Юлия Остапенко
        ДЕНЬ БУРУНДУЧКА
        1
        - Не нравятся мне эти пуговицы.
        - А? - переспросил я. - Что?
        - Пуговицы, - повторил карниолец и ткнул в означенные предметы пальцами. Сразу во все шесть. Я чуть-чуть полюбовался гибкостью его суставов и сказал, с трудом пряча тоску:
        - Чего не нравятся-то?
        - Не знаю. Но мне от них как-то не по себе.
        - Понятно. А какие надо, перламутровые? - не удержался я.
        Карниолец, конечно, шутки не понял, и я сгреб комбинезон с прилавка.
        - Зря вы все-таки. Настоящий шахтерский комбинезон. Конец двадцатого века, без дураков. И сертификат вот есть.
        - Эти пуговицы излучают отрицательные поля, - заявил карниолец и яростно зашевелил надбровными усиками. Усики у этого экземпляра были фиолетовые, и я покорно наблюдал за их пляской - закон карниольской вежливости, иначе этот кретин мог обидеться. А впрочем, мне-то все равно уже, обидится он там, не обидится, - и так же видно, не купит ничего. Вечно под конец дня припирается такой, все щупает и несет какой-то бред, в который мне все равно не въехать.
        - Ну тогда возьмите бурундучка, - вдохновенно попросил я.
        Карниолец обратил на меня взгляд четырех глаз. Пятый продолжал подозрительно коситься по сторонам.
        - Чточточтот? - прощелкал он. Озадачен, стало быть. Я приободрился и потащил из-под прилавка клетку. Витька застрекотал, приподнялся на задние лапки.
        - Редчайшая животинка! - понесся я с места в карьер. - Вымирающий вид! Их не осталось даже на Земле! Занесены в Общегалактическую Красную Книгу! Не требует разрешения на стрижку и разведение! Неаллергенен!
        - Прививки есть? - деловито осведомился карниолец, и тут я прикусил язык: прививок у Витьки не имелось. Больше того: сделать их в нашем орбитальном захолустье не было никакой возможности. Потому-то я и не мог сплавить треклятого бурундука с рук уже полгода, с того самого дня, как его приволокли из бюро находок. Я бы обратно отправил, но тогда, как назло, рядом подвернулась Машка и сразу нюни распустила: жалко, дескать. Ну да, верни мы его, находку сдали бы в утиль, а для живого бурундука это означает даже не безболезненное усыпление, а жестокую кремацию в соседстве с пустой тарой и механизмами неидентифицирован-ного назначения. Короче, Витька остался у меня, но в квартиру его тащить я отказался наотрез. Черт знает, авось повезет, и купит кто. Но, конечно, не везло. Чтоб мне - и повезло. Ага, сию минуту.
        По моему обреченному молчанию карниолец понял, что прививок нет, и, гневно задвигав усиками, ретировался за дверь.
        - Стойте! - заорал я. - Ну на кой вам эти прививки? Бурундук здоров как бык! Чтоб мне-то и не знать?! Я всю жизнь продаю бурундуков!
        Карниолец не отреагировал. Стекляшки с готовностью разъехались в сторону, пропуская все его восемь метров в длину. Удалялся карниолец чинно. Если бы у него был зад, мне бы захотелось туда наподдать, но зада у него не имелось. Обидно вдвойне.
        Я посмотрел на шахтерский комбинезон, который в расстройстве заткнул под прилавок. Пуговицы ему не подошли, понимаете ли. Отрицательные поля они излучают, блин. Наверное, я ощутил бы досаду, тоску, приступ самоуничижения и прочие признаки депрессии, если бы та же хрень не повторялась в моей досадной, тоскливой и склоняющей к самоуничижению жизни изо дня в день. Изо дня в день вот уже... но я просто сдохну, если прикину, сколько лет, так что давайте не будем об этом.
        А сегодня зато было целых две хорошие новости: во-первых, я продал набор декоративных пестиков, всучив их одной дуре с Циатлона под видом древних эротических сувениров. Я уж и не чаял спихнуть эти пестики, а она вон как уцепилась! Я даже цену умудрился взвинтить на целых полбакса. И эти полбакса с чистой совестью мог сегодня пропить в баре, что за углом от моего магазинчика, и это вторая хорошая новость. Целых две хорошие новости за долбаный длиннющий день! Это надо обмыть.
        (C) Ю.Остапенко, 2005
        На часах было без десяти восемь, но я закрылся с чистой совестью. Все рейсы сегодня шли как те самые часы, пассажиры отбывали в срок, транзитных было раз-два и обчелся, да и они предпочитали коротать время до отлета в баре кос-мопорта, а не шляясь по дурацким сувенирным лавочкам. Порой, конечно, попадались маньяки, обожающие рыться в инопланетном старье и скупать его на вес, но я про них только слышал. Естественно, до меня они никогда не добредали, и мне оставались уроды-карниольцы, которым почему-то не нравятся наши пуговицы.
        Так, ладно, хватит, а то опять впаду в хандру. А я сегодня собрался радоваться. Целых две хорошие новости! За целый долбаный день, такой же, как все остальные.
        - Привет, Олег. Рановато сегодня. Удачный денек?
        - Да конечно, - сказал я и плюхнулся на табурет у стойки. - Прямо сдуреть, какой удачный. Дай-ка мне "отвертку" за четвертак. Пока одинарную.
        - Неужто продал бурундука? - ухмыльнулся бармен, смешивая мне коктейль.
        - Еще чего! - обиделся я. - Витьку я меньше чем за десятку никому не продам. Что я, зря с ним полгода мудохаюсь?
        - А я бы на твоем месте отдал даром, именно поэтому, - хмыкнул Андрей. - Телефон?
        - Ох, да! - спохватился я. - Спасибо, что напомнил. Машка бы меня прибила.
        - Что-то ты сегодня сам не свой, - подмигнул Андрей.
        - Душа алчет праздника, - мрачно заявил я, набивая на мобильном домашний номер. Сейчас Машка снимет трубку, и я скажу... - Ага, это я. Да, солнце. Полчасика. Нет, ничего особенного. Пропущу на четвертак, и к тебе. Угу. Как обычно. Задрала, - добавил я, услышав гудки, и, захлопнув трубку, вернул ее Андрею. Тот коротко улыбнулся, но ничего не сказал. Конечно, сам-то подбивает клинья к каждой транзитной земляночке в порту... и небезуспешно, судя по тому, какая у него вечно довольная рожа. Нуда ему хорошо, он со сменщиком работает. А я один, и босс меня прибьет, если отлучусь посреди дня, когда самый наплыв клиентов - и земляночек. Я завистливо вздохнул.
        - Неудачный день?
        Даже не оборачиваясь, я понял, что это не человек. И даже не по вибрирующему тембру голоса и не по запаху - эти гады после дезинфекции, бывает, вообще ничем не пахнут. Все проще: только долбаные интуристы, подсаживаясь к незнакомцу в баре, начинают разговор этой фразой, которую они подслушали в наших фильмах.
        Но Андрей отошел к другим посетителям, и я решил: почему бы и нет? К тому же к темильцам я всегда относился неплохо, у них денег до хрена, прямо как у наших японцев, и берут они все подряд. Не всучить ли ему тот треклятый комбинезон, подумал я мимоходом (профпривычка, мать ее так!), а сам уже оборачивался с нашей традиционной улыбкой. Ну, то есть не нашей. Американской. А впрочем, один черт.
        - Ну, как сказать, - проговорил я. - Может ли быть неудачным день, в котором целых две хорошие новости?
        - Две новости? - переспросил темилец и, кажется, огорчился. - Так много?
        Я б решил, что он издевается, если бы не работал в межпланетном космопорте уже... нет, давайте я не буду говорить, сколько лет, а то напьюсь. В общем, болтая с ненашим, никогда не знаешь, чего там у него на уме, так что лучше ничему не верить и ни на что не вестись. На всякий пожарный.
        - Ну, для кого и много, - согласился я. - Для меня да, много, пожалуй. Но только если эти новости - первая: я продал наконец эти драные пестики. А вторая: я заработал себе на выпивку. Это - новости. И вот это уже поганая новость, верно?
        Темилец задумчиво подергал мохнатыми ноздрями. Он был даже по-своему симпатичный и чем-то мне нравился.
        - Поганая? - переспросил он, и я понял, что общий у него неважный.
        - Плохая, - пояснил я. - То есть никакая. Никакущая. Совсем. Тоска.
        - Тоска, - кивнул темилец. Это слово он знал. - У меня рейс перенесли. По - техническим - причинам - на - двое - орбитальных - суток, - подняв когтистый палец, продекламировал он, передразнивая диктора. Вышло смешно.
        - Да ну? - удивился я. - Не слыхал, чтоб переносили. Не повезло.
        - Повезло! - возразил темилец и радостно затрепетал развесистыми ноздрями. - Посидеть! Отдохнуть! Не бежать. Не торопиться. Пить... - Он ткнул пальцем в мой стакан.
        - "Отвертку".
        - Да. "Отвертку". Хорошо.
