Лучший для тебя Вера Павловна Окишева
        Станция «Астрея» #2 Как же удивительно порой складывается Судьба. Хотела выйти замуж за бравого капитана военного звездолёта? Нашла путь к его сердцу? Он сделал тебе предложение, о котором ты так сильно мечтала? Смело соглашайся! Даже если всё пойдёт не так, как ты задумала, поверь - твой муж будет самым лучшим для тебя. И помни, все дороги ведут к станции «Астрея», которая приютит на своём борту любого.
        Вера Окишева
        ЛУЧШИЙ ДЛЯ ТЕБЯ
        ПРОЛОГ
        Линда.
        Он меня не любит! Конечно, получил, что хотел и все. Такой же, как и все мужики. Зачем вообще в него влюбилась. Жила себе, никого не трогала, наслаждалась каждым мгновением свободы, а теперь! Запер в четырех стенах и бросил!
        - Линда! - услышала голос Натки.
        Глаза не открыла. И даже не пошевелилась. Следила за дыханием, чтобы ничем себя не выдать, а сама прислушивалась к доносившимся звукам. Легкие шаги приближались, потом скрипнули пружины, и матрац ощутимо прогнулся под тяжестью чужого тела.
        Пришла, предательница! Еще сестра называется! А сама чуть что, сразу на его сторону вставала. Чуть ли не грудью прикрывала, чтобы я не смела на него ругаться.
        - Линда! - повторила попытку дозваться до меня сестричка, даже за плечо потормошила. Вот только я сдаваться была не намерена.
        Никому в этом стане врагов не могу доверять! Вот сбегу и все тут. Выжду подходящий момент, когда все будут так же как сейчас заняты исключительно собой и сбегу. Перспектива побега все больше привлекала меня, манила запахом свободы, ветром перемен! Да, вот возьму и сбегу, пусть они за мной побегают, поищут.
        - Шия Махтан! - раздался встревоженный голос докторишки. Шаги его были тяжелыми. Брякнул неизменный чемоданчик врача о прикроватную тумбочку и потянулся, набивший оскомину, запах медикаментов.
        И этого ко мне послал! Не, вы посмотрите! Нашел, кого посылать! На всю жизнь запомню этот противный безразличный голос:
        - Ну, со всеми бывает. Девяносто девять процентов - это же не сто. Ну не расстраивайтесь вы так. Я уверен, что из вас выйдет самая счастливая мамочка.
        Посмотрела я бы на него, когда б узнал, что сам беременный. Девяносто девять процентов - это же не сто! И почему мне так не везет по жизни? Даже тут я умудрилась попасть в этот один процент! Еще и Натка ржала надо мной, как лошадь.
        Кто бы знал, как я устала от всего этого лицемерного участия. Никто меня не понимает, вот никто!
        Хлесткие удары по щекам были очень неожиданными. Я чуть себя не выдала визгом. Но стоически их выдержала, чуть не разревевшись в голос. Ну, ему за это Викрам еще устроит. А глаза все равно не открою, пусть понервничает. Я ему еще припомню его девяносто девять процентов. Он еще у меня попляшет. Пусть последний месяц, но он меня в страшном сне скоро видеть будет.
        - Линда! Что с ней, доктор? - голос любимого заглушил все остальные.
        Приперся! Я уже тут десять минут изображаю мертвую, а он только сейчас приперся! Он меня точно не любит!
        Родной запах наполнил комнаты, любимый голос заставил сжаться от жалости к себе мое сердце. Как ему это удается, только появился, и я уже плаксивая лужица у его ног, готова простить ему все прегрешения и издевательства. Вот как?
        - Любимая, что с тобой? Линда, открой глазки, - молил причина всех моих бед, но я терпела, изо всех сил терпела.
        - Я не понимаю, что с ней, - невозмутимо ответил за меня докторишка. - Такое впечатление, что она притворяется.
        Это кто тут притворяется? Как возмутительно! Да это они тут все притворяются, что им дело есть до меня, несчастной, а сами бездушные. Бросили меня совсем одну! Даже поговорить не с кем! Притворяется! Так захотелось показать ему кулак. Ну, ничего, он еще у меня попляшет. Я буду мстить!
        - Эта может, - поддакнула Натка, которая уже давно на молодого докторишку-манаукца глаз положила.
        Что-то большое и жаркое нависло надо мной, маняще пахнувшее Викрамом. Нависло, но руками прикоснуться явно боялось.
        - Линдочка, открой глаза. Ну что опять не так? Я же оставил тебя на двадцать минут. Что случилось за такой короткий срок? - с тревогой в голосе упрашивал ответить Вик.
        - Ты меня бросил, - буркнула я, устав лежать без движения.
        Да и ребенок, услышав голос отца, занервничал, решил попинать маму на радостях.
        - Любимая, я не бросал тебя. Я на работе был, - как маленькой объяснял мне любимый, осторожно прижимая к своей груди, устраиваясь на краешке кровати.
        - Конечно, там же у тебя красавица-секретарша, - пробурчала, обнимая его в ответ.
        - Нет у меня секретарши, он мужчина! - вспылил Викрам и отодвинул от себя, гневно воззрившись мне в лицо.
        Ну да, конечно, кто ж тебе поверит? Если до сих пор даже не показал, где работает. Камеры понатыкал по всему жилому блоку, а в кабинете отказался. Что ему скрывать? Девок голых, чего еще-то! Подопечные совсем распоясались в последнее время, может уже кто на мое место метит!
        Слезы набежали на глаза, и любимый сразу успокоился.
        - Линда, дай мне поработать, прошу. За двадцать минут я ничего не успел сделать. Ну прошу. Мне нужно два часа.
        - Два?! - взвилась я.
        Нет, он точно меня не любит! Два часа без него!
        - Хотя бы час, - вкрадчиво прошептал Вик.
        Всхлипнув, вытерла лицо руками и милостиво разрешила:
        - Но только час! Хорошо?
        - Да, ровно час! - твердо произнес Вик.
        Встал с кровати и развернулся ко мне спиной. Не, ну вы видели! Кашлянула, привлекая внимание любимого к себе.
        Тот медленно обернулся.
        - А поцелуй? - поинтересовалась у него.
        Вернулся к кровати, порывисто схватил за предплечья и поцеловал так, как я люблю: страстно и напористо. Застонав от удовольствия, прикусила ему губу, вызывая ответный стон. Но, вырвавшись из моего захвата, Вик отстранился, аккуратно укладывая меня на подушки.
        Заулыбавшись, находясь в волнах удовольствия, я пропустила момент, когда он оставил меня в окружении своих прихвостней. Улыбка потухла, настроение упало. Сидят, смотрят на меня укоризненно.
        - Что? - с вызовом спросила.
        - Если вы не прекратите так делать, то он скоро больше не придет, - назидательно начал докторишка.
        - Я вот помру вам на радость, а он вам голову оторвет, уже мне на радость. Так что, я его всего лишь тренирую. Вдруг у меня приступ, а вы десять минут на меня не обращали внимания. Десять минут! Вы бы меня не спасли, вдруг это была бы не ложная тревога! Так что впредь будьте оперативнее. Вы же доктор!
        Отчитала от всей души. Ши Трона вскочил, растеряв налет спокойствия, и пулей выбежал прочь, забывая свой чемоданчик. Натка подмигнула и, прихватив его, направилась догонять красавчика, как она уверяет. Я вот сомневаюсь. Урод уродом. Как внешне, так и внутренне. Первый раз вижу такого противного манаукца - «ботан», однозначно!
        ГЛАВА 1
        Линда.
        Мысль о побеге манила, как оазис в пустыне. Да, именно так! Как навязчивая идея. Особенно после обидных слов Вика: «Когда закончится этот дурдом!» Обида всколыхнулась во мне с такой силой, что я не нашлась, что ответить. А он ушел, оставив меня одну. Дурдом. Вы посмотрите на него. Он устал от дурдома! А я не устала мучиться? А мне не больно? Да я уже не сплю ночами из-за того, что ребенок в ребра упирается! А я… Да мне… Еще и припомнилось его вечное изречение, что я сумасшедшая. Сам запер меня, чуть ли не приковав к кровати. А мне и лежать неудобно и сидеть не в любой позе. И вообще, это я пострадавшая сторона, а не он!
        Все, надоело! План созрел на раз. Охранники обедали, Натка умчалась на свидание, Викрам на работу - благодать! Кради меня - не хочу! А еще кто-то вещал, что вдруг меня похитят, я же такая ценная!
        На два, я незаметно собрала самые необходимые вещи. Сумочка получилась не очень большая, так как решила брать деньгами, на которые закуплю все остальное.
        На три, я радостно неслась в сторону зала прилетов. Меня никто не остановил, никто даже помыслить не мог, куда я направлялась. Встречные только здоровались и уходили по своим делам. А мне нужно было использовать свой шанс именно сейчас, пока я еще на станции. Иначе после родов планировалось переселение на планету Новоман. Очень оригинальное название, которое придумал президент манаукцев. Новый Манаук - сколько пафоса. Нет бы, что-нибудь лирическое предложил. Но остальным понравилось. Так вот, с планеты мне точно не сбежать будет. Никто не даст.
        Поэтому сейчас я бежала по общему коридору первого уровня в сторону зала прилетов и радовалась своей удаче. Притормозив у кассы, купила билет на первый попавшийся звездолет до курортной азиатской станции «Мечта-7». Как можно расторопнее прошла таможенный контроль, боязливо оглядываясь. Маскировка у меня была не ахти какая. Да и беременных на станции не так уж и много, чтобы меня не узнать. Но пока удача мне сопутствовала.
        Пройдя контроль, я еще больше приободрилась и на всех парах вприпрыжку помчалась в зал ожидания. Это неописуемое чувство свободы, когда никто тебя не одергивает, не учит и не строит! Я сумела сбежать от своих монстронянек. Словно крылья за спиной раскрылись, хотелось смеяться в голос и бежать, бежать навстречу приключениям!
        Правда, счастье мое длилось недолго. Когда до входа оставалось какие-то два метра, в боку резко закололо, а низ живота потянуло. Чуть не задохнувшись от нахлынувшей боли, мысленно застонала. Нет, ну почему именно сейчас! Скрючившись, хватая воздух ртом, оглянулась в поисках места, куда можно было бы приткнуться, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание. Но было поздно! F! Кто мне уже бежала встревоженная девушка приятной наружности. И все бы ничего, если бы за ней не шел манаукец. Вот непруха!
        Протяжно выдохнула и попыталась отковылять от сердобольных, но сильные руки уже обхватили меня, придерживая. Зашипев от бессилия, готова была разреветься. Сбежала! Даже до зала ожидания не дошла! Отлично, Линда. А теперь придумывай оправдания, иначе Викрам тебе этого не простит!
        - Девушка, что же вы так спешили и это в вашем-то положении? - сокрушалась незнакомка, подставляя плечо с другой стороны от мужчины.
        - Да еще и на каблуках, - насмешливо поддержал девушку манаукец.
        - На звездолет спешила, - недовольно пропыхтела в ответ, так как говорить спокойно не дал ноющий живот. - Не хочу вас отвлекать. Вы меня вот туда посадите и идите по своим делам.
        - Да что вы такое говорите! У вас схватки начались?
        - Нет, так бывает. Мне еще рано!
        - Все равно, мы с вами останемся, - настаивала девушка. - Надо врача вызвать.
        - М-да. Наверное, придется, - жалобно простонала и посмотрела на красноглазого шпиона. - Ну, звоните, чего тянете. Расскажите ему все.
        Знаю, что вышло слишком злобно, но я так хотела свободы, а теперь Вик точно к кровати пристегнет. Как все не вовремя!
        - Простите, я-то тут при чем? Сами звоните, - возмутился альбинос.
        - Мы тут не местные и не знаем, на какой номер звонить, - вступилась девушка за него.
        - Не местные? - ухватилась за слово. - А что вы тут делали?
        Живот вроде отпустило, и я смогла свободно вдохнуть воздух.
        - Прилетели на работу устроиться, да не взяли меня, - печально поделилась девушка.
        - Ой, простите, я такая невежливая, - спохватилась я, вспоминая, что даже не представилась.
        - И хамка к тому же, - припечатал манаукец, вставая в обиженную позу.
        Я беззастенчиво разглядывала его, так как еще ни разу мне не предоставлялся шанс встретиться с альбиносом-манаукцем. Они живут обособленно на своей собственной планете Шиянар. Вик рассказывал, что это первая планета, которую открыли переселенцы, а только потом перебрались на Манаук, которая располагалась дальше от звезды. А еще любимый рассказывал, что альбиносы очень вспыльчивые и высокого о себе мнения. Обиделся он на меня! Ну надо же!
        Усмехнулась, не понимая некоторых. Тоже мне трагедия. Беременных, что ли, еще не встречал?
        - Меня зовут шия Махтан, - представилась я девушке, намеренно игнорируя мужчину.
        - Меня зовут Тамара Васильева, а это мой…
        - Что? - одновременно с ней заговорил манаукец: - Махтан?
        - Да, это мой покровитель, - снисходительно пустилась я в объяснения, видя, что Викрам был ему знаком. - А вы, Тамара, какую работу ищете?
        Живот опять потянуло, стоило только мне подумать, что пора отсюда убираться. Печально, если придется вызывать ши Трона.
        - Я повар, - очень гордо получилось у девушки.
        Непроизвольно улыбнулась в ответ. Я могла и догадаться, кто она по профессии. Так как фигура у нее была очень взбитая, и пахла она корицей и ванилью. Аромат я сразу уловила, но подумала, что это духи.
        - А чего вы работу ищете, если у вас есть покровитель? Неужели бедный? - это я уже у мужчины спросила.
        - Что? - взвился он, нависая надо мной. - Она сама отказывается от покровительства.
        - Ну что вы такое говорите, - одновременно с ним стала оправдывать мужчину Тамара, отталкивая рукой его от меня. - Какое покровительство? Я как-то не готова к такому. Я просто его жена…
        - Что? - я аж вскочила на ноги. - Жена?!
        - Линда! - крик, полный гнева, как гром среди ясного неба, огласил длинный коридор.
        - Да, жена, - пробормотала Тамара, оглядываясь на крик.
        Ее муж тоже обернулся, мгновенно меняясь. Из расслабленного разгильдяя, каким он мне показался, превратился в собранного опасного хищника. Черты лица заострились, глаза сощурились.
        Он муж! Самый настоящий муж! Она жена, а не фаворитка какая-то!
        Обернулась к тому, кто меня на протяжении полугода уверял, что никто нас не распишет, к тому, кто мне показывал в доказательство переписку с земным правительством, к тому, от которого я беременна!
        - Линда! - орал этот мерзкий обманщик.
        - Что? - не сдержалась я и прокричала в ответ.
        Мой покровитель встал рядом со мной, нависая, давил мощью своего тела, гневно прожигая взглядом. Тамара, было, отодвинулась, но передумала, решив меня защитить, взяла за руку, крепко сжимая ладонь. Альбинос пытался прикрыть собой свою жену. А я сидела и не отводила взгляда от Викрама.
        - Что ты тут делаешь? - шипел на меня индюк напыщенный.
        - Нет, это ты мне расскажи, как такое случилось, что вот этот представитель твоей расы сумел добиться того, что вот эта милая девушка, заметь, она землянка, стала его женой, а ты нет? Ты, который занимает не последнее место в вашей иерархии, не смог добиться разрешения, а вот этот смог. Ты, наверное, и не хотел, - обманчиво ласково закончила я.
        В душе все клокотало. Как он мне пел, что земляне уперлись, как бараны, не дают и все тут. Я верила, не могла не верить. Я же люблю его!
        Протяжно вздохнув, Викрам обратил свой яростный взор на манаукца, от чего тот чуть заметно вздрогнул, но не отступил.
        - Линда, - голос любимого срывался от сдерживаемого гнева, - познакомься с единственным сыном шияматы[1 - Шиямата - правительница планеты Шиянар.] Шияны, янаратом[2 - Янарат, янара - титул сына и дочери шияматы.] Коширом. Уверяю тебя, что жениться им разрешили исключительно из-за приданого, которого земляне так и не получили. И больше разрешения на заключение брака правительство землян не дает. Так как были обмануты их надежды.
        - Да, - прошептала Тамара, - я не совсем поняла, что произошло. Но меня даже с работы из-за этого уволили.
        - Итак, Линда, я повторяю вопрос, что ты тут делаешь? - вернулся к насущному любимый, а у меня сердце екнуло. Пришел час расплаты!
        - Я? - как можно натуральнее удивилась. - Вот Тамару на работу приняла. Хотела тебе сюрприз сделать, а ты все за мной следил. С трудом сумела выкроить минутку, чтобы встретиться с ней. Чуть не опоздала на собеседование.
        - Не лги мне, - прошипел Вик, склоняясь все ближе, а я отодвигалась под защиту Тамары, которая даже обняла меня за плечи.
        - Я не лгу! - гордо возмутилась, обмирая от страха.
        - Ты купила билет, любимая моя, - вкрадчиво вещал Вик, а мне становилось все хуже и хуже. Я точно сумасшедшая. На что я надеялась, сбегая? Вот на что?
        - Я опоздала, говорю же тебе, на собеседование. Они уже улетать собирались. Вот и купила на первое что попалось. Без билета сюда не пускают! Ты сам-то как прошел?
        - Билет купил, - стушевался Викрам, а я с облегчением выдохнула.
        Я спасена, теперь главное, что бы мне подыграли нечаянные спасатели.
        - Почему Натку не послала? - уже спокойнее продолжал допрос любимый.
        Буря миновала меня. Как же хорошо быть такой умной как я! И иметь такую безответственную старшую сестру.
        - А где она, знаешь? - язвительно уточнила, а то вдруг она дома. - Я - нет! Тамара - первоклассный повар, я ее для себя наняла. А то от вашей бурды меня мутит.
        - Тебя мутит от того, что ты беременная, - устало изрек любимый, опускаясь рядом, и собственническим движением выхватил меня из объятий Тамары, прижимая к себе.
        - Все равно, я хочу нормальную пищу, - положив голову на плечо, решила обидеться немного. Что-то совсем нервы ни к черту. Еще живот опять ноет и сжимается со всех сторон.
        - Хорошо, как скажешь, - сразу же сдался Викрам. - Насколько договорились?
        - Еще не дошли до этого, у меня живот прихватило, - пожаловалась я, чувствуя, как неприятные ощущения усиливаются.
        - Я вот заметил, боли у вас с интервалом в пять минут. И могу заверить, что это схватки, - деловито сказал сын шияматы, насмешливо разглядывая меня сверху вниз.
        - Что? - выдохнул Викрам. Встревоженно посмотрел на меня, затем выхватил комм и началось!
        Восемь месяцев назад.
        Тамара.
        Наверное, это кажется странным, что повар на военном космическом корабле - женщина. Но я не вижу в этом ничего криминального. Я свободная, холостая. Мне замуж пора, так почему бы и не здесь найти себе достойного претендента на эту роль? Мама давно внуков просит и сетует, что так в девках и просижу.
        Я ведь не столько из-за любви к готовке пошла учиться на повара. Отнюдь, это мама твердила, что путь к сердцу мужчины лежит исключительно через желудок.
        Я не верила, но и переубедить ее в обратном не было никаких сил. Лично я всегда считала, что внешность - главное в этом вопросе. А с моей фигурой не хватать звезд с неба. Когда нервничаю, начинаю кушать, а так как поводов для расстройств с каждым годом все больше, то и результат налицо. То есть на талии и бедрах. Эх, спортом надо заняться, и на диету сесть. Только как, если надо пробовать что готовишь?
        Все мои подруги уже давно замужем и к двадцати шести годам имели кто по два, а кто по три ребенка. А мне пока не повстречался никто достойный.
        Правда, так случилось, что именно слова мамы оказались верными. Не оставляя надежд удачно выйти замуж, я решила сделать себе имя и с головой ушла в карьеру. Многому научилась, под началом великих шеф-поваров поработала, нарабатывая стаж и набивая руку.
        Когда проводили конкурс на вакантное место повара в предстоящей экспедиции, я приложила все свои знания и умения. Мужчины шеф-повара со стажем посмеивались надо мной, не зная, что у меня был козырь в рукаве. Я когда искала санузел, забрела случайно в мужскую часть, так как женская была переполнена, а надо было спешить на собеседование. А вот там, в кабинке, обмирая от страха, боясь быть застуканной на месте преступления, узнала, что капитан очень любит домашние пирожки с мясом.
        - Чтобы лучка побольше, - со смаком приговаривал тот, в чьих руках была моя судьба, - и перца.
        Сам капитан Эдриан Джексон был выдающейся личностью, знаменитым военным командиром. Он должен был возглавлять экспедицию к манаукской планете Шиянар[3 - Шиянар - первая открытая планета системы Манаук (там проживают манаукцы - альбиносы).].
        Он сам занимался подбором кадров, считая, что если ответственно не подойдешь к этому вопросу, то жди неприятностей.
        Это я вычитала из его интервью в модном журнале. Он был холост, детей нет. Коллекционирует древние книги. Послужной список такой длинный, что читать устала. Званий, наград! Мечта, а не мужчина!
        Протяжный вздох вырвался из груди, и я вернулась в реальность. Опять замечталась и не заметила, как прижала руки, испачканные в тесте, к груди. Уже второй халат за сегодня в стирку. Нет, надо взять себя в руки.
        Пирожки с мясом у меня удавались как нельзя лучше. Я их делала два раза в неделю, чтобы капитан не потолстел. За фигурой совсем не следит, а внешний облик - это главное. Постоянно калории высчитываю. Сегодня решила испечь по тому же старинному рецепту, который использовала на собеседовании. Уже четыре дня летим, а никак не могу обратить внимание капитана на себя. Досадная неприятность в том, что корабль кишит такими же, как я, охотницами на Эдриана.
        Я, конечно, не такая фигуристая как они, но у меня большие зеленые глаза! Моя гордость. И носик у меня очень даже миленький и губки. Глядя на себя в зеркало, я никогда уродиной себя не считала. Я определённо была красавицей, только полновата. Все же надо сесть на диету, а лучше заняться спортом. А так поклонники, конечно, не донимали назойливым вниманием, но пару раз на руках носили и цветы дарили. И даже был опыт близкого общения. Да, я целовалась и обнималась. Но, увы, до самого сокровенного так дело и не дошло. Все же хотелось мне романтики, и что бы первым мужчиной был именно муж, а не не пойми кто.
        С тоской осмотрела стол, вроде все ингредиенты приготовлены. Тесто пусть дойдет, поднимется.
        С тихой грустью взяла за хвостик острый перец, красный и длинный. Как же капитан любит все поострее! Наверное, и сам он очень горяч. Хотя кто его знает. По сплетням вроде еще ни одна из конкуренток так и не была удостоена великой чести узреть перчик самого капитана. Так что это оставалось тайной, покрытой мраком, каков же в постели Эдриан.
        Убрала перец в холодильную камеру, ополоснула руки от муки и теста и направилась переодеваться в чистый халат, на ходу расстегивая пуговицы.
        Сегодня очень важный ужин, мы два дня как ведем переговоры с шияматой манаукцев. Ну, то есть Эдриан ведет, остальные чего-то там измеряют, записывают, шепчутся, как мыши по углам.
        Моя работа маленькая - накормить персонал и следить, чтобы продукты были свежие и в нужном количестве. Надо посчитать остатки. Хотя помощник у меня был отменный, но я не доверяю роботам. Лучше самой убедиться, чем на железку понадеяться.
        Зайдя в подсобное помещение, скинула халат и потянулась к верхней полке за чистым. Встряхнув, расправила и надела. Все же хорошо тут, на корабле. Полный сервис. Развернувшись, застегивая пуговицы, замерла, увидев в проеме все еще открытой двери капитана. Он стоял, прожигая взглядом черных глаз. Сердце у меня в груди испуганно замерло. Голодный взгляд прошёлся по мне, я чувствовала его, от чего все тело вспыхнуло, задрожало. Руки сильнее сжала в кулаки, прижимая полы халата, пытаясь прикрыть грудь. Господи, вот же угораздило! Благо белье еще комплектом надела! Какой позор!
        - Кх, - прокашлялся Эдриан, отводя взгляд.
        Дышать сразу стало легче, и я сумела застегнуть эти чертовы пуговицы. Кто вообще их придумал!
        Глубоко вздохнула, боясь поднять взгляд. Щеки горели от жара смущения. Да, я хотела, чтобы он обратил на меня внимание, но не в такой же ситуации.
        - Кх, - еще раз попытался прокашляться капитан, прежде чем сказал. - Я хотел уточнить, будут ли на ужин мои любимые пирожки. Но вижу, я не вовремя.
        - Ой, ну что вы, - взмахнула руками, с облегчением вздохнула, что он не стал акцентировать внимание на неудобном моменте. - Будут. Я просто халат испачкала. Вот переодевалась.
        - Да, я видел, - глухим голосом заметил капитан.
        У меня в душе болезненно кольнуло. Заметил, взгляд отводит, значит, я оплошала. Не нравятся ему такие формы как у меня. Надо срочно сесть на диету!
        - Буду с нетерпением ждать ужина, - вежливо кивнув, капитан оставил меня с моими переживаниями. Ну, хоть пирожки мои нравятся, раз ради них сам пришел проинспектировать.
        Подняла с пола испачканный халат и бросила в корзину с грязным бельем. Надо приготовить что-нибудь этакое, чтобы загладить свою вину и впредь закрывать двери. Так привыкла, что на кухню посторонние не ходят, а роботов можно не стесняться.
        Приложила руки к горячим щекам. Только бы ничего плохого обо мне не подумал Эдриан. Я же не специально перед ним красовалась. Он же должен был это понять. И зачем, вообще, я надела сегодня именно красное белье? Как чувствовала.

* * *
        Кошир.
        Каждый шаг отражался от стен коридора. Каждый шаг приближал его к моменту расплаты. О чем он думал, когда угрожал ей смертью, Кошир не знал. Но смотреть, как она избивает своего подопечного, сил не было. Шия[4 - Шия и ши - уважительное обращение у манаукцев.] Дорош была знаменита своим крутым нравом. С каждым годом все больше женщин проникались ее взглядами на воспитательные методы. Но Кошир не собирался сдаваться, подчиняясь сумасбродкам. Пусть его и накажут, он все равно будет сопротивляться, будет призывать мужчин восстать, как это сделали сами женщины на Манауке.
        Тяжелые двери разошлись в стороны, открывая вход в кабинет шияматы. Сестра Кошира янара[5 - Янарат, янара - титул сына и дочери шияматы.] Яшана толкнула в спину и предупреждающе ударила рукоятью хлыста по высокой голени сапога. Кошир покосился на нее, оскалившись. Напористая, красивая, жестокая, упрямая и глупая. Она любила облачаться в обтягивающие темные брюки, высокие сапоги на каблуках. Укороченный светлый жакет, под которым был только короткий топ. Длинные волосы девушка забирала в высокий хвост, украшая его стального цвета заколкой в виде небольшой короны. Неизменный яркий, агрессивный макияж. И это будущая шиямата.
        Сестренка любила воспитывать подопечных хлыстом. Как же он сам мечтал проучить ее таким же способом. Да, мужчины выносливее и вспыльчивее женщин, но все равно живые, и многие с трудом переносили удары хлыстов, которые были оснащены железными вставками для усиления эффекта.
        Перед тем как идти к матери, Яшана хорошенько отыгралась на Кошире. Публично отстегав его, портя одежду, которая теперь лохмотьями свисала на спине. Испортила такую куртку! Это была винтажная байкерская куртка из натуральной кожи. Купил он ее на аукционе за немалые деньги. Брюки сшили на заказ, под нее. Как же он ненавидел самовлюбленную сестричку, которая и слушать не желала его. Как же, ведь подруга не могла причинить вред своему подопечному и наказывала его в целях воспитания.
        - Ну, что опять у тебя случилось, сынок мой? - раздался ласковый и полный тепла голос шияматы Шияны.
        - Мама, - выбежала вперед сестра, заслоняя спиной мать от Кошира, - он угрожал шие Дорош, что убьет ее!
        - О, Кошир, мальчик мой! - возмутилась миловидная блондинка, вставая с места. В свои сорок лет шиямата не выглядела на свой возраст. Элегантная, стройная. Одета всегда с иголочки. Одним словом, безупречная!
        Обогнув стол, она направилась к сыну, даже не уделив внимание дочери.
        - Ну, сколько можно? - обратилась она к своему сыну. - Надо держать себя в руках. Нельзя же постоянно вспыхивать по любому поводу!
        - Мама, - недовольно выдохнул Кошир, обнимая шиямату, - она чуть не до смерти его плеткой отходила. А он всего-то разбил стакан с водой.
        - Он его разбил о стенку над головой шии Дорош! Он целился в своего покровителя! - не сдавалась янара, выгораживая подругу.
        - Яшана, выйди, - приказал ей Кошир. - И сколько раз я говорил тебе, что ши Жибор не промахивается. Он попал туда, куда целился.
        - Мама! - взвилась девушка, белые волосы, забранные в высокий хвост, больно ударили по лицу свою хозяйку. Но она этого даже не заметила, ведь куда больнее ранило материнское безразличие, позволяющее брату ей грубить. Сощурив предупреждающе красные глаза, девушка недовольно дернула хлыстом.
        - Яшана, выйди, - настойчиво повторила шиямата янаре.
        Обхватив ладонями лицо сына, она всматривалась в него, ища следы ярости. Но Кошир был спокоен и расслаблен. Красные глаза с любовью смотрели на нее из-под густых белоснежных бровей. А пухлые губы, соперничающие цветом с глазами, улыбались матери.
        - О, Кошир, ну сколько можно? Твой мятежный дух тебя погубит. Нельзя поддаваться безумию, малыш, - наставляла своего сына.
        Она была ниже сына на полголовы, хрупкая в его объятиях, белоснежная и прекрасная. Кошир мечтал найти себе покровительницу, которая была пусть не такой же красивой, но такой же мудрой, как мать.
        - Мама, она сама виновата. Тебе не кажется, что это переходит все дозволенные границы. Сколько можно издеваться над нами? Понимаю, что женщины слабы, но мама, посмотри, что вы творите. Вы ни во что нас не ставите! Измываетесь над нами, - словно спичка, вспыхнул Кошир только от воспоминания того, как Дорош у всех на глазах избивала Жибора. Ведь он был самым сильным воином на планете. Зрелище было столь жалким, что Кошир вспылил. Красная пелена застилала глаза, а испуганное лицо Дорош так приятно подогревало желание сомкнуть на белоснежной шейке руки, чтобы не слышать визгливый голос. Но Жибор вовремя спас свою покровительницу, за что она еще раз прошлась плетью по его спине.
        - Милый, ну что делать? - Шияна успокаивающе погладила рукой по груди Кошира. - Такие правила.
        - Но почему? - вскричал мужчина, не понимая спокойствия матери. - Ведь на Манауке все по-другому. Над нами уже все смеются.
        - Нас боятся, сын. И смех этот истеричный, не стоит на него обращать внимание, - назидательно изрекла шиямата и, развернувшись, вернулась к рабочему столу. - Ты мне объясни, когда ты уже смиришься и перестанешь трепать нервы сестре.
        - Я? - насмешливо переспросил Кошир, вальяжно разместившись в кресле для гостей, расположенном напротив стола.
        - Ты, Кошир, ты. Хватит устраивать бунты. Малыш, ну сколько я еще раз должна повторять, что наша система самая лучшая. Женщина никогда не переступит грань. Понимаешь? Мы созданы дарить жизнь.
        - Мама, хватит! - одернул ее Кошир, недовольно морщась. - Это шия Дорош, которая не может родить, сходит с ума! А вы все закрываете глаза. Это не ши Жибор виновен, она на нем срывается!
        - Сынок, - позвала шиямата тихо, но очень требовательно. Ослушаться ее мужчина не мог, поэтому замолчал, выжидательно глядя на мать.
        - Хватить грезить. На Манауке не так уж все радужно, как тебе кажется, поверь. И могу тебе предсказать, что скоро и там будут править женщины. Мы об этом разговаривали с шией Нитпин. Все к этому идет и у них.
        - Но как же земляне? Мам, у них же мужчины правят! - от избытка чувств мужчина вскочил на ноги, указывая рукой вверх.
        - Да, а почему? Ну? Говори, - подначивала шиямата своего упрямого сына, - почему у них правят мужчины?
        Успокоившись, Кошир встал возле окна, рассматривая пейзаж величественного сада, где преобладал красный цвет над прочими. Обернувшись на мать, он ровным голосом ответил:
        - Их меньше.
        - Верно, - кивнула Шияна и насмешливо продолжила: - Только из-за этого они ущемляют в правах женщин.
        - А вы мужчин! - вернул ей Кошир, взрываясь. - Я устал смотреть на эту несправедливость!
        - Остынь, - холодно приказала шиямата.
        - Я не хочу прожить жизнь так, - устало отозвался Кошир.
        - Думаешь, жить по законам землян тебе будет лучше? - недовольно спросила у него мать. - Не хочет он!
        - Я мужчина! Я хочу нормальной жизни.
        - Ах, так! А у нас жизнь ненормальная? - взвилась шиямата, и Кошир усмехнулся.
        - Нет, - легко ответил он. - Это издевательство, а не жизнь. Я раб своей сестры - это нормально? Сестры, которая при любом удобном случае вместо того, чтобы попросить или сказать, хватается за плеть!
        - А ты за нож, - не осталась в долгу шиямата.
        - Я ее еще ни разу не ударил! А она относится ко мне, как будто я только это и делаю каждую секунду!
        - Ты себя в зеркало не видишь, когда вот так вот кричишь. Она просто боится, это нормальная реакция женщины.
        - Ма-а-ам, - уныло протянул Кошир, растеряв весь пыл. - Да я ее пальцем не трону никогда!
        - Тут я не могу тебе ничем помочь.
        - Тогда я ухожу, - решительно встал Кошир и, поклонившись, направился к выходу.
        - И куда ты направился? - недовольный голос Шияны остановил его.
        - Улечу на Манаук. Найду там работу.
        - Не смеши меня! Да никто в здравом уме тебе работу не предоставит! Ты неуравновешенный! Чуть что сразу вызываешь любого на поединок.
        - Я не собираюсь терпеть, когда меня оскорбляют. Я сын великой шияматы! И не позволю никому осквернять твое имя! - негодовал Кошир, размахивая руками.
        - Мне очень приятно, - махнула рукой шиямата, останавливая пламенную речь сына. - Хорошо, я решила дать тебе шанс.
        - Какой? - сразу подобрался Кошир.
        - Как какой? - наигранно удивилась шиямата. - Изменить наш уклад жизни.
        Мужчина вернулся к столу и сел в кресло, готовый послушать предложение матери. Густые брови приподнялись вверх, предлагая начать переговоры.
        - Ты знаешь, что я и Сонира сумели продвинуть новый закон взаимодействия между землянами и манаукцами. Но нам нужен пример для других, чтобы смелее вступали в союзы с землянками. Только от таких союзов у нас есть шанс на будущее.
        - Не понимаю, к чему ты клонишь, - честно признался Кошир, чувствуя, что его мать что-то недоговаривает.
        - Ну как же? - изумилась шиямата, тихо посмеиваясь над недогадливостью сына. - Ты будешь этим примером нововведений. Земляне как раз напросились в гости. У них очень благовидный предлог: для изучения нашей планеты, чтобы занести в карту навигации. Мы-то знаем, зачем они прилетают.
        - Мама, при чем тут я и изменение уклада нашей жизни?
        - Ну как же? - повторилась женщина, еще шире улыбаясь. - Нам нужна свежая кровь. И лучше если первыми будем мы! Поэтому я выхлопотала для тебя разрешение на женитьбу.
        - Чего?! - возмущенно вскричал Кошир, поражаясь новости.
        - Да, ты не ослышался. Ты женишься на землянке…
        - Ни за что!? - возмущению мужчины не было предела.
        - Но почему, ты же так восхищался жизнью землян, вот и поживешь как они! - шиямата внимательно следила за сыном, который раненым зверем бегал из угла в угол, бросая на нее злобные взгляды.
        - Зачем же жениться? - вскричал Кошир.
        - Чтобы не сбежала. Чем больше внуков будет у меня, тем лучше!
        - Ты меня по рукам и ногам связываешь! Я не хочу подчиняться женщине!
        - Вот как, - невозмутимо заметила шиямата, - ну если сможешь уговорить ее объявить тебя своим покровителем, то…
        Кошир замер, внимательно слушая тихий голос матери.
        - То я внесу изменения в закон, дам нашим мужчинам право выбирать покровителя, как это происходит на Манауке.
        - А развод?
        - Никаких разводов, сын мой. Но! - многозначительно подняла указательный палец женщина, - но свадьба только при согласии обеих сторон. У мужчин будет право отказаться от женитьбы.
        - Мама, за что? Почему я?
        - Я устала с тобой воевать, - произнесла шиямата. Она медленно подошла к сыну и ласково погладила по щеке, от чего мужчина дернулся. Недовольно поджав губы, продолжила: - Я не воин, малыш. Я мать! А ты постоянно со мной споришь. Я должна думать о семье. Поэтому и ты - мой единственный сын, ты женишься на землянке и обязан дать нашей семье шанс выжить. Я не говорила тебе раньше, но Яшана не может рожать. Вся надежда на тебя, малыш.
        - То есть я для тебя племенной жеребец, который нужен только для того, чтобы покрывать кобыл? - взвился Кошир, мысленно представляя, какую жизнь уготовила для него мать.
        - Сынок, хватит сгущать краски! Такова жизнь! - ухватив за подбородок мужчину, прошипела шиямата. - Ты мужчина! Твой долг - продление рода! Я все для этого сделала, теперь твоя очередь. Женишься!
        - На ком? - еле сдерживал ярость, прошипел Кошир.
        Шиямата усмехнулась, похлопав сына по щеке, отступила обратно к столу.
        - Я не знаю. Они сами выберут, кто будет та счастливица, которой повезет стать твоей женой.
        - Фавориткой, - отрезал Кошир.
        - Ну, или фавориткой, - согласилась женщина, устраиваясь за столом.
        У Кошира был выбор, бросить все и жить в свое удовольствие. Все равно он смог бы найти работу наемником, да хотя бы у тех же нонарцев. Но бросать своих ребят он не был готов. Это у него были привилегии, как у янарата, а у других нет. Это ему никто не посмел бы причинить вред, как физический, так и моральный, кроме сестры, у которой силенок не хватало подчинить брата окончательно.
        - Я согласен, - дал ответ мужчина, мысленно готовя план действий, - но ты даешь слово, как только она официально признает меня покровителем, мы вносим изменения в законы нашей планеты.
        - Это будет не так скоро, мой малыш, - радостно улыбнулась шиямата, - и не так легко, как тебе кажется.
        - Я приложу все силы и умения. Я добьюсь своего, готовься, мама.
        - Милый мой, - усмехнулась Шияна, - я не разделяю твоей уверенности в успехе.
        - Мама, я не хвастаюсь, а констатирую факт. Еще ни одна женщина неудовлетворенной не ушла из моей комнаты.
        - Не все можно решить через постель, - нравоучительно изрекла шиямата, желая поставить сына на место.
        Мужчина самодовольно улыбнулся, глядя на мать из-под ресниц.
        - Думаешь, кто-то сможет устоять? - чарующим голосом спросил у нее. - Меня обольщению учили великие мастера. Тебе ли этого не знать.
        Довольно заулыбавшись, шиямата покачала головой, поднимая очи к небу.
        - Кошир, Кошир, земляне не манаукцы, у них все по-другому. И тебе надо научиться смирению. Так как никто не примет твои вызовы на поединок. Никто не поймет твоих порывов подраться. Но что еще тяжелее, тебе придется оставить здесь свое оружие. Все до единого ножичка, который ты прячешь в сапоге.
        - Ну, мам! Это мой любимый.
        - Нет, - шиямата была непреклонна, - Кошир. И кольцо сними.
        - Мам, это же подарок отца! - взвился мужчина, прикрывая украшение рукой.
        - Милый, но в нем камень манна. Нельзя их вывозить за пределы нашей системы. Закон един для всех.
        Под ее тяжелым взглядом Кошир опустил голову. Он не был готов потерять все и так резко. Слишком круто повернулась жизнь.
        - Я что, вообще ни с чем останусь? - упрямо взглянул на мать мужчина, поражаясь холодности, с которой она следила за ним.
        - Ну, ты же хотел новую жизнь? - насмешка опять просочилась в голосе Шияны. - А она вот такая. Простым смертным очень тяжело в этом мире. Все приходится добывать самим. Без прислуги.
        - Мам, это жестоко, - выдохнул мужчина, которому не нравилась идея лишиться своих игрушек.
        - Жизнь - она такая, - понимающе кивнула в ответ шиямата. - Но ты же не откажешься от идеи покорить ее, сделать своей фавориткой.
        - Нет, - твердо и уверенно ответил Кошир. - Я не оступлюсь.
        - Молодец, - удовлетворенно кивнула шиямата, - без денег я тебя не отпущу, даже не думай.
        - Спасибо, мам. Я знал, что ты меня любишь, - с сарказмом поблагодарил Кошир, вставая с кресла, чтобы покинуть, наконец, кабинет матери.
        - Конечно, - ответила шиямата, которая привыкла, что последнее слово всегда должно оставаться за ней. - Ведь мать моих внуков должна очень хорошо питаться и быть здоровой.
        Мужчина скрипнул зубами, уже начиная ненавидеть ту, из-за которой так резко изменилась его жизнь.
        ГЛАВА 2
        Орбита планеты Шиянар, военный космический корабль землян «Капитан Ли».
        - Что будем делать? - осторожно спросил первый помощник капитана, оглядывая собравшихся в конференц-зале.
        - Кто согласится выйти замуж за манаукца? - насмешливо вернул вопрос капитан.
        Присутствующие дамы сразу зашумели, обсуждая предложение шияматы.
        - Это глупость, - резко высказалась завхоз. - Я замужем, зачем вообще меня позвали?
        - Да, я тоже замужем, - робко согласилась бухгалтер.
        - А меня жених ждет, - замялась второй пилот.
        - Госпожа Дред, вы уверены, что ждет? Вчера мне так не показалось.
        - Простите, капитан, но ждет, - стыдливый румянец покрыл ее щеки, и она спрятала глаза за длинной темной челкой.
        - Ну а вы, госпожа Оливия? - обратился Эдриан к блондинке, молодой медсестре.
        Та молча испуганно замотала головой, отодвигаясь спиной к выходу.
        - Отлично, никто не хочет. Что же будем делать? - строго спросил у замявшихся сотрудников капитан. - Кто-то должен пойти на эту жертву ради своего правительства. Решайте кто. Никто не выйдет, пока не найдется доброволец.
        В зале повисла напряженная тишина. Все испуганно переглядывались. Мужчины возмущенно перешептывались, сочувственно поглядывая на понурых женщин. Но выступить в защиту дам так никто и не решился. Никто не хотел идти против Эдриана.
        - Слишком многое на кону и совершенно глупая ставка, - продолжал давить на женщин капитан, прожигая взглядом своих черных глаз. Темные брови недовольно собрались у переносицы. - Мы должны решиться и сорвать ва-банк. Брак будет фиктивным, а через год разведут. От добровольца требуется только подписать документы и все. Жить и принуждать вас никто не собирается. Ровно год, а потом разойдетесь как в космосе корабли.
        Время тянулось, но никто так и не решился на безумство. Молчание становилось невыносимым. Неожиданно раздался звонок по внутренней связи. Удивленно взглянув на селектор, капитан вскинул голову, взглядом пересчитал собравшихся дам, понимая, что не всех позвал. Нажав на кнопку, Эдриан нагнулся к микрофону:
        - Да, госпожа Васильева?
        - Ой, я уже было подумала, что вас и нет на месте.
        - Вы что-то хотели?
        - Да, спросить, как вы относитесь к рыбникам. Кулебяку могу испечь.
        - Кх, - прокашлялся капитан, скрывая улыбку. - Госпожа Васильева, а не могли бы вы подняться в конференц-зал, я хочу сделать вам предложение.
        - Предложение? - удивленный голос поварихи огласил зал. - Мне? Вы уверены? Это так неожиданно. Мне и предложение.
        - Ну так поспешите подняться сюда, - приободренным голосом позвал ее капитан.
        Отключив связь, он осмотрел присутствующих. Сложил руки домиком, облокотившись о стол.
        - Забыл позвать, - усмехнулся Эдриан, оправдываясь перед сотрудниками.
        Ждать пришлось достаточно долго. Повариха не спешила. Все в нетерпении поглядывали на вход и обрадовались, когда двери его все же раскрылись.

* * *
        Тамара.
        Войдя в конференц-зал, я поняла, что не зря переодевалась в лучшее платье. И накрасилась тоже не зря. Столько народу собралось, и я выглядела выигрышно на фоне остальных девушек, облаченных в рабочую форму. А в голове билась одна только мысль: «Предложение. Хочу сделать вам предложение».
        - Капитан, - приветствовала я Эдриана, робко улыбаясь. Все же это так волнительно и неожиданно. Сердце заходилось в груди от предвкушения чуда. Конечно, все произошло слишком быстро. Но я, наверное, неверно расшифровала его вчерашний взгляд.
        - Госпожа Васильева, я хочу сделать вам предложение. Вы ведь не откажете мне в такой малости.
        - В какой? - осторожно уточнила, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать радостное «да».
        - Как вы относитесь к замужеству? - задал долгожданный вопрос Эдриан.
        Сердце было готово выпрыгнуть из груди от счастья. Это было немыслимо. Он все же решился. Как же мама была права! S! Обязательно свечку поставлю в часовне Богородице, что услышала мои и мамины молитвы. А Эдриан настоящий кавалер, решил сделать мне предложение при свидетелях, как в старые времена.
        - Отлично отношусь к замужеству, - прошептала, так как голос меня подвел.
        - Замечательно, ну тогда вам будет интересно мое предложение. Вы хотите выйти замуж?
        - Да, - сорвалось с губ, прежде чем договорил Эдриан.
        Ой, как неловко.
        - Ну, я имею в виду, что любая захотела бы замуж.
        - Это не так, - не согласился со мной капитан, и страшная ухмылка исказила его губы. Взгляд черных глаз обжег так, что я отшатнулась от мужчины, за которого хотела выйти замуж.
        - Все вы свидетели, что госпожа Васильева согласилась выйти замуж.
        - Да, - подтвердили коллеги.
        - Все свободны, а вас, госпожа Васильева, я попрошу остаться для обсуждения деталей.
        Я испуганно замерла под его взглядом и шагу ступить не могла, ноги не слушались. Когда в конференц-зале остались только я и он, Эдриан пригласил присесть. Я тяжело опустилась на стул. Тело била мелкая дрожь. Чувствую, что вот сейчас я очень сильно пожалею, что поспешила. Что-то тут не так. Не делают так предложение руки и сердца.

* * *
        Кошир.
        Опять он шел по коридору к своей судьбе. Прислушивался к гулкому эху шагов. Сопровождающие явно нервничали.

«Земляне», - усмехнулся про себя Кошир.
        Четверо военных конвоировали его, словно преступника, даже не подозревая, сколько раз он мысленно их всех убил. С особой жестокостью того, что шел самым первым, начальник службы безопасности посмел приказать ему раздеться. Как будто у них не было в руках сканеров. Но получив в ответ неприличный знак пальцем, который был распространен у всех жителей галактики, заткнулся и провел осмотр дистанционно.
        Кошира все раздражало, и то, как трясется левый охранник, и то, как стекает струйка пота у него с виска. Трусы. Ущербные. Зачем вообще согласились на это абсурдное условие шияматы, раз сами трясутся как зайцы.
        Дверь распахнулась, и Кошир увидел того, кто принял условия матери. Того, кто пойдет на что угодно, лишь бы добраться до «проклятия Манаука». Печально, конечно, что пострадал из-за хитросплетений материнских интриг он, Кошир. Но и земляне получат по заслугам. Так просто это не сойдет им с рук. Он доставит массу приятных, правда, только для себя моментов общения с командой корабля. Особенно с женой. Она еще пожалеет, что дала согласие на брак. Осмотрел круглую комнату, но ни одной женщины не заметил. Только мужчины в военной форме.

