Рождённый в СССР [сетевая публикация] Ольга Викторовна Онойко
Друзья и родственники колдуна Николая #5 Клирик Серёженька просит некромага Колю разобраться в одном странном деле, в котором, возможно, замешан демон.
Ольга Викторовна Онойко
Рождённый в СССР
Я пошёл в магазин за картошкой.
Голос я услышал издалека, ещё с перекрёстка. Обычно у людей от нездорового образа жизни голос садится и становится хриплым. У Нины не так. У неё он становится пронзительным и как будто плоским, теряет обертоны.
Если она снова здесь и снова поёт…
Опоздать я не мог - я уже опоздал. Но всё равно зашагал быстрее.
На полдороге, у сквера, надо мной скользнула тень птицы.
Птицу я тоже узнал.
Я остановился и поднял глаза. Нина не уйдёт. Не уйдёт, по крайней мере, пока не допоёт песню, а эту песню я знал и она была длинной… Птица описала полукруг и села на низкую ветку дуба. Огромный, иссиня-чёрный ворон с глянцевым отливом перьев. Даже чересчур крупный для настоящего ворона, на вид хищный и опасный, как дикий орёл.
Неудивительно.
Он действительно хищный и очень опасный, мне довелось в этом убедиться. Но слишком юный. Не научился пока скрытности и умеренности.
Я вздохнул.
Ворон слетел наземь передо мной. Хлопнул широкими, могучими орлиными крыльями. Разогнулся. Превратился в бледного темноволосого подростка с разными глазами - левым зелёным и правым карим. Подросток был аккуратно подстрижен, одет в свежую рубашку с галстуком, дорогие кожаные ботинки и брюки от очень хорошего шерстяного костюма.
С некоторых пор Саша всегда так выглядел: как юный лорд. Паша носил камуфляж с неизменной георгиевской ленточкой. Лёша предпочитал рваные джинсы и косуху.
Все три образа были маскарадными.
Вероятно, только Ирина Константиновна, с её жизненным опытом, на самом деле понимала, о чём думают и чем живут братья. Надеюсь, что хотя бы она…
- Здравствуйте, Сергей, - сказал ворон.
- Здравствуйте, Саша.
«Перегибает палку», - подумалось мне. У Саши даже дикция была точно у англичанина, который старательно учит русский.
Но это хорошо… в каком-то смысле. Когда Сашин маскарад начнёт выглядеть естественно и неброско, это будет означать… Ничего хорошего это означать не будет.
- Как здоровье Ирины Константиновны?
- Она отлично держится, - сказал Саша, - но постоянно переоценивает свои силы. Мы стараемся о ней заботиться.
- Вы молодцы.
Ирина Константиновна - моя соседка снизу. Я как-то, к моему стыду, залил ей квартиру. Трубы давным-давно надо было менять и не дожидаться, пока развалятся. Сантехник сказал, от них одна ржавчина уже оставалась, от взгляда сыпались. Но у меня вечно одна и та же история: то я сам в долгах, то Ульяна должна ветеринару, то ещё кто-то попал в переделку, как Нина, которой собирались уже свет отрезать за неуплату… Я думал, что трубы ещё немного потерпят.
Не стерпели, наконец. Но удивительным образом этот инцидент обернулся к большому добру. Я познакомился с Ириной Константиновной и её правнуком Колей. Честно скажу, раньше я таких Тёмных не встречал и значительно изменил своё мнение о них. Мы с Колей с тех пор умудрились ввязаться в несколько опасных приключений. Но вовсе не развлечения ради! Мы смогли помочь многим людям. А Ирина Константиновна теперь поддерживает Ульяну деньгами и наш кошачий приют почти никогда не уходит в минус.
Я рад, что мне довелось быть с ней знакомым. Она очень хороший человек, пусть жёсткий и порой недобрый. Она ветеран войны и настоящая героиня, с боевыми наградами, снайпер. Ей скоро сто пять лет. И несмотря на это, она согласилась стать опекуншей для братьев Кузнецовых.
Она ведьма огромной силы и блестящий профессионал, при этом - с правильными представлениями о жизни. Лучшей опекунши нельзя было и пожелать.
Но мне всегда тревожно, когда я думаю об этом.
Ирина Константиновна очень, очень пожилая, а у братьев было трудное детство. Их отец в тюрьме, а мать в могиле. Человек, которому они доверяли, совершил чудовищное предательство и преступление. А сами они - Тёмные по рождению и, как говорит Коля, колдуны «международного уровня»… Не знаю, сумеет ли Ирина Константиновна привить им настоящую этику и понимание ответственности перед людьми.
Как бы то ни было, я ей в этом помочь не смогу. Я Светлый, и авторитетом для Тёмных подростков мне не стать…
- Что вас привело, Саша?
- Я хотел бы с вами поговорить, - зелёный глаз Саши странно сверкнул. - Попросить у вас совета. Но вы, кажется, заняты сейчас.
Попросить совета? Любопытно.
- Я просто иду в магазин.
Саша чуть улыбнулся.
- Не совсем.
Нина!
У меня морозец подрал по коже: я вообразил, что Саша способен читать мысли без разрешения, причём у меня, - а мой дар даёт мне определённую защиту от Тёмных сил… В следующий момент я понял, что он просто пару минут наблюдал за мной, будучи птицей. Любой бы заметил мою реакцию на голос Нины.
- Если вы не возражаете, - сказал Саша, - я пойду с вами.
- Конечно.
…Нина пела задорную, с матерком песню - про то, как муж обижал жену, называл её коровой и завёл любовницу, а жена на самом деле перекинулась в корову и забодала их обоих. Кажется, она её сочинила сама.
А не наставляй рога,
Если жопа дорога!
Мы как раз дошли до магазина, возле которого она пела и побиралась.
Раньше Нина знала много песен и пела хорошо, особенно «Тонкую рябину». Но чем больше она пила, тем меньше помнила. И голос становился некрасивым и резким. Может, поэтому она таким голосом чаще пела похабщину.
Выглядела Нина плохо. Она то ли ещё растолстела с нашей последней встречи, то ли отекла. Одета она была в домашнее: кофта поверх засаленного халата. На ногах - резиновые сапоги.
Она покосилась на меня и отвернулась.
- Нина, - сказал я. - Мы же с вами всё решили. Долги выплатили, на работу устроились. А вы опять здесь поёте, и опять выпившая.
- Устроились! - буркнула она. - Устроился он. Сам в своём вонючем подъезде сиди.
Мне удалось устроить её только в консьержки, и то с большим трудом. Мыть полы Нина не хотела и не могла. Ей в самом деле было трудно наклоняться. Но с девятью классами образования и таким… внешним видом вряд ли она могла рассчитывать на лучшее место…
Похоже, она потеряла работу.
На самом деле она гораздо моложе, чем кажется. Она выглядит на очень нездоровые шестьдесят, а ей чуть за сорок. Но она всегда была такой. Мать её родила без отца, постоянно пила и умерла от пьянства, когда Нине было семнадцать.
- Нина, вы понимаете, что я не смогу вам всё время помогать?
- Иди ты со своей помощью!
- Вы потом опять придёте картошки просить. Но сколько же можно, Нина?
- Сергей, - укоризненно сказал чёрный ворон, - зачем вы возитесь с этой зачуханной?
Нина злобно на него зыркнула.
Я покачал головой.
- Саша, полгода назад вы с братьями были такими же зачуханными.
Саша улыбнулся и не ответил.
Я понял, что он и не собирался со мной спорить. Укусил и отошёл - понаблюдать за реакцией.
Мать у Нины была оборотница-лошадь, а сама Нина по дару волшебница. Наверно, в отца. Когда у неё в последний раз получалось волшебство, я не знаю. Возможно, ещё в школе. Волшебницы редко оказываются в таком положении, как она. Оборотни как раз часто… Всё же семья решает.
Иногда не решает.
Саша, который теперь выглядит как принц Уэльский, - сын нищих и необразованных родителей. То, как резко и в одночасье переменилась жизнь братьев, нельзя назвать везением: родителей они потеряли, а родители любили их и заботились, как могли. Но довелось мальчикам взять пару уроков по магии у профессора университета - и судьба их понеслась вскачь, а закончилась скачка опёкой в хорошей семье и элитным лицеем с магическим уклоном.
Я давно подозреваю, что решает на самом деле магия. Доказать не могу, но мысли такие вертятся.
- Я всё-таки иду в магазин, - сказал я.
Когда мы вышли, Нины уже не было.
- Вам помочь? - Саша кивнул на мои пакеты.
- Буду благодарен.
Саша забрал один. Выглядел он с пакетом картошки чуть менее аристократично, сам это заметил и улыбнулся.
