Сохранить .
Острова Алекс Орлов
        Бронебойщик #5
        Десантная армада из семнадцати кораблей мчится к вражеской звездной системе. На борту одного из них Джек Стентон - пилот боевого робота - в компании друзей-пилотов, нескольких тысяч пехотинцев и пары вражеских шпионов. У врага свои проблемы, в результате государственного переворота в Империи каттингов к власти пришла древняя раса гризоттов, бескомпромиссных и агрессивных бойцов. Самое время воспользоваться этим и нанести удар первыми, но шпионы каттингов намерены сорвать планы людей. На перехват десанта направляются наспех собранные штурмовые дивизии. Джек и его товарищи срочно занимают места на артиллерийских палубах. Атаку врага нужно отбить во что бы то ни стало, ведь в Космосе отступать некуда…
        Алекс Орлов
        Острова
        1
        В этот раз все прошло, как обычно, - стандартные улыбки, стандартные фразы, стандартная такса. Кажется, ее звали Твинни или Энни, у Лонгверда их имена давно путались в голове. По счастью, запоминать их не было нужды - помнить имена шлюх необязательно. К тому же все они были профессионально фальшивые, словно не настоящие.
        «Ты сегодня особенно хорош, красавчик».
        «Это потому, крошка, что ты сама просто клубника со сливками…»
        «Аха-ха!»
        И убежала в ванную.
        Лонгверд посмотрел на часы, на сегодня у него еще оставалась запланированная встреча с источником. Тот не был завербован, скорее просто болтун, но болтун что надо. Он работал в государственном агентстве перевозок и ведал учетом топлива - только и всего. Но благодаря его бухгалтерскому старанию Лонгверд точно знал, какой корабль, какой флот, какое соединение собирается отправиться на короткую учебную «войну» или же готовит долгий переход, скажем, недель на десять.
        Десять недель - это был тот самый критический срок, за который боевые корабли могли достичь Кольца туманов, за которым начинались «пригороды» Метрополии. И хотя тянулись эти пригороды на триллионы километров, захват хотя бы нескольких передовых баз Кольца туманов мог значительно сузить возможности Метрополии к расширению.
        Девушка вышла из душа, вильнув розовым задом. И что в этом находят местные самцы? Если бы не служба, Лонгверд никогда бы этим не занимался, да еще дважды в неделю, да еще в таком захолустном отеле! Но выбирать не приходилось, таковы были условия его легенды.
        Некий человек исчез, а на его место пришел пластифицированный нороздул, который теперь следовал буквам чужого досье: «пунктуален, любит сидр, помешан на шлюхах с большой задницей». И будь добр соответствовать!
        - Прощай, сладенький, - пропела она, смахивая в сумочку оставленную на столе ассигнацию.
        - Пока, детка, хороших тебе снов.
        Хлопнула дверь, и он остался в номере один. Теперь его очередь идти в ванную, и следовало поторопиться, ведь этот бухгалтер неуравновешен, в прошлый раз он требовал политического убежища!
        Где и от кого? Лонгверд встал под душ и включил самую горячую воду, от которой стала коробиться пластиковая занавеска.
        «Ресторан «Лакоста», столик номер два, обед на две персоны к двадцати сорока пяти…»
        Вроде ничего не забыл.
        Через десять минут он уже выходил в холл с потертыми гардинами и засаленными коврами, которые следовало выбросить еще десять лет назад.
        - Всего хорошего, господин Чен, - поклонился из-за стойки портье.
        - Пока, Миттель, до четверга! - ответил Лонгверд и небрежно бросил на стойку скрученные в трубку десять ливров.
        Здесь его знали под именем Чен, здесь его любили за чаевые, и это его устраивало. Официанты, портье, горничные были его прикрытием и на любом допросе сразу бы рассказали, что каждую неделю он водит в номера шлюх. А это Лонгверду и было нужно. Не сейчас и не завтра, но, возможно, когда-нибудь.
        2
        Фонгифер опоздал на пятнадцать минут. Впрочем, Лонгверда это не удивило и не огорчило. Люди вообще были не пунктуальны, а уж такие, как Фонгифер, и вовсе вываливались из любой коллекции.
        Сорок два года, не женат, помешан на порнографии и экспериментальном кино. Любит ходить на манифестации и уверен, что премьер-министр лично виноват в его собственных проблемах. Да, у него энурез, и ради этого стоит ходить на манифестации, что бы ни говорили об этом соседи.
        - О! Мишелинк! - воскликнул информатор, замечая Лонгверда. - Как я рад тебя видеть!
        - И я тоже рад, Полиморфус! - не менее радушно отозвался Лонгверд, поднимаясь из-за стола и пожимая мокрую ладонь бухгалтера.
        - Чем мы сегодня обожремся? - уточнил Фонгифер, с трудом втискиваясь в ресторанное кресло. Помимо множества своих фобий он лелеял свое обжорство, он обожал есть - всегда, везде и все.
        - Сегодня вы обожретесь свиными ребрышками! - в тон ему ответил Лонгверд, и они заржали, привлекая внимание других посетителей.
        - Мишелинк, я тебя так обожаю, что просто нет слов! Ты друг, ты настоящий друг с большой буквы!
        - Спасибо, Полиморфус, - играя в скромность, ответил Лонгверд. Это дурацкое имя - Мишелинк - он придумал для того, чтобы Фонгиферу было приятнее с ним общаться. Лонгверд, фон Бранденбург, Алонсо де Ривийра - все подобные звуки подавляли человека, пугали его и делали заранее недоступным для общения, а имена Франтишек, Штимек или Мишелинк вызывали у людей только улыбку, поскольку так могли звать несмышленого глупыша, дворового придурка или производителя резиновых изделий. А значит - никакой агрессии.
        - Мишелинк, я тебя обожаю за то, что ты друг не с одной большой буквы, а даже с двух больших букв!
        Подошел официант и этим помог Лонгверду снять приступ тошноты.
        - Итак, господа, тот же заказ или желаете что-то обновить?
        «Ну что за козел? Мы ведь все с ним обговорили, он даже чаевые вперед взял!» - мысленно вознегодовал Лонгверд и незаметно ударил официанта каблуком по ноге, после чего тот немедленно убрался.
        - Какие хорошие здесь официанты! - громче, чем следовало, произнес Фонгифер. - Чувствуется выучка и обаяние! Врожденное обаяние!..
        - Замечательные ребята, - огласился Лонгверд. - Они проходят отбор, чтобы выйти на публику, ведь тут полно всяких известных людей, тонких натур.
        - Правда? - воскликнул Фонгифер и завертелся, словно на плите. - Но я никого не узнаю.
        - Они все в париках.
        - В париках?
        - Да, в париках, накладных масках с носами и в гольфах.
        - Но почему в гольфах?
        - Чтобы их не узнали по родинкам. На голени.
        - А-а, - протянул Фонгифер и, взяв с тарелочки хлеб, принялся его жевать.
        Снова появился официант и принес свиные ребрышки, недоеденные на корпоративной вечеринке три дня назад. Лонгверд догадался об их происхождении, но цена оправдывала все. Гостю же было все равно, и он сразу накинулся на угощение.
        - М-м-м-м… О-о-о… Это лучше, чем седло барашка!.. - сообщил он, давясь мясом и пачкаясь свиным жиром.
        - Как на работе?
        - На работе все по-прежнему… Меня не понимают, моих указаний не выполняют, мои идеи не продвигают. Общество слепых, так их разэдак!
        - Расскажи мне, я попытаюсь разобраться, - попросил Лонгверд, заранее готовясь отключить слух на ближайшие полчаса, именно столько его информатор обычно изливал свои обиды. Потом он уставал - Лонгверд понимал это по выражению глаз - и тогда можно было выуживать из него конкретную информацию.
        - Эта Клара, ты помнишь, я говорил тебе про нее?
        - О да, у нее ужасная прическа.
        - Да, точно! Но сиськи, Мишелинк! Ты не видел сисек больше, чем у нее, уверяю тебя!
        - Ты же говорил, что она холодная старая дева и что она тебе неинтересна, - напомнил Лонгверд, делая вид, что обгладывает ребрышки.
        - Говорил! И был в этом искренен, но я ошибался! Я подсматривал за ней в ванной у нас в спортивном комплексе! О-о, Мишелинк! Это было еще то шоу!..
        Лонгверд уже знал, что в этом месте мог безболезненно отключиться и лишь изредка гримасничать, то ли улыбаясь, то ли морщась от зубной боли, что вполне сходило за сопереживание, а Фонгифер это ценил.
        В зале прибыло народу. Какой-то праздник в дальнем углу - три сдвинутых стола, эффектная блондинка, мужчина с животом и дряблыми щеками, остальных было не разобрать, они ничем не выделялись. А еще два дуэта, один - пожилые, лет по шестьдесят, седые, взаимно вежливые. Все блюда на пар? - соблюдают диету. Другая пара была их полной противоположностью - им по тридцать, она в красном платье и с сигаретой, он в шелковой рубашке и кожаном пиджаке; нос сизый от кокаина. Друг на друга не смотрят, официантам отвечают невпопад, как будто отбывают номер.
        «Уроды», - совсем по-человечески подумал Лонгверд и заметил, что его информатор как будто о чем-то его спрашивает.
        - Что ты сказал?
        - Ты меня не слушаешь, Мишелинк?
        - Извини, приятель. Я слишком погрузился в твой мир, эта Анджела в душе и Буринам с его разлитым чаем, я как будто снимал собственный фильм, честное слово!
        - Вот же какой ты удивительный человек, Мишелинк, как тонко ты чувствуешь искусство!
        - Искусство? Да брось, это только фантазии, пустые фантазии…
        - Так вот слушай, что было дальше.
        И Фонгифер снова пустился в пространные описания того, как его не поняли, не распознали, украли из шкафа сахар и оборвали вешалку на пальто.
        Лонгверд кивал, посматривая в зал и отмечая появление новой публики, раскрасневшиеся от алкоголя лица и кое-где даже напряжение - не все здесь были рады друг другу.
        - Вот такие вот у нас дела, - подвел итог Фонгифер и снова принялся за ребрышки. Лонгверд тоже вернулся к реальности, поскольку «вот такие вот у нас дела» было ключевой фразой, и он уже знал, что после нее будет плотный перекус, а потом информация по делу.
        3
        Между тем напряжение за столом, который находился через две компании от Лонгверда, постепенно нарастало. Ситуация была безвыходной - двое мужчин под сорок и миловидная женщина лет тридцати. Непонятно было, с кем она пришла, поскольку пыталась успокоить и одного, и другого, однако это их лишь подзадоривало и они жаждали немедленного выяснения отношений.
        - Восемьдесят тысяч метрических квадротонн было переведено в район базы Квотин, это в двадцать четыре раза больше, чем они запрашивали на год. Похоже, твоя теория пространственных чисел действительно имеет какой-то смысл.
        - Да-да, продолжай, пожалуйста, - улыбнулся Лонгверд.
        Фонгифер стал называть новые цифры поставок, и Лонгверд их старательно запоминал одной частью своей памяти, а из другой извлекал воспоминания о том, как познакомился с Фонгифером.
        Злачные места, клубы, закрытые вечеринки - все эти места давно перестали быть необходимыми для знакомства и начала вербовки, поскольку гораздо эффективнее было использовать подходящую социальную сеть, где вся работа по фокусировке «материала» была уже сделана и оставалось лишь выбрать подходящий объект.
        Потом начинался этап знакомства: проявление внимания, обсуждение проблем объекта.
        Им это нравится, ведь они совсем не популярны, и не каждое их выступление вызывало интерес хотя бы одного комментатора. А Лонгверд приходил не один, а в сопровождении специальных программ, которые помогали организовывать бурное обсуждение каждой высказанной Фонгифером банальности. Здесь были выступления «за» и высказывания «против», а когда виртуальные злодеи наседали, появлялся Лонгверд и парой-тройкой остроумных фраз всех их распугивал.
        Неудивительно, что вскоре он стал для бедняги Фонгифера лучшим из людей.
        - Не думаю, что такое количество топлива могут вместить космические термосы, которые отправили на базу Байдас всего три недели назад, скорее всего, часть пойдет на заправку двенадцати новых крейсеров. Я видел их проморолик, Мишелинк, он, конечно, для внутреннего пользования, но тебе я могу сказать, ты же математик и не интересуешься политическими делишками.
        - У тебя жир, минуточку.
        Лонгверд перегнулся через стол и промокнул салфеткой подбородок неряшливому Фонгиферу.
        Подошел официант и сменил тарелки. Предложить что-то сверх оговоренной программы он больше не решался, нога все еще болела.
        - Да я тебя, падла, в ковер укатаю!.. - донеслось от третьего справа столика.
        Мишелинк слегка поморщился.
        - Вот ведь быдло, правда? - прокомментировал Фонгифер, пододвигая вторую порцию ребрышек, которую ему отдал Лонгверд.
        - Надеюсь, их скоро выставят.
        И действительно, в зале появились сразу трое официантов, которые попытались уговорить гостей не буянить или, по крайней мере, покинуть ресторан.
        - Продолжим беседу, Фонги. Пока ясно одно - раз такие огромные поставки начались на внешние базы, значит, по моей теории, должно снизиться внутреннее потребление, правильно?
        - Не совсем так, - покачал головой бухгалтер, и в этот момент у третьего столика завязалась драка. Тарелки, бутылки и стулья начали разлетаться, как горячая шрапнель.
        - Да я тебя порву!
        - Господа, прошу вас, успокойтесь!
        - Ты кого ударил, тварь?! Ты кого ударил?!
        Люди стали выскакивать из-за столиков и выбегать из ресторана, а следом за посудой и мебелью на пол полетели трое официантов.
        Лонгверд оглянулся, - двое противников били друг друга чем попало. Оба уже были в крови, их одежда была разорвана, но сдаваться никто не желал, а объект раздора - девушка, стояла у колонны, прижав к себе сумочку и, должно быть, потеряла от ужаса дар речи.
        В какой-то момент один из бойцов крепко приложил противника, и тот свалился, а победитель вскинул руки и, оглядевшись в поисках нового соперника, увидел обернувшегося Лонгверда.
        - Чего сморишь, урод, а? Ты чего вылупился?! - заревел он и бросился на не понравившегося посетителя. Лонгверд вскочил со стула, однако помня, что он всего лишь математик, увлекающийся бадминтоном, толкнул агрессора обеими руками, но толчок оказался таким сильным, что бедняга пролетел через весь зал, собрав разбитую мебель, и рухнул вместе с ней у противоположной стены.
        - Ай-яй-яй! - громко произнес полицейский сержант, который первым из наряда вошел в разгромленный зал ресторана. За ним появились еще четверо. У одного в руках был пистолет, у других электрошокеры.
        - Мистер, поднимите-ка руки и подойдите сюда! - приказал сержант, обращаясь к Лонгверду.
        - Он ни в чем не виноват, офицер! Мы мирно сидели за столом! - вступился на товарища Фонгифер.
        - Не вмешивайся, просто уходи, позже созвонимся, - сказал Лонгверд, поднимая руки.
        - Да? А ты сам разберешься?
        - Ну, конечно, Фонги.
        - Тогда я пошел, дружище! Тогда я побежал, не буду путаться, так сказать, под ногами.
        Фонгифер смахнул оставшиеся ребрышки на салфетку и сунул в оттянутый карман брюк.
        - Я иду, сержант, все в порядке! - сказал Лонгверд, направляясь к полицейским.
        4
        Наскоро обыскав Лонгверда, полицейские заставили его смотреть в стену, а сами занялись предварительным опросом свидетелей.
        «Интересно, сколько это продлится?» - подумал он и предположил, что от четверти часа до сорока минут. Потом его ждала поездка в участок, сидение до полуночи в заплеванном обезьяннике, затем вызов на допрос, где замученный бытовухой следователь, с желтым от курения лицом, скажет ему: ваша вина пока не доказана, мистер Кузман, но до суда, пожалуйста, не покидайте город.
        Да, именно так, ведь в найденных у него документах он значился Мишелинком Кузманом, математиком института глобальных исследований.
        - Миссис Маннесманн, кто первый начал эту драку?
        «Ага, значит, эта кроткая кошечка - мисс Маннесманн», - ухмыльнулся Лонгверд. Разумеется, местные женщины его не интересовали, но по долгу службы он так привык обращать на них внимание, что это стало необходимым.
        Если он шел по улице с коллегами по работе, следовало каждую красотку провожать долгим взглядом, оценивать, как у нее с «низом» и с «верхом».
        «Что скажешь, Сэм? Заметная крошка?»
        «О да, за такой можно бежать до пригорода».
        «Только до пригорода?»
        «Дальше плохое освещение…»
        «Ха-ха-ха», - все смеются, он в обойме и ничем не отличается от других.
        - Все началось так неожиданно, офицер… Поль и Джером сцепились в одну секунду, а до это просто спорили, ну знаете, как это бывает у мужчин: твой «ридарт» полная дешевка, у него слишком большая серия и колеса серийные. А у тебя - пиджак от Лероя Монса, Лерой отстой, три тысячи за пиджак - тоже дешевка. Вы понимает меня, офицер?
        - Нет, мисс, все мое жалованье тысяча двести…
        - Я не это хотела сказать, - смутилась она, и Лонгверд улыбнулся - не он один оплошал в этот вечер.
        А что он мог сделать? Встать и уйти? Сослаться на недомогание, пусть Фонгифер жрет в одиночестве?
        Да, можно было уйти при первых намеках на скандал, но Центр трясет и требует новых данных, и не просто новых, а проверенных многократно! Как тут не рисковать?
        Кто-то из полицейских закурил сигареты «Морз» с титамиловым ароматом - Лонгверд его не переносил, у него было обостренное восприятие запахов.
        - Так что, мистер Лерой, зачем вы ударили вашего знакомого?
        - Дымля… Вля… Блу-блу…
        - Понятно. Джеф, вызови медиков, этот дурак глотнул какой-то химии.
        - Этого не может быть, офицер! Лерой порядочный человек, его отец председатель городского собрания!
        - Помолчите, миссис Маннесманн, иначе мне придется сообщить о случившемся вашему мужу.
        - Я… Мне…
        Ясно было, что красотка отступила, Лонгверд почувствовал это даже стоя к сцене спиной.
        - Я вообще-то почти разведена и живу в отеле, звонок мужу ничего вам не даст, офицер.
        - Простите меня, миссис Маннесманн, я ничего не имел в виду. Дайте нам работать, пожалуйста, скоро мы вас отпустим. Джеф, давай всех в броневик.
        - Но капитан разорется, Руди, он потребует предвариловки…
        - Какая, на хрен, предвариловка, если оба этих урода ужрались химией? Сколько они заплатили за это дерьмо, миссис Маннесманн?!
        Лонгверд так и видел раскрасневшееся лицо сержанта, его злые глаза и нежную миссис Маннесманн, живущую в отеле, в номере за пять сотен ливров за ночь где-нибудь в «Катермане». И за все платит муж, с которым они якобы уж расстались.
        5
        Через пятнадцать минут прибыли две кареты «Скорой помощи», и обоих драчунов увезли. Потом отпустили миссис Маннесманн и, наконец, вспомнили о Лонгверде.
        - Вы можете повернуться, мистер… - сказал сержант, закуривая еще одну «Морз» и отстраняясь от щетки официанта, который наводил в разгромленном зале порядок.
        - Сержант, у меня к вам приватный разговор… - сказал Лонгверд.
        - Правда?
        Сержант посмотрел на своих коллег, и те одновременно кивнули, будучи уверены, что это предложение взятки, а значит, они в доле.
        - Ну-ка, Джеф, подгони мне документы этого господина.
        Капрал подошел к задержанному и выудил из его нагрудного кармана пластиковую карточку.
        - Ну и что там?
        - Мишелинк Кузман, поставки металлопроката, математик.
        - И как дела с поставками металлопроката, Кузман? - спросил сержант, и все засмеялись, даже официант с подбитым глазом, собиравший с пола осколки.
        Лонгверд не ответил, продолжая смотреть на сержанта, тогда тот сделал знак своим, чтобы убрались в дальний угол зала, где для полицейских был уже накрыт стол - скромно, но питательно.
        - Подойдите сюда, сержант, - сказал Лонгверд.
        Полицейский многозначительно улыбнулся и раскачивающейся походкой подошел к задержанному.
        - Ну? - сказал он, ожидая лестных предложений.
        - Мне жаль в этом признаваться… но я здесь по работе…
        - Не понял, - дернул головой сержант, но сейчас же поправился: - А, нет, понял. Вы коп?
        - Хуже.
        - Эс-Гэ-Бэ?
        Лонгверд переломил удостоверение в другую сторону и показал сержанту. Теперь там значился вовсе не Мишелинк Кузман и не было никакого металлопроката.
        Для сотрудника спецслужб это было непрофессионально, но так уж вышло. Правильнее было пройти через все полицейский круги и выйти в ночь без кошелька с предупреждением не уезжать из города, но именно сегодня у Лонгверда была назначена важная встреча, отменить которую был не в силах даже директор СГБ. Как его там, бишь? А, впрочем, какая разница.
        - Можете проверить по указанному телефону…
        - Я вам верю, сэр. И прошу прощения за весь этот балаган. Эти дураки, они… А те двое вообще были наркоманы.
        - Одним словом, сержант, мы друг друга поняли.
        - Ну еще бы не поняли, сэр! - развел руками полицейский.
        - Скажите своим людям, что нарвались на какого-то мажора, ну, скажем, сына председателя городского совета или что-то в этом духе.
        - Понимаю, сэр, вам нужно уйти инкогнито…
        - Пожалуйста, сержант, сделайте это, - сказал Лонгверд и вышел из зала.
        6
        В сумраке моросил мелкий дождь, и, поглядев на чернеющие вечерние тучи, Лонгверд поднял воротник пиджака, прикидывая, как лучше добраться до места.
        На такси проще всего, но турболайн была понадежнее, там легче обнаружить «хвост».
        А чего ему бояться «хвоста»? Почему он подумал про «хвост»? Подсказки подсознания? Но в подсознание верили только люди, а Лонгверд признавал лишь чутье. Старое доброе чутье нороздула.
        От стены отделилась фигура, и Лонгверд узнал девушку из ресторана - спутницу драчунов-наркоманов.
        - Они отпустили вас? - спросила она.
        - Ну, в общем, да.
        Лонгверд сунул руки в карманы, не зная, как вести себя в этой ситуации. Такого тренинга он не проходил.
        - Я была уверена, что вас отпустят.
        - Ну, в общем, да, никакой моей вины не было.
        - Вы сейчас куда?
        - Я?
        Лонгверд вздохнул. Да, лишний тренинг ему бы не помешал. Но что сейчас ответить?
        - Я пока не решил, но…
        - А давайте поедем к вам?
        Лонгверд не успел ничего придумать, как девушка продолжила:
        - Или лучше ко мне, я живу неподалеку, в отеле «Катерман»…
        - «Катерман», - повторил Лонгверд.
        - Я вам не нравлюсь, мистер?
        - Мишелинк Кузман, поставка металлопроката.
        - Вы не подумайте ничего такого, Мишелинк, я вообще-то почти разведена и живу в отеле. Вы не представляете, как трудно быть совсем одной в большом городе. В финансовой поддержке я не нуждаюсь, мой муж… Теперь уже бывший, он порядочный человек и оплачивает мое содержание, но это все равно одиночество.
        - Миссис Маннесманн… Вы очень красивы, и вы мне нравитесь, вы не можете не нравиться любому нормальному мужчине, но меня еще ожидает важная встреча…
        - М-м-м, понимаю, сделка на кругленькую сумму, - дрожащим от обиды голосом произнесла миссис Маннесманн.
        - Что-то в этом роде, простите меня, но сегодня не тот день, когда… Послушайтесь совета малознакомого человека, вернитесь в отель, выпейте крепкого чаю с лимоном, лучше сладкого, и посмотрите какой-нибудь бессмысленный сериал. Уверяю вас, в вашем состоянии это самое лучшее, а потом вы уснете, и наутро все будет выглядеть совершенно иначе.
        - Спасибо, Мишелинк. Это лучше, чем ничего.
        Промокнув глаза платочком, она пошла по улице прочь, среди семенящих прохожих и дрожащих огней рекламы. Она обиделась, но Лонгверду сейчас было не до нее, даже если бы он был стопроцентным человеческим мачо.
        И все же он выбрал такси. Перешел на другую сторону улицы и остановил первый же экипаж.
        Бояться было некого, даже чутье не подсказывало никаких потрясений. Ну, почти.
        Итак, лейтенант Джозеф Рюэ. После службы в армии решением особой комиссии направлен в специальное учебное заведение, которое успешно закончил и был направлен на работу стажером в отдел «К», где работал и Лонгверд. Джозеф выглядел как тяжелоатлет, но двигался очень быстро. Это отмечал инструктор по рукопашному бою и преподаватели курсов повышения квалификации. Все проверки на благонадежность Рюэ проходил с первого раза. Ну что еще желать такому молодцу?
        7
        Оставив пассажира возле опоры моста, таксист убрался восвояси - хорошие чаевые снимали все вопросы. Когда габаритные огни машины скрылись из виду, Лонгверд подошел к обшарпанной бетонной стене и, приложив к определенному месту карточку, заставил открыться металлическую дверцу, такую маленькую, что ему пришлось согнуться вдвое, чтобы пролезть внутрь.
        Прикрыв дверь, он отряхнул пиджак и на ощупь спустился по крутой лестнице, пропахшей сыростью и мышами.
        Об этом месте - под мостом - на службе знали и использовали технические помещения в качестве полуофициальных отстойников, где можно было прятать людей, оружие, секретные грузы. СГБ не всегда могла давить своим авторитетом, иногда приходилось работать под простачков, то есть быть как все. А это означало заниматься контрабандой, воровать, хранить награбленное, производить и продавать наркотики - всего не перечесть.
        Внизу была еще одна дверь, а за ней коридор с множеством других дверей. Из-под одной пробивался свет, там Лонгверда ждал человек, с которым они иногда виделись в Управлении, но чаще здесь.
        Лонгверд толкнул дверь и сказал:
        - Привет, Джозеф.
        - Привет, Кастор.
        Джозеф сидел в потертом лабораторном кресле и перелистывал тысячу раз виденный комикс, забытый здесь, наверное, еще строителями этого моста.
        - Ну что, встреча состоялась?
        - Да, мы поели ребрышек.
        - Было что-то еще?
        - С чего ты взял?
        - Чутье.
        - Старое доброе чутье нороздула?
        - Вот именно. Так что там было?
        - Драка в ресторане. Пришла полиция, потом разобрались и всех отпустили.
        - И тебя?
        - И меня. Но не сразу. Пришлось показать удостоверение, но только старшему патруля.
        - Генералу? - усмехнулся Джозеф.
        - Сержанту.
        Лонгверд прошел к дальней стене и опустился на такой же, как у Джозефа стул. Ему не нравился настрой коллеги, в нем что-то изменилось, и он искал конфликта. Не большой ссоры, нет, но он хотел сделать Лонгверду больно.
        - Вы говорили о деле или только ели ребрышки?
        - Да, мы говорили о деле, и я получил дополнительные сведения, которые могут оказаться ключевыми в этой теме.
        - Ну и отлично, давай прямо сейчас сделаем передачу, аппаратуру я уже настроил в соседней комнате.
        - Я не против.
        - Чудесно.
        Джозеф достал из кармана блокнот и приготовил ручку.
        - Говори, я буду записывать триггерным письмом - так будет быстрее.
        - Не нужно записывать.
        - А как же будем выводить сообщение?
        - Я уже вывел его мысленно. Пойдем на передачу, и я все передам.
        - Хорошо.
        Джозеф поднялся, убрал блокнот, потом сел.
        - Ты, кажется, хочешь сказать мне что-то еще, - напомнил ему Лонгверд, показывая, что тоже имеет чутье.
        - Почему ты так решил?
        - Джозеф, говори напрямую, мы же не в Управлении…
        - Ну хорошо, Кастор. Ты ведь знаешь, что в Метрополии произошли изменения.
        - Я слышал об этом.
        - Гризотты вернули себе власть.
        - Я слышал немного другое, - осторожно заметил Лонгверд и посмотрел на свой маникюр, сделанный на ногтях, подвергшихся остеопластике, иначе бы они не были похожи на ногти человека и перепугали всех маникюрш.
        - И что другое ты слышал?
        - Гризотты совершили переворот.
        Джозеф вздохнул, отчего его перекачанные плечи поднялись, едва ли не выше самой головы. Он вздыхал шумно, как какой-нибудь буйвол из диких степей, и Лонгверд вспомнил про пистолет, лежавший в самом дальнем шкафу в ящике, если, конечно, Джозеф не нашел его и не перепрятал.
        - Послушай, Кастор, рано или поздно справедливость должна была восторжествовать. Каттинги были временным звеном. Да, они много сделали для Метрополии, но их время вышло, и так же, как когда-то они изгнали гризоттов, гризотты изгнали их.
        - Гризоттов изгнали пятьсот лет назад.
        - И что, Кастор? Пятьсот лет или полгода, что это меняет? Их выставили вон, а теперь они вернулись!
        - Но ты не гризотт, ты каттинг.
        - Не гризотт, но я выступаю за более активную политику в отношении муглов, в отношении всего мира муглов!
        - И ты не политик.
        - Я не политик, Кастор, но я патриот. Я уже видеть не могу все эти ужимки перед муглами. Ах, они должны оставаться в неведении, ах, они не должны знать. Да пусть узнают, пусть обгадятся, когда на орбитах их планет появятся наши десантные корабли! Тысячи кораблей! Десятки тысяч!..
        В запале Джозеф вскочил со стула, и тот упал, однако он этого даже не заметил, продолжая выкрикивать какие-то лозунги, с частью которых Лонгверд был согласен, но только с частью.
        Потом он снова подумал о пистолете: перепрятал его Джозеф или не нашел? Или, может, даже не думал искать?
        - Гризоттам я не присягал, Джозеф, вот в чем дело.
        - Ну и что? Я тоже не присягал гризоттам, потому что их тогда попросту не было в Метрополии, а теперь они есть и ситуация изменилась.
        - Скажи внятно, чего ты от меня хочешь?
        - «Скажи внятно», - передразнил его Джозеф. - Ты изъясняешься, как человек, Кастор. Признаться, я даже завидую тебе, ты так вжился в образ человека, что наверняка даже не имитируешь оргазмов с проститутками…
        - А ты имитируешь?
        - Конечно. А вдруг нас в этот момент пишут?
        8
        Где-то наверху проехал тяжелый трейлер. От его тяжелой поступи содрогнулись стены, но потом снова стало тихо, обычных легковушек мост не замечал.
        - Ты должен отправить донесение в новый блок управления, - сказал Джозеф, и в помещении воцарилась такая тишина, что стало слышно, как в коридоре падают на пол капли конденсата.
        - Новый блок и так является руководящим, Джозеф, и все, что я отправлю прежнему начальству, однозначно увидит и новый блок. В чем смысл твоего требования?
        - Посылая сообщение в новый блок, ты показываешь, что поддерживаешь приход к власти гризоттов.
        - А я поддерживаю?
        - Не корчи из себя дурачка, Кастор, в Метрополии новая власть, и ты обязан ее поддержать или…
        - Что «или»?
        - Или исчезнуть.
        Лонгверд кивнул. Он тщательно собирал сведения обо всех своих товарищах и знал, что Джозеф был рожден на Ронтуле, где имеется две луны. Его луной был Ловинзал, которая теперь находилась в перигее, а вот луна Лонгверда - Штара, была в неделе от апогея на орбите его родной планеты.
        - Хорошо, я понял тебя.
        - Ты… отправишь донесение в новый блок?
        - Но у меня ведь есть еще немного времени?
        - Совсем немного, Кастор, - сказал Джозеф и сделал разминающие движения плечами.
        «Такой сомневаться не будет, - подумал Лонгверд. - Но где же пистолет?»
        - Да, на случай, если ты будешь искать пистолет, он на прежнем месте, только я его обезвредил.
        - Правда?
        - Да. Я вытащил боек и сбросил его в слив…
        - Пистолет мне пока не нужен, Джозеф, но за информацию спасибо.
        Лонгверд поднялся и одернул пиджак, словно это был украшенный серебристыми аксельбантами китель.
        Джозеф поднялся тоже и тем же движением одернул свой пиджак. Если все получится, ему светит «Прекрасный букет» четвертой степени. А может, даже и третьей. Эх, вот где перспективы! От них у лейтенанта Рюэ захватывало дух.
        - Аппаратура готова?
        - Готова. Извольте, господин капитан, - сказал Джозеф, указывая рукой на дверь в коридор.
        - Спасибо, Джозеф.
        Лейтенант открыл дверь, капитан прошел мимо, ничуть не боясь нападения, - ведь он сейчас был носителем ценной информации.
        Да, его можно было оглушить, накачать спинротами и снять всю мозговую деятельность, но Джозеф был не из тех яйцеголовых, кто мог разобраться с этой информацией, к тому же поток часто давал совершенно не трактуемые данные.
        Одним словом, нападения Лонгверд не ждал.
        В коридоре, как и на лестнице, воняло мышами. Это была заученная человеческая трактовка, сам же Лонгверд воспринимал этот запах иначе и мышей видел лишь во время обучающего курса по внедрению.
        - Здесь в коридоре всегда чем-то воняет, - сказал Джозеф.
        - Я думал, ты невосприимчив к человеческим привычкам.
        - К человеческим?
        - Ну да, ассоциации, связанные с запахами, - человеческий признак. Нороздулы воспринимают запахи нейтрально, ни с чем их не сравнивая и не отождествляя.
        - Нет, совсем нет! Просто я…
        - Ладно, не переживай, я всего лишь поддел тебя. Будем считать это шуткой.
        - Будем.
        Они вошли в комнату, где Джозеф развернул аппаратуру. Он отвечал за материальную часть, и это и было его основной задачей как офицера САПО, однако со временем он решил, что достоин большего и может вмешиваться в работу агентов.
        Это стало заметно после захвата власти гризоттами, Лонгверд определил эту перемену еще пару встреч назад. Возможно, Джозеф действительно был помешан на мести муглам, а может, его интересовала только карьера, ведь пока он был только техническим курьером, ну, может быть, еще и надсмотрщиком, сообщавшим начальству «неофициальную информацию», чтобы оно могло ориентироваться не только по приглаженным донесениям агентов.
        Смысл в таком поведении, конечно, был, ведь докажи Джозеф чью-то измену или хотя бы несколько примеров халтурной работы агентов, и он мог получить назначение резидентом. А это другое жалованье, другое звание, да вообще все другое.
        Помимо своей основной деятельности Джозеф, без сомнения, был законсервированным чистильщиком. Лонгверд догадывался, что лейтенант прошел глубокую подготовку штатного убийцы.
        В том или ином объеме ее проходили все агенты, но некоторые, кто не мог похвастаться другими талантами, обучались на чистильщиков, бессловесных убийц, которыми, кстати, и жертвовали без раздумий.
        9
        Ну и какой смысл в этой принципиальной глупости? Может, не стоит с ним спорить, пусть донесение уйдет к новому блоку, то есть гризоттам, ведь в любом случае они получат его, даже если перед этим его прочтет генерал Феррой. Говорили, будто он удержался на своем посту, и это походило на правду, ведь Феррой был умней всех гризоттов, вместе взятых.
        Аппаратура была уже включена и прогрета. В ее комплекте не имелось ничего особенного, большая часть блоков выписывалась в магазинах глобалнета, однако пара узлов, отвечавших за гиперволновую связь, была доставлена из Метрополии, поскольку людям принципы ее работы были неизвестны.
        - Присаживайся, - сказал Джозеф, указывая на синий пластиковый стул, который выглядел слишком новым для этого помещения.
        - Спасибо, камрад, но я лучше здесь, - ответил Лонгверд, присаживаясь на пустой ящик.
        - Как знаешь.
        Джозеф стал настраивать аппаратуру, внимательно следя за показаниями приборов.
        - Ну вот, центр связи определился… Ты можешь читать…
        - Я не буду читать, Джозеф, я наговорю терциями. Будь добр, покинь помещение.
        - Я не могу, Кастор. Уходить из помещения передачи мне запрещает инструкция, но я пересяду к двери.
        Дождавшись, когда Джозеф пересядет, Лонгверд произнес пару обычных слов, настраивая приемник.
        - Бабушка козлика… Без труда из пруда… Как будто все в порядке, а, Джозеф?
        - Смотри на показания датчиков, я отсюда вижу, что все в порядке.
        - Ну и ладно, начинаем.
        Лонгверд чуть прикрыл глаза и заговорил на триггере, спрессованном многоинформативном языке, воспроизвести который не мог никто, кроме тех, кто знал шифр на другом конце связи. Однако адресата он пока не называл, это делалось в конце передачи.
        Джозеф сидел, сжав руками колени и чуть подавшись вперед, пытаясь проникнуть в скрытый смысл донесения Лонгверда.
        Иногда ему казалось, что он начинал что-то понимать, даже составлял логическую линию передачи, но потом все опять обрушивалось - не зная ключа триггера, строить предположения было бессмысленно.
        Между тем Лонгверд скороговоркой наговаривал донесение. Его память работала безупречно, выстраивая длинные колонки цифр, помечая особые случаи и выискивая нелогичные сочленения данных. После такой работы компьютеру ничего не оставалось, как тупо положить в архив готовый для отчета файл.
        Составление донесения заняло минут пятнадцать, затем Лонгверд открыл глаза и посмотрел на Джозефа - тот понял, что сейчас будет продиктована адресация.
        Прошла секунда, другая, а потом Лонгверд открытым текстом назвал Первый блок, чтобы у Джозефа не оставалось никаких иллюзий.
        Файл ушел. Джозеф поднялся, Лонгверд поднялся тоже.
        - Ну и зачем ты это сделал?
        - Я гризоттам не присягал, - повторил Лонгверд. Он с самого начала не собирался отправлять донесения новым хозяевам, да и кто знает, не скинут ли их к тому времени, когда до здешних мест дойдут новые вести из Метрополии?
        - Ты не присягал, я не присягал, но рано или поздно нужно делать свой выбор, Кастор…
        Джозеф снова сделал это неконтролируемое движение плечами, готовясь к схватке. Он знал, что Лонгверд просто так не сдастся, но чувствовал за собой преимущество.
        Они стали ходить по кругу на небольшом пространстве бетонного пола, освещенного тусклыми лампочками.
        По мосту снова проехал грузовик, уже другой, чуть полегче. Джозеф все поводил плечами, глядя в переносицу Лонгверду, но нападать не решался, что-то позволяло его противнику чувствовать себя уверенно.
        - На что ты надеешься, Кастор?
        - На свою информированность, Джозеф.
        - Я не понял тебя…
        - Я знаю.
        Джозеф сделал ложный замах, но Лонгверд даже не среагировал. На его губах застыла полуусмешка, а может, Джозефу это только показалось.
        - Сегодня я выйду победителем и скоро стану капитаном.
        - Ради этого ты признал гризоттов?
        - Да, я продумываю дальше тебя…
        Лонгверд щелкнул пальцами, и в ушах Джозефа зазвенело - противник отвлек его разговором и ударил звуковой волной. Сама по себе она была не страшна, пока не сопровождалась мысленным посылом.
        - Малоэффективно, Кастор, но мне понравилось. Это было красиво, даже изящно…
        Лонгверд не ответил, закрывшись непроницаемой стеной отстраненности. Сегодня у него все получалось.
        - Так в чем же сила твоей информированности, Кастор?
        Лонгверд не ответил, и Джозеф ударил первым.
        Удар пришелся в раскрытые ладони, и ничего не произошло. Тогда Джозеф ударил еще, добавив вдвое больше силы, но все еще дозируя удар. Лицо Лонгверда не изменилось, но из лопнувшего по швам пиджака полетела подкладка.
        - Ты ведь в любом случае собирался избавиться от старины Кастора, правда, Джозеф? - ухмыльнулся Лонгверд, расслабляя противника.
        - С чего ты взял?
        - Но ведь как-то ты собирался оправдать убийство агента САПО?
        - Не агента, а предателя. Лояльному гризоттам офицеру ничего не угрожало.
        И тут ударил Лонгверд. Джозеф парировал, но почувствовал легкое головокружение. Кастор был не так прост. Что там он говорил про информированность?
        Джозеф контратаковал, проведя серию ударов, но все они пришлись в ладони Лонгверда, и подкладка его пиджака брызнула волокнами, словно вспоротая перина.
        - Не бережешь ты одежду, Кастор. Хороший пиджак, кстати. У Бронстона покупал, на Каунди-стрит?
        В этот момент Лонгверд атаковал сам, обрушив на Джозефа целый шквал быстрых ударов. Они были не слишком сильными, и Джозеф достаточно легко их переносил, но он не догадывался, что Лонгверд лишь сокращает дистанцию. Еще мгновение, и они схватились - Лонгверд с решимостью, Джозеф с удивлением.
        Как легкий Кастор решился на ближний бой? На дистанции у него были какие-то шансы, но в схватке грубой силы он проигрывал начисто. Должен был проиграть.
        Джозеф начал смыкать свои мощные объятия, надеясь с ходу раздавить дерзкого, но ему это не удалось. Кастор выдержал первый натиск, а затем сам так сомкнул руки, что у Джозефа затрещал подкожный панцирь.
        Удавка стягивалась все сильнее, и Кастор не дышал, чтобы не потерять концентрацию, еще раз, еще, еще… Раздался треск, и тело Джозефа обмякло, Кастор разомкнул руки, и противник рухнул на пол.
        Какое-то время он еще оставался жив, уставив на Кастора тускнеющий взгляд.
        - В чем была… твоя информи… рованность? - сумел произнести Джозеф, хотя далось ему это трудно.
        - Сегодня моя луна выше твоей, Джозеф, нужно читать чужие досье.
        10
        Со стороны городского парка дул ветер, принося ароматы цветов. Люди вдыхали их все разом, и редко кто мог выделить в этом букете какой-то отдельный источник, а Лонгверд мог. Он не только выделял, он сразу видел, сколько присутствует ароматов и каких. И хотя цветочные ароматы не будили в нем никаких позитивных ассоциаций, он привычно их обонял и классифицировал, чтобы, если что, применить эту информацию в общении с людьми.
        Луговые цветы, кустарник, сережки на деревьях, мокрый асфальт и машинное масло. Маслом пахло от куртки, которую он вынужден был надеть вместо испорченного пиджака с Каунди-стрит, тут Джозеф не ошибся.
        От его тела пришлось избавиться, а аппаратуру Лонгверд перепрятал в собственный тайник. Настроить ее без Джозефа будет трудновато - тот знал некоторые тонкости настройки по спектральным аномалиям, но когда-то Лонгверд обходился совсем без связиста и ничего, как-то справлялся.
        Правда, тогда ретранслятор находился недалеко - на одном из стабильных астероидов. Позже люди научились их засекать, и пришлось переходить на аппаратуру дальнего боя, и тогда потребовались специалисты вроде лейтенанта Рюэ.
        «Ничего, разберемся», - успокоил себя Лонгверд и вздохнул.
        Этому приему - уговаривать себя, успокаивать, а иногда и оправдывать - он тоже научился у людей. Поначалу ему казалось это недостойно нороздула, но прием действовал, и Лонгверд взял его на вооружение.
        Почувствовав запах кошки, Лонгверд сбавил шаг. Эти твари определяли нороздулов безошибочно. Но, к счастью, кошки не любили также и людей со сходной с нороздулами внутренней организацией. Это давало возможность Лонгверду избегать подозрений со стороны сослуживцев.
        «Ха-ха, смотри, эта тварь шипит на тебя! Тебя что, кошки не любят?»
        «Эта уж точно! Мой сосед собаку держит, весь подъезд псиной провонял…»
        «Значит, она тебя за пса принимает. Вот дура!»
        - Дура, - произнес вслух Лонгверд, заметив в темноте горящий ненавистью кошачий взгляд. И снова шипение, и кошка порскнула куда-то между домами.
        Будь люди повнимательнее, они бы вывели всех нороздулов на чистую воду.
        В припаркованной машине целовалась парочка влюбленных. Лонгверд прошел мимо, отметив, что этот парень девушке, скорее всего, не нравится. И вспомнил миссис Маннесманн: красивая молодая женщина, богатый муж, что еще нужно?
        Если бы не встреча с Джозефом, он бы наверняка поехал к ней в отель - просто из любопытства. Сначала секс, такой обычный для людей, иногда даже применяемый как метод знакомства, а потом разговор по душам, «за жизнь», как принято у них говорить.
        Лонгверд продолжал изучать психологию людей, а такие личности, как миссис Маннесманн, давали богатый материал.
        И снова кошка! Даже две! Они появились посреди улицы, словно выброшенные кем-то из окна. Лонгверд даже остановился, а кошки, выгнув спины, продемонстрировали ему свое отношение и умчались в сторону мусорных баков.
        «Слишком много кошек за один вечер», - подумал он и огляделся.
        Слабо освещенные окна, сырой асфальт, редкие машины у обочин.
        Предчувствие или только кажется?
        11
        Лоренс поднялся с заднего сиденья и посмотрел вслед уходящему прохожему в рабочей куртке. Потом толкнул напарника в плечо.
        - Все, приятель, оторвись от нее, он уже прошел…
        Напарник оттолкнул манекен и брезгливо сплюнул в окно волос от искусственного парика.
        Этот манекен звали Лиззи, и возили его на всякий случай, поскольку издали Лиззи выглядела, как настоящая женщина. При виде женщин мужчины расслаблялись, особенно при виде блондинок, а Лиззи была блондинкой.
        - Внимание, Марш, я Фиалка, объект проследовал, внимание обратил. То есть - объект вменяем.
        - Обойдемся без твоих заключений, Лоренс, - резко ответил майор.
        - Да, сэр.
        - Вот и заткнись.
        - Да, сэр, - повторил Лоренс и выключил рацию.
        - Ну и чего ты нарываешься? - спросил повернувшийся Брайт.
        - Я не специально, само получилось.
        - Он скинул твою премию в прошлом месяце, скинет и в этом, - сказал Брайт и снова сплюнул в окно.
        - Ты снова целовал ее с языком? - поддел его Лоренс и захихикал.
        - Ой-ой, какие мы остроумные.
        - Не шурши, его вроде брать собираются.
        - С чего ты взял?
        - Ну кошек-то из окна выбросили - прямо из кафе.
        - Не согласен с тобой, коллега. Кто его брать будет, если он опасен, как зверь? Таких надо электрошоком гасить, а уже потом пеленать.
        - Полковник Фельц притащил какого-то специалиста.
        - Какого специалиста?
        - По виду - терминатор.
        - Думаешь, он гасить будет?
        - Не знаю. Но по мне так лучше электрошокером.
        - А ты видел, какие дырки остаются от боевого электрошокера? Все же одиннадцать тысяч вольт.
        - Я не доктор. У меня другие функции.
        Тем временем в припаркованном на той же улице автофургоне внимательно следили за создавшейся ситуацией.
        Пять человек сидели в отсеке связи и слежения, еще двое, спрятавшись за машиной, охраняли фургон от внешних угроз. Как-никак в нем находился один из замов начальника контрразведки.
        - Фиалка передала объект Ромашке, сэр, - доложил полковнику майор.
        - И что вы думаете делать дальше?
        - Здесь пустынный квартал, сэр, все ходы-выходы нами перекрыты, если брать - только здесь. Когда выберется на Гранде-Сити, уйдет с концами.
        - Что скажете вы, капитан?
        Сидевший в углу офицер из оперативного отдела дернул головой, пригладил коротко стриженные волосы и сказал:
        - Возьмем электрошокером, сэр, тогда он останется цел.
        - Но это нороздул.
        - Знаю, сэр, мы брали и нороздулов, и прочих тварей. Захват пройдет штатно.
        - Ну, раз так, идите на улицу и лично проконтролируйте операцию. Вам передаются все полномочия.
        Капитан снова пригладил волосы и вышел вон.
        - Этого не может быть… Этого не может быть… Мы работали с ним семь лет! Семь лет, сэр!.. - начал причитать капитан - сослуживец Кастора Лонгверда. - Мы же с ним через столько прошли, сэр!
        - Перестаньте ныть, капитан Фоссум, вы проворонили врага. И относительно вас, а также вашего начальства, будет проведено самое подробное расследование с соответствующими выводами.
        Капитан закрыл лицо руками и затих, а полковник повернулся к сидевшему у двери огромному спецназовцу и сказал:
        - Лейтенант Карно, будьте добры, подстрахуйте местных специалистов. Я даю вам все необходимые полномочия.
        - Но, сэр, - возразил майор, - Восбрехту не нужны помощники! До сих пор он сам прекрасно справлялся! И потом, вы уже дали капитану все полномочия!
        - Дал, - легко согласился полковник. - А лейтенанту дал чуть позже и чуть больше полномочий, к тому же он не станет мешать вашему капитану, он лишь подчистит дерьмо, которое из-под него вывалится. Действуйте, лейтенант.
        - Слушаюсь, сэр.
        12
        Все стало ясно, когда спереди из подворотни вышли двое мужчин в просторных плащах, а чуть дальше, у самого выхода на освещенную Гранд-Сити, из машины выбрался еще один в похожем плаще и, открыв багажник, сделал вид, что занят делом.
        «Вот и все», - подумал Лонгверд, невольно перебирая варианты, где и как его могли вычислить. Впрочем, теперь что-то перебирать было глупо, его могли вести полгода и даже больше, зацепив на какой-нибудь рядовой проверке.
        Таких проверок на каждого сотрудника приходилось по десятку в год, и обычно они заканчивались ничем. Но не в этот раз.
        У них была возможность понаблюдать за ним еще, собрать побольше сведений, но, видимо, сроки поджимали. Он добывал информацию о походе на Монсаль, а они узнали об этом и теперь хотели срочно получить ответы на свои вопросы. Но нет, господа, у Кастора Лонгверда совершенно иные планы.
        Он метнулся в подворотню, понимая, что его ждут, однако они не ждали того, что он им приготовил. В конце концов, это его луна без пяти суток в апогее, а не их, и вообще, есть ли у них понятие своей луны? Лонгверд об этом даже не слышал.
        Наперерез ему бросились двое оперативников. Крепкие ребята, кулаки, как чугунные болванки, но «бум-хрясь!» - и они полетели на мостовую, едва не разорванные пополам. А Лонгверд понесся дальше, чувствуя, как силы в нем прибавляются, ведь его луна с каждой минутой поднималась все выше.
        Во дворе он увидел троих - контрразведка легко не отпускала. Первый бросился ему под ноги, но знал бы он, как медлителен в глазах нороздула под высокой луной. Лонгверд на лету сломал ему каблуком ключицу и помчался дальше.
        Щелкнул выстрел - слишком поздно! Пуля прошла в метре позади него, а Лонгверд, прыгнув влево, вышиб из-за дерева стрелка. Один удар, и столько крови! У них она красная, а у нороздулов почти коричневая.
        Казалось бы, любая медпроверка могла стать для него провалом, но имелись специальные препараты, которые агенты-нороздулы принимали раз в неделю или перед походом к врачу. И тогда их анализы ничем не отличались от человеческих. Ну, почти ничем.
        Третьего Лонгверд просто снес, как грузовик собачонку, и, перемахнув через низенький забор, помчался дальше, к наводненным людьми улицам, где скрыться было намного проще.
        Теперь уже никто не мог остановить его, кроме, разве что…
        Глянув вправо, Лонгверд заметил бегущего человека - тот двигался параллельно ему, так же легко переносясь через заборы и перепрыгивая через мусорные баки.
        «Кто это?» - спросил себя Лонгверд, не решаясь ответить. Он не понимал, он скорее догадывался. Этого охотника-одиночку можно было принять за умную машину. Увешанный оружием и оснасткой, он двигался с завидной экономичностью и не вертел головой, боясь потерять цель, потому что знал - Лонгверд прорывается в толпу.
        «Так вот ты какой, человек-волк…» - подумал Лонгверд, чувствуя необъяснимое волнение. Он столько слышал про этих людей, он стольких из них сдал с адресами и новыми легендами. Часто он вглядывался в их лица на фото, пытаясь отыскать нечто особенное, что отличало их от остальных муглов, но видел только усталость и разочарование. Они не были похожи на хищников, они не были похожи на тех, кто бросал вызов нороздулам-акинакам, однако этот выглядел иначе.
        В движении, в легком стремительном беге он смотрелся красиво, и Лонгверд не сдерживал своего восхищения сильным врагом! Он даже знал, когда человек-волк атакует его - уже в следующем дворе, ведь за ним была Гранд-Сити.
        «Сэр… кажется, ваш лейтенант… не собирается брать его живым!»
        «Кто это?!»
        «Лемье, сэр… Мы преследуем, вернее, пытаемся держаться на хвосте… Но объект несется, как лошадь!.. И лейтенант - тоже!..»
        «Где капитан?»
        «Уфф… Он ранен, сэр… Объект его едва не уничтожил… Уфф…»
        Несколько оперативников мчались за Лонгвердом, не жалея сил, ведь это был настоящий позор для службы, когда объект уходил, прорвав заслоны и их дубли. Такого с ними никогда не случалось, и оперативники неслись по дворам так быстро, как никогда не бегали.
        Но ни о чем этом Лонгверд не знал, он готовился к схватке с человеком-волком, в руке которого уже был черный нож со сверкающей кромкой.
        «А пушка? Где же его пушка?» - подумал Лонгверд, отмечая, что до места их встречи осталось метров двести пятьдесят. Они уже сближались - человек-волк теперь бежал наискосок, чтобы пересечься с Лонгвердом.
        В какой-то момент у того появилась мысль попытаться выложиться по полной и унестись прочь, ведь его луна была сегодня очень высока, но по тому, как легко, без напряжения и с какой-то механической рациональностью человек-волк преследовал его, было ясно - от него не уйти.
        Момент истины неизбежно приближался, и в унизительной маскировке смысла больше не было. Лонгверд чувствовал, как удлинились его члены, как заострились когти, позабыв про недавний маникюр. Он снова почувствовал тяжесть нижней челюсти и остроту клыков, один удар его когтей мог стать смертельным для зарвавшегося мугла.
        Лонгверд метнулся к детской площадке, чтобы там, среди горок, песочниц и качелей, усложнить человеку-волку задачу, однако тот неожиданно выскочил из-за вентиляционной шахты, словно его выстрелили катапультой.
        Мощная пятерня с острыми когтями взвилась в воздух, чтобы распотрошить мугла, но сверкнула вспышка, и жаркий, тягучий свинец врезался в крепкий череп нороздула, заставив поплыть его сознание и потерять концентрацию. А потом два удара наискось, колющий с поворотом и снизу вверх с максимальным рассечением.
        Дело было сделано, и лейтенант отошел в сторону, убрав клинок в ножны. Затем открыл затвор обреза, достал гильзу и спрятал в карман, а на ее место вложил новый патрон.
        Хрипя и хватая ртом воздух, с красными лицами, подбежали оперативники. Сначала Лемье с еще одним бойцом, а секунд через десять еще четверо.
        Зашелестела рация, и Лемье, прерываясь, стал докладывать о ситуации.
        Карно посмотрел на «носорога». Возможно, здесь ему хватило бы и меньшего, однако сработал навык. А нороздул был в хорошей форме, лейтенант это видел.
        Заметив, что поверженный враг еще жив и пытается что-то сказать, Карно подошел к нему и присел рядом.
        - Как? - прошелестел тот. - Как тебе… это удалось?
        - Очень просто, - также шепотом ответил лейтенант. - Сегодня моя луна выше твоей.
        13
        С тех пор, как гризотты пришли к власти, заседания Военного Совета стали проводится формальнее. К восьми постоянным членам прибавился надзиратель - Бон Сквош, который назывался полномочным представителем власти, но на самом деле только сменил гризоттского генерала Тума-Трема, который, в свою очередь, еще недавно бил мозолистым кулачищем по столу и угрожал повесить весь состав Совета за недостаточную преданность традициям.
        Собственно, при Тума-Треме никаких проблем Совет не обсуждал, лишь заслушивал очередную порцию угроз и расходился. Так продолжалось, пока гризотты не поняли, что перегибают палку и парализуют деятельность армии и флота Метрополии. Последовало несколько постановлений нового правительства, и скандального гризотта сменил тихий, но столь же опасный Бон Сквош, который родился и вырос в среде гризоттов и именно их считал своим народом, а не фризонталов, к которым принадлежал.
        Пара заседаний прошли, что называлось - «на пробу». Сквош тихо сидел на своем месте и мелко вписывал в блокнот триггеры. Понемногу члены Совета осмелели и начали работать в полную силу.
        Добыча стратегического сырья, производство белков по новой технологии, бунт муглов-сафаров на Цинданском планетном узле и новые программы обучения. Эти и многие другие проблемы так долго ждали своего решения, что вынудили гризоттов пойти на уступки, ведь посланный на усмирение сафаров флот был уничтожен мятежниками из засад, где-то в астероидных облаках Циндана.
        В самый разгар обсуждения проблем стратегического сырья, источники которого на астероидных поясах уже иссякали, в полумраке сводчатого зала появился офицер для специальных донесений.
        Он имел майорскую должность и полномочия прерывать заседания в случае чрезвычайных известий.
        Майор был фризонталом, что являлось редкостью даже среди штабных офицеров. Остановившись в пяти шагах от стола, он стал ждать удобного случая, чтобы вклиниться со своим сообщением. Да, он имел право перебить на полуслове любого из докладчиков, но считал это для себя невозможным.
        - Мы исчерпали запас сырья в астероидных поясах четырнадцати планет, - докладывал начальник всей военно-геологической промышленности, генерал-министр Гоу Гвал. - Общий вес добытого материала - четыреста триллиоквандов.
        - Страшная цифра, - покачала головой генерал-министр здоровья и благосостояния. - Я от себя добавлю, что на четырех планетах из этих четырнадцати, в связи с потерей внешних уравновешивающих масс, воды с поверхности уходят в грунт, затопляя жилые подземные полости. Населению совершенно негде жить, и некоторые отчаявшиеся уже думают о строительстве жилищ на поверхности.
        - Этого нельзя допускать ни в коем случае! - махнул когтистой лапой генерал-министр гражданской обороны Отто Броу. - Если наши дома будут находиться на поверхности, он станут уязвимы для бомбардировки врага.
        - Прошу прощения, уважаемый коллега, но если так складываются обстоятельства, давайте жить на поверхности, живут же на поверхности различные породы муглов, - заметил генерал-директор САПО Торо Фага, самый молодой из всех нороздулов Совета.
        - Ха-ха, два раза, как говорит нынешняя молодежь, - ухмыльнулся генерал Отто Броу и щелкнул клыками. - Муглы - варвары, они живут на поверхности лишь потому, что не имеют технологий, чтобы зарыться поглубже! Дайте им турборойные машины, и они тоже уйдут на глубину! Оттого-то они и муглы, оттого и не могут противостоять нам, что живут на поверхности и получают слишком много лучистой энергии. А это делает их медлительными и ленивыми.
        - Но люди-муглы сумели избавиться от власти Метрополии, - осторожно заметил Торо Фага и покосился на надзирателя - Бона Сквоша, который продолжал что-то писать в блокноте и никак не отреагировал на заявление генерал-директора.
        - Людей-муглов мы скоро загоним в клетки. Это лишь вопрос времени.
        Бон Сквош перестал писать и посмотрел на генерала-министра.
        - Ну, то есть я хотел сказать, мы их всех уничтожим. Всем, кто поднял руку на власть Метрополии.
        Бон Сквош кивнул и вернулся к своему блокноту.
        14
        Офицер для особых сообщений нервно повел головой, сомкнул и разомкнул когтистые лапы. Он должен был - обязан был перебить членов Совета для важного сообщения, но все еще не решался.
        - Так что же делать с добычей стратегического сырья, господа? - напомнил Гоу Гвал.
        - А что можете предложить вы сами, коллега? - спросил генерал-министр военного строительства Оло Реглан, который сегодня был председателем.
        - Есть один вариант, мы можем буксировать астероиды с Аризонского трикуба. Это, конечно, дороже, чем добывать в ближних астероидных поясах, зато безопаснее - не будет потерь внешних масс, а со временем пустая порода выровняет внешнюю массу и гравитационный баланс восстановится.
        - Хорошее предложение, так мы одним выстрелом, как говорится, убьем двух мурдоров. Получим источник сырья и одновременно восстановим гравитационный баланс. Вот только буксировочный флот…
        - А что буксировочный флот? - сразу вскинулся генерал-министр гражданского флота О’Васу. - Чуть что, сразу буксировочный флот! А у нас на протяжении двух периодов сокращенное финансирование!..
        - Будет вам финансирование, вы, главное, закажите нужные буксиры, чтобы не было, как на Броме пятьдесят лет назад, когда притащили на разделку астероид, не смогли удержать, и он рухнул на планету.
        - Вот-вот! - воскликнул генерал-министр гражданской обороны, грозя кому-то крючковатым пальцем. - На поверхности жить опасно, мы не муглы какие-нибудь!..
        - Спасибо, коллеги, - кивнул Оло Реглан. Он был большой любитель пообсуждать, но место председателя, занимаемое им сегодня, заставляло его быть хладнокровнее.
        - Какие же выводы мы сделаем из этого обсуждения, господин председатель? - спросил генерал-директор САПО, которому надоела пустая болтовня.
        - Выводы следующие, всем заинтересованным сторонам - геологии, здравоохранению, флоту и… кого я еще не назвал?
        - Министерство общего руководства, - поднял руку самый высокий по росту из генерал-министров - Блоу Блок, про которого поговаривали, что он не настоящий нороздул, а результат секретной генетической программы.
        - Хорошо, коллега, вы тоже. Пусть все отправят свои данные на информационный узел министерства военных расчетов, специалисты которого проведут нужные вычисления, сколько чего и куда переместить, чтобы вода вернулась наверх и чтобы буксиры не роняли астероиды на планеты. Далее…
        Председатель говорил и говорил, чувствуя, что говорит много лишнего, однако ничего поделать с собой не мог, поскольку сидеть на председательском кресле ему нравилось. Членов Совета было не так много, и очередь председательствовать приходила быстро, но один раз он болел, а в другой была командировка, поэтому хотелось продлить эти минуты славы, притом что все его внимательно слушали, а будь он в обычном кресле, давно бы уже заткнули. Тот же грубиян геолог заткнул бы первым.
        Подводя итоги заседания, Оло Реглан только сейчас заметил стоявшего в полумраке офицера для особых сообщений. Тот стоял сам не свой, робея перед высоким собранием.
        В другой раз Оло Реглан наорал бы на него, но сегодня он был председателем и решил лишь снисходительно приободрить смущенного майора, однако не успел. Входная дверь с треском распахнулась, и на пороге возник силуэт гризотта в тусклом, лишенном аксельбантов мундире.
        - Что-х-х-х, застыл, как истукан-д-д?! - проорал гризотт и ударил майора когтями, отбросив его к стене. - Ты послан с заданием или кто-б-б? Почему не докладываешь-н-н? А-б-б?!
        У гризоттов имелся второй язык, который располагался под основным, поэтому, когда они волновались, то вынуждены были смыкать горловые мышцы, чтобы не получилась непонятная для других тарабарщина. Но некоторые лишние звуки в конце фраз все же проскакивали.
        Между собой эти монстры разговаривали, пользуясь обоими языками, отчего их речь была похожа на трель или барабанную дробь, но благодаря этому они передавали информацию втрое быстрее, чем любые другие народы Метрополии.
        15
        Появление гризоттов всегда действовало на публику угнетающе, будь то муглы-савояры или закаленные в боях нороздулы.
        Гризотты всегда пугали, но когда они врывались вот так неожиданно и начинали орать, это было страшно вдвойне.
        - Его послали со срочным заданием-с-с-с! Судьба Метрополии висит на волоске, а он тут мелет-коу-коу!
        Гризотт сделал шаг к несчастному майору, и все напряглись, полагая, что сейчас гризотт добьет его своей страшной лапой, но поняв, чего от него ждут, гризотт остановился, перевел дух, успокаиваясь, а потом повернулся к столу заседаний и крикнул:
        - Стул мне!
        Председатель вскочил со своего места и метнулся к стене позади себя, где стоял специальный стул для гризоттов, больше похожий на платформу для показа диких зверей. Само место для сидения было сделано из твердых пород дерева и покрыто глубокими рубцами от когтей, поскольку гризотты любили загонять во что-нибудь когти верхних и нижних лап.
        Они носили странную обувь, которая скрывала только ступни, в то время как когти были выпущены наружу, чтобы не скользить при ходьбе и в случае необходимости пускать в ход еще десяток ножей.
        В другой раз Оло Реглану понадобилась бы чья-нибудь помощь, чтобы дотащить стул. В другой раз, но не в этот. Грохнув его возле стола, он оттолкнул председательское кресло и поставил гризоттскую платформу точно посредине.
        В воздухе мелькнули синий мундир гризотта и позолоченная рукоять кортика, а потом он с грохотом приземлился на платформу всеми четырьмя лапами. Гризотт развернулся и, покосившись на председателя, буркнул:
        - Благодарю-ыс-ыс…
        Но желая показать нороздулам, что в чем-то они похожи, гризотт положил лапы на стол и пошевелил пальцами, на внешней стороне которых имелись набитые мозоли - при каттингах гризотты передвигались на нижних конечностях, но у себя дома или в горячке боя им было удобнее скакать на всех четырех.
        - Бан андер-Бан, - представился гризотт, однако все его уже узнали. Он курировал спецслужбы Метрополии, претендуя на глобальный охват всей деятельности САПО. Для этого был организован так называемый новый блок, параллельное бюро, отвечавшее за внешнюю разведку. С момента появления нового блока все спецслужбы стали проводить переписку с агентами только через его каналы. Все, кроме САПО, которое пока не трогали.
        Лишь агенты, считавшие нужным продемонстрировать новой власти свою лояльность, добровольно посылали сообщения через «новый блок», однако старая гвардия упрямо общалась только со «старым блоком».
        Вместе с тем генерал-директор САПО понимал, что немалая часть его «старого блока» уже сотрудничает с новой властью, чтобы если не сделать карьеру, так хотя бы уцелеть в многочисленных чистках, которыми гризотты сильно злоупотребляли.
        16
        Чтобы успокоиться, Бан андер-Бан поиграл ручкой кортика и посмотрел туда, где из полумрака поднимался раненый майор.
        - Пусть уйдет-бр-бр… - негромко произнес он.
        - Эвакуируйте его, пожалуйста… - дрогнувшим голосом попросил председатель, и кто-то из генерал-министров сейчас же вскочил и, проводив майора до двери, выпустил в приемную. Потом вернулся на место и замер.
        Воцарилась тишина, никто не решался проронить ни звука. Все ждали, что скажет гризотт, а он все никак не мог начать, боясь выйти из себя и устроить побоище.
        Он и понятия не имел, во что ввязывался, когда давал согласие на участие в экспедиции. Он думал, что будут бои, жаркие схватки, почет и слава! А оказалось, что младшие родственники почти не оказали сопротивления и не слишком многочисленный корпус гризоттов легко смял все части прикрывавшие правительственные учреждения. А потом началось самое трудное - говорить с нороздулами и этими недонороздулами - фризонталами. Говорить с ними, слушать их. А как их слушать, этих бестолковых, если они какие-то мямли?! Вареные нуркоки, а не солдаты!
        Ну и, случалось, гризотты пускали в ход свои лапы, а это почти всегда заканчивалось для провинившихся плохо.
        Бан андер-Бан даже завидовал тем из гризоттов, которые попадали в карательные отряды, им приходилось заниматься вполне определенной работой. Никаких сю-сю, трах по башке, и готово! А здесь ежедневный балет, от которого Бан андер-Бан быстро уставал. И это при том, что участников экспедиции тщательно отбирали по показаниям эмоциональной устойчивости. А если бы брали всех подряд?
        «Давно бы все закончили и поехали домой», - подумал Бан андер-Бан и вздохнул.
        - Я… почему… снес этого майора… - сказал он и, почувствовав, что произносит слова вполне отчетливо, окончательно успокоился. - Потому что еще двадцать минут назад ему было поручено сообщить вам, что появились новые… угрожающие Метрополии… факторы.
        - Факторы, я правильно произношу? - уточнил он у председателя, угнездившегося на углу стола.
        - Так точно, сэр. Факторы.
        - Пришли сведения от агентов, которые несут службу среди самых коварных из муглов - муглов-людей. Им, этим муглам, стало известно о накоплении войск на промежуточных базах, и, судя по всему, они решили эти базы уничтожить превентивным ударом. Превентивным, я правильно сказал?
        - Так точно, сэр. Превентивным.
        - И вот он пришел, этот майор… И стоит, млеет… А муглы-люди тем временем готовятся к удару по нашим базам! Превентивному!.. Почему это никому не нужно, кроме гризоттов?! А? Кто ответит на этот вопрос?
        - Разрешите мне, сэр? - поднял руку директор-министр САПО.
        - Сделайте милость-хр-хр…
        - Сэр, до того, как произошла недавняя смена власти, у нас реализовывалась большая программа подготовки к войне с муглами-людьми. Были подготовлены внедренные силы, промежуточные базы, началась переброска техники и личного состава.
        - Значит, вы хотите обвинить гризоттов в том, что сами не сумели вовремя провести необходимые действия-пт-пт? - утробно пророкотал Бан андер-Бан, и его тон не предвещал ничего хорошего. Даже посмеивающийся прежде Сквош замер, ожидая возможной расправы.
        - Нет, сэр, я хочу сказать, что, если продолжить эту программу, можно многое наверстать. По крайней мере, не нужно будет начинать с пустого места.
        Бан андер-Бан понимал, что директор-министр САПО ему немного хамил. В пределах правил, конечно, и в пределах устава, но хамил, однако он говорил дело, и просто порвать его на куски было бы глупо. Где потом брать такого же подготовленного нороздула? А гризотты больше умеют когтями работать, чем головой, хотя она у них значительно больше, чем у каттингов.
        - Хорошо, мы начнем восстанавливать программу в ускоренном темпе - пусть в бюро «нового блока» передадут всю информацию по этой программе.
        - Слушаюсь, сэр.
        - А пока нужно немедленно начать действовать. Усилить все базы, слышите, все базы посекторных направлений! Если муглы-люди действительно решились на упреждающий удар, их силы должны быть перехвачены еще на подступах к планетным и космическим базам и рассеяны. Кто у нас представляет флот?
        - Адмирал-министр Волен Бай, ваше превосходительство, - подсказал председатель. - Но он отсутствует, поскольку выехал принимать новые корабли, мы получаем четыреста бортов, которые планировалось отправить на войну с муглами-людьми.
        - Если планировалось, значит, отправим. Новые корабли - это хорошо. Пусть сегодня же Волен Бай свяжется со мной и представит предварительные планы сдерживания муглов-людей на дальних подступах к базам. Пока за подготовкой прослежу я, впоследствии этим будет заниматься Алвин андер-Алвин, представитель верховной власти при генеральном штабе Метрополии. Теперь по армии. Кто здесь от армии?
        - Генерал-министр Вон Фабр! - представился поднявшийся чиновник.
        - Вон Фабр, вам нужно представить в генштаб график переброски войск на базы. Из того, что я знаю о муглах-людях, следует, что в ближайшее время там потребуется значительное усиление.
        - Базы находятся достаточно далеко от центральных районов Метрополии, сэр. Потребуются десантные суда дальнего радиуса действия. А они у нас в дефиците.
        - Вот и подайте ваши требования, а мы разберемся.
        17
        Военный транспорт «Бра-Дуэто» был одним из двух тысяч судов старой серии «чингун», которым пока доверяли ходить на средние дистанции. Тридцать мерных суток в одну сторону, тридцать в другую, и неделю команде на отдых.
        Такой порядок действовал продолжительное время, пока накануне очередного рейса к капитану Кворту, седоватому фризонталу с безупречной служебной характеристикой, в порту не подошел военный подрядчик и не сообщил, что на этот раз их ждет «длинная рука», поход на пятьдесят суток.
        - И не подумаю ввязаться в это, господин майор, у нас ресурса не хватит для такого перехода, мы ведь почти каботажная калоша, если хотите знать. Это ведь только недавно - по приказу сверху - нашу серию «удлинили», отчего мы и перешли на «среднюю руку». Так что извините, делаем, что можем.
        - Это распоряжение генерального штаба флота, - сказал тогда майор и, раскрыв файл из золотистого шамблона, достал тонкий лист пластика с голографическим тиснением.
        «Дорогая полиграфия», - подумал тогда капитан Кворт, который ожидал подвоха с момента появления майора. Шутка ли дело - пятьдесят мерных суток! А на какой горючке туда ехать, баки-то не безразмерные?
        - Вам подцепят сервисный блок, груженный всем необходимым, таким образом вы увеличите вашу дальность до требуемой величины.
        - А движки мне кто будет режимом обеспечивать, приезжий дядя? Они же под списание пойдут после перегруза да при такой длинной дистанции!
        - Прекрати немедленно, Кворт! - ввязался в разговор начальник порта фризонтал Мигеле. Он до боли в пояснице боялся нороздулов, а при новой власти и вовсе потерял в росте. Он понимал, чем грозят Кворту эти дерзости, однако прибывший майор был нороздулом с мозгами.
        - Дорогой капитан Кворт, ситуация складывается таким образом, что ваши двигатели это та малость, которой нужно пожертвовать, чтобы доставить на базу «Фулзик» войска и технику. Родина в опасности, капитан Кворт.
        - Действительно так хреново? - на всякий случай уточнил капитан.
        - Кворт! - снова не удержался начальник порта, но на него не обратили внимания.
        - Если бы было иначе, мы бы к вам не обращались.
        Кворт снял фуражку, провел когтями по седой голове и вздохнул:
        - Ну, раз так, господин начальник, говорите, что делать. Кворт многое повидал и знает, когда прищемить свою задницу и заняться настоящим делом.
        - Отлично, капитан, вот ваша грузовая карта… - сказал майор, показывая пачку перфорированного пластика с голограммой.
        - Два полка с техникой?
        - Именно так, капитан.
        - А что за авиаторы такие? Почему не указаны в трюмных накладных?
        - Они будут на внешних подвесках, капитан. Это не груз, это охранение.
        - Охранение? - повторил Кворт и улыбнулся. Давно он не слышал подобных слов, лет, наверное, тридцать. А в прежние времена его гоняли только с охранением, а на конечных пунктах, бывало, встречали так горячо, что пробоины латать не успевали.
        Невольно вспомнился визит на базу «Регент-два», в землях муглов-савояров. Это были еще те мерзавцы, и года не проходило, чтобы где-нибудь не поднимали бунт. В тот раз пришлось выпускать с подвесок все машины охранения, уж больно наседали савояры на своих шаландах.
        Бой был жаркий, охранение полегло до последнего борта, и на подвески никто не вернулся, но и шаланды получили свое, и к орбитальному причалу Кворт привел танкер в полной тишине без салютов и эскорта.
        Для обратного рейса пришлось ждать новых эскортеров, но возвращение прошло без приключений, и Кворт так и не узнал, каковы они в деле. Даже не виделся с ними ни разу - повода не было. У них имелась собственная кают-компания, да и танкер большой, так что даже не пересекались.
        - Вам придано тридцать штурмовиков «шершень». Если возникнут проблемы, они справятся.
        - Спасибо, майор, надеюсь, обойдется вовсе без проблем.
        - И я надеюсь тоже, капитан Кворт. Должен ли я выступить перед вашей командой?
        - Нет, сэр, в этом нет необходимости, я сам им разъясню важность этого похода.
        - Именно так, капитан Кворт, всего хорошего.
        18
        Команда капитану поверила, как верила до этого не один год. Если он сказал, что нужно сделать работу, никто не возникал - Кворт лишнего не потребует. И если Метрополия в опасности, ее нужно спасать.
        С того разговора минуло уже десять суток, а «Бра-Дуэто» еще продолжала разгоняться. Кворт не терпел спешки с перерасходом топлива, и через пару суток судно должно было выйти на крейсерский режим, а пока даже сидевших на внешних подвесках штурмовиков он заставлял стартовать против хода, чтобы не мешали разгону. Они так и делали.
        Когда все дела на вахте были закончены, а дежурные расставлены по местам, Кворт надел куртку простого матроса и пошел по трюмам, чтобы посмотреть, каково там пассажирам и грузам.
        Разумеется, он мог получить все сведения от вахтенных служб, трюмного старшины или палубных инспекторов, но все предпочитал увидеть сам. Да и развлечением это было каким-никаким, все же рейс длинный.
        Пехота повсюду играла в кости, смотрела фильмы и занималась по распорядку. Даже здесь командиры не давали бойцам покоя, совершенствуя их выучку. Солдаты недовольно лязгали клыками, морщились, но раз за разом повторяли упражнения по перезарядке оружия и метанию клинков в магнитные ловушки.
        В трюмах с техникой механики шлифовали броню шагающих машин и танков, вновь и вновь проверяя все соединения, в который раз прозванивая тестерами системы наведения.
        Ничего такого, чего бы Кворт не видел раньше. Времена менялись, а порядок в войсках оставался тем же. И было в этом что-то хорошее, что-то из молодости капитана Кворта.
        Во время очередного обхода, где-то на пятнадцатые сутки путешествия, его остановили двое нороздулов - сержант и рядовой.
        - Будь здоров, приятель, - сказал сержант. - Ты из экипажа? Мы тебя тут давно приметили…
        - Ну да, - пожал плечами Кворт, вспомнив, что на нем куртка матроса машинного отделения.
        - Ты румку-то шмалишь?
        - Не, не приучен я. Медкарта запрещает.
        - Ну а нам запрещать некому, давай отойдем в курилку - покалякаем.
        - Да я вроде как спешу, ребята.
        - Ладно, машинист, не беспокойся, - сказал ему рядовой. - Через десять минут уйдешь целым, я так думаю.
        И они с сержантом засмеялись.
        Кворт пожал плечами, и они прошли в вентилируемый бокс, где, сидя на откидных скамейках, можно было покурить.
        - Ты точно не будешь? - еще раз спросил сержант, показывая трубочку с разрешенным порошком.
        - Нет, спасибо.
        - Ну а мы с камрадом дернем по одной. А то скучно тут у вас.
        Рядовой с сержантом закурили, пуская к потолку желтоватый дым.
        - Мы чего тебя спросить-то хотели, чего у вас слышно о нашем задании? - спросил сержант.
        - Я про вас ничего не знаю. Наше дело - доставить и высадить, - признался Кворт.
        - А чего промеж вас говорят про муглов-людей?
        - Ничего не говорят.
        - Да ладно, все говорят, а они не говорят! - не согласился с ним рядовой.
        - Это не говорят, это лишь болтают, а болтают в команде всякое.
        - Бояться их надо? Какая у них техника?
        - Этого я не знаю, но вроде они собираются напасть на базу.
        - На «Фулзик»?
        - Ну наверное, раз вас туда на усиление перебрасывают.
        - Ты не думай, механик, я к фризонталам отношусь хорошо, - заверил сержант.
        - И я хорошо, - подтвердил рядовой. - У меня, между прочим, даже свояк фризонтал.
        - Как это? - спросил сержант.
        - Сестра жены вышла за него замуж…
        - А как же дети?
        - По программе генетической помощи будут делать.
        - Ой, стоило ли ввязываться, там, говорят, столько мороки.
        Сержант выпустил к потолку плотную струю дыма, швырнул окурок в окошко регенератора, и вышел вон.
        - Видишь, как переживает, - кивнул ему вслед рядовой.
        - О чем же?
        - Половину жалованья проиграл какому-то инсайдеру.
        - У меня на судне инсайдеры?! - вскочил Кворт.
        - Не боись, нет у тебя никаких инсайдеров, механик, - ухмыльнулся солдат. - Это он еще до отправления проиграл, вот до сих пор и переживает.
        И, добив дозу последней затяжкой, рядовой также швырнул окурок в мусороприемник и вышел в коридор.
        19
        Вернувшись в рубку, Кворт повесил на вешалку рабочую куртку и остался в капитанском кителе.
        Его помощник отвлекся от экрана и, покачав головой, снова погрузился в показания навигатора.
        - Ну и что там, какие новости?
        - Ты приперся, это новость самая главная. Чего не спится-то, ты ж вахту отстоял?
        - У капитана служба одной вахтой не измеряется, Луи. Нужно знать, что происходит на судне, где какая температура, не травит ли газ, не греются ли кабели.
        - Для этого имеется служба судового инженера.
        - Имеется. Но он работает, как ты любишь, - от вахты до вахты, а это неправильно.
        - Поэтому ты переодеваешься, как клоун, и шастаешь по трюмам, следя, не мочатся ли пехотинцы мимо гальюна.
        - И это тоже, - согласился Кворт. - Ты, кстати, что про муглов-людей знаешь?
        - А чего там знать? Муглы и муглы.
        - Это всё?
        - Война с ними была, когда инсайдеры на их сторону переметнулись.
        - Ну, это я слышал… - сказал Кворт, приглядываясь к показаниям навигатора.
        - Слушай, не мешай работать! - потребовал помощник, отодвигая капитана огромной лапой.
