Сохранить .
Магический спецкурс Лена Александровна Обухова
        Академии за Занавесью #1
        Получив диплом бакалавра в обычном мире, я никак не ожидала, что придется отправиться в мир магический для прохождения спецкурса для детей Покинувших. Папа обещал, что это безопасно и я в любой момент смогу вернуться, если мне не понравится, но с первых же дней все пошло не так: я оказалась в ловушке и кто-то с завидным постоянством пытается сжить меня со свету. И что еще хуже: я оказалась самой отстающей студенткой на курсе! Почему родители всю жизнь скрывали от меня мое происхождение и отправили в Орту совершенно неподготовленной? Почему они продолжают врать мне? Чем вызван интерес к моей скромной персоне преподавателя Темных ритуалов и заклятий и какие тайны скрывает он сам?
        Магический спецкурс
        Лена Летняя
        Глава 1
        Я всегда росла довольно приземленной девушкой. Не верила в гороскопы, приметы и вещие сны, не гадала на Рождество. Но был один сон, который снился мне снова и снова, как правило, накануне дурных вестей. В этом сне - настоящем кошмаре - я все убегала от каких-то кровожадных монстров, а они неизменно настигали меня, после чего я просыпалась в холодном поту и с замершим криком на губах. Кажется, это началось еще в детстве. К счастью, снился он не так часто.
        Очередной раз это случилось в начале лета после того, как я благополучно получила диплом бакалавра. У меня к тому времени был разработан долгосрочный план: год работы в любой крупной компании с хорошим именем, за который я должна была определиться со специальностью магистратуры, потом сама магистратура параллельно с работой или стажировкой, после нее два года работы специалистом, которые должны были закончиться получением руководящей должности. За эти два года я планировала купить машину и рассчитаться с возможным кредитом за нее. Руководящая должность позволила бы мне взять в ипотеку квартиру где-нибудь на окраине города или даже немного за МКАДом. Где-то там между машиной и ипотекой я планировала красивую, но не слишком затратную свадьбу с моим молодым человеком. Честно говоря, пока он ничего такого не предлагал, но я была уверена, что наши отношения движутся именно в этом направлении. Мы уже присмотрели квартиру, которую будем вместе снимать в ближайшем будущем. Сразу после того, как у меня тоже появится работа и мы сможем платить за нее поровну. Да, у меня имелся понятный четкий план на
ближайшие пять лет жизни. План, которому не суждено было сбыться.
        Когда я вновь проснулась в поту еще до рассвета, задыхаясь от ужаса, я поняла, что в ближайшее время что-то обязательно пойдет не так. И как в воду глядела.
        На следующий день родители устроили для меня настоящий праздник, поздравляя с получением диплома. Потом они усадили меня в кресло и сами с серьезным видом сели напротив на диван. После такого начала и ночного кошмара я ждала любой подлянки: сообщения о разводе или, наоборот, о том, что они после всех этих лет решили завести второго ребенка. Я готовилась услышать о финансовых проблемах, из-за которых они бы не смогли оплатить мне магистратуру даже через год. Это внесло бы некоторые коррективы в мой план. Или, наоборот, оповещения об их решении уехать в Индию искать просветления и оставить мне уже ненужную московскую квартиру в полное мое распоряжение вместе с папиной машиной. Я готовилась ко многому, но оказалась не готова к тому, что услышала.
        - Боюсь, тебе придется повременить с поиском работы, - немного виновато начала мама, - и пройти еще год обучения.
        - Обучения чему?
        - Необходимому минимуму, соответствующему нашему происхождению, - тон отца звучал более спокойно и уверенно. Впрочем, он всегда умудрялся оставаться спокойным, как удав.
        Я моргнула, дожидаясь какого-то озарения, но память предательски молчала. Никаким особым происхождением мы не отличались. Чай, не из графьев. Обычная московская семья. По крайней мере, я родилась уже в Москве, это я точно знала, так было написано в моем свидетельстве о рождении. И я никогда не слышала, чтобы родители упоминали какие-то другие места.
        - Понимаешь, Танюша, - снова вступила мама, говоря все тем же извиняющимся тоном, - мы никогда не рассказывали тебе кое-что важное о нашей семье. В детстве не знали, как объяснить, что это большая тайна, а потом… потом уже не знали, как объяснить вообще.
        - Но теперь откладывать некуда. Тебе уже исполнился двадцать один год, поэтому ты должна пройти спецкурс в Орте, в противном случае мы будем должны выплатить довольно крупный штраф.
        - В Орте? - это единственное, что я смогла переспросить, потому что других незнакомых слов в речи родителей не встретила и предполагала, что, узнав его значение, пойму и все остальное.
        - В Орте, - подтвердил папа. - Это… скажем так, университет магии. Мы маги, Таня. Точнее, те, кого в нашем родном мире принято называть Покинувшими. Мы покинули магический мир ради того, чтобы жить в обычном. На то было много причин, сейчас они не имеют значения. Любой маг может выбрать, жить ли ему за Занавесью или отправиться в мир людей, но правила гласят, что ради сохранения культуры и магического наследия предков, даже Покинувшие должны на один год отправлять детей в Орту на обучение. Ничего сложного или опасного. Тебе просто расскажут об истории и культуре нашего мира, о том, почему маги предпочли уйти за Занавесь. Научат полезным бытовым фокусам. Это всего на год.
        Он замолчал и выжидающе посмотрел на меня. Я и сама понимала, что пора бы уже выдать какую-то реакцию, но продолжала только глупо хлопать ресницами. Нормальным детям такие вещи сообщают в одиннадцать лет, а не в двадцать один год, когда они уже распланировали будущее. Когда в одиннадцать великан притаскивает тебе письмо из Хогвартса, ты испытываешь радостное возбуждение и предвкушение. Когда в двадцать один родной отец - успешный и уважаемый специалист - сообщает тебе подобное, ты неизбежно начинаешь подозревать, что он просто спятил. Вместо радостного возбуждения и предвкушения на меня накатил страх. Я взрослая девочка и морально давно готова к тому, что родители не вечны, рано или поздно потеряют дееспособность и уже мне придется их содержать и ухаживать за ними. Не готова я была делать это сейчас, пока сама не встала на ноги.
        Видимо, этот страх и эти мысли отразились на моем лице, потому что отец погрустнел и тяжело вздохнул. Прежде, чем я успела что-то сказать, он резким движением протянул ко мне руку ладонью вверх. На ладони лежала водная лилия. Нежные, отливающие голубым лепестки покрывали прозрачные капельки воды. Я едва успела осознать это чудо, как папа сделал еще одно резкое движение рукой, подкидывая цветок вверх. Тот вспорхнул, в мгновение ока превратившись в маленькую белую птичку. Я испуганно пригнулась, но птичка уже тоже исчезла, разлетевшись над моей головой россыпью сверкающих точек - блестящих на солнце то ли осколков, то ли крошечных, искусно ограненных драгоценных камней. Они зависли в воздухе вокруг меня, а потом принялись плавно двигаться, словно танцуя под несуществующую мелодию. В завершение каждая точка сверкнула особенно ярко и исчезла.
        Мне часто доводилось слышать и читать о моментах, которые меняют жизнь, делят ее на две части - до и после. Для меня растворившиеся в воздухе сверкающие точки стали таким моментом. Они изменили не просто мою жизнь. Они изменили мир вокруг меня и мое восприятие этого мира.
        За три летних месяца родители еще несколько раз показывали свои возможности. В частности, я поняла, как моей маме удается поддерживать столь идеальный порядок в квартире, при этом работать и заниматься собой. Бытовые заклинания оказались действительно полезной штукой. Однако ни мама, ни папа не горели желанием объяснить мне причины своего выбора, как не желали часто пользоваться магией. Они наотрез отказались учить меня чему-нибудь простому, сославшись на то, что преподаватели сделают это правильнее, и ничего не объяснили мне про Занавесь. Папа ограничился лаконичным объяснением:
        - Это как бы… параллельный мир. Тебе все подробно расскажут в Орте.
        Честно говоря, поэтому меня не очень-то тянуло в Орту и за Занавесь. Раз моим родителями там так не нравилось, что они даже не желали об этом говорить, то что мне там делать? Но мне напомнили про правила и штраф, который превосходил по размеру два года обучения в магистратуре.

* * *
        Через какое-то время я свыклась с необходимостью отправиться в магический мир и решила, что это будет даже интересно. И не так уж сильно нарушит мои планы. Тем более, родители заверили, что Орта умудряется выдавать какие-то документы об обучении по обмену за границей. Сережке, своему парню, и лучшей подруге с детства Инге я скормила ложь про внезапное обучение за границей, которое устроил для меня отец. Конечно, Сережа в восторг от этой новости не пришел, но после долгих увещеваний согласился, что это не так уж и плохо и пойдет на пользу моей карьере. Он обещал меня ждать, писать каждый день и приходить на свидания по скайпу.
        А вот с Ингой вышел косяк. Когда мы встретились в кофейне и я вдохновенно изложила ей свою историю с обучением за границей, она с подозрением нахмурилась
        - А куда ты едешь? - поинтересовалась подруга. - Я хоть смогу тебя навещать?
        - В Англию, - быстро выпалила я, глядя в сторону. Мы с папой выбрали эту страну, поскольку получение английской визы - это тот еще квест, и можно было не бояться, что все знакомые ломанутся ее оформлять, лишь бы повидать меня на выходных. - Папа обещал, что я смогу сама возвращаться домой на выходные раз в месяц или два. Так что видеться сможем.
        - Хм, мне бы такого отца, - протянула Инга, и мне очень не понравился ее тон. Кажется, где-то я успела проколоться. - А что за университет? Где будешь жить? Это в Лондоне? И что за программа? Может, мне предков напрячь и тоже на нее податься? Будет веселее вдвоем.
        Я покосилась на нее и по скептическому выражению лица поняла, что она мне не верит. Наверное, не стоило говорить, что я часто буду летать домой. Мне хотелось оставить за собой возможность видеться с Ингой и Сережкой хотя бы раз в месяц, поскольку Орту разрешали покидать хоть каждые выходные. Вот только Инга, видимо, неплохо представляла себе стоимость перелета из Лондона в Москву и обратно. И в такую щедрость папы не поверила.
        - Я думаю, в этом году уже поздно на нее подаваться, - промямлила я, решив ответить только на последний вопрос.
        - Там наверняка зачисления каждые полгода: летнее и зимнее, - не сдавалась Инга, выразительно глядя на меня. Теперь ее взгляд уже прямо говорил: «Как долго ты собираешься вешать мне лапшу на уши?»
        Я обессиленно откинулась на спинку своего кресла и сокрушенно покачала головой, чувствуя, как краснею. Я всегда легко краснела.
        - Ведь знала, что не прокатит…
        - Ну, как минимум, тебе стоило лучше подготовиться, - удовлетворенно хмыкнула Инга. Было не похоже, что она злится на меня за попытку обмануть. - Так что стряслось на самом деле? Ты беременна и хочешь на год свалить, чтобы по-тихому родить и отдать малыша на воспитание?
        Я чуть не подавилась своим фраппучино. Ничего себе фантазии!
        - Как ты могла подумать про меня такое?! - кажется, я возмутилась слишком громко, потому что на нас обернулось несколько человек.
        - А что еще такое ты могла бы попытаться от меня скрыть? - едко поинтересовалась подруга. - От Сережки - ладно, но от меня?
        - Просто, если я тебе скажу правду, ты не поверишь, - уже тише ответила я, не желая привлекать к нам лишнее внимание.
        - А ты попробуй, - подбодрила Инга, делая большой глоток из своей чашки.
        - Мои родители отправляют меня в параллельный мир учиться на специальном годичном курсе в магическом университете, - на одном дыхании выпалила я.
        Пришел черед Инги поперхнуться напитком. Она смотрела на меня расширившимися от удивления глазами, но при этом без страха и желания вызвать санитаров. Что уже немного воодушевляло.
        - Не гони пургу… - выдохнула она, снова прищурившись и глядя на меня, как мне показалось, с надеждой. Как я могла забыть, что Инга большая поклонница книг в жанре фэнтези? Она и меня пыталась на это подсадить, но мне они всегда казались настолько далекими от реальности, что читать их было скучно. Да, кто бы знал…
        - Не гоню, но моя реакция была такой же, когда родители на меня все это вывалили. К сожалению, я пока магией не владею, поэтому не могу тебе показать тот фокус, который запилил папа в качестве доказательства. Хотя, - я боязливо оглянулась по сторонам, - тут я бы его все равно показывать не стала. Вообще-то, это большой секрет. Ты не должна была его узнать, но я просто не могу тебе врать. Ты меня все равно просекаешь.
        - Тебя просечь - как нечего делать, - усмехнулась Инга, а потом покачала головой. - Ну, надо же… Неужели правда? Почему такие вещи не случаются со мной? Ты же даже фэнтези не любишь…
        - Видимо, у меня это наследственное, - я нахмурилась, снова вспомнив о том, что не давало мне покоя с самого «большого разговора». - Мои родители почему-то ведь ушли из того мира и никогда мне про него не говорили. Мне кажется, они и на спецкурс этот меня отправлять не хотели, но потом, видимо, денег не хватило откупиться.
        Инга, конечно, тут же потребовала подробности, которые я ей и выложила, стараясь говорить как можно тише. При этом я надеялась, что меня не посадят в какую-нибудь магическую тюрьму за разглашение великой тайны.
        - Офигеть, - протянула Инга, напрочь забыв про свой мокко. - Как же тебе повезло…
        - Угу, как утопленнику, - фыркнула я. - Все планы насмарку, еще и думай, не сбежит ли за год от меня Сережка. Не верю я в любовь на расстоянии.
        - Да подумаешь, - подруга состроила такую забавную рожицу, что я улыбнулась, невзирая на все свои тревоги. - Очень он тебе нужен будет после того, как ты окунешься в мир магии и приключений. Может, у тебя сложится с красавчиком ректором императорских кровей.
        Мы обе рассмеялись.
        - Нет, это точно не вариант, - поспешила я обломать ее фантазии. - Папа сказал, у них там за Занавесью уже несколько веков федеративная республика, во главе которой канцлер, а не император.
        - Да и черт с ним, - отмахнулась Инга. - Красавчика ректора это не отменяет. На худой конец декана. Короче, уверена, ты там найдешь кадры поинтереснее Сереги.
        - Я не собираюсь искать там любовь, - заверила я ее. - И вообще не планирую там задерживаться дольше положенного срока. Пройду спецкурс - и вернусь.
        В тот момент я действительно верила в то, что так и будет.

* * *
        Не знаю, какой я ожидала увидеть Орту. Поначалу я представляла ее похожей на средневековый замок с серыми мрачными стенами, факелами на стенах и сотнями свечей в больших хрустальных люстрах. А когда пришла в неприметное здание в Фурманном переулке, куда меня отправили родители, там все выглядело обычно и приземлено: крохотный холл, пустой гардероб по левую руку и стена, увешанная расписаниями, распоряжениями и объявлениями, - по правую. Все это походило на крохотный филиал какого-нибудь заштатного колледжа.
        Холл заканчивался турникетом, рядом с которым за скромным столом сидела то ли вахтерша, то ли гардеробщица - полная невысокая женщина лет пятидесяти с простым лицом и коротко подстриженными волосами с мелкой «химией».
        - Вы к кому? - неприветливо поинтересовалась она.
        - Я… вот…
        Я протянула ей прозрачный файл с несколькими документами: ксерокопией паспорта, свидетельства о рождении, школьного аттестата и диплома бакалавра. Женщина сосредоточенно их изучила, потом достала из ящика стола какую-то большую амбарную книгу с порядком засаленными страницами. Пролистав ее, она нашла нужную страницу, а потом и строчку, и что-то в ней пометила. После этого она убрала и книгу, и ксерокопии в стол, взяла из стопки небольшую карточку, размером с почтовую открытку, и принялась аккуратно ее заполнять. Все это она делала молча, даже ни разу не посмотрев на меня.
        Я терпеливо ждала и тоже молчала. Заполнив на карточке все графы, женщина протянула ее мне и кивнула на турникет.
        - Учебная часть по коридору налево. Вам туда. Чемодан можете оставить в холле сразу за турникетом.
        Турникет загорелся зеленой стрелочкой, хотя я не заметила, чтобы женщина нажимала на какие-либо кнопки. Она уже вообще забыла о моем существовании, уткнувшись в какую-то книжку в мягкой обложке. Мне не оставалось ничего другого, кроме как толкнуть «вертушку» и пойти искать учебную часть. В этот момент я уверовала в то, что Орта окажется еще прозаичнее того университета, в котором я училась на бакалавра.
        Реальность не оправдала ни первого, ни второго предположения. Стоило мне сделать шаг, как воздух вокруг меня на мгновение задрожал, словно я потревожила идеально гладкую поверхность прозрачного водоема. Скучный коридор исчез, низкий потолок поднялся куда-то вверх - так далеко, что я не смогла его рассмотреть,
        - зеленоватая казенная краска сменилась ослепительно белым камнем, частично скрытым за шикарными, расшитыми золотыми нитями гобеленами. Стены разошлись в стороны, и передо мной появилась огромная лестница из светлого мрамора, покрытая широкой красной ковровой дорожкой. Освещалось это новое помещение желтоватыми шарами, висевшими прямо в воздухе, как маленькие солнышки.
        Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, как дышать. Сделав неуверенный шаг вперед, я обернулась. Турникет все еще был за моей спиной. Как и узкий проем, в котором он стоял. И за ним виднелся унылый холл с пустым гардеробом, расписаниями на стене и вахтершей за столом. Зеленая стрелочка «вертушки», работающей на выход, давала понять, что я в любой момент могу вернуться обратно. Это успокаивало.
        Однако сейчас идти назад я не собиралась. Запрокинув голову я рассматривала пронзительно красивый холл. Мой взгляд остановился на огромном портрете женщины, висевшем на одной из стен. Это был явно «парадный» портрет в полный рост. Судя по осанке и богатому платью, женщина принадлежала к какой-нибудь местной элите. Красивое, благородное лицо обрамляли темные волосы, собранные в сложную прическу, голову венчала бриллиантовая диадема. Сама женщина при этом не выглядела заносчивой и высокомерной. Карие глаза смотрели с теплотой.
        Напротив, на другой стороне холла, висел такой же парадный портрет мужчины: высокого, широкоплечего, сильного красавца блондина с зелеными глазами. Одет он тоже был богато, на поясе у него висел огромный меч, рукоять которого украшали драгоценные камни.
        Изучив оба портрета, я оглянулась по сторонам, с удивлением обнаружив, что чемодан на колесиках, который я выпустила из рук ненадолго, куда-то исчез. Оставалось надеяться, что он потом где-нибудь появится. Найдя взглядом нужный мне коридор, я отправилась по нему в поисках учебной части.
        Наверное, мне стоило больше смотреть в ту сторону, в которую я направлялась, и меньше - во все остальные, но меня постоянно что-то отвлекало. Пробираясь сквозь изумительные цветные витражи на окнах, солнечные лучи окрашивали белые стены в разные цвета, создавая причудливые картины. Я не могла оторвать от них взгляд, проходя мимо. Мне казалось, что они шевелятся. В одном месте под ноги мне бросился пушистый колобок на ножках. Сначала я приняла его за кошку, но потом поняла, что это животное не имеет с ними ничего общего, кроме пушистой шерсти. Я попыталась его погладить, но колобок чего-то испугался и засеменил прочь. В другом месте мое внимание привлекли порхающие в воздухе крошечные феи. Засмотревшись на них, я не заметила, как распахнулась дверь одного из кабинетов и из нее вылетел молодой человек. Сам он тоже шел в одну сторону, а смотрел в другую, заканчивая разговор с кем-то, кто остался в кабинете. В итоге мы столкнулись, я умудрилась довольно болезненно удариться головой об его нижнюю челюсть. Мне показалось, что у меня искры из глаз посыпались. Поскольку молодой человек превосходил меня и
по росту, и по массе, он устоял на месте, а я повалилась на пол.
        Он тут же что-то заговорил. По тону это походило на: «Куда прешь, совсем ослепла?» Только вот сказал он это на каком-то языке, который я раньше не слышала. Кроме русского я владела разве что английским, поэтому смогла с уверенностью исключить только его.
        - Простите, - пробормотала я, чувствуя, что краснею.
        Молодой человек тут же замолчал и посмотрел на меня с интересом. Потом даже протянул руку и помог мне встать. Он снова что-то сказал, и на этот раз это прозвучало как вопрос. Одет он был непривычно: во все белое. Брюки со стрелками, удлиненный пиджак, похожий одновременно на старомодный сюртук и военный китель с высоким воротником-стойкой. В застегнутом виде этот воротник, вероятно, причинял массу неудобств, но у незнакомца бесконечный ряд мелких пуговиц был полностью расстегнут, открывая такую же белую ткань футболки. Белоснежная одежда прекрасно гармонировала со стенами, но резко контрастировала со смуглой кожей и черными, короткими волосами.
        - Извините, я не понимаю, - как можно спокойнее постаралась объяснить я, поправляя волосы и с трудом удерживая себя от того, чтобы потереть ушибленную голову.
        На его лице - довольно красивом, на мой вкус, - появилась улыбка. Даже не улыбка. Ухмылка. Он сложил руки на груди - довольно сильные руки на широкой такой груди - и окинул меня насмешливым взглядом с головы до пят, задержав взгляд на декольте. Ни этой, ни какой другой части своего довольно хорошо сложенного тела я никогда не стеснялась, но столь откровенные разглядывания меня всегда раздражали. Я машинально поправила белую блузку, которую надела к прямой, умеренно короткой юбке в качестве «парадной» формы для первого явления в Орту. Желание застегнуть пару пуговиц и сделать вырез не таким большим я старательно подавила.
        Незнакомец что-то мурлыкнул. Иначе непонятную фразу я назвать не могу, поскольку тон у него вдруг стал мягким, заигрывающим. Обычно таким тоном молодые люди говорили мне что-то вроде: «Ну что, красивая, поехали кататься?» Наверное, именно поэтому я решила, что и этот высокий мускулистый красавчик с лицом кинозвезды предложил мне что-то непристойное для первого знакомства.
        Мне оставалось только оскорбленно дернуть плечом, отвернуться и продолжить свой путь, поскольку еще раз объяснять, что я его не понимаю, мне показалось глупым. Если он сам еще не сообразил, что мы говорим на разных языках, то он непроходимо глуп. А красивые, но тупые мальчики перестали интересовать меня с тех пор, как мне перевалило за восемнадцать.
        Незнакомец еще что-то крикнул мне вслед, но, к счастью, преследовать не стал, только рассмеялся, что было немного обидно. Искренне надеюсь, что это не мой будущий сокурсник. Впрочем, он выглядел несколько старше, ближе к тридцати, поэтому вполне мог оказаться местным преподавателем.
        Наконец в пустом коридоре мне попался кабинет, под дверью которого стояли трое: двое парней и одна девушка. Они выглядели так же обычно, как и я. Это позволяло надеяться, что я все-таки нашла учебную часть. Для верности я все же обратилась к группе с вопросом, но они не поняли меня. И тоже отозвались на незнакомом языке. Прям Организация Объединенных Наций, а не университет. Я попыталась повторить вопрос по-английски, чем очень рассмешила рослого долговязого парня. Единственная девушка среди них - худенькая блондинка с раскрашенными во все цвета радуги локонами - нахмурилась и… тоже пытливо уставилась на мою грудь, как и предыдущий собеседник. В этот момент в мою голову впервые закралось сомнение. Едва ли ее интересовали мои прелести, она подобным и сама могла ежедневно любоваться в зеркале.
        Девушка тем временем снова что-то мне сказала и продемонстрировала переливчатый камень на цепочке, который висел у нее на шее. Только тогда меня осенило, и я мгновенно почувствовала себя круглой дурой. Родители вручили мне точно такое же украшение, велев надеть, как только я окажусь в Орте. В тот момент я думала о чем-то своем, кажется, пыталась представить себе, как выглядит настоящий магический университет, поэтому забыла об этом в следующую же секунду.
        Порывшись в сумочке, я нашла подвеску и надела ее на шею.
        - Лучше? - с улыбкой уточнила моя собеседница.
        - Гораздо! - облегченно выдохнула я. - Как я могла забыть про эту штуку? Почему я раньше про нее не знала? Не пришлось бы учить английский…
        - О, эти амулеты действуют, только если оба собеседника их носят. Кстати, меня зовут Хильда. А ты тоже из Покинувших? - она пробежала по мне оценивающим взглядом. Мой наряд «хорошей девочки» вызвал у нее улыбку. Сама Хильда особо наряжаться не стала и пришла в Орту в светлых джинсах с прорезями на коленках и в объемной кофте, которая держалась у нее только на одном плече, а со второго спадала. - На спецкурс?
        - Да, - кивнула я, чувствуя себя немного неловко. - Меня зовут Таня.
        - Тогда вставай в очередь, - кивнула она с улыбкой. - Просили заходить по одному. Будешь за мной.
        Учебная часть магического университета мало чем отличалась от обычной. Разве что компьютеров тут не было, только толстые книги.
        - Вы у нас кто? - спросила меня женщина за ближайшим столом.
        Магический мир или нет, а с вежливостью в таких местах всегда напряженка.
        - Добрый день. Меня зовут Татьяна Ларина. Я из Покинувших. Мне необходимо пройти спецкурс, - бодро отрапортовала я, протягивая карточку, врученную мне на входе.
        Отчасти я ждала привычного хмыканья и цитирования: «Итак, она звалась Татьяной…» Этими словами встречали меня все и всегда, поэтому про «Евгения Онегина» я узнала задолго до того, как нас свела школьная программа. Однако в этот раз на мое имя никак не прореагировали. Женщина только открыла новую страницу в журнале, приложила к ней мою карточку и накрыла ее рукой. Пустые графы тут же наполнились текстом: мое имя, дата рождения, родители, образование - все данные, которые содержались в принесенных мною ксерокопиях. Потом женщина пристально на меня посмотрела, подняла руку и с силой хлопнула ею по карточке. В мгновение ока на ней появился мой портрет, по качеству не уступающий фотографии: немного испуганный взгляд зеленых глаз, бледноватая кожа, медно-рыжие волосы, непослушными волнами рассыпанные по плечам. Точно такое же изображение проступило и в журнале.
        «Чертовски удобно», - подумалось мне.
        - Вы зачислены, - сообщила женщина и протянула мне обратно карточку и тонкую картонную папку с замысловатой эмблемой. - Здесь необходимая информация. И вас ждут в лекционной аудитории номер пять. Второй этаж, южное крыло. Всего доброго.
        Глава 2
        Хильда почему-то решила подождать меня, поэтому лекционную аудиторию номер пять мы отправились искать вместе. Это оказалось проще, чем мы думали, потому что на каждом этаже северное и южное крылья были помечены, а возле одной из аудиторий толпилось около сорока человек. Стоило нам подойти, как ее двери распахнулись, словно ждали только нас.
        Аудитория была явно рассчитана на большее количество человек, все свежезачисленные Покинувшие уместились на четырех первых рядах, а всего наверх поднималось рядов десять или даже немного больше.
        Когда мы расселись, дверь снова открылась, и в аудиторию вошли трое, как я предположила, местных преподавателей. Первой шла высокая статная женщина на вид лет шестидесяти. Какого цвета были ее волосы в молодости, оставалось только гадать, поскольку сейчас они все до единого стали седыми. Лежали они при этом в столь аккуратной и столь замысловатой прическе, что сразу становилось понятно: цвет волосам их обладательница не возвращает потому, что не хочет, а не потому, что махнула на себя рукой. Седина в определенной степени гармонировала с белоснежным цветом ее одежды. Одета она была почти так же, как и мужчина, с которым я столкнулась в коридоре, только брюки со стрелками заменяла длинная прямая юбка до самых щиколоток.
        Хоть я и видела того мужчину всего несколько секунд, я ничуть не сомневалась, что одежды их почти идентичны, словно военная форма, ведь он стоял рядом с ней. Он меня тоже сразу узнал, снова ухмыльнулся и выразительно потер челюсть, которая пострадала после столкновения с моей головой. Так и знала, что по закону жанра он окажется местным преподавателем.
        Последним шел еще один мужчина, разительно отличавшийся от коллег цветом форменного костюма: у него он был черным. На вид ему было около сорока, он совсем не походил на кинозвезду, но и седина пока не тронула его мышино-серых волос. И лицо, и взгляд водянисто-серых глаз производили одинаково неприятное впечатление.
        Все трое сели за преподавательский стол напротив нас, но никто не проронил ни слова. Судя по всему, они ждали кого-то еще.
        Мы терпеливо ждали вместе с ними, никто не решался шептаться под изучающими взглядами троицы. Я так вообще начала заметно нервничать, поскольку красавчик-брюнет то и дело нагло улыбался мне и даже один раз подмигнул. Хильда это заметила, судя по тому, как она покосилась на меня.
        Я почти успела снова залиться краской, когда дверь очередной раз резко распахнулась и на пороге появился еще один мужчина.
        - Доброго дня, студенты, - тут же поприветствовал он нас в противовес своим молчаливым коллегам. - Меня зовут Абрахам Ред, я ректор Орты, и от лица всего преподавательского состава нашего университета я рад приветствовать вас в его стенах. Традиция запрещает вам обращаться ко мне по имени, поэтому вам придется называть меня ректор Ред, как бы ни было вам сложно это произнести.
        Он выпалил это, кажется, на одном дыхании за те несколько секунд, что шел от двери к столу преподавателей. Признаюсь, мое воображение до этого пыталось рисовать местного ректора то в виде профессора Дамблдора, то в виде горячего красавчика с родословной императора, на которого намекала Инга. Однако реальность оказалась даже забористее книжных фантазий. Больше всего ректор Ред походил на стареющею рок-звезду из горячо любимого мной фильма «Реальная любовь». Он не носил ни белого, ни черного форменного костюма, отдавая предпочтение мятым брюкам песочно-желтого цвета, черной рубашке и кожаной жилетке светло-коричневого цвета. Широкой грудью, как незнакомец из коридора, он похвастаться не мог, но три верхние пуговицы его рубашки были игриво расстегнуты. Возможно, для демонстрации не красот пожилого тела, а многочисленных амулетов, висевших на разных цепочках и шнурках. Пальцы украшали кольца и перстни.
        - Ну что, как вам у нас? Красиво, правда? Вы уже успели подружиться с будущими преподавателями? - он кивнул в сторону молчаливой троицы. - Впрочем, не отвечайте, уверен, эти снобы с вами даже не поздоровались и не представились.
        - Мы ждали вас, ректор Ред, - с едва заметной улыбкой заметила женщина.
        - Что ж, тогда я вас всех представлю. Профессор Ирида Карр, профессор Вильям Нот, профессор Ян Норман. Эти трое уважаемых господ присутствуют на нашей встрече по той простой причине, что каждый из вас должен выбрать одного из них. В выданных вам материалах есть перечень предметов, которые вы будете изучать в стенах Орты. В основном это предметы, которые дадут вам представление о магическом сообществе, от которого вы были отлучены все эти годы, некоторые азы магии и полезные в быту дисциплины. Однако по старой традиции каждый из вас должен выбрать один из предметов, относящихся к сложным магическим специальностям. Поэтому вам сейчас коротко расскажут о каждой из них, чтобы вам проще было сделать свой выбор. Профессор Карр, начнете?
        Он изобразил глубокий поклон в сторону женщины и сел за стол, когда она встала и вышла вперед.
        - Мой предмет называется Снадобья, - тихим вкрадчивым голосом начала рассказывать профессор Карр, переводя взгляд с одного студента на другого. Мне под ее взглядом стало как-то неуютно. - На нем вы получите обширные теоретические знания, а также практические навыки приготовления снадобий. В программу курса входят как безопасные рецепты, вроде лечебных и косметических, так и смертоносные яды и противоядия против них. Многие интересуются, включает ли программа обучения приворотные и отворотные зелья, - она скупо улыбнулась. - Включают. Хочу предупредить: курс сложный. Он требует точности, собранности, усидчивости, а иногда и креативности. Редкие люди умеют сочетать в себе все эти качества. Но если вы решитесь выбрать их, то можете не сомневаться, что я проведу вас через все сложности. Вы не станете большим специалистом, но получите отличную базу, которой хватит, чтобы продолжить обучение по специальности, если вы решите вернуться в магический мир.
        После этих слов она вернулась на свое место и посмотрела на Вильяма Нота, красавчика-кинозвезду. Тот даже вставать не стал. Просто одарил нас лучезарной улыбкой и заявил:
        - Я буду краток. Мой предмет - Боевая магия. И этим все сказано. Я научу вас надирать задницы. Предупреждаю, у меня ограничение на курсе: больше двадцати человек не беру, а желающих обычно больше. Уж точно больше, чем у профессора Нормана.
        Он повернулся к коллеге, и его лучезарная улыбка превратилась высокомерную усмешку. Мне стало противно. А вот на профессора Нормана этот выпад не произвел впечатления. Он спокойно уточнил, закончил ли предыдущий оратор, после чего встал и, как и профессор Карр, вышел из-за стола, чтобы подойти к нам ближе.
        - Профессор Нот прав, - спокойно сказал он, сцепив руки за спиной. Он стоял так прямо, что мне непроизвольно захотелось тоже расправить плечи. Взгляд его был обращен куда-то наверх, на ряды пустых столов. - Мой предмет - Темномагические ритуалы и заклятия. Это самый бесполезный выбор, который вы сможете сделать. Темная магия - вещь сложная, опасная и неблагодарная. К тому же она запрещена по обе стороны Занавеси. Поверьте, легионеры найдут вас везде, если вы будете ею злоупотреблять. Поэтому изучение это носит исключительно теоретический характер, небольшая практика дана только для того, чтобы вы на собственной шкуре могли прочувствовать разрушающую сущность темной магии.
        Под конец его и без того достаточно тихий, но неожиданно приятный голос стал едва различим. Не знаю, какой из профессора Нормана преподаватель, но рекламщик он так себе. По крайней мере, после такого выступления у меня не появилось желания записаться на его курс. Сомневаюсь, что оно появилось хоть у кого-то.
        После этого собрание длилось еще около получаса. Нам рассказали о правилах проживания в общежитиях Орты, о том, когда и как допускается покидать университет, если мы хотим вернуться в обычный мир, о расписании занятий и возможностях для самостоятельной подготовки. Профессор Карр, кроме прочего, оказалась еще и нашим куратором. Меня подмывало спросить, когда же мы пойдем выбирать себе волшебные палочки, но я побоялась, что юмора никто не оценит. А по правде местные маги никакими волшебными палочками не пользовались.
        В этом была еще одна причина моих сомнений и внутреннего напряжения: я совершенно не чувствовала в себе какой-либо магической силы. В моей жизни никогда не происходило ничего странного, что сейчас я могла бы списать на неконтролируемый всплеск магии. Поэтому отчасти я чувствовала себя самозванкой, которую вот- вот разоблачат. Мне не нравилось это чувство.
        В конце собрания нам напомнили, что завтра мы должны будем подать в учебную часть заявления о том, какую магическую специальность хотим изучать. Профессор Нот при этом напомнил об ограничении на своем курсе. На этот раз я заметила, как профессор Норман раздраженно закатил глаза. На этом все закончилось.
        Когда мы выходили из аудитории, меня догнал профессор Нот и попросил задержаться. Моя новая подруга одарила меня многозначительной усмешкой, но я постаралась выглядеть невозмутимо. Не уверена, правда, что мне это удалось.
        - Вижу, ты разобралась с этой штукой, - он кивнул на амулет на моей груди.
        - Да, прошу прощения за мое поведение в коридоре, - выдавила я. Мне не хотелось с первых же дней иметь конфликт с кем-то из преподавателей.
        - Ничего страшного, это было даже забавно, - отмахнулся профессор Нот. - Надеюсь увидеть тебя на моем курсе. Я даже готов приберечь для тебя местечко. Обычно ко мне ломится восемьдесят процентов новичков. Мальчикам нравится боевая магия, девочкам - я, - он снова самодовольно улыбнулся, излучая уверенность в себе и в собственной неотразимости.
        - Я еще не решила, - соврала я, поскольку очень быстро определила единственный возможный для меня вариант. На Боевую магию я решила точно не идти: не люблю заносчивых засранцев. Темномагические ритуалы и заклятия выглядели бесполезно, поэтому оставались только Снадобья. Выбор не велик. - Надирать задницы
        - не совсем то, к чему я стремлюсь в жизни.
        - Очень жаль. Все еще надеюсь, что ты передумаешь, - мои слова его ничуть не огорчили.
        Я пообещала подумать и пошла догонять Хильду. Пока я торопливо шла по коридору, мне словно жгло спину чьим-то тяжелым взглядом, но, когда я на мгновение оглянулась, в мою сторону никто не смотрел.