- И о чём же вы хотели меня спросить, Саша?
Чёрный ворон поразмыслил.
- Начну издалека. Мы переехали в квартиру Ирины Константиновны и перевелись в школу рядом с домом.
Это было не совсем так. В школе рядом в домом, в районной, работаю я. Но дело, конечно, не во мне. Мальчиков устроили в лицей. Впрочем, он тут тоже недалеко, пешком минут двадцать.
- Само собой. И вы в одном классе, как близнецы.
- Да. У нас есть одноклассница, Таня Семёнова. Она часто болеет. Мы расспрашивали других. Проверили журналы посещаемости. Раньше она почти не болела. Всё выглядит так, словно она начала болеть, когда в классе появились мы. Нам это не понравилось.
- Кто Таня по дару?
- Волшебница, - ответил Саша и зачем-то уточнил: - Светлая.
Он выглядел очень сосредоточенным, как будто взвешивал каждое слово.
Они проверили журналы, надо же… Пришло же в голову!
- Чем она болеет?
- Обычные простуды. Но постоянно с осложнениями. Какие-то воспаления. Конъюнктивит. Незаживающие ссадины.
- Падение иммунитета? Это может быть просто подростковый возраст.
- Это может быть порча, - возразил Саша, - осознанная или нет. Нам не нравится совпадение.
- Таня наверняка много раз была и у врача, и у целителя. У неё ведь есть мама и папа.
- Родители в разводе. Врачи ничего не нашли. Целитель нашёл точку слабости, но не смог идентифицировать. Это может быть что угодно.
- А давно ли был развод?
- Понимаю, - Саша кивнул. - Давно, восемь лет назад. Отец с матерью в ссоре, но Таню оба очень любят.
Я помолчал. Мы прошли перекрёсток.
- А чего вы от меня хотите, Саша? Я не целитель.
- Да, - сказал ворон, - вы клирик. Защитить от зла вы можете, даже не зная, в чём это зло заключается.
Вот как? Ну… в конце концов, это правда. Но всё же удивительно, что об этом подумал Тёмный подросток.
- Мы хотим проверить, - продолжал Саша. - Если дело в нас, мы готовы стерпеть от вас затрещину. Потом мы переведёмся в другой класс. Если дело не в нас, тогда мы хотим выяснить.
Я ответил не сразу. Признаться, я был озадачен.
- А с Ириной Константиновной вы говорили?
- Да. Она сказала, что мы должны разобраться сами, если решили, что это наше дело.
- А зачем вы… то есть почему вы решили, что это ваше дело?
Саша остановился и внимательно посмотрел на меня.
- Пока наша рабочая гипотеза, - проговорил он медленно, - что причина в нас. Если у нашего присутствия могут быть такие побочные эффекты… это плохо. Нам надо научиться лучше себя контролировать.
- А вы не пробовали, ну, скажем, прогулять пару недель? Для эксперимента.
На лице Саши промелькнула странная гримаса, и вдруг он как-то весь переменился. Другими стали осанка и взгляд. Он словно сделался ниже ростом. У меня мурашки пробежали по коже: я понял, что всё это время воспринимал Сашу как взрослого мужчину. А ведь передо мной был двенадцатилетний мальчик.
- Мы очень много пропускали раньше, - сказал Саша нехотя. - Нас даже собирались зачислить в младший класс. Нам трудно нагонять. И Ирина Константиновна будет недовольна. Пожалуйста, посмотрите. Это ведь не займёт много времени.
- Хорошо, - сказал я, - я помогу.
Мы договорились встретиться в пятницу после уроков. В пятницу я как раз заканчивал раньше. Обычно я на седьмом уроке уходил в лаборантскую при кабинете химии и там в тишине и покое проверял письменные работы, но это безболезненно можно было перенести.
В учительскую я, признаться, вообще не хожу, если только кто-нибудь не зовёт. Меня там всё время отвлекают и куда-то дёргают. А у директрисы от моего вида возникают в голове странные прожекты - например, назначить меня трудовиком у мальчиков, раз уж я мужского пола. Я ничего руками делать не умею! Всё роняю и порчу. Так бывает, и от пола это не зависит.
У братьев вместо седьмого урока были дополнительные занятия по математике, а у Тани - спортивные танцы всё в том же лицее. Они заканчивали одновременно и потом обычно долго стояли и болтали во дворе. На всякий случай Саша прислал мне в мессенджер её фотографию.
Почему-то я ожидал увидеть серую мышку. Оказалось, ничего подобного. Красивая яркая девочка с ослепительной улыбкой. На фото она была ужасно накрашена - так, кажется, принято на танцах.
…На каждой учительской конференции кто-нибудь обязательно задаёт вопрос - честно, не помню ни одной конференции без этого вопроса, - почему Тёмных и Светлых детей не разведут по отдельным школам или хотя бы отдельным классам.
А вот, собственно, для этого.
Чтобы дети могли дружить между собой, не обращая внимания на оттенки. Чтобы научились гасить конфликты в детстве, когда никто ещё не может причинить другому серьёзного вреда. К тому же подавляющее большинство учителей - всё-таки Светлые. И это правильно. Пусть у каждого Тёмного будет в детстве Светлый авторитет… Хотя на самом деле мало кто умеет себя так поставить. Но пусть будет хотя бы один - этого достаточно.
Я закончил урок, отвёл Еву в лаборантскую и передал нашей «химической» Римме Валентиновне, предупредил обеих, что сегодня ухожу и уже не вернусь. Ева - моя ученица, берегиня, вообще-то Ефросинья, но от «Фроси» её так коробит, что это просто видно. У неё неплохие родители, но в однокомнатной квартире пятеро детей, самому младшему полгода, другому - три, и учить уроки дома Ева не может. Иногда она и в лаборантской их не учит, а просто спит на столе. Я предлагал принести ей старый спальный мешок Ульяны, но она застыдилась и отказалась.
Я сдал ключи и неторопливо зашагал к лицею.
Был прекрасный день золотой осени.
В небе летали и кувыркались породистые голуби. Всегда мне хотелось узнать, кто же их разводит и где же здесь голубятня. Я даже Машу спрашивал, нашу ясновидящую. Но ясновидение работает по определённым правилам. Маша ничего не увидела - это значило, что она никогда не видела вблизи человека, что-либо знавшего про голубятню.
Возможно, голубятню построили на крыше высотного дома. Это вообще-то запрещено, выход на крышу должен быть заперт. Но тогда понятно, почему её никто не видел.
А вы знаете, что раньше голубятен было много-много? Разведение голубей считалось хорошим хобби для школьников и взрослых. Я не застал своего деда по матери, он умер до моего рождения, но от него остались книги по голубеводству, затрёпанные, ветхие… Мне в детстве нравилось их листать. Казалось, я пожимаю деду руку сквозь время. Дар свой я унаследовал от него, все остальные в нашем роду были хранителями и волшебниками.
Так, от деда я узнал, что «бойные голуби» - вовсе не «бойцовые», это голуби, которые умеют кувыркаться в полёте. Они громко хлопают крыльями, это и называется «бой».
Бойные голуби в небе испугались чего-то и гурьбой кинулись в сторону: рыжие, белые, пёстрые…
И мысли, которые я столько времени гнал от себя, набросились на меня, как лагерные овчарки.
Что нужно Тёмным мальчикам от Светлой девочки?
Следует ли верить тому, что говорит Саша?
Насколько я понимаю, Саша - главный, самый умный и самый опасный из трёх братьев. Будь они хотя бы лет на пять… на три года старше, стоило бы заподозрить плохое. Но двенадцать лет!
Мне очень трудно было думать о двенадцатилетнем мальчике как о хищнике. Мне не хотелось так думать. У меня всё протестовало внутри. Но я понимал: надо. Не только думать сейчас, но и запомнить на будущее. Возможно, придёт час, когда я должен буду не поверить Саше Кузнецову, колдуну международного класса. Не поверить и не дать использовать себя вслепую…
Осторожничать и подозревать заранее мне было невыносимо тяжело и противно. Во рту появился гнилой привкус. Мысли путались.
Я понимаю, как всё это некрасиво выглядит. Но и вы поймите! Я был свидетелем… преступления, которое братья совершили с попустительства двух других, взрослых Тёмных. И я должен об этом молчать, потому что иначе станет намного хуже. Это не тот случай, когда Светлый считает Тёмного опасным просто потому, что тот Тёмный. У меня есть очень веские причины так считать.