«Исследователи», - горько усмехнулся Кошир.
        - Приветствую вас, господин Шияна, на моем корабле…
        - Янарат, - перебил его манаукец, гневно прожигая взглядом.
        - Что? - удивленно переспросил капитан земного корабля.
        - Я не простой господин, я янарат, сын шияматы. Побольше уважения, капитан Джексон. И конвоировать меня не надо было. Я себя контролирую. Ну и где эта счастливица, которая решила соединить со мной свою жизнь.
        - Госпожа Васильева сейчас ожидает вас в моем кабинете. Ей немного нездоровится.
        - Наверное, от радости? - усмехнулся Кошир, складывая руки на груди. - Такое счастье привалило.
        - Ну, примерно так и есть. Она перенервничала. Так что поубавьте обороты, янарат.
        - О, если вас что-то не устраивает, то зачем согласились? - заинтересовался Кошир, желая вывести их на чистую воду.
        - Ваша шиямата поставила условие, и мы нашли это приемлемой платой за доступ к данным по вашей планете. Вам же должны были рассказать, какова ваша цена, - холодно ответил капитан.
        Кошир вскинулся от последних слов землянина.
        Черные глаза смотрели на него насмешливо. Намек на то, что его продали, Кошир услышал, но сдержался от грубости в адрес этого смертника, только зубы крепче сжал.
        - Ну что же мы ждем? Хотелось бы уже познакомиться с моей женой.
        - Она пока не жена. Вот поставит роспись под документом и свершится акт, - насмешливо ответил капитан, направляясь к выходу. - Ваша каюта уже готова. Багаж там.
        Кошир следовал за капитаном, удивляясь его гостеприимству. Отдельная каюта, а мать сказала, что супруги у землян спят вместе.
        - Расписание уточните у жены или моих помощников. И я надеюсь на продуктивное сотрудничество с вами.
        - Какое сотрудничество? - усмехнулся Кошир, это было что-то новенькое.
        - Поработаем вместе над сбором данных.
        - Работать? - изумился Кошир, разыгрывая из себя беззаботного хлыща. - Я не привык работать. Я янарат, все работают на меня, но ни я.
        - Это несложно, ответите на пару вопросов, - отмахнулся от него капитан, не видя, как самодовольно ухмыляется за его спиной Кошир.
        - И за это у вас платят деньги? Тогда я готов поработать. Я люблю поговорить. А сколько вы мне будете платить? Надеюсь, вы понимаете, что я янарат и претендую на достойную зарплату.
        Капитан замер возле дверей и медленно обернулся. Недовольно взглянул на манаукца, который откровенно скалился.
        - Стандартная, - разделяя каждый слог, сообщил Джексон.
        - Как стандартная? - вскричал Кошир. - За стандартную я не буду работать.
        - У нас лимит, бюджет просчитан давно. Нам неоткуда изъять денег сверху.
        - Вот как, - пожал плечами манаукец. - Не мои проблемы.
        И, обогнув замершего от наглости альбиноса капитана, вошел в автоматически раскрывшуюся дверь.
        В мыслях Кошир уже себе представил, как будет осаживать новоиспеченную женушку. Он не даст ей сесть ему на шею и добьется повиновения. Сейчас находился янарат не на Шиянаре, где царил матриархат, а на земном корабле, где главный - мужчина. Азарт взыграл в крови. Губы растянула улыбка, а глаза хищно сощурились. Осмотрев кабинет, мужчина не сразу заметил притулившийся в углу сгорбившийся силуэт женщины, которая сидела вполоборота, наблюдая за неспешным движением рыб. Ее объемные формы приковали взгляд мужчины. Густые темные волосы прятали лицо. Кошир замер, не поверив своим глазами. Судьба решила отыграться на нем.
        Шок от того, что ему в жены приготовили не молодую девушку, а взрослую, годившуюся ему в матери, как-то не укладывался в голове. Но ведь шиямата сама сказала, что дала землянам шанс выбрать кандидатуру. Обернувшись на капитана, Кошир заметил победный блеск в черных глазах. Джексон вошел следом за янаратом и, прокашлявшись, обратился к даме.
        - Госпожа Васильева, подойдите к столу, подпишете брачный контракт.
        От звука голоса капитана женщина вздрогнула и повернулась лицом. Кошир опять удивленно застыл, понимая, как был не прав. Перед ним сидела еще молодая девушка. Ярко-зеленые глаза испуганно смотрели на него. Розовые губки от удивления раскрылись и тут же спрятались под ладошкой. Вздернутый носик дополнялся россыпью веснушек. А густые волосы заиграли отблесками заката.
        Симпатичное, но простоватое лицо невесты вызывало внутри мужчины разочарование. Он уже был готов отказаться от нее, если бы невеста была старая, и мать поддержала бы его решение. А вот сейчас, глядя на испуганную девушку, понял, что придется идти до конца.
        Правда, и на расчетливую стерву, какой представлял Кошир будущую жену, девушка не тянула. Хотя кто ее знает, время покажет. Не стоит спешить с выводами. Может, он еще узнает истинное лицо жены. Пристально разглядывая ее, мужчина с удивлением заметил следы слез на щеках. Что-то не больно и радостно восприняла девушка предложение о замужестве, но что удивительно, решительно подошла к столу и взялась за ручку.
        - Вот тут и тут, - подсказывал ей капитан.
        Руки девушки явственно дрожали, но она справилась с собой и поставила подпись. Молодая жена украдкой кидала на манаукца осторожные взгляды. Не так себе представлял свою женушку Кошир. Не было в ней спеси, гордыни и самоуверенности. Девушка была полная противоположность этим качествам. Или очень мастерски играла роль таковой.
        - На этом все, - провозгласил капитан, забирая документ. - Объявляю вас мужем и женой.
        Закончив «пламенную» речь, Джексон протянул свидетельство о заключении брака девушке и та, кивнув, даже не попрощавшись ни с кем и не взглянув на него, покинула кабинет.
        Такого поворота событий Кошир не ожидал.
        - И куда это она ушла? Ее как хоть зовут? - с вызовом спросил манаукец и капитана.
        На что тот безразлично ответил:
        - Это неважно. Приступим к работе?
        - Как это неважно? - вспылил Кошир. - Это вам неважно, а мне так очень даже. Я должен знать, кто меня купил.
        - Я вас купил, а девушка просто официально является вашей женой. Вы даже видеться с ней не будете. Я ведь знаю, как вам тяжело было на планете. Я собрал всю имеющуюся информацию о вас, янарат Шияна. Присаживайтесь и давайте продолжим наше общение. А о жене не беспокойтесь, через год вы станете вновь свободным.
        Кошир смотрел на самонадеянного и верящего в свою всесильность землянина и поражался его наивности. Всю информацию он собрать о Кошире никак не мог, даже если бы очень захотел.
        - Развод? - весело переспросил манаукец брюнета. - А кто вам сказал, что будет развод?
        - Будет, не сомневайтесь. Вы ведь стремитесь к независимости, янарат. Мы следили за вашими акциями протеста и готовы вас поддержать. Мы готовы вам помочь сбросить с себя бремя матриархата. И вы, как прямой наследник, станете правителем Шиянара. Я считаю, это прекрасная перспектива для вас. И наше правительство окажет вам всевозможное содействие в вашем благом деле.
        - Я восхищен! - похвалил Кошир капитана, аплодируя ему. Они нашли рычаги управления им. Только не знают, как правильно пользоваться этим открытием. - Даже помыслить не мог, что у меня есть такие соратники. И что же вы хотите взамен за вашу помощь?
        - Как обычно, торговые отношения, взаимовыгодные проекты, - стал перечислять капитан, не отрывая тяжелого взгляда от манаукца.
        - Ну что ж, я вижу, вы подготовились к разговору, - Кошира впечатлили слова землянина. - Я хочу услышать ваше предложение.
        Станция «Астрея».
        Рассматривая в зеркале отражение своего зеленого лица, я поняла, что заболела. Так больше не может продолжаться. Отравилась или подцепила вирус, непонятно, но белый друг стал слишком уж дорог, особенно по утрам. Ополоснув лицо, сглотнула желчь с языка. Еда у манаукцев, что ли, заразная? Тогда почему Натали ест все подряд. Унжирская кровь помогает переварить? Привкус у еды был странный - пресный. Мне приходилось постоянно досаливать.
        Новый позыв заставил метнуться к белоснежному. Конечно, было еще одно сомнение, но блокиратор должен был исправно работать месяца три точно. Так что даже не рассматривала вероятность залета. Но уж больно похоже. Нет, лучше не думать, а сразу обратиться к врачу.
        - Линда, у тебя все хорошо? - встревоженный голос Вика раздался из-за закрытой двери.
        - Нет, - крикнула в ответ, - все плохо! Вызови врача!
        - Линда, что с тобой? Открой дверь! - тут же взревел любимый, бешено барабанясь.
        Протяжно вздохнув, пошла сдаваться. Давно надо было рассказать о недомогании. А я все храбрилась и не хотела беспокоить по пустякам.
        Орбита планеты Шиянар, военный космический корабль землян «Капитан Ли».
        Тамара.
        Пузырьки поднимались вверх. Поднимались и лопались, когда достигали поверхности воды. Голубая прозрачная вода не скрывала ничего, что лежало на дне аквариума. Маленькие рыбки смешно ловили ртом резвые шарики воздуха. Только у меня на душе было паршиво и ничто не могло меня развеселить, даже эти маленькие беззаботные рыбки.
        Моя жизнь лопнула, как эти пузырьки. Капитан загнал меня в ловушку. Другое определение не могу подобрать ситуации, в которой я оказалась. Прилюдно согласилась на брак, а вот с кем, уже неважно, как сказал мне капитан.
        Неважно! O! Да как же, неважно!
        Брак с манаукцем! Это же уму непостижимо! Что я маме скажу? Да и стоит ли говорить. Хотя обманывать родного человека я не смогу. И главное, уже не отказаться, иначе вылечу с работы, и закроются передо мной все двери в престижные заведения. А так и слава, и почет и повышение в зарплате. Фиктивный брак, что это, вообще, такое?
        Муж он или есть, или его нет. А если нет мужа, то это самый настоящий брак в жизни.
        Как же тягостно на душе. И как стыдно. Я же до последнего верила, что капитан шутит. Но в подтверждение своих слов он показал приказ о надбавке к окладу. Обещал дать мне самые лучшие рекомендации, если вдруг захочу уйти. Вот только надо обязательно подписать брачный контракт.
        Даже заверил, что мою репутацию не загубит печать в паспорте. Мне бы его уверенность. Я даже представить боюсь, что со мной будет, когда год закончится. Тогда мне будет прямая дорога домой, несолоно хлебавши, или жизнь старой девы. Почему мне кажется, что жизнь кончена? Может, завтра же домой улететь, и уже там все обдумать. Как говорится, родные стены помогают.
        На что я надеялась? На внезапно родившуюся любовь капитана? Ведь знала, что мужчины эгоистичны и циничны. Им несвойственны романтичные порывы. Громко всхлипнула. Горячие капли прочертили дорожки по щекам вниз, падая на подол самого лучшего моего платья. Это же надо было быть такой наивной. Капитан - птица другого полета, и мне не дотянуться до него, не в этой жизни. Как бы я ни старалась. Он слишком другой. А мне только манаукцы и светят. Но что самое ужасное: что даже они не светят, а Петьки, да Васьки с родной станции. Нет, решено, позвоню маме, соберу вещи и улечу домой. Я не выдержу насмешек со стороны членов экипажа.
        Капитан заверил, что меня никто не будет упрекать. Я даже не буду видеться с мужем. Вот только взгляд помощника капитана говорил об обратном. Осуждал и презирал.
        Три таблетки успокоительного примирили меня с положением дел. Сейчас выполню все, что требуется и улечу домой. И поминайте, как меня звали. А через год я буду вновь свободной дамой. Может, смогу утаить расу бывшего мужа. Вроде союзы теперь между нами разрешены. Но, как всегда бывает, то, что разрешено на бумаге, иногда не принимается в обществе.
        А капитана стоит забыть. Его черные магнетические глаза. Его волевой подбородок. Его широкий разлет плеч и безупречную выправку.
        Тяжело вздохнула очередной раз, понимая, что такого мужчину забыть будет очень сложно.
        - Госпожа Васильева, - раздался голос того, о ком я пыталась не думать.
        Вздрогнув, резко обернулась на звук и пораженно замерла. Рядом с капитаном стоял манаукец. Высокий, белоснежный, с кроваво-красными злобными глазами. Губы, неприятно яркие, кривились в оскале, приоткрывая белоснежные зубы. Бледный, как сама смерть! И это мой муж?
        Теперь я понимаю, что капитан проявил обо мне заботу, обещая, что даже не буду видеться с мужем. Я полностью согласна! От манаукца оторопь берет, хорошо, что я успокоительное выпила.
        Быстро поставила подпись, где указал капитан, и сбежала из кабинета. Надо бежать от такого демона подальше. Ему еще косу и капюшон и точно по мою душу пришел! Долго не могла решиться написать заявление на увольнение. И звонок маме тоже откладывала. Нервно расхаживала по своей каюте, пыталась взять себя в руки. Бросить работу прямо сейчас я не могу. Нельзя так. Деньги очень нужны для покупки нового жилого блока. Давно пора было переселяться на другую, более усовершенствованную станцию. А с такой прибавкой за год точно накоплю.
        Но как же быть с мужем? Он страшный, очень страшный. А еще бледный и злой. Если верить слухам, которые ходят о манаукцах, то еще и бешеный. Да, капитан прав, лучше не показываться на глаза альбиносу. Спрячусь на кухне. Туда никто не заходит обычно, если только по крайней нужде. А если и найдет, надо сразу объяснить, что я ни на что не претендую, и ничего не хочу от него. Авось пронесет, и ему, вообще, я неинтересна. Зря только тут себя накручиваю, а у меня ужин на носу. Надо срочно приниматься за работу.
        На кухне у меня все из рук падало. Первый раз за всю экспедицию пересолила. Решив отдать главную роль роботу, заварила себе чай с мятой и просто следила за ним. Я ведь зря думаю, что робот ничего не может, может, но все блюда такие скучные получаются. Не хватает души в приготовлении. А мысли постоянно возвращались к тому, что я теперь замужняя. Печать стоит, а изменений нет. Как же были правы те, кто уверял, что нельзя слишком сильно желать. Так как демоны услышат и исполнят, только сам будешь потом жалеть об этом. Вот и со мной приключилась такая же ситуация. Желание исполнилось, да не с тем.
        Чай приятно обжигал язык. Я не отрывала взгляд от индикатора печи, где мигали точки, считая секунды. Ужин был готов и отправлен в столовую. Работа на сегодня для меня закончена. Осталось лишь приготовить мясо на завтра.
        Поставила пустую чашку в посудомоечную машину. Чай помог успокоиться, а работа всегда скрашивала мою жизнь. Я забывалась во время процесса, так как любила готовить. Мясо разморозилось, но было еще прохладным. Положила под разделочную доску полотенце. Большой кусок разделила на несколько частей. Нож был мой любимый, острый и легкий, удобно ложился в руку. Резала вдоль волокон мяса, нарезала прямоугольные кусочки.
        Нож легко скользил, а я представляла разговор с мамой. Конечно, она будет ругаться и потребует объяснений. А как признаться, что я надумала себе лишнего и поплатилась за глупость? Ой, как она ругаться будет. И не посмотрит, что мне уже не восемнадцать. Хорошо, что я еще далеко, а то и полотенцем могла бы получить от нее.
        Вдруг мою ладонь накрыла белоснежная мужская. Я испуганно взвизгнула, пытаясь скинуть ее. Но со спины ко мне прижался манаукец, обдавая горячим дыханием кожу на шее. Вырваться и сбежать не получалось, он был намного сильнее меня. Паника накрыла с головой, я вырывалась, визжала, зовя на помощь.
        - Тихо, тихо, - успокаивающе прошептал этот демон, обнимая за талию.
        Я замерла, испуганно прислушиваясь к голосу манаукца. Надо отдать ему должное, голос был приятным, красивым. Я на его сильную руку, как на змею смотрела. Что ему надо от меня? Я же не хотела с ним видеться. И зачем он за нож хватается! Только бы не убил!
        - Обожаю смотреть, как женщина управляется с холодным оружием, - голос мужчины ласкал и обволакивал, но страх все равно не уходил. - Ты была так сосредоточенна. Даже не заметила меня. И я смог тебя рассмотреть вблизи. Каждую черточку твоего лица. И мне понравилась моя жена, - вздрогнула от сарказма, которым было пропитано это слово. «Жена»! И ему я не нужна. Ведь и так было понятно, что это просто фикция, не более того. Но следующие слова болью отозвались в груди. Зачем он так со мной? Я же ничего ему не сделала, чтобы так издеваться.
        - Прекрасна и решительна. Настоящая женщина.
        - Я не женщина, - ляпнула, прежде чем поняла, что сказала. Спохватившись, стала исправляться:
        - Ну, я женщина, да, но я нерешительная и уберите от меня руки!
        Правда, вместо того, чтобы послушаться, он рассмеялся, красиво и беззлобно.
        - Не женщина? Нерешительная?
        - Да, я нерешительная.
        Слово «женщина» застревало на языке. Все же не умела я врать.
        - Я видел тебя совсем не такую. Ведь ты решилась на замужество с манаукцем, - продолжал измываться надо мной мужчина, вертя в руке разделочный нож. Лезвие вращалось, отражая свет ламп, ослепляя и завораживая. Он точно хочет меня убить. Или еще чего хуже.
        - Я не хотела…
        - Да неужели? - наигранно изумился манаукец.
        - Да, - твердо ответила и, наконец, смогла оттолкнуть от себя мужчину. Только лучше бы я этого не делала. Не видя его, мне было не так страшно, а вот сейчас, глядя ему в глаза, поняла, что хуже быть не может. Я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни, расписавшись в брачном контракте. Такого точно не утаить от мамы. Сглотнув, я решилась рассказать ему, как было, а потом будь что будет.
        - Я не хотела за вас выходить замуж. Я думала, что за капитана. А он взял и обманул. И у меня не было выбора.
        - Выбор есть всегда, - не согласился со мной собеседник, ловя меня на лжи.
        - Да, был выбор, да только лучше расписаться, чем то, что обещал мне капитан. Я жить хочу, - зачем-то добавила. Но уж больно зловеще выглядел нож в руках манаукца.
        - Я не понял, - нахмурился мужчина, озадаченно меня рассматривая. - Он угрожал вам смертью?
        - Нет, но если бы отказалась, то она была бы слишком милосердным разрешением моих бед, - горестно поведала ему о своих проблемах, надеясь на снисхождение с его стороны.
        - Как интересно, - задумчиво протянул собеседник, продолжая играть с ножом.
        Видя, что мужчина успокоился, решила объяснить, что мне от него ничего не надо:
        - Вы не беспокойтесь, брак фиктивный.
        Глаза манаукца опять превратились в щелки, а с языка потекла желчь:
        - Вот как, еще и фиктивный, а через год развод?
        - Да, развод, - кивнула, не понимая, что опять не так. - Мы даже видеться не будем.
        - Да, да, мне об этом сообщили, - остановил мои объяснения манаукец, шагнув ко мне, от чего я испуганно подалась назад.
        - Да только это меня не устраивает, - прошипел мужчина.
        - Почему? - удивленно пискнула в ответ.
        Я вообще уже не понимала, что ему надо.
        - Есть причины, - резко успокоился мужчина и отошел назад, позволяя вздохнуть полной грудью. - Одна причина - у манаукцев нет разводов.
        - Как так? - чуть не задохнулась от удивления.
        - А вот так, моя женушка, - с горечью ответил мне муж. - Повязаны мы с тобой до самой смерти, но есть другой безболезненный вариант нашего расставания.
        - Какой? - спросила, а сама уже не надеялась на лучшее. Ведь понятно, что ничего для меня хорошего не светит.
        - Ты объявишь меня покровителем, станешь моей фавориткой и сможешь отказаться от меня.
        - Кем? - вскричала, возмущенно глядя на ухмыляющегося манаукца.
        - Фавориткой, - спокойно повторил мужчина.
        Глядя на эту усмешку, поняла, что я так низко не опущусь.
        - Уж лучше я буду фиктивная жена, чем любовница! У меня есть гордость! Так что забудьте! Я никогда не стану вашей любовницей!
        Манаукец перестал улыбаться. Глаза угрожающе сощурились, а мне так плохо стало, что ноги подкосились. И я бы непременно упала, да только этот демон подхватил меня, крепко прижимая к себе.
        - Забудь о том, что будешь фиктивной женой. Я не собираюсь быть посмешищем в глазах своих сородичей. Раз не хочешь быть фавориткой, то я покажу тебе все прелести роли моей жены.
        От страха перед глазами все поплыло. Он мне угрожал расплатой. У него, наверное, другая была намечена на роль жены, а тут я упрямлюсь. Но все равно, упорно сжала губы, и не буду соглашаться быть любовницей. Я тоже не хочу быть посмешищем у себя на родной станции. Такой позор я не переживу.
        - Глаза открой, - услышала приказ, понимая, что так испугалась, что глаза закрыла, только бы не видеть этот дьявольский огонь в его глазах.
        Поднимая веки, была готова ко всему, вот только не к улыбке - теплой и задорной.
        - Ну и чего ты так испугалась? - ласковый голос не мог меня обмануть.
        Мужчина был рад такой реакции на его слова. Он намеренно запугивал. Уверенно встала на ноги и оттолкнула от себя манаукца. Психи они - правду о них говорят. Все правда.
        - У тебя нож не подходит для резки мяса, - вновь взяв разделочный нож, заговорил мужчина, пальцем проведя по лезвию. - Зубчики тут, а их не должно быть.
        - Какие зубчики? - возмутилась. - Это самый острый у меня нож.
        Поманив рукой, мужчина наклонил лезвие.
        - Вот посмотри на свет, видишь? Он затупился, и появились зубчики.
        Присмотревшись повнимательнее, заметила то, о чем говорил мужчина. И вправду, зазубрины появились, но настолько мелкие, что надо очень сильно присматриваться.
        Манаукец потянулся к другому ножу, который висел на стене.
        - А вот у этого зубчиков нет. Он гладкий и будет лучше скользить.
        - Спасибо, - потупилась я, забирая предложенный нож. Его я никогда не брала, так как он был тяжеловат.
        Попробовала порезать и вновь вздрогнула, когда манаукец накрыл своей ладонью мою.
        - Давай помогу.
        Стоять и чувствовать его за спиной, было очень страшно, особенно после его угроз. Высвободилась на удивление легко.
        - Сам режь, - отступила назад, глядя, как мужчина приступил к работе. Нож летал в его руках. Они были созданы друг для друга. Я поняла, о чем говорил манаукец, когда вошел на кухню. Он был устрашающе прекрасен. Ангел смерти, не иначе. Так ловко управлялся с мясом. Я столько раз видела, как это делают шеф-повара, но они уступали в скорости, и лицо у них не было столько вдохновленное, упивающееся действием.
        - А как тебя зовут? - решилась спросить у него.
        Мужчина замер, резко обернулся на меня и выдал самую обаятельную улыбку, которую я когда-либо видела. Мне никто и никогда так не улыбался.
        - Кошир, для тебя Кош, только с придыханием, - прозвучал ответ.
        - Что? - в негодовании вскинулась, когда дошел смысл его слов. - Что за грязные намеки?
        - Какие намеки? - тихо посмеиваясь, возразил манаукец, медленно приближаясь. - Все прозрачно, как вода. Ты же моя жена.
        Он приближался так неумолимо, что я отступила, не в силах оторвать от него взгляд. Больно ударившись головой о шкаф, поняла, что бежать мне больше некуда. Даже приготовилась кричать о помощи, но манаукец меня опередил:
        - Поцелуй меня.
        Это прозвучало как приказ. Самый настоящий приказ. Я не поверила своим ушам. Вот так вот сразу и целуй. Но мужчина не двигался с места, нависая надо мной. Решила уточнить, может, он что другое имел в виду:
        - Что ты сказал?
        - Поцелуй меня, - повторил Кошир, склоняясь еще ниже. Наши губы практически соприкасались.
        Сердце внутри совсем обезумело. В голове столько всего было, что не знала, что выбрать, чтобы понять, чего он хочет по-настоящему. Еще больше унизить? Добить?
        - Зачем? - уточнила.
        Я честно терялась в догадках. Его поведение смущало. Вообще, странный он какой-то. То угрожает, запугивает, то требует поцелуя. Вроде объяснила, что брак фиктивный. А он все не отстает. Неужели будет настаивать на обратном? Ведь предупредил, что не согласен на фикцию. И словно услышав мои мысли, манаукец развеял все сомнения в своих серьезных намерениях:
        - Ты же моя жена. Я тебе помог по работе, и в качестве вознаграждения я требую такую малость, всего лишь один поцелуй. Ну же, поцелуй меня.
        Поцелуй, всего лишь поцелуй, на который он имел право, как муж. Но я не могла себе представить, как целуюсь с ним в губы. Хотя он конкретно не упомянул, куда целовать.
        Потянулась к нему, желая поцеловать в щеку, но Кошир покачал головой, отстраняясь.
        - Разве так жена мужа целует? - назидательно спросил Кошир, и я поняла, что попала.
        Не поцелую, не отступит, а поцелую, дам ему право считать, что он управляет мной.
        - У нас брак фиктивный, - возмутившись, напомнила ему, а сама покраснела от его намеков.
        - Не для меня. Я с тобой связан до конца моих дней. Так что и думать забудь избавиться от меня. Если только ты объявишь меня покровителем. Вот тогда сможешь уйти, и я даже не остановлю. А пока целуй, - опять насмешка в голосе и лукавый взгляд.
        Опять я должна выбрать и чтобы не выбрала, все обернется плохо для меня.
        - Я не могу так, - честно призналась и опустила голову, теребя ткань халата.
        - Как так? - теперь меня не понимал он.
        - Без чувств? - прошептала, стесняясь своих принципов.
        Кошир склонился еще ниже, его дыхание я чувствовала у виска. Жар тела придавал ситуации интимности. Я понимала, что он муж, но я же совершенно его не знаю. Пусть он и говорит, что он собирается быть настоящим мужем, но я не готова к такому.
        - Разве без чувств? - услышала ласковый голос. Как же легко он управлял им, то рычит и шипит, то нежен и чарующ.
        - Твои щечки горят, - дернулась, когда почувствовала осторожное касание пальцев на своей щеке.
        - Глазки тоже блестят, - продолжал соблазнять манаукец. - Ты что-то чувствуешь по отношению ко мне. Так что не упрямься, целуй.
        - Нет, - мотнула головой, не желая сдаваться.
        И пожалела об этом, забившись в его руках. Мужчина прижался ко мне еще теснее, обнимая за талию и жарко прошептал:
        - Тогда я сам это сделаю. И будет все так, как я этого захочу.
        - Хорошо, хорошо, - сдалась, понимая, что опять попала на уловку.
        Но уж лучше я его сама поцелую, чем он меня. Ведь понятно, что я очень сильно пожалею, если дам ему волю. Облизнула губы, рассматривая его неестественно яркие.
        Мысленно уговаривала сделать это и успокоиться. «Это всего лишь поцелуй. Это всего лишь поцелуй», билась спасительная мысль в голове. Медленно подалась вперед к манаукцу, ожидая, что он в любой момент перехватит инициативу. Но он держал руки при себе, то есть при мне, удерживая за талию. Преодолеть какие-то три сантиметра, разделяющие нас, было невыносимо тяжело и страшно. Но взгляд манаукца подбадривал. Глубоко вздохнула и решилась. Прижалась к его губам, чуть прихватывая своими. С удивлением отметила, какие они у него горячие. Подождала два удара своего сердца, поражаясь тому, насколько приятен поцелуй и отстранилась, пряча взгляд.
        Кошир протяжно выдохнул, словно не дышал. А потом сипло приказал:
        - Еще.
        Закусив губу, я боролась с собой. На «еще» я как-то была не готова. Но, робко взглянув на манящие яркие губы манаукца, не смогла устоять.
        Уже смелее поцеловала, вздрогнув, когда Кошир стал отвечать на поцелуй. Тоже осторожно, точно пробуя на вкус. Его язык был еще горячее, чем губы, нежно ласкал. А когда он осмелился проникнуть внутрь, я резко отстранилась, упираясь руками в грудь манаукца.
        - Все, - протестующе выдохнула, понимая, что и так слишком многое позволила.
        - Нет, не все, - прошептал манаукец, но отстранился. - А жизнь налаживается.
        С этими словами он оставил меня одну, весело насвистывая. А я прижала пальцы к губам, не понимая, как решилась целоваться с незнакомым мужчиной. Да еще и наслаждаться этим поцелуем. В душе была такая суматоха, что хотелось поскорее все забыть. Принять душ, смыть налет этого дня и уснуть.
        Так и поступила. Быстро убрала мясо в холодильник, посуду в мойку. Ополоснула руки и покинула кухню, где состоялся разговор с мужем. Господи, с мужем! Он ведь не шутил по поводу того, что собирался стать самым настоящим мужем? Как же привыкнуть к мысли, что я теперь замужняя дама? И как избегать с ним интимности, ведь иначе нас могут не развести через год? Столько всего надо обдумать, а сил не было. Войдя к себе в каюту, сбросила одежду на стул и прошла в душевую кабину.
        Решила, что все обдумаю завтра, а сейчас и так перенервничала. Надо выпить снотворное и уснуть. Сбежать от проблем в мир снов.

* * *
        Кошир.
        Насвистывая, Кошир отпер дверь в свою каюту. Бросил взгляд в коридор, прежде чем вошел внутрь.
        Осмотрел каюту, достал из кармана коммуникатор и позвонил матери, сбрасывая вызов. Разделся, принял душ и лег спать.
        Предложение землян очень было заманчиво. Заманивало Кошира в ловушку, из которой ему не выбраться. И будет он плясать под их дудку, выполняя все, что ему прикажут. Очень заманчиво, очень!
        Мама будет рада получить такую новость, что у нее под носом готовится крупномасштабная акция протеста. И если угнетенная мужская часть населения планеты наберет девяносто процентов голосов против правления шияматы, он, как наследник, займет ее место. Мечта! Правда, не Кошира!
        Ему нужно-то было только дать свободу выбора мужчинам. Право быть мужчинами, а не бесправными животными. Племенными жеребцами. А внешняя политика у шияматы была настолько продумана, что просто не к чему придраться. Сын восхищался идеями матери и учился. Место шияматы он сам займет, когда мать устанет. Сестру точно никак нельзя допускать к власти. И Кошир все сделает сам, без участия землян, но пока это им знать не нужно. Ведь он никогда сам бы не справился с такой, безусловно, сложной задачей, как организация бунта.
        Ведь без подсказки землян Кошир даже помыслить не мог, что именно в его руках находится управление войсками и всеми силовыми структурами планеты. Усмехнувшись, янарат потешался над их наивностью.
        Протяжно вздохнув, Кошир закинул руки за голову. Как же все прозаично. Землянам нужна только манна. Предупреждения Махтана им было мало, продолжают лезть к ним, придумывая все более изощренные уловки.
        Ну, ничего, шиямата Шиянара не так проста, как кажется, а если в ее руках оказывалась очень ценная информация…
        А вот женушка порадовала своей кротостью и наивностью. Ей легко управлять, хотя бы вспомнить, как она поддалась его приказам и поцеловала его. Облизав губы, Кошир вновь усмехнулся и счастливо улыбнулся.
        Слишком открытая и добрая. Не выживет такая без мужской опеки, без покровительства. Съедят ее.
        Но она должна сыграть свою роль. Это будет приятное приручение и приключение тоже. Очень интригующее приручение. А странные слова, случайно сорвавшиеся с губ, «не женщина», подливали масло в огонь любопытства. Обычно девушки так огрызаются. Невинные девушки, и, судя по поцелуям, она таковой и является. Неопытной, но очень старательной.
        - Жизнь налаживается, - прошептал манаукец, закрывая глаза. - Определенно налаживается.
        План соблазнения был стандартный. Кошир с завтрашнего утра вплотную займется убеждением женушки, что быть фавориткой не такая уж плохая идея.
        ГЛАВА 3
        Тамара.
        Утро началось суматошно. Как обычно, привела себя в порядок, убрала волосы в тугой пучок, подкрасила губы и спустилась на кухню. Там меня уже поджидал робот с отчетом. И я так увлеклась работой, что испуганно взвизгнула, когда боковым зрением заметила что-то белое в проеме. Манаукец стоял, облокотившись о косяк, внимательно следил за мной. А я так надеялась, что он забыл обо мне. Так нет же.
        - Доброе утро, - поздоровалась. - Это кухня, тут посторонним нельзя находиться.
        Выставить за дверь настырного блондина хотелось очень сильно, еще и дверь чем-нибудь прижать, чтобы не смел открывать.
        - Тут моя жена, так что я не посторонний и даже не запасной. Доброе утро. Ты когда закончишь? У меня для тебя сюрприз.
        - Мне еще обед и ужин готовить, - отозвалась я, придумывая отговорку на ходу.
        Я, конечно, уже вроде все приготовила, но идти с ним никуда не хотела.
        - А нельзя на этого оставить, - кивнул головой в сторону робота, который шинковал овощи.
        Поморщилась, тяжело вздыхая.
        - Можно, - сдалась, понимая, что он не отстанет.
        Отложила нож, помыла руки. Развернулась к манаукцу, который все также стоял в проеме, сложив руки на груди.
        - Моя жена - повар, как интересно складывается моя жизнь.
        - Я горжусь тем, что я повар, - возмутилась я, слыша насмешку в голосе манаукца.
        - Теперь я тоже горжусь этим, - примирительно отозвался Кошир и протянул руку, предлагая ее взять. - Не сердись, я ведь и подумать не мог, что моя жена будет поваром и готовить для вояк.
        Руку так и не дала, прошла вперед, поражаясь наглости манаукца. Но муж обогнал меня, показывая дорогу. А привел меня в чужую каюту. Я остановилась у входа, не решаясь войти.
        - Ну чего встала? Заходи, - позвал Кошир, протягивая ладонь.
        Глядя на него, с трудом сдерживала порыв сбежать. Это было так пугающе, словно демон звал меня войти в свои владения. Туда, откуда мне не будет возврата.
        - Не бойся, тебе понравится, - соблазнял Кошир.
        В этом я была не уверена. Но почему-то решилась подать ему руку. Кошир резко дернул меня, и дверь захлопнулась.
        - Ты такая трусишка. Как же сложно тебя уговорить, - посетовал альбинос и, не расцепляя рук, направился к открытой двери. За ней, судя по планировке, должна быть ванная комната. Свет не был включен. Но темный проем высвечивался отблесками свечей. Когда мы зашли внутрь, я застыла, удивленно рассматривая ванну, обставленную по бортику маленькими свечками. В голове билась только одна мысль, которую я озвучила:
        - А ты где свечки нашел?
        Это же стратегический запас! Так просто его нельзя достать.
        - Завхоз дала. Очень интересная дама. Пара улыбок и готова все что угодно отдать.
        - Да неужели, - недовольно пробурчала себе под нос.
        Сердце кольнула иголка ревности. Все же, как бы я не упиралась, но Кошира мысленно называла своим мужем. А он так легко рассказывал мне, что ему любая готова дать все что угодно.
        - Да, ты не поверишь. Все что угодно, лишь бы ушел поскорее. Не знал, что земляне так боятся манаукцев.
        Облегчение пришло с беззвучным истеричным смехом. Я сразу представила себе, как Эльфира Фридриховна визжит от страха. Она и крыс боится и пауков. Конечно, как же я сама не догадалась, что она испугалась Кошира, с его внешностью и манерой появляться бесшумно.
        - Ну чего опять встала. Раздевайся, - приказал мужчина.
        С трудом понимала, что ему надо от меня. Ведь он же не собирался со мной принимать ванну.
        - Что? - испуганно дернулась от мужчины, который уже и руки ко мне свои протянул.
        - Как что? Ванну я для кого приготовил? Сейчас расслабишься, отдохнешь.
        - Нет, у меня работы полно! - возмутилась я, понимая, что бежать надо скорее от этого странного мужчины.
        Но крепкие объятия сильных рук объяснили мне, как же я медленно бегаю и думаю. Могла же догадаться, зачем он меня в каюту свою завел!
        - Тихо, тихо, - успокаивающе произнес Кошир, крепко удерживая меня. - Это просто ванна. Вот не знал, что ты не любишь мыться. Наверное, раз в неделю моешься, это же не гигиенично.
        - Да что ты такое говоришь! - выдохнула, устав вырываться. - Я каждый день душ принимаю.
        - Ну вот, а сегодня примешь ванну, - не унимался манаукец, обдавая висок жарким дыханием.
        По спине потек холодный пот. Я не хотела с ним ничего такого порочного.
        - Зачем? Зачем ты так? Я же просто фиктивная жена. Понимаешь? Через год расстанемся! - взмолилась я, удивляясь тому, сколько в нем силы.
        Все попытки вырваться и сбежать он пресекал на корню, только крепче прижимал к своей груди.
        - Как зачем? - удивился этот настырный. - Говорю же, сюрприз.
        Вот так сюрприз, чуткий такой, что сердце от страха заходится. Но я не сдавалась, решив уговорить одуматься:
        - Меня капитан потеряет.
        - В смысле? - сладкие нотки тотчас пропали из его голоса.
        - Ну, еще рабочее время, а он любит за пирожками сам приходить на кухню, - сама понимала, как глупо звучали мои жалкие доводы. Я бы сама себе не поверила.
        - Там робот есть. Вот он и напечет, и даст. А ты сейчас проводишь время со своим мужем.
        - Отпусти, - вскричала. - Отпусти, я боюсь.
        - Тамара, - протяжный грустный вздох вырвался у Кошира, вводя меня в смятение. - Давай учиться доверять друг другу. Это просто ванна. Я просто хотел сделать тебе приятно. Сейчас примем ванну, ты успокоишься. Я понимаю, что тебя обманул мужчина, и теперь ты никому не доверяешь. Но я хочу научить тебя мне доверять. Обещаю, что не буду приставать. Не буду настаивать на исполнении супружеского долга.
        - Что? Долга? - паника накрыла с головой.
        А ведь даже если настоит на исполнении, я даже не смогу подать на него заявление! Он же юридически мой муж! Осознание этой мысли убило меня наповал. Почему я настолько наивная!
        - Ну и чего опять испугалась? Тамара? Я же сказал, что просто ванну примем. Я понимаю, что для всего остального ты пока не готова, - шепот мужчины успокаивал.
        - Я не хочу принимать с тобой ванну, - замотала головой, отгоняя от себя приходящие в голову глупые развратные картинки голого мужчины в ванной, полной воды. - Отпусти.
        - Объяви меня покровителем, стань фавориткой, и я отпущу, - голосом искусителя шептал Кошир, от чего тело стало наполняться истомой.
        - Зачем ты так издеваешься надо мной? - всхлипнула, чувствуя, как горячие слезы сорвались с ресниц.
        - Сдайся, - прошелестел шепот, и обжигающий поцелуй коснулся шеи.
        Вздрогнув, замерла, сердце билось так громко, что я глохла от его гулких ударов.
        Сдаться, опять? Куда еще больше сдаваться? И так уже связана по рукам и ногам. Куда уж больше? Куда?
        - Нет, - выдохнула, крепко зажмурившись.
        - Ты мне все больше нравишься, милая женушка, - похвала из его уст текла, как сладкая патока.
        Он меня отпустил. Я перевела дыхание, одергивая халат, и тут же взвизгнула. Он меня поднял на руки. Легко! Не особо напрягаясь. Это было так удивительно. Руки не тряслись, спина не прогибалась у него. Неужели он настолько силен?
        Усмешка на губах манаукца вернула меня в реальность. А также вода, в которую меня осторожно опустили.
        - Кошир, ты одежду испортишь! - недовольно бросила ему, не зная, что еще сказать.
        Вода была теплой и ароматизированной.
        - Это твое было желание купаться в одежде, а не мое. Так что не надо меня ругать, - посмеивался надо мной муж, да, именно муж, при этом внимательно следил за мной.
        Замысел манаукца был предельно прост. Ну куда я сбегу в мокром халате, под которым только белый комплект белья?
        Сижу, рассматривая намокшую ткань и отражение манаукца в глади воды.
        Сюрприз удался - обольстительная обстановка, ничего не скажешь. Темная комната, ванна, свечи - романтика. Надеюсь, не думает, что меня так просто покорить?
        Кошир взял мою ногу и снял с нее обувь.
        - Вот к чему приводит твое упрямство, - отчитал меня блондин, демонстрируя полностью промокнувшую туфлю, которая небрежно полетела на пол. То же произошло со второй.
        - Кошир, я не расположена принимать сейчас ванну. Отпусти, а?
        - Будь моей фавориткой, и только тогда я смогу тебя отпустить. Ты меня ведь не слышишь, Тамара. Не в моей власти тебя отпустить. Это можешь сделать только ты. Стань фавориткой и свободна уйти.
        - Не дождешься! - недовольство опять стало подниматься. - Через год я буду свободной…
        - Тамара, Тамара, повторяю еще раз. Ты не будешь свободна по нашим законам через год. У нас нет разводов! Я твой муж навсегда. Так что не упрямься. Сдайся и признай меня покровителем.
        - Нет, - твердо выдала.
        - Нет, так нет. Как жена ты меня вполне устраиваешь. Я покорен гладкостью твоей кожи. Словно самый дорогой атлас.
        Рука мужчины плавно поднималась по голени вверх, подбираясь к коленке. А вслед за ладонью воспламенялась кровь, бежала волна будоражащей дрожи. Я забеспокоилась, пытаясь отодвинуться подальше от мужчины.
        - Тихо, тихо, - успокоил он меня. - Не надо мечтать о неприличном.
        Возмущенно воззрилась на него, поражаясь наглости. Он меня тут лапает, а неприличная, оказывается, я!
        - Знаешь что! - начала заводиться.
        - Я-то знаю, а ты знаешь, как это происходит между мужчиной и женщиной? Ведь в фильмах не всегда четко показывают. А я не хочу тебя пугать.
        - Я не собираюсь с тобой спать! - выкрикнула ему в лицо и вознамерилась встать.
        Но мужчина обхватил руками за бедра и посадил себе на ноги.
        - Тамара, я же говорю. Не хочешь выполнять супружеский долг, стань фавориткой.
        - Хватит меня унижать! - разрыдалась, царапая его руки, пытаясь отцепить от себя.
        - Даже не думал! - возмутился он, резко разворачивая лицом к себе. - Или тебя унижает то, что ты моя жена?
        Удивленно замерла, видя, что он злится. Тяжелый взгляд давил, заставляя признаться во всех тяжких.
        - Нет, - выдохнула и медленно стала отодвигаться от него.
        - Докажи, - опять приказал манаукец.
        - Как?
        Вообще его не понимаю. Он пугает меня своей демонической внешностью, вот такими вспышками недовольства, напористостью и лаской. В нем всего слишком много. И какая-то детская наивность, что все будет так, как он сказал, а все обязаны подчиниться.
        Избалованный мальчишка, не иначе!
        - Поцелуй, - тут же расцвел в ребяческой улыбке манаукец.
        - Опять двадцать пять! - от наглости я просто взбесилась и шлепнула его по плечу. От удивления он замер, изумление так и читалось в его глазах, а я опять испуганно затихла. Как я на такое решилась? Ударила манаукца, который может в любой момент вспылить.
        А мужчина вдруг рассмеялся, весело и задорно.
        - Тамара, ну кто ж так бьет? Ласково погладила рукой, я даже замечтался, - лукаво произнес Кошир и поцеловал мою руку, которой я его ударила.
        Вырвать ее из его лапы не могла, так крепко он ее держал.
        - Ты мазохист? - уточнила, не понимая причину его веселья. - Я не гладила тебя, а стукнула.
        - Тома, ты даже не представляешь, что такое стукнуть. А это именно погладила. Я рад, что ты уже не боишься ко мне прикасаться. Может, все же поцелуешь? Тот поцелуй меня так смутил, что я даже спал плохо. Постоянно хотелось прийти к тебе в каюту и потребовать поцеловать еще раз.
        - Зачем? - устало спросила. - Ты меня не любишь. Я тебя тоже. Зачем разыгрываешь весь этот цирк? Поцелуи, ванна.
        - Тамара, ты слишком хороша для простого секса. Слишком доверчива и нежна, чтобы я кинул тебя на кровать и раздвинул ноги. И очень добрая, чтобы насиловать тебя. Поэтому и ванна, и поцелуи и романтика. Я буду нежен, обещаю.
        Слова не обижали, так как эту правду я и сама знала. Да, он все четко подметил. Доверчива. Но не хотелось бы, чтобы мне причиняли боль. Любое разочарование приносит душевную боль.
        - А может, не надо вообще этого ничего? - не оставляла попыток избежать участи настоящей жены.
        - Ты сама не представляешь, как меня соблазняешь этими словами. Я люблю, когда женщина стонет и кричит подо мной. Извивается, моля остановиться, а на пике блаженства, когда она плачет.
        - Ты садист? - в изумлении выдохнула, с ужасом понимая, в чьи руки попала.
        - От страсти, глупышка. Кричит от переполняющего восторга, извивается, желая, чтобы я вошел еще глубже, плачет от счастья, - обольстительный шепот обволакивал.
        Тело предательски заныло, разгораясь между ног.
        Не об этом ли я всю жизнь мечтала? Стонать от возбуждения, таять в крепких объятиях именно мужа. Даже слезы навернулись на глаза. Откуда он мог знать, что именно этого искала в своем мужчине.
        - Поцелуй, Тамара.
        Рассматривая мужа, боролась с собой. Но его обещание выбило почву из-под ног. Не надо больше искать, не надо каждый день уговаривать себя, что завтра, все обязательно будет завтра.
        Подалась вперед, чтобы запечатлеть на его манящих губах поцелуй. Признаться себе, что этот мужчина мне приятен. Пусть и страшен, но осторожные поглаживания по спине дарили надежду, что в его руках я буду чувствовать себя счастливой.
        Целовались мы странно. Он словно меня изучал: осторожно, ласково. Я никогда не целовалась насильно, когда мне приказывают. Никак не могла расслабиться, в любой момент готова была отстраниться. Но мягкость, с которой целовался Кошир, подкупала. Напряжение стало спадать. Широкая ладонь легла на затылок, слегка массируя. Так приятно, что урчать захотелось. Когда я решила, что, наверное, хватит, чуть отодвинулась, заглядывая в глаза мужу. Зрачки расширены, улыбается самодовольно.
        - Не страшно?
        Мотнула головой, честно сознаваясь, что нет.
        - Приятно?
        Кивнула и отвела взгляд.
        - Мне тоже. Продолжим?
        Опять мотнула, сипло добавила:
        - Работать надо.
        - Уверена? - переспросил меня Кошир, а я готова была лицо от стыда спрятать в ладошки.
        - Да. Ужин надо приготовить для капитана.
        - Ты его личный повар, что ли? - холодно осведомился манаукец, растеряв все свое благодушие.
        - Да, вообще-то. Он для себя искал повара. Я, между прочим, очень видных шеф-поваров обошла на собеседовании. Только мои блюда ему понравились больше остальных, - горделиво рассказала мужу, чтобы не думал обо мне, что я никчемная женщина. Я самодостаточная личность, добившаяся успехов на своем поприще.
        - Понятно, - вздохнул Кошир, помогая встать на ноги.
        Сам следом легко поднялся из воды.
        - Ну, пошли, поработаем. Хоть посмотрю, что так покорило капитана, может, самому пригодится, - нервозность в движениях и натянутая улыбка не давали усомниться в том, что муж обиделся.
        - Мне понравился сюрприз, честно, - попыталась сгладить неловкость, возникшую между нами. - Просто в рабочее время не очень удобно.
        Кошир недоверчиво усмехнулся и стал стягивать с себя мокрую рубашку, открывая моему взору красивую спину. Там бугорки такие красивые и перекатываются. Щеки сразу вспыхнули, а я быстро отвернулась. Как-то подзабыла, как мужчина без одежды выглядит в реальности, а не на картинках и в фильмах. Прислушивалась, как он расстегивает брюки, а они громко брякнули об пол.
        - Ты еще и скромница у меня, - усмехнулся мужчина и удалился из ванной. Я перевела дух и развернулась, рассматривая мокрые следы на полу. Одежду за собой бросил в корзину с грязным бельем - хозяйственный. Кабина-сушилка была близко. Выбравшись из ванны, вошла в нее и включила. Вернулась за обувью. Босиком идти было не резон.
        Придерживая подол одной рукой, второй держала закрученные в пучок волосы. Чувство неприятное, но высушиться надо. Не могла же мокрая идти на работу. В дверях появился уже одетый Кошир, держа в руках, кажется, футболку. Недовольно покачал головой, но уходить не стал. Облокотился плечом о косяк и опять стоит, смотрит.
        Подсохнув, вышла из кабины, Кошир, усмехнувшись, оценивающе осмотрел с головы до ног.
        - Обязательно так будешь выглядеть каждое утро, выходя из нашей постели: растрепанная, раскрасневшаяся и с улыбкой на губах.
        - Хватит смущать, - недовольно бросила ему, а самой так приятно стало на душе.
        Вот что мне для счастья надо: пара ласковых слов, теплое отношение. И опять готова доверять и верить.
        Кошир протянул одежду и, взяв ее, поняла, что не ошиблась - футболка.
        - Отвернись, - попросила мужчину, видя, что он не собирается уходить.
        - Тамара, - ухватился пальцами за мой подбородок, внимательно взглянул мне в глаза, словно в саму душу, - я все равно скоро все увижу. Теперь это все мое! Так что не стесняйся.
        Его пальцы отцепились от меня, чтобы ловко начать расстегивать пуговицы на халате.
        - Я сама, - застонала, чувствуя, что опять теряю контроль над ситуацией.
        - Мне будет приятнее, если я сам тебя раздену. Заодно ты попривыкнешь к моим рукам, - ровным спокойным голосом ответил мужчина, который явно забавлялся за мой счет.
        - Я тебя сейчас стукну, - предупредила, пытаясь отмахнуться от его рук.
        - Тамара, никогда не предупреждай. Врага надо застать врасплох.
        - Ты мне враг? - ехидно переспросила.
        Хотелось бы знать, если это так, и он против меня, что плохого удумал.
        - Нет, я твой муж. Поэтому ты права, предупреждай, - рассмеялся Кошир, закончив воевать с пуговицами, и, резко развернув меня к себе спиной, стал снимать с плеч халат.
        - Кошир, я сама могу, - попыталась остановить его, сдерживая полы белой ткани, прикрывала грудь.
        - Конечно, не сомневаюсь, - опять веселый голос и горячий поцелуй в шею.
        Это было столь неожиданно, что опять чуть не подпрыгнула.
        - Кош! - возмущенно взвизгнула.
        - Мягче, Тамара! Мягче и с придыханием, - подшучивал манаукец. - Переодевайся скорее.
        Легкий шлепок по пятой точке был пределом моего терпения. Развернулась, намереваясь влепить пощечину, но Кошир уже вышел из ванной комнаты, громко смеясь.
        - Паразит! - выдохнула, пылая праведным гневом.

* * *
        Добравшись до кухни, переоделась в сухую форму и туфли. Белье снять не решилась, понадеявшись, что оно на мне скоро высохнет. Кошир пока хозяйничал на кухне, суя в каждый шкаф свой любопытный нос. Ему было интересно абсолютно все.
        Но мне было некогда отвечать на все его вопросы. Оказывается капитан, как я и предполагала, меня потерял. Он заказал на ужин раков, которые ожидали меня в большой кастрюле.
        Были в моей работе неприятные моменты. Вот не понимала я никогда, как можно кого-то живого и в кипящую воду. Но работа есть работа. Заказ сделан, и хочешь, не хочешь, а надо приготовить. Набрала воду в чистую кастрюлю и поставила на огонь, а сама занялась мужем. Решила приготовить для него домашнее рагу в горшочках по семейному рецепту.
        Попросила порезать мясо, заняла его хоть чем-нибудь. А то постоянно дергал своими вопросами.
        С мясом он управился быстрее меня. Я картошку чистила медленнее. Подсунула Коширу шинковать морковь и лук. Пусть поревет, чтобы жизнь не такая радостная была для него. Когда все приготовления закончили, слоями заложила в горшочки и убрала в разогретую печь.
        Не успела передохнуть, как Кошир заглянул в кастрюлю с членистоногими.
        - Кто это? - полюбопытствовал муж.
        - Это раки, - отмахнулась от него, а сама собиралась с мыслями. Воду посолила, осталось лишь решиться.
        - Какие смешные, - заметил Кошир, нагибаясь над кастрюлей и заинтересованно рассматривая. - И зачем они тебе?
        - Капитан хочет, чтобы я их сварила, - печальный вздох вырвался из груди. - А я не могу.
        - Почему, - тут же заинтересовался блондин, уже меня рассматривая с любопытством.
        Передернула плечами от неприятного ощущения, словно я под микроскопом оказалась. Но решила поделиться с ним своими страхами.
        - Понимаешь, их живыми надо в кипящую воду кидать. Сердце кровью обливается, как подумаю.
        - Живыми? - переспросил Кошир, странно улыбнувшись. Опять обратил свой пристальный взгляд на членистоногих в кастрюле, предложил: - Давай помогу. Куда кидать?
        Удивленно взглянула на него.
        - Тебе их не жалко? - возмутилась, когда блондин достал одного за заднюю лапку, поднося к глазам.
        - А они вкусные? - вернул мне вопрос Кошир, кивая на рака головой.
        - Да, - честно призналась.
        Хотя с ними мороки больше, чем вкуса. Поэтому я их не жаловала.
        - Нет, конечно, не жалко. Капитана жалко будет, - отвлекшись, я упустила суть разговора.
        - Почему? - не поняла, при чем тут Джексон.
        - Ну, если они такие вкусные, то ему ничего не достанется, - с этими словами он бросил несчастного рака в кипящую воду.
        - Постой! - не успела остановить его.
        Жалобно смотрела, как алеет броня рака. Бедненький, он еще пытался спастись, дергая ножками.
        - Ой, смотри, как смешно краснеет. А так должно быть? - весело поинтересовался этот живодер.
        - Чурбан бесчувственный, как ты мог? - в негодовании вскричала на Кошира.
        Я бы придумала что-нибудь не настолько ужасное. Я бы, может, заморозила их в морозильнике предварительно. Им не было бы так больно!
        Манаукец обхватил меня за плечи, разворачивая зареванное лицо к себе.
        - Я что-то сделал не так? - обеспокоенно спросил.
        В ответ взвыла, давая волю слезам:
        - Ты его убил!
        - Какая разница кто убил? Ты или я?
        - Им же больно, - всхлипнула, уткнувшись в грудь мужу.
        - Детка, ну не стоит так убиваться самой. Подумаешь, букашка какая-то умерла. Хочешь, я их даже есть не буду.
        - Хочу, - буркнула, отстраняясь.
        - Давай-ка, чаю попьем. Садись, у тебя тут где-то видел отличный чай.
        Сноровисто отыскал в бесконечных шкафах упаковку с заваркой. Нашел и чайничек. Я с улыбкой следила за его действиями, поражаясь отточенности и скупости. Никаких лишних движений. Когда залил чайник, нашел пару чашек.
        - В третьем шкафчике печенье есть, - подсказала ему, умиляясь проявленной заботе.
        Разлил нам чай, придвинул мою чашку. Пока накладывала сахар, размешивала и попробовала на вкус, краем глаза заметила, как этот прохвост пересыпал остальных раков в кастрюлю с подсоленной водой. Выплюнула чай и возмущенно крикнула:
        - Кошир!
        А он в ответ только подмигнул и строго сказал:
        - Не отвлекайся, пей чай. А я посмотрю, как они смешно краснеют. У тебя тут столько интересного!
        С тяжелым сердцем посмотрела на часы, засекая время. Чай с трудом сглатывался из-за вставшего кома в горле. Не понимала я мужчин. Что интересного в том, как умирают раки?
        - Ты садист! - припечатала его, чтобы хоть немного совесть проснулась.
        - Не без этого! - прилетел веселый ответ.
        Пораженно взглянула на мужа, склонившегося над кастрюлей, пытаясь понять, кто он на самом деле. Неужели садист! Но он же обещал быть нежным.
        Станция «Астрея».
        В кабинете стояла напряженная тишина. Докторишка и Викрам выжидательно смотрели на меня, а я таращилась на результаты анализов и готова была взорваться.
        - Этого не может быть, - прошептала, испуганно взглянув на молодого доктора. - Этого не может быть!
        - Ну почему же не может, - возразил ши Трона.
        - Блокиратор, - потрясенно шептала, голос осип от переживания. - У меня блокиратор.
        Небрежно бросила результаты на стол доктору, а сама готова была волосы на голове рвать. Хотелось что-нибудь разбить, но, осмотрев медицинский кабинет, ничего бьющегося не нашла. Стерильно белые стены давили на меня, словно я попала в ловушку. Да и поведение мужчин наталкивает на мысль, что в моем душевном здоровье они сомневаются.
        - Я прекрасно вас понимаю, но и вы поймите, что абсолютно любой блокиратор не дает стопроцентной гарантии. Понимаете, шия Махтан?
        - Нет, не понимаю! - взвилась, подозрительно взглянула на счастливую улыбку Викрама.
        - Шия Махтан, успокойтесь, - циничный голос, и безучастный взгляд врача удручал еще больше. - Ну, со всеми бывает. Девяносто девять процентов - это же не сто. Ну не расстраивайтесь вы так. Я уверен, что из вас выйдет самая счастливая мамочка.
        - Мамочка? Что за слово такое противное!? - вскричала, вскакивая со стула. - Вик, поклянись, что ты тут ни при чем! Что ты к этому не причастен!
        - Линда, - одернул меня Вик, хватая за руку и усаживая себе на колени. - Да что за бред тебе лезет в голову. Это мой ребенок! Как это я тут ни при чем?
        - Я имею в виду, что вы не разыгрываете меня, и этот доктор самый настоящий доктор, а не твой переодетый агент.
        Меня била мелкая дрожь. У меня была самая настоящая паника. Ребенок! У меня будет ребенок! Какой ужас!
        - Линда, давай наймем земного врача? - спокойным голосом предложил Вик.
        - Давай, - согласилась с ним. Встала и потянула его к выходу. - Пошли.
        Но так просто эту глыбу с места было не сдвинуть. Любимый стоял и выжидательно так на меня смотрел. Неприятно даже стало под таким укоризненным взглядом.
        - Только ответь мне, любимая, ты не рада, что у нас будет ребенок? - голосом, еле сдерживающим гнев, прошипел Вик.
        И тут плотину у меня снесло. Он еще и предъявляет мне претензии!
        - А должна радоваться? - стала наступать на него, тыча пальцем в грудь. - Чему я должна радоваться? Что стану толстой уродиной, от которой тебя будет воротить? А какая-нибудь вертихвостка тебя уведет, а потом я останусь одна с твоим ребенком на руках. А у него будут твои глаза. А ты там где-то счастливо и беззаботно будешь жить с другой? Чему я должна радоваться?
        - Линда, успокойся. Я люблю тебя. И буду любить тол… Любую, - вовремя исправился любимый под моим взглядом. - И, если честно, то меня оскорбляет твоя реакция на такое радостное известие.
        Сильные руки обняли, притягивая к широкой груди. Я понимаю, что делаю ему больно, но как же страшно. Я не хочу повторить судьбу матери. Воспитывать детей одной - это очень тяжело. Особенно если твой ребенок смешанной крови.
        - Я боюсь рожать, - призналась Викраму. - Это страшно, Вик. Это ужасно больно, я читала. Говорят, боли адские. Мне страшно, что вдруг ты разлюбишь. Столько историй, что после появления ребенка мужчина остывает к жене. Я боюсь тебя потерять!
        - Линда, не проверим - не узнаем, - спокойным голосом ответил любимый. - Тут никто не застрахован. Но я хочу от тебя детей. Наших с тобой детей. Да я тебя на руках готов носить от счастья. А ты сомневаешься во мне. Линда, перестань. Это больно.
        - Обещай, что не разлюбишь! - потребовала от него. - Клянись, что не найдешь вместо меня… О, не-е-ет… А как же…. Мы же теперь не сможем…
        - Чего не сможем? - какой у меня недогадливый покровитель!
        - Любить друг друга по ночам! - гневно прошептала, выразительно взглянув на Викрама. - Обложили со всех сторон! Вик, даже думать не смей ходить налево! Я что-нибудь придумаю. Почитаю, найду… Я же умру, если не смогу прикасаться к тебе…
        - Линда, у тебя в голове такой бардак постоянный творится. «Виртом» займемся, говорят, стоящая вещь, - тихо посмеивался, крепко обнимая.
        - Что такое «вирт»? - внимательно посмотрела в веселящееся лицо любимого.
        - Ну, его придумали для снятия напряжения, - пустился в разъяснения Вик, подталкивая меня к выходу. - Надеваешь очки, подключаешься к сети, ищешь партнера и воплощаешь все свои похотливые мечты. Пойдем, купим и дома опробуем.
        - Нейтрализатор выпить не забудьте, - понеслось нам вслед.
        И я поняла, что Вик опять сумел увлечь меня другим, чтобы перестала переживать.
        - Вик, прости, - покаялась перед ним, - я такая трусиха.
        - Все боятся беременности, - легкий поцелуй в висок подсказал, что я прощена. - Знаешь, какие мама истерики закатывала? Когда Дармир родился, я готов был его утопить от ненависти. Все нервы вытрепала. Надеюсь, ты будешь не такая истеричка.
        - Я не истеричка! - вскинулась я, ткнув его локтем в живот.
        Любимый рассмеялся, уклоняясь от удара.
        - Линда, я только что это же и сказал.