* * *
        - Уже определилась, куда пойдешь? - поинтересовалась Хильда, пока мы вместе с остальными новичками шли в сторону общежития, куда нам велели заселиться.
        - Думаю, Снадобья, - я пожала плечами.
        - Неужели? - удивилась Хильда и многозначительно улыбнулась. - Я уж подумала, что ты тоже будешь моей конкуренткой за место на Боевой магии.
        - С чего вдруг?
        - Мне показалось, что ты дружна с профессором Нотом.
        - Ничего подобного, - фыркнула я, чувствуя, что опять краснею. Сколько ж можно уже? - Просто я столкнулась с ним в коридоре, пока искала учебную часть. Как ты знаешь, я совсем забыла про этот амулет - переводчик, поэтому мы не смогли понять друг друга. А ты, значит, будешь пробиваться на Боевую магию?
        - Да, - уверенно кивнула Хильда. - Я мечтаю вернуться за Занавесь и стать легионером. Так что после спецкурса планирую пойти на первый курс Академии Легиона. Если смогу туда поступить, конечно. Есть и запасной вариант: остаться в Орте и пройти базовую четырехлетнюю подготовку здесь, тогда шансы попасть в Академию возрастают.
        Я удивленно посмотрела на нее, только сейчас понимая, что Хильда моложе меня. Наверное, она отправилась на спецкурс в Орту сразу после школы.
        - А кто такие эти легионеры? Их уже упоминал Норман, но я не поняла. Это типа местной полиции?
        - Ну да, - Хильда недоверчиво на меня покосилась. - А ты не в курсе?
        - Родители никогда не говорили про этот мир до тех пор, пока не припекло меня сюда отправить, - вздохнула я, понимая, что огребу еще немало проблем в связи с этим.
        - Понятно. Нет, мои покинули магический мир не по своей воле, поэтому говорили о нем много и с удовольствием. В том числе рассказывали про легионеров. Папа был одним из них. Это что-то среднее между полицией и армией. Правда, долго он не прослужил. Там случилась какая-то политическая заваруха, в которую он по молодости влез. Организаторов посадили в какую-то местную тюрьму, а участников вроде него - выслали на двадцать пять лет. Срок истекает как раз через пять лет, так что они тоже планируют вернуться. А я хочу пойти по папиным стопам, так сказать.
        Я скептически оглядела ее хрупкое телосложение. На мой взгляд, в армию и полицию должны идти более спортивные девушки. С другой стороны, это же магический мир. Возможно, грубая сила и выносливость для службы в армии или полиции тут не требуются.
        - Что ж, если у тебя получится, постарайся не лезть в политические заварухи, - посоветовала я ей, толкая очередную дверь.
        И тут же забыла, о чем мы говорили, поскольку в этот момент мы оказались в просторном внутреннем дворе, который больше всего напоминал небольшой парк: здесь росли высокие деревья, зеленел газон, аккуратные клумбы пестрели разнообразными цветами. Небо над нами было чистым и прозрачным, но не голубым, как в обычном мире. Оно имело зеленоватый оттенок. Это выглядело непривычно, но красиво.
        - Ух ты… - ахнула рядом Хильда. Кажется, к этому она тоже оказалась не готова.
        Мы пересекли внутренний двор, чтобы попасть в соседнее здание. По пути я задержалась у одной клумбы. Сначала я сама не поняла, почему затормозила, но потом мой взгляд упал на цветы, внешне похожие на ландыши-переростки. Они источали едва уловимый запах ванили, и это внезапно пробудило во мне смутное воспоминание из детства.
        Когда я была совсем маленькой, мама тяжело заболела. Это почти стерлось из моей памяти, но сейчас я вспомнила, как она несколько дней лежала в постели, бледная и неподвижная. А потом папа принес ей эти цветы и через день она пошла на поправку. Таких цветов я с тех пор не видела, но меня это не особо волновало: в пять лет есть заботы и поважнее. И вот теперь я вспомнила их. Значит, они из этого мира. Значит, папа в него возвращался. За цветами? Или за лекарством для мамы? Или он периодически в нем бывает? Но после того, как родители рассказали мне правду, они оба утверждали, что не были в магическом мире с того дня, как покинули его. Почему?
        - Эй, не зависай, - окликнула меня Хильда, вырывая из этих воспоминаний. - А то все лучшие комнаты разберут.
        Я поспешила за ней, решив разобраться с этим позже, когда снова увижусь с родителями.
        К коменданту общежития мы все равно попали последними. Поскольку подошли мы вместе, нас и поселили вместе, что меня вполне устраивало. Хильду, очевидно, тоже. Нам досталась комната в самом конце северного крыла на втором этаже. В южном селили юношей, а по середине на каждом этаже было что-то вроде общей комнаты с диванчиками, креслами, столами и крошечным кухонным уголком.
        В целом общежитие произвело на меня благоприятное впечатление. Здесь было довольно тихо, чисто и уютно. В своем мире я не жила в студенческом общежитии, но пару раз бывала там в гостях. Оба раза место произвело на меня угнетающее впечатление. Здесь же все походило на скромный европейский отель на три звезды. Даже ванная комната имелась в каждой комнате, что заставило меня с облегчением выдохнуть.
        Сама комната оказалась довольно просторной и поделенной ровно пополам с зеркально расставленной мебелью: односпальная кровать, письменный стол, полки для книг на стене над столом, узкий платяной шкаф. Над каждой кроватью по окну. Освещалось помещение такими же шарами, какие я уже видела в холле и в остальных местах. Только они были немного поменьше. Весь пол закрывало ковровое покрытие с пушистым ворсом, что меня очень обрадовало. Оно позволяло ходить по комнате босиком, а я не любила носить тапочки. В ванной комнате обнаружилась только душевая кабина, но это меня не смутило: ванну я принимала крайне редко.
        - А здесь мило, - заметила Хильда.
        - Очень даже, - согласилась я, наконец находя взглядом свой чемодан, который внезапно обнаружился между столом и кроватью с левой от входа стороны. Сумка Хильды стояла в том же месте справа. - Похоже, стороны они выбрали за нас. Но мы можем поменяться, если хочешь.
        - Вообще не принципиально, - отмахнулась Хильда и пошла разбирать вещи.
        Я последовала ее примеру. Разложить и развесить вещи в шкафу не составило труда, письменные принадлежности легко разместились в столе, а вот с ноутбуком возникла проблема. Розетки я нигде не нашла. Хильда какое-то время с любопытством наблюдала за мной, а потом спросила:
        - Ты разве не знаешь, что тут нет электричества?
        - Как нет? - я озадачено посмотрела на нее.
        - Магия, - коротко пояснила Хильда, пожав плечами.
        - А интернет?
        - Его тоже нет, - она выразительно посмотрела на меня. - Другой мир, все такое. Сотовая связь, если что, тут тоже не работает - нет покрытия сети.
        Я едва не застонала, плюхнувшись на кровать. Вот это подстава. И как же я буду приходить на свидания по скайпу?
        - Придется делать вид, что на неделе я очень занята, - пробормотала я под сочувственным взглядом новой подруги.
        - Обещала кому-то писать каждый день? - понимающе протянула она.
        - Обещала свидания по скайпу по вечерам, - призналась я. - Своему парню.
        - Да, это засада. Мне с моим пришлось расстаться. Сказать правду я не могла, а он никак не мог понять, почему я не хочу пойти после школы с ним в один колледж. Да и какая разница? Если я собираюсь вернуться в магический мир, то с ним все равно ничего не выйдет, - она грустно улыбнулась. - Обычных людей сюда приводить нельзя. Это, кстати, одна из причин, почему маги, отправившиеся ради любопытства за Занавесь в наш мир, потом покидают свой навсегда. Встречают кого-то из обычных людей, любовь-морковь и все такое. И тут уже без вариантов, где вместе жить.
        - Сурово, - констатировала я.
        - Вынужденно. В магическом мире все завязано на магию, обычный человек не сможет в нем даже выйти из дома. Это здесь, в Орте, своего рода буферная зона, немного магии, немного земных технологий. Для нас - тех, кто еще ничего не умеет.
        - Понятно, - кивнула я.
        Веселый будет год.
        Глава 3
        Занятия начались у нас четвертого сентября, в понедельник. В какой-то момент меня удивило, что традиции магического и немагического мира в плане учебного года настолько совпадают, но Хильда, как всегда, просветила меня:
        - Это только для спецкурса, чтобы нам было легче адаптироваться и вписаться в учебные программы обычного мира. У самих магов, насколько мне известно, учебный год совпадает с обычным. Но обычный по нашим меркам начинается весной, первого марта. Летних каникул, как у нас, нет вообще. Год поделен на три равных триместра и после каждой сессии - равные по длительности каникулы. Кажется, они длятся две или три недели. Но на спецкурсе два семестра и две сессии. Зато зимние каникулы очень большие: целый месяц. И начало второго семестра у нас совпадает с началом традиционного тут учебного года.
        - Откуда ты все это знаешь? - удивилась я. Почему-то мне ничего из этого известно не было.
        - Родители рассказали, - Хильда пожала плечами. - А тебе твои разве не рассказывали, как тут все устроено?
        Я покачала головой, очередной раз задаваясь вопросом, почему так. Папа с мамой все лето упорно твердили, что в Орте мне обо всем расскажут. Я по наивности своей считала, что расскажут преподаватели на каких-нибудь вводных лекциях или собраниях, вроде того, что у нас было в день прибытия. Однако там ничего такого не упоминалось. Видимо, эта информация считалась общеизвестной. Так почему родители мне не рассказали эти технические детали? Мне, конечно, не пришло в голову спрашивать про учебный год, но они могли бы и сами это упомянуть.
        Однако на первом же занятии я поняла, что это была не единственная и далеко не самая серьезная подстава со стороны родителей.
        В первый день в нашем расписании стояло всего две пары: Энергия магического потока и История магического мира. Вторая половина дня предполагалась для самостоятельных занятий, что в данном случае означало свободное время. Начало обучения редко бывает слишком загруженным.
        Энергию магического потока вел немолодой мужчина в таком же ослепительно белом форменном костюме. Пожалуй, Орта стала единственным известным мне учебным заведением, в котором существовала форма для преподавателей и отсутствовали какие-либо требования к одежде учеников.
        - Меня зовут Коррет Дангл. Сегодня у нас первое занятие, и начнем мы с базовой фокусировки магического потока.
        Преподаватель взмахнул рукой и на доске появилась надпись, состоявшая на первый взгляд из незнакомых мне символов. Однако к собственному удивлению я смогла ее прочитать: это была тема лекции «Базовая фокусировка магического потока». Просто написано это было, как я догадалась, на местном языке, а мой амулет-переводчик помог мне его прочитать.
        - Итак, вы все обладаете магией. Это часть вашей природы, как кровь, мышцы, нервы. Однако использовать магию - не так-то просто. Магия часть вашего тела, она живет в вас, но чтобы сотворить заклинание или провести ритуал, необходимо направить ваш внутренний магический поток вовне. Обычный начинающий маг не в состоянии сделать это самостоятельно. Именно поэтому мы никогда не опасаемся, что выросшие за Занавесью… то есть, с вашей стороны Занавеси дети магов случайно раскроют себя перед обычными людьми. Спонтанные выбросы магии теоретически возможны, но практически маги, в которых поток энергии был бы таким сильным и выплескивался через край, давно не рождаются. На начальном этапе вам всем понадобятся базовые фокусирующие артефакты. Другими словами, к тем амулетам, что уже висят на вашей шее и помогают понимать то, что я говорю, добавится еще один. Их изготавливают из разных материалов: металлов, полудрагоценных или драгоценных камней. Они бывают разной формы и размера, но, как правило, достаточно малы. Большинство носит их как подвески. В редких случаях используются кольца или перстни. Каждому
подходит что-то свое. Поэтому сегодня каждый из вас расскажет о своем базовом фокусирующем артефакте, а в конце занятия мы все попробуем сотворить простенькое заклятие на пробу.
        Вокруг все зашевелились, доставая из сумок разные подвески, а на меня накатила волна паники, знакомая каждому ученику, который вернулся с летних каникул, не выполнив домашнее задание. Более того, который и не подозревал, что это задание существовало. Я судорожно пыталась вспомнить, давали ли мне родители еще какие-то амулеты, о которых я забыла, но ничего не приходило в голову. Мама вручила мне амулет-переводчик перед самым выходом и больше ничего.
        Хильда достала из своей сумки изумительную подвеску с желтым топазом, обрамленным серебром. Как я успела заметить, у многих девушек вокруг меня фокусирующие артефакты выглядели как обычные украшения. Видимо, их делали с прицелом на то, чтобы носить в обычном мире, не привлекая внимание. У парня слева от меня фокусирующий артефакт вообще оказался в виде нательного крестика.
        - А где твой? - шепотом спросила Хильда, с любопытством поглядывая на меня.
        - Ты не поверишь, - еле слышно выдохнула я.
        Она пару секунд смотрела на меня с недоумением, а потом в ее глазах появилось понимание, и они удивленно округлились.
        - Ты хочешь сказать, что родители не дали тебе базовый артефакт?
        - Они даже не упоминали его, - процедила я, чувствуя, как краска уже начинает заливать лицо. Сердце забилось чаще в предчувствии грядущего унижения. Как они могли?
        - Но как? - Хильда словно прочитала мои мысли. - Ты же не сможешь колдовать без него. Какой смысл будет в спецкурсе, если ты не сможешь выполнять практические задания?
        Меня этот вопрос тоже крайне интересовал. Пока все, кого профессор Дангл спрашивал, спокойно показывали различные кулоны, медальоны, подвески и псевдорелигиозные символы, рассказывая о том, из чего они состоят и почему их выбрали для них.
        - Мой артефакт отлит из простого железа, - как раз рассказывал один из парней, имени которого я пока не знала. - Но зато он выполнен в форме Печати Дагона, которая сама по себе обладает охранными свойствами. К тому же, - добавил он, состроив забавную рожицу, - очень круто смотрится на парне в кожаной куртке и с татуировками на руках, - он продемонстрировал всем разрисованный бицепс.
        По аудитории прокатился смешок. Даже профессор Дангл сдержанно улыбнулся.
        - Что ж, спасибо. Следующий.
        Следующая девушка продемонстрировала артефакт из лунного камня, поскольку именно этот камень подходил ей по дате рождения. Он тоже выполнял функцию оберега, как и у многих. А вот артефакт Хильды был выбран с целью усилить именно боевые заклинания, о чем она радостно и сообщила, когда пришла ее очередь.
        - Очень интересно, - профессор Дангл заметно удивился. - А почему родители выбрали именно такой артефакт?
        - Потому что я планирую после спецкурса пойти в Академию Легиона.
        - О, так вы собираетесь вернуться в магический мир? - преподаватель тут же расплылся в довольной улыбке, и я сразу поняла, что он только что выбрал себе любимчика на нашем курсе. - Похвально. А вы?
        Я не сразу поняла, что он уже обращается ко мне, а когда поняла, испуганно втянула голову в плечи.
        - Что я?
        - Какой у вас базовый фокусирующий артефакт? - его взгляд шарил по столу передо мной, не находя ничего подходящего.
        - Эм… У меня его нет, - еле слышно призналась я. - Наверное, родители забыли мне его отдать.
        Брови преподавателя взметнулись вверх, и он даже присел на краешек своего стола, как будто боялся, что не устоит от такой новости.
        - Необычно, - пробормотал он. - Первый раз такое в моей практике. Вы уверены, что они ничего вам не дали?
        - Вполне. Я бы заметила. - Мне хотелось провалиться сквозь землю от его взгляда. - Они дали мне только амулет-переводчик.
        - Что ж, и на том спасибо, - хмыкнул профессор Дангл. - А есть еще кто-то, у кого нет базового фокусирующего артефакта? - он обвел вопросительным взглядом аудиторию. - Больше нет таких?
        Сначала никто не признавался, все только переглядывались, а потом вдруг с задней парты раздался мужской голос:
        - У меня нет.
        Я оглянулась вместе с остальными. Имени этого парня я тоже пока не знала, но его самого помнила: он тогда стоял под дверью учебной части перед Хильдой. Слава богу, хоть не я одна такая.
        - Что ж, это еще более необычно, - пробормотал профессор Дангл. - Я рекомендую вам обоим в ближайшие выходные потребовать эти амулеты у своих родителей, иначе вы просто не сможете учиться. А пока будете наблюдать.
        И он обратился к следующему студенту, а я облегченно выдохнула, когда внимание аудитории сфокусировалось на следующем артефакте. Похоже, в выходные моих родителей ждет очень серьезный разговор.
        Глава 4
        После первого занятия мое настроение упало ниже плинтуса. Я не могла припомнить, когда последний раз мне приходилось переживать подобное унижение. Пока остальные с помощью преподавателя активировали свои артефакты, а потом пробовали простое заклинание, я мысленно сочиняла речь, которую выскажу родителям, как только снова окажусь дома. К сожалению, впереди меня ждало еще четыре учебных дня, прежде чем я смогу сделать это.
        К счастью, История едва ли предполагала какие-то магические эксперименты, и можно было надеяться, что на этот день мои неприятности закончились.
        Профессор Грокс - маленький пухлый очкарик - мне понравился. В нем чувствовались энтузиазм и любовь к предмету.
        - Первое занятие у спецкурса я всегда посвящаю истории основания Орты, - тоном профессионального рассказчика, знающего, как удержать интерес публики, начал он. - Однако чтобы понять историю основания Орты, вам нужно узнать несколько фактов о Первой Республике. В прошлом в магическом мире существовало несколько государств, в основном имевших монархический строй. Пять веков назад королева одного из трех крупнейших королевств - прекрасная леди Рона Риддик - загорелась идеей объединить все земли в единое целое. Того требовали многие причины. Леди Рона заручилась поддержкой властителей двух других крупных королевств - Гордона Геллерта и Норда Сорроу. Как именно ей удалось убедить двух амбициозных мужчин отказаться от полной власти на своей территории, никто точно не знает. Леди Рона была особенной женщиной.
        Профессор Грокс замолчал и мечтательно улыбнулся, словно женщина, о которой он рассказывал, была его юношеской любовью, а не исторической личностью. Потом он словно опомнился и продолжил:
        - Первая Магическая федеративная республика образовалась в следующие два года, в нее вошли восемьдесят процентов существовавших тогда независимых государств. Возглавил ее, как ни странно, Норд Сорроу. Он стал первым канцлером.
        Судя по тону преподавателя, Норд Сорроу не вызывал у него такого восторга и трепета, как Рона Риддик. Говоря о нем, он помрачнел и поджал губы.
        - Норд Сорроу был властным, жестким… даже жестоким человеком. В отличие от леди Роны и сэра Гордона, он пользовался темной стороной магии. Тогда это еще не было запрещено, но большинство магов уже знало, как это опасно. Впрочем, я отвлекся!
        Профессор вышел из-за стола и пошел по проходу между столами, заставляя нас оборачиваться.
        - Орта появилась именно во времена Первой Республики как совместный проект леди Роны и сэра Гордона. В те времена в магическом мире имело место в основном домашнее обучение. Единственная школа, которая принимала на обучение с пятнадцати лет, называлась Лекс и функционировала в Рейвене - королевстве Норда Сорроу. Учиться там могли только представители знати. Леди Рона понимала, что только образование, доступное всем, способно вывести Магическую Республику на новый уровень. Сэр Гордон разделял это мнение…
        - А это их портреты висят в главном холле? - перебила одна из девушек. С ней я успела накануне познакомиться: ее звали Жюли, она была из Франции.
        - Совершенно верно, - профессор Грокс с энтузиазмом закивал, даже не обратив внимание на то, что его перебили. - Орта была самой передовой и самой демократичной магической школой. Даже в сравнении с теми, которые открывались позже. Еще несколько столетий до четырнадцати-пятнадцати лет дети волшебников обучались в основном дома, а после этого возраста могли пойти в школу, где их образование углубляли. Примерно сто пятьдесят лет назад система образования изменилась. Теперь мы обучаем детей с девяти лет в школах, а после школ - в университетах и академиях. Несколько самых древних школ стали первыми университетами, в том числе Орта и Лекс. Волшебники имеют право выбирать, где учиться, исходя из желаемого профиля и финансовых возможностей семьи. Однако Покинувшие прикреплены всегда к одному университету, в зависимости от части света, в которой живут. Орта подключена порталами к Европейской части вашего мира. У Азии свой университет, у Африки и двух Америк - свой. Это сделано для экономии энергии порталов, но об этом вам подробней расскажут на курсе Энергия магического потока.
        - А что такого случилось с первой республикой, что вам пришлось создать вторую? - поинтересовался все тот же парень, у которого, как и у меня, не оказалось фокусирующего артефакта.
        Профессор Грокс печально вздохнул, как будто падение Первой Республики причиняло ему боль.
        - Когда подошел срок первых перевыборов, Норд Сорроу отказался покидать свой пост. Леди Рона и сэр Гордон пытались на него воздействовать, но Норд Сорроу был очень сильным магом, поэтому их шансы принудить его силой практически равнялись нулю. Никто не знает, чем это могло закончиться. Возможно, настоящей войной. Однако в один прекрасный день Норд Сорроу исчез. Никто не знает, куда он делся. Одни предполагают, что его уничтожила темная сторона магии, с которой он в определенный момент не смог совладать. Другие считают, что он мог стать жертвой заговора в собственном окружении. Третьи фантазируют о том, что он стал одним из первых Покинувших и ушел за Занавесь. Я бы сказал, что первая версия наиболее вероятна, поскольку причин внезапно скрываться за Занавесью у него не было. И едва ли в его окружении мог найтись достаточно сильный маг, способный его убить.
        - Может, это Риддик с Гордоном его прикончили? - предположил все тот же парень. - Убили и в саду закопали, а всем сказали, что он исчез, чтобы проблем не возникло.
        По аудитории прокатился смешок, я тоже улыбнулась. А вот профессор Грокс изобразил на лице священный ужас.
        - Если бы вы, молодой человек, знали лучше историю нашего мира и биографии сэра Гордона и леди Роны, вам бы и в голову такое не пришло! - оскорбленно заявил он.
        Как и следовало ожидать, после этого нам в качестве домашнего задания велели написать подробную биографию любого из основателей Орты. Я сделала себе пометку в блокноте, а потом все же решила уточнить:
        - Так а почему Первая Республика развалилась? Если Сорроу исчез с радаров, проблема с перевыборами должна была решиться.
        - А она и не развалилась, - удивил меня профессор Грокс. - Она просто перестала быть республикой. В государстве начались волнения. Доверие к выборной системе и так было очень низким, а из-за этого и вовсе сошло на нет. Однако авторитет леди Роны и сэра Гордона был настолько велик, что большинство жителей хотели видеть во главе государства кого-то из них. В тот момент сэр Гордон сделал леди Роне предложение руки и сердца. Они поженились, и сразу после этого их короновали. Первая Республика стала Объединенным Королевством.
        После этого профессор Грокс переключился исключительно на рассказ об Орте, о том, как менялась школа и постепенно превратилась в университет. В процессе я вспомнила, почему не люблю Историю.
        После лекции мы с Хильдой отправились сначала в столовую, а оттуда - во внутренний двор, чтобы съесть обед за одним из столиков на улице, пользуясь пока еще по-летнему теплым днем.
        После обеда мы решили сразу заскочить в библиотеку, чтобы взять необходимые учебники. Там мы столкнулись с парнем, у которого, как и у меня, не оказалось фокусирующего артефакта. Его звали Андреем, и он прибыл в Орту из Екатеринбурга, что моментально сблизило нас еще больше: по местным меркам мы оказались почти земляками. Он как раз получил набор из пяти довольно внушительных по размеру книг.
        - Сказали, что на следующей неделе надо будет прийти за добавкой, - сообщил он нам с улыбкой, пока мы дожидались своих комплектов. - Тогда выдадут учебники по специализации.
        - Интересно, почему их выдают отдельно? - задалась вопросом я.
        У Хильды, как всегда, нашелся на него ответ:
        - Потому что до следующей недели мы еще можем сменить выбранную специализацию. После первого занятия и до второго мы должны окончательно определиться.
        - Как удачно, что мы встретились у дверей учебной части, - я улыбнулась новой подруге. - Полезно дружить с тем, кто все знает.
        - Вообще-то я это тоже знал, - заметил Андрей. - Родители говорили.
        Я удивилась.
        - А как так получилось, что об этом они тебе сказали, а фокусирующим артефактом не снабдили?
        Он изобразил на лице смущение и протянул:
        - Эммм… Вообще-то он у меня есть. Просто ты выглядела такой смущенной, что мне захотелось тебе помочь. Чтобы ты хотя бы не была единственной, кого предки так подставили.
        Я не знала, разозлиться мне или умилиться. Такая внезапная поддержка от незнакомого парня выглядела очень трогательно, но это означало, что я все-таки оказалась единственной студенткой спецкурса, которую родители так подставили.
        - Только извини, завтра я его «найду», - он изобразил пальцами кавычки, - и отнесу профессору Данглу на активацию. Ты мне симпатична, но я не готов отстать в обучении на целую неделю. Без обид.
        - Да какие уж тут обиды? - я махнула рукой. - Спасибо, что поддержал.
        - Да не за что.
        Библиотекарь наконец вручил нам с Хильдой по стопке книг на ближайший семестр. Мы за них расписались и все вместе отправились обратно, к общежитию, делясь впечатлениями от первого учебного дня.
        Однако далеко мы не ушли, столкнувшись в коридоре с другими студентами. Судя по тому, что лица их были мне совершенно незнакомы, они учились не на спецкурсе. Поначалу я даже не придала их появлению значения. Однако, когда они проходили мимо, один из трех парней специально зацепил плечом Андрея. Причем с такой силой, что тот выронил стопку учебников из рук.
        - Эй, аккуратнее нельзя?
        - Ой, кто это у нас тут? - противным насмешливым и сюсюкающим тоном поинтересовался парень, который его задел. - Марек, смотри, это же спецы, - обратился он к другому парню - высокому, статному и довольно привлекательному, если не считать заносчивой ухмылочки на губах, которая портила все впечатление.
        Мы с Хильдой переглянулись.
        - Если это подразумевалось, как уничижительное прозвище, - заметила Хильда, - то вам стоит поработать над формулировкой. Потому что слово «спецы» не звучит обидно.
        Я же внутренне сжалась. Только этого мне не хватало для полного счастья: местного аналога дедовщины. Я умудрилась отучиться десять лет в школе и четыре года на бакалавриате, избежав подобных конфликтов. Видела, как порой гнобили других, но меня саму это ни разу не коснулось. Я умела ладить с людьми или оставаться незаметной для них. Поэтому опыта подобных противостояний не имела. А со стороны это всегда выглядело настолько страшно, что я ни разу не нашла в себе силы вмешаться и вступиться за того, кого обижали.
        - О, а ты у нас смелая, - все тот же парень мерзко хихикнул, подошел к Хильде и одним точным движением выбил из ее рук учебники.
        - А ну отстань от нее, - Андрей толкнул его в плечо.
        Я видела, как у Хильды сжались кулаки. Она стиснула зубы, явно стараясь сдержаться и не способствовать развитию конфликта. Зато его были не прочь развить наши оппоненты. Второй парень присоединился к первому, и теперь они оба наступали на Андрея, размышляя на тему того, справится ли «этот хлюпик» с ними. Андрей, кстати, был действительно высок и худощав, к тому же носил очки в тонкой оправе, поэтому не производил впечатления крепыша. И судя по тому, как он попятился под натиском этих двоих, таковым себя и не чувствовал. Правда, они тоже пока ничего не делали, только угрожали на словах.
        - Слушайте, чего вы к нам привязались? - подала я голос, чувствуя, что нужно хотя бы словесно вступиться за Андрея. Однако прозвучало это жалко: мой голос дрожал от испуга и волнения. - Мы же вам ничего не сделали. Давайте каждый пойдет своей дорогой.
        Парень, который до сих пор оставался в стороне и которого один из приятелей назвал Мареком, посмотрел на меня. Впервые за все время.
        - У кого это тут прорезался голос? - обманчиво ласково промурлыкал он, окидывая меня неприятным взглядом. От одного такого взгляда можно было почувствовать себя «облапанной». - Деточка, тебе разве кто- то разрешал говорить?
        Он шагнул на меня, и я инстинктивно попятилась назад. Далеко, правда, не ушла: прямо за моей спиной оказалась стена. А он подходил все ближе, пока не оказался почти вплотную. Одной рукой он уперся в стену, исключая возможность маневра с моей стороны, а другой коснулся моих губ.
        - Такой славный ротик, - тихо, но отчетливо произнес Марек, - дается женщине не для того, чтобы болтать, а совсем для других вещей. Научить?
        Я почувствовала, как меня захлестнуло горячей удушливой волной страха, гнева и стыда. Мне были отвратительны его прикосновения и намеки, но я так растерялась, что не могла пошевелиться, даже вдохнуть.
        Не знаю, чем бы закончилось дело, если бы рядом вдруг не раздался тихий, но властный голос:
        - Марек Кролл, отчего у меня такое чувство, будто вы должны быть совершенно в другом месте?
        Марек моментально отпрянул от меня, и все мы обернулись на голос. По коридору, сцепив руки за спиной, к нам приближался профессор Норман. Губы на его неприятном лице кривились в едва заметной усмешке, а глаза не обещали никому из нас ничего хорошего.
        Незнакомые студенты отступили назад, собираясь в кучку. На месте остался стоять только Марек.
        - Стоит ли мне напомнить вам, господин Кролл, правила Орты? - вкрадчиво поинтересовался профессор Норман, делая еще несколько шагов вперед и оказываясь рядом с нами.
        - Нет, профессор, - без доли смущения или испуга ответил Марек.
        - Тогда почему вы все до сих пор тут стоите? Ждете, когда я назначу вам взыскание?
        Только после этих слов Марек отошел к своим растерявшим энтузиазм приятелям. И тем не менее, он желал оставить последнее слово за собой:
        - Вы бы поостереглись, профессор. Не забывайте, кто мой отец.
        - Вы мне угрожаете? - на лице Нормана появились искренние удивление и насмешка. - Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Я сомневаюсь, что ваш отец поддержит вас в подобной ситуации. Я последний раз предупреждаю всю вашу компанию: еще раз увижу, что кто-то из вас пристает к студентам спецкурса, назначу взыскания всем пятерым, независимо от того, кто будет присутствовать на месте. Ясно?
        - Вполне, - кивнул Кролл, нехорошо сощурившись. - Доброго дня, профессор Норман.
        - Прочь с глаз моих.
        Только когда студенты скрылись из виду, я смогла выдохнуть, но меня до сих пор трясло.
        - Вы в порядке? - поинтересовался у меня профессор Норман.
        - Да, спасибо.
        Он бросил быстрый взгляд на моих друзей, которые поднимали с пола учебники, а потом снова посмотрел на меня более внимательно. И вот парадокс: его взгляд не заставлял меня чувствовать себя «облапанной».
        - Как вас зовут?
        - Таня. Татьяна Ларина.
        По его губам снова скользнула усмешка.
        - Итак, она звалась Татьяной… - выдохнул он, продолжая меня разглядывать.
        Вот так номер! Я уж надеялась, что хотя бы в этом мире больше никогда не услышу эту цитату. Профессор Норман тем временем продолжил:
        - Госпожа Ларина, имейте в виду: если еще кто-то из студентов поведет себя по отношению к вам неподобающим образом, вы всегда можете пожаловаться своему куратору. Действия, подобные тем, что позволял себе господин Кролл, в Орте считаются оскорблением и заслуживают наказания.
        - Буду иметь в виду, - кивнула я. - А кто его отец?
        Профессор Норман скривился.
        - Канцлер.
        - Ох ты ж, - пробормотала Хильда, которая уже закончила собирать учебники и подошла к нам вместе с Андреем.
        - Да. Поэтому мало кто жалуется. Все боятся проблем.
        - А вы их не боитесь? - зачем-то брякнула я. Единственное мое оправдание в том, что я все еще пребывала в легком шоке.
        Брови Нормана взметнулись вверх, демонстрируя крайнее удивление.
        - Я все-таки преподаватель.
        - Да, конечно, - я смутилась, опустила взгляд в пол и замолчала, чтобы не сморозить еще какую-то глупость.
        - Что ж, - прервал Норман повисшее молчание. - Хорошего вам дня.
        Сказав это, он продолжил свой путь в библиотеку, а мы поторопились в общежитие.
        Глава 5
        В следующие два дня лучше не стало. Каждое занятие преподаватели выясняли, что у меня нет фокусирующего артефакта. Каждый раз очень удивлялись и все как один рекомендовали мне в ближайшие выходные, когда нам будет позволено покинуть стены Орты, напомнить родителям о том, что без него я не смогу учиться. Как будто я не поняла этого с первого раза! Я как заведенная повторяла, что обязательно это сделаю, краснея под насмешливыми взглядами однокурсников, ловила извиняющийся взгляд Андрея и ободряюще улыбалась ему.
        К проблеме отсутствия артефакта добавилось еще и то, что я внезапно оказалась самой отстающей студенткой. Все остальные так или иначе сталкивались с магией дома. Многих родители перед обучением здесь подготовили в теории. Поэтому все схватывали материал быстро, а преподаватели и рады были не оглядываться на тормозов вроде меня.
        Я всегда была отличницей, сколько себя помнила. Причем, я никогда особо не напрягалась для этого. Просто меня хорошо подготовили перед школой, а потом я уже сама начала получать кайф от хороших оценок. Благодаря хорошей памяти и отличной соображалке, мне все давалось легко. Только вовремя прочитать параграф в учебнике, один раз послушать объяснение решения, запомнить формулу, понять принцип… Учителя и в школе, и потом в институте говорили, что у меня большое будущее. Я и сама в это верила. Они ставили меня в пример, меня назначали старостой даже не помню с какого класса. Всегда первая. И вот внезапно я стала последней. Самым унизительным было то, что все остальные пошли на спецкурс сразу после школ, их родители не стали тянуть до максимально возможного возраста.
        Хотя бы студенты основного курса к нам пока больше не цеплялись. По крайней мере, ко мне и Хильде. Но что-то мне подсказывало, что они просто так не успокоятся.
        В пятницу утром нас ждало первое занятие по выбранной специальности. Мне отчаянно хотелось его прогулять. Хотя куратор, наверняка, уже знала об отсутствии у меня базового фокусирующего артефакта, мне не хотелось снова сидеть в сторонке, пока остальные практикуются. К тому же Хильда, как и собиралась, пошла на Боевую магию, а с ней туда умудрился попасть и Андрей. В группе по снадобьям я никого толком не успела узнать. Однако прогульщицей я никогда не была. Даже странно, но я действительно никогда не прогуливала ни уроков, ни лекций. Даже на физкультуру ходила исправно, иногда - одна. Вот и сегодня у меня не хватило духу не пойти на занятия.
        Аудитория снадобий больше походила на химическую лабораторию. Никаких котлов и чадящих горелок. Все очень стерильно и, как обычно, разочаровывающе обыденно. Пробирки, емкости, весы, коробочки с ингредиентами, ножи и деревянные ложки. Однажды мы с мамой ходили на кулинарный мастер-класс. Там к нашему приходу подготовили примерно такое же рабочее место: все, что может пригодиться.
        Мои волнения оказались напрасны. Для приготовления первого снадобья магия нам не требовалась, а это значило, что я могла работать наравне со всеми. Обрадованная этим фактом, оставшуюся часть вступительного слова профессора Карр я, признаюсь честно, слушала вполуха. Там шли обычные предупреждения по технике безопасности и обещания фантастического результата, сотворенного собственными руками. Я немного оживилась к теории, когда Карр принялась расписывать нам на доске рецепт снадобья. Оно называлось «Танцующий человечек».
        - Это снадобье может пригодиться вам на приветственном вечере в субботу, - с улыбкой добавила она.
        Приветственный вечер - некий местный аналог посвящения в студенты. Про который я совсем забыла, переживая из-за учебы. Судя по названию и анонсу, снадобье то ли помогало танцевать, то ли заставляло это делать.
        Мои мысли переключились на предстоящий праздник. Вечеринки я любила. Они никогда не мешали мне быть отличницей, ведь для хороших оценок ничего зубрить мне не приходилось. Поэтому и свободного времени у меня всегда хватало. И пойти на вечеринку в субботу было бы очень здорово после всей этой адовой недели. Если бы не мои планы устроить родителям истерику как можно скорее. Устраивать истерику после вечеринки будет очень странно.
        Во мне боролись два желания: закатить родителям истерику погромче и повеселиться. В конце концов, желание повеселиться победило.
        «Ладно, ограничусь напоминанием про артефакт и возмущенным молчанием по этому поводу, - думала я. - Поистерить смогу и позже». Интуиция мне подсказывала, что даже после того, как у меня появится артефакт, моя жизнь в Орте легче не станет.
        Не знаю, что произошло дальше. Мы перешли к приготовлению снадобья, рецепт был очень простым, все ингредиенты - перед носом. Я спокойно следовала рецепту, хоть и думала о другом. Я достаточно хорошо умела готовить, поэтому никаких сложностей возникнуть не должно было. Однако после добавления очередного ингредиента вязкая жидкость в моей «кастрюльке» вдруг опасно зашипела и начала пениться. Я замерла, испугавшись, а когда оно начало пузыриться и подниматься, испуганно присела под стол.
        - Ларина!..
        Не знаю, что хотела сказать профессор Карр, но небольшой локальный взрыв, сопровождавшийся противным «плюх», прервал ее. После этого все стихло, а я осторожно вылезла из-под стола. О чем тут же пожалела.
        Профессор Карр была облита моим «снадобьем» с ног до головы, несколько соседних столов и учеников за ними тоже пострадали. Впрочем, никаких серьезных жертв и разрушений я не заметила.
        - Ларина, какого демона вы творите? - обычно сдержанная и приветливая преподавательница сорвалась на крик. - Как вы умудрились испортить элементарное снадобье, с которым справляются даже дети в школе? Вы потеряли глаза, мозги и руки где-то по пути в этот класс? Мало того, что всю эту неделю вы без дела просидели абсолютно на всех занятиях, вы решили закончить ее форменным вредительством? Если вы не хотите тут учиться, вы можете просто собрать вещи, уведомить учебную часть и уйти, не надо добиваться отчисления!
        Она кричала на меня, а я чувствовала, как становлюсь пунцовой и слезы начинают щипать глаза. Так стыдно мне еще никогда не было. Все смотрели на меня, перешептывались, показывали пальцами и смеялись. Те, на кого попало снадобье, еще и недовольно фыркали, намекая на то, что кому-то придется заплатить за чистку, а то и новую одежду.
        У меня перехватило горло от унижения и обиды. Я ведь ничего такого не сделала! Я все делала правильно, точно по рецепту из предложенных ингредиентов. Ну, может быть отмеряла не с точностью до грамма да время засекала не до секунды, но это же мелочи! Едва ли дети умудрялись отслеживать их.
        Я очень старалась не расплакаться, но слезы сами потекли по щекам. Кажется, только это остановило поток негодования. Профессор Карр недовольно поджала губы и процедила:
        - Вон отсюда. И подумайте хорошенько, хотите ли вы здесь учиться. В том числе и на моем предмете.
        Не говоря ни слова, я схватила сумку с вещами и выбежала в коридор. Там я дала волю и слезам, и рыданиям, благо коридоры Орты большую часть времени были довольно пустынными, даже между занятиями.
        Меня снова разрывали противоречивые чувства. Отличница, жившая во мне долгие годы, рвалась все исправить и всем доказать, что я могу лучше. Обиженная девочка требовала сейчас же забрать вещи, отправиться домой и больше никогда не переступать порог Орты. Ни о каком празднике я, конечно, уже не думала.
        Немного успокоившись и вытерев слезы, я вдруг поняла, что отличница на мгновение победила обиженную девочку. Во мне поднялось жгучее желание сделать так, чтобы профессору Карр стало неловко за свои слова. Правда, вернуться к снадобьям я бы точно не смогла, а идти на поклон к Ноту, который наверняка уже сформировал группу, смысла я не видела. Поэтому я решительным шагом отправилась к аудитории, в которой обитал профессор Норман. Для этого пришлось свериться с весьма удобным путеводителем, который нам выдали. Он был похож на обычную свернутую в несколько раз карту, только сразу показывал место, в котором находишься, а если приложить к нему руку и подумать о человеке или номере аудитории, то он показывал, как добраться к цели. В общем, похоже на многочисленные картографические сервисы в интернете, только в масштабах одного здания.
        Решимость не покидала меня до самой аудитории, но эта пятница была решительно не моим днем, потому что стоило мне постучать в дверь и распахнуть ее, как я услышала испуганное восклицание профессора:
        - Какого демона?
        И в ту же секунду увидела, что какая-то студентка, стоявшая напротив двери и «державшая» подрагивающий темный шар, неловко дернула рукой. Шар вырвался из ее хватки и полетел в меня. Я не успела даже ойкнуть, как мир вокруг потемнел.
        Глава 6
        Такой несчастной я не чувствовала себя лет с восьми, когда мне запретили заводить домашних животных. Ощущение полного бессилия, непонимания со стороны окружающих и безысходного одиночества не накрывало меня так даже во время переходного возраста. А сейчас к страданиям морального характера добавились еще и физические.
        Все тело ныло и чесалось, но чесать его запрещалось: отвратительные язвы, покрывшие кожу, тут же начинали кровоточить. Поэтому мне как ребенку забинтовали руки чем-то настолько мягким, что почесаться я не смогла бы при всем желании.
        Меня определили в лазарет Орты. Оказалось, что здесь есть и такое. Видимо, студенты достаточно часто калечили друг друга во время занятий. Как я узнала, когда пришла в себя, я попала под темное заклятие. Оно случайно сорвалось с рук студентки третьего курса из-за того, что я бесцеремонно ввалилась в аудиторию в процессе его формирования. Сообщили мне об этом почти таким же свирепым ором, с каким перед этим выгнала с занятий профессор Карр. Только на этот раз свирепствовал профессор Норман. Я точно так же позорно разрыдалась, потому что ко всем переживаниям этого дня на тот момент мне было еще и больно. Плачущих студенток профессор Норман не выносил, кажется, еще больше, чем профессор Карр. По крайней мере, он заткнулся на полуслове, развернулся и пулей вылетел из лазарета, оставив меня на попечение медсестры. Которая, кстати, тоже не сказала мне ни одного доброго слова.
        Такая несправедливость убивала меня. Я же не знала, что в момент, когда у остальных студентов спецкурса в расписании стояла специализация, профессор Темных ритуалов и заклятий занимался с третьим курсом. Если бы знала, не стала бы так врываться. Наверное. Но почему-то никто не хотел посочувствовать мне. Разве что Хильда и Андрей, заглянувшие навестить меня вечером, пытались изобразить симпатию. Получилось это только у Хильды. Андрей так старательно отводил взгляд от уродующих меня язв, что это сводило на нет все его усилия.
        Есть я не могла. Меня мутило с момента попадания под заклятие, а единственная попытка пересилить себя закончилась тем, что все проглоченное через пять минут было извергнуто моим желудком обратно. Больше я не пыталась. Медсестра «любезно» объяснила мне, что заклятие, под которое я попала, призвано быстро извести человека.
        - И как вы меня будете лечить?
        Она пожала плечами.
        - Я не лечу темномагические заклятия. Возможно, профессор Норман или ректор Ред что-то смогут сделать.
        В общем, медицина в магическом мире производила примерно такое же впечатление, что и в нашем. Никто не спешил мне на помощь, поэтому я подозревала, что вскоре умру. Не к утру, так к вечеру. Не к вечеру, так к понедельнику точно. Вода лезла в меня только по паре глотков раз в два-три часа. И спать я тоже не могла, как я поняла примерно во втором часу ночи. Зато реветь я могла вдоволь: ведь меня оставили совершенно одну.
        До тех пор, пока вдруг не хлопнула дверь и я не услышала уверенно приближающиеся ко мне шаги.
        - Ларина? Надеюсь, вы не спите?
        Я только сильнее натянула на себя одеяло. Получить очередной нагоняй от Нормана мне совершенно не хотелось.
        - Если и дальше будете игнорировать мое присутствие, я уйду, а после дополнительных часов под заклятием ваше восстановление займет гораздо больше времени.
        Я повернулась к нему лицом. Да-да, зареванным, покрытым зудящими и кровоточащими язвами лицом. Он даже бровью не повел. Стоял надо мной в своей все так же наглухо застегнутой черной преподавательской форме, сцепив руки за спиной. Интересно все-таки, этот высокий твердый воротник не натирает ему кожу?
        - Чего вы от меня хотите? - мой голос прозвучал еле слышно. В горле очень сильно пересохло.
        - В настоящий момент я хочу, чтобы вы сели и дали мне руку.
        Я не стала спорить. Приняв сидячее положение, вытянула руку вперед, как будто предлагала ему взять кровь из вены. Если только он найдет вену.
        - Прекрасно.
        Он сел на кровать рядом со мной, одной рукой осторожно зафиксировал мое запястье, а второй надел на него браслет из какого-то легкого металла. Когда щелкнула застежка, я почувствовала, как прохладная поверхность браслета приятно успокаивает зудящую кожу под ним. Профессор Норман несколько секунд не шевелился, так и сидел, обхватив руками мое запястье, и что-то едва слышно бормотал, прикрыв глаза. Я молча наблюдала.
        - Вот и все, - резюмировал он меньше, чем через минуту, убирая руки. - Носите, пока он не почернеет. Как только это произойдет, он сам расстегнется. Отдадите его мне, я его уничтожу.
        Я посмотрела на тонкую узкую полоску стального оттенка без единого признака застежки.
        - Что это? - неуверенно поинтересовалась я, внутренне ожидая, что меня сейчас снова сочтут идиоткой. И возможно, наорут.
        - Абсорбент. Он будет впитывать в себя проклятие из вашего тела, пока не поглотит его полностью, - неожиданно спокойно объяснил Норман. Если он и счел меня идиоткой в этот момент, то вида не подал. - Самые тяжелые симптомы снимутся к утру. Я имею в виду язвы и тошноту. Но еще несколько месяцев проклятие может прятаться более глубоко. В это время возможны периодические недомогания, быстрая утомляемость и плохой аппетит, но, если будете следить за режимом, это не будет слишком сильно вас терзать. Мне удалось сделать браслет достаточно быстро. Чем дольше проклятию ничего не противостоит, тем сложнее его потом вывести.
        - Вот как, - обескураженно пробормотала я. Значит, наорав на меня, он все же отправился заниматься моей проблемой, а не своими делами. - Спасибо.
        - Пожалуйста. - Он встал, собираясь уходить. - Постарайтесь уснуть. Во сне браслет работает лучше.
        - Хорошо. А он будет работать… ну, в моем мире?
        Норман удивленно приподнял бровь.
        - Он будет работать хоть на луне, но вам лучше эти выходные провести в постели, а не возвращаться домой. Повидаетесь с родителями на следующей неделе.
        Похоже, о моей проблеме с фокусирующим артефактом он не знал.
        - Я не хочу повидаться, - возразила я, не глядя на него. Вместо этого я рассматривала на глазах уменьшающиеся и подсыхающие язвы. - Я собираюсь покинуть Орту. Вообще. Нечего мне здесь делать.
        - О, вот как? - Он вдруг снова сел на мою кровать и с интересом уставился на меня. - А я отчего-то подумал, что вы собрались просто перейти со Снадобий на мой предмет. И поэтому так уверенно ворвались в мою аудиторию.
        - Да, в тот момент план был таким, - признала я. - Но потом я попала под заклятие. На меня опять все наорали. Я снова почувствовала себя круглой дурой, только теперь я еще поняла, насколько опасно быть круглой дурой в таком месте. Я просто вижу, что мне не стоит тратить время. Я ничего не знаю о магическом мире. Ничего здесь не понимаю. И никому нет дела до того, что мне нужна помощь. Я не знаю, почему родители скрывали от меня все это до самого последнего момента, почему не подготовили меня. И мне все равно. Пусть платят штраф, а я уж как-нибудь в обычном мире перебьюсь. Без магии, но зато с электричеством и интернетом. Мне там привычнее. И там у меня есть план. Там я уже чего-то добилась, а тут я снова пустое место.
        Не знаю, с чего меня вдруг прорвало. Профессор Норман не был похож на местного психолога, призванного помочь с адаптацией студенток-неудачниц. И на роль подружки он не тянул. Просто так сложилось, наверное: я начала отходить от проклятия, вокруг ночь и тишина, день выдался отвратительный, а он сам задал вопрос, вот и получил ответ сполна.
        - Стало быть, во всех ваших несчастьях здесь виноваты неправильные родители, а дополнительную возможность в жизни вы без колебаний готовы отмести только потому, что ради нее придется немного напрячься? А напрягаться вы не хотите, хотите только не быть пустым местом.
        - Вы все переворачиваете с ног на голову!
        Чего и следовало ожидать. Нечего было с ним откровенничать.
        - Да нет, все так и есть. Вы действительно пустое место в этом мире. Вы в этом не виноваты, ваши родители сделали выбор за вас. Причем дважды: сначала, когда покинули магический мир, потом, когда решили вам о нем не рассказывать. Магический мир не знал вас, вы не знали его, но вы такая же его часть, как он - часть вас. Да, чтобы найти свое место тут придется потрудиться. Возможно, даже не очень сильно. Пока вы вообще не приложили ни малейшего усилия для того, чтобы сделать это. Сразу начали огорчаться, жалеть себя и искать виноватых. Если с таким же настроем вы собираетесь реализовывать ваш план в своем мире, вас постигнет неудача. Запомните мои слова.
        Я недоверчиво нахмурилась, разрываясь между желанием потребовать оставить меня в покое и испугом. Мне не хотелось потерпеть неудачу в своем мире тоже. Испуг победил.
        - Почему?
        - Потому что вам постоянно придется искать свое место и доказывать, что вы ему подходите, - спокойно пояснил профессор. - И при первой же неудаче вы заскулите и попытаетесь сбежать снова. Правда, бежать будет уже некуда.
        Его слова задели меня. Я сердито скрестила руки на груди и посмотрела на него исподлобья.
        - И что же, я должна тратить год здесь, просто чтобы научиться находить свое место?
        - Если вы так ставите вопрос, то нет, конечно, не должны. Возвращайтесь домой. - Он снова встал, демонстрируя намерение уйти, но все же задержался у моей постели. - Не нужно делать Орте одолжение. Магический мир зовет вас сюда не потому, что вы ему нужны. А потому что он вам нужен. Но если вы чувствуете иначе - уходите. Уходите, но потом не плачьте по чуду, которое так и не случилось в вашей жизни. Ведь вы сами отказались от него.
        Он повернулся, чтобы уйти, но я испытала непреодолимое желание его удержать. Мне нужно было закончить этот разговор и разобраться во всем.
        - Профессор, постойте!
        Он снова обернулся ко мне, не сделав и двух шагов, и вопросительно посмотрел на меня. Я смутилась.
        - Объясните, что вы имели в виду.
        - Только то, что если вы не пройдете обучение в Орте, вы никогда не сможете раскрыть свой магический потенциал, а он у вас, как у всех рожденных еще в магическом мире, очень велик.
        - Вы что-то путаете, - я почему-то активно помотала головой, хотя он не сказал ничего такого. - Я родилась уже в Москве. В нормальном мире. У меня так в свидетельстве о рождении записано!
        Он рассмеялся и покачал головой.
        - В свидетельстве у нее написано… Вы и правда совсем ничего не понимаете. У всех Покинувших есть необходимые документы, даже у ваших родителей. Но поверьте взрослому умному магу, я чувствую такие вещи. Я только что зачаровывал для вас браслет, а это проблематично сделать, не оценив общий потенциал, ведь проклятие набрасывается и на него тоже. Вы родились в магическом мире, а потом уже вместе с родителями покинули его.
        - Да нет же, папа сказал, что я родилась уже позже…
        - Я не знаю, почему он так сказал, - профессор Норман пожал плечами. - Но это не может быть правдой.
        Я не знала, что ответить. Сама по себе такая неточность в отцовских словах не была чем-то выдающимся. Но на фоне того, что от меня всю жизнь скрывали магический мир и ничего не хотели о нем рассказывать даже после того, как мне пришлось о нем узнать, это настораживало.
        Я так погрузилась в собственные мысли, что почти забыла о том, что не одна. Профессор Норман, видимо, так и не дождавшись от меня какой-либо реакции, снова подошел ближе к моей кровати и заговорил сам.
        - Госпожа Ларина, поверьте, я понимаю, что вы чувствуете. Я тоже когда-то был вырван из привычного окружения и вынужден учиться жить в новом мире. Никто не жаждал мне помочь. И я тоже был слишком горд и слишком глуп, чтобы обратиться за помощью. Не повторяйте мои ошибки. Просите помощи, когда чувствуете, что вам она нужна. И не принимайте поспешных решений, торопясь захлопнуть для себя дверь, которая только приоткрылась. Возможно, за дверью вы найдете ответы на вопросы, которые пока не можете даже сформулировать.
        Я снова удивленно посмотрела на него. Интересно, с чего он вообще решил устроить эту душеспасительную беседу? Неужели только потому, что когда-то и сам был в моем положении?
        - А вы тоже из Покинувших?
        - Ни в коем случае, - презрительно фыркнул он, давая понять, как на самом деле относится к этому явлению.
        - Я, напротив, никогда не бывал по ту сторону Занавеси. У меня все было иначе.
        - Вы никогда не были в… обычном мире? - я, честно говоря, удивилась. - Вы же цитировали «Евгения Онегина».
        - Вы можете процитировать что-нибудь из Шекспира?
        Я пожала плечами.
        - Ее глаза на звезды не похожи, нельзя уста кораллами назвать…
        - Вы были когда-нибудь в Англии?
        - Нет.
        - Вот видите, - он улыбнулся. - Цитировать Шекспира вам это не мешает. Спокойной ночи, госпожа Ларина.
        Он снова повернулся и пошел к выходу. На этот раз я не стала его останавливать.
        Глава 7
        - Ты выглядишь гораздо лучше, - бодро сообщила Хильда, плюхнувшись на край кровати. Она внимательно осмотрела мое лицо и добавила: - От язв и следа не осталось.
        - Я и чувствую себя лучше, - ради подруги я постаралась изобразить улыбку.
        Отчасти это было правдой: мне действительно удалось уснуть после ухода Нормана, а к утру у меня перестало все чесаться, зудеть и болеть. Меня даже перестало тошнить, и я смогла немного позавтракать. Однако в целом я все еще чувствовала себя довольно погано. Прошла всего пара часов с тех пор, как я проснулась. В это время я только лежала и ела, но уже устала так, что даже говорить было тяжело.
        Пока я лежала, глядя преимущественно в потолок или по сторонам, в моей голове крутились разные мысли. Все, что сказал мне накануне Норман, все, что до этого подумала я сама. Я вспоминала прошедшую неделю и свою жизнь вне Орты. Я думала о чуде, которое могло случиться в моей жизни, если я останусь, и о том, что с ней станет, если я вернусь. И честно говоря, на текущий момент счет шел не в пользу Орты.
        - Но ты все еще выглядишь бледной, - огорченно добавила Хильда. - Как поступишь: доберешься до дома и будешь на выходных отлеживаться там или останешься здесь? Я знаю, что тебе нужен фокусирующий артефакт, но мы можем попросить Андрея заскочить к твоим родителям и напомнить им о нем. Он сказал, что всегда мечтал побывать в Москве, а домой так быстро он все равно не собирался.
        - Это очень мило с его стороны, - вежливо заметила я, почувствовав внезапный прилив нежности к новым друзьям, которые заботились обо мне, хотя почти меня не знали. Секунду спустя это чувство сменилось уколом вины и стыда. - Только я все же отправлюсь домой… И, возможно, не вернусь.
        Мне не хватило духу смотреть Хильде в глаза, когда я признавалась ей в своих намерениях, но в повисшей тишине я все же бросила на нее быстрый взгляд. На ее лице читались огорчение и понимание.
        - Не знаю, как я сама поступила бы на твоем месте, - тихо сказала она. - Возможно, приняла бы такое же решение. Но мне очень жаль. Может быть, ты еще передумаешь? Побудешь дома недельку, оклемаешься и вернешься?
        В ее голосе слышалось столько надежды, что уверенное «нет» умерло у меня еще где-то внутри, не добравшись до губ. Я пожала плечами и отвела взгляд в сторону.
        - Все может быть. Возможно, я действительно сейчас просто слишком слаба, чтобы думать о новом заходе.
        В этот момент появился доктор в сопровождении медсестры. Хильда отошла в сторонку, пока они осматривали меня. Наибольшее внимание пожилого доктора привлек браслет на моем запястье. Он положил на него руку, ненадолго прикрыл глаза, а потом удовлетворенно кивнул.
        - Потрясающе. Это работа профессора Нормана?
        - Да. Он принес браслет ночью.
        - Вот до сих пор удивляюсь, как темные маги умудряются делать подобные вещи, - повернувшись к медсестре, сказал доктор.
        Та пожала плечами.
        - Так ведь и началось все с темного заклятия. Тут, должно быть, как раз эксперт в темной магии и нужен.
        - Не скажите, - доктор покачал головой и снова посмотрел на меня. - Одно дело наложить темное заклятие, для этого как раз и нужна темная сторона. А вот чтобы его снять, нужно хорошо знать темную сторону, но при этом использовать очень много светлой магии. Я бы сказал, что профессор выложился на сто десять процентов. Вам стоит поблагодарить его.
        - Я поблагодарила, - заверила я, снова чувствуя угрызения совести. Норман так постарался для меня, а я собиралась пренебречь его советом. - Но я могу сделать это еще раз. Если вы меня выпишите, конечно.
        - Не вижу причин этого не сделать, - доктор улыбнулся. - Все равно мы, как медики, уже ничего не можем для вас сделать.
        Как будто они что-то сделали до этого!
        - Дальше вас будет лечить браслет. Как только он полностью впитает в себя проклятие, он почернеет и раскроется. Настоятельно рекомендую после этого отдать его профессору Норману, а не бросать, где попало. Он будет знать, что с ним сделать.
        Я кивнула, уже задумавшись о том, как я это сделаю, если покину Орту. В конце концов я решила, что всегда могу принести браслет в здание на Фурманном и попросить вахтершу передать его.
        - Что ж, тогда вы можете идти.
        Доктор поднялся со своего места. Я откинула одеяло, а потом вспомнила, что лежу в больничной сорочке.
        - А где моя одежда?
        Медсестра в который раз равнодушно пожала плечами.
        - Я ее сожгла. Она ведь тоже была поражена проклятием. В таких случаях положено одежду уничтожать. Та же участь постигла вашу сумку и все ее содержимое.
        Мне захотелось вцепиться ей в волосы. Мои любимые джинсы! И джемпер этот я очень любила. Я уже не говорю про сумку: с собой у меня была всего одна. Я судорожно пыталась вспомнить, какие милые сердцу мелочи могли в ней лежать. Как минимум с ней погиб один учебник: по магическому домоводству, которое стояло у нас после занятия по специальности. Кажется, придется разбираться с библиотекой. Я мысленно застонала. Только этого мне сейчас не хватало.
        - Я могу сбегать в нашу комнату и принести тебе что-нибудь, - предложила Хильда, неверно истолковав выражение моего лица.
        - Я сейчас дам вам халат, - отмахнулась медсестра. - Так дойдете.
        Судя по улыбке доктора, на моем лице отразилось все, что я подумала по этому поводу. Он вежливо попрощался и пожелал мне всего самого наилучшего. Получив от медсестры халат, я решительно напялила его и тапочки, которые прилагались к ночной сорочке, и взяла Хильду под руку. Когда мы вышли из лазарета, я постаралась напустить на себя независимый вид, хотя мне было неловко идти по учебному зданию и через внутренний двор в ночной рубашке и халате. По общежитию ходили еще и не так. Оставалось надеяться, что в честь субботы народу по пути нам встретится мало.
        Однако надежде этой не суждено было сбыться. Наш путь пролегал через главный холл, в котором находились порталы, и в этом холле толпился весь наш спецкурс. Прежде чем я успела задаться вопросом, почему все тусуются в холле вместо того, чтобы отправиться через порталы домой, я заметила и несколько студентов основного курса, которые с любопытством наблюдали за моими однокурсниками со стороны.
        - А что происходит? - спросила я у Хильды. Она ведь всегда все знала.
        Но не в этот раз.
        - Без понятия, - она тоже с недоумением оглянулась по сторонам.
        В этот момент к нам подошел Андрей. Он был не на шутку взволнован, но не испуган. Это радовало.
        - Порталы не работают, - сообщил он. - Ни один. Никто не может вернуться в наш мир. Накрылись домашние выходные. Хорошо, что я никуда и не собирался.
        Я оторопело посмотрела на него. Как это - порталы не работают? Как же я выберусь отсюда?
        Волнение в холле нарастало и голоса, обсуждающие происшествие, становились все громче. По большой мраморной лестнице спустился ректор Ред. За ним следовали профессора Карр и Нот, а навстречу им из северного коридора уже шли профессора Дангл и Норман. Последний скользнул по мне безразличным взглядом, даже на секунду не задержавшись, как будто не заметил или не узнал. Зато профессор Нот улыбнулся и ободряюще подмигнул мне.
        После короткого и очень тихого «педсовета», ректор повысил голос, обращаясь к студентам. Посторонние голоса и обсуждения моментально смолкли.
        - Господа студенты, прошу соблюдать спокойствие. Произошла какая-то лажа, но мы уже разбираемся с ней и скоро, я уверен, разберемся. На данный момент с уверенностью можно сказать только одно: порталы, соединяющие нас с миром людей, не работают. Поэтому прошу вас всех разойтись по своим комнатам, а через час собраться в большой лекционной аудитории. Это на третьем этаже в южном крыле. Не промахнетесь: на дверях висит огромная уродливая табличка с названием. Повторяю, волноваться не о чем. По крайней мере, пока. Так что спокойно расходитесь. Через час мы расскажем вам все подробности, какими бы неудобными они ни были. Даю вам слово. А мое слово, скажу я вам, не фунт изюма.

