Венец. Эпизод третий Виталий Сергеевич Останин
        Серебряная Секция. 1 сезон #3
        После того, что творилось в Екатеринодаре, всей этой личной мести, заправленной запретной магией, события, наконец, перестают нестись галопом. И жизнь понемногу входит в колею. Попаданка Кэйтлин Смирнова потихоньку учится управлять непрошенным даром, а следователь Антон Лисовой, вместе с командой Серебряной Секции принимается за новое дело.На этот раз, ему предстоит ехать в командировку. Не далеко, в общем-то - в Крым.
        Пролог
        В Крыму воевали всегда. Удобное место. Каждый хотел, чтобы оно принадлежало ему. Узел международной торговли, удобная транспортная развязка. Но, как ни назови, в любом случае смысл сохраняется. Деньги. А где деньги, там и война. Кровью тут был пропитан каждый квадратный метр.
        Поэтому здесь выгодно было проводить раскопки. Что-нибудь, да и найдешь при любом раскладе. Даже если не очень повезет, и руководитель экспедиции выберет не самое удачное место. Не захочет ссориться с другими «людьми науки» и велит студентам ставить лагерь на склоне. Где, это даже ежу понятно, найти что-то крайне проблематично.
        Влад вздохнул и продолжил аккуратно обметать кистью край чего-то металлического. Терпение, аккуратность, ритмичное дыхание - три добродетели археолога. Неважно, что это металл. Его за сотни лет могло превратить в труху, и форму он сохраняет только благодаря сухой глине этого места. Какая разница, если ты уже можешь предположить, что работаешь с чем-то похожим на обод от кавалерийского шлема века четырнадцатого-пятнадцатого, который ценности не представляет - такого добра навалом в запасниках даже провинциального музея. А вдруг? Вдруг редкий артефакт? Шлем вождя, да не какого-нибудь, а, скажем, Гарад-бея - он же, по неподтвержденным данным, где-то в этих краях голову сложил?
        Окрестности Керчи стали могилой для воинов многих народов. И даже видов. Тут погибли десятки, если не сотни тысяч людей, эльфов, орков и гномов. В этих же местах на стороне османов сражались ракшасы - львиноголовые убийцы, не ведающие страха и боли и обладающие примитивной, но вполне эффективной в бою магией. Здесь, если верить официальным источникам, Российская Империя в последний раз в уже наступившую пороховую эру использовала кентавров-стрелков, которые своими тугими и мощными луками выкашивали боевые порядки вооруженных ружьями янычаров.
        Другими словами, найти тут можно было все, что угодно. И никогда нельзя было угадать, что за предмет таится под слоем глины, пока не откопаешь его хотя бы наполовину.
        А этот еще и слегка фонил магией.
        Влад ездил на раскопки уже третий год, этот выезд должен был стать для него последним - дальше выпуск из университета, поиск работы и взрослая жизнь. И к этому этапу молодой человек намеревался основательно подготовиться. Так сказать, обеспечить себя стартовым капиталом, который бы позволил ему не начинать карьеру с должности старшего помощника младшего библиотекаря.
        Сделать это можно было только одним путем: найти что-то, представляющее ценность, скрыть находку от руководителя экспедиции, после чего попытаться продать ее на «теневом» рынке исторических ценностей. Или, если повезет, на его аналоге, где шла торговля магическими артефактами. Тогда выручка вообще позволит не работать два-три года!
        Но, чтобы определить магическую ценность артефакта, нужен был специальный прибор, который замерял остаточное излучение. Своего рода считыватель фона. И студенту-выпускнику такой пришлось купить, потратив огромную для его бюджета сумму в полторы тысячи рублей. Но он намеревался вернуть их на этом выезде. Сторицей.
        Час шел за часом. Влад работал кистью, иногда пользовался тонким шилом, чтобы убрать окаменелости, и изредка прикладывался к бутылке с водой - на такой жаре пить следовало немного, только когда становилось совсем уж невмоготу. Искомый предмет уже показался процентов на тридцать, и теперь юноша был полностью уверен, что перед ним никакой не шлем, а что-то похожее на украшение. Почерневший от времени обод мог быть венцом - принадлежностью аристократии или деталью костюма, чье предназначение заключалось в том, чтобы удерживать густые длинные волосы.
        К вечеру, когда солнце только начало тонуть в море, Влад аккуратно поднял освобожденный от земли предмет. Это и правда оказался венец. Простой, судя по всему, греческий или римский - об этом говорили стилизованные лавровые листья в передней части, сейчас больше похожие на грубые камни. Судя по желтому проблеску из-под отложений, золотой. Наверняка покрытый каким-нибудь орнаментом, который еще только предстояло увидеть. Но для этого с находкой еще придется много поработать.
        Молодой человек огляделся по сторонам. Никто на него не смотрел, большая часть участников археологической практики занималась тем, что собирала инструменты, готовясь возвращаться в лагерь. Тогда он медленно, чтобы не привлечь внимания резкими движениями, убрал венец в холщовую сумку и аккуратно положил ее на дно рюкзака. Сверху же засыпал все протирочной ветошью и легкими, не способными повредить находку, инструментами.
        - Что вы там так тщательно упаковываете? - услышал он за спиной голос руководителя экспедиции. Не вздрогнул от неожиданности Влад только потому, что замер, как это бывает с кроликом, который увидел удава.
        - Инструменты складываю, - прикладывая все силы к тому, чтобы его голос не дрожал, тихо сказал юноша.
        - Редко доводится увидеть, чтобы студенты так бережно обращались с выданными им инструментами. - хмыкнул руководитель.
        Стараясь действовать неторопливо (суетливость выдает!), Влад обернулся и встретился взглядом с ученым.
        Юлий Маркович обладал внешностью хрестоматийного научного сотрудника. Среднего роста, слегка сутулый от постоянного сидения за книгами и какой-то не от мира сего. Был бы еще бледным, его и вовсе можно было бы назвать книжным червем. Но его лицо с тонкими аристократичными чертами и руки с обманчиво хрупкими пальцами были покрыты постоянным загаром, выдавая принадлежность ученого к касте полевиков.
        Даже выезжая на раскопки, он продолжал придерживаться академического стиля в одежде. Строгая рубашка цвета хаки заправлена под ремень. Верхняя пуговица расстёгнута, под ней виднеется шейный платок. Брюки, о стрелки которых можно было порезать палец, сегодня заменили длинные, по колено, коричневые шорты. Голову покрывала турецкая феска с обмотанным вокруг нее платком.
        Он был опытным археологом и очень требовательным научным руководителем. Студенты его уважали. Больше двадцати лет преподаватель копал Крым, знал тут каждую гору и холм, но, к сожалению, был крайне нерешительным в общении с коллегами, отчего его практиканты постоянно страдали.
        - Так я уже не первый год езжу, Юлий Маркович, - произнес он, надеясь, что оглушительный стук сердца не слышен никому, кроме него. - Понимаю, что к чему.
        - Отрадно слышать, молодой человек, - произнес преподаватель. - Но я думаю, что вы мне лжете. Вы что-то нашли, а теперь пытаетесь это скрыть, чтобы потом продать. Наверняка план у вас созрел, когда вы поняли, что этот учебный год у вас последний, и совсем скоро начнется взрослая жизнь.
        Влад молча замер с раскрытым в немом изумлении ртом. Как руководитель экспедиции смог так точно угадать? Он что, прочел его мысли? Или следил за ним? А может быть, ему кто-то рассказал? Влад не имел привычки обсуждать свои планы с однокурсниками, но вдруг где-то похвастался на гулянке?
        - Вы сейчас думаете о том, как я смог все это узнать, - снисходительно проговорил ученый. - Подозреваете меня в чтении мыслей или слежке. Это не так, могу вас уверить.
        - Но… как?
        Влад понимал, что своим вопросом сдал себя с потрохами, но промолчать не мог. Слишком уж невероятной была «догадка» Юлия Марковича.
        - Вот в чем ваша беда, молодежь, - охотно пояснил тот. - Не ваша конкретно, юноша, даже не вашего поколения - молодежи вообще. Вы думаете, что являетесь первопроходцами во всем. Будто вам первым в голову приходит та глупость, которую вы намереваетесь совершить. До вас ведь никто и подумать не мог о том, как бы утаить находку от руководителя, а потом продать ее на черном рынке, обеспечив себе стартовый капитал для самостоятельной жизни.
        Владу только и оставалось, что глупо хлопать глазами.
        - К слову, я тоже не избежал этого, - улыбнулся Юлий Маркович. По-доброму так, без всякого профессорского высокомерия. - К счастью, мой тогдашний научный руководитель, спас меня от общения с сотрудниками полиции. А может, и от чего похуже. Поэтому, можно сказать, я возвращаю долг. Вы, молодой человек, сейчас достанете свою находку, а я сделаю вид, что не заметил, как вы пытались ее спрятать. Вы ее мне покажете, объясните, где нашли и как извлекали. Потом мы с вами обсудим данный предмет, подискутируем о его происхождении и отправимся к палаткам. Так, словно никакого недопонимания между нами не было. По приезду в город я ничем не выдам, что был какой-то инцидент.
        В голове студента пронеслись сразу сотни мыслей. Но только три имели значение. Он вспомнил, что уже потратился на реализацию своего плана, даже в долг пришлось взять. Напомнил себе, что практика еще только началась, и у него наверняка будет случай найти что-то интересное. Ну и, наконец, прикинул практическую ценность своей находки, которую еще не успел оценить. Да, магический фон имелся, так что нашел он определенно артефакт. Однако фонил он едва-едва, так что, вполне возможно, его стоимость могла и не покрыть уже имеющихся расходов. Да, золотой блеск, но ему ведь вполне могло показаться! Может, медь или бронза - греки в основном с этими металлами работали.
        А значит, лезть в бутылку и портить отношения с руководителем экспедиции не стоило. Тем более Юлий Маркович первым протягивает руку. А мог и сдать полиции!
        Влад молча раскрыл рюкзак и, покопавшись внутри, вынул холщовую сумку. Достал оттуда венец и протянул его преподавателю.
        - Хм-м? - произнес тот, принимая металлический обод. Почесал подбородок, после чего проговорил еще более озадачено. - Вот даже как?
        - Что это? - не удержавшись, спросил Влад. - Что-то ценное?
        Профессор поднял на него глаза, из-за стекол очков казавшиеся огромными, и долгое время молча рассматривал лицо студента с таким видом, будто перед ним был не молодой человек, а жаба.
        - Ценное? - наконец уточнил он. - Сложно сказать. Но, если меня не подводит опыт, это не простая поделка, верно? Полагаю, вы озаботились приобретением анализатора, раз уж решились на правонарушение?
        - Он имеет магический фон. Но очень небольшой, едва уловимый, - был вынужден признать Влад.
        - Что же, я так и думал. А где вы его нашли?
        Студенту ничего не оставалось, кроме как указать место. Потом проводить туда ученого и подробно объяснить, почему он решил искать именно здесь, а также перечислить все этапы работы.
        Профессор слушал с несколько отсутствующим видом. Но кивал в нужных местах. А потом даже похлопал Влада по плечу и сказал: «Отличная работа!»
        - Так что это?
        - Венец, - рассеянно отозвался Юлий Маркович. - Десятый век нашей эры, думаю, вряд ли позже. Конечно, еще предстоит внимательно изучить находку, очистить от отложений, но…
        Влад был хорошим студентом. Ему нравилась история. И он много узнал, учась в университете. Поэтому он удивился, когда ученый назвал предположительную датировку находки. Влияние греческих полисов на эту местность к десятому веку после рождества Христова было настолько незначительным, что сразу вставал вопрос - что тут делать венцу с листьями лавра? Может быть, это римское украшение? Офицерское, точнее даже, генеральское? Латиняне много переняли от греков, включая манеру чествовать героев, надевая им на голову стилизованные лавровые венки.
        Но десятый век? Рим уже тоже был в закате, а Византия эту территорию почти потеряла, тут властвовали хазарские племена. Да и не было у византийцев этой греко-римской моды. Видимо, преподаватель ошибся с оценкой. Желает скрыть истинную ценность предмета от студента или…
        «Ты чего себя накручиваешь? - мысленно одернул себя Влад. - Сказал и сказал! Что он, по-твоему, ошибиться не мог?»
        - Если это артефакт, мы должны его сдать? - с сожалением произнес он.
        - Разумеется. Его должны изучить и решить, представляет он опасность или нет, прежде чем отдавать обратно археологам, - кивнул руководитель экспедиции. - Я вызову «служилых» людей.
        Произнес это он без всякого удовольствия, и Влад прекрасно понимал, почему. Агенты Серебряной Секции надолго парализуют работу раскопок, будут шляться вокруг, задавая всем вопросы и мешая работать. А также выяснять, не прикарманил ли кто-нибудь что-то запрещенное. Последний довод ставил крест на планах студента.
        - А ведь можно этого избежать! - вдруг воскликнул Юлий Маркович.
        Влад с недоумением уставился на него.
        - Я имею в виду, незачем вызывать Секцию! Можно самим отвезти артефакт в ближайшее отделение полиции! - пояснил Юлий Маркович. И подмигнул студенту. - Что скажете, молодой человек? Вы обнаружили предмет, я ваш научный руководитель! Потратим остаток дня и спасем практику?
        В этом был весь профессор. Старательное избегание острых углов, максимальная сосредоточенность на любимом деле. Он даже в находке увидел лишь помеху своей драгоценной экспедиции. Опасаясь, что сюда нагрянут люди в форме, он даже был готов потратить время и самостоятельно доставить предмет властям.
        Но Владу это было на руку. И он согласился.
        - Я не против, - протянул он.
        - Вы не думайте, я не собираюсь говорить, что вы хотели укрыть находку! - по-своему интерпретировал его нерешительность ученый. - Сообщим лишь то, о чем мы с вами договорились!
        Логика в его словах была. Влад и сам не хотел бы, чтобы тут шаталась полиция, лишая его возможности сравнительно честно заработать стартовый капитал (или хотя бы вернуть долги). Поэтому, недолго думая, он уселся в потрепанный жизнью и годами службы профессорский «Новгородец» и уже через пять минут поездки задремал. День выдался утомительным.
        Проснулся он от того, что перестал чувствовать движение машины. Открыл глаза, повернулся в сторону водителя и никого там не увидел. Всполошившись, он выскочил из «Новгородца» и почти сразу нашел взглядом профессора. Тот стоял на краю обрыва и смотрел на закат.
        - Сколько лет сюда приезжаю, а все насмотреться не могу, - сообщил он, не оборачиваясь. - Самое прекрасное, что я видел - закат над морем в Крыму. Составите мне компанию? Это зрелище стоит того, чтобы его разделить с кем-то.
        - Я думал, мы торопимся, - хрипловатым со сна голоса сказал Влад, приближаясь к руководителю.
        - Не беспокойтесь, молодой человек! - рассмеялся тот. - От пяти или десяти минут ничего не изменится. Закат не длится долго.
        Он чуть посторонился, давая студенту место на своем наблюдательном пункте, и замер, словно статуя. Казалось, он впитывает зрелище не одними только глазами, но и всем телом.
        Посмотреть, конечно, было на что. Раскаленный, с рваными из-за небольшой облачности краями, сгусток желтого огня едва лишь коснулся своим нижним краем водной глади. С той точки, где они стояли, казалось, что от воды сейчас должен повалить пар - не могли две эти противоборствующие стихии столкнуться и не вызвать катаклизма. Однако ничего такого не происходило.
        - Красиво, - сказал Влад.
        Точнее, он хотел это сказать. А потом напомнить профессору, что керченские виды - это, конечно, здорово, но хотелось бы вернуться в лагерь до полуночи. Но сделать этого ему не удалось. Поскольку он понял, что больше не стоит на твердом обрыве, а, кажется, летит. Или падает. Навстречу этому свинцово-серому морю и яркому солнцу. А мимо пролетают желтоватые камни песчаника…
        Он даже не подумал, что профессор его столкнул. И удара о мокрые камни не почувствовал. Не услышал хруста ломающихся костей и рвущейся плоти. Его сознание милосердно погасло, запечатлев последний образ - закат над морем. И, естественно, он не видел, как его научный руководитель, проводив его падающее тело взглядом, воровато огляделся по сторонам и поспешил к машине.
        Глава 1
        - Больше всего мне не хватает музыки, - вздохнув, сообщила Кэйтлин, и откинулась на подушки. - Нашей музыки, а не вообще.
        - А что не так с нашей? - уточнил я.
        - Да все нормально с вашей. Попса как попса, классика тоже плюс минус та же. Даже шансон в наличии, а вот рока нет. Ни русского, ни какого другого. Я бы «АсиДиси» послушала, «Хайвей ту Хелл» или «Тандерстрак». «Квинов»[1] еще…
        Это девушка не заговаривалась. И на мертвых языках не вещала, как порой случается среди последователей христианства. Просто она была попаданкой. Человеком, попавшим в наш мир из другого. Термин, кстати, ее авторства, его не я придумал.
        Кэйтлин говорила, что такое явление, как «попаданчество», в ее мире широко освещено в кино и литературе. Что достаточно странно - на ее родине нет магии. В смысле, вообще нет, не только у людей. Откуда тогда столько сведений о перемещениях между мирами? У нас-то не всякий эльф об этом осведомлен, а у нее дома чуть ли не каждый человек о такой возможности знает?
        Причем попадают эти самые попаданцы не только в другие миры, но еще и во времени путешествуют. Во временные узлы, с тем, чтобы поменять «неверно» сложившуюся историю. В войне там победить или диктатора какого во младенчестве кончить. Когда она все это мне рассказала, я, признаться, на минутку замечтался. Что было бы, если бы попал обычный русский следак, скажем, во времена призвания на княжение вождя гномов Рюэрка? И отговорил бы предков от подобной глупости, которая, по сути, положила начало конфликтам людей со Старшими расами? Наверное, ничего бы не изменилось. Стукнули бы меня по голове да и притопили в ближайшем болоте. А история бы пошла, как и должна.
        Сегодняшний наш разговор, как и все предыдущие, проходил в больничной палате. Обычной, хотел бы сказать я, но это было не так. После срыва, к которому привели события последних дней, девушку накачали седативами, обвешали блокирующими магию артефактами и привезли в закрытый лечебный комплекс. Такой, куда простому человеку попасть не светило никогда в жизни, так как лечили тут только нелюдей. А Кэйтлин как раз и была магом. Единственным магом-человеком на Земле. На нашей Земле, в смысле.
        В спецбольницу ее «упаковали», когда она здание управы чуть по камешку не разнесла. Только мы разобрались с кризисом, злодея убили, секту разоблачили и начали с некой надеждой смотреть в будущее, как это произошло.
        Я тогда подумал - все, конец нам всем! Погребет под завалами. Мы тем вечером, точнее, ночью, мирно потребляли бренди вместе с бывшим шефом. Я в процессе этого действа заснул, что не удивительно - нервы, усталость, алкоголь. А проснулся от того, что здание тряслось и как бы стонало всеми своими железобетонными ребрами. Со сна подумал, что землетрясение и рванул к выходу. Но шеф ухватил меня за ворот и поволок к кабинетам Секции - именно туда эльфка увела девушку «на поговорить».
        Зрелище до сих пор, как молнией выжженное, перед глазами стоит. Кабинет Амалайи затянут красноватым туманом, будто кто кровь из пульверизатора обильно распылил. В нем проскальзывают молнии - тоже красные. Бьют в стены, потолок, пол. Рикошетят, шипят, злятся. И голоса. Два голоса - один монотонный, будто бы не живой, ровно и упрямо повторяющий одну и ту же фразу на эльфском. И другой, яростный, выкрикивающий слова со скоростью пулемета. Тоже, что характерно, на том же северном наречии.
        В центре кабинета, в котором уже не осталось ни предметов мебели, ни деталей служебного интерьера, стояли две женщины. То есть это я умом понимал, что женщины, а так - просто две размытые фигуры, окруженные всполохами молний и лепестками темного пламени. Но не просто стояли - сражались.
        Кэйтлин, не сходя с места, лупила молниями и сгустками огня вокруг себя. Не слишком прицельно, больше доставалось стенам, чем ее противнице. А вот эльфка действовала грамотнее. Она кружила вокруг девушки, прицельно просаживая ее защиту короткими, но, судя по яркости вспышек, сильными ударами.
        В ход шло все. Веретенообразные смерчи, острые ледяные глыбы, водяные плети и потоки огня. Я за все время службы в УБОМПе не видел столько магии, как в ту ночь. Заклинания обрушивались на Кэйтлин, но не причиняли ей никакого вреда. Как, впрочем, и ее ответные действия.
        Кажется, девушка собой не владела. Не знаю, как Вивисекторы осуществляли перенос сознания убитого на ритуале эльфа, его дара, памяти и навыков в разум иномирянки, но у меня лично сложилось впечатление, что сражалась не она, а призрак убитого мага.
        Потом подоспели гном с орком, которые принесли с собой блокирующие магию артефакты, и битва тут же стала затихать. Вскоре лишившаяся чувств девушка упала на пол, кровавый туман словно бы втянулся в разбросанные блокираторы, и агенты Секции тут же приступили к работе. Я за ними уже не следил - тут же рванул к Кэйтлин и подхватил ее на руки. А эльфка тут же нацепила ей на шею очередной блокиратор.
        Как потом выяснилось, Шар’Амалайя не очень правильно оценила душевное состояние иномирянки, чьей наставницей по магическим дисциплинам она вызвалась стать. Да и сама она была не слишком готова к разговору с подопечной. Вообще, не лучшая идея знакомиться с неконтролирующим себя магом спустя пару часов после того, как своими руками убиваешь бывшего любовника, а потом напиваешься в компании с пожилым орком. Как-то она спровоцировала новоявленную волшебницу, которая еще силой своей пользоваться не научилась, вот и случился срыв.
        К счастью, блокираторов в Секции было в достатке, да и сама Амалайя была магом не из последних. Серьезных разрушений удалось избежать, как и жертв, но работать после урагана Кэйтлин агентам стало негде - помещения, выделенные управой Серебряной Секции, пришли в полную негодность и требовали серьезного ремонта. Поэтому, когда девушку отправили в спецлечебницу под надзор специалистов, эльфка «попросила прибежища». У меня же имелась контора, снятая для деятельности частного детектива. Так что в данный момент Секция располагается там. Но платит за помещение теперь управа.
        М-да, что-то я отвлекся. Так вот, палата была не совсем обычной. Тут имелись кровать, тумбочка, пара стульев для посетителей и телевизор на стене. Вроде все, как и в других подобных больничных помещениях, но с некоторыми отличиями. Во-первых, находилась палата в подземном помещении, и окна тут предусмотрены не были. В-вторых, все предметы интерьера были намертво прикручены к полу, чтобы разбушевавшаяся пациентка ненароком не стала их использовать в роли метательных снарядов. Кроме того, в стены были вмонтированы стационарные блокираторы, которые могли вырубить десяток эльфов, не то что хрупкую девушку. Ну и вооруженная разрядниками и шприцами с наркотиками охрана в коридоре имелась.
        Кэйтлин, когда я первый раз пришел ее навестить, охарактеризовала свое обиталище фразой «тюремная психушка». Я не стал с ней спорить - действительно было похоже.
        - Я пришел сказать, что сегодня тебя выписывают, - сказал я, присаживаясь на стул у кровати. - Твой лечащий врач вынесла заключение, что ты более не опасна для окружающих. Если, конечно, будешь носить блокиратор за пределами учебных помещений и пить назначенные лекарства. Амалайя тоже так думает, поэтому ждем выписку и домой!
        Может быть, с моей стороны и было самонадеянно называть свою квартиру домом для человека, чужого в этом мире, но девушка, кажется, ничего против этого не имела.
        - Хвала богам! - воскликнула она. А я подумал, что она уже довольно хорошо адаптировалась. Вон, даже в восклицании поминает богов, как местная! - Я уже со скуки на стену готова лезть! Делать тут нечего!
        - Я думал, ты читала. У тебя же был доступ к сети, - и я указал рукой на портативный компьютер, который ей принес.
        - С интернетом, тут ты прав, было не так ужасно, - рассмеялась она. - Но - неделя, Карл!
        - Меня не так зовут.
        - Это цитата, Антон, не обращай внимания! - Кэйтлин отмахнулась. - Просто неделя - это слишком долго. Я успела выучить историю вашего мира, пока тут лежала. Трэш, конечно!
        Еще одно словечко из ее лексикона. Я раньше значения его не понимал, но затем сам не заметил, как стал его использовать в своей речи.
        - И что же в нашей истории тебе показалось таким трэшовым?
        - Ой, да все! У вас же Англии не было. Британии, в смысле.
        - Как это не было? А орки, по-твоему, откуда взялись?
        - Вот! Об этом я и говорю! Орки! У нас на острове жили кельты, которых сперва завоевали римляне, потом саксы, норманны и бог весть еще кто! В итоге из этой солянки появилась нация - англичане, которая во многом определила развитие нашего мира. Колониальные войны, политика, язык - пожалуй, нет ничего, на что британцы влияния не оказали. А у вас - орки-изоляционисты.
        - Ну, не такие уж они изоляционисты…
        Хотя тут она права. Только за известную нам, людям, историю орки трижды запирались на своем острове, чтобы в очередной раз осмыслить свое место в мире и прочие вопросы мироздания. В первый раз все закончилось отказом (сперва формальным) от ритуальной магии, во-второй - разрывом союза с эльфами, а в третий - выступлением на стороне людей. Ментаты, что с них взять!
        - И в результате гегемоном на долгое время стала Франция, - продолжила между тем Кэйтлин. - Они, а не англичане боролись с Испанией за владычество над Новым Светом, образовали там первые самодостаточные колонии, и, наконец, благодаря им в вашем мире нет США!
        Закончила она с каким-то нездоровым, на мой взгляд, триумфом. Как если бы только что произнесла тезис, совершенно однозначно доказывающий, что Старшие расы в нашем мире такие же гости, как и она. Ходила такая теория в интернете… тьфу ты! В сети!
        Про США ее мира я уже знал. Большая страна в Северной Америке, основанная колонистами из разных стран Старого Света, сильная и в современности считающая себя очередным пупом мироздания. Устанавливает везде свои порядки, делает, что хочет, и ни за что не отвечает - в общем, ведет себя, как любое нормальное государство, которое может так безнаказанно поступать.
        У нас место Соединенных Штатов Америки занимал доминион французской короны - Канада. Доминионом, правда, он назывался, скорее, по традиции, а по факту Версаль уже давно не пытался навязать свою власть Квебеку. Страна занимала большую часть Северной Америки и имела политические интересы по всему миру. Фактически Америками управляла именно Канада. Исключением была разве что бывшая русская колония, а ныне сильное, независимое и самостоятельное государство - Калифорнийская Республика.
        Кстати, с этой единственной колонией Российской империи получилось довольно забавно (хотя императорская фамилия, наверное, так не считает). Когда разгорелась Последняя война Старших рас, калифорнийцы, давно уже тяготившиеся ролью колонии, под шумок объявили независимость. Разослали официальные письма по всем странам-партнерам, написали конституцию, сменили гимн и флаг, но главное - перестали платить налоги.
        В любое другое время туда была бы направлена Тихоокеанская эскадра с десантом из десятка тысяч морских пехотинцев, но больно уж момент наши заокеанские братья-славяне выбрали удачный. Всем было настолько не до демарша небольшой русской колонии, что про нее просто предпочли забыть. Шутка ли - пылал юг и запад империи, в руинах лежала половина Европы, кому какое дело, что там за океаном происходит?
        А потом, после войны, выяснилось, что колония уже обзавелась собственным флотом и армией, заключила союз с империей Теночка и даже успела поделить с ацтеками Техас, выбив оттуда испанцев. И посылать карательную экспедицию за океан, да еще после тех потерь, которые понесла русская армия, было бы самоубийством.
        Тогдашний кабинет министров, конечно, очень мудро поступил, что в те времена редко бывало. Вместо того, чтобы оружно возвращать своих бывших поданных в лоно империи, государю рекомендовали узаконить их самопровозглашенный статус. Первыми в мире признать независимость Калифорнийской Республики и заключить с ней союз. Прицепом шли улучшившиеся отношения с Теночтитланом, что в свою очередь было щелчком по носам французского и испанского монархов. Подозреваю, именно последний аргумент оказался решающим.
        Вчерашние колонисты, которые, строго говоря, русскими уже не были - намешали крови с немцами, испанцами и местными туземцами - народом все же остались братским. И жест самодержца оценили. Провозгласили российского императором другом, товарищем и компаньеро республики, подписали договоры и даже выделили в своем парламенте не занимаемое место, которое «отныне и на веки вечные» принадлежало члену царской семьи.
        До прихода лечащего врача Кэйт делать было нечего, и мы с ней погрузились в сравнение истории ее и моего мира. В какой-то момент мне показалось, что она изрядно перегибает палку, «тыкая» в некие узловые места прошлого, и объясняя, почему у нас все пошло не так, как у них.
        - Мне кажется, что сравнивать истории наших миров не вполне корректно, - заметил на это я. - У вас не было ни Старших рас, ни Младших.
        - Чем больше я узнаю, тем больше убеждаюсь в том, что влияние на ваш мир они оказали не слишком большое. Да и то, как внешний, а не внутренний фактор, - возразила девушка.
        - Как это! - возмутился я. - А войны Старших рас?
        Их одних хватило бы, чтобы признать «влияние» нелюдей на историю мира. Три войны, каждая из которых перекраивала политические карты и уничтожала тысячи людей. А еще ведь были конфликты, которые на статус войны не тянули, и там тоже участвовали нелюди. Не оказали существенного влияния, ага!
        - Да взять хотя бы Последнюю! - запальчиво начал я. - Если бы в конце девятнадцатого века орки не вышли из своей очередной, как ты ее называешь, изоляции, и вместе с гномами не развалили планы эльфов, сейчас земли Российской Империи были бы поделены между франками, германцами и османами! А в Европе не осталось бы ни Испании, ни Италии, да никого вообще, кроме франко-германцев! И над всем этим возвышались бы длинноухие!
        - Вот! Вот про это я тебе и говорю! - тут же воскликнула девушка. - Все их влияние - это войны. Политика, геополитика, конфликты друг с другом и с людьми. Ну и магия, естественно. Где культурный слой? Где заимствования из их языков? Про участие в жизни социума я вообще не говорю - кроме жалкой попытки популяризации эльфийских арий - ничего не было.
        - Нам, знаешь ли, и войн с избытком хватает!
        - Да, но ведь несколько разумных видов не могут ограничиться только этим! Смотри, они же либо на своих землях сидели, либо воевали. Территориями никогда не прирастали, даже в колонизации Америк участия не принимали.
        - Ну, как не принимали! - ухмыльнулся я. - Гномы вполне успешно купили у русских Аляску, а эльфам, по слухам, принадлежит большая часть экономических активов Нового Света. Кот, я понимаю, к чему ты ведешь. Поверь, ты не первый человек, который делает такие выводы.
        Про себя я подумал, что идея собрать ей набор закладок с историческими страничками была не самой лучшей. Действовал-то во благо, чтобы девушка лучше понимала мир, который, судя по всему, станет ей домом, хочет она этого или нет. Но ее неподготовленный разум, и без того постоянно находящийся под стрессом, не справился с валом информации. И плодит теперь сущности. Сейчас она скажет…
        - Но очевидно же, что они здесь чужие!
        Как я и предполагал! Прыгая по сети от одной ссылки к другой, она неизбежно добралась до «Происхождения видов путем неестественного отбора» Шарля Дорвина. Теория не то чтобы революционная, но в свое время - очень популярная. Дорвинисты отрицали возможность зарождения на одной планете нескольких разумных видов, считая Старшие расы пришельцами на Земле. Правда, они никак не могли этого доказать, да и прийти к единому мнению, откуда пришли эльфы, гномы и орки, у них тоже не получалось.
        Как по мне - плевать. В смысле, правы они или сторонники эволюционной теории. Сегодня это не имеет никакого значения. Вообще. О чем я Кэйтлин и сообщил.
        - Даже если и так, Кот. И что? Старшие живут с нами давно. Дольше, чем может с уверенностью проследить человеческая история. Две или три тысячи лет точно. Так какая разница - были они тут постоянно или пришли откуда-то?
        - Да, в общем-то, никакой, - вдруг легко согласилась девушка. - Это ты сказал, что истории моего и твоего мира нельзя сравнивать. Я тебе доказала, что ты не прав. Можно, очень даже. Закономерности видны невооруженным взглядом, только у вас общая картина замыливается присутствием нелюдей и их магии.
        Я заморгал. Нет, я никогда не считал себя знатоком женской логики, но заявление Кэйтлин просто открывало новые грани этого явления! Что значит, она мне доказала? Победила в споре, который сама же и затеяла? Сильно!
        - Ладно, - сказал я, чувствуя потребность сказать что-то совсем иное. - Пусть так. И что?
        - Да ничего, - девушка уже утратила интерес к теме беседы. - Слушай, а долго еще ждать? Я так уже хочу отсюда свалить!
        Я оживил экран коммуникатора быстрым двойным нажатием, посмотрел на циферблат часов.
        - Да, кстати. Что-то долго идет наш врач.
        В спецлечебнице, к слову, как-то иначе двигалось время. Тут никто никуда не спешил. Понятно, южный менталитет, но здешние сотрудники умудрились даже его переплюнуть. Когда я первый раз пришел сюда, то ждал главного врача, пожилую орчанку, полтора часа. Как выяснилось, все это время она была занята не заботой о каком-то важном пациенте, а болтовней по сети с дочкой, которая жила в Валихсе.
        - Может, сходишь, поторопишь их? - предложила Кэйт.
        - Вряд ли это поможет, - вздохнул я, но все же поднялся и направился к двери. Нажал на звонок, дождался, когда тяжелая дверь открылась и уткнулся носом в грудь орчанки.
        Доктор медицины Бёртх Охсулт была среднего для женщины своего вида роста, то есть всего-то на голову выше меня. Кустистые брови, массивные надбровные дуги, широкий нос и тяжелая челюсть, выдвинутая вперед, как у человека с неправильным прикусом. Назвать ее красивой с точки зрения наших канонов было нельзя, однако я знал, что по орочьим меркам она являлась дамой интересной, несмотря даже на почтенный возраст - что-то около двухсот лет. По крайней мере Агрих Дартахович, бывший мой шеф, откровенно ей глазки строил, когда сюда приходил.
        - Все спешите, Антон Вадимович, - пошутила она, припомнив нашу первую встречу. Ту самую, когда я прождал полтора часа в приемной.
        - Наша жизнь коротка, - тут же отозвался я.
        - И не поспоришь.
        Она дождалась, пока я отойду в сторону, и неспешно вплыла в палату. Остановилась напротив кровати Кэйтлин, присела на привинченный к полу стул.
        - Ну что же, милочка, - грудным голосом произнесла она. - Вы у меня, конечно, уникум: никогда, знаете ли, не приходилось наблюдать магическое истощение у представителя вашего вида. Но на сегодняшний день я склонна считать вас вполне восстановившейся. С пусковыми механизмами ваших стрессов я тоже поработала и смею надеяться, больше они вас не побеспокоят.
        Орки, я напомню, ментаты. Для них залезть в голову пациента не проблема - было бы согласие. Они лечили такие психологические патологии, что проблемы Кэйтлин для них точно не могли стать вызовом.
        - Я тоже должна признать, что тревожность ушла, - сообщила девушка.
        - Причина в детских травмах, как и всегда у разумных, - с некоторым сожалением сказала доктор. - В тот самый период, когда психика наиболее подвержена напряжению, взрослые ее травмируют. Сильнее всего это проявляется у людей, в силу короткого периода, отведенного природой для взросления и становления личности. Реже всего, чтобы вы понимали, у эльфов. Эволюция этого вида даже предусмотрела специальный период, во время которого особь учится взаимодействовать с миром.
        Это она про их «детский» статус говорила, который длится без малого лет сто. Что тут скажешь, с их сроком жизни они могли себе это позволить!
        - Рецидивов не будет? - уточнила Кэйтлин.
        - Ну, это больше от вас зависит. Практикуйте комплекс упражнений, которому я вас научила, пейте лекарства, носите блокираторы хотя бы первое время и, думаю, все будет хорошо. Что же касается вашего дара…
        Тут орчанка замялась, бросив на меня выразительный взгляд. Я ее прекрасно понимал, бедняжку таким количеством страшных бумаг завалили, каждая из которых имела гриф «Перед прочтением сжечь», что она теперь уже сама не понимала, с кем можно быть откровенной, а с кем нет.
        - Все в порядке, госпожа Охсулт, - сказал я. - Я полностью посвящен в предмет и подписал не меньше бумаг, чем вы.
        - Это хорошо, - невесело усмехнулась та. - Хотя хорошего тут мало, м-да. В общих чертах, Кэйтлин, все выглядит вот как. Личность эльфа, которая находится в вас, будет слабеть. Так сказать, утрачивать черты самоидентификации. Сейчас она еще вполне осознает себя, хотя после нашего лечения это и проявляется все слабее. Через пару лет, предполагаю, она полностью растворится в вашей. Его воспоминания станут вашими, как и знания. И больше не будет попыток выяснить, кто главный в вашей голове.
        - Это же здорово, да? - спросила Кэйтлин, как и я уловившая некий подвох в этой хорошей новости.
        - Если смотреть в отрыве от всего прочего, безусловно! - доктор явно подбирала слова. - Но сам процесс… как бы это сказать, будет болезненным.
        - Насколько?
        - Трудно говорить с уверенностью, - развела руками орчанка. - Вы первый случай, который я наблюдаю. Но предположить можно, что очень. Видите ли, в вас сидит личность существа, которая еще не оставила попыток взять под контроль ваше тело. Она прекрасно понимает, что умирает, теряет собственные черты и растворяется в чужом разуме. Как бы вы, например, вели себя в подобных обстоятельствах?
        - Дралась бы! - твердо, без тени сомнений, произнесла девушка. И тут же ойкнула, сообразив.
        - Вот и она тоже будет драться, - кивнула доктор. - Мы сможем ослабить процесс медикаментами, в случае кризисов - обращайтесь к нам. Пока же не вижу смысла держать вас тут.
        Она отдала тонкую папку с бумагами, еще немного поболтала с пациенткой и вскоре покинула палату.
        - Я думала, меня тут навсегда оставят! - громким шепотом произнесла Кэйтлин. - Ну, знаешь, будут изучать, опыты ставить…
        - Кот, ну за кого ты нас тут принимаешь! - с деланой обидой ответил я, сам, признаться, удивленный, что все произошло не так, как она описывала. До самого того момента, пока Шар’Амалайя не дала слова, что Кэйтлин не утратит статуса свободной личности и ее ученицы, я постоянно ждал появления людей в одинаковых костюмах с корочками ИСБ.
        - Да дело не в том, что я о вас думаю, а в том, как устроены дела в реальной жизни, - отозвалась девушка. - В моем мире человека со способностями точно упекли бы в какое-нибудь секретное государственное учреждение. И не надо говорить, что это не так.
        Я и не стал. Потому что был на сто процентов с ней согласен. Если бы не участие в судьбе иномирянки моего бывшего шефа и готовность главы местной Секции взять ее под свое крыло, все именно так и закончилось бы. Почему орк и эльфка решили так поступить, я отчасти понимал. После того, как я узнал, что Лхудхар является региональным координатором Морсъёрда, а меня готовит в преемники, многое стало понятным. Многое, но не все.
        На улице нас ждало такси, которое я вызвал, пока Кэйтлин переодевалась в цивильное. Помогая девушке усесться на заднее сидение - просто счастье, что она еще не успела обрасти огромным количеством вещей - я почувствовал вибрацию в нагрудном кармане.
        - Слушаю, - произнес я, сам заняв место рядом с Кот, и велев водителю трогаться.
        - Ты Кэйт забрал?
        Голос был низким, глухим, будто бы доносящимся из глубины темной расщелины. Гномий голос. Знакомый и привычный.
        - И тебе привет, Ноб.
        - Госпожа собирает совещание, - гном, как обычно, игнорировал правила приличия в виде приветствий. Дитя холодных гор, что с него взять?
        - Прямо срочно? Мы еще даже домой не заехали.
        Первое свидетельство того, что вольная жизнь человека закончилась - это звонок сослуживца, сообщающего, что тебя ждут на важном служебном собрании. И нет никакой возможности отказаться - ты же сам согласился работать в Секции. С другой стороны, работа - это хорошо! Когда ты работаешь, в голову не лезут эти «прекрасные» мысли о том, как все устроено в реальной жизни. Ты просто делаешь свое дело.
        - Да, срочно. У нас, похоже, командировка нарисовалась.
        - Вот как? А далеко?
        - Антон, я твой секретарь, что ли? Двадцать минут, мы только тебя с Кэйт ждем!
        Я отключился, сообщил новости девушке, выслушал в ответ возмущения, что она «не собрана» и «не накрашена», и неожиданно для себя улыбнулся.
        Кажется, всего за неделю я успел соскучиться по работе следователя.
        [1] Лисовой слышит и понимает так, как говорит Кэйтлин. А у нее не идеальное произношение.
        Глава 2
        Когда в твоей судьбе принимает участие советник императора, это хорошо. И вдвойне хорошо, если он не звонит никому и не кричит в трубку: «Не трогайте Антошку, он мой личный друг!», а просто существует где-то в далекой столице и думать о тебе не думает. За него все делает сарафанное радио. Как бы ни утаивали от широкого круга факт приезда в Екатеринодар Шувалова, те, кому надо, об этом узнали. Равно как и о том, что среди прочего советник государя встречался с одним разжалованным следователем.
        Зачем встречался? С какой целью? Что вообще может быть общего у столь разных, с точки зрения социальной пирамиды, фигур? Может, они родственники? Или, наоборот, враги? Ох, не смешите меня, Михаил Игнатович, как отставной сыщик может быть врагом самому Шувалову? Он его протеже, это же очевидно! Слышал, что имеет некое касательство к недавним событиям, да-да. Лисовой - человек Москвы, как бы даже не из личной СБ государя? Зачем он тогда здесь? Ох, ну кто же нам с вами об этом расскажет!
        А дальше включились механизмы самосохранения, давно выработанные у чиновничьего сословия, и которые из поколения в поколение только совершенствовались. Буквально на третий день после почти высочайшего визита на имя Лхудхара пришло письмо из комитета внутренних расследований. В нем сообщалось, что дисциплинарная комиссия, решением которой я был уволен со службы, допустила ошибку - не учла послужной список и характеристику следователя УБОМПа Антона Вячеславовича Лисового.
        Документы эти явно по недосмотру мелкого клерка (несомненно, уже строго наказанного!) не были приобщены к делу. А потому, в общем-то, и произошла накладка. Но теперь члены комиссии докопались до правды, со всеми необходимыми сведениями ознакомились и пересмотрели свое решение. Следователь Лисовой восстанавливался на службе с небольшим наказанием в виде выговора, который тут же, впрочем, снимался, как компенсация за якобы ошибку системы.
        В общем, через три дня после отъезда Шувалова, без всякого его вмешательства я снова числился следователем, а на четвертый уже переводился в Серебряную Секцию полноценным агентом, а не консультантом. Кроме того, в определенных кругах я еще и обрел репутацию человека, которому дорогу переходить ни в коем случае не стоило. Во избежание, так сказать - с такими-то покровителями!
        Должность консультанта, изначально создававшаяся под меня, потеряла смысл. Но она была согласована в столице, то есть требовала замещения, иначе непорядок выйдет - ставка есть, а человека нет. Не знаю, как в других странах такие вопросы решают, а у нас, в империи, уже сложилась определенная практика. Человека найти куда проще, чем ставку выбить и через все процессы бюрократического согласования протащить.
        В итоге консультантом в Секцию оформили Кэйтлин. Трех зайцев одним выстрелом убили: и вакансию заполнили, и человека потенциально опасного под присмотром оставили, а заодно и собственными средствами к существованию его, точнее, ее обеспечили. А то ведь тяжело попаданцам с трудоустройством.
        Собственно, именно поэтому она и участвовала в совещании, которое собрала Шар’Амалайя. Синекура там или нет, но раз уж получает жалование, то и обязанности на нее распространяются. Впрочем, девушка нисколько против этого не возражала, напротив, с энтузиазмом погрузилась в новую для себя сферу. А поскольку в службе она мало что понимала, ей особенно хорошо удавалось задавать вопросы. Как сейчас.
        - Почему полиция Керчи хочет привлечь Секцию к делу о самоубийствах?
        Годрох едва начал выводить на интерактивный экран данные, полученные от крымских коллег, и пока там были только фотографии восьми жертв - девушек, различными способами решивших уйти из жизни. Все, как одна, молодые, симпатичные, но, в общем-то, ничем особенно не примечательные.
        - Потому что за подобными случаями очень часто стоит запретная магия, - с бесконечным терпением пояснила Амалайя, после чего, видя, что у Кэйтлин уже заготовлен новый вопрос, жестом велела ей помолчать. - Но полиция и этих-то не сразу в одну серию увязала. Годро, закончи уже с общей картиной.
        - Пару минут, госпожа, - отозвался тот.
        Орк был подключен к интерактивной доске и мог усилием мысли выводить на нее всю доступную информацию. А так как в Секции он, кроме прочих занятий, выполнял задачи штатного аналитика, все необходимое он уже прочел. И теперь занимался тем, что выдавал для нас общую картину преступления.
        Точнее, целых восьми преступлений. Которые, это Амалайя совершенно верно заметила, в серию связали далеко не сразу. Точнее сказать, произошло это несколько дней назад, на восьмом самоубийстве, и то лишь потому, что в Керчи погибла дочка мэра другого крымского города - Феодосии. А до того дела всех «самоубийц» тихо убирались на полку с надписью: «Нет состава преступления».
        Вообще, чем больше я смотрел на доску, где появлялись все новые и новые данные, тем больше видел, что никакие это не самоубийства. Восемь девушек, похожих друг на друга, как двоюродные сестры, но с разными обстоятельствами ухода из жизни. На первый взгляд никакого сходства в их делах не было, кроме типовой внешности, однако сами способы суицида настораживали.
        Первая прыгнула с балкона гостиничного номера, вторая вышла на оживленную автостраду в час пик, третья перерезала себе вены, четвертая утопилась в море, пятая повесилась, шестая выпила яд, седьмая застрелилась в оружейном магазине, а восьмая, та самая дочка мэра, намешала такое количество алкоголя и таблеток, что не выдержало даже молодое сердце.
        Очевидно же, да? Ни одного повтора! Так, словно все девушки принадлежали к некому тайному клубу, где разыгрывали способы проститься с жизнью, делая каждый из них уникальным.
        - Разные способы самоубийства как показатель связи между преступлениями? - вскинула брови на мое замечание Шар’Амалайя. - Интересное наблюдение. Не факт, что верное, но… Гордо, пометь на доске, будь добр.
        - Еще ни у одной из них не было причин травиться или прыгать с балкона, - дополнил орк, делая пометку. - Ни несчастной любви, ни неприятностей на службе или, например, пристрастия к наркотикам. Просто жили люди, а потом решили умереть.