        - Все, не мешаю, - согласился Кворт, отходя к панели визуального наблюдения, закрытой плотной бронированной шторкой. Не от пуль и снарядов, а от мелкодисперсного космического песка.
        - Пообщался с двумя пехотинцами - ну прямо твои копии.
        - Тоже нороздулы? - усмехнулся Луи.
        - Нет, тоже румку курят.
        - Румку курят? - повернулся на стуле помощник.
        - Курят. В открытую и запросто. Говорят, что скучно у нас.
        - Они еще не знают, что такое скучно, - вздохнул Луи, возвращаясь к экрану. - Но если им румку курить разрешают, значит, готовят к серьезному делу.
        - Ну, наверное, - согласился Кворт. - Вчера майор от летчиков приходил - осматривал ремонтный док.
        - Зачем им ремонтный док?
        - Пока незачем, но он смотрит дальше. Говорит, что ближе к месту могут появиться корабли людей и тогда у ремонтников будет много работы.
        - У нас ремонтников раз-два, и обчелся.
        - Это да. Но у них своих двадцать муглов с двумя бригадирами-фризонталами, а вся аппаратура на борту имеется.
        - Этой аппаратуре пятьдесят лет, Кворт.
        - Вот и он так сказал. Ну и дерьмо, говорит, у вас ремонтная аппаратура, капитан. А потом добавил: но и ее будет достаточно. Достаточно будет, понял?
        Кворт включил привод, и бронированная шторка поползла вверх, открывая черный экран открытого космоса.
        - Ну и чего ты там хочешь увидеть?
        - Звезды, Луи.
        - Ты тридцать лет летаешь, неужели не нагляделся?
        - Звезды, как вода, на них сколько ни смотри, они всякий раз другие.
        - Ну, понесло старого…
        - На себя посмотри, возраст самый перезрелый, а ни семьи, ни детей.
        - Успею еще.
        Они помолчали, Кворт смотрел на звезды, Луи на облачные скопления космического мусора. Грузовое судно было полностью автоматизировано, однако считалось хорошим тоном подстраховывать автоматику, это помогало экономить топливо, когда компьютер, слишком страхуясь, выбирал ну очень обходные траектории.
        20
        Вспышка от стартовавшего «шершня» осветила рубку. Кворт даже отстранился, закрываясь ладонью.
        - Что там? - спросил Луи.
        - Учебу затеяли, с подвесок стартуют - вон, как далеко полетели.
        И он указал на огоньки двигателей разворачивавшихся штурмовиков.
        - Сколько же они горючки изведут…
        - Сколько изведут, это их дело. У них свой заправочный узел. А если все изведут, нам же лучше - транспорту легче маневрировать будет.
        Луи кивнул. Чем меньше масса, тем, конечно, лучше, но вот что топливо жгли зря, ему не нравилось. А то, что зря, он был уверен.
        - А что за муглы у них в ремонтных командах? - спросил он.
        - Савояры.
        - Савояры? А если они бунт поднимут?
        - Я ихнего командира тоже спрашивал. Он сказал, что это не те савояры, а другие. Ну, вроде как из другого гнезда, дескать, у них даже своя война имеется между савоярами, и этих савояров можно брать в любые операции, и они будут верны, потому что они против тех савояров, которые все время бунтуют.
        - Как просто у тебя все получается, Кворт, - другие савояры, и ты спокоен. А как теперь ночами спать, зная, что у нас за рундуком двадцать муглов-бунтовщиков?
        - Ну командир же объяснил…
        - Да чего он там объяснил, савояры все равно на борту. Ты про этих савояров только слышал, а я еще когда старшиной был, ходил в ихние сектора с карательной миссией.
        - И много покарали?
        - Да уж немало, артиллерия с орбиты била беспрерывно. Триста сорок миллиметров, представляешь себе? Не пушки, а монстры, и таких по левому борту двести пятьдесят три штуки. Что там на планете осталось, даже представить страшно, но когда возвращались, савояры нам такой провожай устроили, что потом в доке четыре месяца провалялись. И все простыми шаландами, представляешь? Шаланда, а на ней три ракеты или торпеда. Летят на полной скорости, отцепляют - и в сторону.
        - А бортовое ПВО?
        - Было у нас ПВО, лучшее в эскадре. Мы же тогда под знаменем Рувандийской эскадры ходили.
        - Руванди? Ты служил на Руванди?
        - Служил… - нехотя подтвердил Луи.
        - А почему никогда не рассказывал?
        - Ты не спрашивал.
        - Я не спрашивал, потому что сказали, будто ты штрафник.
        - А что, штрафники уже не каттинги?
        - Дело не в этом. Просто я психологию выдерживал, старался, чтобы тебе как-нибудь не повредить.
        Новая вспышка озарила рубку, и теперь даже Луи вскочил с места и подошел к видеопанели.
        - Да что они там устроили, Кворт?
        - Похоже, настоящие стрельбища. Сбросили в космос несколько пустых бочек и стреляют по ним ракетами.
        - Эти бочки не похожи на савоярские шаланды.
        - Вот и хорошо, надеюсь, мы их никогда не увидим.
        - Бочки?
        - Шаланды.
        21
        В банях Джек разбирался плохо, можно сказать, вообще ничего не понимал. В военном городке он обходился душем, как и остальные бойцы, но всегда находились два-три знатока, которые обменивались мнениями, дескать, вот если бы была баня и чтобы пар погорячее!
        Джек этого не понимал, однако относился к подобным разговорам с уважением. Мало ли какие у людей увлечения, вот как у него с курицами.
        От долгого пребывания в условиях десантного корабля появлялись другие привычки, возникали новые темы для разговоров и открывались совсем уже неожиданные возможности, и одна из них - судовая баня.
        Место это для экипажа было особым и постоянно занятым из-за большого спроса, и Джек об этой бане ничего бы не узнал, но так случилось, что один из офицеров десантного корабля оказался выпускником того же учебного заведения, что и Хирш. И хотя учились они в разное время и в разных филиалах, но этого хватило, чтобы у Хирша и его друзей появились некоторые привилегии, в том числе и баня.
        - Завтра в бане открывается пара «окон», - сообщил накануне вечером Хирш.
        - И больших окон? - уточнил Шойбле, вылавливая сливы из банки с компотом.
        - «Два» и «один», - загадочно произнес Хирш.
        - Это пароль, что ли? - спросил Джек.
        - Нет, не пароль. Один человек может прийти на сорок пять минут в шесть часов утра, и два человека - после обеда, но на полчаса.
        - Я утром спать буду, - вздохнул Шойбле и, выплюнув косточку на ладонь, стал внимательно ее рассматривать.
        - Я бы тоже поспал, - сказал Хирш. - Будем тянуть жребий?
        - Не будем тянуть, я пойду на шесть часов, только мне инструктор нужен или что-то в этом роде. Я про баню от Леона-Рыбака кое-что слышал, но от него что услышишь, нужно делить на четыре.
        - Там будет банщик, он выдаст полотенце, тапки и шапочку.
        - Шапочку? - удивился Шойбле. - Там что, дождь или холодно?
        - Сказали - чтобы голову не напекло.
        - Да, Леон-Рыбак что-то такое говорил, - припомнил Джек. - А еще там надо себя чем-то стегать, это правда?
        - Да, кисть дадут…
        - Кисть?
        - Не кисть, а помело из драного лыка! - уверенно заявил Шойбле и ссыпал косточки в пустую банку.
        - Ты хоть сам понял, что сказал? - усмехнулся Хирш.
        - Нет, - так же уверенно ответил Шойбле. - Ну не помело - веник.
        - А чего ты утром, Джек? - спросил Хирш. - Спится плохо?
        - Нет, просто после обеда лейтенант Реймонд обещал мне показать боевой ярус.
        - Тогда порядок.
        Дверь в кубрик открылась, и появился лейтенант Кроу - четвертый пассажир их маленькой кают-компании.
        Кроу командовал взводом ремонтников-универсалов и почти все время проводил в их компании на другом уровне корабля, а в кубрик приходил только спать.
        - Ну что, уйдешь, наконец, к своим, освободишь нам жизненное пространство? - спросил Шойбле, который с самого старта пытался выдавить чужого из кубрика.
        - Нет, не уйду, - вздохнул Кроу, садясь на свою койку и пододвигая Шойбле. - Теперь все время здесь буду, таков приказ начальства.
        - Что за приказ?
        - Да вот, даже часть работы с собой принес. Надеюсь, запах растворителя никого не напугает, вентиляция тут хорошая…
        И Кроу начал выгружать из баула, который принес с собой, какие-то железки, присадки для шлифовки, чистую ветошь и банки с краской.
        - Эй, камрад, ты чего?! - забеспокоился Шойбле и повернулся к Хиршу в поисках поддержки, а тот уже едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Джек тоже улыбался, прикрываясь ладонью, и Шойбле понял, что на розыгрыш попался только он.
        - Не, ну это неприлично! А еще офицер! - возмутился он, и хохочущий Кроу стал убирать свои «артефакты» обратно. - Это тебе урок, Петер, я знал, что ты попадешься. На самом деле, я к своим переезжаю, у нас там в ангаре все условия, даже шашлык приготовить можно, а тут…
        Кроу огляделся, скривив физиономию.
        - Тут даже кислорода мало, какие уж шашлыки.
        - А вместо тебя никого не подсунут?
        - Нет, официально я тут - вот на этой койке, так что если квартирьер придет, а ты валяешься на моей койке, сразу говори - лейтенант Кроу, вес восемьдесят два килограмма, рост метр восемьдесят семь.
        - Подколол, да?
        - Подколол. На прощание.
        И с этими словами Кроу вышел, а Шойбле помолчал немного, а потом сказал:
        - Ну что, коллеги, получается, я победил.
        22
        Оказалось, что баня - дело, в общем, понятное, и ничего в ней особенного Джек не обнаружил. Его прикрепили к двум местным, которые провели новичка через тесный жаркий коридор, что-то объясняли про ковши и каменку, а еще про обвар веника, который ему тоже выдали вместе с нелепой войлочной шапкой.
        Пару раз его даже хлестнули этой штукой по спине, но особого удовольствия Джек не получил, наверное, потому, что больше внимания уделял теоретической части, которая так и перла из его сопровождающих.
        В общем, суета и совершенно невнятные инструкции. Лишь когда Джек вышел из бани, весь в чистом, после стакана чая с какой-то лесной травой, он почувствовал, что как будто стал легче. Ноги подпрыгивали чуть выше, руки подлетали сами собой. Но, может, это гравитационные соленоиды барахлили? Однако лейтенант Реймонд заверил, что не соленоиды.
        - Баня - это такое дело, что даже новичок легкость почувствует, а уж профи кайф получают уже в парилке! Как наркоманы!..
        - А вы сами кто, сэр, профи?
        - Я тебе не «сэр», я тебе Патрик.
        - Да, Патрик, спасибо. Ну так кто ты - профи?
        - Не знаю, профи или нет, но баню люблю. Маньяк, блин, стал какой-то…
        И они рассмеялись.
        Дело было в длинной служебной галерее, куда удалось пройти только благодаря магнитному пропуску Реймонда.
        - Круто! Но начальство даст тебе по шапке, если узнает?
        - Ничуть. Я подбросил капитану идею, и он за нее ухватился.
        - А что за идея?
        - Придем на место - объясню.
        На следующий уровень они поднимались на лифте. Новый ярус представлял собой широкий коридор с низким потолком и множеством дверей по обе стороны.
        Заметив, что они почти прозрачные, Джек подошел к первой из них и увидел неясные контуры кресла, а перед ним какую-то аппаратуру.
        - На что похоже? - спросил Реймонд.
        - Ну… немного на кабину робота.
        - Отлично.
        Реймонд приложил к замку магнитную карточку и распахнул дверь, жестом предлагая Джеку пройти первому.
        - Ух ты! - произнес тот осматриваясь. - Гидравлической жидкостью пахнет.
        - Гидравлической жидкостью? - переспросил капитан и потянул носом.
        - Не беспокойся, она очень летучая и пахнет резко, но не обязательно, что где-то утечка. Не факт.
        - О! - еще раз восхитился Джек, останавливаясь возле кресла, перед которым было несколько рычагов, назначение которых было ему интуитивно понятно.
        - Ты можешь сесть.
        - Серьезно?
        - Ну, конечно.
        Джек сел, поискал настройки и подогнал положение кресла под себя. Приводы работали четче, чем в кабинах роботов, а когда он взглянул на панель приборов, оказалось, что она уже включилась и приборы показывали углы пушек, диаграммы температур снарядов в магазинах и типы их боевых частей. А еще было радарное окно - пока пустое.
        - Это стрелковая позиция?
        - Разумеется. Нажми вот эту кнопку и тогда…
        - Что тогда?
        - Ты нажми.
        Джек нажал, и бронированные створки разошлись, открывая перед ним черное пространство космоса.
        - Что же это такое? - поразился он, дотрагиваясь поочередно до рычагов управления.
        - Это одна из орудийных башен, Джек. Две пушки, сто пятьдесят миллиметров, полторы тысячи снарядов до первой перезарядки, но вообще боекомплект не лимитирован.
        - Круто!
        - Пусть это не гаусс, зато снаряды с реактивным ускорителем, причем летят в лазерном тоннеле.
        - Это зенитный пост?
        - В общем, да, но до трехсот километров можно ударить по более крупным целям. Не исключается возможность удара даже по более далеким объектам, но это уже по указанию с центрального поста в капитанской рубке.
        - Там другие возможности, правильно?
        - Да, там можно рассчитать баллистику, хоть на десять тысяч километров, и выдавать облако снарядов, чтобы оно пересеклось с целью.
        - Облако снарядов. Где-то я это уже слышал.
        23
        Реймонд предложил Джеку попробовать разворачивать пушки, и тот стал аккуратно включать подачу. Башня вращалась почти как на «греях», только помягче, без рывков. Во всем тут чувствовалась основательность и высокое качество исполнения.
        - Здорово! Такие огромные пушки, а кабина ходит, как часики!
        - Пострелять хочешь?
        - Пострелять? А куда?
        - Ну, просто так садануть в даль.
        - Нет, просто так неинтересно. Тут ведь даже земли нет, нельзя увидеть подрыв или хотя бы пыль.
        - Ладно, посмотрим, что можно сделать.
        Реймонд дотронулся до лацкана кителя, активизируя передатчик.
        - Але, Паскаль…
        - Здравствуйте, сэр. Чего-то вас сегодня не было видно. Власик раскуривал классную траву, и мы…
        - Я по делу, Паскаль.
        - А… Понимаю.
        - У тебя катапульта готова?
        - Тридцать бочек.
        - Мне нужно две или пять.
        - Но, сэр, они же летчиками заказаны!
        - Летчикам еще дозарядишь.
        - Да я и так уже от пахоты валюсь, а тут еще новые бочки закладывать!
        - А я скажу капитану, что если бы не ты, у нас бы дело не сдвинулось.
        - Какое дело?
        - Потом расскажу. Но все пряники тебе.
        - Точно?
        - Слово офицера.
        - Хорошо, верю. Что нужно делать?
        - Отстрели по правому борту бочку. Пока одну.
        - Хорошо. Пять, четыре, три, два, один - залп!
        На панели замигала синяя лампочка, а по экрану побежали волны, сходясь на захваченном объекте.
        - Это мне?! - обрадовался Джек.
        - Тебе.
        - Автоматику отключить?
        - А не промажешь?
        - Стрелять с автоматикой неинтересно, только на гашетку жать.
        - Ну, давай вручную, только она уже на трех тысячах метров… - заметил Реймонд, глядя на увеличивающийся показатель дистанции.
        - Не уйдет, - сказал Джек, прилаживаясь к незнакомой механике. - Если все так хорошо подогнано, то…
        И он сделал пристрелочный выстрел. Снаряд унесся в даль и прошел метрах в десяти от вращающейся бочки.
        Джек взял поправку, и снова выстрел. На этот раз снаряд с бочкой разошлись на какой-то метр, и сразу новый выстрел, от которого бочка разлетелась вдребезги, а снаряд взорвался чуть дальше.
        - Класс! Это глубинный взрыватель, да?
        - Так точно. Прошибает борт и взрывается за броневой защитой.
        - Машинка просто обалденная, Патрик! Я и не знал, что механика может быть такой гладкой! - продолжал восхищаться Джек, поглаживая рычаги.
        - Тут иначе нельзя, за один раз эта пушка может отстучать до десяти тысяч снарядов.
        - А потом?
        - Замена ствольных вкладышей. Это примерно минут пятнадцать, и снова десять тысяч.
        - Обалдеть! А ты ребятам это будешь показывать? Вот уж они оттянутся, они-то спецы - зенитчики!
        - Нет, это слишком дорогое занятие, снаряды стоят денег, а капитан разрешил мне опробовать только тебя.
        - Почему?
        - Видишь ли, у нас большая недоукомплектация. Обслуга и механики почти по штатному расписанию, а вот стрелков не хватает. Здесь пятьдесят кабин, а у нас в наличии пятнадцать стрелков, которые стреляли лишь по бочкам.
        - Ну так и наберите пилотов, у вас на борту три сотни роботов.
        - Все это так. Но кого набирать, как это выяснить?
        - Грееводов берите.
        - Ну, их тридцать два человека.
        - Почти комплект.
        - Нет, друг мой. Если начнется атака на корабль, стрельба будет вестись в таком темпе, что человек больше пятнадцати минут не выдержит. При такой концентрации сил хватает только на четверть часа, а потом стрелок будет только даром переводить снаряды.
        - Значит, на замену?
        - Вот именно. И желательно на каждую кабину иметь хотя бы по три стрелка, только тогда оборона будет работать, как задумано.
        - Да, мудрёно, - покачал головой Джек. - И все же, почему такая нагрузка?
        - Скорости очень большие, к тому же отражать приходится не только авиацию противника, но и ракетные залпы, они ведь стрельбу начинают с дальних дистанций - сначала торпеды отцепляют, потом ракеты, а уже облегченные, с хорошим маневром, подходят на расстояние пушечного огня. Поэтому приходится попотеть.
        - Я даже не представляю, как можно перехватить из пушки торпеду, - произнес озадаченный Джек.
        - А вот для этого, приятель, и существует автоматика и толстенные световоды для обмена информацией с расчетным сервером, который стоит в бронированной кабине в самой середине корабля.
        - А пэ-эр-зэ у вас не думали ставить?
        - Вроде раньше такой вариант обдумывали, но то ли не могли сделать пэ-эр-зэ достаточной маневренности, то ли они на радаре мешались. Одним словом, нету у нас перехватчиков, кроме тех, что на подвесках сидят.
        - Красивые, кстати, машины. Я раньше только атмосферники видел.
        - Машины красивые. Дорогие и очень мощные, вот только пилоты там скороспелки.
        - Почему?
        - Не успели обучить по полному курсу. Операция готовилась в спешке, нас с ремонта сняли на две недели раньше с недоукомплектованным штатом. Однако хватит о грустном, ты еще стрельнуть хочешь?
        - Ну, ты еще спрашиваешь, - улыбнулся Джек.
        - Тогда скомандую еще четыре бочки веером, а ты переведи на зажигательные, сейчас такой салют увидишь, просто загляденье.
        24
        Вечером, после ужина, только и было разговоров, что про баню, и самым главным докладчиком, как всегда, выступал Шойбле.
        - Ох, Джек, ты бы видел эту печь! Она раскалилась докрасна, и когда этот усатый боцман, или как там его называют, заливал туда воду, она просто взрывалась, как пэ-эр-зэ, и белый дым прямо по потолку, по стенам, так что я сразу пригибался и сидел возле пола, пока воздух остывал.
        - Ну и какой смысл в таком поведении? - выговаривал ему Хирш, видимо, уже не первый раз.
        - Да плечи жжет, я же тебе объяснял.
        - Чего тогда в парилку полез?
        - Все полезли, и я полез, я же не знал, чего от этого ожидать - я первый раз в бане! Джек, ты-то как попарился, тебе понравилось?
        - Сначала не очень, - ответил Джек после паузы. - А когда вышел, почувствовал прилив сил. Наверное, так и должно быть, да, Тедди?
        - Не знаю, я тоже не особенный специалист в этом деле. А ты чего такой заторможенный?
        - А я разве заторможенный?
        - Заторможенный, - подтвердил Шойбле. - Я это еще за обедом заметил, когда ты омлет съел, а потом сказал, что не брал второе.
        - Меня Реймонд на ярусы водил, пушки показывать.
        - Это утром, что ли?
        - Да, после бани.
        - И чего там было? - спросил Шойбле.
        - Он показал мне целый ярус с башенными пушками. Сдвоенные, сто пятьдесят миллиметров, полная автоматика, самонаведение.
        - Стрельнуть дали?
        - Да, по бочкам.
        - И в чем проблема? - спросил Хирш.
        - А почему ты решил, что есть проблема?
        - Ну ты сходил посмотреть и стал тормозить.
        - Да, Джек, ты стал тормозить, - подтвердил Шойбле, вскрывая ключом банку со сгущенкой.
        - Меня Реймонд информацией нагрузил, так что я до сих пор разбираюсь.
        - Напугал? - уточнил Хирш.
        - Да. Описал, как выглядит атака штурмовой авиации, в подробностях. Дал пострелять, так что я прямо погрузился в эту проблему целиком. Вас, грееводов, такими делами не удивишь, а я озадачился.
        - Ну и с чего ты там озадачился? - уточнил Шойбле, поливая сгущенкой ванильную булочку.
        - Меня беспокоит перехват торпед и ракет.
        - Вот сказанул-то, а? - воскликнул Шойбле и облизал край банки, чтобы сгущенка не капнула на штаны. - Перехват ракеты кого угодно напряжет, да, Тедди?
        - Да, Петер, но торпеда опаснее. Если ты ее не сбил, она тебя испарит до молекул.
        - И чего вы эту мутотень завели, коллеги? Будет проблема, будем решать, чего заранее пугаться? Давайте пожрем лучше.
        - Ты недавно с ужина, - напомнил Хирш.
        - И что? Ужин уже в прошлом, а сгущенка здесь и сейчас. И булки, двадцать штук в упаковке - очень рекомендую. К тому же после ужина была еще баня. А баня забирает калории, господин лейтенант, оттого и хочется кушать.
        - Но вчера не было никакой бани, но ты жрал точно так же.
        - Была баня, не было бани, это все условности - есть жратва, можно покушать, нету - терпи до завтра. У нас она есть уже сегодня, Тедди, чего ты тут митинг устраиваешь?
        - Реймонд сказал - пилоты перехватчиков у нас необстрелянные и плохо обученные… - сказал Джек, и воцарилась тишина, Шойбле даже жевать перестал.
        - Это скверно, - произнес Хирш и взял из упаковки булку.
        - Джек, ну что ты опять? Нам что, кто-то угрожает? - спросил Шойбле.
        - Нет, это я в общем. Извини, Петер, ты прав, давай закусим.
        25
        Прошло еще десять суток. В баню больше не ходили, обходясь общественным душем, хотя Реймонд предлагал выкроить очередное «окно».
        Хирш все время читал - на корабле оказалась большая библиотека.
        Джек предавался раздумьям, а Шойбле замучил персонал пищеблока поиском еды, которой еще не пробовал.
        Этим утром была задержка завтрака из-за аварийной ситуации - во время учебного полета разбился один из перехватчиков. Все, кто толпился у столовой, строили предположения, а один, якобы посвященный в эту тайну, рассказывал, что штурмовик влепился в борт десантного корабля и разбился вдребезги, но соседи из другого кубрика настаивали на легких повреждениях машины, всего-то сорвавшейся с подвесок.
        Так, в неведении и легкой тревоге, Джек, Хирш и Шойбле заняли свой обычный столик, то и дело поглядывая в сторону панорамного иллюминатора.
        - Как думаешь, Тедди, он влепился или слегка повредился? - спросил Джек, пододвигая тарелку с кашей.
        - А я тебе доктор, что ли? Вот придет Реймонд, он и расскажет.
        - А чего тебя это так парит? - с деланой легкостью поинтересовался Шойбле. - Это учения, приятель. В условиях, близких к боевым, всякое бывает.
        Они еще не успели доесть кашу, когда в их зале появился новичок, которого прежде здесь не видели, - какой-то лейтенант в непонятном комбинезоне. То ли техник, то ли…
        - Это летчик, - прошептал Джек и толкнул Хирша в бок.
        - Ну и зачем ты меня под ребро ударил?
        - Давай позовем его к нам.
        - Зачем?
        - Мы выдоим из него всю информацию.
        И Джек снова ткнул Хирша под ребро.
        - Блин, Стентон, ты мне весь прием пищи испортил… Эй, парень, давай сюда, у нас место свободное!
        Новичок поднял голову и с радостью закивал, поспешив на приглашение.
        Джек встал и отодвинул для гостя стул.
        - Джек Стентон, капрал, - представился он.
        - Реми Ренатто, лейтенант, авиационный отряд прикрытия.
        Последние слова Реми произнес едва слышно и, улыбаясь через силу, пожал руки Хиршу и Шойбле.
        Заметив прибавление, официант принес еще тарелку каши и два тоста с вареньем.
        - А меду у тебя не найдется, приятель? - воспользовавшись случаем, спросил Шойбле.
        - Господин сержант, вы весь мед у нас еще вчера вымели! Или забыли?
        - Ну извини, - сказал Шойбле, и официант ушел.
        - Так что там у вас приключилось, Реми? - спросил Джек. - Ничего, что я на «ты»?
        - Ничего, Джек, - вздохнул летчик. - Видишь, где я завтракаю, из кают-компании меня поперли.
        - То есть на тебя свалили всю вину? - попытался угадать Хирш.
        - Так точно, сэр.
        - Какой я тебе сэр, я тоже лейтенант.
        - Извини, мне показалось, ты сказал «капитан Хирш»?
        - Показалось, - отмахнулся Хирш.
        - Ну, в общем, я лишь попробовал включить неучтенную панель, только включил - ничего больше, и то лишь на стыковке, пока замки срабатывали.
        - И что?
        - Включил, а она как саданет! Оказалось, что панели на «пуск» заточены! Оказывается, нужна специальная подготовка, а где у нас подготовка, если даже полковник Стоун про эти перехватчики ничего толком не знает?!
        Джек, Хирш и Шойбле обменялись понимающими взглядами и временно прекратили расспросы, так много горечи было в словах их нового знакомого.
        Они подождали, пока он успокоится и перейдет к тостам с вареньем.
        - Так, значит, никто там у вас не разбился? - осторожно спросил Джек.
        - Нет, конечно. Это я малость штангу погнул, только и всего. Зато теперь все знают, что будет, если включить джи-панель.
        - То есть они благодаря тебе узнали про эту панель, а потом выгнали из кают-компании? - уточнил Хирш.
        - Ну… не совсем так. Я сам ушел, потому что видел, как они на меня смотрят и вообще ни во что не ставят. Может, даже спишут скоро.
        - Если и спишут, то не скоро, мы слишком далеко от баз, Реми, так что можешь не волноваться.
        - А что еще интересного в этой джи-панели? - спросил Джек, заинтригованный проблемами летного отряда.
        - Там есть «суперстарт», кнопка, включающая секретный блок двигателя.
        - Секретный блок? - переспросил Джек и обменялся с приятелями многозначительными взглядами. - А в чем его сила, почему его засекретили?
        - Засекречена его конструкция, а вообще он нужен как экстренный ускоритель. Включил его, и скорость увеличивается в сто раз.
        Приятели снова замолчали, им требовалось обдумать услышанное.
        «Наверное, он бредит», - предположил Хирш, улыбаясь.
        «Неудивительно, что его поперли из кают-компании», - ухмыльнулся Шойбле. А Джек оставался внешне спокойным, и лишь когда Джозеф докушал тост с вареньем, спросил:
        - А ты ничего не напутал, камрад? Может, скорость увеличивается в два или в три раза?
        - Ну, или хотя бы в пять раз, - добавил Хирш.
        - Нет, не напутал. Я инструкцию читал - инструкции нам показывали, а реальных навыков не привили, сказали, времени нет, сказали, не успеваем. Тосты, кстати, классные, нам только бутерброды с икрой дают. А добавку тут можно спросить?
        - Возьми мой, - сказал Джек, кладя тост на блюдце Реми.
        - И мой! - добавил тост Хирш.
        - И мой, - с готовностью отозвался Шойбле, хотя на этот тост у него были планы.
        - Откуда же такие скорости, Реми? Как при такой скорости рулить можно? - поразился Джек.
        - У нас говорят - маневрировать, - поправил его Реми, принимаясь за дареное угощение. - Но маневрирование - это еще не все, самое интересное - это средства связи, которые используются при включении скорости «марш-два».
        - И что же за средства?
        - А хрен его знает, что там в коробочке находится. В инструкции говорилось про какие-то прерывания, обратные волны, стоячие волны… И это…
        Джозеф перестал жевать, пытаясь вспомнить трудное название.
        - Внепространственный импульс нелинейной формации!
        - И все в этой коробочке? - уточнил Шойбле.
        - Все в ней. И включается она, заметьте, тоже вместе с джи-панелью.
        - Лейтенант Ренатто! - послышался вдруг строгий начальственный голос, и все повернулись в сторону выхода. За столиками воцарилась тишина, завтрак прервался.
        - Это полковник Стоун… - прошептал Реми и стал торопливо вытирать руки салфеткой.
        - Продолжайте трапезу, господа, все в порядке! - объявил майор, пришедший с командиром летного отряда. И все снова вернулись к своим тарелкам.
        - Сэр, прошу прощения, я вспылил, - промямлил Реми, поднимаясь из-за стола.
        - Мы принимаем ваши извинения, лейтенант. Можете возвращаться в кают-компанию, лейтенанту Скунлаку уже вынесено устное замечание. Он не имел права на такие обвинения.
        - Благодарю вас, сэр.
        Реми бросил прощальный взгляд на недоеденные тосты и направился к выходу. За ним, коротко взглянув на компанию за столом, направился и командир летчиков, а вот пришедший с ним майор с хитроватой физиономией подошел к столу и уселся на место Реми.
        - Не возражаете?
        - Возражаем, - сказал Джек, заставив Хирша покачать головой.
        - А вы кто такой, капрал?
        - Вы знаете, кто я такой, вы читали мое досье.
        Майор на мгновение смутился, но лишь на мгновение.
        - А с чего вы взяли?
        - С того, майор Браун, что все досье с пометками вам необходимо читать по служебной необходимости. На корабле десять тысяч пассажиров, но досье с пометками имеют едва ли полторы сотни.
        - А вы, Стентон, еще тот фрукт, - заметил майор.
        - В досье и об этом написано, сэр.
        - Ладно, дело не в этом. Что вам удалось выведать у лейтенанта Ренатто?
        - Он боится, что его спишут, - вмешался Хирш, чтобы Джек не наговорил лишнего.
        - И все?
        - Не все, - сказал Шойбле, кладя локти на стол. - Он сообщил нам, сэр, что в летной столовой вместо тостов дают икру, я даже подозреваю, что черную.
        - Это не тайна. Им это положено по тарифу снабжения. А больше вам сообщить нечего?
        - Нечего, майор Браун, - сказал Джек все так же неприветливо.
        - А откуда, позвольте узнать, мистер Стентон, вы узнали мое имя?
        - А вам не приходило в голову, сэр, что когда вы читаете чье-то досье, кто-то читает ваше?
        - Ага, - неопределенно произнес майор, поднимаясь. - Ну ладно, сейчас я уйду, но наш разговор не окончен.
        И майор вышел из столовой, а Хирш промокнул салфеткой лоб и сказал:
        - Ты всех нас подставляешь, Джек. Откуда ты узнал, кто он и как его зовут?
        - Ну, ты же видел, какая у него самодовольная физиономия. И ботинки не от летной формы, а от той, в которой он ходил прежде, - растоптанные, удобные. Из-под штанины торчит тоненькая бирочка от химчистки - «Браун».
        - Я тоже заметил, - обронил Шойбле, забирая свой нетронутый тост.
        - Но он-то подумал… Страшно даже подумать, что он подумал, Джек!
        - Ничего он нам не сделает, Тедди. Пока мы здесь, мы всем нужны, а Брауна мы крепко напугали, он теперь будет думать, что мы какие-нибудь параллельные агенты СГБ.
        - Агенты СГБ столько не жрут, - заметил Хирш в адрес Шойбле, который торопливо дожевывал тост.
        - Откуда ты знаешь? - возразил тот.
        - Я пойду, - сказал Джек, поднимаясь.
        - Подожди, сейчас чаек принесут! - сказал Шойбле. - Настоящий листовой, никакого порошка!
        - За какие такие заслуги? - спросил Хирш.
        - За двадцать ливров на весь рейс.
        26
        Поскольку большинство солдат все еще находились в столовых, в коридорах было относительно тихо. То там, то тут пробегал кто-то из опаздывающих к завтраку, и снова воцарялась тишина.
        Последнее время Джеку нравилось бывать в одиночестве, скученность его угнетала. Десять тысяч человек в плотной застройке десантного корабля - это не шутки. И не важно, что они были распределены по жилым зонам, Джек ощущал присутствие всей этой людской массы, как будто они отбирали у него воздух.
        Он часто отправлялся в столовую раньше всех, чтобы пройтись по опустевшим коридорам, не слушая бесконечной болтовни Шойбле.
        Хирш - тот понимал подобные моменты, а Шойбле постоянно навязывался в провожатые, говорил - подожди нас, сейчас доедим и пойдем вместе.
        Шойбле не понимал.
        Решив посетить туалет, Джек сразу нацелился на серебристую дверь в конце яруса, но неожиданно с одного из кубриков вышел совершенно незнакомый ему человек, одетый в светло-серый обтягивающий комбинезон.
        «Как педик», - подумал Джек, не одобрив такой наряд, а незнакомец бросил на него быстрый взгляд и поспешил к дверям туалета.
        «И этот туда же», - недовольно подумал Джек и, войдя в туалет, попытался на глаз вычислить кабинку, в которой укрылся этот странный посетитель. Однако на всех шести дверцах горел зеленый огонек, а значит, замок изнутри закрыт не был.
        «Извращенец?» - предположил Джек, еще не зная, откуда могли взяться посторонние извращенцы в обтягивающих костюмах.
        Разумеется, нарушать интимный процесс было неприлично, но почему не закрываешь кабинку изнутри, если ты не извращенец?
        И Джек, одну за другой, стал вышибать ногой дверцы, чтобы «извращенец» схлопотал по носу.
        Но никто не схлопотал - все кабинки оказались пустыми.
        - Ничего себе, - произнес Джек, занимая одно из мест. - А куда же он подевался?
        Между тем в туалете было тихо, и, спокойно сделав все дела, Джек вышел помыть руки, заодно осмотрел помещение туалета и не нашел никаких скрытых ниш, незаметных дверей и даже съемных панелей второго потолка. Все было надежно закрыто, забито, завинчено.
        - Не могло же мне это показаться, - сказал себе Джек, выходя из туалета.
        Он еще раз оглянулся, вспомнил, как шел от лифта и увидел «педика» в сером трико. Все было наяву, никаких там галлюцинаций, и если рассказать Хиршу, тот неопределенно разведет руками и все, дескать, это к доктору. А если Шойбле… Нет, Шойбле лучше ни слова.
        27
        Ночью было немного душно и беспокойно, все время мерещились какие-то образы, посторонние звуки.
        Накануне вечером Шойбле снова рассказывал старые анекдоты, но даже сам им уже не смеялся. Потом они пили чай, в пятый раз после ужина, а затем легли спать.
        - Скорей бы уже на место, - сказал тогда Хирш.
        - Я тоже так думаю, - ответил Шойбле.
        - Я что, вслух это произнес?
        - Вслух.
        - Надо же.
        «Странно как-то», - тогда еще подумал Джек, и когда коллеги уснули, он еще ворочался и посматривал на дверь кубрика - надо было пойти и отлить, чай просился наружу.
        Он вылез из-под одеяла, сунул ноги в казенные тапки и, открыв дверь, оказался в коридоре.
        На потолке, потрескивая, горел светильник дежурного освещения. Где-то играла приглушенная музыка - наверное, у механиков, они любили ночные посиделки.
        Джек направился к туалету - в дальний конец коридора, но вдруг обнаружил стоящего на дороге незнакомца - того самого, в сером трико.
        Еще не успев испугаться или удивиться, он увидел, что никого в коридоре нет и никто не мешает ему пройти до туалета, однако возникшее ощущение неудобства заставило Джека обернуться, и он снова увидел незнакомца уже возле лифтового холла. Тот также стоял посреди коридора, сложив руки за спиной, и глядел на Джека.
        «Это все сон. Мне только снится, что я пошел в сортир, а на самом деле я все еще лежу на койке. Не сходить бы под себя, а то Шойбле с Хиршем засмеют».
        В туалете было тихо. Капала вода в бачке, негромко шумел вентилятор, а за бортом корабля сотнями тысяч в секунду пролетали космические мили.
        Иногда, представив себе такие масштабы, Джек чувствовал легкую тошноту, а иногда ничего такого не происходило.
        Войдя в туалет, он вдруг забыл, зачем сюда явился, и даже не смог определить, где он.
        «Присядьте, так вам будет удобнее…» - сказали ему, и Джек присел на какой-то топчан.
        «А теперь прилягте, так будет лучше… Ножки вытяните - вот так, хорошо».
        Джек почувствовал слабость в теле, его глаза почти закрылись, но что-то он еще видел из-под прикрытых век. Дышал ли он? Сказать однозначно было трудно, а попытки сделать глубокий вдох ни к чему не приводили.
        «Не нервничайте, это не опасно», - сказали ему, причем этот голос он слышал не снаружи, а откуда-то изнутри себя, как если бы он сам это говорил.
        Поняв, что не контролирует собственное тело, Джек попытался какими-то остатками сознания разобраться, где находится. Но ни потолка, ни стен разглядеть не смог, хотя снующие рядом тени он замечал и даже выхватывал фрагменты чужих неприветливых лиц.
        Они были совсем никакими. Ни морщин, ни эмоций, ни усов, шрамов и каких-то других примет.
        Меж собой тени как-то переговаривались, трелями, словно кузнечики, а сверху, из туманной мглы спускался многозвенный манипулятор - совсем как у боевого робота, только намного сложнее.
        Он был черный и опасный, поскольку на его зажиме поблескивало острое лезвие.
        «Трим-трим-трим», - сказал один из мутных силуэтов.
        «Трим-трим-трим», - ответил другой, и манипулятор с лезвием стал опускаться быстрее.
        Догадавшись, для чего предназначен этот инструмент Джек так перетрусил, что его начало трясти, как от разряда током.
        «Трим-трим-трим», - зачирикали силуэты, а потом Джек снова услышал голос внутри себя:
        «Лежите спокойно и не бойтесь, это не больно. Ну, разве что чуть-чуть…»
        И в черном воздухе снова блеснуло лезвие, на которое упал луч от какого-то стробоскопа.
        «Какой… ужас…» - подумал Джек, чувствуя, как тяжело поворачиваются его мысли. Он понимал, что сейчас случится, он вспомнил множество историй про похищения людей и опыты над ними. Но неужели это произойдет и с ним тоже?
        Сопротивляться Джек не мог, его лишили этой возможности, тогда он вспомнил, как в детстве боролся с ночными кошмарами, когда прямо там, в страшном сне закрывал глаза, представлял себя силачом из комиксов и бил преследовавших его монстров огромной суковатой дубиной.
        Случалось, ему это помогало, так почему не попробовать еще раз?
        Но как сосредоточиться, если тело превратилось в кисель, а в носу постреливает от излучения стробоскопа? И, тем не менее, Джеку удалось мысленно накачать сказочного верзилу, однако тот оставался недвижим и вскоре растворился без должного применения.
        «Ну все, - подумал Джек и, собрав остатки сил, мысленно закричал: - Оставьте меня, твари, оставьте!»
        «Что вы сказали?» - склонился над ним один из силуэтов.
        «А вот что…» - ответил Джек и мысленно дал ему в ухо. Силуэт вскрикнул, перелетел через кушетку и свалил еще одного. Они все разом закудахтали, затараторили и выбежали куда-то в соседнее помещение. После этого к Джеку вернулись какие-то силы, он приподнял голову и огляделся, но никаких стен, потолка и дверей не обнаружил. Манипулятор со страшным лезвием продолжал пощелкивать где-то высоко за копотным туманом, а стробоскоп и вовсе погас.
        «Ну вот что это, сон или реальность?» - подумал Джек. Потом заметил на топчане, рядом с собой, какую-то серебристую вещицу - то ли ключ, то ли брелок. Это был подходящий объект, чтобы ощутить хоть что-то, и, преодолевая слабость, Джек дотянулся до артефакта и сомкнул на нем пальцы, однако ощущения были какими-то ватными.
        «Тогда так…» - сказал он себе и чудовищным усилием сумел положить вещицу в карман брюк. И все, на этом силы оставили его, а потом рядом с топчаном снова появились силуэты. Но на этот раз всего пара.
        «Это было совсем не умно. Совсем», - сказал голос, и «щелк!», ничего этого не стало.
        28
        Джек очнулся на полу в том самом туалете, куда заходил по делам. Правда, теперь он уже забыл, по каким, поскольку чувствовал себя очень скверно.
        «Наверное, несвежее съел что-то», - подумал он, выходя в коридор, и увидел шедшего навстречу Шойбле.
        - Ты чего такой зеленый? Отравился, что ли?
        - Вроде, - ответил Джек. - Кашей, наверное.
        - Не может быть, я съел две порции, одну при тебе и потом еще.
        Шойбле потрогал живот, прислушиваясь к ощущениям.
        - Нет, у меня все в порядке. А ты там что - блевал?
        - Не помню. Упал просто. Я пойду - лягу…
        - Да я тебя провожу, обопрись на меня.
        Пока они шли к кубрику, появился Хирш.
        - Тедди, Джек чем-то отравился, вызывай врача! - потребовал Шойбле.
        - Отравился? - удивился Хирш, но увидев, как выглядит Джек, развернулся и побежал к лифту, а Джек подумал, что это лишнее, ему бы только поспать.
        Когда пришел врач, он уже крепко спал. Врач пощупал пульс, потом лоб пациента, но, не удовлетворившись этим, достал из жестяного чемоданчика провода с накладками и с помощью Хирша укрепил их на голове и руках Джека.
        Примерно минуту аппаратура в чемоданчике врача тихо попискивала, и Хирш с Шойбле боялись даже дышать, но потом врач пожал плечами и сказал:
        - Он в полном порядке, и это точно не отравление. Пусть поспит пару часиков, но если не проснется до ужина, позовите меня снова.
        И, собрав свое имущество, врач ушел, а Хирш с Шойбле сели рядышком и стали караулить.
        - Надо же, всегда такой крепкий был и вдруг упал, - сказал Хирш. - Что он тебе сказал?
        - Сказал, упал, и все. А как сюда дотащился, свалился на кровать и захрапел сразу.
        Хирш вздохнул и вернулся к чтению книги, а Шойбле выбрал пару журналов, принесенных из местной библиотеки. Что-то там про технический прогресс.
        Так они честно просидели часа два, после чего Джек проснулся сам и, сев на кровати, принялся проверять карманы.
        Хирш с Шойбле переглянулись.
        - Ты как себя чувствуешь, Джек? - осторожно спросил Хирш.
        - Нормально. Вот только сон приснился, как будто я ключ в операционной стащил.
        - Какой ключ?
        - Ну, может, и не ключ, но уж больно сон был такой - реалистичный, я и решил что-то спереть, чтобы потом проверить - сон это или не сон.
        - Ну и что?
        - В карманах пусто, значит, сон.
        Джек откашлялся и, потянувшись, взял со стола баночку, на которой было написано: «Компот из кизиловых ягод. Двухкомпонентный».
        - И ты ничего не помнишь? - спросил Шойбле.
        - Про сон?
        - Про то, как в туалете упал.
        - В туалете упал? - переспросил Джек и замер с банкой в руках. - Когда это было?
        - Два часа назад.
        - Так, может, я его там выронил? Я пойду проверю!.. - Джек вскочил с койки, но Хирш остановил его, схватив за плечо.
        - Стой, мы сами сходим и посмотрим, а ты посиди.
        - А чего там смотреть? - возразил Шойбле. - Я когда его притащил, тут же обратно в сортир вернулся, потому что еще от столовой терпел, но на полу ничего не было. Ты чего там выронил, Джек? Ты сказал, ключи какие-то? От чего они?
        Джек помолчал немного, потом откупорил компот и сказал:
        - Ладно, забудьте, похоже, это сон был.
        В дверь постучали.
        - Входите! - разрешил Хирш.
        Узкая дверца отворилась, и появился лейтенант Реми Ренатто с улыбкой до ушей и пакетиком конфет.
        - Не ждали, бронеходы?
        - Не ждали, - сказал Хирш, сразу вспоминая про майора эсгэбэшника. Похоже, у него будет новый повод к ним привязаться.
        - Я слышал, у вас лучший чай на всем корабле, а мы вроде как недознакомились и не договорили.
        - Присаживайся, Реми, - сказал Джек пододвигаясь. - Хочешь компоту?
        - Нет, чай давайте, - покачал головой летчик и бросил пакетик с конфетами на стол.
        Шойбле поднялся и стал шарить в узком шкафчике, организовывая чаепитие, а Хирш спросил, кивая на конфеты:
        - Празднуешь чего-то?
        - Чего-то! - повторил Реми и засмеялся. - Вчистую оправдан, лейтенанту Скунлаку дали втык за то, что наезжал на коллегу, то есть на меня, а еще полковник Стоун сказал, что мы теперь будем изучать применение джи-панели и в том числе хождение на сверхмаршевых скоростях.
        - Поздравляем, Реми, - сказал Шойбле, садясь напротив. - Сейчас будет чай.
        - А чего вы не берете кипяток в столовке?
        - Кипяток в напитке столь же важная составляющая, как и заварка. Его нельзя взять где-то, его нужно сделать самому.
        - Ух, как важно! Я к этому всегда проще относился.
        - Ну и продолжай так относиться, - посоветовал Хирш. - Это у нас Петер с такими заморочками, а сами-то мы ребята простые.
        Вскоре чай бы готов, и Шойбле начал разливать его по стаканам всем присутствующим, добавляя по паре конфет из пакета Реми.
        - Да, хороший чай, - признался Реми, принимая второй стакан. - А завтра на учениях нас будут поить в кабинах химической жижей.
        - У вас завтра учения? - спросил Джек.
        - Не только у нас, на всех семнадцати транспортных бортах.
        - Что значит - семнадцати? - не понял Хирш, отставляя свой чай.
        - Ну, у нас порядковый номер - пятнадцать, а еще есть с первого по четырнадцатый и с шестнадцатого по семнадцатый.
        - То есть мы не одни в десант идем? - спросил Джек, бросая на Хирша красноречивый взгляд.
        - Нет, конечно, а вы разве не знали?
        29
        Спустя сорок минут, покачиваясь от напряжения, Реми вышел из кубрика и направился к лифту.
        Вокруг била ключом жизнь, солдаты сновали по коридорам, разговаривали, смеялись. Кто-то менял сигареты на конфеты, кто-то продавал медовый сахар за пару чистых носков, но Реми чувствовал себя престарелой шлюхой, которую использовали, пригрозив ножом, и этим ножом оказалась его карьера.
        «Да мне насрать на то, что ты чувствуешь, лейтенант! Одно мое слово, и пойдешь месить дерьмо в какой-нибудь захолустной провинции, где один вылет в год будет для тебя праздником!»
        «Но, сэр, эти люди никакие не шпионы. Они нам не враги».
        «А это, лейтенант, позволь мне решать - кто враг, а кто нет! Мне за это родина деньги платит, а тебе платит за то, чтобы исполнял приказы вышестоящих лиц, и в данный момент я являюсь для тебя вышестоящим. Твой командир Стоун в курсе».
        Теперь майор Браун ждал его в самом низу, у яруса тылового обеспечения.
        - Ну что? - спросил он.
        - Посидели, попили чаю с вашими конфетами. Хороши, кстати, конфеты.
        - Что по делу?
        - Я же сказал - посидели, попили чаю. А вы ожидали, что они меня вербовать начнут?
        - Ожидал, - сказал Браун и вздохнул.
        - Ничего подобного. Поговорили о завтрашнем учении, они оказывается, даже не знали, что десант идет не на одном корабле, а на семнадцати.
        - А ты им рассказал?!
        - А не надо было?
        Ответом было перекошенное от досады лицо майора Брауна, он потряс кулаками и прошипел:
        - Ну почему ты такой, Ренатто? Почему ты такой?!
        А через пару часов с одного из скрытых за стенной обшивкой передатчиков в тонкий, малопонятный радиосредствам эфир полетело сообщение:
        «Первому бюро Эльдеррасу докладываю, что десант муглов движется на предельной скорости. Персонал знает об операции очень мало. Сегодня стало известно, что группа насчитывает семнадцать десантных кораблей типа «кольдерон». Агент САПО «Ливкассо».
        Получив взбучку от майора Брауна, Ренатто вернулся в свой кубрик на двух человек, где, кроме него, жил еще один пилот - Чеслав Житинский. Это был молодой человек независимых взглядов, а потому мнение «мускулистой части» эскадрильи, состоявшей из любителей бодибилдинга, он игнорировал, полагаясь лишь на собственное мнение.
        - Где был, Реми? - спросил он, перелистывая страницы «Боевого уложения первой части».
        - Ходил к бронеходам. Я с ними накануне познакомился.
        - Браун этого не одобрит.
        «Браун меня туда и погнал, придурок ты индюшатинский!» - хотелось выпалить Ренатто. Он устал от этих интриг и хотел только покоя. Покоя и изучения джи-панели.
        - Ничего особенного, просто жест доброй воли. Они меня поддержали в трудный момент, я отнес им конфеты.
        - «Чаяновские»?
        - Нет, «Рубинштейн дубовый лес».
        - Оу! - произнес Житинский, откладывая наставление. - «Рубинштейн дубовый лес» подают только в первом классе, а мы принадлежим ко второму…
        - Э-э… Местный повар должен мне за… за пару полезных советов.
        - Согласно прейскуранту, «Рубенштейн дубовый лес» стоят восемнадцать ливров. Что же за советы ты давал местному повару, что он оценил их так высоко?
        «Вот придурок индюшатинский», - мысленно выругался Ренатто. Его проблема состояла в том, что он не успевал подумать, перед тем как начинал говорить. А еще этот майор Браун, который его окончательно запутал. И конфеты тоже - ну совсем не в кассу, ведь Житинский разбирался в конфетах и жрал по ночам шоколад. Ренатто следовало помнить об этом и обходить обсуждение конфет стороной, а теперь поди, отбейся от такого!
        - Я знаю некоторые народные средства от кашля и мозолей на пятках.
        - Правда? - удивился Житинский.
        - Правда.
        - Откуда?
        - Сосед работал банщиком, а еще он был запойным и на вторую неделю начинал рассказывать все, что знал. Любому собеседнику.
        - И ты все запомнил?
        - Не сразу. Но он рассказывал мне это столько раз, что не запомнить было невозможно.
        - А теперь ты извлекаешь из этого пользу?
        - Так получилось.
        - А ты мог бы стать вражеским шпионом, Реми?
        - С ума сошел?
        - Не обижайся, это я просто так спрашиваю, для получения материала…
        - Какого материала?
        - К размышлениям.
        «Ну и дела», - подумал Ренатто, заваливаясь на кровать. Ему намекали, что Житинский, возможно, гомик, но чтобы такое.
        30
        Утро следующего рабочего дня застало Ренатто в пилотском кресле за штурвалом его перехватчика. Точнее, не совсем его, а резервного, поскольку у его машины еще не были отремонтированы поврежденные захваты.
        Подъем, умывание, завтрак, «привет, Ренатто, как твоя несчастная задница?», развод по машинам - все это осталось позади. Потом еще были заправка с левого борта, перекличка, как будто после заправки кто-то мог куда-то пропасть, развод в линию, общая инструкция и наконец конкретные наставления полковника Стоуна.
        «Освобождая блокировку «джи-панели», вы должны контролировать показатель цапфы реверсивного трансформатора, поскольку…»
        «О, бесконечно незаменимый полковник Стоун!» - подумал Ренатто, уже открыв стопорный механизм панели, хотя Стоун этого делать пока не разрешал. Что ж, возможно, кто-то и боялся, но только не Реми, который уже делал это, правда, не вполне удачно и не совсем в нужное время. Зато теперь он чувствовал себя намного увереннее тех, кто снимал контроль первый раз за всю летную практику.
        - Прошу внимательно слушать меня, господа перехватчики, я тоже был молодым и знаю, что все, кому больше тридцати пяти, кажутся вам старыми занудными пердунами, тем не менее - слушайте и запоминайте. Перед тем как включить тумблер «сверхмарша», потрудитесь выставить автоматическое снабжение кислородом, поскольку на некоторых режимах сверхскоростей кислород в кабинах превращается в азот.
        «А вот это важно», - отметил про себя Реми, проверяя, как меняются ощущения после включения дыхательной автоматики. Получалось, что изменений нет, и это правильно, ведь никаких экстремумов пока не намечалось.
        - Также следует перевести на автоматический режим влагосодержание воздуха, поскольку на сверхскоростных режимах вода в кабине превращается в гидрогенезированную каменную пыль наподобие известняка.
        Ренатто слушал, что-то принимал к сведению, а что-то нет. У него в управлении был новейший перехватчик «сармат», с мощностью двигателя в двести тысяч киловатт, хотя для барражирования в районе применения ему требовалось всего три тысячи, а без джи-панели было доступно только семь тысяч пятьсот.
        Куда девать остальную мощь, он до последнего времени не догадывался, но теперь все было ясно - сверхмарш.
        Об этом говорили перехватчики, об этом бухтели механики из подразделения обслуживания, об этом были вынуждены говорить командиры, под давлением пробуждающегося летного состава.
        - …пушечное вооружение ни в коем случае, иначе ваши снаряды полетят в обратном направлении и разрушат пушечную камеру, а вместе с ней редукторный отсек и сопло, поле чего вы превратитесь в ионизированный атомарный газ… Надеюсь, это понятно?
        «Ага, - кивнул Реми, делая себе заметку, - при сверхскорости никакой стрельбы из пушек».
        - …тным вооружением тоже не следует, поскольку в лучшем случае ракеты сорвут вам подвески. А в худшем все опять же закончится облаком атомарного газа.
        «Ракеты тоже не запускать», - сделал пометку Реми, хотя ему и так было очевидно, что, раз его перехватчик находится в неконтролируемом визиодисперсном состоянии, то любой источник энергии - пушка или стартующая ракета, тотчас становился дефлектирующими спанисточником со ступенчатым распадом - то есть для сторонних наблюдателей ярким облаком или вспышкой.
        Становиться вспышкой Реми не хотелось. Да, он бы не прочь рискнуть, но вспышкой - нет, увольте. Он еще хотел попасть на ужин, ведь сегодня обещали омлет с грибами.
        «Обожаю омлеты!» - признался себе Реми и чуть не прозевал главное:
        - …ступить к самостоятельному выполнению!
        - Вот это я люблю, камрады! - произнес он на открытой волне.
        - Вообще-то сообщение делается для командира звена, - напомнил ему лейтенант Лумарь, конопатый командир их звена.
        - Я что, не могу высказать частное мнение?
        - Можешь, Реми, но лучше в сортире и шепотом.
        Лейтенант Ренатто это «проглотил». Можно было дерзить полковнику Стоуну, можно было скрыто хамить Брауну, но командир звена был слишком близко, чтобы что-то не расслышать, и мог найти самый изощренный способ наказания, о котором старшие начальники даже не догадывались.
        «Ты сегодня в наряде, Ренатто…»
        «В каком наряде?»
        «Ты что, не смотришь журнал распорядка?»
        «Ой, извини… А сколько сейчас времени?»
        «Четыре двадцать. До заступления на дежурство четырнадцать минут. Умыться ты успеешь…»
        Вот как-то так. А кому это надо?
        - Прошу прощения, командир, что будем делать? Ваши предложения, сэр?
        - Ну, это… Помаленьку давай, выясняй пределы техники, я бы так сказал…
        - Отлично, командир, выполняю ваш приказ, - ответил Реми и открыл крышку управления векторной тягой.
        Тридцать процентов, семьдесят процентов и сто процентов. Наверное, можно было сразу рубануть и на семьдесят, но Реми решил, что за последнее время на него свалилось достаточно тумаков.
        Он выбрал тягу сверхмарша в тридцать процентов и нажал кнопку, подтверждая выбор. Перехватчик начал набирать скорость, вдавливая Реми в анатомическое кресло. Впрочем, ничего особенного пока не происходило, небольшие перегрузки, показатели на панелях - в норме.
        В наушниках все еще слышался голос комзвена Лумаря, а значит, можно было давить дальше.
        Семьдесят процентов тяги, и подтверждение. И снова небольшие перегрузки и немного другая карта звезд, впрочем, навигатор пока еще ориентировался и не подавал сигнала тревоги.
        «Ну и чего нас пугали?» - подумал Реми, смело выводя ползунок на сто процентов.
        Подтверждение!
        На экране появилось новое окно: «Вы действительно желаете выключить данный режим?»
        - Нет, блин, пошутил просто! - возмутился Реми, еще раз вдавливая кнопку подтверждения, и опять - шлеп, перегрузки, а после перегрузок карта звездного неба… не появилась. Ни сквозь стекла кабины, ни на навигаторе, который просто отключился, Реми звезд не увидел. Хорошо хоть комзвена оставался на связи.
        - Але, Лумарь, у меня тут кое-какие недоразумения… - начал вызывать Реми.
        - Ну, это… Помаленьку давай, выясняй пределы техники, я бы так сказал…
        - Какие пределы, Лумарь, я ни хрена не вижу! Вокруг смазанная каша! Каша смазанная!!!
        Бодрое настроение покинуло Реми, он уже откровенно боялся, слыша, с каким напряжением работает автоматика кислородного снабжения. И, значит, кислород в кабине действительно превратился в азот, а вода в какой-то там камень.
        - Але, Лумарь, ты меня слышишь?
        - Ну, это… Помаленьку давай, выясняй пределы техники, я бы так сказал…
        - Я сброшу скорость, слышишь?
        - Ну, это… Помаленьку давай, выясняй пределы техники, я бы так сказал…
        Наконец до Реми дошло, что в наушниках он слышит одну и ту же старую фразу командира звена, а значит, никакой связи со своими не было.
        - Ладно, вас понял, - сказал он сам себе и заметил, что голос его дрожит. - Сбрасываем тягу до семидесяти процентов. Ползунок - раз… Подтверждение - два…
        Он прислушался к ощущениям - ничего не изменилось, и за стеклом оставалась все та же смазанная каша - никаких звезд.
        - Ну, хорошо, переводим с семидесяти до тридцати. Ползунок - раз, подтверждение - два. Ну, давай же, сволочь!
        Ничего не изменилось и в этот раз, отчего Реми почувствовал, как у него сжимается тонкий кишечник. Где находился этот кишечник, он до сих пор не знал, а вот теперь чувствовал отчетливо.
        31
        Был полдень по судовому времени. Капитан Кворт сидел в углу трюмного кафе, которое использовалось как столовая для офицерского состава.
        В этот раз на вахте стоял молодой офицер, которого взяли в рейс впервые, однако Луи за ним приглядывал, так что капитан мог без проблем выпить чашечку любимого тако.
        В кафе вошли двое нороздулов из пехотной части десанта. Подошедший мугл принял у них заказ и ушел, а Кворт прикрыл глаза и посидел так с полминуты, наслаждаясь ощущениями которые давал крепкий горячий тако. Не всегда получалось вот так посидеть, вытянув ноги, обязательно что-то где-то случалось. Оно и неудивительно, судно большое и старое, тут без приключений никак.
        Вскоре после пехотинцев пришли летчики - четыре нороздула и фризонтал. Они заняли большой столик возле витража, и к ним подошел другой мугл - первый был занят заказом пехотинцев.
        Послышались негромкие голоса - это появилась пара нороздулов из диспетчерского пункта, который обеспечивал приданную авиацию. У летчиков все было свое - связь, тыловое обеспечение, ремонтная служба и даже служба безопасности. С одной стороны, права Кворта как капитана слегка отодвигались, но он не обижался - его дело возить, а уж чего они там между собой решают, его не касалось. Страшно было представить, чтобы они взваливали на него свои проблемы, ведь публика в десанте попадалась разная, кто-то втихую пил рингозин или курил фишку, а кто-то вез секретные донесения или вообще был какой-нибудь шпион.
        Знавал Кворт одного капитана, Бублит была его фамилия, который тоже ходил на большом сухогрузе военного подчинения. Так вот этот Бублит решил наводить на судне собственные порядки - именно в десантном отсеке. Лез во все дела и случайно вляпался в какие-то международные секреты, так потом просто исчез с судна. Как будто испарился.
        Три дня поискали да и списали на сумасшествие. А куда он мог деться с судна в открытом космосе? Ясное дело - только за борт. Но космическое судно - это не морское, тут за борт случайно не падают. Чтобы вытолкать тело наружу, надо очень постараться.
        Нет, судовой строгости, Кворт, конечно, придерживался, он мог любому офицеру за брошенный мусор немалый втык сделать. И те его побаивались, уважали и с докладами приходили - дескать, столько человек в наличии, столько ко сну отбыли. Ну и замечательно, всего вам хорошего.
        А второго дня прибегали сержант и рядовой - извиняться. Откуда-то узнали, что это они капитана в курилку затаскивали про жизнь поболтать.
        Смешные. Кворт им так и сказал - бегите отсюда к своим командирам, я вас знать не знаю и вижу впервые. Смешно получилось, у них глаза чуть из-под надбровных дуг не выкатились с испугу.
        Смешные.
        Кворт допил тако и уже собирался уходить, когда двое диспетчеров вдруг подпрыгнули, словно им под задницы ударили, и, прижимая к ушам гарнитуры, выскочили из кафе, хотя заказ уже сделали.
        Пилоты штурмовиков переглянулись - диспетчеры были им как родственники. И тут вдруг кто-то из них тоже получил сообщение, и они тоже рванули, едва не перевернув стол, а шедший к ним мугл с двумя гружеными подносами чуть не свалился.
        Раз-два, и нет никого. Кворт тоже поднялся и зашагал к выходу, также прижимая к уху гарнитуру.
        - Луи, ты меня слышишь?
        - Слышу, капитан, как не слышать, ты же так орешь.
        - Ладно, не хами! Что там на радаре, у нас диспетчера с летчиками из кафе брызнули, как жуки из-под лампы. Что там видно?
        - Я еще не смотрел!
        - Ну так посмотри, я уже иду.
        32
        Пока шел к рубке, поднимаясь на одном лифте, опускаясь на другом, капитан чутко определил, что с борта стартуют штурмовики - один, второй, третий. Другой бы ничего не почувствовал, ведь масса судна, по сравнению с массой штурмовика, огромна, но Кворт так долго служил на этом грузовике, что знал все его тычки, щелчки и дрожи. И уже вибрация от старта штурмовика сильно от них отличалась.
        Когда он прибыл в рубку, Луи уже сидел, воткнувшись в рабочее место с тремя включенными экранами, а нороздул-практикант с выпученными глазами и открытым ртом стоял у поднятой визиограммы.
        - Опусти жалюзи, Френе, - сказал ему Кворт. - Если будет бой, это защитит от осколков.
        - А с кем будет бой, сэр?! - воскликнул Френе, торопливо переключая приводы.
        - С врагом, приятель. С настоящим коварным врагом.
        И, подойдя к замершему Луи, Кворт спросил:
        - Что там?
        - Похоже, дифракционное возмущение…
        - Далеко?
        - Ну, если все сходится, то через двадцать минут они будут здесь.
        - Кто они, сэр?! - спросил Френе, но на него не обратили внимания.
        - Значит, они идут в пространственной каверне?
        - Кворт, ты говоришь, как какой-нибудь профессор. Откуда такие познания?
        - Давай по делу…
        - Ну да, вроде идут на плоскостном срыве. Такие-сякие муглы… А ведь нам говорили, что они червями питаются и живут на деревьях. Правда, Френе?!
        - Я не очень вас понимаю, господин первый помощник.
        - Тупой потому что, - пробурчал Луи и перекусил карандаш надвое.
        - Ну, зачем ты! Я же им пометки делал?! - возмутился Кворт, выхватывая обломки.
        - Извини, старик, так получилось. Похоже, они идут с опережением. Они набирают скорость, Кворт!
        Луи ткнул в экран когтем, и по нему побежали волны.
        - Ну, ты еще нам монитор проткни, зверюга! - воскликнул Кворт и дал Луи подзатыльник.
        - Извини, - сказал тот, не отрываясь от наблюдений.
        - И… И это все, первый помощник?! - проявился вдруг Фене. - Жалкий фриз оскорбил нороздула, а вы смолчали?!
        Кворт с Луи посмотрели на практиканта, а потом расхохотались до хрипа, так что Френе совсем перестал ориентироваться.
        - Значит, так, лейтенант Френе, - сказал Луи. - Сегодня после дежурства вы не идете отдыхать, а надеваете свой лучший мундир. Лучший - слышите? Я проверю.
        - Я понял, сэр.
        - Ни хрена ты пока не понял. В лучшем своем мундире ты возьмешь грязную байду с самой вонючей тряпкой и обработаешь коридор номер… восемнадцать.
        - Но там же целый гектар!
        - Не гектар, Френе, и за брехню ты освоишь еще перемычки в соседний погрузочный коридор. Понял меня?
        - Вы… вы не имеете права… я… офицер и нороздул… Моя родословная…
        - Засунь свою родословную… Одним словом, боец, если мне что-то не понравится, твоя характеристика будет страшнее, чем фильм ужасов, понял?
        - Так точно, сэр. Но за что? За нарушение фалькистата по национальности за номером сорок пять дробь восемь?
        - Да я понятия не имею, о чем ты говоришь, Френе, просто я хочу, чтобы ты стал нороздулом с большой буквы, а не куском дерьма из зоопарка. Понял меня? А впрочем, кого я спрашиваю.
        Луи отмахнулся и снова погрузился в показания мониторов.
        Френе стоял, как алебастровый столб посреди пещеры, безмолвный, звонкий и пустой внутри. Он не был таким уж нацистом, просто немного страдал фризофобией.
        - Ладно, я с ним поговорю, - сказал оказавшийся рядом капитан. - Кое-что ты, конечно, получишь, ибо - заслужил, но никаких ссаных тряпок - это я тебе обещаю.
        - Правда, сэр?
        - Тсс, тихо, - приложил Кворт палец к тонким фризонтальским губам. - Если он услышит, все может стать еще хуже.
        - Да, сэр, прошу прощения, - прошептал Френе, с ужасом посматривая на огромного Луи Олверта, который был так сложен, словно все его предки занимались добычей скального грунта.
        - У тебя как с физической подготовкой?
        - В каком смысле?
        - Хочу заменить тебе мытье гектаров на погрузочные работы.
        - О да, сэр, это было бы неплохо!..
        - Ладно, считай, дело сделано. Ты, главное, прикидывайся упаковочным пластиком и больше с ним не спорь.
        - Спасибо, сэр!
        - Спасибо скажешь, если он ничего не заметит и не выбросит тебя за борт. Вот тогда и поблагодаришь.
        33
        Несмотря на то что сам приказал практиканту опустить бронежалюзи, капитан Кворт снова открыл их и увидел отходящие от борта штурмовики. Форсажные струи самых первых из них уже полыхали далеко впереди.
        - Разве можно выполнять перехват на «шершнях», сэр? - спросил подошедший сзади Френе.
        - Согласно боевому уложению, нельзя, но ракеты им под брюхо тоже кто-то цеплял.
        - Я видел их ракеты - «эрхо-два», перехватывают цель в трех режимах.
        - Ну, а чего тогда спрашиваешь?
        - Можно честно, сэр?
        - Ну, разумеется.
        - Мне немного не по себе.
        - Трусишь?
        - Есть немного. Оттого и гнусности говорил, хотел поддержать себя.
        - С гнусностями - это к Олверту, он по гнусностям эксперт.
        Первый помощник на эти намеки никак не реагировал, поскольку следил за показаниями радиолота.
        - Что там, Луи?
        - Похоже, правда, что-то сюда прет…
        - Эскадрилья муглов?
        - Может, эскадрилья, а может, одиночная торпеда.
        - Торпеда на сверхмаршевой скорости?
        - А почему нет? Рванет в сотне миль от нас, а посудина расползется на молекулы в течение часа.
        Кворт вздохнул.
        - Вот ведь мерзость какая, раньше все было как-то честнее, ударили из пушек, корпус в клочки, а ты им ракетный залп в ответ. Но все наглядно, открыто. Я когда лейтенантом на «Эркандере» служил, такого насмотрелся - на сто лет жизни хватит! Но и там все по-честному было, никакого тебе сверхмарша! Свистели осколки, и были все ужасы разгерметизации, но чтобы такая пакость, как молекулярная дефрагментация, причем в тот момент, когда ты и думать о ней забыл…
        - Я вижу «шершни», они возвращаются! - сообщил Френе.
        - Я тоже вижу, - сказал капитан. - А что зенитчики, они в курсе?
        - Полагаю, что да, у них с летчиками один начальник - майор Лаври Гринн.
        Между тем штурмовики не возвращались, они пытались быть готовыми к выходу вражеского аппарата, который определенно следовал встречным транспорту курсом.
        Вдруг яркая вспышка полыхнула в паре километров от судна, и промелькнул ярко-оранжевый силуэт остроносого перехватчика.
        С башен прицепленной секции ударили зенитки, желтая плазма врезалась в корпус нарушителя, отчего он снова полыхнул ярким, почти белым пламенем и исчез, как будто его и не было.
        Следом роем пронеслись «шершни».
        - Сбили, да? Они его сбили, сэр? - спросил Френе.
        - Не знаю, парень, - покачал головой капитан. - Тут ничего нельзя знать наверняка. Если сбили - где обломки? Где брызги металла?
        - А может, он весь превратился в излучение? - предположил практикант.
        - Как думаешь, Олверт?
        - Едва ли такое возможно, - пожал плечами первый помощник. - Что-то должно было остаться, какой-то мусор. - Но это точно был стратосферный перехватчик, обводы у него будь здоров, не то что наши разлохмаченные «шершни».
        - А если это был разведчик? - спросил Френе.
        - Если это был разведчик - ему удалось уйти… - Олверт откинулся на спинку кресла и поскреб подбородок. - Тогда это очень хреново. Он засек наши координаты, снял показатели динамики, массы…
        - И приведет друзей, - добавил Кворт.
        Тем временем встревоженные «шершни» продолжали кружиться вокруг судна. Загудел вызов радиосвязи.
        - Слушаю, Кворт, - ответил капитан.
        - Сэр, это командир летной службы майор Гринн…
        - Я видел, что произошло, майор. Вы об этом хотели мне сообщить?
        - Об этом, сэр, и кое о чем еще. Я могу зайти?
        - Ну, разумеется. Я на мостике.
        Связь отключилась, и стало тихо. Вокруг продолжали носиться штурмовики, заставляя всех нервничать еще больше.
        - Спустись в штурманскую, Френе, подожди там, - сказал капитан.
        - Да, сэр, конечно, - с готовностью отозвался практикант и выскочил из рубки, как будто именно в ней скопился весь его страх.
        - Может, мне тоже уйти? - поднялся Олверт.
        - Шутишь? Ты первый помощник и свидетель всего произошедшего.
        Прошло еще минут пять, никаких вспышек вторичной интерференции навигационная аппаратура не замечала, и это слегка остужало ситуацию. Впрочем, Олверт и Кворт понимали, что вражеский аппарат, если он уцелел, вряд ли успел вернуться и доложить о результатах. Вот через час-другой ждать визитеров уже можно. Если это был разведчик. И если он уцелел.
        В дверь постучали.
        - Входите, майор! Мы вас ждем! - крикнул Кворт.
        Вошел Гринн, коротко стриженный нороздул, с лицом какого-нибудь сержанта-морпеха, но никак не летчика.
        - Здравствуйте, сэр, - сказал он и покосился на Олверта.
        - Это первый помощник, при нем можно говорить обо всем. Мы только что были свидетелями случившегося.
        34
        Капитан указал гостю на стул и даже поинтересовался, не желает ли тот тако, но майор отказался.
        - Нет, благодарю вас, я просто присяду.
        Майор сел, поддернул брюки, чтобы не смялись двойные стрелки, и поправил аксельбанты. У него было «серебро второй степени», такое надо было заслужить.
        - Мы обязаны докладывать вам как капитану транспорта. Это необходимо…
        - Да, я слушаю, майор.
        - В общем, если вы все видели, то это был не разведчик, наша аппаратура показала нестабильность его спектров, попросту говоря, при выходе он терял массу - материал его машины попросту распался.
        - А он, что же, сам вышел к судну, по приборам? - уточнил Олверт.
        - Нет, его выбросило возле подходящей массы - солидная масса нашего грузовика спровоцировала выход.
        - А потом его уничтожили? - спросил Кворт.
        - Не думаю, сэр. Показания спектрометра не дают нам оснований говорить о разрушении материи, только холодный распад.
        - Холодный - в кавычках? - уточнил Олверт.
        - Разумеется, первый помощник.
        - М-да, - покачал головой капитан. - Но мы можем рассчитывать, что он не вернется с целой эскадрильей перехватчиков? Мне показалось, это был перехватчик?
        - О да, сэр, у вас наметанный глаз. Это был перехватчик типа «женева», когда-то подобные машины поставляли нам инсайдеры.
        - Там, где инсайдеры, всегда подстава, - сказал Олверт.
        - Ты еще по фризонталам пройдись, - напомнил ему Кворт, вызвав улыбку майора Гринна.
        «Улыбка монстра - это симпатично», - отметил про себя Кворт.
        - Нам осталось идти шесть суток. Шесть суток, и мы на твердой земле, под присмотром местной ПВО и перехватчиков. Дотянем без приключений, как думаете, майор?
        - Уверен, что дотянем. Появление истребителя муглов было случайностью.
        - Хорошо. Это все?
        - Так точно, сэр, - сказал майор, поднимаясь и снова машинально поправляя аксельбанты.
        «Франт», - подумал Кворт и сказал:
        - Не смею вас больше задерживать.
        - О да, сэр, но вы останетесь мне должны…
        - Что же?
        - Чашку тако.
        Они посмеялись и расстались вполне пристойно, хотя Кворту этот майор с оскалом хищника не понравился.
        - У тебя устаревший взгляд на личности, босс, - сказал ему Олверт, который давно служил под началом Кворта и хорошо его знал.
        - И что, на самом деле он ягненок белой шерсти?
        - Необязательно. Но он исполняет свою работу, а мы свою, и если у нас совместно все получается, то он ягненок белой шерсти.
        35
        Жизнь в бюро разведки была не сахар. Особенно в отдаленном бюро, где нет поддержки дюжих шефов и за каждый байт информации нужно отвечать собственной шкурой.
        В воздухе стоял устойчивый запах фишки, смешанный с ароматами машинных масел от систем охлаждения серверных устройств. Настольная лампа освещала сразу два стола, за одним из которых сидел худой нороздул и, глядя в одну точку, «добивал» окурок с фишкой.
        На экране подрагивал готовый пакет, ожидая дальнейшей передачи, но связи не было, и оператор коротал время, покуривая фишку.
        Можно было, конечно, добавить рипоницила, но эффект от него всегда непредсказуемый - за такое могли попереть со службы, поэтому оператор ограничивался фишкой. Крепкой адсорбированной фишкой, от которой дохли даже микробы.
        Возможно, кто-то стал бы осуждать Линкса Фео за это пристрастие, но случалось, он неделями ждал вестей с той стороны, а потом они вдруг обрушивались водопадом, так что даже окурок с фишкой воткнуть было некогда. И потом снова - тишина на пару недель, как будто они там все сговорились.
        Распахнулась дверь, и в бюро вошел его начальник - майор Хонсейн.
        - Опять залил шары, придурок?
        - Я на грани стресса, сэр…
        - Я это вижу. Что, «эвкатлон четыре» молчит?
        - Что «эвкатлон четыре», что пять или восемь, они все, гады, ушли в отпуск, и только мы вдвоем здесь колупаемся. Вы, кстати, фишку-то курите?
        - Заткнись, пока я тебя не убил, - просто сказал майор Хонсейн, проходя вдоль серверов и приглядываясь к регистрационной информации на экранах. Но что он мог там увидеть? Только отчеты о расходе охлаждающего масла и больше ничего.
        - Ты знаешь, что у нашего бюро новое начальство, Линкс Фео?
        - А чем было плохо старое, сэр?
        - Оно не понравилось гризоттам.
        - Гризоттам? Но разве они не в зоопарке?
        - Замолчи, несчастный, это теперь наша власть, понял?
        - Не понял, сэр, но я вам верю. Я давно вас знаю.
        - Ох, Линкс, боюсь, при новых порядках ты долго не протянешь.
        - Вы то же самое говорили Бергу Лормону, при том, что сами же его и нокаутировали, сэр.
        - Ладно, давай о деле. Что нового?
        - Ничего нового, сэр. Как вы ушли, так вы и пришли - тихо, как у инсайдера в одном месте.
        - В пословице говорится - «как у мугла»…
        - Я ведь не сумасшедший, скажи я, как в пословице и отправлюсь в больницу следом за Лормоном. Оно мне надо?
        - Второй раз такой ошибки я не допущу.
        - Хорошо, ловлю вас на слове, сэр. Тогда расскажите мне - давно хотел спросить, каково это быть муглом среди нороздулов и фризонталов, и терпеть их насмешки.
        - А я их не терплю.
        - Ну да, сломанные ребра Лормона тому подтверждение. Но вы ведь не всех колотите в стиле «эн-ванжу»? Кто-то ведь также оскорблял вас, а вы не могли ему ответить. Где, кстати, вы этот «эн-ванжу» изучили, его ведь не каждому нороздулу преподадут, не говорю уже о фризонталах. А вы и вовсе мугл, прошу прощения.
        - Я не просто мугл, я мугл-савояр, а им многое прощается за их отчаянный нрав.
        - Это да, с савоярами лучше не связаться. Но каково вам, сэр, работать против своих?
        - Что значит - против своих? Я вырос среди нороздулов и фризонталов, я учился, был в школе одним из первых, я продвигаюсь по службе не хуже других. Я не чувствую себя чужим, Линкс.
        - А вот я, хотя и нороздул, таковым себя чувствую, - вздохнул оператор.
        На экране подскочила точка приема, показывающая активность в эфире.
        - Что там? - спросил майор.
        - Я полагаю, к нам прибивается агент. Сейчас будет сообщение.
        Майор подошел ближе, его тоже угнетал этот двухнедельный штиль, в то время как на «новый блок» донесения прибывали одно за другим. В некоторые дни, по его сведениям, прибывало до десяти депеш, правда, на «старый блок» шли самые ценные сведения, а на новый всякие прихлебатели слали гризоттам «заверения в своем почтении».
        Хонсейн вспомнил, когда к ним в бюро гризотты вломились первый раз. Их штурмовой взвод был похож на обожравшиеся фишкой бронемашины. Они даже стрельнули пару раз в потолок, пока их не остановил прибывший с ними «офицер по наведению связей». Потому и стал курировать СГБ и создал «новый блок», в который следовало пересылать все депеши, приходившие на позывной «старого блока».
        Позже этот гризотт всех вызывал на беседу, прощупывал, выискивая нелояльных. Но нелояльных не оказалось, народ в бюро был тертый, видевший немало проверок и тренировочных допросов.
        36
        Файл «упал» в накопитель и начал разворачиваться. Сам текст был коротким, но, скрывая его смысл от муглов-людей, агент многократно шифровал донесение, чтобы для непосвященных оно выглядело совершенно безобидно.
        - Странно, что, несмотря на то что муглы-люди не используют трехвекторного общения, а значит, являются малоразвитыми, шифроваться от них приходится в восьмиразрядном порядке, - заметил Линкс, следя за диаграммой загрузки сервера.
        - Они могут оказаться интуитами, - предположил майор, также не открывая взгляда от экрана.
        - Что это значит, сэр? Я знаю интуитивное мышление, это оттуда?
        - Отчасти. Интуиты не укладываются в логические рамки, их не может просчитать, ни нороздул, ни гризотт, ни даже предполагаемая «призрачная нация».
        - Ну, нороздулы отнюдь не самые умные, просто у нас понахальнее морды, побольше клыки и когти, отсюда и самомнение. Всем известно, что фризонталы умнее нас, в усредненном порядке, конечно.
        - Покороче давай, ты не в университете, - напомнил майор.
        - Да, сэр, конечно. Я думаю, что «призрачная нация» все же понимает муглов-людей, ведь именно ее представители собирали наши народы в своих лабораториях. Неужели вы думаете, что они не знали, что делали?
        - Они могли ошибиться.
        - «Призрачная нация» не могла ошибиться, они видят на миллионы километров и многие тысячи лет вперед.
        - Не буду с тобой спорить, Линкс. Что там?