Иногда я думаю, что мы всё-таки два разных биологических вида. Конечно, я солгу, если скажу, что Светлый не может убить человека. Майор Знаменский - образец Светлого. Сами высшие силы подтвердили это, даровав Ивану Петровичу ангельские погоны. Но майор убил на войне десятки человек, и даже не все из них, вероятно, были идейными фашистами - просто солдатами вермахта, выполнявшими приказы… Немало Светлых попали и ещё попадут в тюрьму за превышение самообороны. Я знаю волонтёров, которые помогают таким людям. Но убить в мирное время, без явной опасности, без угрозы беспомощным и слабым, только из соображений мести, пусть справедливой мести… Это для нас действительно невозможно. И те, кто убил из самообороны, получают тяжелейшую психологическую травму на всю жизнь.
Коля сказал, что совершённая месть успокоила братьев. А то, что я называю попустительством, Тёмные называют моральной поддержкой. Благодаря поддержке взрослых братья снова начали доверять людям, и теперь их даже можно воспитывать… так он сказал. Психологию Тёмных я не понимаю, я в ней физически не смогу разобраться, даже если очень захочу. Поэтому приходится верить. Иначе… страшно представить, кем получаюсь я.
Таким же пособником.
И трусом.
Но…
Зона ещё ни одного Тёмного Светлым не сделала. Благодаря усилиям одного очень плохого человека братья были в полушаге от того, чтобы навсегда «уехать» в уголовный мир. И если человека слабого, мало одарённого можно напугать тюрьмой и вынудить жить честно, то колдун международного уровня - это гарантированный вор в законе и опаснейший рецидивист. Именно этого стремились избежать Коля и его друг Виктор, а Виктор - оперуполномоченный и, несомненно, понимал ситуацию ещё лучше. И, похоже, у них всё получилось…
Если поверить Саше Кузнецову.
Если поверить, что три колдуна безо всякой дурной мысли беспокоятся о здоровье одноклассницы.
Лицей находился в точно таком же школьном здании и был обнесён точно такой же оградой из сетки. На этом сходство заканчивалось. Территория лицея была заметно больше, на ней росли цветы и деревья. Окна сверкали чистотой. Даже стены лицея казались ярче, хотя там была типовая облицовка. Может, их тоже моют, когда моют окна?
КПП при лицее построили серьёзный, и охранник не спал на стуле, как наш. Увидев, что я маячу у ворот, охранник вышел и смотрел на меня грозно. Принюхивался. Очень хорошо тренированные оборотни умеют проводить неполное превращение поэтапно. Здесь, похоже, был именно такой случай, и парень умел включать нюх, даже не выпуская клыки…
Подходить к нему я не стал.
У меня в лицее есть знакомая, Галя. Она тоже клирик по дару, в лицее работает завучем. Мы познакомились на конференции. Если что, Галя подтвердит, что я человек безобидный.
…План наш немного не сработал.
Таня вышла из дверей одна и сразу направилась к воротам. Она даже не переоделась после занятий. В танцевальном костюме она выглядела как принцесса. Стройная, подтянутая, с прекрасной осанкой и лёгкой походкой, никаких признаков болезненности или подавленности…
Её забирал из лицея отец. Он ждал её у машины.
Таня пошла в него, он был такой же стройный и спортивный, с тонкими чертами лица. Большая лысина его выглядела нелепо, зато делала его похожим на отца, а не на лощёного красавчика… Возле отцовской машины Таня стала горячо что-то рассказывать и одновременно - распускать туго стянутые волосы. Отец слушал её, улыбаясь.
В это время на крыльце показались мои тройняшки.
Отец Тани уже сел за руль и открыл противоположную дверь для дочери. Таня увидела братьев Кузнецовых и прощально помахала им рукой. Видимо, планы её изменились. Что ж, сегодня не получится, придётся приходить ещё раз…
Кто-то из братьев рванулся вперёд первым, остальные за ним, и…
Сумасшедшие!
Они превратились в воронов прямо на школьном дворе. Бросили рюкзаки и взмыли в воздух. И не то чтобы это запрещали правила, или это выглядело необычно, лицей с уклоном, готов спорить, что Кузнецовы даже не единственные полиморфы среди учеников… просто мы договаривались, что я прикрою Таню.
Если Саша прав в своих подозрениях, то я, закрывая Таню, ударю по ним.
Они могут упасть и расшибиться.
Счёт шёл на секунды. Три чёрных ворона уже были над оградой. Я застыл в нерешительности, но мы договаривались… Что ж! Если упадут - пусть будет им уроком. Не стоит быть такими самоуверенными.
Таня села в машину. Отец завёл мотор.
Вороны легко проскользнули над моей головой и расселись на ветвях тополя.
А машина стояла с работающим мотором и не двигалась с места.
Жуткое подозрение ударило меня.
Саша сказал, что целители нашли точку слабости, значит, причина у Таниных болезней есть. Это её отец?! Я читал и слышал достаточно страшных историй об отцах. Обычные Светлые - не ангелы. Даже самый чистый Светлый родитель способен упрёками и требованиями довести ребёнка до нервного срыва (с самыми чистыми-то это как раз случается чаще). Но Таня выглядела такой цветущей. Она совсем не боялась отца.
Я шагнул к машине.
- Извините…
Он сидел за рулём, горбясь, уронив голову и плечи, словно от сильной усталости…
В следующий миг я различил у него в руках смартфон с открытым мессенджером. Он что-то быстро печатал и не заметил меня.
* * *
Коля похож на собаку хаски.
У него такие же глаза, светлые-светлые и всегда чуть-чуть сердитые. Ну… или не всегда, а только если я говорю какую-нибудь чепуху, с его точки зрения.
- Серёга, - сказал он, - ты сбрендил?
- Коля, - сказал я, - это совершенно точно. Я просил Марью, она перепроверила с меня и со всех трёх Кузнецовых по отдельности. Ты знаешь, что Марья - очень хорошая ясновидящая. Она вам с Виктором помогала.
- Ты не поэтому сбрендил. Отец девчонки кто по дару?
- Волшебник.
- Сама девчонка кто?
- Волшебница.
- Ну и?
- Что «и»?
Коля досадливо выдохнул.
- Не будет Тёмный, - сказал он раздельно и доходчиво, как детсадовцу, - защищать одного Светлого от другого Светлого. Если только по должности не положено. Так не бывает. Это бред.
Я взялся за голову.
- Я не прошу помощи. Только информации.
- А информация что, не помощь?
Будь у меня вторая голова, я бы и за неё взялся.
- Коля, ну не надо, пожалуйста…
- А я и не буду.
- Коля, пожалуйста, просто свяжи меня с Виктором. Он полицейский, он поймёт. По должности.
- Поймёт что?
Это я уже несколько раз объяснить пытался.
Когда одна из твоих лучших подруг - ясновидящая, некоторые вещи становятся проще. К несчастью, не все… И я, и мальчишки видели Таню и её отца вблизи. Мальчишки к тому же несколько раз с ним здоровались, обменялись парой фраз про школу; кажется, мелочи, но для ясновидения такие мелочи принципиально важны. Маша проверила, действительно ли Танина точка слабости связана с её отцом - ответ стопроцентный, «да». Я выпроводил Кузнецовых домой, убедился, что они ушли и не подслушают, и попросил Машу проверить, как отец обращается с Таней. Может, сделал ей больно, довёл до слёз?
Ответ стопроцентный, «нет».
От сердца у меня отлегло. Но что тогда могло быть причиной? Было бы понятно, если бы родители Тани развелись недавно и Таня страдала из-за этого. Но они развелись, когда ей было четыре, а проблемы начались пару месяцев назад. Может, недавно они поссорились ещё раз? Может, у отца появилась новая женщина и из-за этого всё изменилось?
Я немного побегал кругами и написал одновременно Саше и Гале-завучу.
«Они вообще не разговаривают много лет, - ответил Саша. - Только про то, когда Таня уезжает к отцу и про разрешение на выезд за границу».
«Серёжа, осторожней, - ответила Галя. - Я как-то прикрыла Таню, когда она плохо себя чувствовала. Я потом полтора дня лежала с давлением».
Сказать, что я забежал на потолок, значит ничего не сказать.
Мой дар… как бы это сказать… он не очень крупный, но очень жёсткий. Как щит. Меня трудно пробить. Но я из-за этого и чувствую гораздо меньше. Как тогда, в той истории с упырицей - я не понял даже, что Лариса Петровна уже умерла, и поэтому Коле пришлось рисковать жизнью в бою…
«Галя, ты кому-нибудь сообщила?!»
«Директору, школьной медсестре, мужу и своему врачу. Директор обещал подумать, а медсестра меня считает истеричкой. Серёжа, я не могу доказать, что тут есть какая-то связь. Могу только повторить опыт. Но боюсь. Знаешь, как страшно, когда давление не сбивается лекарствами?»