* * *
        Жаркие стоны любимой распаляли сильнее, чем картинки в виртуальной реальности. Вик понял провальность своей идеи, стоило ему увидеть Линду в одежде женщины-кошки и с меховыми ушками. Они находились в темной комнате с бордовыми стенами. Большая кровать была украшена балдахином. Красные простыни и золотые подушки, мерцание свечей - полное погружение в интимную обстановку.
        Линда мурчала, как настоящая кошка. Сначала толкнула его на кровать, забираясь на него. Прелюдия в исполнении шершавого языка, который чувственно прошелся пару раз по коже, была ужасна. От неприятного ощущения мужчина передернул плечами.
        Но вид грудей, обтянутых черной кожей, сглаживал картину, придавая пикантность ситуации.
        В фантазии Линды она была блондинкой, полногрудая, с осиной талией и длинным хвостом. И вот эта часть виртуального тела плотно обхватывала его ногу, ластилась, вызывая незабываемое удовольствие.
        Сама любимая стонала от резких глубоких толчков, которыми награждал ее мужчина. Но как бы ни старался, ощущения были совсем не те, что в реальности. Не хватало правдивости происходящего. Недовольство возрастало, прорываясь утробным бебвзе рычанием в груди. Линда уже два раза возвращалась с небес, с блаженством благодаря его за это, а сам мужчина все никак не мог достичь этого пика. Сорвав очки, он взглянул на Линду, которая лежала на их алтаре любви, на двуспальной кровати, лаская себя руками, выгибалась навстречу волнам накатывающего наслаждения.
        Ноги Линды призывно были раздвинуты, а грудь высоко поднималась. Стиснув зубы, Викрам медленно подошел к кровати, где постанывала изнемогающая любимая.
        - Если очень осторожно, то можно, - процитировал он слова ши Трона.
        Соблазн был слишком велик, как и риск навредить.
        - Если очень осторожно, то можно, - повторял, как мантру, манаукец, сдерживаясь из последних сил. Любимая была столь прекрасна в своей распутной лихорадке.
        Тяжелое дыхание, сбитая белоснежная шелковая сорочка. Блуждающие руки сдвинули подол до самой талии, открывая вид на белый атлас трусиков. Тонкие пальчики, отодвинув мешающую ткань, пробрались к черным завиткам.
        Виртуальная Линда ничто по сравнению с обольстительной реальной. И почему она решила, что ему нравятся блондинки? Нет, шоколадного цвета локоны Викрам ни на что не променяет.
        Опустившись на кровать, мужчина потянулся рукой к любимой. Его пальцы переплелись с ее тонкими, углубляя проникновение, срывая протяжный сладкий стон. Дыхание у манаукца стало еще тяжелее. Он не мог уже остановиться. Погружал пальцы в горячее лоно любимой, чувствуя сок ее желания. Закрыв глаза, Вик глубоко вздохнул, прощаясь с контролем.
        - Я осторожно, очень осторожно, - пообещал он Линде, которая уже скинула очки, отдаваясь настоящим ласкам мужчины.
        - Вик, - позвала она, разрешая ему все что угодно. Растянувшись на кровати, мужчина подтолкнул Линду, прося лечь на бок.
        Плавным движением руки стянул трусики. Погладил соблазнительный изгиб бедра любимой, подгибая ее ногу в колене. Нежный аромат, исходящий от Линды, вот чего ему так не хватало в «вирте». Этот ставший родным аромат. Приспустив плавки на бедра, Викрам прижался к округлым ягодицам любимой. Прикоснулся губами в поцелуе к нежной коже шеи и осторожно вошел во влажное, истекающее лоно.
        Из груди вырвался стон, больше похожий на удовлетворенный рык. Линда была, как всегда, нестерпимо соблазнительна, влажна и горяча. Такой, как он любит. Нерешительно начиная двигаться, Викрам пытался контролировать каждое проникновение, чтобы не навредить. Поощряя его судорожными стонами, Линда подстраивалась под него, упираясь руками, выгибала спину.
        Резко входить в нее Вик остерегался, но именно этого ему не хватало до разрядки. Страдальчески застонав, мужчина ускорился, чувствуя, что, наконец-то, стало получаться. Наслаждение болезненно стягивалось в одной точке, чтобы в очередном рывке выплеснуться.
        Замерев, переживая судороги, Вик крепко прижал к своей груди Линду, зарываясь носом в шоколадный шелк волос, заплетенных в тугую шишку на затылке.
        - Вик, это что-то! - пробормотала Линда. - Я тебя не променяю на этот суррогат. Выброси на помойку. Ты лучший!
        - Я тоже люблю тебя, - сипло прошептал Викрам, не желая разлучаться с любимой, внутри нее было так удивительно горячо и приятно.
        ГЛАВА 4
        Орбита планеты Шиянар, военный космический корабль землян «Капитан Ли».
        Кошир.
        Шпионить за землянами изнутри оказалось намного проще, чем он предполагал. Подыгрывая капитану, Кошир сумел войти к нему в доверие, внося правки в уже готовый и проработанный план земного правительства по организации первой волны восстания. Практики ведения революционных войн во спасение угнетенных и внедрения демократического порядка у землян было предостаточно.
        Кошир не скупился, рассказывал в красках обычные будни манаукцев, нагнетал обстановку подробностями кровопролитных поединков, в которых ему выпала честь стать победителем. Да, янарат хвастался и хвастался с особенным удовольствием, глядя, как бледнели земляне, отворачивались от него и прятали в застывших глазах страх.
        Красавица-жена радовала своей кротостью и невинностью. Это оказалось непреодолимым препятствием для Кошира. Убедить Тамару, что в роли его фаворитки ей будет лучше, он не сумел. А прочитав земные справочники, понял, что и не сумеет. Менталитет у Тамары не тот, что у манаукцев. Она негативно воспринимала само слово, не говоря уже о смысле статуса фаворитки.
        Кошир, конечно, не оставил попытки обманом или уловкой заставить ее изменить свое решение. Но мысль, что он муж Тамары, грела душу. Но ее наивность могла сыграть плохую службу Коширу. Вроде взрослая девушка, а все в добро верит.
        План по соблазнению действовал. Женушка стала сдавать позиции, привыкала к нему, и уже не смотрела на него глазами, полными тихого ужаса.
        Кошир понимал, что по меркам землян не красавец, как оказалось. Вся женская часть команды от него шарахалась, как от заразного. Особенно завхоз. Милейшая женщина и такая мнительная. Найти общий язык не получалось пока ни с кем, земляне по большей части были военными. Они всегда оставались в общении с ним настороженными, следили за каждым своим словом.
        Коширу даже было их немного жаль. Особенно медсестричку, которая была еще слишком юна.
        Янарат решил, что будет держаться ближе к жене, так как только там у него был свободный доступ к оружию. Тамара даже подумать не могла, в каком стратегически важном месте работает. А вот капитан понял.
        Он не раз приходил сам проведать манаукца и постоянно заставал его обнимающегося со своей женой. Тамара жутко смущалась и долго извинялась перед своим начальником, пытаясь высвободиться из объятий Кошира. Но альбинос не отпускал ее, демонстративно по-хозяйски прижимая к себе, и бесшабашно улыбался капитану, весело подмигивая. Джексон претензий не предъявлял, но намекал, что отвлекать Тамару во время работы не стоит. И получал неизменный ответ от янарата:
        - Не мои проблемы.
        Так проходили веселые деньки Кошира на корабле землян. Шиямата ежедневно получала отчет, что он жив и здоров. Сам мужчина собирал информацию и организовывал восстание на своей собственной планете. Жизнь янарата била ключом.
        Первой с корабля сбежала завхоз. Не выдержала неожиданных появлений Кошира. Тамара постоянно что-то забывала у нее попросить, и он, как истинный муж, бегал по ее поручениям, о которых Тамара не догадывалась. Медсестру он запугал, зажимая ее в углу. Ей и четырех раз хватило понять, что от пятого ей не отбиться, и она сбежала от греха подальше. С остальными дамами было туго. Привлекать странным поведением к себе и без того пристальное внимание капитана, Кошир не желал. Успокаивал себя манаукец лишь мыслью, что он сделал для них все, что мог. Остальное уже не в его власти.
        На третий день пребывания на корабле, когда Тамара привыкла к назойливому вниманию мужа и постоянному его присутствию, Кошир решил, что пора переходить ко второй фазе приручения.

* * *
        Тамара.
        Звук звонка с трудом пробивался сквозь марево сна. Через силу разлепила тяжелые веки и не сразу поняла, что меня разбудило. Циферблат часов показывал, что еще было время сна.
        Противный звук повторился. Кто-то упорный пытался меня вытащить из кровати. Я даже догадываюсь кто.
        Кошира с трудом отправила спать, он никак не хотел уходить. Я безумно устала от работы, поэтому в крайне грубой форме выставила его, пообещав, что если не послушается, то не приготовлю ему булочек с корицей и сахарной пудрой. Только под страхом ужасной угрозы он оставил меня одну.
        Еле-еле дошла до дверей, включила видеофон. Ну точно! Кошир улыбался в камеру и прошептал:
        - Тамара, мне срочно! Прости, что разбудил.
        - Что случилось? - прошептала в ответ, открывать без уважительной причины я не собиралась.
        Он мне за день надоел, еще ночью решил донимать.
        - Впусти меня, и я расскажу, - настаивал манаукец, напряженно шепча в микрофон.
        - Кошир, - взмолилась я, приваливаясь плечом к стене. - Я хочу спать, давай утром.
        - Утром будет поздно, - прошептал динамик голосом мужа.
        Вот настырный, и где их только делают? Протяжно вздохнула, но разблокировала дверь, которая тут же автоматически отворилась, пропуская внутрь альбиноса. Удивленно воззрилась на подушку в его руках. Ни слова не говоря, Кошир, сбросив обувь, прошел мимо и забрался на кровать, а я стояла с закрытыми глазами, так как подушка была нужна для прикрытия причинного места.
        - Ты совсем стыд потерял!? - взвизгнула, когда сообразила, что это не белое нательное белье, а его кожа.
        - Это у тебя ни стыда ни совести! - получила обиженный ответ. - К ней муж пришел, а она его голого в коридоре столько времени продержала. Я замерз!
        Демонстративно завалившись на кровать, Кошир закутался, скрывая от моих глаз свою наготу. Отчитал меня как малолетнюю девчонку.
        - Кошир, не смешно! Что за выходки? - вопиющая наглость не укладывалась в голове. - Ты что себе позволяешь?
        - Тамар, не шуми и спать ложись. У тебя завтра очень тяжелый день! - приказные нотки опять стали пробиваться в его голосе.
        Наглый, избалованный, самовлюбленный тип - вот кто мой муж! Никакого уважения к моим чувствам и желаниям. Встала у кровати, упираясь руками в бока.
        - Вот именно! - выкрикнула в ответ. - Уходи к себе! Нечего тут лежать у меня в кровати!
        - Я твой муж! А это мое законное место, рядом с женой! - очень резко ответил Кошир, обижая своими словами.
        Опять он злился и давил своими правами на меня, как законный супруг.
        - Да сколько можно повторять, что я тебе фиктивная жена, - в сердцах вскричала, готовая кинуться на него с кулаками.
        Эти его постоянные намеки, что я обязана быть ему послушной, ублажать его каждую прихоть, выводили из себя. Смотреть не могу уже в его красные глаза и на самодовольную ухмылку.
        - Столько же я раз буду повторять тебе, что не фиктивная, - обманчиво ласково вернул мне Кошир, - а самая что ни на есть настоящая. Ну, или фаворитка, как тебе удобнее.
        Как же устала от его перепадов настроения. То взрывается, угрожая, то опять ласков и игрив.
        - Достал, - выдохнула.
        Спать хотелось жутко. Схватила с кровати одеяло и подушку, направилась в ванную. Но не дошла!
        Который раз поразилась, как легко и непринужденно Кошир поднимает меня на руки, словно не чувствовал мой вес. Встретившись с его укоризненным взглядом, поняла, что очередной раз проиграла. Он упертый как баран. Легче уступить ему, чем бороться. Все равно заставит сделать как ему надо.
        - Тамар, в ванную утром сходим, а сейчас спать! - насмешливо проронил Кошир, укладывая меня на кровать.
        Оттолкнуть его от себя не получалось. Он, как демон, ловко удерживал меня ногами, укутывая одеялом.
        - Я не буду спать! - пыхтела я, пытаясь отодвинуться от него хоть немного, а то его пах обжигал мои бедра. - Ты голый!
        - Нет, именно спать и будешь, - убежденно сказал муж, крепче прижимая к себе. Его голос вновь поменял тональность, соблазняя и обещая. - Ты не готова сейчас со мной не спать и предаваться страсти. У тебя послезавтра выходной, вот тогда и будет жаркая ночь любви, а сейчас спать.
        Замерла от искушавшего соблазна, отравляющего меня раз за разом. Он неумолимо подталкивал меня к краю пропасти, обещая сбросить в пучину порочного огня, в которой не будет мне спасения.
        У него получалось услаждать мой слух жаркими речами. Ласковые руки дарили лишь тревожные ласки, смущающие, но столь желанные. В объятиях мужа я чувствовала себя в безопасности, млея от любопытства узнать, о чем постоянно говорит Кошир. В его опытности сомневаться не приходилось. То, что с ним я могу получить незабываемый яркий миг наивысшего наслаждения, тоже. Пугало лишь то, что он не испытывал ко мне трепетных чувств. Я для него жена, просто статус, просто четыре буквы, обязанность, но не женщина. Да и он, пусть и привыкла к нему, но в мечтах я представляла себе все совсем не так. Я мечтала о любви.
        Слезы опять навернулись на глаза. Тихое рыдание сдавило горло. С трудом проглотив его, развернулась лицом к мужу, которого скрывала от меня темнота.
        - Кошир, я не хочу без любви, - прошептала я ему.
        - Прости, - короткое, но такое горькое слово было приговором для меня.
        Он не отступит, он мой муж, как и говорил. Я могу мечтать сколько угодно, а он мой муж.
        Крепче прижав к себе, Кошир поцеловал в лоб, осторожно погладил по волосам. А я, продолжая тихо всхлипывать, доверчиво прижалась к обнаженной и горячей груди. Он не мешал изливать свое горе, только успокаивающе целовал волосы, перебирая пальцами локоны. Так и уснула в его объятиях, зареванная, прислушиваясь к мерному дыханию мужа.

* * *
        Кошир.
        Ночь с женой была прекрасна! Кошир мечтать не смел, что ему настолько понравится. Держа в объятиях Тамару, он исследовал каждую черточку ее лица. Россыпь веселых веснушек, тень, лежащую на ровной коже щек. Шелковистые волосы чуть заметно колыхались от его дыхания, отливая плавленым огнем.
        Сама девушка была на удивление мягкой и теплой, безумно приятно прижимать ее. На ум приходило лишь одно сравнение. Кошир словно держал пирожок, только что приготовленный самой Тамарой - мягкий, пышный, дарящий тепло и сладкий вкус ванили смешанный с корицей.
        Так бы и съел ее, но надо подождать. Ее доверчивость сбивала захватнический настрой, усмиряла его напористость.
        Будильник сработал, оглушая. Выключив его, Кошир с умилением смотрел, как Тамара смотрит на него сонными глазами. Пока она была столь беззащитна и ранима, Кошир провел рукой, зарываясь пальцами в ее волосы. Склонился над девушкой и поцеловал. Сначала нежно, чтобы не спугнуть, поделиться хорошим настроением, а потом намекнуть, что она его женщина, а он ее мужчина, тот, которому она раскроет свою страстную натуру. Он обещал проникать в нее так же страстно, как сейчас языком. И что кровь в венах девушки разгорится в ответном пламени, она будет хвататься за Кошира в слабых попытках всплыть из подхватившего ее водоворота проснувшихся чувств так, как сейчас она цеплялась за его руки, удивленно хлопая ресницами. А Кошир пьянел, воруя неповторимый вкус корицы и ванильного сахара. Нехотя разрывая поцелуй, Кошир следил за тем, какую бурю эмоций заставил всколыхнуться в девушке, и ему это нравилось.
        - Доброе утро, детка! - соблазнительно прошептал Кошир, гладя по волосам все еще пребывающую под впечатлением утихающих чувств Тамару. Ему очень нравились ее слегка волнистые локоны. Они играли отблесками света, привлекая внимание к себе, заставляя присматриваться, восхищаться красотой.
        - Доброе, - прошептала Тамара в ответ и зарделась от смущения.
        Мужчина усмехнулся, покачал головой и притянул жену к себе, неосторожно прижимаясь к ее бедру. Вздрогнув, девушка испуганно посмотрела в его глаза.
        Ну разве можно не подшучивать над такой трусишкой? Кошир не стал себя мучить и поддался соблазну подначить алеющую скромницу-женушку.
        - Прости, детка, но я мужчина, поэтому он у меня есть. И я уже давно тебя разглядываю, как ты спишь, вот тело и реагирует на твое присутствие, - витиевато объяснил, боясь, что прямого ответа на удивленный взгляд девушки, как сильно он хочет прямо сейчас сделать ее своей полноценной женой, Тамара не поймет.
        Выскользнув из его рук, девушка сбежала в ванную комнату, прикрываясь одеялом, где для надежности не иначе заперлась. Еще раз усмехнувшись, Кошир достал из наволочки припрятанную одежду. К моменту, когда Тамара появилась в комнате, все также обмотанная в одеяло, Кошир был уже готов и даже успел кровать застелить покрывалом. Он вальяжно разлегся на подушках, выжидательно поглядывая на дверь в ванную комнату. У девушки от удивления рот открылся. Она неприлично уставилась на самодовольно улыбающегося манаукца.
        - Поторопись, а то на работу опоздаешь, а восхищаться моей неотразимостью вечером будешь, - поймал ее на месте преступления мужчина.
        - Еще чего! - смутившись, воскликнула возмущенно Тамара. - Ты меня обманул!
        - Когда? - наигранно удивился Кошир, забавляясь негодованием жены.
        Он даже сел на кровати, чтобы лучше слушать обвинения в свой адрес.
        - Ты вчера сказал, что я тебя голым в коридоре держала, а у самого одежда была?
        - А вот и нет! Я стоял голым! Сама видела! - не согласился мужчина, подмигивая раздосадованной девушке. - Том, хватит обижаться. Признай, что спать со мной приятнее, чем одной. Я безумно рад и благодарен тебе за то, что пустила меня к себе.
        Махнув на него рукой и не проронив ни слова, девушка повернулась к шкафу, откуда взяла вещи и так же, демонстративно не обращая на него внимания, вернулась в ванную комнату. Проводив ее насмешливым взглядом, Кошир вновь упал на подушки, счастливо улыбаясь. Она идеально ему подходит! Несомненно.
        А уже на кухне состоялся разговор, который Кошир не мог больше откладывать.
        Подойдя к Тамаре со спины, привычно прижался, помогая ей управляться ножом, который явно был для нее тяжеловат. Тепло и аромат девушки опьянял, Кошир потерся носом о ее волосы. Жена сама не заметила, как склонила голову набок, приоткрывая нежную шелковистую кожу плеча, чем не мог не воспользоваться мужчина. Провел языком по молочному бархату плеч, лукаво улыбаясь, наслаждаясь реакцией Тамары на ласку.
        Она вздрогнула, чуть не порезавшись, но манаукец успел удержать нож.
        - Что ты делаешь? - испуганно прошептала жена, осторожно обернувшись.
        Их губы были так близко друг от друга. Кошир пристально рассматривал розовый соблазн, удерживаясь попробовать и его на вкус.
        Протяжно выдохнув, Кошир спросил у девушки, застывшей в его объятиях:
        - Я никак не могу понять, почему ты не хочешь меня. Я для тебя уродлив?
        Смутившись, Тамара отвернулась, опуская голову. Подозрение, что это так и есть, больно ранило Кошира. У себя на планете он был первым красавцем. Никто не мог устоять перед ним, а землян его красота только пугала.
        - Ну, ты бледный такой, - прошептала Тамара и замялась. Быстро бросив взгляд на удивленного словами девушки манаукца, добавила: - Болезненно бледный.
        - Я альбинос, - возмущенно выдохнул мужчина.
        Претензии девушки поразили своей предвзятостью. Ведь он не виноват, что таким родился.
        - Я понимаю, - кивнула Тамара. - Просто ты, наверное, питался плохо. Но я обещаю, что больше голодать тебе не придется.
        Заверения девушки взбесили Кошира. Он резко отстранился, не зная, что еще ему следует сказать, чтобы она поняла, как сильно обижает его своими словами.
        - Я не голодал! - оправдываясь, вскричал он. - С чего ты это взяла?
        Тамара вновь испугалась его, понуро опустила голову. Увидев, до чего опять довел жену, манаукец попытался успокоиться. Решительно приблизился к ней, заключая в объятия. Только так Тамара расслаблялась, переставая замыкаться. Почему-то она увереннее чувствовала себя в его руках.
        - Понимаешь, ты такой худой, - задумчиво протянула жена, положив ладонь на крепкие мышцы пресса, проступающие под футболкой.
        Кошир пораженно воззрился на макушку Тамары. Девушка явно не шутила. Отстранившись от нее, придирчиво оглядел себя со всех сторон и перевел взгляд на оценивающе рассматривающую его жену, подозрительно сощурился.
        - Где худой? - с вызовом спросил, желая разрешить этот вопрос до конца.
        Тамара опять махнула на него рукой и подошла к шкафу, открывая створки. В ее руке появилась тарелка. Легко развернувшись, девушка ловко открылась крышку большой кастрюли. Ароматный пар заклубился вверх. Тамара сноровисто орудовала половником, наполняя тарелку, которую сразу поставила на стол перед ним.
        - Вот суп, поешь, он очень полезен.
        Вернулась к шкафу, чтобы достать столовый прибор для него. Но Кошир не собирался успокаиваться:
        - Где я худой?
        Тамара делала вид, что не слышала его вопроса, положила рядом с тарелкой ложку и блюдце с ломтиками хлеба. А сама захлопотала по работе, приговаривая:
        - Я еще тебе котлетки сделала. Уверена, тебе они понравятся.
        Следя на ней недовольным взглядом, Кошир сложил руки на груди и не двигался с места.
        - Ты избегаешь ответа, детка, - обманчиво ласково проговорил манаукец. - Я спросил, где я худой?
        Девушка услышала в его голосе предупреждение и прониклась. Взмахнула руками, разворачиваясь к нему лицом, и возмутилась:
        - Вот пристал! Да везде худой! Щеки впалые, под глазами темные круги, тощий. Вообще, на смерть похожий. Вот посмотри на капитана и поймешь, о чем я говорю!
        - На капитана? - прошипел манаукец.
        Опять этот землянин. Он никак не мог взять в толк, Тамара намеренно его злила, или просто была слишком глупа. Как можно сравнивать собственного мужа с другим мужчиной? Но девушка кивнула и вернулась к своим рабочим делам.
        Злость подняла голову внутри манаукца, красная пелена застилала глаза. До хруста сжав кулаки, Кошир вышел из кухни, оставив жену в замешательстве. Находиться рядом с ней он пока не мог. Она вывела его из себя. Так и хотелось поговорить с Джексоном наедине, по-мужски. Так, как это принято на Шиянаре.

* * *
        Ворвавшись в кабинет капитана, Кошир осмотрел его презрительным взглядом. Джексон сидел за столом, вжимаясь в спинку кресла, настороженно глядя на враждебно настроенного манаукца. Два присутствующих офицера при его появлении вскочили с мест, предупреждающе положив руки на кобуру.
        Но Кошир словно не замечал их, он очень внимательно рассматривал фигуру соперника, удивляясь вкусу жены. И что в нем хорошего нашла Тамара. Крупное тело, подтянутое, но давно уже не упражняющееся. Появившийся живот не мог укрыться под капитанским кителем. Женушка расстаралась, подкармливая Джексона пирожками. Но янарат готов был этот неприятный момент исправить.
        - Пойдем, выйдем, - позвал его Кошир, разворачиваясь спиной к сопернику и направляясь к выходу, на ходу разминая шею и плечи.
        - Ши Шияна, позвольте узнать, что произошло и куда вы меня зовете? - раздался голос Джексона за спиной у Кошира.
        Манаукец остановился, оскалился и медленно обернулся, смерив ущербного тяжелым взглядом. Капитан на удивление спокойно шел к нему, доверительно разводя в стороны руки. Сощурив предупреждающе глаза, Кошир сурово ответил ему:
        - Пойдем, поговорим по-мужски. В спортзале достаточно для этого места.
        - Что-то произошло между нами? Я чем-то обидел вас, янарат? - продолжал допытываться капитан, поравнявшись с манаукцем.
        - О, да. Произошло между нами маленькое недоразумение. Так что как истинный мужчина вы обязаны, господин Джексон, принять мой вызов. Иначе падете в моих глазах. И так что ж? Разомнемся немного и заодно выясним маленькую проблемку, - кинул вызов Кошир.
        - Хорошо, пройдемте за мной, - принял приглашение капитан и направился впереди манаукца, который расплылся в предвкушающей ухмылке.

* * *
        Капитан был медлителен, тяжеловат. Уклоняться от ударов землянина для манаукца не составляло труда, а наносить свои приносило удовольствие.
        И что он в капитане должен был рассмотреть? Ущербный, он и есть ущербный. Пробить пресс Кошир смог с первого раза. На лопатки неуклюжего медведя уложить не составило бы труда, но Кошир продолжал прощупывать капитана, портя ему лицо. Наливающаяся синева и опухоль уродовали мужественное лицо Джексона. Черные глаза на раскрасневшемся от усердия лице смотрели с нескрываемой злобой, наливаясь кровью.
        На разыгравшееся представление в зале стали собираться офицеры. Правда, Кошир не сомневался, что это - группа поддержки капитана. Одно слово землянина и они сорвутся с мест, нападут на манаукца. Так что янарат силу соизмерял, не показывая истинного мастерства.
        - И что она в вас нашла? - насмешливо удивился Кошир, обходя по кругу противника. - Вы старый, неповоротливый увалень. Боец из вас плохой. Я не понимаю.
        Неприкрытая горечь сочилась в каждом слове манаукца. Капитан замер, пораженно прислушиваясь к Коширу.
        - Она? Это все из-за женщины?
        - Конечно из-за женщины! - возмутился манаукец, подозрительно рассматривая соперника и примериваясь для следующего сокрушительного удара.
        - А в чем я перешел вам дорогу? - хотел услышать причину его избиения капитан.
        - Тем, что она моя жена! Понимаете, моя! И она смеет ставить вас мне в пример. Я - янарат, я лучший! Что между вами было, капитан, признайтесь? Ведь было же. Она слишком часто о вас упоминает. Каждый день только и слышу - капитан то, капитан се. Вы любовники?
        - Нет, что вы такое говорите, ши Шияна. Я приношу вам свои извинения за возникшее недоразумение, но прошу поверить мне на слово, что между вашей женой и мной ничего не было!
        Убеждать Джексон умел. Открытый взгляд, спокойное лицо и ровный голос.
        - Я же все для нее, а она только о вас и думает! - в бешенстве вскричал Кошир, хватая капитан за грудки и встряхнув. - Я же все ради нее готов сделать! Предупреждаю тебя, капитан, не смей приближаться к ней. Она - моя жена!
        Оттолкнув от себя землянина, янарат с гордо поднятой головой удалился из спортзала, возвращаясь к своей жене. По пути непринужденно отряхивал с себя пыль и поправил футболку. Самодовольная улыбка блуждала на его губах.

* * *
        Тамара.
        После ухода Кошира мне было так неуютно. Я, наверное, его обидела. Длинный язык быстрее головы работает. Сначала скажу, потом подумаю. Надо было удумать, сравнить собственного мужа с капитаном. Кретинизм не лечится!
        Нервно расхаживая, я вспоминала, все ли сделала. Ужин был готов, робот заканчивал делать заготовки. Посуда вымыта. Суп в нетронутой тарелке остыл, а Кошир все не возвращался.
        Не выдержав угрызений совести, я оставила кухню на помощника, а сама пошла на поиски мужа. Но не успела и шага ступить в общем коридоре, как увидела Кошира, идущего навстречу. Как же он устрашающе выглядел. Высокий, белоснежный, с неизменной самодовольной ухмылкой, пронзительный взгляд красных глаз.
        Команда звездолета, которым не посчастливилось оказаться в одном коридоре с ним, разбегались, унося ноги с дороги манаукца. Но я отмахнулась от всех глупых мыслей, это был мой муж. Выше на полголовы земных офицеров, самовлюбленный, наглый, напористый. И не так уж он и был худощав, как показалось раньше, скорее поджарый. Но эта бледность пугала.
        С облегчением выдохнув, что он нашелся, я устремилась к нему навстречу. Сердце от радости затрепетало. Не смогла удержаться от порыва обнять мужа. Уткнулась лбом ему в грудь, пряча глаза. Вцепилась пальцами в футболку. От нее странно пахло. Такой аромат присущ спортзалам. Он, наверное, там был, вымещал злость. Надеюсь, не меня представлял, когда грушу отбивал.
        - Прости, я не хотела тебя обидеть, - тихо прошептала, не зная, как еще загладить вину.
        Кошир стоял, не двигаясь, не предпринимал никаких попыток отстраниться от меня, чем дал надежду, что у меня есть шанс выпросить прощение.
        - Ты не худой, это я привыкла, что у мужчины должен быть животик. Я же повар.
        - Тамара, - услышала опять усмешку в голосе мужа.
        Его горячие ладони прижались к моей спине. От переполняющего облегчения прижалась к нему щекой, закрывая глаза, греясь теплом, которое дарил мой муж.
        - Извини, я больше никогда не буду критиковать твою фигуру, - заверила его, осмелившись заглянуть в красные лукавые глаза.
        - Правильно, она у меня идеальная, - пожурил меня манаукец, не больно стукнув по носу, вызывая во мне улыбку. - Многие мечтают добиться таких форм.
        - Там суп остыл. Может, поешь?
        - Надеюсь, ты не собираешься опять накормить меня, чтобы я стал похож на капитана?
        - Ты лучше, сам же говорил! - пожурила его, радуясь, что Кошир успокоился и был игрив, как и прежде.
        - Да неужели ты стала понимать это! - воскликнул манаукец, крепче обнимая меня.
        Рассмеявшись, мы направились обратно на кухню, где я все же накормила его поздним обедом. Аппетит у Кошира был зверским. Но настроение у мужа было приподнятое, он отпускал свои фирменные шуточки, посмеиваясь надо мной. Я, оказывается, привыкла к нашим обычным перепалкам.
        А когда он поймал меня за руку и поцеловал, как в старинных фильмах, я растерялась. Не привыкшая я к такой нежности. Засмущавшись, я забыла, как и прежде отмахнуться от него, мечтая о поцелуе, таком, какой мне подарил Кошир утром.
        Но у мужа были другие задумки. Он с трудом дождался окончания рабочего дня, уволок меня в мою каюту, где …
        Хотя же сам обещал дождаться выходного, но, пригрозив, что я сама виновата, изменил планы.

* * *
        Это странно пугающее чувство, когда тебя тянут за руку, ведя за собой, не оглядываясь, не замечая, что у тебя ноги подкашиваются, а сердце готово остановиться. Коридоры тянулись, казалось, бесконечность. Ладонь моя в большой горячей вспотела. Было жутко стыдно и неудобно из-за этого. Но Кошир тащил меня, как на буксире, не обращая ни на что внимания.
        Завидев знакомые двери своей каюты, паника была готова отключить мой мозг. Никогда в жизни мне не было так страшно.
        Втолкнув меня внутрь каюты, Кошир зашел следом. А я, обернувшись, замерла, следя за каждым его движением. Он был безжалостен в своем стремлении взять свое. Мысленно я готовилась к этому моменту, но все же трусила, глазами искала пути к отступлению.
        - Детка, я буду нежен.
        С этими словами он сократил расстояние между нами. Я уже была готова на все, желая, чтобы все скорее закончилось. Как все будет происходить, я знала, читала, смотрела. Но испытать на себе - это совсем другое дело.
        Первое, чего я лишилась, это была заколка. Волосы упали мне на плечи, и Кошир расправил их, красиво укладывая. Затем приступил к раздеванию. Я честно пыталась не смотреть, но взгляд, как приклеенный, следил за плавными и выверенными движениями рук.
        Футболка красиво была вздернута вверх, а потом плавно упала на пол. Ремень призывно звякнул, а я вздрогнула от этого звука. Напряжение сводило судорогой мои пальцы. Медленно, чтобы не заметил муж, я стала отступать назад. Слишком откровенная картинка стояла перед глазами. Белая кожа широкой грудной клетки с розовыми маленькими ореолами сосков. Небольшие волоски проложили себе дорожку между ними. Они были незаметны, но они были. Я еще помню их наощупь, ведь прижималась ночью к ним, вдыхая аромат его тела.
        Врезавшись в кровать, рухнула на нее, так как ноги больше не держали. Смяла руками подол платья, громко сглотнула. И надо бы отвести взгляд, но Кошир магическим способом не отпускал. Хотелось увидеть все, впитать каждую черточку его подтянутого и натренированного тела. Ни родинок, ни шрамов, удивительно ровная и чистая кожа.
        Вдруг вспомнились все мои родинки и складочки. Стыдно было безумно.
        - Может, не надо? - предложила остановиться. Я же не переживу, вдруг он будет смеяться.
        - Тамара, не начинай, - резко одернул меня Кошир, скидывая с себя брюки.
        Ноги у него были длинные, сильные, нательное белье темно-синее.
        - Кошир, я тебе не понравлюсь, - призналась я, начиная сдаваться панике. В голову лезли ужасные мысли, одна краше другой.
        - Тамара, я завожусь только от одного вида тебя. А вот ты, по-моему, нет.
        Переведя взгляд на напряжённое лицо мужа, поняла, что он тоже нервничал.
        - Мне страшно, - кивнула ему.
        - Так, родная. Так дело у нас не пойдет, - строго обратился он ко мне.
        С души, словно камень упал.
        - Да, я тоже так думаю.
        Я была согласна, что не готова к таким решительным изменениям в своей жизни. Хотя неприятный осадок скребся где-то глубоко внутри.
        - Давай за вином схожу, а ты пока душ прими. Успокойся немного.
        Прыгая на одной ноге, Кошир, подтверждая свои слова, надел брюки. Затем нагнулся за футболкой, направляясь к двери, где валялись его ботинки.
        Я потупила взор, коря себя за трусость. Так как сожалела, что он не дошел до конца, остановившись в самом начале. Дверь за ним бесшумно закрылась, а я послушалась мужа и направилась в душ. Снять напряжение стоило.
        Дёргано сняв платье, повесила его на вешалку. Нижнее белье бросила в корзину, не желая им светиться. Вся ситуация нервировала. Я никак не ожидала, что разделю кровать с мужчиной, которого и знаю всего три дня. Это все было так дико и неправильно. Не было цветочно-конфетного периода. Не было свиданий. Слишком быстро, словно кто-то перелистнул скучные, но такие важные страницы моей жизни. И просто поставил перед фактом, что все, время пришло. Это угнетало.
        Зашла в душевую кабину и включила воду. Горячие, обжигающие струи упали сверху, массируя затекшие от напряжения мышцы. Добавив холодной воды, отдалась во власть релаксирующему наслаждению. Не хотела думать о том, что будет, когда вернется Кошир. Все потом, а сейчас только я и вода. Только ощущения, только блаженство.
        Время шло, но мужчины все не было. Я сама не заметила, что ждала его возвращения. Странно надеялась, что сейчас откроется дверь, и он войдет. Томление тела от одной только мысли, что он вновь продолжит меня соблазнять, будоражило воображение и пугало неизвестностью. Долго стоять под струями воды оказалось утомительно, как в принципе и ждать. Ожидание выматывало. Глубоко и разочарованно вздохнув, выключила воду, затем высушилась немного, обмоталась в банное полотенце, и только потом вышла в комнату, где и застыла от удивления.
        - Ну, ты и мыться, - беззлобно усмехнулся Кошир, разлегшийся на полу.
        А я стояла, и слова проронить не могла. Во все глаза рассматривала устроенный сюрприз. Постелил одеяло, выставил два бокала, бутылку вина, фрукты в одной вазочке, в другой - конфеты. Пикник, не иначе!
        - Ложись, - позвал Кошир и для надежности похлопал по одеялу.
        Робко приблизилась, пытаясь не смотреть на голого мужчину, плавки не в счет. Широкая грудь, крепкие руки, длинные ноги, расслабленная поза, усмешка в глазах и на губах - это все я пыталась не замечать, делая вид, что все так и должно быть. Ведь не маленькая, понимала, что именно так и происходит в обычных влюбленных парах. А Кошир именно такую располагающую обстановку и пытался создать. Осторожно легла, придерживая полотенце. Мужчина включил монитор, на экране которого я узнала одну из самых романтичных комедий. Фильм только недавно вышел, и я давно мечтала посмотреть, да все как-то времени не хватало. И вот сейчас я в такой странной обстановке, сидя на полу в обществе мужа, буду его смотреть!
        Но как можно расслабленно увлечься сюжетом фильма, когда тебе навязчиво предлагают выпить? Для этого манаукец подполз поближе, прихватив с собой подушки.
        - Ложись, не бойся, есть, обещаю, не буду, - ехидно пообещал Кошир на мою реакцию отодвинуться от него подальше, когда горячая ладонь обхватила мою кисть и потянула на мужчину.
        Долго не могла успокоиться и с удобством лечь на груди Кошира.
        Но я справилась с нервами, да и вино начало действовать. Поползновений в мою сторону мужчина не предпринимал, а я все украдкой поглядывала на его нижнее белье. Хотя не оно привлекало мой любопытный взгляд, а то, что под ним. А там был очень опасный, грозивший мне бугор, иногда шевелящийся.
        - Тамара, ты куда смотришь? - подтрунивал Кошир, а я сгореть от стыда была готова.
        - Кино смотрю, - нагло солгала ему и пригубила из бокала, пряча свое смущение.
        - А-а-а, - понятливо протянул муж, покачивая меня на волнах беззвучного смеха.
        А мне не оставалось ничего иного, как поднять взор на экран и продолжить наблюдать за развитием очень сложных отношений между богатой наследницей добывающей компании и простого капитана грузового космического корабля.
        - Хочешь такое платье? - неожиданно спросил меня муж, а я непонимающе на него взглянула.
        Девушка на экране была модельной внешности и фигуры, и платье обтягивало ее соблазнительные формы, словно вторая кожа.
        - Нет, - честно призналась ему, - меня красный полнит.
        - Перестань, красный тебе очень даже к лицу, - не поддержал меня Кошир. - А платье надо другого фасона. Иначе все мужики оставлять в таком декольте глаза будут. А это все мое, - с этими собственническими словами, муж осторожно обхватил грудь, несильно сжимая. От странного удовольствия я чуть не задохнулась. Словно током прошило в самый центр соска.
        Испуганно смотрела, как ласково поглаживала его ладонь через полотенце отяжелевшую грудь. Остановить даже не пыталась, наоборот хотелось, чтобы он не останавливался.
        - Том, - тихо позвал Кошир.
        Резко обернулась к нему лицом и попала в плен горящего взгляда нечеловеческих красных глаз.
        - Том, - никто еще не произносил мое имя так сокровенно и интимно.
        Меня от звука слегка хриплого голоса бросило в жар. Во рту все пересохло и, схватившись за бокал дрожащей рукой, я полностью его осушила, чуть не поперхнувшись вином.
        Мужчина наблюдал за мной очень странным взглядом, о чем он думал в этот момент, непонятно. Кошир забрал пустой бокал из моей вспотевшей руки, поставил на пол.
        - Еще? - поинтересовался, и когда в ответ я кивнула, услужливо наполнил вином.
        Правда, делать это было ему неудобно, но вторую руку, в которой покоилась моя грудь, не опускал, продолжая вводить меня в смятение.
        Протянул бокал, я машинально забрала. Наши пальцы соприкоснулись и время замерло. Глаза в глаза, я тонула в красном бушующем океане, который наполнялся черным водоворотом, в который меня затягивало все сильнее. Испугавшись бездны, которая мне открылась, рука вздрогнула, и наваждение исчезло.
        Кошир одним плавным движением сел, отставляя уже ненужный никому бокал, прижимая меня к своей груди, и склонился, чтобы подарить поцелуй.
        Он не был нежен, как обещал, он был страстным с кислым привкусом вина, оттенками фруктов и немного шоколада. Все это смешалось в пьянящий поцелуй, глубокий и порывистый, но короткий.
        Облизав губы, я следила за изменениями, которые происходили с глазами мужа. Зрачок полностью заполнил радужку, оттесняя красноту на самый край.
        Настороженно рассматривая меня, Кошир явно чего-то ждал. Но я не понимала чего. Сама хотела только продолжить пламенный танец языков. Я только-только стала понимать, как это безумно приятно.
        И словно прочитав мои мысли, Кошир опять увлек меня в этот странный танец. Его язык звал, манил идти за ним, повторять его движения. Я старалась не отставать, отдаваясь азарту и удивительно ярким ощущениям. Внизу все становилось с каждой секундой горячее. И просто лежать было мало, я села чуть повыше, обхватив руками его шею. Кошир тоже сменил положение тела, усаживая меня на колени.
        А поцелуй все продолжался, становясь все слаще. Я готова была замурлыкать от удовольствия, склоняя голову набок и закрывая в блаженстве глаза. Муж зарывался руками мне в волосы, от чего тело наполнялось истомой. А ласковые руки мужа уже гладили мою спину, а я выгибалась, расправляя плечи, и теснее прижимаясь к его груди.
        Кошир разорвал поцелуй. Распахнув удивленно глаза, я успокоилась, Кошир с нежностью смотрел на меня, так же как я, тяжело дышал. Ладонями он обхватил меня за талию, приподнимая. Сиплым голосом приказал:
        - Повернись ко мне лицом.
        Села, как ему было удобно, и запоздало поняла, что оказалась прижата к паху мужа. Не давая возможности сбежать, Кошир крепко удерживал меня и вновь стал целовать.
        Нежность, с которой он это делал, подкупала, страх вспыхнул и тут же погас, уступая место разгорающемуся желанию. От того, что я чувствовала ответное желание мужчины, было так возбуждающе. Сладко тянуло внизу живота, стремясь к мужскому естеству, прикрытому, но явственно ощущаемому.
        Поцелуй пьянил, руки заставляли тело двигаться, подчиняясь природной музыке, звучащей в крови. Он были везде, оставляя горячие дорожки от чувственных прикосновений. Особенно ярко отзывалась, когда Кошир нежно сминал груди, заставляя таять!
        И сидеть спокойно, когда все тело изнывает от тоски и одиночества, желая быть любимым везде, не было терпения. Я стала ерзать, пытаясь заглушить странный голод своего тела. Целовалась самозабвенно, голова уже не могла нормально мыслить. Глаза закрывались от слабости. Я теряла волю, ведомая руками, губами мужчины. Я вся умирала, желая чего-то большего.
        И неожиданно вскрикнула, почувствовав, как чувственно и медленно Кошир провел по внутренней стороне бедра, вызывая бурю невозможного наслаждения, сводящего мышцы. Но рука мужа не остановилась, достигнув эпицентра томления моего тела. Замерла, когда его горячие пальцы проникли в меня. Испугаться не успела толком, как пальцы выскользнули, чтобы тут же проникнуть еще глубже.
        Необычные ощущения увлекли, я погрузилась в них, растворяясь в удовольствии. Но и это было не то. Тело требовало совсем не этого!
        Бедра сами задвигались, словно вспомнили ритмы первобытного танца. Сколько времени играл с моим телом Кошир, не знала. Я совершенно потеряла стыд. И даже не поняла, когда муж опустил меня на простыни кровати, когда скинул полотенце. Разорвав поцелуй, Кошир отстранился и снял с себя последнюю деталь одежды. Я пораженно воззрилась на то, что должно по логике войти в меня. В голове не укладывалось, как оно войдет. Размеры поражали. На картинках казалось, что оно не такое огромное.
        - Том, не смотри на него с таким ужасом, - попросил Кошир.
        А я послушно закрыла глаза. Он мужчина, он, наверное, лучше меня знает, войдет или не войдет. Главное, чтобы не порвал!
        Я чувствовала, как Кошир навис надо мной, осторожно опускаясь. Придавил своим телом, потерся.
        Воображение рисовало возбуждающие картинки, как сейчас выглядит мужчина со стороны. Горячие губы вновь прикоснулись к моим в тягучем ласковом поцелуе, словно он просил заранее прощения.
        И было за что! Беззвучный крик утонул в ласковом танце языков. Боль мгновенная, яркая прострелила тело. Замерев, Кошир продолжал целовать не только губы, но сушил мокрые дорожки на щеках. Даже подул, чтобы мне стало легче. И боль стала приглушаться. Муж начал двигаться, очень медленно, но неудержимо. Я цеплялась за его плечи, пыталась привыкнуть к странным движениям, пока тело само не подсказало, как надо выгибаться, принимая в себя мужскую плоть. Постепенно танец стал уводить за собой в мир удивительных ощущений. Дыхание сбилось, кровь бурлила. Эмоции зашкаливали, требуя выхода. Я стремилась к единству с мужем. Неприлично двигала бедрами, но не могла по-другому.
        - Да, детка, да. Молодец, - подбадривал хриплым шепотом Кошир, и я отбросила сомнения.
        Движения манаукца становились все яростнее, и я стала задыхаться от непривычного болезненного желания кричать. Застонала, выгибая спину, принимала в себя Кошира. И когда терпеть стало невыносимо тягостно, мир взорвался, а я вскрикнула от удивления. По телу пробежались волны наслаждения, приносящие за собой сладостную негу. Муж совершил еще пару толчков и застонал, упираясь руками в кровать, он переживал те же приятные секунды, что я недавно.
        А потом он опустился на меня, грозя раздавить окончательно.
        Глупая мысль, что вот и все закончилось, больше я не девушка, а самая настоящая женщина, тоскливо засела в голове.
        - Спасибо, - прошептал Кошир и поцеловал.
        И столько он вложил искренней благодарности в него, что я позабыла все на свете. Муж был мастером целоваться. Я таяла от сладости, которую он дарил.
        - Надо в душ сходить. Справишься? А я пока простынь перестелю, - нежность, нежность и еще раз нежность.
        Сердце сжималось от тепла, с которым обращался ко мне манаукец. Я кивнула в ответ. Скатившись на бок, Кошир дал возможность сбежать от него, спрятаться за дверью ванной комнаты. Где я встала под струи воды, смывая с себя следы потерянной девственности. Кровь окрашивала воду, и вспомнились слова Кошира, что красный цвет мне идет.
        Какая странная аналогия. Отогнав глупую мысль, я быстро ополоснулась, а когда обернулась, выключив воду, то вздрогнула. За прозрачной дверцей кабинки стоял Кошир, самодовольно усмехаясь.
        Открыл дверь и подал мне руку, помогая выйти.
        - Пойдем, женушка, спать. Ты устала, а завтра продолжим знакомиться с глубинами семейной жизни, - искушающим голосом позвал муж.
        - Кошир, - засмущалась, за что получила еще один поцелуй.
        - Спасибо еще раз. Это было невообразимо восхитительно. Я горд, что был у тебя первым, - продолжал вгонять меня в краску муж.
        Заведя меня в комнату, Кошир подвел к кровати, галантно откинул одеяло, подтолкнул в спину, заставляя лечь. Я с удивлением заметила, что Кош успел прибраться. Не осталось ни следа пикника, ни того, что было после.
        Когда я забралась, отодвигаясь, чтобы уступить место для мужа, Кошир присоединился, прижимая к себе.
        - Спи, моя женушка. И если вдруг передумаешь, то стать фавориткой никогда не поздно, - соблазнительно прошептал муж, портя весь романтический момент.
        От души стукнула его локтем в бок, услышав, сквозь тихий смех:
        - Я понял, понял. Жена, так жена.
        ГЛАВА 5
        Кошир.
        Глядя на спящую жену, Кошир с теплом в сердце признался себе, что все оказалось намного лучше, чем он ожидал. Владеть женщиной, своей собственной, когда ты этого хочешь, а не по указке - восхитительно приятно. Так сильно, что ждать, когда проснется, не хотелось. Легко смахнув локоны со спины Тамары, манаукец погладил очень теплую, шелковистую, мягкую кожу. В который раз он поразился волшебной притягательности землянки. Шейные позвонки неясно выделялись, беззащитно манили прикоснуться к ним губами. Подарить минутную ласку. Упрашивать Кошира им не пришлось. Обогрев своим дыханием, мужчина прикоснулся к ним мимолетным поцелуем.
        Тамара сонно застонала, все еще находясь в объятиях сна. Но Коширу было мало просто стона. Следующими были зацелованы плечи, затем остальные позвонки, которые влекли за собой под одеяло, туда, где пряталась та часть тела жены, требующая особенного внимания.
        Отодвинув одеяло в сторону, мужчина вырисовывал на чувствительной коже рисунок губами, прислушиваясь, как сбилось дыхание у жены.
        Марево сна слетело с зеленых глаз, которые с удивлением и затаенной надеждой смотрели на него. Для этого Тамара приподнялась на локтях и обернулась.
        Кошир лег на женушку сверху, давая ей почувствовать, что надежда ее оправдается. Обхватил рукой за шею, заставляя еще сильнее повернуть голову.
        Тамара испуганно охнула, но Кошир не придал этому значения, он хотел поцелуя, хотел клеймить свою женщину везде и всюду, чтобы все знали, что она его и только его. Та, что подарила ему самое ценное, что может подарить девушка. И то, что иногда совершенно не нужно мужчинам.
        Так и Кошир считал до недавнего времени, но, получив такой подарок от жены, был горд собой. Пусть поневоле, но он заставит ее не жалеть о своем выборе. Он станет достойным мужем, а она прекрасной, послушной и покладистой женой. Он докажет матери, что мужчина должен быть доминантом в паре. А женщина создана совершенно для другого!
        Раздвинул пошире ноги жены, одним движением медленно вошел, понимая, что может принести неприятные ощущения.
        - Кошир, - возмущенно позвала Тамара, пытаясь высвободиться.
        - Том, не шевелись, мне так сильнее хочется. И я давно не сплю. Ты такая соня, скажу тебе.
        - У меня выходной, - возмутилась жена, но затихла, подчиняясь ему.
        Тамара сама не понимала, как соблазнительна в своей покорности.
        - Поэтому давай не терять время, а изучим друг друга со всех сторон. Мы же муж и жена.
        После этих слов Тамара задышала тяжело, а внутри сжала Кошира сильнее.
        Манаукец вновь стал покрывать поцелуями плечи, шею, все, до чего мог дотянуться. Сам сдерживался, чтобы не начать страстный танец с женой. Нет, она должна сама его попросить.
        - Ты сладкая, мой пирожочек, - пробормотал Кошир, протиснув ладонь под Тамару, чтобы обхватить большую и мягкую грудь.
        - Пирожок? - обиженно прошептала жена. - Я толстая, я знаю, но зачем об этом говорить именно сейчас.
        - Глупая детка, ты то, что мне нужно. Худых я уже натерпелся. Ты идеальна. Ты намного лучше. Ты - моя женушка. Я буду называть тебя пирожок. Ты пахнешь так же соблазнительно, просто бери и ешь.
        - Кош, - судорожно выдохнула Тамара, прогибая спину и приподнимая попку, когда он прикусил кожу на ее плече.
        - Да, Тамара, - издевательски прошептал манаукец, которого возбуждала их игра.
        - Кошир, я не могу, - смущаясь, ответила жена, не глядя на него.
        Но красный румянец ей было не скрыть.
        - Что ты не можешь, моя сладкая? - продолжал выпытывать Кошир.
        - Пожалуйста, перестань, - совсем сникла жена, и манаукец не стал дольше ее мучить.
        Первые па были самыми медленными и плавными. Он учил ее подстраиваться под него, учил искать позу, чтобы получить наивысшее наслаждение. Учил быть страстной, принимать его яростные выпады.
        - Громче, Тома, громче, - учил быть честной Кошир свою жену, когда ее стон срывался в страстный крик освобождения.
        Учил быть гибкой, закидывая ее ноги себе на плечи. Быть глубокой, открывая ей возможности ее тела. Учил быть желанной им и показывал силу своих чувств.
        Поза сзади нравилась Тамаре больше всех, особенно когда он вдавливал ее с силой в матрац, яростно врываясь. Жена стонала так, что Коширу крышу сносило, и он прикладывал больше сил, чтобы она научилась летать!
        К вечеру, когда супруги, уставшие и изможденные, лежали сплетенные под одеялом, Тамара прошептала:
        - Есть хочу. Очень сильно.
        Кошир взглянул ей в лицо, умиляясь жалобной рожице, которую она состроила. Тамара доверчиво положила голову ему на плечо, смотрела на него, даря тепло и благодарность, светящуюся в ее больших добрых глазах.
        - Терпи, - строго приказал, - я не могу пока шевелиться.
        Лишь крепче прижал подарок судьбы, который не хотел терять.
        - Я тоже, - тихо рассмеялась женщина, пряча улыбку уткнувшись в шею мужу.
        - Я сейчас восстановлюсь и ограблю твою кухню, - дал обещание ей Кошир, слыша, как урчит ее живот, прося накормить его. - Потом поедим, а затем хочу еще раз.
        - Кошир, - возмущенно вскрикнула Тома, приподнимаясь на руках, - ты садист!
        - Не без этого, - лукаво улыбнулся манаукец, радуясь тому, что жена даже не помыслила отказаться.
        Она опять согласилась с его решением. Он смог завоевать ее доверие, осталось закрепить эффект. Кошир приложит все свое мастерство, чтобы Тамара не сомневалась в нем. Никогда. А потом он убедит жену признать его своим покровителем.

* * *
        Тамара.
        Проснувшись, я поняла, что счастлива. Как бы громко это ни звучало, но именно счастлива. А как еще я могла проснуться после такого выходного, когда тебя из кровати не выпускают, а только и делают, что доказывают, что я женщина. Очень страстная и совершенно нескромная. Особенно если вспомнить, как просила его не останавливаться. Не ожидала от себя такой несдержанности. Только в фильмах видела, а тут сама испробовала.
        Тело от воспоминаний вдруг заныло, соскучившись по ласковым рукам мужа. А он крепко спал, прижимая меня к себе. Всегда мечтала спать у мужа на плече, как же мне для счастья мало.
        Взглянула на часы, начало условного утра. Час остался до начала смены. Выбраться из объятий мужа осторожно, не тревожа его сон, сумела с трудом. Так и хотела поцеловать его. Не удержавшись, оставила легкий след поцелуя на груди Кошира, пряча глаза, чтобы не рассматривать яркие отпечатки моих поцелуев. Стыдно было за юношеские порывы. Я со студенческой скамьи не оставляла таких явных улик. С тех пор, как научилась правильно целоваться. А тут не удержалась.
        Но романтика романтикой, а работа стоит. А завтра у капитана день рождения. Я планировала испечь торт по старой доброй традиции на всех сотрудников станции.
        А это немаленький торт, а печь, к сожалению, недостаточно большая. Только три противня можно было разом использовать. Поэтому придется в два захода печь. Торт планировался бисквитным трехслойным и побольше сливок.
        Приняв душ, привела себя в порядок. Заплела волосы, закрепляя на затылке. Потрогала припухшие губы и улыбнулась своему отражению. Да, я женщина и у меня есть муж. Пусть страшненький, но зато очень внимательный и собственный.
        Почему-то последнее было очень важно для меня. И вспомнились нехорошие сплетни, которыми полнился корабль о том, что манаукец приставал к завхозу и медсестре, которые недавно уволились.
        Сама была не склонна верить этим слухам, так как муж практически всегда был у меня на виду. И то, насколько он страстный, давало мне с уверенностью утверждать, что ему полчаса было бы мало. А на такой долгий период времени он меня не покидал. Хотя было обидно, что мало кому нравился Кошир. Но я понимала, почему такая неприязнь. Я сама не сразу стала ему доверять. Это только сейчас была уверена в нем, что он ответственно относится ко мне, как к своей жене, даже несмотря на его настойчивые намеки, что любовницей быть лучше. Свободна уйти от него, как будто мне этого хочется? Пока меня устраивало все.
        Кухня встретила меня привычной тишиной. Поприветствовав, робот представил отчет за вчерашний день. Я с усмешкой прочитала, сколько вчера украл Кошир для нашего романтического ужина. Вино оказалось самое дорогое, надеюсь, не из моей зарплаты вычтут. Все остальное смогу списать, никто и не заметит.
        Меню на сегодня составил тоже помощник, все стандартно, никаких изменений. И мы приступили к работе. Осмотрев внутренности печи после приготовления коржей для праздничного торта и ароматных булочек для мужа, поняла, что стоит ее отмыть. Белый рабочий халат портить не хотелось, поэтому обрядилась в домашнее платье. Оно было старым и застиранным.

