Главный шлюз Алекс Орлов
        Томас Брейн #7
        Далекое будущее…
        Продолжение приключений агента Имперской Службы Безопасности Томаса Брейна!
        Брейн направлен на новое место службы - на планету, которую пытаются захватить разумные ящеры-пришельцы. Хитроумные твари принимают облик существ, принадлежащих к различным космическим расам, и собираются оттеснить галактическое человечество с освоенных им планет. Брейна высокомерно встречают в воинской спецчасти, несмотря на то что прибыл он туда по распоряжению начальства. Его, элитного эксперта по разумным ящерам, оформляют как резервиста и назначают крошечное денежное довольствие. Не удивительно, что когда криминальный авторитет предлагает Брейну сотрудничать, тот начинает задумываться: а все ли чисто на службе?..
        Содержание
        Алекс Орлов
        Главный шлюз
        
        1
        Пневматический заряд вышиб из ствола наплечной пушки гарпун, и он понесся к перекрытию двадцать первого и двадцать второго этажей, потянув за собой тонкий, как паутина, трос. Задача - пробить кристаллическую отделку и войти в элемент строительной конструкции.
        Однако планировщики неверно рассчитали коэффициент трения троса, так что гарпун унесся на этаж выше, чем полагалось, и там вонзился в стык между плитами.
        Поняв, что случилась ошибка, Бен тем не менее завел конец троса на динамометр и дал нагрузку, втрое превышавшую вес его тела, но гарпун выдержал.
        Времени для раздумья не было, охранник мог начать обход двора уже через минуту, поэтому Бен, прицепив поводок, запустил привод, и тот потащил его вверх по тросу, одновременно сматывая нижний свободный конец, чтобы он не попался на глаза охранникам Таможенного агентства. Привод честно поднял человека на указанную высоту двадцать первого этажа и отключился, оставив Бена висеть почти вниз головой и чувствовать, как его и всю страховочную снасть раскачивает ветром.
        - Эй ты, тварь! - выругался Бен. - Мы же еще не приехали, ты чего отключился? Эй!
        Он провисел совсем недолго - вспомнил, что у него имелся полноценный терминал контроля. Правда, очень и очень мобильный.
        И все же ему удалось изменить условия исполнения команд, и привод, включившись снова, отбуксировал пассажира еще на один этаж, затем опять отключился.
        Пришло время резать оконное бронестекло повышенной прочности - Таможенное агентство дорожило своими секретами.
        Бен старался действовать без спешки, однако ему то и дело чудилось, что снизу из полумрака кто-то за ним наблюдает. Когда же он настраивал тепловые датчики, оказывалось, что внизу никого нет, и только тонкая акустика доносила обрывки негромкой беседы охранников, прогуливавшихся где-то за углом.
        Наконец бронестекло поддалось и просыпалось внутрь помещения крупным песком.
        Сунув в образовавшееся отверстие руку с приемником, Бен еще раз удостоверился, что охранные частоты были срисованы правильно и его не ждет неприятный сюрприз.
        И опять это ощущение, словно тебя сверлят взглядом.
        В свое время над ним смеялся еще Ружон, дескать, слишком тонкая у тебя нервная организация. Шутник.
        Следующий этап - отключение внутренней сигнализации с одновременной подменой обратного сигнала, поскольку тупо выключить датчики означало тут же вызвать охрану для проверки случившегося в охраняемом помещении.
        Продолжая висеть на ветру, пусть и не очень сильном, Бен зафиксировал себя присосками к стеклу и стал на выдвижной штанге заводить через отверстие в бронестекле перехватчик-имитатор. И где только майор Корсак брал такие гаджеты? Впрочем, сейчас Бена это интересовало меньше всего. Главное, чтобы все заработало.
        Вот на приборе мигнул крохотный красный огонек - была перехвачена частота охранной системы. Теперь следовало замереть, чтобы не разорвать тонкий контакт перехватчика с системой охраны.
        А ветер усиливался, пытаясь оторвать Бена от стекла, за которое он держался двумя керамическими присосками. А еще шнурок пневматической пушки от гарпуна оказался длинноват, и теперь она била по ногам, которые Бен подставлял, чтобы пушка не ударила по стеклу - на такой грохот сбежалась бы вся охрана.
        Он казался себе каким-то воздушным танцором, который перебирал ногами и одновременно старался держать корпус прямо.
        Синий огонек. Перехватчик обрабатывает клиента, заставляя его подчиниться собственным управляющим сигналам, которые станут имитировать нормальную работу системы, в то время как она в этом помещении будет заблокирована.
        Бен старался дышать ровнее, он не знал, сколько еще потребуется времени для выхода прибора-перехватчика на рабочий режим. Однако вскоре после синего загорелся зеленый огонек, значит, можно вскрывать замок окна, но это уже было совсем просто.
        2
        Оказавшись в большой комнате с дюжиной терминалов, подключенных к дремлющему серверу, Бен аккуратно притворил раму и, убедившись, что она встала на стопор и не будет неожиданно распахнута порывом ветра, включил фонарик и, расфокусировав его, стал осматриваться.
        Чтобы легче было передвигаться, он снял разгрузку, на которой висело около пятнадцати килограммов оснастки, и аккуратно положил на стул.
        Неожиданно под ногами заскрипели мелкие осколки бронестекла, а с улицы донеслись голоса. Потом неподалеку проехал грузовик - должно быть, какой-то городской службы, - и стало тихо.
        Бен вздохнул и принялся за дело.
        Все, что ему требовалось - найти терминал-лидер, с которого он мог зайти на сервер. А определить этот терминал можно по характерной изношенности определенных клавиш.
        Обнаружив нужное рабочее место, Бен подключил к нему небольшой блок, позволявший прикрыть вмешательство, перенеся время на несколько часов назад - как будто это делали сотрудники в рабочее время.
        Засветился экран, и Бен принялся за работу.
        От него требовалось заменить некоторые команды в блоках проверки данных таким образом, чтобы в момент предъявления сфабрикованного удостоверения система проверки не распознала липу, а затем провела самоочистку, уничтожив замененные программные блоки.
        Работа была Бену хорошо знакома, он проводил такие замены сотни раз в режиме обучения и десятки раз в качестве боевых акций.
        Он уложился в четверть часа, но это было еще не все.
        Ввиду того, что факт проникновения спрятать невозможно, предстояло совершить еще и кражу, которая, по замыслу майора Корсака, должна указать полиции и службе безопасности заведения на главную цель этого вторжения.
        К сожалению, на момент подготовки операции они мало знали о ценностях, которые могли храниться в сейфах здешних начальников, поэтому было решено украсть гравировочные головки из специальных принтеров, которые выполняли голографические защитные знаки на официальных бланках.
        Материал покрытия этих головок стоил очень дорого и вполне годился в качестве основания для проникновения.
        Но легко сказать и не так просто сделать.
        Несмотря на то что гравировочное отделение располагалось по соседству, выйти в коридор и перейти в отдел не стоило и пытаться. Коридор «простреливался» разного рода охранными излучателями, отключить их невозможно.
        Поэтому Бен вооружился компактной высокооборотной фрезой и, просверлив для начала стену из пластобетона, вырезал аккуратное окошко, чтобы повторить фокус с еще одним прибором-перехватчиком. Правда, теперь сделать это оказалось намного легче, ведь в ожидании перехвата не нужно было болтаться на тросе.
        Отключив систему безопасности, Бен снова взялся за фрезу и вскоре сумел пробраться в гравировочное отделение, где с ходу принялся разбирать ценные приборы, варварски выдергивая гравировальные головки вместе со шлейфами.
        В отделе числилось двенадцать столов, и когда Бен возился уже с одиннадцатым, в двери раздался щелчок, она распахнулась, и в гравировочную закатился робот-уборщик - шестиколесная платформа с набором моющих, чистящих и пылесосящих приспособлений.
        Вдобавок на специальной штанге располагалось «лицо» машины - плоский экран, изображавший жизнерадостную физиономию. Считалось, что подобное оформление бытовых машин делало их более социализированными.
        - Прошу прощения, что помешал, сэр, но утром здесь должно быть чисто… - предупредил робот и забегал по мастерской с удивительной проворностью, поглощая разбросанные Беном обрывки шлейфов и крепежных клепок.
        - Вот и все, вот и чисто, - то и дело повторял робот, в то время как Бен сидел на столе поджав ноги.
        - Ой, а тут как намусорили! - почти пропел робот, натолкнувшись на крошки пластобетона возле стены. Зажужжал пылесос, потом заработал манипулятор влажной уборки.
        - Вот и все, вот и чисто, - подвел итог робот. - Всего хорошего, сэр. Удачного дня.
        Дверь снова открылась, а потом захлопнулась, и в ней щелкнул замок.
        Бен осторожно опустил ноги на пол и только сейчас понял, что робот-уборщик работал без освещения. Впрочем, оно ему и не нужно, поскольку помимо объемных датчиков у него имелась подробнейшая цифровая модель комнаты.
        «Пожалуй, пора отсюда валить», - подумал Бен, решив, что десяти трофеев вполне достаточно, а то, что он не испортил оставшийся принтер, только добавит его акции достоверности - вора спугнули, и он сбежал.
        Бен пролез через пробоину обратно в серверную и аккуратно снял с дежурства в мастерской прибор-перехватчик.
        Продолжая прислушиваться, он то и дело прерывал укладку трофеев. Они добавили еще несколько килограммов к его оснастке, что обещало ему нелегкий спуск по тросу.
        3
        Предположение Бена, что робот всего лишь железяка-уборщик, оказалось ошибочным. Едва выехав из убранного им помещения, уборщик заскользил по длинному коридору, стремительно вращая тремя парами своих маленьких колес.
        На повороте он даже скрипнул покрышками, срываясь в занос, однако выправился и продолжил разгон до следующего поворота, за которым находился опорный пункт внутренней охраны.
        - Чего тебе? - спросил немолодой канзас, отвлекаясь от телевизионного шоу. Робот-уборщик был оборудован очень чувствительными сенсорными датчиками и за сотню метров слышал, как падает бумажка. И, разумеется, немедленно несся туда, чтобы навести порядок.
        - Жаль, что нам запрещено закрывать дверь, - заметил его напарник, с презрением поглядывая на уродливую, с его точки зрения, железяку.
        - Что толку, у него в клешне универсальный ключ, им можно открыть девяносто процентов дверей в здании, - сказал первый охранник и, отхлебнув из кружки, вернулся к телешоу, стараясь не обращать внимания на досаждавшего робота.
        - Вот! А мы с тобой служим здесь больше десяти лет и имеем разрешение только на половину замков в ночное время, - заметил второй.
        - Даже меньше. Я как-то подсчитывал - получилось сорок шесть процентов.
        - Пр-р-роникновение на объект… - произнес вдруг робот.
        - Слай, что он такое несет? - спросил канзаса второй охранник.
        - Проникновения какие-то… Ты чего приперся, пучеглазый? У нас уборка в девять утра - на пересменке!
        - Пр-р-роникновение на объект. Комната номер четыреста двадцать четыре.
        Услышав это, оба охранника переглянулись.
        - С чего ты решил, что там проникновение? - уточнил Слай, надевая форменное кепи и одергивая куртку.
        - Лицо, не входящее в идентификационный список, проводит несанкционированный демонтаж оборудования, - доложил робот.
        - Ничего себе, Слай! А что нам теперь делать? Вызывать полицию?
        - Зачем полицию? У нас с тобой вон оружие имеется! - возразил канзас и достал из кобуры короткоствольный электрошокер, пускавший парализующие заряды на расстояние в три-четыре метра.
        - Ты чего, пойдешь с этой пукалкой на вооруженного грабителя? Ты спятил, Слай, давай вызывать полицию!..
        - Ну какая полиция, Лайтмер? Ты помнишь, как три года назад твой земляк получил премию, на которую купил двойной кунипш?
        - Помню.
        - За что он получил премию от дирекции, помнишь?
        - Предотвратил это самое… Кражу… Так ты вон чего замутить хочешь!
        - Наконец-то скумекал, деревенщина. Берем вора и получаем премию. Ну пусть не такую большую, за которую твой земляк потом полгода в больничке отлеживался, но даже если…
        - Повторяю: пр-р-роникновение на объект. Комната номер четыреста двадцать четыре, - прогундосил робот.
        - Так это, Слай, а если у него реальный ствол? Он же нас там прокомпостирует!..
        - Ты думаешь, я дурак? - ухмыльнулся Слай, который числился командиром звена охраны. - У нас в караулке что стоит?
        - Что стоит? - не понял напарник.
        - Охранно-штурмовая машина «Орион», тормоз!
        - Так это… Новая она еще, не опробованная.
        - Вот заодно и проверим, и бонусы заработаем!
        - Но начальник охраны сам вроде хотел.
        - Чего он хотел? По двору ее покрутить да в картонную коробку разок стрельнуть пулькой-имитатором?
        - Ну, вроде.
        - А тут мы ему реальную программу забабахаем!
        - Я даже не знаю, Слай…
        - Зато я знаю. Я старший наряда, и у меня есть ключи и пульт для запуска «Ориона». Не дрейфь, парень, сегодня мы войдем в историю этого гадюшника!
        - Повторяю: пр-р-роникновение на объект. Комната номер четыреста двадцать четыре.
        - Да заткнись ты! Идем мы уже! - оттолкнув робота, сказал Слай и вышел из дежурки. - Лайтмер, не отставай!
        4
        Так они и побежали в оружейку, располагавшуюся на том же этаже - впереди Слай, за ним второй охранник и последним катил робот-уборщик, у которого до утра других дел все равно не было.
        Слай быстро открыл сложный замок, распахнул дверь. В свете горевшего в помещении дежурного освещения предстала машина, совсем не похожая на робота-уборщика, - на шагающей платформе, рост под два метра. На ее руках-манипуляторах располагались два короткоствольных пулемета, а корпус закрывали пластины из противопульной брони.
        - Ничего батон, а? Ну просто реальный композитор, - с долей восхищения произнес Слай, готовясь активизировать охранного робота.
        - Чего?
        - Я говорю, очень внушительное железо. Осознаешь?
        - Осознаю. Но, может, все же сообщим начальству?
        - Когда, Лайтмер? Проникновение уже того… состоялось.
        - Комната номер четыреста двадцать четыре, - добавил робот-уборщик.
        - Слышал? - кивнул Слай на уборщика, с которым впервые был согласен.
        Щелкнув кнопкой на дистанционном пульте, старший охранник активизировал робота-охранника, после чего тот выпрямился и стал казаться настоящим гигантом.
        Затем в его пулеметах залязгали затворы - шла проверка механизмов. Потом машина повела блоком, оснащенным оптическими приборами и игравшим роль головы.
        - Какие у меня полномочия? - спросила машина на удивление тонким голосом.
        - А это… - Слай немного растерялся. - Полномочия у тебя тотальные, превосходные и полные. Так нормально?
        - Так нормально, сэр.
        - Тогда вперед - комната четыреста двадцать четыре!
        - У меня нет схемы вашего форта, сэр. Дорогу покажете?
        - Эй, уборщик! Скинь ему схему - я знаю, у тебя есть!
        Видно было, что робот-уборщик напрягся, хотя его «лицо» на экране оставалось нейтральным.
        - Хорошо, я поделюсь информацией с собратом, но только в пределах этого этажа…
        Мгновение - и нужный файл развернулся в архиве робота-воина, после чего он рванулся вперед, едва не задавив Лайтмера.
        - Давай не отставай, зема! - крикнул ему Слай и, придерживая спадавшие при беге штаны, затрусил следом за машиной.
        Напарник побежал за Слаем, и последним, после недолгих раздумий, покатил робот-уборщик. Накопленный в его архиве опыт подсказывал, что вскоре у него будет много работы.
        Между тем Бен уже собрал свои трофеи и удобно приторочил мешок к разгрузке. Оставалось осторожно открыть раму и, подцепив привод к тросу, спуститься на землю. Но тут Бен вдруг почувствовал вибрацию бетонного пола, а потом услышал доносившийся из коридора топот.
        Не успел он прийти к какому-то выводу о причинах шума, как дверь гравировального отдела вылетела от мощного удара и по стенному пролому, проделанному Беном, полоснул луч яркого оперативного прожектора.
        - Тут никого нет! - услышал он чей-то возглас.
        - Ушел, сволочь! - так же эмоционально прокричал кто-то еще.
        - Он в соседнем помещении, - пробубнил электронный модулятор, и Бен узнал голос робота-уборщика.
        Уйти чисто не получалось, и Бен приготовился применить оружие, переключив на «девятке» регулятор скорости пули на дозвуковую с активизацией интегрированного глушителя. Он все еще надеялся обойтись без лишнего шума, который мог привлечь охранников во дворе здания - в этом случае его внизу могли принять очень жестко.
        - Сэр, я предлагаю вам сдаться! - объявил другой роботизированный голос, слишком высокий, по мнению Бена.
        - Чего ты разговариваешь, камрад?! Глуши его! Глуши без разговоров!.. - потребовал кто-то, после чего в гравировальной заухали тяжелые шаги, а затем с грохотом обрушилась перегородка из гипсолитового пластика.
        Бен с ходу открыл огонь по огромному силуэту, однако его пули лишь выбили едва заметные искры. Услышав лязг патронной подачи, он юркнул под один из столов, и в следующее мгновение заработали два пулемета, начавшие перемалывать в стружку все подряд. Столы, шкафы, мониторы, пару мейдеров, холодильный шкаф. Игрушечный шаттл, подвешенный на резинке, подарочную вазу с чьим-то автографом - все превращалось в брызги и мелкую взвесь.
        Израсходовав первый короб боезапаса, робот сделал паузу, освещая руины двумя яркими прожекторами. А зажмурившийся Бен лежал присыпанный пылью и боялся пошевелиться, когда по нему проходили лучи.
        Шокированными оказались и охранники, которые привели робота. Они кашляли, что-то кричали, надеясь остановить разрушителя, однако он то ли игнорировал их команды, то ли не слышал. И как только началась подача из нового короба, продолжил работу.
        Следующей длинной очередью он добил перегородку в еще одно помещение, затем вынес окно, которое Бен вскрывал с такой осторожностью. Он мог перешибить и трос, добавив Бену проблем, однако хуже всего было то, что монстр заметил в углу мигающий огоньками сервер.
        Возможно, он увидел в нем конкурента, возможно, просто не любил «роботов-ботаников», не нюхавших пороха, однако весь смысл уже выполненного Беном задания оказался под угрозой.
        Бен нащупал на груди пенал с двумя «грейд-патронами» - одноразовыми мини-гранатометами с двадцатимиллиметровыми зарядами. Один из них был бронебойно-зажигательным, как раз таким, какой сейчас требовался.
        Выдернув оружие из пенала, он провернул кольцо активации и нажал кнопку спуска.
        «Грейд» вздрогнул, выбросив пыль от сработавшего гравитационного компенсатора, позволявшего сдержать бешеную отдачу. А вылетевшая следом граната пробила броню робота, и он, взмахнув манипуляторами, рухнул на обломки перегородки.
        На мгновение воцарилась тишина, прерываемая только попискиванием уцелевшего сервера и щелчками внутри железной туши робота. Затем послышались крики со двора - обоих окон в помещении теперь не было.
        Бен поднялся и, включив свой фонарик, принялся лихорадочно рыться в пыльном мусоре - ему требовалось забрать прибор-перехватчик или то, что от него осталось.
        Вскоре все улики нашлись, и Бен, выглянув в оконный проем, закричал:
        - Эй, кто-нибудь! Помогите!..
        Эхо его крика разнеслось по двору, и вскоре откликнулись двое охранников:
        - Что там происходит, камрад?!
        - Робот! Он сошел с ума!.. Спасите меня кто-нибудь!..
        - А где он сейчас?
        - Рыскает где-то на этаже!..
        - Мы пригоним раздвижную лестницу!
        - Поскорее, братцы! Он очень опасен!
        Охранники умчались за лестницей, а Бен, вспомнив о еще одной улике, подскочил к поверженному роботу и с помощью оперативного фонарика изучил пробоину в его нагруднике.
        Не требовалось быть очень умным, чтобы понять - воришки-наркоманы с таким вооружением на дело не ходят.
        Бен думал всего секунду, а затем выдернул из кармана раскладной супернож, которым сумел поддеть блокирующие клипсы, после чего грудная пластина робота открылась, словно дверца, предоставляя доступ к его внутренностям.
        Одного беглого взгляда Бену было достаточно, чтобы определить тип электронной схемы, уровень кинематического алгоритма и класс исполнительных механизмов.
        Следовало разыграть аварию, и, немного поковыряв ножом, Бен сделал временное соединение, которое обеспечивало отсроченное на десяток секунд генеральное замыкание силовой цепи на всю оставшуюся в аккумуляторах мощность.
        Едва он захлопнул бронированную крышку и отскочил на пару метров, как робот содрогнулся от мощнейшего разряда внутри него, а потом случилось непредвиденное - лежа на спине, разрушитель принялся палить в потолок, и его боезапас казался неисчерпаемым.
        Такого Бен предвидеть никак не мог, однако это сыграло ему на руку, и под грохот пулеметных очередей он соскользнул по уцелевшему тросу, а те несколько охранников, что видели это, отнеслись к подобным действиям с пониманием, поскольку все слышали продолжавшие грохотать пулеметы.
        Не успел Бен отбежать от здания Таможенного агентства и на пару десятков метров, как генеральное замыкание все же состоялось. Выбитые оконные проемы озарила яркая белая вспышка, после чего выстрелы прекратились.
        И пока это шоу созерцал весь личный состав сбежавшихся охранников, включая отдыхающую смену, Бен перемахнул через ограду и побежал к ожидавшему за углом автомобилю.
        Спустя два часа он, уже успокоившийся, докладывал майору Корсаку.
        - Как все прошло? - спросил майор.
        - Сначала не очень, но в результате - замечательно, сэр.
        - Чего же замечательного, если туда прикатили все полицейские патрули города?
        - Я их не видел, убрался раньше. Но самое главное - проблема улик и следов решена, там был робот-охранник, который из пулеметов разнес весь офис.
        - Разнес офис? А сервер?
        - Я вовремя остановил разрушителя «грейдом».
        - «Грейдом»? Но после него остается характерная пробоина…
        - Пробоины нет, она сгорела от внутреннего короткого замыкания.
        - Внутреннего?
        - Так точно, сэр. Предохранители не выдержали.
        - Это хорошо, что не выдержали, - кивнул Корсак и вздохнул. - Через два дня узнаем, как сработала наша хитрость. Ну а пока - предварительно, с возвращением тебя в строй.
        - Спасибо, сэр.
        - Какие-нибудь трудности были? Я имею в виду трудности личного плана.
        - Немного швы тянут, и физо надо побольше, у меня дыхание дважды сбивалось.
        - Это все не проблема, тут лечит время, а время у тебя теперь есть. Можешь отдыхать две недели.
        5
        У Томаса Брейна выдалась неделя отдыха, и все это время он ел, спал, потом еще немножечко спал, ну и еще плавал в бассейне, располагавшемся тут же - под крышей большого бунгало.
        Разумеется, он предпочел бы отдых в городе - вопреки своей нелюдимости он стал тосковать по людным улицам, кафе, магазинам. И чтобы не проверяться в зеркалах, не косить взглядом, не касаться спрятанного под одеждой пистолета. Однако в его положении это пока было невозможно. Может, потом, когда-нибудь… А теперь, после того как он принял участие в операции на стороне майора Корсака, все враги майора сделались и его врагами, поэтому покой Брейна в роскошном бунгало охраняло полдюжины сумрачных стражей, которые на все попытки завести с ними разговор отвечали предложением обсудить проблемы с «господином управляющим».
        Наконец за ним приехали на внедорожнике, хотя он ожидал какой-нибудь шаттл или хотя бы геликоптер, и к бассейну, где он наматывал морские мили по длинным дорожкам, подошел невысокий канзас, попросивший собраться за сорок минут. Вопросов Брейн не задавал и за указанное время лишь побрился - собираться не пришлось, чемодан давно стоял наготове.
        Брейн вышел в сером фланелевом костюме и голубой рубашке, закинул багаж в уже распахнутую пятую дверь и сел на заднее сиденье, где уже расположился ожидавший его канзас.
        За рулем сидел варвар, отделенный пластиковой перегородкой. Едва Брейн занял свое место, багажная дверь захлопнулась, и машина выехала за ворота, провожаемая внимательными взглядами угрюмых охранников.
        Оглянувшись на покидаемый оазис, расположенный посреди засоленных пустошей, Брейн попытался представить, будет ли скучать по этой неделе отдыха, и понял, что нет. В отдыхе таилась какая-то неопределенность, а неопределенности он боялся больше, чем определенной опасности.
        - Куда мы теперь? - спросил Брейн, вовсе не ожидая ответа, но канзас ответил:
        - В припортовой отель. Завтра вы попытаетесь вылететь на почтовом судне, которые иногда доставляют пассажиров на большой лайнер.
        - Вы сказали - я «попытаюсь»?
        - Так точно. Мы все отрегулировали, но вы же знаете, как это бывает.
        - То есть может дойти до стрельбы?
        Канзас ответил не сразу.
        - Мы спланировали все максимально тщательно, но в случае непредвиденных обстоятельств мы вас обязательно вытащим.
        - Приятно слышать, - кивнул Брейн и стал смотреть в окно на пролетавшие мимо наносы песка, чередовавшиеся с клочковатыми зарослями колючек и кактусов.
        Вскоре машина выбралась на шоссе, вдоль которого потянулись поля, засеянные какими-то сельскохозяйственными культурами. Где-то ростки были чахлыми и едва виднелись, где-то растения выглядели ярко-зелеными.
        - Скрытый полив, - угадал канзас мысли Брейна, и тот кивнул.
        На самом деле, глядя на эти поля, он прислушивался к собственной интуиции, поскольку чувство неопределенности все еще не покидало его.
        Порт, в который они прибыли через час, выглядел совсем новым, с ярко окрашенными стойками диспетчерских башен, увенчанных шапками радарных антенн.
        На посадочных площадках за невысокой оградой находилось несколько пассажирских шаттлов и грузовиков-каботажников средней тоннажности. Стоянка перед самим зданием порта пустовала.
        - Порт открылся недавно, поэтому все по привычке пока катаются в Золдин, это в сорока километрах на юг, - пояснил канзас, и Брейн кивнул.
        Они проехали мимо главного здания и покатили дальше к такой же новенькой гостинице, стоявшей на краю освоенной и озелененной территории, за пределами которой снова начинались пустыня и солончаки.
        - Стойте! - сказал вдруг Брейн, хватая канзаса за локоть.
        - В чем дело? Донни, останови!
        Водитель резко выжал тормоз, и машина встала.
        - В чем дело, сэр? - повторил канзас.
        - В отеле кто-нибудь есть?
        - Ну конечно, сэр. Там трое наших дежурят в номере.
        - Трое?
        - Трое.
        - Трое - это хорошо, - со странной интонацией произнес Брейн, и канзас едва сдержался, чтобы не покачать головой.
        Задание на сегодня было несложное, но, как канзас догадывался, беспокойное, поскольку всякие спецклиенты, которых «господин управляющий» подолгу выдерживал в бунгало, потом становились какими-то параноиками.
        - Все, теперь можем ехать?
        - Дай мне ствол.
        - Сэр, у меня нет лишнего ствола.
        - Согласно инструкции должен быть запасной.
        Канзас вздохнул и, достав из второй кобуры запасную «девятку», отдал пассажиру.
        Тот проверил магазин и, дослав патрон, поставил оружие на предохранитель.
        - Вот теперь мы можем ехать, - сказал Брейн, и они поехали.
        6
        В фойе и за стойкой никого не оказалось, и в ответ на вопросительный взгляд Брейна канзас сказал:
        - Пока клиентов мало, служащие часто отходят. Обычное дело.
        - Отлично. Тогда давай поднимемся по лестнице, тут всего три этажа, - предложил Брейн.
        - А чего так?
        - Вдруг лифт встанет, а лифтера они еще не наняли…
        Такое было вполне возможно, канзас согласился, и они стали подниматься по лестнице. Их шаги нарушили тишину и отозвались лестничным эхом. Если где-то и были постояльцы, они вели себя очень тихо.
        На нужном этаже тоже было тихо. Мягкий палас скрадывал звуки шагов, и это было очень кстати.
        - Где наружный пост? - спросил Брейн, не видя в коридоре ни одного охранника.
        - Внутри, наверное. Они пока все новички, поэтому инструкции знают плохо, - пояснил смутившийся канзас.
        - Ты сказал, новички - все? - уточнил Брейн, чувствуя, как по спине пробегает холодок.
        - Один новичок, двое других уже середнячки. Вполне понятливые ребята.
        - Пошел вперед, - скомандовал Брейн, и канзас устремился к двери с нужным номером.
        Добравшись до места, они замерли, прислушиваясь, но вокруг по-прежнему царила тишина.
        Канзас взглянул на Брейна, тот коротко кивнул, и сопровождавший, резко толкнув дверь, ворвался в номер, тотчас становясь справа и предоставляя Брейну играть первым номером.
        Брейн проскочил мимо канзаса и, распахнув следующую дверь, оказался в просторной гостиной.
        Было видно, что ему здесь приготовили президентские апартаменты, с той лишь разницей, что для президента в апартаментах не оставляли три тела.
        - Чисто! - крикнул Брейн, и канзас, проскочив мимо него, скрылся во вспомогательных помещениях и спустя полминуты появился в гостиной.
        - Чисто, - обронил он, глядя на тела своих подчиненных.
        - Что теперь? - спросил Брейн.
        - Они снаружи.
        - Скорее всего. Я заметил здесь широкие воздуховоды…
        Канзас огляделся.
        - Да, вытяжка прямо в ванной.
        Канзас взглянул на Брейна и кивнул.
        - Да, сэр, я понял.
        И отправился в ванную, чтобы забраться внутрь короба.
        Брейн немного подождал и стал подбираться к выходу. Он чувствовал, что в коридоре под дверью кто-то уже затаился.
        Можно было, конечно, выстрелить через дверь, но оставалась опасность зацепить какую-нибудь горничную - в его практике случалось, что злодеи прикрывались таким образом.
        Брейн неслышно провернул замок - теперь дверь была не заперта - и приготовился действовать совместно с канзасом.
        Тот уже перебрался по коробу вентиляции за пределы номера и вскоре по неосторожности уронил снятую с петель решетку прямо в коридор. Тут же последовали три выстрела из разных стволов, а потом ответный от канзаса.
        Брейн, рванув на себя дверь в коридор, встретил не успевшего отреагировать противника головой в лицо. Чуть придержал обмякшего злодея и через мгновение вытолкнул назад - под пули стоявших на стреме.
        Бах-бах! - слева и бах! - справа.
        Брейн выставил «девятку» и сделал по два ответных выстрела в каждую сторону - вслепую, коридор-то неширокий.
        Слева было слышно падение, справа вскрикнул раненый.
        Канзас воспользовался замешательством врага и снова открыл огонь из вентиляционного короба.
        - Чисто! - доложил он после паузы. - Можете выходить!..
        Брейн осторожно выглянул - действительно «чисто».
        - Второй выход здесь имеется? Или пожарный?
        - Нет, сэр, - ответил канзас, соскакивая на пол и отряхиваясь.
        - Но на выходе нас наверняка ждут.
        - Наверняка. Донован нас прикроет.
        Канзас достал рацию и включил на передачу.
        - Але, ты там в порядке?
        - Сижу тихо, не отсвечиваю.
        - Мы сейчас выходим с главного входа - прикрой.
        - Понял.
        После этого Брейн с канзасом побежали к лестнице, которая оказалась свободна, однако кнопки вызова лифта в холле тревожно мигали, что означало - он заблокирован.
        В фойе было все так же тихо, за стойкой опять никого не оказалось, однако Брейн на всякий случай заглянул за нее, чтобы не получить сюрприз. Там обошлось без неожиданностей, но едва Брейн с канзасом приблизились к входной стеклянной двери, по ней хлестнули автоматные очереди из окон подкатившего седана.
        Брейн с канзасом этого ожидали и под огонь не попали.
        Они спрятались за декоративными колоннами и ждали выстрелов Донована, который должен был прикрывать их выход, однако вместо выстрелов послышалось жужжание электропривода, и тяжелый внедорожник врезался в седан, смяв его и отбросив на новенькие клумбы.
        Канзас тотчас выскочил на крыльцо, а за ним, стараясь не поскользнуться на рассыпавшихся осколках, выбежал Брейн. Они с разбегу запрыгнули в автоматически распахнувшиеся дверцы, и внедорожник стартовал на предельной мощности, пожирая энергию из аккумулятора и картриджа одновременно.
        Впрочем, их уже никто не преследовал - удар литым бампером оказался настолько силен, что вскоре опрокинутый седан загорелся, и Брейн наблюдал позади черный дым все то время, пока они мчались по грунтовым дорогам, оставшимся здесь после недавнего строительства.
        Выезжать на шоссе пока было опасно.
        - Неужели я здесь кому-то перешел дорогу? - спросил Брейн, уже зная, какой ответ получит. И канзас просто пожал плечами, предоставляя гостю самому придумывать объяснение.
        Они ехали еще минут сорок и остановились среди развалин. Прежде здесь был какой-то городок, но теперь половина зданий разобрана, половина обрушилась.
        - Что теперь? - спросил Брейн.
        - Я отойду пообщаться с начальством, - сказал канзас и вышел.
        Брейн вздохнул и стал ждать.
        Тот отсутствовал минут пять и, вернувшись, сел рядом с Брейном, закрыл дверцу и сказал:
        - Вам привет от господина управляющего. Просил не переживать из-за случившегося. То, что произошло, ни в коей мере не относится к вам, это враги решили посчитаться с ним, и им было все равно, кого зацепить.
        - Прекрасно, - кивнул Брейн. Ему предлагали не беспокоиться, поскольку пули, которыми его собирались нашпиговать, были предназначены не ему конкретно.
        - Я вас понимаю, - улыбнулся канзас. - Теперь следующее: мы переезжаем к другому порту, и вы вылетите оттуда под прикрытием легенды.
        - Что за легенда?
        - Ничего особенного. В технике, я полагаю, разбираетесь?
        - В известной мере.
        - Поступите на судно в качестве помощника механика.
        - Что за судно?
        - Каботаж. Грязненькое, конечно, зато незаметное - тут таких много.
        И, обращаясь к водителю, канзас сказал:
        - Донни, давай в Кварц, но через базу. Нам еще другие шмотки захватить нужно.
        7
        Они ехали еще полтора часа и снова углубились в руины, где закатились под навес - крышу какого-то дома, оставшуюся на столбах.
        Здесь уже стоял другой внедорожник - полегче, постарше и позеленее в буквальном смысле.
        - Если нужно в туалет, сэр, это там, за углом, - сказал канзас.
        - Честно говоря, я уже и есть хочу, - сказал Брейн, однако туалет все же посетил, и это был настоящий туалет, а не просто место за углом.
        Когда Брейн вернулся, канзас предложил ему переодеться.
        - Вот тут подходящие вещи, сэр. Ваши для помощника механика выглядят слишком дорого.
        - Мы их оставим здесь?
        - Ни в коем случае, все положим в багаж. То, что вы возите в своем чемодане, - ваше личное дело.
        Спустя сорок минут Брейна уже представили механику судна «Покут», расхваливая его способности, возможности и всякие прочие преимущества перед другими кандидатами, которым попросту сунули в руки по триста монет и пригрозили пистолетом, чтобы сматывались, так что выбора у механика не оставалось.
        - Что скажешь, Ринцет? - спросил его капитан, целиком и полностью бывший на стороне Брейна, так как и на него у всемогущего «господина управляющего» имелись какие-то материалы.
        Он, конечно, мог и приказать механику, но представители Корсака настаивали на том, чтобы все произошло естественным образом.
        - Ну а что? Парень вроде крепкий. Думаю, сгодится, - сказал седоватый гоберли, верно уловивший настроение капитана.
        На том и порешили. Брейн со своим багажом перебрался на каботажник, а провожавшие отъехали на край взлетной площадки и оставались там, ожидая, когда судно взлетит.
        Между тем механик показал Брейну его каюту, скромную, но чистую. Мейдер там стоял очень старой конструкции, а картриджей не было вовсе.
        Гальюн находился в конце коридора, рядом с душевой, заправленной водозаменителем.
        Наскоро показав новому сотруднику, где и что, механик тотчас повел его в машинное отделение, где Брейн увидел какие-то старые генераторы, циклические прерыватели и компрессоры-нагнетатели, которые, по его мнению, теперь уже не выпускались. А тут пожалуйста, они все еще использовались, и, видимо, для поддержания всех этих древностей в рабочем состоянии капитан небольшого судна вынужден держать в команде двух механиков.
        - Сейчас пока отдыхай. Нам по инструкции на взлете ни одной железки откручивать нельзя.
        - А почему?
        - Ты и правда не знаешь? - удивился механик и указал Брейну на привинченный к полу стул между двумя массивными агрегатами - другого пространства для отдыха в тесном машинном отделении не предусматривалось.
        - Ты бандит, что ли? - спросил гоберли, устраиваясь напротив Брейна на таком же стуле.
        - Почему сразу бандит?
        - Здоровый очень, и рожа у тебя - не подарок.
        - А у тебя подарок?
        Механик усмехнулся, демонстрируя отсутствие двух передних зубов.
        - Да уж не подарок тоже. А только ты никакой не механик.
        - А вот и механик.
        - А руки у тебя чистенькие, хотя, конечно, здоровые лапищи. Но больше под пистолет заточены, а не под молоток.
        - Ничего, я и молотком могу, и напильником, если что.
        - Укокошить? Не сомневаюсь, - пошутил гоберли и сам рассмеялся своей шутке. Брейн тоже улыбнулся за компанию, чтобы наладить контакт.
        Вдруг рядом с Брейном с жутким воем стал раскручиваться генератор, и гоберли указал на висевшие на спинке стула защитные наушники с переговорной гарнитурой.
        Брейн тотчас надел их, а механик надел свои.
        - Что, теперь так все время шуметь будет?! - прокричал Брейн.
        - Не ори, ты меня оглушишь, - заметил механик, и Брейн понял, что микрофоны оснащены частотной отсечкой, поэтому пропускают голоса, но почти не отражают технологического шума.
        - Нет, все время такого грохота не будет, это только на взлете запускаются все комплексы, чтобы оторвать от земли груз, мы ведь сорок тонн коммерческого взяли. Когда на орбиту выйдем, нагрузка упадет в пять раз, а как с орбиты уйдем, так останется только маршевый модуль. И тогда у нас пойдет работа - будем выключенные агрегаты разбирать и обслуживать.
        - Теперь понял, - кивнул Брейн и попытался расслабиться в ожидании, когда начнется работа, однако разночастотные вибрации то и дело заставляли отзываться его внутренние органы.
        Минут через двадцать они наконец оказались на орбите, при этом Брейн даже не почувствовал никакого подвоха в работе гравитационных соленоидов. Гравитация работала почти как на поверхности планеты, тошнота подкатывала очень слабо, а затем и вовсе исчезла.
        Когда грохот агрегатов прекратился, механик приказал Брейну надеть защитные перчатки и маску.
        - Будем вскрывать Мистера Электро, - сказал он, похлопав по кожуху самого большого генератора.
        - Так мы же еще с орбиты не ушли.
        - Ничего, уход с орбиты обеспечат вспомогательные агрегаты - Пастушок и Злюка. - Сказав это, механик махнул куда-то в угол заставленного агрегатами небольшого пространства.
        - Откуда берутся такие названия, сэр? - спросил «помощник механика», когда гоберли уже потрошил Мистера Электро, а помощник помогал ему откручивать особенно крепко засевшие болты.
        - Все из-за характера… - начал пояснять механик. - Пастушок работает ровно, без сбоев, но маломощный. Злюка высокооборотистая, может дать хорошую мощность, но иногда чип управления у нее начинает сбоить, и она такие токи выдает, что никакая проводка не выдержит, поэтому держу ее в «клетке».
        - В клетке?
        - Ну да. Это я так блок предохранителей называю. Их там аж двенадцать штук. Семь механических расцепителей на магнитной подушке да еще в вакуумной коробке, чтобы никаких газовых пробоев. Остальные на квантовой базе в составе туннельного датчика вероятностного прогноза.
        - А что так сложно? Мистер Электро небось попроще защиту использует?
        - Да, попроще, у Пастушка и вовсе один расцепитель стоит, а вот Злюка… Ну-ка, подцепи петлей вал и приподнимай - только осторожней, он двести килограммов весит.
        - Сколько? - не поверил Брейн, глядя на деталь из черного металла, чуть толще пальца и длиной в три ладони.
        - Стержень высокой плотности - залог стабильной работы. Подтягивай, мне под него смазку загнать нужно.
        Заведя рычаг с петлей из мягкой металлизированной веревочки, Брейн приподнял край вала, и механик начал опылять деталь аэрозолем.
        - Осторожно опускай, и можно собирать обратно.
        Брейн выполнил приказание с максимальной возможной осторожностью, несмотря на немалый вес вала, и механик стал возвращать на место детали и узлы, лишь наживляя болты, которые помощник затем быстро закручивал и затягивал строго по показаниям динамометра.
        - А почему вы не используете гайковерты? С ними быстрее будет.
        - Быстрее, - согласился механик, устанавливая с помощью Брейна вторую половину кожуха генератора. - Быстрее, только техника этого не любит. Ей тоже хорошее отношение требуется, иначе обозлится, характер испортит и будет вон как Злюка себя вести.
        - Так, по-вашему, Злюку такой невнимание механиков сделало? - уточнил Брейн, скрывая улыбку.
        - А то как же? Мой хозяин ее по моей рекомендации у фирмачей перекупил задешево, все равно они ее списывать собирались - нагрузки совсем не держала, предохранители рвала, и они не знали, что с ней делать. А все потому, что гайковертами ее мучили, обслуживание по-писаному проводили, а не по ее настроению.
        - Это еще как? - спросил Брейн, снимая по примеру механика защитную маску.
        - Ну вот почему я сегодня Мистера Электро смазывал? Не потому, что в календарь ремонтный заглянул, а потому, что услышал, как он жалуется. Вибрации паразитные пошли, синусоида проваливается. У фирмачей денег полно, они могут себе позволить по-писаному да с гайковертами. А еще щупами по датчикам ширяют, так техника буквально рыдает.
        - А как надо?
        - А надо разобрать и посмотреть. И на месте контактным тестером приложить, а не ширять по туннелям.
        В этот момент послышался визгливый вой, очень похожий на голос скандальной женщины.
        - О, слышишь? Это она. Устала, видите ли, хотя они с Пастушком всего-то сорок минут проработали.
        - И что теперь?
        - Сейчас ее автоматика отключит, а на крейсерском режиме и Пастушок справится. А Мистер Электро чуть отдохнет после чистки и в резерв встанет - если что, тоже запустится.
        - Так что же определяет характер этой Злюки, сэр?
        - Ну какой я тебе «сэр»? Зови меня Эрни и, конечно, на «ты». Негоже боевым товарищам выкать.
        - А ты меня уже принял в товарищество, Эрни? - улыбнулся Брейн.
        - Принял, - кивнул механик. - По работе твоей видно, что ты к железу приучен и руки у тебя из правильного места растут.
        - Ну спасибо.
        - Ну пожалуйста. Идем, пора немного перекусить, я не люблю штурмовщины.
        8
        Они поднялись к себе на ярус, где после машинного отделения, казалось, царила абсолютная тишина. Слышно было лишь, как постукивали по напольным панелям башмаки механиков, причем Брейну его пара была великовата.
        - Ты как относишься к белковым макаронам? - спросил Эрни.
        - Нормально, - ответил Брейн, который об этих макаронах услышал впервые.
        - Вот и я так думаю, а только надоели они до горечи. К тому же Саид мне задолжал, так что можем позволить себе пару кусков мяса на камбузе, а? Что ты об этом думаешь?
        Механик взглянул на Брейна, а тот лишь развел руками - ну кто же от такого отказывается, да еще в космосе на поношенном каботажнике?
        - Решено, идем на камбуз! - подвел итог Ринцет и, сделав левый поворот, повел Брейна по узкому коридору.
        Как оказалось, на камбузе неожиданным гостям были совсем не рады, и тот, кого Брейн принял за Саида, принялся выталкивать Ринцета со своей территории, что-то быстро говоря на одном из местных наречий.
        Механик сопротивлялся и толкался в ответ, демонстрируя совершенно понятный на всех языках и во всех цивилизациях жест - потирал указательный и большой пальцы. Но кок был покрепче и моложе механика и понемногу теснил того ближе к двери, и Брейн не знал, можно ли по внутренним правилам команды вмешаться и поставить наглеца на место.
        Наконец, в момент, когда кок уже начал фактически избивать механика, отвешивая ему одну пощечину за другой, Брейн решил хотя бы разнять эту пару, но Ринцет вдруг применил какое-то незаметное оружие, и кок, сложившись пополам и выпучив глаза, повалился на пол, пуская изо рта радужные пузыри.
        Брейн остановился, не зная, что теперь делать. А Ринцет, одернув куртку и помассировав отбитое пощечинами лицо, махнул ему рукой - дескать, препятствие ликвидировано, пора заняться главным делом.
        И в этот момент из отделения, где находились все жаровни камбуза, выскочил румяный варвар в поварском колпаке и, бросившись к Ринцету, принялся его обнимать.
        - Ну хватит, Саид, хватит. А вот Сильгадо снова принял меня за «синюю женщину из Макдива». Он был так убедителен, что я сразу понял: парень не съел сегодня свои таблетки, и оттого у него видения!
        - Конечно, любимый и высоко ценимый мой дженджи, он просто несчастный и больной, а мы-то с тобой - ну почти братья!.. Чего бы ты хотел сегодня откушать?..
        - Мяса, камрад. Мне и моему новому помощнику.
        - Помощнику?
        На мгновение улыбка спала с губ главного кока, но, увидев Брейна во всей его стати, он снова стал улыбаться и посулил лучшие два куска «свежайшего мяса прямо из примуса».
        9
        Пообещав все это, кок убежал, а механик, поймав взгляд Брейна, лишь развел руками и принялся устраиваться на высоком барном табурете, невесть как попавшем на каботажный камбуз.
        Мимо прихрамывая прошел Сильгадо, и Ринцет, соскочив с табурета, открыл ему дверь на главную кухню, а затем вернулся на место.
        - Что здесь вообще происходит? - спросил Брейн, занимая соседний барный табурет.
        - О, я вижу недоумение в твоих глазах и потому объясняю: Саид мне должен, но не желает расплачиваться и потому науськивает своего помощника Сильгадо, чтобы тот выбросил меня из камбуза как можно жестче, чтобы я и думать не мог взять свой долг.
        - Понятно. А что за долг? Что-то мне подсказывает, что это не деньги.
        - Не деньги, - кивнул механик и самодовольно улыбнулся.
        В этот момент появился кок, вынося два блюда с чем-то там припорошенным порезанной зеленью или ее синтетическим аналогом из высокомолекулярного наполнителя.
        - А вот, дорогие гости, ваши эскалопы! - с подчеркнутой торжественностью произнес хозяин камбуза и поставил перед гостями блюда.
        - Сейчас Сальгадо принесет маринованный ревень, и вы получите ни с чем не сравнимое удовольствие.
        - Благодарю тебя, маэстро Саид, - произнес механик и, понюхав свой эскалоп, картинно закатил глаза. - Великолепно. Сам-то как?
        - Нормально.
        - Как индукцион?
        - Работает без сбоев.
        - Водогенератор?
        - Генерирует.
        - Без таблеток, как я и обещал?
        - Без таблеток, дженджи, как ты и обещал.
        Брейн видел, что кока очень тяготит их приход, однако тот не мог уйти без разрешения механика.
        - Ладно, у тебя на кухне полно дел… Иди, Саид, мы уж тут сами как-нибудь.
        - Спасибо, дженджи, я пойду.
        И кок ушел, однако тут же появился Сальгадо с высокой баночкой, наполненной кусочками ревеня, плававшими в красно-зеленом маринаде.
        Поставив его перед гостями, он криво улыбнулся, положил перед ними завернутые в салфетки столовые приборы, после чего изобразил некое подобие поклона и ушел.
        - Давай налетай, пока дешево! - подбодрил озадаченного Брейна механик и принялся распиливать кусок мяса на своей тарелке.
        Брейн последовал его примеру и вскоре попробовал настоящее мясо. Лишь однажды ему случилось его пробовать, и то совсем малюсенький кусочек, а тут громадный эскалоп! Разумеется, мелких грызунов и птиц, которых приходилось иногда употреблять в пищу, он за мясо не считал.
        - Это правда, что ли, мясо? - уточнил он.
        - Ну разумеется! - кивнул гоберли, лихо расправляясь со своим куском.
        - А какое это мясо?
        - Что значит «какое»?
        - Ну, мясо - это мышечные ткани какого-нибудь большого животного.
        - Да, мышечные ткани какого-нибудь, - легко согласился механик.
        - А что это за животное?
        - Слушай, тебе не все равно?
        - Не все равно, - ответил Брейн и отодвинул тарелку.
        - С чего вдруг? - поразился гоберли и отодвинул свою.
        - Я не так часто ем настоящее мясо, чтобы относиться к этому так пренебрежительно.
        Механик вздохнул. Пафос Брейна его затронул.
        - Ну хорошо, я оценил твою позицию, Гомес.
        - Томас.
        - Извини, Томас. Я твою позицию оценил и полностью поддерживаю. Не так часто мы кушаем настоящее мясо, чтобы забывать этот момент, как какой-нибудь акт пожирания синтетического дерьма из картриджа. Я правильно развиваю твою философскую концепцию?
        - Ты развиваешь мою философскую концепцию как нельзя лучше, Эрни.
        - Тогда, следуя в тренде твоей концепции, я сообщаю, что мы кушаем мышечные волокна энтомологической культуры фугу.
        - Ага, - кивнул Брейн, придвигая свой эскалоп.
        - Вот именно, - кивнул гоберли, возвращаясь к своей тарелке.
        - Теперь осталось выяснить пустяк: вот этот фугу - он прыгает, летает или плавает? - уточнил Брейн, ожидая любого, по его мнению, подходящего ответа.
        - Фугу - это бланж, Гомес.
        - Томас.
        - Да, Томас, прошу прощения. Это бланж, который размножается с поразительной скоростью, если ты успеваешь давать ему соответствующую подкормку.
        - То есть это не животное? - уточнил Брейн, снова откладывая нож и вилку.
        - Бланж - не животное, он бактериальный. Кушай давай, а то остынет. Как тебе, кстати, ревень?
        - Я уже попробовал, причем впервые. Похоже на растительные волокна.
        - Вот! - воскликнул механик, добивая свою порцию мяса.
        - Кстати о волокнах, Эрни. Бактериальный бланж - это понятно. Но я чувствую на языке волокна - настоящие волокна мышечной массы…
        - О! А вот тут ты приближаешься к основному вопросу, почему нас здесь просто так покормили на две с половиной тысячи монет.
        - Что ты сказал?
        - То, что слышал. Кок выдал нам дорогостоящие порции, которые он продает на бирже за соответствующую цену.
        - Но… почему?
        - Послушай сначала, - сказал механик, отодвигая пустую тарелку. - Мы берем все пожирающий бланж фугу и скармливаем ему все, что попадет под руку, начиная с остатков картриджного питания до некоторых видов смазки из машинного отделения, прокладок газораспределительной системы судна и даже некоторые виды отделочной плитки. Да, там фугу тоже есть чем поживиться.
        - Это ты сейчас о чем?
        - Молчи и слушай, вопросы потом. Так вот этот пройдоха Джо Саид Планц и раньше разводил фугу, чтобы получать примитивные гранулы и сдавать их за небольшие деньги. Колония у него была хорошая - тут разговора нет. Но разок он мне пожаловался, что мог бы поднимать деньги в сотню раз большие, если бы удавалось сдавать волокнистый белок. Понимаешь?
        - Пока в общих чертах, - признался Брейн.
        - Ну, он сказал и пошел дальше, а я стал раздумывать. У меня ведь полно всякой всячины в загашниках валяется - неоднократно через свои запасы судно спасал, можно так сказать.
        - Прямо-таки спасал?
        - Спасал капитана от излишних трат на вызов эвакуатора. Это ж бешеные деньги.
        - Понимаю, Эрни. Давай дальше.
        - При случае я подтаскиваю любые железки, что находятся рядом, и в свое время удачно подтащил пару экструдеров для производства стекловолокна. Немного поработал над подачей, добавил высокочастотный кристаллизатор на выходе, и вот пожалуйста - после недолгой отладки гранулы фугу начали перерабатываться в высокочистый волокнистый белок.
        - То есть… - Брейн указал вилкой на остаток своей порции.
        - Вот именно. Это мясо сделано из бактерий, которые перерабатывают всякий мусор и даже дерьмо.
        - Дерьмо? - скривился Брейн.
        - А что такого? Вот синтетическую клетчатку из дерьма ты жуешь, а тут исключения делать?
        - Ладно. В чем у кока долг перед тобой?
        - Я делаю вид, что хочу забрать у него свой агрегат для получения волокна. А он крутится, пытаясь отмазаться от выплат, и вот - дает мне проценты.
        - Нормальные проценты, - заметил Брейн, доедая свой эскалоп.
        - Я тоже так думаю, но, чтобы эта сволочь не зазналась, я его регулярно прессую, чтобы помнил, из-за кого ему улыбается такие деньги поднимать.
        - А как он поднимает? Ему же команду кормить.
        - Команда у нас пятнадцать человек, с тобой шестнадцать. Вся кормежка из картриджей. Но все двадцать четыре часа он через фугу майнит волокнистый белок, чтобы сдать его на первой же остановке на биржу.
        - Хороший бизнес.
        - Прекрасный, если бы он еще не пытался зажимать мои проценты. Причем до этого бизнеса он был вполне адекватным коком, но деньги его испортили. Ну ладно, доедай ревень, который тоже, кстати, делается из технической клетчатки.
        - Тоже экструдером?
        - Разумеется. Тут ведь тоже волокна используются, правда требуется наполнение из хлорофилльной плазмы, но это он производит из водорослей, под которые приспособил фекальный бак.
        - Что?
        - Дело ведь не в том, где они размножаются, а как очищаются, и в этом я ему помог. Добавил центрифугу с выходом на жидкостной скруббер, так что очистка получилась вполне промышленная.
        - Так у него не одна твоя технология, а сразу несколько?
        - Ну разумеется. Мне это интересно, и раньше мы дружили, но теперь он с головой ушел в бизнес, даже капитан это замечает. А это плохой признак.
        - Может уволить?
        - Ну да, так это тоже назвать можно. Были случаи, когда увольняли прямо посреди рейса.
        - Это как? - уточнил Брейн, отодвигая склянку с ревенем.
        - Именно так, как ты и подумал, коллега. Пойдем, выпьем какой-нибудь настойки - у меня их имеется огромный запас, а после отправимся работать. У меня на сегодня большие планы, тем более пока имеется такой рукастый помощник. Ты же у нас ненадолго, нужно использовать тебя по полной.
        - Я полагаю, суток на трое, - осторожно напомнил Брейн, выходя следом за механиком с камбуза.
        - Ну, где трое, там и вся неделя.
        - Мне нужно попасть на линейный лайнер.
        - Я в курсе, капитан говорил мне. Только мы тебя можем в любом месте подсадить, пока лайнер идет в режиме подбора. Это потом, разогнавшись, он пойдет как мерцающая звезда, начиная разбег для прыжка, а до этого мы тебя везде к ним подкинуть можем.
        - Я понял.
        10
        Когда до каюты механика оставалось несколько шагов, включилась аварийная сирена, затем судно так тряхнуло, что гоберли полетел на пол, а Брейн едва устоял, схватившись за попавшийся под руку кронштейн.
        - Что это?! - крикнул он, стараясь перекричать сирену.
        - Хреновое дело! Похоже, копы!.. - ответил гоберли, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный бок. - Давай в свою каюту и припрячь все, за что они могут зацепиться!
        - У меня нет ничего такого… вроде, - пожал плечами Брейн.
        Между тем сам гоберли уже распахнул дверь своей каюты и принялся распихивать по стенным тайникам какие-то узлы, платы и пузырьки с разноцветными жидкостями.
        Вскоре послышался грохот, стены судна задрожали.
        - Вот они и на борту, - криво улыбнулся механик.
        - Так быстро?
        - У них право на открытие аварийных ворот. И средства на тот случай, если мы постараемся что-то нахимичить с кодами. Тогда они звереют и могут нечаянно покалечить.
        Брейн кивнул. Он знал, что у каждого гражданского судна имелись запасные аварийные выходы, которые нельзя было запирать на механические замки - только на кодируемые с волновым приводом, которые могли бы открывать стандартными кодами полиция и службы спасения.
        Случалось, что при катастрофах попасть на борт удавалось только через вспомогательные ворота, когда все остальные были повреждены.
        Вскоре по коридору затопало множество ног - Брейн прикинул, что там более десятка человек. Хлопали двери, поднимались перегородки. Полицию не останавливали никакие замки, они пользовались универсальными спецключами. А если где-то попадались запоры, которые этим ключам не поддавались, их выбивали пиропатроном, и никаких претензий, все на законном основании.
        Брейн услышал, как вошли в его каюту, и выглянул в коридор. Стоявший там полицейский штурмовик в броне и с автоматом вскинул оружие и заорал:
        - Назад, всем сидеть по местам!
        - Там и есть мое место, вы только что зашли в мою каюту.
        - Тогда давай проходи! - приказал полицейский и сделал два шага назад, продолжая держать Брейна на прицеле.
        Стараясь выглядеть нейтрально, он прошел до каюты и, зайдя в нее, увидел, как трое полицейских выбрасывают его вещи на пол.
        - Что вы делаете? - спросил он, поднимая дорогую сорочку, купленную в фирменном ателье.
        - А ты кто такой? - не глядя на него, спросил полицейский, продолжая разбрасывать вещи Брейна.
        - Вы неуважительно поступаете с вещами частного лица. Причем проводите обыск в отсутствие хозяина. Это незаконно.
        - Чего?
        Полицейский распрямился и направил на Брейна висевший на плече автомат.
        - Ты все услышал, как надо, - добавил Брейн.
        - Думаешь, такой здоровый, что выживешь после знакомства с нами? - усмехнулся другой полицейский с сержантскими нашивками, снимая с пояса парализатор.
        - Думаешь, такой наглый, что наплюешь на ГИНКАСО? - в тон ему задал вопрос Брейн. ГИНКАСО являлось подразделением внутренней безопасности полиции.
        - А кто им стуканет, если ты окажешься за бортом? - не слишком уверенно попытался парировать третий.
        - А где гарантия, сынок, что ваше шоу уже не отправлено в секретариат внутренней безопасности?
        Полицейские переглянулись.
        - Сэр, мне очень жаль, если мы… - начал было сержант.
        - Все в порядке, ребята, продолжайте работать, только одежду мою не разбрасывайте, я ее еще не носил.
        - Да, сэр, не беспокойтесь!.. - заверил тот, что поначалу расшвыривал вещи Брейна. Теперь он скинул автомат и стал торопливо собирать вещи пассажира.
        - А вы, сэр… - начал было сержант.
        - Служил в Гринланде в отделении Пятого района. Шерифом.
        - О… Тогда мы просто уйдем, раз вы свой…
        - Да какой я свой? Я теперь гражданское лицо. Доделывайте работу, а я у механика в каюте подожду. Пусть все будет по-честному.
        - Очень дорогие шмотки, сэр… - обронил третий полицейский, самый молодой. - А вы тут - на каботажнике…
        Это был намек: дескать, тебя еще проверить нужно, такого странного «бывшего копа».
        - Так вот через эти шмотки дорогие сюда и попал. Истратил последние деньги… То, что было обещано, не получил, а теперь вот нанялся помощником механика, потому что вариантов получше не оказалось.
        По реакции полицейских Брейн понял, что легенда прошла. Поэтому покинул каюту и направился к Ринцету, который сидел как на иголках, хотя внешне выглядел спокойным.
        - Как там? - спросил он.
        - Нормально. Ребята вежливые попались.
        - Ага, вежливые.
        Механик вздохнул и почесался.
        - А что они ищут? - спросил Брейн.
        - Спутники.
        - Чего?
        - Спутники. В последнее время похищение спутников приобрело популярность. Их можно разобрать и продать по частям, можно сдать на металл. Очень дорогой металл - гелурровые сплавы сейчас в большой цене.
        - И что, украсть спутник - это так просто?
        - Совсем не просто. Для этого нужно иметь гибкий манипулятор с функцией искусственного интеллекта. Это такая гофрированная штука длиной в сотню метров, которая может демпфировать гравитационные всплески.
        - Зачем их демпфировать?
        - От этого зависит чистота захвата. Если неверно погасить эти самые всплески, захват врежется в спутник и повредит его. А это никому не нужно, тем более что тогда на орбите останутся какие-то обломки, а это уже улики.
        В этот момент в проеме открытой двери показались полицейские - те трое. Они закончили обыск у Брейна и пришли к механику.
        В другой раз они бы просто вломились без всяких разговоров, но в этот раз мялись перед дверью.
        - Давайте, парни, проходите! Это же ваша работа! - махнул им рукой Брейн. - Мы с коллегой выйдем, чтобы не маячить. Идем, Ринцет, пусть они поработают спокойно, а то мы здесь только под ногами мешаться будем.
        - Нет-нет, сэр, все в порядке. Мы обязаны проводить обыск в присутствии хозяина помещения, - вспомнил инструкцию сержант.
        - Ладно, пусть хозяин остается, а я выйду, слишком много места занимаю.
        И Брейн вышел, но, встав в проеме, принялся сверлить взглядом полицейских, вызывая у них непривычную робость. В его присутствии они чувствовали себя неуверенно, и Брейн это видел - фактически он вынуждал их закончить побыстрее, поскольку подозревал, что механик перевозит что-то недозволенное.
        И план Брейна сработал, вскоре полицейские подчеркнуто вежливо распрощались и ушли, ограничившись весьма поверхностным осмотром.
        11
        Лишь после того как группа затопала по ступенькам, спускаясь на нижний ярус, Ринцет сумел выдохнуть, а потом промокнул лоб салфеткой.
        Вскоре снова завибрировала стена, судно качнулось, и полицейский корабль убрался восвояси. Но тут на лестнице снова застучали торопливые шаги, на этот раз капитана.
        - Все в порядке, сэр! - сказал механик, выходя ему навстречу.
        - Точно? Они ничего не нашли?! - недоверчиво спросил капитан, глядя то на механика, то на Брейна.
        - Наш юнга сумел с ними правильно поговорить, сэр, и они стали шелковыми.
        - Я был копом. Знаю, на какие места нужно надавить, - добавил Брейн.
        - Уф-ф… - выдохнул капитан и покачал головой. - А я-то не хотел тебя брать.
        - Вы вознаграждены за добро, сэр, - улыбнулся Брейн, которому было прекрасно известно, что у капитана не было возможности отказаться.
        Успокоенный капитан ушел, а механик посмотрел ему вслед и сказал:
        - Не очень-то он удивился, да?
        - Ты был удивлен больше?
        - Больше. Но я не знаю того, что знает он, и это хорошо. Пойдем… Раз уж пронесло на этот раз, нужно доделать работу, из-за которой мы все рисковали, - сказал механик, и они снова спустились в машинное отделение, где, к удивлению Брейна, вернулись к Мистеру Электро.
        - Он же вроде уже в порядке.
        - Ничуть не бывало. Мы только обработали его излучатель аперитивом, но это от электронных нюхачей, которые имеются у копов. Найди они у меня спецкрепеж, ты увидел бы самый жесткий из возможных обысков. У нас бы дырявили стены, заглядывали во все грязные уголки и, уж конечно, нашли бы крепежи от прошлой добычи, стали бы совать нюхачи ко всем агрегатам, и именно на этот случай мы с тобой и разбирали его, чтобы заглушить аэрозолем излучающий стержень.
        - Постой, значит, Мистер Электро - не генератор? - начал догадываться Брейн.
        - Нет. Это мини-спутник, парень. Он подзаряжает приходящие к нему сателлиты поменьше. Очень нужная вещь, если твой бизнес - связь и доступ в линейные сети.
        - Значит, вы вроде пиратов?
        - Ну ты и сказанул! Просто мы вертимся, как можем, чтобы выжить. На перевозке грузов много не заработаешь, когда вокруг столько конкурентов.
        - Значит, разбираете и продаете по частям? - уточнил Брейн, похлопав по обшивке Мистера Электро.
        - Не обязательно. Если имеется хорошая репутация в известных кругах, работа проводится по заказу. Бывает, заказывают модель, бывает, хотят сразу группу - тогда приходится с кем-то объединяться, поскольку снять с орбиты несколько спутников сразу, без того чтобы вызвать тревогу, невозможно.
        - А кто обычно заказывает?
        - Я точно не знаю, это капитан ведет всю бухгалтерию. Но, полагаю, фирмачи, когда хотят сэкономить на оборудовании или конкурента подставить. Ведь спутник - это не только железо, но и коды.
        - Понятно.
        - А бывает, что поступает заказ из очень важных структур.
        - Государственных?
        - И государственных, и частных. Чтобы, дескать, такой-то объект исчез. И чтобы без следов. Сдача на металл или на запчасти в таком случае - себе дороже. Правда, потом у исполнителей таких заказов могут возникнуть проблемы.
        - Дай угадаю: они исчезают.
        - Увы, - вздохнул механик. - А что делать? Отказываться от таких предложений тоже нельзя. Вот и вертимся.
        12
        Спустя трое суток путешествие в качестве помощника механика каботажного грузовоза для Брейна закончилось. Его благополучно пересадили на лайнер компании «Спейсперл».
        Брейн опасался, что пиратскую шхуну откажутся швартовать к узлу лайнера, но все обошлось - доставка на доразгонной траектории здесь производилась различными бортами, а стоимость билетов заставляла с уважением относиться к каждому пассажиру.
        Брейна тоже приняли словно родственника - сразу четверо стюардов. Они выхватили его багаж и тут же предложили тележку, на которой доставляли в номер инвалидов или просто уставших путников. Но Брейн отказался, сказав, что желает размяться и полюбоваться интерьерами судна.
        - Я пойду за этим парнем, - сказал Брейн, указывая на стюарда, который приспосабливал его чемодан на багажную платформу.
        - Но, сэр, он отправится по служебным коридорам, в которых самые простые интерьеры. Там нечего смотреть, - возразил стюард - обладатель командирской нашивки. - Вам лучше отправиться по парадным коридорам в сопровождении Хонса, он прекрасно рассказывает о происхождении того или иного элемента декора, а Поль тем временем доставит ваш чемодан в номер.
        У Брейна в чемодане лежала «девятка», и он уже жалел, что не сунул ее попросту за пояс, опасаясь, что здесь будут «прозванивать» на металл и высокомолекулярный пластик. Впрочем, главный в группе стюардов уже понял, что пассажир не желает терять контроля над багажом, и распорядился, чтобы Поль, в качестве исключения, доставил багаж по парадному пути, однако и Хонс, долговязый канзас, должен был сопровождать пассажира.
        Так они и двинулись целым конвоем до первого поворота, где старший с еще одним стюардом пошли по своим делам, а Брейн в сопровождении словоохотливого канзаса старался не отставать от багажной платформы и шагавшего за ней Поля, который лишь присматривал за багажом, поскольку ни в какой помощи самобеглая тележка не нуждалась.
        Несмотря на то что Брейну уже доводилось кататься на судах подобного класса, богатство интерьера поражало. На каждом ярусе имелась собственная тематика - где-то море, где-то горы и ледники, где-то какие-то совершенно безумные миры из камней и лиловых лишайников.
        И затянутые в шелк стены, и искрящийся мягкий палас, и какой-то располагающий успокаивающий запах - все заставляло поверить, что пассажир попал в самую настоящую сказку. Причем уютную.
        Номер Брейна оказался на самом верхнем, четвертом ярусе, и после того, как он увидел свои апартаменты и их убранство, ему стало понятно почтение, с которым к нему относились стюарды.
        По счастью, и костюм на нем соответствовал случаю.
        Брейн отклонил предложение стюардов показать, чем оснащен номер, сказав, что разберется сам, и они ушли, предупредив лишь, что вскоре к нему придет сотрудник из регистрационного бюро, чтобы полностью оформить билет Брейна. Ведь ему поверили на слово, когда, взойдя на борт, он назвал код оплаченной поездки.
        Стюарды ушли, и Брейн спохватился, что забыл спросить, когда обед, однако, пройдясь по трем своим комнатам, обнаружил подключенные панели заказов, предлагавших воспользоваться полным набором услуг.
        Тут были и еда, и алкоголь, и массаж, и даже непонятное «гоанг». То есть ему не требовалось куда-то идти, все могли доставить в номер, в то же время к его услугам был шикарный обеденный зал, в котором он мог зарезервировать место: возле фонтана или у окна, за которым идет дождь, снег, светит солнце или луна. Брейну по его статусу было доступно все.
        В дверь постучали.
        - Входите! - крикнул Брейн, быстро открывая чемодан и выдергивая пистолет, чтобы спрятать за поясом.
        Дверь открылась, однако Брейн не услышал шагов - напольное покрытие поглощало любые звуки. Но вот из мини-холла в гостиную заглянула девушка.
        - Добрый день, сэр. Я служащий регистрационного бюро судна.
        Она вошла в гостиную, и Брейн сумел рассмотреть ее лучше. Это была девушка-суперколвер. Рослая, с широкими плечами и светловолосая, с прической, указывающей на то, что воспитывалась она в варварском оплоте, а не по другую сторону прыжка - в Метрополии.
        - Как вас зовут? - спросил Брейн.
        - Служащий второго класса Лорни, сэр, - представилась она официально, и Брейн едва сдержал улыбку.
        - А имя у вас имеется?
        - Кларисса, сэр.
        - Стало быть, Клэр?
        - Ну да, так зовут меня друзья, но на службе нам не разрешают прозвища и сокращенные имена, сэр.
        - Договорились. Чем обязан, служащий второго класса Лорни?
        - Мне нужно ваше удостоверение, сэр. Насколько мне известно, вы военный.
        - Да, конечно, - кивнул Брейн и, достав из нагрудного кармана свой главный документ, подал девушке.
        - Представьтесь, пожалуйста, сэр.
        - Но там же все написано, - удивился Брейн.
        - Это так, сэр, - девушка слегка смутилась. - Но от нас требуют, чтобы наши гости представлялись лично.
        - А не скажете, почему?
        - Потому что некоторые любят называться другими именами или прозвищами. В регистрацию мы вносим данные из документов, а обращаемся к пассажиру именно так, как он хочет, чтобы к нему обращались. Такова политика компании.
        - Я понял, служащий Лорни. Меня зовут Винсент Лукас.
        - У вас имеется оружие, мистер Лукас?
        - Да, - ответил Брейн, ожидая требований предъявить его или еще каких-то вопросов. Но на этом все и закончилось, и служащий Лорни ушла.
        13
        Дни в пути тянулись однообразно, но Брейна это устраивало. Он никуда не выходил, смотрел ТВ-бокс и получал обеды в номер.
        Здесь же пользовался собственным джакузи с морской водой, заказал себе механические тренажеры и, поставив их в гостиной, поддерживал физическую форму, чтобы не набирать вес.
        С возрастом, Брейн заметил это, лишние килограммы стали ходить за ним по пятам и, стоило ему получить возможность отдохнуть и начать нормально питаться, тотчас набрасывались на него - видимо, ночью, потому что именно на утренних взвешиваниях он часто и обнаруживал, что набрал лишнее.
        Через три дня после его прибытия на борт лайнера стала известна дата прыжка. Теперь по всему лайнеру были запущены табло, на которых в виде обратного отсчета показывалось, сколько времени оставалось до начального режима, когда пассажиры должны будут занять место в специальном кресле, снабженном надежной фиксацией. Без этой фиксации многие могли получить травмы, поскольку прыжку сопутствовала гравитационная неравномерность, сопровождавшаяся резкими самопроизвольными сокращениями мышц и судорогами.
        За семьдесят два часа до посадки в кресло из рациона уходили все полусинтетические и натуральные жиры и углеводы. Их заменяли искусными вкусовыми имитаторами, настолько качественными, что Брейну с трудом удалось распознать эту замену.
        А еще появлялось чувство голода - после имитаторов оно оставалось, поэтому в конце трапезы было необходимо пожевать какую-то резиновую конфету. Она подавляла чувство голода и одновременно насыщала препаратами, помогавшими лучше перенести самую опасную фазу прыжка.
        Официант, доставлявший обеды, охотно отвечал Брейну на все его вопросы и даже отметил, что других пассажиров подобные темы не интересуют.
        - Вы, наверное, ученый, сэр? - спросил он, уже собираясь уходить со своей развозной тележкой.
        - В какой-то мере да, - согласился Брейн, пережевывая резиновую конфету и чувствуя, как его отпускает, - препарат давал расслабляющий эффект. Брейн замечал, что этот эффект нарастал с каждым приемом резиновой конфеты, и уже стал опасаться, как бы не пристраститься к препарату.
        В положенное время при участии двоих служащих компании он был удобно устроен в кресле и зафиксирован ремнями, похожими на системы безопасности пилотов и одновременно на удавки в специализированных комнатах, где проводились допросы с пристрастиями.
        - Как же я выберусь отсюда без вашей помощи после прыжка? Или мне придется ждать, когда вы придете? - спросил Брейн, чувствуя себя некомфортно в ситуации, когда он оказался совершенно беззащитен.
        - Не беспокойтесь, сэр. После прыжка система разблокируется автоматически. Так что, когда мы придем, чтобы поприветствовать вас, вы встретите нас бодрым и радостным, - заверили его служащие и ушли.
        Он слышал, как щелкнул замок, а чуть позже лязгнула блокирующая панель, которая пускалась в дело только перед прыжком. И почувствовал себя окончательно замурованным, однако длилось это состояние недолго. Возбуждение и беспокойство подавил накопленный в организме успокаивающий препарат, и Брейн не заметил, как провалился в сон.
        Вопреки заверениям, это был не краткий миг забвения, а череда длинных воспоминаний - с самых ранних минут детства до академии. Потом бесконечные бои в службе «конвоя и сопровождения».
        Он снова общался с товарищами, которых впоследствии терял, он снова тащил на себе кого-то истекающего кровью, а минометные осколки стригли ветки совсем рядом. Когда пули и осколки настигали его, то, словно в компьютерной игре, он перепрыгивал на следующий этап, где он, веселый и радостный, приветствовал товарищей, вернувшись из госпиталя.
        Иногда восстановительные процедуры в госпиталях длились долгие недели и даже месяцы, и, вернувшись, он заставал в подразделении только половину знакомых, с остальными приходилось знакомиться. Впрочем, не он один. Приходили и другие оклемавшиеся после ранений и так же, как он, подолгу стояли у знакомых дверей, обнаруживая на них другие фамилии.
        Вдруг вереница снов оборвалась, и Брейн открыл глаза.
        Он оказался в своем номере совершенно один, и это было пробуждение.
        14
        Брейн принял душ и почувствовал себя лучше, хотя он все еще плохо различал цвета. А этот металлический привкус во рту… избавиться от него не было никакой возможности, хотя Брейн дважды чистил зубы - для второй чистки даже взял другую пасту.
        Ведя отчет по внутренним бортовым часам, он прождал целых полтора часа, но никто не заявился, чтобы его приветствовать, вопреки обещанию служащих компании.
        Тогда Брейн надел один из трех костюмов, которыми его снабдил далекосмотрящий майор Корсак, и покинул номер, отправившись по коридорам с прекрасными интерьерами.
        Первые несколько минут ему никто не попадался, но неожиданно он увидел какого-то уродливого ящера, который, прихрамывая, опирался на плечо другого ящера, помоложе, тащившего багаж и улыбавшегося своей зубастой пастью.
        Увидев Брейна, оба резко остановились, а затем побежали прочь, издавая какие-то отвратительные звуки. При этом хромой ящер несся по коридору, не отставая от молодого.
        - Да что это за хрень?! - воскликнул Брейн, подозревая какое-то недоразумение. Уж это никак не было похоже на шутку. Откуда этот зоопарк? Он уже видел этих тварей в бассейне под Гринвудом. Но здесь они откуда - вот вопрос.
        При нем не оказалось пистолета, и он подумал, что стоит сбегать за «девяткой». Он все еще намеревался добраться до обеденного зала, в конце концов он мог себе это позволить, хотя бы раз за время путешествия, однако пустынные коридоры, а затем и вид перебегавших от колонны к колонне закованных в броню вооруженных ящеров заставил его отказаться от «выхода в свет».
        Все это уже казалось не спектаклем, а самой настоящей акцией.
        Брейн заметил, что на него уже охотятся, поэтому решил укрыться в собственном номере, чтобы там, вооруженным, иметь возможность разобраться с тем, что происходит.
        Все то время, пока бежал к своему номеру, Брейн надеялся, что, несмотря на пугающе подробные детали, это все-таки сон. Ну мало ли каких побочных явлений не бывает при перегрузках, да еще на фоне успокоительных препаратов! С этими мыслями он добежал до номера, закрылся на замок, достал из багажа «девятку» с тремя магазинами и, укрывшись за спинкой мягкого дивана в гостиной, стал ждать, надеясь все же проснуться.
        Между тем вскоре перед дверью его номера началась какая-то возня. Ему почудились шорохи, царапанье и даже шепот. Брейн это не то чтобы слышал, но как-то ощущал. И он неплохо представлял себе ситуацию, это называлось подготовка к штурму.
        Но что он мог со своим пистолетом, если у них - он видел это издалека - были крупнокалиберные комплексы, выносящие дверь с одного выстрела. Да что там дверь! Они могли прошибить стену в любом месте! А у него всего лишь «девятка».
        - И самое обидное - ничего непонятно, - вслух произнес Брейн, надеясь приободрить себя звуком собственного голоса.
        И в этот момент в дверь постучали.
        - Занято! - крикнул Брейн первое, что пришло в голову. За дверью стало тихо, никаких шевелений и вибраций. Он уже стал жалеть, что ответил так категорично, но тут стук повторился.