* * *
        За тот час, который ректор взял себе, чтобы разобраться в ситуации, я в сопровождении Хильды успела добраться до комнаты, потом принять душ и переодеться. Поначалу мне казалось, что этот простой набор действий оставит меня без сил, но после двадцати минут, проведенных под упругими струями воды, мне стало заметно лучше. Как будто вместе с водой из рассекателя на меня изливалась чистая энергия.
        Спокойно ждать в нашей комнате я не могла, поэтому в большую лекционную аудиторию мы отправились задолго до назначенного срока. И не прогадали: еще за четверть часа до начала собрания по-настоящему огромная аудитория, которая вполне могла вместить в себя всех студентов университета вместе с их родителями, уже была частично заполнена. На первых трех рядах свободных мест мы не нашли, поэтому сели на четвертый. Народ продолжал прибывать.
        Преподаватели опоздали еще на четверть часа, поэтому, когда они появились, я уже едва могла усидеть на месте от волнения. Мне совершенно не улыбалось застрять в Орте на несколько дней. Я боялась и того, что внезапно передумаю покидать университет, и того, что новая неделя без фокусирующего артефакта окончательно уничтожит мою самооценку.
        Ректор Ред выглядел изумленным и слегка взбудораженным, но не озабоченным, что вселяло надежду. Однако следовавшие за ним профессора Нот и Дангл так хмурились, что надежда эта тут же начинала конвульсивно дергаться в предсмертных судорогах. Замыкал процессию профессор Норман, который оставался совершенно спокоен и даже как-то отстранен. Словно проблема с порталами его не волновала ни капельки. Наверное, так оно и было: если он никогда не переходил на другую сторону Занавеси, то состояние порталов, туда отправляющих, едва ли могло его трогать.
        Ректор дал знак всем успокоиться и замолчать. Когда в аудитории воцарилась полная тишина, он сообщил:
        - Господа студенты, у нас для вас несколько новостей, как хороших, так и плохих. Первая хорошая новость состоит в том, что мы выяснили причину, по которой не работают порталы. Вместе с ней идет плохая новость: исправить это мы не можем, поэтому в ближайшее время порталы не включатся.
        В аудитории моментально поднялся шум голосов: студентам срочно требовалось обсудить это сообщение. У меня же сердце оборвалось, а потом застучало где-то в горле. Я в ловушке и мне отсюда не выбраться!
        Ректор дождался, пока волна приглушенных голосов стихнет и продолжил:
        - Я считаю, что вы имеете право знать: кто-то отключил порталы сознательно. Злонамеренно, - он обвел аудиторию выразительным взглядом. - И хочу заметить, что это преступление. И пользуясь случаем, интересуюсь: никто из вас случайно не забирался в комнату управления магическими системами Орты и не похищал оттуда три Шара Аргора? Это такие светящиеся артефакты, круглые, размером с крупный апельсин. Нет? А то, знаете, именно они фокусируют магический поток так, чтобы работали порталы. Если вы скажете об этом сейчас, я клянусь, что не вызову легионеров и не расскажу им об этом. Все мы сочтем это просто шуткой.
        В аудитории снова послышалось шуршание и шепотки, все оборачивались в надежде увидеть того, кто встанет и признается в преступлении. Однако никто не признался.
        - Что ж, - ректор понимающе кивнул. - Я так и думал. Тогда еще одна новость: поскольку похищены все три Шара Аргора, выведены из строя все порталы Орты. Да, и те, что соединяют ее со столицей нашего мира и другими крупными городами. Так что в стенах Орты заперт не только спецкурс, а мы все. Как вы знаете, на транспорте или пешком отсюда можно быстро добраться только до небольшой деревни, рядом с которой построена Орта. Так что в ближайшее время никто не сможет попасть домой.
        Снова поднялся шум, на этот раз такой силы, что ректору пришлось надолго замолчать. Вот теперь студенты были по-настоящему взволнованы. Пока дело касалось только спецкурса, остальные испытывали скорее любопытство. Теперь же выяснилось, что они в такой же ловушке, как и мы. Ну, почти, поскольку в крайнем случае они могли добраться до дома пешком. Или на лошади. Или на чем тут у них передвигаются? Мы же оказались отрезаны от нашего мира полностью.
        - Да замолчите вы уже! - не выдержал профессор Нот, когда шум не стих ни через две минуты, ни через пять.
        - Это еще не все!
        - Спасибо, Вилл, - поблагодарил его ректор во вновь воцарившейся тишине. - Да, еще одно уточнение, которое в целом вам должно быть очевидно по всему ранее мною сказанному. Никто из столицы и других городов не сможет оперативно добраться до нас. Я вынужден сообщить легионерам о том, что произошло, но без портала они попадут сюда только через несколько дней. Отсутствие порталов также нарушает снабжение Орты продуктами питания, но не бойтесь! У нас хорошие запасы, а многое поставляется к нам из деревни. Вот со свежими фруктами и разными деликатесами теперь какое-то время будет напряженка. Но с голоду мы не умрем. Просто наше питание станет более простым и здоровым. Некоторым из нас это, возможно, пойдет даже на пользу.
        По аудитории прокатился гул недовольства, но быстро смолк. Ректор и профессора не расходились, а это означало, что новости не закончились.
        - И последнее. Приветственный вечер сегодня состоится, как и положено. Я предлагаю всем за оставшиеся часы подготовиться к нему, а потом как следует повеселиться. Ничего страшного не произошло. Мы будем искать свою пропажу и рано или поздно найдем Шары и восстановим работу порталов. В самых крайних и чрезвычайно важных случаях мы сможем открыть небольшой исходящий портал с помощью профессора Нормана, - ректор кивнул в сторону по-прежнему безразличного к происходящему преподавателя. - Однако, как вы понимаете, открыть этот портал он сможет только с помощью темной магии, за что потом нам всем придется объясняться с легионерами. Так что если речь не идет о жизни и смерти, прошу профессора Нормана не беспокоить. На этом все. Все свободны.
        Все начали подниматься со своих мест, возбужденно обсуждая ситуацию уже в полный голос, поэтому в аудитории поднялся невообразимый шум. Я не обращала на него внимания, только старалась не потерять из вида профессора Нормана. В глубине души у меня затеплилась надежда, что я все-таки смогу убраться из Орты. В конце концов, для меня это в некотором роде и был вопрос жизни и смерти.
        Я так резво подскочила с места и поскакала к выходу, что Хильда едва успела окликнуть меня. Я не ответила, поскольку боялась упустить преподавателя. Он так размашисто зашагал прочь, словно боялся, что за ним сейчас кинутся все студенты, умоляя отправить их домой. К счастью, никому, кроме меня, такая идея в голову не пришла.
        Я догнала его только в коридоре. И то только потому, что он наконец отреагировал на мои оклики и просьбы остановиться. Выглядел он при этом очень недовольно.
        - Госпожа Ларина, я знаю, что вам нужно, - он не дал мне сказать ни слова, когда я его догнала. - И мой ответ: нет. Я не стану призывать темную сторону силы, чтобы открыть вам портал. Сбежать из Орты вы сможете и тогда, когда артефакты найдутся.
        - Но, профессор Норман, мне очень надо попасть домой, - я решила зайти с другой стороны. - Может быть, это и не вопрос жизни и смерти, но это вопрос возможности моего дальнейшего обучения. Понимаете, у меня же нет базового фокусирующего артефакта. А без него я так и не смогу начать обучение.
        Он окинул меня все тем же изучающим взглядом.
        - Родители не дали вам артефакт, отправляя сюда? - спокойно уточнил он через несколько секунд молчания.
        - Не дали.
        - Что ж, очень странно с их стороны, - Норман пожал плечами, - но я все равно не могу вам помочь. Это недостаточная причина для открытия темного портала. Мне очень жаль.
        Он повернулся и пошел прочь, а я едва удержалась, чтобы не застонать. Почему же все через… одно место? Как будто меня кто-то сглазил.
        Глава 8
        В гостиной на этаже, где размещались студенты спецкурса, царила непривычная тишина, хотя больше половины наших рассредоточились по диванчикам и креслам. Просто все в основном молчали.
        Я тоже сидела в большом кресле, скрестив руки и ноги и наверняка надувшись как индюк, как всегда говорила моя мама. Я хотела домой. Я так отчаянно хотела домой, что даже предстоящий праздник меня не радовал.
        - Эй, ну чего ты раскисла? - Андрей уместился в кресле рядом со мной и обнял за плечи. - Это же все-таки не тюрьма строгого режима. И если ты все равно не жаждешь окончить спецкурс, ты вполне можешь просто забить на занятия и валять дурака до тех пор, пока они не найдут эти шарики и не включат порталы обратно.
        Я вздохнула и отвернулась. В том-то и состояла моя проблема, что я не могла этого сделать. Я себя поедом съем еще до конца первой пары в понедельник. Я могла бросить все это только резко и сразу, покинув стены Орты и занявшись другими делами. Валять дурака неопределенное количество времени был не мой вариант.
        - Андрей прав, - поддержала Хильда, накручивая на палец розовый локон. Она забралась на свое кресло с ногами и сидела, сложив их по-турецки. - Возможно, ты вообще зря греешься. Эти штуки могут найти хоть завтра. И ты все равно сможешь отправиться домой. А сегодня можно с чистой совестью повеселиться. Выглядишь ты уже вполне окрепшей для этого.
        Я рассеяно погладила браслет на левом запястье. Тот уже начал менять цвет, но до полностью черного ему было еще далеко. Зато мое самочувствие улучшалось не по дням, а по часам. Подумав об этом, вспомнила, что хотела еще раз поблагодарить Нормана. И тут же решила, что он обойдется. Ведь с отправкой домой он мне не помог. В глубине души я понимала, что подобные мысли - чистой воды ребячество.
        - А что ты планируешь надеть? - поинтересовался тем временем Андрей у Хильды.
        Я настолько не ожидала от парня подобный вопрос, что на время забыла о своей трагедии. Хильда же невозмутимо пожала плечами.
        - Знать бы, что туда принято надевать. Родители говорили, что в их времена приветственный вечер походил на мой выпускной бал в школе. То есть все наряжались в вечерние платья, делали сложные прически. Молодые люди надевали официальные костюмы. Но это было так давно. Все могло измениться.
        - У меня в любом случае нет вечернего платья, - проворчала я. - Так что это без вариантов.
        - Я не уверена, что у меня в принципе есть платье, - хмыкнула Хильда. - Не мой стиль.
        - Платья давно не обязательны, - раздался над нашими головами незнакомый голос.
        Зато его обладательницу мы уже в некотором смысле знали. Очень красивая, со смуглой кожей и длинными темно-каштановыми волосами, которые лежали аккуратными локонами, она сейчас выглядела не такой спесивой и заносчивой, как тогда в коридоре. За ее спиной стояли еще две девушки. Одна была с ней и тогда, а вот другую мы видели в первый раз. Обе как на подбор оказались ухоженными красавицами. Только одна была светлокожей блондинкой, а вторая - такой же рыжей, как и я. Интересно, они в одну компанию по цвету волос собрались? Чтобы были все варианты. Нам с Хильдой тогда срочно нужна шатенка.
        - Что вам тут нужно? - очень невежливо поинтересовалась Хильда, с подозрением косясь на тарелку печенья в руках Корды.
        - Мы хотели извиниться, - она неловко пожала плечами. - Вот, это вам. В смысле, вам всем. - Поставив тарелку с печеньем на столик, она широким жестом обвела гостиную. - Нам очень стыдно за наше поведение тогда в коридоре. Не стоило поддерживать Кролла и остальных.
        - С чего это вдруг вы раскаялись? - Хильда смотрела на них с подозрением и недружелюбно.
        - Нас пристыдили, - не стала увиливать Корда. - Наш куратор. Сказал, вам и так сейчас несладко. Из-за порталов и того, что вы наверняка все чувствуете себя в западне. Так что мы хотели дать вам знать: мы не собираемся больше так себя вести. А это… примирительное подношение. У нас так принято.
        - А кто ваш куратор? - поинтересовалась я. Корда выглядела вполне искренней. Да и тогда в коридоре бычили в основном парни, девушки лишь молчаливо их поддерживали. Так что лично я их уже простила. За шоколадное-то печенье.
        - Профессор Норман, конечно, - она пожала плечами, как будто это само собой разумелось. - Он курирует нас с первого года.
        - Что ж, можете передать ему, что мы ваши извинения приняли, - я потянулась за печеньем. Еще бы где-то раздобыть чашку кофе. Почему-то в столовой Орты его не предлагали. Только чай и какао.
        Хильда недовольно нахмурилась, наблюдая за моими действиями, а потом тихо процедила:
        - Говори за себя.
        - А что ты там про платья говорила? - поинтересовался Андрей.
        - Только то, что на эти вечера давно никто не ходит в вечерних платьях, - охотно поделилась Корда. - Времена уже не те. Я думаю, наша манера одеваться на вечеринки не так уж сильно отличается от той, что принята в вашем мире. Можно прийти практически в чем угодно. Конечно, не в спортивном костюме, - она закатила глаза. - Мы наряжаемся, но во что-то такое, в чем будет удобно танцевать и веселиться.
        - Отлично, такое у меня найдется, я думаю, - кивнула я, вопросительно посматривая на Хильду. Та по- прежнему излучала враждебность и недоверие.
        - Круто. Тогда увидимся на празднике. Пока!
        Все трое помахали нам ручкой. Настолько синхронно, что это выглядело неестественно. А потом удалились. Мы снова остались в тесном кругу студентов спецкурса. Многие, кто сидел рядом и слышал наш разговор, с интересом поглядывали на печенье. Андрей тоже потянулся за одним.
        - Я бы на вашем месте его не ела, - хмуро заметила Хильда.
        - Почему? - удивилась я.
        - Словосочетание «троянский конь» тебе ни о чем не говорит?
        - Да брось, - отмахнулся Андрей, в один укус заглатывая половину довольно большой печеньки. - Они вкусные. И едва ли отравлены. У нас тут практически карантин, а потому убийцу слишком быстро поймают. Никто не решится.
        - Ага, зато слабительное подмешать могли.
        - Откуда столько недоверия? - я недоуменно смотрела на подругу. - По-моему они выглядели вполне искренне.
        - Как знаете, - Хильда оскорбленно дернула плечом.
        А Андрей тем временем передал тарелку соседнему столику, предлагая всем угощаться. После чего вопросительно посмотрел на меня.
        - А мне кажется, там было что-то бодрящее. Наша Несмеяна повеселела и мысленно уже прикидывает, что наденет на вечеринку.
        Я закатила глаза почти так же виртуозно, как и Корда Чест. Но настроение после небольшой дозы шоколада в печенье действительно стало лучше. Я теперь была готова повеселиться вечером, а потом уже решать, что делать дальше. Хильда права: пропавшие артефакты могут найти очень оперативно, а у меня будет шикарная отмазка, почему я учебу бросила, а на приветственный вечер сходила.
        - Пожалуй, немного веселья мне действительно не повредит.
        - Ну хоть что-то хорошее эти гарпии сделали, - фыркнула Хильда, пытаясь сдержать улыбку. - Но попомните мое слово: они сто процентов что-то задумали.

* * *
        Процесс приведения себя любимой в порядок всегда оказывал на меня почти магическое действие. Каким бы отвратительным ни было настроение, какие бы ужасы и «трагедии» ни происходили в жизни, стоило начать примерять вещи и накладывать макияж, как мир вокруг меня менялся, наполняясь красками. С ним менялась и я. А в хорошей компании эффект усиливался многократно.
        Когда от шоколадного печенья меня не начало тошнить или скручивать пополам, Хильда тоже оживилась. Похоже, она ничего не имела против того, чтобы ошибиться, если это означало, что все будут живы и здоровы. Эта девушка с каждым днем нравилась мне все больше и больше. Конечно, Ингу она заменить не могла, с той мы слишком долго дружили. Но я была действительно рада, что именно с ней мы столкнулись у дверей учебной части.
        Хильда помогла мне уложить волосы, превратив буйные кудряшки в роскошные волны. Часть волос она подняла и сплела в тугую косу, чтобы они не лезли мне в лицо, а остальные оставила лежать свободно. Я помогла ей собрать два игривых высоких хвоста по бокам. Несколько разноцветных прядей мы вытащили, чтобы создать впечатление «художественного беспорядка».
        Я предпочитала ходить на вечеринки в облегающих джинсах, а вот моя новая подруга выбрала очень короткую юбку. Обычно такие казались мне вульгарными, но Хильда была счастливой обладательницей самых идеальных ног на свете. Такие не грех продемонстрировать. Топ очень нежного розового цвета с рукавами «три четверти» тоже был довольно коротким и заканчивался чуть выше пупка, открывая плоский подтянутый живот без грамма лишнего жира. Мне оставалось только завидовать и мысленно обещать себе в будущем уделять больше внимания физкультуре. Я не страдала лишним весом, но такой идеальной подтянутой спортивной фигурой похвастать не могла.
        - У легионеров очень высокие требования к физической подготовке, - пояснила Хильда в ответ на мой комплимент. - А у меня телосложение от природы хрупкое. Приходится много тренироваться, чтобы на костях росли хоть какие-то мышцы. Жир в таких условиях просто не выживает.
        Это многое объясняло. Я в силовые структуры никогда не метила и пресс качать ленилась, поэтому живот предпочитала не открывать. Зато руки - сколько угодно. Да и глубоким декольте никогда не пренебрегала. Поэтому мой топ был длинным, без рукавов и со смелым вырезом.
        Макияжем мы обе предпочли не злоупотреблять. Наш возраст позволял ограничиться блеском для губ и тушью для ресниц, но в честь праздника мы добавили на глаза тени.
        В итоге на все сборы у нас ушло около часа, и Андрей успел заскучать в общей гостиной. Хорошо парням: волосы расчесал, рубашку свежую надел - и готов.
        - Вы обе потрясающе выглядите, - слегка покраснев, похвалил он, но я заметила, что смотрел он больше на Хильду, чем на меня.
        Меня это не обижало. В конце концов, они были ровесниками, а я никогда не интересовалась мальчиками младше меня.
        Мы взяли Андрея под руки с обеих сторон и вместе с еще одной небольшой компанией сокурсников отправились к бальному залу, где должен был проходить вечер. Судя по непринужденному смеху и легким разговорам, подготовка к вечеринке всем подняла настроение. Об отключившихся порталах никто и не вспоминал.
        Наше хорошее настроение продлилось ровно до того момента, как мы прошли через большие, украшенные золотом двери в просторный бальный зал. Сразу стало понятно, что Хильда все же не ошиблась: «примирительный» жест Корды Чест оказался уловкой.
        Нет, строго говоря, они действительно не были одеты в вечерние платья. Такие, кажется, называют скорее коктейльными. Однако сложные прически и вечерний макияж присутствовали. Да и в целом мы выглядели как компания девчонок и парней с окраины, случайно заруливших вместо дискотеки на светский раут. Нас тут же одарили насмешливыми взглядами, а некоторые принялись перешептываться. Достаточно громко, чтобы я услышала обрывок фразы про «этих варваров из-за Занавеси».
        Несколько наших однокурсников уже смущенно жались у стеночки, почти забившись в самый темный угол зала. Мы инстинктивно поторопились присоединиться к ним. Чем больше компания, тем не так страшно позориться. Правда, у меня щеки уже все равно загорелись, я физически ощущала, как становлюсь пунцовой. Мне всегда казалось это ужасным: оказаться на мероприятии или одетой недостаточно хорошо, или слишком хорошо. В таких случаях всегда чувствуешь себя неловко, потому что большинство пялится на тебя так, словно у тебя выросла вторая голова.
        Я случайно встретилась взглядом с Кордой, которая дефилировала в компании своих подружек в бордовом кружевном платье, поблескивая небольшими бриллиантами в ушах. Она откровенно злорадствовала, уже не пытаясь выглядеть милой и «раскаявшейся».
        Я уже подумывала о том, чтобы позорно сбежать отсюда, когда ректор Ред появился в зале и вышел в его центр. Все студенты и преподаватели встали по кругу, только наш спецкурс продолжал жаться в угол.
        Ректор, как обычно, толкнул пламенную речь, используя довольно своеобразную для человека его возраста лексику. Он приветствовал в стенах Орты первокурсников и нас, учеников спецкурса, сделав акцент на том, что этот вечер в первую очередь для нас. А потом сделал знак и заиграла музыка, которая оказалась гораздо спокойнее, чем музыка в земных ночных клубах. Она тоже больше подходила светским раутам, какими я их себе представляла. Одно хорошо: свет после этого притушили, и наш неподобающий внешний вид стал не так заметен.
        - Я, наверное, пойду в комнату, - сказала я Хильде. - Что-то мне не нравится этот праздник.
        - Почему это? - тут же возмутилась подруга.
        - Да я и танцевать так не умею.
        Мы обе посмотрели на пары, которые кружились под музыку в танцах с замысловатой, на мой взгляд, хореографией. Хоть когда-то в глубоком детстве я и занималась бальными танцами, сейчас умела танцевать только два: вальс, который пришлось вспомнить для выступления на выпускном, и «стоим рядом и топчемся под медляк».
        - Никуда ты не пойдешь, - Хильда взяла меня за руку и потащила к столу с закусками и напитками. - Мы пришли сюда повеселиться, поэтому постараемся повеселиться. Не будут же они всю дорогу крутить эту унылость. Найдем под что потанцевать.
        Ее боевой настрой зарядил всех, кто стоял рядом. Сокурсники потянулись к столам вместе с нами, многие уже начали пританцовывать под незнакомые и слишком медленные мелодии. Я в который раз мысленно восхитилась Хильдой: такая маленькая, хрупкая, еще совсем юная, а уже такая целеустремленная и боевая. Почему я не такая? Я тоже считала себя целеустремленной, но в отличие от новой подруги, я никогда не ставила себе сложных целей. У меня был жизненный план, но в нем никогда не значилось вершин, покорять которые пришлось бы потом и кровью. А от всех трудностей я стремилась уклониться, чтобы не потерпеть поражение. Наверное, прав был профессор Норман, когда предсказывал, что в своем мире с таким подходом я тоже никогда ничего не добьюсь.
        Стоило подумать о преподавателе, как он неожиданно оказался рядом со мной, а вот Андрей с Хильдой куда-то пропали. Я даже не заметила, как это произошло, отвлекшись на бокал белого вина. От которого моментально закружилась голова.
        - Я рад видеть, что вам становится все лучше, госпожа Ларина.
        От неожиданности я едва не поперхнулась вином. Каждый раз, когда он называл меня «госпожой Лариной», я внутренне дергалась. Да и не ожидала я, что он решит со мной заговорить: я ведь даже у него не училась!
        - Да, спасибо вам за это, - все-таки выдавила я, с трудом проглотив вино. - Доктор сказал, вы сделали очень хороший браслет. Кажется, он был удивлен.
        - Я порой умею удивлять, - с серьезным видом кивнул Норман, тоже выбирая себе бокал вина. Только он предпочел красное. - Вы не сердитесь на меня за то, что я отказался помогать вам с порталом?
        - А для вас это важно? - брякнула я, хотя собиралась выдать только вежливое: «Нет, нисколько».
        Я с подозрением посмотрела на свой бокал. Не могу сказать, что я очень устойчива к алкоголю, но от пары глотков вина у меня обычно не начинает кружиться голова и не развязывается язык.
        Норман тем временем пожал плечами.
        - Вы из Покинувших и пока едва ли способны понять, почему я посчитал вашу причину недостаточно веской для открытия темного портала. Я не люблю недомолвок.
        - Я не сержусь, - со вздохом заверила я его. - Просто очень хотела бы сейчас оказаться как можно дальше отсюда.
        - Вам не нравится праздник? - он весьма натурально удивился.
        - Я ему не соответствую, - мои губы скривились в горькой усмешке, - ни внешне, ни внутренне. Студенты основного курса нам не рады, это слепому видно. И, знаете, это очень мешает веселью. Когда выглядишь не так и не знаешь, как себя вести.
        Я снова недовольно посмотрела на свой бокал. Что с вином в этом мире? Почему меня опять потянуло в компании Нормана на откровенность?
        - Госпожа Ларина, учитесь держать удар, - посоветовал он. Его голос умудрялся одновременно звучать строго и доброжелательно. Мне внезапно пришла в голову мысль, что он у Нормана очень приятный. - Если такая ерунда выбивает вас из колеи, вам придется в жизни очень нелегко. Вы постоянно будете сталкиваться с людьми, которые будут считать, что вы недостаточно хороши. Не позволяйте другим определять себя. Не давайте другим решать, правильно ли вы одеты и правильно ли вы поступаете. Если вам кажется, что вы не понимаете правила игры, меняйте игру, пусть другие играют по вашим правилам. Это ваш праздник. И если это имеет значение, - неожиданно улыбнувшись и окинув меня взглядом с головы до пят, закончил он, - по-моему, вы чудесно выглядите.
        - Серьезно? - я недоверчиво посмотрела на него. Это что, был комплимент?
        - С моей стороны было бы глупо и не смешно так шутить. Посмотрите на своих друзей, - он кивнул в сторону танцплощадки, где несколько студентов спецкурса, в том числе Хильда и Андрей, пытались танцевать, придумывая собственные движения. Они топтались с краю, но все же уже не жались по углам. - Кто мешает вам последовать их примеру?
        Я залпом прикончила бокал вина и почти физически ощутила, как в голове что-то кликнуло. В одно мгновение у меня созрел гениальный план. Профессор Норман, кажется, еще что-то говорил, но я с громким стуком поставила бокал на стол, чувствуя прилив храбрости и решительности, и велела:
        - Никуда не уходите.
        И чуть ли ни бегом кинулась к дверям бальной залы, чувствуя, как он провожает меня удивленным взглядом.