* * *
        Кошир.
        Проснувшись в одиночестве Кошир с удивлением отметил, что непростительно расслабился на вражеской территории. Даже не услышал, как жена ушла на работу. Умывшись, одевшись и застелив кровать, Кошир направился на поиски своей драгоценной женушки, которая нашлась там, где должна быть, правда, в очень щекотливом положении.
        Мыть печь Тамара любила и основательно бралась за это дело. Кошир не раз следил за этим действием и каждый раз еле сдерживался. Но сегодня жена решила его просто свести с ума. Необычно было видеть жену не в привычном белом халате. Надето было на Тамаре короткое домашнее платье в клетку. Очень короткое.
        Зайдя на кухню, Кошир замер, увидев открывшуюся ему картину. Сердце пропустило удар, прежде чем сознание поняло, что это реальность! Жена, стоя на коленях, наполовину залезла в печь, что-то там скребла. Тазик с густой пенной водой стоял рядом.
        Призывный изгиб женского тела манил к себе, кричал немедленно притронуться, погладить крутые бедра. Оно слегка вздрагивало, словно от нетерпения. И казалось Коширу, что жена специально прогибает спину, зная, что он на нее смотрит. Приподнимает стопы ног, желая еще больше разжечь в нем пламя вожделения. Мужское достоинство тут же согласилось с воображением, встав в стойку.
        Взгляд блуждал по видимой части Тамары, с каждым разом подмечая новые подробности. Пальцы ног поджаты, ноги слегка разведены для удобства. Попка и вправду иногда приподнималась, когда Тамара сильнее прогибала спину, словно подхлестывала Кошира подойти и взять. Подол с небольшой оборочкой не столько прикрывал, сколько приоткрывал белые трусики, которые очень любила носить жена. Именно белые. Сколько раз он представлял в своих порочных мечтах, как рвет белоснежную ткань, срывает или просто отодвигает в сторону, чтобы узреть прячущуюся под ней беззащитную, но бесстыдную лощину, сочащуюся распутным соком, от аромата которого дурманит голову.
        Во рту все пересохло, поэтому, облизнувшись, Кошир решительно стал медленно подкрадываться к ничего не подозревающей жертве. Кровь взыграла охотничьим азартом. Она не хочет покровительства? Ну и пусть. Но от супружеского долга ей не ускользнуть. Усмехнувшись, Кошир опустился на колени, пристраиваясь сзади к жене. Он блокировал ее своим телом, не давая сбежать или изменить положение.
        Тамара испуганно взвизгнула, ударившись головой, громко охнула. Мужчина по-хозяйски откинул подол на спину, открывая полностью белые целомудренные трусики, чтобы в следующую секунду с садистским удовольствием и кровожадной ухмылкой резким движением стянуть их вниз.
        - Тамар, ты так меня просила, что я не смог устоять перед угощением, которое ты мне приготовила, - решил сжалиться мужчина над женой, оглохнув от ее громких криков.
        Широкие ладони накрыли ягодицы, сжимая их, раздвигая. Он дразнил ее и себя, распаляясь все сильнее. Тамара, услышав его голос, сразу притихла и замерла, не мешая Коширу предаваться непристойным мыслям, в которых он одним рывком покоряет непослушную фаворитку, принуждая признаться, кто ее покровитель, кому она отдалась на милость, вверяя в его руки свою жизнь.
        - Ты чего удумал? - испуганно спросила жена, сама же уже давно понимала, что он очень настойчивый и всегда добивается своего.
        - Если попросишь моего покровительства, отпущу, а если нет, то… - сделал ей предложение Кошир и провел естеством между ягодицами, давая понять то, что он не договорил.
        Очередной испуганный вздох послышался из недр печи. Жена предприняла попытку сбежать, соблазнительно поводив попкой, обтираясь о разгоряченное естество, которое уже вздрагивало от возбуждения. Но выскользнуть из крепких рук Кошира Тамара не сумела, лишь раздразнила его еще сильнее.
        Судорожно вздохнув, Кошир оперся одной рукой о плиту, другой направил свою плоть между складок нижних губ, туда, где пряталось горячее лоно Тамары. Головка нашла потайной вход, потерлась о его своды, но так и не юркнула в горячее нутро.
        - Твое решение, Том, - позвал Кошир, чувствуя, что больше не в силах терпеть и, собственно, никакого покровительства ему уже и не надо, главное, проникнуть в податливое тело.
        - Кош, - жалобно застонала жена, и столько в нем было мольбы.
        От ее голоса кровь манаукца взбурлила. Мужчина резким движением ворвался в сокровенную расщелину, погружаясь до основания. Тамара дернулась, опять ударившись обо что-то.
        - Дорогая, ты уж поаккуратнее, - просипел Кошир и повторил движение, от удовольствия закрывая глаза.
        - О, детка, ты идеальна для меня. Мне в тебе все нравится, - признался манаукец, очередной раз дернув бедрами.
        - Мне неудобно, - отозвалась печь голосом Тамары.
        - Прости, но мне сейчас именно так надо. Держись, детка, я не могу сдерживаться, - предупредил он Тамару, поудобнее расставляя колени и обхватив руками ее бедра.
        Движения стали ритмичнее и быстрее, яростнее.
        - О, да. Да, - шептал Кош, отдаваясь процессу с головой.
        Печь гремела, охала от силы, с которой врывался манаукец. Ноги Тамары от слабости разъезжались, но Кошир придерживал ее руками. Непристойные шлепки от соприкосновения их тел возбуждали еще сильнее. Страстный стон вторил каждому движению, подгоняя довести их до разрядки поскорее. Но Кошир не спешил, намеренно замедляясь, когда чувствовал, что она на пределе. Он хотел растянуть удовольствие Тамары, которая не замечала, как призывно выгибала спину, подставляясь под яростные атаки мужа. Кош сжимал рукам ягодицы, мял мягкие бока. Горячая шелковистая кожа приятно ласкалась. Пальцы так и скользили по ней, оглаживая бедра.
        Когда Кошир почувствовал, что пик уже близок, он оперся уже двумя руками о плиту, делая рывки еще яростнее и глубже. Тамара кричала от наслаждения. Он рычал, чувствуя, как волна дрожи пробегает вдоль позвоночника, потом вторая и третья. А манаукец все не останавливался, пока яркий миг освобождения не накрыл с головой. Утробно застонав, Кошир переживал несколько секунд яркой, мучительно сладкой разрядки, орошая жену своим семенем. Когда все закончилось, глубоко дыша ртом, он сел на пол, помогая выползти Тамаре из печи.
        - Ты такая соблазнительная, детка. Я не могу устоять, так и хочется тебя везде и всюду, мой сладкий пирожок, - страстно шептал Кошир зареванной жене.
        - Идиот, у меня теперь знаешь, сколько шишек на голове? - взвилась женщина, которая не знала чего в ней сейчас больше: сладкой истомы, или боли унижения. - Да мне теперь страшно нагнуться в твоем присутствии.
        - Чего страшного? Тебе же понравилось, признайся, - самодовольно усмехнулся Кошир, целуя зареванные щечки, плавно спускаясь к губам. - М-м-м, корица. Блины делала?
        - Нет, булочки испекла, - пробормотала засмущавшаяся Тамара, доверчиво прижимаясь к его груди.
        - Мои любимые? - уточнил Кошир, непроизвольно сглатывая.
        - Да, - кивнула в ответ Тамара, расслабленно лежа в его руках.
        - Спасибо. Ну, так как насчет покровительства, - вернулся Кошир к началу их занимательного разговора.
        - Да не могу я! - недовольно вскричала Тома, вырываясь из его рук, но он не дал сбежать. - Какое покровительство, я тебе что, любовница какая? Я жена!
        - Жена, - успокаивающе заверил ее Кошир, тихо посмеиваясь над обиженной девушкой. - Да еще такая горячая.
        Тамара вновь вспыхнула, словно алый цветок, прикрывая ладошками яркие щеки.
        - Не смущай меня, совсем стыд потеряла. А если бы кто вошел? А мы тут непотребством занимаемся, прямо на рабочем месте.
        - Детка, вот если бы ты голая легла на столе вся в сливках - это да! Это было бы верхом непристойности. Я бы вылизал бы всю тебя, а потом еще обмазал, и снова облизал, - прошептал Кошир, переплетая их пальцы.
        - У меня руки грязные, - ответила Тамара, рассматривая их руки, не пытаясь расцепить.
        - У меня теперь тоже, - усмехнулся мужчина. - А пойдем-ка, душ примем.
        - Коши, - тихо рассмеялась Тома, обернувшись к нему лицом, и попала в плен пленительного поцелуя.
        Уплывая на волнах желания, она не сопротивлялась, когда Кошир встал, заставляя и ее подняться следом. И тогда, когда он снял через голову платье. И даже тогда, когда ее на руках унесли и поставили в душевую кабину. А дальше искуситель постарался, чтобы его жена забыла о скромности и времени. Он вымыл ей и пальцы, и ноги. Особенно тщательно обмыл груди руками, а потом языком, с наслаждением прислушиваясь к жарким стонам Тамары. Не устоял, слегка прикусил горошинку соска. Громкий вскрик был ему наградой.
        Обхватив ягодицы, Кошир поцеловал Тамару в губы, приподнял, закинув одну ногу себе на талию.
        - Кош, - нежно прошептала жена, - давай передохнем?
        Манаукец не поверил своим ушам, но Тамара не обманывала, жалобно глядя ему в глаза.
        Сжалившись над женой, неудовлетворенный Кошир отпустил ее, выходя из душевой кабинки.
        Вытершись и одевшись, манаукец не находил себе места. Сердце гулко стучало в груди, неудовлетворение неприятно скребло душу. Все же земляне ущербные, сутки не выдержала!
        Взяв булочку из глубокой миски, со злостью впился в нее зубами, от наслаждения закрывая глаза.
        - С корицей, - пробормотал манаукец, пережевывая лакомство от жены.

* * *
        Тамара вернулась, робко поглядывая в его сторону. Альбинос пил кофе, поедая последнюю булочку.
        - Том, не соблазняй. Я и так с трудом остыл.
        - Я? - удивилась жена, изумленно на него воззрилась.
        - Ты, ты, моя скромница, - усмехнулся Кошир, с наслаждением глядя, как она на него реагировала.
        Она хотела его, но стеснялась своего желания. Руки у нее слегка вздрагивали, когда она ловила на себе его взгляд. Она перелила из бутылки белую жидкость, немного пролив на стол. Долго смотреть на мытарства жены Кошир не мог. Подошел к ней, как обычно со спины, вдыхая аромат корицы с ванилью.
        - Ты мне мешаешь, отойди, - недовольно попыталась вывернуться из объятия Тамара, боясь выпустить стеклянную миску.
        - Но ты так вкусно пахнешь, - протянул манаукец, чувствуя, как кровь вновь заиграла по венам, спускаясь вниз в район паха.
        Женщина опустила голову, открывая взору Кошира соблазнительную шейку. Прижавшись к ней губами, муж от удовольствия замычал. Тамара вывернула шею, желая разорвать чувственный поцелуй мужа.
        - Лучше помоги, - попыталась вернуть Кошира с небес на землю.
        Манаукец замер, чувствуя, что жена опять не в настроении. Скрипнув зубами, но отстранился. Смена закончится, и он еще отыграется на непослушной женушке, она будет под ним стонать! Она сама будет умолять его войти в нее!
        - С удовольствием, - выдохнул мужчина и схватился за нож, желая сбросить напряжение.
        Он бы сейчас с большим удовольствием пошинковал что-нибудь, лучше мясо!
        Смех жены заставил обернуться Кошира. А Тамара веселилась, глядя на его кровожадное лицо. Поставила перед ним стеклянную миску, которую так трепетно прижимала к груди. Отобрала нож, заменяя, его на беленький агрегат.
        - Да нет. Вот миксер бери. Сливки надо взбить.
        Самодовольно расплываясь в улыбке, Кошир требовательно вглядывался в лицо Тамары, которая от такого пристального внимания опять засмущалась и отвела взор, пряча его под ресницами.
        - О, сливки, - промурлыкал, прижимая за бедра к себе жену. - Ты все же решилась?
        - Нет. Это для торта, - бросила Тамара ему недовольно и оттолкнула от себя, опять сбегая.
        Кошир заметил, как она облизала губы, как чаще задышала от его близости. Она его хотела, но, как обычно, не могла себе в этом признаться. Обхватив стеклянную миску, Кошир, глядя на Тамару, взвесил в руке агрегат под названием миксер.
        - Торт? - уточнил у жены альбинос. - Для кого? Опять для капитана?
        Тамара кивнула, и ревность опять поднялась, затопляя сознание мужчины.
        - У него завтра день рождения. Конечно для него.
        Наивность и бесхитростность жены иногда убивала наповал. Она ведь торт готовит исключительно потому, что она повар, а у этого ущербного праздник. Конечно, она даже не догадывается, что оказывает чужому мужчине внимание.
        - Ах да, традиции, - усмехнулся манаукец, включая миксер.
        В мыслях он взбивал отнюдь не сливки. Цвет должен быть однозначно не белый, а кроваво-красный. Да, кровь тоже пенится, если горячая. И надо уже устранить соперника. Завтра в его день рождения самое оно. Сразу двух зайцев одним выстрелом. Жене он доверял, но не забыл, что она за капитана собиралась замуж. И за это он поплатится. Конечно, и спасибо надо ему сказать за подарок в виде жены, но конкурентов нужно уничтожать сразу!
        Сколько времени он предавался мечтам, даже не догадывался, пока она не окликнула его.
        - Эй, все. Ух ты, какая густая пена! - восхитилась Тамара, разглядывая густое и воздушное облако в стеклянном блюде.
        Тяжело дыша, он перевел взгляд на девушку. Похвала приятно грела. Макнув палец в сливки, девушка облизала его. Что-то взорвалось внутри манаукца, потому что он не мог просто безучастно смотреть, как розовый язычок слизывает воздушную пену с пальца. Перехватив ее за кисть, Кошир опять обмакнул его в сливки и поднес к своим губам. Облизывая палец, манаукец не отводил взгляда от зеленых больших глаз. Тамара, как завороженная, следила за его действиями. Зрачки расширены, рот приоткрыт, тяжело дышит.
        Кошир выпустил кисть жены, сам окунул свой палец и поднес к ее губам. Тамара приоткрыла рот шире. Язык ее такой нежный, шелковистый, теплый. Кошир стоял и смотрел, пытаясь не наброситься на нее прямо здесь. Но Тамара решила испытать его, втянув его палец в рот, и все…
        Миска громко брякнула о столешницу. Кошир впился в ее губы страстным поцелуем, прижимая спиной к шкафу. Потом посадил на него, располагаясь между ее ног.
        Обхватив руками за шею, Тамара отвечала на поцелуй с такой же страстью. Треск ткани и полет белой тряпочки под названием трусики. Звякнул ремень на брюках.
        А дальше опять сплетенные тела, жаркие стоны и яростные движения.
        - Еще, еще, Кош, прошу, - молила Тамара, выгибаясь под руками мужа.
        - Да, да, да, - подбадривала, лаская плечи и спину.
        Кошир покрывал поцелуями ее шею, лицо. Мял губы, проникая языком. Слаженный стон, сладкая развязка. И тяжелое дыхание.
        Кошир целовал Тамару, чувствуя, как стекает сок их любви по ее бедрам. Осторожно опустив ее на пол, натянул белье и брюки.
        - Надо в душ, - пробормотала Тамара.
        - Надо в кровать, - в тон ей ответил Кошир.
        - А торт? - жалобно прошептала жена, испуганно взглянув ему в лицо.
        - Давай помогу, - предложил Кош, понимая, что не в силах ее отпустить. - По-быстрому сделаем и в кровать, в кровать однозначно.
        - Кош, - застонала Тамара, утыкаясь лбом ему в грудь. - Ты такой ненасытный, но у меня работа.
        - Зачем тебе работа? Я богат.
        - Не могу, не привыкла не работать.
        - Тогда быстрее доделывай. Я помогу, облизывать твои пальчики так изумительно приятно. Детка, я схожу с ума, - выдохнул альбинос прямо в губы жене.
        Торт в итоге получился кривоватый, если приглядеться. Без надписи, так как на него не хватило сливок. Кошир без зазрения совести лакомился ими, пока Тамара отвлекалась на кулинарный шедевр. Поэтому украсили торт маринованными фруктами и убрали его в холодильник.
        Когда Кошир уводил Тамару с кухни, она с удивлением заметила, как муж разблокировал двери, прежде чем выйти в коридор. Отрыв рот от удивления, женщина перевела взгляд на манаукца. Но альбинос шел дальше, делая вид, что не заметил выразительного взгляда. А Тома так и не смогла задать вопрос «Зачем?», но вспомнив, чем они тут занимались, поняла, что очень даже не зря и предусмотрительно.
        - А ты всегда дверь на кухню закрываешь на замок? - заставила обернуться к себе жена.
        Кошир в ответ только подмигнул и продолжал идти дальше. Их ждала впереди очень длинная ночь, а она глупыми вопросами задается.
        - После того как капитан стал ходить. Или ты хотела, чтобы он присутствовал, когда мы милуемся? - ехидно спросил Кошир засмущавшуюся жену.
        - Нет, - замотала головой Тамара.
        - Вот и отлично, - усмехнулся манаукец, довольный своей супругой.

* * *
        Тамара.
        Начало смены я проспала! Время было уже к обеду, когда я соизволила открыть глаза. А все Кошир, который не давал уснуть. Все же он такой ненасытный. Его не остановило то, что у меня ногу свело в самый разгар процесса. Так эта зараза мне и ногу массировала и продолжала двигаться внутри меня. Это было так романтично. Помассировал, чтобы судорога прошла, а затем целовал ступню, каждый пальчик.
        Даже разревелась сначала от нежности, потом от смеха. Щекотно до истерики.
        Правда, обидно, что проснулась одна. Кошир вроде как будил, но сил встать с кровати не было. Но что еще обиднее, его не было на корабле. Он улетел на свою планету. А я так хотела накормить его тортом. Я видела, как это романтично делают другие пары. Все же какой-то у меня неправильный фиктивный брак.
        Как верно говорит моя мама, надо надеяться на лучшее.
        И кстати, пора ей позвонить и признаться.
        Разговор с мамой состоялся уже на кухне, куда в спешном порядке перебралась из каюты, тихо охая. Ноги болели жутко, словно кросс бежала, да и выиграла.
        - Здравствуй, мамуля, - как можно бодрее поприветствовала я родительницу, глядя на ее суровый вид. Ну все, опоздала, кто-то уже доложил.
        - У меня для тебя, - не менее бодро и радостно улыбаясь, продолжила, - очень важная новость: я замуж вышла. Тут такая история произошла, что…
        - Я все знаю, - прервала мои оправдания родительница, демонстративно сложив руки на груди.
        Хоть и была она очень далеко, и экран маленький, да что-то стало мне неуютно под ее взглядом.
        - Что ты знаешь? - прощупывала почву, чтобы знать, как сильно я попала.
        - То, что моя кровинушка, ни сказав матери ни слова, выскочила замуж за манаукца. Да где это видано, чтобы моя дочь была женой уроду! Я не так тебя воспитывала. Я не для уродов тебя растила! Как ты могла совершить такую глупость и не посоветоваться.
        - Мам, он не урод, правда, страшненький, но он хороший.
        - Тома, я не даю тебе благословение. Слышишь меня? Разводись!
        - Развод возможет только через год, - расстроилась выпадом мамы.
        Почему-то мне казалось, что она меня поймет.
        - Плохо. Увольняйся и домой, - приказала родительница, я даже опешила.
        - Вот еще. Я и так с трудом сюда устроилась. Мне зарплату повысили. Я смогу новый жилой блок купить для нас.
        - А что же к мужу не собираешься перебираться? - язвительно выдала мама.
        Поймала, одно слово поймала. Я совсем с этой каруселью кровать - работа, приправленной волнующей близостью с Коширом, забыла спросить, а где мы, собственно, будем жить, и каковы наши планы на будущее. Мы же только и делаем, что из кровати не вылезаем, а о серьезных вещах не разговариваем. Мой контракт закончится через четыре месяца, и еще неизвестно, будут ли его продлевать.
        - И что это за новость, что тебя заставили?
        - Откуда ты знаешь?
        - В новостях репортаж целый был! А я сижу и глазами хлопаю. Соседи ко мне с расспросами, а я ни сном ни духом! Тома, я от тебя такого не ожидала.
        - Да, мам, прости. Просто он такой хороший и все так неожиданно, что я забыла тебе позвонить.
        - Не ври матери! Ты просто боялась! - опять перешла на крик мама.
        Кивнула в ответ, но возразила:
        - Мама, Кошир хороший. Он тебе непременно понравится. Вот увидишь!
        - Томка, он манаукец. Он урод. Ты головой-то хоть иногда думай! Манаукцы не люди! А вдруг он тебя бить станет. Они же психованные!
        - Мам, прекрати. Он хороший.
        - Да, что ты заладила - хороший и хороший. Все, я свое слово сказала, благословение не даю. Разводись. Вот соседский сын, чем тебя не устраивал? - требовательно воззрилась мама. А я с трудом стала вспоминать о ком она.
        Соседских парней было много и все хорошие мальчики, воспитанные, да и сыновья маминых подружек. А на самом деле все они надо мной в детстве издевались, подножки ставили, кидались в меня водяными шариками. А сколько я услышала от них обидных обзывательств и дразнилок. И все оттого, что я толстая. Но я это пережила, правда, маме не рассказывала, чтобы не расстраивать. Вот поэтому не хочу ни за кого из них замуж. Поэтому и сбежала со станции.
        - Я замужем, мам. Меня устраивает мой муж. И мы непременно прилетим, и ты поймешь, что я права. Он очень внимательный, нежный.
        - И не психует, хочешь сказать?
        - Ну, бывает, нервничает, но не взрывается, как говорят. Он обычный, как любой землянин.
        - Не обманывайся, дочка. Прилетайте, я посмотрю на твоего хорошего. Вот увидишь, я выведу на чистую воду твоего мужа.
        - Он хороший, - продолжала упорствовать я. Обидно за Кошира. Он ведь и вправду не психовал так уж сильно. Чуть-чуть. И сразу уходил от меня подальше.
        - Все, до связи, не могу с тобой разговаривать. Вижу что бестолку. Пока не обожжешься, не поверишь моим словам!
        - До связи. Я люблю тебя, - прошептала я пустому экрану.
        Вот так всегда у мамы. Есть только одно верное мнение и оно ее. А если ты не с нами, значит, ты против нас.
        Протяжно вздохнула. Расстроилась я жутко. Вот не знала, что эта информация просочилась в СМИ. И откуда, главное? Корабль военный, операция секретная. Наверное. Ну, я так думаю.
        Ближе к ужину заскочила бухгалтер Оливия и впервые в жизни я пожалела, что не заперла дверь в кухню. Кошир был прав, когда это делал.
        Брюнетка с очень яркими синими глазами робко встала в проеме, с любопытством разглядывая просторы моей кухни.
        - Привет, Тамара. Ничего что я без приглашения? - осторожно спросила, явно смущалась.
        Тепло ей улыбнулась: - Нет, проходи.
        Указала на стул, а сама достала торт из холодильника. Аккуратно выложила его на стол и вернулась к шкафу, из выдвижного ящика стала доставать свечи.
        - Я пришла спросить у тебя, как тебе манаукец?
        Ну вот, началось! Расспросы, сплетни. Все косточки сейчас перемоют мне.
        - Он хороший, - спокойно ответила, в душе унимая недовольство.
        - Просто уже весь корабль гудит, обсуждает, как ты с ним уживаешься. Ну и в особенности интересно, как у вас там, - глупо улыбаясь, Оливия выразительно посмотрела на меня.
        - Где? - решила играть дурочку, а вдруг отстанет.
        - Да нигде, - со вздохом воскликнула бухгалтер, а я готова была застонать.
        Вот что они суют нос в мою личную жизнь.
        - Просто вас слышно. Ты так громко стонешь.
        Свечи выпали из ослабевших рук, я в ужасе перевела взгляд на веселящуюся Оливию.
        - Не расстраивайся ты так. Это же хорошо, когда мужчина так удовлетворяет женщину.
        - Все слышали? - прошептала, просто падая на соседний стул.
        - Ну не все. Но кто-то слышал и всем рассказал. Но вижу это правда. Что, честно так горяч? А то ведь он и мне предлагал, да я, трусиха, испугалась.
        - Чего предлагал? - возмутилась я.
        Что опять за поклеп на Кошира. И когда это он ей что-то успел предложить?
        - Ой, не слушай меня. Просто я болтаю иногда лишнего. Ну, значит, ты счастлива?
        - Конечно, счастлива. У меня замечательный муж, - гордо ответила, расправляя плечи. Я честно была счастлива, пока она не пришла и гадости не стала говорить мне.
        - Ну не скажи. Хотя время покажет. Все же он урод, а мы для них ущербные, - со знанием дела сказала Оливия.
        Она еще что-то говорила, а я вспомнила слова мужа, когда я попросила остановиться, он ведь и правда что-то прошептал обиженно про ущербных и выносливость.
        - Ну, я смотрю, ты занята. Не буду отвлекать от работы, - встрепенулась, услышав слова бухгалтера.
        - Подожди, скажи, что конкретно предлагал тебе Кошир? - решилась я узнать.
        Ждала ответа, надеясь на чудо. Но его не случилось.
        - Том, он меня в углу зажал и обещал увлекательную ночь, полную страсти. Тамара, я сразу отказалась! - поспешно выпалила брюнетка.
        Кивнула на прощание и оставила меня одну. Ночь полную страсти, значит, обещал. И чего ему не хватает? Вроде и так делает это со мной, когда ему приспичит. Неужели я его не устраиваю. Или любовницу выискивает. А раз я отказалась, то другим стал предлагать?
        Настроение испортилось окончательно. Да до того, что все пошло из рук вон плохо: тесто не поднялось, суп пересолила, котлеты для Кошира стали черными, как головешки.
        Плюнув на готовку, я решила пересчитать остатки и составить отчет. От рутинной работы была большая польза - она успокаивала расшалившиеся нервы. Заодно заполнила бланк заказа провизии.
        Сколько продлится экспедиция, было неизвестно никому, по-моему, этого даже капитан не знал.
        Взглянув на время, отметила про себя, что пора ужина. Подожгла свечи и отправила торт в столовую. И сама туда на лифте добралась.
        Общая столовая встретила меня возбужденным гомоном коллег. Все что-то бурно обсуждали, уткнувшись в мониторы, встроенные в поверхность столов.
        - Не успевают! - выкрикнул помощник капитана.
        Сам именинник стоял возле иллюминатора, поглядывал на планету Шиянара. Он медленно обернулся к помощнику. Желваки ходили на его скулах. Да и сам внешний вид капитана Джексона был напряженный. Острый взгляд черных глаз встретился с моим.
        - Госпожа Васильева, - кивнул мне капитан, приветствуя.
        - Здравствуйте, - ответила, вспоминая, что с ним я еще не виделась. - Поздравляю с Днем Рождения. Я торт приготовила. Свечки надо задуть.
        На нас, по-моему, никто не отвлекался. И я смело подошла к этому таинственному мужчине, который так и остался для меня невозможно недосягаем.
        Капитан скупо улыбнулся, лишь чуть-чуть приподняв уголки губ.
        - Несите, обязательно задую, - милостиво разрешил Эдриан.
        Вот только глаз улыбка так и не коснулась. Вздрогнула, когда столовая взорвалась воплем возмущения.
        - Да они там слепые все? Их же окружают!
        - Прорываются! - отчаянно вскричал помощник, хватаясь за голову.
        Обернувшись к Эдриану, скромно бросила на него взгляд.
        Капитан был натянут как струна. Руки сжаты в кулаки, губы поджаты. И такой колючий взгляд.
        - Что за фильм смотрите? - решила поддержать разговор.
        Отходить от капитана так быстро не хотелось. Ведь новую уловку приблизиться долго придумывать, да и навряд ли появится такая возможность просто поговорить. Без разницы о чем, но как же приятно ловить на себе задумчивый взгляд гипнотических черных глаз.
        - Фильм о том, как рушатся надежды. Ну да вам это будет неинтересно. Несите торт, закончим с официальной частью и разойдемся по рабочим местам, - я услышала с затаенной грустью твердый голос Эдриана.
        Еще раз посмотрела на капитана и нехотя ушла. Эдриан, Эдриан, какое у него красивое имя. Да и сам капитан был полной противоположностью мужу, как черное и белое.
        Но я подчинилась и оставила капитана одного, ведь именно на это прозрачно намекал он.
        Начав праздничную часть ужина, капитан принимал поздравления и подарки от коллектива. Скромно благодарил, кивал и улыбался. Вот только напряжение его не отпускало, и это видели все. Задув свечи и разрезав торт, капитан положил большой кусок себе на тарелку. Затем, еще раз поблагодарив за поздравления, кивнул головой помощникам, и они удалились.
        А я направилась на кухню, где оставалось много дел до конца рабочего дня. Приготовив все для завтрашней смены, долго не могла заставить себя вернуться в пустую каюту. Кошира все не было, а спросить у кого-то, когда он вернется, было неудобно. Выставлять себя ревнивой женой не хотелось. И так уже столько сплетен, а тут только дам новую тему для них. Так и стояла возле иллюминатора, вглядываясь в поверхность планеты манаукцев. Где-то там сейчас Кошир неизвестно чем занят, может, уже нашел себе любовницу, или двух. На душе заскребли кошки. Я его ревновала, это факт. И я заставлю его отчитаться, где был. А еще он мне поклянется, что больше никому непристойные предложения делать не будет. В конце концов, я жена ему или кто!
        Неожиданно послышался звук открывающейся двери. Я радостно обернулась. Все же вернулся муженек.
        Но улыбка спала с губ. Это был не Кошир, а сам капитан Эдриан.
        - Госпожа Васильева, я пришел с вами серьезно поговорить, - с порога начал капитан.
        Я кивнула, предчувствуя, что разговор будет неприятным. Именно так Джексон выглядел, когда предлагал выйти замуж за Кошира.
        - Дело правительственной важности. Вы должны понять, что никто кроме вас не справится с поставленной задачей, - ну вот, даже начал теми же словами.
        Осторожно опустилась на стул, уже зная, что предложение капитана, как всегда, будет очень неожиданным.
        - Мы возлагали надежду на ваше замужество, выполняя требования шияматы. Если бы вы знали, как лично для меня было тяжело предлагать вам этот ужасный союз. Вы очень красивая женщина, Тамара. Я восхищаюсь вами постоянно. Я признаюсь честно, не раз думал предложить вам разделить с вами свою жизнь. Рука об руку встретить старость. Даже сейчас я с нетерпением жду окончания этой фикции. Я смею надеяться, что вы согласитесь выйти за меня замуж.
        Сердце пропустило удар у меня в груди, а потом заплясало от радости. Он заметил меня и даже больше, я ему нравлюсь! Душа моя ликовала. Улыбка вновь расцвела на губах. Неужели этот мужчина может стать моим?
        - Я смею попросить вас, госпожа Васильева, об одолжении. Пока вы еще замужем за манаукцем, заставьте его подарить вам камни. Это очень ценные камни. Я знаю, что он вам не откажет. А после развода эти камни останутся в вашей собственности.
        - Камни? - переспросила, давя в себе неприятный осадок.
        Опять обман? После слов о своей симпатии ко мне последнее предложение выглядело очень грязно.
        - Это ради правительства. Перед нашей экспедицией поставлены очень жесткие требования. И если мы их не выполним, то полетят головы. Я смею надеяться на вашу ответственность и патриотизм, госпожа Васильева. А также надеюсь, что вы не откажете мне, когда все закончится.
        И на этой радужной и тревожной ноте капитан смело взял в свою ладонь мою руку. Чувственно поцеловал тыльную сторону моей ладони. Нежно погладил тонкую кожу между большим пальцем и указательным, вызывая ответную реакцию моего тела. Я замерла, переживая бурю эмоций, которая проснулась от такой интимной ласки капитана. Его намерения стали для меня еще больше прозрачны. Он хочет меня как понравившуюся женщину. А я…
        А я замужем. Я - приличная женщина.
        Осторожно отобрав руку, я опустила взгляд, разглядывая подол белого халата.
        - Госпожа Васильева, камни называются манна. Потребуйте от манаукца их. Это очень важно. Я могу положиться на вас? - капитан не давал времени подумать, он требовал незамедлительного ответа.
        Но больше я не хотела становиться пешкой в его игре. А что-то подсказывало мне, что именно таковой он меня и считает.
        - Я не обещаю вам ничего, капитан Джексон. Я спрошу у Кошира, и если он захочет…
        - Он выполнит все, о чем ни попросите. Он все для вас сделает, - уверенно возразил капитан, даже не дав договорить.
        - Честь имею, - попрощался Эдриан, и я опять осталась в одиночестве со своими тягостными мыслями и угрызениями совести.
        Вот на что я постоянно надеюсь? Я для капитана никто! Я - средство достижения целей. Как же противно себя ощущать разменной монетой.
        А Кошир не раз повторял, что не отпустит. То есть, чтобы расстаться с ним, надо переступить через свою гордость и стать фавориткой, а чтобы быть с капитаном, я должна потребовать от Кошира камни. Везде одни условия. Словно я в западне. Еще и правительство по голове не погладит, если не выполню задание. Житья не даст. Предателей у нас никто не любит.
        Судорожно выдохнув, встала, намереваясь вернуться в каюту и подождать там прихода мужа. Но сделав шаг к выходу, замерла, испуганно глядя на неожиданное появление мужа. Кошир был весь грязный, одежда в подпалинах. Бледное лицо казалось каменной маской со сверкающими на ней красными глазами.
        - Что с тобой случилось? - выдохнула, подбегая ближе. Осторожно прощупала тело Кошира не предмет ран и ссадин. Но муж не кривился, продолжая следить за мной.
        - Кош. Что случилось? Где ты был?
        - Что надо было капитану от тебя? - голос у Кошира дрожал от злости, с которой был задан вопрос.
        Прижав руки к груди, поняла, наконец, что он его, наверное, встретил в коридоре. А ведь не раз ревновал меня к капитану и вот опять началось.
        - Приказал потребовать от тебя камни манна, - призналась, понимая, что все равно докопается. - Но я не собиралась у тебя ничего просить.
        - Манна ему нужна? И как только он ее получит, он отстанет от тебя?
        Вот тут поняла, что он меня поймал. Я покраснела с головы до ног. Щеки так пылали, что невольно прикрыла их ладонями. А Кошир пытливо разглядывал меня, словно мысли мог прочитать.
        - Нет, - выдохнула, - ты не так все понял. Я не собиралась у тебя ничего просить. Кош, мне от тебя ничего не надо!
        - Это почему? Ты собралась меня бросить?
        - Да с чего ты взял! - вспылила.
        Его обвинения дошли до абсурда.
        - Тома, а что ты собираешься делать, когда год закончится? - спросил меня Кошир, подводя к той черте, когда я должна была решить, а что, собственно, хочу от жизни.
        Всю жизнь прожить с манаукцем? Или воспользоваться шансом и воплотить мечту. Жена капитана - это был предел моих девичьих грез.
        - Не знаю, Кошир. Но точно не собираюсь клянчить у тебя камни. Это низко, - высказав все что хотела, попыталась пройти мимо Кошира, но он не дал, ухватив за руку.
        И так уж получилось, что это была именно та рука, которую целовал капитан. Муж, не отрывая взгляда, поднял мою ладонь к своему лицу и поцеловал, стирая чужое прикосновение. Только бы он по глазам ничего не прочитал. Стыдно было за то, что разрешила капитану лишнее.
        От чувственной ласки колени стали ослабевать. И, поддавшись порыву, прижалась к груди Кошира, прикрывая глаза, обнимая за талию.
        В голове вихрь мыслей успокоился. Я выбрала для себя, что буду с ним до самого конца, каким бы он ни был. Раз расстанемся через год, пусть. Но я возьму все от наших отношений. Так как в объятиях Кошира я чувствовала себя в безопасности и желанной. Он мой первый мужчина, первый, кто подарил мне ту нежность, которой и сейчас укутывал, осторожно поглаживая спину, уткнувшись носом в мою макушку.
        И стало так спокойно, что все переживания этого дня ушли на задний план. Хотя…
        - Мама звонила. Очень недовольна, что я вышла замуж без ее разрешения. Благословения не дает. Давай слетаем к нам на станцию, я вас познакомлю, и она успокоится. Ты ведь не можешь не понравиться.
        Тихий смех родился глубоко внутри грудной клетки мужа. Это было как волшебство, слушать его красивый смех.
        - Обязательно слетаем. Я обещаю приложить все усилия, чтобы завоевать сердце и душу тещи, - заверил меня муж, и от его веселых слов я совсем расклеилась.
        Слезы потекли из глаз. Какой же он у меня замечательный. Уж теперь точно не откажусь от него никогда. И сколько бы ни упрашивал, ни за что не соглашусь стать его фавориткой. Не дождется. Он мой!
        ГЛАВА 6
        Кошир.
        Прижимая к себе прекрасную в своей наивности жену, Кошир наслаждался спокойствием. Тишина кухни нарушалась гулом двигателей корабля и шорохами, издаваемыми техникой, которой было напичкано место работы Тамары. Сегодня был поистине тяжелый и трудный день для янарата.
        Подготовленное восстание было успешно подавлено силовыми спецслужбами, которые якобы отказались предавать шиямату. Развернувшийся бой на подступах к дворцу был спланирован и проработан от и до. Земное орудие, безвозмездно предоставленное отряду Кошира, было уничтожено первым. Атаки утопали в обороне четко среагировавшей группе внутренних войск, а потом и военные подтянулись. На сторону янарата встало слишком мало соратников. Проведенная пропаганда не принесла ожидаемого успеха. Многие отказались воевать с женщинами. Наоборот, начались беспорядки. Народ делился на два лагеря, те, кто был за свободу мужчин, оставались в меньшинстве.
        Перед внутренним взором Кошира встала Дворцовая площадь, сплошь усеянная трупами его бойцов и защитников шияматы. Вспышки взрывов, вой сирен. Жертв среди восставших было очень много - единицы выжили. Большая голограмма шияматы призывала сдаться, умоляла прислушаться к голосу разума. Но к ее словам оставались глухи. Собирая остатки сил, янарат бросил их в последний бой, из которого еле унес ноги, оставляя за своей спиной погибших соратников. Их сейчас собирали на площади санитарные части и, как стало известно Коширу из последних донесений, перебинтовывали, приводили в себя и праздновали конец спектаклю, разыгранному для землян, которые, не отрываясь, следили с орбиты, транслируя своим в штаб.
        Кошир вернулся на корабль землян с крохами верных соратников, которым посчастливилось выжить в битве, как и самому янарату. Они чудом уцелели, но боевой дух их был не сломлен. И как только Кошир отведет Тамару в их комнату, янарату предстоит разбор полетов и нужно будет сыграть партию до конца. Камни они захотели. Ну что ж, шиямата и этот вариант продумала.
        Кошир, как и прежде, восхищался изворотливостью и хитростью матери. Президент Дорнир не раз советовался с ней и держал шиямату на хорошем счету.
        - Пойдем в каюту? - предложил Кошир, чувствуя, что тихие всхлипы жены закончились.
        Побывав дома, манаукец который раз мысленно возблагодарил мать, что дала ему шанс на нормальную семейную жизнь. Да и сама шиямата следила за сыном, загадочно улыбаясь, и затем тихо прошептала одними губами, что она была права. В ответ Кошир лишь усмехнулся, чуть кивая. Да, права. Как всегда.
        Да и на корабле его ждал приятный сюрприз. Все старания янарата не прошли даром. Тамара привязалась к нему, оправдывая надежды. Дав в руки капитана рычаги давления на себя, Кошир взрастил в сознании ущербного видимость уязвимости манаукца. Кошир сам указал Джексону слабые места, которыми не преминул воспользоваться капитан.
        Янарат слышал каждое слово, которое сказал ущербный, видел каждый его томный взгляд на Тамару. И еле сдержался, когда ущербный посмел поцеловать руку жены янарата. Сдерживался Кошир с трудом, но нужно было услышать решение Тамары. А жена не предала и прошла проверку.
        Предстоящая поездка к родственникам жены давала возможность Коширу отвести от себя подозрения. И перед Джексоном возникнет разъяренный и разоренный янарат, который потерял всё: власть, положение, дом. Он остался без всего. Даже на немалое наследство теперь не имел право претендовать. Кошир теперь полностью зависел от жены.
        Вскинув голову, Тамара доверчиво взглянула на него. Кошир еле успел стереть с губ самодовольную ухмылку, превратив ее в теплую.
        - Пойдем, тебе срочно надо вымыться, - позвала его жена.
        Закинув руку на плечи Тамаре, Кошир притянул ее к себе, целуя в макушку. Как же прекрасно быть женатым на такой внимательной, заботливой и доброй жене.
        - Нет. Надо поговорить с капитаном вначале. А вот потом я вернусь, и ты потрешь мне спинку. Я так соскучился без тебя, детка, - томно прошептал альбинос.
        Проводив жену до каюты, манаукец отметил про себя, как напрягались земляне при его появлении. Значит, приказ они уже получили, осталось узнать какой. Пока есть надежда заполучить камни, они будут предельно вежливы. Но уже готовы наброситься на Кошира и его соратников, которых впустили на борт, не придумав достойной причины для отказа. Чеканя каждый шаг, янарат шел по знакомым коридорам, вспоминая, как шел сюда в самый первый день прилета. Конвоя не было, а в душе то же чувство острой ненависти к землянам.
        В кабинете капитан поджидал Кошира не один, а в обществе двух своих помощников.
        - Янарат, садитесь, - деловой тон капитана не мог утаить от манаукца, как сильно Джексон нервничал.
        - Я постою, капитан. Я сюда прибыл за подмогой. Вы обещали поддержать восстание. А сами даже не прикрывали нас, как было условлено. Из-за вас мои ребята погибли! Вы не выполнили свое обещание.
        - Успокойтесь, янарат. Мы, как представители земного правительства, не имеем права вмешиваться во внутренний конфликт другого государства.
        - Что? Но вы сами сказали, что поддержите меня. Сами дали оружие, сами проводили пропаганду. Вы уверяли, что все получится! У вас же опыт!
        - Это не так, мы консультировали вас, - настойчиво возразил капитан.
        - Вы, лживые и продажные ущербные! Вы решили надсмехаться надо мной?! - вспылил Кошир, нависая над капитаном. Белоснежная кожа взбугрилась, когда манаукец сжал кулаки. - Вы сказали, что все просчитали. Сказали, что я стану правителем планеты, а теперь отрекаетесь от своих слов!
        Джексон откинулся на спинку кресла, увеличивая расстояние между ним и разъяренным манаукцем. Кошир видел, как на висках собираются крупные бисеринки пота.
        Значит, шиямата правильно рассчитала время. Независимая комиссия уже летит для расследования обстоятельств восстания и попытки захвата власти. А прямо сейчас идет прямая трансляция всего этого фарса кому-то высокопоставленному.
        - Мы вас только консультировали, - слишком визгливо стал оправдываться ущербный. - Никакого оружия вам земным правительством не было передано.
        - Что? Что за бред? - возмущался Кошир, краем глаза пытаясь определить, куда ему повернуться, чтобы зрители увидели всю боль его душевных переживаний. - Ты обещал, Джексон! Дай мне оружие! У меня остались преданные мне люди. Мы продолжим борьбу за свободу угнетенных мужчин. Ты сам сказал, что матриархат земным правительством не приветствуется. Что вы всеми силами окажете посильную и материальную помощь в борьбе с ним! И что же изменилось? Что? Я не понимаю!
        - Янарат, успокойтесь. Вы неправильно нас поняли. Мы с вами совсем не об этом разговаривали.
        - Как же это? Я поверил тебе! А сейчас, когда я нуждаюсь в вашей помощи, когда я потерял все: и положение, и наследство, вы мне отказываете? Я разорен, у меня нет средств, чтобы купить оружие для бойцов! Понимаешь, мне нечем тебе сейчас заплатить за оружие!
        - Янарат, о чем вы говорите! Никто не собирался продавать вам оружие, - вскочил капитан, бледнея на глазах. - Я вынужден вам отказать в убежище, и требую, чтобы вы немедленно покинули наш корабль!
        Кошир отшатнулся, пораженный в самое сердце предательством землянина.
        - Я остался без крова, без возможности вернуться на свою планету по вашей вине! Вы меня уговорили начать восстание, а сейчас гоните, как бездомную собаку!
        - Это вынужденная мера, янарат! Вы должны нас понять. Мы давали вам только консультацию. Но вы требуете от нас невозможного. Вы требуете ввязаться в вашу войну. Мы никогда на это не пойдем.
        Кошир со всей силы стукнул кулаком по столу, от чего в нем образовалась вмятина.
        - Вы мне предложили план захвата власти. Я потерял все! Понимаешь ли ты, ущербный, что это значит - потерять все: дом, состояние. У меня больше ничего нет! И я останусь здесь. Вы не имеете право меня выгонять. Вы обязаны вернуть мне то, что я из-за вас потерял!
        - Янарат, вы покинете корабль, вы и ваши соплеменники!
        - Нет! Вам не выставить меня, - прошипел Кошир, опасно близко придвигаясь к капитану, и стол между ними не был препятствием для манаукца.
        - У вас нет прав здесь находиться, - держал невозмутимое лицо капитан.
        - У меня тут жена. А соратники - мои телохранители!
        Джексон, не мигая, рассматривал лицо янарата с минуту. А Кошир с нетерпением ждал, когда же Джексон скажет такие нужные слова.
        - Тогда вынужден вам сообщить, что я разрываю контракт с вашей женой.
        Бинго! Ущербный попался на уловку!
        - Что? На каком основании? - отшатнулся манаукец от капитана. - Вы блефуете!
        - У меня есть право расторгать контракты с работником по инициативе работодателя, - уже более уверенно ответил брюнет, незаметно обтирая виски.
        - Вы мне еще за все ответите! - Кошир поставил жирную точку в разговоре с капитаном и ринулся прочь из кабинета.
        Остановившись возле щитовой, надежно спрятанной от глаз панелью под цвет стен, Кошир впечатал в нее кулак. Затем взревел и для надежности повторил удар. Теперь многие камеры видеонаблюдения и прочие «прослушки» будут не очень качественно работать, пока не устранят неполадки в этом узле. Ворвавшись в каюту, где располагались его соратники, он отдал им приказ собираться, а сам направился к Тамаре.
        Им предстояла увлекательная поездка к родственникам жены.

* * *
        Тамара.
        Приготовив ванну для Кошира, я очень сильно сомневалась, не переборщила ли я. Свечки на бортиках красиво отражались в воде и кидали отблески на стены. Не слишком ли рафинированно? Он же мужчина.
        Из-за инцидента с капитаном мне было стыдно за недостойное жены поведение. Кошир обо мне так заботится, а я продолжаю мечтать о другом. Это было подло по отношению к мужу.
        Протяжно вздохнула, вернулась к чтению подсказок, которых в галанете было превеликое множество: и нонарских, и унжирских и земных, да вот только манаукских не было. Правда! Вот сколько бы не забивала вопрос в поисковик, он выдавал мне все не то!
        Но помня, что манаукцы когда-то были землянами, решила использовать наши способы соблазнения.
        Для этого же я надела кружевное боди белого цвета. В нем было очень неуютно, ничего не скрывало. Но красиво, в этом я себе призналась. Чашечки плотно облегали мои груди, приподнимая их. Ажурная ткань на животе плавно сужалась книзу, чтобы резко раздаться в стороны, обхватывая бедра, образуя трусики. Очень долго боролась с застежкой на спине, которую неудобно застегивать. Но мои труды оправдались. И вот, кидая косые взгляды в зеркало, я откровенно любовалась собой. Определенно замужество пошло мне на пользу. Я сама не заметила, как мое тело подтянулось, стало упругим. Распустив волосы, опускающимися теперь красивыми волнами на плечи, размышляла, стоит ли чуть-чуть нанести макияж, чтобы закончить образ. Или все же убрать лишние свечки. А может, встретить Кошира уже в воде? Чтобы вода не скрывала намокшее белье.
        У меня столько вариантов, что голова раскалывается от сомнений.
        Решила сделать сюрприз! И с чего я решила, что из меня получится роковая женщина. Наверное, ужина на двоих, поджидающего в комнате, было бы достаточно.
        Мои душевные метания прервал звук открывающейся двери. Шагов я не услышала, довольно улыбнулась. Наверное, разглядывает небольшой столик, накрытый на двоих. А еще ведерко со льдом, в котором поджидало шампанское, и мой фирменный десерт - клубника со сливками. Кошир очень любит взбитые сливки.
        Обернувшись к двери в комнату, я не знала, какую позу принять. Как соблазнительнее, если я буду сидеть на бортике ванны, или привалюсь спиной к стене. Нерешительно переводя взгляд на дверь, ванну и стены, нервно кусала губы. Время шло на секунды, а я опять сомневаюсь. Тряхнув волосами, приняла решение. Если я сяду на бортик, так будет сексуальнее, главное, ногу вытянуть, как советовали на форумах, в направлении мужа. Это своеобразное оружие женщин, направленное на своего мужчину, чтобы он знал, что она следит только за ним.
        Осторожно на самый краешек, поборов желание взвизгнуть от холода, я притулилась на бортик ванны и вскинула голову от нежных слов Кошира:
        - Тома, это все для меня?
        И столько в глазах его было недоверия, что я растерялась. Улыбка сошла с моих губ. Осмотрев ванную, поняла, что все же переборщила. Не стоило так много свечей зажигать.
        - Да, - нерешительно выдохнула, робко поглядывая на явно пребывающего в шоке мужа.
        - Тома, я… - он не мог найти слов для меня. Впервые я не видела на его лице самоуверенного выражения. Кошир растерялся.
        - Я не ожидал… Это так неожиданно… Томочка, ты у меня такая хорошая, - голос мужа сначала был тихим, но затем стал набирать силу и решительность, как и его действия.
        Кошир отмер и начал раздеваться, скидывая грязную одежду.
        Я же с замиранием сердца наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц. И чего я к нему приставала с придирками из-за худобы. Он уже не казался таким жилистым. Широкая грудь лоснилась в свече свечей. Мышцы перекатывались под безупречной кожей. Он бугрились от сдерживаемой силы. Сильные руки манили своими плавными движениями, напоминая, какую нежность они дарили мне каждый раз, стоит им ко мне прикоснуться. А когда одежда больше ничего не прикрывала, смутилась, отводя взгляд. Это было слишком откровенное видение. Белые жесткие завитки ореолом окружающие…
        - Тома, - позвал Кошир, мешая додумать мысль.
        В голове от его мольбы образовалась такая пустота, которую тут же стали наполнять мысли о Кошире, о том, какой он внимательный, нежный. Даже сейчас, уставший, грязный, он подал мне руку, в которую я смело вложила свою ладошку. Встала с бортика, и муж притянул к своей груди, прижимаясь к моим бедрам, с наслаждением прикрывая глаза.
        - Спасибо за сюрприз, я польщен.
        Я млела от его теплоты, от осторожных поглаживаний плеча, от горячей ладони на обнаженной коже спины. Приподняла голову, вглядываясь в лицо мужу, наслаждаясь той радостью, которую подарила ему. Он обхватил пальцами за подбородок, притягивая к себе мое лицо, сам стал склоняться, чтобы подарить свой щемяще-ласковый, пронзающий в самое сердце поцелуй. Осторожно сначала обхватил нижнюю губу, медленно переместил руку со спины на затылок. Затем обхватил мягкими губами верхнюю, второй рукой путаясь в моих волосах. Поцелуй набирал обороты, и к губам подключился очень ласковый язык, а руки уже обхватили ладонями мое лицо.
        Мои ладошки покоились у него на груди. Выгибаясь навстречу невозможно осторожному поцелую мужа, я готова была разреветься от… нет, не от любви, нет… Не так глубоко, но это чувство тоже рождалось именно в сердце.
        Отстранившись, Кошир пытливо всмотрелся в мое лицо потемневшими глазами. Волнительно опустил руку, намеренно погладил грудь, спрятанную под тонкую белоснежную ткань. Мое дыхание сбилось от такого горячего взгляда и откровенной ласки.
        - Ты прекрасна, - выдохнул Кошир, а я на ногах еле держалась. Тело наполнилось желанием, которое так искусно разжигал во мне муж. Медленно Кошир потянул за лямку боди, скидывая ее с плеча, наклонился, щекоча волосами, прижался к коже горячими губами. Отстранился, опять следя за изменениями в моем лице. Но я только прикусила губу, чтобы не вдыхать лишком громко, не хотелось портить такой момент! Вторая лямка пала, и кожу, прятавшуюся под ним, тут же накрыли нежные губы.
        Я откинула голову назад, прикрывая глаза. Невозможная сладкая пытка. Он играл со мной, а я принимала правила игры, не смея подгонять. Ждала и томилась от желания. А губы спускались все ниже, оставляя после обласканную кожу, каждый миллиметр. Устоять было совершенно невозможно, ноги ослабевали с каждым чувственным поцелуем. Кошир обхватил меня руками, и стал бороться с застежкой, которая как отказывалась застегиваться, так же была категорична против расстегивания. Провозившись несколько минут, в которые ублажал мои губы поцелуем, понял, что так просто подарок не распаковать и, громко выдохнув, развернул меня к себе спиной.
        Тихо посмеиваясь, я смущенно разглядывала пальчики своих ног, ногти красного цвета муж тоже не заметил, а на форуме сказали, что это уж точно его должно возбудить. Громкое пыхтение за спиной и прикосновение горячих рук, Кошир воевал за право обладать мной с застежкой. Романтика! Знала бы, что все так будет, голой бы сидела. И ждала.
        Но Кошир был настойчив, и неожиданно тяжелые груди почувствовали свободу, тяжело опускаясь. Горячие ладони сразу накрыли их, чуть сминая.
        - Тома, они такие большие, горячие, нежные.
        Замерла, разглядывая, как Кошир играет сосками, наполняя мое тело желанием скорее оказаться в кровати.
        Откинулась ему на грудь спиной, положив голову на плечо. Ничего не хочу, только бы он продолжал, только бы не останавливался. Внизу живота разгорался самый настоящий пожар, который мог потушить только Кошир. Я теряла контроль над своим телом. А муж наоборот полностью владел ситуацией, распалялся сам, свидетельство тому упиралось в ягодицы.
        - Встань, - тихий шепот колыхнул волоски на виске.
        - Что? - не поняла, о чем меня просит Кошир.
        - Постой немного, я раздену тебя до конца, - объяснил недогадливой мне Кошир, и его руки переместились на бедра. Пальцы подцепили ажурную ткань и медленно потянули вниз. Слишком медленно. Я хотела быстрее, но игра только началась, а моя крепость уже готова была сдаться.
        Переступив через белоснежную ажурную ткань, развернулась к Коширу лицом. Он поедал меня взглядом, голодным, алчным взглядом. Я даже стушевалась от такого откровенного разглядывания и прикрыла груди руками.
        - Том, - выдохнул Кошир, и одним движением сократил расстояние между нами, даря свои крепкие объятия и поцелуй.
        Его губы дразнили, накрывали и тут же отстранялись. Они сводили с ума, даря нежность и обещание наслаждения. Сама не знаю как, но я застонала обиженно, когда не смогла поймать его губы. Я тоже хотела вступить в этот танец. Хотела и получила. Наши языки встретились. Я пьянела от поцелуя, бессовестно повиснув на шее мужа. Но стоять мои ноги отказались. Да и как тут устоишь, когда в живот таранится крепкая как камень мужская плоть, нетерпеливая и горячая. Когда ты готова на все, а тобой играют. Воспламеняют, чтобы ты совсем потеряла рассудок.
        Но нетерпение взяло верх над Коширом, он обхватил меня под ягодицы и поднял на руки, чтобы осторожно перебраться в ванную, где вода уже стала теплой.
        Опускаясь, муж не преставал целоваться. Покрепче обхватив его ногами, вздрогнула, когда Кошир уверенно вошел в меня. Очень медленно, осторожно. Выгнулась, подстраиваясь под него, выдохнула от наслаждения прямо ему в губы. Как же я этого ждала. Танец языков все никак не заканчивался, а в него уже вступили наши тела, начиная медленно двигаться навстречу друг другу. Сначала неспешно, рассказывая о том, как соскучились в расставании, а потом все ускоряясь, отдаваясь порывам страсти. В особо яркие моменты глухо стонала, крепче хватаясь за белый снег волос. Я струна в умелых руках музыканта, как он захочет, так я и буду выгибаться, так и запою нашу страстную песню.
        Я пила еле сдерживаемые стоны с губ Кошира, гладила его плечи, тонула в почерневших от страсти глазах. Я чувствовала себя на седьмом небе от счастья.
        Вода волновалась в такт ритмичным движениям, омывала спину и бедра плескалась через край, топила плавающие свечи. В ванне бушевал шторм, такой же, как и у меня в душе. Я хотела кричать, кричать от ошеломляющего чувства безграничного восторга. Муж подарил мне мир, наполненный этими красками, переплетенный искрометными моментами. Пусть и оставляя следы от поцелуев, клеймит мою кожу, но я готова быть только его, особенно сейчас, когда так безумно приятно, лежать у него на плече, переживая сладкую негу. Душу затопила нежность к Коширу.
        - Детка, ты восхитительна, - тихий шепот, и легкие поцелуи на плече.
        А мне так лениво, что могу только улыбаться.
        - Мыть меня будешь?
        - Да, - пролепетала, а сама не шевельнулась даже.
        - М-да-а, протянул Кошир. - Давай-ка спать, женушка. На второй раунд ты не готова.
        Забота мужа была не в новинку. Но отчего-то именно сегодня вызвала слезы. Я такая счастливая! Это просто удача, что я согласилась выйти замуж за него. Я уверена, что никто не ухаживал бы за мной так, как это делал Кошир. Особенно… Нет, не хочу думать сейчас о нем. Пусть я не уверена, сможем мы полюбить друг друга с Коширом, но нам хорошо вместе. Ну, мне хорошо.
        Нет, точно глупая, такой момент испортила. Настроение плавно стало опускаться. Или этого из-за того, что я только что была переполнена эмоциями, а сейчас пришло обычное опустошение. Кошир поставил меня на пол и накинул на плечи полотенце. А я потянулась за поцелуем. Но Кошир лишь урвал, по-другому и не скажешь, легкий поцелуй, развернул в сторону выхода из ванны и придал ускорение легким шлепком чуть ниже спины.
        - Том, давай иди. А то ты уже без сил, а я настойчивый. Наутро охать будешь! - пригрозил мне муж, а я расцвела теплой улыбкой.
        Нет, определенно я самая счастливая жена во всей вселенной.
        - И да, кстати, ты уволена. Так что завтра мы летим к твоей маме, - бодрый голос мужа застал меня, когда я забиралась в кровать. Я так и замерла: в руках одеяло, одна нога уже на кровати, а вторая еще на полу.
        - Что? - крикнула, не понимая, ослышалась или нет.
        - Тома, все завтра. Я тебе к тому, что будильник выключи. Ты теперь свободная и можешь выспаться.
        Вернувшись в ванную комнату, я лицезрела белоснежную спину и все что ниже, то есть очень длинные подтянутые ноги.
        - Кошир, ты не шутишь? Я уволена? Но почему, за что?
        - Да, капитан велел передать. Но ты не переживай, проживем, - обернулся Кош, весело подмигивая. - Они еще сами взвоют, когда поймут, какого первоклассного повара потеряли, поверь!
        Слова были призваны успокоить, но в душе у меня была только ледяная пустота.
        - Том, все хорошо. Поверь мне, мы справимся, - заверил Кошир, а я в ответ кивнула.
        В голове не укладывалось, почему судьба так жестока. Ведь только что я была самой счастливой и благодарила ее за это, и сразу такая новость. Неужели это из-за камней? Точно! Я не выполнила приказ капитана, вот он и отыгрывается.
        Какой же Эдриан низкий человек! Я ведь им восхищалась! Мечтала о нем!
        Осторожное объятие вывело меня из ступора, в котором я пребывала. Муж обеспокоенно заглядывал мне в лицо, а я, кажется, ревела.
        - Том, прости. Это все из-за меня, - прошептал Кошир.
        Уткнувшись лбом в его грудь, горько усмехнулась.
        - Нет, ты тут ни при чем. Это все из-за меня. Это я не выполнила приказа. Но я не расстраиваюсь. Честно. Главное, что мы вместе, правда ведь.
        Резко вскинув голову, удивленно замерла. Мне показалось, или за секунду до того как я посмотрела на мужа, он самодовольно улыбался?
        Недоуменно разглядывая яркие пухлые губы, которые дарили теплую улыбку, я начала сомневаться. Нет, наверное, мне показалось. Что еще не привидится от расстройства!
        - Тома, он пожалеет. Обещаю, - крепче прижимая к себе, заверил муж. Поцеловал, а потом так же настойчиво развернул лицом к кровати. - Пойдем спать. Я устал, да и ты тоже.
        Кивнула, соглашаясь с ним. Да, определенно надо выспаться, а потом высказать Эдриану, какой он бесчестный человек. Уму непостижимо, какой он лицемерный. На публике - бравый отважный капитан, а на деле - интриган и манипулятор. Уверена, он бы никогда не позвал меня замуж, это была очередная уловка, на которую, хорошо, что я не купилась.
        Отгоняя плохие мысли, я забралась под одеяло, уютно устраиваясь на плече у мужа.