        - Входите, не заперто! - разрешил Брейн, и от звука его голоса сработал замок, разрешая неведомому гостю войти.
        - Е-мое! - не удержался Брейн, увидев, кто к нему пожаловал, - двухметровый ящер в доспехах и с хвостом, торчавшим из-под бронированной оснастки.
        Оружия при ящере не было, а шлем он держал в… лапах, демонстрируя, что настроен мирно.
        - Здравуйете… - произнес он голосом, похожим на звук автомобильного клаксона.
        - Если что, у меня здесь пистолет, - сказал Брейн, продемонстрировав «девятку».
        - Я не вооружиен…
        - Вижу. Кто ты такой, и как вы оказались на этом судне? - спросил Брейн, хотя понимал, что его вопросы глуповаты.
        - Ия лейтенант Боокс… Ия знайю ваш язык…
        - И что же это за язык?
        - Древнеперманский. И йя очень рад, что могу практи… практиковываться на нем, потому что… э-э… живых носиителей не встречал. Никогда.
        Брейн смотрел и не верил своим глазам. Этот ящер выглядел тем ужаснее, что действительно говорил на понятном языке, и мало того - выговаривал слова все более понятно, то есть адаптировался на ходу.
        Когда он прерывался, испытывая трудности, то делал очень человеческий жест когтистой ладонью, подыскивая нужное слово. При этом еще и постукивал по полу хвостом.
        - Я лейтенант сопровождения лайнера компании «Дюльхур»…
        - То есть ты утверждаешь, что мы сейчас на этом «Дюльхуре»?
        - Именно. У меня приказ арестовать вас и со всеми предосторожностями доставить в фионитовой клетке в Бамбоас.
        - Зачем?
        - Для опытов.
        - Для каких еще опытов? - уточнил Брейн.
        - Вы первый санютр с реальным телом, который нам попался.
        - А какие эти самые санютры попадались прежде?
        - Призрачные. Они и сейчас находятся на этом судне и появляются то в одном, то в другом номере - и да, вот в таких же креслах! - лейтенант указал когтистым пальцем на кресло в углу гостиной, из которого выбрался Брейн.
        - Вообще-то я нахожусь на борту лайнера компании «Спейсперл». По крайней мере, когда я поднялся на борт этого судна, оно так и называлось. Вот это мой пистолет, на мне мой костюм, а в следующей комнате - мой багаж.
        - Я и сам не понимаю, как это произошло, господин…
        - Лукас.
        - Лукас. Как это красиво звучит, - искренне восхитился ящер и причмокнул раздвоенным языком. - Я изучал древнеперманский именно потому, что мне нравилось его звучание. Меня в университете никто не понимал. А мне просто нравилось.
        - Значит, то, что ты со мной разговариваешь, а не пытаешься арестовать совместно со своими солдатами, это только твоя инициатива?
        - Да, господин Лукас. Но, боюсь, у меня не так много времени. Один из моих сержантов может сообщить, что я не спешу выполнять приказ, и тогда мне придется действовать.
        - Ладно, полчасика у нас есть?
        Лейтенант задумался. Должно быть, переводил «полчасика» в свои временные единицы.
        - Да, полчасика, но не больше.
        - Тогда давай пообщаемся, получше узнаем друг друга.
        - Я… это предел моих мечтаний… - кивнул лейтенант и прищелкнул языком.
        - Чем вы обычно питаетесь?
        - Обычно - тазгольдерами. Это такие синтетические организмы.
        - Только синтетическая еда?
        - Редко по праздникам удается поесть ноблей.
        - «Ноблей», вы сказали?
        - Да. Вам знакомо это слово?
        «Ну еще бы!» - мысленно воскликнул Брейн, возвращаясь к воспоминаниям пригорода Гринвуда.
        - Как будто я его где-то слышал, - сказал он.
        - А скажите, у вас действительно нет хвоста? - в свою очередь поинтересовался ящер.
        - Нет.
        - Даже небольшого? - с долей надежды в голосе уточнил лейтенант.
        - Никакого нет.
        - М-да, - скорбно покачал головой ящер и нервно дернул шеей, отчего проявились его могучие шейные мышцы. - И чешуи у вас нет, да?
        - Ну вы же видите…
        - Вижу, - кивнул лейтенант и вдруг встрепенулся, поводя узкими зрачками. - Кажется, меня вызывают. Подождите минуточку.
        Он развернулся и вышел, оставив Брейна в состоянии неопределенности. С одной стороны, если он попал куда-то не туда, сопротивляться бессмысленно, а с другой - лучше уж погибнуть в неравном бою, чем зачахнуть, будучи утыканным исследовательскими зондами.
        В какой-то момент Брейну показалось, что он снова слышит какие-то неясные звуки и ощущает вибрации.
        Прошла минута, лейтенант не возвращался. Брейн невольно стал гадать - вызов от командования или прямо из Бамбоаса? Это, наверное, что-то вроде ставки их службы. Или, может, это их столица?
        Вдруг в дверь вежливо постучали, и Брейн, взглянув на пистолет, еще раз ощупал карман дорогого пиджака, где лежали запасные магазины.
        Стук повторился, и Брейн хрипло крикнул:
        - Давай заходи по одному!
        И прицелился в дверной проем.
        Дверь открылась, и на пороге показался служащий компании «Спейсперл» в ливрее фирменной расцветки. Увидев наставленный на него пистолет, он несколько растерялся, но Брейн быстро убрал оружие и, поднявшись из-за спинки дивана, улыбнулся.
        - Привиделось что-то после прыжка. У вас такое случается?
        - О да, сэр! Некоторые очень своеобразно реагируют на прыжок и впоследствии рассказывают о своих видениях… - с готовностью поддержал тему служащий, напряженно улыбаясь.
        - Расслабься, дружище. Я уже в полном порядке. Ты лучше расскажи мне, что именно видят эти неадекватные пассажиры? О чем они рассказывают? - спросил Брейн и, подойдя к служащему, положил руку ему на плечо, как равному.
        - Говорят, что видят каких-то ящеров. Дескать, те ходят по их каютам, как у себя дома.
        - Все говорят одно и то же?
        - Ну да, у нас в компании даже внутреннее расследование проводилось с привлечением медицинской экспертизы.
        - И что экспертиза?
        - Сказали, что массовые галлюцинации. Что нужно другие препараты давать - более сильные.
        - И что, помогло?
        Прежде чем ответить, служащий замялся.
        - Ну-ну, я понимаю, что информация конфиденциальная, но и я же не простой пассажир, а ВИП-клиенту положено знать больше.
        - Ничего не помогло, сэр. И все эти жалобы продолжаются.
        - Почему-то я так и подумал.
        - Ну, сэр, если вы в порядке, я побегу дальше, у меня еще несколько номеров в списке. Хочу посмотреть, как они там после прыжка.
        - Да-да, я в порядке, можешь бежать, - разрешил Брейн и, когда служащий убежал, зашел в ванную и глянул на себя в зеркало.
        Ему не мешало побриться. И еще Брейн попытался взглянуть на себя глазами того ящера. Хвоста нет, чешуи тоже.
        Неужели тот лейтенант был только в его воображении?
        Умывшись, Брейн вышел в гостиную и обратил внимание на палас, в длинном ворсе которого остались следы ботинок лейтенанта-ящера.
        15
        Поскольку Брейн все еще чувствовал себя каким-то вареным, он решил пройтись по коридорам и заглянуть в какой-нибудь бар. На этот раз отправился на прогулку с «девяткой» и сначала очень внимательно присматривался ко всем, кого встречал в коридорах, на тот случай, если это опять какая-то не та реальность.
        Однако теперь все было в порядке, и вскоре он перестал напрягаться, переходя с яруса на ярус и как должное принимая короткие поклоны персонала, которые реагировали на его «виповский» бейджик.
        Вскоре Брейн нашел бар в морском стиле, который ему понравился. Большие аквариумные панели с подсвеченными воздушными пузырьками, красивые, извивающиеся в струях воды водоросли, золотые и серебряные рыбки, актинии и даже морские змеи.
        Негромкая музыка на заднем плане и добродушный гоберли за стойкой - все это располагало к отдыху.
        - Добрый день, сэр. Поздравляю с выходом из прыжка.
        - Спасибо, дружище. Чем порадуешь?
        - После прыжка рекомендую легкий мятный коктейль, который так и называется - «После прыжка».
        - Годится, - согласился Брейн, усаживаясь за стойку так, чтобы видеть вход в бар и выход на кухню.
        Бармен принялся смешивать коктейль, а Брейн заметил рядом с собой панельный аквариум, в котором плавало существо странного вида.
        - Что это? - спросил он.
        - Тазгольдер.
        - Да?
        Брейн принял стакан с голубоватой жидкостью и попробовал коктейль.
        - А что это за животное? Из каких оно мест? - спросил он, прекрасно помня рассказ лейтенанта-ящера.
        - Я не знаю, сэр, - отвел взгляд бармен.
        - Да ладно, я же ВИП-пассажир, мне можно рассказывать то, что другим нельзя. К тому же я эти ваши заморочки с видениями знаю. Во время прыжка пассажирам всякая всячина мерещится.
        - Ну да. Нам не разрешают говорить с пассажирами на эти темы. Но раз вы уже в курсе…
        - Я в курсе. Так откуда этот зверь?
        - Неизвестно. В наших аквариумах они появляются после прыжка. Бывает только один, вот как в этот раз, а иногда до трех-четырех.
        - А кто же им такое название дал? - спросил Брейн, поглядывая на пришельца и потягивая коктейль.
        - Мой напарник назвал, а ему пару раз это самое даже привиделось… Ну, во время прыжков. И он сказал, что там эти штуки называли именно так - тазгольдерами.
        - Занятно. А что вы потом с ними делаете? Чем кормите?
        - Ничем не кормим - мы же не знаем, чем надо, да они и не жрут. Просто плавают в воде, плавают, а потом - бац, и исчезают без следа.
        - Без следа?
        - Вот именно, сэр. Тут у нас один умник был в штате, так он называл это коллапсационным распадом.
        - Мудреные словечки.
        - А то! Сам бы я такое не выдумал. И еще он сказал, что этот распад… он свойственен…
        - Свойственен?..
        - Сейчас-сейчас, - поднял палец бармен. - Я слово вспоминаю. Ага, вот этот самый коллапсационный распад свойственен организмам синтетической структуры.
        - Да у тебя в баре прямо хоть диссертацию пиши, - покачал головой Брейн, в который раз удивляясь, как много информации можно добыть в самых неожиданных местах. - А с чего понятно, что он синтетический, организм этот?
        - Потому что он вроде как на батарейках. Отработал положенное, и все.
        Брейн допил свой коктейль и поднялся с табурета.
        - Ой, я как будто потяжелел от вашего мятного, - заметил он.
        - Это не от мятного, сэр. Следующая большая станция, где сойдет половина пассажиров, - Танжер. А на нем гравитация сто семь процентов. Вот и прибавляют понемногу, чтобы через трое суток переход был незаметен.
        - Умно.
        - Умно, только дорого. Я раньше на разных лайнерах работал, там везде единица. А такую роскошь, как регулировка гравитации, может себе позволить только «Спейсперл» и еще пара компаний.
        Брейн кивнул. Ему также предстояло сойти на Танжере.
        16
        На орбите Танжера огромный лайнер пристыковался к перевалочному узлу, и багаж Брейна перевезли на шаттл, курсировавший между орбитальными хабами и портами на поверхности планеты.
        Чувствовалось, что уровень тут уже не тот, что на борту лайнера, однако и Брейн уже оделся попроще, чтобы не выделяться на улицах «варварской одеждой».
        В городе, куда он направлялся, его ожидала теплая солнечная погода, поэтому он был в легких темно-серых брюках и в куртке на полтона светлее. Ботинки спортивного покроя, такие, чтобы и ходить, и бегать, и выпрыгнуть из окна, если что, ведь он ехал в неизвестность, и следовало ожидать всякого.
        И хотя Брейн помнил о порядках и традициях Метрополии, то, что он увидел уже в зале порта, его удивило. Было такое впечатление, будто он с карнавала попал в какой-то пункт отбытия исправительных работ.
        Гоберли, канзасы, суперколверы - все были одеты одинаково безлико в полурабочие комбинезоны, которые выглядели так, будто подарены обладателям старшими братьями. На фоне этой толпы он выглядел вызывающе.
        А уж голубая рубашка в синюю полоску под курткой привлекала такое внимание, что Брейн торопливо застегнул куртку до самого верха, однако он все еще слишком выделялся - теперь прической.
        В Метрополии стриглись в едином стиле - оптимально. То есть не слишком длинно, не слишком коротко, при этом так, чтобы не слишком часто ходить к парикмахеру.
        Зайдя в туалет, Брейн оглядел себя в маленькое зеркало на стене и, смочив руки водозаменителем, как мог пригладил волосы, чтобы выглядеть попроще. В его ситуации выглядеть заметным было плохо.
        Пришлось вместо рубашки надеть серую футболку, а еще он подвернул внутрь ворот куртки и оторвал на ее бортике ярлычок дорогой фирмы.
        После этого Брейн еще раз взглянул на себя и удовлетворенно кивнул: теперь он приблизился к местным стандартам и мог следовать дальше.
        Выйдя из здания порта на платформу такси, он уселся в автоматическую капсулу, и она тронулась, еще не услышав адреса доставки.
        - Округ Венитас, здание Восьмого управления, - произнес Брейн.
        - Заказ принят. Оплата до или после поездки? - поинтересовался робот. - До - скидка пять процентов.
        - Отлично. Пусть будет после. - Никакие скидки его не интересовали.
        После сделанного выбора капсула ускорилась, а затем они влились в поток таких же однообразных купсул-такси и больших капсул-грузовиков. Они без свойственной варварским колониям суеты неслись, строго соблюдая все правила, и водители не таращились друг на друга в открытые окна, потому что, как правило, транспорт в Метрополии управлялся роботами.
        Смотреть по сторонам смысла не было - обочины и встречная полоса были закрыты высокими экранами, - поэтому Брейну оставалось любоваться теми частями зданий, которые были видны из-за пределов заграждений.
        Казалось, даже воздух тут был какой-то безвкусный, хотя капсула внутри выглядела заметно чище, чем большинство такси в варварских регионах.
        Дорога заняла чуть более получаса, и, расплатившись казенной карточкой, Брейн вышел из капсулы и смерил взглядом уходящее в небо здание Восьмого управления.
        Что это было за управление, он не задумывался - майор Корсак знал, что делал, и, раз направил Брейна по этому адресу, значит, так было нужно.
        Нарушая строгий вид здания-параллелепипеда, возле его входа располагалась целая серия каких-то инсталляций из белого и голубоватого металлов, по которым ползали роботы-чистильщики под присмотром строгого гоберли, одетого в подобие военного мундира.
        Поднявшись на крыльцо, Брейн приблизился к дверному проему, закрытому прямоугольником затуманенного стекла без ручек и кнопок.
        - Кто? - задал вопрос невидимый охранник.
        - Капитан Винсент Лукас, - ответил Брейн, полагая, что придется подождать, пока сработает система связи с архивом данных, но замок сработал практически сразу, и дверь беззвучно убралась в стену.
        Брейн прошел внутрь, оказавшись в уже знакомом ему туннеле безопасности. Такими здесь были оснащены все важные здания.
        «Хранилище для предметов, запрещенных к проносу», - гласила надпись на табло справа от входа в туннель. Брейн понял, что это касалось и его багажа, поэтому подошел к загрузочной дверце, приложил ладонь к сканеру, и дверца открылась, предлагая Брейну положить багаж. Поставив чемодан, он снова приложил руку к окошку сканера, и дверца закрылась.
        Теперь он мог проходить через следующий этап безопасности.
        Туннель не имел никаких видимых устройств сканирования, не было тут и строгих операторов. Никто не подавал никаких команд, не светились контрольные лампочки, разрешавшие или запрещавшие проход.
        Имелось лишь три прозрачных перегородки, которые открывались перед Брейном с определенным интервалом, тем самым определяя скорость прохода гостя через сканируемую зону. «Удобно», - подумал он. Миновав туннель, он оказался в лифтовом холле, где уже стояла лифтовая кабина с открытыми створками.
        Брейн вошел в лифт, ничуть не сомневаясь, что это для него. Кабина беззвучно тронулась, и он, оглядевшись, ничуть не удивился, не обнаружив никаких кнопок.
        Когда кабина остановилась, он вышел в лифтовой холл и увидел электронную панель с надписью: «Направо, в комнату 149».
        Выйдя из холла, он повернул направо и зашагал по отшлифованному до блеска полу из пластического камня, который хотя и выглядел как гранит, но поглощал звуки шагов.
        17
        У двери с нужным номером отсутствовала ручка, и Брейн, толкнув ее, оказался в просторном кабинете со столом, за которым сидел суперколвер в гражданском костюме, полностью погруженный в изучение каких-то бумаг.
        Брейн подождал, когда сидевший за столом поднимет на него глаза, и представился:
        - Капитан Томас Брейн, прибыл для получения нового назначения.
        - Присаживайтесь, капитан, - сказал суперколвер.
        Брейн сел на предложенный стул и стал ждать.
        Хозяин кабинета еще с полминуты разбирал документы, затем сложил их в папку и, щелкнув магнитным замочком, убрал в ящик стола.
        - Почему ехали как Винсент Лукас, а приехали Томасом Брейном? - спросил он, сложив на столе свои большие руки.
        - Обстановка была неспокойная. Так безопаснее.
        - Обстановка была неспокойная, - повторил суперколвер. - У майора Корсака она всегда неспокойная. Значит, поедете по назначению под этим новым именем?
        - Так точно, сэр.
        - Хорошо. Ваш файл уже готов.
        С этими словами хозяин кабинета выложил на стол карточку, являвшуюся одновременно удостоверением и расчетным документом. И листок с транзитными предписаниями и графиком следования до места.
        - Вы направляетесь на Лутон-Двойной, там базируется наша спецчасть, которая занимается этими, как их… Ну, вы сами понимаете.
        - Я понимаю, сэр, - кивнул Брейн.
        - Но хочу вас предупредить: обстановка в этом гарнизоне неоднозначная. Сказывается напряженная работа, поэтому принять вас могут холодно. Это как закрытый клуб, понимаете?
        - К чему я должен готовиться?
        - К тому, что ваше назначение не будет принято, потому что в такого рода подразделениях местное командование имеет право решающего голоса.
        - Я понимаю, сэр.
        - Но если что-то пойдет не так, возьмите у них открепительное заявление, и мы найдем вам другое применение.
        - Спасибо, сэр. Я это учту, - сказал Брейн, поднимаясь и взяв карточку, сунул в карман. - Разрешите идти?
        - Разумеется, капитан. Вы свободны.
        Брейн дошел до двери, но, остановившись, повернулся к суперколверу:
        - Вопросы, капитан? - угадал тот.
        - Так точно, сэр, последний.
        - Я слушаю.
        - Почему куратор такой огромной сети до сих пор майор?
        - Вы о ком?
        - О Корсаке.
        Хозяин кабинета рассмеялся.
        - Впервые слышу такой вопрос, капитан Брейн. Но поспешу вас заверить, что Корсак лет двадцать как не майор. Просто ему нравится называться так. Агенты, знаете ли, побаиваются высоких должностей, а Корсак в чине майора - достаточно авторитетный, но и не такой далекий, как генеральские звезды. Вот как-то так. Это его стратегия.
        18
        В ведомственный порт Брейна доставила казенная машина с водителем, молчаливым гоберли, который за время сорокаминутной поездки не проронил ни слова.
        На проходной их ждала проверка пропуска, но предъявлял его водитель - на Брейна охрана даже не взглянула. Затем они проехали на территорию, машина помчалась по транспортной полосе, выделенной желтой «зеброй», и остановилась возле шаттла с логотипом какой-то коммерческой компании. Впрочем, Брейн понимал, что это всего лишь маскарад, поскольку с логотипами ИСБ никто никуда не летал.
        Это было судно для дальних рейсов, о чем свидетельствовала его форма, характерная для аппаратов, возивших большой объем топлива. Правда, полную заправку они делали на орбитальных доках, спускаясь на поверхность планеты на небольшом резерве. Это позволяло им поднять на орбиту больше груза.
        Выйдя из машины, Брейн вытащил чемодан из открывшегося багажника и стал подниматься по невысокому трапу.
        Погрузочная дверь оказалась открытой, и он прошел внутрь, сразу оценив обстановку.
        Это был полугрузовой транспорт, имевший дополнительный пассажирский модуль, но к нему пришлось пробираться мимо контейнеров, которые были надежно закреплены стропами на случай болтанки.
        Едва Брейн открыл дверь в салон, зазвенел имитатор колокольчика, из кабины вышел суперколвер в потертом парадном кителе гражданского пилота. У него были воспаленные глаза, и сам он выглядел худым. Особенно это было заметно из-за его высокого роста - он был на голову выше рослого Брейна.
        - Ага, основной пассажир прибыл.
        - Так точно. Капитан Брейн.
        - Это необязательно, вы у меня просто пассажиром числитесь. Доставка на Лутон-Двойной. К сожалению, условия для дальнобоя у нас не очень - вместо коек вон только раскладные лавочки. Зато гальюн чистый и, что особенно важно, теплый.
        - Прекрасно, - кивнул Брейн, пристраивая между креслами свой чемодан и прихватывая его сразу двумя ремнями безопасности.
        - Сразу видно бывалого путешественника, - заметил пилот.
        - Да уж поплавали, - улыбнулся Брейн. Приветливые суперколверы в здешних местах попадались редко.
        - Располагайтесь и отдыхайте, мы ждем прогноз на звездные шторма, через полчаса получим полный расклад - и стартуем.
        - Ага, - кивнул Брейн, опускаясь в ближайшее кресло. - А на Лутоне мы прямо на поверхность сядем?
        - Нет, груз мы везем в другое место, в Гаверан, а вас забросим на хаб Лутона, там вас будут встречать.
        - Понятно, - Брейн поднялся и разложил полку. - А какой-нибудь матрасик найдется?
        - Найдется. Если устали, я и подушку принесу…
        - Нет, сейчас я в порядке, но хотелось бы не выпасть из суточного графика.
        - Это вам не грозит. После заправки на орбите мы дойдем до места за восемь с половиной часов.
        - Вот как? - удивился Брейн. - А я прикидывал, что придется трястись трое суток.
        - Нет, у нас судно только выглядит как обычный грузовичок, а на самом деле…
        Договорить пилот не успел, его позвали из кабины.
        - Ну вот, пришла погодная справка, так что крепитесь рядом с чемоданом, мы поднимаемся очень резво.
        19
        Пилот не обманул. После того как запустились двигатели шаттла, тот после минутного прогрева будто подпрыгнул на гигантских пружинах, и это продолжалось секунд тридцать, в течение которых Брейн, задержав дыхание, старался не потерять сознание от перегрузок.
        Скрипели страховочные ремни, мелко вибрировал корпус судна, а затем все разом прекратилось и накатила легкая тошнота - шаттл вышел на орбиту.
        Какое-то время ничего не происходило, потом началось маневрирование - должно быть, на заправочном узле была очередь.
        Двигатели включались ненадолго, судно переходило с одного эшелона на другой, пока наконец Брейн не увидел изъеденную космической пылью причальную стенку узла.
        Лязгнули космические захваты, потом что-то заскрежетало на корме, и спустя несколько мгновений со стороны кабины послышалось попискивание тревожного датчика. Затем оттуда выбежал гоберли и, пролетев по проходу между креслами, выскочил в грузовой отсек.
        В корме снова заскрежетало, но уже не так громко. Послышались ругательства, и, наконец, снова появился гоберли. Он закрыл дверь в грузовой отсек и вернулся в кабину, а в ответ на озабоченный взгляд Брейна пояснил:
        - Заправочный привод иногда заедает. Приходится его вручную вправлять, ногой.
        Брейн кивнул, продолжая сидеть пристегнутым и не решаясь без команды снимать страховочные ремни.
        Заправка длилась с четверть часа, и все это время было слышно, как где-то в корме то включаются, то вновь выключаются какие-то электроприводы.
        Наконец заработали малые маневренные двигатели, шум от которых был едва различим, как стрекотание далекого сверчка. И едва шаттл отошел от узла, его место тотчас заняло другое судно с сухими баками.
        «Плотненько у них тут», - подумал Брейн.
        Включились маршевые двигатели, но пока в прогревочном режиме, то добавляя, то убавляя тягу.
        «Адаптация к топливу», - предположил Брейн.
        В салон вышел пилот-суперколвер.
        - Ну что, можно расстегиваться? - спросил Брейн.
        - Нет, через часик можно. А сейчас лучше посетите гальюн, а то потом это сделать будет крайне сложно.
        - Болтанка начнется?
        - Нет. Спецрежим, который включается на марше, не способствует потере массы. То есть до гальюна можно дойти легко, а вот толку с этого - ноль.
        - А что же это за режим такой? - поинтересовался Брейн.
        - Это такой гибридный прыжок. На самом деле он лишь называется прыжком, а по сути лишь линейный разгон без перехода в подпространство. Мы будем скользить по границе перехода фаз - твердой и плазменной формы.
        - То есть мы с вами тоже в виде плазмы будем?
        - Нет, в виде плазмы будет лишь часть обшивки, примерно третья часть массы судна.
        - Треть массы?! А что потом будет с нашим кораблем? Как мы вообще будем лететь дальше? - Брейн был не столько испуган, сколько удивлен.
        - А что вас так пугает?
        - Я немного изучал теорию плазмы взрывных процессов, и там только «распад первоначальных форм», и ни о каком восстановлении не говорится.
        - Эй, да вы, я вижу, диверсант! - радостно воскликнул пилот.
        - Совсем не обязательно, - сдал назад Брейн.
        - Ладно-ладно, - по-варварски махнул рукой суперколвер. - Это не мое дело, но для того, чтобы после плазменного перехода мы вернули массу и форму, у нас на корабле смонтирован контур матричного поля, в памяти которого прописаны все параметры корабля во всех подробностях. Поэтому после торможения все прописанные в контуре формы возвращаются в первоначальное состояние.
        - Да?
        - Да.
        Ответив на вопросы пассажира, пилот посетил гальюн, и после него этой услугой воспользовался Брейн - бывалые плохого не посоветуют. И да, гальюн оказался теплым и сухим, в то время как на других судах Брейну часто приходилось видеть там иней.
        20
        Не особенно мудрствуя, Брейн решил не изменять своим привычкам и автоматически заснул, как только скоростное судно вышло на крейсерский режим.
        Спустя четыре часа он все же проснулся, чтобы сходить в гальюн по малой нужде, однако, как и предупреждал пилот, рядовая процедура вылилась в целый гражданский подвиг.
        Еще два часа он бодрствовал, в который раз прокручивая события последних месяцев и проверяя, правильно ли «разложил все по полочкам». Получалось, что правильно. И Брейна снова сморил сон, однако уже минут через тридцать яркий свет в небольшом иллюминаторе заставил его проснуться.
        Как оказалось, неподалеку к их шаттлу пристроились еще два судна, и свечение плазменной короны вокруг их корпусов было более заметным, чем свечение плазмы шаттла.
        Желто-голубое пламя не давало Брейну сразу определить тип судна, однако, поскольку те вели себя беспокойно, то и дело перестраиваясь, он сумел разглядеть обтекатели пушек и титанитовые кожухи низкочастотных радарных генераторов.
        Это были истребители.
        Пара вдруг резко отошла в сторону, а затем, скользнув вниз, показала расположенные на брюхе подвески с ракетами.
        Оценив размер боеприпасов, Брейн сделал вывод, что это скоростные перехватчики, но что они делали здесь - рядом с коммерческим бортом?
        Не успел Брейн погрузиться в анализ, в салон выскочил пилот-суперколвер. Теперь его лицо было красным, он нервно скручивал листок жесткой электронной бумаги, на которой обычно появлялись дубли навигационных сообщений и прогнозов космической погоды.
        - О, надеюсь, ты в порядке? - спросил он, притормаживая.
        - Что-то случилось?
        - А что могло случиться? Хотя… да, случилось.
        - Я видел перехватчики…
        - Это наши, но их слишком мало.
        - Их было два.
        - А тех - двадцать.
        - Каких «тех»? - поднялся с места Брейн.
        - Каменные ящеры, так их здесь называют.
        - У них что - свой флот имеется? - удивился Брейн и посмотрел в иллюминатор, но там было темно. Свои, видимо, ушли, а чужие не появлялись.
        - У них нет больших кораблей, однако малой авиации достаточно. Другое дело, что здесь они показывались редко, - мы же в паре шагов от точки торможения, и тут повсюду зенитные стационары… - Пилот развел руками. - Не знаю, на что они надеются.
        - А давно вы тут были в последний раз? - спросил Брейн, снова выглядывая в иллюминатор.
        - Пару месяцев назад - забрасывали груз на Мерло-Грациус.
        - За пару месяцев ситуация могла перемениться. А почему даже звезд не видно?
        - Мы идем по краю светового барьера, поэтому никакие объекты внешнего мира с нами на волновом уровне не стыкуются.
        - Но пару истребителей я видел.
        - Видели, потому что они шли в том же режиме, что и мы.
        Внезапно в глазах у Брейна потемнело, и он, качнувшись, схватился за спинку кресла, думая, что падает в обморок, но затем снова стало светло, как будто включили свет.
        - Что это было?! - воскликнул он.
        - Встречным курсом прошли! - ответил пилот и, приблизившись к одному из иллюминаторов, выглянул наружу.
        - А темнота? Почему даже в глазах потемнело?
        - Наложение фаз, они же прошли встречным курсом.
        - Понятно, - кивнул Брейн, хотя ничего не понял. - А что же нам теперь делать?
        - Будем надеяться, что у них уже нет времени вернуться и перехватить нас или у них какие-то другие цели.
        - А может, вам следует как-то поманеврировать? Или вызвать помощь?
        - Помощь нам уже оказали - сообщив о присутствии пиратов и их количестве. А маневр в этом режиме движения почти невозможен.
        - А истребители вон как крутились, - заметил Брейн.
        - Возможно. Но мы раз в двадцать тяжелее их, нам так не покрутиться.
        Брейн вздохнул и сел, а пилот вернулся в кабину. Зачем он вообще выходил, Брейну было непонятно.
        А между тем «гости» шаттл все же заметили и вернулись, но тут же были встречены парой правительственных перехватчиков и подоспевшей ей на помощь еще одной парой.
        На непроницаемо черном фоне заметались факелы, то стремительно увеличиваясь до размеров огромного костра, то удаляясь к невидимому горизонту едва заметными огоньками.
        Огни стартующих ракет закручивались расплывчатыми спиралями и, настигая жертву, превращались вместе с ней в вытянутые протуберанцы светящегося газа - никаких обломков Брейн не видел.
        Эта удивительная картина, происходившая по непривычным ему законам, настолько увлекла Брейна, что он забыл об опасности и, приклеившись к иллюминатору, старался не пропустить ни одной детали.
        Грузовой шаттл продолжал нестись к зоне торможения, до которой оставались уже минуты, а к очагу схватки, перемещавшемуся вместе с шаттлом, добавлялись все новые участники - еще несколько пар правительственных истребителей и полдюжины пиратских аппаратов.
        По непонятной причине пираты пытались во что бы то ни стало уничтожить шаттл - возможно, он вез какие-то стратегически важные грузы, а быстро нараставшая правительственная группировка не позволяла сделать этого, и обе стороны несли потери, ничуть об этом не беспокоясь.
        За полминуты до зоны торможения Брейн видел пространство, заполненное разнонаправленными спиралями стартующих ракет и изломанными силуэтами светящихся протуберанцев, указывавших на гибель очередного корабля.
        Эта огненная мясорубка продолжалась до самой зоны торможения, но за пару мгновений до вхождения в нее Брейн заметил расходящиеся огненные круги и черную точку в их центре. Он лишь успел предположить, что так выглядит приближавшаяся к ним ракета, и в следующее мгновение страшный удар сотряс весь корпус шаттла, его правое крыло разбилось на несколько крупных и множество мелких осколков.
        Брейн не успел испугаться, он только наблюдал, как обломки бешено вертелись в облаке сопутствующей плазмы. Выглядело это жутко, но сделать выводы Брейн не успел. Последовал резкий толчок, и все вокруг, даже серые салфетки на изголовьях кресел, начали тормозиться, чтобы отдать бешеную энергию безумных скоростей гравитационным полям принимающей планеты.
        Брейна вдавило в натянувшиеся как струна фиксирующие ремни. Он зажмурился, старательно напрягая все мышцы, чтобы не получить смещения внутренних органов, - при перегрузках такое иногда случалось.
        Мелькнула мысль насчет пилота: парень вовсе не выглядел атлетом, как он справлялся с такими нагрузками?
        Спустя секунд двадцать перегрузки стали уменьшаться, но затем включился тормозной блок двигателей, снова увеличивая перегрузку, и Брейн почувствовал, как заныли швы на когда-то сшитых хирургами костях.
        Вскоре совсем отпустило - торможение почти прекратилось, и он сумел набрать в легкие воздуха. Вздохнул и выглянул в иллюминатор, ожидая увидеть разорванную плоскость, однако крылышко было как новенькое в обрамлении потускневшей короны плазмы.
        Начали появляться звезды. Но не все - пока лишь самые крупные. По мере того как скорость продолжала снижаться, все новые звезды засевали черный и безжизненный прежде космос.
        21
        Появился пилот, чтобы проверить, как себя чувствует пассажир. Брейн ему улыбнулся.
        - Вы в порядке? - спросил суперколвер.
        Брейн кивнул.
        - Как перегрузки?
        - Я оценил, - снова улыбнулся Брейн. - Вы-то как? Вам же такое часто переживать приходится?
        - О, за нас не беспокойтесь, мы обеспечены гравитационными компенсаторами.
        «Понятно», - с долей обиды подумал Брейн. Он зря беспокоился о состоянии пилотов, о них уже побеспокоились, а вот пассажиры были предоставлены сами себе. Интересно, скольких они довезли до места?
        - Иногда мы довозим до места сильно покалеченных пассажиров, - сообщил суперколвер.
        - Да вы что? - сыграл идиота Брейн.
        - Правда! Вы, я вижу, крепкий такой, но часто попадаются субъекты обычного сложения, и мы их сразу по прибытии отправляем в госпиталь.
        Брейн не нашелся что еще сказать. Он чувствовал себя не слишком хорошо, и пилот ушел к себе, а затем ненадолго выглянул штурман-гоберли.
        - Эй, парень, ты и вправду живой? - спросил он.
        - А как бы тебе хотелось? - озадачил его Брейн.
        - У нас с лейтенантом пари было…
        - И ты поставил на госпиталь?
        Гоберли не ответил и убрался в кабину. А Брейну стало понятно такое трепетное внимание к нему пилота-суперколвера. Перед разгоном он приходил, чтобы оценить состояние пассажира, а после торможения проверял свою ставку. А Брейн воспринял это как знак сочувствия и сопереживания.
        «Глупец», - отругал он себя. Пари этих двух мошенников напрочь побило его хваленую интуицию. И это Брейна расстраивало больше всего.
        Миновав парочку ярко освещенных ракетно-артиллерийских станций, ощетинившихся панелями с ракетными установками и стволами орудий с шапками разгонных генераторов, шаттл наконец вышел в гражданский эшелон, встав в очередь за пузатым пассажирским транспортом, катавшимся на маршрутах средней протяженности.
        Спустя сорок минут Брейн уже сошел на площадку с отлично сбалансированными гравитационными соленоидами, передававшими гравитационный коэффициент планеты.
        «Пилот сказал, что меня встретит гоберли в утепленном комплекте…» - вспомнил Брейн, просеивая немногочисленную публику небольшого зала.
        Кто-то только прибыл и осматривался в поисках встречавших или информации на табло, другие прохаживались, разминая ноги, затекшие от долгого ожидания транзитного транспорта.
        В зале оказалось пять гоберли, при этом двое - женщина с ребенком. Еще один - старик с седыми волосами, то и дело проверявший переносную клетку с каким-то животным.
        Остальные двое вполне могли оказаться встречавшими Брейна курьерами, но один покачивался в такт слышимой только им музыки и иногда даже подпрыгивал, демонстрируя качество принятых таблеток, а другой был в безрукавке с огромным торговым лейблом во всю грудь - такие раздавали на массовых рекламных мероприятиях.
        Пилот же указывал на утепленный комплект. Где же этот утепленный парень?
        Продолжая осматриваться, Брейн обнаружил на одном из кресел в зале утепленную армейскую куртку. Не мешкая больше ни минуты, он подошел к гоберли в рекламной футболке и спросил:
        - Ты встречаешь Винсента Лукаса?
        - Я, - ответил гоберли, смерив Брейна взглядом.
        - Я он и есть.
        - Но, сэр… Винсент Лукас - суперколвер.
        - А я тебе чем не суперколвер? Или ростом не вышел?
        Гоберли отошел на шаг, чтобы еще раз оценить стать гостя.
        - Ну, что не так?
        - Рост у вас приличный, сэр, и плечи, как у раскаченного гоберли, но вы же не суперколвер?
        - Нет. А что, это так важно?
        - О! - Встречавший недовольно покачал головой и поежился в своей легкой футболке. - Еще как важно. Полковник Вильямс ожидает суперколвера.
        - Я дам сто очков вперед любому суперколверу, парень, - попытался отшутиться Брейн, которому не понравилась реакция встречавшего.
        - Охотно верю, сэр, но полковник ждет именно суперколвера.
        - Ладно, давай не будем здесь фантазировать и направимся прямиком к твоему полковнику. Если у него будут какие-то сомнения, я с радостью их развею.
        Гоберли снова с сомнением покачал головой, забрал куртку и направился к выходу из зала. Брейн с багажом пошел следом.
        22
        Выйдя из зала в причальную галерею, они прошагали пару сотен метров мимо полутора десятков швартовочных узлов, пока не оказались напротив своей ячейки.
        Гоберли набрал на замке код, створки разъехались, и в конце короткого коридора при слабом освещении Брейн разглядел распахнутый люк шаттла.
        Сопровождающий проскользнул в него легко, Брейну пришлось пригнуться. Однако в салоне потолок оказался достаточно высоким, и пассажир смог распрямиться, сразу выбрав место возле иллюминатора.
        - Мангверд, трогай! Мы на месте!.. - крикнул гоберли, падая на одно из кресел первого ряда - возле кабины.
        Салон шаттла оказался значительно меньше того, в котором Брейн добирался сюда, однако более комфортным. Кресла были мягкие, с электронной подгонкой под анатомию тела, а в воздухе чувствовался легкий аромат аэростимуляторов - что-то вроде «горной вершины» или «утра в лесу».
        Из узкой дверцы кабины выглянул канзас и, увидев пассажира, состроил недоуменную гримасу.
        - Не нравлюсь? - спросил Брейн.
        - Мангверд, ну чего ты выперся? Давай уже отчаливай! - раздраженно потребовал гоберли.
        - Полковник тебя не похвалит, Уолли… - усмехнулся канзас, пропуская вопрос Брейна.
        - Без тебя знаю! Только я всего лишь выполняю приказ!..
        - Все мы выполняем приказы, - вздохнул канзас. - А вам, сэр, главное, надо понравиться полковнику, но сразу предупреждаю - это невозможно, потому что он ждет суперколвера.
        Сказав это, пилот убрался к себе, и вскоре, качнувшись, шаттл отошел от причальной стенки.
        Брейн по привычке уставился в иллюминатор, обдумывая сложившуюся ситуацию. По всему выходило, что его на новом месте не ждали.
        Шаттл маневрировал с орбиты на орбиту в ожидании разрешения диспетчеров спускаться в атмосферу. Из этого Брейн сделал вывод, что орбитальное движение здесь весьма плотное, а значит, и материки освоены хорошо.
        Ему уже приходилось сталкиваться с ситуацией, когда часть одного материка была колонизирована, а остальная планета оказывалась не только не освоена, но и мало изучена. В таких местах даже на освоенных территориях случались неприятные события вроде выхода из земли роев гигантских хищных насекомых или материализации опасных саморегулирующихся субстанций, бороться с которыми не было никакой возможности, поскольку они появлялись раз в несколько десятков лет. А нет статистики, нет и методов противодействия.
        Несмотря на то что гоберли сидел на несколько рядов дальше, Брейн видел, что парень нервничает. Причем его нервное состояние усиливалось по мере того, как шаттл, пробивая один слой атмосферы за другим, приближался к посадочной площадке на территории военной базы.
        Вскоре появился город, подсвеченный перекрестными лучами двух солнц и состоящий из приземистых зданий в пару десятков этажей.
        Улицы были спланированы идеально ровно, но архитектура, насколько можно было судить с высоты в несколько тысяч метров, не блистала разнообразием.
        Близко к городу шаттл подходить не стал и, чуть довернув влево, начал спускаться куда-то к заросшим лесом и гигантскими лишайниками холмам. Промелькнула река, сверкнули серебром несколько круглых озер, и наконец Брейн заметил безликие бетонные постройки военной базы. В тот момент, когда выпущенные шасси коснулись посадочного квадрата, гоберли, вопреки инструкциям, отбросил ремни безопасности и, соскочив с места, распахнул дверь пилотской кабины.
        - Ты чего?! - услышал Брейн возглас удивленного пилота.
        - У тебя есть что-нибудь?
        - В каком смысле? - спросил пилот.
        - В том самом.
        - Так срочно?
        - Мне к полковнику пустым идти…
        Брейн догадался, что пилот понял, о чем речь, поэтому что-то дал гоберли. Тот сделал шаг в кабину, и его не было видно секунд двадцать. Потом он вышел в проход между креслами и, улыбнувшись Брейну, сказал:
        - Поздравляю вас, сэр, вы дома!
        - Так уж и дома, - вздохнул Брейн и, подхватив свой багаж, направился к выходу. Но едва ступив на трап, он заметил, что гравитация на Лутоне-Двойном на пару процентов выше, чем отрабатывали соленоиды шаттла.
        Другой бы не заметил, списав на недомогание и плотный ужин накануне, однако Брейну случалось высаживаться с «корабля на бал», когда «бал» оказывался нашпигован осколками и бинарными зарядами, поэтому он по привычке относился к подобным вещам более критически.
        23
        Спустившись на бетон посадочной площадки, Брейн огляделся и с удовольствием перевел дух, наполнив легкие ароматами цветущих по периметру бетонки розовых кустов. Над ними вились похожие на богомолов насекомые с тремя парами крыльев. Полудюжиной хоботков они высасывали нектар сразу из нескольких цветков одновременно.
        - Значит, так… - произнес гоберли и, обнаружив, что перед ним никого нет, развернулся в сторону Брейна.
        - Значит, так, сэр, сейчас идем на доклад к полковнику Вильямсу. До его офиса триста двадцать четыре метра. Вы понимаете меня?
        - Как никогда хорошо.
        - Тогда следуйте за мной и…
        - Не нарушайте правил уличного движения, - предложил свой вариант Брейн, видя, что гоберли выбрал слишком крепкую для этого случая таблетку. Возможно, другой у пилота просто не оказалось.
        - Нет-нет, идите за мной. Сейчас уже поздно что-то изменять, - сказал гоберли, направляясь в сторону бетонного сооружения, мало похожего на жилое помещение или офис. Скорее это был какой-то производственный корпус, который впоследствии переделали, прорубив окна и двери. Впрочем, газоны и дорожки между зданиями были в полном порядке, как и положено в воинской части.
        Гоберли с Брейном вошли в сумрачную галерею с грубыми бетонными стенами, где пол был выстлан голубоватым пластиком, а в воздухе пахло моющими средствами.
        Следуя за гоберли, Брейн миновал несколько дверей с табличками и остановился, когда тот поднял руку в останавливающем жесте, как будто они были на какой-то спецоперации.
        Брейн поставил на пол чемодан и стал ждать, в то время как гоберли еще какое-то время не двигался с места, набираясь решимости, чтобы предстать перед грозным начальником, и, похоже, даже полученная от пилота таблетка не очень помогала - страх заставил гоберли протрезветь. Наконец он решился и, толкнув дверь, вошел в подобие приемной, впрочем, Брейн успел рассмотреть, что на столе, за которым когда-то сидел секретарь, теперь стояли ящики с боевым снаряжением.
        Дверь в приемную закрылась, потом последовала пауза, и послышался стук в дверь полковника Вильямса. До предполагаемой развязки оставались какие-то секунды, и Брейн стал прислушиваться, невольно проникаясь к гоберли сочувствием.
        Примерно с полминуты было тихо, а затем раздался грохот, что-то врезалось в стену, послышались крики, заглушаемые двумя дверями, и стало понятно, что боялся гоберли не зря.
        Спустя еще секунд десять он вышел в коридор. Одна сторона его лица была красной, однако в остальном гоберли выглядел почти счастливым - должно быть, посчитал, что легко отделался.
        - Вы должны пойти к нему, сэр, - произнес гоберли таким тоном, будто ожидал, что Брейн подхватит багаж и с воплем помчится прочь, однако у гостя были другие планы. Он шагнул с чемоданом в приемную, пристроил его возле стола и постучал в дверь, но, не дождавшись ответа, зашел в кабинет, на ходу произнося:
        - Разрешите, сэр?
        - Вы уже вошли, капитан, - пробурчал из-за стола полковник Вильямс, поглядывая на Брейна из-под кустистых бровей.
        - Сэр, докладываю: капитан Томас Брейн прибыл для дальнейшего прохождения службы.
        - Почему в сопроводиловке, которую мне прислали, написано «Винсент Лукас»?
        - Это транзитный псевдоним, сэр, для безопасности, - пояснил Брейн, хотя можно было не сомневаться, что полковник и так все прекрасно понимал.
        - А то, что в ответе на нашу заявку написано «суперколвер», это как понимать? Тоже из соображений безопасности?
        - Возможно, и так, сэр, относительно этого я был не в курсе. Однако, если вам нужен специалист, он перед вами. Уверяю вас, я справлялся с работой не хуже любого суперколвера.
        Брейн намеренно пошел напрямик, чтобы сразу расставить все по местам. Он не видел необходимости играть в какие-то игры, поскольку было ясно, что полковник уперся в пункт происхождения Брейна.
        - Нам нужен специалист, капитан Лукас, или как вас там… Мы испытываем острейший дефицит специалистов, однако мы занимаемся очень серьезной работой и не можем себе позволить замещать должности всякого рода… неизвестными и непроверенными личностями.
        - Ну так проверьте меня, сэр.
        - Проверить? И каким же образом?
        - Каким посчитаете нужным.
        - Вот даже как? - сыграл удивление полковник, скрывая при этом усмешку. Затем вышел из-за стола и подошел к Брейну, разглядывая его, а тот в свою очередь разглядывал полковника.
        - А если я предложу вам, капитан, проверить вашу решимость в спортзале, что вы на это скажете? - издалека начал полковник. Брейн его понял, но виду не подал.
        - Мне что, будет предложено потягать штангу?
        - Зачем? Есть вещи интереснее тяжестей. К тому же сейчас по расписанию одна из групп проводит тренировку. Идемте?
        - Как скажете, сэр. Только мой багаж… мне взять его с собой?
        - А где ваш багаж?
        - В приемной.
        - Какой еще приемной? Тут вам не бордель какой-нибудь, капитан, мы действующее подразделение и в разных там секретарях не нуждаемся, - строго отчитал Брейна полковник, как будто тот был в чем-то виноват.
        Следом за ним Брейн покинул кабинет, и они двинулись по коридору в глубь сумрачного строения.
        По походке полковника Брейн определил, что тот имел неоднократно ранения: в правую руку, в левую ногу и сквозное - в легкие. О последнем свидетельствовало дробное дыхание, которому Брейна в свое время учили в госпитале на реабилитационном курсе.
        Впоследствии ему удалось восстановить нормальную функцию, а полковнику нет, вероятно, ранение того было тяжелее.
        С рукой проще - полковник косовато ею отмахивал при ходьбе и время от времени как бы встряхивал. Сам он этого не замечал, это было чем-то вроде нервного тика.
        Ногу он тоже ставил не слишком уверенно, скорее всего был курс восстановления стопы. Ну и по тому, что все эти «недоделки» по восстановлению были заметны, Брейн сделал вывод, что полковник предан своему делу и не позволял себе задерживаться в госпиталях ни одного лишнего дня, экономя на курсе восстановления.
        Они прошли метров двести, совершая повороты в путаном коридоре, однако Брейн по привычке их запоминал, и у него сама собой складывалась схема движения - когда-то его хорошо этому научили.
        24
        Спортзал оказался большой комнатой с огромными, во всю правую стену фальшокнами. В дальнем его конце располагались тренажеры - обычные динамофизические и с полдюжины электронных кабин. Занимавшаяся здесь группа насчитывала двенадцать бойцов. Они прервали занятия по рукопашному бою и построились в одну шеренгу, едва в зале появился полковник.
        Полковник жестом остановил старшего, который намеревался сделать доклад, и тот встал в строй.
        Брейн оценил стать бойцов группы. Лишь двое из ее состава были одного с ним роста, остальные выше и шире в плечах. Качков не было, все бойцы жилистые, с эластичными быстрыми мышцами. Брейн даже предположил, что такой идеальный результат был достигнут применением нейрохимических оптимизаторов.
        - Камрады, сегодня у нас практически праздник, - едко начал полковник. - Управление по личному составу откликнулось на наши просьбы и прислало нам капитана Лукаса Брейна, или как-то наоборот. Капитан простит меня, если я ошибаюсь, поскольку я, по его милости, совершенно запутался. Как вы сами видите, камрады, капитан не совсем то, что нам нужно, а точнее - совсем не то. Однако он заверил меня, что я могу его испытать так, как мне будет угодно, с тем чтобы по результатам испытаний я получил право нарушить одно из наших самых главных правил при наборе в группу.
        Сказав все это, полковник замолчал, молчали и остальные, а он, немного отдохнув, добавил:
        - Сержант Клаус, поставьте капитану в пару кого-нибудь из ребят. Посмотрим, на что годится наш претендент.
        - Слушаюсь, сэр. Лейтенант Малье, поработайте с гостем, - сказал сержант-инструктор, и названный боец смерил Брейна оценивающим взглядом. Он был почти на голову выше Брейна и почти вдвое моложе, однако Брейна смущало другое.
        - Сэр, я в гражданской одежде и дорожных ботинках, становиться в таком виде будет оскорблением для моего противника, - сказал он, обращаясь к полковнику.
        - Что ж, сержант, выдайте капитану соответствующее снаряжение.
        - Слушаюсь, сэр. Капитан, возьмите на стеллаже обувь и тренировочную пару.
        Брейн подбежал к стеллажу у стены, быстро нашел упаковку со своими размерами и, раздевшись, лихо, по-военному оделся под наблюдением тринадцати зрителей. После чего подбежал к сержанту и доложил:
        - Я готов.
        - Вставайте с лейтенантом, - указал тот, и Брейн пошел на ковер, где его уже дожидался соперник.
        - Каков уровень разрешенного воздействия? - спросил тот у инструктора. Сержант в свою очередь посмотрел на полковника, а полковник сделал вид, что не услышал вопроса, и тогда инструктор сказал:
        - Уровень максимальный.
        Лейтенант атаковал первым, и Брейн стал вяло обороняться, стараясь не давать лейтенанту прицелиться и провести какой-нибудь отработанный ход. Непривычная тяжеловатая гравитация требовала привыкания, но времени на это не было, и Брейн действовал так, чтобы лучше почувствовать свое тело в новых условиях.
        Заметив вялость Брейна, противник начал поддавливать, выискивая момент для завершающего удара. Всем было понятно, что полковник привел новичка, чтобы его здесь жестко проучили, и, конечно, лейтенант хотел продемонстрировать перед начальником свои возможности.
        Между тем Брейн после первых двадцати секунд начал входить в ритм боя и перестал бегать от навязчивых атак лейтенанта. Замедлившись, он спровоцировал противника на атаку и, парировав направленный в лицо удар, отбросил лейтенанта толчком в живот. Выглядело это почти оскорбительно, и лейтенант завелся - повторил атаку, старательно пряча решительный удар за сплетение разведывательных выпадов.
        Он проверил крепость ног Брейна хлесткими лоу-киками, и тот всякий раз морщился и отскакивал, демонстрируя, что ему больно. Сложным обманным связкам Брейн противопоставлял свои - еще более запутанные, однако выглядевшие как нагромождение спонтанных действий. Это заставляло противника думать, что Брейн паникует, и в конце концов лейтенант решился на еще одну открытую атаку, но нарвался на встречный удар в грудь.
        - Стоп! - скомандовал инструктор. - Теперь давай ты, Пинцер!
        Тяжело дышавший лейтенант сошел с ковра, понимая, что инструктор спас его от позора, а ему на смену вышел другой боец.
        Уже по тому, как он начал, Брейн увидел, что это игрок из другой лиги. Его разведка представляла собой жесткие атакующие действия. Он был уверен в себе и не тратил время на прилаживания и проверки.
        Брейну пришлось быть очень внимательным, поскольку даже удары, приходившиеся в защиту, потрясали его и «сушили» руки. Он понимал, что это не последний соперник и следует себя поберечь, однако осадить его быстро будет означать открыть козыри перед следующим, еще более сложным бойцом. И Брейн решил потерпеть еще немного, ограничиваясь жесткими блоками и вынуждая соперника поберечь собственные конечности.
        Однако тот решил не упускать шанса показаться перед начальством и атаковал без подготовки, в результате чего Брейн, поймав его руку в захват, рванул на себя и, скользнув в сторону, выполнил жесткую подсечку, отчего ноги его противника подлетели выше головы. Упав, он попытался тут же подняться, однако отбитые подсечкой ноги беднягу почти не слушались.
        Двое товарищей бросились к нему, чтобы помочь сойти с ковра, и взамен сошедшего с дистанции бойца к Брейну шагнул сам инструктор.
        Он смотрел на Брейна и старался по его глазам понять, насколько сильно тот прикидывается и чего от него можно ожидать. А Брейн старался не смотреть на сержанта, понимая, что тот может его прочесть.
        Брейн и сам так читал по глазам других, составляя мнение и как о личности, и как о бойце.
        Между тем полковник продолжал выжидать и теперь смотрел на новичка лишь с любопытством - своего мнения о нем он не изменил и изменять не собирался.
        Инструктор оказался опасно «мягким». Его движения было трудно заметить, а намерения предугадать. Брейну пришлось напрягать свое внимание до предела, чтобы не прозевать момент атаки, однако он его все же прозевал: защита против его удара вдруг скользнула по руке, и ему лишь чудом удалось выскочить из захвата, получив легкое растяжение в локте левой руки.
        Поняв, что так его тут покалечат, он прошелся по ногам обидчика сокрушительными лоу-киками, и было видно, что инструктора такая мощь ударов неприятно удивила. Брейн был готов к продолжению, но неожиданно вмешался полковник. Он поднял руку и скомандовал:
        - Стоп! Капитан Брейн, переодевайтесь и возвращайтесь в мой кабинет…
        Сказав это, полковник тотчас покинул зал, и Брейн поспешил к стеллажу, где при полной тишине в зале переоделся и выскочил в коридор.
        Разумеется, полковника там уже не было, и Брейн двинулся к кабинету, полагаясь на свою тренированную память.
        На этот раз ему трижды повстречались служащие базы - два раза гоберли и один раз канзас. Он понял, что в качестве подсобного персонала сюда принимали кого угодно, а вот в боевую группу - только суперколверов.
        Когда Брейн без стука вошел в кабинет полковника, тот оказался там не один. Рядом со столом, за которым сидел начальник, стоял какой-то гражданский, подававший полковнику документы на подпись.
        Когда документы были завизированы, гражданский ушел, удостоив Брейна короткого взгляда.
        - Это наш подрядчик, - сообщил полковник, хотя Брейну это было малоинтересно. - Присядьте, капитан.
        Брейн сел на свободный стул возле стола. Полковник вздохнул и провел по столу ладонью.
        - Я предполагаю, что вы хороший специалист и все остальное делаете так же хорошо, как и деретесь, однако мы не просто так, из вредности, запрашиваем суперколверов. У нас на службе недостаточно быть умным, крепким в драке и хорошо стрелять. Должна быть определенная биохимия.
        - Вы используете разгонные препараты?
        - Ну а вы как думаете? Когда-то в этом не было необходимости, и наши оппоненты были нам вполне по силам. Но впоследствии враг начал совершенствоваться - вы ведь понимаете, каким они обладают потенциалом, у вас в борьбе с ними имеются определенные успехи.
        - Но если вы знаете об этих успехах, сэр, то почему…
        - Почему отказываю? - полковник криво улыбнулся и снова провел ладонью по столу. - Вам с вашими успехами могло повезти, так скорее всего и случилось. А мне здесь эксперименты и испытания, рассчитанные на авось, не нужны, эту стадию, к сожалению отмеченную потерями, мы уже миновали.
        - То есть, сэр, вы полагаете, что суперколверы лучше переносят побочные действия ускоряющих препаратов?
        - Не обязательно. Дело в другом - у меня нет возможности и времени калибровать препарат для вас персонально, капитан. Я не знаю, как у вас повысится скорость реакции, мышечная сила, острота зрения. Если я введу вас в подразделение, мы потеряем единый стандарт, и я не смогу прогнозировать исход операций.
        - Получается, что я зря старался - там, в зале?
        - Совсем нет. В противном случае я просто указал бы вам на дверь под надуманным предлогом и не стал бы ничего объяснять.
        - Что же мне делать?
        - Мой вам совет - отправляйтесь в центральную часть Метрополии.
        - Без вызова?
        - Я могу составить вам направление на переподготовку, а вы на месте подадите рапорт и попроситесь на какую-нибудь вакантную должность.
        - А здесь я не могу остаться в каком-нибудь качестве?
        - Штат вспомогательного персонала укомплектован.
        - А в резерв?
        - На четверть жалованья? - усмехнулся полковник.
        - Всего на четверть?
        - Вот именно, совершенно бессмысленное дело.
        Брейн вздохнул. Он не мог рассказывать полковнику всего, да и не стал бы в любом случае. Ему нельзя было светиться в Метрополии, поскольку существовала опасность, что его зачистят.
        - И все же, сэр. Я выбираю резерв.
        - Резерв?!
        Полковник даже привстал.
        - Но на что ты собираешься жить, капитан? Здесь все очень дорого, тут тебе не джунгли…
        - Мне приходилось бывать в разных джунглях, сэр, и здешние условия мне нравятся больше.
        - Ну что ж… - произнес полковник, опускаясь на место. - Вам виднее. Я выпишу требование для отдела штатного расписания. Там вас оформят как положено и поставят на урезанное довольствие. Можете отправляться прямо сейчас - я перешлю необходимые формы.
        Когда незваный гость удалился, полковник, вздохнув, помассировал плечо и, открыв на мониторе административный раздел, нашел ячейку с данными Томаса Брейна, сделав в квалификационном окошке пометку - «резерв».
        В графе «основание» вписал: «по состоянию здоровья».
        В других подразделениях от него бы потребовалось более полно объяснить перевод в резерв только что прибывшего бойца, однако его подразделение обладало широкой автономией и даже функциями спецслужб, хотя финансирование этих функций было весьма скромным.
        25
        Оставив административные дела, полковник Вильямс вышел из кабинета и направился в оперативный зал, располагавшийся через три двери от его кабинета.
        Там его ждали начальник штаба подразделения и двое офицеров разведывательной группы. Причем все трое не являлись суперколверами. Начштаба был чистый канзас, офицеры технической и агентурной разведки соответственно - гоберли и гоберли с примесью варвара.
        Тем не менее полковник никогда не ставил этим офицерам в минус их происхождение. Он служил в подразделении почти двадцать лет, и лишь единожды пост в разведке занимал суперколвер. Дело было в той же биохимии - в отличие от оперативной группы другим сотрудникам спецподразделения не было необходимости принимать нейрохимические ускорители.
        Когда полковник вошел в оперативную комнату, на ее стеновые панели уже были заведены карты, графики, схемы и видеоматериалы.
        Никаких лишних слов, расшаркиваний и излишнего протокола. Это была ежедневная процедура, которая могла за сутки проводиться два и более раз, когда возникали критические ситуации, а в последний год они возникали все чаще.
        Ящеры были чрезвычайно талантливыми адаптантами, и, стоило специальным службам прозевать начальную фазу их адаптации, они становились настолько мало отличимы от коренных наций, что дальнейшее их выявление становилось чрезвычайно трудной задачей.
        На последующих этапах этим занимались службы безопасности и отчасти полиция, а подразделения полковника Вильямса подключались на этапе раннего внедрения, когда измененные личности ящеров развивались под охраной криминальных групп, которые, в свою очередь, являлись очередной фазой их адаптации. Члены этих групп внешне уже были похожи на местное население, но еще не имели легальных оснований считаться таковым.
        Зная особенности местных общин, интервенты даже научились формировать группы в виде семей с детьми, причем на роли детей адаптировались вполне взрослые особи.
        Одним словом, ящеры имели отлаженную схему проникновения в местное общество, и пока, несмотря на все старания спецслужб, они выигрывали.
        Помимо сопротивления в точках контакта с силовыми структурами ящеры успешно развивали законодательные инициативы, добиваясь послаблений при легализации чужаков.
        Спецслужбы бросались на лоббистов подобных предательских законов, однако, как правило, их инициаторами выступали представители коренных наций, слегка подмазанные толстыми конвертами с наличностью.
        Они пользовались защитой как законодатели, поэтому спецслужбам приходилось отступать, а интервенты продолжали насыщать общество существами из каменных космических джунглей.
        Местным жителям это трудно было представить, однако каменные ящеры могли существовать в условиях космического вакуума. Что уж говорить о насыщенной атмосфере Лутона-Двойного, которую они воспринимали, как бродяга - наваристый суп. Вот только бродяга мог пробовать суп время от времени - когда везло, а каменные ящеры не видели атмосферы веками, и от предков из уст в уста им передавали рассказы о насыщенных кислородом газовых океанах, в которых резвились неисчислимые косяки жирных ноблей. И эти прекрасные миры когда-то принадлежали самим хебе, как называли себя каменные ящеры, а не меннингам, к которым хебе относили всех существ, имевших возможность газового обмена: крупных животных, суперколверов, канзасов, гоберли, варваров и даже драккенов с джунгарами.
        Одним словом, всех, кому повезло больше.
        Сумев расселиться в космосе, каменные ящеры стали внедряться в освоенные миры, встречая, правда, сопротивление не только коренных наций, но и полулегальных колоний драккенов и джунгар, которые действовали против интервентов куда более жестко, понимая, что более изощренные в мастерстве адаптации дальние родственники станут для них большой проблемой.
        Дело доходило до того, что иногда в полицию поступала информация из анонимных источников, содержавшая подробные досье на целые преступные организации каменных ящеров с указанием конкретных руководителей, мест дислокации боевых групп и перечнем предателей из рядов силовых структур.
        Поначалу к таким сведениям относились с недоверием, но со временем использование их вошло в практику. Разумеется, после соответствующих проверок.
        Однако бывало и такое, что джунгары и драккены не могли или не хотели ждать реакции полиции и спецслужб и атаковали сами, и тогда окраины самых крупных городов материка озарялись вспышками разрывов, и это было похоже на настоящую войну.
        Под натиском опасного врага-конкурента случалось невообразимое: джунгары с драккенами объединяли усилия, пусть и на короткое время. После завершения конкретной операции их альянс тут же распадался. И это было неудивительно, ведь до прихода каменных ящеров они уничтожали друг друга.
        26
        Полковник остановился перед картой оперативных изменений. Здесь были указаны опорные точки противника, и цвет обозначений указывал на степень разведывательной проработки объекта.
        Где-то все ограничивалось дымчато-серым или нежно-голубым. А в иных местах ситуация кричала красным и красно-коричневым. Здесь следовало вмешаться немедленно, пока очередная группа чужаков с выправленными документами не растворилась среди местного населения.
        - Слушаю вас, - произнес полковник традиционную фразу, и начштаба стал излагать свое видение ситуации.
        Иногда полковник прерывал его, чтобы задать уточняющий вопрос, в другой раз начштаба сам подключал для содоклада офицеров технической и агентурной разведки.
        Обычно доклад и обсуждение длились в течение сорока минут, реже - часа. Затем полковник принимал решение.
        В этот раз работа нашлась для Второй и Четвертой групп. Они не слишком выделялись среди семи групп подразделения, просто они как более подготовленные выходили на задания чаще и в конце концов понесли такие потери, что уже не могли отправляться на задание даже в неполном составе.
        - Сэр, хочу обратить ваше внимание на район Конвейд-плац. Здесь появились четыре парикмахерских и пять салонов индивидуального пошива одежды… - заметил начштаба.
        - А что не так?
        - Неперспективный район, сэр. Пока там фактически пустыри, и надеяться на какую-то прибыль трудно.
        - Полагаете, начало ячейки?
        - Так точно, сэр. Если ударим сейчас, избавим себя от больших проблем в будущем.
        - Если мы пошлем команду туда, кто отработает по объекту «научная библиотека», где по вашим же выкладкам имеются укрепления второго и четвертого класса и полторы сотни боевиков?
        - Сэр, я понимаю, что мы находимся в ситуации, близкой к цугцвангу, однако мне удалось просчитать вариант, когда мы удержимся на тонкой ниточке критического недостатка ресурсов.
        - И каков запас?
        - Что?
        - Я спрашиваю, какой запас прочности у вашей схемы? Где гарантия, что, распылив силы, мы не начнем проигрывать?
        Начштаба вздохнул.
        - Вот то-то и оно, - кивнул полковник. - Так что продолжайте разведку, углубляйте проникновение на новом участке, и давайте готовить операцию с участием сразу двух групп, одной мы не управимся и нарвемся на серьезные потери.
        - Но, сэр, полная у нас только одна.
        - Да, одна. Значит, вторую сформируем во временном составе из двух других. Слишком уж объект непростой, я даже думаю…
        - Запросить поддержку с воздуха?
        - Да, это возможно.
        - Картер, что вы скажете? - обратился начштаба к руководителю технической разведки.
        - Одну минуту, сэр, у меня имеется послойный план их укреплений…
        С этими словами разведчик запустил пультом динамическую карту, и проекции с трех экранов выстроили посреди комнаты медленно вращающуюся голограмму. Она была очень подробна, и полковник приблизился, чтобы лучше рассмотреть некоторые особенности.
        Это были две подземные крепости, соединенные несколькими галереями и, судя по соответствующим указателям, допускавшие проход не только личного состава, но и транспортных средств - легковых автомобилей, развозных грузовичков. В некоторых случаях, с чем полковник и его бойцы уже встречались, из крепостей появлялись даже пехотинцы в сверхтяжелой оснастке, весившей несколько сотен килограмм и имевшей собственный двигатель, и боевые роботы.
        Эти сверхтяжелые бронескафандры являлись изобретением ящеров. Несмотря на то что подобные системы имелись в структурах космической разведки, только у каменных ящеров скафандры приобрели широкое применение и имели множество разнообразных функций. От штурмовых и десантных до оборонительных и эвакуационных, имевших транспортные капсулы для перевозки грузов или раненых.
        При этом в космосе работали модели с собственными ракетными инициаторами, позволявшими маневрировать по орбитам от станции к станции.
        Очевидным плюсом этих изделий по сравнению с пилотируемым роботами была их дешевизна из-за упрощенной схемы управления.
        В пилотируемых роботах использовалась сложная система аналогов для передачи управляющей информации на исполнительные механизмы, а в тяжелых скафандрах система динамических доводчиков лишь усиливала совершаемое пилотом движения.
        И никаких аналогов, перекодировок, переводов на машинные и кинематические языки.
        - Сэр, а может, стоит принять программу дополнительного набора? - спросил начштаба, хотя знал, что полковник не терпит подобных разговоров.
        - Я уже думал об этом, но для этого мы должны написать подробную нейропрограмму для каждой штатной ниши. Гоберли, канзасы, варварические группы с совершенно особой системой обменных процессов… На данный момент мы таким научным потенциалом не обладаем и вряд ли когда-нибудь поднимемся на подобную вершину. Такие подвиги по силам ИСБ и им подобным гигантам. Мы же едва тянем нашу геолабораторию, при том что она нам досталась практически даром вместе с территорией под базу. Так что наше дело - работать на своем узком участке. Дайте мне авиационные коридоры с наложением на гражданские структуры.
        Схематическая голограмма исчезла, ей на смену пришла увеличенная карта города с подлетными рукавами и секторами реакции пилота для запуска ракет.
        Главным было не нанести вред гражданским объектам, при том что подземные магистрали ящеров выходили за пределы легальной территории и находились в опасной близости с соседними зданиями.
        - Что у нас с агентурой? - спросил полковник, продолжая изучать все новые слои схем предполагаемой атаки.
        - Есть два ценных сообщения, сэр, - шагнув вперед, доложил начальник агентурной разведки.
        - Слушаю.
        - Две недели назад были переведены деньги в уплату поставок азотных суггестаторов.
        - Это те, которые…
        - Да, сэр, главный компонент, из которого они синтезируют переходные белки для адаптации в условиях атмосферных планет.
        - Насколько велики поставки?
        - Двадцать тонн.
        - На что этого хватит?
        - Этого хватит, чтобы за полгода вытянуть поставленные сюда мембранные заготовки до уровня реальных бойцов в количестве пятисот особей.
        - Это же целый полк.
        - Так точно, сэр. Также источник сообщил, что оплачено четыре комплекта лабораторного оборудования, пригодного для синтеза белка.
        - И что, лаборатории находятся в этом комплексе?
        - К сожалению, мы это можем только предполагать.
        - А этот ваш источник, он не может уточнить?
        - К сожалению, он для нас потерян.
        - Зачищен?
        - Так точно. К сожалению, наши источники по этому направлению работают недолго.
        Полковник кивнул. Тут была особая специфика. У ящеров, начинавших работать против своих, менялась биохимия, и их быстро обнаруживала собственная служба безопасности.
        Над этой проблемой работали ведомственные ученые, пытаясь разработать стабилизаторы, которые бы позволяли держать биохимию предателей в норме. Однако пока положительные результаты оставались в далекой перспективе, поскольку данное направление считалось не основным.
        - Ладно, продолжаем планирование с теми средствами, что у нас имеются, - подвел итог полковник. - Что у нас со смежниками?
        - Со смежниками порядок, дадут пару бортов. А если надо, то и больше, - ответил начштаба.
        - Больше не надо, у нас же пригород, а не пустыня Хабиб. Какие борта дадут?
        - Пээсы.
        - А лимарды?
        - Они говорят, нам пээсов хватит. Все новые машины у них задействованы в собственном графике.
        27
        Брейн стоял перед сотрудником кадрового отдела - немолодым канзасом, а тот медленно перелистывал страницы его досье, подтверждая мифы всех военных о том, что кадровики - самые медлительные и вредные.
        - Поправьте меня, если я ошибусь, господин э-э… Лукас?
        - Вообще-то Брейн. Томас Брейн. Винсент Лукас - это мое транзитное имя.
        - Транзитное имя?! - переспросил кадровик и посмотрел на Брейна с таким видом, будто тот произнес какое-то ругательство.
        Брейн промолчал. Вопрос кадровика показался ему риторическим.
        Кадровик оценил молчание Брейна и, вздохнув, взялся за составление требования на снабжение.
        Времени на это ушло немного, военный чиновник пользовался стандартными электронными формами. Однако после заполнения форма была отправлена на сервер, а тому и без того хватало работы, и какой-то рядовой документишка от бумагомарак был поставлен на обработку в самый конец очереди.
        - Проблемы с приоритетом? - спросил Брейн, заметив, как исказилось лицо чиновника, когда тот увидел кодовую метку, сулившую долгое ожидание.
        Причем отлучаться было нельзя, ведь в любой момент могла прийти команда отмены обработки высокоприоритетных документов, и тогда третьестепенные бумажки отправляли на обработку. Относительно их у администратора могли возникнуть вопросы, которые он задавал сопровождающему менеджеру. А если того не оказывалось на месте, документ сбрасывался в архив, откуда его можно было вытащить только подачей специальной заявки от начальника отдела, отправлявшего документ на обработку.
        Разумеется, такого удовольствия для себя и своего начальства никто не хотел, поэтому приходилось сидеть и тупо таращиться в монитор, когда коллеги из других отделов уже отправлялись на обеденный перерыв и, покушав, ухитрялись сгонять три-четыре партии в гуняш.
        - У меня нет времени ждать этой вашей очереди, - заметил Брейн, применяя самую мерзкую тональность в своем голосе. Его целью было спровоцировать чиновника.
        - Да что ты себе позволяешь?! - сразу взвился тот. - Ты думаешь, это я здесь всем рулю?!
        - А кто? - спросил Брейн.
        - Вон… эти, блин, системные администраторы!..
        - Очень достают? - уточнил Брейн.
        - А тебе какое дело!? - проявил бдительность чиновник.
        - Мне не нравится, когда хороших канзасов прессует всякая погань.
        Брейн применил самое действенное оружие из своего арсенала, и оно сработало.
        Не то чтобы чиновник был так восприимчив к грубой лести, но в сочетании со стрессом это дало результат.
        - Что вы имеете в виду, капитан?
        - Если вы позволите, я могу с вашего терминала ускорить прохождение документов. И не только моего комплекта, но и других, когда вам это понадобится.
        - Я допускаю, что вы можете сейчас проделать что-то такое, но как я смогу сделать это сам?
        - Уступите мне место и приготовьте чистый чип…
        Чиновник помедлил, как бы раздумывая, но Брейн видел, что тот уже согласился.
        - Хорошо, капитан, в конце концов, мы не делаем ничего плохого, а лишь чуточку ускоряем нашу работу.
        - Вот именно, - согласился Брейн, занимая освобожденное кресло.
        Видя, как привычно капитан переключил клавиатуру в трехмерный режим, которым пользовались лишь продвинутые профессионалы, канзас сдержанно вздохнул. Поначалу он опасался, что капитан что-нибудь испортит, и придется за это отвечать, но, видя, как гость работает, чиновник успокоился.
        - Вставляйте чип в гнездо…
        Канзас поспешно выполнил команду. После чего гость набрал еще несколько комбинаций, применяя совсем уж малоиспользуемые иероглифы, и, послав последнюю команду, поднялся. Одновременно с этим принтер начал распечатывать твердые копии документов.
        - Неужели уже готово? - поразился чиновник.
        - Да. Это же сервер. Ему такая работа на сотую долю мгновения, - пояснил Брейн, освобождая чиновнику его место.
        - А что же вы сделали? Ну, это на случай, если айтишники станут меня пытать.
        - Ничего особенного, просто поправил метку приоритета вашего заказа.
        - А они меня не вычислят? - с опаской поглядывая на незнакомую таблицу на мониторе, уточнил канзас.
        - Не вычислят, если не будете показывать им чип, - заверил Брейн. - Вставляйте его перед отправкой документов на сервер, а после сразу вынимайте и прячьте.
        - Как здорово! - воскликнул канзас и возбужденно почесал нос.
        - Ну все, я могу идти?
        - Да, ваш комплект готов, теперь вы полноценный резервист, вот только на что будете жить?
        - Пока не знаю, - пожал плечами Брейн. - Немного осмотрюсь, найду работу.
        - Знаешь что, приятель… - канзас покосился на входную дверь, затем взял у Брейна комплект документов и вытащил из него один лист.
        - Вот это мы сейчас слегка подправим, - сказал канзас и сунул листок шершавого пластика в уничтожитель.
        - Обычным резервистам полагается всего двести пятьдесят монет, однако, если ты редкий специалист, тогда сотня сверху. А то, что ты редкий, я и так вижу.
        С этими словами канзас быстро заполнил новое требование и с помощью чипа с программой-ускорителем быстро получил его с обработки, после чего распечатал и вернул Брейну.
        - Вот так будет правильнее, камрад.
        - Спасибо, камрад, - поблагодарил Брейн и пожал чиновнику руку.
        28
        Спустя десять минут он уже шагал от проходной к шоссе, куда можно было заказать по диспикеру такси.
        Пока все складывалось средненько. Должность он не получил, зато теперь у него была гарантированная денежная поддержка, пусть небольшая, но все же.
        Еще у него оставалась наличность - около двух тысяч сакверов, которыми его снабдил Корсак. Но доступ к накопленным сбережениям, состоявшим из бонусов от участия в сложных играх майора Корсака, был пока невозможен, поскольку денежные ресурсы - это первое, что бралось на контроль спецслужбами.
        Таким образом, какое-то время Брейну предстояло обходиться средствами, которые он получал от сторонних источников.
        Миновав зону блокировки связи, являвшейся частью системы безопасности базы, Брейн вызвал такси. Машина ждала его на парковочной площадке у шоссе, когда Брейн добрался до него пешком.
        На водительском месте сидел немолодой гоберли, и, едва пассажир занял место, такси тронулось и, разогнавшись, встроилось в поток несшихся автомобилей.
        Легковые здесь оказались весьма разнообразными - модели, цвета, какие-то дизайнерские излишества. Грузовые транспорты смотрелись более скромно и однообразно, возможно, потому, что в основном это были автороботы. Хотя все это выглядело и не так ярко, как в варварских колониях, но куда менее уныло, чем ожидал Брейн. А когда такси въехало на городские улицы, где барьеры безопасности были пониже и стало возможным рассмотреть пешеходов, Брейн подумал, что, пожалуй, не станет носить мешковатые вещи и купит что-нибудь поприличнее.
        Архитектура также претендовала на стильность и художественные изыски, что меняло мнение, сложившееся у Брейна, когда он разглядывал город с высоты.
        Попадались парки, правда, довольно простенькие, с одинаково подстриженными кустами и деревьями.
        Промелькнула площадь с фонтаном.
        Вывески ресторанов, музея и даже театра… Это уже была центральная часть города, автомобиль поехал медленней и вскоре остановился на небольшой парковке.
        - Конечная точка, сэр, - сообщил немногословный гоберли.
        - Отлично, - сказал Брейн, осматриваясь.
        - С вас пять сакверов, - объявил таксист, тем самым напоминая, что пора рассчитываться и каждому двигать своей дорогой.
        - Знаешь, камрад, отвези меня туда, где можно недорого снять жилье.
        - Зачем же тогда вы ехали в центр? Здесь все очень дорого.