        Тоже уместное замечание. Всегда есть мотив, даже для самоубийства. Просто так никто не сводит счеты с жизнью. Тем более, молодые девчонки. К тому же приезжие.
        - Да, керченских среди них нет, - подтвердил орк, выводя под каждой фотографией на доске место жительства. - Кто-то из Малороссии, кто-то живет в Крыму, но из другого города. Эта вот, с Екатеринодара - к родне на неделю в гости приехала. Цели приезда у всех разные: от отдыха до служебной командировки.
        - Может, перестанем уже называть эти случаи самоубийствами? - предложил я коллегам. - Тут явно прослеживается умысел и чья-то воля. Схожая внешность, одинаковый возраст плюс-минус пара лет, не местные…
        - Согласна! - поддержала меня Кэйтлин. - Это убийства. Кто-то доводил их до самоубийства.
        Все остальные молча кивнули и продолжили наблюдать за тем, как Годрох заканчивает формировать данные на доске. На это у него ушла примерно минута.
        - Итак, что у нас есть? - на правах старшей начала обсуждение Шар’Амалайя. Восемь смертей, произошедших за четыре месяца. Примерно по одной раз в две недели, поправь меня Годро, если я ошибаюсь.
        - Примерно, - подтвердил тот и расположил карточки девушек на возникшей временной шкале.
        - У последних жертв имеется остаточный магический фон, - продолжила эльфка. - Правда, «тест на магию» делали только шестой, седьмой и восьмой, да и то лишь после того, как обнаружили остаточные эманации у дочки мэра. По остальным убитым мы ситуацией не владеем, их тела уже захоронены в родных городах, даже если мы захотим проводить эксгумацию, времени это займет порядком. Пока я предлагаю принять как факт, что фон имеется у каждой. Потом, когда коллеги на местах пришлют отчеты, уточним.
        Все закивали, и я тоже. Правда, думал не о пяти эксгумациях, а о том, как нам «повезло», что своей последней жертвой убийца выбрал дочь мэра Феодосии. Если бы не этот его просчет, мы могли бы нескоро узнать о том, что творится в этом маленьком приморском городке. А так…
        Я представил, как это было. Убитый горем отец приезжает на опознание в керченский морг. Видит свою дочь на стальном прозекторском столе, выслушивает версию о самоубийстве, после чего начинает орать. Сообщает, что «Анна была хорошей девочкой!», «никогда не пила» и «уж тем более, не стала бы травить себя таблетками». В общем, он не верит, ищет виноватого, а так как возможностей у него чуточку больше, чем у всех остальных убитых горем родителей вместе взятых, то требует, чтобы тело его дочери исследовали на магию. И ее следы обнаруживаются.
        Дальше все проще. Кому-то из местных полицейских (ага, вот его фамилия, следователь Филиппов) приходит в голову, что дочь мэра Феодосии и еще одна девушка в морге внешне очень похожи. Решая проверить догадку, он заставляет эксперта провести тест и с этой жертвой «несчастного случая», вскоре получив подтверждение - есть магия. Шестую ему уже подсказывают проверить[МСВ1] , а потом вступают в силу алгоритмы, вбитые в каждого нормального следака - он ищет подобное. Он ищет и, естественно, находит.
        Так на доске екатеринодарской Секции появляются восемь фотографий. Три подтвержденных жертвы запретной магии, и пять - предположительных.
        - Почему именно запретной? - уточнила здесь Кэйтлин.
        - Ну, если мы считаем, что девушки не сами решили свести счеты с жизнью… - начал я, опередив открывшего рот Годроха.
        - Магия контроля и принуждения? Убийца орк? - тут же сориентировалась девушка. Про видовые особенности магии она уже знала.
        - Не обязательно, - Шар’Амалайя в очередной раз остановила фонтанирующую вопросами Кэйтлин. - Но вывод напрашивается, согласна.
        - Есть и артефакты, с помощью которых можно заставить человека сделать то, чего он не хочет, - сообщил гном. - Но они тоже под запретом.
        - А еще - проклятья, - тихо, так чтобы услышать его мог только я, сообщил Василич. Он еще стеснялся высказываться в компании нелюдей, хотя как сотрудник Секции мог, и даже должен был это делать.
        Забрать с собой домового мне предложил Лхудхар. Сам орк не очень ладил с метаморфами, а после моего ухода Василича надо было закреплять за каким-то другим следователем УБОМПа, чего никто из них не хотел. Вот и вышло, что остался мой бывший порученец не у дел, хоть увольняй его. А ведь для домового без «прописки» это смерти подобно. Да и сотрудник полезный. Так что я согласился. Согласовал этот вопрос с эльфкой, нашел подходящий валенок, в котором и принес домового в новое помещение.
        На замечание Василича я ответил поощрительным кивком, мол, молодец, верное замечание. А вот представители Старших рас, как по команде, либо скривились, либо презрительно хмыкнули. С их точки зрения, версия, озвученная домовым, не имела права на жизнь. Потому что… ну какая магия у Младших? Заговоры-наговоры? И с их помощью убиты восемь девушек? Да ладно!
        Мне тоже не казалось, что использовалось проклятье, но предположение нельзя было исключать, не проверив. В отличие от эльфов, гномов и орков, я прекрасно знал, каких дел можно наворотить с помощью способностей Младших рас.
        Был у меня один случай в практике, когда один мстительный, да еще и бездомный метаморф целую семью чуть со света не сжил. Мы довольно быстро сумели разобраться, никто не успел умереть, так, легким испугом отделались да неврозами. А могли и руки на себя наложить, пройди побольше времени.
        А было все просто. Семья с ребенком заселилась в квартиру. Прежний хозяин умер (естественные причины), а домовой, который с ним договор заключал, остался. Что примечательно, про него никто и не вспомнил в ЖЭКе, так как человек и метаморф не оформляли официального соглашения, чтобы не платить налоги. Но «прописку» провели по всем правилам, так что формально перевертыш в своем праве был.
        Новые жильцы сперва его обидели, уже не помню, как. А потом решили выселить, но тоже сэкономив. Пригласили для этого не официального представителя ЖЭКа, а какую-то родственницу из деревни. Та своими отпугивающими травами ситуацию еще больше обострила, и домовой начал жильцам мстить.
        Делал он это грамотно и тонко: здесь труба протечет, тут шуруп, который полку держит, расшатается. По ночам концерты устраивал, а под конец и вовсе границы приличий потерял - стал видения спящим посылать, делая невыспавшихся людей нервными и раздражительными. А те, вместо того, чтобы выселить незаконного жильца, продолжали войну «народными» средствами. Например, выставляли прокисшее молоко в блюдце, а в хлеб - осколки стекла заталкивали. Идиоты, в общем.
        Когда к делу подключился УБОМП, лихорадило уже весь подъезд. Морф слетел с катушек, пришлось, не без помощи других домовых, в окрестных домах обитавших, его развоплощать. Жалко бедолагу было, но тогда я урок усвоил - Младших нельзя недооценивать.
        Только вот, учитывая обстоятельства нашего дела, я не мог придумать мотива, по которому перевертыш стал бы девушек до самоубийств доводить.С другой стороны, до недавнего времени я и вооруженных винтовками домовых не встречал, а тут довелось. Правда, там не метаморф был в чистом виде, а продукт магогенетики, как и Кэйтлин. И если мы имеем дело с детищем Вивисекторов, подобным тому, которого ИСБ забрало…
        Кажется, последние слова я произнес вслух, потому что услышал слова гнома:
        - Вряд ли, Антон. Это не проклятье, а заклинание контроля или артефакт. У проклятий совсем другой фон. Это я тебе как эксперт говорю.
        Я кивнул с благодарностью. Хорошо бы, чтобы наше новое дело не было связано с организацией Вивисекторов, а то в последний раз все большим количеством смертей закончилось.
        - Пока работаем по версии заклинания контроля, - подытожила Шар’Амалайя. - Годрох, это больше твой профиль. Какие предположения, что это может быть?
        Орк некоторое время молчал, прикрыв глаза. Не игнорировал вопрос, просто размышлял, как точнее на него ответить. Это племя уделяет очень большое внимание точности формулировок.
        - Если заклинание применял орк, то с высокой степенью вероятности это Аяхо, иначе называемое «Подавлением воли». Формально его изучение не запрещено, а применение обширно, в том числе и в лекарских практиках, - Годрох открыл глаза и посмотрел на меня, а потом на Кэйтлин. После чего, специально для нас, пояснил. - Как аналог анестезии. Пациент не чувствует боли, но может точно выполнять все команды целителя.
        - Но применение Аяхо для того, чтобы заставить кого-то совершить самоубийство, это как паспорт на месте преступления оставить, - дополнил коллегу Ноб. - Оно связывает целителя и пациента, мы так и не смогли преодолеть данное условие при помещении заклинания в артефакт.
        - К тому же оно требует физического контакта мага и объекта, - в свою очередь уточнила эльфка.
        - А это опасно для убийцы, - подытожил я. - Все равно что за руку человека к краю балкона подвести и столкнуть. Кто-нибудь, да заметит. А в случае с выходом на автостраду… Нет, это не Аяхо. Кстати, а что если… Годро, а из девушек могли сделать «поднятых»?
        Орки придумали заклинание, создающее «живых мертвецов» во время Первой войны Старших рас. Послушные, пусть и не очень умные и подвижные марионетки были живым щитом, принимавшим на себя магические атаки эльфов, давая тем самым время на подготовку ответного удара. Но главное, они были абсолютно послушны своему хозяину!
        Орк опять прикрыл глаза и погрузился в изучение материалов дела.
        - Нет, - с уверенностью сказал он через некоторое время. - В этом случае в телах жертв произошли бы необратимые изменения, которые бы нашли отражение в отчете судмедэксперта. Девушки не были «поднятыми». Но раз уж ты припомнил одно наше заклинание времен Первой войны, то и мне на память кое-что пришло.
        - Так не держи в себе, поделись! - поощрил я его.
        - Офицерский венец, - сказал он. И выразительно посмотрел сперва на Ноба, а затем на Шар’Амалайю.
        - Твою мать! - тут же отреагировал гном.
        - Это плохо, - поддержала его эльфка.
        Я тоже вопросительно оглядел нелюдей.
        - А для несведущих будут пояснения?
        Годрох открыл было рот, но Шар’Амалайя его опередила.
        - Артефакт из тех времен, когда Старшие расы еще не разругались друг с другом и врагами числили только людей. Созданный на сплаве трех видов магии, абсолютно универсальный, требующий так мало энергии, что пользоваться им мог бы даже не маг. Как следует из названия, носили его офицеры. Командиры полков, солдатами в которых были люди. Все, как один, готовые умереть, но выполнить приказ офицера с венцом.
        - И это плохо, да? - ничего не поняв уточнила Кэйтлин.
        - Очень, - сказал я ей. В отличие от нее, я сразу уловил главное. - Это неприлично расширяет круг подозреваемых.
        Глава 3
        Прямой в голову я пропустил. Удар был неряшливым, вялым, нанесенным словно бы для галочки. Отбить подобный было несложно даже такому, с позволения сказать, бойцу. Но я все равно его пропустил. Наверное, потому, что так до начала драки и не смог поверить, что меня действительно собираются бить.
        Просто… Приморский город белых стен и красных крыш, ласковый осенний вечер, улыбчивые люди и кричащие чайки, я такой нарядный с девушкой под руку прогуливаюсь - все это никак не согласовывалось с троицей разбитных молодых людей, которая поджидала нас на безлюдной улочке, куда мы невесть зачем свернули.
        Хотя сразу было понятно, что намерения у них вполне однозначные, уж больно плотоядные взгляды они на нас бросали. Да и выглядели они так, что не спутаешь с отдыхающими: короткие стрижки, спортивные штаны и футболки темных тонов. Внешности все, как один, непримечательной. В сумерках я лишь отметил, что один из них, видимо, главный в группе, был повыше других…
        Тут, наверное, имеет смысл объяснить, как мы с Кэйтлин оказались на пустынной керченской улочке, а то я что-то несколько вперед забежал. Все просто. Мы же поехали в командировку всем составом Секции, даже Василича в валенке прихватили. Дело серьезное намечалось, на дистанционке такое не распутаешь. А в Екатеринодаре пока все тихо было, так что…
        Прибыли мы в Керчь во второй половине дня. Пока добрались до арендованного для группы дома, пока разобрали вещи, уже и вечер подступил. Собирались мы сюда основательно, как в небольшой отпуск, неизвестно ведь, насколько затянется расследование, так что каждый прибыл с парочкой сумок, а Шар’Амалайя и вовсе с четырьмя чемоданами, даже пришлось носильщика нанимать на вокзале.
        Покончив с распаковкой вещей, весь состав Секции собрался в гостиной, чтобы набросать план действий на день следующий. И когда с этим закончили, мы с Кэйтлин (по ее просьбе) отправились на вечернюю прогулку. Пока еще светло было, сходили на набережную, посмотрели на руины османской крепости, после чего неспешно направились к дому. Ну и нарвались. Такая вот история, если вкратце.
        Грабители будто бы вынырнули из темноты, где скрывались, поджидая таких вот беззаботных гуляк. Я в тот момент подумал, что сама архитектура благоволит неправедному их ремеслу: узкие улочки, куча всяких подворотен и ниш малопонятного назначения. Грабь - не хочу!
        Двое перегородили дорогу нам, а третий зашел со спины, отрезая путь к отступлению. Так я их и обозначил: Дылда, Второй, Задний.
        - Гуляем? - вопрос их главный протянул так, будто слово было вязкой патокой. Сладкой до приторности и липкой до невозможности.
        Нормально его рассмотреть мне до сих пор не удавалось - слишком мало света. А вот голос «лидера преступной группы» мне не понравился. Было в нем что-то нездоровое. Пьяный? Под наркотой? Или просто псих, кайфующий от страха жертв?
        - Если тут нельзя ходить, мы уйдем, - предпринял я попытку разрешить дело миром.
        Я и правда был готов отдать деньги (с утра бы в любом случае всю полицию города на ноги подняли), лишь бы только в уличную потасовку не влезать. Не то чтобы я так боялся драк (хотя и не любил это дело), просто кончиться эта конкретная могла заточкой в моем боку. Грабители - люди простые. Если что не по плану идет, тут же за сталь хватаются. А со мной девушка, да и я сам в единственном отпускном костюме, который последний раз надевал года три назад.
        При этом я все же попытался встать так, чтобы закрыть Кэйтлин собой от тех двоих, что стояли впереди, и как-то прикрыть от Заднего. Получилось не очень, грабители расположились довольно грамотно. На одних отвлечешься, все равно другому откроешься. И мысль еще перед ударом мелькнула: «Кого ты защитить пытаешься? Твоя спутница всех троих в кровавый фарш перемелет быстрее, чем ты чихнешь!» Правда, сейчас на ней был блокиратор, толком пользоваться магией она не умела, да и неправильно было бы хулиганов убивать. Это точно сочтут превышением пределов необходимой самообороны.
        В этот момент, Дылда резко приблизился и коротко, без замаха, ударил. Вот этот прямой в скулу я и пропустил.
        Было не больно, скорее, обидно за то, что я не успел среагировать на выпад. Нет, титулом мастера уличных боев я не обладал, но был молод, в приличной форме, да и драться приходилось. В последнее время даже чаще, чем хотелось бы. Но там и противники были нормальными злодеями, а не дворовыми шавками.
        - Что вы делаете?! - тут же вскричала Кэйтлин и рванулась из-за моей спины. Я едва успел ее перехватить - не хватало еще ей под ногами путаться.
        Подобные женские выкрики меня всегда забавляли. Особенно, когда я встречался с ними в кино или книгах. По правде сказать, я считал, что только там они и возможны. Ну, в самом деле, что может быть глупее, чем спрашивать уличных бандитов: «Что вы делаете?!» А на что похоже? Явно же не дорогу в общественную библиотеку спрашивают!
        Оказалось, не только в фильмах так бывает.
        Зато от пропущенного удара в голове прояснилось. В том смысле, что мыслить я стал, как ни странно, четче. Вылетели все глупости, осталось только четкое понимание - надо драться. Никаких переговоров, никакого мирного пути - удар на удар. Поэтому попытку Заднего напасть со спины, я решительным образом пресек пинком в колено.
        Получилось, кажется, сильнее, чем я рассчитывал. Что-то хрустнуло, грабитель свалился на бок, схватился за ногу и заорал благим матом. Дылда тут же закричал, как пару секунд назад Кэйтлин:
        - Ты че, сука, творишь!?
        И вытащил из-за спины короткую палку.
        Я про себя выматерился - несмотря на всю его примитивность, оружие для уличной схватки было опасным. Обычный отрезок металлопластиковой трубки, в один из краев которой заливается свинец. Получить таким мне не улыбалось совсем - можно к предкам отправиться, если в голову попадет.
        Спасло меня то, что бойцом Дылда был еще хуже, чем я. Первый удар он нанес, пользуясь эффектом внезапности, я-то был немного знаком с «правилами» уличного гоп-стопа, а потому и не среагировал на неожиданную атаку. Сперва ведь надо было «разогреться», подвести разговор к этому самому, а уже потом бить.
        Второй был того же уровня. Они бросились на меня вдвоем: Дылда размахивал трубкой, а Второй с разбегу намеревался ударить меня в прыжке ногой. Но, по всей вероятности, тренировки на слаженность действий они никогда не проводили, вот и вышло, что дубинка Дылды ударила Второго по выброшенной в мою сторону ноге.
        Нет, понятно, что от «терпилы» с дамочкой грабители не ждали каких-то навыков рукопашного боя. И расчет был на стремительный наезд. Но хоть капельку думать, а?
        На фоне возмущенного и полного боли вопля Второго, хрип Дылды был почти не слышен. А что я, дурак, что ли, подарки судьбы игнорировать? Отступил на шаг, пропустив его упавшего товарища, и отработал по корпусу хулигана с палкой. Получилось очень неплохо, на мой взгляд. «Двойка» в корпус сбила ему дыхание, а крюк в челюсть свалил с ног.
        А вот потом я совершил ошибку. Надо было убедиться, что всех успокоил. Но в крови бурлило возбуждение, и мозги, видимо, не очень хорошо работали. Мыслил я так: «Сейчас повезло, не факт, что везение будет длиться вечно!»
        - Уходим, Кот! - я подхватил девушку под руку и потащил к выходу с улочки, туда, где горели фонари городского освещения.
        И не заметил, как Второй схватил выпавшую дубинку Дылды и, не вставая, шибанул ей меня по голени.
        Боль была такая, что, кажется, свет в глазах померк. Я зашипел, рефлекторно склонился, чтобы схватиться за, по ощущениям, раздробленную на части голень, и тут же получил палкой по щеке. К моему счастью, удар Второй наносил из крайне неудачного положения, чудо, что вообще попал, поэтому удар вышел слабым. Но мне хватило. Погасший чуть раньше свет взорвался китайским фейерверком, затем сменился каким-то странным багрянцем и на секунду или около того я выпал из реальности.
        За это время, как оказалось, я успел оседлать Второго, вцепиться ему в горло двумя руками. Игнорируя его слабеющие удары по корпусу, давил и давил, желая лишить паскуду дыхания. Потом почувствовал, как по плечам колотят маленькие кулачки, и услышал, будто сквозь слой ваты в ушах, голос Кэйтлин:
        - Отпусти его, Антон! Ты же его убьешь!
        И сразу же ослабил хватку. Хлестанул пару раз грабителя по щекам и с облегчением увидел, как он закашлялся.
        - Черт!
        С помощью девушки я поднялся на ноги и привалился к стене. Сердце бухало пожарным набатом, перед глазами плыли цветные круги, а общее самочувствие было таким, будто я сдал норматив по физподготовке, а потом был избит парочкой казаков.
        Сходили, блин, на прогулку!
        Грабители тоже, конечно, пострадали. У Заднего, судя по тому, как он хныкал, баюкая ногу, выбит или сломан сустав. Дылда лежит без сознания, хорошую серию я ему выдал, а Второй продолжает кхекать, радуясь вернувшейся способности дышать. Но радости мне это не доставило. У меня был помят и испачкан грязью и кровью бежевый отпускной костюм!
        - Бежим! - дернула меня Кэйтлин.
        Но теперь уже я ее остановил.
        - Я тут побуду. А ты беги, квартального сюда приведи.
        - А если?.. - тут же испугалась девушка.
        - Им сейчас хуже, чем мне, - успокоил я ее. Морщась и охая, дохромал до дубинки, поднял ее и вновь вернулся к стене. - А если будут безобразничать, я их успокою. Беги давай. Их надо в полицию сдать.
        Ну, не мог же я, в самом деле, бросить тут трех пострадавших! А то они еще подумают, что за испорченный костюм можно отделаться лишь небольшой трепкой!
        Спорить Кэйтлин в кои то веки не стала и шустро выбежала на центральную улицу. Когда цокот ее каблучков затих, а я в полной мере осознал, что остался один в компании пусть и помятых, но превосходящих меня числом грабителей, стало немного одиноко и чуточку тоскливо. Но не слишком. Я не играл в героя, если бы чувствовал опасность, то отправился за помощью вместе с ней. Просто мне нужно было пообщаться с нападающими тет-а-тет. Без лишних ушей и плохо мотивирующих на откровенность восклицаний: «Что ты делаешь, Антон, ему же больно!»
        - Ну и кто вас надоумил на меня напасть?
        Вопрос я задал единственному способному говорить хулигану. Им был Второй - бедолаге трудно было проталкивать воздух через помятое горло, но он хотя бы был в сознании.
        Паранойя это разыгралась или здоровая бдительность, но я не верил в случайность нападения. Чтобы вот так тупо, в первый же день приезда, стать жертвой грабежа - это, конечно, возможно в теории, но на практике я бы на такое не поставил. Подозрения в том, что появление бандитов не случайно, появились у меня в тот момент, когда Дылда первый раз меня ударил. Это было… не по сценарию!
        - Ты о чем, мужик? - прохрипел Второй.
        Я не слишком сильно, но чувствительно стукнул его утяжеленным концом палки по голени. Уж кому, как не мне, знать, насколько это чувствительное место!
        - Повторю вопрос. Вы напали на следователя, который только приехал в город и решил прогуляться с девушкой. Ко всему прочему, следователь этот еще и квартерон. Допускаю, что таких сложных слов ты не знаешь, поэтому поясню. Во мне есть капля орочей крови, я чувствую, когда ты врешь.
        - Я не вру!
        - Вот прямо сейчас врешь. О том, что не врешь. Вас на меня навели. Кто?
        Первыми и главными подозреваемыми для меня, конечно же, были Вивисекторы. Да, я понимаю, что для такой крупной и серьезной организации, способной создавать гибриды из людей и Старших рас, какой-то следователь из Екатеринодара - не фигура. Но я все-таки пару раз им дорогу перешел. Кое-какие неприятности доставил. Наконец, их самый удачный «опытный образец» сегодня прогуливался со мной под ручку. Так, может быть, они все-таки решили, что пора избавиться от докучливого сыщика?
        К этому времени признаки мышления продемонстрировал Задний. Прекратив скулить, он, видимо, смог на короткое время сконцентрироваться на нашем разговоре и тонко крикнул:
        - Молчи, Муха!
        Но тот, кого он так назвал, и не думал колоться сразу.
        - Нахер пошел! - выплюнул Второй в мой адрес. И ожидаемо замолчал.
        Картина знакомая до боли! Сколько таких «гордых» и «несгибаемых» побывало у меня на допросах - не счесть. Все они сперва демонстрировали это выражение лица - «ничего ты, мусор, от меня не узнаешь!» Но я узнавал. Каждый раз. А ведь в допросной у меня не было палки со свинцом внутри.
        - Я понимаю, что ты ничего не знаешь, - проникновенно произнес я, давя искушение воспользоваться этим орудием убеждения. - Обо всем договаривался ваш главный, да? Вот этот мальчик, который сейчас красочные сны смотрит? Ты, как и твой товарищ, ничего не знал, я уверен. Для тебя это был обычный «гоп-стоп», правда же? Просто помять телку, отжать немного налика у заезжего фраера. За такое, если поймают, даже уголовка не светит. Без телесных повреждений так и вообще - на административку можно спрыгнуть. Ну, я прав?
        Все преступники, кроме разве что идейных и отдельных видов психопатов, трусы. А грабители вроде тех, что были сейчас передо мной, точно! Нормальному человеку не требуется скрываться от своего страха за страхом других. Так что выход, который я давал Второму, срабатывал в девяноста процентах случаев.
        Это не ты виноват! Не ты это придумал! Просто пособник, может быть, даже под угрозой действовал - боялся отмороженного вожака. И статья тебе будет мягче, и срок меньше, и надежда на будущее. Свали свой страх на другого, как ты привык делать всегда! Сдай!
        Конечно, было бы лучше, если бы Задний так и продолжал баюкать свою ногу. Но и так сойдет. Мотивирует заговорить первым, пока подельник петь не начнет. Я же не говорил, что мое предложение предназначалось только одному.
        Секунд двадцать грабитель молчал. Прикидывал, как ему лучше поступить. Он отлично усвоил информацию про следователя и орочий дар чувствовать правду и теперь думал, как бы подороже продать то, что он знает. Придя к некому выводу, он буркнул:
        - Горын.
        - Вот ты трепло! - тут же возмутился Задний.
        - Закрой пасть! Чайка нас в это втянул, хрен ли бы я молчал!
        Начало было положено. Рыбка клюнула, теперь нужно было подсекать. Я спросил:
        - Что «горын»? Или кто «Горын»? Змей Горынович из сказок вам велел напасть?
        Второй пошевелил разбитыми губами (я вроде бы только душил его, не бил же?) и выдал:
        - Зовут его Горын. Он с Чайкой договаривался.
        Чайка - это, надо полагать, Дылда? Совсем прозвище ему не подходит. Какая из него чайка, если он целый баклан! Наверное, дали его, когда он еще совсем мальком был, так и прилипло.
        - И кто такой этот Горын?
        - Да все его знают!
        - Я не местный.
        - Ну… - тут Второй замешкался, не зная, как описать искомого Горына. - Серьезный мужик. Лучше такому дорогу не переходить.
        - Приму к сведению. Где его искать?
        - Я не сука, че бы ты не думал, мусор! - окрысился грабитель. - Чужое на себя не возьму, но и своих не сдаю!
        Замечательное утверждение! А сейчас ты, парень, что сделал? Нет, все-таки мелкие преступники не только трусы, но и мастера компромиссов со своей совестью. Тут сдал, тут не сдал - как бы и не стукач. Ладно, черт с ним! И так все ясно-понятно. Горын, значит? Найдем мы этого Горына и без помощи хулиганствующего молодчика. У местных коллег поинтересуюсь завтра, они-то уж точно в курсе.
        - А тебе, калека, добавить нечего? - уточнил я у его товарища со сломанной, надеюсь, ногой.
        - Хана тебе, мусор!
        Вдалеке послышался дробный топот тяжелых ботинок, к которому примешивался цокот тонких каблучков. Приближалась подмога, ведомая Кэйтлин. Пора было заканчивать экспресс-допрос.
        - Спасибо за сотрудничество, господа разбойники, - сказал я будущим сидельцам местной тюрьмы. - Вы мне очень помогли.
        Когда на темную улочку вбежали два полицейских, тут же осветив ее ручными фонарями, я позволил себе расслабиться и тихонечко сползти по стене. И принять положенную герою награду… Нет, не поцелуй и не объятия, конечно. Просто восклицание, полное неподдельного беспокойства и заботы.
        - Ты в порядке, Антон?
        Мелочь, а приятно.
        Глава 4
        Выглядело это довольно забавно. Невысокая хрупкая девушка, считай - подросток, в строгом деловом костюме, с волосами, собранными на затылке, как у школьной учительницы, мерно шагает через гостиную туда-обратно и возмущенным голосом отчитывает привалившегося к стене мужчину.
        - В первый же день! Мы еще к делу не приступили, а нашего следователя уже успели избить!
        «Училкой», как не сложно догадаться, была Шар’Амалайя, а распекаемым следователем - я.
        Подобного между нами до сих пор не происходило. Когда я только познакомился с агентами, они, конечно, повели себя, как последние снобы. Разговаривали через губу, всячески подчеркивали свое видовое превосходство. Но мне тогда довольно быстро удалось поставить их на место. Я был им нужен, а не они мне. Потом мы вообще, можно сказать, подружились.
        Сейчас… не то чтобы все изменилось. Но кое-что стало другим. Для начала эльфка теперь была моим непосредственным руководителем, так что была в своем праве, когда повышала голос. Ну и я, если уж совсем честно, сам виноват. Отправился гулять по ночному городу и даже не подумал о том, чтобы взять у Ноба какой-нибудь защитный артефакт.
        Конечно, никто не ставил мне в вину, что на меня напали хулиганы. Просто в моем лице был нанесен удар по репутации Секции. Вот как это выглядит в глазах местных стражей порядка: приезжают столичные штучки (для крымчан Екатеринодар именно столица), и, не успев приступить к расследованию, влипают в неприятности с местной шпаной. Вот уровень, думают керченские полицейские!
        - Вообще-то, я победил, - буркнул я в свое оправдание. И тут же об этом пожалел.
        - Подумать только - какое достижение! - голос эльфки остался в прежней тональности, но яда туда добавилось не меньше литра. - Агент-дознаватель Серебряной Секции расправился с тремя хулиганами в подворотне! Это, я уверена, полностью оправдывает существование нашей службы, а также все расходы, которые несут налогоплательщики на ее содержание!
        Было раннее утро, что-то около половины восьмого. И началось оно, как уже стало понятно, не с кофе. С публичной порки оно началось, и на мероприятие это были «приглашены» все сотрудники Секции: Ноб и Годрох расположились в креслах у камина, откуда бросали на меня ехидные взгляды, Кэйтлин замерла в дверях и всем своим видом демонстрировала чувство вины, а эльфка, как уже говорилось, мерила шагами небольшую гостиную. Только Василича не было видно, но я был уверен, что он тоже присутствует, просто прячется. Не любил домовой привлекать к себе внимания.
        - Можно подумать, я сам их спровоцировал, - не удержавшись, сказал я в ответ на последнюю, особенно ядовитую реплику.
        - Ох, молчите уже, Антон, - устало произнесла Шар’Амалайя. Я заметил, что когда она злилась на кого-то, то тут же переходила с ним на вы. - У вас просто талант влипать в неприятности!
        Замечание одновременно справедливое и нет. Неприятности меня действительно преследуют, это правда, но я ведь их не ищу. То есть я вообще ничего не делаю, чтобы стать мишенью для ударов судьбы. Только служебные обязанности выполняю.
        Но я не стал ничего говорить. Пусть ее, в конце концов. Выговорится, да и перейдем уже к делу. Так-то я ее понимал, сам бы орал резаным поросенком, кабы мой подчиненный в командировке такой фортель выкинул. Ну, если бы у меня был подчиненный.
        Так и произошло. Еще минуты две эльфка обвиняла меня в несознательности, невезении и даже непрофессионализме (это-то тут причем?), после чего, наконец, с усталым видом опустилась в кресло и произнесла:
        - Ладно. Закончили с этим. Пора заняться делом. Годро, какой у нас сегодня план?
        - Через десять минут нас ждут в городском управлении полиции, госпожа, - ровно, будто хороший секретарь, тут же отозвался орк. Мне показалось, или в чуточку рычащем его голосе сейчас проскочили нотки веселья?
        Шар’Амалайя, только успевшая успокоиться, побелела от гнева.
        - Что? - вскричала она. - И ты молчал!? Мы же уже опаздываем!
        - Вы были заняты, госпожа, - без тени смущения ответил Годрох.
        Гном гоготнул. В другой какой конторе начальник за такое разгильдяйство уже бы сыпал проклятьями и грозил «неполными служебными». Шар’Амалайя лишь выдохнула, сменила гневное выражение на понимающее и как-то совсем по-старушечьи закхекала.
        - Ладно-ладно. Я поняла. Перегнула палку. Не было особенного повода отчитывать Антона при всех.
        - Ну почему же, - с серьезным видом произнес Годро. - Было очень весело и познавательно.
        - Смена стиля управления! Мне нравится! - добавил Ноб.
        Эльфка чуточку порозовела. А я понял, наконец, что происходит.
        Раньше в Секции было только три агента. И они научились как-то друг с другом уживаться. А потом появился я да еще приволок с собой Кэйтлин и домового в валенке прихватил. И стало нас шестеро. Модель поведения, которая работала раньше, дала сбой, и эльфка пыталась выстроить новую. То, что произошло сегодня утром, было крушением одной из них. При полном содействии прочих агентов.
        - Ноб, подготовь машину, - спокойно, голосом прежней начальницы, произнесла Шар’Амалайя.
        - Уже сделано, госпожа, - отозвался гном. - У крыльца.
        Вообще, в отношениях внутри Секции я до сих пор еще плавал. Вроде, и знаком уже с людьми, пардон, с нелюдями, третью неделю, даже кое-что про каждого из них успел узнать, но вот понять, как эти настолько разные разумные научились друг с другом уживаться, не устраивая из каждого спорного вопроса локальную войну Старших рас, так до сих пор и не смог.
        Внешне-то все выглядело достаточно просто. Есть глава екатеринодарского отделения Секции, есть агенты под ним. Простая и понятная административная структура: начальник и подчиненные. Но есть нюансы, и их было великое множество. В ряде вопросов управление на себя брал Ноб, порой его перехватывал Годро, даже я во время расследования иногда принимался командовать. И, казалось, никого это особенно не заботило. Табели о рангах? Нет, не слышали о таких! При этом Шар’Амалайя была несомненным лидером группы - это под сомнение не ставилось никогда.
        Сильный маг-стихийник, наследница семьи, ей было не меньше шестисот лет, может, даже больше, но у женщин же такие моменты не уточняют, да? Прочие агенты звали ее исключительно «госпожой», хотя особенной практики чинопочитания в Секции я не заметил. Но к ней относились с подчеркнутым почтением. Не как к существу высшей расы, скорее, как к уникальному специалисту. При этом не стесняясь яростно с ней спорить, если не согласны по какому-то вопросу. Актов открытого неповиновения я еще не видел, но это, скорее, заслуга эльфки - умеет она ключики к разумным подбирать.
        Взять того же Годроха, в имени которого по какой-то причине опускается последняя буква. Ментат, как все его соплеменники, умница, очень тактичный и чуткий собеседник, никогда не повышающий голоса и не лезущий в чужие дела. Ни с кем в Секции мне не бывает так комфортно говорить или молчать, как с ним. Он всегда ведет себя чуточку отстраненно, даже находясь в компании - будто зашел на чужую вечеринку. И при этом именно он настоящая душа коллектива, к которому все ходят советоваться или жаловаться. Другими словами, он вполне способен перетянуть фокус на себя, но почему-то этого не делает.
        А у Ноба склочный характер. Гномы этим славятся, но мне кажется, что его бы и соплеменники прибили за вредность. Нормы общежития он игнорирует, может за минуту сменить амплуа со «своего парня» на жуткого перфекциониста-артефактора, которому никто не ровня. Но и к нему эльфка как-то нашла подход. Ходит у нее по струнке, однако может и поерничать.
        В общем, контора не вполне обычная в плане служебных отношений. Надо как-то привыкать.
        По Керчи гному пришлось водить не то чудище с форсированным мотором, к которому он привык, а арендованный внедорожник. Хороший новый «Ситроен», но, конечно, не чета тому зверю, который мог пересечь Екатеринодар из края в край за полчаса. Машина даже была адаптирована под орков - третий ряд сидений был специально заменен низким диваном, позволявшим Годроху сидеть нормально, а не ездить на полу, как обычно.
        - Вот, учись, Ноб, - сказал орк, с удобством устраиваясь. - Подумали люди о других. А у тебя только и хватило ума, что часть сидений убрать.
        - А твоя когда придет? - не стал даже обижаться гном. - А то я уже год, наверное, слышу, как твоя «ласточка» едет. Мне кажется, она за это время уже всю планету могла объехать.
        - Скоро, - безразлично отозвался Годрох. - Когда придет время.
        - А орки свои машины строят? - уточнила Кэйтлин. Видимо, до автопрома в своих изысканиях она еще не добралась.
        - Орки? Машины? - тут же взвился гном. - Да ты что, девочка!
        - Они не дружат с техникой, - вмешался я. - Как и почти все Старшие и Младшие расы…
        - Кроме гномов!
        - Да, кроме гномов. Несколько автоконцернов, у которых есть филиалы в Британии, создают для них адаптированные модели. Они, как правило, просто крупнее…
        - Да они просто монструозные! - гном никак не мог замолчать. - Это чудовища, а не машины! Я даже не говорю о том, сколько они жрут топлива на сотню!
        - Мы, может, поедем? - терпеливо, но с едва уловимой ноткой раздражения вмешалась в разговор Шар’Амалайя.
        Все сразу замолчали, а гном тронул машину.
        В керченскую управу мы, конечно же, опоздали. Вроде, и город маленький, и водитель один из лучших среди мне известных, а гонять по узким улочкам и у него не получалось. Прибыли с задержкой всего-то на десять минут. В принципе, ничего странного для «столичных штучек». Эльфку это, однако, злило - с ее точки зрения мы потеряли еще одно очко репутации с местными.
        Но встретили, тем не менее, нас тепло. Начальник городской полиции, седой пузатый дядька в мундире, который, судя по всему, он не надевал уже несколько лет, представился Андреем Степановичем Славиным. Видимо, у окна дежурил его порученец, потому как он сам выбежал на улицу (смотрелось это забавно), едва мы вышли из машины. Расплылся в улыбке, облобызал ручку опешившей эльфке и, подхватив ее под локоток, повел внутрь здания - небольшого трехэтажного особнячка позапрошлого века в купеческом стиле.
        - Здесь у нас, госпожа Шар Амалайя, дежурная часть, - услышал я его голос уже изнутри. Статус и имя старшего агента Секции он произносил раздельно, в два слова, видимо, боясь ошибиться. - А далее, извольте взглянуть…
        Орк закатил глаза. Гном чихнул и выдал:
        - Провинция…
        Только Кэйтлин отозвалась о начальнике полиции положительно.
        - Смешной дядька.
        Я ничего не сказал. По службе мне и раньше доводилось выезжать в маленькие, до ста тысяч населения, городки, так что поведение Андрея Степановича не стало для меня неожиданностью. Понять мужика можно: не просто следственная бригада из Екатеринодара пожаловала, а целых три нелюдя из Серебряной Секции!
        - Надо госпожу догнать, - сообщил зачем-то гном и скрылся в дверях. Мы отправились за ним.
        К счастью, «торжественный прием» нас не ждал, начальник довольно быстро протащил эльфку по ключевым местам своего ведомства и уже через пять минут усадил всех нас за длинный стол для совещаний в своем кабинете. Где уже ждали трое полицейских: двое в форме, и один в цивильном - видимо, следователь.
        - А это, значит, наша команда! - провозгласил Андрей Степанович, дождавшись, пока мы все рассядемся, и заняв место во главе стола. - Город у нас, как вы сами понимаете, небольшой, людей мало, вот и выкручиваемся, как получается.
        Он указал рукой на средних лет здоровяка, подстриженного почти под ноль, явно чтобы скрыть начинающую лысеть макушку.
        - Это Сергей Евгеньевич Усов, начальник следственного управления, он же отвечает за работу квартальных, так что, если понадобится помощь с поквартирным обходом или еще что, это к нему.
        Крепыш привстал и коротко кивнул. Лицо его даже не пыталось изобразить приветливость. Похоже, нахождению за этим столом он был не очень рад. Или от важных дел его оторвали или… Или он не любил нелюдей. Теперь, присмотревшись к лицу Усова, я был уверен в том, что верно последнее предположение.
        Явление, кстати, не слишком редкое, хотя и не массово распространенное. Всегда есть люди, которые настолько любят историю, что не замечают очевидного: она осталась в прошлом. Времена изменились, войн не было уже полтораста лет, но эльфы по-прежнему агрессоры, гномы - их пособники, а орки… Ну вот с орками не так просто, они же в Последней войне выступали на нашей стороне.
        При этом такие люди как-то очень старательно игнорируют тот факт, что достижения сегодняшнего прогресса, уровень жизни, к которому они так привыкли, возможен во многом благодаря Старшим расам. Та же Сеть. Не было бы гномов с их руноскриптами - не было бы у тебя федеральной электронной базы преступников, да и с коллегами бы по коммуникатору ты бы тоже не смог созваниваться.
        Ладно, черт бы с ним! Лишь бы не мешал расследованию.
        Славин между тем продолжал знакомить нас с личным составом.
        - Вадим Игоревич Самохвалов, руководитель криминальной полиции.
        Привстал следующий полицейский в форме. Худощавый, интеллигентный, очки в тонкой оправе очень гармонично сидели на острой переносице. Этот в буку играть не стал, вежливо, правда, без души, улыбнулся всем, качнул головой и даже произнес: «Рад знакомству!»
        - Ну и, конечно же, тот, кто вел дело о самоубийствах до вашего приезда. Алексей Федорович Филиппов, следователь по особо важным делам.
        Следак на этом собрании был чужим. Не потому, что единственным пришел в гражданской одежде, я, например, тоже мундир только на праздники надеваю. Филиппов чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Будто он впервые оказался в обществе столь высокопоставленных местных начальников. Хотя представили его «важняком», вроде, должен был уже привыкнуть.
        Был следователь невысок, сутул, с угрюмым лицом затюканного жизнью неудачника, который ничего хорошего от будущего не ждет. Но глаза имел хорошие - ясные и умные. Мне он, скорее, понравился. А затравленный вид - что ж? Вдруг у него на семейном фронте проблемы?
        Как по мне, хватило бы его одного. Начальство - это, конечно, здорово: помощь, содействие и все такое. Но по сути все это собрание было больше политесом в адрес приезжих, чем предложением реальной помощи.
        Другое дело - человек, который с самого начала сводил одно с другим, выстраивая из разрозненных случаев цельную картину. Правда, смотрел он на нас волком, но тут уж ничего не поделаешь. Эмоции его мне понятны, сам не так давно был в ситуации, когда мое расследование передали «серебрянкам».
        Шар’Амалайя, может, и разделяла мое мнение о ненужности начальства на этой встрече, но сама принадлежала к этой касте. А потому она не могла просто сказать Славину, что руководители управлений могут возвращаться к работе, а нам бы только Филиппова отдать, и мы вполне довольны будем. Пришлось ей выслушать уже известные всем нам факты о деле восьми «самоубийц», покивать предложенным версиям. Через двадцать минут совершенно бездарно потраченного времени она, наконец, поднялась, и веско, несмотря на свой рост и несерьезный вид, произнесла:
        - Благодарю, что смогли уделить нам время, Андрей Степанович. Коллеги. Дальше мы займемся делом сами. Кстати, скажите, нужно ли как-то оформлять временный перевод вашего сотрудника в нашу группу? Я не очень хороша в этих делах, к тому же у нас, в Секции, все достаточно свободно с этим вопросом.
        Ага, ври больше! Свободно у нас! Штатку на консультанта выбивали из Москвы неделю! Хотя, с другой стороны, по первому нашему совместному делу, инсценированному ритуалу, все и правда было сделано легко и просто.
        А Филиппов прямо воспарил! На краткий миг глаза его вспыхнули надеждой, которая тут же сменилась прежним внимательным и отстраненным выражением. Не хочет показывать, что прямо-таки рвется раскрыть дело? Любит свою работу? Полезный кадр.
        - Распоряжение об этом я подпишу в течение нескольких минут, - заверил Славин, но произнес это с какой-то несвойственной ему раньше настороженностью. - А вы уверенны, госпожа Шар Амалайя, что это необходимо? У Филиппова и других дел достаточно…
        А вот здесь следователь бросил на начальника злой взгляд. Тут же опустил глаза, но я успел заметить. Ну точно, не ошибся я в нем.
        Откашлявшись, я вопросительно посмотрел на эльфку, дождался, когда она согласно кивнет, и произнес одну только фразу:
        - Дело на контроле у губернатора, Андрей Степанович.
        И замолчал, давая ему возможность самостоятельно достроить все необходимые доводы. Это не заняло у главы местной полиции много времени. Сделавшись сразу очень серьезным и официальным, он поднялся, одернул плохо сидящий на фигуре мундир, и сказал:
        - Что ж. Если так, то конечно. Все ресурсы нашего управления в вашем распоряжении, господа.
        Участники совещания быстренько разбежались, Шар’Амалайя отправилась со Славиным утрясать организационные вопросы.
        - Работать будем не здесь, - сообщил орк следователю, который молчаливо и немного настороженно ждал наших действий. - Мы остановились неподалеку, там и будет штаб-квартира Секции. Все документы по делу придется взять с собой.
        И, предваряя возражения Филиппова, добавил:
        - Госпожа Шар’Амалайя решит этот вопрос с вашим руководством.
        - Я помогу с бумагами. - сказал я. - Там, наверное, тома два уже насобирали?
        - Три, - впервые с момента знакомства заговорил местный сыщик. До этого начальство и слова ему не давало вставить. Тоже звоночек, если подумать.
        Голос у него был под стать внешности. Угрюмый и негромкий, будто бы его владелец стеснялся задействовать его возможности больше, чем на четверть мощности.
        - Пойдемте, - произнес он.
        А спустя пять минут я и орк уже сидели в кабинете следователя, небольшой комнатке с наглухо закрашенным окном, и пили чай. Который, кстати, заварил мой порученец, испросив на это сперва разрешение у хозяина.
        Места было мало, поэтому вслед за Филипповым пошли только я и Годрох, гном с Кэйтлин отправились в машину. Думали быстро управиться, но когда следователь поставил на стол три внушительного размера папки, а потом сообщил, что ему нужно забрать отчеты судмедэксперта, стало понятно, что с оценкой времени поспешили. Вот и решили пока чаю выпить.
        - С губернатором - хороший ход, - проговорил орк, принимая из рук метаморфа крошечную чашечку из походного сервиза (оказывается, был у домового и такой). - Уверен, госпожа не рискнула его приплетать.
        - А что он мне сделает? - отмахнулся я, намекая про связывающую меня и Рухефалиона из Дома Горькой Воды клятву. - К тому же Славин ни за что не будет уточнять, правду я сказал или нет.
        - Он сам, может, и не будет. Но город маленький, найдутся доброхоты. Хороший, кстати, чай, Василич. Благодарю.
        - На здоровье, - отозвался домовой с обычной для него серьезностью, но я видел, что похвала Годроха ему приятна.
        - Кстати, а почему у следователя по особо важным стекло закрашено? - продолжая разговор ни о чем, спросил я у орка.
        Деталь за деталью я складывал образ нашего нового коллеги, и то, что получалось, мне не очень нравилось.
        - Светобоязнь? - предположил тот.
        - Или он не слишком любим начальством, - возразил я. - Смотри, кабинет в самом дальнем конце коридора первого этажа. Крохотный, заставлен разномастной мебелью. Сам носится за отчетами, хотя «важняк» бы просто позвонил, и ему бы принесли.
        - И что нам это сообщает, господин сыщик? - ухмыльнулся орк.