* * *
        Кошир.
        Прислушиваясь к мерному дыханию спящей жены, янарат счастливо улыбался, понимая, что план провалился. Он лопнул как мыльный пузырь, разбился на мелкие осколки, хотя был идеально продуман. Да вот не выдержал, сначала пошел трещинами, а потом и вовсе осыпался к ногам этой землянки. Совершенно простой, ничем особо не выделяющейся из общей массы. Только сердце у нее слишком доброе, да руки нежные.
        А как же все было легко и просто. Просто и легко. Втереться в доверие, вить из нее веревки, управлять, словно марионеткой.
        Прижавшись губами к виску Тамары, Кошир в который раз за последний час вспоминал романтический вечер. Войдя в каюту, манаукец усмехнулся, глядя на накрытый столик на двоих.
        Тамара даже не предполагала, что увидеть его Кошир планировал чуть раньше. Думал, что сразит землянку своей неземной красотой, и она сама будет стремиться перевести их отношение на другой - интимный уровень. Но она удивила, стремясь оттолкнуть и выдержать дистанцию.
        Спор с шияматой Кошир планировал выиграть, и сделал все от него зависящее, чтобы прийти как можно быстрее к цели. Фаворитка стала для Кошира идеей фикс, но чем больше прикладывал к ее достижению сил, тем больше путался в липких сетях Тамары.
        Она совершенно отличалась от всех, с кем приходилось иметь дело. Видела в нем только добро, не замечая искусной игры. Не замечала ничего, обманываясь насчет Кошира, увлекаясь им. Он преодолел ее сопротивление, давя на слабые места. Одним из которых была ее святая вера, что супружеский долг - это то, чему нельзя не подчиняться. Семейные узы для девушки были святы, и Кошир был очень признателен за это ее матери. Он готов целовать руки своей теще, что сумела воспитать такую доверчивую и чистую дочь, несмотря на все тяготы их жизни, а они были.
        Кошир наводил справки. Тамара жила с матерью прискорбно бедно. И эта работа на корабле для Томы была как благодать свыше.
        Она мечтала купить им с матерью жилой блок на другой, более усовершенствованной станции. Их станция была уже давно под вопросом расселения, но у правительства не было возможности предоставить всем равноценный обмен. Новых станций закупать не планировалось, а на имеющихся уже было перенаселение в эконом-секторах.
        Печально, но именно там родился и расцвел нежный бутон - Тома, который раскрылся и подарил всего себя Коширу.
        Даже сейчас манаукца коробило, что она могла достаться не ему, а этому ущербному, который даже не видел, как Тамара на него смотрит.
        Перед внутренним взором вновь и вновь вставал образ лица Томы, когда капитан целовал ей руку. Лицо девушки просияло от счастья, взгляд дарил такой свет тепла и нежности. И этот ущербный на всю голову не смог по достоинству оценить любовь Тамары, слепо идя к своим алчным целям, наплевав на чужие чувства.
        Правда, девушка, наконец, увидела гнилую душу капитана. Кошир все для этого сделал, управляя глупым землянином. И сейчас янарат пожинал плоды своих стараний.
        Он был глубоко поражен, когда понял, что Тамара приготовила ужин не для того, чтобы загладить свою вину. Кошир научился распознавать мысли жены по ее лицу. И она именно пыталась создать романтический вечер, желая угодить ему, а не из-за угрызений совести, с которыми один на один он оставил ее в каюте. Нет. Она решила для себя, что семья - это святое, и бросила все свои силы, чтобы укрепить их союз.
        Никто и никогда не делал ему подобных сюрпризов. Не наряжался в самое откровенное нижнее белье, испытывая при этом невинную стыдливость. Перешагнула через себя, только чтобы ублажить его, Кошира. И повторила все, что он сделал для нее. Ведь и опыта у Тамары в этих вопросах не было. Щемящее чувство сковало грудь манаукца в тот момент, когда замерев на пороге ванной комнаты, он увидел невинную деву, сидящую на бортике ванной и склоняющуюся над водой. Закусив губу, она хмурилась, глядя на плавающие свечи. Белоснежный рисунок ажура инеем покрывал лишь часть тела Тамары, открывая соблазнительные линии.
        Кошир не знал, что полнота может так красить женское тело. Тело, в котором жил самый настоящий огонь чистой души.
        В его бело-красном мире густые каштановые волосы жены были настолько яркими, настольно притягательными. Жаль, что Тамара постоянно их забирала назад, сворачивая в тугой пучок. Надо гордиться таким богатством, выставлять напоказ, чтобы завидовали те, кому приходится краситься, чтобы добиться такого натурального цвета.
        И большие зеленые глаза покоряли своим чистым цветом. Как Кошир устал от однообразия альбиносов, с которыми прожил уже больше тридцати лет. В разнообразии и буйстве красок жена была свежим глотком самой вкусной родниковой воды. Идеальная во всех отношениях и совершенно неподходящая для гадюшника, коим является двор при шиямате.
        Обыграв мать на полшага, Кошир прятал улыбку, видя, что шиямата еще не догадалась, что сын решил сыграть свою сольную партию. Он выжал из плана матери все, что только возможно, чтобы выйти из-под покровительства сестренки и тотального контроля шияматы.
        Изгнанник, опозоренный, теперь он мог смело устраивать свою жизнь вместе с Тамарой. Вдали от материнских интриг и ее планов на будущее. Сейчас, держа в руках жену, Кошир за нее любому был готов рвать глотку.
        Любому…
        Опять мысли свелись к капитану. Вспомнился порыв жены, когда стала выгораживать его, Кошира. А ведь он был готов сам ей признаться, что он - причина всех ее злоключений. Это из-за него ее уволили. А она… Тамара даже слушать не стала, обвинив во всем ущербного. В этот момент сердце затопила радость, приправленная черным удовольствием. И злая усмешка растянула губы.
        И Тамара ее заметила, Кош не успел стереть усмешку с губ вовремя. Тамара напряглась в его руках, и янарат ждал обвинений в свой адрес. Но и тут Тамара оставалась верна себе, она не хотела видеть в нем зла. И она его не увидела. Свят тот, кто не ведает. А Тома и была святая наивность. Повезло Кошу с ней безмерно. Оскалившись, янарат решил, что перед тем как покинуть корабль, стоит отблагодарить капитана. От всего сердца…

* * *
        Утром Тамара выгнулась как кошка, сладко зевнула, а Кошир с улыбкой за ней наблюдал. Большие красивые глаза жены распахнулись, являя миру свою искрящуюся от удовольствия зелень. Розовые губки улыбались. И вот все это придется затмить неприятными новостями. Хотя почему неприятными, очень даже приятными. Возвращение домой! Что может быть лучше?
        - Добрый день, детка, - проворковал манаукец, склоняясь над женой и целуя в губы.
        Поцелуй получился очень целомудренный по сравнению с теми, которыми обменивались несколько часов назад в ванной комнате.
        Женушка счастливо улыбнулась, облизывая губы.
        - Доброе, Кош, - с нежностью ответила, переворачиваясь на живот и лукаво поглядывая на него.
        - Надо завтракать и выдвигаться, - попытался вернуть серьезный настрой жене, которая сейчас пребывала в самом благодушном настроении.
        - Куда? - нахмурилась, пытаясь вспомнить.
        - Ты что, забыла? - пожурил ее Кош, опуская руку на голову, чтобы тут же взлохматить густые локоны. - К твоей матери в гости.
        - Ой, точно, - стукнула себя ладошкой в лоб, чем вызвала тихий смех у мужа.
        Смешная и ласковая, как котенок.
        - Да, а то капитан уже рвет и мечет, - солгал Кош, на самом деле Джексон был в отчаянии и умолял.
        - По какому поводу? - продолжала лежать на кровати Тома, даже не предпринимая попыток встать с нее.
        - Да скоро делегация с проверкой прилетает на корабль, а мы все еще тут.
        - Делегация? - еще сильнее нахмурилась женушка, поправляя волосы. Она явно хотела разобраться, что происходит на корабле, а вот этого уже не надо было самому Кошу. - Но мы же военный корабль, нужно же разрешение.
        - Том, все у них есть и скоро прилетят, а нам надо бежать! Давай умывайся, и обворуем твою кухню напоследок, - подбивал к действию жену Кош и сам встал, показывая пример Томе.
        - Кош, а разве можно? - сразу напрягалась Тамара, соизволив встать с кровати.
        Вот он - рычаг давления на женушку. Сразу всполошилась, о ее кухне заговорили. Даже пусть и бывшей, а занервничала!
        - Можно, можно, - посмеивался над своими мыслями манаукец, надевая нижнее белье. - Я сам себе разрешаю и выполняю свои же приказы. Ты собирайся, а я схожу, приготовлю нам поесть.
        С роботом Тома бы спорить не стала, а она уже числилась уволенной и не имела прав находиться в кухне. А вот против Кошира робот не выдержит - сломается.
        В коридоре манаукец встретил побратима, Жибора, который шел явно к нему и сладко улыбался, как кот, объевшийся сметаны.
        - Янарат, приветствую вас.
        - Ши Жибор, как обстановка. Чего радостный такой?
        - Я воспользовался вашим советом и провел незабываемые несколько часов в обществе шии Оливии. Очень добрая и отзывчивая женщина. Она залечила мои душевные раны, и я счастлив.
        - Вот оно что, ну и результат?
        Жибор сразу весь сдулся, тяжело вздохнул:
        - Мужа она своего любит. И даже не собирается от него уходить.
        - Понятно. А что ши Торош, справился со вторым пилотом?
        - Не знаю, кажется, тоже нет.
        - Плохо, ши Жибор, плохо.
        - Понял, мой янарат.
        - Ладно, собираемся. Через пятнадцать минут вылет, - отпустил своего помощника Кошир, с досады зарывшись руками в волосы. Плохо, не плохо, но оттягивало время. А время и было самым главным фактором.
        Недовольство на упертость женщин сорвал на роботе, который, как и предполагал Кош, вознамерился оберегать припасы. Но не выстоял под натиском манаукца. В итоге победитель вышел из кухни с целым подносом яств для своей жены и себя.
        Тамара к приходу мужа все собрала и сидела на краешке кровати с интересом слушала новости, а они были очень занимательные, не зря же Кош прихватил с собой лучшего взломщика ши Люпера Дока. Док был быстр, хитер, беспринципен и являлся генератором идей.
        Это с его легкой руки галактические СМИ вещали с самого утра, что на военном корабле «Капитан Ли», по непроверенным данным, скрывается самый настоящий террорист. Он, как говорил ведущий, обучался в лучших спецшколах таинственной террористической организации «Кулак свободы». И с его подачи на планете Шиянара вспыхнуло народное восстание, которое было локализовано собственными силами шияматы без привлечения помощи со стороны. Также сама шиямата обвинила землян в том, что они совратили ее сына, сбили с пути истинного. И что в этот самый момент янарат предается разврату и похоти на корабле землян. Заручившись поддержкой нонарцев, шиямата просила помочь вырвать ее сына из лап совратителей…
        Земное правительство опровергало эти данные и, конечно же, было не против проверки. В состав комиссии вошло сразу шесть жрецов-нонарцев - поборников нравственности, шесть унжирцев, которых было явно для ровного счета и, конечно же, земные представители. Со стороны Манаука прилетит кумир Кошира - ши Викрам Махтан, ну и сама шиямата.
        А вот с ней-то и не собирался встречаться янарат. Загрузившись в выделенный им небольшой звездолет, манаукцы очень тщательно его проверили. Док взломал борткомпьютер и перенастроил на манаукский язык. Тамара сидела среди белоснежных мужчин и потерянно их рассматривала, особенно Жибора. Он отличался высоким ростом и мог заполнить собой входной проем. Она словно примеривалась к нему. Кошир уже начал задумываться, а не прогадал ли он, прихватив с собой друга. Очень уж вызывало ревность такое внимательное рассматривание жены.
        - Том, что-то не так? - решил развеять свои сомнения манаукец, садясь возле жены на корточки.
        - Кошир, а мы все к маме полетим? - шепотом спросила его Тамара.
        Кош слышал ее обеспокоенность и не видел для этого причин.
        - Да, - кивнул, и это простое слово ввело жену в еще большее беспокойство.
        - А они в гостиничной уровне остановятся? - еще тише прошептала, подавшись вперед.
        Беспокойство читалось в его глазах. Кошир что-то упустил и, кажется, начинал догадываться что.
        - Нет, у нас денег мало. Вот устроимся на работу…
        - На нашей станции страшная безработица, Кош! - встревоженно прошептала Тамара, оборвав его на полуслове. - А у мамы все не влезем.
        - Уверена, что не влезем?
        - Ну влезем, но будем на головах друг у друга сидеть.
        При этом она опять взглянула на Жибора.
        - А у знакомых разместиться?
        - Кош, да кто пустит к себе такого…
        На этих словах к ним лицом стал поворачиваться Жибор, прислушиваясь к их разговору. И без того большие глаза Тамары от удивления округлились еще больше. Она еще сильнее подалась вперед, обнимая за шею, готовая спрятаться на груди у мужа. А Кошир расплылся в счастливой улыбке. Теперь ему стал понятен такой оценивающий взгляд, она габариты высчитывала и соизмеряла с жилым блоком ее матери.
        Янарат предполагал, что придется потесниться. Но как прилетят, на месте разберутся. Кто-то все равно будет дежурить на звездолете.
        Закончив все приготовления, рассевшись по своим местам и получив разрешение на взлет, манаукцы покинули гостеприимный корабль землян. Кошир сидел рядом с Тамарой, переплетая их пальцы, и с улыбкой любовался контрастом цветов их кожи. Его белоснежная и ее золотистая, как запеченный бок у пирожка.
        А еще настроение у него поднялось от воспоминания о прощании Тамары и капитана. Тома не стеснялась в выражениях, все высказала Джексону по поводу своего увольнения. Она ставила в пример Кошира, который, в отличие от ущербного, более благороден и ответственен. Он не использует людей для грязных целей и не прикрывается приказами правительства. Мужчины на это лишь перекинулись взглядами. А перед самым выходом из кабинета, Кошир подарил Джексону свою самую обаятельную улыбку и поблагодарил за такую любящую жену.
        В ответ капитан выкрикнул Тамаре, что она сама скоро разочаруется в своем муже. Но женушка лишь покачала головой, пробормотав, что люди готовы любую гадость сказать, лишь бы не признавать своих ошибок. Манаукец знал, что теперь Тамара окончательно разочаровалась в своем капитане. Он разрушил ее радужные грезы об этом ущербном. Она теперь только его!
        ГЛАВА 7
        Станция «Луна-2».
        Тамара.
        Прилетев домой, я поняла, что это была глупая идея, стоило мне с порога увидеть, как перекосилось лицо мамы. Вид шестерых манаукцев за моей спиной не был для нее сюрпризом. Я заранее позвонила и предупредила. Отказ получила еще в звездолете. Но Кошир настоял, что обязан попытаться познакомиться с ней. И вот мы прилетели.
        Наш и без того маленький жилой блок, казалось, был набит под завязку манаукцами. Но что удивительно, я не сталкивалась с ними в узком проходе и на маленькой кухне. Мужчины спокойно перемещались по двухкомнатному блоку.
        Выставить их за дверь мама не могла, так как была воспитанным человеком. И уже к вечеру смирилась с их присутствием на своей территории. За праздничным ужином, который я организовала, мама устроила Коширу допрос с пристрастием, выведывая планы на будущее. А оно оказалось очень даже нерадужное. Я знала, что у Коша неприятности, но не догадывалась о масштабе трагедии. Оказывается, он потерял право возвращаться к себе на планету, он и его друзья. Они потеряли не только дом, но и свои сбережения.
        Этот факт мама не могла спустить. Она так ругалась на Кошира за его безрассудство, вещала, что родителей надо боготворить, уважать, а не устраивать против них восстание.
        Но Кошир лишь кивал, покаянно опустив голову. Самый большой манаукец, которого звали Жибор, встал на защиту друга и сказал, что Кош спасал их. Так как на его планете измываются над мужчинами и не кто-нибудь, а женщины. Истории полились рекой под горячительные напитки, и к ночи мама была готова всех усыновить, до чего тронули ее рассказы мужчин. Ведь у каждого из них не сложились отношения, но были самые серьезные планы на будущее.
        Так что Кошир выполнил обещание и покорил мою маму, запал ей в душу. Так и началась наша жизнь у меня дома. Кошир искал работу и находил, но чаще временную подработку. Денег хватало оплатить аренду и питание. Остальные тоже не сидели без дела, постоянно где-то пропадали и собирались только на обед и ужин.
        Соседи очень негативно восприняли соседство с манаукцами. Они постоянно жаловались на нас полицейским, которые стали ежедневно проверять, напоминая, что нужно пройти миграционный контроль. А он у манаукцев был пройден. Полгода мы могли жить спокойно.
        Кошир мне сразу сказал, что надо перебираться на международную станцию. Такую, как «Астрея». Там был манаукский сектор. Но я была не готова вот так взять и сорваться, бросив маму, зная, что ей требуется помощь в оплате аренды за жилой блок.
        А работы на «Астрее» тоже пока для меня не было. Но была для Коша, наемником, экспедировать грузы нонарцев. Очень опасная и малооплачиваемая работа. Я читала, что пираты выбирают именно такие рейсы. Общественность взорвало сообщение о последнем нападении на нонарский корабль. Оно было самым ужасным - никто не выжил среди команды. Никто!
        Не хочу потерять мужа. А еще к нам повадились девчонки. Мужественный вид манаукцев притягивал к себе женское внимание. И примерно через три месяца сердца многих оттаяли. А через еще два к маме потянулись ряды обиженных мужей, женихов, отцов и братьев. И если она вначале еще бросалась в защиту своих мальчиков, то сейчас все больше недовольно поглядывала на нас. Терпение мамы лопнуло, когда срок пребывания манаукцев на станции «Луна-2» подошел к концу. Тем вечером мы обсуждали, какие документы требуются для продления визы. Мама сидела, храня гробовое молчание, темнее тучи. А после ужина, перед самым сном выдала, что нам пора и честь знать. Погостили и будет. Семейная жизнь - дело индивидуальное и жить нам надо отдельно.
        Кошир сразу поддержал ее мнение и даже пообещал, что завтра же нас не будет.
        - Кош, а куда мы полетим? - растерянно спросила у него, так как просто не представляла, как можно так выгонять людей: без предупреждения, предварительной подготовки.
        - На станцию «Астрея». Там требуется повар. Я уверен, тебя возьмут! - с энтузиазмом сообщил мне Кошир, укладываясь на мою кровать.
        Мы с мужем ютились на моей полуторке. С нами в комнате спал Жибор и Док. У мамы на полу спал самый молодой - Лис Сорон и его брат Андэ. А на кухне располагался Тор, который любил поесть по ночам, когда все спали.
        Как-то раз он так маму напугал. Она проснулась, услышав, что кто-то шарит по ее шкафам. Пыталась не наступить на спящих мальчиков и, конечно же, не промахнулась мимо руки Лиса. Тот проснулся, подумав, что на него нападают, скрутил мамулечку поперек голого торса брата. Мы с Кошем уже проснулись от криков и ругани. Мама долго не могла успокоиться и отчитывала ни в чем не повинного Тора, что ночами надо спать, а не по холодильникам ползать. Жутко смущалась, пыталась не смотреть, а лучше не разговаривать с Андэ. Да и со мной за компанию. И только Кошир смог успокоить маму. Он сумел найти к ней подход и управлял ей, как хотел. Я это видела и улыбалась. Мама была очень гордая, но одинокая женщина, поэтому внимание своих мальчиков воспринимала очень благосклонно, прощая им многие шалости.
        Да только чужое мнение заставляет прогнуться любого. А станция была земная. Пусть и договор о сотрудничестве был подписан, да только умы людей еще не перестроились. Для всех землян манаукцы были агрессивные вояки. И непрерывно жаловались, что Кош и его команда в барах постоянно руки распускал.
        Хотя я была уверена, что они просто защищались! Что и доказывали многие очевидцы. Ведь женщины были к ним более лояльны и переживали за них. Мама расстаралась и при любом удобном случае рассказывала, как они жили на их родной планете. Наверное, это и сослужило плохую службу.
        Была еще одна причина, по которой Кошир хотел поскорее покинуть эти тесные апартаменты. Муж мне достался необузданный. И если грубую сцену на кухне я ему долго еще припоминала, но простила, то, что он со мной сделал в душевой комнате, нет. Мы поссорились очень сильно. Я даже не догадывалась, что Кош может быть таким озабоченным и диким. А я просто мыла ванну, зная, что он сейчас придет с подработки. Мама была на кухне. Андэ и Жибор смотрели новости и ждали своей очереди в душ.
        Кош пришел для меня неслышно, так как я была увлечена работой. Закрыл дверь на замок, и так же без спроса и прочих прелюдий сорвал с меня одежду, чтобы утолить свою похотливую страсть. С силой прижал спиной к стене, резко подкинул, закидывая мою ногу себе на бедро, яростным движением ворвался, принося лишь боль. Мои крики возмущения он не слушал, закрыв рот ладонью. Не видел моих слез. А только брал, не чувствуя, как я царапаю ему руки. Брал с закрытыми глазами, рыча от наслаждения. А вот когда затих, удовлетворенный, и раскрыл свои кровавые глаза, понял, что натворил. Извинялся он долго, объясняя, что не смог сдержаться. Целовал так, что ноги не держали, а голова кружилась. Но я не простила. Это было слишком унизительно и больно, первые толчки.
        Муж очень переживал, но я ничего не могла поделать. Он просил дать ему шанс все исправить. Но вспоминая и случай в ванной и на кухне, понимала, что такого Кошира я не смогу принять. Это страшно.
        И вскоре напряженность между нами заметили и все остальные. Мама пыталась поговорить по душам, а у меня язык не поворачивался признаться. Это было очень личное и интимное. Такое с мамой не обсуждают.
        Вот такая была обратная сторона моего замужества. Кошир очень внимателен и заботлив, но иногда на него находит. И сразу вспоминаются все предостережения, о которых мне не раз говорили. Ведь манаукцы не просто так заслужили себе славу самой агрессивной расы. Но сравнивая Коша и его соотечественников, я поняла, что мой муж очень спокойный и уравновешенный. Вот я и расслабилась.
        Но это было давно, а память хранит воспоминания страха и боли. Кошир не раз ночью мог меня исцеловать с головы до ног, не обращая внимания на соотечественников, которые делали вид, что спят. Но я-то знала, что они все слышат и подсматривают. Поэтому пыталась прекратить домогательства мужа, шипя на него, что это неприлично.
        Но еще больший стресс, чем переезд, для меня оказалась новость, переданная в утренних новостях. Мой космический корабль, где я познакомилась с Коширом, неожиданно взорвался. Эксперты опровергают версию теракта. По предварительным данным произошел сбой в борткомпьютере. Корабль сошел с орбиты и разбился на поверхности спутника планеты Шиянара.
        Манаукцы, работающие в добывающих шахтах, не пострадали. Обломки корабля демонстрировали по всем каналам. Выживших землян нет. Тела всех членов экипажа были найдены и опознаны. Я рыдала. Сердце разрывалось по тем, кто погиб. Они мне были не чужие. И если бы меня не уволили, я была бы сейчас с ними, там!
        Прощаясь с мамой, я все думала о тех, кто оставался на том корабле. В душе я корила себя, что наговорила столько гадостей капитану. Некрасиво мы расстались, и вот теперь его нет в живых. Эдриана и его команды.
        На станцию мы прибыли в несколько напряженных отношениях. Кошир занимался своими делами, общаясь с соотечественниками. Со мной он практически не разговаривал, и я была ему за это благодарна.
        Перед самым прибытием на станцию, Кошир сел рядом со мной, а я не выдержала и забралась к нему на колени, уткнувшись лицом в шею. Я все никак не могла успокоиться и взять себя в руки. Перед внутренним взором вставали картинки обломков корабля. И все представляла, что было бы, не уберись мы тогда с него вовремя. Мы бы тоже погибли!
        - Том, я думал, что ты его не любишь, - очень тихо обронил муж, осторожно поглаживая меня по волосам.
        - Кого? - недоумевала я, хмурясь, вглядываясь в напряженное лицо мужа.
        - Джексона. Ты так по нему убиваешься. Неужели ты его все еще любишь? - вкрадчивым шепотом спросил Кош.
        Было видно, что он ревнует. Сильно ревнует к тому, кого уже и нет в живых.
        - Кош, я… Просто, как представлю, что ты и я могли быть там. Я не хочу думать об этом, но… Не хочу тебя терять… только не сейчас, когда все так хорошо…
        Рыдания опять стали вырываться, сдавливая горло.
        Больше говорить я не могла и просто тихо всхлипывала у него на плече. А муж крепко обнимал и успокаивал. Осторожными поцелуями прикасался к виску и волосам, а я млела от его нежной ласки.
        Я люблю его именно такого трепетного и лю…
        Отстранилась, озаренная догадкой. Стерла слезы и продолжала искать подсказку в красных глазах мужа.
        - Тома, что случилось? - забеспокоился Кошир, а я заулыбалась.
        Было немного страшно обмануться, но ведь другого объяснения нет действиям Кошира. Я ему небезразлична. Он переживает из-за меня, печется обо мне. Неужели это любовь?

* * *
        Кошир.
        Янарат готов был себя убить. Сам себя растерзать! Он сам все испортил. Сам. Томкины слезы он себе простить не мог. Даже если она простила, успокоившись, но то, как она дергалась, стоило ему прикоснуться к ней, он замечал.
        Кошир не ожидал, что жизнь среди землян будет настолько тяжела. И теснота была лишь каплей в море тех невзгод, которые он сам на себя навлек. Но всех ужаснее было воздержание. Эта пытка была непереносима. Уединиться с женой Кош никак не мог, постоянно кто-то мешал. А сама Тома очень стеснялась даже целоваться на людях, что уж говорить о чем-то более интимном. Изменять ей манаукцу не хотелось. Она заслуживала уважения. А ведь ему предлагали и даже вешались сами на шею, пробираясь под ремень штанов.
        Кошир с брезгливостью отшивал пьяных землянок, которых в полюбившемся манаукцам баре было очень много. И откровенные танцы подливали огонь в кровь, возбуждая и лишая воли. На работе выматывали нервы ущербные, которые пытались поднять свою самооценку за его счет.
        И все это вылилось на Тому. Кошир ненавидел себя за ее слезы. Он не просто воспользовался женой, но и даже не удосужился принести ей удовольствие.
        Исправлять ситуацию янарат планировал сразу, но остаться наедине с женой не получалось. Тома сама успокоилась через три дня. И даже стала улыбаться ему. Но Кош помнил слезы и страх в ее глазах. Помнил и ненавидел себя за это.
        А в последнее время жена часто позволяла себе проливать эти ужасные слезы. Она даже не предполагала, что творили они с янаратом. Он просто не знал, как ее успокоить, так как целовать себя она не давала, оставалось только, как маленькую, обнимать и гладить. И Тамара доверчиво прижималась к нему, но не успокаивалась. Наоборот рыдания усиливались!
        Было больно знать, что жена любит другого. Даже через полгода она не могла сдержаться от слез. Сидя на коленях у Кошира, Тамара горевала о другом. Гнев все больше поднимался внутри манаукца. Даже мертвым Джексон его обошел!
        - Неужели ты все еще любишь его? - слова сорвались с языка раньше, чем Кош понял, как жалко сейчас выглядит.
        Глаза Тамары вновь наполнялись слезами, и мокрые дорожки снова засеребрились на щеках. Кош мысленно застонал. Кто его за язык дергал? Вот опять придется успокаивать!
        - Кош, я… Просто, как представлю, что ты и я могли быть там. Я не хочу думать об этом, но… Не хочу тебя терять… только не сейчас, когда все так хорошо…
        С трудом выговорив бессвязные слова, жена Коша уткнулась ему в шею, орошая слезами его кожу. А манаукец пораженно сидел и лишь крепче прижимал вздрагивающую драгоценную Тамару к себе. Он не сразу поверил тому, что услышал. А как поверил, не мог сдержать счастливую улыбку.
        Но Тома словно почувствовала перемену настроения Кошира и резко отстранилась. Манаукец, наученный горьким опытом, быстро стер улыбку, настороженно глядя на жену, которая оценивающе смотрела на него. Битва взглядов еще больше ввела Кошира в смятение. Что опять он сделал не так? Она же не могла догадаться! Не могла!
        - Тома, что случилось? - обеспокоенно спросил манаукец и вздрогнул, когда в ответ жена подарила ему такую счастливую улыбку, словно он ей подарок сделал на день рождения.
        И бросилась ему на шею, чуть не задушив порывисто. Задумчиво поглаживая жену по спине, Кошир задумался о странных перепадах настроения Томы. То, что она не беременна, манаукец знал точно, так как следил за женой и знал все ее женские тайные дни. Наверное, Тома тоже соскучилась по ласкам мужа, просто нетерпение у нее по-другому выливается, в слезы. Учителя янарата не раз повторяли, что только полностью удовлетворенная и неперенасытившаяся женщина счастлива и воодушевлена. Если же она начинает истерить, это первый знак, что она скучает, если же душа женщины наполнилась равнодушием - перенасытилась и хочет чего-то нового.
        А у Тамары явные признаки именно истерики.
        С облегчением вздохнув, Кошир мысленно подгонял звездолет доставить их на станцию, где он даст жене всю свою нежность и ласку, чтобы она опять улыбалась ему, как сейчас.
        Станция «Астрея».
        Кошир.
        Станция янарату понравилась, особенно манауский сектор, куда они заселились. Денег у них было не так много, но Кошир снял номер для них с Тамарой отдельный. Куда первым делом и направились. Тамара жаловалась на усталость, да и слезы, которые она проливала несколько часов, ее вымотали.
        Бросив сумку, Кош поднял жену на руки и отнес в душевую кабинку. Скептически осмотрел узкое пространство, с досады чуть не сломал дверцы. Тамара поняла печаль мужа, тихо рассмеялась и пообещала вымыться быстро.
        Невыносимая пытка - смотреть на раздевающуюся жену и не прикасаться к ней, чтобы не напугать тем огнем желания, который она же и разжигала. А жар в паху все усиливался. Вывалившись в комнату, янарат решил приготовить брачное ложе и достать сменное белье для Томы и себя.
        Шум льющейся воды возбуждал, заставляя воображение рисовать откровенные образы жены. Какие она принимала сексуальные позы, выпячивая назад свои манящие ягодицы, от одного взгляда на которые у Коша просто сносит крышу. Вожделение полностью захватывало сознание, твердя одно, что надо пойти и взять свое.
        Скинув с себя одежду, Кошир мысленно сосчитал до двадцати, дав Томе хотя бы что-то помыть и неважно что. Так как если думать, что и как она это мыла, то ноющая боль в паху становилась нестерпимой, как и пожар, снедающий изнутри.
        - Я все! - выкрикнула Тамара из ванной комнаты.
        Красные глаза манаукца распахнулись. Черный зрачок расширился, заполняя собой радужку. Крылья ноздрей хищно вздыбились. Алые губы растянула коварная улыбка.
        - Уже иду! - выкрикнул в ответ Кош.
        Пружинистой походкой манаукец вошел в ванную комнату и остановился, давая жене понять, что он намерен с ней сделать. Он дал ей время осознать и принять сей факт, что он ее хочет, жаждет, желает…
        Тамара долго, густо краснея, рассматривала воинственное мужское естество, прежде чем поднять взгляд на лицо мужа.
        - А… - громко сглотнула и попробовала спросить еще раз: - А мыться?
        - Иди сюда, - требовательно позвал Кош.
        И Тома сделала шаг, чуть не упав, запутавшись в своей грязной одежде, которая лежала на полу. Манаукец успел подхватить жену и потянул за руку в комнату.
        - Ложись, - опять приказал Кошир, так как просить он уже не мог.
        Голос плохо слушался, нетерпение колотило душу изнутри. Жена сначала засомневалась, но все же легла, пытаясь укрыться одеялом.
        - Не надо, дай налюбоваться тобой. Так устал только на ощупь чувствовать твое соблазнительное тело, - словно в бреду шептал Кошир, нависая над женой.
        Тамара вздрагивала от первых осторожных поцелуев. Громко вздыхала, начиная расслабляться от ласки манаукца. Кошир знал, что делал, спускаясь к ее грудям. Волнительно очертил языком ореол соска и слегка прикусил зубами. Жена выгнулась, сжимая пальцами простынь. Вторая грудь была столь же отзывчива. Тамара застонала, поощряя Кошира на дальнейшие действия. Дорожка жарким поцелуем потянулась к пупку. Горячие ладони гладили, стирая следы губ. Кошир спускался все ниже, не слушая протестов жены. Он властно раздвинул руками ей бедра, открывая проход в ее святыни.
        Бросив предвкушающий взгляд исподлобья на испуганную его действиями жену, Кошир усмехнулся и приступил к самой беспощадной пытке. Как говорили учителя янарату, перед этой лаской еще никто не устоял.
        Язык плясал по чувствительной и нежной коже, проникал в горячее лоно. Манаукец не щадил Тамару, заставляя ее рыдать и умолять остановиться. Ноги жены дрожали, подсказывая, что еще рано ее отпускать. Кошир помогал себе пальцами, играл, словно на струнах удивительного инструмента. Мужчина хотел услышать самые громкие стоны, которые способна издавать его жена.
        И только после облегченного судорожного и протяжного мычания Тамары манаукец остановился, нависая над разнеженной женой.
        Вот сейчас пришел его черед получать удовольствие. Поцеловав Тому в губы, Кошир легко наполнил ее собой и повел страстный пламенный танец, наполняя его своей яростью и выплескивая все нетерпение. Тамара была его наградой, его родником, из которого он пил глухие стоны удовольствия. Сам наслаждался, вторгаясь резкими толчками. С большим удовольствием погружаясь все глубже, слушая порочные звуки, которые издавали их тела. Это было возбуждающе неприлично. Приличия ни к чему, когда двое отдавались страсти. Когда тела так тесно переплетаются. Кошир учил свою Тому порочности. И замирая, победно заурчал, выплескивая все, что накопилось за столько дней воздержания. Это все принадлежит ей, его жене. Все до последней капли.
        - Кош, - выдохнула Тома, и янарат рывком вернулся в реальность.
        - Что? - встревоженно спросил, боясь, что опять причинил ей боль.
        - Ноги дай спустить! - простонала Тамара.
        Когда Кошир закинул себе на плечи ноги Томы, не помнил, но ощущения ему понравились.
        - Кош, я тебя иногда боюсь, - тихо призналась жена, скромно улыбаясь.
        - Почему? - потребовал ответ янарат.
        - Ты свое лицо не видишь, когда мы это делаем. Страшно скалишься. Пугаешь, - тихо прошептала Тамара, пряча взгляд.
        - Том, это экстаз, - сокрушенно выдохнул Кош, устало опускаясь на кровать и притягивая к себе Тамару. - Он лица людей уродует, поверь на слово. Никто красивым в этот момент не выглядит, обычно мучение и страдание на лице появляется, иногда злоба. Прости, что напугал.
        Объяснение Тома приняла и, как и прежде, устроилась у него на плече, засыпая. Кошир же бережно убрал с ее лица прилипшие влажные волосы и поцеловал лоб, улыбаясь, как сытый кот.

* * *
        Выспавшись и поужинав, Кошир сопроводил жену до уровня, указанного в объявлении. Сам же искал повод встретиться с ши Махтаном, который находился на станции. Но секретарь упорно вещал, что его нет на месте.
        Подозрение, что его просто нагло игнорируют, закралось в душу. Пока Тамара находилась на собеседовании, Кош с командой устроили разведывательную вылазку. Но что было удивительно, ши Махтана и вправду не оказалось на месте.
        Янарат оскорбился таким халатным отношением к работе. Ведь причина отсутствия, озвученная секретарем, была смехотворной - по личным обстоятельствам! Ни для кого не секрет, что начальник безопасности - это очень ответственная должность. И такая работа должна быть на первом месте, а личные дела отодвигаются на второй план. А, по словам секретаря, это не впервые и, вернее всего, завтра ши Махтана тоже не будет.
        Расстроенный альбинос вернулся на общий уровень, где его поджидала не менее расстроенная жена. План не удался вдвойне. Куда лететь, Кош не представлял. Больше работы не было. Если только сходить в нонарский сектор и там попытать счастья.
        - Куда теперь? - тихо спросила Тамара, ища поддержку в муже.
        Кошир задумался и предложил посмотреть ближайшие вылеты. Шиямата прислала платеж. Деньги были, просто не было цели.
        Из всего предложенного самым интересным оказался рейс в нонарскую систему. Там предложений больше по экспедированию грузов, да и от шияматы подальше.
        Пройдя таможенный контроль, Кошир шел позади Тамары, тихо перешептываясь с Жибором, что следует купить провизии и выпивки. Перелет будет долгим и скучным, а нонарский алкоголь очень опасная штука, даже для манаукцев. Если очень много выпить. А мало в таком перелете выпить не получается.
        Парни ушли, а Кошир догнал успевшую далеко отойти Тамару. И тут неожиданно их внимание привлекла беременная землянка, которая чуть ли не вприпрыжку, радостно улыбаясь, куда-то спешила на восьмисантиметровых каблуках. Кошир в ужасе уставился на это чудо в очень элегантном длинном платье. Дамская сумочка весело в такт шагов ударялась о бедро. Все в образе девушке притягивало взгляд. Она была счастлива и радовалась жизни. Манаукцу, который был в самом плохом расположении духа, было завидно смотреть на улыбку на губах землянки.
        Взглянув на Тамару, Кош протяжно вздохнул. Он тоже был бы счастлив, будь его жена в положении. И, наверное, так же открыто улыбался бы миру. И смотреть на чужое счастье было больно.
        Тут словно провидение услышало его мысли. Девушка запнулась, замерла. Гримаса боли исказила лицо, смывая всю радость, которая только еще секунду назад озаряла его.
        Тамара, увидев, что девушке плохо, сорвалась с места, спеша ей на помощь. Кошир закатил глаза, но не отставал от жены. Укол совести был для янарата неожиданен и неприятен. Ведь он не считал себя виноватым в том, что случилось с землянкой. Но почему-то стыдился своей зависти.
        Правда, взгляд, которым одарила беременная янарата, ввел его в еще большее смятение. Она его не испугалась, она на него разозлилась. Причем именно на него, а не, например, Тамару, которая быстрее Кошира подбежала к ней.
        Тома, бережно подхватывая беременную, подставила ей свое плечо. Кош приобнял землянку с другой стороны, чувствуя очень дорогой аромат женского парфюма. Да и сам вид девушки подсказывал, что она не бедная, а это значит, что можно заручиться поддержкой ее покровителя или мужа. Зорко взглянув на руки страдающей, манаукец не заметил обязательного атрибута супружеских уз, принятых у землян.
        Еще раз придирчиво осмотрел красавицу, не понимая, что его смущает. Ведь она точно ухоженная, значит, ее оберегают. То есть получается не муж, а любовник. Манаукец прикидывал в уме, как можно с пользой помочь беременной. Как выставить все в таком свете, чтобы было удобно ему.
        - Девушка, что же вы так спешили и это в вашем-то положении? - сокрушалась жена.
        - Да еще и на каблуках, - насмешливо поддержал ее манаукец.
        - На звездолет спешила, - недовольно пропыхтела в ответ девушка. - Не хочу вас отвлекать. Вы меня вот туда посадите и идите по своим делам.
        Вот такого не ожидал Кошир, даже спасибо не сказала. Тамара тоже была в легком шоке от слов беременной.
        - Да что вы такое говорите! - возмущалась Тома, уверенно ведя девушку к ряду синих сидений. - У вас схватки начались?
        - Нет, так бывает. Мне еще рано! - уже спокойнее прошептала в ответ землянка, тяжело усаживаясь.
        - Все равно, мы с вами останемся, - настаивала Тамара. - Надо врача вызвать.
        - М-да. Наверное, придется, - жалобно простонала девушка.
        Кошир мысленно застонал. Он не планировал возиться с чужими женами так долго, да и рейс скоро объявят.
        Даже хотел напомнить Тамаре, что они спешат, но замер, когда услышал недовольное, брошенное ему, словно слуге:
        - Ну, звоните, чего тянете. Расскажите ему все.
        Рот у янарата раскрылся от наглости ущербной. Да кто она такая, что смеет с ним в таком тоне разговаривать? И если бы не присутствие Тамары, он бы ее поставил на место. А так пришлось ограничиться возмущённым:
        - Простите, я-то тут при чем? Сами звоните.
        Тома заметила, что Кошир не в духе, и решила разрядить обстановку. А янарат еще больше взвился, она не поддержала, а стала оправдываться перед ущербной!
        - Девушка, мы тут не местные и не знаем на какой номер звонить, - голос Томы был наполнен нежностью, именно так разговаривают с обиженными детьми.
        И что удивительно, землянка повелась на уловку Томы. Злость ее отпустила, а на ее место встало любопытство. Самое обычное женское любопытство.
        - Не местные? А чего вы тут делали?
        Тамара тоже расслабилась, но янарат был начеку. Оглянувшись, он заметил, что ребята тоже подтянулись и стояли чуть в стороне, не смея приближаться без разрешения. Ведь земляне боятся манаукцев, а тут еще и беременная.
        - Прилетели на работу устроиться, да не взяли меня, - печально делилась жена своими неудачами.
        - Ой, простите, я такая невежливая, - спохватилась девушка, а белоснежные брови Кошира в изумлении взвились вверх.
        Рассматривая сидящих возле себя девушек, манаукец стоял и не мог поверить своим ушам. Да неужели она в этом призналась? Но смолчать у манаукца не получилось. Хотелось ужалить ущербную побольнее за ее высокомерие.
        - И хамка к тому же.
        Зря он это сказал. Девушка повернулась к нему лицом и начала внаглую рассматривать, словно прикидывая, куда повесить бирку с ценником.
        Кошир сложил руки на груди и демонстративно отвернулся, чтобы не думала, что его может смутить откровенный взгляд.
        Через секунду Кош услышал презрительное фырканье. Кошир резко обернулся, но землянка уже не смотрела на него, полностью отдавая свое внимание Тамаре. Та лишь тепло и успокаивающе улыбнулась мужу и отвернулась. Манаукец сильнее стиснул зубы, прожигая гневным взглядом макушку беременной.
        - Меня зовут шия Махтан, - представилась девушка Тамаре.
        И Кошир замер, словно громом пораженный. Фамилия была слишком знакомой и совершенно нераспространенной. Ошибиться было невозможно. Махтан!
        - Меня зовут Тамара Васильева, а это мой…
        - Что? - одновременно с женой заговорил манаукец: - Махтан?
        Девушки обернулись на него. Кошир чуть не задохнулся от волны снисхождения, с которой окинула его взором беременная.
        - Да, это мой покровитель, - произнесла и, снова потеряв к нему всякий интерес, обернула к жене Коша. - А вы, Тамара, какую работу ищете?
        - Я повар, - очень гордо озвучила Тамара.
        Теперь янарат догадывался, почему ши Махтан отсутствовал на работе. Гонора в землянке было хоть отбавляй. А беременность, возможно, и вообще характер испортила окончательно. И впору было жалеть соотечественника. Кошир, сам наученный горьким опытом, знал, что такое беременная женщина, особенно если она родилась на Шиянаре. Может, ши Махтану еще повезло. Но опять же нельзя не восхититься гениальным умом шияматы, которая первая поддержала межрасовые отношения.
        Девушка словно почувствовала пристальный взгляд Кошира, обернулась и язвительно выдала:
        - А чего вы работу ищете, если у вас есть покровитель? Неужели бедный?
        Это был удар по самолюбию манаукца. Так его еще не унижали. Хотя можно и тут все вывернуть себе в угоду. Разыграв праведный гнев, Кошир возмутился:
        - Что? Она сама отказывается от покровительства.
        Манаукец навис над фавориткой ши Махтана, нагнетая обстановку. Девушка дернулась, испугавшись.
        - Ну что вы такое говорите, - одновременно с ним стала оправдывать мужа Тамара, отталкивая рукой его от нее. - Какое покровительство? Я как-то не готова к такому. Я просто его жена…
        - Что? - как ужаленная подскочила на месте шия Махтан. - Жена?!
        Кошир недоуменно переглянулся с Тамарой. Реакция девушки была, мягко говоря, странной. Хотя она же беременная, это ее прощает.
        - Линда! - крик, полный гнева, как гром среди ясного неба, огласил длинный коридор.
        - Да, жена, - пробормотала Тамара, оглядываясь на крик.
        Кошир тоже обернулся, мгновенно подобравшись. К ним быстрым шагом стремительно шел сам ши Махтан. Янарат столько сил потратил, чтобы встретиться с ним, да все неудачно. А тут он сам собственной персоной. Тот, кто не убоялся унжирского осуждения и возмущения, убил землян, посмевших протянуть руки к камням манна. Запись этого события видели лишь избранные, и Кошир был одним из них. Он восхищался хладнокровием, с которым Викрам разговаривал с ущербным. Как непринужденно дожидался мучений. И так спокойно убрал после себя, приведя хранилище в первоначальный вид, словно там ничего страшного не произошло. С тех пор Кошир стремился быть похожим на своего кумира. И был несказанно рад, что сумел встретиться с ним без материнской опеки. Уж ши Махтан должен был понять его и оказать помощь. Ведь они оказались в одной лодке.
        - Линда! - орал брюнет так, что эхо далеко разносилось по залу, отражаясь от потолка и стен.
        - Что? - вздрогнул Кошир, не ожидая такого ультразвука от фаворитки Махтана.
        Ши Махтан остановился рядом с ними, нависая над своей фавориткой, гневно прожигая взглядом. Тамара, было, отодвинулась, но передумала, решив поддержать новую знакомую. Она взяла девушку за руку, крепко сжимая ладонь. Кошир пытался оттеснить разъяренного Махтана, давая знак своим ребятам, чтобы были готовы помочь.
        - Что ты тут делаешь? - яростно прошептал брюнет, еле сдерживаясь.
        Кошир его понимал, с такой занозой еще не таким нервным станешь. А ведь ши Махтан славился именно выдержкой! Это что же за монстр сидел рядом с Тамарой. Кошир в сомнении обернулся на девушек, боясь упустить момент, когда Махтан сорвется.
        Тамара испугалась. Таких манаукцев она еще не видела. А вот ее соседка, наоборот, взвилась не хуже чем и сам Махтан.
        - Нет, это ты мне расскажи, как такое случилось, что вот этот представитель твоей расы, - ухоженный ноготок четко указал на янарата, - сумел добиться того, что вот эта милая девушка, - теперь палец указывал на Тамару, - заметь, она землянка, стала его женой, а ты нет? Ты, который занимает не последнее место в вашей иерархии, не смог добиться разрешения, а вот этот смог. Ты, наверное, и не хотел.
        Ласковый голос девушки никого не обманул. Обстановка между этими двумя накалялась с каждой секундой. Янарат взглядом умолял Тамару отсесть, но она упорствовала, готовая встать на защиту девушки в случае чего.
        Протяжно вздохнув, Викрам обратил свой яростный взор на Кошира, от чего тот чуть заметно вздрогнул, но не отступил.
        - Линда, - голос Махтана срывался от сдерживаемого гнева, - познакомься с единственным сыном шияматы Шияны янаратом Коширом. Уверяю тебя, что жениться им разрешили исключительно из-за приданого, которого земляне так и не получили. И больше разрешения на заключение брака правительство землян не дает. Так как были обмануты их надежды.
        - Да, - шепотом подтвердила его слова Тамара, - я не совсем поняла, что произошло. Но меня даже с работы из-за этого уволили.
        А Кошир стоял, поражаясь, почему он стал причиной ссоры этих двух. И радовался, что всей правды Махтан не рассказал девушкам, хотя мог. В его-то состоянии.
        - Итак, Линда, я повторяю вопрос, что ты тут делаешь? - вернулся к насущному брюнет, не собираясь отступать.
        - Я? - испуганно переспросила его фаворитка, тут же вцепившись в жену янарата. - Вот Тамару на работу приняла. Хотела тебе сюрприз сделать, а ты все за мной следил. С трудом сумела выкроить минутку, чтобы встретиться с ней. Чуть не опоздала на собеседование.
        От такого все присутствующие опешили. Кошир не мог поверить, что можно так нагло лгать! Он вот никогда себе такого не позволял. Всегда искусно прятал ложь.
        - Не лги мне, - прошипел Вик, склоняясь все ниже над девушкой, а та отодвигалась под защиту Тамары, которая даже обняла демонстративно беременную за плечи.
        - Я не лгу! - гордо возмутилась эта маленькая лгунья, нисколько ни раскаиваясь.
        Кошир не встревал, наблюдая за разыгравшейся сценой. Что-то девушка скрывала и пыталась заручиться их с Тамарой поддержкой. А это именно то, в чем сейчас нуждался янарат. Упускать такой шанс не стоило, и Кош ждал, когда фаворитка все больше увязнет в паутине своего же обмана.
        - Ты купила билет, любимая моя, - все еще не верил ей Махтан. Да и кто бы поверил. Но изворотливости у девушки было столько же, сколько и наглости. У Кошира рот раскрылся от восхищения. Это надо же так подстраивать под себя ситуацию.
        - Я опоздала, говорю же тебе, на собеседование, - разжевывая, как маленькому, объясняла девушка, при этом возмущенно прожигала своего покровителя взглядом. - Они уже улетать собирались. Вот и купила на первое что попалось. Без билета сюда не пускают! Ты сам-то как прошел?
        Все посмотрели на ши Махтана, ожидая его ответа.
        - Билет купил, - стушевался под такими пристальными взглядами брюнет. Но тут же взял себя в руки и уже спокойнее, но все также подозрительно спросил:
        - Почему Натку не послала?
        Теперь в атаку пошла фаворитка. А Кошир понял, что она уже победила. Вот это монстр! Взглянув на свою жену, Кошир взмолился, чтобы она оставалась такой же нежной и спокойной как сейчас. Он бы не смог прожить вместе с женщиной, которая хоть чуть-чуть была бы похожа на фаворитку Махтана. И что он в ней нашел? Неужели не видит, как она вьет из него беззастенчиво веревки. Но как бы мысленно не сокрушался янарат, ему вся эта ситуация была на руку. И он молчал, не смея спугнуть свою удачу.
        - А где она, знаешь? - язвительно уточнила девушка. - Я - нет! Тамара первоклассный повар, я ее для себя наняла. А то от вашей бурды меня мутит.
        - Тебя мутит от того, что ты беременная, - устало изрек ши Махтан, опускаясь рядом со своей фавориткой, и собственническим движением притянул ее к себе.
        Альбинос заметил, как при этом поморщилась девушка, прижимая руку к животу. Она уже не раз задерживала дыхание во время всей перепалки. Кошир стал внимательнее приглядываться к ней.
        - Все равно, я хочу нормальную пищу, - обиженно выдохнула девушка, положив голову на плечо ши Махтана, который предупреждающе смотрел янарату в глаза.
        - Хорошо, как скажешь, - примирительно бросил ей Викрам, подозрительно осматривая подошедших альбиносов. - Насколько договорились?
        - Еще не дошли до этого, у меня живот прихватило, - пожаловалась девушка.
        Внимание всех вновь переключилось на беременную, которой становилось все хуже. И янарат решил все же заговорить. Пора уже было вступать в игру этой маленькой лгуньи.
        - Я вот заметил, боли у вас с интервалом в пять минут. И могу заверить, что это схватки.
        - Что? - выдохнул Викрам.
        Фаворитка Махтана еще долго прожигала недовольным взглядом разыгрывающего заботу Кошира. Тамара деловито отдавала команды, подсказывая одуревшему от страха будущему отцу, что нужно делать. Доставив роженицу в медблок на манаукском уровне, Кошир и Тамара долго оставались в комнате ожидания, поддерживая Махтана, хотя он и сидел, не шевелясь, на стуле. Тамара все предлагала его накормить и даже сумела сунуть ему в руки чашку с горячим кофе, который так и остыл нетронутым.
        И только прибывший ши Нитпин сумел растолкать и заставил поесть Махтана. На постой альбиносов расселяла уже фаворитка Нитпин. И долго выговаривала Коширу, что так нельзя себя вести. Что надо отзваниваться матери, что она же беспокоится о нем. Кошир еле сдержал желчные слова, чтобы посол не вмешивалась в его дела. Ему ужасно не нравился ее взгляд, который та бросала искоса на стесняющуюся Тамару. И как только янарат получил в руки ключи, сухо попрощался с шией Нитпин и повел жену в их комнату. Остальные члены небольшой команды янарата были так же расселены с удобствами.
        ГЛАВА 8
        Линда.
        Тревога, как я и думала, была ложной. Ши Трона меня несколько часов кряду строжил, выговаривал, как маленькой, что нельзя быть такой безрассудной. И чего все прицепились к моим любимым туфлям. Да, каблук высокий, но зато удобный и ноги красивые в них. Когда все анализы были сделаны, уколы поставлены, таблетки выданы, не мне, а Викраму, меня отпустили под строжайший домашний арест.
        Любимый молчал. Долго молчал. Вообще не разговаривал со мной. Я не могла понять причины такого его состояния. А вот когда я вышла из ванной комнаты в его любимом пеньюаре, Вик ожил. Он напряженно следил, как я к нему подошла и устроилась у него на груди. Сидеть, опираясь спиной о его грудь, мое любимое занятие. Я могла так высидеть хоть всю жизнь. Его большие горячие ладони покоились на моем большом животе, а наш маленький изредка попинывал папку, играя с ним.
        - Вик, ты чего такой задумчивый? - решила все же уточнить.
        Такое состояние для него непривычно и немного пугало. Ну не мог же он на меня обижаться.
        - Знаешь, любимая, - тяжело вздохнув, прошептал Вик, - я не переживу, если вдруг тебя потеряю.
        - Я не собираюсь умирать, - предостерегла его, мало ли.
        - Спасибо, но все равно это было страшно.
        Голос Вика был очень печальным, и мне стало стыдно за свою выходку. Он же меня по-настоящему любит, а я от него хотела сбежать. Но ведь недалеко, а так, чтобы вспомнил обо мне. Но такого эффекта от своего побега я не ожидала. А все этот янарат.
        - Вик, ну подумаешь, немного живот прихватило. Я же сразу тебе говорила, что так бывает. А ты нашел, кого слушать. Мужика. А как он орал в коридоре, я, вообще, в шоке была. Она рожает! Она рожает! - передразнила блондина, который такую панику навел, что я сама испугалась за себя, что уж говорить о Вике. - Верещал ваш янарат так, словно он отец ребенка, а не ты.
        Тихий смех любимого приятно отогревал мое сердце.
        - Вообще-то, это я верещал. А потом Тамара приказала взять себя в руки. И мне стало так плохо. Я вдруг подумал, а что если…
        - Вик! Я тут, я живая. И когда рожать буду, ты будешь напиваться! Понял меня? Не хочу еще и за тебя переживать. Я и так буду занята!
        - Ох, Линда, я так сильно тебя люблю. Поскорее бы уже он родился, - сокрушенно прошептал Вик.
        - Дорогой, успокойся. Больше паникуешь по пустякам, - решила сменить тему, а то разговор нас куда-то не туда заводил. - Ты лучше скажи, куда Тамару поселим. У нас же есть свободный блок рядом.
        - Нет, - холодно отрезал Викрам. Руки, обнимающие меня, напряглись.
        - Что нет? - откинулась, чтобы получше рассмотреть напряженное лицо любимого.
        - Линда, я не выжил еще из ума, чтобы селить янарата рядом со своей семьей. Еще его жену я вытерплю, так как она, по собранной информации, отличается очень добрым нравом и спокойна. Только не янарата.
        - Почему? - уточнила, хотя мне он тоже сразу не понравился.
        Вот что-то было в этом альбиносе нехорошее. Он опасный, хоть и строит из себя белого и пушистого.
        - Линда, да он же псих! И команда у него тоже, все выдающиеся личности. А я-то еще думал, с чего это корабль у землян с орбиты сошел, да так удачно, что никто не выжил.
        - Что? - не на шутку встревожилась. - Какой корабль?
        - Малыш, я тебе расскажу, но не для того чтобы ты Тамаре или кому-то еще рассказывала, поняла. А для того, чтобы понимала, кто такой этот янарат и что из себя представляет. А корабль тот, что на днях разбился.
        - Да ты что? - все еще не могла поверить, как блондин мог это сделать.
        Ведь на фоне любимого Кошир терялся. Он и в плечах и в росте уступал Викраму.
        - Линда, - посмеиваясь над моим недоверием, покачал головой любимый, - ну не сам же он это сделал, а вместе с командой. Я когда увидел их, сразу все и понял. Лучший мечник, виртуозный механик, безумный подрывник, неуловимый хакер и самый лучший летчик-ас, которому подвластны любые непроходимые космические просторы, и все они стояли за спиной янарата. Ты знаешь, как мне плохо стало в тот момент!
        - Я не понимаю, их же не было на корабле. Насколько я поняла Тому, ее уже давно оттуда уволили.
        - Котенок, ну сама посуди. Я не верю в случайности. И только их присутствие там объясняет, как военный корабль, отслуживший исправно столько лет, неожиданно теряет управление так, что никто не успевает среагировать. Да не бывает такого. Не бывает. Они даже сигнал бедствия не успели отправить. Я как данные собрал, сразу понял, что там что-то нечисто. Но земляне проглотили вердикт комиссии, что произошел сбой в бортовом компьютере. И вот теперь они здесь. Линда, ему определенно что-то от меня надо. Секретарь сообщал, что янарат сам лично меня искал и приходил ко мне на работу. Да и шиямата его никак вернуть домой не может, беспокоится. А ей дорогу перебегать себе дороже.
        - Почему? - я пребывала в шоке.
        Нет, я честно думала, что он так из-за ложной тревоги волнуется, а тут, оказывается, все еще хуже. Пришла беда, откуда не ждали.
        - Ревнивая она, сына любит и трясется над ним. А он явно сбежал. Сонира вон тоже как увидела янарата, сразу в лице переменилась. Если еще сюда шиямата нагрянет, я вообще на работе ночевать буду. Все, лучше не думать об этом. Я в отпуске. Пусть Джо сам голову ломает, как все разруливать.
        - А ты в отпуске? - восторженно переспросила, не веря своим ушам.
        - Ну да. Устал дергаться, - прошептал Вик. - Посижу с тобой, пока не родишь.
        - Вик, я тебя люблю, - всхлипнула от счастья.
        Это не выразить словами, как я была ему благодарна. Я и он целый день вместе и всю ночь. И он не будет бросать меня ради других. Весь и мой. Наконец-то.

