелось и кое-что другое - в случае острой нехватки средств они закупали провизию-амуницию-порох на свои же деньги…
        Снова нечестно? Ну так никто же и не обязывает поступать как должно - не хочешь тратить «честно награбленные» средства, так следи, чтобы квартирмейстер работал как следует. В общем, стимул быть хорошим хозяйственником получался серьёзный.
        - Золото, серебро, медь и деньги от командования разделим по справедливости, - вещал Рюген, - каждому полагается одна доля, ну а дальше - прибавки за чин и за личное участие. Плюс - особые доли раненым, покалеченным и семьям убитых. Деньги за белое оружие[54 - Белое оружие - холодное.], броню, ковры, сёдла и прочее поступят не раньше, чем через два месяца - пока довезут до Европы, пока продадут…
        - А почём продавать-то будут?! - вылез из толпы сильно нетрезвый пруссак.
        - Дорого, не переживайте! - засмеялся аншеф. - Не маркитантам армейским за четверть, а то и десятую часть цены, а нормальным покупателям.
        - Да знаем, княже, - раздались выкрики из славянской части войска, - не зря тебя император прозвал Калитой!

* * *
        - Ампиратор уважат нашего князя - хозяйственный ён, - неторопливо объяснял пожилой солдат из «Суворовской» части молодым, - у этого и грошика не пропадёт, не зря Калитой назвали. Рубль там заработает, где мы всем полком мимо пройдём. А главное, - назидательно поднял ветеран мозолистый палец, - для обчества старается. Свой карман не забыват, вестимо, - но и не путает его с обчественным аль казённым. Князь!

* * *
        Посмеялись выкрику и разошлись - принц был одним из тех вельмож, чью честность или компетентность никто не подвергал сомнению. И кстати - именно на этом и погорел Александр Воронцов, вздумавший обвинять Рюгена. Общественность (именно общественность, а не император!) возмутило это, и возмущение было столь сильным, что дошло до императора. Отсюда и начавшееся расследование со сломанным носом…
        После первоначальной делёжки минимальная доля рядового оказалась равна десяти рублям, ну а кое-кто из особо заслуженных ветеранов получил и по шестьдесят… Не сказать чтобы ОЧЕНЬ уж большие деньги - всё-таки солдаты Российской империи получали неплохое жалованье. Но разово, да ещё и никаких вычетов, да впереди маячили ещё большие деньги после продажи брони и белого оружия… В общем, настроение было самым радужным, а репутация Грифича и Суворова сильно выросла в солдатской среде. Впрочем, скорее именно принца - так уж вышло, что именно его отряд понёс меньше потерь.
        - Да, принц, наворотил ты делов, - сказал ему Миних, осторожно садясь на раскладное кресло в шатре, - теперь все генералы рвутся погулять в турецких тылах! Где ж это видано - такие победы - и всего две сотни погибших! Вот и рвутся… А того не хотят понять, что справился ты хорошо потому, что кавалерист бывший и к рейдам привычен, да солдаты твои вымуштрованы, да разведка…
        - Ништо, - улыбнулся фельдмаршалу Рюген, - Рысьев справится, да еще пара командиров найдётся. Но ты ведь не поэтому меня позвал?
        - Разведка, - коротко сказал старик - и квартирмейстер начал доклад…
        А докладывать было что - сам он уничтожил пороховой склад, да диверсанты… Пусть пока вернулись не все, но кое-какие данные уже есть - Яссы хорошо так выгорели в нужных местах… Но самое же главное - турки начали вести себя значительно более активно, готовясь к решающей битве.
        - Это точно?
        - Сам суди, - и Грифич принялся загибать пальцы на руке, - склады мы им разгромили и показали - что с ними будет дальше. Ополченцы напуганы - и пока они себе новых страхов не выдумали, их нужно бросать в битву… Ну или ждать, пока окончательно успокоятся, а это долго! Разведчики мои уже до того освоились, что едва ли не каждое перемещение мелкого подразделения им известно… И это только то, что мы с Александром натворили. Ну а что ты своим стоянием у Хотина связал добрую половину поляков да до хрена турков - и сам знаешь. Да сколько их погибло в мелких сражениях.
        Фельдмаршал ухмыльнулся - он так грамотно установил блокаду крепости и окрестностей, что враги гибли сотнями каждый день - не только от пуль и клинков, но прежде всего от плохой провизии, от болезней… Русские же войска практически не несли потерь! Постепенно турки и поляки «перемалывались», даже не успевая вступить в битву. И это не считая того, что ранее в нескольких сражениях Миних дал врагам такой укорот, что любое государство Европы вынуждено было бы запросить мира. К сожалению, не турки - всё-таки одно из самых больших и, пожалуй, самое сильное государство Земли. Пусть и дурно управляющееся.
        - Так что ручаться могу - они не просто пугают в очередной раз, а биться решили.
        - Славно, - расплылся в улыбке старик, и Рюген кивнул согласно. Пусть и выглядело это… кровожадно, но затягивание войны было не в интересах России. В конце концов, Турция - не единственный опасный сосед. Да и помимо «заклятых друзей» была ещё одна причина, почему России нужно было крупное сражение - пусть турецкие войска и перемалывались, но разница в численности сводила эти усилия практически к нулю, и резервы у султана были куда как серьёзней. Мелкие сражения пусть и подрывали боевой дух мусульман, терпевших постоянные поражения, но из Турции приходили всё новые и новые подкрепления.
        Через несколько дней Миних подготовил войскам приятный сюрприз - награждения. Понятное дело, что большая часть солдат и офицеров получили только медали, ордена в это время выдавались буквально поштучно и только через императора. Однако и медаль - честь немалая, да ещё если учесть, что Пётр всё-таки решил прислушаться к попаданцу и учредить наконец «настоящие» медали, а не медали «по случаю»[55 - Медали «по случаю» - в Российской империи и Европе того времени медали чеканились к какому-то событию. То есть произошла значимая битва или военная кампания - отчеканили нужное количество наград с правильной надписью, наградили участников (нередко вообще всех) и всё. В следующий раз чеканилась совсем другая медаль. Кроме того, такая медаль считалась не столько наградой, сколько неким памятным знаком.].
        «За отвагу» и «За боевые заслуги» привели войска в восторг - тем более что они давали награждённым небольшие привилегии и крохотные прибавки к жалованью.

* * *
        - Пятнадцать копеек в год - уже деньги, хучь и небольшие, - хозяйственно рассуждал молодой капрал, любовно протирая медаль тряпочкой, - но ничё, ишо заработаю медали, а за них нынче копеечка…
        - Ты о копеечке думаешь, Савватей, а я о привилеях, - бесцеремонно плюхнулся рядом на бревно старый уже ветеран, для которого эта кампания, скорее всего, была последней - возраст, таких обычно оставляют в расположении полка готовить новобранцев и следить за порядком, - мне за эту медаль по государственным праздникам едину чарку в кабаках наливать будут!
        - Так не во всех же, Трифон, - токмо в столичных да в Москве - и то не во всех, - возразил капрал, - потом, грят, ещё где кабаки такие будут, но енто потом.
        - Х-ха, - так что у меня, ног нет - дойти до нужных?! Приползу!
        - Ха-ха-ха!

* * *
        Привилегии были скорее символические, как и прибавка, но… Игорь хорошо понимал психологию военных, для которых малейшее отличие было крайне важным.
        Были и ордена - редкие, но тем более значимые. «Владимира» третьей степени с «мечами» и «бантами» получил Потёмкин. Кстати - «мечи» и «банты» - снова изобретения попаданца. Историю он помнил достаточно скверно, а уж историю орденов и подавно.
        Так что суть идеи была проста - «мечи» к ордену полагались за военные заслуги, «банты» - за гражданские. Идея была обдумана и признана здравой. А поскольку Потёмкин несколько месяцев выполнял функции заместителя квартирмейстера и одновременно участвовал (и успешно!) в боевых операциях, то получил как «мечи», так и «банты» к ордену.
        «Владимира» же, но уже четвёртой степени и только с «бантами» получил Павел, вместе с чином полковника.
        - Как цесаревич, ты и без того имеешь высокие награды[56 - Как цесаревич, ты и без того имеешь высокие награды - бытовал обычай награждать коронованных особ и их наследников просто так - по сути, автоматически, порой буквально при рождении.], - громко сказал Миних хрипловатым голосом, - а вот этот орден ты заслужил не как Наследник, а как умелый помощник квартирмейстера и хороший адъютант.
        Павел прослезился, а вместе с ним прослезились многие присутствующие - и никто этого не стыдился. Момент получился крайне трогательным и торжественным, да и мужчины этого времени не стеснялись плакать от сильных эмоций. Вот от боли или от страха - да, стыдно…
        Сам Игорь пока не получил никаких наград, но, честно говоря, - не расстроился. Как-то прошёл у него период увлечения наградами, и сейчас он относился к ним достаточно равнодушно. Да и с Петром Фёдоровичем его отношения после скандала с обвинением в воровстве стали заметно прохладней.
        Пусть император извинился, но… клеветник почти не пострадал - сломанный нос и снятие с поста не в счёт. Не слишком пострадало и его окружение - ссылки на мягких условиях не являются серьёзным наказанием за воровство у армии, да ещё и во время войны.
        Однако Пётр в этой ситуации повёл себя как напакостивший ребёнок, считающий, что улыбкой можно исправить все гадости, и сильно обижающийся, что приятель по игре пусть и перестал злиться, но и играть с тобой больше не хочет.
        Тем временем польские конфедераты, казаки-предатели и крымские татары активизировались. Они пытались заставить Миниха и Румянцева отвести войска назад, потерять завоёванную территорию. Однако Румянцев справлялся малыми силами, отправив большую часть войск на помощь главнокомандующему, а точнее - для размещения в гарнизонах для защиты жителей.
        Вообще Пётр Александрович чем дальше, тем больше восхищал Грифича - тот успевал управлять Малороссией, отбивать все нападения неприятеля, да ещё и давал балы, показывая уверенность в собственных силах! Этакое сочетание блестящего полководца, администратора и политика встречается крайне редко.
        Кавказские набеги турок, пытавшихся поднять горцев, также претерпели поражение - Тотлебен и Медем сражались весьма успешно, ухитряясь при этом вести дипломатические переговоры с горцами, и можно было ожидать, что кабардинцы и ряд других народов признают над собой власть России. Если она, Россия, не проиграет ближайшие сражения.
        Не всё было гладко - экспедиция генерала Берга в Крым, предпринятая ещё в июле, потерпела закономерное поражение по банальнейшей причине - выгорела трава. Выгорела она в буквальном смысле слова, и вопрос был не только в провианте для лошадей, но и в мельчайшей золе, от попадания которой в глаза начинались проблемы вплоть до слепоты. Впрочем, виноват в провале был не сам Берг и не Миних, а Пётр, решивший «поиграть в солдатики» и почувствовать себя полководцем. Почувствовал… Хорошо ещё, обошлись почти без потерь…
        Глава 10
        Иваззаде Халил-паша[57 - Иваззаде Халил-паша - великий визирь Турции в то время и одновременно - главнокомандующий.] сделал достаточно необычный ход - выслал вперёд крымских татар под руководством Девлет-Гирея. Крымский хан бездарным полководцем не был, но не был и гением, так что после донесений разведки генералитет принялся ломать головы - в чём же заключается идея визиря.
        - Только одно приходит на ум, - с некоторым недоумением сказал Померанский после бурных дебатов, - Халил-паша в самом деле считает, что татары могут «связать» наши войска, не давая им нормально маневрировать. Ну и окрестности пограбят, обозы.
        - Бред! - категорично сказал фельдмаршал. - Хотя… Может быть, ты и прав - я не раз удивлялся его решениям. Его почему-то считают грамотным полководцем, хотя полководец-то не он, а его отец. Сам же визирь известен скорее пристрастием к чрезмерной роскоши - чрезмерной даже для турок.
        - А это многое говорит о его характере, - подхватил Потёмкин, весело щурясь.
        Крымские татары не пугали русские войска - конница была из разряда даже не лёгких, а «сверхлёгких». Более чем два столетия основным занятием этого народа было людоловство, и оно сформировало облик воина-крымчака - небольшой, но достаточно резвый и невероятно выносливый конь, сабля и аркан. Иногда лук со стрелами - и всё…
        Для безоружного крестьянина и этого было вполне достаточно, а серьёзных столкновений с русской конницей они давно уже избегали - приучили… Так что разорять окрестности и вести разведку они вполне годились и даже были в том настоящими мастерами. Ну и в преследовании уже убегающего противника.
        Тем не менее фактор этот следовало учитывать - они могли помешать русским фуражирам и небольшим отрядам.
        - Занозу надо выдёргивать сразу, - образно выразился генерал-майор Каменский на совещании.
        Выдёргивать «занозу» Миних поручил Рюгену - как наиболее авторитетному представителю кавалерии. Тем более что принц успел показать себя мастером маневренной войны. Немалую роль сыграл и тот факт, что он был из «Варягов», представители которых нынче служили не только в уланах-карабинерах, но в четырёх уланских полках, бывших под началом фельдмаршала. А именно на улан сделал основную ставку старый немец в предстоящей операции. На них - и на драгун, которые тоже прекрасно помнили, что «Крылатые» в начале своего пути были как раз драгунами. Ну и на рюгенских кирасир, которые смотрели на принца «щенячьими» глазками.
        Идея была проста, как падающий лом, - полки идут двумя эшелонами. Впереди - относительно лёгкие уланы на резвых конях, которые ведут разведку и при встрече с достаточно значительными силами татар посылают гонцов Грифичу и связывают крымчаков боем. Ну а дальше в бой вступают уланы-карабинеры, два драгунских полка и рюгенцы.
        Прямого столкновения с татарами никто из русских кавалеристов не боялся - всё-таки есть разница, готовят тебя как воина или как людолова… Ну и, разумеется, - превосходство в вооружении, выучке, привычке работать в команде и - более рослые кони. Немалое преимущество в конном бою.
        Основа основой, но, как известно, «дьявол кроется в деталях», а вот детали-то как раз предстояло обсудить…
        - Да уж, - протянул Рысьев, - задачка…
        Задачка и в самом деле была из высшей военной «математики» - поймать татар в «мешок», чтобы не гоняться за отдельными отрядами. Понятно, что всех одним махом прихлопнуть не получится, но если хотя бы ополовинить их число, то о крымчаках можно в принципе не беспокоиться - вояки они нестойкие и немалая их часть после разгрома просто рванёт домой, ну а оставшихся турки не выгонят из собственных тылов. Проверено, крымчаки даже после минимальных потерь моментально «сдуваются», а уж после ловушки, в которую их намереваются загнать русские войска…
        Собственно говоря, всем было ясно, что ловить их придётся «на живца» - или же долго вылавливать небольшие отряды. Теперь вот основной вопрос заключался в том, что же может послужить таким «живцом».
        - Слуушай! - оживился Прохор. - А если на твоих трофеях сыграть? Ну, пустить слушок, что ты не всё вывез - дескать, с первого раза не вышло. Или что новые поступления отправляешь.
        - И отправить с возами тех солдат, которые в ногу раненные - чтобы стрелять могли, а бегать нет, - добавил прибывший недавно к Хотину Аюка.
        Калмык во главе полутысячи сородичей весьма неплохо показал себя под началом Румянцева, а прибыв к новому командующему, буквально отвоевал себе право участвовать в операции - вместо одного из драгунских полков. Поскольку те требовались и около Хотина, то Миних пошёл ему навстречу.
        Подробности такого рвения Игорь не знал, но у Аюки и его людей были личные причины ненавидеть крымчаков - какие-то там давние дрязги.
        - И это, - нерешительно влез в беседу драгунский полковник, несколько робеющий в присутствии Померанского, - ружей им дать - из тех, что военное ведомство не выкупило. Много их?
        - Да никак не меньше тысячи, - задумался Грифич, - да если по лагерю поискать, так и все три… Спасибо, Осип, - идея дельная, я понял суть.
        Суть была проста - на телегах помимо всевозможного барахла лежали заряженные ружья - по полудюжине и больше на каждого воина. Таким образом пара сотен солдат могла дать достойный отпор нескольким тысячам татар, делая по нескольку выстрелов без перезарядки.
        Формировал Рюген вполне настоящий обоз, а чтобы оправдать большое количество свободного места на телегах - под ружья и большие вязанки хвороста, которые послужат какой-то защитой от стрел, к возничим принц посадил и настоящих раненых. По легенде они отправлялись на лечение. Понятное дело, что раненые эти были не из числа беспомощных инвалидов и вполне могли заряжать и стрелять. Ну а большего от них и не требовалось.
        Основная проблема была в колоссальном количестве легальных шпионов…
        - Задолбали эти ксёндзы! - прошипел Вольгаст, заходя в шатёр к Потёмкину. - Представляешь, Григорий, - внаглую по лагерю шастают, и ведь никак их не укоротишь!
        - Тайна исповеди… - начал было гвардеец, но Игорь посмотрел на него как на умалишённого.
        - Гришка, не пори чушь! Сам же знаешь, что у иезуитов это ничего не значит - «К вящей славе Господней» - и всё. Да и без исповеди - достаточно пройтись по лагерю… Там услышал, там увидел… А ты лучше меня знаешь - КАК папа относится к «схизматикам».
        Тема легальных шпионов была «больной» - это не только всевозможные священники, но и европейцы, которые писали письма родственникам… О цензуре пока что речи не шло, так что порой проскакивали такие секреты… И ведь не понимали! Даже Потёмкин и Суворов, привыкшие работать с разведданными, весьма лояльно относились к таким вещам, как к чему-то неизбежному. Хорошо, хоть Павел вроде как понимал…
        Обоз отправили сложным маршрутом - так, чтобы он выглядел правдоподобно и вызвал желание у татар напасть на него, но при этом чтобы у кавалерии была возможность организовать полноценную засаду. К великому сожалению Померанского, пришлось отказаться от услуг казаков в данном случае - появились уже чёткие «сигналы», что те общаются с неприятелем.
        Увы и ах, но запорожцы воевали как с одной, так и с другой стороны, причём крымчаки для них были не «исконным врагом русского народа, веками разорявшим окраины», а привычными деловыми партнёрами - бравые «лыцари» с оселедцами и сами не брезговали людоловством…
        Вот и сложилась такая ситуация, когда есть множество профессионалов, а доверять им нельзя. Паршиво, но разведка из пехоты справилась и, к удивлению Рюгена, - весьма неплохо. Понятно, что им недоставало пока опыта, но всё же.
        Операция «Мешок» велась в глубокой тайне и потому знали о ней буквально несколько человек, остальные работали «вслепую». Обозники вообще считали, что предстоит обычная поездка. Даже дополнительные ружья не стали заранее раздавать, решив сделать это уже в пути.
        Спустя сутки после выезда обоза Померанский сидел с «Варягами» в засаде, ожидая условленный сигнал. Нервничал ли он? Немного - всё-таки от успеха операции зависело достаточно много. Но не слишком - разведка доложила, что татары «клюнули» и уже вошли в зону досягаемости русской кавалерии.
        Теперь уже можно было быть уверенным - даже в случае неудачного исхода минимум четверть крымчаков окажутся в земле, а остальных к армии России можно будет загнать разве что с помощью заградотрядов. Переживал ли он за обозников? Не слишком - оружия у них было в избытке, так что если те проявят хоть немного стойкости, особых проблем не будет. Да, кто-то из них погибнет или окажется раненным, но обозникам и так доставалось - вопреки мифам из будущего, работа эта была не самой безопасной. Зато если враги получат такой удар, то неизбежно начнут осторожничать и, соответственно, - потери «водителей колесниц» сильно уменьшатся.
        Раздался цокот копыт, и в овраг спустился гонец на взмыленном коне.
        - Клюнули! - выдохнул он. - Поручик сказал - как нельзя лучше!
        - По коням, - негромко сказал принц, хищно улыбаясь. Никаких горнов, никаких барабанов - кирасиры с негромкими шуточками подтягивали подпруги и вскакивали в сёдла. То же самое происходило сейчас в остальных кавалерийских полках. Да, расположиться пришлось по отдельности - такая масса коней, да ещё и незнакомых друг с другом, означала бы неизбежный шум. Ну а так… Все полковые кони давно уже «встроились» в иерархию и особых звуков не издавали, отдельных «бунтарей» оставили в главном лагере.
        Выезжали тихо, до условленного места было ещё почти пять вёрст, да и «загонщиками» будут работать калмыки и уланы, так что спешить некуда. Вскоре донеслись звуки выстрелов, и на грани слышимости донёсся звук горна.
        - Построение, - скомандовал Померанский, и горнист протрубил.
        «Варяги», рюгенцы и драгуны начали выстраиваться в боевой порядок, чтобы встретить крымчаков как полагается. Рассыпаться на просторах те не смогут - место подобрано специально. Реки, овраги, болотистая местность… Звучит просто, но вот заставить врага действовать так, как удобно тебе, - это и есть мастерство полководца.
        Несколько минут спустя к боевым порядкам вылетели первые всадники. Судя по всему, это были представители татарской знати - кони были по-настоящему хороши, да и всадники были одеты богато. Заметив русские полки, они остановились ненадолго и приняли решение прорываться.
        Не сквозь строй, конечно, а в стороне. Шансы у них были - гоняться за каждым по отдельности кавалеристы не имели возможности, а кони у крымской знати были отменные - арабы, ахалтекинцы и так далее. Но… Враги не приняли в расчёт, что «Варяги» недаром стали уланами-карабинерами и нарезное оружие - это серьёзно.
        - Бах! Бах! Бах!
        Загрохотали выстрелы. Рюген с интересом смотрел - попасть в цель, сидя на коне, да по движущейся мишени, да с учётом несовершенного оружия восемнадцатого века, да пороха, который загорался с промедлением… Здесь требовалось нешуточное мастерство, сам попаданец на такое даже не претендовал.
        - Бах! - раздалось жалобное конское ржание, и великолепный игреневый ахалтекинец полетел на землю, сражённый пулей.
        - Эхх, - с досадой протянул один из ветеранов, - коня зацепили.
        Досада была понятной: такие кони - ценная добыча, а в плен никого брать не собирались, не видели смысла. Во-первых - нужно было как следует напугать татар, а во-вторых… Некоторые из них уже не по разу оказывались в плену.
        Вариантов выхода на свободу было множество, но чаще всего - смесь политических игрищ и попыток «привязать» Крым бескровно и политического же давления Турции. Вот Рюген и приказал - под свою ответственность.
        Пока перезаряжали карабины, татары начали подъезжать уже достаточно крупными отрядами. Облик их был куда как проще, чем у знати, - мохнатая шапка, засаленный халат и маленькая неказистая лошадёнка. И запах… несло от них крепко даж с такого внушительного расстояния, всё-таки степные пастухи не имели привычки мыться или стирать вещи. Грифич не спешил отдавать приказ полкам, давая возможность крымчакам сгрудиться или прорываться.
        Попытки прорыва останавливали карабины, и врагов начало копиться всё больше. Наконец те осмелели и, завизжав, принялись выстраивать «карусель», желая осыпать русских дождём из стрел.
        - Иии! - Подбадривая себя криками, крымчаки вытащили луки и пустили коней вскачь. Пора…
        - Атака!
        Зазвучала труба, и полки пошли шагом, затем рысью… Под копытами могучих коней тряслась земля. Игорь неоднократно видел атаку регулярной конницы со стороны и знал - зрелище это прямо-таки эпическое. Сейчас он в первых рядах, но прекрасно помнит, какое это завораживающее зрелище. Комья земли, выбрасываемые копытами коней, выставленные параллельно земле клинки и пики, ярящиеся люди и кони, готовые к страшному столкновению…
        Снова приказ скачущему рядом трубачу, звучит сигнал, и передние ряды, где собрались только «самые-самые», склонили пики. Ещё несколько секунд…
        - Рраа! - И русские воины врезаются в нестройные ряды крымчаков, буквально сминая их. Остриё пики в руках Померанского влетает в грудь смуглому или скорее даже - просто грязному степняку, по виду напоминающего скорее пастуха. Глаза татарина круглые, непонимающие, напуганные… Выщербленную саблю из скверной стали он держит излишне крепко - так, что даже побелели костяшки пальцев. Пика пронзает его насквозь и вонзается в живот татарина средних лет. Двое за раз!
        Бросив пику, Игорь выхватывает клинок и начинает рубку… Укол - и клинок с поразительной лёгкостью входит в горло врага, распарывая воротник шёлкового халата, плоть и кости позвоночного столба. Голова незадачливого крымчака падает под копыта коней и лопается, как успевает заметить попаданец краем глаза.
        Левой рукой князь перехватывает руку с кинжалом у грязного толстячка в достаточно добротной одежде и дырявой старинной кольчуге, после чего с какой-то безумной улыбкой сжимает её. Неприятный влажный хруст - и рука ломается, а её хозяин, обмякнув от болевого шока, падает с коня. Почти тут же шея упавшего ломается, но нога его застряла в стремени, так что тело не падает на землю и только дёргается от соприкосновений с конскими крупами и боками.
        - Рраа! - кричит Рюген во всю мочь и выхватывает второй клинок. Такая вот обоерукая рубка в кавалерийской схватке - большая редкость, особенно в первые минуты, когда просто-напросто тесно. Однако превосходство как в собственном росте, так и (особенно) в росте и весе коня очень велико. Рюген возвышается над крымчаками минимум на две головы.
        Нет, «Шаолиня» не было и «лопасти вертолёта» воин не изображал - всё очень экономично и технично. Однако и этого хватило…
        - Вжих! - И зажатая в правой руке тяжёлая карабелла сносит верхушку черепа степному богатырю - относительно чистому, что удивительно.
        Укол! - И клинок в левой руке проходит сквозь несколько засаленных халатов, одетых один на другой на пожилом крымчаке с удивительно правильным, красивым лицом.
        - Ааии! - И какой-то отчаянный молодой татарин пытается прыгнуть на князя, вскочив в седло своей маленькой лошадки.
        - Нна! - высвободив на секунду ботфорт из стремени, Рюген встречает «прыгуна» тяжёлым ударом в грудь. Удар получился «смазанным», толчковым, но и этого хватило - всплеснув руками в попытке удержаться, крымчак исчез внизу, под конскими копытами.
        Краем глаза заметив движение сбоку-сзади, Рюген пригнулся и вывернулся в седле.
        - Дзанг! - Удар саблей пришёлся о кирасу попаданца, да ещё и по касательной. Перехватив карабеллу обратным хватом, он ударил подобравшегося врага. Попал в лицо, не слишком сильно, но… в такой толчее это смертельно.
        Постепенно пространства стало больше, и князь развернулся…
        - Звянг! - И черкесская шашка в левой руке отбивает татарский клинок. Тут же следует выпад всем телом - и резаная рана на горле врага не даёт тому ни малейшего шанса на выживание.
        - Хха! - И карабелла в правой разваливает крымчака до седла. С влажным утробным звуком они распадаются и падают на обезумевших от такого «подарка» татар.
        - Бах! - Пусть Грифич и не любил огнестрельного оружия, но пользоваться умел… И разрядил пистолет в лицо знатному бею. Похожий на бея молоденький парнишка истошно завизжал и принялся пластать воздух тонкой кривой саблей - быстро, даже слишком быстро. Глаза у него стали совершенно безумными и изо рта появилась ниточка слюны, после чего скорость рубки удвоилась. Улан с большим трудом отбивался от спятившего, «выезжая» за счёт феноменальной по меркам восемнадцатого века физической подготовки и мастерства.
        - Нна! - Опыт матёрого бойца переиграл безумие, и татарчонок с разрубленным лицом осел в седле.
        Грифич рубил и колол, конь топтал, кусал и сшибал грудью вражеских мелких лошадок. Продолжалось это недолго, и вскоре пространство вокруг принца очистилось и он соединился с остальными русскими и рюгенскими кавалеристами.
        - Княже, ну что ты в берсерка играешь! - с укоризной бросил ему Тимоня. - Из строя вырвался, как новобранец какой!
        Игорь виновато склонил голову. «Повинную голову меч не сечёт» - в данном случае денщик был совершенно прав, «заигрался» вельможа. Случись такое у рядового, старослужащие могли после боя и вожжами перетянуть - нельзя отрываться от своих в бою, нельзя… Правда, татары оказались настолько слабыми противниками, что не он один так оторвался - как позже выяснилось, «нагрешили» многие ветераны, привыкшие рубиться с прусскими драгунами да османскими сипахами.
        Сколько он зарубил врагов? Да не слишком много по его меркам - десятка полтора… Всё, теперь пришло время действовать как командиру, а не как бравому рубаке.
        Стряхнув кровь с клинков и вытерев подобранной шапкой, Вольгаст засунул одну из сабель в ножны и оглядел поле боя… Да нормально, даже командовать особо и не надо… Отменное личное и командное мастерство сделали своё дело, и всего через несколько минут большая часть примерно трёхтысячного отряда крымчаков была уничтожена. Свои потери… Визуально явно немного.
        Часть «недобитков» принялась удирать назад - туда, где продолжали греметь выстрелы и слышался шум битвы. Догонять не стали, просто проехали сквозь гору трупов и снова принялись выстраиваться для атаки.
        - Раненые! - И кавалеристы принялись осматривать себя и соседей на предмет повреждений. Звучит странно, но… В горячке битвы частенько не замечают резаную рану. А потом поздно - человек успевает потерять много крови и часто - летально.
        Сделав передышку минуты три, перевязались и доложились:
        - Убитых трое, да раненых четырнадцать[58 - Убитых трое, да раненых четырнадцать - звучит «Марти-Сьюшно», но это нормальный итог столкновения регулярной «среднетяжёлой» кавалерии с иррегулярными отрядами - бывало и меньше. К примеру, Наполеон так оценивал боевые качества египетских мамелюков: «Один мамелюк справится с тремя французскими драгунами, против десяти драгун потребуется уже десять мамелюков, а сотня драгун справится с тысячью мамелюков». То есть индивидуальное боевое мастерство меркло перед командной работой. Ну а здесь - не только командная работа и индивидуальное мастерство ветеранов-профи, но противник… не самый серьёзный, мягко говоря.] - из тех, что серьёзно пострадали.
        - Рысью! - Командует аншеф, и полки в боевом порядке едут в сторону обоза. Уланы и калмыки уже обратили в бегство татар, вырубив едва ли не половину. Сейчас пришло время замкнуть кольцо.
        Крымчаки окончательно теряются - обозники продолжают их обстреливать, да кавалерия с двух сторон… Вместо попытки собраться в кулак… Ну или хотя бы рассыпаться на крохотные отрядики, они мечутся по полю с воем и визгом. Паника окончательная - многие слезают с коней и опускаются на колени, принимая позу покорности - страшно, это не с русскими крестьянами воевать…
        В этот раз Грифич не поехал впереди - особого смысла не было. Это получилась уже не атака, а какая-то методичная рубка отдельных отрядов. Пару раз на него вылетали татары с совершенно дикими глазами, но «Волки» просто отстреливали их из пистолей и карабинов, не вступая в сабельную схватку.
        - Бах! - И очередной степняк летит с коня, кувыркаясь.
        - Бах! - Татарин с окровавленным лицом получает пулю в лицо. Пуля сносит всю верхнюю часть головы, но убитый не падает, и некоторое время конь продолжает скакать с этакой чудовищной вариацией «Всадника без головы»…
        Часть врагов ушла, но незначительная - кони улан были пусть и не столь выносливыми, но куда более резвыми, так что если кому и удалось затеряться, то явно немногим… Калмыки же тем временем рассредоточились и по сигналу Аюки принялись уничтожать коленопреклонённых врагов. Что интересно, попыток сопротивления почти не было, у крымчаков как будто удалили позвоночник. Они покорно стояли на коленях и ждали, пока дойдёт их очередь…
        Жалость? Да ни капельки - пусть набеги на Русь и стали достаточно редкими, но всё ещё случались - и попаданец как-то наткнулся на освобождённых из недавнего плена русских крестьян… Зрелище было жёстким даже для бывалого вояки - особенно зарубленные похитителями после начала погони старики и дети, которые не могли бежать в нужном темпе[59 - Зарубленные похитителями после начала погони старики и дети, которые не могли бежать в нужном темпе - достаточно распространённая практика людоловов.].
        Всего погибло около пятидесяти русских… Калмыков он тоже причислил к русским воинам - на одной стороне сражались. У рюгенских кирасир потерь не было вовсе, «Варяг» умер всего один, да двое внушали опасения, трое погибших у драгун, ну а большая часть потерь - калмыки. Пусть как вояки они были классом повыше крымчаков, но всё-таки лошадки мелковаты, вот и… Среди улан погибло семеро. Обозники были ранены буквально все, но убитых было всего четверо - от самых опасных стрел спасли те самые вязанки хвороста и другие приспособления, хотя зацепило всех, да многих и не по одному разу.
        Победителям досталось больше двадцати тысяч лошадей - основная часть крымчаков шла с запасными конями. Вот только куда девать их… Степняцкие лошадки для крестьянских хозяйств не годились и шли разве что на мясо, да всевозможным союзникам вроде калмыков и башкир. Сабли у большинства убитых были откровенно низкого качества… Так что по деньгам получилось небогато.
        Зато почти двенадцать тысяч крымских татар остались лежать на земле…
        Глава 11
        - Даа, - с оттенком зависти протянул Павел, - хорошая битва вышла.
        - Ничего хорошего, - поморщился бесцеремонно развалившийся на ковре Тимоня - сидели «без чинов», а денщик давно уже стал «своим» даже для Наследника.
        - Ничего хорошего, - повторил он, - обычная бойня. Это как… работа, что ли. Куража никакого, только кровища и вонища.
        Цесаревич покосился на Наставника, и тот кивнул:
        - Всё верно - татары не тот противник. Если бы у них была возможность для маневра - да, кровушки могли попить, особенно ежели в степи. А тут… Сам видел - наши кони насколько выше да тяжелее, да выучка.
        - Всё равно, - вздохнул подросток, - битва была.
        - Тю! - удивился Потёмкин, - это разве битва? Тебе же сказали - бойня. Ты вон за эти недели успел в перестрелках поучаствовать, да схлестнулся пару раз на клинках с поляками (гвардеец умолчал, что страховали Наследника в эти моменты так…), так там действительно опасно было, а тут…

* * *
        - Мой! - заорал Павел, поворачивая коня на богато одетого конфедерата, отряд которых повстречался русскому разъезду.
        Потёмкин спорить не стал, но быстро подал сигналы остальным членам отряда - прикрывать Наследника. Уровень конфедератов как бойцов был достаточно высок, но в отряде Павла по вполне понятным причинам собрались только бойцы высочайшего класса.
        Нельзя сказать, чтобы подростку не грозила опасность, сабельный бой - штука непредсказуемая, и одна маленькая оплошность может стоить жизни. Недовернул руку, слишком сильно подал коленом коня, попалась сусличья нора под копыта…
        Битва быстро приняла индивидуальный характер - на первый взгляд. В реальности русские воины скорее играли с поляками, весьма умело выстроившись в грамотный боевой порядок, выглядевший хаотичным только на первый взгляд.
        - Дзанг! - И Григорий Потёмкин ленивым движением отбивает карабеллу седоусого поляка с красным от длительного употребления алкоголя лицом и носом с характерными прожилками.
        - Пся крев! - визгливо орёт тот и начинает размахивать клинком с удвоенной энергией. Мастерство присутствует и техника у ляха отменная, но… свою роль играет многолетнее пьянство шляхтича, и Потёмкин со скучающим выражением лица отмахивается ещё раз - один из лучших клинков гвардии всё-таки, после чего следует неуловимое движение кистью и голова усача катится под копыта коней.
        Тимоня со «своим» противником решил поиграть…
        - Пан Мелкий Хрен! - глумливо заорал он. - Я недавно от твоей жены, утешал заранее!
        Грубо? Да, но с поляками такие вот перебранки почему-то были едва ли не нормой - два родственных народа накопили слишком много обид и взаимных претензий.
        - Лайдак! - хрипло отвечал поляк, свирепея на глазах. - Тимоня мог даже обычные слова сказать таким глумливым тоном, что получалось настоящее оскорбление. - Пёсий сын, хлоп! В хлеву родился…
        - Дзанг! - умело отбил лях выпад денщика попаданца и сам попытался достать Тимоню, но тот откачнулся корпусом, пропуская саблю шляхтича. Затем кони слегка разошлись и продолжился диалог…
        - В хлеву родился, на подстилке соломенной…
        - Иисус наш тоже в яслях родился, - со смешком парировал русич, - как и я.
        - Хлоп!
        - Был хлоп, а ныне - дворянин русский, да с поместьем! Саблей своё у судьбы отбил, а не от мамки шлюховатой получил «За особые услуги» магнату.
        - Пёс! - Вряд ли Тимоня попал «в точку», но всё-таки задел противника, и тот подал коня вперёд, переводя длинный, почти «шахматный» поединок в смертельный короткий «клинч».
        - Дзанг-дзанг-дзанг! Пёс… Курва… - и шляхтич сполз с седла.
        Игорю достался предводитель отряда - мужчина лет тридцати с жёстким лицом профессионального воина.
        - Я из семьи Потоцких, - высокомерно представился он.
        - Грифич, - равнодушно-вежливо ответил попаданец. Лицо поляка моментально покрылось испариной - слава лучшего бойца Европы заставляла опасаться… Но Потоцкий быстро собрался и начал азартно наседать на Вольгаста - что-что, а трусами представители польской шляхты бывали редко.
        - Хха! - Лях сделал выпад, вытянувшись всем корпусом и…
        - Аа! - с ужасом закричал, глядя на отрубленную руку.
        - Вжих! - И переносицу Потоцкого прочертила кровавая полоса. Готов.
        Матеушу из мазурской шляхты, прибившемуся к Померанскому года три как, особенно повезло - «Волк» встретил старого недруга семьи и рубился с особенным ожесточением.
        - Иуда! - выплюнул немолодой поджарый поляк с длинными роскошными усами в лицо молоденькому Матеушу.
        - Тебе ли о том говорить, пан Збышек.
        - Нна! Дзанг-дзанг-дзанг! - И снова лошади идут по кругу, а противники ожидают удачного момента для атаки и ведут беседу…
        - Твоя семья у моей поместье отняла, а Иуда - я? Бога побойся, пан Збышек.
        - То наши дела, шляхетские, а вот почему ты против Ржечи Посполитой пошёл, предатель?!
        - Ой ли? А не ты ли вместе со шведами страну грабил? А я, пан Збышек, в сём похабсте не участвовал… А я ведь не поляк, а мазур.
        - Пёс! - И лях выхватывает пистолет.
        - Нна! Иго-го!
        - Бах!
        Матеуш, пришпорив своего коня и оказавшись на расстоянии сабельного удара, «сбивает» прицел.
        - Нна! - И Збышек падает, разрубленный до середины груди. Сам мазур держится на плечо.
        - Зараза! Зацепил всё-таки!
        - Серьёзно? - встревоженно спросил Рюген.
        - Нет, княже - по краю, просто мясо пуля выдрала, болеть теперь недели две будет.
        Поединок Потёмкина прошёл быстро и буднично - рослый гвардеец, вооружённый к тому же кирасирским палашом, незамысловато отбил тяжёлую, но достаточно короткую саблю и сделал выпад, пронзая тому горло. Григорий по сути даже ничем не рисковал в поединке - разница в длине клинков и рук было уж очень велика.
        Примерно так же обстояли дела у остальных членов отряда. Исключением был разве что Павел, рубившийся с самозабвенным азартом.
        - На! На! - выкрикивал тот при каждом замахе, наседая на крепыша средних лет с обречённо-злым лицом. Но несмотря на юный возраст, разница в классе была очень велика. Поляк отмахивался очень умело, но это было умение опытного рубаки-кавалериста, а техники именно поединщика ему не хватало.
        - Вжих! - И рука ляха закровоточила, Павел зацепил ему предплечье кончиком гибкого клинка. Получив ранение, враг собрался, сжав тонкие губы в полоску и прищурив серые глаза, начал отбиваться сосредоточенно. Вот…
        - Дзанг! - Лях уловил момент и попытался атаковать цесаревича. Тот умело уклонился, заплёл вражескую саблю своей и прочертил на лице у поляка кровоточащую полосу.
        - Эх, - с досадой проговорил подъехавший к князю Тимоня, - силёнок не хватило парню, так бы выбил у шляхтича клинок.
        - Понятное дело, - согласился Игорь, не отрывая немигающих глаз от поединка, - новик ещё, а супротивник у него хоть и не блещет мастерством, но эвон какой… квадратный.
        Поляк тем временем начал то ли слабеть от потери крови, то ли просто запыхался. По крайней мере, движения его замедлились, а дыхание стало тяжёлым. Павел провёл несколько пробных атак, не доводя их до конца, а затем резко тронул коня шпорами, от чего тот подался вперёд, толкая грудью коня крепыша-поляка.
        - Сейчас! - негромко сказал Рюген, и Павел как будто услышал Наставника, привстал в седле и чуточку картинным движением смахнул голову ляха с плеч.
        - Как я его, а?! - возбуждённо спросил подросток у телохранителей, уже покончившими со «своими» конфедератами.
        - Недурственно, - оценил Потёмкин на правах временного командира, - горячился сперва, но для первого боя - отменно.
        Павел расцвёл - и никаких переживаний о первом собственноручно убитом у него не было. Только гордость!