«Галя, прости. Будь осторожна. Ты можешь рассказать о Таниной семье?»
«Серёжа, такие вещи запрещены, ты сам прекрасно это знаешь».
«Да, прости ещё раз».
«Приходи как-нибудь на чай».
- Целитель, - сказал Коля, - который нашёл эту вашу грёбаную точку, что, не обращался к ясновидящему? Раз сам не смог понять? Что-то ты мутишь. Там же в той же самой клинике в соседнем кабинете должен был сидеть ясновидящий.
- Ай!
- Что?
- Это не я мучу, - сказал я виновато. - Но я правда забыл спросить.
Коля посмотрел на меня мрачно.
- Ну так выясняй, - сказал он через губу.
- Ты нам поможешь?
Коля закатил глаза и не ответил.
«Сергей, здравствуйте. Вы что-нибудь узнали?»
«Саша, мы ведь поняли, что это не вы. Вы можете успокоиться».
«Таня подвернула ногу на танцах. Очень сильно. Может, она вообще больше не будет танцевать. Она сидит дома и плачет. Мы ей торт приносили».
Я выругался и положил телефон на стол.
Понятия не имею, чего хотят братья. И это неважно. Есть ребёнок, которому плохо. И становится всё хуже. Пусть это чужие мне люди и я с ними даже не здоровался ни разу, но я клирик. Мы… Понимаете, мир с нами разговаривает. Иногда мир приходит и просит. Люди часто говорят о карме, о высшей справедливости, которая осуществляется через чудесные совпадения. Часть этой справедливости обеспечивают эринии-мстительницы. Другую часть - мы.
Я позвонил Гале.
Два часа спустя я сидел в её тихой квартирке и пил чай. Меня окружало немыслимое количество белых кружевных салфеток. Галя плетёт кружева, когда переживает и тревожится, а тревожится она постоянно, если не за школьников, так за мужа, который врач скорой.
Муж был на дежурстве.
Выглядит Галя всегда очень спокойной. Как буддийская монахиня. Голос у неё ровный и монотонный. Мне стоило труда сосредоточиться на её словах.
- Неприятно, что теперь требуют столько узнавать о семьях учеников, - сказала она. - Требуют лезть к людям в частную жизнь. Но что поделать. Важно знать, если есть какое-то неблагополучие. Лицей на особом счету.
- Да, - зачем-то сказал я.
- Было распоряжение. Чтобы дети сделали презентацию про свои семьи. А там то развод, то отец погиб, то отца не было, то семья приёмная. И всё это предполагалось рассказывать на выступлении перед классом. Не знаю. Я спустила на тормозах.
На Галином языке это значило, что она замяла дело и сделала вид, что забыла. Хорошо, что наша школа не на особом счету. Нам такого распоряжения не присылали. Или наша директриса тоже «спустила на тормозах»? Неблагополучных у нас больше…
Галя вздохнула и потрогала пальцем незаконченное кружево.
- Значит, Серёжа… я посмотрела, что у меня есть.
- Да.
- Танин отец - бизнесмен, у него своё дело. Что-то про запчасти, я в этом ничего не понимаю. Но… похоже, что дела идут плохо.
Я покусал губу.
- Похоже?
- Он поменял машину. Новую на старую. Обычно за школу платит он. В последний раз заплатила мать. Один раз Таня приходила рисовать в субботу. Она рисованием не занимается и не ходит на субботние кружки. В субботу она с отцом. Она пришла из любопытства попробовать. Отец уехал в это время куда-то далеко, закрывать магазин.
- Вот как.
Выходит, всё просто?
Никто не сделал ничего дурного. Тане двенадцать, с ней уже можно разговаривать как со взрослой… хотя, возможно, и не стоит. Она спросила отца, что случилось. Человеку, у которого прогорает бизнес, не до общения с ребёнком. Не подумав, он честно ответил на вопрос. У нас в школе был инцидент в позапрошлом году, не в моих классах. Мальчик-целитель надорвался, пытаясь исцелить свою маму. Скачал в интернете вузовский справочник и взял оттуда заклинание, которое и студентам-то дают с осторожностью… Девочка Таня могла просто тревожиться за папу. Волшебница Таня могла сделать глупость.
Что-то не давало мне успокоиться на этом.
Что она делает, если со временем ей становится хуже?
Становится ли?
Или это только совпадение?
Если она доверяет братьям, могла ли она рассказать им что-то?
Ах, если бы Коля подключился! Детектив из меня никудышный…
- Что скажешь, Серёжа? - Галя подняла глаза на меня.
Я потёр лоб. Начиналась головная боль.
- Галя, если тебе действительно стало плохо оттого, что ты попыталась её прикрыть… Что могло быть причиной? Ты что-нибудь почувствовала? Понимаю, это очень неприятно вспоминать… но может быть, что-то?
Галя подумала. Взяла своё кружево, сжала в пальцах.
- Насквозь.
- Что?
- Было чувство… что уходит насквозь. Не останавливается в Тане. Или рядом с ней. Уходит дальше. Не знаю, куда.
На неё жалко было смотреть. И страшно. Самообладание изменило ей, она побледнела и пальцы у неё дрожали.
- Ты поможешь, Серёжа?
- Галя, если нужно закрыть тебя саму, ты скажи.
- Меня… нет, меня не надо. Но я больше не буду закрывать Таню. Прости.
- Что ты. Тебе не за что извиняться. Ты очень помогла. Спасибо.
- Ты поможешь? Мне будет гораздо спокойней, если я буду знать.
- Я помогу. И я знаю людей, которые действительно смогут с этим разобраться. Я… буду действовать. Обещаю.
- Спасибо.
Как хорошо, что я спросил, а она предупредила!
Я хотел сделать самую простую и логичную вещь: привести Машу к Тане, чтобы ясновидящая прямо с неё всё считала. Но если клирика пробивает насквозь, ясновидящую пробьёт тоже! А закрыть её прямо во время видения я бы не смог. Тут уж либо видеть, либо закрывать. Если бы мне пришлось после этого увозить Машу в больницу, я бы себе не простил.
Судя по всему… это что-то серьёзное. Очень серьёзное. По части даже не Ирины Константиновны, а Колиного шефа… как вспомню, мороз по коже.
«Я, кажется, понимаю, почему Таню не водили к ясновидящему».
В этот раз Саша написал «я», не «мы».
«Почему?»
«Её в ту клинику возил отец».
Так.
«Саша, пожалуйста, расскажите мне всё про ваши рабочие гипотезы. Текущие».
Некоторое время мессенджер молчал и даже не показывал, что собеседник печатает.
«У нас нет гипотез, - ответил наконец Саша. - Мы видели, что случилось после вашего вмешательства. Считаем доказанным, что виноват отец. Если он не повёл Таню к ясновидящему, значит, он сам знает, в чём дело. Дальше пока ничего».
«Ничего? Саша, действительно ничего?»
«Ну, Таня знает, что у него проблемы. С кредитами».
У меня было ясное чувство, что чёрный ворон чего-то недоговаривает.
«Таня сильно переживает за отца?»
«Да».
«А не могла она сама себе повредить?»
«Это не к нам вопрос».
Да, Саша прав.
«И всё-таки, Саша, зачем вам вся эта история?»
В ответ Саша прислал смайлик. И через несколько секунд дописал: «Нам интересно».
«Ну Серёж! - написала мне Маша. - Ты, кажется, вообще не слушаешь, что я рассказываю. Я же много раз говорила, что психосоматические самоповреждения и прочую аутоагрессию увидеть очень легко. Очень. Это одна из тех вещей, которые от ясновидения скрыть невозможно, ни техниками, ни чарами, ни даже твоим щитом».
«Ай! Маша, прости, в голове всё перемешалось».
«Это заметно. Ты осторожней там, знаю я тебя».
«Значит, в случае Тани есть внешняя опасность? Дело не в психосоматике?»
«Ещё раз повторяю: да, стопроцентно».
«Спасибо».
Я убрал телефон. В следующую минуту в прихожей послышались знакомые шаги - не столько тяжёлые, сколько веские.
Я был в гостях у Ирины Константиновны. Она как раз вышла к дверям забрать заказ - курьер привёз продукты. Поэтому я и влез в телефон.
Братья Кузнецовы сидели напротив меня на диване, как три ворона на жёрдочке, и смотрели спокойными птичьими глазами.