        - Да хотел сориентироваться, составить свое мнение.
        - Хорошо, сэр, но, прежде чем мы поедем дальше, вы должны оплатить предыдущий заказ - у нас так принято.
        - Наличные подойдут?
        - Подойдут, но, если большая купюра, я могу дать сдачу только чипкартой.
        - Так даже лучше, - сказал Брейн, протягивая сотенную. Водитель сунул ее в приемник, нажал несколько кнопок, и принтер выбросил платежную карту с внесенной на нее сдачей. Брейн взял карту, она была еще горячей.
        - Итак, сэр, на какую аренду вы рассчитываете? - спросил гоберли, выводя машину на проезжую часть.
        - Желательно на минимальную.
        - Минимальная - это жилая капсула в лонгхоумах. Двадцать этажей вверх и столько же под землей. Скрипучие лифты, плохая вентиляция, удобства на этаже. Вместо воды - самый дешевый водозаменитель из ультрапыли. Сто пятьдесят сакверов в месяц.
        - М-да, - произнес Брейн с неопределенной интонацией.
        - Ну, дешевле только складские комплексы. Заброшенная территория, разбитые дороги и добираться до города далеко. Хотя там много места и всякие творческие личности держат там студии. Но по большей части они там только пьют и занимаются всякими безобразиями.
        - А такси туда бегают?
        - Бегают, - кивнул гоберли, обгоняя медлительный микроавтобус. - Но только днем и за особый тариф.
        - Но ты говоришь, там дают хорошую площадь.
        - Дают, только в придачу еще и такой плотный штифт, что это не жизнь, а наркотические глюки наяву. Это уже опасная плотность, поэтому семьдесят сакверов, которые просят за ржавый ангар, - это неподходящая экономия.
        - А в городе штифт есть?
        - Мало. Здесь подавители стоят стационарные, поэтому, если где и появляется, то слабый и неустойчивый.
        - Ну а если монет за двести? Что можно взять за такую цену?
        Таксист пожал плечами.
        - За двести будет примерно то же, что и за сто пятьдесят. Но за две с половиной сотни я бы мог предложить вам неплохой вариант.
        - Слушаю.
        - Тут в десяти минутах езды у вас за эту цену будут две чистенькие комнатки и все удобства. Вода за отдельную плату, но заменителя хоть залейся.
        - Заменитель тоже ультрапыль?
        - Нет, микрогранулы. При невысокой температуре по ощущениям - как вода.
        - Я не местный, но что-то подсказывает мне, что за такие деньги это слишком щедрое предложение. Ты что-то утаил?
        - Просто я еще не все рассказал. Дело в том, что хозяева очень строгие, и, если кто затягивает с оплатой, особо не церемонятся.
        - Бандиты, что ли?
        - Именно, - улыбнулся гоберли и притормозил на перекрестке, пропуская вереницу грузовиков-роботов.
        - Нахапали недвижимости, а потом оказалось, что ее на что-то нужно содержать, - добавил гоберли и вздохнул.
        - За процент с ними работаешь?
        - Да. Раньше там даже распорядителем был, но потом ушел в таксисты - так спокойнее.
        - Понимаю.
        - Но связи остались. Иногда я их консультирую.
        29
        Вскоре они подъехали к небольшому кварталу, застроенному пятиэтажными домами. На некоторых из них оставались следы недоделок в виде отсутствующих облицовочных панелей на боковых сторонах зданий. Из-за этого лицевые части выглядели нарядными, а боковины серыми. Несмотря на то что территория была в основном благоустроена, кое-где среди кустов виднелись заросшие травой кучи строительного мусора. Четырехногий робот-уборщик, который и должен был заниматься этой проблемой, стоял возле бытовки. Его манипуляторы с набором инструментов безжизненно висели вдоль корпуса.
        - С тех пор как я уехал отсюда, заниматься делами стало некому.
        - Я тебя понимаю, - кивнул Брейн, и они остановились возле подъезда с крыльцом из натурального гранита, стоившего немалых денег.
        Таксист вышел из машины, Брейн последовал за ним. Однако дверь в контору оказалась заперта, и, оглядевшись, таксист сказал:
        - Подождите меня здесь, сэр, я пойду поищу, они где-то неподалеку.
        - Хорошо, я подожду.
        Таксист скрылся за углом, а Брейн, осмотревшись, подумал, что неплохо бы найти туалет.
        Однако время шло, таксист не возвращался, и, присмотрев подходящие заросли, Брейн справил в них малую нужду, а вернувшись, обнаружил возле такси троих субъектов, один из них держал в руках его чемодан.
        - Служба доставки? - на всякий случай спросил Брейн, хотя уже видел, что это не доставка.
        - Бабло где? - спросил предводитель, канзас со шрамом на лбу и плечами гоберли.
        - Какое бабло? - уточнил Брейн.
        - Чаки, в чемодане ничего нет, - сообщил бандит, потрошивший багаж.
        - Я все бабки корешу отдал - таксисту. Он обещал, что все уладит, - сказал Брейн и улыбнулся принимающей стороне насколько возможно приветливо, однако это не подействовало. Предводитель достал вибрационный нож и, активировав его, двинулся к Брейну.
        Где-то в зарослях кустарника послышались торопливые шаги, но, когда таксист выскочил к своей машине, предводитель уже лежал, а двое других озадаченно почесывались, не зная, что предпринять в подобной ситуации.
        Следом за гоберли появился еще какой-то субъект. Даже не взглянув на лежащего, он протянул Брейну руку и представился:
        - Вуд Джордан. На мне оплата аренды, оттого меня здесь все боятся.
        С этими словами Джордан продемонстрировал улыбку, состоявшую только из клыков, и, лязгнув ими, вернул своей физиономии деловое выражение.
        - Я прошу прощения за неловкую ситуацию.
        - А я прошу прощения, если неправильно понял намерения ваших сотрудников.
        - Не стоит париться, камрады просто ошиблись. Желаете осмотреть квартиру?
        - Желаю, - кивнул Брейн.
        Управляющий открыл дверь подъезда собственным ключом, и они оказались среди пяти этажей свободных апартаментов.
        - Что вы можете мне порекомендовать? - спросил Брейн, когда они подошли к двум лифтам.
        - Это зависит от того, какие деньги вы готовы заплатить.
        - Я не могу говорить об этом, пока не увижу ваш товар, - в тон управляющему ответил Брейн и встретился взглядом с таксистом, который ему кивнул. Значит, пока Брейн все делал правильно.
        - Что ж, в ваших словах есть резон, мистер. Желаете жить повыше или пониже?
        Брейн вспомнил свою многолетнюю практику. Прыгать с пятого этажа было опасно - всегда оставался риск, что сломаешь ногу, а бегать со сломанной ногой тяжело, это Брейн также помнил из собственной практики.
        Первый и второй тоже не годились, туда можно было запросто забраться одному человеку или с помощью напарника встав ему на плечи. А вот третий этаж - то что нужно. И прыгать невысоко, и с обычной стремянки не дотянешься, а значит, неприятель будет услышан, когда станет сооружать вспомогательные конструкции.
        - Третий этаж. Три - моя любимая цифра, - объявил Брейн.
        - Прекрасно, значит, отправляемся на третий, - радостно сообщил Джордан и направился к лестнице, хотя Брейн ожидал, что они поедут на лифте.
        - К сожалению, ввести лифтовое хозяйство в строй нам пока не удалось. Прежние работники разбежались, а у нас не так много специалистов, чтобы успеть везде.
        Сказав это, Джордан бросил укоряющий взгляд на таксиста, и тот втянул голову в плечи.
        Брейн внимательно следил за этой пантомимой, пока они не добрались до третьего этажа.
        - Итак, мистер, всего за восемьсот сакверов вы можете получить трехкомнатные апартаменты с видом на…
        - Так что там за вид?
        - Э… А вот извольте…
        С этими словами Джордан толкнул дверь ближайшей квартиры.
        - Замечательно, - произнес Брейн и покосился на гоберли, который в этот момент скривил физиономию.
        - Этот двухкомнатный апартамент вы можете получить всего лишь за шестьсот сакверов, - торопливо добавил Джордан, испытующе глядя в лицо Брейну.
        - Замечательная квартира, именно то, о чем я мечтал, и цена небольшая… Вот только…
        - Что? - подался вперед Джордан.
        - Сортиром воняет.
        - Что значит «воняет»?
        Джордан принялся тянуть носом, проверяя, чем здесь пахнет, а таксист, поймав заговорщическую ухмылку Брейна, расплылся в улыбке.
        - Но, сэр, здесь совсем не пахнет сортиром!
        - Ты куришь, приятель? - уточнил Брейн.
        - Нет.
        - Но кальян потягиваешь, да?
        - Да что с того? - начал впадать в отчаяние Джордан.
        - Ничего, приятель. Но твое обоняние превратилось в имитацию, и ты не можешь отличить зловоние от спрея «весенняя фиалка».
        Перехватив одобрительный взгляд гоберли, Брейн добавил:
        - Мне правда жаль, честное слово.
        - Хорошо, давайте отправимся в другие апартаменты, - предложил Джордан. Однако едва они вышли в коридор, Брейн брезгливо зажал нос.
        - Что?! - воскликнул Джордан.
        - До тех пор, пока вы будете заламывать цену, мистер, здесь будет омерзительно вонять.
        - Ах вот в чем дело! Криденс, это твои проделки?
        - Я всего лишь таксист, сэр, - развел руками гоберли, старательно пряча улыбку.
        - Ох и сукин же ты сын, Криденс.
        - А чё сразу Криденс?
        - А то, что без тебя тут не обошлось. На какую же цену вы рассчитывали, мистер?
        - Я могу платить двести пятьдесят сакверов. Это мой предел.
        - Но тут полный фарш - обстановка, ионизатор воздуха сепараторного типа, мультиволновой подогрев стен. Это никак не может стоить тех денег, что вы мне предлагаете.
        - Мне жаль, но эти деньги - все, чем я располагаю, - сказал Брейн и драматично развел руками. Он видел - Джордану подходит названная цена, тот лишь отрабатывал заученную процедуру.
        - Что ж, я соглашусь на вашу цену, однако с одним условием…
        - Каким же?
        - Вы заплатите за четыре месяца вперед.
        - Я заплачу только за два, потому что через два месяца я отсюда съеду.
        Джордан вздохнул. Против такого хода он не мог ничего противопоставить, новый жилец его, можно сказать, уделал.
        Управляющему оставалось лишь предоставить право жильцу самому выбрать любую из пустовавших квартир третьего этажа.
        Брейн выбрал апартаменты, выходившие окнами на такой же дом, отделенный от дома Брейна беспорядочно разросшимися кустами и небольшой автостоянкой с парой заброшенных автомобилей.
        Кусты Брейну понравились, от них исходил запах, похожий на тот, который ему встречался на родине. С той лишь разницей, что тамошние деревья были сплошь зелеными, кроме кустов аполло, имевшего антрацитовые листья. Здесь же цвет листвы разнился в зависимости от того, где росло дерево.
        Возле воды деревья имели серые листья с серебристым оттенком. Там, где посуше, появлялись зеленые. А на засушливых солнечных местах, в особенности на солончаках, листва была желтой, оранжевой и даже золотистой.
        Пара заброшенных автомобилей на площадке также показалась Брейну не лишней, поскольку часто злоумышленники пытались найти укрытие в брошенных машинах, забывая, что те от времени и сырости становились очень скрипучими. Так что эту пару развалюх Брейн воспринимал как один из уровней безопасности.
        Он еще раз обошел свою квартиру, состоявшую из двух комнат, совмещенного санузла и небольшой кухни с двумя мейдерами, столом у окна и двумя стульями.
        В большой комнате, которую Брейн назвал гостиной, находилось некое подобие дивана, у противоположной стены располагалась кровать с мягким пружинным матрасом. В углу у окна стояла тумбочка с двадцатидюймовым ТВ-боксом. Пол был застелен пластиком бежевого цвета, а белые стены украшались навесными полками.
        В соседней комнате, которая оказалась совсем маленькой, имелись стол, два стула и большой шкаф, куда могло поместиться много одежды, однако Брейну нечем было заполнить этот огромный объем, поскольку пока все его вещи помещались в одном чемодане.
        Душевой кабины в санузле не оказалось. Вместо нее имелась небольшая ванна, из стены торчали три крана. Два из них были массивными с большими магнитными счетчиками и предназначались для подачи мелкозернистого водозаменителя, а третий, с маленьким носиком, должен был подавать воду, и, видимо, только холодную.
        Пока Брейна все устраивало - за небольшую цену он получил достойное жилье.
        Достав из кармана оставшиеся деньги, он пересчитал их. Оставалось чуть больше полутора тысяч сакверов. Не очень много, но и не мало.
        Следовало еще купить еды, поскольку питаться в городе было дорого, а еще Брейн нуждался в одежде по здешней моде. Словом, впереди ожидались новые траты, в том числе непредвиденные, поэтому следовало поискать подходящую работу. Вот только где ему найти такую работу?
        30
        Оставшись один, Брейн запер дверь своей новой квартиры, спустился во двор и, пройдя вдоль дома по направлению к улице, впервые почувствовал себя почти отпускником.
        Ну а что? Он добрался до места, нашел жилье, даже получил кое-какое финансовое содержание. А то, что у него оставалось не так много денег, не беда, зато он мог недельку пожить спокойно и немного отдохнуть.
        На проезжей части сновали автомобили, придавая праздничности все улучшавшемуся настроению Брейна. Он зашел в первый попавшийся магазин одежды и предоставил миловидной продавщице выбрать ему пару летних легких курток, а две пары брюк подобрал самостоятельно.
        Здесь все ходили в одежде неброских цветов спортивного покроя, и это Брейна устраивало.
        Заплатив за все без малого шестьдесят сакверов, Брейн с пакетом в руках вернулся на улицу и направился к большому продуктовому магазину, вывеску которого заметил издалека.
        Следовало, конечно, приглядеться к ценам и выяснить, где они пониже, однако это был спальный район, и Брейн надеялся на скромность здешних торгашей.
        Продолжая прогуливаться, он с большим интересом присматривался к витринам, которые здесь оформлялись особенным образом. Выкрашенные в лиловые тона манекены, по мнению Брейна, выглядели отталкивающе, но здешние были совершенно иными - они имели натуральные телесные цвета, расовые различия и прекрасную кинематику, позволявшую им довольно естественно двигаться. И только многократное повторение одних и тех же движений выдавало в исполнителях танцев за витринным стеклом рекламных роботов.
        Наблюдая за манекенами, Брейн по привычке был начеку, несмотря на свое расслабленное состояние. Но пока ему не попадалось ни одного застывшего образа и ни одной неестественной позы. Не мешали навязчивые блики шпионских дронов, рядом не притормаживали потертые минивэны, никто не сталкивался с Брейном как бы случайно, чтобы приклеить флеш-микрофон.
        Женщина-суперколвер вела за руку мальчика лет шести, а за ними ехала коляска-робот, где под прозрачным колпаком сидел еще один малыш, пытаясь что-то собрать из ярко раскрашенных кубиков.
        Брейн улыбнулся. Последние полгода у него не было возможности наблюдать жизнь обыкновенных граждан.
        Находясь в таком приподнятом настроении, он едва не уткнулся в остановившийся перед ним полицейский бот, который подъехал так неслышно, что Брейн его не заметил. Бот стоял посреди тротуара не двигаясь, и Брейн решил, что железяка просто сломалась. Однако, едва он попытался обойти бот, на нем заработал передатчик.
        - Гражданин, оставайтесь на месте! - приказал бот, и это привлекло внимание прохожих. Они стали с подозрением коситься на рослого незнакомца и обходить его стороной.
        Не успел Брейн придумать, что делать дальше, как с проезжей части на тротуар заскочил полицейский автомобиль и занял место откатившегося дрона.
        Турбины сбросили пар, и, когда он рассеялся, перед Брейном стояли трое полицейских - сержант-суперколвер посредине и по флангам двое рядовых-гоберли с автоматами. Судя по лицам этой троицы, они выполняли ответственное и очень опасное задание.
        - Мистер, предъявите ваше гражданское удостоверение, - потребовал сержант.
        - Я военный, у меня имеется только «солдатская книжка», - ответил Брейн. «Солдатской книжкой» в просторечии назывались документированные чипы рядового, унтер-офицерского и офицерского составов различного рода войск.
        - Оружие имеется? - строго спросил сержант.
        - Нет, сэр.
        - Может быть, нож или фокальный шокер?
        - Фокальный что? - искренне удивился Брейн.
        - Понятно. Вяжите его! - приказал сержант, однако ни один из гоберли-автоматчиков не двинулся с места. Но неожиданно жуткая судорога свернула тело Брейна пополам, и в следующее мгновение он потерял сознание.
        31
        Очнулся он от яркого света и нестерпимого запаха какого-то дезинфектора. А еще от того, что кто-то шарил в его карманах. Еще не видя злодея, Брейн в полусонном состоянии прихватил его кисть и вывернул так, что бедняга дико заорал.
        На крик примчался надзиратель и, распахнув дверцу камеры, полоснул Брейна дубинкой-парализатором. Надзиратель был на суточном дежурстве и не собирался вникать в суть внутрикамерных разборок.
        Брейн снова погрузился в царство снов, но могучее здоровье взяло свое и там, где другой переехал бы в больницу, и он очнулся через пару минут.
        - Где мы находимся? - спросил он, садясь возле стены, чем вызвал хохот пяти сидельцев.
        - Братан, ты как будто с доннера рухнул, - сказал ему седовласый суперколвер. - Первый раз на киче?
        - Нет, не первый, - ответил Брейн и помассировал ладонями лицо, оно было словно деревянное.
        - А где до этого парился?
        - На тюремном судне.
        - Ого! Военный преступник, что ли?
        - Нет, просто под руку попался.
        Сидельцы снова засмеялись, а Брейн повел спиной и ощутил ожог.
        - Это тебя спрендлером поджарили, - пояснил седой. - Ты парень здоровый, и они, чтобы не иметь проблем, всадили тебе заряд в спину. Тут так принято.
        - Понятно. Что тут еще принято?
        - Если тебя в городе ни разу не брали, скоро подгонят бесплатного лоера. Толку от него, конечно, немного, но по крайней мере будет компашка для встречи с быком.
        - Бык - это кто?
        - Экспресс-обвинитель. Ты, похоже, ни в чем серьезном не замечен, никого не замочил, иначе бы в холодную кинули - одиночку для особых. Поэтому и экспресс, чтобы не затягивать из-за мелочовки.
        Лязгнули магнитные замки, и дверь в камеру распахнулась. В проеме возник полицейский - один из тех, что проверяли у него удостоверение.
        - Эй, ты! - полицейский указал на Брейна пальцем. - Давай на выход!
        Брейн поднялся и шагнул к выходу, заставив попятиться полицейского и стоявшего позади него надзирателя с шоковой дубинкой наготове. Помимо того что арестант был ростом с суперколвера, выражение его лица было куда красноречивее любых слов.
        - Стой! Протяни руки! - потребовал полицейский с безопасного расстояния, и Брейн подставил руки для магнитных наручников.
        - Все, пошел вперед по коридору! - почти прокричал полицейский, и Брейн видел, что бедняга трусит.
        - Ни в чем не сознавайся, парень! Не верь обещаниям лоера! - успел прокричать из камеры седой, после чего дверь захлопнулась.
        Он двинулся по коридору, поглядывая на двери камер и каких-то служебных помещений - явно не офисов. Возле одной из дверей Брейну приказали остановиться, потом завели в помещение, и он увидел типичную допросную с массивным привинченным к полу столом и так же закрепленным стулом в виде трона с подлокотниками, оснащенными захватами для рук.
        - Садись, - приказал полицейский, и Брейн послушно опустился на указанное место.
        В открытую дверь допросной вошел какой-то гражданский в щегольском по местным меркам костюме с накладными карманами. Это был темноволосый канзас с голубыми глазами и размытым взглядом. Канзас держал в руке дорогой портфель из новомодной поляризационной шангры, появившейся на рынке лишь пару месяцев назад.
        Брейн уже понял, что это и есть его лоер, о котором предупреждали в камере. Очевидно, его мало заботила судьба арестанта, интересы которого он должен был представлять, поскольку лоер то и дело посматривал на часы, поправляя дорогой браслет. А если забывал о часах, принимался рассматривать свои ногти, оценивая качество маникюра.
        Наконец появился «бык», седоватый гоберли с лишним весом и кустистыми бровями, придававшими ему особенно суровый и неприступный вид.
        - Ваша честь, давайте поскорее, у меня билеты на шоу, - сказал лоер.
        - Да не вопрос. Чего у тебя?
        - Мы с моим подопечным посовещались и решили все признать в обмен на снижение срока, - отбарабанил лоер, так и не взглянув на Брейна.
        - Ты бы хоть в материалы заглянул, Рубенс, совсем обленился, - сердито заметил следователь.
        - А что, есть материалы? - удивился лоер.
        - Прикинь, да? Я сам в шоке.
        С этими словами «бык» шлепнул на стол тонкую папку.
        - И чего там?
        - Я тоже не знаю, не успел посмотреть. Но скорее всего, кого-то ограбил, вон какая у него рожа разбойничья. Ты только посмотри.
        - Ой, я даже смотреть не хочу, мне еще на шоу нужно успеть. Так что, ваша честь, принимаете наше признание?
        - В чем? Ты что натворил, бандюга? - спросил обвинитель у Брейна.
        - Ничего, - ответил тот.
        - За ничего на кичу не бросают.
        - Меня остановили для проверки документов и ударили в спину парализатором. Очнулся уже здесь.
        - Боец, ты же говорил, он ничего не помнит! - возмутился обвинитель и хлопнул ладонью по столу.
        - Дык, ваша честь, он и не должен был! - стал оправдываться полицейский. - Филтер его мазанул максимальным разрядом в девятьсот бар, а он даже не обосрался.
        - Что ж вы в моем присутствии такие вещи обсуждаете? - усмехнулся Брейн, чтобы разозлить этих провокаторов. Ему требовалось больше информации о том, что здесь происходит и в каком качестве его собираются использовать.
        - А почему нам не обсуждать при тебе рабочие моменты? - насупился «бык». - Может, ты нам угрожать решил, а?
        - Да-да, ваша честь, он с самого начала борзым показался, потому мы его и того…
        - Заткнись, - приказал обвинитель.
        - Так что там в материалах? - напомнил лоер, которого эти ненужные перепалки всегда очень утомляли, ведь он терял свое драгоценное, хорошо оплачиваемое время.
        - Он украл деньги у очень уважаемого гражданина.
        - У кого?
        - У Джонатана Ганетти.
        - Это… у Джона Резака, что ли?
        - У него самого.
        Лоер вдруг закашлялся и, достав платок, промокнул выступивший на лбу пот.
        - Ваша честь, но я же здесь совершенно ни при чем… Я… Меня назначили, а про господина Ганетти я ни разу плохого слова не сказал.
        Брейн вздохнул. По всему выходило, что бандит-риелтор его подставил. Возможно, бандита рассердило то, как Брейн ломал цену, а может, здесь так принято поступать, и подобная процедура ожидала его независимо от того, сколько бы он согласился заплатить.
        - Хватит ныть, - оборвал лоера обвинитель. - Потерпевший гражданин собирается заключить мировую.
        - Мировую? Правда? - обрадовался лоер. - Так мы согласны!
        - Минуточку, а мое мнение здесь никого не интересует? - уточнил Брейн.
        - Представь себе - нет, - ответил ему приободрившийся лоер и обратился к «быку»: - Ваша честь, мы готовы подписать соглашение. Мой подзащитный слишком молод, чтобы провести лучшие годы своей жизни в мрачных застенках.
        - Спасибо, конечно, за комплимент, но, может, пора и меня ввести в курс дела? - снова напомнил о себе Брейн.
        - Не торопись. Сначала подпиши бумагу, что ты готов восполнить ущерб, нанесенный гражданину Джонатану Ганетти.
        - Для начала я бы хотел встретиться с ним, дайте очную ставку.
        - Зачем тебе лишние проблемы? - удивился лоер, торопливо подписывая соглашение о мирном урегулировании. - Просто возмести ущерб и живи себе спокойно.
        С этими словами он подвинул Брейну документ, и тот, наклонившись к столу, разглядел сумму ущерба: двадцать тысяч сакверов.
        Похоже, он арендовал не малогабаритную квартирку, а какой-то дворец.
        - Я не буду ничего подписывать, - заявил он.
        - В таком случае я удаляюсь, - сказал адвокат, хватая портфель.
        - Куда же вы так спешите, дорогой коллега? - усмехнулся обвинитель.
        - Я уже поставил подпись под документом, что же вам еще нужно?
        И больше не слушая никаких доводов и возражений, лоер выскочил за дверь с такой поспешностью, словно за ним гнались.
        - Ну что, ты видел, как тебя защищает твой законный представитель? - усмехнулся «бык». - Но, раз ты так хочешь, я устрою тебе очную ставку с лицом, которое от тебя так жестоко пострадало. Тем более что он сам очень хотел с тобой встретиться.
        Рядом самодовольно хмыкнул полицейский, однако, поймав взгляд обвинителя, тут же притих.
        32
        Брейна вывели из допросной и сопроводили в другую комнату, при этом он все еще был в наручниках. Это комната также напоминала допросную, однако здесь была совсем другая обстановка. Вдоль стены стояли несколько стульев, на столе имелась скатерть, а на ней - ваза с цветами, больше похожими на засохшую рыбу.
        Брейна оставили одного, и он огляделся, стоя посреди комнаты.
        Вскоре дверь открылась, и на пороге показался незнакомец. Его загорелое лицо имело черты типичного варвара, однако плечи были широки, как у гоберли. Посмотрев на Брейна пару секунд, незнакомец вошел в допросную и плотно прикрыл за собой дверь. Затем приблизился к Брейну и, достав из кармана чип, провел им по браслетам Брейна, после чего наручники раскрылись. Брейн снял их и бросил на стул.
        - Присядем, - сказал незнакомец.
        Брейн сел на удобный мягкий стул, незнакомец устроился на таком же стуле напротив.
        - Тебя, наверное, интересует, кто я такой?
        - Судя по всему, ты являешься моей жертвой, - усмехнулся Брейн и положил ногу на ногу.
        - Да, ты прав, формально ты меня ограбил. Угрожал смертью, и я был вынужден отдать тебе двадцать тысяч сакверов. Наличными.
        - По тебе не скажешь, что тебя кто-то может ограбить.
        - Это так, - кивнул незнакомец.
        - Так в какую же игру ты со мной играешь, Джон Резак?
        - Видишь, ты уже начал разбираться в наших делах, - усмехнулся Резак. - Да, это игра, но ты сам виноват, что влип в нее.
        - И чем же я виноват?
        - Ты виноват тем, что уложил одного из наших парней, очень легко уложил, и мне в подробностях описали, как ты это сделал. Меня это заинтересовало, я навел о тебе справки, и оказалось, что ты теперь в резерве. Стало быть, на базе в работе тебе отказали, так?
        - Отказали, - кивнул Брейн. - Однако, как я успел заметить, у тебя очень хорошие связи.
        - Не жалуюсь. Эти связи могут послужить и тебе, если ты не будешь дергаться и пойдешь на сотрудничество со мной.
        - А ты не мог предложить мне сотрудничество сразу?
        - Мог, конечно. Но ты меня, скорее всего, послал бы очень и очень далеко. А так я получил кое-какие гарантии.
        - Загнав меня в долговую яму?
        - Да брось ты, двадцать штук - это пустяк. Сделаешь для меня работу - получишь вдвое больше.
        - А что за работа?
        - Работа, которую ты привык делать. И наверняка делал много раз.
        - С чего ты взял?
        - С того, что на базу спецназа кто ни попадя не приезжает. А мне как раз такой специалист и нужен.
        - Кого я должен завалить? Говори в открытую, чего прятаться?
        - Ты слишком многого хочешь, парень. Ты торопишься или пытаешься выглядеть торопыгой… Возвращайся к себе на квартиру и спокойно там живи. Когда понадобишься, я дам тебе знать. Вот, кстати, твои вещички, держи.
        С этими словами Резак бросил Брейну пластиковую сумку, которую держал в руках.
        Тот открыл ее и увидел свои покупки, а также несколько скомканных ассигнаций, которых набралось всего на две с половиной сотни.
        - А где остальные деньги? - спросил Брейн.
        - Этого тебе вполне хватит на ближайшее время, нужно будет - мы еще подбросим.
        - Не надо ничего подбрасывать, верни мне мои деньги. Неужели ты позарился на такие копейки, Джон?
        - Разумеется, не позарился, - усмехнулся бандит, и от этой усмешки его латаное и перелатаное лицо перекосилось. - Просто с большими деньгами ты можешь наделать глупостей, а мне бы не хотелось убивать тебя так быстро.
        - Если ты грозишь убийством мне, которого так высоко ставишь, почему сам не можешь разобраться с тем, кто тебе мешает? - спросил Брейн.
        - Ты хочешь узнать все сразу, но так не бывает. Отправляйся домой. Все, что тебе понадобится - еду, одежду, выпивку, - тебе доставят. На месте тебя ждет парень, которого ты побил. Но не пугайся, пока ему не прикажут, он зла не помнит.
        - Ну что ж, - Брейн поднялся, и Резак поднялся тоже. - Я тебя понял. Но что же мне теперь делать, сидеть дома?
        - Зачем сидеть? Пройдись по городу, присмотрись. Городишко очень даже интересный, со временем тебе он наверняка понравится.
        33
        Спустя десять минут Брейн уже шагал по улице прочь от полицейского участка.
        Он не придерживался никакого определенного направления, ему хотелось просто пройтись, проветриться, продышаться, чтобы прочистить мозги и начать мыслить адекватно.
        Почувствовав себя лучше, он направился в глубь квартала, застроенного зданиями, похожими на дом, в котором он снял квартиру. Редкие прохожие, неровно подстриженные кусты, запущенные газоны и низкорослые декоративные деревья с фиолетовой листвой - по прикидкам Брейна, он уже находился на линии со «своим» домом.
        Он собирался пройти еще немного и повернуть направо, чтобы отправиться к себе, но вдруг увидел впереди аварийную ленту, какими обычно ограждали места, где случались прорывы магистралей, а также случались преступления, следы которых полиция старалась сохранить.
        Брейн продолжил свой путь и, приподняв ленту, пошел дальше, но, увидев еще одну ленту, с двойным желтым интервалом, понял, что это второе предупреждение, и более строгое. В другое время он бы сдал назад, ну зачем ему проблемы в месте, где он еще не сумел закрепиться? Но теперь, когда местный авторитет навязал ему «крышу», Брейн хотел воспользоваться случаем, чтобы его подставить.
        За этими мыслями его застали двое незнакомцев - здоровенных парней с одинаковой стрижкой, выправкой и двумя укороченными автоматами.
        - Мистер, вы зашли на частную территорию, - сказал один из них.
        - Прошу прощения, я нигде не увидел соответствующего знака. Это действительно частная территория? - уточнил Брейн.
        Здоровяки переглянулись. В инструкциях подобного диалога описано не было.
        - Мистер, мы не можем пропустить вас дальше, - повторил второй охранник.
        - Но мне лишь нужно пройти через квартал, - сказал Брейн. Он играл роль удивленного и озадаченного гражданина, совершенно обычного жителя этого города.
        Брейн ожидал каких-то новых действий, связанных со срочными консультациями охранников с их командирами, но неожиданно в небе с шумом пронесся летательный аппарат, а затем где-то на окраине ухнули под землей две глубинные бомбы.
        Брейну этот звук был хорошо знаком.
        Приглушенные звуки взрывов и шум проносившихся штурмовиков не на шутку перепугали охранников. Один из них бросился куда-то бежать, а другой скинул автомат и наставил на Брейна.
        - Мистер! Оставайтесь, пожалуйста, на месте, иначе буду стрелять!
        - Нет-нет, я даже не думал. Что у вас тут происходит?
        В этот момент донесся гул еще целой серии подземных взрывов, и последний охранник, бросив пост, понесся вслед за своим товарищем.
        Брейну же ничего не оставалось, как продолжить движение, чтобы испытать «крышу» Джона Резака.
        Он шел вдоль длинного здания, напротив которого стояло множество строительной техники, начиная от электрических трансформаторов большой мощности до бетонных насосов высокого давления, которые могли подавать бетон на высоту до ста метров.
        Он видел грунтовые транспортеры, выводившие на поверхность грунт при проведении проходческих работ, он видел воздушно-отопительные системы, смесительные устройства для подачи воздуха на большую глубину, он видел нагнетатели инертных газов, используемых для обеспечения прочности буровых инструментов.
        Брейн наблюдал и понимал, что, будь рядом эти охранники, они бы не позволили ему разглядывать, что на самом деле здесь происходило.
        Но где он сейчас находился? Брейн уже и сам не мог определить.
        В какой-то момент, когда в небе вновь зашумели двигатели штурмовой авиации, он сделал поворот направо и столкнулся с удивительной картиной: из нового восьмиэтажного корпуса к большой автомобильной парковке стали выбегать хорошо оснащенные бойцы охраны, а за ними и само охраняемое лицо.
        Брейн хорошо разбирался в этой ситуации, поскольку ему не раз приходилось исполнять роль охранника, когда где-то у кого-то охранная структура вдруг продавалась противнику. Ведь тогда местные боссы тотчас обращались к военным, а военные командиры вспоминали про Брейна: «Ты можешь, Томас, мы же знаем, что ты это уже делал!» - говорили они.
        Глупцы, они даже не представляли, насколько близко к ликвидации находился их объект, пока его охраняли такие любители, как Брейн. Ну не мог он, Брейн, знать всего того, что должны знать настоящие телохранители. Да, он мог отбить прямую атаку на какой-нибудь улице, но понятия не имел о многих тонкостях ремесла, которыми овладевают после специального обучения и непростого опыта.
        Брейн вышел из-за куста, чтобы лучше рассмотреть, что происходит, но на него тут же бросились полдюжины охранников, которые сбили его с ног и накрыли своими телами.
        Брейн их понимал, они были вынуждены блокировать невесть откуда появившегося субъекта с неизвестными намерениями. Но из-под этой кучи тел он сумел разглядеть охраняемого, когда тот садился в длинный лимузин.
        Дверца захлопнулась, лимузин стартовал по узкой асфальтированной тропе, и за ним поспешили два внедорожника с охраной.
        Спустя десяток секунд лежавшие на Брейне крепыши поднялись и, извинившись, отошли в сторону. Брейн поднялся тоже, отряхнулся и, подняв свою сумку, отправился восвояси.
        Он правильно спланировал маршрут и, сделав крюк, спустя полчаса вышел к своему кварталу, который он узнал по однообразным пятиэтажным строениям с недоделками. Оказавшись наконец в своей квартире, он обнаружил на кухне большой пакет с продуктами и картриджами для менеджеров. Запас еды был такой большой, что его хватило бы на целый месяц.
        34
        Отдав должное блюдам, которые были присланы добрым Резаком, Брейн смог успокоиться и благополучно проспал до самого утра. А проснувшись на удобной кровати, встал, выглянул в окно и оценил солнечную погоду.
        Приняв душ из экономичного водозаменителя, Брейн побрился фотонной бритвой и, приведя себя в порядок, в новой одежде, более подходящей для здешних мест, спустился на крыльцо, где застал того самого парня, которому в первый день дал под ребро, за то что его подельник пытался вскрыть чемодан Брейна.
        - Привет, камрад, - с улыбкой поприветствовал Брейна старый знакомый. Видно было, что он уже не обижается. - Босс приказал приглядывать за тобой.
        - Приглядывать?
        - Ну, в том плане, чтобы у тебя тут проблем не возникало.
        - Это мне нравится больше. Так что насчет пожрать и выпить?
        - Чё, так сразу?
        - А чего ждать? Босс сказал помогать - помогай. Или ты не пьешь?
        - Чего это? Я нормальный.
        - А раз нормальный, то и с женским обществом нужно как-то решать.
        - Ну ты и торопыга.
        - Я бы этот вопрос и сам решил, но вы мои бабки попилили, стало быть, берите на себя все расходы.
        - Я должен позвонить боссу.
        - Резаку, что ли?
        - Да ну, ты что! Нет, мой босс помельче плавает. Иметь боссом самого Резака - это уж слишком.
        - Очень жесткий?
        Бандит в ответ только приложил палец к губам, показывая, что даже говорить на эту тему не хочет, настолько все серьезно.
        Поговорив с минуту по диспикеру, он повернулся к Брейну и сказал:
        - Начальство дает добро.
        - Отлично. Тебя как звать, герой?
        - Чаки, - приосанился бандит.
        - Это погоняло?
        - Нет, погоняло у меня Фара. Но как-то со временем все стали звать меня Чаки. А ты?
        - Я Томас.
        - Толково. Ну, тогда поехали, Томас, я покажу тебе наш город.
        - На такси, что ли?
        - Обижаешь. Там за ржавым домом у нас стоянка - самая лучшая тачка сегодня наша.
        - Ну пойдем.
        Идти пришлось недалеко - метров пятьдесят, и Брейн даже не стал спрашивать, почему дом, за которым находилась стоянка, назвали ржавым, - половина его фасадной стены была забрызгана какой-то оранжево-коричневой жидкостью.
        Видно было, что жидкость пытались как-то отчистить, но сделали только хуже.
        - А вот и наша красавица! - представил Чаки автомобиль синего цвета с чуть затемненными окнами и расширенными воздухозаборниками, что говорило об оснащении машины электрическим парогенератором.
        Это была дорогая и мощная машина, правда, для ее двигателя требовалась дистиллированная вода с особыми присадками и за пределами крупного города подобное топливо достать было невозможно. Зато на одной заправке автомобиль мог проехать пару тысяч километров.
        35
        Какое-то время ехали молча. Брейн с интересом поглядывал по сторонам - в центре города не было шумозащитных щитов, поэтому кварталы выглядели прозрачными и живыми, почти как в варварских анклавах империи.
        Впрочем, время от времени практичная архитектура квадратно-серого бетона прорывалась наружу, и тогда Брейн вспоминал о Метрополии.
        В таких зданиях, как правило, располагались органы государственного управления, в то время как городские чиновники предпочитали располагаться в зданиях более свободной архитектуры.
        Пару раз среди городского шума Брейн улавливал грохот авиационных двигателей и наконец спросил Чаки:
        - А что это у вас тут грохочет все время?
        - Что грохочет? - не понял спутник.
        - Ну вот это… самолеты какие-то. На учения не похоже - даже вроде бомбили где-то.
        - Не где-то, а в Раздольной балке.
        - Это район такой?
        - Ну да, на окраине.
        - Кого бомбили?
        Брейн видел, что Чаки касался этой темы с какой-то неохотой.
        - По ящику сказали - в целях геологоразведки. Типа пласты какие-то зондируют…
        На перекрестке он сделал поворот и подрезал такси. Таксист пронзительно засигналил и выслал на экран навигатора Чаки перекошенную в ярости мультяшную физиономию.
        Видно было, что это едва не вывело бандита из себя, однако он сдержался и только покачал головой, сказав:
        - Видел, чего творят? А ведь это противозаконное дело.
        - Ты поступил с ним нехорошо.
        Брейн ожидал, что его спутник снова начнет оправдываться. Однако он только вздохнул.
        - Проблемы, камрад?
        - Не. Нормально.
        - Я тут вчера по району прошелся, как раз когда бомбить начали, и наткнулся на каких-то мутных. По виду - и не легавые, и не ваши. Не прояснишь?
        И по новому вздоху Чаки Брейн понял, что именно это и угнетало бандита.
        - Ну да, есть тут такие - мутные. Всю поляну нам перепортили.
        - А кто такие?
        - «Черви». Это мы их так зовем. Появились лет семь назад, деловые такие. Сначала вроде под своих косили, дескать, порядки знаем, чужого не возьмем, а потом бойцов навезли и перестали законы уважать.
        - Ты про какие законы говоришь?
        - Да про любые. И про наши, и про законы легавых. Пару лет назад отжали территорию в Красном Овраге, местную братву снесли.
        - И много было братвы?
        - Две сотни бойцов плюс основные.
        - И что, всех перебили?
        - В основном да. Забили большую стрелку, чтобы порешать вопросы, а сами дорогу на карьер заминировали. По высотам пулеметы, снайперы - все как положено.
        - Как на войне.
        - Ну а то! И нам то же светит.
        - Это ты к тому, что они к вам уже близко подобрались?
        - А куда уж ближе? Вон пацаны пошли две точки проверить, откуда три дня выручку не сдавали, так их даже на территорию не пустили. Говорят, типа, вы сейчас тут некстати. Прикинь, да? Мы на своей территории им некстати!
        - И чего теперь? Война?
        - Пока нет. Потом звякнули, говорят, мол, все в порядке, можете идти к своим точкам. Типа у них там временное оцепление было.
        - Это обидно, - сказал Брейн.
        - Да не то слово. Мне их тогда просто покромсать хотелось, но старшой сказал, пока команды нету. Говорит, у нас пока других проблем хватает.
        - Ну и что, так и оставите все на самотек? - продолжал пытать Брейн.
        - В том-то и дело, что не оставим, - бандит снова вздохнул. - Мне мой босс приказал готовиться к «червям» на малую стрелку идти. Вопросы решать, а по мне, так валить их нужно без разбору, чтобы боялись.
        - А если они тебя?
        - Либо мы их, либо они нас… Ладно, приехали уже. Вон место, где тебя обслужат по полной программе, - сказал Чаки, кивнув на вывеску, над которой была изображена красотка из шоу - с перьями и плюмажем.
        Перед заведением имелась площадка, где парковались машины клиентов, а также беседка, украшенная разноцветными фонариками, однако сейчас был день, и эти фонарики выглядели нелепо.
        Чаки остановил машину на парковке, и они с Брейном вышли наружу. Мимо двигался редкий поток транспорта, однако пока они шли к входу, им успели пару раз посигналить с дороги. Видимо, в качестве солидарности и поддержки.
        - Завидуют, - ухмыльнулся Чаки и, распахнув дверь, первым вошел в заведение.
        36
        Гости оказались в небольшой гостиной, заставленной диванчиками и пуфиками, на которых в часы пик работницы встречали клиентов. Но этот час наступал ближе к ночи, а сейчас «ночные бабочки» отсыпались.
        На звон крохотного колокольчика появилась мадам - здоровенная женщина-суперколвер лет сорока пяти. Она вышла в спортивном костюме и снарядных перчатках, а лицо ее было красным.
        - Привет, солдат, - поприветствовала она Чаки. - Чего приперся в такую рань?
        - Джордан сказал, чтобы вот этого гостя обслужили, - кивнул Чаки на Брейна.
        - Хороший экземпляр, - заметила мадам, окинув Брейна профессиональным взглядом. - Только все девочки сейчас спят. Но можно устроить свидание с Фиби…
        Сказав это, она посмотрела на Чаки, а тот на Брейна.
        - Что скажешь? - спросил бандит.
        - Хотелось бы сначала взглянуть, - резонно заметил гость.
        - Ладно, давайте за мной, - скомандовала мадам и толкнула дверь, за которой оказалась темная комната.
        Мадам щелкнула выключателем, под потолком зажглась осветительная панель, и Брейн увидел девушку, сидящую на стуле спиной к входу.
        Она сидела перед столом, заставленным искусственными фруктами и фальшивыми бутылками с какими-то жидкостями, изображающими дорогие напитки.
        - Эй, Фиби. У нас гости! - объявила мадам.
        - Она еще не запустилась, - сказал Чаки. - Не кричи на нее.
        - Эй, девочка! Пора просыпаться, пора за работу, - произнесла мадам, и лишь после этого фигурка на стуле шевельнулась и повернулась на звук. Брейну не составило труда определить, что это всего лишь искусный робот. Фиби выглядела очень хорошо и была очень точно исполнена, как настоящая женщина.
        - Наверное, немало стоит, - предположил Брейн.
        - Страшно даже подумать, - сказала мадам, - но не меньше стоит и набор аксессуаров. Вот хотя бы этот купальник. Вы можете себе представить, чтобы пара клочков сенсорной материи стоила две штуки?
        - Да уж. Но на нее, наверное, и спрос немалый.
        - Специфические клиенты очень ценят Фиби и не жмутся.
        - Рад за нее. Ну, если у вас больше ничего нет, то мы пойдем, - сказал Брейн.
        - Она вам не понравилась? - удивилась мадам.
        - Я не специфический клиент.
        - Но вам она достанется даром, - напомнила мадам.
        - Спасибо, но это для меня уже не главное.
        - А что же для тебя главное? - удивился Чаки.
        - Приоритеты изменились, сейчас бы я хотел чего-нибудь поесть.
        - Вот слова не юноши, но мужа, - поддержала Брейна мадам. А Чаки лишь пожал плечами и направился к выходу.
        Уже возле машины он повернулся к Брейну и сказал:
        - Томас, ты же вроде еще не старый, чего ты от Фиби отказался?
        - А тебе она, я так понимаю, нравится, - заметил Брейн.
        - Нравится - не то слово. Я на нее реально запал, - признался Чаки и, открыв дверцу, сел за руль.
        Брейн сел рядом.
        - Так что же тебе мешает бывать с ней, ты же вроде не последний парень в организации?
        - Ну… пацаны не поймут, если я буду с ненастоящей телкой.
        Чаки вздохнул и завел двигатель.
        - Так у тебя, что же, любовь с первого взгляда? Как в школе?
        - Не с первого и не со взгляда. Я ее доставлял с дальнего порта в фургоне. Трое суток.
        - То есть время знакомиться было.
        - Было. Об этом никто не знает, но тебе рассказать можно: ты чужак, и, даже если сболтнешь, тебе никто не поверит.
        Они тронулись, и Чаки вывел машину на проезжую часть. Пару минут он молчал, а затем спросил:
        - Я так понял, ты пожрать хочешь?
        - Ты правильно понял. Отвези меня в приличное место, заодно и поболтаем.
        - А о чем нам болтать?
        - Ты же хотел обсудить свою девушку…
        - Я? Обсудить? Да чего там обсуждать, она же не настоящая! - воскликнул Чаки и нервно рассмеялся.
        - Ты сказал, что я чужак и мне рассказать можно, - напомнил Брейн.
        - Ну… короче, есть у меня мыслишка одна. Хочу ее выкупить.
        - У мадам?
        - Мадам тут никто. Я хочу выкупить ее у своего босса.
        - А зачем?
        - А ты не понимаешь?
        - Нет, - мотнул головой Брейн, хотя кое-какие догадки у него были.
        - Я не хочу, чтобы ее тут… всякие мужики. Все без разбору. Ведь понимаешь, какая хреновина, шлюхи у мадам могут отпроситься по делам, могут сказать, что заболели, могут еще какую-то отмазу придумать, а Фиби напрочь безотказная. Она не может сказать «нет», не может боссу какому-нибудь морду разодрать и получить за это пулю. Была у нас тут история одна пару лет назад. Ту бешеную шлюху пристрелили, но это был ее выбор, понимаешь? Она знала, что за такое будет, но сделала выбор, и за это ее можно уважать, даже несмотря на то, что она шлюха.
        - А Фиби не имеет даже малейшего понятия о собственной воле и своем достоинстве.
        - Вот, Томас! Правильно! - воскликнул Чаки и даже выпустил руль от возбуждения, так что Брейну пришлось его подхватывать на повороте.
        37
        Это был обычный коммерческий караван - головное судно с навигационным оборудованием и вереница автоматизированных барж-роботов, тащивших в своих трюмах мерные контейнеры трех главных стандартов: пять тонн, пятнадцать тонн и тридцать четыре тонны.
        Имелись и другие стандарты количеством более сотни, однако эти три формата были главными, и даже бывалые служащие таможенной стражи с трудом могли вспомнить случаи прохода грузовых судов с контейнерами других стандартов. А значит, смена за сменой звучали все те же учетные стандарты - пять, пятнадцать, тридцать четыре.
        - Послушай, Паул, у тебя остались те таблетки? - спросил лейтенант, начальник смены, обращаясь к подчиненному сержанту.
        Таблетки у Паула были, но у него на них имелись собственные планы, а лейтенант не рассчитался еще за прошлый раз.
        - Нету таблеток, - буркнул сержант, делая вид, что очень занят таможенными параграфами декларации, поданной с судна-лидера.
        - Как это нет? Всегда были, а сейчас нет?
        - Да, так бывает, - не отрываясь от экрана, подтвердил сержант. - Мне вовремя не подогнали, и вот теперь нету.
        - Может, знаешь, у кого есть?
        - Может, у кого и есть, только мы на смене - у наших точно нет.
        Лейтенант вздохнул и, машинально распаковав пачку гигиенических салфеток, начал поочередно вынимать их и бросать в мусорный конвертер.
        Получив очередную порцию, конвертер гудел, собираясь с силами, затем следовала вспышка и щелчок. После чего лейтенант бросал в конвертер следующую салфетку.
        Сержанта это раздражало, но пусть лучше начсмены сжигает салфетки, чем снова терзает его с этими таблетками.
        «За прошлые сначала расплатись», - мысленно потребовал он, ожесточенно пролистывая поданные на пост документы.
        Ж-ж, шварк… ж-ж, шварк…
        Сержант вздохнул и принялся по пятому разу пролистывать сопроводительный пакет. Из-за этого лейтенанта он никак не мог сосредоточиться на работе, при том что шел последний час смены, и он плохо соображал из-за усталости. А тут еще это: ж-ж, шварк.
        Сержант осторожно покосился на лейтенанта. Нет, тот делал это не назло, он действительно находился в какой-то прострации.
        У сержанта появилось стойкое ощущение дежавю. Ему стало казаться, что он уже встречался с этой декларацией. Да-да, первые пять страниц были новыми, но остальные носили следы электронной модификации. Как он не замечал это прежде, ведь это была явная подделка?
        На первый взгляд документация была подлинной со всеми страховочными кодами, однако стоило включить приложение «релогер», как постовой сервер тотчас показал внутренние решетки документа, на которых были видны следы ионных склеек.
        Лейтенант услышал, как зашумел сервер, и оторвался от своего занятия.
        - Ты запустил этого монстра? - спросил он, подразумевая приложение «релогер», которое следовало держать в фоновом режиме, однако такой режим для их устаревшего сервера был неподъемным.
        - Тут какая-то хрень, лейтенант. Ты бы взглянул… - предложил сержант, отъезжая на стуле в сторону.
        Лейтенант скомкал оставшиеся несколько салфеток и разом забросил в мусорный конвертер, отчего аппарат будто поперхнулся, но не сдался и не выбросил мусор обратно, а стал мстительно накапливать энергию.
        Наконец он ударил по салфеткам со всей накопленной мощью и уничтожил их со щелчком, больше похожим на винтовочный выстрел.
        Однако ни лейтенант, ни сержант этого выстрела и яркой вспышки не заметили. Оба были захвачены наблюдением за картиной меняющейся структуры документа.
        - Это подлог, сержант. Вызывайте патруль.
        - А точно патруль? - переспросил сержант.
        - Ну разумеется! Ты же не хочешь, чтобы эти уроды покромсали нас тут и сделали чаши из наших черепов?
        - Нет, не хочу, - признался сержант. - Ладно, я набираю код.
        Трясущимися руками он дважды набирал код с ошибками, сбрасывал и снова набирал, пока наконец на экране не появилось заспанное лицо дежурного-гоберли.
        - Двадцать второй пост… слушаю…
        - Это мы двадцать второй пост!
        - А, точно, это я тут на вызове прочитал… - дежурный растер лицо ладонями и взъерошил волосы. - Так что там у вас?
        - У нас подлог документов.
        - Что?
        - В смысле, что фальшивые. Должна быть целая матрица, а она…
        - Прорыв у нас! - закричал вмешавшийся лейтенант, которому надоело блеяние подчиненного.
        - Какой прорыв? - встряхнулся сонный гоберли.
        - Нарушители идут конвоем, и мы не можем их остановить!
        - А, понял! Уже реагирую!..
        38
        В ангарах патрульного поста дремала на подвесках четверка дежурных перехватчиков с эмблемами пограничного департамента. Дежурство подходило к концу, и пилоты уже строили планы на вечер, перебрасываясь короткими фразами, поскольку все темы уже были обсуждены и все разговоры переговорены.
        Вдруг на панелях их приборов замигал алым сигнал тревоги, и это было так неожиданно, что в первую секунду командир звена ударил по кнопке сброса, полагая, что сработала какая-то аварийка, но мерцание экрана продолжилось и дополнилось пронзительной трелью в наушниках с подключением вибрации на пилотское кресло.
        - Боевая тревога! - крикнул командир, и створки ангаров поползли в стороны, а едва они встали на стопоры, как начали срабатывать электромагнитные катапульты, выбрасывая перехватчики из ангаров.
        Пилоты еще не успели сориентироваться, в каком квадрате произошло нарушение, а проворные автопилоты уже определили направление согласно полученным данным и, верно рассчитав курс, выбрали оптимальный режим скорости, учитывая запас топлива.
        Командир взглянул на экран - время до перехвата нарушителей два с лишним часа. Что ж, бортовой компьютер можно понять, он всегда танцевал от экономической целесообразности, однако за два часа нарушитель мог скрыть какие-то улики, сбросить контрабанду или заменить в документах объект перевозки.
        Разумеется, в конце концов факт нарушения все равно будет доказан, однако все эти процедуры вели к затягиванию времени, вмешательству судебных властей, которые давали право на вскрытие тары и определение фактического товара.
        Одним словом, два часа для злоумышленника - это настоящий подарок, и командир четверки перехватчиков не собирался выдавать нарушителям такую премию, а потому скомандовал:
        - Приготовиться к синхронному ускорению!
        Эта команда лишь извещала коллег о намерениях командира, поскольку управление их перехватчиками синхронизировалось с командами аппарата-лидера. Лишь в боевой обстановке синхронизация отключалась. Перехватчики начали стремительно разгоняться, вдавливая пилотов в кресла, защищенные гравитационными компенсаторами. Поскрипывали крепления узлов, гудели силовые конструкции, превозмогая разгонные нагрузки. Режим экстремального форсажа завершился через полминуты, после чего защитные механизмы отключились, и пилоты получили возможность двигаться.
        Увидев на своем экране новые расчетные показания, командир удовлетворенно кивнул - до перехвата оставалось двадцать с небольшим минут.
        Пилоты звена находились в приподнятом настроении, поскольку эта встряска в череде довольно скучных дежурств была очень кстати. И хотя, вероятно, все закончится покаянием незадачливого контрабандиста с передачей его конвойному департаменту, погонять на сверхскорости за казенный счет было неплохо.
        39
        Одновременно с этими событиями на судне-лидере, которое сопровождало конвой, уже поняли, что в этот раз что-то пошло не так.
        Экипаж проводил на этом маршруте уже не первый конвой супертяжей, и пока все те подделки, что подавались на таможенный пост, срабатывали. Однако теперь все изменилось.
        После отправки пакета сопроводительной документации прошло более получаса, а разрешения на проход, по сути формального сигнала, не последовало. Прежде случалось, что разрешительная метка запаздывала и нагоняла конвой уже в пути, однако в этот раз начальник конвоя чувствовал - за этой задержкой скрывалась не простая безалаберность таможенников.
        - Гайер, свяжись с батареей и предупреди «пегасов»!
        - Вы думаете, инструктор…
        - Ты слышал, что я сказал?
        - Прошу прощения, инструктор, - коротко кивнул помощник и поспешил включить станцию спецсвязи, которая запускалась только в особых случаях. Все другие каналы, даже защищенные трехмерным кодом, спецслужбы вскрывали без проблем. Но код этой станции был имперским спецам пока не по зубам, поскольку каналы связи работали на малоизвестных в Метрополии принципах.
        Правда, канал не мог похвастаться особой дальнобойностью - его сигнал быстро затухал. Но для поддержки связи при следовании конвоем и организации обороны, если требовалось, его хватало.
        - Батарея, примите приказ к приведению готовности.
        - Я - батарея, приказ принял, - отозвался дежурный официальным тоном. Потом чуть тише спросил: - А что случилось, Гайер?
        - Ваше подтверждение получено, - оборвал его помощник начальника конвоя, давая понять своему приятелю, что сейчас говорить не может. К тому же посторонняя болтовня запрещалась, ведь чем дольше особая связь работала в эфире, тем больше информации о ней могли получить перехватывающие станции.
        Закончив с батареей, Гайер связался с «Пегасом» - авиационной группой прикрытия.
        - Дежурный пилот-сержант четвертого периода Дэ-Сок.
        - «Пегас», примите приказ о приведении к полной готовности.
        - Принято. Кто передал?
        - Помощник инструктора, лейтенант второго периода Гайер…
        С той стороны оборвали связь, и помощник отключился тоже. Как же его задевали эти представители старших периодов!
        Они не упускали случая напомнить ему, какая между ними большая разница, ведь лейтенанта от субстрата отделяло всего два периода адаптации, в то время как сержант, который так высокомерно с ним разговаривал, смотрел на него, офицера, как на низшее существо, ведь сам сержант был одного уровня с самим инструктором.
        Это заставляло лейтенанта нервничать и допускать перерасход препаратов-адаптантов.
        - Господин инструктор, похоже, к нам гости, - сообщил из своего угла Дессен, служивший на судне-лидере штурманом.
        Дессен имел третий уровень модификации, однако никогда не позволял себе высокомерия по отношению к лейтенанту Гайеру, при том что кроме более высокой степени адаптации он имел чин старшего лейтенанта и адаптировался по прототипу суперколвера, а конечной формой для Гайера была матрица варвара-ингонийца.
        Лейтенант вздохнул. Как бы ему хотелось, чтобы уж если и терпеть насмешки со стороны таких жлобов, как сержант Кохт, то быть хотя бы на голову выше их должностью.
        Вот над штурманом никто не смеется, у него плечи размером с серверный шкаф, а его, лейтенанта Гайера, случается, в переходах машинного отделения толкают даже служащие первого периода. Те, которые еще не полностью освоили фонетические приемы реверберационного метода речи и до сих пор носившие остаточные признаки жаберных щелей.
        «А как было бы хорошо, если бы всем второпериодникам давали бы формат суперколверов, - подумал лейтенант. - Ну хотя бы временно, чтобы их не шпыняли».
        - Гайер! Гайер!!!
        Это был инструктор, и он выглядел взбешенным. Кажется, лейтенант погрузился в свои мысли так глубоко, что перестал замечать, что происходило вокруг.
        - Ты еще с нами?
        - Прошу прощения, господин инструктор, больше не повторится! - прокричал лейтенант, вытягиваясь в струнку и срываясь на фальцет.
        - У нас гости! Занимай место согласно штатному расписанию при боевом сигнале тревоги!
        - Слушаюсь! - крикнул лейтенант и, сорвавшись с места, бросился к винтовой лестнице, чтобы спуститься на следующий ярус, где находился его запасной пост - стрелковая кабина.
        Приложив ладонь к сканерной метке, лейтенант, затаив дыхание, стал ждать заветного щелчка. Иногда замок заедало, и сейчас это было бы совсем некстати.
        Однако замок сработал, и, распахнув узкую дверцу, лейтенант Гайер с ходу безошибочно плюхнулся в кресло стрелка, хотя автоматическое включение освещения чуть запоздало.
        А когда осветительная панель на низком потолке разгорелась в полную силу, лейтенант уже запустил прогрев механизмов подачи, активизировал резервное электропитание, надел визирный шлем и поднял наружные маскирующие шторки, за которыми прятались сдвоенные стволы его автоматической артустановки.
        Все, теперь он полностью готов в точности повторить все освоенные прежде навыки. Правда, раньше это были только тренировки - электронные бои, зато теперь он чувствовал себя намного увереннее, чем в первый раз, когда сел за это кресло, «чтобы осмотреться».
        - Артиллерийский пост докладывает о полной готовности! - длинно, не по уставу прокричал доклад лейтенант. И, тотчас смутившись своей оплошности, начал было корить себя, однако обнаружил, что связь не включена - тумблер на приборной панели оставался в положении «выкл».
        Представляя, как уже злится начальник конвоя, лейтенант включил связь и как можно более сдержанно произнес:
        - Зенитный артпост готов полным!
        - Наконец-то, мы уже думали, ты пропал куда-то! - неожиданно вместо начальника отозвался штурман.
        - О, а где инструктор?
        - Разбирается с «синими». Что-то они там напортачили - похоже, ящик с инструментами в реакторную шахту уронили.
        - Ничего себе! И что теперь?
        - Неизвестно. По крайней мере пока мы не можем развить сверхскорость - плазма может коротнуть, и из нашего конвоя получится гигантская вспышка.
        - Ну, «синие» всегда что-нибудь учудят, - с долей ликования произнес лейтенант. Приятно было осознавать, что хоть на кого-то можно взглянуть свысока.
        В то же время страшно представить, что еще совсем недавно он сам был в таком же положении.
        Признаться, он об этом времени почти ничего не помнил - ни обид, ни оскорблений.
        - А что там с преследователями?
        - Возможно, и нет никаких преследователей. Скорее всего - глюк аппаратуры на аномалию. Были метки, и нет их.
        - Да, наверное, глюк. Или перешли на сверхскорость.
        Штурман ответил не сразу.
        - Нет, не могли они с такими перегрузками на сверхскорость перейти.
        - Если только это не амморайдеры, - снова добавил лейтенант, вспоминая о недавней разработке военно-промышленного комплекса Метрополии - роботизированных кораблях с управлением субактивным искусственным интеллектом, имевшим прогнозное планирование на двенадцать этапов.
        При этом обычный живой пилот мог как-то предугадывать на два этапа, усиленный компьютерным ресурсом дотягивался до четырех. А тут - двенадцать. «Врут, наверное», - подумал лейтенант и перевел дух. Против этих амморайдеров у них не было бы ни единого шанса.
        Штурман никак не прокомментировал его замечание - в последнее время лейтенант замечал за ним некоторую заторможенность.
        Согласно уставу, он был обязан доложить о своем наблюдении начальству, однако лейтенанту этого делать не хотелось - возможно, в нем уже сказывалась развивающаяся натура варвара. Форматируйся он как суперколвер - давно бы доложил со всеми подробностями. А варвары - нет, они не такие.
        Лейтенант уже немало прочитал о своей будущей форматной натуре и нашел в ее характеристиках много положительных сторон. Например, гибкость ума, самостоятельность, которая, правда, иногда переходила в анархические наклонности.
        Варвары нестандартно мыслили, имели хорошую резервную динамику мышечной массы. Но вот ростом были не слишком велики.
        Перспективы суперколверов лейтенанту Гайеру нравились больше, но, если бы у всех интересовались, как бы они хотели форматироваться, наверняка все бы выбрали суперколверов.
        А вот женщины лучше выходили из варварских форматов. Гоберли еще ничего, а женщины-канзасы и вовсе были какие-то блеклые и вдобавок узкобедрые.
        Суперколверы в женском исполнении также выглядели некрасиво - рослые, угловатые и неулыбчивые.
        Женщины лейтенанта уже интересовали, но пока больше с эстетической точки зрения, поскольку окончательное формирование половой системы происходило только на третьем периоде.
        - Гайер! Гайер!..
        - Слушаю, господин инструктор! Я здесь - на посту!
        - Знаю, что на посту. Снимайся и спускайся ко мне. Тут «синие» такого наслесарили, что мне одному не разобраться.
        - А как же нападение?
        - Пока отбой тревоги. Похоже, это какой-то сбой в эховолновом комплексе.
        - Иду, господин инструктор! - крикнул лейтенант и, сбросив шлем, выскочил из поста и заспешил по винтовой лестнице еще на два яруса вниз, где находилось машинное отделение с главным реактором.
        Когда он оказался в реакторном боксе, то увидел начальника конвоя, который лично шарил магнитным щупом, надеясь выловить злополучный инструмент.
        Над ним, поскрипывая на растяжках, висел топливный цилиндр, который опускали в шахту для получения полной мощности.
        Тяжелые баржи имели лишь тяговые двигатели, которым еще требовались запальные узлы. Однако их не было, и зажигание в двигательных котлах барж происходило благодаря передаче позитронного потока по нуль-вакуумному каналу. Разумеется, это не позволяло баржам самостоятельно маневрировать, зато на их борту экономилось большое количество массоизмещения, которое использовалось для дополнительного груза.
        - Сейчас я дам тебе фонарик, и ты спустишься в шахту.
        - Но там же опасное излучение!
        - Ты всего лишь второпериодник, и потому излучение на тебя особенно не повлияет, - сказал начальник, вытягивая из шахты раскладной щуп и разглядывая его с досадливым выражением лица, как будто надеясь рассмотреть на нем прицепившуюся сумку с инструментами.
        - Но есть же они, господин инструктор! - в отчаянии воскликнул Гайер, кивнув на стоящих рядом двоих первопериодников.
        - Нельзя их туда посылать, они на такую работу не запрограммированы - я это точно знаю.
        - Но… Но…
        Гайер хотел найти еще какие-то отговорки, однако начальник его уже не слушал и, включив привод крана-балки, начал отводить в сторону топливный цилиндр, а ему на смену подвел раскладной трап с прикрепленным к нему защитным костюмом.
        Помощник посмотрел на начальника, ожидая, что тот прикажет облачиться в защитное средство, однако тот лишь сунул ему фонарик и сказал:
        - Полезай, у нас очень мало времени.
        Гайер бросил взгляд на «синих», но встретился лишь с каким-то детским любопытством.
        Что же, значит, иного выхода нет. Он задержал дыхание, вскарабкался на лестницу и зажмурился, когда начальник включил подачу «вниз».
        Даже когда его ноги коснулись пола шахты, лейтенант Гайер какое-то время оставался с закрытыми глазами. Но затем осмотрелся и, немного поколдовав с многополярным фонарем, нашел самый эффективный спектр для густого протонового «супа».
        И почти сразу обнаружил у дальней стенки шахты злополучную сумку. Однако, стоило лейтенанту попытаться добраться до нее, как разогнанные первоначальным импульсом фонаря протонные сумерки снова заволокли пятно освещенности, и Гайеру пришлось водить фонарем из стороны в сторону, как веником, чтобы опять увидеть сумку.
        Наконец он почти добрался до нее, оставалось сместиться еще на полметра, чтобы дотянуться и схватить, однако для этого требовалось отпустить лестницу, которая единственная сейчас связывала его с реальным миром в этих холодных протоновых сумерках.
        Поговаривали, будто реальность в такой среде искажалась, а то и исчезала вовсе. Правда, в инструкциях ничего такого не писали, а Гайер любил читать инструкции. Да что там инструкции, он ухитрялся добираться до отчетов категории «альфатрон», куда персоналу ниже четвертого периода адаптации запрещалось даже заглядывать.
        Но лейтенант рисковал и в пределах второго уровня адаптации умудрился добраться до должности помощника начальника конвоя, в то время как равные начальнику по уровню адаптации остановили свой карьерный рост на сержантских должностях.
        Оттого они его и ненавидели. Выскочка! Ах, если бы они знали, что в погоне за сверхинформированностью он порой ходил по краю!
        «Ну еще… Еще немного!»
        «Нет, не дотянуться… Нужно отпустить трап».
        «Отпустить? А как его потом найти?»
        Сверху донесся шум ветра, смешанный с ревом землеройного робота. Гайер видел подобную машину у них на базе в Секвойере.
        Решившись, наконец, отпустить трап, Гайер почувствовал себя так легко, словно птица в многослойном аэрогазовом океане, где можно позволить себе все.
        И лейтенант позволял. Он забыл о времени, обязанностях, долге. Он забыл о своем происхождении и отказывался видеть сны и грезы, замешанные на астероидных обломках. Ему виделись прекрасные водопады, низвергавшие кубометры зеленоватой воды и вздымавшие водную взвесь, которая питала многоярусные джунгли.
        На смену водопадам, о которых грезили джунгары, приходил бездонный теплый океан, изобиловавший крилем и тучными косяками нобля, атавистические воспоминания о которых не помогли побороть в себе драккены.
        «Уа-уа!» - доносилось откуда-то сверху. А сверху ли? Гайер уже потерял ориентацию и почти расстался с рассудком.
        «Ах да, сумка!» - вспомнил он и ухватился за этот образ. Наконец он нашел ее, подхватил, но, повернувшись, не увидел трапа.
        Неужели трап убрали, бросив его здесь погибать? Лейтенант помнил, что в случае необходимости выводить реактор на режим можно было даже с частичным засорением шахты. Поток тепловых частиц просто размажет его до уровня плазмы, а потом ремонтникам при обслуживании придется лишь чуть больше поработать нейтрализатором. Только и всего.
        Гайер хотел закричать, однако в шахте была собственная физика, и голос будто отказал ему. Тогда он стал бешено размахивать фонарем, разгоняя протонные облака, и вдруг заметил трап, который никуда не девался и спокойно дожидался его, принимая запредельные дозы разрушительного излучения.
        Лейтенант вскочил на ступеньку, и трап сразу пошел наверх. Еще немного, и Гайер различил свет, но не прямо перед глазами, а как-то на периферии зрения.
        Наконец он сделал вдох, и воздух, хлынувший в легкие, заставил его закашляться.
        - Сумку давай! - прокричал начальник, однако лейтенант скорее угадал, чего тот требовал, по искаженным чертам лица. Он не оглох, он слышал звуки, однако плохо понимал их назначение.
        Зрение восстанавливалось неравномерно, что-то лейтенант видел, что-то нет. Но вот он различил лицо одного из первопериодников - глаза бедняги были расширены от испуга, и, по всей видимости, такое впечатление сейчас производил лейтенант.
        Гайер еще не успел ужаснуться своей участи с вероятной утилизацией как образца, сошедшего с программы адаптации, когда услышал голос начальника:
        - Возьми вот это.
        Лейтенант не отозвался, тогда начальник шагнул к нему и показал какую-то капсулу - большую, желтого цвета.
        - Проглоти это! Проглоти это немедленно!
        Поскольку лейтенант все еще плохо соображал, начальник почти насильно запихнул ему капсулу в рот и приказал:
        - Проглоти ее, у тебя совсем мало времени!
        И Гайер, сделав глотательное движение, почувствовал, как эта капсула словно булыжник прошла по пищеводу и упала в желудок.
        И как будто сразу начала действовать. Да, лейтенант тотчас глубоко вздохнул и огляделся с таким видом, будто все вокруг видел впервые. Впрочем, так оно и было, начальник использовал экстремальное средство, чтобы перезапустить погибающего помощника. Правда, при этом часть накопленной прежним лейтенантом Гайером информации терялась. Но эта потеря не касалась должностных знаний, а только эмоциональной составляющей, делавшей новую личность эмоционально восприимчивой.
        Итак, лейтенант оказался перепрошит и теперь чувствовал себя намного лучше. Да что там «лучше»! Настолько хорошо, что даже начальник позволил себе улыбку, наблюдая восстановление начавших было распадаться тканей лица его помощника. Но внезапно он перестал улыбаться и, еще раз услышав в наушнике повторенное сообщение штурмана, крикнул:
        - Тревога!
        И рванулся к винтовой лестнице, однако тут же вернулся и, сунув в руку Гайера еще одну капсулу, помчался по лестнице наверх.
        Лейтенант постоял еще немного, прислушиваясь к механическим звукам - жужжаниям приводов, щелчкам расцепителей и доносившимся со всех сторон приглушенным переборками командам. И только сейчас понял, что у шахты он остался один - все разбежались по своим постам.
        Вздрогнув, включилась подача грузовой балки, которая стала опускать в шахту топливный цилиндр.
        - Пора и мне… - прошептал лейтенант и, разом проглотив вторую капсулу, отправился к себе на пост.
        40
        Это оказались не амморайдеры, а довольно распространенные в пограничном департаменте Метрополии перехватчики, «кортел». Лейтенант хорошо помнил их характеристики и силуэты - пустых и с подвесками.
        Они были укомплектованы полностью, и это давало им преимущество при первом залпе, в случае если бы они застали противника врасплох. Однако сейчас их видели хорошо, а значит, группе следовало выполнить маневр, но с полными подвесками они имели массу в полтора раза больше штатной, и это усложняло их задачу.
        Время переговоров и бесхитростного обмана прошло, и на батарейной барже поднялись бронированные створки, закамуфлированные под грузовые люки.
        Четыре орудия ударили разом, но с разной точкой подрыва боеприпасов, чтобы баллистические вычислители взяли за новую точку расчета самый удачный выстрел.
        Лейтенант повел турелью, проверяя, как она ходит, между делом отмечая, насколько хорошо начинает себя чувствовать.
        Он еще никогда не ощущал такого прилива оптимизма, как будто ему сейчас предстояло какое-то награждение, а не участие в бою с неизвестными последствиями.
        Перехватчики соскочили с его радара, и теперь он видел только голографическую модель, на которой четыре точки обходили цепочку желтых огоньков, обозначавших суда конвоя.
        Несколько раз загудела стена слева от лейтенанта, а затем матовые бока барж осветились ярко-голубым светом от вспышек противоракет, перехвативших шедшие на конвой ракеты.
        Снова ударил залп батареи с баржи, а потом орудия зачастили поодиночке, сплетая где-то за спиной Гайера непроходимую сеть обороны.
        Облака металлизированного магнитного газа из срабатывавших боеприпасов оседали на поверхностях перехватчиков, замутняя сверхоптику и загрубляя датчики, заставляя противника делать неверный расчет и мазать.
        А между тем Гайер чувствовал себя все лучше. Он испытывал такой прилив сил, что ему прямо-таки не терпелось вступить в бой, однако пока дистанция для него была великовата. И несмотря на то что теперь цели вернулись в его полусферу, дотянуться до них могли лишь ракеты с судна-лидера и пушки «плавучей» батареи.
        Развернувшись, четверка «кортелов» стала разгружать боезапасы и вслед набирающему скорость конвою понеслись ракеты и снаряды прыжковой доставки.
        Ракета была умной и могла, если нужно, потягаться интеллектом с противоракетой или оператором зенитной пушки, но она летела медленно по сравнению со снарядом прыжковой доставки, который добирался до цели внутри полевого туннеля за бесконечно короткое время.
        Правда, даже у такого совершенного оружия были минусы - ему требовалось точное определение дистанции подрыва, в противном случае он мог пройти сквозь мишень, не потревожив ни пылинки, и разорваться за ее пределами.
        Гайер видел, как навстречу ракетам стартовали противоракеты с судна-лидера, и вскоре где-то далеко стали расцветать огненные вспышки.
        Неожиданно несколько туннельных снарядов угодили в грузовую баржу, и Гайер заметил, как полетели в стороны обломки ее корпуса.
        По группе прорвавшихся ракет ударили пушки, выстраивая заслон из шрапнели, однако пара ракет, одна за другой, все же настигла уже подбитую баржу, безошибочно определив в ней самого слабого участника конвоя.
        Лейтенант не поверил своим глазам, когда увидел, как из разорванных взрывами контейнеров начали разлетаться герметичные упаковки с субстратными мембранами - тем, что должно было стать новой жизнью на всех тех территориях и пространствах, где незаслуженно процветали гуманоидные расы, в то время как его народ мимикрировал под неживую природу космоса в попытках укрыться от безжалостных и страшных своей бессмысленностью ударов непостижимых носителей сверхсилы.
        Наверное, не проглоти лейтенант сразу две капсулы сильнодействующего препарата, он упал бы от этой картины в обморок.
        Разорванная баржа вышла из электронной сцепки и стала отходить в сторону, продолжая терять драгоценный груз. Следовавшая за ней заняла ее место, и гонка продолжилась.
        Где-то внизу вибрировала от нагрузки шахта, вырабатывая энергию для систем зажигания следовавших в конвое барж. Лейтенант невольно подумал, что теперь, когда они потеряли один транспорт, другие баржи будут разгоняться быстрее. Он не успел проанализировать, хорошо это или плохо, - перехватчики продолжили атаку, и теперь их удар был направлен на батарею.
        Обе стороны открыли бешеный огонь друг по другу, и, хотя калибр пушек батареи был крупнее, на стороне врага оставалась скорострельность. Полевые экраны врага полыхали розовыми разводами, когда в них ударяли разогнанные до безумных скоростей болванки из моноатомного материала. Оптическая система на посту Гайера показала корабли противника так близко, что стали видны сетчатые панели, вырабатывавшие защитное поле.
        Отработав пушками, перехватчики сбросили несколько магнитных бомб и ушли на новый разворот.
        Гайер видел, что бомбы, сброшенные второпях, из-за противодействия батареи идут мимо грузовых транспортов, однако неожиданно страшный удар потряс судно-лидер, и на панели поста лейтенанта погас один из ситуационных экранов.
        Гайер с тревогой стал прислушиваться, не прервется ли гудение реактора, однако тот продолжать работать, как прежде.
        Когда перехватчики начали очередной заход, им отвечала лишь половина батареи. К тому же одна пушка лихорадочно частила, а вторая, напротив, стреляла вдвое реже.
        Помимо этого множества перебитых магистралей баржи травили наружу рабочие жидкости и газ.
        И вновь оптика показала Гайеру врага настолько близко, что он сумел разглядеть, как некоторые из защитных панелей едва мерцали, не справляясь с перегрузками, а значит, работа зенитной батареи не прошла даром.
        На новом заходе четверка перехватчиков задавила оставшихся зенитчиков дружным залпом, да так, что их баржа, также наполовину заполненная грузом, едва не переломилась. Взметнулись фрагменты ее корпуса, завалились надстройки, а перехватчики, развернувшись накоротке, ринулись к судну-лидеру, чтобы расстрелять его с близкой дистанции.
        Теперь лейтенанту уже не требовалось увеличение, и он наблюдал приближающиеся цели через штатную прицельную панораму.
        Через мгновение автоприцеливание захватило две цели. Лейтенант движением зрачков выбрал правую и вдавил кнопки спуска. Раскаленные снаряды понеслись навстречу цели и вскоре запрыгали, словно шары, натыкаясь на плотно сомкнутые поля. Лейтенант машинально добавил огня, расходуя боезапас в сменном магазине, и пара снарядов все же прошла сквозь ослабевшее поле последнего перехватчика.