        - Так, тут у нас следующее… - произнес оператор, глядя на развернувшийся текст. - «Агент «Стронс» сообщает, что, по последним сведениям, предположительно к базе «Дельфин» движется семнадцать десантных кораблей типа «чеппия пятнадцать» и «кольдерон». На борту пехота и бронированные силы - в основном пилотируемые роботы. Кроме того, корабль, на котором находится агент, располагает отрядом перехватчиков типа «гонзаг-тридцать восемь», известный в нашей среде как «женева». Пилоты машин проводят много обучающих действий, и не исключено, что постараются наладить дальнюю разведку.
        - Это все?
        - Все, сэр.
        - Нужно отослать в «новый блок».
        - Прямо так сразу?
        - Но мы же ознакомились, а в приказе сказано - отсылать после ознакомления, так что отсылай.
        - Да не вопрос, - пожал плечами Линкс и, пробежавшись по клавишам, щелкнул когтем по последней.
        - Все, уехало. Гризотты вас не забудут, сэр.
        - Вот и отлично. Скажи мне лучше - почему он сообщил о дальней разведке? «Гонзаг-тридцать восемь» так себе машинка, видел я ее в ознакомительном ролике еще в училище.
        - Я ее вовсе не видел, сэр, но в ней стоит трехступенчатый генератор с гравитационным ротором.
        - И что?
        - Этот генератор может увеличить маршевую скорость в десятки раз.
        - Да ладно тебе, - отмахнулся Хонсейн.
        - Не верите? Загляните в справочник.
        - Верю, все же у тебя университетский диплом, но вот интересно - как удается достичь такой скорости?
        - Об этом знают только инсайдеры, сэр, но они сейчас не на нашей стороне.
        - «Белое крыло» инсайдеров - с нами.
        - Но это они так решили, чтобы не нарушать тысячелетних традиций, а на самом деле они на стороне муглов-людей, ведь все их руководство находится там.
        - Тут с тобой не поспоришь, приятель. Инсайдеры - с людьми, это так.
        - Так что будем делать?
        - Что делать? «Новый блок» мы известили, теперь нужно составить телеграмму для капитана грузовика, который зафрахтовали для десанта, а потом и командование базы «Дельфин», куда этот десант направляется. Люди могут доставить массу проблем и тем, и этим.
        - И обоим сразу.
        - Да, это тоже исключать нельзя. Составляй текст, а я проверю.
        37
        Иногда Джек, Шойбле и Хирш навещали свои машины, спускаясь на нижние грузовые палубы, но для этого требовалось договориться с суровым офицером внутренней службы, отвечавшим за сохранность груза.
        - Но почему, сэр, вы каждый раз требуете у нас документы, хотя знаете, что у военных на этом корабле никаких документов нет?! - недоумевал Джек, когда их с Шойбле в третий раз отправили на фотосканирование.
        - Таков порядок, дорогой капрал, - развел руками пехотный капитан с пышными усами, каких не носили уже лет двести. - И я не вправе его изменить.
        - Но мы приходим не в первый раз, нас уже должны запомнить, заложить в какой-то архив.
        - В какой-то мы не можем, дорогой капрал, какой-то это в гражданском ведомстве, а у нас архив вполне определенный, и находится он в офисе дежурного офицера охраны. Сегодня это лейтенант-инструктор Хейфиц. Уверяю вас, дорогой капрал, лейтенант весьма толковый человек, он быстро вас сосканирует, проверит соответствие с базой данных, выпишет пропуск, вы отметите его у комендантов второго и третьего охранных периметров, и милости просим в хранилище боевой техники.
        - Но, сэр, это же форменная волокита, - вмешался Шойбле. - А если завтра в бой, вы тоже заставите нас бегать по комендантам?
        - Дорогой мой сержант, вы же сами будете благодарить нас за то, что у вас не стащили какую-нибудь выхлопную трубу или рычаг переключения скоростей. Представьте, вы приходите, а рычага нету. Вам в бой идти, а как без рычага? А у нас все строго гаечка к гаечке. Оформите пропуск, придите и милуйтесь со своим железным конем сколько хотите, разумеется, в рамках указанного в пропуске времени.
        Давить на капитана было бессмысленно, он всегда выглядел так, будто только что пообедал. Но не успели Джек и Шойбле обменяться мнениями о личности капитана-охранника, как вдруг где-то вверху громыхнуло по стене, да так, что замигали осветительные панели, а часовые в будках заволновались и стали выглядывать - нет ли какого-нибудь нападения? Но нападения не было.
        - Давай наверх, это где-то на четвертом ярусе! - определил Шойбле, и они помчались по коридору прочь от удивленного капитана-пехотинца.
        Грузовой лифт поднял их на четвертый ярус как раз в тот момент, когда к узким овальным иллюминаторам сбегались все, кто слышал этот грохот.
        Примеру прочих зевак последовали и Джек с Шойбле и, прилепившись носами к бронестеклу, увидели перехватчик «сармат», висевший вниз носом.
        Он удивительным образом держался рядом с десантным кораблем и совершал плавные движения, раскачиваясь из сторону в сторону, как попавший в реку лист.
        - Посторонитесь! Отойдите! Всем отойти от стены - немедленно!
        Джек узнал этот голос, не было нужды оборачиваться, чтобы понять, что это майор Браун, отвечавший в отряде летчиков за внутреннюю безопасность. А может, он отвечал за весь корабль, ведь СГБ своих структур не открывало.
        - Уйдем? - спросил Шойбле.
        - Ну вот еще. Будем стоять, пока не оттащат. Эй, смотрите, пилот внутри кабины, кажется, он просит о помощи!
        После этого сообщения Джека в коридоре поднялся невообразимый гвалт, и все, кого майору удалось отогнать от иллюминаторов, снова бросились к ним, ведь там за прозрачным колпаком кабины действительно был виден пилот. Он сбросил шлем, колотил руками по «фонарю» и что-то кричал.
        - Эй, смотрите - эвакуатор!
        И действительно, откуда-то сверху, с ремонтных ярусов, к беспомощному истребителю стал подходить буксир с манипуляторами. Заметив его, пилот возбудился еще сильнее.
        - Наверное, кислород кончается, - предположил Шойбле.
        - Ужас просто, - вздохнул Джек, невольно почувствовав удушье.
        - А ты знаешь… Мне кажется, он похож на Реми.
        - На Реми? - переспросил Джек, и в этот момент кабину закрыл клепаный корпус буксира. Он спеленал истребитель сочлененными манипуляторами и, коротко отрабатывая двигателями, стал разворачиваться в сторону шлюзов ремонтных ярусов.
        38
        Когда буксир со своей добычей исчез, смотреть стало не на что, и Джек с Шойбле отошли от иллюминатора. Майора Брауна уже не было.
        - Хорошо бы к ремонтникам сунуться, посмотреть, Реми это или нет, - сказал Шойбле.
        - Ну, туда-то нас точно не пустят. Ты видел, какие там ворота?
        - Видел. Никакие часовые не нужны.
        И приятели были правы, потому что закрытыми оказались не только ворота ремонтных ангаров, но даже сам выход на ярус, поэтому, потоптавшись перед створками, перекрывавшими выход из лифтового холла, они отправились восвояси, а за двумя рядами ворот тем временем проходила операция по спасению пилота.
        Машина была заведена в просторный бокс, в который снова закачали воздух, и затем осторожно, под защитой изолирующих костюмов с дыхательными масками, к ней стали приближаться две бригады ремонтников.
        Чуть поодаль у стены, тоже в герметичном костюме, находился командир летного отряда полковник Стоун.
        Майор Браун шел вместе с бригадой спасателей, он должен был лично убедиться в состоятельности лейтенанта Ренатто.
        Рядом с ним следовал врач, вооруженный целым набором инструментов, в том числе анализатором, определяющим стабильность материи, в данном случае это было не лишним, поскольку дистанционные анализаторы еще до заведения истребителя в док определили на его корпусе признаки нестабильности.
        Поначалу даже представитель производителя и главный инженер ремонтной службы не были уверены, что обшивка машины на воздухе не загорится, но повторные измерения показали, что этого не случится, и тогда было получено разрешение на спасательную операцию.
        - Сэр, мы ждем вашего приказа, - произнес по радио бригадир спасателей.
        - Действуйте, сержант, - ответил майор Браун, поочередно подключаясь к панорамным камерам, которые снимали все происходящее со стен бокса.
        - Начали, - скомандовал бригадир, и тотчас к истребителю подкатили две платформы с лесенками.
        - Как думаете, доктор, он еще жив?
        - Трудно сказать, майор, вроде бы шевелится, но…
        - Это могут быть судороги?
        - Все, что угодно, учитывая обстоятельства, в которых он оказался.
        - Сэр, они подцепили фонарь! - сообщил бригадир. - Снимать?
        - Снимайте, сержант, - разрешил Браун.
        Щелкнули захваты, гидравлика разомкнула замки, и колпак из бронированного стекла штатно поднялся и встал на стопор.
        - Как будто порядок, а, сержант?
        - Как будто, сэр.
        - Доктор, вы готовы? - спросил Браун.
        - Готов.
        - Тогда - вперед. Сержант, обеспечьте доктору доступ к пилоту.
        - Есть, сэр. Прошу вас, доктор.
        Доктор начал взбираться по лесенке, не расставаясь с металлизированным чемоданчиком и приемником спектрометра на запястье.
        Браун нервно покосился на висящие под плоскостями истребителя ракеты. Четыре штуки «бласт-четыреста». Одна такая ракета могла разнести треть этого корабля, а уж четыре… Разумеется, они не были поставлены на боевой взвод, но все же.
        «А не могли норзы намеренно испортить машину?» - подумал майор. Вот только вопрос, как это можно сделать? Нужно хорошо разбираться в такой технике - это раз, нужно пройти несколько уровней охраны - это два, и, наконец, нужно находиться на этом корабле, но и это майор Браун очень даже допускал. Десять тысяч военных - это почти наверняка шпион, а то и пара.
        Во все сферы человеческой деятельность норзы с фризами напихали столько агентов, что они порой начинали следить друг за другом, из-за чего часто попадались в руки контрразведчикам.
        39
        Доктор добрался до открытого фонаря, и Браун весь превратился во внимание. Вот доктор сунул в кабину тестер, потом убрал его и достал из чемоданчика еще какие-то приборы.
        Брауну так и хотелось окликнуть его, дескать, ну как там?
        Снова подключившись к панорамным камерам, майор заметил, что как будто в кабине есть какое-то движение. Впрочем, возможно, это док тряс пилота, проводя какие-то реанимационные действия.
        - Майор Браун?
        - Да, док, я на связи!
        - Он жив. Мало того, он способен двигаться.
        - Он может говорить?
        - Да, он рассказал мне о своем состоянии и уже порывался встать, но почему-то не догадался расстегнуть ремни безопасности.
        - Для этого нужно просто нажать кнопку…
        - Вот именно.
        - А что спектрометр?
        Ответить доктор не успел, его перебил бригадир спасателей:
        - Сэр, прошу прощения, мы идем к корпусу - там пятна бликуют! Нужно полить их стабилизатором!
        - Да, сержант, действуйте!
        Двое ремонтников с ранцами за спиной приблизились к корпусу истребителя и стали поливать его специальной жидкостью, останавливающей разрушения материала. Такая процедура часто применялась для машин, возвращавшихся для перезарядки из боя. Их быстро укомплектовывали боезапасом, делали скорый ремонт и обслуживание, а затем - снова в бой.
        Вот и здесь на корпусе имелись вполне боевые повреждения, но не от химической взрывчатки, а в силу каких-то иных причины. Пятна появлялись то тут, то там, некоторые тут же исчезали, а другие, напротив, понемногу увеличивались.
        Браун снова покосился на подвешенные ракеты. Ему показалось, что они покачиваются от вибраций. Но нет, истребитель весил сорок тонн, едва ли его мог раскачать доктор со своим чемоданчиком.
        - Я не могу сказать ничего определенного, майор, показания пляшут от полной стабильности до опасного уровня.
        - Хорошо, док, пусть ребята освободят его, и он выберется, будьте там внимательны, - сказал Браун, и пока доктор объяснял спасателям, в какой последовательности и что делать, Браун связался с командиром летного отряда.
        - Рик, вам лучше убраться отсюда, если что-нибудь случится, командир должен уцелеть.
        - Док не уверен?
        - Но вы же слышали…
        - Хорошо, я уйду, буду наблюдать по монитору.
        - Да, так будет лучше.
        40
        Когда пилота стали спускать по лестнице, поддерживая с обеих сторон под руки, стало ясно, что тут что-то не так. На трансляции с фоновых камер изображение пилота было каким-то размытым, хотя собственными глазами майор Браун видел его довольно четко.
        - Еще один момент, майор, - подал голос доктор. - Его шлема нигде нет.
        - Может быть, он его сломал? Там есть обломки?
        - Шлем огромный, его ни спрятать, ни засунуть никуда невозможно.
        - И что вы полагаете?
        - Я не по этой части, майор, спросите инженеров.
        А инженеры молчали, хотя прекрасно слышали все переговоры по радио. И Брауну это не нравилось, ведь если им нечего было сказать, то что мог сказать он? Диверсия? Халатность? Преступная халатность! А с другой стороны, вот и идеальный шпион - техник или инженер с пропуском через все преграды. Хороший вариант для проработки.
        - Док, вы уже давали ему яблоко?
        - Нет, там это было сложно, сейчас спустимся, и тогда…
        Майор Браун посмотрел направо, где возле стены у ворот шлюза стояла наготове команда в оранжевых комбинезонах. Это были экстремальные взрывотехники, они включались в работу, когда машина приходила на перезарядку с неотстреленной ракетой, уже поставленной на боевой взвод.
        Команда снимала такой подарок и укладывала в специальный взрывоударный контейнер.
        Наконец пилот ступил на пол бокса, а доктор открыл свой чемоданчик и достал яблоко. Крупное зеленое яблоко.
        Это был самый простой способ, но использовался он крайне редко, ведь обычно дестабилизированная материя взрывалась где-то в космосе. А чтобы вот так - пилот прибыл к своему кораблю да еще и выжил - такие случаи не описывались ни в каких наставлениях. В бою случалось, что поврежденные спецсоставами корабли начинали быстро разрушаться, и если все не кончалось полной аннигиляцией, спасательные команды, присланные на борт, находили лишь полуживых, обездвиженных людей. Тогда-то и применялись яблоки в качестве детектора - просто и дешево, но страшновато, ведь если проявлялся результат, до взрыва могли оставаться минуты, если не секунды.
        Док протянул пилоту яблоко. Тот какое-то время смотрел на него - всего несколько секунд, но Брауну они показались минутами. Наконец, сняв перчатку, пилот взял яблоко. Едва ли он осознавал, что это, скорее, сработала моторика - ему дают, он берет. И как будто ничего не произошло, яблоко оставалось зеленым и свежим, а пилот смотрел на него пристально и не шевелился, как будто его выключили.
        - Что там, док?
        - Не знаю. Пока все в порядке, но я не знаю, сколько времени он должен держать яблоко.
        - Этого никто не знает. В других случаях реакция происходила немедленно.
        41
        Прежде, чем что-то заметить в поведении пилота, майор Браун увидел мелькание оранжевых комбинезонов, которые мчались к истребителю, катя на колесиках контейнер с раскрывающимися воротцами.
        - Всем покинуть помещение! Всем покинуть помещение!.. - закричал командир экстремальщиков, и персонал начал организованно эвакуироваться согласно много раз отработанному плану.
        Одним из последних уходил майор Браун, и уже в воротах он оглянулся, чтобы увидеть, как из руки неподвижного пилота выпадает обугленное яблоко.
        Люди выскочили в коридор, лязгнули замки, и о том, что происходило в боксе дальше, Браун следил уже по монитору из ситуационной комнаты, где находились инженеры и представитель изготовителя.
        Экстремальщики подхватили пилота и забросили в ящик, как какую-нибудь куклу. Захлопнули крышку и покатили контейнер к воротам шлюза, который уже начал открываться.
        - Артиллерии приготовиться, - отдал команду капитан корабля, находясь на мостике. - Дистанция стрельбы - десять тысяч метров.
        Присутствовавшие в комнате слышали его, но не могли видеть. Положение контейнера в шлюзе было видно на мониторе - он стоял возле стенки гидравлической катапульты, которая выбрасывала в космос перезаряженные перехватчики.
        - Артиллерия готова, - ответили капитану.
        - Сброс цели.
        - Есть сброс.
        Распахнулись ворота, и из шлюза вылетел оранжевый контейнер. Он медленно вращался и все дальше уносился от корабля.
        Грохнул залп из двух орудий. Снаряды нагнали цель на положенной дистанции. Последовал такой взрыв, что капитан пожалел, что не увеличил дистанцию втрое.
        Яркая вспышка заставила сработать все защитные фильтры на камерах, и несколько секунд на наблюдательных постах было темно. Постепенно стало появляться изображение, и все увидели знакомый космос, без каких-либо следов взрыва - ни остаточных газов, ни раскаленных светящихся обломков, только пустота.
        Майор Браун прерывисто вздохнул и покачал головой.
        - Ты ничем не мог ему помочь, Олаф, - сказал полковник Стоун.
        - Это понятно, - кивнул Браун. - Что с телеметрией?
        - Ее удалось записать, - сказал инженер-механик. - Но вы извините меня, сэр, прежде я должен доставить эти сведения капитану корабля.
        - Считайте, что уже доставили, инженер Дуглас! - отозвался с экрана капитан. - Меня предупредили о полномочиях майора Брауна, так что можете докладывать ему, как доложили бы мне.
        - Слушаюсь, сэр, - кивнул инженер, слегка смутившись. - Итак, вот тут я уже распечатал все фазы полета…
        Инженер начал раскладывать на столе какие-то пластиковые гармошки с нарисованными кривыми.
        - Собственно, смотреть здесь особенно нечего, кроме пары точек…
        Инженер ткнул пальцем, показывая, куда именно нужно смотреть.
        - Вот тут, сэр, - обратился он к майору Брауну, - у двух сверхроторов случилось наложение стартовых фаз. Постепенно полюсная разница начала увеличиваться, поэтому регулировать сверхтягу стало невозможно, мало того, вот тут и тут показано, как она возрастала рывками.
        - А вот это что? - указал майор на следующий непонятный всплеск показателей.
        - Трудно сказать, сэр, некая сторонняя масса воздействовала на роторы, и они на какое-то время уменьшили рассогласованность фаз почти до нуля. Потом снова какой-то импульс, и опять роторы начали бесконтрольно разгоняться. Это и есть вторая главная точка после начала рассогласований.
        - Может, он во что-то врезался? - предположил полковник Стоун.
        - Разве только в магнитную пыль, сэр. Любой другой объект мог разрушить корпус перехватчика.
        - Но как же он тогда вернулся обратно, инженер Дуглас?
        - Программа автопилота оставалась активизированной, но пока исполнительные механизмы были заблокированы рассогласованием роторов, ничего поделать не могла. Однако в те моменты, когда рассогласование уменьшалось, перехватчик понемногу выруливал обратно. Вот тут, тут и особенно вот на этом участке мы видим включение приводов отклонения. Постепенно машина вставала на верный курс.
        Присутствовавшие замолчали, по-разному оценивая услышанное, ведь эти запутанные разноцветные линии были понятны далеко не всем.
        - Мистер Карловский, как вы объясните такое поведение машины? - спросил майор Браун у представителя изготовителя. Тот носил капитанский мундир, но все знали, что он гражданский, и обращались к нему только «мистер Карловский».
        Представитель вздохнул и совершенно по-граждански пожал плечами, дескать, а хрен его знает. Но потом собрался, сел ровнее и сказал:
        - Знаете, сэр, технология эта не наша, и как работают эти чудовищные ускорители, инсайдеры и сами толком не знают. Подобные проблемы случаются у каждой тысячной машины, но до этого случая все заканчивалось отказом ускорителя - пилот не получал режима сверхмарша, только и всего.
        - Но вы же должны быть посвящены в конструктивные особенности этой машины! - напомнил полковник Стоун.
        - Сэр, мы всего лишь сборщики. Железо попроще делаем сами, а роторы приходят с Ховайдена, и инсайдеры строго следят за тем, чтобы роторные узлы не вскрывались и им обеспечивалась подобающая секретность.
        - Но это же не союзнические отношения, это какая-то мерзкая торговля! - возмутился Стоун.
        - Увы, командир, таковы условия договора с ними, - сказал майор Браун, который был лучше осведомлен в таких вопросах.
        42
        Примерно с минуту все молчали, снова переваривая услышанное. Корабль находился далеко от основных баз и квалифицированных экспертов, поэтому принимать решение следовало на месте.
        - Полковник Стоун, каково ваше мнение, можно продолжать облет техники или стоит прекратить программу? - спросил майор Браун больше из приличия, ответ на это вопрос он, конечно, знал.
        - Разумеется, мы будем летать. Мы знали, на что шли - это война, господа, и от связанных с нею потерь никуда не денешься.
        - И все же - почему случилось разложение материи? - задал вопрос инженер Дуглас. Он сказал это негромко, словно обращаясь к самому себе.
        - А в других случаях на этот вопрос могли ответить? - спросил Браун.
        - Увы, сэр. Теоретизировали много, но почему обычная устойчивая материя вдруг переходила в нестабильное состояние, точно никто объяснить не мог.
        - А можно намеренно нарушить работу роторного узла, помочь ему рассогласоваться?
        Дуглас вздохнул. Он понимал, куда клонит офицер СГБ.
        - Видите ли, сэр, поскольку в тонкостях работы роторного ускорителя никто из присутствующих не посвящен, повредить его можно было только механически - взорвать или забить гвоздь, вот как-то так. Но в случае нарушения обшивки, изготовленной из особо прочного материала, на монитор состояния перехватчика немедленно выйдет информация о неисправности. Поэтому намеренную порчу я исключаю.
        - А давайте подведем итог! - подал голос полковник Стоун. - Все остальные пилоты, кроме Реми Ренатто, благополучно вернулись, испытав сверхмаршевый ускоритель. В отзывах только восторги. Поэтому давайте каждый будет делать свою работу.
        После этих слов на личный передатчик майора Брауна поступил вызов. Майор включил прием и услышал голос своего помощника и ответственного за радиосвязь - сержанта Рычека.
        - Сэр, наверно, вы сейчас не можете говорить, но тогда просто послушайте: «Тилли» прислал сообщение, где уведомляет нас о том, что за время путешествия с нашего корабля было сделано четыре передачи на электринно-газовом передатчике. И последняя - держитесь за стул или унитаз, - последняя передача была полчаса назад. Немедленно возвращайтесь, нас ждут срочные дела.
        Последние фразы собравшихся в совещательной комнате Браун почти не слышал, так уж были устроены его слух и глаза - когда говорили ни о чем, он это не запоминал, но стоило прозвучать какому-нибудь ключевому слову, и он тут же включался. Однако никаких ключевых слов не прозвучало.
        - Вы знаете, господа, я согласен с полковником Стоуном, давайте пока ограничимся предварительным разбором, ведь на первый взгляд все очевидно, а на второй… Второй взгляд требует времени, господа. На этом разрешите откланяться, мне нужно идти.
        - А что делать с перехватчиком? - спросил сидевший в углу лейтенант-механик.
        - Он опасен? - спросил Браун.
        - Очаги нестабильности на нем имеются, - подтвердил инженер Дуглас.
        - Тогда за борт его, и пусть говорят пушки. Вы не возражаете, полковник Стоун?
        - А что тут скажешь? - пожал плечами командир летного отряда и вздохнул. - Машина, конечно, красивая, и ее жалко, но за штурвал этого аппарата никто не решится сесть, может рвануть в любую минуту по неизвестной причине.
        - Согласен, - сказал Браун. - Значит, за борт.
        43
        Оказавшись в своем небольшом бюро, где помимо него работал только радист, Браун облегченно перевел дух. Тут он чувствовал себя в крепости, а снаружи - на линии огня, ведь для него даже мирная с виду обстановка служила признаком очень скрытного действия врага. Для кого-то тишина и покой были символом стабильности и безопасности, а он, напротив, видел в тишине затаившуюся опасность.
        - Ну, что там у тебя? - спросил Браун, садясь в крутящееся кресло перед столом, который делил с Рычеком. - Давай, показывай.
        Сержант нажал несколько клавиш, и появился текст сообщения «Тилли», под кодовым названием которого выступал один из центров перехвата контрразведки.
        Браун дважды перечитал сообщение и посмотрел на сержанта.
        - Ну и что ты думаешь, бездельник?
        - Думаю, что нужно что-то сопоставить.
        - Что?
        - Не знаю, но обычно вы что-то сопоставляете и так находите шпиона.
        - Ну что же, устами младенца глаголет истина, - согласился майор. - Не, ну ты посмотри - он в курсе всех дел на нашем корабле.
        - Однако глубоко вникнуть не может, значит, сторонний наблюдатель.
        - Думаешь, в десанте?
        - Может, и в десанте.
        - Время отправки проверил?
        - Проверил, сэр, но из семи перехватов время отправки определено только для четырех. Корабль идет по аномалиям, вот аппаратура и сбивается.
        - Ну, это понятно. Что эти четыре - сходство есть?
        - Есть, сэр. Вторая рабочая смена.
        - Это уже кое-что. Значит, у нас есть кто-то, кто может уединиться, чтобы сделать передачу.
        - В гальюне кто угодно может уединиться.
        - Ответ неправильный, в гальюне стоят ионизаторы, погрешность дают небольшую, но при большой дальности передачи может получиться серьезная ошибка, а у них нет электринно-газовой антенны, они очень чувствительные.
        - Будут помехи.
        - Не помехи, дружок, а полная декодация или мусор. Вот поэтому найди конструкционную схему корабля, и мы определим, где можно шарахнуть передачку через стену, чтобы она что?
        - Не превратилась в мусор.
        - Ответ правильный. Давай, ищи схему, а я пока подремлю или подумаю.
        Майор подпер подбородок рукой, снова проглядывая текст. По всему выходило, что противник извещен о подходе десанта и будет его ждать. Вопрос только - где? Ведь в донесениях не указано точное место доставки десанта, к тому же на отдаленных базах не так много сил, чтобы перекрыть все направления. Максимум, что они могут, - вести разведку.
        Следовало немедленно доложить командующему десантом, который находился на корабле под номером семнадцать, однако майор не торопился. Ну что толку, если он сообщит это генералу? Тот сразу скажет, а где шпион? И бесполезно что-то объяснять, размазываться по стене. Никаких отговорок - ты отвечаешь на корабле за внутреннюю безопасность, будь добр соответствовать, а не то напишут телегу начальству.
        «Знаю-знаю, мы это уже проходили», - вздохнул майор Браун.
        Ему следовало предоставить доклад вместе с пойманным шпионом. Без шпиона никак. С другой стороны, сколько шпионов во всем десанте на семнадцати кораблях? Возможно, десятки, попробуй с ними повоюй. Хотя активизированы, конечно, не все, кто-то проявится уже на месте, дескать, долетели, принимай информацию. А самое скверное, если это кто-то из офицеров при штабе того же генерала. Тогда недолго десанту наслаждаться путешествием, скоро встретят, отпишут по полной программе.
        Пусть они не сразу соберут достаточно сил, но если сядут на хвост, потом уже не оторваться, так и будут долбить.
        А ведь сколько говорили о введении тотального генетического анализа, но нет - дорого, нерационально, неоправданно. А с другой стороны, норзы легко вербуют людей, так что одним анализом тут не отобьешься. Но все же тотальная экспертиза их очень бы поджала. Очень!
        - А что там с перехватчиком, разобрались?
        - Не отвлекайся…
        - Ну все же?
        - Решили проблему, вот и все объяснение.
        - Я нашел нужную схему, сэр.
        - Молодец, ищи помещения, откуда передача пройдет чисто…
        - Уже ищу. Вы сегодня что-нибудь ели?
        - Что-нибудь ел.
        - Там в столе шоколадка…
        - Это не еда, Рычек.
        - Не еда. Но я знаю, что вы любите сладкое, сэр. Весь свой шоколад вы берете на месяц вперед и съедаете в один вечер.
        - Да ты шпионишь за мной, рыба вяленая?
        - Я вижу только то, что само бросается в глаза. Коридоры, разумеется, вычеркиваем?
        - Чего?
        - Я говорю, передача из коридора маловероятна.
        - Да, коридоры и прочие доступные публике места пока вычеркни, оставляем только те помещения, где можно уединиться.
        - Бинго.
        - Чего?
        - Нашел. Единственное место, откуда сигнал передается напрямую через внешнюю стену - судовая кухня.
        - И нам известно даже, какая это была смена?
        - Известно, сэр, но в смене сорок три человека.
        44
        В очередной раз в гости к «бронеходам» зашел лейтенант Реймонд, потому что иногда ему требовалось выговориться, а трепаться с сослуживцами не хотелось.
        «Бронеходы» уйдут с десантом и забудут стенания лейтенанта Реймонда. А свои не забудут.
        - Значит, вот как поступили с беднягой Реми, - произнес Шойбле, держа в руках стаканчик с остывшим чаем.
        - Другого выхода не было, Петер. Мне рассказывали истории и пострашнее, но на нашем корабле ничего подобного раньше не бывало.
        - Вспышка, говоришь, была? - уточнил Джек.
        - Да, очень яркая. По всему борту отключились камеры и пару минут не работали. А потом туда же отправили и перехватчик.
        - И тоже расстреляли?
        - Да, таков порядок, - вздохнул Реймонд и, допив чай, протянул стакан Шойбле. - Повтори, пожалуйста.
        Пока Шойбле наливал чай, Джек размышлял над судьбой Реми Ренатто. Додумать он не успел, откуда-то донесся резкий металлический стук, как будто по трубе несколько раз ударили небольшим молоточком.
        - Что за дела такие? - спросил Хирш, привстав с кровати, на которой сидел.
        - Я не знаю, - ответил Реймонд, и все прислушались. Что-то снова пробарабанило по металлу, да так, что загудели конструкции, и Шойбле сказал:
        - Знаете, братцы, а ведь это стрельба! Это пули в стену входят и попадают в переборки!
        - Так, спасибо за чай, я побегу! - воскликнул Реймонд и, подхватив кепи, выскочил из кубрика.
        Джек, Хирш и Шойбле переглянулись.
        - Ну и денек сегодня, - заметил Шойбле.
        - Скорей бы уже добраться до места и сразу к делу, надоело это подвешенное состояние, - высказался Джек.
        Вдруг дверь в кубрик распахнулась, и внутрь заскочил сержант из судовой полиции. При нем был автомат, бронежилет и шлем.
        - Кто здесь Джек Стентон?! - закричал сержант, и все увидели, что у него красное, мокрое от пота лицо.
        - Я… - ответил Джек, поднимаясь.
        - Ты в порядке, ботинки на тебе есть?! Или что там тебе для работы нужно?!
        - Ботинки на мне, а что случилось? - недоумевал Джек. Если это был арест, то какой-то странный.
        - Давай за мной - немедленно! - крикнул сержант и выскочил из кубрика, а Джек выскочил следом, решив, что выяснит подробности по дороге.
        В коридоре их ждали еще двое солдат, бронежилет у одного из них был с пробоиной.
        - Что там случилось, почему стреляли? - на бегу спросил Джек.
        - Захват опасного преступника! - крикнул в ответ сержант и запрыгнул в лифт, который для группы придерживал еще один полицейский.
        Джек заскочил следом, за ним еще двое бойцов, и створки закрылись - лифт пошел вниз.
        - Все, что могу сказать тебе, парень, нужна твоя помощь - твой маленький робот «ксерокс»!
        - «Таргар», вообще-то!
        - Точно - «таргар», «ксерокс» - это название шоколадки… Брайтон, у тебя дыра в жилете!
        - Да, сэр, знаю, но не сквозная…
        - Ясен хрен, что не сквозная, иначе бы ты тут не сопел. Внимание, выходим!
        Двери открылись, и сержант снова помчался по коридорам, все ускоряя шаг. Джек за ним едва поспевал, он не был таким уж спортсменом.
        Какие-то повороты, коридоры и лифты он узнавал, а где-то пробегал впервые. В результате благодаря пропуску сержанта-полицейского они примчались к хранилищу более коротким путем, чем когда путешествовали на общих основаниях с Шойбле.
        Отвечавший за охрану капитан был уже здесь, но в этот раз не сказал Джеку ни слова. Часовые расступились, а еще двое полицейских стали указывать путь, который Джек и так знал, зато, когда они прибежали к стоянке, «таргар» уже стоял без растяжек, а возле него лежали два магазина по тысяче патронов к роторному пулемету.
        - Все, что смогли сделать сами, - сделали! - сообщил капитан-охранник, переводя дух, оказалось, он бежал следом за Джеком. - Крепеж сняли, а как зарядить, не знаем!
        - Не беда, это быстро! - сказал Джек, потом коснулся «секретки», и машина тотчас опустила кабину. Дверца открылась, Джек сдвинул по салазкам сиденье и получил доступ к загрузочной платформе.
        - Давайте коробки!
        Все бросились ему помогать, вырывая магазины друг у друга. Джек закричал им:
        - Не суетитесь! Сержант, подготовьте провожатых, отсюда мы пойдем очень быстро!
        - Слушаюсь! - козырнул тот и, забрав двух полицейских, убежал из хранилища, а Джек начал соединять патронопроводом оба магазина.
        - Готово, ребята! От машины! - крикнул Джек, запрыгивая в кабину и одновременно запуская турбину накачки.
        Включившаяся панель общего состояния показывала, как быстро батареи наполняются энергией.
        Пулемет - в порядке, радар - в порядке! Впрочем, он здесь пока не нужен. Гидравлика под давлением - можно двигаться.
        Джек включил ход, и, выруливая джойстиком, повел машину к выходу. Сзади бежали двое полицейских и капитан-охранник.
        «Вот привязался-то», - подумал Джек, все еще сердясь на капитана за их с Шойбле обиды.
        В галерее их встретил еще один полицейский, который что было духу помчал вперед, показывая дорогу. Джек пришпорил «таргара» и начал лихо прописывать все повороты не хуже самого проводника.
        Вместе они выскочили на лифтовую площадку, где уже были открыты ворота грузовой платформы.
        Сбросив скорость, Джек аккуратно завел машину в лифт, сержант закрыл воротца, и платформа поднялись на два яруса.
        Потом воротца снова открылись, и на этот раз их ожидала целая делегация из судовых полицейских, пехотинцев из десанта и майора СГБ.
        45
        Заметив Брауна, Джек не удивился и, выведя машину из лифта, опустил кабину и распахнул дверцу, в которую тотчас сунулся Браун.
        - Привет, Стентон.
        - Здравствуйте, сэр.
        - Примерно догадываешься, о чем пойдет речь?
        - Ну, если вызвали машину, значит, пехотой не обошлись. На нороздула нарвались?
        - Нарвались, Стентон, нарвались по полной программе. Группу захвата из восьми человек он просто распылил, сука. Автомат забрал и восемь рожков с патронами. Стреляет, как снайпер, бьет даже через стены, как будто чувствует, кто за ними прячется. Короче, выручай, иначе он может прорваться даже на мостик. Раньше я не верил, но теперь не исключаю - заслоны проходит, как горячий нож масло!
        - Я понял, сэр. Где он сейчас?
        - Там, впереди, - майор махнул в сторону восточного коридора. - Пройдешь сорок метров, потом поворот, еще двадцать метров, и снова поворот, и там в хашинге с копченым мясом он и засел. Но чую, готовит прорыв, мерзавец. Чую! А когда работает, мы даже заметить не успеваем, так быстро действует. Ну нороздул, что с него возьмешь! Час назад был толстоватым поваром, а теперь - мускулистый зверь, снайпер! Страшнее не придумаешь!
        - Хорошо, я выдвигаюсь. Связь на какой волне?
        - Чего?
        - На какой волне вы общаетесь? «Три двадцать пять»?
        - Да, она самая. Давай, Стентон, соверши подвиг. А то мы, блин, жутко смущены. Солдаты, вон, в глаза не смотрят - все его боятся.
        Джек захлопнул дверцу, поднял машину и провел через освободившийся коридор, затем, свернув в указанном месте, направил «таргар» к заветному повороту, за которым находилась хашинга с копченым мясом.
        Эх, дали бы за работу окорок! Это было бы здорово. А еще шпик с перцем - лучше с красным. Но наверняка скажут - спасибо, герой, иди пей свой чай.
        Едва Джек вывел машину из-за угла, как ударил автомат и пули семь шестьдесят два застучали по корпусу. Однако его это не смутило, такое оружие «таргару» было не страшно.
        - Стентон, эта волна?! - прорвался в эфир майор Браун.
        - Да, сэр, я вас слышу.
        - Стентон, нам этого парня нужно живым взять, понимаешь?
        - Это будет трудно, сэр, нороздулы в таких ситуациях не сдаются.
        - Ну подрань его как-нибудь в ногу, что ли. Понимаешь меня?
        - Понимаю, сэр.
        - На крайний случай сгодится и его голова, но не выноси ему мозги, ладно?
        - Сделаю все возможное, сэр, - ответил Джек, и по броне снова застучали пули.
        Благодаря этой стрельбе Джек понял, где сидит нороздул, но как до него добраться, чтобы он при этом оказался лишь подранен? Это было трудной задачей, ведь стрелок засел в нише за массивным станком для нарезки мяса и выглядывал оттуда, подставляя только голову, которую майор Браун просил поберечь.
        Если бы не эта просьба, Джек уже дал бы очередь и стрелок получил бы ранение - хоть от рикошета. Но нельзя, а значит, следовало пойти на какую-то хитрость.
        Джек повел машину дальше и остановился в десяти метрах от укрытия нороздула, заставляя его нервничать.
        - Ну что там? - спросил Браун.
        - Налаживаю контакт, сэр.
        - Но ты вроде остановился…
        - Подождите немного, скоро будут новости.
        - Ну ладно, тебе виднее.
        «Вот именно», - подумал Джек, проверяя барабан револьвера. В отличие от подсоединенных к системе робота магазинов основного оружия, никакой информации о револьвере снять с «таргара» было невозможно, поэтому он пролежал под сиденьем сколько нужно и никто его не нашел.
        46
        Чтобы показать нороздулу, кто есть кто, Джек парой очередей срезал несколько тяжелых окороков, которые упали вниз и наверняка слегка пришибли стрелка.
        Тот понял, что его пока берегут, и сделал какие-то выводы. Вскоре он поднялся из-за станка в полный рост, уткнув ствол автомата себе в подбородок.
        Джек слегка приоткрыл дверцу и крикнул:
        - Что ты этим хочешь сказать?
        - Если вы попытаетесь меня схватить, я дерну спусковой крючок!
        - Чего ты добиваешься?
        - Я сдамся, но сначала хочу переговорить с самым главным!
        - А кто, по-твоему, здесь самый главный?
        - Командующий десантом всей флотилии!..
        - Сэр, вы это слышали? - спросил Джек по радио.
        - Не вполне, приятель, мы же за углом…
        - Он приставил автомат к башке и угрожает застрелиться, если не поговорит с командующим десанта.
        - Это исключено, Стентон. Придумай что-то, чтобы обмануть этого урода. У нас из-за него потери, понимаешь? Реальные потери.
        - Я понимаю, сэр. Сейчас он в безвыходном положении и пытается нанести нам наибольший ущерб.
        - Ты правильно сечешь, приятель. Не позволь этой твари провести тебя.
        - Хорошо, сэр. Будем стараться.
        Джек включил ход и сделал еще два шага к нороздулу, затем покрутил стволами пулемета, как будто напоминая, кто тут хозяин.
        - Эй, как к тебе обращаться?
        - Дроу… Майор Дроу…
        «Ну конечно, ты еще скажи - Синий Светлячок», - подумал Джек, наперед зная о намерениях противника.
        - Слушай, майор Дроу, я переговорил по радио со своим начальством.
        - И что?
        - Все, на что ты можешь рассчитывать, это капитан корабля.
        - Полковник Кворт? Он же старый тихоход, который не контролирует даже персональный гальюн!
        - Альтернатива у тебя одна - пять пуль в башку.
        - Почему пять? - после паузы уточнил Дроу.
        - Скорострельность большая, по одной не получится.
        «Ну давай, Дроу, или как там тебя зовут на самом деле. Рискни, ты же видишь, как широко открыта дверца. Ты же знаешь, какой ты быстрый - муглам за тобой ни за что не угнаться. Давай, крысеныш, действуй…»
        Джек чуть шире приоткрыл дверцу и в следующее мгновение резко ее захлопнул, когда метнувшийся со скоростью молнии нороздул уже шваркнул по ее броне острыми когтями.
        Джек попробовал резко развернуться, но Дроу уже насел на «таргара», и вместе они свалились на пол.
        - Я разорву… твою коробчонку… - рычал снаружи нороздул, и Джек его слышал через звуковые фильтры. - Я доберусь до твоих киш-ш-шок!
        - Стентон, ты как?
        - Боремся в партере, сэр, - ответил Джек, то и дело включая штатный подъем из лежачего положения, но всякий раз Дроу хватался за ствол пулемета и снова заваливал «таргар» на пол, чтобы не остаться без прикрытия со стороны угла.
        - Сэр, вам нужно отвлечь его ненадолго…
        - Насколько ненадолго?
        - Пусть кто-нибудь выглянет и пальнет у него над головой.
        - Когда?
        - Давайте через десять секунд - после моей команды.
        - Хорошо, Стентон, мы готовы к твоей команде.
        - Хорошо. Начали!
        Секунды побежали одна за другой, и в рассчитанный момент Джек снова включил подъем. Нороздул снова схватился за ствол пулемета, и в этот момент из-за угла открыли огонь.
        Нороздул пригнулся, отпустив пулемет, тогда Джек приоткрыл дверцу и, выставив ствол револьвера, почти в упор выстрелил в нороздула.
        Эффект был сильнее, чем он думал. Тело майора Дроу отшвырнуло метра на полтора, и тотчас из-за угла стали выбегать полицейские, вооруженные автоматами и шприцами с парализатором.
        47
        Прошло трое с небольшим суток, и, к удовольствию Джека, разговоры об этой схватке с нороздулом стали понемногу затихать. В их кубрик перестали наведываться соседи, чтобы в который раз выслушать сильно усеченную версию событий, а в коридорах Джека перестали хлопать по плечу все знакомые и незнакомые.
        Новые дни приносили новые события, где-то кто-то отравился консервами, где-то случилась драка, а в другом месте - у пехотинцев, накрыли ночное казино, и все эти темы понемногу вытесняли поимку нороздула, о котором больше не поступало никаких сведений, ведь он оказался в руках СГБ.
        Было три часа ночи по судовому времени, и все благополучно спали, когда в дверь кубрика негромко постучали.
        - Ой… - произнес спросонья Джек и приподнялся. - Там, что ли, стучится кто-то?
        - Тебе показалось, - сказал Шойбле и перевернулся на другой бок.
        Между тем стук повторился, и Джек встал, чтобы открыть.
        Прежде они никогда не запирались, но после случая с нороздулом решили, что запираться вовсе не прихоть, а требование безопасности.
        - Неизвестно, сколько их тут еще шастает, - заметил тогда Шойбле. - К тому же, говорят, они какую-то пластику делают и выглядят, как настоящие люди, - не придерешься. Как тот клиент выглядел, Джек?
        - О, зверь прямо. Как те парни, что нападали, на нас в первую экспедицию в подземелье. Помнишь?
        За дверью оказался лейтенант Реймонд, одетый, несмотря на ночь, по полной форме.
        - Привет, ты к нам? - спросил Джек, сторонясь.
        - К вам, - коротко ответил Реймонд, заходя в кубрик и бесцеремонно включая свет.
        - Что случилось? - поинтересовался Хирш, выглядывая из-под тонкого одеяла.
        - Собирайтесь, ребята, похоже, минут через двадцать у нас появятся гости.
        - Налет? - догадался Джек.
        - Налет. Радиоразведка предупредила нас неофициально, потому что точно определить принадлежность кораблей не получилось, а значит, и официального сообщения они послать не могут, что также мешает нашему капитану объявлять общую тревогу.
        - Но он все равно объявил? - спросил Хирш, торопливо надевая брюки.
        - Попросил меня собрать людей частным порядком.
        - И ты уже оповестил все пятьдесят человек? - вспомнил Джек о необходимом количестве стрелков.
        - Нет, капитан разрешил задействовать только десять.
        - Почему?
        - Потому что сообщение неофициальное. И есть вероятность, что радиоразведка ошиблась.
        48
        Плохо соображая после внезапно прерванного сна, троица пилотов торопливо шагала за Реймондом. Поворот за поворотом, лифт, снова поворот, длинный коридор и опять лифт.
        Джек даже не мог вспомнить, тем же путем он шел с лейтенантом в прошлый раз или другим.
        Минут через десять они оказались на ярусе, где уже находились четверо переминавшихся в коридоре стрелков.
        - Эй, а где еще трое? - спросил лейтенант, обращаясь к рыжеватому сержанту. - Романецкий, мы же договорились, что вас будет семеро!
        - Испугались, сэр, - пожал тот плечами.
        - Что значит - испугались? Вы же боевые пилоты!
        - Ну, в кабине это одно, а тут - совсем другое. Как я их ни уговаривал, как ни стыдил…
        - Угрожал им даже, - подсказал долговязый капрал.
        - Да, морду обещал набить, - признался рыжий. - Но они ни в какую.
        - Но если корабль сожгут - всем достанется!
        - Они не поверили. Говорят - штатной артиллерии хватит.
        - В штатной артиллерии четыре башни и скорострельность в десять раз меньше! Там же калибр другой!..
        Рыжий в ответ только пожал плечами.
        - Дебилы, полные дебилы, - покачал головой Реймонд. - Ладно, вы четверо давайте, открывайте кабины в центре с левой стороны, а вы - напротив них справа.
        - А карточка, сэр? - спросил рыжий.
        - Ничего не нужно, двери разблокированы.
        - А как нам общаться? - спросил Джек.
        - Там… - Реймонд махнул рукой. - Там гарнитуры, когда их наденете, они включатся автоматически. Располагайтесь пока, а я сейчас приду.
        И, оставив стрелков, лейтенант поспешил к лифту, а стрелки разошлись по кабинам.
        Джек занял уже знакомое кресло, поерзал, устраиваясь поудобнее, подвигал джойстиком пушки и услышал по связи голос Шойбле:
        - Вот это техника, а, Тедди? Вот это ходы - ни скрипа, ни шума, не то что у нас!..
        - Основательная машина, - более спокойно отозвался Хирш. - Тут все на порядок круче.
        - Особенно калибр, - добавил Джек.
        - Да, спарка сто двадцать, такую даже «аметист» не переплюнет.
        - У «аметиста» своя планида, он под другое заточен, - вмешался рыжий сержант - Джек узнал его по голосу.
        - Да ладно тебе, мы «аметиста», между прочим, в работе видели! - похвалился Шойбле. - В трех шагах от нас шарашил - дредноут сферический практически надвое разрезал, как лазерной пилой!
        С той стороны раздался негромкий смех, похоже, смеялись приятели рыжего.
        - Не обращайте внимания, - сказал он Шойбле и его коллегам. - Просто вы не знаете, но я два года на этом «аметисте» отпахал.
        - Во как! - поразился Шойбле. - А теперь на чем бегаешь?
        - Теперь на «гассе».
        - А что так?
        - Сожгли нас как-то раз штурмовики, целое отделение одной бомбой. После госпиталя «аметиста» не нашлось, пришлось пересаживаться на то, что было. Но ничего, прижился.
        - Хорошего человека никакая машина не испортит, - заметил Шойбле, и все засмеялись.
        49
        Так в полном неведении они просидели минут двадцать, все меньше веря в возможность нападения.
        - Куда лейтенант делся, ребята? - спрашивал рыжий.
        - По нужде отошел… - шутил Шойбле.
        - Должно, не будет сегодня стрельбы, - с долей сожаления сказал кто-то из друзей рыжего.
        - И зачем только поднимали, - вздохнул Хирш.
        - Внимание зенитным башням! Учебная тревога! - прозвучал в эфире компьютерный голос, но на этом все и закончилось, и снова стало скучно.
        Наконец появился Реймонд и вызвал всех в коридор.
        - Короче, так, ребята, как будто есть цели, и вроде бы это вражеские суда, но скорее всего, какой-то каботаж, мы ведь сейчас на уровне их промышленных баз находимся. Кое-где стоят обогатительные фабрики редкоземельных материалов, к которым раз в год приходят транспорты: табачок привезти - золотишко увезти.
        - Мы бы от золотишка не отказались, - сказал приятель рыжего.
        - Если чего подстрелим, пустим тебя за борт - собрать что останется, - пообещал Реймонд, и все засмеялись. - Одним словом, ждем семь бортов каботажа, они идут почти встречным курсом.
        - Они нас не ждут? - спросил Джек.
        - Едва ли. Это обычные грузовики, у них и радаров нормальных нет.
        - Когда подойдут? - уточнил Хирш.
        - Ждем минут через… - Реймонд посмотрел на часы. - Минут через двадцать семь.
        - Ну это недолго, пожалуй, мы останемся, - схохмил Шойбле, и все снова рассмеялись, но уже как-то нервно.
        - Ладно, юмористы, давайте по кабинам, - скомандовал Реймонд, который и сам не верил, что они увидят хоть какие-то цели.
        Впрочем, это было бы приятное разочарование, ну кому охота схватиться с бескомпромиссным врагом вместо того, чтобы нормально поспать до утра?
        Джек вернулся на свое место и от нечего делать начал баловаться учебной программой, которая запускала на экран несколько аляповатых целей, и Джек в учебном режиме с отключенным приводом стрелял по ним снарядами разного типа.
        Качество игры было так себе, должно быть, ее не обновляли с момента постройки десантного корабля, то есть лет двадцать. Эти корабли собирались на орбитальных стапелях в те времена, когда политическое руководство мечтало обезопасить дальние подступы планетного сектора и гарнизоны пограничных баз, но потом ситуация изменилась, и гигантские десантные корабли с артиллерийской поддержкой и выдающимися скоростными данными «пылились» где-то у космических доков, благополучно избежав сокращений при очередных оптимизациях расходов.
        Через двадцать минут Джек устал и начал позевывать. Шойбле рассказал старый анекдот, а Хирш предложил две его другие версии, которые помнил еще со времен своей учебы.
        - Внимание! - произнес синтезированный компьютером женский голос. - Бортовые системы четвертого, двенадцатого и пятнадцатого судов обнаружили потенциальную угрозу! Повторяю…
        Но повторить «девушке» не позволили, в эфир влез какой-то дежурный офицер и, откашлявшись, сказал:
        - Всем успокоиться, ребята, эта баба слегка зарапортовалась. Пока мы ни в чем не уверены, возможно, это потерянный зонд. То есть несколько потерянных зондов, короче - ждите дальнейшей информации.
        Источник исчез из эфира, и рыжий сержант сказал, что «эта хреновина» ему уже не нравится.
        - Я уже не знаю, смеяться мне или бояться. Что тут происходит?
        - А ты прикинь, какова вероятность появления нескольких потерявшихся зондов? - предложил ему Хирш.
        - Зонды пачками не летают, - сказал Шойбле. - Разведывательный зонд - существо индивидуальное, малозаметное. Прилетел, сфоткал, что нужно, и по орбите назад.
        50
        Еще через пятнадцать минут заговорил местный источник - радарная служба корабля, сотрудникам которой врать смысла не было:
        - Внимание, артпалуба, наблюдаем четыре среднетоннажных судна. Время подлета семь минут. По курсу - три.
        - Что значит «по курсу - три»? - спросил Джек.
        - Это значит, что с тремя из них придется иметь дело нам, - пояснил рыжий сержант.
        - Убивать их, что ли, будем, Роджер? - спросил кто-то из камрадов рыжего.
        - Нет, просто херачить на куски! - зло ответил тот. - Жри свои леденцы, Роберт, и не доставай меня! Ты еще собаку собери из косточек, чтобы все смеялись!
        - Спасибо, камрады. А кто такой «артпалуба», мы, что ли?
        - Не думаю, - ответил Хирш. - Мы сейчас находимся здесь неофициально, поэтому о нас, кроме, возможно, Реймонда, никто не знает.
        - А мы тогда какая палуба?
        - Вы палуба зенитной поддержки! - вмешался сам лейтенант Реймонд откуда-то из отдельной кабинки.
        - О, Патрик, спасибо! Ты с нами?
        - Я в соседней с тобой ячейке.
        - Отлично, я даже не заметил, как ты прошмыгнул.
        - Я - ползком, - сказал Реймонд.
        - Внимание, артпалуба, наблюдаем пятнадцать среднетоннажных судов. Время подлета четыре минуты. По курсу - семь… - отчитались радарщики, и возникший было смех сразу стих.
        - Мы им, что, особо понравились? - спросил Шойбле.
        - Внимание, артпалуба, видим тридцать два среднетоннажных судна! Время подлета четыре - две минуты. По курсу - девять.
        Воцарилась тишина. Потом Реймонд откашлялся в эфире и сказал:
        - Когда заработают экраны, подлетное время составит двадцать пять секунд.
        На экранах замелькали цели, но это были свои.
        - Не дергаться, это «сарматы» идут на перехват! - предупредил Реймонд.
        Джек вздохнул, все же хорошо, что у них имелось хоть какое-то авиационное прикрытие. По его прикидкам - бортов тридцать, значит, они могли запросто разнести эти среднетоннажники в клочья, и тогда можно будет вернуться в кубрик, чтобы дрыхнуть до завтрака.
        «Истребительная авиация - это хорошо», - подумал Джек, решив, что стрелять уже не придется.
        - Внимание, артпалуба, наблюдаем активный выход вторичных целей! Среднетоннажники разгружают ребберы! Около полутора сотен, время подлета - ноль! По курсу - сорок-тире-пятьдесят!
        - Эй, похоже, наши начали их херачить! - закричал рыжий сержант.
        - Нет, это горят наши перехватчики… - оборвал его Реймонд.
        - Внимание, «броня», работаем, - негромко произнес Хирш, и пушки башен взорвались шквальным огнем, в то время как ситуативные экраны засветились сотнями разноцветных целей. Дальние среднетоннажники обозначались ярко-синим, легкокрылые штурмовики - красным, а выпущенные ими ракеты и торпеды, желтым и ярко-оранжевым, чем светлее, тем опаснее была цель.
        Слева от Джека, не останавливаясь, молотили двое грееводов, за них он не боялся, но его спину прикрывал малознакомый рыжий сержант и какие-то невнятные ребята. Но не это было самым трудным и не то, чтобы вовремя перехватить цель, главным было заставить себя перестать думать о том, сколько сотен килограммов взрывчатки тащила в боевой части та или иная цель.
        Ракета - не меньше сотни, торпеда - все четыреста. Ну как тут не нервничать, наводя прицел? Это не по яблокам на спор стрелять.
        51
        Джек стрелял и стрелял, поначалу даже экономя снаряды. Ему казалось, что вот-вот лязгнут пустые затворы и останется надеяться только на револьвер, однако складские магазины были неисчерпаемы и по накатанным смазанным до блеска патронопроводам текли бесконечные реки боеприпасов.
        Бронебойные - это для синеньких, далеко стоящих. Осколочно-фугасные - для оранжевых и желтых, чтобы рвало в куски, в пыль рвало! А еще зажигательные - снова синенькие! Забыли про нас? А мы о вас помним! Получите, гады!
        Сколько длилось это безумие, полчаса или полдня, Джек определить не брался, но вдруг все вокруг стихло, цели исчезли, и он поначалу даже не понял - может, он проснулся и это был сон?
        - Спасибо, друзья, я побегу вниз, там сейчас много проблем…
        Это был голос Реймонда. А потом заговорил Хирш:
        - Значит, так, парни, в тот дальний конец не ходим. Похоже, там пробоина.
        - Пена прет прямо в коридор! - крикнул кто-то.
        - Не ори, она сейчас застынет, и пробоина закроется, - сказал рыжий сержант, и только сейчас Джек вспомнил - кто он, где он и что тут только что произошло.
        Где-то треснула перебитая конструкции - терпела сколько могла, а теперь треснула.
        И еще сирена, Джек не сразу осознал, что этот раздражающий звук - рыдания аварийной сирены, которая извещала о пробоинах и потере уходящей за борт атмосферы.
        Наверняка теперь повсюду носились аварийные команды в герметичных костюмах, заводили пластыри под всасывавшие воздух пробоины, закачивали в ослабевшие стены пену и размахивали руками, когда не хватало слов.
        - Ну и чего нам теперь делать, Тедди?
        Это был голос Шойбле. Рыжий и его друзья пока молчали.
        - Ждем Патрика, может, он прояснит. И потом, не факт, что второго налета не последует.
        - Ты думаешь? - вырвалось у Джека.
        - Ну, а что у нас-то, по-другому было?
        Джек кивнул. Действительно, у них случалось, что налеты авиации противника шли волнами, по три, четыре и даже пять заходов.
        Странно, что он не слышал, как ракеты попадали в борт корабля.
        - Странно, что я не слышал, как ракеты попадали в борт!
        - Да это дело обычное! - вмешался очнувшийся рыжий. - Отстрелялся, отмахался от штурмовиков, а потом раз - одной опоры нет! Как, когда? Даже не заметил. Вот так и тут, только еще хуже…
        - А чем хуже?
        - А тем, что там сразу все ясно, а здесь все постепенно.
        Что именно постепенно, Джек выяснить не успел, зазвучал голос компьютерной женщины, которая без всяких эмоций сообщила следующее:
        - Внимание всем постам, горит второй, девятый и двенадцатый номера. Всем офицерам, кто исполняет маневрирование, связаться с головным кораблем - ожидается пересадка десанта. Повторяю…
        Вот это и было то самое «постепенно». Десантная эскадра продолжала двигаться к засекреченной точке высадки, но после такого налета многие корабли оказались повреждены, а три и вовсе держались на одних шпангоутах, и на них срочно проводилась спасательная операция - десантные войска перегружали на другие корабли.
        Длилось это долгие восемь часов, и все это время стрелки оставались на местах, изредка спускаясь на один ярус - в туалет, да получая короткие весточки от Реймонда, посылавшего их с посыльными из столовой.
        Те приносили бутерброды, чай в термосах и даже фрукты, так что стрелкам было чем скоротать время.
        - Что еще передавал лейтенант? - спрашивали этих посланцев.
        - Ничего не сказал. Отнеси еды, сказал, а то люди с ночи на постах, вот я и принес. Хотите еще чего-нибудь?
        - А что у вас есть? - всякий раз уточнял Шойбле.
        - Сегодня мы на казарменном положении, поэтому только бутерброды и стратегический запас.
        - А что такое стратегический запас?
        - В основном свежие яблоки.
        52
        В конце концов появился и Реймонд. Осунувшийся, изможденный, постаревший.
        - Где твоя фуражка, Патрик? - спросил Хирш.
        - Фуражка? - переспросил тот, дотрагиваясь до головы. - Не знаю, у меня в кубрике другая имеется. Петер, где твой чай?
        - Дык в нашем кубрике…
        - Ах да, я уже путаться начал, - устало улыбнулся Реймонд и опустился на пол возле стены в коридоре.
        - Какие там новости, чего нам ждать? - спросил Джек, садясь на пол рядом с ним.
        Лейтенант вздохнул, помассировал ладонями лицо и сказал:
        - Дела хреновые. Три корабля пришлось расселять, они уже разваливаться начали. Нас атаковали четыреста восемнадцать штурмовиков «шершень», сто три удалось уничтожить, однако все они успели разгрузить по нашим кораблям практически весь боезапас.
        - А что наши перехватчики?
        - По всем информации нету, но из наших тридцати двух восемь не вернулись. С потерянными накануне получается девять. Скажу больше, на тех кораблях, которые были разрушены, никто не отреагировал на сообщения радиолокационной разведки - на зенитных палубах не оказалось никого, а штатная артподдержка со всем этим не справлялась, да и не могла она, ведь артиллерия рассчитана на другую работу.
        - А среднетоннажники ушли целыми?
        - Вроде некоторые пострадали от орудий большого калибра, но разрушений засечь не удалось. По крайней мере, согласно телеметрии с нашего корабля, а что видели другие, я не знаю.
        - И что теперь делать?
        - Идите отдыхать. И я тоже пойду. Теперь будет дежурить усиленный наряд из тридцати стрелков, они скоро будут здесь.
        - Значит, теперь зашевелились? - спросил Хирш.
        - О да, Тедди, теперь генерал Хорн признал очевидное, теперь он приступил к обороне, не боясь прослыть трусом или… кем он там уже прослыл.
        Реймонд махнул рукой.
        - Ладно, идите, вы поработали на славу.
        Не успели стрелки подойти к лифту, как тот открылся, выпуская на ярус около десятка стрелков и лейтенанта, который пришел на смену Реймонду.
        - Давай, Флин, приступай, если что, ты знаешь, где меня искать, - сказал ему Реймонд.
        - Да, Патрик, знаю. Хорошего отдыха.
        - Спасибо.
        - А где твоя фуражка?
        Реймонд в ответ только улыбнулся, створки закрылись, и лифт поехал вниз.
        - Не понимаю, почему всех интересует именно моя фуражка? Почему не спросят, какие на корабле потери, сколько выведено из строя магистралей, сколько помещений заблокировано аварийными перегородками… Никого это не интересует, все спрашивают - где моя фуражка.
        - Наверное, капитан корабля уже доложил о потерях генералу Хорну, да? - спросил Шойбле.
        - Да кто их знает, Петер? Капитан сторонится всех дел, связанных с десантом, и главным здесь выступает полковник Веллингтон.
        - Я о таком даже не слышал, - заметил Хирш.
        - Никто не слышал, потому что он пил, не просыхая с самого отправления. В нем не было нужды, поэтому не беспокоили, а вообще он на нашем корабле главный военачальник, которому подчиняется весь десант.
        - У нас в части такого бардака не было, - покачал головой Джек. - Всякое было, но чтобы такое…
        53
        «Этот кофе горчит, - подумал генерал Хорн, ставя пустую чашку на стол. - Наверное, поставщик надул тыловые службы, а может, эти канальи заранее сговорились…»
        Два дня назад подали искусственное мясо, и повар сделал такую морду, будто и не знал о таком подлоге. А теперь вот это. И как, прикажете, в таких условиях принимать ответственные решения?
        А еще эти норзы, или как их там, появились совершенно не ко времени, а ведь он ожидал нападений только через неделю, когда эскадра должна была проходить планетный перешеек Калиндула - Марпанисенон. А они вон чего выдумали, пробили борт флагману, и никакое прикрытие не помогло - перехватчики едва шевелились, словно навозные мухи.
        А ведь он просил адмирала Доставкина дать ему проверенную группу полковника Ларго, штурмовые дестроеры которого были один к одному. Хорн видел их однажды на построении четыре года назад, красавцы, а не дестроеры, причем красавцы устрашающего вида. Он много слышал об их геройских битвах, сорок четыре боя с превосходящими силами и ни одной потери, в смысле - корабля.
        Рассказывали, правда, что пару раз им повезло и израненные корабли отнесло гравитационным течением от наседавших штурмовиков, но везет тем, кто везет. Так, кажется, говорят матросы.
        М-да. А Доставкин ему отказал. Сослался на занятость группы, дескать, они нужнее в другом месте. А где они могут быть нужнее, чем здесь? Кому будет легче от того, что новая волна норзов уничтожит оставшиеся корабли и сто семьдесят тысяч десанта с техникой?!
        Дверь в каюту открылась, и вошел майор Гилфорд.
        - Ну, и чего вы пришли, майор?
        - Прибыли командующие десантными подразделениями, сэр.
        - Да?
        - Да, сэр.
        И, упреждая новые вопросы генерала, майор добавил:
        - Вы сами назначили общий сбор на этот час, сэр. Семнадцать двадцать пять.
        - Я помню, Гилфорд. Я отлично все помню. Проводите их в зал заседаний, я сейчас же буду.
        - Слушаюсь, сэр.
        Гилфорд вышел, и генерал Хорн облегченно перевел дух. Как же напрягали его все эти… обычаи? Нет, это называлось как-то иначе. Служебные обязанности - вот! Именно так это все называлось - служебные обязанности.
        Как же хорошо все было, пока о его отряде не вспомнили в Генеральном штабе. Интересно, это случайно так получилось или кто-то намеренно навел генерал-полковника Квикса на эту мысль?
        Приехала комиссия. Стали бегать по кораблям, составлять какие-то ведомости, и пришли к выводу, что материальная часть в хорошем состоянии и корабли годны к эксплуатации и выполнению боевых задач. Боевых задач! Это ж надо было додуматься! А когда уезжали, руководитель комиссии даже пожал генералу Хорну руку и эдак с жаром произнес: «Поздравляю с возвращением в строй, сэр!»
        И с той поры все закрутилось, прибыл конвой службы тыла, несколько судов инженерных служб, начали все красить, перебирать, смазывать. Сорвали пломбу на арсенале - двадцать лет держалась пломба! А эти сорвали и стали грузить боеприпасы на корабли.
        Одним словом, хорошо налаженная, сытная и спокойная жизнь была нарушена своими же военными коллегами, которые сыграли роль какой-то степной конницы, честное слово.
        И все, на этом извольте отправляться под загрузку.
        По старой памяти генерал Хорн пытался надавить кое-какие кнопки, кому-то сунуть деньжат, кому-то напомнить, как вместе учились или служили, но все делали страшные глаза, отмахивались, дескать, что ты, место дороже, нынче другие времена и так не прокатит. И были правы, поганцы, не прокатило.
        Конечно, Отто Хорн мог отказаться от экспедиции и уйти в отставку на пониженную пенсию, но это означало прозябание на шесть тысяч ливров в месяц, а Хорн за время безбедного существования о таких доходах совсем забыл, ведь он жил на широкую ногу, практически во дворце - в здании штаба подразделения, который перестроил на свой лад. Он получал бюджетные ассигнования на поддержание десантной эскадры, но находил этим деньгами более подходящее применение. Его дети учились в самой дорогой экономической школе, а жена годами проживала на спа-курортах.
        - Сэр, все уже собрались…
        - Все?
        - Семнадцать полковников, сэр.
        - Кто бы мог подумать, что их так много?! - искренне удивился генерал Хорн. - Хорошо, идите, я сейчас буду.
        Майор ушел, и генерал начал лихорадочно придумывать, как начать это совещание? Ну, может быть, так: господа, судьба свела нас в тот момент, когда родина… Нет, слишком напыщенно. Может, попросить у них помощи? Признаться, что ничего толкового он придумать не смог, потому что двадцать лет провел как провинциальный землевладелец и в кошках разбирался лучше, чем в военной тактике.
        Нет, когда-то он ее изучал и даже делал успехи, но с тех пор прошло так много времени, что в кошках он стал разбираться значительно лучше. Особенно в породе оттоман шерояль, чудесные кошечки кофейного окраса. Впрочем, полковникам эта тема едва ли понравится.
        «Попросить помощи, - принял решение генерал Хорн. - Но не подобострастно, не сдаваясь и не сбрасывая генеральские погоны, а так по-товарищески, дескать, давайте дожимать вместе, боевые мои друзья…»
        Как-то так.
        54
        При появлении генерала все присутствующие встали, а один из полковников едва не упал - его поддержали коллеги.
        - Прошу садиться, господа, - сказал Хорн, занимая место во главе длинного стола.
        Знай он, что именно семнадцатый номер получит флагманскую прописку, заранее бы отделал зал натуральным деревом, а сейчас повсюду был отделочный пластик. Ну позор просто. Просто позор.
        - Господа, так случилось, что… - начал было генерал, но тут его взгляд упал на пьяного в люлю полковника, который пытался смотреть на начальника, но даже это у него получалось плохо. - Одним словом, нужно принять коллективное решение. Я не хочу ни на кого давить, ведь мы оказались в этой ситуации вместе. Итак, пусть выскажется каждый…
        И тут генерал увидел в углу майора Гилфорда, который отрицательно покачал головой.
        - Ну, если не каждый, то пусть прозвучит несколько основных мнений, полагаю, вы уже поговорили между собой и создали несколько, я бы сказал, направлений обсуждения наших действий, которые…
        Гилфорд скрестил ладони и покачал головой.
        - Вот так, господа. Начнем с вас, полковник.
        - Полковник Амбросиус, сэр, командир десанта четвертого корабля! - сказал офицер, поднимаясь и одергивая китель. - Мы должны прорываться дальше, нарастить количество стрелков на зенитных палубах и пробиваться вперед! Давить эту мразь!
        - Благодарю вас, полковник, прошу выступить полковника… Как вас там?
        - Полковник Васнецов, сэр. Командир десантной группы седьмого борта.
        Потом начались разговоры, обсуждения, полковники перебивали друг друга, даже обзывались, и генерал Хорн делал им замечания, однако в тонкости этого бардака он старался не вникать, готовя силы для конечного подведения итогов. К тому же майор Гилфорд своими знаками давал понять, что лучше пока помолчать, с чем генерал Хорн был полностью согласен.
        - Итак, господа, следует подвести итог нашего обсуждения! - объявил Хорн спустя час двадцать после начала совещаний.
        - А вот и ни хрена! - громко произнес полковник, имени которого Хорн не знал, однако неоднократно обращал внимание на пьяного командира десантной группы.
        - Что вы хотели сказать, полковник?
        - Полковник Веллингтон, бля! Прошу любить и все прочее!..
        Пьяный гость взмахнул руками, и послышались смешки.
        «Веселье в столь нелегкий момент - это хорошо, пусть их немного отпустит», - подумал генерал, и майор Гилфорд из темного угла ему одобрительно кивнул.
        - Я… Я внимательно слушал все, что тут говорило уважаемое собр… брание… - произнес Веллингтон, то и дело прикрывая глаза. - Однако не могу согласиться ни с одним из предложенных вариантов…
        - Почему? - крикнул кто-то.
        - Потому что все они - говно. Штопаное говно.
        По собранию снова пробежали смешки.
        - Отлично, полковник, что же вы намерены нам предложить после столь категоричного заявления? - поинтересовался генерал Хорн и увидел, как майор Гилфорд показывает ему большой палец - дескать, вы молодец.
        - Из всего, что я услышал, получается, что в лучшем случае мы протянем еще неделю, а потом нороздулы таки добьют нас, и история этой десантной экспедиции закончится.
        - У-у-у, - загудело собрание. С суждениями пьяницы здесь были не согласны.
        - Говорите сколько хотите, но лучший маневр следующий: мы должны выпустить из трюмов все сто двадцать ботов…
        - Вообще-то сто пятьдесят, коллега! - подсказал кто-то.
        - Ну, тем лучше. И пусть эти сто пятьдесят ботов с каждого корабля пойдут своим путем, к одной из планет островного архипелага Тропикус. В противном случае норзы вернутся - они обязательно сделают это и добьют десант превосходящими силами, ведь они теперь точно знают, где мы и какими силами располагаем.
        - А что же мы получим, разбросав десант по островам, полковник Веллингтон?
        - Что получим?
        Полковник вздохнул, он впервые за последние два месяца услышал свое имя.
        - Мы получим уцелевший десант, который сможем активизировать в тот момент, когда противник давно уже спишет нас со счетов.
        - А как же он его спишет, он что, дурак, этот противник? Думаете, он не начнет вычищать десант с этих самых островов?
        - Он, конечно, не дурак, коллеги, и обязательно начнет вычищать десант с островов, как только узнает, что он там имеется. Но мы сделаем отвлекающий маневр - десантные корабли продолжат движение в прежнем направлении, и после того, как противник их уничтожит, он решит, что дело в шляпе и победа на его стороне. Но на самом деле все будет иначе.
        - Полковник, а кто же окажется на кораблях, предназначенных в качестве отвлекающей жертвы? - уточнил генерал Хорн.
        - Мы и окажемся. Мы, офицеры высшего звена, кому-то может повезти, но это вряд ли. Однако не такая уж великая жертва - пара генералов и семнадцать полковников против высадки стасемидясятитысячного десанта. Я прав, коллеги?
        На это пьянице никто не ответил, отправляться в качестве отвлекающей жертвы никому не хотелось.
        - Но кто сможет доставить десант на островные планеты? - спросил один из полковников.
        - Десантные боты могут самостоятельно двигаться в течение шести суток и благополучно совершить посадку на поверхность указанной в навигации планеты. А кое-какую коррекцию курса может провести любой сержант.
        55
        Вторые сутки судно стояло у ремонтного причала - вышли из строя приводные тяги форсажных заслонок. Однако добраться до станции все же смогли вовремя, так что «шершни» с подвесок ушли на штурмовку с большой группой, не нарушив договоренностей и плановых заданий.
        Им предстояло перехватить далекий десант муглов.
        Их летный командир - майор Стоун, нороздул с разбойничьей мордой, так и сказал Кворту за чашечкой тако:
        - Перехват обещали надежный, разведка отработала хорошо, так что выйдем к цели неожиданно. Разгрузим железо и быстренько домой, а вы на наши места никого не пускайте.
        Он так шутил, и Кворт его поддержал, даже улыбнулся. Словом, они друг друга поняли, а через час «шершни» сошли с подвесок и поспешили к стоящим на пределе судового радара среднетоннажным «гонзаг-тридцать восемь», крепким десантным судам с повышенной бронестойкостью.
        Такие гнали в огонь, чтобы сбросить войска в самое пекло, обычно на какой-нибудь плацдарм, но в этот раз «гонзаги» были «несушками», принимая на подвески десятки штурмовиков. Их ожидала еще та потеха, и Кворт им слегка завидовал.
        Когда-то и ему предлагали погонять на такой тележке, но сейчас подобные игры ему уже не нравились. Тихий ход гражданской «калоши» привлекал его больше, хоть и жалованье полагалось впятеро меньшее.
        Зато получишь его наверняка, без пометок - выбыл по уважительной причине.
        В случае чего Кворт имел возможность сдаться, в плену тоже жить можно, а белые флаги «гонзагов» муглы не замечали, жгли дотла. Такая вот пятикратная разница в денежном содержании.
        - Босс, механики из трюма доложили, что корпуса приводов в порядке, говорят, датчики врали.
        - И что теперь?
        - Не знаю, - ответил первый помощник. - Это тебе решать.
        - Тут и решать нечего, встанем к причалу и будем ждать штурмовики.
        - И сколько ждать?
        - Обещали вернуться завтра к восьми ноль-ноль…
        - Ну-ну.
        - Что не так, Луи?
        - Все так, босс, будем сидеть и ждать.
        И они стали ждать, Кворт на мостике, в компании практиканта, а Луи где-то у мотористов - наводя порядок. Трепал за лацканы нерадивых, орал на них и был этим доволен. А Кворт не возражал, ведь, несмотря на нороздульскую мощь, Луи был крайне миролюбив и за все время службы никого не покалечил.
        - Френе, оставляю рубку на тебя…
        - Да, сэр, - вздохнул лейтенант и скрипнул клыками.
        - Чего скрипим, чем опять недоволен?
        - А чего вы меня каждый день на дежурство ставите, сэр, я что, тут раб какой-нибудь?
        - Ничуть ты не раб, ты существо пониженного социального статуса.
        - Почему пониженного?
        - Потому что ты пока никто - и не офицер, и не матрос, а ежедневные дежурства позволят тебе пройти стадию личинки очень быстро.
        - Я нороздул, между прочим.
        - Слышали уже, Френе, - бросил капитан, выходя из рубки.
        56
        Работы на грузовике капитану всегда хватало, и даже когда выдавалась свободная минута, он обязательно что-то инспектировал - недавно покрашенную стену, новые фильтры в гальюнах, вентиляцию в тренажерной комнате для персонала или время, которое муглы тратят на обед. Они любили почаевничать, у савояров это было в крови.
        Десант его уже знал в лицо, и никакие переодевания в рабочую робу уже не помогали. Только он появлялся в конце коридора, как в трюмах срочно смахивали с тумбочек крошки, подбирали упаковки от батончиков и даже поправляли обмундирование.
        - Опять наш орел прибыл - норзов погонять, - усмехались фризонталы.
        - Снова этот фриз приперся, не сидится ему у себя в коробке, - цедили сквозь клыки нороздулы.
        В районе грузовых трюмов, возле электроподстанции Кворту встретился Олверт.
        - Привет, босс, а кто на хозяйстве?
        - Адмирал Френе, кто же еще, - усмехнулся тот.
        - Права качал?
        - С этого начал.
        - Может, по чашке тако?
        - Пойдем дернем, все равно меня тут давно вычислили, вон даже «хвоста» прикрепили, чтобы неожиданно куда-нибудь не сунулся.
        Капитан кивнул на стоявшего у стены пехотинца, который делал вид, что разглядывает потолочный светильник.
        - Хорошо у них тут служба поставлена.
        - Профессионалы, похлеще мугловских шпионов.
        - Радует, что скоро сбросим их, набьем трюмы каким-нибудь мусором и спокойно вернемся в цивилизацию, под крылышко гризоттов.
        Они прошли мимо пехотинца, тот отдал им честь и, проследив до лифта, побежал докладывать, что флотские ушли и можно снова курить фишку прямо в трюме.
        - Ох, и надоело болтаться на этом корыте, - пожаловался какой-то лейтенант, которому не полагалось отдельной каюты. - Скорей бы уже на высадку.
        - К муглам в лапы? - уточнил капитан, потягивая самокрутную фишку.
        - Я порву этих муглов одними когтями, - сказал лейтенант, демонстрируя развитую лапу.
        - Порвешь ты их, как же. Они вон, небось, уже перехватили все наши депеши и ждут на подходе, а потом выскочат из-за какой-нибудь луны или из астероидного скопления и шарахнут торпедами.
        - Ничего они не перехватывают, господин капитан, у них такого оборудования нет, чтобы перехватывать.
        - Откуда ты знаешь, какое у них есть оборудование, а какого нет? - спросил еще один лейтенант, покусывая карандаш.
        - Кое-что знаю, есть у меня один знакомый, так он рассказывал, что инсайдеры муглам поставляют не все вооружения, а только самые простые, поэтому перехваты передач уно-кванта для них невозможны.
        - Хорош трепаться! - потребовал капитан и сел на койке, тупо таращась на смявшиеся стрелки брюк. Кому они нужны в этих скотских условиях? Он даже аксельбанты не распаковывал, так и лежали в герметичном кофре до лучших времен.
        - Найдите другую тему, а то окажетесь в гостях у гризоттов, особенно ты, Гун.
        - Гуну бояться нечего, - ехидно заметил другой лейтенант. - У него и среди гризоттов связи имеются. Правда, Гун?
        Офицеры засмеялись, и даже один лейтенант-фризонтал, что особенно обидело лейтенанта Гуна.
        - Найдите другую тему, я сказал! - прикрикнул капитан на младших коллег и махнул рукой стоявшему у входа сержанту.
        - Эй, Маленс, у тебя фишка хорошая?
        - Никто не жаловался, сэр.
        - Угости меня. А то эта из кафе совсем не берет, должно быть, они ее чем-то разводят.
        57
        На другой день утром к восьми часам ждали прибытия прикомандированных «шершней», но радарное поле было чистым, не считая несколько статичных спутников и навигационных буев.
        Мотористы снова сообщили о каких-то неполадках, и Кворт отправил разбираться с ними лейтенанта Френе, которому до этого позволил поспать часов шесть на диване в рубке.
        Практикант широко зевнул и клацнул молодыми клыками.
        - Что мне с ними сделать, босс, порвать в куски или пусть живут?
        - Пока пусть живут, просто вытряси из них правду - действительно что-то там сломалось или они набивают себе цену?
        - Я сожру этих муглов…
        - Они фризонталы.
        - Тем более, - сонно ухмыльнулся Френе и вышел из рубки.
        - Нацист, - покачал головой Кворт.
        - Из него этого уже не вытравить, - заметил Олверт. - Станет старше, поумнеет, начнет скрывать свои взгляды, и никто не узнает, что он думает о фризонталах, инсайдерах и муглах. А пока он еще дурак и мочится на стену при всех.
        - Хорошая аналогия… из уст туповатого нороздула, - сказал капитан, и они расхохотались, Олверт даже начал икать, а Кворт почувствовал легкую тошноту.
        - Ой, Луи, хватит, мы уже хохочем, как муглы в сортире.
        - А что смешного они находят в сортире?
        - Я… Я не могу тебе рассказать… - ответил капитан, и они снова расхохотались, но их веселье перебил зуммер радарного поля - на нем появились цели.
        - Ага, это наши друзья, - сказал Олверт, вытирая проступившие от смеха слезы.
        - «Гонзаги» все вернулись?
        - Вроде все. Минуточку, сейчас открою старую запись… Да, точно, «гонзаги» все, даже никто не хромает, строй ровный. Минут через тридцать, я думаю, отпустят с подвесок «шершней».
        - Уф! - выдохнул Кворт. - Значит, обошлись малыми потерями.
        - А может, вообще без потерь? Или не нашли врага и вернулись смущенные.
        - Не думаю. Наверняка нашли, и был бой, но скоро мы все узнаем.
        И они стали ждать, неловко присев на краешек дивана, готовые немедленно принять вызов, но сорок минут прошли в мучительном ожидании, и с ними никто не связывался.