        - Не когда это изо дня в день, - сказал я и очень глубоко вдохнул. Будь тут Андрей, он бы драпанул, потому что, когда я очень глубоко вдыхаю, это значит, что сейчас меня понесет. Но темилец этого не знал, поэтому остался сидеть у стойки. И меня понесло. - Изо дня в день одно и то же! Ты живешь и живешь, и ничего не меняется. Утром просыпаешься в своей постели, она всегда белая, консьержка меняет ее дважды в неделю. Ты моешься, чистишь зубы мятной пастой, потом завтракаешь синтетикой и пьешь какую-то дрянь типа кофе, а иногда какую-то дрянь типа чая, и это уже такое разнообразие! Потом едешь на работу, иногда, если везет, попадаешь в пробки или получаешь штраф по электронной почте. Потом заваливаешься в этот долбаный магазинчик и двенадцать часов подряд вггендюрираешь всяким лопухам хлам, который им на фиг не нужен, слушаешь их нытье. И если они что-то покупают, это уже праздник и новость, которую ты обмываешь вот в этом барчике, потому что тут дешево и знакомый бармен не станет подливать в водку воды. Потом едешь к своей подружке, если она не сильно устала на своей такой же тупой работе, у вас
секс, а потом ты вырубаешься и - бам! - утром все по-новой. И так вот уже... но я сдохну, если скажу тебе, парень, сколько лет, так что лучше не спрашивай.
        Я умолк и залпом выпил "отвертку", смачивая пересохшее горло. Со стуком поставил стакан на стойку. Стало обидно. И от того, что вот четвертака уже и нету, а еще - от того, что этот темильский лапоть все равно ни хрена не понял.
        Но зато он был - как это Машка называет - активным слушателем. Сочувственно похлопал ноздрями и сказал:
        - Изо - дня - в - день. Все то же. Ничего нового. Это же счастье. Это счастье. Ничего нового. Это хорошо.
        - Да иди ты с таким хорошо, - мрачно сказал я и завертел головой в поисках бармена. Этот гад хихикал в углу с какой-то роскошной девкой. Черт, как же я первый-то ее не заметил! Сижу тут с этим уродцем... Ну все, поезд ушел. Андрей - он парень шустрый. Мне тут уже ничего не светит., Да мне ей даже выпивку купить не на что. Как обычно.
        - Смотри, - сказал темилец.
        Я посмотрел. Он стащил с запястья какую-то штуковину вроде браслета - большинство представителей техногенных рас таскают такие, обычно это датчики или еще какая чушь, ограничивающая права человека. Ну да они-то не люди, на их права нашим демократам чхать.
        - Чего это? - шмыгая носом, спросил я. От "отвертки" меня чуток развезло, настроение было лирическое.
        - По-вашему... - Темилец задумался, потом выдал: - Случайнитель!
        - Рандомизатор. Так круче звучит, - сказал я, хотя круче, конечно, не звучало. Слыхал я про эти штуковины, только забыл, какая раса их использует. Темильцы, значит.
        - Знаешь, как работает?
        - Ну, вроде он вам каждый день генерирует новую жизнь. Так по ящику говорили. В передаче "Их нравы".
        - Не жизнь, - поправил темилец. - Ситуацию. Совершенно новая ситуация каждый день. Не так, как вчера, все не так. Так, как вчера, - никогда не бывает, ни одного повтора. Нас заставляют, - пожаловался он. - Я в межгалактической фирме по производству слухов.
        - По производству чего?!
        - Слухов. Как это... сенсаций! Долго объяснять. В общем, у меня должна быть разная жизнь. Очень разная. Чтоб везде успеть.
        - Круто, - сказал я с завистью, потому что вот это-то и впрямь было круто. - И ты что, недоволен?!
        - Недоволен. - Опахала ноздрей печально повисли. - Потому что хорошо, когда одинаково. Когда - не-из-мен-но. Когда - изо - дня - в - день. - Он будто смаковал каждое слово, а я глядел на него, как на идиота.
        - Чего ж ты работаешь-то там, если тебе, - идиоту, добавил я про себя, - такая жизнь не нравится?
        - Как - чего? - моргнул темилец. - Я там работаю. Ясно. Ясно, что не понять мне такого подхода к жизни.
        - Вез-зет, - снова протянул я и забывчиво потянулся к пустому стакану.
        - А хочешь, дам на денек?
        Я опасливо покосился на железку. Работа в сфере сбыта галактического хлама научила меня с крайней осторожностью относиться к незнакомым механизмам, особенно не предназначенным для использования людьми.
        - А тебя, это... не уволят? За несанкционированное использование и все такое...
        - У меня же рейс отменен. Так что все равно, завтра я буду тут. И без... случайнителя.
        Ну, в его языке эта фигня определенно как-то иначе называется. Интересно как? Хм, будто это бы мне что-то сказало,
        - А давай, - согласился я. Как минимум забавно. Машке покажу, она такие штучки любит. А завтра утром все равно в этом баре увидимся. Рандомизатор, не рандомизатор - быть мне на этом же самом месте. Мало какой-то дурацкой машинки, чтобы вывернуть жизнь человека наизнанку...
        - Наизнанку? - с интересом переспросил темилец, и я понял, что ляпнул последнюю фразу вслух. Так, Олег, все, пора по коням.
        - Угу. Хорошо бы, - сказал я. - Эй, слушай, а ты как же без нее? Нормально?
        - А я буду тут, - сказал темилец и подтянул к себе стакан когтистым пальцем. - Ты пораньше приходи.
        - Куда денусь, - обреченно сказал я и помчался домой, потому что полчаса, на которые я отпросился у Машки, уже прошли,
        И даже больше, чем полчаса, потому что по дороге домой я попал в пробку (третья хорошая новость за день!), и когда я ввалился в дом, Машка уже досмотрела вечерний сериал и теперь зло сопела, отвернувшись к стенке. На ее лице было ясно написано: тронешь - убью. То есть даже вечерний секс из программы передач вычеркиваем. Четвертая и последняя хорошая новость, всем спасибо, все свободны.
        Я стал раздеваться, чертыхаясь про себя, и наткнулся в кармане натемильский рандомизатор. Вынул, осмотрел при свете. И впрямь похоже на датчик - кнопки какие-то, регуляторы. И написано что-то - на темильском, конечно, но под каждой кнопкой бегунок с рисованной линией, постепенно утолщающейся. Видно, совсем уж для дебилов вроде нас, нетемильцев, чтоб поняли: тут минимум, тут максимум. Я обернулся, глянул на яростно сопящую Машку. Вздохнул - и долбанул по максимуму.
        Дайте мне чего-нибудь новенького, думал я. И не просто, а кардинально. Противоположного, да. Совсем-совсем. Не как изо дня в день, а что-нибудь...
        2
        ...что-нибудь прикрыться, блин!!! - вот такой была моя первая мысль, когда, открыв глаза, я с воплем подскочил в незнакомой постели, на который не было белого белья. Ни белого, ни вообще любого. Сложно натянуть белье на водяной матрац. На мне тоже ничего не было. И на девахе, которая сопела рядом. Сопела она в точности как Машка, но это единственное, что их роднило. Это была не моя Машка-Мышка, серое чучелко с милыми пяточками, а пышногрудая гурия с осиной талией и копной пергидролево-желтых волос. Прямо-таки Анти-Машка! Все как по писаному.
        Я схватился за запястье. Рандомизатор оказался на месте.
        Но через мгновение я и думать об этом забыл.
        Хорошая новость номер один: я лежу на гидравлической постели в чем мать родила рядом с шикарной женщиной, одетой по той же моде. Хорошая новость номер два: постель эта находится в такой роскошной, сверкающей таким количеством хрома и позолоты комнате, что она может быть только гостиничным номером в "Метрополе" и ничем иным. Пустые бутылки из-под "Дом Периньон", валявшиеся по полу (я насчитал три), а также остатки чего-то отталкивающего на вид, но, несомненно, зверски дорогого - вроде обезьяньих мозгов, - на старательно сервированном столике засвидетельствовали, что вчера мы с Анти-Машкой неплохо провели время. Еще до того, как оказались в этой постели! И это третья хорошая новость!
        Да уж, начало дня и впрямь незаурядное.
        Гурия рядом со мной потянулась, выпятив силиконовые груди к потолку, зевнула, дернув розовым язычком, открыла фиалковые глаза и сказала грудным контральто:
        - Утро до-оброе, Ольжеч. Шо хорошаво скажешь?
        Я б и впрямь подумал, что это просто белая горячка, если бы гурия не тянула гласные и не "шокала", что гуриям в моем представлении как-то не пристало. Гурии, если уж на то пошло, должны быть немыми.
        Хотя это ее "Ольжеч" меня добило окончательно. Это кто? Это я?!
        Пока я осоловело моргал, гурия перекатилась на рельефный животик и по-пластунски поползла ко мне. На водяном матраце это было не так-то просто, и я уж собрался ей помочь с преодолением дистанции (черт побери эти шестиспальные кровати! в определенные моменты, конечно), когда хромированные палаты "Метрополя" наполнились мелодичным переливом Венского симфонического оркестра.
        - Мобила твоя, - лениво сказала гурия и откатилась на другой конец кровати прежде, чем я успел ее поймать. Разочарованно застонав, я слез на пол (теплый, как верблюжий мех) и пошел на звуки Вивальди. Так-так... моя, значит, мобила? Я стеснительно повернулся к гурии спиной, не желая выдавать ей моего невежества, ибо таких моделей я не то что в руках не держал, а не видал даже. Поэтому для меня оказалось большим сюрпризом раскрыть трубу и увидеть в ней физиономию Андрея. Не знаю, как я сумел не заорать от неожиданности, но, видимо, на моем лице все было написано и так.
        - Эй, дружбан, ты в порядке? - подозрительно спросил Андрей. Он был какой-то не такой, как обычно... А, прическу сменил. Не зализал, как всегда, а смело разлохматил. И солнечные очки на носу - чтоб мне провалиться, если не от-кутюр.