        - Ничего такого, что уже не было нам известно, господин ментат, - в тон ему ответил я. - Он честолюбив, устал сидеть в глуши, хочет карьерного роста. Дело парень собрал сам. Без чьей-то помощи, я бы даже сказал, вопреки. Курортный городок, тут никому из начальства не нужно, чтобы журналисты писали про громкие дела. А он не побоялся. Очень расстроился, что его дело забирают, и теперь просто счастлив стать частью следственной группы. И еще - «важняком» он стал совсем недавно, как бы не перед самым нашим приездом.
        - Он, кстати, за дверью стоит, - как ни в чем ни бывало сообщил вдруг Годро. - Входите уже, Алексей!
        Слух у орков отличный, лучше, чем у людей. Мог бы, в самом деле, и раньше мне сказать, что следователь уже вернулся, не пришлось бы краснеть.
        Выглядел Филиппов смущенно. Вроде как подслушивал, но у собственного кабинета, в котором двое приезжих его самого обсуждали. Неловкая, в общем, вышла ситуация, поэтому я решил ее сразу же сгладить методом топора.
        - Все что я сказал, верно?
        Ну а чего воду в ступе толочь? Сразу все проясним - легче работать будет!
        - Да, - нехотя признал полицейский. Но взгляд прятать не стал, посмотрел на меня с вызовом даже, что мне понравилось.
        - Ну и ладно, - тут же продолжил я. - Это прекрасным образом вас характеризует. Думаю, сработаемся. Кстати, Алексей, а вы не знаете такого субъекта из местного криминала как Горын?
        Глава 5
        Ему нравилось, когда к нему обращались «Хозяин». Именно вот так, с большой буквы. Не модным французским «шеф», не «глава», как предпочитали именоваться его коллеги-конкуренты, и уж, конечно, не Горын, как прозвали его еще в юности. Именно - Хозяин. Как-то раз, уже очень давно, один его подчиненный так к нему обратился, и стало понятно - оно. Правильное, на сто процентов верное обращение.
        Он и был Хозяином. Не от того, что имел в активах множество объектов недвижимости, не по той причине, что на него работали сотни людей в самых разных отраслях, а потому, что ко всем своим активам он относился по-хозяйски. Не гнался за сиюминутной прибылью, не считал имущество и работающие предприятия «портфелями», которые можно купить и продать, так и не узнав, что за люди стоят за бумагами.
        Ресторан, в котором он назначил встречу человеку Турана, тоже был его активом. Приобретенным за бесценок девять лет назад, он со временем стал местом, в котором решались самые разные вопросы между местными воротилами теневой крымской империи и приезжими деловыми людьми. Здесь переходили из рук в руки целые состояния, проводились сделки, менявшие судьбы сотен людей, заключались договоренности, которые больше нигде не могли быть заключены. Тут встречались враги, которые были уверены, что после разговора смогут уйти живыми, к какому бы результату беседа ни привела.
        И при этом ресторан «Острова» в лучшем случае работал на самоокупаемость. Прибыли почти не приносил, даже в туристический сезон стоял практически пустым, отпугивая приезжих неказистой обстановкой и ленивым, с их точки зрения, персоналом. Расположенные по соседству харчевни ломились от приезжих, зарабатывая за сезон пусть и не целые состояния, но достаточно денег, чтобы их владельцы приезжали из Москвы только когда что-то пойдет не так.
        Ценность «Островов» была совсем в другом. И понять это мог только настоящий Хозяин.
        Человек Турана оказался невысоким, даже, можно сказать, мелким мужчиной, с очень, однако, запоминающейся внешностью. Роста, едва превышающего полтора метра, лет сорока, бритый наголо (даже брови не пощадил!) с кожей оттенка где-то между сухим осенним листом и старой кирпичной кладкой. Одет он был в «униформу» крымских туристов, если, конечно, можно так назвать широкую, на два размера больше необходимого, белую рубаху, бежевые бриджи и сандалии на босу ногу. И это в конце октября! Да, на улице было все еще тепло, и обморожение визитеру не грозило, но в это время года уместнее одеваться более сообразно. Особенно, если идешь на встречу с Хозяином.
        - Мне сказали, что тут так большинство людей ходит, - сказал человек, заметив, с каким удивлением владелец ресторана осматривает его одежду.
        - Вас не обманули, - нейтрально отозвался Хозяин. - Так и одевается большинство приезжих. Примерно с апреля по август.
        - Вот как, - с каменным лицом отреагировал визитер. - Но мне так же сказали, что погода у вас не меняется практически круглый год.
        - Только с точки зрения приезжих.
        Человек кивнул, принимая поправку. Без приглашения сел на стул напротив Хозяина, аккуратно, будто школьник на уроке, сложил руки.
        - Меня зовут Пат.
        - Китаец?
        - Тепанек. Это имеет значение?
        Хозяин пожал плечами. Он вел дела с самыми разными разумными, не все из них были даже людьми, так что с его точки зрения, разница между китайцем и ацтеком была невелика.
        - Нет, - сказал он. - Я ждал человека от Турана, не имеет значения, откуда он родом.
        «Хотя, - про себя отметил Горын, - посылать в качестве связного жителя империи Теночка не очень осмотрительно. Их не так много в России».
        - Мой господин хотел бы попросить об услуге.
        На русском Пат говорил без акцента. То ли был полиглотом, то ли вырос здесь, а не в Южной Америке. Такое вполне могло быть, в Москве даже был университет, в котором учились преимущественно американцы. Этакий политический финт, напоминающий о давних культурных связях Российской империи с Калифорнийской республикой. А ведь последняя крепко дружила с империей Теночка.
        - Мы с Тураном давние деловые партнеры. Он вполне может просить меня о чем угодно. И для этого ему достаточно было позвонить.
        Лицо цвета красного кирпича не дрогнуло в ответ на эту реплику, хотя Горын не сомневался, что Пат прекрасно понял подтекст фразы.
        - Услуга, о которой хочет попросить мой господин, требует определенной конфиденциальности. О таких делах не принято говорить даже по защищенной связи.
        - Я слушаю.
        Хождение вокруг да около уже начало раздражать Хозяина. Он, безусловно, выполнит все, о чем бы не попросил это смешной маленький человек - Туран не был тем, кому можно отказать без последствий - но ради всех богов! Нельзя ли просто прямо сказать, что нужно, и не отвлекать его от других дел?
        - Нужно организовать похищение. Женщины. Вот ее фотография.
        Ацтек вынул из кармана бриджей картонный прямоугольник и положил его перед Горыном. На снимке была молодая женщина с чуть вытянутым, породистым лицом, обрамленным темными волосами, соблазнительно, как бы странно это ни звучало, вздернутым носиком и миндалевидными зелеными глазами. Можно было назвать ее красавицей, если бы не губы, которые немного портили впечатление. Горын считал, что губы у женщины должны быть мягкими, чуть припухлыми, а у этой они были сжаты в тонкую напряженную линию.
        Было в лице женщины что-то неуловимо знакомое. Будто бы он уже много раз ее видел, но никак не мог узнать. Память у Хозяина была прекрасной от природы, да и ведение дел заставило ее сделаться практически идеальным инструментом, поэтому он вскоре узнал типаж, который очень нравился его племяннику. Занятное совпадение.
        - Как скоро Турану нужна эта женщина? - только спросил он.
        - Как можно скорее, - ответил Пат.
        - Быстро не получится, - был вынужден огорчить визитера Горын. - В город приехали агенты Серебряной Секции, прямо сейчас, насколько мне известно, они встречаются с местным полицейским начальством. Мне рекомендовали на несколько дней снизить деловую активность.
        И он ее снизил. «Живой товар» из складов на окраине Керчи перевели на дальние, не очень хорошо оборудованные «усадьбы» в горы. Партнеры из Османской империи наложили штрафы за срыв графика поставок. Неприятно, но по мнению Горына, лучше было лишиться некоторого количества денег, чем свободы. А может, даже жизни.
        «Серебрянки», как сообщил его осведомитель в полиции, не имели вопросов к местному криминалу. Какие-то свои магические дела, что-то с серией самоубийств, которые оказались вовсе не самоубийствами. Похоже, в городе завелся психопат, который с помощью запретной магии убивал женщин. Хозяин даже подумывал оказать негласную помощь полиции в расследовании этого дела - безумные убийцы вредили делам даже больше конкурентов - но тут стало известно о приезде Секции.
        Осторожность никогда не бывает чрезмерной. Особенно, когда одно из направлений деятельности, самое прибыльное, полностью противоречит установленным на территории Российской империи законам.
        Пат, выслушав ответ, закашлялся. Хозяин не сразу понял, что ацтек смеется. Делал он это очень странно - плечи тряслись, кадык дергался, но лицо по-прежнему оставалось маской из красноватой глины. Другого человека за подобное оскорбительное поведение Горын бы уже велел вывести из ресторана и отправить в багажнике автомобиля в недолгую, но весьма увлекательную прогулку до укромной бухты.
        - Прошу меня простить, - через несколько секунд произнес американец. - Мне нужно было сказать раньше, но я не сообразил. Девушка приехала вместе с агентами Секции. Она одна из них.
        Теперь засмеялся Горын. Нет, правда, ситуация была настолько абсурдной, что не грех и дать выход эмоциям!
        - Туран хочет, чтобы я похитил и передал ему агента Секции? Я не буду спрашивать, в своем ли он уме, но как, по его мнению, мне это сделать?
        - Моему господину говорили, и он не раз убеждался в этом, что вы можете сделать все, что угодно, - не смутился Пат. - Особенно, когда дело касается похищения людей. Кажется, у вашего племянника к этому особый талант.
        Это действительно было так. Костя, которого он пригрел после смерти сестры, а потом приблизил и ввел в одно из направлений своей деятельности, и правда мог проникнуть куда угодно и выкрасть что или кого угодно.
        - Но это же Секция, - надавил голосом Хозяин. - Федеральная имперская служба! Они камня на камне не оставят от города, каждую корягу перевернут в поисках своего человека.
        - Могу вас уверить, - по-прежнему спокойно и ровно сказал Пат, - что это не так. Поисками конкретно этой женщины, конечно, будут заниматься, но без привлечения всех возможностей федеральной службы. Мой господин предполагает, что ее пропажа может взбудоражить только ее коллег. Поэтому ваша задача упрощается.
        - Почему?
        - Что «почему»? Почему ваша задача упрощается?
        - Почему ее будут искать только приехавшие с ней агенты?
        Это действительно противоречило всему, что Горын знал о федеральных службах. Все они сделали себе репутацию неприкосновенных вовсе не на том, что прощали выпады в сторону своих сотрудников. Тронь одного - и вся мощь империи падет на виновника. Будут забыты распри между службами, вопросы конкуренции, межведомственные споры. Ненадолго, лишь до того времени, как глупец, посмевший поднять руку на федерала, не окажется в земле вместе со всем своим ближайшим окружением.
        - Вам не следует знать слишком много, - отрезал ацтек. - Но вы можете довериться тому, что знаем мы. Мой господин никогда до этого не подводил вас. И могу вас также уверить, что в его планах не значится сделать это сейчас. Он, как и прежде, заинтересован в дальнейшем сотрудничестве с вашей организацией.
        Хозяин задумался. То, что говорил визитер про Турана, было правдой. Он действительно никогда не подставлял своих партнеров. Услуги оплачивались в срок, а его информация отличалась точностью, словно собирала ее имперская служба разведки.
        «Но - Секция!» - мелькнуло в голове Горына.
        - Мне нужно подумать, - вслух сказал он.
        - Я могу зайти вечером, - тут же произнес Пат. - К исходу дня мой господин уже должен знать, может ли на вас рассчитывать, или ему нужно искать другого подрядчика.
        Слова американца обожгли холодом. Горын обладал очень небольшим объемом информации о своем «партнере», но той, что он сумел собрать, было вполне достаточно, чтобы опасаться его. Туран «работал» по всему миру, и для него не было проблемой сокрушить все активы небольшой преступной организации российского Крыма. Отказывать ему - подписываться под собственным смертным приговором, это Хозяин прекрасно понимал.
        - В этом нет нужды, - сказал он, внутренне проклиная саму ситуацию, которая заставила показать его слабость. - Ты можешь передать своему господину, что я смогу оказать нужную ему услугу.
        - Рад это слышать, - не меняя тона, отозвался ацтек. Он сунул руку в другой карман бриджей, положил на стол узкий конверт, в каких обычно дарят деньги. - Здесь вся собранная моим господином информация по женщине, которая может вам понадобиться, а также мои контакты. Буду ждать вашего звонка.
        Когда человечек ушел, Горын некоторое время сидел за столом без движения. Размышлял, как ему поступить, чтобы выполнить заказ и не подставиться под удар федеральной службы. По всему выходило, что единственный вариант - это племянник. Вздохнув, он вынул из пиджака коммуникатор, нашел в контактах нужный номер и нажал иконку вызова.
        - Слушаю, - после первого же гудка отозвался Костя.
        Внутри груди Горына привычно потеплело, как бывало, когда он разговаривал с племянником. Для него, не имеющего собственных детей, Костя был практически сыном. Причем таким, которым мог бы гордиться любой отец. Уже не раз и не два он задумывался о том, чтобы позже, когда наступит подходящее дело, объявить его своим преемником.
        - Ты далеко?
        - У «Островов». Ты же просил меня понаблюдать за твоим гостем. Он пешком отправился в сторону порта. Мне идти за ним?
        - Нет. Оставь его. Зайди ко мне.
        Костя не был красавцем. Среднего роста, полноватый, с редкими светлыми волосами, прикрытыми кепи, которое он почти никогда не снимал, и водянистыми, ничего не выражающими глазами. Кожа его было белой и рыхлой, на лице, особенно вокруг носа и на подбородке, выделялись крупные поры. Тем не менее, за не самой удачной внешностью для мужчины прятался острый ум, а в груди билось сердце, знавшее, что такое преданность. Эти качества для Горына были куда важнее, чем приятная наружность.
        Сестра, лишившись мужа, всю свою любовь обрушила на единственного сына. Но тот выдержал, не стал размазней и маменькиным сынком. Сам выбрал университет, сам поступил туда, пройдя конкурс, не используя дядькиных связей, закончил его. И только когда его мать умерла, пришел к Горыну и попросился к нему на работу.
        В ту пору правитель подпольной империи Крыма еще не очень понимал, зачем ему выпускник исторического факультета Екатеринодарского университета. Но службу ему дал - просто из соображений родства. И вскоре обнаружил, что пригрел не бесполезного сироту, а очень толкового молодого человека. Костя словно мысли его читал - выполнял поручения так, как сделал бы сам Горын. И за каких-то четыре года сделался самым близким его помощником.
        Вот и сейчас, едва войдя в пустой зал ресторана и приблизившись к столику Хозяина, племянник сразу же считал его настрой.
        - У нас неприятности? - тихо спросил он.
        - Могут произойти, если мы кое-что не сделаем для одного очень могущественного человека.
        За пару минут он рассказал Косте все - тайн от него он почти не держал. Когда говорил, а главное, когда показывал племяннику фотографию цели, заметил, как дернулся его взгляд.
        - Знакомый типаж? - усмехнувшись, спросил Горын. - Я тоже заметил. Ты именно таких девушек предпочитаешь.
        Костя мягко улыбнулся. Улыбка его не красила. Но человек привыкает ко всему, вот и Горын привык, даже начал находить рыбье лицо племянника приятным.
        - Становлюсь предсказуемым, - сказал Костя, продолжая улыбаться.
        В этот момент Хозяин почувствовал, как голова его будто поплыла. Взгляд расфокусировался, стало тяжело дышать. Приступ продлился секунду, может, две, но по-настоящему напугал мужчину. Изредка такое с ним уже бывало, каждый раз, когда ситуация с делами становилась острой и опасной. Годы, незаметно подкравшись, брали свое.
        «Надо начинать представлять Костю, как своего преемника! - подумал он почти сразу же. - А то вот так отойду, а они тут начнут делить все, что я создал!»
        - Вы не волнуйтесь, дядь Игорь, я все сделаю, - произнес племянник, кажется, не заметивший временного помутнения взгляда Хозяина. - Завтра, край, послезавтра, отдадим девчонку этому американцу.
        - Ты уж постарайся, племяш, - кивнул Горын. - Туран - очень могущественный человек. Если мы хоть раз его подведем, самое малое, что нас ждет, это разрыв с нами. А даже это, как ты понимаешь, будет очень болезненным ударом по османскому направлению.
        Мужчина даже немного лукавил. Разрыв отношений с Тураном полностью поставит крест на торговле с турками. Все договоренности с ними заключались только через Турана. Стоит османам узнать, что Горын и его партнер больше не друзья, о поставках живого товара на другой берег Черного моря можно забыть. А именно это направление деятельности и приносило его империи более шестидесяти процентов дохода. И одновременно ставило над другими крымскими игроками.
        - Я прекрасно все понимаю, дядь Игорь, - серьезно произнес Костя. - Не сомневайся, все сделаю. Сейчас же займусь.
        Хозяин кивнул. Он верил, что племянник справится. Он всегда справлялся.
        Глава 6
        Влиятельный предприниматель, в свое время сделавший капитал и имя в криминале, но в настоящее время отошедший от дел и теперь являющийся кем-то вроде посредника для крымского преступного мира. Вот кем был Горын (настоящее имя Игорь Михайлович Немировский), если суммировать всю полученную от Филиппова информацию. Чем больше я узнавал о человеке, который заказал нападение на меня, тем меньше верил словам того грабителя, Второго. А ведь дар тогда не подвел - парень не врал.
        В то, что настолько серьезный мужчина мог заинтересоваться моей фигурой, я очень даже верил. Как и в то, что бывших бандитов не бывает - перекрашивайся сколько хочешь, рядись в овечьи шкуры, а все одно волчий оскал проглянет. Не верил я в то, что Горын мог отдать настолько глупый приказ, да еще и обратиться к настолько слабым исполнителям. Я был убежден: если бы Немировский хотел причинить мне вред, я бы сегодняшний день проводил в палате интенсивной реанимации. В лучшем случае.
        - Грехи юности за ним есть, но сегодня он много городу помогает, - добавил Филиппов. - С туристами благодаря ему только удается порядок сохранять.
        - Хорошенький порядок! - возмутился я. - Трое его молодцов вчера хотели меня отделать!
        - Какая-то ошибка, - вторя моим мыслям, проговорил следователь. - Это не его уровень, даже если бы он был по-прежнему связан с криминалом.
        - А ты, значит, веришь в то, что он не связан?
        Удивительное дело - Филиппов покраснел. Нечасто можно увидеть, как мужчина, пусть и молодой, краснеет. Не потому, что дело это женское, просто к определенному возрасту, годам к двадцати пяти, мужчина уже обзаводится панцирем из цинизма, который не так просто пробить словами.
        - Он преступник, - сказал он. - Был и, я уверен, остается им. Но он полезный преступник для городских властей - с ним никто, даже начальство мое, отношения портить не захочет. И он действительно не стал бы подряжать шпану на чье-либо избиение. Скорее бы уж нанял убийцу.
        Вот! Что и требовалось доказать! Все, как я и сам думал. Но кто тогда меня заказал? Не Вивисекторы же, в самом деле! Это тем более не их уровень! Уличным грабителям самим в голову пришло пощипать приезжих? Зачем тогда было валить на Горына, тем более искренне веря в свои слова?
        - Ладно, - произнес я. - Оставим это пока. Вернемся к убитым девушкам.
        Но оставлять я ничего не собирался. Неправильно это - спускать с рук нападение на себя. Этак в привычку может войти.
        Но дело о «самоубийствах» тоже требовало внимания. И именно на это расследование мы и приехали. Так что попытку грабежа можно ненадолго отложить.
        Двухэтажный особняк, в котором мы остановились, окончательно превратился в штаб расследования. Ноб расставил по гостиной, где мы проводили оперативные совещания, кучу приборов, которые он привез с собой. В результате самая большая комната в доме сделалась похожей на жилище артефактора-программиста.
        Сам гном безвылазно сидел в Сети, собирая информацию о всех восьми жертвах. Точнее, делал это очередной написанный им руноскрипт, но и сам он тоже был чем-то занят. Хотя и находил время отвечать на вопросы Кэйтлин, которую оставили в особняке вместе с ним.
        Шар’Амалайя вместе с Годрохом отправились в вояж по местам, где девушки погибли. Рассчитывали там собрать остаточные эманации применения магии или еще что-то найти, на что местные полицейские не обратили внимания. Нам же с Алексеем Филипповым досталась самая важная и самая неблагодарная следовательская работа - общение с родными и знакомыми жертв.
        Да, все они были приезжими, но ведь большинство приехали к кому-то. Одна к родственникам, другая к подругам, третья в служебную командировку. Каждая из девушек контактировала с кем-то из местных жителей, и нашей задачей было проверить эти самые контакты. Следы всегда остаются, сколько бы убийца не считал, что он совершил идеальное преступление.
        Начать мы решили с последней жертвы - дочери градоначальника Феодосии. Светлана Хорькова приезжала в гости к подругам. С ними, конечно, уже отработали коллеги, тот же Филиппов, но он-то не знал, какие вопросы нужно задавать. Просто по причине того, что искал совсем другое.
        - Это здесь, - следователь остановил машину, служебный «Новгородец», у небольшого каменного домика, увитого плющом и со всех сторон обсаженного розами. - Наталья Стрельцова, близкая подруга Светланы. Я ей позвонил предварительно, она нас ждет.
        - Чудесно, - отозвался я. - Иди первым, Алексей, она тебя уже знает.
        Наталья приняла нас на улице. Здесь, под навесом, имелся садовый стол со стульями, на которых мы и расселись. Не понимаю, как люди могут жить в таких вот местах - в провинции у моря? Здесь, кажется, даже воздух пропитан особым запахом неги и безделья. Очень мешает сосредоточиться на работе!
        Наша свидетельница была не из тех девушек, про которых можно сказать - красавица. Максимум - миленькая, да и то представляю, сколько трудов каждое утро это ей стоило. Излишне пухлые руки, маленький безвольный подбородок, глаза-пуговки, обрамленные слишком густо накрашенными ресницами. Волосы - да, вот они были роскошными. Настоящая волна цвета старой бронзы.
        - Я же все уже рассказала, - начала девушка, как и всякий свидетель, опрос которого проводится повторно. - Мы отметили Женькин день рождения, после чего Светка уехала. Ну, я думала, что она уехала. Потом, когда ее отец позвонил на третий день и стал спрашивать, куда подевалась его дочь, я и узнала, что она здесь осталась. А когда ее нашли и сказали, что она таблеток наглоталась…
        В этом месте из глаз девушки полились слезы. Алексей деликатно протянул ей платок, я же внутренне сморщился. Девчонка лгала. Нет, скорее всего, она не имела никакого отношения к смерти подруги, но этот вот ее плач, он был неискренним. Наталья не горевала по подруге.
        Светлана - я смотрел ее фотографии - была принцессой. Дочь состоятельных родителей с хорошей наследственностью и толстым кошельком, который помогал эту самую наследственность подчеркивать. Как всякая принцесса, она выбирала в подружки тех, на чьем фоне выглядела бы еще более привлекательно. То есть не особенно красивых девушек. Думаю, большинство подруг это прекрасно понимало. Но мирились с таким подходом, поскольку и им отблесков славы принцессы перепадало.
        - Наталья, вы имеете отношение к смерти Светланы? - спросил я в лоб. Об ответе я догадывался, но для очистки совести требовалось проверить все до конца.
        На миг всхлипы прекратились, и в меня вонзился гневный взгляд девушки.
        - Что? - шмыгнула она носом. А потом заорала. - Да как вы смеете! Вы подозреваете меня?
        И девушка разрыдалась. На этот раз искренне.
        Невиновна, сделал я вывод. Но, как говорится, лучше сделать и пожалеть, чем пожалеть, но не сделать. Так, кажется, говорят?
        - Прошу прощения за то, что не сказал этого раньше, - сказал я в паузе между всхлипами. - У меня имеется дар распознавать, правду человек говорит или нет.
        Так себе объяснение, но что есть. Алексей посмотрел на меня с укором. Мол, нельзя так, девушка же, подруга у нее погибла. Но мне было не до сантиментов. Восемь убийств, совершенных с помощью запретной магии, может и девятое произойти, пока мы преступника ищем. А значит, делать это нужно быстро, не тратя время впустую. Так что я переживу, если кто-то будет считать меня человеком, лишенным такта.
        - Вернемся к вашей подруге, - я не стал дожидаться, пока девушка прекратит рыдать. - Не заметили ли вы за ней до того, как расстались, чего-то странного? Может быть, она упоминала о новом знакомом? Неожиданной встрече?
        Наталья отрицательно покрутила головой. На следующие вопросы: «Были ли у нее перепады настроения? Не заговаривалась ли она? Не случалось ли с ней чего-то необычного?» - свидетельница тоже ответила отрицательно.
        - Пустышка, - сделал я вывод через десять минут, уже садясь в служебную машину. - Еще у жертвы здесь подруги имеются?
        Из материалов дела я знал, что есть. Евгения Ледящева, та самая, чьи именины девушки и праздновали. Но ее сейчас не было в городе, уехала на учебу в Екатеринодар. С ней отработают без меня полицейские в городе.
        - Только эти две, - подтвердил Филиппов.
        - Тогда переходим к контактам предыдущей жертвы.
        Такой порядок казался мне логичным. Если наш убийца был серийным психопатом, а все пока указывало именно на это, то имелась надежда на то, что с каждой жертвой он будет все небрежнее. И совершит ошибку, за которую мы сможем зацепиться. Пока, правда, предположение это ничем не подтвердилось.
        В итоге мы убили остаток дня на то, чтобы отработать знакомых и родственников седьмой, шестой и даже пятой жертвы. Но удача улыбнулась нам только на четвертой, хотя на нее я вообще не ставил. Погибла больше полутора месяцев назад и, в отличие от всех остальных девушек, не имела в городе знакомых.
        Анна Панфилова, юрист, 24 года, не замужем, детей нет. В Керчь приехала в командировку - согласовать договор с подрядчиком. Была не одна, вместе с начальником, который договор и подписывал. Он же разрешил ей задержаться еще на пару дней - девушка захотела ухватить немного крымского солнца и моря перед возвращением в Москву, где уже вовсю правила осень. Искать ее начали с запозданием в неделю - никого не удивило, что она не вернулась к означенному сроку. А еще через неделю ее тело нашли на берегу - утонула.
        Кстати, по Панфиловой у меня до сих пор не было уверенности, что она «наша». Совпадение было только одно - пропажа, потом двухнедельное отсутствие и подозрение на самоубийство. Мы даже не знали, утопилась она или просто утонула. Я ставил на первое. Время смерти криминалисты поставили за шесть часов до обнаружения тела, а на связь она перестала выходить уже две недели как.
        Знакомых у погибшей здесь не было, начальника в Москве уже опросили по телефону и ничего нового от него не узнали, так что я решил пройтись по ключевым для всех туристов местам. На удачу, так сказать. Если она осталась здесь отдыхать, то должна была примелькаться куче народу.
        По фотографии девушку не опознали ни в одном из прибрежных кафе, по причине завершения курортного сезона стоявших полупустыми, зато ее узнал владелец небольшого катера. Как и большинство жителей приморского города, он зарабатывал на туристах - катал приезжих вдоль берега.
        - Два раза ее возил, - сказал мужчина, колоритный такой грек, представившийся Атанасом. - Красивая девушка. Улыбчивая. Всегда на нос уходила, там одна стояла, на море смотрела. Ни с кем не говорила.
        - Почему вы ее запомнили? - сразу же сделал я стойку. - Только потому, что дважды ее видели?
        Грек покачал головой, отметая мое предположение.
        - Нет. С пристани она ушла с плохим человеком.
        - Вот как, - во рту даже пересохло от накатившего азарта. - А почему вы решили, что он плохой?
        - А среди людей Горына хороших нет. Этот был из таких. Я ей сказал, чтобы она осторожнее друзей выбирала, она тогда еще посмеялась. Сказала, что ничего серьезного не планирует, обычный курортный роман. А красть, мол, у меня нечего, так что зря я волнуюсь. Я еще удивился - такая откровенность с чужим человеком. Я ей не папа, не дядя, чтобы передо мной отчитываться.
        Горын! Снова Горын! Не он сам, но его люди. Кто тут еще пытается защитить версию с совпадением?
        - А вы его знаете, этого человека, Атанас? Город-то у вас небольшой, - вкрадчиво, боясь спугнуть удачу, уточнил я.
        - Да знаю, конечно! - махнул рукой грек. - Витька это Мохов. На третьей линии живет, в Яме. Мать у него померла от пьянства, вот пацан и прибился к дурной компании.
        - И он работает на Горына?
        - Не работает. Человек он его, понимаешь, следователь? Тут вся шпана - его люди, хотя, может, самого Горына в глаза никогда не видели.
        Тут у меня в голове щелкнула нужная шестеренка. Встала на свое место, родимая! И сразу же стало понятно, как ночные грабители смогли обмануть мой дар, сказав, что выполняли приказ Горына. Они не получали никакого приказа от самого преступного авторитета, вот как! От кого-то из его окружения. Остался один только вопрос - зачем этот приказ вообще было отдавать?
        Тряхнув головой, я вернулся к более насущным проблемам - расследованию серии убийств.
        - А с этими девушками вы Виктора не видели?
        Подчиняясь порыву, я показал фото всех девушек капитану катера.
        - Не припомню, - покачал тот головой. - Самих-то может и видел, девчонки приметные, а вот с Витькой или с кем другим из горынова племени - точно нет.
        Перед тем, как распрощаться, я выспросил у грека приметы, по которым можно найти дом Мохова, и получил от него заверения, что искомый Витька, скорее всего, отсыпается сейчас там.
        - Они же к вечеру на «охоту» выходят, - невесело пошутил Атанас напоследок.
        - Двигаем к этому Мохову, - как только мы отошли от пристани, сказал я.
        - А если это и правда курортный роман?
        - Может, и так. Проверим.
        Проживал Виктор не слишком далеко, но в таком квартале, что мне из машины стало страшно выходить, когда мы подъехали. Тесные улочки, едва-едва автомобиль прошел, нависающие над головой фасады самовольно сделанных пристроек на втором и третьем этажах, куча подворотен и лестниц между домами. И запах. Вездесущий запах гниющих фруктов, рыбы и испражнений. Шел он, казалось, отовсюду, но его эпицентрами были заваленные мусором контейнеры. Судя по удару, который пережило мое обоняние, не вывозили их уже несколько месяцев.
        А ведь всего шесть кварталов от туристической пристани и с десяток - от исторического и культурного центра города. Как такое может быть?
        - Частная собственность, - невесело пояснил Алексей. - В каждом доме прописано такое количество людей, а сами дома попилены на столько долей, что у властей города никогда не хватит денег, чтобы расселить хотя бы половину этого рассадника. Квартал, кстати, так и называется - Яма. В смысле, кто сюда попал, обратно уже не выберется.
        Точное название! Яма. Настоящая помойная яма. И вот здесь живет человек, у которого, предположительно, был курортный роман с Анной Панфиловой? С умницей, красавицей, отличницей и начинающим юристом? Pardonnez moi*, но я в это ни за что не поверю!
        - Этот дом, - указал Филиппов на одну из типовых времянок, пристроенных сбоку к трехэтажному клоповнику. - Вон, красная дверь, все, как грек рассказывал.
        - Слушай, а я вот спросить хотел, - произнес я, приближаясь к строению. - Атанас этот говорил так смело. А ведь про одного из криминальных городских авторитетов речь вел. Почему? Бессмертный, что ли?
        - Почти, - усмехнулся Алексей. - Он грек. У них в Крыму очень сильное землячество, даже отморозки с ними стараются не связываться. Под ними вся рыболовная отрасль. Серьезные деньги.
        - То есть, если ты грек, то можно и на Горына бочку катить?
        - Если бы он сказал, что Горын виноват в смертях девушек, с него бы спросили. А он лишь сообщил, что видел нашу Панфилову в компании с человеком Горына. Тут треть города так или иначе на него работает, так что ничего особенно страшного он не сообщил.
        За разговором мы добрались до красной двери и аккуратно по ней постучали. Осторожность тут явно была не лишней - косяк сразу же же заходил ходуном.
        Сперва реакции на стук не последовало. Когда же мы повторили, изнутри донесся сонный голос, обещавший убить какого-то Армена. А вскоре показался и владелец голоса - по описанию грека, нужный нам Виктор Мохов.
        - Добрый день, - произнес я, отточенным за годы движением просовывая ногу за порог дома и принуждая хозяина отступить. Просто на всякий случай. А то еще захлопнет дверь, мы начнем ломиться, а хибара обрушится. На кой черт такие жертвы. - Виктор Мохов?
        - А кто спрашивает? - тут же окрысился молодой мужчина.
        Он был хорошей породы, как сказал бы мой прежний начальник и наставник Агрих Дартахович Лхудхар. Настолько, что казался чужим этому месту. Светлые волосы, правильный овал лица, волевой подбородок с ямочкой посередине и четко очерченные скулы. Глаза смотрели без агрессии, но очень настороженно. А вот ноздри выдавали гнев.
        - Полиция, - Филиппов продемонстрировал Мохову служебное удостоверение. - Хотим парочку вопросов вам задать, если не возражаете.
        - Возражаю! - в глазах Виктора плеснулся страх, который тут же сменился гневом. - Валите отсюда, здесь мусорам не рады!
        Одновременно с этим он попытался захлопнуть дверь, но сделать это ему помешала предусмотрительно подставленная мной нога. Которая сразу же после этой попытки избавиться от нас, уперлась коленом в его бедро и позволила мне завершить шаг, оказавшись внутри крохотной прихожей.
        - Да вы чё творите, а?! - возмутился Мохов.
        Жил он небогато. Продавленный диван, используемый как кровать, завешенное грязной шторой окно, стол, заваленный грязной посудой и пустыми пивными бутылками. Нет, определенно, он не стал бы вести сюда Панфилову.
        - Девушку эту знаешь? - я ткнул ему в лицо фотографию Анны. С удовольствием отметил, как мелькнуло узнавание в глазах, как сменилось это выражение еще большим страхом, чем тот, который он испытал, узнав, что мы из полиции.
        - Нет, - солгал он. - Первый раз вижу!
        - Мы по адресу, Леша, - сообщил я напарнику.
        И едва успел уклониться от удара ножом в живот.
        * Простите меня (фр.)
        Глава 7
        Стоило признать: Керчь - не мой город. Второй день тут, а на меня уже дважды нападают какие-то уголовники. Первый раз, скорее всего, хотели избить, теперь вот свидетель, с которым только-то и успели парой слов обменяться, за нож схватился. В Екатеринодаре восемь лет прослужил, а таких случаев было не в пример меньше. Все если собрать, по пальцам рук пересчитать мог бы!
        От удара, нанесенного в тесноте «прихожей» крохотного жилища Мохова, я увернулся чудом. Не иначе подсознательно ждал чего-то такого с момента, как увидел бегающие глазки преступника и плещущийся в них страх раскрытия.
        Второго шанса я ему давать не стал. Пошел на сближение, прижал руку с ножом к корпусу и тут же, используя инерцию тела, впечатал колено в пах злодею. Тот лишь пискнул тонко, схватился за причинное место и упал на колени. Оружие выпало из ослабевших рук, я пнул по нему, отправляя подальше.
        - По адресу, - повторил я, дыша так, будто стометровку пробежал с максимальным ускорением. Не то чтобы запыхался, просто откат пришел, понял мозг, как близко от живота был нож, вот и выбросил в кровь кучу боевых гормонов.
        Филиппов стоял, не в силах произнести ни слова. На его глазах едва начавшийся опрос потенциального свидетеля закончился короткой дракой и появлением подозреваемого, а он даже пары слов сказать не успел.
        - У тебя наручники есть? - спросил я.
        - Нет.
        Я и не рассчитывал на положительный ответ. Следователи не носят с собой браслеты, как и многие другие вещи, нужные для задержания преступников. Знаете почему? Потому, что мы обычно никого не задерживаем!
        Впрочем, керченский коллега мог быть исключением из правил, потому я и спросил его про наручники. Облом, а ведь задержанный не выглядел мирным парнем. Скорее всего, когда боль от удара отступит, а дыхание вернется, он снова попытается напасть. Значит, нужно его чем-то связать. Занавеска на окне вполне для этого подходила.
        - По протоколу мы должны вызвать наряд и оформить задержание, - выдал вдруг Алексей, наблюдающий, как я срываю штору и, морщась от пыли, рву ее на широкие полосы.
        - «При невозможности предпринять необходимые меры для доставки подозреваемого в любой стационарный пункт полиции», - процитировал я ему выдержку из уложения об оперативно-розыскной деятельности. - Сами, короче, доставим. Но сперва поговорим. Работал «по горячему»?
        Так назывался метод допроса, в котором подозреваемого начинали колоть сразу, как взяли. Тот еще не успевал правдоподобной лжи придумать, обычно был нервозен и предрасположен к необдуманным поступкам или репликам.
        - Нет, - отозвался Алексей.
        - Будем учиться. У меня у самого опыт небольшой.
        Я и в самом деле был сторонником кабинетных допросов. Когда преступник аккуратно пристегнут к столу наручниками, а за дверью дежурит наряд полицейских. А тут - никаких ведь условий! В комнате Мохова не было даже мебели, к которой его бы можно было привязать. Пришлось просто зафиксировать руки и ноги и начать допрос, едва только в глазах задержанного появился разум.
        - Ты ее знаешь, верно? - начал я с вопросов о Панфиловой, а не с нападения на себя.
        - Нахер пошел!
        - Ты же в курсе, что она мертва, дурилка? Утопили ее. А у меня только что появился нормальный кандидат на роль ее убийцы. Тебя с ней видели незадолго до смерти.
        - Я ее не топил!
        - Так не знаешь или не топил?
        Пауза. По глазам было видно, что Мохов пытается лихорадочно обсчитать ситуацию, но времени на то, чтобы выдать сколько-нибудь приемлемую версию я ему не дал. У него наверняка был опыт общения с полицией, но раньше-то убийство на него не вешали. Точнее, убийства.
        - Вообще-то у меня серия из восьми убитых женщин, - добил я его следующей фразой. - За что ты их так, Витя?
        - Свои висяки на меня хочешь сбросить, мусор? - оскалился задержанный. - Только нету у тебя ничего на меня! Чистый я, понял?
        К счастью, Филиппов в допрос не вмешивался. Опыта у него - я уже в этом успел убедиться - не было, но зато чуйка следацкая была развита очень хорошо. Благодаря ей он в свое время и смог свести разрозненные самоубийства в одно дело. Сейчас он стоял с умным видом, даже блокнот из внутреннего кармана пиджака достал, фиксировал показания. Играл «хорошего» - в паре полицейских достаточно одного «неадеквата», роль которого я взял на себя.
        Бить я его не собирался. Почему-то бытует мнение, что полицейские именно так и работают на допросах - привяжут человека к стулу и лупят почем зря. За других не скажу, сам я не сторонник применения силы. Порой, конечно, можно и нужно стукнуть злодея, а где-то достаточно верной интонации в произнесенной фразе. Талант следователя как раз и заключается в том, чтобы подобрать к преступнику нужный инструмент.
        Мохова бить было бесполезно, это я сразу понял. Его жизнь с рождения дубасила так, что я никаких новых горизонтов ему не открою. А вот на чем можно было попробовать сыграть, так это на надежде. Эта дамочка, как известно, часто ходит рядом со страхом неизбежности.
        - Ты, ошибка контрацепции, на полицейского с ножом напал, - продолжил я давить, нехорошо усмехаясь. - Как раз в тот момент, когда он, то есть я, пришел с тебя свидетельские показания снимать. Думаешь, после такого присяжные будут долго думать перед тем, как отправить тебя на пожизненное?
        - Не по понятиям ты, черт, работаешь! - продолжал держаться Мохов. - Чужое вешать не по понятиям.
        - А ты меня поучи работать, давай! Ты мне живой, в принципе, не нужен. Я тебя, клоуна, до участка не довезу. Я же не местный, даже не полицейский. Я из Секции, дурилка. Выпотрошу здесь магией, да и вся недолга! Как тебе такой расклад, Витя?
        Я бил в одну точку и, кажется, в этом прочном фасаде появились трещины. Мохов начал верить, что перед ним отмороженный следак из Екатеринодара, который очень хочет быстро закрыть дело и свалить домой. Этому нехорошему человеку не нужен настоящий убийца, его вполне устроит удобный подозреваемый. Ну а если он еще и погибнет при попытке к бегству…
        На этот раз пауза продлилась дольше. Я не мешал задержанному размышлять о своем будущем, тем более, сказанного мной уже было достаточно, чтобы оно представлялось ему максимально безрадостным. Про Секцию он мне поверил сразу, не пришлось даже документы показывать. Видать, знал уже местный криминал, кто в город пожаловал. Не иначе, сквозняки в керченской управе.
        - Адвоката, - наконец произнес Мохов. Твердо, как ему наверняка казалось.
        - Какой тебе адвокат, болезный? - удивленно сморщился я. - На тебе восемь трупов, тебе священник нужен, а не адвокат! Максимум, о котором ты можешь сейчас просить - выслушать твою версию и сэкономить мне артефакт на дознании, чтобы с тебя, идиота, хоть какой-то прибыток вышел.
        - Да какие трупы, начальник! - завопил сломавшийся-таки преступник. - Я в жизни никого не убивал. Я честный вор!
        - Можно подумать, я никогда раньше «честных воров» на мокрухе не брал, ага!
        Веером я развернул перед ним фотографии с лицами убитых девушек.
        - Смотри, падла! Узнаешь их? Вижу, Панфилову Анну ты узнал уже. Как насчет этих? Всплывают в памяти, мразота?
        - Я никого не убивал! А ту девку я только обокрасть хотел! Только обокрасть, понял? У нее в ушах рыжья было тыщи на три, и на пальцах еще!
        - А убил потом зачем?
        - Да я не убивал!
        Мохов оказался, как ни странно, крепким орешком. Он довольно быстро адаптировался к ситуации и теперь пытался подстроить под нее свою стратегию. Довольно убедительно смещал фокус с убийств на попытку кражи. И, пусть я и не думал считать его убийцей, у него могло бы получиться. Если бы я не знал со всей определенностью, что он мне врет.
        Он сразу узнал Панфилову. И кого-то еще из девчонок на фото - я не смог отследить, кого именно. Он не знал, что они мертвы до того момента, пока я ему об этом не сказал. Понимал, что помогая людям Горына, он участвовал в преступлении, жертвами которого были приезжие девушки, однако его это не слишком волновало. Даже сейчас Мохов думал только о том, как выкрутиться из-под ареста.
        - Тогда как ты объяснишь, что после встречи с тобой, ее нашли мертвой на пляже? Утопленной.
        - Я не знаю! Может, купаться полезла и утопла!
        - Или ты ей помог?
        - Да зачем мне это, начальник?
        Я внимательно слушал все, что говорил Мохов, каждую его фразу, каждое слово. Читать мысли я не умел, но мог знать, правду он мне говорит или нет. Плюс за годы службы в УБОМПе, я научился не только чуять ложь, но и понимать, что за ней скрывалось. Мотивы, недосказанности, эмоции. Догадки, не более того, но ошибался я редко.
        Сейчас, анализируя все, что мне сказал задержанный, я, кажется, догадался, как именно он участвовал в истории с убитыми девушками. Предположение мое строилось на следующих фактах. Он явно встречался с Панфиловой и кем-то еще из погибших - узнал их на фото. О серии убийств до этого момента был не в курсе. И был готов признаться в кражах, чтобы не пойти по делу основным обвиняемым.
        Он был - как бы правильно его назвать? - проверяющим? Знакомился с девушками, благодаря своей породистой внешности быстро входил к ним в доверие и все нужное о них узнавал. С кем они приехали в город, есть ли у них друзья или родственники, которые будут волноваться, любую информацию подобного рода. Потом, предполагаю, собранные данные передавал убийце.
        Что ж, сейчас проверим. Запугал я его достаточно сильно, теперь дадим ему немного надежды.
        - Предположим, Витя, я поверю тебе. Подчеркну - предположим. Ты девушек не убивал. Ладно! Но ты же не хочешь, чтобы я поверил в то, что ты намеревался просто ограбить каждую из будущих жертв убийцы? Если это совпадение, то оно очень для тебя хреновое, Витюля. В такое не то что я, даже присяжные не поверят. А ты хочешь дожить до присяжных, Витя?
        Он хотел. И обозначил свое желание быстрыми энергичными кивками.
        - Вот. Я тоже думаю, что хочешь. Потому как мне проще тебя при попытке к бегству кончить, а потом описать в рапорте, как ты девчонок убивал, чем сущности плодить и бумагу на тома уголовного дела изводить. Понимаешь, что я хочу сказать?
        Мохов закивал еще сильнее. Он понимал.
        - Так дай мне причину все описанное с тобой не делать, Витя! Достойную такую, с фактами, доказательствами… Справишься? Давай, я начну, а ты продолжишь? Давай? Итак: «Я девушек не убивал, но причастен к их смертям…»
        На минуту в хибаре повисла тишина. Я терпеливо ждал, когда задержанный начнет говорить, Филиппов талантливо изображал статую с карандашом и блокнотом, а Мохов мучительно решал, что ему делать дальше. Наконец, он поднял голову.
        - Сделка, - произнес он, решительно сверкая глазами.
        Вот тут я его и стукнул. Не сильно и не больно, а обидно - шлепок по загривку для взрослых мальчиков всегда обиден. Мохов, не ожидавший такого, тут же втянул голову в плечи.
        - Ты не слышал, что я раньше сказал, Витя? Я тебе уже предложил сделку. Ты колешься, я думаю, устраивают меня твои показания или нет. Если да, мы говорим дальше, если же нет, то ты погибаешь при попытке к бегству, а я оформляю все бумаги по делу на тебя. Вот твоя сделка, румяные щечки. И другой не будет.
        - Мне, может, выйти? - подал голос Филиппов. - Ну, чтобы потом на сканировании не было ничего… А то ты его сейчас убьешь, проверки будут…
        Умница! Вот просто умница! Не зря я считал, что у него чуйка хорошо развита!
        - Я скажу! - побледневший Мохов наконец принял правильное решение. - Я их не убивал!
        - Это я уже слышал, - отозвался я со скукой в голосе.
        - Я только находил их! Только находил! И то - не всех! Мне давали заказ на приезжих и одиноких. Я отрабатывал. Мне за каждую платили! Вот и все! Я думал, их просто османам продавали, а не убивали!
        Просто османам продавали! Ну надо же! Просто! Я еле удержался от того, чтобы не влепить мерзавцу промеж глаз - ведь говорил он правду. Но сумел следующий вопрос задать прежним скучающим голосом:
        - Кто платил?
        - Ангел!
        - Кто? - я ушам своим не поверил. - Ангел?
        Этот клоун, что, насмешить меня решил?
        - Ангелов Григорий, - вставил Филиппов. - Из ближнего круга Горына человек. Знаю я его.
        Лицо следователя выглядело бледно. Я примерно понимал ход его мыслей - мало нам было серии убийств, так еще и работорговля нарисовалась.
        - Прекрасно, - невесело хохотнул я. Повернулся к Мохову, вновь веером раскрыл фотографии девушек. - Ну давай, показывай, кого именно ты им сдал, Иудушка.