        Сверкнула вспышка, и перехватчик потерял управление, но не успел лейтенант порадоваться нежданной удаче, как пришел ответ в виде мини-ракеты. Она пробила усиленную броней стенку и, пройдя над головой лейтенанта, вонзилась в перегородку позади него, увязнув в прочной шпангоутной конструкции. В пробоине, пузырясь, стала застывать герметизирующая пена, и в этот момент из десантного отделения на третьей барже начали выпрыгивать из ячеек «пегасы».
        Если бы они попытались вступить в бой сразу, свежие «кортелы» их попросту разорвали бы. Но теперь, пощипанных артиллерией и оборонительными ракетами, их можно было если не перебить, то хотя бы отогнать, - до перехода конвоя на сверхскорость оставалось несколько минут.
        «Пегасы» не раздумывая стали сокращать дистанцию, открывали огонь с малых дистанций. Перехватчики им отвечали, но вяло - сказывались усталость пилотов и замедленность отяжелевших от повреждений систем управления.
        Однако отступать перед устаревшими, малопригодными для боев в космосе аэрокосмическими штурмовиками пилоты перехватчиков не хотели, и вокруг несшегося сквозь пространство конвоя началась свалка.
        Но ничего этого лейтенант Гайер не видел. Он развернулся в кресле и как завороженный смотрел на подрагивающие рулевые сопла вдруг отказавшего механизма ракеты, который должен был включить режим самоликвидации, но не включил. Еще немного подергавшись, сопла замерли, а лейтенант, опомнившись, вернулся к прицельной панели и увидел, что два перехватчика уходят прочь, а оставшиеся три из шести «пегасов» торопливо встают на жесткие сцепки - забраться в ячейки времени не было, вокруг уже сгущался фиолетовый туман, что говорило о начале перехода конвоя на сверхскорость.
        41
        Два дня Брейна никто не беспокоил, и он восстанавливался после ареста и всего того, что с этим было связано. К его услугам были полные шкафы с пищевыми картриджами, ТВ-бокс с трехмерной панелью и целый чемодан приличной одежды, которую ему привез Чаки.
        Когда Брейн, рассмотрев обновки, поинтересовался, кто их выбирал, бандит лишь пожал плечами. Впрочем, Брейн и не настаивал, все вещи пришлись по размеру, и он любовно развесил их в шкафу, невольно подумав, что они, возможно, взяты из чьего-то шкафа, ведь никаких бирок на них не было. А возможно, этот набор переходил от одного одноразового наемника к другому, так и оставаясь, по большей части, «ненадеванным». А то, что угадали с размером, так у многих спецов похожие фигуры.
        Проснувшись очередным утром, Брейн поборол в себе желание поваляться еще и, встав с удобной кровати - не слишком мягкой и не слишком жесткой, направился к входной двери разбирать баррикаду, которую он выстраивал на ночь, чтобы возможные ночные визиты не оказались для него сюрпризом.
        Ничего особенного - стул, на нем пара пластиковых коробок с кое-какой посудой. Один слабый толчок - и система поднимает тревогу.
        Приняв душ из водозаменителя, Брейн сполоснулся напоследок водой и решил на будущее вовсе отказаться от заменителя, ведь платил за все это не он.
        Позавтракав, он немного пощелкал каналами ТВ-бокса, придумывая, какой сегодня выбрать маршрут для прогулки. Пока он размышлял, почти неслышно открылся замок, и в комнату, где был включен ТВ-бокс, вошел посторонний, однако квартиранта он там не обнаружил, что, однако, его не особенно смутило.
        Рослый, с приглаженными назад белыми волосами канзас в темном плаще поставил на стол небольшой чемодан и, открыв его, заметил через плечо оказавшегося рядом Брейна.
        - Я от Резака. Мне поручено познакомить тебя с инструментом, - сказал канзас, начав выкладывать на стол автоматические пистолеты самых разных систем. Всего их оказалась дюжина - простых изделий без всяких там спецразъемов для подключения навороченных гаджетов.
        - Почему только малый формат? Может, я сочту целесообразным работать с дистанции?
        - Это невозможно. Система охраны такова, что на дальних дистанциях стрелка сразу обнаружат.
        - Много оптических датчиков? - уточнил Брейн, беря со стола ближайший к нему пистолет.
        Канзас снисходительно усмехнулся.
        - Не просто датчики, а целая система оптико-электронного подавления с параллельной постановкой помех в видимом диапазоне.
        - Неужели меняют реальность? - улыбнулся Брейн.
        - В этом нет необходимости. Достаточно погрешности на уголовную секунду, и пуля пройдет мимо.
        - Значит, поэтому ты притащил самые простые инструменты?
        - Вот именно, - кивнул канзас, и Брейн поймал на себе его изучающий взгляд. Должно быть, именно в его обязанности входило устранение использованных наемников.
        Брейн прошелся взглядом по всем моделям и выбрал четыре.
        Потом опробовал, как работают механизмы, и оставил только два.
        - Вот эти мне подойдут, - сказал он, возвращая пистолеты на место.
        - Любишь «девятки»?
        - Да, самый сбалансированный калибр.
        - А я думал, что парни вроде тебя любят калибры покрупнее, - заметил канзас, взяв пистолет, который Брейн обошел своим вниманием.
        - Слишком большой - от него одни хлопоты.
        - Какие же хлопоты?
        - Сильная отдача, из-за этого трудно стрелять быстро. Ну и такие модели имеют меньший запас прочности, и при стрельбе их металлические детали часто прикипают - оружие клинит.
        - Неплохо, - кивнул канзас и стал убирать оружие обратно в чемодан. - Не желаешь сегодня же испробовать игрушки?
        - Нужно куда-то ехать?
        - Два квартала.
        - У вас там тир?
        - Что-то вроде.
        - Я не против, только нужно сообщить Чаки, я у него вроде как под наблюдением.
        - Не хочешь подставлять?
        - Хочу убедиться, что ты тот, за кого себя выдаешь.
        - Резонно, - кивнул гость, снимая со стола чемодан. - Что же, идем, внизу стоит Чаки, который мне и дал ключ от твоего прибежища. Я верну ему ключ, и ты убедишься, что с Чаки все в порядке.
        42
        Канзас не соврал, Чаки дожидался у крыльца и, приняв ключ, бросил на канзаса настороженный взгляд. Из чего Брейн сделал вывод, что Чаки этого канзаса побаивался.
        Следовало позже расспросить у парня про этого гостя. Брейн был уверен, что в этом случае Чаки запираться не будет.
        Они прошли к стоянке, где стояли разъездные автомобили бандитской организации, и сели в неприметный серый фургон, что также характеризовало гостя.
        - Называй меня Спот, - сказал канзас, разворачиваясь на небольшом пятачке.
        - Очень приятно, Спот, - в тон ему ответил Брейн, чем даже вызвал смешок канзаса.
        - Ты интересный парень, Томас.
        - Не такой, как другие? - попробовал пощупать его Брейн и, похоже, попал в цель. Канзас не ответил и лишь крепче сжал штурвал, заставив его скрипнуть.
        Ехать действительно пришлось недолго. Они обошлись второстепенными улочками, не выбираясь на широкие магистрали, и вскоре остановились перед высокими воротами, запиравшими проход в бетонной стене, перекрывшей промежутки между несколькими зданиями. Все это напоминало крепость, расположенную внутри города, и свидетельствовало о том, что один из самых значимых местных криминальных авторитетов чувствовал себя в городе не слишком уютно.
        Ворота открылись, и минивэн, игнорируя два поста контроля, заехал на просторный двор, выглядевший пустынным.
        - Приехали, выходи, - сказал Спот, и Брейн выбрался на мощенную пластобетоном площадку. Затем постарался посильнее хлопнуть дверцей, однако эха в этом колодце не услышал, а значит, здесь повсюду стояли акустические экраны, исполнявшие роль поглотителей ударной волны.
        - Да, здесь нет эха, - усмехнулся Спот, также погромче хлопая дверцей.
        - Серьезная крепость, - сказал Брейн, осматриваясь.
        - Все на самом высоком уровне.
        - Консультировал ты?
        - Нет, для таких дел у босса имеются специалисты покруче. Ну, идем, что ли?
        - А чемодан не берешь?
        - Нет, это передвижная коллекция. На месте есть все необходимое, - пояснил канзас и направился к узкой двери в углу двора.
        - Судя по уровню безопасности, мистера Резака крепко припекают.
        - В его положении это обычное дело, и вот что - давай не обсуждать босса, особенно внутри здания. Ему такие разговоры не нравятся.
        - Никому бы не понравились, - кивнул Брейн, проходя следом за Спотом через дверцу, за которой оказалась ведущая вниз двухпролетная лестница, кончавшаяся стальной дверью без ручки.
        Брейн заметил на ней слегка потертое место, к которому канзас приложил ладонь.
        Послышался щелчок, и дверь почти бесшумно убралась вверх, а Спот с Брейном вышли в коридор, вполне подходящий для какого-нибудь офисного здания. Разница была лишь в том, что офисы лепили из жидких и дешевых перегородок, а тут повсюду был бетон с внешним армированием, через каждые десять метров попадались взрывозащитные ниши, дверные проемы имели скругленные углы и прикрывались пулестойкими панелями.
        Все это произвело на Брейна большое впечатление, ведь эти приготовления свидетельствовали о том, какого уровня достигло противостояние между криминальными боссами города, - здесь собирались вести оборонительные бои за каждую комнату.
        Теперь у Брейна не осталось даже самой малой надежды на то, что его после выполнения работы оставят в живых. Ставки были слишком высоки.
        43
        Тир находился в подвале, куда пришлось спускаться на лифте. Судя по времени спуска, глубина расположения подвала была не менее двух десятков метров.
        Отделка стен и высота потолков подвального этажа не отличались от верхних. Дверей в коридоре попадалось немного, зато имелись ответвления - длинные и темные.
        Наконец канзас привел Брейна в тир, оборудованный самой лучшей механизацией и кабинами виртуальной подготовки.
        - Разминка нужна?
        - Нет, давай сразу.
        Своим персональным чипом Спот открыл один из стенных шкафов и отошел в сторону, предоставляя Брейну сделать выбор, - на тот случай, если стрелок передумает и выберет другую модель. Но Брейн снова взял две первоначально выбранные «девятки», по одному магазину к ним и направился к стрелковой ячейке.
        Едва он в нее встал, на дорожке зажглось освещение и поднялись две грудные мишени - на двадцать пять и пятьдесят метров.
        Брейн воспринял это как приглашение и сделал по три выстрела в каждую из мишеней. Едва он опустил пистолет, на дистанции в десять метров подскочили пять новых фигур, и Брейн положил их в рамках временного норматива, но не быстрее. Полностью раскрывать свои возможности он не собирался.
        - Хорошо, - кивнул Спот.
        - Теперь из другого?
        - Нет, достаточно. Пойдем отсюда.
        Брейн пожал плечами и, оставив оружие, следом за канзасом вышел из стрелкового зала.
        По коридору они шли молча. У Брейна были кое-какие вопросы, однако он помнил просьбу Спота не говорить в этом помещении о боссе. И если такой субъект, как Спот, опасался делать это, значит, просьба была не пустячная. Когда они закончили петлять по коридорам и снова оказались во дворе, Брейн спросил:
        - А чего ты меня таскал сюда? Что, сроки намечены?
        - Нет, пока не намечены. Однако все может поменяться, и карусель закрутится быстрее.
        Когда они садились в минивэн, открылись ворота и в сопровождении бронированного внедорожника с охраной на крепостной двор закатилась желтая машинка-букашка, красивая женская игрушка на широких гоночных колесах.
        Брейн заметил, как по лицу канзаса скользнула тень, потом дрогнули ноздри на узком носу, но затем усилием воли мужчина заставил себя погасить эмоции.
        Эта короткая драма длилась всего пару секунд, но Брейн наблюдал ее от начала и до конца, а когда Спот, спохватившись, взглянул на него, он уже разглядывал лакированную машинку и блондинку, которая выскочила из нее на бетон и приветливо махнула рукой.
        Брейн вопросительно взглянул на канзаса.
        - Это она тебе, - выдавил Спот.
        - Но мы же не знакомы.
        - Ты с ней не знаком, а она с тобой знакома. Даже одежду тебе выбирала по росту и фигуре - по фото определила.
        - Но… Зачем ей это?
        - Хобби. Ладно, поехали.
        Спот включил тягу, и минивэн прокатился к успевшим закрыться воротам.
        Пока они ждали, когда ворота откроются вновь, было время переглянуться с сидевшими во внедорожнике охранниками.
        Судя по тому, как они кривились, глядя на Спота, дружбы между ними не было.
        - А Резак знает, что его девушка покупала мне эти вещи? - не мог не спросить Брейн.
        - Сдрейфил? - довольно улыбнулся канзас.
        - Странно как-то.
        - Я же тебе сказал, что это у нее хобби такое. Конечно, босс знает, без его ведома здесь ничего не делается.
        Уже на обратном пути, когда оставалось сделать один поворот, чтобы заехать в свой квартал, их обогнала кавалькада из представительского авто и трех экипажей с охраной, в которых Брейн узнал автомобили, принадлежавшие группировке чужаков, о которых рассказывал Чаки.
        - Совсем страх потеряли, - процедил сквозь зубы Спот.
        - Надеюсь, не они мой заказ? - полушутя поинтересовался Брейн.
        - А если они - откажешься? - криво усмехнулся канзас.
        - Ты же знаешь, что у меня нет выхода. Но лучше бы что-то попривычнее.
        - Босс скажет, и будешь стрелять в них. Чем они тебе не нравятся?
        - Мутные какие-то. Таких трудно просчитать.
        Спот не ответил и молча доставил Брейна на стоянку, после чего развернулся и укатил, не сказав на прощание ни слова.
        44
        В то время как ложный лифт поднимался на четвертый этаж офисного здания компании «Тримекс», его руководитель двигался на другом лифте в противоположном направлении.
        На минус четвертом ярусе он вышел из кабины и в сопровождении двух слухачей направился к своему кабинету по длинному коридору с толстыми стенами, усиленными броневой решеткой. Однако и это не считалось панацеей, ведь даже самые толстые стены пробивались специальными зарядами, которые доставлялись могучими геоторпедами, проникавшими сквозь толщи грунта, как сквозь жидкость. Доступ к подобным вооружениям имели местные спецподразделения, и именно с ними Робер вел войну на уничтожение.
        Шедший первым слухач остановился и поднял руку - Робер замер. В момент, когда слухач работал, рядом с ним не стоило даже дышать. Эти редкие специалисты сочетали высокие технологии, позволявшие отличать лептонное эхо, возникающее от намерений оператора на далеком пункте управления, от собственной интуитивной методики, способной прогнозировать место включения очередного «сверчка».
        Навигация и наведение при движении геоторпеды в толще грунта было связано со множеством трудностей, поэтому лучшие результаты давало наведение на маяки, которыми и являлись «сверчки» - мигрирующие устройства, отследить которые было очень трудно. Они самостоятельно бороздили грунтовых слои, собирая информацию, и, проанализировав ее, посылали краткий сигнал с отчетом. Если аналитики считали отчет интересным, проводилась его реализация - на указанный сигнал маяка высылалась торпеда.
        Службы безопасности Робера давно перестали бороться с самими «сверчками» - это было неэффективно. Пришлось выработать иную методику с опорой на собственные ресурсы, когда особо одаренные камрады пятого периода адаптации учились слышать активированные маяки, находившиеся в опасной близости.
        Вот и сейчас слухач медленно водил головой из стороны в сторону, просеивая грунт за толстыми стенами с помощью вмонтированных в массивный шлем экранов с датчиками.
        Робер прикрыл глаза. Он давно устал бояться, поскольку количество покушений на него исчислялось десятками. И он был вынужден отвечать, поскольку боролся за будущее своего народа, как до него боролись тысячи поколений других предводителей.
        Наконец, слухач ожил, и это означало, что тревога ложная - часто за сигнал активации принимались тесты, которые «сверчки» проводили внутри собственных систем.
        Спустя полминуты Робер уже был в своем кабинете и, пройдя к креслу, с удовольствием в него опустился.
        У него уже был девятый период адаптации, и он научился ценить комфорт, как настоящий абориген. Вместе с тем он все еще мог неделями обходиться без сна, и его организм весьма экономно расходовал воду.
        Проблемы наваливались одна за другой, и ожесточение в схватках со спецслужбами порой напоминали войну, даже когда дело не касалось прямых огневых контактов.
        Сегодня пришло сообщение о новых проблемах - в области Риц конвой был атакован перехватчиками, и оторваться ему удалось только ценой немалых потерь.
        Сам он только что вернулся с загородной базы, где в новых штольнях обнаружены три глубинных «сверчка». Три - это гарантированное наведение, и это означало, что рано или поздно будет нанесен удар. А значит, использовать укрытия, над которыми бригада роботов трудилась на протяжении двух месяцев, опасно, и их пришлось взорвать.
        Робер включил терминал, и из окошка с пометкой «срочное» выпало несколько сообщений о новых проблемах. Главная из них была связана с поставками биохимической кормовой добавки для разведения студенистых бактерий, из которой специалисты колонии научились делать основу для реабилитационного раствора. Погружение прибывших субстратов в этот раствор являлось началом их новой жизни. После первичной выдержки в нем они подверглись еще десяткам процедур в поставленном на поток процессе. Но этот этап был самым важным, поскольку благодаря ему удавалось на раннем этапе выявить критические несоответствия и вовремя отбраковать неформатные заготовки.
        45
        За прошедшие дни Брейн уже неплохо изучил свой квартал и прилегавшие районы, поэтому решил напроситься на ознакомительную автомобильную прогулку.
        - Покажи мне окраины, Чаки, - попросил Брейн накануне вечером.
        - Окраины? Да на что они тебе? - удивился бандит.
        - Мне нужно прочувствовать город, понимаешь?
        - Нет, - честно признался Чаки.
        - Чтобы хорошо сделать работу для господина Резака, когда придет время, я должен лучше знать город.
        - Я не очень тебя понял, Томас, но, наверное, это тебе нужно, чтобы правильнее свалить после стрельбы.
        - И это тоже.
        - Но тебя же, это самое, будут прикрывать.
        - Прикрывать-то будут, в этом я не сомневаюсь, но много ли ты знаешь парней, оставшихся в живых после того, как их прикрывали ребята твоего босса?
        Это была ловушка, и Чаки в нее попался. Он отрицательно помотал головой и вздохнул.
        - Потому-то я и заморачиваюсь.
        - Но ты по-любому выживешь, Томас, - заверил бандит.
        - С чего ты взял? - удивился Брейн.
        - Ты другой, ты даже выглядишь иначе.
        - В каком смысле? Здоровее, старше?
        - А, точно! Ты старше. Те парни были моложе.
        - И много их было?
        Чаки отвел глаза в сторону и вздохнул. Он испытывал к Брейну симпатию, поскольку тот относился к нему хорошо, не путая с каким-нибудь «поди-подай-принеси». Но, с другой стороны, понимал, что даже Томасу не все можно рассказывать.
        - Ладно, свожу тебя до пригорода. У нас с тамошними терок нет, поэтому проблем я не вижу.
        И наутро они выехали из своего района к ближайшей окраине - на северо-восток.
        Чаки был менее разговорчив, чем обычно, и Брейн, уже успев его немного изучить, догадался, что бандит снова погружен в печаль из-за недостижимости объекта своей симпатии - роботизированной проститутки Фиби. Брейн уже хотел расспросить беднягу о причинах печали, но тот начал разговор первым.
        - Ты подкинул мне хорошую идею насчет того, чтобы ее как-то временно испортить.
        - И ты теперь все время думаешь, как это можно сделать?
        - То-то и оно, Томас. Я уж и так прикидывал, и эдак. Но все упирается в стрельбу или какой-нибудь подрыв, ничего другого я делать не умею. Но, если так работать, я же спалюсь сразу, и Резак меня на куски разделает.
        - Разделает, - согласился Брейн.
        - Ты бывалый боец, Томас, подскажи мне, как провернуть такую диверсию, чтобы на другого подумали.
        - У тебя что, уже и кандидатура подходящая имеется, на кого свалить можно?
        - Имеется. Даже двое. Я их так и так завалить собирался при случае, а тут еще и с пользой.
        - С пользой, конечно, лучше.
        - Вот и я так соображаю, только… Куда же ты лезешь, сволочь?! - закричал вдруг Чаки, резко дергая руль, чтобы избежать столкновения с развозным грузовичком-роботом, у которого, похоже, зависла система управления, - грузовичок на аварийной команде спешил припарковаться у тротуара.
        От резкого маневра автомобиль Чаки пошел юзом, но чуткие приводы тотчас взяли ситуацию в свои электронные руки и выправили машину, а затем вернули управление водителю.
        - Крутая тачка! Она меня так уже не первый раз спасает!.. Ну так вот, Томас, подскажи, какой мне план слепить, чтобы вывести Фиби из работы и чтобы все подумали на Чирса с Понделем.
        - Ты их мочить собирался?
        - При случае.
        - И что, они до баб большие любители?
        - Совсем не любители. Иногда под «булл» или электропорошок могут закатиться к мадам. А так больше пожрать мастера, и только потом уже бухло у них идет с порошком.
        - А бабы, получается, на последнем месте?
        - Получается.
        - А как же ты их тогда затянешь к Фиби? На нее же мадам еще и ценник накидывает, когда любители находятся.
        - Я думаю взять их «на западло».
        - Как это?
        - Да совсем просто. Выиграю у них в «лису» пару партий, а на кон буду ставить «на западло». И все, что ни скажу, они сделают.
        - Так ты хорошо играешь?
        - Не особо.
        - Но лучше Чирса с Понделем.
        - Не, не лучше.
        - А как же ты собирался выиграть?
        - Я игру собирался на четверг назначить.
        - Почему на четверг?
        - По четвергам у братвы из нашей бригады фарта больше.
        В какой-то момент Брейну показалось, что Чаки его разыгрывает, но лицо бандита оставалось абсолютно серьезным.
        Машина проскочила городскую часть и углубилась в один из промышленных кварталов, заставленных огромными герметичными коробами, внутри которых прятались разного рода вредные производства.
        Короба размером со здания в несколько этажей были раскрашены в веселенькие тона, а где-то даже покрывались фотообоями. Однако по мере продвижения от центра города промышленные короба становились все менее приглядными, а на самом краю города, где уже имелись свободные участки на месте снесенных зданий, оборудование и вовсе стояло без всякой изоляции, отходы сбрасывались в открытые накопители.
        - Что здесь производят? - спросил Брейн.
        - Смолу какую-то.
        - Смолу?
        - Ну да. Говорят, полезную очень. Для грунта.
        - Для какого грунта?
        - Для всякого. Закачивают ее под землю, и все сразу растет замечательно, а вся грязь распадается. Как-то так.
        - Рекламу, что ли, смотрел? - догадался Брейн.
        - Ага, одно время прямо замучили по всем каналам.
        Впереди велись какие-то ремонтные работы, и Чаки поехал медленнее из-за сужения дороги, поэтому у Брейна появилась возможность лучше рассмотреть производство «полезной смолы», до которого было всего метров пятьдесят.
        Огромные четырехосные трейлеры с оранжевыми цистернами стояли в очереди к терминалу на загрузку, и у всех на покатых боках красовалась надпись «ХП Герман Штюбинг».
        - Я думал подсунуть им клипсу в карман, чтобы, как только они к Фиби зашли, клипса бы сработала.
        - Клипса - это «детонационная точка»?
        - Ну да.
        - А генератор накачки в машине спрячешь? - уточнил Брейн, сдерживая улыбку.
        - Да ты что? Там такая вспышка будет, что все окна повылетают. Я ведь никаких мини-тауэров не признаю, у нас в ходу «солярис». У него мощности с гарантией, даже когда фокусировка на клипсе не очень хорошая.
        - Если твой генератор мегаваттный, его засекут в момент срабатывания.
        - Не засекут, я его на свалке за городом поставлю, а там рядом постоянно разделка работает, и плазма у них будь здоров какая мощная. Так что мой «солярис» заэкранирует напрочь.
        - Да ты, я гляжу, все продумал.
        - Это не я продумал, это еще до меня братва продумала, а меня только научили.
        - Здорово. Только тебе такой способ не подойдет.
        - Почему?
        - Потому, что, если ты ее повредишь, а ты ее повредишь, тебе никаких денег не хватит, чтобы ее потом восстановить.
        - Думаешь, дорого будет?
        - Думаю, да. Переписка с поставщиками, оплата технической экспертизы, вызов дизайнера, утряска с авторскими правами на изменение комплектации.
        - Ну ты и насчитал, Томас, - покачал головой Чаки. - Я хоть и половины не понял, но чую: бабки немереные получаются.
        Сделав такой вывод, Чаки окончательно сник, да так, что автопилот, считав состояние водителя, забрал у него управление и снизил и без того невысокую скорость.
        - Ладно, не переживай, найдем мы способ, как вытащить твою Фиби - чисто и без повреждений.
        - Правда?! - воскликнул Чаки, и Брейну стало немного жаль бандита.
        - Правда. Рули давай.
        - Ага, рулю.
        Чаки вернул себе управление, ремонтная зона закончилась, и он свернул направо.
        - Прокачу тебя через район хаундов. Мы когда-то с ними жестко воевали, но сейчас отношения хорошие. Можно даже сказать, мы реально закорешились через несколько совместных дел. А как ты все провернуть хочешь, Томас? Хоть намекни.
        - Взломаю управление, и все. Будет твоя красотка хорошо выглядеть, но в полной отключке.
        - Эй, но как же…
        - Не боись, после того, как ты ее выкупишь, но лучше не сам, а через подставное лицо, мы ее снова запустим, и будет функционировать как надо.
        - Ну ты реально крут, Томас! Даже жалко, что…
        Не договорив, Чаки осекся, понимая, что начинает выбалтывать важную информацию. За такое в команде Резака разговор был короткий.
        - Жалко, что зачистят? - усмехнулся Брейн. - Не дергайся так, Чаки, мне это почти прямо сказали, и не кто-нибудь, а сам Джон Резак.
        - И чего же ты тогда согласился?
        - Вариантов не было. Ты же знаешь, как он вопрос ставить умеет.
        - Это да, умеет, - вздохнул Чаки и притормозил, пропуская выезжавшую на шоссе колонну из загруженных смолой цистерн «ХП Герман Штюбинг».
        46
        Лейтенант Гайер сидел возле водителя - приземистого субъекта второго периода адаптации в формате гоберли - и поглядывал на ситуационный экран планшета, где на карте красными метками отмечались все цистерны, которые ему доверили. Всего двадцать семь бортов.
        Это было его первое задание в новом, третьем периоде, который неожиданно для него начался раньше запланированного срока. А причиной ускорения оказались те самые капсулы, которые он получил от своего бывшего начальника - капитана судна-лидера.
        Обстановка тогда складывалась очень сложная, а его пост при аварийной ситуации и в условиях нападения находился в рубке зенитной артустановки. Хотя она была не такой мощной, как пушки на барже в секторе прикрытия, в бою могли пригодиться любые средства. Поэтому-то, чтобы иметь на борту лишнего стрелка, начальник и выдал своему помощнику эти дорогие, получаемые под роспись капсулы. Лейтенант это понимал, но ему хотелось думать, что начальник высоко ценил его лично и потому не поскупился.
        Как бы там ни было, по прибытии на терминал лейтенанта сняли с судна и отправили на комиссию, где решили, что, раз уж чрезвычайно дорогое средство уже применено и дало неплохие результаты, досрочный переход следует поддержать.
        Лейтенанта накормили еще какими-то пилюлями и поместили в барокамеру на двое суток, а когда он после этого проснулся, то первое время не мог понять, что с ним. Мир вокруг него стал каким-то более ярким, шумным, пахнущим настолько разнообразно, что лейтенант поначалу то и дело чихал. Он, конечно, понимал, что это признаки перехода, поскольку проштудировал все необходимые инструкции, и по нескольку раз. Однако теория не шла ни в какое сравнение с тем, что он ощущал в реальности.
        Спустя еще пару суток он получил новое назначение, и теперь на нем лежала очень ответственная работа - развозить по местам закачки спецсредства, которые для местных властей назывались грунтовым деактиватором, а на самом деле перестраивали микроклимат таким образом, чтобы на территориях, где оно вносилось, не хотелось скалиться никому, кроме хебе - «каменного народа».
        Частые простуды, расстройства пищеварительной системы, стрессовое состояние без видимых предпосылок - это был лишь небольшой перечень причин, по которым аборигенные нации не смогли бы ужиться на обработанных территориях. Но это касалось только незаселенных участков, а там, где местные давно прижились, предполагалось применять средства, подавляющие репродуктивные функции, или растворять в питьевой воде спецпрепараты, которые запускали процессы наркотической зависимости даже без первоначального употребления наркотиков. Впрочем, этап применения этих средств пока не наступил.
        Через два десятка километров потянулись пустоши, образованные в результате не слишком аккуратной деятельности промышленных компаний. Теперь они переехали поближе к городу, чтобы экономить на логистике, а брошенные территории оставались голыми - растения с трудом приживались на измученной земле.
        Гайер смотрел на пустоши и думал, что его народу это только на руку, ведь в отличие от аборигенных наций «каменный народ» был куда устойчивее к разного рода токсинам. Да что там токсины? Радиация почти полного спектра, напряжение магнитного поля, плазменный космический ветер, разряжение почти до уровня вакуума - все это «каменный народ» мог переносить какое-то время без вреда для себя.
        Разумеется, в их теперешней оболочке они были значительно уязвимее, чем в шкуре, не уступающей по прочности легкой броне, однако среди обитателей здешних видов гости определенно являлись лидерами. Вот разве только алкоголь не следовало принимать - его по рекомендациям экспертов разрешалось употреблять только в крайнем случае, поскольку на иммунную систему пришельцев он действовал разрушительно.
        Разумеется, пить его никто не заставлял, однако иногда, довольно часто, этого нельзя было избежать, чтобы не привлекать внимания, ведь информация о замеченных странностях рано или поздно доходила до местных спецслужб, а с ними проблем и так хватало.
        Пока этот вопрос решался просто - вставкой в желудок дозатора с нейтрализатором. Теперь такой же имелся и у лейтенанта Гайера, ведь он стал субъектом третьего периода адаптации.
        Вспомнив об этом, он невольно погладил живот, где располагался дозатор.
        - И у меня с животом такая же хрень. Похоже, в похлебку жабу уронили, когда готовили, - сказал водитель.
        «Какой грубый», - подумал лейтенант, оставив реплику формирующегося гоберли без ответа.
        На самом деле никакой похлебки водителям не давали, они питались продуктовыми брикетами с активаторной массой, а весь их лексикон вшивался им одновременно с установкой матрицы форматирования. При этом учитывались не только профессиональные стандарты, но и психологические. Так, водитель гоберли и водитель канзас имели много общего в лексиконе, но различались поведением.
        Лейтенант знал, что и у него также имелись первоначальный словарный запас и набор поведенческих функций. Но впоследствии каждый субъект самостоятельно дополнял и развивал их, достигая индивидуальности.
        47
        Колонна ехала до места в течение полутора часов, и пролетавшие встречные автомобили несли своих пассажиров по их неотложным делам. Наконец маршрут на навигаторе показал поворот, и тяжелые автоцистерны, медленно раскачиваясь, стали сползать на второстепенную дорогу, давно не ремонтированную, поскольку она сейчас вела в никуда.
        Два небольших городка, которые располагались в паре десятков километров от шоссе, были заброшены, из-за того что казались бесперспективными, но вожди «каменного народа» перспективы в таких местах очень даже видели.
        Вскоре навигатор приказал съехать с плохого шоссе на обычную грунтовку. Ее проложили здесь те же автоцистерны, когда делали предыдущие заходы.
        После обработки почвы вся растительность в округе быстро завяла, но спустя пару месяцев деревья и кустарники оживали и начинали активно расти, однако их молекулярный обмен теперь был не такой, как прежде.
        Вот и сейчас лейтенант видел полосы ярко-зеленых и зеленовато-желтых кустарников, а за ними обширные территории со скукожившимися растениями, и это означало, что там, где они росли, обработка проводилась не позже трех недель назад.
        Неожиданно через дорогу метнулась гигантская циклопендра - сороконожка, выполнявшая на пустоши роль главного хищника. Некоторые особи достигали четырех метров, на равных бились с огромными силикатными червями и не боялись копьехвостов - особой разновидности скорпионов, которые метали свое жало на расстояние в полтора десятка метров, а потом подтягивали добычу на прочном шнуре, состоявшем из живых тканей.
        Форсирововав дорогу перед колесами грузовика, сороконожка бросилась на какую-то жертву - Гайер не успел рассмотреть, и противники прокатились клубком по пыльной земле, а грузовики покатили дальше. Впереди уже виднелись маяки, расставленные по новому зеленому участку, куда следовало сгрузить привезенную смолу.
        Приказав водителю остановиться, Гайер соскочил с высокой подножки и принялся размахивать руками, распределяя автоцистерны на широком пространстве почти до самого горизонта. Ничего сложного в этом не было, водители предварительно уже имели метки на своих навигаторах, на какую скважину кому становиться, а лейтенант был нужен, чтобы все проконтролировать и принять нужное решение, если вдруг случится какая-то накладка.
        Но накладки не случилось. Машины разъехались по полю, опустили в грунт инъекторы, и над всей территорией поднялся гул от заработавших на полную мощность нагнетателей. Убедившись, что все происходит согласно плану, лейтенант перевел дух и повернулся лицом к солнцу. Несмотря на теплое время года, он замерз, а потому предположил, что это связано с ускоренным переходом на третий период.
        Вдалеке по грунтовке запылила какая-то машина. Лейтенант достал из кармана узкий электронный бинокль, чтобы лучше рассмотреть авто. Это был внедорожник службы санитарно-экологического контроля, и Гайер уже догадался, кто в нем ехал, поскольку, согласно заданию, у лейтенанта оставалось еще одно дело.
        Внедорожник притормозил напротив ближайшей цистерны, затем свернул на делянку и поехал прямо к одиноко маячащему лейтенанту Гайеру. Тот облегченно вздохнул. Пока все шло так, как было указано в инструкции.
        - А я гляжу, вы или не вы приехали! Солнце-то какое сегодня сильное! Сразу не разглядишь! - затараторил прибывший, по виду суперколвер, однако сухощавый и чуть ссутуленный, что говорило о его канзасских корнях.
        Он суетливо сунул руку для приветствия, и лейтенант ее осторожно пожал - он уже знал о подобном ритуале.
        - Я Бонкловски, шеф экологического бюро.
        - Я узнал вас, мистер Бонкловски.
        - Да? Ну и прекрасно. Вы привезли?
        - Да, я все привез. Хотите получить прямо здесь?
        - Ну что вы!
        Гость начал озираться, а потом запрокинул голову, глядя в редкие облака.
        - Здесь же все прослеживается спутниками! Давайте пойдем в кабину. Если что, я проводил беседу и составлял протокол.
        - Как скажете, - пожал плечами лейтенант, демонстрируя еще один недавно выученный жест. Пожалуй, он им уже начал злоупотреблять, но почему-то пожимание плечами Гайеру нравилось. И еще он подумал, что следует снова проштудировать отчеты о возможностях аборигенов, ведь этот чиновник прямо с земли рассмотрел на орбите спутники.
        Они дошли до головной цистерны, на которой приехал лейтенант, и поднялись в просторную кабину. Когда дверь захлопнулась, вой нагнетателей стал не так заметен, однако вибрации передавались на пол кабины вполне отчетливо.
        - А водитель - там, у трубы?
        - А что водитель?
        - Мне показалось, он посмотрел на меня как-то недоброжелательно.
        - Не обращайте внимания, мистер Бонкловски, его дело - следить за оборудованием, в чужие дела он не лезет.
        Гость кивнул и нервно вытер ладони о штаны, а лейтенант открыл кабинный шкафчик и достал пластиковый кейс. Затем поднял крышку и продемонстрировал содержимое гостю.
        - О… - только и сумел выдавить тот и какое-то время смотрел на деньги широко раскрытыми глазами.
        Это показалось лейтенанту Гайеру странным, однако он уважительно молчал, полагая, что здесь принято так реагировать.
        Наконец чиновник пришел в себя и, извинившись, стал пересчитывать деньги. Несколько раз он сбивался и начинал заново, а лейтенант Гайер смотрел на него и удивлялся - зачем было пересчитывать вручную, если на чип-чеккере кейса было указано количество купюр, их достоинство и общая сумма?
        Когда пересчет был закончен, чиновник захлопнул кейс с такой поспешностью, будто кто-то уже протягивал руки к его деньгам.
        - А можно я чемоданчик тоже возьму? - спросил он вдруг.
        - Разумеется.
        - Хорошо, - кивнул чиновник и, прижав кейс к груди, прикрыл глаза.
        Между тем лейтенанту нужно было работать, и он спросил:
        - У вас ко мне все?
        - Да. То есть нет. Карты маршрутов на деньгах, они не обнулены?
        - Нет, все купюры с маршрутами, много были в обороте - как вы и просили.
        - Замечательно. Ну, я пошел.
        - До свидания.
        Чиновник открыл дверцу со стороны водителя и, уже встав на подножку, обернулся.
        - Передайте господину Ванштейну, что я готовлю новый массив заявочек, на тех же условиях.
        - Далеко?
        - В долине. Он знает.
        - Я передам, - заверил лейтенант и, когда чиновник наконец соскочил с подножки и дверца захлопнулась, лейтенант испытал необыкновенное облегчение. Причем не только из-за завершенного дела, но и из-за того, что этот тип наконец убрался.
        «Как можно продавать землю своего народа чужакам?» - подумал он. С другой стороны, этот чиновник мог и не знать, для чего у него выкупают эти заявки.
        - Нет, он знает. Он наверняка знает, - вслух произнес лейтенант, вспомнив лицо мздоимца.
        И самое смешное - тот полагал, что, касаясь таких секретов, он сможет безбедно проживать где-нибудь в курортном климате. Наивный. Когда такие пособники из местных становились ненужными, их в обязательном порядке ликвидировала служба безопасности.
        Пустяков в такой большой и сложной игре не существовало.
        48
        Открыв глаза, Брейн уставился в темноту, и рука сама скользнула под подушку, где у него лежала короткая деревянная дубинка. Звук повторился, и Брейн определил, что скрипнуло плохо подогнанное половое покрытие. Затем послышался шелест материи, скорее всего, длинного плаща, и Брейн, опершись ладонью, бесшумно скатился на пол и стал отползать подальше от кровати, в которую предположительно и будет выпущена пуля.
        Ничего хорошего от ночного визита неизвестного или даже неизвестных Брейн не ожидал - дело, в общем-то, обычное, однако как эти гости обошли его дверную баррикаду?
        Коснувшись стены, он приподнялся и принял удобное положение, чтобы атаковать, как только что-то станет ясно.
        Но неожиданно щелкнула клавиша осветительной панели, и Брейн увидел женщину. Высокая блондинка в длинном сером плаще. Она не сразу заметила отсутствие Брейна в кровати и сделала к ней шаг, однако в ее руках не было ни пистолета, ни ножа, ни инъектора. Ну не душить же она его собиралась?
        Увидев, что кровать пуста, незнакомка сказала: «Ой!» - и остановилась, но потом огляделась и заметила Брейна, который уже стоял у стены в одних боксерах.
        - А я-то надеялась застать тебя спящим! - призналась она и негромко засмеялась.
        - Просто не спится, - сказал Брейн, положив дубинку на пол и отойдя от стены. Теперь он узнал женщину, это была Кобет, подруга Джона Резака.
        - Как вы сюда попали, я не слышал, чтобы открывалась дверь?
        - За дверью слишком много глаз, я воспользовалась окном.
        - Чай? Кофе из картриджа?
        - Я сюда с крыши спускалась не для того, чтобы кофе пить. Из картриджа, - насмешливо произнесла Кобет и одним движением сбросила плащ, под которым из одежды ничего не оказалось. - Ну что, теперь ты будешь говорить мне «ты»?
        Брейн вздохнул. С одной стороны, следовало немедленно выпроводить ночную гостью - свидания с девушками таких типов, как Резак, вели к однозначному финалу. С другой - даже заручившись парой свидетелей, Брейн уже не смог бы ничего доказать Джону Резаку, поскольку уже удостоился ее ночного визита и видел, как затейливо подстрижен ее лобок.
        Уйди она сейчас, Брейн не узнает, что заставило ее решиться на такой шаг. И кто знает, а не сделано ли это с ведома Резака?
        - Джон не знает, - хрипло произнесла она и, приблизившись к Брейну, положила ему на плечи свои крепкие руки.
        На всякий случай Брейн слегка напряг мышцы шеи, чтобы с ним нельзя было разделаться с помощью одной молниеносной атаки.
        Затем он почувствовал на своих губах ее губы и ощутил запах ее волос, которые пахли какими-то дорогими бальзамами из дикорастущих растений.
        Отказываться было уже поздно, и Брейн увлек Кобет на кровать. И хотя там она вела себя вполне предсказуемо, Брейн все еще опасался каких-либо провокаций.
        Когда все закончилось, она попросилась в душ, а когда вернулась спустя пять минут, снова закуталась в длинный плащ и села в узкое кресло у дальней стены.
        - Я уже забыла, каково это - пользоваться водозаменителем.
        - Это неудивительно. Ты зачем приходила? Неужели ради секса?
        - А разве это не причина? - с усмешкой произнесла она и потянулась.
        - И все же?
        - Джон изменяет мне налево и направо, я тоже стараюсь не отставать.
        - Но он убьет тебя.
        - Убьет, если узнает. Но я встречаюсь с теми, кто уже ничего не расскажет.
        - С одноразовыми исполнителями?
        Кобет улыбнулась.
        - Ты хорош не только в сексе, ты еще и умный.
        - Да, идеальный любовник.
        - Нет, не идеальный. Ты для этого звания староват, - уколола Брейна ночная гостья, и было видно, что получила от этого удовольствие.
        - А не слишком ли много риска? Лазить по окнам, изменяя при этом самому Резаку.
        - Признаться, раньше я не была такой авантюристкой. Но годы, проведенные у Джона за спиной, сделали мою жизнь пресной. Упражнения в стрельбе, скалолазание - меня ничего уже не трогает, поэтому приходится выдумывать что-то погорячее. И кстати… ты не хотел бы решить вопрос с самим Резаком?
        - Что, так срочно?
        - Не для меня срочно - для тебя.
        - Ты что-то знаешь о сроках?
        - Не знаю, но в твоих интересах вывести Джона из игры.
        - С твоей помощью?
        Кобет ответила не сразу. Она посмотрела куда-то в сторону, покачивая ногой, потом вздохнула и сказала:
        - Перед самой акцией он будет инструктировать тебя лично. Вот там у тебя будет возможность все и решить.
        - Без оружия, в окружении трех его охранников и на территории его замка? - с усмешкой уточнил Брейн.
        - Что-то мне подсказывает, что ты справился бы и без оружия, хотя у Джона не три, а пять охранников.
        - Даже если бы я справился без оружия, я не смог бы выполнить отход. Там же все заблокировано посекторно и десятки, если не сотни, бойцов в казематах.
        - Я могла бы тебе помочь выйти чисто.
        - А зачем тебе делать это, если Джона уже не будет, а виновный в этом - вот он, живым брать не обязательно.
        - Думаешь, мне совсем нельзя верить?
        - Думаю, нельзя.
        - А если я предложу какие-то гарантии?
        - Какие?
        - Я пока не знаю, мне нужно подумать.
        - Подумай, - пожал плечами Брейн. - И давай уже прощаться. Для первого знакомства ты здесь слишком задержалась.
        Кобет улыбнулась и, поднявшись, направилась на кухню. Брейн последовал за ней и действительно в свете далекого фонаря разглядел болтавшуюся за окном веревку.
        - А ты думал, я шутила? - с усмешкой произнесла гостья. Затем взобралась на подоконник и, приоткрыв створку, ухватилась за веревку одной рукой, потом другой и, оттолкнувшись ногами, стала энергичными рывками подниматься по веревке, умело балансируя ногами.
        Вскоре она исчезла, и Брейн прикрыл створку, заперев на бесполезный замок.
        С такими руками она бы сама могла решить проблему с Резаком. Зачем же ей понадобился Брейн?
        Чтобы выставить в качестве злодея и оставить в своих руках руководство криминальной империей.
        Брейн еще раз выглянул во внутренний двор и там, под разросшимся кустом, заметил автомобиль.
        Присмотревшись, Брейн сумел опознать его. Это был минивэн Спота.
        Постояв еще с полминуты, машина, не включая фар, тронулась и медленно поехала в объезд соседнего корпуса, скорее всего к площадке, на которой парковала свой автомобиль Кобет.
        49
        После отъезда незваной гостьи Брейн проверил все три имевшихся в квартире окна и, оторвав от покрывала прочную синтетическую тесьму, используя ее как веревку, заблокировал поворотные ручки оконных замков так, чтобы их нельзя было вскрыть снаружи, не наделав шума.
        Затем Брейн наскоро принял душ и, поменяв постель, лег досыпать, при том что до запланированного подъема в восемь ноль-ноль оставалось всего два с половиной часа. И хотя события последних часов были насыщены приключениями и тревожной информацией, включая появление под окнами Спота, Брейн сумел успокоиться и быстро уснуть.
        С утра его ждали новые дела, план которых, учитывая полученную информацию, следовало подправить.
        - Томас, ты же говорил, что мы поедем разведать подходы! - воскликнул Чаки, когда Брейн сказал ему, что пойдет прогуляться.
        - Я немного изменил первоначальный план. Сегодня у тебя выходной?
        - Типа того.
        - Значит, для тебя следующее задание: довезешь меня до улицы, там я выйду, а ты дуй к мадам и осторожно выясни, кто и когда проводит твоей Фиби регламентные работы.
        - Лепилы, что ли? - недоуменно спросил Чаки.
        - Какие тебе лепилы? Она же робот, - возразил Брейн, садясь в машину рядом с Чаки.
        - Ботаны-электронщики?
        - Да, они самые. Давай, поезжай.
        Чаки тронул машину, и они поехали по тесным проезжим дорожкам, задевая ветви деревьев.
        - Слушай, а почему здесь никто не занимается благоустройством? Могли бы ветки спилить, что ли.
        - Потому что никому не надо. Резак делает бабло на другом, а эти домишки у него просто так болтаются. Даже расходов не отбивают. А на кой нам электронщики?
        - Нам нужна их штаб-квартира. Посетив ее, мы найдем коды, по крайней мере я надеюсь на это.
        - Можно ничего не искать, а просто прижать одного из них, и он все выложит.
        - Он может и не знать. Они берут рабочие чипы и идут на обслуживание. А какие в чипе коды, могут и не знать. Но ты прав. Поговорив с сотрудником, мы сократим наши поиски.
        - А потом, чтобы не стуканул, я его завалю.
        - Это не обязательно, есть другие методы заставить молчать, - сказал Брейн. - Вот здесь останови, напротив киоска. И давай ищи этих электронщиков, только осторожно - не поднимай пыли.
        - Не боись, все сделаю в лучшем виде! - пообещал Чаки.
        Брейн вышел, захлопнул дверь, подождал, пока Чаки отъедет, и лишь после этого двинулся по намеченному маршруту. Сегодня был какой-то праздник, и горожане шли в парки и на площади с большими искусственными цветами на высоких рукоятках.
        Попадалось много симпатичных девушек, и Брейн даже удивился тому, что прежде здесь их не видел. Или ему было не до этого. Ну да, девушек хватало.
        Пройдя квартал, он уже стал прикидывать, где сделать правый поворот, чтобы выйти в район «червей», - Брейн намеревался совершить провокацию, чтобы выйти на контакт с их начальством. Однако не успел он еще принять решение о способе провокации, как заметил крепкого парня в одежде, похожей на униформу, с характерной стрижкой и даже походкой.
        Вероятно, охранник выбрался в магазин по какой-то своей надобности, а может, его послал старший. Впрочем, это было не так важно, и Брейн тотчас устремился за своей добычей.
        Охранник прошел через стеклянные двери, и Брейн прошел за ним. Тот, повертев головой, выбрал нужный отдел, и Брейн, притормозив, двинулся следом.
        Охранник направился в глубь рядов, и Брейна это устраивало. Он уже издали приметил служебную дверь, которая бы ему пригодилась.
        Обнаружив, что несколько покупателей в зоне видимости заняты выбором товаров, он, нагнав охранника, оглушил его ударом кулака, тут же подхватив и потащив к служебному выходу. Дверь оказалась заперта, но Брейн рванул посильнее, и слабенький замочек не выдержал, разлетевшись по полу гнутыми детальками.
        Неожиданно из одной из дверей во внутреннем коридоре вышел канзас с планшетом, в котором на ходу делал какие-то правки. Увидев огромного незнакомца, волочившего на себе еще одного здоровяка, он едва не выронил планшет, но Брейн сказал ему:
        - Спокойно! Где здесь туалет? Моему коллеге плохо.
        - А… Вон, вторая… Прошу прощения, третья дверь справа.
        - Спасибо!
        - Простите, а что с ним? - крикнул он вслед.
        - Газонотермия! - тут же изобрел болезнь Брейн. - Нужно срочно снять приступ! И вот что… - Брейн посмотрел на клерка проницательным взглядом. - Не звоните медикам. Если начальство узнает о его проблеме - беднягу уволят.
        50
        В туалете Брейн попытался привести охранника в себя, однако толку из этого не вышло.
        Стоило побрызгать ему в лицо водозаменителем, охранник открывал глаза, но на требование Брейна сообщить своим о нападении, никак не реагировал, хотя было видно, что бедняга пытался осмыслить услышанное и даже шевелил губами. В конце концов Брейн обыскал его и нашел некое подобие диспикера с урезанными функциями, где значилось только два возможных вызова - «тревога» и «доклад ИБТ».
        Аббревиатуру Брейн расшифровывать не стал и активизировал тревогу. А когда на том конце ответили, попросту сбросил аппарат в конвертер для мусора. Конвертер загудел, заскрежетал механической подачей, а затем издал кашляющий звук и выбросил облачко пара, что свидетельствовало о благополучной утилизации прибора. Теперь аппарат не отображался на ситуационном экране, это вызовет беспокойство службы, и она незамедлительно вышлет поисковое звено, а то и целую группу.
        Брейн посмотрел на часы, которые ему выдали взамен тех, что у него были. Он предполагал, что подмога прибудет через пять-шесть минут, поскольку все происходило рядом с кварталом, который контролировали чужие, однако бойцы прибыли уже через четыре минуты и ворвались в туалет с пистолетами наготове.
        Это были хорошо подготовленные воины, и первый удар Брейна пришелся в блок. Однако оружие первый боец выронил, а второй остался у него за спиной, не имея возможности стрелять. Своим излюбленным приемом Брейн сшиб переднего всей массой и припечатал обоих к стене с такой силой, что погасла одна из осветительных панелей, а в ближайшей ячейке в унитазе сработал смыв.
        Добавив обоим еще и по корпусу, Брейн на время вывел их из игры и, торопливо обыскав, забрал приборы связи, оказавшиеся такими же примитивными, как и у первого охранника, который уже пришел в себя, но предпочитал не подниматься.
        Связываться с дежурным смысла не было, и Брейн один за другим сбросил оба аппарата в конвертер, надеясь, что уж теперь сюда пришлют кого-то чином повыше. Правда, существовала опасность, что они там решат перестраховаться и устроят здесь настоящую войну. Впрочем, Брейн все же надеялся, что они не станут шуметь рядом со своим районом, и принялся ждать.
        Прошло семь с половиной минут, и в дверь туалета постучали.
        - Входите по одному! - крикнул Брейн, затаившись у боковой стены с двумя трофейными «девятками».
        - Я здесь один и не вооружен. Я вхожу… - послышалось из коридора, затем дверь медленно открылась, и показался гражданский невысокого роста, похожий на варвара с некоторыми чертами канзаса.
        - Я Гунар Конвей, заместитель начальника службы безопасности компании «Тримекс». Кто вы и с какой целью захватили наших сотрудников?
        Он огляделся, отметив, что все трое подают признаки жизни.
        - У меня важное сообщение для вашего босса, однако выйти на вас иными методами я не мог, поскольку обычно нахожусь под наблюдением.
        - И что вы предлагаете?
        - Организуйте мою доставку через черный ход к вашему начальнику. Разумеется, оружие я верну, - пообещал Брейн, однако пока крепко держал пистолеты.
        - Ну что же, полагаю, это возможно, - сказал Конвей. - В таком случае просто пойдемте со мной, пока мои сотрудники держат персонал под контролем и коридор свободен.
        Брейн развернул пистолеты стволом к себе и подал Конвею.
        - Оставьте их тут и идемте, а то у меня сегодня чрезвычайно плотный график, - сказал тот, и Брейн, положив оружие на пол, вышел вслед за Конвеем в коридор.
        Там действительно находились новые охранники, однако выглядели они несколько иначе, чем те, что попали под руку Брейна. Эти, в коридоре, смотрелись пособраннее и стояли у дверей в комнаты, не давая никому выходить в коридор.
        51
        Брейн ожидал каких-то мер безопасности со стороны Конвея, однако тот пропустил его на заднее сиденье автомобиля, затем сел сам, и водитель тотчас тронул машину.
        Сзади пристроились два невзрачных седана, и небольшая колонна запетляла по переулкам, не выезжая на большие улицы, поскольку ехать было недалеко.
        Промелькнули уже знакомые Брейну предупреждающие знаки, запрещавшие проход на территорию.
        Охранники на постах в спецовках строительных компаний, диковинная горная техника, малоприменимая в условиях города, избыточное количество мощных энергетических установок, прикрытых кожухами от другой, более слабой техники.
        Все было, как в прошлый раз, кроме масштабов - с момента его случайного визита сюда площадь работ значительно увеличилась.
        Миновав восьмиэтажное здание, из которого в прошлый раз в окружении охраны и свиты выбегал большой начальник, машина заместителя службы безопасности остановилась у следующего корпуса.
        - Мы приехали, - сказал Конвей, и они с Брейном вышли из машины.
        За ними притормозили два сопровождающих авто, однако, вопреки ожиданиям Брейна, из них никто не вышел.
        - В них нет необходимости, охрана имеется внутри здания, - на ходу бросил Конвей, и Брейн отдал должное его проницательности.
        Они поднялись на крыльцо, прошли через скромный вестибюль и только перед лифтом были остановлены охранниками, которые не только прозвонили их двумя видами сканеров, но и обыскали вручную.
        - Почему даже для вас не сделали исключения? - спросил Брейн, когда они поднимались на лифте. - Или это был просто спектакль?
        - У нас ни для кого не делают исключения, поскольку в этот раз вместо меня могла попытаться проникнуть бета-личность.
        Брейн кивнул. Он что-то слышал о технологии изготовления биороботов-двойников, которых формировали из сходных с аналогом биологических материалов.
        Выйдя из лифта, они оказались в длинном коридоре с чередой дверей с одной стороны и фальшивыми окнами с другой.
        - Нам туда, - указал Конвей и зашагал по коридору, поглядывая на часы.
        Они прошли через неприметную дверь и оказались в приемной, где отсутствовал секретарь.
        - Это резервный кабинет, поэтому тут пока никого нет. Присядьте. Все, кто нужен, уже оповещены, и вы встретитесь с нашим руководством.
        - Мне нужно первое лицо, - напомнил Брейн, садясь в удобное гостевое кресло. - У меня информация, касающаяся его личной безопасности.
        - Я это понял с самого начала, - сказал Конвей. - Посидите, скоро вас позовут.
        Сказав это, он вышел в коридор, и Брейн остался один.
        Осмотревшись, он привычно стал прикидывать, в каких местах приемной могли располагаться камеры, чтобы видеть все, но в то же время обойтись их меньшим количеством.
        За этим занятием прошло несколько минут, после чего в приемную вернулся Конвей и, указав на дверь в кабинет, сказал:
        - Вас ждут.
        Брейн поднялся, одернул пиджак и, открыв дверь, сразу попал в кабинет, где увидел сидевшего за столом субъекта, который был ему незнаком.
        Сзади остановился Конвей. Почувствовав паузу, он негромко сказал:
        - Представьтесь и изложите, с чем пришли.
        - В этом нет необходимости, поскольку это другое лицо, и вообще… - Брейн обвел рукой кабинет. - Это другое здание, ваш босс находится в соседнем, мимо которого мы проехали.
        Брейн видел, что сидевший за столом подставной начальник обменялся с Конвеем взглядами. Затем подставной поднялся, вышел через запасную дверь, и они с Конвеем остались вдвоем.
        Брейн молчал, Конвей тоже. Они ждали.
        Наконец спустя еще пару минут в кабинет вошли двое телохранителей и с ними тот самый, которого Брейн видел тогда бегущим по ступенькам к представительской машине.
        - Ну, теперь это тот, кто вам нужен? - негромко спросил Конвей.
        - Да, это он.
        Начальник многозначительно посмотрел на Конвея, потом сел за стол, и по обеим сторонам от него встали телохранители, готовые мгновенно прикрыть охраняемое лицо, если бы Брейн попытался до него дотянуться.
        - Меня зовут Томас Брейн, и меня наняли вас ликвидировать, - начал Брейн.
        - Кто вас нанял?
        - Джон Резак.
        На лице начальника не дрогнул ни один мускул, и это не было демонстрацией выдержки. Похоже, он действительно жил в такой обстановке, что подобные сообщения не являлись для него чем-то неожиданным.
        - Почему вы решили прийти ко мне с этим сообщением? Боитесь не выполнить задание?
        - Нет, этого я не боюсь. Но заказчик решил избавиться от меня после выполнения работы.
        - Вам известно, почему он решил пойти на это?
        - Нет, этого я не знаю. Но местные криминальные боссы относятся к вам крайне негативно. Полагаю, вскоре они решатся на войну.
        - У них против меня мало сил, и они это знают, - оживился хозяин кабинета.
        - Как я могу к вам обращаться?
        - Господин Робер.
        - Господин Робер, не вы один знаете подходы к властным структурам. Однажды бандиты объединят усилия со спецслужбами, и тогда вас зачистят.
        Робер помолчал, задумчиво рассматривая свои руки с безупречным маникюром.
        - Что вы надеетесь получить от нашей встречи?
        - Хочу, чтобы вы убрали Резака.
        - Но ваша версия может оказаться ложной.
        - Может, - согласился Брейн и, сменив положение, вызвал беспокойство бодигардов.
        - И мы никак не сможем проверить ваши слова, если вас обработали на спецаппаратуре.
        - Точно так, - снова кивнул Брейн.
        - Как бы вы выполнили заказ, если бы не почувствовали, что вас хотят убрать после работы? У меня первоклассная система охраны.
        - Охрана у вас хорошая, но работа очень беспокойная. Стоит подбросить вам сообщение о проблемах на одном из ваших многочисленных строительных объектов, как вы сорветесь с места, пренебрегая некоторыми пунктами безопасности. Слабые места несложно предвидеть.
        - У нас невозможно сделать ложный вброс, наши каналы связи хорошо защищены, - подал голос Конвей, который, по-видимому, и отвечал за эту часть режима безопасности.
        - Неважно. Можно провести на объекте реальную диверсию.
        - Вам что-то известно о наших строящихся объектах? - осторожно уточнил Робер.
        - Нет. Сейчас нет. Но, если нужно, эту информацию всегда можно взять из соответствующих муниципальных или региональных служб, а потом проехать по адресам и выделить те площадки, где наличие мощной горнопроходческой техники и генераторов избыточной мощности никак не согласуется со скромными, согласно официальным документам, целями строительства.
        Робер посмотрел на Конвея и вздохнул. Да, у них имелась безупречно продуманная система безопасности, но она работала, что называется, в обороне. И прибывший с улицы незнакомец объяснил, как можно оставить эту систему не у дел.
        - Где вы живете, Томас?
        - В паре кварталов от вас, в жилом комплексе, принадлежащем Джону Резаку.
        - Он держит вас поближе?
        - Да. Сегодня мне удалось на какое-то время избавиться от сопровождения…
        - Хорошо, спасибо за ваш сигнал. Мы постараемся побыстрее что-то решить и обязательно сообщим вам о нашем решении, - сказал Робер и поднялся, давая понять, что аудиенция окончена.
        52
        Спустя еще четверть часа Брейн вышел из того же магазина, куда заходил следом за охранником. Он слишком сильно задержался, чтобы объяснить это долгим поиском подходящего товара, но лучшего прикрытия своих действий у него пока не было.
        Брейн не мог припомнить, когда еще он находился в столь же подвешенном состоянии, ведь сейчас ему не было известно ничего: докладывает ли Чаки боссам все, о чем они с ним беседуют? Есть ли наблюдение помимо сопровождения Чаки? В чьих интересах Спот вел слежку за Кобет - в своих или работал на хозяина?
        А теперь еще пришлось подключать «господина Робера», недавно сменившего хвост на дорогой костюм.
        С этой публикой Брейн был знаком куда лучше многих специалистов, и теперь ситуация снова свела его с ними. Но делать было нечего, Брейн находился далеко от какой-либо поддержки, это знал даже Резак, который не особенно опасался бегства своего одноразового стрелка, поскольку у Томаса здесь не было никаких связей, а к услугам Резака имелись местная полиция и имперская криминальная служба. А может, даже ИСБ. В такой ситуации далеко убежать не удастся, поэтому требовалось решать проблемы прямо здесь, и для этого следовало раскачать ситуацию так, чтобы здешние игроки задвигались.
        Брейн шел по улице в направлении центра, где собирался посидеть напротив небольшого фонтана с настоящей водой. Там имелись скамейки, тень и не слишком навязчивые роботы-шмели, которые делали вид, что опыляли синтетические цветы, а на самом деле подкрашивали их и заправляли ароматизаторами.
        Народу на тротуарах прибавилось - похоже, праздник действительно был большой.
        Брейн смотрел на стайки молодежи, пожилые пары и целые семейные кланы, которые с радостными лицами вышагивали с огромными цветами в руках.
        Рядом с Брейном стал притормаживать автомобиль, и, едва бросив взгляд, Брейн узнал минивэн Спота. Дверца отъехала в сторону, и Брейн запрыгнул внутрь. Спот прибавил тяги, машина пошла быстрее.
        - Что-то случилось? - спросил Брейн.
        - Почему ты один, где контролер?
        - Ты про Чаки?
        - Ты понял, о ком я.
        - Я понял, о ком ты. Чаки отпросился на часик, и я решил погулять.
        - У кого отпросился? - продолжал давить Спот и, как показалось Брейну, все быстрее разгонял минивэн, нервно дергая штурвалом, обгоняя медлительные автомобили.
        - У меня отпросился.
        - Ха, вот это фокус! - воскликнул Спот, делая длинный разворот на пределе устойчивости автомобиля.
        - Мне кажется, ты нервничаешь, - заметил Брейн.
        - Я нервничаю? Да ни хрена я не нервничаю!..
        - Могу я спросить, Спот, почему тебе изменяет былая выдержка?
        Этот укол возымел действие. Спот перестал кричать, только широко раздувал ноздри. Потом поехал медленнее и наконец повел машину аккуратно и профессионально - как обычно.
        - Резаку не понравится, что контролер не находился рядом с тобой.
        - Резак об этом не узнает.
        - Я ему скажу.
        - Ты не станешь размениваться на мелкое стукачество. Это не твой стиль.
        - Вот как? И какой же мой стиль? - усмехнулся Спот, сверля Брейна взглядом.
        - Ты склонен накапливать информацию, а уж если применять ее, то выкладывать сразу целое досье. Тогда это сработает наверняка.
        Спот лишь слегка пожал плечами и, подавив вздох, уставился на дорогу.
        - Босс жестоко наказывает за утаивание информации. За «недонесение», как говорят копы, - добавил он спустя пару минут.
        - И тем не менее ты знаешь много такого, что Резак очень бы хотел знать, но ты молчишь. Ты не доносишь, Спот.
        Спот снова посмотрел на Брейна, ожидая увидеть на лице того ухмылку, но Брейн был совершенно спокоен. Они встретились взглядами, и канзас вернулся к управлению.
        - И откуда ты такой взялся, Томас Брейн?
        - Наверное, ты видел мое досье.
        - У Резака не всегда полные досье, а мне, если и посчитает нужным, он показывает еще меньше.
        - Не доверяет?
        - А кто я такой, чтобы он мне доверял, как себе? - снова пожал плечами Спот и вырулил на улицу, которая вела к крепости Джона Резака.
        - По какому поводу выезд? - задал вопрос Брейн.
        - Праздник сегодня.
        - Что за праздник?
        - День Независимости республики.
        - От кого? Насколько я понял, мы находимся в границах империи.
        - Теперь - да. Но когда-то, как утверждают историки, республика воевала против Конкордата и успешно отбилась. Что такое этот Конкордат - даже не спрашивай.
        53
        Пока ехали, Брейн все время ожидал если не разговора о ночном визите Кобет, то хотя бы какого-то намека. Он уже знал, что Спот испытывает к ней безответные чувства, даже немного «поехал» на этой почве, но кроме несвойственной ему почти что истерики Спот больше ничем не выдал своей внутренней боли, и на территорию замка они проехали, не касаясь этой темы.
        Однако в том, что касалось возможного повода для вызова, Брейн не ошибся. Едва он выбрался из минивэна, к нему подошли двое огромных и немногословных секьюрити Резака и, встав по бокам, настоятельно рекомендовали следовать за ними.
        И Брейн последовал. А что ему оставалось?
        В этот раз снова пришлось опускаться на лифте, и Брейн уже подумал, что его снова ведут на испытания по стрельбе, однако лифтовая кабина прошла намного глубже, и, когда створки лифта наконец разошлись, Брейн буквально ощутил над собой многометровую толщу грунта.
        В совокупности со слабым освещением коридора и неокрашенными бетонными стенами это вызывало ощущение какой-то безнадеги, как будто его вели к месту наказания.
        Впрочем, вскоре охранники проводили гостя в просторное помещение, где было и светло, и просторно, а в широких экранах фальшокон светило солнце и раскачивались ветви каких-то цветущих деревьев.
        У одного из окон стоял сам Джон Резак. Он смотрел в окно, заложив руки за спину, и даже не обернулся, когда конвоиры завели Брейна и остановили посреди комнаты.
        Резак простоял так с полминуты и, лишь когда пришел Спот, соизволил повернуться.
        - Как тебе город, Томас?
        - Я его почти не видел, сэр.
        - А мне рассказывали, что ты много гуляешь.
        - Гуляю, - пожал плечами Брейн.
        - Сделаешь дело, свободного времени станет больше, - произнес Резак с чрезмерной уверенностью в голосе, как будто сам хотел в это поверить.
        Сзади началось какое-то движение, и, скосив взгляд, Брейн заметил, что охранники удалились, а Спот зашел слева сбоку и встал так, чтобы успеть вмешаться, если Брейн выкинет что-то лишнее.
        - Пришло время расплачиваться за жрачку и ночлег, - сказал Резак, переходя на более привычный ему язык.
        Он сделал несколько шагов по направлению к Брейну, но, видимо, получив знак от Спота, остановился в нескольких шагах.
        - Хочешь спросить: где и кого?
        - Хочу, - кивнул Брейн.
        - И почему же не спрашиваешь?
        - Мне не особенно интересно.
        - А как же интерес к любимому делу? Ведь ты стрелок.
        - Раз вы настаиваете, сэр, то я поинтересуюсь: где, кого и самое главное - когда?
        - А почему «когда» - самое главное?
        - Ждать надоело.
        - Это - да. И тебе надоело, и мне надоело, но обстоятельства сильнее нас, и приходится ждать, терпеть, рассчитывать.
        Отойдя к длинному, стоявшему поперек комнаты совещательному столу, Резак сел в кожаное кресло и, ухмыльнувшись, пультом включил привод системы защиты, после чего между ним и той частью, где находились Брейн и Спот, опустилась перегородка из прозрачного бронепластика.
        - Не люблю, когда спина не прикрыта, - пояснил Резак, и на большой стене зажегся экран, на котором замелькали кадры каких-то боевых действий в городе, где падали люди, горели автомобили, прыгали по клумбам кареты «Скорой помощи» и мигали лихорадочными огнями полицейские машины.
        - Ага, вот… - нашел наконец Резак нужную запись, и Брейн увидел рослого суперколвера лет сорока, чуть прихрамывающего, в сопровождении свиты телохранителей, оснащенных щитами из бронекварца.
        Суперколвер таким образом передвигался в коробочке, а там, где ему грозили непрочитанные позиции с высотных зданий, включалась в работу система подавления эхосигналов, которые использовались системами электронной оптики.
        - Но это не тот, кого мне показывал Спот, - заметил Брейн.
        - Не тот, - кивнул Резак, не поворачиваясь. - С тем мы уладили разногласия, а этот ни на какие переговоры идти не хочет.
        - А кто он?
        - Специальный прокурор Региональной Комиссии по борьбе с организованной преступностью.
        - Значит, я должен убрать прокурора?
        - Да. Ты должен убрать прокурора.
        - Ищи подходы, - негромко произнес Спот.
        Брейн стал смотреть. Здесь были собраны около двух десятков эпизодов, где прокурор садился в машину, выходил из машины, заходил в здания, выходил из них, и повсюду с ним работала группа телохранителей, действуя очень четко и не оставляя для нападения ни единой бреши.
        Когда ролик закончился, Брейн отошел к стене и сел на жесткий диванчик.
        - Что скажешь? - спросил подошедший Спот.
        - Я так понял - любая волновая аппаратура там заблокирована.
        - Вот именно. Сработает только обычная механика и лишь в том случае, если охрана не успеет заметить момент нападения, в противном случае сшибет инициатором даже брошенную гранату.
        - Если нет возможности пробить брешь с помощью технических средств, следует устроить какой-то спектакль, - подвел итог Брейн.
        - И какой же?
        - Пока не знаю, нужно подумать.
        - И сколько тебе требуется на раздумье? - спросил Резак. Несмотря на то что он находился за перегородкой, его голос звучал так, будто он стоял рядом.
        Брейн поднялся и подошел к перегородке вплотную.
        - Если мне будут предоставлены все материалы, включая биографию, привычки, послужной список, маршруты передвижения, количество прежних покушений с их описанием, тогда я составлю план за три дня.
        Резак посмотрел на Спота. Тот лишь робко пожал плечами, не желая брать на себя никакой ответственности.
        - Хорошо, ты получишь все, что у нас на него имеется, а после работы будет активизирована карточка, на которой уже лежат двадцать тысяч сакверов, - сообщил Резак.
        После этого к Брейну подошел Спот и протянул именную карточку с указанием зачисленной, но пока замороженной суммы.
        - Заметь, вернуть эти деньги я уже не смогу в любом случае. Либо ты все сделаешь правильно и я этот счет разморожу, либо ты облажаешься, и банк просто сожрет мои денежки.
        - Я не облажаюсь.
        - Я тоже так думаю и уже прикинул, какую работу предложить тебе после завершения этого дела.
        Брейн поднял глаза от карточки и посмотрел на Резака, и тот ему улыбнулся. Однако Брейн понимал, что Резак лгал. Понимал он также и то, что Резак знал, что Брейн ему не верит. Но оба делали вид, что все в порядке, - таковы были правила игры.
        54
        В офисе службы безопасности компании «Тримекс» наступила горячая пора. Подразделение разведки трясло свои каналы по всем направлениям, чтобы выяснить, кто такой этот Томас Брейн, который так неожиданно появился, выбрав для контакта столь необычный метод.
        Десятки депеш рассылались агентам, сидевшим в тиши кабинетов полиции города, имперской криминальной службы, а также в бюро всех представленных в городе специальных служб империи.
        Агенты нервно отписывались, жалуясь, что они рискуют, им напоминали о переведенных суммах, и постепенно колесо информационной машины начинало раскручиваться.
        А спустя шесть часов заместитель начальника службы безопасности Конвей передал своему начальнику тонкую папку, с которой тот отправился к Роберу в соседний корпус.
        Несмотря на свой высокий статус, начальник службы безопасности прошел три рубежа контроля и, уже оказавшись в приемной босса на минус девятом уровне, натолкнулся на останавливающий взгляд помощника босса - субъекта шестого уровня адаптации Лусховта, форматированного как канзас.
        - Что, занят?
        - У него посетитель. Подождите минуточку, господин Гауп.
        Начбез подавил вздох и кивнул. У него совершенно не было свободного времени, они в службе зашивались по всем направлениям, а тут - сиди и жди.
        Разумеется, он мог бы послать вместо себя Конвея, однако информацию такого рода должно доводить первое лицо службы.
        Впрочем, ждать долго не пришлось. Через минуту дверь открылась, и в приемную вышел Отто Шульц, руководивший небольшой армией компании «Тримекс».
        Часто они с начбезом действовали совместно, но бывали случаи, когда кто-то кому-то перебегал дорогу, так что отношения между двумя начальниками были ровными, но и не более.
        Шульц коротко кивнул и прошел мимо, начбез заглянул в кабинет и спросил:
        - Разрешите, сэр?
        - Давайте, Гауп, заходите скорее! Мне нужно срочно отправляться на Двадцать второй объект. Что у вас?
        - Прошу прощения, но на Двадцать втором порядок, я просматривал сводки пятнадцать минут назад.
        - Это не по вашей тематике, там что-то с пропорциями напутали, у нас идет передержка по восьми танкам. А я все же дипломированный пьезобионик, попробую разобраться, что там не так.
        - Поставщик с «Мальстома» признался, что его заставляли изменять состав биоактиватора… - напомнил начбез.
        - Нет, это другое. Ту партию мы целиком слили, чтобы не тратиться на анализ. Закупить новые компоненты оказалось дешевле. Так что у вас?
        - Мы подготовили справку по Томасу Брейну.
        - Ах да, с этими делами совсем из головы вылетело. Присядьте.
        Начбез присел на краешек стула, ожидая наводящих вопросов. Босс не любил читать все подряд и, чтобы накоротке войти в курс дела, задавал вопросы о том, что его интересовало.
        - Томас Брейн - это его настоящее имя?
        - Так точно, сэр, однако сюда он прибыл с другим именем - Винсент Лукас.
        - Почему?
        - В полученной нами информационной записке это имя названо его «транзитным именем».
        - Транзитным, то есть… - Робер не закончил фразу, но сделал энергичный жест рукой, дескать, давай продолжай.
        - Транзитное имя прошло по всем регистрационным точкам, таким образом он старался скрыть свое прибытие сюда.
        - Значит, он прибыл издалека?
        - Так точно, сэр. Из рекреационных регионов империи.
        - Вот как?
        - Именно, сэр.
        - Хорошо, что известно об этом Томасе… Хотя нет, что известно о Винсенте Лукасе?
        - Совсем ничего, сэр. Дальше транзитной функции это имя никак не использовалось. А вот в досье Томаса Брейна, хотя и не полного, имеется справка о последних месяцах его служебной деятельности, и по результатам этой деятельности он определен как эксперт по борьбе с… прошу прощения, каменными ящерами.
        - Каменными яще… Так это с нами, что ли?
        - Так точно, сэр, - кивнул начбез, оставаясь невозмутимым, поскольку сам он на эту информацию уже отреагировал, а вот босс был не шокирован, но слегка смущен.
        - Так-так, - Робер поднялся и, сунув руки в карманы брюк, стал расхаживать по кабинету. Начбез поднялся со стула, но Робер махнул рукой, и подчиненный снова сел.
        - Чем же он занимался на этой своей службе?
        - Я прошу прощения, сэр, он занимался уничтожением обозначенных ранее ящеров.
        - Так, - Робер остановился и взглянул на начбеза. - Вы думаете, это совпадение? Что тупой аборигенский бандюган самостоятельно готовит покушение с привлечением, можно сказать, дипломированного специалиста, я бы сказал, экспертного уровня…
        - Нет, сэр, я так не думаю, - покачал головой начбез. - В любом случае я уже отдал приказ взять Джонатана Ганетти и его приспешниов в разработку.
        - Постой, они ведь уже были в разработке, или я что-то путаю?
        - Нет, сэр, не путаете. Мы всех их держим на коротком поводке. Правда, когда случается запарка, персонал приходится перебрасывать на другие дела, а потом мы снова возвращаемся к этим субъектам.
        Поняв, что сказанное прозвучало не слишком убедительно, он сдержал вздох, ожидая замечаний начальника, но, видимо, Робер думал уже о другом, ведь ему среди множества проблем следовало выбрать самые угрожающие - реагировать на все было невозможно.
        Глядя на верховного руководителя, начбез замечал, что даже у субъекта столь высокого уровня адаптации продолжает совершенствоваться натура, продвигая его к исходным, заимствованным у аборигенов форматам.
        Жесты, мимика, манеры говорить, умение есть здешнюю пищу, различать вкусное и не очень.
        А еще - запахи. Гаупу иной раз приходилось останавливаться на улице, чтобы сладить с накатившими вдруг эмоциями, вызванными цветочным ароматом с клумбы или запахом уличного кафе, где подавали пончики с корицей.
        «Интересно, хорошим ли я был ящером, до того как стал… заготовкой?» - мысленно спросил себя начбез. Заготовка. Спресованный в брикет, обезвоженный, но готовый к восстановлению биоконцентрат.
        - Значит, так, Гауп! Нужно бросить все силы на этого бандита Ганетти. Я не верю, чтобы он самостоятельно решил начать с нами войну, тут наверняка прячется рука спецслужб.
        - Возможно, снова мутит воду полковник Вильямс, сэр. У него меньше возможностей, чем у бюро ИСБ, однако решительности не занимать.
        - Да уж. Он громит наши базы, не считаясь с собственными потерями. И ликвидировать его нельзя, это сразу привлечет к нам ненужное внимание.
        - Привлечет, - согласился начбез.
        - И этот Томас. Отследите все его контакты. Он не может действовать в изоляции, наверняка у него будут контакты с материнской структурой.
        - Сделаем, сэр. И еще мы прощупаем его насчет связей с кузенами.
        - Хорошая мысль. Такие закрученные, непонятные на первый взгляд ходы вполне в их вкусе.
        Кузенами называли джунгаров и драккенов, которых считали едва ли не большими врагами, чем сами аборигены и их службы безопасности.
        Кузены знали, с кем имеют дело, а потому умели ударить побольнее.
        - Вы не поверите, Гауп, но вчера я пил алкоголь, - неожиданно сменил тему Робер. - Причем без включения активаторного дозатора, представляете?