        - Эм-м... мне-е-е... ну, как бы, в общем... - начал я, и Андрей закивал.
        - А-а, ясно. Опять твоя знойная Ирэн. Неслабо погудели?
        - Да не то слово, - честно сказал я. Андрей показал мне свои коронки.
        - Рад за тебя, а теперь собирайся и дуй ко мне. Сюрприз. Будешь удивлен.
        - Не сомневаюсь, - пробормотал я, лихорадочно озираясь в поисках одежды. - Ну хоть намекни.
        - Пять штук.
        Я как стоял, так и сел.
        - С-сколько?!
        - Ага. Да, и нажрись лучезарки. Побольше нажрись, тебе понадобится. И ко мне живо. Даю тебе двадцать минут.
        - Постой, Андрей!
        Но экран уже погас, и я остался посреди комнаты с навороченной трубой в одной руке, стильными штанами в другой и смутными терзаниями на тему того, что за хрень эта лучезарка, зачем ее жрать и, главное, где взять.
        Ладно, разберемся на месте. Я стал одеваться. Гурия - то есть Ирэн - лениво курила, пуская кольца дыма в лепной потолок. Она, видимо, никуда не спешила. Я осмелел и спросил:
        - Тут у меня дельце одно. Подождешь?
        - А то, - внушительно сказала гурия и пустила дым из ноздрей. Поколебавшись, я поцеловал ее на прощание, и дело это так затянулось, что я едва не опоздал на назначенную Андреем встречу. Впрочем, знай я, ЧТО это за встреча, не вылез бы из номера до самой ночи. Черт, и почему я только этого не сделал!
        Это и впрямь оказался "Метрополь", который я раньше видел только издали: охрана там такая, что всякую шваль не подпускают даже к парковке. Но к парковке на сей раз меня пустили, потому что там стоял мой джип. К счастью, в нем оказалась система автопилота с расписанными по календарю маршрутами. Я выбрал опцию "К Андрею" и расслабился. В "бардачке" обнаружилась бутылка виски. Я приложился к ней, фигея все больше с каждой минутой и отчаянно не желая, чтобы все это заканчивалось. А еще - радуясь, что хватило ума настроить рандомизатор на максимум. В итоге я, кажется, получил именно то, что хотел: полную противоположность своим обычным унылым дням.
        И это жутко нравилось мне до той минуты, пока я не оказался у Андрея.
        В нем всегда были замашки денди, но до этого дня я не подозревал, сколько лоску в нем пропадает даром на обхаживание гуманоидов в баре космопорта. Выглядел он просто потрясно, но в новом имидже все время кого-то мне неуловимо напоминал, и это меня почему-то тревожило. И встревожило еще больше, когда он завел меня в какое-то подобие бункера, находящегося на пятом подземном этаже лучшего в городе ресторана. Я даже не подозревал, что в нем есть подземные этажи, - впрочем, меня и туда никогда бы не пустили: это был ресторан исключительно для инопланетных туристов.
        - Просто блеск, - говорил Андрей, развалившись в кресле. - Загнать можно за двадцать кусков. По пять на рыло плюс твои комиссионные. Да и ребята - загляденье, работать сплошное удовольствие. Я уже обо всем договорился, сегодня это все так, для блезиру. Завтра вы с Ирэн уже будете в космосе, а потом - бултыхаться в Средиземном... Эх, завидую.
        Завтра... да уж, завтра. На минутку мне взгрустнулось, но я погнал хандру прочь, украдкой разглядывая помещение, в котором мы дожидались загляденье каких ребят. Комнатушка, надо сказать, под стать моему номеру в "Метрополе": все тот же хром, полы с подогревом, живые цветы, канарейки по периметру. Я вспомнил свою халупу на окраине станции, в которой проснусь завтра утром, и все-таки загрустил. Андрей врезал мне ладонью по спине.
        - Окстись! Сейчас разберемся со слизняками и поедем обмывать! Я ставлю.
        - Слизняками? - забеспокоился я, но уточнить не успел: в комнату чинно прошествовали существа, которые как никто умеют шествовать чинно. Ну еще бы - с их-то восемью метрами в длину. Карниольцы как есть. Двое. И один из них вчера забраковал мои пуговицы. Зуб даю, это был он: я эти фиолетовые надбровные усики где угодно узнаю. Только теперь он был не один, а с товарищем, таким же чванливым типом. За ними вошел какой-то мужик, приветливо поздоровавшийся с Андреем (я его не знал, но мне он тоже кивнул весьма любезно), а за ним - и тут я встревожился всерьез - двое бритоголовых амбалов в костюмах с иголочки. Один из них нес "дипломат", другой - саквояж. Предчувствие, что здесь сейчас будет происходить что-то нехорошее, наконец оформилось в твердое убеждение. Но драпануть было нельзя: амбалы и шестнадцать метров карниольцев загородили единственный выход. Карниольцы, впрочем, сразу же расползлись по креслам, а амбалы остались. Я беспомощно оглядывал их, прикидывая, какие еще невероятные сюрпризы меня ожидают в ближайшем будущем.
        Когда карниолец сел, его брюшные складки развернулись, и я увидел, что в руках он держит клетку с бурундуком.
        С моим бурундуком!
        - Витька! - выдавил я. Все посмотрели на меня с удивлением, а Витька сел на задние лапки и застрекотал. Я судорожно вздохнул, - Извините.
        - Можно начинать? - нетерпеливо спросил карниолец. - У нас мало времени.
        - Да-да, конечно! - подскочил Андрей. - Я могу взглянуть на деньги?
        Один из амбалов потряс "дипломатом".
        - А мы можем взглянуть на товар?
        - Разумеется! Больше того: вы немедленно убедитесь в его качестве. С нами, - ладонь Андрея легла на мое плечо, - лучший на станции дегустатор. Сейчас вы все увидите сами.
        Дегустатор? Я воспрял духом. Так они... то есть мы... всего лишь контрабандируем алкоголь? Приятная работка, черт побери. Эх, ну что за славный денек, одна хорошая Тювость за другой!
        Но тут Андрей взял у амбала саквояж и стал расставлять на столике его содержимое, и столбик на термометре моего воодушевления пополз вниз, а вместе с ним и челюсть. Нет, я еще ничего не знал, но понял все слишком хорошо. И мысль "Выпустите меня отсюда!!!" стала в моем охреневшем рассудке превалирующей.
        - Итак. - Андрей понизил голос до эротического полушепота - черт, я и не знал, что в нем погибает гениальный риэлтор! - Вы просили, если не ошибаюсь, яду. Наиболее чистого и эффективного яду, действующего на белок земного происхождения. Я ничего не путаю?
        - Все верно, - прощелкал карниолец.
        - Перед вами пять образцов. Диапазон действия широчайший, и сейчас мы продемонстрируем вам их все, чтобы вы могли выбрать. Можете не опасаться за здоровье нашего дегустатора, - со смешком добавил он, хлопая меня по плечу. - Он регулярно принимает специфическое противоядие, и воздействие на его организм будет исключительно внешним и симптоматическим. Вы увидите, в частности, эффекты, которые обычно наступают лишь через много часов после приема яда. Это сделано для вашего удобства, так как, если я верно помню, вас интересуют вещества медленного действия...
        Карниолыды покивали.
        - И мы не можем демонстрировать их вам, так сказать, в природных условиях... Да это было бы и противозаконно, - добавил он. - Мы же не убийцы все-таки, мы простые работники торговли.
        Карниолыды - не работники торговли, а простые убийцы - вежливо посмеялись, амбалы тоже вежливо посмеялись, вежливо посмеялся даже я, хотя кишки у меня свело от страха. Так вот что такое лучезарка... которой Андрей мне советовал нажраться до отвала. Советом я преступно пренебрег, посему, видимо, сейчас сдохну. Не от отравы, так от кулаков этих мордоворотов...
        Андрей повернулся ко мне, сияя коронками.
        - Приступим! Экспонат первый, "Пестория нежная". Сперва продемонстрируем, а потом я расскажу о составе... Олег, прошу. Зеленая банка.
        Скалясь в американской улыбке, я вцепился Андрею в плечо и надавил на него с такой силой, что тот присел.
        - Андрюха... это... - забормотал я. - Давай не сегодня, ладно?
        Андрей выпрямился и улыбнулся карниольцам:
        - Минуточку.
        Потом развернулся ко мне, и я едва не отшатнулся, так его перекосило.
        - Ты в своем уме?! Ты знаешь, сколько я это готовил? Они платят двадцать штук!
        - Да не могу я!..
        - Я тебе щас смогу! Что значит не могу?! Ты лучезарку сегодня ел?
        - Н-нет...
        - Я же тебе сказал! - тихо взвыл Андрей и, покосившись за плечо, криво улыбнулся. - Сейчас, господа, сейчас... Ну ладно, хрен с тобой, - зашипел он мне снова. - Промоешь желудок потом, проблюешься, больницу я тебе сам оплачу.
        - А если я умру?!
        - Да как ты умрешь, ты же лучезарку жрешь уже пятый год, тебя теперь и цианид не возьмет!
        Жру... лучезарку... пятый год... Вот только знать бы, жру или нет! И что все то новое и замечательное, что теперь есть в моей жизни - включая более чем экзотическую профессию, - было в ней и прежде. Вчера, позавчера и год назад. Но если было... если вправду было... И если я лопал противоядие, а потом яд - изо дня в день, из года в год... то как оно мне еще не надоело?!