        Допрос продлился еще минут двадцать. Сломавшись, задержанный начал говорить охотно, едва ли не опережая мои вопросы. Выяснилось, что работал он с Ангелом уже давно, больше года, но нерегулярно. Пару раз в месяц, иногда даже реже. Заказы Ангел давал сам. Скидывал фотографию девушки, сделанную чаще всего на вокзале, и приказывал проверить кандидатуру. Если она подходила, то есть была одинока, без спутников, друзей, и не имела влиятельных родителей, Мохов гулял с ней день-два, после чего передавал информацию заказчику.
        Что с девушками происходило потом, ему было не интересно. Предполагал, что Ангел их потом туркам продает, ходили по городу такие слухи, но предпочитал себе голову этим не забивать. Деньги, полученные за «работу», он просаживал довольно быстро и с нетерпением ждал следующего заказа.
        Что примечательно, опознал Мохов только пять жертв. С последними тремя, включая дочку мэра Феодосии, он не работал, даже не знал об их существовании. Отчего-то Ангел перестал пользоваться его услугами. Что странно - зачем ломать схему, которая не давала сбоя?
        Слушая задержанного, я так и эдак крутил в мыслях полученные факты, пытаясь сложить их в картину. Выходило что-то странное. Мохов поставляет Ангелову приезжих девушек. Тот их похищает. Но не для того, чтобы отправить в качестве живого товара в Османскую империю, а чтобы… убить? Да еще и не просто убить, а заставить покончить жизнь самоубийством, применяя артефакт из запретного списка Секции.
        Нет, это возможно, конечно. Если принять как факт, что Ангел - психопат. Причем не просто психопат, а психопат, владеющий древним артефактом. Если так, то все логично складывается.
        Складывалось бы! Если бы я был следователем первого года службы, не имеющим ни опыта, ни мозгов!
        Ангелов - не сам по себе, а человек Горына. Доверенное лицо из ближнего круга. Его патрон старательно дистанцируется от своего славного криминального прошлого, и ему совсем не нужно внимание, которое ему с избытком обеспечит психопат с тягой к убийствам. Держать такое в тайне от начальника долго не удастся, а тот, стоит ему узнать о шалостях подчиненного, сразу приказал бы от него избавиться. На кой черт приличному человеку такие связи порочные, да?
        Ну или Горын в деле. В смысле, он тот самый псих, а Ангел лишь поставляет ему жертв. Так себе версия - преступники, конечно, тоже люди, и тоже страдают психическими заболеваниями, но мне до сих пор не встречались такие на криминальном Олимпе. Естественный отбор - их сжирали раньше, чем они добирались до вершины. А Горын живет и здравствует, значит, под черепушкой у него все в порядке.
        Еще бы понять, зачем он или его люди приказали вчерашней шпане на меня напасть…
        Ладно, наша сегодняшняя миссия все равно завершилась успехом. Мы ухватили даже не ниточку, а хороший такой канат, который вскоре приведет нас к убийце. А причины и мотивы можно и в более приятной обстановке обдумать. И с коллегами обсудить.
        - Леш, выводим этого, - кивнул я на Мохова. - Везем в управу, оформляем. Мне кажется, мальчик заслужил право на жизнь, как считаешь?
        - Пусть живет, - великодушно отозвался мой напарник. - А если в отказ попробует сыграть, я попрошу коллег, чтобы к нему в камеру подсадили ценителя мужской красоты.
        Посмеиваясь над плоскими полицейскими шутками, мы вывели угрюмо молчавшего задержанного на улицу, усадили на заднем сидении машины, дополнительно зафиксировав его ремнями безопасности, и собрались уже было ехать, как что-то щелкнуло по лобовому стеклу.
        Крохотное отверстие я даже заметил не сразу. Дырочку с ровными краями, диаметром самое большое с детский мизинец. А когда обратил на нее внимание, сразу же перевел взгляд на Филиппова.
        - Это что такое, - бесцветным голосом произнес следователь, не отрывая взгляд от дырки в лобовом стекле. - Это как.
        В первое мгновение я тоже задавался такими вопросами. Чуть позже, убедившись, что напарник жив, а дырка появилась ровно в середине стекла, перестал. Повернулся назад и обнаружил то, что и ожидал - мертвого Мохова с аккуратным отверстием во лбу.
        Глава 8
        В гостиной собралась вся Секция плюс местный следователь, который на время расследования был прикомандирован к нам. Именно он сейчас и докладывал, как связной с местной полицией.
        - Стреляли с двухсот семидесяти метров. Место, откуда был произведен выстрел, обнаружено, это крыша торгового центра, стоящего на границе Ямы. Там сейчас криминалисты работают, но их первичный доклад не обнадеживает. Не обнаружены ни отпечатки, ни следы магии, стрелок даже гильзу с собой забрал. Ствол придется устанавливать по пуле.
        Вид у Филиппова, произносящего эти слова, был потерянный и виноватый. Словно бы он лично отвечал за работу криминалистов, и теперь всех подвел.
        - Расстояние нешуточное, - протянул Ноб. Как артефактор, он лучше всех разбирался в оружии. - В условиях города, я бы даже сказал, запредельное. Ставлю на то, что винтовка, из которой стреляли, была снабжена гномьим стабилизатором. Точно не было остаточного фона?
        Следователь только плечами повел. Эксперты на крыше центра еще работали, и результаты он озвучивал предварительные. Всего-то час прошел с того момента, как неизвестный застрелил нашего задержанного. Пока установили место, откуда был произведен выстрел, пока бригада спецов туда добралась…
        - Слишком быстрое время реакции, - озвучил я общую, витавшую над головами, мысль. - Слишком решительные действия. Мы ожидали одиночного психопата, который каким-то образом завладел древним артефактом, а столкнулись с преступной организацией.
        Для меня, особенно после того выстрела в Яме, было совершенно очевидно, что наша цель - Горын. Да, не все сходилось, я по-прежнему не понимал, зачем было посылать за мной шпану в первый день, но это лишь потому, что я не видел общей картины. Ну, ничего, возьмем паскуду, сам все расскажет.
        После смерти нашего задержанного, я уже поделился всем, что узнал от него, с коллегами. И большая их часть была со мной согласна: нам нужен именно Горын. Даже Шар’Амалайя так считала, хотя и осторожничала. Вот как сейчас.
        - Напомню, что это не более чем предположение, - сказала она. - Я доверяю твоим суждениям, Антон, но никаких доказательств у нас нет.
        Я вскинулся, намереваясь уточнить, почему это ей раньше хватало одних только подозрений, а теперь вдруг нет, но эльфка остановила мой порыв властно поднятой рукой.
        - Я согласна, порой приходится отступать от процессуальных норм. Когда на кону стоят жизни граждан империи, мы так и поступаем. Но сейчас не тот случай. Мы не можем просто арестовать этого Горына и провести его ментальное сканирование.
        Потому что девушки уже мертвы. Потому что убитый Мохов был преступником. Потому что - об этом никто не скажет вслух, но это правда - больше жертв у психопата не будет. Если наши действия его на это не спровоцируют. То есть апокалипсиса, подобного недавнему екатеринодарскому, не будет. А значит, и работать придется не только по духу, но и по букве закона.
        Мне осталось только хмуро кивнуть. Все это я прекрасно понимал, но легче от этого не становилось.
        - А почему нельзя-то? - с невинным видом уточнила Кэйтлин. - Если Горын невиновен, то ему самому это на руку - очистит себя от подозрений. А если откажется - подтвердит, что в чем-то да виновен.
        Никто из Секции на реплику девушки не отреагировал - начали уже привыкать. А вот Филиппов поднял на нее удивленный взгляд. В нем читалось: «Как так-то? Агент Секции и не знает основных правил применения ментальной магии при допросе?» Он единственный в комнате не был посвящен в секрет, что Кэйтлин попаданка из другого мира. И рассказывать об этом ему никто не собирался.
        А ведь просили ее при посторонних не задавать своих потрясающих вопросов! Что теперь делать? Выкручиваться и врать коллеге - неправильно. Давать объяснения Кэйтлин - множить подозрения Алексея, промолчать - спровоцировать новые вопросы от девушки. Или местный следователь понадеется на репутацию «серебрянок» как крайне странных ребят?
        Ситуацию спасла Шар’Амалайя. Она, видимо, тоже подумала, что ей нужно вмешаться. Голосом преподавателя, измученного тупостью студентов, он произнесла:
        - Агент Смирнова… Пожалуй, сегодня вечером, перед сном, я потрачу немного времени на то, чтобы принять у вас экзамен по процессуальным нормам. Ваши университетские преподаватели, видимо, не уделили этому достаточного внимания.
        Кэйтлин покраснела и кивнула, поняв, что именно ей сейчас сказали.
        - На самом деле, у нас есть достаточные основания полагать, что Горын, точнее, Немировский, причастен к работорговле, - цепляясь за соломинку, сказал я, когда эльфка повернулась ко мне. - Об этом говорил Мохов. Мы могли бы провести проверку принадлежащей ему недвижимости. Вдруг повезет, и обнаружим перевалочную базу.
        - Подозревал Мохов, - выделил интонацией первое слово орк.
        - На Игоря Немировского зарегистрировано несколько складских строений в портовой части города, - тут же ввернул Ноб, который принимал участие в совещании, не отрываясь от работы в сети.
        - Никто же не думает, что мы найдем там рабов? - усмехнулась эльфка. - Это было бы предельно глупо. Алексей, у местной полиции к Горыну были какие-то вопросы в последние годы?
        - Нет, - тут же ответил Филиппов. - Никаких сомнительных сделок, вся деятельность абсолютно прозрачна.
        - И что, никто даже не догадывается, что он торгует людьми? - не удержалась от вопроса Кэйтлин. Но на этот раз спросила она о том, что интересовало всех.
        Филиппов смущенно пожал плечами. Была у него такая черта - испытывать неловкость перед столичными гостями за все вокруг. Будто это он лично был виноват в том, что его начальство годами жало руку и принимало помощь от торговца людьми!
        Кэйтлин, которая любила создавать психологические портреты всех своих новых знакомых, утверждала, что следователь испытывал страх несоответствия. Дескать, он взлетел с незначительной должности на «деле самоубийств», теперь работает с екатеринодарскими агентами и больше всего боится ударить перед ними в грязь лицом.
        - Думаю, если где-то в Керчи будет обнаружен склад «живого товара», никто и никогда не сможет связать его с Немировским, - ответил Алексей. - Он очень серьезно следит за своим обликом. Даже в скандалах не мелькает, а это для богатых людей обычное дело. У полиции на него ничего нет, всю преступную деятельность Немировский если и ведет, то исключительно через цепочки посредников. Серьезно, я один раз с ним беседовал, в ресторане, он там обычно встречи проводит. Очень располагающий к себе человек, даже если знать его прошлое.
        - И при этом - он посылает шпану избить следователя Секции, - ввернул орк.
        Да. Именно это не укладывалось у меня в голове. Даже если предположить, что сделали это его люди без его ведома - зачем? Чей приказ на самом деле выполняли уличные грабители - Горына или все-таки Вивисекторов? Черт, я уже зациклился на этих Вивисекторах, везде их вижу!
        Само сегодняшнее происшествие вполне укладывалось в логику расследования. Мы начали копать - за нами начали следить. Мы нашли свидетеля - за ним послали стрелка. Мы были угрозой для преступной деятельности Горына - он защищался. Вот только «самоубийства» девушек и нападения на меня ему не были нужны совсем - привлекали внимание, которого он так хотел избежать.
        Возможно, мы с самого начала встали на ложный след? Конкретно я ошибся. Не Горын посылал грабителей, и не он убивал девчонок. Может, я просто пытаюсь подогнать факты под устраивающую меня картину?
        При этом «покончившие с собой» девушки и работорговля Немировского вполне удачно сочетались. Ангелов и его люди высматривают приезжих девчонок, Мохов проверяет их на предмет связей. Если все нормально, и хвостов нет, девушек похищают, чтобы потом продать на другой берег Черного моря. Можно даже предположить, что организация Горына проводит такие похищения по всему Крыму и даже за его пределами - сколько туристов пропадает в сезон?
        Но имея общие точки соприкосновения, два этих блока никак в моей голове не связывались. Работорговля и убийства. Торговля похищенными и венец этот офицерский, который, в общем-то, и был целью Секции. Должно быть что-то, что позволит провести параллель!
        Эх, жалко нельзя запеленговать артефакт! По словам Годроха, он почти не излучает магической энергии, а то бы нашли венец, предъявили обвинения владельцу и закрыли дело. А там попутно и банду работорговцев бы накрыли!
        Чего я не вижу, а?
        - Давайте еще раз, - я поднялся, подошел к обычной доске для рисования, которую по моей просьбе купил уже на месте гном. Взял маркер и принялся писать. - Нападение шпаны. Признание, что они работают на Горына. Знакомство Мохова с убитыми девушками. Работа Мохова на Ангела - человека Горына. Есть связь?
        Аудитория закивала, даже домовой выбрался из-за камина и благосклонно наклонил голову.
        - Тогда дальше, - я написал еще одно слово. - Венец. Зачем Немировскому, если он и в самом деле занимается торговлей людьми, древний артефакт? Это же больше проблем, чем профита! Привлечение внимания, ненужная совершенно в зоне его влияния Секция со своим расследованием. Да и потом с его-то возможностями не избавиться от тел? Логично?
        - Вот этот момент, кстати, меня сразу же напряг! - выдала Кэйтлин. - Слишком маньячно, слишком напоказ. Типа, поймай меня, если сможешь! Игра в прятки с охотниками. Можно было просто несчастные случаи с пропажами чередовать - искали бы до второго пришествия!
        - Чьего «пришествия»? - уточнил тут же Филиппов.
        - Кэйтлин у нас христианка, - пояснил я, стараясь, чтобы это прозвучало небрежно.
        - И работает в Секции? - удивился тот еще больше.
        Прямого запрета на то, чтобы прихожане какой-либо церкви работали в системе безопасности империи не было, но в целом такое не поощрялось.
        - Коллеги, вернемся к теме, - надавила Шар’Амалайя.
        - Да-да, конечно! - тут же снова сделался виноватым следователь.
        Ну вот что с ним сделаешь? Такой потенциал и такие комплексы!
        - Я бы еще добавил убийство Мохова как непонятный факт, - произнес Годрох.
        - Почему? - удивился я, но послушно нарисовал знак вопроса возле фамилии убитого.
        - Логичнее стрелять в тебя, - пояснил орк. - Ты уже задержал Мохова. Значит, кое-что у него успел узнать - ты же из Секции. Следовательно, у тебя есть возможность расколоть его на месте. Артефактом, например. Да, тебе это не нужно, но на месте Немировского я бы мыслил примерно так.
        - Хм? - замечание аналитика не было лишено смысла.
        - Не согласен! - повернулся от мониторов гном. - Убийство агента Секции - это приговор. Вот чего Немировский не мог не знать!
        Тоже логично.
        - Давайте пока сделаем вывод, что убили того, кого хотели, иначе все окончательно запутается. Видите? - я указал на доску. - При всем том, что куча фактов указывает именно на Горына, как на владельца артефакта и убийцу, не меньшее их количество противоречит такой версии. У кого какие мысли по этому поводу? Свои я пока приберегу, чтобы не нарушать чистоту эксперимента.
        Первым, как ни странно, заговорил Филиппов. В смысле, я думал, с его страхом несоответствия он высказываться будет последним.
        - Немировский не имеет отношения к артефакту и убийствам. Работает кто-то из его конкурентов, пытается его подставить.
        Умница! Хотя вывод на поверхности лежит, чего уж там.
        - А кому из его заклятых друзей это может быть максимально выгодно? - уточнил я.
        На это следователь только плечами пожал. Мол, у людей, забравшихся так высоко, масса врагов.
        - Ладно. Принимается. Дальше. Госпожа?
        - Воздержусь. Мотивы людей порой ставят меня в тупик. Но версию с работой конкурентов я бы проверила. Тем более, что на месте смертей девушек мы не нашли ничего.
        - Годро?
        - Я за подставу. Она все объясняет. Хорошая версия.
        - Ноб?
        - Согласен с нашим великомудрым аналитиком. Подстава.
        - Кот?
        - Слишком сложно. Не верю, сказал бы Станиславский.
        Какой еще, к чертям, Станиславский? Знаменитый сыщик из ее мира? Она рассказывала про англичанина Холмса - его метод дедукции меня очень позабавил. А вот Станиславского не упоминала. Надо спросить потом.
        - Поясни.
        Девушка подалась вперед.
        - Это два разных дела, а мы пытаемся их срастить. Смотри. Вся эта ерунда началась четыре месяца назад. И до этого были только убитые девушки, которых все считали самоубийцами. Годрох считает, что им приказали умереть с помощью венца. Для подставы сложновато, не находишь?
        - Но Мохов сдал Ангелу пять девушек! - напомнил я ей.
        - А убийца мог купить их у Горына, - парировала она. - Немировский же работорговец? Почему бы ему не продать убийце девушек?
        Я постарался сохранить на лице серьезное выражение, чтобы никого не обидеть скепсисом. Мозговой штурм же. Любая идея может быть высказана и рассмотрена. Но…Психопат покупает себе жертв у работорговца. Какая чушь! Тогда бы они были знакомы, причем довольно близко. И…
        Тут я завис. Натурально - раскрыл рот, да так и замер. В словах Кэйтлин был смысл!
        Представим: они знакомы. Убийца и Горын. У первого венец, у второго - отлаженная сеть по похищению людей. Убийца желает девушек определенного типа, которых он сперва использует, а потом выбрасывает, заставив покончить жизнь самоубийством. Горын за немалые деньги это обеспечивает. А так как они знакомы, убийца узнает, что в город приехала Секция, и пытается сработать на опережение. Нанимает отморозков, которые, допустим, знают, что он ведет дела с Горыном (и потому думают, что действуют по поручению преступного лидера Керчи), чтобы те вывели из строя следователя. Поэтому нападение было настолько нешаблонным и… дурацким. Убийца запаниковал!
        До того, как я успел сказать, что Кэйтлин молодец и подала вполне здравую версию, раздался звук дверного звонка. Кэйт подскочила и со словами: «Это мой заказ!» - бросилась к двери.
        Все еще поглощенный новой версией, я краем уха слышал голоса, даже отдельные слова, в частности: «Подпишите тут», - а потом удивленное, какое-то обиженное даже ойканье девушки. На последний звук сработало чувство опасности, я рванул было в прихожую, но тут появилась Кэйтлин, живая и вполне здоровая.
        В левой руке она держала крупный конверт, а указательный палец правой был во рту.
        - Палец уколола дурацкой этой его папкой, - пояснила она. - Слушайте, а это, похоже, не мне. Но адрес верный. Только… вряд ли в конверт поместится купальник.
        Вот оно что! Девушка, пользуясь тем, что мы находимся на курорте, решила искупаться. Правда, в море сейчас холодновато на мой вкус, но тут дело такое - есть и любители.
        - Вряд ли, - с необычайно серьезным лицом проговорила Шар’Амалайя. - Дай-ка мне конверт, девочка.
        После ее слов все сразу напряглись. Кэтлин на ватных ногах дошла до эльфки, протянула ей конверт - рука при этом заметно подрагивала. Начальница аккуратно, двумя пальцами, приняла его, положила на стол перед собой и медленно провела ладонью по его поверхности.
        - Нет ни магии, ни яда, - сообщила она. - Внутри бумага и клей. Это письмо.
        Только тогда я понял, как был напряжен все это время. Да и остальные тоже, вон Кэйтлин даже выдохнула облегченно. Ну а что, таким вот образом, с помощью конверта, можно было всю Секцию спалить. Нанести на лист бумаги активируемое на разрыв бумаги заклинание - и все, соскребай сажу со стен.
        Внутри конверта и правда оказалось письмо. Довольно необычное, кто-то потратил время и силы, чтобы не написать текст, а вырезать отдельные слова и даже буквы из какой-то книги и наклеить их на чистый лист бумаги.
        «Я знаю, кто убийца. Встречаемся на пирсе после заката. Только Секция, полиция коррумпирована. Я сам к вам подойду».
        Такое вот сообщение. Даже не знаю, плакать было или смеяться.
        - И кто наш таинственный доброжелатель? - ухмыльнулся орк, прочитав письмо.
        - Это ловушка! - сказал гном.
        - Кэйт, кто принес письмо? - спросил я.
        - Посыльный, - рассеянно ответила девушка. - Молодой человек в кепке и желтой жилетке. Лицо не запомнила… Назвал адрес, я расписалась в получении. Палец уколола, из папки скрепка неудачно торчала.
        - Палец покажи, - тут же потребовала Шар’Амалайя. Быстро проверив крохотную ранку, успокоилась. - Все нормально.
        - Это «Бистро», - пояснил Филиппов. - Крымская служба доставки. Есть услуга анонимной доставки, концов не найдем.
        - Что-то я, коллеги, окончательно запутался в этом деле! - произнес я.
        Глава 9
        Минут двадцать мы спорили по поводу полученного сообщения. И по версиям относительно личности, стоящей за этим письмом, и по тому, идти нам или не идти? С одной стороны, если помощь предложена, довольно глупо отказываться. С другой - непохоже это было на помощь. Если честному подданному захотелось направить следствие к убийце, он мог бы позвонить или прийти. Конечно, это мог быть человек из окружения Горына, и он просто побоялся светиться раньше времени. Или за ним следили. Но вырезать буквы из книги, чтобы отправить письмо - это уже перебор.
        - Мы идем, - в конце обсуждения сказала Шар’Амалайя. - Да, я тоже чувствую здесь подвох. Но проигнорировать это мы не можем. Ну, а если это ловушка…
        Фразу эльфка не закончила, но оскалилась так кровожадно, что мне на короткий миг даже жаль стало тех безумцев, которые на нее нападут. Справиться с опытным магом, которая, вполне возможно, была лично знакома с изрядным количеством исторических персонажей… можно, конечно. Есть современные стрелковые комплексы, атакующие и защитные артефакты с черного рынка, маги-наемники, наконец! Но все это будет иметь мало смысла, если маг готов к нападению, если его прикрытием занимаются ментат и увешанный боевыми артефактами гном.
        Ноб, предчувствуя хорошую драку, тоже разулыбался, как малое дитя, которому подарили новую игрушку. Годрох на решение начальницы отреагировал с обычной своей невозмутимостью, а вот я, как ни крути, напрягся. Не нравилось мне это. В конце концов, чтобы победить, не обязательно убивать противника. Порой достаточно того, чтобы именно враг убил кого-нибудь сам.
        Но спорить с Шар’Амалайей я не стал. Мог бы, но пустое это занятие. И совершенно не ко времени. Чтобы продемонстрировать наличие характера, не обязательно его постоянно показывать.
        Еще какое-то время мы потратили на планирование остатка сегодняшнего дня. Дел оставалось немало. По итогам Филиппов отправился в управу за новыми данными по стрелку, я дал Василичу задание покрутиться в местном сообществе Младших - вдруг они что-то знают? Сам я собирался поработать с документами, когда вдруг понял, что уже достаточно давно не видел Кэйтлин. Поднялась в свою комнату? Почему тогда я испытываю беспокойство?
        - Кот? - позвал я, остановившись у закрытой двери. - Ты тут?
        Когда ответа не последовало, я тихонько толкнул дверь.
        - Я вхожу. Если ты не одета, дай знать.
        Но внутри никого не оказалось. Спустившись вниз, я принялся искать ее там. Уже через минуту беспокойство стало расти.
        - Кэйтлин видел кто?
        - Вроде, во двор вышла, - рассеянно сообщил Ноб, не отрывая глаз от экрана.
        У нашего арендованного домика был крохотный садик, где в тени деревьев стояла очень удобная лавочка. Кэйт ее буквально оккупировала: чуть только выпадала свободная минутка, бежала туда с книжкой. Но все равно надо проверить, не там ли она. А то чувство какое-то тревожное…
        - Антон, слушай, я тут интересную такую информацию нашел по окружению Немировского, - окликнул меня гном, когда я уже подошел ко входной двери. - Смотри, какой тип! Давний его друг, наследник крупного состояния. Психические расстройства, длительное лечение в профильных заведениях, выписан год назад, осел тут в окрестностях Керчи.
        - Интересно, - внутри, однако, ничего не отозвалось. - А ты видел, как она выходила?
        - Кто? - увлеченный находкой Ноб не сразу понял, о ком я спрашиваю.
        - Кэйт.
        - А! Да, видел. Сказала, что пошла принимать солнечные ванны.
        Против ожидания слова гнома меня не успокоили. Я вышел во двор, обогнул дом и оказался в садике. Там никого не было.
        - Ее там нет, - сказал я, возвращаясь в дом. - И в комнате нет. Кот!
        Последнее я проорал на весь особняк. Все его обитатели тут же уставились на меня с недоуменными взглядами.
        - Я не могу найти Кэйтлин, - пояснил я. Чувство тревоги внутри уже просто визжало, и я не собирался его успокаивать. Случилось что-то плохое.
        Никто, что характерно, не стал укорять меня в паникерстве. Исчезновение сотрудницы Секции после сегодняшней стрельбы по машине следователя само по себе плохо, а пропажа необученного мага-человека - вообще опасно.
        Шар’Амалайя молча поднялась в свою комнату и меньше чем через минуту вернулась с небольшой пластиковой коробкой - в похожих клерки обеды на службу носят. Поставила ее на журнальный стол, аккуратно сняла красную крышку и извлекла на свет футляр толщиной с карандаш, но вполовину короче. Разломила его, достала ватную палочку и начала еле слышно что-то над ней шептать.
        Образец ДНК Кэйтлин! Черт, хорошо! Умно со стороны начальницы приберечь его на всякий случай! Вот что значит жизненный опыт - я о таком до пропажи Кэйтлин и не думал даже.
        Палочка окуталась сиянием, вспыхнула ослепительным белым пламенем, но эльфка продолжала держать ее в руке, казалось, не испытывая никаких неудобств. Глаза ее тоже светились, но не белым, а синим огнем.
        - Ноб, карту города, - чужим голосом приказала Шар’Амалайя. Звучал он хрипло, как у простуженной вороны.
        Гном, не задавая лишних вопросов, тут же запустил поисковик на странице, после чего подскочил к креслу с эльфкой и передвинул его к компьютеру, будто оно ничего не весило. Впрочем, я уже имел возможность убедиться в недюжинной физической силе гномов - как-то Ноб плечом снес дверь в квартиру вместе с косяком и частью стены.
        Шар’Амалайя тут же вытянула руку в сторону монитора, двигая пальцами и заставляя открывшуюся карту двигаться по ее приказу. Сперва изображение отдалилось, показывая очертания городских кварталов, потом сместилось ближе к окраине, где стало укрупняться, пока в центре экрана не оказалась крыша дома.
        И сразу погасли глаза эльфки, а ватная палочка осыпалась пеплом между пальцев.
        - Тут, - уже нормальным голосом сказала она. - Здание, похоже, экранировали, но не слишком умело. Ее похитили.
        Едва она это сказала, я понял, что чего-то подобного и ожидал. Не могла Кэйтлин просто так взять и пропасть. Она же понимает, что за ней по-прежнему гоняются Вивисекторы, пуганая уже. Не они ли ее выкрали, кстати? Только… как можно похитить человека из дома, в котором квартируют три мага, закрытого весьма надежной защитой - гном на артефакты не поскупился. Конечно, на Вивисекторов работают и нелюди, среди которых наверняка найдется специалист по обходу защитных магических систем, но ему все равно нужно время на подготовку.
        Да и само проникновение… Его же не было! Гном, как раз в этот момент изучающий записи с камер видеонаблюдения, смотрел на картинку, где девушка спокойно вышла из дома и беззаботно зашагала по улице. А метров через тридцать села в такси.
        Она сама ушла!
        Понимание этого резануло, и я одновременно с гномом и орком сделал единственный возможный вывод:
        - Венец.
        Дальше разрозненные факты сами составились в правильной последовательности, и произошедшие события я уже словно с листа читал. Когда Годрох рассказывал, что ему известно о древнем артефакте, он упоминал, что для работы ему нужна кровь. Совсем немного, микроскопическая капля, но через нее владелец венца получал полную власть над жертвой. И убийца добыл этот компонент, придя к нам под видом посыльного. Принес конверт, чтобы отвлечь внимание, а сам уколол Кэйтлин хитроумно заложенной в бумаги заточенной скрепкой. Обычной канцелярской скрепкой - Шар’Амалайя не почувствовала магического воздействия, проверив ранку на руке девушки. Потом, отойдя на безопасное расстояние, преступник активировал венец, нанес на него кровь Кэйтлин и приказал ей выйти из дома.
        Он был здесь! Тот, за кем мы гоняемся, вместе с запретным артефактом. Скорее всего, сам, вряд ли бы он доверил венец кому-то из подручных. Псих он или нет, а нервы у него будто стальные тросы. И наглость через край переливается.
        - Действуем спокойно, - произнесла Шар’Амалайя. - Место, куда увезли Кэйтлин, локализовано. Уверена, прямо сейчас ей ничего не грозит.
        «Но зачем убийце вообще ее похищать? - подумал тем временем я. Вопрос озвучивать не стал, не к месту это было - дебаты устраивать. - Чем она его привлекла, чтобы идти на такой риск? Кэйт даже не его тип, все ее сходство с жертвами - это внешняя привлекательность!»
        Я прикрыл глаза и еще раз прогнал перед глазами известные мне факты. Нападение шпаны, первое упоминание Горына, стрельба в Яме, похищение девушки. Это только то, что случилось за два неполных дня с момента нашего приезда в город. А до этого - восемь убийств, к пяти из которых косвенно причастны люди местного преступного авторитета, и применение запретной магии.
        Не сходится!
        Если верна версия Кэйт про то, что у нас два отдельных подозреваемых, то все равно не сходится. Убийца мог натравить на меня шпану - превентивно. Запаниковал или вроде того. Но ему совершенно незачем похищать девушку, тем более так нагло и демонстративно. Каким бы он ни был психом, он должен понимать, что прятаться долго не получится. Не после того, как он щелкнул Секцию по носу.
        Значит, действует он расчетливо и с пониманием последствий. И работает не сам по себе, а… а может такое быть, что убийца вообще не псих? Что, если венец у конкурентов Немировского, и все происходящее - это попытка подставить его? Шпана, убийство Мохова, даже… черт, даже убийство девушек!
        Все это промелькнуло у меня в голове настолько быстро, что для всех окружающих я, кажется, даже из разговора не выпадал. Для меня же прошло не меньше нескольких минут субъективного времени, поэтому я не сразу понял, о чем говорит Шар’Амалайя.
        - Но нужно сперва разведать местность. Антон, отправь Василича посмотреть, что там и как.
        - А?
        - Василича, говорю, надо отправить, чтобы он посмотрел, что там с домом. Охрана, наличие защитных артефактов, количество разумных и их статус.
        - Ага, - несколько рассеянно отозвался я. И приказал ему явиться.
        Домовой зашуршал за камином примерно через полторы минуты, после того, как я его призвал - видимо, далеко в своих поисках забрался. Вышел на середину комнаты, как всегда серьезный, и замер с вопросом в глазах.
        - Кэйтлин похитили, - сказал ему я. - Вот адрес дома, где ее держат. Отправляйся туда, разведай, что и как.
        - Аккуратнее, - посоветовала эльфка. - Дом экранируют от поиска, я не удивлюсь, если там и защитные артефакты будут.
        - Понял, - известие о похищении своей любимицы среди команды домовой явно воспринял тяжело, но постарался вида не подать. Кивнул, скрылся за камином и пропал.
        - Выдвигаемся, - тем временем скомандовала Шар’Амалайя. - Мы пока не знаем, что нас там ждет, поэтому, Ноб, бери на всякий случай все.
        Гном плотоядно улыбнулся.
        На оперативный простор, то есть за пределы узких улочек города, мы выбрались за десять минут. Еще пять минут Ноб выжимал из арендованного внедорожника все, что в него заложили создатели и, кажется, кое-что сверх того. Наверняка после этой поездки у жителей предместий появится очередная городская легенда о машине-призраке, которая с ревом возникает из ниоткуда и исчезает в никуда.
        Но всем нам было на это плевать. Похитили одного из наших. И мы ехали наказывать того, кто был настолько глуп, чтобы это сделать.
        Метаморф встретил нас в начале улице, в середине которой стоял нужный нам дом.
        - Защита, - тут же сообщил он. - Не могу проникнуть внутрь.
        Всем хороши домовые, особенно как порученцы. Могут машину опередить, подсмотреть что-то, подслушать. Но как существа магические, они не могут противодействовать магии Старших рас. Совсем. Даже простенький блокирующий артефакт обойти не способны. И позвонить могут только со стационарного телефона - не могут с собой коммуникаторы таскать.
        - Молодец, - все же похвалил я его. - В районе из твоих никто не живет?
        - Сомнительно, - покачал головой морф, оглядывая улочку внимательным взглядом. - Застройка свежая, большая часть домов построена под продажу и аренду для курортников. Нашим тут делать нечего.
        - Ясно.
        Гном обвешивался артефактами с таким видом, будто собирался все стоящие вокруг дома превратить в руины. Орк сосредоточенно изучал нужное нам здание, эльфка, похоже, медитировала на переднем пассажирском сидении. Я же места себе не находил от беспокойства. Постоянно рождал и разрушал все новые и новые версии. Дошел уже до того, что все убийства организовали Вивисекторы с целью выманить нас из Екатеринодара в Керчь для того, чтобы тут похитить Кэйтлин.
        - Мы идем? - нетерпеливо бросил я.
        - Секунду, - отозвалась Шар’Амалайя. Потянулась, как проснувшаяся кошка, щелкнула пальцами и сообщила. - Отправляй домового, блокировка снята.
        Василич даже приказа от меня дожидаться не стал - юркнул тенью в сторону дома. И меньше чем через минуту вернулся с озадаченным выражением на крохотном личике.
        - Никого…
        Черт, это что, обманка была? Но разве поиск по ДНК можно обмануть? Заблокировать - да, но обмануть?
        Эльфка отрицательно покачала головой в ответ на мой вопрос.
        - Она была здесь. На тот момент, когда я проводила поиск, она точно находилась здесь. Потом ее увезли.
        Не говоря больше ни слова, она вытащила из прихваченного с собой контейнера еще одну палочку с образцом ДНК Кэйтлин, намереваясь повторно установить местонахождение девушки. Гном придвинулся к ней с коммуникатором, уже активировав на нем приложение с картой.
        - В доме безопасно? - уточнил я у домового. - Ловушки или что-то подобное?
        - Нет.
        - Ясно.
        Пока Шар’Амалайя с Нобом проводят поиск, мне заняться было нечем. Но ждать я не мог - требовалось действовать. Да и место без осмотра оставлять не годилось, как бы мы ни спешили. Зачем-то же Кэйт сюда привезли. Не в какое-то место, а именно сюда.
        - Пойдем посмотрим, что это за дом, - позвал я орка, который тоже стоял без дела. Тот кивнул, и мы вошли внутрь. Домовой последовал за нами без приглашения.
        Внутри одноэтажное строение ничем особым не порадовало. Частично меблированный дом, готовый к тому, чтобы в него заехали и жили не особенно взыскательные курортники. Небольшой коридор, выводящий прямо на кухню, две комнаты, разнесенные по разные стороны от коридора. На кухне - теплый чайник. Вымытые, еще влажные чашки. В мусорном ведре - использованные чайные пакетики и пустая упаковка из-под яиц. В одной из спален - примятое покрывало на кровати. Кто-то лежал, может, даже спал, но кровать не расправлял.
        Вывод простой. Здесь кто-то жил. Недолго, день, может, два. Чего-то ждал. Когда ему привезут Кэйтлин? Псих, или как их называет моя попаданка, маньяк, нездешний? Отправил порученца за жертвой, пока сам квартировал тут? А теперь повез ее в свое логово? Натянуто, Лисовой, ты сам это понимаешь! Он сам приходил под видом курьера. Да и потом, если Кэйт по своей воле отправилась сюда, никакой порученец не нужен. Взяла такси и приехала - она же под контролем венца. Тогда зачем тут кто-то жил, и чего он ждал? И почему уехал?
        - Мы закончили! - донесся с улицы крик гнома. - Она в машине, движется по трассе в сторону Феодосии!
        Я еще раз осмотрелся по сторонам, впитывая все детали, чтобы потом еще раз с ними поработать, и вышел на улицу. В голове стучало: «Не понимаю!»
        - Антон, резче! - поторопил меня Ноб. - Теперь не уйдут!
        Мы запрыгнули в машину, гном рванул так, что гравий из-под колес пулеметной очередью срезал парочку розовых кустов с газона.
        - Зачем это все? - спросил я, ни к кому не обращаясь. - Тупо же!
        - Поясни, - отозвался орк.
        Я рассказал о неизвестном жильце дома, в котором была Кот. Озвучил свои мысли о том, что он ждал доставки Кэйтлин, и признался, что ничего уже в происходящем не понимаю.
        - Сейчас догоним - спросишь! - хохотнул Ноб, которого вся эта запутанная история, похоже, совершенно не волновала. Была цель, была машина, была дорога, а большего дитя подземелий и не требовал.
        - Нас водят за нос, - сказал я раздраженно. - Весь состав Секции носится за неизвестным похитителем, как кошка за бантиком на веревочке. И мы не можем выйти из игры, как та же кошка - инстинкты не дают. Все происходящее, к чертям, нелогично! Зачем светить венец - мы же с самого начала поняли, чем девчонок заставляли совершать самоубийства! Зачем нападать на нас на улице? Убивать Мохова? Похищать Кэйт? Почему такие нелогичные и бессистемные поступки соседствуют со свидетельствами существования хорошо организованной преступной группы?
        - Подстава, - орк пожал плечами. - Нам усиленно подкидывают Немировского как главного подозреваемого.
        - Тогда и этот дом!.. - Я чертыхнулся. Вполне ведь возможно! Да нет, не может быть так очевидно! Быстро набрал Филиппова, дождался ответа и тут же спросил:
        - Леша, адрес запиши. Баранова, 127, частный дом. Проверь, кто в хозяевах числится. И как он может быть связан с нашим Горыном. Жду.
        Гном вышел на трассу, ведущую к Феодосии, и втопил так, что нас вдавило в сидения кресел. Я привычно закрыл глаза и продолжил разговор уже так:
        - Если окажется, что это дом Немировского или кого-то из его ближайшего окружения, я и правда поверю в подставу.
        - Значит, его действительно кто-то хочет сожрать, - услышал я ответ от Шар’Амалайи. - Точнее, чтобы мы его сожрали.
        На том обсуждение и закончилось. Данных то ли не хватало, то ли было слишком много, и я просто отпустил ситуацию, чтобы не наплодить лишних сущностей. А когда пришло сообщение от Филиппова, даже не удивился.
        «Дом записан на Чистова Павла Николаевича. Это один из людей Горына».
        Глава 10
        Последние события она помнила четко, но как-то странно. Будто смотрела сон, где все происходило не с ней, а c кем-то другим. Кот наблюдала за происходящим со стороны, каким-то краем сознания отмечая, что видит она именно свое тело.
        Она видела, как вышла из дома, где они поселились всей Секцией, прошла через небольшой двор, толкнула калитку и оказалась на улице. Видела, как вызвала такси, назвала адрес и села в машину. Как вышла из нее возле другого, незнакомого одноэтажного дома, стоящего на улице, состоящей из строений-близнецов. Встретилась глазами с человеком, чье лицо словно было спрятано за маленьким облачком.
        Кот - та, другая девушка, которая выглядела и двигалась так же, как настоящая - повернулась к нему спиной, завела руки за спину, прижав запястье к запястью, чтобы незнакомцу было проще стянуть их пластиковым жгутом. Послушно наклонила голову, открывая шею, и даже не поморщилась, когда туда клюнул острый хоботок тонкой иглы шприца. Она действовала, как давняя любовница, уже давно изучившая своего партнера и предугадывающая его желания.
        Ее - настоящую, сидящую где-то глубоко и не имеющую возможности не то что помешать, даже высказаться против, это страшно возмутило. Но она только успела об этом подумать, как сон прекратился. Вообще все прекратилось. Наступила ночь.
        В себя она пришла уже на заднем сидении автомобиля, который, судя по отсутствию тряски, ехал по ровному шоссе. Скованные за спиной руки затекли, сообщая, что все видения до темноты не были сном. Она действительно сама, без принуждения покинула штаб-квартиру Секции, села в такси и приехала туда, где ей вкололи снотворное.
        Строить версии о том, как это могло произойти, она не стала. Все было понятно - венец. Ее похитил тот же самый человек, который заставил восемь других девушек покончить с собой. И теперь она его пленница.
        Прежде чем открывать глаза и сообщать своему похитителю, что она очнулась, Кот провела внутреннюю ревизию. Ничего не болело (кроме затекших от неудобного положения рук), не наблюдалось никаких последствий сделанного в шею укола, но главное - она снова была хозяйкой своему телу и разуму. Захотела пошевелить пальцами правой ноги в теннисной туфле, и те охотно и без промедления подчинились. Влияние, которое на нее оказывал венец, ушло.
        Сразу после этого она попробовала ощутить ядро дара, как ее учила Амалайя. Сосредоточилась на солнечном сплетении, представила себя маленькое солнышко, лучи которого распадаются на различные спектры. У нее получилось. Она увидела голубой, темно-зеленый, немного желтого. Тут же услышала злой шепот на границе сознания, произносящий слова на уже частично знакомом языке. Почувствовала свинцовую тяжесть блокиратора, который по-прежнему висел в ямочке между ключицами.
        Тогда она решила открыть глаза.
        Раньше Кот обязательно тянула бы с этим. Оттягивала момент, придумывая отговорки, почему не стоит делать этого прямо сейчас. Причем разумные, мол, незачем давать похитителю знать, что она пришла в себя. Теперь она изменилась. Она по-прежнему испытывала страх, но он больше не затапливал ее разум мутной волной паники, а лишь сообщал, что нужно вести себя осторожнее.
        Она действительно находилась в машине, которая ехала по широкой и ровной трассе, по обе стороны расстилалась то ли степь, то ли пустыня. Вдалеке высились горы, солнце понемногу клонилось к закату. За рулем сидел незнакомый мужчина. Заметив ее неосторожное движение, он скосил глаза в зеркало заднего вида и встретился с ней взглядом.
        У него было не русское лицо. Смуглое, с раскосыми глазами, но не китайское или корейское, а ближе к бурятскому. Только более грубое, хищное, с тонкими, даже острыми какими-то чертами.
        «Индеец! - поняла вдруг Кот. - Это американский индеец! Долбаный Чингачгук! Только лысый, как коленка!»
        Волосы у мужчины действительно отсутствовали - вообще. Ни на голове, ни на щеках, ни на подбородке, даже брови были безжалостно сбриты. Точнее, кожа его в тех местах, где должны были быть волосы, выглядела так, будто они там и не росли никогда.
        Она не стала задумываться над тем, что делает индеец на юге России. В конце концов, в этом мире вполне спокойно сосуществуют эльфы, гномы и орки, почему бы и индейцам в Крыму не жить? Вместо этого, она задала себе совсем другой вопрос, куда более существенный в ее нынешнем положении: куда он ее везет? Судя по виду за окнами, они за городом.
        - Вы вообще знаете, что такое Серебряная Секция? - произнесла Кот негромко, радуясь про себя, что голос ее звучит спокойно и уверенно. - Изначально это была функция, а не служба. Сеть складов-хранилищ, которые Морсъёрд стал создавать сразу после Последней войны Старших рас. Туда на веки вечные убирали артефакты, которые были признаны слишком опасными, а после были названы запретными.
        Ей это рассказал Антон. Она спросила его как-то, почему у федеральной службы, которая занимается контролем за запретной магией, такое странное название. Не УБОМП, не ИСБ, как у нормальных организаций, а именно Секция. Лисовой рассмеялся и сказал. Оказывается, изначально сотрудники Секции были не агентами, а в большей степени кладовщиками-библиотекарями. Они следили за сохранностью артефактов, вели каталоги и даже близко не стояли с расследованиями.
        Позже, когда стало всплывать все больше и больше боевых артефактов, полномочия службы стали расширять. Недостаточно было только хранить опасные вещи, нужно было еще и уметь их грамотно извлекать из оборота. Другие конторы, та же имперская служба безопасности или полиция, не обладали достаточной квалификацией. В Секцию кроме книжных червей стали набирать боевых магов, которые знали не только теорию, но и владели практикой.
        К удивлению девушки, ее похититель ответил. Еще раз мазнув глазами по зеркалу заднего вида, он произнес:
        - Я знаком с этой историей. Зачем вы рассказываете ее мне, госпожа Смирнова?
        - Просто хочу уяснить для себя - вы понимаете, что делаете? Похищение сотрудника Секции - это федеральное преступление. Даже международное, поскольку служба представлена в каждой развитой стране мира.
        - Прекрасно понимаю, - очень серьезно ответил индеец.
        - И то, к чему приведет похищение сотрудника Секции, вы тоже понимаете?
        Впервые за недолгую беседу похититель улыбнулся. Точнее, обозначил улыбку: растянул губы, собрал морщинки вокруг глаз. Но сами глаза остались неподвижными, ни капли веселья там не мелькнуло.
        - Вы не сотрудник Секции, госпожа Смирнова, - сказал он. - Сейчас вы оформлены в Екатеринодарском филиале как консультант, так что формально-юридически не относитесь к списку штатных сотрудников. Что в свою очередь не придает совершению в отношении вас преступления статуса международного или даже федерального. Это всего лишь уголовное преступление.
        Этого Кот не ожидала. В смысле, такого обстоятельного, взвешенного и спокойного ответа. Он настолько не вписывался в шаблон, что она слегка подрастеряла уверенность и растерянно произнесла:
        - Но это же все равно похищение!
        - Конечно, - вежливо отозвался мужчина и вернулся к наблюдению за дорогой.
        Девушке пришлось признать, что первый раунд разговора с похитителем она проиграла. Она рассчитывала вывести его из себя, заставить проявить агрессию, которая, как ей хорошо было известно, чаще всего маскирует страх. Но он вел себя спокойно, подчеркнуто вежливо и, кажется, совершенно не опасался того, что выступил против федеральной службы.
        Тогда она сменила тактику.
        - Зачем вы это делаете? - спросила она. - Зачем вы похищаете и убиваете девушек? Это какая-то попытка справится с детской травмой? Они похожи на кого-то, кто причинил вам боль?
        На этот раз мужчина ответил не сразу. Пользуясь тем, что на данном участке дорога шла прямо, он довольно долго смотрел на нее в зеркало заднего вида. Теперь в его глазах появилось живое чувство. Но была это не злость, которую она ожидала, а недоумение.
        - Вы приняли меня за кого-то другого, госпожа Смирнова, - произнес он, наконец. - Я не похищаю девушек и тем более не убиваю их. Мне поручили доставить вас к тем, чьей собственностью вы являетесь. Были даны четкие инструкции относительно вашего физического и морального состояния. Так что вы можете быть спокойны, я не собираюсь вас убивать.