* * *
        Я очень торопилась, боясь в последний момент передумать, поэтому внутренний двор, сейчас абсолютно пустой и очень тихий, пересекала бегом, невзирая на высокие каблуки.
        В здании общежития тоже царили тишина, пустота и темнота, что на короткое мгновение заставило меня задохнуться от внезапно накатившего страха. Пришлось напомнить себе, что когда вокруг никого нет, то и бояться некого. На нашем этаже в общей гостиной четыре человека сидели за столиком и играли… в карты. Похоже, кому-то все-таки не хватило смелости остаться в бальном зале.
        - Эй, чего вы тут сидите? - возмутилась я, тяжело дыша после короткой пробежки. - А ну собирайтесь. Там сейчас станет гораздо веселее. Обещаю.
        Они молча переглянулись, а я поторопилась к своей комнате. Я не помнила, куда положила маленький плеер, под завязку забитый любимой музыкой, поэтому пришлось перерыть весь стол, частично выкинув его содержимое на кровать. К счастью, аккумулятора у него хватало надолго, а на неделе я его почти не слушала.
        Слова Нормана о том, что можно изменить правила игры, навели меня на мысль поменять музыку. В конце концов, если это праздник в том числе и для спецкурса, то на нем должно быть место и для нашей культуры.
        Сокурсники, заинтригованные обещанием, бросили карты и последовали за мной. Однако, только вернувшись в бальный зал, я поняла, что вообще не понимаю, откуда тут берется музыка. Ни оркестра, ни музыкальной установки и диджейского пульта тут не было. И куда можно подключить мой плеер, я не представляла. Однако сокурсники смотрели на меня с интересом и надеждой, поэтому я не имела права просто опустить руки и сдаться.
        Я пошарила взглядом по толпе и нашла группу преподавателей, стоявших в сторонке кружочком и о чем-то беседовавших. Среди них были ректор, профессора Норман, Карр, Нот и Дангл, а потому я решительно направилась в их сторону. Определенно в этот вечер вино подействовало на меня сильнее обычного. Возможно, из-за того, что мой организм все еще был ослаблен проклятием.
        - Прошу прощения, вы не могли бы мне помочь? - я беспардонно прервала их беседу, кажется, перебив ректора на полуслове.
        - В чем дело, госпожа Ларина? - строго и неприветливо поинтересовалась профессор Карр, в то время как профессор Норман окинул меня заинтригованным взглядом, стараясь сдержать улыбку. А профессор Нот и не старался ее сдерживать.
        - У вас тут отличный вечер, - издалека начала я, волнуясь, но при этом легко подбирая слова. Они сами прыгали на язык. - Музыка, шары разноцветные, напитки, закуски - вот это все просто супер. Большое спасибо за такой праздник.
        - Рад, что вам нравится, - насмешливо ответил ректор Ред, скрещивая руки на груди и выжидающе глядя на меня. - Но в чем именно мы можем вам помочь?
        - Помогите мне сделать этот вечер еще немного лучше, - я постаралась изобразить лучезарную улыбку. - У вас отличная музыка и танцы эти… - я бросила взгляд на пары, которые продолжали кружиться на танцплощадке. - Очень… художественные. Но мне кажется, что было бы справедливо, если бы музыка и танцы, принятые у вас, чередовались с тем, к чему привыкли мы в своем мире.
        - Госпожа Ларина… - строго и недовольно начала профессор Карр, но профессор Нот ее перебил:
        - Я считаю, это очень разумное предложение. К сожалению, мы никогда так не делали, поэтому у нас просто нет вашей музыки.
        - У меня есть, - я продемонстрировала им кулак с зажатым в нем плеером. - Только я не знаю, как у вас тут все работает. Наверняка же есть возможность вытащить нашу музыку отсюда и как-то включить?
        Они оторопело смотрели на меня, я на них - с надеждой. Краем глаза я заметила, что уже почти все студенты спецкурса наблюдают за нашим разговором. Пару секунд спустя профессор Норман сделал шаг вперед и протянул мне руку.
        - Давайте сюда вашу… коробочку.
        - О, это будет интересно, - ректор Ред обрадованно потер ладони, а потом взмахнул руками - и музыка на полуслове прервалась.
        Студенты основного курса обескураженно застыли на месте, непонимающе оглядываясь. В повисшей тишине ректор громко объявил:
        - Господа студенты! Нас с вами сейчас ждет необычная и непредвиденная, но весьма любопытная часть вечера. Нас справедливо упрекнули в том, что, приветствуя сегодня в том числе и спецкурс, мы не позаботились об их веселье и комфорте. К счастью, среди студентов этого года есть достаточно инициативные личности, - при этом он сделал жест в мою сторону, после чего все взгляды обратились на меня, - готовые исправить эту нашу оплошность. Профессор Норман?
        Тот как раз закончил водить рукой над моим плеером, сжал ладонь в кулак, а потом сделал движение, как будто бросил что-то в потолок.
        С потолка мгновенно раздалась музыка с моего плеера. Случайно выпавшая композиция заставила меня рассмеяться: «Gangnam Style» мог стать серьезным испытанием для тех, кто привык к музыке этого мира. Студенты основного курса тут же начали кривиться, переглядываться с выражением ужаса и недоумения на лице, некоторые даже затыкали уши, постепенно освобождая танцплощадку. Вскоре она совсем опустела.
        Зато в нашем мире эту композицию знали все, учитывая, с каким размахом она прогремела на весь мир всего несколько лет назад. Характерный танец знали многие. Хотя бы в теории. Первыми в центр танцплощадки, уловив ритм, поскакали, разумеется, Хильда с Андреем, а уже потом потянулись остальные. Может быть, земные конвульсивные дрыганья, скачки на полусогнутых ногах и призывные движения бедрами и выглядели не так красиво со стороны, где-то даже вызывающе, но зато все студенты спецкурса наконец почувствовали себя в своей тарелке. Я улыбнулась и уже собиралась присоединиться к друзьям, когда почувствовала прикосновение к плечу.
        - Научишь меня этому танцу? - поинтересовался профессор Нот, глядя не столько на меня, сколько на отрывающуюся толпу перед нами. - Я не могу уловить закономерность.
        - Никто не может, - я махнула рукой, хотя как минимум Хильда двигалась очень уверенно и, наверняка, абсолютно правильно, - так что просто делайте, как получается.
        Я все еще пребывала в состоянии «море по колено», поэтому схватила его за руку и потащила к танцующим, на ходу демонстрируя, как это работает.
        - Только с этим жутким высоким воротником вам едва ли будет удобно, - крикнула я ему на ухо, когда профессор попытался повторить за мной несколько движений.
        - Ничего, я привык, - ответил он, но мелкие пуговицы расстегивать все же начал. Еще бы, этот жуткий сюртук наверняка ужасно сковывал движения.
        У профессора Нота неплохо получалось. Двигался он, конечно, немного скованно, пытаясь повторять за мной, а я сама от смеха все время путала движения, но в целом это выглядело вполне достойно. Хоть и смешно до колик.
        «Gangnam Style» сменился другой композицией, менее популярной, но такой же танцевальной. Всем уже было наплевать: народ завелся и уступать танцпол не собирался. Через пару композиций, глядя на Нота, к нам начали присоединяться некоторые студенты основного курса. Я же никак не могла перестать смеяться.
        Вскоре я почувствовала, что выбиваюсь из сил и умираю от жажды. В этот момент темп резко сменился и зазвучала очень романтичная песня, которую я обожала всем сердцем и обычно слушала несколько раз подряд. Спецкурс тут же сориентировался и разбился на пары, другие студенты последовали их примеру. А профессор Нот слегка поклонился и протянул мне руку.
        - Не откажешься потанцевать со мной? С точки зрения правил тут все чисто, я могу танцевать со студентками.
        Я не смогла отказаться: это же моя любимая песня!
        Он обнял меня одной рукой за талию, другой сжал мою ладонь и повел в причудливой смеси обычного медленного танца и того, что было принято в этом мире. И внезапно действие моей «суперсилы» закончилось: я смутилась от того факта, что танцую с преподавателем, и от того, как он на меня смотрит.
        - Красивая музыка у вас, - тихо заметил он. - Не вся, конечно. Та, что была до этого, тихий ужас. Точнее, громкий ужас.
        Я улыбнулась, старательно отводя взгляд в сторону. И поэтому увидела, что профессор Норман наблюдает за нами. Однако стоило ему заметить, что я на него смотрю, как он тут же отвернулся.
        - Скажите, а почему у всех преподавателей белая форма, а у профессора Нормана черная? Это потому, что он преподает темную магию?
        - Хм, первый раз со мной такое: танцую с красивой девушкой, а она спрашивает меня про другого мужчину, - усмехнулся Нот. - Да, старая традиция. Раньше, до запрета свободного использования темной магии, многие преподаватели носили черные костюмы. Это было сделано для того, чтобы студенты понимали, чего ожидать. Даже тогда многие отказывались от изучения темной стороны, боясь не совладать с ней. Сейчас профессор Норман наш единственный специалист в этой области. Для учебного процесса этого больше, чем достаточно. У него и так не очень большая нагрузка. Группа спецкурса так вообще уже четвертый год не набирается.
        - Наверное, это обидно, - вслух подумала я.
        - Мне он не кажется обиженным, - хмыкнул Нот.
        Я промолчала. Вскоре музыка снова сменилась, и я, сославшись на усталость, направилась к столам, чтобы найти профессора Нормана и поблагодарить его за помощь. А заодно попить. Однако преподавателя уже нигде не было видно. Мой плеер одиноко лежал на столе.
        Глава 9
        Не знаю, во сколько мы разошлись по комнатам: посмотреть на часы я не успела. Успела только переодеться, умыться и сгрести в одну кучу все то, что выкинула из стола, пока искала плеер. После этого забылась сном без сновидений, довольная собой.
        Однако на следующее утро пришлось вспомнить о том, что грядет новая учебная неделя, а у меня нет фокусирующего артефакта. Поэтому какой бы разбитой и уставшей я себя ни чувствовала после вечеринки, я потащилась в библиотеку готовить доклад по истории. Я решила, что должна делать максимально хорошо хотя бы то, что могу. Поэтому собиралась написать очень крутой доклад.
        Библиотекарь - все тот же субтильный невысокий молодой человек в очках, который был здесь в прошлый раз - выдал мне шесть очень толстых книг: энциклопедию, две книги по истории того периода и три книги мемуаров.
        - Вот, для написания реферата по истории в начале обучения спецкурс берет обычно эти книги, - сообщил он.
        - А есть еще какие-то? - поинтересовалась я. Если обычно все берут эти, то хорошего нестандартного реферата по ним не получится.
        - Например, какие? - библиотекарь равнодушно посмотрел на меня. - Я дам вам любую, какую вы попросите.
        - Я не знаю, - я растерялась. - Разве вы не должны знать такие вещи?
        Он выразительно посмотрел на стопку книг передо мной.
        - Вот то, что вам точно пригодится. Если вам нужно что-то еще, то назовите.
        Я поняла, что каши с ним не сваришь, а потому сдержанно поблагодарила, взяла книги и выбрала один из пустующих столов в читальном зале. Утром в воскресенье после приветственного вечера библиотека не пользовалась популярностью. Даже Хильда сказала, что она предпочитает попотеть в спортивном зале. Остальные, наверное, вообще еще отсыпались.
        У меня голова тоже была тяжелой и очень тянуло уснуть прямо на столе, но если уж я чего решила… Я собиралась изучить информацию в выданных книгах и попробовать найти в них намек на то, какие еще стоит попросить у библиотекаря, чтобы мой реферат оказался более интересным.
        Оставалось выбрать, о ком я хочу писать: о Роне Риддик или о Гордоне Геллерте. Рона казалась мне более интересным персонажем, хотя бы потому, что столь яркие исторические личности женского пола - редкость. Однако ее определенно очень уж обожает наш преподаватель истории. А это означало, что впечатляющий реферат по ней написать сложно: сделаешь акцент не на тех фактах и аспектах - и все, обидишь человека в лучших чувствах.
        Чтобы сделать окончательный выбор, стоило изучить вопрос в целом. Я прочитала статьи в энциклопедии, очередной раз поражаясь, как у меня получается понимать чужой язык, потом перешла к учебникам. Мемуары я только открыла и сразу закрыла. В них информация не была структурирована так внятно, как в учебниках, а это означало, что соваться в них стоило опять же только после того, как немного вникнешь в тему.
        Листая учебник, я наткнулась на несколько страниц с иллюстрациями, которые шли единым блоком. Среди них были портреты Риддик и Геллерта, которых я сразу узнала, а рядом еще один портрет мужчины, которого я раньше не видела. Подпись снизу гласила, что это Норд Сорроу, что меня очень удивило.
        Во время лекции я отчего-то представила его себе как нечто среднее между Кощеем Бессмертным и опереточным злодеем, коих хватает в различных блокбастерах. Жадный до власти, обезображенный темной магией, с виртуальным клеймом на лбу: «Злодей». Однако в реальности Норд Сорроу оказался вполне привлекательным на мой вкус мужчиной. И гораздо моложе, чем я его представляла: человеку на портрете я не дала бы больше тридцати пяти лет. Черты лица у него действительно были немного хищные, но ему это шло. Очень черные - как пишут в романах, цвета вороного крыла - волосы опускались до плеч и, кажется, даже слегка вились, или он их просто завивал в соответствии с тогдашней модой. Темно-карие глаза даже с портрета прожигали насквозь. И либо художник очень ему симпатизировал, либо история была к нему несправедлива, но высокомерным, жадным до власти или жестоким он не выглядел. Он выглядел умным, сильным, возможно, властным и жестким, но не более. А каким еще может быть король? Мягким и пушистым? Сомневаюсь.
        - Госпожа Ларина?
        Я едва не подпрыгнула на месте от неожиданности: когда и как профессор Норман оказался в библиотеке и подкрался ко мне, я не заметила. Увлеклась чтением.
        - Добрый день, профессор Норман, - поприветствовала я его.
        - Не ожидал встретить в это время здесь кого-то из студентов, - заметил он, поглядывая на разложенные вокруг меня книги.
        - Реферат по истории, - пояснила я. - Велели написать о ком-то из основателей Орты. У меня не так много шансов отличиться в учебе, поэтому вот… изучаю. Хочу хотя бы реферат написать хорошо. Кстати, я вчера собиралась поблагодарить вас за помощь с музыкой, но вы уже ушли. Так что… спасибо, - я смущенно улыбнулась ему.
        - Пустое, - отмахнулся он, выглядя немного удивленным. Его следующая фраза пояснила, чему он удивлялся: - Впервые вижу, чтобы, готовя реферат по основателям Орты, читали про Норда Сорроу.
        Я проследила за его взглядом. Учебник по истории, который лежал передо мной, действительно был открыт на разделе, посвященном Королевству Рейвен и его последнему правителю - Норду Сорроу.
        - Не смогла удержаться, - призналась я, смутившись еще сильнее. - Нам про него на лекции рассказывали мало, стало интересно. Жаль, что он не участвовал в основании Орты, я бы лучше про него написала.
        - Почему? - судя по выражению его лица, мне удалось шокировать профессора Нормана своим заявление.
        - Мне кажется, что нам про него как-то очень уж однобоко рассказали. У меня сложилось впечатление, что он был тираном и злодеем, но как-то не очень он на него похож. И еще интересно: почему именно в его королевстве имелась хоть какая-то школа? Пусть туда не брали всех подряд, но у других-то и того не было. Мне всегда казалось, что узурпирующие власть тираны больше тяготеют к оболваниванию населения, а не к его обучению. А вот еще: вы знали, что он взошел на престол в тринадцать лет после смерти родителей? И хотя при нем назначили регента, он вскоре его построил, а потом отстранил и по факту правил сам? В тринадцать лет! Я в этом возрасте еще мультики смотрела.
        - Да, знаю, - кивнул Норман. - И даже знаю куда более интересный факт: Норд Сорроу не просто участвовал в основании Орты. Он инициировал ее основание и поручил его своим друзьям: Роне Риддик и Гордону Геллерту. Поскольку в тот момент он управлял молодой республикой, он не мог уделять этому проекту много времени, но многие распоряжения сделаны и подписаны им. Кроме того, он спроектировал концепцию школы, обратную той, которую имел другой его проект - Лекс.
        Я удивленно моргнула.
        - Забавно, что этот факт никак не упоминается на занятиях. И почему его портрета нет в холле?
        - Когда-то он там был. Как говорят. Потом его убрали. Люди склонны забывать то хорошее, что сделал человек, если его поймали на плохом.
        - А доказательства какие-то остались? - я даже подалась вперед, чувствуя, что нашла свою сенсационную тему для реферата. - Что-то, что можно приложить к учебной работе, чтобы меня не назвали фантазеркой?
        По губам профессора скользнула улыбка.
        - Идемте со мной. Книги эти можете оставить здесь, они никуда не денутся. А вот блокнот заберите, он вам пригодится.
        Я тут же подхватила вещи и последовала за ним. Норман повел меня в дальний конец библиотеки, к неприметной двери в углу. Там он коснулся небольшого шара, висящего на стене у двери. Тот тут же ожил и загорелся зеленоватым светом. Дверь отворилась, пропуская нас в просторное помещение, уставленное высокими стеллажами. Тут хранились не только книги, но и какие-то ящики. Норман снял один из них со стеллажа и поставил на небольшой стол в центре помещения. По какому принципу он выбрал именно этот ящик, я так и не поняла, но преподаватель явно знал, что делает. Внутри обнаружились старые, но на удивление хорошо сохранившиеся документы и письма.
        - Здесь деловая переписка Роны Риддик и Норда Сорроу. В этих письмах он рассказывает ей, какой видит Орту, а она делает уточнения и вносит свои предложения. А вот несколько приказов и распоряжений Сорроу, касающихся создания Орты. Этого достаточно, чтобы доказать, что он один из основателей. Выносить эти документы отсюда нельзя, конечно. На помещение наложены специальные чары, позволяющие охранять документы от разрушающего воздействия времени. Я покажу вам простое заклятие, позволяющее делать копии…
        - А вы не могли бы сделать эти копии для меня? - взмолилась я, чем вызвала недовольный взгляд.
        - Может, мне и реферат за вас написать?
        - С этим я справлюсь… Я думаю. Просто у меня же нет фокусирующего артефакта, - напомнила я ему. - Порталы заблокированы, потому неизвестно, когда я его получу. А без него я никакой не маг. Ничего не могу. Даже простых заклятий.
        Несколько секунд он молча смотрел на меня, а потом внезапно снова улыбнулся и покачал головой.
        - Таня, Таня… Почему же с тобой так много проблем? Ладно, иди за мной.
        И оставив коробку с документами на столе, он направился обратно ко входу в помещение архива.
        Я удивленно смотрела ему вслед.
        Таня?

* * *
        Ему пришлось окликнуть меня, чтобы я не осталась стоять столбом посреди архива. Проходя мимо конторки библиотекаря, Норман велел не убирать мои книги, пообещав, что я скоро вернусь, как только помогу ему с одним делом. А дальше он стремительно полетел по коридорам. Так быстро, что я едва успевала за ним. Со стороны я, наверное, походила на Пятачка, который вприпрыжку пытается угнаться за Винни-Пухом.
        Поначалу я думала, что он ведет меня в свою аудиторию: я узнала место, в котором едва не попрощалась с жизнью, схлопотав смертельное темное заклятие. Однако мы прошли мимо дверей аудитории и вошли в следующую. Это помещение было гораздо меньше и судя по всему выполняло функцию кабинета. Довольно просторного, светлого и лаконичного кабинета, где не было ничего лишнего, только стол, кресло, несколько стульев для посетителей и шкафы с книгами и документами.
        Здесь мы тоже задерживаться не стали: Норман пересек кабинет и открыл дверь, спрятавшуюся за огромным креслом. Здесь он впервые притормозил, чтобы пропустить меня вперед. Как я догадалась секунду спустя - чтобы запереть за мной дверь.
        - Это мой личный кабинет, - пояснил он. - Там - рабочий. Прошу ничего не трогать. Это может быть опасно.
        Последнее замечание было кстати, хотя, конечно, я и так не собиралась наглеть на чужой территории и лапать все подряд. Этот кабинет показался мне куда более уютным, хоть он и был меньше.
        Норман подошел к высокому комоду, на мгновение замешкался, вспоминая, какой ему нужен ящичек, а потом решительно выдвинул один из них и достал маленькую шкатулку.
        - Обычно базовый фокусирующий артефакт подбирают родители, - напомнил он, возвращаясь ко мне со шкатулкой в руках. - Это объясняется тем, что они лучше всех могут определить магический потенциал своего ребенка. Они знают собственную магию и магию друг друга, поэтому могут понять, какой материал и в какой форме больше подойдет для первичной фокусировки потока. - Он остановился в шаге от меня и повернул шкатулку так, чтобы она открывалась ко мне. - В исключительных случаях базовый артефакт может подобрать любой взрослый маг, который в состоянии оценить потенциал новичка. Я оценивал ваш потенциал, поэтому полагаю, что этот артефакт вам подойдет.
        С этими словами он открыл шкатулку, и перед моими глазами предстал изумительной красоты перстень из белого золота с довольно крупным изумрудом в центре и россыпью мелких бриллиантов вокруг. Кажется, я даже забыла, как дышать. Я никогда не видела вблизи подобного и тем более не держала в руках. Я не очень разбиралась в драгоценностях, но подозревала, что в моем мире подобное «колечко» могло стоить целое состояние. Мне было страшно даже прикоснуться к нему, не то что надеть.
        - Мы можем еще немного так постоять, пока вы придете в себя, но рано или поздно вам придется его примерить, - насмешливо заявил Норман. - Уверен, он будет вам в пору.
        - Н-но… я… как… это… нет… - только и смогла выдавить я. И тут же почувствовала себя недоразвитой идиоткой. Сделав мысленное усилие, я уверено покачала головой: - Я не могу его принять.
        - Почему? - Норман нахмурился.
        - Он очень дорогой… наверное. Это… так нельзя.
        - Он лежит у меня без дела уже довольно давно, - его голос прозвучал равнодушно, словно речь шла о пуговице, завалявшейся в комоде. - Продавать его я не хочу. Носить не могу: он женский и мне даже на мизинец не налезет. Да и не нужны мне больше амулеты и фокусирующие артефакты.
        - Все равно, - я снова помотала головой и посмотрела на него почти испуганно. - Это слишком дорогой подарок. Я не могу его принять. Это… неприлично, в конце концов.
        - Я клянусь, что это вас ни к чему не обяжет, - серьезно сказал он. - Это не подарок мужчины женщине… Я даже не считаю этот перстень своим.
        Я удивленно посмотрела на него. Он что, пытается втюхать мне ворованную вещь?
        - В том смысле, - пояснил Норман, верно истолковав мой взгляд, - что когда-то я уже дарил его. Тогда это действительно был подарок мужчины с определенными намерениями симпатичной ему женщине. - Он замолчал на несколько секунд, словно мысленно провалился в какие-то воспоминания. Очевидно, не самые счастливые, потому что он довольно быстро вернулся в реальность. - Она потом вернула его мне. В тот момент у меня не было возможности не принять перстень назад. Поэтому теперь я просто храню его, не считая себя его владельцем.
        - Так может быть, рано или поздно он все же пригодится той, которой вы его дарили? - мягко предположила я, начиная понимать, почему он так жаждет избавиться от перстня.
        - Едва ли, - холодно отозвался Норман. - Она давно умерла.
        В кабинете повисло неловкое молчание. Преподаватель продолжал стоять передо мной, держа раскрытую шкатулку и предлагая перстень с изумрудом, а я смотрела на него в полном смятении. Кажется, сама того не желая, я разбередила старую рану. В качестве извинения мне стоило принять подарок, но я все еще считала, что не в праве принимать подобные подношения от едва знакомого мужчины. К тому же преподавателя, пусть даже у меня лично он пока ничего не преподавал. Откуда в моих мыслях взялось это «пока», я точно не знала.
        - Давайте будем считать, что я взяла его на время, - неуверенно предложила я, пытаясь нащупать компромисс. - До тех пор, пока я не смогу получить артефакт от родителей. Или до тех пор, пока вы не захотите забрать этот перстень обратно.
        Норман безразлично пожал плечами.
        - Если вам так будет удобнее, я согласен.
        Только тогда я боязливо достала перстень из шкатулки слегка дрожащими руками и надела его на безымянный палец левой руки. Он сел как влитой.
        - Действительно, подходит, - пробормотала я.
        - Я в этом ни на секунду не сомневался. - Норман резко захлопнул шкатулку и вернулся к комоду, чтобы положить ее на место. - А теперь снимите. Нам с вами еще нужно его активировать. Сожмите перстень в кулаке.
        Я сделала как он велел. Норман снова подошел ко мне и внезапно взял мою сжатую в кулак ладонь в свои руки. Снизу и сверху. От его прикосновения сердце пустилось в галоп, а по телу пробежала дрожь. С чего бы это?
        - Сейчас вам нужно будет сфокусироваться и почувствовать свой магический поток.
        Я взглянула на него исподлобья, мысленно задаваясь вопросом, может ли магический поток бегать по коже в виде мурашек.
        - Сосредоточьтесь, - тихо велел Норман. - Закройте глаза, если вам так будет проще. Почувствуйте свою магию. В первый раз это будет непросто сделать. Она внутри вас и всегда была с вами. Та часть вашего существа, к которой вы привыкли с самого рождения. До сего дня вы не отделяли ее от себя, воспринимали как само собой разумеющееся. Теперь же вам нужно вычленить ее среди других ощущений.
        Я закрыла глаза, как он предложил, пыталась сосредоточиться, слушая его голос, но чувствовала только прикосновение чуть грубоватой кожи. Тепло обволакивало мою руку, проникало внутрь сквозь сжатые пальцы к центру ладони, а оттуда - в вены. Вместе с кровью оно бежало по моему телу к сердцу, потом опускалось ниже, снова поднималось к голове, разливалось румянцем по щекам. Только через несколько секунд я поняла, что тепло, которое бежит вместе с кровью по венам, исходит не от его рук, а от изумруда в перстне.
        Или наоборот, оно рождается в моем теле, а потом бежит к камню?
        - Вот так, умница, - удовлетворенно прошелестел Норман. - Актинэ.
        Я даже не уверена, что последнее слово он произнес вслух. Оно словно прозвучало у меня в голове. Перстень в моей руке на мгновение нагрелся так сильно, что я испугалась ожога. Если бы я держала его сама, то выпустила бы, но руки Нормана не дали моим пальцам даже шевельнуться. А секунду спустя перстень уже стал неестественно холодным, каким он никак не мог быть внутри моего кулака.
        Норман убрал руки и объявил:
        - Вот и все. Осталось только попробовать первое заклинание.
        Я открыла глаза и едва не ойкнула от изумления: преподаватель методично расстегивал длинный ряд мелких пуговиц на своем форменном сюртуке.
        - Что вы делаете? - опасливо поинтересовалась я, машинально делая шаг назад.
        - Готовлю вам испытательный полигон, - он даже бровью не повел. - Я определенно недостаточно смел, чтобы позволять вам тренироваться на предметах, находящихся в опасной близости от моего тела. А вы что подумали?
        Я сочла за благо промолчать.
        Сняв с себя сюртук, Норман одним резким движением оторвал от него пуговицу и все вместе положил на письменный стол.
        - Заклинание звучит как «мендо». Переверните кольцо камнем вниз, сожмите кулак и постарайтесь направить магический поток на пуговицу, произнеся заклинание. Вам все понятно?
        Он вопросительно обернулся ко мне, но я среагировала не сразу, слишком увлекшись разглядыванием его торса. Конечно, он не остался полуголым, под сюртуком у него была надета облегающая тело футболка с длинным рукавом. Теперь было видно, что профессор Норман хоть и худощав, но отлично сложен, подтянут и вполне спортивен. Хоть и не накачан как завсегдатай тренажерного зала. Пожалуй, такое телосложение нравилось мне больше всего, в нем сочетались сила и грация.
        - Госпожа Ларина? Вы уснули?
        Я встрепенулась, покраснела и попросила повторить, что от меня требуется. Если Норман что-то и заметил, то вида не подал.
        Простое домашнее заклинание получилось у меня с первого раза. Придирчиво осмотрев пуговицу, вставшую на место, преподаватель удовлетворенно кивнул и надел сюртук.
        - Вот видите, ничего сложного, - похвалил он, застегивая обратно бесконечный ряд пуговиц. Как ему не надоедает это делать?
        - Когда кому-то не лень потратить на тебя время, чтобы все объяснить, конечно, все очень легко, - пробормотала я. - Осталось вам научить меня копировать документы.
        - Это не займет много времени, - отмахнулся он. - И я уже предлагал вам раньше и повторю снова: не бойтесь просить помощи, когда она вам нужна. Мы все здесь, чтобы вам помочь.
        Он улыбнулся мне, а я впервые задалась вопросом, почему поначалу его лицо показалось мне неприятным. Сейчас оно выглядело вполне симпатичным.
        Глава 10
        На ликвидацию моей магической безграмотности профессор Норман потратил после этого еще около часа. Под конец я осмелела настолько, что поинтересовалась у него, почему он не носит никаких амулетов, перстней и прочего. На его шее, когда он снимал сюртук, я приметила только артефакт-переводчик.
        - Я уже не нуждаюсь в фокусирующих артефактах, - сдержанно пояснил он, явно давая понять, что не горит желанием обсуждать эту тему.
        Как будто от меня можно было так легко отделаться! Я тут же припомнила, что на первом собрании видела у ректора множество амулетов и перстней, а тот выглядел намного старше Нормана. О чем я тут же ему и сообщила, ожидая дальнейшего пояснения. Он как будто даже смутился. В этот момент мы сидели в зале архива, где он не имел права оставить меня одну, вокруг нас царили тишина, темнота и духи прошлого. Возможно, именно поэтому я так обнаглела и стала допытываться.
        - Ректор никогда не обращался к темной стороне, - тихо пояснил Норман, вдруг очень заинтересовавшийся состоянием своих ногтей. - Инициация меняет темного мага и суть его магии, процесс фокусировки светлого потока становится проще. Я не зря ношу черную униформу. Я практикую темную магию большую часть своей жизни и как темный маг был инициирован в достаточно… юном возрасте.
        - Да, про черный цвет одежды мне объяснили, - я кивнула. - Но я совершенно не понимаю, как отличить темную магию от светлой. В чем разница? Не получится так, что я… уйду на темную сторону по незнанию? Что это за инициация?
        Он усмехнулся.
        - Пройти инициацию - это как потерять девственность. То есть сложно сделать это, не заметив и не осознав происходящего, - по его губам скользнула уже хорошо знакомая мне усмешка. - Нет, случайно вы этого сделать не сможете, поэтому разницу вам знать и не обязательно. Обычно спецкурсу я ее объясняю в рамках своей дисциплины. Основному курсу еще на нескольких дисциплинах на разных уровнях обучения.
        И тут меня осенило. Я вспомнила, что мне вообще-то стоит решить проблему со специализацией, если я все-таки остаюсь учиться в Орте.
        - Профессор Норман, мне сказали, что группа по вашему предмету у спецкурса не набралась. А у меня, как вы знаете, не заладилось со Снадобьями. Я хотела попроситься перевестись к вам…
        - Да, я так и подумал, когда вы ворвались в мою аудиторию.
        - Угу, - я смущенно кашлянула и отвела взгляд. - Скажите, а со мной группа наберется? Сколько всего нужно человек и сколько у вас есть?
        - Нужно пятеро, чтобы группу сочли обоснованной. Насколько я знаю, изъявили желание трое. Так что мне жаль, госпожа Ларина, но если вы не сагитируете еще кого-то, то перевестись ко мне вы не сможете. Да и подумайте, так ли вам нужны темные ритуалы?
        Я задумалась. Я думала об этом до тех пор, пока не скопировала все нужные документы. И даже потом, когда взяла у библиотекаря пару книг, которые посоветовал Норман, для наиболее интересного реферата по биографии Норда Сорроу. И когда шла на поздний обед уже после того, как реферат был написан, я все еще думала об этом. Нет, меня не интересовала темная магия. Практиковать ее я не собиралась. Я просто очень не хотела возвращаться на Снадобья и еще меньше хотела идти к профессору Ноту и проситься на Боевую магию. К тому же мне нравился Норман. Он единственный проявил обо мне заботу и решил мою проблему с фокусирующим артефактом. Остальные только удивлялись, закатывали глаза и велели как можно скорее им обзавестись.
        Поэтому, вернувшись в комнату, я первым делом поинтересовалась у Хильды, которая как раз собиралась с мыслями и уговаривала себя пойти в библиотеку, не готова ли она во имя нашей дружбы составить мне компанию и перейти со мной на Темные ритуалы и заклятия.
        - Нужен всего еще один человек, - объясняла я, - тогда группу смогут открыть.
        - Тань, я же объясняла тебе, - Хильда виновато развела руками. - Мне нужна боевая магия, чтобы потом поступить в Академию Легиона.
        - Тебе ведь все равно готовиться еще полгода потом, - не сдавалась я. - Сможешь и боевую магию подтянуть.
        - Послушай, ты мне нравишься, - Хильда положила руки мне на плечи и посмотрела в глаза. - Правда. Я рада, что ты снова планируешь свое будущее в Орте, а значит, решила остаться, даже если порталы заработают. Но я не могу помочь тебе в этом… - она скользнула по моим рукам вниз и сжала ладони. - Потому что… о боже! Что это?!
        Ее возглас спровоцировал мой перстень, который она сначала нащупала, а потом и увидела.
        - Этой мой базовый фокусирующий артефакт, - пояснила я нейтральным тоном. - Норман дал.
        - Охренеть, - выдохнула Хильда, поворачивая мою руку то так, то эдак, чтобы рассмотреть главный камень и полюбоваться переливами бриллиантовой россыпи. - Это ж просто… охренительно, - она явно затруднялась с подбором слов для выражения своего удивления. - Ничего себе подарочки, - она посмотрела на меня и что-то в ее взгляде изменилось: теперь он излучал подозрение и девчоночье любопытство. - Ну-ка, колись, за какие такие заслуги тебе дарят подобные украшения?
        - Он не дарил его, - попыталась оправдаться я, высвобождая руку. Как же я сейчас радовалась, что не приняла перстень как подарок. - Он дал его во временное пользование. Пока родители не смогут прислать мне другой артефакт.
        - Угу, - протянула Хильда, насмешливо глядя на меня. - По крайней мере, теперь мне понятно, почему ты вдруг возжелала пойти на специализацию к нему Он, конечно, страшный и старый, но зато, очевидно, щедрый. Многие это ценят в мужчинах.
        - Не говори ерунды, - я принялась увлеченно перекладывать на столе учебники, блокноты и тетради, якобы наводя порядок и собираясь заниматься дальше. - Он просто помог мне с артефактом. И все. У меня вообще- то дома остался парень, забыла? Я про него рассказывала. Мужчины вдвое старше меня не интересуют. И вообще, он не страшный. Не красавчик, как Нот, конечно, но довольно мил.
        Я осеклась, так и не поняв, с чего вдруг выпалила последнюю часть тирады. Хильда понимающе покивала, продолжая выразительно на меня смотреть.
        - В общем, я готова тебе помочь, - неожиданно изрекла она. - Но с одним условием. Точнее, с двумя.
        - Какими?
        - Во-первых, я пойду с тобой на ТРЗ только в том случае, если мне разрешат одновременно посещать и Боевую магию. Может быть, ТРЗ мне даже пригодятся в будущем. Насколько я знаю, легионерам запрещено использовать темную магию, но теорию они изучают.
        - Хорошо, я попрошу ректора разрешить тебе посещать оба предмета. Не думаю, что он станет возражать. Я хочу сказать, он же должен оценить подобную тягу к знаниям?
        - Возможно, - Хильда пожала плечами. - Увидим. Но это еще не все. Во-вторых, ты попросишь аналогичного разрешения для себя и пойдешь со мной на Боевую магию.
        - Но ведь профессор Нот уже наверняка сформировал группу и заполнил ее до предела. Он не возьмет меня.
        - Возьмет, - хмыкнула Хильда. - Он уже спрашивал про тебя. После эпизода на Снадобьях, еще когда ты в лазарете лежала. Сказал, что готов сделать исключение и взять тебя к себе двадцать первой студенткой, если ты захочешь. Кажется, его ты тоже очаровала.
        Не могу сказать, что я была в восторге от этой новости. Заниматься на двух специальностях мне не хотелось. Мне и так придется напрягаться, чтобы не отставать по остальным предметам. Но я не могла не согласиться, что условия Хильды справедливы. Так мы обе получали то, что нам нужно.
        - Хорошо, я договорюсь с ректором и спрошу Нота, возьмет ли он меня к себе. Но если не возьмет, прошу отменить второе условие.
        - Договорились, - легко согласилась Хильда и наконец отправилась в библиотеку.
        А мне предстояло найти ректора и поговорить с ним.