* * *
        Вот только я поспешила радоваться. Как бы я ни любила Викрама, но… Он меня любил больше и… Нет, конечно, понимаю, что я придираюсь. Может, даже слишком придираюсь, но…
        - Вик, все, иди на работу. Надоел! - выкрикнула, когда очередная подушка была бережно подложена под спину.
        Куда пихает, спрашивается? И так лежу на кровати как принцесса на горошине. Вот был он на работе, я была сама себе хозяйка: хочу - хожу, хочу - лежу. А за два дня он настолько достал своей заботой, что мое терпение лопнуло.
        Нет, первый день я была счастлива. Перецеловала его везде и всюду. Использовала его как подушку, массажиста, носильщика. Мы провели замечательный день, ужасную ночь, так как из-за моего нытья никто не выспался.
        Я мысленно досчитала до десяти, глядя на расстроенное лицо любимого.
        - Вик, я спать собираюсь, а не прыгать на кровати. Вот зачем мне столько подушек?
        - Чтобы удобнее, - спокойно ответил, взбивая эту самую подушку кулаками.
        - Вик, - застонала, закатывая глаза. - Иди, поработай, пообщайся с Джо. Я сама лягу и посплю.
        Нет, я не выдержу, сама скоро за дверь вытолкаю.
        - Линда, да что опять не так? - обиделся Вик.
        - Все не так, - взвилась. - Я не хочу спать со всеми этими подушками, я с тобой хотела спать, а ты все боишься задавить!
        Да, любимый предпочитал сбегать от меня на ночь на пол или в ногах спать. Это безумно выводило из себя.
        - Линда, но врач же сказал…
        Вот опять! Ну сколько можно? Чуть что, сразу словами ши Трона прикрывается.
        - Вик, не зли, - предупредила его.
        Упоминание докторишки раздражало сильнее, чем эта навязчивая забота любимого. И даже сильнее, чем эта странная его перемена из нормального любящего мужика в курочку-наседку. Жуть.
        - Хорошо, я уйду, - подозрительно легко сдался Вик. - Но ты должна поспать! Обещаешь?
        - Обещаю, обещаю, - быстро согласилась, за что и получила очень нежный поцелуй в нос.
        Стоило Викраму выйти из комнаты, как я начала отбрасывать подушки от себя. А потом разлеглась звездой, радостно улыбаясь.
        Свобода! И что же я ее не ценю-то?
        Ребенку тоже понравилось лежать звездой. Заворочался, больно упираясь о многострадальные мои ребра. Сморщившись, задержала дыхание, переживая активность малыша.
        В этот момент дверь распахнулась чуть ли не с ноги. Натали пришла!
        - Все! Я так больше не могу! Забирай своих подопечных и вообще, я домой поеду к маме! - заявила мне моя родная сестра.
        Та, которая обязана мне слишком многим, чтобы вот такое заявлять. Ха, да кто ее отпустит!
        - С чего бы это? - недовольно бросила ей, осматривая возбужденную, раскрасневшуюся сестренку.
        - Да потому что! - визгливо приступила жаловаться Натали на подопечных, которых, между прочим, осталось не так уж и много, хотя я все силы приложила, чтобы их вообще не было. Но остались самые вредные. Самые умные, сразу смекнули, что на моё зариться для них же хуже будет. - Они звонят по любой глупости. Карточка не работает, видите ли, а проверить баланс не судьба! А потом еще и денег просит в займы. Надоело!
        - Натали, не смей меня кидать в такой сложный период. И вообще, ты должна, нет, просто обязана, держать их подальше от Викрама!
        - Девочки, кушать будете? - постучавшись, заглянула в комнату Тамара.
        Улыбнувшись новой подруге, кивнула на нее Натали:
        - Вот можешь Томе отдать часть подопечных.
        Тамара сразу смекнула, что не вовремя пришла. Стала отнекиваться. Ей уже выпала возможность понять, что это за морока, следить за подопечными, которые так и норовили появиться в самый неудобный момент.
        - Ой, нет, шия Махтан, что вы. Я не смогу, как госпожа Новик, с ними строго разговаривать. Пойдемте, я вас лучше супом покормлю.
        Натали скривилась, за что получила подушкой от меня. Вот чего ей не нравится. Работа непыльная, просто нервная. Пробежаться по магазинам с парочкой девчонок, потрещать с ними по коммуникатору, вежливо поставить на место - что тут сложного? Ее-то карточка не в пример с большим лимитом была. Еще и кривится.
        Ей и так повезло, что я вообще ее кормлю! А то сидела бы на какой-то заказной бурде, от которой воротило не только меня, но и сестру. А Викрам с большим удовольствием уплетал за обе щеки манаукские блюда.
        Охая, как развалюха, я с трудом встала с кровати, а сестричка даже руку не подала. Сложила их на груди и напряженно на меня смотрела.
        Так, это еще не все были претензии ко мне.
        - Ну? - нетерпеливо бросила ей, зная, что она только и ждет моего разрешения.
        - Линда, поговори с мужем, чтобы ко мне не приставал один тип. Я его боюсь.
        - Какой? - насторожилась, ожидая продолжения.
        - Да этот, один из новеньких. Альбинос.
        - Кошир? - удивилась, оглядываясь на Тамару, которая сразу подобралась, слыша каждое наше слово.
        - Да нет, - взмахнула Натали, морщась. - Тот, что самый страшный из них.
        - Да они все на одно лицо, говори понятнее, - прошептала, боясь обидеть женщину, которая все ближе подходила, внимательно прислушиваясь.
        - Ну этот, громила, - выпалила Натали, густо краснея.
        Вот это реакция! Моя сестра и краснела!
        - Ты нормально можешь объяснить, что произошло? - чуть ли не силком приходилось вытаскивать из нее слова.
        Тамара уже зашла в комнату и остановилась рядом со мной, глядя на сестру. Та явно смущалась. Что-то тут не так.
        - Девочки, ну что вы так на меня смотрите! - не выдержала Натали, злясь. - Да мне страшно! Очень! Он большой и уродливый. А еще вечно встанет у меня за спиной и дышит в затылок.
        - Прям в затылок, он же высокий, - усмехнулась я, не понимая, если честно, претензий сестры.
        - Жибор хороший, просто большой. Я тоже его сначала боялась. Взгляд у него, конечно, неласковый, но сам он хороший, - вступилась за альбиноса наша новая повариха.
        - Ой, Тамара, тебя послушать, так они там все белые и добрые. А я его боюсь. Он же не отходит от меня ни на шаг. Я же даже не могу при нем с ши Трона поговорить. А у меня, может, лед тронулся! Я, наконец, смогла на свидание набиться!
        - Ой ли. Мне вообще кажется, что он унжирец. Людей с точки зрения опытов рассматривает.
        - Я поговорю с Коширом, чтобы он поговорил с Жибором, - заверила сестру Тамара, поглаживая ее по руке.
        Натали насупилась, как маленькая.
        - А я с Викрамом поговорю, чтобы он поговорил с Коширом, чтобы тот поговорил с Жибором. Так что пойдемте есть! - весело высказалась и первая вышла из спальни. - Ты вообще с ним разговаривала, может, он от тебя чего-то хочет?
        - Конечно, разговаривала, - ответила Натали, идя следом и не отставая ни на шаг. - Он молчит! Пыхтит и молчит. И главное, никто ему и слова не говорит против. Ши Трона вообще делает вид, что его рядом нет. Я так не могу.
        - Твой Трона вообще никого не замечает, если человек здоров. Ему только болячки подавай, - ну не нравился он мне и все тут.
        Села за стол и включила комм, чтобы позвонить Викраму. Он сразу же принял вызов, словно только этого и ждал. Приятно!
        - Да, любимая, - ласково позвал он меня, - соскучилась?
        - Конечно, но я по другому поводу звоню. К Натали альбинос Жибор прицепился, скажи ему, чтобы отстал.
        - А-а-а, - протянул Вик и выдал то, от чего у меня и сестры рот неприлично раскрылся. - Он ее телохранитель. Так что пусть привыкает.
        - Зачем Натали телохранитель? - не веря своим ушам, переспросила. Мне так телохранителя никто не выдал, а ей так - пожалуйста.
        - Линда, у меня что, работы тут полно для них? Куда мог, туда и распихал. И вообще, Натали у нас особенная, вдруг украдут. А так она под неусыпным присмотром.
        - Спасибо, любимый, - поблагодарила и отключила комм.
        Гневно перевела взгляд на сестру и стала отчитывать:
        - Добегалась! Дособлазнялась! Вот теперь и терпи! Говорила же, не лезь ты ко всем подряд. Это не телохранитель, это твой надсмотрщик! Ну ты, Натали!
        Раскрыть замысел любимого не составило труда, особенно если учесть, сколько раз он меня просил поговорить с сестрой, чтобы не приставала к каждому понравившемуся манаукцу с шокирующим предложением раздеться и попозировать. От нее уже все шарахались.
        - Все, к маме уеду. Сегодня же, - пообещала мне сестренка, недовольно хмуря брови.
        - Конечно же! А там твой папка сразу тебя замуж и отдаст! - весело усмехнулась, беря ложку.
        Тамара, пока я разговаривала с любимым, уже поставила перед нами тарелки, полные ароматного супа. Слюнки сразу потекли от невероятно аппетитного запаха. С появлением Тамары уже набрала три килограмма, но отказаться от такой вкусной и привычной пищи у меня не было ни силы воли, ни желания.
        Натали, приступив к поглощению пищи, стала более расслабленная, даже заулыбалась. Бросила на Тамару до боли знакомый мне взгляд, задумчиво облизывая ложку. А та и не подозревает, что сейчас начнется.
        - Том, а ты любишь картины? - вот так издалека начала прощупывать почву сестренка.
        Я тоже стала присматриваться к Томе, пытаясь понять, что в ней особенного увидела Натали.
        Формы у моего личного повара аппетитные, конечно, не худая, но и ничего лишнего. Волосы забраны в тугой пучок на затылке. Украшений практически нет, только цепочка с крестиком на груди. Даже кольца на пальце и того нет. Очень живые чистые глаза, цвет необычный - приглушенная зелень. Словно слегка испачканный серый в зеленом цвете.
        - Да, конечно. С детства люблю на выставки ходить. Так много удивительного выставляют, сказочного и необычного. Тут недавно, примерно год назад, видела изумительные портреты одного мужчины. Очень на вашего мужа похожего, - это она уже мне сказала. - Только там у него глаза цвета морской волны были. Такой напряженный взгляд, словно живой.
        - А я знаю, кто автор этого творения, - сразу расцвела в еще более радостной улыбке сестричка.
        Мне было не до веселья. Я до сих пор не могу узнать, кто скупил мои картины. Вик, конечно, не переживал, я ему другие подарила, где он был настоящий, а не под маскировкой.
        - Да, и кто? Я не запомнила фамилию. Говорят, молодая еще, но очень талантливая художница.
        - Да, все так. Это шия Махтан, - сдала меня сестренка.
        - Ой, да вы что? Я и не знала, что вы рисуете. Тут ни одной картины нет.
        - Я не люблю свои творения на стенах вывешивать. Я их сестре отдаю, а она выставки устраивает, перемешивая со своими собственными, ведь это она у нас молодая, но талантливая художница.
        - Да, ты права, - согласилась Натали, нисколько не смущаясь. - Так вот, Тамара, я хочу вас нарисовать. Вот представьте: вы на кухне у плиты, чуть привалившись бедром к шкафу, закинули голову ему на плечо. А на вас только фартук.
        - Кому на плечо? - не поняла Тома, испуганно моргая.
        - Как кому? - сбилась с настроя сестра. - Мужу. А он стоит у вас за спиной, нежно положив руки вам на бедра под ткань фартука. И целует плечо. Весь такой белоснежный, чуть светящийся от ярких лучей, падающих на него.
        Усмехаясь, переводила взгляд от опешившей Тамары к размечтавшейся сестренке. А что, идея самое то для мести. Надо проучить янарата за ту панику, что устроил мне в зале ожидания.
        Его победную улыбку я еще долго не забуду, и взгляд красных глаз из-под белоснежных густых бровей. Да, именно с такой ухмылкой он будет у меня целовать плечо своей жены. Она должна увидеть, кто ее муж на самом деле.
        - Ой, нет! - выдохнула Тамара, переварив информацию, выданную ей сестренкой.
        Но Натали не сдавалась, в красках стала расписывать все выгоды ее предложения. Вот нашла кому предлагать славу. Нет, Тамара не из тех людей, которые разрешат себя голую всем желающим показывать, она у нас женщина скромная.
        Тамара.
        Я сбежала от двух сестер на кухню. Конечно, они были очень приятными людьми, но слегка странными. Шия Махтан понятно почему: беременность вносит свою лепту в характер. А вот госпожа Новик удивляла своей импульсивностью и открытостью. Она могла спокойно в лоб человеку рассказать обо всех его отрицательных качествах, которые видны не только во внешности, но и душе. А то, что она мне предложила, ужасно смущало своей непосредственной откровенностью.
        Странная девушка. Она с лёгкостью ругалась с подопечными ши Махтана, которые, как мне долго объяснял муж, были что-то вроде приживалок. Эти беспардонные дамы внаглую требовали к себе внимания ши Махтана. Такое положение дел очень раздражало его фаворитку и мою нанимательницу.
        И чем больше я узнавала о внутреннем укладе жизни манаукцев, тем была увереннее в своем желании быть именно женой. Так как при мне никаких подопечных у Кошира почему-то не могло быть. Правда, зависть, которая светилась в глазах мужа, стоило только кому-то похвастаться количеством подопечных, меня больно ранила. Вот чего мужчинам не хватает? Чего?
        Прислушиваясь к разговорам, доносившимся из гостиной, я ждала, когда придет мой муж. Уже второй день я работала на чету Махтанов, хотя их таковыми можно назвать исключительно по их отношению друг к другу. Ши Махтан безумно любил и переживал за свою жену. А Линда отвечала ему тем же и ревновала. Сильно ревновала. Один раз даже ко мне, когда ши Махтан оценил по достоинству мои пирожки с мясом. Я была счастлива, слушая похвалу такого важного человека, пока не натолкнулась на колючий взгляд шии Махтан. Я впервые оказалась в такой ситуации. Ко мне никого никогда не ревновали. Только Кошир и меня. И вообще, почему-то именно в обществе манаукцев я чувствовала себя красивой и желанной женщиной. Все друзья мужа очень бережно ко мне относились, и Коширу это иногда не нравилось.
        Грустный вздох вырвался из груди. Я скучала без мужа. В первый день не заметила, а сегодня особенно остро почувствовала нехватку его внимания. Еще и фантазия госпожи Новик разбередила мою рану. Тоска все больше снедала душу.
        Как бы я не оправдывала себя, но ждала, когда он придет, когда опять будет рядом. Будет мешать и приставать ко мне. К сожалению, сегодня у него работа. Господин Махтан куда-то отослал его. Викрам взял его на работу, как и всех друзей Кошира. Ведь они теперь были такими же бездомными, как и мы. Доброта ши Махтана поражала. Глядя на его угрюмое лицо с ужасным шрамом на щеке, казалось, что он очень жесткий. Я все никак не могла забыть, как он ругался в нашу первую встречу. Пугающее зрелище, я так переживала за Кошира. Ведь видела, как он хотел защитить меня, и пошел бы против разъяренного мужчины несмотря ни на что!
        Из-за этой образовавшейся пустоты все валилось из рук. Молоко убежало. Соль просыпалась. От того, как неосторожно поставила на стол пачку с мукой, облако мучной пыли взвилось вверх. Красиво, но расточительно. Тихо ругнувшись, протерла тряпкой стол. Сполоснув руки, нашла и достала прозрачную чашу, которая со стуком опустилась на столешницу. Сегодня определенно не мой день. Устало оперлась руками о стол, собираясь с мыслями. Надо взять себя в руки. Шия Махтан захотела оладьи со сливками и клубникой.
        Вот только стоило подумать о сливках, как тут же всплывало воспоминание о случае на кухне в космическом корабле. Магнетический взгляд красных глаз. Горячий язык, слизывающий сливки с моих пальцев. Почему-то казалось, что это было так давно. В прошлой жизни.
        - Тамара, тебе плохо? - из волнительных воспоминаний меня выдернул голос госпожи Новик, раздавшийся рядом.
        - Нет, все хорошо. Спасибо за беспокойство, - смутилась под внимательным взглядом девушки.
        - Может, помочь? - предложила Натали, в сомнении оглядывая стол.
        - Ой, я буду только рада, - спохватилась, бросая взгляд на часы. Размечталась, а время поджимает. - Вы не могли бы взбить сливки. Ваша сестра просила с клубникой.
        - А да, Линда у нас такая. Вечно на сладенькое тянет, - беззлобно подтрунивала над своей сестрой Натали.
        Я все никак понять не могла, кто же из них старше. Внешне выходила Линда младше, а вот по внутреннему миру - Натали. Она, словно ребенок, стремилась узнать что-то новое, но быстро теряла к этому интерес. Но помогать мне жарить оладьи она принялась с большим энтузиазмом. Правда, чуть ли не половину сама же и съела. А мне пришлось еще тесто разводить, так как мужчина у госпожи фактурный и четырьмя оладьями сыт не будет.

* * *
        Линда.
        Пока сестренка отвлекала Тамару, я достала лист и, вооружившись карандашом, вернулась в столовую. Вдохновение пришло, как обычно, резко и захватило с головой. Поэтому рисовала, подглядывая за девчонками через щель, и не обращала ни на что внимания. Первые штрихи сменяли более жирные и уверенные. Тамара в образе получалась очень нежной и мечтательной. Наверное, она такая и была, раз на бумаге открывается ее душа. Взгляд, обращенный куда-то к потолку, казался наполненным мечтами. Она словно не чувствовала, что к ней со спины прижимается муж. Когда я приступила к прорисовке черт лица Кошира, у меня руки дрожали от волнения. По памяти рисовать сложно. Я могла ошибиться. Но продолжала четко очерчивать пухлые губы в кривой ухмылке. Зубы, выглядывающие между ними. И, конечно же, сам взгляд. Холодный, насмешливый и даже страшный. Он пугал, предупреждал.
        - Линда? - удивленный возглас застал меня, когда я усердно прорисовывала упругие ягодицы альбиноса.
        Встрепенувшись, рассеяно взглянула на пребывающего в шоке Викрама.
        - Линда! Это что такое?
        Я медленно убрала рисунок в папку, не зная, что и сказать в свое оправдание. Правду ведь не скажешь.
        - Я спрашиваю тебя, любовь моя, что этот чужой голый муж делает у тебя на картинах? - нависая надо мной, ярился Викрам.
        Я сглотнула. Что-то голова отказывалась думать. Вик был так прекрасен в гневе, что просто не могла ни о чем думать. Отодвинув от себя папку подальше, встала со стула и потянулась за поцелуем. Да, я хочу его сейчас такого. Вот прямо здесь и сейчас. Сердце билось очень громко в моей груди.
        - Нет, - резко выдал мне Викрам, больно сжимая мои ладошки у себя на груди. - Ты возбудилась от другого, а теперь ко мне лезешь с поцелуями.
        - Чего? - обиженно выдохнула.
        Наваждение как рукой смыло. Горечь разочарования била по самому беззащитному, по моей любви. Сомнения Вика - это то, чего я меньше всего ожидала. С силой отобрала свои руки. Схватила папку и направилась к Томе. На кухне девчонки притихли. Я уверена, они слышали каждое слово Вика. Это было так унизительно, что слезы навернулись на глаза. Сколько раз я твердила ему, что люблю. А он! Как он мог? Еще и при всех!
        Всучив Тамаре в руки лист, я так же молча решительно прошла мимо застывшего Викрама и ушла в спальню, где просто упала на кровать и дала волю слезам. Как у него такое в голове могло родиться? Как?
        Тихо поскуливая, уткнулась лицом в подушку. За что он так со мной?
        - Линда, прости, - тихий шепот услышала, когда рядом опустился Викрам, обнимая и прижимаясь со спины.
        - Как ты мог? - с трудом выдавила из себя слова.
        - Прости, не знаю, что на меня нашло. Просто ты так рисовала его. Я думал, что меня, а там он. В голове как замкнуло. Прости.
        Боль в голосе любимого была неподдельна. Он раскаивался, и я ему верила. Просто не могла не верить. Ревность ведь тоже один из признаков любви. Значит, боится меня потерять, боится, что полюблю другого. Смешно.
        - Вик, - простонала, не зная, смеяться или продолжать плакать.
        С его стороны, наверное, это был удар под дых.
        - Прости, любимая, - ласково умолял меня Викрам, но тут же изменил тон на приказной. - Но больше не рисуй никого.
        - Да что за глупости у тебя в голове? Вик, я просто нарисовала Тамаре картину и все. Что в этом такого?
        - Линда, ты не видела себя со стороны, когда ты рисуешь. Ты прекрасна.
        - Вик, я беременная. У меня живот больше меня самой. Как я могу быть прекрасной.
        - Глупенькая, для мужчин беременные очень красивы. Особенно, если любимая ждет его ребенка, - тихий ласковый шепот, нежные слова и практически невесомые поцелуи.
        Сильнее откинула голову, открывая для Вика шею. Хочу еще плыть на волнах его бережной теплоты. Мягкие губы прошлись по чувствительной коже, подбираясь к ушку. Зубы несильно прикусили мочку. Дыхание сбилось у меня, я застонала, чувствуя, как начинает разгораться желание. Горячие пальцы рисовали круги на животе, волнительно и безумно приятно.
        Но я обижена! Я потерплю еще чуть-чуть, еще самую малость.
        Вздрогнула от того, как напористо Викрам развернул к себе, пытливо вглядываясь в мое лицо. Медленно склонился, даря теплую улыбку.
        Прикрыла глаза, чтобы он не видел радости в них. Ведь именно ее я сейчас чувствовала. Я плавилась от желания, ждала с большим нетерпением поцелуя. Надеялась на большее, зная несдержанность любимого.
        Ласково погладил лицо, гипнотизируя взглядом, лишая воли. Сама потянулась за поцелуем.
        - Скажи, что простила, - выдохнул прямо в губы, обжигая, но не даря такого желанного прикосновения.
        Моргнула, удивляясь, что в такой момент он еще мог разговаривать.
        - Что? - переспросила, хмурясь.
        - Скажи, что простила, - соблазнял меня Вик, слегка потершись носом об мой.
        Не рассмеялась исключительно благодаря силе воли. Любимый был насколько сейчас ранимым и обезоруживающим. Я видела, как он ждал, боясь услышать другой ответ. Закусив губу, давилась смехом, чуть сотрясаясь всем телом.
        - Линда, давай говори, - давил на меня Вик.
        Вздохнув поглубже, я сдалась:
        - Прощаю, - Вик склонился, правда, я успела выставить между нашими губами указательный палец, - но!
        Выдержав театральную паузу, с трудом удержавшись, чтобы не рассмеяться, глядя на насупившегося любимого.
        - Но я рисую все, что захочу! - закончила мысль.
        - Но не голых! - прошипел Вик, боднув меня лбом. - Эта прерогатива моя! Если хочешь, прямо сейчас можешь приступать. Только я! Понятно?
        - Вик, ты чудо! Раздевайся, буду тебя рисовать, - согласилась я.
        Но никто из нас никуда не дернулся, а мы долго и самозабвенно целовались.

* * *
        Кошир.
        Вернувшись в жилой блок, выделенным им ши Махтаном, янарат изумленно заметил, что жена еще не вернулась. Нахмурившись, сверился с часами на стене. Тамара задерживалась.
        Пустая спальня и скучающая кухня молчаливо требовали вернуть хозяйку домой. Усмехнувшись, янарат с удивлением понял, что сам хочет именно вернуть свое себе. Хватит уже Махтана и его фаворитку баловать. Все же кумир оказался не таким, как себе нафантазировал янарат. Ши Махтан, как и говорили слухи, был очень сдержанным и не позволял себе даже поднимать голос на подчиненных. Все его слушали, уважали, но Кошир ожидал другого.
        Викрам виделся ему холодным и расчетливым воином. А тут… Его отношение к фаворитке поражало одержимостью. Он усмирял любого одним только взглядом, стоило кому-то хотя бы заикнуться о шии Махтан. Любовь!
        Ши Нитпин произвел лучшее впечатление, чем Викрам. Вот это был самый настоящий лидер, но и он неприятно удивил своим нежеланием выходить из тени. Он управлял из-за спины своей фаворитки, дергая на ниточки. Он был кукловодом, которому был подвластен сам президент. И не с Санирой вела переговоры шиямата, сама того не подозревая, а именно с ним, с Джохаром.
        И Кошир хотел не просто стоять рядом с этими выдающимися мужчинами, а задвинуть их себе за спину, ведь он был лучше, намного лучше, чем они.
        С этими мыслями в голове янарат направлялся к жилому блоку ши Махтана, когда заметил Тамару, медленно идущую навстречу. Она шла, разглядывая лист, который держала перед собой. Ее бровки хмурились, глазки бегали, что-то самым тщательным образом рассматривая. Остальная часть лица была укрыта от Кошира за плотным листом бумаги.
        Бумага была редкостью, и янарат понимал ценность того, что держала в руках его жена. Кош знал уже, что фаворитка и одна их подопечных ши Махтана были художницами. Особенно выдающаяся была именно подопечная госпожа Новик, к которой даже приставили Жибора в телохранители.
        Друг очень долго ругался, прося заменить его. Он не желал вновь становиться игрушкой в руках женщины. Правда, ругался он только перед тем как выйти на работу. Вечером он пришел удивительно молчаливым, а сегодня ни свет ни заря умчался на службу. Из чего Кошир сделал вывод, что работа оказалась очень даже интересной. Это ведь художница! А их у манаукцев практические не водилось.
        Коридор был пустынным, и кроме него и жены никого в нем не было. Янарат легкой тенью приблизился к ничего не замечающей Тамаре и заглянул через плечо на рисунок. С первой секунды Кошир не сразу узнал себя, прижимающегося к Тамаре со спины. Даже хотел было спросить, пылая гневом, кто это такой. Но узнавание пришло. Да, это был определенно он сам. Он и его женушка. Именно такая какой он ее видел - романтичной и мечтательной.
        Это была не картина, а карикатура, но слишком качественно исполненная. Это была насмешка над ним.
        - Кто это нарисовал? - спросил холодно янарат.
        Тамара вздрогнула от неожиданности и чуть не порвала картину.
        Спасая ценный материал, Кошир прижал жену к себе, другой рукой схватил лист, который она хотела свернуть.
        - Кошир, ты все неправильно понял, - стала испуганно оправдываться жена. - Я не позировала, честно!
        Самодовольно усмехнувшись, янарат кивал каждому слову. Она прошла проверку на корабле, просто сама этого не понимала.
        - Нисколько не сомневаюсь. И все же, кто нарисовал этот шедевр? - ласково настаивал на ответе Кош.
        Брови жены удивленно поползли вверх. Тамара вновь бросила взгляд на картину и недоверчиво переспросила:
        - Шедевр? Тебе, правда, нравится?
        В голосе жены было столько сомнения, что Кош невольно улыбнулся.
        - Конечно, смотри, как ты прекрасна. Я только не получился, - пытался скрыть свою злость на художника под маской лести янарат.
        - Ты уверен? Разве я такая? Да и ты совсем не похож, - все еще не могла поверить ему Тома.
        Янарат ее прекрасно понимал, только она на картине была прорисована с ювелирной точностью.
        - Нет, тебя нарисовали изумительно, - уверенно ответил ей Кош, еще раз взглянув на свое изображение. - Так кому сказать спасибо и отправить подарок в благодарность?
        - Это шия Махтан нарисовала. Ой, Кош, даже не знаю, что с этим делать. Ее так ши Махтан отругал за рисунок. Она так плакала. И выкинуть не могу и оставить стыдно.
        Слова жены повеселили Кошира. Все же Викрам оказался настоящим мужиком и умел указать женщине на ее место. Но все равно янарат эту выходку не собирался прощать. Землянка решила показать зубки? Вот только Кошир ей был не по зубам. Он решил отыграться и даже уже знал как.
        - Давай в спальне повесим? - уже веселее предложил Кош.
        Тамара опять взмахнула руками, забывая, какую ценность держит перед собой. Такое и нестыдно будет показывать внукам. Пусть завидуют своим предкам. Их-то уж точно никто в таком виде не нарисует.
        - Нет, что ты! Срам какой и на стену! - запричитала Тома, чем вызвала в янарате бурю недовольства. - Ты же тут совершенно голый! Я вот хоть прикрыта, а ты!
        - Я тебе не нравлюсь голым? - вспыхнул альбинос, словно порох, к которому поднесли спичку. - Тамара, что опять во мне не так?
        - Да, нет. Мне все нравится, но… - Тома замялась, густо краснея от смущения. - Ты же мой муж. Незачем другим на тебя смотреть.
        С трудом расслышав невнятно произнесенное признание, Кошир расцвел в счастливой улыбке. Словно гора с плеч упала. Тома не хотела, чтобы кто-то видел его в таком виде. Его жена оказалась собственницей! Этого он не ожидал. Догадывался, но думал, что Тома никогда не предъявит ему претензий. Теперь и понятны были ее косые взгляды, когда он общался с другими мужчинами на тему подопечных.
        - Том, это же спальня, там только ты и я, - соблазнительным голосом прошептал Кошир, склоняясь к самому уху Томы.
        Но уловка не удалась. Наоборот, жена бросила на него недовольный взгляд и решительно свернула рисунок трубочкой.
        - Нет. Спрячу. Красиво, но все равно ты не похож. И скалишься тут как зверь какой. Прячу и все тут.
        На этом и порешили. Янарат впервые задумался, что стал терять хватку. Расслабился. Ему безумно понравилось дразнить жену, раззадоривать ее и смотреть, как блестят ее глаза, как краснеют щеки. А как она покачивает бедрами, когда сердито уходит вперед, полная решимости.
        Поймав себя на мысли, что он счастлив, Кош решил, что надо суметь удержать это чудо в руках, чтобы подарить его жене.
        Тамара.
        Это страшно, когда двое ругаются. Очень было больно видеть застывшие слезы в глазах шии Махтан. Ее чуть дрожащие губы. Мы с госпожой Новик очень удивились, услышав гневный рык ее покровителя. Даже вздрогнули, испуганно переглянувшись.
        Закончив на сегодня работу, я, не прощаясь, удалилась. Госпожа Новик чуть ли не силком меня выставила за дверь, заверяя, что все будет хорошо. Что они слишком любят друг друга, чтобы на пустом месте расстаться. А вот когда я оказалась в коридоре, я сумела разглядеть, что, собственно, мне дала шия Махтан и обомлела. Теперь-то я поняла, отчего так расстроился ее покровитель. Я тоже расстроилась. Без моего разрешения меня нарисовали абсолютно голую. Да ладно меня, но Кошира-то зачем. Еще и страшным. Пугающий звериный оскал, взгляд сумасшедшего. Нож пририсуй, и картина будет полная. Вот только мой муж совершенно не такой. Я лучше знаю, как он выглядит. И что теперь с этой картиной делать.
        Повстречавшийся мне на пути домой Кошир оценил картину как изумительную. И чего он тут увидел. Хотя если приглядеться, шия Махтан меня нарисовала чуть стройнее, чем я есть на самом деле. Сомнение и обида вгрызлись в сердце, когда я представила, что вдруг это правда. И по всему получалось, что Кошир мечтает, чтобы я похудела. Но я и так сбросила пять килограмм с нашей встречи. Этим я гордилась, но не озвучивала, греясь скромной радостью единолично.
        А еще меня смущали плавные линии ягодиц Кошира на этой злосчастной картине. Откуда шия Махтан знала, что они именно такие? Вот откуда. Ну не могла же она на глаз определить сквозь одежду. И волнительная прямая горделивая осанка. Неужели это тоже можно разглядеть не раздевая. Нет, я не хочу, чтобы моего мужа кто-то видел таким. Он мой, только мой.
        Расстроенная, я ушла вперед от Кошира. Не знала, куда спрятать этот срам, по-другому не назовешь творение рук шии Махтан. И потому убрала в дорожную сумку, от глаз подальше и хорошо. Кошир пришел чуть позже и потребовал ужин, которого не было. Пришлось в спешном порядке хоть что-то готовить на скорую руку. И от этого процесса муж норовил отвлечь. И если еще днем я ждала этих приставаний, то сейчас не до этого было. Просьба не трогать меня, а то будет невкусно, возымела действие на Коша. Он сел за стол и терпеливо ожидал меня. А у меня со вчерашнего дня оставались котлеты, нужно было приготовить гарнир. Пока муж ужинал, я приняла душ и придирчиво осмотрела себя в зеркало. Еще похудеть было сложно, но можно. Придется отказаться от ужинов вообще.
        Грустно вздохнув, переоделась в ночную сорочку и забралась под одеяло. Я слышала, как пришел Кош в спальню, как шуршал одеждой, раздеваясь. И пробравшись под одеяло, обнял, привычно притянув к себе.
        - Том, что случилось? - тихо спросил, когда я уже подумала, что он спать собрался.
        - Устала, наверное, - так же шепотом ответила.
        - Тогда не работай, - приказал, да, именно приказал Кош.
        Я от удивления развернулась к нему лицом.
        - А на что жить будем? - удивленно спросила у него.
        Неужели не понимает, что я работаю ради нас двоих. Ради нашего будущего. Ведь он потерял из-за меня все.
        - Я что-нибудь придумаю, - заверил меня Кошир, нежно целуя плечо. - А ты уже достаточно наработалась. Так что спи, а завтра начнется новая жизнь.
        И столько уверенности было в его словах, что не поверить было невозможно. Но я сомневалась. Слишком долго я работала сама, чтобы отказать от заработка. Это было страшно. Сейчас такая безработица идет на станциях. Народу много, а места не прибавляются.
        - Кошир, да разве можно так? - настаивала одуматься. - Я только устроилась, людей обнадежила. Я не могу их подвести.
        Кошир развернул меня к себе и навис, хмуря брови. Вот такой он вдруг стал похож на картину, которая была спрятана, но перед внутренним взором всплыла очень четко. Страх кольнул холодной иглой сердце.
        - Тома, я твой муж. И я решаю, работать тебе или нет. Я решил, что ты больше не будешь работать, - отчитал меня Кош.
        У меня даже слов не нашлось в оправдание. Он все правильно говорил.
        - Но… - попыталась объяснить, как страшно сидеть голодом, когда нет средств, чтобы оплатить аренду за жилой блок.
        - Никаких но. Я твой муж, - вкрадчивым голосом он давил на меня.
        Но я продолжала сопротивляться. Он ведь просто не был на моем месте. А я знаю, что такое нищета.
        - Кошир, а как же…
        - Ты мне не доверяешь? - перебил меня Кош, даже не дослушав.
        Тяжело вздохнула. Опять шантаж. Ну сколько можно. Как маленькие, ей богу!
        - Доверяю, - сухо ответила, понимая, что проиграла. Но пока не макнешь его носом в лужу, он не поймет что не прав.
        - Ну, вот и все, - сразу обрадовался Кошир и лег на свое место, крепче прижимая меня к себе. - Мне большего и не надо. А теперь спи. Я тоже устал на работе.
        Да какое спать! Я в ужасе ждала начало нового условного дня. Муж просто не представлял, во что нас бросал. Но надо набраться терпения и поговорить с шией Махтан. Я очень надеялась, что как женщина, она должна была меня понять.

* * *
        А с утра Кошир ушел рано, легко поцеловав меня на прощание. Я выждала, прежде чем все же ослушаться его. Быстро умывшись, взглянула на часы. Не так и сильно опаздывала, всего на час. Осторожно вышла в общий коридор, оглядываясь, но так и не заметила нигде притаившегося альбиноса, без разницы какого. Дойдя до жилблока Махтанов, поздоровалась с охранниками, которые неотлучно стояли возле дверей, и вошла внутрь.
        Шия Махтан сидела полулежа на диване. На животе лежала небольшая тонкая подушка, а сверху объемное ведерко с мороженым. Вооружившись большой ложкой, девушка увлеченно слизывала мороженое, глядя в монитор. По звукам, доносившимся до меня, я поняла, что она смотрела лирический фильм про любовь. Слишком уж характерные фразы.
        Но заметив мой приход, радостно улыбнулась.
        - Здравствуй, Тамара. Ты чего так поздно?
        - Простите, просто так вышло. Мне надо с вами поговорить, - решила не тянуть и сразу приступить к главному.
        Шия Махтан удивленно смотрела на меня, положив мороженое на журнальный столик.
        - Ну раз надо, то давай поговорим.
        С облегчением выдохнув, подошла поближе и без разрешения опустилась в кресло.
        - Дело в том, что мой муж запретил мне работать.
        - Как так? - не поняла меня Линда.
        Да, после вчерашнего инцидента мой отказ выходить на работу выглядит некрасиво.
        - Только я не хочу уходить с работы. Мне у вас нравится. Но муж считает, что я очень устаю, и он справится сам с заработком для нашей семьи. Увы, я в этом не уверена. Поэтому можно вас попросить не увольнять меня. Я уверена, он сам поймет, что не прав, только надо подождать.
        Я тараторила, боясь, что шия Махтан даже не дослушает и выпроводит за дверь.
        - Стоп, - все же это произошло.
        Я замолкла, с трудом переводя дыхание. Понятно, что никто не согласится ждать, когда работник нужен прямо сейчас.
        - То есть твой муж увидел мой рисунок и запретил работать? Он у тебя что, закомплексованный?
        - Почему закомплексованный? - смутилась я, не понимая, о чем спрашивает меня шия Махтан.
        - Ну, он увидел себя голым и посчитал, что это слишком провокационно или даже развратно, поэтому чтобы я не растлила вас, он и запретил тебе работать у меня?
        - Нет, не из-за этого. Он у меня в этом плане вообще без комплексов. И голым может по коридору пройти и… Вообще, стыдно подумать, что иной раз вытворяет. Ой, вы не слушайте меня. Просто вырвалось. Но я думаю, определенно дело не в этом.
        - Вот как. А что тогда? - решила докопаться до правды шия, но мне было как-то неудобно о таком разговаривать с посторонним человеком.
        - Я вчера не захотела… Ну вы понимаете? Пожаловалась, что устала, хотя на самом деле не была. И вот он и приказал мне отдыхать.
        - Как у вас все запущено, - протянула Линда, откидываясь на подушки.
        Кивнула, чувствуя, как камень упал с плеч. Все же правы те, кто утверждают, что лучше высказаться и придет облегчение.
        - Заездил? - лукаво уточнила шия, а я чуть не задохнулась от смущения.
        - Да нет! Ну, то есть…
        - Давай, Тамара, не стесняйся. Можешь рассказать мне все как на духу. Я же не просто так спрашиваю. Вижу что между вами напряженные отношения. Словно и не родные вы. Как чужие. Я же подскажу если что. Я в этом спец, - доверительно поведала мне Линда, кивнув при этом на монитор.
        А там землянка прижималась к груди унжирца и тихо всхлипывала, а он ее бережно гладил по голове, пел о неземной любви и вечности.
        М-да. При чем тут этот фильм, я не поняла, но почему-то хотелось все рассказать. И я рассказала, и про то, как мы расписались, и про то, как Кошир устроил мне первую брачную ночь и про все.
        И чем больше я выговаривалась, тем понятнее мне самой становилось, что я не против бурно и спонтанно заниматься с мужем любовью. Просто я стесняюсь своей неопытности.
        - Ну вот видишь! - радостно выкрикнула Линда, хлопая по подушке рукой. - Давай я тебе дам фильмов посмотреть. Возьмешь на заметку и порадуешь мужа. Мужики они же такие. Если не проявляешь инициативу, думают, что не нравятся. А вот попробуй сама накинься на него с поцелуями. Хотя бы для эксперимента. Поверь, ты увидишь очень смешную физиономию мужа, а потом ответную реакцию, от которой голова закружится, - закатив глаза, шия Махтан обескураживала меня своими откровениями, а потом грустно вздохнула и потянулась за коммуникатором. - Эх, мой-то где муж.
        Линда нажала на вызов, и мы принялись ждать. Но длинные гудки не заканчивались. Шия нахмурилась, закусив губу.
        - Странно как-то все, - пробормотала она и опять стала нажимать кнопки.
        Между делом она решила продолжить разговор со мной.
        - Тамара, ты сама решай, когда будешь приходить ко мне. Ты только приготовь что-нибудь нормальное, а то есть постоянно хочу, но холодильник пустой. И Натали куда-то пропала. И вообще, вот так всегда, опять все меня бросили!
        Нервно закончив, шия замахнулась рукой, и коммуникатор полетел в сторону, громко брякнув об пол.
        - Вот скажи, Тамара, чего все от меня сбегают? Я же могу родить в любую секунду! - заводилась она все больше, прижимая руку к животу.
        - Вы, главное, не нервничайте, - попробовала успокоить ее, сама начиная беспокоиться. А ведь и вправду могла родить! - Давайте приготовлю то, что вы хотите больше всего сейчас.
        - Мясо! - воскликнула Линда и радостно улыбнулась. - Большие, хорошо прожаренные куски мяса, чтобы впиться в них зубами и сок по подбородку. Тома, только ты меня понимаешь. Ты же не уйдешь пока?
        - Нет, раз вам скучно, то, конечно же, составлю компанию, - приняла ее приглашение, ведь все равно не смогу оставить ее в таком состоянии.
        - Спасибо, - сердечно поблагодарила меня шия.
        И в этот момент зазвонил коммуникатор. Глаза Линды сощурились. Я хотела встать, чтобы принести его, но шия удержала, схватив за руку.
        - Не поднимай. Пусть теперь он переживает, - мстительно поглядывая на розовый пластик, приказала мне шия.
        Мне не понравилось такое дело. Нельзя так с людьми поступать. Это ведь точно ши Махтан перезванивал.
        - Так, наверное, занят был? - попыталась вразумить Линду, но та лишь дернула меня за руку, принуждая сесть обратно в кресло.
        - Он в отпуске, - недовольным голосом объясняла она, больше не обращая внимания на музыку, звучащую за ее спиной, - а сам на работу сбежал с утра пораньше, пока я еще не проснулась. Ой, Тамара, как же сложно с мужчинами. Только отвернулась и тут же куда-то сбежал. А рожу, он на меня ребенка спихнет, а сам себе другую фаворитку найдет?
        Такая перспектива пугала своей бесчеловечностью. Такое часто случалось, отцы бросали своих детей на произвол судьбы, разлюбив их матерей. Но все равно это больно.
        - А разве так можно? - спросила, затаив дыхание.
        Очень уж было тяжело думать, что ши Махтан может так поступить с Линдой.
        - Да кто его знает, можно, не можно. Но я этих крыс близко к нему не подпускаю. Остались-то самые настойчивые и чего только не придумывала, не отстают. И карточки блокировали и одежду одинаковую покупаю. Нет бы, к другим уйти, так нет же, ждут, когда я рожу и потеряю бдительность!
        Стало ужасно жаль шию. Это постоянно сидеть как на вулкане. Определенно лучше быть женой манаукца, хотя и это не гарант счастливой семейной жизни.
        - А у Кошира, смотрю, вообще нет подопечных. Повезло, - позавидовала мне Линда.
        А меня начал грызть червь сомнений.
        - Нет. А должны?
        Нужно изучить этот вопрос досконально. Я очень не хотела расставаться с Коширом.
        - Конечно, у манаукцев «бзик» на них. Они, как дети малые, меряются у кого больше подопечных. У кого больше, тот и круче. И каждый стремится набрать побольше, да побогаче. А к Вику только бесприданницы в последнее время приходят.
        Вот значит как. Я молча переваривала информацию, медленно выпадая в осадок. Ну что у них за нравы. Подопечными меряются. У нас так кто детей больше нарожает, а тут. Хотя тактика манаукцев была не так расточительна, как земных мужчин. Размножаться нам некуда, а все одно гнут.
        ГЛАВА 9
        Кошир.
        Отправив сообщение президенту Дорниру, Кошир со спокойной душой уснул. Дальше осталось лишь подождать. И янарат был уверен в положительном ответе. Ведь кто если не он?
        И пришедшее через несколько часов сообщение было тому подтверждением. Самодовольно улыбаясь, Кошир осторожно, чтобы не разбудить Тамару, выбрался из ее теплых объятий. Волосы жены разметались по подушке, кожа ловила тусклый свет. Оставлять ее одну не хотелось, но дела требовали его внимания. И Кошир позволил себе украсть всего один поцелуй с ее мягких розовых губ.
        И уже в коридоре янарат стал настраиваться на деловой лад. Экстренное собрание в конференц-зале должно было состояться через пять минут. И Кошир не мог себе позволить опоздать. Возле площадки лифта к нему присоединился хмурый ши Махтан. Кошир радостно улыбнулся и приветствовал бывшего кумира. Как быстро меняются предпочтения.
        Задумчиво рассматривая своего попутчика в кабине лифта, Кошир решил все же сделать ответную пакость шии Махтан. Он не смог удержаться.
        - Ши Махтан, вы передайте своей фаворитке, что я смогу к вам прийти ближе к условным шестнадцати часам. Пусть будет готова.
        - Вы разве договаривались о встрече? - насторожился брюнет, а янарат победно оскалился.
        - Конечно, она будет перерисовывать картину. Очень много неточностей. И я согласен обнаженным позировать, раз для нее это принципиально важно.
        - Забудьте об этом, - предупреждающе сказал Викрам.
        Но янарат не испугался, а лишь разыграл удивление.
        - Почему, она же так этого хотела. И я даже согласился.
        - Она передумала.
        - Вот как, - усмехнулся Кошир и оценивающим взглядом прошелся по Махтану. - Не понимаю вашего приступа ревности. Или она любит постройнее, таких как я?
        - Я не собираюсь обсуждать с вами, янарат, предпочтения моей жены.
        - Как скажете, - сдался Кошир, мысленно потирая руки. - Но если передумает, вы знаете, где нас с Тамарой найти. И еще, она вам не жена, а фаворитка.
        Викрам сверкнул глазами, но промолчал. А янарат и не ждал ответа. Зерно раздора уже было посеяно, и ростки сомнений взойдут. Требуется еще только пара-тройка случайно оброненных слов.
        Двери лифта открылись, выпуская мужчин на четвертый уровень манаукского сектора. Двое шли молча, каждый думал о своем. Так вместе они и вошли в зал, где их уже поджидали голограммы президента Дорнира и шиятматы.
        Кошир чуть не запнулся, напоровшись на разъяренный взгляд матери. Но это видел только он. Ни один мускул лица не выдавал шиямату.
        Кошир тепло ей улыбнулся и сел на предложенное ассистентом место за круглым столом. Викрам сел напротив него. Последней в зал вошла посол Нитпин и ее помощник Джохар. Она была, как всегда, собранная, по-деловому одетая и со строгой прической. Кош усмехнулся. Сонира, сама того не подозревая, пыталась походить во всем на его мать.
        - Приветствую всех, - раздался сильный голос президента. - Приступим к собранию. На повестке дня назначение на должность наместника планеты Новоман.
        Кошир осмотрел присутствующих. Причину экстренного собрания не знал никто, кроме него. Шиямата бросила взгляд на президента и хотела, было, что-то ему сказать. Даже рот открыла, но президент жестом попросил ее помолчать.
        - Вик, ты согласен занять эту должность? - обратился к нему президент.
        Махтан отрицательно покачал головой и сухо пояснил:
        - Преемника нет, и не могу подобрать себе замену. Слишком у всех нестабильная психика.
        - Жаль, а ты, Джо? - Дорнир перевел взгляд на седовласого.
        Тот вздрогнул, вскинул голову.
        - Нет, у меня и так дел полно. Я и так готовлю все документы для новой планеты.
        - Ну, остался только ши Шияна.
        Кошир кивнул и встал, начиная говорить заготовленную благодарственную речь, но шиямата его перебила:
        - Но позвольте. Я против такого назначения.
        - Президент, я тоже не спешил бы назначать именно янарата, - поддержал ее ши Нитпин.
        Дорнир стукнул рукой по невидимому столу, призывая к тишине.
        - Я все решил, вы сами отказались, хотя я уже не первый раз вам предлагал. Все, готовьте приказ.
        - Я не согласна, я буду оспаривать! - взвилась шиямата под одобрительные взгляды присутствующих в зале.
        Янарат знал, что никто не согласится, что только президент может надавить на них.
        - Шиямата, вы в меньшинстве. Проголосовали все «за», кроме вас. Трое против одного.
        - Но Нитпин тоже против, - указывающий перст холеной ручки взметнулся в сторону седовласого.
        - Джо? - спросил Дорнир, выразительно взглянув.
        Янарат не раз видел, как президент одним лишь взглядом заставлял изменить решение даже у самого сильного оппонента.
        - Я «за», - сдался Нитпин, не выдержав давящего взора президента.
        - Дорнир, не зли меня, - пошла в открытую атаку шиямата.
        - Это ты не зли меня, - осадил ее президент. - Я через три часа прилечу к тебе. Чтобы была готова представить отчет, что у тебя там за беспорядки были.
        - Это все янарат! - решила подмочить репутацию сыну шиямата. - Он попросил устроить представление для землян.
        Кошир усмехнулся, мать была слишком взвинчена и перестала следить за словами. Сама же учила играть ими. А Кошир очень способный ученик.
        - Вот видите, шиямата сама призналась, что слушает мои советы. И всем, я думаю, понятно, что моя кандидатура лучше всего подходит на эту должность, - решил взять слово янарат, пока Дорнир с матерью не разругались окончательно.
        Все присутствующие знали, как сильно эти двое любят друг друга, но при этом совершенно не могут жить рядом. Два сильных характера, никто из них не шел на компромисс. Иногда между ними можно заметить пробегающие искры. Кошир не раз слышал слухи, что президент взял себе молодую фаворитку в отместку матери. Правда, она в долгу не осталась. Ее фаворит оказался моложе избранницы президента.
        - У меня есть опыт управления планетой. Не раз шиямата оставляла бразды правления мне, когда отлучалась на Манаук. Я сумею поднять экономику планеты и сдержать дисциплину.
        - Я соглашусь, но на планете будет матри…
        - Нет, не будет, - рявкнул Дорнир так, что его голограмма рябью пошла. - Твой сын - мужчина, и там будут жить смешанные пары. Сама просила новой крови. Так что нечего опять вставлять палки в колеса. Приказ сегодня же подпишу. И, Кошир, я очень надеюсь на тебя, не подведи. Через три дня жду у себя для принятия присяги.
        - Я не подведу вас, - заверил его янарат, склоняя голову.
        Кивнув на прощание, президент отключил связь. Чем не преминула воспользоваться шиямата:
        - Кош, сынок, за что ты так со мной? Ты меня решил бросить? А кто возьмет ответственность за Шиянар?
        - Мама, я тебе не раз говорил, что против тебя и сестры не пойду, - закатив глаза, начал объяснять янарат. - Я женат, я не отдам вам на растерзание свою жену. Понятно?
        - Кош, не нужна мне твоя жена, только внуки. А потом откупимся от нее.
        Это был удар, которого он так ждал. Вся эта история с женитьбой была слишком надумана. И теперь, наконец, шиямата сама призналась, хотя и сразу говорила, что браком привязывает землянку, а не самого Кошира.
        - Мама, какое откупимся, ведь разводов на Шиянаре нет, - ехидно напомнил ей ею же установленные законы. - И я уже сам не хочу расставаться с Тамарой.
        - Кош, одумайся. Она ущербная! Я нашла тебе другую, хорошую, - продолжала вещать шиямата, растеряв свое спокойствие и здравомыслие. Новость, что она потеряет сына, перевернула для нее мир с ног на голову.
        - Мама, уволь меня от твоих хороших. Я после последней еще не отошел. Истерички твои знакомые. И Тамара не ущербная, она землянка. И теперь я наместник Новомана, где нет места расизму. И я сам по доброй воле не собираюсь возвращаться под гнет женщин.
        - Кош, ты пожалеешь, - прошипела голограмма шияматы.
        Янарат подошел к ней вплотную и прошипел так же, цедя каждое слово.
        - Мам, только волос с ее головы упадет, и я наплюю на все родственные наши с тобой связи. Ты меня знаешь. Я не остановлюсь, пока не отомщу. Оно тебе надо?
        Переменившись в лице, мать решила разжалобить сына:
        - Кош, вернись домой, прошу!
        - Нет. Я и так дома, - легко ответил, чувствуя, что не соврал. Ведь дом там, где тебя любят и ждут. Развернувшись к выходу, янарат направился к той, что ждала его в кровати, под теплым одеялом. К той, что дарила себя без остатка, внимая каждому слову. К той, что подарила ему мир, полный гармонии и спокойствия.
        - Кош! - кричала ему вслед мать.
        Но янарат шел, не оборачиваясь, давил в груди боль расставания. Он знал, что мать все продумала с самого начала. Он знал, что это лишь очередная интрига. Но он вышел из ее игры. Вышел и стал, наконец, свободным.
        - Мои поздравления, - раздался голос Викрама рядом. - Но про мою жену забудь.
        - Она вам не жена, - бросил в ответ Кош, усмехаясь в недовольное лицо Махтана.
        - Ну, вы же хотите, чтобы ваша жена была в целости и сохранности, а я ваш начальник именно безопасности, - намек Кошир понял и проникся.
        Остановился, смерил взглядом брюнета, оценивая противника. Да, у него тоже были слабые места, и именно их он и пытался прикрыть с помощью янарата. Назревало взаимовыгодное сотрудничество.
        - Что вы хотите взамен? - поинтересовался из вежливости, разрешая озвучить то, что и так было понятно янарату.
        - Официальное разрешение на брак. Землянки все будут требовать именно официального статуса. А вам восстание на новой планете ни к чему, - превосходство слышалось в голосе Махтана, но не злорадство и не упоение своей властью.
        Брюнет просто ставил перед фактом, зная, что Кош согласится. Не сможет отказать.
        - Договорились, - согласился Кошир, радуясь маленькой победе.
        Такой союзник, как Махтан, лучше, чем враг. Врагов теперь у янарата было хоть отбавляй. И Коширу требовалось срочно созвониться с сестрой.