        Страх, горевший до этого в глубине души девушки тонким лепестком свечи, вдруг превратился в костер, в который плеснули бензина. Злой шепот на границе сознания проявился четче, а блокиратор ощутимо нагрелся.
        - Вы не… - произнесла она внезапно пересохшим ртом. И не стала заканчивать фразу. Потому что поняла. Мужчина, сидевший за рулем автомобиля, не был керченским убийцей. Он вообще не имел отношения к делу, которое приехала расследовать Секция, потому что работал на Вивисекторов.
        Потребовалось минуты две, чтобы побороть страх, пустивший щупальца в каждый уголок разума девушки. Еще минута ушла на то, чтобы дыхательным комплексом заставить замолчать голос мертвого эльфа в ее голове.
        - Вы - Вивисектор!
        - Не понимаю, о чем вы говорите, госпожа Смирнова.
        - Вы работаете на тех людей, которые скрестили меня с эльфом!
        Похититель снова улыбнулся, не проявляя ни тени эмоций.
        - Вы очень упрощаете работу, которую провели с вами.
        - Упрощаю! - взвилась Кот. - Вы похитили меня из моего мира, засунули в какую-то фэнтези с мечом и магией и вдогонку еще запихали мне в голову мертвого эльфа-колдуна! Нет, это вы, мать вашу, упрощаете!
        Она позволила себе этот срыв. Рассчитывала, что на эмоциях мужчина раскроется, скажет больше, чем намеревался. Но ошиблась. Вспышка нисколько не тронула похитителя. Он просто перестал смотреть в зеркало, полностью сосредоточив внимание на дороге.
        - Они пойдут за мной, - минуты через три произнесла Кот.
        - Уже идут, я полагаю. Наверняка у ваших друзей имеется ваша ДНК, а госпожа Шар’Амалайя - опытный маг, она без труда сможет обнаружить ваше перемещение.
        - Тогда какого лешего вы все это устроили? Они догонят вас и порвут, как старую газету!
        - Нелюди слишком надеются на свои силы, - отозвался мужчина.
        Кот от его слов сделалось холодно. Индеец говорил о преследующих его магах с таким замечательным пренебрежением, будто они не могли представлять для него угрозу. При этом храбрым идиотом он не выглядел - раз уж спланировал ее похищение и сумел вывезти из города, то мозги у него есть. Что, где-то по трассе его ждет вертолет? Или Вивисекторы отрядили навстречу им с десяток своих колдунов? А может, он собирается захватить разум ее друзей с помощью древнего артефакта, как проделал это с ней?
        Должно же быть что-то, на чем держится эта его уверенность!
        - Зачем я вам? - Кот возобновила вопросы после пяти минут молчания, которые, казалось, совсем не угнетали похитителя.
        - Этого мне не сообщили, - по-прежнему вежливо и ровно ответил тот.
        - А вам сообщили, что я уже убила несколько человек из вашей организации, которые тоже хотели меня захватить?
        - Да, эта информация была до меня доведена.
        - И вы понятия не имеете, что делают ваши боссы?
        - Кто?
        - Начальство, Господи!
        - Почему же. Цели организации мне прекрасно известны. Мы спасаем человечество.
        Кот закатила глаза одновременно с таким стоном, что водитель даже обернулся - убедиться, что с ней все в порядке.
        - Серьезно? - простонала она. - Спасаете человечество? А ничего более банального вы придумать не могли?
        - Что в этом такого банального?
        Казалось, впервые за их дорожный разговор ей удалось пробить ледяную броню вежливости индейца. В его голосе прозвучали нотки хорошо скрытой обиды. Но Кот была психологом и умела обращать внимание на такие вещи.
        Обида в голосе мужчины значила, что он искренне верит в дело, которое выполняет. Не фанатично, но с достаточной истовостью, чтобы его задевали пренебрежительные отзывы. Крохотная трещинка в скорлупе его невозмутимости. Интересно, не станет ли она шире, если ударить туда еще несколько раз?
        - Ну да! - сказала она. - В каждом кино, в каждом сериале антагонист обязательно убежден, что спасает человечество или мир. Часто, кстати, мир от человечества - этот сюжетный ход мне нравится сильнее других, потому что больше похож на правду. А вы, Вивисекторы, от кого спасаете человечество?
        Было видно, что словесные ее удары достигли цели. Еще не вывели индейца из себя, но заставили хотя бы не отвечать в этом бесящем тоне. Он просто замолчал. Зыркнул на девушку - впервые сделал это с неприязнью - и вернулся к наблюдению за дорогой.
        - Нам не обязательно молчать, - произнесла Кот, когда молчание затянулось на несколько минут.
        - Меня вполне устраивает, - прежним нейтральным голосом отозвался похититель. - В задачах, мне поставленных, не было обязанности развлекать вас разговором.
        - Боже, да вы, никак, обиделись на меня? - Кот прижала бы руки к груди в жесте притворного раскаяния, но они были связаны за спиной. - За то, что я назвала цели вашей организации банальными? Ну, простите великодушно! Но вы сами подумайте, как это звучит?
        Мужчина на провокацию не поддался, лишь периодически скашивал глаза, чтобы следить за ней.
        - Вообще, это странно даже, - продолжила Кот. - Это вы меня похитили, а теперь дуетесь, как маленький ребенок! Алё, жертва тут - я! И нечего присваивать себе мою роль! Подумаешь, резковато отозвалась о ваших целях! Ну хотите, я извинюсь?
        Ответом ей по-прежнему было молчание. Тогда девушка закусила нижнюю губу, состроила на лице максимально трогательную мордашку из тех, что были в ее арсенале, и стала смотреть в зеркало заднего вида. Когда индеец в очередной раз повернул голову, чтобы увидеть пленницу, то столкнулся с взглядом, полным раскаяния.
        - Ну ладно вам! - Кот тут же стерла гримаску с лица. - Мне уже интересно стало, от кого вы спасаете человечество! Давайте поговорим! Скучно ехать просто так!
        Она была уверена, что помощь находится уже за ближайшим поворотом, и старалась за оставшееся время плена вытянуть из водителя максимально много информации. В конце концов, Секции же почти ничего не было известно о Вивисекторах. Как ей говорил Антон, Чернобород, которого забрали эсбэшники, продолжал хранить молчание, да и тот гибрид подростка с домовым тоже света на дело не пролил.
        - Мне говорили, что вы попытаетесь меня заболтать, - нарушил молчание похититель. - Сказали, что у вас к этому имеется талант.
        - И что? Да, я психолог по образованию! Но что я смогу сделать вам одними словами, будучи связанной? Заговорить до смерти?
        Индеец усмехнулся. По-настоящему, как человек, которому понравилась шутка. Развивая успех, она произнесла:
        - А понять очень хочется. Просто понять - вот зачем это все?
        Кот приготовила и другие аргументы. Что, возможно, была слишком напугана свалившимся на нее даром и новостями о том, что она находится теперь в другом мире. Что именно поэтому она и сбежала - просто запаниковала. А вдруг она была не права? Вдруг дело, ради которого все это было совершено, стоило того?
        Естественно, на самом деле она не думала так даже секунду! Ей была противна сама мысль сотрудничать с теми, кто похищает людей, проводит над ними эксперименты и для достижения собственных целей готов убивать невиновных. Но чего только не скажешь, чтобы твой похититель хоть немножко, но снизил внимательность. Может, капелька доверительности сможет спасти ей жизнь, когда их настигнут нелюди Секции и начнут метать молнии?
        Ответить ее похититель не ответил. Собирался, но в это время где-то вдалеке за спиной что-то очень сильно хлопнуло. Девушка даже ощутила вибрацию, которая от дороги передалась подвеске автомобиля, а от нее - спине. Она даже подумала, что позади них самолет сбросил тяжелую авиабомбу из своего брюха.
        - Что это было? - спросила она, чувствуя неладное. - Что-то взорвалось?
        - Как я и говорил, нелюди слишком рассчитывают на свои силы, - ответил индеец, и Кот разглядела в его глазах, отраженных в зеркале, отблески торжества.
        Глава 11
        Погоня! Что, черт возьми, может быть скучнее погони? Может, на коротких дистанциях это и является действием динамичным, будоражащим кровь, но когда между тобой и преследуемым около двадцати километров - скука смертная! Ничего же не происходит!
        Мерно гудит на высоких оборотах двигатель внедорожника. Серая лента шоссе тянется через одинаковые, словно клонированные, поля. Изредка говорят что-то коллеги - просто так, чтобы разрушить тягостное молчание. Несмотря на высокую скорость, расстояние сокращается так медленно и незаметно, что впору уснуть.
        И делать нечего! Вот совсем! Первые пять-десять минут преследования похитителя еще были наполнены делами: запросить из Феодосии полицейские перехватчики, уговорить военных выделить вертолет, ввести протокол «Разведение мостов», чтобы перекрыть порты, аэропорты и вокзалы. А потом потянулось ожидание. Делать нечего - сиди на заднем сидении и смотри по сторонам. Вот и все.
        Дурное дело! С самого начала, с самого первого дня, все, что можно, шло не так и не туда. Приехали за психопатом, убивавшим девушек, а столкнулись с заговором, целью которого было избавиться от главы преступного синдиката Крыма руками сотрудников Серебряной Секции. Собрались уже браться за этот клубок, как похитили Кэйтлин. И не просто украли и попытались спрятать, нет! Злодей, вместо того, чтобы заблокировать ее ДНК-маркер, устроил гонку по полуострову, перекрыть выезды с которого проще, чем чихнуть.
        Вот зачем? Зачем было похищать девушку, гнать по ровной, как стрела, дороге, зная, что никуда тебе убежать не дадут? Какой смысл? Еще один элемент подставы? Догоним, а на руках у нас окажется личный водитель Немировского, который получил приказ везти девушку в Феодосию лично от хозяина?
        Какая-то несуразность!
        - Кэйтлин продолжает двигаться в прежнем направлении, - третий раз за поездку сообщила Шар’Амалайя, спалившая очередную ватную палочку с образцом ДНК девушки. - Расстояние между нами сократилось до семнадцати километров.
        - Еще полчаса, и возьмем их! - убежденно заявил гном.
        А я вот, чем дальше мы продвигались, тем меньше разделял его уверенность. Зато все чаще задумывался о том, что мы в очередной раз залезли в ловушку. Ну не может такого быть, что человек или группа людей, разработавшие план похищения Кэйтлин из штаб-квартиры Секции, не подумали о том, что им потом придется куда-то убегать с полуострова!
        - О чем думаешь, Антон? - чуткий дар Годроха уловил какие-то мои поверхностные эмоции, и орк, которому тоже нечего было делать, задал вопрос.
        - Пытаюсь поставить себя на место преступника, - сказал я. - Понять, как он рассчитывает уйти от преследования.
        - И какие выводы сделал?
        - Да никаких! Если бы это делал я, то для начала не стал бы пытаться уйти по трассе, которую довольно легко перекрыть с двух сторон.
        - Может, у него не было выбора? Мы слишком быстро сообразили, как похитили Кэйт, и начали преследование?
        - Может… - с сомнением буркнул я.
        - Но ты в это не веришь?
        - Нас дважды опередили. Почему все уверены, что в третий раз на опережение сыграем мы?
        - Переоценка противника так же опасна, как и его недооценка.
        - Да я понимаю!
        - Стоит дождаться окончания погони, - орк сложил руки на груди и прикрыл глаза.
        - Годро? А если мы опять ошиблись?
        Мой собеседник снова открыл глаза.
        - В чем, Антон?
        - Что, если погоня - не просчет нашего похитителя, а часть его плана?
        - Чтобы окончательно уверить нас в том, что Немировский - главный виновник всего происходящего? Ты уже озвучивал этот аргумент, и я не вижу…
        - Да погоди ты! - перебил я его. - Не для того, чтобы Горына окончательно подставить, а нас. В смысле, не подставить, а, ну, не знаю… Убить?
        - Зачем бы? - к нашей ведущейся на заднем сидении беседе подключился и водитель. - Кто тогда арестует Горына? Ведь выводы о его причастности сейчас только у нас. Местная полиция? Она не рискнет портить отношения с одним из столпов здешнего общества. Не, Антон, ты, кажется, уже перекрутил!
        Гном хохотнул, а я подумал о том, что, скорее всего, он прав. Перекрутил. Делать нечего, сижу в машине и не знаю чем себя занять.
        - Да и каким образом этот несчастный придурок сможет убить сразу трех агентов? - продолжил, между тем, Ноб. - Я ведь на машину уже и защиту поставил, да и сами мы не самые легкие мишени.
        - Одиночная цель на пустой дороге, - вдруг произнесла Шар’Амалайя.
        - Что вы имеете в виду, госпожа? - уточнил орк.
        - Я говорю, что в городской застройке нападать на защищенную магией машину с тремя магами внутри неэффективно. Высока вероятность ошибки, вмешательство непредвиденного фактора, который способен разрушить самый сложный расчет. А за городом, на пустой дороге, одинокая машина не такая уж и сложная цель.
        - Вроде, он как бы выманил нас из города, а теперь готовится нанести удар?
        Черт, вот почему, когда я озвучиваю опасения, нелюди в лучшем случае вежливо кивают, но стоит мои слова развить эльфке, как гном тут же принимает их за истину в последней инстанции? Вон он уже потянулся к приборной панели, щелкнул парочкой тумблеров, не иначе как активировал какие-то защитные артефакты.
        - Похитить Кэйтлин, чтобы выманить нас? - будто смакуя фразу на языке, проговорил Годрох. - Хм-м, это возможно.
        И этот туда же! Конечно, что такого умного мог сказать следователь-человек тридцати годов от роду? Другое дело, эльфка, опыт которой насчитывает пять сотен лет!
        Но своего раздражения я никак не показал. Во-первых, глупо. Работая в команде, нельзя все идеи считать исключительно своей собственностью - думали-то вместе. А во-вторых, у Амалайи действительно было больше опыта. К тому же именно военного, а не следовательского.
        В общем, вместо демонстрации скорбных мин я присоединился к внезапно возникшему оживленному обсуждению.
        - Автоматические стрелковые комплексы, - говорил гном. - Я бы расставил их в одном месте по обе стороны дороги и активировал одновременно. Боеприпас смешанный - бронебойный и билюменовый, чтобы щиты просадить.
        - И их до активации почти невозможно обнаружить поисковыми заклинаниями, - поддержал коллегу орк.
        - Только вот надежность подобной засады сомнительна, - возразила эльфка. - Если только цель напугать.
        - Тогда - взрывчатка, - продолжил гном. - Заминировать дорожное полотно на сотню метров, ввести параметры цели, поставить активацию…
        - Вот это больше похоже на правду, - усмехнулась Шар’Амалайя. - Площадной объемный взрыв. Взрывная волна, билюменовые осколки - пожалуй, с этим я не справилась бы. Из минусов - такую ловушку все же можно обнаружить.
        - Умысел и намерения, - подтвердил орк.
        Слушая выдвигаемые нелюдями предположения, я почувствовал себя немного оглушенным. Так серьезно рассматривать версию практически войсковой операции с применением современных стрелковых комплексов и минирования дорожного полотна на сотню метров - это кем они нашего похитителя считали? Да и использование билюмена - металла, абсолютно инертного в отношении магии, жестко контролировалось государствами. Чтобы у керченского преступника, какие бы у него связи ни были, имелись подобные боеприпасы… Не верю! Ножик с билюменовым покрытием - еще туда-сюда, этого добра на черном рынке полно, но даже магазин, полный таких вот патронов…
        - Погодите! - вмешался я, забыв, что сам, в общем-то, подал идею ловушки. - А не сильно круто? А потом после взрыва тут что, османская авиакавалерия высадится? Чтобы зачистить местность на верочку, так сказать?
        Эльфка замысловатым образом сплела пальцы обеих рук, что-то шепнула и толкнула получившийся результат, который не был виден обычным зрением, вперед.
        - С османами, конечно, некоторый перебор, - признала она. - Но, если принять версию с нападением как возможную, то осуществлять его нужно максимально эффективно. Мы обсуждаем вероятности.
        - Но у Немировского нет и быть не может таких возможностей!
        - А кто сказал, что это затея Горына? - Шар’Амалайя вскинула бровь. - Конечно, Кэйтлин могли похитить, чтобы подставить его, но девушка нужна и другим людям!
        Я уже рот открыл, чтобы продолжить спор, да так и замер. Ну конечно! Вивисекторы. Я не исключал их из своих версий, но чаще всего мне казалось, что делаю это вопреки логике, по уже сложившейся за последнее время привычке везде видеть их влияние. А что, если это действительно они? Творчески подошли к изъятию своего важного «образца».
        - Что до возможностей, - добавил орк, опять считав с моего лица все, о чем я сейчас думал. - Они у них должны быть. Если уж они не постеснялись спустить с поводка спятившего «короля мертвых», простите, госпожа, то и с билюменовыми боеприпасами у них проблем не возникнет.
        Дальнейшая дорога была какой угодно, но никак не скучной. Все как-то разом поверили, что впереди может ждать засада. Шар’Амалайя с какой-то понятной только ей периодичностью запускала сканирующее заклинание. Гном, не отрывая взгляда от дороги, щелкал тумблерами на приборной панели и тихонько ругался. Орк, на случай, если впереди нас ждут не только роботизированные комплексы, но и живые стрелки, искал мозговую активность, отчего у всех в машине немного болела голова. Только я, как обычно, ничем не занимался. И совершенно неожиданно для себя заснул.
        Точнее, меня усыпили, если можно так сказать. Есть у орков такой способ дальней связи, который позволяет общаться на практически любом расстоянии. Ужасно энергетически затратный, возможный только между кровными родственниками, в общем, достаточно сложный - от того-то все нелюди и пользуются коммуникаторами.
        Однажды прадед испытал меня на восприимчивость к этому виду ментальной магии. Принимать его я оказался способен (ох и болела потом голова!), а вот вызвать сам - нет. Ну, что поделаешь - квартерон. Впрочем, не слишком-то и хотелось, телефоны мне как-то привычнее.
        Одним словом, типу связи я не удивился. А вот тому, что прадед, занимающийся рыбалкой где-то на севере Британии, вдруг решил поболтать со своим правнуком - очень. Не в его это было правилах. Но когда я оказался в месте, где не было даже понятий верха и низа, и вместо пожилого орка увидел молодого мужчину примерно моего возраста в стильном деловом костюме темно-серого цвета, то вообще потерял дал речи.
        - Он жулит, значит, и я тоже буду, - сказал он, словно бы глядя сквозь меня. Я не сразу понял, а присмотревшись, догадался, что он ведет себя, будто пишет свое обращение на камеру. - Отметка 124. Остановись и проверь. Никому про меня не говори. Серьезно. Проблемы будут. У тебя.
        Лицо его вдруг дернулось, потом пошло рябью, после чего он снова произнес:
        - Он жулит, значит, и я тоже буду…
        Он повторил сообщение трижды, после чего пропал так внезапно, будто кто экран с его изображением выключил. А я проснулся. Ну, как проснулся? Вновь ощутил себя находящимся в реальном мире, так-то я не спал.
        Вокруг ровным счетом ничего не изменилось. Перед глазами по-прежнему маячили затылки эльфки и гнома, сбоку слева - профиль погруженного в себя орка, а за окнами пролетали пожелтевшие поля. Даже сказать было нельзя, сколько я был в отрубе. Минуту? Секунду?
        Первым делом я попытался осмыслить произошедшее. Неизвестный человек (человек!) использует орочью связь, возможную только между родней, для того, чтобы предупредить меня о чем-то. Причем делает это не так, как принято между нормальными ментатами, то есть не ведет разговор в режиме реального времени, а отправляет «видеописьмо». Так вообще можно было?
        Лицо человека было мне абсолютно незнакомо. Мы точно никогда прежде не встречались. Никаких неизвестных братьев со стороны прадеда у меня тоже не было - тот бы сказал. Но он, без вариантов, владеет магией. Гибрид Вивисекторов? Человек, которому пересадили дар орка? Предупреждение друга, сбежавшего от наших врагов, или ловушка?
        И это его начало сообщения: «Он жулит, значит, я тоже буду». Это вообще что? Точнее, кто? Кто жулит, и почему это вдруг дает возможность неизвестному поступать так же?
        Я бы и дальше занимался анализом новой информации, но тут боковое зрение среагировало на дорожный указатель с цифрами 125.
        - А 124-й километр мы уже проехали? - автоматически спросил я.
        - Подъезжаем только, - тут же отозвался гном. Видимо, нумерация дорожных указателей шла в обратную сторону. - А что?
        - В туалет хочу, - произнеся это, я был удивлен не меньше чем гном.
        - Сейчас? - его раздраженный взгляд отразился от зеркала заднего вида и уперся в меня.
        - Да, сейчас. На минуту.
        В голове стучало - кто бы со мной ни связался, правда это все была, или я действительно задремал под убаюкивающее качание машины, проверить было нужно. Пусть и потеряем пять минут - лучше их, чем остаток жизни. Остановись и проверь - так сказал тот тип. Кто это был, и какие цели преследовал - будем выяснять позже.
        Ноб бы не рассыпался просто притормозить и дать мне сделать, то, что я собирался. Но он не был бы собой, если бы не повернулся сперва с вопросом в глазах к Шар’Амалайей. Эльфка молча кивнула.
        Машина остановилась, и я увидел вдалеке столбик с едва различимой отсюда цифрой 124.
        «Остановись и проверь. Никому про меня не говори».
        Как, интересно, он себе это представляет? Проверить, но никому не говорить? Самому, что ли? Но у меня нет магии! К счастью, пока я размышлял, одновременно изображая полив придорожных кустов, нелюди все сделали сами.
        Пользуясь остановкой, они просканировали окрестности на предмет билюмена, враждебных намерений и присутствия посторонних. Гном вскрикнул, указывая на зажатый в ладони прибор:
        - Там!
        И указал, кто бы сомневался, прямо на дорожный указатель с цифрой 124.
        За дело тут же взялась Шар’Амалайя. Игнорируя, что мнет и пачкает свои дорогие шмотки, она уселась прямо на землю, скрестила ноги, а руки направила в сторону километровой отметки. Через минуту встала и с подозрением глянув в мою сторону сказала:
        - Участок дороги за отметкой 124 заминирован. Скорее всего, активация взрывателей настроена на кого-то из нас. Проехать мы не сможем. Вызываем саперов.
        Закончив говорить, она еще раз бросила на меня странный взгляд и пошла к машине.
        - А Кэйтлин? - крикнул я, давно уже перестав изображать стояние у кустика. - Мы ее бросаем?
        - Я не вижу других вариантов, - почему-то холодно отозвалась эльфка. - Но никуда она не денется, от Феодосии уже идут перехватчики, да и вертолет на подходе. Сейчас я скорректирую ее местоположение и дам его коллегам.
        - А объехать нельзя?
        - По полям-то? - огрызнулся гном, как и я не испытывающий восторга от того, что похититель нас уделал. - На своем звере я бы еще попытался, но не на этом арендованном барахле! Сядем сразу - ноябрь же!
        - А разминировать? - я с надеждой посмотрел на Ноба, но он отрицательно покачал головой.
        - Антон, успокойся, - Годрох тронул меня за плечо. - Мы все переживаем за девушку.
        Я рывком сбросил его лапищу. Тут же устыдился своего поступка и, извиняясь, дернул плечом.
        - Можно попробовать сделать конструкт, - очень негромко сказал орк, но услышали его все.
        - Забудь! - тут же отрезала Амалайя.
        - Нормальный вариант! - чуть ли не впервые на моей памяти возразил госпоже гном.
        - Порча имущества! - не сдалась эльфка.
        - Мы его, что ли, портим? - пожал плечами гном. - Злодеи поставили бомбу, она сработала чуть раньше.
        - И мы через это проедем? То, что останется от дороги?
        - Вот и увидим!
        Я переводил взгляд с одного нелюдя на другого, но никак не мог взять в толк, о чем они говорят. Годрох понимающе кивнул и объяснил:
        - Я могу придать неодушевленному объекту свойства одушевленного. Создать конструкт, который недолго будет восприниматься как живое существо. Как один из нас.
        До меня сразу же дошло. Инициация подрыва ловушки без угрозы кому-то из нас. Только вот…
        - А на кого активированы взрыватели, мы знаем?
        - Скорее всего, на тебя, - «обрадовал» Ноб. - Твою ДНК проще всего добыть.
        - Согласна, - качнула головой эльфка.
        Потратив еще некоторое время на обсуждение, мы приступили к подготовке. Гном занялся вандализмом, то есть выломал кусок металлического дорожного ограждения и с помощью артефактов обрезал его, подгоняя вес железа под мой. Орк нанес на заготовку конструкта парочку символов из своего алфавита, срезал у меня несколько волосков и погрузился в транс. Эльфка встала рядом с ним, готовясь направить обманку в сторону мин.
        - Как ты узнал? - негромко спросила она, пока все были заняты делом.
        «Никому про меня не говори».
        - О чем ты, Амалайя? - «уточнил» я, прекрасно понимая, о чем она спрашивает.
        - Ты попросил остановить машину ровно там, где я смогла почувствовать билюмен. На скорости этого мне бы не удалось. Точнее, было бы слишком поздно. Поэтому я и спрашиваю - как ты узнал?
        И, вроде, у меня не было никаких причин скрывать свой «сон» от начальницы, но незнакомец четко дал понять, что этого делать не стоит. А учитывая, что его предупреждение спасло нам всем жизни, я не видел причин игнорировать его просьбу.
        - В туалет захотелось. Как бы я узнал? Я же не маг. Совпало?
        Некоторое время она продолжала сверлить меня взглядом, но меня и орки прочитать не могли, если я этого не желал, так что эльфку ждал облом.
        - Примем пока, что «совпало», - произнесла она медленно.Собиралась еще что-то добавить, но тут открыл глаза Годрох и сообщил, что закончил с настройкой конструкта.
        - С какой скоростью ты гнал, Ноб?
        - Что-то около ста шестидесяти пяти, - отозвался тот.
        - Госпожа, - взмахом руки орк поднял кусок ограждения в воздух. - Разгоните эту штуку до нужной скорости.
        Шар’Амалайя, не говоря ни слова, двинула кистью и кусок железа умчался в сторону километровой отметки с цифрами 124. Через десять секунд земля вздрогнула с такой силой, что никто не смог удержаться на ногах.
        Лежа на спине, я наблюдал, как поднимаются в небо камни, земляная пыль, куски дорожного ограждения. И ничего не слышал - оглох от грохота в первую же секунду. Сколько прошло времени, я не понимал - контузило меня знатно. Через какое-то время я заметил, как в поле зрения показалось лицо гнома, потом его рука, которая довольно бесцеремонно пошлепала меня по щекам.
        Мясистые губы Ноба задвигались, но я не слышал слов. Потом, словно по щелчку, звуки вернулись.
        - Хватит валяться! - услышал я его сварливый голос. - И без того кучу времени потеряли!
        Глава 12
        Спустя два часа после удачного завершения погони за моей спиной захлопнулась дверь допросной комнаты. Казалось бы, ничего к такому исходу привести не могло. Но привело. И причиной этому был мой якобы сон!
        При внешности девушки, едва переступившей границу совершеннолетия, и общей ко мне доброжелательности Шар’Амалайя осталась той, кем была последние несколько сотен лет. А именно - тертой, циничной и очень недоверчивой эльфкой. Понять-то можно, она на внутренние интриги собственной семьи потратила времени больше, чем людям требуется, чтобы из деревни на берегу реки построить мегаполис. Глава Секции сразу заподозрила, что наше чудесное спасение не основывается на желании отдельно взятого следователя сходить в кустики. Но горячку пороть не стала. Дождалась успешного окончания спасательной миссии и только потом взялась за меня.
        После взрыва дороги - проклятые Вивисекторы заложили такое количество взрывчатки, что внедорожник едва смог проехать по получившемуся лунному пейзажу - все закончилось за какой-то час. Выдвинувшиеся из Феодосии полицейские перехватчики заблокировали похитителю дальнейшее продвижение, а повисший над головой вертолет поставил окончательную жирную точку во всей этой истории. А там уже и мы подъехали, освободили Кэйтлин, а злодея заковали в наручники.
        Похитителем оказался… американец! Ацтек или представитель какого-то еще племени, входящего в империю Теночка. Редкий зверь в наших широтах. Тщедушный, лысый, прекрасно говорящий на русском языке и обладающий манерами потомственного французского аристократа. Он не стал устраивать шоу с захватом заложников - когда стало понятно, что уйти ему не удастся, просто вышел из машины и поднял руки над головой.
        Кэйтлин не пострадала. Стоило машине Секции остановиться у полицейского ограждения, девушка бросилась мне на шею, будто это я ее лично спас, а не слаженные действия десятков человек. Начала что-то говорить о том, как она испугалась, что мы все погибли, что слышала взрыв, а этот «проклятый индеец еще скалился, утверждая, что никто не выжил». Я был немного смущен этим открытым проявлением эмоций, хотя и понимал, что больше-то девушке вроде как и не на кого со слезами вешаться. Как ни крути, ближе меня в этом мире у нее никого не было. Не гному же плакаться, в самом деле!
        Пока я ее слушал, орк с гномом упаковали арестованного похитителя в машину, а эльфка сообщила, что едем мы в Феодосию. Она, дескать, ближе, а нам бы, по-хорошему, надо блиц-допрос американца провести. Я в этом намерении ничего странного не заметил, кивнул и сел вместе с Кэйтлин на заднее сидение полицейской машины.
        Всю дорогу девушка рассказывала мне свои злоключения, подтверждая мои нехорошие предположения, что похититель был из числа Вивисекторов. За разговорами я и не заметил, как мы доехали до полицейского управления в Феодосии. Присоединившись к коллегам, я сунулся было в комнату для допросов, но путь мне преградил гном.
        - В чем дело, Ноб? - без тени подозрений уточнил я.
        - Госпожа просит, чтобы ты прошел в другую допросную, - ответил тот, отводя взгляд.
        - Ясно, - я прошел чуть дальше по коридору, толкнул дверь во вторую комнату. - Звали?
        В допросной находились эльфка и орк. А вот задержанного американца не было, что сразу же меня напрягло. Следующая фраза Шар’Амалайи подтвердила мои опасения.
        - Садись, Антон, - сказала эльфка. - Нам надо прояснить дорожное происшествие.
        - А похитителя нам допросить не надо?
        - Он никуда не денется, - нервно дернула она щекой. - А вот относительно тебя у меня такой уверенности нет. Вот, подпиши, кстати.
        Она толкнула по металлическому столу лист бумаги. Я взял его в руки и с удивлением опознал в нем бланк отказа от претензий - стандартный документ, который давали на подпись всем, кто проходит процедуру глубокого ментального сканирования.
        - А где бланк согласия на проведение этой процедуры? - со смешком уточнил я. Веселья, однако, не испытывая.
        - Ты сотрудник специальной службы, на тебя не распространяются обычные процессуальные нормы, - Шар’Амалайя вздохнула. - Антон, подпиши и давай покончим с этим.
        - С чем, Амалайя? - тоже решил не ходить вокруг да около я. - В чем меня подозревают?
        - Удаленный контроль, - пояснил вместо эльфки Годрох. - Мы считаем, что ты, как и Кэйтлин, подвергся воздействию офицерского венца.
        - Да что за чушь-то, коллеги?
        - Тогда как ты объяснишь свое внезапное озарение перед заминированным участком дороги?
        Следователь, который рассказывает двум магам, один из которых ментат, о совпадениях - жалкое зрелище. Я в них не верю, они в них не верят - так на кой черт воздух сотрясать? Ежу же понятно, что не могло такого произойти, чтобы мне в туалет приспичило ровно перед ловушкой, на нас поставленной. Но и правду говорить было нельзя. Не зря же тот мужчина из «сна» об этот отдельно сказал.
        Может показаться странным, что я готов был скрывать от коллег (друзей, можно сказать) то, о чем меня попросил незнакомый человек, про которого я даже не могу с уверенностью сказать, что он не враг. Но я чувствовал - на уровне интуиции чувствовал! - что просьбу его лучше уважить. Объяснить этого не мог, правда.
        - Я не могу, - развел я руками. Положил бланк отказа от претензий на стол, чиркнул в нижней его части свою подпись и толкнул лист к эльфке. - Правда, не могу. Давайте сканирование.
        В конце концов, этот странный визитер, использовавший орочью технику дальней связи, ничего не говорил о запрете ментального сканирования. Знал или не знал он о такой возможности - неважно. Этим он оставил лазейку для сохранения хороших отношений с коллегами. Врать им после того, что мы вместе прошли, мне было неприятно. А так орк мой разум прозондирует, поднимет последние воспоминания и все всё узнают. Включая причину, по которой я молчал.
        Годро зашел мне за спину, положил свои лапищи на виски и прогудел:
        - Постарайся расслабиться. Так нам обоим будет легче.
        Я и не собирался напрягаться. Процедура не самая приятная, но орк был прав - если не пытаться защитить свои тайны, то проходит она относительно терпимо. Сильная, но короткая боль в затылке, когда воля ментата проникает в твой разум, неприятное ощущение чужого присутствия в голове, легкая тошнота, какая бывает при легком похмелье. И все, в общем-то. Если проводящий сканирование ментат достаточно опытен, это и минуты не занимает.
        Годрох провозился три. Легкое похмелье уже давно переросло в серьезную мигрень, подступающие волны тошноты я едва сдерживал, а он все копался и копался в моем разуме.
        - Слушай… - прокаркал я едва слышно. - Заканчивай… Уже… Я ж кончусь… сейчас…
        В тот же момент ощущение чужого присутствия ушло. Орк отнял ладони от моих висков, сделал шаг назад и - я по звуку это понял - бессильно привалился к стене.
        - Одна из сильнейших защит, которые я встречал на практике, - произнес он, тяжело дыша. - Вязкая, как кисель! Сопротивления, вроде, и нет, но проходишь слой за слоем, вязнешь и понимаешь, что можешь и не выбраться. Антон?
        - Ау? - простонал я, покачиваясь на стуле, и пытаясь удержать в себе подступившую к горлу желчь.
        - Кто тебе ставил защиту? Прадед?
        - Ты о чем, Годро? У меня отродясь защиты не было.
        - Тогда что за хрень у тебя в голове? Она меня чуть не убила.
        Амалайя обогнула стол, узенькой ладошкой взяла меня за подбородок и подняла его чуточку вверх. Так, чтобы я смотрел ей в глаза. Одновременно с этим, я почувствовал, как волна энергии прошла по ее руке и влилась в меня. Стало совсем чуть-чуть, но легче. Ровно настолько, чтобы не заблевать пол.
        - Как же я не люблю все эти загадки! - с чувством произнесла она.
        - Тогда, госпожа, вам нужно было выбрать другое место работы, - пошутил я.
        - Ох, если бы я еще и выбирала…
        Каблуки ее туфель решительно процокали в сторону двери. Не имея сил обернуться и посмотреть, что происходит у меня за спиной, я лишь расслышал, как они с Годро обменялись парой фраз:
        - Воздействия я не обнаружил.
        - Защита такого уровня сама по себе воздействие.
        После чего, эльфка, уже стоя в дверях, проговорила:
        - Пока останешься здесь, Антон. Ты аномалия, я не могу рисковать своими сотрудниками, пока мы не разберемся с тобой.
        - Без проблем.
        - Допрос американца проведем сами.
        - Ага. Потом расскажете.
        Состояние было настолько скверным, что меня совершенно не взволновали ее слова. Как и тот факт, что человека Вивисекторов будут «потрошить» без меня. В другое бы время расстроился, но сейчас меня больше волновали головная боль и тошнота. А ведь последствия ментального сканирования не лечатся магией!
        Вот так я остался один в допросной комнате.
        Сперва я ни о чем не думал, сосредоточившись на том, чтобы не стонать от накатывающих волн тошноты и боли. Минута шла за минутой, мне стало немного легче, и разум тут же принялся анализировать произошедшее. Привычка - вторая натура.
        Дано: неизвестный «доброжелатель» посылает предупреждение, но просит о нем никому не говорить. Даже намекает, что мне от подобной откровенности будет плохо. Пока, правда, мне плохо от попытки следовать его рекомендациям, но, с другой стороны, попытку ментального сканирования можно приравнять к нарушению правила «Никому про меня не говори».
        К попытке нарушения правила, ведь Годро так и не удалось ничего узнать. Его остановила защита, которая невесть как появилась в моей голове. Если отбросить очевидно несостоятельные версии и сложить одно с другим, то можно предположить, что поставил ее тот же самый визитер в сером костюме.
        Опустим пока вопрос, как ему удалось заставить опытного ментата чуть не помереть от простой и рутинной процедуры глубокого ментального сканирования, и сосредоточимся на его целях и мотивах. Пока в этом направлении у меня была только одна зацепка - Доброжелатель пытался помешать Вивисекторам. То есть был врагом моего врага, что уже неплохо. Но не факт, что моим другом.
        Будем исходить, что у него свои цели. Временно совпадающие с моими. И он предположительно из тех же Вивисекторов - ну, просто не знал я больше никого, кто мог давать людям возможности Старших рас. У них, допустим, идет какой-то внутренний конфликт - в большой организации не обойтись без фракций и кружков по интересам, которые дружат друг против друга. Предположим, что одна партия запускает процедуру уничтожения екатеринодарских «серебрянок», узнавших слишком многое о деятельности проекта «Прометей» - так, кажется, они себя называли? Одновременно они «изымают» свой «контрольный образец» - Кэйтлин, и используют ее как приманку, чтобы заманить агентов в ловушку.
        Другая группа Вивисекторов считает, что к их организации и без того привлечено слишком много внимания, и пытается минимизировать ущерб. Один из них, гибрид орка, входит со мной в контакт посредством родовой связи (которая вообще-то не должна работать, поскольку он мне не родственник), и предупреждает об опасности. А молчать он мне велит потому, что, узнав об этом, его коллеги пустят «стукача» в расход быстро и не задумываясь. Логично, вроде, выходит? Логично, но одна деталька в эту головоломку никак не желает вставляться. Ментальная защита. Орки могут ее ставить - себе. При желании, на короткое время и не очень прочную могут поставить и человеку.
        Но они не умеют делать этого дистанционно. Никто такого не умеет. И этот маленький контраргумент рушит все мои логичные построения на корню.
        Вскоре я почувствовал себя достаточно сносно, чтобы подняться на ноги и начать накручивать круги по комнате. В движении мне всегда думалось лучше, особенно когда мысли заходили в тупик. Шагая, я словно бы, метафорически говоря, выбирался из него.
        Но в этот раз метод не помог. Кружил по комнате около получаса, но никаких новых мыслей не появилось. Я выявил связь Вивисекторов с Немировским - те знали, что у кого-то из людей Горына есть венец, и заказали ему похищение Кэйтлин, но в деле с Доброжелателем так и пребывал в тупике.
        До тех пор, пока в голове не появилась простая, хоть и напрочь абсурдная мысль: «А почему бы не спросить у него самого?»
        Глупость, конечно, полная! Но что я теряю? Мужчина или его подручные как-то следили за мной (с помощью магии?) и он точно знал, где я нахожусь, когда передал свое «видеописьмо». Причем время рассчитал идеально. Сделай он это раньше, я бы погряз в размышлениях о целях и мотивах и к моменту действия пребывал бы в сомнениях. Позже - ну тут понятно - взлетел бы на воздух вместе с коллегами, и теперь бы лежал в морге славного города Феодосия.
        Вывод - за мной наблюдают. Как - неважно. Назовем это «использованием магии». Мало ли, что я о такой никогда не слышал. Я много о чем не слышал!
        Итак, если за мной наблюдают, значит, это происходит и сейчас. Возможно, что защита от сканирования в моей голове появилась только тогда, когда Амалайя положила передо мной бланк отказа от претензий. А если так…
        - Я ничего не сказал, - произнес я одними губами, камеры-то в допросной никто не отключал. - Ты просил, я выполнил. Но это зашло слишком далеко. Если я не получу объяснений, то буду вынужден выложить все коллегам. Полагаю, навредит это больше тебе, чем мне. Давай проверим. Даю пять минут на сеанс связи, который ты мне в машине устроил. Когда время кончится, я зову Амалайю. И все ей рассказываю. Время пошло.
        И с крайне уверенным видом я уселся на жесткий, привинченный к полу стул. Внутри, однако, ничего похожего на уверенность я не испытывал. Наоборот, чувствовал себя предельно глупо, как человек, который утверждает, что слышит голос богов.
        «Давай, мужик! - твердил я про себя. - Выходи на связь, твою мать! Дай мне понять, что я не свихнулся и не предал своих коллег! Мне, черт возьми, это очень-очень нужно!»
        Вскоре безмолвная мантра сократилась до двух коротких фраз: «Кто ты?» и «Нахрена ты?» Минута текла за минутой, часы на коммуникаторе показывали, что прошло уже четыре минуты из отведенных на реакцию пяти, да и пятая уже вот-вот должна была закончиться. А я все твердил и твердил две эти фразы. До тех пор, пока не провалился в «сон».
        - Это было глупо, - тут же сказал Доброжелатель. - Я не зря оставлял предупреждение. Ты привлекаешь ненужное нам внимание.
        Теперь я мог спокойно его рассмотреть. Чуть выше среднего роста, худощавый, но не как книжный червь - больше он напоминал волка, в любой миг готового к прыжку. Настоящий боец, возможно, убийца - было что-то знакомое в глазах. Лицо, впрочем, довольно интеллигентное. Темно-русые волосы средней длины зачесаны на левую сторону. Ну и знакомый уже деловой костюм, явно пошитый на заказ, а не купленный в магазине готового платья.
        Как-то в его облике сочетались черты воина и чиновника - взаимоисключающие, вообще-то, признаки. Я никак не мог сообразить, кого он мне напоминает, а теперь вдруг сообразил. Шувалова - советника императора по вопросам безопасности. Не внешностью - впечатлением, которое он производил. Было видно, что человек имеет власть и давно к ней привык. Настолько, что она проявлялась в каждом его жесте. Даже произнося свою реплику, он умудрился вложить в нее легкое раздражение начальника, утомленного нерасторопностью подчиненных.
        А еще в его зеленых глазах присутствовала искра безумия. Едва заметная, тлеющая где-то в глубине, но тем не менее совершенно точно угадывающаяся.
        - Я благодарен вам за спасение, как вас там по имени, но на ты мы еще не переходили, - выдал я, внимательно наблюдая за его реакцией. - И я совершенно серьезно говорил о том, что если не получу объяснений, то расскажу все, что знаю, своей начальнице.
        Доброжелатель некоторое время молча меня рассматривал. Неприятное это было впечатление, даже мурашки по коже поползли. Хотя тут мне, вроде, ничего не могло грозить: прадед, когда проверял мои способности, рассказывал, что во время сеанса связи общаются… как он там говорил? Эфирные тела?
        - Знаешь… - заговорил наконец мой собеседник. - Люди несведущие, считают, что в английском языке нет обращения на вы. Просто - «Ю», оно же переводится, как «ты», верно? Но это довольно распространенная ошибка. На самом деле в английском нет обращения на ты.
        Признаться, я мало что уловил из того, что он сказал. Какой-то набор слов, из которых я выхватил только одно, с некоторых пор мне знакомое.
        «Английский».
        Доброжелатель, похоже, оказался земляком Кэйтлин.
        - Да не висни ты так! - вдруг широко, открыто, как-то по-мальчишечьи улыбнулся он. - Я в курсе, что у вас нет Англии, а Британия - родина орков. Я Игорь, кстати.
        Глава 13
        - Антон, - я автоматически пожал протянутую руку. - Какого черта происходит, Игорь?
        Про себя я решил, что раз уж он не хочет общаться на вы, как положено малознакомым людям, то и я такой нормы придерживаться не буду.
        - Это сложный вопрос, - усмехнулся он. - Ты не поймешь.
        - Проверь!
        - Ни времени, ни желания, - отрезал мужчина. - Тебе достаточно знать, что я друг, играю на твоей стороне, но прямой помощи от меня ждать не стоит. Даже то, что я сделал… так, стоп, а когда это было? Ага, сегодня! Так вот, то, что я сделал на дороге сегодня, не повторится. Мой оппонент, да, назовем его так, перешел черту. Это позволило и мне немного нарушить правила игры.
        Я и не ждал от него откровений, но эти объяснения все еще больше запутали.
        - Какие еще правила игры? Твой оппонент - лидер Вивисекторов? - уточнил я.
        - Поверь, мне дела нет относительно всех ваших банд, клик и фракций. Вивисекторы, Первые Семьи, Морсъёрд, Фронт Освобождения Акапулько, канадская «Обсерва», османская «Гизли Хизмет», калифорнийская «Сексто», ваша Секция - я ни к одной из этих организаций не принадлежу. У меня немного другие заботы, и я буду очень тебе благодарен, если ты перестанешь совершать мальчишеские поступки и отвлекать меня по пустякам. Один раз я ответил, дальше - топай, рассказывай всем, что ты говоришь с призраками. Повторю то, что говорил ранее: неприятности будут у тебя. Мне ты просто создашь неудобство. Я и так неоправданно много времени трачу на вашу ветвь.
        - На что?
        - Забей. Мы договорились?
        Он выразительно поднял руку и посмотрел на часы. Точнее, на то место, где у человека обычно находятся часы, у Игоря же там был только рукав сорочки.
        - Твоя помощь вышла мне боком…
        - Ну, что тут скажешь - последствия есть всегда. Зато ты жив. Круто, да? Не благодари!
        - Мне все равно придется рассказать о тебе Амалайе.
        - Той эльфийке? Она хорошенькая, да. Ты с ней осторожнее. Кстати, а ты в курсе, что она… - тут он словно бы опомнился и натурально хлопнул себя ладонью по губам. После чего закончил. - Валяй, рассказывай, я не против.
        - Но ты же только что сам говорил, что этого делать не стоит.
        - И, напомню, говорил о последствиях. Неблагоприятных. Для тебя. Последствия, они, Антон, уже в любом случае наступят. Но чем меньше вмешательство, тем меньше последствия. Мы с тобой уже пустили с горы камешек, если ты понимаешь, о чем я. Незачем продолжать стоять на склоне, и продолжать кидать. Думай!
        И он выразительно постучал пальцем по лбу. По своему хотя бы. А то от него можно было ждать и использования моей головы для постукивания. Однако этот жест мне кое о чем напомнил.
        - Это ты поставил ментальную защиту, которую не смог взломать Годро?
        - Ой, я тебя умоляю! А что мне оставалось делать? Ты явно решил обойти поставленное условие не говорить обо мне. Хороший, кстати, ход, но…
        Тут он развел руками, как бы говоря, что мне его не переиграть никогда и ни при каких обстоятельствах. Вот тут я и взорвался. И так был на грани, а еще это его позерство!
        - Да кто ты, черт тебя дери, вообще такой?!
        Манера Игоря говорить невероятно раздражала. Он вел себя как невыносимый всезнайка, которому доставляет удовольствие постоянно тыкать своего собеседника носом в любое проявленное тем невежество. И эта вот дурацкая привычка отвечать на вопрос так, чтобы вместо ответа появлялось десять новых вопросов… Я чувствовал, что готов дать собеседнику по морде, лишь бы стереть эту покровительственную улыбочку.