        - И как вы себя чувствовали при этом? - осторожно поинтересовался начбез.
        - Прекрасно! Хотя наш менеджер по медицинскому контролю уверял, что должен произойти шок. Но его не было, представляете? Мне было просто хорошо и… - Тут Робер вздохнул и как будто взглянул куда-то далеко-далеко. - Мне было на удивление спокойно, и все наши проблемы не казались такими уж страшными. Так-то вот.
        - Может, это и не мое дело, сэр, но менеджеру по медицине давно следовало пересмотреть эксплуатационные инструкции. Вы же знаете, что они писались второпях и не всегда лучшими специалистами. Мы уже представляли вам донесение о пристрастиях некоторых наших коллег к алкогольсодержащим жидкостям.
        - Да знаю я, - отмахнулся Робер. - Проблема инструкций не нова. У нас выход годного к форматированию продукта после первой выдержки - шестьдесят семь процентов, а в теории должно получаться девяносто три.
        Внезапно стены подземелья вздрогнули от далекого взрыва, и начбез подскочил на месте. Загудел сигнал настольного аппарата связи и почти одновременно - диспикер в кармане Гаупа.
        Робер схватился за трубку, начбез за диспикер, и им было доложено почти одно и то же, однако Гауп получил больше подробностей.
        - Итак, Четырнадцатого объекта больше не существует, - произнес Робер, кладя трубку.
        - Авиационный удар, сэр. Пять минут назад они сбросили механический поисковик, наши не успели разобраться, маяк это или разведчик, а пока разбирались, он успел снять показания, запеленговал технологическое оборудование, и со второго захода сбросили бомбу.
        - Бомбу. Но не простую бомбу. Цех находился на глубине больше пятидесяти метров.
        - Так точно, сэр, шестьдесят четыре метра плюс перегородка из бронебетона.
        - Это дорогостоящее изделие, такой боеприпас могут дать только по указу сверху - на уровне имперского управления.
        - Я подниму наших агентов, они должны были сообщить…
        - Поднимайте, Гауп. Поднимайте и выясняйте, но не забывайте про этого…
        - Томаса Брейна, - подсказал начбез.
        - Да. Пусть его обложат так, чтобы ни один контакт с ИСБ не прошел мимо нас. До того как мы примем меры, я хочу знать, что они против нас замышляют.
        55
        Брейн уже собирался ложиться спать, когда к нему постучали. Убедившись, что это Чаки, он открыл дверь и впустил припозднившегося гостя.
        - Судя по твоей радостной физиономии, ты что-то раскопал, - заметил Брейн, пропуская Чаки в гостиную.
        - Не то слово! Я теперь знаю поименно всех парней, которые проводили с ней эти, как их…
        - Техническое обслуживание.
        - Да! И еще одно такое заковыристое…
        - Поверка люфтов и тарировка шкал исполнительных механизмов?
        - Точно! - воскликнул Чаки. - Ну ты капец какой умный, Томас!
        - Спасибо, Чаки, но что ты сделал, чтобы они тебе все это рассказали? Они в порядке?
        - В полном порядке… Кроме одного.
        - То есть тебе все рассказал только один из них?
        - Да, всех трамбовать не пришлось.
        - А он не заявит в полицию?
        - Не заявит, я ему пообещал еще больше проблем.
        - Но кроме полиции есть еще другое подразделение Резака, которое ведет дела со всеми этими службами. Ведь он может и им пожаловаться.
        Чаки задумался.
        - Придется мне сейчас ехать и трамбовать его еще и по этой теме, - сказал он и поднялся.
        - Только не перестарайся, завтра необходимо еще раз переговорить с ними, и они должны быть в состоянии давать показания.
        - Будут в состоянии, Томас.
        Когда Чаки ушел, Брейн лег спать, но долго не мог заснуть, несмотря на свои солдатские навыки. В голове крутились разные варианты развития событий, однако ситуация была настолько запутанной, что какое-то предварительное планирование было невозможно.
        Робер, Резак, Спот, Кобет выступали в большой схеме отдельными факторами, и их трудно было как-то объединить. А тут еще Чаки со своей подружкой-роботом. Похоже, ради нее он был готов пойти на какой угодно риск.
        По всему выходило: как-то выкручиваться нужно будет уже по ходу развития ситуации, что у Брейна обычно получалось, правда, не с таким количеством неизвестных.
        Наутро за ним заехал Чаки, и Брейн в некотором напряжении ожидал, что тот принесет сообщение о новом вызове к Резаку. Однако Чаки сообщил, что назначил ботанам «стрелку» и отправляться к ним нужно прямо сейчас.
        И они поехали, но когда, миновав пару кварталов, выбрались на одну из магистральных улиц, Брейн заметил слежку. Впрочем, его этот факт не удивил, он же сам «сдался» Роберу, и, разумеется, «червям» захотелось узнать о нем больше.
        Через пару поворотов Чаки касанием экрана задней панорамы увеличил изображение и сказал:
        - Похоже, нам на хвост какие-то твари подсели, а, Томас?
        - А это не могут быть люди Резака, которым успели пожаловаться эти твои ботаны?
        - Не, с ботанами я имел конкретный разговор, в котором я правильно расставил эти, как их…
        - Акценты?
        - Они самые, - кивнул Чаки, продолжая поглядывать на экран задней панорамы. - И потом, у нас все проще делается. Если кто-то завонял, его в подвале обрабатывают, и он рассказывает все, что знает и не знает.
        - А если не виновен?
        - Бывает и такое, - ответил Чаки, заходя в очередной поворот. - Ну что, будем отрываться или уйдем пешими?
        - Давай поищи место у тротуара и остановимся.
        - Тут нельзя, камеры сразу штраф выкатят.
        - Штраф кому придет, Резаку?
        - Нет, конечно, тачка на меня зарегистрирована.
        - Ну и ничего страшного, заплатишь штраф, зато этот хвост дальше поедет.
        - Думаешь?
        - Уверен. Не будут следящие так подставляться - ни они, ни их дубль, который, скорее всего, вон тот синенький универсал, - сказал Брейн, касаясь пальцем экрана и сдвигая его, чтобы лучше рассмотреть вторую машину.
        Они остановились прямо под знаком, запрещающим не только стоянку, но даже остановку, и, разумеется, их примеру оба хвоста последовать не решились.
        56
        Свернув на следующем повороте, Чаки и Брейн заехали во двор под шлагбаум, от которого у Чаки имелся электронный ключ, бросили машину под синтетическим деревом и, пройдя через арку, вышли к небольшому парку, где и была назначена встреча с ботанами.
        Брейн издали определил их по тому, что двое светили вчерашними «фонарями» и все трое озирались, стоя возле скамейки и не решаясь присесть.
        Заметив Чаки, они застыли, словно загипнотизированные, а он сказал, подойдя к ним:
        - Где четвертый?
        - Сэр, Гаги сегодня не может, у него смена. Если откажется, его с работы попрут, - сообщил тот, у которого на лице синяков не было.
        - Вчера он мне ни про какую смену не говорил! - с угрозой в голосе напомнил Чаки.
        - Он не успел. Вы его тогда…
        - Ладно, все ясно, думаю, хватит и этих троих, - вмешался Брейн, беря управление в свои руки. - Мистер Шинберг, оставьте нас ненадолго. Думаю, ребята все хорошо поняли и будут вести себя достойно.
        - Ладно, я вон у фонтанчика посижу, - сказал Чаки и направился к «водному каскаду», являвшемуся голографическим роликом, зацикленным, по мнению Брейна, слишком коротко, отчего рисунок разлета брызг повторялся каждые несколько секунд.
        - Я не приветствую методов, которыми пользуется мистер Шинберг, поэтому давайте успокоимся, сядем на лавочку и все быстренько обсудим. А потом вы пойдете домой и забудете мистера Шинберга и все связанные с ним неприятности.
        Манеры Брейна возымели действие, и ботаны стали успокаиваться. А когда он начал расспрашивать их, задавая вопросы на понятном им языке, они и вовсе оттаяли, начав говорить без заиканий и по делу. На все Брейну хватило четверти часа, после чего он отпустил информаторов, не известив Чаки.
        Брейн видел, что эти ребята близки к нервному срыву и еще одно резкое слово «мистера Шинберга» может вызвать истерику и бегство - все равно куда, и тогда могут возникнуть проблемы.
        Заметив, что беседа окончена, Чаки вернулся к скамейке, где сидел Брейн.
        - Ну и чего? - спросил бандит, с легким сожалением посматривая вслед торопливо удаляющимся жертвам. Похоже, он рассчитывал наподдать им еще - просто так, для поддержания авторитета.
        - Все в порядке. Теперь у нас есть частоты, коды и пароли.
        - И что нам это даст?
        - Мы можем вывести твою подружку из строя, да так, что эти умельцы ей уже не помогут.
        - Это они тебе сказали?
        - Это я тебе говорю. Я выяснил, что требовалось, и теперь мы гарантированно сделаем так, что Фиби зависнет. Вопрос в другом - как сделать, чтобы она после этого досталась тебе?
        - Я выкуплю ее.
        - Ответ слишком общий. Ну ладно, способ выкупа - пока не самый первостепенный вопрос. Сначала нужно сделать так, чтобы у нее случилось несколько последовательных отказов - каждый последующий тяжелее предыдущего. Это для того, чтобы починить ее было дороже, чем купить новую.
        - Тогда давай начинать, Томас, тебя могут прямо завтра потащить валить клиента, и выберешься ли ты из этой передряги - неизвестно.
        - Твоя правда, Чаки, - со вздохом произнес Брейн и поднялся. - Значит, я напишу тебе список нужного мне оборудования, ведь ты, как я понял, в этом деле немного сечешь…
        - Только по части что-то рвануть или «жучок» поставить.
        - Надеюсь, разберешься. Дальнобойные передатчики брать не будем, они дорогие и нарваться на пеленг можно, если без защиты, а защита - опять же деньги. Так что будем работать в пределах полукилометра. Прямо из машины.
        - Я согласен, пиши список.
        57
        Спот надеялся освободиться к одиннадцати утра, но Резак задержал его доклад, поэтому все закончилось только ближе к обеду.
        Оказавшись, наконец, во дворе замка, где был свежий воздух и солнце освещало половину территории, Спот перевел дух и не спеша направился к минивэну. Из двух машин сопровождения босса на него посматривали охранники, которые не любили Спота.
        А за что его было любить, если он смотрел на них сверху вниз, как на мусор, при этом, по слухам, его жалованье впятеро превышало самую высокую ставку их бригадиров. Помимо этого, Спот отчитывался только перед боссом, что также не добавляло ему популярности.
        Несмотря на то что у Резака имелись и подразделение охраны, и контрразведка, и разумное количество заместителей, курировавших разные направления его криминального и легального бизнеса, Спот был его палочкой-выручалочкой, которую в случае критических ситуаций можно было использовать для замены любой из внутренних служб.
        Но это в критических ситуациях. А когда дела шли более-менее ровно, Спот работал по спецзаданиям, собирая сведения на конкурентов Резака и время от времени проводя против них незначительные беспокоящие провокации. Это заставляло конкурентов дергаться, совершать ошибки и выдавать больше ценной информации.
        Провокацией могло послужить что угодно: ликвидация курьера с грузом порошка или наноэлектронных батареек «волшебного сна», слив информации о таком курьере в полицию, причем именно тем копам, от которых нельзя откупиться, а еще избиение кого-то из родственников конкурентов под видом попытки ограбления. Даже если родственник был дальний и ничего для криминального босса не значил, босс приходил в волнение и давал команду - разобраться. А это сразу открывало его ресурсы и агентуру.
        Также у Спота была почти неограниченная касса. Резак ему доверял, тем более что деньги на подкуп ни по каким отчетам проверить было невозможно.
        Спот ставил выпивку уборщикам помещений, не брезговал угостить дешевых проституток, щедро давал на чай официантам в нужных заведениях, и у него повсюду были приятельские связи, при том что обычно он пользовался простым, но эффективным гримом и главным было не забывать, где в каком виде он представал.
        Вся его работа собиралась в отчеты, которые он и представлял Резаку, однако тот, как правило, отказывался их читать сам, предпочитая слушать и вставлять замечания или уточнять некоторые заинтересовавшие его моменты.
        - Ты сказал, Лазерс возит товар из Конто, но я слышал, что Чиррах перевел его на реализацию…
        - Так точно, сэр, перевел на реализацию, а на его место поставил Уикли Хромого. Но тому сломали челюсть в баре «Штаны», и он на какое-то время вышел из игры, поэтому Лазерс временно его подменяет.
        Резак никогда не хвалил Спота, но часто подбрасывал ему щедрые бонусы, поэтому в деньгах Спот не нуждался и «налево не смотрел».
        Правда, помимо основной работы Резак давал Споту дополнительные задания.
        - Слушай, тут так получилось, что у нас бригадир лишний оказался, - говорил он после очередного доклада.
        - На Вест-Энде?
        - Нет, на Сабуроте.
        - Это срочно?
        - Не особенно. Но к концу недели место должно быть свободно.
        И Спот освобождал место очень эффективно, так что потом найти пропавшего бригадира уже никто не мог. Хотя он старался выполнять подобную работу, не афишируя ее перед личным составом, со временем бандиты стали считать его личным палачом босса, хотя у того для подобных целей имелось несколько специальных сотрудников.
        58
        Спот уже садился в минивэн, когда к нему подошел один из охранников.
        - Босс сказал, чтобы ты подождал.
        Спот посмотрел на него и кивнул.
        Охранник отошел, а Спот стал ждать, не закрывая окна, чтобы вовремя заметить, когда появится Резак.
        Вскоре он показался в сопровождении Кобет. Она что-то негромко ему говорила, при этом активно жестикулируя. Резак ей ответил, и она, развернувшись, ушла в дом, а он направился к ожидавшему лимузину.
        Спот вышел из минивэна, и Резак коротко махнул ему, подзывая.
        - Прокатишься со мной, - сказал он подошедшему Споту. Тому оставалось только сесть рядом с боссом в вип-отсек, имевший отдельное бронирование и дополнительные системы безопасности вроде теплоизоляции, автономного снабжения кислородом и даже бокса с запасом воды и натуральных сублимированных продуктов.
        Отворились тяжелые ворота, и машины одна за другой выскочили за пределы особо охраняемого периметра. Закрутились под кожухами радары, задвигались десятки камер, провожая кавалькаду криминального короля районного масштаба.
        Когда ворота закрылись, вставая на сверхпрочные автоматические запоры, слежение за лимузином перешло к полудюжине охранных спутников, принадлежавших компании, одним из владельцев которой являлся Джонатан Ганетти.
        Пока он разъезжал по городу и пригородам на своем лимузине, в его логове на плюс втором этаже находилась в полуминутной готовности штурмовая команда из двадцати бойцов, которые оперативно выдвигались к месту возможной засады.
        Если до места засады было недалеко, использовались автомобили, если добираться было дольше получаса - летели на двух геликоптерах. По-настоящему эту группу еще ни разу не использовали, но на тренировках они управлялись довольно быстро.
        - Я вот о чем подумал, Спот, - произнес Резак после двухминутного молчания в вип-отделении, где не было слышно шума автомобиля. Там даже не трясло благодаря безупречной работе гидравлических компенсаторов.
        Спот не впервые ездил с боссом в этой камере, однако всякий раз испытывал дискомфорт, ведь здесь было слышно не только дыхание, но даже урчание в животе.
        - Я вот о чем подумал, Спот, - повторил Резак, изменяя компенсаторную регулировку и внося легкое покачивание и проникновение дорожного шума. - Почему ты не задавал мне вопросов после ухода славного Томаса? Неужели их у тебя не было?
        - Если подчиненный задает слишком много вопросов, он напрашивается на увольнение, - парировал Спот.
        Резак кивнул. Бестолковые и болтливые подчиненные не были нужны никому, а учитывая, что в их кругах слово «увольнение» имело специфическое значение, он был готов согласиться со Спотом.
        - Хорошо, будем считать, что твои вопросы болтовней не считаются. Спрашивай.
        - Почему вы сказали, что договорились с Гинзмаром, если мы так долго разрабатывали его ликвидацию?
        - Ну, а что я сказал не так?
        - Томасу вы сказали, что с Гинзмаром договорились, а убирать нужно прокурора, из-за которого нам могут вырвать ноги и вставить обратно другим концом.
        Резак засмеялся. Ему понравилась нарисованная Спотом картинка.
        - Видишь ли, в чем дело, мы едва не сунули руку в пасть дракону. Ты любишь сказки про драконов?
        - Я люблю сказки ближе к делу, сэр.
        - Дерзко. Но пока все это не считается. Так вот, если по делу, я из своих источников накопал, что у нашего врага и конченого ублюдка Гинзмара имеется лапа в республиканском правительстве. Мало того, эта лапа связана родственными узами с одним из имперских силовых ведомств. Причем накрепко - по верхнему эшелону руководства. Усекаешь?
        - Прошли по краю?
        - Прошли по краю. Завали мы этого борова, и наш город разобрали бы на кирпичики и заглянули в задницу каждому жителю.
        - И у вас появился новый план?
        - Да, новый план.
        - И вы мне его откроете, сэр?
        - Ни за что бы не открыл, если бы ты не являлся единственным, кому я могу рассказать о нем.
        - Я слушаю, сэр.
        Неожиданно в их разговор вместе с дорожным шумом и свистом ветра ворвался голос старшего наряда охраны:
        - Прошу прощения, сэр, за нами хвост. Прикажете оторваться? Или едем как обычно?
        - Приказываю оторваться, - ответил Резак и, до упора затянув ремень безопасности, ухватился для верности за боковую ручку.
        Спот сделал то же самое, и спустя пару секунд неспешный и солидный лимузин сменил повадки. Он сделал подвески жестче, добавил давления в шинах, опустился на пару дюймов и стартовал, как гоночный болид. Его сопровождали два бронированных внедорожника.
        За толстыми стеклами бронекварца замелькали здания, деревья, мосты и вывески. Силуэты автомобилей проносились мимо с такой скоростью, что нельзя было определить, по какой полосе они едут - по той же или уже по встречной.
        - Сейчас начнется самое интересное! - воскликнул Резак, и машина легла в крутой поворот.
        Все компенсационные вип-настройки разом слетели, завыл ветер, застучали по днищу мелкие камешки. Зашипели по асфальту покрышки, и в магистралях вскипели технические жидкости.
        Выход из поворота, и снова ускорение. Три автомобиля мчались, будто связанные воедино. Случайные пешеходы отскакивали на переходах, камеры безопасности не успевали поворачиваться, операторы контроля за безопасностью уличного движения торопливо связывались с начальством, а три автомобиля все неслись и неслись, закладывая бешеные виражи и стремясь уйти от маленькой синей машинки, которая неотступно висела у них на хвосте, словно привязанная к той же нити.
        Ее водитель имел приказ - преследовать и демонстративно сидеть на хвосте, что он успешно делал, тем более что дорогу ему расчищала эта тройка безумных автомобилей.
        - Сэр, он не отстает! - доложил старший наряда охраны. - Разрешите?
        - Разрешаю, - ответил Резак.
        За очередным поворотом следовавший последним внедорожник выбросил стрелка и умчался, набирая скорость, а когда появился хвост, стрелок прицелился и рассек его длинной очередью.
        Преследователь завилял, рассыпая осколки и истекая маслом, и врезался в стену. Стрелок подошел ближе и, сменив магазин, исполосовал очередями весь салон. Затем посмотрел по сторонам и скрылся в узком проулке между двумя старыми зданиями.
        Изрешеченный автомобиль загорелся, в небо потянулся столб черного дыма, и вскоре на соседней улице запели полицейские сирены.
        59
        Когда преследователь отстал, конвой поехал медленнее, и Резак со Спотом смогли вернуться к своей беседе.
        - О чем я говорил?
        - Вы говорили о плане, сэр.
        - Ну да, я говорил о плане. Так вот, Спот, если наш Томас отстрелит башку ублюдку Гинзмару, наши с тобой головы также окажутся в неустойчивом положении. Врубаешься?
        - Как тут не врубиться.
        - Рад слышать. Так вот я решил потопить Гинзмара изысканно, врубаешься?
        - Так точно, сэр.
        - Поэтому пусть Томас прострелит башку этому заслуженному прокурору, но при этом все должны принять найденного Томаса за лучшего друга Гинзмара.
        - Для «друга Гинзмара» слишком мало времени, сэр, уж больно разные у них калибры.
        - Не успеешь «сделать друга»?
        - Не знаю, успею ли сделать так, чтобы его приняли за друга Гинзмара, однако можно успеть сделать его другом кого-то из его шестерок. Так сгодится?
        - Сгодится. Только эта шестерка должна быть яркой, понимаешь? Узнаваемой.
        - Такой, чтобы, несмотря на ее статус, все сразу указывало бы на Гинзмара.
        - Умница! - похвалил Спота босс. - Когда придет пора валить борзую дуру Кобет, я обращусь к тебе. У тебя рука легкая.
        Проговаривая это, Резак смотрел в другую сторону, в противном случае он бы заметил, как окаменело лицо его безупречного слуги. Споту пришлось несколько раз осторожно переводить дух, чтобы Резак не заметил его состояния. По счастью, регулировки все еще стояли в среднем режиме комфорта, и внутрь капсулы попадали свист ветра и шелест шин.
        - Одним словом, прикинь, как получше замазать Томаса, чтобы все потом сказали - да, это дело рук Гинзмара.
        - Я подумаю, сэр. Но что будет потом?
        - Потом начнутся разборки. Прокурорские поднимут свой профсоюз.
        - У них есть профсоюз?
        - Это хуже, чем профсоюз. Это по-нашему - генеральный сходняк. То, что они там решают, ни в какие законы не помещается.
        - А без этого не разберутся?
        - Не разберутся. Гинзмар очень борзый, он пойдет в отказ, нажимая на все педали там, наверху. Его начнут прикрывать, давать по шапкам региональным прокурорам, и тогда они созовут сходняк.
        - Могу себе представить, - осуждающе покачал головой Спот.
        - Да уж. Это будет битва гигантов.
        Тут Спот с Резаком был согласен, гиганты - они гиганты и есть, но, если сам он в этом деле совершит хоть малейшую ошибку, Резак его уберет.
        А скорее всего, уберет в любом случае, ведь его информированность уже теперь представляла для Резака опасность. Он не тронет Спота, пока не найдет подходящую замену, и вот тут появляется Томас…
        Спот снова вздохнул, глядя на маячивший за толстой перегородкой затылок охранника. Теперь он уже не был уверен, что понимает игру, в которую играет босс. Возможно, на позиции стрелка тот планирует поставить не Томаса, а его?
        - Чем он сейчас занимается?
        - Что? - переспросил Спот, но тут же понял, о ком речь. - Шляются с Чаки по городу, иногда заходят в ресторан, иногда в бордель.
        - Надо поводить его в тир, чтобы не лажанулся.
        - Нет необходимости, сэр. У него с этим полный порядок. Пистолет сидит в руке как ее продолжение, - сообщил Спот и тут же подумал, что рекламирует Томаса на свое место.
        Впрочем, если босс уже принял решение, его не переубедить, а внешне он будет «играть в демократию», спрашивая мнения и живо на него реагируя.
        - Как думаешь, чей был хвост?
        - Точно не копы, сэр.
        - А кто тогда?
        - Кто-то, кто хотел надавить, показать, что он здесь и готов действовать решительно.
        - Как объявление войны?
        - Не обязательно. Так делают, чтобы заставить противника беспокоиться и совершать какие-то действия, которые он не совершает в спокойном состоянии.
        - Хорошо говоришь. Правильно говоришь. Берни, притормози на углу, Спот здесь выходит!
        Кавалькада остановилась, пассажир вышел, и машины помчались дальше.
        60
        Брейн сидел в уличном кафе на террасе бойцовского клуба.
        Здесь были отличные тренировочные автоматы и платные живые бойцы для спарринга - почти любого уровня. Однако благодаря кредиту, который подтвердил своим появлением Чаки, Брейну было доступно все - и самые лучшие тренажерные автоматы, и бойцы, которых Брейн заказал две пары, чтобы работать одному против двоих.
        Ребята были крепкие, цепкие и получали удовольствие от того, что им приходилось вертеться изо всех сил, чтобы не оказаться на полу. Имитировать схватки для богатых толстосумов им не нравилось.
        Сейчас Томас ждал Чаки, который бегал по городу и собирал заказанный Брейном набор аппаратуры. Пришлось ждать его больше часа, наслаждаясь здешней кухней, где использовались не продуктовые картриджи, а лишь натуральные синтетические полуфабрикаты. Счет, разумеется, набегал немалый, но Брейн справедливо считал, что Резак обязан раскошелиться, раз уж задумал пустить его в расход.
        Чаки появился раскрасневшийся, как будто не Брейн, а он посетил после тренировки сауну. Причиной тому была огромная сумка, которую он приволок с собой, вызывая косые взгляды официантов. Они не делали ему замечаний только потому, что знали, кого он представляет.
        - Уф! Упарился! - сообщил Чаки и, плюхнувшись на стул напротив Брейна, задвинул сумку под стол.
        - Почему в машине не оставил? - спросил Брейн.
        - Да ты что? Я весь город обегал, кучу бабла сверху забашлял, потому что ты мне редкие гаджеты назаказывал, а я в них ни ухом ни рылом. На пальцах все показывал.
        - Ты же вон как про клипсы рассказывал, я думал, ты по железу немного в теме, - заметил Брейн, потягивая насыщенный кислородом фруктовый коктейль.
        - Дык я про клипсы только и в теме, потому как это лучше, чем пистолет, и мне, пока обучали этой науке, Фридо Инженер все ребра пересчитал.
        - За что?
        - За тупость.
        Сказав это, Чаки обернулся и махнул рукой официанту. Тот осторожно приблизился - с бандитами следовало вести себя осторожно. Они могли подбросить хорошие чаевые, но могли вдруг выместить досаду на первом подвернувшемся под руку.
        - Что-то закажете?
        - Ну а на кой я тебя сюда позвал, ланжерон ты долбаный? - начал Чаки, оправдывая опасения официанта. - Принеси чего-нибудь жахнуть - покрепче.
        - Мерандос?
        - А кукера нету или банчи?
        - Кукер у нас только молодой, первой коаксидозации.
        - А банчи?
        - У нас его нет. Не подаем.
        - Что значит «не подаем», если я его у вас неделю назад пил?
        - Прошу прощения, сэр, у головной компании изменилась маркетинговая политика, и с поставщиками банчи договоры расторгнуты.
        Брейн, сдерживая улыбку, ожидал, что Чаки взорвется от возмущения, но тот неожиданно сдался:
        - Ну ладно, неси мерандос, но тогда полуторную. И это… Сооруди там пару бутербродов, мне ждать вашу стряпню некогда.
        - Слушаюсь, сэр, - поклонился официант и торопливо удалился. А Чаки расстегнул пиджак и пару пуговиц на рубашке.
        - Хорошее ты местечко выбрал - в углу, отсюда все видно. Меня когда ист-эндовские выпасали, чтобы поквитаться, я так же по всем точкам устраивался. Чтобы в углу, чтобы окон близко не было и весь зал перед глазами, а на столе под салфеткой - ствол.
        - И помогло?
        - Да вроде. Пару раз они в зал закатывали, косяки кидали, но видели, что я на стреме и пасу обстановку, поэтому палить не решались.
        - И что потом?
        - А потом Резак с ихним Перламутром общее дело затеял, ну и мы как-то замирились. Я им поляну накрыл в половину жалованья, и зашлифовали отношения. Теперь, если встречаемся, даже здороваемся.
        Подошел официант и начал выставлять заказ. Брейн видел, что он напряжен, но Чаки не сказал ни слова. А когда официант ушел, взял стакан и одним махом выпил темно-коричневый напиток. Потом, задержав дыхание, откусил половину бутерброда с какими-то овощами и морепродуктами и лишь после того, как прожевал, закивал головой и признался:
        - Я мерандос за запах не уважаю, он воняет подгоревшей ружейной смазкой. А я, когда этот запах чую, сразу в напряг. Это же запах моей работы. Запах крутого мочилова, когда приехали на «стрелку» и с первого слова начинают поливать друг друга. А потом тишина, только стволы раскаленные пощелкивают, и ты стоишь и не веришь, что цел, а вокруг бойцы на земле валяются и вот этот запах - подгоревшей оружейной смазки. Вот за это я не люблю мерандос, а так он ничего - хорошо торкает.
        - Как теперь поедем, ты же за рулем?
        - Да ладно тебе! Пока бутерброды доем, все уже пройдет. Я сегодня заслужил маленький праздник, столько лишних ходов намотал - ужас. Этот твой программатор даже не все знают. Хорошо, знакомый ботан подсказал, где взять, а то я уж расстроился.
        - Ботан из ваших?
        - Не, ты чего, я же понимаю. Мы с ним из разных команд, хотя и на одного босса работаем.
        - Как там на улицах?
        - В смысле? - уточнил Чаки, беря второй бутерброд.
        - Я новости в сауне зацепил. Стрельба какая-то случилась на каком-то заводе…
        - «Завод-Палас». Это не завод давно, а только место так называется. Да, была стрельба, и вроде наши там нарисовались.
        - Откуда сведения?
        - Случайно пересекся с парой камрадов, они сказали, что законник Резака помчался то ли в полицейское управление, то ли к прокурорским. Он всегда на опережение работает.
        - Что еще? - спросил Брейн, видя, что у Чаки есть новости, которые ему не хочется сообщать.
        - Ну… Пасут меня плотно, Томас, - признался тот и заглянул в стакан, будто надеясь, что там еще что-то осталось.
        - Которые с утра за нами катались?
        - Похоже, что так. Сейчас напротив клуба пасутся.
        - С тобой прибыли?
        - Со мной другие были, а эти, похоже, за тобой пристроены.
        61
        Когда Чаки закончил с бутербродами, он погасил солидный счет корпоративной карточкой, и они с Брейном пошли на стоянку перед клубом, где Чаки запарковал свой суперкар. Бандит тащил тяжелую сумку, не стесняясь наблюдателей, которые не особенно и маскировались.
        Когда напарники оказались в салоне, Брейн велел Чаки достать все, что тот добыл, и, когда все компоненты были внешне опознаны, Брейн соединил их шлейфами, и, к его удивлению, все заработало с первого раза.
        - Да ты счастливчик, Чаки! - заметил он, включая радиолазер на перехват ближайших каналов.
        Они были найдены, но пока молчали.
        - Ну-ка выйди из машины и попрыгай.
        - Чего? - не понял Чаки.
        - Выйди из машины и сыграй дурака, я должен отследить реакцию.
        - А, понял!
        Приняв вводную, Чаки вышел из машины и вдруг помчался вдоль шоссе по проезжей части. Затем развернулся и так же быстро понесся в обратном направлении, а поравнявшись со своей машиной, упал на асфальт и начал смешно дрыгать ногами, но тут же поднялся и как ни в чем не бывало вернулся в салон автомобиля.
        - Ну как? - спросил он, переводя дух, в то время как Брейн разбирал то, что звучало в его наушниках.
        - Порядок. Расколол их код со второго раза. Паршивая защита каналов, и, кто бы их ни нанял, он им переплачивает.
        - А говорили-то что?
        - Тебе лучше не знать.
        - Почему?
        - Ты обидчивый.
        - Я не обидчивый, я резкий. Мне, кроме тебя, никто морду не бил.
        - Все еще обижаешься? - улыбнулся Брейн, складывая аппаратуру.
        - Нет, Томас. Это я другому бандиту удар по морде простить не смогу, а ты иной, ты - учитель.
        - Слышать лестно, Чаки, но тебя за такие речи зачистят.
        - А я знаю. Просто, - бандит вздохнул, - бывает, хочется пожить широко, настоящим человеком, а не какой-то страшной сволочью.
        - Тогда закончим на этом. Нам не нужен государственный переворот районного масштаба, нам нужен ответ на вопрос - ты хочешь начать прямо сегодня?
        - Честно говоря - не очень. Но тебя уже завтра могут дернуть валить кого-то, и я останусь ни с чем. Поэтому - сегодня, Томас, прямо сегодня.
        - Ну поехали. А как быть с хвостами?
        - С хвостами я разберусь.
        62
        Едва Чаки с Брейном стартовали от кафе, оба хвоста тотчас пристроились за ними.
        Чаки прибавил оборотов, показывая, что собирается устроить им настоящую проверку, и хвосты приняли вызов, выпуская аэродинамические рули и понижая подвески на своих внешне утилитарных моделях.
        Предстояла дорожная схватка, и Брейн пристегнулся покрепче, понимая, что просто так они с Чаки с таких острых клыков не соскочат.
        Для начала бандит выбрал направление загородного шоссе, чтобы выйти на оперативный простор. Брейн предполагал, что гонка начнется тотчас, едва они встанут «в сторону от города», но он ошибался. Из города в поля торопилось немало машин, поэтому опытный Чаки вывел свой суперкар в промышленную зону и лишь после этого вдавил педаль в пол, отчего у Брейна в глазах замелькали искорки.
        Однако хвосты не отставали, включая дополнительные мощности и пуская в разрядку резервные аккумуляторы.
        Длинных прямых в промышленной зоне северо-запада было немного, и Чаки начал рубить преследователей на поворотах, выбирая те, где покрывающий слой был запачкан грунтом или строительными смесями. Уже на втором они «потеряли» темно-зеленый седан, который ушел в бетонный забор. Вишневый универсал держался очень долго, но Чаки прекрасно знал район и таки направил универсал в вынырнувший из мрака дорожный комбайн.
        Раздался грохот, брызнули осколки стекла, и универсал завертелся на дороге, теряя элементы кузова. А Чаки сбросил обороты и сказал:
        - Пошурши в эфире на предмет аэроботов.
        И Брейн пошуршал. Аэроботов не нашлось - противник слишком полагался на своих спецов, но Чаки оказался круче.
        - Порядок, камрад, - одобрил Брейн действия Чаки. - А теперь давай к мадам. Сейчас у них самый чес начинается.
        - На самом деле - чуть позже, - поправил его Чаки, выезжая на второстепенное шоссе, - но пока мы доедем, клиент пойдет косяком.
        Несмотря на то что на городских улицах все еще властвовал час пик и главные магистрали были забиты пробками, они без особых затруднений проехали через половину города и вовремя прибыли на место - благодаря тому, что Чаки хорошо знал город.
        Часть пути они проделали по каким-то подъездным дорогам, через заброшенные дворы и грунтовые участки. В итоге после полусотни поворотов и десятка смятых клумб Чаки остановил машину позади небольшого магазинчика, торговавшего эксклюзивной мебелью.
        - И где мы сейчас находимся? - поинтересовался Брейн, осматриваясь.
        В городе уже зажглись фонари, но их машина оставалась в тени, и с тротуара, часть которого была видна между зданиями, разглядеть ее на фоне некрашеного задника магазина было трудно.
        Слышно было, как где-то рядом, сигналя друг другу, двигались в потоке автомобили.
        - Чуть дальше, за этим магазином, - бордель «Пинки-Пинки».
        - Как далеко?
        - Триста метров.
        - Годится, - кивнул Брейн и, перебравшись на заднее сиденье, начал разворачивать аппаратуру.
        Спустя пять минут вся система была собрана, и Брейн начал прогонять тесты, которые прошли благополучно, не выявив ошибок соединения и программных конфликтов.
        Затем пришел черед отладки каналов по частотам и наложения «заглушек» на источники постоянных помех. Обычно это было делом нелегким, однако аппаратура, которую использовали в здешних краях, была чрезвычайно продвинутой, и Брейн почти с удовольствием играл настройками, глядя, как послушные программы автоматически вычищают каналы от помех.
        - Ну, материальная база готова, - сказал Брейн, взглянув на Чаки, который следил за манипуляциями Брейна затаив дыхание.
        - И чего теперь?
        - Ты должен дать согласие на подключение, ведь это же твоя личная инициатива, и мы тут только ради тебя.
        Чаки ответил не сразу, видно было, что он волнуется.
        - Ты это… подожди…
        - Хорошо.
        - Ну, это… Мы сейчас чего будем делать? Напомни просто.
        - Мы собираемся подключиться к обслуживающему каналу твоей Фиби.
        - И чего потом?
        - Мы должны выяснить, в каком она режиме, - работает или находится в простое.
        - А потом?
        - Если она в простое - будем ждать, когда начнет работать. А если уже работает, понаблюдаем, как функционирует система, чтобы лучше понять, в какой момент ее лучше притормозить.
        - А в какой лучше?
        - Я думаю, период предварительных ласк нам не подходит. Лучше вмешаться на фазе активной динамики, когда все исполнительные механизмы используют весь спектр настроек.
        - Ты капец как сложно говоришь, Томас, но я понял, - кивнул Чаки. Он, видимо, догадался, что Брейн старался щадить его чувства и именно потому использовал сложные термины.
        63
        Чаки дал добро, и Брейн включил программу-перехватчик.
        Тотчас на экране появились графики интенсивности принятых сигналов, а под ними начала выстраиваться эпюра функциональности, которая показывала, какие исполнительные узлы включались в тот или иной момент.
        - И что это такое, Томас? - не удержался от вопроса Чаки.
        - Подожди, дай машине продышаться. Сейчас пойдет перекодировка в логическую часть, и мы узнаем, что происходит.
        И действительно, спустя пару минут на пятнадцатидюймовом экране, который использовал Брейн, открылось дополнительное окно. В нем появилось акустическое исполнение - звуки, которые воспроизводили специальные устройства роботизированной проститутки Фиби.
        - Я все еще не понимаю. Что там происходит? - начал волноваться Чаки.
        - Ты действительно желаешь услышать это? - на всякий случай переспросил Брейн.
        - Конечно, иначе что это за работа, когда какие-то значки, черточки. Только ты, Томас, можешь понять, что в этих черточках и кривых хвостиках. Я хочу понимать, что происходит!
        - Да пожалуйста, - пожал плечами Брейн и включил акустическую расшифровку.
        И тотчас в тесный салон суперкара ворвался хриплый голос Фиби, которая стонала, комментировала действия своего партнера, временами ругалась и, как заметил Брейн, путала языки комментьюз и сакваодами. Эти языки были похожи и сбили с толку программистов, писавших для изделия озвучивающий софт.
        Брейн ожидал, что Чаки потребует прекратить трансляцию или хотя бы перекодировку в реальные звуки, однако тот какое-то время слушал, а потом спросил, можно ли узнать, с кем была его подружка.
        - Как ты себе это представляешь? Думаешь, они перед этим регистрируют документы, удостоверяющие личность? - уточнил Брейн.
        - Я не знаю, Томас, но ты что-нибудь поищи, ты наверняка найдешь.
        - И что потом - ты поймаешь его и выпустишь кишки или отрежешь яйца?
        - Нет, Томас, ты не понимаешь…
        Чаки сделал паузу и, переведя дух, посмотрел на низкий потолок автомобильного салона, словно в звездное небо.
        - Просто я хочу знать, и все тут. Я не собираюсь мстить, мочить и закапывать, - я должен быть в курсе дела, и точка.
        - Как скажешь, - пожал плечами Брейн и, запустив поиск дополнительных каналов, нашел «слепой», на котором отображалось тело программы, выделялась ее исполняемая строка, а в отдельном окне имелась дополнительная информация. Прежде всего - цена, которую заплатил клиент, затем - определение поведенческого стандарта и возраста. После этого - анатомические особенности, измеряемые не только в сантиметрах и миллиметрах, но также в частотных характеристиках, статистике замедления интенсивности, частоте пульса клиента, анализа химического спектра его дыхания, где определялись компоненты принятого накануне вещества.
        Под пьяного подстраивалась одна программа ответных реакций, под клиента с наркотическим приходом - другая. Программы предусматривали всякий раз иные движения, иные слова, изменение тембра голоса. Реакция «мышц» моделировалась исполнительными механизмами.
        Чаки видел все это, поскольку Брейн, идя у него на поводу, выбрасывал на экран все новые окна с информацией. Бандит не до конца понимал, что происходило в действительности, однако он понимал, что досконально разобраться в происходящем он не сумеет.
        - Хватит, Томас. Выключай концерт. Давай уже делать то, за чем пришли.
        Брейн кивнул, он был готов выполнить пожелание Чаки, но в этот момент из задней двери мебельного магазина вышел сотрудник, волоча целый ворох упаковочной ткани.
        Остановившись возле массивного мусорного конвертера устаревшей модели, он включил с дистанционного пульта привод крышки, а когда она открылась, сбросил ворох ветоши в приемный короб.
        Брейн с Чаки, замерев, ожидали, что теперь работник уйдет, однако он остался наблюдать за тем, как будет работать конвертер. А тот, похоже, был перегружен и вдруг выбросил половину мусора обратно.
        Забавное было зрелище: работник, ругаясь, собирал мусор и вновь запихивал его в утилизатор, а тот по непонятной причине выплевывал его обратно. В конце концов работник победил, вынудив конвертер переработать все отходы, однако после этого работник не убрался, а приблизился к суперкару и постучал в затуманенное окно со стороны Брейна.
        Тот опустил стекло, поскольку не опасался этого бедолаги.
        - Вот что, ребята, прекращайте ссать у нас на крыльце! У меня уже запас нейтрализатора заканчивается! Идите ссать в парк или к памятнику независимости!
        - Хорошо, мы так и сделаем, - заверил работника Брейн и поднял стекло.
        - Эй, ты чего делаешь?! Ему ответить надо! - воскликнул Чаки, которого эта сцена очень возбудила. - Я его догоню и всеку! Эта сука получит по полной!
        Чаки попытался выскочить из машины, и Брейну пришлось применить силу, чтобы тот не спровоцировал вызов полиции и обрушение всей операции.
        - Томас, ну пусти! - шипел Чаки, скованный стальными объятиями Брейна.
        - Я тебя отпущу, но, если побежишь за этим гоберли, я просто свалю отсюда, и делай потом что хочешь.
        С этими словами Брейн ослабил хватку, но, едва разгоряченный Чаки рванулся наружу, остудил его жестким ударом в солнечное сплетение. Пока бандит приходил в себя, Брейн занимался дальнейшим сканированием каналов с интимным содержимым. Он и представить себе не мог, что изготовители подобной продукции не стеснялись добираться до клеточного уровня, чтобы лучше познать механизм порочного наслаждения. Здесь учитывались и возраст, и раса, и интеллектуальный уровень, а также активность выделительной системы и потовых желез. В ход вступали психоэротические схемы, на которые был разбит весь ареал самцов независимо от расы.
        - Ну и чего там? - спросил пришедший в себя Чаки.
        - Думаю провести диверсию. Ты как?
        - Проводи… - отмахнулся Чаки и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза. Он устал и больше не хотел вступать в беседы и споры.
        Дождавшись момента, когда, по показаниям датчиков Фиби, клиент был в шаге от оргазма, Брейн превратил «жаркую красотку» в кусок дерева, включив напряжение всех «мышц» с одновременным снижением температуры.
        - Вот и все, - сказал он, поворачиваясь к Чаки.
        - Ты что, совсем ее сломал?
        - Нет, я вывел ее из строя на пять минут, после чего она будет работать, как обычно, и следующие двое клиентов не станут на нее жаловаться, однако затем все повторится.
        - А если они вызовут ботаников?
        - Я поместил в систему временный вирус, но это пока. Нужно достать недорогой приемник-транслятор, на который будет сбрасываться наша диверсионная программа, как только кто-то наберет тестовый код.
        - Я могу поговорить с ботаниками снова.
        - Не нужно. Тем более, я уверен, что они, помня о твоих методах, просто свалят все проблемы на изготовителей, и сюда приедут совсем другие специалисты.
        - И что они найдут?
        - Наша вызывающая сбои программа будет прятаться на стороннем носителе, а они будут находить только метки, свидетельствующие о некорректной работе отдельных узлов.
        - И чем все это закончится?
        - Скорее всего, они предоставят новое изделие, а это могут забрать себе. И здесь ты должен не зевать и предложить забрать ее за небольшую цену - на запчасти.
        - А как я предложу? Что сказать - зачем они мне?
        - Скажешь, что художник.
        - Да ты на морду мою посмотри, какой из меня художник?
        - Это ты зря, художники бывают разные. Ладно, давай собираться. А то мы здешнему персоналу уже глаза намозолили.
        64
        Робер возвращался в ставку в хорошем расположении духа. Сегодня ему повезло. Причем повезло дважды.
        Первое везение было связано с тем, что на Шестнадцатом участке им удалось найти те самые пустоты, о которых говорил инженер-геолог Куллхард. Он заявлял, что на глубине шестисот метров начнутся породы, в которых формируются естественные пустоты, но тогда ему не поверили.
        И вот теперь все подтвердилось, хотя до нужного горизонта пришлось пройти лишних семьдесят метров.
        Но пустоты найдены, и это экономило огромные ресурсы, ведь их оставалось лишь слегка расчистить, и можно было устанавливать технологическое оборудование для производства кормовых субстанций. На других участках приходилось честно выбирать породу шахтными комбайнами, тем приятнее был этот существенный выигрыш.
        Это была первая причина хорошего настроения Робера. Второй причиной оказался результат схватки с солдатами полковника Вильямса. Тот уже несколько лет воевал против Робера, не щадя ни себя, ни своих сотрудников. Счет схватки - значительный в пользу Робера, которого представляли спецназовцы полковника Шульца. В этот раз противника заманили на ложный подземный завод, где вместо беззащитных промежуточных форм их ожидала засада. Самого полковника Вильямса там не оказалось, хотя случалось, он лично принимал участие в операциях. Он был одним из тех немногих, кого нельзя подкупить, и одновременно был слишком заметным, чтобы просто его убрать.
        Робер знал, что несколько влиятельных сенаторов регионального собрания поддерживали финансирование группы полковника, однако в случае его ликвидации могли поступить предложения об усилении этой группы. С представителями же спецслужб можно было договориться если не напрямую, то через влиятельных агентов.
        Лимузин подкатил к парадному входу, и двойник Робера вышел из машины. Охрана побежала вместе с ним, старательно формируя «коробочку» и закрывая босса телами, а когда ажиотаж спал, Робер вышел из третьей машины сопровождения с портфелем в руке, вместе с еще несколькими сотрудниками своей администрации, поднялся по ступеням до двери, в которую, разумеется, вошел не первым.
        При этом он чувствовал необычайную легкость, ведь этот спектакль в разы уменьшал опасность получить гиперуправляемую пулю с дистанции в десяток километров.
        Впрочем, уже за вторым пунктом проверки безопасности сказка рассеялась, и Робер вошел в лифт уже вместе с начбезом Гаупом и его замом Конвеем. Зная, что босс не любил начинать разговоры о делах в лифте, безопасники молчали, но, выйдя из кабины на минус девятом уровне, Робер заговорил первым:
        - Замечательная идея, Гауп. Сегодня я впервые на короткое время почувствовал себя в полной безопасности.
        - А в машине, сэр? - решился уточнить начбез.
        - В машине? Нет, в машине этой легкости еще не было. Возможно, она появится в следующий раз. В конце концов, сопровождающие экипажи также бронированы. Но когда я поднимался по ступеням под видом обычного клерка, меня просто поразила эта связь - личной безопасности и ничтожности.
        - Рад, что вам понравилось, сэр.
        - Да, понравилось. Замечательная идея.
        Шедший последним Конвей покосился на спину начальника, которому сейчас доставались все лавры и похвалы, хотя идея спектакля принадлежала ему. А еще Конвею не понравилось рассуждение Робера про ничтожность личности и связи этой ничтожности с безопасностью. «Простые клерки», с которыми босс сегодня поднимался по ступенькам, были не ниже генеральского уровня.
        У выхода из галереи их остановил сотрудник специальной охранной группы, занимавшейся отслеживанием подземных ударных средств противника. Предстояла изматывающая и нервная процедура, поскольку, когда в дело вмешивались сотрудники этой группы, все понимали, что опасность реальная и геоторпеда ходит где-то рядом. Или же рыщет маяк-разведчик, который торпеды и наводит. Следовало соблюдать строжайшую тишину, что добавляло ужаса всей процедуре.
        Впрочем, на этот раз все обошлось, и бригада в составе трех акустиков-слухачей и двух интуитов тихо убралась, не удостоив высоких персон даже почтительным взглядом.
        Поначалу Конвея это удивляло, пока он не узнал, что специалисты группы, в особенности интуиты, подолгу оставались в особом состоянии, в которое они входили перед началом работы.
        65
        Но вот, наконец, и кабинет.
        Робер снял теперь казавшиеся ему смешными накладки на лицо и, сунув их в выдвижной ящик, сел в кресло.
        - Садитесь, - сказал он, и подчиненные присели - начбез поближе, Конвей у стены, выбрав стул поуже, он знал, что такое субординация.
        - Итак, что там у нас в городе?
        - Начали плотно работать с Джонатаном Ганетти. Он уже нервничает.
        - В чем это выражается?
        - Его охрана устроила стрельбу.
        - Пострадали наши специалисты?
        - Нет, сэр, использованные втемную посредники. Мы их наняли от имени частного лица.
        - Что он предпринимает? На него это подействовало?
        - По нашим данным, его службы уже начали просвечивать всех партнеров и врагов. При этом также замечен интерес к федеральному прокурору по особым делам - Фризману.
        - Фризман? Вы докладывали о нем?
        Гауп повернулся к Конвею, давая понять подчиненному, что пора держать ответ.
        - Сэр, я подавал вам справку полгода назад, вместе с месячной сводкой. Там было совсем немного сведений, поскольку этот прокурор нам неизвестен и прибыл издалека.
        - Издалека? Откуда же?
        - Из Метрополии, сэр. Все, что нам сейчас известно, это то, что он интересуется организованной преступностью, однако никаких оперативных действий его офис не ведет и лишь получает время от времени материалы из архивов. Похоже, они специализируются на аналитике.
        - От себя добавлю, что у прокурора прекрасная охрана, - сказал Гауп. - Профессионалы высшего класса.
        - Вот как?
        Робер выдвинул какой-то из ящиков, потом с задумчивым видом задвинул.
        - Прокурор с крепкой охраной, прибывший с неизвестной миссией из Метрополии. Джон Ганетти, плетущий непонятные интриги. Томас Брейн - специалист по ликвидации «каменных ящеров», которому Ганетти якобы случайно предложил поработать стрелком. Слишком много тумана, господа.
        - Брейна держим плотно, даем понять, что действовать свободно у него не получится, - доложил Гауп.
        - Кто за ним следит?
        - За ним поставили наших, они лучше вышколены.
        - И что Брейн?
        - У него хороший водитель, они сумели оторваться на северо-западе в промышленной зоне. До этого водитель полдня покупал специализированную аппаратуру, причем не особенно стеснялся наблюдения, хотя наблюдателей замечал сразу.
        - Что за аппаратура?
        Гауп взглядом передал эстафету Конвею.
        - Сэр, мы проследили все покупки и получили полную информацию от продавцов, где это было возможно. Судя по всему, из аппаратуры будет комплектоваться терминал перехвата управления или шпионский бот-сервер.
        - Это они нас взламывать собираются? - усмехнулся Робер, но в его голосе скрывалась тревога.
        - Вряд ли, сэр, скорее всего, они делают это, чтобы запутать нас, в противном случае…
        - Я вот что хочу узнать, - перебил Конвея Робер. - Если аппаратура нужна им для какого-то дела, кто будет ею управлять? Этот водитель?
        Начбез и Конвей переглянулись.
        - Скорее всего, сэр, у них будет кто-то третий, - сказал Конвей, - поскольку вряд ли такая квалификация имеется у Томаса Брейна. Он немолодой, но еще крепкий стрелок-ветеран. Однако не более. О водителе же вообще говорить нечего. Типичный криминальный субъект уровня простого исполнителя. Полагаю, будет кто-то третий.
        Раздался сигнал вызова с терминала связи, и принтер выбросил на стол твердую копию свежего сообщения.
        Робер взял еще горячий лист термопластика и, пробежав текст глазами, бросил донесение в конвертер. Раздался щелчок, и секретная копия была уничтожена.
        - Это был сигнал от наших высокопоставленных друзей, - произнес Робер в ответ на вопросительные взгляды своих подчиненных. - Полковник Вильямс требует проведения масштабной операции с привлечением стратегических сил.
        - То есть это будут уже не старые штурмовики? - уточнил Гауп.
        - Если его крики будут услышаны, нам грозит бомбардировка с орбиты, а это значит, они могут накрыть и ложные, и настоящие объекты разом, не стесняясь в расходах.
        - И что будем делать?
        - Пока попытаемся нейтрализовать угрозу административно, а если не получится… - Робер вздохнул.
        - В крайнем случае мы всегда можем пустить в ход «Циндао», - не удержался Конвей.
        - Кстати, да, сэр! - обрадованно воскликнул Гауп, словно это было решение всех его проблем. - Чего он там висит без дела?
        Робер побарабанил пальцами по столу и наконец сказал:
        - Ну а что? Тоже вариант.
        «Циндао» был малым универсальным крейсером, когда-то захваченным у имперской флотилии в районе Звездной Реки. Этот район был наполнен огромным количеством астероидных обломков, и большим кораблям действовать в нем было затруднительно. А вот малые флотилии каменных ящеров чувствовали себя там как дома, ведь это и был их дом.
        Крейсер «Циндао», тогда носивший другое имя, участвовал в патрулировании границ Звездной Реки и был захвачен в результате хитрой операции по заманиванию его в ловушку. Какое-то время он отстаивался в тайном доке, но затем, по мере появления необходимых средств и оборудования, его значительно усовершенствовали, доработав корпус под размещение двух десятков штурмовиков, а также прошили ему борта радиокордом повышенной проводимости, что позволило поднять малозаметность корабля до второго класса.
        Со временем каменные ящеры поставили переделку трофейных кораблей на поток, и на орбитах всех планет, куда тайно проникали их колонии, имелось прикрытие на крайний случай - малый крейсер, пара эсминцев или группа артиллерийских станций-роботов.
        66
        Все утро до обеда Брейн провел за изучением записей с участием прокурора Фризмана, хотя в его распоряжении было лишь пять эпизодов.
        Два с приездом лимузина и выходом под защитой квалифицированной охраны, два с отъездом с того же места, а еще - перемещение в каком-то административном здании, но даже там Фризман не обходился без охраны, с той лишь разницей, что в помещении охранников было всего трое.
        Помимо видео имелись текстовые справки о том, кто этот Фризман, где и как отметился, над чем работал и сколько на него было покушений.
        Оказалось, что почти все данные по работе были закрыты - что-то связанное с ИСБ, но, судя по аналитическим выкладкам, которые Брейн определил как весьма грамотные, прокурор занимался проблемами внутри Имперской Службы Безопасности. Отсюда и большие знакомства, и сильные враги.
        По покушениям удалось раскопать больше. Их было семь, и в шести он получал незначительные ранения, а потери несла охрана.
        Наиболее удачное случилось в публичном месте, где рванула «клипса». И это выглядело странным, ведь за ним повсюду ездил нафаршированный электроникой микроавтобус с полным набором антенн. Этот фургон так или иначе попадался на всех видео, и, судя по тому, какой у него на корме имелся охлаждающий блок, мощности контролирующих эфир систем были просто запредельные. Однако кто-то все же ухитрился сфокусировать излучения на «клипсу», подброшенную одному из охранников.
        В этом покушении прокурор получил тяжелое ранение, ему восстанавливали ткани, и в частности ногу, поэтому он слегка прихрамывал.
        Уже собираясь прекратить это занятие, Брейн еще раз взглянул на последний кадр, где располагался фургон радиоаппаратного прикрытия, и подумал, что, если и есть где-то возможная брешь в этой крепости, это фургон.
        Если отключить аппаратуру на несколько секунд, уже можно прицелиться и выстрелить с дистанции в пять сотен метров.
        Но как отключить аппаратуру в фургоне? Самое простое - обесточить. Однако там имелось достаточно систем защиты, в том числе неоднократно резервированная система питания.
        Можно тупо накрыть фургон из гранатомета, однако целиться придется на глазок, безо всякой оптики, граната должна быть примитивная без самонаведения - только чистая баллистика.
        Но и тут имелся минус - граната летит долго, она большая, ее быстро засекут и снесут еще в воздухе.
        Как ни пытался Брейн создать какую-то простую схему, которую можно реализовать в одиночку, у него ничего не получалось. Более реальными выглядели многоходовые комбинации, с поэтапным выводом из строя ступеней безопасности, пока мишень не окажется уязвимой. Но такие схемы требовали длительной подготовки, нескольких исполнителей с высокой квалификацией и жесточайшей скоординированности - люфт в полсекунды между действиями обрекал операцию на неудачу.
        67
        Брейн уже собирался отправиться на кухню, как вдруг услышал, что во входной двери сработал замок - кто-то открыл ее ключом. Это не мог быть Чаки, он предупреждал о визите по диспикеру или стучал - дверного звонка здесь не было.
        Брейн поднялся и подхватил с тумбочки две литые статуэтки килограмма по полтора каждая. Пистолета у него не было - изъяли по приказу Спота, - но такими снарядами он мог достать злоумышленника на расстоянии.
        Однако, едва дверь приоткрылась, он почувствовал цветочный аромат, издаваемый дорогим волновым имитатором.
        Это была Кобет. Она вошла как хозяйка, на этот раз одетая, и в первое мгновение Брейн испугался, полагая, что у нее совсем сорвало тормоза и она решила заняться плотскими утехами среди дня, но следом за ней шагал рослый охранник - Брейн видел его в замке.
        - Чем обязан визиту? - спросил он, пряча руки со статуэтками за спину и чуть отступая, чтобы иметь возможность маневра. Со стороны охранника он ощутил угрозу.
        - Да вот ездила за покупками в сопровождении Альберта и решила заглянуть к тебе, посмотреть, как ты готовишься к работе.
        - Нормально готовлюсь, мэм. По чьей-то просьбе вы заглянули сюда?
        - Я же сказала - воспользовалась случаем, - повторила Кобет, переходя из комнаты в комнату, охранник неотступно следовал за ней. При этом он с таким вниманием осматривался, что у Брейна сложилось впечатление, что тот проводил рекогносцировку - изучал расположение комнат, окон, дверей и расстановку мебели.
        И еще он то и дело косился на Брейна, посматривая на него то с одной, то с другой стороны. Казалось, Кобет привезла этого молодца, чтобы он лучше рассмотрел Брейна.
        Странные гости прошли по всей квартире и направились к выходу. Томас сопровождал их.
        У самой двери Кобет задержалась и, незаметно коснувшись бедра Брейна, сказала:
        - Я сообщу Джону, что заезжала к тебе и что ты в порядке.
        - Спасибо, мэм, - как можно более нейтрально ответил Брейн, ловя на себе ревнивые взгляды охранника. Можно было не сомневаться, что тот уже был ею завербован, и понятно, каким способом.
        Это была очень надежная схема - они не могут устоять перед ее домогательствами, а потом у них небольшой выбор - если Резак узнает, участь их будет плачевной.
        Брейн закрыл дверь и вернулся на кухню, откуда выглянул во внутренний двор. Поискав глазами, он снова обнаружил минивэн Спота. Тот стоял чуть дальше, чем в прошлый раз, прячась за микроавтобусом, на котором братва Чаки привозила себе продукты.
        Брейн ждал, что минивэн отчалит, когда Спот отследит выход Кобет и Альберта, однако машина оставалась на месте, и Брейн метнулся к входной двери как раз в тот момент, когда замок в ней снова провернулся.
        «Это не квартира, а проходной двор какой-то», - подумал Брейн, сжимая в руке статуэтку.
        Дверь медленно открылась, но в нее никто не вошел.
        - Не шарахни меня чем-нибудь по голове, Брейн, я же чувствую, что ты где-то затаился. Ствола у меня нет - смотри, - с этими словами Спот шагнул в просторную прихожую, держа руки вытянутыми перед собой.
        Брейн закрыл за ним дверь.
        - Я могу опустить руки? - усмехнулся Спот.
        - Смешно, - кивнул Брейн, все еще держа статуэтку.
        - Именно так я себе это и представлял, - прокомментировал Спот, опуская руки и проходя в гостиную. - Где же твое знаменитое варварское гостеприимство?
        - Отобрали ствол и творите беспредел, - заметил ему Брейн и сел напротив кресла, в котором расположился Спот.
        - Ты сейчас о ком?
        - О вас всех. Там еще остался кто-то, у кого нет ключа от этой квартиры?
        - Материал просматривал? - задал Спот вопрос, оставляя шпильку Брейна без ответа.
        - Изучал тщательнейшим образом.
        - И что?
        - Ничего. Пока не отключена станция прикрытия, его не достать.
        - А если устроить пожар или наводнение?
        - В городе? - усмехнулся Брейн.
        - В присутственном месте. Мы с тобой примчимся в составе пожарных операторов, и вот тебе возможность стрелять с близкой дистанции.
        - И где это место?
        - Архив полицейского управления, у прокурора там второй офис.
        - И как часто он там бывает?
        - Три раза в неделю.
        - По конкретным дням?
        - Нет, придется ждать случая.
        - Тогда нам нужны данные по этому зданию.
        - У меня уже все есть, - сказал Спот и, сунув руку в карман, намеренно задержал ее там, чтобы заставить Брейна понервничать, но тот выглядел невозмутимым.
        - Тут все данные по зданию, - сказал он, показав Брейну чип памяти. - Поэтажные планы, системы вентиляции, кондиционирования, энергоузлы, позитронные каналы и электричество.
        - Канализация?
        - Ее нет, это новое здание, поэтому отходы уничтожаются в едином конвертере, вода проходит очистку, а водозаменитель очищать не нужно.
        Брейн кивнул. Воды здесь расходовали мало, ее ценили, а потому предпочитали очищать в циклотронах, которые устанавливали во всех новых зданиях. В старые общие стоки собирали на специальных районных станциях, где вода легко отделялась от водозаменителя и проходила очистку, а водозаменитель становился чистым, проходя между парой электродов.
        Когда Брейн узнал, что водозаменитель из отхожего места возвращается в душ почти сразу, поначалу его это шокировало, но потом он, разобравшись, как происходит процесс очистки, успокоился.
        - Посмотри на досуге, лучше прямо сегодня, - сказал Спот, передавая Брейну чип.
        - Договорились. Как поджигать здание будешь, уже решил?
        - Думаю, триогазом. Его можно незаметно натаскать прямо на одежде. Если не превышать порог чувствительности охранных датчиков, пройдем через охрану без проблем.
        - Я никогда не работал с таким газом.
        - Зато я работал. Нанесем на любую металлическую конструкцию, а потом дистанционно ультразвуком активизируем реакцию. Металл будет гореть, как фейерверк.
        68
        Брейн полагал, что теперь незваный гость уйдет, однако Спот не спешил. Он уселся поудобнее, положил ногу на ногу и спросил:
        - Ты слышал новости?
        - Какие новости? - уточнил Брейн, угадывая, в каком направлении будет развиваться разговор.
        - В «Пинки-Пинки» бардак и скандал. Электронная шлюха чудить начала. Мадам в ауте.
        - И сильно чудить?
        - Представь себе, что она играет полное отключение в момент, когда клиент вот-вот разрядится. Одного даже слегка зажало, пришлось вызывать медиков.
        - И что медики - помогли?
        - Да, обошлись без хирургии. Но электронная девка теперь закрыта на переучет.
        - Новость, конечно, очень интересная, но я хотел бы сегодня еще поработать.
        - Я думал, тебя девки интересуют. Ты прошлый раз вон как на бабу босса поглядывал.
        - А мне показалось, что это ты на нее косяки бросаешь. Может, даже следишь за ней, нет?
        Видно было, что Споту хочется ответить, однако он сдержался.
        - Мисс Кринсманн видная женщина, ее любой мужик взглядом провожает.
        - Главное, чтобы Резак этого взгляда не заметил, Спот. Ты же знаешь, ему достаточно только намека.
        - Намека, говоришь? - переспросил Спот и наклонился вперед, словно собираясь броситься на Брейна. - А как насчет намека на тебя, Томас?
        - Говори конкретнее, Спот, мне твои намеки непонятны.
        - Через окошко ночью - помнишь?
        - Помню внизу твой минивэн в тот раз. Ты все знал, а боссу не доложил, - парировал Брейн.
        - Это сделать никогда не поздно.
        - В случае с Резаком ты уже опоздал. Тем более что ты не докладывал и об этом парне - как его, Альберт, кажется?
        - Откуда ты знаешь про бодигарда? - понизив голос, спросил Спот.
        - Это не важно. Я не навязывал тебе войну, Спот, я здесь не по своей воле - ты знаешь. Поэтому, если ты будешь сидеть тихо, то и я болтать лишнего не стану. Мне это ни к чему.
        69
        После такого поворота Спот перевел беседу на Чаки, дескать, какой он раздолбай и зачем только босс его держит.
        - Я бы таких просто списывал, - сказал он. После чего наконец попрощался и ушел.
        Спот убрался, но Брейн продолжал думать, зачем же тот приходил. С одной стороны - по делу, но Спот позволил себе праздную болтовню, а это не в его натуре и, стало быть, являлось неосознанной попыткой прикрытия каких-то других действий.
        Брейн вернулся к креслу, на котором сидел непрошеный гость и, начав его осматривать, вскоре нашел в складках между обивкой чип. Осмотрев кресло еще раз, Брейн подошел к настольному терминалу и приложил к приемнику чип, который Спот передал ему в руки.
        На экране открылись несколько окон, в которых стали разворачиваться обещанные планы помещений и магистральные схемы.
        - Тут все понятно, - произнес Брейн и, убрав «официальный» чип, приложил к приемнику чип, найденный в складках кресельной обивки.
        Содержимое чипа оказалось закодировано, но совсем простеньким кодом, который Брейн взломал одним из аппаратных программных ключей, которые помнил наизусть.
        Когда замок был вскрыт, на экране, тесня друг друга, развернулись полтора десятка окон, в которых были те же схемы, однако более подробные и проработанные, с указаниями, где лучше совершать поджог, нанося газ на открытые металлоконструкции, где находятся камеры внутреннего контроля и их слепые зоны. Также там имелись наиболее вероятные направления движения мишени и лучшие позиции для стрелков. Все было снабжено стрелочками и подробным описанием. В отдельных файлах имелись справки по триогазу. Его свойства, способы получения, температура горения и так далее.
        Ко всему прилагались инструкции по применению средств электромагнитного подавления, которые подошли бы для глушения переговоров и любых контрольных датчиков безопасности.
        Одним словом, на чипе имелась целая куча улик, на основании которых Брейна можно было упечь в тюрьму либо ликвидировать.
        - Второе скорее всего, - произнес Брейн вслух, откладывая чип с уликами. Потом немного постоял, оглядывая комнату, будто видел ее впервые, и пошел по маршруту Кобет и Альберта, присматриваясь ко всем тем местам, куда можно было засунуть чип.
        И вскоре его поиски принесли результат - еще один чип был найден на полке под стопкой картриджей с фруктовым муссом.
        Злоумышленники не имели возможности спрятать его поосновательнее, но, если бы Брейн не искал намеренно, он бы этот чип вряд ли обнаружил.
        Поначалу ему показалось, что Спот и Кобет в одной команде, раз они решили атаковать по схожей схеме, однако, проверив содержимое очередного чипа, он обнаружил там незашифрованное содержимое, состоящее из полдюжины роликов, снятых скрытой камерой, и везде главным героем оказывался Джон Резак.
        Это были видео, снятые по той же схеме, что и материалы по прокурору, и тот, кто нашел бы этот чип у Томаса, решил бы, что Брейн очень интересовался системой охраны Резака, а стало быть, готовил на него покушение.
        - Значит, я ошибался, и они играют каждый свою игру, - сказал себе Брейн и отправился на кухню, чтобы перекусить и неспешно обдумать свежую информацию.
        70
        Спот вошел в большой зал, который Резак называл тронным, хотя трона в нем не было - лишь несколько больших кресел, расставленных вокруг камина.
        Также в зале имелась рабочая зона - стол на стильных изогнутых ножках, терминал и станция персональной связи, откуда можно было достать до адресатов в Метрополии.
        Рабочая зона освещалась из фальшокна, в котором вместо зацикленных роликов транслировались панорамы из десятков мест. Можно было выбирать центральные улицы городов-гигантов, морские побережья, густые леса и пустыни.
        Резак стоял возле рабочего стола и пультом перебирал заоконные виды, и это означало, что он чем-то недоволен, но насколько сильно недоволен - он еще не решил.
        Резак перебирал виды, а Спот ждал, когда босс с ним заговорит. Иногда ждать приходилось до четверти часа, а пару раз босс просто махнул рукой, дескать, уходи, не до тебя.
        - Я вот о чем думаю, Спот… Тебе не кажется, что Кобет часто крутится с Альбертом?
        - Он возит ее по магазинам, - пожал плечами Спот, стараясь, чтобы тон его голоса не выдавал интерес к этой теме.
        - Возит-то возит, только как-то странно он на нее смотрит.
        - Мисс Кринсманн привлекательна. Может, он иногда и засматривается. Главное, чтобы она ни на кого не засматривалась. А ему можно сделать замечание.
        - Я, что ли, должен сделать ему замечание? - усмехнулся Резак.
        - Нет, конечно, сэр. Ваше замечание - это уже списание. Я сам могу это сделать, с такой жесткостью, с какой вы прикажете.
        - Не нужно. Я понаблюдаю еще. К тому же у меня на примете еще двое. Тот, что возит ее на процедуры, и другой, который сопровождает ее в спортивный центр.
        - Оздоровительный, - невольно подсказал Спот, и Резак, повернувшись, посмотрел на него долгим взглядом.
        - Ты прав, оздоровительный.
        - Сэр, мне кажется, вы напрасно беспокоитесь. Варианты, конечно, случаются разные, но чтобы вот так начать крутить с тремя охранниками?
        - А почему нет? Они молодые, крепкие, не то что старина Джон. Хотя вот эти капсулы, что мне привез лепила с Хостерда, действительно хорошие. Я после них как машина, могу час без перерыва ее уделывать.
        Резак замолчал, глядя на выбранную дождливую панораму, а Спот напряженно соображал, как ему теперь поступить. Может, слить эту тварь, ведь, со всей очевидностью, она начала таскаться со всеми подряд.
        Спот даже представил, как босс отдает ему приказ, и вот он вывозит Кобет в ущелье. А там бросает на землю, наводит пистолет и…
        - Нет!
        - Что? - повернулся к Споту Резак.
        - Ничего, сэр.
        - Но ты сказал «нет».
        - Случайно вырвалось.
        - Бывает. Ты, наверное, много работаешь? Отдыхать нужно, Спот. Отдыхай, я же тебя не контролирую, ты у меня этот… независимый эксперт. Что там наш скаут?
        - Брейн? Он изучает записи, пытается найти вариант подхода.
        - И как?
        - Пока никак. И я думаю, сэр, что ничего он и не придумает.
        - Чип подбросил?
        - Так точно.
        - Ну и не надо париться. Я тут подумал: мы этот чип хотели использовать как дополнительный фактор, указывающий на старину Томаса, а можем превратить в основной.
        - Каким образом?
        - А очень просто. Не нужно пытаться вывести его на реальную позицию, ведь это и правда сложно, при такой охране.
        - И как мы поступим?
        - Главное, поднять шум, дым, панику и потом убрать стрелка, когда прокурор еще только покажется на горизонте. Закрутится расследование по горячим следам, прибегут на хату к злодею, а тут и чип в кассу.
        - Но Гинзмара мы к этому делу все равно вязать будем?
        - Ну разумеется. Через кого думаешь вязать?
        - Есть подходящий субъект. Очень любит деньги. Когда идет речь о солидных суммах, теряет осторожность напрочь.
        - Отлично! Это лучший вариант! - воскликнул Резак и, оставив стол, направился к камину, одновременно приказав жестом следовать за ним.
        - Еще один момент, сэр: если прибегут на квартиру к Брейну, выяснится, что он жил в принадлежащем вам здании, - заметил Спот, подходя к креслам, в одно из которых уже сел Резак.
        - Садись рядом. Пора зажечь эту штуку, а то я столько бабла во все это вложил, а так ни разу не попользовался. Садись, Спот, не комплексуй.
        Спот сел. Похоже, настроение босса значительно улучшилось, если он предложил сесть рядом. Прежде за ним такого демократизма не замечалось.
        - Так вот, отвечаю на твой вопрос - задним числом мои законники все уже оформили на Гинзмара. Эти дома давно его.
        - Как давно?
        - По документам - восемь лет.
        - Но это же легко проверить!
        - Пусть проверяют. Там ведь теперь не просто тупая запись - «Гинзмар собственник». Там целые тома переписки его административного аппарата с мэрией, с реестровой палатой, позитронщиками и прочими эксплуатационными и ресурсными службами.
        - Они не поверят, сэр. Будет слишком высокий уровень расследования.
        - Нам и не нужно, чтобы поверили. Нам нужно, чтобы закралось сомнение, пало подозрение. Уверяю тебя, когда будут сшибаться ого-го какие лбы, достаточно будет даже слабого намека, чтобы они пошли врукопашную.
        - Вы опасный человек, сэр.
        - Нет, просто со временем я поумнел. Вот раньше - да, был опасен, за то и погоняло получил - Резак. А теперь я не мараю рук, все делают другие. Но самый смак в том, что это не бойцы с автоматами, а хитро вывернутые законники.
        Они какое-то время молчали, сидя перед темным камином, затем Резак встал, взял с полки пульт и тут же махнул вскочившему Споту, чтобы тот оставался сидеть.
        - Сейчас запалим и насладимся, так сказать… Этой самой, как ее…
        Не договорив, он щелкнул кнопкой, и за стеклом заплясало голографическое пламя, а спрятанная акустическая система стала выдавать треск поленьев и негромкий шум тяги в каминной трубе.
        Скрытые инфракрасные панели излучали тепло, и создавалась полная иллюзия, что камин настоящий.
        - Ну и как тебе?
        - Очень необычно, сэр.
        - В варварских районах, на севере материка, эти дела очень любят. Тут еще где-то настройки имеются… Обонятельные, так их разэдак. Во, нашел!
        Резак нажал еще какую-то кнопочку, и волновые проекторы стали транслировать запах дыма.
        - Как будто что-то горит, сэр, - заметил Спот и начал осматриваться.
        - Да не горит! - отмахнулся Резак и захихикал. - Это электронная обманка наши рецепторы это самое… дурачит. А, вспомнил! Идиллия называется! Это которой насладимся.
        - Что?
        - Да ладно, проехали, - снова отмахнулся Резак. - Ты, кстати, выяснил, что за урлы за нами тогда гонялись?
        - Частная компания, сэр.
        - А кто за ними стоит?
        - Не успел выяснить.
        - Зато я успел. Ребята их хорошенько потрясли, так что они все выложили. Все, но мало. Похоже, их нанимали втемную. Мало того, менеджер, который заказ принимал, неожиданно под машину попал, так что его не спросишь.
        - Похоже, серьезно замутили, раз так быстро зачистили, - заметил Спот.
        - Вот и я о чем.
        - Может, Гинзмар что-то разузнал и пытается ударить на опережение?
        - Нет, если бы он узнал, мы бы это… ох как почувствовали! Он ведь грубый и прямолинейный, хотя, говорят, университет оканчивал. Вот тебе и образование.
        Они снова помолчали, прислушиваясь к потрескиванию дров и завыванию ветра в трубе.
        - Ты когда-нибудь курил? - неожиданно спросил Резак.
        - Только ионный пар по молодости. Но это жуткое дело, кошмары мерещились.
        - Нет, я про другое. Сиди, не вскакивай… - предупредил Резак, после чего поднялся и, подойдя к стоявшему у стены шкафчику, выдвинул один из ящиков и вернулся к Споту с коробкой с застекленным окошком.
        - Погляди, знаешь что это такое?
        Спот стал разглядывать предмет, запаянный в стеклянную колбу, который походил на остаток какой-то растительной органики.
        - Нет, сэр. Но почему оно запаяно?
        - Потому что в этой штуке яд.
        - Яд?
        - Да, яд. Но раз уж мы сегодня запустили камин, то давай дымить дальше.
        С этими словами Резак открыл другое отделение коробки и достал еще два таких же, как в колбе, предмета. Судя по тому, что он не боялся брать их незащищенными руками, они были не опасны.
        - Имитация? - догадался Спот.
        - Она самая. Если по-настоящему, то нужно вот эту штуку в колбе зажигать с одной стороны, а с другой - дышать продуктами горения.
        - Зачем?
        - Кайф ловить.
        - Но там же яд.
        - Ну, наши веселящие порошки тоже не слишком полезны, но мы же их иногда принимаем. Вот и варвары, а это тоже их фишка, любят после обеда сесть у камина и вот это самое зажечь… Забыл, как называется. Типа цигарина или как-то так. Ну, держи. Будем пробовать.
        С этими словами Резак передал Споту имитацию и показал потайное колечко, которое следовало повернуть, чтобы заработали голограммы дыма и миниатюрные волновые инициаторы обонятельных рецепторов.
        - А яд там имеется?
        - Имеется, но в микроскопических дозах, чисто для понтов.
        - И это называется «курить»?
        - Да, именно это.
        Какое-то время они курили, подкручивая регулировочные колечки.
        - Достаточно необычно, - сказал Спот, хотя ему это занятие совсем не нравилось. - А точно этот яд сильный?
        - Варвары приводили мне такой пример. Вот берется здоровенный такой кормочандр. Ты знаешь, что такое кормочандр?
        - Нет, сэр.
        - Это такое животное. Шесть ног, вытянутая голова, хвост и недоразвитые крылышки. Атавизм!.. Во! Вспомнил я это слово, а тот раз тыкал и мыкал, но как обрезало. Так вот эти твари жрут глицериновый песок на торфяниках, и им от этого - ничего. А вот этого яда всего одна капля ухайдокивает этого гиганта напрочь. У них так и говорят - капля никотина убивает кормочандра.
        71
        На дистанции казенного маршрута Атаманга - Шлезвиг разыгралась мюонная вьюга. Потоки холодной плазмы исторгались околозвездными полевыми нагромождениями и выбрасывались в окружающее пространство, снося навигационные станции, опрокидывая волновые дамбы и наводя помехи на официальные стационары имперского географического общества.