        «Гонзаги» все так же шли ровным строем, дистанция до них сокращалась, но вызывать командование десантных судов было бы признаком малодушия, и Кворт с Олвертом оставались в рамках приличий.
        Наконец пытка закончилась:
        - Тримма-тау вызывает Абеско… - прохрипел в эфире кто-то, вроде бы майор Гринн.
        - Абеско отвечает Тримма-тау, добро пожаловать домой, ребята, - ответил Олверт и посмотрел на Кворта. Тот лишь пожал угловатыми плечами, дескать, пока ничего не ясно.
        - Это майор Лаври Гринн.
        - Рады вас слышать, майор.
        - Наши подвески в порядке?
        - Разумеется, майор.
        - Мы возвращаемся…
        - Да, конечно.
        - Мы возвращаемся не все…
        - Мы готовы и к этому, майор Гринн.
        - Хорошо… Ждите…
        58
        Еще до того, как до грузовика добрались штурмовики, видеоадаптеры стали выводить на экран передовые «гонзаги», которые проходили мимо навигационной станции.
        - Босс, посмотри, ты должен это видеть! - воскликнул Олверт, отодвигаясь от экрана. Кворт подошел к экрану и увидел изувеченные корпуса среднетоннажников, еще державших форму благодаря навесной коацервальной броне, принявшей на себя всю мощь огня мугловской обороны.
        Корабли были один увечнее другого.
        - Ох и досталось же им, Луи… Ох, и досталось…
        - Да уж вижу, босс. Надеюсь, и они доставили муглам неприятностей.
        - И я надеюсь, Луи, иначе было бы обидно.
        Полное понимание всех последствий этого рейда пришло еще через час, когда на подвески вернулась лишь половина «шершней». При этом десять пилотов потребовали перевести их машины в ремонтные залы, которых на грузовом судне имелось только два.
        Делать было нечего, Кворт отдал приказ ремонтным командам немедленно заняться делом, и вскоре работа закипела, хотя все заявки удовлетворить было трудно, в залы загружалось только два штурмовика за раз.
        - Ну что, пойдем посмотрим, как они там управляются? - предложил Кворт после получасового сеанса радиодокладов. Бригадиры ремонтных команд казались ему неповоротливыми, и дважды в разговор вмешивался Олверт, обещая лично набить морду каждому, кто будет недостаточно расторопен.
        Не успели капитан с первым помощником решить, куда идти - в ремонтные залы, чтобы подогнать ремонтников, или в кафе перехватить по чашечке тако, как в рубку пришел командир летного отряда майор Гринн. Обычно надменный нороздул с комплектом золотых и серебряных аксельбантов, теперь выглядел совершенно иначе, а его аксельбанты остались в походном рундуке.
        - Капитан Кворт, помощник Олверт…
        - Присаживайтесь, майор, вот сюда, пожалуйста.
        Кворт лично подкатил гостю стул, и тот тяжело на него опустился, словно рассчитал силы только до этого места.
        - Чашечку растворимого тако? - предложил Олверт, никогда не отличавшийся особыми гостеприимством.
        - О чем ты говоришь, какой тако? - возразил Кворт. - За старым сервером стоит бутылка рингозина.
        - Рингозин во время вахты?
        - А что не так, сынок? - горько улыбнулся майор Гринн, хотя был едва ли намного старше Олверта. - Вахта приходит и уходит, а затуманить голову, прогнать воспоминания иногда важнее, чем дохнуть чистого азота.
        - Мы дышим кислородом, майор Гринн.
        - Вы - да, то есть мы, нороздулы, дышим кислородом, а гризотты…
        - А при чем здесь гризотты, майор? - осторожно спросил Кворт и, повернувшись к первому помощнику, нахмурил брови. Олверт замолчал и вынул из тайника бутылку рингозина.
        Вскоре стакан с прозрачной тягучей жидкостью оказался в руках у майора Гринна, который все время улыбался и время от времени извинялся непонятно перед кем. Было видно, что в бою ему крепко досталось, хотя и удалось уцелеть.
        - Выпьем, майор, - предложил Кворт и опрокинул в себя треть стакана. Олверт после некоторого колебания последовал его примеру, и лишь потом весь стакан до дна выпил майор Гринн.
        Потом повисла долгая, минут на пять, пауза.
        - Я ведь чего сказать-то хотел… - начал было майор. Потом посмотрел на Кворта, Олверта и вдруг засмеялся, отчего еще больше стал похож на сумасшедшего.
        - Забыл, чего сказать хотел. Это от вашего рингозина. До чего мы дошли, господа, пьем химический дезиксоид, как какие-нибудь муглы.
        - Кое-что неплохо перенять и у муглов, майор, - сказал Кворт и сел напротив гостя.
        - А вот я с вами соглашусь, хотя вы и фриз, капитан. Не люблю фризов, впрочем, вы это, наверное, знаете. Но тут я с вами соглашусь. Эти мерзавцы нам подсыпали перца, впрочем, и это вы тоже знаете - некоторые подвески остались пустыми.
        - Вы действительно нашли десантную эскадру, майор? - спросил Олверт, которому от выпивки тоже заметно полегчало.
        - Нашла разведка, наши шпионы в тылу врага, настолько я понимаю. А уже разведка навигационной службы вывела нашу армаду на эту эскадру.
        Майор вздохнул.
        - Большая эскадра? - уточнил Кворт.
        - Семнадцать десантных кораблей, около ста семидесяти тысяч десанта, не считая техники. Однако зря мы надеялись увидеть их танки кувыркающимися в космосе, у них оказалась малочисленная, но весьма эффективная зенитная артиллерия. Били точно, почти не мазали, кое-что доставалось и кораблям-носителям. Причем раздавали очень выборочно - по нас били фугасными, а носителей дырявили бронебойными снарядами.
        - А может, это роботы стреляли? Роботы могут стрелять очень точно.
        - Нет, не роботы, - покачал головой майор. - Тут чувствовался стиль, навык. Где-то добавляли, где-то убавляли. Машина так не сделает, машина - она тупая, хотя и исполнительная, а эти… эти были художники, так их разэдак. Капитан Кворт, а вы не нальете мне еще этой отравы? Побудем еще немного муглами.
        - Иногда это необходимо, - согласно кивнул Кворт.
        - Иногда необходимо.
        Они выпили еще, и Олверт почувствовал невероятную легкость. Ушли тревоги о конце маршрута, ушли переживания о состоянии рулевых тяг, которые так скрипели, что приходилось отключать датчики, сигнализировавшие о возможной аварии.
        Все ушло, остались только легкость и уверенность в собственных силах.
        - А что, босс, все муглы пьют рингозин? - спросил он.
        - Нет, только муглы-люди, савояры предпочитают фишку.
        - Фишка - совсем другое, рингозин мне кажется здоровее, что ли. Ближе к организму.
        - Я слышал, в рингозине имеются все необходимые для организма норзов витамины, - совершенно серьезно сказал майор Гринн и после паузы добавил:
        - Ну и для организма фризонталов тоже, кэп, прошу меня извинить. - Извиняю, майор. Тем более что всю пользу рингозина для своего фризонтальского организма я уже почувствовал.
        И они рассмеялись.
        Потом майор сделался серьезным и сказал со вздохом:
        - Сегодня вам придет приказ, капитан, оставаться на станции еще трое суток.
        - Зачем?
        - Остановить десант муглов очень важно. Поэтому всех, кто успеет отремонтироваться через трое суток, снова заберут на подвески десантные корабли.
        - Но мы видели «гонзагов», они выглядели скверно, - заметил Олверт. - У некоторых с бортов сорвана вся броня.
        - Значит, пришлют другие, дело-то не шуточное. Заверяю вас, господа, что через трое суток здесь будет достаточно «гонзагов» и штурмовиков на их подвесках, чтобы дать муглам настоящий бой. А то, что проделали мы, было лишь разведкой.
        - Значит, мы здесь привязаны?
        - Увы, - развел руками Гринн. - Давайте уже, налейте этой мугловской мальвазии, выпьем за нашу победу.
        И они выпили, а потом помолчали, каждый думая о своем.
        В этот момент с капитаном связался бригадир ремонтников материальной части.
        - Да, Клокс, слушаю тебя.
        - Сэр, ну так какой краской мы будем красить этот коридор?
        - Какой коридор? - не сразу вспомнил капитан.
        - Ну какой-какой… Этот - «бэ-восемнадцать».
        - А какой собирались?
        - Собирались синей, но вы сказали, все коридоры на этом уровне у нас зеленые.
        - Ну так крась зеленой, что, краски зеленой нет?
        - Есть.
        - А чего трезвонишь?!
        - Ну, может, какие дополнения будут.
        Капитан вздохнул и улыбнулся прислушивающемуся майору.
        - Начинайте красить и сразу поставь работников на стойки в четвертом ангаре - пусть снимают ржавчину.
        - Сэр, покрашенным стойкам требуется покой, а если мы тронем в рейс…
        - Трое суток покоя тебе хватит?
        - Трое суток мне хватит.
        - Тогда вперед.
        И, отключив рацию, капитан Кворт налил себе еще, а потом и своим собутыльникам.
        - А теперь за что пьем? - уточнил майор Гринн.
        - За жизнь, майор, чтобы она продолжалась.
        59
        Ночью пришел гравитационный шквал. Корабль бросало из стороны в сторону, гудели переборки, потрескивали шпангоуты.
        Беспокойство было таким сильным, что Джек поднялся и вышел в коридор, ожидая, что вот-вот услышит вой аварийной сирены - ослабленная конструкция корабля могла не выдержать. Но все обошлось.
        Он прошел по коридору до гальюна, возле двери в который имелся крохотный, размером с грейпфрут, иллюминатор, имевший официальное название «обзорное окно».
        Заглянув в него, Джек поначалу видел только черноту космоса с редкими звездами, но, приглядевшись, заметил разноцветные струи магнитной реки, которую форсировала эскадра.
        Искрящиеся потоки окутывали корпуса кораблей, бились в стены, перемахивали через них радужной искрящейся пеной и текли дальше к космическому горизонту.
        Кажется, Реймонд рассказывал про эти феномены, дескать, если пришел гравитационный шторм, значит, скоро будет магнитная река.
        Вскоре прозрачное пламя магнитного огня окутало их корабль, и на лице Джека заплясали разноцветные сполохи. Ему даже показалось, что он слышит шум набегающего магнитного потока, но возможно, это вода шумела в трубах.
        «Ты должен вернуть нам это…» - прозвучало совсем рядом, и Джек резко повернулся, однако здесь никого не было.
        - Это связано с аномалией, - произнес Джек вслух, чтобы успокоить себя звуком собственного голоса. - Сейчас мы пройдем магнитную реку, и все прекратится.
        «Стентон, вы должны вернуть нам это…» - отчетливо проговорил кто-то.
        Джек даже головой встряхнул, а затем толкнул дверь гальюна, но и за ней никого не оказалось.
        - Это временные галлюцинации, которые вызваны естественными природными аномалиями! - громко объявил Джек.
        - Ты чего орешь? - спросил какой-то парень, выходя из гальюна и позевывая. - Случилось чего?
        - Нет, все в порядке, - ответил Джек и хотел было спросить у вышедшего, нет ли в гальюне посторонних, однако это было бы совсем странно, и он сам зашел в заведение и проверил все кабинки - никого не было.
        Вернувшись в коридор, Джек снова глянул в иллюминатор - никаких свечений уже не было, значит, река форсирована. Однако тревога не отпускала. Эх, сидел бы лучше в кубрике, и не было бы этих галлюцинаций.
        - Скорее всего, слуховые галлюцинации связаны с большими объемом и шумами, - начал успокаивать себя Джек. - Коридор большой, а кубрик маленький, поэтому…
        Договорить он не успел, заметив в конце коридора уже знакомый ему силуэт незнакомца в облегающем сером трико.
        - Извращенец… - прошептал Джек.
        - Верни нам это, Стентон. Верни, это не твое…
        Джек сорвался с места и понесся к незнакомцу, но тот зашел в ближайший кубрик, и Джеку пришлось с ходу таранить дверь в надежде схватить этого таинственного урода, чтобы…
        - Ты кто? Чего тебе надо? - спросил один из проснувшихся соседей.
        - Дверью ошибся, извините, ребята.
        Джек выскользнул в коридор и огляделся. Было тихо, лишь слегка потрескивала одна из панелей дежурного освещения. Но это было нормально, она с самого начала трещала.
        Решив немедленно покончить с этим сумасшествием, Джек поспешил к себе, а в это время в покинутом им кубрике снова проявились гости - двое мужчин в сером трико.
        «Мне кажется, вот этот более типичен…»
        «Почему ты считаешь, что именно он более типичен?»
        «А ты не видишь?»
        «Не вижу. Алломорфные признаки слабо развиты - он нетипичен для представителя человеческой расы».
        «А я говорю - типичен. Посмотри, какой нос, сравни пропорции длины тела к размеру обуви».
        «Это не его ботинки».
        «Возможно. Тогда бросим жребий…»
        «Трехмерный, чтобы посмеяться?»
        «Нет, бросим жребий по полной форме… Квантовый…»
        «Но его результаты долго считать».
        «Зато это будет честное пари, тебе не кажется?»
        «Кажется, бросай свой жребий, только ключ ты так и не нашел».
        «Но я не виноват, что у него в памяти нет никаких отметок!»
        «Никто не виноват. Бросай жребий, и решим наш спор, надоело уже всякий раз пререкаться с тобой, притом что полномочий больше у меня…»
        «Это так. Но я значительно опытнее».
        «Хорошо, ты опытнее. Давай уже бросим жребий, пора уже убираться отсюда…»
        Спустя некоторое время дело было сделано, обездвиженное тело переместили на левитирующую платформу и покатили к выходу, которым могла стать любая стена, не имевшая радиоутеплителя карбиксоального типа. Все остальные стены вполне годились в качестве выхода, то есть - почти все в конструкции корабля.
        60
        Утро было не лучше ночи. Примерно в шесть сорок загрохотали пушки зенитного яруса. Стреляли они недолго и всего парой башен, но после этого грохота, отдававшегося вибрацией внутренней стенки, никому в кубрике спать уже не хотелось.
        - Я чайку соорудю… - предложил Шойбле и, включив нагреватель, ушел умываться.
        - А ты чего тут ночью шлялся? - спросил Хирш, протирая глаза.
        - А ты разве не спал?
        - Спал вроде, но слышал, как ты бегал - то из кубрика, то по коридору…
        - Что-то с животом случилось, пережрал чего-то.
        - Бывает.
        Хирш сел и сунул ноги в тапки, потом зевнул еще раз и сказал:
        - Что там палили, не знаешь?
        - Не знаю, тревоги не объявляли. Может, стрелкам чего пригрезилось?
        - Может, и пригрезилось, их там теперь двадцать человек, кому-то запросто может пригрезиться.
        Хирш поднялся и стал делать разминочные упражнения.
        Прибежал Шойбле, дыша на весь кубрик мятной пастой.
        - Ну что, никто воду не выключит, мне одному это надо? Выкипает же!..
        В коридоре послышались крики. Джек вышел посмотреть и увидел бойца в одних штанах с голым торсом. Он бил себя в грудь и кричал двум соседям по кубрику:
        - Смотрите, уроды, вот они эти шрамы! Они меня резали - резали механической пилой!..
        - Ну хватит, Кроун, хватит, приятель. Пойдем, тебе нужно прилечь, мало ли чего людям снится, - уговаривали его два других бойца и пытались увести товарища в кубрик, однако он вырывался и продолжал кричать:
        - Они меня похитили! Они утащили меня прямо из-под вашего носа, и ни одна сволочь не проснулась!
        В конце концов он умчался в дальний конец коридора и уехал на лифте, а его товарищи, покачав головами, вернулись в кубрик.
        - Что это с ним? - спросил их Джек.
        - Да сами не знаем. Как будто крыша поехала, вскочил с койки и давай орать, что его похитили, резали на куски.
        - Чем резали?
        - Говорит, механической пилой…
        - Вызовите врача.
        - Вызвали уже, только…
        - Что?
        - У него везде свежие шрамы, ну как будто третьего дня, понимаешь?
        - Ну?
        - Раньше их не было, мы вместе в душ ходим.
        - Скажи об этом врачу.
        - Не скажу, - после паузы ответил боец.
        - И правильно, а то и тебя в дурку отправят. Тут долго разбираться не будут.
        61
        Когда пили пустой чай - за полчаса до завтрака, пришел Реймонд.
        За последние три дня он осунулся еще сильнее, сгорбился, однако глаза были полны живого огня.
        - Привет, Патрик. Чайку? - спросил Хирш.
        - Нет, ребята, у меня с утра уже был чай.
        - Это ты про стрельбу? - угадал Джек.
        - Про стрельбу, - усмехнулся Реймонд. - Кому-то из смены показался вражеский корабль, который, заметьте, отходил от нашего борта! Представляете? В одну сторону они его как бы не заметили, а в другую - засекли и обстреляли!
        - Такое вполне возможно, если один наблюдатель воспринимает соответствующий спектр, а другой нет, - сказал Джек, прихлебывая чай. - Проверь, наверняка полночи дежурил один боец, а под утро заступил другой, который видит немного больше.
        - Тут и проверять нечего, так и дежурили. Но ты, Джек, меня не пугай, другие достаточно напугали. Пойду я, а вы после завтрака сразу на зенитный ярус.
        - А что, опять что-то ожидается? - спросил Шойбле.
        - Пока не знаю, - отвел взгляд Реймонд и вышел.
        Пилоты переглянулись, но обсуждать ничего не стали, оставив эту тему на после завтрака.
        После звонка, приглашавшего на завтрак в первую смену, они вышли из кубрика и направились к лифту вместе со всеми обитателями яруса. Солдаты болтали, как ни в чем не бывало, пересказывая старые анекдоты и перевирая уже слышанные истории.
        - Как думаешь, днем не начнут? - спросил Шойбле, когда в набитом до отказа лифте они спускались к столовой.
        - А где тут день и где ночь? - спросил в свою очередь Хирш.
        - Да бросьте вы, может, ничего еще не будет, - сказал Джек, впрочем, без особой уверенности. Лифт открылся, и толпа хлынула в коридор. Со стороны столовой уже доносились аппетитные запахи.
        - Какао и запеканка с персиковым вареньем, - определил Шойбле.
        - Ну да, - сказал Джек, глядя на балагурящих, кажущихся беззаботными бойцов десанта. Сейчас этот мир казался ему устойчивым и прочным, но он видел, как стремительны вражеские торпеды и сколько их было сбито в полете, чтобы не дать порвать корабль в клочья.
        - Хорошо им, они не знают.
        - У меня тоже никакого аппетита, - вздохнул Хирш.
        Пройдя в зал, пилоты сели за свой стол.
        - Так, персиковое - мне, а вам яблочное, - сразу начал распоряжаться Шойбле, передвигая тарелки.
        - Ночью мы проходили магнитную реку, все корабли светились, как хрустальные светильники, красиво было, - сообщил Джек.
        - Чего же не разбудил? - оживился Шойбле.
        - Ты бы не встал. И потом - я случайно вышел, а там эта река.
        - А я думал, что магнитные реки выдумка.
        - Почему?
        - Ну ты видел хоть раз магнит? Из игрушек вытаскивал?
        - Нет.
        - Как это нет? - удивился Шойбле и даже перестал намазывать на запеканку варенье.
        - У меня не было игрушек.
        - А что было?
        Джек пожал плечами. Чем же он играл в детстве? Какими-то железками, коробочками, большими ржавыми гвоздями, клочками веревки. Только он не думал тогда, что это какие-то игрушки, все они имели свое применение.
        - Смотрите, какой странный парень, - переключился Шойбле, засовывая в рот кусок запеканки. - Он ведь с нашего яруса, правильно?
        - Правильно, - сказал Джек, замечая, как двое товарищей сажают за стол того самого бойца, который утром метался по коридору и кричал, что его похитили.
        - Что это с ним? - спросил Хирш.
        - Он получил какие-то повреждения. Ночью, - сказал Джек.
        Хирш отодвинул тарелку, что не укрылось от внимания Шойбле.
        - Ты не хочешь, Тедди?
        - Нет, можешь забрать…
        - Возьми и мою порцию, Петер. Я от твоего утреннего чая сыт, - сказал Джек.
        - Опа-на! Отличное утречко! Жаль, что вы нечасто меня так радуете, а я ведь этого заслуживаю.
        Не успели Джек с Хиршем заскучать, как Шойбле подчистил все тарелки и поднялся из-за стола.
        - Ну все, можно идти к дяде наверх, - сказал он чуть отпуская поясной ремень.
        - И как в тебя столько влазит, Петер? - спросил Хирш, когда они выходили из столовой.
        - Я давно стал этим увлекаться, Тедди, еще до нашего знакомства.
        62
        Еще на подходе к лифту, на котором предстояло подняться на зенитный ярус, приятели заметили какие-то странные брожения. Группы солдат по три-четыре человека быстрым шагом обгоняли их, направляясь, по всей видимости, к тому же лифту. Когда приятели пришли туда, то оказались в хвосте приличного размера очереди, а новые люди все подходили.
        Но кабина оказалась просторной и вместила всех, кто собрался.
        - А чего происходит, земляки? - спросил Хирш ближайшего солдата.
        - А куда тогда едешь, если не знаешь?
        - Нас поговорить позвали, а тут беготня. Мы прямо с завтрака.
        - Стрелкам объявили тревогу, - пояснил другой солдат. В этот момент дверцы лифта разъехались, и стрелки поспешили к своим ячейкам.
        Толпа обогнула стоящего посреди прохода лейтенанта Реймонда, который, увидев Джека, Хирша и Шойбле, развел руками:
        - Думал, вас уже не дождусь!
        - Мы вовремя, как договаривались, - заметил Хирш. - А что здесь происходит?
        - Похоже, нас попытаются проэкзаменовать еще раз. Я получил наметки от радиоразведки, на этот раз будет полсотни носителей и примерно четыреста штурмовиков.
        - Когда будут?
        - Если не заплутают, то через семь минут.
        - А на остальных кораблях знают? - спросил Джек, затягивая пояс.
        - Скажем так - они оповещены, - нервно улыбнулся Реймонд. - Надеюсь, что в этот раз таких дураков, какими были командиры погибших кораблей, не будет.
        - Ну и куда нам теперь? - спросил Шойбле, на лице которого не осталось и доли того сытого довольства, с которым он вышел из столовой.
        - Ваши места уже заняты, поэтому идите в самый конец - там три резервные кабины по правому борту - как раз для вас.
        Пилоты бегом отправились по местам, и едва Джек занял кресло и начал проверять подвижность пушек, как в наушниках пророкотал компьютерный бас:
        - Цель массированная дальняя. Размерность для перехвата - восемь-ноль-пятнадцать, повторяю…
        - Але, Тедди?! - крикнул Джек, пытаясь перекричать многоголосие забитого эфира - теперь на волне сидело около сорока человек. Впрочем, пилотам к такому было не привыкать, и среди этого множества голосов своих Джек различал безошибочно.
        - Але, Джек, я тут…
        - Слышал наводку, для кого это?
        - А вон, посмотри…
        И действительно, на экране радара появились жирные метки в зеленом обрамлении, это были бортовые перехватчики - всего пять, но, наверное, с самыми подготовленными пилотами.
        - Тяжело пошли, - прокомментировал кто-то незнакомый.
        - Должно, с ракетами! - поддержал его Шойбле.
        - Хорошо бы сбили спесь этим живоглотам, - едва слышно произнес кто-то, как показалось Джеку, совершенно с другого яруса.
        - Внимание, артпалуба, видим сто двадцать четыре среднетоннажных судна! Время подлета три минуты. По курсу - пятнадцать.
        Вслед за первой пятеркой на перехват вышли еще пять «сарматов».
        - Да они зачастили! Молодцы просто! - воскликнул Шойбле, наверное, чтобы придать себе уверенности.
        - Внимание, артпалуба, видим двести восемнадцать среднетоннажных судов! Время подлета полторы минуты. По курсу - тридцать.
        «Ё-моё», - подумал Джек, едва сдерживаясь, чтобы не закрыть лицо ладонями. Ему случалось попадать в разные передряги, но там под ногами была земля! Твердая земля! Шансов уцелеть бывало меньше, но все же хоть какая-то опора, а тут - металл, утеплитель и снова металл!
        - Внимание, артпалуба, наблюдается активный выход вторичных целей! Среднетоннажники разгружают ребберы! Тысяча двести двадцать бортов, время подлета - ноль! По курсу - сто шестьдесят четыре! Удачи!
        В этот раз командовать не потребовалось, пушки разом ударили по целям, когда они заполонили собой все пространство радарных экранов.
        Неизвестно, предполагали ли конструкторы этой аппаратуры, что ей придется обсчитывать такое количество объектов, однако каким-то образом среди нагромождения цветных пятен стрелки успешно ориентировались. Они сами выбирали самые опасные и вели огонь.
        Яркое пламя перегретой плазмы окружило корабль кольцом. Ребберы шли волнами, торопливо отстреливая ракеты, и те, кому удавалось закончить эту разгрузку, по дуге уходили вниз, чтобы позволить разгрузиться следующей волне.
        Поначалу обороне корабля удавалось сдерживать напор врага, подчищая даже самые шальные ракеты, но с одной из волн запустили тяжелые бласты, которые, будучи подорванными зенитным огнем, накрыли корабль облаками магнитной суспензии, временно отключавшей все радарные средства.
        И хотя на этот случай у зенитчиков был припасен оптический комплекс, за время переключения на него несколько торпед прорвались к стенам корабля и разорвали обшивку тоннами взрывчатки.
        Сотрясение от них было такое, что Джеку показалось, будто его подбросили на сиденье до самого потолка. Однако стрелять он не прекратил и лишь где-то в подсознании отметил, что дышать пока получается, а значит, атмосфера из корабля не ушла и, значит, пробоины не слишком большие.
        Однако противник снова атаковал гигантскими бласт-ракетами, от которых теперь вышли из строя оптические системы. Еще несколько торпед прорвались к кораблю, и на тот раз Джек почувствовал на лице легкое дуновение или, быть может, это ему только показалось?
        63
        Последние несколько часов Джек помнил очень смутно. Он расстрелял весь боекомплект, наверное, десятки тысяч снарядов, поливая огнем новые и новые волны штурмовиков, ракет и торпед. Потом была эвакуация с яруса, из аварийных ниш доставали кислородные маски и в них спускались по неудобной аварийной лестнице.
        Уже на площадке перед лифтом Джек встретился с Шойбле и Хиршем, которые спустились раньше его.
        - Ты в порядке, Джек? - пробубнил Хирш из-под маски.
        - А что случилось?
        - Ты ничего не слышал? - спросил Шойбле, делая большие глаза.
        - А что должно было случиться?
        - Внимание, всем разойтись по жилым помещениям! - объявил сержант судовой полиции через портативный мегафон. - Тем, у кого жилые помещения оказались в разрушенных или заблокированных секторах, следует отправляться в рекреацию дэ-четырнадцать, это на восьмом ярусе!.. Повторяю!..
        Повторения приятели ждать не стали и поспешили выбраться из галдящей толпы, чтобы добраться до своего кубрика.
        - Так мы отбились или нет, Тедди? - спросил Джек, когда они уже подходили к очередной дублирующей лестнице, к которой, кроме них, устремлялось множество других солдат. Большинство из них были в порядке, но попадались и те, кто имел какие-то травмы, повреждения.
        Прошла вереница перебинтованных раненых, а за ними группа солдат, обожженных гидравлической жидкостью.
        Затем было объявление по громкой связи:
        - Содержание кислорода в воздухе семьдесят процентов от нормы…
        Потом приятели отправились к себе на ярус по лестнице с уменьшенной гравитацией - так было удобнее в аварийном режиме.
        Ноги странно подпрыгивали, а в теле чувствовалась необыкновенная легкость, ведь на всем протяжении лестничных маршей люди весили вполовину меньше обычного.
        Потом потянулась долгая дорога к кубрику мимо строгих часовых судовой полиции, которые показывали ближайший обход, мимо заклеенных лентой проходов с запрещающими табличками, мимо потеков аварийной пены из коридоров, которые еще пару часов назад были открыты.
        Приятелям пришлось еще дважды спускаться и подниматься по аварийным лестницам, пока не объявили о стопроцентной норме кислорода в воздухе.
        - Дыхательные маски можно снять, лифтовое оборудование работает в штатном режиме.
        - Уф, наконец-то! - воскликнул тогда Петер, первым срывая маску.
        - Замучился по лестницам бегать, - сказал Хирш, также сняв маску.
        Джек тоже снял маску, но сразу сморщил нос от того резкого букета запахов, который присутствовал в атмосфере корабля.
        Здесь были и жженая краска, и растворитель аварийной пены, продукты разложения восстановителей воздуха, и множество аммиачных оттенков, которые заставили бы Джека снова надеть маску, не будь здесь Хирша с Шойбле. Стыдно было демонстрировать перед ними свое малодушие, и Джек остался без маски, вдыхая тот воздух, который был.
        Возле выхода на их жилой ярус они снова наткнулись на судового полицейского.
        - Стойте, - сказал он. - Проход запрещен! Там сильные разрушения!..
        - Но мы там жили! - воскликнул Шойбле.
        - Какой номер?
        - Двенадцатый кубрик!
        - Двенадцатый? Двенадцатый уцелел, можете взять свои вещи, только не задерживайтесь, все держится на аварийной пене, а она не слишком надежна…
        И полицейский пропустил приятелей в коридор, который они не узнали.
        От прежней его длины осталась только половина, а дальше дорогу преграждала баррикада из обрушенных элементов перегородок, сцепленных потеками аварийной пены.
        Двери в нескольких кубриках были распахнуты, на полу валялись какие-то вещи, разбитые стаканы, смятые упаковки из-под шоколадных батончиков, которые продавались в судовых буфетах.
        Обстановка двенадцатого кубрика оказалась не потревоженной, вещи были на месте, убранные кровати выглядели безупречно - не придерешься. И даже несколько пластиковых стаканов остались на столе, когда схлопнулась половина яруса вместе с его обитателями.
        - Так не должно быть, - сказал Петер и начал собирать свои запасы чая.
        - Не должно, но все же случилось, - произнес Хирш, укладывая пожитки в военную сумку.
        Джек тоже собрал свои вещи и уже направился к двери, когда его окликнул Хирш.
        - Эй, там под твоей койкой какая-то железка…
        - Железка? - не понял Джек.
        - Когда ты сдвинул сумку, она звякнула, да вот же…
        Хирш не поленился заглянуть под кровать и, достав из-под нее какой-то предмет, подал Джеку.
        - Это твое?
        - Может быть, - сказал Джек, принимая вещицу. Вроде бы этот предмет был ему знаком, однако сейчас было не до этого.
        64
        «Грей» Хирша стоял перед пандусом, а сам Тедди ходил вокруг машины, то и дело приседая и прикидывая, пройдет ли она под траверсой.
        В расчет бралось десантное положение робота, когда он складывался в половину своей высоты и едва-едва мог ковылять в таком виде, чтобы умещаться на небольших площадках.
        Джек наблюдал за происходящим уже изнутри, поскольку его робот легко зашел в десантный трюм приставным шагом с запасом над видеокамерой в целый сантиметр.
        - Да порядок, мы же все рассчитали! - кричал Хиршу сержант судовой полиции, исполнявший роль погрузочного инспектора. - «Греи» входят легко, без поднятия гармошки, а вот под «гассы» приходится ее покручивать.
        - Ну и сколько «гассов» вы погрузили? - спросил Хирш.
        - Около полусотни…
        - А остальные?
        - Остальных нет, приятель. Закрылась лавочка, семьдесят процентов грузовых трюмов исчезли. А ты разве не видел следов разрушения, когда своего скакуна выводил?
        - Разрушения? - казалось, Хирш только сейчас начал осознавать смысл виденного им накануне. Ведь тогда он, Джек и Шойбле думали лишь о сохранности собственных машин и в упор не замечали ни разрушений, ни суеты медицинской команды, ни накрытых пологами тел, заполонивших все пространство выходных галерей, так что приходилось проводить роботов вдоль самой стенки.
        - Ты сказал, семьдесят процентов?
        - Да. Ангары и жилая зона.
        Джек вышел из тесного трюма и, ступив на пол погрузочной площадки, подошел к Хиршу.
        - О чем он говорит, Тедди?
        - Я что-то совсем не понимаю, - покачал головой Хирш. - Он несет какую-то чушь. Да, на корабле потери, и это понятно, но… Всему же есть какие-то разумные пределы.
        - А ты ширнись, и пределы станут разумными, - посоветовал полицейский и, подойдя к Хиршу, протянул на ладони пару пакетиков с аптечным коксаголом, который использовали в крайних случая при тяжелых ранениях.
        - Ты это серьезно? - спросил Хирш, стараясь отсрочить страшное понимание, от которого он все еще пытался заслониться.
        - Давай, лейтенант, глотни таблетку, а то мы так долго грузиться будем, - настаивал сержант. - И парнишка твой тоже путь ширнется, а то у него шары в точку. Как его зовут?
        - Меня зовут Джек, - отозвался Джек.
        - Бери витаминку, Джек, пока крыша не съехала, как у капрала Скворнера из нашего отделения. Парень застрелился после развода в рекреации бэ-восемнадцать.
        - А что было на этом разводе? - спросил Хирш, медленно закладывая в рот таблетку. Джек тоже взял одну и стал разжевывать, понимая, что может услышать такое, что и лекарство не поможет.
        - На разводе сообщили, какие потери на корабле. И про то, что всего десантных кораблей осталось четыре.
        - Как четыре?! Всего четыре?! - переспросил Хирш, тряхнув головой.
        Сержант не ответил и вернулся в свой угол. Какой смысл говорить с людьми, на которых еще не подействовали целительные таблетки?
        Вдруг из грузового лифта вышел Шойбле и вытащил за собой такой огромный мешок, что нести было невозможно - только волочь.
        - Ребята, нам улыбнулась удача! В столовой харчи раздают без нормы, бери, сколько хочешь! Я даже не понял, откуда такая щедрость - шоколадный крем, икра, кальмары, черно-золотистый чай, мед! Они там просто с ума все посходили!..
        Остановившись, он подтянул мешок ближе, вытер со лба пот и спросил:
        - А ты чего еще не в трюме, Тедди? Я-то собирался своего красавца загонять.
        И он кивнул на стоящего в стороне «грея».
        - Сейчас загонишь, - странным голосом произнес Хирш и полез в кабину.
        - Что-то я не понял, как будто никто не рад нашей общей удаче. Я правильно понял? - спросил Шойбле. В этот момент Хирш включил привод, и сложенный робот начал семенить по срезу траверса, и за этим сосредоточенно следили Джек и сержант судовой полиции, оба с раскрытыми ртами.
        Погрузка удалась, и «грей» прошел в трюм, остановившись возле стенки рядом с «таргаром».
        После этого Шойбле забрался в свою кабину и смело провел ее под траверсой, поставив точно у креплений с растяжками. Потом выбрался из кабины и подбежал к неподъемному мешку.
        - Эй, зачем он тебе? - спросил судовой полицейский.
        - Там нелимитированная жратва!
        - Вот ты деревня! Да на борту десантного бота своих пятьсот наименований, сколько бы ты ни летел, всего распробовать не успеешь!..
        - Правда, что ли?
        - Нет - шучу! Тащи свой деревенский мешок, а то мало будет!..
        Шойбле поглядел на Джека с Хиршем - как они отреагируют на выступление сержанта. Но им, похоже, было все равно.
        Немного поколебавшись, Шойбле отпустил мешок и с независимым видом прошел в трюм.
        Он не боялся никаких подковырок - сам был в этом большой мастак, но обзывалки деревенщиной не выносил. К тому же пятьсот наименований - это же пробовать не перепробовать.
        Еще раз взглянув на брошенный мешок, он махнул рукой и спросил:
        - Эй, ребята, а какие здесь каюты? Хотелось бы занять лучший кубрик, пока другие не набежали!..
        Джек с Хиршем переглянулись. Аптечный коксогол делал свое дело, однако они все еще пребывали в состоянии шока.
        - Ну пойдем, посмотрим, - сказал Джек.
        - Пока другие не набежали, - добавил Хирш.
        65
        После того как машины оказались в трюме, сержант судовой полиции дистанционно включил привод ворот, а когда они закрылись, запустил механизм, который медленно, со скрипом и пощелкиваниями, начал увеличивать десантный бот в высоту.
        - Вот это карусель! - удивился Шойбле, а Хирш с Джеком только покачали головами. Им это казалось продолжением новых ощущений и видений, вызванных аптечным коксаголом.
        Когда щелчки и треск прекратились, над их головами стало без малого полтора метра до потолка, а совсем рядом оказалась дверца, будто предлагая пройти на верхнюю жилую палубу.
        - Так он раскладной? - спросил Шойбле, первым направляясь к дверце.
        - Ну… типа, да, - слегка заторможенно ответил Хирш и посторонился, пропуская Джека и его друзей.
        - Зря ты взял с собой эту собаку, парень…
        - Какую собаку? - спросил Джек.
        - Это я твоему другу…
        - Какому другу?
        - Ладно, проехали.
        Тем временем Шойбле уже скакал по ступеням винтовой лестницы, надеясь занять лучшие апартаменты, пока не набежали другие, и к тому времени, как Джек с Хиршем оказались наверху, успел обежать десяток кубриков и, выскочив на середину коридора, крикнул:
        - А где здесь арсенал? Ну, в том смысле - где здесь жратва хранится?
        - А какая разница? - устало выдохнул Джек.
        - Вы не разбредайтесь, место-то незнакомое, - порекомендовал кому-то Хирш.
        - Что значит, какая разница, Джек? Там пятьсот наименований, это тебе не хухры-мухры, это серьезная библиотека. Я бы даже сказал - типа научной, где есть все.
        - Про какую собаку ты все время говоришь, Тедди? - спросил вдруг Джек.
        - Ни про какую, она осталась внизу, с сержантом.
        - В крайнем случае, мы могли бы взять ее собой, ведь тут полно еды. Возможно, имеется собачий корм. Ты знал, что для собак годится только собачий корм?
        - Эй, а почему здесь так мало кают?! - крикнул Шойбле, успевший побывать в соседнем отделении и снова вернуться.
        - А что там дальше? - спросил Хирш, с трудом успевая следить за беспокойными друзьями Джека, которые сновали из стороны в сторону.
        - Там какие-то административные дела, карты, компьютеры - на жратву нет ни малейшего намека.
        Неожиданно с лестницы на палубу поднялся сержант судовой полиции.
        - Ну как, осмотрелись? - спросил он.
        - Да вроде, - пробурчал Хирш, начиная злиться на Джека за его многочисленных друзей.
        - А почему здесь так мало кают? Полтыщи десанта сюда не поместятся! - заметил Шойбле.
        - Это командирский бот, сюда помещаются не больше сорока человек.
        - А где остальные тридцать семь? - уточнил Джек, сразу сделав необходимые расчеты.
        - Сами знаете где, капрал… У вас не будет никакого подселения, так что условия королевские.
        - И что, всем достались такие царские условия?
        - Нет, большинство отправится на штатных ботах, но им тоже будет просторно.
        - А сколько всего командирских ботов, милейший? - спросил Хирш, замечая, что знакомый Джека становится менее подвижным и как будто даже меньше размером.
        - Всего три бота, сэр.
        - Значит, нам повезло со жребием?
        - Нет, сэр. Вам повезло с попутчиком. Этот бот выбрал для себя командир десанта полковник Веллингтон. Скоро он прибудет сюда, и, кстати, он просил не занимать вон тот - дальний кубрик.
        - Эх, а я на него тоже глаз положил, - досадливо махнул рукой Шойбле. - А где все? Почему на большом корабле так мало народу? Почему дефицитный паек раздают, как мусор, а?
        Джек с Хиршем переглянулись, потом посмотрели на сержанта, тот достал из кармана еще один пакетик с пилюлями. Реальность, от которой Петер так долго и старательно прятался, стала настигать его, и требовалось сильное средство, чтобы он не потерял рассудок.
        Сержант подошел к нему, подал таблетку, сказал:
        - Съешь это.
        - И не подумаю! Мы одинакового звания!..
        - Я приказываю, сержант Шойбле! - требовательно произнес Хирш.
        - Ну, - Шойбле вздохнул. - Тогда я повинуюсь… Ой, горькая какая…
        66
        Получалось так, что каждый мог выбрать себе отдельный кубрик, и Джек просто зашел в первый попавшийся и бросил там небольшую сумку с пожитками - вторая пара ботинок, две пары солдатских тапок, три майки цвета хаки, пять пар трусов, носки - двенадцать пар, мыльница, двенадцать листов бумажного пластика и набор фломастеров для перерисовки картинок из журнала «Птицеводство». Джек до сих пор изредка возвращался к забытому увлечению и тщательно перерисовывал несушек на бумажные листы. Это помогало расслабиться, почувствовать себя на миллионы миль в другом месте, и иногда для этого хватало крылышка или лапки - рисовать курицу целиком было долго, если, конечно, не пренебрегать качеством и реализмом рисунка.
        В коридоре громко закричал Шойбле, реальность настигла его раньше, чем начала действовать таблетка аптечного коксагола.
        В кубрик забежала собака и ткнулась носом Джеку в колени - таблетки работали безотказно.
        - Ничего, это ненадолго! Мой напарник тоже рыдал три часа подряд, но потом откачали, теперь он грузит вещевую часть на боты - физический труд прочищает мозги.
        «Это судовой полицейский - очень хороший человек. Он всем пытается помочь», - вспомнил Джек и вышел в коридор.
        Шойбле валялся на полу, стараясь примириться с реальностью, а Хирш расхаживал вдоль стен со своей большой сумкой.
        - Положи ее в кубрик, Тедди, - предложил ему Джек.
        - В какой? - обернулся тот.
        - Вот в этот - напротив тебя.
        - Но там люди…
        Джек подошел к двери, распахнул ее, но никого не увидел.
        - Можешь располагаться. Они перешли в соседнее помещение.
        - Правда?
        - Правда.
        Хирш заглянул в кубрик и улыбнулся.
        - Хорошо, что он им не приглянулся.
        - Да, хорошо, - согласился Джек. Его, как и Хирша, не покидали посторонние видения, однако в отличие от лейтенанта Джек не принимал их всерьез. Он понимал, кто есть кто на этом боте, а Хирш - нет.
        - Ты бы сказал своим, чтобы всюду не лезли, Джек. Они твои гости, но у нас тут война, они должны делать на это скидку.
        - Им пора домой, они загостились, - согласился с ним Джек, не особенно вдаваясь в подробности. Если Хиршу что-то мешало, это нужно было устранить.
        - Но, Джек, я не хочу, чтобы твой день рождения погас, как огонь свечи под напором ветра.
        - Тут ничего не поделаешь, приятель, - улыбнулся ему Джек и хлопнул по плечу. - Им завтра на работу, у них очень строгий начальник.
        - Но завтра выходной день! - непонятно почему ляпнул Хирш.
        - У них не бывает выходных, - легко парировал Джек. - Они работают в разведке.
        - Ну тогда - да, пусть идут. Но пес у них презабавный.
        - Это моя собака! - послышалось из коридора. Джек с Хиршем вышли на голос и увидели шагавшего от лестницы высокого седоватого полковника и двух солдат, которые катили за ним тележку с полугодовым запасом спиртного.
        - Эй, Тедди, кажется, начальство, - заметил Джек. Хирш, щелкнув каблуками, поприветствовал старшего по званию, а Шойбле продолжал валяться на полу, закрыв лицо ладонями.
        67
        В конце концов Шойбле пришлось подняться и вместе с Джеком и Хиршем построиться в шеренгу, которую дополнил попавшийся под руку сержант судовой полиции.
        Солдаты-рикши, закатив тележку в один из кубриков, быстро ретировались, и стало тихо.
        - Итак, подразделение, нам предстоит совершить длительное, а может, не очень длительное путешествие к Островам - планетам островной конфигурации Эрлизама. Кто-нибудь слышал о таком географическом названии?
        Полковник подошел к судовому полицейскому и, понюхав его погон, сказал:
        - Да вы не наш, красавчик, ну-ка бегите к себе на родину.
        - Спасибо, сэр! - обрадовался сержант и исчез за три секунды.
        Симпатичный пес палевого окраса ткнулся Джеку в колено и, пробежав вдоль шеренги, занял место сержанта.
        «Это невыносимо», - подумал Джек.
        «Скоро все кончится, приятель», - мысленно успокоил его Хирш.
        - Все внимание на меня, отставить посторонние мысли! - потребовал полковник. - Вы знаете, кто я такой?
        - Вы волшебник Лестер, сэр, вы прибыли из Лутандии, чтобы набрать себе волшебное войско для похода на Атсрамандур… - выдал Шойбле и икнул, что свидетельствовало о его особом состоянии.
        - Версия красивая, но она неверная, - сказал полковник. - Меня зовут полковник Веллингтон, а командую всем десантом нашего семнадцатого десантного корабля. Но поскольку от корабля мало что осталось, я командую тем, что есть, - тремя отъявленными мерзавцами, и это для меня наилучшая похвала, ибо… Джерри, ты можешь быть свободен, ты проводил меня, возвращайся к себе.
        Эти слова предназначались собаке, которая посмотрела на Джека полным благодарности взглядом, вильнула хвостом и убежала прочь. Он слышал, как протопали по лестнице ее лапы, хлопнула дверь, и ворота десантного бота встали на боевую герметизацию. Теперь никто из посторонних на борт проникнуть не мог.
        - Сэр, прошу прощения, - Джек сделал шаг вперед. - Эта собака - она настоящая?
        - Разумеется, капрал, она такая же настоящая, как пятьдесят галлонов спиртного, что я притащил на борт этой посудины.
        - Пятьдесят галлонов никто не выпьет, - заметил Хирш.
        - Когда я был лейтенантом, я тоже так думал, но время все расставило по местам. Итак, подразделение, повторяю вопрос, кто-нибудь раньше слышал название Острова конфигурации Эрлизама?
        - Я слышал, сэр, - поднял руку Хирш.
        - И что же ты слышал, лейтенант?
        - Я слышал это в библиотеке, сэр. Я тогда был слушателем военно-промышленного училища и читал труды профессора Имано, который рассказывал о странном свадебном обычае савоярских мендосов…
        - Клаус Имано? Ты о нем говоришь, лейтенант? - спросил полковник, склоняясь к Хиршу.
        - Не знаю, как его зовут, сэр, это автор географического раздела. Просто автор.
        - А я-то думал, что он так и не добрался до восточной рексадии, думал, загнулся от малярии. А он, значит, выжил, да?
        Полковник распрямился, покачал головой и добавил:
        - Ох и гад! Всадил мне в брюхо две пули из-за какой-то бабы.
        - Из-за бабы, сэр? - очнулся Шойбле.
        - Да, сержант, из-за пустячной бабы из провинциальной рексадии. Впрочем, баба была отнюдь не пустяковая, основательная была баба - врачиха, тридцати трех лет, огромные сиськи, а корма, как…
        Полковник попытался передать информацию руками, но вышел банальный рыбацкий жест, и он от него отказался.
        - Баба была знатная, вот только имени ее я не запомнил.
        - А к чему вы это, сэр? - спросил Хирш.
        - Это я к Островам подгоняю, к островам, как к географическому положению.
        Полковник достал из кармана фляжку из прозрачного пластика и, свернув пробку, сделал несколько быстрых глотков.
        - А он… уф… стало быть, запал на нее. Она ему приглянулась, и он решился на самое серьезное предложение, вы понимаете меня, джентльмены?
        - Мы понимаем вас, сэр, - ответил за всех Хирш.
        - Отлично. Самое худшее - оказаться среди толпы непьющих гражданских зануд. Вы понимаете меня, капрал?
        - Я? - удивился Джек.
        - Ну да, я читал ваше досье и…
        - Да полноте! - махнул рукой Джек. - Я еще не встречал человека, который бы не читал мое досье. Это просто безобразие какое-то. Это как туалетная бумага, только наоборот.
        - Э-э… - произнес озадаченный полковник. - Я не совсем понял, но у вас самые лучшие рекомендации, капрал.
        Полковник запрокинул голову и не проронил ни звука, пока не добил четвертьлитровую фляжку.
        - Что там про врачиху было и как это переросло в две пули в брюхо, сэр? - неожиданно спросил Шойбле, о котором почти забыли.
        - А… Ну это просто. Он на нее запал, стал строить планы, а тут я, молодой, сильный, напористый. Она его отослала за минеральной водой, и мы познакомились ближе. Когда он вернулся, мы уже были на песке…
        - На песке, сэр?
        - Да, там был пляж. Это происходило на берегу океана, поэзия, знаете ли, креветки под острым соусом, шум набегающих волн…
        - А пули, сэр?
        - Пули? Ну это случилось уже неделю спустя, когда мы оказались в полтораста километрах от рексадии. Он зашел в палатку и ни с того ни с сего открыл стрельбу - две пули в брюхо. Я подумал, что сейчас будет контрольный, но он натура артистическая, он сказал - лежи здесь и медленно подыхай, вспоминая, как елозил по Магдалене на берегу океана.
        - Ее звали Магдалена?
        - А я не сказал?
        - Не сказали, сэр.
        - Ее звали Магдалена. Врачиха Магдалена с огромной кормой и сиськами. Она вылечивала туземцев одним только своим видом. Она и меня бы вылечила, если бы не этот Клаус. Ты сказал, он теперь профессор?
        - Да, сэр, - подтвердил Хирш. - По крайней мере, был им на тот момент, когда писался этот научный труд.
        68
        Полковник Веллингтон продолжал расхаживать по коридору, рассказывая неожиданным слушателям то один, то другой эпизод из своей беспокойной жизни. А тем временем автоматические механизмы уже продвигали платформу с ботом к стартовой позиции. Когда судно, получив толчок, оказалось за бортом изувеченного десантного корабля, личный состав бота повалился на пол вместе с полковником.
        - Что это, сэр? Нас сбросили? - спросил Хирш, приподнимаясь.
        - Забыл вам сообщить, что боты запускают без ведома команды, на то существует специальная программа главного компьютера.
        Полковник сел на полу и достал из брючного кармана еще одну фляжку.
        - Мне плохо, - пожаловался Шойбле, настроение которого быстро менялось.
        - Иди к себе, парень, а мы с остальным экипажем пройдем на капитанский мостик, чтобы… Чтобы что-то предпринять, я прав, лейтенант?
        - Да, сэр, вы правы.
        - Тогда за мной.
        Полковник поднялся на ноги и повел экипаж на другую половину верхней палубы, где размещались административные и штабные помещения, а также командирское рабочее место, с которого можно было управлять судном и рассчитывать его маршрут.
        - Ну, присаживайтесь, камрады, - сказал полковник, занимая место на высоком стуле перед панорамой из дюжины экранов, большая часть которых была погашена.
        Джеку с Хиршем достались лабораторные стулья. Устроившись, вояки стали с интересом осматриваться, в то время как основное действие аптечного коксагола уже проходило.
        - Итак, продолжайте задавать вопросы, молодые коллеги, - разрешил полковник и, запрокинув голову, принялся допивать очередную фляжку.
        Его кепи при этом свалилось на пол, но он этого даже не заметил.
        - Почему вы выбрали именно нас, сэр? - спросил Джек.
        - Мга-гха-гха! - откашлялся полковник и зашвырнул пустую фляжку в дальний угол. - Что, простите?
        - Почему вы выбрали именно нас - неполное отделение лейтенанта Хирша?
        - А, вон ты о чем, - кивнул полковник. - На самом деле я никого не выбирал, поначалу я хотел пристроиться с нашими офицерами - теми, кто уцелел на корабле, но они послали меня подальше, представляете себе?
        - Нет, - честно признался Джек. - Вы ведь командующий десантом этого корабля.
        - Вот и я им то же говорил! - всплеснул руками полковник. - Я сказал им, Рональд, посмотри на меня, ведь это же я, твой непосредственный начальник, ты не имеешь права направлять на меня оружие!..
        - А он направлял на вас оружие, сэр? - тотчас спросил Хирш.
        - Не только это, лейтенант! Сначала он дал мне этим оружием в морду, и когда я вылетел за ворота на погрузочную площадку, навел на меня пистолет! Представляете?
        Джек с Хиршем переглянулись, все это звучало как-то неправдоподобно.
        - Вы тоже удивились, да? Вот и я тоже. Хотя нет, я не удивился…
        Полковник проверил один карман, потом другой и нашел очередную фляжку. Сорвав пробку, он сделал большой глоток, потом вдруг прервался и посмотрел на своих слушателей.
        - Я ведь пьющий, вы это заметили?
        - Да, сэр, - кивнул Джек.
        - Но нас это не шокирует, - добавил Хирш.
        - Хорошо сказал, кстати, не шокирует. Их тоже не шокирует и уже давно, но на борт меня не взяли. Все время отдавали честь и кланялись, а как дошло до аварийной ситуации, Рудольфа Веллингтона погнали за ворота ссаными тряпками.
        - Тряпками, сэр? - наивно изумился Джек.
        - Ну, это иносказательно, хотя рукоятью пистолета по морде, это я тебе скажу… может быть, тряпками было бы лучше.
        69
        Миллионы миллионов космических миль мелькали за бортом эллипсоида, словно огоньки. Напряженность сидиофазических характеристик нарастала медленно, и капитан судна не торопился вмешиваться в работу автопилота, хотя эта зона была опасной для автоматических систем управления.
        То и дело приходили сообщения о цифровых похищениях, после которых автопилоты вдруг переставали действовать, а когда дело доходило до разбирательств, выяснялось, что квантовые носители были кем-то опустошены.
        К катастрофическим последствиям это не приводило, однако создавало немалые трудности. Ведь управлять эллипсоидом вручную было нелегко, учитывая рассогласованность несинхронных полевых позиций этого района. К тому же командиры привыкали к работе с автопилотами и без них часто пасовали, вызывая техпомощь и прерывая полет.
        Капитан полулежал в анатомическом кресле первого класса.
        Второй член экипажа, секвестор Мобил, дремал в кресле штурмана, однако по его характеристикам, которые отражались на голографическом графе под потоком кабины, было видно, что он не спит и даже чем-то обеспокоен.
        - Я чувствую, что ты просматриваешь мои графики, - сказал он, не открывая глаз.
        - Ты снова далек от своей лучшей формы, секвестор.
        - Это неудивительно, мы все еще не нашли тактильный ключ.
        - Не велика потеря. Не мы первые теряем эти ключи, не мы последние. Получим новый и станем пользоваться им.
        - Сначала придется подробно объяснять, как мы его потеряли, и тут всплывет моя персона.
        - И что? Что не так с твоей персоной?
        - Ну это же я получил удар от этого варвара!
        - Это был ментальный удар, от него не застрахован никто.
        - Да, ментальный удар пришел от варвара, при этом ни в одном уведомительном наставлении ни о чем подобном не сообщается.
        - Ну и радуйся, значит, ты застрахован от служебного расследования - ключ потерян в результате неописанного действия нережимного индивидуума. Все записи у нас имеются, значит, ты ни при чем.
        - Ты не понимаешь, капитан Ринг… Тебя никто не спишет, ты постоянный член Лиги, а я всего лишь кандидат и, если не оправдаю оказанного доверия, меня вышвырнут вон - переформатируют до уровня надсмотрщика.
        - А что такое надсмотрщик?
        - Ну вот, ты даже не знаешь.
        - А откуда мне знать, я с рождения форматирован как член Лиги.
        - Ну, когда тебя объявляют надсмотрщиком, ты получаешь один файл с очередным направлением и второй - огромный такой, с подробными инструкциями на ближайшие сто пятьдесят лет. Потом садишься в эллипсоид…
        - Такой, как этот?
        - Не всегда. Иногда это старый дисколет, в котором из-за его тихоходности имеются туалетные комнаты для сброса отходов жизнедеятельности.
        - У членов Лиги нет таких отходов.
        - Я знаю, у вас другая система обмена.
        Капитан приподнялся, и кресло приняло его новое положение, чуть уменьшив упругость.
        - А скажи, секвестор Мобил, что плохого в том, чтобы быть надсмотрщиком, кроме того, что нужно долго лететь на дисколете?
        - Одиночество, капитан Ринг. Синтетические собеседники быстро надоедают, их энергетика весьма примитивна.
        - О да, в детстве у меня были игрушечные синтетические друзья. Скопированная панда выглядела более естественной.
        - Панда? У тебя была панда, капитан Ринг?
        - Синтетическая копия, но весьма полная.
        - И ты мог ее погладить?
        - Голограмму? Разве можно погладить голограмму?
        - Голограмму погладить нельзя. Поэтому я с самого детства мечтал погладить панду.
        - А на тех планетах, где ты служил, были панды?
        - Да. Почти везде.
        - Значит, ты их гладил?
        Секвестор задумался, а потом вздохнул так, что заколыхалась подсветка метановой атмосферы.
        - Нет, капитан Ринг, я не погладил ни одной панды, потому что это запрещено инструкцией.
        - Жаль, что инструкции так суровы, - огорчился капитан и снова перевел кресло в лежачее положение.
        - Они написаны кровью, капитан Ринг, оттого так строги.
        - Что еще бывало интересного, кроме панд?
        Секвестор начал вспоминать. Что же еще там было интересного? Огромные бабочки? Парящие в атмосфере живые пузыри, наполненные гелием?
        - Мне вспомнились местные варвары, они бывали весьма забавны, особенно если появиться перед ними на патрульном катере, чтобы двигатели вздымали пыль и все такое.
        - И что они? - оживился капитан.
        - Они падали ниц, они пугались, кричали и плакали.
        - А что ты?
        - Я выходил в тонком серебристом скафандре, говорил короткую речь. Дескать, я прибыл, чтобы спасти вас, научить грамоте, бла-бла-бла и все такое.
        - И потом ты улетел?
        - Почему? Нет, не улетел, потом я поставил там репринтер и за пару суток построил им десяток школ, несколько гранитных пирамид и календарь высотой в сорок метров, рассчитываемый со всеми погрешностями на тысячу лет вперед.
        - И для чего все это?
        - Ну, это как-то развлекает. К тому же забавно видеть их реакцию, когда они приходят на место, где стояла какая-нибудь хижина, и видят дворец из стотонных гранитных кирпичей. Они начинают верить в чудо.
        Пилоты помолчали, прислушиваясь к всплескам временных потоков, огибающих корпус стремительного эллипсоида.
        - Из того, что ты рассказал, секвестор Мобил, мне показалось, что быть надсмотрщиком не так уж плохо, а?
        - В чем-то да, а в чем-то и нет. С одной стороны, приятно жить в золотом дворце, который для тебя построят благодарные аборигены, купаться в бассейне с розовыми лепестками, ласкать прекрасных дев…
        - Стоп-стоп! Что значит «ласкать прекрасных дев»?
        - Видишь ли, капитан Ринг, когда живешь среди варваров, приходится снисходить до их обычаев. Они приносят золото, и нужно сделать вид, что ты доволен. Они же не знают, что у тебя в бункере стоит конвертер, который может произвести сколько угодно этого золота. Они приносят искрящиеся меха, они приводят скот и, наконец, они приводят лучших девушек - с каждого племени по три особи.
        - И что?
        - И приходится соответствовать. Золото идет в подвалы, скот телепортируется куда-нибудь на луга - подальше от резиденции, чтобы аборигены думали, что у тебя чудовищный аппетит и ты сожрал все стадо. Ну и наконец девушки, они потом расскажут все своим соплеменникам, поэтому… ты делаешь то, что от тебя ожидают.
        - Я не понял, - произнес капитан, поднимая спинку кресла в вертикальное положение.
        - Приходилось заниматься с ними сексом, разумеется, в пределах инструкций.
        - Разве в инструкциях на этот счет есть какие-то указания?
        - Нет, таких указаний в инструкциях не было, поэтому приходилось использовать тот раздел, где говорится о дипломатической деятельности в среде аборигенов.
        - Ты делал это из дипломатических соображений?
        - Ну разумеется, не удовольствия же ради, я ведь на службе.
        - Значит, ты занимался сексом…
        - По служебной необходимости.
        - А члены Лиги никогда не занимаются сексом. Мы воспроизводимы иначе.
        - Я знаю.
        - М-да…
        Капитан Ринг вздохнул, потом посмотрел на хроноспектральный экран и сказал:
        - Время-то замедляется.
        - Значит, скоро будет раздвоение пространства.
        - Не люблю я это.
        - Это же совсем не больно.
        - Но неприятно, согласись.
        - Неприятно, - согласился секвестор.
        70
        Они помолчали, каждый по-своему коротая время до точки раздвоения. Никому не хотелось, чтобы этот момент застал их во время беседы.
        Наконец раздвоение состоялось, и секвестор заметил, что капитану это очень неприятно.
        - Полно, капитан Ринг, тебя же учили преодолевать это.
        - Меня беспокоит другое - предстоящий момент восстановления. Ведь сейчас где-то там… - он махнул рукой, указывая почти точное направление на корабль-двойник, - сидят в эллипсоиде точно такие два члена экипажа и так же продолжают прерванную беседу, а потом, после воссоединения, на нас с тобой обрушится поток информации и воспоминаний о том времени, которое мы не проживали.
        - И что?
        - По-моему, это мерзко. Такое ощущение, будто тебя использовали без твоего ведома. Как будто воспользовались твоим беспомощным состоянием, понимаешь? У меня будет ощущение, будто я хватил кислорода.
        Мобил улыбнулся.
        - Чему ты улыбаешься, Мобил?
        - Я вспомнил, как однажды, будучи наместником, так хватил кислорода, что пришлось потом неделю сидеть на восстановительных таблетках с чистым водородом.
        - Ну-ка, расскажи.
        В этот момент их вдруг тряхнуло, да так крепко, что экипаж едва не вылетел из своих кресел. На пульте сыграла боевая тревога, и двадцать тысяч боеголовок ударили по всем опасным направлениям.
        Эллипсоид понесся дальше, а позади него завертелись, закрутились термоядерные протуберанцы.
        Какое-то время корабль еще бросало в пространственном туннеле, но постепенно все успокоилось, и капитан с секвестором сумели перевести дух. Почувствовав их жажду, датчики добавили метана, и дышать стало легче.
        - О! Вот это они по нам врезали! Думаю, по приходе на место придется ремонтировать корпус! - заметил Мобил.
        - Что это было - мина?
        - Мина, она самая! Гравитационный оникс! Врезала так, что чуть ботинки не свалились, будь тут дисколет, разметало бы по кочкам!..
        - А кто это был, пираты-роллемеры?
        - Может, роллемеры, - пожал плечами Мобил, поправляя оснастку на серебристом костюме. - А может, и сами джаверы.
        - Джаверы? - переспросил капитан Ринг, и на его лице проступила синеватая бледность.
        «Парень испуган», - подумал Мобил и незаметно увеличил подачу метана, чтобы капитан продышался.
        - А что тебя так напрягают джаверы, капитан Ринг?
        - Они необыкновенно умны, и часто их атаки заканчиваются для нас весьма плачевно!..
        - Не факт, - покачал головой Мобил. - По мне, так эти джаверы постоянно проигрывают. Это была восьмая или даже десятая атаки и ничего умнее гравитационного подрыва они не придумали. Примитив, блин.
        - Но… они и с виду такие страшные, я смотрел видеотеллуру на голограммной проекции, это же ужас какой-то!.. Триста метров в длину!.. Пятьдесят в диаметре!..
        - Так выглядят все энергетические черви, ничего нового.
        - Но с роллемерами, я слышал, можно договориться, а джаверы пожирают всех без всяких переговоров. Энергия - их жизнь, они не интересуются цифровой позицией вашего банковского счета. Иногда Совет Лиги выкупал кого-то из пленников пиратов-роллемеров, а вот с джаверами не поторгуешься.
        - С джаверами не поторгуешься, - согласился секвестор и уменьшил подачу метана. Кажется, капитан пришел в себя.
        71
        Какое-то время работала отладка, гудя в нише под потолком кабины. В результате взрыва гравитационной мины эллипсоид потерял часть массы, и теперь компьютер перераспределял тягу, обеспечивая безопасный ход с оптимальным расходом топлива.
        - Как они это делают, секвестор Мобил?
        - Все просто, капитан Ринг. Как и мы, они проходят развилку, потом ставят гравитационную мину и небольшой поглотитель энергии в сотне тысяч километров отсюда.
        - Чтобы поглотить энергию разрушения?
        - Да, в случае удачи они бы сожрали процентов семьдесят от разрушения нашего эллипсоида.
        - Но это вряд ли окупит такую экспедицию, я правильно понимаю?
        - О да, капитан Ринг, тебя хорошо учили в школе Лиги. С нашего крушения они бы получили совсем немного, но вот наш двойник при выходе из параллельного пространства во что бы то ни стало должен соединиться с нами, иначе…
        - А понял! Это же эффект Ланге! Масса несбалансированного заряда увеличивается на четыре порядка!..
        - Вот именно, капитан Ригл. Там наверняка были заготовлены целые батареи поглотителей, ожидавшие крушение наших двойников.
        - Поразительно! А вот мы могли бы рассогласовывать пиратских двойников?
        - А смысл? Даже в качестве оружия это слишком хлопотно, в случае рассогласования пиратов получим две аннигиляционные бомбы замедленного действия. Обычно в случае аварийного рассогласования двойные корабли приходится уничтожать поодиночке, чтобы они не встретились рассогласованными, иначе та термоядерная буря, которую мы устроили, отстреливаясь от пиратов, покажется детской сказкой на ночь.
        - А если встретятся не корабли, а двойники-экипажи? В смысле - пираты-роллемеры, они ведь тоже будут иметь собственные несогласованные копии, если бы нам удалось их рассогласовать?
        - Буря будет поменьше, но на месте их встречи образуется обратное окно с тягой примерно восемьсот квадрентов…
        - Восемьсот квадрентов?! - переспросил пораженный капитан Ринг.
        - А что ты хотел? - усмехнулся секвестор Мобил. - Прикинь массу одного роллемера, его состав. А потом пересчитай по формуле Юмма…
        - На месте их встречи образуется окно, которое будет втягивать всю материю в течение примерно двух-трех лет?
        - Да, эдакая ловушка. Представляешь, как гоняется за такими прохвостами полиция роллемеров? Ведь, рассогласовывая корабли-жертвы, пираты и сами проходят через фазу рассогласования.
        - Но почему же они не думают о других своих согражданах, которые в случае такой встречи пропадут в окне?
        - Криминальные субъекты ни о чем не задумываются, главное для них - пожить в свое удовольствие какое-то время. Впрочем, они, конечно, рассчитывают на большее.
        - Послушай, - капитан потер переносицу. - Послушай, а что же с ними делать полиции, если она схватит хотя бы одного?
        - Полагаю, его держат в растворе какого-нибудь стабилизатора при низкой температуре и осторожно окисляют жидким кислородом…
        - Ужас просто… А второй тогда им уже не опасен, видимо?
        - Да, если одного поймали, второго можно не ловить.
        - Ты слишком много знаешь, секвестор Мобил. Я рад, что в штурманы мне попался такой знающий исследователь.
        Капитан сделал несколько разминочных движений и вернулся в кресло.
        - А совсем недавно, на акции, ты разговаривал со мной иначе…
        - Да, признаюсь. Но сейчас ты в моих глазах значительно вырос. Что ты рассказывал про кислород, когда чуть им не отравился, я тебя перебил, извини…
        - А-а, - кивнул Мобил. - Это было на планете Кусарос, так называли ее местные. Мне пришло в голову поучаствовать в каком-то их праздновании, поскольку аборигенам, которым я покровительствовал, предстояла война с более могущественными соседями.
        - И атмосфера была, конечно, кислородная?
        - Вот именно, - кивнул Мобил. - Но поскольку я еще плохо изучил обычаи, то даже не заметил, как во время ритуального танца обнаженная красавица сдернула с меня ранец с газомодулятором, представляешь?
        - Но как же ты мог так оплошать? - удивился капитан Ринг.
        - Если честно, я загляделся на ее прелести, - виновато улыбнулся Мобил.
        - Опять секс?
        - Да. Дело было именно в этом. И вот представь себе, я стою обнаженный, в смысле только в одном телесном комбинезоне - на случай атаки примитивным оружием. Очень хочется вдохнуть чистого метана, а вокруг только огненный кислород, хотя и слегка разбавленный азотом.
        - Ты мог сбежать в корабль.
        - Да, мог, но я же говорю - необходимо было поддержать мою команду, им предстояла решающая схватка за обладание материком. В тех местах это очень серьезно, поэтому пришлось на пределе воли разделять дыхательную смесь и кое-как держаться на азоте, чтобы, по крайней мере, не угробить дыхательные функции.
        - А как же таблетки - ты говорил, что после был вынужден принимать их.
        - Принимал, потому что какая-то часть кислорода все же попала в газообменные органы и начались проблемы.
        - Ну, а что аборигены, выиграли свою войну?
        - Да где там, - махнул рукой секвестор. - Всех положили, проиграли вчистую.
        - Выходит, зря кислородом травился?
        - Зря.
        72
        Неожиданно эллипсоид тряхнуло еще раз, и капитан с секвестором напряглись, ожидая нового удара мины, но все обошлось и они понеслись дальше, едва касаясь габаритами пространственного туннеля.
        Капитан Ринг достал из коробочки фосфоресцирующую капсулу благоприятора и сунул под язык. Почти сразу он почувствовал облегчение и даже улыбнулся, но, наткнувшись на суровый взгляд секвестора, протянул коробочку и ему.
        - Нет, - покачал головой Мобил. - Это лицензированное лекарство, оно положено только действительным членам Лиги, а я всего лишь кандидат.
        - Я никому не скажу, а ты хотя бы попробуй.
        - Нет, лучше не привыкать.
        - Ну, извини.
        Капитан убрал лекарство и снова лег в кресло, которое, сверившись с его состоянием, включило режим легкой релаксации.
        - Я вот о чем подумал, Мобил, двадцать тысяч боеголовок - это многовато в данной ситуации, - сказал капитан Ринг.
        - А твой папаша не по финансовой ли части в Лиге служит?
        - А как ты догадался? - удивился капитан Ринг, но потом хлопнул себя по колену и засмеялся. - Я сам себя выдал, правда? Я заговорил о расходах!
        - Именно так, капитан Ринг. Странно, что ты пошел в исследовательский космос, вместо того чтобы послужить казначейству.
        - Ну, я ведь из второго посева детей, поэтому нам остается только исследовательская работа или даже полицейская. Хотя, если признаться…
        Ринг приподнялся и щелкнул по иллюминатору пальцем.
        - Исследовательская служба начинает мне нравиться.
        - Она интереснее?
        - О нет, - покачал головой капитан Ринг. - Биквадратные овуарные исчисления финансов куда интереснее, но на борту эллипсоидов меня стало меньше тошнить.
        - А раньше тошнило больше?
        - Да, в стационарах тошнило постоянно. Но двадцать тысяч боеголовок для того, чтобы уничтожить горстку мерзавцев, - это слишком дорого. В наземной войне мы этими боеголовками могли бы завоевать целую планету.
        - Сказать правильнее - уничтожить. Но это лирика. Какова вероятность атаки пиратов на эллипсоид?
        - Весьма и весьма незначительная, но можно рассчитать точнее.
        - Я принимаю и такой ответ, - согласился секвестор. - Но если пришел этот критический случай, его нужно отработать по полной, чтобы те, кто остался живым, - операторы поглотителей энергии, например, рассказали всем, а те рассказали другим, что связываться с эллипсоидами Лиги опасно. Расплата будет немедленной и ужасной. А уж как выглядели наши ядерные протуберанцы, эти поганцы передадут в нужной им манере!..
        - То есть это дорогостоящее шоу даст воспитательный эффект?
        - Еще какой, капитан Ринг! Вот потому-то и не скупятся на такой заряд для эллипсоидов, а если бы скупились, нас бы на каждой развилке ждала банда роллемеров, а то и джаверов.
        - Бр!.. Только не джаверов.
        После принятия капсулы благоприятора настроение капитана Ринга улучшилось, ему хотелось каких-то приключений или хотя бы рассказов о них.
        - Ну вот скажи мне, секвестор, ну зачем тебе это членство в Лиге? Ты ведь даже знаешь, как делается секс, а в Лиге никакого секса не практикуется.
        - Точно объяснить свои мотивы я не могу, - признался Мобил. - Но так уж заведено, что эрцфагеры стремятся стать воинами, воины - наместниками, а те - членами Лиги. Трудно жить в обществе, если ты не стремишься перейти в следующий класс. Тебя засмеют и обзовут бездельником.
        - Ну не знаю, мне трудно судить, я родился в Лиге… А вот чем ты еще занимался, будучи наместником? Я не о том, что ты делал с местными красавицами, хотя и это тоже интересно. Но меня интересует - какие у тебя были обязанности?
        - Обязанности везде одни, капитан Ринг, отлавливать аборигенов, чтобы проверить, как развивается генетическая эн-программа.
        - То есть вы их ловили, резали на куски и выбрасывали останки?
        - Ну, поначалу все так и происходило, но по мере того, как аборигены становятся варварами, у них появляется общество и общественное мнение. Они начинают беспокоиться и роптать. Куда, дескать, делся тот самый такой-сякой, ведь еще вчера мы с ним вместе выпивали, играли в кости и все такое прочее.
        - И что с того? Чем вам мешает это мнение?
        - Мнение мешает тем, что в обществе нарастает тревога, одни варвары пропадают, остальные вооружаются и начинают быть начеку. Похищать их для исследований становится все труднее. Один раз можно проделать это под видом всепожирающего дракона, другой раз под видом еще какого-то чудовища, но это лишь усиливает их мобилизационное состояние, они сбиваются в армии супергероев, которые бредят подвигами и мечтают найти и уничтожить всех чудовищ.
        - То есть вас?
        - Ну да, тех, кто доставляет образцы для исследований. Сами-то мы их тогда не резали, на то были хирургические машины. Но, в конце концов, работать становится невозможно - на каждый твой шаг имеется по сотне наблюдателей, а система безопасности фиксирует десятки попыток проникновения на территорию базы.
        - И что тогда?
        - Я направлял запросы в Лигу, чтобы получить следующий после надзирателя статус - наместника, а вместе с ним и возможность похищать варваров для щадящего вмешательства и возвращения их обратно. Таким образом, работа продолжается, варвары перестают пропадать, общество понемногу успокаивается, и исчезают герои, пытающиеся найти и уничтожить дракона.
        73
        Период раздвоенного существования закончился, и вскоре, после срабатывания датчика тревоги, произошло соединение разнозарядных образов.
        Оба пилота на мгновение потеряли сознание, а когда пришли в себя, капитан принялся жаловаться на самочувствие, поскольку за время разъединения они перенесли атаку пиратов, в то время как их вторая половина прошла отрезок без потрясений.
        Секвестор тоже чувствовал себя скверно, пока, четверть часа спустя, их с Рингом составляющие не пришли к компромиссу.
        Трясущимися руками капитан достал капсулу благоприятора, а секвестор выпил освежающей жидкости, ускоряющей метаболизм.
        - Скверно все это, - снова пожаловался капитан.
        - Скоро мы будем в порядке. Если бы не эта атака, выход прошел бы безболезненно.
        - Да, я знаю. Ладно, секвестор, давай отвлечемся. Расскажи что-нибудь еще, это меня увлекает, и я забываю о тошноте.
        - Так тебя снова тошнит?
        - Да, после этого виража с пиратами… - признался капитан и вздохнул. Секвестор видел, что даже лицензионные благоприяторы слабо помогали капитану.
        - Ладно, - сказал он. - Я расскажу тебе кое-какие подробности, о которых, при других обстоятельствах, лучше не вспоминать.
        - Я должен буду молчать о них даже при инспекторах высокой Лиги?
        - Именно так, капитан Ринг. Я могу на это рассчитывать?
        - Всенепременно, секвестор.
        - Ну, хорошо, - улыбнулся секвестор Мобил, кладя ладони на колени. - Я расскажу тебе о том, как мы развлекались в зонах особого контроля, уже в режиме наместников.
        - Вас что, было много?
        - Дело в том, что зоны особого контроля - это планеты, где развиваются самые важные для нас культуры, ну, например, «эм-три» или даже «эм-четыре», от них вообще отходить нельзя, ведь это особые биокультуры, исследование которых может подарить Лиге блестящее будущее.
        - То есть муглы важнее нороздулов?
        - Разумеется, важнее. Нороздулы когда-то имели для нас большое значение, но этот эксперимент не оправдал надежд. Да, что-то мы получили, переводя изначальных гризоттов в нороздулов, а тех во фризонталов. Но, видимо, главные инспекторы посчитали это малоинтересным, и появились «эм-четыре», то есть - муглы.
        - Ну и что там было у наместников?
        - Обычно наместники назначаются на каждый метрик, если их население достаточно велико, но такое случается редко, жизнь варваров трудна, и они медленно наращивают популяции.
        - В твоем случае было сколько?
        - Двое. Я и еще один парень - Лор.
        - Лор. Неподходящее имя для наместника.
        - Я говорил ему то же самое. Не сразу, конечно, лет семьдесят мы не общались, он вел свои дела на одном континенте, я на другом. Но как-то раз совершенно случайно связались по «май-пай», он спросил - это центр? А я ему, нет, это периферия, долбаный ты наместник!..
        - Ха-ха-ха! - засмеялся капитан Ринг. - Смешно!
        - Я тоже посмеялся, а он не сразу понял, но потом даже обрадовался. Давай, говорит, встретимся, скучно здесь очень, семьдесят лет мира и покоя. Варвары плодятся, засевают нивы, прогресс технический налаживают, словом - вполне обычная картина, в которой нет ничего интересного.
        74
        Чтобы окончательно прийти в норму, секвестору пришлось выпить еще освежающей жидкости, и, вытерев по-варварски губы рукавом, он продолжил рассказ:
        - Ну я ему говорю, давай, приезжай ко мне, наверняка ты знаешь плато Аскансиатль с пирамидами и силуэтами разных животных. У меня там много чего было, со скуки, случалось, давал своим варварам всякие заковыристые задания. Ну там - горы снести или, наоборот, насыпать. Потом прекратил эти бессмысленные задания и решил отстраивать настоящий город, как на Земгальве, знаешь?
        - О, Земгальве! Ступенчатые пирамиды-концентраторы - это что-то! Я дважды бывал там, мне очень понравилось.
        - Вот и я решил, что пусть строят город, а я им за это подбрасывал модифицированные сельхозкультуры, которые давали больше урожая, породистый скот. Их это устраивало, мотивация была лучше некуда.
        - Ну так что там с Лором?
        - А он отказался приезжать ко мне на плато Аскансиатль. Давай, говорит, ты ко мне в дождливый Нереид приезжай. А у него там тоже были какие-то постройки в сырой долине. Представь - кругом песок, над ним слой воды, а над водой пирамиды и массивные такие скульптуры. Должен сказать, весьма неплохая была архитектура, а на отдельных намытых островах - пальмы. Разумеется, пирамиды выполняли роль концентраторов, я неоднократно засекал, как он с помощью май-пай связывался с центром, докладывал о наблюдениях, а может, и жалобы на меня строчил - понять было невозможно, у нас были разные коды связи.
        - А как же вы случайно связались?
        - Я же сказал - для связи с центром коды были разные, а рабочая частота одна. Так и столкнулись. В общем, попрепирались мы и решили встретиться на острове, посреди океана. Атлантия назывался. Большой был остров, развитый, каналы, лодки, корабли - варвары там крепко преуспевали. Правда, они не относились ни к моей зоне ответственности, ни к зоне Лора. Сами по себе выживали - молодцы, да и только. Потом весь остров ушел под воду, поле наших игр.
        - Каких игр?
        - Сейчас, не торопи меня… Одним словом, прибыл я на своем катцекоатле, что с варварского означает золотой орел, со мной только небольшая охрана - сто пятьдесят варваров, вооруженных лучевым оружием. Ну, я же не знаю, что у этого дурака на уме?
        - Так уж и дурака?
        - Мне не понравился его тон, капитан Ринг, он был как будто немного не в себе. Иногда между наместниками возникают ссоры, и они решают их весьма разнообразно. Лига далеко, инспекторы тоже, поди докажи, что ты был прав, если проиграл. А победителей не судят.
        - Непросто у вас там все было.
        - Непросто, - согласился секвестор. - За пару столетий так дичаешь, что невольно начинаешь чувствовать себя каким-то сверхсуществом, которому все подвластно. И тут вдруг - раз, такое же существо с таким же самомнением. И сразу конфликт.
        - И у вас сразу был конфликт?
        - Нет, у нас сразу было взаимопонимание. И вот стою я, жду, наконец прибывает его корабль, как сейчас помню название «Голубой Гил». Массоизмещение - не менее двадцати тысяч тонн. Почти танкер. Плюхается этот танкер на скалистую площадку, раскладываются аппарели, и по ним начинает спускаться прислуга.
        Мобил хихикнул и прервался, чтобы выпить еще жидкости для ускорения метаболизма.
        - В общем, сначала около трехсот слуг в позолоченных хитонах с позолоченными дротиками из слоновой кости. Потом воины из личной охраны - еще три сотни и тоже все в золоте и в золотых шлемах, и только потом показались золотые носилки, отделанные всякими там варварскими побрякушками. За носилками штук двадцать, как потом выяснилось, жен Лора и несколько детей.