        Как ни странно, именно мои последние слова заставили Игоря сделаться серьезным. Я бы даже сказал, что на миг увидел его настоящего, будто он маску снял.
        Лицо у него сделалось растерянным, как у человека, который оседлал бурю и теперь понятия не имеет, как сойти на твердую землю. А безуминка в глазах стала видна еще отчетливее.
        - Это очень хороший вопрос, Антон, - сказал он. - Я бы и сам хотел знать на него ответ.
        И тут же вновь вернул маску всезнайки:
        - Старичок, это все. Заканчиваем. Как говорили мондошаваны, время не имеет значения! Но мои ресурсы имеют. И расходовать их на милую болтовню с приятным человеком - это слишком расточительно. Давай подытожим тезисно. Итак, я друг, на помощь не рассчитывай, следи за языком, помни о последствиях, держись Кэйтлин, не смешивай водку с пивом. Может, даже свидимся еще.
        - Почему ты упомянул Кэйтлин? - насторожился я.
        - Красивая девочка, хорошо к тебе относится, - пожал он плечами. - Если срастется, дети будут красивые.
        Он повернулся ко мне боком, как бы обозначая, что уже уходит. Я услышал, как он пробормотал себе под нос:
        - Блин, Антошин, надо тебе научиться изрекать нормальные невнятные пророчества, а то ведь никакого почтения!
        И исчез. В смысле, все вокруг исчезло, и я вновь оказался в допросной комнате. Один. С больной головой и окончательно запутавшимися мыслями.
        - Игорь, значит, - буркнул я, подходя к двери. - Последствия, значит. Камень мы с ним с горы столкнули. Ну-ну.
        Меня еще сильно колотило после этого диалога. Пришлось потратить пару минут на дыхательную технику «семь-три-восемь», которую, к слову, я выловил из практик троянцев. Нашел в бумагах, когда отправлял дела в архив. И пусть все эти вещи не имели никакого отношения к лечению, но успокаиваться помогали. Вдох на семь секунд, задержать дыхание на три, медленный выдох на восемь. Тут, даже если очень заведешься, остынешь.
        Только когда меня отпустило, я начал стучать в дверь, зовя коллег. Открыл мне Ноб. Так быстро, будто стоял за порогом и только того и ждал. Лицо у него было хмурым и смущенным одновременно. Так и бывает, когда ты сохраняешь верность своей начальнице и одновременно охраняешь комнату с запертым там коллегой. Возможно, бывшим.
        - Чего там, Амалайя ацтека колет уже?
        - Отложили. Тебя ждем, - отозвался гном и тут же уточнил, чтобы я, не дай боги, не подумал, что дело во мне. - И Годро паршиво себя чувствует.
        - Ясно, - я помялся, как перед прыжком в холодную воду, но потом решительно закончил. - Ну что, тогда зови всех сюда, говорить будем.
        - Нашли посыльного, - пробурчал Ноб, но все же отправился собирать Секцию.
        Лучше места для разговора, чем допросная, во всем полицейском управлении Феодосии не было. Ноб только камеры отключил, да глушилки от прослушки поставил. Места разве что было маловато, большинству - то есть всем, кроме эльфки и Кэйтлин - пришлось стоять.
        - В общем, такие дела, народ, - начал я. - То, что на дороге случилось, как вы понимаете, никакая не случайность. Кое-что произошло, но черти меня раздери, если я понимаю, что именно.
        Вот так многозначительно начав, я рассказал коллегам все, что узнал. Включая вторую встречу с человеком, который назвался Игорем. Ее я воспроизвел слово в слово, не зная, насколько это может быть важно. После того, как закончил, некоторое время все молчали. Только Шар’Амалайя с Годрохом переглядывались - то ли понимали, о чем речь шла, то ли искали ответа друг у друга и не находили.
        - Он из моего мира! - заявила Кэйтлин, первой нарушив тягостное молчание. - Точно из моего! У него там и Англия есть, и «Пятый элемент» снимали.
        - Что снимали? - тут же уточнил гном.
        - Фильм. Фантастика. Там еще смешные инопланетяне были в золотых скафандрах, мондошаваны, вот они как раз и говорили, что время не имеет значения. Это точно мой земляк.
        - Но ведь в твоем мире нет магии, - произнесла эльфка. - А этот Игорь, судя по всему, пользовался ей. Причем, если я правильно поняла, ментальной.
        - Это действительно похоже на нашу связь, - высказался Годрох. - Но Антон прав - для этого нужно быть его кровным родственником. А это не так?
        Он внимательно вгляделся в меня своими желтыми глазами, которые даже немного светиться начали.
        - По крайней мере, прадед о нем мне ничего не говорил, - я хмыкнул. - Нет. Никакой он мне не родич. Тем более, если он из мира Кэйтлин. Дедуля там точно не бывал. К тому же, напомню, он сказал, что игры всех спецслужб нашего мира его не интересуют.
        - Ну, сказать-то что угодно можно! - отмахнулся гном.
        Эльфка согласно кивнула и развила эту мысль:
        - Он очень хорошо осведомлен для того, кто не имеет отношения к мировым разведкам. И явно умеет пользоваться чем-то вроде «дальнего взгляда», иначе как бы он сумел тебя так вовремя предупредить. Лично я склонна считать, что это все же Вивисекторы ведут какую-то свою игру. А возможности Игоря - модифицированные при пересадке способности орка. Как ты, Антон, и предполагал - фракции. Одна сделала ход против тебя, вторая, желая насолить первой, этот ход блокировала. Для нас это одновременно и хорошо, и плохо.
        - Почему? - не преминула спросить Кэйтлин. - Ну, хорошо, я понимаю, у врага в стане есть те, кто не разделяет его точку зрения. А плохо-то почему?
        - Потому, что разделение на фракции возможно только в по-настоящему крупной и сильно разветвленной организации. Которая по силам и возможностям находится на уровне государственной секретной службы. С соответствующим финансированием.
        Впрочем, никто и раньше не считал, что Вивисекторы - это клуб любителей пересаживать магию от Старших рас к людям. Но получать очередное подтверждение этому было не очень приятно.
        - Теперь о том, что мы будем в связи с произошедшим делать, - Шар’Амалайя обвела всех присутствующих взглядом. - Ничего. Мы все будем молчать, главным образом о том, как спаслись на дороге. Будем заниматься расследованием дел, входящих в сферу ответственности Секции - дела вроде изъятия из оборота офицерского венца надо закрывать. И копать. Спокойно, без нервов и авантюр. Нам нужно больше данных об этих Вивисекторах. И одна ниточка у нас имеется - заказчик похищения Кэйтлин с их стороны. Ацтек, который сидит в соседней комнате. Нужно его допросить. Пойдут к нему Антон и Годро, остальные смотрят из-за стекла.
        Все закивали и стали выходить из комнаты. Я, естественно, задержался - понимал, что эльфка захочет что-то еще сказать наедине. И не ошибся.
        - Не хотела говорить этого при Кэйтлин. Твой собеседник, возможно, и правда из другого мира. Но не из ее.
        - А почему при ней нельзя было этого сказать, - удивился я.
        - Если это так, то у Вивисекторов может существовать технология или магическое заклинание, позволяющее перемещаться между мирами. А это значит…
        Продолжать дальше ей уже не было смысла - до меня дошло. Если способ существует - Кэйт может вернуться домой. Но сказать ей об этом сейчас, значит, подарить ничем не обеспеченную надежду. Лучше уж жить, не зная.
        - Понял, - сказал я. - Буду следить за языком.
        Американец ждал в допросной и, кажется, никаких неудобств относительно пребывания в стенах полицейского управления не испытывал. Когда мы вошли, он безразлично мазнул по нам взглядом и вновь уставился в камеру, висящую над дверью.
        - Имя, гражданство, род занятий, - произнес я, усаживаясь напротив него. Годро, играющий роль злого полицейского, что при его внешности было несложно, молча прислонился плечом к стене.
        - Тап Китлали, империя Теночка, консультант по финансовым вопросам, - ответил арестованный.
        - И похищениям людей?
        - Вы не представляете, сколько всего на самом деле входит в сферу финансовых вопросов.
        Начало было многообещающим. Арестант не замыкался, отвечал на вопросы честно, но при этом не производил впечатление человека, готового к сотрудничеству. Крепкий орешек, несмотря на тщедушную наружность.
        - Цель визита в Российскую Империю?
        - Деловая. Точнее сказать, улаживание дел.
        - Похищение Екатерины Смирновой? - по новым документам иномирянка звалась не Кэйтлин, а Катей.
        - Возвращение собственности моего господина.
        - На территории Российской империи рабство вне закона. Человек не может быть чьей-то собственностью.
        - Мир велик и многогранен. Что является нормой в одном его уголке, необязательно применимо к другому.
        - То есть вы не отрицаете факт похищения гражданки Смирновой?
        Ацтек перевел взгляд с объектива камеры на меня и на некоторое время застыл.
        - Послушайте, господин Лисовой, - произнес он без выражения. - Мы оба понимаем, что Екатерина Смирнова никакая не Екатерина. Она вообще не относится к юрисдикции вашей страны - и нашего мира, если уж на то пошло. То, что она из себя представляет, создано с помощью и при финансировании моего господина. Что дает ему куда больше прав на то, чтобы называть ее своей собственностью и предпринимать меры для ее возвращения, нежели у вас - удерживать ее. С моей точки зрения, это вы удерживаете ее, а не я - пытаюсь похитить.
        Признаться, я не ожидал, что американец будет отвечать на вопросы настолько честно и с таким пренебрежением к тому положению, в котором оказался. Бессмертный он, что ли?
        - Мы не будем это обсуждать, - начал было я, но этот странный лысый человек меня перебил.
        - А почему бы нет? Давайте обсудим. Как я понимаю, сейчас вы пытаетесь легализовать госпожу Смирнову в системе. Вы держите факт ее способностей в тайне, возможно, скрытно обучаете ее владеть магией и рассчитываете, что сможете сделать из нее соратника в борьбе с Прометеем. При этом о природе ее способностей осведомлен очень узкий круг лиц. В частности, я в этом уверен, начальство госпожи Шар’Амалайи знать не знает, на какого именно консультанта в екатеринодарское отделение были подписаны документы.
        - И что? - не удержался я. - Сейчас вы скажете что-то вроде: «А что случится, если они узнают правду?»
        - А что случится, господин Лисовой? Как вы считаете? Долго госпожа Смирнова будет сохранять свободу, если это произойдет? Не будет ли она лишена ее в принудительном порядке? И сможете ли вы после этого с той же убежденностью говорить о том, что на территории Российской империи рабство находится вне закона, а человек не может являться чьей-то собственностью? Все мы, господин Лисовой, кому-то принадлежим. Только одни это признают, а другие - продолжают себя обманывают.
        Не то чтобы его слова пробили брешь в моей обороне, но во многом этот чертов американец был прав. Не очень, правда, понятно, чего он этим рассчитывал добиться, но я, например, задумался.
        - И кто же ваш господин? Кто приказал вам похитить Екатерину Смирнову?
        - Я работаю на принципах конфиденциальности, - впервые с начала допроса соврал Тап Китлали.
        - Лжете, - нехорошо улыбнулся я.
        - Ну и что?
        - Вы даете нам основание на применение техники глубокого ментального сканирования, - я кивнул в сторону Годроха. На самом деле, сейчас лучше бы этого было не делать, орк еще не пришел в себя после попытки сканировать меня, но ацтек же этого не знал.
        - Уверены? - не смутился тот. - Против гражданина другого государства, к тому же союзного Российской империи? Уверен, Калифорнийская республика не упустит возможности заявить протест вашему государю.
        - Вы обвиняетесь в похищении! - рявкнул орк так, что даже я от неожиданности вздрогнул. Вот так знаешь нелюдя как добряка и умницу, а он вдруг возьми и крикни.
        - Я думал, что этот вопрос мы с вами прояснили, - пожал плечами арестованный, совершенно не впечатленный выступлением орка. - Одно потянет за собой другое. Я человек не сам по себе, тихо закрыть меня в подвале не получится. Ментальное сканирование требует оформления определенных документов. К моему разрешению будет прикреплена мнемо-запись допроса. Адвокат подает в суд за незаконное задержание, какое-нибудь процессуальное нарушение, его не сложно найти. Суд запрашивает документы. Происходит утечка, и инкогнито вашей так называемой сотрудницы, как и ее свобода, тут же оказывается под угрозой.
        Неохотно, но я был вынужден признать, что такой исход возможен. Конечно, все будет не так просто, но факт остается фактом - события выйдут из-под контроля обязательно. Кажется, хозяин или хозяева этого ацтека все очень неплохо просчитали.
        - Наилучшим для всех нас вариантом будет закрыть дело за отсутствием состава преступления. Девушка прокатилась на машину в сторону Феодосии - ошибка и недоразумение, не более того. Да, соглашусь, для вас это будет неприятно, но зато все останутся при своем. Что скажете?
        Я открыл было рот, чтобы сказать этому наглецу, что я думаю о его предложении, но в этот момент в непрозрачное с нашей стороны стекло громко постучали. Про себя чертыхнувшись, я встал и вышел за дверь.
        - Он прав, - тут же сказала Амалайя, едва я оказался в смежной комнате. - Он, может, и блефует, но стоит учитывать вероятность того, что нет. Фактически нам нужно выбрать, что важнее: посадить этого мерзавца или потерять Кэйтлин.
        Внутренне сморщившись - не люблю такие выборы - я кивнул. Понятно, что мотивация эльфки этим не ограничивалась. Она, возможно, и привязалась к нашей попаданке, но, если все вскроется, получит от начальства и от родичей так, что екатеринодарское отделение Секции покажется подарком судьбы. И это, кстати, не только ее коснется.
        - И мы его просто отпустим?
        - Предложи ему сделку, - пожала она плечами. - Пусть сдаст нам Горына, и мы просто вышлем ацтека из страны. Хоть одно дело закроем.
        Шар’Амалайя, как обычно, смотрела на вещи очень прагматично. Поражение в одном - победа в другом. Свобода Тап Китлали равна свободе для Кэйтлин Смирновой и закрытию одного из дел Секции. Наверное, когда очень долго живешь, неизбежно научишься воспринимать все происходящее вот так.
        - Думаешь, он согласится?
        - А куда ему деваться? Полагаю, ты уже и сам понял, что он фактически подводил к этому решению.
        И это тоже было правдой, как ни неприятно это было признавать. Еще раз кивнув, я вернулся в допросную и спросил у арестованного:
        - Вы знаете господина Немировского?
        - Конечно, - впервые за разговор Тап Китлали позволил своему лицу выразить эмоции. Он медленно, как змея, раскрывающая свою пасть перед атакой, растянул губы в неком подобии улыбки. - Что именно вас интересует?
        Глава 14
        Ацтек сдал Немировского так быстро, словно только и ждал от нас подобного предложения. Этим он окончательно меня убедил, что керченского криминального лидера усиленно сливают. Возможно даже, делают это сами Вивисекторы. Непонятно, правда, зачем им это нужно.
        В другой ситуации я бы ничего против не сказал. Да и с чего бы? Чем активнее крысы жрут друг друга, тем меньше работы для полиции и спокойнее подданным империи. Но это только в том случае, если дела касаются обычного, рядового, так сказать, криминала. Про организованную же преступность разговор немного другой. Передел сложившихся сфер влияния всегда чреват пальбой, трупами, в некоторых случаях даже беспорядками. В основном, конечно, бандиты режут конкурентов, захватывают территории и активы, но под раздачу и простые люди могут порой попасть. Лес рубят - щепки летят, так, кажется, говорят.
        Да и тот факт, что преступники к своим разборкам решили привлечь государевых людей (и нелюдей, да), неслабо так напрягал. И требовал быстрого и адекватного ответа. Жестокого.
        - Сперва закончим с Немировским, - ответила Шар’Амалайя, когда я озвучил эти свои мысли. - Подставляют его или нет, у него в руках находится запретный артефакт. Владеет он им осознанно или его ему подбросили - это тоже вторично. Важно - и именно в этом заключается наша работа - изъять офицерский венец из обращения. Все остальное мы можем и будем делать только после того, как выполним основную задачу.
        К моменту этого разговора мы уже почти добрались до Керчи. Вся Секция не без труда поместилась в одну машину и рванула на задержание Горына. Местную полицию в курс вводить не стали, решили обойтись своими силами. А то здешнее начальство слишком давно и взаимовыгодно дружит с Немировским, может и проболтаться.
        Арестованного ацтека прямо из Феодосии специальным авиарейсом отправили в Екатеринодар. Нам американец, вроде как, уже не был нужен, но не отпускать же его сразу, как только он в письменном виде подтвердил, что лично заказал Немировскому похищение Кэйтлин? Мало ли зачем он еще может понадобиться в будущем? Так что посидит еще какое-то время, до экстрадиции.
        - Но - будем? - уточнил я на всякий случай.
        Хотя эльфка почти открытым текстом это подтвердила, хотелось убедиться, что не ослышался. В этом расследовании нас столько раз по носу щелкнули, что требовалось получить какой-никакой реванш. И желательно не в виде выполнения плана неизвестных кукловодов.
        - Да. И начнем с господина нашего американского гостя, - кивнула начальница. - Заодно поднимем еще одну ниточку заговора Вивисекторов. Ноб уже занялся поиском нужной информации.
        Я кивнул, откинулся на спинку сидения, которое мы на двоих делили с Кэйтлин - орк занимал вторую половину заднего дивана - и расслабился. Девушка что-то недовольно буркнула. Как оказалось, я задел ее локоть и тем самым помешал набирать какое-то слово в поисковике. Верная себе, она продолжала заниматься самообразованием - вообще из коммуникатора голову не высовывала.
        - Что ищешь? - в дороге мы должны были пробыть еще минут десять-пятнадцать, и я решил поболтать с Кэйтлин.
        - Академию, - отозвалась она шепотом.
        - Какую?
        - Какую-какую? Магическую!
        - А что, у нас такие есть? - удивился я.
        Насколько мне было известно, магии Старшие расы учились в домашних условиях. От отца к сыну, так сказать, или, в случае с эльфами, от матери к дочери. У гномов имелись школы, но там не магии учили, а пониманию работы руноскриптов, да еще переподготовку проводили, чтобы старшее поколение от молодых не отставало. Младшие же расы и вовсе рождались с родовыми возможностями, просто со временем они становились сильнее и требовали меньше энергии. Даже меня прадед учил, хотя это, конечно, громко сказано. Так, тестировал.
        - Ну не может же в магическом мире не быть магической академии, - по-прежнему тихо проговорила девушка. - Даже у нас про них книжки пишут. Хогвартс там, то-се. Сексуальный ректор-вампир…
        - Вампиров не существует, - наставительно проговорил Годро, обладавший отменным слухом и нечаянно подслушавший наш разговор. - Таковыми несведущие люди ошибочно называют упырей, которые, строго говоря, не являются живыми существами, а лишь боевыми конструктами, созданными во время Второй Войны Старших. Они действительно нуждались в крови живых существ, поскольку это продлевало их собственное существование. Но были они тварями тупыми, озабоченными только поиском крови, а значит, никак не могли бы стать ректором в учебном заведении.
        - И вряд ли бы тебе понравилось, как они выглядят, - со смешком добавила с переднего сидения Амалайя. - Как угодно, но только не сексуально!
        Кэйтлин снова полезла в поисковик, нашла там изображения упырей и тут же скривилась от отвращения. Причина была веской. Мразота: ходячий труп двух, а когда и трех метров ростом, вместо человеческой головы что-то похожее на череп огромной летучей мыши, костяной гребень вдоль спины. В общем, бр-р-р, как сказала бы моя бывшая любовница Лариенн.
        - А магическая академия? - не сдалась Кэйтлин. - Неужели тоже не существует? Должны же где-то проводить теоретические изыскания в области магии.
        Теперь она уже обращалась к эльфке, как к своей наставнице. Могла бы сразу так сделать, а не рыть сеть в поисках сомнительной информации.
        - Общих - нет, - отрезала начальница. - Были - до Первой войны. Но потом пути Старших разошлись и… Сейчас у нашего вида существует Машх’Тсере, но это больше библиотека Первых Семей, нежели учебное заведение. Годро, у вас вроде что-то подобное тоже есть?
        - Утарра, - подтвердил орк. - Хранилище знаний нашего народа, первая база Серебряной Секции в мире. Но госпожа права, Кэйтлин, там не обучают.
        - Темный народ, согласись, девочка! - хмыкнул на это Ноб. - То ли дело у нас: разветвленная сеть профессиональной подготовки и переподготовки специалистов. Филиал в каждом городе Народа. Возможность проходить обучение дистанционно, используя доступ через Сеть! Я, кстати, именно так второе образование получал.
        - Но это только для гномов, - подвела итог Шар’Амалайя. - А почему ты заинтересовалась этой темой, девочка? Я недостаточно компетентна в качестве наставницы?
        И, вроде, произнесла она это без угрозы, с одним лишь отвлеченным интересом в голосе, но Кэйтлин как-то сразу сжалась, будто на нее замахнулись. Да уж, умеет наша начальница держать всех в ежовых рукавицах.
        - Да нормально все, - буркнула она в ответ. - Просто спросила. Нормально ты учишь…
        Я на тренировках по магии никогда не присутствовал, но видел, в каком состоянии с них возвращалась Кэйтлин. И всегда жалел девушку, поскольку выглядела она измотанной и побитой.
        Дальше разговор понемногу сошел на нет, и до города мы ехали практически молча, лишь изредка перебрасывались фразами по делу Немировского. В основном обсуждали действия на случай, если преступники окажут сопротивление при аресте. Моя задача при таком варианте развития событий, естественно, сводилась к двум коротким тезисам: «беречь голову» и «не мешать». Конечно, никто не думал, что Немировский действительно будет отстреливаться от федеральных агентов, скорее уж, нас атакует армия дорогих, как германские автомобили, адвокатов, но вдруг?
        Гном, минуя полицейскую управу и нашу штаб-квартиру, направил машину к особняку Горына. Тот находился в районе, облюбованном состоятельными людьми, то есть на первой береговой линии. Как это обычно и бывает, элита иные социальные группы в месте своего гнездования терпеть не хотела, поэтому отгородилась от мира высокими заборами, торчащими на каждом углу камерами и шлагбаумами. Нам дважды пришлось останавливаться и демонстрировать служебные удостоверения, чтобы проехать дальше.
        В конце концов наш внедорожник остановился перед массивными кованными воротами на въезде в усадьбу Немировского. Никогда не понимал любви богатых людей к таким вот анахронизмам. Ну, есть у тебя деньги - поставь что-то современное, с камерами, из пуленепробиваемого стекла и стали! Нет, надо все обязательно под старину стилизовать! С посылом таким, смотрите, мол, наш род уже много лет насчитывает. Такой себе повод для гордости - любой эльф все равно старше будет.
        Ворота были приоткрыты. Не распахнуты настежь, а именно приоткрыты - створки разведены ровно на такую ширину, чтобы внутрь мог пройти один человек.
        - Это предостережение или приглашение? - наморщил нос Ноб и тут же щелкнул тумблером на приборной панели. - Чего это ворота не заперты?
        Не успел никто из нас подыскать объяснение, как из широченной воротины показался полуметровый человечек в мундире солдата двухвековой давности.
        - Нету хозяина! - крикнул он весомо и махнул рукой. - Позже приезжайте.
        Домовой, вот как. У Горына на воротах стоит настоящий перевертыш. Не иначе, для произведения правильного впечатления на приезжих. Вот сейчас бы на него Василича нашего напустить, но он остался в штаб-квартире. Пока позвонишь ему, пока он доберется.
        - Калитку открывай, мелочь! - гном высунулся из окна и продемонстрировал значок Секции. - Есть хозяин или нету его, нам без разницы.
        - Ордер, будьте любезны, - голос домового стал вежливее, но тон остался непреклонным. - Ежели ордер имеется, то наше вам пожалуйста, а ежели нету, то позже приезжайте.
        - Не заставляй двери сносить! - пригрозил Ноб, моментально начавший заводиться.
        - Вы бы, господин хороший, думали допрежь того, как домовому на его земле угрожать, - и не подумал сдавать назад метаморф. - Я туточки по закону оформлен - и по сувременному, и по Правилу. Сказано же вам, коли ордера нет, поворачивайте оглобли!
        Гном повернулся к эльфке, та едва заметно вздохнула и отрицательно покачала головой.
        - Да он время тянет, госпожа!
        - Мы уже здесь, куда ему деваться, - не приняла Амалайя довод гнома. - Антон, звони Филиппову. Путь оформляет ордер на задержание. И едет сюда. Годро, сканирование местности. Ноб, на тебе карты поместья. Я Шатром займусь. Кэйтлин, помогаешь мне.
        Женщины вышли из машины и, игнорируя возмущенно сопевшего домового, принялись возводить над усадьбой Немировского «шатер отчуждения». Я же, поговорив с Филипповым и передав ему задание эльфки, позвонил на городской номер нашей штаб-квартиры.
        - Слушаю, - ответил Василич, не успел я и пары гудков вызова услышать.
        - Мы возле дома Немировского, который Горын. Поместье под защитой домового. Можешь с ним поговорить, а то нам кажется, что он время тянет?
        - Кэйтлин вернули?
        Черт! Ясное дело, в горячке Василичу никто не удосужился позвонить и сообщить, что его любимица снова свободна и находится в безопасности. Нелюдям такая мысль просто в голову не пришла, а я банально забыл.
        - Да, она с нами, все в порядке, - стараясь, чтобы в голосе не прозвучали виноватые нотки, произнес я.
        В ответ несколько секунд слушал тишину в трубке, которая для меня звучала, как обиженный голос метаморфа, произносящий: «А позвонить руки отсохнут?»
        - Сейчас прибуду, - произнес он, наконец. Голос его звучал, как обычно, ровно. - Толку, правда… Если он на своей земле…
        Пока мы ждали, местный перевертыш прохаживался вдоль ворот, как маленький солдат-преображенец, и поглядывал на нашу компанию с нескрываемой неприязнью. Но мы эти его взгляды игнорировали - толку злиться на существо, выполняющее свою работу и предназначение?
        Первым прибыл Василич. Он тепло кивнул Кэйтлин, которая ответила ему светлой улыбкой, вежливо - всем остальным, и сразу же приступил к переговорам с собратом. Преображенец встретил Василича настороженно, но его доводы о хозяине этого места все же выслушал. Правда, толку, как и говорил наш перевертыш, от этого было немного. Домовые, они темное и светлое о человеке по-другому понимают. Тем более, о человеке, с которым контрактом связан. Взять того же Василича: сколько он всего для меня делал в УБОМПе, на что ни санкций не было, ни даже сколько-нибудь законных оснований.
        Еще минут через двадцать приехал Филиппов с ордером от судьи. Получил он его на удивление быстро, что объяснялось звонком Амалайи в Екатеринодар, и, соответственно, просьбой оттуда к местным «по возможности ускорить процедуру». К этому времени поместье Немировского уже стояло под колпаком, в установке которого принимала участие и Кэйтлин. Уж не знаю, сколько она в него вложила, а сколько эльфка, но девушка выглядела так, словно из нее всю кровь через трубочку высосали.
        Правда, как выяснилось, работали они зря. Годро, буквально только что закончивший со сканированием поместья на наличие живых существ, утверждал, что никого внутри нет. Шар’Амалайя, по ее лицу это было видно, подавила рвущиеся с губ ругательства и принялась названивать всем причастным службам, второй раз за день объявляя краевой розыск и протокол «Разведение мостов».
        Домовой Горына бумагу внимательно изучил, понюхал и зачем-то даже лизнул печать (неграмотный он, пояснил Василич), после чего вернул ее полицейскому и неохотно открыл ворота.
        - Только хозяина все одно нету, - услышали мы его слова, обращенные уже к нашим спинам.
        Перевертыш не соврал, как и способности Годроха. Поместье стояло полностью пустым: ни хозяев, ни прислуги, один только домовой и остался. Прибывшие полицейские прочесывали территорию, а мы, побродив по большому дому и закончив с первичным осмотром, обнаружили ведущую от него выложенную камнем дорожку к морю. Прошли по ней и оказались на настоящей частной пристани. У такой вполне могла стоять морская яхта, которая у Немировского, кстати, имелась. Но сейчас мы ее не наблюдали.
        - Не понимаю, на что он рассчитывает? - Шар’Амалайя смотрела на пристань и качала головой. - Береговики его посудину в два счета догонят, даже если он соберется к османам бежать. А куда он еще может отправиться? Для него это единственный путь отхода.
        Договора о выдаче преступников между нашими государствами не было. Как, в принципе, и никаких других договоров, кроме соглашения о прекращении огня и о государственных границах, подписанного больше века назад. Этим порой и пользовались деятели вроде Горына. Не всех, правда, ждал у османов теплый прием, но, если Немировский и правда занимался работорговлей, то турки обеспечат ему убежище.
        Однако Амалайя была права. Даже если наш беглец и рванет через Черное море к территориальным водам Османской империи, после введения протокола «Разведение мостов» ему никак не добраться до цели. Береговая оборона, военные суда - никто не даст ему пересечь границу. А яхта, какой бы комфортабельной и скоростной она ни была, не может поспорить со сторожевиками.
        - Меня больше интересует, кто его предупредил, что он так резко на срыв пошел, - сообщил я в пространство. - Филиппов говорит, что Немировского еще утром видели в этом его ресторане, где он встречи проводил. Да и вообще - смысл ему бежать? С его деньгами и адвокатами у него больше шансов отбиться, чем бросать все и уходить на нелегальное положение.
        - Ну предупредить его могли те же Вивисекторы, когда стало понятно, что их человека мы взяли, - предположил Годрох. - А вот зачем он побежал… Использование запретной магии, восемь убийств - это только из последнего. Смысл был, так-то.
        С одной стороны, я был согласен с орком. Действительно, по совокупности преступлений, если мы сможем их доказать, Горына ждало пожизненное, если не смертная казнь. С другой, если преступного лидера Керчи подставляли, у него оставался шанс отбиться в суде. Сбежав же, он фактически подтвердил свою вину, и дальнейшую защиту поставил под очень большой вопрос.
        - Странное дело, - философски подытожил Ноб. И все с ним согласились.
        Офицерский венец в поместье мы ожидаемо не обнаружили, хотя обыскали его и обычными способами, и с использованием поисковых заклинаний и артефактов. Пробыв на месте еще около двух часов, мы решили возвращаться на штаб-квартиру. Вечерело, день выдался чертовски напряженным, я так вообще бы предпочел на часов восемь-десять отключиться от происходящего и поспать. Нормально поспать, а не проваливаться в какое-то там пространство, через которое со мной связывался странноватый мужчина по имени Игорь.
        В принципе, все остальные придерживались той же точки зрения. Оставив полицейских заканчивать с документами, мы отправились домой, когда из управы позвонили Амалайе.
        - Это точно? - переспросила она, выслушав звонившего. - Ясно, благодарю вас за оперативное информирование.
        Положив трубку, эльфка несколько секунд молчала, а затем вдруг выругалась по-орочьи:
        - Мох’хак!
        - Что произошло, госпожа? - первым уточнил гном, хотя интересовало это всех.
        - Военный сторожевик обнаружил на подходе к границе яхту Немировского, - совершенно ровным голосом, по которому никто бы не догадался, что эльфка только что грязно ругалась, произнесла она. - Ему было приказано лечь в дрейф и принять досмотровую группу. В ответ с судна ударили магическим заклинанием типа «Пульсар». Военные открыли ответный огонь. Яхта потоплена, сейчас как раз заканчивают поднимать тела. Но Немировского уже опознали. Он мертв.
        Глава 15
        По длинным коридорам огромного дома гуляли сквозняки. Закончив с обыском, полицейские ушли, не притворив за собой двери и оставив многие окна распахнутыми. В другое время Третьяк Жданович обязательно прошелся бы по вверенной ему территории, наводя порядок и ворча на людей, которые его нарушили. Но сегодня домовому ничего не хотелось. И он понимал, что уже вряд ли когда захочется.
        Пришлого сородича он не прогнал по той же причине - не хотелось. Тот, правда, по дому не шлындал, не вынюхивал ничего, хотя и служил по полицейскому ведомству. Сидел рядышком на скамье в небольшой кладовой, что служила Третьяку Ждановичу квартирой, и сочувственно молчал.
        Спустя час или два такого времяпрепровождения пришлый не выдержал.
        - Не обязательно убиваться-то, Жданыч.
        Третьяк Жданович поднял на него мутный взор. Ничего не говоря, поднялся, сунулся за сундук и извлек оттуда бутыль с молоком и стаканы. Молча разлил, двинул один из стаканов по лавке в сторону пришлого, сам, не дожидаясь его реакции, частыми маленькими глоточками выпил молоко. Крякнул.
        Видя, что незваный гость не собирается пить, домовой нахмурил густые брови, собираясь веско, по-солдатски, напомнить ему о вежестве, но вспомнив, что сам в доме находится на птичьих правах, только вздохнул и промолчал.
        - Я что же, не понимаю, что ли, - эхом раздался вздох пришлого. - Тоже хозяина терял. Всю семью, считай. Дом был большой, богатый. Скотинку держали, у нас даже овинный жил, вот как. А потом жадные до чужого добра людишки пустили красного петуха. Все сгорело - и люди, и имущество их.
        - А ты что ж? - хмуро спросил Третьяк Жданович. - Не уберег?
        - Так война была, - пожал плечами гость. - Людишки с ума посходили все, как один. Кто за белых, кто за синих, кто за зеленых. А нешто наша-то сила против людской злобы устоит?
        - Не устоит, - неожиданно для себя молвил домовой. И вдруг подумал, что история пришлого, как его там - Василича? - отзывается где-то внутри.
        - А потом еще карательный отряд остроухих прошелся, - продолжил Василич. - Тех, кто жег, тоже под нож пустили.
        - Дурное время было, - согласился Третьяк Жданович. - Потом эльфы удивляются, что их никто не любит.
        - Ага.
        Домовые помолчали. Затем пришлый поднял стакан с молоком и залпом опрокинул его в рот.
        - Я вот что тебе пришел сказать, Жданыч. Ты за прошлое не держись. Я, вишь, выбрался, и ты смогёшь. Найдешь новый дом, сейчас, слышал, в богатых домах обязательно нашего рода-племени кто-то быть должен. Или вон как я - на службу пойдешь?
        - Я? - тут же взвился Третьяк Жданович. - На службу? К полиции?
        - Да ты погодил бы яриться, - спокойно произнес Василич. - Я, когда меня позвали, тоже думал, что Правило предаю. А ничего, нормально все вышло.
        - И что же, по хозяйству даже не скучаешь?
        - Скучаю, конечно, - не стал отрицать пришлый. - Что ж я, бездушный что ли? Но ты мне скажи, где ты в наше время хозяйство-то видел? Вот у тебя, к примеру, дом-то большой. А я же вижу, у меня глаз-то наметан, не жилой он. Не дом, а музей! Сколько хозяин тут дней в году проводил?
        Третьяк Жданович хотел было возмутиться, отчитать незваного гостя, что непрошенными словами душу тревожит, а потом вспомнил, что хозяина больше нет, и сразу как-то обмяк.
        - Да ежели все дни посчитать, то вряд ли больше двух месяцев, - был вынужден признать он.
        - И ни детей, ни зазнобы, а только пирушки с друзьями, которые и не друзья вовсе? - продолжил давить Василич. - А работу домашнюю всю прислуга из людей делает.
        - И вазу ему эту не переставь, и по полу в обуви не ходи! - неожиданно для себя подхватил Третьяк Жданович. - А только у ворот появляйся, гостей встречать, словно я не домовой, а охранник какой!
        Опомнившись, он скривился. Налил еще молока, выпил.
        - А на службе, скажешь, иначе будет?
        - А по-разному, Жданыч, - не стал скрывать Василич. - Меня, вишь, угораздило с эльфкой работать.
        - Не позавидуешь, - признал хозяин.
        - Так-то она баба не вредная, - тут же встал на защиту Старшей пришлый. - Строгая, но с пониманием. Но я, в общем, больше с человеком работаю. Со следователем. Порученцем у него состою.
        - А привязка как же? Якорь? Он же не из Керчи?
        - С Екатеринодара. А якорь… - Василич немного смутился, но ответил твердо и взгляда не отвел. - А что якорь? В валенке, как при переезде.
        - Жизнь - дорога?
        - Зато - жизнь. Вижу всякое, с людьми разными знакомлюсь. А когда не по командировкам, в кабинете в управе полицейской прописан. По всему Правилу.
        - Ну, ежели с человеком повезло… - с сомнением протянул Третьяк Жданович.
        - А оно как и с домом. Тоже, знаешь… Старый хозяин помрет, а новый растеряха и пьянь. А ты привязан и уйти не можешь. Или вот как твой.
        - А что мой? - деланно возмутился Третьяк Жданович.
        - Ну ты девицу-то в ночь Первоцвета из себя не строй! - построжел вдруг Василич. - То не ведал, чем он у тебя занимался. Душегуб он у тебя был, и душепродавец.
        - Не моя забота! - быстро открестился Третьяк Жданович. - Людские дела - людям, а мы - за домом следим.
        - Так ведь я и не в вину тебе говорю, - сдал назад Василич. - Просто напомнил, что хозяева - они всякие бывают. И на службе, и в доме.
        Домовые помолчали, каждый думал о своем. Третьяк Жданович, например, вдруг понял, что всерьез обдумывает идею податься в служилое племя. К его удивлению, мысль эта отторжения у него не вызвала, скорее - предвкушение. Он в третий уже раз за ночь налил себе молока и, дав себе твердое обещание, что этот стакан - последний, выпил его.
        - Но ты же не просто так ко мне пришел, Василич, - произнес он, пристально глядя гостю в глаза. - Не успокоить, не о хозяине моем погоревать, и не службу предложить.
        - Верно, - так же не отводя глаз, ответил тот. - Не за тем. Это, так сказать, само вышло. А пришел я потому, что человек мой, Антон Вадимович, не верит, что хозяин твой, покойничек, глупцом был.
        - Не был, - понимая, что разговор начался серьезный, Третьяк Жданович моментально протрезвел. - Может, дурным человеком он был, а глупцом - нет.
        - Вот и мы так подумали. А зачем, Жданыч, неглупому человеку садиться в яхту и рвать к османским границам по морю? Зная, что никто ему коридора не обеспечит, а военные сторожевики враз потопят?
        - Откуда ж мне знать? - впервые за время разговора с пришлым Третьяк Жданович отвел взгляд.
        - Вот я так Антону Вадимычу и сказал. А потом подумал - не мог хозяин места не знать характера хозяина дома. Так ведь?
        - И что?
        - А то, что душегуб с деньгами нанял бы адвокатов, но в бега бы не пустился. Согласен?
        - А что тебе с моего согласия?
        - Понять хочу. Ты странного за ним не замечал? По всему выходило, что подставили твоего хозяина в том, чего он не делал. Грешили, а следы оставляли так, чтобы на него все указывало. А когда Секция за ним пришла - он вдруг пошел в море и убился о сторожевик. Может, был в его окружении человек какой новый, который большим доверием пользовался, да все это и организовал?
        - Это тебя на службе так обучили вежливые разговоры вести? - возмутился Третьяк Жданович.
        - А кто сказал, что у нас с тобой просто вежливая беседа? - Василич откинулся на стену. Неторопливо вытащил карандаш с блокнотом, положил их себе на колено, после чего выразительно поглядел на собеседника.
        - Ох и аспид!
        - Сними камень с души, Жданыч. Хоть и гадом твой хозяин был, а все одно, не свою он смерть принял.
        Третьяк Жданович смотрел на пришлого и удивлялся, как такой воспитанный домовой, который убедительно рассказывал ему о прелестях служилой жизни, вдруг превратился в этакого вот кровопийцу.
        «Наверное, - подумал он, - это от того, что живет бедолага в валенке».
        При этом слова пришлого разбудили в памяти кое-какие отдельные события, которые хозяин места никогда прежде вместе не рассматривал. А теперь, не без помощи Василича, вдруг поглядел на них новым взглядом.
        - Я тебе, Василич, кой чего расскажу, а ты сам уж реши - полезно оно тебе или нет. Но взамен об услуге попрошу.
        - С работой помогу, - гость сразу понял, о чем говорит Третьяк Жданович. - Но не здесь, я в Керчи никого не знаю. А вот в Екатеринодаре - с легким сердцем. Я там знаю одного из наших, он в частном поселке живет на берегу реки. Говорит, хозяев там много, а нашего племени всего пару душ.
        - А пущай Екатеринодар будет! - махнул рукой Третьяк Жданович. - Ну тогда слушай. Были странности, но я про них только после твоего вопроса вспомнил…
        Глава 16
        - Подозреваемых у него нет, - закончил домовой свой доклад. - Только вот эти странности. А так, говорит, уже пару лет новых людей в его окружении не появлялось. Не на кого грешить.
        Василич выглядел довольным. И больше ни капли не стеснялся нелюдей. Наоборот, смотрел вокруг орлом, ну, небольшим таким. Причины у него для этого были веские. Именно он добыл пусть и косвенное, но подтверждение того, что наши подозрения имели под собой основание. Его сведения мы сейчас и обсуждали, собравшись в гостиной штаб-квартиры.
        Формально дело убийцы девушек, ради которого мы приехали в Керчь, можно было считать закрытым. Главный подозреваемый, на которого указывало практически всё, погиб при попытке к бегству. Запретный артефакт, являющийся орудием преступлений, покоится где-то на дне Черного моря. Его ищут, конечно, но надежды на удачу мало - там, где затонула яхта, глубина была около полутора километров.
        Но в Секции никто не верил в то, что венценосец и Немировский - один и тот же человек. Слишком уж много говорило о том, что его подставили. Конечно, человек он был не безгрешный, и, быть может, погиб за свои делишки вполне справедливо, но для нас это не имело никакого значения. Мы должны были найти настоящего убийцу, изъять артефакт или хотя бы убедиться в том, что он уничтожен. Пока ни одной из этих целей мы не достигли.
        Поэтому я отправил Василича пообщаться с домовым, живущим при усадьбе Немировского. После смерти криминального главы города тамошнего перевертыша ждало выселение из дома и, как следствие, развоплощение. В отличие от моего порученца, не все из их рода умеют встроиться в современное общество. Так что кроме служебной задачи, Василич имел еще и личную - спасти родича.
        Да и свидетелем Третьяк Жданович мог оказаться очень полезным. Метаморфы, при доме живущие, они же очень многое замечают, будучи при этом совершенно неприметными. Мог хозяин при гостях рисоваться, да и сказать при нем что-то. Или иным каким образом указать нам путь. Как показала ночная встреча - ставка эта и сыграла.
        - Подытожим, - я кивком поблагодарил перевертыша и поднялся с кресла. - Шесть месяцев назад, по словам этого Жданыча, наш клиент стал периодически вести себя странно. Порой замолкал посреди разговора, а когда вновь открывал рот, менял решение, объясняя это тем, что передумал. Прогуливаясь по поместью, останавливался и долгое время стоял без движения. Начал больше перепоручать задачи своим заместителям, хотя раньше был помешан на контроле. Ничего не напоминает?
        - Венец, - качнул мощной головой орк. - Получается, что он уже полгода под венцом ходит? А заметил это только домовой.
        - И этому может быть только одно объяснение, - сказал я. - Под воздействием запретного артефакта оказался не только Горын, но и большая часть его ближнего круга. Только так его странности могли оставаться незамеченными, даже если проявлялись они в среде хорошо его знающих людей. К тому же вспомним, как он бежал на яхте. Не один, а с несколькими верными людьми, которых, в общем-то, не обязательно было с собой брать.
        В принципе, выводы я озвучивал довольно очевидные, но и опустить их тоже не выходило. Нужно было, чтобы все понимали, как именно нас использовали. И хорошенько разозлились. Потому что спускать такое с рук нельзя ни в коем случае. И так ходят слухи, что екатеринодарская секция мышей не ловит, не хватало еще, чтобы нас в прямом содействии преступникам обвиняли.
        - Это же кем надо быть, чтобы целый бандитский клан под контроль, словно марионеток, взять? - то ли удивился, то ли восхитился гном. - Да еще и крутить ими полгода?
        - Очень умелым психологом, - Кэйтлин оторвалась от телефона, оглядела всех по очереди, чуть смутилась. - Что? Я бы смогла, например.
        - Нет, - с едва обозначенной улыбкой сказала ей Шар’Амалайя. - У тебя бы нервы сдали к концу первой недели.
        С тех пор, как эльфка сделалась наставницей попаданки, она не упускала случая в какой-нибудь мелочи ее поддеть. Вероятно, был в этом какой-то наставнический этикет. Традиция, овеянная веками.
        - Тем не менее, у кого-то нервов хватило, - я прошелся по гостиной, задумчиво постукивая себя пальцем по подбородку. - Но вот что интересно - подставляя Горына, этот «кто-то» собирался одновременно избавиться и от части его людей. Зачем?
        - Месть, - твердо произнесла Кэйтлин. - У нас дома книжка такая есть, «Граф Монте-Кристо», так вот там мужик двадцать лет месть своим врагам готовил. Одного разорил, второго заставил самоубийством жизнь покончить, третьего… черт, не помню уже. Но не суть. Основной мотив - месть. Надо искать среди тех, кому Немировский причинил боль. Ой…
        Тут она сообразила, что мы говорим о работорговце, много лет сознательно и целенаправленно причинявшем боль другим людям. Пусть не сам, не своими руками, но намеренно.
        - Принимается, - тем не менее произнес я, хотя в предложенную Кэйтлин версию верил меньше всего.
        Слишком театрально и драматично бы это вышло, окажись такая версия правдой. Вроде канадского комикса: мальчик, чью сестру похитили и продали в рабство люди Горына много лет назад, вырос и решил отомстить. Случайно (первое «не верю!») ему в руки попадает древний артефакт, позволяющий управлять людьми, стоит только получить капельку их крови. Затем наш мститель находит возможность разжиться кровью Горына и его ближнего круга (второе «не верю!») и подчиняет их своей воле. Вместо того, чтобы заставить их покончить с собой, предварительно принудив признаться во всех грехах на камеру, он устраивает сложную многоходовку, в результате которой его обидчики становятся подозреваемыми в серии убийств.
        Сериал, вроде тех, что так любит Кэйтлин, из этого можно было бы сделать неплохой, но я бы такой смотреть не стал. Потому, как - ну чушь же!
        - Конкуренты, - высказался гном.
        Я кивнул и ему. Эта версия была правдоподобнее мести, но тоже не идеальной. Матерые преступники, у которых могли быть претензии к затянувшемуся правлению Горына, не стали бы трубить на весь мир о том, что им в руки попал столь мощный артефакт. Они могли бы, конечно, с его помощью извести Немировского и все его окружение, но вот девчонок убивать им смысла не было.
        - Сам-то что думаешь? - Шар’Амалайя высказываться не стала, справедливо рассудив, что раз уж в штате имеется следователь, то ему и карты в руки.