        - Все, пошел, - прошипел Андрей и толкнул меня между лопаток. Его дружок и амбалы, видя неладное, смотрели на меня предупреждающе. Они явно не собирались срывать сделку из-за истерики поделыцика. А это значит, что...
        Что мне делать-то теперь?!
        - У нас мало времени, - недовольно повторил карниолец. Дружок Андрея кашлянул. Амбал с саквояжем погладил ствол пистолета. Мне хотелось домой, к Машке, к моему магазинчику, к белому постельному белью и бурундуку Витьке. Но из всего перечисленного доступен был только бурундук. Он сидел на задних лапках и двигал носиком, являя активное сочувствие, но не более того. Черт, что вообще делают в таких ситуациях?! Я же никогда ни во что подобное не вляпывался, никогда! Захотелось, блин, новенького... Верните мне хорошо забытое старенькое!
        "Изо - дня - в - день, - продекламировал темилец из бара в моей очумевшей голове. - Все то же. Ничего нового. Это же счастье. Это счастье. Ничего нового. Это хорошо".
        Ничего нового, говоришь? То есть по-старому, да? Как уже бывало... изо дня в день,
        - Значит, "Пестория нежная", - сказал я, беря зеленую баночку. - Она превосходна. Приятный вкус, полуторачасовые судороги и в финале сердечный спазм. Вы видели когда-нибудь ее действие? - Последний вопрос я задал карни-ольцу, забраковавшему мои пуговицы, однако же, как выяснилось, не побрезговавшему моим бурундучком. Тот моргнул всеми пятью глазами и ответил:
        - Ну, видел.
        - Так берите, - сказал я и всунул баночку в его расслабленные лапки. - Господа, жизнь идет! Жизнь проходит мимо нас! Мы все торопимся, мы не замечаем повседневных мелочей, которые могли бы принести нам столько радости! Так зачем тратить время на какую-то долбаную дегустацию, если вы и так торопитесь, а в действии вы этот яд уже видели? А эффективность мы гарантируем! Спасибо! До свидания!
        - Олег, ты что, охренел? - громким шепотом спросил Андрей. На лицах остальных участников встречи читались похожие предположения.
        - Мы простые работники торговли, Андрей, ты так сказал, - отрезал я. - Превыше всего работник торговли ценит комфорт и время своих клиентов. Время - деньги! Не будем его тратить попусту. А если вы останетесь недовольны товаром, мы возместим...
        - А может, оно некачественное! - уперся карниолец.
        - А может, мне не нравятся ваши пуговицы! - ощерился я. - Может, они излучают отрицательные поля? А может, у вашего бурундука прививок нет? А может, у вас и деньги фальшивые?
        - Что?! - возмутился второй карниолец, до той поры молчавший. - Какие пуговицы? Отрицательные поля?! О чем он говорит?!
        - Вы посмотрите на цвет этого вещества, и вам все станет ясно, - не унимался я; за... не спрашивайте меня, сколько лет, я уяснил, что в нашем деле главное - напор. - Этот цвет говорит сам за себя! Глубокий изумрудный с перламутровым отливом. Только полный олух потребует еще каких-то проверок. Мне ли не знать! Я всю жизнь продаю яды! И бурундуков!
        - Да заткнись ты уже! - завопил Андрей.
        Карниолец тем временем смотрел на меня в великой задумчивости. К сожалению, я никогда не узнаю, где он взял моего бурундучка и какая часть его биографии в этой версии событий была связана с пуговицами шахтерского комбинезона, но, по правде, знать-то это мне и незачем. Все равно вряд ли бы понял. С этими инопланетянами никогда не угадаешь, что у них на уме.
        Карниолец долго двигал надбровными усиками, я прилежно наблюдал. Потом он поднялся.
        - Господа, я думаю, имеет смысл собраться в другой день. И без этого... господина. Которому я, однако, желаю всего самого наилучшего. Прощайте.
        Да уж, что-что, а отваживать клиентов у меня всегда получалось.
        Карниольцы поползли к дверям. Тот, который нес клетку с бурундуком и которого я так настращал пуговицами, старался не оборачиваться. Мне вдруг почудилось, что он просто пытается скрыть что-то от своего собрата. Но это уже частности. Амбал с "дипломатом" открыл перед ними дверь. Я проводил Витьку долгим взглядом. Он прижался к прутьям клетки и смотрел на меня со вселенской печалью в глазенках. Эх, приятель, дай только вернуться, отвалю тебе орешков...
        Когда в помещении остались только представители расы хомо сапиенс, Андрей схватил меня за воротник и припер к стене.
        - А теперь говори, что все это значит, мудак!
        - Тихо-тихо, - осадил его я. - Слыхал, что сказал слизняк? Он желает, чтоб я оставался в добром здравии. На твоем месте я бы к нему прислушался, если хочешь, чтобы это дело таки выгорело.
        И Андрей прислушался. Он был не дурак даже в бытность свою барменом.
        Я тоже, поэтому немедленно унес оттуда ноги.
        После пережитого меня слегка потряхивало, и я решил расслабиться, прежде чем возвращаться в отель к Ирэн. И - вот надо же - сам не заметил, как приехал в космопорт и оказался в родном барчике. Все же рефлексы и привычки говорили о том, что жизнь моя оставалась той же, что и была. Просто сегодня мне выпал не самый заурядный день.
        Так что, выходит, все-таки никакой лучезарки я не жрал!
        Бармен был незнакомый. Я взял дешевую "отвертку", за что был награжден недоуменным взглядом - впрочем, не столько я, сколько мой шикарный костюм, обладателю которого не пристало брать выпивку за четвертак.
        Я просидел в баре часа два. За это время мне успели позвонить Андрей, заявивший, что я уволен, метрдотель "Метрополя", напомнивший, что срок моего проживания в отеле истекает завтра, и Ирэн, заявившая, что, раз Андрей меня Уволил и из отеля меня выселяют, на Средиземноморье она полетит с кем-нибудь еще. Напоследок она чмокнула трубку и сказал, что я лапка, и я поморщился: что одно, что другое звучало гадостно.
        Вот, блин, денек. Столько хороших новостей.
        Рядом кто-то тяжело вздохнул. Так тяжело, что я не удержался и спросил:
        - Неудачный день?
        На табурете возле меня сидел парень. Он казался мне знакомым, я напрягся и припомнил, что иногда видел его в космопорту. Он проносился мимо магазинчиков, завывая в голос, что всех уволит, а потом исчезал, и все вздыхали с облегчением. Администратор, кажется, не помню толком. Сейчас он тоже пил "отвёртку" и болтал в стакане соломинкой. Вид у него был как у человека, жизнь которого не меняется уже много лет.
        - Изо дня в день, - сказал он тоскливо, - встаешь утром, моешься, ешь, приходишь на работу, где до ночи продаешь всяким инопланетным идиотам разный хлам, потом выпиваешь в одном и том же баре, едешь к своей подружке, отрубаешься... И только одна хорошая новость...
        - Что нет плохих новостей, - сказал я.
        - Ага, - ответил он. - И эта новость одна и та же, изо дня в день.
        Он залпом выпил свой коктейль, и бармен сказал ему:
        - Эй, Саня, ты ничего не забыл?
        - А, да, - ответил тот и, скривившись, взял у бармена мобилу. - Ага, это я. Да, солнце. Полчасика. Нет, ничего особенного. Пропущу на четвертак, и к тебе. Угу. Как обычно. Задрала, - пожаловался он мне, захлопнув трубку.
        - Девушка твоя? Как зовут?
        - Да как ее могут звать... Машка, конечно. Машка-Мышка. Поеду-ка я. Может, огребу сегодня еще хоть одну хорошую новость...
        И ушел. А я напился. И уснул там, прямо за стойкой. И приснился мне бурундучок по кличке Витька. Он сидел на задних лапках и шевелил усиками, а я следил взглядом за их движениями, чтобы его не обидеть. В этом было что-то родное. Это был приятный сон.
        3
        - Ну? - спросил темилец.
        - Ох, мать-перемать, - ответил я.
        И, уверен, мы друг друга поняли.
        - Знаешь, ты поосторожнее с этими штуковинами. Не давай больше... кому попало, - попросил я, возвращая ему рандомизатор. Мы сидели в баре космопорта и пили "отвертку". Андрей прыгал возле шикарной девки в углу. Я теперь знал, что зовут ее Ирэн, а так все было как всегда.
        - А, да, - покивал темилец, разглядывая браслет. - Ты его, я вижу, поставил на не-не-не.
        - На что поставил?!
        - Не-не-не. Все случайно. Все по-другому - совсем. Не только ситуации, но и... - Он поднял палец, видимо, наслаждаясь тем, какое сложное слово сейчас выговорит: - Пред-по-сыл-ки! У тебя был совсем неожиданный день.
        - Совсем, - согласился я.
        - Извини. Я тебя... - Он поискал слово. - Развел? Так говорят?
        - То есть? - опешил я.
        - Мне надо было дать его кому-то. На денек. Очень хотелось отдохнуть. А совсем снимать нельзя - случайнитель должен работать без перебоя, а то сломается, мне... как там говорится... каюк. А хотелось отдохнуть. Подвернулся ты.
        - Отдохнул?
        - Ух! - Темилец расплылся в улыбке. - Да. Такой славный день. Весь день - точно как этот. Утром повторили, что вылет - откладывается - по - техническим - причинам, а потом я пил...
        - "Отвертку".