        - Детей Лора?! - поразился капитан Ринг.
        - Подожди, сейчас до них дело дойдет. В общем, поставили носилки, из них вышел разодетый, как варвар, наместник Лор и направился ко мне. Я пошел навстречу ему. Встретились, я говорю - ну и зачем весь этот спектакль, я же не какой-нибудь деревенщина из твоей провинции, я про тебя все знаю.
        - А он что? - спросил заинтригованный капитан Ринг.
        - А он говорит, этот спектакль не для тебя, а для всех них, в смысле - для свиты, чтобы у них не произошел разрыв шаблона.
        - Ты ему не поверил?
        - Я ему не поверил. Я сказал - что это за дети в окружении прислужниц и евнухов? А он прямо сказал - это мои дети. Тут я ему сразу напомнил, что он нарушил второй параграф инструкции наместника, а он ответил, что это научный эксперимент, представляешь?
        - С трудом, секвестор Мобил, с трудом. И откуда только берутся такие наместники? Кто их выдвигает на такие посты?
        - Главное управление по кадрам, больше некому.
        - Да уж, - покачал головой капитан Ринг. - У меня там дядя работает…
        - В общем, перекинулись мы еще парой слов, и тут он предлагает, давай, говорит, устроим состязание.
        - Я говорю - бой на подушках из бараньей шерсти? А он говорит - нет, немного покруче. Давай, говорит, устроим настоящую войну между нашими цивилизациями. Кто проиграет, берет самоотвод с должности - самолично.
        - Вот это дал!
        - Я тоже удивился. Я говорю, тебе что, на этой планете со мной тесно, что ты один хочешь остаться? А он говорит - нет, не тесно, но очень скучно. Видишь, уже детей строгать начал, параграфы нарушать. Скучно здесь, давай повоюем. Я было отказаться хотел, ну зачем нам тут война? Ведь я постепенно втянулся, столько было планов - то построить, это соорудить, дать в школах основы тригонометрии, осушить пару болотистых областей. Куча планов! А он сразу говорит - сдрейфил? Представляешь? Я и подумать ничего не успел, а он хрясь меня по лицу и засмеялся. Теперь, говорит, тебе либо свою охрану всю убивать нужно как свидетелей унижения, либо объявлять мне войну. Повернулся и пошел к своем кораблю.
        - Какой негодяй! И что, ты принял вызов?
        - А что мне оставалось? На первом этапе он меня, считай, обыграл.
        75
        Впервые капитан Ринг посмотрел на своего штурмана совершенно другими глазами. Прежде он казался ему всего лишь очередным соискателем золотого шанса попасть в Лигу, но теперь секвестор Мобил выглядел эдаким бывалым героем колониальных войн, он видел такое, о чем лучше не спрашивать, он умеет такое, чему никогда не научиться. Его жизнь была полна приключений, о которых капитан Ринг не мог даже мечтать, и, тем не менее, секвестор желал поменять эту жизнь на тускловатое существование в рамках Лиги. Почему?
        - Почему тебя манит Лига, секвестор Мобил? Объясни мне. Ты устал? Твои способности притупились? Ты боишься не справиться с очередным заданием Лиги?
        - Ну, - секвестор пожал плечами. - Тут всего понемногу, я ведь обычный живой наместник. Но самое главное - со временем я понял, что меня всегда тянуло к исследовательской работе, к тому, чем занимались прибывавшие время от времени группы биотрешеров. Они были так сконцентрированы, собраны, хорошо обучены. Они так хорошо и точно выполняли свою работу, что невольно хотелось стать частью этой слаженной команды.
        - Секвестор, команды вроде биотрешеров купируются, как роботы. Ты знаешь об этом? - спросил капитан Ринг.
        Это была секретная информация, и он не имел права разглашать ее, тем более какому-то кандидату, которые тысячами валились на испытаниях, без единого шанса к дальнейшему прогрессу. Но секвестору Мобилу хотелось сделать хоть какую-то поблажку.
        - Я слышал об этом, но не верил… Это действительно так?
        - Да, это так. Это необходимо, ведь они попадают в обстоятельства, весьма отличные от тех, к которым привыкли, и чтобы они не ошибались, чтобы работали как можно более эффективно, их поголовно чипуют.
        - Даже несмотря на это, исследовательская работа мне нравится. Мне кажется, я стал понимать смысл той работы, которую они проводят, все эти бесконечные вскрытия тел варваров, заборы пробы, зашивка, экспресс-реабилитация и сброс.
        - Сброс?
        - Сбросом мы называли выгрузку тела после взятия проб. Обычно подбиралось какое-то подходящее местечко, скрытое от посторонних глаз, но и не слишком далекое, чтобы, придя в себя, варвар смог добраться до дому или хотя бы до какого-нибудь селения.
        - Эта реабилитация обходится дорого.
        - Понятно, что дорого, зато исчезли проблемы с общественной паранойей в рядах аборигенов и варваров. Теперь, если кто-то из них что-то и вспоминает о том, что видел, проснувшись от недостатка наркоза, соплеменники поднимают его на смех, даже если на нем остаются какие-то шрамы. Ему трудно доказать, что это сделали некие злодеи, похитившие его и препарировавшие на далекой лодке, находящейся среди звезд.
        - Представляю, что ему говорят после таких сказок, - покачал головой капитан Ринг и улыбнулся.
        Они помолчали. Капитан взглянул на панели информации с отчетами автопилота обо всех управляющих операциях. Пока они двигались в графике, несмотря на недавнее нападение.
        - Ты намеренно глушил систему наведения муглов во время атаки норзов? - спросил капитан.
        - Да, я надеялся, что нороздулы разнесут корабль вдребезги, и тогда бы я смог найти ключ по обработке обратного отклика.
        - Но муглы выстояли.
        - Да, выстояли, даже когда я заглушил их оптическую систему.
        - Отчаянные бойцы, я еще никогда не видел такой баталии с близкого расстояния. Норзов было так много, что я был уверен - они сделают свое дело очень быстро.
        - Но не вышло, - вздохнул секвестор.
        - Ладно, не переживай, я же обещал тебе написать про исчезновение ключа что-нибудь нейтральное.
        - Но ты не обязан…
        - Не обязан, но мне и не запрещено, тем более что с этим похищением действительно все не так просто.
        - Но те четверо биотрешеров, с которыми мы работали, они могут не подтвердить.
        - Биотрешеров никто спрашивать не будет, уверяю тебя. Мы отпишемся, а там пусть инспекторы Лиги решают - искать этот ключ или выдать нам новый.
        76
        Капитану Рингу очень хотелось услышать продолжение рассказа секвестора, но он не желал показаться излишне любопытным, все же он был урожденный член Лиги. Но к его радости, Мобил и сам был не прочь продолжить прерванную историю и, подобрав подходящие настройки кресла, сказал:
        - Вернемся к нашей истории.
        - Да, секвестор, ты остановился на том, что принял вызов.
        - Вот именно, вынужденно принял, потому что Лор скомпрометировал меня. Я вернулся к себе на плато Аскансиатль, собрал своих инженеров, которые были подготовлены в местной школе, и приказал начать строить два легких ударных корабля.
        - Бомбардировщики?
        - Да. Большого количества кораблей для этой войны взять было негде, значит, и истребители тоже были не нужны. Я полагал закончить строительство за пару недель и начать войну с бомбового удара.
        - Логично.
        - Да. Но мне и в голову не приходило, насколько этот Лор сумасшедший - он в тот же день послал к нам большую транспортную лодку, вооруженную ракетами, представляешь?
        - Каков негодяй!
        - Хорошо, что радар моего корабля вовремя обнаружил эту лодку с площадки. Мне сообщили об этом, я приказал эвакуировать технический персонал, и вскоре после того, как все спрятались, прилетела лодка и несколькими ракетами разнесла наш ангар, а потом приземлилась неподалеку, и из нее выскочили около двухсот воинов. Они были вооружены холодным орудием и луками, поэтому моей охране ничего не стоило перебить их за полминуты. Видя, что налет не удался, пилот лодки поднял ее в воздух, но прежде чем скрылся, мои охранники успели сделать несколько удачных залпов, так что за этой посудиной потянулся дымок.
        - Вы его подбили?
        - Как потом выяснилось, он сумел перебраться через океан и совершил там аварийную посадку. Лор понял, что нас так легко не взять, и тоже начал гонку, ведь через географический спутник Лиги и мы имели возможность наблюдать, как они строили ангары для сборки кораблей.
        - Но и они вас тоже видели?
        - Да, они нас тоже видели. Пришлось построить еще несколько ангаров - из легкого материала, чтобы Лор думал, будто мы готовим целый флот.
        - Остроумно!
        - Да, пришлось остроумничать, когда имеешь дело с таким психом.
        - А сколько вы строили на самом деле?
        - Как задумывалось первоначально - два корабля. Один основной, и второй в резерве. Меньше нельзя, больше - слишком долго и хлопотно.
        - Но откуда кадры, секвестор? Неужели ты сам их подготовил?
        - Разумеется, сам. Времени много, ресурсы кое-какие тоже имелись. К тому же под рукой была стандартная ремонтная база, но я в нее никого не пускал, чтобы особенно не удивлялись. Варваров следовало держать на определенной дистанции, поскольку иногда они слишком быстро учились и становились опасными.
        - Ты строил школы в их селениях?
        - Нет, что ты. Тогда бы они за пару сотен лет могли стать неуправляемыми. Нет, на мою базу, располагавшуюся на плато, попадали только избранные. Но они уже не имели возможности покинуть ее, чтобы сохранялась секретность.
        - Разумно.
        - Конечно. У меня даже была служба безопасности.
        - То есть ты во всем использовал местные ресурсы?
        - Ну конечно. Аборигенам нетрудно пролезть в какие угодно закоулки, чтобы послушать, о чем там говорят, кто и что замышляет. Это здорово помогало.
        77
        Поначалу секвестор говорил спокойно и где-то даже слишком отстраненно, что, по мнению капитана, лишало рассказ известной части красок, но постепенно он втягивался, начиная заново переживать прошлые приключения. Капитан Ринг был настолько поглощен рассказом штурмана, что перестал замечать тошноту, которая мучила его последние сорок минут.
        - Они зашивались, не успевали. Что-то где-то не сходилось, не хватало нужных материалов, ведь там все делалось почти кустарным методом - керамика, металлы, пластик. Все, что мы у себя можем заказать с доставкой на любую планету в точно указанное время, там получить невозможно, если ты не позаботился о том, чтобы караван из ослов по горной тропе доставил тебе необходимую руду.
        - А что такое ослы?
        - Это такие вьючные животные. В смысле - грузовые.
        - Они насекомые?
        - Нет, они совсем другие. Главное, что они выносливы и не привередливы в еде. Их можно кормить подножным кормом и гнать дальше. Обычно у нас в парке насчитывалось около трех тысяч ослов.
        - И часто их приходилось ремонтировать?
        - Лечить. Нет, если осел заболевал, его списывали на корм в собачий питомник.
        - Собачий?
        - Собаки, это тоже такие животные.
        - Вьючные! - попытался угадать капитан.
        - Нет, они выполняют охранную функцию. У нас было много объектов, которые следовало охранять, а справляться с этим лучше всего могли именно собаки.
        - А почему этого не делали варвары?
        - Ну, варварам находилось другое применение, содержание собак было дешевле.
        - Хм, - капитан Ринг покачал головой, анализируя услышанное. - Ослы, собаки, варвары. Чем же они отличались?
        - Кто?
        - Ну, скажем, собаки и варвары.
        - Варвары - это как нороздулы и фризонталы.
        - И то и другое?
        - Да, некоторые варвары совсем как нороздулы, другие помягче - как фризонталы. А собаки, это гризотты, только они целиком покрыты шерстью.
        - Гризотты, покрытые шерстью… - повторил капитан Ринг и кивнул. - Вот теперь я это лучше себе представляю. Ну хорошо, получилось у вас собрать корабли?
        - Конечно, получилось, у строителей была мощная мотивация, я сказал им, что другой большой царь объявил войну ихнему царю и что пленных он пожирает заживо.
        - Они поверили?
        - А что им оставалось? Они же понимали, что всему, что у них было, они обязаны только мне.
        Секвестор прервался, выпил немного полезной жидкости и продолжил рассказ.
        - И вот мы все на нервах, потому что не знаем, что там у нашего врага происходит. Свой корабль я поставил на возвышенность, чтобы просеивать эфир и вовремя заметить приближение противника, а две грузовые лодки мотались за три тысячи километров, где в горах имелось месторождение урановой руды. Я наладил небольшое обогатительное производство, ведь нельзя было сбрасывать со счетов решительность наместника Лора.
        - Ядерные заряды?
        - Разумеется, я уже понимал, что Лор не остановится ни перед чем. И вот, когда оба корабля были построены, мы наскоро облетали их тут же на плато и совершили пробное бомбометание. И хотя результат меня не слишком удовлетворил, на доработку оружия времени не было, я это чувствовал. Мы все так же получали снимки с географического спутника, и по ним было видно, что Лор форсирует свои работы.
        - Но он мог тоже имитировать деятельность, как вы возводили фальшивые ангары.
        - Да, мог, но если долго сопоставлять разные фото, то видно, как и куда подвозят материалы, сколько рабочих приходит на те или иные объекты. В общем, было видно, что деятельность у них развернута похлеще нашей. Тысячи рабочих, сотни верблюдов, идущих караванами со стороны гор.
        - Верблюды это ослы?
        - Функционально - да. У них длинные ноги с широкими ступнями, и они могут брести по мелководью очень долгое время, при этом не проваливаясь в мокрый песок приливных озер.
        - Как интересно. Морские вьючные животные, да?
        - Да, - кивнул секвестор. Он хотел объяснить капитану Рингу, что верблюд животное не морское, а прибрежное, но потом решил не заморачиваться, иначе бы они снова закопались во множестве второстепенных деталей, а ему хотелось донести до этого урожденного члена Лиги, что он прошел очень долгий путь и ему важно теперь стать членом организации. Очень важно, потому что… Должен же он к чему-то стремиться.
        - И вот этим же днем мы нагрузили оба корабля боезапасом, и они вылетели к землям «вражеского царя».
        - Ты тоже?
        - Нет, конечно, я остался на своем корабле и оттуда через передающую аппаратуру следил за всем, что там происходило, и, разумеется, руководил налетом. Конечно, их корабль засек появление нашей пары бомбардировщиков, и по ним открыли огонь из кинетических пушек, но благодаря тому, что наши бомбы были реактивными, бомбить мы стали с безопасного для нас расстояния. За этот налет сбросили полсотни бомб и уничтожили почти все производственные помещения, но уже когда машины собрались возвращаться, по ним, из укрытия, ударили противовоздушные ракеты.
        - Ракеты?
        - Вот именно! Оказалось, что Лор вовсе не собирался тоже делать бомбардировочный флот, возможно, не был уверен, что у него получится или он лучше разбирался в ракетах. Тем не менее один наш корабль он уничтожил двойным попаданием - до земли долетели совсем мелкие обломки, а второй только повредил, и он ушел на одном двигателе.
        - Он долетел до вас?
        - Да, добрался благополучно и даже ровно сел на шасси - пилоты у нас были хорошие. И после того, как пилот рассказал последние детали, которые мне не были известны, стала понятна концепция Лора.
        - А какова же была его концепция?
        - Он собирался сделать ставку на игру от обороны. Он намеревался выбить мою воздушную флотилию и вынудить решиться на десант, по воздуху или по морю - перебросить солдат через океан можно было за сорок часов.
        - И в чем же тут была бы его выгода?
        - У него имелась огромная армия и ресурсы населения. Впятеро больше, чем у нас, поэтому в наземной операции, да еще у них дома, у него были все шансы выиграть войну.
        78
        В беседе наступил очередной перерыв. Секвестор, разволновавшись, снова пил жидкость, одновременно раздумывая над очередным вопросом капитана Ринга:
        «И тогда ты решил испепелить их ядерным оружием?»
        Странно слышать такой вопрос от руководителя исследовательской экспедиции. Может, он имел в виду самого Лора?
        - Ты говоришь о самом Лоре, капитан Ринг?
        - Нет, я говорю о его собственной империи варваров. Ведь он чувствовал там себя императором?
        - Да, чувствовал императором, но скрывался на корабле. Я и не думал уничтожать его самого, ведь хотя мы этот аспект не обсуждали, уничтожение одного из наместников по умолчанию исключалось.
        Сказав это, секвестор задумался. На самом деле он ожидал от Лора чего угодно, поскольку подозревал, что тот не в своем уме. Эдакий рехнувшийся наместник. Была даже мысль сообщить о поведении наместника Лора инспекторам Лиги, но что-то тогда удержало его, что-то заставило ввязаться в эту авантюру. Может, сотни лет одиночества и служебной скуки, ведь это было не первое его наместничество?
        - В общем, у нас остался один-единственный корабль, да и тот был поврежден, но с лодок бомбить и вовсе не возможно, они медлительны и летают невысоко. Поэтому мы тотчас взялись за ремонт бомбардировщика и восстановили его за полдня. Сменили пилота, загрузили четыре ядерные бомбы и подняли корабль в рейс.
        - Перечень целей был назначен заранее?
        - Да. Можно было не сомневаться, что всю свою армию Лор сосредоточит неподалеку от предполагаемого места нашей высадки. У него было три больших города, на которых базировалась вся мощь его империи. Их мы и решили накрыть бомбами.
        - А четвертая бомба?
        - Она была резервной, на тот случай, если появится еще какая-то важная цель.
        - Понятно.
        Капитан Ринг вздохнул, на мгновение ему сделалось страшно. Вроде все это время слушать было очень интересно, а потом вдруг сделалось страшно. Чего он испугался? Ярких воспоминаний секвестора?
        - Первый город назывался Ид. Красивый такой, весь в зелени. Дома варварской знати с бассейнами, рыночные площади, ипподром. А потом - бац! И черная пелена над всем этим великолепием. Она еще не успела разойтись, когда бомбардировщик вышел на следующую цель.
        - И все три города были разрушены?
        - Нет, они были стерты напрочь, никаких руин, никаких пожарищ, только ровная поверхность с чернеющими кое-где подпалинами. Река Гил кипела от жара, пар поднимался на сотни метров вверх.
        - А четвертая бомба?
        - Насчет четвертой бомбы пилот запросил у меня отдельное распоряжение, а связь была уже скверной - начинались постъядерные бури в атмосфере, и пришлось переключиться на май-пай. Я сказал ему, чтобы он сбросил бомбу где-нибудь возле гор, чтобы не тащить ее обратно. Увидев, что сделали мои бомбы с этими цветущими городами, я начал бояться, что нечто подобное может случиться на Аскансиатль. Да, я сам конструировал эту бомбу и знал, что самопроизвольный взрыв невозможен, однако страх никуда не уходил, и я приказал сбросить ее возле гор.
        - А почему не в море?
        - Эту мысль я отмел сразу, течения были плохо изучены, и океан мог принести радиацию к нашим берегам. И я выбрал горы.
        - Почему горы?
        - Я надеялся, что при взрыве в отдаленной местности никто больше не пострадает, разрушений и так было слишком много.
        - И что же произошло? - спросил капитан Ринг, замечая, что лицо Мобила стало пасмурным.
        - Произошло нечто худшее, чем кто-либо мог предполагать. Бомба ударила в центр каких-то подводных рек, и поначалу там открылся гигантский фонтан, бивший на две сотни метров вверх, но через неделю он иссяк, и вода стала уходить - сначала из песчаной долины, потом из озер, колодцев и небольших рек. Уцелел только Гил, но из огромной реки с зелеными берегами и шириной во многие километры он превратился во вполне средненькую речку, которую теперь мог переплыть даже ребенок. Ушедшая вода обнажила пирамиды-концентраторы, которые построил Лор, и жреческие комплексы, которые он воздвигал в свою честь. Прежде они имели сообщение только по воде, но вода ушла, и они остались сухопутными портами, так и не дождавшимися своих кораблей. Пораженные ядерными бомбами земли пришли в упадок, и это стало ясно в ближайшие пятьдесят лет.
        - Но Лора к тому времени не было?
        - К тому времени - не было. Он связался со мной через три дня после нашей успешной атаки.
        - Почему только через три?
        - Потому, что постъядерные бури были необыкновенно сильными. Даже у нас, за тысячи километров от мест бомбардировки, по небу ходили темные тучи, из которых то летел снег посреди летнего дня, то сыпал град, то били в землю гигантские молнии.
        - И что же он сказал?
        - Он сказал, что уходит. Собирает манатки, грузится на корабль и возвращается домой.
        - Но инспекция Лиги…
        - Он добавил, что правила игры действуют, и он все берет на себя. Он сказал, что приедет и повинится, будто это он сам натворил дел в зоне своей ответственности.
        - Он так и сделал?
        - Да, нужно признать, что, несмотря на то что выглядел Лор как безумец и поступал точно так же, он выполнил условия договора, и у инспекторов ко мне никаких вопросов не возникло.
        - А что же было у вас на плато Аскансиатль?
        - У нас все было хорошо, мы строили новые города, я продолжал удивлять народ своими возможностями…
        - Ты сказал «народ»? Ты не сказал - варвары?
        - Не сказал?
        - Нет, - покачал головой капитан Ринг.
        - Ну, это просто выскочило, конечно же, они варвары, а никакой не народ.
        - Судя по твоему рассказу, секвестор Мобил, ты выиграл войну благодаря своей инженерной и научной оснащенности. Как же ты рассчитывал эти твои корабли, двигатели, бомбы, в конце концов?
        - Корабли рассчитывал архитектурный робот, тот самый, который строил по моему заданию мегалитические объекты.
        - Но архитектура и строительство кораблей - разные вещи.
        - Да-да, понимаю. Пришлось немного переписать программы, ввести новые коэффициенты, но у меня были помощники - несколько местных программистов. Они входили в круг элиты и работали внутри базы. Очень толковые варвары, скажу я тебе.
        - Ну хорошо, а двигатели?
        - Это все школа, - махнул рукой секвестор. - Что-то помнил, что-то запросил из библиотеки. Промышленный окислитель у нас имелся, растительные масла тоже были в избытке, их отжимали на нашей маслобойке.
        - Маис?
        - Подсолнечник…
        - Я такого не знаю.
        - Цветок шурла, только желтый.
        - А, понятно! - кивнул капитан Ринг, который любил цветы шурла за их тонкий аромат.
        79
        Прошли все сроки ожидания. Первый намечался на три сорок пять, резервный еще через два часа и запасной резервный - через восемь с половиной часов после первого срока.
        Кворт пропустил все три, ведь на подвески его судна не вернулся ни один «шершень» - ни целый, ни поврежденный, а в эфире царила полная тишина, сколько бы ни напрягался приемник май-пай.
        В конце концов, посовещавшись с первым помощником Луи Олвертом, капитан Кворт все же отчалил от космической станции и направил судно по установленному маршруту для доставки десанта на базу Фулзик.
        - До чего же мерзкое ощущение, босс.
        - Не по себе как-то, это точно, - согласился Кворт.
        Они уже прошли первые тысячи миль в разгоне, а после трехчасового молчания было неплохо перекинуться парой слов. В других обстоятельствах они болтали чаще, но сейчас беседа как-то не шла. Стопорилась беседа, и все тут.
        После разгона прошли еще два часа хода на крейсерской скорости. Сидеть в рубке Кворту не хотелось, и он прошелся по судну, где все так же сновали бойцы десанта, решающие свои сиюминутные проблемы.
        Суета, конечно, кое-где даже бардак, но это капитана расслабляло. Это было приятнее, чем сидеть в рубке нос к носу со Олвертом и размышлять о судьбе летчиков-штурмовиков.
        Солдаты, не таясь, курили фишку, распивали невесть откуда добытый разведенный рингозин, но сейчас Кворт не обращал на это внимания. Он знал, что скоро сбросит эту компанию на другую шею, а потом… Потом ему придумают еще какую-нибудь пытку, в этом сомневаться не приходилось. Он знал, что так легко грузовое судно из прифронтового района не отпустят. Будут выжимать до последнего.
        Неожиданно навстречу вышел лейтенант, который отсалютовал Кворту и, остановившись, спросил:
        - Куда делись летчики, сэр? Их машины в походе всегда проходили мимо наших иллюминаторов, а сегодня их не было.
        - Они на ответственном задании, лейтенант, на которое их послало высшее руководство.
        - Гризотты? - задал лейтенант совсем уже странный вопрос, и, прежде чем ответить ему, капитан огляделся.
        - Может быть, и гризотты, мне это неведомо. Идите, готовьтесь к высадке, лейтенант. Еще сегодня мы окажемся на месте.
        - Да, сэр, конечно, - кивнул офицер и посторонился.
        «Вот развели тут беспорядок», - подумал Кворт, двигаясь дальше. Он почти мечтал о том моменте, когда может пройтись тем же маршрутом и не встретить ни одного постороннего. В конце концов, он должен возить грузы, а не десант, ведь для этого имелись специальные десантные корабли с солидным вооружением.
        Возвращаясь в рубку, он подумал о том, как могли выглядеть десантные корабли муглов. Наверняка ничего особенного, ведь их строили все те же инсайдеры.
        В рубке скучал один Олверт. Кворт предложил ему подремать на кушетке, но он отказался.
        - Я в порядке. Наверное, это рингозин на меня так подействовал.
        - Бодрит?
        - Что-то в этом роде.
        - А должно быть наоборот.
        - Правда?
        Кворт покачал головой и улыбнулся. Он не предполагал, что такой мощный с виду первый помощник ни разу не пробовал настоящей выпивки.
        Узнай об этом механики, сразу перестали бы его бояться.
        - Френе приходил?
        - Приходил, но я отправил его досыпать. Нам все равно не спится, а он замучает своими вопросами.
        - Это точно, - согласился Кворт.
        «Внимание, коррекция курса на четыре градуса!» - сообщил электронным голосом автопилот, и судно едва заметно качнулось влево.
        - Что там? - спросил Кворт.
        - Топляк. Обломок какого-то судна.
        - Может, с поля боя? - предположил Кворт, подходя к рабочему месту дежурного, которое занимал первый помощник.
        - Да ты, кажется, угадал.
        - Что там?
        - Сейчас, только настройки выберу…
        - Так пусть автомат и выберет.
        - Не выберет он. Тут какое-то сложное движение, похоже на множество обломков.
        Олверт хотел сказать еще что-то, но выхваченные оптикой несколько кадров заставили его замолчать.
        Объектом, который заметила система автонавигатора, оказался огромный сектор корабля муглов, с частью рубки и артиллерийской палубы. Сектор был размером с четверть судна капитана Кворта и вращался вокруг некой оси, болтая обрывками кабелей и пневмомагистралей. На нем можно было различить с десяток огромных пробоин от ракет и торпед, которые нарушили целостность корабля, вырвав из него эту главную управляющую часть. Возможно, где-то, истекая аварийной пеной, еще двигался изуродованный корпус, и внутри него боролись за жизнь маленькие перепуганные существа, но это вряд ли, потому что большое их количество, растопырив переломанные конечности, вращалось вокруг фрагмента корабля.
        Помимо полсотни муглов в этом страшном круговороте обломков, аппаратуры, сорванных со стапелей пушек и коробок с дыхательными системами вращались обломки «шершней» с их яркими фосфоресцирующими номерами и гордыми эмблемами воинских частей.
        Пролетали пилоты - в шлемах и комбинезонах, пролетали их кресла, помахивая пятиточечными ремнями. Вот сопло разгонного двигателя, а вот топливный нагнетатель. Россыпь крепежа - чьего именно, уже непонятно, и снова муглы, муглы, пилоты штурмовиков и снова муглы.
        - Доверни вручную, не хочу, чтобы десант видел это, - хрипло проговорил Кворт, возвращаясь в свое капитанское кресло.
        80
        Казалось, пить алкоголь для полковника Веллингтона было так же важно, как и дышать. Он всегда ходил в мундире с множеством карманов и едва приканчивал одну фляжку, как тут же доставал другую.
        - Почему ты так смотришь на меня, капрал? - спросил он, когда Джек в очередной раз покосился на него, наблюдая за тем, как полковник одним движением срывал пробку с новой фляжки, когда предыдущая еще не ударилась об пол навигаторской рубки.
        - Я удивляюсь, сэр, как быстро у вас это получается.
        - Ты бы лучше учился штурманскому делу, скоростным вычислениям, ориентированию по звездам, чем на пробки глазеть.
        - Здесь нет тех звезд, которые я знаю, сэр.
        - Ну так спроси у меня, я знаю здешние звезды…
        - Я это уже понял, сэр, вы кое-что рассказывали.
        - То, что я рассказывал, это лишь сладенькая водичка по сравнению с тем, что я вам, ребята, еще не рассказывал, - многозначительно произнес Веллингтон и одним глотком отпил треть фляжки.
        - Вы не устаете пить, сэр? - не удержался от вопроса Джек, поглядывая на пустую и малопонятную звездную карту, на которой не было никаких отметок, кроме компьютерных моделей далеких звезд.
        - Устал, капрал, устал, но остановиться нет сил. Выпивка, она поначалу как молодая жена, потом - как теща и наконец…
        - Что наконец?
        - И все. Дальше никаких образов, только ты и выпивка.
        Веллингтон посмотрел на свет на оставшееся во фляжке содержимое, щелкнул по этикетке ногтем и сказал:
        - Ты в этом что-нибудь понимаешь, капрал?
        - Нет, сэр.
        - Что, никогда не пил? - слегка удивился полковник.
        - Выпивал, сэр. Совсем немного, в увольнении.
        - Ну, может, это и правильно, - пожал плечами Веллингтон и, допив остатки, не потянулся за следующей фляжкой, а облокотился на стол и поставил пустую посуду рядом.
        - Тебе просто повезло с окружением, твой командир не пьет, сержант Шойбле тоже ни в одном глазу.
        - Наш командир роты очень даже употреблял, сэр.
        - Правда?
        - Правда.
        - И что, сильно?
        - Как пил, я почти не видел, он в основном по делу выпивал и в одиночку.
        - Это по какому же делу?
        - Ну, например, окружили наших, а выхода никакого нету. Одну группу шлем, не пробились, вторую - то же самое. Капитан сам в бой ходит, но арконы все подтаскивают и подтаскивают усиление. Вот тогда он начинает пить - от бессилия.
        - Хороший, видать, человек, - с чувством произнес Веллингтон и дохнул на Джека многослойным перегаром.
        - Хороший, но вот с алкоголем были проблемы…
        - Ты учи, давай, навигацию, открой учебный файл и поинтересуйся.
        - Мне не хочется, сэр, неинтересно.
        - Учиться не всегда интересно, парень, но иногда необходимо. Вот я учился и…
        - Стали пить, - не удержался от подковырки Джек.
        Полковник разочарованно покачал головой и, отбросив фляжку, полез в брючный карман за следующей.
        81
        Потеряв в какой-то момент равновесие, Веллингтон свалился со стула и крепко приложился лбом об пол. Джек даже оцепенел от неожиданности, а потом хотел броситься к полковнику на помощь, но тот резко поднялся, одернул китель и, потерев ладонью лоб, сказал:
        - Вот, блин, оказия какая. Даже удивительно…
        - Удивительно, что лоб не разбили, сэр?
        - Удивительно, что пузырек не гокнул.
        Полковник ощупал брючный карман и вытащил сбереженную фляжку.
        - У вас же таких в багаже еще сотни две, - напомнил Джек.
        - Что ты понимаешь, мальчишка? - пробурчал полковник, снова садясь на стул и сворачивая пробку. - Здесь выпивки достать негде, а значит…
        Он сделал глоток и с облегчением перевел дух.
        - Значит, каждый пузырек на учете. Ты даже не представляешь, что может случиться, если выпивка закончится.
        - Что же?
        - Полковник Веллингтон будет дико страдать, выжрет все моющие средства и технические жидкости на борту, а потом…
        - До этого не дойдет, сэр, мы вышвырнем вас за борт, чтобы сберечь транспорт, - совершенно серьезно заметил Джек.
        Полковник уставился на него тяжелым взглядом, пытаясь понять, смеется над ним этот мальчишка капрал или нет? По всему выходило, что не смеялся.
        - А, ну и правильно, - махнул он рукой. - В боевой обстановке нужно руководствоваться объективной оценкой, а не какими-то там привязанностями.
        - К кому привязанностями? - поинтересовался Джек.
        - Ну… мы же команда, правильно? Между нами есть какой-то стержень, правильно?
        - Сэр, вы все время пьете и находитесь вне нашей команды.
        - Я руководитель экспедиции, я единственный, кто знает, куда мы идем.
        - И куда же мы идем?
        - Мы идем на Лимбулу, сынок, я сам выбрал эту планету, потому что бывал там и смогу как-то сориентироваться, пока вы не выбросили меня за борт.
        - А что мы будем делать дальше?
        - Дальше? Дальше, сынок, мы прорастем на Лимбуле корнями, я бы порекомендовал материк Ганбего, где самый лучший климат, а затем пошлем сигнал нашим товарищам, точнее начальству, что мы живы-здоровы и готовы принять десант для, так сказать, перегруппировки и нового удара по Бронвею…
        - По планете, до которой мы не добрались, - догадался Джек.
        - Вот именно.
        - Ну и почему от нас это скрывали? Почему такая глупая секретность?
        - Это не секретность, парень, это просто пренебрежение. Просто нижних чинов в эти игры генералов решили не посвящать. Ну зачем им? Вот ты теперь знаешь конечный пункт следования десанта, который не состоялся. И что?
        Джек ответить не смог. Ну действительно, вот он узнал название планеты и что?
        - Но ведь есть эмоциональный фактор, сэр, есть ощущение сопричастности. Чувство локтя, ощущение единого организма, одной команды.
        - Ты не психолог, часом? - остановил его Веллингтон, сделав большой глоток из фляжки.
        - Вряд ли, сэр, я и школы-то нормальной не окончил.
        - Ну, это хорошо, значит, мне показалось, очень уж я не люблю этих «психологов закрытого помещения»…
        - А что это означает?
        - Были такие специалисты, которых ставили в команду, чтобы они там поддерживали климат взаимной терпимости.
        - И что, поддерживали?
        - Ой, не то слово…
        Веллингтон отбросил пустую фляжку и достал новую. Джек уже перестал удивляться тому, сколько фляжек в своем мундире мог скрывать полковник Веллингтон.
        - А в один прекрасный момент один такой деятель потребовал, чтобы команда уничтожила нашего любимца - пса Альфуса.
        - Но почему?
        - Он не объяснил, он сказал, что сейчас мы все равно ничего не поймем, но его психологические выкладки говорят о том, что в будущем Альфус может стать ядром раздора, из-за которого на корабле случится бунт, и мы свернем к пиратскому порту в Ливразии, чтобы взять груз наркотиков для доставки в Гимфорт.
        - Длинновато как-то для предсказания.
        - Вот! И ты это заметил, а психолог ничуть не сомневался. Удавите, говорит, псину и будете счастливы.
        - И как вы поступили?
        - Мы его просто послали и запретили появляться в кают-компании, когда обедает команда.
        - А он?
        - Он через неделю выдал новое предписание - больше занятий сексом. Экипаж психически неуравновешен из-за сексуальной нереализованности.
        - О… А с кем секс?
        - В том то и дело, что женщин на борту не было. А этот парень стал всем под подушки раскладывать презервативы, представляешь?
        - Не очень. Вы сбросили его за борт?
        - Почти. Мы «забыли» его в заправочном порту, объявили другой срок отправки.
        82
        После дежурства Джек передал смену Хиршу, который пришел в компанию Веллингтона, никому свою смену не передававшего.
        - Сейчас, лейтенант, я расскажу тебе, как мы будем действовать в дальнейшем, - успел услышать Джек, перед тем как закрыл дверь в рубку. Теперь этот кошмар по имени Веллингтон был на плечах Тедди, а он мог отправиться на камбуз и насладиться долгожданным ужином, хотя еда здесь здорово отличалась от той, к которой они привыкли.
        И если Джек с Хиршем с такой подменой вынужденно смирились, Шойбле часами пропадал на камбузе, надеясь изменить хоть что-то, однако у него не получалось - блоки, в которых вырабатывалась пища, имели очень четкую программу на двести сорок три блюда, которые они вырабатывали всего из четырех видов таблеток - синей, красной, желтой и какой-то бурой.
        Джек совершенно не удивился, встретив на камбузе Шойбле. Лицо сержанта было напряжено, все пространство вокруг него занимали картриджи с готовыми блюдами, однако он раз за разом продолжал нажимать кнопки и бить кулаком по панели регистратора.
        - Ну и что ты тут устроил? - спросил Джек, замечая череду из восьми одинаковых блюд картофеля с говяжьей отбивной и листом салата.
        - Не мешай… - отмахнулся Шойбле.
        - Что значит - не мешай? Я пришел поесть, я голодный…
        - Ну, выбери себе что-нибудь, видишь, сколько здесь всего.
        - Спасибо, - поблагодарил Джек, сразу отмечая десерт с черной смородиной и пшенную кашу со сливками. На первое «суп байоне с сыром», на второе пюре с отбивной и листом салата. Казалось бы, чего еще желать? Но Джек мечтал о штабеле с консервированными солдатскими пайками, тогда они казались ему пресноватыми, однако теперь, поедая эту странную, красивую с виду еду, он понимал, что был не прав. Ах, как он был не прав!
        Не уходя далеко, он принялся за еду, в который раз отмечая, что совершенно не радуется приему пищи так, как радовался этому раньше. В прошлые времена это был праздник - завтрак, как детский утренник, обед, как целый банкет с танцами. А ужин… Ужин, как еще один утренник.
        Теперь же это было тупое набивание брюха. Очень тупое.
        - Что ты хочешь тут найти, Петер? Чего добиваешься? Ну разве непонятно, что эта машина строго выполняет программу? Разве непонятно?
        - Не доставай, Джек, я уже кое-чего добился.
        - И чего же ты добился?
        - А вот посмотри…
        Петер пробежался пальцами по кнопкам, а потом что есть силы ударил по панели кулаком, и на небольшом экране, который комментировал этапы приготовления блюд, вдруг появилось текстовое сообщение, из которого следовало, что для приготовления полноценного блюда используется пластификатор фирмы «Горней», а основой еды являлись высушенные до окаменелого состояния натуральные продукты, прошедшие сушку под давлением в сто пятьдесят атмосфер.
        - Ну круто, а что дальше?
        - Я надеюсь взломать код этой машины и научиться улучшать качество еды.
        - Петер, как можно улучшить камень? Ты же видел - сто пятьдесят атмосфер!
        - Это ничего не значит, Джек. Мне уже удалось улучшить цвет.
        - Не вижу разницы, краски такие же яркие, как в магазине «Все для ремонта».
        - Нет, я с тобой не согласен.
        - Петер, прежде чем ты сломаешь эту байду, позаботься о том, куда ты спрячешься, чтобы тебя потом не нашел Хирш.
        - Ее невозможно сломать.
        - Точно? - усомнился Джек, замечая трещину на панели регистратора.
        - Ну, я могу бить по ней не так сильно.
        - Расскажи это Хиршу, - ухмыльнулся Джек и вышел из камбуза, унося с собой ощущение какой-то то ли недосказанности, то ли голода. Джек подозревал, что им скармливали какой-то не слишком вредный пластик, сдобренный разными раздражителями вкусовых рецепторов. Где-то он уже читал про такое, кажется, в журнале «Космическая кулинария». Нейтральный пластик, немного синтетических белков и витаминов, быстрое удаление, активная перистальтика кишечника. Все это в здешней еде присутствовало, кроме одного - вкус у нее был не аппетитный. Складывалось впечатление, что он распадался на части - немного сладкого, немного острого, вот тут соленое и еще миллиграммчик ванили. Как-то так. А единого, красивого вкуса и удовольствия от приема этих окаменелых таблеток у Джека не возникало. Он впервые пожалел, что судовому сержанту на погрузке удалось убедить Петера бросить мешок с едой. Огромный мешок с элитной едой!
        Загрохотавшие на единственной башне пушки заставили Джека вздрогнуть, и они с выскочившим из камбуза Шойбле помчались в рубку, откуда имелся единственный выход на артиллерийскую площадку.
        83
        Они вылетели на нее через полминуты с напряженными лицами и срывающимся дыханием и увидели сидевшего за джойстиком Хирша, рядом с которым находился Веллингтон с традиционной фляжкой.
        - Вы чего? - удивился Хирш, поворачиваясь к Джеку с Петером.
        - Ну ты спросил, - покачал головой Джек.
        - Да, - подтвердил Шойбле. - Мы думали - мало ли что… Может, нападение…
        - Мы просто проверяли пушки, - сказал Веллингтон и сделал очередной глоток.
        - Попался приличный обломок, и мы решили, что это подходящий случай опробовать пушки, а то скучно, - сказал Хирш, вставая с кресла. - Извините, камрады, я как-то не подумал.
        Все вместе они спустились в рубку и расселись вокруг стоящего на небольшом подиуме пульта дежурного.
        - Сколько нам еще здесь трястись? - спросил Шойбле. Он был сердит, поскольку эксперименты с пищевым блоком окончились неудачей.
        - А разве мы трясемся, сержант? - улыбнулся полковник. - Мы комфортно путешествуем и будем так путешествовать еще двое суток.
        - А потом?
        - Потом комфортная посадка на материке Ганбего. По моим расчетам, мы окажемся там во второй половине дня, в сухое время года.
        - А сколько их всего?
        - Два. Дождливый сезон и засуха.
        - Звучит многообещающе, - заметил Джек. - А почему я не слышу звука двигателей?
        - Ты не слышишь их уже вторые сутки. Разгонный модуль сделал свое дело и был отстыкован, теперь мы идем накатом. Медленно, конечно, относительно крейсерской скорости боевого корабля, но нам быстро и не надо, иначе доплеровские радары нас вычислят и срежут на пересекающейся траектории.
        - Много тут нороздулов?
        - Тут попадаются их станции, однако служат там чаще всего муглы.
        - Люди, что ли? - удивился Джек.
        - Ну почему люди? Тут полно других народов: савояры, лордики, бирансомы, экли…
        - И все они муглы?
        - Ну да, по отношению к каттингам все они существа второго сорта. Хотя, на самом деле, вторым сортом нороздулы считают фризонталов и инсайдеров. Но больше фризонталов, поскольку инсайдеры слишком умны и спокойны, чтобы обращать внимание на агрессивных и туповатых собратьев, а вот фризонталы на это обижаются. А уж муглы для нороздулов и вовсе четвертый сорт.
        Полковник запрокинул голову и допил остатки из фляжки, потом отбросил ее в угол, к дюжине других, и достал из заднего кармана следующую.
        - Вы, сэр, удивительно много знаете про здешние порядки, - заметил ему Хирш, до этого внимательно слушавший полковника.
        - А… а чего же здесь удивительного?..
        Полковник закашлялся и встряхнул головой.
        - Сажа… - пояснил он и снова закашлялся. - Сажа, она попадается примерно в каждой сотой фляжке.
        - Откуда в алкоголе сажа? - удивился Джек.
        - Точнее уголь, его набивают в фильтры, чтобы получить солдатское пойло приемлемого качества… Гм… Гм!..
        Полковник перевел дух и посмотрел фляжку на свет.
        - Странно, ничего нет. Наверно, ее было немного.
        - Или это глюк, - обронил Шойбле.
        - Что?
        - Я говорю, сэр, видимо, на каждую сотую фляжку у вас глюк. Как защитная реакция организма.
        - Думаешь?
        - Уверен.
        Они помолчали, а потом Шойбле неожиданно сказал:
        - А вот зря я этого придурка послушался и мешок с пайками оставил.
        - Зря, - согласился Джек, который уже думал на эту тему.
        - Зря, - поддержал их Хирш.
        - Не понимаю, о чем вы, - пожал плечами Веллингтон и сделал еще один глоток.
        - Вам нас не понять, сэр, ваш паек остался с вами, - пояснил Джек.
        Вдруг на экране монитора сменилось «окно», вместо общей информации включился радар и сработал сигнал обнаружения цели.
        - Еще один обломок! - воскликнул Хирш, бросаясь к экрану.
        - Не похоже, - покачал головой Шойбле, становясь рядом. - Слишком жирная метка.
        - И вращается, - дыхнув на всех свежим алкоголем, добавил Веллингтон, оттесняя Шойбле.
        - А как вы поняли, что вращается?
        - А вот, в углу, - полковник указал на сменяющиеся цифры. - Это радиальный вектор.
        - У нас такого не было, - сказал Шойбле, снова протискиваясь к экрану.
        - У вас не могло быть вращающихся целей, а здесь имеются.
        - Ну и что там такое? - спросил Джек, пытаясь выглянуть из-за плеча невысокого Шойбле.
        - Похоже на большой фрагмент нашего славного флота, - сказал Веллингтон и неожиданно проворно начал корректировать настройки, одной рукой управляясь с клавишами, а другой удерживая фляжку.
        Оптическая система увеличила объект, и он стал хорошо различим, это была кормовая часть десантного корабля номер двенадцать. Она медленно вращалась, и вокруг нее, словно спутники, крутились обломки поменьше.
        - Странно, что нет трупов, - сказал Веллингтон.
        - А должны быть? - невольно вырвалось у Джека.
        - Должны.
        Полковник поставил фляжку и начал набивать комбинации знаков, значение которых пилотам роботов было неизвестно.
        - Что случилось, сэр? - спросил Хирш, заметив в движениях полковника некоторую нервозность.
        - Похоже, что-то случилось… с навигацией…
        - А что могло случиться с навигацией?
        - А вон что, - кивнул на экран Веллингтон, где одна за другой были пойманы еще две цели.
        За первым обломком, километрах в ста, находился еще один, похожий на первый, а за ним радар высветил жирную метку, окрасив ее оранжевым цветом.
        - Вражеский объект, - проронил Веллингтон, казавшийся в этот момент совершенно трезвым.
        - И что это за объект? - спросил Джек.
        - Похоже на боевую станцию. Двести стволов, дистанция поражения триста пятьдесят километров.
        - Но вы говорили, еще двое суток! - вмешался Хирш.
        - Говорил, - согласился полковник, продолжая манипулировать настройками радара. - Говорил и был уверен, но прошло уже десять лет, и теперь здесь многое стало иначе. Даже звездная карта слегка изменилась, потому и выскочили у меня лишние двое суток.
        84
        После примерно получасового маневрирования, когда Джек, Хирш и Шойбле ожидали от полковника Веллингтона хороших новостей, он вдруг сказал:
        - Ну все, кажется, они нас заметили…
        - Кто, станция? - спросил Хирш.
        - Станция.
        - Но вы же сказали, что держались в тени обломков!..
        - Вроде держался, но они готовят залп…
        - А откуда это видно?
        - А вот, в другом уголке, - указал на экран Веллингтон. - Вот эти сменяющиеся цифры говорят о том, что они определяют дистанцию для выстрела.
        - Точно?
        - Ну… - полковник вздохнул. - Скорее всего.
        Пилоты роботов обменялись взглядами. Говорить было не о чем, они находились в совершенно незнакомой обстановке и не могли предпринять даже самых отчаянных действий вроде тарана вражеских тяжелых роботов или стрельбы из револьвера по смотровым камерам. Ничто из этого здесь не дало бы результата даже при самом лучшем везении.
        - А ну и хрен с ним, надоело все, - произнес Веллингтон и начал допивать фляжку.
        «Ему-то все по барабану», - подумал Джек, даже не понимая, испугался он или просто одурел.
        Запищал радар, извещая о новом положении дел. Пилоты бросились к монитору, а Веллингтон даже поперхнулся.
        - Что это означает, сэр?!
        Полковник вытер губы и нажал пару клавиш.
        - Это означает, ребята, что он разнес ближайший к нему обломок.
        - А зачем? - спросил Джек, завороженно глядя на испитое лицо Веллингтона.
        - Видимо, от скуки.
        - Значит, нас он не видит?
        - Хотелось бы надеяться.
        - Мы что же, так и будем тут висеть у него на мушке?! - воскликнул Шойбле.
        - Мы дрейфуем с одинаковой угловой скоростью с ближайшим обломком. Если ему не придет в голову разбить и его, мы останемся в тени, - пояснил полковник.
        - Хорошо бы остаться в тени, - с чувством произнес Шойбле, и Джек с ним согласился. - В тени оно как-то спокойнее.
        Еще сорок с небольшим минут они с затаенным дыханием следили за тем уголком экрана, куда указал полковник. Когда там был ноль - это было хорошо, а когда начинали появляться цифры, полковник давал двигателям команду, и они немного подруливали, и снова в уголке экрана был ноль.
        Вместе с тем, даже скрываясь в тени обломка, бот продолжал нестись к планете Лимбула и спустя пару часов вышел за пределы действия радаров сторожевой станции.
        85
        Когда стало ясно, что для пушек и радаров станции они уже недосягаемы, Джек, Хирш и Шойбле пустились в пляс, стали хлопать друг друга по спинам и обниматься. Нельзя было описать, что они только что пережили, но везение оказалось на их стороне, и они уцелели, приближаясь к солнечной и гостеприимной, по заверению Веллингтона, планете. А поскольку на боте было прохладно, предстоящая жара их не пугала, и планета Лимбула представлялась эдаким цветущим краем, где нет нороздулов и их дурацких штурмовиков.
        - Надеюсь, у вас крепкие окорока, ребята, - обронил Веллингтон, когда веселье наконец приутихло.
        - Что? - не понял Джек, вытирая проступившие слезы радости.
        - Я говорю, что если среди вас есть те, кто имел ранения в ноги - это плохо.
        - Ранения в ноги мы не имели, - соврал Хирш, который долгое время пользовался палочкой. - А к чему эти вступления, сэр?
        - Это к тому, что мы тут маленечко поманеврировали…
        - И что?
        - А то, что топлива у нас маловато и на полноценное торможение может не хватить.
        - Так, начинаю понимать, - кивнул Хирш и промокнул рукавом проступивший на лбу пот. - Насколько много нам не хватает?
        Веллингтон вздохнул и сделал глоток из фляжки. Потом посмотрел поочередно на Хирша, Джека и Шойбле.
        - Мы сожгли половину тормозного запаса.
        - Полковник, блин! С тобой не соскучишься! - воскликнул Шойбле и в сердцах хлопнул ладонью по столу. Экран монитора мигнул и отправился на перезагрузку.
        Какое-то время все четверо молчали, слышно было лишь жужжание аппаратуры.
        - Что нас ожидает, сэр, если мы высадимся на материке Ганбего? - спросил Хирш.
        - Ганбего - самый лучший вариант. В другом месте мы не выживем, нам не за что будет зацепиться, а на Ганбего я истоптал все тропы.
        - Десять лет назад, - напомнил Джек.
        - Тропы быстро не зарастают, и потом, на Ганбего у меня полно друзей и даже должников.
        - В каком смысле?
        - Ну, у нас были кое-какие дела и остались кое-какие неразрешенные финансовые противоречия.
        - И вы уверены, сэр, что эти люди будут рады вас видеть?
        - Нет, на их радость при виде меня рассчитывать не приходится, но с ними можно договориться, нанять их, если потребуется.
        - А на что мы их будем нанимать? - спросил Джек. - У нас имеется только несколько карточек, на которых лежит жалованье. На этой вашей Лимбуле разве ходят ливры?
        - Мы обязательно что-нибудь придумаем, парни, только не прессуйте меня сейчас, и так уже алкоголь поперек горла становится, когда представлю, какая предстоит посадка…
        Похоже, полковник не врал, его лицо действительно было серее обычного.
        - Вы боитесь, сэр? - удивился Шойбле. Веллингтон не был похож на тех, кого можно было испугать, алкоголь защищал его от любых потрясений.
        - Нет, посадки я не боюсь, я волнуюсь перед встречей с Лимбулой…
        - Не надо романтики, давайте по делу, - напомнил Хирш. - Вы можете хотя бы примерно сказать, какие будут перегрузки при посадке?
        - Я думаю… Двенадцать жэ…
        - И как же вы думаете, мы должны выживать? Какой предел у этого бота?
        - Вроде бы девять с половиной, - пожал плечами Веллингтон.
        - Отлично. Значит, бот вдребезги, а мы что? Что будем делать мы?
        - Ну, тут полно принадлежностей… Спальных принадлежностей, и если положить несколько матрацев и лечь на них, то…
        - То вас придавят конструкции потолка, сэр, - подвел итог Джек.
        - Нет, если сверху тоже накрыться несколькими матрацами.
        - Пустых кают у нас много, - сказал Шойбле, - в принципе, должно хватить матрацев на всех.
        - Нет, первые четыре каюты, пожалуйста, не троньте, там все матрацы мои, - сказал полковник.
        - А не будет ли тебе, полковник, слишком мягко? Задница не провиснет? - с характерными интонациями произнес Шойбле и шагнул к Веллингтону.
        - Я понимаю ваши намерения, сержант. Поэтому вот что…
        С этими словами полковник выхватил плоский пистолет и направил на Шойбле.
        - Да ты, полковник, совсем оборзел! - не испугался Петер.
        - Не нужно, Петер, сдай назад, - сказал ему Хирш. - Полковник укроет матрацами свой спиртовой запас, ведь он без него, как без воздуха. Я правильно понял, сэр?
        - Да, лейтенант, - ответил Веллингтон, и Джек заметил, что пистолет в руке этого пропойцы, как влитой, - не дрожит и не дергается. Все же этот Веллингтон был не простым алкашом.
        - Но он не оставляет нам шансов! - упрямился Шойбле.
        - Успокойся, Петер, я дам тебе кучу шансов! - произнес Джек и заулыбался. Только что ему в голову пришла замечательная идея.
        - Ты что-то придумал? - спросил Хирш, помня, что Джек мастер на всякие нестандартные ходы.
        - Ну, Тедди, ты что, забыл, что у нас в грузовом отсеке стоят наши бегуны?
        - Ах ты… - Хирш хлопнул себя по лбу и рассмеялся, а за ним зашелся нервным хохотом и Шойбле. У их машин был огромный запас прочности, а амортизации опор и в прежние времена хватало для прыжков при десантировании с пятиметровой высоты.
        86
        В присутствии Джека, Хирша и Шойбле Веллингтон ввел в программу посадки поправки, учитывающие сильный ветер и зенитный огонь.
        - В этих случаях мы израсходуем на маневр еще какое-то количество топлива, - добавил майор, и это вызвало у пилотов только тяжелый вздох.
        - Когда же мы прибудем к этой вашей Лимбуле? - поинтересовался Шойбле, относящийся к полковнику с особой критичностью.
        - А я разве не говорил?
        - Говорили что-то неопределенное, сэр. Двое суток, сутки, а хотелось бы поконкретнее.
        - Ну хорошо…
        Полковник сосредоточился, и, казалось, забыл даже про стоящую на столе ополовиненную флягу.
        - Сейчас я скажу тебе точно, - пообещал он, уставившись на свои старые наручные часы.
        Джек с Хиршем переглянулись. Потом им подмигнул Шойбле и улыбнулся. Ему казалось, что он забавляется над высокопоставленным алкоголиком.
        - Час… Нет, не час - пятьдесят пять минут ровно.
        - Что пятьдесят пять минут?
        - Через пятьдесят пять минут мы встанем на апогей, это я вам обещаю.
        - Ты о чем там бредишь, полковник?
        - А что я сказал не так? - развел руками Веллингтон.
        - Ты говорил, что сутки - минимум!
        - Я не говорил - сутки минимум, я говорил - сутки-двое.
        - А это не одно и то же?
        - Не одно и то же, если ты хотя бы учился в школе.
        - Та-ак, - произнес Шойбле и покосился на своих коллег.
        - Надо собираться, - сказал Хирш. - Не факт, что полковник снова не ошибся и мы не выскочим к планете через четверть часа.
        - Не факт, - легко согласился Веллингтон и допил из фляжки остатки.
        Пилоты поспешили в каюту и стали торопливо собирать пожитки. На это ушло минуты три, и с ранцами в руках они спустились в грузовой трюм, где немедленно забрались в кабины роботов.
        Едва они пристегнулись, как корпус бота начал подрагивать.
        - Это стратосфера? - спросил по радио Джек.
        - Да хрен его знает, может, какие-то проблемы в движке… - ответил Хирш.
        Неожиданно в трюм ворвался Веллингтон и замахал руками, привлекая внимание.
        - Я могу забрать ваши матрацы?! Матрацы забрать могу?!
        - Можешь! - закричал Хирш, приоткрыв дверь. Полковник умчался.
        - Значит, не пятьдесят пять минут, а меньше, - сказал Джек.
        - Ясное дело, что меньше, - поддержал его Шойбле.
        Бот затрясло сильнее, и пилоты включили приводы, чтобы машины могли реагировать на изменение ситуации и в автоматическом режиме сохранять положение горизонта.
        - Хорошо, что не на растяжках! - воскликнул Шойбле.
        - Хорошо, - согласился Джек, однако, как поведет себя непристегнутая машина при нештатной посадке, он не знал. Может, лучше с растяжками?
        87
        Удар был неожиданным и таким сильным, что удержать машину у Джека не получилось. «Таргар» автоматически сложился для кувырка, и Джек почувствовал, как его стало мутить, пока машина катилась кубарем.
        «Раза, два, три, четыре…» - считал кувырки Джек, слыша, как по броне стучат какие-то камни, возможно, даже обломки бота, а еще шим-шим-шим - это песок.
        «Видимо, крупный», - почему-то подумал Джек, прежде чем это вращение прекратилось, и ремни перестали врезаться в плечи. Оставаясь на автоматике, «таргар» сориентировался и тотчас встал на опоры.
        На рябящем экране Джек увидел белый песок, какую-то воду вдалеке, слева кусты, а справа было еще слишком пыльно, и сверху падали обломки размочаленной обшивки бота.
        - Тедди, Петер?! - позвал Джек, одновременно глядя на экран задней полусферы, где поднимались на опоры оба «грея».
        - Я в порядке, - ответил Хирш.
        - И я в порядке! Но где старик Веллингтон?
        Оба «грея» подошли и встали рядом с «таргаром».
        - Ну и что теперь делать? Куда идти?
        - Пьяница Веллингтон нам бы не помешал, - снова сказал Шойбле.
        - Не помешал бы, - согласился Хирш, осматривая местность.
        Вдали было большое озеро, прямо перед ними дорожка белого песка, слева кусты, а справа…
        Вспышка от орудийного выстрела заставила Хирша вспомнить все, чему он был обучен.
        - Ракета! - крикнул он, и машины его коллег тотчас сложили опоры.
        Тяжелый снаряд прошел совсем рядом и врезался в землю всего в пятнадцати метрах левее, подняв тонны мокрого песка и обрушив их на роботов.
        - Расходимся веером! - скомандовал Хирш, и Джек привычно перешел на правый фланг, на ходу привыкая к новой обстановке и осматриваясь.
        В четырех сотнях метров за дрожащей дымкой проглядывался силуэт какого-то сооружения - вроде бетонного форта, но чтобы добраться до него, следовало перейти вброд мелководье, затем взобраться на берег и прорваться через вьющиеся растения, разросшиеся среди шарообразных кустарников неизвестного вида. Но что делать потом?
        - Какие-то будут мнения? - спросил Хирш, и в этот момент снова ударил тяжелый калибр, однако теперь снаряд прошел совсем далеко от целей, снова ухнув в толщу песка.
        - А какие могут быть мнения? Мы же вроде атакуем… - сказал Джек, пытаясь в оптику разглядеть позицию артиллерии. Он опасался, что по ним ударят автоматические пушки - от них увернуться трудно.
        - Конечно, мы атакуем! Захватим форт, закрепимся и как-то привяжемся к обстановке!
        - Ты прав, - согласился Джек и отвлекся на датчик, обнаруживший работу дистанциометра.
        - Нас щупают! - тут же закричал Шойбле, а Хирш сделал неприцельный выстрел, который, конечно, не попал в бойницу, зато так врезал по стене, что обломки камня разлетелись, словно шрапнель, а клубы известковой пыли точно показали расположение форта.
        - Змеи! - закричал Шойбле, когда роботы побежали по мелководью и извилистые тела разноцветных водяных змей бросились в стороны, словно краска из раздавленного тюбика.
        Джек змей не боялся, они ассоциировались у него с сапигами, а сапиг можно было есть. А вот змей, интересно, можно есть?
        Джек сделал очередной маневр, и тут со стороны форта застучали автоматические пушки, и по земле побежали фонтаны от их снарядов. Пришлось взять резче вправо, чтобы укрыться за разросшимися кустарниками-шарами, а Хирш с Шойбле сделали по выстрелу из гауссов, и весь форт заволокло пылью.
        С оружием в крепости управлялись плохо, поэтому пока не рассеялась пыль, стрельбу не возобновляли, а когда можно было стрелять - мишеней уже не было, все три машины стояли под стенами форта, который оказался бетонным куполом с овальным основанием, примерно тридцать на пятнадцать метров. В высоту он достигал метров пяти, и где-то на его крыше находились артиллерийские позиции.
        Шойбле быстро проскакал вокруг форта и, вернувшись, сообщил, что никаких ворот нет.
        - Либо у них вход через подземную галерею, либо поднимают все талями!
        - Может, еще раз шарахнуть по ним из гауссов? - предложил Джек, заметив, что предыдущие попадания проделали в стенах огромные выбоины полуметровой глубины. - Если попасть в то же место, можно прошибить насквозь!
        - А можно и не прошибить, - возразил Хирш. - Обычно в стенах делают броневые проставки, да толщина кладки может оказаться метра три.
        - Это запросто, - согласился Шойбле.
        - Но тут нельзя оставаться! Они могут начать швырять гранаты через бойницы, нам уже повезло, что они плохо обучены!
        - Странный какой-то форт, - сказал Хирш, прислушиваясь к своим ощущениям. Его «грей» стоял, прислонившись спиной к стене, и лейтенанту казалось, что он чувствует легкие вибрации, даже шаги за толщей каменных стен. Или это только казалось?
        - Да, странноватый, - согласился Шойбле. - Кругом заросли, простреливаемое пространство всего в две стороны - похоже, его недавно расконсервировали.
        - А законсервировали давно, - подал голос Джек, и тут, с места их жесткой посадки, послышались выстрелы. Стреляли часто, из нескольких стволов, а затем из-за кустарников на отмель выскочили около десятка автоматчиков, которые открыли огонь по стоявшим под фортом роботам.
        - Джек! - крикнул Хирш, и тут же застучал роторный пулемет «таргара». Половина стрелков попадали в воду, остальные спрятались в кустах.
        - Слушай, Джек, а что, если мы тебя подбросим? - предложил вдруг Шойбле. В другой раз такое предложение показалось бы абсурдным и даже смешным, но только не теперь.
        - Ты думаешь, у нас получится? - усомнился Хирш, вспоминая, как в детстве, купаясь в бассейне, они втроем подбрасывали одного из товарищей - того, кто полегче. Но годился ли здесь подобный метод?
        Но Джек понял, что от него хотят.
        - Петер, опусти кабину, а ты, Тедди, стань за ним в полный рост. Я смогу заскочить сначала на одного, потом на другого!..
        - Только не сомни мне камеру! - напомнил Хирш.
        - Я постараюсь, командир…
        88
        Пока они выполняли расстановку, со стороны отмели по ним дважды открывали огонь. Одна из пуль угодила в корпус «таргара», но судя по звуку, оказалась слишком мягкой для его брони.
        Бросив взгляд на вид задней полусферы, Джек не заметил возле кустов никаких изменений и, дав полный ход, начал разгонять «таргар».
        Прыжок, удар опорами о кабину Шойбле, и сразу прыжок на плечи машины Хирша. Тот удержал своего «грея» на месте, хотя робот покачнулся. Но Джек уже видел плоскую крышу форта, пехотное орудие, артавтомат и несколько солдат из обслуги, глазевших на него из-за полутораметрового ограждения. Однако преодолеть его сразу Джек не мог - «таргар» стал терять равновесие.
        Судорожно подергивая джойстиком, Джек, как мог, ловил этот нужный момент, понимая, что и «грей» внизу тоже начинает раскачиваться, а стоит кому-то из напуганных артиллеристов пальнуть в него из винтовки, вся пирамида рухнет и вместе с ней чудесный план захвата форта.
        Наконец машина выровнялась, и Джек дал гидравлическим накопителям полную свободу. «Таргар» как на пружине взлетел над ограждением и с грохотом приземлился на крышу форта, а под стеной с таким же грохотом свалился «грей» Хирша, который повалило «отдачей».
        - Я наверху! - сообщил Джек, замечая, что вся артиллерийская обслуга исчезла через большое прямоугольное отверстие, от которого вниз вел широкий марш бетонной лестницы с выщербленными ступенями и старыми потеками масла.
        Два орудия, что стояли на крыше, представляли собой пехотную гаубицу и артавтомат калибра тридцать миллиметров, кое-как приспособленные к самодельным лафетам.
        Немудрено, что местные артиллеристы не смогли попасть в цель даже с пятисот метров.
        Снаряды здесь валялись вдоль стен, и некоторые, судя по слою окислов, достаточно давно. Однако взрыватели в них были ввинчены новые. На них еще сохранилась смазка.
        - Как дела, Джек? - спросил Хирш.
        - Полдюжины туземцев соскользнули по лестнице внутрь.
        - Пойдешь за ними?
        - А что делать? Но вы обойдите вокруг, тут площадка имеется грузоподъемная, правда, с ручным приводом.
        Не теряя из виду широкий проем в потолке форта, Джек подвел «таргара» к мощной поворотной ферме и, опустив кабину, соскользнул на бетон.
        Держа в одной руке револьвер, второй Джек схватился за рукоять тали и начал вращать ее что было сил, разворачивая ферму с подвешенной площадкой.
        Одновременно приходилось поглядывать на проем, откуда могли возникнуть новые знакомые.
        Стрелков Джек не боялся, с такого расстояния он мог отстрелить им уши, но если вылетит граната, предстояло срочно запрыгнуть в кабину, а для этого требовалось постоянно быть начеку.
        Когда стрела на ферме повернулась, Джек бросил одну рукоять и начал вращать другую, отчего грузовая площадка пошла вниз. Вот так они и снабжали местный гарнизон - ручкой по кругу и ручкой вверх-вниз. И что странно - не было даже намеков на электрический привод или платформу для микродизеля. Просто каменный век какой-то. Кто и когда строил этот форт?
        - Какая-то она жидковатая… - поделился сомнением Шойбле.
        - Нормальная, - возразил Хирш. - Вон какие крепления мощные - тридцать тонн возьмет без вопросов.
        - Вопрос в том, кто эти тонны поднимать будет одной рукояткой.
        - Я подниму, это не проблема.
        В этот момент на месте крушения, откуда еще поднимался дымок, снова зазвучали выстрелы.
        «Сами с собой они там, что ли, воюют?» - подумал Джек и, вскинув револьвер, прострелил лодыжку выскочившему стрелку. Тот с воем скатился по лестнице, оставив автомат наверху.
        - Что там, Джек? - поинтересовался Хирш, вовсю накручивая рукоятку, отчего подъемный механизм, не видевший смазки последние лет десять, недовольно скрипел и пощелкивал.
        - Подстрелил одного любопытного, он даже автомат бросил…
        - Что за… автомат?.. - поинтересовался Хирш, у которого сбивалось дыхание от работы с рукояткой.
        - «Бэ-эс». Двадцатилетней давности.
        - Хороший автомат… Я когда-то им зачеты… по стрельбе сдавал…
        89
        Наконец над бетонной стеной показалась кабина «грея», а затем и голова Хирша, который продолжал вращать рукоятку подъемного механизма.
        - Где… автомат? - первым делом спросил он.
        - Вот, - кивнул Джек, пододвигая ему оружие.
        Хирш соскочил на бетон форта, поднял «бэ-эс» и с трудом передернул затвор.
        - Да они его никогда не чистили!
        - Они про это, наверное, не знают…
        - Эй, вы там что, диспут устроили?! - заорал снизу Шойбле, высовываясь в открытую дверцу.
        - Сейчас, камрад… сейчас…
        Обливаясь потом, Хирш забрался в кабину робота и увел его с качающейся площадки, потом опять оставил машину и на быстрой передаче опустил платформу.
        Тем временем Джек успел занять место в «таргаре» и, подведя его к лестнице, спугнул несколько туземных солдат, которые убежали куда-то в коридоры и там затихли.
        Пока он стерег лестницу, «грей» Хирша грозно возвышался над стеной, контролируя окружающее пространство и прикрывая Шойбле.
        - Что там, Джек? - спросил Хирш из своей кабины.
        - Не высовываются.
        - Это хорошо… А у меня от этой ручной работы во рту кисло… Аж тошнит…
        - Меня уже тоже! - сообщил Шойбле, продолжая накручивать рукоятку. - Уже и пожрать бы не мешало, а?
        - Всему свое время, Петер. Мы здесь пока никто.
        - Я бы сейчас и от пластификатора не отказался.
        - Ну, может, если порыться в обломках бота, что и найдется.
        - Хорошая мысль, кстати… Уф, ну почему бы им не поставить сюда электропривод?
        Джек хотел сделать коллегам замечание за эту болтовню, но подумал, что в их положении лучше болтать, чем предаваться изнуряющему анализу - что теперь, как теперь и какие из этого следуют выводы.
        Они находились здесь всего полчаса, а уже штурмовали какой-то форт. И все из-за Веллингтона - я там все знаю, у меня там все схвачено. Вот и схватил, а они одни остались.
        - Джек, все в сборе, - сообщил Хирш, когда машина Шойбле оказалась на крыше.
        - Тогда пусть Петер караулит здесь, а ты за мной…
        - А «грей» там пролезет?
        - Пролезет. Коридоры вроде широкие, насколько отсюда можно видеть, опоры подогнешь на одну восьмую, и нормально, а бегать там не придется.
        - Даже не знаю, что сказать, - засомневался Хирш, подводя «грея» к лестнице.
        - Кто-то должен прикрыть мне тылы, или ты сделаешь это с автоматом в руках?
        - Нет уж, лучше не полусогнутых, но в кабине.
        - Вот и я так подумал. Ну, я пошел. Если что - вдарь одиночным из пушки.
        - Из гаусса?
        - Шутник, блин.
        90
        Спускаться по широким ступеням было нетрудно, отлитый на совесть лестничный марш под тяжестью «таргара» даже не вибрировал, значит, мог выдержать и «грея».
        Оказавшись внизу, Джек покрутился на месте, поглядывая то в экран передней камеры, то в экран заднего вида. Шумовые фильтры подавали звук вместе с эхом, и пришлось отделить его регулировкой.
        - Что там? - спросил Хирш.
        - Света маловато, он сюда только из бойниц попадает. И еще мусора многовато, здесь никто никогда не убирал.
        - А освещение?
        - Ну, какое освещение, Тедди, если ты робота вручную поднимал? Я же сказал - свет из бойниц.
        - Каким боком двигаться?
        - Ты должен контролировать правую сторону.
        - Понял.
        «Грей» стал перебирать опорами и аккуратно спустился по лестнице. Лестничный марш его выдержал, хотя, как показалось Джеку, где-то внутри конструкции что-то поскрипывало.
        - И что теперь? - спросил Хирш, оказавшись внизу. Ему пришлось немного опустить кабину, отчего шаг машины стал короче, но, как и говорил Джек, бегать здесь было незачем.
        - Как вы там? - спросил Шойбле.
        - Прекрасно. Смотри там в оба, - сказал Хирш, а Джек повел «таргара» налево по коридору.
        Добравшись до угла, он выглянул одним боком и тут же дернул машину назад. Загрохотали автоматы, и от стены рядом с ним полетела каменная крошка.
        - Караулят? - спросил Хирш.
        - Караулят, - ответил Джек и, ударив короткой очередью наискосок, обрушил на неприятеля рикошет из смятых пуль и каменной шрапнели.
        Закричал раненый, кто-то стал громко ругаться и причитать. По беспорядочному топоту стало ясно, что группа прикрытия в панике отступает.
        - Тед! Они говорят по-нашему! Я слышал, как они ругаются!..
        - Значит, можно узнать насчет жратвы, - продолжил свою тему Шойбле. - Там есть какие-нибудь кладовые, Джек? Может быть, холодильники?
        - Обязательно разберемся, Петер. Обязательно.
        Джек вел «таргар», держась левой стены, поскольку его снова ожидал поворот налево.
        Форт был сделан бесхитростно - широкий коридор по периметру и полка вдоль внешней стены, с которой можно было стрелять из бойниц. Оставшаяся площадь приходилась на центр постройки, где находились жилые помещения, продукты и боеприпасы.
        - Тед, давай иди по кругу, выдави их ко входу в центральное помещение…
        - А там есть помещение?
        - Уверен, что есть.
        - Хорошо, я пошел.
        Не прошло и пары минут, как грохнула короткой очередью автоматическая пушка и снова послышался топот.
        - Погнал?
        - Погнал, - ответил Хирш. - Они даже стрелять не решились.
        - Да уж, - произнес Джек, легко представляя себе реакцию этих недотеп при виде здоровенного «грея» под самый потолок.
        Джек вывел «таргара» за угол и увидел тот самый вход в помещение. Когда-то здесь была двустворчатая деревянная дверь, но ее сорвали и одну половину, наверно, сожгли, а другая валялась у стены, заваленная мусором.
        - Тед, давай выходи из-за угла, я контролирую выход…
        - Понял, выхожу.
        Послышался лязг опор, и Джек увидел «грея», который выдвинулся из-за угла, словно танк. Немудрено, что туземцы не посмели в него стрелять.
        Хирш подвел машину к входу в центральное помещение и остановился.
        - Не останавливайся, загляни к ним и потребуй сдачи. И прожектор включи.
        - А вдруг они сумасшедшие и у них тяжелый гранатомет?
        - У тебя есть громкоговоритель, - напомнил Джек.
        - Ах, да, - вспомнил Хирш, эта опция появилась у его машины после недавнего переоборудования. - Но что им сказать?
        - Ну, типа, сдавайтесь, оружие на середину и… поднимите руки. Как-то так.
        - Хорошо, сейчас сделаем.
        Хирш включил прожектор, инфракрасную панель и, подняв зенитные пушки, сунул их в дверной проем. Но пользоваться громкоговорителем ему не пришлось.
        - Мы сдаемся! Не стреляйте, мы сдаемся!.. - хором закричали туземцы, уже стоявшие вдоль стен с поднятыми руками, а посреди большой замусоренной комнаты лежало сложенное в кучу оружие.
        91
        К тому времени, как Шойбле спустил свою машину по лестнице и подобрался к входу в центральное помещение, там вовсю орудовали Джек и Хирш. Первый проводил обыск пятнадцати местных бойцов, а Хирш страховал его, держа в руках грязный автомат.
        - Ну что, жратва обнаружена? - спросил нетерпеливый Петер, выпрыгивая из кабины. - Ох, как же здесь воняет!
        - Это из их общественного горшка, - пояснил Хирш, кивая на прикрытый крышкой металлический сосуд.
        - Но как быть с едой? - зажимая нос, прогундел Шойбле.
        - Сейчас все решим… - пообещал Джек, осматривая последнего из туземцев.
        - Все, господа, можете сесть на пол! - объявил он. - Раненым можно оказать помощь, а то залили тут все кровью…
        Гарнизон форта, переглядываясь, опустился на пол, но раненым никто помогать не стал, они сидели, вцепившись в окровавленные конечности, и морщились от боли.
        - Эй, их что, никто не перевяжет? - спросил удивленный Джек.
        - Зачем перевязывать? Пусть спокойно умрут, - сказал один из группы, одетый в плотный серый френч, немного жаркий для такой погоды.
        - Ты здесь старший?
        Абориген во френче поднялся, расправил одежду и гордо произнес:
        - Унгар из рода Пенакос.
        - Бинты где, Унгар?
        - Мы ими не пользуемся…
        - Почему?
        - Пусть они спокойно умрут.
        - Где аптечка?
        - Вон, в сундуке, - кивнул тот на большой грязный кофр, который не открывался последние лет двадцать.
        - Открывай, доставай медикаменты. И не вздумай пытаться выдернуть автомат или еще что - уложу на месте!..
        - Там нет оружия, мы все отдали.
        - Тогда вперед.
        Старший достал пару аптечек, которые пролежали в кофре неизвестно сколько времени, однако бинты в упаковках сохранили свою первоначальную белизну, а баллончики с аэрозольным дезинфектором все еще действовали и пахли так, как им и следовало пахнуть.
        - Будешь их перевязывать? - спросил Хирш.
        - Ну а что, смотреть, как они тут кровью истекают?
        И Джек занялся оказанием первой помощи, слегка обалдевшим и шокированным от боли аборигенам, тем временем Шойбле от голода уже потерял терпение и начал терзать Унгара, требуя показать, где у них холодильник.
        - Я тебя не понимаю, - отвечал тот, красноречиво пожимая плечами.
        - Что значит «не понимаешь»? Мы же на одном языке говорим. На каком, кстати? Как вы называете свой язык?
        - А чего его называть? - снова удивился Унгар. - Говорим и говорим.
        - Ладно, где у вас жратва находится? Где продуктовый склад и все такое?
        - Ты хочешь есть?
        - Да ты догадливый парень! Я хочу есть!..
        - Это вон в том сундуке, - кивнул старший на еще один кофр, стоявший в углу.
        - Отлично…
        Шойбле подошел к кофру, поднял крышку и снова зажал нос - из кофра несло похуже, чем из горшка.
        - Что у вас тут? - спросил он сморщиваясь.
        - Соленое мясо козла…
        - А точно мясо, точно не дерьмо? - недоверчиво спросил Шойбле.
        - Нет, не дерьмо. Мы его в лесу потрошили, дерьмо там осталось.
        Шойбле снова приоткрыл крышку и заглянул в кофр. По виду мясо было как мясо, даже посыпано какими-то специями и травами, но как же оно воняло!
        - Слушай, вождь, а чего оно так воняет?
        - Петер, ты бы закрыл этот холодильник, пока мы тут не попадали, меня уже подташнивает, - сказал Хирш, и Петер захлопнул кофр.
        - Вы что, на жаре его выдерживали? - продолжал допытываться Шойбле, не отходя от вонючего сундука.
        - Мы не выдерживали, он сам выдерживал, пока мы его не нашли. Он возле ручья два дня лежал, наверное, змея укусила.
        - Понятно, значит, он уже тогда протухший был.
        - Да, немного попахивал, - согласился абориген.
        Один из раненых громко вскрикнул, когда Джек перочинным ножом поддел застрявший в ране осколок.
        - Не ори. Все уже… - сказал Джек и, щедро побрызгав рану аэрозолем, взялся за перевязку.
        - Вообще-то, коллеги, нам информация нужна, - напомнил Хирш. - Иначе зачем мы в этот нужник спустились? Один доком заделался, другой дохлятину ищет. По делу будет кто-нибудь беседовать или нет?
        92
        В конце концов голод вынудил Шойбле есть протухшую солонину, однако делал он это, крепко зажав нос.
        - Ну и как тебе? - спросил Хирш, следя за тем, как ловко Джек бинтует последнего раненого.
        - Номана… Только перцу переложили… Так и жжет, но номана…
        - Все, порядок, - сказал Джек, закончив работу и отсылая раненого обратно к стене.
        - Это что же, они теперь не умрут? - поинтересовался Унгар.
        - Скорее всего, нет, - ответил Джек, складывая бинты и баллоны с антисептиком обратно в штатные аптечки. - Ты мне вот что скажи, вождь, что за люди там стреляли - на другом берегу? Они ваши или как?
        - Это люди Бертуччи, они надеялись захватить нас врасплох.
        - А кто такой Бертуччи?
        - Враг Пепе.
        - А вы за Пепе?
        - Мы его народ.
        - Пепе ваш вождь?
        - Пепе из рода Лусигалей.
        - Это многое объясняет. Зачем вы в нас стреляли?
        - Думали, это проделки Бертуччи. Он мастер на всякие выходки с взрывами и прочее. Мы думали, он уронил шар, чтобы мы испугались и убежали.
        - А вы?
        - А мы не убежали.
        - Значит, вы удерживали этот форт, чтобы его не захватили люди Бертуччи?
        - Люди - нет. Здесь не бывает людей.
        - А мы разве не люди?
        - Вы… Вы муглы Большого эпизода.
        - Чего-чего? - не понял Джек, и они с Хиршем переглянулись.
        - А ничего козлятинка, если не нюхать, нормально идет! - сообщил Шойбле, но его не услышали.
        - Повтори, вождь, что ты сказал - кто мы такие?
        - Муглы Большого эпизода.
        - Что за эпизод такой?
        - Вы придете перед падением великой силы каттингов. Так говорят мудрецы.
        - Понятно. А другие эпизоды бывают?
        - Есть муглы Малого эпизода.
        - Кто же они?
        - Это мы - савояры, лордики и экли.
        Джек задумался. С одной стороны, требовалось выяснять только практические стороны, ведь им следовало как-то выживать, а с другой, уж очень интересные вещи говорил этот абориген, и не хотелось его перебивать. Может, это тоже важно практически?