        В такой ситуации переход через Реки Уллиса, трехмерные пространства четырехмерного комплекса аномалий, могли себе позволить только сумасшедшие или профессиональные контрабандисты, однако, по мнению пилотов-пограничников, даже «контрабасы» предпочитали отсидеться где-то в укрытиях и не подставляться под рой «черных ос» - тысячекилометровые вихри из микрочастиц космического абразива, достигавших на границах вихря субсветовой скорости.
        Если на пути вихря попадалась станция или корабль, они вспыхивали, как сверхновые звезды. Но пилоты местного пограничного отряда к таким условиям были готовы, а потому не прервали патрульный облет границ района, получив неблагоприятную погодную сводку.
        Для них подобные условия не являлись чем-то новым, к тому же всем было известно, что контрабандисты для скачка выбирали самую плохую погоду. Мало того, если лет семь назад, по заверениям ветеранов эскадрилий, самый длинный контрабандистский конвой состоял из четырех-пяти сухогрузов, теперь обычный контрабандистский груз насчитывал группу из двадцати, тридцати, а то и сорока судов, которые следовали с прикрытием из пары дюжин единиц перехватчиков и легких штурмовиков. При этом они первыми нарушали границы и с ходу атаковали обнаруженные пограничные средства - малую авиацию, навигационную станцию или даже артпост.
        Целью этих сопровождающих конвои агрессивных москитов являлась не победа в битве, а отвлечение всех пограничных средств от прохода контрабандистского конвоя, который вскоре после перехода через Реки Уллис получал возможность разогнаться до субсветовой скорости и затеряться среди многочисленных координат, ложные пакеты которых щедро вырабатывали зараженные вирусами радарные посты.
        По таким правилам пограничники играть не могли. Гоняться за нарушителями по результатам пеленга не было их делом, но их службой являлась организация непроходимого рубежа.
        В этот раз патруль, состоявший из восемнадцати перехватчиков, решил проверить одну из новых тактических заготовок. Используя показания новейших радарных контуров, группа вычисляла относительно безопасные для перехода районы и прикрывала их. Однако главная задача - выявить, какими силами и какое количество переходов следовало прикрывать.
        Старые расчетные центры, стоявшие на перехватчиках до модернизации, не имели новомодных прогнозных блоков и выдавали до двадцати точек возможного перехода, но восемнадцатью единицами закрыть двадцать переходов было невозможно. Тем более что противник бросал в переход между вихрями пару дюжин штурмовиков, встречая там, в лучшем для пограничников случае, лишь пару перехватчиков. Разумеется, каждая из этих машин могла противостоять пяти-шести устаревшим аппаратам контрабандистов, однако те выходили десятками, поэтому пограничникам впоследствии оставалось только сожалеть о своей беспомощности.
        Сейчас же на мониторах новейших разведывательных комплексов с блоками прогнозирования отражались всего четыре перехода. Перехватчики встали против четырех позиций и начали ждать.
        Мюонная вьюга все разгоралась, но они продолжали держаться выбранных координат, и спустя десять часов ожидания звено майора Загорского, состоявшее из трех перехватчиков, засекло первые цели, несколько десятков. Благодаря новейшей аппаратуре их приближение обнаружили на приличной дистанции, после чего майор послал запросы о помощи по общему для патруля каналу.
        Откликнулись все, однако время подхода было разным - кому-то требовалось полтора часа, другие могли подойти за сорок минут, а ближайшим трем перехватчикам лейтенанта Чейза ходу было всего двадцать две минуты.
        Майор Загорский мог отступить, устав не заставлял его стоять насмерть, однако его офицерская честь была задета всеобщей неспособностью противостоять преступникам, и он решил принять бой втроем против тридцати шести штурмовиков «орса», которые были сняты с вооружения еще пять лет назад, но с тех пор прошли модернизацию в доках частных компаний.
        72
        Большие маневренные перехватчики осыпали своих оппонентов дождем из самонаводящихся ракет, однако, несмотря на точные попадания, лишь пятая часть штурмовиков сошла с дистанции и, кувыркаясь, понеслась в космос, а остальные, даже с повреждениями, продолжили атаку.
        Под плотным огнем агрессивно атакующего противника звено майора Загорского неожиданно быстро потеряло перехватчик. Оставшиеся два, расстреляв все ракеты дальнего боя, теперь огрызались только пушками калибра семьдесят пять миллиметров.
        Ситуация складывалась в пользу контрабандистов, однако им мешала собственная скученность - то и дело кто-то получал в корму снаряд от своих. О том, чтобы воспользоваться в такой свалке имевшимися у них немногочисленными ракетами, не могло быть и речи. А оставшаяся пара перехватчиков продолжала сопротивляться, жестко пресекая попытки штурмовиков сблизиться с ними и ударить ракетами наверняка, не задевая своих.
        Перехватчики отчаянно жгли запас маршевого топлива, расходуя его в маневровых соплах, однако еще быстрее они расходовали запас гравитоновых капсул, позволявших почти мгновенно совершать скачки на несколько десятков метров. Прыжковая камера срабатывала автоматически, как только радары засекали критические по плотности облака пушечных снарядов, несущихся на перехватчик. Если снарядов было немного, их принимала на себя защита, в другом случае приходилось расходовать очередную драгоценную капсулу.
        Звено лейтенанта Чейза все еще находилось за пределом радиального горизонта, однако он сумел связаться с майором по субволновой связи.
        - Сэр, это Чейз! Могу атаковать из-за горизонта!
        - Привет, лейтенант… Отличная идея… - не сразу ответил майор, поскольку все его внимание привлекал район боя, где пара особенно удачливых «орсо» уверенно сокращала дистанцию, чтобы, выйдя на открытый простор, сгрузить с подкрылков по четыре ракеты каждый.
        Свежий перехватчик с такой проблемой мог бы справиться, уйдя с перегрузками в последний момент, однако сейчас, когда значительное количество пиксельных датчиков на радарных панелях было повреждено, система обороны начинала работать некорректно, и точно навести противоракеты не представлялось возможным.
        При этом пилот второго уцелевшего перехватчика выжимал из него последние резервы, и майору приходилось воевать за двоих.
        - У меня осталось семь капсул! - пожаловался пилот второго перехватчика.
        - Держись, Ральф, кавалерия на подходе!..
        - Так что вы решили, сэр? - спросили по субволновому каналу, и майор краем сознания понял, что слегка «поплыл», если забыл, что на связи подкрепление.
        - Да, лейтенант, бейте из-за горизонта! - прокричал он и поплатился за отвлечение внимания. Дистанциомер сработал неверно, и рой снарядов пришел раньше, чем ожидалось.
        Уследи майор за этим, он смог бы вручную включить прыжок, но теперь по его машине прошлись, словно булыжниками по стальной крыше, и, мигнув аварийной лампочкой, на панели отключился сектор навигации.
        73
        Пришли ракеты из-за горизонта. Пришли в самый нужный момент, когда Загорский ждал кинжальной атаки от двух прорвавшихся штурмовиков.
        Одна из ракет угодила куда-то в гущу рядов, разбив один штурмовик и покалечив еще с полдюжины, а вторая снесла лидера дерзкой двойки. Обломков не было, штурмовик не просто взорвался, а перешел в состояние перегретой плазмы. Шарахнуло так, что вспышка отправила в краткий нокдаун все оптические системы в округе, а также связанные с ними системы автопилотов.
        Ударная корона вспышки жестко тряхнула уцелевшие перехватчики, и на них начались отключения двигательных, навигационных и боевых секторов. Правда, вскоре они начали восстанавливать работу, но майор с напарником облегченно перевели дух, лишь когда получили информацию, что два десятка уцелевших бортов противника ушли на перезарядку к авиаматке.
        - Вышел из-за горизонта. Вы как? - задал вопрос лейтенант Чейз, и усмехнувшийся майор Загорский представил, как напряжено лицо бедняги, который еще не знал, точно ли его саблаунчеры угодили во врага. Стрельба из-за горизонта была делом рискованным.
        - Порядок, лейтенант. Вы их крепко пугнули, они ушли на перезарядку.
        - В таком случае, сэр, принимайте под командование наше звено.
        - Благодарю, лейтенант. Время подлета?
        - Уже в режиме торможения.
        - Экономьте топливо, сбрасывайтесь на гравитации.
        - Есть, сэр.
        Лейтенант вполне доверял рекомендациям майора, поскольку тот в постоянно меняющихся условиях непрекращавшейся вьюги выдержал бой в течение семнадцати минут и больше других знал о текущей ситуации.
        - Подходим! - спустя полторы минуты сообщил лейтенант.
        - Вижу вас. Построение - «эспозито».
        - Построение «эспозито» - принято, - ответил лейтенант, и три его перехватчика выстроились во вращающийся треугольник, в центре которого на некоторой дистанции от плоскости треугольника вращались побитые перехватчики майора Загорского и его напарника.
        - Докладывает капитан Триолли. Меня кто-нибудь слышит?
        - Вас слышит лейтенант Чейз, сэр.
        - Привет, Чейз! Где майор?
        - Он с нами. Стоим в «эспозито».
        - Понял, - после паузы ответил капитан. - Какой номер отсутствует?
        - Двадцать девятый.
        - Понятно… Эх, я остался должен ему двадцать сакверов.
        - Никто не знал, что так случится.
        - Это да, но все равно скверно…
        - Скверно, - согласился лейтенант.
        - Кстати, вихрь «джи-четыре» подпирает вас на пять-альфа-двенадцать градусов.
        - Да, точно. Зато смещается «четырнадцать-бета». Похоже, в смещении будет баланс.
        - Не знаю, у меня программатор показывает, что переход закрывается.
        - Думаете, нужно переходить на другой переход?
        - Или просто сваливать, - добавил капитан.
        - Тогда получится, что «двадцать девятый» зря… - заметил лейтенант Чейз, понимая, что капитан рассуждал так не потому, что трусил, а потому что пока был «холодным» - не вовлеченным в горячку боя.
        - Тут ты прав. Но где связь с майором?
        - Вьюга ломает посекторность радиальной системы. Но я сейчас сработаю передатчиком - поговорите с ним через мой сервер.
        - Годится.
        Спустя несколько секунд майор Загорский откликнулся.
        - Сэр, это капитан Триолли! По нашей информации, переход закрывается, придется идти на другой.
        - Да, я вижу в прогнозном поле тенденцию на смещение вихрей. Но пока мы будем стоять здесь, уходить раньше «контрабасов» нет смысла.
        - Понял, сэр, мы уже на горизонте. Каково будет построение?
        - Усиливайте «эспозито».
        - Есть усиливать.
        Отдав распоряжение, майор перевел дух. Через какие-то минуты должны были появиться неутомимые «орсо», однако его отряд теперь был значительно мощнее, и это для мерзавцев станет сюрпризом.
        74
        Духота в зале обслуживания стояла жуткая. От прибывавших на транспортере все новых машин исходил такой жар, что обслуживающий персонал отворачивался, чтобы не обжечь лицо. В основном это были субъекты первого уровня адаптации. Именно из них формировались рабочие бригады, которыми управляли специалисты со вторым уровнем, а управляющими палуб служили уже специалисты третьего уровня. Общее командование всем кораблем держал на своих плечах форматированный варвар четвертого уровня.
        Из тридцати шести бортов первой волны вернулись двадцать. Хотя на некоторые из них страшно было смотреть, капитан-инструктор Хейциб был доволен: неся потери, группа наносила пограничникам немалый урон.
        В пилоты штурмовиков набирались специалисты второго уровня адаптации, имевшие какие-либо изъяны, образовавшиеся на стадии расконсервации или при первичном уровне форматирования. Перехода на следующий уровень адаптации они бы не дождались, однако второго уровня было достаточно, чтобы субъект был в состоянии освоить облегченную программу обучения.
        Пилотов при массовом производстве хватало, и потери, даже самые жестокие, не наносили особого вреда. Значение имели только потери боевых машин, однако и тут удавалось экономить, выкупая в отдаленных гарнизонах устаревшие штурмовики, которые списывались тысячами по цене металлолома. А затем, немного потратившись на модернизацию, община наращивала боевой потенциал.
        Простимулированные поддерживающими препаратами рабочие, несмотря на жар, выдергивали пустые картриджи, заменяя их новыми, выдирали прикипевшие к замкам магазины авиационных пушек и вставляли кассеты с новенькими блестящими снарядами.
        Кассеты с лязгом входили в гнезда, шипела подгоравшая смазка, и, сделав пару оборотов, механизмы подачи снаряжали весь контур подачи - пушки становились готовыми к стрельбе.
        Пилоты в кабинах сидели с закрытыми глазами, откинувшись в креслах. Те несколько минут, что им были отведены для отдыха, они использовали на сто двадцать процентов. К их услугам были подаваемая из внешнего штуцера кислородно-восстановительная смесь и ультразвуковое доформатирование, помогавшее восстановить их биологическую структуру, нарушенную из-за стрессов и перегрузок.
        В дверь рубки постучали.
        - Не заперто, - пробурчал капитан, не отвлекаясь от полудюжины экранов, на которые транслировались все этапы загрузки и заправки прибывших из боя штурмовиков.
        Из двадцати прибывших полному списанию подлежали два борта.
        Капитальному ремонту - еще четыре.
        Быстрому ремонту - в течение пары часов - семь штурмовиков. Оставшиеся семь после замены некоторых блоков механики и управления, а также замены какого-то количества навесных бронированных панелей вернутся в бой, однако, вне всякого сомнения, противник уже получил подкрепление и надеялся полностью перекрыть переход. Но не тут-то было. Все закрома корабля-матки заполнены штурмовиками «орсо» в сложенном виде. После подачи на палубу обслуживания они за пару минут приобретали вид готового аппарата и получали в свои магазины, топливные емкости и газонаполнители все, что требовалось, после чего новые пилоты смело отправлялись на них в бой.
        В рубку вошел главный механик.
        - Опять проблемы, Стоунпор?
        - Сэр, не работает подача лифта из Четырнадцатого отсека.
        - И что?
        - Там тридцать аппаратов обновленной серии.
        - Возьмите их из другого трюма.
        - Мы уже взяли - семнадцать.
        - А где остальные?
        Капитан повернулся к стармеху.
        - Это все, сэр. Остальные - старые модели «саванна-нувель». В них заменены только пушки.
        - Как же получилось, что мы загрузили «орсо-саванны» вместо «орсо-чинай»?
        - Вы сами распорядились, - пожал плечами механик, ожидая, что капитан-инструктор наорет на него. У субъектов высоких уровней адаптации было модно осваивать «психологический спектр» конечных матриц. А матрицей капитана-инструктора был варвар, потому он мог запросто наорать ни за что, а случалось, и руки распускал. И хотя сам механик на себе последнего не испытал, все остальное ему тоже не нравилось.
        - Я распорядился? - переспросил капитан с такой интонацией, будто услышал в свой адрес оскорбление.
        - Да, - уже тише добавил механик.
        Помощник капитана, адаптированный до третьего уровня, делал вид, что не слышит этого разговора. Он не завидовал механику, поскольку и сам неоднократно бывал на его месте.
        - Да, это я распорядился грузить устаревшие «орсо», поскольку они на полтора метра короче и мы смогли взять их на полсотни больше, ведь наши трюмы имеют статичные габариты стандартного размера, вы это помните?
        - Я помню, сэр. Если бы судно было класса «юнверсал», мы бы взяли столько же, только новых.
        - Если вы все понимаете, зачем приходите с дурацкими вопросами?
        - Прошу прощения, сэр.
        - Не нужно реверансов, стармех, идите и занимайтесь ремонтом лифта. Срочным ремонтом!
        - Есть, сэр! - воскликнул стармех, щелкнул каблуками нелепых на вид ботинок, какие носили стропальщики, и вышел вон, переводя дух уже за дверью рубки, и там же столкнулся с замом по вооружению, майором Бройзером.
        - Ну что там? - спросил майор.
        - Нормально, - ушел от ответа стармех и по стеночке обошел Бройзера. А тот, одернув куртку и смахнув с ботинок невидимые пылинки, постучал в дверь рубки и, толкнув ее, почти крикнул:
        - Разрешите, сэр?!
        - Да что же вы всегда так громко, Бройзер? - повернулся к нему капитан-инструктор.
        - Прошу прощения, сэр, но военный интендант отказался выдавать боезапас класса «А», поэтому мы вынуждены грузить в штурмовики кассеты с устаревшими боеприпасами.
        - Они что же, не стреляют? - с усмешкой уточнил капитан.
        - Они стреляют, сэр, но весьма средненько.
        - Зато это чистые трофеи, которые обошлись нам очень дешево.
        - Но, сэр, это сказывается на нашей боевой эффективности!
        - Ничуть не сказывается, майор, у нас остается возможность выпускать больше штурмовиков, чем мы теряем.
        - Но, сэр!
        - А раз у нас такая возможность остается, то отправляйтесь на палубы и следите, чтобы в бой уходило столько единиц, сколько я приказал. В этом ваша главная задача. А все вопросы по тактике использования боевых единиц решаются без вас, если вы забыли.
        - Прошу прощения, сэр. Был не прав. Разрешите идти?
        - Идите.
        Майор выскочил из рубки, мысленно ругая себя за то, что уже в который раз полез во всю эту политическую дребедень, ведь он и раньше догадывался, что кроме вопросов реальной военной тактики в боях решались и чисто экономические - считай, политические вопросы.
        Это было понятно даже тупицам второго уровня, а он-то имел третий.
        Первоначально в дело запускались военные специалисты второго уровня, но, чтобы завязать бой грамотно и не провалить атаку, несколько десятков пилотов второго уровня разбавляли парой специалистов третьего. Этот уровень был для них пределом, поскольку медицинская комиссия находила у них какие-то изъяны.
        Тем не менее в бою эти отбракованные специалисты действовали куда лучше, чем их коллеги второго уровня, и часто наносили противнику самые главные разящие удары, после которых оборона пограничников обрушивалась, и в эту брешь, одно за другим, проскакивали суда очередного конвоя, который обычно шел на значительном расстоянии от передовых отрядов.
        75
        Пилот по прозвищу Чайн, а также Чайни, с полным именем Чайнпауэр, готовился к вылету.
        У него был третий уровень адаптации, но на самом деле - почти четвертый. Он срезался на последних пяти процентах переформатирования - зависли какие-то там аминокислоты, не желавшие изменяться в надлежащей фазе.
        Так он попал в особый летный отряд.
        Но поначалу не особенно летный. В отряд набирали достаточно продвинутых субъектов обоего пола.
        В паре с субъектом Элеонора он изучал общединамические процессы, познание которых позволяло быстро встроиться в любую военно-техническую систему, будь то пилотирование штурмового катера, аппарата малой авиации, управление наземной бронированной машиной и даже шагающим роботом, которые в последнее время за бесценок приобретались командованием в огромных количествах. Их запасы находились на полузабытых армейских складах, в центральных имперских резервах, в коллекциях безумных фанатиков и даже в музеях.
        Машины собирались в огромные массивы, похожие на мусорные свалки, и отправлялись тяжелыми грузовыми судами в частные ремонтные мастерские, где все это хозяйство инспектировалось, перебиралось и ремонтировалось.
        После всех этих мероприятий руководство получало тридцатипроцентный выход боевых шагающих единиц с уже модернизированной боевой частью. Остальные семьдесят никуда не годились.
        Правда, пока эта сила нигде не применялась - не находилось подходящего театра военных действий.
        - «Два - двенадцать», каковы показатели?
        Это был вопрос менеджера палубы. Он задавал его каждому, кто собрался соскочить с направляющей корабля-матки, чтобы оказаться во власти непредсказуемого космоса, а также талантов и амбиций военных руководителей.
        - Боевая один - ноль процентов, - доложил Чайни.
        - Принято.
        - Боевая два - три процента.
        - Принято. Готовьтесь к сходу…
        Чайни провел необходимые манипуляции - проверил забор воздуха и датчик герметичности комбинезона на случай частичной разгерметизации кабины. Открыл чеку катапульты пилота и проверил блокировку чеки самоликвидации.
        - К сходу готов.
        - Начать отсчет!
        - Пять, четыре, три, два, один, сход! - почти прокричал Чайни.
        Технически его отсчет в этой операции был не нужен, однако считалось, что, когда менеджер слышит голос пилота, он понимает, в каком состоянии тот находится, и может снять его с выхода в космос, если бедняга оказывался неадекватен.
        Впрочем, Чайни знал, что за последние полгода, что он служил в этом отряде, еще никого не забраковали на старте, хотя отдельные пилоты соскакивали с катушек и выбрасывались в космос в полном неадеквате. И позже это проявлялось в бою. Они либо перли впереди всех и этим приносили пользу, хотя их накрывали первой же ракетой, либо начинали бить из всех видов вооружения по всем меткам, которые появлялись на экранах радаров.
        Таких приходилось кончать своим. А что поделаешь? Таковы реалии боевых действий.
        Один раз Чайни самому пришлось это сделать - сжечь «орсо» со сбрендившим пилотом. И потом, по возвращении, он получил благодарность.
        Вот и долгожданный прыжок, а за ним сдобренная долей страха свобода, где каждый поворот рулевого сопла давал пилоту ощущение полета над бесконечным озером бесконечной глубины. Так себе это представлял Чайни.
        76
        Оказавшись за пределами перезарядной палубы, он тотчас подключился к открытой волне, где пока еще никто не ругал криворукого партнера, не орал, получив разгерметизацию, где еще никто не требовал медицинский бот.
        Все это будет потом, а пока на волне слышались только ленивые переговоры, старые анекдоты, выдуманные новости.
        - Два - тридцать семь, ответьте, - послал Чайни запрос в эфир.
        - Я здесь, камрад, - тотчас отозвался голос Элеоноры.
        - Что у вас? В какой волне ты идешь?
        - В первой, дружок. А ты?
        - У меня в кодексе - третья.
        - Ну что же, если не увидимся, ничего страшного. Это наша работа.
        - Это наша жизнь, дорогая…
        - Не называй меня так, - после паузы попросила она.
        - Хорошо, не буду.
        Их совместная история была весьма запутанной. Их то ставили в одно учебное звено, где летали только на виртуальных аппаратах, то разлучали, и Элеонора выступала в качестве учебного соперника - врага, которого в учебном бою следовало убрать, иначе инструктор назовет тебя пустым местом. То есть ты - никто.
        И чтобы не быть «никем», приходилось бить из всех виртуальных стволов того, кто еще вчера сидел в твоей учебной кабине вторым пилотом или штурманом. Бить и не париться.
        Чайни так и делал, максимально подавляя свою симпатию. Да что там за симпатия у него, форматированного как суперколвер?
        После не слишком длительной чехарды они снова оказались в одном учебном звене, и тут Чайни стал ощущать в себе неизвестные прежде потребности. То есть он читал инструкции и знал, что подобные потребности у него появятся, но только в конце перехода с четвертого на пятый уровень.
        А тут - на тебе. Ни поесть спокойно, ни поспать. Везде эта Элеонора в обтягивающем летном комбинезоне.
        И что интересно, прежде он видел подобное множество раз, ведь пилоты другого пола были повсюду. В некоторых командах, отбракованных из второго уровня, их, случалось, набиралось больше половины.
        Однако теперь он стал различать среди них «камрадов», то есть тех, которых воспринимал как боевых товарищей, и «странных камрадов», на которых подолгу задерживал взгляд, отмечая особенности походки. А еще цвет глаз и, если повезет, мягкость талии, этот параметр он нашел, когда помогал «камрадам» забираться в кабину виртуального тренажера и вдруг обнаружил, что имеет дело с незнакомыми прежде ощущениями.
        Появление Элеоноры его основательно потрясло. Она оказалась наиболее странной среди других «странных камрадов».
        Рядом с ней Чайни терял ориентировку в пространстве, выдавал лишние тестовые показатели и интересовался совершенно бессмысленными личностными характеристиками. Однако все могло прийти в норму, ведь к услугам пилотов имелся психологический пост, помогавший многим пилотам избавиться от преследовавших их проблем.
        Поскольку пилотский состав набирался из списанных недоформатов, работы психологическим постам хватало. Их главная цель - помочь личному составу еще в казарме, что обеспечивало максимальный процент пилотов, выходящих на комплектационную палубу.
        Чайн не раз обращался к психологическим постам, но они не находили болезни, и он продолжал проваливаться в какую-то прежде неизвестную реальность.
        Когда Чайн встречал Элеонору, он говорил:
        - Привет.
        А она тоже отвечала:
        - Привет.
        Всего одно слово, но произносила она его с какой-то волнующей хрипотцой, и ее глаза при этом светились.
        Дальше - больше. Он начал видеть Элеонору во снах, которых прежде вообще не видел. И что интересно, в этих сновидениях он и Элеонора совершали странные действия, которые не упоминались в справочной литературе.
        77
        Пока Чайн тренировался не жалея сил, штатный психолог искал ответы на заданные вопросы. Найдя их, пригласил к себе Чайна, вернувшегося с вылета.
        И опять так сложилось, что, едва он выбрался из кабины, транспортер доставил знакомый штурмовик, и Чайн, растолкав работников палубы, подставил ладони, чтобы на них ступила прелестная ножка Элеоноры.
        Ботинок был жестким, однако Чайни не почувствовал боли, а только восторг.
        - Эй, что ты здесь делаешь? - спросила она и сбросила тяжелый шлем, высвобождая целый водопад вороных волос.
        - Я не знаю, Элли. Со мной что-то происходит, - честно признался он. - Когда я вижу тебя, становлюсь дураком второго уровня. И даже мой психолог не может объяснить этого.
        Элеонора потупила взгляд, огладила руками и без того хорошо лежавший на бедрах летный костюм и сказала:
        - У моего психолога те же проблемы, Чайн. Может, нам попытаться решить их самим?
        И они осуществили попытку, все подробности которой Чайни запомнил навсегда. Они с Элеонорой делали все, что он видел в сновидениях, однако в его снах не было приговора, который вынес им комитет: «Прекращение обучения в открытой системе и перевод в систему ускоренных методик».
        После этого обоих перевели в группу сокращенной программы подготовки и приказали готовиться к высылке на место реальных битв.
        И они стали готовиться, прилежно постигая знания, понятие о которых уже имели после курсов, пройденных ранее.
        Администрация быстрых курсов радовалась, видя успехи этих двоих и не зная «истории» этой пары, их даже поставили в один учебный экипаж.
        И тут началось. Они использовали любой отрезок свободного времени, чтобы, сплетаясь, точно змеи, совершать то, о чем они почти ничего не знали, но к чему их толкала упрямая природа.
        Падать дальше было некуда, и их просто развели по разным подразделениям.
        - Когда выход, Элли? - спросил теперь Чайн.
        Это была секретная информация, однако между ними давно не было никаких секретов.
        - Через минуту, милый.
        - «Милый»? Тебе никогда не нравилось это слово.
        - Не нравилось. Но теперь я в первой волне и в первой шеренге. И плоскости моей машинки нагружены сверх нормы.
        - Они подвесили шесть?
        - Они подвесили восемь.
        Чайн вздохнул. Его любимую отправляли на верную гибель, но, с другой стороны, то, что они встретились дважды, уже было чудом. Может, ей повезет уйти даже из первой шеренги живой.
        Штурмовики продолжали лениво вертеться вокруг корабля-матки, поджидая, когда выйдут все приписанные к атаке машины. Вместе с другими в режиме, задаваемом автопилотом, крутился вокруг базы и штурмовик Чайна.
        Пилоты выходивших с перезарядки или после замены машин тотчас отправляли в эфир запросы, выискивая знакомых.
        - Я «два - девятнадцать», кто-то есть из первой волны живой?
        - Я - «четыре - двадцать пять».
        - Здорово, Лерой!
        - Привет, Спарки.
        - Что слышал о нашем крыле?
        - Очень мало. До тебя мне никто не отозвался.
        - Давай подождем. Еще выйдет пара десятков бортов.
        - Успокойтесь, парни, вся идентификация вашего крыла погашена. Странно, что вы еще откуда-то взялись, - вмешался кто-то в их разговор.
        - А ты кто такой?
        - Час назад был пилотом резерва, работал в строевом отделе в качестве штатного должностного инспектора. Теперь прикомандирован к основной фаланге. Пойдем в бой вместе.
        - Но откуда ты знаешь про наше крыло?
        - Я же сказал - кадровик я, все ваши списки прошли через мой сервер десятки раз.
        - Ну, значит, пришла пора тебе нюхнуть пороха, кадровик.
        - Когда-нибудь это должно было случиться. Резерв не бесконечен, ребята.
        Подобные беседы с шутками, вздохами, смехом и сдержанными ругательствами звучали в эфире, пока не вышел последний штурмовик. После этого машины, согласно плану, разработанному военным сервером, стали выстраиваться в походную фалангу, чтобы при вхождении в зону боев быстро перестроиться в атакующие порядки.
        78
        Слабенькие радары «орсо-саванн» впустую шлепали импульсами по космосу, не видя перед собой реальных или хотя бы потенциальных целей, в то время как «орсо-чинай» практически владели ситуацией, снисходительно передавая разведданные со своих продвинутых устройств примитивным «саваннам».
        «Чинаи» имели современную электронику, тонкоплоскостные радарные экраны, экономичные двигатели и мощные системы наведения, которые в пиковых ситуациях съедали до тридцати процентов вырабатываемого генераторами электричества. Машины имели прекрасные характеристики, и потому им оказалось по силам прорывать оборонительные порядки перехватчиков, которыми в полной мере были оснащены имперские пограничные силы.
        Однако имелись у новых машин и минусы.
        Они оснащались четырьмя подвесками со строгими датчиками массы, которые ограничивали размещение на подвесках чего-либо не прописанного в утвержденном перечне вооружения. В то время как старички-«саванны» могли использовать расширители - устройства, позволявшие из одного узла делать три.
        Таким образом, «саванны» можно было загружать ударными средствами сверх всяких норм, и они превращались в стационарные форты, хотя и становились маломаневренными - желанными мишенями для прекрасно подготовленных пилотов-пограничников. Зато, когда поступала команда, уцелевшие «орсо-саванны» выбрасывали целый рой устаревших ракет, которые гарантированно уничтожали цель, какой бы развитой системой обороны она не обладала.
        - Я - «вектор», командир Четвертого крыла. Прошу разрешения на широкий маневр.
        - Я - «трайдент», начальник операции. Маневр разрешаю.
        - Сэр, они оголят нам фланг! - вмешался один из офицеров, у которого сдали нервы.
        - Держитесь правил дисциплины, сэр, - тотчас осадил его начальник.
        - Я к вашим услугам, господин полковник-инструктор! - тотчас предложил свою помощь представитель полевой жандармерии, артиллерийский пост которой был приторочен к борту корабля-матки.
        - Благодарю, Юзеф, это лишнее.
        - Как скажете.
        - Внимание, Третьему крылу - занять место Четвертого, Второе и Первое выполняют половинную рокировку.
        Стройные ряды боевых машин заскользили относительно друг друга, выполняя перестроение.
        В какой-то момент Чайн увидел машину Элли с цветочком на силовой плоскости. Когда-то он сам нарисовал его и получил за это нагоняй от сержанта-инструктора, управлявшего ремонтным участком палубы. Это свидание длилось мгновение, и вот уже над фонарем его кабины - нечищеное сопло какого-то невежды, потерявшего навыки пилотирования и понятия не имевшего о безопасных дистанциях.
        79
        Удар пришелся в момент, когда штурмовое войско готовилось к атаке в тени астероидного обломка массой в триста тысяч тонн, плотно севшего на точечную гравитационную аномалию.
        Пограничники обладали подавляющим техническим превосходством и теперь доказали это. Тяжелая бласт-ракета, миновав множество астероидных обломков, сумела распознать корабли противника и ударила по ним кассетной боевой частью.
        Это был неожиданный и коварный удар, Чайн впервые видел, как сгорают «саванны» и «чинаи», пораженные боезарядами на основе триогазовой начинки.
        Уже на подготовительной фазе пограничники нанесли разящий удар, однако начальник операции был готов к жаркой встрече. С палуб корабля-матки продолжали выходить «свежеопилоченные» штурмовики, и они формировали резервный отряд, который, пройдя через ряды своих подраненных товарищей, должен окончательно проломить оборону пограничников, поскольку конвой оказывался все ближе, и притормозить его, а тем более остановить, было невозможно.
        Заранее готовый к большим потерям начальник операции скомандовал атаку, и тотчас из-за множества висевших в космосе астероидных образований выскочили сформировавшиеся там отряды и бесстрашной волной двинулись на пограничников.
        Отслеживая самые плотные построения штурмовиков, умные блоки прогноза перехватчиков выдали рекомендации, которыми пограничники тотчас воспользовались.
        Два супербласта врезались в гущу штурмовиков, испарив по паре штук и отправив на ремонт еще бортов тридцать.
        - Я - Второе крыло, чувствую себя голым! Потери семьдесят процентов.
        - Я - Первое крыло. Потери пятьдесят процентов.
        - В Четвертом - потери четверть состава. Разрешите атаковать?
        - Разрешаю, - милостиво позволил начальник операции, ощущая поддержку второго корабля-носителя, уже швартовавшегося к борту первой авиаматки.
        Прежде это был сухогруз, который после переоборудования значительно преобразился и теперь нес на встроенных палубах двести бортов малой авиации. Лишь одна сотня из них являлась устаревшими штурмовиками с посредственными возможностями, остальные аппараты - перехватчики прошлого поколения, которые все еще были в состоянии побороться за настоящую победу.
        Обмениваясь редкими ударами с большой дистанции, противники наконец сблизились до расстояния в сто тридцать километров, после чего штурмовики выплеснули ракетный шквал со своих перегруженных плоскостей. А затем, облегченные, на максимальной скорости стали сокращать дистанцию, чтобы иметь возможность эффективно применять пушки.
        Это была отчаянная атака против все еще сильной группы пограничных перехватчиков, однако конвой с драгоценным грузом приближался, и противник мог его просто расстрелять, погубив тем самым десятки тысяч будущих переформатированных хебе.
        80
        Между тем пограничникам также приходилось несладко. Десятки ракет, выпущенных штурмовиками, пришлось отбивать новоприбывшим - свежим перехватчикам, расстреливая противоракеты без счета.
        Благодаря участию свежих кораблей майор Загорский со своим напарником смогли вручную переключить резервы энергообеспечения на системы наведения, чтобы также поучаствовать в обороне.
        Впрочем, перехватить все ракеты не удалось. Несколько из них разорвались, ударив в крепкую защиту свежих перехватчиков, вызвав у них лишь временную потерю управления. Перехватчики выдержали удар, не тратя драгоценных гравитационных капсул, однако пара проскочивших ракет выбрала целью напарника майора Загорского. Тот вовремя включил гравитационный прыжок, но система не сработала, и обе ракеты врезались в уже пощипанный корабль.
        Майор видел, как от машины полетели обломки навесной брони и она, кувыркаясь, стала перемещаться в сторону одного из вихрей.
        - Ральф, ты слышишь меня? Ральф? - стал вызывать он, но напарник не отзывался.
        Через мгновение на подбитом аппарате включился аварийный маяк, однако его, скорее всего, включила сработавшая автоматика.
        - Сэр, не волнуйтесь, если он жив, мы догоним его позже. До вихря еще далеко! - отозвался лейтенант Чейз.
        - Надеюсь, у нас будет кому это сделать.
        - Сэр, у меня открылся канал общей разведки! У вас он работает? - спросил крутившийся в оборонной «эспозито» капитан Триолли.
        - Одну минуту, капитан… Похоже, просто где-то коротит…
        Майор выбрал новую схему питания, которая обошла места возможных замыканий, и канал связи с разведкой района открылся.
        - Майор Загорский! - представился он, не будучи уверенным, что его расслышат. После нескольких повреждений кабина была наполнена множеством посторонних шумов из-за работы аппаратуры в аварийном режиме.
        - Сэр, это разведпункт «Сиболга - Двадцать четвертый пункт»! У нас есть важные сведения!
        - Слушаю вас, «Сиболга»!
        - Мы засекли подход к противнику большого корабля, скорее всего - еще один носитель!
        - Это плохо, мы тут едва держимся! Чем можете помочь?
        - Любые варианты с подмогой вам не подойдут, сэр, вы слишком далеко от баз…
        - Это я понимаю! Но если никто ничего не предпримет, нас просто сметут! На радаре две волны штурмовиков противника! Они вот-вот начнут бить из пушек, и здесь начнется ад!
        - Но что мы можем, сэр? Разве только потребовать от штаба, чтобы вам дали приказ уйти.
        - Нет, нам уходить как-то… До этого мы подобного не практиковали.
        Произнеся эту фразу, майор отметил, что перехватчики начали применять свои крупнокалиберные пушки, отстреливая штурмовики одиночными выстрелами.
        - Добейтесь применения гроссинициатора на Макдуне!
        - От станции на Макдуне до вашего района слишком большая дистанция, сэр. Излучение будет слабым.
        - Нам не нужно сжигать их, камрад, достаточно будет, если у половины из них слетит навигация и погаснут панели управления. Пусть даже на полчасика!..
        - Сэр, инициатор принадлежит другому ведомству, и утряска его применения потребует много времени.
        - Да чтоб их там… - выругался майор и, обнаружив, что наведение пушки заработало и захватило один из штурмовиков, сделал выстрел.
        - Сэр, мне тут подсказали - мы можем затребовать помощь стратегического узла испытаний, они также базируются далеко, но у них сейчас серия очередных испытаний ракет-телепортеров! Возможно, они согласятся!..
        - Спасибо, камрад, поспеши! У нас уже начинается!
        81
        Оператор с разведывательного пункта обладал большими полномочиями, поэтому, стоило ему набрать какой-то из номеров, его почти тотчас соединяли - статус его канала связи был высок.
        Через минуту он уже говорил с уполномоченным по военно-научному направлению регионального отдела министерства обороны. Тот был не против, однако управленческие ниточки столь важной темы, как новейшее телепортационное оружие, тянулись в центр Метрополии.
        Для такого уровня полномочий оператора не хватало, и он подключил своего начальника, у которого имелись необходимые неформальные связи, без которых в Метрополии не обойтись.
        Это помогло сократить количество посредников, и спустя десять минут на мониторе оператора появилось заспанное лицо какого-то важного чиновника на фоне расшитого цветами балдахина.
        - Полагаю, меня подняли не из-за пустяка, э… как вас там?
        - Капитан Фоссет, сэр. Двадцать четвертый пункт имперской военно-технической… - затараторил оператор, но был прерван.
        - Оставьте это и давайте по делу! Мне утром в министерство!.. - потребовал чиновник.
        - Нужна санкция на применение телепортеров со стратегического узла испытаний. Кажется, «Триш» его название.
        - Вообще-то это совершенно секретная информация, капитан! Откуда вам известно название узла?! - разъярился вдруг чиновник.
        - Сэр, там проблемы, пограничники не выстоят, все полягут. Ваше слово - единственная возможность помочь им ударом новых ракет! Другая помощь уже не поспеет! - в отчаянии воскликнул капитан, представляя, что там, на границе опасного района, штурмовики контрабандистов уже разделывают немногочисленные перехватчики из пушек.
        - Ладно, изделий там в избытке, а боевые условия выпадают не каждый день, так что это удачное стечение обстоятельств. Для испытателей, конечно.
        - Спасибо, сэр!
        - Я немедленно свяжусь с узлом и прикажу стрелять, а вы передайте им точные координаты. Мы должны получить полное представление о результатах стрельбы, понимаете?
        - Так точно, сэр, уже передаю! Отбой!..
        - Отбой, капитан.
        Через десять секунд субволновая связь уже донесла на узел приказ и координаты цели.
        - Вау, Шмальзинг! Ты видел это?! - вскричал один из технических специалистов, вечно взлохмаченный канзас с перепачканными смазкой руками.
        Он сунул под нос руководителю испытаний бланк с текстом, в то время как тот не спеша поедал булочку из псевдобелкового наполнителя.
        - Ты разве не видишь? Я ем! - вскинулся руководитель, уже собираясь устроить разнос зарвавшемуся подчиненному, однако, заметив статусный штемпель бланка, весь похолодел.
        Это был приказ не от его начальства и даже не от начальства его начальства. Этот приказ пришел с такой высоты, что страшно было даже подумать.
        Забытые полезные булочки остались на столе, и руководитель испытаний со всклокоченным канзасом умчались в галереи, возбужденно переговариваясь и даже крича, а спустя какие-то мгновения маслянистые тела секретных ракет стали укладываться в стартовые лотки - три штуки, как было обещано оператору разведки.
        Секунда, другая, третья - и стартовый комплекс испытательного узла сотрясли три удара, после чего отметки ракет стали заметны на радарах.
        Еще немного, и новейшие четырехмерные радары потеряли метки, зато они нашлись на радаре субволновых характеристик. С одной стороны, это было хорошо и означало, что разгонные блоки в ракетах сработали в полной мере, однако линейные показатели субволнового разгона ничуть не радовали, ведь все ожидали эффекта телепортации.
        Эффекта ждал руководитель эксперимента, эффекта ждал перепачканный смазкой канзас. Эффекта, прекратив разговоры, ждала группа лаборантов и всякие прочие сотрудники. Все они, затаив дыхание, смотрели на линейные графики, которые выдавал монитор субволнового радара. Это были всего лишь прямые линии, однако, пока они были на экране, скачка телепортации не происходило, а ведь скачок и представлял собой главную цель разработки новейших ракет.
        - По крайней мере, разгонные блоки отработали хорошо, - негромко заметил кто-то.
        - Они и в прошлый раз нормально отработали, - заметил ему другой.
        - Это да. Но все-таки.
        - Эй вы там! Заткнитесь! - крикнул руководитель испытания. Он был очень напряжен, ведь пробу проходил его первый проект.
        Наконец одна линия на мониторе прервалась, и это могло означать, что либо ракета разрушилась, либо вышла в телепортационное поле.
        - Оператор! - сорвавшимся голосом крикнул руководитель.
        - Есть фотонное эхо! - отозвался тот, и все стали радостно переглядываться, на лицах появились улыбки.
        Следом за первой ракетой с монитора субволнового экрана пропали две оставшиеся и тут же сообщили о своем переходе фотонным эхом - единственной доступной характеристикой этого перехода, которую называли «эхом» условно, поскольку знали об этом эффекте очень не много.
        82
        В то время, пока шли на удивление быстрые согласования, отправлялись приказы и производилось их исполнение, отряд пограничников нес потери, а количество штурмовиков у противника казалось бесконечным.
        Когда конвой подошел совсем близко, противник бросил в отчаянную атаку все имевшиеся в наличии силы, и оборона рассыпалась - оставшиеся перехватчики стали уходить на аварийных режимах.
        Противник начал было их преследовать силами собственных перехватчиков, чтобы покончить с отрядом, но в этот момент один за другим в районе расположения двух кораблей-носителей расцвело три огненно-красных вспышки. Волны жестких излучений хлестнули по всему, что оказалось в зоне удара, и корабли вместе со штурмовиками разлетелись по району космоса огненными брызгами, а уцелевшие аппараты закружились в волновом шторме.
        Даже у тех машин, которые находились на достаточно большом расстоянии от эпицентров, начались проблемы с управлением, поэтому все преследование тотчас свернули.
        Противник был обезоружен и оглушен. Но не успели еще остыть в зоне взрывов облака плазмы, как со стороны Рек Уллиса показался конвой.
        Ковыляя на своем распотрошенном перехватчике, майор Загорский видел его на экране обычного радара. Сначала это была лишь жирная метка, но по мере приближения конвоя появилась даже его оптическая панорама.
        Конвой несся, словно эшелон, во главе с флагманским лидером, а суда-сателлиты шли друг за другом, как привязанные. Конвой шел точно по расписанию, которое не смогли нарушить пограничники, несмотря на все усилия. И это означало, что авиаотряд противника, несмотря на огромные потери, свою задачу выполнил.
        Еще пару секунд конвой был виден в оптическом разрешении, а затем словно вошел в туманный туннель. И вскоре исчез с экрана.
        Майор по привычке быстро перешел на субволновой радар, однако тот остался темным - основная часть аппаратуры перехватчика не работала. Глубоко вздохнув, Загорский добавил в дыхательную смесь кислорода и начал включать каналы внешней связи. Из пяти работали только два.
        - Хоть какой-то выбор, - произнес майор, чтобы просто услышать свой голос. Потом откашлялся и включил передачу:
        - Я - борт «пятнадцать - двадцать восемь», нуждаюсь в помощи.
        Ему ответили, но голос прерывался шипением из-за каких-то помех:
        - Ш-ш-ш… представьтесь полнее.
        - Майор Загорский, девятый пограничный отряд района Север-два-семь-пять.
        - Это не наша… ш-ш-ш… у вас там другой канал помощи.
        - У меня нет возможности связаться с другими, корабль поврежден. Работают только два канала.
        - Ш-ш-ш… тогда попробуйте второй канал. Чего сразу наш?
        «Попадись ты мне в руки…» - подумал майор, но грубить не стал, ведь сейчас многое зависело от этого странноватого оператора.
        - Второй канал - это гражданская служба, а вы служба спасения и помощи военного министерства. Свяжите меня с начальником смены.
        - Он ш-ш-ш… отошел.
        - Да что у вас там за помехи все время? Канал литерный, на нем помех не может быть! - начал терять терпением майор.
        - Это «ш-ш-ш» делаю я, - признался вдруг оператор.
        - Зачем? - поразился майор.
        - Вы мой первый собеседник на канале за последние полтора месяца, сэр. Мы тут со скуки даже водозаменитель на спор пьем.
        - Ладно, передохни пока, - сказал майор и разорвал связь.
        83
        Второй канал ответил не сразу. Сначала поисковик выдал отметку об ошибке связи, и майору пришлось перегрузить блок связи.
        - Двенадцатая станция слушает. Что у вас случилось? - ответил приветливый женский голос.
        - Военный корабль, сильные повреждения, из каналов связи уцелел только ваш.
        - Дайте ваши координаты…
        - Сейчас, минуточку, мне для этого придется еще раз перегрузиться.
        - Не нужно, мы вас только что запеленговали. Какие повреждения? Вы можете двигаться самостоятельно?
        - Пока да, двигатели дают пятнадцать и двадцать семь процентов тяги.
        - Раненые имеются?
        - Нет.
        - В таком случае я сейчас дам вам наши координаты и…
        - Не нужно координаты.
        - Почему?
        - Навигационный блок разбит.
        - А что же тогда делать? - слегка растерялась женщина.
        - Дайте мне сигнал хотя бы с трех ваших пеленгаторов, я сделаю обратный пеленг.
        - А как же вы нас найдете?
        - А вы мне дадите показания дистанциомеров этих трех пеленгаторов, и тогда я узнаю, где вы находитесь, - пояснил майор.
        - Ничего себе! - поразилась девушка. - А как будете управлять, вручную, что ли?
        - Да.
        - Ничего себе! - снова восхитилась девушка. - Я думала, управлять вручную по вычислениям давно никто не умеет!..
        - Возможно, я последний, - сказал майор и улыбнулся. Ему понравился голос девушки. По его тембру он понял, что это девушка-варвар.
        Вскоре он смог сделать обратную пеленгацию сразу по пяти пеленгаторам и, когда диспетчер передала ему показания дистанциомеров, получил очень точные координаты.
        С третьего раза определив правильное показание запасов топлива, Загорский вручную посчитал, в каком режиме нужно двигаться, чтобы добраться до гражданской станции.
        Получалось семнадцать часов, при этом ему предстояло двигаться в сторону, противоположную от своей пограничной базы.
        Немного подышав дополнительно обогащенной воздушной смесью, майор начал маневр и, выставив машину по нужному курсу и отрегулировав оптимальный режим расхода топлива, ослабил страховочную оснастку.
        Это помогло, и даже слегка прояснилась голова. До этого он чувствовал себя словно оглушенным - такой страшный бой, такие потери.
        Майор был не новичок, и в его карьере случалось множество схваток, однако в этот раз они проиграли. Транспорты контрабандистов все же прорвались, и то, как они за это бились, свидетельствовало о том, насколько опасным для империи являлся этот груз.
        Несколько раз Загорский сосредоточивался на воспоминаниях, чтобы восстановить картину отхода, - они тогда просто бежали в разные стороны, так было больше шансов, чем при отступлении в строю, подразумевавшем отход с боем.
        Несколько раз майор пытался оживить архивы, где сохранялась информация круговой панорамы - по ней можно определить, кто уцелел.
        Но архивы остались недоступными.
        84
        Следующие семнадцать часов тянулись привычно монотонно. Майору уже случалось совершать дальние переходы там, где не всегда был возможен субсветовой режим.
        Когда-то давно теоретики полагали, что изобретение подобных технологий изменит все представления о космическом транспорте, но оказалось, что у сверхскоростей есть свои ограничения, а попросту - в космосе не так много мест, где можно разогнаться.
        То, что внешне выглядело как бескрайние просторы, оказалось испещрено гравитационными ямами, плоскостными аномалиями, узлами из полей разнообразной природы и множеством других препятствий. Поэтому и приходилось иногда тащиться на линейных скоростях сутками, пользуясь услугами «кресла-доктора», которое внимательно следило за состоянием пилота и в случае необходимости включало массажный режим для той или иной зоны. Таким образом поддерживался тонус тела, а питался и отправлял естественные потребности пилот самостоятельно.
        Впрочем, сейчас кресло у майора было попроще.
        Питаясь совершенно безвкусными галетами, в которые стараниями ученых умников внесены все необходимые компоненты, майор Загорский регулярно надевал ситуационный шлем и спал в нем два часа, а потом два часа бодрствовал. Это был самый лучший режим пилотирования, ведь ему приходилось вручную корректировать курс корабля, потерявшего навигационный блок.
        Расчет топлива оказался верным, и, когда со спасательной станции заметили подход корабля и вышли на связь, у перехватчика в баке оставался еще небольшой запас.
        - Здравствуйте, сэр! Рад, что вы сумели добраться, - поприветствовал майора мужской голос.
        - А уж как я рад, вы не поверите.
        - Маневрировать в состоянии?
        - Да. Даже топлива осталось немного.
        - Оптическая информация?
        - Не круговая, но работает. Дадите маяк?
        - Да. Даем без кода - два зеленых, синий, два красных. Это на башне ремонтного дока. Там же вас будет ожидать медик.
        - Отлично.
        Какое-то время перехватчик двигался в крейсерском режиме, но после четкого определения направления на маяк майор начал его притормаживать. При этом откуда-то из нагнетателей послышался скрежет, свидетельствующий о том, что магистрали могут перегреться, а это грозило потерей способности к торможению.
        Впрочем, пока майор мог маневрировать, оставалась возможность свернуть в сторону и не врезаться в стену ремонтного дока, который был оснащен средствами противометеоритной защиты - пушками, которые разносили в мелкий щебень камешки в десятки тонн. И скала ли это летящая или потерявший управление перехватчик, для грозных пушек не имело никакого значения.
        Скрежет в нагнетателях усилился, однако корабль уже значительно сбросил скорость, поэтому в случае необходимости его можно было затормозить в гравитационной корзине.
        - Все отлично, у вас прекрасно получается, - подбодрил его диспетчер, который не закрывал канал связи, потому что у поврежденного корабля закрытый канал мог и не открыться снова.
        - Я сбросился почти в ноль. Куда мне теперь?
        - А вон на борту дока стрелка - она указывает на нижнюю часть лифта. Под нее и становитесь.
        - А у вас есть подходящий штуцер под герметичное соединение моей машинки?
        - Там универсальный штуцер, ведь у нас чинят самые разные суда.
        - Вы меня успокоили, - сказал майор. Легкий мандраж, который он испытывал, подходя к станции, начал отступать. И по мере приближения перехватчика к корпусу дока становилось понятно, насколько док огромен, а его стены, издали выглядевшие белоснежными, вблизи оказались сильно побитыми космической пылью и метеоритной крошкой. Но крупных отметин не было, значит, противометеоритная защита работала четко.
        С третьего раза, вручную управляя импульсной рулежкой, майор наконец поставил аппарат под «лифт» - круглое, похожее на трубу устройство. Затем он ощутил, как его машину взял под контроль гравитационный замок лифта и медленно потащил вверх, навстречу опускавшемуся штуцеру.
        Загорскому из его «фонаря» было видно, как мягкие коннекторы вошли в пазы на корпусе перехватчика. Спустя секунд двадцать над «фонарем» появился свет, и спустившийся по лесенке работник в шлеме и легком комбинезоне проверил тестером безопасность, после чего поднял забрало и показал большой палец.
        Можно было поднимать колпак.
        85
        Когда Загорского, поддерживая под руки, подняли по лесенке, он встал на пол с полноценной гравитацией и почувствовал в ногах дрожь.
        Он и не думал, что столь короткое путешествие так его ослабит.
        - Я доктор Зиберт, - сказал подошедший стриженный налысо канзас. - Давайте пройдем в камеру биоочистки. Водяной душ я вам не обещаю, однако у нас прекрасная установка сухой обработки.
        - Идемте, доктор, только вы меня тормошите, если что. Я сейчас какой-то вялый.
        - Судя по состоянию вашего корабля, это неудивительно.
        Пройдя по служебным коридорам метров тридцать, майор оказался в небольшом боксе, похожем на камеру санобработки.
        - Раздевайтесь, одежду складывайте вот сюда, - сказал доктор, кивнув на открытую дверцу какой-то камеры.
        Майор выполнил все приказы врача, после чего зашел в кабину, и на него тотчас полился поток… сухого вещества, состоявшего из частиц высокой плотности.
        Поток разбивался о голову и плечи Загорского, он вспенивался от специального шампуня и прекрасно освежал, но после того, как майор коснулся панели регулировки, поток начал спадать, пока не прекратился совсем. Последние его капли скатились в слив.
        Майор вышел из кабины, ощущая чистоту и свежесть, однако полотенце ему не понадобилось.
        - Хорошая штука! - заметил он доктору.
        - А у вас разве не так?
        - У нас на базе тупо используют водозаменитель. После него такое ощущение, будто наелся резины.
        - Это потому, что его частицы, попадая в носоглотку, разлагаются на четыре компонента, два из которых почти яд. У нас же попавшие внутрь тела частицы разлагаются на водород, кислород и чистейшую зяму.
        - «Чистейшую зяму»? Что это такое? - удивился майор.
        - Зяма - это название для турбовещества, то есть вещества, сложенного из нескольких нестабильных молекул, атомы которых вместо электронов имеют на орбитах «зям-спины».
        Судя по тому, как взволнованно врач рассказывал о «зям-спинах», физика ему нравилась больше медицины.
        Очнувшись наконец и вспомнив, что он врач, доктор повел Загорского в свой бокс, где провел полное обследование и даже заставил проглотить капсулу с биокамерой, которая двигалась внутри Загорского, передавая на монитор доктора удивительные виды, которые самого майора не радовали.
        Спустя четверть часа камера, как и положено, растворилась, не оставив следа, однако доктор, внимательно пересмотрев материалы, сказал неопределенное:
        - Ага.
        И отправил майора в ведомство кока Параскевича, который баловался запрещенными продуктами, выращивая их в лабораторной теплице. Кок показывал полученные продукты каждому гостю, не боясь в будущем судебного преследования.
        - А что они мне сделают? Я на станции, а здесь нет никаких законов, кроме приказов министерства обороны, - говорил он.
        После экскурсии по дорогим ему местам на станции он накормил гостя, и майор отметил талант кока, попросив добавки двух блюд.
        Как оказалось, Параскевич готовил только для руководства станции, а остальной персонал обходился местным общепитом.
        Лишь после всей этой кулинарной шоу-программы Загорский таки попал на аудиенцию к главному механику.
        Им оказался немолодой гоберли, седой, с проницательным взглядом. Он много повидал на своем веку, и только ему, по мнению майора Загорского, было понятно, что испытал их гость.
        - Помочь тебе, камрад, я никак не могу, - честно признался механик, посасывая какую-то наркотическую жвачку.
        - Почему?
        - Мы заточены под гражданские суда. Там другие стандарты, более мягкие требования.
        - Понимаю.
        - Но мне, если честно, приятно с тобой даже пообщаться. Сам я дважды пытался вербоваться в армию, но не взяли.
        - По здоровью?
        - Не помню уже. Но я пошел по гражданскому направлению. Вот и дослужился до главного механика.
        - Полковничья должность?
        - Полковничья. Только я не мастер носить серебряные орлы, мне нравится держать нос перепачканным машинной смазкой. Да и главмехом называться не хочется. Мне больше подходит «стармех». Это вроде как старший товарищ, понимаешь?
        - Понимаю, - кивнул майор. - И, прошу прощения, как ваше имя?
        - А зачем тебе имя?
        - Но надо же мне как-то к вам обращаться.
        - Господин главный механик. Это просто.
        - Но у вас же есть имя, - заметил Загорский, которому показалось, что они с главмехом могли бы стать друзьями.
        У него уже было несколько таких друзей, которых он видел всего единожды.
        - Видишь ли, парень… - главный механик сменил позу в потертом кресле и, стянув ботинок, почесал ступню в красном носке. - Видишь ли, парень, у нас здесь не принято по имени. Лучше по номеру. Вот к тебе хоть раз обращались по имени, пока вели переговоры о спасении?
        Майор задумался, вспоминая фразы, произнесенные чудесным девичьим голосом. Первое, что она должна была сделать, - представиться сама, а потом спросить звание, имя, фамилию.
        Но ничего не было.
        Осознав это, майор Загорский даже испытал некоторое разочарование.
        - Не парься, здесь так принято. Тебе дали номер, зарегистрировали, с чего давать сверх этого какое-то имя?
        - Это все нервы. Я немного раскис. Что по моей машине, вы сможете чем-то помочь?
        - Я же сказал - нет. Формально - нет. У нас ведь не просто гражданское предприятие, у нас другая система стандартов и размерных рядов. Здесь не найдется ни одной гайки, которая бы подошла к твоему перехватчику.
        - Что же делать?
        - Ты еще не отдыхал?
        - Нет, какой тут отдых? - устало отмахнулся Загорский.
        - Так вот, иди сейчас к кастеляну, и он определит тебе комнатушку - небольшую, но с удобствами. Поспи, а я тем временем что-то придумаю. Не было еще такого, чтобы стармех Двенадцатой станции Шестого спасательного участка просто так сдался.
        86
        В небольшом помещении трюмного типа с выпирающими из стен основаниями шпангоутов Загорский сумел поспать часов шесть, хотя заснуть удалось с трудом - мыслями он постоянно возвращался к злосчастному бою, который они, по сути, проиграли.
        Стоило ему забыться сном, как он снова дергал ручку джойстика, бросая корабль то в одну, то в другую сторону, в последний момент уводя от вереницы пушечных снарядов.
        Когда же майор проснулся, он чувствовал себя отдохнувшим, хотя осталось беспокойство за решение его проблемы. Перехватчик был для него боевым товарищем, и, если бы его пришлось здесь бросить, это стало бы чем-то вроде предательства.
        Рядом с комнаткой, чуть дальше по коридору, имелись душ и туалет. И майор ими воспользовался, тем более что теперь он уже знал, что «песчаные» струи могут действовать освежающе.
        В душевой имелся бритвенный прибор на основе лазероскопа, но, взглянув в зеркало, майор решил пока не бриться. Приведя в остальном себя в порядок, он отправился гулять по запутанным коридорам, ухитряясь при этом не заблудиться.
        У Загорского была отличная память, наработанная на специальных тренажерах, и, единожды пройдя по лабиринтам астероидных нагромождений, он автоматически запоминал весь путь. И это всегда помогало, ведь часто бои с преследованиями приходилось вести именно в таких условиях.
        Неожиданно за очередным поворотом майор увидел блондинку в обтягивающем форменном комбинезоне. Пилот с хорошим зрением, Загорский издали увидел, что она прекрасна. В груди что-то такое затрепетало, к горлу подступил комок.
        После того что ему пришлось пережить в последние двое суток, увидеть вдруг такое чудо здесь, в космической глуши, казалось невозможным.
        - А, привет, «ка-эс - восемьсот - ноль - три»! Рада, что вы сумели до нас добраться! - воскликнула она, широко улыбаясь, словно они были давние знакомые.
        - Я узнал ваш голос, - сказал майор, останавливаясь в надежде, что они перекинутся еще парой фраз. Но девушка прошла мимо, и майору осталось лишь любоваться ее безупречной фигурой, пока девушка не завернула за угол.
        Тяжело вздохнув, он отправился дальше.
        Стармеха в его каморке он не обнаружил, но один из механиков, проходивших мимо, сказал:
        - Полста Восьмой в предвариловке. НЗ курочит.
        - А что это за «предвариловка» и где она?
        - Пост предварительной сборки. Это за углом, - махнул рукой механик. - Там большая дверь - увидите.
        Загорский поблагодарил и двинулся дальше, и действительно, за углом коридор значительно расширялся, и двери в нем оказались также шире, чем в жилой и офисной части комплекса. Повсюду на стенах попадались плохо отмытые следы смазки, кое-где краска была сбита, и это означало, что из одной двери в другую по широкому коридору часто перемещали какие-то тяжелые узлы.
        Над дверью «предвариловки» имелась соответствующая надпись, и майор смело толкнул створку, за которой оказался небольшой тамбур и еще одна плотно закрытая дверь.
        Пройдя сквозь нее, майор сразу попал в царство резких запахов подгоревшей смазки, растворителя, перегретого металла и окалины. А также горелой изоляции. Майор Загорский не любил этот запах, поскольку он появлялся в кабине перехватчика, когда тот бывал ранен.
        87
        Цех предварительной сборки был, по наземным меркам, не таким уж большим - примерно семь на пятнадцать метров по основанию и пять в высоту. Однако все пространство здесь организовали так, чтобы не пропадало ни одного кубометра свободного объема.
        В одном углу какой-то механик что-то подваривал лазерной сваркой на подвешенном на тале узле, в другом еще один сосредоточенно следил за тем, как станок-робот нарезал какие-то детали. А посередине цеха обнаружился стармех, который стоял между двумя огромными двигателями в два человеческих роста и, пожевывая наркотическую травку, задумчиво посматривал на них.
        Когда Загорский подошел ближе, стармех обратил на него внимание и улыбнулся:
        - А, вот и наш «ка-эс - восемьсот - ноль - три»! Как отдохнул?
        - Учитывая обстоятельства - неплохо, сэр. Большое спасибо.
        - Слушай, ну я тут подумал над твоей задачкой и пришел к выводу, что мы можем ее решить через переходные технологии.
        - И какие же? - осторожно уточнил Загорский.
        - Я немного знаю психологию военных. Они не любят бросать поврежденную боевую технику. Правильно?
        - Так точно, - кивнул майор.
        - В таком разе мы можем придумать что-то, что поможет доставить твой аппарат к месту, где его квалифицированно подлатают.
        - А где такое место?
        - Ближайший ремонтный военный пост - в восьми сутках, если идти стандартом. Но если разогнаться до субсветового прыжка, учитывая время на вход-выход, управишься за полтора-два часа.
        - Да это же прекрасно!
        - Не спеши, - поднял палец стармех. - Ход крейсерским стандартом я тебе гарантирую, а вот режим прыжка - нет. Решать тебе.
        - Что, совсем развалиться может?
        - Нет, не развалится, но ход и маневренность потом может подкачать. Мы же будем подшивать тебя совсем не теми движками, к которым ты привык.
        - Вот этими? - кивнул пилот на два огромных двигателя.
        - Да, ими. Специально с резерва снял, подписался за тебя в прямом смысле слова.
        - Вам за это что-то грозит?
        - Формально - я нарушитель. Но, учитывая, что срок годности их истечет уже через год, а на складе их еще пять штук, бояться нечего. К тому же я не на сторону их пускаю, не контрабандистам продаю, как некоторые…
        - Кто эти некоторые?
        - Да везде эти некоторые. После окончания сроков годности двигателей практически все начальники не продлевают эти сроки, а продают двигатели шустрым жучкам, которые выступают как агенты металлургических компаний-переработчиков. Официально, по документам, железо уходит в переработку, а на самом деле - ящерам.
        - О, даже вы о них знаете? - вырвалось у майора.
        - А мы здесь, по-твоему, дураки совсем? - усмехнулся стармех.
        - Я не это хотел сказать, - смутился майор.
        - Ладно, я понял. Вернемся к нашим делам. Итак, это два новых движка устаревшей системы, но твоих баков хватит, чтобы запитать их до военной ремонтной станции. В любом режиме.
        - Но они имеют другую конфигурацию, в перехватчике другие гондолы.
        - Это решаемо. Мы не будем вынимать твои движки, мы здесь этого просто не сможем сделать. Нам по силам лишь провести легкую консервацию, чтобы они случайно не запустились от сигнала с закоротившей проводки. Давай пройдем вон туда в нишу, а то здесь шумно, - добавил стармех, когда механик, который до этого момента занимался сваркой, взялся резать металл дисковой пилой.
        88
        В нише, куда они переместились, стояли небольшой стол и несколько шкафчиков со множеством ячеек, в которых хранились инструменты.
        Здесь оказалось так же шумно, как и в цеху, но стармех включил настенный акустический подавитель, и стало значительно тише, остались лишь вибрации, исходившие от пола и стен.
        Они сели на засаленные стулья, и стармех разложил на столе малопонятный Загорскому чертеж.
        - Вот тут и тут у твоего красавца имеются несущие конструкции. Знаешь об этом?
        - Если честно, то не очень. Нам известны лишь наиболее и наименее защищенные места машины.
        - Ну, значит, узнаешь сейчас. Сколько весит машина, знаешь?
        - Восемьдесят две тонны.
        - Вот. Из них на бронепластины повышенной вязкости приходится одиннадцать тонн. Их мы снимем. Они находятся тут… тут… и вот тут. Это облегчит машину, а они тебе уже не нужны. Если что - не спасут, потому что битые все до одной.
        - Согласен, все правильно.
        - Далее идет очередь полевых соленоидов - их вместе с панелями мы снимем вот тут и тут, чтобы добраться до силового каркаса.
        - Зачем?
        - Затем, чтобы крепить базу для навесных гондол. Твои вспомогательные двигатели будут снаружи корабля, как у какой-нибудь прогулочной яхты.
        - А управление?
        - Управление подключим к твоим каналам. Там у тебя уже работает мой специалист, прозванивает проводку и управляющие шины. Так мы лучше узнаем, что еще живо. Так что управлять будешь почти что привычным способом, но автопилот будет работать только на легеньких маневрах, потому что операционная система у военных и гражданских тоже разная.
        Стармеха перебил жуткий грохот, от которого не защитил даже акустический подавитель, а стол подпрыгнул так, что едва не отдавил майору ногу.
        Стармех выскочил из ниши и стал кричать, размахивая руками.
        Оказалось, что сотрудник, варивший огромный подвешенный узел, ухитрился уронить его, что и вызвало столь мощное сотрясение.
        - Ну откуда у тебя руки растут, «ти-эс - двадцать восемь»? - напоследок произнес стармех и вернулся в нишу, в то время как пристыженный работник принялся снова зацеплять крюком таля свалившийся узел.
        - А эта штука не повредилась? - осторожно спросил Загорский, когда стармех расправил съехавший со стола чертеж.
        - Топливный нагнетатель?
        - А, это нагнетатель? Такой огромный?
        - Это от сухогруза. Нам эту работенку неделю назад подкинули, через трое суток приедут за заказом.
        - Но он в порядке?
        - Конечно. Там такие запасы прочности, что из пушки не прошибешь. Так, давай вернемся к нашим делам.
        89
        Рассказав, куда и как будут крепить наружные гондолы для двигателей, стармех добавил, что вооружение работать не будет.
        - Это для нас вообще терра инкогнита. Мы в этом не разбираемся, а у тебя там все предохранители поплавились, потому что, ясное дело, в пылу боя пушки-пулеметы уже не берегут. Поэтому вооружение поправят специалисты.
        - А что насчет соленоидов?
        - Соленоидные панели - вещь дорогостоящая, поэтому, чтобы не портить тебе отчетность, мы положим их в полость, которая имеется в хвостовой части. Чуть подрежем теплоизоляцию и уложим. Потом на месте предъявишь их офицеру-приемщику, чтобы не было вопросов.
        - Спасибо, сэр.
        - Да пожалуйста. Мне это не трудно, к тому же задача очень интересная.
        - Когда начнем?
        - Когда для манипуляторов программу допишут. Сейчас наш программист вдвоем со своим программным модулятором пыхтят над этим заданием.
        - Та же проблема со стандартами?
        - Да, у нас ведь даже твоей внешней конфигурации не было.
        - Как же вы ее получили?
        - Тупо - вручную. Пустили три дрона-расчетчика, они полчаса полетали вокруг торчащего из лифта корпуса твоей машины и сделали модель. Потом наш программист ее немного почистил и взялся писать программу для сборщиков, которые будут лепить к твоему красавцу гондолы.
        - Интересно, как это выглядит? - обронил майор.
        - Интересно? Да ты сам это увидишь изнутри, ведь окончательную сборку будем вести вне стапеля - на просторе рядом с доком. Ты из кабины будешь наблюдать все с наилучшей позиции.
        Майор кивнул, невольно пытаясь представить, как же это выглядит.
        - У меня еще один вопрос…
        - Спрашивай.
        - Что за чудесная девушка у вас на станции?
        - А-а, ты наверное о «бета-си - четырнадцать - двадцать семь»? - усмехнулся стармех.
        - Наверное. Светленькая такая, она меня из аварии сюда наводила как диспетчер.
        - Да, она часто бывает на дежурстве. А ты ее видел, что ли?
        - Ну да, в коридоре попалась. Ее тоже только по номеру называете?
        - Нет, ее часто и по имени кличат - Ханна.
        - Ханна, - повторил Загорский. - А с кем она?
        - Да ни с кем.
        - То есть гуляет с разными парнями?
        - Не гуляет с разными парнями. Она динамо.
        - То есть…
        - Да-да-да. Именно это. Она даже начальника станции продинамила, а потом еще приезжавшего начальника всей «север - два - три - шесть» дистанции. А это уже, считай, генеральская должность.
        - Удивительная девушка.
        - Одно слово - динамо.
        Видно было, что стармех не одобрял стиль поведения этой сотрудницы.
        - Ну, может быть, у нее принципы?
        - Да какие принципы? Она сама парням намеки кидает, дает себя потрогать как следует, а потом бьет по рукам и сбегает. Наши на нее уже стараются не обращать внимания, поскольку от этого только проблемы. А вот приезжие иногда попадаются.
        90
        До конца смены программу написать не удалось, поэтому стармех посоветовал гостю отправиться в столовую и поплотнее перекусить, поскольку потом она закроется на сутки и достать еды будет неоткуда.
        - Я тоже пойду к себе - поем и посплю перед ночной сменой.
        - Мне жаль, что я доставил вам столько хлопот, сэр.
        - Нет, я люблю авральные работы, от них адреналин и чувство сопричастности к прогрессу. А от обычной работы - злость и ожесточение.
        - Что ж, приятно, что не помешал вашим планам, - улыбнулся пилот.
        - Зато программист со своим помощником тебя теперь по-всякому кроют, ведь все после смены пойдут на отдых, а они буду работать до победного.
        - Видимо, я должен сказать им спасибо за такую самоотверженность.
        - Спасибо говори мне, - ухмыльнулся стармех. - Это я их заставил. Сказал, что ты родственник начальника дистанции. Вот и стараются - не за совесть, а за страх.
        Разговор происходил в коридоре перед дверями цеха предварительной сборки. После чего механик ушел, а Загорский остановил какого-то гоберли и поинтересовался, где находится столовая.
        - Вам для офицерского состава или чтобы для всех?
        - Чтобы для всех, - сказал майор.
        - А вы не перепутали, сэр? Вы ведь офицер.
        - Я хочу со всеми.
        - Тогда в лифт за углом, два яруса вниз, а там идите по запаху.
        - Спасибо, - поблагодарил Загорский и пошел за угол, но вскоре вернулся и догнал гоберли.
        - Приятель, а какой должен быть запах, на что я должен ориентироваться?
        - Столовка для всех пахнет печеночным паштетом, а офицерская - синтетическим беконом. Они напротив друг друга, так что вы сами сможете выбрать, что вам лучше.
        Загорский поблагодарил и пошел дальше.
        Он спустился на пару ярусов, двинулся в указанном направлении и действительно вскоре различил запах еды, а по мере движения в нужном направлении обнаружил две двери.
        Вот только из общей столовой пахло не паштетом, а скорее прогорклым синтетическим жиром. А из офицерской - поджаренными хлебцами, каким-то мясом и еще кофе. Загорский никогда не встречал такого яркого кофейного аромата.
        Недолго думая, он сделал выбор в пользу офицерской столовой.
        В небольшом зале оказалось пусто, но, едва Загорский занял столик, к нему прибежали двое официантов и еще пара каких-то работников кухни. Они не скрывали своего любопытства и беззастенчиво пялились на майора.
        - Сэр, а вы тот самый? - спросила девушка-суперколвер, нависая над ним с пустым подносом.
        - Я не знаю, что вы имеете в виду. Просто дайте поесть. Мне все равно что, просто дайте.
        Официанты - парень и девушка - переглянулись, двое кухонных рабочих стали чесать в затылке. Потом все же принесли какие-то тарелки, где с особым изяществом были разложены мясные сублиматы и немного овощной синтетики.
        Все это было полито умеренным количеством соуса, и майор это отметил, поскольку в столовой на пограничной базе соусами слишком злоупотребляли.
        Ему даже приходилось промакивать тарелки салфетками, которые хорошо поглощали искусственный белок. И это его действие вызывало недовольство обслуживающего персонала - они были уверены, что все делают правильно.
        - А я могу взять что-то с собой? - спросил Загорский у полудюжины «зрителей», которые наблюдали за ним, пока он ел.
        - Да, сэр, что бы вы хотели взять? - уточнила девушка-суперколвер, на рабочей куртке которой был сержантский знак.
        - Давайте самые популярные блюда - два комплекта.
        - Шестнадцать блюд?
        - Нет, шестнадцать - это слишком. Давайте по четыре.
        - Принято, сэр, - кивнула девушка - кухонный сержант. Затем повернулась к кухонным рабочим и молча развела руками, дескать, почему еще стоим? И те побежали собирать заказ.
        А майор продолжил есть, и все его мысли все еще крутились вокруг Ханны, девушки, которая выводила его из аварийного режима.
        Вскоре он закончил ужин, получил объемный пакет из вспененной экстраваты и с ним вернулся в систему бесконечных переходов.
        91
        Немного постояв посреди коридора, майор не дождался кого-то, кто мог показать ему дорогу. В конце смены тут было малолюдно, и он пошел наобум, делая все новые повороты, поднимаясь на пару ярусов, потом спускаясь и все еще нигде не встречая хоть кого-то.
        В одном месте ему попался робот-уборщик, молотивший вдоль плинтуса загребущими лапками. А в другом - автоматический аэратор, который поддерживал воздушный обмен в условиях неполноценной искусственной гравитации.
        Спустя полчаса Загорский уже чувствовал себя идиотом с коробкой в руках и остановился, решая что делать дальше.
        И тут из ближайшей массивной двери вышел канзас с пометкой «электрик» на комбинезоне.
        - Эй, приятель, где обитают программисты? - спросил майор.
        - О, а вы тот самый? - в свою очередь спросил электрик, поправляя на плече ремень тяжелой сумки.
        - Скорее всего - да. Но где программисты?
        - А вон желтенькая дверь - дальше по коридору.
        - И они там? - удивился майор. Ему не верилось, что, полагаясь лишь на интуицию, он нашел в этих многоярусных лабиринтах нужное место.
        - Да, сэр, они там, только они вам не откроют, - ответил электрик и зашагал прочь. А майор подошел к двери и постучал, но ответом ему была тишина.
        Он постучал снова - уже настойчивее, однако его снова проигнорировали.
        Пришлось сделать третий заход, и лишь поле этого с той стороны послышалось:
        - Чего надо? Мы работаем! Нас не беспокоить!..
        - Я еду принес! - крикнул майор.
        - Какую еду?
        - Четыре самых популярных блюда из офицерской столовой.
        Воцарилась пауза, во время которой, по мнению майора Загорского, за дверью обсуждали полученную информацию.
        Наконец послышался лязг первого замка, потом второго, потом поочередно сработали еще несколько, и это несколько удивило майора.
        Все стало понятно, когда желтая дверь вдруг отошла от стены и сдвинулась в сторону на мощных газодинамических шарнирах. Она оказалась бронированной.
        - Эй, да вы тот самый! - заметил ему невысокий канзас в линялых шортах и майке с нанесенным на нее программным кодом.
        - Неважно. Вот возьми и распакуй, вы ведь, наверное, всякой дрянью тут питаетесь! - сказал Загорский, без разрешения проходя внутрь закрытой территории.
        - Действительно тот самый, - произнес варвар с принтом «номер один» на майке.
        По этому принту гость определил главного программиста.
        - Чего жуете?
        - Чэ-тэ-зэ-вата. У нас сюда даже трубопровод проведен, - ответил главный.
        - Так я и думал, - кивнул майор, осматриваясь. Ему приходилось бывать в подобной берлоге у себя на базе. Их программист тоже жрал какую-то дрянь из трубопровода, сдобренную витаминами и всякими аминокислотами, но совершенно безвкусную. Впрочем, о вкусовых качествах не забывал и сам писал программы для модулятора вкусовых ощущений - приборчика, похожего на небольшие наушники, излучатели которого размещались на уровне нижней челюсти.
        Благодаря ему калорийной, сбалансированной по составу вате можно было придать какой угодно вкус.
        Впрочем, в этот раз оба программиста накинулись на блюда из реального мира и быстро их уничтожили - каждый по четыре предоставленных порции. На все это ушло чуть больше десяти минут, после чего оба наконец выбрались из кухонной ниши - довольные, но слегка озадаченные.
        - Ради чего такой праздник, сэр? - спросил канзас, вытирая губы рукой.
        - Я хочу, чтобы сборка прошла ровно, - пояснил пилот.
        - А с чего ей пройти неровно?
        - С того, что стармех надавил на вас, и вы не упустите случая провести его.
        Программисты переглянулись.