* * *
        Своего подопечного Померанский «обкатывал» под усиленной охраной (обычно не слишком заметной) в разных ситуациях. Прежде всего - воспитать в цесаревиче воинский дух, привить умение смотреть в лицо опасностям. Затем - сделать его «родным» для вояк. Для этого Игорь отправлял его в «командировки» в самые разные полки - так, чтобы была хотя бы видимость какой-то опасности - пули там посвистывают, орудия б?хают…
        Результат был - солдаты жутко гордились, что цесаревич сражался рядом с их однополчанами, и всячески это подчёркивали. Таким образом они становились как будто ближе к нему, да и он к ним тоже. Получался этакий «вариант-лайт» боевого братства, полезный как солдатам - чувство гордости и некоей «избранности» в сочетании с тем фактом, что подросток воспринимал всё очень серьёзно и старался заботиться о «своих» солдатах. Полезно и Павлу - вооружённый переворот в пользу кого-то другого с каждым днём становился всё более сомнительной идеей…
        Да и для имиджа неплохо - когда будущий император может честно сказать, что дрался плечом к плечу с уланами-драгунами-кирасирами-егерями и т. д. Эпоха рыцарства, когда правители вели войска в бой самостоятельно, потихонечку уходила, но правители-рыцари ценились.
        А собрались-то в шатре потому, что пили… Устали. Постоянная ответственность, грязь, кровь, вылазки в тыл врага… Ну, у Павла вылазок не было, но для его возраста и имеющихся впечатлений вполне достаточно. И у всех - большая битва впереди. Пусть уверенность в победе была у каждого, но вот уверенности в том, что ты останешься жив… С этим хуже.
        Вообще-то пьянство в прифронтовых условиях не одобрялось, но в некоторых случаях смотрели сквозь пальцы, особенно если не выпячивать это самое пьянство, а сам ты относишься к высшему командному составу… Компания собралась небольшая, но интересная - сам Рюген, Павел… И не надо тут о спаивании подростка (!), в это время пить вино начинали в гораздо более раннем возрасте… Тем более что в данном случае это был скорее антистрессовый препарат.
        Были Потемкин, Тимоня, Никифор, Аюка, Суворов, Каменский, Осип Харин - тот самый драгунский полковник, что подал Грифичу дельную мысль, да и потом не оплошал. Было ещё несколько вояк разных рангов - в основном из свиты Рюгена. Пили немного - не столько пьянство, сколько разговоры, песни, байки… Словом - проветривали мозги как себе, так и цесаревичу. Тот вчера рубился на саблях с одним из польских конфедератов и впервые убил человека. Пусть в восемнадцатом веке к такому относились куда проще, но всё-таки стресс.
        - Забавное? - раздаётся тенорок Суворова. - Ну это когда с Фридрихом воевали. В Польше, кстати, дело было - помните ведь, что все стороны тут гуляли как хотели.
        - Вестимо, - прогудел Никифор и блаженно зажмурился.
        - Ну так вот, - не мылись недели этак две и грязь аж кусками отваливалась. А тут на речку наткнулись, да вроде как никого вокруг. Поставили часовых, да мыться. Без штанов все - благо, тёплышко было, хоть и весна ещё. Позже девки местные подошли да заигрывать с солдатами стали - за денюжку малую.
        Генерал-майор замолчал ненадолго, поблёскивая лукавыми глазами.
        - Не томи! - не выдержал Павел.
        - Коль девки заигрывают, то у моих парней елдаки и того… по стойке смирно. А тут тревогу часовые кричат - нападение. Эт потом выяснилось, что пан местный решил подзаработать и полез к нам дуриком, не разобравшись - дворню свою вооружил, а их вроде как и много, но толку-то с них…
        Похмыкали - пристрастие поляков к пышным свитам было известно хорошо, а уж сколько казусов возникало из-за этого…
        - Коль тревога, - продолжил Александр Васильевич, - да враги рядом, то одеваться нет времени. Так что побежали мои солдатики на врагов со штыками наперевес и, гм… елдаками. И чего больше испугалась дворня, мы так и не поняли.
        Хохот стоял оглушительный, но всерьёз эту историю воспринял только цесаревич - или сделал вид. На самом же деле подобные байки хоть и основывались обычно на реальных событиях, но приукрашивались потом нещадно[60 - Байки хоть и основывались обычно на реальных событиях, но приукрашивались потом нещадно - подобные байки и в самом деле были НЕВЕРОЯТНО популярны в те времена (а также в более ранние и более поздние). На самом деле байки и розыгрыши были такими, что сегодня в это сложно поверить - такие изобретательные, необычные и нахальные.]. Так что это ещё так… Мягкий вариант.
        Рассказывали истории, и очередь дошла до попаданца…
        - Что-нибудь про Азию интересное, - попросил Наследник. Рюген считался в России (да и в Европе) большим знатоком Азии и Востока, но удивляться тут нечему - рассказы отца-афганца, да несколько путешествий в Турцию-Египет-Тайланд-Вьетнам, плюс телепередачи и книги. Вот и получалось, что о той же Индии Игорь порой рассказывал такое, что не знали и путешественники, побывавшие там.
        Объясняли это просто - окружающие считали, что после того самого кораблекрушения, в котором погибла семья Грифича, уцелел не только он сам, но и отец. Поняв, что в живых его просто не оставят, старший Грифич рванул как можно дальше - и добежал до Азии.
        В те времена там хватало всевозможных авантюристов, служивших как европейцам-завоевателям, так и местным властителям. Многие из авантюристов и сами становились правителями…[61 - Многие из авантюристов и сами становились правителями - реальный факт, причём даже в более поздние времена.] Даже незнание языков этих стран Померанским воспринималось нормально - считалось, что он скрывает зачем-то своё знание, а позже он и так выучил арабский, турецкий и персидский, пусть и далеко не идеально. Другие же считали, что ему просто незачем было учить язык - некоторые отряды европейцев были очень велики, так что большая часть наёмников просто не нуждалась в знании более чем полусотни слов.
        Мифы о пребывании Грифичей где-то в Азии ходили самые противоречивые, так что порой попаданец слышал на диво интересные легенды… Сам же он отвечал уклончиво - ну а как иначе? Если в самом начале он успел показать, что знает об этих странах - знание пряностей, отсутствие удивления при виде слона, кулинарный совет и так далее. Но подробно врать было нельзя - действительность века восемнадцатого сильно отличалась от действительного двадцать первого, так что попасться было легко. И да - из-за таких вот недосказанностей Грифичу приписывали порой знание каких-то страшных-сакральных-денежных тайн Востока-Азии…
        И Рюген рассказал… Сперва - о пирамидах и сакральных знаниях, а когда глаза слушателей загорелись, перевёл разговор на Россию, где чудес было не меньше. Затем привёл примеры тех же пирамид в Отечестве[62 - Примеры тех же пирамид в Отечестве - их масса, желающие могут «погуглить».] и вообще - недвусмысленно дал понять, что история России и русских невероятно древняя и увлекательная.
        Вроде бы мелочь, но воспитательный эффект даёт - подобный рассказ был далеко не первым, так что Павел теперь только улыбался, когда кто-то из собеседников-европейцев начинал рассуждать об истории и величии Европы. А такое отношение будущего императора значит немало…
        Расходились слегка охмелевшие, пусть и выпито было немало. Но и закуска была солидная - умолотили столько… Местные вообще могли съесть невероятно много и неважно - являются ли они крестьянами или аристократией. Однако и поголодать пару-тройку дней - без особых проблем.
        - А ты правда всё это видел? - робко спросил оставшийся в шатре подопечный.
        - Не всё, - спокойно ответил попаданец, - о чём-то слышал от заслуживающих внимания людей, о чём-то читал.
        Ну а как иначе объяснить телепередачи, Игорь не знал…
        - А заслуживающие доверия… - начал было Павел.
        - Доверяю почти полностью - что-то они могли просто понять неправильно или забыть.
        Подросток задумался и замолчал - подобными откровениями Наставник нечасто его баловал, зато и помнил он их едва ли не дословно.
        В предстоящем сражении под командованием Рюгена Миних отдал всю кавалерию. Дело не только в полководческих талантах Игоря, но и в психологии - если у пехотинцев генералы чаще посылали людей в бой, идя вперёд только в критических ситуациях (но шли - и не раздумывая!), то у кавалеристов было принято, что командир возглавляет атаку полка или полков…
        Понятно, что во многом это был пережиток прошлого, но учитывая чрезвычайно высокий процент дворян в кавалерийских полках, то удивляться особо нечему - нужно было показывать и доказывать, что ты - «первый среди равных» - и никак иначе. Отсюда и некоторая специфика: к примеру - при назначении на более высокую должность учитывались не только знания тактики, опыт и происхождение (а куда без него в сословной-то среде!), но и личное мастерство. Так что офицеры в кавалерии ВСЕГДА были рубаками, наездниками, фехтовальщиками и стрелками сильно выше среднего - нельзя иначе.
        Помимо того что дворяне должны были чётко понимать, что их ведёт настоящий воин, которому не зазорно подчиниться, так вставал ещё и вопрос выживания. Если командир «впереди, на лихом коне», то посредственный воинский уровень… До первого боя, короче говоря.
        Ну а у Грифича сложилось один к одному - воинский талант (не гений, но заметно выше среднего - по оценке самого попаданца), опыт, происхождение и личное мастерство. Словом - других кандидатур такого же уровня просто не было. Даже гонористые казаки, с неохотой идущие под чужое командование[63 - С неохотой идущие под чужое командование - справедливости ради стоит сказать, что причиной тому был не только гонор - посторонние нередко просто не знали всех сильных и слабых сторон казаков и могли использовать их в стиле «гвозди микроскопом». Плюс - в таких случаях временный командир мог решить поберечь свои полки и заткнуть опасное направление «командировочными».], приняли его без малейших возражений - он уже успел доказать, что всегда стремится придумать что-то, что максимально сбережёт жизни подчинённых.
        «Генштаб», составленный из десятка наиболее компетентных и авторитетных (к сожалению, это не всегда совпадало) офицеров, принялся разрабатывать планы - много планов. Если турки пойдут вот, то мы вот этак, а ежели они двинут так, то мы вот этак…
        Словом, нормальный рабочий процесс, достаточно привычный для пехоты, но несколько непривычный для кавалерии, командиры в которой слишком много полагались не на расчёт, а на удаль. Если условленные точки сбора и грубые схемы они признавали, то что-то более подробное - нет.
        Однако Рюгену перечить не стали - слишком высоки авторитет и положение. Теперь командиры полков и старшие офицеры заучивали основные варианты и получили несколько пакетов с планами действий в каждом конкретном случае. И нет - шпионов Игорь уже не боялся - армейская разведка у турок в этой кампании показала себя чем-то беззубым, так что похитить планы или кого-то из полковников за два-три дня перед боем… Не смешно. С явными же предателями случилась эпидемия несчастных случаев.
        Пугачёв ввалился на совещание к Миниху как был - грязный, в одежде турецкого сипаха. Часовых он миновал легко, потому как главнокомандующего охраняли проверенные ветераны, знавшие таких людей в лицо.
        - Турки пойдут двумя армиями, раздельно! - выпалил он.
        Рюген неверяще уставился на улыбающегося разведчика, но видно было - Емеля полностью уверен в своих данных, а это же… Короткий обмен взглядами с фельдмаршалом - и на их лица выползают хищные улыбки.
        Глава 12
        Иваззаде Халил-паша не был дураком, и решение разделить армию на две части было отчасти вынужденным. Традиционно турецкие войска по большей части состояли из ополченцев разной степени профессионализма - и вот в этом-то и заключалась проблема.
        Такой подход вынуждал полководцев султана учитывать не только обычные факторы - вроде логистики, количества и качества припасов и тому подобного. Нет, им приходилось держать в уме ещё и факторы политические - султанат был далеко не однороден, а его чиновники привыкли решать свои проблемы за чужой счёт.
        Касалось это и солдат - в каждой провинции качество обучения отличалось резко. Столь же резко отличался и уровень вооружения, психологической подготовки…
        Получалась такая «сборная солянка», что у попаданца при рассмотрении вопроса в своё время дошло едва ли не до истерики - настолько идиотично (по его мнению) выглядела эта ситуация. Это как свести в один полк роту танкистов, стройбатовцев, военных музыкантов, эмчээсовцев, подводников и т. д. Точнее, было ещё хуже - многие подразделения жили по своему, отдельному уставу и сами принципы подготовки были иными.
        Каждый новый главнокомандующий турецкой армией любую военную кампанию начинал с боевого слаживания армии, а армия закономерно не хотела слаживаться… Зачем? Они и так «самые-самые», и горе тем, кто в этом усомнится! Плюс - каждое подразделение считало именно себя лучшей (самой важной, полезной) частью войска и частенько с неприязнью смотрело на чужаков из «неправильного» подразделения, «неправильной» провинции, «неправильной» национальности…
        Обычно воля главнокомандующего всё-таки брала верх, да и индивидуальное боевое мастерство среднего турка было достаточно высоким. Однако умение махать саблей и стрелять из ружья при отсутствии серьёзных навыков тактики… при столкновении достаточно крупных отрядов становилось практически бесполезным.
        Взять войско под полный контроль Иваззаде Халил-паша то ли не сумел, то ли не захотел, вместо этого интригуя и занимаясь политикой. В итоге войска остались без нормального боевого слаживания, хотя у отдельных командиров и были хорошие успехи.
        Что уж там привело его к такой мысли - неважно, но воины султана разделились на две неравные части - одна, численностью около сорока тысяч, имела более-менее приличную подготовку и должна было форсированным маршем подойти к русскому лагерю, после чего… Встать и начать окапываться, поджидая остальных. Вторая часть, численностью около шестидесяти тысяч, состояла из наиболее ленивых, неумелых и хитрожопых, должна была подтянуться следом.
        В принципе тактика вполне рабочая, но нужно же думать - против кого… Миних зарекомендовал себя воякой резким и умелым, склонным к решительным действиям.
        Не взятый до сих пор Хотин? Так это ловушка из серии «всех впускать, никого не выпускать», и польские конфедераты попались в неё. В итоге без каких-то серьёзных боёв и потерь с русской стороны поляки потеряли около восьми тысяч человек только умершими, а количество серьёзно раненных и заболевших было по крайней мере таким же - и это если учитывать только тех, кто в ближайшие месяцы (а многие и никогда) гарантированно не сможет взять в руки оружие. И если в начале «неправильной осады» Старика поругивали свои же, то теперь - только восхищались и называли «сиденье под Хотином» блестящим стратегическим замыслом гениального полководца. Кстати - названные цифры относились только к полякам - воины султана шли отдельной графой, но было их ничуть не меньше.
        Нужно сказать, что и русская армия была далеко не единым монолитом. Помимо кадровых частей были и казаки - причём под этим словом понимались как «настоящие» казаки, так и всевозможные охочекомонные[64 - Охочекомонные казаки - что-то вроде профессионального ополчения.], надворные[65 - Надворные казаки - личные слуги (часто из крепостных!) магнатов, выполняли обычно карательные функции при подавлении бунтов. Однако из этой среды вышли и выдающиеся деятели «настоящего» казачества, в частности - Иван Гонта.]. Да и среди «настоящих» было не всё так просто - реестровые (из русского реестра, а существовали и другие!)[66 - Реестровые казаки - то есть внесённые в реестр (Польский, Русский, Турецкий), имеющие официальное признание.], сечевые[67 - Сечевые казаки - служащие не какому-то правителю, а непосредственно Войску Запорожскому.], городовые[68 - Городовые - то есть казаки, оседло живущие в городе и в мирное время занимающиеся каким-то ремеслом или торговлей, некий аналог стрельцов.]… И между собой у них были далеко не безоблачные отношения! А ведь были ещё и казаки донские, яицкие, астраханские… Всё со
своими «тараканами»!
        Затем - дворянское ополчение, «служивые татары», «казаки из инородцев», племенные ополчения кочевых и полукочевых племён… Словом, русская армия не состояла из одних только профессионалов, живущих исключительно службой, и командующим нужно было учитывать массу нюансов - вплоть до того, что некоторые полки полупрофессионального и профессионального ополчения не рекомендовалось ставить рядом друг с другом - вражда была такой, что сцепиться могли даже на виду у неприятеля.
        Однако русским полководцам, в отличие от турецких, удавалось держать всю эту вольницу в узде. Впрочем, здесь сильно выручал тот факт, что подавляющая часть русской армии состояла из профессионалов, у турок же - строго наоборот.
        Под командование Померанского была отдана кавалерия, но, к его великому сожалению, - не вся. Из одиннадцати тысяч всадников Миних выделил только шесть - остальные требовались для контратак, разведки и прочих дел. С шестью же тысячами нападать на шестьдесят, пусть и не самых лучших… Идея пусть и не безнадёжная, но…
        - Ну и на хрена? - спорил Игорь с фельдмаршалом. - Я ещё понимаю, ты бы мне драгун выделил, да кирасир, да «Варягов», а иррегулярная-то конница мне зачем?
        - Всё равно не проломишь, - отмахнулся от оппонента Старик, - часть армии, на которую тебе предстоит напасть, слишком уж рыхлая.
        - И?
        - Да не получится разогнать их, понимаешь? Они так растянулись… Ты пока один «слой» с этой «капусты» сдерёшь, следующий уже к бою подготовится. И его тоже проломить несложно, но тогда завязнешь.
        Вольгаст откинулся на спинку складного полотняного кресла посреди шатра и задумался. Затем хмыкнул и сказал:
        - Твою логику понял, но не согласен. Смотри: если действовать привычной мет?дой - то есть пробиваться в центр, да пытаться уничтожить командующего - да, бессмысленно. А вот тактика лёгкой кавалерии сработает, особенно если переиначить её для драгун.
        Фельдмаршал кивнул и прикрыл устало выцветшие от старости глаза. У Рюгена стало тяжело на сердце - Миниху осталось не больше года-двух в идеальных условиях. И пусть пока он браво махал клинком и всё ещё мог провести ночь с какой-нибудь легкомысленной особой, но больше всего он напоминал попаданцу какой-то механизм - из тех, что работают исправно благодаря мастерству изготовителя, но сам материал, увы, не вечен…
        - А я по-другому хочу работать.
        Старик медленно открыл глаза и заинтересованно посмотрел на Грифича, расхаживающего перед ним в шатре.
        - Волчья тактика. Налетаем серьёзно и режем края войска, но внутрь не лезем, чтобы не завязнуть. Побольше паники, огня… Так же обоз, так что найдётся чему гореть. Отходим - вроде как нас отбили, затем вырезаем погоню - и снова.
        - Может и сработать, - с долей сомнения протянул немец, - только кавалерия нужна нормальная.
        - Ну а я о чём? Кирасиров оставь себе - кони у них всё-таки тяжеловаты, но вот казаков и татар мне не нужно, как и вообще лёгкой кавалерии. Пару сотен разве что для разведки.
        - Панцирных казаков дам.
        - Не нужно, - Игорь для убедительности помотал головой, - мне не индивидуальные схватки предстоят, где они мастера, а единым кулаком бить буду. Так что - «Варяги» и драгуны, даже своих кирасир не беру, как и егерей.
        - Хм… - Миних вытащил бутыль вина и налил себе в кубок - сидели без слуг. Взглядом предложил Игорю, и тот не стал церемониться - налил и себе, привычно разбавив водой едва ли не до прозрачности.
        - Может сработать, может… Тут много от разведки будет зависеть… Гм, а она у тебя как раз неплохая… Ладно!
        Ладонь фельдмаршала с силой впечаталась в подлокотник.
        - Одобряю! Но смотри, особо не увлекайся и не пытайся побить их самостоятельно. То есть при удаче бей, конечно, но твоя цель - просто разорить обозы насколько можно, да пощипать их, замедлить ход. Мне нужно, чтобы они пришли усталые, да раненых было много.
        - Сделаю, - уверенно ответил Померанский.
        Несмотря на предстоящий бой и подавляющее численное превосходство турок, страха в русском войске не было. Двадцать семь (а без Игоря с частью кавалерии - двадцать одна) тысяч против сорока (как минимум) отборных головорезов, не считая засевших в крепости поляков? Да плевать! Сами волчары ещё те.
        Вот, кстати, - один из недостатков войны на своей территории - приходится беречь население. «Гуляли» бы сейчас по Пруссии или Австрии, так можно было собрать в кулак по крайней мере шестьдесят тысяч воинов. А так… Часть войск под командованием Румянцева стояла на южных рубежах, защищая земли от разорения, да часть в Киеве под руководством Голицына - что-то вроде «Резерва Главнокомандующего», да на Кавказе, да по гарнизонам…
        Прохор обрадовался предстоящему походу как ребёнок - полковник немного засиделся. Точнее, даже не засиделся… Просто после Семилетней войны, где «Варягами» затыкали все дыры, боевые действия в данной кампании для уланов-карабинеров были более-менее спокойные. А ведь как Рысьев прыгал перед императором, уговаривая того отправить на войну полк целиком!
        И пусть это многократно окупилось, но тщеславному и ответственному родичу[69 - Родич Померанского - их жены являются родственницами.] Померанского этого было мало. Ну а тут - настоящий подарок судьбы! Началась подготовка - проверка коней и снаряжения, самих бойцов, всевозможных мелочей. Шли, как обычно, в короткий рейд.
        Через Днестр полки Грифича переправились чуть раньше, чем подошли турки. Что характерно - переправу удалось скрыть, пусть и не полностью. Следы оставили такие, чтобы говорили о нескольких сотнях всадников, что совершенно не опасно для крупной армии, так что воины султана ограничились тем, что выставили лёгкую кавалерию в качестве часовых и начали переправу.
        Гулко б?хали русские пушки, но кавалерия турок храбро преодолевала реку под огнём.
        - Хороши, стервецы, - восхищённо сказал Пугачёв, глядя в подзорную трубу.
        - Они-то хороши, да вот полководец у них - дырка от задницы, - ответил Рюген, - мне бы таких молодцев под начало, я бы до Апеннин дошёл.
        Он вообще оценивал турок очень серьёзно - мощная империя, много людей, прекрасные ресурсы и стратегическое расположение. Но вот правители… Впрочем, дело было не только в некомпетентных правителях. Но и в самой структуре турецкого государства. Пока султаны демонстрировали лояльность ко всем, кто готов принять ислам и служить стране, всё было нормально. Но когда было принято решение опираться на тюркское большинство… притом что большинство это было достаточно условным и сильно «разбавленным» представителями других народов… Опора на «главный народ», сохраняя при этом доступ во власть инородцам и всячески подчёркивая, что эти инородцы второй сорт. И это несмотря на то, что многие принявшие ислам греки или славяне занимали высокие посты вплоть до поста визиря… Удивительно было, что Османская империя всё ещё существовала - пусть даже с колоссальной внешней поддержкой.
        Понеся серьёзные потери, всадники полумесяца всё-таки переправились и теперь атаковали пушки, мешая тем нормально работать. Батареи защищались уверенно, и сипахи с тимариотами снова и снова шли на приступ.
        - Хорошо идут, стервецы, - ещё раз повторил Рюген, наблюдая за попытками осман взять русские укрепления с ходу. Будь у них побольше дисциплины да командной выучки, а у русских поменьше, могло бы и получиться, а так… То один турецкий отряд атакует слишком рано, то сразу два выбирают для атаки один бастион, попросту мешая друг другу и падая под ядрами русской артиллерии сотнями.
        - Рр-бах! - прогремела картечь и смела врагов, подобравшихся слишком близко к русским укреплениям.
        - Каша! - восторженно сказал Рысьев, наблюдающий бой по правую сторону от Грифича. - Сами себе мешают, а наши-то, наши… Нет, ты смотри - ни одного ядра мимо! Сколько воевал, а такого не видывал!
        Зрелище и правда было мощным - сложилась достаточно редкая ситуация, когда артиллеристам достаточно было палить просто в сторону противника. Враги буквально давились, так что промахнуться было невозможно.
        Увы, но план «посмотреть, а в конце ударить в тыл последним оставшимся» ожидаемо провалился - их заметили. Переправа сильно замедлилась, и ещё не начавшая толком переправу пехота осман встала в оборону. Немного постреляв и «пошалив», Померанский не стал дожидаться возвращения турецкой кавалерии - схватка с ними, да под огнём турецкой же пехоты…
        - Много набили-то, княже?
        - Около тысячи, - ответил Рюген Тимоне, и удовлетворённый денщик отъехал - с учётом того, что они не потеряли вообще никого, цифра выходила неплохая. Понятно, что далеко не все (в лучшем случае треть) погибли, но местная медицина такова, что и остальные в большинстве своём окажутся на том свете или, по крайней мере, - не смогут участвовать в предстоящей битве.
        Погони не было, и Грифич расслабился - этот рейд был особенным сразу по нескольким параметрам, главный из которых - присутствие цесаревича. Не хотелось, но на Наследника было предотвращено уже шесть покушений, причём три - только благодаря усилиям самого попаданца и его «ближников». И ведь, мать их, - ниточки-то были оборваны и начать следствие просто не было нормальной возможности. Да - покушались на цесаревича, но обвинять Воронцовых с ходу… Причём предъявлять в качестве обвинений «я так вижу» самого Наставника как-то… Косвенные доказательства, они и есть косвенные. А не сам ли ты, голубчик, заговор затеял? Нет, так пошто к царёвым родичам лезешь, да ещё и без весомых доказательств?
        В общем, Павел был взят в рейд и находился в самом приподнятом настроении, хотя нужно признать - вёл себя образцово. До поры он даже находился в мундире рядового «варяжского» полка. Это был секрет для «маленькой» такой компании из пары сотен человек, хорошо знавших его в лицо, но хоть что-то. День-другой, может, и продержится, а потом не будет особого смысла его скрывать - атака завершится.
        Глава 13
        - А почему Миних не стал защищать переправу по-настоящему? - задал вопрос Павел, как только они отъехали на достаточное расстояние.
        - А подумать?
        Цесаревич поморщился - такой снисходительный тон от Наставника звучал нечасто и означал, что он упускает что-то, лежащее буквально на поверхности.
        - Он мог помешать переправиться туркам, если бы построил настоящие укрепления, - начал подросток рассуждать вслух, но не стал…
        Задумался, прикусив губу, затем продолжил, уже медленней:
        - Не стал потому, что они могли переправиться в другом месте, пусть даже менее удобном… А если бы они переправились не там, то Миниху пришлось бы заново выстраивать свои укрепления. Ну а здесь - турки будут ломиться в хорошо подготовленные укрепления.
        - Можешь же, когда хочешь, - чуточку ехидно сказал Игорь, - вот только часто не хочешь…
        - Оно само, - насупился подросток, - я подумать не успеваю, как рот открывается. Обычно контролирую, но бывает и так.
        Вместо ответа Рюген только вздохнул - «прелести» становления из подростка в мужчину не миновали подопечного. И пусть прыщей у него почти не было, но вот скачк? характера и некоторая несдержанность порой сильно досаждали как самому Павлу, так и окружающим.
        Ехали не слишком долго - это для медленно плетущегося обоза тридцать километров может превратиться в парочку дневных переходов, особенно если обоз этот - турецкий. Впрочем, для русской кавалерии переход дался не слишком легко - всё время в боевом порядке, это знаете ли…
        На ночлег остановились поодаль и нет - ночного нападения решили не совершать. Пусть и хочется, но… Лошади у них достаточно тяжёлые, а не маленькие степные, так что всевозможные норки сусликов могли вывести из строя много больше, чем ответная реакция воинов султана.
        Ну а с утра…
        - Выспались?! - весело задал вопрос Рюген. - Ну так вперёд, развлечёмся.
        «Развлекаться» ускакали «Варяги» - они должны были обстрелять обоз и дать понять вражеской кавалерии, сопровождавшей турок, что их атакует единственный полк. Репутация у «Крылатых варягов» была такой брутальной, что поверить в это могли и более серьёзные противники. Дальше вариант стандартный - засада и перемалывание турецкой конницы, без которой обоз станет если и не беззащитной добычей, то где-то рядом.
        Ждали долго - больше трёх часов, но вот земля задрожала и показались «паникующие» уланы-карабинеры. Они начали постепенно сбавлять скорость и разворачиваться в боевой порядок, чтобы встретить джюнджюлы[70 - Джюнджюлы - конница, которая формировалась из местного населения с целью охраны пограничных городов. Но это так - технически, сами понимаете, что использовали её не только для охраны, особенно при большой войне.] как полагается.
        Драгуны уже сидели в сёдлах, но выезжать из складок местности не торопились.
        Ещё несколько минут, и улюлюкающая турецкая конница нестройной толпой пронеслась мимо дозорных. Дождавшись, когда проскачет последний всадник, и заслышав впереди звуки разгорающейся битвы, Грифич коротко кивнул, и драгуны начали выезжать, выстраиваясь в боевой порядок. Только скрип сёдел, негромкий топот копыт да редкий лязг металлической амуниции. Никаких звуков горна и прочего - даже несколько секунд могут дать многое в скоротечном кавалерийском бою.
        Выстроились несколько нетипично - десяток «клиньев» с самыми опытными бойцами «на острие», а сзади - бойцы менее опытные. Их цель - быть резервом, ну и заодно не дать туркам просочиться. Для боя с более серьёзным противником такое построение было бы опасным, но против джюнджюлы, которая отличалась характерным для всей турецкой армии неумением работать в команде, вполне достаточно.
        Павел шёл в центре клина, вместе с самим Померанским. Формально - очень серьёзная заявка на подвиг, но в реальности… Бойцы вокруг были такого класса, что настоящей опасности царевичу не грозило.
        Гулкий топот тысяч копыт недолго остался незамеченным, но джюнджюлы и так успели смешаться в кучу, да и ещё по сути были ополчением… Крики, попытки навести порядок - и некоторым отрядам это даже удалось. Ненадолго.
        - Рра! - И драгуны врываются в нестройные ряды турок, держа палаши горизонтально. Грудь белоснежного (традиция!) Облака сбивает с ног коня одного из турок, и тот вместе с всадником валится под копыта русских коней. Неприятный хруст - в такой давке упасть - это практически неизбежно - погибнуть. Ну а то, что конь не наступит на человека, - всего лишь миф…
        - Вжж! - Игорь нанёс прямой удар палашом, на полном скаку пробив кольчугу на груди турка. Крупные кольца доспеха, украшенные серебряными узорами, разошлись с неприятным металлическим лязгом.
        Тут же один из телохранителей парирует удар сабли, которой попытался достать Померанского сосед погибшего османа.
        - Нна! - И носатый мужчина явно арабских кровей с белыми от боли и ужаса глазами держится за обрубок руки, ни на что больше не реагируя. Благодарный кивок Антипу, выдернуть засевший в теле врага палаш…
        - Умри! - орёт крупный воин в шлеме с закрытым лицом, замахиваясь кривой тяжёлой саблей. Замах был коротким, профессиональным, но - был. Померанскому хватило - короткий укол в горло не пробил кольчужный шарф, но явно сломал гортань и сбил врага с коня.
        - Бах! - Попаданец разрядил двуствольный пистолет в наседающего на одного из телохранителей джюнджюлы - помочь ему клинком он не мог, между ними было несколько лошадей с опустевшими сёдлами.
        Достаточно быстро он практически вышел из боя - прорыв в неприятельском строю уже есть, так что хватит. Теперь Померанский не столько рубил и колол, сколько смотрел - на обстановку, за Павлом… А тот рубился азартно…
        - Х-ха! Нна! - Наследник наседал на полноватого усача, с трудом отбивавшегося от молодого человека. На лице османа застыло обречённое выражение - разницу в силах он уже оценил.
        - Дзанг! - Цесаревич отбил клинок противника и провёл великолепный выпад, разрезав тому горло.
        - А?! - Оглянулся Павел на телохранителей, видели ли они его успех?!
        - Павел! - заорал Рюген и погрозил тому кулаком. Наследник виновато кивнул - ну да, увлёкся…
        - Полку Ливанова - атака влево, - коротко бросил Игорь трубачу, сердито сопя. Несколько сигналов - и стройная колонна в паре сотен метров послушно сдвинулась, перекрывая путь отступающим врагам. Менее чем через полминуты произошло столкновение, и драгуны принялись перемалывать турецких иррегуляров.
        Дав знак телохранителям Павла вытаскивать того из боя, Рюген принялся внимательно наблюдать за происходящим, изредка бросая короткие приказы. Через несколько минут прибыл цесаревич, тяжело дыша и судорожно сжимая окровавленный клинок, глядя по сторонам диким взглядом. Для него это первый серьёзный бой…
        - Трое за тобой, - чуть улыбнувшись, произнёс Рюген, - чисто срубил. Ну и четверых помог.
        Подросток заулыбался и огляделся - слышит ли кто похвалу? Услышали и поздравили - результат, достойный ветерана. Пусть даже под прикрытием телохранителей…
        Турок было значительно больше - порядка десяти-двенадцати тысяч, и некоторые отряды были на диво хороши. Но - именно некоторые. «Разносортица» в выучке, вооружении, размерах коней и прочем была велика - и это если молчать об умении работать в строю.
        Обстановка на поле боя изменилась, и войска сместились, так что Вольгаст отъехал немного в сторону, встав на небольшое возвышение - чтобы лучше видеть и командовать. Всего за каких-нибудь двадцать минут с начала боя минимум четверть турок была убита.
        - Гляди, - показал он Павлу на один из боёв. - Видишь, там полсотни драгун? Костромских?
        - Угу, - отозвался тот.
        - Прекрасный образец правильного боя.
        Костромские и правду показывали высокий класс - полсотни человек действовали единым целым, благодаря чему уничтожили уже по меньшей мере вдвое больше врагов, потеряв лишь парочку своих. Вроде бы тех было значительно больше, но, создавая преимущество в нужное время и в нужном месте, они отбивались с поразительной лёгкостью.
        - Хороши, - с восхищением протянул Померанский, - не хуже «Варягов» действуют.
        Тимоня ревниво насупился, но затем расцвёл:
        - Ну так и командир у них из наших! Семёнов Данил, рыжеватый такой, он ещё при Кунерсдорфе знамя захватил!
        - Помню, как же. Надо будет его к ордену представить - ну до чего полк хорош, слов нет!
        Стоящая отдельно группа привлекала внимание, и несколько раз приходилось отбиваться от турок. В схватках участвовал и Павел, срубив ещё двух осман - на этот раз уже уверенно и без лишнего героизма. Сам же Грифич не отвлекался на возню и только командовал трубачам, глядя на поле боя. Впрочем, лёгкой эта задача для него не была, и к концу сражения он взмок ничуть не меньше подопечного, у которого из-под драгунской каски стекали струйки пота.
        - Много ушло?
        - Сотен пять прорвалось, - чуточку виновато доложил командир лёгких сотен, - но почитай все раненные.
        - Ладно, - вздохнул Игорь, - сильно они нам не помешают, тем более раненые. Выставить часовых и… приступайте.
        Задачи были давно известны и отработаны, так что перевязка раненых (своих) и рытьё могил для своих же с последующим отпеванием заняло не больше часа.
        Увы, но в этот раз «малой кровью» отделаться не удалось, и в землю легло больше трёхсот русских воинов, да ещё столько же были ранены достаточно серьёзно. Вроде бы и скромные цифры - если знать, что турок полегло больше десяти тысяч, но Померанский прекрасно видел недочёты. Два полка сработали недостаточно чётко и нужно будет разобраться - почему…
        Можно было утешать себя мыслью о разнице потерь и тем, что большая часть драгун - выходцы из крестьянских семей, а большая часть погибших турок - воины потомственные. Но как-то не хотелось утешаться - подготовленная засада, да единым строем, да… Потери могли быть и меньше - значительно.
        Подозвав Рысьева и обговорив с ним детали, Рюген приказал ему:
        - Начинайте кружить. В схватки не ввязывайтесь, просто из карабинов их ссаживайте. Даже не по людям цельтесь, а по тягловой скотине.
        - Можно и по скотине, - с сомнением ответил Прохор, - но зачем?
        - Да просто замедлить и помешать, ничего больше, нам потери среди скотины важнее, чем среди людей. Чем дольше они провозятся, тем проще будет их «ощипать».
        Рысьев хмыкнул понимающе и прокомментировал:
        - Вот ты разъяснил про скотину и про обозы - и всё понятно, а я бы даже не догадался тягловый скот отстреливать.
        В помощь «Варягам» Грифич дал два драгунских полка, приказав им стоять на подстраховке. Пусть кавалерию и выбили, но не всю.
        - Бах! Бах! - доносились редкие выстрелы карабинеров, стреляющих не по команде, а наверняка. Самые меткие выцеливали офицеров - с разрешения Грифича, остальные же занимались прежде всего волами. Достаточно быстро обозные сообразили, что надо защищать скот, и сколотили для этого какие-то щиты из досок, жердей и мягкой рухляди. Щиты эти где нацепили на самих животных, где потащили люди, прикрывая скотину… Результат был один - движение обоза замедлилось очень сильно, а эффективность щитов оказалась достаточно сомнительной против метких стрелков.
        Обстреливали обоз до самого вечера, с самых дальних дистанций. Вёлся и ответный огонь - нарезного огнестрельного оружия у турок хватало. Но есть разница - стрелять по скоплению людей или по редко стоящей цепочке улан, которые ещё и прячутся за вязанками хвороста?
        - Алла! - И несколько сотен турецких кавалеристов предприняли безнадёжную контратаку, вырвавшись из рядов повозок. Безнадёжную, потому что их было попросту мало и они сильно уступали в классе русской кавалерии. Но маловероятно, что у них был выбор: «сбить» полки Померанского туркам нужно было любой ценой.
        Топот конских копыт, опущенные пики и сабли, блеск доспехов и пышные перья султанов на некоторых шлемах. Красиво, но бесполезно - османы так и не выучили урок и по-прежнему не умели воевать в составе большого отряда.
        - Ура! - И охраняющие стрелков драгуны смяли мусульман, втаптывая их в землю. Пусть их обмундирование выглядело не так эффектно, но русские отражали атаку в едином строю, работая слаженно, предпочитая эффективность, а не эффектность. Преследовать до самого обоза и лезть под пули не стали - так, отразили и хватит…
        Движение замедлилось настолько, что до вечера он прошёл не более пяти километров, причём часть повозок, оставшуюся без волов и лошадей, тащили люди.
        - Бездари!
        - Что ж ты так, княже, - укоризненно спросил Тимоня.
        - Да это же жуть какая-то, - «пожаловался» Игорь, - мы же столько лет воюем с ними. В том числе и пехота против конницы - и успешно! И ничего не переняли!
        - Наставник, ты увлёкся, - засмеялся Павел.
        - Ну есть немного, - ворчливо отозвался Рюген под смешки окружающих. Водился за ним такой грешок - мог начать критиковать противника за глупость с самым возмущённым видом, вызывая улыбки у окружения.
        - А что ты не хочешь их атаковать сегодня? Можно было бы хорошо проредить? - задал резонный вопрос Наследник.
        - Сейчас они злые, драться будут ожесточённо. Ночью же сами себя «накрутят» и тогда пужливее будут. Ну и видишь же, что я их к воде не подпускаю. Какие-то источники они проходят, но напоить всех не получится, так что напьются только воины познатней и верховые кони, а остальным не хватит.
        - Ну а как иначе? - удивился цесаревич. - Сама логика подсказывает… Ааа! Опять твои штучки! А завтра в атаку пойдём, а у них уже единства нет - будут орать «нас предали», если ударим достаточно сильно.
        - Где-то так, - улыбнулся Грифич, - это ж не русские. Тут мало того, что в основном это ополчение по сути, так ещё из разных османских провинций, да из разных народов. Некоторые из них друг с другом и в мирное время ужиться не могут, а уж сейчас им только повод нужен - мигом вспомнят всё «хорошее».
        Ночью отошли на десяток километров и встали лагерем, жаря конину, коей по понятным причинам было в избытке. Но вот лёгкая конница не спала и всю ночь изображала нападение на турок, обстреливая их из ружей и луков. Свою лепту внесли и «Волки», сумевшие прокрасться в лагерь и поджечь кое-какие припасы. Утром, когда ещё не начало рассветать, они отчитывались Рюгену:
        - Поразительный бардак, - кратко охарактеризовал ситуацию в турецком лагере старший группы. - Сир, ты же знаешь, что я на Балканах воевал…
        Утвердительный кивок, и «Волк» продолжает:
        - Воевать турки умеют ничуть не хуже нас, а если малыми группами, так порой и лучше - там полно таких, кто «с меча» кормится. Но их беда в том, что нормальных командующих у них очень мало и войска разобщены. Ну а здесь… Сир, я так и не понял, что делал Иваззаде Халил-паша на посту командующего?![71 - Что делал Иваззаде Халил-паша на посту командующего?! - он и в РИ проявил себя абсолютно бездарно: к примеру, в сражении при Кагуле он командовал 150 000 войском и ухитрился проиграть (с треском!) Румянцеву с… 17 000 войском. И пусть Румянцев - блистательный полководец, но, согласитесь, можно было просто массой задавить…] Настолько бездарного управления войсками я ещё не встречал.
        - Хм… я, если честно, тоже не понял, - искренне ответил Рюген.
        - Карусель, - коротко скомандовал Грифич, когда на рассвете они приблизились к туркам. Мет?да была давным-давно отработана - кавалерия скачет вокруг и уланы-карабинеры издали выбивают врагов, заодно отслеживая «слабые» места. Ну а скачущие по соседству драгуны проводят время от времени «разведку боем», врываясь в видимые бреши. Получилось? Замечательно, можно будет пострелять и поработать клинками. Нет? Тоже ничего страшного - любое нападение вынуждает врагов группироваться и замедляться, делать какие-то ошибки.
        Сам Померанский в «карусели» участвовать не стал и не пустил Павла:
        - Не твоё это. Видишь, никто из молодых не участвует? Всё потому, что не умеют пока мгновенно оценивать обстановку.
        Подросток засопел курносым носом, но спорить не стал - молодые и правда не участвовали в этом.
        - Ты лучше возьми подзорную трубу, да смотри - потом экзамен мне сдавать будешь.
        Цесаревич оживился и принялся наблюдать, Вольгаст же незаметно перевёл дух - воспитывать будущего императора было сложной задачей.
        - Пушки, пушки разворачивают! - возбуждённо затараторил Наследник.
        - Хорошо. Это значит, тормозить начали, - пояснил Игорь, - а в полевых сражениях турки никогда не умели толком использовать артиллерию, так что она нам не страшна.
        Так оно и вышло: выстрелы прогремели зря - русским кавалеристам просто не было необходимости стоять под дулами орудий, и они спокойно отъехали чуть в сторону. Однако ради стрельбы ряды войска разомкнулись, и после залпа осталась внушительная прореха.
        - Труби «Атаку», - с горящими глазами приказал Рюген, и после сигнала полки устремились в брешь, не защищённую войсками.
        - Ррааа! - И драгунский полк устремился к османам.
        Далеко пройти не удалось - помешали повозки, но орудийную прислугу вырубили начисто, испортили часть орудий и пожгли часть пороховых запасов.
        - Аа! - Аскеры не горели желанием умирать, да и сопротивление если и было, то разрозненное. Сказывалось то, что войска у султана не были едины и «нормальный» пехотинец пренебрежительно смотрел на «жалкого» обозника.
        - Ббах! Ббах! Ббах! - Порох горел и взрывался, по турецкому обозу разлетались ошмётки какого-то тряпья и жирный пепел, падающий крупными хлопьями. Османам понадобилось почти пять минут, чтобы организовать какое-то подобие сопротивления. Но славяне не стали начинать противостояние по чужим правилам и мигом откатились, как только враги опомнились.
        - Молодцы! - Грифич хлопнул подъехавшего Рысьева по плечу, - настреляли сегодня уже под тысячу, да сейчас тысячи три нарубили.
        - Нарубили-то больше драгуны, - честно признался сияющий полковник, - мои скорее пушками занимались.
        - Да все молодцы, грамотно сработали. Видишь? - обратился аншеф к цесаревичу, - снова пример отменного управления полками. Скомандовал «Атаку» я, выбрав правильный момент, но дальше командовал Прохор - и командовал хорошо.
        Судя по всему, после атаки в турецком войске начались какие-то проблемы и командующий начал пробиваться к Днестру, не слишком считаясь с потерями.
        - Да почему они так-то лезут? - удивлялся Наследник, всё-таки сходивший в несколько отчаянных атак.
        - Да бог их знает, - флегматично отозвался Грифич, - но скорее всего опять начались крики «Нас предали» и тому подобное, вот и пришлось идти на соединение со своими, пока разбегаться не начали. Ну и к воде поближе, а то сам знаешь - сколько её нужно на охлаждение пушек. Слышишь? Уже скотина непоеная ревёт, да и людям не хватает.
        Десять тысяч джюнджюлы, да к вечеру было уничтожено ещё около двенадцати тысяч вояк из всевозможных подразделений… А между тем к воде турок так и не пустили. Мелкие водоёмы, попадавшиеся на пути, мгновенно выпивались, и наблюдатели уже зафиксировали драки за воду, причём не на кулаках… Войско же турок за весь день прошло меньше семи километров - и это несмотря на отчаянные попытки.
        Утром обнаружилось, что войско врага заметно поредело - турки поодиночке и небольшими отрядами покидали лагерь всю ночь. В принципе, шанс уйти у них был хороший - Померанский не считал нужным пускать кого-то на преследование. Напротив - особо горластые знатоки турецкого языка начали подъезжать и орать:
        «Самые умные из вас уже ушли по домам, и мы не стали преследовать их. Идите домой и вы - или хотите умереть? Вас предали…»
        Тема предательства повторялась и повторялась, и в лагере начали возникать стычки. Дисциплинированные воины пытались остановить их, но они нужны были ещё и для охраны границ обоза… А обоз этот постоянно атаковали русские кавалеристы, стараясь не столько убить, сколько просто замедлить продвижение.
        И снова агитация:
        «Большинство из вас - обычные крестьяне и горожане, взявшие в руки оружие, но зачем вы его взяли? Мы не нападаем на турецкие города, и вашим детям и жёнам ничего не угрожает. А погибни вы, кто позаботится о ваших детях? Возможно, они пойдут на невольничий рынок за долги… Кто ведёт вас в бой? Среди них нет ни одного полководца - только паш?, стремящиеся нажиться, пусть даже за каждую серебряную монету, опущенную в свой кошель, ему придётся погубить одного правоверного. Нас же ведёт Грифон, славный своими подвигами и бережно относящийся к солдатской жизни. Он не раз говорил, что турки - хорошие воины, но даже львы, возглавляемые баранами, не опасней овечьего стада…»
        Отряды и отрядики уходили из турецкого войска, стычки между «верными» и «предателями» были постоянными. Беглецов Померанский демонстративно не преследовал, и даже несколько раз драгуны помогли им уйти, отбившись от «верных». К трём часам пополудни охранять обоз осталось около пятнадцати тысяч человек, и аншеф скомандовал атаку.
        - Вырезать всех, - хладнокровно приказал он полковникам, - нужно показать, что мы не трогаем тех, кто нам не сопротивляется, но при сопротивлении - смерть.
        Возглавлять атаку он не стал и не пустил Павла:
        - Слишком опасно. Сейчас там такая каша, что тебя могут убить просто случайно, и никакое мастерство и телохранители тебя не спасут.
        Откровенно говоря, Наследник и сам не рвался в бой - за эти дни он успел не раз скрестить клинки и несколько успокоиться.
        - Урра! - И конная лава устремилась на турецкий лагерь. Шли не единым кулаком, опасаясь оставшихся орудий, а растопыренными «пальцами». Но сейчас это было наилучшим решением - площадь лагеря очень велика и нормально защищать его просто невозможно.
        - Рра! - Игорь видел злые лица славян, которых командиры накачали «политинформацией» - а как иначе, если приказ звучал недвусмысленно: «Убивать ВСЕХ». Для русских солдат это… тяжело. Одно дело в горячке боя и другое - вот так.
        - Ббах Бах! Бах! - Впереди скакали драгуны и «Варяги», расчищая дорогу выстрелами. Привычно приложив подзорную трубу к глазу, Померанский пристально глядел на происходящее - не из пустого любопытства, а чтобы потом «намылить головы» излишне зарвавшимся. Привычку эту он старательно демонстрировал, пока она не въелась в «подкорку». Зато подчинённые, зная о наблюдении, старались показать себя наилучшим образом.
        - Игго-го! - донеслось издали - конь у кого-то из драгун не сумел перемахнуть через препятствие и сломал ногу. Поморщившись, Игорь перевёл взгляд чуть правее - там «Варяги» уже проделали проход в лагерь и растаскивали сцепленные повозки, делая его ещё шире.
        - Гляди-ка, - подозвал Рюген цесаревича, - вот там, где верблюд брыкается.
        - Где? А, вижу…
        - Смотри, как грамотно «Варяги» действуют - прикрывают друг друга. Несколько человек растаскивают повозки, остальные их с карабинами прикрывают.
        - Ага… Да, здорово! Дружно так!
        - Вот… Это не только из-за учений постоянных, но ещё и потому, что капральства живут в одной казарме, а не разбросаны по десятку изб.
        - А как это связано? - удивился Наследник.
        - В казарме они постоянно на виду, знают, кто чего стоит и что ему можно доверить. Ну и учатся без слов понимать товарищей.
        - Так… Ух ты, как лихо он того в чалме из карабина!
        Князь вздохнул - подопечный если понял его, то явно недооценил важность информации.
        Резня… А по-другому её и не назовёшь… Резня длилась чуть больше часа - только потому, что возникло несколько очагов сопротивления, когда опытные командиры более-менее умело составили повозки для защиты. Но приказ Рюгена был жёстким - расстреливать таких издали, на баррикады не лезть.
        - Как-то буднично было… - удивлённо произнёс цесаревич, проезжая через лагерь, - легко.
        Тут он чуть не слетел с коня от мощного подзатыльника Наставника.
        - Думай, о чём говоришь, - прошипел он, - одних убитых почти тысяча, да раненых сколько умрёт. Легко…
        Подросток обиделся было, но отошёл:
        - Да я не это имел в виду, просто такое соотношение сил…
        - Каких сил?! Нас пусть и меньше в десять раз было, но все - воины отменные. А турки? Да здесь половина - ополченцы, да четверть - всевозможные лагумджи и мюселлемы[72 - Лагумджи и мюселлемы - вспомогательные инженерные войска, формируемые в основном из христиан. Вооружения либо вообще не имели, либо были вооружены формально - какое-нибудь «ковыряло» на древке и тесак.]. Выбили сразу джюнджюлы, а остальные-то что нам могли сделать? Мы бы их даже прямой атакой могли уничтожить, просто я своих терять не захотел.
        Одних только пушек Померанскому досталось больше полутора сотен. Были они в большинстве своём сильно устаревшими, но и это - ценная медь и бронза.
        И - полки двинулись к Днестру на соединение с Минихом. Разведка доносила, что бои там идут ожесточённые - всё-таки в первом эшелоне были не ополченцы и «стройбат», а настоящие воины, в большинстве своём потомственные. Старый фельдмаршал спокойно перемалывал волны атакующих, выбивая самых активных, и вроде как потерь у русской стороны было совсем мало.
        Оставалось только дойти и ударить в спину туркам.
        Глава 14
        Всё прошло буднично - пришли к берегу Днестра, связались с Минихом и по сигналу ударили в спину туркам, которые в тот момент завязли в русских укреплениях. Пластуны ухитрились вырезать немногочисленное охранение без выстрелов. Как - молчали и, судя по всему, просто подкинули яда или снотворного. Такие вещи применялись, причём нередко, но - говорить о них не принято.
        - Ну вы и волчары, - восхищённо покрутил головой князь, осматривая окровавленные тела охранения, - медали каждому обещаю да тысячу червонцев от меня!
        Русская кавалерия тем временем выстраивалась к битве. Ещё раз похвалив пластунов, Рюген занял своё место в строю - одним из первых, именно так в это время было принято.
        - Ту-ту-ту-туу, - пропели трубы на том берегу, и конная лава начала переправу. «Варяги» со своими нарезными карабинами прикрывали, выборочно отстреливая осман.
        - Ну же, - пробормотал Игорь, глядя в сторону русского лагеря. Зубы его стучали - и не от того, что он сейчас переплывал реку, держась за конское седло, а потому, что страшно. Несмотря на определённую «безбашенность» некоторых вещей, он побаивался, и переправа под огнём противника, когда ты ничего не можешь ответить на выстрелы, относилась именно к ним.
        - Бах! Бах! Бах! - И ядра запрыгали по турецкому берегу, отгоняя воинов султана от места переправы. Не слишком метко, не слишком эффективно, но… помогло. Чуть-чуть дрогнули аскеры, чуть-чуть приободрились воины Померанского… И этого хватило, чтобы первые русские кавалеристы выбрались на берег и начали отчаянную рубку.
        - Рра! - каким-то инфразвуком проревел попаданец, наклоняясь в седле и перерубая хребет дородному янычару. Шпорами коня…
        - Иго-го! - Тот делает прыжок и врывается в сгрудившуюся толпу осман.
        - Нна! - И голова сипаха с крашеной хной бородой летит по воздуху, кувыркаясь.
        - Дзанг-дзанг! Хрр… - отбив саблю врага, Игорь вонзил свой клинок тому в горло.
        - Рраа! - снова бешеный рёв, от которого шарахнулись как вражеские пехотинцы, так и кавалеристы, причём всадники в первую очередь - не выдержали лошади.
        - Посторонись, князь! - И в битву влетел Тимоня, раскручивая над головой в дворянском шарфе наподобие пращи небольшое пушечное ядро с подожжённым фитилём. Кинул - и ядро взорвалось ещё в воздухе, прямо в гуще накапливавшихся турок.
        Этого хватило, чтобы сбить попытку организованного сопротивления, и вскоре на плацдарме было более пятисот славян, выстроившихся для атаки. Глазами поискал Павла… здесь, в задних рядах под прикрытием «Волков». Замечательно… Подняв над головой саблю, привлекая к себе внимание, Рюген несколькими жестами показал всем диспозицию и…
        - Атака!
        Конная лава, ударившая в спину турок, была страшной. Несмотря на то, что османы успели частично развернуть свои боевые порядки, да и самих кавалеристов Грифича было ещё не слишком много, удар получился страшным. Прежде всего враги не ожидали удар в спины и соответственно - не было пушек. Не было и пехотного каре. Пусть в исполнении осман оно, мягко говоря, не блистало… Но обилие всевозможных копий и пик сильно усложнило бы задачу. Самой серьёзной преградой были неглубокие рвы и валы, сделанные явно «для отмазки». Правда, они тоже сыграли свою роль, задержав славян на десяток секунд и собрав свою «дань» из десятка покалеченных лошадей. Но дальше…
        - Не надо! Не надо! - истошно вопил аскер, выставив ладони.
        - Хрусть! - И обе руки отделены от туловища, после чего аскер начинает ещё более истошно выть - очень недолго…
        - Бах! - И пуля из мушкета одного из янычар зацепила у Рюгена кончик уха. Озлившись, князь стоптал того конём, мстительно слушая влажное чавканье под копытами. Пощупал ухо… а, царапина!
        - Алла! - И вынырнувший из дыма прокопчённый аскер с копьём едва не вонзил наконечник в морду коня.
        - Дзанг! - Отбить наконечник, срубить древко, затем - его владельца.
        - Аара…
        - Княже! - Подскакал один из телохранителей, выдёргивая Рюгена из горячки боя. Оглянувшись, Померанский увидел, что за это время почти вся его кавалерия выбралась на берег и вливается в бой. Ну всё, пора руководить…
        Отъехав в сторонку, аншеф принялся за свои непосредственные обязанности, успевая отслеживать передвижения Павла. Наследника не пускали в первую линию, где он мог поймать грудью шальную пулю, а во второй линии - пускай, индивидуальные поединки с его-то мастерством почти не страшны.
        - Бах! Бах! Бах! - Русский лагерь под командованием Миниха усилил обстрел, и оказавшиеся меж двух огней воины султана растерялись и откровенно запаниковали. Они всё ещё оставались храбрыми и умелыми воинами, но управление турецким войском полностью прекратилось и лишь небольшие подразделения не более нескольких десятков человек пытались сражаться командой, а не поодиночке.
        На таких моментально наскакивали кавалеристы Грифича, не давая сопротивлению набрать обороты.
        - Тра-та-та! Та-та! - И часть русского войска под командованием Миниха начала наступление на турок.
        - Рра! - Вылетела из русского лагеря конная лава, и во главе её были руянские кирасиры, спешащие на соединение с Грифичем.
        Всё, с этого момента паника окончательно овладела ими, и большая часть аскеров думали не о сопротивлении, а о спасении собственной жизни.
        - Аа! - И они устремились по сторонам, растягиваясь между кавалерией Померанского, закрывавшей от них реку, и пехотой Миниха. А когда фельдмаршал вывел из резерва свою немногочисленную кавалерию, паника стала всеобъемлющей. Османы бежали, бежали… куда угодно, лишь бежать. При этом они в большинстве своём старательно не приближались к русским, растянувшись из-за этого в тонкую, очень плотную извилистую колонну, которую обстреливали из пушек и ружей. И промахов было очень мало.
        Потерь у славян было сравнительно мало - для такой-то битвы. Впрочем, почти полтысячи погибших в этой битве только в отряде Померанского… Правда, в большинстве своём они погибли во время переправы.
        Воодушевление в войсках царило необыкновенное - Победа! Солдаты прекрасно понимали, что для громадной турецкой империи эта битва - достаточно рядовой эпизод, но всё же… Пока они соберут новые войска, пока подтянут обозы… можно будет «порезвиться» в тылах, вырезая небольшие гарнизоны. Да и подходящие подкрепления есть шанс потрепать.
        - Повезло, - откровенно сказал фельдмаршал на похвалы льстецов, - вон принц не даст соврать - феноменально бездарное командование.
        Взгляды присутствующих скрещиваются на Рюгене, и тот кивает:
        - Так и есть. Это, впрочем, не умаляет победы - в конце концов, умение грамотно воспользоваться имеющимися преимуществами - важная черта настоящего полководца. Окажись на месте командующего турок не Халил-паша, да если бы нашими войсками командовал кто-то менее грамотный - и исход битвы мог оказаться под вопросом, всё-таки численное превосходство у них было серьёзным.
        Так же небрежно взяли Хотин - Старик просто выдвинул ультиматум, а когда поляки отказались, пожал плечами и отдал приказ. Никакого кровавого штурма - сапёры давным-давно всё подготовили, да в городе были свои люди…
        - ББАХ!
        Рвануло знатно - и в стене образовалось сразу несколько проломов. Почти тут же взрывы загремели и в самом городе, начали разгораться пожары.
        В итоге в крепость русские войска входили едва ли не парадным маршем - часть защитников погибла или была контужена при взрывах, ну а часть ринулась в город тушить пожары-спасаться-строить баррикады. Что такое несколько сот защитников, половина из которых трясёт контуженными головами, а о едином командовании не приходится и мечтать…
        Померанский с Минихом договорились «сделать на красоту», и в результате в Хотин первым вступил Павел, сопровождаемый егерями и уланами-карабинерами, стрелявшими на любой шорох. Тем не менее вышло очень красиво, и теперь в «досье» Наследника появится «Первым вступил во вражескую крепость», а это много значит.
        Подбежавшие к пролому «Волки» и егеря быстро распределили секторы обстрела и ощетинились ружейными стволами в разные стороны. И пусть пока в воздухе висела пыль, мешая не только нормально видеть, но и нормально дышать, опытные стрелки как-то ухитрялись видеть врагов… И вовремя тех отстреливать.
        - Бах! - И вражеский офицер, собирающий вокруг себя уцелевших контуженных солдат, падает на камни.
        - Бах! - Падает унтер. После этого поляки отступили от пролома. Возможно, они не струсили, а просто хотели организовать сопротивление в глубине крепости… Но пролом был чист, и Павел вступил в него с обнажённой шпагой в руке.
        - Слава! - неистово заорали русские войска, наблюдавшие за сценой «Цесаревич штурмом берёт крепость и первым входит в пролом». - Слава Павлу! Слава Миниху! Слава Русской армии!