        - Эй, а тут еще что-то есть! - сообщил Шойбле, разгребая куски пахнущей солонины. - Тедди, Джек! Да тут сублимированные пайки! Им, наверное, лет двести!..
        - Сублимированные могут и тысячу лет проваляться, и ничего им не будет, - заметил Хирш и сглотнул. Он уже тоже был не прочь испробовать даже тухлого мяса. Ведь Шойбле его как-то ел, значит, это возможно.
        Тем временем Шойбле вытащил несколько упаковок, и Джек с Хиршем убедились, что это самые настоящие и вполне привычные им пайки. Правда, раньше они их употребляли неохотно, только когда находились в походе или в затянувшейся десантной операции. Требовалось лишь немного воды, но она здесь, кажется, была.
        - Это вода? - спросил Шойбле Унгара, указывая на пластиковый бочонок с привязанной к нему кружкой.
        - Вода, - пожал тот плечами.
        - Подойди и попробуй.
        - Зачем?
        - Подойди и попробуй! - с нажимом повторил Шойбле. Абориген еще раз пожал плечами и, приблизившись к бочонку, сцедил немного воды, а потом выпил. И снова пожал плечами.
        93
        Принятие пищи прошло спокойно, под настороженными и где-то даже удивленными взглядами аборигенов.
        - Вы что же, ни разу это не пробовали? - спросил их Шойбле.
        - Нет, - покачал головой Унгар, и вслед за ним покачали головами остальные.
        - Но неужели жрать тухлую козлятину лучше?
        - Она мягкая, а эти камни невозможно жевать.
        - А вы не пробовали смачивать их водой, как написано в инструкции? - поинтересовался Джек.
        Аборигены переглянулись.
        - Нет, - покачал головой Унгар. - Не пробовали. А там есть инструкция?
        - Да, там есть инструкция. Вы что, совсем не читаете инструкции?
        - Ты задаешь глупые вопросы, Джек, - заметил ему Хирш, который стоя поедал свой паек, прислонив автомат к стене. - Ты же видел, в каком состоянии их оружие.
        - Да, кстати, вождь, а почему вы не чистите оружие?
        Джек взял из кучи сваленных трофеев один из автоматов и не без усилия передернул затвор из-за скопившихся нагара и грязи.
        - Смотри, как плохо работает, почему вы его не чистите?
        - Когда перестает стрелять, мы кладем его в озеро, через три дня он отмокает, и снова можно стрелять, - пояснил Унгар немного удивленно, дескать, какие очевидные вещи приходится объяснять этим муглам.
        Между тем вскоре после еды Джек почувствовал слабость и головокружение, а потом даже присел на замусоренный пол. Он хотел что-то сказать Хиршу, пожаловаться на самочувствие, но в глазах помутилось и стало труднее дышать.
        «Наверное, паек несвежий… А Хирш сказал: тысячу лет храниться может… Тысячу лет…» - успел подумать Джек, перед тем как окончательно потерял сознание.
        Следом за ним по стене сполз Хирш, машинально пытаясь дотянуться до автомата, а последним отключился Шойбле, свернувшись клубком возле продуктового сундука.
        В помещении воцарилась тишина. Какое-то время аборигены сидели у стены тихо, не веря в случившееся, но потом, как и полагалось старшему, Унгар первым пришел в себя.
        - Стимо и Брен, заберите у них оружие…
        Двое бойцов с опаской приблизились к бесчувственным чужакам и утащили автоматы в общую кучу.
        - Теперь разберите оружие - каждый свое…
        - Унгар, а Стимо пытается забрать мой автомат! - пожаловался один из бойцов.
        - Стимо! - прикрикнул Унгар, и Стимо отпустил автомат, принадлежащий другому.
        - Ну и что теперь, Унгар? - спросил он, получив свой - самый грязный автомат из всех имевшихся. Стимо был амбициозным грязнулей и всеми силами пытался стать в отряде вторым, после Унгара, однако мыть свой автомат в озере ленился, отчего его оружие постоянно давало осечки и давно не работало в режиме автоматического огня.
        - Сидим и ждем Ломеля из рода Гуннов. Они должны скоро приехать - я вызвал их сразу, как только эти…
        Унгар сделал паузу, поскольку засомневался, как называть захватчиков форта.
        - В общем, Ломель скоро будет здесь, и пусть он решает, что с ними делать.
        - А их шагоноги?
        - Шагоногов оставим себе, они хорошо защищены, на них можно ходить к озеру, не боясь бойцов Бертуччи.
        - Но мы не знаем, как их водить, Унгар, - подал голос один из перебинтованных Джеком аборигенов.
        - Что значит, не знаем? Сядем и поедем… Ну, или немного поучимся. Почитаем эту, как ее - инструкцию.
        - Думаешь, поможет? - спросил Стимо.
        - Но ты же слышал, о чем говорили эти…
        Унгар снова не нашел подходящего названия для чужаков.
        - Если найдем инструкцию, начнем ездить на шагоногах… Кстати, Реймус, давай наверх и опускай платформу, а то Ломель ждать не любит. Злой он, зараза.
        - Зачем мне идти наверх, если это дело Цудуса?
        - Это было дело Цудуса, пока он был с нами.
        - Но вот же он, Унгар! Вон он, Цудус! - указал пальцем Реймус.
        - Он не с нами, у него на ноге белое…
        - И что?
        - Сам знаешь, что. Если на ноге белое - он не с нами.
        - Но автомат-то ему вернули, и он может стрелять в бойцов Бертуччи, если они высунутся!..
        - И пусть стреляет, а мы ему потом воздадим хвалу и сожжем козий жир у таблички с его именем. Таков порядок.
        - Эй, Унгар, а кушать мы будем, или ты так и станешь кормить нас дымом сожженного жира? - уточнил Гунбут, боец с перебинтованной рукой.
        Гунбут был, в общем, солдатом покладистым и не мешался на пути у начальства, как Стимо, но если его на чем-то закорачивало, он мог любого довести до бешенства.
        - Унгар, кушать дашь или нет?
        - Сейчас не время…
        - Но мы же не с вами, мы же бесплотные духи, поэтому сами дожрем козла, а вы обойдетесь отравленными камнями.
        С этими словами Гунбут направился к сундуку с продуктами, и вместе с ним к сундуку направились еще трое перевязанных, которых Унгар как бы «списал» из отряда.
        - Стойте! - воскликнул он, подняв руки. - Я придумал!
        - Что ты придумал?
        - До прихода Ломеля из рода Гуннов я считаю вас нашими бойцами. Вы не ушли. Вы здесь, и вы получите свое мясо вместе со всеми остальными.
        - Хорошее дело, - согласился Цудус. - Тогда я сейчас поем и пойду на платформу. Или ты против, Реймус?
        - А чего это я против? Давай, вали на свою галеру, мне меньше горбатиться.
        94
        Ломеля из рода Гуннов Унгар встретил наверху через двадцать минут после этого разговора.
        - Привет тебе, Унгар, - небрежно произнес Ломель, едва коснувшись пальцами руки Унгара.
        - Привет тебе, Ломель из рода Гуннов, - поприветствовал его Унгар, полностью произнеся имя Ломеля, поскольку тот был значительно выше его в иерархической лестнице.
        Шутка ли дело, Ломель каждый день видел Пепе, разговаривал с ним, касался его руки, а Унгар и его люди лишь изредка слышали голос верховного предводителя по рации. Но чаще его волю передавали заместители.
        - Ну что за панику ты поднял по радио? Пепе лично направил меня выяснить, кто тут на вас нападал, а оказалось, что вы справились сами. Там, за озером, мы нашли трупы бертуччеров, так зачем было поднимать этот шум, Унгар, или ты хотел обратить на себя внимание Пепе?
        - Нет, Ломель из рода Гуннов, мы бы и слова по радио не сказали, если бы дело было в жалких бертуччерах, но к нам с неба упали три шаганога, которые начали стрелять огромными ядрами. Они едва не пробили стены форта, а потом запрыгнули к нам на крышу и оказались внутри - некоторые из нас были ранены.
        - И честно умерли, - машинально добавил Ломель, осматриваясь с высоты форта, в то время как сопровождавшие его четверо телохранителей бегали по крыше форта в поисках возможных угроз.
        Но угроз не было.
        - Нет, они не умерли, их замотал один из чужаков, тех, что прибыли на шагоногах.
        - Как замотал? И ты не смог ему помешать?
        - Но я же потому и включился в это радио, чтобы сообщить, что шагоноги обстреливают нас и хотят захватить форт.
        - Постой-постой! - Ломель остановился и с озабоченным видом огляделся, словно не доверяя своим телохранителям. - Где сейчас эти шагоноги, если форт не разрушен и ты пока живой?
        - Они внутри форта. Они спустились туда, загнали нас в зал и заставили сдать оружие.
        - И вы не сопротивлялись?
        - Сопротивлялись, я же тебе говорю, Ломель из рода Гуннов, они стреляли огромными ядрами, которые чуть не сломали наши стены, и у нас четверо раненых, которых замотали эти чужаки.
        - Белой лентой?
        - Белой лентой.
        - Но они теперь не с нами, ты сказал им об этом?
        - Сказал, - несколько неуверенно ответил Унгар. - Но они все равно потребовали свою долю козлятины.
        - Хорошо, давай выясним главное - где чужаки? Только не говори, что они испарились и улетели вместе с полуденным ветром, в этот раз я тебе не поверю.
        - В этот раз мы не жевали красный мох и все в полном порядке, а чужаки свалились без памяти, должно быть, отравились размоченными камнями.
        - Они решились попробовать камни?
        - Да, они сослались на инструкцию.
        - Инструкцию? Давненько я не слыхивал таких слов, - усмехнулся Ломель. - Инструкция, обходный маневр, красный барабан…
        - Да, именно так.
        - Значит, чужаки внутри?
        - Внутри?
        - В беспамятстве?
        - Едва дышат. Наверно, им снятся страшные сны.
        - Почему ты так решил?
        - У них подергиваются руки и ноги.
        - Хорошо, пойдем, посмотрим на ваши трофеи… Куртсан, Лепилло! Оставайтесь здесь, остальные за мной.
        95
        С огромным пистолетом в руке Ломель из рода Гуннов спустился по бетонной лестнице и на последней ступени остановился, увидев огромного шагонога. Тот стоял боком и, казалось, задремал, однако пушки держал крепко, Ломель это видел.
        - Там точно никого нет? - спросил он Унгара.
        - Никого нет, они лежат в зале, я же говорил.
        - Да, я помню.
        Ломель сошел с последней ступени и опустил пистолет, показывая своим людям, что не боится железного монстра. Потом подошел к нему и ткнул носком ботинка по железной лапе, дескать, обычная машина, ничего особенного.
        - Можно пройти в ту сторону, - махнул рукой Унгар, указывая на свободный коридор, но Ломель отрицательно покачал головой и протиснулся мимо шагонога, почувствовав запах пыльного железа, масла и еще чего-то из далеких земель, с которых прибыл этот солдат.
        Телохранители и Унгар протиснулись следом и прошли за Ломелем один поворот, потом другой, после чего тот вдруг воскликнул:
        - Усса-фа! Это еще что?!
        - Это маленький шагоног, - подсказал Унгар. - Он спустился самым первым и наводил ужас на моих людей.
        - Он тоже был опасен?
        - Да, отсюда не видно, но у него есть пулемет, вот, кстати, следы от его пуль - стена совсем разбита.
        - Усса-фа, - покачал головой Ломель, поднимая с замусоренного пола острые, как бритва, осколки пуль.
        Наконец они достигли сумрачного зала, куда попадало совсем мало света, и Ломель сумел оценить сложившуюся обстановку.
        На полу, в разных позах и в разных местах, лежали трое чужаков, и все они находились в беспомощном состоянии.
        Четверо бойцов Унгара действительно были перемотаны белой лентой, но поскольку держали в руках автоматы, заявлений на их счет Ломель решил не делать.
        - Ладно, мне все понятно, у чужаков приступ хунгаро.
        - Приступ хунгаро? - переспросил Унгар, еще раз посмотрев на тела.
        - Да. Эти неженки не знают, что бактериальный планктон нашей планеты опасен для новоприбывших.
        - Какой планктон? - озадаченно уточнил Унгар.
        - Бактериальный.
        - А-а-а. Значит, камни здесь ни при чем?
        - Размоченные?
        - Размоченные, - подтвердил Унгар и, нагнувшись, поднял упаковку от солдатского пайка.
        - Нет, камни здесь ни при чем, их повалил на землю наш воздух - наш крепкий воздух.
        - И что теперь делать?
        - Ну, целиком я их не возьму - у меня в машине мало места, отрежьте только головы, положите в мешок, и Пепе будет вами доволен.
        - Слава Пепе! - закричал кто-то из бойцов, вскинув руку в торжественном приветствии.
        - Да, Пепе - слава, - согласился Ломель, отмахнувшись от кричавшего, как от надоедливой мошки. - Давай, Унгар, у меня мало времени. Положи головы в мешок и отдай мне.
        - Хорошо, Ломель из рода Гуннов, я все сделаю, - кивнул Унгар и, выхватив из-за пояса кривой нож, бросился к самому молодому чужаку, однако неожиданно перед ним возник Цудус - боец с перебинтованной ногой. Зрачок его автомата смотрел Унгару прямо в лоб, а лицо этого тихого прежде бойца выражало решимость.
        - Если Ломелю нужны эти чужаки, пусть берет их живыми. Если хочет отрезать только головы, то его мозги размажутся по стене…
        Унгар медленно повернулся в сторону Ломеля, ожидая его реакции, но тот молчал, поскольку еще трое перебинтованных раненых с автоматами находились тут же и, не мигая, смотрели на заезжего начальника.
        - Вы понимаете, что нарушаете свои торжественные обещания? - издалека начал Ломель.
        - Нет никаких обещаний, - возразил ему Цудус. - Унгар сказал, что мы не с вами, значит, больше никаких обещаний. А этот чужак не дал нам умереть, благодаря ему мы еще едим козлятину, а не кормим в озере пиявок. Так что, Ломель, бери их целыми - с головами и ногами, если не хочешь увидеть собственные ноги, прежде чем умрешь.
        Ломель перевел дух. Светивший ему позор не состоялся, и теперь он мог спокойно выполнить требования этих… даже неизвестно кого, ведь они уже были на другой стороне.
        Услышать такое от живых и не попытаться убить их - было бы трусостью, но оскорбление от перебинтованных позором не считалось. Мало ли что они в бреду мелют?
        - Ладно, грузите их целиком, пусть Пепе решает, как с ними быть.
        И тотчас другие солдаты Унгара стали поднимать бесчувственных чужаков с пола.
        - Несите их за мной, - сказал Ломель. - Кажется, в машине найдется место для нескольких мерзавцев.
        96
        Дорога была никакой, то есть не было никакой дороги. Бертуччеры постоянно устраивали засады, и Люмелю всякий раз приходилось прокладывать новую тропу, а стало быть, вовсе обходиться без дорог.
        Вездеходный пикап подпрыгивал на болотных кочках, перекатывался через поваленные деревня и булыжники. Скрипели сиденья, грохотала подвеска, а в коротком кузове, словно кегли, перекатывались связанные пленники.
        «Пусть Пепе решает», - в который раз подумал Ломель, однако осадочек от беседы с ранеными бойцами остался. Они ведь его почти что мордой в грязь ткнули, а с другой стороны, они уже не здесь, чего тогда с них спрашивать?
        Но осадочек остался. Остался осадочек.
        Джеку в грузовике было плохо. Он еще не осознавал, что происходит, но удары о борт давали о себе знать, лицо было разбито, в горле першило, а на зубах скрипел песок. Что с ними произошло, их бот сбили? Они сорвались в пропасть, и теперь их несет по крутому склону?
        Очень хотелось пить - очень! Жажда накатывала на Джека приступами, заставляя его облизывать спекшиеся губы шершавым языком. Время от времени ему мерещились миллионы насекомых, которые обрушивались на него, словно ураган, и начинали пожирать заживо. В другой раз он погрузился в кипящую лаву, но быстро очнулся и увидел солнце.
        «Где же мы? Что с нами случилось?»
        В какой-то момент он в очередной раз пришел в себя и увидел рядом Веллингтона.
        - На, попей, - сказал тот и сумел влить пленнику в рот немного воды, несмотря на болтанку.
        - О-о-о… - вырвалось у Джека, когда прохладная влага скользнула по пищеводу.
        - Ожил? - улыбнулся Веллингтон и, перепрыгнув через Джека, стал отпаивать Хирша и Шойбле.
        Теперь Джек все осознавал лучше - он видел небо, солнце, какие-то облака, а еще дощатую стенку кузова, о которую его то и дело прикладывало.
        - Ну, все, я пошел… - сказал на прощание Веллингтон и вывалился через борт.
        - Джек! - почти тотчас позвал Хирш и приподнялся, насколько это было возможно, поскольку руки у всех были связаны за спиной.
        - Я здесь, Тедди.
        - Джек, он сказал, что мы хватили местного планктона!
        - Планктон - это морепродукты…
        - Воздушного планктона, Джек. У нас воспаление легких - местная разновидность. Называется - хунгаро.
        - О, как это важно сейчас, - съязвил очнувшийся Шойбле. - Вот если бы пожрать…
        - Заткнись! - оборвал его Хирш, а затем сильный удар колеса о валун заставил заткнуться всех троих.
        Грузовик остановился, хлопнула дверца, и мимо прочавкали чьи-то шаги - должно быть, местность была болотистая.
        - Не, все в порядке! - крикнул кто-то, осмотрев состояние подвески. - Это по защите грохнуло, а рессоры уцелели!..
        - Глянь на эту падаль в кузове!..
        - Понял.
        Трое пленников прикрыли глаза и затаили дыхание, пока вскочивший на колесо исследователь определял их состояние.
        - Вроде живы, командир, морды розовые!..
        - Ну тогда поехали, тут уже немного осталось.
        97
        Солдат вернулся в кабину, машина тронулась, и трое пленников получили возможность продолжить разговор.
        - Кто это тебе сказал, Тедди, про хунгаро?
        - Веллингтон.
        - Значит, мне не показалось, он уцелел?
        - Не показалось.
        - Он принес нам воды, а еды не оставил, - гнул свое Шойбле.
        - Ты же недавно нажрался вонючей козлятины, а потом еще съел паек!
        - Я съел два пайка…
        - Ну и чего ты еще хочешь?
        - Это болезнь, Тедди, это она на меня так повлияла. Как ты сказал - воздушный планктон?
        - Петер, у тебя этот планктон давно завелся! Ты жрешь, как… - Договорить Хирш не успел, их снова подбросило на какой-то кочке, однако больше никто не вышел проверить их состояние, и они благополучно промучились еще четверть часа, прежде чем машина остановилась возле высокого деревянного забора.
        - Кто такие? - спросил часовой.
        Джек не видел спросившего, но легко представил раскормленную физиономию, обвисшие щеки, автомат на плече и… желтые сандалии. Почему желтые? Этого Джек объяснить не мог, но он видел именно желтые сандалии поверх босых ног.
        - Ты чего, урод, глаза зеленкой залил?! - поинтересовался некто властным голосом с ноткой угрозы.
        - А, сержант Ломель… Почему без предупреждения? У вас что, радио не работает?..
        - Ты, сучонок, с кем разговариваешь?
        Хлопнула дверь, прозвучали два выстрела. Потом стрелявший вернулся в кабину и сказал буднично:
        - Поехали, Фердинанд.
        И Фердинанд поехал. Никаких кочек и валунов не попадалось, машина прокатилась по мощеной дороге и остановилась возле какого-то строения, Джек видел лишь часть его черепичной крыши.
        Охранники выбрались из кабины и встали возле бортов, глядя на пленников, которые лежали с закрытыми глазами.
        - Что стоите? Вытаскивайте их! - приказал старший. Джека схватили за куртку и, перевалив через борт, бросили на землю, отчего он закашлялся, а охранники засмеялись.
        - Что, урод, не ожидал такого приема? - спросил один из них.
        Джек попытался подняться, но получил сильный удар в лицо и снова потерял сознание, а когда пришел в себя, его уже волокли по ступеням.
        Охранники были крепкие и тащили его легко, словно тюк с тряпками. Эх, хорошо бы вырваться и убежать, как в кино, но куда бежать? Бежать здесь было некуда.
        Вот если бы в компании с Веллингтоном, который, похоже, действительно знал здешние места, ведь нашел же он грузовик, сумел на ходу забраться в кузов, а потом соскочил незаметно для охраны. Молодец полковник.
        Не подавая виду, что пришел в себя, Джек пытался запоминать то, что удавалось увидеть, однако пока это были только растоптанные солдатские ботинки и истершиеся стволы автоматов, которые охранники держали на плече.
        Сзади волокли Хирша и Шойбле, откуда-то тянуло дымом и запахом еды - должно быть, с кухни.
        98
        Пленников доставили в зал с высокими потолками и оставили на каменном полу. Джек решил, что имитировать беспамятство теперь бессмысленно, и, перевалившись на спину, с трудом сел.
        Его примеру последовали Хирш и Шойбле, по их лицам было видно, что с ними обошлись не лучше. Пленники стали осматриваться, просчитывая возможные варианты бегства. Из зала выходили две двери. Через одну их притащили, а из другой, судя по воцарившейся торжественной тишине, ожидали появления начальства.
        Доставившие пленников охранники встали у стены, рядом со своим командиром. У противоположной стены выстроилось еще полдюжины вооруженных людей, которые смотрели на своих коллег с плохо скрываемым неодобрением.
        Чуть дальше от охранников - в глубине зала, находился письменный стол из полированного дерева и большое кожаное кресло. На столе громоздились стопки бумаг, какая-то оргтехника, местный телефон, но складывалось впечатление, что это лишь реквизит.
        Из другой обстановки были еще несколько репродукций на стенах, пара книжных шкафов и ковровая дорожка, которая почему-то вела к окну.
        Вскоре послышались шаги, и в сопровождении двух телохранителей в зале появился невысокий, щупловатый человек, облаченный то ли в мундир генерала туземных войск, то ли в костюм клоуна.
        На нем был бежевый френч, лакированные черные сапоги, серебристые погоны, серебристые аксельбанты и такой же серебристый ремень. А венчала это великолепие малиновая фуражка с огромным золотым львом, едва помещавшимся на тесной тулье.
        - Приветствую тебя, Пепе из рода Уругханов! - прокричал привезший пленников человек и поклонился, в то время как его люди склонились еще ниже.
        - Привет тебе, Ломель. Зачем ты убил Хурхи?
        - Он в открытую хамил мне и насмехался…
        - Надо было сказать мне.
        - У тебя и так много забот, Пепе.
        - Да, это так, - вынужденно согласился Пепе. - Но ты заплатишь семье Хурхи штраф.
        - Как скажешь, Пепе, - ответил Ломель и снова поклонился.
        - Но, Пепе! - воскликнул один из его охранников у дальней стены, должно быть надеявшийся, что Ломель будет наказан строже.
        - Я сказал - штраф, значит, штраф! - ответил Пепе и, подойдя к письменному столу, так ударил по нему кулаком, что подпрыгнула стопка бумаги.
        Воцарилась тишина, стало слышно, как где-то в слуховом окне возятся птицы.
        - Так, Ломель, ты был в форте у озера?
        - Был, Пепе.
        - Тебя вызывали?
        - Да, Унгар вызывал. Он дал по радио условленный сигнал, и мы сейчас же выехали. Но бертуччеров не нашли.
        - А это кто?
        - Они прибыли на шагоходах…
        - На шагоходах?
        Пепе посмотрел на связанных пленников более внимательно.
        - А шагоходы там откуда взялись?
        - Корабль свалился, они уцелели.
        - Скоро эти корабли каждый день падать будут, не знаешь уже, куда от них прятаться.
        - Но другие разбивались совсем, Пепе, а этот только наполовину, я все это сам видел.
        - Значит, бертуччеры ушли?
        - Нет, не ушли. Они прибыли к разбитому кораблю, и их там кто-то пострелял.
        - Унгар?
        - Что ты, Пепе! - отмахнулся Ломель и захихикал. - Унгар только собственную задницу подстрелить может.
        - Тогда кто же? Может, эти?
        И Пепе снова посмотрел на пленников.
        - Ты спрашивал у них?
        - Нет, я подумал, что потом спрошу, потому что… Потому что там еще могли оставаться бертуччеры, поэтому я сразу закинул их в грузовик и сюда.
        - Хунгаро сморила?
        - Так точно, Пепе, сморила, вот и попадали.
        - А где их шагоходы?
        - В форте остались.
        - В самом форте?
        - Ну да, они ухитрились прямо туда на них заехать.
        - Что, очень маленькие шагоходы?
        - Да я бы не сказал, до самого потолка и с пушками.
        - Артисты, - усмехнулся Пепе и покачал головой в малиновой фуражке, отчего по стене пробежали блики от золотого орла. - А чего ты их целиком привез, мы же договаривались, что…
        - Я подумал, тебе будет развлечение, - развел руками Ломель и захихикал, а следом за ним захихикали и его люди. Рассказывать о том, что обезглавить пленников ему помешали раненые солдаты, он не хотел.
        - Странный ты какой-то, Ломель, Хурхи пристрелил за одно слово, а пленников целиком тащил. Это на тебя уже не похоже.
        Пепе замолчал, сосредоточенно что-то обдумывая, и никто не смел его побеспокоить, кроме шуршавших в вентиляции птиц.
        - Скажите мне, незнакомцы, вы стреляли в бертуччеров? - спросил Пепе, придерживая фуражку, словно боясь, что ее сдует.
        - Совсем немного, мистер, - первым отозвался Джек.
        - И скольких ты положил?
        - Не знаю, я дал одну очередь, кто-то упал, кто-то убежал. Сосчитать было трудно.
        - Какой калибр ты применял?
        - У меня девятимилллиметровый пулемет, роторный.
        - Ломель? - обратился к своему подчиненному Пепе.
        - Э… Там были следы от оружия поменьше, скорее всего пистолет скрытого ношения. Думаю, пять и пять миллиметров.
        - Хорошо, этого достаточно. А теперь я хочу, чтобы этих мерзавцев убили где-нибудь в лесу за забором, - сказал Пепе, но вдруг стоявший в углу книжный шкаф непостижимым образом откатился в сторону, и в зале появился Веллингтон - в чистом мундире и даже при фуражке.
        99
        Неожиданное появление полковника поразило всех. Охранники схватились за оружие, Пепе - за свою малиновую фуражку, а Шойбле покосился на Хирша и сказал:
        - Ну ни хрена себе…
        - Обыщите его! Обыщите его немедленно! - заверещал Пепе, указывая пальцем на вышедшего из стены полковника, и тотчас трое его солдат и еще трое солдат Ломеля бросились к незваному гостю, а он, улыбаясь, поднял руки, давая понять, что против обыска ничуть не возражает.
        - Ты повзрослел, Пепе! - смеясь, сказал он, когда его стали обыскивать.
        - А ты… А ты постарел, и морда у тебя обрюзгла, старый алкаш! - заметил ему Пепе и расхохотался, однако было в этом смехе что-то нервное.
        - Ну, время не обманешь, - согласился Веллингтон. - К тому же я до сих пор пью…
        - А я не пью… Курить мзем намного приятнее.
        - Ну, это твой выбор, Пепе, ты уже вполне взрослый самостоятельный мальчик.
        - Пепе, мы не нашли никакого оружия, только вот это! - сообщил один из охранников и поднес вождю плоскую фляжку.
        Пепе взял ее, свернул пробку и понюхал.
        - Коньяк «Регтайм», жалкое подобие настоящего спиртного. Время идет, но не все меняется, да, Рудольф?
        - Да, Пепе, - согласился полковник.
        - Проверьте шкаф, из-за которого он вышел, и весь потаенный ход! - приказал Пепе. И, обращаясь к полковнику, добавил: - Ты ведь меня сам этому учил, Руди, я не упускаю деталей.
        - Рад за тебя, мой мальчик, пока ты все делаешь правильно.
        Обыск шкафа ничего не дал - книги сбросили на пол, но это была только бумага, а вот из потайного хода, толкаясь и борясь за внимание начальника, солдаты вытащили принадлежавший Джеку огромный револьвер.
        - Вот, сэр! Вот оружие, которое он прятал! - закричал охранник, подавая Пепе оружие рукояткой вперед.
        - Ах ты, ублюдок! - воскликнул Веллингтон и, бросившись к телохранителю, попытался повалить его на пол, но у него ничего не вышло, шестеро более крепких охранников скрутили его так, что он взвыл от боли. Джеку даже показалось, что он слышал треск костей.
        - Оставьте его, - милостиво разрешил Пепе, посмеиваясь и оглаживая свой мундир. Он вдоволь насладился сценой унижения прежде недосягаемого в мастерстве учителя.
        Солдаты нехотя оставили помятого полковника и разошлись каждый к своей стене. Веллингтон, стоная, с трудом поднялся с пола, поднял свою фуражку и, водрузив на место, тотчас забыл о своем состоянии, превратившись в прежнего, самодостаточного пьяницу.
        - Пепе, ты можешь вернуть мне выпивку? - спросил он.
        - Нет, Руди, я намерен наказать тебя, - ответил Пепе, нюхая коньяк из открытой фляжки.
        - Пепе, ты вынуждаешь меня применить самые жесткие методы.
        - Твой револьвер у меня, учитель, ты не опаснее блохи, кусающей кролика в задницу.
        Охранники принялись хохотать шутке начальника, а Веллингтон вздохнул, выхватил штатный «пять с половиной» и застрелил сначала Пепе, а потом и всех его солдат.
        Все случилось секунды за три, Джек даже не успел ничего понять. Веллингтон подскочил к упавшему Пепе, забрал фляжку и, жадно припав к горлышку, сделал несколько глотков. Потом распрямился и, прикрыв глаза, перевел дух. Ему полегчало, щеки порозовели.
        100
        Через полминуты, с трофейным оружием, они выскочили на ступени, по которым их волокли еще несколько минут назад.
        Выбежавшие навстречу охранники были уничтожены дружным залпом, затем группа погрузилась в пикап, Шойбле занял место рулевого и вывел машину со двора, а Веллингтон указал нужную дорогу.
        Хирш сидел на переднем пассажирском сиденье, а Джек с Веллингтоном расположились сзади. Едва они отъехали, полковник стал доставать из-под сидений полные фляжки и перекладывать в свои карманы.
        - Но как, сэр? - поразился Джек. - Как вы узнали, что мы снова окажемся здесь?
        - А это самый лучший автомобиль для здешних дорог, и я заранее сгрузил сюда коньяк, а уже потом пошел к вам на выручку.
        - Но как вы сумели появиться прямо из стены? - спросил Хирш.
        - Не из стены, мой дорогой, а из коридора запасного выхода, ведь я сам строил это здание - и это, и десяток других похожих.
        - А почему этот Пепе называл вас учителем? - поинтересовался Шойбле.
        - Когда я был здесь с миссией, то обучал нескольких местных мальчишек, тогда они были совсем несмышленыши.
        - А чему же вы их учили?
        - Я учил их собирать сведения, вести слежку, самим уходить от наблюдения, а еще рукопашному бою и стрельбе. В общем, вполне обычный набор для миссий в подобной дыре.
        - И давно это было?
        - Лет пятнадцать назад.
        - А откуда вы взяли мой револьвер, он ведь остался в форте? - спросил Джек и найденной в кармане салфеткой попытался стереть с лица натекшую кровь.
        - Я был в форте.
        - Страшно представить, что вы там понаделали, - заметил Хирш.
        - Ничего не понаделал, - ответил полковник и отхлебнул из фляжки. - Разбил им радиостанцию, взял этот револьвер и ушел. Без радио они неопасны.
        - Вы их не тронули?
        - Ну что же вы старину Веллингтона совсем за какого-то зверя держите, - покачал головой полковник и снова отхлебнул. - Я не стреляю ради удовольствия, камрады, я бы и в Пепе не стрелял, не будь он таким опасным ублюдком.
        - А куда мы сейчас едем? - спросил Джек.
        - К Сэму Бертуччи…
        - Это тот, с которым воевал Пепе?
        - Да, его заклятый враг. А раньше они были такими друзьями.
        - Вы и Бертуччи давно знаете?
        - Знаю, конечно, он ведь тоже у меня учился. - Веллингтон вздохнул и добавил: - Замечательные были мальчуганы.
        - Значит, вы были разведчиком, сэр?
        - Нет, я числился экспертом географического комитета при центральном правительстве.
        - Но занимались вы не географией.
        - Географией, капрал, географией, только в немного более широком смысле.
        - Но вы работали на СГБ? - повернувшись, спросил Хирш.
        - Ну неужели ты думаешь, что я тебе скажу, лейтенант?
        - После стольких лет это все еще секрет?
        - Это может быть секретом еще двести лет.
        - Так разве бывает? - поразился Джек.
        - Бывает, капрал, бывает, - вздохнул Веллингтон и снова начал пить.
        101
        Несмотря на то что дорога среди разросшихся кустов была едва заметна, она оказалась довольно ровной. В некоторых ее местах - на прямой - Шойбле держал семьдесят километров в час.
        Впрочем, долго ехать им не пришлось, и минут через сорок машина остановилась перед кривой жердью, покрашенной белилами так, чтобы было понятно, что это шлагбаум.
        Жердь лежала на двух рогатинах, вбитых по краям дороги, и на ней сушились какие-то то ли портянки, то ли половые тряпки, над которыми вились мухи.
        На шум мотора из кустов выскочили двое часовых - сильно напуганные и, судя по опухшим лицам, только что проснувшиеся.
        - Стой! Земля комиссара Бертуччи, - закричал толстый часовой, одетый в затертые до дыр обноски, некогда бывшие полевой формой. Перед собой он выставил автомат «бэ-эс», такой же грязный, как у солдат в форте.
        - Мы уже стоим, ребята, сообщите Сэму, что прибыл его друг Рудольф Веллингтон, - произнес полковник, выбираясь из машины.
        - Ты его друг? - не поверил толстяк.
        - Я его друг.
        - Он его друг, Питто! - воскликнул толстяк, обращаясь к коллеге.
        - А я тут при чем?
        - Нужно ему сообщить!
        - Ну, а я тут при чем?
        - При том, что ты быстрее ездишь на велосипеде!..
        - Эй, а у вас что, нет радио? - спросил Веллингтон.
        - Нет, - вздохнул толстяк и сразу как-то сник, опустив автомат.
        - Хорошо, тогда я сам сообщу, у меня есть радио…
        Веллингтон достал из внутреннего кармана портативный передатчик, вытянул телескопическую антенну и, включив передачу, постукал по прибору ладонью - иначе он не включался.
        - Але, волна «бэ»… Комиссар Бертуччи, ответьте Веллингтону… Ответьте Веллингтону…
        - Кто это? - спросил чей-то голос.
        - Веллингтон. Ты что, Сэм, забыл мой голос?
        - Нет, сэр… Но… ведь этого не может быть.
        - Чего, Сэм?
        - Но ведь прошло столько лет. Где вы находитесь?
        - Возле поста, который охраняют два твоих бойца - толстяк и еще один, в обносках. Хочешь их услышать?
        - Не мешало бы.
        - Хорошо. Вот ты, толстый, скажи что-нибудь своему командиру!..
        - Я, э-э… Мистер Бертуччи, это Росмак!
        - Привет, Росмак, как вы там?
        - Собираюсь выехать к вам на велосипеде!
        - Не нужно, Росмак, это мои друзья, поэтому оставайся на месте.
        - Спасибо, мистер Бертуччи!
        - Сэр, вы меня слышите? - спросил Бертуччи.
        - Да, Сэм, я на связи, - отозвался Веллингтон.
        - Вы один?
        - Нет, со мной трое друзей. Мы едем на пикапе Ломеля, знаешь такого деятеля?
        - Лучше, чем вы думаете…
        - Так вот его с нами нет, только пикап. Мы вооружены автоматами людей Ломеля и Пепе.
        - А что с Пепе?
        - Подробности при встрече, Сэм, но для тебя новости только хорошие.
        - Ладно.
        - И вот еще что - не верится мне, что такое важное направление охраняют только два грязнули. Чего мы должны опасаться?
        - Э-э… Там через километр будет развилка - объезд большого дерева. Слева грязная дорога в лужах, а справа хорошо накатанная грунтовка. Так вы поезжайте по лужам.
        - Понял, Сэм. Больше никаких сюрпризов на дороге?
        - Нет, сэр, до самого моего бунгало вам ничего не грозит.
        - Ну, хорошо, мы выезжаем.
        Веллингтон отключил рацию и кивнул часовым, чтобы убирали шлагбаум. Пока они возились с крашеной жердью и портянками, полковник вернулся в машину и, облизав губы, словно пустынный путник, торопливо отпил из фляжки.
        - Сэр, вы сказали, что разбили радиостанцию в форте, - напомнил ему Джек.
        - М-м-м… И что же? - спросил Веллингтон, завинчивая пробку.
        - Но она при вас.
        - При нас. Значит, я что-то напутал. Знаешь, с немолодыми пьющими джентльменами такое случается. Тебе ли не знать, капрал?
        102
        Они благополучно миновали развилку, но доехать до самой ставки Бертуччи им, разумеется, не дали. Через пять километров после большого дерева дорогу преградила свежесобранная баррикада, за которой на треноге стояла малокалиберная пушка.
        Шойбле остановил машину, и все вышли на дорогу, оставив оружие в кабине, и тотчас из-за деревьев выскочили два десятка солдат, которые быстро обыскали незваных гостей. Не найдя при них оружия, они забрали из машины весь арсенал, однако личного пистолета полковника Джек у них не заметил.
        Лишь после того, как оружие оказалось у солдат Бертуччи, тот вышел из-за дерева, однако, несмотря на улыбку Веллингтона, на его лице оставалась печать озабоченности.
        Он лучше Пепе понимал, что представлял собой Веллингтон.
        - Рад видеть вас, сэр, - сказал Бертуччи, пожимая полковнику руку.
        В отличие от Пепе он не носил провокационных нарядов, ограничиваясь полевой формой, а его приближенные отличались редкой для здешних мест опрятностью.
        - И я рад, Сэм. Познакомься с моими друзьями, это капрал Стентон, сержант Шойбле и их бравый командир лейтенант Хирш. Очень хорошая компания, между прочим.
        - Рад знакомству, господа, - произнес Бертуччи, каждому пожав руку. - Ну, а что там с Пепе? Как он отнесся к тому, что вы забрали у Ломеля его тачку?
        - Пепе угрожал нам, мы были вынуждены защищаться, - развел руками полковник.
        - То есть я теперь единственный хозяин Междуречья? - осторожно спросил Бертуччи.
        - Не знаю, приятель, как тут у вас все налажено, ты же знаешь, меня долго не было. Но это оружие и машина оттуда. И если у него остался какой-то заместитель, поспеши перехватить власть.
        - Я так и сделаю. Ромеро!
        Из группы солдат вышел невысокий смуглый боец с непонятными знаками различия.
        - Беги на лесопилку, возьми двадцать человек и прямо на броневике шуруйте к Пепе. Нужно, чтобы там сегодня же было чисто, понял? Если все пройдет хорошо, расставь посты и доложи мне.
        - Слушаюсь! - козырнул Ромеро и помчался куда-то через лес.
        - А у тебя служба получше организована, чем у Пепе, - заметил Веллингтон.
        - Все, как вы учили, сэр.
        - Да, с лужами вокруг дерева это ловко придумано! Психология!..
        Они вдвоем засмеялись.
        - Ну что же, сэр, идемте через лес, здесь близко, а машину отгонят мои люди.
        И они пошли через лес по едва заметной тропинке.
        - Я так понимаю, сэр, что моих союзников возле форта тоже вы постреляли?
        - Они угрожали мне, Сэм. Хуже того, они угрожали моему запасу.
        - Значит, все эти фляжки при вас - спиртное?
        - Разумеется. А ты полагал, жидкая взрывчатка?
        - Я полагал, что если так пить, человек долго не протянет, но вы… - Бертуччи покачал головой. - Вы особенный, сэр.
        - А как ты понял, что у озера стрелял именно я?
        - Вы и ваши друзья, если быть точным. Осторожно, тут у нас ямка…
        - Опять ловушка?
        - А что делать, конкуренция растет, люди с долины так и прут, приходится приспосабливаться. А на озере была пара моих разведчиков, пришли на шум, нашли обломки корабля, побитых союзников.
        - Лесные?
        - Да, иногда они ищут работу. Так вот на некоторых одинаковые раны от пуль малого калибра. Почему-то я сразу вспомнил о вас, сэр. Вокруг все было истоптано шагоногами, от которых лесным тоже досталось из пулемета. Девять миллиметров, не ошиблись мои разведчики?
        - Не ошиблись, - ответил Джек. - Ваши союзники обстреляли нас, когда мы подошли к форту. Мы думали, нас зажали с двух сторон, а оказалось, что это были противники.
        - Они не разобрались, - пояснил Бертуччи. - Шагоногов никогда не видели, вот и начали палить. Кстати, сэр, пистолет при вас не нашли.
        - Но ты же сам видел, как меня обыскивали.
        - Видел. Также я видел, как вы успели сунуть его Грейну, - кивнул Бертуччи на одного из своих солдат.
        - Значит, он у Грейна.
        - У него нет.
        - Тогда у меня, - сказал Веллингтон и, распахнув куртку, показал пистолет, засунутый за пояс вместе с полудюжиной уложенных патронташем фляжек.
        - Но как? - поразился Бертуччи. - Вы же мне показывали этот фокус! Я следил!
        Веллингтон улыбнулся.
        - Вот именно потому, что я показывал тебе этот фокус, я провел его немного иначе. Зная, где ты можешь находиться, я показал тебе спектакль - сунул пистолет Грейну, а когда тебе закрыли обзор, перебросил его другому товарищу - вот этому.
        - Фарро?
        - Ну, может быть, Фарро, а может быть, кому-то еще, суть в том, что нужно все время импровизировать. Ты ждал знакомых действий и попался, а если бы это был враг?
        - Для меня вы недостижимы, сэр, - со вздохом произнес Бертуччи.
        - Да ладно тебе прибедняться, я же вижу, что ты сейчас импровизируешь! Вот для Пепе Веллингтон действительно был недостижим, а у тебя на руках есть еще козыри. Ты, наверное, смолой торгуешь?
        - Здесь все ею торгуют.
        - Я не осуждаю.
        103
        Ставка Сэма Бертуччи выглядела не так помпезно, как здание миссии, которое прибрал к рукам Пепе. Здесь все строилось для удобства жизни и обороны, если потребуется.
        Глубокий ров, каменный забор из собранных по лесу булыжников, скрепленных раствором. По всему его периметру имелись бойницы - через каждые десять метров. По углам крепости высились башни - мощные доты с веерными секторами обстрела.
        Ворота были выдвижными, они поднимались из-под земли, и можно было не сомневаться, что вся остальная подземная инфраструктура была на высоте. А в глубине этого комплекса стояли обычные с виду жилые постройки - личные апартаменты Бертуччи, казармы и нечто вроде штаба. Однако стены этих построек также делались с достаточным запасом прочности - цемента и булыжников здесь не жалели. Крыши были плоскими, с перекрытиями из железобетонных плит.
        Помимо необходимых оборонных свойств в комплексе присутствовали и эстетические моменты - рядом с постройками росли высокие деревья, некоторые из которых были усыпаны розовыми благоухающими цветами, однако, на взгляд Джека, и эти излишества были посажены не просто так. В случае обстрела снаряды, ракеты, минометные мины рвались бы в кронах деревьев, нанося постройкам минимальный ущерб.
        В просторной гостиной, куда в конце концов доставили гостей, царила прохлада и мятный аромат. Высокая девушка в скромном коричневом платье и с местными слегка угловатыми чертами лица подкатила тележку с напитками и легкой закуской.
        Джек даже не поднялся с кресла, ему было хорошо в прохладе и относительной тишине, а Хирш взял какой-то ликер и печенье. Шойбле позарился на пиво и все бутерброды, какие там были.
        - Вы голодны, сэр? - спросила девушка чуть хрипловатым голосом.
        «Классная девчонка», - подумал Джек, вытягиваясь в кресле, словно кот.
        «Надо попросить молока и овсяного печенья, в этом нет ничего неприличного», - подумал Хирш.
        А Шойбле ничего не подумал, он только сказал:
        - Давай, красавица, неси все, что есть, - сыр, колбасу, хлеб и соус! Я не ел нормальной еды целые сутки!
        - А как же козел! - подал голос Джек и засмеялся.
        - Сам козел! Он не считается - он жутко вонял!
        И, видя удивление в карих глазах красавицы, повторил:
        - Неси все, что есть, я не привередливый.
        Девушка оглянулась на Бертуччи, тот кивнул, и она укатила тележку в другую комнату.
        - Я вижу, у вас разные предпочтения, - заметил Бертуччи.
        - А молока можно? - решился Хирш.
        - Можно, но оно здесь только ореховое.
        - А овсяного печенья?
        - Этого - навалом.
        - Отлично. Тогда мне того и другого.
        - Ты слышала, Ороре? - спросил Бертуччи.
        - Да, я все поняла! - отозвалась из другой комнаты девушка.
        - С твоего позволения, Сэм… - произнес Веллингтон, доставая очередную фляжку.
        - На здоровье, полковник. Раньше вы были лейтенантом.
        - Все меняется, дружище. Когда-то я имел трех таких Ороре, а теперь только смотрю и завидую.
        Они рассмеялись, Джек, Хирш и Шойбле только улыбнулись, при этом Петер думал о бутерброде с мясом.
        Веллингтон разом осушил всю фляжку и облегченно выдохнул.
        - Давно не пил, изголодался.
        - Пару суток?
        - Полтора часа.
        - О!..
        104
        Шойбле принесли бутерброды, Хиршу - ореховое молоко и овсяное печенье, Джек просто полюбовался фигурой Ороре и стал дремать.
        - Ну, так какое у вас ко мне дело, сэр? Я так понимаю, что вы не просто так от Пепе бежали? У вас ведь и оружие, и шагоноги имеются.
        - Не просто так, - согласился Веллингтон. - Мы здесь не по своей воле, Сэм, хотелось бы поскорее убраться.
        - И куда же, в долину, в город?
        - Нет, убраться с Лимбулы…
        - Убраться с Лимбулы? - переспросил Бертуччи и удивленно посмотрел на всех гостей поочередно. - Но как вы себе это представляете?
        Джек, Хирш и Шойбле переглянулись, они это себе никак не представляли, но, похоже, Веллингтон знал, что говорил.
        - Для этого нам нужно захватить асимпторию…
        - Да вы с ума сошли, сэр, асимпторию захватить невозможно, там нужен полк солдат, артиллерия, хорошо бы и авиационную поддержку.
        - А разве кто-то пытался ее захватить и у него не вышло?
        - У нас никому в голову не приходило заниматься этим, сэр. Но даже если все бойцы из долины соберутся, едва ли что-то получится - техники у нас маловато.
        - Техника есть у нас, а извещать о своих планах всю округу мы не станем. Сохраним подготовку в секрете.
        - Нет, сэр, вы как хотите, но это не для меня. Людей положу, а какой толк?
        - Можешь заработать денег.
        - А что мне эти деньги? Если придут каратели, здесь всех выжгут до самых озер. Зачем нам это нужно?
        - А если каратели не придут, а денег будет очень много?
        - Очень, это сколько?
        - Столько, что смолой сможешь больше не торговать.
        - И что, у вас есть эти деньги?
        - Сэм, ну неужели я тебе скажу? Пока прими это как гипотетический вариант.
        Бертуччи задумался, и Джек стал его осторожно рассматривать - невысокого роста, жилистый, смуглый, на поясе пистолет, но скорее всего для авторитета перед своими солдатами, в оружии он не слишком нуждался, Бертуччи производил впечатление умного человека.
        Что-то подсказывало Джеку, что этот человек хорошо усвоил науку Веллингтона и до сих пор неохотно демонстрировал, что именно он понимал. Впрочем, Веллингтона он провести не мог, но все же пытался, и Джек это чувствовал.
        - Для такой операции нам придется нанимать солдат, своих людей я на это бросить не могу - здесь должен кто-то остаться.
        - Сколько ты думаешь нанять?
        - Думаю, мне нужно еще пятьдесят человек.
        - Нет, - поморщился Веллингтон и провел рукой по подбородку, удивительно чисто выбритому. Джек только теперь обратил внимание на то, что несмотря на беспробудное пьянство Веллингтон всегда ухитрялся выглядеть опрятно. Да, его полевой мундир слегка помялся, кое-где пристали листочки колючей травы, но, в общем, он выглядел бодро и даже не потерял фуражку.
        - Нет, это будет целая толпа, нас засекут с воздуха или еще как-нибудь, на все про все ты должен обойтись двумя десятками отборных бойцов.
        - Отборные стоят дорого, - напомнил Бертуччи.
        - Гипотетически нам это по плечу.
        - И, скорее всего, их придется расходовать без остатка?
        - Я плачу, остальное твои проблемы.
        В кармане Бертуччи заработала рация. Он извинился и, отойдя в угол зала, стал негромко разговаривать, Джек мог расслышать отдельные слова, но понятных было совсем немного, Бертуччи разговаривал на каком-то кодировочном языке.
        - У тебя свой брайтспич? - заметил Веллингтон, когда Бертуччи вернулся к гостям.
        - Да, и не один. Перехватить переговоры в эфире легко, а так мы хоть что-то скрываем от своих врагов.
        - Это был твой отряд? Они добрались до штаба Пепе?
        - Да, все, как вы и говорили. Они прибыли вовремя и не дали лейтенантам Пепе наладить управление без него. Теперь это наша территория.
        - Поздравляю.
        - Также удалось захватить форт у озера.
        - Легко?
        - Легко. Там уже не было никого в живых, кто-то постарался до нас. Посидите здесь минуточку, сэр, я выйду, чтобы сделать кое-какие распоряжения.
        С этими словами Бертуччи вышел, а Веллингтон одним махом допил фляжку.
        - Ты хочешь спросить меня, капрал? - произнес он, ставя фляжку на невысокий столик.
        - Да, сэр. Вы сказали, что никого в форте не трогали, лишь разбили им рацию. Но рация у вас, а люди Бертуччи говорят, что все убиты.
        - Да, рация у меня и… Они представляли для меня опасность, капрал, у них были автоматы, а у меня только пистолет.
        Вернулся Бертуччи и сел на свое место.
        - А можно мне еще бутербродов? - спросил Шойбле, поднимая руку.
        - Э-э… Конечно, можно. Ороре!..
        105
        Впервые за долгое время Джек спал в постели, не боясь, что ночью может начаться бомбардировка в метеоритном поле или тряска в гравитационной аномалии, а еще хуже - атака вражеских штурмовиков. Но теперь это уже было в прошлом.
        Утром все выглядели заметно отдохнувшими, а Шойбле еще и сытым. Еще до рассвета он добыл на кухне какого-то мяса и теперь чувствовал себя прекрасно.
        В доме были туалет и душ с приятной, чуть холодноватой водой. Джеку понравилось мыло - натуральное, из каких-то цветов, лепестки которых попадались в желтоватой массе.
        Потом все завтракали в просторной столовой, и снова там была Ороре, которая Джеку нравилась еще больше. Она была в том же платье, но теперь у нее в волосах оказался цветок, кажется, голярия, в цветах Джек не очень разбирался.
        Сразу после завтрака они спустились во двор, где их ждал трофейный пикап и два потрепанных джипа с вооруженными людьми.
        - Кто у вас поведет? - спросил бородатый солдат в заляпанных машинным маслом штанах.
        - Я, - вышел вперед Шойбле.
        - Я протянул тяги тормозов, но все равно машина старая, поэтому тормози прихватками…
        - Как это?
        - Короткими качками, - показал рукой механик.
        - Понял, - кивнул Шойбле. - А горючка есть?
        - Да, полный бак и еще две канистры в кузове.
        Помимо запасного горючего в кузове оказались ящики с едой, водой и патронами. Трофейные автоматы, вычищенные накануне людьми Бертуччи, разместили в кабине. Там же Джек нашел и свой крупнокалиберный револьвер, с полным барабаном и еще четырьмя патронами на клейкой ленте - видимо, больше подходящих боеприпасов у хозяев не нашлось.
        Договорились, что пикап поедет замыкающим за двумя джипами, первый из которых собирался вести сам Бертуччи. Для связи имелись рации с «вечными» урановыми батарейками.
        - А куда мы поедем, сэр? - спросил Шойбле, когда они выезжали за крепостные ворота.
        - Мы поедем в славный город Гринз.
        - Это далеко?
        - Три сотни километров по грунтовой дороге.
        - Далеко.
        - Напрямую до него меньше ста километров, но прямая дорога проходит через негостеприимную территорию, где нам могут быть не рады.
        - Там живут враги Бертуччи? - уточнил Джек.
        - Нет, там живут кайманы. Они владеют особым гипнотическим даром и могут обратить человека в послушного раба.
        Через пару километров машины стали втягиваться в лес, где дорога петляла между деревьев и огромных каменных глыб величиной с малолитражку.
        Перед носом машины то и дело пробегали мелкие животные вроде крыс или зайцев, а когда старенький дизель на поворотах тарахтел потише, можно было разобрать пение птиц и редкие удары крупных капель, которые шлепали по траве, срывались с самых верхних ярусов.
        - Лейтенант, а ты чего все время молчишь? - спросил вдруг полковник.
        - Я анализирую, сэр.
        - Что анализируешь?
        - Все анализирую. То, как мы попали на Лимбулу, как штурмовали форт, как перебрались сюда. События мелькают, как в ускоренном видеоролике.
        - Тебя это шокирует?
        - Все меняется быстрее, чем я успеваю разобраться в ситуации. Это как высадка десанта вслепую - неизвестно где и неизвестно против каких сил. Быстрая нахрапистая атака может помочь, но вести длительные боевые действия не получится.
        - А Шойбле, вон, не комплексует.
        - А чего мне комплексовать? Я комплексую, когда голодный, а если сытый, значит, события разворачиваются в правильном направлении, - заявил Шойбле, активно вращая руль.
        - Вот, лейтенант, учись простой философии и сбережешь нервы.
        Сказав это, полковник откупорил очередную фляжку, чтобы полечить нервы собственные, и, сделав пару глотков, толкнул в бок Джека.
        - Ну, а ты чего думаешь, капрал, прорвемся мы на асимпторию?
        - Я думаю, сэр, что вы ежедневно размышляете о том, чтобы завязать с выпивкой, и всякий раз от этой мысли вас бросает в холодный пот.
        Веллингтон даже закашлялся, услышав такое.
        - Ты откуда это взял, капрал?
        - Если вам неприятна эта тема, сэр, я не буду ее касаться впредь, - ухмыльнулся Джек.
        - Да ты… - полковник покачал головой и посмотрел сначала на фляжку, а потом снова на Джека. - Да ты опасный субъект, Стентон. Я думал, про тебя врут, в досье часто пишут разную чепуху, но все оказалось правдой. Даже, пожалуй, там еще и не все написано.
        Полковник вздохнул и хотел было снова приложиться к фляжке, но, наткнувшись на взгляд Джека, закрутил пробку и убрал фляжку в карман.
        - Потом допью, - пообещал он неизвестно кому.
        106
        Какое-то время Джек надеялся, что вот-вот начнется дорога получше - они выберутся на какое-нибудь шоссе и как поедут! Но на шоссе все никак не выезжали, и спустя полтора часа он наконец смирился и стал дремать, следя лишь за тем, чтобы не удариться головой о стойку.
        Так они проехали около четырех часов, потом лес стал отступать от дороги, и вдоль обочин потянулись возделанные участки, на которых то тут, то там стали попадаться сами земледельцы с нехитрыми орудиями труда.
        - Я узнаю эти места! - оживился полковник Веллингтон, до этого вяло посасывавший свой алкоголь.
        - Вы и здесь бывали, сэр? - из вежливости уточнил Хирш.
        - Бывал, конечно, это деревня Тху. Тут живут савояры акжи. Милые, скажу я вам, люди.
        - Я заметил, что местные избегают называться людьми и делают это только для удобства общения с нами, - заметил вдруг Шойбле.
        - Я думал, ты на автопилоте, - удивился Джек, сразу выходя из состояния дремы.
        - Я и есть на автопилоте, но вторая часть головы у меня свободна.
        Следуя за джипами, они заехали в середину большой деревни, состоявшей из сотни хижин, стены которых были сплетены из прутьев, а крыши покрыты большими кусками выкрашенной охрой коры.
        Размеры хижин были достаточно внушительны, примерно восемь на десять метров.
        - Здесь принято жить большими семьями, - пояснил полковник. - Человек по двадцать. А вот зачем, интересно, мы здесь остановились?
        - Всем требуется отлить, - предположил Шойбле, выбираясь из машины по примеру солдат из джипов.
        Заметив гостей, на небольшой деревенской площади стали собираться местные. Джек тоже вышел размять ноги, в туалет ему пока не хотелось.
        - А ваш алкоголь, полковник, совсем не содержит воды? - спросил он с издевкой.
        - К сожалению, содержит, - ответил Веллингтон, напряженно вглядываясь в лица собирающихся аборигенов. - Пойду и я отолью, тут за водонапорной башенкой есть подходящее место…
        Веллингтон толкнул дверь и уже собирался побежать в сторону каменной башенки, когда был остановлен несколькими пронзительными криками, и вокруг него тотчас образовалось кольцо из полудюжины женщин средних лет.
        Они что-то кричали на своем языке, активно жестикулируя и, видимо, приводя какие-то весомые аргументы, то и дело поправляя яркие платки.
        - Тедди, ты что-нибудь понимаешь? - спросил Джек у выходящего на разминку Хирша.
        - Пока понятно только одно, наш полковник попался.
        - А в чем дело-то?
        - А ты посмотри на Бертуччи…
        Джек обошел пикап и увидел хохочущего Бертуччи, который, видимо, прекрасно понимал этот странный спектакль.
        Решив выяснить, что происходит, Джек обошел гомонящую толпу поклонников Веллингтона и, подойдя к Бертуччи, спросил:
        - А что тут происходит, почему они на него так наседают?
        - Видишь ли, камрад, - вытирая слезы, произнес Бертуччи. - Это его бывшие подруги. Раньше он был большим охотником до женщин, они даже интересовали его больше, чем алкоголь. А теперь у этих женщин имеются дети мистера Веллингтона, и они настаивают, чтобы он, как отец, сделал им нравственное наставление.
        И Бертуччи снова зашелся смехом, от которого даже Джек начал улыбаться.
        - Где отлить можно? - спросил он у одного из солдат, и тот указал все на ту же водонапорную башенку в пятидесяти метрах от площади.
        107
        Вернувшись к машинам, Джек увидел нескольких подростков, которых подталкивали вперед их матери - бывшие подружки Веллингтона. Церемония продлилась минут десять, женщины с детьми ушли, и Веллингтон поплелся за башню, а когда вернулся, был тих и задумчив.
        Джек и его приятели полковника не донимали, понимая всю деликатность момента. А он дождался, когда автомобили тронутся, связался с Бертуччи по рации и спросил:
        - Сэм, ты нарочно это устроил?
        - Нет, сэр, мой смех был вызван именно неожиданностью момента. Ну кто же знал, что они вас так хорошо запомнили?
        - И на том спасибо, - буркнул полковник, выключая рацию. Он не поверил Бертуччи, он вообще никому не верил, кроме старых добрых фляжек.
        Достав очередную, он сделал несколько глотков, потом вдруг закашлялся и, завинтив пробку, убрал выпивку в карман.
        - Капрал, я хочу попросить тебя об одном одолжении…
        - Слушаю, сэр.
        - Ты не мог бы не смотреть на меня, когда я пью?
        - Да, сэр, конечно. Извините меня.
        - Спасибо, приятель.
        В полной тишине они ехали еще около часа. Лес становился все гуще, а дорога извилистее. Стали попадаться большие лужи, которые джипы преодолевали с большим трудом. Иногда дорогу пересекали корневища огромных деревьев, и через них приходилось переваливаться, как через лежащие бревна. Все это значительно замедляло движение колонны, а вскоре Бертуччи связался с Веллингтоном по рации.
        - Сэр, тут пришла новая информация…
        - Что за информация?
        - Мой человек говорит, что кайманов в деревнях на холмах больше нет.
        - Ушли?
        - Да они всегда так - придут, поживут несколько лет и уходят.
        - А деревенские откуда взялись? Это они тебе сообщили?
        - Они сообщили моему человеку.
        - Это понятно, а где же они прятались?
        - Жили в горах. У них там и коровы, и ячмень, так и выживали.
        - Ты предлагаешь срезать?
        - Ну, конечно. Иначе мы еще часов восемь трястись будем.
        - Если ты уверен в своей сети агентов, поступай как знаешь, нам тоже эти лишние восемь часов тряски ни к чему.
        - Значит, идем к первой деревне.
        Они проехали еще километров пять и свернули на совсем непроезжую дорогу, где приходилось ломиться сквозь заросли из молодых деревьев и тонких, но прочных лиан, усыпанных мелкими благоухающими цветами. Когда машины прорывались через их сплетения, цветы обрушивались на них настоящим снегопадом, и нос улавливал такой аромат, что Джеку хотелось оказаться за сотни миллионов космических миль отсюда, в какой-нибудь красивой стране, где нет оружия и космических штурмовиков, где девушки прекрасны, а на завтрак подают… куриные котлеты. Вот как-то так.
        Вскоре колонна выбралась на еще одну грунтовую дорогу, также порядком заросшую. Дорога шла немного в гору, и, двигаясь по ней, автомобили миновали полосу тумана, за которым показались силуэты величественных холмов с пологими, покрытыми лесом склонами.
        Когда колонна проехала еще пару километров, впереди показались каменные дома, а не какие-то хижины из прутьев.
        Напротив одного из домов джипы остановились, встал и пикап. Из головной машины выскочил боец с автоматом и побежал в сторону постройки.
        - Как-то странно выглядит эта деревня, окна заколочены, людей не видно, - заметил Хирш.
        - Просто еще не все вернулись, - предположил Веллингтон. - Сюда наведывались кайманы, мастера гипноза. Я вам про них уже рассказывал.
        - То есть вы это серьезно говорили, сэр? - не поверил Джек.
        - А ты думал, я пошутил? Нет, приятель, это Лимбула, материк Ганбего, здесь все взаправду, никаких тебе сказочек.
        - Вы много чего рассказывали, сэр, а потом оказывалось, что все совсем не так.
        - Так в жизни и бывает, капрал, сначала ты думаешь одно, потом другое, а затем и вовсе разочаровываешься и начинаешь играть за другую команду. О, ты посмотри!
        - Чего? - оглянулся Хирш.
        - Да я с этими вашими разговорами совсем пить забываю!
        - Ну так это же хорошо, - заметил Шойбле.
        - Что значит - хорошо? А если бы вдруг перестал столько жрать?
        - Сколько - столько?
        - Постоянно, я имею в виду.
        - Этого не случится. Много кушать, это правильно, это все врачи советуют.
        - Тогда и пить тоже.
        - Что «тоже»?
        - Врачи советуют. Смотрите, это парень возвращается вразвалочку…
        - Значит, уверен, что все в порядке, - сказал Хирш.
        - А что ты думаешь, капрал? - спросил Веллингтон.
        - Он какой-то неподвижный.
        - Он же идет, Джек, ты чего мелешь? - возразил Шойбле. - Какой же он неподвижный?
        Джек не ответил. Вернувшийся боец сел в головную машину, и колонна снова тронулась в путь. Они проехали все селение, выбрались на достаточно ровную дорогу и спустя полчаса приехали в другую деревню домов на пятьдесят.
        На этот раз колонна остановилась у второго ряда домов. Из головной машины снова выбрался все тот же переговорщик и побежал к дому с открытыми ставнями - у остальных в округе они были заколочены досками.
        - Ну что скажешь, Джек, подвижно он побежал или неподвижно? - спросил Шойбле и засмеялся, однако его никто не поддержал.
        На этот раз переговорщик пробыл в доме минут пятнадцать, а когда вышел, побежал к джипу рысцой, слегка припадая на правую ногу.
        - Наверное, старое ранение… - предположил полковник, прихлебывая из фляжки. Теперь он пил меньше и медленнее.
        Когда колонна тронулась, он связался по рации с Бертуччи.
        - Привет, Сэм.
        - Здравия желаю, сэр. Давно не виделись?
        - Этот твой толмач, он что, был ранен в правую ногу?
        - В каком смысле?
        - Он заметно припадает на правую ногу, как будто старая рана. Это так?
        - Насколько мне известно, он никогда не был ранен в ногу.
        - Может быть, ломал ее в детстве? Такое случается.
        - Я спрошу…
        Последовала пауза, после которой Бертуччи уверенно ответил:
        - Он никогда не ломал, не вывихивал и никак не повреждал правую ногу.
        - Спасибо, командир.
        - А что это значит, сэр?
        - Ничего, Сэм, просто мы с ребятами поспорили.
        - А могу я узнать о предмете спора?
        - Нет, ты не поймешь.
        108
        Колонна снова тронулась в путь, Веллингтон посасывал алкоголь, а Шойбле жевал украденную на кухне Бертуччи конфету.
        - Однажды мы с Джеком ходили на городскую дискотеку, - неожиданно вспомнил Хирш.
        - И что? - быстро откликнулся Веллингтон.
        - Все закончилось перестрелкой.
        - И к чему ты это, лейтенант?
        - Вам нужно бросать пить, сэр, вы к этому готовы, но боитесь себе признаться.
        - Так, лейтенант! И ты туда же? Если эти инсинуации сейчас же не прекратятся, я буду вынужден свернуть операцию и мы вернемся на свои изначальные позиции, - заявил Веллингтон.
        Возникла пауза, в течение которой был слышен лишь скрип педали газа и шуршание гидроусилителя руля, а затем Джек сказал:
        - И все из-за фляжки спиртного.
        Он подождал реакции Веллингтона, но поначалу полковник никак не отреагировал.
        - Я понял, - спустя минуту сказал он. - Вы сговорились донимать меня ради развлечения, правильно?
        - Правильно, полковник, даже странно, что вы так быстро догадались, - не скрывая издевки, сообщил Шойбле.
        - То есть я ошибаюсь?
        - Допейте уже свою фляжку, сэр, - предложил Джек и стал смотреть в окно на мелькавшие кусты.
        Веллингтон с готовностью последовал его совету, и в машине снова воцарился покой.
        Скоро они подъехали к третьей - последней, по словам Бертуччи, деревне на холмах, после которой их ожидала накатанная дорога до самого города.
        Когда колонна в третий раз остановилась среди каменных домов, из головной машины выскочил солдат и побежал к стоявшему ближе других дому. Спустя пару минут он вышел в сопровождении человека в длинном одеянии из грубого домотканого холста и в такой же шапочке. У него была небольшая борода, а ладони, как в знак смирения, он держал сложенными на груди.
        - Надеюсь, это последняя остановка, - вздохнул Шойбле. - То ли дело раньше были дела - прыгнул с геликоптера, победил или проиграл, снова в транспорт, и домой.
        - Это ты как-то слишком просто все изобразил, - заметил Хирш.
        - Не просто, а схематично. Но в основном правильно или нет?
        - Если схематично, то правильно. В основном.
        Между тем переговорщик уже подошел к машине и встал у распахнутого окна, что-то говоря сидящим внутри. Потом заговорил бородатый абориген, и еще двое бойцов выбрались из джипа.
        Они вступили с бородатым в разговор, а он стал им кивать и улыбаться.
        Из дома появились еще двое - практически близнецы бородатого, в таких же хламидах, шапочках и со сложенными на груди руками. Они направились к колонне, радостно улыбаясь и кланяясь на ходу. Подойдя ко второму джипу, они завели разговор с сидящими внутри солдатами - и вскоре те вышли из машины, улыбаясь бородатым «близнецам» и тоже кланяясь.
        - Эй, начальник, выходи! - крикнул какой-то из местных, стуча в стекло со стороны Веллингтона. Полковник сейчас же спрятал фляжку и приоткрыл дверь.
        - Здравствуй, дорогой! - нараспев произнес невесть откуда появившийся бородач. - Я расскажу тебе все, что знаю, а ты будешь мне благодарен…
        - Эй, начальник, выходи! - начали стучать в окно Хирша и почти одновременно со стороны Шойбле.
        Каким-то образом бородачи незаметно подобрались к колонне, должно быть, выскочив из укрытий, чтобы вот так сразу подойти и сказать: «Начальник, выходи!»
        Джеку это совсем не нравилось. Эти улыбки, однообразные приветствия, фразы с одинаковыми интонациями, короткими, как кодировочные группы. А еще ему не нравилось то беспрекословное следование их просьбам, которое он увидел со стороны упрямого Шойбле, разумного Хирша и совершенно непредсказуемого Веллингтона. Теперь все эти люди стояли снаружи и выслушивали какие-то странные речи на совершенно непонятном языке, хотя отдельные слова Джек понимал.
        - Эй, начальник, выходи! - ударило ему по ушам, хотя произносили это по другую сторону стекла.
        - Эй, начальник, выходи!..
        - Я вижу твой первый день в новом доме, ты был удивлен тем, как много света в комнате, и ты был рад новым игрушкам… - гундосил абориген, работавший с Веллингтоном.
        - А потом ты ударил соседскую девочку. Как ее звали?
        - Брамина, - пролепетал Шойбле своему куратору.
        - Правильно, Брамина. Ее мама пришла к твоей и пожаловалась на твое поведение, за что ты был поставлен в угол с тараканами. Ты помнишь, как они выглядели?
        - О да! Они были ужасными!..
        Джек вышел из машины, поскольку этот странный спектакль пугал его все сильнее.
        - Сейчас я расскажу о самом сокровенном, что было в твоей жизни. Ты поверишь мне и станешь считать нас друзьями, - заговорил с ним тот, который вызывал на разговор и стучал в стекло.
        - А кто ты такой и как тебя зовут?
        - Мое имя Регул. Я буду твоим другом, и ты станешь мне повиноваться.
        Джек чувствовал, что его сознание пытаются взломать, он физически ощущал это давление. Наверное, там, где у него еще оставалась какая-то защита, у других ничего не было. Хирш, Шойбле и Веллингтон вели себя, как перекормленные таблетками пациенты психушки, а того, что происходило с Бертуччи и его солдатами, Джек не видел, ему мешал невероятно тяжелый белый купол. Он давил все сильнее, заставляя сжиматься видимую часть пространства.
        109
        Тру-тру-тру-хра… Тру-тру-тру-хра… Как будто в большой бочке перекатывался какой-то мусор. Камни, обрывки сетей, поплавки из пустотелого ореха. Джек физически ощущал, как по нему проходятся каким-то лотом, выслеживая его на глубине. Он чувствовал себя маленькой рыбкой-песчанкой, которую накрыли сачком и тралят по дну палкой, заставляя выпрыгнуть из убежища и попасть в сеть. Но нет, он понимал, что вылезать еще рано, он видел полуприкрытые глаза аборигена, который нараспев повторял свои слова про друзей и про то, что Джек будет им повиноваться.
        Джек уже понял, с кем они столкнулись, он понимал, что выступать против таких специалистов невозможно, если ты слабее их. Его противник был хорошо сконцентрирован, и требовалось как-то расслабить его, заставить потерять концентрацию и только потом - выныривать на поверхность.
        «Без труда не вытянешь рыбку из пруда» - нет, это не то.
        «Тише едешь - дальше будешь» - совсем не то. Джек что есть силы пытался удержать связь с реальным миром, вспоминая какие-то анекдоты, фильмы и пословицы. Пословицы подходили лучше всего, они не допускали какого-то изменения, они звучали, как код: «Против лома - нет приема…»
        Есть еще продолжение: «…если нет другого лома».
        А есть ли у него другой лом? Противостоять этому противнику в открытом бою он не мог, тот садил словами, как кувалдой. Чемпион, одно слово.
        - Ты должен поддаться, ты должен смириться… - распевал бородатый, продолжая попытки вскрыть Джека.
        Солдат уже повели к ближайшим постройкам - теперь Джек хорошо видел это, а здесь еще шли бои. Веллингтон упрямился, подпорченный алкоголем разум вел себя нестандартно, и на помощь одному бородачу пришел другой - поопытнее. Вдвоем они подсекли полковника и потащили на крючке.
        Джек вспомнил свой дом, мать, козу. Вспомнил, как охотился на сапиг. Сейчас эти воспоминания были самыми важными, ведь это было его начало, его осознание себя и своей индивидуальности.
        - Ты должен поддаться…
        Простые слова, но как же сводило судорогой ноги, как кололо в пятках, будто приходилось бежать по раскаленным углям.
        - Ты должен повиноваться…
        «Сложи пальцы лодочкой - вот так…»
        - Ты должен повиноваться, мы твои друзья. Я вижу твое детство…
        «Врешь, сволочь! Ты не можешь пролезть и блефуешь!..» - мысленно воскликнул Джек.
        «Главное, отвлечь его внимание, ведь после удара, пусть даже не сильного, он отпустит тебя или ослабит хватку и тогда - удар головой…»
        «Но мне будет больно! Или нет?»
        Джек вспомнил, как ощупал при этом свой лоб, ему показалась безумной идея ударить кого-то головой. А самому-то каково будет? Но кто наставлял его тогда? Кто давал эти советы?
        «Не бойся, когда ты знаешь, что делаешь, тебе совсем не больно, а вот тому, кто не ждет атаки, - будет плохо… Но сначала - удар пальцами…»
        «Лодочкой?» - переспросил Джек.
        «Называй это лодочкой, если тебе так удобно».
        «Ферлин!» - вспомнил Джек и от этого почувствовал прилив сил. Это ведь Ферлин обучил его всему, что он знал, это его советы он потом использовал и его наставления оттачивал опытом в настоящей войне.
        110
        Ударил Джек жестко. Должно быть, сработал эмоциональный настрой. Шум бочки с мусором немного утих, а противник посмотрел на него удивленным взглядом, не веря в то, что случилось.
        - Это еще не конец, приятель, - сообщил ему Джек и, схватив за грудки, врезал лбом в переносицу - точно, как учил Ферлин.
        Кайман свалился, и одним противником стало меньше.
        В первое мгновение его коллеги ничего еще не поняли, но Джек не собирался давать им ни единого шанса. Распахнув дверцу пикапа, он выхватил револьвер и прямо поверх крыши сделал три быстрых выстрела.
        Четыре - ноль.
        Поняв, что происходит, остальные кайманы побросали работу и бросились к постройкам - но! Раз-два-три-четыре! Это те, что были в барабане. Потом Джек быстро скинул пустые гильзы, сорвал с липкой ленты еще четыре патрона - какие-то нестандартные, пули без оболочки.
        И снова - раз! - два! - три! А четвертый успел отбежать достаточно далеко, но только не для Джека.
        - Сыграем по другим правилам, - сказал он и сделал точный выстрел. Потом сбросил гильзы и сел в машину.
        Напряжение постепенно отпускало его, и он чувствовал необыкновенное облегчение, как будто поднялся с большой глубины, где не было ни капли кислорода.
        Рядом шлепнулся на сиденье Веллингтон. Он тяжело дышал, словно они вместе поднимались с удушливой глубины.
        - Выпить… хочешь?.. - спросил полковник через минуту.
        - Не откажусь.
        Полковник хотел дать ему начатую фляжку, но передумал и достал свежую. Джек сорвал с нее пробку, как будто пил не первый год, а потом запрокинул и опустошил всю без единого перерыва.
        Пока он переводил дух и осмысливал это, прошло минут десять, и в кабину вернулись Шойбле и Хирш.
        - Во, болтуны какие! Даже не слышал, чего они мне отвечали!.. - пожаловался Шойбле. - Тедди, ты понял, чего они от нас хотели?
        - А ты выйди и спроси… - посоветовал Хирш, постепенно приходя в себя.
        Шойбле повертел головой и с удивлением обнаружил у машины тела в белых одеждах. Они застыли в разных позах с выражением недоумения на лицах и раскинутыми руками.
        - Ничего себе… - поразился Шойбле. - Кто это их, Тедди?
        - Ехай давай, - посоветовал Хирш. - Солдаты уже тронулись.
        И действительно, джипы уже разгонялись по дороге, и пикапу следовало поспешить.
        - Что это было, Джек? - спросил Хирш, который ничего не помнил, но интуитивно понимал, что спрашивать нужно у Джека.
        - Точно не знаю, но эти люди пытались взять нас под контроль.
        - Они рассказывали мне про мое детство, - вспомнил Шойбле, неуверенно дергая руль, отчего пикап прыгал с обочины на обочину.
        - Ты не мог бы вести ровнее? - раздраженно произнес Хирш.
        - Да я бы и рад, Тедди, только руки пока плохо слушаются. Кто были эти мерзавцы? Они такое про меня рассказывали, что…
        - Не хочешь с нами поделиться? - спросил Веллингтон, усмехаясь и потягивая из фляжки.
        - Ну уж нет - не дождетесь! Их нет, и больше никто ничего не расскажет. Уф!
        Когда колонна спустилась с холмов на проезжую дорогу, головной джип остановился, из него выскочил Бертуччи и помчался к пикапу.
        - Ой, кажется, опять что-то случилось, - заметил Шойбле.
        - А до этого ехали совершенно спокойно, - добавил Веллингтон, и они с Хиршем расхохотались, да так, что когда Бертуччи распахнул дверцу водителя, они продолжали смеяться, показывая друг на друга пальцами.
        - Что здесь происходит? - спросил Бертуччи.
        - Мы веселимся, камрад, а что у тебя? - спросил Веллингтон.
        - Вы… Вы убили кайманов!
        - И что теперь? - спросил Веллингтон, беря ответственность на себя и давая Джеку время продумать тактику защиты.
        - Теперь мы стали вне игры, вы понимаете? Теперь с нами никто не будет вести дел, ведь мы уничтожили кайманов!
        - А разве этого нельзя было делать? - уточнил Веллингтон.
        - А ты как будто не знал, Рудольф?! - в отчаянии воскликнул Бертуччи, впервые перейдя с Веллингтоном на «ты».
        - Видишь ли, Сэм, они нам угрожали и собирались продать нас на рынке Гринза, как рабов.
        - Таков порядок, Рудольф, и ты прекрасно это знаешь! Во славу кого ты уничтожил кайманов?
        - Кайманы были уничтожены во славу Ферлина, великого воина Деревенской пустоши, - заявил Джек. - Камрад Хирш не даст соврать, он лично видел Ферлина, он был свидетелем появления этого великого воина.
        - Правда, что ли? - удивился Веллингтон, но на него не обратили внимания. Джек с Хиршем смотрели на Бертуччи, а он смотрел на них.
        - И… чем же известен этот воин?
        - Возможно, здесь пока он не известен, но в наших землях Ферлин появлялся словно из ниоткуда и один обращал в бегство целые бронированные подразделения - по-вашему, войска шагомеров. Именно его учение позволило мне вырваться из оков кайманов и уничтожить их простым оружием, чего не удавалось прежде никому, кто с ними встречался.
        Джек говорил, не задумываясь, и он был уверен, что точно попадает в ноты, и результат его безупречной игры отражался на лице Бертуччи.
        Тот успокоился, на его щеки вернулся румянец, и он спросил:
        - Я могу ссылаться на воина Ферлина и его учение?
        - Разумеется, - кивнул Джек. - А также на Джека Стентона, мугла Большого эпизода, который воплощает в жизнь это великое учение.
        - Усса-фа, - выдохнул Бертуччи, захлопнул дверцу и побежал к своему джипу. Скоро колонна снова тронулась в путь.
        111
        Спустя два часа они оказались в Гринзе, городе, который произвел на Джека приятное впечатление, поскольку очень напоминал ему Ном.
        Все та же архитектурная анархия, при которой рядом с основательными каменными домами стояли наспех построеные хибары. То же и с дорогами - на одной улице приличный асфальт, а на соседней выщербленная мостовая.
        А еще те же чайные для самых непритязательных, едальни - для клиентов побогаче и ресторации с пластиковыми игрушками на окнах - для самых обеспеченных посетителей.
        И среди всего этого «великолепия» толпы прохожих, выглядевших так, будто они одевались в темноте.
        Застиранные желтые пиджаки, пластмассовые бусы, белые шорты с черной штопкой и вышитые бисером юбки, а также старые кеды, стоптанные ботинки и мокасины местной работы.
        Здесь ничего не выбрасывали.
        - Я бы чего-нибудь покушал, а, полковник? - сказал Шойбле, глянув в зеркало заднего вида.
        - Здесь все очень дорого, а у меня ни монеты, - ответил тот и отвернулся к окну.
        - А как же мы тогда харчеваться будем, какая здесь, извините, валюта ходит?
        - Алдонский текер…
        - Текер? И каков его курс?
        - На два текера можно жить месяц. Но это по ситуации десятилетней давности.
        - А как же вы собираетесь армию оплачивать, если у вас в кармане нет ни монеты? - с усмешкой спросил Хирш.
        - Хороший вопрос.
        Полковник убрал в карман выпивку и зачем-то надел фуражку.
        - Дело в том, лейтенант, что не так важен кошелек в конкретном кармане, как кредитная история, понимаете меня?