        - Ну ладно, - сказал варвар. - Была у нас пара идей, но раз вы, сэр, отнеслись к нам с уважением, то все идеи мы отложим до другого случая, а ваша сборка пройдет ровно.
        92
        В свое временное убежище майор возвращался не спеша, сменяя ярус за ярусом и почти безупречно выходя на нужные повороты в запомненной им схеме. Но когда до его каюты оставалось полсотни шагов, за очередным поворотом он снова встретил Ханну.
        Она была совершенно обнаженной и двигалась на него раскованной модельной походкой.
        Образ был настолько ярким и естественным, что Загорский в первые несколько секунд поверил в реальность происходящего и был шокирован, но шокирован приятно.
        Лишь чуть позже он заметил, что линии размыты, а пиксели крупноваты, что говорило об использовании карманного голографического проектора.
        За несколько шагов до майора голограмма исчезла, и осталась Ханна одетая. Она ослепительно ему улыбнулась и, подойдя вплотную, спросила:
        - А вы хотели бы меня потрогать, «ка-эс - восемьсот - ноль - три»?
        - Это неожиданное предложение, - произнес Загорский, чтобы выиграть время. Он видел, что столкнулся с мастером провокаций и хотел выйти из боя квалифицированно.
        - Ну же, «ка-эс - восемьсот - ноль - три», вы хотите потрогать меня под одеждой?
        С этими словами она придвинулась плотнее, и майор почувствовал, что его восприятие обостряется.
        - Вы можете потрогать меня везде… - жарким шепотом добавила Ханна и коснулась его всем телом - практически прижалась.
        Майор задержал дыхание и, разорвав дистанцию, сказал:
        - Милая Ханна, я хочу поблагодарить вас за безупречную работу и за то, с каким вниманием вы отнеслись к моей проблеме.
        Сказав это, майор обошел девушку и направился к себе, чувствуя, как внутреннее напряжение отпускает его. Он был не мальчик и прежде совершал подобные ошибки, однако накопленный опыт позволял ему избегать их теперь.
        Придя к себе, Загорский лег на узкую койку и стал смотреть в потолок. Спать не хотелось, и он просто ждал вызова, который поступил через два с половиной часа.
        Прибывший из цеха предварительной сборки рабочий сказал «пора», и майор с радостью покинул временное убежище, мысленно уже находясь в кабине перехватчика.
        Стармеха в этот раз он даже не увидел, однако слышал его голос на открытой волне, когда тот руководил приготовлениями.
        Майор терпеливо ждал, сидя в знакомом кресле, но пока ничего не видел, поскольку фонарь кабины был накрыт герметичным штуцером. Зато в кабине появились изменения - пара новеньких выносных панелей, поставленных поверх неработавших. Поставили и выносной пульт управления двигателями, которых пока не было, и закрепленные на присосках беспроводные динамики - четыре штуки.
        - Привет, «ка-эс - восемьсот - ноль - три»! - поприветствовал майора стармех.
        - Доброе утро, сэр.
        - Утро? Ну, пусть будет утро. Давай, пилот, отпускай статичную блокировку, тебя сейчас подхватит небольшой толкач.
        - Есть убрать блокировку.
        Загорский надавил нужную клавишу, и корабль, качнувшись, пошел вниз, после чего вокруг открылось свободное для обзора пространство. С одной стороны был космос и звезды, с другой - белая махина станции с надстройками и стрелами манипуляторов.
        С нескольких выносных стоек били ослепительные лучи, которые перекрещивались на корпусе перехватчика. Чтобы поберечь глаза, но все видеть, Загорский надел шлем, где тотчас заработала система регулировки светового потока. Также пошло улучшение четкости, когда плохо заметные детали искусственно «дорисовывались». Получалось не слишком натуралистично, зато четко и подробно.
        Загорский почувствовал, как его корабля коснулся толкач, после чего перехватчик начал двигаться. Бот-буксировщик вывел его в заданную программистами точку, а затем надежно в ней зафиксировал.
        - Внимание! Ноль получен! Пускайте монтировщиков! - скомандовал стармех, и только тут Загорский понял, что темные пятна в основании корпуса станции - не какая-то сухая плесень, а аппараты, которые были похожи на пришельцев из фильма ужасов.
        Эти аппараты с восемью или даже десятью манипуляторами - «мягкие» роботы, обшитые специальным защитным пластиком, предохранявшим узлы и сочленения от космической пыли и жесткого излучения. Они казались живыми монстрами, особенно когда, по мере приближения к перехватчику, подтягивали и распрямляли щупальца.
        Оба робота-монтажника были вооружены разного рода инструментами, которые поблескивали острыми кромками в лучах прожекторов, а еще роботы тащили груз - те самые выбранные стармехом двигатели, уже заготовленные крепежные конструкции и полусобранные двигательные гондолы.
        Добравшись до перехватчика, роботы зашли с двух сторон, а потом почти одновременно обхватили его, словно спруты. Загорский даже отшатнулся от стекла кабины, настолько жутковато это выглядело. Однако затем, когда его корабль стали сотрясать мелкие толчки и тонкие вибрации от работающих инструментов, он снял шлем и стал с интересом разглядывать поцарапанные и испачканные смазкой или краской те самые щупальца.
        На одном из них разметочным фломастером было жирно написано: «Ханна - сука».
        93
        Через два с половиной часа четко спланированная операция закончилась. Роботы-спруты убрались на свою парковку, отцепился и убежал бот-буксировщик.
        - Делай пробный запуск! - скомандовал стармех тем же бодрым голосом, что и в начале операции.
        «Наркотики», - про себя подумал Загорский и запустил двигатели.
        Они схватились сразу, и на выносных панелях появились параметры тестового прогона: температура, коэффициент сгорания, синхронность валов нагнетателей и еще несколько позиций. Система была отлажена на девяносто пять процентов - не идеально, но для ручного управления такой параметр годился.
        - Отлично! - прокомментировал стармех, просмотрев показатели тестов. - Теперь давай аккуратно порули на нашем дворе.
        - Есть порулить! - ответил обрадованный Загорский.
        Под его осторожными касаниями джойстика корабль пошел на внешних двигателях и начал совершать медленные повороты, перестройки в трех направлениях, полуперевороты и наконец торможение.
        Разумеется, с измененным центром масс и медленной отзывчивостью двигателей он стал более неповоротливым, однако воевать на перехватчике с такой компоновкой Загорский не собирался.
        Снова появились показания тестов - также успешные.
        - Ну что, «ка-эс - восемьсот - ноль - три», топливо в баках, тесты пройдены, навигация вшита. Можешь уходить.
        - Спасибо, сэр!
        - Покедова. А я иду досыпать. Стар я стал для ночных смен.
        И Загорский пошел. Сначала на медленной тяге, потом на средней. Затем вывел корабль на крейсерский режим и около часа прислушивался к его работе, чтобы принять важное решение.
        И наконец он его принял - тащиться на крейсерском стандарте восемь суток не хотелось, к тому же стармех заверил, что аварии не будет, может быть только поломка во время выхода из субсветового режима.
        Еще немного помедлив, Загорский стал готовить разгонные характеристики, вручную выставляя новые пределы для разгона топливных компрессоров и генераторов - линейных электрических и квантовых.
        - Вперед, майор, - скомандовал он себе, переводя регулятор тяги на максимальный.
        Впрочем, обычного рывка и затем резкой вибрации, как бывало на перехватчике, он не почувствовал. Корабль начал разгоняться, но до рывка, означавшего переход субстветового порога, пришлось ждать секунд двадцать. Лишь после этого началось преодоление заветной границы и возникла вибрация по всему корпусу.
        В теории, которую преподавали в летном училище, говорилось, что корабли, находившиеся за пределами прыжка, не могли потерпеть крушение, столкнувшись во время пребывания в субсветовом режиме, поскольку пребывали в состоянии электромагнитной волны малой плотности. Дескать, пройдут сквозь друг друга и побегут дальше, однако всякий раз, заходя в этот режим, Загорский испытывал страх, а среди пилотов широко обсуждали редкие случаи, когда суда, благополучно выскочившие из режима на обычный крейсерский, спустя несколько минут взрывались, превращаясь в раскаленное облако плазмы. Фактически - без видимых причин.
        Многие подозревали, что причинами этих странных взрывов являлись столкновения, происходившие в сверхсветовом режиме.
        Квантовые часы отчитывали время снаружи режима, компенсируя измененное состояние. И, как обычно, Загорский чувствовал некоторое жжение в желудке.
        Нервная ли эта была реакция или дело в каких-то наводимых внутри кабины излучениях, он не знал. На медкомиссиях ничего не находили.
        94
        Помня, что новые двигатели имеют длинный отклик на команды, Загорский прикинул, на сколько нужно опережать включение торможения, чтобы сойти со скоростной линии.
        Майору предстояло выскочить на свободной орбитальной площадке планеты Лутон-Двойной, а затем подняться на триста километров за двадцать витков, чтобы оказаться в доках военной базы.
        О его подходе там знали и уже готовились.
        Однако то ли расчеты оказались неверными, то ли у навесных двигателей появился неожиданно быстрый отклик на команды, но выход перехватчика из сверхсветового режима случился немного в другом месте. И первое, что услышал пилот Загорский, были крики диспетчера, который требовал применить маневрирование, поскольку перехватчик выскочил не в разрешенное поле, а прямо в гущу орбитальных траекторий.
        - Поворот! Правый поворот!.. - кричал бедняга, зажмуривая глаза, когда перехватчик и спутник на орбите расходились в паре десятков метров.
        - В аномалию идешь, дурак! В аномалию! Давай маневр! Маневр давай! - надрывались подвесные динамики.
        Это было то, о чем предупреждал стармех со спасательной станции. Разогнать эти движки могли, но вот выполнить тормозной реверс вовремя - не всегда.
        - Срочно - всем! Неуправляемый объект на пересечении орбит «си», «си-3», «си-специал» и «ди-новель»! Внимание! Опасное пересечение орбит! - кричал на открытой волне самый горластый диспетчер, перекрывая панические крики еще полудюжины служак.
        Параллельно кодовые сигналы разносились автоматической системой безопасности, и перед хаотически вращавшимся перехватчиком, который всеми способами пытался стабилизировать его пилот, торопливо расступались спутники и обитаемые станции, сжигая на резкий маневр драгоценное топливо.
        Со всех аварийных станций уже стартовали суда с магнитно-гравитационными корзинами, которые использовались для остановки подобных бегунов. О том, чтобы их расстреливать, не могло быть и речи, в этом случае уцелевшие обломки сыграли бы роль шрапнели в густонаселенном околопланетном космосе.
        Десятки диспетчеров затаили дыхание, когда потерявший управление корабль практически в нескольких метрах разошелся с ядром аномалии, удар в которую, как утверждали учебники, мог вызвать обрушение гравитационного порядка на орбитах и возникновение новых аномалий.
        Но - обошлось!
        Однако обошлось не для всех.
        - Эй, что это за хрень, Тоби? - воскликнул оператор большого линейного радара, который был одной из самых заметных отметок на эллиптической орбите.
        Напарник нехотя привстал из кресла и, не переставая хрустеть синтетическими чипсами, нагнулся над экраном как раз в тот момент, когда силуэт крейсера снова превратился в аморфное черное пятно с редкими проблесками гравитационных срывов по краям.
        - Постой, что это было? - спросил он, перестав жевать.
        - Дык а я о чем говорю?!
        - Запись давай.
        Они включили запись, где было видно, как пронесшаяся вплотную отметка неуправляемого корабля вызвала возмущение гравитационной аномалии, и она на пару секунд вдруг обрела силуэт малого ударного крейсера.
        Оператор остановил картинку, и они с напарником переглянулись.
        - Что делать? - спросил первый.
        - По инструкции, нужно сообщить в ИСБ.
        - Звони.
        - А почему я?
        - Потому что я слежу за обстановкой, а ты в режиме отдыха и тебе не хрен делать.
        95
        О том, что появились проблемы, поняли и на том самом ударном крейсере каменных ящеров, который без малого четыре года оставался невидимым благодаря статусу «электро-гравитационной аномалии четвертого класса».
        Получить такой статус среди вражеских оживленных трасс крейсеру ящеров было нелегко, к моменту прибытия их крейсера с особым заданием все орбиты местным службам были известны как свои пять пальцев.
        Что же делать?
        Решили использовать уже опробованный в других местах способ - внесение изменения в каталог службы имперской навигационной службы.
        Купленный, завербованный, запуганный агент, имевший доступ к архивам, внес изменение в существовавшие данные, и так фальшивая аномалия появлялась впервые.
        Через несколько дней после очередного обновления данных нарисованная аномалия стала частью регионального навигационного архива, а еще через неделю оказалась в непререкаемых правилах космического судовождения конкретной планеты. Правила объявляли, что данную аномальную точку следовало обходить со всеми предосторожностями.
        Так ударный крейсер, обладавший возможностями частичной невидимости, замаскировался на гравитационно-электромагнитном уровне. Под видом сухогруза он прибыл к месту парковки, оформленному как аномалия, и встал на ее место, маскируя свои видимые аппаратурой характеристики под характеристики аномалии. Невидимкой он стать не мог, однако изменять характеристики своей метки на каком-нибудь радарном экране ему было вполне по силам.
        Время шло, военный корабль оставался незаметным, но его вооружение и экипаж в любой момент могли нанести удар по поверхности планеты или совершить неожиданный обход орбитальной группировки противника, если это потребуется.
        - Малленс, что там у вас? - спросил капитан корабля - майор-инструктор, форматированный до пятого уровня как суперколвер.
        - Сэр, срыв был коротким, однако мы уже засекли информационный обмен одного из радарных постов с наземным абонентом, - доложил начальник службы радиотехнической безопасности, форматированный до четвертого уровня как канзас.
        - Что передают?
        - Стучат, сэр.
        Капитан кивнул. Они давно находились на орбите и в подробностях изучили местный сленг.
        Было обидно, что после столь долгого безупречного несения службы они стали жертвой досадной случайности. До этого даже снабженческие суда, приходившие раз в квартал, они ухитрялись швартовать незаметно для местных навигационных и разведывательных служб.
        - Что намереваетесь предпринять? - спросил капитан, нависая над массивной панелью управления с таким количеством подсвеченных кнопочек и тумблеров, что казалось, будто никто не смог бы запомнить их расположение и предназначение.
        Но капитан мог.
        - Наши специалисты успешно вскрыли систему архивов и теперь ищут тот самый сектор, в котором находится эта злосчастная запись.
        - Только вот эти засекли наше временное обнажение? И никто больше?
        - Как следует из кросс-перехватов, только они, сэр.
        - Может, просто снести их архив, и дело с концом?
        - Мы сделаем это, сэр, но только в крайнем случае. А пока постараемся убрать интересующий нас фрагмент и еще несколько других, спрятав это под сбой систем и разрушение носителя информации.
        - Толково придумано, Малленс. Если все получится именно так, мне придется уважать вас еще больше. Хотя больше вроде бы некуда.
        Они переглянулись и сдержанно засмеялись. Обстановка все еще была весьма напряженной.
        - Вам придется доложить куратору планеты, - негромко обронил Малленс.
        - Да, мне придется сделать это, - согласился капитан крейсера. Разумеется, это становилось пятном на его безупречной репутации, но правила есть правила.
        - Я сообщу об этом куратору, как только станут известны результаты вашей операции с архивом стукачей.
        - Уверен, это будет самым верным решением, сэр. Самым верным, - с легким поклоном отметил Малленс.
        96
        С утра в бункере Робера снова случилась тревога. На этот раз были обнаружены две торпеды.
        В режиме барражирования они перемещались в грунтовых пластах на глубине от пятидесяти до ста метров, однако они пришли сами - без наведения маяков - и через сорок минут ушли на неустановленную базу, оставив запутанную схему передвижений.
        Из-за этой тревоги и необходимости за пару часов до подъема прятаться в тесной капсуле со сверхпрочными стенками Робер вышел на утреннее совещание «невыспавшимся, с мешками под глазами», хотя на самом деле он и все его собратья могли не спать по полгода, а потом наверстывали упущенное за неделю спячки в вакуумной камере.
        Впрочем, в здешних условиях так проявить себя означало подставиться под проверку ИСБ.
        Придя в свой кабинет, верховный руководитель колонии хебе вдруг обнаружил непривычный состав совета, в который обычно входили руководители служб безопасности, боевого реагирования, экономического департамента и планирования строительной деятельности. А также финансовый староста.
        Все они были на месте, но одно из последних мест за столом занимала какая-то местная девица с длинными ногами в прозрачных чулках.
        - Э-э… прошу прощения, камрады, а что это такое? - спросил Робер.
        Камрады переглянулись, и первым поднялся начальник службы безопасности Гауп.
        - Сэр, генеральный хебе-доктор прислал нам доклад, основанный на вашем обследовании за последние полтора года…
        - И что же в этом докладе? - уточнил Робер, садясь в кресло во главе длинного стола.
        - Генеральный хебе-доктор Цинв сообщил, что у вас наблюдается личностное рассогласование. Вы форматированы как варвар, но совсем не интересуетесь сексом.
        - Как это не интересуюсь? - развел руками Робер. - Очень даже интересуюсь. Вы посмотрите на мои аккаунты во многих сетях, я везде сохраняю изображение самых лучших аборигенских самок.
        Робея перед авторитетом руководителя, Гауп переглянулся со своим заместителем Конвеем и карьерным противником полковником Шульцем, руководившим спецназом.
        - Сэр, это не совсем то, что необходимо делать.
        - Что же делать необходимо? - задал Робер уточняющий вопрос. У него было такое ощущение, будто его подчиненные подняли мятеж.
        - Больше практики, сэр. Вам необходимо больше практики, и тогда ваша интеллектуальная составляющая развернется в полной мере.
        - А до этого момента я был все еще малоинтеллектуален, Гауп? - уточнил Робер, криво усмехнувшись. Он всегда старался играть роль эдакого невозмутимого нейтрального арбитра, но сейчас испытывал смущение, как будто ему прилюдно отвесили пинка. И за это чувство хотелось кого-то наказать.
        - Сэр, генеральное собрание решило, что в ваших интересах прислушаться к рекомендациям доктора Цинва, поэтому мы доставили сюда вот это… эту… Одним словом, объект вожделения, такой, каким он описан в инструкции.
        Робер вздохнул. Он хорошо справлялся на своем месте, это неявно подтверждали подчиненные, это отмечало начальство, однако помимо основных руководящих функций на нем, как и на всех форматирующихся хебе, лежала обязанность соответствовать внешним и поведенческим характеристикам аборигенов.
        Со внешними характеристиками у него все было в порядке, он почти научился спать по ночам и активно бодрствовать при дневном свете. У него было множество освоенных навыков, и он работал над имитацией вредных привычек.
        - Хорошо, я согласен с тем, что в некоторых случаях верховный руководитель должен прислушаться к коллективному мнению Генерального совета. Итак, что вы предлагаете?
        - Я уже говорил, теперь давай ты… - негромко произнес Гауп, и вместо него поднялся Шульц.
        - Сэр, я не люблю ходить вокруг да около. Вы должны ее это самое… Чтобы выровнять свой псифико… физикопси…
        Не сумев выговорить нужный термин, он был вынужден заглянуть в бумажку.
        - Ага, вот - выровнять свое психофизикохимеологическое состояние, чтобы снять побочные энергофагические устремления, выраженные в виде результатов реализации неотложных желаний. Уф…
        Полковник сложил бумажку и сел.
        - Хорошо, - согласился Робер. - Чего же вы хотите от меня, уважаемые члены Генерального совета?
        За столом воцарилась пауза, во время которой члены Совета переглядывались и активно толкали друг друга под столом.
        Наконец поднялся финансовый староста, выступление которого было оговорено заранее, но в последний момент он струсил и получил под столом немало тумаков, прежде чем вспомнил о договоренностях.
        - Сэр, вы должны взять эту самку прямо здесь и сейчас, - сказал он и бросил взгляд на «самку», - она этого достойна, поскольку за нее заплачено пятьсот сакверов за ночь. Это здесь считается очень дорого.
        - Элитная модель, - обронил полковник Шульц.
        - Что, прямо при вас? - уточнил Робер.
        - Инструкция этого не исключает, - добавил финансовый староста, сам удивившийся своей дерзости.
        Робер вздохнул. Собственно, он и сам подумывал о том, что пора более основательно осваивать не только культурные традиции аборигенов, но и сферу их физиологии, однако, похоже, он слишком долго это откладывал, если в это вмешались доктора и Генеральный совет.
        - Хорошо, я согласен, - сказал Робер и поднялся. - Проводите ее ко мне, я не собираюсь делать это при вас, и традиции аборигенов это допускают.
        Члены Совета переглянулись. Возразить было нечего.
        Тем временем полковник Шульц помог оплаченной модели подняться и провел ее в комнату отдыха, бережно поддерживая под локоть. Следом зашел Робер, Шульц вышел и, вернувшись за стол, сел на свое место и прикрыл глаза.
        - Что там? - негромко спросил Гауп.
        - Не знаю. Но полагаю - то, что и должно быть. Будет обидно, если после стольких трудов что-то пойдет не так.
        - Кстати, был у меня такой случай… - начал было финансовый староста, но его одернули.
        - После, уважаемый. После, - сказал управляющий сектором строительства, форматированный до четвертого уровня гоберли. - Обстановка нервная, давайте помолчим.
        И с ним согласились все, кроме финансового старосты, у которого на этот случай было припасено несколько интересных историй.
        Прошло несколько минут напряженной тишины - двери в комнату отдыха были звукоизолированы.
        - А вдруг он запутается в последовательности действий? - не выдержал староста.
        - Перестаньте, - отмахнулся Гауп. - Господин Робер прекрасно знает инструкции.
        - А я однажды запутался… - признался староста, но эту тему никто не поддержал, и он замолчал тоже.
        Через десять минут Робер вышел из комнаты отдыха, и следом вышла длинноногая модель.
        Ее лицо выглядело безучастным, а господин Роббер, напротив, был румян и улыбался.
        Шульц первым выскочил из-за стола и, подбежав, взял девицу под руку.
        - Вы ее теперь убьете? - негромко осведомился Робер.
        - Нет, сэр, она под препаратом. Она ничего не вспомнит и проснется в своей квартире с полным отсутствием каких-то важных сведений.
        - Хорошо. А с другой стороны… Хотелось бы какой-то ответной реакции. В инструкции говорится, что таковая должна быть. А под препаратом… Под препаратом не совсем то.
        - Мы подумаем об этом, сэр, и в следующий раз найдем возможность сделать так, чтобы девушка оставалась адекватной.
        - Прекрасно, полковник и… знаете, было бы неплохо, если бы это была она же.
        - Вы хотите эту девушку?
        - Да, полковник, именно эту.
        - Нет проблем, сэр, будет эта девушка, и она останется в сознании, чтобы вы могли почувствовать обратные физические и эмоциональные реакции. Я все правильно понял?
        - Да, полковник, вы все правильно поняли. Но, если честно, немного удивительно слышать о таких тонкостях от того, кто командует спецназом.
        - У нас многогранные специалисты, сэр. Это специфика нашей работы.
        97
        Неожиданно сработал сигнал срочного вызова, и на аппарате контурной связи замигала красная лампочка.
        Воцарилась тишина, и сам Робер как завороженный смотрел на красный огонек, не в силах двинуться, однако это длилось не более нескольких секунд, после чего он решительно шагнул к столу и сорвал трубку.
        - Верховный Робер у аппарата…
        Шульц покосился на Гаупа, надеясь по выражению его лица угадать, кто вышел на срочную связь, но начальник безопасности, в свою очередь, посмотрел на Шульца, и их глаза встретились.
        - Я понял… Действуйте, как того велят обстоятельства. До связи.
        Робер положил трубку и посмотрел на замерших членов Совета.
        - Это был капитан Хуг. Только что крейсер «Цитрон» был вынужден сняться со стоянки и, имитируя характеристики сухогруза, направиться в безопасный район космоса.
        - Но почему? - не удержался от вопроса Гауп.
        - Крейсер был практически атакован неуправляемым кораблем, который прошел в настолько опасной близости от «Цитрона», что едва не устроил катастрофу. Разумеется, удар его гравитационного поля временно сорвал маскировку, и этот момент успела засечь какая-то станция.
        - Может, стоит как-то воздействовать на персонал этой станции, сэр? У нас имеются подходящие обученные бойцы, - предложил Шульц.
        - Как долго они будут добираться туда?
        - От времени отдачи приказа до старта группы в шаттле - сорок минут. Плюс маневры.
        - Но маневры, разумеется, легальные, под присмотром диспетчерских служб? - уточнил Гауп.
        - Ну, а чего же вы хотели, полковник?
        - Я хочу сказать, что этот ваш… этот наш шаттл может встать в какой-нибудь пробке и пару часов висеть на орбите в режиме ожидания.
        - Оставьте ваши пикировки, Шульц и Гауп. Капитан Хуг уже предпринял необходимые меры, и его специалисты уничтожили все записи на сервере станции. Однако сообщение в ИСБ уже было отправлено, так что разбирательств не избежать.
        - А когда выяснится, что куда-то подевалась электрогравитационная аномалия… - добавил Гауп и почесал в затылке.
        - Как раз тут ничего необычного, - возразил Шульц. - Аномалии возникают из ниоткуда и в никуда исчезают.
        - Прекратите пререкания, камрады, - приказал Робер. - А теперь, в связи с открывшимися чрезвычайными обстоятельствами, я закрываю заседание Совета. Все могут быть свободны, а вас, Гауп, я попрошу остаться.
        Заведующие строительным и экономическим департаментами покинули кабинет Робера с облегчением, а Шульц - с долей сожаления.
        Перед тем как скрыться за дверью, он наградил Гаупа пристальным взглядом, приправленным долей карьерной ревности.
        Когда члены Совета вышли, Робер вернулся в свое кресло и знаком предложил Гаупу сесть. Тот сел.
        - Итак, старина, что вы думаете об этом случайном инциденте? - спросил Робер, ставя такой жирный акцент на слове «случайный», что начбезопасности легко подхватил мысль начальника.
        - Весьма неприятная цепь случайностей, сэр. Сначала этот сдавшийся стрелок, связи которого с ИСБ мы вот-вот отыщем, потом эта изощренная атака на крейсер.
        - Думаете, провокация?
        - Я скажу больше, сэр, это не провокация, это неудавшаяся атака. Этот якобы потерявший управление корабль должен был врезаться в крейсер, нанеся максимальные повреждения и одновременно демаскируя его.
        - Да, подраненный и открытый «Цитрон» мог оказаться легкой добычей для артиллерийских постов, стоящих на дальних орбитах.
        - И даже если бы ему удалось с боем прорваться через их кольцо, посланные в погоню силы противника все равно бы его прикончили, - подвел итог Гауп.
        Робер вздохнул. Сосредоточиться на проблеме ему мешали воспоминания о недавнем сладком свидании.
        - Итак, что вы собираетесь предпринять?
        - У нас есть потенциальный источник информации - Томас Брейн. Полагаю, прямо или косвенно он мог бы вывести нас даже на заказчиков этой атаки на крейсер.
        - И что вы собираетесь делать?
        - Вариант первый - захват и обработка с пристрастием. Пусть расскажет все, что знает. Кроме того, можно подвергнуть дефрагментации его память, это поможет снять возможные существующие нейронные блокировки, и тогда он не просто заговорит, а запоет.
        - А другие варианты?
        - Второй вариант проще. Ликвидируем Брейна и смотрим, кто и на каком уровне задергается.
        - Ну, второй вариант от нас никуда не денется, поэтому пробуйте первый.
        - Понял.
        - А что он вообще делает, чем занимается?
        - Он прекрасно вскрывает все виды уличного наблюдения за ним, сэр. Преследование агентами, чипирование одежды, аэроботы, микроаэроботы. Он от них почти не скрывается, можно сказать, посмеивается над нами. При этом ведет какие-то операции с одним из бригадиров Джонатана Ганетти.
        - Какие же это операции, полковник?
        - К сожалению, малопонятные, сэр. Они приобрели комплект мощной аппаратуры для перехвата управляющих сигналов, однако используют ее для слежки за борделем «Пинки-Пинки».
        - Но какой в этом смысл? - поднял брови Робер и бросил взгляд на небольшое зеркальце на столе. Ему приходилось много работать над мимикой, поскольку это помогало в общении с аборигенами.
        - У меня есть предположение, сэр, что эту аппаратуру они каким-то образом могут применить против нас.
        - Но у нас непробиваемая защита. Насколько мне известно, все попытки взлома пресекались еще на периферийной дистанции защитного контура.
        - Это потому, что наш исполнительный пароль меняется каждые двадцать минут. Без него взлом не имеет смысла, поскольку код программ не исполняется и программное обеспечение, с точки зрения чужака-взломщика, практически исчезает.
        - И как это может преодолеть Брейн?
        - Не знаю, сэр. Но его пора брать. Это очевидно.
        98
        Спот оставил свой минивэн за два квартала от места назначенной встречи и пешком преодолел немалое расстояние, поминутно проверяясь и незаметно включая сканер после каждого случайного касания кого-то из пешеходов на тротуаре.
        Случайное касание могло оказаться отработанным приемом чипирования одежды, а этого Споту сейчас требовалось избежать. Он шел на встречу, которая должна была сыграть одну из ключевых ролей в предстоящей сложной и большой операции Джона Резака.
        Кафе, в котором Спот назначил встречу, имело два выхода на две параллельные улочки, и ему пришлось проверить оба. У главного входа он обнаружил двух громил в темно-зеленом седане, а у второй двери стоял опершись спиной на столб и рассматривал свои ногти какой-то грязноватый парень.
        Сев на край лавочки, откуда был виден главный вход и субъект, которому Спот назначил встречу, он набрал номер на диспикере и увидел, как этот субъект достал свою трубку.
        - Ты пришел, Зайфель?
        - Я-то пришел, а ты где?
        - Мы договаривались встретиться вдвоем, а ты целую армию с собой притащил.
        - Не думал, что тебя можно запугать.
        - Я боюсь засветиться, дело очень важное, и мне лишние свидетели не нужны.
        - О тебе ходит плохая слава, Спот. Тех, кто встречался с тобой без свидетелей, потом долго и безрезультатно искали. Так что или встречаемся как есть, или вали на все четыре стороны, мне твои десять штук поперек не встали.
        - Двадцать.
        - Что?
        - Я говорю - двадцать штук.
        - Ты же говорил - десять.
        - Не знаю, кто тебе говорил «десять», я говорил тебе - двадцать тысяч сакверов. Вот цена за эту работу, - сказал Спот. Он намеренно поменял условия, чтобы сбить недалекого собеседника с толку.
        - А что за работа?
        - Отправляй своих грязнуль по домам и выходи на площадь. Дальше я тебя сориентирую. Чтобы завалить тебя, мне не нужно устраивать таких изящных танцев. Удар шокером на улице - и в багажник.
        Видно было, как, опустив трубку, Зайфель пристально смотрел через витринное стекло на площадь и сквер, где было много гуляющих, но, разумеется, заметить Спота он не мог.
        Видимо, с другой трубки он дал сигнал отбоя гориллам, и зеленый седан отчалил от главного входа, после чего Зайфель вернулся к первой трубке.
        - Ну, ты видел?
        - Я видел, как уехали двое, однако третий стоит у черного входа у столба - парень, которому нужно помыться.
        - Хорошо, сейчас отправлю и его, - согласился Зайфель, и действительно грязнуля получил сигнал и, смачно почесавшись, быстро скрылся в переулке.
        Вскоре после этого появился и сам Зайфель, канзас-переросток, сутулая фигура которого сразу бросалась в глаза. И это также сыграло в его пользу при выборе кандидатуры - Споту требовалась запоминающаяся и броская натура, которую можно без труда опознать на видеоматериале.
        Когда Спот, незаметно приблизившись, пошел рядом с Зайфелем, тот даже дернулся от неожиданности, увидев злодея, которого опасались даже самые крутые бандиты города.
        - Не дрейфь, ты мне нужен для серьезного дела, которое никто не сделает лучше тебя.
        - Бабу трахнуть? - попытался шутить Зайфель, но Спот пропустил шутку.
        - Я хочу, чтобы ты завербовал одного нужного мне парня.
        - Что? Завербовал!? - удивился Зайфель и тут же получил под ребро жестким пальцем.
        - Уй… - завыл он сдавленно, видя перед глазами расходящиеся фиолетовые круги.
        - Ты чего орешь, дебил? - прошипел ему в ухо Спот, оттаскивая в галерею из постриженных кустиков.
        - Не убивай… Пожалуйста… - стал просить Зайфель, который от боли едва передвигал ноги. А Спот, дотащив его до скрытой в тени свободной скамейки, сбросил парня на нее и сел рядом.
        - Ну с чего… Уй… Ну с чего ты взял, что я могу… это самое… вербовать? - выдавил вопрос Зайфель.
        - В свое время ты привлек двух парней из банды Гоуба Финкера. Причем оба не горели желанием переходить куда-либо, но ты нашел нужные слова, надавил на конкретные понятия. У тебя есть талант, Зайфель, но ты предпочитаешь прикидываться дурачком.
        Выбросив все наживки, Спот замолчал, ожидая, когда добыча клюнет, чтобы начать осторожно выводить ее на берег.
        - Ну, это как бы не специально вышло, там были другие обстоятельства.
        - Значит, расклад такой, ты вербуешь его, к кому хочешь. Например, к своему боссу, так будет правдоподобнее. Ты получишь авансом пять штук, и, если даже ничего не выйдет, оставляешь аванс себе, предоставив мне запись разговора.
        - Ух ты, хорошие условия.
        - Ну а я о чем?
        Зайфель помолчал, растирая под пиджаком ребра, потом посмотрел на Спота и сказал:
        - Я готов. Что за парень тебе нужен?
        - Томас Брейн, вот его фото. Запомни, а фото потом уничтожь.
        - Ясное дело, - с важным видом кивнул Зайфель, рассматривая фото, сделанное на одной из улиц. - А с какой стороны к нему зайти? Какую тему включать?
        - Тема такая: твой босс, но, разумеется, не сам Гинзмар, а кто-то помельче, прознал про Брейна, будто тот хороший стрелок, и решил взять его на постоянную работу. А тебе поручено это дело обговорить. Годится тема?
        - Годится, - кивнул Зайфель, после чего Спот протянул ему небольшую коробку, красиво перевязанную праздничной ленточкой. В таких коробках продавались сладости.
        - Это мне типа пожевать?
        - Делай с ним что хочешь, там аванс.
        - Пять штук?
        - Пять штук.
        Зайфель погладил коробку и робко покосился на Спота.
        - Ну не будешь же ты прямо тут пересчитывать? - усмехнулся тот.
        - Не буду, Спот. Я тебе верю, - сказал Зайфель, убирая коробку в карман. - Когда начинать?
        - Завтра утром я позвоню тебе и точно наведу на него, так что не бухай сегодня вечером.
        - Не буду. Ради такого дела можно и потерпеть.
        99
        Два дня Брейна никто не беспокоил, и он, чтобы как-то победить неопределенность, ходил в бойцовский клуб, сбрасывая там вместе с потом и тумаками и ее, и неуверенность, которая копилась в нем по капле с каждым днем, проведенным под контролем Джона Резака.
        Наблюдатели от колонии ящеров оптимизма не добавляли, однако их, по крайней мере, он быстро вычислял, как и все их технические средства вроде дронов, мини-дронов и попыток приклеить чип.
        Судя по тому, насколько различались стили слежки некоторых бригад, Брейн сделал вывод, что за ним поочередно ходят наемные и собственные сотрудники заказчика слежки, - в их общей деятельности прослеживалось заметное рассогласование.
        Около одиннадцати неожиданно позвонил Спот, сказав, что заедет и они отправятся в центр - по делу.
        - А по какому делу? - уточнил Брейн, не рассчитывая на ответ. Не получив его, он стал собираться.
        Сегодня они с Чаки намеревались встретиться и обсудить, как развивается ситуация с Фиби, которой целые сутки занимались инженеры, присланные компанией-изготовителем.
        Местные представители уже пытались помочь, но стараниями Брейна их попытки оказались безуспешными.
        Чаки поначалу радовался, но позже захандрил, говоря, что все это скорее всего затянется, а потом Фиби бросят на каком-нибудь складе.
        Брейн устал его успокаивать и предоставил самому себе. Теперь Чаки, похоже, снова обрел стержень и позвонил рано утром, предложив встретиться.
        А тут этот Спот.
        Можно было, конечно, позвонить Чаки и предупредить, однако ребята из его бригады держали всю ситуацию в микрорайоне под контролем, и от них парень сам узнает все, что нужно.
        Брейн вышел из подъезда и столкнулся с Тони Крюком, квадратным крепышом-гоберли, подручным Чаки. Они поздоровались и разошлись. После чего Брейн поспешил к стоянке, куда уже подъезжал минивэн Спота.
        Машина приостановилась, дверь отъехала в сторону, и Брейн запрыгнул на соседнее со Спотом сиденье.
        - Хорошо выглядишь, - неожиданно сказал тот, разворачивая минивэн на тесной площадке.
        - Слежу за собой, - в тон ему ответил Брейн.
        - Я слышал. Ходишь в бойцовский клуб, расплачиваешься деньгами босса.
        - Он забрал мои личные деньги, поэтому пусть тратит свои.
        - Резонно, - кивнул Спот, выезжая на улицу с оживленным движением.
        - Куда едем?
        - В магазин. Нужно подобрать тебе шмотки для операции.
        - Смокинг?
        - Не в этот раз.
        - За чей счет обновка?
        - Ну, раз Джон обобрал тебя, значит, платить снова ему, - усмехнулся Спот.
        В том, что Спот вез его выбирать одежду для предстоящей операции, ничего странного не было, однако его поведение, в котором угадывалось приподнятое настроение, настораживало Брейна. Но он не подавал виду, и, благополучно добравшись до магазина в центре города, в сопровождении двух автомобилей с наблюдателями, Брейн со Спотом поднялись на второй этаж, где цены были повыше, а посетителей поменьше.
        - И какова тема маскарадного костюма? - спросил Брейн, осматриваясь.
        - Тема? Думаю, мы должны заготовить несколько тем. Обычный прикид клерка, но хорошо оплачиваемого. Далее - комплект одежды спортивного стиля, чтобы не сковывал движений и… что-то домашнее вроде свитера, фланелевых штанов и мягких мокасин.
        - А не широковат захват получается? - усмехнулся Брейн.
        - Нормально. В таких делах шмотки лишними не окажутся.
        - Допустим. Но как мы вообще собираемся что-то предпринять, если меня пасут с утра до вечера? - уточнил Брейн, понижая голос.
        - Не обращай внимания. Это конкуренты Джона. Когда дойдет до дела, мы легко от них оторвемся.
        - Ну, тебе виднее.
        - Не парься, вот возьми карту, на ней лимит в две тысячи монет, и подбирай шмотки.
        Брейн взял карту и направился к ближайшему продавцу-консультанту. Это был варвар лет сорока, немного суховатый для положенной варвару телесной конституции.
        - Чем могу быть полезен? - спросил он, и Брейн изложил свои запросы, повторив слова Спота, который с невозмутимым видом прохаживался по залу.
        А между тем среди немногочисленных покупателей здесь уже дежурили соглядатаи.
        Двое из них делали вид, будто интересуются товаром дорогой спортивной марки в дальнем углу зала, а еще один, вертя головой, едва не врезался в Спота, и, извинившись, направился к примерочной, где Брейн просто прикладывал к себе новые вещи, прикидывая лишь длину рукавов и штанин.
        Он намеренно делал это открыто, надеясь, что Спот потребует большей осторожности, ведь Томас засвечивал оперативный образ - по этим костюмам их потом могли вычислить еще на подходе. Однако Спот выглядел спокойным, а значит, к операции покупка одежды никакого отношения не имела.
        «Что же ты задумал, Спот?» - мысленно спросил Брейн и отошел в сторону, видя, что на него пялится какой-то тип.
        - Извините! - сказал тот и, продолжая вертеть головой, направился к эскалатору.
        - Дикие цены! Просто дикие! - пожаловался незнакомец напоследок и поехал вниз.
        Уже оказавшись на первом этаже, он стал вести себя более адекватно и, ненадолго остановившись возле скучающего канзаса, негромко доложил:
        - Объект безоружен, у его сопровождающего два ствола.
        - Принято, - сквозь зубы ответил канзас, и они разошлись.
        100
        Когда все покупки были упакованы, Брейн расплатился карточкой и направился к Споту, который ждал его возле эскалатора и разговаривал с кем-то по диспикеру.
        - Ну что, ты нас видел? - негромко спросил он, поглядывая на идущего к нему Брейна.
        - Да, хорошо разглядел его, - ответил абонент.
        - Сейчас мы выйдем, я заберу покупки и свалю, а ты через минуту цепляйся к нему, только потоньше, понимаешь? Лучше поболтайте где-то здесь, в зоне отдыха, чтобы он ничего не заподозрил. Врубаешься?
        - Конечно, врубаюсь.
        - Ну, тогда все?
        - Да все, я заряжен и начинаю действовать.
        - Начинай, - сказал Спот и отключил трубку.
        Он ожидал, что Зайфель начнет жаловаться на наружку, бойцы которой тут ходили едва ли не взводами, но тот ничего не заметил.
        «И это к лучшему», - подумал Спот, убирая трубку в карман.
        - Давай карточку и обновки, - сказал он подошедшему Брейну. - Мне только что позвонили - нужно срочно уехать, так что доберешься сам. А одежду я позже заброшу.
        Забрав покупки, Спот спустился на эскалаторе, а Брейн еще какое-то время стоял наверху, пытаясь понять, что тот затеял.
        Потом все же спустился и пошел к выходу, краем глаза наблюдая, как от стены отклеились два наблюдателя и пошли следом.
        Сойдя с невысокого крыльца, Брейн не спеша двинулся к островку развлечений, где располагались кафе со столиками на свежем воздухе. Неподалеку шумел фонтан из голубого водозаменителя, обрамленный стойками с цветами.
        - Сэр, вы случайно не Томас Брейн? - послышалось рядом, и Брейн развернулся всем корпусом - такое начало разговора обычно сопутствовало аресту или исполнению заказа. Однако перед ним оказался канзас - пониже его ростом, поуже в плечах и с глуповатой физиономией.
        - Случайно он самый. А ты кто такой?
        - Друзья зовут меня Тайбер, это такой морской зверь. Очень опасный.
        - И что нужно от меня зверю?
        - Не нужно смеяться, Томас Брейн. Давайте лучше пройдем в кафе, я вас угощу и, возможно, сделаю вам интересное предложение.
        Брейн осторожно огляделся. На него смотрело несколько агентов-наблюдателей и дюжина камер безопасности, понатыканных на столбах и углах зданий.
        - Хорошо, давай отойдем, - согласился он и следом за странным незнакомцем вошел в летнее кафе, где сам выбрал столик и занял самую лучшую позицию для наблюдения.
        Тайбер хотел сеть напротив, но Брейн попросил его переместиться, чтобы тот не закрывал панораму.
        Подошел официант, и Тайбер что-то заказал. Брейн кивнул, когда предложили что-то и ему, и официант убежал выполнять заказ.
        - Итак, господин Брейн, я уполномочен сделать вам предложение о работе.
        - И в каком же качестве?
        - Нам стало известно, что вы неплохой стрелок, а нам такой человек как раз очень нужен.
        - И сколько будете платить? - начал торговлю Брейн.
        - Две штуки в месяц просто на кормежку и отдельные выплаты за каждый заказ.
        - А каковы выплаты за заказы?
        - Ну, вы же понимаете, что они бывают разные. Разобраться с бригадиром какой-нибудь банды, это в пределах трех-пяти тысяч, а вот фигуры покрупнее… ну вы понимаете…
        - А как часто будут заказы?
        - В среднем я вам гарантирую верные десять штук ежемесячно.
        - Ага, - кивнул Брейн, делая вид, что примеряется к размеру вознаграждения. На самом деле он перебирал варианты: кто и зачем мог прислать этого идиота? Происходящее походило на подставу, а эта глупая поездка за одеждой - чистой воды подвод. Подвод к этому дурачку, мнящему себя суперагентом.
        Брейн еще раз осмотрелся и пришел к выводу, что Споту зачем-то нужно было зафиксировать эту встречу на камеры безопасности.
        - А на кого ты работаешь, парень? - спросил он.
        - К сожалению, я не могу разглашать эту информацию.
        - Я так и думал, - кивнул Брейн и увидел, как к площади перед фонтаном медленно подъезжает карета «Скорой помощи» с погашенными люстрами сирен. Подъехала и припарковалась у тротуара.
        Одновременно с этим наблюдатели как по команде стали оттягиваться на дальние позиции, освобождая поле деятельности для других специалистов.
        «А вот и они», - подумал Брейн, замечая серый микроавтобус с затонированными окнами, который проехал по краю площади и встал за рядом выставленных стеночкой декоративных деревьев в кадках.
        101
        Спот ехал не спеша, прокручивая в голове новые варианты следующих этапов будущей операции. Он никогда не останавливался на каком-то одном плане и подготавливал несколько, чтобы потом воспользоваться тем, который лучше всех подходил в сложившейся перед акцией ситуации.
        Спот не отъехал и километра от площади, где оставил Брейна, когда заметил во встречном потоке Чаки, который, без сомнения, катил на площадь.
        Чаки прекрасно знал Зайфеля, Чаки его не любил, и самое плохое - Чаки знал, что Зайфель работал на Гинзмара. А Брейн был достаточно умен, чтобы, получив эту информацию, сложить два плюс два. И тогда начнутся проблемы.
        Не то чтобы он соскочит, нет. Пока Резак в силе, Брейну даже бежать некуда. Но крупно подпортить это большое дело он сможет.
        Резко развернувшись через разделительную полосу, Спот погнал минивэн вперед, дерзко обходя одну машину за другой и пренебрегая всеми правилами безопасности.
        Понимая, что может не успеть остановить Чаки, который как минимум расстроит встречу, Спот выскочил на тротуар и, посигналив перепуганным пешеходам, проехал по газону через небольшой парк, перескакивая с дорожки на дорожку.
        Да, его ожидал вызов в полицию, штрафы за порчу газона и за неуважение к жителям города, однако общение с полицейскими было хорошо «смазано» и в полицию за него ходил адвокат.
        Сократив путь едва ли не втрое, Спот выскочил на площадь, когда там стало происходить что-то странное. Брейн прыгал по кафе, переворачивая стулья и столы, а полдюжины здоровенных громил с тростями-парализаторами пытались его остановить.
        Посетители кафе убегали с криками, Зейфеля, похоже, достали тростью, и он лежал, как, впрочем, и трое громил, попавших под кулак Брейна.
        Однако было видно, что долго Томасу не продержаться, и Спот, чтобы отвлечь от него внимание, выставил пистолет из окна и несколько раз выстрелил в воздух.
        Это пошло Брейну на пользу, однако из окна кареты «Скорой помощи», стоявшей неподалеку, высунулся ствол, и по корпусу минивэна хлестнула длинная очередь. Окна покрылись белыми отметинами, а корпус - глубокими вмятинами.
        Поняв, что боеприпасы у противника слабенькие, Спот выскочил из машины и, прикрываясь ее корпусом, открыл огонь по кабине кареты «Скорой помощи» из двух пистолетов одновременно. Сделав пару десятков выстрелов, он сменил позицию и расстрелял остатки патронов по микроавтобусу на другой стороне площади.
        Затем снова прыгнул под защиту минивэна, чтобы перезарядиться, и в этот момент от микроавтобуса ударили штурмовые винтовки, пули которых пробивали один борт и застревали в другом.
        Между тем, воспользовавшись суматохой, Брейн уже добыл трофейное оружие и, прикрывая Спота, открыл огонь со стороны кафе, достав тех, кто прятался за микроавтобусом.
        Спот дал полный газ и на продырявленном минивэне и дымящихся покрышках подскочил к кафе.
        Притормозил, дверь откатилась, приглашая Брейна, однако того прижали ответным огнем и он залег за бетонными кадками, которые разлетались, как орехи, разбрасывая по мостовой черную землю.
        Споту снова пришлось высунуться и начать стрельбу. Он не видел противника, но бил под днище микроавтобуса, чтобы рикошетящие пули и обломки мостовых камней ранили тех, кто находился за машиной.
        Похоже, это удалось, и ответный огонь прекратился. Возникшей паузы хватило, чтобы Брейн влетел в кабину и продолжил стрелять, пока Спот разгонял свой минивэн.
        102
        Да самого микрорайона, где жил Брейн, они ехали, не обменявшись даже словом, но Спот за это время дважды связывался с адвокатами. Скандал с перестрелкой в центре города получился настолько заметным, что одному специалисту потянуть такой груз не по силам.
        - Да, я сказал! Меня такая цена устроит!.. - зло кричал он в трубку и, казалось, был готов разбить ее о покалеченную бронебойными пулями панель приборов.
        Через минуту снова звонок, и уже другой тон:
        - Да, господин Гаринье… Да… Ну когда я говорил, что адвокатская контора Гаринье дерьмо? Ну когда?.. Но это был не я, господин Гаринье, это был алкоголь. Да… Да… Разумеется… Сколько?! Но это же грабеж!.. Хорошо… Хорошо, договорились.
        Приехав на парковку, Спот развернулся на крохотном пятачке и включил покореженную дверь, которая отъехала со скрежетом и вибрацией.
        - Ни слова, Брейн. Ни слова. Потом все обговорим, а пока сиди в районе и не суйся в центр. А лучше не выходи из квартиры. Поиграй со своим придурком Чаки в серданс, что ли.
        Брейн вышел, Спот нервно добавил машине оборотов и унесся прочь.
        К стоянке вышел дежурный по жилгородку - бандит Йорка, добродушный и туповатый.
        - Что там за кипеж случился, Томас?
        - Ты про что?
        - В центре стрельба была. По ящику показывали в новостях.
        - И что показывали?
        - Да криво как-то. Дым, люди бегают и стрельба. Обещали через час сообщить с подробностями.
        - Ну, через час и посмотрим, - сказал Брейн, проходя мимо Йорки.
        - А чего у Спота машина такая покалеченная? - спросил тот напоследок.
        - Что, правда?
        - Угу.
        - Не заметил.
        Брейн пришел к себе, запер входную дверь, навалив перед ней баррикаду из мебели и подперев специально подобранной палкой, затем проверил створки окон - поставлены ли они на запор или фильтрацию. И лишь после этого отправился в душ, чтобы прийти в себя.
        Впрочем, расслабляться он был не приучен и даже в режиме релаксации пробыл под струями нелимитированной воды всего пару минут.
        Через три он уже сидел в банном халате перед ТВ-боксом и смотрел новости, а рядом на диване лежали две трофейные «девятки». В магазине одной было пять патронов, а у другой - целых двенадцать.
        Наверняка Спот заметил, что у Брейна появились стволы, однако обстановка не располагала к тому, чтобы требовать разоружения.
        Между тем, вопреки анонсам и обещаниям, во втором выпуске новостей перестрелка в центре города выглядела как-то бледно.
        Никто не был заинтересован в раскручивании скандала, поэтому усилия адвокатов обеих сторон и продажных полицейских сделали свое дело. В следующей новостной программе о перестрелке даже не упоминалось, и все внимание прессы переключилось на праздник домашней синтетической выпечки в Зедейвице - промышленном районе города.
        Под вечер появился Чаки. Брейн открыл ему, и гость, не поздоровавшись, прошел в комнату и сел на стул возле окна. Удивленный его странным поведением, Брейн запер дверь и, вернувшись в комнату, сел напротив.
        - Что случилось? - спросил он.
        - Томас, я механофил, - упавшим голосом произнес Чаки и уставился в окно, в наполняющийся сумерками заросший двор.
        - Что за механофил? Ты о чем вообще?
        - Вторая стадия личностного разрушения, Томас, - все в тех же мрачных интонациях сообщил Чаки. - Механофилия.
        - Что за слова, приятель? Ты где их нахватался?
        - Был у знатного лепилы по шизикам.
        - А! У психиатра, что ли?
        - У психокорректора. У него контора в центре, вычурная хата, баба на записи за триста сакверов в час. Одним словом - лепила в полном порядке.
        - И чего ты к нему поперся?
        - Накатило что-то. С Фиби ничего не ясно, Спот приезжал - гадом ядовитым смотрел. Похоже, Резак меня уволит через Спота.
        - С чего вдруг?
        - Да с чего угодно. У нас тут не профсоюз, объяснений не положено, просто вывозят за город, вот и вся увольнительная.
        Брейн вздохнул. Возможно, у Чаки и были какие-то основания впадать в отчаяние и депрессию, однако Брейну об этих внутренних кадровых течениях в коллективе Резака ничего известно не было.
        Чтобы сменить тему, он спросил:
        - Ты слышал о перестрелке в центре города?
        - Слышал? - переспросил Чаки и, повернувшись к Брейну, усмехнулся. - Да я видел весь этот запал - от начала до конца. Еще когда ты с Крысенком в кафе что-то перетирал, а потом эти стронги на тебя надвинулись с шокерами.
        - А где ты был в этот момент?
        - Тебя искал. Мне Шурай наколку дал, дескать, иду по улице, вижу - Темный Томаса к центру повез. Ну, я сразу решил, что вы где-то на площади, ну и поехал, а тут такое закрутилось. И Спот вдруг нарисовался, и, похоже, весьма кстати.
        - Вы Споту новое погоняло придумали?
        - Оно у него всегда было.
        - Ты еще одно погоняло интересное назвал… Этого, который перетирал со мной.
        - Крысенок?
        - Да. Кто он такой?
        - Работает на Гризмара, есть тут такой воротила.
        - Вроде Резака?
        - Нет, у Резака чисто криминальная порода, а Гризмар - упакованный со всех сторон.
        - Поясни.
        - Ну, он и в криминале, он и деловой - на биржах играет, он и политиков смазывает, и даже засылает бабло куда-то наверх.
        - Как у него с Резаком?
        - Один раз даже война была, но это лет семь тому назад, а я у Резака только пять лет работаю. При мне было несколько терок и намеков на войну, но как-то добазарились.
        Чаки потер ладонями лицо и вдруг спросил:
        - Томас, у тебя ничего пожрать нету?
        - Сейчас принесу.
        Томас сходил на кухню и, включив оба мейдера, в которых уже находились картриджи с почти готовыми блюдами, но с приостановленной готовностью, через несколько мгновений получил «картофель с мясом и томатом», «грибной суп, перетертый с грибами», «кашу рисовую со сливочным маслом» и «йогурт клубничный иерхо».
        Брейн загрузил картриджи на поднос, добавил пластиковую ложечку и принес все это Чаки, поставив перед ним на журнальный столик.
        - Томас, да ты этот, как его… Слово такое хорошее, но я забыл, - признался Чаки, берясь за ложку.
        - Так что с Крысенком? Он там шестерка? - спросил Брейн.
        - Раньше ходил в шестерках, сейчас приподнялся. У него и фамилия имеется - Зайфель.
        - А чем он там правит, знаешь?
        - Да чем он там править может? Бандиты гребут за крышу, он следит, чтобы по карманам не рассовывали, и передает дальше. Вот и вся служба. Томас, но вот эта фигня просто реально вкусная…
        - «Картофель с мясом и томатом», - повторил Брейн надпись на этикетке картриджа.
        - Ага, реально вкусно. Как с ресторана.
        Брейн улыбнулся. Он знал, что эффект высокого качества блюда из картриджа достигался применением изобретенного им метода, когда приготовление останавливается за пару секунд до окончания фазы линейной деконсервизации и затем продолжается и становится готовым через пару-тройку секунд.
        Правда, подобной программы в мейдерах не было, и Брейну пришлось вскрыть их панели, разобраться с микросхемами и снять код управляющей программы, чтобы, немного изменив ее, перезаписать на чип управления. Вот и все. Свободного времени было много, а умения и раньше хватало.
        Пока Чаки ел так, будто неделю скитался в пустыне, Брейн принялся подручными средствами чистить две трофейные «девятки», одновременно анализируя имеющиеся сведения в плане полученной от Чаки информации.
        Итак: Зейфель, он же Крысенок, вчерашняя «шестерка» в системе босса Гинзмара, выступает в роли крутого кадрового хищника. Абсурд? Абсурд.
        Поездка в магазин одежды в центр города, хотя таковых хватало и в районе. При этом Спот не настаивал на выполнении правил секретности, и свои костюмы Брейн прикладывал к себе при полном аншлаге - их снимали как камеры безопасности, так и все желающие. При этом желающих снимать оказалось много - с полдюжины собралось наблюдателей.
        Вывод: операция, задуманная Резаком, - подстава, в которой контакт Брейна с Зайфелем-Крысенком имеет большое значение. Стало быть, высока вероятность, что акции не будет, прокурор останется нетронутым, но подстреленный на месте готовящегося преступления злодей будет так же полезен, как если бы он уже совершил свое коварное злодеяние против прокурора.
        Супервывод: цель акции - Гризмар. Главное средство - Томас Брейн, выставленный как наемник Гризмара. Наемника, видимо, планировалось остановить в последний момент.
        - Ой, спасибо, Томас, накормил! - поблагодарил Чаки, отодвигая пустые коробки.
        - Да пожалуйста, Чаки. И вот что - мне нужна пушка.
        Чаки закашлялся, потом посмотрел на то, как Брейн с тщательностью хорошего робота протирает тряпицей части разобранных пистолетов, сказал:
        - Томас, у тебя два ствола - куда тебе третий?
        - Эти два придется отдать, а я не хочу ходить голым.
        Чаки вздохнул. С одной стороны, существовали строгие инструкции - следить, чтобы у объекта контроля не появилось оружие, но с другой, «объект контроля» давно превратился в Томаса, а что касалось стволов - у него уже была пара, так чем тут мог повредить третий?
        - Выбирай, - сказал Чаки, взвешивая на ладонях свое оружие. - Вот «девятка», а это - одиннадцать миллиметров. А вот - четыре миллиметра. Тоже иногда бывает не лишним. Правда, отдача бешеная за счет перевеса пороха, но бронебойные пули разгоняет как надо. Я им редко пользуюсь, но иногда без него как без рук.
        - Я возьму «девятку».
        - Как знаешь, - пожал плечами Чаки, убирая в наплечную кобуру крупный калибр.
        Потом поднялся и, вздохнув, спросил:
        - Что будет с Фиби, Томас?
        - Порядок будет, если ты не станешь дергаться.
        - Но они ее все еще мучают! - воскликнул Чаки, инстинктивно хватаясь за кобуру, где сейчас не было «девятки».
        - Успокойся. Это в твоем понимании они ее мучают, а в их понимании - ищут причину технического сбоя.
        - А они ее найдут?
        - Нет. Причина находится на компактном сервере, который мы с тобой прикрепили к стене здания, помнишь?
        - Помню, - кивнул Чаки.
        - Нужно подождать, когда они поймут, что ничего не могут сделать, и тогда они спишут Фиби, после чего можно как-то откуда-то ее выкупить. Понимаешь меня?
        Чаки кивнул, но по его глазам Брейн видел, что тот не понимал, пребывая во власти своих сновидений, заблуждений и много чего еще, что скрывалось под страшным термином - механофилия.
        - Мне пора, у меня сегодня куча дел, и я не представляю, как со всем этим справлюсь, Томас.
        - Всегда справлялся, Чаки, почему не справишься сейчас?
        - Раньше я не был механофилом, - сказал тот и ушел, оставляя Брейна наедине с его размышлениями.
        103
        Спот дожидался Резака не более получаса - в его дальнем обиталище среди рощи из натуральных бангкокских деревьев, которые не прорастали в здешних местах из-за отсутствия в почве ванадия, поэтому выращивались искусственно, при добавке ванадия порциональными автоматами.
        Резак вышел в лимонно-желтом пластиковом фартуке, забрызганном кровью, и с огромным разделочным ножом в руках.
        - Ну, чего тебе? - спросил он недовольно, и Спот в первые мгновения не мог ответить - даже он был поражен тем, насколько подходила кличка Джона к его облику.
        - Что вы делали, сэр? - невольно вырвалось у Спота.
        - Разделывал оленя.
        - О! Вам поставляют их из Лонгвилла?
        - Из какого Лонгвилла? У меня тут ферма из настоящих зверей. Иногда я сам их режу, разделываю и готовлю натуральное мясо.
        - Но… оно же вредно, все ученые по ТВ-ящику трендят об этом, - напомнил Спот, который прежде никогда не позволял себе подобного в присутствии босса.
        - Все твои ученые - мудаки.
        - Согласен, сэр. Прошу прощения, я пришел не за этим.
        - Ладно, говори быстрее, - кивнул Резак, садясь на банкетку.
        - Сегодня какие-то бойцы пытались похитить нашего Брейна.
        - Как похитить?
        - Очень просто - навалились с тростями, я едва подоспел, чтобы отбить.
        - Опа-на! И кому он понадобился?
        - Думаю, тому, кто ведет за ним слежку.
        - А ты выяснил, кто?
        - Да, их нанимают «черви».
        - Ишь ты! - привстал Резак.
        - Именно так, сэр. Была стрельба, их поддерживал целый отряд, нам с трудом удалось вырваться. Теперь там пыхтят наши лоеры плюс привлеченная контора Гайера.
        - Дорого это, - покачал головой Резак.
        - А что делать? Отдавать кому-то Брейна нам сейчас нельзя.
        - Нельзя, это факт. А как сложилось дело с подставной шестеркой Гинзмара?
        - Все началось в тот момент, когда Крысенок, такое у него погоняло, вел с Брейном переговоры. И вдруг - три машины со стрелками и поддержкой!
        - Значит, не сложилось?
        - Думаю, сложилось, какое-то время они все же были под камерами. Осталось вытащить материал из архивов и просмотреть.
        - Тогда порядок?
        - Возможно, и порядок, сэр, но вдруг тут замешан Гинзмар?
        - Думаешь, прознал?
        - Не знаю, что и предполагать. С одной стороны - однозначно «черви», но зачем им наш стрелок?
        - То есть Гинзмар мог заехать со стороны «червей»? Поладить с ними?
        - А почему нет?
        Резак достал салфетку и протер разделочный нож.
        Он задумался, и Спот молчал тоже.
        Неожиданно в небольшую гостиную вышла Кобет. Она была уже при полном параде, в меру накрашена и наряжена в брючный костюм из легкой, почти прозрачной ткани, которая провоцирует, не скрывая некоторые подробности, но все же оставляет какую-то тайну.
        - Дорогой, я в спортклуб! - объявила она и чмокнула Резака в щеку.
        - Хорошо, иди, - кивнул тот, но, когда она уже выходила, вдруг крикнул: - Эй, а что это за счет, который прислали из ателье «Айрон»?!
        - Неужели большой счет? - усмехнулась она останавливаясь.
        - Нет, просто я не понимаю, что тебя может интересовать в мастерской авторской работы по металлу? Так, кажется, оно называется?
        - Я хотела преподнести тебе сюрприз, милый, думала заплатить им наличными ради этого, но эти дураки…
        Она покачала головой и вышла, оставив ароматы дорогих духов и свежести своей кожи. Кажется, Кобет была без нижнего белья… Когда Спот это заметил, у него закружилась голова, и он ничего не мог с собой поделать.
        104
        Оставив Резака и Спота наедине с их проблемами, Кобет выскочила во двор, окруженный высокой прозрачной стеной из бронированного пластостекла. Однако прозрачным оно выглядело изнутри, а снаружи носило рисунок добротно сложенной стены из природного камня.
        На сторожевой вышке, стилизованной под часовую башенку с остроконечной крышей, подавил вздох один из тех охранников, которые знали Кобет ближе. Сегодня была его смена караулить со снайперской винтовкой, в то время как Курт отправлялся с хозяйкой в качестве водителя.
        Вернется, станет намекать, что у него с ней что-то было, но Санчес знал, что быть у нее могло только с ним. И она предупреждала, чтобы не верил, когда другие станут болтать, - мужикам свойственно врать на эту тему.
        - У меня есть только ты, - говорила она Санчесу, когда у них что-то бывало, и у него не было причин не верить.
        Едва машина с хозяйкой и Куртом за рулем выкатилась за ворота загородной резиденции, водитель положил руку на колено Кобет.
        - Сначала просканируй салон, - сказала она, сбрасывая руку.
        - Я просканировал.
        - Я тебе не верю.
        - Правда просканировал, - настаивал Курт и снова попытался ухватить Кобет за ногу.
        - Отстань! Пока сама не проверю, у меня не будет уверенности.
        С этими словами она достала из сумочки карманный сканер и принялась водить вдоль стоек, а когда перегибалась через Курта, чтобы проверить стойку возле него, тот жадно лапал ее за грудь, но она не обращала на это внимания.
        - Вроде чисто, - подвела итог Кобет. - Но сейчас не лезь, заедем на стоянку, тогда…
        105
        Стоянка была платной, приватной зоной, на которой не ставились никакие системы наблюдения.
        Это было требование клиентов, и за это они были готовы сильно переплачивать.
        Подстриженный кустарник, разделявший стояночные места, добавлял приватности, о которой в переполненном системами наблюдения мире можно было только мечтать.
        Если бы Джон узнал, что у нее что-то было с кем-то из охранников, он прирезал бы ее собственноручно, однако, если бы ему сказали, что у нее это регулярно бывает с семью его охранниками, он бы не поверил, и это была ее собственная придуманная система страховки.
        Когда с Куртом все закончилось, Кобет вышла из машины и, поправив одежду, немного постояла, переводя дух.
        Все же он был неплох. Туповат, конечно, но в чем-то преуспевал.
        Пропустив несколько машин, она перешла улицу и, привлекая внимание прохожих, особенно мужчин, поднялась на крыльцо ателье «Айрон».
        - О, мисс Кринсманн! - обрадовался менеджер, выбегая из-за стойки. - Желаете чего-нибудь выпить?
        - Нет, Берни, нет времени. Лучше скажи, как мой заказ?
        - Мастер сказал, что сегодня возможна первая примерка! Функциональный и силовой контуры собраны.
        - Тогда я хотела бы сразу приступить.
        - Прошу вас, мастер сейчас занят, но для вас он отложит все дела…
        Менеджер широким жестом указал на лестницу, ведущую в подвальный этаж, однако Кобет и сама знала, где работал ее мастер.
        Она спустилась в мастерскую и застала широкоплечего суперколвера за сварочными работами. Он приделывал какие-то стальные руки к бочкообразной конструкции неизвестного предназначения.
        - Андрэ! - позвала она, и тот сейчас же прервал работу, сбросил маску и обернулся. На его лице появилась улыбка, и, поднявшись, мастер направился к ней, протянув руки.
        - Королева моя!
        - Не сейчас, дружок. Покажи мой заказ, мне сказали, что можно примерить.
        - Конечно, королева моя, - ответил мастер, театрально поклонившись, после чего подошел к стенному шкафу и, выдвинув один из ящиков, извлек сверкнувшую стальными элементами легкую конструкцию.
        - Выглядит красиво, - сказала Кобет, сбрасывая кофточку, под которой не было ничего, кроме высокой груди.
        - О, моя королева! - простонал мастер, бросившись к Кобет.
        - Руки укороти, парниша, и помоги примерить! - приказала она таким тоном, что широкоплечий суперколвер замер, шокированный ее резким тоном.
        - Я… Я думал, мы не чужие друг другу…
        - Помоги примерить, мастер. Иначе я пожалуюсь менеджеру, и тебя переведут на минимальную ставку.
        - А я тогда набью морду твоему парню, - пробурчал мастер, помогая Кобет надеть тонкий силовой скелет на ее рельефные руки и плечи.
        Замыкалась эта снасть на плоский аккумуляторный узел и компактно собранные приводные механизмы.
        Сейчас это выглядело как снасть из стальных тонких тросов, сплетенных в ажурную конструкцию, но после обтяжки шелком должно было превратиться в изысканный топик.
        - Мне кажется, немного колется, - сказала она, слегка подвигавшись.
        - Ну разумеется, конструкция еще без обтяжки. Потом все будет мягким и естественным, - пообещал мастер.
        Кобет подошла к зеркалу. Конструкция сидела хорошо, и даже при движениях и поворотах тела ничто нигде не топорщилось.
        - Дай чего-нибудь, для пробы…
        Мастер снял со стены моток прочного шнура и, отрезав достаточный кусок, подал Кобет.
        - Сколько он держит? - спросила она, наматывая концы шнурка на защищенные стальным плетением кисти рук.
        - Двести килограммов.
        - Хорошо. Поехали…
        Она резко развела руки, и шнур лопнул.
        - Давай другой! - потребовала Кобет.
        Мастер подал кусок другого шнура.
        - Сколько? - спросила Кобет.
        - Пятьсот.
        - Ладно. Йех!!!
        Шнур лопнул так же легко, как и первый.
        - Ха! Отличная обновка, Андрэ! - восторженно воскликнула Кобет и принялась расхаживать по мастерской, как победитель какого-нибудь мужского силового ристалища.
        - А давай еще шнур! Какой у тебя имеется?
        - Мощность приводов в твоей конструкции - семьсот пятьдесят килограммов.
        - Давай шнурок на восемьсот! Посмотрим, что получится.
        Мастер отрезал от мотка соответствующего шнура кусок необходимой длины и подал Кобет.
        Та сделала попытку, шнурок не поддался, она попыталась еще раз - снова неудача.
        - Твои аккумуляторы сели. Давай заменим их, и ты попробуешь снова.
        - Давай, меняй, - согласилась Кобет. - И руки убери, я кому сказала!..
        После замены аккумуляторов Кобет с первой попытки порвала шнурок и, вернув оснастку мастеру, надела полупрозрачную кофточку.
        - Когда будет готово? - спросила она.
        - Через четыре дня, - ответил мастер. Потом подошел к ней вплотную и прошептал:
        - Я узнаю, кто твой парень, и набью ему морду.
        Эти слова вызвали у Кобет улыбку.
        - Мальчик мой, - сказала она, погладив мастера по щеке. - Когда ты узнаешь, кто мой парень, ты просто обделаешься на месте.
        Не сказав больше ни слова, она покинула ателье.
        106
        До установленного самому себе подъема Брейну оставалось спать еще два часа, когда неожиданно в дверь постучали.
        Он поднялся и, глянув в монитор безопасности, обнаружил Спота. Пришлось разбирать традиционную баррикаду, после чего Брейн открыл дверь и впустил нежданного гостя, держась настороже, - от Спота можно было ожидать чего угодно.
        - Спишь?
        - Разумеется. А ты чего в такую рань приперся?
        Спот не ответил и, только оказавшись в гостиной, сказал:
        - Стволы. Я хочу, чтобы ты отдал мне их.
        - И из-за этого пустяка ты разбудил меня?
        Брейн прошел мимо Спота, выдвинул ящик бюро и раздраженно проговорил:
        - Забирай и проваливай, я еще немножко посплю.
        Спот осторожно заглянул в ящик, все еще не веря, что Брейн так легко расстается с оружием.
        Потом вынул оба пистолета и, проверив их, кивнул.
        - Порядок, извини, что побеспокоил. Служба.
        - Понимаю, - кивнул Брейн и проводил Спота до двери. Затем закрылся на замок, восстановил баррикаду и вернулся в гостиную, где предпочитал спать. Он приподнял подушку и полюбовался хорошо вычищенной «девяткой», полученной от Чаки. С полным магазином в двадцать два патрона.
        Несмотря на беспокоящий визит, Брейн сумел уснуть и встал по будильнику, после чего сделал легкую разминку и отправился в душ.
        Делать сегодня он ничего не планировал, поскольку мяч, а точнее, несколько мячей сейчас были отправлены на сторону противника. Теперь следовало ждать, что эти злодеи против него предпримут.
        Несмотря на перестрелку в центре, связанную с попыткой его похищения, Брейн решил пройтись по ближайшей к микрорайону улице, ведущей в центр.
        Пусть его прогулка походила на опасную провокацию, однако просто сидеть дома и пялиться в ТВ-бокс было нельзя. Правила игры требовали действовать инициативно.
        Не прошел Брейн и трех сотен метров, как из утреннего потока машин выкатился полицейский автомобиль и, обогнав его метров на двадцать, притормозил у тротуара.
        Из машины вышли двое: полицейский, канзас-лейтенант, и сержант-гоберли. Они, волнуясь, нервно одернули мундиры и преградили Брейну путь.
        - Томас Брейн? - спросил лейтенант.
        - Нет, - покачал головой Брейн.
        - Сэр, мы знаем, что вы Томас Брейн, и кое-кто в машине хочет с вами побеседовать. Пройдите туда, а мы подождем здесь.
        Брейн покосился на машину, сквозь слегка затонированные стекла был виден силуэт сидевшего сзади пассажира.
        - Хорошо, я поговорю, - сказал он и, подойдя к полицейскому авто, осторожно приоткрыл дверь, обнаружив, что пассажир в военной форме с полковничьими серебряными «орлами». После этого он открыл дверь шире и забрался в салон, захлопнув дверцу.
        - Где-то я вас видел, - первым заговорил Брейн.
        - Да, в хозяйстве полковника Вильямса.
        - Точно. Вы стояли возле стены в спортзале, когда я спарринговался с вашими парнями.
        - Да, капитан, именно так. Я попросил полицейских поспособствовать мне в вашем поиске. Но, понимая, какая в полиции обстановка, воспользовался только личными связями - один из полицейских мой родственник.
        - И вот вы меня нашли, сэр. Что дальше?
        - Я хочу предложить вам выйти из резерва и поступить на действительную службу.
        - Неужели полковник Вильямс изменил концепцию?
        - Он в госпитале, и врачи дают плохой прогноз.
        - Ранен?
        - По всей видимости, отравлен.
        - И кто под подозрением?
        - Вы могли не задавать этот вопрос.
        - Да, ответ очевиден. И что, они ничего не боятся?
        - Раньше опасались, однако отравление, которое выглядит как заболевание лихорадкой Горха, имеет мало перспектив для расследования.
        - Значит, вы решили собрать всех, кого отверг полковник Вильямс?
        - Так точно. Уверяю вас, это были специалисты, которые могли бы украсить личный состав любой части. Однако у полковника были свои принципы, и мы их уважали до поры до времени.
        - Значит, если я вернусь…
        - Вы тотчас получите под свое руководство штурмовой взвод. Правда, ребята там еще сырые, вам придется какое-то время ими серьезно позаниматься, однако три-четыре недели для их дообучения мы вам можем представить.
        - Я бы с готовностью принял такое предложение, ведь примерно на это я и рассчитывал, полковник, однако сейчас я оказался в такой ситуации, что мне необходимо еще какое-то время, чтобы из нее выпутаться.
        - Я располагаю некоторыми возможностями, и мы могли бы помочь вам, капитан, в решении даже ваших личных проблем.
        - За это большое спасибо, но ваше вмешательство только сделает мою ситуацию более неопределенной и отдалит момент окончательной развязки.
        - Понятно. Но тогда, учитывая указание в вашем личном деле на вас как на специалиста по борьбе с каменными ящерами, может, дадите какой-то совет?
        - Совет? - Брейн задумчиво почесал подбородок. - Вильямс в здравом уме?
        - Бывает таковым, когда его пичкают сильнодействующими стимуляторами.
        - Как долго он может находиться в ясном сознании?
        - Минут пятнадцать. При этом продолжает давать мне указания и помнит подробности всех находящихся в разработке операций.
        - Значит, он сейчас все еще командир вашей части?
        - Так точно. А я его заместитель.
        - А он может отдать распоряжение о бомбовом ударе?
        - Только при согласовании.
        - А без согласования?
        - На свой страх и риск.
        - Ну так и врежьте по своим врагам, что вам мешает? Или вам адрес сказать?
        - Но это же район, ближайший к центру города.
        - Пусть ударят глубинными бомбами, снаружи ничего не услышат, а вы закроете эту проблему на месяцы, если не на годы.
        Видно было, что полковник слегка шокирован. С одной стороны, казалось бы, неслыханная дерзость - бомбить кого-то в черте города и даже почти в центре, но с другой стороны - бомбы уйдут на глубину до ста пятидесяти метров, и наверху лишь некоторые почувствуют едва заметную дрожь.
        И все это с охотой завизирует полковник Вильямс.
        - Спасибо за совет, капитан, - произнес полковник и крепко пожал Брейну руку. - Можете быть свободны, и я надеюсь, что вы к нам вернетесь.
        107
        Робер приехал с объезда поздно, успев посетить четырнадцать объектов строительства разной степени готовности. В последнюю неделю их не беспокоили средства подземной разведки и стационарные георадары. И все потому, что специалистам Гаупа удалось передать полковнику Вильямсу, командующему базой самых злейших врагов хебе, код возбудителя, имитировавшего течение жесточайшей лихорадки Горха, от которой пока не было спасения, поскольку ее распространение происходило на квантовом уровне.
        Однако удача Гаупа не была бы полной, если бы одновременно не удалось подбросить ту же бациллу и майору Шафранеку, который в хозяйстве полковника Вильямса руководил лабораторией георазведки и трехмерного наведения.
        Именно деятельность этой лаборатории позволяла полковнику Вильямсу наносить удары не только штурмовыми группами, но и этими изощренными методами подземно-диверсионной войны.
        С лабораторных мини-стапелей сходили торпеды, бороздившие грунтовые слои и доводившие обитателей бункеров глубокого заложения до параноидальной истерики.
        В приемной Робера уже ждали руководитель планировочно-строительного департамента Брунн и начбез Гауп.
        Они вскочили при появлении Робера, и он, остановившись у входа в кабинет, сказал:
        - Брунн, я приму вас завтра, а вы, Гауп, заходите, полагаю, у вас есть что-то срочное.
        - Так точно, сэр, - кивнул Гауп, а Брунн облегченно перевел дух и выскользнул в коридор. Он боялся этих отчетов, опасался оставаться наедине с верховным руководителем, и отсрочка его только порадовала.
        Робер сбросил тяжелый пиджак из пулестойкой ткани прямо на стол и, тяжело опустившись в кресло, жестом указал Гаупу на стул напротив стола.
        Тот сел, положив папку на стол, но потом снова переложил на колени.
        - Итак, что за новости, дорогой Гауп?
        - Как вы знаете, сэр, Томаса Брейна нам взять не удалось. Но в прошлый раз мы сообщили вам только общие детали, однако теперь удалось выяснить кое-какие подробности и сделать выводы.