        - Да. "Отвертку". Как вчера. Было хорошо. Хорошо, когда одинаково. Изо - дня - в - день. Это счастье. Это...
        - Дом, - подсказал я. - Это дом.
        - Дом, - с сожалением кивнул темилец. - А мне завтра опять делать слухи. Где-то далеко.
        - Удачи, - пожелал я. Мы расстались, и мне было даже жаль. Темильцы нечасто к нам залетают, занятой они народец. Слухами полнится не только Земля.
        Ну, вот так-то. Допью-ка я теперь коктейль и пойду угощу Витьку орешками. А то черт знает чем там его вчера кормил этот слизень, скупающий оптом земные яды. А потом закрою лавочку и поеду к Машке. У меня для нее новость. Хорошая новость. И надо бы поторопиться, потому что этой новости моя Машка-Мышка ждет уже... эх, нет, давайте лучше я не буду говорить, сколько лет.
        - ТРАНЗИТКНИГА
        МОСКВА 2006
        УДК 821.161.1-312.9
        ББК 84 (2Рос=Рус)6-44
        Ч-11
        Серия "Звездный лабиринт" основана в 1997 году и прочие признаки депрессии, если бы та же хрень не повторялась в моей досадной, тоскливой и склоняющей к самоуничижению жизни изо дня в день. Изо дня в день вот уже... но я просто сдохну, если прикину, сколько лет, так что давайте не будем об этом.
        А сегодня зато было целых две хорошие новости: во-первых, я продал набор декоративных пестиков, всучив их одной дуре с Циатлона под видом древних эротических сувениров. Я уж и не чаял спихнуть эти пестики, а она вон как уцепилась! Я даже цену умудрился взвинтить на целых полбакса. И эти полбакса с чистой совестью мог сегодня пропить в баре, что за углом от моего магазинчика, и это вторая хорошая новость. Целых две хорошие новости за долбаный длиннющий день! Это надо обмыть.
        (C) Ю.Остапенко, 2005
        На часах было без десяти восемь, но я закрылся с чистой совестью. Все рейсы сегодня шли как те самые часы, пассажиры отбывали в срок, транзитных было раз-два и обчелся, да и они предпочитали коротать время до отлета в баре кос-мопорта, а не шляясь по дурацким сувенирным лавочкам. Порой, конечно, попадались маньяки, обожающие рыться в инопланетном старье и скупать его на вес, но я про них только слышал. Естественно, до меня они никогда не добредали, и мне оставались уроды-карниольцы, которым почему-то не нравятся наши пуговицы.
        Так, ладно, хватит, а то опять впаду в хандру. А я сегодня собрался радоваться. Целых две хорошие новости! За целый долбаный день, такой же, как все остальные.
        - Привет, Олег. Рановато сегодня. Удачный денек?
        - Да конечно, - сказал я и плюхнулся на табурет у стойки. - Прямо сдуреть, какой удачный. Дай-ка мне "отвертку" за четвертак. Пока одинарную.
        - Неужто продал бурундука? - ухмыльнулся бармен, смешивая мне коктейль.
        - Еще чего! - обиделся я. - Витьку я меньше чем за десятку никому не продам. Что я, зря с ним полгода мудохаюсь?
        - А я бы на твоем месте отдал даром, именно поэтому, - хмыкнул Андрей. - Телефон?
        - Ох, да! - спохватился я. - Спасибо, что напомнил. Машка бы меня прибила.
        - Что-то ты сегодня сам не свой, - подмигнул Андрей.
        - Душа алчет праздника, - мрачно заявил я, набивая на мобильном домашний номер. Сейчас Машка снимет трубку, и я скажу... - Ага, это я. Да, солнце. Полчасика. Нет, ничего особенного. Пропущу на четвертак, и к тебе. Угу. Как обычно. Задрала, - добавил я, услышав гудки, и, захлопнув трубку, вернул ее Андрею. Тот коротко улыбнулся, но ничего не сказал. Конечно, сам-то подбивает клинья к каждой транзитной земляночке в порту... и небезуспешно, судя по тому, какая у него вечно довольная рожа. Нуда ему хорошо, он со сменщиком работает. А я один, и босс меня прибьет, если отлучусь посреди дня, когда самый наплыв клиентов - и земляночек. Я завистливо вздохнул.
        - Неудачный день?
        Даже не оборачиваясь, я понял, что это не человек. И даже не по вибрирующему тембру голоса и не по запаху - эти гады после дезинфекции, бывает, вообще ничем не пахнут. Все проще: только долбаные интуристы, подсаживаясь к незнакомцу в баре, начинают разговор этой фразой, которую они подслушали в наших фильмах.
        Но Андрей отошел к другим посетителям, и я решил: почему бы и нет? К тому же к темильцам я всегда относился неплохо, у них денег до хрена, прямо как у наших японцев, и берут они все подряд. Не всучить ли ему тот треклятый комбинезон, подумал я мимоходом (профпривычка, мать ее так!), а сам уже оборачивался с нашей традиционной улыбкой. Ну, то есть не нашей. Американской. А впрочем, один черт.
        - Ну, как сказать, - проговорил я. - Может ли быть неудачным день, в котором целых две хорошие новости?
        - Две новости? - переспросил темилец и, кажется, огорчился. - Так много?
        Я б решил, что он издевается, если бы не работал в межпланетном космопорте уже... нет, давайте я не буду говорить, сколько лет, а то напьюсь. В общем, болтая с ненашим, никогда не знаешь, чего там у него на уме, так что лучше ничему не верить и ни на что не вестись. На всякий пожарный.
        - Ну, для кого и много, - согласился я. - Для меня да, много, пожалуй. Но только если эти новости - первая: я продал наконец эти драные пестики. А вторая: я заработал себе на выпивку. Это - новости. И вот это уже поганая новость, верно?
        Темилец задумчиво подергал мохнатыми ноздрями. Он был даже по-своему симпатичный и чем-то мне нравился.
        - Поганая? - переспросил он, и я понял, что общий у него неважный.
        - Плохая, - пояснил я. - То есть никакая. Никакущая. Совсем. Тоска.
        - Тоска, - кивнул темилец. Это слово он знал. - У меня рейс перенесли. По - техническим - причинам - на - двое - орбитальных - суток, - подняв когтистый палец, продекламировал он, передразнивая диктора. Вышло смешно.
        - Да ну? - удивился я. - Не слыхал, чтоб переносили. Не повезло.
        - Повезло! - возразил темилец и радостно затрепетал развесистыми ноздрями. - Посидеть! Отдохнуть! Не бежать. Не торопиться. Пить... - Он ткнул пальцем в мой стакан.
        - "Отвертку".
        - Да. "Отвертку". Хорошо.
        - Не когда это изо дня в день, - сказал я и очень глубоко вдохнул. Будь тут Андрей, он бы драпанул, потому что, когда я очень глубоко вдыхаю, это значит, что сейчас меня понесет. Но темилец этого не знал, поэтому остался сидеть у стойки. И меня понесло. - Изо дня в день одно и то же! Ты живешь и живешь, и ничего не меняется. Утром просыпаешься в своей постели, она всегда белая, консьержка меняет ее дважды в неделю. Ты моешься, чистишь зубы мятной пастой, потом завтракаешь синтетикой и пьешь какую-то дрянь типа кофе, а иногда какую-то дрянь типа чая, и это уже такое разнообразие! Потом едешь на работу, иногда, если везет, попадаешь в пробки или получаешь штраф по электронной почте. Потом заваливаешься в этот долбаный магазинчик и двенадцать часов подряд вггендюрираешь всяким лопухам хлам, который им на фиг не нужен, слушаешь их нытье. И если они что-то покупают, это уже праздник и новость, которую ты обмываешь вот в этом барчике, потому что тут дешево и знакомый бармен не станет подливать в водку воды. Потом едешь к своей подружке, если она не сильно устала на своей такой же тупой работе, у вас
секс, а потом ты вырубаешься и - бам! - утром все по-новой. И так вот уже... но я сдохну, если скажу тебе, парень, сколько лет, так что лучше не спрашивай.
        Я умолк и залпом выпил "отвертку", смачивая пересохшее горло. Со стуком поставил стакан на стойку. Стало обидно. И от того, что вот четвертака уже и нету, а еще - от того, что этот темильский лапоть все равно ни хрена не понял.
        Но зато он был - как это Машка называет - активным слушателем. Сочувственно похлопал ноздрями и сказал:
        - Изо - дня - в - день. Все то же. Ничего нового. Это же счастье. Это счастье. Ничего нового. Это хорошо.
        - Да иди ты с таким хорошо, - мрачно сказал я и завертел головой в поисках бармена. Этот гад хихикал в углу с какой-то роскошной девкой. Черт, как же я первый-то ее не заметил! Сижу тут с этим уродцем... Ну все, поезд ушел. Андрей - он парень шустрый. Мне тут уже ничего не светит., Да мне ей даже выпивку купить не на что. Как обычно.
        - Смотри, - сказал темилец.
        Я посмотрел. Он стащил с запястья какую-то штуковину вроде браслета - большинство представителей техногенных рас таскают такие, обычно это датчики или еще какая чушь, ограничивающая права человека. Ну да они-то не люди, на их права нашим демократам чхать.
        - Чего это? - шмыгая носом, спросил я. От "отвертки" меня чуток развезло, настроение было лирическое.
        - По-вашему... - Темилец задумался, потом выдал: - Случайнитель!
        - Рандомизатор. Так круче звучит, - сказал я, хотя круче, конечно, не звучало. Слыхал я про эти штуковины, только забыл, какая раса их использует. Темильцы, значит.