* * *
        - Государь-Наследник, так завсегда так, - хриплым голосом сказал за несколько часов до штурма Хотина молоденький егерский поручик, ещё два года назад пахавший землю и не помышлявший о воинской карьере. А теперь за беспримерную храбрость и невесть откуда взявшееся воинское мастерство совершивший головокружительную карьеру - шутка ли, он уже не крестьянин, а поручик, которому доверили жизнь Наследника?!
        - Завсегда так, - повторил егерь, - сперва мы, ну а опосля особы знатные идут. В реляциях же победных напишут, что именно вы вошли в крепость первым.
        - Это не по чести! - вскинулся было Павел.
        - По чести, - вмешался Игорь, - ты сам вспомни историю. Как там писали? «Рыцарь «Имеряк» первым ворвался во вражескую крепость». Иногда - что отряд под предводительством такого-то рыцаря ворвался в крепость. Не по чести было бы, если бы егеря вошли, а ты - только через полчаса, но в реляции написали бы, что ты вошёл первый. А так - они заскочат с ружьями и ты почти тут же. Сейчас они не просто егеря, а твои телохранители. То есть, по сути, они как бы часть тебя в данный момент.
        - Истинно его светлость говорит, - закивал нервничающий поручик, - бывалоча, что и генералы из придворных заезжали куда через несколько часов после взятия, так и то велели писать потом: «Первыми вошли в крепость».
        - Верно, - подхватил Игорь, - а тут лжи и нет.
        Павел молчал, насупившись и скрестив руки на груди.
        Наставник переглянулся с егерем…
        - Ладно… ЕСЛИ будет такая возможность, первым войдёшь ты, но перед этим дашь егерям возможность занять позиции в проломах, чтобы они могли контролировать пространство.
        - Да!
        К слову - такая возможность появилась, и Павел вошёл в Хотин именно первым, под торжествующие крики русской армии.

* * *
        И по части переворотов задача заговорщиков сильно осложнится - армия за ТАКОГО императора порвёт… И по части дипломатии - когда остальные правители будут знать, что на троне могущественной империи сидит человек с таким послужным списком, переговоры будут проходить без попыток напугать… Такого не напугаешь.
        Цесаревич прекрасно знал подоплёку, но относился к этому спокойно - практика достаточно распространённая, а что его телохранители на порядок лучше, чем у остальных коронованных особ, это дело десятое… Ну и каких-то попыток «напыжиться» не было ещё и потому, что он не сомневался в своей храбрости - в конце концов, уже участвовал в битвах, где проявил себя весьма достойно.
        Погибших в русской армии было сравнительно немного - в общей сложности полторы тысячи в отряде Померанского, да три с небольшим тысячи у Миниха - укрепления помогли. И нет, это весьма скромные цифры, если учитывать, что только убитых турок было больше шестидесяти, да пленных - чуть меньше пятнадцати.
        Преследование тех, кто всё-таки прорвался, организовывать не стали - было объявлено, что из благородства, но на самом деле просто некому… Увы, но большая часть русских воинов «щеголяла» свежими повязками.
        Но зато большая часть раненых и заболевших выживала - впервые в практике русской армии. Игорь не стеснялся кричать повсюду, что это его заслуга, что помогли те самые брошюрки по первой помощи да мобилизованные травники. Не стеснялся хвастаться прежде всего потому, что требовалось вдолбить - насколько важны эти нехитрые, казалось бы, меры. Поэтому - долбил…
        Он всячески привлекал внимание, «переплетая» себя и армейскую медицину по одной простой причине - чтобы ситуация не стала «одноразовой» и приняла постоянный характер. «Замолчать» заслуги князя-герцога-принца будет тяжело, а заодно и сама проблема будет на виду. Ну и - хвастаться, выпячивая свои заслуги, в эту эпоху было не то чтобы нормально - скорее даже положено. Излишняя скромность считалась явлением странным.
        Нужно сказать, что самыми ярыми адептами армейской медицины стали Павел и Румянцев. Впрочем, Суворов тоже относился к проблеме с должным уважением, но - пока он был всего лишь генерал-майором, пусть и многообещающим. А Наследник и Румянцев привыкли видеть дальше уровня рота-батальон-полк и прекрасно понимали, что значат дополнительные (и весьма солидные!) проценты выживших в масштабах армии и страны.
        Несколько отрядов всё же собрали, но не столько для преследования, сколько для захвата кое-каких ключевых поселений и городков. Самые крупные возглавили Суворов и Потёмкин, принявшись «собирать» города и городки, выбивая гарнизоны. Основными требованиями были даже не территориальные приобретения - ибо на ближайшие годы эта перспектива выглядит весьма туманно, а трофеи.
        К примеру, Российской империи люто не хватало меди. Звучит странно, но… чугунные пушки русской армии пусть и стимулировали развитие металлургии, пусть они были дешевле… Но зато и хуже. Не все и не всегда, но некоторые варианты артиллерии требовали меди, бронзы или латуни.
        Месторождения? Есть, а как же, вот только их пока не открыли - серьёзных. Ну а точных адресов попаданец просто не знал. Это как с золотом - вроде бы всем известно, что на Колыме его до хренища, но до этой самой Колымы требовалось ещё добраться и доставить рабочих. И снова проблема - это очень большая территория и даже для первичной разведки требуются люди, средства, ресурсы…
        Если же ты никогда не интересовался проблемой, то вспомнить что-то помимо той самой «Колымы» и «Курской магнитной аномалии» без помощи интернета будет затруднительно. Ну а в районе Курска, оказывается, разработки и так велись, причём достаточно давно. И уголь-руда в Запорожье тоже были известны, так что выступить прогрессором в данном случае не получилось. А ведь хотелось… В первые годы попаданства Игорь представлял себе чеканные строчки в будущих учебниках:
        «Развитие промышленности сделало семимильные шаги благодаря прозорливости герцога Померанского, открывшего нам…». Дальше следовали месторождения или инженерные открытия. Увы, действительность оказалась несколько иной, и сейчас свои подростковые фантазии он вспоминал с улыбкой - возможно, потому, что место в учебниках уже зарезервировал.
        Победа победой, но настоящая работа у Рюгена началась только сейчас - собрать всё захваченное и поделить по значимости… Между прочим, не так-то просто - требовалось развезти некогда вражеские пушки по крепостям (из более-менее современных) и на переплавку, разделить коней, идущих на государственные конезаводы, а также «выкупные» для офицеров, тягловые для обозов и бракованные - для крестьян и на мясо. Огнестрельное и холодное оружие, одежда, повозки…
        Учесть требовалось ой как много, и Игорь привлекал к работе цесаревича - не только обучая, но и вбивая в подкорку мысль, что война - прежде всего «учёт и контроль», а не подвиги и «поскакушки» на лихом коне.
        - Охохонюшки, - тяжко вздохнул Павел, выходя из квартирмейстерского шатра. Проморгался воспалёнными глазами - за трое суток, прошедших после битвы, спал он часов шесть.
        А куда деваться? Захваченное добро не на складах лежит, а чуть ли не в поле - и чем больше пройдёт времени, тем больше оно может повредиться. Бесхозяйственность… А между прочим, старшим офицерам вполне официально полагается солидная доля - за участие в непосредственной битве, за чин да за должность… Наставнику и ему лично набегала вполне приличная сумма - даже по меркам далеко не бедных придворных. Тем более что Миних отказался от доли главнокомандующего за разгром «обозного» войска, а ведь эта доля - весьма весомая.
        - Заканчиваем, - утешил подошедший Грифич, - мелочи подобрать осталось - и всё.
        - Угу, - безразлично сказал царевич и оживился внезапно: - А что Потёмкин-то не участвует?
        - Отпросился. Он и так в моё отсутствие лямку тянул, да потом - гвардейцами командовал, да в штабе помогал, да… В общем, пусть проветрится, сходит в турецкие тылы.
        - А…
        - А ты поменьше в канцелярии был припахан, да и учиться тебе надо. Скажешь, не полезная наука?
        - Да полезная, - тяжко вздохнул подросток, - только она из тех, что хочется отложить «на потом».
        Посмеялись и пошли обратно в шатёр - дела не ждут.
        Дел был столько, что даже привычные упражнения с клинком сократили до минимума - так, растяжка и кое-какие физические упражнения, да «Большой Салют» в качестве разминки. Впрочем, физических нагрузок хватало - качество (и само наличие) трофеев приходилось проверять - бывали прецеденты. Так что вынужденные прогулки по лагерю занимали существенную часть времени и, к сожалению, передоверить их подчинённым не всегда было возможно.
        - Это кто? - вяло спросил Павел, со слабым проблеском интереса глядя на рассаженных по кольям людей. Были они сейчас в Запорожской части войска, а у тех сохранялись пока остатки экстерриториальности и самоуправления - вплоть до возможности в некоторых случаях выносить смертные приговоры.
        - Униаты, - раздувая пышные усы, гневно сказал немолодой казак.
        - Ааа…
        Говорить и правда было не о чем - ненависть казаков к униатам была давней и общеизвестной.
        Причём нельзя сказать, что неоправданной… Предательство «Веры Православной» было вторичным - к перешедшим в католичество или протестантскую веру относились не в пример мягче. Просто именно униаты откровенно становились против русских и православия во всех конфликтах, сохраняя при этом какие-то формальные образы «русскости» и «православности», что вызывало особую ярость.
        Эти самые «образы» не мешали им вести самую активную борьбу против русских и православных, пользуясь поддержкой польских властей. Сами поляки при этом оставались как бы в стороне, не слишком пачкаясь. Ну а униаты получали имущество церковных приходов, имущество защитников православия.
        В общем, народ у униатов собирался в большинстве своём откровенно подлый, жадный и готовый на многое ради прибыли[73 - Народ у униатов собирался в большинстве своём откровенно подлый, жадный и готовый на многое ради прибыли - это прежде всего о верхушке или городских униатах. Селяне часто просто не имели особого выбора - священник их прихода решил по каким-то соображениям «перекинуться», и всё, весь приход считался униатским. Причём, что интересно, - возмущение «быдла» польские власти не интересовало и попытки вернуться в привычную веру (которые обычно были) пресекались как бунт, причём с особой жестокостью.] - пусть даже на крови. Ну и… Это дало свои плоды, и те же казаки могли оставить в живых еврея (не ростовщика!), но никогда - униата. Какие-то исключения могли делаться ради молодых привлекательных женщин или детей - остальных убивали, и, если быстро, это считалось везением…
        Российские власти к униатам относились значительно мягче, но в их разборки с казаками вмешивались редко - практически за каждым униатом, покопавшись, можно было найти какие-то преступления, каравшиеся законом очень тяжко. Преступления против Веры, участие в ограблении (те самые захваты имущества православных) и т. д.
        - И что это такое?
        Представители запорожцев стали юлить - утаивание части ценностей замечалось за ними не в первый раз. Если между собой они вели дела более-менее честно, то вот с остальными - хрена.
        - Личные трофеи, захваченные в поединках, - быстро ответил сопровождающий.
        - Сашко, - не гневите меня, - выдохнул откровенно разозлённый цесаревич, - сабля, конь, пистолеты, одёжа… Но шатры, невольницы и пушки?! Не обнаглели ли вы? Это, между прочим, краденое - я лично клинком около того шатра рубился…
        Шипение Наследника сильно напугалл казаков, да и взгляд Грифича… Ну и в самом деле - склонность тащить всё подряд была за ними известна, но не у своих же! Или их не считают своими?
        Вообще, чем дальше, тем больше Померанский понимал стремление русских правителей ограничить права Запорожского казачества - очень уж это… квазигосударство напоминало какую-то пиратскую республику из скверных исторических боевиков. Постоянные разборки, выборы и перевыборы, делёж власти прямо на поле боя… Увы, но времена расцвета давно прошли и, несмотря на прекрасные боевые качества отдельных казаков, сама Сечь откровенно прогнила.
        Беда в том, что находилась она на российской территории и все эти «гулянки молодецкие» частенько заканчивались тем, что отдельные представители Войска обеспечивали себе безбедную жизнь людоловством или грабежом[74 - Отдельные представители Войска обеспечивали себе безбедную жизнь людоловством или грабежом - увы и ах, но романтичный флер «русских лыцарей» давно «протух» к тому времени и, несмотря на всё моё сочувствие к казачеству, проблема и в самом деле была крайне серьёзной.]. Ну а некоторые напротив - только числились казаками и давно уже по факту были батраками - причём потомственными.
        Пиры в честь победы шли постоянно, но так - дежурно. Это только звучит красиво - «фельдмаршал дал торжественный обед в честь…», а на деле - обычный ужин из турецких припасов - тех, что быстро портятся… Войско султана было много больше русского, да и количество знатных пашей было крайне многочисленным, а соответственно - большое количество всевозможной пахлавы и других продуктов, что не выдерживают длительного хранения. Ну и солдатам досталось - «правоверные» тащили с собой очень много вина, в основном молодого[75 - «Правоверные» тащили с собой очень много вина, в основном молодого - в Турции к вину относились весьма легкомысленно и пили там много больше, чем на Руси. Во-первых - до поры ислам там был «светским», а скорее даже - поверхностным. Во-вторых - очень много греков, евреев, армян, грузин и прочих народов, относящихся к вину прямо-таки с трепетом.].
        Лагерь стоял на месте - раненым требовался покой. Разумеется, какая-то часть войска была активной, но - весьма небольшая, ранения получили почти все, и пусть в большинстве своём неопасные для жизни, но заниматься чем-то серьёзным было в тягость. Вот и отъедались-отпивались, делили трофеи и главное - лечились.
        Атмосфера была очень праздничной - победа, добыча, остались в живых… И когда от императора прибыл гонец, поздравляющий Миниха званием генералиссимуса и награждающий орденом Святого Георгия первой степени, ликование достигло высшей точки.
        Награды получили и другие герои - Потёмкин получил Георгия сразу третьей степени, Пугачёв и Павел - четвёртой, Рюген - Святого Владимира первой степени, получили ордена и некоторые другие офицеры, но в целом - довольно скупо[76 - Довольно скупо - в РИ награждение орденами в ту пору было ещё более скупым - любой орден был событием невероятно значимым и происходило это не каждый год.].
        В письме был и приказ новоявленному генералиссимусу оставить войска и прибыть в Петербург на празднование, оставив армию на Грифича.
        Не вышло - Старик умер во сне следующей ночью.
        Часть III
        Померания
        Глава 1
        Рюген недолго оставался командующим - новый приказ императора, и Румянцев покидает Малороссию, принимая командование. Обиды? Никаких - Игорь здраво оценивал свои силы и считал себя полководцем весьма грамотным, но - до Петра Александровича было ему далековато…
        Ну и ещё один момент - Грифич всё-таки не имел русского гражданства, что было бы вовсе уж нелепо - сам всё-таки коронованный правитель и даже гражданство Германской империи у него скорее условно-добровольное, символическое. Понятно, что пост главнокомандующего даже при прочих равных лучше было доверить своему.
        Разобравшись с делами и снова свалив обязанности квартирмейстера на Потёмкина, - в этот раз тот был назначен заместителем уже официально, и Игорь обещал похлопотать за него в Петербурге и выбить наконец чин генерал-поручика. Особых препятствий для этого не было - Пётр с симпатией относился к рослому гвардейцу и ценил того достаточно высоко. Поскольку Румянцев тоже подписал прошение о повышении в чине, то…
        Суворов? Рано пока - император не слишком-то его любил, помня о грехах отца-заговорщика. Ну и, откровенно говоря, - не потянул бы пока Александр Васильевич… Он и так-то перескочил из полковников в генерал-майоры за короткий срок и… Заносило гения временами, заносило… Не привык ещё.
        В Петербург отправились вместе с Павлом - сопровождать гроб с Минихом, участвовать в торжествах и похоронах и решать другие проблемы. Во-первых - накопились кое-какие дела в Департаменте, требующие его личного участия - от поста его никто не освобождал. Во-вторых - нужно было обговорить с Петром Фёдоровичем великое множество вопросов, и в-третьих… Операция с Воронцовым вступала в решающую фазу, и личное присутствие было очень желательным.
        Путешествие было тяжёлым, но скорее морально - гроб с генералиссимусом, несмотря на ухищрения, ощутимо попахивал, а это сильно давило - особенно на цесаревича. Тот впервые понял по-настоящему, что люди смертны, и чины, звания и регалии тому не препятствуют.
        В остальном же… Наследник как-то на глазах возмужал, и теперь даже попаданец не мог мысленно называть его подростком - юноша, молодой человек, но никак не подросток. Серьёзные глаза человека, не раз видевшего смерть и лично водившего людей в атаки; привычка отвечать за благополучие десятков тысяч людей - причём отвечать не в каком-то сакральном смысле, а непосредственно - как адъютант Миниха, как один из заместителей квартирмейстера, как цесаревич в конце концов…
        - Давно мы всерьёз шпагами не звенели…
        - А пожалуй, - согласился Померанский с Павлом. Поскольку остановились они в Твери, где был нормальный фехтовальный манеж, то и двинулись туда. Пусть тренировочное оружие с доспехами они постоянно возили за собой, но устраивать каждый раз нормальную площадку проблематично - проще воспользоваться готовой.
        Пришли небольшой компанией - меньше тридцати человек… И да - для людей их положения это и в самом деле была небольшая компания - свитские, телохранители, старшие офицеры.
        - Ваше высочество, - нервно раскланялся лысоватый фехтмейстер[77 - Фехтмейстер - грубо говоря - тренер по фехтованию. Грубо - потому что статус фехтмейстера в ту эпоху был ОЧЕНЬ высок. Достаточно сказать, что даже мастера недворянского происхождения пользовались почти всеми (крепостных купить было нельзя, ещё что-то в том же духе) привилегиями дворянства, а кое в чём их привилегии были выше (зависело от страны, от уровня самого фехтмейстера и т. д.)] с Павлом и, обернувшись к Рюгену: - Ваше высочество…
        - Без чинов, мастер, - успокаивающе сказал Рюген, - мы такие же адепты[78 - Адепты - в данном случае подразумевается «адепты фехтования».], как и остальные.
        Привычно размялись, вызвав бурный всплеск осторожного интереса мастера и мониторов[79 - Монитор - помощник мастера, в данном случае - фехтмейстера.]. Померанский, заметив его, привычно начал читать лекцию:
        - Что настоящий фехтовальщик должен быть достаточно гибким… уф… и быстрым, вы и так знаете. Так все упражнения, что мы сейчас делаем, как для… ффу… этого. Они могут… показаться вам… излишне жёсткими и избыточными… Но я считаю их важными… Ффу… Смотрите, может быть, что почерпнёте и для себя.
        Адепты и без того были прекрасно знакомы с гимнастикой, но мостики, шпагаты, приседания и отжимания на скорость, выпрыгивания, акробатические трюки?! Однако видя, что сам цесаревич выполняет их привычно, задумались…
        В качестве уже «настоящей» разминки выполнили «Большой Салют» и надели доспехи. Миг - и противники зазвенели клинками. Постепенно скорость увеличивалась и увеличивалась… Павел фехтовал то против Наставника, то против Юргена и Тимони… Один на один и двое на двое, один против нескольких… Словом - не столько дуэльный вариант, сколько боевой. Ну, Грифич с трудом мог представить ситуацию, где Павлу… да и ему выпал бы шанс на настоящий поединок. А вот битва и тем паче - покушение… Это выглядело весьма реально.
        - Да, господа, - много слышал о вашем искусстве, но видеть такое… Это совершенно другой уровень.
        С этими словами швейцарец-фехтмейстер склонил голову. М-да… Как выяснилось, Игорь слегка утратил связь с реальностью и просто не осознавал - насколько он превосходит остальных по физическим показателям. Более того - осознанно или неосознанно - он «тянул» за собой остальных[80 - Он «тянул» за собой остальных - весьма реальный вариант. Представьте только - человек знает великое множество упражнений на скорость, растяжку, координацию, мелкую моторику, психологические настройки… Ну не могут эти знания не сказаться на результатах самым положительным образом.] и… Как выяснилось чуть позже, тот же Никифор, будучи уже далеко не мальчиком, на равных фехтовал со швейцарцем - и это не с учётом относительно недавней раны старого вояки. Остальные свитские офицеры Померанского фехтовали как минимум не хуже, а Павел разгромил иноземца со счётом восемь-два.
        Посещение фехтовального манежа и столь феерический результат в сочетании с традиционными байками вояк из серии «Я один тыщу турок набил» сделали своё дело. Поскольку солдаты хвастались не только своими подвигами, но и подвигами начальства (да мой командир сильнее твоего, а значицца - и я сильнее тебя!), то есть и цесаревича в том числе, вышло немного неудобно - горожане поверили, и по Твери заходили совершенно «правдоподобные» истории о том, как Павел едва ли не в одиночку брал города и гонял турок. Люди верили…
        Петербург встретил героев не слишком удачно - попытки одновременно праздновать победу и оплакивать прославленного генералиссимуса и так достаточно сложны, а поскольку организацией занималась сама императрица, не имевшая какого-то художественного вкуса, то и вышло… эклектично.
        Нельзя сказать, что ОЧЕНЬ неудачно, но… Она привлекла ещё и подруг-фрейлин-родственниц и, судя по всему, главной задачей для них было - понравиться повелительнице, а не «сделать хорошо». Впрочем, проглотили - кое-какие моменты были достаточно интересными, а большей части публики, включая вельмож, достаточно было салютов, музыки и театрализованных представлений.
        А вот разговор с Петром не задался…
        - Потёмкина, говоришь? Нет, мне он тоже глянулся, но хочу тебя услышать.
        - Администратор больно хороший, да генерал грамотный - похуже Румянцева, но не слишком. Ну а как генерал-губернатор точно будет не хуже - не сразу, конечно, а со временем.
        - То есть ты предлагаешь новые земли отдать под его управление? - уточнил император.
        - Не сразу. Сперва объединить их с Малороссией под управлением Петра Александровича, а самого Григория Александровича сделать вице-губернатором. Как опыта наберётся, так и пустить его в самостоятельное плавание.
        Император обещал подумать и отпустил Рюгена. У обоих после беседы было чувство неловкости - пусть и разговаривали нормально, но былая лёгкость ушла. Видимо, тот скандал с обвинением в воровстве и некомпетентности, когда Пётр не встал с ходу на защиту Грифича, всё-таки дал о себе знать, и дружба ушла…
        Павел после праздников был в скверном настроении - он решил навестить мать, томящуюся в монастыре, и нарвался… Женщина оказалась сильно нетрезвой и высказала много чего. Прежде всего - что никаких материнских чувств она не испытывала и нужен он был только как некий символ того, что она имеет право оставаться женой Наследника-императора, а после - самой сесть на трон.
        Было или правдой, или обычными разговорами обиженной на всех женщины, сказать сложно, но на молодого человека такие откровения произвели самые тягостные впечатления…
        - Брось, - нарочито равнодушно махнул рукой развалившийся в кресле Померанский, - ты и так знал, что она не образец материнской любви, а тут ещё и озлобилась да уязвить тебя захотела посильней.
        - Меня-то за что?!
        - А за всё. За то, что ты успешен, любим народом… Это она должна быть такой! То есть она так считает.
        - М-да… - протянул несколько… не столько успокоенный… Но настроение цесаревича стало философским.
        - Хреново, конечно, - скривился Игорь, - но нам ли её жалеть? То, что она твоего отца убить планировала… Планировала, точно тебе говорю - намёков она достаточно раздала, так и говорить не о чем. Отца твоего - убить, ты нужен был только для «строгания» внуков… И несмотря на это, император обошёлся с ней весьма милостиво - сам же видел личные апартаменты и прислугу. Да и жизнь она ведёт не слишком-то монашескую, несмотря на постриг. Из монастыря выходить нельзя, да мужиков водить, а остальное…
        - Да всё мне понятно, - кисло ответил Наследник, - но всё равно мать…
        В общем, впечатления от приезда в столицу у Вольгаста были не слишком-то радужные. Единственное исключение - семья. Он соскучился по детям и сумел наконец-то увидеть второго сына, соскучился по жене, по тестю…
        К сожалению, времени на общение с близкими было не слишком много - его отнимал Департамент, продолжающиеся (хотя и более вяло) праздники, армейские дела, общение с императором и Наследником… А главное - Воронцов. Операция по его устранению входила в завершающую фазу.
        Никакого стрелка или человека с кинжалом - только яды. Александр Воронцов пусть и потерял былое влияние из-за слишком… легкомысленного отношения к государственной собственности, но он всё ещё оставался братом императрицы и племянником канцлера, а помимо того - главой российских масонов.
        Словом, следили за ним очень и очень серьёзно и любой лакей проходил всестороннюю проверку, работая обычно сразу на несколько господ. Можно, конечно, - агентура у Грифича была более чем серьёзной. Вот только риск был слишком велик, а тем более - вражда их была хорошо известна и в случае смерти Воронцова Рюген автоматически подпадал под подозрения.
        Пришлось выстраивать многоходовку, чего он откровенно не любил. Не любил потому, что чем больше деталей, тем больше шансов, что всё пройдёт не так, как надо. Однако и сторонником прямолинейной тактики Грифич не являлся, излюбленной его манерой была «стратегия непрямых действий», когда в два-три хода противнику ставился «мат» - желательно чужими руками. И желательно - чтобы все ходы по отдельности были совершенно невинны.
        Здесь же пришлось выстраивать сложную схему из целой серии таких вот «непрямых действий». Сперва нашли слабое место - посредственную потенцию, затем раздули из этого целую проблему. Ну а на нервной почве оно и в самом деле… повисло. Далее была сложная психологическая игра - и вот здесь спасибо психологам из двадцать первого века, у которых попаданец многому научился, когда сам был их клиентом - и в результате представители еврейской общины Петербурга подвели к нему юную (но дааалеко не невинную) деву из своего народа, подвели сами, достаточно было только лёгких намёков.
        Дева эта кое-какими ухищрениями заставила агрегат работать и психологически «привязала» Александра Воронцова к себе. Ну а далее - шпанская мушка[81 - Шпанская мушка - один из самых древних и распространённых афродизиаков. Даже в малых дозах оказывает отрицательное воздействие на почки, печень, желудочно-кишечный тракт и на центральную нервную систему.] и прочие препараты, да диетическое питание - столь же «полезное» для внутренних органов. Игорь, как бывший спортсмен, очень неплохо знал основы диеты и влияния пищи на здоровье.
        «Вбросы» были точечными, аккуратными, пусть и заняли больше времени, чем хотелось бы. Но… теперь никто не сможет связать смерть Воронцова с Рюгеном, а что смерть близка, это принц понял при первой же случайной встрече с Александром Воронцовым во дворце.
        А самое приятное - удалось оставить «следы», которые приведут в ту самую еврейскую общину (никакого антисемитизма - а вот не надо было перехватывать контракты у кораблей Померанского!), а затем к пруссакам. На последних Грифич возлагал особую надежду - Пётр и так невзлюбил их после не слишком удачных итогов Семилетней войны, а тут ещё и смерть какой-никакой, но родни… Главное же - в этом случае Рюген сможет осуществить проект «Померания».
        В конце сентября Воронцов умер.
        Глава 2
        Похороны Воронцова стали неприятным моментом - императрица попросила Игоря написать речи и что-то вроде сюжета, зная его таланты в этом деле.
        Ну и… Писать нужно было хорошо и только хорошо - и при этом так, чтобы не покривить душой. К примеру - что хорошего можно сказать о его способностях управленца или государственного деятеля? Да ничего, но вот братом он был заботливым - этого не отнять… Так что прощальная речь, а точнее - речи были красивыми и правильными, но душой Померанский не покривил!