* * *
        Кабинет ректора находился на одном из самых высоких этажей, куда приходилось подниматься по длинной винтовой лестнице добрых три минуты. Уже через полторы я заподозрила, что ректор забрался так высоко специально, чтобы его не тревожили по пустякам.
        Других кабинетов на этаже не было, вероятно, ректор занимал его целиком. На стук в дверь мне никто не ответил. Только тогда я запоздало подумала, что во второй половине дня воскресенья ректор едва ли сидит в своем кабинете. Однако спускаться обратно и потом идти сюда снова мне не хотелось. Да и если не выясню все сегодня, до завтра испсихуюсь.
        Дверь кабинета оказалась не заперта, поэтому я приоткрыла ее, просунула в узкую щель голову и позвала:
        - Ректор Ред? Вы тут? Это Ларина, со спецкурса. Мне очень надо с вами поговорить.
        Молчание было мне ответом, но где-то приглушенно играла музыка. Причем вполне себе земная, кажется, даже из моего плейлиста, поэтому у меня появилась надежда, что ректор где-то тут. Возможно, в смежной комнате? Ведь у Нормана из рабочего кабинета есть дверь в личный. Может быть, у ректора так же?
        Я осторожно вошла в кабинет, прислушиваясь и пытаясь определить, откуда доносится музыка. На всякий случай еще несколько раз позвала ректора. А потом приметила дверь в углу комнаты. Приблизившись, я убедилась, что музыка играет именно за ней. И теперь я уже не сомневалась, что это композиция с моего плеера.
        Я постучала, но мне никто не ответил, что меня совершенно не удивило: музыка играла так громко, что мой стук едва ли можно было за ней разобрать. Я глубоко вдохнула и решительно толкнула дверь, снова просовывая в образовавшуюся щель сначала голову.
        Комната, в которую я попала, больше походила на гостиную, чем на кабинет, даже личный. Как минимум, тут не было письменного стола, зато стоял большой диван, несколько кресел и низкий кофейный столик посередине. Здесь хватало свободного места, и сейчас оно использовалось на полную катушку. Ректор Ред, зажав между пальцами самокрутку, самозабвенно скакал по комнате в такт музыке, прикрыв глаза и периодически имитируя то игру на барабане, то запилы на электрогитаре. На его лице было написано такое блаженство, что я не сдержала улыбку. Когда дядечка, которому на вид хорошо так за шестьдесят, ловит подобный кайф от панк-рока, это выглядит мило. По крайней мере, на мой извращенный вкус.
        Однако мне некогда было наслаждаться этим зрелищем, да и не хотелось усугублять ситуацию, в которой я без спроса вламываюсь в личные комнаты ректора и мешаю тому оттягиваться. Я откашлялась и громко позвала:
        - Ректор Ред! Можно вас на секундочку?
        Он распахнул глаза, мгновенно замирая на месте. Одним взмахом руки с зажатой в ней самокруткой заставил музыку смолкнуть. Потом немного испуганно посмотрел на саму самокрутку как застуканный с сигаретой школьник, снова встряхнул рукой и заставил ее исчезнуть.
        Только тогда я почувствовала подозрительный сладкий удушливый запах, который мало походил на сигаретный дым. У меня закралось подозрение, что в самокрутке у ректора не табак, а то, что принято называть «травкой», но с уверенностью я сказать не могла: никогда даже не стояла там, где курили бы травку, поэтому запаха ее не знала.
        Ректор тем временем одернул одежду, пригладил растрепавшиеся волосы и смущенно откашлялся.
        - Кхм, да, чем могу быть полезен, госпожа?..
        - Ларина, - подсказала я. - Татьяна Ларина, спецкурс.
        Он на мгновение задумался, а потом кивнул.
        - А. да, я вас помню. Так чем могу?
        Еще бы он меня не помнил, раз слушает мою музыку!
        - Я хотела поговорить с вами по поводу специализации.
        - А. хорошо. Садитесь.
        Он жестом указал мне на кресло, а сам плюхнулся на диван и закинул ногу на ногу, пытаясь изобразить на лице серьезность. Что явно давалось ему с трудом, и это только укрепило меня в моих подозрениях по поводу содержимого его самокрутки.
        - Не знаю, в курсе ли вы, но сначала я выбрала в качестве специализации Снадобья, - издалека начала я, опустившись в кресло. - Но первое же занятие показало, что у меня к этому совсем нет таланта.
        - Мягко говоря, да, - ухмыльнулся ректор, чем выдал тот факт, что прекрасно знает и меня, и мою ситуацию.
        - Так вот, я хотела перейти на предмет профессора Нормана - Темные ритуалы и заклятия, но выяснила, что там не набралась группа.
        - Да, всего трое желающих вместо минимальных пяти. И, к сожалению, ваше решение ничего не меняет.
        - Я знаю. Но моя подруга и соседка тоже заинтересована в этом предмете, - пришлось немного приврать мне.
        - Только вот Боевая магия для нее не менее важна, поскольку она хочет стать легионером.
        - Вы сейчас говорите о Хильде Стюрлудоухтир?
        Я даже не знала, что у нее такая фамилия, она всегда представлялась только именем, даже преподавателям на занятиях. Теперь я понимала, почему.
        - Да. Поэтому я хотела бы узнать, можно ли посещать две специализации одновременно?
        - А почему спрашивать об этом пришли вы?
        - Потому что я тоже хочу пойти на две специализации: на ТРЗ и на Боевую магию. Если так можно.
        Ректор пожал плечами, изобразив на лице удивление.
        - Нет правил, которые это запрещали бы. Просто обычно на спецкурсе мало кто этого хочет.
        - Значит, можно подать заявление на обе специализации? - обрадовалась я. Даже не думала, что все окажется так просто.
        - Хоть на все три. Только вот в вашем случае странно идти на Боевую магию. Я понимаю, почему вы хотите на ТРЗ: там обучение больше теоретическое, магия не нужна, что удобно при вашей проблеме с фокусирующим артефактом…
        - О, ее больше нет, - поспешила сообщить я.
        - Нет? - удивился ректор. - И как вы ее решили?
        - Профессор Норман дал мне артефакт, - я махнула рукой, снова стараясь выглядеть как можно равнодушнее.
        Ректор Ред моментально вцепился взглядом в перстень.
        - Позволите? - он взял мою руку и поднес ближе к глазам, чтобы лучше разглядеть украшение. - Профессор Норман дал вам этот перстень? - недоверчиво уточнил он.
        - Сам дал?
        Я растерялась. Меня что, подозревают в воровстве?
        - Я не украла, если вы на это…
        - Нет-нет, что вы! - перебил он, отпуская мою руку. - Простите, не хотел вас задеть. Просто я… знаю этот перстень. И знаю, как он дорог Яну. То есть, профессору Норману. Не в смысле денег, а в смысле памяти.
        - Да, он упоминал, что когда-то дарил его женщине, - пробормотала я, чувствуя, как во мне внезапно просыпается любопытство. Если даже ректор в курсе истории перстня… Либо они близкие друзья, либо история была громкой. - Только я не поняла… Он принадлежал его жене?
        - Жене? - переспросил ректор и на секунду задумался. - Нет, не думаю, что он когда-нибудь был женат. Но любовь к женщине не обошла стороной даже его. Правда, там все очень печально закончилось, - он вздохнул.
        - Да, видимо, печально, раз она умерла.
        - До этого она еще вышла замуж за другого. А еще до того они были разлучены, не успев объясниться… - задумчиво протянул ректор, а потом, видимо, вспомнил, что обсуждать со студенткой личную жизнь преподавателя не следовало бы. - В общем, я даже не знаю, как мне относиться к тому, что он отдал вам перстень. То ли порадоваться, что он излечился и готов отпустить прошлое. То ли насторожиться и напомнить ему, что определенные отношения со студентками у нас запрещены. Даже со студентками спецкурса. Кстати, имейте это в виду, поскольку это грозит вам отчислением.
        - О, я уверена, что профессор Норман ничего такого не имел в виду - поторопилась заверить я ректора Реда, хотя уже сама не была в этом так уж убеждена. - Он дал мне перстень на время. Пока заблокированы порталы.
        - А, ну тогда все в порядке. Я еще могу быть чем-то вам полезен?
        - Нет, - я вскочила на ноги. - Спасибо. Простите, что помешала.
        - Да ничего, - отмахнулся он.
        Я еще раз поблагодарила его и поспешила уйти. Только спускаясь по винтовой лестнице, я задалась вопросом, откуда ректор Ред знает, что такое электрогитара?
        Глава 11
        Остаток воскресенья я посвятила учебе. По книгам попыталась восполнить пробел в практике по занятиям прошлой недели, каждый раз радуясь как ребенок очередному получившемуся заклинанию. Заодно я изучила теорию немного вперед, чтобы не сидеть на лекциях совсем дебилом. Раз уж родители не позаботились о моей подготовке, то придется позаботиться о ней самой. Возможно, все продвигалось бы куда быстрее, если бы после шести вечера в моей голове не начался реальный тупняк, из-за которого приходилось перечитывать параграфы по несколько раз, прежде чем информация укладывалась в голове. Возможно, давало о себе знать не до конца выведенное из моего тела заклятие. Меня же предупреждали, что утомляемость будет иметь место. Пожалуй, отсутствие в этом мире телевизора, соцсетей и интернета в данном случае сыграло на пользу: если бы не это, я бы давно сдалась и занялась бы чем-то более приятным. А так у меня не было альтернативы. Тупо лежать и смотреть в потолок у меня долго не получалось.
        Правда, иногда я все же находила, на что отвлечься. Я постоянно разглядывала перстень и вспоминала, как профессор Норман активировал его. Даже от воспоминания о прикосновении его рук по спине пробегали мурашки. Против собственной воли я пыталась представить, как выглядела та женщина, которой предназначался перстень, кем она была. Однако ничего не зная об их мире, я не могла нафантазировать ничего дельного.
        Утром в понедельник я с удивлением обнаружила, что стала популярна среди сокурсников. В воскресенье мы почти ни с кем не пересекались, каждый проводил день по собственному расписанию. А тут по дороге на завтрак и потом в столовой со мной все здоровались, улыбались мне, благодарили за крутую вечеринку. Уже от одного этого я оживилась, а дальше становилось только лучше.
        Наши заявления мы с Хильдой подали в учебную часть еще до первой пары. Там удивились, но комментировать не стали. Сказали, что оповестят остальных, кто желал пойти на ТРЗ. Если они не передумали, то группа будет сформирована.
        - Насчет Боевой магии тоже гарантий дать не могу, - сообщила мне заведующая. - Будет зависеть от профессора Нота. Вообще-то двадцать человек он уже набрал.
        - Ну, за спрос же денег не берут, - я беззаботно пожала плечами.
        На Энергии магического потока я первым делом подошла к преподавателю и уведомила, что теперь у меня есть фокусирующий артефакт и я могу выполнять практическую часть заданий.
        - О, вот как, покажите, - тут же заинтересовался профессор Дангл.
        Как и все, он обалдел и охнул, увидев перстень. В этот момент я осознала, что меня ждет подобное всю грядущую неделю. Всю прошлую они ахали от того, что у меня нет артефакта, а теперь будут офигевать от того, какой у меня артефакт.
        - И он уже активирован? - Дангл посмотрел на меня с любопытством. - Вы уже пробовали им пользоваться?
        - Да.
        - Проблем не возникло?
        - Нет. А должны были?
        - Ну, этот артефакт для довольно мощного магического потока, - пояснил Дангл, когда убедился, что я не иронизирую, а реально не понимаю. - В качестве базового он может затруднять использование магии. Если только, - теперь он смотрел на меня с любопытством ученого, - ваш магический потенциал не огромен. А это, по всей видимости, так. Откуда, говорите, у вас этот перстень?
        Я не говорила, но понимала, что скрывать нет смысла.
        - Профессор Норман дал на время. Пока не заработают порталы.
        - Вот как. Хм, что ж, удачи вам. Сейчас посмотрим, как этот артефакт вас слушается.
        Демонстрировать заклятия, которые нам задали освоить самостоятельно, он вызвал меня первой. И когда я ни разу не ошиблась, был искренне поражен. А я горда собой до потери пульса.
        После первой пары, пока мы переходили в другую аудиторию, нас перехватил сияющий как начищенный пятак Вильям Нот.
        - Как я рад, что ты все же решила пойти ко мне на специализацию! - даже не здороваясь, заявил он и покосился на Хильду. - Это ты ее уговорила?
        - Договорилась, я бы сказала, - ухмыльнулась та.
        - Прекрасно. С учебной частью я уже все решил. В эту пятницу можешь приходить и заниматься. Увидимся.
        И он побежал куда-то дальше, а мне стало немного не по себе. Я тут же подавила это неприятное чувство. В конце концов, даже если с ТРЗ не выгорит, лучше уж я буду на Боевой магии с друзьями, чем снова на Снадобьях одна.
        На паре по Истории магического мира я нервничала, не зная, как профессор Грокс отреагирует на мой реферат. Была еще надежда, что сегодня он их только соберет. Однако левитировав к себе на стол наши работы, он принялся раскладывать их на две стопки, отделяя рефераты про Рону Риддик от рефератов о Гордоне Геллерте.
        - Каждый год мне интересно, в чью пользу будет счет, - улыбаясь пояснил он.
        А потом увидел мой реферат. И замер, держа его перед собой и перечитывая заголовок. Его глаза смешно округлились, а очень светлые, а потому почти незаметные брови взлетели вверх. Несколько секунд спустя он посмотрел на нас и поинтересовался:
        - А Ларина - это кто?
        Я подняла руку, чувствуя, как колотится в груди сердце, готовое выскочить оттуда.
        - Почему вы написали реферат про Норда Сорроу? - к счастью, судя по его тону, он не был огорчен или раздосадован этим фактом.
        - Потому что он тоже один из основателей Орты, - выпалила я. - Судя по документам, которые я нашла, даже инициатор ее создания.
        - Ну, он считается официальным и формальным инициатором, поскольку был главой государства…
        - Нет, профессор, - возразила я. - Там есть копии его рабочих писем к Роне Риддик. Из их содержания становится очевидно, что он никакой не «формальный» инициатор. Это был его проект.
        Профессор снял очки и прикусил дужку, глядя на меня со смесью недоверия и восхищения.
        - Надо же, как глубоко вы копнули. Официально авторы книг по истории сходятся во мнении, что Норд Сорроу лишь сделал распоряжение да подписал несколько указов. Как я понимаю, вы обратились к первоисточникам - письмам - которые хранятся в архиве Орты?
        - Все верно, - я скромно потупила взгляд, понимая, что немного переборщила, стараясь выделиться со своим рефератом. Теперь он будет ждать от меня подобной прыти каждый раз.
        - Сами догадались или подсказал кто? Как минимум кто-то из преподавателей должен был работать с вами в архиве, ведь студенты не могут делать это в одиночку.
        - Да, профессор Норман подсказал мне направление и проводил в архив.
        Похоже, теперь по Орте точно поползут нехорошие слухи. Как будто одного перстня было мало.
        - Что ж, поблагодарите профессора Нормана, потому что я вам, даже не читая реферат, ставлю высший балл за работу. Это первый на моей памяти реферат про этого основателя Орты. И какой бы спорной личностью ни был Норд Сорроу, он заслуживает того, чтобы сделанное им добро помнили.
        - Может быть, тогда вам стоит упоминать о его заслугах на вводной лекции? - брякнула я быстрее, чем успела подумать.
        Профессор Грокс не обиделся. Только улыбнулся и кивнул.
        - Пожалуй, мне действительно стоит это делать. Что ж, всем спасибо за рефераты. - Он быстро раскидал остальные работы. - В этом году опять победила леди Рона. Свои оценки вы узнаете на следующей неделе, а сейчас давайте перейдем к теме нашей сегодняшней лекции. Поговорим о переселении магов за Занавесь.
        Я все еще была немного на взводе после обсуждения моего реферата, поэтому несколько первых минут слушала не очень внимательно и не совсем уловила причин ухода магов за Занавесь. Как-то это было связано с распространением христианства. Какой-то очень крутой маг нашел способ открыть портал в параллельное измерение с подходящими для жизни условиями и без других разумных обитателей. Маги сочли это хорошей перспективой и постепенно практически все ушли сюда. Процесс переселения занял несколько десятков лет, а некоторые отщепенцы так и остались жить среди людей.
        - Когда большинство колоний уже было построено и в них наладили быт, выяснилось, что этот мир все же таил в себе некоторую опасность для магов. Вместо людей здесь жили другие существа. Маги поначалу не знали о них, потому что те жили преимущественно в подземных пещерах, которые, как вы понимаете, есть далеко не везде. Однако со временем наши поселения стали привлекать этих существ. И мы о них узнали. Мы назвали их существами нижнего мира, имея в виду, что они живут под землей. Но многие в разговорной речи называют их просто «низшими», подразумевая в том числе и то, что они не развиты как люди. Они ближе к животным. К кровожадным, сильным и достаточно умным животным, которые извели немалое количество магов.
        - Что, маги не в состоянии были защитить себя от хищников? - удивился Андрей.
        - Они очень живучи, быстры и быстро размножаются, - вздохнул Грокс. - А главная их особенность, которую маги поняли не сразу, в том, что они как будто высасывают нашу силу. Любое боевое заклинание, примененное к ним, истощало магический поток легионеров в десятки раз быстрее, чем в любых других случаях. Поэтому биться с ними магически совершенно невозможно.
        - Вот поэтому легионеры - искусные фехтовальщики, - шепнула мне на ухо Хильда. - Папа учил меня этому лет с десяти.
        Жюли подняла руку и испуганно поинтересовалась:
        - А сюда эти существа добраться могут?
        Профессор Грокс улыбнулся и с энтузиазмом помотал головой.
        - В том-то и дело, что еще при леди Роне эта проблема была решена. Все существа были перемещены порталами на другие континенты. Маги занимают только один, весь остальной мир принадлежит им. Но здесь их больше нет. Уже несколько сотен лет.
        По аудитории прокатился вздох облегчения, а профессор сделал пассы руками. Между ним и нами воздух задрожал, и появилось что-то похожее на голограмму. Иллюзия, как это называлось здесь.
        - Вот так выглядят эти существа, - сообщил профессор. - Просто чтобы вы знали, поскольку шансы встретить одного из них у вас равны нулю.
        - Какие они стремные, - пробормотала Хильда.
        А я забыла, как дышать. Передо мной сидел, скаля зубы, монстр из моих кошмаров.
        Глава 12
        Учебная неделя шла своим чередом, и теперь я получала от нее массу удовольствия. Мой фокусирующий артефакт производил фурор на каждом занятии. Во вторник у нас было три пары и все вели женщины, поэтому мой перстень обсуждался больше как украшение. А когда я говорила, что его мне дал на время профессор Норман, повисала многозначительная пауза, заставлявшая меня нервничать.
        Также во вторник мы получили радостную новость. По крайней мере, меня она обрадовала: группу по ТРЗ все же смогли открыть, поскольку все трое студентов спецкурса, желавшие пойти на эту специальность, не передумали и не горели желанием заниматься Снадобьями. Занятие было назначено дополнительной - четвертой - парой в среду, чтобы мы с Хильдой могли в пятницу спокойно посещать другую специальность. Поскольку четверг предлагал нам только физическую подготовку и время для самостоятельного обучения, меня это не пугало. Я с нетерпением ждала первого занятия, гадая, каким преподавателем окажется Норман. Будет ли он так же добр и внимателен к остальным студентам? Сама не знаю, почему для меня это было важно.
        Аудитория, в которой преподавал профессор Норман, оказалась меньше, чем остальные лекционные аудитории. Видимо, его занятия действительно осмеливались посещать немногие. Но даже в этом скромном по размеру пространстве мы пятеро смотрелись жалко. Все разместились на первом ряду, перед столом преподавателя.
        Норман появился в аудитории ровно к началу пары и окинул нас удивленным взглядом.
        - Надо же, все пришли, - с кривой ухмылкой прокомментировал он. - Моя первая группа спецкурса уже не помню за сколько лет.
        - За четыре, - подсказала я, зная это со слов Нота.
        Норман остановил взгляд на мне, а потом медленно кивнул, соглашаясь.
        - Полагаю, вы правы. И подозреваю, что за дополнительную рабочую нагрузку в этом году я должен благодарить вас, госпожа Ларина.
        - Не понимаю, что вы имеете в виду, - я невинно хлопнула ресницами.
        Он молча подошел к своему столу, но садиться не стал, а встал перед ним, ближе к нам, скрестив руки на груди.
        - Что ж, вас немного, поэтому я могу позволить себе поинтересоваться у каждого, почему вы решили пойти на этот предмет. Чем вас привлекает темная магия? Что вы ждете от нее? И что вы о ней знаете?
        - Темная магия куда более могущественна, чем светлая, - первой отреагировала девушка, которую я замечала и раньше: она носила одежду исключительно черного цвета, красила в черный ногти и волосы, очень сильно высветляла кожу лица и накладывала на веки яркие тени темных оттенков. Кажется, она была из Германии и звали ее Анной.
        - И поэтому вы к ней стремитесь? - серьезно уточнил Норман.
        - Да.
        - А меня просто интересует, в чем разница, - ответил светловолосый парень, который сидел рядом с ней. Кажется, его свали Томасом, но я точно не знала, откуда он. - Я никогда не понимал этих разглагольствований на тему темной и светлой стороны силы. Ты либо используешь силу во благо, либо во вред. Причем здесь ее стороны? Я хочу понять.
        - Меня полжизни называли сатанистом и чернокнижником, - пояснил второй парень. Я помнила его по первому занятию с артефактами: он носил кулон в форме Печати Дагона, поскольку тот «подходил к его татуировкам». Его звали Грегом. - За музыку, которую я слушаю и пишу, мои татуировки и манеру поведения. Одна учительница в школе на полном серьезе грозила вызвать на урок священника для обряда экзорцизма, - он криво усмехнулся. - Я решил, что хочу хотя бы в теории соответствовать восприятию окружающих.
        Очередь дошла до меня, а я не знала, что сказать. Я пошла на Темные ритуалы и заклятия, потому что преподаватель показался мне няшкой?
        - Думаю, я как Томас, - неуверенно пробормотала я, когда Норман посмотрел на меня. - Хочу понять разницу.
        - Вообще-то я тут за компанию с ней, - честно призналась Хильда. - Но поскольку я хочу стать легионером, понимание азов темной магии может мне пригодиться.
        - Что ж, преимущественно любопытство, - резюмировал Норман и посмотрел на Анну, - и одна жажда власти и превосходства над другими. Должен сказать, что этот результат близок к общей статистике. Действительно, восемьдесят процентов магов, обращающихся к темной стороне, впервые делают это из любопытства. И только каждый пятый жаждет обрести силу, которая дала бы ему преимущество над другими.
        - А к какой группе относитесь вы? - перебила Анна. Было видно, что ее покоробил вывод Нормана.
        - У меня особая ситуация, - пожал плечами Норман, - я потомственный темный маг. Такова была традиция моей семьи.
        - Странно, - заметила Хильда. - Считается, что подобных традиций уже лет двести как не осталось. Вам же не двести лет?
        Норман улыбнулся уголками губ и покачал головой.
        - Нет, не двести, конечно. Но тем не менее, это было традицией моей семьи, поэтому я последовал ей. Так вот, начну с вопроса, который интересует вас всех: в чем разница. Разница существенна. Когда-то давно темной магии не существовало. Вообще. И как понятия, и как явления. Была просто магия. Сила магического потока, - он коснулся рукой груди, - который течет в каждом из нас. Это часть нашей физиологии, которая закладывается на генном уровне, как телосложение, цвет волос или глаз. Мы рождаемся с определенным потенциалом. Мы можем раскрыть его или нет, но мы не можем прыгнуть выше головы. Если ты родился со скромным магическим потенциалом, то можешь обвешаться амулетами с ног до головы, но ты никогда не станешь по-настоящему могущественным магом.
        Он замолчал, обводя нас внимательным взглядом, а потом снова повернулся к Анне и обратился к ней:
        - Скажите, что бы вы сделали, если бы понимали, что ваш магический поток очень слаб и вам никогда не достичь в магии высот? Если бы понимали, что дело не в слабых артефактах, а в том, что вам просто неоткуда черпать силу?
        Анна задумалась на несколько секунд, а потом пожала плечами и предположила:
        - Попыталась бы найти другой источник силы.
        Уголки губ Нормана снова дрогнули в едва заметной улыбке.
        - Именно, - тихо подтвердил он. - Точно такое же решение принял Натаниэль Бард. Посредственный маг с тяжелой судьбой. Он видел причину своих несчастий в слабости магического потока. В том, что не может дать отпор обидчикам. И в один прекрасный день он осознал, что силу можно и позаимствовать. Я допускаю, что он не первый додумался, как это сделать. Он мог найти чьи-то записи и эксперименты, но история сохранила для нас именно его имя как первого адепта темной магии.
        - Так разница в том, что темная магия - это заимствованная сила? - уточнил Грег. - А светлая - собственная?
        - Говоря примитивно, да.
        - И всего-то? - разочарованно протянул Томас. - То есть она темная, потому что ты у кого-то подворовываешь?
        - Не совсем так, - Норман присел на краешек своего стола и снова окинул нас очень внимательным взглядом.
        - Как принято говорить у вас, дьявол кроется в деталях. Все дело в том, у кого мы заимствуем эту силу. Мы черпаем ее, - он сделал эффектную паузу, а потом припечатал: - из измерения демонов. Я полагаю, в вашей культуре это понятие также известно и мне не нужно его объяснять. Когда вы обращаетесь к темным ритуалам, вы приоткрываете портал в измерение демонов и берете силу оттуда. Чтобы стать темным магом, вам нужно повязать себя с одним из демонов, чтобы легко получать доступ к его силе. Это, - он посмотрел на меня, - так называемая инициация темного мага. Но у всего есть цена, а у контрактов с демонами особенно. Если во время темного ритуала вы не совладаете с порталом, вы умрете. Если вы возьмете больше, чем сможете направить, вы умрете. Если демон, с которым вы себя повязали, окажется сильнее вашей воли, вы умрете. Если вы окажетесь очень могущественными и слишком жадными, вы приведете демона в наше измерение, что очень… очень… просто очень опасно и чревато очень-преочень серьезными последствиями. Надеюсь, вы впечатлены количеством слова «очень» в моем предупреждении?
        Судя по тишине, которая повисла в аудитории, мы были очень-преочень впечатлены. Я уже успела пожалеть, что пошла на этот предмет. Вот только контрактов с демонами мне не хватало в жизни для полного счастья.
        - Ладно, я вижу, что произвел на вас впечатление, - уже более спокойным тоном заметил Норман. - И могу надеяться, что вы не станете экспериментировать с темной магией самостоятельно, - при этих словах он покосился на Анну. - Наш курс будет во многом теоретическим. Мы будем много говорить, я буду много рассказывать, вы будете писать много рефератов, а вот с практикой будет негусто. На каждое практическое применение темной магии даже в рамках учебного процесса я должен получить разрешение в Легионе. За все, что пойдет в процессе не так, я отвечаю собственной свободой. После недавнего инцидента, - он снова бросил быстрый взгляд в мою сторону, - все мои разрешения аннулированы. А поскольку порталы не работают, я не могу запросить новые. Поэтому пока ограничимся лекциями. Начнем мы со знакомства с измерением демонов. Тема нашей сегодняшней лекции - Классификация демонов.
        После этого нам пришлось много писать и даже немного рисовать. Норман рассказывал довольно интересно, не возражал против наших вопросов и не раздражался, когда мы откровенно тупили. Наверное, все-таки я правильно сделала, что пошла на его курс.
        Слушая его рассказ и объяснения про разные типы демонов, я мысленно задавалась вопросом, с каким из этих отвратительных существ связан он сам и чем ему это грозит в долгосрочной перспективе.
        В конце занятия нам велели выбрать группу демонов и подготовить подробный реферат по любому ее представителю.
        - Разрешение на обращение к книгам по демонологии для вас пятерых я направлю библиотекарю сегодня же. Я надеюсь, что никто из вас не решит подвести меня под пожизненное заключение попыткой использовать информацию из этих книг для реального призыва кого-то из демонов.
        - Вас могут посадить пожизненно за чужую глупость? - не поверил Томас.
        - Нет, за вашу безвременную кончину, - пояснил Норман.
        Мы переглянулись и заверили его, что рисковать не станем. После этого Норман нас отпустил, добавив:
        - Госпожа Ларина, задержитесь на две минуты. Мне нужно с вами переговорить.
        Я заметила, как Хильда одарила меня выразительным взглядом, но сделала вид, что не понимаю, к чему он. Остальные студенты, к счастью, на просьбу Нормана никак не прореагировали. Когда за последним из них закрылась дверь, я вновь осталась со своим преподавателем наедине. Только в этот раз я отчего-то волновалась по этому поводу. Очень-преочень.

* * *
        - Как у вас дела? Фокусирующий артефакт не причиняет неудобств?
        Его тон звучал по-деловому, и это помогло мне немного сбросить с себя оцепенение от волнения. В его просьбе задержаться не было ничего такого, убеждала я себя. Просто его интересовало, как работает подарок. То есть временно одолженный артефакт.
        Я подошла ближе к Норману, чтобы нам не мешали барьеры в виде столов. Так мне было проще разговаривать.
        - Не считая того, что все косо смотрят на меня, когда узнают, что его дали мне вы, - я честно пыталась, чтобы это прозвучало легко, а не нервно. Но у меня не получилось. - С учетом всего, что вы сделали для меня меньше, чем за неделю.
        - Люди любят додумывать то, чего нет, - хмыкнул Норман. - Ничего особенного я не сделал.
        - Неужели? Вы спасли меня от темного заклятия, помогли с артефактом. И с рефератом. Не так уж и мало.
        Он как-то странно посмотрел на меня, а потом равнодушно пожал плечами.
        - Вопрос точки зрения. Я спас вас от заклятия, потому что вы получили его от моей студентки. Как я уже говорил во время лекции, за все, что идет не так во время моих занятий, я несу ответственность. Если бы вы умерли, я бы сел в тюрьму. Так что еще большой вопрос, ради кого я старался больше. Вы уж не обижайтесь.
        - Я и не обижаюсь, - заверила я, хотя на самом деле мне стало немного обидно. Совсем чуть-чуть. Просто мне нравилось думать, что он старался и для меня тоже.
        - Что касается перстня, то он для меня не ценен. Скорее, обуза.
        - Правда? А ректор сказал, что он очень дорог вам, - не сдержалась я.
        Норман скривился как от зубной боли.
        - При всем уважении, ректор Ред не всегда бывает в трезвом уме. Часто он находится в плену собственных иллюзий.
        С этим трудно было спорить. Особенно вспоминая сладковатый запах дыма, исходивший от самокрутки.
        - А что насчет реферата? Какой вам прок от моей хорошей оценки? Или скажете, что вы потомок Норда Сорроу и просто пытались восстановить историческую справедливость через меня? - я рассмеялась.
        Он так посмотрел на меня, что мой смех тут же стих, а улыбка сползла с лица.
        - О, черт. Серьезно, что ли? - Я взглянула на него внимательнее, пытаясь отыскать в его чертах сходство с портретом в учебнике. Не нашла. - Хотя нет, постойте. Я только что писала реферат по нему. Род Норда Сорроу прервался с его исчезновением. Единственный брат умер еще юношей, сестер не было, наследников тоже…
        - Он не был женат, поэтому официальных наследников у него действительно не было, - согласился Норман. - Но я абсолютно уверен, что это не мешало ему вести сексуальную жизнь. Он и сам мог не знать о своих бастардах, откуда знать вам и так называемым ученым - историкам? Они извратили или забыли даже известные факты о нем.
        Его голос прозвучал так резко, что я внутренне сжалась, хоть и понимала, что его раздражение направленно не на меня.
        - Что ж, - я попыталась улыбнуться. - Действительно. Получается, для меня лично вы ничего такого не сделали.
        Я сама не понимала почему, но мне вдруг стало грустно. Не то чтобы мне хотелось какого-то особого отношения от него. Я все еще не нуждалась в двусмысленном внимании от мужчины вдвое меня старше. Тем более от мага и преподавателя. Хватало и Нота с его флиртом.
        - Вот видите, - он вернул мне улыбку. - Так что не стоит думать, что вы чем-то мне обязаны.
        - Буду иметь в виду. - Мне вдруг захотелось как можно быстрее уйти. - Если вы хотели поговорить только про артефакт…
        - Нет, не только, - перебил он, снова став серьезным. - Я хотел предостеречь вас. Насколько я знаю, вы подали заявление не только на обучение на моем курсе, но и на Боевую магию. Профессор Нот даже сделал для вас исключение и взял двадцать первым человеком в группу. Чего он никогда не делал. Я также не мог не заметить, что он выделил вас среди других студентов еще после первого собрания. И приглашал вас танцевать на Приветственном балу…
        - Вообще-то ректор Ред уже предупредил меня о том, что за роман с преподавателем мне грозит отчисление, - перебила я, опасаясь услышать, какие еще наблюдения сделал Норман. Я не стала уточнять, что предупреждение это относилось к нему самому.
        Он немного растерялся и как будто сбился с мысли.
        - Хорошо, - в конце концов изрек Норман. - Потому что вы должны иметь в виду: Нот коллекционирует соблазненных студенток. Каждый год он выбирает одну или две с первого уровня основного курса или со спецкурса. И мало кто может перед ним устоять. На это в основном закрывают глаза, если они не попадаются при свидетелях. Но разборки между соперницами бывают очень жестокими. Одна даже пыталась использовать против других темную магию, я едва успел вмешаться. Я не хочу, чтобы вас втягивали в это. Хотя, возможно, я уже опоздал с этим предостережением.
        Я вздрогнула и испуганно посмотрела на него.
        - В каком смысле?
        - Понимаете, - после небольшой паузы пояснил Норман, - то снадобье, которое взорвалось у вас, очень трудно довести до такого состояния. Я уж не говорю о том, что на моих занятиях очень редко бывают практические демонстрации. Особенно в начале года. Вероятность совпадения этих двух событий вообще ничтожна мала, а вы пострадали от обоих. Либо вы очень невезучая, либо вас успел кто-то сглазить.
        А ведь я и сама думала про сглаз после фееричной первой недели. Не думала только, что за это стоит сказать спасибо вниманию со стороны профессора Нота.
        - Что ж, спасибо за предупреждение. Не знаю, что я могу сделать, чтобы обезопасить себя…
        - Не поощряйте его флирт, - быстро предложил Норман. - И не поддавайтесь на его обаяние. Ничего, кроме проблем, вам это не принесет.
        Я кивнула в знак того, что все поняла, а потом вдруг задумалась: а зачем эта беседа ему, Норману? Неужели и в этом для него тоже есть какая-то личная выгода? Или это все-таки искренняя забота?
        - Надеюсь, вы с ним не поспорили на деньги, что он меня соблазнит, - пробормотала я, даже не сразу заметив, что сказала это вслух.
        - Простите? - судя по тону, мое предположение его шокировало.
        - Ну, вы так убедительно доказали, что все предыдущие ваши жесты были продиктованы личной выгодой, - пояснила я. - Я попыталась придумать аналогичную причину и для этой беседы.
        Он покачал головой и выразительно закатил глаза.
        - Нет, госпожа Ларина. Эту беседу можете считать моей бескорыстной заботой о вашем благополучии. Да и просто… Любой уважающий себя мужчина на моем месте поступил бы так же.
        Я почувствовала, как мое настроение внезапно улучшилось. Черт знает, почему его забота оказалась для меня такой приятной.
        - Это все, о чем я хотел поговорить, - добавил Норман, явно намекая на то, что я могу быть свободна.
        Я снова кивнула и уже собиралась уйти, как вдруг решилась спросить:
        - Профессор Норман, а этот демон… Ну, с которым вы связаны…
        - Да?
        - Это очень опасно для вас?
        Он удивленно приподнял брови, на его лице было написано замешательство. Неужели никто раньше его об этом не спрашивал? Или все знают о таких вещах, кроме особенно не подготовленных студенток спецкурса?
        - Уже не очень, - ответил Норман. - Я повязан с ним с четырнадцати лет. Первое время это было опасно, но теперь я уже приноровился и контролирую ситуацию.
        - Хорошо, - искренне обрадовалась я. - Значит, могу за вас не волноваться.
        Едва сказала это, сразу смутилась. Ну зачем было озвучивать? Он удивленно склонил голову набок, разглядывая меня, и уже открыл рот, наверняка, чтобы задать какой-нибудь неудобный вопрос, но в последний момент передумал. Его губы вновь тронула улыбка. Когда он улыбался, он действительно выглядел очень даже симпатичным, в прошлый раз мне не показалось.
        - Да, госпожа Ларина, - мягко согласился он. - Можете не волноваться за меня.
        Уже когда я выходила и закрывала за собой дверь мне показалось, что он пробормотал едва слышно:
        - Хотя мне было бы приятно.
        Глава 13
        К концу недели я окончательно втянулась в учебу. На Боевой магии, вопреки моим ожиданиям, оказалось даже весело благодаря юмору и легкой манере общения преподавателя. Никакого особого «надирания задниц» я не заметила: все занятие нас учили ставить щиты. Оказалось, что они бывают двух видов: отражающие и поглощающие. Какие лучше - я так и не поняла. Профессор Нот отвечал уклончиво.
        - У каждого есть свои плюсы и минусы, - говорил он. - По-настоящему хорош тот щит, который вы можете выставить быстро и держать долго.
        Все занятие он кидал в каждого из нас по очереди маленькие огненные шарики, а мы выставляли то один щит, то другой. Мне казалось, что поглощающий у меня получается лучше.
        Попытки флирта после занятия я обрубила на корню, надеясь, что все заинтересованные лица об этом узнают и новый сглаз на меня насылать не станут.
        Выходные я вновь потратила на самостоятельные занятия. Шары Аргора так и не нашлись, соответственно, порталы оставались заблокированными. Поэтому ничего, кроме написания рефератов, отработки заклинаний и изучения тем наперед, мне и не оставалось.
        На этот раз профессор Норман помогать мне с заданиями не стал, хоть мы и снова пересеклись утром в воскресенье в библиотеке. Он даже не подошел ко мне, только приветственно кивнул, заметив меня в читальном зале. Это еще больше убедило меня в том, что в его участии в моей судьбе в первые дни учебного года нет ничего личного.
        Еще через неделю я почти перестала переживать из-за неработающих порталов. Мне, конечно, хотелось увидеться с родителями и задать им несколько вопросов, но истерика во мне успела перегореть. Перспектива провести учебный год в Орте снова казалась вполне приемлемой.
        Уж не знаю почему, но легионеры добрались до нас только в первых числах октября. Возможно, они не торопились, надеясь, что мы сами отыщем пропажу. Или шли пешком. Так или иначе, а история с порталами пошла на новый виток в первую неделю октября, в среду.
        Профессор Норман едва успел собрать наши рефераты и объявить тему новой лекции, когда дверь в аудиторию распахнулась и на пороге показался молодой мужчина в светло-синей форме, похожей на военную. У нас нечто подобное носят, кажется, военные летчики. Цвет, материал и крой, конечно, отличались, но я почему-то сразу поняла, что передо мной военный.
        - Профессор Ян Норман, старший легионер столицы Геллерт Ротт желает с вами побеседовать в рамках расследования исчезновения Шаров Аргора, - бодро отрапортовал он, вытянувшись по струнке.
        Профессор Норман посмотрел на него со смесью недоумения и презрения.
        - Прямо сейчас? - он неопределенно махнул рукой в нашу сторону. - У меня вообще-то лекция.
        - Сейчас, - легионер невозмутимо кивнул. - Я уверен, студенты вас простят. И это не займет много времени. Возможно, вы успеете вернуться, чтобы завершить занятие.
        - Звучит обнадеживающе, - пробормотал Норман, а потом повернулся к нам. - Что ж, ждите меня здесь. Если я не вернусь до конца лекции, можете быть свободны. Ларина, в этом случае зайдете ко мне вечером в кабинет, я передам через вас задание на следующее занятие.
        Сказав это, он пошел к выходу и уже на пороге поинтересовался у легионера:
        - Куда идти?
        - В преподавательскую.
        После этого дверь за ними захлопнулась, и мы остались одни в тишине просторной аудитории.
        - Странно, - заметила Хильда, - что едва легионеры добрались сюда, они тут же вызвали на допрос Нормана. Почему именно его?
        - Может быть, они решили опросить всех преподавателей? - предположила я, почему-то чувствуя волнение. - С чего ты взяла, что они начали именно с него?
        - А когда бы они успели поговорить с кем-то еще? Еще во время обеда ничего о прибытии легионеров слышно не было. Значит, они приехали только что. И сразу вызвали его.
        - Тогда действительно странно, - согласилась я.
        Хильда вдруг наклонилась к моему уху и прошептала:
        - Пойдем послушаем, о чем они будут с ним говорить?
        - Как?
        - Я покажу. Идем.
        Она поднялась с места и торопливо направилась к выходу. После секундного колебания я последовала за ней. Вообще-то подобные авантюры - подслушивание официальных разговоров - были не в моем стиле. Обычно я слишком боялась, что меня поймают на чем-то таком… противоправном. Но сейчас мне было, во-первых, очень любопытно, во-вторых, очень тревожно. И Хильда выглядела такой уверенной.
        - Эй, куда это вы? - недовольно спросила Анна.
        - Вернемся через пять минут, - пообещала я, поскольку подруга уже выскочила из аудитории.
        Коридоры Орты, как обычно, были пусты и тихи, поэтому мы хоть и бежали, но старались не стучать каблуками по полу. Где находится преподавательская, я знала и сразу поняла, что Хильда тянет меня именно к ней. Я на мгновение испугалась, что она решила подслушивать под дверью. Этого мои нервы точно не выдержали бы.
        Однако Хильда неслышно проскользнула мимо двери преподавательской комнаты к следующей. Потратив пару секунд на незнакомое мне заклинание, она открыла ее и пропустила меня внутрь маленькой комнатки, выполнявшей функции то ли кладовой, то ли подсобного помещения.
        Заперев за нами дверь другим заклинанием, она подошла к смежной с преподавательской комнатой стене, провела по ней рукой и, как будто нащупав что-то, стукнула по определенному месту пальцем. Небольшая часть стены пошла странной рябью и превратилась в прозрачное окошко.
        - Не бойся, с той стороны в этом месте зеркало, они ничего не заметят, - шепотом сообщила мне Хильда.
        - Откуда ты все это знаешь? - я ничего не понимала.
        - Папа рассказывал. Кто эту штуку замутил, он и сам не знает. Их старшекурсники научили.
        - Твой отец учился в Орте? - удивилась я. - Я думала, он закончил Академию Легиона.
        - Четыре года здесь и два там, - пояснила Хильда.
        - А все эти приемчики с дверью? Тоже отец показал?
        - Не одна же ты у нас все выходные над учебниками сидишь. Все, тихо.
        И мы обе обратились к окошку, через которое можно было хорошо рассмотреть преподавательскую. В ней сейчас находились двое: Норман и тот самый старший легионер столицы Геллерт Ротт. Последний сидел за столом, стоявшим прямо напротив входа. Он тоже был одет в синюю форму, но всяких красивых побрякушек на ней висело больше, чем у легионера, который прервал наше занятие. Геллерт Ротт был светловолосым, высоким и статным. Широкие плечи, мощный торс, слегка волнистые волосы, породистое лицо с чувственным ртом. Он наверняка очень нравился женщинам. Мне бы он тоже понравился, если бы только он не смотрел на профессора Нормана с такой неприязнью. Я уж не говорю о том, что он оставил его стоять, как провинившегося школьника, а не пригласил сесть. Было в таком поведении что-то… недостойное на мой взгляд.
        - И где вы были, когда стало понятно, что Шары Аргора пропали? - спрашивал Ротт, продолжая разговор, на начало которого мы не успели.
        - В своем личном кабинете, - Норман отвечал спокойно, даже немного лениво.
        - Чем вы занимались?
        - Бумажной работой.
        - Какой именно?
        - Это принципиально?
        - Здесь вопросы задаю я.
        - Заполнял формы на получение новых разрешений на демонстрацию темномагических заклятий на занятиях. Прежние были аннулированы после несчастного случая со студенткой.
        - Вы можете предъявить эти документы?
        В комнате на мгновение повисла пауза. Через наше окошко лицо Нормана мы не могли видеть, но я почти не сомневалась, что оно сейчас выражало удивление.
        - Если необходимо, - в конце концов ответил он. - Вы подозреваете, что я похитил Шары Аргора? Для чего?
        - Это ценный артефакт, его можно дорого продать на черном рынке, - Ротт неприятно улыбнулся.
        - Только я теперь заперт в Орте, едва ли смогу добраться до черного рынка, - невозмутимо парировал Норман.
        - Мы же добрались сюда, так и вы можете выбраться. Например, во время каникул, когда ваше отсутствие никому не бросится в глаза.
        - Не логичнее ли мне было тогда похитить артефакт ближе к каникулам?
        - Нет, если вы достаточно терпеливы и умеете выжидать. Так к каникулам история уже утихнет, Орта будет вынуждена приобрести новые Шары Аргора, а вы спокойно толкнете старые.
        - У вас есть хоть одно доказательство или это исключительно ваши больные фантазии?
        - Пока нет, но я их найду. Мое расследование только началось.
        - Надеюсь, у вас есть и другие версии, - холодно заметил Норман. - Потому что у меня имеются дела в столице, и я надеюсь на скорое восстановление работы порталов.
        - О, а я думал, вы так боитесь принудительного снятия иллюзии, что не бываете в столице, - усмехнулся старший легионер, сверля Нормана взглядом.
        Мы с Хильдой переглянулись. Что еще за принудительное снятие иллюзии? Какой еще иллюзии?
        - Вы из-за этого вызвали меня на допрос? - голос Нормана все еще звучал спокойно и отстранено. - Хочу напомнить, что ношение иллюзии не противозаконно.
        - Не считая случаев, когда есть основание подозревать того, кто ее носит, в противоправных действиях.
        - А у вас есть такие основания? Можете мне их предъявить?
        Красивое лицо Ротта на мгновение исказилось злобой, но он моментально взял себя в руки.
        - Пока нет, но я уверен, они появятся. Предоставьте мне немедленно документы, с которыми вы работали в момент обнаружения пропажи. И пока можете быть свободны.
        Последняя фраза прозвучала так высокомерно, что лично мне захотелось плюнуть легионеру в лицо. Норман только кивнул, повернулся и шагнул за дверь.
        - Так, срочно возвращаемся, - велела Хильда, выключая экран. - Не хватает только, чтобы он обнаружил, что мы сбежали.