* * *
        Тамара.
        Зачем я осталась? Слушая откровенные пошлости шии Махтан, я краснела, нервничала и задавалась одним и тем же вопросом. Зачем? А советы сыпались на меня и сыпались. А все из-за чего? Я просто хотела сделать Коширу еще один романтический вечер, как на корабле. Мы же давно с ним не дарили друг другу приятные моменты. А так хотелось нежности и романтики.
        - Тут главное не переборщить. Вот у нас, например, с Виком проблема заключалась в том, что он мог кончить раза четыре, а я нет. Или еще хуже. Представляешь, просыпаешься оттого, что тебя укачивает. А все почему? Потому что любимый никак не мог дождаться моего пробуждения. Вообще он у меня такой ненасытный. О, как я скучаю по нашим безумствам. Скорее бы родить. Я его точно тогда привязала бы к кровати и изнасиловала! Да, сливками измазала бы его шикарное тело, кусочками клубнички выложила бы сердечки вокруг сосочков… Тамара, я тебе так завидую. Не рожай, беременность так сдерживает. Не люблю, когда Вик осторожничает. Люблю, когда яростно и страстно врывается в меня, у него такое лицо становится, аж мурашки по коже. А как целует!
        Подушка была уже до невозможности затискана шией, но она этого не замечала, продолжала предаваться грезам.
        Получается, Кош и недалеко ушел от ши Махтана. Это, получается, я не понимаю своего счастья. Нужно было подумать над этим серьезно. Ведь я мало что знаю об интимных моментах супругов. В кино такое не показывают, а в книгах все размыто. Глядя на шию Махтан, поняла, что это слишком личное, то, о чем делилась со мной она. Такое впечатление, что она одинока. Ей не хватало общения с подругами. Так же как и мне.
        - А зачем привязывать? - заинтересовалась интересным моментом.
        - Чтобы он почувствовал себя плененным. Это жутко заводит как мужчин, так и женщин. Мужчина возбуждается от того, что потерял власть над ситуацией. А тебе понравится чувствовать власть над ним, поверь. Особенно когда завязываешь глаза. Но тебе не советую такое проворачивать.
        - Почему? - обиделась, если честно.
        Чем я хуже других.
        - Ну, тебе для первого раза будет достаточно просто надеть эротичный корсет, чулочки. И станцевать стриптиз. Да, для первого раза этого будет достаточно. Сначала тебе надо научиться раскрепощаться.
        - То есть вы хотите сказать, что я закомплексованная? - уточнила, что она имела в виду.
        Прямота шии больно ранила. Может, у меня и есть принципы, но чтобы комплексы.
        - Ну да, а разве нет? - непосредственно удивилась Махтан, и я поняла, что она не пыталась меня оскорбить или обидеть.
        Она предельно честно отвечала на мой вопрос. Может, со стороны и виднее, да только все равно обидно. Нет у меня комплексов.
        - Я не замечала за собой особой скромности, - попыталась объяснить шии свои жизненные принципы.
        - Ой, Тамара, я тебя умоляю… - махнула на меня рукой шия.
        Но договорить фразу не успела, в этот момент открылась дверь, и в гостиную вошел ши Махтан.
        И сразу обстановка стала напряженной. Манаукец встал напротив нас и долго прожигал хмурым взглядом шию Махтан. Та тоже недовольно нахмурилась и сложила руки на груди. А затем мужчина обратился ко мне ровным голосом:
        - Госпожа Васильева, вы не могли бы нас оставить.
        Я так понимаю, что они опять собирались выяснять отношения. Взглянув на шию, получила от нее молчаливое разрешение кивком головы.
        Ой, да большего мне и не надо было, чтобы тут же вскочить на ноги. Поспешно попрощавшись с Матханами, вышла в коридор, где стала прислушиваться к звукам из-за закрытой двери. Охранники на меня бросали косые взгляды, да мне было безразлично на них. Я очень переживала за шию. Все же насколько у Коша иногда бывает свирепым лицо, ши Махтан его в этом плане заткнул за пояс. Как его не боится Линда, уму непостижимо. Сколько бы ни прислушивалась, но так ничего и не смогла услышать. То ли дверь звуконепроницаемая, то ли и не ругался за ней никто.
        Хотя если вспомнить слова госпожи Новик, Махтаны и не ссорятся сильно. Ведь видно, что любят друг друга.
        Выпрямилась, задумчиво осмотрела пустой коридор и все же решилась не нервировать охранников, направилась в свой жилблок. И вообще, надо приготовиться к вечеру. Мне предстояло найти и посмотреть не очень сложный танец. Сложные «выкрутасы» у шеста я точно не осилю.
        Кошира все еще не было, поэтому я сразу приступила к изучению материала, после того как приготовила ужин.

* * *
        Линда.
        Сидела на кровати и рассматривала своего спящего любимого. Обожаю его, всего. Каждую черточку его лица, каждый мускул. Викрам лежал на спине, прикрыв боксеры одеялом. Я специально поставила температуру повыше, чтобы ему было жарко.
        Когда ушла Тамара, Вик очень странно себя вел. Поднял мой коммуникатор с пола и выбросил в утилизатор. Я усмехнулась, но тоже промолчала. У нас бывает. Можем целый день друг другу и слова не сказать. Поужинав в гордом одиночестве, Вик сел в кресло, в котором до него сидела Тамара. Я бесцельно щелкала по каналам, пока не нарвалась на спортивный канал, где было соревнование бодибилдеров. Вернув мороженое, уже подтаявшее, на его законное место, то есть на живот, я тщательно разыгрывала заинтересованность.
        Викрам рядом тоже увлекся рассматриванием мужиков и даже насмешливо усмехался. Ну да, тут он прав, до любимого им еще далеко. Но все это было по тех пор, пока на сцену не вышел будущий победитель. У меня даже ложка изо рта выпала. Это был не мужчина, а один сплошной мускул.
        - Рот закрой, - приказал мне Вик и отобрал пульт.
        Сам он включил чемпионат по футболу. Так как он заговорил первым, я решила, что и мне тоже уже можно с ним общаться.
        - Вик, Тамара больше у нас не работает, представляешь?
        - Представляю, - спокойным голосом ответил он, чуть повернув лицо ко мне. - Янарат сегодня на совете был назначен наместником на Новомане.
        - Совете? - удивилась я и только теперь поняла, где, собственно, был мой любимый.
        - Да на совете, - благосклонно кивнул мне Вик, лукаво прищурившись.
        - Вик, ну прости, я же не знала где ты. Хоть бы записку написал! - потянулась к нему, вымаливая прощение.
        Любимый покачал головой, встал с кресла. Приблизившись, убрал мороженое на столик и, приподняв меня, сел на диван.
        - Линда, ты иногда совершенно несносна. И скажи мне, пожалуйста, вот зачем ты Кошира пригласила к нам? - обманчиво ласково спросил у меня Вик, и я поняла, что кто-то опять играет не по правилам.
        - Чего? - возмутилась, локтем двинув любимому в бок, будет знать, как глупостям верить. - Вот еще. Что за глупость? Я никого не приглашала.
        Почувствовала, как Вик уткнулся носом мне в макушку.
        - Он уверял меня в обратном, - обиженно прошептал.
        - Ну и пусть. Вик, он мне неприятен, мне неуютно, когда он рядом. А беременным нервничать нельзя, - как могла, пыталась успокоить явно приревновавшего Викрама.
        Ну, нашел к кому ревновать? К моли белой! Я никогда бы не променяла Вика ни на кого другого, и уж тем более на янарата. Пусть Тамара с ним мучается.
        И сейчас, глядя на спящего любимого, вспоминала горячий поцелуй, которым он меня одарил. Чувствовала, что он тоже скучает по нашей близости. И, если честно, не видела причин не помочь ему расслабиться. Чуть-чуть. Подползла к моим любимым кубикам пресса, провела пальцем, проверяя, как глубоко уснул мой любимый. А спал он крепко. Умаялся, бедненький. Склонилась над его животом и покрыла поцелуями упругий пресс. Языком прошлась по рельефам, внимательно следя за пробуждением Викрама. Одеяло откинула, спустилась еще ниже к соблазнительной темной дорожке из тугих завитков.
        Дыхание у Вика сбилось, но глаза не открылись. Или притворяется, или все же не проснулся, думает, что это сон.
        Ловко оседлала ноги благоверного, шаловливо забралась пальчиками под резинку боксеров, туда, где уже набухал очень важный орган моего любимого. Не самый важный, но очень соблазнительный.
        Заглянув под резинку, улыбнулась, заметив притаившуюся головку.
        И вот именно в этот момент зазвонил мой коммуникатор, который новый. Викрам перед сном извинился и принес из кабинета новенький, такой же розовенький и активированный. Настоящий мужчина умеет признавать ошибки и исправлять.
        Грустно вздохнула, осторожно вернула ткань боксеров на место и слезла с кровати. Чтобы не мешать любимому досматривать сны, вышла на кухню, где и приняла вызов от Тамары. Очень странно, что она звонила в такое время.
        - Шия Махтан, здравствуйте. Извините, что так поздно звоню. Но у меня проблема вышла, - голос у нее оказался очень встревоженным.
        Но это и понятно, ведь без уважительной причины навряд ли бы она мне позвонила.
        - Привет, да я не сплю. Что случилось, Тамара? - подбадривала я женщину.
        - Я вот сделала, как вы советовали. Музыку включила, свечи зажгла. Фрукты тоже приготовила, - зачастила Тамара, явно сильно стесняясь.
        Я же приготовилась давать практические советы, подталкивая к правильному соблазнению. Кое-кто у меня сегодня ответит за переживания моего возлюбленного. Я научу Тому соблазнять, так что этот манаукец закачается.
        Прокашлявшись, ласково начала наставлять:
        - Молодец, главное, ничего не бойся и не стесняйся. Это твой муж, с ним можно быть любой. Так что давай, покачивая бедрами, слушай ритм. Давай смелее, иди к нему, пританцовывая…
        Но Тамара меня невежливо перебила, когда я даже основное ей не успела рассказать:
        - Да, да, это я тоже уже сделала.
        Удивленно замерла, понимая, что у Тамары что-то не получилось.
        - Ну и в чем проблема? Ему не понравилось?
        Тут главное, чтобы сама Тамара не закрылась, ругая себя. Главное, чтобы не закомплексовала и не спряталась в своей раковине, стыдясь своих действий.
        - По-моему нет, - вздохнула Тома.
        - Ушел? - подталкивала я к разговору женщину.
        Первый раз самый тяжелый. Это потом придет опыт.
        - Нет, как? Он же привязанный, - нервно заметила Тамара.
        Я на стуле подпрыгнула от удивления, но живот не дал забыть о своем присутствии. Я ведь не ослышалась? Она его привязала?
        Осторожно, чтобы не напугать и без того расстроенную Тому, уточнила:
        - Ты привязала его? Какая ты смелая. Поздравляю. И чего ему не понравилось?
        - Я не знаю, - тихо прошептала Тома. - Я что-то не так сделала, он дергается и рычит.
        Ого! Вот это эффект. Викрам не рычал никогда, а только усмехался. Мне срочно нужны были подробности.
        - Почему рычит? Дар речи потерял? - взволнованно спросила, надеясь на откровенность Тамары.
        - Ну, я тут на сайте смотрела, что мужчин заводит, когда и глаза завязаны и во рту кляп, - опять стала частить женщина, а я просто скатывалась в тихий ужас.
        Это же манаукец, с ними нельзя так сразу!
        - Ой, Тамара-а-а, - протянула я, - быстро вытащи кляп!
        В динамике послышался горестный вздох.
        - Я вытаскивала, но он так сильно ругает меня, что обратно затолкала. Что мне делать, шия Махтан? Я, если честно, уже боюсь что-то делать еще, - и столько в ее голосе было мольбы, что сердце защемило от жалости к ней.
        Да, ситуация, скажем прямо, экстремальная. Нервно расхаживая по кухне, пыталась придумать, как выручить свою непутевую ученицу. От переживания стала ногти грызть. Ну почему нельзя делать так, как я учила, нет, надо еще кого-то послушать со стороны. Хотя сама виновата. Я же и подтолкнула Томку, рассказав свои воспоминания. А Кошир не Викрам, может и не простить. Это я могу творить все, что заблагорассудится, Вик только выпорет и простит. А от янарата можно ожидать всего чего угодно. Только бы он не сорвался на Тамаре.
        Все что приходило на ум, это продолжить начатое. Только так можно обыграть ошибку Томы. Главное, чтобы она постаралась.
        - Так, - остановилась и взяла себя в руки. - Так, - повторила больше себе, чем Тамаре, которая внимала каждому моему слову, - главное, не паникуй! Включай видео. Я должна видеть, что ты делаешь и подкорректировать твои действия.
        - Ага, - раздалось в трубке.
        Экран вспыхнул, и я смогла увидеть испуганные глаза Тамары. В комнате был полумрак, и камера подстроилась под ночное видение. Но все равно было плохо видно обстановку. Лицо женщины закрывало обзор.
        Я села на стул и положила перед собой коммуникатор, чтобы было удобнее обучать.
        - Так, забирайся на него сверху, - раздавала я инструкции, в голове прокручивала сам процесс, вспоминая нюансы, - и покрывай поцелуями грудь.
        - Ага, - мне казалось, Тамара даже не дышала, боясь прослушать ценные советы.
        - Медленно, не спеша, спускайся вниз, сначала на живот, потом еще ниже.
        Чтобы ей было понятно, руками показала, откуда стоит начинать и куда спускаться.
        - Ага, - Тамара положила коммуникатор рядом на кровати.
        Забралась на сопротивляющегося Кошира, который, как дикий зверь, пытался порвать путы. Женщина явно нервничала, но смело приступила к укрощению своего мужа. Она стала покрывать поцелуями грудь мужчины. Я покачала головой и прошептала:
        - Тома, не спеши. Слишком быстро.
        Женщина замерла, прислушиваясь, а с ней и мужчина. Тамара оказалась очень исполнительной ученицей. Я следила за ней, выполняющей мои наставления. Но коммуникатор лежал слишком близко, и я видела только маленький участок тела манаукца: его торс, голову и привязанные к изголовью кровати руки. Я пораженно их рассматривала, так как Тамара их именно привязала, да так, что манаукец никак не мог вырваться. Надо обязательно узнать секрет. Вик у меня рвет даже цепи у наручников.
        Но это отступление. Янарат затих, стал тяжелее дышать. Кажется, он уже успокоился и был не против игрищ с женой.
        - Тамара, я не вижу, у него там как? - прошептала, боясь сбить ее с настроя.
        Тамара оторвалась от груди мужа и обернулась ко мне.
        - Где? - прошептала, наклоняясь к коммуникатору.
        - Тамара, - прошипела в ответ, выразительно кивая в сторону его ног, - не тупи, хозяйство его как? Встало?
        Женщина обернулась и кивнула:
        - Да, - услышала я тихий ответ.
        Устало откинулась на спинку стула.
        - Фу-у, это главное, - я могла себя поздравить, раз встал, значит, понял, что к чему. Надеюсь, не тупой.
        Села поудобнее, чтобы живот не мешал, подалась вперед и зашептала:
        - А теперь слушай внимательно. Рукой погладь его вверх-вниз по хозяйству, и так пару раз.
        - Ага, - Тамара тут же решила приступить к исполнению.
        - Подожди, это еще не все. Погладишь его таким образом раз пять, а потом вытащи кляп изо рта и поцелуй. Поняла?
        - Ага, - Тамара кивнула и опять скрылась из объектива.
        - Подожди! - выкрикнула, теряя терпение. Плевать на конфиденциальность. Одна ошибка, и все коту под хвост.
        Тамара опять нависла над коммуникатором, закрывая обзор.
        - Как только поцелуешь, развязывай руки. Как бы между делом пусть груди коснутся его губ. Надеюсь, не укусит, а то мало ли. А дальше извиняйся, что плохо получилось и заверь, что в следующий раз будешь стараться лучше. Поняла?
        - Ага, - кивнула девушка, нервничая.
        Ее явно на этом «ага» заело.
        - Молодец, только не спеши. Все делай плавно и с придыханием.
        - Это как?
        - Это вот так, - продемонстрировала соблазнительный вздох.
        - Ага, - получила в ответ.
        Непробиваемый случай.
        - Ладно, потом все расскажешь, а сейчас коммуникатор выключи. Удачи! Я с тобой! - поддержала я Тому.
        - Ага, - неизменный ответ на сегодняшний вечер, и Тамара выключила связь.
        С облегчением выдохнула, закатывая глаза.
        - Учишь, учишь, а все спешат куда-то.
        Горячие руки опустились мне на плечи, и тихий смех раздался над головой.
        - Так вот чем развлекается моя фаворитка. Я все понять не могу, чего мне все мужики благодарны, в верности признаются до конца их жизни. А это все моя любимая обучает всех желающих.
        - Вик, - поцеловала ему руку и потерлась об нее щекой, - не всех, а только избавляюсь от твоих подопечных.
        - Я так и знал, что это ты их разогнала. Хитрюга моя. Пойдем в спальню, буду тебя наказывать.
        Все это было сказано таким голосом, что я внутренне подобралась.
        - Чего? - недовольно обернулась, хмуря брови. - Я беременная, меня нельзя наказывать.
        Только вот красные глаза любимого искрились от веселья.
        - А вот и можно. Ты наказана и сейчас продолжишь то, что начала и бросила. Как ты могла меня бросить в такой момент? - наигранно обиделся Викрам, чуть сжимая мне плечи.
        - Ах это! - с облегчением выдохнула. - Это я с большим удовольствием. Вот заснешь и начну с того момента, где закончила.
        Подтрунивать над Виком было так приятно. Любимый нагнулся и обдал горячим дыханием мое ухо, прошептав:
        - А я и не спал, так что и не надо ждать, когда засну.
        Выпрямился, а я потерла мочку, заводясь от интимного голоса Вика.
        - Давай, ты провинилась, а ну марш отрабатывать! - строго приказал мне мой любимый.
        Легко подтолкнув, Викрам заставил слезть меня со стула и так же тычками подталкивал к двери нашей спальни.
        - Эй, мне больно, - возмутилась я, решив поиграть в обиженную и напуганную.
        - Ну раз так, - я даже взвизгнула от того, как резко взлетела на его руки.
        Так он меня и внес в спальню. А потом осторожно уложил на кровать.
        - Ну-с, продолжим? - разлегся на своей половине любимый, закинул руки за голову и закрыл глаза, имитируя позу, в которой лежал.
        Я не удержалась и рассмеялась. Смеялась долго, пока в боку не закололо, а потом подозрительно потянуло низ живота.
        - Ой, - выдохнула, пытаясь выпрямиться. - Э-э-э. Знаешь, дорогой, что-то подсказывается мне, что не получится у нас продолжение.
        Дыхание сбилось от спазмов тягучей боли в животе.
        Кошир.
        Поговорив с Яшаной о том, что он не претендует на престол и чтобы не слушала мать, янарат в приподнятом настроении возвращался домой. Он весь был в мыслях о предстоящей работе. Ведь ее будет очень много. Но теперь у него есть дом, куда он спокойно может привести свою женушку. Тамара заслуживает счастливой жизни. Надо только подготовить ее к встрече с его родственниками. Кошир очень боялся знакомства Тамары с шияматой. Сестричке будет безразлична жена янарата, а вот мать все сделает, чтобы испортить их отношения.
        Войдя в дверь своего жилблока, Кошир приятно удивился, увидев, что свет был потушен, а по полу расставлены свечи. Они, как путевые светлячки, приглашали его идти по ним в глубь комнаты, туда, где поджидал его сюрприз.
        Спальня была погружена в полумрак, огонь свечей плясал под плавную и очень красивую мелодию. Тамара полулежала на кровати, одетая в его рубашку. Оголенные ноги жены призывно манили притронуться. Кошир не мог устоять и приблизился.
        Тамара отчего-то раскраснелась и нервно кусала губу.
        - Том, - позвал ее Кошир.
        Женщина подняла взгляд и еще сильнее покраснела.
        - Добро пожаловать домой, - скромно прошептала, похлопав ладошкой по покрывалу.
        - Очень приятно возвращаться, когда тебя так ждут, - решил поблагодарить ее янарат.
        Он сел на край кровати, внимательно следя за женой. Она что-то задумала, но стеснялась это предложить. А Коширу было любопытно, что же это такое. Ведь точно что-то неприличное, очень неприличное.
        - Я хочу знать, что ты для меня приготовила, - заговорил Кош, понимая, что от Томы сейчас ничего не добьется. Что она скоро махнет на свою задумку рукой, и они просто лягут спать. Надо было брать инициативу в свои руки.
        - Стриптиз, - пряча взгляд, прошептала она.
        - О-о-о, - протянул Кошир недоверчиво.
        Удобнее садясь на кровати, жестом пригласил жену начать сей волнительный танец.
        - Только надо руки привязать, - призналась жена, показывая на атласные ленты, приготовленные для этого момента. Они словно змеи спускались с изголовья, скручиваясь на подушках.
        - Зачем? - напрягся альбинос.
        Это что-то было новенькое и необычное.
        - Так написано, - прошептала Тамара.
        С сомнением взглянув на ленты, перевел взгляд на смущающуюся жену и решился. Она же сама предложила. Нельзя было отказаться от такого сюрприза, когда особенно так сильно краснеют, преподнося его.
        Кош чувствовал, что уже был готов накинуться на жену. Очень уж красиво и соблазнительно она выглядела в его рубашке.
        Отдавшись Тамаре, Кошир позволил привязать руки. Сам мужчина пытался заглянуть под рубашку, так хотелось увидеть хоть кусочек нижнего белья. Все же Тамара молодец. Обычно Коширу приходилось раздеваться перед алчущими женщинами, а никак не наоборот.
        Тамара, опробовав узлы, слезла с кровати и встала у стенки напротив мужа.
        - Ну, я начну? - нерешительно спросила она Кошира, и он не смог удержаться от улыбки.
        - Да, Тома. Я весь в нетерпении, - томным голосом произнес альбинос.
        Сделав музыку погромче, Тамара начала покачивать бедрами, играя своими волосами. Они блестели в свете ярких отблесков живого огня. Тома ласкала себя руками, чуть сминая груди. Рубашка чуть приподнималась, все больше позволяя любоваться ножками. Осторожно расстегивая пуговки, Тамара не смотрела на Кошира, а ему это было так нужно.
        - Том, посмотри на меня, - взмолился янарат, когда понял, что жена не сделает этого без подсказки.
        Поймав затравленный взгляд Томы, Кошир улыбнулся, расслабляясь на подушках. В штанах уже находиться было тесно, а пуговицы еще не все расстегнуты.
        - Да, мой сладкий пирожок, да, - подбадривал ее Кош, пожирая взглядом.
        Руки у жены чуть дрожали. Но рубашка сдалась, медленно скатываясь с плеч Тамары. Белый ажурный бюстгальтер приветливо выглянул из-под белой ткани. Покачивающиеся движения бедер заставляли шевелиться полные груди в такт. Подняв руку, Тамара зарылась ею в волосах, присела. Взгляд Кошира тут же приклеился к соблазнительному изгибу бедер.
        - Да, детка, - подбодрил янарат жену.
        Он пытался охватить взглядом все тело Тамары, уловить любое волнительное изменение. Вот она опять закусила губу и попыталась сделать волну телом. Угловатое движение вызвало жар в паху. Да, в этом была вся его жена. Чуть неуклюжая, стеснительная, но очень решительная. Развернувшись к нему спиной, Тамара позволила рубашке медленно упасть на пол.
        - Том, забирайся на кровать, мне так будет лучше видно.
        - Но я еще не закончила тут.
        - Иди сюда, детка. Продолжай прямо на кровати.
        Послушавшись, женушка встала на кровати в его ногах. Да, это было еще соблазнительнее. Когда она была совсем рядом, стоит только руку протянуть, но они связаны и от этого было еще более возбуждающе. Кошир желал свою жену, но больше мечтал еще немного помучаться, изнывая от сладкой пытки.
        Музыка поменялась, наращивая темп. Тамара тоже стала резче двигать бедрами. Кошир смотрел на белый ажур, который не мог спрятать от пристального взгляда альбиноса потаенный треугольник жены.
        - Да, Том, еще, - выдохнул янарат.
        Щелкнул замок бюстгальтера, который расстегивался спереди, и тяжелые груди опали, оказавшись на свободе. Ненужная деталь нижнего белья упала на кровать, но Кош даже не заметил этого. Он был полностью поглощен тем, что ловил каждое движение пальцев, сминающих груди. Движения были скованные, в них не было страсти, как если бы это делал он сам. Но Тамара была так мила в своей стеснительной решимости. Ее ладони плавно огладили стан, спускаясь к талии.
        - Да, моя хорошая. Сними их тоже, - поторапливал ее Кошир.
        Девичьи пальчики нерешительно остановились, прихватив ткань.
        - Да, Томочка. Сними же их. Сними.
        - Глаза закрой, - попросила Тома, краснея до самых кончиков ушей. Даже грудь пятнами пошла.
        - Нет, это не по правилам, - покачал головой Кош.
        Белоснежные кружева плавно стали спускаться по коже вниз.
        - Кош, мне стыдно, - жалобно простонала Тамара.
        - Да, я вижу. Снимай, я приказываю.
        Темный треугольник показался, и янарат судорожно выдохнул.
        - Пирожок, я хочу тебя съесть, - промурлыкал Кошир. - Иди ко мне.
        - Сейчас. Ой! - отозвалась жена и чуть не упала, потеряв равновесие, когда снимала окончательно трусики.
        Кошир улыбнулся, предвкушая продолжение. Сейчас он будет господином. Он даст Тамаре почувствовать ту страсть, что она возродила в нем.
        Но жена не спешила развязывать руки. Вместо этого она взяла плотный черный платок и завязала ему глаза.
        - Том, а это зачем?
        - Потерпи немного. Ты не должен приказывать. Ты как бы раб, а я твоя госпожа. Поэтому завяжу тебе глаза и в рот вставлю кляп.
        - Том, не надо кляп, - резко приказным тоном выкрикнул янарат.
        - Надо. Открой рот, пожалуйста, - сомнение в голосе жены подсказывало Кошу, что она сама не знала что делала.
        - Том, я сказал нет… - голос заглушила тряпка, бесцеремонно затолканная ему в рот.
        И сразу Коширу вспомнился последний инцидент на Шиянаре. Тогда ему больших трудов и нервов стоило выбраться из загребущих рук шияматской подруги. Дергаясь в путах, Кошир пытался освободиться и к большому ужасу понял, что этого сделать не может.
        - Кош, не шевелись, а то порежу случайно.
        Манаукец замер, почувствовав холод стали на своей коже. Тамара была вооружена. Сердце дико забилось в груди у манаукца. Нож! Она ножом разрезала ткань рукавов сорочки, в которую был одет янарат.
        - Вот так, - звонкий самодовольный голос жены, казалось, был наполнен желчью.
        Янарату представилось, что в любой момент он услышит свист плетей, и они обожгут его кожу. Не став дожидаться следующего шага жены, манаукец сильнее забился на кровати, скидывая с себя Тамару.
        - Кош, Кош, успокойся. Я же осторожно, - неужели он мог так ошибиться и довериться женщине. Он чувствовал, как жена пробирается к его мужскому достоинству, как освобождает от брюк и нижнего белья.
        Зарычав, задергался с удвоенной силой. Столько раз уверял всех, что никогда не поверит ни одной, и вот опять попал в ловушку. Вот только не ожидал, что Тамара такая.
        Кляп освободил рот, и янарат стал выкрикивать обвинения и ругательства в адрес жены. Он не мог простить ей такого предательства.
        - Кош, тихо. Ну прости, Кош! - взмолилась Тамара, но больше янарат не собирался ей доверять. Лживая, как и все бабы. Им нужна только власть над мужчиной. Только так они чувствуют себя счастливыми, упиваясь властью. В рот опять затолкали кляп, и вдруг янарат услышал, как Тамара кому-то звонит.
        - Шия Махтан, здравствуйте. Извините, что так поздно звоню. Но у меня проблема вышла.
        Махтан! Так вот кто стоит за спиной Тамары. Вот кто дергает за ниточки! Махтан!
        Кошир взревел, борясь за свою свободу! Он не хотел себе участи любовной игрушки. Хватит! Он выторговал себе свободу. Он уже не будет никому подчиняться!
        Вот только почувствовав тяжесть тела Тамары, он натянул руки до предела. Как же он хотел сжать руками шейку этой несносной и вульгарной особы, которая встала на пути его семейного счастья.
        Осторожные и быстрые поцелуи прожигали кожу янарата. Нет, он не собирался плавиться от желания, как делал это несколько минут назад.
        - Тома, не спеши. Слишком быстро, - громкий шепот ненавистной Матхан заставил прислушаться к себе.
        И Кош замер, чувствуя, что Тамара целует его очень ласково, не оставляя после себя засосы, как это делал он сам. Хотя и не смогла бы она этого сделать. Но суть в том, что ласка отзывалась во всем теле приятной истомой. В паху опять стало жарко.
        - Тамара, я не вижу, у него там как? - шепот Матхан пробил словно током все тело.
        Она там еще и подсматривает! Дрянь! Похотливая дрянь!
        Тамара оторвалась от груди Кошира и прошептала:
        - Где?
        Кошир был готов зарыдать. Жена оставалась все такой же доверчивой простушкой. И как же он хотел ее сейчас наказать. И он накажет, только выпутается из пут и накажет.
        - Тамара, - прошипела Махтан, - не тупи, хозяйство его как? Встало?
        Кошир взревел, желать накричать на Тамару, чтобы не смела показывать его хозяйство этой озабоченной. Перед внутренним взором янарат увидел усмехающееся лицо Махтан. Он ненавидел ее всем сердцем.
        - Да, - сдала его жена.
        - А теперь слушай внимательно, - Кошир обратился весь в слух, желая знать, что еще приготовила для него эта дрянь. - Рукой погладь его вверх-вниз по хозяйству, и так пару раз.
        - Ага.
        Кошир вздрогнул, когда жена обхватила ладонью его восставшее мужское достоинство.
        - Подожди, - остановила ее Махтан, и Кош был готов взвыть. Слишком приятно чувствовать себя в теплых руках жены. Рука была нежной и ласковой. Кошир не понимал, чего пытались добиться извращенки, но ему было приятно. Они сумели больше, чем кнуты, или плети. Он готов был с вожделением войти в свою жену и получить от этого процесса удовольствие, правда, только плотское. А Махтан продолжала нашептывать Тамаре:
        - Это еще не все. Погладишь его таким образом раз пять, а потом вытащи кляп изо рта и поцелуй. Поняла?
        - Ага.
        И Кошир выгнулся, когда ладонь опять крепко обхватила его затвердевший и пульсирующий ствол.
        - Подожди! - громкий окрик остановил Тамару.
        Янарат застонал. Он был готов убить эту садистку прямо сейчас, собственными руками, на глазах у всех. И плевать на ши Махтана. Плевать! Нельзя так издеваться над мужчинами.
        Прислушиваясь к громкому шепоту, янарат жадно ловил каждое слово, все больше запутываясь в замыслах женщин. Все, о чем говорила Махтан, могло только возбудить его, не причиняя боли: ни физической, ни душевной. Наверное. Сомнения закрадывались в его душу с каждым словом Махтан.
        - Как только поцелуешь, развязывай руки. Как бы между делом пусть груди коснутся его губ. Надеюсь, не укусит, а то мало ли. А дальше извиняйся, что плохо получилось и заверь, что в следующий раз будешь стараться лучше. Поняла?
        - Ага.
        Следующий раз? Они не собираются останавливаться на этом?
        - Молодец, только не спеши. Все делай плавно и с придыханием.
        - Это как?
        - Это вот так, - у Махтан профессионально получилось вздыхать, словно она сейчас была готова кончить. Какая же она лживая женщина!
        - Ага.
        Кошир весь внутренне подобрался. Нет, только не Тамара. Он не даст стать такой же порочной. Он отучит ее ото лжи.
        - Ладно, потом все расскажешь, а сейчас коммуникатор выключи. Удачи! Я с тобой!
        Сильнее стиснув зубы, Кошир считал до десяти, продумывая, как не дать больше им встретиться и даже созвониться.
        - Ага.
        Это последнее, что услышал Кошир, перед тем как застонать в голос. Жена осторожно приступила к тому, чему ее учила Махтан. Скованные движения вверх и вниз были очень нежными и плавными. Он хотел бы яростные движения. И не руку, нет. Язычок. Надо обучить жену и этому приему доставить наслаждение. Хочет учиться, он станет для нее учителем. Только он покажет все изощренные ласки, которые сам знал. И, наверное, стоит сказать спасибо Махтан, что подтолкнула Тамару к пропасти, в которую он столкнет жену, чтобы плавиться и умирать от страсти, только вместе.
        Кляп Тамара вытащила, и Кошир завладел ее губами, которые нерешительно прижались к нему. Он чувствовал, как жена вздрогнула, как пыталась разорвать поцелуй, но янарат вобрал в себя ее язык, ластясь к нему своим. Тамара застонала, прижимаясь к его груди.
        - Да, детка, - выдохнул Кошир, когда жена сумела отстраниться.
        Руки Томы потянулись к запястьям янарата. Соблазнительная горячая грудь и вправду задевала лицо.
        Укусить он хотел, но не сейчас. Он с большим нетерпением ждал, пропуская мимо ушей невнятные извинения жены. И вот ленты опали на кровать, а Тома оказалась подмята мужем.
        - Если хочешь учиться, спроси меня. Я люблю кое-что другое, мой пирожок. И покажу тебе все тонкости соблазнения.
        - Кош, прости. Я не знала как лучше, - Тома была испугана, и это отрезвило Коша.
        Но янарат все никак не мог понять один момент.
        - Почему Махтан? - еле сдерживая гнев, спросил он у жены.
        Пожав плечами, Тома не отводила взгляда.
        - Они любят друг друга, и она не стесняется делиться опытом, - попыталась объяснить ему жена.
        - Ах вот оно что - любят! - усмехнулся Кош. Томка хотела любви от него. Да только не с той стороны зашла с этим вопросом. Как он сам не догадался, что жена давно пытается привязать его эмоционально к себе.
        - Нет, Том. Никаких больше Махтанов, поняла? - строго, нетерпящим возражений голосом, приказал ей янарат.
        - Почему? - доверчиво спросила она, моргая ресницами.
        - Потому что я - Шияна. Я лучший и ты это признаешь!
        - Кош, я знаю это, - опять покраснев, Тома отвела взгляд, прижимая ладонь к его груди, там, где расположено сердце.
        Глядя на контраст их кожи, янарат коварно улыбнулся, прошептав:
        - Ну что ж, проверим.
        Овладев своей женой, Кош вымещал на ней весь свой пережитый страх, яростно врываясь. Он хотел забыться, чтобы не помнить своего позора. Он не мог себе простить, что не доверял своей детке, той, что тянется только к нему. Он заставил ее желать только его, постоянно думать о нем, жить только им.
        ГЛАВА 10
        Тамара.
        От пережитого страха или от волнения, но в этот раз я чувствовала все настолько остро, что готова была умереть от восторга. Муж, как всегда, сумел показать мне звезды. Я долго еще плавала в объявшей все тело неге. Это было бесподобно. Теперь-то я понимаю, о чем твердила шия Махтан. По такому можно соскучиться.
        Прикрыв глаза, слушала бешеный ритм сердца Кошира и счастливо улыбалась. Обнимала рукой его талию, ногу тоже на него закинула, чтобы удобнее было растечься. Чтобы быть еще ближе.
        - Тома, а где ты начиталась таких пошлостей? Или это все шия Махтан тебе насоветовала? - сиплый голос Коша пробрался сквозь сонную дымку, в которую меня медленно затягивало.
        - На сайте, как доставить удовольствие мужу. Это было в советах как не наскучить мужу.
        - Дай почитать, - потребовал муж, и я не видела смысла отказывать.
        Там в принципе ничего такого страшного и не было. Ну, обсуждают женщины мужиков, перемывая им косточки. Но я так думаю, для мужа это был не секрет.
        Нехотя села на кровати и достала свой планшет из прикроватной тумбочки. Включив, открыла закладку и передала мужу.
        Он сел, откидываясь на подушку, и принялся читать женские советы.
        А я, как могла, боролась со сном, но меня сморило. А муж все читал и читал.
        Кошир.
        Читая статьи сайта, янарат пытался найти ответы. Догадка, что Тамара пыталась придать пикантности, как обещали на сайте, их отношениям, оказалась верна. Советов мудрые жрицы любви давали много, и не все вызывали уважение. Профессионализма многим специалистам сайта не хватало. Такое впечатление, что у них мужей и не было.
        Проглядывая журнал посещаемых страничек, Кош не мог не улыбаться. Тома задалась одной единственной целью. В названиях бебвзе интересующих статей было два слова, которые меняясь местами, но обязательно присутствовали: «муж» и «любовь».
        Оторвавшись от чтения, Кошир перевел задумчивый взгляд на спящую жену. Убрав планшет, он лег и притянул к себе Тамару.
        - Любовь, - с усмешкой, пряча за ней боль, попробовал на вкус это слово.
        Он давно понял, что любить ему нельзя. Это слабость, на которую будут давить, заставляя подчиниться. Любовь запретна по всем статьям, и как бы этого не хотела Тома, но он не мог себе позволить быть слабым.
        Тамара.
        Проснувшись, я первым делом пощупала пространство кровати рядом с собой на предмет мужа. Открыла глаза. Руки не обманули, я была одна.
        Вздохнув, села, намереваясь идти искать альбиноса. Хотелось подарить ему утренний поцелуй. Но не успела встать с кровати, как дверь спальни распахнулась, и появился муж. Рот от удивления раскрылся, а глаза готовы были выскочить из орбит.
        Кошир был в моем фартуке на голую грудь и нес поднос с завтраком для меня. Как в самых моих тайных мечтах. Откуда он мог это узнать? Я ведь не могла проговориться!
        А Кош тем временем подошел и аккуратно поставил поднос мне на колени, прямо так, без столика. Ну да ладно. Я счастлива. Нет, я просто готова была запищать от восторга!
        - Госпожа, - томно позвал меня муж, - с пробуждением.
        - Спасибо, Кошир. Это так неожиданно. Такой сюрприз! О, Кош! - я не знала, что ему сказать, как выразить свою признательность.
        Эмоции просто зашкаливали, я пыталась постыдно не разреветься.
        - Ну что вы, госпожа. После вашего сюрприза я был обязан сделать ответный.
        - Спасибо, - прошептала и схватилась за стакан с апельсиновым соком. Ком в горле застрял от рвущихся всхлипов. Сделав два глотка, почувствовала себя лучше.
        - Том, ты чего? - насторожился Кошир, чем еще больше добил.
        Не знала, что я такая сентиментальная. Не знала, что для меня так важны эти миленькие подарки друг другу. Слезы все ж таки скатились с ресниц.
        - Том, ты это от счастья ревешь? - подозрительно сощурив глаза, уточнил муж.
        Я, улыбаясь ему, кивнула и вытирала слезы.
        - Кош, ты лучший!
        - Конечно, я тебе это не раз повторял. Ешь скорее, у меня к тебе разговор, - спокойным голосом велел муж, словно я тут и не плачу как глупая гусыня.
        - О чем? - спросила, беря в руку ложечку с конфитюром.
        От тостов еще шел еле заметный пар. Ягодная масса ровным слоем ложилась на хлеб.
        - Давай ешь, потом разговор, - разлегся рядом на кровати Кошир, наблюдая за тем как я, отложив ложечку, с наслаждением откусываю теплый тост.
        Сок приятно кислил язык. Хлеб был очень вкусным. Протяжно вздохнула, от удовольствия закрывая глаза.
        - Нравится?
        - Очень, - призналась, взглянув на мужа.
        Он, как кот, щурился от яркого света и отвечал мне самодовольной улыбкой.
        - Так о чем хочешь поговорить? - переспросила, так как очень стало любопытно.
        Кошир усмехнулся, но все же встал с кровати со словами:
        - Сейчас принесу.
        И принес мой планшет.
        - Вот я тебе составил список сюрпризов, на которые согласен. И даже придумал несколько сценариев, чтобы ты научилась. Можешь менять последовательность. Можешь что-то добавлять новенькое или, наоборот, убирать, на что не решишься ты. Но суть в том, что все, что в списке - это приемлемо. А вот в раздел БДСМ больше не лазь. Никаких плетей, кляпов и прочих прелестей. Понятно? - непринужденно рассказывал Кошир.
        Я подавилась тостом, глядя на серьезного мужа. Он был очень собранный и даже немного недовольный.
        Кивнула, запоздало вспоминая, что именно в том разделе и взяла идею.
        - Умница, ешь давай и пробежимся по основным моментам, - вновь забрался на кровать Кошир, подсаживаясь ближе и кладя планшет себе на колени.
        Я увидела картинки на нем и покраснела от смущения.
        - Я не поняла. Ты хочешь обсудить со мной как… - попыталась спросить у мужа, тыча мизинцем в учебный материал эротического содержания.
        - Да, Том, именно обсудить, чтобы не было как вчера, - тихо посмеиваясь надо мной, ответил Кош.
        - Я думала, ты меня простил. И тебе же вроде бы понравилось.
        - Тома, это была ты, поэтому и понравилось. А вот то, что ты делала, мне не нравится.
        Конечно, приятно осознавать, что твой мужчина всегда зажигается от желания к тебе. Только неприятный осадок остался от слов мужа.
        - Совсем-совсем? - уточнила, на что-то надеясь.
        Но Кошир был, как и прежде, непоколебим и прямолинеен.
        - Да, Том. Поэтому я буду тебя обучать.
        - Я передумала. Я не хочу.
        - Хочешь, Том, и будешь. Я с большой радостью и гордостью буду принимать от тебя такие подарки. Честно, Том, вот увидишь. Мы не соскучимся друг с другом, и наша интимная жизнь будет наполнена яркими красками.
        - Ой, - я просто была в тихом ужасе. Он процитировал все высказывания, которых на женских сайтах было много.
        - У тебя все получится, детка, вот увидишь. Я мастер в таких делах. У тебя будет самый лучший учитель.
        Да я и не сомневалась в этом, просто представить не могла, как он будет учить. Сердце забилось в груди с перепуга. Во что я влезла в своем стремлении доставить удовольствие мужу?
        - Ко-о-ош, - жалобно протянула.
        Завтрак уже в горло не лез, оттого что Кош перелистывал картинки на планшете, а они становились все распутнее и откровеннее.
        Видя, что я больше не ем, муж любезно убрал поднос и положил на колени планшет. Рассказывать муж умел. И чем больше я слушала, тем больше краснела. Меня бросило в жар, низ живота потянуло и даже стало немного мокро между ног.
        - Так, все, остановись. Мне надо в уборную.
        Отдав планшет опешившему и замолкнувшему на полуслове Коширу, я откинула одеяло и сбежала.
        Только когда захлопнулась за моей спиной дверь, смогла перевести дыхание. Схватившись за голову, я готова была взвыть от досады. Мне нужна была помощь! Но кого спросить, что делать в таких ситуациях? Кого? Если только шию Махтан, но так, чтобы Кошир не узнал. Да, так и сделаю. Надо просто успокоиться. Забравшись в душевую кабину, приняла прохладный душ, приводя мысли в порядок. Немного остыв, я решилась вернуться к мужу. Обмотавшись в большое полотенце, решительно вышла в спальню.
        Кошир все также сидел на кровати, поджидая меня.
        - Тома, тебе без полотенца было лучше, - забавлялся за мой счет муженек, чем еще больше вводил в краску.
        - Кош, не смущай. И так таким непотребством занимаемся, еще и голая. Ты-то вот одетый.
        Муж задорно улыбнулся и приподнял фартук. Я вспыхнула, щеки просто пылали. Как я не заметила, что под ним у мужа ничего нет!
        - Ко-о-ош! - простонала.
        - Иди ко мне, мой пирожок, - соблазнительно облизнувшись, позвал меня муж, и я сдалась… Ну как тут устоишь перед таким мужчиной.