Я долго ломал голову, пытаясь понять, что мог сотворить Танин отец и во что он мог ввязаться. Я решил, что должен разобраться сам. В конце концов, я Светлый, как и он, я могу его понять… теоретически. Я не понимал. Что там могло случиться? Что за внешняя опасность? Шантаж? Кредиторы, коллекторы требуют денег? Но Тане-то не угрожают, Таня уже пострадала! Порча подобного рода - уголовное дело. Не представляю себе Светлого, который не пошёл бы в полицию и в суд… Но если это порча, то что же это должна быть за порча такая, которая пробивает насквозь клирика и доводит до болезни?
И я отправился за советом к ведьме.
…В комнату ввалился Коля.
- Так, пацаны! - скомандовал он, даже не поздоровавшись. - Колитесь, что вы успели натворить.
- Что? - уточнил кто-то из троих.
- Давайте, давайте, без «что».
Близнецы поморщились одновременно и так одинаково, что в других обстоятельствах это могло бы насмешить. Потом Паша и Лёша с двух сторон посмотрели на Сашу, который сидел в центре.
- Мы рассматривали возможность напугать и допросить, - сообщил Саша. - Но мы всё ещё на учёте в детской комнате. И Ирина Константиновна была бы очень недовольна.
- Факт! - отозвалась та из коридора.
Вот оно что. Я это прямо чуял, почти как ясновидящий. Они думали о том, чтобы загнать человека и допросить его.
- Я вылетал следить, - сказал Паша. - Он ездил из банка в банк. Но мы и так знаем, что проблема с деньгами. Нет смысла тратить время.
- Больше ничего?
- Больше ничего.
- Точно?
- Точно.
Коля издал звук, похожий на короткий рык, и сел. Пришла Ирина Константиновна и остановилась в дверях.
- Итак, - сказал Коля. Я понял, что он обращается ко мне, хотя на меня он не смотрел - смотрел прямо перед собой. - Доказательств нет.
- Есть свидетельница. Завуч в лицее.
- У неё гипертония, так?
- Да…
- Приступ гипертонии у гипертоника ничего не доказывает. Заявление даже чисто теоретически могут взять только у матери девочки. Но не возьмут. Ты представляешь, сколько психов считает, что на них навели порчу? По статистике из всех несчастных случаев порчей вызвано знаешь сколько? Доля процента. А тут даже несчастных случаев не было.
- Уже есть. Один.
Коля покосился на меня и покачал головой.
- Не возьмут.
Я начал догадываться.
- Коля, к чему ты клонишь?
- Есть два варианта. Либо следить за ним и пытаться что-то понять по его контактам и перемещениям. Либо просто встретиться и задать вопрос.
- «Напугать и допросить»?
- Зачем пугать? - сказал Коля и как-то очень нехорошо ухмыльнулся. - Он уже пуганый.
- Подождите, - сказал я. - Ирина Константиновна, вы можете что-то прояснить про этот случай? Вы когда-нибудь с таким сталкивались? Потому что я ничего не понимаю…
- Серёженька, а что тут понимать? - удивилась она. - Не сам же он на дочь порчу наводил. Где-то за ним есть настоящий преступник. И он - кстати, зовут-то его как, кто-нибудь знает?..
Я напряг память.
- Семёнов… кажется, Геннадий Андреевич… или Алексеевич…
- И ваш гражданин Семёнов довольно много об этом преступнике знает, даже если не знаком с ним лично.
- Ирина Константиновна… можно вопрос не очень деликатный?
Она приподняла брови, потом тихо засмеялась и села в кресло рядом со мной.
- Ну что за глупости.
- Вы же ведьма. Вы разбираетесь в порче.
- Есть немного.
- Что это за странная порча? С чувством «насквозь», с рикошетом в посторонних людей. И со временем она не ослабевает, а наоборот. Порча же так не работает… ну, насколько я могу судить.
Ирина Константиновна вздохнула.
- Видишь ли, Серёжа, ответ у меня есть, но он вам ничем не поможет. Всё равно придётся ловить человека, который в это вляпался, и расспрашивать его.
Я встрепенулся.
- Но ответ есть?
Она кивнула. И не заставила спрашивать дважды.
- Это порча «от идеи».
- Как?
- Обычная порча наводится от человека - от самого колдуна или от заказчика. Но мне в молодости приходилось иметь дело с порчей от агрессивной идеи. Это было очень давно. И я не представляю, откуда может взяться подобная агрессивная идея сейчас. И что это за идея. Нацисты, конечно, и сейчас есть, но чтобы наводить порчу от нацистских идей, нужен был Рейх с армиями. Большая немагическая сила.
Нацисты?
Я окончательно перестал что-либо понимать.
- Дело ясное, - заключил Коля, - что дело Тёмное. Серёга, поедешь с нами?
- С вами? - переспросил я и догадался: - С Виктором?
- Он всё-таки Светлый, этот ваш гражданин Семёнов с нацистской идеей. Будет правильно, если ты поприсутствуешь.
Я развёл руками.
- Куда же деваться.
Ночь выдалась жуткая, словно по заказу - ледяная, с грозой и шквальным ветром. Невдалеке гудел испорченный фонарь: то гас, то зажигался снова. В машине Коли было тепло и тихо, Коля включил свет. Я сидел как на иголках.
Правильно ли я поступаю?
Правильно ли, что я довёл до этого?
Нет, не «оно само». И не братья Кузнецовы, которые выглядят такими голливудскими демоническими подростками. Нет. Довёл я. Я согласился помочь, я стал допытываться, я вплёл в эту историю множество людей. Что, если я всё перепутал и неправильно понял? Вообразил, что мир меня просит. Что я обязан защитить ребёнка… А если нет никакой порчи, только нервная впечатлительность Гали и случайные совпадения? Сколько психов считает, что их сглазили?
- А-а, вот он приехал, - сказал Виктор уверенно.
Где-то неподалёку мигнули фары. Мне машины в темноте казались одинаковыми, и я гадал, как Виктор опознал марку.
- Ну пошли, - ответил Коля и хлопнул дверью.
Лил дождь. Совсем близко, над крышами высоток сверкнула огромная молния и сразу прогрохотал гром. Я вздрогнул. В происходящем было что-то отвратительно киношное. Поздний вечер. Гроза. Тьма, которую не могут разогнать фонари…
Человек в сером пиджаке вышел из машины, запер её и, горбясь под дождём, побежал к подъезду. Двое высоких, плечистых парней в кожаных куртках перехватили его на полпути. Он остановился, отшатнулся. Двое о чём-то заговорили с ним. Он слушал, слушал, потом понуро кивнул. Дождь хлестал его по плечам и словно бы не решался коснуться тех, в куртках. Дальше Виктор показал удостоверение. Человек в пиджаке кивнул снова.
Они не вели его и не подгоняли, он сам пошёл за ними. Коля открыл заднюю дверь и «гражданин Семёнов» сел рядом со мной. С него лилась вода. На лысине блестели капли. Он выглядел очень уставшим, измотанным. Углы его губ часто подёргивались: не то тик, не то навязчивые движения из-за тревоги. Заметно было, как он готовится говорить.
Рассказать всё.
Коля был прав? И он уже «пуганый»?
Театральная атмосфера этой ночи так повлияла на меня, я был до такой степени полон предубеждений, что не сразу заметил очевидное.
Да ведь он рад!
Он рад, что за ним наконец пришли. Он давно этого ждал. Он надеялся на это.
- Серёга, - окликнул Коля.
Коля улыбался, и Виктор, как я заметил неожиданно для себя, скупо улыбался тоже. Они-то, в отличие от меня, ничего себе не нафантазировали. Мне стало стыдно.
- Ну, кто говорить-то будет? - поинтересовался Виктор.
Я замялся.
- Геннадий… простите, не знаю, как по отчеству…
- Антонович, - так же неловко ответил он, достал платок и вытер лысину.
- Да ну вас, - сказал Коля. - Короче, дядя Гена, это Серёга, он клирик, так что ты ничего не бойся. Мы не со злом. Ребёнка выручить надо, Танюху твою. Подумай, соберись и рассказывай, с кем ты связался и кому ты должен.
Геннадий помолчал.
- Богу.
- Которому?
- Богу-покровителю малого бизнеса.
История Геннадия Антоновича была, с одной стороны, нехитрой, а с другой - до того набитой экономическими и банковскими терминами, что я очень скоро в ней запутался. В общих чертах, как я понял, человек увяз в кредитах. Если бы его бизнес просто не ладился, он закрыл бы невыгодное дело и в разумные сроки рассчитался с долгами. Но он то проваливался в глубокий минус, то вдруг зарабатывал безумные деньги. На эту чехарду он подсел, как игроманы подсаживаются на рулетку. Он не мог остановиться. Он искал всё новые способы вытащить свою фирму из ямы - и время от времени действительно вытаскивал… а потом проваливался снова. Сумма его долгов далеко перекрыла стоимость всего его имущества, и выплатить их он мог теперь только одним способом - выйдя на постоянную и хорошую прибыль.