        - Знаешь, как работает?
        - Ну, вроде он вам каждый день генерирует новую жизнь. Так по ящику говорили. В передаче "Их нравы".
        - Не жизнь, - поправил темилец. - Ситуацию. Совершенно новая ситуация каждый день. Не так, как вчера, все не так. Так, как вчера, - никогда не бывает, ни одного повтора. Нас заставляют, - пожаловался он. - Я в межгалактической фирме по производству слухов.
        - По производству чего?!
        - Слухов. Как это... сенсаций! Долго объяснять. В общем, у меня должна быть разная жизнь. Очень разная. Чтоб везде успеть.
        - Круто, - сказал я с завистью, потому что вот это-то и впрямь было круто. - И ты что, недоволен?!
        - Недоволен. - Опахала ноздрей печально повисли. - Потому что хорошо, когда одинаково. Когда - не-из-мен-но. Когда - изо - дня - в - день. - Он будто смаковал каждое слово, а я глядел на него, как на идиота.
        - Чего ж ты работаешь-то там, если тебе, - идиоту, добавил я про себя, - такая жизнь не нравится?
        - Как - чего? - моргнул темилец. - Я там работаю. Ясно. Ясно, что не понять мне такого подхода к жизни.
        - Вез-зет, - снова протянул я и забывчиво потянулся к пустому стакану.
        - А хочешь, дам на денек?
        Я опасливо покосился на железку. Работа в сфере сбыта галактического хлама научила меня с крайней осторожностью относиться к незнакомым механизмам, особенно не предназначенным для использования людьми.
        - А тебя, это... не уволят? За несанкционированное использование и все такое...
        - У меня же рейс отменен. Так что все равно, завтра я буду тут. И без... случайнителя.
        Ну, в его языке эта фигня определенно как-то иначе называется. Интересно как? Хм, будто это бы мне что-то сказало,
        - А давай, - согласился я. Как минимум забавно. Машке покажу, она такие штучки любит. А завтра утром все равно в этом баре увидимся. Рандомизатор, не рандомизатор - быть мне на этом же самом месте. Мало какой-то дурацкой машинки, чтобы вывернуть жизнь человека наизнанку...
        - Наизнанку? - с интересом переспросил темилец, и я понял, что ляпнул последнюю фразу вслух. Так, Олег, все, пора по коням.
        - Угу. Хорошо бы, - сказал я. - Эй, слушай, а ты как же без нее? Нормально?
        - А я буду тут, - сказал темилец и подтянул к себе стакан когтистым пальцем. - Ты пораньше приходи.
        - Куда денусь, - обреченно сказал я и помчался домой, потому что полчаса, на которые я отпросился у Машки, уже прошли,
        И даже больше, чем полчаса, потому что по дороге домой я попал в пробку (третья хорошая новость за день!), и когда я ввалился в дом, Машка уже досмотрела вечерний сериал и теперь зло сопела, отвернувшись к стенке. На ее лице было ясно написано: тронешь - убью. То есть даже вечерний секс из программы передач вычеркиваем. Четвертая и последняя хорошая новость, всем спасибо, все свободны.
        Я стал раздеваться, чертыхаясь про себя, и наткнулся в кармане натемильский рандомизатор. Вынул, осмотрел при свете. И впрямь похоже на датчик - кнопки какие-то, регуляторы. И написано что-то - на темильском, конечно, но под каждой кнопкой бегунок с рисованной линией, постепенно утолщающейся. Видно, совсем уж для дебилов вроде нас, нетемильцев, чтоб поняли: тут минимум, тут максимум. Я обернулся, глянул на яростно сопящую Машку. Вздохнул - и долбанул по максимуму.
        Дайте мне чего-нибудь новенького, думал я. И не просто, а кардинально. Противоположного, да. Совсем-совсем. Не как изо дня в день, а что-нибудь...
        2
        ...что-нибудь прикрыться, блин!!! - вот такой была моя первая мысль, когда, открыв глаза, я с воплем подскочил в незнакомой постели, на который не было белого белья. Ни белого, ни вообще любого. Сложно натянуть белье на водяной матрац. На мне тоже ничего не было. И на девахе, которая сопела рядом. Сопела она в точности как Машка, но это единственное, что их роднило. Это была не моя Машка-Мышка, серое чучелко с милыми пяточками, а пышногрудая гурия с осиной талией и копной пергидролево-желтых волос. Прямо-таки Анти-Машка! Все как по писаному.
        Я схватился за запястье. Рандомизатор оказался на месте.
        Но через мгновение я и думать об этом забыл.
        Хорошая новость номер один: я лежу на гидравлической постели в чем мать родила рядом с шикарной женщиной, одетой по той же моде. Хорошая новость номер два: постель эта находится в такой роскошной, сверкающей таким количеством хрома и позолоты комнате, что она может быть только гостиничным номером в "Метрополе" и ничем иным. Пустые бутылки из-под "Дом Периньон", валявшиеся по полу (я насчитал три), а также остатки чего-то отталкивающего на вид, но, несомненно, зверски дорогого - вроде обезьяньих мозгов, - на старательно сервированном столике засвидетельствовали, что вчера мы с Анти-Машкой неплохо провели время. Еще до того, как оказались в этой постели! И это третья хорошая новость!
        Да уж, начало дня и впрямь незаурядное.
        Гурия рядом со мной потянулась, выпятив силиконовые груди к потолку, зевнула, дернув розовым язычком, открыла фиалковые глаза и сказала грудным контральто:
        - Утро до-оброе, Ольжеч. Шо хорошаво скажешь?
        Я б и впрямь подумал, что это просто белая горячка, если бы гурия не тянула гласные и не "шокала", что гуриям в моем представлении как-то не пристало. Гурии, если уж на то пошло, должны быть немыми.
        Хотя это ее "Ольжеч" меня добило окончательно. Это кто? Это я?!
        Пока я осоловело моргал, гурия перекатилась на рельефный животик и по-пластунски поползла ко мне. На водяном матраце это было не так-то просто, и я уж собрался ей помочь с преодолением дистанции (черт побери эти шестиспальные кровати! в определенные моменты, конечно), когда хромированные палаты "Метрополя" наполнились мелодичным переливом Венского симфонического оркестра.
        - Мобила твоя, - лениво сказала гурия и откатилась на другой конец кровати прежде, чем я успел ее поймать. Разочарованно застонав, я слез на пол (теплый, как верблюжий мех) и пошел на звуки Вивальди. Так-так... моя, значит, мобила? Я стеснительно повернулся к гурии спиной, не желая выдавать ей моего невежества, ибо таких моделей я не то что в руках не держал, а не видал даже. Поэтому для меня оказалось большим сюрпризом раскрыть трубу и увидеть в ней физиономию Андрея. Не знаю, как я сумел не заорать от неожиданности, но, видимо, на моем лице все было написано и так.
        - Эй, дружбан, ты в порядке? - подозрительно спросил Андрей. Он был какой-то не такой, как обычно... А, прическу сменил. Не зализал, как всегда, а смело разлохматил. И солнечные очки на носу - чтоб мне провалиться, если не от-кутюр.
        - Эм-м... мне-е-е... ну, как бы, в общем... - начал я, и Андрей закивал.
        - А-а, ясно. Опять твоя знойная Ирэн. Неслабо погудели?
        - Да не то слово, - честно сказал я. Андрей показал мне свои коронки.
        - Рад за тебя, а теперь собирайся и дуй ко мне. Сюрприз. Будешь удивлен.
        - Не сомневаюсь, - пробормотал я, лихорадочно озираясь в поисках одежды. - Ну хоть намекни.
        - Пять штук.
        Я как стоял, так и сел.
        - С-сколько?!
        - Ага. Да, и нажрись лучезарки. Побольше нажрись, тебе понадобится. И ко мне живо. Даю тебе двадцать минут.
        - Постой, Андрей!
        Но экран уже погас, и я остался посреди комнаты с навороченной трубой в одной руке, стильными штанами в другой и смутными терзаниями на тему того, что за хрень эта лучезарка, зачем ее жрать и, главное, где взять.
        Ладно, разберемся на месте. Я стал одеваться. Гурия - то есть Ирэн - лениво курила, пуская кольца дыма в лепной потолок. Она, видимо, никуда не спешила. Я осмелел и спросил:
        - Тут у меня дельце одно. Подождешь?
        - А то, - внушительно сказала гурия и пустила дым из ноздрей. Поколебавшись, я поцеловал ее на прощание, и дело это так затянулось, что я едва не опоздал на назначенную Андреем встречу. Впрочем, знай я, ЧТО это за встреча, не вылез бы из номера до самой ночи. Черт, и почему я только этого не сделал!
        Это и впрямь оказался "Метрополь", который я раньше видел только издали: охрана там такая, что всякую шваль не подпускают даже к парковке. Но к парковке на сей раз меня пустили, потому что там стоял мой джип. К счастью, в нем оказалась система автопилота с расписанными по календарю маршрутами. Я выбрал опцию "К Андрею" и расслабился. В "бардачке" обнаружилась бутылка виски. Я приложился к ней, фигея все больше с каждой минутой и отчаянно не желая, чтобы все это заканчивалось. А еще - радуясь, что хватило ума настроить рандомизатор на максимум. В итоге я, кажется, получил именно то, что хотел: полную противоположность своим обычным унылым дням.
        И это жутко нравилось мне до той минуты, пока я не оказался у Андрея.