        - Нет.
        - Все зависит от ваших связей и от вашего финансового авторитета. Если местные банковские круги готовы оплачивать ваши расходы в надежде на скорую компенсацию с известными процентами, то вы богач. При наличии этих самых банковских кругов.
        - А в харчевнях банковских кругов не бывает, - вздохнул Джек.
        - Вот именно, - кивнул Веллингтон. - Вообще, коллега Стентон, мне кажется, вы продвинуты не только в борьбе с кайманами, но можете ударить и с совершенно неожиданного направления, я прав?
        - Я мирный человек, сэр, - пожал плечами Джек.
        - Из уст пилота-робота звучит весьма правдоподобно, - заметил Веллингтон и с деланой веселостью засмеялся.
        - А вы, сэр, почти не пьете? Не заболели, часом? - подбросил пилюлю Хирш, и теперь уже засмеялся Шойбле. А когда успокоился, вернулся к прежней теме:
        - Так мы пожрем сегодня или будем слушать ваши лекции, господин полковник?
        - Приданные мне войска не проявляют к начальству должного уважения, - подвел итог Веллингтон и достал фляжку.
        - А куда мы сейчас едем? - спросил Хирш.
        - Полагаю, на невольничью площадь.
        - Какую площадь? - одновременно переспросили Джек и Хирш.
        - Место, где можно купить солдат. Ну, или какую-нибудь прислугу или даже невольницу. Джек, я заметил, тебе понравилась Ороре? Хочешь, мы подберем тебе невольницу того же типа? - спросил Веллингтон и, заметив на лице Джека смущение, довольно заулыбался.
        - А пожрать там купить можно? Или там только невольники? - в свою очередь осведомился Шойбле. - А то даже руль уже не крутится и свечи не искрят.
        - Что-нибудь придумаем, - пообещал Веллингтон и, отхлебнув из фляжки, снова убрал ее в карман.
        Еще никогда он не пил эту порцию так долго.
        112
        Невольничья площадь представляла собой небольшую площадку, где едва могли разъехаться два грузовика. Дощатые помосты - одни побольше, другие поменьше, размещались вдоль каменной, побеленной цинком стены, и только на трех из них еще стояли пленники, на остальных товар был продан или увезен до следующего дня - главный торг здесь проходил с утра, а теперь уже было далеко за полдень.
        Между тем головной джип правил к самой дальней площадке, возле которой не было даже зевак, только надсмотрщик с огромной суковатой палкой, утыканной, для острастки, десятком гвоздей.
        - Эй, смотрите, это же нороздулы! - воскликнул Шойбле, едва успевая затормозить, чтобы не врезаться в джип.
        Пассажиры поспешили выйти из пикапа и, приблизившись к помосту, стали глазеть на двоих нороздулов, вне всякого сомнения, это были они.
        И мощь, и стать, все было при них. Даже потертая военная форма плотно сидела на мускулистых телах, однако глаза были затуманены. Время от времени невольники рычали, словно звери в зоопарке, и встряхивали головами, но сдвинуться с места им мешали толстые стальные цепи.
        Бертуччи и его бойцы находились неподалеку и с неподдельным интересом рассматривали клыкастых монстров, невольно представляя себя под атакой этих солдат.
        Из дощатой будки, расположенной тут же на помосте, вышел продавец.
        - Что привело вас к нам, господа, коммерческий интерес или любопытство? - спросил он, потягиваясь.
        Бертуччи покосился на Веллингтона, тот кивнул.
        - Мне нужны эти солдаты, продавец.
        - А ты знаешь, сколько они стоят, покупатель?
        - Ты скажи, и я буду знать.
        - По триста текеров за каждого. Каково тебе, а?
        Продавец заложил руки за спину и, ухмыляясь, принялся вышагивать по помосту то в одну сторону, то в другую. Бертуччи покосился на Веллингтона, тот покривил лицо.
        - Что-то ты много запрашиваешь, продавец, а ведь они у тебя товар лежалый. Одежда порченая, значит, давно возишь их, и никто не берет. Ты жадный очень или просто дурак?
        Джек улыбнулся. Он видел, что слова Бертуччи попали точно в цель. Продавец мог обидеться и скрыться в своей будке, но Бертуччи знал, что делал.
        - Да они, как золото, с каждым днем только дороже! - прокричал продавец, вскидывая руки.
        Стоявший в стороне надсмотрщик зевнул и почесал в паху. За сегодня это был уже не первый спектакль.
        - Лучше скажи - как серебро, - предложил Бертуччи.
        - Ну… - продавец посмотрел на нороздулов, потом покачал головой и с долей сожаления согласился:
        - Да, старое хорошее серебро, но совсем не дешевое, покупатель. Ты слышал?
        - Слышал, продавец, они действительно не так плохи.
        - Они совсем не плохи! - возмутился продавец.
        В этот момент со стороны плотно закрытого ящика послышалось такое рычание, что все замерли, а грозные нороздулы съежились.
        - Что это у тебя там? - спросил Бертуччи.
        - А-а… - отмахнулся продавец. - Давай сначала тут говорить.
        И он кивнул на клетки с нороздулами.
        - Хорошо. Толмач с тобой?
        - Да, в будке молоко пьет с травами. Очень молоко любит.
        - Он их сразу запустит?
        - Ну как сразу? Час на работу, потом они у тебя ночь спать будут, потом уже совсем твои будут. Совсем ручные, когда покормишь.
        - Хорошо… - Бертуччи покосился на Веллингтона, тот не подал никаких знаков, дескать, действуй по своему усмотрению.
        - Хорошо, сколько за старое серебро?
        - Двести…
        - Э-э… Это почти как золото, - покачал головой Бертуччи. - Давай сто пятьдесят.
        - Сто пятьдесят? Да это железо какое-то. А я тебе серебро даю - старое!
        Продавец снова потряс руками и насупился.
        - Сто семьдесят, - сказал он наконец и вздохнул.
        - Сто шестьдесят, - попробовал сдвинуть его Бертуччи.
        - Я сказал, сто семьдесят!
        - Ну хорошо, пусть будет сто семьдесят.
        - Чем платить будешь?
        - Сначала толмача приведи…
        113
        Толмачом оказался невысокий ссутуленный старичок с хитрыми глазами - на вид ему было лет семьдесят пять, но Джек подозревал, что он значительно моложе, слишком уж театральны были его трясущиеся руки и шамканье.
        - Ну что, старик, не обманешь с товаром? - спросил Бертуччи, чуть склоняясь, чтобы заглянуть толмачу в глаза, но тот отвел их в сторону и буркнул:
        - Не бойся, сделаю, как для себя. Служить тебе будут, пока их ноги носят.
        - И что у них там, в ящике? - негромко произнес Веллингтон, ни к кому не обращаясь, но Бертуччи его услышал, впрочем, как и продавец с толмачом. Они быстро переглянулись, толмач отошел, а продавец сделал шаг к Веллингтону, но, передумав, обратился к Бертуччи:
        - Может, тебя еще чего интересует?
        - Подними щит, хочу взглянуть на зверя, который там прячется.
        - А чего мне утруждаться, если зверь этот тебе не по карману будет?
        - Ну скажи цену.
        - Пять сотен.
        - Да ты с дерева упал! - воскликнул Бертуччи и отшатнулся, как от огня.
        - Что, напугался? - воскликнул тот и расхохотался, держась обеими руками за живот.
        - Это я пошутил, - быстро перестроился Бертуччи, заметив утвердительный кивок Веллингтона. - Пять сотен - не страшно, показывай товар.
        Продавец перестал смеяться, подошел к ящику и, вооружившись стальным прутом с острым наконечником, поднял щит из толстых досок, за которым оказалась плотная металлическая сеть, такая частая, что за ней едва угадывался силуэт зверя.
        Было слышно лишь его рычание, да видны длинные пальцы с острыми когтями, которые пролезали в узкие ячеи сети.
        - А он сможет выполнять команды? - усомнился Бертуччи. - По виду зверь зверем.
        - Сможет. Толмач поработает, и сможет.
        Бертуччи поймал очередной утвердительный кивок Веллингтона и принялся торговаться. Тем временем редкие зеваки с других площадок уже собирались возле помоста, и солдатам Бертуччи пришлось отгонять их прикладами автоматов.
        Джек смотрел на весь этот спектакль и недоумевал: откуда у Веллингтона такие деньги? Неужели у него настолько хорошие связи в этих самых банковских кругах? А вдруг случится, как с посадкой на Лимбулу, - денег не хватит, и их побьют, ведь роботов здесь нет и отбиться будет нечем. Но под шум галдящих зевак и ругательства солдат Бертуччи торги наконец состоялись, Джек даже не заметил того момента, когда стороны пришли к соглашению.
        - Как платить будете, смолой? - осведомился продавец.
        - Почему смолой? - переспросил Бертуччи, ловя знак Веллингтона. Тот показал большой палец, дескать, все в порядке.
        - Да потому, что у вас тут все смолой платят - денег ни у кого нет, - развел руками продавец, и толмач солидарно с ним кивнул.
        - Нет, у нас расчет деньгами.
        - Ты даешь текеры?
        - Да, даю текеры.
        - А в чем они у тебя - ассигнации или квадратные кубы?
        Бертуччи посмотрел на Веллингтона, и тот вышел к помосту.
        - Мы заплатим гарантиями здешнего банка, - сказал полковник.
        - Какого же? У нас тут разные банки, - развел руками продавец. - Есть уважаемые, а есть те, кому грош цена.
        - Давайте пройдем в будку Леона.
        - Не в «будку Леона», а в ресторационное заведение Леона, это сейчас так называется, господин хороший. А вы, должно быть, давно в наших местах не бывали, - заметил продавец, спускаясь с помоста, в то время как надсмотрщик закрывал ящик с воином-зверем.
        - Я ненадолго отъезжал, - признался Веллингтон.
        - Может, сообщишь свое имя? - спросил торговец. - Я хорошо помню прежних покупателей, ведь я еще мальчишкой тут подрабатывал.
        - Да ты, наверное, Финто Полные штаны?
        - Ой! - поразился продавец. - Но если ты меня знаешь, почему я не знаю тебя?
        - Ты тогда был еще ребенком. Давай уже дойдем до ресторации, там и поговорим.
        114
        Джек, Хирш и Бертуччи с солдатами пошли за Веллингтоном к ресторации, которая состояла из сдвинутых вместе трех будок для переодевания строительных рабочих.
        Веллингтон первым вошел в заведение и, увидев незнакомого человека за стойкой, спросил:
        - А где хозяин, любезный?
        - Хозяин в конторке, мистер.
        - Позови его.
        - С удовольствием, мистер, но как вас назвать?
        Распорядитель покосился на продавца рабов, которого, без сомнения, хорошо знал. Тот лишь пожал плечами, дескать, сами разбирайтесь.
        - Скажите, что приехал Вилли. Мне бы хотелось перекинуться с ним парой слов.
        - Слушаюсь, мистер, я немедленно доложу хозяину, - поклонился распорядитель и убежал, а спустя пару минут вернулся в сопровождении хозяина - того самого Леона.
        - Вилли? - удивленно произнес он, останавливаясь напротив полковника.
        - Да, Леон. Что, скажешь я постарел?
        - Нет, скажу, что ты задолжал мне за шницель с картошкой.
        - Ну, значит, придется вернуть с процентами, - развел руками Веллингтон, и Джек заметил, как дернулся при этом его кадык. Старый шпион жаждал выпить, но обнаруживать свои пристрастия при посторонних ему не хотелось.
        - Так о чем ты хотел попросить меня, Вилли? - понижая голос, осведомился Леон, поглядывая на пришедшего с Веллингтоном Бертуччи и его солдат.
        - Ты помнишь Миллера, банкира Железного ручья?
        - Его давно нет в живых.
        - А Бойля, банкира Серебряного озера?
        - Бойля пристрелила любовница - два года назад.
        Веллингтон вздохнул и непроизвольно коснулся кармана, где лежала початая фляжка.
        - Хорошо, тогда скажи, кто уцелел из первой десятки пятнадцатилетней давности?
        - Грой, Бути и Джайхай, - перечислил Леон. - А что у тебя с ними за дела, Вилли, толстосумы не помнят добра, и если ты когда-нибудь…
        - Не переживай, - улыбнулся Веллингтон и, достав фляжку, приложился к ней, сделав несколько больших глотков.
        - Значит, ты теперь пьешь?
        - Я всегда пил.
        - Но не всегда так много, - покачал головой Леон.
        - Разве это много? - улыбнулся Веллингтон, демонстрируя тонкую фляжку.
        - Я не на бутылку смотрю, Вилли, я смотрю на твое лицо. Но это не мое дело. Я позвоню Джайхаю, кажется, у тебя перед отъездом были с ним какие-то дела.
        - От тебя ничего не скроешь, - ухмыльнулся Веллингтон.
        - Это объяснимо, я продаю людям алкоголь и разведенную смолу, а вот этот парень, кстати, пару раз продавал мне партию розовой, - заметил Леон, кивнув на Бертуччи.
        - А разве смола была плохая? - спросил тот.
        - Нет, парень, смола хорошая. Я иногда даже в чай добавляю пару капель. Аромат у нее - закачаешься.
        - Это от цветов олоя…
        - Ты хотел связаться с Джайхаем, - напомнил Леону полковник.
        - Сейчас свяжусь.
        И Леон отошел в угол просторного зала.
        Было слышно, как он робко представлялся какому-то служке, потом ждал подхода к рации самого банкира.
        - Прошу прощения, гермунт Джайхай, но один мой клиент хочет с вами встретиться.
        - Кто этот клиент? - пролаял резкий голос, и его услышали все в заведении.
        - Вилли Банзевич.
        - Чепуха, Вилли Банзевича убили на границе гор, об этом все судачили!
        - И, тем не менее, гермунт Джайхай, он сейчас в моем заведении.
        Словно желая в этом убедиться, Леон обернулся и взглянул на Веллингтона, который боролся с желанием отхлебнуть спиртного.
        Наконец Леон выключил рацию, вытер ее о полы холщового пиджака и сказал:
        - Все. Сейчас он приедет.
        - Сам гермунт Джайхай приедет сюда? - уточнил продавец, который до этого следил за происходящим с долей недоверия.
        - Да, приедет. Так и сказал - я уже спускаюсь к машине.
        - Он уже спускается к машине, - повторил продавец и прерывисто вздохнул. Ему было трудно поверить, что прямо сюда, в эту заплеванную ресторацию, приедет сам гермунт Джайхай, первый банкир двух долин и побережья, через которого проходила отмывка половины денег от всей торговли смолой.
        Сам гермунт Джайхай. Фантастика.
        - Так что же мы стоим, дорогой брат?! - воскликнул он, хлопая Веллингтона по плечу. - Давай отметим сделку!
        - Но мой гарант еще в дороге…
        - Что значит, в дороге или на дороге? Финто оплатит тебе богатый стол и угощение! Финто что-то значит на этом рынке!
        - Эй, Финто! - воскликнул ресторатор Леон. - А кто сказал, что это ты будешь гарантировать угощения? Это я гарантирую, потому что знаю Вилли Банзевича и гермунта Джайхая! Прошу за стол, Вилли, тебя и твоих людей! У меня к вам полное доверие, заказывайте, что хотите!
        115
        Очнулся Джек уже в гостинице. Накануне он много выпил и хорошо закусил. Очень хотелось в туалет, и, соскочив с кровати, Джек пробежал в нужном направлении, но, увидев дыру в дощатом полу, слегка опешил.
        У себя дома, в деревенской пустоши, он видел вещи и повеселее, но за время службы привык к каким-то удобствам, о которых тут не слышали.
        Последний приличный сортир он видел в аудиенции Бертуччи. И Ороре… Ах, Ороре! До чего же она хороша!
        Однако, тотчас устыдившись этой мысли, Джек справил нужду и вышел из туалета. Ороре была девушкой Бертуччи, а то и женой, притом что Бертуччи являлся их единственным союзником.
        Хорош был бы Джек, если бы стал подбивать клинья к жене союзника.
        Вернувшись в кровать, он стал смотреть в дощатый, засиженный мухами потолок. Все же хорошо, что им в попутчики достался старый алкаш Веллингтон, который многое умел, многое знал и располагал очень значимыми в этих местах связями. Его банкир приехал на таком длинном и важном лимузине, что и в городах планетного сектора таких машин было поискать.
        Джек так и не понял, кто и как передавал деньги, но одного слова полного седоватого джентльмена хватило, чтобы товар был немедленно «привязан» толмачом к новым хозяевам и отправлен в указанное место.
        Этим местом оказалось какое-то ранчо - Джек пока не знал значения этого слова, но насколько он понял из обрывков разговоров, там было тихо, спокойно, и это место находилось вдалеке от посторонних глаз.
        Назавтра, то есть уже сегодня, они должны были отправиться на ранчо, где Веллингтон, наконец, обещал им все объяснить, ведь пока они выполняли роль болванчиков, кивая и делая вид, что в курсе всего, что здесь происходит.
        Хирш особенно не протестовал, от него не требовали принятия решений, и он предавался самоанализу. Шойбле и вовсе был доволен - его кормили без ограничений, но Джеку ситуация не нравилась. Он приглядывал за Веллингтоном и был уверен, что старый шпион, если потребуется, легко пожертвует ими ради своих целей. Возможно, ради бочки солдатского виски.
        - Ой! - воскликнул Шойбле и сел на кровати, хлопая глазами и не узнавая Джека.
        - Ты чего, Петер?
        - Рыбу пронесли.
        - Чего?
        - Рыбу пронесли мимо… Я официанта зову, а он меня как будто не слышит…
        - Кошмар…
        - Да, кошмар. Где тут сортир, ты нашел?
        - Там по коридору, - указал Джек.
        - Надо будет запомнить, - сказал Шойбле и, упав на жесткую, набитую сеном подушку, тут же захрапел.
        Джек тоже скоро заснул, а когда проснулся, было совсем светло, и откуда-то доносился запах жареного мяса.
        Шойбле на месте уже не было, а его койка оказалась аккуратно заправленной.
        - Какие у нас планы? - спросил Джек Хирша, который сидел на своей кровати в углу комнаты.
        - Веллингтон приходил, сказал, что после завтрака едем на ранчо.
        - Ага, а что такое ранчо, ты выяснил?
        - Сказали - ферма.
        - А по военным делам чего-нибудь говорил?
        - Сказал, что обсудим на месте.
        - А где нороздулы?
        - Вроде там уже.
        Через полчаса, умытые и причесанные, Джек с Хиршем сидели за столом на кухне гостиницы - постояльцев здесь кормили за деревянным столом в паре шагов от шкворчащих сковородок, но Джеку это нравилось, поскольку напоминало дом и хлопоты матери, когда она жарила для него сапигу.
        Позже к ним присоединился Шойбле с выпученными от переедания глазами.
        - Может, тебе уже хватит? - заметил ему Хирш.
        - Я все, - пообещал он, качая головой. - Я с вами только десерт буду, там у Хортано в леднике такое мо-ро-же-ное…
        Последние слова Шойбле произнес с закрытыми глазами и чувственным придыханием, а повар покосился на него и засмеялся, не забывая переворачивать рыбу.
        - А что Веллингтон, он спустится к завтраку? - спросил Джек, поедая рыбу в сливочном соусе.
        - Веллингтон приглашен к банкиру, - пояснил Шойбле. - Там он ночевал, там он обстряпывал свои делишки, и, я думаю, он их обстряпал.
        - С чего ты так решил?
        - Он прислал нам чемодан жратвы - фрукты всякие, шербет, мед и песочное печенье.
        - Овсяное есть?! - тотчас оживился Хирш.
        - Не знаю, Тедди, для меня все печенье - это печенье. Я больше на мясо западаю, чтобы с поджарочкой. Чтобы с лучком, чтобы… Ох!.. Брюхо болит, - пожаловался Шойбле, придерживая живот.
        - Может, не будешь мороженое? - спросил его Джек с издевкой.
        - Нет-нет, немножечко поклюю… Когда мы еще мороженое увидим?
        116
        Через час за ними заехал джип, огромный лакированный монстр с тонированными стеклами. Когда Джек в него садился, он оценил тяжесть дверей и понял, что машина целиком бронирована.
        На диване заднего сиденья хватило места всем троим, а Джек и Шойбле могли даже вытянуть ноги.
        - Вам удобно, господа? - спросил сидевший рядом с водителем сопровождавший. У него была бритая голова и лицо в шрамах, такому хотелось доверять.
        - Нам удобно, спасибо, - ответил Хирш.
        - Если заскучаете, там возле вас бар имеется.
        - Спасибо, будем иметь в виду. Долго нам ехать?
        - Два часа. И дорога там не очень, так что извините.
        Лысый дружелюбно улыбнулся, и Джек ему ответил тем же.
        - Ты чего радуешься? - толкнул его в бок Шойбле.
        - Бар имеется, - пожал плечами Джек, и машина тронулась.
        - Бар, бар, - пробурчал Шойбле. - Вот если бы там бутеры были…
        - Петер, у тебя уже обратная диарея начинается, - заметил ему Хирш.
        - Как это «обратная»? - не понял тот.
        - Ты от жадности скоро начнешь задницей продукты всасывать, понимаешь меня?
        - Нет, - признался Шойбле и толкнул Джека в бок. - А ты чего смеешься, унтер недоделанный?
        - Подожди, не толкайся… - попросил Джек, борясь с приступом смеха. - А то прямо здесь обделаюсь.
        - Не, ну что тут смешного?
        Дорога до ранчо оказалась не такой тяжелой, как путь от крепости Бертуччи до города, - тут и сравнивать было нечего. Были леса, заросли и грязные канавы, но джип с легкостью преодолевал все препятствия, словно танк, и катил дальше как ни в чем не бывало.
        Сначала Джек смотрел в окно, но, устав, задремал, а когда очнулся, они уже подъезжали к построенному на опушке большому деревянному дому с высоким забором, у которого уже стояли два других джипа.
        Когда машина остановилась, калитка в заборе открылась, и оттуда вышли банкир Джайхай с охраной из полудюжины человек и улыбающийся Веллингтон.
        Банкир радостно пожал всем прибывшим руки, погрузился с охраной в автомобиль, и когда тот тронулся, продолжал махать еще какое-то время.
        - Что за любовь такая? - спросил полковника Хирш. - Чем это вызвано?
        - Схожестью интересов, коллеги, - ответил Веллингтон, дыхнув на пилотов каким-то новым ягодным запахом.
        - Эй, полковник, что это за новости? - воскликнул Шойбле. - Вы перешли на вино?
        - Кто? Я? - дотронулся до груди Веллингтон. Казалось, он был смущен. - Я не переходил на вино, просто мой друг Джайхай обожает ягодный нектар, и я…
        - Был вынужден… - подсказал ему Хирш, и они с Джеком засмеялись.
        - Ну, а какое вам дело, в конце концов? - нахмурился полковник, чем насмешил Шойбле.
        - Ты-то чего радуешься, обжора? - спросил полковник.
        - Раньше, сэр, наше мнение вам было по барабану.
        117
        После такого вступления Веллингтон повел команду во двор - показывать ранчо.
        - Вот, коллеги, раньше здесь жили сельские люди, которые честным трудом зарабатывали себе на жизнь, не то что нынешние владельцы.
        - А что нынешние владельцы, чем они зарабатывают? - спросил Джек, поглядывая на пустующие загоны, сараи и амбары.
        - Сейчас все торгуют только смолой.
        - Наркотиками?
        - Ну да. Смолу дает смоляное дерево - клевер, вот за его плантации здесь и воюют. У кого больше клевера, тот и богач.
        - А вот этот сарайчик будет вам весьма интересен, - добавил полковник, останавливаясь напротив ржавых железных ворот, преграждавших вход в старый кирпичный ангар, в котором могли поместиться с десяток гассов и пара «сато».
        Достав ключ, полковник вставил его в замок и, провернув скрипучий механизм, толкнул тяжелую створку. Все четверо вошли под сумрачные своды строения, полковник повернул на стене ручку рубильника, и под потолком стали разгораться несколько белых светильников.
        Ангар оказался почти пустым, не считая трех стальных клеток, стоявших у дальней стены, возле которых на деревянной табуретке сидел скромный старичок - тот самый с невольничьего рынка.
        - Вот оно, наше оружие, - сказал Веллингтон, останавливаясь и отхлебывая из фляжки.
        - Ну, нороздулов мы видели, - сказал Джек. - А это что за монстр и можно ли им управлять?
        - Это гризотт. По некоторым сведениям, именно из гризоттов вышли нороздулы, а от них пошли фризонталы и инсайдеры.
        - Так вы, сэр, еще и по этому специалист? - уточнил Шойбле.
        Веллингтон посмотрел на него, но не ответил.
        - Гризотт, ребятки, станет нашим главным аргументом, он страшнее сотни нороздулов, а как ведут себя нороздулы в бою, вы, я полагаю, знаете.
        - Знаем, - кивнул Джек, невольно вспоминая перекошенные морды и оскаленные клыки. А еще тяжелый удар по его роботу, когда в него врезался атаковавший нороздул. Но что такое тогда гризотт и на что он способен?
        - Вы мне мешаете, - негромко произнес старичок.
        - Ты же сказал - после обеда начнешь, - заметил ему Веллингтон.
        - После обеда. Но настраивать нужно уже сейчас.
        - Ну извини, мы уходим.
        - Постойте!
        Старичок поднялся с табурета и подошел к Веллингтону.
        - Вы обещали мне угощение, гермунт.
        - Ты получил аванс - три текера.
        - Я об угощении.
        - Еда в шкафу - брынза и солонина, - полковник махнул в сторону грубо сколоченного комода.
        - Я говорю про угощение. Вчера на платформе вы говорили, что подарите мне шляйку.
        - Ах, вон что! - Веллингтон хлопнул себя по лбу. - Фляжку!
        - Да, именно так, - согласился толмач, поправляя пояс халата.
        - Хорошо, приятель, это я тебе доставлю, хотя…
        Веллингтон выудил из кармана фляжку и подал толмачу.
        - Вот тебе прямо сейчас.
        - О! - воскликнул он, хватая подарок.
        - Только не пей на работе, мне эти ребята нужны дисциплинированными и без всякой там либерастии, понимаешь?
        - Секса между ними не будет, - заверил толмач.
        - Я не об этом. Чтобы никакого вольнодумства и полное подчинение хозяину.
        - Об этом даже не беспокойтесь, мы даем гарантию.
        - На год?
        - На неделю.
        118
        Выйдя из ангара, Веллингтон тщательно прикрыл ворота, запер их на ключ и, пообещав гостям очередной сюрприз, повел через двор, мимо проржавевшей сеялки и плуга, которые выглядели настолько древними, будто были экспонатами краеведческого музея.
        - Тут когда-то жили настоящие колонисты, возделывали поля, сажали сельхозкультуры, но когда начался этот бум со смолой, поля засадили клевером, и теперь там молодой лес.
        - Это грустно, - заметил Джек.
        - Согласен, - сказал Шойбле. - Ведь там, наверное, выращивали какие-нибудь злаки, из которых можно печь пироги. Я люблю пироги с ежевикой. А вы как, полковник?
        - Ты постоянно забываешь добавлять «сэр», - заметил тот.
        - Зато я не забываю добавлять «полковник».
        - Это да, - согласился Веллингтон, в который раз пасуя перед хамством сержанта.
        Подойдя к калитке заднего двора, он открыл ее и первым пошел по извилистой тропинке, выстеленной когда-то битым кирпичом. Теперь она поросла травой, с обочин напирал кустарник, однако пройти по ней все еще было можно, и скоро группа спустилась к чашеобразному озеру, из которого выходил неглубокий канал. Он терялся в зарослях камышовых растений, и было видно, что совсем недавно через него проходило какое-то судно.
        - Здесь ходят моторные лодки? - спросил Джек, но не успел Веллингтон ответить, как Хирш сказал:
        - Здесь ходят суда крупнее лодки.
        - Ты заметил, лейтенант? - ухмыльнулся Веллингтон.
        - Да, сэр, я вижу в зарослях корму какого-то плавсредства. Что это - ваш паром?
        - Минутку терпения, сейчас мы придем, и вы все увидите.
        Следуя за полковником, группа обогнула озеро, и в камышах стала видна грузовая платформа с небольшой надстройкой для двигательной установки.
        - Хотите рассмотреть поближе? - спросил полковник.
        - А где мы будем обедать, босс? - не к месту поинтересовался Шойбле.
        - Ты, сержант, будешь обедать везде, где бы ты ни появился, - с долей раздражения заметил ему Веллингтон. - Давайте пройдем к платформе, там много интересного.
        И полковник указал на плавучий мостик, по которому можно было добраться до заросшего камышом озерного острова.
        Когда гости наконец добрались до самоходной платформы, Хирш с Джеком занялись осмотром двигательной системы судна, а Шойбле нашел точки крепления стяжек, из чего сделал вывод, что на такой штуковине можно перевозить роботов.
        - Какая у нее грузоподъемность, сэр? - спросил Джек, подпрыгивая на помосте и на глаз определяя устойчивость судна.
        - К сожалению, только десять тонн.
        - Почему к сожалению?
        - Потому, что пришлось делать две ходки по два часа, итого - почти восемь.
        - Почему почти?
        - А потому, что пустая платформа в обратный рейс идет быстрее. Где-то девяносто минут.
        - Это вы к чему разговор ведете, сэр? - спросил Хирш.
        - К тому, коллеги, что нам стоит вернуться на берег и заглянуть в кусты чагры, чтобы я услышал от вас слова благодарности.
        С этими словами Веллингтон достал очередную фляжку и, отпив из нее, потянулся к другому карману, где хранились восстанавливающие печень таблетки.
        Он впервые сделал это в присутствии посторонних - просто забылся, но прежде эти процедуры совершал только в одиночестве.
        119
        Приготовленный полковником сюрприз оказался сногсшибательным: под раскидистыми ветвями деревьев стояли три робота - два «грея» и «таргар».
        - Но как, сэр?! - спросил пораженный Джек. - Ведь они же были в далеком форте! До него часов десять на машине!..
        - Видимо, водным транспортом быстрее, - заметил Хирш, довольно улыбаясь. В присутствии своего скакуна он чувствовал себя намного лучше.
        - Да, камрады, пока вы сладко спали, а некоторые ужинали по три раза… - полковник покосился на Шойбле, - старик Веллингтон с пятью помощниками из людей банкира Джайхая дважды смотался по каналу и озерам, чтобы обрадовать вас этим утром.
        - Но почему дважды, сэр? - спросил Джек, оглядываясь на платформу. - Мне кажется, эта штука взяла бы и все пятьдесят тонн.
        - Твой глазомер тебя не обманывает, Стентон, она берет пятьдесят две тонны, но двигаться приходится по мелководью - судоходных магистралей здесь нет. Спасибо еще, что недавно были дожди, и все низины до сих пор стоят залитыми. Вот по этим низинам, на полном ходу в двадцать пять узлов, платформа дает осадку двадцать сантиметров с десятью тоннами груза. Кое-где мы цепляли песчаное дно, где-то проскакивали на скорости по болотам, но все обошлось, и вот эти красавцы перед вами!
        Полковник сделал несколько больших глотков из фляжки и между делом забросил в рот оранжевую капсулу.
        - Стоп! Я вижу это в третий раз! - воскликнул Шойбле.
        - Что ты видел?
        - Вы поедаете какое-то лекарство!
        - Поедаешь ты, приятель. Причем поедаешь все, даже упряжь гужевого транспорта.
        - Что? - опешил Шойбле.
        - Проехали, - отмахнулся полковник. - А я принимаю лекарство, укрепляющее печень.
        - Значит, вы не так безнадежны, сэр, мой командир роты никакого лекарства не принимал. Не принимал, Тедди?
        - Нет, наш капитан пил честно, - категорично заявил Хирш, сдерживая смех.
        - Что значит - честно? А я, по-вашему, блефую, что ли? - возмутился полковник.
        - Вы, сэр, всегда блефуете, - заметил ему Джек. - Вы уже привыкли запутывать всех, с кем имеете дело, но мы за вами присматриваем.
        - Ну… - полковник пожал плечами. - Ты же не о всех сейчас говоришь, капрал, правда? Ведь это ты пытаешься просмотреть меня до самых кишок, что, между прочим, неприятно.
        - В ваших кишках мало интересного, сэр. Вы лучше скажите, как местный банкир согласился финансировать всю эту деятельность?
        Джек обвел руками прибывших роботов, плавучую платформу и даже видимую между деревьев крышу ранчо.
        - Хотел бы добавить от себя, - подал голос Шойбле. - Сколько у вас тут детей, сэр?
        - Капрал, ну ты видишь? Он опять начинает, - пожаловался Веллингтон.
        - Петер, не перегибай.
        - Хорошо, забычкуем этот вопрос.
        Между опор роботов прошмыгнула темно-синяя змея, и все замерли.
        - Некоторые из них плюются ядом, - сказал Веллингтон. - Весьма далеко.
        Шойбле сделал шаг назад.
        - Почему банкир оплатил все это? - напомнил Джек. - Вы ведь прибыли суда пустым, сэр.
        - Ну, раз ты настаиваешь на этой теме… - пожал плечами Веллингтон. - Я скажу, что банкир вполне мог быть моим должником, я уже намекал на это раньше.
        - Мог, - согласился Джек. - Но он так быстро приехал… Не похоже на поведение должника, скорее, тут близкая выгода.
        - Откуда ты знаешь про банкиров, Джек? - удивился Шойбле.
        - Читал.
        - Не спрашивай его, сержант, откуда и что он знает, он просто знает, - заметил Веллингтон. - У меня тут оставались кое-какие активы, которые интересны местным банкирам, вот я ими и расплачиваюсь.
        - Немалые, видать, активы, - сказал Хирш. - Не проще ли вас за эти архивы убрать после допроса с пристрастием?
        Веллингтон рассмеялся.
        - Они пытались сделать это еще тогда. Пришлось прятаться в лесу, где меня искали человек двести карманных гвардейцев здешних нуворишей. Но получилось отбиться. Я из леса вернулся, а гвардейцы нет.
        - Вы один всех уничтожили? - поразился Шойбле.
        - Нет, сержант, не один. Мне помогли лесные племена, у них к городским были свои претензии. Я об этом знал, и оставалось только познакомить их поближе. Потом нанес визит одному из самых плохих парней прямо на дом. Это заставило его задуматься.
        - А они не пытались выследить вас и найти таким образом сокровища? - спросил Джек.
        - Да, они и это пытались делать. Стерегли возле дома днем и ночью. Бывало, я специально выходил в темное время, заводил их в какие-нибудь дебри, а сам возвращался в город.
        - Значит, часть сокровищ вы уже отдали?
        - Часть отдал, но почему ты думаешь, что это именно сокровища, капрал?
        Джек пожал плечами:
        - Здесь все слишком очевидно, сэр. Места слаборазвитые, почти как у нас в пустошах. Вряд ли тут торгуют какими-то секретами или технологиями. Поэтому думаю, что это золото. А спрятали вы его поближе к банкирам, чтобы им и в голову не приходило там искать.
        Полковник хмыкнул, но сразу ничего не сказал и снова обратился к выпивке.
        - Ты ушлый парень, капрал, я тебе это уже говорил, - сказал полковник через минуту. - У тебя много странных и очень полезных талантов, но есть и один большой недостаток.
        - Какой же? Хотя нет - я уже понял, о чем вы говорите. Один серьезный человек, скорее всего, ваш коллега, однажды сказал мне, что о своих догадках лучше помалкивать, иначе можно нарваться на большие неприятности.
        - Тебе следовало бы прислушиваться к умным советам, капрал Стентон.
        - Да, - добавил Хирш, выразительно глядя на Джека. Он тоже беспокоился, что однажды тот ляпнет совсем уже лишнее. Даже Веллингтон был совсем не безобидным ветераном-алкоголиком, каким хотел казаться, и не следовало Джеку открывать перед ним то, как глубоко он «копает».
        - Кстати, сэр, а кто выводил машины из форта? На них же секретки…
        - Я и выводил, быки Джайхая к ним даже подойти боялись. А «секретки» у всех пилотов одни и те же.
        - Видать, немалая у вас была практика, если вы смогли вывести машины по узким коридорам да еще по лестнице подняться, - заметил Джек.
        - Да уж, была практика, - кивнул Веллингтон, но развивать тему не стал.
        - Давайте уже, сэр, поговорим о предстоящем деле, а то мы никак не подберемся к самому главному, - предложил Хирш, чтобы не давать Джеку «просвечивать» Веллингтона, тому это не нравилось.
        - Хорошо. Тогда начнем прямо здесь.
        Полковник подобрал сухую ветку и, выбрав песчаный участок на берегу, начал чертить схему.
        - Вот тут главная станция - жилые помещения, башня ПВО, посадочные площадки, склады, арсеналы. А вот тут вокруг - три полосы защиты…
        120
        Полковник стал окружать первоначальную схему полосами заграждения.
        - Из чего они состоят? - спросил Хирш.
        - Обычная колючая проволока, но главное вот тут - три дота с диапазоном стрельбы двести семьдесят градусов. По устаревшим данным, там стоял пушечно-пулеметный комплекс.
        - Мы что же, будем опираться на устаревшие данные?
        - Нет, какую-то разведку провести сможем, Бертуччи со своими ребятами сейчас над этим работают.
        - А что на станции за гарнизон?
        - Гарнизон небольшой, по устаревшим данным, два десятка нороздулов и фризонталов. Не думаю, что там что-то серьезно поменялось.
        - И вы, сэр, полагаете, что мы сможем использовать нороздулов против нороздулов? - усомнился Хирш, и Джек с Шойбле были с ними согласны.
        Сверху, пробив крону, прямо на песок шлепнулся фасолеобразный объект оранжевого цвета - размером с ладонь. Помня и о здешних змеях, троица пилотов подалась назад, а Веллингтон сухо рассмеялся.
        - Это всего лишь плод, господа. Правда, позже он дозреет и рванет, как противопехотная граната, выбросив семена в сторону озера.
        - Почему в сторону озера? - спросил Джек.
        - Семена тяжелые и сразу пойдут ко дну, когда вода спадет, они прорастут и к следующему сезону дождей уже будут иметь ветки и листья над поверхностью воды.
        - А есть это можно? - спросил Шойбле.
        - Хотелось бы сказать тебе «да», мой критически настроенный друг, а потом посмотреть на результаты, но мы в одной команде, поэтому не тронь его, сейчас это очень опасный продукт, и в его оранжевой корке находится такой яд, которому позавидует самая коварная змея.
        - А зачем ему такой яд?
        - Затем, чтобы лунные муравьи его не распотрошили и не утащили все семена к себе в дупло на дереве.
        - А почему лунные, сэр? - спросил Джек. - Они выходят ночью?
        - Они выходят только перед полной луной, а когда она уменьшается до двух третей, тотчас исчезают.
        - В дупле?
        - В дупле.
        - А давайте опять про станцию, - напомнил Хирш.
        - Конечно, лейтенант, - кивнул Веллингтон. - Спрашивайте.
        - Как вы заставите купленных нороздулов пойти против своих?
        - На то есть толмач, он зарядит их мыслью, что командующий операцией Бертуччи для них отец родной, и они уделают любого, на кого он покажет пальцем.
        - И вас? - уточнил Джек.
        Веллингтон не ответил, он следовал уже разработанной против Джека тактике: отвести взгляд, перевести дух, достать фляжку и сделать пару глотков. Подчеркнуто неторопливо завинтить крышку, убрать фляжку в карман и лишь потом, когда концентрация Джека ослабнет, ответить.
        - Ну послушай, капрал, должен же я хоть кому-то верить?
        - То есть вы доверяете Бертуччи?
        - Более, чем тебе.
        - Капрал Стентон, может, вы пока заткнетесь и не будете перебивать вашего командира? - осведомился Хирш, которому надоело быть нянькой для Джека в этих глупых и ненужных пикировках с полковником.
        - Извините, сэр, - смутился Джек, поняв, что, пожалуй, слишком заигрался.
        - Что она вообще такое и зачем нужна нороздулам, эта станция, сэр? - спросил Хирш, беря инициативу в свои руки.
        - Хороший вопрос, лейтенант.
        Веллингтон подошвой стер схему и, отбросив палку, вернулся в тень деревьев, за ним вернулись и пилоты.
        - Станция на материке Ганбего, или по-местному - асимптория, является навигаторским маяком местного значения, а также удобной точкой привязки в масштабах всех Островов.
        - Почему всех?
        - Когда корабли каттингов идут из старой империи, они, в первую очередь, получают сигнал от этой станции.
        - А если не получают?
        - Не получают с этой, получают с другой - на планете еще несколько станций, но эта самая точная, а неверный маневр ведет к потере топлива. О важности топливного баланса вам говорить не нужно, я полагаю.
        121
        На озере снова появились змеи - теперь уже на воде. Они вышли целой стаей - штук двадцать и принялись носиться и нырять, преследуя какую-то добычу, которая то выпрыгивала из воды, то совершала броски по водной поверхности - метров на пять-десять, работая только перепончатыми лапами.
        - Вот это да, - выдохнул Шойбле, когда эта компания разом куда-то подевалась.
        - Это синие змеи, они тут кормятся тритонами.
        - А они ядовитые?
        - Очень, - сказал Веллингтон и, выждав, пока пилоты, переглянувшись, прочувствовали всю опасность синих змей, рассмеялся.
        - Нет, они не очень опасные.
        Подул ветерок, и по озеру пошла рябь.
        - Что с этим гризоттом, им тоже можно управлять? - просил Хирш.
        - Да, - кивнул Веллингтон. - Он будет у нас главной ударной силой. У него когти два дюйма и прочные, как сталь, а прыгает он на десять метров. Нороздулы по сравнению с ним - дети.
        - Но если там пушки…
        - Против пушек мы будем использовать «греи». Капрал Стентон пойдет под их прикрытием, это раз, но и гризотта мы слегка приоденем, это два. Для наших воинов имеется специальная оснастка - нагрудная броня, шлемы и маски со сдвижными шторками.
        - А оружие?
        - Стрелковое оружие ему не нужно, на данный момент ваших пушек достаточно. Гризотт нам нужен из-за его скорости, нечувствительности к боли и эффективности в рукопашной схватке. Следует подвести его как можно ближе к какой-нибудь из башен, и полдела будет сделано.
        - А из башни можно попасть в центральный форт?
        - О да, там отличные галереи - широкие, для подвозки боеприпасов и вооружения.
        - Вы там были, сэр? - снова вмешался Джек.
        - Капрал Стентон! - прикрикнул Хирш.
        - Извини, - поднял руки Джек и виновато улыбнулся.
        А Веллингтон подумал и сказал:
        - Да, я там был. Всего один раз, и видел не все. Полагаю, других подробностей моего визита вы не потребуете?
        - Нет, сэр, извините.
        - Ну и славно.
        - У меня вопрос к полковнику Веллингтону, - поднял руку Шойбле.
        - Задавай, - разрешил Хирш.
        - Сэр, а откуда на местном невольничьем рынке взялись эти нороздулы? Их что, с этой станции похитили?
        - Да, - присоединился Хирш. - У нас в подразделении были люди-волки, они рассказывали, каковы нороздулы в рукопашной, не похоже, чтобы они дали себя повязать, если только их как-нибудь не парализовали.
        - На самом деле Острова имеют по нескольку небольших баз - пунктов наблюдения или навигации, где сидят представители старой империи. Наверное, это тысячи, а может, и десятки тысяч персонала. Где-то их ловят на всякую отравленную снедь, а где-то работают умельцы вроде кайманов. Такие солдаты для торговцев живым товаром являются чистым золотом, их перепродают по нескольку раз, перевозят с места на место, иной раз даже на другой материк, и цена все время возрастает.
        - А другие нороздулы или командование их сил не пытались наказать местных за такие фокусы?
        - Говорят, что раньше исправно прибывали команды карателей, но это не всегда просто сделать, ведь этим бизнесом занимаются вовсе не жители здешних городов, а лесные племена. Но найти их в джунглях сложно, к тому же, если они брали в плен нороздулов, могли сделать это и с карателями.
        - Хорошо, сэр, и еще один вопрос, пожалуй, самый главный - что нам даст захват этой станции?
        - На станции в шахте имеются два челнока - орбитальный и дальнего действия. Нам нужен второй, на нем мы выйдем в космос и доберемся до Глории - это меньше ста часов лёту.
        - А что на Глории?
        - На Глории есть база министерства обороны, туда должна была высадиться большая часть нашего десанта.
        - Ну наконец-то какая-то ясность, - вздохнул Шойбле.
        - А ты, капрал, доволен? - спросил Веллингтон.
        - Да, сэр, вполне.
        122
        Золотистый жук уже в который раз пошел на штурм оконного стекла, но снова потерпел неудачу. Отскочив от стекла, он грохнулся на подоконник, а с него - на пол. Спец перевел дух и уже хотел испепелить это мерзкое чудовище портативным гекатором, когда к окну подошел его напарник - Фрин. Он открыл створку и выбросил жука наружу, где его в полете склевал стриж-молочайка.
        - Ну, и какой смысл было делать это, Фрин? Его все равно сожрали птицы.
        - Не нужно во всем искать смысл, есть надлежащие правила, и я им последовал - жук хотел попасть туда, он попал. А если бы ты его сжег, ты бы нарушил восемнадцатую статью о равновесии сил в природе.
        - Что ж, пусть так. Сколько нам еще ждать?
        - Восемь часов.
        - Восемь часов. За это время мы бы уже добрались до маяка Нормана.
        - Не факт. Пираты-роллемеры активизировались, постоянно приходят сообщения о нападениях на наши корабли. Персонал расходует ядерные боеголовки сотнями тысяч, а Лига подсчитывает убытки, поэтому ради безопасности пришлось бы двигаться по обводной петле, а это долго.
        - Слушай, Фрин, давай говорить, как нормальные объекты френтогонийского права второго уровня, ты согласен?
        - Ну хорошо. Только что это изменит?
        - Это ничего не изменит, наши жертвы не станут думать о нас лучше, но возможно, я буду лучше понимать тебя, а ты меня. И мы перестанем посылать начальству он-лайн отчеты каждого нашего разговора.
        - Так положено по инструкции, Спец. Как и с выбрасыванием жуков.
        - Иди подальше со своими инструкциями. Помнишь Лунсвиль?
        - Ну?
        - Вот и ну! Рентора поймали шаманы и связали договорным обещанием, и теперь он пропалывает редиску в далекой провинции, как какой-нибудь мугл! Это по инструкции? А ведь всего-то нужно было испепелить их мегагекатором, но он действовал по инструкции.
        - Да, и это правильно, - ответил упрямый Фрин. - Мы не должны оставлять следов нашего появления…
        - Я не хочу пропалывать редиску или что-то там еще. С нашими технологиями мы - сверхсущества, а без них - жалкие муглы.
        - Муглы - неприличное слово.
        - Ну так отметь это в донесении.
        - Уже…
        - Ну ты и… - Спец покачал головой.
        - Я сделал это согласно инструкции. Ты должен понять меня, Спец, ты ни на что не претендуешь, а у меня впереди кандидатская практика. На твои фокусы инспекторы посмотрят сквозь пальцы, а мои занесут в кандидатское досье.
        - Тихо!.. - поднял руку Спец.
        Он отошел от стены, чтобы разряды статического электричества от его костюма не мешали улавливать едва заметный звук, который, как показалось Спецу, был звуком приближающегося электрокара.
        - Мне кажется, они возвращаются.
        - Нет, этого не может быть, объект сегодня дежурит, у него…
        - Перестань, Фрин! Сам послушай!..
        - Я не слышу.
        - Отойди от стены, разряд от твоего бодискина не дает тебе слышать.
        Фрин сделал шаг и тотчас кивнул, теперь он тоже слышал этот звук.
        - Может, это прежняя смена?
        - Персонал из другой смены работает в корпусе напротив ангара, если ты забыл.
        - Не забыл. Значит, что-то случилось и они возвращаются…
        - Готовься, Фрин, на этот раз работаешь ты.
        - Но почему я? - забеспокоился Фрин и быстрым движением сунул в рот капсулу благоприятора. - Мы же договорились, что на тебе акции, а я выполняю общие меры - теоретическую поддержку, связь, навигацию.
        - Мы не договаривались, это ты сам так решил. А я до времени был с тобой согласен, но пора преподать тебе практический урок.
        - Но, Спец! - Фрин протянул руки к напарнику.
        - Тихо - они уже идут.
        И действительно, внизу загрохотали тяжелые шаги нороздулов, которые поднимались в рабочее помещение.
        Вскоре дверь открылась, пахнуло противопожарной пропиткой обмундирования, и в комнату ввалились два широкоплечих сержанта, угрюмых и чем-то расстроенных.
        Разумеется, никого посторонних в помещении они не заметили - бодискины работали в режиме светового огибания, но долго ждать незваные гости не стали. Первым «проявился» Спец и сказал, как обычно:
        - Привет, ребятки…
        А после того, как у нороздулов расширились их маленькие глаза, «проявился» и Фрин, с ходу включив гекатор в режим парализатора.
        Щелкнул разряд, и оба нороздула сложились, как потерявшие жесткость конструкции - все обошлось без травм и увечий, как того и требовала инструкция.
        - Ну вот, - сказал Спец, улыбаясь. - Ты все сделал правильно, и ничего с тобой не случилось.
        - Да, - заулыбался Фрин, все еще тяжело дыша. - До этого он еще никогда не работал парализатором. Ну, то есть на тренажерах, конечно, работал, преподаватели из обучающего центра требовали доведения всех действий до автоматизма, однако бить парализатором по живым объектам Фрину до этого не приходилось, это делал более опытный Спец.
        - Ну что, давай дальше.
        - Конечно, - кивнул Фрин и пристегнутым к запястью сканером провел вдоль обездвиженных тел нороздулов.
        - Вот этот, справа, - указал он.
        - А точно? Посмотри еще раз, у них коварная плотность, может светиться копчик, могут фонить бедренные суставы. Их генетика была выверена плохо, программа запускалась в спешке, поэтому осталось много нерасшифрованных «хвостов». Постарайся определить маяк максимально отчетливо.
        - Ой… - смутился Фрин. - Теперь мне кажется, что не справа, а слева…
        Спец вздохнул. Он намеренно запутывал напарника, чтобы тот почувствовал зависимость от более опытного товарища и перестал «стучать» в центр.
        123
        Но воспитание воспитанием, а свою работу делать следовало быстро, ведь на весь цикл выделялось не более трех часов - это по нормативу.
        Статистка показывала, что при задержке объекта дольше этого времени чаще происходили разного рода накладки - встречи с аборигенами, иногда даже стычки, притом что в зоне, которая досталась Фрину и Спецу, им противостояли шаманы, на которых почти не действовали их высокотехнологичные штучки.
        Шаманы определяли присутствие постороннего в комнате, даже не видя его, а зачастую и вовсе не входили в дом, чувствуя там угрозу.
        К счастью для экспедиторов, существовали достаточно эффективные методы определения жилья и мест частого появления шаманов, и это позволяло свести столкновения с ними к минимуму.
        - Вот этот, Фрин, - указал Спец. - Вначале ты не ошибся.
        - Но эти размазанные пятна вдоль ребер!..
        - У них другая полярность, смотри не только на изображения сканера, но и на его частотную характеристику.
        - Ага, понял. Извини, Спец, я затупил… А маяк, вот он, я его вижу.
        - Все, грузим.
        Спец выдернул из небольшого кофра гравитационную площадку, которая тотчас активизировалось, и от нее стали расходиться фильтровые молнии-лучики. В таком состоянии она была еще не стабильна, и требовалась пара минут, пока площадка прогреется и сможет транспортировать тяжелый груз - вроде бесчувственного нороздула.
        Говорили, будто у других звеньев уже давно сменили оборудование и новые площадки вовсе не требовали прогрева и помещались в кофры вдвое меньшие, однако Спец и Фрин справлялись и так, хотя иногда младший напарник жаловался на трудность работы.
        Площадка прогрелась, Спец опустил ее на пол, и она легко поддалась, лишь изредка потрескивая молниями. Вдвоем они закатили нужного нороздула, площадка поднялась, и Спец повел ее к выходу, а первым, то и дело оглядываясь, засеменил Фрин.
        - Вперед смотри! Если кто-то появится - сбивай!
        - Ага! - кивнул Фрин. Он хотел принять капсулу благоприятора, но перед Спецом было неловко, ведь это было проявлением слабости.
        Внизу им никто не помешал, площадку вывели во двор, завели за угол, и Фрин выключил у запаркованного челнока режим светового огибания.
        Стоящий на опорах эллипсоид, словно нехотя, проявился из затуманившегося воздуха, однако трап тотчас опустился, открылся погрузочный проем, и напарники вместе с грузом проскочили в него за секунду.
        - Подъем! - скомандовал Спец, и челнок резко стартовал так, что взвыли гравитационные компенсаторы, призванные защищать экипаж от перегрузок.
        Глядя сквозь прозрачный пол, Спец видел быстро удаляющуюся землю и ставший маленьким форт нороздулов с его тройным периметром ограждения, тремя бетонными дотами и дорожками между постройками.
        - Что у них там за база, кстати? - спросил Фрин, незаметно для напарника засовывая в рот капсулу благоприятора.
        - Пункт связи и навигации.
        - Выглядит внушительно. Неужели все это против местных варваров?
        - Ты про доты?
        - Ну, да.
        - Разумеется. Не все из них шаманы, некоторые могут попытаться захватить эту территорию.
        - Зачем?
        - Не знаю, - пожал плечами Спец. - Чтобы разграбить какие-нибудь блестящие железки или для поднятия собственной значимости. Вариантов много.
        Когда прошли гравитационный пояс, челнок слегка качнуло, а далеко внизу дымилась атмосфера планеты. Это была грандиозная, величественная картина, но Спец видел ее тысячи раз.
        - Фиксирую базовый корабль, - сообщил Фрин, продолжая незаметно, как ему казалось, поглощать благоприятор.
        - Я тоже, - сказал Спец, замечая неподвижно висящую «тарелку» размером с баскетбольную площадку. Подсвеченная выглянувшим из-за планеты солнцем, она находилась в золотистом ореоле, который и делал ее заметной.
        На пилотной панели замелькали индикаторы - компьютеры челнока и базы договаривались о стыковке.
        - Мне отправить отчет о том, как ты пользовался сканером? - как бы между прочим спросил Спец, когда их челнок уже затянуло в причальный туннель.
        - Э-э… Может, это не так уже необходимо?
        - Может, Фрин. Но ведь так положено по инструкции…
        - Ты хочешь сказать…
        - Ну-ну, продолжай, - поддержал его Спец.
        - Что мы могли бы заключить неформальное соглашение?
        - Нет, мы не будем заключать никаких договоров и соглашений, потому что это будет нарушением инструкций, а мы этого не хотим, правильно?
        - Да, Спец, ты же знаешь, что я нахожусь в роли кандидата и…
        - Не напрягайся. Просто наши с тобой дела мы будем решать на своем уровне. Обычное обсуждение - командная работа. Ты меня понимаешь?
        - Да, Спец. Мы будем обсуждать все в команде и не станем беспокоить центр по пустякам.
        - Ну наконец-то, - выдохнул Спец, и челнок остановился, встав на стопоры. Проем открылся, и площадка сама в автоматическом режиме вышла в коридор. Экипаж не спеша двинулся за ней. У них было около часа, чтобы отдохнуть на защищенной территории базы.
        124
        Они расположились в рекреации позади операционного бокса и могли наблюдать за тем, что делали с привезенным объектом трансологи.
        Сначала вокруг них затуманился электронный газ, потом спустились штанги с манипуляторами, и в прерывистом стробоскопическом освещении засверкали лезвия, а трансологи принялись совершать вокруг стола свой многократно повторяемый танец.
        Нечто подобное Спец наблюдал у каких-то насекомых на какой-то планете.
        - Ну и что, Фрин, - решился он нарушить тишину и пробудить ото сна задремавшего напарника. - Ты-то понимаешь, что они с ним делают?
        - А… О-о!
        Фрин потянулся, отчего заскрипела оболочка его костюма.
        - А что ты имеешь в виду?
        - Ну ты же у нас знаток теории. Я больше практик, знаю, где, что и как лучше сделать, чтобы притащить объект этим умельцам, знаю, как определять маяки, чтобы не облажаться. Но вот зачем они это делают…
        - Трансологи?
        - Да.
        - Они изымают маяк и ставят новый.
        - А в чем смысл маяка, в чем его функция?
        - Ну, я всего тоже не знаю, но маяк накапливает информацию о развитии объекта, его обменных процессах, о том, как следует его биология вшитой в него программе. Благодаря этой информации последующие модели существ могут улучшаться или как-то изменяться в целях их специализации. Вспомни гризоттов - это настоящие боевые машины, агрессивные и вспыльчивые, но не слишком умные. Что-то разрушить и захватить они могут, а вот отстраивать экономические и социальные системы - увы, не в состоянии.
        - То есть ветвь нороздулов удачнее?
        - Но ты же сам видел их базу. Вполне себе приличные постройки, какая-то аппаратура, хотя и примитивная.
        - Однако я бы не сказал, что они слишком умны.
        - Это да, но зато была развита концепция узкой специализации. Нороздулы были силой и администрацией, фризонталы, как более спокойные и размеренные, могли выступать звеном управления и исполнения. А инсайдеры - добротное инженерное звено, а также хорошие строители и экономисты.
        - Ну и чего дергаться, если все так хорошо получилось? Чего мы мотаемся за этими нороздулами и их собратьями?
        - Мы собираем материал, Спец. Мы пополняем базы данных новыми поступлениями, и на их основе суперкомпьютерами вроде «гринтауна» вырабатываются новые рекомендации.
        - Ладно, допустим, все так, но зачем? Какой в этом смысл, если уже есть эти муглы со специализациями?
        - Всем хочется создать универсального мугла, чтобы он мог быть, и воином, и строителем, и инженером, и администратором.
        - Это уже из области фантастики, - усмехнулся Спец, продолжая следить за манипуляциями трансологов, продолжавших свой танец.
        - Согласен, но мы… То есть наши биокреаторы добились неплохих результатов с так называемыми мягкими муглами или гибкими муглами, которые в известной мере обладают всеми перечисленными качествами.
        - Это которые? - повернулся к Фрину Спец.
        - Ну как же, варвары с планетного сектора «альфа-три ноля, пятьдесят девять, восточной дистанции»…
        - Это те, у которых была кратковременная заваруха с нороздулами?
        - Заваруха лет на семьсот. У них за это время прошло несколько эпох.
        - Так в чем проблема теперь, если «гибкие муглы» доказали свою жизнестойкость и выперли нороздулов с планетного сектора?
        - Все не так просто, Спец. Они, как ты выражаешься, выперли нороздулов лишь на ближайшую перспективу, ведя войну совсем уже варварскими методами, не жалея даже собственную популяцию. Цивилизованные субъекты так себя не ведут. Да, мы получили многофункциональных муглов, но расплатой за это оказалась их эмоциональная неустойчивость.
        - Откуда ты про них столько знаешь, ты что, работал в их секторе?
        - Нет, что ты! Я же у тебя практикуюсь, Спец! - развел руками Фрин и улыбнулся, впервые за долгое время. А еще он почувствовал, что пока не нуждается в очередной капсуле благоприятора, и причиной этой перемены был искренний интерес в глазах более опытного коллеги. Впервые тот видел во Фрине не туповатую комплексующую обузу, а ценный источник информации.
        - Я часто запрашиваю отчеты из раздела биокреации, они, кстати, лежат в свободном доступе.
        - Только для кандидатов в Лигу, - заметил Спец.
        - Ах да, совсем забыл. Но я могу держать тебя в курсе всех новостей, ведь мы теперь друзья.
        Фрин сделал паузу, ему показалось, что Спец его не слышит. Однако Спец слышал.
        - Давай для начала станем приятелями, Фрин.
        - Приятелями?
        - Да, приятели - это ступень, предшествующая дружбе, - добавил Спец, стараясь говорить языком, понятным Фрину.
        - Ага, это вроде кандидатской ступени?
        - Примерно так. Ведь дружба - это очень серьезно, это значит, мы будем нести друг за друга полную ответственность, и зачастую даже за пределами инструкций, понимаешь меня?
        - Ну, честно говоря, я и не предполагал, что это настолько серьезно…
        Было видно, что Фрин обескуражен.
        - Вот поэтому я и предлагаю приятельские отношения. Начинаются они с того, что все отчеты для центра мы вначале обсуждаем и, уж тем более, не транслируем наши беседы в реальном времени.
        - Кстати, в центре могут заинтересоваться, почему я прервал эти трансляции, а потом мои кураторы…
        - Об этом не беспокойся, - перебил Спец. - Ты можешь сказать, что у нас переменились отношения. Мы глубже погрузились в работу, стали понимать друг друга с полуслова, так что наше общение превратилось в малоинформативные, для постороннего, знаки и полунамеки. Это не выдумка, так работают по-настоящему слаженные группы.
        Яркая вспышка, сверкнувшая над операционным столом трансологов, заставила обоих прервать разговор.
        - Ух ты! - покачал головой Спец.
        - Это они маяк достали.
        - А почему сверкнуло?
        - Это момент расцепления связей.
        - Электричество?
        - Нет, лептионовая дуга вроде бы…
        - Так говорили вроде, что лептионы - лженаука?
        - Это было давно, сейчас лептионовые потоки признаны официально.
        - Видать, большая потеря энергии…
        - Для субъекта - да, для маяка - нет.
        - А он после такого выживет?
        - Ну, раньше мы их привозили живыми, почему ты сейчас сомневаешься?
        - Раньше я не задавался этим вопросом, да и вообще предпочитал не ждать в демонстрационной. Сами-то мы привыкли к щадящей бесконтактной медицине, а здесь средневековье какое-то.
        - Бесконтактно маяк не извлечь.
        - Это да. Но вспышка…
        - Вспышка происходит из-за разрыва потоков, потому что обезболивание условное, чаще его называют шоковым.
        - Это как?
        - Ну, пациента парализуют, а потом при резкой боли он почти теряет сознание от шока, и болевые ощущения притупляются.
        - Уж лучше бы он терял сознание, - поморщился Спец.
        - Этого допускать нельзя, тогда могут измениться многие показания в маяке.
        - А крыша у него не поедет после таких мучений?
        - Нет, после того как ткани соединяются, шоковые воспоминания стирают. Но разве у тебя не было трансологической практики? Многие в звеньях раньше работали трансологами.
        - Нет, - покачал головой Спец. - Была возможность, но я не захотел.
        Он вздохнул и отвернулся от демонстрационного панно.
        - Ты это… Дай свою лицензионную таблеточку, хотя я знаю, что мне не положено…
        - Ну, приятелю я могу дать одну, это ведь не преступление?
        - Да, одну не преступление. А вот если я потребую у тебя каждый день по одной, нужно докладывать в центр, несмотря ни на какую дружбу.
        - А почему? - удивился Фрин. - Ты ведь, наверное, уже заметил, что я употребляю этот препарат регулярно?
        - Заметил, конечно. Но ты сидишь на этом биокорректоре давно, ты с ним в полной совместимости, а мне нельзя, вот разве что одну… Хотя нет, не пробовал и нечего привыкать.
        Спец снова посмотрел на демонстрационную панель и опять поморщился.
        - Не переживай, ему уже швы спаивают.
        - Я понял, вон какой дым стоит.
        - Потом сотрут из памяти шоковые переживания, и все будет в порядке.
        - И все же жаль их, беззащитных.
        - Это ты зря, я недавно читал отчет о мягких муглах, о тех проблемах, с которыми сталкиваются трансологи и наш брат - звенья доставщиков.
        - И какие же проблемы?
        - Эти муглы-универсалы весьма неустойчивы, как в сознании, так и в бессознательном состоянии. Были случаи, когда они приходили в себя прямо на операционном столе, видимо, от боли, и ломали дорогостоящее оборудование. А один, при попытке обработать его для установки маяка, нанес трансологу удар в спектре тонкой материи, видимо, сгенерировав ее из лептоидных потоков. Так что зря ты за них беспокоишься, работа с мягкими муглами - это как разминирование бинарно-стрессового фугаса, который взрывается, почувствовав страх или волнение сапера.
        - Ну, Фрин, ты меня озадачил, - сказал Спец и, стряхнув с мембранного скафандра невидимые соринки, поднялся, поскольку их объект уже покатили на платформе к выходу. Теперь предстояло вернуть его обратно.
        125
        Переброску роботов начали до восхода солнца, но поначалу все складывалось так, что могли не управиться и за всю ночь.
        Протоки начали мелеть, и вода упала до такого уровня, что даже плоскодонная платформа на полном ходу не могла пройти по десятисантиметровой луже. К счастью, промеры были сделаны заранее, и крушения не произошло, но дело крепко застопорилось, и только слаженная работа людей Сэма Бертуччи и команды из полудюжины бойцов из охраны банкира Джайхая помогла решить проблему.
        Платформу перетащили волоком, зацепив веревки за буксирные петли.
        Так первым рейсом доставили машину Хирша и всех пилотов, которых высадили на заросшем островке, кишащем безвредными, по заверениям Веллингтона, змеями.
        С пилотами оставили одного вооруженного охранника, и хотелось думать, что только для защиты, потому что бежать в болотно-змеином крае было некуда.
        Ни о чем не беспокоился только Шойбле, получив три килограмма ветчины местного производства, хотя Джек уверял, что это мясо гигантских крыс.
        Шойбле в ответ только улыбался, такими мелочами его было не напугать, ведь совсем недавно он ел пересоленную несвежую козлятину, а ветчина была ароматна и красива на вид - с прослойками сала. Чудо, а не ветчина.
        Солнце еще не поднялось в зенит, и под кустами было прохладно. Охранник сломал ветку и, обеспечивая пилотам безопасность, лично распугал всех змей, а потом ссадил с дерева огромную сороконожку и забросил ее в воду, где за нее тотчас началась драка между караулившими поживу хищниками.
        После этого можно было безбоязненно расположиться в прохладе и ждать, когда вернется Веллингтон. Уже через полтора часа послышался шум приближающейся платформы, и Шойбле вдруг сказал:
        - А ведь на самом деле здесь неплохо.
        - В каком смысле неплохо? - спросил Джек.
        Шойбле неопределенно пожал плечами и забросил в рот очередной кусок ветчины. Понять его было можно - в руках пакет с едой, в кармане туалетная бумага, он действительно чувствовал себя в полном порядке, не то что Джек с Хиршем, мучившие себя анализом и пугающими выводами.
        Вскоре показалась платформа, которая сидела не глубже, чем в первом рейсе с одним роботом. Правда, и пассажиров на ней было меньше - только Веллингтон и рулевой.
        Он сбросил обороты, и платформа пошла по инерции, постепенно отсаживаясь все глубже. Расчет сделан был верно, платформа коснулась дном заросшего берега и остановилась.
        - Вперед, бойцы, забирайте своих коней!.. - бодро объявил Веллингтон и сошел на берег.
        Джек с Шойбле с готовностью бросились на платформу - Петер даже оставил на траве свой пакет.
        Веллингтон присел на траву рядом с Хиршем, а рулевой оперся на перила, сунул в рот дурманящее зелье и, прикрыв глаза, стал медленно его разжевывать.
        В кронах деревьев пели птицы, на мелководье свивались клубки из озерных змей, а Джек и Шойбле крутили бегунки, одну за другой снимая прочные стяжки.
        Минут за пятнадцать вся работа была сделана, они забрались в кабины и один за другим спустили машины на твердую почву, а потом припарковали в кустах рядом с «греем» Хирша.
        - Эх, молодцы солдаты, - сказал Веллингтон, поднимаясь, когда Джек и Шойбле подошли к ним с Хиршем. - Такие проворные, что с вами особенно не передохнешь. Ну ладно, отдыхать будем на Глории.
        - Нам заправиться нужно, сэр, - сказал Джек.
        - Да, не мешало бы заправиться, - поддержал его Шойбле, поднимая с земли пакет с едой. - Ходили мы мало, но бак должен быть полным.
        - И хорошо бы боекомплект пополнить, - добавил Джек. - Мы там у форта постреляли немного.
        - Да, я помню. Но вы не переживайте, все у вас будет - и боекомплект, и топливо, и продуктовое обеспечение. Сейчас я как раз за этим и отправлюсь.
        С этими словами Веллингтон запрыгнул на платформу, очнувшийся от дремы рулевой запустил двигатель и, дав задний ход, лихо развернул платформу носом к протоке, потом дал полный газ, и судно понеслось прочь и вскоре исчезло из виду в облаке водяной пыли.
        126
        Занимаясь регулировкой робота и прислушиваясь к жужжанию насосов и рециклеров, Джек не заметил, как пролетело время, и платформа вернулась с очередного рейса, доставив на остров ударную силу для предстоящей операции - гризотта и двух нороздулов.
        Заметив таких пассажиров, Хирш с Шойбле оставили тряпки, которыми надраивали «греев», а Джек невольно покосился на кусты, на случай если придется бежать. Однако монстры сидели спокойно, хотя удерживали их лишь тоненькие веревочки, одни концы которых были привязаны к лапам, а другие находились в сухоньком кулачке толмача, которому поручили сделать из монстров послушных солдат.
        Похоже, ему это удалось.
        Помимо монстров с их погонщиком на платформе находились Веллингтон и еще двенадцать человек вместе с Бертуччи, а еще груз из пары дюжин ящиков и каких-то тюков.
        Когда платформа ткнулась в берег, первыми с нее сошли толмач и его питомцы, при этом они спускались на землю с такой осторожностью, словно ступали по переброшенной через пропасть доске. Эти громилы, особенно гризотт, выглядели, как обернутые в бархат кинжалы, - очень уж неестественно. Толмач сразу отвел их подальше, и они сели под дерево, спокойные и невозмутимые, словно дрессированные цирковые животные, но вдруг лапа гризотта метнулась к ближайшей ветви, и в следующую секунду он разорвал надвое толстенную полутораметровую змею, а затем зашвырнул ее останки далеко в озеро.
        Все вокруг замерли, ожидая продолжения приступа гнева, но, ликвидировав опасность, монстр тотчас успокоился и, как ни в чем не бывало, почесал брюхо.
        Прибывшие стали сгружать привезенный груз, а Веллингтон подошел к пилотам и устало улыбнулся им, как показалось Джеку, совсем искренне.
        - Вот, господа извозчики, тут вам топливо и вооружение. А сержанту Шойбле мешок отборной жратвы, только бы остров не загадил, он совсем небольшой.
        - Не беспокойтесь, сэр, я буду гадить в озеро.
        - Как пожелаешь, приятель, это твой выбор.
        - Когда выступаем? - спросил Хирш.
        - Завтра в восемь утра.
        - А когда операция?
        - В двенадцать тридцать две по местному времени…
        - Днем?! - поразился Хирш, и пилоты обменялись недоуменными взглядами. Это было чистейшим безумием - идти через три заграждения на доты с автоматическими пушками.
        - Сэр, а вы ничего не перепутали? - уточнил Джек.
        - Нет, капрал, не перепутал. Если пойдем ночью, нас перебьют всех до единого, у них отличная ночная аппаратура. А вот в двенадцать тридцать две солнце выйдет на критический угол для их систем прицеливания - есть у них там один провальчик в системе линз. Бить будут с недолетом, но всего полторы минуты, дальше снова в десятку.
        Пилоты помолчали, осмысливая услышанное.
        - А откуда такая информация?
        - Я же вам рассказывал, однажды мне удалось там побывать. Всего лишь раз, но кое-какую информацию я добыл.
        - Это было давно.
        - Давно, но с того времени на форте не проводилось никакой модернизации.
        Джек попробовал снова просканировать Веллингтона, чтобы попытаться выяснить, говорит ли тот правду, но его внимание отвлек Бертуччи, который остановился в нескольких шагах от пилотов и как-то странно посмотрел на Джека, словно оценивая его для продажи. Постоял и пошел прочь, а когда Джек снова обратил взгляд на Веллингтона, то увидел его насмешливую улыбку.
        - Что, парень, сбили тебе настройку?
        - Кто сбил? Чего сбил? - попытался обороняться Джек.
        - Хорошо, сэр, как мы будем добираться до места? - вмешался Хирш, чтобы Джек снова не начал свои сеансы разоблачения.
        - Выйдем ровно в восемь. С восточной стороны протока неглубокая, дно илистое, но под ним песок, так что машины пройдут без проблем. Дальше лес, будет немного сложнее, но впереди пойдут ребята с мачете и станут прорубать проходы в самых трудных местах. На позиции должны выйти за пятнадцать минут до атаки.
        - Почему так мало? - спросил Джек. - Мы не успеем оглядеться, не успеем привязаться к местности.
        - Придется постараться уложиться в пятнадцать минут, потому что раньше там пролетает дозорный дрон и засекает даже примятую траву. Поэтому попытка только одна, но на кону возможность покинуть эти места и перебраться на нашу военную базу. Неужели она этого не стоит?
        - Стоит, - со вздохом согласился Шойбле и снова принялся за ветчину.
        - Я рад, что нашел у вас понимание, поскольку вы у нас и танки, и артиллерия. Вон там - в тюках, пленочные канистры, а в них очищенное оливковое масло с катализатором. Это, конечно, не штатное топливо, но ваши турбины легко с ним сладят.
        - Но дымить будут, - добавил Джек.
        - Немного будут, но для нас это не страшно, зарядные циклы вы проведете в лесу, где вашего дыма никто не заметит. Теперь о боекомплекте. Удалось достать двести снарядов для ваших автоматических пушек. Положите их в основную подачу, а штатные снаряды уберите в резервный короб или выбросьте, если не поместятся.
        - А почему именно ваши снаряды нужно заряжать в первую очередь? - спросил Хирш.
        - Потому что это усиленные боеприпасы и стоили они мне целую кучу денег. Обычный бетон они дырявят, как масло, но доты собраны из массива кристаллизованного бетона плюс внутреннее армирование бронесеткой, поэтому с самой дальней дистанции будете стрелять именно ими. А уже вблизи - штатным боекомплектом.
        - А гауссы? - спросил Шойбле.
        - Гауссы разрядите в самом начале, с этого и начнем атаку, а уже на бегу будете стрелять из автоматики.
        - А мне патроны? Я ведь возле форта больше всех потратился, - поднял руку Джек.
        - И тебе тоже, вон в том синем ящике - три сотни патронов, тоже особых, заряди их прежде всего. Там же в ящике пехотный автомат - хороший, а не та рухлядь, что у ребят Бертуччи.
        - А почему именно мне?
        - Лейтенант с сержантом также получат личное оружие, но попроще. А ты хорошо стреляешь, я знаю. Ну и всем по бронежилету. От прямого попадания усиленной пули он не спасет, но при таких операциях в галереях бывает много осколков - тут он вам и пригодится. На жилете имеется медицинский пакет с перетяжками и блокираторами боли. Все стандартное и вам хорошо знакомое.
        127
        Веллингтон сделал паузу, и Джек подумал, что первичная инструкция закончена, однако полковник продолжил:
        - Я привез вам пачку фотографий и хорошие карты. Это для привязки. На месте, как я уже говорил, времени у вас будет в обрез.
        - Давайте прямо сейчас и займемся ими, - предложил Хирш.
        - Займемся, - согласился Веллингтон. - Но сначала - первое кормление.
        - Чего первое? - не понял Шойбле, переставая жевать.
        - Завтра вы пойдете в авангарде своих групп, но помимо брони вас будут прикрывать наши новоприобретенные гвардейцы. Нороздул Релиф, это тот в обносках серого офицерского мундира - пойдет рядом с Шойбле по левому флангу. Тот, что в остатках синего мундира, - Лео, тоже офицер, кстати, пойдет по правому флангу с господином лейтенантом, ну, а гризотт, наш козырный туз, рванет на центральный дот, и сразу за ним Джек на своем велосипеде.
        - Не говорите так, сэр, - сказал Джек.
        - Шутка, парень, - натянуто улыбнулся тот, и Джек подумал, что эта издевка была лишь способом завладеть инициативой в их личной дуэли - проницательность Джека против изворотливости и опыта полковника Веллингтона.
        - А на что будет рассчитывать Джек? - спросил Хирш. - У нас есть гауссы, а у него только пулемет.
        - Его поддержит гризотт с автоматическим гранатометом. Парень этим оружием владеет отменно, так что будет для Джека главным калибром. Ну, а теперь, как я уже говорил, первая кормежка.
        - Квартун! - махнул рукой Веллингтон одному из бойцов Бертуччи. - Давай тюк с потрохами!
        Боец закинул на спину автомат, подхватил увесистый тюк и подтащил к Веллингтону. Затем развязал веревку и выдернул из мешка большую связку сушеных то ли змей, то ли узких рыбин. Всего таких связок было три, но Джеку досталась самая большая и самая зловонная.
        - Они точно станут это есть? - уточнил он, стараясь не дышать носом. - Они не обидятся за такой подарок?
        - Напротив, для их теперешней биологии это самое сбалансированное питание. Толмач гарантировал нам нужный эффект. А как он с ними управляется, вы видели сами.
        - Видели, - согласился Джек и посмотрел в сторону «гвардии». - Значит, мы должны их вроде как приручить?
        - Вот именно, капрал. Получив первое, за сутки, кормление из твоих рук, гризотт станет считать тебя своим товарищем, что поможет лучше взаимодействовать в бою.
        - Это обязательно? - вырвалось у Джека. Он еще раз посмотрел на выдающиеся челюсти гризотта и его бликующие на солнце когти. Приближаться к такому по собственной воле не хотелось, но, с другой стороны, рядом с монстром на травке сидел толмач и ничего не боялся.
        - Это обязательно, капрал Стентон, в этих действиях заложен успех завтрашней операции.
        - Прямо сейчас?
        - Да, капрал, иди и угости своего друга, толмач уже в курсе.
        Мимо прошел Бертуччи и снова задержал взгляд на Джеке.
        - А куда они собрались, сэр? - спросил Джек, наблюдая, как Бертуччи и четверо его людей забираются на платформу.
        - Скоро сам все узнаешь. А теперь иди корми своего красавца. Он уже почуял жратву, смотри, как головой поводит.
        128
        Несмотря на опасения Джека, его завтрашний напарник взглянул на него осознанным взглядом и, кивнув на связку сушеных рыб или змей, спросил:
        - Это мне?
        - Да, если тебе это понравится… - пролепетал Джек и протянул связку, боясь, что, хватая еду, гризотт полоснет его по руке острыми когтями. Но монстр взял связку очень аккуратно, а потом поднес ее к морде и, втянув удушливый запах, мечтательно прикрыл глаза.
        - Он ее очень любит, - прошамкал толмач, обращаясь к дальнему туманному берегу, до которого не дотягивались лучи солнца, теряясь в кронах деревьев.
        - О да, - негромко произнес Джек, замечая, с каким удовольствием гризотт ест. Он срывал с вязанки по одной рыбке и забрасывал в рот, а потом, жмурясь, разжевывал их, оставляя на веревке только головы. Когда тушки закончились, он съел и их, и толмач отпустил его к воде, где гризотт напился прямо из пригоршни.
        К тому времени Хирш с Шойбле тоже успели покормить своих завтрашних напарников и благополучно вернулись к ожидавшему их Веллингтону. У них на это ушло меньше времени, чем у Джека, поскольку он оставался с гризоттом до конца трапезы.
        - Ну, я пойду? - спросил он толмача.
        - Иди, конечно, - разрешил тот. - Ты свое дело сделал.
        Джек направился к своим, но пока шел, пару раз оглянулся на гризотта, а тот, наевшись, задремал под кустом, положив кулак под угловатую голову.
        - Ну что, подружились? - спросил Веллингтон улыбаясь.
        - Да, - признался Джек. - Я не ожидал, что он такой… покладистый.
        - С тобой покладистый, поскольку это ты принес ему пожрать, да и прошивка толмача свою роль сыграла - зря я ему не доверял.
        - А вы не доверяли, сэр? - спросил Шойбле.
        - А ты бы доверял таким байкам, что какой-то старичок за полтора суток может переделать монстров из вражеского лагеря в твоих друзей?
        - Нет, сэр, я бы этому не поверил, - ответил Шойбле и, заглянув в пакет, вздохнул - ветчины осталось совсем мало.
        Затем Веллингтон сходил за папкой, и все четверо стали раскладывать на траве фотографии и космические сканограммы, которым было уже немало лет.
        - А точно с тех пор ничего менялось? - уточнил Хирш, испытующе посмотрев на Веллингтона.
        - Здешняя агентура имеет более свежие данные, и эти данные от старых фотографий ничем не отличаются.
        Забрав несколько дублированных снимков и схем, Веллингтон отнес их «гвардейцам», которые также сели вокруг материалов и стали изучать их, негромко переговариваясь.
        Некоторое время Джек следил за ними, ему казалось удивительным, что такие страшные с виду существа общались друг с другом вполне обыкновенно, даже где-то по-человечески.
        После ознакомления с фотодокументами и схемами пилоты занялись заправкой машин и зарядкой пушек. На это ушло немало времени, а потом был обед из какой-то каши с мясом неизвестного происхождения. Но Джеку еда понравилась, тем более что готовилась она на костре и пахла дымом.