* * *
        - Хорошая речь, - прошамкал престарелый Едигин после церемонии, - вроде всё сказал правильно, но как!
        - Энто да, - захихикал такой же древний Рылов, мелко тряся головой, - как это… «О мёртвых или хорошо или ничего». Так князюшко - вроде и гладкая речь, но ведь ничего хорошего о покойнике не сказал! А?! Силён, силён…
        - Ага… «Любящий родственник» да «хлебосольный хозяин, известный своими балами». А про деятельность на постах государственных - ни словечка! О молодец… Вынудили написать речь, так и написал - душой ни единожды не покривив!

* * *
        Вельможи заметили это (не все, разумеется) и прониклись к Рюгену ещё большим уважением - интриганы умели ценить тех, кто с блеском выворачивается из столь неприятных ситуаций.
        Задержаться в Петербурге «пришлось», но если честно - если бы не похороны, то он бы нашёл какой-то другой повод. В армии сейчас было затишье - крупных сражений не предвиделось, да и среди захваченных трофеев было огромное количество ингредиентов для пороха, провизии, оружия… В общем, для русской армии наступили благодатные времена, особенно - для квартирмейстеров.
        Основной задачей стало не снабжение армии, а вывоз нахапанного добра на продажу, картография и разведка местности, устройство лагерей для длительного проживания и так далее. Словом - все дела были сравнительно неспешные - крупных сражений в ближайшие полгода явно не могло быть. Ну а главное - дела были выгодные, ведь доля от продаж полагалась квартирмейстерам вполне официально.
        В общем, Потёмкин ничуть не расстроился тем, что свою работу Грифич свалил именно на него - это был как раз такой случай, когда особых хлопот не требовалось, а вот подзаработать было возможно…
        Бедным человеком гвардеец уже не был, но вот количество нищих родственников было угрожающим, и всех он пытался как-то пристраивать. Ладно ещё мужчины - можно на службу, но вот, как назло, - подавляющее большинство относилось к женскому полу. Всевозможные незамужние и вдовые тётушки, малолетние племянницы… Словом, генерал-майор (пока ещё, но Пётр обещал повышение по результатам работы) крутился как мог.
        Остаться Рюгену требовалось потому, что расследование смерти родственника императрицы закономерно привело сперва к евреям, ну а от них - к пруссакам. Последовали какие-то репрессии - не смертельные, ибо вина была косвенной, но кошельки тех, кто в своё время «перешёл дорогу» Померанскому, похудели изрядно, да и других проблем у них прибавилось.
        «Прусский» же след был недоказуем и эфемерен, но был… Версий, почему им помешал Воронцов, было множество, но тут Игорь не оставил никаких зацепок - пусть фантазия поработает.
        Пётр, узнав результаты расследования, закономерно пришёл в ярость - и вот тут-то начался «Проект Померания»…
        - Тебе не кажется, что вассалы Франции и Англии на берегах Балтики - лишние?
        Император начал разговор с ходу, едва только принц зашёл в кабинет.
        - Кажется, - спокойно ответил тот, - но самостоятельно «бодаться» с ними я никак не смогу, да и Австрия вроде как в союзе с ними.
        - Вроде, - сухо усмехнулся Пётр Фёдорович, - они и сами не рады такому союзу. Сам же знаешь привычки что франков, что англов - бесцеремонные настолько… Освоились и начали через «свои» анклавы давить на Австрию. Ну и додавились - Мария-Терезия через посланников уже намекала нам, что они ей мешают. Правда, условия тоже ставила не самые лучшие. А вот теперь, после такой победы, заговорила немного иначе, да и пруссаков надо приструнить…
        Разговор получился сложным - австриячка предлагала не самые выгодные условия, да и Пётр не был настроен на благотворительность. Однако не зря Грифич подготовился к этому разговору и основные тезисы подготовил заранее - более чем за полгода.
        Начался торг - сложный, потому как все заинтересованные стороны жёстко отстаивали свои интересы. Но… Смерть Александра Воронцова послужила только дополнительным толчком, а так - Франция и Англия на Балтике не нужны были никому. Зато Швеции и Дании нужно было государство, способное стать ещё одним противовесом Пруссии и Австрии… Да и России тоже!
        Дополнительный - и непременно самостоятельный (!) игрок гарантировал им сохранение некоего баланса. Австрия же и Россия желали подмять территории под себя, но у России этого не вышло бы в любом случае - слишком её боялись в Европе. Австрия? Тут уже России не интересно её усиление, да и Пруссия могла напугаться.
        В итоге сошлись на том, что Померанский «съедает» анклавы своими силами, а Австрия вроде как организует шевеление на границах - дескать, она против. Шевеление - потому как в Петербурге сейчас есть свободные войска, которые можно очень быстро перебросить по Балтике, да и государства Скандинавии могут двинуть полки на помощь союзной России. Но - так Мария-Терезия покажет союзникам, что она честно пыталась, но «не шмогла».
        Верить австриячке было можно - уже начали неофициально обговаривать раздел Польши, по которому Австрии должны были отойти несколько «вкусных» кусочков, и в них Мария была заинтересована намного больше, чем в помощи случайным союзникам.
        Вызвав свои полки, Рюген спокойно веселился - так во всяком случае это выглядело. На деле же он проводил сложнейшие маневры на политическом фронте.
        Да, он не раз в своё время заявлял, что не любит политики и интриг, но научился… Да и не любит - это не значит, что не умеет.
        Большую часть своих манипуляций он проводил в нарочито прямолинейном стиле, однако это был своеобразный «айсберг», когда на «поверхности» видна одна седьмая. Стратегия непрямых действий нравилась ему значительно больше.
        Помогала в этом хорошо поставленная разведсеть, хотя большая часть агентуры и не подозревала о своей принадлежности к достаточно могущественной спецслужбе.
        Могущественной потому, что попаданец из детективов и «шпионских» боевиков усвоил одну простую истину - завербовать секретаря гораздо проще, чем начальника, а пользы от него может быть даже больше. Были и другие «всем известные» в двадцать первом веке истины, которые в этом времени были невероятными откровениями и прорывами.
        Время отнимали не только интриги и общение с семьёй, но и обучение Павла, работа в Департаменте Образования, квартирмейстерские дела.
        Радовали новости от Ломоносова - получив «карт-бланш» от Рюгена и всестороннюю поддержку от московского генерал-губернатора, которому до озверения надоели мелкие интрижки «образованщины», тот развернулся…
        Мало того, что пошли научные открытия один за другим, так ещё и появились ученики - именно во множественном числе. До полноценного, нормального университета было ещё… Нескоро, в общем, но вот, подобрав себе умненьких, а главное - желающих учиться (!) студентов, петербургский «десант» творил чудеса.

* * *
        - Да плевать мне, что Ломоносов твоего папеньку с места подвинул, - горячился молоденький студент лет шестнадцати, прыгая перед мрачным увальнем лет двадцати, - папенька твой числился в Университете - и что? Сделал что-нибудь?
        - Тебе вот книжки давал читать, - пробасил «отпрыск», - а ты вместо благодарности…
        - Благодарности?! - взвился молодой, прыгая вокруг увальня взъерошенным воробышком и невольно вызывая улыбки на лицах остальных студентов. - За что?! Вспомни, что он мне давал читать? Те книги, что должны были лежать в библиотеке Университета, а не у вас дома! А ты - давал… Давал - что и должен был давать, вот только поклонись ему сто раз, да поблагодари за заботу… А не хочешь, так и не получишь ничего. Я вот учиться хочу и денег нет в Москве долго жить, так сколько мне приходилось через себя переступать? Кланяйся, кланяйся, благодари… А тут - пришёл Михайло Васильевич, так и наладил всё. За месяц! Мы книжки получили, да лекции слушаем, да оборудование появилось для опытов… Твой же батюшка с дружками за годы только что и сделали, так это жалованье получали, да чины, да имущество университетское растаскивали. Воры!

* * *
        Главное, впрочем, не студенты, а наконец-то появившиеся гимназии, реальные училища и школы, ремесленные школы и ФЗУ. С помощью генерал-губернатора, понявшего основной вектор развития, «десантники» навели шороху и… заслужили любовь москвичей.
        Радовал и Павел - он заметно повзрослел и пусть голосом временами «пускал петуха», но жёсткий взгляд и привычки человека, привыкшего к ответственности, впечатлили придворных.
        - Ну, принц, поздравляю, - искренне сказал тесть, - император впечатлён успехами сына. Да что там - он в восторге! Мальчик получился именно таким, каким Пётр Фёдорович хотел бы видеть себя.
        - Спасибо, Николай Фёдорович, - несколько чопорно ответил Грифич, - наши взгляды на воспитание цесаревича совпадают, но оно пока не завершено.
        Старик… Да, старик, несмотря на возраст в пятьдесят четыре года… Старик приподнял бровь, и Игорь пояснил:
        - Сейчас его нужно натаскать как управленца. С работой квартирмейстера справится уже сейчас, пусть и похуже меня, но тут просто жизненного опыта маловато.
        Тесть понимающе кивнул.
        - Ну вот, а сейчас хочу вовлечь его в работу Департамента Образования - он уже сталкивался с ней, но теперь уже «по-взрослому». И дело важное, да и с чиновниками научится общаться. Ну и дипломатия. Сам знаешь, какие переговоры мне предстоят, так пусть поучаствует.
        Николай Фёдорович задумчиво покрутил чашку с кофе…
        - А не слишком ли?
        - Не слишком, - уверенно ответил Рюген, - я ж не заставляю его мелочи заучивать, достаточно понимания самой сути, а он поймёт - умён.
        - И… Насколько?
        - Да уж как минимум не глупее меня. Стихи сочинять или полки в бой вести - за это не поручусь, хотя дурнем выглядеть не будет. А вот в науках уже сейчас не хуже меня разбирается, да и правитель должен получиться на славу - задатки демонстрирует такие, что сам Миних его всего дважды ругал.
        Собеседники ностальгически заулыбались - генералиссимус был известен прямотой и независимым характером, так что даже император не раз слышал его нравоучения и даже ругательства. Так что да - показатель был нешуточный…
        - Преувеличиваешь?
        - Нисколько. Не буду говорить, что Наследник со всем идеально справлялся - нет, бывало и такое, что за уши оттаскать хотелось. Просто учиться умеет и любит, а главное - думает, когда делает.
        К сожалению, далеко не всё было так благостно и хорошо. Ухудшившееся здоровье и без того болезненного императора было серьёзной проблемой, причём нормального решения не существовало.
        Медицинская помощь от попаданца? Не выйдет - это не Миних, воспринявший в своё время помощь без вопросов. Пётр был скептически настроен к его знаниям, доверяя «проверенным» медикам.
        Да и… Откровенно говоря, Игорь даже не знал, чем обернётся его смерть. Пусть и звучит это несколько… неприятно, но Пётр Фёдорович зажился на этом свете.
        Да, он был намного лучшим вариантом, чем Екатерина в своё время - поначалу. Сейчас же он позволил «окружить» себя, и Воронцовы… да и не только они, приобретали всё большее и большее влияние.
        Дело пахло очередным покушением или переворотом, причём не факт, что виноваты в этом будут сами Воронцовы. Всё достаточно просто - если Пётр погибнет, а Павел будет каким-то образом отстранён от престола, на трон взойдёт Елизавета Воронцова. А поскольку дети у неё ещё маленькие, да и девочки вдобавок… Да и права на престол достаточно сомнительны…
        Проще говоря, ей придётся покупать верность сторонников, и Рюген прекрасно знал, что большая часть вельмож достаточно беспринципна и способна раскачать «лодку», чтобы получить какую-то выгоду лично для себя. Именно знал - традиции переворотов в России были достаточно богаты и примеров принц нашёл предостаточно.
        Павел же, несмотря на все достоинства, был пока несовершеннолетним и сидеть на престоле мог, а вот править - нет. А кто у нас ближайший кандидат? Правильно - канцлер Воронцов, который ещё является и дядей императрицы… В общем, цесаревичу при таком раскладе не грозило ничего хорошего.
        Вот-вот, проблемка - продержись Петр на престоле слишком долго - власть уйдёт от Павла к Воронцовым. Уже уходит… Слишком мало - снова к ним. А потом, когда появится возможность, да окружение начнёт нашёптывать… Хреново, в общем.
        Ну и если честно - дело не только в жалости к воспитаннику, хотя он воспринимал его уже как… племянника, что ли. Дело ещё и в том, что «Проект Померания» без поддержки России, а точнее - Романовых-Гольштейн-Готторпских мог заглохнуть. Да что там «мог» - заглохнет гарантированно.
        А это… Мало того, что он сам останется в лучшем случае второстепенным правителем крохотного, условно-независимого государства, так ещё и заглохнут многочисленные проекты «ославянивания» Европы. А ведь пока можно - славян здесь хватает и они пока не онемечены-оскандинавлены. Многое можно сделать!
        И теперь перед Рюгеном стояла непростая (в том числе и психологически) задача - подвести к императору медиков-знахарей, которые помогут ему продержаться ещё пару лет. И при этом иметь возможность «удалить» его в нужный момент.
        Чувствовал себя Грифич препогано, но «великая цель оправдывает любые средства».
        Глава 3
        Отзыв своих полков Грифич обставил без особых изысков - намерение сделать наконец настоящую армию, а не подобие ополчения он высказывал достаточно давно, ну вот теперь, «обкатав» полки, он намеревался развернуть их - такова была официальная версия.
        Неофициальная же ещё проще - войска прибудут домой, получат долю за проданные трофеи и похвастаются удачливым и рачительным командиром. Мелочь? Ан нет - подавляющее большинство немецких властителей выжимало из подданных все соки, пытаясь не отстать от «больших», ведя «красивую» жизнь. Точно такое же отношение было и к армии - её держали на «голодном пайке» и уж точно никто не выделил бы ТАКИЕ доли рядовому и сержантскому составу.
        Пара-тройка недель такой вот рекламы (уже подготовленной) - и те самые «анклавы» просто упадут ему в руки. Ну а как же - как правитель Рюген уже состоялся и получил определённую известность и добрую славу. Добрую ещё и потому, что соседи были… Не фонтан - и это мягко говоря. Фридрих с его гипертрофированной военной экономикой выглядел на этом фоне едва ли не образцом умелого экономиста. Остальные же… Крепостное право и рабство не хотите?
        Да-да, в Германских землях оно было распространено[82 - Да-да, в Германских землях оно было распространено - для многих прозвучит дико, но Австрия, Пруссия и другие немецкие земли в то время имели крепостническую систему - и НАМНОГО более жестокую, чем в России. Что интересно, формально крепостное право было отменено в первой половине (в разных немецких государствах по-разному - кое-где уже в середине) XIX века, но зачастую - именно формально. К примеру, Мекленбург де-факто оставался крепостническим вплоть до конца XIX века.] - тот же Мекленбург был настоящим заповедником феодализма и рабства. Положение горожан было значительно лучше, но и там - постоянная зависимость от прихотей сеньоров сильно мешала.
        И на таком вот фоне вторжение войск Померанского, да с объявлением о «Правах и Свободах»…

* * *
        - Свобода есть неотъемлемое право каждого гражданина… - вещал герольд с гербом Померанского, стоя на площади деревни. Крестьяне слушали его, сняв головные уборы, - столь важные персоны нечасто заходили в их деревушку и уж тем более не толкали умные речи. Максимум - «Где ваш староста, свиньи» или «Куда вы попрятали девок, говорите сразу». А тут… но мало-помалу информация постепенно доходила в незамутнённые крестьянские разумы. И - счастье, люди при объявлении «О Правах и Свободах» нередко плакали в голос, не стесняясь никого.