        В нем всегда были замашки денди, но до этого дня я не подозревал, сколько лоску в нем пропадает даром на обхаживание гуманоидов в баре космопорта. Выглядел он просто потрясно, но в новом имидже все время кого-то мне неуловимо напоминал, и это меня почему-то тревожило. И встревожило еще больше, когда он завел меня в какое-то подобие бункера, находящегося на пятом подземном этаже лучшего в городе ресторана. Я даже не подозревал, что в нем есть подземные этажи, - впрочем, меня и туда никогда бы не пустили: это был ресторан исключительно для инопланетных туристов.
        - Просто блеск, - говорил Андрей, развалившись в кресле. - Загнать можно за двадцать кусков. По пять на рыло плюс твои комиссионные. Да и ребята - загляденье, работать сплошное удовольствие. Я уже обо всем договорился, сегодня это все так, для блезиру. Завтра вы с Ирэн уже будете в космосе, а потом - бултыхаться в Средиземном... Эх, завидую.
        Завтра... да уж, завтра. На минутку мне взгрустнулось, но я погнал хандру прочь, украдкой разглядывая помещение, в котором мы дожидались загляденье каких ребят. Комнатушка, надо сказать, под стать моему номеру в "Метрополе": все тот же хром, полы с подогревом, живые цветы, канарейки по периметру. Я вспомнил свою халупу на окраине станции, в которой проснусь завтра утром, и все-таки загрустил. Андрей врезал мне ладонью по спине.
        - Окстись! Сейчас разберемся со слизняками и поедем обмывать! Я ставлю.
        - Слизняками? - забеспокоился я, но уточнить не успел: в комнату чинно прошествовали существа, которые как никто умеют шествовать чинно. Ну еще бы - с их-то восемью метрами в длину. Карниольцы как есть. Двое. И один из них вчера забраковал мои пуговицы. Зуб даю, это был он: я эти фиолетовые надбровные усики где угодно узнаю. Только теперь он был не один, а с товарищем, таким же чванливым типом. За ними вошел какой-то мужик, приветливо поздоровавшийся с Андреем (я его не знал, но мне он тоже кивнул весьма любезно), а за ним - и тут я встревожился всерьез - двое бритоголовых амбалов в костюмах с иголочки. Один из них нес "дипломат", другой - саквояж. Предчувствие, что здесь сейчас будет происходить что-то нехорошее, наконец оформилось в твердое убеждение. Но драпануть было нельзя: амбалы и шестнадцать метров карниольцев загородили единственный выход. Карниольцы, впрочем, сразу же расползлись по креслам, а амбалы остались. Я беспомощно оглядывал их, прикидывая, какие еще невероятные сюрпризы меня ожидают в ближайшем будущем.
        Когда карниолец сел, его брюшные складки развернулись, и я увидел, что в руках он держит клетку с бурундуком.
        С моим бурундуком!
        - Витька! - выдавил я. Все посмотрели на меня с удивлением, а Витька сел на задние лапки и застрекотал. Я судорожно вздохнул, - Извините.
        - Можно начинать? - нетерпеливо спросил карниолец. - У нас мало времени.
        - Да-да, конечно! - подскочил Андрей. - Я могу взглянуть на деньги?
        Один из амбалов потряс "дипломатом".
        - А мы можем взглянуть на товар?
        - Разумеется! Больше того: вы немедленно убедитесь в его качестве. С нами, - ладонь Андрея легла на мое плечо, - лучший на станции дегустатор. Сейчас вы все увидите сами.
        Дегустатор? Я воспрял духом. Так они... то есть мы... всего лишь контрабандируем алкоголь? Приятная работка, черт побери. Эх, ну что за славный денек, одна хорошая Тювость за другой!
        Но тут Андрей взял у амбала саквояж и стал расставлять на столике его содержимое, и столбик на термометре моего воодушевления пополз вниз, а вместе с ним и челюсть. Нет, я еще ничего не знал, но понял все слишком хорошо. И мысль "Выпустите меня отсюда!!!" стала в моем охреневшем рассудке превалирующей.
        - Итак. - Андрей понизил голос до эротического полушепота - черт, я и не знал, что в нем погибает гениальный риэлтор! - Вы просили, если не ошибаюсь, яду. Наиболее чистого и эффективного яду, действующего на белок земного происхождения. Я ничего не путаю?
        - Все верно, - прощелкал карниолец.
        - Перед вами пять образцов. Диапазон действия широчайший, и сейчас мы продемонстрируем вам их все, чтобы вы могли выбрать. Можете не опасаться за здоровье нашего дегустатора, - со смешком добавил он, хлопая меня по плечу. - Он регулярно принимает специфическое противоядие, и воздействие на его организм будет исключительно внешним и симптоматическим. Вы увидите, в частности, эффекты, которые обычно наступают лишь через много часов после приема яда. Это сделано для вашего удобства, так как, если я верно помню, вас интересуют вещества медленного действия...
        Карниолыды покивали.
        - И мы не можем демонстрировать их вам, так сказать, в природных условиях... Да это было бы и противозаконно, - добавил он. - Мы же не убийцы все-таки, мы простые работники торговли.
        Карниолыды - не работники торговли, а простые убийцы - вежливо посмеялись, амбалы тоже вежливо посмеялись, вежливо посмеялся даже я, хотя кишки у меня свело от страха. Так вот что такое лучезарка... которой Андрей мне советовал нажраться до отвала. Советом я преступно пренебрег, посему, видимо, сейчас сдохну. Не от отравы, так от кулаков этих мордоворотов...
        Андрей повернулся ко мне, сияя коронками.
        - Приступим! Экспонат первый, "Пестория нежная". Сперва продемонстрируем, а потом я расскажу о составе... Олег, прошу. Зеленая банка.
        Скалясь в американской улыбке, я вцепился Андрею в плечо и надавил на него с такой силой, что тот присел.
        - Андрюха... это... - забормотал я. - Давай не сегодня, ладно?
        Андрей выпрямился и улыбнулся карниольцам:
        - Минуточку.
        Потом развернулся ко мне, и я едва не отшатнулся, так его перекосило.
        - Ты в своем уме?! Ты знаешь, сколько я это готовил? Они платят двадцать штук!
        - Да не могу я!..
        - Я тебе щас смогу! Что значит не могу?! Ты лучезарку сегодня ел?
        - Н-нет...
        - Я же тебе сказал! - тихо взвыл Андрей и, покосившись за плечо, криво улыбнулся. - Сейчас, господа, сейчас... Ну ладно, хрен с тобой, - зашипел он мне снова. - Промоешь желудок потом, проблюешься, больницу я тебе сам оплачу.
        - А если я умру?!
        - Да как ты умрешь, ты же лучезарку жрешь уже пятый год, тебя теперь и цианид не возьмет!
        Жру... лучезарку... пятый год... Вот только знать бы, жру или нет! И что все то новое и замечательное, что теперь есть в моей жизни - включая более чем экзотическую профессию, - было в ней и прежде. Вчера, позавчера и год назад. Но если было... если вправду было... И если я лопал противоядие, а потом яд - изо дня в день, из года в год... то как оно мне еще не надоело?!
        - Все, пошел, - прошипел Андрей и толкнул меня между лопаток. Его дружок и амбалы, видя неладное, смотрели на меня предупреждающе. Они явно не собирались срывать сделку из-за истерики поделыцика. А это значит, что...
        Что мне делать-то теперь?!
        - У нас мало времени, - недовольно повторил карниолец. Дружок Андрея кашлянул. Амбал с саквояжем погладил ствол пистолета. Мне хотелось домой, к Машке, к моему магазинчику, к белому постельному белью и бурундуку Витьке. Но из всего перечисленного доступен был только бурундук. Он сидел на задних лапках и двигал носиком, являя активное сочувствие, но не более того. Черт, что вообще делают в таких ситуациях?! Я же никогда ни во что подобное не вляпывался, никогда! Захотелось, блин, новенького... Верните мне хорошо забытое старенькое!
        "Изо - дня - в - день, - продекламировал темилец из бара в моей очумевшей голове. - Все то же. Ничего нового. Это же счастье. Это счастье. Ничего нового. Это хорошо".
        Ничего нового, говоришь? То есть по-старому, да? Как уже бывало... изо дня в день,
        - Значит, "Пестория нежная", - сказал я, беря зеленую баночку. - Она превосходна. Приятный вкус, полуторачасовые судороги и в финале сердечный спазм. Вы видели когда-нибудь ее действие? - Последний вопрос я задал карни-ольцу, забраковавшему мои пуговицы, однако же, как выяснилось, не побрезговавшему моим бурундучком. Тот моргнул всеми пятью глазами и ответил:
        - Ну, видел.
        - Так берите, - сказал я и всунул баночку в его расслабленные лапки. - Господа, жизнь идет! Жизнь проходит мимо нас! Мы все торопимся, мы не замечаем повседневных мелочей, которые могли бы принести нам столько радости! Так зачем тратить время на какую-то долбаную дегустацию, если вы и так торопитесь, а в действии вы этот яд уже видели? А эффективность мы гарантируем! Спасибо! До свидания!
        - Олег, ты что, охренел? - громким шепотом спросил Андрей. На лицах остальных участников встречи читались похожие предположения.
        - Мы простые работники торговли, Андрей, ты так сказал, - отрезал я. - Превыше всего работник торговли ценит комфорт и время своих клиентов. Время - деньги! Не будем его тратить попусту. А если вы останетесь недовольны товаром, мы возместим...
        - А может, оно некачественное! - уперся карниолец.