        Вскоре после обеда обслуживание роботов было закончено, и пилоты занялись собственной экипировкой. Джек достал обещанный ему автомат и принялся изучать его - такой модели он еще не видел.
        Широкий магазин, наборный, из разноцветных колец, ствол. Или это кожух?
        Откуда ни возьмись рядом появился Веллингтон, хотя до этого пару часов Джек его не видел.
        - Ну что, нравится игрушка? - спросил он, и Джек отметил, что от полковника почти не пахнет алкоголем. Он уже хотел съязвить и на этот счет, но не стал. Глупо все это.
        - Нравится, сэр, только непонятно, что это такое.
        И Джек продемонстрировал добытый из магазина патрон, похожий на толстый незаточенный карандаш.
        Помимо того, что весил он совсем немного, отверстие в стволе было втрое меньше диаметра боеприпаса.
        - Это лучевое оружие, капрал. В патроне химическая начинка, линза и фокусатор. Все это устройство одноразовое и после выстрела выбрасывается, как обычная гильза.
        - А что вылетает?
        - Электромагнитный импульс, преобразованный встроенным в кожух генератором.
        - И в чем смысл?
        - Мгновенное попадание, если верно прицелился, высокие пробивные качества.
        - Против бронежилета?
        - Против чего угодно.
        - Хотелось бы попробовать.
        - Если завтра возникнут проблемы - попробуешь, но я надеюсь, что тебе это оружие не понадобится. Обойдешься бортовым пулеметом.
        - Ну да, - кивнул Джек, которому понравился этот автомат, и было бы чуточку жаль, если бы не пришлось его применить.
        129
        Когда стемнело, издалека послышался шум приближающейся платформы. Джек как раз находился в кабине «таргара», еще раз проверяя подачу из патронного короба.
        Как будто все было готово - оружие, продукты, карты и фотографии, но операция, по его мнению, была сырой.
        Обычно к новому заданию они готовились неделю, а то и две, постепенно свыкаясь с этой мыслью, выходя в дюны для пристрелок и тренировки слаженности, а здесь все было схвачено на живую нитку и совершенно отсутствовал план «бэ». Веллингтон о нем даже не упоминал, но, видимо, в случае неудачи им предстояло бежать обратно в лес, кто как может.
        Платформа подошла к берегу у дальнего конца острова, мотор заглох, и солдаты Бертуччи стали перетаскивать на остров какие-то грузы. Джек слышал, как они переговаривались. Иногда их слова были ему понятны, а в другой раз они использовали какой-то из местных языков.
        Примерно через полчаса подошел Веллингтон и, посветив в кабину слабым фонариком, спросил:
        - Ну что, у тебя все в порядке?
        - Да, сэр, просто еще раз проверяю.
        - Там тебя подойти просят.
        Веллингтон неопределенно кивнул в темноту.
        - Кто? - удивился Джек.
        - Двое ребят Бертуччи.
        - А чего им нужно?
        - Говорят, у них к тебе какое-то дело.
        Джек выбрался из кабины, вытер руки о куртку и направился в указанном направлении, где действительно под сенью кустов увидел двух автоматчиков.
        - Пойдем, - сказал один из них, кладя Джеку руку на плечо. - Сэм сказал привести тебя.
        - Куда? - еще больше удивился Джек.
        - Туда, к палатке.
        - Иди-иди, тебя там не обидят, - заверил Веллингтон и скрылся в темноте.
        - Да я и не боялся, - ответил Джек, но на самом деле ему было не по себе. Эти странные загадки, а еще этот взгляд Бертуччи тогда - днем! Джеку этот взгляд сразу не понравился. Однако, не подавая виду, что сбит с толку, он последовал за немногословными посланцами Сэма Бертуччи, решив на месте высказать все, что думает о таких странных методах.
        Разве такие манеры помогут слаженности команды перед завтрашней операцией?
        «Фигня полная», - покачал головой Джек. Идти пришлось по высокой траве, на которой уже лежала роса, и он стал выше поднимать ноги, стараясь не думать, что где-то здесь могут скрываться гигантские змеи.
        - Не бойся, змей сейчас нет, - сказал тот, что разговаривал с ним вначале.
        - Куда же они подевались?
        - Ушли в воду. На ночь они всегда уходят в воду, потому что здесь их может сожрать тук-тук.
        - Понятно, - ответил Джек, боясь даже представить этого тук-тука, который вот так запросто жрал двухметровых змей. Хотелось, конечно, спросить, а не опасен ли этот зверь, но они уже подошли к сидевшим у костра солдатам Бертуччи, и он вышел навстречу гостю, посветив для верности на него фонариком.
        - В чем дело, Сэм? - спросил Джек, стараясь, чтобы его голос звучал независимо, но Бертуччи ему не ответил, только вздохнул и вернулся к солдатам, а сопровождавший Джека боец подтолкнул его снова и сказал:
        - Пойдем, осталось немного, там за акациями палатка.
        - А почему за акациями? - спросил Джек.
        - Не знаю. Сэм сказал там поставить. Наверно, из-за запаха - акации сейчас цвести начинают.
        Они отошли от костра совсем недалеко, когда солдат включил фонарик и посветил куда-то в кусты.
        - Становись сюда и раздевайся.
        - Зачем это? - совсем уже растерялся Джек.
        - Ну, у нас тут вода…
        Солдат посветил в другую сторону, и Джек увидел два резиновых ведра с озерной водой, а рядом большую горку какой-то травы.
        - Я должен мыться, что ли? - догадался Джек.
        - Да-да, правильно.
        - Понятно… - кивнул Джек, хотя ему было ничего не понятно. - А мыло дадите?
        - Мыло не надо, мыло виакандо - трава с пузырями.
        - С пеной, что ли?
        - Да-да, правильно. Трава с пеной. Три сильнее, и будет пена.
        Джек разделся и сложил одежду в сторонке, все еще помня, что где-то здесь может скрываться тук-тук. Может, этот зверь и не слишком большой, но когда человек голый, он уязвим даже для тук-тука.
        Джек взял пучок приготовленной травы и понюхал, но она не имела запаха, а солдат схватил полное ведро и вылил на Джека.
        Вода была прохладной и очень бодрила. Джек охнул и принялся растираться травой, как мочалкой. Солдат не соврал, вскоре трава разлохматилась, стала пахнуть каким-то лекарством и скользить по телу, как намыленная.
        - Хватит, - скомандовал солдат. - Выбрось ту траву и возьми эту.
        И он подал Джеку пучок из травы с длинными, без лепестков, стеблями - что-то вроде лиан, и тот стал послушно им натираться.
        В отличие от первого этот пучок сразу стал издавать мятные ароматы, но Джек не успел в них разобраться, когда солдат вылил на него второе ведро и подал полотенце.
        - Спасибо, приятель, - поблагодарил Джек и стал вытираться, а потом потянулся за одеждой.
        - Не трогай, пусть тут лежит. Сейчас иди в палатку.
        - В палатку?
        - Иди скорее, пожалуйста, а то там без меня всю кашу съедят. В обед были только фрукты. Иди, а?
        - Не вопрос, приятель, - сказал Джек, перебирая всевозможные причины происходящего. Самым приемлемым казался тот вариант, что ему, как участнику завтрашней операции, просто дают возможность хорошо выспаться. Может такое быть? Может. Только чем же он лучше Хирша и Шойбле? Они-то ведь тоже пойдут в первых рядах.
        Пока солдат подсвечивал безопасным фонарем, Джек добрел до входа в небольшую палатку, рассчитанную человек на пять.
        - Заходи… - сказал солдат.
        - Захожу, - пробурчал Джек, откидывая полог и чувствуя, что его руки и ноги начинают покалывать и разогреваться. Можно было не сомневаться, что это действие мочалки из ароматной травы.
        Когда он оказался внутри палатки, ему показалось, что он тут не один. Джек уже хотел спросить: «Кто здесь?» - но его опередили.
        - Это ты, Стентон?
        - Так точно… - ответил Джек, с трудом соображая, что вопрос ему задала женщина.
        - Иди сюда… Ближе, я здесь…
        В палатке загорелся еще один безопасный фонарик, и Джек тотчас прикрылся ладонями.
        Девушка засмеялась.
        - Ты смешной, Стентон, - сказала она, а Джек подумал, как станет объясняться с Бертуччи, если он сюда заявится. Это будет совсем непросто.
        - Что вы здесь делаете, Ороре? - спросил он, опускаясь на застеленный мягким ковром пол палатки.
        - Я думала, ты будешь рад меня видеть, Стентон, мне показалось, что я тебе нравлюсь.
        Джек вздохнул, растертое мятной травой тело разогревалось все сильнее, и если поначалу он чувствовал какой-то озноб, то теперь уже жар распространялся по ногам, разогревал поясницу и даже затылок.
        «Чем они меня намазали?» - подумал он, глядя на Ороре, которая командовала всем происходившим с ним этим вечером.
        Девушка лежала на небольшом возвышении, сложенном из квадратных подушек. На ней был атласный халат с затейливым рисунком, и податливая материя подчеркивала все подробности красивого тела.
        - Ороре. Слово-то какое чудесное: Ороре…
        Ороре снова засмеялась.
        - Ты так интересно говоришь, Стентон.
        - Я это вслух, что ли?
        - Да, вслух. Это трава в тебе говорит.
        - Этот парень дал мне ее…
        - Это я привезла ее и сама велела дать тебе.
        - Ты?
        Джеку показалось, что Ороре надвигается на него, как будто он подкручивал регулировку оптической системы.
        - Чего ты вздрагиваешь?
        - Ты очень близко… Была.
        - Нет, я пока далеко. Иди сюда, у меня есть одеяло с настоящим птичьим пухом, смотри, какое легкое.
        Девушка выставила из-под халата длинную ногу и подцепила ею сложенное рядом одеяло, а потом набросила на себя, но тут же откинула один край в сторону.
        - Иди сюда, Стентон.
        - Я бы подошел, Ороре, вы не думайте, я не против знакомства с вами, но что я скажу Сэму, если он вернется?
        - Вот еще! - воскликнула девушка и села, отчего халат на ней распахнулся, и у Джека захватило дух от раскрывшейся перспективы.
        - Сэм здесь ни при чем, я уже взрослая и сама принимаю решения. Что он тебе наговорил?
        - Ничего не наговорил, - пожал плечами Джек, одновременно прикрываясь руками. - Только смотрел как-то странно… А он вам кем приходится?
        - Он мой старший брат.
        - Правда?!
        - А что ты так радуешься?
        - Ничего, просто так, - ответил Джек, чувствуя, что начинает приходить в себя. Теперь все встало на свои места. - Вы… То есть ты что-то говорила про одеяло…
        - Ну наконец-то, я уже думала, что ошиблась в тебе. Я думала, ты огненный, как Вилли, у нас говорили, что вы все такие.
        - А кто это «вы»? - уточнил Джек, подползая к Ороре, которая смотрела на него сверху вниз, как какая-нибудь императрица. Не дождавшись ответа, он забрался под одеяло и накрылся им, тотчас дав волю рукам.
        - Не спеши, ты еще не готов, - прошептала Ороре.
        - Ты права, - согласился Джек, прижимая к себе Ороре. - А откуда ты знаешь, какой из себя этот Вилли?
        - После его исчезновения все женщины в округе только о нем и говорили. Он просто бросался на них, как безумный, и оставил после себя много детей.
        - Да, я это видел. В смысле, их встречу… Ороре, какая же ты горячая, огонь просто…
        - И ты…
        - Как ты хорошо пахнешь.
        - Это настой гортензии…
        - Хороший настой… Хороший… Выключи фонарь…
        Свет в палатке погас.
        - Этот халат…
        - Сейчас, просто пояс запутался… Все, сняла…
        А потом Джек закружился в череде поцелуев, вздохов, ароматов гортензии и горячего шепота. Когда же все закончилось, они уснули вдвоем и очнулись посреди ночи, разбуженные нарочито громкими разговорами Бертуччи и его людей. Солдаты прошли мимо, и вскоре их голоса затихли.
        - Они намекают, что мне пора уходить, - сказал Джек, снова прижимаясь к Ороре.
        - Да, пора. Завтра будет бой, и пусть тебе повезет, Стентон.
        - Пусть, - согласился Джек.
        130
        Проснулся Джек от того, что кто-то сильно толкнул его в плечо.
        - Что?! Что такое?! - воскликнул Джек, хлопая рукой по тому месту, где должен был лежать автомат - тот самый, выданный Веллингтоном.
        - Да не ори ты… - прошипел Хирш.
        Джек перевел дух и огляделся. Ничего страшного не происходило, он по-прежнему находился на острове, а вокруг все было погружено в густой, как молоко, туман. И толкнул его Хирш вовсе не сильно, это ему спросонья так показалось.
        - Что случилось-то?
        - Ничего не случилось. Полковник сказал, чтобы я вас с Петером разбудил, только обжора не орал, как ты. Что тебе приснилось? Кошмар?
        - Нет, мне приснилось… Не кошмар. Мне приснилось приятное.
        - Это не приснилось, Джек, приятное отбыло среди ночи на платформе.
        - Ороре уплыла?
        - Уплыла, Джек.
        - Насовсем? - задал Джек совсем уже глупый вопрос.
        - Надеюсь, что да, приятель. Иди умойся и возвращайся завтракать, мы выступаем через полтора часа.
        - Полтора часа, - повторил Джек, с трудом просыпаясь.
        Вчерашний день выдался длинным, и он до сих пор не мог определить, что было сном, а что реальностью.
        В озере плескались змеи, где-то на востоке собиралось выглянуть солнце, солдаты Бертуччи выходили на берег умываться, а через два часа или даже чуть раньше предстояло атаковать укрепленные позиции врага, которые Джек видел только на фотографии.
        Из тумана появился Веллингтон. Он выглядел бодрым, подтянутым, и печать пьянства на его лице проступала не так отчетливо.
        - Просыпайся, Стентон, - бросил он мимоходом. - Нам еще нужно поговорить с твоим товарищем…
        Джек встряхнулся и побрел к воде, стараясь ровнее выстроить вчерашние воспоминания. Неужели это было с ним? Неужели здесь была Ороре?
        Откуда-то слева от него появился солдат, показавшийся Джеку знакомым.
        - Как ты себя чувствуешь? - спросил тот.
        - Спасибо, приятель, все в порядке. А это ты меня травой растирал?
        - Нет, я тебе ее только подал.
        - Да, только подал, - заторможенно произнес Джек и присел у воды на корточки.
        - Ударь по воде ладонью, и вся гадость разбежится. Они ядовитые, но очень трусливые.
        - И змеи?
        - И змеи.
        Джек так и сделал, а потом стал умываться остывшей за ночь водой.
        - Ты как-то слишком грамотно разговариваешь, - заметил он, когда солдат подал ему бумажное полотенце.
        - Я раньше учился в городе в миссии у нороздулов. Они содержали большую школу для местных и даже читали университетские курсы по разным наукам, видимо, собирались обосноваться тут надолго, но потом что-то не сложилось, миссию расформировали, преподаватели уехали, и из всех объектов осталась только эта база.
        - А ты, значит, пошел в солдаты.
        - Другой работы здесь нет, и неважно, есть у тебя диплом или ты был сборщиком тростника. Бери автомат и иди служить наркобаронам.
        - Но ведь не все служат наркобаронам.
        - Не все, - согласился солдат, принимая у Джека полотенце, и на этом их разговор закончился.
        131
        Завтрак Джек почти не запомнил, что-то он ел, что-то пил, вроде остался сыт. Да, Шойбле несколько раз просил добавки, а Хирш интересовался у Джека, в порядке ли он.
        А что Джек ему ответил? Что он ответил?
        - Держи здесь… Утягивай, сильнее утягивай!..
        Это был Веллингтон, он командовал оснащением гризотта, который сидел на траве, чтобы солдатам было удобнее ставить на него доспехи.
        - Стентон, подай шарнир!..
        Джек схватил лежавший у его ног узел и протянул полковнику, отмечая, что, несмотря на массивность, железка была легкой - из титанитового сплава. Когда туловище гризотта оказалось закрыто доспехами, монстру пришлось подняться, а солдатам подставить под ноги плетенные из прутьев банкетки, с которых они продолжили дооснащение гризотта под руководством Веллингтона.
        Наконец ему позволили пройтись по траве, и гризотт со знанием дела сделал несколько движений, проверяя подвижность сочленений защиты, а потом подпрыгнул с места метра на полтора и почти бесшумно приземлился.
        - Ну и как тебе? - спросил его Веллингтон.
        - Отличный комплект, сэр, - пророкотал гризотт и шумно выдохнул. - У меня никогда не было такого оснащения, страшно даже представить, сколько все это стоит.
        - О, лучше тебе не знать, приятель! - отмахнулся Веллингтон. - Возьми-ка лучше оружие, примерься.
        - Да, сэр, - ответил гризотт и поднял массивный автоматический гранатомет.
        - Подвигайся…
        - Слушаюсь, сэр.
        Гризотт стал ходить из стороны в сторону, приседать и разворачиваться.
        - Я проверю автоматику, сэр?
        - Проверь.
        Стоявшие рядом с Веллингтоном солдаты обеспокоенно переглянулись - боекомплект гранатомета был полным. Однако толмач лишь самодовольно щурился, перебирая в кармане пачку полученных ассигнаций.
        За его спиной - ближе к воде, проводилась оснастка двух нороздулов, но те и сами справлялись: в отличие от комплекта гризотта их защита была стандартной.
        Стоящие с ними солдаты, а также Шойбле и Хирш лишь наблюдали, как умело перепрограммированные нороздулы облачались в броню.
        На гризотта надели шлем, в котором он стал похож на еще одного робота, а когда поднял зарешеченное броневыми пластинами забрало, стал выглядеть едва ли не страшнее.
        - Ну вот, Тарпан, этот парень будет идти за тобой след в след, - сказал Веллингтон, указывая на Джека.
        - Да, сэр, я помню, - ответил гризотт, проверяя автоматику гранатомета.
        Толмач хорошо потрудился над «перепрошивкой» этих пленников, но что бы он им ни внушил, все их профессиональные навыки остались при них. Джек видел, как гармонично смотрелось оружие в руках этого монстра, и опасался возможного сбоя, ведь одной очереди из гранатомета хватило бы, чтобы уничтожить весь островной контингент.
        - Не дергайся, парень, - шепнул ему на ухо Веллингтон, когда они с Джеком отошли к роботам. - Его пушка блокирована радиокодом, а пульт у меня в кармане.
        - Правда?
        - Правда.
        И Веллингтон продемонстрировал Джеку устройство размером с крупную монету.
        - Ты же не думал, что старик Веллингтон пустит эту тему на самотек?
        - Нет, сэр, не думал, - заверил Джек, прекрасно понимая, что «кодовый пульт» мог оказаться обычной пуговицей. Веллингтон был отъявленным манипулятором, который умел управлять процессами в реальном времени, как какой-нибудь гончар куском жидкой глины. Тут поддержал пальчиком, там придавил ладошкой. Одно слово - специалист.
        132
        С острова вышли точно по расписанию. Впереди шел проводник, и с ним трое бойцов авангарда с пулеметом на случай внезапного столкновения.
        За первой группой еще пятеро бойцов, потом толмач и трое монстров в броне и с оружием. За ними Веллингтон - в полном одиночестве, за которым, как за вожаком, вышагивали «таргар» и два «грея».
        Сзади роботов прикрывал арьергард из шести человек, что для арьергарда, по мнению Джека, было вполне достаточно, но для самой операции - маловато.
        Джек помнил, что поначалу Веллингтон планировал участие примерно полусотни бойцов, однако с тех пор его планы изменились.
        - Наш-то фельдмаршал на таблетках сидит, - сообщил Шойбле по корпоративной волне.
        - Тоже мне новость, - усмехнулся Хирш.
        - Алкоголем от него давно не пахнет, - подтвердил Джек.
        - Зашился до операции, потом снова обвалится, - заверил Шойбле. - Кстати, я только что раздавил опорой громадную змеюку.
        - Не гони, всех змеюк разогнал авангард и «гвардейцы», - остудил его Хирш. - Ты, наверное, на корягу наступил. Задумался про кашу, и змеюка тебе приснилась.
        - Не задумывался я ни про какую кашу, мне здесь больше бобовое пюре понравилось. А тебе, Джек?
        - Что?
        - Не мешай ему, он свою красотку вспоминает.
        - Красотка - это хорошо, - согласился Шойбле. - Но перед боем я бы предпочел котелок пшенной каши с маслом, а на второе - кусок свинины, знаешь, такой с черным перчиком, и еще чтобы…
        - Да заткнись ты! - оборвал его Хирш. - Джек, чего она хотела-то? С чего вдруг? Это же не просто так…
        - Я и сам не понял, меня какой-то дрянью натерли… ничего теперь не помню…
        - Дикие нравы, - заметил Шойбле. - Ну, понравился парень, так бы и сказала напрямую, давай, дескать, делай ребенка. Вон, сколько их тут полковник настрогал. Целую деревню, считай, заселил, не учитывая водокачки.
        - Водокачка до него была, - сказал Хирш.
        - Почему ты так решил?
        - Специалисты по бабам водокачки не строят.
        - Ну, может, ты и прав.
        Форсирование затопленного луга длилось минут пятнадцать, потом начался кустарник, а за ним молодой лес и наконец большие джунгли в три, а кое-где и в четыре яруса. Здесь было сыро, по ветвям скакали какие-то зверьки и разодетые в яркое оперение птицы. Авангард заработал мачете, и срубленные деревца стали устилать проложенную в зарослях тропу.
        - А интересно, вон те желтые ягоды есть можно?
        - Петер, здесь все кругом ядовитое.
        - Джек, а ты чего скажешь?
        - Ну… я даже сам не поверил, что она приехала, думал, это сон… Продолжение сна…
        - С тобой все ясно, спи дальше. Тедди, а вон те крупные плоды, а? Смотри, какие сочные! Их, вон, жрет какая-то оторва! Значит, съедобные, да?
        - Для нее - да. Но ты тоже можешь пробовать, вдруг повезет?
        - Насмехаешься.
        Шедший перед машинами Веллингтон обернулся и покрутил в воздухе пальцем, что означало - запустить турбины. И тотчас один за другим из выхлопных труб взметнулись фонтаны черного дыма.
        - Охо-хо! А говорил, хорошее топливо! - заметил Шойбле.
        - А чего тебе не так? - возразил Хирш. - Запустилось-то нормально!
        - Я все вспомнил! - закричал в эфире Джек.
        - Поздравляю. Надеюсь, тебе понравилось, - сказал Хирш. - Нормальное топливо, я ожидал худшего, а тут полный порядок - зарядка четыре процента в минуту.
        - У меня три с половиной, - сообщил Шойбле.
        - А у меня двенадцать, - поделился Джек. - Но я все вспомнил!
        - Или рассказывай все в подробностях, или заткнись, - предложил Шойбле.
        - Ты чего человека пугаешь? - возмутился Хирш.
        - От такого же слышу. Смотри, наш алкаш снова руками машет. Чего тебе еще нужно, пьющий старикашка?
        - А ты не думал, Петер, что он может тебя слышать? - спросил Джек.
        - С чего это? Наше радио это наше радио, и никто этой частоты… не знает…
        - Ты забыл, где он служит, сержант, - не без злорадства заметил Хирш. - А руками он машет, чтобы жуков отогнать.
        - А точно! Сожрать его они решили! Со-жрать!
        - Это не жуки, - заметил Джек. - Это шершни…
        133
        К тому времени, когда вышли на предварительную позицию, лицо Веллингтона стало похоже на боксерскую перчатку, с той лишь разницей, что оставались щелочки для глаз.
        Оставив роботов в кустах, пилоты спешились и прибежали к полковнику, чтобы получить очередные распоряжения.
        - Вы в порядке, сэр? - поинтересовался Джек, искренне беспокоясь за состояние руководителя перед решающей схваткой.
        - Конечно, не в порядке, Стентон, ты же видишь, какая у меня рожа… Но на этапе мы оказались вовремя, теперь смотрите на север, скоро пролетит разведывательный бот, а через десять минут после этого мы пойдем на приступ. Ох, не хотелось набираться раньше времени, но надо как-то поправляться…
        Веллингтон достал из кармана уже знакомую пилотам фляжку и сделал пару глотков, смешно зажмурив опухшие глаза.
        - Уф… Ну и гадость…
        - Так уж и гадость, - не поверил Шойбле.
        - Ты думаешь, это выпивка?
        - А что?
        - На - нюхни!
        Любопытный Шойбле понюхал и затряс головой.
        - Ч… ч… то это? - спросил он, начав наконец дышать.
        - Лекарство одно патентованное. Ты теперь сутки жрать не захочешь. Так, внимание - вон бот, видите?
        - Да, сэр, - шепотом ответил Хирш, и они присели на корточки, скрываясь за кустом.
        На высоте метров тридцати двигался шарообразный объект с куцыми, отогнутыми вниз крылышками. Он производил неприятное впечатление злого всезнайки. Джека даже передернуло.
        Слева и чуть впереди за кустами укрывались гризотт и оба нороздула. Они выглядели собранными и, не отрываясь, смотрели туда, где за следующей полосой жидких кустиков начиналась выкошенная территория перед первым периметром ограждения.
        «А всего их три», - напомнил себе Джек и вздохнул. Сейчас, совсем некстати, он снова начал вспоминать свидание с Ороре.
        - Ты чего лыбишься? - прошептал ему на ухо Шойбле.
        - Просто так.
        - Все, ребятки, по машинам, - скомандовал Веллингтон, и Джек с удивлением заметил, что отек на лице полковника уменьшился наполовину.
        - Давайте-давайте, двигайтесь точно за ведомыми и не отставайте, они очень шустрые!..
        Не успел Джек занять место в кабине робота, как со стороны форта застучала автоматическая пушка, и не малокалиберная, как говорил Веллингтон, а далеко за сорок миллиметров. Снаряды прошли над самыми кустами и пробежались дорожкой взрывов до самого леса.
        - Пошли, коллеги, не останавливаться! - закричал Веллингтон, и гризотт с нороздулами тотчас разбежались по исходным позициям, а пилотам ничего не оставалось, как последовать за ними.
        «Пусть тебе повезет», - вспомнил Джек слова Ороре.
        Он быстро разогнал «таргара», и машина понеслась вперед, маневрируя, как бежавший вреди гризотт. Над их головами прошла новая серия снарядов, но наводчики запаздывали, и снаряды ложились там, где уже никого не было.
        С левого фланга ударил гаусс Шойбле. Потом с правого отозвался Хирш, и противник ответил им частым огнем из артавтоматов, отчего все открытое пространство наполнилось огнями трассеров, очень ярких и отчетливо видимых даже в лучах утреннего солнца.
        Несмотря на то что их обнаружили и все началось не так, как задумывалось вначале, Джек облегченно вздохнул, когда услышал, что на флангах стреляют обещанные Веллингтоном «малокалиберки». С одной «сороковкой» они уж как-нибудь сладят.
        Вдруг гризотт совершил прыжок вправо, да так далеко, что «таргар», выполняя этот маневр, едва не завалился набок, однако все было сделано вовремя, и там, где только что были гризотт и робот, разорвалась серия снарядов. По «таргару» хлестнули земля и осколки, но ничего серьезного. А гризотт уже поднялся во весь рост и сделал несколько одиночных выстрелов из гранатомета.
        Джек видел, как разлетелись обломки бетонных столбов и одна за другой начали валиться три подрубленные ограды с колючей проволокой.
        Защелкало, заискрилось электричество, и сжигаемая напряжением проволока зазмеилась по траве, плавясь и брызгая искрами. Еще несколько прыжков, и гризотт, а за ними и «таргар», оказались на охраняемой территории.
        Гризотт выпустил очередь из гранатомета, и начавшая было стрелять «сороковка» поперхнулась на половине фразы, когда гранаты влетели в амбразуру и стали рваться внутри дота.
        Пытаясь спасти центральный дот, с флангов ударили перекрестные трассы малокалиберных пушек, однако и им приходилось несладко, поскольку их подавляли артавтоматы «греев», они безостановочно били по амбразурам, не позволяя противнику точно прицелиться.
        Выносные оптические панели, фокусаторы, сетчатые трансляторы - все, что исправно служило для наблюдения за территорией и позволяло автоматике самой разобраться с помощью пушек с одиночным нарушителем, теперь сносилось шквалом огня, и в ответ системы защиты могли лишь включить сигнал тревоги.
        Гризотту до амбразуры оставалось метров пятьдесят, когда справа - с крыши одного из ангаров метнулась легкая ракета и врезалась ему в бок. Сверкнула вспышка, гризотт покатился по траве, а Джек на бегу захватил в перекрестие цель и дал очередь из дареных патронов.
        Конек жестяной крыши испарился в одно мгновение вместе с тем, кто стрелял по гризотту. Но удивляться было некогда, монстр еще пытался подняться, он был цел, не считая разорванных элементов брони, но, видимо, контузия оказалась сильной.
        - Сэр, мой помощник выведен из строя! Иду один!..
        - Понял тебя, капрал! Жми давай! - подбодрил Веллингтон. Джек разогнал машину, рванул джойстик в недопустимую зону управления, и взломанная система жалобно взвыла, зато «таргар» упал на пятую точку, пропахал несколько метров и влетел в разбитую гранатами амбразуру.
        Джек полагал, что до пола там полтора-два метра, полсекунды полета, удар опорами, и снова атака. Но он ошибся, «таргар» сорвался в какой-то технологический колодец, и прежде чем Джек успел испугаться, они с машиной проломили несколько переборок и почти штатно приземлились на бетонный пол, сорвав стопор правого амортизатора.
        Не успел Джек сориентироваться, как сверху стали падать обломки конструкций, которые они с «таргаром» переломали. Дернув джойстик вправо, Джек заставил робота прижаться к стене, и тотчас одна за другой рядом грохнулись две пушки - поврежденная основная и запасная - совсем новая. Видимо, механизм смены не успел за шальной атакой, и Джек опередил его, когда въехал в амбразуру юзом.
        Несмотря на потрясения, «таргар» был в порядке. Камеры работали, подсветка тоже. Джек увидел впереди туннель и повел по нему машину, ведь, по словам Веллингтона, от дотов к главному корпусу тянулись подземные галереи.
        Что будет делать в главном корпусе, Джек не знал, Веллингтон отделался расплывчатым - доложить и удерживать объект до подхода основных сил. Под силами, видимо, подразумевались Хирш и Шойбле, хотя нельзя было исключать и участие бойцов Бертуччи, сколь бы мало их ни оказалось.
        Еще Джека интересовало, где находится сам Веллингтон, ведь только от него зависело, как и куда они полетят, если, конечно, челнок на базе действительно есть.
        Впереди показались силуэты солдат, и Джек дал очередь из пулемета. И снова потрясающий эффект - вспышки, брызги расплавленного бетона и всего остального, что попадало под огонь.
        134
        Свою наступательную инициативу Джек развивал недолго, за следующим поворотом его приложили из автоматического гранатомета, но хорошо, что не в лоб, тогда бы говорить было не о чем. Серия гранат ударила в стену, и бронебойные осколки нашпиговали левый бок «таргара». Система показала масляную течь и сообщила, что компенсационного бака хватит на полчаса.
        «Блу-блу-бом-блу», - пробухтело из динамиков. Кто-то прорывался по радио, но в галерее было сильное экранирование - должно быть, спецпокрытие стен.
        - Я в порядке, веду бой! - ответил Джек, понимая, что даже невнятный ответ даст понять, что он пока цел. Однако пришлось отступить, поскольку еще одного рикошета «таргар» мог не выдержать.
        Повертев настройки, Джек заметил справа в стене массивную стальную дверь, через которую, скорее всего, можно было попасть в технологические коридоры.
        Недолго думая, он выскочил из кабины с автоматом наготове, подбежал к двери и, потянув за ручку, увидел, как в техтуннеле зажглось аварийное освещение. Не слишком ярко, но разобраться, что и как, было можно.
        Войдя в туннель и прикрыв за собой дверь, Джек пробежал метров пятьдесят и увидел еще одну - по его прикидкам, выводившую в тыл противнику.
        Остановившись, Джек взял короткую паузу, а затем распахнул дверь и, выскочив в коридор, увидел гранатометчика и еще троих стрелков-нороздулов - всего в двадцати метрах.
        Они были в бронежилетах и шлемах, но противостоять спецзарядам не могли.
        Автомат затарахтел, словно вибронасос, ничего менее страшного Джек никогда не слышал, но к потолку полетели гильзы-карандаши, а лучевые разряды принялись дырявить броню нороздулов и бетонные стены, на них оставались потеки расплавленного камня.
        Засада была ликвидирована, и Джек помчался по коридору до самого «таргара», запрыгнул в кабину и продолжил марш к центральному корпусу.
        Теперь, когда его продвижению никто не препятствовал, быстрый переход занял лишь пару минут. Заслон из трех солдат, замеченный там, где галерея выходила на уровень земли, тотчас разбежался, едва Джек полоснул по своду короткой очередью.
        Он уже расходовал штатные боеприпасы, поскольку сверхмощные патроны кончились.
        Впрочем, это не имело значения, противник был сломлен, и ничто не мешало Джеку вывести робота в некое подобие вестибюля, откуда в двух направлениях на следующий этаж поднимались бетонные лестницы.
        - Сэр, я вышел в наземное помещение. Похоже, это и есть главный корпус, - сообщил Джек, ставя «таргар» в угол, чтобы были видны обе лестницы и вход с улицы, но ответом ему было молчание.
        «Как некстати», - подумал Джек, снова и снова вызывая Веллингтона. В конце концов он проявился:
        - Але, Стентон! Ты уже в башне?
        - Вроде так, сэр, в главном корпусе!
        - Короче, Стентон, там у тебя наверху какая-то сволочь с винтовкой спряталась, он убрал обоих нороздулов и двух бойцов Бертуччи! Нужно снять его, понимаешь?
        - Понимаю, сэр. А где наши «греи»?
        - Они дерутся в галереях, там у них пока много дел. Давай, Стентон, сделай его, а то мы тут даже носа из-за дотов высунуть не можем! Кстати, где твой приятель с гранатометом?
        - Его контузило, сэр! Может, еще отлежится…
        - Хорошо бы, ну давай, мы ждем от тебя результатов!
        - Да, сэр.
        Связь отключилась. Джек прицепил на воротник переносную гарнитуру и, опустив кабину робота, осторожно приоткрыл дверцу.
        В вестибюле было тихо и пахло горелой изоляцией. Странно, что где-то шел бой, здесь он мог услышать даже писк комара.
        Сначала Джек высунул из кабины руку с автоматом, потом выбрался сам.
        Счетчик на оружии показывал двадцать два заряда, и пришлось перевести его на одиночный огонь, чтобы не растранжирить все одной очередью.
        Встав на бетонный пол, Джек наконец стал слышать шум боя через вибрацию пола. Пару раз его подбросило, видимо, «греи» пробивали дорогу с помощью гауссов.
        Джек попытался представить, как выглядит выстрел из гаусса в узком туннеле, и невольно повел плечами, догадываясь, каково пришлось нороздулам.
        С другой стороны, подбить робота в туннеле куда проще, да и осколки рикошетят со всех сторон, о чем свидетельствовали торчащие из корпуса «таргара» рваные куски металла.
        Держа автомат наготове и поминутно оглядываясь, Джек стал подниматься по одной из лестниц.
        Наверху было тихо, Джек прошел по длинному коридору с дюжиной незапертых дверей, которые оказались рабочими кабинетами. Еще пара помещений были техническими, и, заглянув в них, Джек обнаружил лишенные окон помещения, заставленные стойками со сложной аппаратурой. Все это гудело, мигало огоньками датчиков и, очевидно, обеспечивало связь и навигацию для кораблей нороздулов.
        Пробежав по коридору, Джек в самом конце обнаружил еще один лестничный марш и поднялся на третий этаж, где тоже было несколько дверей, но сам этаж оказался втрое меньше предыдущего.
        Ткнувшись в закрытые двери, Джек поднялся на следующий этаж, а потом на еще один.
        - Алле, Стентон! Боюсь показаться тебе надоедливым, но этот снайпер по-прежнему держит наши задницы на мушке, ты собираешься что-то предпринять или нет?
        - Извините, сэр, я сейчас на пятом этаже.
        - Ну и отлично, дальше идет крыша, и на ней-то он, мерзавец, и примостился. Стентон, у Бертуччи кончаются солдаты, поспеши, пожалуйста, мы должны управиться минут за пять-семь, иначе впору будет бежать обратно в джунгли. Ты хочешь снова на остров?
        Джек задумался. Все воспоминания об острове были связаны с Ороре. И - да, он хотел обратно на остров, если только там снова окажется Ороре. Ах, Ороре!
        - Прошу прощения за ошибку, капрал! Остров будет без твоей полюбовницы, слышишь? Из всей поэзии только уцелевший гризотт, кажется, он где-то здесь еще ползал…
        - Я все понял, сэр.
        - Давай уже, капрал Стентон! «Греи» выбрались к башне, но мы все еще под прицелом! Время, дружок, время! Еще немного, и никто никуда не полетит!..
        Джек поднялся на крышу. Здесь все было ясно - плоская кровля, вентиляционные трубы, антенны-тарелки, антенны-деревца. Но где же снайпер?
        Джек не сразу увидел его, и пришлось падать лицом вниз, чтобы тяжелая пуля прошла мимо и врезалась в ретранслятор.
        - Капрал, ты думаешь о нас или нет?
        «Вот дурак-то, только о вас мне сейчас и думать», - пронеслось в голове Джека. Он приподнял автомат и вслепую дал несколько ответных выстрелов, затем скатился по лестнице и, снова оказавшись на пятом этаже, помчался вдоль дверей, поочередно ударяя то в одну, то в другую.
        Последняя в коридоре оказалось открытой, но оттуда был виден только козырек кровли, а Джеку требовалась позиция снайпера - ни больше, ни меньше.
        Выскочив в коридор, он прикинул, откуда смог бы засечь снайпера, и, выбив ногой еще одну дверь, оказался в другом офисе.
        - Он очень возбужден, тебе не кажется?
        - Мягкие муглы весьма эмоциональны, ты же сам говорил.
        - Я бы не сказал, что он мягкий. Все же эти варвары получились слегка жестковаты, даже в войну с нороздулами ввязались, не имея ни когтей, ни клыков. Хорошо, что он нас не видит. Он ведь нас не видит? - на всякий случай уточнил Фрин.
        - Разумеется, не видит, - не слишком уверенно подтвердил Спец. Его смущало, что у мягкого мугла имелся лучевой автомат, а это оружие было опасно не только для муглов.
        Если баллистический снаряд мембранный костюм мог экспонировать на девяносто девять процентов, то лучевой разряд экспонированию не поддавался. Что-то мембрана отразит, что-то поглотит, но этот мягкий мугл находился так близко…
        - Может, лучше парализовать его? - спросил Фрин.
        - Можно, но я боюсь, что это может спугнуть наш объект. А если он сорвется с крыши, то может повредить маяк.
        - Это будет непрофессионально, - вздохнул Фрин, жалея, что не может достать капсулу благоприятора, пока работает режим невидимости. Хороши же они окажутся, если провалят легкое задание на доставку еще одного объекта из того же места! Это означало никаких скачек, никаких метаний на новой малознакомой территории. Прибыв с обработанным объектом, они скинули его в том же помещении, откуда взяли, и теперь оставалось аккуратно взять новый объект, правда, уже в обстановке завязавшегося боя.
        Между тем этот мягкий мугл подкрался к окну и вдруг прямо через стекло выстрелил в объект для доставки!
        - Глуши его! Глуши! - закричал Спец, поскольку они договорились, что именно Фрин будет выступать первым номером.
        А мугл неожиданно повернулся к стене, у которой стояли невидимые Фрин и Спец, и дал над их головами очередь, а потом выскочил вон.
        - Фрин, дружище, ты что, совсем уже не соображаешь без своего турбоускорителя? Мы только что потеряли объект, так тебя разэдак, а этот мягкий мугл едва не продырявил наши шкуры! Ты почему не глушил его? Почему не шарахнул на все сто процентов? Или опять устав вспомнил? Так я тебе напомню, что пункт два-двенадцать-альфа-три линия-три-пять-пять этого самого устава гласит, что в случае, если бригаде грозит опасность…
        - Да подожди ты! - неожиданно для себя оборвал Спеца Фрин.
        - Что я сказал не так?
        - Все так, Спец, все так, только у него был ключ…
        - Какой ключ?
        - Ты что, не знаешь, какие бывают ключи? Уровень я не разглядел, не успел просто, но осталась запись, можно отослать в центр, и они…
        - Тихо, - поднял руку Спец, выходя из режима невидимости. - Что ты, чуть что, сразу центр вспоминаешь? Я тебе верю, приятель…
        - Я подумал, вдруг мы чего-то не знаем? Уберем этого с ключом, а потом вдруг окажется, что он в какой-нибудь особой программе. И потом этот ключ, Спец, его ведь потом нужно кому-то сдать, возможно, даже отчитываться перед инспекторами Лиги. А оно нам надо?
        Спец улыбнулся.
        - Ты заговорил, как нормальный солдат, Фрин. А с чего ты решил, что ключ у него по делу? Он мог его найти на месте крушения эллипсоида какой-нибудь группы.
        - Да, поначалу такой вариант я не исключал, но тут же вызвал закладки из архивов, и там во всех случаях, где муглы и более ранние варвары добирались до ключей спеджеров и других значимых объектов, сообщалось, что они обязательно носили их в качестве украшения, поднимая тем самым свой общественный статус, понимаешь? Вместе с бусами на шее, среди амулетов на запястьях. И даже в короне какого-то монарха. А этот мугл таскал его в кармане, понимаешь? Тупо в кармане, как вещь, которую часто используют по прямому назначению.
        - Ты все сделал правильно, приятель, и спасибо тебе за допуск в архивы Лиги.
        - Но как быть с объектом доставки?
        - Пусть тебя это не беспокоит, приятель. Ты же слышишь, какая там пальба идет. Хорошо, если не повредят наш дисколет.
        - Он же для них невидим!
        - Мы тоже с тобой были невидимы, однако этот мягкий мерзавец пальнул в нашу сторону. Что-то он увидел или почувствовал. Короче, не успели мы добраться до объекта, вот и все дела. Так и сообщим в докладе, пусть дают новое задание.
        135
        Джек выскочил из помещения и понесся по коридору, все еще чувствуя на себе внимание этих жутких призрачных существ. Да, он узнал их, пусть и едва разглядел, но все же узнал. Попал или нет? Едва ли, только патроны зря истратил.
        Заскочив за угол, Джек бросил взгляд на показатель магазина - всего пять карандашей. Но хорошо хоть снайпера снял, оставалось надеяться, что не слишком поздно.
        - Стентон, сукин ты сын! Ты таки подчистил крышу, спасибо, приятель! Спускайся к своей машине, мы уже почти на пороге…
        - А Тедди с Петером?
        - Живы твои Тедди с Петером. Правда, одному из них задницу подпалили, но, может, поменьше жрать будет. Всё, беги к роботу!
        Джек так и поступил, и к моменту появления в вестибюле туда же со скрежетом и шумом вломился «грей» Хирша - с дымящейся «шкурой» и автоматическими пушками наготове.
        Джек выскочил на середину помещения, чтобы Хирш сразу узнал его и не врезал из автоматики. Лейтенант его заметил, робот остановился, и кабина опустилась до самого пола.
        Пилот выбрался наружу и вытер рукавом раскрасневшееся лицо.
        - Ну, Джек! Это была та еще прогулка! - сообщил он.
        - Но ты же цел, и машина вроде в порядке.
        - Вроде, Джек, вроде… Ты бы видел, какими кугелями стреляли эти мерзавцы. Бетон горел, раскаляясь добела! Представляешь?!
        Тед так эмоционально передавал это жестикуляцией, что Джек не мог не поверить, да и выглядел лейтенант Хирш соответственно.
        - Что там с обжорой, ты не слышал?
        - Полковник глумился, говорил, что ему поджарили задницу…
        - Кому?
        - Видимо, Петеру.
        - Наш полковник немного козел.
        - Мне нечего тебе возразить, Тедди.
        Послышался грохот падающих обломков, и Джек с Хиршем сквозь стеклянную дверь павильона увидели закопченную машину Шойбле.
        Не найдя выхода из туннеля, он разбил из гаусса ближайшую к башне стену.
        - Петер, ты в порядке? - спросил по радио Джек.
        - Жив пока, - пробубнил Шойбле. - Я уж думал, вы без меня срулили.
        Не останавливаясь, он вынес «греем» стеклянные двери, должно быть, не заметив также и входа в павильон. А следом за ним, то и дело оглядываясь, в вестибюль вбежал Веллингтон и замахал руками.
        - Все, ребята, времени больше не осталось! Давайте за мной, ломайте стены и двери! Времени не осталось!
        И, сделав это сообщение, Веллингтон прошмыгнул под лестницу и исчез за узкой фанерной дверцей, но не успела она полностью закрыться, как Джек с Хиршем оказались в кабинах. Лейтенант свернул пушки под манипуляторы и, взяв небольшой разгон, врезался в дверной проем, разбив непрочную стену и оказавшись в просторном помещении.
        Но это все еще не был нужный им ангар.
        Джек последовал за коллегой, но заметил промелькнувших у дальней стены нороздулов, которые укрылись за штабелем из ящиков.
        - Где полковник? - недовольным голосом поинтересовался Шойбле, выводя машину через пролом.
        - Я на противоположной стороне, сержант! Возле двери, видишь?
        В этот момент Джек дал очередь по ящикам, и от них полетели щепки.
        - Бей, капрал, не бойся, там запасные железки! - подбодрил его Веллингтон, потом распахнул дверь на улицу, и внутрь влетело несколько пуль. Они срикошетили от бетонного поля и врезались в стену, разбив плитки навесной штукатурки.
        - Который ангар наш? - спросил Хирш, разворачивая автоматические пушки.
        - Левый крайний у бетонного забора!.. Твое дело прорваться к нему и прикрыть меня, а то подстрелят, мерзавцы!
        - Петер, возьми его на аварийный крюк! - скомандовал Хирш, и в этот момент Джек дал пару очередей, достав противника за неплотным штабелем.
        Шойбле выбросил Веллингтону веревочную петлю, опустил кабину, и полковник со знанием дела прицепил ее на аварийный крюк. Потом просунул в петлю ноги и крикнул: «Готово!»
        Шойбле поднял кабину, и полковник закачался, как маятник, но это было лучше, чем бежать через двор под огнем с крыш.
        Хирш вышиб еще одни ворота и, выскочив на открытое место, сделал несколько пристрелочных очередей по конькам крыш. За ним вышел «грей» Шойбле и стал пятиться к дальнему ангару, прикрывая корпусом Веллингтона.
        «Я думал, будет проще», - подумал Джек, срезав очередью выскочившего автоматчика.
        Штурм всегда был делом нелегким, но такого ожесточенного сопротивления за периметром Джек не ожидал, и что означало оброненное Веллингтоном «времени больше нет»? К гарнизону подходит помощь или закрывается навигационное окно, в которое нужно проскочить во что бы то ни стало?
        Дав по ящикам еще одну очередь, Джек вывел «таргар» в пролом и припустил к линии ангаров, чтобы стать недостижимым для огня снайперов.
        Его бросок был замечен, и по бетону защелкали бронебойные пули крупного калибра, а потом, с большим запозданием, рванула граната.
        «Утащив» за собой внимание стрелков, Джек позволил Хиршу точнее определить их позиции, и артавтоматы «грея» стали адресно бить по засеченным целям, отчего беспорядочное бегство отряда превратилось в планомерный отход.
        Достигнув линии ангаров, Джек пустил машину приставным шагом вдоль стены и начал методично обстреливать позиции противника, которые множились с пугающей скоростью.
        Вентиляционные камеры, крыши, окна, распределительные щиты - отовсюду велся огонь по отходившим роботам, и если бы вооружение у противника было потяжелее, отряду бы не поздоровилось.
        Когда пятившийся «грей» Шойбле почти добрался до крайнего ангара, из склада в двадцати шагах перед Джеком, выбив ворота, выскочил легкий танк. Он крутанулся на бетонке, буксуя гусеницами, и неприцельно выстрелил из пушки, угодив в бетонный забор. Джек не успел еще испугаться, как Шойбле разрядил гаусс точно в башню, которая брызнула расплавленным металлом, а потом сдетонировал боезапас.
        Взрыв был такой силы, что «таргар» припечатало к стене, и Джек на какое-то время потерялся во времени. Все заволокло черным дымом, а в эфире затрещали помехи.
        - Джек, ты как?
        - В порядке, Тедди… Даже компьютер не заглючил…
        - Эй, бойцы, давайте скорее, мы вас ждать не собираемся! - хрипло прокричал Веллингтон, и Джек с Хиршем, сделав напоследок по паре очередей, заскочили в ангар через взломанные ворота, прямо к грузовому трюму приземистого челнока, в котором уже устраивался подпаленный «грей» Шойбле.
        - Я так понимаю, времени на крепеж у нас нет? - спросил Хирш, и ответом ему был хлопок двигателей, которые запустил Веллингтон.
        - В навалку, камрады! - прокричал Шойбле, укладывая робота «на спину». - Полковник обещал резко не тормозить!..
        - Иначе твой «грей» окажется в кабине…
        Укладывать роботов было делом привычным и заняло не более полминуты. Двигатели судна прибавили оборотов, и створки трюма стали быстро закрываться, но еще до того, как они сомкнулись, Джек увидел промелькнувший в небе корабль с растопыренными стволами орудий. Кажется, это его боялся Веллингтон и потому так спешил.
        - Ты видел это? - прокричал Хирш, и Джек кивнул.
        - Еще вопрос, как мы будем взлетать - над нами толстые балки!
        И снова ответом на вопрос стали действия Веллингтона. Огромный челнок приподнялся на струях двигателей и заскользил вперед.
        - Таранить стену будет? - спросил Джек, хватаясь за Хирша, а тот за Шойбле, но из-за шума его поняли только по губам.
        Рев двигателей достиг предела, и бежать к стенке трюма времени не было. Последовал удар, от которого роботы заскользили вперед, но тут стена ангара рухнула, и часть ее конструкций ударила по обшивке челнока.
        Впрочем, повреждений челнок не получил и, оказавшись на свободе, начал стремительно набирать высоту.
        Нос корабля задрался, и роботы стали сползать к корме.
        - Да что же он делает?! - воскликнул Джек, глядя на скатывающихся «греев».
        - Смотрите! - махнул рукой Шойбле, добравшись до небольшого иллюминатора. - Сморите, что творится!
        Коллеги тотчас перебежали к нему, и Джек больно ударился о переборку, однако то, что он увидел, заставило забыть о боли. Снизу к челноку тянулись трассеры реактивных снарядов, которые выпускал тот самый корабль.
        Несколько снарядов ударили в корму, но как-то глухо, видимо, угодили в защиту. Веллингтон заложил вираж и отстрелил пару ракет, которые потянулись в сторону преследователя, и теперь уже ему пришлось отчаянно маневрировать, чтобы уйти от удара. Однако - тщетно, две ярких вспышки обозначили место встречи, и обломки преследователя полетели вниз, примерно туда, где с территории форта поднимался дым от горящих зданий.
        136
        Пилоты не покидали трюма, опасаясь оставить незакрепленные машины, и сидели около часа, пока Веллингтон выводил челнок в безопасный космос.
        Вскоре полковник смог передать управление автопилоту и спустился в трюм, где его увидел Джек. Увидел и не сдержал улыбки - полковничий мундир был в пятнах проступившего пота, а его лицо выглядело таким красным, будто он выскочил из парилки.
        - Чего улыбаетесь, кавалеристы?
        - Вам таки пришлось напрячься, сэр, - заметил Шойбле.
        - Ну разумеется, сержант, а ты полагал, что полковник может только на крюке болтаться, как мешок с дерьмом?
        - Я думал так лишь в минуту отчаяния, сэр, когда по нас стали пристреливаться гранатометчики.
        - Я помню этот момент. И мне в задницу, кстати, впился осколок, а я об этом даже ни гу-гу, хотя все трусы в крови. Шелковые, между прочим, трусы.
        - Мы можем поднимать роботов? - спросил Хирш.
        - Да, поднимайте и крепите, пока есть возможность.
        - А может не быть? - уточнил Джек.
        - Может, капрал, может. Это Острова, тут столько военных группировок, что со счету собьешься. Истребители могут появиться в любой момент.
        - И что тогда?
        - Будем с ними договариваться.
        - А чего они хотят?
        - Кто-то денег, но большинство требуют разделения их идей. Это здесь дороже денег.
        - Ужасно просто, - заметил Хирш, укладываясь в кресло лежачего робота.
        Неожиданно в трюме на пару секунд исчезла гравитация, и поднявшиеся на сантиметр роботы лязгнули железом по полу.
        - Что за фигня, полковник? - воскликнул Шойбле, собравшийся забраться в кабину.
        - Небольшой сбой, сержант, не беспокойся, тебе это не повредит.
        Через двадцать минут все три робота были надежно закреплены стяжками, и пилоты получили возможность выбраться из грузового трюма на волю.
        С пачками гигиенических салфеток и активизированными в печке пайками они собрались в просторной капитанской рубке, где довольный собой Веллингтон планировал дальнейшее развитие побега.
        - Вы что-то совсем не пьете, сэр, - заметил ему Шойбле, приканчивая третий паек.
        - Мало выпивки с собой взял, - ответил Веллингтон, демонстрируя оттопыренные карманы. - Остальное пришлось бросить, этот штурм похлеще нашей посадки выдался. Там хоть что-то можно было спасти, например, облив компенсирующей пеной. Я таким образом сто двадцать литров выпивки вытащил, а тут только пять литров. Ну разве можно выжить на таком пайке?
        - А таблетки? - напомнил Джек.
        - Таблетки - для дела, а для отдыха и творческого настроя нужен алкоголь, капрал Стентон. Радуйся, что ты не в курсе такого расклада.
        - Радуюсь, сэр, что задницу поджарили Петеру, а не моему «таргару».
        - А откуда ты узнал, что мне влепили гранату? - тотчас поинтересовался Шойбле.
        - Мне полковник сообщил, сказал - Шойбле поджарили задницу.
        - Полковник! - воскликнул Петер, забывая про четвертый паек. - А вы откуда узнали?!
        - Признаюсь, коллеги, - сказал Веллингтон, скрестив на груди руки. - Я шел следом за сержантом. Там, где его поджарили, спрятался в технологическом туннеле, откуда докладывал обстановку Стентону и лейтенанту Хиршу. Что мог, то и докладывал, на канале были жуткие помехи.
        Какое-то время после этого признания в кают-компании висела тишина, и все молча ели пайки.
        - Ну что вы замолчали? Критикуйте, высказывайте свое недовольство!
        - А чего высказывать? - пожал плечами Хирш. - Все было сделано правильно. Одно только меня волнует…
        - Что же?
        - Куда мы катимся теперь?
        - Но я же не скрывал, мы идем на остров Глорию!
        - А там нет никакой охраны, правительства, пограничной службы?
        - Ну как же нет? Все там имеется. Все тобой перечисленное, лейтенант, а также куча всяких комитетов и конференций.
        - И что, мы проскочим?
        - Прорвемся, я бы это так назвал. До последнего момента я сомневался, что в баках будет достаточно топлива, рассчитывал на половину в лучшем случае, но оказалось, что баки заправлены под завязку! Это лучший из всех сегодняшних сюрпризов.
        - А что за сюрприз был в черном корабле с пушками? - напомнил Джек.
        - Это были каратели.
        - Но вы забыли нам рассказать о них, сэр.
        - Раньше забыл, а теперь вы и сами все видели. Эти злобные парни на десантном корабле базировались в двух тысячах километрах от форта. Они хорошо обучены и стартовали, как только получили сообщение о проблемах на их объекте.
        - Но вы не предупредили нас о них, сэр, - возмутился Шойбле.
        - Да прекрати прыскать, обжора, ну сказал бы я тебе про этих молодцов, что, у тебя настроение бы поднялось? Вот уж не думаю.
        - Вы отлично маневрировали с тремя незакрепленными роботами в трюме, сэр. Откуда такие навыки? - поинтересовался Хирш.
        - А точный залп ракетами был вообще фантастичным! - добавил Петер, который в голодном состоянии был особенно придирчив.
        - Я понимаю, куда вы клоните, камрады, и я соглашусь с вами - была у меня специальная подготовка пилотирования.
        - И пилотировали вы именно этот вид военных судов, - добавил Хирш, не сдерживая торжествующей улыбки.
        - Ну и чего ты хочешь, лейтенант? Чтобы я упал пред тобой на колени? - сделал вид, что обиделся, Веллингтон.
        - Сэр, вы должны рассказать нам, как попали на курсы управления этим кораблем, - за всех сказал Джек.
        - Да ты, капрал, и сам можешь пролезть в любую задницу, чего у меня-то спрашиваешь?
        - Потому что так честнее, сэр.
        - А я отказываюсь раскалываться под давлением, так уж меня воспитали.
        - Ладно, давайте я спрошу чего попроще, - предложил Хирш. - Скажите, сэр, Бертуччи жив?
        - А я почем знаю?
        - Но вы его не убивали?
        - Да за кого вы меня принимаете? - возмутился Веллингтон.
        - Вы давали нам повод так думать, сэр, - остановил его Джек.
        - Хорошо, я считаю, что Бертуччи выкрутился. Пусть с парой солдат, но выкрутился. И это для него весьма неплохо, ведь он получил открытый счет на пять тысяч текеров в банке Джайхая, разве это плохо?
        - А Джайхай жив? - тотчас поинтересовался Шойбле.
        - А на этот вопрос я отвечать не собираюсь, он к нашей операции никакого отношения не имеет.
        - Согласен с полковником, - поддержал Веллингтона Джек. - Это уже не наше дело. То, что Бертуччи жив, представляется мне вполне правдоподобным. А вот откуда полковник знаком с пилотированием этого корабля…
        - Ну давай, капрал, ты ведь все уже вывернул наизнанку - рассказывай, делай всех соучастниками.
        - Мне кажется, сэр, вы были среди них своим. Пролагаю, вы имели внешность нороздула и вам доверяли. Я прав?
        - А пошел-ка ты подальше, капрал, ты не начальник СГБ, и я не обязан тебе ни о чем докладывать.
        - Проблема в том, сэр, что начальник СГБ вам не начальник, ведь вас здесь просто забыли. И не теперешний начальник службы вам приказывал, а его предшественник или даже предпредшественник…
        - Вот на хрена ты все это рассказываешь, Стентон, я ведь теперь не только тебя, я всех вас обязан ликвидировать!
        - Да ладно вам, сэр, - махнул рукой Хирш. - Не обязаны вы никого ликвидировать, поскольку из тех, кто в аппарате знал о вашем задании, сейчас живы, наверное, человек пять…
        - Двое, - буркнул Веллингтон и, достав их кармана фляжку, отвернул пробку, однако увидев, как внимательно за ним наблюдают пилоты, убрал бутылку и вместо этого отпил из емкости с неизвестным содержимым, которое недавно избавило его от отеков.
        - Ну хорошо, господа кавалеристы, я не гарантирую, что не решу убирать вас после этого, но это ваш выбор. Я действительно некоторое время служил на этой базе, только не под видом нороздула - для этого пришлось бы слишком сильно деформировать череп, а фризонтала - в должности инженера-пилота, поэтому водить все местные аппараты я мог очень хорошо.
        - А как же ваша активная личная жизнь, сэр? - спросил Шойбле. - Вы что, делали все это как фризонтал?
        - Нет, личная жизнь началась позже - после ухода с базы, когда я смог вернуться к своей настоящей внешности.
        - А вы уверены, сэр, что эта ваша внешность настоящая? - улыбнулся Джек. Он ожидал, что Веллингтон на него накричит, но тот лишь вздохнул, взъерошил седоватые волосы и признался:
        - Я не уверен, Стентон, никто не уверен, где он настоящий, а где нет.
        - Какие у нас теперь планы, сэр? - спросил Хирш, проверяя рукой обшивку кресла - очень приятную на ощупь, как будто отделка предназначалась для какой-нибудь яхты, а не для военного судна.
        - Пункт первый - долететь до Острова Глория. Там находится наш опорный пункт, когда-то отвоеванный у нороздулов.
        - База?
        - Это было бы преувеличением, на полноценную базу опорный пункт не потянет. Скорее, это большой форт. От местных защищен хорошо, а от пришлых из космоса на орбите стояли две батареи. Что там сейчас, сказать не могу, давно дело было.
        - И все это хозяйство принадлежит СГБ?
        - Разумеется, только они этого никогда не признают, все финансирование происходит из внебюджетных источников.
        - А нам что-нибудь мешает добраться до Острова Глория, сэр? - спросил Джек.
        - Я боялся, что будет мало горючки, обычная дежурная норма в баках - тридцать процентов, но оказалось, что там под самые пробки, должно быть, в рейс готовились.
        - Значит, нам повезло?
        - Значит, повезло.
        - А если бы не повезло? - угрюмо поинтересовался Шойбле, который начинал ощущать сосущее чувство голода.
        - Тогда бы мы рванули на заправочный бот Аванзела, который контролируют нороздулы.
        - Они бы напали на нас?
        - Нет, они бы заставили своих операторов устроить нам фокус.
        - Какой?
        Сразу Веллингтон отвечать не стал. Он поудобнее уселся на компанейском диване и начал рассказывать.
        - Было это лет двенадцать тому назад. Мы захватили нороздульский транспорт и под их флагом намеревались пробраться на Остров Бокмия, а сама планета называется Бокмия-Ат-Спарут. Никаких особых вооружений у нас не было, только живой ум троих молодых агентов и вера в нашу удачу.
        - Стоп-стоп, полковник! - поднял руку Шойбле. - Каких таких троих агентов? Мы знаем только вас.
        Лицо Веллингтона вытянулось, полуулыбка исчезла, и он поправился:
        - Там был только я и рулевой - один из аборигенов с Корондисала. Смышленый такой абориген.
        - Нам не нужны подробности, сэр, если это доставляет вам неудобства, - заметил Хирш.
        - Старым агентам ничто не может доставить неудобства, - возразил Джек, но тут же спохватился: - На самом деле, сэр, я не это хотел сказать.
        - Наплюй, Стентон, я продолжу. Так вот в тот раз нороздулы нас вычислили и дали приказ операторам закачать нам в бак детонационный трофей - прямо через горловину. Но мы вовремя прикинули варианты и поставили обыкновенную теаметрическую сетку. Бомба ткнулась в нее, включился отходной сигнал, и вернулась в капсулу, из которой вышла. Топливо залили, мы расплатились, и корабль благополучно отчалил, а потом они подорвали бомбу дистанционно, не зная, что она осталась под их задницами.
        - Смешно, - заметил Шойбле. - А пожрать у нас ничего нет?
        - Ты же только прикончил три пайка!
        - Разве три?
        - Три.
        - А я их не считал.
        137
        Половину суток беглецы пребывали в относительном комфорте и наслаждались отдыхом. Принимали душ и пытались чистить зубы щетками, рассчитанными на клыки нороздулов.
        На вкус Джека еда в местном камбузе оказалась так себе, а Шойбле и такую поглощал за четверых, - пока была еда, его все устраивало.
        Хирш пребывал в задумчивости, ведь они все еще оставались в подвешенном состоянии, причем - буквально. Это доводило до депрессии, и лейтенант был не прочь выпить, но алкоголя на борту не оказалось, а Веллингтон из своих запасов экономил каждую каплю.
        После непродолжительного сна Джек, Хирш и Шойбле отправились в грузовой трюм осматривать машины, все равно никому не спалось. Машины были в удовлетворительном состоянии. То есть у всех имелись пробоины от осколков и бронебойных пуль, но повреждения пришлись на не слишком важные зоны, и машины вполне годились для очередного боя.
        - Нам бы сейчас механиков хороших, - сказал Джек и, опустив кабину, полез проверять оставшийся боезапас, хотя и так помнил, что к пулемету имелось полторы сотни патронов. А еще остался автомат с семью зарядами и револьвер с пустым барабаном.
        В «греях» короба автоматических пушек имели в пределах сотни снарядов, зато гауссы могли еще стрелять и стрелять. Горючего в баках тоже было предостаточно, поскольку весь штурм удалось провести на одних батареях.
        - А знаете, хорошо бы на этой базе надолго закрепиться, чтобы потом сразу на дембель, - заметил Шойбле, проверяя ногтем прикипевшую к обшивке робота копоть. - Надоело мне носиться, хочется чего-то надежного.
        - Семью завести? - уточнил Хирш. Шойбле взглянул на него, ожидая увидеть усмешку, но Хирш не шутил.
        - Может, и семью.
        Корабль тряхнуло на гравитационной яме. Мигнуло освещение.
        - Как-то нас еще там встретят, - заметил Джек.
        - Как-нибудь встретят, - сказал Хирш. - Пойдемте спать, камрады, завтра мы должны быть в полной готовности.
        По дороге в каюту они встретили полковника, который нес короткий ломик из ремонтного комплекта.
        - Сейф не открывается? - поинтересовался Шойбле.
        - Нет, датчик «свой - чужой» вырубить нужно, а то нас атакуют наши же перехватчики.
        - А нельзя его просто выключить? - спросил Джек, останавливаясь.
        - Нельзя, Стентон, тогда радар получит информацию, что датчик отключен и обе стороны будут к нам относиться с подозрением. Поэтому я сорву крепления платы, и пусть думают, что нас подстрелили.
        - Тогда с нами точно попытаются познакомиться.
        - Не попытаются. Дохлятина мало кого интересует, от нее нет никакой опасности, - пояснил Веллингтон и ушел, а пилоты понимающе переглянулись - в таких делах полковник был специалистом.
        138
        Джек проснулся от того, что ему приснилось, будто он вдруг сорвался в какую-то пропасть. Вздрогнув, Джек проснулся и увидел Хирша, который одетым сидел на своей кровати.
        - Ты чего? - спросил Джек.
        - Не спится, как и тебе.
        - Так, значит, это…
        - Веллингтон спирали наворачивает. Говорит, что так все выглядит правдоподобнее - разбитый датчик «свой - чужой» и этот штопор.
        - А где Петер?
        - В сортире. Полчаса назад тоже проснулся, говорит, подташнивает. Или понос, я не понял.
        - А полковник все это время без сна, - вспомнил Джек, садясь на кровати.
        - На одном алкоголе, - подтвердил Хирш.
        Вдруг корабль сотрясло от двух последовавших один за другим ударов.
        - Что это?! - воскликнул Джек вскакивая.
        - Что это было?! - простонал Шойбле, вваливаясь в каюту и держась за лоб, которым врезался в дверной косяк.
        - Прошу внимания… - прозвучало по громкой связи.
        Веллингтон откашлялся и продолжил:
        - Прошу внимания, камрады, мы получили в корму две ракеты от наших же перехватчиков. Дружественный огонь, такое случается. Я решил не выходить с ними на связь, не факт, что они разберутся, кто мы такие.
        - Что-то слишком длинно, сэр! - крикнул Хирш. - Нам спускаться в трюм или нет?
        - Вам не спускаться надо, а лететь! Мы уже провалились к стратосферным слоям, и очень скоро вы почувствуете тряску. Высаживаться на точку придется без предварительной разведки тамошней обстановки, вы понимаете, о чем я?
        Корабль сотрясло от удара очередной ракеты, и в помещении запахло горелой изоляцией.
        - Снова дружественный огонь?! - проорал Хирш.
        - В этот раз все в порядке - нас обстреляли нороздулы.
        - Так кому же принадлежит база, на которой вы собираетесь высадиться?! - крикнул Джек.
        - Пока такой информации нет, но там как будто пусто…
        Всего несколько минут пилотам хватило для того, чтобы примчаться в трюм и свинтить растяжки так, чтобы те держали роботов только шарнирными замками, которые разъединялись сигналом из кабины.
        Едва все расселись по местам и начали тестировать системы, как корабль стал входить в атмосферу. Загудели выпущенные стабилизаторы, завибрировали стены, и в эфире появился Веллингтон.
        - Как дела, десант?
        - Спасибо, сэр, пока неплохо. Надеюсь, горючего у нас хватает? - спросил Хирш.
        - В этот раз еще и останется. Приготовьтесь, я возьму траекторию покруче…
        - А может, не надо?
        - Надо. За нами какая-то сволочь пристраивается - хотят сжечь до посадки…
        Джек перевел дух. Он пытался вспомнить, чувствовал ли он себя хуже перед предыдущей посадкой Веллингтона, когда тот признался, что на торможение горючего нет. Или хуже было сейчас, когда он сообщил, что кто-то желает добить подраненный челнок?
        - Короче, так, если угроза справа - я по центру, Джек правый фланг, Петер - левый, - сказал Хирш.
        - А если с другой стороны, все так же, только на разворот?
        - Правильно, Петер. Эх, как трясет! Как трясет!..
        Поскольку Веллингтон не сообщал новых подробностей, Джек полагал, что враги уже настигли челнок и следовало ожидать очередного удара. А в атмосфере - не в космосе, тут, в сжатом, как камень, газе, облаке, последствия совсем другие.
        Щелк!
        Это отскочила одна из стяжек - шарнирный замок не выдержал. Их бросало из стороны в сторону, то ли по прихоти Веллингтона, то ли корабль терял управление.
        - У меня стяжка отскочила! - пожаловался Шойбле.
        - Не ной, Петер, у меня отскочило три стяжки! - возразил Хирш.
        - Опять будем вылетать из трюма мордой вперед!..
        - Пушку береги! Без пушки ты никто!
        139
        Корабль стало швырять так, словно это был и не летательный аппарат, а мчавшаяся по колдобинам телега. Стяжки начали отлетать одна за другой, и пилотам оставалось уповать на свое мастерство. Машины балансировали в позах горнолыжников, готовые встретиться с любыми неожиданностями. Ну, почти с любыми.
        - Коллеги, держитесь! - прокричал в эфире Веллингтон, и в его крике совсем не осталось оптимизма.
        Джек лихорадочно дернул ремень безопасности, ему показалось, что оснастка ослабла.
        - Пять… Четыре… Три… Два… Один… Касание!
        Послышался страшный треск, и Джек увидел блеснувший в рваной пробоине солнечный свет. Но это было еще не все, корабль врезался во что-то, сравнимое с ним по массе, и роботов швырнуло к задней стенке трюма. Джек прилетел к стене первым, а затем по обе стороны от него впечатались семитонные «греи».
        В трюме погасло освещение, а на крышу обрушилась огромная масса, сплющив трюм и вырвав одну из воротных створок. Корабль пошел юзом, вращаясь на брюхе и разом потеряв все опоры, от чего роботов разбросало вдоль стен.
        Джек отчаянно дергал джойстиком, чтобы не попасться под опоры «греев». Но, наконец, движение замедлилось, вторая створка трюма благополучно отвалилась, и роботы, один за другим, выскочили из разбитого корабля, тотчас нарвавшись на жесточайший огонь из стрелкового оружия.
        Пули хлестнули по броне «таргара» сначала с одной стороны, потом с другой, уже продырявленной осколками, и это было опасно.
        - Что происходит?! - крикнул Шойбле, когда от корпуса его робота отрикошетила граната и взорвалась в нескольких метрах.
        - Огонь справа! Восемнадцать точек! Уходим за корабль!.. - скомандовал Хирш, и его командный голос вселил в Джека уверенность.
        И как тот сориентировался в такой пыли?
        Ориентируясь на тепловизионный режим камеры и интуицию, Джек вывел «таргар» из-под обстрела к закопченному боку челнока, и вскоре сюда же подскочили оба «грея», при этом машина Шойбле уже дымила.
        - Как ты, Петер?! - спросил Джек.
        - Запасной контур накрывается!..
        - Что ты видишь, Тедди, где мы находимся?! - спросил Джек Хирша, прижимая «таргар» к ставшему родным корпусу челнока, по которому молотили пули и осколки со всех сторон.
        - База! Как и обещал Веллингтон!.. Высокая ограда по периметру… кое-где проломы… Постройки…
        - А по кому они палят, командир? Неужели по нам? - жалобно прогундосил Шойбле. - У меня уже теплоотвод нарушается, что делать?!
        Над кораблем рванула ракета большой мощности, так что стоявший дальше от стенки робот Хирша едва не сбило волной.
        - Да стань ты уже ближе, Тедди! И так уже понятно, что влипли!.. - крикнул ему Джек.
        - Мы не просто влипли, мы - с корабля на бал! Здесь бой идет - базу кто-то штурмует!..
        - Ни хрена себе, - выдохнул Шойбле. - Ну, Веллингтон, ну, полковник, блин, алкогольной разведки… Джек, у тебя под опорами масло!
        - Да, я знаю. На полчаса резерва в емкости еще хватит…
        - Так перекрой пока подачу!
        - Тогда опоры совсем встанут.
        Щелкнув приемник на общую волну, Джек услышал только помехи, однако, включив режим поиска, тут же нарвался на здешний эфир и провалился в такую радиокакофонию, что невольно замотал головой.
        - Братцы, да здесь битва! В эфир даже вклиниться нельзя!.. Настройка - «два и два»!
        - Даже непонятно, кто кого штурмует, - заметил Шойбле. - Наши чужаков, или чужаки наших.
        - Или тут вообще нет наших, - предположил Хирш. - Но определяться все равно нужно, против всех мы не потянем.
        - Это точно… Эй, Тедди.
        Слабый радар «таргара» выхватил огромный силуэт. Пробить пылевую завесу он не мог, но железную массу определял отчетливо.
        - Ты что-то услышал?
        - Да я не услышал, Тедди, я вижу его за твоей спиной!
        Кабина «грея» прокрутилась вокруг оси, но Хирш ничего не обнаружил.
        - Я ничего не вижу, Джек! Только баллистику снарядов!
        - Я тоже не вижу, - подтвердил Шойбле, однако Джек видел раскачивающийся силуэт, очень напоминавший «сато».
        Сверкнула вспышка, и рубка корабля разлетелась фонтаном искр.
        - Это робот, Тедди! - закричал Шойбле. - Это большой робот - у него аппаратура подавления, поэтому радары его не видят!
        Робот-гигант сделал еще один выстрел - на этот раз поверх изувеченного челнока, в ответ к нему прилетело несколько ракет, но всех перехватили выскочившими из его «пачки» пэ-эр-зэ.
        Огневая мощь монстра была настолько очевидной, что победа его над всеми была лишь делом времени.
        - Это враг, Тедди! - сообщил Джек сквозь сильный треск. Их корпоративную волну «бомбили» помехи блока подавления.
        - А ты не мог бы подыскать врага поменьше? - пытался шутить Шойбле.
        - Он прав, Петер. Лови в прицел основание правой опоры, она у него самая нагруженная! А тебе, Джек, придется побегать…
        - Я догадываюсь.
        - И поищи «иждивенца»! Слишком уж уверенно он рулит и бьет наверняка!
        - Понял.
        140
        Оба гаусса сработали почти одновременно, и это послужило Джеку сигналом к старту. Его подраненный «таргар» сорвался с места и понесся в противоположную от робота-гиганта сторону, забирая чуть вправо, где среди пыли проглядывались какие-то руины.
        Этим броском Джек решал сразу две задачи - отвлекал внимание гиганта от «греев» и одновременно вытягивал на себя «иждивенца» - летающий разведывательный блок огромного робота, если, конечно, он у него был.
        Судя по сотрясавшим землю дробным раскатам, «сато», или кто там был, заметил этот побег и бил по юркой цели из артавтомата калибра пятьдесят семь миллиметров - никак не меньше.
        «Наглость и чувство меры», - вспомнил Джек высказывание кого-то из командиров, заскакивая в пролом и сразу прыгая влево на пределе пробитой гидравлики.
        И оказался прав. Влетевший следом снаряд ударил в бетонную стену и пробил в ней почти идеальное отверстие в полметра диаметром. Джек перевел дух и отер со лба пот. Ну, на что тут годился его пулемет с парой сотен простых, едва ли не деревянных патронов?
        Однако, действуя машинально, по давно заученным схемам, Джек поднял пулемет почти вертикально, ожидая появления неосторожного «иждивенца».
        Раз, два, три, четыре, пять… Вроде должен уже появиться, если он здесь.
        И вдруг край объектива камеры захватил оплывающий в волнах термопомех шар с полусотней оптических и электронных глаз - камер, фильтров, излучателей, поглотителей. Иждивенец крутился во всех направлениях сразу, делая картинку отчетливой для своего пилота, а координаты понятными для системы наведения.
        До зависшего иждивенца было метров пять, но Джеку казалось, что он мог дотронуться до него рукой.
        Пыль, испарившийся металл взорвавшегося недавно снаряда и мощное излучение от пробоины в стене дали Джеку нужные доли секунды, пока иждивенец «срисовывал» цель. Ротор пулемета взвился от нетерпения и в одно мгновение истратил оставшиеся патроны.
        Распотрошенный корпус «иждивенца» еще вращался в воздухе, когда Джек уже принимал очередное решение.
        Обычная логика подталкивала его бежать в глубь руин, чтобы укрыться от карательного огня, однако надежность бетонных стен была иллюзорной - калибр орудий робота-гиганта и мощь снарядов не оставляли здесь никаких шансов. «Таргар» выскочил на открытое место и помчался по дуге вокруг горящего челнока, а спустя мгновение сверкнула яркая вспышка, и бетонные руины превратились в пыль.
        Подброшенный ударный волной «таргар» все же сумел доскакать до разбитого челнока, а потом сложился возле ободранной стенки, и Джек зажмурился, помня о восемнадцати позициях, с которых их обстреливали при высадке - теперь он находился именно на этой опасной стороне.
        Но с другой стороны его ожидал огромный робот. Что там с ним, кстати?
        Один за другим снова хлестнули выстрелы гауссов, а затем огромная масса обрушилась на землю, подняв такую плотную пыль, что ее можно было сверлить дрелью.
        Джек даже не знал, радоваться или нет. Его теперь совсем не было видно - это хорошо. Но хотелось все же знать, что там случилось?
        - Джек, ты цел?
        Это был Хирш.
        - Цел, Тедди…
        - А где ты?
        - Я… я тут в пыли сижу, на другой стороне. Вы-то как?
        - Мы его погасили, Джек! - подал голос Петер и закашлялся. - Все, я выпрыгиваю, моя машинка горит!..
        - И что теперь делать, Тедди? - спросил Джек.
        - Сиди там, пока не стреляют.
        - А точно не стреляют?
        - Точно. Они нас не трогали, пока мы тут с Петером танцевали…
        - А мы танцевали, Джек… Я теперь такой танцор… - пожаловался Шойбле.
        Тем временем пыль понемногу опускалась на землю, а частью была унесена ветром, и Джек снова увидел солнце.
        Откуда-то вышла запыленная танкетка, за ней вторая - с оплавленной пушкой. Машины подъехали к поверженному роботу-гиганту, от которого поднимался молочно-белый дым.
        - Тедди, к вам танкетки.
        - Я вижу. Машины вроде наши.
        - А «сато»?
        - У нас не было времени его разглядеть…
        Видимо, разведчики из танкеток передали что-то своим, и из всех казавшихся безжизненными развалин стали появляться солдаты в закопченных доспехах.
        Затем показались автомобили - две технички и медицинская помощь.
        «Свои», - выдохнул Джек, когда к его привалившемуся к стенке челнока «таргару» подошли двое солдат со знакомыми знаками различий.
        Это были морские пехотинцы.
        - Ты как там, парень, живой? - спросил один, постучав по корпусу «таргара». Джек открыл дверцу и попытался выбраться, но чуть не упал - ноги его почти не держали.
        Пехотинцы подхватили пилота, а подошедший сержант сунул под нос какой-то вонючий пузырек, и Джек закашлялся до слез, но зато приободрился.
        - А мы вас чуть не снесли, челнок-то у вас норзовский…
        - Другого - не было, - устало улыбнулся Джек.
        Появился Шойбле, весь перемазанный сажей, с опаленными волосами и бровями, но уже с большим бутербродом.
        - Ты как, Петер? - спросил Джек.
        - Есть могу, а это хороший признак.
        Народу вокруг становилось все больше, откуда-то появились тягачи, которые стали растаскивать обломки разбитой техники. Пожарные команды торопливо тушили огонь.
        К Джеку подошел военврач и, закатав рукав, сделал какую-то инъекцию.
        Поскрипывая поврежденной опорой, из-за челнока вышел «грей» Хирша. Опустив кабину, он выбрался наружу и подошел к своим.
        - Про полковника что-нибудь узнал? - спросил Джек.
        - Вроде достали его из бронекапсулы - есть такая опция в этом корабле.
        - И что он?
        - Врач сказал, что шансы выжить имеются.
        - А что здесь вообще такое?
        - Местные говорят - двухдневный штурм. Мы прибыли вовремя, по ходу сбив одного «сато» челноком при посадке, ну, а второго, можно сказать, вручную.
        - И что теперь будем делать? Куда нам дальше?
        - Пока что мы победили, Джек. А там посмотрим, ты же знаешь, мы наперед не загадываем.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к