        - Внимательно слушаю.
        - Первоначально мы проверяли, есть ли у Брейна оружие, - наш сотрудник прошел рядом с ним со сканером. После того как выяснилось, что оружия нет, мы запустили операцию.
        - И с самого начала все пошло не так?
        - И да, и нет, сэр. Мы знали, что Брейн - крепкий орешек, и группа захвата была дополнительно вооружена тростями с шокирующим наконечником. Однако ему удалось отбиться стульями и всякой прочей мебелью, а также вывести из строя троих наших сотрудников - весьма подготовленных.
        - Видимо, в ИСБ учат получше вашего, - устало ухмыльнувшись, заметил Робер.
        - Я этого не исключаю, сэр, но самое интересное - огневая поддержка Брейну поступила в течение пятнадцати - двадцати секунд.
        - То есть на случайность не похоже?
        - Не похоже. Но похоже на плотную профессиональную поддержку, причем практически незаметную.
        - И никакой Джонатан Ганетти на подобное не способен.
        - В том-то и дело, сэр.
        - А что говорят наши агенты из ИСБ?
        - Они ничего не знают.
        - Даже тот, который…
        - Даже он, сэр.
        - И какой из этого следует вывод?
        - Учитывая, что почерк профессиональный, мы думаем об ИСБ. Но наши агенты там ничего не слышали о подобной операции, даже те, через кого проходят подготовительные этапы. Остается одно - для поддержания режима секретности операции ИСБ проводит их с участием структур, засекреченных в самой службе.
        - И очень хитрых структур, ведь мы до сих пор не разгадали, зачем Томас Брейн сам пришел и сказал, что он стрелок под контрактом.
        - Полагаю, сэр, что мы в данном случае потеряли оперативную инициативу и, возможно, на данном этапе проигрываем какую-то часть нашей битвы.
        - Вы сообщаете невеселые вещи, Гауп.
        - Невеселые, сэр. И для меня вдвойне, поскольку я отвечаю за безопасность.
        - Вы провели прекрасную операцию против полковника Вильямса и начальника его лаборатории. Уже неделю у нас на подземном фронте полная тишина. Выработки грунта в штольнях идут рекордными темпами, завод по производству синтетического кормового белка строится полным ходом. Мы в выигрыше, Гауп.
        - Но это лишь одна сторона, сэр. Есть другая. Наши враги что-то делают, где-то, условно говоря, закладывают под нас фугас, а мы не знаем и в ближайшей перспективе можем не узнать.
        - Полагаете, они устроят целое наступление? Думаете, могут подготовить его втайне?
        - Они уже проводят операцию на таком секретном уровне, который нам и не снился. Случись что - у нас даже крейсера нет, и уйти его вынудили тоже они - параллельная структура ИСБ.
        Гауп замолчал и только сейчас понял, что для начальника службы безопасности говорил слишком эмоционально. Даже пот на лбу выступил, как у какого-нибудь варвара.
        Впрочем, похоже, Робер на манеры Гаупа сейчас внимания не обратил, он сцепил пальцы рук и, уставившись в полированную столешницу, сосредоточенно обдумывал выводы начбеза.
        Во многом тот был прав. Нельзя исключать, что скоро противник разовьет наступление.
        Такое уже было на Ритане. Вдруг начались аресты в министерствах, потом в полиции, в самой ИСБ и других спецслужбах. Затем полетели агенты помельче - в администрации регионов, городов, районов.
        А в финале оставшуюся без информационного прикрытия колонию хебе атаковали специальные войска, и тайные гарнизоны быстро пали.
        Сбежать удалось только руководству, и так хебе потеряли Ритан.
        - Мне смонтировали бомбу, Гауп.
        - Кто?
        - Ну кто у нас занимается такими делами? Особое подразделение строительного отдела и саперы майора-инструктора Двиннера. Для вас это новость?
        - Прошу прощения, сэр, просто заработался, вот и ляпнул… Прошу прощения.
        На самом деле Гауп не являлся сторонником применения бомбы с бациллами, которая по плану, разработанному самим Робером, должна быть выпущена по городу для отвлечения внимания при эвакуации с планеты.
        Возможно, это действительно эффективное средство, но Гауп предлагал кое-что попроще - диверсии на предприятиях химического комплекса города. Эффект отвлечения был бы не хуже, а жертвы минимальные.
        Гауп не сомневался: чем более жестко хебе будут действовать против аборигенов, тем хуже пойдет работа по инфильтрации и общему внедрению.
        Сейчас многие агенты из администраций и спецслужб шли на сотрудничество ради денег, прекрасно понимая, с кем имеют дело, при этом, конечно, они колебались, выбирая между собственной выгодой и патриотизмом.
        В случае же акций против населения, в особенности средствами вроде лихорадки Горха, вербовка пойдет существенно сложнее.
        - Я знаю, что вы сторонник обычной диверсионной тактики для отвлечения внимания, дорогой Гауп, однако уже то, как изящно вам удалось заразить полковника и его начальника лаборатории, применив электронно-оптические средства, говорит о большой перспективе этого метода. Испытание в масштабе миллионного города покажет нам всю силу и возможности этих боезарядов.
        Гауп кивнул.
        - Вы только представьте - не будет никаких трудностей с установкой заводов и лабораторий, хранилищ первичной выдержки и озонариев. Все это можно будет строить прямо на поверхности, нужно лишь предварительно применить заряд, и через пару лет можно смело заселять освободившиеся территории.
        - Это вызовет ответные действия, сэр.
        - Возможно. Но там, где находится наша основа и культура, воевать с нами будет трудно. А вот мы здесь можем позволить себе многое. И не обязательно действовать в открытую. Я уже думал вот о чем: для начала можно проводить пропагандистскую подготовку и регулярно выливать на аборигенов тонны информации о том, что существует угроза. Что преступники-ученые что-то там изобрели и упустили во внешнюю среду. Что оно там где-то развивается и потенциально угрожает. Вы же знаете, как мы умеем это делать, Гауп.
        Начбез снова кивнул. Сегодня верховный руководитель был в ударе, и лучше его было не перебивать.
        - Поэтому, когда все произойдет, все шишки посыплются на головы этих «преступников-ученых», и мы заранее подготовим конкретных лиц, на которых должен будет пасть народный гнев.
        - Такая тактика кажется мне перспективной, сэр, - решился заметить Гауп.
        - Ну разумеется. А взрыв все же будет, но это будет не банальный выплеск разрушающей энергии, это будет взрыв тонких информационных субстанций, природу которых мы до конца не понимаем, но уже можем использовать в собственных целях.
        Гауп опять кивнул. При правильном подборе массы вещества и нужных катализаторов заражение происходило одномоментно на огромной территории. Без разрушений, огня, грохота.
        - Сэр, возвращаясь к началу нашей беседы… Я считаю, что в условиях неопределенности этого Брейна нужно ликвидировать.
        - А что это нам даст?
        - Я надеюсь увидеть какие-то движения со стороны противника. Что-то, что даст нам больше информации.
        Робер помедлил с ответом, барабаня пальцами по столу, потом вздохнул и, сев ровнее, сказал:
        - В этом вопросе я полностью вам доверяю, дорогой Гауп, так что действуйте.
        108
        В семь утра диспикер запрыгал на столе от ожидаемого звонка, и, еще не проснувшись, Чаки, не глядя, схватил его и быстро ответил:
        - Слушаю тебя, Грибас…
        - Короче, привезли ночью. Я как пришел на смену, глянул в регистрационный журнал и все понял.
        - Каковы условия? Торги? Огласка?
        - Нет. На территории города это запрещено.
        - С каких это пор?
        - Закон принят четыре года назад. Поэтому можно просто приехать, заплатить выставленную компанией цену и забрать товар.
        - Где можно узнать цену? - спросил Чаки, с помощью свободной руки уже надевая штаны.
        - В регистрации указана приблизительная цена - восемьсот сакверов, но обычно продается чуть дороже.
        - В пределах штуки?
        - Где-то так.
        - Отлично, уже выезжаю!
        - Не забудь мои проценты, - напомнил абонент, прежде чем Чаки отключил трубку и стал лихорадочно одеваться.
        Грибас был его недавним знакомым, на которого его вывели правильные люди. Правда, за эту информацию они стребовали с него триста сакверов, однако их сведения стоили заплаченных денег, поскольку Грибас был ценным источником и даже немного больше - он участвовал во всей цепочке процедур, поскольку являлся помощником менеджера на складе компании «Хуман-электроникс».
        Грибас был парень не промах. Едва только Чаки сделал к нему подход в баре неподалеку от склада, помощник менеджера сразу понял - тому от него что-то нужно. Он не торопился напиваться за счет нового знакомого, который навязчиво предлагал ему дружбу, и дождался, пока поступит конкретное предложение, чтобы выторговать наиболее выгодные условия.
        В результате, еще не заговорив о конкретном товаре, Чаки пообещал Грибасу триста пятьдесят сакверов.
        - Будь спокоен, парень, по серийному номеру, который, как ты говоришь, у тебя имеется, я буду знать о товаре все - и где ремонтировался, и кем, и когда прибудет, и где будет храниться.
        - Спасибо, камрад. Ну, теперь-то ты выпьешь со мной?
        - Теперь выпью.
        Позже, уже будучи навеселе, Чаки пытался объяснить, почему он интересуется подобным товаром, однако новый знакомый его прервал.
        - Стоп, приятель. Вокруг этого специфического товара крутится столько разных… особенных личностей, что в детали мне вникать не только неинтересно, но даже небезопасно. Поэтому - ты заплатил, я сделал.
        Одним словом, знакомство состоялось, они нашли общий язык, и теперь Чаки катил по улице навстречу своей мечте. Хотя и не на привычном дорожном хищнике, а на машине поскромнее.
        Чаки держал ее не на общей стоянке и брал, когда хотел оставаться незаметным.
        А сегодня он этого хотел.
        Утренние дороги были, как обычно, забиты транспортом, и Чаки нервничал, однако по мере приближения к району, в котором на самой окраине города располагался склад, статус дорог понижался, и на них становилось свободнее.
        Одновременно с этим улучшалось и настроение Чаки. Он обогнал один автомобиль, потом другой и вдруг в тридцати метрах перед собой увидел корму знакомого авто. Да, он не мог ошибиться, это был минивэн Спота.
        Уже отремонтированный и восстановленный после недавней перестрелки, он выглядел так, будто только прибыл с завода.
        У Спота повсюду были связи, в ремонтных мастерских, разумеется, тоже. И хотя такой ремонт - дело не быстрое, по требованию Спота рабочие могли и ускориться - с ним никто не решался спорить.
        - Куда же ты прешься с утра пораньше? - вслух произнес Чаки, вынужденно сбрасывая скорость, чтобы не обгонять Спота и не привлекать к себе внимание.
        Впрочем, до склада оставалась лишь пара минут езды, и Чаки согласился подождать. Однако каково же было его удивление, когда он увидел, как минивэн сворачивает в сторону указателя с обозначением склада «Хуман-электроникс».
        Чаки еще сбавил скорость и, притормозив на повороте, подождал, когда минивэн заедет на огороженную металлической сеткой территорию склада.
        Охрана не препятствовала проезду Спота, и никто не потребовал у него пропуск - просто открыли ворота. А ему, Чаки, Грибас обещал заказать пропуск.
        Остановившись за пределами огороженного пространства, Чаки стал наблюдать.
        Вот Спот подъехал к блоку «номер четыре», куда должен был подъехать и Чаки. Минивэн остановился, и к нему поспешил тот самый Грибас. Угодливо наклонившись к окошку, он что-то стал быстро говорить и едва ли не кланялся через каждое слово, потом принял что-то из рук Спота, видимо, деньги, и убежал внутрь склада. А минивэн развернулся и стал кормой сдавать внутрь распахнутых ворот склада.
        Какое-то время Чаки ничего не было видно, но вскоре минивэн снова появился и, покинув огороженную территорию, проехал недалеко от пригнувшегося к панели Чаки, набирая скорость.
        Лишь после этого Чаки завел мотор и, развернувшись, подъехал к воротам. Вышел охранник и, держа перед собой планшет, сверился с указанными в пропуске номерами.
        Ворота открылись, Чаки проехал на территорию. Возле нужного ему блока его с виноватым видом дожидался Грибас.
        - Извини, друг, товар только что забрали.
        - Что?! Что значит забрали?! - закричал Чаки, хотя это сообщение для него едва ли стало новостью. - Почему ты отдал, ведь мы же договорились?!
        - Понимаешь, это старый клиент. Он часто у нас бывает, но у него есть одна особенность - ему нельзя перечить. Я бы не смог отказать ему ни при каких обстоятельствах. Извини.
        С этими словами Грибас развернулся и скрылся за дверями склада.
        Еще мгновение Чаки находился в ступоре, затем резко газанул и, развернувшись, понесся к воротам.
        Испуганный охранник тотчас включил привод ворот, и, не прояви он расторопность, Чаки снес бы их вместе с петлями.
        109
        Выскочив на шоссе, Чаки интуитивно свернул направо и, прибавляя обороты, начал обгонять одну машину за другой. Через пять километров был новый перекресток, и Чаки поехал в сторону пригорода.
        Он ничуть не сомневался, что едет правильно, он словно чувствовал свежий след Спота и вскоре увидел маячивший вдалеке минивэн, который ехал не очень быстро - Спот осторожничал из-за товара, который он, по всей видимости, очень ценил.
        Первая мысль Чаки - подрезать минивэн, выскочить с пушкой и пристрелить ненавистного урода. Порыв был таким сильным, что Чаки уже нажал на газ, однако в последний момент передумал, решив, что действовать нужно иначе.
        - Как бы сейчас поступил Томас? - вслух спросил себя Чаки, чтобы звуком собственного голоса вернуть самоконтроль. - Томас постарался бы держаться подальше, выследил бы урода и потом придумал бы ему какую-нибудь ловушку. Так и я сделаю!
        И он поехал медленнее, прикрываясь двумя-тремя автомобилями, чтобы Спот ничего не заметил.
        Закончилась промышленная зона, потянулись заброшенные здания и полуобитаемые дома, где селились бездомные и наркоманы.
        Дорога прошла по мосту над глубокой сырой балкой, и затем минивэн свернул налево, покатившись по извилистой грунтовке, проходившей через заросшие кустарником пустыри.
        Чаки приходилось быть очень осторожным, чтобы за очередным скрытым кустами поворотом не наткнуться на машину Спота. Пришлось даже приокрыть окно, чтобы прислушиваться.
        Дорога закончилась возле небольшой рощицы, за которой ближе к очередному пустырю располагались невысокие постройки, окруженные добротным трехметровым забором из пластобетона, с электрошоковыми элементами поверху.
        Чаки резко выжал тормоз, едва не выкатившись на открытое место, и стал ждать.
        Ворота перед минивэном автоматически открылись, и машина заехала на огороженную территорию.
        Ворота закрылись, и Чаки остался в полной растерянности. Это было не то, на что он рассчитывал, ведь ему хотелось узнать об этом уроде все. А тут - бац, и забор.
        Помедлив еще немного, Чаки снова тронул машину и, медленно проехав по дороге, свернул к забору и плотно припарковал к нему автомобиль. Затем выскочил на траву и торопливо взобрался на крышу салона.
        Даже отсюда он не мог дотянуться до верха, чтобы видеть, что происходило за забором, зато он мог снять все это на камеру диспикера, широкоугольную и с прекрасным разрешением.
        Чаки начал снимать, держа диспикер в поднятой руке, но что именно происходило за забором, он едва разбирал, - контрольный экранчик на диспикере был слишком мал.
        «Потом рассмотрю», - подумал Чаки и простоял так около двадцати минут, пока Спот не перестал ходить из одной постройки в другую и не скрылся в своем загородном доме.
        После этого, стараясь действовать осторожно, чтобы не поднимать шума, Чаки слез с крыши, забрался в кабину и, заведя мотор, на самых малых оборотах «отполз» от забора и поехал прочь.
        110
        Когда Чаки добрался до Брейна, то, даже оказавшись в его гостиной, какое-то время не мог произнести ни слова. А хозяин, видя, в каком состоянии находится гость, не донимал его расспросами, полагая, что тот немного отойдет и сам все расскажет.
        Лишь спустя несколько минут Чаки наконец глубоко вздохнул и сказал:
        - Все пропало, Томас. Все пропало.
        И закрыл лицо ладонями.
        - Подожди, что именно пропало?
        - Фиби пропала. Ее похитил Спот.
        - Спот? А при чем здесь Спот?
        - Он похитил ее, Томас, он вырвал ее прямо у меня из рук. Он всех там запугал и еще он там - старый клиент, усекаешь?
        - Где именно он старый клиент? - уточнил Брейн, хотя и сам уже почти догадался.
        - Он скупает поломанных девочек-роботов, которых привозят из всех заведений города. Он обошел меня на полминуты, иначе бы мы с Фиби были уже вместе.
        - Это вряд ли. Если уж Спот положил на что-то глаз…
        - Я выследил его, Томас! Я выследил эту мерзкую тварь!..
        - Вот как? - Брейн, сидя на кушетке, подался вперед. - А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее.
        - Если поподробнее, то это здесь, - сказал Чаки, подавая Брейну свой диспикер.
        - Ты сделал видео?
        - Я сделал видео. Я почти полчаса стоял на крыше своей тачки и через забор снимал что-то там… мерзкое. Я точно не знаю, не было времени пересмотреть. Запускай.
        - Стоп! - перехватил Брейн руку Чаки, который потянулся к диспикеру. - Ты уже запускал это видео?
        - Нет, я же сказал.
        - Хорошо. Тебе звонили на него или ты звонил с него, пока ехал ко мне?
        - Кто-то звонил, но мне было не до этого, я не ответил.
        - Прекрасно! - улыбнулся Брейн и в режиме обслуживания набрал на крохотном экране несколько кодовых строк, которые назывались «антиполицаем».
        - Что ты делаешь?
        - Я запрещаю твоему диспикеру сливать информацию в полицейские архивы. А теперь мы посмотрим твое видео.
        И они начали смотреть, все более поражаясь тому, что видели.
        Как оказалось, у Спота была коллекция поломанных девочек из заведений. Несколько десятков девочек-роботов. Он расставлял коллекцию в двух просторных ангарах, составляя целые композиции из моделей в одежде и без нее.
        Однако более всего Брейна поразило то, что одна из девушек была точной копией Кобет - один в один. И, что самое пикантное, копия Кобет лежала на роскошной кровати в рабочей позе, это свидетельствовало о том, что Спот часто ее навещал.
        Когда просмотр завершился, пришло время молчать Брейну. Он размышлял о том, как применить этот ролик наиболее эффективно.
        - Я должен убить его, Томас.
        - Что? - очнулся от своих мыслей Брейн.
        - Я должен убить Спота.
        - Я тебя очень хорошо понимаю, Чаки, и мы покончим с этой тварью. Однако нужно выбрать подходящий момент.
        - Какой момент, Томас? Он, может быть, сейчас уже раскладывает Фиби на кровати, как эту сучку Кобет!
        - Ну, Чаки… - Брейн понимал проблемы бандита-механофила и старательно подбирал слова. - Чаки, Фиби столько перенесла ради того, чтобы вы наконец были вместе, что потерпеть еще немного для нее не трудно.
        - Ты думаешь?
        - Женщины по натуре жертвенны. Она все понимает. Она знает, что у тебя временные трудности, и, уверяю тебя, найдет в себе силы, чтобы преодолеть последнее препятствие.
        Выдав эту белиберду, Брейн внимательно следил за реакцией Чаки. А тот, в свою очередь, сверлил взглядом Брейна, пытаясь определить, насколько правдив сегодня его новый друг.
        Не давая ему прийти к каким-то его собственным выводам, Брейн добавил:
        - Вспомни, как ты сомневался, но мы все же взломали систему и вытащили Фиби из этого ужасного заведения.
        - Взломали, - выдохнул Чаки и закрыл глаза. - А ты не думал о том, что ей в этот момент было больно?
        - Думал? Нет, Чаки, я знал, что ей будет больно, но также я знал, что она готова к этим страданиям ради встречи с тобой. Вот как-то так.
        Чаки распрямился в гостевом кресле и какое-то время смотрел в потолок, переосмысливая слова Брейна. Наконец он вздохнул, поднялся и направился к выходу.
        - Постой! - остановил его Брейн. Вмешаться в процесс принятия Чаки скоропалительных решений он уже не мог, однако эту ситуацию следовало использовать.
        - Постой, мне нужно поменять ствол.
        - Поменять? - переспросил Чаки.
        - Ну да, ту «девятку», что ты мне дал, - произнес Брейн, делая акцент на словах «ты мне дал».
        - Да, Томас, я помню про «девятку». Она тебе не понравилась?
        - Понравилась. Шикарная «девятка», но я иду в гости, и хотелось бы что-то менее заметное.
        - Могу достать «шмуль» и «чиканто».
        - Со «шмулем» не знаком, а вот на «чиканто» я твою подарочную «девятку» мог бы временно поменять. - Брейн акцентировал слова «подарочную» и «временно».
        - Хорошо, Томас, я пришлю бойца с «чиканто». Только в нем всего двенадцать патронов.
        - Мне подойдет, Чаки, спасибо.
        - Все, я пошел. - Чаки махнул на прощание рукой и хлопнул дверью.
        Брейн вздохнул и, подойдя к окну, выглянул наружу. Внизу показался Чаки, который говорил по диспикеру. Возможно, пускал своих гончих по следу Спота, а возможно, решал вопрос с «чиканто».
        Брейн открыл архив своего диспикера - копия видео с аппарата Чаки уже там. Это, конечно, хороший аргумент против Спота, однако его недостаточно, для того чтобы Резак решил в срочном порядке ликвидировать ближайшего помощника.
        Такие сверхдоверенные лица на пенсию не уходят, их зачищают после их собственных юбилейных торжеств. Но у Спота дождаться этих торжеств шансов было мало. Его хозяин закрутил сложную комбинацию, а значит, Резак готов вести активный размен фигур.
        111
        Весь оставшийся день прошел ровно, и Брейна не беспокоили, но утром, в половине девятого, когда он уже разобрал ночную баррикаду, в его дверь постучал Тони Крюк, бандит из бригады Чаки.
        - О, братан, заходи! - приветствовал Брейн гоберли. - Какао будешь?
        - Смеешься? - улыбнулся Тони, однако прошел в прихожую, и Брейн закрыл за ним дверь.
        - А что не так?
        - У нас какаву только педики потребляют.
        - Извини, не знал. Может, тогда настой из кофейных палочек?
        - Вот тут нормально, не откажусь, - согласился гость, проходя в гостиную.
        Пока он имел самый низкий статус в банде, поэтому уважительное отношение со стороны статусного Томаса, о котором сам Чаки говорил с придыханием, было для него очень лестно.
        Брейн принес из кухни горячий настой ярко-красного цвета, и Тони выпил его залпом, словно алкоголь.
        - Уф, как пробрало! - прокомментировал он.
        - Ну а то! - в тон комментарию произнес Брейн. - Чего принес?
        - А вот…
        С этими словами Тони извлек из-за пояса пакет из тонкого пластика и положил на журнальный столик перед Брейном.
        - Ага, - произнес тот и, достав из пакета пистолет, принялся его рассматривать.
        - Красивая машинка, - сказал он, взвешивая в руке плоское короткоствольное оружие.
        - И дорогая, зараза.
        - Да уж, представляю себе.
        - Чаки приказал - заменить, - напомнил Тони.
        - Да, конечно, - согласился Брейн, быстрым движение непонятно откуда вытащил «девятку» и положил на журнальный столик.
        - Ух ты, Томас! Хотел бы и я так научиться! - восторженно произнес бандит и убрал «девятку» за пояс.
        - Когда-нибудь научишься, - заверил его Брейн и направился к прихожей, давая понять, что аудиенция закончена.
        Когда Тони ушел, Брейн положил в прихожей на высокое бюро пачку из трех картриджей с пюре и, отойдя в самый дальний угол гостиной, сделал пару выстрелов из «чиканто». Потом осмотрел пробитые картриджи и, сделав вывод о возможностях своего нового приобретения, кивнул.
        Это было оружие хорошо известного Брейну калибра девять миллиметров, однако применение неметаллических материалов и электронный спуск, работавший на кристаллодинамике, позволяли чувствовать себя уверенным при разборках в ограниченном пространстве.
        Брейн знал цену каждой доли секунды и потому готовился к предстоящему, еще не объявленному визиту очень ответственно.
        Когда он находился на кухне, окно которой выходило во внутренний двор, откуда-то с угла противоположного корпуса послышался гудок грузовика. Выглянув, Брейн заметил, как трое бандитов, размахивая руками, не пропускали большой мебельный грузовик, который, судя по всему, перепутал адреса - здесь никому мебель не требовалась.
        Впрочем, несмотря на требования бандитов немедленно убраться, водитель грузовика с такой же горячностью пояснял им словами и жестами, что со своими габаритами ему назад никак не проехать, - и так все бока о деревья ободрал, пока выруливал.
        В конце концов ему разрешили пересечь двор, чтобы потом выбраться на улицу по окружной обслуживающей магистрали. Однако и через двор грузовик пробирался с большим трудом, то и дело останавливаясь, чтобы подкорректировать курс и не задеть несколько брошенных под стенами автомобилей.
        Надпись на фургоне сообщала, что он принадлежит транспортной компании «Тинко». Номер диспикера на борту оказался неполным - последние два символа почти стерлись. Однако Брейн взял диспикер и просто произнес в него:
        - Транспортная компания «Тинко»…
        На линии послышались щелчки, потом какой-то лязг, и наконец искусственный голос ответил:
        - Здравствуйте, сэр, коммерческая служба поиска и справочной информации приветствует вас. Если вы хотите получить информацию о…
        - «Тинко»! Транспортная компания «Тинко»! - крикнул Брейн, зная, что, не останови он эту глупую машину, она в течение получаса будет перечислять всевозможные услуги.
        И тотчас произошло соединение.
        - Офис компании «Тинко». Диспетчер слушает, - ответил немного усталый женский голос.
        - Мисс, у нас тут во дворе ваш грузовик перегородил дорогу - ни проехать ни пройти! Вы не могли бы сообщить, когда он собирается уезжать?
        - Одну минуту, сэр. Подскажите, с какого адреса вы звоните…
        - Улица Ралливей, Четырнадцатый микрорайон.
        - Нет, сэр, это не наш грузовик. Весь наш транспорт на выезде, кроме двух резервных машин в гараже. В вашем микрорайоне наших машин сейчас нет - мы отслеживаем их в реальном времени.
        - Огромное спасибо, мисс.
        - Мы всегда рады помочь, сэр, обращайтесь, если у вас воз…
        Дослушивать Брейн не стал и оборвал связь. Потом осторожно выглянул в окно и увидел, что грузовик уже заворачивает за угол.
        Набрав еще один номер, он услышал неприветливое:
        - Это ты, что ли?
        Голос принадлежал одному из бойцов бригады Чаки - Картузу. Прежде он считал себя другом бригадира, но с появлением Томаса Чаки все свое время стал проводить с ним.
        - Картуз, что там за кипеж под окнами?
        - Работяга в адрес не вписался, чуть нам газоны все не помял.
        - Картуз, такой машины в этой компании нет, ее сюда никто не посылал. А судя по тому, что грузовик несколько раз притормаживал у кустов, он привез нам гостей.
        - Я позвоню Чаки!
        - Не нужно. У него сейчас личные проблемы, поэтому собери бойцов и прочешите корпус напротив моего дома. По всей видимости, там будет один или пара стрелков.
        - Думаешь, за тобой?
        - Похоже, что так.
        - Ладно, мы уже пошли! Прячься пока!..
        112
        Брейн переместился из кухни в гостиную и лег вдоль стены, стараясь даже дышать не очень интенсивно, потому что системы поиска были настолько совершенны, что легко пропускали грохот отбойного молотка, но фиксировали бег алмазного долгоносика на его мягких ворсистых лапках.
        А уж звуки бьющегося сердца и дыхания имелись во всех архивах систем наведения и опознавались даже за несколькими слоями строительного пластобетона.
        Какое-то время на улице было тихо, и не успел Брейн подумать, что Картуз с его ребятами ни на что не способны, как загремели первые выстрелы, а затем послышался хлесткий удар, и Брейн увидел две образовавшиеся пробоины от двадцатимиллиметрового снаряда.
        И это означало, что снаряд пробил наружную стену со стороны кухни, пролетел через прихожую, пробил внутреннюю стену гостиной и вылетел наружу, продырявив еще одну наружную стену.
        И что самое неприятное - скорее всего, это снаряд-разведчик. Совершив короткое путешествие, он передал всю информацию в субволновом диапазоне, которую система наведения учтет при следующем выстреле.
        Не став его дожидаться, Брейн переполз в прихожую и едва затаился там у стены, новый снаряд с треском прошиб стену и разнес основание угла, где перед этим прятался Брейн.
        Между тем, пока снайпер вел огонь, его кто-то активно прикрывал - стук автоматического оружия не прекращался, а наспех собранный отряд бандитов мог отвечать только из пистолетов.
        Брейн лежал не дыша, ожидая нового хода высокотехнологичного снайпера.
        Теперь следовало ожидать поискового снаряда или какой-то фугасной боеголовки, чтобы зачистить тут все наверняка.
        Только он подумал о том, чтобы выскочить на лестницу, очередной боеприпас пробил наружную стену, но затормозился об одну из внутренних и, упав на пол, покатился, словно шар.
        Выкатившись из кухни в прихожую, шарик прокатился еще немного, и вдруг его оболочка лопнула, и из щелей стала выходить легкая светящаяся субстанция.
        Поначалу Брейн решил, что это отравляющий газ, и уже собирался выскочить на лестницу, пусть даже для этого пришлось бы вышибить дверь, однако его остановило то, что он увидел.
        Выходящий газ сформировался в плотный жгут, который вытянулся примерно на полуметровую высоту, а потом его верхушка согнулась под прямым углом, образовав нечто вроде перископа.
        Поначалу Брейн подумал, что это еще какая-то изощренная конструкция снаряда-разведчика, но, когда развернувшийся перископ на подрагивающей ножке уставился на него, Брейн что было сил оттолкнулся от стены и скользнул по полу до противоположной стены. Но пока Брейн «ехал», он увидел результаты бесшумного и беспламенного выстрела: в стене и части пола образовалась огромная пробоина - без пыли, щепок и прочего мусора.
        Огромных фрагментов просто не стало, они будто растворились без следа. А после «выстрела» исчез и «перископ». Похоже, он оказался одноразовым.
        Не успел ошарашенный Брейн подумать о новом опасном выстреле, как с крыши прямо над его кухней застучал тяжелый пулемет, накрывая позиции снайпера на соседней крыше. Он бил не останавливаясь, пока не истратил весь патронный короб, а когда замолчал, Брейн еще какое-то время слышал, как сыпались с крыши и звенели внизу стреляные гильзы.
        Послышались полицейские сирены, потом запели кареты «Скорой помощи». Громко газуя, по узким дорожкам прибывали внедорожники с подмогой. Захлопали дверцы, внизу началась суета.
        В дверь Брейна постучали, и на мониторе безопасности показался Спот.
        Пришлось открыть, но Спот остался за порогом, только посмотрел на Брейна и кивнул.
        - Я думал, это ты тут наших мочишь, а оказалось - тебя замочить пытались, - сказал он.
        - Пустяки, обошлось, - бодро ответил Брейн, будто снайперы дырявили ему стены ежедневно.
        - Ну, будь здоров.
        - И тебе всего хорошего, - ответил Брейн. И, закрыв двери, пошел осматривать повреждения, на ходу прикидывая, чем можно заделать пробоины.
        Пока Брейн размышлял об аварийном ремонте, Спот по дороге к стоянке уже набирал номер Резака.
        - Сэр, ложная тревога. Это не он, а в него.
        - Он жив?
        - Жив.
        - Ладно, приезжай скорее, будем что-то думать и решать.
        Пока Спот ехал в замок к боссу, куда тот вернулся из загородной резиденции, он обдумывал предложения по Брейну, но, когда проезжал через двухэтапную систему безопасности, решил, что будет молчать - пусть предложения делает Резак.
        Остановив минивэн у входных дверей, Спот тотчас получил замечание от охранника, стоявшего у входа.
        - Здесь ставить машины нельзя, воспользуйтесь штатной стоянкой!..
        - Я всегда ставлю здесь.
        - Я знаю, сэр, но это распоряжение начальника охраны Сойера.
        - У вас новый план охраны, что ли? - начал догадываться Спот.
        - Так точно, вчера босс его утвердил.
        - Ну, тогда перегони машину сам, я спешу.
        - Но как я ее заведу?
        - Там стоит гостевой доступ. Можно перемещать на сто метров, этого хватит.
        Немного раздраженный, Спот в сопровождении внутренней охраны добрался до кабинета хозяина, куда его сразу впустили, даже не обыскав, - все знали, что Спот имел право входить к боссу с оружием.
        - Ну, что там случилось? - спросил Резак, сразу поднимаясь с кресла. - Я не стал звонить своим кадрам в полиции - боялся подставиться. Так что там?
        - Сэр, там был серьезный бой. Ваша недвижимость, переписанная на Гинзмара, получила повреждения. Все засыпано гильзами, но Брейн уцелел.
        - Это хорошо, что уцелел, но кто поднял на него руку, ведь все знают, что это наш район?
        - «Черви», тут и раздумывать нечего. Они же пытались взять его на площади, когда я так вовремя подоспел. Вопрос только один - чем он насолил «червям»?
        - Я знаю, чем, я читал его военную сопроводиловку. Целиком досье мне показать не смогли, но и сопроводительного документа достаточно - он специалист по уничтожению «червей», потому я его и взял в оборот. Подумал, раз он с «червями» мог сладить, то и у меня не лоханется.
        - Сэр, похоже, мы его передержали. Он должен был что-то сделать для нас и исчезнуть, а теперь получается, что мы должны его охранять.
        - Нет, - отмахнулся Резак. - Никого охранять мы не будем. Мы запустим операцию в немного сокращенном виде. Вызовем сюда Брейна, аккуратно замочим, потом нафаршируем карманы всеми теми файлами с прокурором и подбросим в нужном месте.
        - Не слишком ли тускло?
        - Мы подсветим. У меня есть пара десятков журналистов, которых я время от времени подкармливаю. Они обеспечат не просто реакцию в прессе, а истерический вопль. Мол, доколе, немедленно к ответу, и все такое.
        - Ну, учитывая, что записи его беседы с Зайфелем имеются, полагаю, все сработает.
        - Не может не сработать. Так что вызывай Брейна часикам к двум, высылай к нему машину, и пусть едет - на инструктаж. Так мы это и назовем.
        113
        С утра Брейну позвонил Спот и сказал, что с операцией все уже решено и нужно приехать на окончательный инструктаж.
        - К часу за тобой прибудет машина.
        - Хорошо, буду ждать, - ответил Брейн, и его абонент закончил разговор.
        Что ж, понял Томас, вот они и приняли решение, значит, развязка произойдет сегодня, безо всяких переносов на новые сроки. Несмотря на то что Брейн не сомневался в намерениях Резака, он испытывал некоторое облегчение, ведь неопределенность, которая мучила его почти две недели, наконец закончится. К тому же он не собирался ехать пустым, решив захватить найденные у себя в квартире чипы памяти.
        Куда-то запропастился Чаки, однако звонить ему Брейн не хотел. Чаки могли прослушивать, и сдавать противнику козыри накануне схватки было бы неразумно.
        В четверть второго прибыла машина с водителем и охранником, которого Брейн видел в замке. Охранник поднялся на этаж, вежливо постучал в дверь, и вместе они спустились к машине, которая подъехала к самому подъезду, что разрешалось только автомобилям с особой серией знаков на номере, означавшей принадлежность к «империи» Резака.
        Охранник придержал для Брейна дверь, и тот сел на роскошный диван пассажирского салона, а охранник разместился впереди, рядом с водителем.
        Автомобиль тронулся и поехал вокруг микрорайона по дороге, которой воспользовался вчерашний ложный мебельный грузовик.
        Выглядывая из окна, Брейн отметил, что обломки фасадного покрытия были уже убраны, но на стенах в верхней части соседнего корпуса, напротив его кухонного окна, имелись серьезные пробоины, оставленные вовремя подключившимся к сражению тяжелым пулеметом.
        «Интересно, кто из него так умело молотил?» - подумал Брейн. Он хотел посмотреть и на стену своего дома, но ее закрывали деревья.
        Машина ехала быстро, водитель вел ее аккуратно. Должно быть, он возил и самого Резака.
        Охранник не нервничал, не вертел головой, и Брейн сделал вывод, что тот не знает, для чего он должен доставить гостя в замок.
        А вот гость знал.
        Показались высокие крыши строений замка, потом после поворота - стены и ворота.
        Брейн сделал несколько незаметных дыхательных упражнений и внутренне собрался, сохраняя спокойное выражение лица.
        Ворота открылись, машина заехала на площадку безопасности и остановилась.
        - Здесь нужно выйти, сэр, - сказал охранник и, выскочив первым, открыл перед гостем дверь.
        Брейн имел представление о процедурах обыска, поэтому спокойно ждал, когда подойдет сотрудник. Однако, когда тот почти приступил к обыску гостя, Брейн дернулся, как от щекотки, и, будто рефлекторно, оттолкнул его, тем самым замаскировав момент, когда упакованный в пластик компактный «чиканто» скользнул в большой карман куртки сотрудника охраны. Через несколько секунд обыска упакованный пистолет так же незаметно снова перекочевал в карман Томаса.
        - Что это такое, сэр? - спросил сотрудник, наткнувшись на чипы памяти в кармане пиджака Брейна.
        - А мы сейчас посмотрим! - громко объявил Спот, выходя из кабинки, в которой до сих пор скрывался. На его лице играла торжествующая улыбка - Брейн еще никогда не видел Спота таким довольным.
        Охранник передал ему оба чипа, и Спот достал из кармана диспикер, намереваясь пробежаться по содержанию чипов.
        Впрочем, взяв сначала чип с синей этикеткой, он улыбаться перестал, поскольку заподозрил, что это тот самый, который он сунул под подушку кресла в квартире Брейна.
        Приложив чип к приемнику на диспикере, он на маленьком экране с пары кадров опознал запись и, подавив вздох, убрал носитель в карман.
        Пришла очередь чипа с красной этикеткой, который на высокую полку забросили Кобет и сопровождавший ее Альберт. Чип содержал кадры со слежкой за прибытием и отбытием Джона Резака на лимузинах в сопровождении охраны, что отчасти вскрывало схему его личной системы безопасности.
        Такие снимки оказались для Спота полной неожиданностью, что отразилось в немного растерянном взгляде, которым он посмотрел на Брейна, однако через мгновение Спот догадался, откуда взялись эти кадры, и на его лицо упала тень беспокойства.
        Видимо, Спот начал опасаться, что, предъявляя свидетельства слежки, Брейн хотел навредить Кобет. А этого помощник Резака допустить никак не мог.
        - Ладно, ребята, дальше мы пойдем пешком. Я сам провожу господина Брейна, - сказал Спот, все еще находясь под впечатлением открывшихся для него обстоятельств. Ведь если Кобет хотела подставить Брейна, подбросив такие улики, значит, у нее в отношении Резака имелись вполне определенные планы.
        А он об этом не знал. Он был поглощен своими чувствами к ней и ничего не замечал.
        Брейн ожидал, что его еще проведут через камеру газового анализа, повсеместно вытесняющие металлодетекторы. Те оказались ненужными из-за применения неметаллических материалов при изготовлении оружия, а также после изобретения приборов, искажавших показания детекторов.
        Газоанализаторы же могли засечь оружейную смазку, запах ствола, а также веществ, которые напыляли на боеприпасы для улучшения работы механизмов оружия.
        В газоаналитическую камеру Брейна не повели, поскольку Спот сейчас был занят другими мыслями, и эти формальности казались ему излишними, но Брейн был подготовлен и к этому этапу проверки. Помимо того что он хорошо почистил «чиканто» после пробной стрельбы, он плотно запаковал его в пластик, ночь вымачивал в геле для душа и таким же помылся утром, чтобы маскировать запах упаковки.
        114
        Проходя через двор, Брейн запоминал, где и какие автомобили расположены.
        Минивэн Спота почему-то находился метрах в сорока от входа - на свежеразмеченной площадке, где помимо него стояла одна из ярких машин Кобет и еще какой-то седан.
        Зато в десяти метрах от крыльца стояли наготове два внедорожника, в которых находились водители.
        Усиленные подвески, бронирование корпуса и даже колес. Водители внутри машин выглядели совершенно безмятежно - за высокой стеной замка им ничто не угрожало.
        Дверцы броневичков были приоткрыты, позы водителей расслабленны.
        - Кстати, если тебе интересно, Брейн, с твоим другом Чаки я сегодня уже встречался, - неожиданно сообщил Спот.
        - Полагаю, обошлось без неожиданностей? - уточнил Брейн, сохраняя невозмутимость. В конце концов, он пытался остановить Чаки, отговаривал его, но того было не удержать.
        - У меня неожиданностей не бывает.
        «Посмотрим», - подумал Брейн.
        Он предполагал, что они снова станут спускаться на лифте, однако в этот раз его провели в помещение на первом этаже.
        Здесь не было окон, большая комната напоминала место отдыха смены охранников.
        Впрочем, мебель здесь стояла добротная, и отделка стен оказалась не хуже, чем в подземном кабинете Резака. Похоже, здесь и предполагалось перейти к следующему этапу операции, где живой Брейн был уже не нужен.
        - Ну, вот и наш герой! - с фальшивой приветливостью воскликнул Резак, делая к Брейну шаг с распростертыми объятиями, однако остался на безопасном расстоянии, прикрываясь охранником - невысокого роста канзасом с цепким взглядом и пистолетом в руке.
        Сзади, встав у двери, Резака страховал Спот.
        Брейн знал, что Спот выпустит в него пулю или выстрелит парализатором лишь по одному движению глаз хозяина, поэтому затягивать паузу не стал.
        - Сэр, прежде чем вы начнете делать то, что уже решили, я бы хотел поделиться с вами некоторой информацией…
        - Да? И какой же?
        - Информация на чипах, которые у меня изъял при обыске Спот.
        - Спот, что за чипы? - спросил Резак.
        - Пустое, сэр. Я покажу вам их позже - там слишком плохое качество, нужно обработать.
        - Хорошо, посмотрим позже, - легко согласился Резак.
        - Сэр, может так оказаться, что в спешке Спот неправильно обработает информацию, и вы не узнаете о грозящей вам смертельной опасности.
        Резак ответил не сразу. С одной стороны, он хотел, чтобы этапы давно вынашиваемой им операции двигались согласно плану, но с другой…
        - Спот, дай сюда чипы, - приказал Резак.
        Спот обошел Брейна кругом и, пожав плечами, отдал Резаку оба чипа. А на обратном пути встретился взглядом с Брейном и усмехнулся.
        Можно было не сомневаться, что он успел испортить их содержимое.
        Резак уже хотел приложить к приемнику своего дорогого диспикера первый чип, как Брейн сказал:
        - Сэр, я не исключаю, что, побыв в карманах Спота, информация на чипах могла испортиться - такое бывает. Поэтому предлагаю вам посмотреть эти видео в хорошем качестве.
        - И каким же образом?
        - Вы могли бы передать мне ваш аппарат?
        Резак мгновение поколебался, затем отдал диспикер канзасу, и тот, осторожно приблизившись, подал Брейну диспикер на вытянутой руке.
        Тот быстро набрал нужную комбинацию, распароливая облачное хранилище, и оба ролика за одно мгновение развернулись на аппарате связи.
        - Пожалуйста, сэр, - сказал он, возвратив диспикер через канзаса.
        Резак начал смотреть.
        - Первая запись вам знакома, сэр. Ее должны были найти в квартире стрелка полицейские после гибели злодея. Вы собирались свалить на меня покушение на прокурора, но мне удалось найти чип после визита Спота. Однако тут все понятно, и ролик вам знаком, а теперь переходите на следующий.
        Резак продолжил просмотр.
        - Что это за хрень? Это же я!.. Что это значит, Брейн?
        - В тот же день, еще до Спота, меня навестила мисс Кринсманн в сопровождении охранника Альберта. Как она объяснила, чтобы посмотреть, хорошо ли я устроился. И они также подбросили мне чип в качестве улики, чтобы было на кого списать результаты своих планируемых акций.
        - Это что же?! - воскликнул Резак, отбрасывая диспикер. - Спот, ты это видел?!
        - Только вкратце поглядел на посту, сэр! У тех копий было плохое качество!..
        Брейн слышал, что голос Спота звенит от напряжения.
        - Зови сюда эту суку! - потребовал Резак. - Хотя нет - ты, Кравец, давай тащи ее сюда!..
        Брейн чуть сместился в сторону, чтобы краем глаза видеть Спота.
        - Ах она сука!.. Ах она тварь!.. Я же для нее… Я ж ее из такого захолустья вытащил!.. - продолжал негодовать Резак, бегая по комнате и почти забывая об опасном Брейне.
        Ждать пришлось недолго. Брейн даже предположил, что Кобет также знала о его сегодняшнем приезде и находилась неподалеку, чтобы исполнить собственную роль в пьесе, которую писала сама.
        Жаль только, во всех здешних пьесах Брейну предлагалось сыграть одну и ту же роль. А он уже довел ситуацию до такого градуса, что мог закрыть представление, выхватив в нужный момент оружие, однако ему не хотелось оставлять слишком много следов, а значит, его участие должно быть минимальным.
        Кобет появилась первой, за ней едва поспевал Кравец.
        Она была, как всегда, неотразима, в каком-то новом топе из шелка с вышивкой мелким жемчугом.
        Косметика, прическа - все было в порядке. Она как будто готовилась к этому выходу, как к какому-то торжеству.
        - Ты - тварь! - сразу заорал Резак. - Я столько для тебя сделал, а ты решила меня завалить, да, тварь?! Вместе с этим Альбертом?! Да я сегодня же его лично распотрошу - живого!.. Живого!.. - продолжал неистовствовать Резак, потрясая руками со скрюченными пальцами. - Ты, наверное, еще и трахалась с ним, сука?!
        - Да, трахалась, - с улыбкой подтвердила Кобет. - Но не с ним одним. Я трахалась с семью твоими охранниками! С семью!..
        - Ах… Ах… - Резак затрясся от ярости, у него уже не находилось слов для ругательств. - Вали ее, Спот! Вали ее немедленно!..
        Спот вскинул пистолет, и Кобет улыбнулась ему самой очаровательной из своих улыбок.
        Грянул выстрел, и Кравец, вскрикнув, рухнул навзничь, выронив оружие.
        Затем Спот выстрелил еще дважды - первая пуля свалила Резака, а вторая прошла мимо Брейна, который уже был в прыжке, чтобы опрокинуть тяжелый стол и оказаться под защитой его литой столешницы.
        - Я обожаю тебя, мой рыцарь, мой герой! - почти пропела Кобет, направляясь к Споту, который все еще поглядывал на стол, за которым укрылся Брейн.
        - Оставь его на десерт, милый, я сама пристрелю его, если ты не против… А пока…
        С этими словами она обняла его и наградила таким поцелуем, о котором Спот так долго мечтал.
        Брейн наблюдал за их объятиями, выглядывая из-за поваленного стола, и распакованный «чиканто» уже лежал в его руке.
        Наконец, чуть отстранившись от Спота, Кобет вдруг сомкнула на нем объятия с такой чудовищной силой, что Брейн услышал, как затрещали кости помощника Резака. А потом она ослабила захват, и некогда грозный и опасный убийца, навевавший страх даже на тех, кто не был с ним знаком, сполз по стене на пол, как тряпичная кукла.
        Покончив с ним, Кобет повернулась к Брейну. В ее руке был пистолет Спота.
        - Теперь твоя очередь, Томас. Ты убил Джона и его охранника, а потом ты, здоровенный мужик, удавил Спота! Ты просто чудовище! И если бы я не успела вовремя остановить тебя…
        - Может, не надо, Кобет?
        - Надо, Томас, надо. Из свидетелей должна остаться только хрупкая очаровательная девушка, которой нельзя не поверить.
        - И к которой, учитывая хорошие отношения с охранниками, перейдет вся империя Джона Резака?
        - Правильно, - улыбнулась она, приближаясь к Брейну. - Ты умный и такой милый, хотя, конечно, староват, мне нравятся ребята помоложе.
        - Может, все же договоримся?
        - Нет, Томас, не договоримся.
        - Ну как знаешь, - согласился Брейн и, вскинув «чиканто», сделал точный выстрел, отбросивший Кобет на середину комнаты.
        115
        Выскочив из своего убежища, Брейн подбежал к Кравецу - он был уверен, что тот еще жив, и оказался прав. У Спота дрогнула рука, и пуля прошла на пару сантиметров выше.
        - Давай, парень, поднимайся! Пора уходить! - сказал Брейн и, подхватив канзаса под руку, потащил к выходу.
        - Спот, сука… - прошептал истекающий кровью телохранитель.
        - Согласен, но сейчас тебе нужно в больницу! Какой код замка?
        - Двадцать пять… ой, как жжет… пятнадцать…
        Брейн набрал код, и толстая дверь открылась.
        - Помогите! Спот замочил хозяина! - заорал Брейн и вместе с окровавленным Кравецем вывалился в коридор.
        К ним тотчас рванулись двое стоявших неподалеку охранников - они были вооружены и вид у них был решительный. Однако, узнав в раненом охранника босса, они пробежали мимо - сразу в распахнутую дверь.
        Воспользовавшись освободившимся коридором, Брейн почти бегом протащил раненого до выхода и там, распахнув дверь, закричал на весь двор:
        - Помогите!.. Спот замочил хозяина!..
        И тут к нему побежали со всех концов, а Брейн опустился на ступеньки, держа на коленях Кравеца.
        Одни охранники, не останавливаясь, пробегали внутрь, другие ненадолго задерживались, спрашивая:
        - Что там случилось, Кравец?!
        А тот все твердил:
        - Это Спот, сука… Это он стрелял…
        Раненый охранник служил своеобразным паролем, благодаря которому Брейну в условиях чрезвычайных обстоятельств позволяли передвигаться по двору.
        Так они с Кравецем доковыляли до первого броневичка, водитель которого, не смея покидать рабочее место, все же выбрался из машины и стоял рядом, пританцовывая от нетерпения.
        - Чего там? Чего там? - спрашивал он каждого, кто пробегал мимо, но от него отмахивались.
        - Давай, камрад, открывай дверцу! Кравецу нужно срочно в больницу!.. - потребовал Брейн, и водитель поначалу повиновался.
        - А что там? Что там происходит? - продолжал интересоваться он, пока Брейн раскладывал раненого на заднем сиденье.
        - Спот застрелил хозяина, - пояснил Брейн. - Кравец пытался его прикрыть и получил первую пулю. Садись, нужно срочно гнать в больницу!..
        - Вот это дела! Кто же теперь нам жалованье платить будет, а? У меня в пятницу аванс!
        - Новый хозяин заплатит. Садись давай, дорога каждая минута!
        - Ладно-ладно, а где разрешение от Сойера, без него нас не выпустят.
        - Выпустят, - заверил Брейн. - Поторопись!
        Он сел рядом с водителем, и они покатили к проходной.
        - Не тормози… Не тормози!.. - приказал Брейн, приставляя пистолет к голове водителя.
        - Да ты чего? Мы об ворота размажемся!
        - Не размажемся! Дави на газ, а то я тебя размажу первым! Бей точно в стык створок - сначала внутренних, потом внешних!
        - А-а-а! - заорал водитель, однако тяжелая бронированная машина начала разгоняться.
        Увидев это, оставшаяся у ворот охрана начала разбегаться.
        Водитель орал от ужаса, но Брейн был спокоен. Он еще в первый раз заметил, что мощные блокирующие брусья срабатывали только от удара во внешние ворота снаружи, делая их непробиваемыми, а если бить изнутри, брусья также обрушатся, но машина уже будет вне опасной зоны.
        Так это выглядело теоретически. Однако, если бы у броневика не хватило массы или скорости, он бы лишь сдвинул ворота, и многотонные брусья-блокираторы раздавили бы его в лепешку.
        Но обошлось. Броневик снес трехтонные ворота, отделавшись смятыми облицовочными панелями, наклеенными на бронированный корпус.
        Бронестекло бокового окна получило трещину, срезало камеры заднего вида и воздушные датчики скорости. В остальном все было в порядке, и, едва машина выскочила из-под сорванных с петель створок, рухнули запорные брусья и ударились о бетон с такой силой, что это сотрясение Брейн ощутил даже в машине.
        - Проехали!.. Проехали!.. - заорал водитель и истерично захохотал.
        - В больницу давай! В больницу! - напомнил Брейн, убирая пистолет.
        И в этот момент ему показалось, что блокировочные брусья рухнули еще раз, и на этот раз оказались потяжелее.
        - Ух ты, что это?! - воскликнул водитель, комментируя появление черно-желтого гриба, поднимавшегося над районом, неподалеку от которого жил Брейн.
        - Вот это неожиданность! - произнес тот.
        - А чего это?
        - Гони вон за той каретой «Скорой помощи»! Давай быстрее, мы должны передать им раненого камрада, а то не довезем!
        - Понял!
        Водитель вдавил педаль газа, и броневик рванулся вперед.
        Секунд за десять они нагнали неотложку и, обойдя ее, прижали к тротуару. После чего Брейн выскочил наружу и быстро объяснил санитарам, что нужно делать.
        Ситуация была не новой, и двое крепких гоберли в форме медицинской страховой компании вытащили раненого из броневика и лишь поинтересовались, есть ли у него страховой полис.
        - Есть, конечно, а фамилия его Кравец. Там разберетесь, - заверил их Брейн и снова прыгнул в броневик.
        - Куда теперь, сэр?
        - Давай к месту взрыва!..
        - Но зачем?
        - Возможно, там нуждаются в нашей помощи.
        Водитель не стал задавать лишних вопросов, и они помчались по перепуганным взрывом улицам, где машины теперь двигались медленно и аккуратно, а водители то и дело поглядывали в сторону висевшего над городом черного облака.
        116
        Когда они прибыли на место и протиснулись вперед, насколько это было возможно, сминая кусты и давя тротуарную плитку, у Брейна появилось ощущение, что они не покидали двор замка Джона Резака, где все бегали во всех направлениях и создавали суматоху.
        Пожарные, полицейские, военные. Шланги, манипуляторы, шлемы и автоматы. Казалось, здесь все перепуталось, и никто ничем не управлял. Однако вскоре Брейн заметил три бронетранспортера, на которых прибыли бойцы из подразделений полковника Вильямса, но теперь, видимо, под командованием его заместителя.
        Даже необходимое оцепление здесь еще не было организовано толком, и, хотя кое-где уже стояли в цепочке полицейские стажеры, в других местах на газонах валялись нераспакованные катушки сигнальных лент.
        - Все, ты можешь быть свободен, - сказал Брейн водителю. - Возвращайся обратно.
        - Нет, мне туда нельзя, - покачал тот головой.
        - Скажешь, что я тебя под стволом держал, они поверят.
        - Нет, не поверят.
        - Ну, как знаешь, однако бояться тебе теперь некого - Резака нет, Спота тоже.
        - Это хорошо, но я лучше уеду из города.
        - Как знаешь.
        Водитель повернулся и пошел прочь, бросив свой ободранный броневик. А Брейн направился туда, где звучали команды. Землеройные машины сосредоточенно долбили землю на территории опаленного взрывом кратера.
        Подойдя к одному из бойцов спецназа в тяжелом вооружении, Брейн спросил полковника Стормера.
        - Он здесь, сэр, но он уже там, в воронке! - прокричал боец, чтобы перекрыть рычание землеройной техники.
        - Передайте ему, что капитан Брейн здесь и готов работать!
        - Хорошо, сэр, сейчас свяжусь.
        Боец отошел за бронетранспортер и через минуту вернулся.
        - Сэр, полковник рад, что вы к нам присоединились! Идите вон к тому фургону, вам подберут амуницию!.. - прокричал боец, указывая в сторону множества машин различных служб.
        Томас не понял, какой фургон ему нужен, однако не стал задерживаться и побежал вперед, перепрыгивая через ямы, продавленные в газонах колесами тяжелого транспорта.
        Миновав первый ряд спецмашин, он обнаружил транспорт обеспечения и тыловой поддержки спецназа. Его было трудно спутать с другими фургонами, поскольку он оказался в полтора раза крупнее их и имел восемь колес вместо четырех или шести, как у других. На кабине у него имелась башенка с пулеметом и даже несколько кассет системы активной обороны, способной перехватывать реактивные гранаты и снаряды, вплоть до среднего калибра.
        Едва Брейн показался рядом, бронированная дверца на корме откатилась в сторону и вниз разложился металлический трап.
        - Капитан Брейн? - уточнил высунувшийся старшина-гоберли.
        - Он самый! - ответил Брейн и начал подниматься по трапу.
        Когда он оказался внутри, лесенка автоматически свернулась и бронированная дверь встала на место.
        Внутри оказалось тихо и спокойно, а воздух носил запахи искусственных материалов, из которых изготавливали военную обувь. Этот запах Брейну был хорошо знаком.
        - Итак, сэр, мне вас уже описали - и черты лица, и особенности фигуры, поэтому кое-что я для вас уже прикинул.
        - Отлично, старшина.
        - Значит, вот - ботинки, ваша категория размера, плюс регулировка.
        - Универсал?
        - Лучше, чем универсал. Те, бывает, болтаются, а эти всегда сидят надежно. Далее - защита. Накладки или «жидкая броня»?
        - «Каша», конечно, полегче, но в накладках не так жарко. Давай накладки.
        - Понятно. Оба уровня?
        - Да, на весь рост.
        - Тогда вот вам под броню - компенсаторная жилетка и штанишки. И белье.
        Перед Брейном уже росла стопка подаваемого старшиной снаряжения, и он начал сбрасывать свою одежду - всю, включая нижнее белье и носки. Обычная одежда не годилась для использования со специальной оснасткой и обмундированием, подогнанными под бронекомплект индивидуальной защиты.
        - Спрей?
        - Разумеется, - кивнул Брейн.
        Старшина схватил с полки большой баллон, Брейн зажмурился, и его окатили распыленной жидкостью, которая подавляла существующие на теле бактерии, а также в перспективе и те, которые могли проникнуть под одежду из реки, болота или даже из канализационных стоков.
        Автоматически включилась вытяжка, удаляя из фургона лишние пары дезинфектора.
        Брейн стал одеваться, а старшина все подкладывал и подкладывал - наплечники, поднаплечники, разгрузку, раму разгрузки, дополнительные узлы для ношения боеприпасов, шлем, комплект связи и видеофиксации и даже газооптическую маску, которая фильтровала воздух, а также надежно скрывала лицо и глаза, хотя доходила только до носа.
        Лицо закрывалось специальным оптическим эффектом, чтобы ударно-разведывательные боеприпасы перед подрывом не могли передавать индивидуальные черты всех «увиденных» ими бойцов противника.
        «Зная» каждого из них в лицо, интеллектуальная система наведения могла выдавать своему командиру особые рекомендации по действию против «сфотографированного» подразделения, учитывая даже отражавшиеся на их лицах эмоции.
        Когда Брейн был полностью одет, старшина крикнул:
        - Волли, ты там спишь, что ли?
        И почти тотчас отъехала еще одна перегородка, разделявшая фургон обеспечения на вещевой и арсенальный отделы.
        В арсенале включилось освещение, и еще один гоберли, старший сержант, протирая глаза, буркнул:
        - Ничего я не сплю. Устал просто.
        Потом бросил взгляд на уже одетого Брейна и сказал:
        - Ага. Суперколвер. Комплект штурмовой?
        - Нет, штурмовой будет тяжеловат, я давно не практиковался.
        - Тяжелый разведчик?
        - Да, в самый раз.
        - Принято, - кивнул старший сержант и начал деловито снимать с полок оружие и боеприпасы.
        Через полминуты у Брейна была легкая штурмовая винтовка, утяжеленная тридцатимиллиметровым автоматическим гранатометом. Десяток гранат различного назначения, одноразовый гранатомет, вибрационный нож и оптический блок для крепления на шлеме.
        Вывалив еще двадцать снаряженных магазинов к винтовке, старший сержант пристегнул к свободным участкам на разгрузке Брейна плоский бокс с питательными таблетками и водой, а еще «медичку».
        Подсоединив все провода и разъемы, Брейн стал лучше «видеть» круговую панораму и после этого, не без трудностей, сумел спуститься по узкому трапу со всем своим снаряжением.
        Дверца захлопнулась, и он, подключившись к волне управления, доложил:
        - Капитан Брейн готов присоединиться к группе.
        - Отлично, капитан. Следуйте к воронке, ориентир - оранжевый глубинный экскаватор. Ваш позывной… э-э… «Дитрих».
        - Годится. Следую к ориентиру.
        117
        Идти при полном снаряжении было пока непривычно, однако Брейн знал, что привыкание приходит уже в течение часа. А пока он переваливался, как танк, и хвалил себя за то, что ходил в бойцовский клуб и не потерял форму.
        При виде него полицейские, пожарные и наблюдатели из муниципалитета уважительно расступались, поскольку Брейн, учитывая рост, комплекцию и снаряжение, выглядел как шагающая боевая машина.
        Вот и край воронки, на которой стоял большой экскаватор с огромным ковшом, размещенным на стреле из пяти сочленений. Такой мог копать метров на пятьдесят.
        Брейн полагал, что где-то здесь находилось подъемно-спусковое оборудование или хотя бы лебедка, однако, когда перед ним о землю ударился перепачканный грунтом огромный ковш и гостеприимно развернулся в его сторону, он все понял и, перевалившись через край ковша, попытался держаться за стенки.
        Впрочем, несмотря на опасения, доставили его очень аккуратно, сразу под надежный козырек, образованный оборванной взрывом конструкции. Там его уже ждал один из бойцов группы.
        - Я лейтенант Шторх, сэр. Следуйте за мной.
        Они направились в глубь бункера, где лейтенант уже неплохо ориентировался. Он легко выбирал направление среди коридорных лабиринтов, карабкался через груды осыпавшегося битого бетона, игнорируя уцелевшие переходы.
        В некоторых местах даже горело аварийное освещение, а где-то продолжала работать вентиляция.
        Они шли минут семь и наконец оказались в просторном помещении, где находилось около десяти бойцов, в том числе и полковник Стормер.
        - Рад видеть вас, капитан, - сказал он, опустив забрало, и они с Брейном пожали друг другу руки.
        - Лейтенант, доложите капитану обстановку.
        - Значит, положение следующее - противник находится в заблокированной части комплекса. Уровнем ниже мы работаем с бетонной перегородкой, чтобы заложить взрывчатку. К сожалению, бетон очень крепок, работы идут не так быстро, как хотелось бы.
        - Сколько на это еще понадобится времени? - спросил Брейн.
        - Около получаса. Но мы засекли шум в заблокированном секторе - противник пытается вырваться из западни. По нашим сведениям и найденным планам, где-то там имеется аварийная галерея, по которой они могут уйти и сбежать на грузовом судне. Около сотни грузовиков за час взлетает с планеты или приземляется на нее.
        - Мало того, - добавил полковник. - Коллеги из ИСБ подбросили нам информацию: возможно, эти твари сбегут не просто так - они могут устроить прощальный фейерверк или чего похуже.
        - Это все ваши бойцы, сэр? - спросил Брейн.
        - Нет, тут в штольнях еще дюжина. Двумя группами они пока обшаривают брошенные помещения, ищут документы.
        - Я не думал, что удар нанесут так скоро. Даже предполагал, что этого не произойдет по каким-то организационным и политическим причинам.
        - Я сам так думал, капитан, - признался полковник. - Но у полковника Вильямса еще остались друзья, и они рискнули.
        - Рискнули - правильное слово. Взрыв оказался слишком сильным.
        - Это да, - вздохнул полковник, поправляя автомат. - Мы не знали, что тут может быть арсенал, думали - только административные помещения.
        В этот момент на связь вышла группа, занимавшаяся пробивкой шурфов. Они доложили, что работы удалось ускорить и все готово к подрыву.
        - Так, капитан, вливаетесь в группу лейтенанта Шторха. Его позывной - «Сокол», - сказал майор. - Пойдем тремя группами, потому что там, за стеной, галерея расходится на три направления, это мы выяснили благодаря найденным планам.
        - Внимание! «Чакану» и «Фиоре» - на нулевую точку! - скомандовал он по каналу сабрадио, пробивавшему любые толщи бетона и грунта. Правда, канал давал паразитное эхо, которое приходилось подавлять специальной аппаратурой.
        Через две минуты бойцы вернулись из штолен с разведки, взрывники отошли от стены, в которую была заложена взрывчатка, и по команде полковника произвели взрыв.
        Сотрясение было не сильным, бетонный массив погасил все вибрации, и саперы сообщили:
        - Проход есть!
        - Все, выдвигаемся! - скомандовал полковник и во главе первой группы направился в коридор, который вел к пролому.
        - Прошли нормально, - прозвучал на канале связи его голос, и это означало, что можно выдвигаться второй группе - группе лейтенанта Шторха, в которую теперь входил и Брейн.
        Чтобы не мешать внутренней организации подразделения, он встал в середину.
        Группа двинулась по темному коридору, но датчики давали хороший обзор, дорисовывая нечеткие детали и помечая элементы, отличавшиеся по структуре, - например, металл среди бетона.
        Поворот налево, двадцать метров прямо и снова поворот - теперь направо. Там оказалась стальная лестница, по которой пришлось спуститься на один ярус, и вот он - пролом в стене толщиной около метра.
        Взрыв был проведен очень профессионально, так что арматура не торчала угрожающими шипами, а оказалась аккуратно срезанной под размеры пролома.
        Дошли до развилки. Группа полковника шла сейчас по крайнему левому коридору, группе Шторха достался центральный.
        - «Сокол» прошел нормально, - сообщил он, давая сигнал к выдвижению третьей группы.
        На внутренней панораме появилось окошко, где отображалась схема пройденного пути всех групп, - таким образом выстраивался подробный план подземелья.
        Вдруг в первом коридоре загрохотали выстрелы и почти одновременно во втором; по группе Шторха также открыли огонь. Пули защелкали по броне, но шедшие первыми бойцы развернули щиты, входившие в комплект тяжелого штурмовика.
        Группа остановилась, и вскоре огонь прекратился. Судя по калибру, это был легкий заслон, что-то вроде арьергардной разведки противника.
        - «Сокол», как у вас? - спросил полковник.
        - Короткий контакт. Потерь нет, движемся дальше.
        Как оказалось, в сорока метрах находился поворот и стреляли из-за угла. Всюду были рассыпаны еще горячие гильзы.
        Пройдя еще один прямолинейный участок, вторая группа сопротивления не встретила. Другие также прошли чисто. Но, когда Шторх и его бойцы втянулись в следующий прямой отрезок, из стенных ниш выскочили бойцы противника, и по группе один за другим выстрелили два гранатомета.
        Брейн прекрасно видел, как, вращаясь, эти снаряды летели прямо в него, - его оптика и датчики работали прекрасно. Время, казалось, замедлило свой бег, и он успел пожалеть, что не может что-то предпринять, ведь перед ним находились бойцы группы.
        Одна за другой из подствольников стартовали противоракеты, и обе гранаты расцвели красными вспышками, которые, спрессовавшись в огненный вал, понеслись ударной волной навстречу группе.
        «Строим упор», - пронеслось в голове Брейна, и он машинально принял нужное положение, подставив упор для поясницы впереди стоящего и пригнувшись, чтобы не завалиться на задних.
        Удар - Брейн едва удержал врезавшегося в него тяжелого штурмовика, но также почувствовал надежную опору со стороны сзади стоящего.
        Воздух вокруг еще крутился неостывшими протуберанцами, но головная группа из четырех бойцов уже открыла шквальный огонь, одновременно забрасывая гранатами все пространство впереди.
        Загрохотали взрывы, разбрасывая осветительные элементы и осколки. Пара из них щелкнула по щитам, но группа тут же сделала рывок еще на пятьдесят метров, и обнаружилось, что у противника существенные потери, - оборонявшиеся оказались без брони.
        Еще тридцать метров, и группа вышла в какое-то большое помещение.
        Датчики еще не успели обсчитать его параметры, как с нескольких направлений из темноты ударили пулеметы. Это уже было серьезно, и группа втянулась обратно в коридор.
        В это время в зал вышли первая и третья группы и открыли огонь с флангов, забрасывая противника гранатами.
        В зале стало совсем светло, и теперь в бой ввязалась и вторая группа.
        В помещении оказалось много ящиков и тюков - похоже, это был склад, поэтому всем нашлись подходящие позиции, и Брейн тоже открыл огонь.
        Стрелять приходилось по вспышкам, поскольку противник знал территорию и постоянно менял позицию, не позволяя засечь его наверняка. Судя по его лихорадочным перемещениям, это также было прикрытие, которое пыталось задержать штурмовые группы, пока кто-то более важный не покинет опасный район.
        Боец из группы Шторха выстрелил из гранатомета, и вспышка от выстрела осветила широкую галерею, по которой отходил отстреливающийся отряд. Следом за первой гранатой полетели еще несколько, они полностью смяли арьергард противника.
        - Я «Сокол», у нас легкораненый.
        - Я «Грей», у нас двое раненых, - доложил командир третьей группы.
        - У нас без потерь, - в свою очередь сообщил полковник. - Оказать помощь раненым, оставить здесь с группой прикрытия из двух бойцов. Остальным искать языка, кто-то должен был уцелеть.
        118
        Через минуту в галерее перед задраенной бронированной дверью был найден раненый, по виду - канзас.
        Он был посечен осколками гранат, но ему быстро наложили стягивающие пластыри, ввели большую дозу стимуляторов, и он пришел в себя.
        - Если хочешь выжить, расскажи, что тут происходит? - сказал полковник, нагибаясь над раненым.
        Видно было, что тот ведет внутреннюю борьбу - долг требовал молчать, однако жестокие страдания ослабили его дух, и раненый сдался.
        - Мы прикрываем… отход верховного… командующего…
        - Сколько с ним бойцов?
        - Он один…
        - Куда он движется, какие у него планы?
        - Планы - бе… бежать… Там галерея… потом вакуумный шлюз… за ним - бомба…
        - Что за бомба?
        - Город… погибнет…
        Раненый закашлялся, и его приподняли. На губах его проступила кровь, однако он еще держался.
        - Он запустит бомбу… и… сбежит…
        - Как его остановить?
        - Невозможно… Вакуумный шлюз закрывает…
        - Можно ли взорвать шлюз?
        - Бесполез… но… Тогда бомба… сработает сама…
        - Что за бомба?!
        Раненый не ответил, и все решили, что он умер, однако каким-то образом ему удалось собрать силы на еще одну фразу.
        - Лихорадка Горха… - прошептал он.
        - Я думал, лихорадка Горха - миф, - признался лейтенант Шторх.
        - Это офицер штаба, - заметил один из бойцов, найдя у умершего внутренний документ.
        - Мы должны сделать все возможное, - произнес полковник Стормер, а потом крикнул:
        - Саперы, заряды на дверь! Остальные - в укрытие!
        Прошло десять секунд, раздался взрыв, и дверь вышибло внутрь галереи, в которой, как оказалось, горело аварийное освещение.
        - Группы - вперед! Дистанция пятьдесят шагов! - скомандовал полковник, и спецназовцы помчались по галерее, которая не имела крутых поворотов, только сглаженные, из-за того что горнопроходческой технике приходилось огибать гранитные столбы и скальные образования.
        Брейн мчался вместе со всеми, стараясь не сбиваться с общего ритма, и удивлялся тому, насколько быстро могут бежать солдаты с таким огромным грузом.
        На нем было лишь двадцать пять килограммов, а тяжелые штурмовики тащили все сорок.
        Этот бегущий строй походил на разогнавшийся эшелон, остановить который невозможно. Однако его остановила стена с огромной технической панелью. На ней были переключатели давления, тумблеры, несколько ситуационных экранов и колонны многоступенчатых вакуумных насосов со знакомой Брейну квалификационной надписью в три единицы с половинкой, которая по мере работы насосов медленно поднималась к единице.
        - Что это? - спросил Шторх, но все спецназовцы молчали. Подбежала третья группа, и движение остановилось.
        - Это и есть вакуумный шлюз, - сказал Брейн.
        - Значит - все, не успели, - мрачно заметил полковник.
        - Есть еще один вариант, сэр, - возразил Брейн и подошел к обменному пеналу, который на таких устройствах заменял двери.
        - Что за вариант?
        - Сейчас я войду за эту витрину, и вы на счет «пять» включите привод поворота - вот этот тумблер рядом с витриной.
        - Но это же самоубийство!
        - У нас нет выбора, сэр. Если взорвется бомба, нам все равно не поздоровится.
        Сказав это, Брейн коснулся середины панели, и прозрачная перегородка убралась вверх. Он шагнул в пенал, и перегородка закрылась.
        В камере, через которую ему предстояло пройти, загорелось освещение.
        «Как мило», - подумал Брейн, вспомнив, что в его прежнем подобном опыте он видел только черную пугающую яму.
        А тут - пожалуйста, и освещение, и отмеченная двумя пунктирами дорожка до следующего пенала. Тут всего-то шагов двадцать.
        «Как медленно бежит время. Он что там, заснул, этот полковник?»
        Долго, слишком долго.
        «Ну что, как тебе условия службы?» - это майор Корсак. Когда-то он хвалился, что происходит из каменных ящеров. Он многое сделал для Брейна - спасибо ему.
        «Тяжело. Я думал, будет легче», - мысленно ответил Томас.
        «Чей это был голос? Кто спросил про условия службы? Майор Корсак?»
        «Да ты бредишь, парень! Я просто наблюдаю за тобой и, если честно, - горжусь».
        Пунктирные линии. Они движутся навстречу. Медленно, но движутся. А значит, удается двигаться и ему.
        Но, возможно, это лишь бред от удушья и… нарушений физики организма. Ведь это невозможно.
        «А помнишь, как ты смотрел на меня, когда я выходил из вакуумной камеры?»
        Снова майор Корсак. Он еще находит повод шутить. Когда же закончится пунктир?
        Свет. Слишком яркий и еще - ощущение холода по всей коже. Или, напротив, - жжение?
        Грохот поднявшейся витрины пенала заставил его вспомнить о реальном мире. Если есть звуки, значит, есть атмосфера, но Брейн в ней пока не нуждался. Дышать не хотелось, и лучше не начинать, в противном случае приступ кашля переломит его, тогда задание сорвется.
        Но идти дальше некуда. Впереди легкая офисная дверца - даже без замка. Брейн легко толкнул ее и увидел какого-то субъекта, по виду варвара, который обернулся на звук открываемой двери и замер, пораженный увиденным.
        Левой рукой Брейн снял шлем и отбросил в сторону. Потом сдернул маску - стало легче.
        - Как… как вы прошли? - спросил субъект и тут вдруг узнал Брейна. - Так ты один из нас?!
        При этом Робер - Брейн тоже узнал его - бросил взгляд на рубильник, находившийся от него всего в полуметре.
        И вот - попытка! Робер бросился к рубильнику, но грохнувшая очередь отбросила его на панель, после чего он свалился на пол.
        «Нет, я не один из вас», - подумал Брейн, говорить пока было рано.
        Сняв оружие и разгрузку, он несколько секунд изучал панель, потом уверенными движениями начал отключать контуры, дублировавшие перевод бомбы в боевое состояние и отстрел с помощью вышибного заряда.
        Траектории сетей гасли одна за другой, и когда Брейн с ними закончил, то занялся шлюзом.
        Еще несколько касаний клавиш, и в шлюз пошел воздух, а единицы на вакуумном табло стали быстро сдавать позиции.
        Когда давление сравнялось с окружающим, открылись оба пенала, и Брейн, сев на пол и заранее сморщившись, принял первые четверть глотка раскаленного воздуха.
        И тотчас его переломил приступ сухого, дерущего глотку кашля.
        Он кашлял так сильно, что порой видел какие-то галлюцинации и терял сознание. Его поддерживали, пытались уговорить выпить что-то из фляжки, но он не мог отвечать и не мог остановить кашель. Он знал, что это нужно только переждать и перетерпеть. Нужно лишь еще немного времени.
        Брейн не помнил, как выходил из бункера, и очнулся уже в военной санитарной машине на территории базы, где числился резервной штатной единицей.
        - Мы решили тебя не трогать, капитан, ты тут уже шесть часов спишь - прямо в будке! - сообщил полковник Стормер, который, похоже, просидел рядом с Брейном все это время.
        - Спасибо, сэр… - хрипло произнес Брейн и сел.
        - Да это тебе спасибо, капитан! Я в жизни таких фокусов не видел и даже не слышал о таком! Фантастика просто! Я уже послал наверх отчет о твоем героическом поступке, все наградные документы, требование на наградной бонус! Одним словом, сделал все, что требовалось. Завтра подмахнем приказ, и ты командир взвода. Больше никаких резервов!
        - Спасибо, сэр, - кивнул Брейн, представляя, что будет, когда его слава достигнет определенных департаментов. Наверное, ему не дадут жить спокойно и служить в этой части, однако он ни о чем не жалел и ничего не боялся. Бояться надоело, и Брейн решил, что достойно отслужит здесь тот срок, который ему позволят.
        - Слушай, ты, я полагаю, уже голодный?
        - Голодный, сэр, - сказал Брейн.
        - Ну так пошли, - засуетился полковник, - там для нас уже организовали настоящее ресторанное меню. Ты же не возражаешь?
        - Не возражаю, сэр, - улыбнулся Брейн, поднимаясь с медицинской лавки.
        - Ну и отлично, там наши лишь перехватили накоротке и решили без тебя не начинать.
        - Мне даже неловко, сэр.
        - Да ладно! Я тебе сейчас один анекдот расскажу - про «неловко»…
        И они пошли прочь от санитарной будки, поддерживая друг друга и посмеиваясь над солдатскими историями.
        Над бетонными корпусами базы догорала заря, отмечая начало дежурства очередной смены спецназа.
        Город не спал, и он постоянно нуждался в их защите.