* * *
        Что самое приятное - особого сопротивления дворянства не ожидалось - их частично повыбили в войнах, а частично - при установлении в анклавах профранцузской и проанглийской власти.
        «Большие» игроки постарались не допустить возможности бунта и посадили на троны тех, кто не имел на них никаких прав - люди были едва ли не случайные, нищие авантюристы, пусть и достаточно знатного происхождения. С одной стороны - подход вполне грамотный, поскольку такие правители будут опираться на чужие штыки. А с другой - поддержка местных у них отсутствовала, в том числе и потому, что среди местных хватало более законных (хотя всё равно сомнительных) претендентов на престолы. Ну и самое приятное - заключённый не так давно Договор вынудил вывести войска из вассальных и полувассальных стран не только Петра, но и тех же французов с англичанами. И сидели сейчас эти самые правители, опираясь на немногочисленных наёмников…
        У самого же Грифича поддержка дворян была, пусть и неоднозначная. Да, он отменил крепостное право и все намёки на барщину. Неприятно дворянству? И снова - да, вот только после всех «прогулок» по его родовым владениям многочисленных армий местное дворянство было частично выбито, частично разорено. А Рюген ведь устраивал дворян на русскую службу, организовал несколько школ (бесплатных) военизированного образца… Да много чего сделал, а проще говоря - вытащил людей из нищеты и дал какую-то уверенность в завтрашнем дне.
        Пусть дворянство и лишилось многих привилегий, но… Большая часть в принципе не смогла бы ими воспользоваться, ибо давно потеряла родовые земли. Так что минимум три четверти дворянства поддерживало его безоговорочно.
        Павла пришлось оставить в России, хотя его присутствие было сродни установке «Град» и погасило бы все возможные конфликты только своим присутствием. Пётр был не против, но… нельзя.
        Прежде всего потому, что таким образом Рюген пусть и упрощал себе захват анклавов, но усложнял их дипломатическое признание. Да и в дальнейшем сложнее было бы отвертеться от роли вассала России. Тоже вроде бы ничего страшного, но именно «вроде».
        Это сейчас на престоле дружественно настроенный Пётр, пусть и подпадающий под влияние Воронцовых с каждым днём всё больше и больше. Павел тоже не забудет Наставника. А дальше? Сядет на трон… Даже не дурак, а просто человек, который ничем не обязан Грифичу, - и всё, владения могут оказаться разменной монетой в Большой игре.
        Ещё один момент - в отпуска «неожиданно» отправились его подданные, состоящие на русской службе. Не все, но добрая половина таковых. Как-то «случайно» сложилось, что проведать родные места именно сейчас было наиболее удобно. И снова - не мелочь, а важный элемент пропаганды - почти три сотни человек будут рассказывать, как хорошо им живётся благодаря Померанскому. Плюс - военные…
        - Ты там поосторожней, - чуточку нервно попросила Наталья перед отъездом, - я понимаю, что ты у меня воин великий и разумник, но в такой большой игре между Державами и тебя могут схарчить за милую душу.
        - Обещаю. Я и сам подстраховался более чем серьёзно.
        Супруга слабо улыбнулась и явно начала успокаиваться - несмотря на все авантюры мужа, она прекрасно знала, что дурной лихости у него нет и пусть он способен выйти на медведя с голыми руками, но в делах серьёзных Игорь просчитывает всё досконально. Порой даже слишком.
        Переправлялись в несколько этапов - сперва гражданские, состоящие на русской службе, затем часть свиты и раненые вояки, затем сам Рюген и уже после - основная часть войск.
        Поздней осенью Балтика была неприветливой, и пусть серьёзной опасности не было, но мотало судно изрядно. Морской болезни у принца не было, но была она у многих свитских… Ну и проблемы с приготовлением пищи… Наверняка «настоящий» яхтсмен что-то бы вспомнил и придумал, но самому попаданцу ничего в голову не приходило.
        В общем, путешествие не назовешь ни комфортным, ни приятным. Особенно выбесила проблема с гигиеной - даже пописать в гальюне было рискованно, не говоря о чём посерьёзней. Да и с ночным горшком не лучше, особенно когда даже встать или сесть нормально не получается - мотает… Ничего удивительного, что в Штральзунд Грифич прибыл в несколько дурном настроении.
        - Всё потом, - кинул он на ходу портовому чиновнику, - сейчас уже ближе к вечеру, так что никого не жду и сам никуда не пойду.
        Тот понятливо кивнул, и через пару минут портовые мальчишки разбежались по домам почтенных бюргеров, делясь информацией.
        Следующий день пришлось посвятить делам - привычный сокращённый приём и дела, дела, дела… Как только подданные обнаружили, что он не зверь и открыт дельным предложениям, Рюгена стали буквально осаждать.
        - Налоговые льготы на пасеки?
        В голове у герцога завертелись воспоминания о целебных свойствах мёда и связи урожайности с опылением.
        - Готлиб!
        Камердинер, выполняющий иногда функции «записной книжки», возник у правого плеча.
        - Запиши вкратце мысли сего господина про пасеки и напомнишь мне позже.
        Пухлый голландец богатырского роста кланяется почтительно и удаляется. Кстати, а чего он не в армии? С таким-то ростом и не попасться вербовщикам… Аа… Это член очередной секты «непротивленцев», ясно.
        Не успел отойти один проситель, как появился второй, третий… Затем нужно было решать дела города… Дела затянулись на три дня, и насыщенность была такой, что вопросов не по существу просто не было. Если что - князь приподнимал бровь, и парочка дюжих лакеев вежливо оттесняла любопытствующего.
        Затем началось самое главное - начали расходиться слухи о трофеях. Нет, знали о них и раньше, но как-то абстрактно. Ну а теперь начали прибывать солдаты и «Волки» - и все, все были при деньгах и драгоценном оружии!
        И одно дело - знать о богатствах, принесённых с войны принцем, и совсем другое, когда богатством хвастается сосед. Владения залихорадило, а вербовочные пункты подверглись настоящей атаке добровольцев.
        Самое же приятное для добровольцев заключалось в том, что договора с армией были гибкими. В зависимости от рода-вида войск и собственного умения можно было завербоваться на два, три, четыре или пять лет. Умеешь что-то серьёзное и успел где-то повоевать? Можешь попытать свои силы в егерях, гренадёрах, кирасирах или только-только формируемых драгунах, причём первичный контракт подписывается всего на два года. Мало что умеешь, но есть желание - контракт на пять лет, ведь тебя ещё выучить нужно…
        Пока подписывались краткосрочные контракты с бывалыми людьми. Рюген ничего прямо не обещал, но все «знали» - это для войны с Турцией. Увидев своими глазами, что принц щедр со своими людьми, многие захотели стать чуточку богаче. Тем более что славу умного и удачливого полководца Померанский уже завоевал.
        Был и ещё один приятный пунктик в договоре - отслужившим обещались небольшие, но «вкусные» привилегии. Опять же - в зависимости от рода войск, выслуги и личных заслуг. Льготное налогообложение для мелких предпринимателей, возможность получить работу в полиции… Выбор бонусов был достаточно широк, пусть и не слишком щедр. Однако и взамен Вольгаст требовал немного - отслужить несколько лет.
        Жалованье? Скромное - ничуть не больше, чем у властителей-соседей, а это очень мало. Но зато - обмундирование за счёт казны, да нормальное питание[83 - Нормальное питание - к тому времени ситуация постепенно исправлялась, но ещё оставались армии, где солдату выдавалась кружка пива и кусок (большой, надо сказать) хлеба - и всё, дальше сам.]. Питание, правда, было в основном «свинским хлебом»[84 - «Свинский хлеб», или «собачий хлеб» - так поначалу называли картошку в Пруссии. Раскушали не сразу - как и у нас, сперва пытались внедрить её выращивание в административном порядке и были даже казни за отказ выделять землю под неё.] и самой дешёвой рыбой, причём чаще солёной. Зато досыта.
        Картошка в качестве основы солдатского рациона вызвала ворчание, но все уже знали, что сам Померанский ест её не менее четырёх раз в неделю, и потому возмущения не было. Правда, окружающие считали, что ест он её от лютого аскетизма - дескать, «пока мои подданные не станут есть досыта…». Бред, конечно, но в народе он получил широкое распространение, так что и сам Грифич через спецслужбы поддерживал этот самый бред.
        Как бы то ни было, но ряды армии пополнялись, и всего за месяц она выросла впятеро - причём за счёт людей бывалых… Начались жесточайшие тренировки по слаживанию, и само собой разумеется, что его ветераны автоматически получили повышение.
        Тренировки продолжались до конца зимы, причём сам Рюген принимал в них живейшее участие. В качестве дополнительных стимулов он организовывал массу соревнований как между отдельными солдатами, так и подразделениями. В качестве призов были пиво и водка, бесплатное посещение борделя и прочие нехитрые солдатские радости. Ну а если кто проиграл «с особым цинизмом», в качестве наказания получал что-нибудь обидное, к примеру - чистку нужника победившего подразделения.
        В начале марта прибыли наконец долгожданные посланники от заинтересованных сторон, прибыли тайно. Вызвав Андрея, заведовавшего у него дипломатией, Померанский коротко приказал:
        - Начинаем. Объявляй войну.
        Глава 4
        Операция была подготовлена до мелочей, и неудивительно - предстоял не банальный «дранг нах в конкретную сторону» - предназначенные «на растерзание» анклавы располагались как по обеим сторонам владений Померанского, так и между ними.
        Если расположенные посредине Мазекенхаген и Гайфсвальд давно уже были вовлечены в зону интересов герцогства и тамошние бюргеры только и ждали присоединения, то вот Фельгаст, Барт или Вустров, расположенные ближе к выходу из Балтики, настроены были весьма решительно - жители-то были не против присоединиться, но вот сидевшие «на штыках» властители располагали достаточно значимыми армиями, для содержания которых они буквально высасывали все соки из подданных. Пусть они и сидели «на штыках», но сидели достаточно твёрдо - заморские сюзерены считали их основным плацдармом и посадили сюда самых воинственных.
        С Лассаном, Мурхеном и другими городами, расположенными близ острова Узедом, принадлежащего (это пока!) Пруссии, была несколько иная история - князь из знатного итальянского рода Алерамидов откровенно не справлялся. Мало того, что пожилой авантюрист просто не понимал северян, так ещё и соседи… Мекленбургские герцоги и Прусский курфюрст облизывались на его владения, да и с подданными не поладил…
        - Принц, - устало выдохнул правитель Лассана, принимая отточенный вид «утомлённого обывателями мудреца», - я с радостью уступлю вам свои владения. Не буду скрывать - я опасаюсь за своё будущее и прекрасно понимаю, что не удержу владения. В другой ситуации я бы поборолся, но…
        Аристократ (совершенно кавказского вида) с деланой неохотой развёл руками.
        - Мои… Сюзерены не выполнили своих обязательств, понимаете. Мне была обещана защита - не буду вдаваться в подробности, но в Италии у меня много врагов, причём наследственных. Обещали уладить - и что? Да ничего… Далее - была обещана военная и дипломатическая защита - и снова ничего. А ведь я свои обязательства выполнил - передавал им большую часть налогов в качестве выкупа за владения, да и другие…
        Аристократ лукавил и знал, что Рюген знает об этом, но таковы были правила игры… На деле же он просто не справлялся - знатное происхождение не делает человека умным, как и возраст, как и учёба в университете… Да откровенно говоря - Пьетро и не хотел справляться - родовые владения в Италии были ему куда милей, и несколько лет он пытался подготовить возвращение. Просрал…
        Теперь, понимая, что в качестве владетеля он не удержится в любом случае, сделал ставку на трёх незамужних красавиц-дочерей и заснеженную Россию, где черноокие аристократки найдут себе женихов побогаче.
        Грифича это вполне устраивало, да и Пётр был не против - путь итальянец и оказался откровенным «никчемушником», но переезд в Россию ещё одного представителя знатного аристократического семейства, да ещё без каких-то материальных требований… Да почему бы и нет? Ну представить его с дочками (сыновей у князя не было) при дворе и дать какой-то пышный, но незначимый пост. Пф…
        Сказать, чтобы отпрыск рода Алерамидов грезил о России… Вот уж нет - мужчина предпочёл бы Италию или хотя бы южные края. Однако помимо потомственных врагов, он ухитрился крепко нагадить ещё и англичанам, да и французам мозоли оттоптал - талант, чего уж там… Вот и получалось, что «на юга» он мог смотаться только куда-нибудь в Южную Америку, причём в самую глушь. А это ещё недавно нищему князю не слишком хотелось - лучше уж холодный Петербург, где он будет вести светскую жизнь.
        Первоначально итальянец говорил о деньгах, но Вольгаст недаром носил прозвище «Калита». Договорились на максимальном покровительстве Рюгеном, представлению Павлу и самым значимым вельможам. Игорь (спасибо психологам, у них нахватался) повернул дело так, чтобы тот стал связывать предстоящее благополучие с замужеством дочерей. Ну а объяснить, что покровительство Наставника цесаревича и личного друга императора будет не лишним, не сложно. И да - сюда ещё не дошли слухи об охлаждении отношений между попаданцем и Петром Фёдоровичем…
        Объявив войну, Рюген пригласил на неё добровольцев из милиционеров.
        - Золотых гор не буду обещать, - сказал он на собрании доверенных лиц, - просто появится наконец настоящее государство - достаточно сильное, чтобы войти в Большую Политику и заставить окружающих считаться с собой.
        - Выша светлость, а как быть с привилегиями и правами?
        Смерив торговца (и по совместительству одного из командиров милиции) насмешливым взглядом, Померанский ответил:
        - В зависимости от личных заслуг. Хочу объяснить также, что от милиции не потребуется участие в серьёзных боях, а каким-то отрядам и вовсе не выпадет случая пострелять - вы нужны мне, чтобы обеспечить сохранение порядка на новых землях, пока мои войска идут дальше. Впереди будет идти армия, а за ней уже вы - для наведения и сохранения порядка.
        Бургомистр Штральзунда огладил объёмистый живот и спросил негромко:
        - Это насколько нам нужно рассчитывать, ваша светлость? А то сами понимаете…
        - Около трёх недель. Но тут многое будет зависеть не столько от меня, сколько от вас - сумеете эффективно ловить шайки дезертиров и подавлять мелкие выступления юнкеров[85 - Юнкер - немецкий и голландский помещик, дворянин. Обычно под этим словом подразумеваются мелкопоместные представители низшего дворянства, имеющие небольшие земельные владения.], то быстрее. По поводу же льгот и прочего ещё раз скажу - ничего «особенного» вам не будет, но нужно ли объяснять, что присоединение новых земель означает новые рынки? Да, потом местные тоже подтянутся, но кто вам помешает закрепиться? Если по уму сделаете, то никто вас уже не вытеснит. По крайней мере - не в ближайшее десятилетие.
        Бюргеры постарались сделать равнодушные лица, но в эмоциях читалось предвкушение и азарт. Торговцы и ремесленники прекрасно понимали - что такое новый рынок и новые, не избалованные нормальными зарплатами работники. В общем, командиры милиции дали своё согласие - пусть Померанский и не обещал чего-то заоблачного, но они уже знали, что герцог выполняет ВСЕ свои обещания, а если имеется возможность, то и перевыполняет.
        В сторону Узедома отправились шеф контрразведки Юрген фон Бо и Август Раковский, специализирующийся на торговле и договорах. Каких-то боёв не предвиделось, но показать военную силу требовалось - чтобы не допустить каких-то эксцессов, так что в качестве таковой им придали полк из проверенных уже в войне с турками «пруссаков».
        Алекс Николич, которого Грифич планировал сделать главнокомандующим, получил под начало два полка свеженабранных ветеранов, две сотни конных юнкеров из лояльных и тысячу милиционеров, после чего тот выступил из Вольгаста в сторону Мазекенхагена и Гайфсвальда. Пусть тамошние бюргеры уже давно предвкушали объединение и никак не собирались сражаться против солдат Померанского, но какие-то войска у местных властителей имелись.
        Именно «властителей» - в своё время англичане ради каких-то своих нужд сочли целесообразным раздробить и без того небольшие владения на несколько частей, после чего поставили там английские гарнизоны и английских же управляющих. Номинальные властители должны были служить своеобразными буферами, выполняя представительские функции.
        После Договора и ухода войск «посторонних» государств, внешние управляющие остались, но и властители «ожили». Так что сейчас там царил откровенный бардак и опасность представляли разве что многочисленные, но достаточно разрозненные отряды наёмников. Причём опасность была не столько для войск, сколько для населения, и Алексу предстояло выполнять полицейско-карательные функции, защищая будущих подданных Рюгена.
        Сам же Игорь выступил из Штральзунда, где стояли его основные войска. Помимо трёх тысяч войск, к нему присоединилось почти четыре тысячи милиционеров, большинство из которых должны были воевать во втором эшелоне.
        Здесь большое значение отводилось военному инженеру Михелю Покоре и Рюгенскому ополчению. Поскольку островитян тренировала в своё время русская морская пехота - и тренировала очень хорошо (!), то была парочка моментов, где их услуги окажутся особенно важны. Увы и ах, но почти вся армия Вольгаста была типичными «сухопутными крысами», а военный флот был представлен скорее символически - кораблями Пограничной Стражи. Вот и получалась анекдотичная ситуация, когда боевые действия около побережья вынужденно ведутся исключительно (ну почти) сухопутными методами. А что делать, если у герцога Барта… Очередной нищий представитель побочной ветви знатного итальянского рода Паллавичини, имя которого попаданец категорически отказывался запоминать, очень уж враждебно был к тому настроен, разорил владения, но военный флот имел достаточно мощный. Правда, мощь эта была сомнительной по ряду причин, но всё-таки была…
        Глава 5
        Объявление войны не было пустой формальностью - эпоха сейчас была такой, что неожиданные нападения обществом не одобрялись. Не так чтобы очень, и Большие Игроки могли позволить себе нарушать правила, остальным же… Чревато - могли вмешаться соседи, могли начаться дипломатические осложнения, могли… Да много чего могло. Впрочем, ничего критичного в этом не было - всё-таки до радио и телеграфов было ещё очень далеко, так что вручение пакета с объявлением войны часов этак за двенадцать ничего не решало.
        Плохая разведка и «прошляпил» подготовку соседа? Сам дурак… Ну а у Померанского что разведка, что контрразведка были на высоте и вроде бы владетель Барта считал, что войска он готовит именно для войны с турками. Ну а что - если учесть количество трофеев, дело-то выгодное…
        Из-за подавляющего превосходства на море… Впрочем, подавляющее оно было только на фоне откровенно убогого флота Померанского - очень уж дорогое это удовольствие… Деньги бы нашлись, но что хуже всего - остальные державы Балтики не горели желанием выращивать конкурента.
        Россия? Она и сама в Балтийском море едва ли не на птичьих правах[86 - Россия? Она и сама в Балтийском море едва ли не на птичьих правах - на самом деле началась эпоха расцвета русского флота, просто ГГ настроен пессимистически. Он учитывает количественную разницу российского флота и флотов Скандинавских государств, но не учитывает колоссальную разницу в боевом духе.] - гребной флот хорош и в десантных операциях не найдёшь никого лучше, но вот в открытом море слабоват. Ну и самое главное - на хрена Петру ввязываться в морские дрязги из-за Грифича? России это никак не нужно…
        Сухопутный метод сработал - армия Паллавичини просто была не готова к войне. В районе побережья войны велись скорее с помощью флота, армия же была явлением вспомогательным. Вообще-то такой метод вполне хорош - и даже более, но тут Рюген воспользовался наработками русской армии, успешно воевавшей в таких неблагоприятных условиях.
        У Фельгаста его встретил спешно собранный заслон.
        - Это что тут, одни ополченцы? - озадаченно проговорил Грифич.
        - Они самые, ваша светлость, - доложил командир разведчиков, - немного гарнизонных вояк и юнкеров да горожане.
        - С чего бы это вдруг? Их тут всего тысячи три, для профессионального войска, да в поле…
        - Пропаганда, мой принц, - их уверили, что вы пообещали своим войскам трофеи, вот и опасаются за свои семьи.
        Игорь недовольно глянул на разведчика и произнёс:
        - Вот почему ты пока и не готов работать самостоятельно - это же важнейшая информация, о которой следовало говорить заранее.
        Принесли кусок белой материи, и один из офицеров отправился к горожанам, вызывая на переговоры. Согласие было получено быстро, хотя в подзорную трубу было видно, что командир «настоящих» солдат, которых было чуть больше роты, категорически с этим не согласен.
        На переговоры поехал сам Рюген с одним только Тимоней. Горожан представляли хмурый невысокий толстячок с решительным видом и такой же толстячок помоложе, но обильно потеющий и сильно нервничающий.
        Хмурый оказался бургомистром, а нервничающий - его заместителем. Невольно подивившись храбрости чиновников, князь задал элементарный вопрос:
        - Ну и зачем?
        - Слыхали мы, сколько добра ты вывез с войны и как солдат вербовал, - мрачно ответил бургомистр, явно настроенный «умереть, но не пропустить супостата».
        Вместо ответа Рюген заржал…
        - Насмешили… Ясно, вам сказали, что я тут по старинным традициям - дескать, «город на три дня» и всё такое?
        Бургомистр настороженно кивнул.
        - Соврали. Вы всё-таки мои будущие подданные, так что разорять никого не собираюсь. Ну а добычу солдатам я и правда обещал - в войне с Турцией. Здесь - за каждую задранную юбку и украденную монетку к работе будет приступать палач. Слово.
        Видя сомнение Александра Белова[87 - Александр Белов - вообще-то фамилии вроде «Белов» или «Чернов» достаточно типичные для немцев. И да - это именно потомки славян, что никак не скрывается. К слову - в описываемое время (да и значительно позже) многие такие вот «немцы» ещё помнят родные славянские диалекты.], принц добавил с усмешкой:
        - В конце концов, если я вдруг проиграю, вы всегда можете сказать, что за нейтралитет выторговали неприкосновенность города и горожан.
        На том и разошлись - тем более что разоружаться от ополчения не потребовалось, и, забрав оружие у обречённо стоявших солдат, Рюген сказал:
        - Никаких гонений не будет, законодательство то же, что и в остальных моих землях, но если у города есть какие-то «свои» законы и вы хотите их оставить - обсудим.
        Затем, обращаясь к солдатам:
        - Посидите пока под арестом без оружия, а после того, как всё закончится, можете идти куда угодно - или присоединиться к моим войскам и повоевать с турками.
        Солдаты оживились - большинство из них было молодыми парнями, «забритыми» без малейшего желания со своей стороны. Спрашивать что-то они побоялись, косясь на капралов[88 - Косясь на капралов - поскольку большую часть немецких армий формировали в принудительном порядке, то дисциплину поддерживали палочную в буквальном смысле. Офицер мог приказать забить рядового насмерть буквально «на ровном месте», и единственное, что ограничивало их власть, так это необходимость иметь в подразделении списочный состав не ниже определённого уровня.], но лица были красноречивые.
        Марш-бросок…

* * *
        - Шевелитесь, пёсьи дети, - орёт сержант, - шевелитесь!
        Хмурые ветераны ходко перебирали ногами - благо, каждая рота пусть и шла более-менее компактно, но выдерживать строй не требовалось.
        - Стоять! Отошли на обочину, сняли сапоги да проверили мозоли!
        - Сиськи Святой Цецилии, - заругался ветеран, демонстративно морща нос после команды «снять сапоги», - думал, «как хорошо, что насморк прошёл, дышать легче».
        - А теперь? - приоткрыв рот в ожидании новой шутки от Ганса, спросил приятель.
        - А теперь думаю - лучше б я жопой дышать научился, один хрен, никто бы ничего не заметил сейчас!
        - Га-га-га, - прокатилось по строю, смеялся даже грозный сержант.
        - Парни, - сказал Ганс, когда все отсмеялись, - давайте и в самом деле поднажмём, сержант наш дело говорит. Мозоли, особенно кровавые, - хреново. Но коль успеем, так, может, и снова без битвы обойдёмся.

* * *
        И вот войска стоят в нескольких часах пути от Барта, путь им преграждают пусть не самые лучшие, но укрепления, за которыми стоит около трёх тысяч солдат и несколько десятков пушек.
        - Михель, твоё слово?
        Покора скептически скривился…
        - Ерунда, мой принц. Времени на нормальные укрепления у них просто не было, так что пока они скорее обозначены. Я бы порекомендовал пустить егерей и милиционеров с нарезным оружием - пусть прячутся за вязанками хвороста да не дают высунуться, ну а под их прикрытием пойдут солдаты.
        Рюген внёс в план несколько корректив, которые пусть и замедляли продвижение, но зато давали его солдатам больше шансов на выживание. Начало было то же - вояки с нарезным оружием рассыпным строем - чтобы у артиллерии не было шанса собрать «урожай». Затем начали имитировать обход, делая вид, что накапливают силы и собираются ударить с двух сторон.
        Особых хитростей не было - разница в подготовке была достаточно велика. К примеру - он учил солдат прицельной стрельбе и штыковому бою[89 - Учил солдат прицельной стрельбе и штыковому бою - в то время только-только начали осознавать необходимость учить прицельной стрельбе не только обладателей нарезных ружей - стреляли просто в сторону противника. Со штыковым боем та же история - времена ландскнехтов-профи ушли, а поскольку набирали в солдаты в основном насильно, то и учили таким образом, чтобы те представляли опасность только в строю. Кстати - это одна из причин побед русского оружия. Всё-таки условия солдатчины (в то время) в России были значительно лучше, и офицеры не слишком-то опасались бунтов, потому и учили на совесть. В армиях же европейских господствовал принцип «чем бы солдат ни занимался, лишь бы… устал» - отсюда и все эти пряжки-пуговицы-парики, отнимающие время.], с удивлением осознав, что даже штыковой бой многие ветераны-немцы знают на уровне «азов», хотя маршировать умеют[90 - Маршировать умеют - уже говорил, но повторю ещё раз. Строевая подготовка в то время - это умение оказаться
в нужном месте с нужными силами, в полной боевой готовности, поэтому была как бы не поважнее стрельбы и штыкового боя.] - этого не отнять.
        - Господа, - обратился Грифич к юнкерам-кавалеристам, - предлагаю показать вам свои боевые качества.
        Видя некоторое недоумение в рядах, пояснил:
        - Сейчас стрелки прижмут вражеских солдат, не давая им высунуться. Укрепления пока скорее символические, кони мигом перенесут.
        - А артиллерия? - задал вопрос немолодой уже помещик, вышедший на войну с тремя крепкими сыновьями.
        - Россыпью пойдёте. Ваше дело - просто навести панику да продержаться минуту, пока мои егеря не подбегут. Под пушки не лезьте ни в коем случае - у меня на вас большие планы, мне хорошей кавалерии сильно не хватает.
        Заранее похвалив юнкеров и дав понять, что зачисление в полки на регулярную службу будет принято по результатам атаки, Игорь ничем не рисковал: справятся - хорошо, нет - можно будет покачать головой и состроить физиономию «а я-то на вас надеялся».
        Короткая подготовка - и егеря начали обстрел вражеского лагеря.
        - Бах! - Гляди-ка, Алекс, какого я фазана подстрелил!
        - Ты языком-то поменьше зубы чеши, - ворчит Алекс, прицеливаясь. - Бах!
        - На левом фланге огонь сконцентрировать!
        - Бах! Бах! Бах! - Мигом перенесли огонь егеря и лучшие стрелки из «Волков» и пластунов с нарезными ружьями.
        Стрелять все умели отменно - благо, во время войны с турками трофейного пороха было много[91 - Стрелять вск умели отменно - благо, во время войны с турками трофейного пороха было много - порох в то время был ОЧЕНЬ дорог, и солдаты в мирное время делали по нескольку выстрелов в год, так что уточнение по делу.].
        - По коням! - Зазвучала зычная команда, но сигнала горном или барабаном пока не подавали - его могли услышать и во вражеском стане. А так… ну мало ли зачем на коня вскакиваю - может, лагерь с тыла объехать хотят.
        Юнкера вскочили на коней и по сигналу горна поскакали.
        Рюген, сидя на коне во главе своих кирасир, внешне невозмутимо следил за ними в подзорную трубу, но внутри сильно переживал. Летели галопом, не выдерживая строй - вообще-то такое сильно не рекомендуется, но в исключительных случаях можно. Скорость больше, да времени на построение тратить не нужно… Вон как противники забегали - услышать звук горна они услышали, но ожидали, что юнкера Померании будут выстраиваться. Щаз! Те летели в лучших традициях сипахов - у кого конь лучше да доспехи имеются, те и лезут в первые ряды - если бой происходит на глазах у знатных особ…
        Доскакали… Есть, кавалерия пересекла преграды и принялась орудовать клинками и стрелять из пистолетов.
        - Бегом! - коротко прорычал принц горнисту, и прозвучал сигнал. Егеря россыпью, волнами двинулись к вражескому лагерю, подбадривая себя криками…
        - С нами Бог!
        - Богородица Дева…
        - Уубьюу…
        - Аа!
        Растерянно забахали пушки противника - не было крупных скоплений наступающих, а обилие пустого пространства делало стрельбу ядрами бессмысленной. Вот позже, картечью… Если успеют.
        Егеря переваливались через укрепления и вступали в схватки. Вот тут-то и начиналось преимущество бойцов, подготовленных по русскому методу - один стоил трёх.
        - Бах! - И пуля из карабина сносит открывшего рот вражеского офицера.
        - Нна! - Выпад карабином прошёл успешно, и молодой егерь уже выдёргивает штык из живота неприятеля.
        - Швайне! - И на него налетает воняющий застарелым потом и перегаром неопрятный солдат армии Барта. Егерь бросает застрявшее ружьё и кидается навстречу, не давая противнику воспользоваться палашом. Звериное рычанье, клубок тел по земле… И тут на укрепления ворвалась следующая волна воинов Рюгена.
        - Бах! Бах! Дзанг! Аа!
        Если бы враги успели сомкнуть ряды, тогда ой… а так враги уже рассыпались на маленькие кучки, опасаясь попасть под пули егерей да под руку кавалеристам. Кстати - у противника кавалерии почти нет… Интересно почему?
        Схватки закипели, и егеря начали теснить врага. Ненадолго - вскоре те опомнились и начали использовать численное преимущество. И снова ненадолго - подошла пехота, и «точка» была поставлена через несколько минут.
        - Потери? - деловито спросил Рюген у подскакавшего офицера, участвовавшего в битве.
        - Уточняются, мой князь, но, по предварительным данным, от ста пятидесяти до двухсот человек - в основном новички. У противника чуть больше пятисот, остальные предпочли сдаться в плен, незначительная часть разбежалась.
        Быстро? Да, но численное преимущество, рассыпной строй, более качественное оружие и выучка сыграли свою роль. Вообще-то можно было решить проблему куда меньшей кровью - сейчас. Но время… Властитель Барта пока просто не успевает реагировать - даже предварительный опрос пленных показал, что не все они являются профессиональными солдатами и часть - ополченцы, причём далеко не добровольные.
        Сейчас враг собирает свои силы в кулак, и чем быстрее Игорь его встретит, тем больше шансов сделать завоевание сравнительно лёгким делом. Потери? Неприятно, но куда деваться, да и по большей части они были из-за артиллерии. Орудий было больше сорока штук, и пусть почти все - устаревший хлам из городского арсенала, но часть этого хлама успела выстрелить - и попасть…
        Разделив милицию на две половины, одну Рюген поставил охранять пленных и ухаживать за ранеными, вторую взял с собой. Разделение было не по полкам, а по тренированности - предстоял марш-бросок и скорее всего - битва в тот же день. Вот и требовались самые выносливые.
        Город взяли «на плечах» отступающего противника - ещё одного хилого заслона, призванного задержать Рюгена. Паллавичини всё-таки не сумел наладить сопротивление, точнее - за него никто не встал. Горожане просто саботировали распоряжения, не желая воевать за ненавистного герцога. Тот рассчитывал на несколько дней боёв, выставляя заслон: принята была здесь манера «война - фигня, главное - манёвры», когда противники играли в своеобразные «шахматы», нередко принося в жертву людей ради особо изящного хода.
        - Бах! Бах! Бах! - Выстрелы из мушкетов смели с дороги немногочисленный заслон у городских стен, и пехота Померании ворвалась в Барт.
        - Пощады! - орали немногочисленные выжившие, вытягивая руки без оружия. Добивать их не стали - чай не турки, христиане. Да и многие из них, как выяснилось тут же, оказались исполчёнными горожанами.
        - Сунули мушкеты нам да пики, - взахлёб рассказывал немолодой ремесленник, - жестянщик я, ваша милость! - да пригрозили. Сказали, что сюда идут чистые звери… Ваша милость, это не я говорю, это они сказали!
        - Понимаю, - суховато ответил допрашивающий горожанина поручик, - не гневаюсь, то не твои слова.
        - Да, ваша милость… Милости, - поправился горожанин, нервно поглядывая на Рюгена, расположившегося неподалёку на кресле, вытащенном из разрушенной баррикады.
        - Давай, - подбодрил его поручик-«Волк».
        - Так это… настращали нас, что вы - зверьё чистое… Это не…
        - Не ты говоришь, понятно, - терпеливо повторил «Волк».
        - Да… и тут же: «Не пойдёте за герцога воевать, так ваших деток за ноги да о мостовую головами».
        - Так и сказал?
        - Именно так, ваша милость! У нас аж волосы дыбом повставали, но поверили - герцог… прежний герцог… он того… жесток очень. Ну и пошли. Воевать, а тем более за такого… никто не хотел и было бы у него меньше наёмников, так просто мушкеты бы развернули, да и… А так, ваша милость, сами видите - тут наёмников у бывшего герцога чуть не больше, чем горожан.
        - И что, хорошие наёмники?
        Ремесленник замялся…
        - Не могу сказать, я же не военный, не разбираюсь. Но люди говорят, что вояк храбрых, умелых среди них много, но с дисциплиной плохо.
        - Угу. Ладно, ступай к своим.
        Городские бои продолжались и ночью, но этому виной были некоторые наёмники, не желающие сдаваться, - очень уж много грехов было за ними и, кроме виселицы, их ничего не ждало.
        - Гранатой, Савва! Гранатой! - орал сержант подчинённому капралу. - Не жалей! Сволота эта опытная, а наши жизни князю нужны!
        Белобрысый Савва кивает и судорожно чиркает кремнем на трут, пригибаясь за оградой перед небольшим особнячком, в котором засела группа наёмников. Сержант материл нерасторопного подчинённого, но вот наконец тот разжёг фитиль и, взяв грязную перину в левую руку ради защиты от пуль, побежал с гранатой к окну.
        - Бах! Бах! - гремели выстрелы, но гранатомётчик был воином бывалым, там что подобрался достаточно близко.
        - Дзвянг! - В закрытое окно вылетела увесистая кадка с фикусом - наёмники бывшего герцога перенервничали. Кадка не долетела, а вот граната мигом попала в разбитое окно.
        - Бах!
        Почти тут же в окно полетела и вторая, после чего подразделение сержанта ворвалось в особняк и начало рукопашную. Такие вот сценки сейчас наблюдались по всему городу - наёмники успели «пошалить», а «свободный выход с оружием» Игорь им не дал по истовой просьбе горожан. Последние были готовы даже потерпеть неизбежные убытки из-за боевых действий, что для немцев не слишком характерно. И что хорошо говорило, насколько же успели «нашалить» наёмники и насколько надоел прежний герцог. В общем, ситуация не самая простая, но можно быть уверенным - против Игоря «партизанить» горожане точно не будут.
        Померанский остановился в Ратуше - так было проще контролировать происходящее. Война ещё не кончилась - итальянец с семьёй успел покинуть город на корабле, а поскольку Барт - город торговый, то всё ещё было под вопросом…
        Сейчас принц ждал вестей от рюгенской морской пехоты, добрая половина которых была русскими староверами, переселившимися в его владения. Ожидание было не напрасным, и под утро мокрый Савватей принёс известия…
        - Взяли их, княже, - басовито загудел он, - на судёнышках да лодках рыбацких подплыли поближе, ну а дальше известно как - чай не первый раз корабли на саблю берём.
        Не первый, это точно - Рюген почему-то облюбовали люди с «прошлым», и некоторые из них, если верить оговоркам, разоряли побережье Турции и даже плавали на Карибах. Именно из них Грифич и формировал свой флот… Ну и из местных с аналогичным опытом.
        Как именно взяли корабли, непонятно - мужчина плёл откровенные байки, и Игорь заподозрил, что сработали диверсанты или же было предательство - связи у староверов были на удивление обширные и странные.
        - Только повиниться хочу, княже, - тут он картинно опустился на колени, - загибла семья герцога бывшего - взорвался кораблик-то…
        Столь же картинно Грифич «простил» его. Позже, когда посторонние ушли, Савватей всё же «раскололся» - решающую роль в абордаже и в самом деле сыграли агенты староверов[92 - Агенты староверов - словосочетание кажется диким, но на деле всё было вполне серьёзным.].
        - Не могу сказать, что и как, княже, - гудел Ворон, - клятву я об том давал. Могу сказать лишь, что были на кораблях у антихриста сего наши людишки.
        Подробностей он так и не раскрыл, несмотря на жгучее любопытство сюзерена, но по косвенным данным Игорь понял, что были как «адские машинки», заложенные в порту - уже известные в это время, так и агентура, как-то помогающая непосредственно во время боевых действий. Ну и, разумеется, - профессиональные абордажники из бывших пиратов и подготовленных русскими морских пехотинцев.
        Корабли (все шесть) итальянца не успели выйти в открытое море и болтались в заливе. Соответственно, маневры могли проводить очень ограниченно. Вот тут-то их и подловили несколько десятков гребных и парусно-гребных судёнышек, вынырнувших «из-за угла».
        - Ставь парус, Алёшка, шустрей!
        - Бах! Бах! Бах! - загрохотали нарезные ружья русских, и на кораблях начали оседать моряки. Но стрельба велась не только по людям, но и по такелажу - испортив паруса и переплетение канатов, можно было очень сильно осложнить маневры.
        А дальше - типичная русская тактика - абордаж. Пушки при неожиданном нападении практически бесполезны, даже если и заряжены.
        Как стрелять, если судёнышки просто вынырнули из шхер и, кроме того, - они ещё и настолько малы, что ниже пушечных портов… Ну а дальше одни начинают абордаж, другие их прикрывают огнём из ружей. Экипаж же «нормального» парусного корабля пусть и достаточно велик, но к такому бою просто не готов - у большей части даже нет личного оружия… А зачем оно тому же артиллеристу? Тактика древняя и применяется уже очень давно - казаки, ушкуйники, буканьеры на Карибах… Пусть она действенна только у берегов, да и то - если береговая линия сильно изломана… Но ведь действенна!
        - Буххх… - и до штурмующих донёсся глухой взрыв где-то в трюме вражеского корабля.
        - Буххх…
        Впрочем, абордажникам было не до рассуждений, небольшие судёнышки на полном ходу подходили к высоким бортам и закидывали крючья, прикрываемые меткими стрелками.
        - Сарынь на кичку! - И волна ушкуйников взлетала на палубу, расстреливая и вырезая всё живое. Атака, только атака - нужно было любой ценой завоевать плацдарм для второй волны абордажников. А ещё - не дать обороняющимся опомниться.
        - Аа! Шмяк, - с мачты упал вооружённый ружьём слуга бывшего герцога.
        - Бах! - И тучный немец в кирасе падает на палубу с раздробленным пулей лицом.
        - Вжих! - И мушкетёр оседает с ножом в глазнице.
        - Вжж, - тесак с хрустом пропарывает кожаную кирасу вражеского солдата.
        - Бах! Бах! Бах! - Это ворвались на остальные русские абордажники, и сопротивление быстро прекратилось.
        Впрочем…
        - Кузьма, всё сделал?!
        - Сделал, батя, преставились вражины всей семьёй, взял грех на душу…
        - Отмолишь! Давай-ка адскую машинку заряжай, а я пока скажу нашим, чтоб прыгали с кораблика. Но ежели что - герцог сам подорвался! Понял?!
        Сообщением командующего флотом и закончилась битва за Барт. Собственно говоря, больше серьёзных битв и не было. Стычки с опоздавшими отрядами, ловля дезертиров (хочешь из армии уйти - бога ради, вот только оружие отдай), подавление юнкерских мятежей, недовольных лишением феодальных привилегий и освобождением крепостных… Всё это было, но было вторично - завоевание-присоединение состоялась, и теперь оставалось самое главное - дипломатическое признание.
        Глава 6
        Наводить порядок в новых владениях оказалось непросто, хотя размеры их были меньше иного кубанского совхоза, а общие владения Померанского были сейчас где-то на уровне мелкого такого райцентра.
        Впрочем, по европейским меркам он уже мог называться настоящим правителем. С дипломатической точки зрения не всё было настолько однозначно - для публики.
        Шведский парламент захват поддержал единодушно - земли всё равно не входили в зону их интересов, а ключевые персонажи были в курсе готовящегося захвата. Дания была далеко не единогласна - не так давно она и сама претендовала на них. Перевес голосов был мизерный, да и то за счёт заранее продуманных действий и, чего уж скрывать, - шантажа отдельных личностей. Поддержала и Россия, а вот Пруссия встала на дыбы.
        Дело было не только в союзе страны с Англией и Францией, но и в самом Фридрихе. Тот буквально исходил пеной, рассказывая о «молодом хищнике, который поставит Европу на дыбы». Проще говоря - ему не нужен был конкурент под боком.
        Но бряцать оружием не вышло - Австрия, как и было обговорено, высказала своё «фи» достаточно формально и на союз с Пруссией, призывающей «вернуть земли законным владельцам», не пошла. «Законных владельцев» у земель давно не было - они переходили из рук в руки больше столетия и реально на них мог претендовать только Грифич или же, в меньшей степени, Никлотинги. Но всем было ясно, что под «законным хозяином» Фридрих подразумевает либо себя, либо кого угодно - лишь бы эти клочки земли так и остались мелкими, условно независимыми владениями, которые он сможет потом «подобрать».
        Австрия же, пусть и была в достаточно формальном союзе с Францией и Англией, но - не с Пруссией. Такой вот дипломатический выверт… А что удивляться-то? Пруссия для страны - враг старинный и усиливать его… Ищите идиотов в другом месте.
        Так что Мария-Терезия отправила войска и флот «показать флаг» на границах, но дальше этого дело не пошло - как раз сейчас у России были свободны войска, да и сам Померанский располагал достаточно внушительными силами.
        В общем, императрица погремела оружием и показала, что выполняет союзнические обязательства - не более. Драться с Россией за клочки земли, которые по ряду причин всё равно невозможно присоединить?

* * *
        - Пошуметь придётся, - с нескрываемым удовольствием сообщила Мария-Терезия сыну, прищурившись, как довольная кошка.
        - Нравится тебе… шуметь, - желчно ответил император Иосиф.
        - Нравится, - весело отозвалась женщина и встала, притянув к себе голову сына и целуя его в лоб, - но неужели тебе не нравится, что придворные всерьёз воспринимают наши разногласия и даже пытаются составлять «партии»?
        Мужчина засмеялся и изящно опустился в кресло, взяв остывающую чашку с кофе…
        - Всё это здорово, - задумчиво, как бы про себя проговорил он, - но как бы нам не заиграться с интригами.
        - А куда без них? - выдохнула императрица-мать, разом постарев, - с нашим-то лоскутным государством иначе нельзя. Силой? Силой вон Пруссия пусть действует, да в противовес Фридриху пусть Грифич молодой создаёт государство
        - А не боишься, что создаст?
        Императрица-мать прикрыла всё ещё красивые глаза…
        - Начнёт мешать - уберём. Не в первый раз.