Так я понял.
В определённый момент Геннадий Антонович начал искать нефинансовые способы добиться прибыли. Нашёлся знакомый, который связал его с представителями культа. «Я посчитал, что это выход», - признался Геннадий Антонович. И действительно, обряды и жертвования помогли делу. Появились новые крупные клиенты, в фирму устроился отличный менеджер по продажам, продажи пошли… Но и культ требовал всё больше.
- А тут поставим на паузу, - велел Виктор.
Мы с Колей вопросительно на него посмотрели. Геннадий Антонович тяжело перевёл дух. Его губы ещё шевелились, будто ему сложно было прерваться на середине исповеди.
- Вас обманули, - коротко сказал Виктор.
Геннадий Антонович заморгал, потом плотно зажмурился и потёр веки.
- Да, - ответил он, - у меня было такое подозрение. Но в каком плане обманули?
- Настоящие боги-покровители сфер деятельности, - объяснил Виктор, - принимают только одну жертву. Догадываетесь, какую?
Геннадий Антонович долго молчал.
- Ж-жизнь, - предположил он, заикнувшись.
Виктор усмехнулся.
- Нет. Тяжёлый труд.
- П-понятно…
- Дайте угадаю. Культ просил вас не афишировать.
- Д-да.
- Вы связались с какой-то злобной хренью. Давайте дальше.
Дальше, впрочем, ничего нового не было. Когда сумма кредитов достигла критической, а среди кредиторов оказались по-настоящему опасные люди и организации, в уплату за спасение от долгов и врагов божество потребовало отдать «самое дорогое».
Самым дорогим для Геннадия Антоновича на тот момент был его бизнес. Но о нём речь не шла. Поддержка и защита бизнеса были самой сутью божества. Так утверждал культ. Требовало божество что-то другое.
Геннадий Антонович очень любил свою единственную дочь Таню.
Это было невыносимо трудное решение. Но ведь именно невыносимо трудного от него и хотели… Да и выхода у него уже не оставалось. Он много задолжал. Его уже вызывали на «задушевные» разговоры. Угрожали ему. Угрожали, что пострадают его родные. А божество было куда снисходительнее и действовало мягче. Оно забирало своё не сразу целиком, а постепенно, часть за частью, не очень быстро, оно никуда не торопилось и у Геннадия Антоновича ещё было время, чтобы поправить дела и выплатить долги деньгами, а не чем-то другим… Он только пытался выиграть время. Выгадать немного времени.
Он договорил и сгорбился, обхватив колени.
Стало очень ясно, что он, Светлый, догадывался, что имеет дело со «злобной хренью», но гнал от себя эти мысли. Самообман для нас очень характерен…
- Виктор, - сказал я. - Вы понимаете, кто это… что это такое?
- Я догадываюсь.
- Коля?
- Что - «Коля»? - проворчал тот и повернулся, закинув локоть на спинку кресла. - Значит, так, дядя Гена. Обрывай с ним все связи. Говори что угодно. Завтра же. Будут угрожать. Неважно. На месте он тебя не прикончит, а на всё остальное плевать.
Геннадия Антоновича затрясло. У него зубы застучали.
- Ч-ч-что это такое?
- Завтра мы его выносить точно не пойдём, - буркнул Коля. - Подготовиться надо. Может, ещё и не меня пошлют. Сам-то я по мертвякам… Раз в жизни не очкуй, дядя Гена! Если не разорвёшь сделку, он тебя за собой потащит. Тебе тогда небо с овчинку покажется.
- Кто? Кто?!
- Демон.
Нацисты, как и следовало ожидать, были здесь совершенно ни при чём.
Виктор отправился к себе домой, а Коля поехал к Ирине Константиновне и заодно подбросил меня. Живём-то мы с нею в одном подъезде… По пути Коля много ругался и что-то неразборчиво бормотал. Я не выдержал и спросил:
- Коля, как это получилось? И что это за демон - сейчас, да ещё в городе и… с легендой прикрытия.
- Хреново получилось. И самое хреновое, что это не совсем демон. У него не легенда, у него реальная функциональность. И из-за этого… Надеюсь, шеф знает, что с ним делать. Или знает людей, которые знают. Но… - Коля выругался с какой-то нутряной злобой и замолчал.
- Но что?
- Люди, которые знают, могут быть с ним же связаны.
- Зачем им это?
Коля хмыкнул.
- А много ты знаешь людей, которые готовы жертвовать тяжёлым трудом?
- Вообще-то много. Но они не жертвуют. Они просто работают.
- Ну да. Ты же Светлый у нас.
- Клирик, - сказал я. - Коля, я могу помочь? Тогда, под Смоленском, вроде бы получилось.
- Здесь другая история. Проблема в том, что это действительно не совсем демон. Теперь.
- Ничего не понимаю. Можешь объяснить?
…Если понадобился зачем-то демон, можно усмирить уже существующего - или родить нового.
По многим причинам новый удобнее. Старые «природные» демоны явились от сил морей, гор, лесов, болот - всех мест, где когда-то погибали люди. Они тяжелы на подъём и ленивы, многого в современной жизни не понимают, часто боятся больших городов и для горожан безопасны. Старые «рождённые» демоны - неадекватны и плохо поддаются дрессировке. Поэтому чёртово колесо работает без остановок. Экзорцисты гибнут в сражениях со старыми демонами. А кто-нибудь в это время вынашивает идею родить свежего.
Это очень затратно. Это требует крови. Но молодой демон сможет, например, работать с высокими технологиями, а ведь это так удобно…
При сенаторе Маккарти в США рожали для борьбы с коммунистами демонов от сил мирового капитала. Несколько таких во время перестройки оказались в СССР. Когда Советского Союза не стало, у них не осталось врагов.
Только друзья.
Это были молодые демоны с ясным разумом. Оказавшись в атмосфере «дикого капитализма», некоторое время они просто блаженствовали. Но они быстро разобрались в ситуации, обернули её к своей максимальной выгоде и занялись делом: нашли почитателей, создали культы и объявили себя покровителями бизнеса…
- И понимаешь, в чём подлость, - сказал Коля, - это не ложь. Они действительно в этом разбираются. Действительно способны помогать. И помогают! - он ударил рукой по рулю. - А что требуют платы, так ведь всё добровольно и без обмана. Поэтому их очень трудно изгнать. Или даже невозможно…
Я задумался. Коля тем временем припарковал машину, продолжая вполголоса честить демонов и их поклонников.
- Коля, - сказал я. - Там, под Смоленском… Твой шеф упомянул экзорцистов именем пролетарского Интернационала. Он пошутил или они правда были?
* * *
- Ира, я старый хрыч! - говорил он. - Я старый хрыч, Ира!
- Володька, дети! Дети, Володька!
Ирина Константиновна прогуливалась в сквере у дома под ручку с седым джентльменом в удивительно старомодной соломенной шляпе. Вроде такие называются «канотье». Шляпа выглядела особенно неуместной, потому что день был пасмурный и холодный. Плотные тучи стояли низко и сумерки, казалось, не рассеивались. В руках у джентльмена была палочка, но он на неё ни разу не опёрся - играл ею и едва не жонглировал.
- И кому ты говоришь, что ты старый, Володька! - ворчала Ирина Константиновна. - Я тебя старше на сколько лет?
- На тридцать пять.
- Тридцать четыре!
- Да, это принципиальная разница. - Джентльмен ловко нагнулся, подобрал с обочины алый кленовый лист и снял шляпу, пристраивая его за ленту. Волосы у него были белые-белые, как снег.
- А вот и наш друг Серёжа, - сказала Ирина Константиновна и поманила меня ближе.
Я подошёл.
- Здравствуйте. Владимир?..
- Владлен, - поправил джентльмен. - Владлен Максимович, - и надел шляпу с кленовым листом.
- Коля вчера в ночь экстренным рейсом улетел в Мурманск, - сказала Ирина Константиновна и нахмурилась. - Что-то там стряслось, мурманские запросили поддержку. Вернётся - расскажет. А я откопала свою телефонную книгу. Есть ещё польза от старой ведьмы!
- Я уж думал, мы совсем потерялись, - с улыбкой сказал Владлен.
- В одном районе живём.
- Так ведь на улицу редко выходим. Годы.
- Годы… - пробурчала Ирина Константиновна. - Книжке-то телефонной почти пятьдесят лет, а номер я карандашом записывала. Стёрся совсем. Я воды в тарелку налила, стала в воду глядеть. Ничего, выглядела.