* * *
        Пока Норман ходил в кабинет за документами для Ротта, мы с Хильдой успели незаметно вернуться в аудиторию. Анна одарила нас недовольным взглядом, но ничего не сказала. Норману она нас тоже не выдала.
        Он вернулся еще пару минут спустя и как ни в чем не бывало продолжил лекцию. Только было заметно, что мысли его далеки: он говорил монотонно, часто сбивался, мог замолчать посреди предложения, о чем-то задумавшись, и потом не мог вспомнить, о чем говорил. Меня подмывало задержаться после лекции, немного поговорить с ним. Может быть, ободрить. Однако едва время вышло, как Норман попрощался с нами и первым торопливо покинул аудиторию.
        Мы вернулись к себе в общежитие, где Андрей уже занял для нас уютное местечко в гостиной. Он заварил ароматный чай и взял из шкафчика умопомрачительно вкусное имбирное печенье. Тонкое и хрустящее, оно неизменно приводило Хильду в состояние экстаза. Мне же после четвертой пары хотелось сладкого кофе и бутерброда с копченой колбасой. К сожалению, ни того, ни другого в Орте почему-то не было. Я по-прежнему не видела нигде других горячих напитков, кроме чая и какао, а колбасы не видела вообще. Никакой.
        - Чего такие смурные? - поинтересовался Андрей, когда мы плюхнулись в кресла вокруг столика, невнятно пробормотав приветствие. - Не нравится темная магия?
        - Да нет, с магией все нормально, - протянула я, а Хильда добавила:
        - Мы ей все равно не занимаемся.
        - Просто до нас наконец добрались легионеры, - продолжила я. - И тут же вызвали Нормана на допрос.
        - Ого, - удивился Андрей. - Да, я слышал, что они добрались, но не знал, что уже начали допросы. А почему именно с него?
        - Вот и я думаю…
        - Слушай, но вообще, если подумать, с кого-то же они должны были начать? - внезапно отыграла назад Хильда, хотя именно она и заставила меня начать волноваться по этому поводу.
        - Было бы логичнее начать с того, у кого нет четвертой пары, - заметил Андрей. - Даже если они хотят поговорить со всем преподавательским составом.
        - Мне показалось, что он разговаривал с ним очень предвзято, - напомнила я Хильде.
        - Постой, - Андрей так удивился, что забыл про чашку, которую нес к губам. - А ты-то откуда это знаешь?
        - Мы подслушали их разговор, - пояснила Хильда. - Долгая история.
        - Так мы вроде и не торопимся.
        Стараясь говорить очень тихо, чтобы никто не мог подслушать, мы с Хильдой подробно рассказали ему и про чулан рядом с преподавательской, и про одностороннее зеркало. Потом в лицах расписали разговор старшего легионера с нашим преподавателем. Андрея мгновенно заинтересовало то же самое, что и меня:
        - О какой иллюзии говорил этот Ротт?
        - Если я правильно понимаю, - протянула Хильда, - мы видим не настоящее лицо профессора Нормана. Он ходит под иллюзией. По-моему, папа мне как-то рассказывал про такое. Маги иногда пользуются подобным. Обычно чтобы скрыть какое-то врожденное уродство или ужасные последствия травмы, которые нельзя убрать магией. Иногда к иллюзиям прибегают люди, начинающие жизнь с чистого листа, чтобы их не узнавали. Например, после громкого публичного скандала. Преступники, конечно, тоже так делают.
        - Еще бы, раз так можно, - хмыкнул Андрей.
        - Ну, обычно на это надо получать разрешение, - заметила Хильда. - От докторов или легионеров. Судя по тому, как старший легионер жаждет снять с Нормана иллюзию, ему разрешения выдали доктора. Значит, это травма или врожденное уродство.
        - Или взятка, - предположил Андрей, хрустя печеньем. - Докторов, наверное, легче подкупить, чем легионеров.
        - Возможно, - кивнула Хильда. - Дело в том, что принудить снять иллюзию можно только в том случае, если человек попадает под подозрения в совершении преступления.
        - Значит, Ротт может просто использовать ситуацию для того, чтобы заставить Нормана снять иллюзию, - я тоже задумчиво потянулась за печеньем, хотя обещала себе не есть сладкое во второй половине дня. - И что теперь делать?
        Хильда и Андрей удивленно посмотрели на меня.
        - А почему мы должны в связи с этим что-то делать? - Андрей нахмурился. - Это ведь проблемы Нормана, так?
        Хильда согласно кивнула, а я смутилась. Действительно, с чего вдруг наезды легионера на Нормана я восприняла как личное оскорбление? С чего вдруг меня потянуло восстанавливать справедливость? Я ведь даже не знаю, почему Норман носит на себе эту иллюзию. А вдруг он на самом деле преступник, подкупивший докторов? Вдруг он маньяк-убийца, скрывающийся тут от легионеров? Я ведь ни черта не понимаю в магическом мире. Да, он был добр ко мне, но мы же с ним вроде выяснили, что он действовал не столько в моих, сколько в своих интересах. Я ему ничем не обязана, он сам так сказал. Однако в глубине души я оставалась ему очень благодарна и считала, что он все же проявил заботу и доброту. Наверное, мне просто было приятнее так думать. Именно поэтому я чувствовала себя обязанной и мне хотелось сделать для него что-то хорошее в ответ.
        Правда, объяснять все это друзьям мне почему-то не захотелось.
        - Преследование легионером - да, его проблема, - я безразлично пожала плечами. - Но если они будут больше озабочены тем, как поймать его, они едва ли найдут Шары Аргора. А мне все-таки хотелось бы попасть домой.
        - Да? - Хильда с подозрением посмотрела на меня. - Что-то последнюю неделю эта проблема тебя уже мало волновала. Уверена, что тебя интересуют именно Шары Аргора и работа порталов?
        Наверное, со временем она станет отличным легионером. По крайней мере, фальшь распознает на раз.
        - Ладно, преследование Нормана мне тоже не нравится, - тут же «раскололась» я. - Вообще не люблю полицейское преследование, а Норман мне к тому же симпатичен как человек.
        - И тем не менее, - строго и торжественно произнесла Хильда, - не стоит лезть поперек расследования легионеров. Во-первых, мы не владеем ситуацией. Во-вторых, это чревато дурными последствиями при любом раскладе.
        - То есть даже если Нормана преследуют несправедливо, нам не стоит в это лезть, чтобы не испортить самим себе будущее? - поинтересовалась я, пытаясь своей интонацией дать им понять, что считаю это низким.
        Хотя, конечно, в любой другой ситуации я решила бы так же. Наживать себе неприятности на пустом месте мне никогда не хотелось. Именно поэтому я никогда не лезла никого защищать, а сама всегда старалась выделяться чем-то положительным, а не скандальным или опасным.
        И все же, когда я думала о Нормане, мне такая позиция казалась неправильной. Почему? Наверное, где-то очень глубоко в душе я уже тогда знала ответ на этот вопрос, но пока еще не готова была вытащить его наружу.
        - Мы не знаем, справедливо это или нет, - все так же строго отрезала Хильда.
        - Я согласен, - кивнул Андрей. - Так что лучше тебе держаться от этой ситуации подальше, Тань. Правда. Он взрослый дядя, разберется. Попытаешься влезть, можешь и ему тоже хуже сделать.
        Я вздохнула. Против этого я ничего не могла возразить. Значит, мне оставалось только молча переживать.

* * *
        Мысленно я возвращалась к этим вопросам весь вечер. В конце концов разумной и осторожной части меня удалось убедить вторую в том, что вмешиваться в текущей ситуации как минимум глупо, а как максимум - вредно. С этой мыслью я и легла спать.
        Однако мое подсознанием, видимо, было не удовлетворено таким решением. Кажется, с первых секунд сна я погрузилась в хорошо знакомый кошмар. Он лишь сменил место действия: теперь от кровожадных монстров я убегала по коридорам Орты.
        Поначалу я просто бродила по ним, как по лабиринту, не понимая, как мне попасть туда, куда нужно. Как это часто бывает в снах, особенно в снах неприятных, я точно не помнила, куда мне собственно нужно. Возможно, именно поэтому и не могла найти дорогу. Идти мне было тяжело, как будто на ногах и руках висели пудовые гири. Босые ступни ног ощущали холод грубого камня, глаза видели с трудом, потому что тяжелые веки постоянно опускались.
        Потом я начала узнавать места, по которым иду. Я оказалась в коридоре, который вел к аудитории ТРЗ и кабинету профессора Нормана. В этот момент мне пришло в голову, что именно сюда я и хотела попасть: поговорить со своим преподавателем. То ли мне хотелось просто выказать ему поддержку, то ли спросить, чем могу помочь. И еще больше меня интересовало, почему он носит иллюзию и как на самом деле выглядит. Неужели это действительно из-за уродства? Уж не знаю, почему меня волновал этот вопрос.
        Однако в своем сне дойти до кабинета я не успела. Мне кажется, я не увидела монстра, скорее почувствовала его присутствие. Сверху прямо передо мной на пол капнула отвратительная слюна. Я подняла голову и увидела его. Раньше я никогда толком не могла разглядеть монстров в моих снах. Только в общих чертах: грубая светлая шкура, темные провалы вместо глаз и рта на лице, острые зубы и когти. И только когда нам показали на Истории существ нижнего мира, я вспомнила, что и у моих монстров были короткие задние лапы, длинные и сильные передние. На месте рта не было темного провала, просто он в моих снах был перепачкан потемневшей кровью жертв. А вот глаз не было совсем - эволюция посчитала их лишними.
        Чудовище свисало с потолка головой вниз, цепляясь за камень крепкими как сталь когтями, слюна капала из его раскрытой пасти. Оно пронзительно закричало и бросилось на меня, но я успела побежать раньше.
        Теперь я двигалась быстрее, подгоняемая криками других тварей, которые присоединялись к погоне, но видела снова так же плохо. Я не различала дороги перед собой и скоро снова заблудилась, а потом и вовсе уперлась в тупик. Судорожно шаря по стене руками в поисках какой-нибудь неприметной двери, я слышала тяжелое дыхание за спиной, скрежет когтей по камням, утробное рычание. Твари были уже здесь, я знала это, но не оборачивалась, чтобы не смотреть. Я знала, что вот-вот они нападут и сожрут меня живьем. Должно быть, они медлили только потому, что в собственном сне, как говорят, невозможно умереть. Только в тот момент я не знала, что сплю, а потому беззвучно плакала, понимая, что мне настал конец.
        Вдруг мои руки нащупали дверную ручку. Я повернула ее и потянула на себя, а потом спряталась за дверью от своих преследователей. Новый пронзительный вскрик прозвучал как ругательство.
        Я почувствовала себя в безопасности. Дверь не запиралась, но я как будто знала, что монстр ни за что не сможет ее открыть.
        Я обернулась, желая рассмотреть, где оказалась. Мое зрение прояснилось, а мгновенно вспыхнувшие десятки свечей осветили просторную комнату. Здесь стояла большая кровать с балдахином, сейчас полностью скрытая полупрозрачным тюлем. Вдоль стены тянулись стеллажи с книгами, парой портретов и всякими мелочами. В углу притаился письменный стол, а по центру расположился низкий кофейный столик с парой кресел. Это было похоже на чью-то спальню, совмещенную с кабинетом и гостиной.
        Меня раздирало любопытство: мне хотелось знать, к кому я вторглась без спроса. Возможно, изображения на портретах дали бы мне подсказку, но на письменном столе что-то источало золотистое свечение, поэтому я направилась к нему, а не к стеллажам.
        На столе прямо в центре лежали три шара золотистого цвета, размером со средний апельсин. От них исходило слабое свечение и едва ощутимое тепло. Прежде чем я поняла, что это и есть те самые пропавшие Шары Аргора, я внезапно… проснулась.
        От резкой смены обстановки у меня закружилась голова. Пришлось хвататься за холодную влажную каменную стену, чтобы поймать равновесие. И только пару секунд спустя до меня дошло…
        Стену? Равновесие? И босые ступни ощущали холод грубого камня. Я распахнула глаза и испуганно огляделась. Вместо привычной комнаты общежития меня окружали стены незнакомого коридора, которого я никогда не видела. Здесь царила темнота, едва-едва развеваемая тусклым светом, проникавшим через витражи, тянущиеся под высоким потолком. Ни звука вокруг, только оглушающий стук моего собственного сердца и прерывистое дыхание.
        «Черт побери, где я?» - билась в голове паническая мысль, пока ноги цепенели то ли от страха, то ли от холода.
        Я обхватила себя за плечи, снова боязливо оглядываясь. Мне показалось, я услышала где-то скрежет крепких как сталь когтей по камню, но, когда прислушалась, звук не повторился.
        Сердце продолжало стучать так, словно желало вырваться из груди. Я непроизвольно крепко зажмурилась, мечтая «проснуться еще раз». Такое со мной иногда бывало, когда после одного кошмара я просыпалась вроде как в реальности, но в ней кошмар продолжался. И потом я просыпалась снова.
        Но не в этот раз. Холод вокруг был слишком реален. Пришлось открыть глаза и начать соображать, пока я не околела.
        По всей видимости, во мне внезапно проснулся лунатик, и я пришла сюда во сне. Значит, уйти отсюда тоже смогу. Оставалось только порадоваться, что я сплю в пижамных штанах и футболке, а не в стрингах и майке, как Хильда. Бродить в таком виде по Орте мне определенно не хотелось бы.
        Я снова оглянулась, пытаясь вспомнить, с какой стороны коридора могла прийти, но это мне не удалось. Слишком сильно я запаниковала сначала и успела несколько раз обернуться вокруг своей оси. В конце концов, я пошла наугад, решив, что любое движение лучше пассивного стояния на месте.
        Не прошло и минуты, как я уперлась в тупик. Это было хорошим знаком: значит, идти определенно стоило в другую сторону. Однако вместо того, чтобы повернуться и пойти обратно, я коснулась шершавой поверхности стены.
        Я определенно узнавала это место, хотя мои глаза почти ничего не видели. Это был тупик из моего сна.
        Словно под гипнозом, я пошарила по стене и нащупала не менее знакомую дверную ручку. Повернула, потянула на себя - передо мной открылась дверь. Как и в моем сне, десятки свечей вспыхнули, стоило мне переступить порог.
        Комната выглядела точно так же, только гораздо менее жилой. Та же кровать с балдахином, но тюль почти истлел. Стеллажи и книги покрылись толстым слоем пыли, как и кофейный столик в центре комнаты. А вот письменный стол выглядел так, словно им недавно пользовались.
        Я вновь предпочла приблизиться к столу, а не посмотреть на портреты. Словно повторяла собственный сон. Происходящее казалось мне настолько невероятным - даже нереальным - что я забыла про холод.
        Конечно, на столе не лежали Шары Аргора. Только старый потрепанный дневник в кожаном переплете. То, что это дневник, я поняла, перелистнув несколько страниц: каждая новая запись начиналась указанием даты. Судя по этим датам дневник вели несколько веков назад.
        Все это не укладывалось у меня в голове. Настолько, что я испуганно закрыла дневник, не прочитав ни строчки. Вместо этого я снова оглянулась по сторонам.
        Как вообще такое может быть? Как можно во сне прийти в незнакомое место и заранее знать, как оно будет выглядеть? И почему в моем сне на столе лежали Шары Аргора?
        Я снова посмотрела на письменный стол. По краям у него имелось два ряда ящичков. Я принялась открывать и закрывать их. И уже в третьем нашла их.
        Шары Аргора лежали, завернутые в плотную ткань, но их свечение и тепло проникали даже сквозь нее. Несколько секунд я просто растерянно смотрела на них. А потом вытащила из ящика, прижала к груди и бросилась бежать.
        Прочь из этой дьявольской комнаты. Прочь из незнакомого коридора. Мне срочно требовалось найти ректора Реда!
        Глава 14
        В кабинете ректора мне сразу предложили сесть в кресло, к которому подбирался ковер с пушистым длинным ворсом. Я, естественно, попыталась спрятать в этом ворсе озябшие ноги. После пробежек по холодным каменным полам они так закоченели, что почти потеряли чувствительность, но до сего момента я была слишком взбудоражена происходящим, чтобы обращать на это внимание. Теперь же меня било от холода крупной дрожью.
        Ректор выглядел так, словно почти не спал. Что немудрено в начале шестого утра. Сейчас он сидел, развалившись, в кресле за своим рабочим столом, перед ним лежали шары Аргора, источая слабое свечение, а он едва ли не клевал носом. И только когда входная дверь кабинета хлопнула и к нам присоединился Геллерт Ротт вместе со своим помощником, ректор слегка взбодрился.
        Старший легионер с полминуты смотрел на мою находку, а потом перевел взгляд на меня. Изучив с головы до пят - словно рентгеном просветил - он повернулся к ректору.
        - И что все это значит, позвольте поинтересоваться? - его голос прозвучал обманчиво мягко.
        - Вот, студентка Ларина ночью… точнее, уже на рассвете нашла пропавшие артефакты, - коротко сообщил ректор.
        - И как же ей это удалось? - Ротт снова повернулся ко мне, выразительно разглядывая мою пижаму.
        Ректор знал всю историю от начала до конца, я рассказала ее раза три в общей сложности, сначала сбиваясь и путая слова, а потом отвечая на уточняющие вопросы. Он уже набрал в легкие воздух, чтобы пересказать все легионеру, но потом вдруг нахмурился, закатил глаза и резко выдохнул, махнув рукой.
        - Пусть сама расскажет.
        - Хорошо, - Геллерт Ротт неожиданно улыбнулся, от чего его породистое лицо стало еще красивее, сел в кресло напротив меня и ободряюще кивнул. - Я вас внимательно слушаю, студентка Ларина.
        - Я спала, - несмотря на все старания говорить спокойно, мой голос предательски дрожал, когда я начала в очередной раз пересказывать историю, которая даже мне самой казалась неправдоподобной. - Мне снился кошмар. В этом кошмаре я плутала по замку, убегала от монстра. От низшего.
        Геллерт Ротт вздернул бровь и посмотрел на ректора. Тот как-то странно покачал головой.
        - Ларина со спецкурса. Недавно на Истории им показывали существ нижнего мира в рамках лекции о переселении магов за Занавесь. Насколько я знаю, среди чувствительных барышень подобные кошмары после этой лекции не редкость. Надо сказать Гроксу, чтобы перестал показывать иллюзию, она слишком натуральна и травмирует психику.
        Ротт понимающе кивнул и снова посмотрел на меня. Я решила не уточнять, что кошмары про низших снились мне задолго до попадания в Орту. Едва ли это могло сейчас помочь делу.
        - Так вот, в этом сне я забежала в какой-то тупик, нащупала на стене ручку двери и спряталась в потайной комнате.
        - Откуда вы знаете, что комната потайная, если вы вошли в нее через дверь? - неожиданно перебил меня Ротт.
        Я зависла на пару секунд, глупо раскрыв рот. Как можно объяснить человеку такое? Как можно объяснить это хотя бы себе?
        - Знаете, у снов есть такая особенность, - осторожно пояснила я, - многие вещи ты просто знаешь. После пробуждения можно понять, что в них нет никакого смысла и логики, но само знание остается с тобой. Вот и я во сне просто знала, что комната эта - тайник.
        - Понятно, - Ротт добродушно кивнул и снова улыбнулся. Сейчас в нем не было и тени той надменности, с какой он разговаривал с Норманом. Он был почти… мил. - Продолжайте, пожалуйста.
        - В этой потайной комнате на столе лежали шары Аргора, но я внезапно проснулась, едва осознала это.
        - И сразу пошли искать тайную комнату из своего сна? - снова перебил Ротт.
        - Нет, - я даже головой помотала для убедительности. - Я проснулась уже посреди незнакомого мне коридора.
        На этот раз обе его брови взлетели вверх. Ротт снова посмотрел на ректора, но тот только пожал плечами, как бы говоря: а я что могу с этим сделать?
        - Раньше с вами такое случалось?
        - Нет, никогда. Я никогда не ходила во сне.
        - И что было дальше?
        - Я попыталась найти дорогу обратно в общежитие, но уперлась в тупик. В точно такой же тупик, как во сне, понимаете? И там тоже была дверь, а за ней - комната, - я принялась пересказывать дальнейшие события скороговоркой, чтобы меня больше не перебивали. - И в комнате все было точно так же, как в моем сне. И стол, только Шары эти лежали не на столешнице, а в одном из ящиков. Я схватила их и побежала искать ректора. Все.
        Геллерт Ротт молча смотрел на меня и после того, как я объявила о концовке своей невероятной истории, словно все равно ждал какого-то продолжения. Но я не могла порадовать его сценой после титров. Тогда он слегка повернул голову в сторону своего помощника, не отрывая при этом взгляд от меня, и тихо велел:
        - Приведите к нам Яна Нормана.
        Помощник кивнул и тут же скрылся за дверью, а я удивленно выпрямилась и вопросительно посмотрела на ректора. Тот даже не пошевелился.
        - Профессор Норман тут причем? - я снова повернулась к Ротту. - Что вы к нему прицепились?
        Я прикусила язык, но очень поздно: Ротт уже с подозрением прищурился, глядя на меня. Действительно, откуда я могла знать, что он к нему прицепился? Ведь после допроса Нормана Ротт действительно переговорил со всеми преподавателями и несколькими студентами-старшекурсниками.
        - Я веду расследование, госпожа Ларина, - спокойно ответил он. - И не обязан вам отчитываться о его деталях.
        Я притихла, борясь с желанием забраться на кресло с ногами и свернуться в нем калачиком. Меня все еще потряхивало от холода и нервного возбуждения, а теперь к этим эмоциям примешался еще и страх. Может, не стоило приходить к ректору и доводить все это до Ротта? Могла бы принести эти проклятые шары Норману, а он бы тихонько положил их на место. Уверена, он смог бы. И все, никто ничего не узнал бы, а расследование пришлось бы закрыть.
        Эти безнадежно запоздавшие мысли продолжали крутиться у меня в голове до тех пор, пока в кабинете ректора не появился профессор Норман в сопровождении молодого легионера. Когда они вошли, внимание Нормана в первую очередь привлекли артефакты на столе ректора. Мне почему-то показалось, что их присутствие там его напугало, хотя он не менялся в лице и никак иначе не демонстрировал свой испуг. Вполне вероятно, я просто выдумывала.
        Потом его взгляд переместился на меня. Секунду он просто смотрел, а потом махнул в мою сторону рукой. Меня обдало волной тепла, на плечи словно опустился огромный мягкий теплый плед, а ноги как будто засунули в таз с горячей водой. Меня перестало трясти.
        - Спасибо, - тихо пробормотала я, почему-то смущаясь. - И доброе утро, профессор Норман.
        - Доброе утро, госпожа Ларина. Ректор, - он едва заметно кивнул Реду. - Мое почтение Легиону, - Ротту он даже слегка поклонился. Правда, мне в этом поклоне померещилась насмешка, а не почтение. - Чем обязан?
        - Студентка Ларина на рассвете нашла вашу пропажу, - сообщил Ротт, пристально глядя на Нормана. - При весьма неординарных обстоятельствах. - Он коротко пересказал Норману мою историю, продолжая внимательно следить за его реакцией. Никакой реакции, кроме удивления в тех же местах, в каких его демонстрировал он сам, не последовало. - Что вы об этом всем думаете?
        - Мне в голову приходят только два объяснения, - Норман пожал плечами. - Раз вы пригласили меня, значит, тоже подумали об одном из них.
        - Поделитесь же с нами, - усмехнулся Ротт.
        - Вариант первый: у госпожи Лариной есть способность к вещим снам. То, что раньше с ней такого не случалось, не показатель. Ее магический поток начал фокусироваться меньше месяца назад. Это могло пробудить дремлющие способности. Вариант второй: наведенное сновидение. Редко используемое темномагическое заклятие. Возможно, вы пригласили меня из-за второго варианта, но я все равно в недоумении. Если вы уже проверили наличие следа, то вы должны знать, что я здесь ни при чем. Если еще не проверили, то опять же, зачем в такой спешке приглашать меня? Сомневаюсь, что вы хотите, чтобы я провел проверку за вас.
        - Просто у меня есть еще один вариант, - не растерялся Ротт. - Ваша студентка врет. Она похитила артефакты, а теперь испугалась и решила вернуть.
        Я была так ошарашена этой версией, что только рот раскрыла, даже возразить не смогла. Норман невозмутимо покачал головой.
        - Исключено. В комнату, где находились артефакты, невозможно попасть без магии. У госпожи Лариной на тот момент не было фокусирующего артефакта, она еще не могла использовать свой магический поток.
        - Тогда другой вариант: она знает того, кто похитил шары Аргора, испугалась за его судьбу после нашего появления, выкрала артефакты и решила вернуть, сочинив такую вот историю.
        - Кхм, - неожиданно подал голос ректор, хотя мне уже казалось, что он уснул. - При всем моем уважении к Легиону, в этой версии очень много натяжек. Девочка из Покинувших, ничего не знающая о нашем мире - этот факт вам подтвердят все ее преподаватели, первые недели она была подобна слепому котенку - достаточно хорошо знакома с кем-то, кто мог выкрасть подобный артефакт, не оставив следов… Да потом еще она умудрилась выкрасть артефакт у этого человека? Для таких обвинений хорошо бы предъявить хоть одно доказательство.
        - Хорошо, - не стал спорить Ротт. - Давайте проверим хотя бы один факт из ее фантастического рассказа. - Он повернулся ко мне, снова обманчиво мягко улыбаясь. - Сможете показать нам ту комнату?
        - Может быть, вы позволите девушке хотя бы одеться? - предложил Норман.