* * *
        От моего обучения нас отвлек входящий звонок на коммуникатор Кошира. Я воздала молитву господу. Как вовремя. Ведь оставалось совсем чуть-чуть, и мы бы перешли к практике. Но я была не готова. Совершенно не готова! Шия Махтан говорила гладить, а Кошир учил… Нет, я не могу. Может потом, но не сейчас. Кошмар, это просто ужас. И каким будничным голосом он мне это все рассказывал и показывал на видео, добавляя свои комментарии.
        Не хочу так. Идея со стриптизом теперь казалась настолько глупой, что не стоило за нее мне браться.
        Вернувшись ко мне из ванной комнаты, где муж любил общаться по коммуникатору, он сообщил мне, что должен отлучиться. А мне наказал досмотреть урок до конца. Нет, тут он явно погорячился. Я это одна точно смотреть не собиралась. Дождавшись чуть слышного хлопка закрывающейся двери, я тут же взяла в руки свой коммуникатор и вызвала шию Махтан. Я просто обязана была с ней поговорить по поводу странных желаний мужа.
        После очень долгих гудков я услышала сиплый женский голос.
        - Шия Махтан, здравствуйте. Я не вовремя?
        - Да, нет, что ты. Говори, я слушаю. Понравился сюрприз мужу или все плохо закончилось?
        - Спасибо, что переживаете, но все хорошо закончилось, и нет, ему не понравился сюрприз. Он даже составил список, как я должна его соблазнять. Это нормально?
        - Ну смотря что там за список. Наверное, да. Он же янарат, - тихо рассмеялась шия и тут же болезненно застонала: - М-м-м-м-м!
        - Что? Живот прихватило, - забеспокоилась я, прислушиваясь, как сквозь зубы громко дышит Линда.
        - Да, прихватило. Уже несколько часов прихватывает. Ты говори, не отвлекайся.
        - Я… наверное, не вовремя, - засомневалась, понимая, что у человека схватки, а тут я со своими проблемами.
        - Нет же! Говорю, ты хоть отвлекаешь. А то бегают тут особо нервные, спокойно орать не дают. Так хоть с тобой поговорить по-человечески, а не слушать манаукскую ругань. И чего тебя смущает в списке.
        - Ну, вот вы говорили мне рукой погладить.
        - Да, да, помню, помню, - усмехнулась Линда, и я приободрилась. Кажется, она и вправду может разговаривать.
        - Ну вот, а Кошир предлагает не рукой, - жутко заикаясь, я сумела донести до Линды суть проблемы.
        - Поняла, а ртом, - развеселилась та.
        - Языком, - поправила я, сверяясь со списком.
        - Ну это он тебе так говорит, чтобы сразу не пугать, а потом именно ртом и потребует, - авторитетно заверила меня шия, и что-то на душе у меня кошки заскреблись. Я вспомнила, как на ролике мужчина руками перекинул волосы девушке набок, чтобы оператору было лучше видно. Противно это все как-то выглядело. Порочно и неправильно.
        - Это плохо? - затаив дыхание, ждала вердикта более опытной в этом плане шии.
        - Да нет, что ты! - поспешно успокоила меня Линда. - Говорю же, это твой муж, с ним ты можешь быть любой, но… А-а-а-а, черт, как больно.
        Я испуганно посмотрела на коммуникатор, из которого доносились очень жуткие звуки чужого страдания. Хорошо, что видео не включила, я бы не выдержала и точно сбросила бы вызов.
        Шумно выдохнув, шия Махтан продолжила, как ни в чем не бывало, только язык у нее немного заплетался:
        - Так, на чем я остановилась?
        - На каком-то «но», - робко подсказала я ей.
        - Да, но! Но мужики, строя и воспитывая нас, женщин, под себя, забывают, что влюбились-то они в нас именно в таких, какими мы были до них! Понятно?
        - М-м-м, смутно, - призналась я, переваривая информацию.
        - Ну, влюбился он в ту тебя, какая ты сейчас - скромная и стеснительная. А вот понравится ли ему опытная богиня любви в твоем исполнении, еще не факт. Так понятно?
        - То есть мне отказаться от списка? И вообще не стоило это все затевать?
        - Ну почему сразу не стоило? Стоило. А как ты собралась наполнять ваши отношения красками?
        Я открыла рот, желая рассказать о пользе изысканных блюд в ублажении мужчин. Ведь на протяжении многих лет именно божественными на вкус блюдами, женщины и приручали к себе мужчин. Но не успела и звука произнести, как меня прервали.
        - А, вот, значит, как это называется! - я вздрогнула, когда из динамиков раздался громкий голос ши Махтана. - Это ты так красками наполняешь наши отношения?
        - Том, я перезвоню, тут пьяный будущий отец пожаловал, - прошептала шия Махтан и дала мне отбой. А я осталась один на один с дилеммой - учиться или не учиться. Меняться или нет.
        Решив, что в чем-то моя наставница права, и полюбить он меня должен именно такой, какой я ему досталась, аккуратно спрятала планшет в тумбочку. Как говорится, с глаз долой, на сердце легче. А раз не получилось из меня жрицы любви… Тихо рассмеялась над своими мыслями, поглядывая на себя в зеркало. Да какая из меня жрица любви! Что-что, а вот фигура у меня далека от идеальной. Слишком уж круглые бедра.
        - Ну, раз не быть мне жрицей любви, то буду жрицей чревоугодия!
        Решила побаловать мужа запеченным мясом в сливочном соусе. Оно будет таять во рту, доставляя неописуемый восторг. По себе знаю.
        Одевшись, направилась в свое царство, туда, где мне нет равных. Там я любую заткну за пояс. Так как в кулинарных изысках я - лучшая!
        Кошир.
        Когда янарату позвонил ши Нитпин, он даже не догадывался, в чем будет заключаться его просьба. И когда она была озвучена, очень долго пытался понять, шутить изволил помощник посла, или правду говорит. И, казалось бы, обычная просьба для наемника, обуздать взбесившегося собрата. Об этом часто просят именно его, Кошира. Мало кто может так же качественно скрутить и успокоить вышедшего из себя манаукца. В этом он был лучшим и уступал разве что только ши Махтану.
        Но беда была в том, что ши Нитпин просил успокоить именно его. И вот, войдя в родильное отделение вместе с Жибором, не поверили своим глазам. Всегда сдержанный ши Махтан ругался со своей женой, обвиняя ее в том, что она специально так долго рожает. И уже давно бы перестала мучиться и мучить его, изводя душераздирающими криками.
        - Да уведите вы его в бар какой-нибудь! - вскричала роженица, обращаясь к собравшимся манаукцам. Ши Ниптин уговорами пытался дозваться до невменяемого друга, который никак не хотел даваться в руки.
        - Викрам, если ты сейчас же не уйдешь отсюда, то я….. А-а-а-а-а, - застонала роженица, откидываясь на кровать.
        - Доктор, да сделаете уже что-нибудь. Ей больно! Если она умрет, я глаза тебе выдавлю! - взревел Махтан, тряся в своих руках задыхающегося доктора Трона.
        Кошир обернулся к Жибору. Тот понимающе кивнул и бесстрашно ринулся укрощать дикого зверя. Он достал приготовленный бластер и метко выстрелил. Одна ампула, на глазах всосавшаяся под кожу на предплечье, и тело ши Махтана обмякло, громко падая на пол.
        - А-а-а-а, что с ним! - хватая ртом воздух, простонала шия Махтан, порываясь слезть с кровати, чтобы броситься к своему покровителю.
        - Все хорошо, Линда, - заверил ее ши Ниптин, укладывая роженицу обратно. - Это снотворное, сильнодействующее. Но иначе его было не угомонить.
        Землянка цепко схватилась за руку помощника посла и, строя страшные рожи, угрожающе предупредила:
        - Джо, если с ним что-то случится…
        - Знаю, знаю, ты мне выдавишь глаза, - перебил ее ши Ниптин, оглядываясь на спящего друга.
        Кошир и Жибор легко подняли ши Махтана и понесли к выходу.
        - Куда, изверги?! - вновь заругалась шия Махтан. - Куда, бестолочи, ногами вперед? Быстро развернулись! Он же живой!
        Манаукцы непонимающе переглянулись. Кошир уже вообще мало что понимал, что творится в голове этой сумасшедшей землянки. Он ей еще сюрприз никак не мог забыть. А теперь вообще терялся, не зная, как ему быть и наказать провинившуюся. Ведь понятно же было и невооруженным взглядом, что это уже не лечится. Даже покровителя до такого состояния довела, а ведь это их первенец! Орут, как резаные, при этом цепляются друг за друга, боясь потерять.
        Осмотрев тело Махтана в своих руках, янарат терялся в догадках. И при чем тут ногами вперед, может, она еще прикажет лицом вниз его перевернуть?
        - Куда нести? - спросил Жибор у ши Нитпина.
        - В зал лучше, проспится, пар на тренажерах выпустит, потом приду, его проверю, - устало потер переносицу помощник посла, осуждающе глядя на спящего друга. - Вы только его заприте там, а то мало ли, забредет кто и нарвется. Давно его таким не видел. Последний раз он так напивался, когда брату проиграл.
        Тамара.
        Звонок в дверь раздался, когда я только-только поставила противень в духовку. Кто бы это мог быть? У Кошира ключ, Махтаны заняты. Если только у Линды что-то пошло не так. Встревожившись не на шутку, я поспешила открыть дверь.
        Сюрприз ждал меня не из приятных. Делегацию альбиносов я как-то не была готова увидеть у порога своего дома. Три молоденькие женщины и пять мужчин, возвышающиеся за их спинами. Интересно, кто они такие?
        - Здравствуйте. Вам, наверное, нужен Кошир? Но его сейчас нет дома.
        Ближайшая женщина, которая при пристальном рассмотрении была самой старшей, всплеснула руками, радостно улыбнулась и, отодвинув меня в сторону, внаглую прошла внутрь.
        - Ах, милая, ничего страшного. Мы его подождем, - голос у дамочки был приятный, но в нем чувствовалось, что она, даже если я попрошу, никуда не уйдет.
        Остальные прошли следом, не удостаивая меня и взгляда. Чувствовали они себя как хозяева, заняли гостиную, располагаясь на диване. А самая главная, как я поняла, из них, опустилась в любимое кресло Коша.
        Я задумчиво ее рассматривала и видела схожие черты лица. Неужели это его мама или сестра?
        - Меня зовут Тамара, - решила представиться, чтобы быть вежливой и гостеприимной хозяйкой.
        - Ой, деточка, оставь пустые разговоры, - величественным взмахом руки дамочка остановила меня, надменно продолжив: - Я не обязана знать имена всех, кто делит кровать с моим сыном.
        Цепкий взгляд красных глаз обдал меня таким холодом, что невольно поежилась, передергивая плечами. Все же мама. Плохо, что изначально не пошла на разговор.
        - О, вот, значит, как, - обидно и больно.
        Мама всегда говорила, что надо подружиться со свекровью. Если этого не сделать, то она превратит твою жизнь в ад. Правдивость слов моей мамы теперь мне и доказывала мать Кошира.
        - Конечно, ведь ваш брак скоро подойдет к концу. Сколько тебе осталось называться его женой? Три месяца, чуть больше? - красивый голос сочился ядом.
        Я сжала руку, в которой держала коммуникатор, пряча ее в кармане.
        И вправду, а сколько еще осталось времени до конца нашего фиктивного брака? Четыре? Да, четыре месяца.
        - А ты так и не понесла от него, - насмешка в голосе матери Кошира, словно раскаленная игла, впилась в сердце.
        - А вам-то что с того? - я не хотела идти на скандал с ней, но и смолчать не сумела.
        - Да ну как же! - приподняла точеные бровки шиятмата. - Ты же только для этого и была нужна. Раз не сумела забеременеть за такой долгий срок, значит, ты нам бесполезна. И я привезла сыну ту, которая сумеет принести мне здоровых наследников. Они-то и будут править на Шиянаре.
        Это был удар для меня. Перед глазами все поплыло. Я задыхалась, а сердце все сильнее сжималось в груди.
        - Я хорошо знаю своего сына и уверена, он приложил все силы, чтобы оплодотворить твою матку…
        Мать мужа говорила что-то еще, а я оглохла. Слишком больно. Душа разрывалась от разочарования. Да, Кош приложил все силы, чтобы я зачала для него дитя. Но…
        Нет, я не верю, что это все было только для этого. Он же строил планы на совместное будущее, обучал, в конце-то концов. Обещал, что я останусь его женой до конца своей жизни. Он это обещал.
        Сквозь слезы я всмотрелась в лицо своей замене. Да, безусловно, красавица. Высокая, безупречная, гладкая кожа, тонкий стан, подтянутая фигура. Я рядом с ней не смотрюсь, это точно.
        - Я думаю, не стоит ждать, когда их разведут, и надо попробовать зачать моих наследников уже сегодня, - это мать Коша уже обращалась к той, что надменно кривила губы, так же как и я ее, осматривала меня с ног до головы.
        - Как пожелаете, шиямата, - склоняя голову, ответила соперница.
        Ноги меня не держали, тело била мелкая дрожь. Смотреть на гостей я больше была не в силах. Открыв дверь, вышла в коридор.
        Я шла, слепо глядя перед собой, и вспоминала прошедшие дни. Выискивала факты, за которые могла зацепиться надежда, что я не пустое место для мужа. Что я для него особенная. Вспомнились слова бухгалтерши, которая сожалела, что отказалась от внимания моего мужа. На станции очень многие жаловались на любвеобильность манаукцев. На ребят Коша, но не на него самого.
        Ноги сами меня принесли в уютный закуток над ботаническим садом. Очень укромное место с радостью приняло меня в свои объятия. Слезы закончились еще, когда я вошла на общий уровень. Перед внутренним взором все еще стоял образ прекрасной соперницы. У альбиносов матриархат, я это знала и не обманывала себя на счет того, послушается Кош мать или нет. Он выполнит, как ему прикажут. Выполнит без сомнения. Но как же больно думать, что я ему нужна была только для того чтобы родила. Мы никогда не говорили на тему детей. Перед нами стояли другие проблемы, решения которых искали сообща, до недавнего времени. Только здесь Кошир стал очень занятой и все больше времени проводил вдали от меня. Неужели он знал, что прилетит его мать и ждал. Наверное, знал. Знал и молчал, не посчитав нужным поставить меня в известность и не считаясь с моим мнением.
        Глядя вниз на буйство экзотических растений, впервые подумывала о том, что я неудачница. Да, я до сих пор не забеременела, хотя очень об этом мечтала и даже завидовала шии Махтан.
        А если бы это произошло со мной, мать Кошира принимала бы меня благосклонно? И как бы отреагировал сам муж на эту новость? Да и нужен ли он лично ему, или только для того чтобы умаслить свою мать.
        Нет, ребенка я хотела для себя. А не для того чтобы кому-то понравиться. Это счастье, которое даруется свыше. Им нельзя размениваться и выслуживать его.
        У нас бы, наверное, с Коширом были самые прекрасные дети на всей Вселенной.
        Господи, как же тяжело на душе. И что же мне делать? Ведь у Коша теперь другая! Неужели для этого он упрашивал меня стать фавориткой? Как говорила сама шия Махтан, манаукцы коллекционируют подопечных. А меня уже задвинули на задний план. Не хочу так. Нет! Не хочу расставаться с мужем. Он слишком стал для меня родной. Но позориться в роли любовницы тоже не хочу. Я должна решиться сама уйти. Достойно, с гордо поднятой головой, а не так, словно мне дали отставку.
        Шиямата права, Коширу нужен наследник, он ведь янарат. А я простая землянка, не обременённая властью, титулом и прочей атрибутикой. И я не вправе мешать. Я должна объявить его покровителем, чтобы он мог взять себе другую в фаворитки. Ту, которую выбрала для него мать. А я, глупая, упрямлюсь. Все надеялась, что все у нас с ним будет хорошо. А оказалось, я и не нужна никому. Это он мне нужен, а я…
        Вскрикнула, когда меня дернуло от бортика, затем развернуло, и я оказалась прижата к любимой крепкой груди.
        - Томка, - тихий шепот шевелил волосы на макушке.
        Я не сразу узнала своего мужа. Впервые он был так взволнован. Впервые он растерял присущую ему надменность.
        - Томка, я так испугался. Том, не смей так делать, прошу, - шептал Кош, все сильнее прижимая меня к себе, так, что дышать становилось трудно. Но я не останавливала его, я счастливо улыбалась, сглатывая слезы.
        Как же безумно приятно для кого-то хоть что-то значить. Пусть он и не любит, но волнуется и ищет.
        - Том, я не знаю, что она тебе наговорила, но не смей ее слушать, поняла? Не смей. Ты моя, я не отпущу тебя.
        С трудом справившись с комом в горле, я решилась сделать то, чего он так сильно жаждал:
        - Кош, я признаю тебя своим пок… м-м-м…
        Жаркий поцелуй запечатал мои губы, и я так и не сумела произнести то, что задумала.
        Поцелуй был настолько диким, жарким и необузданным, что я потерялась, растворилась. А Кош не останавливался, словно оголодавший, необузданно пил мое возмущенное мычание. Я же крепко вцепилась в его тунику, опешив от наглых рук, которые блуждали уже ниже спины, ощутимо сжимая ягодицы. Острое желание пронзило низ живота, а ноги ослабли. Но и этого было мало мужу, он теснее прижимался своими бедрами, болезненно упираясь в меня уже твердым достоинством.
        - Кош, - с трудом высвободилась из плена его губ, выдохнула, пытаясь собрать мысли воедино. Очень хотелось срочно уединиться, но у нас с ним были вопросы, которые требовали немедленного обсуждения.
        - Том, - страдальчески вторил мне муж, одаривая меня таким горячим взглядом, что ноги предательски подкосились.
        Упасть мне не дали и даже больше, подхватили на руки и отволокли в тенистое углубление, туда, откуда мне не было никого видно, словно мы в тропическом лесу, а не на балкончике над садом.
        Страсть у Коша не утихла. От всех моих попыток уговорить его успокоиться, муж отмахивался. Лишь прижал к стволу пальмы и продолжил целовать.
        Губы порхали по моему лицу, не забывая и о чувствительных местечках на шее, за ушком. Я зарывалась руками в белоснежный шелк его волос, хваталась за плечи в особо яркие моменты.
        - Кош, прошу… - молила я его остановиться. - Не здесь.
        - Ниже? - сипло переспросил Кош, и я выгнулась, когда горячие руки пробрались под подол, поглаживая оголенную кожу ног. - Здесь?
        - Кош, не надо… - запротестовала, когда муж прокрался в святая святых. - Нас увидят.
        - Том, Томка, какая же ты у меня скромница, - пожурил Кош, целуя легко в губы, словно дразнясь, не давая возможности ответить. - Не увидят. Я никому не дам смотреть на тебя такую. Это все мое, Томка. Ты только моя и только я буду видеть тебя такой порочной, соблазнительной, сладкой.
        Пальцы пробрались под ткань нижнего белья, погружаясь в мое разгорячённое женское естество. А я задрожала, выгибаясь.
        Я очень хотела продолжения, только вот место… И в спину больно колется ствол пальмы.
        Поцелуи сбивали с мысли, я задыхалась от удовольствия. Пальцы мужа умели доставлять наслаждение, но хотелось большего. Пульсирование все усиливалось, ноги не слушались. Я же только и могла, что держаться за плечи Коша, принимая его ласки.
        - Подожди, Том, подожди, - шептал Кошир, но я не могла ждать. С трудом сдерживая стоны, закрыла глаза откинув прочь скромность.
        Бедра сами задвигались, полностью подвластные умелым рукам мужа.
        Знакомый звук застежки на брюках мужа отрезвил, и я уже хотела заупрямиться, оттолкнуть от себя Коша. Но он был быстрее. Крепче прижал меня к пальме, закинул мою ногу себе на талию и плавным, выверенным движением принес мне острое наслаждение от глубокого проникновения. От супружеского таинства.
        - О, Кош, - от счастья даже слезы на глазах выступили. Нет, я не отдам его никому, он мой, а я его. Пусть и банально звучит, но мы созданы друг для друга. Я сумела поймать горячие губы мужа и, наконец, рассказала, как сильно я люблю его. Я не могла сдерживать стоны, когда резкими толчками мир окрашивался брызгами ярких красок. Даже сквозь сомкнутые веки я видела светлые круги, они плясали в страстном танце, сплетаясь, сливаясь, возрождаясь. Я следовала их примеру, отдаваясь Кошу самоотверженно, и получала взамен бурю восторженного наслаждения. Каждое его движение во мне рождало волну порочного удовольствия. Я испытывала неземное блаженство, ощущая наполненность. Слушала, как наши тяжелые дыхания вторили друг другу. Двигала бедрами, желая быть еще ближе с ним, чувствовать его еще глубже.
        Муж не переставал меня целовать, губами иссушая мокрые от слез щеки, пил мои стоны. Я шептала ему о том, как я сильно я его люблю. Знала, что этим делаю только хуже, но не могла остановиться. Слова сами вырывались из самого сердца. Мир в последний раз расцвел красным фейерверком, и я опустошённо замерла, переживая свою маленькую смерть, ожидая, когда муж меня догонит. Насчитала еще два резких толчка и глупо улыбнулась, самодовольно слушая утробное удовлетворённое рычание мужа.
        Какая бесстыдница. Мне ведь нравится, что муж получает такое наслаждение от близости со мной, как и я от него. Меня греет мысль, что как женщина я ему нравлюсь. Что он хочет быть со мной.
        - Томка, ты как? - прошептал Кош мне в самое ухо.
        - Красная как рак от стыда, но мне так хорошо, что шевелиться не могу, - призналась, крепче обнимая его за шею.
        - Том, я так испугался, что ты меня решила бросить.
        - Кош, но твоя мать…
        - Тш-ш, не сейчас. Только не о ней, Том. Я не хочу говорить сейчас о ней. Есть только ты и я, договорились? Том? Поняла? Только ты и я. И никого больше, даже в мыслях.
        Конечно, разговор сейчас неуместен, особенно когда по ногам стекает сок нашей страсти. Я пыталась нервно одернуть подол, но у меня не получалось, так как муж не отпускал, продолжая прижимать к стволу пальмы. Кошир смущал меня, продолжая целовать легко и быстро, словно все еще пребывал в возбужденном состоянии. Но это было не так. Я видела, что порыв закончился, попыталась прикрыть постыдное место, натянув на него нижнее белье. Кошир понял меня и, перехватив инициативу, сам привел себя в порядок.
        - Кош, но ты же янарат, - попыталась втолковать ему, что у него обязанности перед его же государством.
        - Я уже не янарат, Том. Я наместник Новомана, а ты моя жена. И чтобы шиямата не придумала против нас, мы должны быть вместе. Ты не должна ее слушать никогда. Только меня.
        Заключив в свои ладони мое лицо, муж чередовал слова с поцелуями. И было невозможно что-то ответить ему против. Это было так нежно и романтично.
        Шелест кустов за его спиной заставил нас остановиться. Кош развернулся, пряча меня от своей матери. Та стояла, нисколько не стесняясь, что находится среди растений. Она не теряла царственного вида, недовольно поглядывая на моего мужа.
        - О, раз она не должна меня слушать, может, ты сам ей тогда поведаешь, раз мне нельзя, о странной кончине ее возлюбленного? - предложила она Коширу, надменно смерив меня взглядом.
        А я дар речи потеряла. О каком возлюбленном говорила шиямата? Ведь Кошир у меня первый мужчина.
        - Мама, не смей, - угрожающе прошептал мой муж.
        Я внутренне подобралась, начиная догадываться, о ком спрашивала шиямата. Но женщина не послушала его, брезгливо передернула плечами, продолжила уничтожительно:
        - Что, Тамара, в страстных объятиях моего сына и думать забыла о своем капитане? Так ли уж и сильна твоя любовь?
        Я отшатнулась, понимая, что она все слышала! Стояла и ждала, когда мы закончим, подслушивала нас! Господи, какой позор. Как же стыдно!
        - Том, - позвал Кошир, крепко прижимая меня к груди, пресекая любые попытки вырваться и сбежать.
        - Мама, я предупредил, ты не послушала, - голос мужа дрожал от гнева, и любой бы проникнулся прозвучавшей угрозой. Я видела, как шиямата вздрогнула и, жалобно взглянув, обратилась к нему:
        - Сынок, я тебя люблю, а она нет. Как можно было так быстро забыть возлюбленного? Ведь он так трагично умер во благо вашей семейной жизни!
        - Заткнись! - выкрикнул Кошир, а я замерла в его руках, обмирая от страха.
        - Как это во благо? - тихо прошептала.
        - Том, я же говорил, не слушай ее! - легко встряхнув, накричал на меня Кошир.
        Я даже язык прикусила. Муж же продолжал меня прижимать к себе, не отпуская от себя ни на шаг.
        - Так признайся уже сам! - не сдержалась его мать и тоже перешла на крик и топнула ногой. - Расскажи ей правду, как на самом деле разбился корабль! Это же ты…
        Но договорить женщина не смогла, испуганно выпучила глаза на сына и сделала шаг назад.
        - Уйди, пока цела, - процедил Кош.
        Я вырывалась из цепких рук мужа, оглушенная правдой. Ведь Кош не оправдывался, не кричал, что это неправда, он… Я не хотела в это верить, но отчего-то поверила.
        - Я всегда тебя буду ждать домой, - тихо произнесла шиямата, прежде чем оставить нас одних.
        Кошир продолжал удерживать, не отпускал, успокаивал, но я не могла и не хотела его слушать.
        Я чувствовала себя растоптанной, грязной! Сердце наполнилось черным горем, раздирающим душу. Я стала причиной смерти Эдриана! Я!
        - За что? - шептала, всматриваясь в напряжённые глаза мужа. - За что?
        - Том, послушай меня, - требовал Кошир, а я не могла слушать. Мне хотелось кричать от горя. Это подло, слишком подло.
        - Том, ты моя жена. Моя! - вкрадчиво шептал муж, пугая странным блеском в глазах. - И никто не посмеет у меня тебя забрать. Ни капитан, ни мать. Даже ты не посмеешь. Ты жена и признала меня покровителем, я слышал это. Я принял твое решение, и теперь я решаю за тебя. Том, он посмел использовать тебя, надсмехаясь над твоими чувствами. Да, это я помог ему поскорее раскаяться в своих подлых делах.
        - Кош, там же он не один был. Там люди погибли, много людей.
        - Том, это политика, ничего личного, - цинично прозвучали слова оправдания, я же задохнулась от возмущения. - Ты должна привыкнуть.
        Замотала головой. Я не хочу к такому привыкать, это слишком!
        - По-другому не будет, - продолжал давить на меня Кошир. - Я наместник, понимаешь? Целая планета будет зависеть от моих решений. Это судьба не одного человека, а сотен, затем тысяч людей.
        - Я не хочу…
        - Том, да послушай ты, - опять встряхнул меня Кошир.
        Я же сквозь пелену слез смотрела на него и мотала головой. Не хочу больше ничего слушать. Не хочу. О чем и сообщила этому монстру, кем в действительности оказался муж.
        - Нет, я не хочу так.
        - Я не отпущу, - прошипел Кош, и я вдруг вспомнила, что он не землянин, а манаукец. Что если он не сдержится, то мне не поздоровится. А я только и делаю, что его вывожу из себя.
        А еще я вспомнила его слова о покровительстве в первые дни нашего брака. Какой же я была глупой и эгоистичной. Если бы сделала, как он велел изначально, то никто бы не погиб по моей вине.
        - Я ухожу от тебя, - твердо сказала, как он же меня и учил. - У меня есть на это право.
        - Нет, - прошипел Кош, хватая меня за волосы, больно дернул, заставляя смотреть ему в глаза, - ты моя жена. Я никогда не дам тебе развод. Я не отпущу тебя.
        - Отпустишь, - выдохнула, с трудом веря своим собственным словам.
        Но Кошир замер. Я отметила, как он порывался что-то сказать, но промолчал, сжимая губы. Желваки ходили у него на скулах, взгляд метал молнии. Я вся подобралась, готовилась к расправе, но ее не последовало. Весь этот кошмар разом закончился.
        Муж медленно опустил руки, продолжая напряженно смотреть на меня.
        - Мать права, да? Все твои слова о любви не стоят того, чтобы им верить? - обиженно спросил и, даже не дожидаясь ответа, выбрался из кустов.
        А я осталась одна, униженная и полностью сломленная. Я даже не сразу сообразила, о чем он спросил. И да, я же сама клялась ему в любви. Правда, как всегда, была жестока. Мои слова - это пустой звук. Я клялась, что никогда не стану его фавориткой, а стала. Клялась, что не расстанусь с ним добровольно, но я предала. Я клялась в любви и сама же отказалась от своих слов. Какой же я низкий человек!
        ГЛАВА 11
        Кошир.
        - Сынок, ты даже не представляешь, как я рада, что ты стал наместником. Это же такой шаг вперед…
        Кошир стоял посреди гостиной, рассматривая гостей, которые не чувствовали себя таковыми. Незнакомая девица бесцеремонно ела явно приготовленные для Кошира пирожки, кривясь, рассматривала начинку. А потом, не доевши, положила надкусанный пирожок на тарелку к еще таким же двум собратьям.
        - Я спросил у тебя, где моя жена, - янарат холодно остановил поток слащавых слов шияматы.
        - О, опять ты о ней, - недовольно отмахнулась от него мать, словно ничего плохо не случилось. - Ушла она. Такая умная девочка, все сразу поняла, прониклась и уступила свое место Юнине, дочери Зусиры. Ты же помнишь ее? Они с Яшиной еще маленькими ходили в одну детсадовскую группу…
        - Собирайте вещи и уезжайте домой, - ровным голосом приказал Кошир, глядя, как у девушки, которая испортила ему уже четвертый пирог, округлились глаза от его слов. Остался последний целый пирожок, нетронутый и тем более желанный. - Я вас не приглашал, и Юнине здесь не место.
        - О, да, мой мальчик. Да, здесь и тебе не место, - опять начала играть в свою излюбленную игру шиямата, выворачивая смысл предложения, чтобы настоять на своем. - А вот на Новомане вам будет раздолье.
        Кошир чувствовал, что Тамара сама бы не ушла, значит, мать постаралась. А он не успел. Слишком поздно узнал о ее прилете.
        - Ты оглохла, мама? - снисходительно спросил он шиямату. - Возраст сказывается? Ну ничего, я не гордый, для глухих повторю. Я сказал, что мне никто не нужен. У меня уже есть жена.
        - Но она тебя бросила, сын. Ты свободен от обязательств, - упорствовала шиямата, не желающая сдаваться так просто.
        - Перед тобой, - напомнил ей Кошир, смерив взглядом. - Я свободен от тебя, мама, но не от супружеских уз. Юнина, - обратился он к молоденькой нахалке, которая-таки добралась до последнего пирожка в вазочке и так же, надкусив, положила на тарелку, - нечего мне просиживать диван. Ноги в руки и к себе домой.
        - Ты забываешься, янарат. Мужчина не должен так себя вести с женщиной. Ты должен преклоняться перед нами, - надменно начала юная блондинка, подходя ближе к Коширу.
        Блондин оценил телохранителей, которые даже не пытались подойти ближе, внимательно глядя на разыгравшуюся сцену, были ей молчаливыми свидетелями, но не более того. Кош резко вскинул руку, хватая Юнину за горло, и придвинул испуганную девушку к себе поближе.
        - Ты не на Шиянаре, здесь другие правила. И я не обязан выслушивать глупую девчонку, возомнившую себя невесть кем. Ты здесь никто, так что беги домой и там тешь свое самолюбие. Понятно?
        Девушка кивнула, и Кошир разжал пальцы, к ней сразу подскочила взволнованная шиямата.
        - Ты что творишь, сынок? Ты же ее чуть не задушил!
        - Мама, я четко приказал вам выметаться отсюда. Я предупреждал тебя, чтобы близко не подходила к моей жене.
        - Да открой ты глаза! - вскричала шиямата, прикладывая ладошку к его щеке. - Где она, твоя жена? Где? Нет ее, бросила она тебя. Не нужен ты ей.
        - Ты ее плохо знаешь, мама, - твердо ответил Кошир, отстраняясь от матери.
        - Я женщина, и другую женщину пойму как себя, - нравоучительно заметила шиямата, снисходительно улыбаясь сыну.
        - И что же ты поняла, мама? - настороженно спросил Кошир.
        Он выжидательно следил, как взгляд матери наполнился победным блеском.
        - Что она при первой возможности отказалась от тебя. Добровольно отдала тебя другой, самоотстраняясь ради вашего счастья.
        - Просто взяла и ушла? И ты ей ничего такого не сказала?
        Мужчина хотел узнать правду. Хотел понять, чем мать расстроила Тамару, и за что придется перед женой прощение просить.
        - Дорогой, она не оправдала моих надежд. Я просто объяснила, что для тебя дети очень важны. А вот Юнина сумеет…
        Больше слушать ее Кошир не стал. Он бросился искать Тамару.
        Дети! Ведь именно их жена хотела больше всего. Кошир знал это, он видел закладки в ее планшете. Знал, что жена рассчитывала таблицы самых удачных дней для зачатия. Знал, как вздыхала Тома, глядя на беременную Махтан и других будущих мамочек. Видел и молчал, так как молчала и сама Тамара. Она не поднимала этот вопрос, а он не давил, понимая, что это все индивидуально. И им просто надо стараться. Но мать, хитрая, опять била по самым слабым местам. Как и узнала?
        Янарат переговаривался с членами команды, организовывая поиск жены. Но ее нигде не было. Коша успокаивало лишь то, что станции Тамара не покидала. Значит, просто прячется в укромном месте, а их на станции тьма!
        Но янарат не отчаивался, шел, выглядывая знакомые черты в прохожих. Но нашел ее не он. Жибор по рации сообщил, что Тамара стоит на балкончике. Дальше Кошир уже спешил туда, слушая Жибора, которого беспокоил отстраненный вид Томки. Она странно смотрела вниз, словно примеривалась к высоте. Друг обещал не дать ей сделать опрометчивый и безрассудный поступок, если вдруг Тома все же решится.
        Янарат бежал со всех ног, раскидывая встречных на пути. Конечно, она бы так просто не согласилась бы отступить. Слова матери задели за живое. В этом шиямата спец. И доводила любое дело до конца. А цель у нее была одна - убрать Тому, чтобы не путалась под ногами.
        Три ступеньки янарат преодолел и не заметил. Жибор кивнул на тропинку, поворот к которой охранял. Там-то янарат и заметил ее. Жена стояла, низко склонив голову, опустив плечи, чуть ссутулившись. Она была такая ранимая, потерянная. И только почувствовав родное тепло, Кош смог успокоить свое сердце. Свет ее глаз вернул уверенность, что все хорошо. Он успел, она рядом, улыбается сквозь слезы, но, главное, и не помышляет о смерти, как показалось.
        - Томка, - шептал Кошир, боясь выпустить жену из объятий. - Томка, я так испугался. Том, не смей так делать, прошу. Том, я не знаю, что она тебе наговорила, но не смей ее слушать, поняла? Не смей. Ты моя, я не отпущу тебя.
        Женушка улыбалась ему, согревала своим теплом. Янарат не мог отвести взгляда от покусанных губ жены. Она опять не заметила, что чуть ли не в кровь их искусала. Красные, яркие, как лепестки роз, они манили к себе.
        - Кош, - чуть слышно прошептала Тамара, твердо глядя ему в глаза, - я признаю тебя своим пок… м-м-м…
        От переживаний Кошир сам не ожидал, что вопьется в ее губы собственническим поцелуем. Она наконец-то это сделала! Она признала его покровителем. Она уступила ему власть. Томка просто сама не понимала, что она сделала, какой дар отдала ему в руки.
        Кошир пил пьянящий нектар с ее губ, блаженствуя, и не мог насытиться их сладостью. А дальше в голове как замкнуло. Тело реагировало на ласку жены, на то, как она доверчиво прижимается, как цепляется за него, отвечая на поцелуй. Утащив Томку под тень раскидистого экзотического дерева, Кошир сам не отдавал себе отчет, что готов дойти до конца прямо здесь, наплевав на ее возмущение. А разрядка ему была нужна. Очень нужна.
        Сладкие стоны Томы были честнее ее умоляющего взгляда и отталкивающих рук. Да, она тоже вспыхнула под напором его желания. Она тоже нуждалась в нем, как в единственном мужчине. И мысль, что он у нее единственный, еще больше подогревала огонь, который плавился в жилах. А горячее влажное лоно жены было именно то желанное, что нужно Коширу. Резкие толчки приносили облегчение и удовлетворение. Кош пытался войти как можно глубже, поцелуями заглушая страстные стоны Тамары, которая уже потерялась, полностью сдаваясь ему, как победителю. Подчинялась его желанию. Довести Томку до разрядки удалось на удивление быстро. Жена, оказывается, тоже очень быстро возбуждалась от неприличности, от порочности. Скромница завелась от мысли, что они это делали не в уединенной каюте, а в доступном для общественности месте. Ускорившись, Кошир удовлетворенно заурчал, переживая пик наслаждения.
        А затем, когда, казалось бы, все уладилось с женой, пришла она. Жибор слишком поздно подал сигнал, так как первый Кош был просто не в состоянии услышать. А стоило! Мать была тут и все слышала, как, впрочем, и сам друг. У манаукцев был исключительный слух.
        А шиямата пришла не просто так. Все же мать решилась не упускать шанс окончательно рассорить его с Тамарой. И ей это удалось, как бы ни просил ее заткнуться Кошир.
        Злость на весь мир застилала глаза, когда янарат оставил Тому одну. Отдал приказ Жибору охранять, а сам направился в тренировочный зал. Ему требовалось выпустить пар. Тамара откровенно достала со своей правильностью и совестливостью. Не думал Кош, что будет так сложно объяснить жене, что он не позволит ей никого другого даже в мыслях! И того, что рядом. Даже от воспоминаний о капитане руки сжимались в кулаки. Опять он встал между ними. Опять! Но янарат не собирался сдаваться. Она забудет о нем. Время лечит. Кошир был недоволен матерью, что она все же раскрыла тайну жене, но и тут были свои плюсы, пусть узнает сейчас, чем потом когда-нибудь, когда не ожидаешь. А так Тамаре нужно просто выплакаться. Все равно простит. Поймет и простит. Не в ее натуре копить злость в себе.
        - Она-то отходчивая, а я нет, - прошептал Кошир, открывая дверь в спортзал.
        Охрана его без проблем пропустила, не задавая лишних вопросов. Махтан еще спал. Взяв из шкафа парные мечи, янарат выровнял дыхание и приступил к простой разминке. Нужно вернуть утерянный контроль, а заодно продумать месть. Нужно лишить мать власти. Слишком много она себе позволила.
        Когда комплекс упражнений разминки закончился, Кошир приступил к отработке связок как атакующих, так и блокирующих. Ши Махтан, потревоженный пением стали, сел на полу, следя за движениями альбиноса.
        - Руки выше и про локти не забывайте, янарат.
        - Учту, - процедил в ответ Кош, следя за дыханием.
        Брюнет пожал плечами и встал, оглядываясь.
        - А что я тут делаю? - словно сам себя спросил.
        Янарат остановился, ехидно поглядывая на ши Махтана, решил просветить его на этот счет:
        - Вы напились, разгромили манаукский бар, потом пришли к фаворитке в родильный зал и там чуть не устроили погром, обвинили ее во всех тяжких. Припомнили бедной женщине все ее грехи и это в такой момент, когда она, несчастная, рожала вашего ребенка.
        - Что? Что я ей сказал? - Кош видел, что Махтан вспомнил причину, по которой здесь оказался.
        - Это лучше у нее спросить. Но вменяли вы ей в вину очень многое, - ухмылка кривила губы альбиноса, хотя он и не чувствовал зла на брюнета.
        Просто сердце не отпускала тревога и никак не получалось ее задавить.
        - А вы за какие провинности тут? - решил ответить той же монетой Викрам, видя что янарат себя не просто так истязает. Слишком руки тряслись, а это показатель, что блондин на грани срыва.
        - За то, что Тамара узнала про то, чего не должна знать.
        - А, про корабль, - понимающе усмехнулся Махтан.
        - Да откуда все знают?
        - Я проводил расследование, и все свои рассуждения доложил президенту. Слишком уж там было все гладко, да непонятно. Без твоих гениев там не обошлось, это точно. Хотя и прямых улик нет, - честно признал брюнет, разминая затекшую шею.
        - То есть это вы все шиямате рассказали? - тихо закипая от гнева, спросил Кошир, хотя и так было понятно, что он.
        - Нет, не я. Все данные были переданы президенту. Даже ши Ниптин не видел заключения моего расследования, - смело глядя альбиносу в глаза, брюнет не испытывал страха перед ним и говорил, как с равным.
        - Понятно, - устало выдохнул Кошир.
        Матери рассказал все любовник, больше было некому. Ши Махтану нельзя было не верить.
        - Ну раз все понятно, давайте разомнемся, - предложил ши Махтан, направляясь за клинками. - У вас хорошая техника, но практики маловато. Разве Жибор вас не тренирует?
        - Жибор занят вашей подопечной, ему не до меня.
        - Ну не все же время он занят ей, - не согласился брюнет, возвращаясь к янарату, который поигрывал своими клинками, ожидая противника.
        - А потом занят я. Жена требует много внимания и нельзя ею пренебрегать.
        - Это точно. За женщинами нужен глаз да глаз, чтобы в голову не пришли какие-нибудь глупости, - понимающе улыбнулся Махтан и ринулся в атаку.
        Кошир понял с первых ударов, что брюнет сильнее и опытнее самого Жибора. Пластика движений завораживала. Янарат еле успевал уходить от разящих ударов. Друг его так никогда не гонял по залу. С Жибором у Кошира был шанс выиграть бой. А тут нет.
        - Локти не опускайте, - наставлял ши Махтан, ни на секунду не забывая, что он тренер.
        И янарат успокоился, отгоняя крамольные мысли, что брюнет его решил убить. Слишком уж кровожадное лицо было у ши Махтана. Зловещий оскал вкупе со шрамом пугал.
        Когда янарат стал пропускать удары, шипя от боли, Махтан решил сжалиться и остановил бой.
        - Вы хороший противник, ши Шияна. Спасибо за доставленное удовольствие, - церемонно поклонившись, брюнет направился к шкафу с оружием.
        Кошир тоже последовал за ним, чувствуя себя помятым везде. Одежда в некоторых местах была разрезана клинком и некрасиво висела тряпкой. Но удовлетворение от спарринга янарат получил с лихвой. Все же Жибор его щадил. Ши Махтан же обучал, давая очень ценные советы.
        Линда.
        Я следила за тем, как ши Трона измеряет ребенка. Девочка! У меня девочка! Я просто счастлива. Еще одного мальчика я бы не пережила! Вик все еще не появился. Это немного было неприятно. Словно меня бросили. Хотя вспоминая его взбешённые глаза, когда он душил доктора, то даже лучше, что его нет. Все отлились ши Троне мои слезки. Стоило ему почувствовать пальцы Вика на своей шее, сразу растерял циничное спокойствие. Сразу стал очень учтивым и внимательным. То-то же!
        Ши Трона закончил и очень бережно передал мне мою малютку. Темные волосики, еще слипшиеся, уже намекали, что ими дочурку наградил Вик, глазки темные, мутные. Носик-то какой у нее маленький. А губки мои.
        Сморгнув слезы, осторожно прижала крошку к себе.
        - Вы должны дать ей грудь, - объяснял доктор, протягивая ко мне руки. - Давайте покажу как.
        - Эй, я сама. Вы же мужчина. Вик не одобрит такого самоуправства, - недовольно бросила, слегка струхнув.
        Ничего себе заявочки, помогу! Видали мы таких помощников.
        - Шия Махтан, это ваш первенец, а мой уже десятый. И у мамочек одна проблема, не знают, как правильно давать грудь.
        Я повернулась боком, чтобы сумасшедший докторишка не мог ко мне прикоснуться. Вообще обнаглел, за свободный отворот халата хватается!
        - Я сама! Не получится, позовут, - прикрикнула на ши Трона, и тот отстал, наконец, но не уходил.
        - Шия Махтан, давайте поскорее закончим с основными моментами. И я уйду, не буду вас больше нервировать.
        - Так идите, кто вас держит.
        - Вы, пока я вам все не объясню…
        - Идите, оставьте помощницу. Мы справимся.
        - Но…
        - Идите, я же вижу, вы уже еле на ногах держитесь и совершенно не понимаете, что неприлично трогать грудь чужой женщины.
        - Я врач!
        - Я знаю, - в тон ответила, настороженно продолжая следить за ним.
        - Как знаете. Если что, меня вызовут, так что я к себе.
        - Идите, я вас отпускаю и не задерживаю.
        Ребенок на руках зашевелился, прислушиваясь к разговору. Доктор, наконец-то, ушел, и я спокойно смогла насладиться обществом моей крохи. Распахнуть отворот одной рукой было не совсем удобно. Теперь понятно было стремление ши Трона помочь. Но ничего, я все смогу сама.
        - Ну, мой воробушек. И как в такой маленький ротик влезет такой… Ой, не маленький!
        Забавляясь рожицам, которые строила дочурка, я не могла наглядеться на нее. Медсестра, помощница Трона, была тут при мне, внимательно следила и очень много рассказывала про первые дни жизни людей, вставляя чуть ли не каждый раз, что развитие у манаукцев происходит так же как у землян. И прикорм как у землян. И рост как у землян. И вообще, все как у землян. После очередной такой вставки, в палату, куда меня перевезли после операционной, вошла Тамара в больничном халате.
        - Привет, - поздоровалась, удивляясь, кто ее вообще пустил.
        Вот у нас, у землян, детей не принято показывать сразу после родов! Только через три месяца. И Тамара это знала, поэтому и отводила взгляд.
        - Шия Махтан, поздравляю. Она у вас такая некрасивая.
        - Спасибо, - усмехнулась, вспоминая мамины слова, которая должна была позвонить скоро. Мама всегда запрещала делать комплименты ребенку. Она у меня очень суеверная.
        Я прикрыла головку одеяльцем, чтобы хоть немного скрыть дочурку от глаз Томы.
        - Вы простите, что так прихожу. Но я попрощаться. Я домой улетаю.
        - Как так? Вы же завтра на Новомане должны быть. Коширу же еще присягу давать.
        - Ну, тут кое-что произошло. Я от него ушла, - женщина говорила через силу.
        Было слышно, как она сдерживала подступившие рыдания.
        - Так, - я вся подобралась, - что произошло? Рассказывай.
        Тамара мотнула головой.
        - Это личное.
        - Том, - стала настаивать, я же видела, что она должна хотя бы выговориться, что ей очень плохо, - рассказывай. Если надо, Вик ему голову оторвет!
        - Нет, не надо, спасибо, - улыбка тронула припухшие губы, которые явно были искусаны. Да что у нее стряслось?
        - Тамара, говори что произошло. У меня сейчас молоко пропадет от переживания.
        Женщина бросила взгляд на мою грудь и сникла. Фальшивая улыбка, наконец, угасла, я поняла, в каком состоянии находилась Тамара. До истерики оставалось неудачно брошенное слово или взгляд.
        - Я просто узнала, что Кошир… - женщина судорожно вздохнула, с трудом сглатывая. - Он убил человека.
        - Просто так? - осторожно уточнила, а то мало ли.
        - Нет, из-за меня, - Тамара низко опустила голову, и мне стало еще сложнее расслышать, что она там бормотала.
        - То есть была причина?
        - Не знаю, была ли причина. Но Кошир говорит, что была.
        - И это плохо? - задавала наводящие вопросы.
        - Плохо. Он убил человека, а вместе с ним и еще кучу народу.
        - За что убил-то, сказал? - еще один вопрос, и еще один кивок.
        - Да.
        - И? - я уже теряла терпение.
        Ребенок заворочался, и подоспевшая медсестра взяла ее на руки.
        - Вы поговорите, потом принесу! - заверила меня женщина, чем ввела в смятение.
        - Куда? - возмутилась я. - Тут сидите, чтобы я вас видела.
        - Ну что вы такое говорите, - возмутилась медсестра, выпучив глаза.
        - Так, отдала ребенка и свободна, - подобралась я и приказала ей.
        Куда-то потащила моего ребенка и еще и недовольна! А я потом где ее искать должна? Хорошо, что Тома рядом, если что, поможет.
        Женщина послушно села, укачивая мою крошку. Я успокоилась и переключила все свое внимание на Тамару.
        - Ну, ты будешь рассказывать или нет?
        - Это личное.
        - Том, если сейчас дров наломаешь, костер выйдет большой, такой, что мосты сжечь можно.
        Новоявленная подруга долго молчала, не решаясь рассказать, но все же эмоции требовали выхода. И слова нашли свободные уши.
        - Этот человек мне нравился, сильно. Но он меня обманул, хотя нет. Это я все неправильно поняла, и из-за этого в моей жизни неожиданно появился Кошир и стал моим мужем. И вот. Я вроде не давала повода мужу ревновать, но он его убил, а заодно и всех членов его корабля.
        И тут меня осенило. Корабль! Ну, точно, мне же Викрам говорил об этом. Надо же, и вправду блондин психом оказался.
        - Любит он вас, - тихо подала голос медсестра.
        Я кивнула, соглашаясь с правдивостью ее слов.
        - Да что с вами? Он людей убил, а вы так спокойно говорите, что любит.
        - У манаукцев так принято. Позор они смывают кровью, и поверь, не своей, - улыбаясь, объяснила я Тамаре, видя, что она совершенно не понимает. - Мой тоже убил.
        - Мой только на поединок вызвал, но выиграл, - с гордостью поведала медсестра.
        - Привыкай, Том, у них это разновидность забавы. Чуть что, сразу вызывают на поединок. Но твой - янарат, наверное, в открытую не может.
        - Да как так можно? - изумилась Тома, переводя удивленный взгляд с меня на медсестру.
        Я пожала плечами.
        - Ну, страшно было вначале. Потом привыкла.
        - Не расстраивайтесь, он вас любит. Не любил бы, просто дождался бы, когда вы к другому уйдете. А так раз сразу устранил, значит, боялся потерять.
        - Он муж.
        - Ну это уж смотрите сами, муж не муж. А мужчина у вас с характером, - медсестра подарила Тамаре теплую улыбку, а я опять пожала плечами.
        - Я объявила его покровителем.
        - Молодец…
        - И сказала, что ухожу от него, - закончила мысль Тамара.
        Голова ее была очень низко склонена, слезы капали ей на сложенные руки.
        - Так передумай. Как ушла, так и пришла. Это твое право, - подсказала я, оглядываясь за поддержкой к медсестре, та в ответ кивнула.
        - А если не примет?
        - Куда денется? - воскликнула я. - Отказаться точно не сможет.
        - Я его обидела.
        - Извинись, - настаивала я.
        Ведь уже всем видно, что Тамара его любит и не хочет расставаться. Надо просто ее подтолкнуть, придать уверенности и храбрости.
        - А если не простит?
        - Не простит, - согласилась с ней. - Мой не прощает ничего. Все помнит. Вон напился - все припомнил. Но все равно любит.
        - А если…
        - Тамара, они не земляне, если и будет мстить, то, поверь, не тебе лично. Кому угодно, но только не тебе, понимаешь? И того человека наказал, а тебя нет. Ну, то есть наказал, только не физически.
        - А вас ши Махтан тоже наказывает? - решилась и мне задавать личные вопросы Тамара, значит, уже успокаивалась, настраивалась на примирение. Это хорошо.
        - Почему это? Наказывает. У него знаешь, какая фантазия извращённая? Наплачешься, пока прощение вымолишь. Иногда просто отшлепает, когда времени нет. Да по-всякому бывает. Только ты его не сравнивай со своим, у тебя-то… - я, вовремя захлопнув рот, дала себе мысленный подзатыльник.
        Ей и так плохо, еще я с этим привязавшимся психом.
        - Янарат он. Понимаешь? А мой-то из обычной семьи.
        - Понятно. Вот и я думаю, что недостойна его.
        - Том, не начинай. Себя надо любить. А то ведь дождешься, объявлю твоего Кошира своим покров…
        - Что? - прошипел Викрам, которого я только сейчас заметила в дверях. Он ворвался в палату и навис надо мной и Тамарой, сверля нас взглядом. Я отметила, что темно-синяя рубашка на нем вся измялась. Стойкий запах алкоголя никуда не исчез. Лицо опухло, и прищуренные глаза из-за этого казались еще уже. На фоне белых стен палаты, Вик выглядел темным демоном, прибывшим в час расплаты.
        Да что за непруха-то у меня такая! Опять сказала, не подумав.
        - А то, Томка говорит, что недостойна янарата. Что родословная подкачала. Вот ругаю ее.
        - Что ты сказала только что про покровителя? - не дал уйти от ответа любимый.
        Гадство! Что делать-то? Глубоко вздохнула, решила идти в нападение, раз оправдания не помогают.
        - Вик, не начинай, - попросила его, не желая ругаться опять с ним. - Лучше бы поздравил, обнял и поцеловал. Вот смотри, какая у нас с тобой крошка родилась.
        - Где? - любимый сразу забыл о моей оплошности, хотя какой забыл. Припомнит еще однозначно.
        А вот Кошир в палату не зашел, напряженно смотрел на Тамару, придерживая рукой дверь, чтобы она не закрылась. Я не знаю, где он был, но одежда его точно побывала в мясорубке. Некогда стильные вещи были порезаны на груди, рукавах. Брюки только на правом бедре. Выглядел он, как пугало огородное, которое рисовали в древних книгах, чудом сохранившихся до наших времен.
        - Том, иди сюда, - через нестерпимо долгие секунды позвал альбинос свою жену.
        Тамара затравленно бросила на меня взгляд, я махнула ей рукой, говоря, чтобы шла. И она подчинилась. Очень медленно приблизилась к альбиносу. Тот хмурил брови, ждал, когда она дойдет, а потом, схватив за руку, притянул к себе. Дверь захлопнулась, но я еще успела заметить, как манаукец ее поцеловал.
        Радостно улыбаясь, обернулась к Викраму, который стоял на коленях перед медсестрой, с восторгом смотрел, как дочурка обхватывает своими миниатюрными пальчиками большой отцовский.
        - Вик, - протяжно позвала я любимого, отвлекая от дочурки, - а чего это у янарата одежда в таком состоянии? Новая мода? Или на него напали?
        - Нет, клинками неуклюже владеет. Как еще бои выигрывает, непонятно, - усмехнулся любимый, протягивая ко мне руку.
        Я протянула в ответ свою, откинувшись на подушки.
        - Спасибо, любимая. И прости, что наговорил всякого. Я, правда, плохо помню, что тебе кричал.
        - Да не расстраивайся, камера все записала. Потом посмотри, впечатлишься. Незабываемые ощущения, поверь, - не осталась в долгу я.
        Да, я тоже умею жалить, и я тоже злопамятная.
        - Прости, любимая. Прости.
        - Ну, если ты наверстаешь упущенные девять месяцев с лихвой, то я посмотрю, прощу я тебя или нет, - хитро улыбаясь, задумчиво ответила.
        - Вам нельзя, месяца два точно, может меньше.
        Наш слаженный с Виком стон напугал ребенка. Малютка заревела и тут же перекочевала ко мне на кровать.
        - Вы у меня такие красавицы, - прошептал Вик, когда дочурка, довольно посасывая, прикрыла глазки.
        Я умилялась, глядя на него. Провела ладонью по щеке со шрамом. Его горячие губы запечатлели на ней поцелуй, полный тайного смысла. Сердце в груди сжалось от любви и счастья.
        - Я придумала ей имя, - прошептала любимому, но была остановлена его ответом.
        - Я сам дам ей имя.
        - Что? - предупреждающе спросила. - Это я тут несколько часов мучилась от боли, а не ты. Так что имя выбираю я.
        - Я отец, поэтому мне имя и давать, - тоном, не терпящим возражения, ответил он.
        - Вик, не зли меня.
        - Линда, Дарина и все тут.
        - Что? При чем тут твой брат? - от расстройства даже стукнула его по руке.
        Совсем на своем младшем брате помешался, даже имя решил его дать.
        Рот у Вика раскрылся, а потом захлопнулся. Слов оправдания не нашлось у любимого.
        - М-да, а у тебя какое? - решил идти на попятную любимый.
        Очень мудрый ход, я оценила.
        - Елизавета, - прошептала, погладив дочурку по бровкам.
        - Красиво, - признал Вик и поцеловал дочь в макушку.
        - Вик, ты воняешь, - недовольно заметила ему, морща носик.
        - Пойду, приведу себя в порядок и вернусь.
        Я кивнула, отпуская его. Переодеться и принять душ ему точно не мешает. Как же приятно, что как проснулся, первым делом ко мне заглянул. Повернувшись к медсестре, поймала ее взгляд, провожающий спину моего покровителя. Не поняла.
        Женщина почувствовала, что я на нее смотрю, и обернулась лицом, встречаясь со мной взглядом.
        - Странно видеть такого высокопоставленного мужчину перед собой на коленях, - задумчиво изрекла медсестра.
        - Даже не думайте. Изведу, - пригрозила я, уже зная этот взгляд и блеск глаз. - Он мой и только мой.
        Тамара.
        Шок, это был шок. Я не понимала улыбок женщин. Они это так спокойно воспринимают, что кто-то лишает жизни другого человека. Как к такому можно привыкнуть?
        Неужели в этом поступке и вправду проглядывается любовь Коша ко мне? Все его поступки были продиктованы исключительно этим светлым чувством?
        Я лично не готова ради любимого кого-то убить. Наверное. Даже гипотетически не хочу предполагать, что должно будет меня подвигнуть на такой грех.
        - Тамара, они не земляне, - голос шии Махтан вернул в реальность из тяжелых дум, - если и будет мстить, то, поверь, не тебе лично. Кому угодно, но только не тебе, понимаешь? И того человека наказал, а тебя нет. Ну, то есть наказал, только не физически.
        Наказал. Да только за что? Я ведь кроме Коша и не смотрю ни на кого. Ох уж эти странные правила манаукцев. Вот только хотелось узнать, как широко распространено у них это наказание. И какое допустимое, а какое запрещено. Все так пугающе.
        - А вас ши Махтан тоже наказывает? - осмелилась спросить и сама опешила от своей наглости.
        Шия Махтан человек прямолинейный, могла и ответить, а могла и отругать.
        - Почему это? - радостно отозвалась Линда, я смогла с облегчением выдохнуть. - Наказывает, - глаза у рассказчицы заблестели от воспоминаний, язык выглянул, чтобы облизнуть губы. - У него знаешь, какая фантазия извращённая? Наплачешься, пока прощение вымолишь. Иногда просто отшлепает, когда времени нет. Да по-всякому бывает. Только ты его не сравнивай со своим, у тебя-то… - Линда замолчала, я напрягалась. Какая непонятная пауза. Что не так с Коширом?
        - Янарат он. Понимаешь? - нашлась, наконец, Линда. И продолжила: - А мой-то из обычной семьи.
        - Понятно, - разочарованно вздохнула. - Вот и я думаю, что недостойна его.
        - Том, не начинай, - взмолилась шия Махтан, выразительно закатывая глаза. - Себя надо любить. А то ведь дождешься, объявлю твоего Кошира своим покров…
        - Что? - хотелось возмущенно выкрикнуть, но меня опередили.
        Ши Махтан появился так неожиданно, словно черт из табакерки. Обернувшись к двери, я замерла. Мир перед глазами вздрогнул и замер, сконцентрировавшись на одном единственном мужчине. Муж стоял в проеме, гипнотизируя меня. Брови нахмурены, взгляд напряжен. А одежда… О, господи, что с ним стряслось.
        - Том, иди сюда, - позвал Кош.
        Словно током прошибло от звука его приглушенного голоса. Обернувшись за подсказкой к шии Махтан, заметила одобряющую улыбку. И уже смелее встала со стула. Я не могла никак понять, что произошло с Коширом. Одежда была изрезана, словно на него напали. Страх за мужа леденил сердце. Встревоженно вглядываясь в его красные глаза, я упустила момент, когда он схватил меня за руку, притянул и поцеловал. Нежно, но напористо. Ласковые губы вкупе с языком вели свой танец с моими, унося мысли прочь. Я прижалась к Кошу, обнимая за талию. Какая же я слабая. Я не могу отказаться от него, не могу!
        Отстранился муж лишь, когда воздух на двоих закончился в легких, и тихо произнес:
        - Том, пойдем домой, там пожарная сигнализация сработала.
        - Что? - недоуменно воззрилась на него, а потом пришло озарение.
        - Мясо! Я мясо для тебя запекала, - дернулась в его объятиях, желая поскорее оказаться дома.
        - Ну что за день за такой! - в сердцах выкрикнул муж, изрядно напугав меня. - Пирожки съела хамка, мясо сгорело, жена меня бросила. Какие еще неприятности меня ожидают?
        Насмешка в голосе, лукаво сощуренные глаза - муж шутить изволил. Опять все перевел в шутку. Ну что ж, это к лучшему. Все же, какой у меня замечательный муж. Главное не вспоминать его угрожающий взгляд, и то, как он меня больно схватил за волосы, уверяя, что он меня не отпустит.
        - Я передумала. Никуда ты от меня не денешься, - позволив себе улыбнуться, прошептала в ответ. - Так мне шия Махтан сказала. Ты мой муж и покровитель. Хочу - ухожу, хочу - прихожу.
        - Ну хоть одна приятная новость. Только поправочка. Ты не уйдешь от меня. Я тебе не позволю. Пойдем домой, там пожарные нас ждут. Штраф выписали, а кому отдать квитанцию, не знают, - ласково произнес муж, прижимая меня к себе, положил свою руку мне на бедро.
        - Прости, Кош, - жалобно протянула, помня наставления шии. - Я испугалась.
        - Бывает. Привыкнешь, - то ли подбодрил, то ли предупредил Кошир и повел меня к лифтам.
        - А что у тебя с одеждой?
        Кошир.
        В своем импровизированном кабинете янарат сидел за столом, ожидая, когда шиямата примет вызов. Тамара крепко спала, и альбинос смело мог пообщаться с матерью, не оглядываясь на жену.
        Экран засветился, и на нем появилось изображение радостного лица шияматы.
        Кошир сразу без предисловий и приветствий перешел к делу, с трудом сдерживая гнев, который охватывал его только от одного взгляда на мать.
        - Она признала меня покровителем. Свою часть сделки я выполнил, - надменно произнес мужчина. - Теперь ваша очередь, шиямата. Высылаю законопроект по уступкам и послаблениям для мужчин. Такое же письмо уже доставлено президенту Дорниру.
        - Сынок, ты на меня злишься? - голос женщины дрожал от расстройства.
        Кошир поджал губы, переживая всплеск раздражения. Мать знала, что перед ее слезами он не мог устоять.
        - Злюсь, очень сильно. Законопроект, мама. Если не выполнишь свою часть сделки, считай, что у тебя больше нет сына.
        - Кош, что ты такое говоришь? - вскричала шиямата, вскакивая с места.
        - Ты слышала. Прощай, - ответил мужчина и медленно потянулся к копке выключения.
        - Кош, стой! Я подпишу! Стой! - кричала в отчаянии женщина, испуганно вглядываясь в экран.
        Кошир остановился, победно улыбаясь.
        - Я знал, что ты разумная женщина. Подписывай без изменений. До свидания, мама, - ласково произнес мужчина, смилостивившись над матерью, и выключил связь.
        Глубоко вздохнув, мужчина откинулся на спинку кресла и закинул руки за голову.
        - Это оказалось сложно, но очень увлекательно. Томка, Томка, сладкий пирожок. Чтобы я без тебя делал? - тихий шепот раздался в кабинете.
        ЭПИЛОГ
        Тамара.
        Я никуда не успевала. Вроде и живем на станции всего ничего, а вещей оказалось столько! Ума не приложу, куда все затолкать. Кошир же мне не помогал, улетев на Манаук часа четыре назад. Приходилось мне все самой. Вылет назначен на двадцать часов пятнадцать минут по условному времени. Осталось каких-то шесть часов, а у меня еще кухня не собрана.
        Заглянув в комнату, которую Кошир использовал как кабинет, заметила, что муж не все забрал. На столе лежали неизвестные предметы, которые я аккуратно сложила в дорожный контейнер с подписью «Кошир». Но мое внимание привлек планшет, он включился от моего неловкого движения пальцев. На белом фоне чернели буквы на манаукском языке. Любопытство - страшная сила! Особенно женское, особенно если постоянно ревнуешь красавца-мужа. Как говорится, доверяй, но проверяй. Вот я и решила проверить, кому писал письмо Кош. Ведь это не что иное, как письмо. И почему муж не убрал его, безалаберно оставил на столе? Неужели в суматохе забыл? Это так не похоже на него.
        Запустив программу перевода, приступила к чтению, с удобством устраиваясь в мягком кресле.
        Текст был разделен на параграфы, каждый из которых начинался с жирного шрифта. Суть письма напоминала скорее дневник наблюдения, или же характеристику женщины. Я даже испугалась, что моей, пока не споткнулась о слово «мать». После этого вновь перечитала текст и поняла, что это - рекомендации по соблазнению. Точно! Я такие статьи видела на сайтах, где давали советы, как доставить удовольствие мужу.
        В тексте содержались списки любимых блюд, вин и сладостей, музыки и фильмов. Даже были даны примеры правильного поведения. И что еще ужаснее, подробные описания, как доставить незабываемые ощущения при физическом контакте. Именно так и было обозначено: «Физический контакт». Зачем это было нужно Коширу? Я не понимаю.
        Задумчиво почесав нос, выключила планшет и положила в контейнер. Потом обязательно спрошу. А пока нужно спешить.
        К восемнадцати часам я начала нервничать. Маме позвонила, шии Махтан тоже. Новостями поделилась, напутственных слов наслушалась. Мама обещала переехать, как только обживемся на новом месте. Я была очень счастлива.
        После того как мы решили проблемы с пожаром на кухне, Кош увел меня в спальню, где очень долго признавался в своей любви всеми возможными способами: и целовал, и рассказывал и дарил минуты восхитительного счастья, вознося до звезд. Там же я заставила мужа поклясться, что ему не нужны подопечные, чтобы поднимать свой статус в глазах других манаукцев. Он заверил, что у него такая репутация, что ни одна в здравом уме сама не захочет иметь такого покровителя. Но все же, чтобы успокоить меня, обещал документально зафиксировать данную клятву. Я смилостивилась над Коширом после такого самоотверженного поступка, который мне говорил о том, как сильно я ему небезразлична. И других доказательств мне и не надо. Теперь я была уверена, что муж меня любит.
        Нарядившись в самое красивое белоснежное платье, я сидела в гостиной и ждала. Но прошел час, а муж так и не пришел. Дозвониться до него у меня не получалось. Абонент был недоступен. Когда раздался дверной звонок, я радостно вскочила, и только после того как, не глядя, открыла дверь, вспомнила, что Коширу нет смысла звонить, у него есть ключ. Это оказались заказанные мною грузчики. Они забрали все наши пожитки. Оглядев опустевшую гостиную прощальным взглядом, я, прихватив сумочку с документами, направилась за ними.
        Коммуникатор стоял на автодозвоне, но безуспешно. Кош все так же был недоступен. Я разволновалась. Что могло случиться? Тревожить по пустякам шию Махтан не хотелось. Пройдя таможенный контроль, в надежде огляделась. Но мужа нигде не было, только двое из его команды: Андэ и Лис. Они были родными братьями и очень похожими друг на друга, только возраст и помогал определить старшего Андэ. Ребята приблизились и попросили пройти к третьему выходу. Лис забрал у меня документы, пообещав их не потерять.
        Я шла, не решаясь спросить у них, куда запропастился Кошир. Шла, и каждый шаг становился все труднее. Нет, я не хочу лететь без него. Зачем вообще куда-то лететь, если его там нет?
        Остановилась, пережидая приступ. Мне очень хотелось разреветься от обиды.
        - Шия Шияна, пройдемте, посадка скоро закончится, - подгонял меня Лис.
        - А где Кошир? - сипло спросила у друзей мужа.
        - Он обязательно прилетит, не расстраивайтесь. Просто визит на Манаук продлился больше, чем планировался, - поспешил успокоить меня Андэ.
        Мне стало легче. И путь до звездолета, который должен будет отвезти меня в новый дом, перестал быть таким непреодолимым. Пройдя стыковочный коридор, смело вошла гостеприимно открытый люк. Стюард-манаукец вежливо улыбался, здороваясь. Проверил документы, которые были у Лиса.
        Моя каюта, точнее, наша каюта с Коширом, была под номером сто пятнадцать на синем уровне. Поднявшись по ступенькам вверх, я оказалась в просторном коридоре, выкрашенном в синие тона. Приятная музыка лилась из динамиков.
        Андэ сказал, что надо идти еще дальше, прямо по этому коридору. Их каюта была соседней, сто шестнадцатой. Так что идти нам было по пути. Больше пассажиров я не наблюдала.
        Обернувшись к мужчинам, решилась еще на один вопрос:
        - А Кошир не сказал, когда примерно будет?
        - Нет, - тепло улыбаясь, ответил старший из братьев.
        Я расстроенно пошла дальше. Больше спрашивать о муже не имело смысла, все равно они сами ничего точно не знают. Но все же, как это неправильно, лететь без него. Тревожно.
        Дойдя до нужной двери, приложила магнитный ключ. Дверь отъехала в сторону, недовольно шипя. Шагнув внутрь каюты, замерла, глядя на живые цветы, расставленные везде, куда ни глянь, а в самом центре этого великолепия стоял он - Кошир!
        Первые секунды я пребывала в ступоре от удивления и восхищения. Цветы были разные, всевозможных оттенков, аромат стоял в каюте пьянящий, словно я оказалась в оранжерее.
        Глядя на белоснежного мужа, окруженного буйством красок, сердце защемило от переполняющего светлого чувства, а слезы выступили на глазах.
        - Кош, - выдохнула единственное слово и бросилась к мужу. Он все-таки прилетел. И не просто прилетел, но и такой сюрприз устроил.
        - Это самый великолепный подарок, - прошептала ему, крепко обнимая за шею.
        - Красивые цветы? - самодовольно спросил муж.
        - Ты лучше, - ответила и поцеловала, даря ему всю нежность и любовь без остатка.
        Да, он самый лучший для меня во всей Вселенной. Только он - мой любимый муж.
        notes
        Примечания

1
        Шиямата - правительница планеты Шиянар.

2
        Янарат, янара - титул сына и дочери шияматы.

3
        Шиянар - первая открытая планета системы Манаук (там проживают манаукцы - альбиносы).

4
        Шия и ши - уважительное обращение у манаукцев.

5
        Янарат, янара - титул сына и дочери шияматы.