- Что ж, - сказал Владлен Максимович куртуазно, - я очень рад возобновлению знакомства.
Я улыбнулся.
- Очень приятно. Ну, я пойду?..
Я думал в это время, что Коля на большой военно-магической операции где-то под Мурманском, и шеф его наверняка там же. Они заняты. Они сражаются. Не стоит им ни звонить, ни писать. Придётся ждать, пока они вернутся и немного отдохнут. Судьба Тани и её отца тревожила меня. Я не знал, как работает демон-финансист. Если я правильно понял слова Коли, то он не убийца, в смысле, он не убивает лично, хотя вызвать несчастный случай может. Насколько велика опасность? До сих пор мы щадили чувства Таниной матери и ни о чём ей не сообщили. Может быть, я должен действовать. Найти её - с помощью Гали это просто. Связаться с ней. Наверно, лучшее, что я могу сделать сейчас - это быть рядом с Таней и закрывать её. Меня не пробьют. Во всяком случае, на это потребуется больше, чем несколько дней до возвращения Коли…
Поглощённый мыслями, я не расслышал последних слов Ирины Константиновны. Ей пришлось окликнуть меня. Владлен Максимович улыбался.
- Извините? - спохватился я.
- Так вот, - повторила Ирина Константиновна. - Позволь представить тебе, Серёжа, Льенсо.
Владлен Максимович приподнял свою шляпу и слегка поклонился.
- Льенсо? - недоумённо переспросил я. - Э… очень приятно. Это фамилия?
- Это значит «советский» на вьетнамском языке. Так нас называли.
Я начал догадываться.
- Вы… военный советник? Вы были во Вьетнаме?
- Да.
- И вы… экзорцист?
- Сокращая процесс дальнейших догадок, - сказал Льенсо с тихим смехом, - да, я экзорцист именем пролетарского Интернационала.
Невероятно.
Я смотрел на Льенсо и глупо хлопал глазами. Даже голова закружилась. Конечно, именно Владленом он должен был оказаться…
- Возможно, последний из них, - сказала Ирина Константиновна.
- Не надо пафоса, - возразил Льенсо. - В Китае таких, как я, десятки тысяч. Да и на Кубе сохранились.
- Что-то я сомневаюсь, что их… гм… можно выписать из-за границы.
- Тогда, вероятно, действительно последний.
Оба старика посмотрели на меня. Ирина Константиновна улыбнулась. Ясные зелёные глаза Льенсо сверкнули, почему-то напомнив мне Сашу Кузнецова.
- Я сам удивился совпадению, - сказал Льенсо. - Но потом вспомнил. Были у нас в части офицеры, коммунисты, которые работали как раз на подобные совпадения. И если вы тоже ком… а, как же это теперь называется?
- Клирик, - сказал я и почему-то пожалел, что не могу назвать себя коммунистом. Нелепость… Но голос Льенсо потеплел, когда он вспомнил о своих соратниках. Они были хорошими людьми.
- Да, - сказал он. - Некоторые из них, ещё старой школы, умели делать невероятные вещи.
- Мне бы очень хотелось услышать о них. Если они не засекречены.
Льенсо засмеялся.
- Может быть, - сказал он дружелюбно, - когда-нибудь. Но сейчас у нас есть дело.
- Надо подождать Колю, - сказала Ирина Константиновна. - И его босса. Сами они против такой твари выступить не могут, но у них же есть демонологи в частях. Эх, жаль, вот уж чьих контактов у меня нет, так нет.
- Это потому что дисциплина появилась поздно, - пояснил Льенсо. - Даже в моё время приходилось по крупице собирать знания. Зарубежные статьи из секретных журналов под прикрытием доставали. А всё тот проклятый процесс!
Я ничего не знал о процессе.
- Сразу после генетики, - сказала Ирина Константиновна. - Закрыли демонологию. Потому что идейный коммунист неуязвим для демонов.
- Самое обидное, что в какой-то момент это было правдой, - добавил Льенсо. - Но прогресс неостановим. Да, Ира, что-то мы заболтались. Вы мне скажите, его уже выследили? Нашего иностранного специалиста.
- Ещё нет, - сказал я, - но есть контакты его высших жрецов.
Льенсо покачал головой и покачал своей тростью.
- Это не контакты, - он выглядел разочарованным. - Сейчас они могут общаться по интернету, анонимно.
- У меня есть друг, Маша, - поторопился я, - она ясновидящая. Человек, который пострадал от демона, общался с этими жрецами лично. Она может прочитать с него…
- Девочка Тёмная ясновидящая?
- Нет.
Льенсо вскинулся.
- Что вы! - сказал он. - Ни в коем случае не трогайте её. Это для неё очень опасно.
Я напрягся.
- А для Тёмных ясновидящих не опасно?
- Для всех опасно, - сказал Льенсо назидательно. - Но Тёмному грозит пара часов недомогания, а Светлый может и на скорой уехать.
- У Коли в части есть другая ясновидящая Маша, - вспомнил я. - Она как раз из Тёмных. Наверно, он сможет попросить её?
- Я же говорила, что надо подождать Колю, - заключила Ирина Константиновна. - Слушайте старую ведьму.
Я потом ещё полвечера переживал, что впутал в это мою Машу. Как же повезло, что Галя меня предупредила! Маша добрый человек, ей всех жалко, она обязательно постаралась бы нам помочь. И поехала бы с мигалками в реанимацию… а она туда уже однажды так ездила. Полиорганная недостаточность - страшная вещь. И профессиональное заболевание ясновидящих.
Так, всё. Этого не случилось.
Коля вернулся раньше, чем мы ожидали, и вернулся, к счастью, совсем не замученный, даже наоборот. Он летал не в Мурманск, а куда-то в окрестности озера Имандра, где Мончегорск и Оленегорск. Садились на военный аэродром. Кого они там упокаивали и почему мертвецы встали, он рассказывать не стал… или не стал рассказывать при мне. При мне он больше рассказывал, какая там потрясающая природа. И как техномаг Боря познакомился со своей женой, Тёмной ясновидящей Машей. Работали они вместе, какие-то мудрёные операции проворачивали в даркнете…
Я думал, что никогда не видел экзорцизма.
Однажды, в лесах под Смоленском я видел что-то очень на него похожее. Иван Знаменский вернулся тогда, чтобы покончить с врагом. Но майор Знаменский не был экзорцистом, а в тот момент не был даже и человеком: ангельские погоны даровал ему небесный командующий…
Экзорцизма я никогда не видел.
Кино не считается. В кино всё совсем не так. К тому же настолько экзотическая специализация, как у Льенсо… Я и не представлял, как это должно выглядеть.
Дожидаясь возвращения Коли, я открыл энциклопедию и с немалым облегчением прочёл, что мера силы экзорциста определяется в момент присяги и потом уже более ни от чего не зависит. Когда Владлен Максимович избирал силу, это была поистине могучая сила. И он справится с демоном.
Да.
Обязательно.
- Экзорцисты, мальчик, своей смертью не умирают, - сказал он. - И то, что я дожил до пенсии - удивительный эксцесс.
- Ну-ну, - сказала Ирина Константиновна.
А потом открыла шкаф и достала свой амулет. Тот самый, который изготовила, ещё будучи снайпером в рядах Красной Армии. На нём была шкурка какого-то зверька, кажется, беличья, и она уже совсем облысела, но кожа выглядела крепкой.
- Ира, что ты! - воскликнул Льенсо.
- Возражения не принимаются. Бери.
- Я не могу. Он твой.
Ирина Константиновна сжала амулет в ладонях и поднесла к губам. Прошептала что-то неразборчивое. По моей спине сбежал холодок. Заклятие мелькнуло, словно тень. Лампочки в люстре моргнули.
- На один день, - строго сказала Ирина Константиновна, - передаю тебя с именем Владлена.
Льенсо тяжко вздохнул и уступил ей.
…Боря с Машей выследили демона. В соответствии с техникой безопасности они искали не саму его сущность, а маршруты и места проявления. Все эти места сплошь были офисы и деловые центры; впрочем, чего и ожидать от финансиста. Боря отрисовал карту покрытия и прислал Коле в почту. Хорошо это или плохо, я не знал, но исчёркана карта была плотно. Демон работал очень активно, мест проявления насчитывались десятки. Возле каждого указывалось время проявления и рассчитанно-предсказанное расписание.
- Хорошо, хорошо, - сказал Льенсо, рассматривая карту на мониторе. - Если бы он сидел в храме, там была бы магическая крепость и физическая охрана. Но ещё лучше нам перехватить его где-нибудь… где аренда дешёвая.
- При чём тут аренда? - спросил я машинально и сразу сам догадался.