        - А может, мне не нравятся ваши пуговицы! - ощерился я. - Может, они излучают отрицательные поля? А может, у вашего бурундука прививок нет? А может, у вас и деньги фальшивые?
        - Что?! - возмутился второй карниолец, до той поры молчавший. - Какие пуговицы? Отрицательные поля?! О чем он говорит?!
        - Вы посмотрите на цвет этого вещества, и вам все станет ясно, - не унимался я; за... не спрашивайте меня, сколько лет, я уяснил, что в нашем деле главное - напор. - Этот цвет говорит сам за себя! Глубокий изумрудный с перламутровым отливом. Только полный олух потребует еще каких-то проверок. Мне ли не знать! Я всю жизнь продаю яды! И бурундуков!
        - Да заткнись ты уже! - завопил Андрей.
        Карниолец тем временем смотрел на меня в великой задумчивости. К сожалению, я никогда не узнаю, где он взял моего бурундучка и какая часть его биографии в этой версии событий была связана с пуговицами шахтерского комбинезона, но, по правде, знать-то это мне и незачем. Все равно вряд ли бы понял. С этими инопланетянами никогда не угадаешь, что у них на уме.
        Карниолец долго двигал надбровными усиками, я прилежно наблюдал. Потом он поднялся.
        - Господа, я думаю, имеет смысл собраться в другой день. И без этого... господина. Которому я, однако, желаю всего самого наилучшего. Прощайте.
        Да уж, что-что, а отваживать клиентов у меня всегда получалось.
        Карниольцы поползли к дверям. Тот, который нес клетку с бурундуком и которого я так настращал пуговицами, старался не оборачиваться. Мне вдруг почудилось, что он просто пытается скрыть что-то от своего собрата. Но это уже частности. Амбал с "дипломатом" открыл перед ними дверь. Я проводил Витьку долгим взглядом. Он прижался к прутьям клетки и смотрел на меня со вселенской печалью в глазенках. Эх, приятель, дай только вернуться, отвалю тебе орешков...
        Когда в помещении остались только представители расы хомо сапиенс, Андрей схватил меня за воротник и припер к стене.
        - А теперь говори, что все это значит, мудак!
        - Тихо-тихо, - осадил его я. - Слыхал, что сказал слизняк? Он желает, чтоб я оставался в добром здравии. На твоем месте я бы к нему прислушался, если хочешь, чтобы это дело таки выгорело.
        И Андрей прислушался. Он был не дурак даже в бытность свою барменом.
        Я тоже, поэтому немедленно унес оттуда ноги.
        После пережитого меня слегка потряхивало, и я решил расслабиться, прежде чем возвращаться в отель к Ирэн. И - вот надо же - сам не заметил, как приехал в космопорт и оказался в родном барчике. Все же рефлексы и привычки говорили о том, что жизнь моя оставалась той же, что и была. Просто сегодня мне выпал не самый заурядный день.
        Так что, выходит, все-таки никакой лучезарки я не жрал!
        Бармен был незнакомый. Я взял дешевую "отвертку", за что был награжден недоуменным взглядом - впрочем, не столько я, сколько мой шикарный костюм, обладателю которого не пристало брать выпивку за четвертак.
        Я просидел в баре часа два. За это время мне успели позвонить Андрей, заявивший, что я уволен, метрдотель "Метрополя", напомнивший, что срок моего проживания в отеле истекает завтра, и Ирэн, заявившая, что, раз Андрей меня Уволил и из отеля меня выселяют, на Средиземноморье она полетит с кем-нибудь еще. Напоследок она чмокнула трубку и сказал, что я лапка, и я поморщился: что одно, что другое звучало гадостно.
        Вот, блин, денек. Столько хороших новостей.
        Рядом кто-то тяжело вздохнул. Так тяжело, что я не удержался и спросил:
        - Неудачный день?
        На табурете возле меня сидел парень. Он казался мне знакомым, я напрягся и припомнил, что иногда видел его в космопорту. Он проносился мимо магазинчиков, завывая в голос, что всех уволит, а потом исчезал, и все вздыхали с облегчением. Администратор, кажется, не помню толком. Сейчас он тоже пил "отвёртку" и болтал в стакане соломинкой. Вид у него был как у человека, жизнь которого не меняется уже много лет.
        - Изо дня в день, - сказал он тоскливо, - встаешь утром, моешься, ешь, приходишь на работу, где до ночи продаешь всяким инопланетным идиотам разный хлам, потом выпиваешь в одном и том же баре, едешь к своей подружке, отрубаешься... И только одна хорошая новость...
        - Что нет плохих новостей, - сказал я.
        - Ага, - ответил он. - И эта новость одна и та же, изо дня в день.
        Он залпом выпил свой коктейль, и бармен сказал ему:
        - Эй, Саня, ты ничего не забыл?
        - А, да, - ответил тот и, скривившись, взял у бармена мобилу. - Ага, это я. Да, солнце. Полчасика. Нет, ничего особенного. Пропущу на четвертак, и к тебе. Угу. Как обычно. Задрала, - пожаловался он мне, захлопнув трубку.
        - Девушка твоя? Как зовут?
        - Да как ее могут звать... Машка, конечно. Машка-Мышка. Поеду-ка я. Может, огребу сегодня еще хоть одну хорошую новость...
        И ушел. А я напился. И уснул там, прямо за стойкой. И приснился мне бурундучок по кличке Витька. Он сидел на задних лапках и шевелил усиками, а я следил взглядом за их движениями, чтобы его не обидеть. В этом было что-то родное. Это был приятный сон.
        3
        - Ну? - спросил темилец.
        - Ох, мать-перемать, - ответил я.
        И, уверен, мы друг друга поняли.
        - Знаешь, ты поосторожнее с этими штуковинами. Не давай больше... кому попало, - попросил я, возвращая ему рандомизатор. Мы сидели в баре космопорта и пили "отвертку". Андрей прыгал возле шикарной девки в углу. Я теперь знал, что зовут ее Ирэн, а так все было как всегда.
        - А, да, - покивал темилец, разглядывая браслет. - Ты его, я вижу, поставил на не-не-не.
        - На что поставил?!
        - Не-не-не. Все случайно. Все по-другому - совсем. Не только ситуации, но и... - Он поднял палец, видимо, наслаждаясь тем, какое сложное слово сейчас выговорит: - Пред-по-сыл-ки! У тебя был совсем неожиданный день.
        - Совсем, - согласился я.
        - Извини. Я тебя... - Он поискал слово. - Развел? Так говорят?
        - То есть? - опешил я.
        - Мне надо было дать его кому-то. На денек. Очень хотелось отдохнуть. А совсем снимать нельзя - случайнитель должен работать без перебоя, а то сломается, мне... как там говорится... каюк. А хотелось отдохнуть. Подвернулся ты.
        - Отдохнул?
        - Ух! - Темилец расплылся в улыбке. - Да. Такой славный день. Весь день - точно как этот. Утром повторили, что вылет - откладывается - по - техническим - причинам, а потом я пил...
        - "Отвертку".
        - Да. "Отвертку". Как вчера. Было хорошо. Хорошо, когда одинаково. Изо - дня - в - день. Это счастье. Это...
        - Дом, - подсказал я. - Это дом.
        - Дом, - с сожалением кивнул темилец. - А мне завтра опять делать слухи. Где-то далеко.
        - Удачи, - пожелал я. Мы расстались, и мне было даже жаль. Темильцы нечасто к нам залетают, занятой они народец. Слухами полнится не только Земля.
        Ну, вот так-то. Допью-ка я теперь коктейль и пойду угощу Витьку орешками. А то черт знает чем там его вчера кормил этот слизень, скупающий оптом земные яды. А потом закрою лавочку и поеду к Машке. У меня для нее новость. Хорошая новость. И надо бы поторопиться, потому что этой новости моя Машка-Мышка ждет уже... эх, нет, давайте лучше я не буду говорить, сколько лет.
        - ТРАНЗИТКНИГА
        МОСКВА 2006
        УДК 821.161.1-312.9
        ББК 84 (2Рос=Рус)6-44
        Ч-11
        Серия "Звездный лабиринт" основана в 1997 году
        Составитель Н.А.Науменко
        Серийное оформление А.А.Кудрявцева
        Компьютерный дизайн С.В.Шумилина
        В оформлении обложки использована работа, предоставленная агентством
        Александра Корженевского
        Подписано в печать 25.08.05. Формат 84x1081/32.
        Усл. печ. л. 36,96. Тираж 15 000 экз. Заказ № 3323.
        Ч-11 Что там, за дверью: [сб.] - М: АСТ: АСТ МОСКВА: Транзиткнига,
        2006. - 701, [3] с. - (Звездный лабиринт).
                                Поклонники отечественной фантастики!
        Перед вами - ДЕСЯТЫЙ, ЮБИЛЕЙНЫЙ выпуск популярного альманаха
        "Фантастика", с неизменным успехом выходящего уже ПЯТЬ ЛЕТ!
        Новые рассказы Сергея Лукьяненко, Евгения Лукина, Олега Дивова
        и Юлии Остапенко!
        Новые повести Павла Амнуэля и Александра Тюрина!
        И многие, многие другое - в ЮБИЛЕЙНОМ СБОРНИКЕ "Фантастика"!
        УДК 821.161.1-312.
        9
        ББК 84 (2Рос=Рус)6
        -44
        (C) Составление.
        Н.А.Науменко, 2005
        (C) ООО "Издательство
        АСТ", 2005