* * *
        С Россией, с которой уже заключили секретный договор о частичном разделе «большой и вкусной» Польши?
        В итоге, завоевания Рюгена признали, но по-разному - союзники в полной мере, а та же Австрия с оговорками, как бы нехотя. Никаких проблем от этого в будущем возникнуть не могло, просто на дипломатическом языке это означало, что страна без восторга относится к происходящему.
        Однако были и проблемы, причём достаточно многочисленные, пусть и не самые серьёзные. Тем не менее они требовали от Игоря задержаться, так что после переписки с императором и Румянцевым он попросил отставки как генерал-квартирмейстер - не было сейчас возможности выполнять работу на должном уровне, и на место Рюгена назначили Потёмкина. За гвардейца единодушно просил как сам принц, так и Румянцев, да и сам Пётр Фёдорович был настроен к нему вполне благодушно. Вот и стал Григорий Александрович генерал-квартирмейстером армии, получив заодно звание генерал-поручика.
        А проблемы у Грифича были многочисленные… Прежде всего - юнкера, которые буквально бесились из-за отмены привилегий.
        - Ну что там, Юрген?
        - Аа… Траванул зачинщика, да так, что следы ведут к другому.
        - Чисто?
        Глава разведки-контрразведки с иронией посмотрел на принца.
        - Ладно, - поднял тот руки, - устал, ерунду говорю.
        Действительно ерунду - Юрген был профи такого уровня, что хоть за эталон бери…
        Увы и ах, но жестокость была вынужденной и действовать иначе было проблематично. А, собственно, как иначе? Если не травить-шантажировать-подкупать, то вскоре придётся убивать уже не десятки, а тысячи людей - тех самых юнкеров вместе с семьями, когда они начнут восстания. Смягчить условия и сделать выход крестьян из рабства постепенным? Так дворяне не хотят лишаться своих привилегий В ПРИНЦИПЕ.
        Вот и приходилось… Разумеется, действовал он не только террором - параллельно формировались подразделения для войны с турками (трофеи!), отсылались целые отряды, желающие поступить непосредственно на русскую службу, минуя «посредника» Померанского.
        Да, собственно говоря, далеко не везде помещики вели себя настолько неадекватно, встречались и люди вполне вменяемые. Проблема была скорее в некоей корпоративной солидарности, и даже противники рабовладения-крепостничества в случае серьёзного конфликта могли встать на сторону собратьев-крепостников. Ну и приходилось… «вилять».
        Юнкера были силой, с которой приходилось считаться. Не поладил бывший владетель Барта с этим сословием? Не смог сформировать кавалерию из местных. Из наёмников? Дороговато - местные кавалерийские части формировались скорее по принципу профессионального ополчения, когда взамен сравнительно небольшого жалованья предоставлялись большие (по нескольку месяцев) отпуска и вообще - добрую половину времени они проводили в домашних стенах. На боеспособности это почти не сказывалось.
        Сейчас Грифича спасало несколько вещей: сравнительно небольшое количество помещиков, владеющих землёй (последствие разорительных войн), надежда на добычу в будущей войне с турками, осторожная и вместе с тем решительная политика самого герцога. Ну и самое главное - мощная армия…
        Однако опираться только на штыки было нельзя - сформированные полки стоили достаточно дорого и хотелось, чтобы они хоть как-то окупились, а для этого требовалось отправиться на войну, где были трофеи и жалованье в войска поступало от Петра.
        Поэтому…
        - Господа, - принц слегка поклонился представителям дворянства, собранного в бывшем дворце шведского правительства, ну а теперь - резиденции Грифича, дождался ответных поклонов и продолжил:
        - Не буду скрывать - между нами есть разногласия, и все знают, какие именно. Крепостное право кажется вам чем-то незыблемым, пришедшим от предков. Не буду вдаваться в историю, скажу лишь, что оно ушло в прошлое и ушло окончательно.
        Шум и бряцанье шпагами, недовольные возгласы… Впрочем, недовольство было умеренным и вежливым - несколько десятков кирасиров вдоль стен пусть и не пугали юнкеров, но заставляли выбирать слова. Рюген поднял руки и громко, перекрикивая собрание, прокричал:
        - Дайте договорить!
        Постепенно шум смолк.
        - Крепостное право ушло в прошлое и вот почему. Не секрет, что постоянные войны разорили эти земли…
        Согласные возгласы с мест - знаменитой немецкой дисциплиной здесь не очень пахло…
        - Разорили - и в итоге большая часть помещиков стала нищей. Правильно?
        - Да правильно, чего уж там, - недовольно сказал пожилой барон Фольгест, один из самых известных парламентариев.
        - Зависимых крестьян по разным причинам осталось сравнительно мало, а независимые… Скажем так - они не горят желанием снова становиться крепостными и ситуация была достаточно взрывоопасной.
        - Да мы их одними ножнами! - выкрикнул с места какой-то юнец. Игорь демонстративно закатил глаза…
        - Ножнами? А вы вспомните, сколько из них успели повоевать? Начни мы сейчас «ножнами» - и усадьбы заполыхают… Ведь было уже такое? Было… И заполыхают они вместе с вашими детьми и жёнами. Смогу я подавить такое восстание? Да, но после этого мои - и ваши (!) - земли будут разорены окончательно. И сколько ещё юнкеров разорится? Сколько дворян станет жить на подачки богатых родственников - это если такие родственники вообще имеются!
        Задумались… И Померанский «добил»:
        - Самое же главное, что реально претендовать на какие-то феодальные привилегии сможет каждый десятый из вас, не более - для остальных они просто бессмысленны. И вы предлагаете начать войну с собственным народом ради того, чтобы вернуть эти привилегии немногим - и при этом жить на разорённых землях?
        Герцог развёл руками, демонстрируя удивление таким идиотизмом.
        - Это наши исконные… - начал было всё тот же юнец.
        - Насчёт «исконных» я бы поспорил, но не буду. В конце концов, мы сейчас апеллируем не к чувствам, а разуму. А разум говорит, что воевать лучше на чужих землях, причём богатых…
        Послышались смешки - бывалые вояки оценили слова Грифича. Встал Фольгест…
        - Герцог, вы предлагаете отступиться и пожертвовать привилегиями потому, что их всё равно не получится удержать? Ну или получится, но ценой окончательного разорения большинства из нас?
        - В точку, барон, - благосклонно кивнул Рюген немолодому дворянину.
        - Допустим, мы с вами соглашаемся… Допустим, я сказал! - поднял руку мужчина, призывая дворян умолкнуть.
        - Тогда открывается множество возможностей, - ответил герцог. - Прежде всего - война. Сами знаете, русские войска ведут успешные бои против Турции, но тем не менее потери имеются, и они не откажутся получить в свои ряды опытных воинов… Да и неопытных, но обученных. Кто-то захочет служить под моим началом, кто-то - перейти в русскую армию… Сейчас есть возможность наконец-то поправить на войне состояние - благо, она на сей раз происходит не в нашем доме…
        - А как быть таким, как я? - С места встал немолодой уже, однорукий мужчина, - воевать я не могу, а поместье пусть и крохотное, но как-то кормит. Лишусь крепостных - и хоть побираться иди! - с отчаянием произнёс он.
        - Есть и мирные возможности, - улыбнулся Рюген, - не забывайте, что я начальник Департамента Образования. Дико не хватает учителей! Не буду обещать золотых гор, да и русский язык выучить придётся. Учителей нужно МНОГО - Россия способна поглотить тысячи тысяч образованных людей, готовых учить. Сейчас там строятся сотни школ - как престижные гимназии, так и школы для небогатых горожан с одним-двумя учителями. Нужны и чиновники, но тут уже я могу меньше - около полусотни мне нужно для моего Департамента и ещё две-три сотни могу пристроить. Больше не обещаю.
        - А вдовы, сироты? - внимательно смотрит на него барон.
        - В своих владениях я давно уже помогаю им, теперь и здесь буду. Опять же - золотых гор не обещаю, но сирот частично смогу пристроить на обучение в России - определённый процент учащихся могу как начальник Департамента. С вдовами тоже проблема решаема - пристраиваю компаньонками, гувернантками, домашними учителями для девиц-дворянок. В конце концов в Бергене и Вольгасте есть приюты.
        Фольгест вздохнул и сказал:
        - Минуточку внимания! Вы знаете, что я богатый помещик, да и в торговых делах человек не последний. Крепостных у меня немало и… Я склонен согласиться с аргументами герцога. Пусть лично мне это и невыгодно, но для наших земель другого выхода просто нет. Сейчас мы стоим на распутье и выбираем - либо мы лишаемся каких-то привилегий, получая взамен уверенность в будущем, либо держимся за них и лишаемся всего. Минуточку! - повысил он голос, перекрикивая собрание.
        - Хочу напоследок напомнить вам, что герцог Померанский известен тем, что выполнял ВСЕ свои обещания. Далее - он известен как рачительный хозяин, успевший всего за несколько лет поднять экономику разорённых земель до весьма приличного уровня. Я голосую за предложение герцога Померанского!
        Глава 7
        На первый взгляд могло показаться странным, что предложения Померанского по трудоустройству прошли с таким успехом. Неужели немцы сами не могли вербоваться в русскую армию, искать чиновных или учительских вакансий? Ан не могли - кто они, да откуда, да какая квалификация, да не зарежут ли они хозяев… Опасения у принимающей стороны всегда имелись - и не сказать, что зряшные…
        Такие же опасения были и у соискателей - хватало примеров, когда людей оставляли без жалованья или пакостили каким-то иным способом.
        Вот потому и требовался авторитетный посредник, способный дать какие-то гарантии обеим сторонам.
        Люди Рюгена устраивали проверки, определяя квалификацию соискателей и проверяя данные - где могут понадобиться люди с такими характеристиками. Работа сложная, не на один день, но в его распоряжении были ресурсы Департамента и нет - пользоваться служебным положением он не стеснялся. Ну в самом деле - образованных людей не хватало люто, а собственные значимые результаты начнут появляться лет через десять - в лучшем случае.
        - Не боишься, что от тебя все подданные утекут? - спросил Павел, всё-таки приехавший к Наставнику после окончания боёв.
        - Хм. А подумать? - с ехидцей отозвался тот.
        - Да думал уже, - с досадой ответил цесаревич, облокачиваясь о ствол дерева - гуляли в парке.
        - Ладно… Уезжает кто? Кто не нашёл себе места - ну или не хочет искать по каким-то причинам. Мало ли - я ему не нравлюсь или кажется, что на чужбине вода слаще. Вдовы дворянские? В России они могут претендовать на место учительниц у барышень да гувернанток-компаньонок. А здесь? Лишние рты - тут таких… Вояки безземельные? И снова - куда их мне девать? Солить?
        Парень хохотнул и мотнул головой - дескать, продолжай.
        - Ну исполчу я часть юнкеров для войны с турками, но потом куда их девать? Я такую армию не потяну… Точнее, потяну, но они же претендуют на места в кавалерии, а если в пехоте - так не меньше, чем капралом!
        - То есть уезжают лишние? - уточнил Наследник.
        - Точно. Заметил ты или нет, но крестьяне от меня не уезжают, не уезжают и мастеровые, торговцы и промышленники остаются…
        - Получается, что дворяне тебе не нужны? - несколько удивлённо спросил подопечный.
        - Нужны. Но в Германских землях их очень уж много и в таких количествах - точно не нужны. Вообще остаются у меня те, кто готов работать, понимаешь? Про вдов я не говорю, это отдельная тема, а юнкера… Не могу сказать, что они бездельники, но мышление у них почти исключительно средневековое - они видят себя только на войне или в поместьях - это я о тех, кто уехать хочет. А я земли раздавать не хочу, мало!
        - Ну, у нас-то земли хватит… Но они будут верны?
        - Конечно - я же говорю, мышление средневековое. Оно не всегда минусом!
        - Минусом, плюсом… Баланс, да? - с ноткой уныния сказал Павел.
        - Он самый, учись… Кстати - ко мне едет больше народа, чем от меня. Не знал? Из России много - староверы…
        - Да батюшка вроде прекратил на них гонения…
        - Ага - запретил преследовать их с солдатами, да и вообще многое облегчил. А дальше церковь вмешалась - иерархи на дыбы встали. Ну и всё равно им в России не сладко живётся - налоги увеличенные, да ограничения на проживание в городах, да… Много всего.
        - Знаю. А куда деваться? Батюшка хотел им равные права, да понял, что дело до гражданской войны может дойти. Но он всё равно многое сделал, а в Сибири да на Кавказе так вообще - почти равные права с православными.
        - Так у меня - равные, - хмыкнул Игорь, - да не где-то на границе мира… Нет, я императора понимаю - мало того, что церковные иерархи взбунтуются и народ поднимут… Точнее, народ-то они не поднимут, но вот дворянство точно - заговоров будет… Так и сами староверы вторыми ролями не удовольствуются. Они и так борьбу за души ведут нешуточную и если дать им равные права… До гражданской войны точно дойдёт!
        Формируя полки, Рюген старался переложить их содержание на Петра. Свинство? Так для кого полки формировались-то? Если немецкая пехота русскому императору была нужна как временное подспорье, то вот кавалерия требовалась остро.
        Добрая половина юнкеров, претендующих на места в кавалерии, успела отслужить у Фридриха - непосредственно в его полках или в полках зависимых властителей. А между прочим, в настоящее время именно прусская кавалерия считалась лучшей!
        Если прусская пехота уступала русской из-за пресловутой «механичности»[93 - Механичность - Фридрих сделал много высказываний в стиле «солдат - это механизм, к ружью приставленный».], то вот от конницы Фридрих требовал не только отменной выучки, но ещё и инициативности.
        Так что дополнительные полки тяжёлой и «полутяжёлой» кавалерии, набранной Игорем, в войне с турками лишними не будут. Ну а дальше… Кто-то из юнкеров вернётся домой, ну а остальных «перемешают» с русскими воинами и сформируют уже новые полки - это было заранее обговорено как с Петром, так и юнкерами. Сразу формировать смешанные части? Долго - выучка другая, язык… А ведь война идёт!
        Окончательно сформировать армию удалось только к концу мая - требовалось доставить оружие, сшить форму, «обкатать» части в маневрах. Военный заказ Грифич переложил на свои мануфактуры - по большей части «свои» в буквальном смысле, были у него как суконные мануфактуры, так и оружейное производство. Россия? Не-а, на свою армию с трудом хватало, разве что немного поделились клинками и совсем немного - ружьями. Совсем немного - оружие пришлось докупать у шведов.
        Заказ сильно подстегнул экономику Померании - полторы тысячи кавалеристов, да семь тысяч пехотинцев требовалось одеть, обуть, снарядить, прокормить… Благо ещё, что хоть деньги шли через Петра Фёдоровича.
        Такой вот найм чужих армий был в те времена явлением чрезвычайно распространённым, и нужно сказать, что русский император дураком не был. Во-первых - наёмникам платили меньше, пусть и ненамного, во-вторых - их детям не полагалось пенсий в случае гибели отца, в-третьих - как только в них отпадёт нужда, найм прекратится. Было и в-четвёртых, в-пятых… В общем, ситуация далеко не однозначная и выгодная как Рюгену, так и Петру.
        Изначально планировался переход через немецкие земли, но Пруссия заартачилась, а вслед за ней Мекленбург и другие земли. В итоге пришлось переправлять морским транспортом в Польшу.
        Дома остались полторы тысячи пехотинцев и пятьсот драгун под командованием Михеля Покоры. Ну и милиция с ополчением, разумеется. Оставили в основном тех, кто ещё не до конца оправился от ранений, а таких было много. Погибших под началом Рюгена было сравнительно мало, но ранения получил практически каждый. С учётом медицины восемнадцатого века выздоровление шло долго… Помимо выздоравливающих, оставляли ещё и по жребию - тут уж солдаты сами решали. Кто-то женился недавно, кто-то овдовел и не мог бросить детей, кто-то просто навоевался.
        Переход через Польшу выдался нервным - Померанский не упустил случая потренировать войска, так что почти всё время они шли в боевых порядках. Пусть это сильно сокращало дневной переход, но зато к началу июня на соединение с русской армией вышли не разрозненные полки, а настоящая армия - единый организм.
        Солдаты были тренированы по русской системе - благо, чистокровных славян была добрая четверть, да и остальные имели в большинстве «правильные» корни и хоть немного знали один из славянских языков. Померанский изначально отбирал тех, кто сможет потом прижиться в его государстве не в качестве «винтика» из казармы, а в качестве обычного гражданина[94 - В качестве обычного гражданина - напоминаю - ГГ сделал срок службы в своей армии гибким и многие заключили контракты на два-четыре года.], так что при формировании войска пусть и отдавал приоритет ветеранам, но своим - славянам. Кстати - переучить солдат на русский лад оказалось несложно, всё-таки мышление добровольцев отличается от мышления подневольных, над которыми стоит капрал с палкой.
        Румянцев встретил его в своём шатре очень тепло…
        - Слава богу!
        - Что, так плохо? - удивился Грифич.
        Командующий скривился.
        - Корпус Репнина сильно пострадал от чумы. Умерших хватает, но больных ещё больше. Хочу отвести его в тыл, а то это не воинство, а сборище калек.
        - Ясно. Это срочно? Ты просто учти, что у меня обозы ещё не все подтянулись - сам знаешь, маршрут пришлось менять.
        Пётр Александрович задумался и сел на складное кресло из палисандра.
        - Да вообще-то срочно, - протянул он, - там ситуация совсем скверная.
        - Ну тогда делись припасами. Порох у меня с собой, как и артиллерия, - но последней небогато! А вот с питанием, да с повозками и тягловым скотом неважно.
        - Ладно, провизия имеется. Пушками… Ну особо не могу дать… Сколько у тебя?
        - Три десятка, но так - полевая мелочовка.
        - Аа, - посветлел лицом командующий, - так там других и не надо, против них татары кружатся. Полтора десятка хватит?
        - Только с пушкарями. И ещё - вводные давай. Мне разбить их надо или только продержаться… Если разбить, то подкинь войск, особенно кавалерии, а то мои пусть и хороши, но для нормальной атаки на татар их просто недостаточно - завязнуть могут, всё-таки разница в количестве очень уж велика. Ну и лёгкую кавалерию для разведки.
        - Кавалерии… Казак…
        - Этих не предлагай, - перебил друга Игорь, - я с ними не дружу, могу и повесить кого из верхушки.
        - Ах да, они же твою добычу спёрли тогда. Калмыки?
        - Ну если только Аюка - тот своих выдрессировал, нормальные вояки. Если кого другого из них - не надо.
        - Аюка… Нарасхват стал наш калмык, - ворчливо сказал генерал и хмыкнул: - Ладно, Аюку дам и… Нет, «Варягов» не проси, они сейчас «ядро» моей кавалерии, а заодно и Павла охраняют. Драгунов дам два полка - нормально?
        Договорились ещё и на несколько отдельных батальонов и рот - сапёрных и гренадёрских. Пригодятся.
        Выступили через три дня.
        - Знаю, что только-только отдохнуть успели и мозоли не у всех сошли, но - надо. Корпус Репнина сильно пострадал от чумы и может не удержать направление. Растолкуйте солдатам это, ну и скажите, что припасы нам выделили хорошие, так что есть и пить будут вкусно.
        И снова марш-бросок, а через несколько дней армия Померанского уже сменила корпус Репнина. «Обнимашками» баловаться никто не стал - зараза ещё не ушла до конца.
        - Встань на кургане «Рябая Могила»[95 - Рябая Могила - из-за созвучности. Одно из исторических названий кургана - Могила Рабий.], мы там не стояли, так что заразы не будет, да и место хорошее - две реки рядом, обороняться достаточно легко, а враги мимо не пройдут.
        Последовав совету Репнина, Игорь с ходу начал строительство лагеря и укреплений.
        Глава 8
        Стояние на кургане[96 - Стояние на кургане - в РИ на Рябой Могиле оборонялись как раз татары с турками.] несколько затянулось, и, чтобы солдаты не бездельничали, Померанский возводил настоящую «линию Сталина». Рвы, валы, небольшие «противоконные» канавки… Были выкопаны даже прудики, и провинившиеся солдаты таскали теперь туда воду в кожаных вёдрах. Чтобы не делать их труд вовсе уж бессмысленным, от испарения водоёмы прикрывали специально сплетёнными рогожками.
        - Понимаю, - сказал Рюгену генерал Берг, прибывший с небольшим отрядом в качестве подкрепления, - нужно занять людей.
        - Не только. Занять - это само собой, но тут ещё и запас воды для коней и для охлаждения пушек на случай осады.
        Берг приподнял слегка бровь…
        - Не слишком ли… предусмотрительно?
        Завуалированный намёк на трусость принц понял, но не обиделся.
        - Да пусть даже слишком. Но если осада будет достаточно плотной и татары вдруг окажутся воинами прямо-таки эпической храбрости, то моим солдатам не придётся ходить за водой под стрелами. И пусть в эту сторону мало что залетит - луки у них слабосильные, но всё-таки… Да времени при необходимости позволит сэкономить - хоть немного.
        Покрутив головой, Берг с четырёхтысячным отрядом пехоты расположился в полуверсте от Грифича, на частично подготовленных позициях - и тоже приступил к земляным работам. Но долго они не продлились, и через пару дней показались татарские разъезды.
        Неожиданностью они не стали - разведка у принца работала, и пусть Пугачёв уже не работал непосредственно на него, но выдрессированные Емельяном пластуны исправно поставляли информацию.
        - Каплан-Гирей, - озвучил Игорь, - тот самый, битый.
        Послышались смешки - о прошлогоднем разгроме крымского султана присутствующие хорошо знали и о воинских талантах противника мнение имели самое уничижительное.
        - Господа, не расслабляемся, - призвал Рюген, - столь удачной засады у нас всё равно не получится - место не столь хорошее.
        - Эт да, - с досадой сказал Аюка на правах ветерана и старого друга, - ТАК потрепать их точно не выйдет.
        - План простой, - продолжил аншеф, - отряд Берга послужит приманкой. Сами понимаете, расположение чуть поодаль от основного лагеря…
        Послышались смешки - вояки успели уже пообщаться с ветеранами и о привычках татар нападать исключительно на заведомо слабейших были прекрасно осведомлены.
        - Ну а там… Сами понимаете, расстояние менее полуверсты, да с высоты… Пушки с кургана легко достанут, и окажутся наши супротивники промеж двух огней. Дальше - если будут стоять и делать попытки всё-таки взять лагерь Берга, тем лучше. Верхом они его не возьмут, а пехотинцы из них… Да сам генерал Берг знает…
        - Как из дерьма пуля, - желчно отозвался немец. Переждав смешки, командующий добавил:
        - Ну а если заметаются и разделятся на части, как у них бывает нередко, то у нас две тысячи кавалеристов, из которых полторы - тяжёлые. Да и воины Аюки стоят двух, а то и трёх татар каждый. Ну всё, основу боя я вам сказал, дальше предлагайте свои дополнения.
        Поскольку было неизвестно - хотят ли татары поставить всё на один решительный бой или взять измором, решили перестраховаться и запасы в лагере были серьёзные. Да и вообще, подготовились именно к татарскому налёту. К примеру - сделали многочисленные навесы, защищающие от лёгких стрел.
        Никто не сомневался, что враги нападут - очень уж место было значимым. Собственно говоря, если верить разведке (а не верить причин не было), то сами татары хотели встать лагерем как раз в этих местах и войска Померанского опередили их буквально на неделю.
        Атака началась с утра - дозорные калмыки предупредили о приближении татар, и вскоре завертелась знаменитая «карусель». На оба лагеря обрушился буквально град стрел. Дикие завывания, крики «алла» (нечастые - в основном орали ругательства и «родовые» кличи) - брали, что называется, «на испуг».
        - Урус, сдавайся, не больно убью, - флегматично переводил драгун Василий Мехметов из крещёных казанских татар, - дальше ругательства, их переводить?
        - Не надо, прапорщик, - отказался Грифич, - что нового могут поведать нам грязные степняки?
        Послышались смешки и предложения «научить крымчаков по части ругани». Игорь согласился - важно было показать, что к противнику он относится пренебрежительно, а все предосторожности исключительно из-за привычки делать всё как следует.
        Офицеры и сержанты из дворян развеселились и составили крайне цветистое пожелание, в котором сплелись родители крымчаков, собаки, свиньи, ослы, верблюды, дула мушкетов и дупла деревьев.
        Мехметов поцокал головой с видом ценителя и записал на листке.
        - Сохраню, - пояснил Василий, - очень уж красиво получилось.
        Послышались смешки и новые скабрезности, пока прапорщик переводил «благие пожелания» на крымско-татарский. Затем казанец взял медный рупор, откашлялся и выдал… Сказать, что крымчаки взбеленились - не сказать ничего.
        - Ааа! - раздался многоголосый вой, и видно было, что вражеское войско в бешенстве. Затем татары вытащили какого-то пленника, судя по одежде - крестьянина из местных. И… демонстративно перерезали ему горло. Медленно. Одним убитым дело не ограничилось, и ещё десяток человек были убиты на виду русского войска, причём более жестокими способами.
        Между прочим, тактика пусть и скотская, но не самая глупая - выглядело и звучало это очень инфернально, и необстрелянные войска могли дрогнуть.
        Вот и войска Рюгена пока не стреляли, изображая лёгкое замешательство. Изображали потому, что разведка крымчаков не могла не донести, что армия Рюгена - свеженабранная. Ну а про боевой опыт «новобранцев» и систему подготовки они могли и не знать…
        - Ближе, ближе, - шептал приданный артиллерийский поручик, - пали!
        - Бах! Бах! Бах! - Раздались пушечные залпы, и пространство заволокло дымом. Однако ясно было, что орудия собрали кровавую дань… Тут же раздались гулкие ружейные залпы - прямо в дым. Ну мало ли, вдруг сгоряча всё-таки продолжат атаку…
        Но нет, отступили.
        - Ну?
        - Да много набили, княже, - доложил запыхавшийся Тимоня, - почитай с полтыщи набили.
        Затем, под пристальным взглядом командира, добавил неохотно:
        - Ну, может, и чуток поменьше, ежели только с ранетыми вместе…
        Раненых быстро дорезали - а куда их девать? Работать крымчак не будет принципиально, а кормить такого… Да и самое главное - ветераны прекрасно знали, что ЭТИМ в плен лучше не попадаться, так что и отношение было соответствующим. Тем более после недавней демонстрации на пойманных крестьянах.
        - Урус! - донеслось издали, - сдавайся!
        Дальше послышались привычные обещания всех благ в таком случае, ну а если нет - жуткие казни. Стандартный набор… Солдаты отвечали в меру своей испорченности - иногда очень смешно и изобретательно. Ну там про маму, папу, ишака и свинью в одном предложении…
        Вскоре им это надоело, и враги отошли, принявшись осаждать лагерь Берга. Вскоре под звуки музыки подошла и турецкая пехота - около десяти тысяч янычар. Впрочем, боевая слава данного подразделения ушла в прошлое, так что славяне смотрели на них без особой опаски. Выстроившись перед укреплениями Берга, они начали «заводить» себя - вперёд вышли дервиши и начали традиционные пляски-завывания, от которых пришли в экстаз верующие… Впрочем, скорее суеверные - количеству всяческих талисманов и амулетов на мёртвых телах янычар удивлялись многие.
        Раззадорив себя, турки полезли на укрепления, откуда моментально ударили ружейные залпы.
        - Бббах! Ббах! Бббах!
        Турецкая же артиллерия (немногочисленная, как подметил Грифич) только-только разворачивалась[97 - Только-только разворачивалась - армия Османской империи в описываемое время переживала, пожалуй, самые скверные времена, а артиллерия особенно. Если те же янычары, сипахи, тимариоты и азапы демонстрировали порой неплохие личные навыки, да и небольшие отряды были нередко хороши, то вот у артиллеристов личные навыки значат очень мало - нужна именно командная работа. С учётом тотального воровства буквально всего артиллерийские учения проводились исключительно редко и исключительно скверно.].
        - Ну-ка, дайте залп… Да не по янычарам, вояки Берга и сами отобьются - по пушкам давайте.
        - БББАХ! - «Дали» - и очень неплохо. Несколько удачных залпов, и орудийная прислуга османов частично разбежалась, частично была уничтожена. Разбежались и татары…
        - По коням! - заорал Грифич и подал пример, вскочив в седло Облака.
        - Рраа! - И кирасиры с драгунами в боевом порядке спускаются с возвышенности, врезаясь в спины туркам!
        - Нна! - Тяжёлый клинок герцога с хрустом отделяет голову от туловища.
        - Вжик! - Янычар с роскошной бородой до самого живота тяжело падает с разрубленной головой, крася землю кровью.
        - Бах! - Выстрелил из пистолета один из телохранителей Рюгена, свалив какого-то шустрого пикинёра.
        - Слава! - И кавалерия окончательно сбивает янычар в кучу. Кавалерия, да в спины пехоте, которая не успела выстроиться в боевой порядок, да которая прижата к укреплениям противника…
        - Алла! - Некоторые турецкие воины хотели схватиться с русскими, но мешала слишком тесная толпа. Образовалась чудовищная давка, в которой, по мнению попаданца, только насмерть задавили несколько десятков человек. А уж переломанных рёбер… Он прекрасно помнил, как могут притиснуть в метро ручкой от зонтика. Здесь же теснота была куда как серьёзней, а «пассажиры» были не с банальными зонтиками, а с холодным и огнестрельным оружием в руках и за поясами.
        Кавалерия же Грифича тем временем старательно сбивала янычар в кучу, рубя саблями и палашами, а с другой стороны осман расстреливали солдаты Берга.
        - Бббах! Бббах! Ббах! - Залпы звучали один за другим и некогда лучшая пехота мира ничего не могла им противопоставить. Находящиеся в глубине рядов не могли нормально пошевелить руками, а стоящие в первых рядах только-только успевали поднять оружие… если не потеряли его в давке… как следовал залп, и на смену им приходили другие. Чтобы умереть.
        - Алла! - И толпа янычар устремилась на укрепления русской пехоты. Но медленно, слишком медленно. Пришлось идти по трупам своих товарищей, а пушки и ружья тем временем собирали кровавую дань.
        - БАХ! - Раздался очередной залп картечи, выкашивая осман. И снова…
        - Бббах! - Залп из ружей.
        Всего через двадцать минут бой по сути закончился за неимением противника. Татары же только-только начали группироваться, но, по мнению Рюгена, - слишком нерешительно, скорее пытаясь напугать, чем для боя.
        - Труби пехоте атаку!
        Принц увидел в этой нерешительности хороший шанс, не прогадал… Выстроив полки, они двинулись на татар под мерный рокот барабанов. Сам он ехал впереди и, отбив клинком несколько стрел на самом излёте, вытянул саблю вперёд и провёл линию, как бы перечёркивая войско крымчаков.
        Психическая атака удалась, и татары дрогнули[98 - Татары дрогнули - в РИ бой на Рябой Могиле закончился со «счётом» 46 - 400 в русскую пользу, после чего татар было просто не догнать…] - сперва один отряд, затем другой… И вот войско бежит. Приказав кавалерии преследовать самых нерасторопных, он ничем не рисковал. Именно сейчас, в панике, да с висящим «на хвосте противником», остановиться для отпора они не рискнут. Ну а потом будет поздно - на короткой и средней дистанции рослые кони русских воинов значительно превосходят по скорости коротконогих степных лошадок и драгуны… Да и воины Аюки успеют собрать кровавую жатву - достаточную для того, что оставшиеся в живых крымчаки уже не представляли такой опасности.
        Потери в битве были приличные - погибло чуть больше двухсот солдат Берга, два десятка юнкеров и больше половины калмыков. Но последние, увы, погибли глупо - увлеклись преследованием, Аюка не смог удержать соплеменников - и сильно оторвались, а опомнившиеся татары развернулись и погнали их обратно… Калмыков они боялись значительно меньше драгун.
        Врагов же погибло значительно больше - около восьми тысяч янычар да где-то столько же татар, да около полутора тысяч турок были взяты в плен.
        Посмотрев на добычу, Грифич поморщился - небогато. Как обычно у крымчаков, первыми в бой вступали бедняки и они же были последними во время погони. Янычары, правда, намного богаче, но требовалось «кинуть кость» юнкерам, да и солдаты Берга за роль приманки заслужили повышенную долю.
        - Господа, - негромко сказал Рюген, - я свою долю делю пополам между кавалерией и бригадой генерала Берга, как главными «виновниками» сегодняшней победы.
        Глава 9
        В этой войне крымчаков преследовал какой-то злой рок. Не успел отряд Померанского отдохнуть после битвы и возвращения в главный лагерь, как пришла ещё одна приятная новость - «гулявший» с восьмитысячным отрядом кавалерии по турецким тылам Потёмкин наткнулся на сбежавших от Померанского татар и, прижав их к балке, «помножил на ноль». Уйти удалось немногим и…
        - Корпусу Суворова предпринять экспедицию в Крым!
        Решение Румянцева было вполне логичным - после серии ТАКИХ поражений большая часть боеспособных мужчин полегла и сейчас есть хорошая возможность если не захватить Крым, так хоть основательно проредить врагов.
        Александру Васильевичу выделили всего семь тысяч солдат - немного, но, чтобы пройтись «огнём и мечом», вполне достаточно. Да даже если и не выйдет ничего толкового, то хотя бы крымчаки не будут устраивать рейды по русским тылам, а засядут в оборону - уже неслабый такой плюс.
        К сожалению, далеко не всё было так идеально, и одной из проблем была необходимость «распылять» войска. Османская империя могла похвастаться огромным по численности войском и при необходимости могла бы собрать более полумиллиона человек под своими знамёнами, а при полном напряжении сил - намного больше. Одних только янычар было больше ста пятидесяти тысяч![99 - Одних только янычар было больше ста пятидесяти тысяч! - Это даже не рекорд - ещё через пару десятилетий их будет около двухсот тысяч. Правда, чем дальше, тем меньше в них было «элитности».] И пусть они были далеки от идеала, но всё же…
        Спасало только то, что огромная турецкая империя раскинулась сразу в трёх континентах[100 - Раскинулась сразу в трёх континентах - не только в Европе и Азии, но и в Африке. К примеру - Египет и некоторые другие исламские государства Африки были провинциями или вассалами Турции. Время от времени это становилось скорее формальностью (бунты), но тем не менее.] и постоянно где-то воевала. То вела бесконечные войны с Персией, то усмиряла бунты арабов или египтян… Словом, против России султан мог выделить только часть армии. Но и этой части хватало… Приходилось держать войска против османов на Кавказе, в Малороссии, в районе Крыма, в Польше… И везде численное преимущество было за воинами султана.
        Кстати говоря, отдохнуть людям Рюгена было необходимо - выматывающий марш через Польшу, затем практически без отдыха на Рябую Могилу, там земляные работы в сочетании с нервным напряжением, да достаточно много легкораненых от татарских стрел и клинков янычар… Так что Румянцев пошёл навстречу, и армия Грифича нормально отдохнула. Однако злоупотреблять расположением командующего Игорь не стал - хотя бы потому, что ему требовалось «обкатать» свои войска. Не только в сражениях, но и в длительных маршах и прочих солдатских премудростях.
        Начались вылазки на турецкую территорию - то вместе с русскими частями, то самостоятельно, то отдельными полками. Справлялись… Ещё бы - командирами на уровне роты и выше стояли исключительно «Волки», а они изначально прошли жесточайший отбор, а затем ещё более жестокую дрессуру и самую суровую учёбу.
        - Хорошие полки, - как-то после совещания признался Румянцев, - даже не ожидал.
        Рюген не ответил, но вид у него сделался настолько самодовольным, что командующий засмеялся негромко. И нет, самодовольства принц не стеснялся - Пётр Александрович был весьма скептически настроен к иностранным войскам и потому проект попаданца по созданию своей армии и последующей её «обкатке» на турках воспринимал скорее как желание сформировать полки за счёт российской казны. Ну а теперь, по результатам боёв, пришлось ему переменить своё мнение.
        Пусть генерал-квартирмейстером стал теперь Потёмкин (сильно благодарный за протекцию), но от помощи гвардеец не отказывался, и Грифич взял на себя часть его обязанностей. Прежде всего - разведка.
        Пугачёв теперь работал непосредственно на Григория Александровича, но у Померанского была и своя, независимая резидентура… Ничего «такого», просто он тоже повелитель государства, пусть и небольшого, так что отдавать своих резидентов русской разведке он не стал - в каком-то важном случае он поможет, ну а так… В конце концов, интересы Померании не всегда будут совпадать с интересами России!
        И вот резиденты герцога и армейская разведка Пугачёва практически одновременно донесли о выдвижении османского войска. О его формировании знали, разумеется, заранее, но вот подробности…
        Подробности были проблемой - и не из-за нерасторопности разведки, а из-за турецкого бардака. Звучит несколько странно, но что поделать… Количество всевозможных чиновников разного ранга, имеющих сильное влияние на войско, было слишком велико, и, между прочим, - они делились на различные группировки. И вот эти самые группировки старались пропихнуть на «вкусные» места своих людей и вообще - совершали всяческие маневры. Даже сейчас, когда войско уже выступило, нельзя быть уверенным, что какой-то паш? не развернёт свою часть домой или напротив - не присоединится к армии.
        Около ста пятидесяти тысяч турок и порядка шестидесяти тысяч татар - крымский султан «прохлопал» экспедицию Суворова и выставил, наверное, большую часть боеспособного мужского населения. Зря…
        - Калмыкам надо весточку послать да верным ногайцам, - негромко посоветовал герцог Румянцеву, - вроде как союзники.
        - На хрена? Суворов и сам справится, - не понял главнокомандующий.
        - Справится, - кивнул подошедший Павел и посмотрел на Наставника.
        - Продолжай, - разрешил тот.
        - Я так понимаю, что ты хочешь крымчаков вычистить, да чтоб чужими руками? - несколько неуверенно сказал цесаревич.
        - Верно. Ведь если не сделать этого, то уже через несколько лет они снова начнут мутить воду и их придётся усмирять. Да и сквозь русские сёла после их посещения проезжал?
        - Все проезжали, - мёртвым голосом сказал Румянцев, и присутствующие замолкли - была у него какая-то история с погибшей роднёй. Нехорошо погибшей…
        - Можно доверить решение вопроса союзным кочевникам, - более уверенно продолжил Павел. - Насколько я знаю, татарам грозит не столько смерть, сколько рабство разной формы, ну а детей и молодых женщин в большинстве своём распихают по семьям. Я поддерживаю это решение - в конце концов, при малейшей проблеме с Турцией нам или приходится держать поблизости войска, защищая земли от их набегов, или скрипеть зубами и знать, что русских людей убивают и уводят в рабство. Дикое Поле - это незаживающая язва на теле государства Российского и язву эту надобно лечить - пусть и жестокими методами. Сколько можно терпеть!
        Помолчали…
        - Как там турки? - перевёл разговор Румянцев.
        - Решительно настроены, - хмыкнул Игорь, - татары наши битые ничему их не научили, так что радуются, что по численности нас превосходят.
        Раздались смешки - численность численностью, но когда значительную часть войска составляют всевозможные вспомогательные войска… А как же - воинам ислама честь не позволяет взять в руки лопату или ухаживать за обозными волами!
        Мусульмане шли двумя «крыльями» - впереди лёгкая татарская конница, затем основной обоз воинов султана. Здесь тоже было много лёгкой конницы, но уже более качественной, из внутренних районов Турции.
        Потёмкин выступил с предложением конного похода, дабы осадить крымчаков и заставить их «ужаться». Предполагалось добиться сразу нескольких целей - уничтожить часть противника, напугать его, прекратить грабёж окрестностей и, наконец, - «ослепить» войско, мешая проводить разведку.
        В принципе задача реальная, ведь только драгун и «варягов» набиралось чуть больше пяти тысяч, да две тысячи улан, да около десяти тысяч иррегулярной кавалерии казаков, ногайцев, калмыков и татар (казанских). В предстоящем большом сражении от лёгкой конницы было мало толку, а так вроде и ничего, хоть какая-то польза…
        Предложение Григория Александровича выслушали и одобрили. Единственное - герцог послал весточку своим людям, ну и кое-кого отправил с генерал-поручиком. Разведка, она дело тонкое, и лучше доверить её специалистам…
        С разведкой же… Да и добычей у Померанского обстояли дела настолько хорошо, что солдаты начали вспоминать его титулы в старинных русских традициях - «Князь Руянский» (а не Рюгенский) и «Герцог Померанский-Вольгаст», который трансформировался в… Вольга[101 - Вольга (один из вариантов - Волх) - персонаж русского эпоса. Князь, известный как оборотень, полководец и мудрец.], а затем - Вольга Руянский.
        Это началось ещё в прошлом году, но слабо, намёками. Сейчас же, видя его заботу о воинах (трофеи, вооружение, обучение, лекари) и налаженную разведку, разговоры эти стали уверенными. Особенно на фоне того, что его гвардия так и называлась - «Серые Волки»[102 - Серые Волки - одно из имён «настоящего» Вольги - Волх, а это бог охоты и частично войны у некоторых славянских племён. Бог-оборотень, превращающийся в волка и по некоторым легендам - имеющий свиту волков-оборотней. К слову - персонаж скорее положительный, оборотни в древности никак не ассоциировались с нечистью, скорее с элитными воинами.].
        Глава 10
        Рейд Потёмкина вышел на славу…
        - Вообще боя не принимали? - уточнил Румянцев.
        - Угу. Татары сперва попытались было сделать ловушку и прижать меня к реке. Там место такое, что можно вроде бы переправиться, но так - не сразу. Ну и пока переправлялись бы, они стрелами многих покосили бы.
        - Ну а ты?
        - Да развернулся в боевой порядок и пошёл в атаку - и всё, как зайцы порскнули. А раз меня крымчаки всеми наличными силами избегали, то уж отряды поменьше - тем более. Опосля татары и вовсе отошли - Халил-паша вроде как велел им на наши обозы нападать, так что в битве они участвовать не будут.
        - Славно, - заулыбался командующий и хлопнул себя по животу, - ну а остальные?
        - Делы[103 - Делы - турецкая добровольческая кавалерия, формируемая во время войны из лучших всадников для набегов на территорию противника. Как можно догадаться - лёгкая или средняя.] попытались было, но это были курдские и арабские всадники, незнакомые с нашей тактикой, так что смели их на раз. Потом так и кружили, «откусывая» по кусочкам. Пару раз ситуация была вовсе уж скверной - всё-таки там и без крымчаков тысяч под сто всадников и многие - мастера отменные. Спасло то, что отряды разрозненные как по вооружению и выучке, так и по умению воевать в одном строю. Так что конницы тысяч пять покрошили, да пехотинцев не меньше десяти. Правда, - тут Григорий Александрович поморщился, - в основном лагумджи и мюсселемы[104 - Лагумджи и мюсселемы - вспомогательные (землекопы, обозники и т. д.) войска, сформированные в основном из христиан.].
        - Не бери близко к сердцу, - мягко сказал Павел, - они же в большинстве добровольцы.

* * *
        - Просто работать, дедушка, турки же как оружие в руки возьмут, так работать их не заставишь - воины теперь, почти благородные!
        - Нехорошо, Никодиме, - укорил молодого грека двоюродный дед, - всё ж против христиан.
        - Я землекопом иду, дед Афанасий! - обиженно отозвался носатый и чернявый Никодим, - а не христианскую кровь проливать.
        - Ты землекопом, другие обозниками… Вот так турки и завоевали нас - поодиночке. Если бы все греки хоть на один год забыли о своём кармане и решили скинуть турок - так скинули бы! Греки, да болгары… много нас таких, что вроде христианскую кровь не проливают - а всё едино виноваты.
        - Аа! - отмахнулся молодой здоровяк, - старый ты уже стал, дед Афанасий! Тебе ещё раз говорю - мне деньги платить будут за то, что я лопатой да мотыгой махать буду, а не воевать!
        Сплюнув и выругавшись негромко, старик ушёл, а Никодим негромко похвастался невесте:
        - Мне, София, помимо денег обещали и долю в добыче. Не золото-серебро, но одежду какую с солдат, сапоги там.
        - А не грех это? - наморщила низкий гладкий лоб такая же носатая, как жених, София, - добычу с христиан, да с турками…
        - Глупая, - самодовольно посмотрел на неё жених, - это ж не с греков одежда да обувь будет.