- Если аренда дорогая, там, скорее всего, есть чары и амулетные кольца, - объяснил Льенсо. - Самые обычные чары, на прибыль и тому подобное. Необязательно они мне помешают, но могут помешать. А демона могут прикрыть.
- Микрозаймы, - сказал Коля. - Где-то я тут видел офисы микрозаймов… - Он приблизил карту и стал её листать. - Они часто во всяких гиблых местах.
- М-м-м… - протянул Льенсо. - А нет ли здесь какого-нибудь производства? Финансовые операции всё-таки не лучший вариант.
Коля эхнул.
- Производство его мало интересует.
- Ясное дело… Но, может, хотя бы склад?
- Склад есть! Даже два.
- Превосходно.
Я навязался ехать с ними. Я понимал, что это очень опасно, но… ведь я мог помочь? Теоретически, в самом крайнем случае, помочь хотя бы немного? Мог. А значит - был обязан.
…Он был красивый.
Стройный, элегантный, поджарый как зверь. Похож на спортсмена в деловом костюме - на спортсмена, который умеет носить деловые костюмы.
Чем-то он был похож на Сашу.
Поглядывая на часы, демон вышел из здания склада. В руках у него был дипломат. Мне снова чудилось в происходящем что-то кинематографическое. Как будто шли съёмки. Только не фильма, а рекламного ролика. Демон выглядел глянцевым, подчёркнуто шикарным, по-актёрски. Живые люди-предприниматели так не выглядят… Он приблизился, окинул взглядом полупустую автостоянку, как будто мог забыть, где оставил свою машину.
Я сидел в Колиной машине и смотрел в окно.
Демон был совсем рядом. Заметнее стала некая странность в его облике… или я фантазировал? У демона было андрогинное лицо, почти женское - над широкими мужскими плечами. Он чувствовал беспокойство. Он начал оглядываться. Глаза у него были ярко-чёрные, а губы - ярко-алые, словно крашеные.
Льенсо вышел из машины.
Неторопливо он обогнул автомобиль. Остановился. Обеими руками опёрся на трость.
Демон увидел экзорциста.
В первый миг он замер неподвижно. Чёрные глаза расширились. Перед ним внезапно оказался его природный враг, и враг, какого уже не должно было существовать… Суперхищник против хищника.
Но враг был стар и слаб.
Демон встряхнулся всем телом. Яркие губы искривились в усмешке.
Льенсо высоко поднял голову.
И начал тихонько петь.
- Союз нерушимый республик свободных…
Сердце моё замерло.
Текли секунды, сменялись фразы старого гимна… Демон отступил на шаг. Но тотчас улыбка его стала шире. Показались идеально белые крупные зубы.
- Не работает, - внятно сказал Коля. - Владлен Максимович, не работает.
- Вижу, - спокойно отозвался старик. И, вздохнув, продолжил: - Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек…
Не работало. Эти песни давно утратили власть.
Демон шагнул вперёд.
По нему видно было, что он преодолевает какое-то давление, словно сильный ветер. Но это был лишь ветер, который не мог ему повредить. Льенсо оставался собранным и бесстрастным. Он умолк и наблюдал за демоном. Мне показалось, он знает, что делает. Он делал это не в первый раз.
Последний экзорцист ушедшей силы…
Демон сделал ещё шаг. Он почти смеялся. Ветер встрепал его безупречную укладку и под ней почудились короткие рога.
- Кто же тот пилот, что меня сбил, - совсем тихо, дребезжащим голосом начал Льенсо, - одного вьетнамца я спросил…
И демон споткнулся на полушаге.
- Заработало! - почти беззвучно в восторге выдохнул Коля.
- Отвечал мне тот раскосый, что командовал допросом: «Сбил тебя наш лётчик Ли Си Цын!»
Демон пригнулся и оскалился. Женственное лицо исказилось, теряя и красоту, и человекоподобие. Тело демона раздувалось. Оно вытекало из дорогого костюма наплывами, как тесто.
- Это вы, вьетнамцы, врёте зря. В шлемофоне чётко слышал я…
Неуловимо быстрым движением демон швырнул в голову Льенсо свой дипломат. Льенсо уклонился. Бешено вращаясь, чемодан улетел к забору. Сетка-рабица прогнулась от удара, словно верёвочная.
- «Коля, жми, а я накрою! Вовка, бей, а я прикрою!»
Не по-стариковски легко Льенсо метнулся вперёд, занося трость. Огрызнулась уже совсем нечеловеческая, отвратительная тварь, блёкло-розовая, похожая на гигантскую жабу. Тварь пыталась увернуться, но жирное жабье брюхо мешало двигаться. Трость Льенсо опустилась с размаху.
- Русский ас Владлен подбил меня!
* * *
Прошёл месяц.
Таня чувствовала себя лучше. Она начала ходить в школу, хотя ещё прихрамывала. Врачи сказали, что танцевать она сможет, если наберётся терпения и побережёт ногу, пока не выздоровеет совсем. Однажды я увидел, как братья рыцарственно несут за ней её рюкзак и сменку.
«Сергей, - сказал мне Саша потом, - понимаете, она просто нам нравится. Мы хотим видеть её рядом, живой, здоровой и счастливой. Если вам так проще, считайте, что это совершенно эгоистическое желание». Чёрный ворон не мог не клюнуть. Я улыбнулся. Быть может, не стоило ему верить… насчёт эгоистичности, например. Но с этим я успокоился. На время.
Отец Тани пытался наладить продажи и искал контакты настоящего божества-покровителя. Найти его оказалось непросто, хотя Маша (моя) сумела кое-что подсказать. Настоящий культ тоже избегал публичности. Должно быть, бог щедро вознаграждал своих поклонников и те не хотели делиться. Нехорошо. Из-за этого демоны сумели натворить много зла. Но получалось, что настоящий бог действительно мог помочь…
Потом на Ульяну вышли с расселением кошек из очередной «бабкиной квартиры» и наш маленький приют снова превратился в лазарет. Хлопот стало выше крыши.
…Я пришёл в ветеринарную аптеку с длинным списком лекарств.
Передо мной ждала своей очереди полная женщина в старой куртке. Она покупала подкормку для птиц и спрашивала какие-то птичьи антибиотики, которых в аптеке не оказалось. Я полночи провёл в ветклинике с тяжёлыми пациентами под капельницей и ужасно не выспался. Стоял в полудрёме, слабо понимая, о чём говорят рядом со мной. Вспоминалось, как Коля ушёл за дипломатом демона, пошутив, что сейчас найдёт в нём миллион долларов. Денег там не оказалось, только документы. Коля просмотрел эти документы, помрачнел, криво усмехнулся и заметил, что миллион они, может, и не стоят, но определённую ценность имеют. Забрал их с собой.
- Как же так, - говорила полная женщина, - ну как же нет… а заказать можно?
Несколько минут она с продавщицей обсуждала заказ, продавщица вбивала его в компьютер, а я искал, к чему бы прислониться. Я не узнал её, даже когда она повернулась.
Она выглядела как совсем другой человек. Чистая, аккуратная, с улыбкой в глазах.
- Серёжа, здравствуйте.
- Нина!
- Да, Нина, - она улыбнулась.
- Вы очень хорошо выглядите, Нина.
- Я ещё не похудела, - сказала она огорчённо.
- Вы уже очень красивая. Я рад вас видеть. Как ваши дела?
- Хорошо. Я подружилась с одним человеком. У него голубятня.
«Вот как? - подумалось мне. - Неужели я наконец узнаю, чья это голубятня?» Потом мой сонный мозг проснулся и заметил, что Нина так чудесно переменилась, выходит, после того, как Льенсо уничтожил демона. Неужели она была одной из его жертв? Кто продал её ему? Этого уже не узнать… да может, это только совпадение, а причина совсем в другом.
- Выглядите влюблённой, - сказал я.
Она смущённо засмеялась.
- Нет, что вы, он мне в отцы годится. Разве что в птиц… я так люблю птиц.
- А кто это? Я видел породистых голубей. Всегда гадал, чьи они. Как вы познакомились?
- Я… - Нина опустила глаза. - Сидела на скамейке, в сквере. Мне было нехорошо. Он подошёл, весь в белых голубях, как в сказке. Они сидели у него на плечах и в руках. Он дал мне голубя в руки и сказал: «Всё станет лучше». Этот голубь… такой хороший. Совсем ручной. Знает своё имя, Тоша его зовут. Я теперь немного ему помогаю, то есть не голубю…
- Я очень рад за вас, Нина.
- У него имя такое дурацкое, старое, - сказала она. - Владлен.
20.07.2018
|