        - Захват власти изнутри группировки, - не стал я тянуть с интригой. - Кто-то из ближнего круга Горына. Кто-то, у кого была возможность получить кровь каждого ближника для венца, кто-то, кто знал обо всех планах лидера, и кто-то всегда остающийся в тени. Если я прав, то в скором времени этот кто-то начнет прибирать упавшую власть к рукам.
        - Если это так, зачем он вместе с Горыном отправил на смерть несколько его людей? - уточнил Годрох. - Они ему как раз пригодились бы при «восшествии на престол».
        - Для убедительности? - пожал я плечами. - Не смог добыть образцы их крови? Я не знаю. Но версия мне кажется самой правдоподобной.
        - Только вот Жданыч ни на кого не указал, - неожиданно ввязался в спор домовой. - А новых людей в окружении Горына не появлялось уже пару лет. Это что же, полтора года наш злыдень сиднем сидел, а потом вдруг - раз, и решил стать самым главным?
        Закончив говорить, Василич, словно бы испугавшись своей смелости, отступил на пару шагов, демонстрируя желание скрыться за креслом Кэйтлин. Я решил его немного подбодрить, все-таки публичные выступления никогда не были коньком порученца-перевертыша.
        - Венца не было? - предположил я. - Пока нашел, пока разобрался, как им пользоваться…
        Самому мне это важным не казалось. Ну, правда, мало ли почему началось все полгода назад? Причин может быть миллион, и пытаться угадать, какая из них верна - это все равно, что тыкать пальцем в небо.
        - Если Антон прав, в ближайшее время в организации Немировского начнутся большие перемены, - произнесла эльфка. - И тот, кто оставался в тени все это время, будет вынужден выйти на свет.
        Верное замечание. Теперь он не сможет долго прятаться, иначе в дело вступят уже настоящие, а не гипотетические конкуренты. И все активы Горына растащат моментально. Счет пойдет на дни, и наш венценосец не может этого не понимать. Конечно, можно предположить, что он поставит вместо себя марионетку, но какой тогда был смысл уничтожать предыдущую - самого Игоря Немировского?
        - Значит, будем наблюдать, - кивнул я. - Установим слежку за всеми кандидатами на роль нового главы этого, скажем так, синдиката. Кто-то из них вполне может оказаться нашим подозреваемым. Филиппов же вроде нам передавал наработки полиции по его ближнему кругу?
        - Да, у меня, - поднял руку Ноб.
        - Ну тогда давайте распределять цели. Местных же не будем привлекать?
        Вопрос этот я задал не случайно. Если уж у венценосца хватило терпения создать сеть своих людей внутри преступной организации, он мог и в полиции заиметь пару осведомителей. Обращаться к ним, значит, рассказывать ему о наших планах.
        - Нет, - произнесла Амалайя. - Сами справимся.
        На том и решили. Обступили рабочее место Ноба и принялись тасовать объективки на окружение Горына. Всего кандидатур оказалось четверо, еще трое погибли вместе с Немировским на яхте.
        Первым и самым очевидным подозреваемым был Андрей Наумов - правая рука главы синдиката. Довольно пожилой мужчина, на внешности которого жизнь поставила столько меток, что встретившись с ним лицом к лицу, никто бы не ошибся в роде его деятельности. Сутулый, седой, вместо одного глаза бельмо. На лице множество мелких шрамов и один крупный, через лоб. На правой руке отсутствуют три пальца, начиная с мизинца, на левой - нет большого.
        Наумов только последние пять лет не занимался откровенным криминалом. А до этого побывал практически во всех сибирских трудовых лагерях. Сидел за грабежи, убийства, работорговлю, похищения - просто пробы негде было ставить на этом человеке. Выйдя на волю последний раз, он прибился к Немировскому, и с тех пор ни в чем замечен не был. Был у него кем-то вроде приживалы - старого опытного вора, который передает знания молодому поколению.
        Почему я считал его самым очевидным подозреваемым? Просто это было очень в духе матерых уголовников - откусить по локоть кормящую руку. «Все или ничего» было их жизненным кредо. Его не устраивала роль правой руки, он был умен, хитер и жесток. И он не попал на отходящую от частного причала яхту. Как по мне - достаточно оснований, чтобы его подозревать.
        Вторым шел племянник Горына, некий Николай Аверьянов. Совсем молодой человек, обладающий довольно приятной внешностью, никогда не скажешь, что бандит. Несколько лет назад пришедший к родственнику после смерти матери и приставленный к делу, за это время он успел подняться в бандитской иерархии до самого верха, служил кем-то вроде личного порученца. Многие считали, что дядька именно ему дело оставит, так что ему вроде было и незачем родича со света сживать, но вдруг решил не ждать?
        Третий был юристом Горына. И его финансистом заодно. Классический книжный червь: дорогая частная школа, затем не менее дорогой Парижский университет. Вращался исключительно в высшем свете - до одной махинации с ценными бумагами. После этого на годик пропал, скорее всего, скрывался от кредиторов за пределами империи, а потом вдруг появился в окружении Немировского. Подозреваю, служил он ему не столько за совесть, сколько за страх, откуда мог и мотив нарисоваться.
        Ну и четвертый - наименее вероятный, но все же подозреваемый. Петр Никитин. Почему наименее вероятный? Потому, что он был громилой. Немолодым уже, но все же громилой. При Горыне он выполнял функцию начальника его службы охраны, но больше тянул на личного телохранителя, поскольку лишь на это у него и хватало мозгов. Бывший борец-вольник, председатель керченского ветеранского союза атлетов, в общем - такой себе кандидат на захват власти. К тому же в полицейской объективке про него писалось, что был он предан своему хозяину, как пес.
        Я взял на себя слежку за Наумовым, Амалайя за племянником, Годро за финансистом, ну а Нобу достался Никитин. Кэйтлин, естественно, прикрепили к эльфке, хотя она отчего-то считала, что должна работать со мной.
        Гном выдал нам всем, даже магам, «шмелей» и «шутихи». Первые были техно-магическими устройствами для слежки, причем магическим в нем был только источник энергии, позволявший маленькому шпиону работать часами. В остальном же - мощная камера, микрофон и беспроводное подключение к Сети, через которую данные передавались наблюдателю. А, еще движитель был магическим, поскольку ни крыльев, ни винта у «шмеля» не имелось, но летать он при этом мог прекрасно.
        «Шутихи» являлись безвредными, но очень шумными взрывными устройствами, работающими в диапазонах, которые человеческое ухо не воспринимало. И хотя основным назначением артефактов являлось выведение из строя людей, еще они могли приводить в негодность технические и техно-магические приборы.
        - Не факт, но может сработать, если кто-то вдруг под венец попадет, - пояснил Ноб. - О венцах мало что известно доподлинно, даже на каких принципах они работают. Все-таки сплав магии трех рас. Даже мы об этом забыть успели.
        Мне отдельно был вручен и боевой артефакт - уже знакомый «баньши», правда, не в таком изящном исполнении, как у Тсах’Лариенн - тот был сделан в виде тюбика помады. Мой же выглядел как кольцо на два пальца сразу, с массивной печаткой, исписанной гномьими символами. Активатор располагался на внутренней части кольца, что было не в пример удобнее, чем на прошлом.
        Под конец гном расщедрился и положил передо мной еще и кулон, в который было вмонтировано заклинание щита. Простенького, на одну-две пули буквально, который активировался самостоятельно.
        - А то ты вечно все проблемы на себя тянешь. - пояснил он, ухмыляясь.
        На том, в общем-то, совещание закончили, и все отправились «в поля». В переносном смысле, понятное дело - никто же не собирался таскаться по улицам за подозреваемыми, не 19 век на дворе. Я, например, собирался засесть в кофейне неподалеку от жилья Наумова, а когда он пройдет мимо - была у него привычка прогуливаться по утрам - повесить над ним «шмеля». А потом уже следовать за предположительным венценосцем, обеспечивая связь шпиона с моим коммуникатором. Коллеги тоже намеревались действовать похожим образом, разве что возможностями обладали более широкими.
        - Кэйт, пошли! - требовательно окликнула ученицу эльфка, стоя в дверях. - Хватит уже в коммуникаторе висеть! Потом почитаешь!
        - Бегу-бегу, - проговорила девушка, не прекращая что-то отстукивать на экране, видимо, в поисковике. Закончив, подняла какой-то отсутствующий взгляд, виновато улыбнулась и снова повторила. - Бегу!
        Я дождался, пока они выйдут, и тут же приблизился к гному, который все еще сидел за мониторами, настраивая своего «шмеля».
        - Учетную запись для Сети ты же Кэйт настраивал? - спросил я у него.
        - Ну да, - механически отозвался Ноб. - Протокол же. А что?
        - Можем посмотреть, что она искала последнее? - как-то мне очень не понравился этот ее сделавшийся на какие-то секунды отсутствующим взгляд. - Вот прямо сейчас?
        - Зачем? - недоумевающе нахмурился Ноб.
        Я выразительно на него посмотрел, мол, не задавай глупых вопросов. Все еще не понимая меня, он открыл рот и выдал:
        - Частная жизнь сотрудников, Антон. Основания должны быть.
        - Ноб. Она была под венцом, - я закатил глаза.
        Годро, тоже задержавшийся в гостиной, приблизился к нам.
        - Ты думаешь?..
        - Просто давайте посмотрим!
        Гном кивнул и быстро ввел данные для входа в учетку Кэйтлин. У всех, кто хотел подключиться к Сети в империи, должна была быть такая. В том числе из-за этой меры безопасности - одна учетка - один человек - Россию во всем мире считали страной, в которой не соблюдаются права людей на свободу информации. Императорская семья на мнение мира традиционно поплевывала и продолжала гнуть свою линию.
        - Последние поисковые запросы были час назад, - сообщил он. - Мода. Сериалы. Книги. Ничего такого.
        - Сообщения глянь, - подсказал Годро.
        - Да вы что, серьезно? - возмутился Ноб.
        - Проверь, - надавил я.
        - С кем ей тут кроме нас переписываться… - фразу гном не закончил, поскольку к этому времени на его экране появились последние отправленные девушкой сообщения. Ответ на вопрос от анонимного отправителя.
        «Когда уезжаете?»
        «Не уезжаем. Продолжаем искать убийцу».
        Глава 17
        Я не удивился. Наверное, ждал чего-то подобного. Да и среагировал на некоторую заминку Кэйтлин, когда ее позвала Амалайя, вероятно, поэтому. Орк тоже принял новую информацию в своей обычной отстраненной манере, а вот гнома отчего-то «предательство» девушки расстроило. Хотя, очевидно же, действовала она не сама, а по приказу преступника, завладевшего опасным древним артефактом.
        - Это все упрощает, - произнес Годро, ни к кому конкретно не обращаясь. - Пробьем номер «уника», станет понятно, кто наш подозреваемый. Не придется в разведчиков играть. Справишься, коротышка?
        Орк, будучи существом высокоинтеллектуальным и образованным, к проведению оперативно-розыскных мероприятий, особенно к слежке, питал устойчивую неприязнь. Понимал, что дело это нужное, но лучше бы этим кто-то другой занимался, ладно? Теперь же, увидев легкий вариант, при котором не нужно было таскаться за «клиентом» день-другой, обрадовался. На радостях даже снизошел до подтрунивания над гномом, чего обычно не делал. Ну, если не считать случаев, когда Ноб его доводил.
        - С чем там справляться? - презрительно фыркнул артефактор.
        Его короткие, но ловкие пальцы замелькали над клавишами, и вскоре он уже гордо продемонстрировал нам выведенные на монитор сведения.
        - Пожалуйста! - гном откинулся в кресле. - Павел Масконов, прошу любить и жаловать.
        Информация, полученная Нобом, сообщала, что обозначенный субъект нашим подозреваемым не являлся. Обычный местный житель, совсем молодой паренек девятнадцати лет. Школу закончил, но на дальнейшую учебу денег у семьи денег, видимо, не хватило, вот Павел и остался жить с родными. Третий год официально нигде не работает, но, отчитываясь по налогам, в графе «источники доходов» указывает «обслуживание туристов». Как, впрочем, и большая часть здешнего населения.
        - Что ж. Это было бы слишком просто, - ничуть не расстроенно произнес орк. - Посредник или «мертвяк», как думаете?
        - Второе, - без тени сомнения произнес я. - Не похож пацан на посредника.
        В тот момент, когда некий неизвестный наш предок придумал первый закон, призванный немного упорядочить человеческое общежитие, появился тот, кто нашел, как этот закон можно обойти, а также немного на этом заработать. Вступило в законную силу постановление, названное в народе «око государево», которое запрещало подданному Российской империи иметь больше одной учетной записи? Не беда! Способы перехитрить систему появились буквально на следующий день!
        Достаточно пойти в полицию, сообщить о краже коммуникатора вместе с модулем связи. Тебе выдадут новый, а «украденный» заблокируют. После этого нужно отключенный модуль связи отнести умельцам, которые за сравнительно небольшие деньги активируют техномагическое устройство. Только теперь оно будет записано не на прежнего владельца, а привязано к недавно умершему человеку. И вуаля! У тебя на руках незарегистрированный выход в сеть и неотслеживаемый телефон. Можешь сам его использовать, а можешь продать на черном рынке.
        Правда, работают такие модули связи - «уники» - недолго. От трех дней до месяца. Зависит от расторопности местных бюрократов, точнее, скорости, с которой они обновляют данные в Едином Подушном Реестре. Соответственно, чем дальше в провинцию, тем дольше могут просуществовать подделки. В Керчи, с учетом особой здешней курортной неторопливости, срок жизни «мертвяка» вполне мог составлять пару недель.
        - Но проверить стоит. Чтобы потом локти от досады не кусать, - сказал Годро. - Ноб, уточнишь?
        - Конечно! Это же только у вас работы непочатый край, а гном-то ничем не занят! - проворчал наш специалист по безопасности. - Ладно-ладно! Сделаю я запросы на Масконова этого. Может, и правда живой.
        - Просто на всякий случай, - кивнул орк.
        Он ненадолго завис над коммуникатором и буквально через минуту сообщил:
        - Госпоже про Кэйтлин я написал. Она за девушкой приглядит. Да и вряд ли наш подозреваемый настолько глуп, чтобы активировать спящего агента.
        - А ведь она его видела, - не очень уверенно произнес я. - Венценосца нашего, в смысле.
        - Когда это? - Ноб, занятый работой с Сетью, не сразу сообразил о чем я говорю, а вот Годро моментально подхватил мою мысль и развил ее:
        - Посыльный? Не факт, что она смотрела ему в лицо, но шансы есть, и неплохие. Сканирование?
        Было в идее таким образом использовать девушку что-то неправильное, но, как правильно заметил орк, лучше сделать и пожалеть, чем потом локти кусать. Понятное дело, он не совсем об этом говорил, но почему бы не попробовать? Так-то Кэйтлин внештатный сотрудник Секции, процессуальные нормы в отношении нее серьезно упрощены. А если вспомнить, что она иномирянка, так и вовсе необязательны. Да и сама она, когда выйдет из-под контроля, только спасибо скажет.
        - А злодей об этом не узнает? - уточнил я. - А то еще отдаст приказ на остановку сердца или еще что?
        - Я не могу гарантировать, что этого не произойдет, - честно признал орк. - Артефакт старый, как он работает, мы знаем только в самых общих чертах. В исторических документах говорится лишь о том, что подконтрольные венцу люди воспринимали команду офицера как откровение, а не приказ. То есть не слепо ей следовали, а творчески использовали свои возможности для выполнения указания.
        Он развел руками, признавая свою неосведомленность. Я прошептал под нос орочье ругательство и стал мерить комнату шагами. Черт, вот еще этого нам для полноты счастья не хватало - бомба замедленного действия в лице Кэйтлин. Сиди и гадай - обойдется, или все-таки венценосец спишет очередную свою жертву со счетов и прикажет ей покончить с жизнью?
        - Масконов, если вам еще интересно, мертв. Уже восемь дней как. Автомобильная авария, - проговорил в этот момент Ноб.
        - Ожидаемо, - чуть ли не в унисон отозвались мы с Годро.
        - Я еще чутка покопал… - продолжил гном осторожно.
        - Старина, нам всем известны твои нездоровые пристрастия к нарушению правил конфиденциальности, - подался вперед орк. Я тоже навострил уши. - Что конкретно ты нашел?
        - Человека, который заказывал перепривязку своего «уника» на Масконова, - со скромным достоинством ответил Ноб. И, хотя никто у него не спрашивал, как именно ему удалось это узнать, пояснил. - Крайне непрофессиональная работа! Не вычистить индивидуальный номер из руноскрипта «мертвого» модуля, а просто накатить сверху новые данные… Не, ну для Керчи-то сойдет…
        Я был готов расцеловать бородатые щеки гнома. Мысленно, естественно - не самоубийца же я, в самом деле! Ноб бы такое никому с рук не спустил, разве что Шар’Амалайе.
        - То есть, - так же осторожно, как и он до этого, уточнил я. - у тебя есть данные человека, чей «уник» был основой для Масконова?
        - Ага, - расплылся в улыбке Ноб. - Вот этот парень.
        - А чего мы сидим тогда?
        Через несколько минут мы, забыв про слежку, но уведомив об изменениях в планах начальницу, уже ехали по адресу нового подозреваемого. На его номер Кэйтлин отправила последнее сообщение и, пусть он мог и не принадлежать к команде нашего венценосца, но вполне был способен указать дорогу к нему.
        Человеком, заказавшим подделку «уника», оказался не один из наших подозреваемых (Годро в очередной раз сказал, что это было бы слишком просто), а такой же безликий, как Масконов, но, в отличие от него, вполне себе живой человек. Проживал он в доходном семиэтажном доме, в крохотной однокомнатной квартирке. Зайдя в которую, я, не теряя времени, начал колоть подозреваемого.
        - Григорий Егорович? - спросил я у хозяина, средних лет мужчины со внешностью типичного мещанина - пивное брюшко и «модные», но совершенно не идущие ему усы.
        - Я, - сразу же подобрался тот, расслышав в моем голосе нотки представителя власти. - Чем могу служить?
        Значок Секции заставил его еще сильнее напрячься. Он даже вспотел моментально, вон как лоб влажно заблестел. Это радовало - наш человечек. По меньшей мере одно преступление за ним есть. Посмотрим, нет ли тут чего большего.
        - Подделка и продажа уникального идентификатора, - с тщательно отмеренной ленцой в голосе произнес я, наблюдая за его реакцией. - Статья 319 Уголовного кодекса. Части один и три. Будете отрицать или сотрудничать со следствием?
        - Клевета! - вскричал мужчина с визгливыми интонациями, но тут же сдулся и пробормотал виновато. - Бес попутал. Деньги были нужны…
        - Хорошо, что не стали запираться, Григорий Егорович, - похвалил я его. - Содействие следствию вам зачтется. Кому продали?
        - Так у лавёра сразу и оставил!
        Этим словом, пришедшим из французского и обрусевшим до полной неузнаваемости, называли специалистов по работе с «униками». Прачки, ага. Точнее, стиратели. Броское и в чем-то даже гордое название для тех, чей труд заключался в изготовлении подделок. И, да, как правило, они сами скупали «уники» у таких вот Григориев Егоровичей, а затем продавали перепривязанные устройства криминалу.
        - Имя, адрес?
        Мужчина запираться не стал. Сообщил и адрес, и даже номер коммуникатора лавёра.
        - Сидите дома, мы с вами позже закончим, - бросил я ему, выскакивая из квартиры.
        Пока мы спускались на первый этаж, пока шли к машине, позвонила Шар’Амалайя и сообщила, что своего «клиента» она нашла и сейчас следует за ним. Подозреваемый уркаган[1] - так мы стали его между собой называть - совершал променад вдоль набережной и ни о чем не подозревал.
        - Кэйтлин тоже ведет себя нормально, - сказала она. - На всякий случай я приготовила оглушающее заклинание, будем надеяться, что оно не понадобится.
        Отключив связь и уже садясь в машину, я услышал испуганный женский вскрик. Закрутил головой, ища источник опасности, но ничего не обнаружил. А вот орк заметил. Толкнув меня, он указал рукой куда-то наверх.
        Я поднял глаза в тот самый момент, когда Григорий Егорович оттолкнулся ногами от узкого подоконника и вытолкнул свое грузное тело в воздух. Квартировал он на четвертом этаже и теоретически мог бы выжить при падении. Но не в том случае, если прыгать «рыбкой», нацелив голову на бетонную мостовую.
        От влажного хруста внутри у меня что-то содрогнулось. И одновременно с пронзительной ясностью высветилась уверенная мысль - венценосец. После нашего ухода Григорий Егорович сообщил своему «господину» о приходе агентов Секции и о том, что выдал им данные лавёра. После этого получил приказ на самоубийство. Который только что выполнил.
        Ну в самом деле - какая еще могла быть причина выпрыгивать из окна у мужика, который так любит пиво и носит такие усы?
        - Гони, - фактически приказал я гному, захлопнув дверь. Мертвым не помочь, а вот живым можно было попытаться.
        Ноб молча вдавил педаль в пол, и арендованный внедорожник с места рванул в карьер. Сам же я набрал номер Амалайи и сказал ей только одно слово.
        - Глуши.
        Потому что… а черт его знает, что сейчас придет в голову нашему венценосцу! Может, он и от Кэйтлин решит избавиться?
        - Сделано, - так же лаконично отозвалась эльфка.
        Никаких лишних вопросов - опытная дама поняла, что события понеслись вскачь, и не стала тратить время на выяснение подробностей.
        - Тогда я сейчас уркагана подберу и к вам, - сообщила она.
        - Я скину адрес.
        Вроде, мы и недолго вместе работали, а уже научились друг друга с полуслова понимать. Что тут же подтвердил орк, уточнивший:
        - Лавёр, вероятно, тоже под контролем?
        Я кивнул. Скорее всего. И, с высокой степенью вероятности, он уже мертв. Был бы я венценосцем, я бы тут же начал рубить все ведущие ко мне нити. А раз уж обычный мещанин, давший свой «уник» для обеспечения секретности личности главного злодея, был на поводке, лавёра сами боги велели посадить на него же.
        Но шанс был. Венценосец мог замешкаться, мог отвлечься на какие-то более важные дела, да и сам специалист по подделкам мог банально не взять трубку, чтобы получить приказ умереть. Не усилием же мысли он отдавал приказы - было бы так, погибший мещанин расстался бы с жизнью в нашем присутствии, а не после того, как мы уже ушли.
        К счастью, Керчь - далеко не Екатеринодар. Город маленький, сонный, а по случаю завершения курортного сезона еще и полупустой. За каких-то шесть минут мы промчались от доходного дома до района, указанного нам Григорием Егоровичем, и влетели в торговый центр.
        Официально лавёр работал часовым мастером и снимал небольшую комнатушку на цокольном этаже здания. Распугивая редких прохожих, мы втроем пролетели через проезжую часть, вломились - другого слова не подберешь - в здание и с топотом спустились по лестнице в цоколь.
        Глаза сразу же выхватили из череды похожих друг на друга дверей одну с надписью «Ремонт часов», но гном заметил ее первым. Разогнавшимся локомотивом он снес ее, вслед за ним в небольшую комнатку вбежали и мы с Годро. И сразу поняли, что опоздали.
        Венценосец уже позвонил лавёру. Не знаю, какой приказ он ему отдал, но было похоже, что он еще и нас решил запугать. Кровь была везде. На стенах, на потолке, на полу. Кровь заливала стол, в крови тонули крохотные детали часов и миниатюрные инструменты часовщика. Свежая, еще даже не успевшая свернуться кровь.
        Сам лавёр лежал в углу и признаков жизни не подавал.
        - Даже не верится, что вся эта кровь от одного человека, - стараясь говорить спокойно, произнес я. Приблизился к телу, осмотрел его со всех сторон, изрек вердикт. - Перерезано горло. Сам это сделал. Довольно неумело - несколько ударов. Умер не сразу, еще ходил и все тут заливал.
        - Госпожа подъезжает, - некстати сообщил Ноб.
        «Толку-то? - подумал я. - Чем она тут поможет? Разве что ей повезло, и уркаган оказался венценосцем?»
        - Надо брать всех подозреваемых, - проговорил я вслух. - Привлекать полицию и просто арестовывать всех, кто может оказаться венценосцем. К черту уже следственные мероприятия, потом извинимся, если что.Этот псих совсем в разнос пошел, похоже, решил, что терять ему уже нечего. Да и слежка теперь ничего не даст.
        - Согласен, - отозвался орк. - Но это компетенция госпожи. Дождемся ее.
        Поднявшись на первый этаж и выйдя на улицу, мы стали ждать приезда эльфки. Я уже успел позвонить в полицию, вызвав их на два смертельных эпизода. Объяснять дежурному ничего не стал, сказал, что его начальство получит подробный доклад в ближайшее время.
        - Зачем? - произнес вдруг Ноб.
        Гнома мало интересовали следственные мероприятия и большая часть расследования, хотя одно время он увлеченно читал какого-то британского эксперта-криминалиста. Поэтому услышать такого рода вопрос именно от него было неожиданно.
        - Что «зачем»? - уточнил я.
        - Получается, у него куча людей под венцом ходит. Не за день же он себе рабов наделал? У венца, кстати, есть ограничения по численности? - последнюю фразу Ноб адресовал Годроху.
        - Ну, если верить тем крохам информации, что мы с госпожой накопали, один офицер мог вести целый полк.
        - То есть много? Вот я и говорю - зачем? Зачем убивать своих слуг, логичнее было бы натравить их на нас. Понятно, обычные люди с нами не справятся, но численное превосходство есть численное превосходство. Да и эффект неожиданности мог сработать.
        - Боится? - предположил орк.
        - Черт, который решил вырвать целую криминальную организацию у ее владельца, и втравивший Секцию в свой план? - гном говорил так, словно хотел нас подвести к какому-то выводу.
        - Ноб, давай прямо? - попросил я.
        - Я и так прямо! -дернул тот головой. - Просто когда мысли - стройно все, а говорить начинаешь… В общем, смотри. Этот тип наплодил себе кучу слуг. Он же давно этим занимается, да? Не меньше полугода точно. Почему бы ему не собрать их всех в кучу и не бросить на нас?
        - А как он нас отследит? - уточнил я.
        В это время на парковку въехала машина, из которой вышла Шар’Амалайя. Махнула нам рукой, мол, идите сюда. Мы успели сделать пару шагов, когда с проезжей части выскочил темно-синий авто и, не сбавляя скорости, понесся прямо на припаркованную машину эльфки.
        [1] Не путать с нашим «уркой», появившимся в русском языке сравнительно недавно. Уркаган в мире «Секции» происходит из сложения двух тюркских слов: «ур» - страшный, опасный, и «каган» - вождь, предводитель.
        Глава 18
        Места для разгона у неизвестного водителя было не так уж и много. Резкий поворот с проезжей части - хочешь не хочешь, а притормозишь. Плюс парковка, на которой пусть и стояло мало машин, но они все же были. Да и автомобиль у гонщика, прямо скажем, для таких маневров совсем не подходил. Ну кому, скажите на милость, придёт в голову давить эльфку на семейном универсале? Из такого, даже если педалью газа пол пробить, больше шестидесяти километров в час на ста метрах не выжмешь.
        Впрочем, кому другому и этой скорости за глаза бы хватило…
        Только вот Шар’Амалайя пережила две войны Старших рас - убить ее таким банальным способом мог попытаться только человек, который никогда не видел, что способен устроить хорошо подготовленный маг с реальным боевым опытом.
        Услышав рев мотора, эльфка как махала нам, так и замерла. Но не застыла, как кролик перед удавом, а напряглась, подобно воину, встречающему опасность. Миг спустя кисти ее рук сплелись, будто в них костей не было, после чего она повернулась и выбросила в сторону несущейся машины нечто похожее на облако раскаленного пара.
        Облако пара за какую-то долю секунды уплотнилось и превратилось в почти материальный куб чего-то белого и по виду мягкого - то ли снега, то ли ваты. В это препятствие темно-синяя машина и врезалась. Хотя, точнее сказать, влетела внутрь и застыла.
        Не тратя времени на выяснение отношений с водителем, эльфка медленно просканировала взглядом окружающее пространство на предмет других опасностей, и только убедившись в их отсутствии, не торопясь зашагала к нам.
        - Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? - спросила она, подходя. - У меня в машине оглушенная сотрудница и такой же бессознательный подозреваемый. Которого, замечу, я задержала с нарушением всех процессуальных норм. А тут еще какой-то лихач намеревается сбить меня этой… колымагой!
        Ей невозможно было не восхититься. Невысокая, чуть выше ста шестидесяти сантиметров, хрупкая, в деловом брючном костюме и туфлях на таком высоком и тонком каблуке, что их можно было бы использовать как оружие. Выглядит, словно миниатюрная молодая женщина, которая каким-то образом добилась серьезного карьерного роста в столь юном возрасте. Только выглядывающие из-под темных волос острые кончики ушей и выдавали в ней существо другого биологического вида.
        И еще это ее возмущение в голосе. Оно едва угадывалось, но я чувствовал, что оно неподдельное. И причиной его, похоже, было не нападение само по себе, а способ, которым неизвестный планировал лишить ее жизни. На лице прямо-таки читалось: «Сбить меня каким-то пошлым тихоходным универсалом! Который, ко всему прочему, совершенно не гармонирует по цвету с моим светло-серым костюмом! Какая наглость!»
        - Венценосец наш с цепи сорвался, - первым отозвался гном. - Двоих подконтрольных уже убил, на вас вот теперь напал.
        Говорил он немного виновато, будто бы это лично его промашка была, что все так вышло - свидетели мрут, как мухи, опасные водители на тихоходках носиться пытаются. Не уследил вот без мудрого руководства госпожи Шар’Амалайи, доверился неопытному в таких вопросах человеку - мне, в смысле.
        Кстати, гном, как и орк, увидев несущуюся на эльфку машину, даже не подумали прийти к Амалайе на помощь. Могли бы успеть, оба маги, так-то. Но они, видимо, посчитали, что вмешательством оскорбят начальницу. И судя по тому, что я сейчас наблюдал, не зря.
        Тут уже к разговору подключился я и в двух словах рассказал ей о событиях последнего часа. Про выпрыгнувшего из окна мещанина и неумело перерезавшего себе глотку лавёра.
        - У Наумова алиби, - тут же сделала вывод Амалайя. - Пока я за ним наблюдала, он никому не звонил и не писал, просто прогуливался. А после задержания и не смог бы.
        - Остается трое. Преступник, сам того не желая, помог нам, - подытожил я. И, поймав за хвост еще одну мечущуюся в голове мысль, добавил. - Стало понятно, как он может за нами следить. Напал он не на нашу группу, а на машину Амалайи.
        - Кэйтлин… - качнул головой орк. - Они связаны и преступник как-то чувствует, где она находится.
        - Надеюсь лишь, что не видит ее глазами, а то совсем плохо будет, - невесело усмехнулся я. - Ваши предки, часом, не вмонтировали в офицерский венец «заговор Йхона»?
        Названное заклинание орочей школы превращало жертву в полный придаток мага. Заклинатель мог видеть ее глазами, действовать ее руками, даже, говорят, вкус еды мог ощущать. Я с этим видом магии имел неудовольствие познакомиться четыре года назад, когда артефакт на его основе попал в руки одного богатого отморозка. Самое забавное, что использовал он его, чтобы получать удовольствие, которое, скажем так, природа в отношении него не предусмотрела.
        - Это было бы совсем некстати, -скривился орк. - Однако я так не думаю. Иначе Кэйтлин бы не нужно было списываться со своим «хозяином» посредством коммуникатора.
        - Да и убитым тоже, - добавил Ноб.
        Я кивнул, соглашаясь. Прежде чем перейти к главному, уточнил у Амалайи:
        - Там наш гонщик не задохнется?
        - Нет, он в застывающей пене. Она проницаема для воздуха, но не даст ему даже волосок себе выдрать, - отмахнулась эльфка, уже, скорее всего, забывшая о неудачном покушении на ее жизнь.
        - Хорошо, - после такого ответа я переключился на официальный тон. - Госпожа, предлагаю брать всех подозреваемых. Иначе будет еще больше жертв. Венценосец почувствовал, что его план летит к чертям и перешел в атаку. Мы не можем себе позволить продолжать работу в рамках принятых норм.
        Шар’Амалайя по очереди оглядела всех нас, дождалась согласного кивка от каждого и, подытоживая, тоже качнула головой.
        - Но разделяться больше не будем, - произнесла она. - Давайте возьмем на себя одного из троих подозреваемых, а за остальными отправим полицию.
        С этим тоже все согласились. В качестве основной цели для нашей группы мы выбрали племянника погибшего Горына. Он, как подозреваемый, стоял в нашем списке на втором месте после Наумова.
        Однако уже через полчаса выяснилось, что ни по месту жительства, ни на дядиной усадьбе, ни даже в ресторане, который являлся своеобразной конторой покойного Немировского, Николая Аверьянова не оказалось. Полиция, получив указания от эльфки, выехала на задержание финансиста и телохранителя криминального лидера Крыма, а вот племянник будто в воду канул. Что, естественно, сразу сделало его нашим главным подозреваемым.
        Правда, ненадолго. Пока мы везли уркагана в полицию и прятали его в камеру, от одной из полицейских групп, той, что поехала задерживать финансиста, поступило сообщение о сопротивлении, которое тот оказал стражам порядка. Доложил об этом начальник дежурной части, с которым полицейские вышли на связь.
        Судя по перепуганному голосу молодого лейтенанта, его группа самое малое столкнулась с прорывом инфернальных сущностей.
        - Мы прямо у особняка Сокольничего! - орал он в трубку. - Нас прижали огнем! Нужна поддержка!
        - Может, группу захвата отправить? - нерешительно предложил начальник полиции Славин. Он вместе с нами стоял во дворе полицейской управы возле машины, ожидая прибытия своих людей. - У нас отличные пластуны…
        Никто, естественно, комментировать это заявление не стал. Просто молча уселись в машину (мне для этого пришлось потеснить все еще находящуюся в бессознательном состоянии Кэйтлин) и рванули по адресу финансиста.
        Жил он на окраине города, в районе особняков, каждый из которых строили так, чтобы из окон обязательно открывался вид на море. Но мы до них и не доехали. Засада подстерегала нас на повороте к этому району.
        Едва внедорожник вписался в довольно крутой изгиб дороги и с натугой пополз вверх по крутому склону, как по лобовому стеклу пробежала цепочка едва заметных голубоватых вспышек, как от капель дождя. Гном, который на подъезде к объекту включил защиту, теперь удовлетворенно хмыкнул, и поднял еще один рычажок на приборной панели. Сообщил всем в салоне, улыбаясь, будто не под обстрел попал, а на праздник в честь именин государя.
        - Из автоматов садят! Чудные!
        Машина Ноба, пусть и арендованная, была отлично им защищена не только от стрелкового оружия, но и от боевых заклинаний не слишком высокого уровня. Гном вообще без артефактов, по-моему, даже в туалет не ходил - профессиональная деформация всего этого подземного племени сказывалась. Я же понял, что в нас стреляют только тогда, когда он об этом сказал.
        - Что делаем? - спокойно уточнил орк у Амалайи.
        Вопрос не праздный, защита, какой бы хорошей она ни была, имеет одно слабое место - емкость накопителя. В случае с магом, прочность щита от него и зависит, в смысле, от уровня его личного резерва, а в нашем - от объема накопителя артефакта.
        - Пусть постреляют пока, - отозвалась та, совершая некие пассы кистями рук, видимо, готовя к активации дополнительные заклинания. - Не бесконечный же у них боезапас. Ноб, накопители долго продержатся?
        - Да они и пяти процентов не просадили, - с показушным презрением фыркнул тот.
        Машину, кстати, он не остановил, мы продолжали ползти вверх по склону на скорости где-то двадцать пять-тридцать километров в час. Нападавшие расстреливали машину, но я никого из них так и не разглядел.
        Ничего сейчас сделать я не мог, поэтому, чтобы не паниковать под огнем, принялся считать. Пять процентов на первых же пяти секундах. Значит, если нападающие не снизят темп огня, наши щиты сдохнут через минуту. Что, конечно, маловероятно - целых шестьдесят секунд поливать огнем цель можно только в кино. Но все равно от подсчетов мне спокойнее не стало. Если щиты просядут в ноль… потом нелюди, конечно, прикроют… Наверное…
        - Хорошо. Тогда дадим им тридцать секунд, после этого останавливаем машину и выходим. Годро, найди их пока…
        Меня ее спокойствие не обмануло. Эльфка, хоть и выглядела, как едущая на вечерний прием королева, все равно была напряжена. Оно и понятно, окажись у нападавших билюменовые боеприпасы, никакие магические щиты нас не спасут. А от пули, пробивающей сердце или мозг умирают одинаково и маг, и неодаренный человек. Разве что маг может напоследок молнией ударить или все вокруг огнем залить, и только потом отойти к предкам. Оставалось надеяться, что эти стрелки не имели отношения к Вивисекторам с их отличным снабжением запрещенными боеприпасами.
        - Зачем выходить? - орк сидел, прикрыв глаза, и водил головой из стороны в сторону. Как зверь, который по запаху ищет свою жертву. - Пятеро стрелков: двое с автоматами, остальные только пистолетами вооружены. Расположены выше по склону. Первый автоматчик за тем камнем.
        По-прежнему не открывая глаз, Годрох указал носом на валун, стоящий метрах в сорока впереди. Откуда почти сразу же выскочил мужчина в полицейской форме, бросивший автомат и побежавший по дороге прямо на нас. На бегу он безостановочно молотил себя по лицу ладонями, будто пытался сбить с него пчел. Зная о возможностях орочьей магии, так, скорее всего, и было.
        - Второй… сейчас… ага, вот он.
        Еще один полицейский выскочил на открытое место, бросив оружие. По лицу его я видел, что молодой совсем парень истошно орет, хотя самих криков и не слышал. Вот он сорвал с себя мундир, форменную рубашку, после чего упал на землю и стал по ней кататься, как если бы пытался сбить огонь.
        - Нет, этот венценосец - наглец! - возмутился гном. Плотность огня значительно снизилась, теперь по машине, точнее, по окружающему ее щиту стучали только одиночные пистолетные пули, и расход накопителя стал снижаться. - Натравил на нас полицейских! Он что, весь город к артефакту привязал?
        Причем тех самых полицейских, которых отправили на задержание финансиста Горына. Они, получается, прибыли на место, разыграли сценку с сопротивлением подозреваемого, а сами сели нас в засаде встречать. Как и говорил Годрох - жертвы венца действуют не как куклы, а стараются максимально эффективно выполнить приказ хозяина. Угодить ему.
        «Но зачем? - подумал я. - Только ради того, чтобы захватить криминальную структуру в маленьком курортном городке? Как-то это - как там Кот говорит? - тупо! Подчинить венцу людей своего дяди (если это все-таки племянник), обычных горожан, которые оказывали ему услуги, полицейских… Чего он в итоге-то хотел добиться? Власти? Денег? Не понимаю!»
        Это был, кстати, правильный вопрос. Чем больше я над ним размышлял, тем меньше меня устраивали прежние выводы. Когда мы всем составом Секции разобрались в мотивах венценосца, то решили, что он планировал сдать нам Горына, а сам - занять его место во главе империи. Но теперь мне так не казалось. Слишком шумно, слишком пристальное внимание он себе обеспечил действиями, которые вообще-то должны были указать на Немировского, как на главного подозреваемого.
        Сперва, в первый же вечер, он напал на меня. Днем позже, едва мы вышли на след свидетеля, приказал застрелить того из винтовки. Потом похитил Кэйтлин, отдав ее при этом человеку Вивисекторов. Под конец он Горына со товарищи отправил в бегство на яхте, где они все благополучно и утопли. Логика в его действиях была, конечно - и от конкурента избавился, и убедил всех, что венец покоится на дне морском, откуда его достать можно лишь при большом везении.
        Но куда логичнее было бы вообще не привлекать внимания к происходящему в Керчи. Он ведь уже подчинил венцу Немировского и его ближайшее окружение. Мог бы просто приказать им всем умереть от сердечного приступа. Тогда бы не пришлось бросать на Секцию обывателей и полицейских. Бежать и прятаться тоже не нужно было бы.
        Зачем? Может, это не план, а экспромт? Попытка справиться с обстоятельствами? Может, он даже не собирался убивать Горына, а просто подстроился под ситуацию?
        Пока эти мысли проносились в моей голове, орк закончил с последним полицейским. Все стражи порядка, конечно, остались живы, но пребывали в плачевном состоянии. После того, что им довелось пережить, людям потребуется помощь квалифицированного психиатра. А еще лучше - того самого орка, который их во временное безумие и вверг.
        Годро, кстати, в очередной раз подтвердил, что был разумным не злым, а очень даже гуманным. Убедившись, что стрелков больше не осталось, он покинул машину и стал обходить жертв своей магии, успокаивая их прикосновениями и отправляя в спасительное забытье. Гном за этим наблюдал со скептическим выражением на лице, досадуя из-за задержки, но вслух ничего не говорил.
        Амалайя тоже терпеливо ждала, пока орк закончит врачевание им же нанесенных ментальных ран, и лишь когда он вернулся в машину, а Ноб нажал на газ, попеняла ему:
        - Может, не стоило так сильно бить? Не потеряли бы время.
        - Прошу прощения, госпожа, - без тени сожаления произнес он. - Но я ведь вслепую работал, поэтому и вышло чуть жестче, чем нужно было.
        Все-таки нелюди со своей магией - страшные противники. Хорошо, что мы научились жить в мире, а не воюем, как это было раньше. Пятеро полицейских, до единого вооруженных огнестрельным оружием, не смогли справиться с одним, фактически, орком. Хотя, если бы того не прикрывала гномья защита, все могло бы и по-другому обернуться. Но все равно.
        А это еще один довод в пользу того, что венценосец действовал экспромтом, а не согласно тонкому изощренному плану. Потому, что ни один разумный человек не стал бы составлять план, в котором его противники - маги.
        Финансиста мы обнаружили не сразу. Дом был пуст, куда делся господин Сокольничий было непонятно, во дворе и в гараже его тоже не наблюдалось. Хотя машина - дорогущее купе от германского концерна «Хорьх» - стояла у крыльца.
        - Внизу он! - крикнул орк, подойдя к обрыву на заднем дворе особняка, откуда открывался тот самый вид на море.
        Там, изрядно не долетев до воды, на каменной полке под обрывом лежал финансист Горына - Сокольничий. Тело его было буквально истерзано многочисленными пулевыми отверстиями. Кажется, полицейским, которых мы оставили на дороге, понадобится не только психолог, но и адвокат. Парни, конечно, не по своей воле это сделали, но убийство есть убийство.
        Глава 19
        - С его стороны было бы разумнее начальство полицейское под венец подводить, - буркнул Ноб, ведя машину в сторону управы. - Того же Светлова. Обычные служивые зачем ему понадобились?
        - У них автоматы, - пробормотал я, выныривая из своих мыслей.
        - А у Светлова больше возможностей!
        - Но ему нужны были автоматы!
        Гном удивленно замолчал. Да я и сам, честно говоря, произнеся последнюю реплику, замер с открытым ртом, настолько неожиданно для меня она прозвучала. Думал-то я об этом давно, а сформулировать смог только сейчас.
        От усадьбы Сокольничего мы уехали сразу же, как только обнаружили труп очередного подозреваемого. Вообще, по правилам надо было бы остаться и дождаться следственную бригаду, но мы сейчас находились не в тех обстоятельствах, чтобы следовать каждой букве закона. Было гораздо важнее выдержать темп, навязанный нам венценосцем. А лучше - превзойти его.
        Поэтому мы поехали проверить, как происходит задержание последнего человека из ближнего круга Горына - начальника его охраны, Петра Никитина. Просто на всякий случай, так-то все были полностью уверены, что наш главный подозреваемый - племянник Немировского.
        Что и подтвердилось у Никитина. Нет, там никакая засада из полиции или обычных горожан нас не ждала, служилые арестовали телохранителя быстро и без всяких проблем. Задержанный вел себя спокойно, хотя и выглядел удивленным. Но с нашим появлением ситуация изменилась.
        Лицо пожилого борца исказилось от гнева, он рванулся из салона, забыв, что пристегнут браслетами к перегородке в полицейской машине. Он тоже оказался под контролем венца, а его господин, видимо, четко обозначил нас врагами для своих слуг. Только вот воображения у Никитина не было совсем, потому он и действовал так, как привык за всю жизнь - прямолинейно.
        После чего нам оставалось только ехать в управу и ждать, когда объявленный на Николая Аверьянова розыск даст хоть какие-то результаты. Найти его по генетическому маркеру мы не могли - кто-то позаботился, чтобы образцы его ДНК «пропали» из полиции.
        - Ты что-то хочешь этим сказать? - уточнила у меня Шар’Амалайя, которая до этого вроде бы не особенно интересовалась нашим с Нобом разговором.
        - То, что мы, скорее всего, ошиблись в оценке ситуации, - ответил я. - Аверьянов не хотел свалить дядю и захватить его организацию. Его, я полагаю, вполне устраивало то, как он устроился, но, когда в город приехала Секция, ему пришлось импровизировать.
        Не то чтобы сейчас это было важно, но въевшаяся до костей привычка все расставлять по местам заставила меня проговорить окончательную, как я надеялся, версию относительно тех преступлений, ради которых мы приехали в Керчь.
        - Надо было сообразить сразу, когда на меня с Кэйтлин напали его люди, - я посмотрел на девушку, по-прежнему находящуюся в бессознательном состоянии, убрал прядь волос, упавшую ей на нос. - Но они назвали своим заказчиком Горына, а я поверил своему дару, который утверждал, что они говорят правду. На деле же они только думали, что говорят правду. Просто для них не было разницы между Аверьяновым и Немировским.
        Надо было мне сразу проработать этот момент. Но я был уверен, что встал на верный след, который вел к Горыну, и не отвлекался больше ни на что. А стоило бы задать себе вопрос - зачем трем гопникам нападать на гуляющую парочку? Тогда я ответил себе так: преступник желал нейтрализовать приехавшего в город следователя. Днем позже, когда венценосец подчинил себе Кэйтлин и приказал ей сбежать из штаб-квартиры, поменял свое мнение - счел первое нападение попыткой похищения девушки, организованной по заказу Вивисекторов. Но теперь я видел то, что упустил с самого начала.
        - Кэйтлин относится к типу девушек, которые были убиты, - с каждым сказанным мной словом в душе поднималась уверенность в том, что на этот раз я не ошибаюсь. - Не полностью, преступник выделял какую-то одну черту в их внешности. Думаю, глаза. Конечно, играли роль и овал лица, и волосы, и нос с подбородком. Но для него это уже было вторично, главной чертой оставались глаза.
        Они в самом деле были похожи глазами, даже взглядом, если можно так сказать. Странно, что я только теперь, после всех этих неудач, отметил этот факт. Думал, что деталью, интересующий нашего злодея, было лицо девушки.
        - Ты хочешь сказать, что венценосец - психопат, как мы считали с самого начала? И он хотел похитить Кэйтлин для себя, а не для Вивисекторов? - уточнил Годрох. - Но зачем потом, когда подчинил ее венцу, он отдал ее им?