* * *
        А раз пошли воевать против своих же христиан, да ещё и на войну неправедную, то тем хуже для них.
        Выдвинулись навстречу османам и встали лагерем у реки Кагул, близ Троянова вала. Вообще на первый взгляд эта позиция казалась ловушкой, из которой сложно выбраться, - так по крайней мере постарались внушить туркам агенты Грифича… На деле же были здесь и немалые преимущества - но только для полководцев уровня Румянцева.
        Армию командующий разбил на несколько отрядов - Померанский со своими солдатами на левом фланге, правее стоял Потёмкин с пятью тысячами пехотинцев, затем дивизия Племянникова и корпус Боура. Справа-в центре-позади стояла дивизия Репнина, готовая прийти на выручку любой из частей и одновременно закрывающая один из проходов в тыл. Сам Румянцев с десятью тысячами пехоты стоял позади Троянова Вала и вместе с ним цесаревич, командующий основной массой кавалерии.
        Звучит громко - корпуса, дивизии… но всех войск было тридцать две тысячи, включая все резервы, да и стояли корпуса друг от друга не далее чем на расстоянии выстрела из пушек.
        - Будем атаковать. У мусульман абсолютное превосходство в лёгкой кавалерии, но вот как раз здесь от неё толку немного - местность для неё не подходящая. Нашим драгунам да кирасирам пойдёт - им разгон особо не нужен, а вот для лёгкой конницы пространство необходимо - а его нет… Ну а в пехоте преимущество у них невелико, да и… Если брать только обученную пехоту, то его и вовсе нет.
        Объяснения Румянцева выслушали внимательно и согласились с доводами. Словом - не всё так страшно, как казалось на первый взгляд.
        Встали на позиции заранее - артиллеристам, которым отводилась едва ли не главная роль в предстоящем сражении, требовалось пристрелять позиции, да сапёрам подготовить кое-какие сюрпризы для наступающих, чтобы максимально осложнить им задачу.
        Артиллеристы стояли впереди выстроенных в каре войск - риск немалый, но и преимущество имеется. Правда - для таких вот маневров войска должны быть выше всяческих похвал…
        По углам каре стояли гренадеры, имеющие славу самых стойких бойцов, ну а левый и правый фланги общего построения занимали егеря, чьё предназначение было - не подпустить противника, ибо в случае рукопашной, выручка могла прийти только с одной стороны…
        - Дрожите? - веселым тоном задал Померанский вопрос своим солдатам. - Я так понимаю, это дрожь азарта?
        В строю послышались смешки.
        - Ну и правильно, - продолжил герцог, - противника у нас много, но вот кавалерия в бою вряд ли сможет участвовать, а пехоты у неверных хоть и больше, но вот как бойцы… Да каждый из вас троих турок стоит - проверено уже.
        - Ваша светлость, - спросил сержант, - а как там насчёт трофеев?
        Вопрос был не случайным - проверенного ветерана просили его задать.
        - Август? Это ты в недавнем набеге бабу притащил?
        - Ну так… Она ж такая…
        - Да никто тебя не винит, - засмеялся Игорь, - а офицеры многие так и вовсе - завидуют.
        История и правда была интересной - отбить невольницу из походного гарема знатного османа - случай нередкий. Но вот из гарема визиря, да молодую европейскую нетронутую (!) красавицу, которую преподнесли турку в дар…
        - Я так понимаю, женить собрался? Потому и о трофеях забеспокоился?
        - Так точно, ваша светлость! Домик в Вольгасте уже есть, да место в полиции предложили, так что после кампании осесть хочу.
        - Славно, - одобрил план ветерана Рюген, - ты вояка храбрый да на рожу ничего так, и жена будущая у тебя красавица… Хорошие должны быть детки. Вы уж постарайтесь!
        Строй грохнул - чего Грифич и добивался.
        - Ну а насчёт добра… Сами должны понимать - визирь командует, да паш?й здесь знатных собралось со всей Турции, так что обоз такой…
        Герцог покрутил головой, якобы не в силах выразить ТАКОЕ словами, и просто развёл руками:
        - Не знаю даже, утащим ли весь!
        Выправив настроение войску с несколько нервозного до предвкушающего, Вольгаст подъехал к Потёмкину и позубоскалил с ним, нарочито громко рассказывая о своих планах на часть добычи, да планы своих солдат… Хитрость невелика, но сработала. Русские солдаты и без того были настроены очень решительно, да и сам Григорий Александрович умел подбодрить. Но услышав, что «Вольга Руянский» воспринимает предстоящую битву как вопрос решенный и самым важным считает - как же именно следует распорядиться турецкими обозами…
        - Только не слишком расслабляйтесь, - несколько охладил он солдатский пыл, - первый порыв может быть страшным, но вот потом да - если сразу не получилось, теряются. Так что легко всё равно не будет.
        - Не пугай, твоя светлость! - весело отозвался один из солдатиков, уловив момент. - Эт мы и сами знам - не раз турку бивали.
        Настроение войскам поднял, а самого бьёт мандраж… Насколько же легче было воевать рядовым! Ура - и вперёд, с клинком наголо. А теперь, когда неверное решение может привести к гибели сотен, а то и тысяч твоих подчинённых…
        Тяжёлые мысли ушли после начала боя - ранним утром в турецком лагере протрубили трубы и начался шум - атака.
        - Буу! - Послышался топот конских копыт, сливавшихся в единый гул.
        - Иншалла!
        - Алла!
        - Смерть неверным!
        Это пошла в бой кавалерия осман, всё-таки далеко не везде местность была непригодной для кавалерийской атаки…
        - Бах! Бах! Бах! - Русские артиллеристы легко отбили штурм - ну не зря же они установили и тщательно пристреляли орудия в «танкоопасных» местах! Да и кое-какие землеройные работы помогли…
        - Иии…
        - Шайтан!
        - Салим, брат! Проклятые гяуры, вы… ахр…
        Потеряв около тысячи всадников, мусульмане отступили. Забавно, но здесь злую шутку сыграла именно «элитность» турецкой конницы - слишком много в ней знати, готовой оспаривать любой приказ, который они посчитают глупым. А разве может быть умным приказ, посылающий на смерть именно их, таких хороших?
        Кавалерию отбили, но по лощинам начала просачиваться пехота, начав ружейный обстрел корпуса Потёмкина, ну а под их прикрытием проникла конница, атаковав Боура с тыла. Тут и пригодилась кавалерия под командованием Павла, буквально стоптавшая врагов.
        - Вперёд, воины, - голос цесаревича сорвался на фальцет, но улыбаться никто не думал - момент серьёзный, да и уважение Павел успел заработать не только как Наследник, но и как умелый и храбрый вояка.
        - Ту-ту-ту-туу, - прозвучал горн, и русские всадники ринулись на осман. Индивидуальное мастерство осман спасовало перед мастерством и выучкой русских.
        - Дзанг-дзанг! - Молоденький драгун явно дворянских кровей уверенно обивался от турка. Увы, только отбивался - славянину не хватало физической силы просто из-за молодости.
        - Бах! - И турок летит с седла.
        - Спасибо, Петруха! - Весело орёт юнец старшему товарищу.
        - Сочтёмся!
        - Иго-го, - кони драгун, в большинстве своём уступавшие резвостью и статями турецким, были тем не менее банально крупней - и это тоже играло свою роль.
        - Поручик, ударьте левее по сигналу!
        - Есть! - И вскоре сотня славянской конницы бьёт завязших в схватке осман сбоку-сзади, повергая в панику.
        - Рра! - И палаши вонзаются в спину и бока осман, не успевающих развернуть коней в толчее.
        - Аа! - Падает с коня богато одетый сипах, чьё породистое лицо перечеркнул кровавый рубец, нанесённый клинком юнца-драгуна.
        - Бах! - Мешком оседает в расшитом золотом седле грузный джебенджи с богатой саблей в разжимающейся руке.
        Конница осман начала пятиться и отступать, пока не побежала. Некоторое время славяне преследовали врагов, затем отряд Павла вернулся назад, за Троянов Вал.
        Впрочем, сам Померанский видел это разве что мельком, да знал по донесениям вестовых - у него начались проблемы…
        Атака в центр была отвлекающим маневром, и сейчас враги навалились на армию Рюгена. Здесь, по всей видимости, собрали то ли самых фанатичных, то ли накачали наркотой… Но лезли турки как бешеные, и он сам видел, как некоторые пытались добраться до его солдат, когда у самих кишки выпадали…
        - Аа! - Худой турок с совершенно безумным лицом крутился у ощетинившейся штыками шеренги, пытаясь пробиться в строй. Выпад! - Хрр…, - И на земле лежит корчащееся от боли тело. Впрочем, корчится турок недолго.
        К счастью, до рукопашной по сути не дошло. К счастью - потому, что врагов было в несколько раз больше и в свалке они могли реализовать свои преимущества.
        - Ббах! - Ружейный залп опрокидывает набегающих врагов, но позади их ещё много.
        - Бббах! Бббах! - Солдаты Рюгена с неимоверной скоростью перезаряжали оружие, побивая все мыслимые рекорды.
        - БАХ! - В дело вступили пушки, приводя совершенно «ядерные» аргументы, проделывающие в толпе осман кровавые просеки. Оторванные конечности и разорванные пополам тела лежали перед позициями князя. И враги дрогнули, начав отступать.
        Только-только отбили янычар… Нет, Померанский не был впереди строя - не было необходимости… Только отбили пехоту, как навалилась конница, воспользовавшаяся тем фактом, что артиллерия временно сосредоточила огонь на пехоте. Сравнительно немногочисленная, но, к сожалению, - слишком хорошая. Они ворвались на артиллерийские позиции, и завязалась рукопашная. Артиллеристы дрались отчаянно и умело, но они всё-таки были артиллеристами, а не мастерами клинка и положение у них было самое отчаянное.
        - В бой! - заорал Рюген во всё горло и первым подал пример, тронув коня шпорами. Захвати они батарею, и ситуация сильно осложнится…
        Герцог стоял на небольшом возвышении почти сразу за строем, вместе с драгунами-юнкерами. Поэтому не понадобилось долгих маневров - строй пехотинцев просто разошёлся, и, проскакав несколько десятков метров, немцы налетели на османов, сминая их. Более тяжёлые европейские кони и умение работать в команде сделали своё дело, и юнкера быстро «вычистили» батареи.
        Быстро оглядевшись, Грифич понял, что ситуация слишком опасная, и потому принял решение… атаковать.
        - Перерезать пути отступления! - Дал он приказ пехоте, и те начали отрезать пути отступления. Сам же герцог во главе драгун врезался в толпу конных турок, коих просочилось не меньше пяти тысяч.
        Слегка изогнутая сабля вытянута вперёд, и какой-то сипах скалит жёлтые зубы, принимая вызов. Столкновение… Кони сшибаются и начинают яростно кусать друг друга - им тоже ведомо озверение битвой.
        Принц чуть качнулся в сторону, пропуская вражеский клинок справа и пропарывая горло врагу делано-небрежным движением кисти.
        Резко наклониться в седле, уклоняясь от дула пистолета молоденького османа с редкими усиками…
        - Вжик! - Проблема решена клинком телохранителя.
        Бросок кинжала, и душивший барона Фольгеста, командующего одним из драгунских полков, джюнджюлы с крашенной хной разлохмаченной бородой тяжёлым мешком падает под копыта коней.
        - Хср. - Череп упавшего попал под конское копыто и буквально «взорвался» содержимым.
        - Хха! - С силой пытается нанести удар наконечником какого-то знамени турок лет тридцати с шикарными чёрными усами, тронутыми сединой.
        Игорь перехватывает древко нелепого в такой толчее копья, саблей дотягиваясь до пальцев сипаха-знаменосца… Того добивает один из драгун-юнкеров.
        Как-то внезапно враги закончились. Нет, добрая половина была ещё жива, но… Удирала. Была за турками такая слабость - встретив решительный отпор, они терялись, а уж когда солдаты начали отрезать им пути отступления… Началась паника - значит, враг заведомо сильнее!
        Османы побежали, давя друг друга и скатываясь в лощину.
        - Преследование! - приказал Рюген трубачам, и войска начали бить врагов в спины, не давая тем опомниться и как-то собраться. При этом часть мусульман выскочила под огонь артиллерии Потёмкина и была скошена картечью.
        - Ббббах!
        Впереди замаячила уже турецкая батарея…
        - Рассыпной строй! - И тренированные вояки Грифича послушно разомкнули ряды, продолжая преследовать врага.
        - Ббаах! Бах! Бах!
        Османы начали стрельбу, но толку от неё было немного - большая часть картечи и ядер скосила бежавших от славян единоверцев… Сами же отступающие и не дали батарее шансов - они буквально смели орудийную прислугу, стаптывая её или увлекая за собой.
        - Фашины![105 - Фашины - в традиционном понимании это вязка прутьев, которые бросают в ров, чтобы иметь возможность его перейти.]
        Впереди маячил ретраншамент[106 - Ретраншамент - полевое укрепление позади главной оборонительной позиции. Возводилось на случай захвата последней как дополнительная «крепость», дающая ещё одну возможность выбить врага, захватившего главные укрепления.], и герцог надеялся захватить и его… Солдаты начали хватать всякий хлам и бежали, используя его заодно как щиты от ружейных выстрелов.
        - Ванятка, левее бери, там какие-то тюки!
        - Сашка, доски, доски смотри!
        Пушки в ретраншаменте, судя по всему, просто не успели зарядить…
        Попустив вперёд солдат с импровизированными фашинами, спешившийся Померанский одним из первых ворвался во вражеское укрепление и… остановился.
        Больше не было необходимости подавать пример или гнать врага - всё и так складывалось удачно.
        - Артиллеристы есть? - негромко спросил он, вытирая окровавленный клинок.
        - Я понимаю в этом, мой принц, - подскочил один из юнкеров, - в университете математику изучал и интересовался инженерными работами и артиллерией.
        - Распорядитесь тогда пушками, пусть они хоть как-то помогут остальным войскам.
        Помощь была скорее психологической, но турки бежали не только от Грифича, но и от остальных войск Румянцева, когда поняли, что их укрепления захватили.
        - Бах! Бах! Бах! - Неумелые артиллеристы били вразнобой и не слишком метко, но паника у турок поднялась неимоверная и всякие намёки на попытки сопротивления прекратились полностью. Начали бросать оружие и срывать одежду - лишь бы легче было бежать.
        Оставив часть войск на укреплениях, принц включился в преследование с коротким приказом:
        - В плен брать только самых знатных!
        И дело тут не в жестокости, просто каждый пленный требует времени, охраны… А пока есть возможность, нужно пользоваться ситуацией и уничтожить как можно больше врагов.
        Глава 11
        Для нормального преследования войска слишком устали, так что через несколько вёрст оно прекратилось и лишь кавалерия продолжила собирать кровавую дань. Померанский в преследовании не участвовал, но отдал своих драгун под командование Павла, который и продолжил избиение. Вернулись они только поздно вечером, и цесаревич сразу нашёл Наставника.
        - Тысяч тридцать нарубили, - вместо приветствия сказал Наследник, с трудом шевеля губами. Видно было, насколько тяжело ему дался этот день - страшнейшая битва, да полностью самостоятельное командование отрядом, да невероятное количество погибших… Но - надо, это был своеобразный экзамен, после которого его репутация в войсках станет абсолютной.
        - Наткнулись на анатолийских курдов, так те сами бегущих грабили! Взяли пленных и выяснили, что к битве курды опоздали - говорят, что вроде как специально тянули. Врут?
        - Вряд ли, - протянул Игорь, вспоминая информацию из будущего, - курды народ своеобразный и за османов воюют без особого воодушевления. Если выхода иного нет… Ну, когда сзади войска подпирают… Или когда намечается возможность поживиться. А с нами им биться не резон - знают, что вояки мы злые, а грабить нас… Мало того, что особо нечего, так ещё и не выйдет ни хренинушки - турки их до грабежа просто не допустили бы.
        - Ясно. Ну мы их трогать и не стали - пусть они меж собой воюют.
        Чуть погодя выяснилось, что кавалерия во время преследования убила не более пятнадцати тысяч врагов. Впрочем - цифра всё равно более чем внушительная, учитывая почти двадцать тысяч убитых в генеральном сражении. Да сколько раненых да разбежавшихся…
        Кавалерия нужна была для охраны лагеря от татар. Пусть шансов на нападение крайне мало, ведь они даже во время битвы не рискнули ударить в тыл (!), но существовала вероятность, что крымчаки могут попытаться отбить часть захваченного турецкого обоза, а такое допустить было никак нельзя. И без того с трудом отбили казаков[107 - Отбили с трудом казаков - в РИ войсковую казну осман захватили, но чуть погодя её спёрли то ли казаки, то ли арнауты.], а затем и арнаутов[108 - Арнауты - балканская народность, родственная албанцам. Жили во многих странах, и основная специализация - наёмничество.] - между прочим, в бою не участвовавших(!), желающих отбить захваченную казну. Ах да, в погоне за УЖЕ убегавшим врагом они отличались, особенно по части мародёрки…
        Добыча была совершенно небывалой - захватили практически все повозки, включая казну. А поскольку в лагере мусульман было огромное количество знатных вельмож, решивших взять свою долю славы (в победе над русским войском мало кто из них сомневался!)… Вельможи привыкли путешествовать с комфортом, и количество драгоценнейших ковров, серебряной посуды и прочих предметов роскоши просто пугало. По прикидкам Грифича, речь шла о миллионах рублей - и это после того, как казна заберёт своё!
        Сердце «Калиты»-Померанского грел этот факт - мало того, что ему за бой причиталось очень много, всё-таки решающий вклад! Из ста сорока (с небольшим) пушек сто восемнадцать захватили его люди, а между прочим, орудия стоят ОЧЕНЬ дорого. Так ещё и реализация товара скорее всего будет доверена ему, а на этом он вполне официально получит свой процент… Ну и, конечно, - подданные.
        Деньги с прошлогодней кампании сильно оживили экономику маленького государства. Солдаты покупали дома и фермы, паи в мелких лавочках и каких-то производствах. И что немаловажно - моральный климат Померании взлетел вверх. Теперь каждый истово верил в светлое будущее - ну ведь вот оно, уже идёт! Родственники, друзья и соседи уже получили свой кусочек трофейного счастья!
        Сейчас же добыча обещала быть ещё более богатой, а это значит, что почти десять тысяч семей станут чуть (или совсем не чуть!) богаче, обзаведутся собственным жильём, выкупят землю, смогут отправить детей учиться, начнут производство чего бы то ни было… А десять тысяч семей для очень небольшого государства - очень существенная цифра.
        Впрочем, мысли о будущем - замечательно, но турок следовало добивать. А раз кавалерия занята, то вдогонку отправили корпус Племянникова, придав тому свежих частей, стоявших во время битвы в резерве. Да, во время битвы едва ли не половина русских войск так и не поучаствовала в бою, от чего они жутко расстраивались… И одновременно гордились - это ведь насколько они сильны, что наколотили турок такими силами! Это что, если все русские войска собрать, то и на Царьград можно идти?!
        Большая часть войск на следующий день, то есть второго августа, перебазировалась в старый турецкий лагерь, стоявший в двадцати верстах от места сражения. Мера вынужденная - очень уж воняло…
        Через день пришла приятная новость - Племянников настиг врага у Картала, переправляющегося через Дунай. Несмотря на огромное количество судов (свыше трёхсот!), бардак там был лютейший, и десятитысячный усиленный корпус генерал-поручика Племянникова, с артиллерией под командованием Мелиссино, сделал из них фарш. Количество потерь у осман было страшным, но подсчитать точно так и не смогли - очень много тел утонуло, а ещё больше людей просто разбежались - да так, что их и не нашли…
        Общие же потери русских войск составили чуть более семисот человек[109 - Потери русских войск составили чуть более семисот человек - в РИ - 353 убитых у России и примерно в двадцать раз больше у Турции. Но здесь накал боёв значительно жёстче, так что и потери должны быть другие.] - точнее сказать сложно, потому как сюда вносили и тяжелораненых, скончавшихся позднее.
        Преследовать осман и далее не было смысла - все намёки на сопротивление отсутствовали, и турки бежали быстрее собственного визга, не сбиваясь в отряды. Но вот не участвовавшие в битве крымские татары представляли собой более-менее организованную силу, и сила эта отступила к Измаилу.
        Вдогонку послали корпус Потёмкина и бригаду Игельстрёма. Предлагавший же услуги своих вояк Рюген по просьбе Румянцева остался «на хозяйстве».
        - Принц, больше просто некого, - честно сказал главнокомандующий. - Племянников да Потёмкин - самые авторитетные после тебя, но они не справятся. То есть разума-то хватит, но ты ж знаешь, что у нас местничество пока не изжили. Знатных же вельмож в лагере предостаточно, хоть и толку от них… А что они непременно начнут тут свои порядки устанавливать… Точнее - пытаться. Не выйдет, конечно, но бардака прибавится, да ссоры пойдут. Тебя же опасаются, так что будут сидеть тихо. Ежели что и вякнут… То ты их утихомирить сможешь быстро, а прочие генералы - нет.
        Чуть позднее на помощь Потёмкину и Племянникову Румянцев отправил Репнина. Втроём они сумели «запереть» татар и как следует проредить их силы. Ну а шестого августа корпус Репнина взял Измаил. Взял не то чтобы играючи… Но серьёзных войск в крепости просто не было, так что, как только его войска пошли на приступ, ворота отворили…
        Тыловая крепость с большим количеством запасов провизии, пороха, серы, селитры, пушек, ружей и сабель была очень кстати.
        Взяв Измаил, Репнин дождался Грифича - «на хозяйстве» из-за лёгкого, но болезненного ранения внутренней части бедра, не позволяющего ездить верхом, остался сам Румянцев - и пошёл дальше, захватывая опорные пункты мусульман на Нижнем Дунае. Принц же вместе с Потёмкиным организовал сбор ценностей - работы было более чем достаточно. Пришлось даже воспользоваться правом Наставника и вернуть Павла из рейда.
        А что делать? Потёмкин взял на себя чисто армейское, вроде того же пороха и пушек. Рюген - дорогие вещи, которые можно будет продать в Европе. Понятно, что специализация была достаточно формальной, но была. Павел же был нужен для сопровождения ценностей в Петербург - как для торжественного парада, так и как «оберег» от воровства.
        Блистательная серия побед завершилась сообщением, что Суворов вместе с союзными ногайцами и калмыками взял Крым. Взять его было сравнительно нехитрой задачей - была возможность у русских войск и раньше. Но вот удержать, учитывая враждебное население и поддержку султана… А вот теперь населения не было, да и султану в ближайшее время точно не до Крыма.
        Нет, население русские войска не «геноцидили», но сперва была серия боёв, в которых выбили большую часть мужчин, затем территорию «почистили» союзники и наконец - «восстали» христиане и евреи. В кавычках - потому что циничный попаданец прекрасно понимал, что если греки, евреи или караимы сосуществовали с крымчаками столько веков, то дело не в «лютой ненависти»…
        - Наживаются, - спокойно сказал он восторженному цесаревичу, - ну и заодно следы заметают.
        - Не понял…
        - Да всё просто, - Померанский нарочито неторопливо выбрал яблоко, протёр и с хрустом откусил, - осталось бесхозное имущество, понимаешь? Дворцы какие захватить не выйдет, да и стада союзные кочевники угнали в большинстве. А вот сад или виноградник себе прирезать, мастерскую какую…
        - Не веришь ты в людей, - осуждающе сказал Румянцев.
        Померанский скривился вместо ответа, и командующий расхохотался:
        - Да я и сам не верю! По крайней мере - не в… этих.
        Действительно - столько веков караимов и греков устраивал образ жизни разбойничьего государства[110 - Разбойничьего государства - основной доход Крымского ханства - людоловство и работорговля. У них не было нормального производства и даже продовольствием крымчаки себя не обеспечивали. Почти все жители полуострова жили за счёт рабов или обслуживания работорговцев.], а тут вдруг резко перестало! Это при том, что они на работорговле зарабатывали и у самих «рыло в пуху».
        С Крымом поступили просто - отправили туда всех раненых солдат в гарнизоны и начали направлять христиан-переселенцев из южных краёв. Вот здесь Игорь морщился, предпочитая осчастливить русских, но увы - земледелие в южной, чрезвычайно засушливой местности было делом крайне сложным и переселять русских крестьян было просто бессмысленно. Правда, бывшее Дикое Поле, свободное теперь от набегов, было уже готово принять русских переселенцев - здесь климат всё-таки был помягче. Да и в Крыму для русских было место - города предстояло заселять исключительно «своими» - для надёжности.
        Понятно, что «самодеятельности» не было и гонцы к императору и обратно скакали десятками. Оказалось просто, что у Румянцева был уже приблизительный план - как настоящий полководец и управленец, он имел планы буквально на все случаи жизни.
        Гонцы доставляли и документы о награждении - в Петербурге отчеканили памятные медали «Рябая Могила», что сильно польстило Померанскому - «виновнику» той победы, и «Кагул». Прибыли и «настоящие», а не памятные медали для солдат - в неимоверных количествах. Кое-кто из военачальников начал было говорить, что они так обесценятся, но говорунов заткнул Павел:
        - Такие победы бывают нечасто. Солдаты тоже имеют честь и гордятся тем, что принимали участие в великих событиях.
        Были и более значимые награды - Румянцева поздравили званием фельдмаршала и почётнейшей приставкой к фамилии - Задунайский, «Георгием» первой степени за Кагул и Золотой Шпагой за общее руководство. Рюген получил «Георгия» второй степени и… Золотую Саблю. Награда была уникальной, тем более что в сопроводительном письме с мягким юмором было указано, что шпаги принц всё равно почти не носит.
        «Георгия» же второй степени получил Суворов, вместе со званием генерал-поручика и заодно - должность временного наместника Крыма. Третью степень получили Павел и Племянников. Потёмкин получил «Владимира» первой степени - с мечами и бантами сразу. Вторую степень «Владимира», но уже с мечами, получил Пугачёв, вместе с повышением в чине сразу до подполковника, причём гвардейского.
        Вообще, наград было много, ну так и результаты… Таких громких и убедительных побед не было очень давно. Не было не только в России, но и в Европе.
        Глава 12
        До сентября гоняли турок, но, к сожалению, из-за откровенно враждебных действий Англии и Франции пришлось притормозить. Дипломаты начали обмениваться угрожающими сообщениями, и… Австрия тоже присоединилась к западным союзникам - мягко и осторожно, но хватило и этого. Ну да не в первый раз…
        Притормозили - и занялись хозяйственными хлопотами, а к середине сентября Румянцева вместе с Павлом вызвали в Петербург - парад, торжественное награждение и прочее. Командовать остался Рюген.
        Произошли и другие изменения - съездивший в Петербург с обозом Потёмкин вернулся генерал-губернатором Новороссии…
        - Вызвал император, - растерянно сказал Григорий Александрович, - да и начал расспрашивать. Сперва о битвах, потом о делах квартирмейстерских, ну а после речь зашла о бывшем Диком Поле - как я вижу его судьбу, да что стоит предпринять. Поговорили и теперь вот…
        Новоиспечённый генерал-губернатор развёл руками в некотором недоумении.
        - Вполне резонное назначение. Смотри сам - военный опыт у тебя имеется, да неплохой. Плюс - хозяйственник ты хороший, да ещё и заинтересовался Новороссией. Вот в Малороссию тебя назначать пока рановато - там политиком нужно быть, обстановка там сложная и партий великое множество, а ты пока слабоват в этом. Ну а здесь - полный простор для энергичного и умного человека. А после и политике получше научишься.
        После слов Померанского друг слегка покраснел, но явно приободрился.
        - Мне ещё поручили стоянку для военных кораблей в Крыму организовать, а если получится, то и порт хороший.
        - Херсонес[111 - Херсонес - в РИ на его месте вырос Севастополь.], - без раздумий сказал Грифич, не раз думавший об этом, - мне доносили, что бухта там очень удобная, да и сам город расположен достаточно удачно.
        Григорий кивнул благодарно - он знал, что Игорь сильно интересуется Крымом и может подсказать немало полезного.
        Основной задачей Румянцев видел защиту захваченных земель. Не факт, что с землями и крепостями не придётся расставаться, но пусть это станет трудной задачей для османов. Ну и переселение - люди ехали в Россию с охотой. А как же - материальная помощь, да никаких налогов в течениЕ десяти лет, да земли вволю, да отсутствие (теперь уже гарантированное!) постоянных набегов мусульман… Ну и разумеется - войны. Самому бестолковому крестьянину было понятно, что хоть Россия и выиграла первые «раунды» войны, но так сразу турки не смирятся и боевые действия на этой территории ещё возобновятся. Да и в дальнейшем, пусть даже земли останутся за Россией… Соседство с турецкими владениями и постоянные набеги не всем по душе.
        Грифич исправно выполнял работу - тем более что и сам считал её важной. Правда, был тут ещё один момент… К некоторым ремесленникам подходили люди принца и намекали, что в Померании им тоже будут рады. Пусть герцог и не предлагает ТАКИХ привилегий, зато регион развивающийся, да ещё и удобно расположен в Европе. Для развития промышленности - самое то…
        Правда, к нему не слишком-то спешили - ремесленников и в России не хватало. Но к концу декабря пара сотен специалистов завербовалась.
        Откровенно говоря, можно было бы завербовать и большее количество, но вот качество этого самого количества было достаточно сомнительным. Здесь хватало еврейских местечек, где ремесленниками числилось едва ли не всё население, и многие действительно что-то умели. Но почти каждый житель местечка подрабатывал ещё и торговлей, посредничеством, спекуляцией или ростовщичеством и без колебаний бросал ремесло, если имелась хоть малейшая возможность прекратить работать руками.
        Ну и зачем они нужны Померании? В некогда разорённом войной крае евреев было очень мало - не в каждом городе имелась хоть одна семья. Ну а после… После упёрлись местные, которым на фиг не нужны были конкуренты. Тем более конкуренты, соплеменники которых живут по всему миру и непременно помогут «своим» залезть в местную экономику сперва краешком, а потом и «с ногами»…
        Местные и со староверами-то с трудом ужились, да и то - только потому, что у многих нашлись общие корни и проблему разрешили «по-родственному», начав массу совместных проектов.
        Рюгену на национализм бюргеров было наплевать, но… С одной стороны - закрепившиеся евреи могли поднять экономику государства РЕЗКО - с помощью соплеменников-единоверцев из других стран. С другой - ссориться из-за этого со своими бюргерами - идея не самая умная. Да и контроль капиталов людьми, большинству из которых абсолютно всё равно, в какой стране жить…
        Так что евреи в Померанию ехали, но не слишком охотно, и в большинстве своём это были люди абсолютно нерелигиозные и с реальной профессией - ремесленники, музыканты, учителя. Нерелигиозные - потому что специальным указом Игорь прямо запретил строительство гетто и предпринял иные шаги. И опять же - самому попаданцу было плевать на религиозные заморочки, но он помнил, как друг по переписке, живущий в Израиле, ядом исходил, когда речь заходила о хасидах и прочих чрезмерно верующих евреях, сильно осложняющих жизнь евреям светским[112 - Осложняющих жизнь евреям светским - тема сложная и далеко не однозначная, но желающие могут проверить сами - этот вопрос весьма остро стоит в Израиле, и большая часть населения относится к хасидам и прочим ультрарелигиозным согражданам без воодушевления - мягко говоря.]. Ну и решил, что раз уж сами евреи от них не в восторге, то ему они и даром не нужны. Приживутся на таких условиях - хорошо, нет - и хрен с ними.
        Проблем с эмигрантами и так хватало, но частично это нивелировалось тем, что большинство из них имело славянское или частично славянское происхождение, что создавало некую, весьма слабую пока связь. Частично - тем, что именно из эмигрантов состояла добрая половина его армии и с учётом трофеев разрешатся материальные проблемы многих семей и снизится социальная напряжённость.
        Вообще с этими трофейными средствами он чувствовал себя этаким сухопутным корсаром - строить экономику на доходах в войне, это как-то… Впрочем, особо не расстраивался - экономика Померании и без того выправлялась, ну а «военные» деньги позволяли осуществлять какие-то проекты пораньше.
        Проектов было много и спасала только Свита, которая уже вполне официально стала Кабинетом Министров. Проекты были серьёзные - всеобщее бесплатное образование, больницы, университеты, специализированные учебные заведения, личные типографии и оружейные заводы, верфи, флот, армия, наконец… И это при том, что он оставался директором русского Департамента Образования, официальным заместителем Румянцева, курировал Академию наук и Академию изящных искусств. Пока успевал, но именно пока - всё чаще приходили мысли, что собственное государство выросло настолько, что требует постоянного правителя и постоянные «командировки» вскоре придётся заканчивать.
        В декабре Румянцев вернулся из Петербурга, и Грифич уехал в столицу России. Герцог сильно соскучился по жене и детям, но… дела. Поэтому уже на следующий день он был у Петра. Император встретил его не то чтобы тепло, но достаточно дружелюбно. Ситуация с «дружбой-недружбой» как-то сама собой улеглась и теперь их нельзя было назвать друзьями, но хорошие отношения всё же остались.
        Пётр был очень плох - у него давно уже были серьёзные проблемы с лёгкими… Нет, не туберкулёз, а что-то другое - что именно, Рюген даже не подозревал. Плюс - проблемы с почками…
        Речь зашла о новых территориях.
        - Вкладываться - и немедленно, - решительно отрубил Померанский.
        - А турки? - приподнял бровь император, - нешто они позволят?
        - Так я же не про Дунайские земли говорю - за них ещё предстоит пободаться. Нужно прямо сейчас вкладываться в Крым, Дикое Поле и всё наше Черноморское побережье, особенно в Крым.
        Пётр Фёдорович кашлянул и поморщился.
        - Ладно, давай свои резоны.
        - Султан разбит и в ближайшие год-два гарантированно не полезет на полуостров - Задунайские земли куда важнее. Но я и не прошу вкладываться туда - кому бы они ни отошли, войска ещё не один год будут шататься туда-сюда. А вот Крым… Татары разбиты окончательно, и ханство перестало существовать. Начни мы сейчас заселять его всерьёз, так никто не помешает! Виноградники и сады стоят, дома в большинстве своём целые. Сели туда переселенцев из той же Молдавии, и всё - через год-другой они уже жирком обрастут и смогут снабжать продовольствием военных.
        - А города как предлагаешь? - со скепсисом спросил Пётр. - Думаешь, турки смотреть будут?
        - Именно смотреть! Сам же знаешь, что Спиридов разгромил их при Хиосе и Чесме - блистательно! Так адмирал всё ещё в Средиземном море турок лупит, а оно для них куда важнее какого-то Крыма!
        - Как это - важнее? - с любопытством спросила Елизавета, поправляя мужу воротник.
        - Ну… Полуостров османам важен, но вторичен - особых доходов от него нет и нужен он скорее как крепость.
        - Как это нет доходов? - изумилась императрица. - А людоловы?
        - Мешают, конечно, но в последние десятилетия им редко что-то удаётся сделать всерьёз. Так - отдельные мурзы богатеют, но для Османской империи эти доходы - капля в море. А потеряют Средиземное море - всё, не факт, что обратно удастся вернуть - эвон сколько на него желающих. Без него же Турция просто развалится - торговля захиреет, да Египет отпадёт.
        Император задумался…
        - В принципе с твоими резонами я согласен - османам сейчас не до Крыма. Какие-то войска и корабли могут послать, но ничего серьёзного. Это ладно. А города?
        - Так не говорю же сразу дворцы строить! Пусть порты строят, да стоянки для флота, флотские же мастерские, да дома для моряков и солдат. Самое необходимое сперва, только для защиты. Зато сразу так - мощно. После можно уже и нормальные города вокруг военных поселений выстраивать, но уже в такой спешке необходимости не будет. Сам же знаешь - в Европе издревле строили крепость, ну а около крепости вырастала сперва деревушка, а затем и город.
        - Пожалуй… И кому поручить посоветуешь?
        - А сразу двоим - сыну твоему как старшему, а под ним Потёмкина поставь.
        Пётр заулыбался:
        - А не рано ли? Павел молод совсем, да и Потёмкин опыта особого не имеет.
        Померанский задумался ненадолго в поисках аргументов…
        - Справятся. Ежели где-нибудь под Петербургом или Москвой стройку затеять пришлось - там да, разворовать могли бы.
        Елизавета фыркнула:
        - Не «могли бы», а точно отполовинили.
        - Ну вот, - развёл руками Померанский, - а Крыму - хренушки. Всё на виду, а строить будут частично силами переселенцев, частично армии. Переселенцы пока друг с другом перезнакомятся до такой степени, чтобы воровать вместе можно было - тут и стройка окончится. А с армейскими ещё проще - тут что Павел, что Потёмкин прекрасно ориентируются и сами с ворами справятся. То есть какие-то мелочи уворуют, тут к гадалке не ходи, но именно мелочи.
        - То есть ты хочешь, чтобы города строили армейские? - уточнил Пётр Фёдорович.
        - Да. Всё одно строить будут в первую очередь укрепления, так зачем там гражданские нужны.
        - Логично…
        - Ну и плюсом - там камня много и ничего издалека доставлять не придётся. Да и с продовольствием - у турок много всего захватили, в том числе и зерно. Сейчас оно у Румянцева на складах, твоего решения дожидается. Так пустить его на прокорм строителей и если получится, то и переселенцев.
        Император расслабился и улыбнулся.
        - Согласен, - затем неожиданно рассмеялся, - меня Румянцев почти такими же словами уговаривал!
        Вскоре в Крым двинулись военные строители и инженеры, солдаты, переселенцы из Задунайских земель. А в бывшем Диком Поле, ставшем Новороссией, проводили разведку и разметку мест, где предстояло выстроить деревни и города переселенцам из России.
        Глава 13
        К концу зимы 1772 года Померанский умотался вусмерть - требовалось решать дела с развитием государства, с Департаментом, с помощью Павлу и Потёмкину, взявшемуся за организацию Новороссии, в отношении которой всё чаще звучало слово «Таврия», а иногда и вовсе - «Скифия»…
        Сильно помогала Наталья, давно уже ставшая верной помощницей супругу, но…
        - Так больше продолжаться не может, - сказала вымотавшаяся женщина после решения очередной проблемы.
        - Знаю, - с тоской протянул Игорь, - но реального решения не вижу. Померания во мне нуждается, но и Россию не могу бросить.
        Не мог он бросить Россию не только из-за патриотизма - огромная, могучая страна надёжно защищала его новорожденное государство, и сам факт того, что властитель Померании является одним из важных вельмож Российской империи, остужал горячие головы как бы не больше, чем наличие собственной армии.
        - Решение есть, - с неохотой произнесла герцогиня, - мне с детьми надо переехать в Померанию. Знаю, что ранее сама не хотела, но тогда это выглядело авантюрой. А вот сейчас уже пора подданным привыкать к постоянному присутствию кого-нибудь из нас, к нашим детям…
        Вместо ответа Рюген молча обнял жену. Это и в самом деле было решением проблемы - она прекрасно ориентировалась в делах герцогства и могла бы править в отсутствие мужа. Ну а вынужденный переезд из любимого Петербурга, от родичей…
        Переезжали долго и муторно - домашние слуги Натальи, к которым она привыкла с детства, огромное количество одежды, мебели, каких-то личных вещей… Сложно было ещё и потому, что герцогских резиденций было несколько - в Штральзунде, Вольгасте, Бергене и Барте - и это только самые значимые.
        По мнению попаданца, проблема не стоила выеденного яйца, но когда он об этом заикнулся, флегматичная супруга устроила хорошую взбучку…
        - Ты не понимаешь?! От выбора резиденции зависит очень многое - это политика и экономика в одной связке! Выбрав какой-то город, ты волей-неволей развиваешь его, а магистрат города автоматически получает нешуточные привилегии. От того, как именно ты украсишь каждую резиденцию, будут судить о твоём характере и предпочтениях. Как предпочтениях вообще, так и об отношении к этому городу. Всё, всё имеет значение!
        - Ээ, милая, но я как-то обходился без этого раньше…