* * *
        Одеться мне позволили, хотя я уже не мерзла и почти привыкла щеголять перед всеми в пижаме. И вообще, моя одежда не волновала меня на фоне обвинений то ли в краже, то ли в пособничестве. И во лжи. Это было неприятно и немного пугало. Не хватало только загреметь в какую-нибудь местную тюрьму.
        Где я нашла ту комнату, я толком не помнила. Пришла я к ней в бессознательном состоянии, а обратно уходила в состоянии взвинченном. К тому же ориентирование в пространстве никогда не было моей сильной стороной. Единственное, что я знала наверняка, - это то, что комната находится в учебном корпусе.
        После некоторых блужданий в компании четырех мужчин я все-таки нашла коридор, который, по моему мнению, вел в нужный тупик. Я оказалась права, только вот никакой двери там не было. Ректор и легионер по очереди попробовали какие-то заклинания, которые могли помочь обнаружить скрытую от глаз дверь, но ничего не вышло.
        - Не может быть, - бормотала я, кажется, повторяясь уже не первый раз. - Она должна быть здесь. Я почти уверена, что это было здесь.
        - Может быть, на другом этаже? - вежливо предположил Ротт.
        - Это точно было внизу, - я покачала головой. - На первом этаже. Я потом все время поднималась вверх к ректору, очень долго.
        - Здесь еще есть подземные этажи, - сообщил ректор. - Может быть, там?
        Я снова покачала головой.
        - Нет. едва ли. Через витражи наверху пробивался свет. Это не могло быть под землей. Да и я никогда не была там, я бы запомнила, что мне весь этаж незнаком. Но я довольно быстро оказалась в главном холле.
        - Что ж, тогда у нас проблема, - заметил старший легионер. - Ваш рассказ ничем не подтверждается.
        У меня внутри все похолодело от его спокойного тона. Как доказать, что я говорю правду? Я почему-то посмотрела на Нормана, ища поддержки и защиты именно у него. И как ни странно, получила их.
        - Господин Ротт, вы же понимаете, что обе ваши версии произошедшего - бессмысленны? - он посмотрел на легионера в упор. - У Лариной нет мотива, едва ли может быть возможность. Я… допускаю, что кто-то использовал ее в своих целях. Задурил голову, подсунул артефакты, чтобы вернуть их через нее. Но я сомневаюсь, что она знает, кто это сделал. Посмотрите на нее. Она не врет. Может быть, то, что она говорит, и неправда. Но она верит, что все было именно так. Вы можете применить к ней заклятие допроса и заставить повторить историю под ним. Она не изменится.
        - Заклятие допроса можно обмануть, - поморщился Ротт. - Чтобы оно сработало, оно должно быть наложено добровольно.
        - Я не против, - тут же вклинилась я. - Накладывайте любые заклятия!
        Раз уж это предложил Норман, у меня не было оснований избегать такой проверки. Однако Ротт не выглядел убежденным.
        - Вы можете согласиться вслух, но сопротивляться ему.
        - Перестаньте, - Норман почему-то рассмеялся, хотя лично я не видела ничего смешного. - Она студентка спецкурса. Обучается всего месяц. К тому же, далеко не самая лучшая. Она не сможет сопротивляться заклятию.
        Я насупилась. Не самая лучшая? Хорошо, возможно, я звезд с неба и не хватаю, но я же так старалась все это время! Было обидно услышать, что о моих способностях говорят с таким пренебрежением.
        - Хорошо, - неожиданно согласился Ротт. - Тогда я забираю ее в Легион. Для допроса.
        Я тут же забыла о своей обиде и инстинктивно спряталась за спиной Нормана, как будто это могло остановить легионера. У меня не было желания оказаться где-то не пойми где, не зная местных законов. Я почему-то сразу представила темный каземат, светящую в лицо лампу и амбала, который будет бить по почкам за неправильные ответы. Или еще чего хуже. Даже не знаю, откуда у меня взялись такие мысли по поводу местных правоохранительных органов.
        - Зачем тратить столько времени? - удивился ректор. - Вы можете сделать это за пять минут в моем кабинете.
        - Хочу, чтобы все было по закону и официально, - оскалился Ротт. В этот момент я подумала, что не такое уж и красивое у него лицо.
        - Если все по закону, то вы не имеете права забирать ее одну, - заметил Норман. - Не мне вам рассказывать, что по закону она приравнивается к несовершеннолетней, пока не закончит спецкурс. Мы должны вызвать ее родителей…
        - Я не собираюсь никого ждать, - отрезал Ротт. - Госпожа Ларина пойдет со мной, а вы можете послать за ее родителями. Они и сами доберутся до Легиона.
        - Демона рогатого ты получишь, а не заберешь ее одну, - неожиданно резко огрызнулся Норман, хотя до этого говорил довольно расслаблено.
        - Хотите пойти с ней? Я не буду возражать, - Ротт неожиданно улыбнулся, а мне в душу закралось нехорошее подозрение: а не для того ли он все затеял?
        - Если надо будет, пойду, - то ли Норман не заметил эту ловушку, то ли не так уж ее испугался.
        - Вообще-то, - вклинился ректор, - профессор Норман всего лишь ведет у студентки Лариной специализацию. Куратором ее курса является профессор Карр, поэтому в качестве представителя логично пойти ей. Если вы не готовы ждать ни минуты, то с госпожой Лариной пойду я. Профессор Норман не имеет к ней отношения.
        Норман не стал спорить, а лицо Ротта исказилось от злости. Он посмотрел на меня, на ректора, потом снова перевел взгляд на Нормана.
        - К демону вас всех, - процедил он. А потом шагнул ближе к Норману и тихо, но отчетливо пообещал: - Рано или поздно я все равно сдерну с тебя маску и посмотрю в твое настоящее лицо.
        - Однажды это обязательно случится, - Норман улыбнулся уголками губ. Я так и не поняла, было это обещанием или угрозой.
        - Джед, мы уходим, - обратился Ротт к помощнику.
        Они оба повернулись и, чеканя шаг, скрылись из виду. На какое-то время мы остались втроем. Ректор неожиданно серьезно посмотрел на Нормана. Я даже не знала, что он умеет выглядеть так внушительно.
        - Не теряй голову, Ян, - строго велел он. На меня он не посмотрел, но мне показалось, что он хотел это сделать. - Иначе потеряешь то немногое, что у тебя осталось.
        Норман промолчал. Лишь слегка потупил взгляд, как будто признавал правоту ректора и молчаливо извинялся за свою несдержанность. Ректор больше ничего не стал говорить, молча ушел вслед за легионерами. Я вопросительно посмотрела на Нормана.
        - Все кончилось, да? Меня никуда не заберут?
        - Да, можете не волноваться.
        Его голос прозвучал как-то странно. Или мне только так показалось? Норман бросил на меня быстрый взгляд, нахмурился, а потом тоже попытался сбежать за остальными, но я его остановила.
        - Профессор, постойте!
        Он замер и снова повернулся ко мне, всем своим видом демонстрируя, что я ему уже надоела. А ведь только что готов был с головой залезть в ловушку Ротта: тот бы забрал нас обоих в этот их Легион и там наверняка вынудил бы Нормана снять иллюзию.
        - Что, госпожа Ларина?
        - Во-первых, спасибо, что заступились. Если мне в будущем понадобится адвокат, могу я к вам обращаться? - я улыбнулась ему, пытаясь растопить лед тона, которым он задал свой вопрос.
        - Я не уверен, что переводчик правильно передал мне ваш вопрос. Кто такой адвокат?
        Надо же, и так бывает. До сих пор у меня не случалось лингвистических трудностей. Неужели у них нет такого понятия? Тогда тем более здорово, что я не попала в руки местной Фемиды.
        - Ну это… Человек, который защищает обвиняемого в суде. У вас нет такого?
        - Есть. Он называется защитник. Или официальный представитель.
        - Ладно, будем считать, вы умело соскочили с темы.
        Я не знала, почему несу весь этот бред. То ли мне не хотелось, чтобы Норман так быстро ушел. То ли я просто набиралась смелости перед тем, как задать следующий вопрос.
        - Поэтому сразу «во-вторых». О какой маске говорил Ротт? Что вы скрываете? И почему?
        Сердце гулко ударилось о ребра, а я почти задохнулась от того взгляда, которым меня одарил Норман. В его глазах словно полыхнуло пламя. Но пламя холодное. Он окатил меня этим холодом с головы до ног, но парадоксальным образом от него меня бросило в жар. Нет, под своей иллюзией он совершенно точно не скрывал какое-то врожденное уродство. Результат травмы - возможно, но скорее все же какую-то другую личность. И я вдруг поняла, что мне лучше не знать ответа на заданный мною вопрос.
        Я почувствовала, как мое лицо залила краска, и невольно отступила назад, опустив глаза.
        - Простите. Неуместный вопрос, я поняла.
        - Вы умная девочка, - неожиданно мягко произнес Норман. - Я очень ценю это качество в женщинах.
        Я вскинула на него удивленный взгляд, успевая заметить, как он недовольно поморщился от собственных слов.
        - Идите к себе. Занятия скоро начнутся.
        Сказав это, он ушел, а я почувствовала, как ослабли колени и меня снова слегка зазнобило. Видимо, сказывался пережитый стресс. Я обхватила себя руками за плечи и побрела в сторону выхода из учебного корпуса, гадая, почему меня каждый раз так тянет к этому уже взрослому мужчине. И почему так трудно выбросить мысли о нем из головы.
        Глава 15
        Хильда, конечно, была обеспокоена. Когда я пришла утром в комнату, чтобы одеться, она проснулась и вопросительно посмотрела на меня, но я только отмахнулась и велела ей спать дальше. Когда я вернулась во второй раз, она уже дожидалась меня, полностью готовая и к завтраку, и к занятиям по физической подготовке. Естественно, она тут же налетела на меня с расспросами, а я не стала отпираться. Наверное, еще раз изложить все от начала до конца мне было даже нужнее, чем ей все это услышать в первый раз. От нее я не стала скрывать, что монстры нижнего мира начали мне сниться задолго до лекции по Истории.
        - Охренеть, - выдохнула она, когда я замолчала и все-таки попыталась съесть что-то из того, что набрала на линии раздачи для здорового завтрака. Только кусок все равно не лез в горло. - А с тобой все не так просто, как мне казалось.
        - В каком смысле?
        - Ну, дар предвиденья, если это он, - большая редкость. Не так много магов им владело. Говорят, Рона Риддик многое из своих новаторских предложений увидела именно во сне, а потом уже начала претворять в жизнь. Мой отец рассказывал про одного своего учителя, который время от времени видел вещие сны. Были и другие, конечно, но в целом это редкое умение.
        - Ты же не хочешь сказать, что мне всю жизнь снится момент из будущего, в котором я буду убегать от этих мерзких кровожадных уродов? - мой голос прозвучал жалобно, как будто я умоляла Хильду убедить меня в обратном.
        - О, нет… То есть, не обязательно, - по тому, как она смутилась, я поняла, что именно так она и думала, просто сейчас не хотела меня пугать.
        - Ладно, проехали, - я махнула рукой. - Буду считать, что эти сны - предупреждение и я смогу в нужный момент избежать этого.
        Хильда кивнула, но как-то неуверенно.
        - Я бы только хотела все-таки найти эту комнату, - сменила я тему. - Я точно знаю, что она есть. И там столько всего интересного, чего я не успела рассмотреть. Не понимаю только, почему теперь ее нет. Я в голове уже несколько раз все прокрутила. Она должна быть там, куда я привела Нормана и остальных.
        - Если это действительно потайная комната, то на нее могут быть наложены разные маскирующие чары, - пожала плечами Хильда. - Дверь может появляться в определенное время, перед определенными людьми, после определенных действий. Угадать сложно.
        - Но они ведь кастовали свои заклятия, - я изобразила пасы руками. - Для обнаружения.
        - Иногда ты так смешно говоришь, - рассмеялась Хильда. - Если комнату прятал сильный маг, то они могли и не суметь снять его чары. Не знаю, как там Геллерт Ротт. Он, конечно, должен иметь сильный магический поток, раз стал старшим легионером столицы. А вот у ректора магический поток, судя по всему, весьма посредственный.
        - С чего ты взяла?
        - А ты видела, сколько на нем амулетов? Большинство из них не просто фокусирующие, а усиливающие.
        - Разве чтобы стать ректором магического университета, не нужно быть очень крутым магом? - во мне снова говорили предрассудки, взращенные книгами про Гарри Поттера и другими фэнтези-романами, про которые мне рассказывала Инга.
        - Нет, с чего вдруг? - удивилась Хильда. - Как раз умение усиливать посредственный магический поток, не прибегая к темной магии, - вот что круто для преподавателя.
        Я кивнула в знак того, что все поняла, а потом вернулась к прежней теме:
        - Так ты думаешь, что если я вернусь в то место снова одна и в то же самое время, я смогу попасть в ту комнату?
        - Возможно…
        Я проверила эту теорию уже на следующее утро, хотя два столь ранних подъема подряд грозили плохо сказаться на моем настроении. Утешало только то, что это было утро пятницы, а в эти выходные я все-таки планировала отправиться домой, поговорить с родителями, встретиться с Ингой и Сережей, отдохнуть. Высплюсь тоже на них. Сейчас меня словно магнитом тянуло в загадочный тайник.
        Я действительно нашла дверь. Она была точно в том же месте, точно такая же. Сердце подскочило к горлу, когда моя рука, пошарив по стене, нащупала ручку и дверь проявилась перед моими глазами.
        Осторожно потянув ручку на себя, я вошла в комнату. Здесь тоже ничего не изменилось. Меня это очень обрадовало, потому что в глубине души я уже сама начала подозревать, что все это мне привиделось.
        В этот раз я все-таки первым делом подошла к стеллажу с книгами и посмотрела на портреты. Почему-то именно мысли о них не давали мне покоя, ведь я не рассмотрела их ни во сне, ни наяву. Сейчас же я сразу узнала и женщину, и мужчину, изображенных на них. Рона Риддик и Норд Сорроу. Вдоль позвоночника почему-то пробежал холодок. Почему здесь эти два портрета? Чья все-таки это комната?
        Ответ на этот вопрос мог дать мне журнал в кожаном переплете, который так и лежал на столе. Я открыла его где-то посередине и принялась читать. После первой же страницы стало понятно, что принадлежал он Роне Риддик. Она писала в нем о своей совместной работе с Гордоном Геллертом над созданием Орты. Некоторые записи были посвящены тому, как этот мужчина порой выводил ее из себя. Одна запись даже заставила меня улыбнуться, ведь я знала, что в итоге они поженились.
        Однако следующая запись прогнала улыбку с моего лица.
        Завтра мы наконец увидимся вновь. Иногда мне кажется, что он сослал меня заниматься этой школой, чтобы видеть как можно реже. Умом я понимаю, что это не так. Когда мы встречаемся, мне все говорит о его любви ко мне: и взгляд, и тон, и поцелуи, и прикосновения. Он похож в такие моменты на путника, заблудившегося в пустыне на несколько дней, но наконец нашедшего оазис с питьевой водой. Эта жажда в его взгляде - иногда мне кажется, ничто не в силах ее утолить. Мне кажется, мы будем очень счастливы вместе. Однажды. Когда он перестанет быть канцлером, и мне наконец не придется делить его с Республикой, которую он так любит. Ни мне, ни Гордону никогда этого не понять. А он полностью отдает себя государству. Возможно, именно поэтому он и не хочет отдавать себя ему всю жизнь?
        Теперь меня кинуло в жар. Ни одного сомнения в том, что Рона пишет о Норде Сорроу, я не испытывала, хотя она не называла его имени. Но при ней других канцлеров у Республики не было. Вот это номер! Стало быть, до того, как выйти замуж за Гордона Геллерта, Рона Риддик была любовницей - ну, или просто возлюбленной - Норда Сорроу! И почему нам никогда об этом не рассказывали? Впрочем, нам вообще мало рассказывали о нем. Но даже когда я писала реферат, я ни разу не встретила упоминания об этом романе. Ни слуха, ни сплетни. Отношения были тайными? Для того Рона и создала эту комнату, чтобы встречаться здесь с канцлером Сорроу, не боясь попасться кому-нибудь на глаза?
        Я обернулась и посмотрела на огромную кровать с балдахином. Мое воображение резво нарисовало два обнаженных тела, сплетающихся на ней в порыве страсти. Чинно беседовать, держаться за руки и украдкой целоваться они, пожалуй, могли и так. Значит, все-таки были любовниками в полном смысле этого слова.
        Я снова перевела взгляд на дневник. Перелистнула несколько страниц, нашла еще несколько записей о Норде Сорроу, которого Рона упорно не называла по имени. Некоторые записи были весьма откровенны. Я бы даже сказала, эротичны. В них Рона делилась со страницами своими ощущениями после редких ночей, проведенных со своим возлюбленным. И либо она чертовски хорошо умела фантазировать, либо Сорроу в постели свое дело знал, раз приводил ее в подобный восторг. Я заметила, что у меня самой дыхание участилось и внутри появилось чувство, которое я не испытывала даже во время ласк Сережки. Собственно, поэтому я и думала, что феерические ощущения во время близости - это все преувеличения любовных романов. Рона, судя по всему, так не думала.
        В какой-то момент мне стало неловко, что я читаю строчки, которые предназначались только для нее. Я уже хотела захлопнуть дневник, но потом меня разобрало любопытство: может быть, она писала что-то об исчезновении Сорроу? Может быть, знала, что с ним случилось, эта информация просто потерялась в веках? Я постаралась быстрее найти конец записей, но из-за неловкого движения из дневника выпала сложенная пополам вырезка из газеты. Совсем крохотная.
        Судя по буквам, это была газета магического мира, а ее заголовок заставил меня вздрогнуть: «Старший легионер столицы убит вместе со своей семьей». У меня даже дыхание перехватило, пока я не поняла, что это очень старая вырезка: календари магического и обычного мира совпадали, и судя по дате, трагедия произошла двадцать два года назад. Текст довольно сухо сообщал о том, что старший легионер столицы Верд Вонен, его жена Сибил и их шестимесячная дочь Дарла погибли в результате теракта монархистов. Расследование было инициировано, взято под особый контроль, как всем жаль, доколе и все такое. Меня даже слегка передернуло от такого сообщения. Почему-то в нем чувствовалось очень много фальши. Тому, кто писал, было глубоко плевать на судьбу несчастных.
        От этих мыслей меня отвлек шум за дверью. Сама не знаю как, но в мгновение ока я вскочила со стула и спряталась под кроватью, оставив дневник на столе, лишь сжимая в потном кулачке вырезку из газеты. Сердце мое гулко колотилось о ребра, а я старалась не дышать, чтобы не привлечь к себе внимания. Как я могла забыть, что кто-то еще знает, как сюда попасть?! Тот, кто украл артефакты, и, возможно, пытался подставить меня.
        Дверь закрылась, мягкие шаги были едва слышны в тишине. Истлевший тюль свисал с балдахина до самого пола, сквозь него я видела только ноги в темных брюках. Я зажала себе рот рукой, чтобы случайно не издать какой-нибудь звук.
        Неизвестный прошел по комнате, подошел к столу и остановился около него. Я услышала шуршание выдвигаемых ящиков. Ищет украденное? Но еще накануне слух о том, что артефакты вернули и порталы работают, облетел всю Орту. Даже о моем участии в этом событии всем было известно.
        Порывшись в ящиках и вернув их в исходное положение, неизвестный зашуршал, как мне показалось, страницами дневника. Я с ужасом скосила взгляд на газетную вырезку в своей руке. Он ведь заметит, что я ее взяла!
        Я прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Сердце уже билось в горле, легкие горели от нехватки кислорода, а нос щекотала пыль, собиравшаяся под кроватью веками.
        Неизвестный тем временем оставил дневник в покое и замер. Я совсем перестала дышать. Мне показалось, что он меня обнаружил, сейчас схватит и вытащит из-под кровати. Кулак с вырезкой из газеты непроизвольно сжался сильнее.
        Однако в следующее мгновение неизвестный развернулся и быстро пошел на выход. Дверь снова хлопнула.
        Еще с минуту я боялась пошевелиться, а потом облегченно выдохнула и осторожно выползла из-под кровати. Меня колотило от страха, хотелось немедленно убежать прочь, но я выждала еще пять минут, прежде чем покинуть комнату.
        Газетную вырезку я унесла с собой.
        Глава 16
        Хильде я обо всем этом не рассказала. На ее вопросы постаралась как можно убедительнее соврать, что дверь найти так и не удалось. Даже не знаю, почему мне не захотелось посвятить ее во все детали произошедшего. Может быть, потому что я очень перепугалась. Может быть, потому что не хотела пересказывать детали личной жизни постороннего человека, исторической, между прочим, личности. А может быть, все дело в том, что неизвестный мужчина, проверявший содержимое ящиков письменного стола, носил черные брюки.
        Конечно, я знала, что Норман - не единственный, кто носит черные брюки в Орте. Он был единственным из преподавателей, кто носил черную униформу, но все студенты из магического мира носили брюки, многие отдавали предпочтение черным. Марек Кролл, например, и те два парня, которые повсюду таскались за ним. Да и многие другие. И все же на фоне странного поведения легионера Ротта и того факта, что Норман прятал истинное лицо за иллюзией, черные брюки неизвестного заставляли меня думать именно на моего профессора. Только мне в голову не приходило, какие у него могли быть мотивы.
        Стены Орты я покинула через портал сразу после окончания занятий в пятницу. Формально это было слишком рано, но из-за долгой блокировки порталов нам разрешили отправиться по домам раньше срока.
        Родители были очень взволнованны. Мама обняла меня так, что у меня едва что-то не хрустнуло в спине. Они с папой оба выглядели уставшими и издерганными, как будто давно не спали. Интересно, что у них тут происходило все это время? Надеюсь, они не ссорились.
        - Мы так рады тебя видеть, - с блеклой улыбкой сказал папа, когда дождался своей очереди обниматься со мной. - Что у вас там случилось? Мы надеялись, ты приедешь уже на первые выходные, но в Орте на нашей стороне мне сказали, что с вашей стороны отключились порталы.
        - Это долгая история, - отмахнулась я.
        Несмотря ни на что, я была очень рада видеть их. Все мои истерики, которые я планировала им устроить, как и половина вопросов, которые я хотела задать, давно перегорели. Я была просто рада оказаться снова дома, предвкушала мамину еду на ужин, собиралась весь вечер пялиться одновременно в телевизор, мобильный телефон и ноутбук. Последние только требовалось сначала зарядить.
        - Мы с удовольствием ее послушаем, - на папу моя краткость не произвела впечатления. Он даже как-то напрягся, как мне показалось.
        - Что ты к ней пристал? Пусть сначала поест, - тут же вмешалась мама. - Чего бы ты хотела? Там с обеда осталась «куриная лапша». И пюре с котлетами. Или ты поела в Орте? Может, хотя бы чай с булочкой? Или кофе?
        - Кофе! - почти вскрикнула я. - У меня больше месяца во рту не было ни капли кофе. У меня самая настоящая ломка!
        - Сейчас сделаю, - мама улыбнулась и повела меня на кухню.
        - Пюре и котлеты я тоже буду, - на всякий случай уточнила я, потому что обедать в Орте не стала, чтобы не тратить зря время.
        Уже три минуты спустя мама вручила мне чашку капучино, пока разогревала все остальное, а папа, севший за стол напротив меня, наконец заметил мой перстень.
        - Что это?
        Я посмотрела на играющие в лучах заходящего солнца изумруд и бриллианты и на секунду смутилась. А потом вдруг вспомнила, сколько мне пришлось пережить из-за того, что они отправили меня в университет магии без необходимого минимума. Во мне снова вскипела былая злость, но уже так, легонько.
        - Это подарок, - я демонстративно полюбовалась перстнем. - От мужчины. Тебе нравится?
        Папа слегка побледнел, да и мамин рот приоткрылся от удивления.
        - От… от какого еще мужчины? - заикаясь, поинтересовалась она.
        - От довольно симпатичного, - продолжала я играть на их нервах. - И умного. Он, конечно, уже очень взрослый, хотя я точно не знаю, сколько ему лет. Ваш ровесник, наверное. Но зато я почти уверена, что он не женат. И даже никогда не был. Мама, если мужчина уже очень взрослый, но еще не был женат, это хорошо или плохо?
        Родители испуганно переглянулись, а я не выдержала и рассмеялась. Кажется, это напугало их еще больше.
        - Да ладно, расслабьтесь. Один из преподавателей дал на время. Потому что… Вы можете себе представить? Вы не дали мне базовый фокусирующий артефакт. Неделю я ничего не могла делать и выглядела полной дурой на занятиях. А когда стало понятно, что порталы не работают, профессор Норман дал мне этот перстень. Он действительно хотел его подарить, но я настояла, чтобы это было временное одолжение.
        Почему-то они не расслабились. Даже странно. Они снова переглянулись, на этот раз настороженно. Я чувствовала, как у них формулируется вопрос, поэтому поторопилась задать свой, чтобы не отвечать на него:
        - Кстати, а почему вы вообще отправили меня в Орту без этого артефакта? Вы не знали, что без него я не смогу учиться? Вы ведь три месяца твердили мне, что этот год не будет потерей, что я приобрету немало полезных навыков. Если я правильно понимаю, такой артефакт еще в детстве подбирают, как минимум в школе.
        - Видишь ли, - меня даже не удивило, что ответил папа, а мама сделала вид, что слишком занята моей едой, - мы не собирались отправлять тебя в Орту. Никогда. Не собирались рассказывать про магический мир. Мы покинули его и обрубили с ним все связи. Мы не хотели, чтобы ты туда возвращалась. Мы даже деньги на штраф подготовили.
        - Да? - удивилась я. - И что же пошло не так?
        - Штраф увеличили, - немного неуверенно произнес отец, как будто стеснялся своих слов. - В два раза. Это очень серьезная сумма, к такому мы были не готовы. Поэтому выбрали из двух зол меньшее.
        - И все равно, - я нахмурилась, хотя это было уже не так легко. Мама поставила передо мной тарелку с едой и голодный желудок велел бросить эту скучную тему и заняться ее содержимым. - У вас было три месяца, но вы не то что не подобрали мне этот артефакт. Вы даже ни словом не обмолвились о нем.
        - Танюш, нам очень жаль, - неожиданно вступила мама. - Мы виноваты перед тобой за всю эту неумелую организацию. Если ты хочешь, можешь вернуться. Если покинуть Орту после начала обучения, штраф уменьшается вдвое. Эти деньги у нас есть. Даже хватит на твою магистратуру и съемную квартиру, чтобы тебе не пришлось откладывать прежние планы…
        - Даша! - неожиданно строго одернул ее папа, но она бросила на него такой уничтожающий взгляд, что я едва не подавилась.
        - Это с самого начала было плохой идеей, - почти прошипела мама.
        Мне казалось, что они чего-то очень серьезно не договаривают. Однако мамино предложение звучало очень соблазнительно. Хоть я и привыкла к Орте за это время, но грандиозные планы на собственное будущее я строила и лелеяла несколько лет. От них трудно было просто взять и отмахнуться, когда их предлагали снова поставить на повестку дня и без каких-либо вложений с моей стороны.
        Мой взгляд зацепился за темнеющий браслет на запястье. За это время я так привыкла к нему, что уже перестала замечать. Но сейчас заметила и тут же вспомнила слова Нормана той ночью в лазарете. О том, что если я не найду свое место в Орте, мне потом трудно будет находить его где бы то ни было. Следом за этим мелькнула неожиданная мысль о том, что если я покину Орту, то и Нормана больше не увижу. Почему вдруг это стало важно?
        - Я подумаю, - пообещала я, косясь на свой браслет.
        Его заметил и папа.
        - А это что?
        Я вздохнула и принялась пересказывать тот нелепый случай с попаданием под темное заклятие. Кажется, к концу рассказа мама была готова запретить мне возвращаться в университет. Папа тоже хмурился все сильнее. Про свои сны, Шары Аргора и тайник Роны Риддик я, естественно, рассказывать им уже не стала.
        Поев и пообщавшись с родителями, я поспешила припасть к «кислородной трубе» каждого современного человека - к интернету. Страничка в соцсети моментально «порадовала» стопкой сообщений. В основном все они были от Сережи. Первое он написал мне в тот же день, что я отправилась в Орту, вечером. В нем он интересовался, как я добралась и понравились ли мне общежитие и учебный корпус. В конце он посылал сердечки и писал, что уже скучает. Однако это сообщение я увидела далеко не сразу. Потому что, конечно, первым шло последнее сообщение, отправленное две недели назад. Оно было лаконичным: «Уже можешь не утруждать себя и не писать. Все кончено. Не хочу тебя видеть».
        В груди шевельнулось что-то холодное, мерзкое и колючее - обида. Я понимала, что мое молчание будет воспринято им не очень хорошо, но разве он не видел, что я не появляюсь в сети? Зачем же сразу так? Даже не выяснив, что случилось. Может, я едва приехала в Лондон, сразу под машину попала и лежу в коме!
        Я пролистала сообщения, чувствуя, как злые слезы щиплют глаза по мере того, как вопросы и нежные постскриптумы сменяются холодным тоном и угрозами. Три недели от одного до другого. Сначала он писал каждый день. Потом через день или два. Между последним и предпоследним сообщением прошло пять дней.
        Я положила пальцы на клавиатуру ноутбука и начала остервенело печатать. Я набирала и стирала слова, то начиная плакать, то продолжая злиться. Объяснения сменялись жестким сарказмом, тот превращался в извинения, а потом - в холодные пожелания не хворать. Через полчаса я, очередной раз очистив окошко для сообщения и так ни одно и не отправив, поняла, что окончательно запуталась в своих чувствах. Отвлекло меня новое сообщение от Инги, которая, в отличие от Сережи, заметила, что с начала сентября я впервые появилась в сети.
        Десятиминутная переписка с подругой все расставила по местам. Оказывается, Сережа уже больше недели встречался с какой-то первокурсницей. Она познакомилась с ним через форум университета, в котором он закончил магистратуру в этом году. Сам Сережа шифровался, фотографии с ней не выкладывал, но Большой Брат все знал. Девушка выкладывала фотографии с ним, а общие друзья в конце концов донесли это до Инги.
        Я даже не знала, что чувствую по этому поводу. С одной стороны, это было ожидаемо. С другой - оставалось очень обидным и даже немножко больным. Слишком быстро все произошло. Один месяц - вот и вся любовь.
        Договорившись с Ингой на завтра о терапевтическом походе в кофейню, я минут пятнадцать просидела за компьютером, слушая любимый романтический плейлист и страдая. А потом снова открыла чат с Сережей и написала два слова: «Всего хорошего».
        Глава 17
        Терапевтическая встреча с подругой прошла на ура, почти полностью стерев все негативные ощущения и впечатления. В этом очень помог огромный кофе латте и шоколадный торт с карамелью и орехами. Небольшая прогулка по магазинам и новые джинсы с топом закрепили результат. Во второй половине дня, вернувшись домой, я уже не думала о Сереже. Ну, почти. Когда я снова осталась наедине с собой, мысли о случившемся вновь полезли в голову, строчки из его сообщений сами собой всплывали в памяти. Однако в целом оказалось, что моя любовь к нему была такой же… хлипкой.
        Вечером родители - точнее, только мама - вновь заговорили со мной о том, что я могу бросить обучение в Орте без каких-либо последствий. Папа соглашался с ней, но не очень-то настаивал, как будто не был уверен в том, что это хорошая идея. Все это казалось мне странным и будило во мне смутные подозрения. Хотя, возможно, я просто придумывала проблему на пустом месте: мама могла всего лишь сильно соскучиться и бояться новой длинной разлуки без возможности связаться, а папа наверняка знал, как лучше можно использовать деньги, которые в этом случае пойдут на штраф, магистратуру и оплату съемной квартиры.
        Внезапно я поняла, что отдельная квартира мне уже не нужна, ведь отношения с Сережей закончились. Жить совсем одна я была морально не готова.
        В субботу спать я легла в таком же смятенном состоянии, не зная, какой выбор сделать. Ночью мне снова некоторое время снились каменные лабиринты и монстры, от которых я вновь спряталась в тайной комнате. Через мгновение оказалось, что в комнате я не одна: сзади ко мне подошел мужчина, положил руки на плечи. Я не могла обернуться, а потому не видела его лица, только чувствовала, как горячие ладони скользят по моим рукам, груди, бедрам, а губы покрывают поцелуями шею и плечи. Мое тело отзывалось на его прикосновения разрастающимся внутри жаром, какого я никогда не испытывала в реальности. Мне хотелось большего. Хотелось обернуться и прижаться губами к его требовательным губам, сорвать с нас обоих одежду и ощутить кожей его кожу. Но у сна свои законы. Я почти не могла пошевелиться, только направлять ласкающие меня руки, да подставлять губам шею.
        Проснулась я с твердой уверенностью, что должна вернуться в Орту.
        Маму это решение не обрадовало, реакцию папы я не совсем поняла. Не желая, чтобы меня переубедили, я решила отправиться в здание в Фурманном переулке сразу после завтрака. Родителям я объяснила это необходимостью заняться домашними заданиями в библиотеке университета. Они не стали долго возражать.
        Орта встретила меня могильной тишиной, словно за время моего отсутствия она полностью опустела. По дороге от центрального холла с порталами и до общежития я не встретила ни одну живую душу. Лишь в общежитии столкнулась с парой ребят с основного курса. Ну, и с Хильдой в нашей комнате.
        - О, не думала, что ты вернешься так рано! - удивленно воскликнула та, стоя у своего платяного шкафа в спортивных облегающих штанах, подчеркивающих стройность ее фигуры, и нежно-голубом кружевном лифчике, который собиралась сменить на спортивный.
        - Я смотрю, ты тоже дома задерживаться не стала, - заметила я, бросив сумку на кресло за письменным столом.
        Хильда пожала плечами.
        - Все равно нужно заниматься и тренироваться. Здесь это делать проще: меньше отвлекающих факторов.
        - Вот и я так подумала. Ты решила начать с тренировки?
        - Люблю перед рефератами немного попотеть, - призналась она. - Отлично прочищает мозги. Пойдем со мной? Мне кажется, твоему телу тоже не помешает немного нагрузки.
        Я на мгновение задумалась, а потом кивнула. Спорт тоже неплохой антидепрессант. Да и шоколадный торт с карамелью и орехами надо было как-то компенсировать.
        Спортивный комплекс, где у нас обычно проходили занятия по физической подготовке, был открыт для нас практически в любое время суток, кроме глубокой ночи, конечно. Он походил на причудливый фитнесс-центр с большим залом всяких тренажеров, гантелей, штанг и перекладин и залами поменьше, которые Хильда называла «залами иллюзий». По ее словам, там проходили специальные занятия, вроде бега по пересеченной местности, карабканья по скалам, плавания по реке с сильным течением и тому подобное. Она говорила, что иллюзии могут быть любой сложности и имитировать пространство любого размера. Но такие занятия были лишь у студентов основного курса соответствующих специальностей. Спецкурсу предлагали только банальные силовые и кардио упражнения, максимально приближенные к привычным нам.
        Сегодня спортивный комплекс пустовал, как и остальные места Орты. Мы не нашли даже дежурного тренера, но после месяца занятий полагали, что справимся и сами. Тем более что я планировала лишь немного поприседать, покачать пресс и побегать на дорожке. У Хильды программа тренировки, конечно, предполагалась куда сложнее.
        - А куда все делись? - недоумевала я, пока мы разминались. - Орта словно вымерла.
        - На выходные многие покидают Орту, а тут еще порталы долго не работали, вот все и ломанулись, кто куда. Даже большинство преподавателей разбежались. У всех скопились дела за это время.
        В этот момент из дальнего зала иллюзий послышался шум. Кажется, у кого-то там шла довольно напряженная тренировка. Мы переглянулись, а потом Хильда возбужденно прошептала:
        - Кажется, там кто-то упражняется в фехтовании. Пойдем посмотрим.
        И не дожидаясь моего ответа, она на цыпочках побежала к залу. Когда речь заходила о каких-то легионерских штучках, у нее напрочь срывало крышу. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. И, пожалуй, я не пожалела. Потому что когда еще я бы увидела обнаженного по пояс профессора Нормана, рубящегося на мечах с тремя иллюзорными противниками. Я и раньше подозревала, что он в хорошей физической форме, но в его повседневной одежде рассмотреть это было нелегко. Сейчас же каждый мускул был хорошо виден, к тому же еще и в действии. Преподаватель двигался быстро и грациозно, умело перемещаясь так, что противникам приходилось атаковать его по очереди. Кожа его блестела от пота, давая понять, что «вальсируют» они так уже давно.
        На секунду Норман и его противники-иллюзии замерли, как и мое сердце. Я подумала, что наше присутствие заметили, но ошиблась. Норман лишь направил руку на оппонентов, шевельнул кистью, и тех стало четверо, а не трое. После чего схватка продолжилась.
        - Слюной коврик не закапай, - вдруг насмешливо шепнула мне на ухо Хильда. - Хотя не спорю, он, оказывается, хорош. Вот уж не думала.
        Я смутилась и, наверное, даже слегка покраснела, потому что действительно слишком жадно рассматривала собственного преподавателя, который еще не так давно казался мне слишком взрослым, практически на грани старости. Сейчас я поняла, что он выглядит куда лучше многих моих ровесников. С худосочным Сережкой его даже сравнивать было смешно.
        - Вообще-то странно, - вдруг нахмурилась Хильда. - Фехтование нынче не очень-то востребованное умение. На таком высоком уровне им владеют только легионеры. И то больше по традиции, чем по необходимости.
        Я вопросительно посмотрела на нее, предлагая провести очередной ликбез. Хильда вздохнула и закатила глаза.
        - После той лекции про низших я кое-что читала ради интереса. Когда маги узнали о том, что этот мир кишит кровожадными монстрами, обитающими под землей и поглощающими силу любого магического потока, изучение фехтования стало хорошим тоном. Каждый уважающий себя мужчина и даже многие женщины стремились научиться держать в руке меч или саблю. Это реально могло спасти жизнь. Но после того, как всех низших отселили на другие континенты, потребность в этом отпала. Легионеры владеют холодным оружием только потому, что должны уметь отражать любые атаки. К тому же иногда маги отправляются на эти самые другие континенты, и им нужна охрана.
        - Так может быть, он бывший легионер? - шепотом предположила я. - Потому и скрывает свое лицо от Ротта? Ты же говорила, что у них там перед твоим рождением шухер был какой-то, из-за чего твой отец и пострадал…
        Едва сказав это, я, конечно, вспомнила и вырезку из газеты. А не в том ли «шухере» пострадал и старший легионер столицы вместе с семьей? И не приходился ли он другом или родственником профессору Норману? По возрасту они вполне могли оказаться хоть братьями, хоть приятелями по академии.
        - Все может быть, - не стала спорить Хильда. - Подготовка у него крутая.
        В этот момент Норман перешел в активное наступление и уложил двух иллюзорных противников. Третий успел задеть его мечом: на правом боку у преподавателя остался красный воспаленный след, но крови не было. Похоже, серьезно ранить иллюзии не могли, но их прикосновения были чувствительными. Меньше чем через минуту Норман покончил с обоими оставшимися противниками. После чего медленно подошел к лавке, на которой лежала верхняя часть его спортивной одежды, приводя в норму дыхание. Взяв с лавки небольшое полотенце, он промокнул им раскрасневшееся лицо.
        - Идем, а то еще заметит нас, - шепнула Хильда и потянула меня обратно в зал.
        Норман заметил нас, но уже тогда, когда шел через наш зал на выход, держа в руках спрятанный в ножны меч. Его спортивная куртка была расстегнута, из чего я сделала вывод, что он не ожидал наткнуться по пути на своих студенток.
        - Госпожа Ларина, Хильда, - он удивленно кивнул нам. - Не думал, что здесь кто-то есть.
        Я перестала качать пресс, а Хильда - отжиматься. Мы обе встали и поприветствовали его, делая вид, что тоже не подозревали о его присутствии.
        - Решили немного попотеть, прежде чем заняться рефератами, - с улыбкой пояснила Хильда.
        Я промолчала. Мне было страшно подать голос, потому что он мог меня подвести. Образ полуобнаженного преподавателя все еще стоял у меня перед глазами, почему-то смешиваясь с образами из моего сна. Я только краснела, надеясь, что это можно списать на прерванную тренировку. Мой взгляд против воли скользнул по все еще влажному торсу Нормана, который был виден между распахнутыми полами куртки.
        Судя по тому, что Норман поторопился застегнуться, он мой взгляд заметил. И, кажется, тоже немного смутился.
        - Ладно, - вдруг услышала я странно изменившийся голос Хильды, - пойду-ка я… подтянусь пару раз.
        И она исчезла в направлении турникетов в противоположном конце зала. Мы остались с Норманом наедине, что никак не могло помочь моему или его смущению.
        - Я не думал, что вы вернетесь, - вдруг признался он. - Полагал, что едва порталы заработают, вас и след простынет.
        Я подняла на него удивленный взгляд, но тут же отвела его в сторону.
        - Считаете, что я настолько слаба? - мой голос все же прозвучал хрипло, хоть я и пыталась его контролировать. - И не могу принять вызов, который бросает мне жизнь? Может быть, я далеко не самая способная студентка, - я припомнила его слова, - но я в состоянии пройти этот спецкурс и получить достойные оценки.
        Я снова осмелилась взглянуть на него. Норман сдержанно улыбался. Похоже, мой оскорбленный тон его позабавил.
        - Что ж, тогда жду вас на занятии в среду, - мягко сказал он. - Надеюсь, ваш реферат будет достоин высшей оценки. Хорошего дня, госпожа Ларина. - Он повернул голову в сторону, где подтягивалась Хильда, и чуть громче попрощался с ней: - Хорошего дня и вам, Хильда.
        - До свидания, профессор Норман, - отозвалась та.
        Я пробормотала что-то невнятное и смогла выдохнуть только тогда, когда он вышел из зала. Надеюсь, подобное оцепенение не будет нападать на меня теперь каждый раз. И хорошо бы не думать об этой тренировке в среду во время занятия.

* * *
        На этом «веселое» воскресенье не закончилось. После тренировки мы успели немного позаниматься в библиотеке. Я никак не могла сосредоточиться на способах, которыми маги-агрономы компенсировали «магический шум» специально выведенных ими самими растений. Я даже не могла вникнуть, что такое этот «магический шум», слишком много отвлекалась на посторонние мысли. Поэтому Хильда закончила свой реферат раньше. На обед мы собирались пойти вместе, но ждать меня в библиотеке ей не захотелось: она по природе была слишком деятельной девушкой, поэтому сидеть в тишине, ничего не делая, не любила. Мы договорились встретиться через полчаса в столовой. За полчаса я надеялась худо-бедно завершить реферат.
        Однако этому плану не суждено было сбыться. Не прошло и пяти минут после ухода Хильды, как рядом со мной раздался приглушенный звук шагов: кто-то медленно и осторожно подходил к моему столу. На мгновение я решила, что это профессор Норман. Мое сердце успело поскакать галопом, но стоило мне поднять взгляд от книг, как оно сначала разочарованно замерло, а потом забилось еще быстрей. На этот раз от страха. Передо мной стоял Геллерт Ротт, старший легионер столицы.
        Наверное, я заметно побледнела. Он досадливо поморщился и тихо, чтобы не нарушать библиотечную атмосферу, хотя, кроме меня, он никому помешать не мог, произнес:
        - Пожалуйста, госпожа Ларина, не пугайтесь. Я пришел не для того, чтобы вас арестовать или забрать на допрос. Я просто хочу с вами поговорить.
        Я с трудом сглотнула и слегка откашлялась, потому что иначе не смогла бы внятно ответить.
        - Хорошо. О чем?
        - Лучше не здесь, - он оглянулся по сторонам. - Тут все-таки читальный зал.
        Я тоже оглянулась, еще раз убедившись, что, кроме меня и библиотекаря, в помещении больше никого, но спорить не стала. Быстро собрав вещи, сложила книги в стопку и отнесла их к конторке.
        - Не убирайте их далеко, ладно? - попросила я библиотекаря. - Я вернусь после обеда, чтобы закончить.
        Тот кивнул и отложил книги в сторону, с любопытством поглядывая на Ротта. Вероятно, он знал, кем является этот мужчина. Да даже если бы не знал, наверняка понял по его форме, что он легионер.
        Вслед за Роттом я вышла из здания и дошла до скамейки в парке между учебным и жилым корпусами. Похоже, он хотел не столько уйти из библиотеки, сколько говорить в месте, где нас точно никто не подслушает.
        - Послушайте, Таня… - начал он, когда я осторожно села чуть ли не на противоположном краю скамейки, но тут же осекся. - Я могу называть вас просто Таней?
        Я неопределенно кивнула головой, давая понять, что он может называть меня хоть «Зиной», хоть «Эй, ты». Единственное, чего я хотела, - это чтобы наш разговор поскорее закончился.
        - Так вот, Таня, я не хочу, чтобы между нами осталось какое-то недопонимание, - он обезоруживающе улыбнулся, заставив меня снова подумать о том, какое у него все-таки красивое, благородное лицо.
        Что не так с этим магическим миром? Что ни мужчина - то красавец, как в голливудской романтической комедии. И каждый второй почему-то жаждет со мной пообщаться. Если бы я пользовалась таким спросом в родном мире, уже была бы замужем. Возможно, не в первый раз.
        - Что вы имеете в виду?
        - Свое поведение в четверг, - он вздохнул. - Должно быть, я показался вам злобным, мелочным и очень плохим легионером. Цеплялся к вам, обвинял во лжи, в соучастии в преступлении, грозил арестом или как минимум задержанием.
        На моем лице, наверное, отразились полное понимание и согласие с его словами, потому что его улыбка стала виноватой. Мягкий тон и вполне адекватная манера разговора вселили в меня уверенность. Такую, что я неожиданно для самой себя сказала:
        - Насколько я поняла, вас интересовала не столько я, сколько профессор Норман. Вы же его на самом деле хотели обвинить? Чтобы как минимум задержать, а лучше арестовать.
        Его брови удивленно взметнулись вверх, а потом на лице появилась одобрение и даже некоторое восхищение.
        - Я поражен вашей проницательностью.
        - Вы мне льстите и довольно грубо, - кажется, на нервной почве меня слегка «понесло». - Нужно было быть слепоглухонемой идиоткой, чтобы этого не заметить. К чему этот разговор?
        - Я просто не хотел, чтобы вы думали обо мне плохо. Я понимаю, профессор Норман ваш преподаватель. В какой-то степени, авторитет. И насколько я понимаю, вы в достаточно близких отношениях, раз он дарит вам дорогостоящие артефакты.
        - Он не дарил, - перебила я, только сейчас понимая, что родители так и не дали мне другой артефакт. Эта тема как-то сама собой замялась, и я так и осталась с перстнем Нормана. - Дал на время, чтобы я смогла учиться. И между нами нет никаких неподобающих отношений, если вы на это намекаете. И в любом случае я совершеннолетняя, - зачем-то добавила я воинственно, совершенно забыв в тот момент о том, что Норман утверждал обратное, когда Ротт хотел меня забрать.
        Ротт приглушенно рассмеялся, чем одновременно разозлил и озадачил меня.
        - А если я просто имел в виду, что он друг вашей семьи или далекий родственник?
        Я покраснела и отвернулась, понимая, что сглупила. А все директор со своими намеками и сам Норман со своим сильным, ловким, гибким телом… Так, только не сейчас.
        Насладившись моим смущением, Ротт как ни в чем не бывало продолжил:
        - Дело не в том, что я плохой легионер. И не в том, что я предубежден против Нормана. Не знаю, в курсе ли вы, что он носит иллюзию. Лицо, которое вы видите каждый день, не его.
        - Я знаю, - поспешно отозвалась я, продолжая смотреть в сторону, на верхушки уже окрасившихся в желтые, красные и золотые цвета деревьев. Едва ощутимый ветерок шелестел их листвой, яркое и еще теплое, несмотря на начало октября, солнце отражалось в каплях воды от недавно прошедшего дождя. Я делала вид, что все это очень привлекает мое внимание.
        - Но, возможно, вы не знаете, что еще двенадцать лет назад Ян Норман не существовал, - тон легионера стал чуть жестче. - И уж совершенно точно вы не можете знать, что в то же время бесследно исчез человек, стоявший во главе незаконного монархического культа. Единственное, что о нем достоверно известно, - это что он был темным магом и выступал за возвращение монархического строя. Часть его последователей мы поймали, но не всех. Таких групп много, но его была одной из самых опасных. Мы предполагаем, что он стал идейным вдохновителем для них всех. Вероятно, он прямой потомок одного из последних великих королей. Куда он делся, никто не знает.
        - Одного из последних великих королей? - эта фраза резанула мне ухо, я снова повернулась к Ротту.
        - Одного из трех главных королевских родов, которые перестали быть королями, когда возникла Первая Республика.
        Я вспомнила, как Норман говорил о Норде Сорроу. Разве тогда он не намекнул мне, что является потомком кого- то из его бастардов?
        - Вы полагаете, что профессор Норман - это тот монархист? - зачем-то уточнила я. Это было и так понятно.
        - А мне-то вы об этом зачем говорите?
        - Во-первых, чтобы вы не думали, что я преследую его без причины. Во-вторых, чтобы вы сами были осторожнее.
        - Почему я?
        - Потому что вы из Покинувших.
        - Нас тут целый курс таких, вы не знали? - мой голос, наверное, прозвучал слишком резко.
        - Знаю, - Ротт невозмутимо улыбнулся, как будто не заметил моей грубости. - Но Норман отчего-то проявил интерес именно к вам. Насколько я понимаю, вы оказались в Орте довольно… неподготовленной.
        Я едва не застонала вслух. Об этом что, писали в газетах? Вышло вечернее ток-шоу, посвященное тому, что Таня Ларина ни черта не знала о магическом мире, когда приперлась учиться в Орту?
        - Скажите, - продолжал Ротт, снова ничего не замечая, - в вашей семье не шло разговоров о том, чтобы не отправлять вас сюда?
        Мне почему-то вдруг стало холодно, словно от порыва ледяного ветра.
        - Почему вы спрашиваете? - чужим, испуганным голосом поинтересовалась я, понимая, что тем самым уже ответила на его вопрос.
        - Потому что за последние два года погибли три девушки из семей Покинувших. Две в прошлом году и одна в позапрошлом. Их семьи предпочли не отправлять дочерей сюда, а заплатить штраф. Все девушки погибли в сентябре, сразу после начала учебного года. Там, за Занавесью. Вроде бы несчастные случаи, но такое совпадение настораживает, согласитесь. Монархисты, среди прочего, крайне негативно относятся к Покинувшим. Особенно к тем, которые пренебрегают сохранением традиций магического мира.
        Мне показалось, что мурашки на моей коже стали размером с майских жуков. Меня даже слегка замутило.
        - Наверное, я вас напугал, - немного огорченно пробормотал Ротт. - Но пусть лучше вы будете напуганы и предупреждены, чем спокойны и в неведении. У меня нет ни одного доказательства против Нормана. Только разрозненные факты и мои предчувствия. Поэтому я ничего не могу сделать. Кроме как предупредить вас.
        - Считайте, что вы меня предупредили, - мой голос прозвучал так хрипло, что даже мне стало не по себе.
        - Тогда позвольте откланяться, - он поднялся и перед тем, как уйти, повторил еще раз: - Берегите себя.
        А потом ушел. Или испарился. Не знаю точно, я не видела. Я сидела, глядя в одну точку, обхватив себя руками за плечи. Солнце внезапно скрылось, как будто из солидарности с моим состоянием в тот момент. В голове крутились мысли - одна другой страшней.
        Глава 18
        Следующий учебный месяц прошел как в тумане. Я ходила на лекции, практиковала бытовые и не очень заклинания, особенно стала усердствовать на занятиях боевой магией, чем очень обрадовала профессора Нота, но при этом постоянно находилась в оцепенении. На ТРЗ старалась не смотреть на Нормана, как минимум, не встречаться с ним взглядом.
        Хильда, конечно, заметила перемену в моем настроении еще в то воскресенье, когда так и не дождалась меня в столовой для совместного обеда. Первую неделю она постоянно расспрашивала меня, пытаясь выяснить, что случилось. Я отмахивалась, ссылалась то на головную боль, то на усталость, то просто на плохое настроение. Пыталась даже приплести расставание с Сережей, про которого, на самом деле, почти не вспоминала. Все, кроме правды. Не знаю почему, но мне казалось неправильным вываливать на нее бездоказательные подозрения Ротта. Хватало и того, что я сама теперь боялась и сторонилась Нормана. Было бы совсем странно, если бы мы обе начали это делать. Через неделю Хильда отстала. Сказала: «Когда захочешь поговорить, ты знаешь, где меня искать». Я была ей благодарна и прониклась к ней еще большей симпатией, но она все-таки не была Ингой.
        С Ингой я могла бы это обсудить: она не знала ни Ротта, ни Нормана и моим родителям точно не побежала бы доносить. С ней можно было поговорить об этом, словно о сюжете фильма. Она бы взглянула на ситуацию со стороны и высказала свое непредвзятое мнение. Только с Ингой я с тех пор не встречалась. В выходные я проходила через портал лишь для того, чтобы подзарядить телефон прямо в фойе здания в Фурманном переулке, позвонить родителям и предупредить, что не приеду домой в эти выходные. Я ссылалась на учебу и тусовки с друзьями, но на самом деле я просто боялась.
        Я дико боялась того, что Ротт окажется прав. Я вспоминала, слова Нормана, сказанные в тот же день. Он считал, что я не вернусь в Орту. Сейчас мне в них мерещилась угроза, хотя тогда я не заметила ничего подобного. Однако теперь боялась, что даже посещение дома в выходные кем-то будет воспринято как мой отказ соблюдать традиции магического мира. Очень не хотелось пополнить список жертв неизвестного маньяка, кем бы он ни оказался. Или просто пополнить собой подозрительную статистику.
        Норман, конечно, тоже заметил мое странное поведение. Я иногда ловила на себе его задумчивый взгляд в столовой и библиотеке. Пару раз он пытался поговорить со мной после лекции, но каждый раз я позорно сбегала, ссылаясь на срочное дело. Мне было страшно оставаться с ним наедине.
        Часть меня злилась и бесилась от такого положения вещей. Этой части Норман нравился. Она постоянно напоминала, как он помог мне. Убеждала, что ничего плохого, кроме хорошего, я никогда от него не видела, а поверила голословным обвинениям малознакомого человека, который при первом знакомстве мне не очень-то и понравился. Другая часть меня на все это возражала в духе: «Береженого бог бережет». Она напоминала первой, что люди не всегда такие, какими кажутся. И многие жестокие маньяки-убийцы в жизни выглядели как милейшие и добрейшие люди.
        Несмотря ни на что, я продолжала носить перстень, который Норман мне дал. Выбора у меня все равно не было: без него я не смогла бы учиться. Да и я не представляла, как приду к нему и скажу: «Спасибо, ваш перстень мне больше не нужен, заберите!»
        Примерно через месяц меня немного «отпустило». Я все еще сторонилась Нормана и не хотела поговорить с Хильдой, зато все-таки отправилась домой на выходные и встретилась с Ингой. Та посоветовала найти какие-то публикации в газетах и о гибели девушек, и о монархистах, прежде чем паниковать. Чтобы сделать собственные выводы. Я согласилась с ней, но не смогла сразу сообразить, как это осуществить. Это дома все, что угодно, можно «погуглить», а в магическом мире придется идти в библиотеку. Я решила, что сначала надо хорошенько подумать, как сформулировать свой «поисковой запрос».
        Хотя дома меня не было целый месяц, родители так и не подобрали мне фокусирующий артефакт. Мама так вообще с порога завела разговор о том, что мне нужно бросить учебу в Орте и пусть меня отчисляют после сессии. Мотивировала она это моим замученным видом. Папа, как ни странно, на этот раз ее уверенно поддержал. Однако теперь уже ничто не могло убедить меня бросить Орту: я слишком этого боялась. Поэтому на все их уговоры я только поинтересовалась, когда же у меня все-таки появится собственный артефакт.
        - Это не минутное дело, - смущенно ответил папа. - Требуется время, чтобы подобрать подходящий материал и его форму…
        У меня сложилось впечатление, что они еще даже не начинали этим заниматься. Почему? Все-таки надеялись уговорить меня бросить учебу? Зачем тогда вообще отправляли на спецкурс? Хотели обмануть систему? Почему тогда сразу не объяснили все и не предложили мне эту гениальную комбинацию: пойти учиться, тут же быть отчисленной и сэкономить на штрафе? Что-то было нечисто в их молчании, но на все мои расспросы папа отвечал очень уклончиво, тут же менял тему и переключал мое внимание. Когда же я напрямую спросила о монархистах, он на мгновение потерял дар речи.
        - Именно из-за них мы и покинули магический мир, - выдохнул он после паузы. - И с моей стороны было неосторожной глупостью все-таки отправить тебя обратно. Надо было просто заплатить…
        - Так почему ты так не сделал? Потому что узнал про смерти других Покинувших, которые так поступили?
        Он изобразил удивление:
        - Какие смерти?
        Я поняла, что ничего не добьюсь. Какими бы мотивами ни руководствовались мои родители, посвящать меня в них они не собирались. Мне оставалось только вернуться в Орту и продолжить учиться, используя артефакт Нормана.
        К счастью, в понедельник на повестке дня возникла довольно приятная тема, которая отвлекла меня от моих печальных дум.
        В начале лекции по Истории в аудитории неожиданно появилась профессор Карр. Обычно это означало, что у нее есть для нас какая-то информация. В этот раз новости оказались хорошими.
        - Хотела сообщить вам, что через три с половиной недели - то есть первого декабря - магический мир отмечает праздник. День Развоплощенных. Сам день считается у нас выходным, а накануне в Орте проводится тематический бал. В этот раз я решила сама вам обо всем рассказать, чтобы не получилось недопонимания, как в прошлый, - она скупо улыбнулась.
        «Недопониманием» она, очевидно, называла сознательное введение в заблуждение с целью посмеяться над нами.
        - О том, кто такие Развоплощенные, вам с удовольствием расскажет профессор Грокс, - она повернулась к пухлому очкарику и тот сразу интенсивно закивал, подтверждая ее правоту. - Я же затрону только организационные моменты. Поскольку это будет бал, от вас ожидаются бальные наряды. Они могут быть тематическими, а могут не быть - это на ваше усмотрение. Чтобы вы смогли обзавестись бальными нарядами, соответствующими нашей моде, вас в ближайшие выходные всех вместе переправят в торговый центр в столице нашего мира. Счета за покупки будут отправлены на оплату вашим родителям. Рекомендую всем заранее поинтересоваться курсом республиканской кроны к вашим родным деньгам, чтобы вы могли ориентироваться в ценах. И уточнить у родителей, какую сумму вы сможете потратить. Для всех желающих с завтрашнего дня будет организован вечерний факультатив, где вы сможете освоить несколько наших традиционных бальных танцев. На этом у меня все. Вопросы есть?
        - Посещение бала обязательно? - поинтересовался Томас, с которым мы занимались ТРЗ.
        Преподаватели удивленно переглянулись и пожали плечами.
        - Конечно, нет, - заверила профессор Карр. - Но обычно там бывает весело, и студентам нравится.
        «Конечно, - мысленно усмехнулась я, - особенно если учесть, что они наконец сделали работу над ошибками и решили позаботиться о комфорте учеников спецкурса на общих мероприятиях».
        Меня эта новость ободрила. Ожидание любого праздника всегда поднимало мне настроение. Будет на чем сфокусироваться, чтобы перестать мысленно «пережевывать» разговор с легионером. Может быть, я даже смогу снова адекватно вести себя с Норманом. И перестану огорчать своим видом Хильду.
        - Надеюсь, немного земной музыки они все-таки снова включат в программу, - как раз шепнула мне на ухо подруга. - Танцевальный факультатив для магов этого мира не потребуется.
        Я улыбнулась, но тут же приложила палец к губам, поскольку профессор Карр уже ушла, а профессор Грокс ждал, когда волнение среди студентов успокоится, чтобы начать лекцию. Когда гул голосов в аудитории стих, он заговорил:
        - Что ж, раз появился такой повод, расскажу вам для начала немного о Развоплощенных. Развоплощение - это процесс, при котором маг покидает свое физическое тело до того, как оно погибнет. Мы не верим в загробную жизнь, только в Общий энергетический поток, частью которого себя считаем. Когда маг рождается, ему достается толика этого потока. Когда он умирает, его энергия возвращается в него. Однако личность и ее воспоминания при этом растворяются в общем потоке и пропадают. Новая жизнь снова наполняется из Общего потока, но личность формируется уже другая.
        Он на мгновение замолчал, обводя аудиторию взглядом, чтобы убедиться, что мы поняли. Я сомневалась, что поняла все правильно, но я всегда с трудом воспринимала концепции, пытающиеся объяснить, что с нами происходит после смерти. Те, кого я видела, тоже выглядели озадаченными. Одна девушка - испанка Мария - подняла руку и задала вопрос:
        - То есть для магов все же закрыта дорога в рай? - ее вопрос прозвучал немного испуганно.
        Грокс пожал плечами.
        - Вполне возможно, что туда попадет ваша бессмертная душа, если она действительно существует, - постарался успокоить он. - А в Общий энергетический поток отправится только магическая сила.
        Казалось, Марию это и правда успокоило. Видимо, не все Покинувшие продолжали придерживаться традиционных для магов взглядов, из-за которых они в свое время и отправились за Занавесь. Поскольку других вопросов не последовало, Грокс продолжил:
        - Однако если магу удается покинуть физическую оболочку до ее гибели, то он переходит в трудно объяснимое состояние, которое мы называем лимбом. Я знаю, что в вашей культуре есть подобное понятие, но для нас это не некое место. О лимбе мы говорим, когда энергия мага, называемая магическим потоком, его личность и ее воспоминания не возвращаются в Общий энергетический поток, а продолжают существовать изолированно. Рано или поздно они могут найти новое воплощение. То есть по сути это…
        - Путь к вечной жизни, - перебила Анна, откинув со лба черную челку.
        - В некотором смысле, - Грокс улыбнулся. - Правда, есть одно «но». В нашей истории уже два десятка магов по разным причинам признаны развоплотившимися. Но пока нет ни одного, кому удалось бы обрести новое воплощение. Бывали, конечно, те, кто утверждал, что они - новое воплощение тех магов. Но никому еще не удалось это доказать. Так что путь этот сомнительный. Но мы верим, что Развоплощенные, находясь в состоянии лимба, способны приглядывать за нами и в определенных ситуациях помогать нам. Их жизнь не заканчивается с гибелью телесной оболочки.
        - А кто эти развоплотившиеся маги? - спросила Хильда.
        Профессор Грокс взмахнул рукой и в воздухе перед нами возникли два ряда портретов с подписями.
        - Первым стал Дорт Рагг. Тот, кто нашел путь за Занавесь. Последней - Рона Риддик.
        - Что, это доступно только светлым магам? - скривилась Анна.
        - Да нет, - не удержалась я, заметив через пару портретов от Рагга знакомое имя, - вот же Натаниэль Бард, который первым додумался черпать силу из измерения демонов. Он точно был темным.
        - Да, все верно, - кивнул Грокс. - Из них четырнадцать светлых, шестеро темных, но темных среди нас всегда было меньше. Не все решаются заигрывать с демонами.
        - А в чем может выражаться «тематический» наряд на балу? - полюбопытствовала Жюли.
        - В повторении образа одного из Развоплощенных. У каждого из них в разных городах есть так называемые Дома, а в тех Домах - официальный портрет. Как правило, повторяют образ с этого портрета: прическу, одежду, украшения. Среди Развоплощенных всего восемь женщин, одна из них темная, кстати, - он подмигнул Анне. - Самая красивая из них - Рона Риддик, - его голос вновь стал мечтательным и почти нежным, - поэтому чаще всего девушки выбирают ее образ.
        И в этот момент я вдруг поняла очень важную вещь. Пусть маги и считали, что у них нет религии, но некое ее подобие они все равно себе изобрели. Они почитали свою Рону Риддик не просто как королеву, новатора и героиню. Для них она была почти богиней. Или как минимум Святой. В тот же момент я твердо решила, что ни за что не пойду на бал в ее образе.
        Глава 19
        - Ты это серьезно?
        Я скептически смотрела на свое отражение в зеркале в полный рост. Ярко-алое плотно облегающее короткое платье без бретелек выбрала для примерки Хильда. Она вообще предпочитала все короткое, открытое и провокационное. Я же даже стоять в таком платье могла с трудом: мне все казалось, что при любом неудачном движении оно либо сползет у меня с груди, либо оголит задницу.
        В торговый центр столицы магического мира - Аларии - нас переправили порталом, поэтому поглазеть на мир за стенами Орты через окно автобуса или поезда мне не удалось. А ведь в глубине души я надеялась хотя бы на небольшое путешествие.
        Торговый центр был огромным и ничем не уступал подобным местам в нашем мире. Пожалуй, я бы не смогла найти десять отличий. Немного другая архитектура, меньше прозрачного стекла и стали, больше цветных витражей и света. Музыка играла одна на весь торговый центр, в какие бы магазины мы ни заходили. Люди вокруг были одеты более сдержанно: мода в этом мире действительно заметно отличалась от нашей. Одежда здесь сидела по размеру, не лохматилась, не свисала, не имела дырок или прозрачностей. Блестели только украшения и амулеты. Джинсовой ткани не существовало в принципе. Женщины редко носили брюки, предпочитая платья и юбки. В общем, на мой взгляд все было очень печально и однообразно.
        Однако настроение мое просто зашкаливало. Шоппинг всегда приносил мне массу позитивных эмоций, а выбор бального платья - тем более. Хотя до сих пор подобное платье я выбирала только один раз - перед выпускным вечером в школе. Родители тогда тоже привезли меня в подобный магазин, и папа щедро предложил выбрать любое платье, которое мне понравится. Я перемерила, наверное, десятка три вариантов, если не больше. Не потому что не могла выбрать, а потому что мне нравился процесс. Я надевала то одно платье, то другое, каждый раз чувствуя себя настоящей принцессой. Что-то подобное я испытывала и сейчас. Конечно, не считая того платья, в котором стояла перед зеркалом в данный момент.
        - А что, по-моему, тебе очень идет, - ухмыльнулась Хильда и обернулась к девчонкам, которые тоже красовались перед зеркалами.
        В торговом центре наш спецкурс разделился на несколько небольших групп: одни пошли в магазины подороже, другие - в более демократичные. Мы с Хильдой и еще тремя девчонками нацелились на средний ценовой сегмент.
        - Да уж, платье называется «Хочу секса и очень срочно», - хихикнула Жюли, которая примеряла нежно-кремовое платье с пышной юбкой, чем-то напоминающее свадебное. Возможно, правда, не в этом мире.
        - Зато ты в своем похожа на безе, - фыркнула Анна, которая крутилась перед зеркалом в узком черном платье, расширявшемся ниже колен. Профессор Грокс угадал: она решила посетить бал в образе единственной темной колдуньи в рядах Развоплощенных.
        - Мне кажется, что бальное платье должно быть длинным, - сказала я Хильде, пытаясь одернуть платье снизу, но так, чтобы оно не сползло сверху.
        Да уж, Жюли права. Пожалуй, иначе это платье и не назвать. Только снизу еще должна идти приписка: беру недорого. Мысль успела промелькнуть у меня в голове как раз перед тем, как я услышала за спиной голос Корды Чест.
        - О, Таня, отличное платье.
        Я обернулась и увидела уже хорошо знакомую компанию из пяти человек, злобно посмеивающихся в сторонке. Интересно, они-то что здесь делают? Впрочем, они могли проводить в этом магазине хоть каждые выходные.
        Мы с девчонками настороженно переглянулись. Ничего хорошего никто из нас от этих студентов основного курса не ждал. Время от времени они продолжали по мелочи задирать наших. Без серьезных конфликтов, но настроение испортить могли.
        - Я серьезно! - Корда выразительно округлила глаза, как будто наше недоверие ее обижало. Только смешки выдавали то, что она издевается. - Отлично выглядишь. Правда, в нашем мире тебя могут принять за дешевую шлюху, но в вашем подобная одежда наверняка в порядке вещей.
        - Почему же сразу «дешевую»? - возмутился Марек, скользя по мне своим неприятным, раздевающим взглядом. Я и так чувствовала себя в этом платье почти голой, а под его взглядом слово «почти» в моих ощущениях быстро таяло. - Я бы дал за нее сто крон.
        Мне было довольно легко переводить местные деньги в свои. Курс был один к десяти, так что от меня требовалось только к любой цене мысленно приписать нолик. Это я могла сделать даже в состоянии полного смятения, как сейчас. И хотя секундой раньше я думала о платье ровно то же самое, их комментарии задели меня. Хотелось немедленно скрыться в примерочной, но я боялась, что это вызовет у них еще больше насмешек.
        Корда скривилась и с сожалением посмотрела на Марека.
        - Это ты бы сильно переплатил. Тут полтинник, не больше.
        - Благодарим, что просветила нас по расценкам местной индустрии секс-услуг, - Хильда невозмутимо и показательно дружелюбно улыбнулась Корде. - Мне только интересно, откуда такие глубокие познания? Ты себе девочек заказываешь или сама подрабатываешь?
        Лицо Корды перекосило от злости, когда Жюли и Анна рассмеялись.
        - Ах ты… - она шагнула к Хильде, как будто собиралась вцепиться ей в волосы.
        Я бы с удовольствием посмотрела на продолжение этой сцены, но ее прервало появление профессор Нота, появившегося в магазине непонятно откуда.
        - Демон меня забери, какой цветник! Столько красавиц в одном месте. Это я очень удачно зашел. Татьяна… - он восхищенно выдохнул и покачал головой, всем своим видом демонстрируя восторг. - Вы просто ослепительны. Платье, конечно, провокационное, но с вашей фигурой вы можете позволить себе любые провокации. И затмите всех.
        По отполированному мрамору зло застучали каблуки: это Корда с оскобленным видом чуть ли не выбежала из магазина. За ней последовали и остальные. Марек при этом бросил на меня взгляд, который мне очень не понравился.
        - Спасибо на добром слове, конечно, - вежливо ответила я Ноту, чувствуя, что лицо просто пылает, - но это платье было скорее экспериментом, чем реальным вариантом.
        - Ну и хорошо, - Нот подмигнул мне, - оно действительно по нашим меркам ужасно вульгарное. Зато они все ушли.
        Мы рассмеялись все вместе. Интересно, для кого тогда у них такие наряды продаются? Я скрылась в примерочной, чтобы сменить проклятое платье на менее смелое. Когда я снова вышла в зал с зеркалами, там стоял только Нот. Остальные то ли еще переодевались, то ли разбрелись искать другие варианты. Он критически оглядел нежно-розовое прямое платье в пол из плотной, немного шуршащей ткани.
        - Как вам этот вариант? - я повернулась вокруг своей оси, внезапно испытывая желание немного пококетничать. Это означало, что я окончательно пришла в себя после стресса, который мне устроил господин старший легионер столицы. - Нравится?
        - На вас, Таня, хоть мешок надень - вы будете очаровательны, - вежливо ответил Нот. - Но розовый, по- моему, не ваш цвет.
        - Согласна, - я не стала спорить. Это платье мне и самой не нравилось: слишком сковывало движения. - Но у меня еще остался десяток кандидатов в примерочной. Что-то обязательно найду.
        - Ни на секунду в этом не сомневаюсь, но, к сожалению, остальные варианты посмотреть не смогу, - он изобразил искреннее огорчение. - У меня тут дела.
        - О, конечно. Я и не полагала, что вы будете помогать мне с выбором. Мужчинам такое очень скучно.
        - Напротив, - серьезно возразил он. - На красивую женщину мужчина может смотреть часами. И я бы с удовольствием вами еще полюбовался, но не могу. Впрочем, примерно через час я освобожусь. Если вы к тому времени тоже освободитесь, может быть, вы позволите вас чем-нибудь угостить? Заодно покажете, что выбрали.
        - Я не уверена, что это хорошая идея, - боюсь, мой голос прозвучал не очень уверенно. Я все еще помнила предупреждение Нормана, но сейчас оно казалось мне уже не таким убедительным. - Нас ведь переправили сюда группой. Группой должны забрать обратно. Мне бы не хотелось потеряться или заставлять кого-то ждать.
        - Пусть возвращаются без вас. Я ведь потом все равно в Орту, мы просто вернемся вместе. Какая разница, кто будет за вами присматривать: я или профессор Карр? Обещаю, всю ответственность возьму на себя. Тут есть одно место, где подают изумительное мороженое. Вы любите мороженое?
        Я снова улыбнулась. Он сам делал это так заразительно и так… соблазнительно, что трудно было устоять.
        - Люблю. Особенно к кофе. Но тут его нет.
        - Таня! Вы в столице! - оскорбленно воскликнул Нот. - Тут есть все. Даже кофе, хоть среди магов он действительно не в чести. Но столицу часто посещают Покинувшие, так что спрос тут есть, а значит, есть и предложение. Так что гарантирую вам чашку кофе к огромной порции мороженого. Отличная сделка, соглашайтесь.
        - От кофе я отказаться никак не могу. Где мы встретимся?
        - В холле на первом этаже. Заметили там аквариум?
        Как будто эту громадину восхитительной красоты можно было как-то не заметить! Я кивнула.
        - Тогда там ровно через час.