        - Потому, что на втором эпизоде он получил указание похитить ее от дяди, - пояснил я. - Которому сделали заказ Вивисекторы - вряд ли Аверьянов напрямую работал с ними. И тогда, я считаю, он и понял, как уйти от преследования Секции и свалить все на Немировского.
        Ответом мне было задумчивое молчание в салоне. Коллеги осмысляли сказанное мной и, судя по их скептическим лицам, никто особенно не разделял мою уверенность.
        - Ну смотрите! - чуть горячась продолжил я. - Тут надо всю цепь восстановить, чтобы понять. Аверьянов похищал девушек, пользовался ими, а затем избавлялся. Сперва он действовал так: прощупывал будущую жертву - подсылал к ней Мохова, ну, того типа, которого застрелили. Потом… Тут два варианта. Либо он оборзел от собственной безнаказанности, либо дуэт Ангелова с Моховым засветился. Тогда венценосцу и пришлось обзавестись другими подручными - помните, трех последних девушек Мохов не знал?
        - Почему бы тогда ему было не подчинить Мохова? - вопрос задала Амалайя. Не недоверчиво уже, а так, для уточнения.
        - Не подумал? Не знал возможностей артефакта? Не имею понятия! Но, смотрите! Преступления происходили на протяжении нескольких месяцев, и с каждым из них он становился все наглее и наглее. Может, раньше он просто не думал о том, чтобы всех ставить под венец? А потом вошел во вкус и работал только с марионетками? Нас с Кэйт срисовали с вокзала, подкараулили на прогулке.
        - Зачем посылать мордоворотов, чтобы получить каплю крови?
        - Конспирация! Он не хотел, чтобы его видели рядом с жертвами. А кровь можно было получить и после нападения.
        - Как-то сильно борзо… - не удержался от комментария гном.
        - А припереться в штаб-квартиру Секции и там подчинить нужного ему человека прямо у нас под носом - это не борзо?
        - Допустим. И что дальше?
        Амалайя, кажется, встала на мою сторону. Не знаю, чем я ее смог убедить, но скепсис в ее голосе практически не слышался.
        - Да ничего! Все происходящее остается неизменным, только окрас меняет. Мы сперва думали, что нам противостоит организация Горына, потом, что его хотят подставить, а на самом деле его племянник пытался выкрутиться из ситуации, в которой оказался. Узнал, что выбрал в качестве последней жертвы сотрудницу Секции - напугался. Начал за нами следить. Увидел, что мы вышли на Мохова - приказал убить его. Затем, когда появились Вивисекторы, увидел возможность спихнуть все на дядьку. Похитил Кэйтлин, понимая, что мы подумаем именно на Горына, а когда тому американцу не удалось сбежать, приказал подконтрольному Немировскому бежать на яхте. И, чтобы уже наверняка, велел ему оказать сопротивление. Все, концы в воду! И план бы сработал, если бы он не пожелал убедиться, что мы поверили, и не написал бы Кэйтлин. А потом, когда увидел, что мы пошли по его людям, запаниковал и начал крушить все вокруг. Я, собственно, только тогда и понял, что мы имеем дело с психопатом-одиночкой, а не с организацией.
        - Складно, - крякнул гном, заводя машину во двор полицейской управы. - По сути ты прав - это ничего не меняет.
        - Да, это не дает нам никакой возможности найти венценосца, - согласно кивнула эльфка. - Даже более того, делает наши шансы схватить его и забрать венец совсем призрачными.
        И тут я с ней был одновременно согласен и нет. Да, Аверьянов одиночка, и ему гораздо проще залечь на дно. Он не покажется, пока не решит, что опасность миновала - плевать ему на конкурентов и дядькину организацию. По ДНК мы его не найдем, он этот момент предусмотрел. Попытаемся, конечно - Амалайя уже отправила группу экспертов во главе с Филипповым на его квартиру. Они соберут все волоски злодея, что смогут там найти, но что-то мне говорило, что и тут нас ждет неудача. Венценосец бежал и рушил за собой все мосты.
        А возможностей скрыться у него великое множество. Боги, да он может зайти в любую квартиру, превратить ее обитателей в своих рабов и жить там спокойно, пока мы будем носиться по полуострову в его поисках! Или так же захватить машину и ехать сейчас по направлению к Польше, а оттуда к Германии, где мы его уже не достанем. Не удивлюсь, если вся эта ерунда с нападениями на нас была попыткой выиграть время на бегство.
        Поймать его будет невероятно сложно, но один способ есть. Довольно опасный и, если уж на то пошло, мерзкий. Мне даже самому себе не хотелось признаваться, что идея эта зародилась именно в моей голове, но…
        - Один способ найти его у нас все-таки есть, - не очень уверенно протянул я. - Как мне кажется.
        Все, даже сидящий за рулем гном, моментально повернулись в мою сторону. Хорошо, что машина уже остановилась, а то не миновать нам встречи с каким-нибудь деревом.
        - Кэйтлин, - пояснил я. - Он отправлял своих слуг нападать на нас только тогда, когда Кэйтлин была с нами. Сперва на Амалайю, потом на всех, когда мы вместе поехали к особняку финансиста.
        - Мы, вроде, уже обсуждали это? - непонимающе протянул Годрох. - Понятно, что мне далеко не все известно о венце…
        - Для связи им нужен коммуникатор, да, - махнул я рукой. - К счастью, мерзавец не может залезть своим слугам в голову настолько глубоко, чтобы обмениваться мыслями. Но для установки местоположения своего слуги никакие устройства не нужны. Как-то же Аверьянов определял, где мы находимся, даже когда Кэйтлин была без сознания. Что, если связь эта…
        - Двусторонняя? - тут же отозвался орк. - В этом есть смысл.
        - Отправим ей сообщение на коммуникатор от имени венценосца и с его номера, - подхватил гном.
        - И дадим ей улизнуть, а сами пойдем за ней, - закончила эльфка. Медленно покачала головой, не отрицая такую возможность, а будто бы удивляясь тому, что услышала. - Знаешь, Антон… Не ожидала именно от тебя такого предложения.
        Вот! Именно это я и имел в виду, когда жалел, что идея пришла в голову именно мне. Я как бы сразу стал мерзавцем, который для достижения цели не пожалеет близкого ему человека. А остальные, даже когда (без всяких если!) согласятся, останутся незапятнанными. Они же просто согласились с планом, а не придумали его.
        Но, как оказалось, нелюдей я знал все-таки не очень хорошо. Никто не стал ко мне хуже относиться, даже не посмотрел в мою сторону с осуждением, как бы говоря: «Ну что же ты, Лисовой, даже девчонку, тебе доверившуюся, не пожалел, и наживкой в пасть серийному убийце отправил!» Напротив, все как-то сразу оживились, обнаружив, что из тупика найден выход. А фраза эльфки оказалась произнесенной не в упрек, а с искренним, но радостным удивлением. Это я понял из ее последующего объяснения, которое, если его ужать, звучало как: «Вы, люди, очень сентиментальные!»
        Буквально за несколько минут мы накидали последовательность действий и тут же приступили к их реализации. Ноб повесил на девушку маячок. Годро отнес ее в пустой кабинет в управе, откуда можно было выскользнуть, минуя дежурную часть. Амалайя наложила на Кэйтлин заклинание, которое позволило бы ей щелчком пальцев парализовать подопечную, если она вдруг решит совершить какую-нибудь глупость, вроде прыжка с моста вниз головой.
        После чего мы поднялись на третий этаж управы, предварительно заинструктировав персонал дежурки до нервного тика, чтобы они, не дай им боги, не остановили беглянку.
        «Иди ко мне! Быстро!» - написал гном сообщение и отправил его Кэйтлин. И в тот же самый момент эльфка «разбудила» девушку. В напряжении мы ждали, сработает наш план или нет. Минута тянулась за минутой, маячок, прикрепленный к одежде попаданки показывал, что она остается на месте. Я уже было решил, что идея накрылась пустым ведром, когда Кэйтлин вышла на задний двор управы.
        Окинув пустую площадку внимательным взглядом и не обнаружив слежки, она поспешила к забору, через который без всякого изящества перебралась.
        - Шпион бы из нее не получился, - нервно хохотнул гном, как и все мы наблюдавший за ней из окна. - Могла же наверх посмотреть!
        - Ты же сам на окна эффект блика повесил, она бы все равно ничего не увидела, - возразил я.
        - Но посмотреть-то могла?
        Мне было не по себе от подобного использования девушки, но при этом я не мог не признать, что план сработал. Давя в себе ненужную сейчас чувствительность, я, не поворачиваясь, бросил в адрес Василича:
        - Веди ее.
        И, не удержавшись, добавил:
        - И, если что…
        - Не извольте беспокоиться, - заверил меня домовой и в облике крупного ворона спорхнул с окна.
        Довольно скоро мы сообразили, что указания от «венценосца» Кэйтлин решила выполнить буквально. Ей написали - иди, и она шла. Пешком, ни такси не брала, ни общественным транспортом не пользовалась. Если выяснится, что Аверьянов уже покинул город, преследование его грозило серьезно затянуться. К счастью, этого не произошло. Венценосец решил не бежать, а переждать облаву в родном городе.
        Поплутав по центру, где находилось управление полиции, Кэйтлин двинулась в сторону окраин, но не к выезду из города в сторону Екатеринодара или Феодосии, а к морю. Точнее, в район, где располагалось множество одинаковых, словно конвейерные штамповки, домиков, построенных с одной целью - приютить армию курортников.
        Строго говоря, это уже даже не город был, а садоводческие коммуны, у большинства из которых даже адреса не имелось, а лишь номер. Просто «Керчь-15» или еще что-то такое же незатейливое. Около часа плутаний - уже начало темнеть - и девушка свернула на проселочную дорогу, на которой метров через двести возник указатель, сообщающий всем, что здесь располагается коммуна «Верхнеприморская». Домики тут в большинстве своем стояли пустыми, о чем свидетельствовал отсутствующий в окнах свет, но в некоторых люди жили. К одному из таких, стоящему в длинном ряду таких же братьев-близнецов, Кэйтлин и направилась.
        Мы уже были близко, двигаясь, как и наша приманка, пешком. В сумерках Кэйтлин не смогла бы нас заметить, поэтому наша группа перестала полагаться только на глаза Василича. Да и скорость реакции сейчас была важнее, чем незаметность, ведь по сути девушка уже почти привела нас к логову венценосца.
        Людей мы заметили не сразу. Объяснялось это довольно просто - они не двигались. Стояли столбами - кто у стены дома, кто вовсе в кустах. Их было довольно много, пара десятков точно. Я бы ни за что их не заметил, спасло то, что Годрох постоянно сканировал окрестности.
        - Сторожа, - шепнул он, и стал пальцем показывать на очередных жертв венценосца, которых обнаружил. - Заметят нас - начнут орать или как-то иначе объявят тревогу.
        - Ничего, - с другой стороны раздался шепот Амалайи. - Кажется, они на нее не реагируют.
        Действительно, Кэйтлин спокойно шла по дорожке, ни от кого не скрываясь, а застывшие статуями жители коммуны даже взглядами ее не провожали. Признавали своей? Похоже на то! Аверьянов перехитрил самого себя!
        - Как только она покажет, какой дом нам нужен, берем, - сообщила эльфка. Совершенно ненужное уточнение, но все были на взводе и только кивнули.
        Девушка шла к единственному дому, который светился окнами, мы уже приготовились бежать и брать преступника, когда она вдруг рыбкой метнулась в кусты и пропала из виду.
        - Василич! - не скрываясь уже, крикнул я. Метаморф, не нуждающийся в дополнительных указаниях, в облике крупного котяры рванул за попаданкой.
        Глава 20
        Тройка магов сработала слаженно, как настоящая боевая группа. Ноб бросился за Кэйтлин - их племя на самом деле умеет бегать очень быстро, особенно ускорившись за счет артефактов. Амалайя выстрелила в небо десятком светляков, превращая густые сумерки в ясный день. А Годро сотворил какую-то иллюзию. Я не видел, что именно он сделал - только результат действия его заклинания.
        Из всех видов магии орочья - самая неприметная. Спецэффекты больше по части эльфов, у британцев большая часть заклинаний незаметна для стороннего наблюдателя.
        Когда Годро ударил массовой иллюзией, для меня это выглядело так, будто стоящие столбами люди будто по команде сорвались со своих мест и устремились к одной им видимой цели. К совершенно пустому месту посреди единственной улицы поселка.
        Что он им показал? Что они в результате увидели? Скорее всего, нас. В смысле, тех, кто пришел за их хозяином. Врагов, которых требовалось задержать любой ценой. И они восприняли массовую иллюзию как реальность, бросившись на перехват и освобождая тем самым дорогу гному и эльфке, что уже неслись в том же направлении, куда сиганула Кэйтлин.
        Сам орк за ними не последовал. Видимо, он применил что-то массовое и очень энергозатратное - сразу обмяк и ухватился рукой за ближайшее деревце. В таком состоянии не то что бегать - стоять сложно.
        Я тоже остался на месте, хотя инстинкты буквально вопили, чтобы я бежал, хватал и заламывал руки за спину. К счастью, разум не позволил увлечь себя азартом погони - смысл соваться в самую гущу событий, где уже работает парочка магов. Я сейчас только помешать могу, а не помочь. Вместо этого я прислонился к соседнему с Годро дереву, наблюдая за происходящим и ожидая своего часа.
        Поставленных под венец жильцов Верхнеприморской коммуны оказалось больше, чем мы заметили сначала. Человек сорок точно, а то и больше. Венценосец решил не рисковать и обошел весь поселок, призывая на «службу» всех, кого смог обнаружить. Мужчины, женщины, дети и старики - все они сейчас неслись к центру поселка с такой скоростью, будто от этого зависели их жизни.
        Они сталкивались друг с другом, падали, врезались в препятствия в виде заборов, кустов и фонарных столбов, в общем, вели себя, как люди, попавшие на распродажу. Я даже испугался, что они так собственных детей потопчут, но орк следил за этим, видимо, превращая каждого упавшего в какое-нибудь препятствие, которое слугам венценосца приходилось огибать.
        - И долго они так будут? - спросил я у него.
        - Пока не отпущу, - сказал тот сквозь плотно сжатые зубы.
        Оглядываясь, я заметил тело Кэйтлин, лежащее за кустами, что обрамляли улочку. Скорее всего, Амалайя, не желая рисковать сотрудницей, которая, кроме всего прочего, еще и магией владела, вырубила ее, едва та бросилась к Аверьянову.
        - Ты как, не упадешь? - уточнил я у орка. - Помощь, может, какая нужна?
        Тот оскалил свои немаленькие клыки и легонько подтолкнул в плечо.
        - Беги уже, герой-любовник!
        Вот странно! Почему это все нелюди считали, что у нас с Кэйтлин роман? Сперва Лара, бывшая моя… кхм… девушка, теперь вот Годро. От него я такого вообще не ждал. Понятно же, что у нас совершенно иного рода отношения! Я бы их даже дружескими не назвал. Она для меня - центр ответственности, в том смысле, что я чувствую за нее личную ответственность, пусть это и не слишком логично. Она воспринимает меня как якорь - все-таки первый человек в этом мире, который узнал о ней правду и взял под крыло.
        И вроде все это понимают, но нет-нет, а проскользнет шуточка про любовников. Я, кстати, тоже могу так подкалывать, особенно после того, как узнал, что между Шар’Амалайей и бывшим моим шефом, начальником екатеринодарского УБОМПа Лхудхаром явно что-то было в прошлом. Как он ее тогда назвал, когда мы за «королем-мертвецом» гонялись? Лая? Домашний вариант имени, эльфки такой только членам семьи позволяют использовать. И любовникам.
        Сразу же представилась картина: Агрих Дартахович - седая шерсть на загривке, рост два двадцать пять, утопленные под массивными надбровными дугами глазки - сажает на колени маленькую, по сравнению с ним вообще крохотную, главу екатеринодарской Секции. На которой какого-то черта из одежды лишь крохотный, ничего не скрывающий пеньюар. Ее волосы распущены, на губах замерла мечтательная улыбка…
        Так, не туда мысль пошла, Лисовой! Бегом к Кэйтлин!
        Едва я бросился в сторону девушки, как что-то крепко ударило меня в грудь. Больно не было, но сила толчка была так велика, что я потерял равновесие и завалился на спину. В панике схватился за то место, куда пришелся удар и почувствовал под рукой что-то горячее.
        На миг стало страшно. Показалось, что под ладонью у меня кровь - моя собственная. Но наваждение рассеялось, когда я понял, что сжимаю в руке перегревшийся и лопнувший от высвободившейся энергии гномий артефакт щита. Который, судя по всему, только что спас мне жизнь.
        - Годро, здесь стрелок! - крикнул я, не вставая. Не хватало снова превращать себя в ростовую мишень. - Найди его!
        - Антон, тут полсотни разумных мечется! - донесся до меня его слабый голос. - Как я, по-твоему, смогу это сделать?
        - Ну ты же маг!
        - Люди, морх’арах[1]! Откуда тут вообще стрелок?
        - Это важно сейчас, а? Может, тот, который Мохова подстрелил?
        На некоторое время мы замолчали. Орк, как я понимал, магией искал стрелка. Сам я лежал, вжавшись в землю, не рискуя поднять голову и осмотреться. Было одновременно страшно и противно. Второе чувство происходило от бессилия. Все делом заняты, один Лисовой носом в землю упал и двинуться боится - щит-то с первого попадания разрядился.
        Вот что за непруха такая, а? Почему стреляли не в кого-то, а именно в меня? Я что, самая важная цель из всей нашей группы? Нет, я не к тому, что лучше бы стрелок работал по эльфке, гному или орку, просто - почему по мне-то? Как, черт возьми, проклятый!
        «Последствия есть всегда! - тут же вспомнился мне разговор из сна с Игорем. - «Чем меньше вмешательство, тем меньше последствия. Мы с тобой уже пустили с горы камешек…»
        Это что же - они? Последствия? Или просто нечего было деревом посреди освещенной поляны стоять? Орк тоже стоял, но стреляли не в него, а в меня. А ведь с точки зрения защитников венценосца Годро более важная цель - маг все-таки! Как это вообще работает, хотелось бы знать? И кто такой этот Игорь…
        - Нашел его? - устав ждать, крикнул я в сторону, где сидел Годро.
        - Нет, - отозвался он. - Ему бы пальнуть разок, тогда бы я…
        - А иллюзию меня надо мной можешь поставить? Может, он среагирует?
        - Не смогу. Придется отпускать этих несчастных.
        Маги, черт их дери! Все из себя такие загадочные, с превосходством глядящие на других разумных, которым эволюция дара не отвесила, а дойди до дела - и что? Паршивенькую иллюзию сварганить не могут!
        - Могу фантом сделать, - предложил Годрох. - Со смещением. Он энергии и концентрации почти не требует.
        А это чем поможет, интересно? Фантом - это копия человека, как бы видимая его тень, которая повторяет все движения. Но, если со смещением… Ну да, может сработать. Риск, конечно, остается, но снижается почти вдвое. Или втрое, если на меня парочку двойников повесить.
        - Два сможешь?
        - Постараюсь, - орк замер истуканом, а справа и слева от меня появились два фантома. Точные мои копии, только слегка прозрачные, если присматриваться. Когда я крутил головой, рассматривая то одного, то другого, они повторяли мои движения.
        - Готов?
        - Да.
        Голос Годроха звучал, как-то не очень уверенно. Кажется, он слабел буквально на глазах. Если так, нужно было поторопиться. Прежде чем здравый смысл успел меня остановиться, я быстро поднялся на ноги.
        - Что ты делаешь, идиотина! - орк заорал мне вслед. - Лис, нельзя же быть таким кретином!
        Вспышку выстрела я разглядеть не сумел, а вот попадание пули в бедро смог ощутить в полной мере. Рухнул на землю, зажимая рану в ноге и ощущая под пальцами уже не воображаемую, а самую настоящую горячую кровь. Каким-то чудом, не иначе, вместо матерного крика, который бы куда больше соответствовал ситуации, я выдохнул:
        - Нашел?
        - Да. Все, можешь о нем больше не беспокоиться. Самого не задело?
        - Слегка, - храбрясь отозвался я.
        С другой стороны, я ведь и в самом деле не был осведомлен о степени тяжести ранения, которое получил. Знал только, что больно было невероятно.
        - Подлатаешь меня, маг?
        Орк, неуверенно хватаясь руками за деревья, добрался до меня и присел рядом. Отвел мою руку в сторону, посмотрел на рану и покачал головой.
        - Тут целитель нужен. Моих способностей хватит только на то, чтобы кровь замедлить. Ну и ты отбегался на сегодня, понимаешь? Двигаться нельзя, я тромб создам, но, если дернешься, он тут же отойдет, и рана откроется.
        Я кивнул и постарался поудобнее улечься на земле. Раз уж мне предстоит всю финальную часть охоты за венценосцем пропустить, так лучше делать это не в скрюченной позе.
        - Делай, - сквозь зубы прошипел я. С каждой минутой шок отступал, а боль, наоборот, накатывала все сильнее.
        - Да все уже, - буркнул Годро. - Полежи пока тут, посмотрю, что с девчонкой нашей.
        И он, уже не пригибаясь к земле, а выпрямившись в полный рост, двинулся в сторону лежащей на земле Кэйтлин.
        Оставшись в одиночестве на несколько долгих минут, я потратил некоторое время на то, чтобы поматерить себя за неуместный героизм, потом признал, что поступок мой был совершенно оправдан. Затем еще немного ругательств отпустил в адрес этого Игоря с его «последствиями». И, наконец, услышал шумное дыхание приближающегося орка.
        - Что там? - спросил его, когда он приблизился и аккуратно опустил на землю подле меня бесчувственную Кэйтлин.
        - Наших не видно, Аверьянова тоже, - сообщил он. - Но он не уйдет, не переживай. Слуги его до сих пор с фантомами борются. Кстати, хорошо вместе смотритесь.
        Так как Кэйтлин лежала сейчас на земле рядом со мной, мы и вправду выглядели как супруги, которые уже давно живут и спят вместе.
        - Иди ты! - беззлобно ругнулся я. - Достали уже со своими подколками!
        - Прости-прости, раненый герой! - орк устало опустился на землю, превращая целомудренную картину отдыхающей пары в куда более многозначительную. - Ноги что-то не держат. Давно так не выкладывался.
        - Размяк на кабинетной работе! - безжалостно припечатал я. - Как сказал бы Агрих Дартахович, в поля, боец, в поля! Следака ноги кормят, а не чугунная задница!
        - Что-то я сомневаюсь, чтобы он так говорил.
        - Ну, я немного от себя добавил.
        Некоторое время мы просто лежали на земле, слушая, как слуги венценосца в сотне метров от нас увлеченно гоняются за созданными орком призраками. Затем сквозь их топот и выкрики я расслышал шаги.
        - Годро! Антон! - позвал нас голос Ноба. - Вы где?
        - Здесь! - обозначились мы и вскоре увидели прущего к нам через кусты гнома.
        На плече у коротышки висело бесчувственное тело человека, это, судя по внешнему виду гнома, нисколько ему не мешало. За Нобом шла Шар’Амалайя, крутя в руках мужское кепи с коротким козырьком.
        - Вот вы где, - гном дернул плечом, сбрасывая свою ношу шагах в трех от нас. - А мы ищем вас, ищем. Кстати, хорошо смотритесь вместе.
        - Иди ты! - в один голос с орком отозвались мы.
        Эльфка присела на корточки рядом с нами, тронула Годроха за плечо и произнесла.
        - Снимай уже иллюзию. Венец у нас.
        Тут я заметил, что подклад кепи, которое она держала в руках, разодран, и оттуда выглядывает что-то металлическое и поблескивающее.
        - Это он? - взглядом я указал на головной убор.
        - Да. Представляешь, какой наш венценосец умница! Вшил артефакт в кепи и носил, как я полагаю, практически не снимая. Как у бедняжки мозги не спеклись? О, Антон, а ты где умудрился пулю поймать?
        - Да был тут один стрелок.
        Мы с Годро коротко рассказали о событиях, которые эльфка с гномом пропустили, пока гонялись за Аверьяновым. Они, в свою очередь, поведали о том, как проходила погоня - ничего особенного, на самом деле. Одновременно с рассказом, Амалайя занималась моим бедром. Она хоть и не была целительницей, но смогла снять боль и получше стянуть края раны, снижая риск отрыва тромба при движении.
        - Он психопат, - безапелляционно заявила эльфка, имея в виду бывшего венценосца. - Когда мы его догнали, бросился на меня с ножом, представляете? Кровь хотел получить, чтобы управлять через артефакт. Совсем остатки разума потерял, болезный - на мага с ножом!
        Голос ее выдавал такое же искреннее возмущение, как и в том эпизоде, когда один из слуг Аверьянова пытался сбить ее семейным универсалом. Подобные неуклюжие акты агрессии в отношении себя давно живущая Шар’Амалайя воспринимала, как серьезное оскорбление.
        Закончив со мной, эльфка сосредоточила внимание на Кэйтлин, парой движений кисти вернув ее в сознание. Открыв глаза, девушка принялась недоуменно осматриваться по сторонам, не понимая, как оказалась на земле. При этом она тут же прижалась ко мне, подсознательно ища защиту у человека, которому доверяла тут больше других. Интересно, как она отреагирует, когда я расскажу, что идея использовать ее как наживку принадлежит мне? А ведь рассказать придется…
        Пока я вводил попаданку в курс происходящего, Ноб связался с начальником керченской полиции и запросил на коммуну дежурную следственную группу и всех медиков, каких только можно было быстро поднять - попавшим под воздействие венца горожанам нужна была помощь. Орк, получив от гнома накопитель, стремительно восстанавливал энергию. Через пару минут он уже был готов сканировать задержанного преступника.
        После лечения эльфки я уже был способен двигаться, не опасаясь кровотечения, и смог его подробнее разглядеть. Ничего особенного из себя не представляющий молодой человек. Полноватый, рыхлый, с плохой кожей и маленьким безвольным подбородком. Он вздрогнул и жалобно застонал, когда Годро положил ему руки на виски и начал положенную по протоколу процедуру. Понятно, что его разрешения на это не требовалось.
        - Что ж, - проговорил наш аналитик через некоторое время. - Последняя версия Антона была верной.
        Это значило, что преступник вовсе не планировал привлекать внимание Секции, просто потерял осторожность, а потом пошел в разнос и попытался спихнуть все на родича.
        - А еще он и без нашей помощи помер бы, - продолжил между тем орк. - Артефакт он получил четыре года назад, и с тех пор практически не снимал его, только когда спать ложился. У него в мозгу опухоль размером с перепелиное яйцо. Думаю, продержался бы еще пару недель, а потом…
        Не очень приятно было слышать, что преступник, за которым мы гонялись, и сам в скором времени отдал бы душу богам. Это как-то принижало сделанное нами.
        - Откуда у него вообще взялся венец? - спросил я. - Нашел, что ли?
        Оказалось, что почти так и было.
        - Там целая история, - Годро отпустил голову задержанного, и тот бесчувственной куклой повалился на землю. - Нашел его студент на раскопках. Но был убит - желая завладеть венцом, видимо, для продажи, его столкнул с обрыва его же научный руководитель. Дело оформили как несчастный случай, но Аверьянова это не удовлетворило, он, видишь ли, был дружен с убитым студентом. Долгое время парень следил за научным руководителем, потом пробрался к нему в квартиру, нацепил себе на голову венец и заставил ученого все рассказать. Но в полицию преступника решил не сдавать, а отомстил за друга - приказал убийце шагнуть с балкона.
        - Так он у нас еще и борец с преступностью, - хмыкнул гном, как и все внимательно слушавший орка.
        - Ну, по крайней мере, сначала он себя таковым считал. Но недолго. Самое трагичное во всем этом, что он был неплохим человеком.
        Так мог сказать только британец - они все в этом. Залезут человеку в голову, все про него узнают и начинают воспринимать совсем иначе, нежели до сканирования. Был злодей, а стал «неплохой человек», которого кривая привела к такому вот финалу.
        Дальше мне, в принципе, было слушать уже не особенно интересно. Аверьянов развивал свои возможности в управлении артефактом, одновременно теряя себя и свои моральные принципы. Сперва в университете, который закончил с отличием. Потом под рукой Немировского, к которому пришел после учебы. Ну а после, когда от прежнего Николая мало что осталось, начал собирать свой гарем. И избавляться от тех, кто ему надоел.
        По моему глубокому убеждению, все это было ерундой, которая не стоила даже упоминания. Мало ли каким человек был до того, как стал мерзавцем? Он сделал выбор: мог, например, не убивать убийцу своего друга, а сдать его полиции вместе с венцом. Но он предпочел сам совершить правосудие, а потом еще и запретный артефакт у себя оставил. Так что к чертям «неплохого парня» Аверьянова!
        В принципе, так же считали и все остальные, да и Годро, пусть бы и попавший в ловушку собственного дара, довольно скоро в себя пришел и перестал жалеть венценосца. Единственное, я обратил внимание, как помрачнел Ноб, необычайно внимательно слушавший доклад орка. Обычно-то его такое не интересовало.
        К тому времени, как мы закончили с историей Аверьянова, коммуна наполнилась огнями - прибыли полицейские экипажи и медики. Эльфка тут же поднялась и пошла вниз по склону - налаживать взаимодействие с местными органами правопорядка и следить за тем, чтобы все было сделано, как положено. Да уж, начальником быть совсем не круто.
        - Знаете, что… - произнес вдруг Ноб, когда Амалайя отошла подальше и уже не могла его слышать. - Госпоже об этом знать, может, и не стоит, но вот нам надо бы решить один вопросик.
        - Поясни, - тут же насторожился орк, да и я тоже уши навострил.
        Кэйтлин, к слову сказать, никак не отреагировала. До сих пор переживала тот факт, что большую часть событий провела в бессознательном состоянии. Слышать она все слышала, но в разговоры вступала неохотно.
        - Да тип этот, - гном качнул головой в сторону бесчувственного тела преступника. - Он нам хорошую свинью подложил.
        Мы с Годрохом переглянулись, все еще не понимая, к чему ведет наш артефактор. Но когда он продолжил говорить, я понял, что ничто человеческое не чуждо и гному.
        - По голове нас за это дело не погладят, - сказал Ноб. - Мы потратили на него неоправданно много времени и сил. Несоразмерно той угрозе, что представлял из себя этот жалкий мальчишка, потерявший под воздействием артефакта остатки психического здоровья.
        - Ну, тут, скорее, мерить стоит по общественной опасности действий преступника, а не по тому, что он из себя представляет, - возразил орк. - К тому же, венец - действительно опасный артефакт из запретного списка.
        - Так-то оно так, - вроде как согласился Ноб. - Только вот один человек с офицерским венцом заставил побегать всю нашу группу. В результате пострадала куча гражданских. Один наш сотрудник ранен, другой, точнее, другая - попала под действие артефакта и стала марионеткой преступника. Боюсь, головное управление не будет смотреть на «общественную опасность», а поставит вопрос о нашей профпригодности.
        - Так или иначе, запретный артефакт из оборота мы изъяли, да и дело я не назвал бы простым. Вмешательство Вивисекторов, преступная организация Немировского, сам венценосец… - начал перечислять я и в этот момент окончательно понял, что имел в виду коротышка.
        Мы не будем ничего говорить о Вивисекторах, поскольку информация находится в ведении Морсъёрда, да и там далеко не все к ней доступ имеют. А раз уж придется об этом промолчать, то многие наши действия действительно выглядят не очень профессионально. Приехали, поносились по городу, в результате чего пострадали люди. Устроили погоню за собственной сотрудницей до Феодосии, попутно подорвав около тридцати метров дорожного полотна. Допустили захват большого количества подданных российской короны. И неизвестно еще, не начнут ли последние, после того, как в себя придут, выступать с исками за полученные легкие и средней тяжести телесные повреждения, которыми обзавелись, когда боролись с иллюзиями опять же сотрудника Секции.
        - Вы как хотите, народ, а я дальше Екатеринодара падать не хочу, - закончил Ноб свою речь. - А это вполне может произойти, если наш задержанный окажется обычным человеком с разрушенной психикой.
        Думали мы недолго. Все-таки совсем уж молодых идеалистов среди нашей компании не водилось, ну, разве что Кэйтлин могла бы голос против подать, но ее пока мало что интересовало. А сказанное гномом могло стать реальностью.
        - Что конкретно ты предлагаешь? - первым спросил Годро. Я просто кивнул, давая понять, что в деле. По крайней мере, на стадии обсуждения.
        Гном растянул губы в улыбке:
        - Нам не нужен преступник-психопат. Но, если он окажется человеком, который все это затеял, чтобы захватить преступную империю своего дяди, то наши действия будут выглядеть по-другому. Не так беспомощно, что ли.
        - Особенно, если мы добьем эту империю, попутно разрушив канал торговли людьми, - добавил уже я, признавая, что идея Ноба мне по душе. - А скажи-ка, Годро, не видал ли ты у паренька в голове местоположения складов содержания живого товара?
        Орк, оскалившись, кивнул.
        [1] Орочье ругательство, схожее с русским «мать вашу».
        Эпилог
        Небольшая, но очень уютная комната. Окно, такое еще называют французским - во всю стену. За ним - вечерний закат. Солнечный шар тонет в море, окрашивая воду в какие-то нереальные цвета, которым-то и название дать сразу не получается. Едва слышные крики птиц, по звуку чаек, но внешне - совершенно не похожих на них тварей. Игорь как-то посмотрел на них вблизи, едва завтрак внутри удержал.
        Тридцать четвёртый Сапа Инка Аскар Капак Тауантинс?йу[1] любил принимать своего протеже здесь. Ненавязчивая демонстрация могущества Ткача. Как он сказал при первой с ним встрече: «Игры с пространственно-временным континуумом, не берите в голову». Мол, поднатореете в нашем деле, сами так сможете.
        Антошин очень старался «не брать в голову». Получалось так себе. Каждый раз, когда он встречался с Аскаром, он невольно сравнивал себя с ним, и сравнение всегда выходило не в пользу новоявленного пророка, который всего-то года полтора как научился работать за пределами информационного поля одного мира - Плода, как его именовали сами инки.
        - Игорь, - заговорил Аскар Капак, выдержав традиционную перед серьезной беседой паузу. - Вы меня огорчили.
        Сапа Инка был невысок, худощав, с резкими чертами лица. Длинные иссиня-черные волосы носил стянутыми в толстую косу на затылке. Острый взгляд его черных глаз был настолько пронзительным, что Игорю при разговоре с ним всегда хотелось отвести глаза. На вид ему было лет сорок, но «вождь краснокожих» с манерами британского джентльмена как-то обмолвился, что разменял уже полторы сотни лет.
        - А не надо вот этого вот, - сказал Антошин, тщательно отмеряя раздражение, которое должно было прозвучать в его голосе. - Я согласился на стажировку на той Ветви, но вы от этого не стали моим персональным профессором Дамблдором.
        - Я же просил вас не использовать образы вашего родного мира, Игорь, - укоризненно покачал головой индеец. Придвинул к себя чайник белого фарфора, не спеша налил себе и собеседнику чай. - Я далеко не всегда их понимаю. Мне теперь придется смотреть, что вы имели в виду.
        - Известного наставника маленьких мальчиков, обладающих большим потенциалом, - сдерживая улыбку, пояснил Игорь. Он был уверен, что Аскар все равно не удержится и полезет в свою «кипу Виракочи» проверять, но сделает это не сейчас.
        Пояснение инку устроило. Даже польстило, судя по едва заметным морщинкам возле глаз. Антошин не без удовольствия представил себе его лицо в тот момент, когда поиски приведут наставника к старикану в дурацкой шляпе.
        Несмотря на это, Аскар продолжил распекать гостя.
        - Я отвечаю за вас перед нашим народом, Игорь. Взяв на себя обязательство обучать нового Ткача, я становлюсь частично ответственным за все его поступки. Такие, например, как вмешательство в естественный ход событий на отведенном вам для наблюдения Плоде.
        - С чего это он вдруг стал естественным? - Антошин выразительно поднял бровь. - Вы видели плетение так же отчетливо, как сейчас меня. Там было воздействие. Довольно топорное, надо сказать, даже для меня.
        Инка ничего не ответил. Долго смотрел на собеседника фирменным своим немигающим взглядом. Игорь молча ждал, не собираясь помогать наставнику. Он знал, что индеец не был с ним откровенен, и собирался дождаться, когда тот это признает.
        Но Аскар ничего не сказал. Взгляд, наконец, отвел, но остался недвижим, даже чашку с чаем продолжал держать на весу.
        - Да ладно вам! - не выдержал все-таки пророк. - В том мире есть Ткач. Либо неопытный самоучка, либо с исходно невеликим даром. Я видел его следы, вы-то уж точно бы их не пропустили.
        - Я просил вас наблюдать и не вмешиваться! - Сапа Инка редко повышал голос, сейчас как раз был один из этих нечастых случаев.
        - Ему, значит, можно, а мне нет?
        - Что это за аргумент уровня дворового мальчишки?
        - Ну, какой есть! Он хотел!..
        - Хватит! Он, кем бы он ни был, во всяком случае использовал свой дар, чтобы создать плетение!
        - Ага, то есть вы признаете, что Ткач там есть!
        - А вы, Игорь? - не вступая с ним в спор, продолжил гнуть свою линию инка. - Что сделали вы? Человек, который пришел ко мне и сказал, что желает стать настоящим Ткачом? Записали сообщение и внедрили ему в сознание? Это, по-вашему, плетение?
        - Там уже времени не было!
        - Время не имеет значения, сколько можно вам это повторять!
        - Блин…
        Неожиданно для собеседника, Антошин рассмеялся. Искренне, открыто, без какой-то издевки, а так, будто услышал отличную шутку. Однако радовался он недолго. Видя закаменевшее от гнева лицо индейца, Игорь примирительным жестом поднял руки.
        - Просто шутка из моего мира. Там фильм есть, и в нем были…
        - Знать не желаю! И не пытайтесь увести разговор в сторону от вашего проступка!
        - Да какой проступок! Спас жизнь нескольким разумным, всего-то делов!
        - Конечно! А потом еще немного подправили информационное поле, что привело к тому, что ваши протеже вместо ареста преступника разгромили всю преступную организацию полуострова Крым?
        - Это было их решение, кстати. Я вообще не вмешивался!
        - Игорь!
        - Аскар?
        - Вы же понимаете, что вы не сможете меня обмануть?
        - Как и вы меня.
        Снова между двумя мужчинами повисло молчание. И на этот раз длилось оно куда дольше, чем в прошлый раз. Сапа Инка явно гневался, крылья его тонкого носа были раздуты, а верхняя губа подрагивала. Только усилием воли индеец не давал ей подняться, обнажая зубы.
        Игорь же, напротив, выглядел спокойным, даже расслабленным. Внутри у него тоже все бурлило, но уж держать, как он это сам называл, покерфейс, он умел, как никто. Школа была очень хорошая.
        - Ни один человек, пожалуй, не вызывал у меня такого желания причинить ему боль, - минуты через три-четыре наконец признался Аскар.
        - Да, мне говорили, - тут же отозвался Антошин. - Дядька мой, Поярков, делает это даже чаще, чем мне хотелось бы. Да и Бестужев тоже. Талант, что тут скажешь.
        - Сомнительное достижение. А главное - смысл?
        - Вот! - Игорь даже поднялся из кресла, в котором сидел все это время. - Вот и я об этом! Смысл? Как по мне - мы на одной стороне, так почему бы тогда не играть честно? Зачем было посылать стажера на отдаленную Ветвь и давать ему задание наблюдать за развитием событий на конкретном Плоде, если вам с самого начала было понятно, что там работает Ткач?
        - Не с самого начала, - неохотно признал инка.
        - Вот даже как!
        Антошин приблизился к окну и, казалось, полностью сосредоточил свое внимание на прячущемся в воде солнце. Руки он сложил за спиной, всем своим видом показывая, что будет так стоять, пока не услышит правду.
        Аскар уже достаточно неплохо изучил своего собеседника и знал, что изображать из себя статую он может долго. Поэтому не стал затягивать с объяснениями. Можно, конечно, было окончить встречу, разорвать связь через имматериум, в котором находились обе беседующих, но стажирующийся у него Ткач заслужил узнать реальное положение дел. Пусть и озвучивать его было для Сапа Инки неприятно.
        - Сядьте уже, Игорь, - устало произнес он.
        Мужчина тут же исполнил его просьбу. На лице его не было и тени той обиды, что он пытался демонстрировать. Аскар ухмыльнулся - как обычный человек, а не ожившая статуя индейского вождя - и подумал, что манипулятор из Антошина прекрасный. Хотя нельзя было сказать, что и сам индеец к этому разговору не подводил. Просто нужно было дать своему протеже самому все увидеть.
        - Вы же понимаете, что мы далеко не со всеми Ветвями работаем?
        - Конечно, понимаю! Материум бесконечен!
        - В этом и кроется корень проблемы. Мы наблюдаем и исправляем развитие лишь крохотной его части. Не допускаем перегибов, как это было с католиками в нашем родном мире, но в остальном не мешаем людям идти своим путем. Но… - тут Аскар замолчал ненадолго, после чего продолжил. - Но подобный подход разделяют не все.
        Антошин изобразил на лице удивление, хотя эмоции этой не испытывал. Бесконечность Материума как бы предполагала, что инки не одни играют в эти игры. Должны быть и другие силы.
        - Ваши двойники из другой Ветви?
        Короткий вздох был ему ответом.
        - Если бы. Пока нам не встречалась эволюция, подобная нашей. Мы продолжаем искать, вовсе не считая дар нашего народа уникальным, но пока двойников, как вы их называете, не встречали.
        - Тогда, получается…
        - Это наши, - был вынужден признать Сапа Инка.
        - Дайте-ка я угадаю. Часть ваших одаренных не согласилась играть по правилам «Патруля времени»?
        - Каким правилам? - сбился индеец.
        - Вашим. Потом посмотрите. Кстати, книжка классная, рекомендую. И давно у вас произошло это расслоение на джедаев и ситхов? Простите-простите - на темную и светлую сторону.
        Аскар вновь смерил Антошина недовольным взглядом, но выговаривать в этот раз ему не стал - понимал, видимо, что толку от этого не будет.
        - Просто они по-другому понимают обязательства, которые накладывает на нас дар Инту, - произнес он, выждав секунд десять, явно успокаивая себя. - Мы считаем, что вмешательство возможно только в крайнем случае. Они…
        - Решили стать богами?
        - Можно и так сказать. Но мы не враждуем, если вы вдруг подумали о противостоянии. Нет никакого фронта, попыток испортить друг другу жизнь. Нас слишком мало, чтобы тратить силу и жизни на вражду.
        - И поэтому вы просто следите за ними?
        - Только когда появляется такая необходимость. Та Ветвь, в которой вы проходили стажировку, она ведь имеет сходства с нашим родным миром. И расположена неподалеку от нашей, если можно так выразиться, сферы влияния. Раньше Универсалисты так близко с нами не работали.
        - Универсалисты?
        - Наши родичи, которые считают, что знают секрет всеобщего счастья, - скривившись, пояснил Аскар Капак. - Игорь, они проводят эксперименты на забытых Инту Плодах, и пытаются создать универсальный рецепт развития идеального общества. В их понимании идеального. Не буду говорить, что это неправильно…
        - Но вы обеспокоены тем, что они начали лазить в ваш огород? - предположил Игорь. Когда инка кивнул, он продолжил. - А меня послали вовсе не на стажировку, а потому, что Универсалисты эти ваши про меня ничего не знали, а значит, и отследить не могли?
        - Но вы умудрились и это преимущество спустить в помет кондора!
        - И кто теперь использует незнакомые собеседнику идиомы?
        Сапа Инка раздраженно махнул рукой, мол, а не пошли бы вы, Игорь Сергеевич, ламе под хвост, но пророк не обманулся этим якобы проявлением эмоций. Если уж он, чуть больше тридцати лет прожив, научился играть, то старому и опытному Ткачу это точно было под силу. Аскар к чему-то подводил его, но к чему? Не к противостоянию же с Универсалистами? Спросить прямо или дождаться пока он сам озвучит предложение?
        Он решил сделать ставку на второй вариант и не прогадал. Аскар еще некоторое время расписывал, как Игорь его подвел, но под конец все же произнес:
        - Но и допустить того, чтобы данный Плод отошел к нашим родственникам, мы не можем. Социум там, конечно, своеобразный, но все же… Давайте вот как поступим, Игорь. Вы продолжите наблюдение, но сосредоточитесь не на помощи этой группе разумных, над которыми зачем-то взяли шефство, а на поиске причин, по которым Универсалисты заинтересовались этим миром. Что скажете?
        - И когда я найду их?..
        Про себя Антошин уже решил, что продолжит наблюдение за миром, в котором смогли ужиться несколько совершенно разных видов, даже если Аскар прямо запретит ему это делать. Плод был интересный, да и команда этой Секции ему очень понравилась. Лисовой этот - нормальный такой парень. Ввязался в заведомо проигрышное дело, но назад не сдает, и попаданку из родного для пророка мира не отпускает. Плюс - эльфы, орки и гномы! Ну круто же!
        Где только найти для этого время? Инке легко говорить - время не имеет значения! - а у него в сутках как было двадцать четыре часа, так и осталось. Имелись, конечно, хитрости, но организм ими обманывать долго не удавалось.
        - Когда найдете, тогда мы с вами и обсудим дальнейшие шаги. - подвел Сапа Инка черту под разговором. И, словно опасаясь, что Антошин снова начнет что-то говорить, махнул рукой, заставляя уютную комнату с видом на море растаять в воздухе.
        Некоторое время Игорь продолжал лежать с закрытыми глазами, но ту, кто знала его, как облупленного, этой хитростью обмануть не удалось.
        - Ну что? - маленький кулачок Яньлинь чувствительно ударил его в плечо. - Поговорил с ним?
        Он открыл глаза и, довольно улыбаясь, посмотрел на жену.
        - Поговорил. Все прошло замечательно, он сам предложил продолжать наблюдение.
        [1] Персонаж впервые появляется в книге «Пророк» из цикла «Князь Благовещенский».
        КОНЕЦ ТРЕТЬЕГО ЭПИЗОДА (И ПЕРВОГО СЕЗОНА)
        ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ. ЭТО НЕ КОНЕЦ ИСТОРИИ, А ЛИШЬ КОНЕЦ ПЕРВОГО СЕЗОНА. ВТОРОЙ СЕЗОН... СКОРО. МАЛОСТЬ ОТДОХНУ, МОЖЕТ ПЕРЕКЛЮЧУСЬ НА ЧТО-ТО ДРУГОЕ, И С НОВЫМИ СИЛАМИ...
        НАДЕЮСЬ, ВАМ НРАВИТСЯ ИСТОРИЯ. НАДЕЮСЬ, НЕБОЛЬШОЙ КРОССОВЕР НЕ ИСПОРТИЛ ВПЕЧАТЛЕНИЯ.
        ЕСЛИ ТАК - ВЫ ЗНАЕТЕ ЧТО ДЕЛАТЬ :) ЕСЛИ НЕТ. НУ, ЗНАЧИТ, НЕТ)
        ДО ВСТРЕЧИ.