        - Мужчины… - супруга снисходительно посмотрела на него. - А ты не задумывался, что переезд на постоянное жительство семьи и краткосрочный приезд военачальника «немного» отличаются?
        Не задумывался… Пришлось дать Наталье «карт-бланш» и заранее распрощаться с солидной суммой. Некоторые резиденции, по её утверждению, придётся перестраивать, в других заказывать мебель, делать ремонт. Причём, зная супругу, которая никогда не отличалась склонностью к мотовству, Грифич прекрасно понимал, что все эти действия необходимы. Ну, раз жена об этом говорит так уверенно… Но раздражало, что эти тонкости так и остались непонятыми.
        В начале марта император сделал хитрый и очень умный ход - даровал своим приближённым усадьбы в Крыму. Даровал не просто так, а в стратегических местах, рядом с будущими военными базами. Усадьбы давались с единственным условием - немедленно приниматься за строительство, заселять их людьми… «Морковка» оказалась своеобразной - проблемы с турками ещё не были решены… Но и земли предлагались такие… В частности - Головиным вернули ВСЕ земли бывшего княжества Феодоро, а это хороший такой куш.
        Земли располагались как раз в районе строящегося военного порта… И нет, пока не было известно, станет ли этот порт носить имя Севастополь, будет ли он Херсонесом или император придумает какое-то другое имя.
        Но всё это неважно - подарок был невероятным. Даже не с точки зрения экономики - земли пока пустовали и требовали колоссальных вложений, времени и труда. Но вот престиж… Сам факт, что семья Головиных возвращается в исконные родовые владения, всколыхнул Европу.
        Это только на первый взгляд может показаться достаточно рядовым, обыденным явлением, но в действительности… Восстановление знаменитой династии, пусть и в подданстве России, было шагом буквально эпическим.
        Для примера - происхождение Головиных было отчасти легендарным, но… Они несомненно принадлежали к потомкам готских государей, что давала некую сакральную власть над немцами, шведами… Народов, которые так или иначе выводили свои родословные от готов, хватало.
        Далее - они пересекались с греческими императорами. Здесь история легенды расходилась - были ли это Комнины, Палеологи или вовсе Гаврасы, имевшие армянское происхождение. Но это было неважно - в любом случае греки аж взвыли от восторга - у них наконец-то появился претендент на Царство, которого поддерживает Россия.
        Головины в качестве претендентов были скорее… теорией, что ли - сама Россия помалкивала на эту тему. И тем не менее - шаг был сделан, и шаг важный. Обрадовались и армяне, которым хватало своих претендентов, но ещё один, да с такими землями…
        В общем, резонанс был мощнейшим, и, когда Пётр даровал Феодоро-Готии права с изрядной автономией, греки-переселенцы потекли сперва тонкой струйкой, а затем и полноводным ручейком. Нация, чьи земли давно лежали под турками, отчаянно нуждалась хоть в клочке условно-независимой земли. Самое интересное, что шли не только нищие переселенцы, но и люди со средствами, финансирующие переезд соплеменников.
        Пошли в Феодоро и немецкие переселенцы[113 - Немецкие переселенцы - из Германии в частности и Европы вообще в Россию ехали весьма охотно и в реальной истории. В описываемое время в Европе были бесконечные войны, и Россия на её фоне являлась настоящим островком стабильности.] - правда, они называли эти земли Готией.
        Как бы то ни было, но к концу весны, когда Рюген давно уже был в действующей армии, переселенцев в Готии собралось более тысячи семей. Учитывая патриархальность этого времени, когда семью нередко объединял какой-то патриарх с десятком взрослых, уже женатых детей, дела обстояли более чем неплохо. Ну и сами Головины расстарались и выгребли все семейные кубышки. Помог родичам жены и Грифич, но не столько деньгами, сколько помощью переселенцам в переезде - благо, с его связями это было несложно. Помог и товарами из турецкой добычи, раздачей специально напечатанных брошюрок с полезной информацией… Да много чем. Ну и деньгами - скрепя сердце выделил пятьдесят тысяч рублей.
        Нужно сказать, что крымские греки, армяне, караимы и готы с переездом в Готию не спешили - в первую очередь из-за «шкурных» соображений. В большинстве своём они были замешаны в достаточно грязненьких историях с присвоением имущества крымских татар и желали воспользоваться этим самым имуществом. Но… Тут они попали в своеобразный капкан - после «прогулки» ногайцев и калмыков, а также после «восстания» (читай - резни оставшихся женщин и детей татар) не татарского населения поселения опустели, а российские власти не спешили гнать переселенцев на освободившиеся территории, предпочитая сосредоточиться на строительстве военных баз. Не спешили власти и признавать захваченное имущество.
        Пётр был человеком достаточно брезгливым и по данному поводу выразился предельно ясно:
        «Падальщики. Несколько столетий их всё устраивало и жили с татарами в дружбе, зарабатывая на работорговле, а как почувствовали, что те ослабели, сразу вспомнили про «принципы». Признавать же захваченное… Да если бы они силой оружия его захватили или хотя бы как-то помогали русским войскам… А то - мародёры натуральные. Признай я их, так ведь придётся нанимать их в качестве чиновников, давать подряды на армию. Этим же… Не хочу. Брезгую».
        Справедливости ради нужно сказать, что далеко не все старожилы повели себя подобным образом. К примеру, готы в большинстве своём сидели по горным крепостям и с крымчаками у них уже не первое столетие отношения были весьма напряжённые.
        Были и некоторые деревни греков, караимов и армян, которые не стали влезать в… это. Но добрых две трети оставшегося населения, и прежде всего - горожане, участвовали в… мародёрке.
        Ну так мало того, что российские власти отнеслись к ним брезгливо, так ещё и «падальщики» с захватом земель попали впросак - некоторые поселения крымских татар опустели процентов этак на девяносто и… Захваты оказались бессмысленными. Какой толк в том, что ты захватил соседний домик, если никто не спешит купить или арендовать его? И самое неприятное - в большинстве таких селений не было русских гарнизонов, и случись налёт осман или тех же татар… А они будут, пусть даже малыми силами. И налётчики будут мстить жителям.
        Наталья тем временем уверенно брала бразды правления Померанией в свои руки. Умная, сильная, прекрасно образованная, она не была амбициозной и не страдала трудоголизмом. Но вот наметить задачи и проследить за их выполнением - запросто. Тем более что она прекрасно знала пожелания мужа не только по «букве», но и по «духу».
        Приближённые Грифича знали сюзерена немногим хуже, чем она, но в глазах окружающих Наталья выглядела предпочтительней - супруга всё-таки, а не просто чиновник. Люди охотней подчинялись ей - всё та же сакральность, ети… И самое главное - документы. Некоторые дела ранее приходилось откладывать просто из-за того, что не хватало подписи Рюгена или его супруги.
        Теперь же документооборот значительно ускорился и упростился. В основном по мелочам, но и это вполне весомо, особенно когда их много. Герцогиня взялась курировать важные проекты, заставляя ленивых чиновников выполнять работу качественно и быстро. Бюргеры получили возможность несколько быстрее запускать какие-то проекты. В общем, жизнь закипела, и резиденция в Штральзунде стала центром деловой жизни государства. Да и сам город начал активно строиться, чему горожане были очень рады.
        Нельзя сказать, что Штральзунд был безоговорочным победителем в «гонке» резиденций и не исключено, что через какое-то время герцогской чете придётся переехать. Но сейчас это был наиболее защищённый, богатый и развитый город Померании - в её нынешних границах.
        Объявив себя некогда католиком, Померанский получил пусть и слабый, но реальный бонус в отношениях с Марией-Терезией, которая была ярой католичкой. Но… То ли ей повезло с епископами, то ли сами епископы более серьёзно относились к «большому» властителю, но в Австрии католические иерархи вели себя достойно.
        Пусть они лезли в политику, но умеренно и компенсировали это благотворительностью и просветительской деятельностью. Сиротские приюты и дома престарелых, больницы, школы… Понятно, что делалось это не просто так, а для усиления позиций католической церкви, но - делалось.
        В случае же с Рюгеном всё было иначе - в политику священнослужители лезли так, будто их в зад вилами подпихивают, причём вели себя откровенно беспардонно - и чем дальше, тем больше. Благотворительность при этом носила достаточно показной характер - много шуму, мало дел.
        Школы? Грифич и без того продвигал образование, причём учителями делал бедных, но образованных горожан или юнкеров из местных, а не монахов, не горевших желанием преподавать что-то помимо «закона Божьего».
        Сиротские приюты? Отменены за ненадобностью - сирот раздавали в приёмные семьи, и брали их охотно. Мало того, что на ребёнка полагалась небольшая пенсия (всё равно дешевле содержания в приюте!) и мелкие привилегии для приёмных родителей, так ещё и местные законы… Пенсий по старости в этом мире не было и старики жили на то, что удалось скопить к старости - или полагались на взрослых детей. Соответственно, чем больше у тебя детей и чем лучше ты им дашь образование, тем больше шансов на уютную старость. Ну а приёмные, особенно если ты их нормально воспитаешь, в этом плане ничем не хуже родных…
        Медицина? Бесплатные больницы для бедных уже были. И пусть работали в них в основном студенты и вчерашние выпускники лекарских (фельдшерских) курсов, набирающиеся опыта, но уже лучше, чем ничего… Игорь и рад был бы помощи от католических иерархов, но её почти не было. Так, ходили какие-то отдельные личности, не более.
        Разговоры с епископами принц поднимал не раз, но они выстраивали разговоры так, что те скатывались в софистику и выходило, что именно их усилиями ещё не развалилось государство… Бред - и обе стороны это понимали, но тем не менее.
        Перед отъездом в действующую армию Померанский написал письмо уже не епископам, а Марии-Терезии, с просьбой воздействовать на священнослужителей. В письме были перечислены все проблемы - чрезмерное увлечение политикой, благотворительность исключительно напоказ и так далее. В конце был ультиматум - вежливый, но достаточно жёсткий. Герцог недвусмысленно заявил, что если католическая церковь не выполнит всё вышеперечисленное, то он сочтёт, что зря платит десятину Риму, и начнёт оставлять эти средства себе - пуская их на нужды подданных.
        Эпилог
        Никто из правителей Великих Держав Европы не обратил внимание на крепнущую Померанию. В те годы новые государства рождались и умирали десятками. Постоянно менялись границы, и целые провинции переходили в чужие руки как приданое, как приложение к торговому Договору или даже как предмет банальной купли-продажи.
        Правителей-«временщиков» было много, и некоторые из них были достаточно умными и яркими людьми. А что не сумели «зацепиться»… ну, не повезло. За такого же «временщика» принимали и Рюгена: талантливый полководец, дружит с русским императором… Но воспринимать его всерьёз? «Побарахтается» пару десятков лет, а потом придут Большие Игроки - и Померания станет разменной монетой в очередной Сделке.
        Это Балтика, где располагаются сотни германских государств. Располагаются по соседству с Россией, Швецией, Данией, Австрией, Пруссией - признанными гигантами. Уцелеть по соседству с ними - уже достижение. Пусть даже в «урезанном», фактически «декоративном» виде…
        Такую судьбу знатоки уверенно предрекали и Померании. Да, сейчас она переживает период расцвета, но закончится сразу же, как только один из Больших Соседей решит взяться за новое государство всерьёз. Оно будет походя сметено с «Доски»!
        И никто не замечал, что Померания отличается от соседей не только талантливым полководцем на троне, оказавшимся там по воле благосклонного Случая и удержавшимся из-за дружбы-вассалитета с Россией. Никто не замечал, что держится оно не только на штыках, но и на законах, на патриотизме.
        Почти в полном составе перешёл на службу Грифичу кирасирский полк, отпущенный Петром. Император дал им возможность сменить сюзерена - и кирасиры выбрали. Не гражданство, а - новую Родину. Пусть даже личный состав его был по большей части из немцев и немецких славян… но променять службу Империи на службу маленькому пока государству с неясными перспективами. В князя поверили.
        Порой необычные, но продуманные и справедливые законы заставляли людей правдами и неправдами держаться за новую Родину. Вырастающие буквально на глазах дороги, мосты, плотины, общественные здания и крепости говорили о благополучии и богатстве. И богатство страны и её граждан росло буквально на глазах. Будущее выглядело светлым…
        «За такое нужно держаться», - решили новоявленные подданные. А затем на них начинала действовать пропаганда…
        «Общее прошлое», - говорили историки.
        «Общее будущее», - говорили экономисты, с цифрами в руках доказывая выгоду от объединения.
        «Благополучие», - говорили купцы и промышленники, подсчитывая прибыль.
        «Мы один народ», - говорили вчерашние эмигранты с Балкан соседям из Польши и Германии.
        «Мы сильны», - говорили в армии, ласково поглаживая эфесы клинков.
        И постепенно начала выплавляться единая нация единого государства. Благополучие, социальные гарантии, возможности… Было всё, не хватало лишь уверенности в завтрашнем дне.
        «За такую жизнь можно драться», - начали говорить в Померании.
        «За будущее Померании я буду сражаться с кем угодно - это мой дом» - такие разговоры начались всё чаще.
        И Весы Богов качнулись - стремление людей защитить новый Дом начало перевешивать самодовольство Больших Государств.
        Померания стремительно становилась Игроком, а не Фигурой.
        notes
        Примечания
        1
        Заведующий Личным Кабинетом Его Величества - управляющий имуществом императорской фамилии.
        2
        Диэстро - мастер дестрезы - специфической разновидности испанского фехтования.
        3
        Признан лучшим фехтовальщиком Европы - лучший фехтовальщик, наездник, стрелок, самый красивый человек… Таких титулов полно в исторических хрониках, но нужно оговориться, что «кастинг» изначально проводится среди знати. То есть умения или внешность захолустных дворян мало кого интересовали. Впрочем, основания на это были - аристократы тренировались с раннего детства, да ещё и у лучших учителей.
        4
        Умелая фехтовальщица - в описываемую эпоху фехтование у аристократок пользовалось большой популярностью, да и ездить верхом по-мужски умели многие. Доходило до того, что женщины порой дрались на дуэлях - причём не только друг с другом, но и с мужчинами! Впрочем, последнее было скорее исключением из правил.
        5
        Брошюрки на тему «казаков-людоедов» - абсолютная правда.
        6
        Ломоносов - в РИ умер в 1765 году.
        7
        В целом дела обстояли достаточно печально, и перебиваться с «брюквы на воду» немцам предстояло ещё очень долго - знаменитые немецкие колбасы и прочие блюда - еда для людей состоятельных. В этой же реальности дела обстоят ещё хуже - Пруссия потеряла часть земельных владений и влезла в долги, так что немцам пришлось ещё тяжелей.
        8
        Дядька - в описываемое время «дядька» - это некий слуга-воспитатель при барчуке. Не учитель, а что-то вроде денщика, но с расширенными правами. Часто были из вояк недворянского происхождения, ну и, соответственно, - обучали подопечных воинским ухваткам и следили, чтобы дитятко не вляпывалось в совсем уж эпичные похождения. Должность хлопотная, но престижная.
        9
        Французские жандармы - то есть отборные кавалерийские части, в составе которых есть как тяжёлая, так и лёгкая конница.
        10
        Ружейные приёмы - приёмы обращения с ружьём. То есть не только штыковой бой, но и процедуры заряжания и кое-какие «красивости». В описываемую эпоху это был настоящий церемониал, очень яркий и красочный.
        11
        Игра в лапту была в России популярнейшей и считалась одним из этапов подготовки воинов. В частности, Пётр Первый прямо предписывал гвардии играть в неё.
        12
        Калита - кошель. Также - прозвище Московского Великого князя Ивана Калиты, известного своей бережливостью.
        13
        Диссиденты - здесь представители иных конфессий в Польше, то есть некатолических.
        14
        Бабы враскоряку не выходят - пошловато, но в РИ Миних был тем ещё ходоком, причём даже в глубокой старости плясал на балах, а после чего и на женщин сил хватало…
        15
        Автор поговорки «Пуля - дура, штык - молодец» усиленно обучал солдат стрельбе - в РИ Суворов и в самом деле огромное внимание уделял обучению солдат стрельбе. Однако и поговорка родилась не на пустом месте - огнестрельное оружие тех лет было не лучшего качества, так что штыковой бой имел колоссальное значение. Суворов просто отбросил бытовавшую тогда тактику - встать друг напротив друга и стрелять по очереди, пока кто-то не дрогнет. Противник близко? Залп - и в штыки. Ну а штыковому бою он учил так… Собственно говоря, именно с него началась слава русской школы штыкового боя.
        16
        Полк прошёл пятьсот вёрст за десять дней - в РИ Суворов совершал подобные, пусть и несколько более скромные, марш-броски. Правда, нужно отметить, что в данном случае учения ведутся сравнительно прохладным летом и в знакомой местности, что облегчает задачу.
        17
        Она нужна не только для мытья, но и для избавления от вшей - лично, как вы понимаете, не проверял, но специалисты уверяют, что ни вши, ни гниды просто не выдерживают температуры парилки - варятся.
        18
        Личный штандарт - знамя, означающее, что на борту судна присутствует правитель или какой-то очень знатный вельможа, имеющий право поднимать такой штандарт. Что-то вроде дипломатических номеров в современном мире.
        19
        Русский метод - что уж греха таить, русский флот в то время был далеко не самым сильным. Собственно говоря, опыту неоткуда было взяться - Балтика была под Швецией и Данией, Чёрное море - под Турцией. Так что героические победы русского флота пусть и были, но по большей части благодаря не умелому маневрированию, а абордажам. Вместо того, чтобы долго кружить и обстреливать друг друга (что могло продолжаться СУТКАМИ), русские моряки моментально шли на сближение и… обычно побеждали.
        20
        Насильно «мобилизованный» Ганновером - и это при том, что был гражданином другого государства! Уже писал, но повторю ещё раз - нормальное явление в те времена. Да что говорить, если такой «мобилизации» в своё время не избежал сам Ломоносов, учившийся в Германии…
        21
        Индивидуальные щиты из гамаков и всякого мягкого барахла - даже сейчас мешок с шерстью или большая, туго набитая перьевая подушка защитят от пули.
        22
        Каторжанин - здесь - в значении «осуждённый, занимающийся тяжёлой работой».
        23
        Тридцать пять лет, шутка ли! - в те времена (и в более поздние тоже) даже для мужчин это был более чем почтенный возраст, ну а женщины считались просто-напросто старухами.
        24
        Теперь ты практически августейшая особа, и зови меня просто сестрой! - Было такое - владетельные особы часто обращались друг к другу «брат» и «сестра», даже не будучи родственниками.
        25
        Дядя - имеется в виду двоюродный дядя Адольф Фредерик, в то время «работавший» королём Швеции. Кстати - по материнской линии он был дядей несостоявшейся Екатерине Второй.
        26
        Он, конечно, власти почти не имеет - Адольф Фредерик был хорошим человеком, но абсолютно бездарным королём. Настолько, что власти он практически не имел.
        27
        Ситуация со Шлезвигом, зависшая в воздухе - напоминаю - Шлезвиг является владением Петра, но исключительно как помещика Дании, а хочется - как самовластного владыки.
        28
        Магазины - склады.
        29
        Обещая в противном случае закупорить Балтику - а они могли это делать - недаром была так называемая «Зундская пошлина». Проще говоря, вплоть до середины XIX века иностранные корабли платили Дании за проход в Балтику. Географическое положение страны было такое, что она имела возможность «заткнуть пробку».
        30
        Голицынштрассе - как и в РИ.
        31
        Пообещали ей Подолию и Волынь - как и в РИ.
        32
        Кондотьер - руководитель наёмного отряда. Не совсем наёмник - скорее, человек, имеющий право нанимать наёмников на службу. В описываемое время эпоха кондотьеров заканчивалась, но особой редкостью они не были, особенно в нищих немецких государствах.
        33
        Литовский феодал - Литвой в то время называли территорию бывшего Великого Княжества Литовского. К литовцам современным оно не имело практически никакого отношения, это были земли современной Беларуси, частично России и частично Украины. Ну а литвинами называли русских выходцев из этих земель, чаще православных.
        34
        Были такими страшилками, что Стивен Кинг отдыхает - так и есть - попробуйте почитать настоящие народные сказки, заикаться начнёте.
        35
        Поезд - обоз.
        36
        Продавшие ему свои игрушечные армии - достаточно распространённый способ заработка в Германии у мелких властителей в те времена.
        37
        Большой Салют - фехтовальное приветствие перед поединком. Применялось не всегда и не всеми, только фехтовальщиками уровня выше среднего. Состоял Большой Салют не менее чем из 34 канонических движений и служил своеобразным «ката» в европейском фехтовании. Приёмы и движения приветствия были очень разнообразны и, помимо тренировки, позволяли прекрасно размяться перед поединком. Второй «слой» Большого Салюта - «прощупывание» противника. Были случаи, когда поединок даже не начинался, поскольку превосходство кого-то из соперников становилось очевидным. В соревнованиях судьи даже могли снять человека, если тот не умел выполнять приветствие идеально - считалось, что в таком случае он просто не достиг нормального уровня.
        38
        Казар - казаков.
        39
        Сир - то же, что и Государь.
        40
        Хлеба до весны хватает! - Между прочим, нешуточный показатель благосостояния по тем временам.
        41
        Толковых управленцев из них не выходило… - действительно, статистика показывает, что наибольшего успеха в карьере добиваются либо бабники, либо какие-нибудь импотенты-евнухи, целиком сосредоточившиеся на карьере. Исключения есть, разумеется, но в целом это именно так.
        42
        Гамаши - вязаные или сшитые из плотного толстого материала чехлы без подошв, закрывающие щиколотки, иногда доходящие до колена. Надевались поверх ботинок. Застёгивались на пуговицы сбоку. Предназначались для защиты обуви, так как она до начала массового производства была достаточно дорога. В западноевропейских армиях (характерно для Франции и Италии), затем и в Америке башмаки с гамашами заменяли сапоги.
        43
        Солдатские дети - было в те времена такое сословие - из детей солдат, как легко можно догадаться, - что-то вроде «почти дворянство». Во всяком случае, особых карьерных ограничений у них не было и даже генерал из «солдатских детей» воспринимался нормально.
        44
        На переселенческой программе - программа переселения людей из Европы в Россию предполагала расселение по пустующим землям и неслабые преференции в первые годы, да и в последующие тоже. При Екатерине Второй эти преференции были неоправданно высоки - настолько, что они становились привилегированным сословием, обладающим множеством льгот. Почему эти льготы нужно было даровать немцам или грекам, но при этом закрепощать русских крестьян - лично мне не совсем понятно. Здесь переселенческая программа для европейцев значительно более скромная и не предполагающая каких-либо особых привилегий
        45
        Джебеджи - подразделения турецкой армии, занимавшиеся переноской и охраной снарядов.
        46
        Закончилось всё неожиданно быстро, и потерь просто не было - не считая раненых - при столкновении с турками вообще и мусульманами в частности многое зависело от морального настроя последних. Можно перечислять десятки сражений, где потери русских войск исчислялись десятками (а то и единицами!) убитых против тысяч у врага. Причём такое бывало даже при подавляющем численном превосходстве (в десять и более раз) врага в открытом столкновении, а уж для ночной вылазки ситуация в принципе реальная.
        47
        Шли они нестройной толпой - даже кадровые части турецкой армии того времени не слишком хорошо знали само понятие «манёвр» и «правильное построение», опираясь скорее на яростную атаку, напор. Что уж говорить о частях полупрофессиональных… Впрочем, плохими солдатами турок никак не назовешь и с европейскими армиями они дрались вполне на равных - в каких-то моментах сильно отставая, а в каких-то и превосходя противников.
        48
        Натренированность солдат - при многодневных переходах конница не имеет особого преимущества перед тренированной пехотой. Среднестатистический дневной переход конницы - НЕ БОЛЕЕ ста километров. И, к слову, - это нормативы XX века, с налаженной службой, с ветеринарами и т. д. Причём - не более трех дней. В норме же - от 40 до 60 км. Здесь же описывается конница, в которой всадники и лошади одеты в доспехи (как и положено сипахам) и, соответственно, просто не могут развить такую скорость.
        49
        Арьергард - тыловая охрана, обычно выделяемая при отступлении.
        50
        Заряжать ружья - порох того времени качеством не отличался, так что даже в походе большая часть стрелков ходила с незаряженными ружьями. Рискованно - да, но слежавшийся или отсыревший порох ещё хуже, такой испорченный заряд выковырять достаточно проблематично.
        51
        Ринулись в атаку толпой - отсутствие дисциплины и неумение работать сообща - бич турецкой армии как того времени, так и более позднего периода.
        52
        Э зопов язык - иносказательный.
        53
        Азебы (азабы) - крестьянское ополчение. Нередко были достаточно прилично вооружены, но как вояки были опасны только в «массовке». Ну или при защите родных мест.
        54
        Белое оружие - холодное.
        55
        Медали «по случаю» - в Российской империи и Европе того времени медали чеканились к какому-то событию. То есть произошла значимая битва или военная кампания - отчеканили нужное количество наград с правильной надписью, наградили участников (нередко вообще всех) и всё. В следующий раз чеканилась совсем другая медаль. Кроме того, такая медаль считалась не столько наградой, сколько неким памятным знаком.
        56
        Как цесаревич, ты и без того имеешь высокие награды - бытовал обычай награждать коронованных особ и их наследников просто так - по сути, автоматически, порой буквально при рождении.
        57
        Иваззаде Халил-паша - великий визирь Турции в то время и одновременно - главнокомандующий.
        58
        Убитых трое, да раненых четырнадцать - звучит «Марти-Сьюшно», но это нормальный итог столкновения регулярной «среднетяжёлой» кавалерии с иррегулярными отрядами - бывало и меньше. К примеру, Наполеон так оценивал боевые качества египетских мамелюков: «Один мамелюк справится с тремя французскими драгунами, против десяти драгун потребуется уже десять мамелюков, а сотня драгун справится с тысячью мамелюков». То есть индивидуальное боевое мастерство меркло перед командной работой. Ну а здесь - не только командная работа и индивидуальное мастерство ветеранов-профи, но противник… не самый серьёзный, мягко говоря.
        59
        Зарубленные похитителями после начала погони старики и дети, которые не могли бежать в нужном темпе - достаточно распространённая практика людоловов.
        60
        Байки хоть и основывались обычно на реальных событиях, но приукрашивались потом нещадно - подобные байки и в самом деле были НЕВЕРОЯТНО популярны в те времена (а также в более ранние и более поздние). На самом деле байки и розыгрыши были такими, что сегодня в это сложно поверить - такие изобретательные, необычные и нахальные.
        61
        Многие из авантюристов и сами становились правителями - реальный факт, причём даже в более поздние времена.
        62
        Примеры тех же пирамид в Отечестве - их масса, желающие могут «погуглить».
        63
        С неохотой идущие под чужое командование - справедливости ради стоит сказать, что причиной тому был не только гонор - посторонние нередко просто не знали всех сильных и слабых сторон казаков и могли использовать их в стиле «гвозди микроскопом». Плюс - в таких случаях временный командир мог решить поберечь свои полки и заткнуть опасное направление «командировочными».
        64
        Охочекомонные казаки - что-то вроде профессионального ополчения.
        65
        Надворные казаки - личные слуги (часто из крепостных!) магнатов, выполняли обычно карательные функции при подавлении бунтов. Однако из этой среды вышли и выдающиеся деятели «настоящего» казачества, в частности - Иван Гонта.
        66
        Реестровые казаки - то есть внесённые в реестр (Польский, Русский, Турецкий), имеющие официальное признание.
        67
        Сечевые казаки - служащие не какому-то правителю, а непосредственно Войску Запорожскому.
        68
        Городовые - то есть казаки, оседло живущие в городе и в мирное время занимающиеся каким-то ремеслом или торговлей, некий аналог стрельцов.
        69
        Родич Померанского - их жены являются родственницами.
        70
        Джюнджюлы - конница, которая формировалась из местного населения с целью охраны пограничных городов. Но это так - технически, сами понимаете, что использовали её не только для охраны, особенно при большой войне.
        71
        Что делал Иваззаде Халил-паша на посту командующего?! - он и в РИ проявил себя абсолютно бездарно: к примеру, в сражении при Кагуле он командовал 150 000 войском и ухитрился проиграть (с треском!) Румянцеву с… 17 000 войском. И пусть Румянцев - блистательный полководец, но, согласитесь, можно было просто массой задавить…
        72
        Лагумджи и мюселлемы - вспомогательные инженерные войска, формируемые в основном из христиан. Вооружения либо вообще не имели, либо были вооружены формально - какое-нибудь «ковыряло» на древке и тесак.
        73
        Народ у униатов собирался в большинстве своём откровенно подлый, жадный и готовый на многое ради прибыли - это прежде всего о верхушке или городских униатах. Селяне часто просто не имели особого выбора - священник их прихода решил по каким-то соображениям «перекинуться», и всё, весь приход считался униатским. Причём, что интересно, - возмущение «быдла» польские власти не интересовало и попытки вернуться в привычную веру (которые обычно были) пресекались как бунт, причём с особой жестокостью.
        74
        Отдельные представители Войска обеспечивали себе безбедную жизнь людоловством или грабежом - увы и ах, но романтичный флер «русских лыцарей» давно «протух» к тому времени и, несмотря на всё моё сочувствие к казачеству, проблема и в самом деле была крайне серьёзной.
        75
        «Правоверные» тащили с собой очень много вина, в основном молодого - в Турции к вину относились весьма легкомысленно и пили там много больше, чем на Руси. Во-первых - до поры ислам там был «светским», а скорее даже - поверхностным. Во-вторых - очень много греков, евреев, армян, грузин и прочих народов, относящихся к вину прямо-таки с трепетом.
        76
        Довольно скупо - в РИ награждение орденами в ту пору было ещё более скупым - любой орден был событием невероятно значимым и происходило это не каждый год.
        77
        Фехтмейстер - грубо говоря - тренер по фехтованию. Грубо - потому что статус фехтмейстера в ту эпоху был ОЧЕНЬ высок. Достаточно сказать, что даже мастера недворянского происхождения пользовались почти всеми (крепостных купить было нельзя, ещё что-то в том же духе) привилегиями дворянства, а кое в чём их привилегии были выше (зависело от страны, от уровня самого фехтмейстера и т. д.)
        78
        Адепты - в данном случае подразумевается «адепты фехтования».
        79
        Монитор - помощник мастера, в данном случае - фехтмейстера.
        80
        Он «тянул» за собой остальных - весьма реальный вариант. Представьте только - человек знает великое множество упражнений на скорость, растяжку, координацию, мелкую моторику, психологические настройки… Ну не могут эти знания не сказаться на результатах самым положительным образом.
        81
        Шпанская мушка - один из самых древних и распространённых афродизиаков. Даже в малых дозах оказывает отрицательное воздействие на почки, печень, желудочно-кишечный тракт и на центральную нервную систему.
        82
        Да-да, в Германских землях оно было распространено - для многих прозвучит дико, но Австрия, Пруссия и другие немецкие земли в то время имели крепостническую систему - и НАМНОГО более жестокую, чем в России. Что интересно, формально крепостное право было отменено в первой половине (в разных немецких государствах по-разному - кое-где уже в середине) XIX века, но зачастую - именно формально. К примеру, Мекленбург де-факто оставался крепостническим вплоть до конца XIX века.
        83
        Нормальное питание - к тому времени ситуация постепенно исправлялась, но ещё оставались армии, где солдату выдавалась кружка пива и кусок (большой, надо сказать) хлеба - и всё, дальше сам.
        84
        «Свинский хлеб», или «собачий хлеб» - так поначалу называли картошку в Пруссии. Раскушали не сразу - как и у нас, сперва пытались внедрить её выращивание в административном порядке и были даже казни за отказ выделять землю под неё.
        85
        Юнкер - немецкий и голландский помещик, дворянин. Обычно под этим словом подразумеваются мелкопоместные представители низшего дворянства, имеющие небольшие земельные владения.
        86
        Россия? Она и сама в Балтийском море едва ли не на птичьих правах - на самом деле началась эпоха расцвета русского флота, просто ГГ настроен пессимистически. Он учитывает количественную разницу российского флота и флотов Скандинавских государств, но не учитывает колоссальную разницу в боевом духе.
        87
        Александр Белов - вообще-то фамилии вроде «Белов» или «Чернов» достаточно типичные для немцев. И да - это именно потомки славян, что никак не скрывается. К слову - в описываемое время (да и значительно позже) многие такие вот «немцы» ещё помнят родные славянские диалекты.
        88
        Косясь на капралов - поскольку большую часть немецких армий формировали в принудительном порядке, то дисциплину поддерживали палочную в буквальном смысле. Офицер мог приказать забить рядового насмерть буквально «на ровном месте», и единственное, что ограничивало их власть, так это необходимость иметь в подразделении списочный состав не ниже определённого уровня.
        89
        Учил солдат прицельной стрельбе и штыковому бою - в то время только-только начали осознавать необходимость учить прицельной стрельбе не только обладателей нарезных ружей - стреляли просто в сторону противника. Со штыковым боем та же история - времена ландскнехтов-профи ушли, а поскольку набирали в солдаты в основном насильно, то и учили таким образом, чтобы те представляли опасность только в строю. Кстати - это одна из причин побед русского оружия. Всё-таки условия солдатчины (в то время) в России были значительно лучше, и офицеры не слишком-то опасались бунтов, потому и учили на совесть. В армиях же европейских господствовал принцип «чем бы солдат ни занимался, лишь бы… устал» - отсюда и все эти пряжки-пуговицы-парики, отнимающие время.
        90
        Маршировать умеют - уже говорил, но повторю ещё раз. Строевая подготовка в то время - это умение оказаться в нужном месте с нужными силами, в полной боевой готовности, поэтому была как бы не поважнее стрельбы и штыкового боя.
        91
        Стрелять вск умели отменно - благо, во время войны с турками трофейного пороха было много - порох в то время был ОЧЕНЬ дорог, и солдаты в мирное время делали по нескольку выстрелов в год, так что уточнение по делу.
        92
        Агенты староверов - словосочетание кажется диким, но на деле всё было вполне серьёзным.
        93
        Механичность - Фридрих сделал много высказываний в стиле «солдат - это механизм, к ружью приставленный».
        94
        В качестве обычного гражданина - напоминаю - ГГ сделал срок службы в своей армии гибким и многие заключили контракты на два-четыре года.
        95
        Рябая Могила - из-за созвучности. Одно из исторических названий кургана - Могила Рабий.
        96
        Стояние на кургане - в РИ на Рябой Могиле оборонялись как раз татары с турками.
        97
        Только-только разворачивалась - армия Османской империи в описываемое время переживала, пожалуй, самые скверные времена, а артиллерия особенно. Если те же янычары, сипахи, тимариоты и азапы демонстрировали порой неплохие личные навыки, да и небольшие отряды были нередко хороши, то вот у артиллеристов личные навыки значат очень мало - нужна именно командная работа. С учётом тотального воровства буквально всего артиллерийские учения проводились исключительно редко и исключительно скверно.
        98
        Татары дрогнули - в РИ бой на Рябой Могиле закончился со «счётом» 46 - 400 в русскую пользу, после чего татар было просто не догнать…
        99
        Одних только янычар было больше ста пятидесяти тысяч! - Это даже не рекорд - ещё через пару десятилетий их будет около двухсот тысяч. Правда, чем дальше, тем меньше в них было «элитности».
        100
        Раскинулась сразу в трёх континентах - не только в Европе и Азии, но и в Африке. К примеру - Египет и некоторые другие исламские государства Африки были провинциями или вассалами Турции. Время от времени это становилось скорее формальностью (бунты), но тем не менее.
        101
        Вольга (один из вариантов - Волх) - персонаж русского эпоса. Князь, известный как оборотень, полководец и мудрец.
        102
        Серые Волки - одно из имён «настоящего» Вольги - Волх, а это бог охоты и частично войны у некоторых славянских племён. Бог-оборотень, превращающийся в волка и по некоторым легендам - имеющий свиту волков-оборотней. К слову - персонаж скорее положительный, оборотни в древности никак не ассоциировались с нечистью, скорее с элитными воинами.
        103
        Делы - турецкая добровольческая кавалерия, формируемая во время войны из лучших всадников для набегов на территорию противника. Как можно догадаться - лёгкая или средняя.
        104
        Лагумджи и мюсселемы - вспомогательные (землекопы, обозники и т. д.) войска, сформированные в основном из христиан.
        105
        Фашины - в традиционном понимании это вязка прутьев, которые бросают в ров, чтобы иметь возможность его перейти.
        106
        Ретраншамент - полевое укрепление позади главной оборонительной позиции. Возводилось на случай захвата последней как дополнительная «крепость», дающая ещё одну возможность выбить врага, захватившего главные укрепления.
        107
        Отбили с трудом казаков - в РИ войсковую казну осман захватили, но чуть погодя её спёрли то ли казаки, то ли арнауты.
        108
        Арнауты - балканская народность, родственная албанцам. Жили во многих странах, и основная специализация - наёмничество.
        109
        Потери русских войск составили чуть более семисот человек - в РИ - 353 убитых у России и примерно в двадцать раз больше у Турции. Но здесь накал боёв значительно жёстче, так что и потери должны быть другие.
        110
        Разбойничьего государства - основной доход Крымского ханства - людоловство и работорговля. У них не было нормального производства и даже продовольствием крымчаки себя не обеспечивали. Почти все жители полуострова жили за счёт рабов или обслуживания работорговцев.
        111
        Херсонес - в РИ на его месте вырос Севастополь.
        112
        Осложняющих жизнь евреям светским - тема сложная и далеко не однозначная, но желающие могут проверить сами - этот вопрос весьма остро стоит в Израиле, и большая часть населения относится к хасидам и прочим ультрарелигиозным согражданам без воодушевления - мягко говоря.
        113
        Немецкие переселенцы - из Германии в частности и Европы вообще в Россию ехали весьма охотно и в реальной истории. В описываемое время в Европе были бесконечные войны, и Россия на её фоне являлась настоящим островком стабильности.