* * *
        Ровно через час, все-таки выбрав себе не только платье, но и туфли под него, я попрощалась с Хильдой, попросив ее не афишировать мое отсутствие, когда группу будут отправлять обратно. Она скептически хмыкнула, но обещала прикрыть.
        Нот уже ждал меня, когда я добралась до назначенного места, и сразу отвел в кафе, находившееся всего в нескольких метрах. Оно было небольшое, всего на пять белоснежных столиков. Мы заняли тот, что стоял с краю: сидя за ним, можно было любоваться аквариумом и находившимся чуть дальше фонтаном. Людей здесь ходило не очень много, поэтому тот факт, что столик был отделен от прохода лишь низким бортиком, уставленным цветами в горшках, никак нам не мешал.
        Я полагала, что нам принесут по вазочке с тремя разноцветными шариками, но милая девушка, обслуживавшая наш столик, притащила по меньшей мере хрустальный тазик, в котором лежало не меньше двадцати разных шариков. К счастью, все это буйство вкусов предназначалось для двоих.
        - Это будет очень сладкая и очень холодная смерть, - испуганно пробормотала я, глядя на угощение.
        - Я просто не знал, какое мороженое вы любите. Подозреваю, что вы с нашим мороженым тоже не знакомы. Поэтому попросил подать по одному шарику каждого вкуса, - он улыбнулся. - А выбор здесь очень большой.
        - Я вижу. Кофе я люблю со вспененным молоком, - поторопилась уточнить я. - Не стоит заказывать все пункты меню.
        Он рассмеялся и попросил официантку принести нам «Кофейное облако». Я надеялась, что так они здесь называют латте.
        - Ну что, вы выбрали себе бальный наряд? - поинтересовался Нот, первым пробуя шарик насыщенного желтого оттенка. И тут же предложил мне: - Попробуйте синее. Девушкам обычно нравится.
        - Да, выбрала. - Я попробовала то, что он порекомендовал. Действительно оказалось очень необычно и приятно. Настолько необычно, что я даже не смогла определить вкус. Мне казалось, это нечто фруктовое, но я не знала подходящего фрукта. Может быть, какая-то местная экзотика. - Хм, вкусно. Похоже, вы большой знаток по части того, что нравится девушкам.
        Он скромно потупил взгляд, не переставая улыбаться.
        - Я люблю женщин, не буду этого скрывать. И они обычно испытывают симпатию ко мне. Наверняка вас уже предупреждали, что я непостоянен и коллекционирую студенток. Я не буду пытаться оправдаться. Да, я не тот человек, с которым стоит планировать жизнь. По крайней мере, девушку, с которой мне хотелось бы ее прожить, я еще не встретил. Но и вы слишком молоды, чтобы обрекать себя на однообразие. А со мной, поверьте, женщинам хорошо. Во всех смыслах, - его улыбка стала немного порочной, но это не выглядело пошло. - Границы всегда определяете вы. Захотите - мы остановимся на кофе и мороженом. Если, конечно, сможете устоять.
        Его слова звучали не очень-то достойно, но мне они понравились. Не люблю, когда вешают лапшу на уши. Уж лучше пусть мужчина честно говорит, что предлагает лишь развлечься. По крайней мере, знаешь, на что рассчитывать и можешь принять соответствующее решение. Честно говоря, сама я никогда дела с такими мужчинами не имела, но сейчас подумала, что немного флирта мне не повредит. До секса я доводить с ним не планировала. Не потому, что он меня совсем не привлекал. Нет, Вильям Нот был чертовски привлекателен, если уж говорить честно. Но не настолько, чтобы вылететь из-за него из Орты. Особенно теперь, когда у меня имелись основания полагать, что это может оказаться смертельно опасно.
        - Я буду иметь в виду, - мне удалось ответить в таком же тоне. Я подцепила ложечкой немного ярко-зеленого мороженого. Вкус оказался мятным.
        - Покажете мне платье? - Нот сменил тему на более безопасную.
        - Увидите его на балу, - мне пришло в голову, что было бы неплохо его немного подразнить. Мне это нравилось. Я очень давно не была на первом свидании, где можно флиртовать и немного играть, надевая маску. Наша встреча в кафе вполне тянула на свидание, которое ни к чему не обязывает.
        - Буду ждать с нетерпением. Должно быть, оно божественно. И сразу прошу зарезервировать за мной хотя бы пару танцев.
        - Я постараюсь. Если не будет более интересных предложений.
        Его брови удивленно взметнулись вверх, но мои слова его явно позабавили, потому что он рассмеялся.
        - Вы необычная девушка, Таня.
        - Уверена, вы говорите так каждой.
        - И то верно, - снова честно признался он. - Но я впервые действительно имею это в виду. Вы необычная. Как вам столица?
        - Да я ее и не видела, - я не стала скрывать своего разочарования по этому поводу. - Здесь красиво, а как там, - я неопределенно мотнула головой, не зная точно, где выход на улицу, - понятия не имею.
        - Алария - красивый город, - неожиданно серьезно заявил Нот. - Я люблю его. У меня тут дом. Не в центре - не люблю шум. Ближе к окраине, но в хорошем районе.
        - Полагаю, красивый. С садом?
        - А куда без него? - он вдруг выразительно посмотрел на меня и прищурился. - Хотите покажу? Порталом обернемся за полчаса с учетом… м-м-м… экскурсии. Можем задержаться минут на десять, если в процессе… экскурсии вы решите все же продемонстрировать мне платье.
        - А вы нахал, - рассмеялась я, неожиданно для самой себя понимая, что при других условиях могла бы согласиться. Уж не знаю, что на меня так подействовало: обаяние самого Нота, местное мороженое или переживания последнего месяца. Мне сейчас хотелось веселья, легкости, какого-то праздника. Вильям Нот походил на шампанское: сладкий, игристый, легко ударяющий в голову. А шампанское всегда казалось мне самым праздничным напитком.
        - Соглашайтесь, - проникновенно порекомендовал он. - Гарантирую, что вы не пожалеете.
        Я уже открыла рот, чтобы ответить, когда над нами вдруг раздался громогласный голос:
        - Настоятельно рекомендую отказаться.
        Я так вздрогнула, что едва не опрокинула уже наполовину опустевший стакан с кофейным напитком, по вкусу действительно похожим на ванильный латте. Втянув голову в плечи, я осторожно посмотрела в сторону источника голоса: как я и думала, над нами возвышался профессор Норман, подкравшийся абсолютно незаметно. От него нас отделяли лишь низкий бортик и цветы.
        - Демон тебя забери… опять ты! - раздраженно пробормотал Нот, страдальчески закатив глаза. - Чего тебе надо, Ян?
        - Я забираю студентку Ларину в Орту, пока она не нажила себе неприятностей из-за того, что отбилась от группы и в нарушение всех правил находится в нашем мире, не закончив спецкурса.
        - Ян, я тебе давно и серьезно советую: заведи себе женщину. Увидишь, желание цепляться к другим как рукой снимет.
        Если Нот пытался его задеть, то у него ничего не вышло: на лице Нормана не дрогнул ни один мускул. Он только спокойно повернулся ко мне и все так же строго поинтересовался:
        - Ларина, вы идете? Или предпочитаете, чтобы я вызвал сюда вашего куратора?
        Я чувствовала себя так, словно родной отец застукал меня во время предварительных ласк с мужчиной. Такого никогда не случалось, но подозреваю, что чувствовала бы я себя именно так. Пару секунд я просто испуганно смотрела на Нормана, а потом до меня дошло, что он ждет моего ответа.
        - Да… наверное… то есть… - я перевела взгляд на Нота. - Извините, мне действительно лучше уйти.
        - Понимаю, - кивнул тот. - Увидимся в Орте.
        Подхватив сумку и пакеты с платьем и туфлями, я торопливо выскочила из кафе. Норман, убедившись, что я иду за ним, стремительно зашагал к порталам. Я едва поспевала за ним и снова чувствовала себя Пятачком.
        До порталов мы добрались в молчании. Я лишь иногда шипела от боли, когда от быстрой ходьбы у меня подворачивалась нога в туфлях на высоком каблуке. Настроив портал, Норман больно сжал мое запястье, как будто опасался, что я в последний момент сбегу из-под его опеки, и буквально втащил меня в него.
        Едва мы оказались в главном холле Орты, Норман повернулся ко мне и, не выпуская мою руку, гневно проорал:
        - Что вы творите, Ларина? Я же предупреждал вас о нем! Вам приключений захотелось? Чем вы думали? Вам есть чем думать?
        Я смотрела на него со смесью страха, обиды и закипающей злости. Какое право он имеет так со мной разговаривать? И какое ему вообще может быть дело до того, с кем я ем мороженое и куда после этого иду?
        - Отпустите меня, вы делаете мне больно, - сквозь зубы процедила я, стараясь не отводить взгляд. Откуда во мне вдруг взялась такая решительность, я не знала.
        Норман посмотрел на собственную руку, сжимающую мою, и резко разжал пальцы.
        - Простите, я не хотел, - чуть спокойнее отозвался он. - Но я глазам своим не поверил, когда увидел вас с ним.
        - Вас это абсолютно не касается…
        - Ларина, да поймите вы! Он красиво говорит и сладко улыбается, но он просто использует вас и выбросит.
        - Много вы в этом понимаете! - оскорбленно огрызнулась я. - Можно подумать, мне от него любовь до гроба нужна. Вам никогда не приходило в голову, что женщина тоже может просто искать развлечения? Не думали, что студентки проводят с ним время к общему удовольствию?
        По его лицу пробежала судорога.
        - Не говорите так, - судя по понизившейся громкости голоса, его злость перешла в тихое бешенство. - Вы же не такая.
        - Какая? Я, между прочим, свободная от каких-либо обязательств, молодая и - без ложной скромности - достаточно привлекательная женщина. И имею право сама решать где, как и с кем мне проводить время. Вы мне не отец, чтобы следить за моей нравственностью! И не муж, если уж на то пошло. Вы мне вообще никто!
        Он смотрел на меня так, словно видел впервые в жизни. А меня трясло. И почему-то хотелось плакать. Я целый месяц боялась его, не хотела лишний раз привлекать к себе внимание, а теперь стою в пустынном холле и намеренно говорю мерзкие по моим собственным меркам вещи, как будто пытаюсь спровоцировать. На что? Чтобы он ударил меня или вообще убил на месте?
        Моя сумка и пакеты с покупками упали на пол с глухим стуком. Я обхватила себя освободившимися руками, пытаясь унять дрожь.
        - Уйдите уже, Норман, - откуда только взялся этот плаксивый тон? И где я потеряла обращение «профессор»? - Видеть вас не могу.
        Я не знала, откуда взялась эта истерика. Стал ли причиной страх, который я старалась запрятать поглубже, или гневный вид Нормана. Возможно, мне было просто стыдно за свое поведение, и я пыталась скрыть это от самой себя за подобной бурной реакцией, хотя бы в собственной фантазии свалить вину на него.
        Норман покачал головой.
        - Я никуда не уйду, пока вы не объясните мне, что происходит. Вы больше месяца ведете себя странно. Кажется, с тех пор, как заработали порталы и вы первый раз вернулись домой. У вас что-то случилось? Вы ведь были совсем другой. Так что произошло?
        - Что произошло? - во мне поднялось раздражение. Достаточно сильное, чтобы я осмелилась снова взглянуть ему в глаза. - Да я боюсь вас! Вы этого не поняли? Потому что вы - это не вы. Вы неизвестно кто! Зачем вы прячете свое лицо? Что вы скрываете? Вы преступник? Убийца? Вы меня тоже хотите убить?
        У него был такой растерянный вид, что я вдруг осознала, как нелепо все это звучит. Как я вообще могла поверить в подобный бред? Как могла накручивать им себя целый месяц? Мне стало так стыдно, что слезы, уже пару минут рвавшиеся наружу, все-таки брызнули из глаз. Я закрыла лицо руками и некрасиво всхлипнула.
        Я все еще прижимала ладони к горящим щекам, когда почувствовала, как он подошел ко мне и осторожно обнял за плечи, легонько прижав к себе, и погладил по голове, словно пытался успокоить маленького неразумного ребенка. Наверное, именно таким ребенком я ему сейчас и казалась. Я убрала руки от лица и уткнулась носом в его плечо. От него едва ощутимо пахло чем-то мятным и цитрусовым. Наверное, подобное поведение со стороны преподавателя должно было меня смутить, объятия малознакомого, но довольно привлекательного, как я считала теперь, мужчины - вызвать дрожь во всем теле. Но все случилось с точностью до наоборот. Его прикосновения в одно мгновение уняли нервную дрожь, которая била меня до сих пор. Ни одной мысли о том, что он мой преподаватель и не должен бы меня обнимать, не промелькнуло в голове. Я бесстыдно наслаждалась внезапно возникшим чувством защищенности, которого мне так не хватало с момента разговора с легионером.
        - Просто вы единственный, кто отнесся ко мне здесь по-человечески, - сквозь слезы попыталась объяснить я, боясь лишний раз пошевелиться и разрушить прекрасное мгновение. Мне так не хотелось, чтобы оно заканчивалось. - А потом оказалось, что вы носите маску и, возможно, скрываетесь от легионеров. И я не знала, что думать. Мне стало страшно.
        - И вы решили, что я убийца и хочу вас убить? - невозмутимо уточнил он. Я судорожно кивнула. - Вам самой такая глупость не могла прийти в голову. Кто вас надоумил? Не говорите, я сам угадаю. Ротт?
        Я снова молча кивнула и шмыгнула носом. Норман процедил сквозь зубы что-то наверняка очень нецензурное, поскольку амулет-переводчик не стал это переводить.
        - Поэтому вы решили переспать с Нотом? Мол, была - не была, хоть погуляю напоследок? - его тон прозвучал так комично, что я против воли рассмеялась. И отрицательно помотала головой.
        - Не собиралась я с ним спать, - обиженно заявила я и снова шмыгнула носом.
        - И на том спасибо.
        - Пожалуйста.
        Теперь рассмеялся и он тоже. И выпустил из объятий. Я разочарованно вздохнула и принялась вытирать от слез лицо.
        - Таня, посмотрите на меня, - попросил Норман. Как бы стыдно мне ни было, я подчинилась и встретилась с ним взглядом. - Я не могу сказать вам, кто я. Да и вы все равно не поймете. Но я клянусь вам - собственной жизнью клянусь - что никогда, ни при каких обстоятельствах я не причиню вам вреда. Я не скрываюсь от закона, я не совершал преступлений. Мне нечем это вам доказать. Могу дать вам лишь мое слово.
        Я не могла оторвать взгляд от его глаз. Прозрачно-серые, они сейчас не выглядели холодными. И лицо у него все-таки никакое не отталкивающее. Интересно, какое оно на самом деле?
        - Мне этого достаточно. Простите меня, профессор Норман.
        - За что?
        - За то, что я думала о вас. За то, как я себя вела, и за все, что я вам сейчас наговорила. Я такая дура.
        - Вы просто молоды, - это прозвучало без осуждения, скорее с сожалением, как будто моя молодость его по какой-то причине огорчала.
        Он улыбнулся. Как обычно, едва уловимо. В одно мгновение мне даже показалось, что он качнулся вперед, словно собирался приблизить лицо к моему, но в следующее он уже отошел на шаг назад и будничным тоном, словно ничего не произошло, предложил:
        - Помочь вам с сумками?
        Глава 20
        Стоя перед большим зеркалом в нашей с Хильдой комнате в общежитии, я резво повернулась вокруг своей оси. Наверное, уже в десятый раз, но я ничего не могла с собой поделать. Мне безумно нравилось, как длинная легкая юбка разлетается при этом в стороны. В покое шелковая ткань изумрудно-зеленого цвета тоже выглядела красиво, но в движении она летела по воздуху, поднималась красивым воланом и выглядело это, на мой взгляд, волшебно. Более плотный лиф платья крепко обхватывал верхнюю часть моего тела, подчеркивая каждый его изгиб. V-образный вырез выглядел довольно целомудренно, демонстрируя ключицы и опускаясь до ложбинки на груди, но скрывая от посторонних взглядов все самое интересное. Полное отсутствие рукавов гарантировало свободу движений. Я влюбилась в это платье, когда оно еще висело на вешалке, за красивый цвет, а едва надев в магазине, сразу поняла, что оно было сшито для меня. Помимо того, что оно идеально садилось на мою фигуру и было одновременно красивым, элегантным и удобным, оно еще прекрасно сочеталось с изумрудом на перстне, который я так и продолжала носить, и оттеняло глаза,
благодаря ему казавшиеся более зелеными.
        - Смотри, чтобы голова не закружилась, - усмехнулась Хильда, глядя на меня.
        Ей пришлось смириться с тем, что в этот раз мини-юбка с мини-топиком не прокатят, поэтому она выбрала платье небесно-голубого цвета без бретелей. Как и у меня, оно состояло из плотно облегающего верха и расклешенного низа. Только ткань верха у нее была тоньше, а юбка хоть и позволяла делать широкий шаг, что было необходимо для некоторых танцев, но при вращении в стороны не разлеталась.
        - А я как раз не против, чтобы у меня сегодня кружилась голова, - призналась я.
        После разговора с Норманом, за который мне до сих пор было стыдно, у меня словно гора с плеч свалилась. Оставшиеся три недели до бала я буквально порхала, как бабочка. Новые заклинания на занятиях давались легко, тексты учебников усваивались в голове с первого прочтения, по утрам на занятия я вскакивала бодрая и полная сил, настроение неизменно оставалось на верхней отметке.
        Уже не испытывая страха, я все же поинтересовалась у библиотекаря подшивками газет и даже спросила, как искать статьи по интересующей меня теме. На его вопрос, какие именно темы меня могут заинтересовать, я сослалась на интерес к светским сплетням и моде. Он презрительно фыркнул, но нужному заклятию научил. Оно оказалось почти таким же удобным, как и запрос в «гугле».
        Всего одного вечера мне хватило, чтобы найти интересующую меня информацию и про погибших девушек, и про монархистов. Гибель первой Покинувшей прошла почти незаметно, о ней вспомнили только тогда, когда погибли две другие. Но судя по прочитанным мной статьям, ни в одном из случаев Легион не нашел следов злого умысла. Оказалось, что легионеры умеют определять, был ли человек убит или погиб в результате несчастного случая, даже не изучая тело. А поскольку признаков насильственной смерти они не обнаружили, то и инициировать расследование не стали.
        С лидером монархической группировки все оказалось не так просто. Ротт не упомянул ни имени, ни псевдонима, и понять, кого именно он имел в виду, оказалось непросто. Ровно двенадцать лет назад ничего такого не произошло, зато девять лет назад Легион действительно накрыл крупную группировку. Ушел только лидер, остальных арестовали. Геллерт Ротт как раз очень поднялся на том деле. Из простого легионера он стал помощником старшего легионера столицы, поскольку именно благодаря каким-то там его героическим действиям смогли взять всех членов группировки. Еще через четыре года он сам стал старшим легионером столицы, когда тот погиб при исполнении. Судя по всему, желание все же найти лидера той группировки стало для него своего рода навязчивой идеей. Возможно, потому он так прицепился к Норману, хотя появление того не совсем совпадало по времени.
        Как бы там ни было, а выяснив все это, я окончательно успокоилась. И с удовольствием ходила на вечерние факультативы по танцам, а перед сном, лежа в постели, представляла себе грядущий бал.
        Я не сомневалась, что в этот раз все пройдет по высшему разряду. У меня было самое шикарное на свете платье, местные танцы оказались не так уж и сложны, когда знаешь движения, и я уже договорилась с несколькими кавалерами, так что не стоило бояться, что буду весь вечер стоять в сторонке. Помимо Нота, который утром в столовой напомнил мне, что я обещала ему два танца, хотя бы раз потанцевать со мной изволили Андрей (о том же он договорился с Хильдой) и Томас, с которым мы упражнялись в паре на факультативе. Несмотря на свой вопрос профессору Карр, он явно не собирался пропускать веселье. Все это было так необычно, а потому очень волнительно. Пожалуй, я впервые по-настоящему радовалась тому, что осталась в Орте.
        Фантазируя о предстоящем вечере, я частенько ловила себя на том, что представляю, как меня на танец приглашает профессор Норман. Эти мысли я старательно гнала от себя, чтобы потом не ждать весь вечер момента, который вероятнее всего так и не наступит. Профессор Норман не походил на человека, который будет приглашать на танец студентку, иначе он бы так резко не осуждал Нота. А однажды я уже испортила себе подобными фантазиями выпускной вечер.
        Тогда я все мечтала, как парень из параллельного класса пригласит меня и внезапно во время танца признается в любви. Я сохла по нему весь одиннадцатый класс, и мне почему-то казалось, что именно во время выпускного вечера все должно случиться. В результате приглашали меня многие, один застенчивый одноклассник даже действительно пытался признаться в любви. И вместо того, чтобы наслаждаться всем этим, я горевала и все смотрела в сторону неприступного красавца, который меня так и не пригласил. Потом ревела на плече Инги, когда мы всем выпуском поехали встречать «первый рассвет новой жизни». С тех пор я старалась о подобном не мечтать, чтобы не портить себе впечатление.
        - Давай только сначала ты все-таки поможешь мне с прической, - все тем же насмешливым тоном напомнила Хильда. - Мне бы не хотелось именно сегодня лишиться волос.
        Укладывать волосы с помощью заклинания нас научили на бытовой магии. Честно предупредили, что для начала прическу стоит выбирать попроще, чтобы хорошо представлять, как она делается. Иначе правильно направить магический поток не получится. Самоуверенная Хильда на первой учебной попытке чуть не выдрала мне целый клок, когда попыталась изобразить нечто очень замысловатое из журнала. Поэтому на этот вечер я предпочла ограничиться созданием с ее помощью аккуратно вьющихся локонов, которые попросила закрепить по бокам заколками, чтобы они не лезли в лицо. Такое можно было сделать и без магии, но с помощью заклинания на мою прическу мы потратили полторы минуты, а не полтора часа.
        К сожалению, чтобы укладывать подобным образом волосы самой себе, требовались месяцы тренировок, поэтому укладку мы делали друг другу. И если я выбрала самый простой вариант, поскольку мои волосы нравились мне и такими, то Хильда предпочла изобразить нечто посложнее. Ее выбор требовал от меня скрутить основную часть волос в аккуратный валик, а часть выпустить наружу и мелко завить. Тоже не бином Ньютона, конечно, но определенной сосредоточенности от меня прическа требовала, а на «репетиции» накануне я действительно слишком сильно дернула ей волосы и скрутила их в такой валик, что у подруги слезы выступили на глазах. Однако сегодня все получилось гораздо лучше. Всего полчаса сборов - и мы обе походили на сказочных принцесс.
        - Посмотрим, превратились ли наши сокурсники в принцев, - хихикнула Хильда, когда мы обе предстали перед зеркалом и я поделилась с ней этой мыслью. - А твой браслет, - она кивнула на мое запястье в отражении, - так и не закончил впитывать в себя проклятие?
        Я тоже посмотрела на тонкую узкую полоску уже полностью почерневшего металла. Судя по его виду, браслету уже пришло время раскрыться. Вероятно, он сделает это в ближайшее время, а пока он не до конца впитал в себя проклятие. Хотя его последствия я уже давно не ощущала. Доктор оказался прав: Норман действительно постарался, делая браслет.
        - По крайней мере, он выглядит сейчас как вполне себе стильный аксессуар. Идем?
        Хильда кивнула. Андрей по традиции ждал нас в общей гостиной. И по традиции засыпал нас обеих комплиментами, но смотрел он при этом только на Хильду, по мне едва скользнул взглядом. Я понимающе хмыкнула и решила сегодня сильно не настаивать на обещанном мне танце.
        Все вместе мы отправились в учебный корпус. Внутренний двор пересекали почти бегом, поскольку надевать верхнюю одежду было неохота, а первого декабря даже в местном мягком климате после заката температура опускалась до скромных плюс пяти.
        Сегодня бальный зал был украшен иначе, видимо, декор меняли в зависимости от темы бала, но все выглядело таким же торжественным и сказочным. Только на этот раз мы чувствовали себя частью этого праздника, хоть и не могли до конца проникнуться его сутью.
        Войдя в зал, мы втроем слегка притормозили, оглядывая тех, кто уже находился тут, и ища знакомые лица. Многие студентки основного курса действительно выглядели почти одинаково, очевидно, копируя одни и те же портреты. Ни я, ни Хильда, ни другие девушки со спецкурса не могли этого понять. Одинаковые платья на выпускном балу, например, стали бы для каждой из нас трагедией. Однако, как говорится, в каждой избушке - свои игрушки.
        Все студентки основного курса перестали для меня существовать, как только я заметила профессора Нормана. Он стоял в пол-оборота к дверям, держал в руке бокал местного красного вина и разговаривал с профессором Карр. Та сегодня тоже надела бальное платье, а вот сам Норман предпочел остаться в преподавательской форме. Когда мой взгляд остановился на нем, он как раз повернул голову в мою сторону. И тоже меня заметил. Не знаю, что в этот момент он говорил своей собеседнице, но даже мне было видно, что с мысли он сбился и дар речи на мгновение потерял. Я улыбнулась и кивнула ему. Он не отреагировал, продолжая смотреть на меня немного растерянно. Профессор Карр, не дождавшись продолжения разговора, тоже обернулась и проследила за его взглядом. Я кивнула и ей, а она внезапно понимающе усмехнулась, повернулась к своему коллеге и демонстративно похлопала его по щеке, словно приводя в чувство. Меня это рассмешило, а Нормана смутило. Однако он все-таки нашел в себе мужество изобразить приветственный поклон.
        Стоит ли говорить, что это еще больше подняло мне настроение? Как минимум, мой внешний вид оценили.
        Нот сразу оказался рядом и предложил мне бокал вина, который я благодарно приняла. Несколько пар уже танцевали, и он заявил, что ближайший танец я обязана подарить ему. Я не возражала.
        Танцевать на настоящем балу оказалось немного труднее, чем на факультативе. Там я не так боялась ошибиться, а тут все меньше смотрела на партнера и все больше - себе под ноги, чтобы не оступиться и не перепутать движения. Мне не хотелось опозориться. Особенно если учесть, что я сразу заметила внимание Корды и компании. Девушка прожигала меня таким взглядом, что я всерьез забеспокоилась за сохранность платья: только дыр на нем мне не хватало.
        Едва Нот вернул меня на место, как полагалось по этикету, ко мне подошел Томас, и следующий танец доставил мне даже больше удовольствия: с однокурсником мы танцевали три недели, да и мое волнение слегка улеглось. Андрей с приглашением тоже тянуть не стал. Я убедилась, что Хильда уже приглашена кем-то с основного курса, и со спокойной совестью отправилась кружиться с ним под довольно быструю мелодию.
        Танцы сменяли один другой, но благодаря тому что большинство имели не такой уж большой набор движений и движения эти были не так уж разнообразны, мне удавалось не сбиваться. Разве что немного, но не критично. После третьего танца подряд я все-таки почувствовала усталость и жажду, поэтому попросила Андрея отвести меня к столику с напитками.
        Я успела сделать лишь пару глотков вина, когда почувствовала, что кто-то снова приблизился ко мне. В моей голове уже закрутились шестеренки, подыскивая вежливую и необидную форму отказа, когда знакомый голос заставил меня вздрогнуть и едва не выронить бокал.
        - Раз уж вы все равно танцуете с преподавателями, может быть, окажете честь и мне?

* * *
        Я машинально сделала еще один глоток вина, прежде чем поставить бокал на стол и обернуться к Норману. Он протянул мне руку, и я с готовностью приняла ее. Не так уж сильно я устала за первые три танца. Даже если бы за это время я успела сломать ногу, я бы все равно пошла танцевать с ним. Это открытие меня немного напугало. На мой вкус, я начинала слишком сильно симпатизировать мужчине вдвое меня старше. К тому же преподавателю. К тому же что-то скрывающему.
        Однако последний глоток вина быстро ударил в голову и развеял этот страх.
        Норман повел меня к танцующим. Судя по тому, как строились пары, планировался мой самый нелюбимый танец. Еще на факультативе он казался мне дурацким, поскольку напоминал скучные экранизации романов Джейн Остин. Сложные шаги и фигуры, нелогичные перестроения. Помню, на факультативе я твердо решила каждый раз пропускать его. Что за невезение? К тому же с партнером во время этого танца находишься самое малое на расстоянии вытянутой руки.
        - Госпожа Ларина, не смотрите себе под ноги, смотрите на меня, - велел Норман через несколько секунд после начала мелодии. - Это выглядит очень некрасиво со стороны. Как будто вы не доверяете партнеру.
        Я подняла на него взгляд, демонстрируя раскаяние.
        - Я не доверяю своей памяти. Этот танец мне так и не удалось выучить, поэтому я боюсь отдавить вам ногу, все перепутать и упасть. Думаю, это будет выглядеть еще менее красиво.
        В этот момент от меня требовалось покинуть своего кавалера и образовать круг с другими дамами в нашем квадрате. Норман весьма умело направил меня, так что я даже не перепутала, в какую сторону стоило начать движение. В нужный момент он так же легко перехватил меня и вернул себе.
        - Госпожа Ларина, именно партнер должен заботиться о том, чтобы вы всегда шли в нужную сторону и не упали, перепутав шаги. В этом заключается его ведущая роль. Разве вам не объяснили этого на факультативе?
        - Полагаю, не хотели пугать наших мальчиков.
        - И что, Нот тоже не объяснил вам этого во время вашего танца? Сейчас направо, - быстро подсказал он, крепче сжав мою руку, чтобы не дать повернуться налево. Мне удалось быстро сориентироваться. - О чем же вы с ним разговаривали?
        Почему-то этот вопрос показался мне забавным. Наверное, выпитое вино, атмосфера праздника и четвертый танец подряд все-таки вскружили мне голову. Я решила немного подразнить преподавателя:
        - О, мы говорили о более интересных вещах, нежели бальный этикет. Профессор Нот вообще очень интересный собеседник. Не замечали?
        Норман не успел ответить: мы на несколько секунд образовали маленькие хороводы, объединившись с соседней парой, а потом на несколько движений поменялись партнерами. И только когда я снова вернулась в руки Нормана, он продолжил с того же места:
        - Поверю вам на слово, госпожа Ларина, потому что сам не замечал.
        - Каждый раз, когда вы так называете меня, я внутренне вздрагиваю, - призналась я. Мне очень давно хотелось это сказать, но до сих пор поправлять его казалось мне неудобным.
        - Почему?
        - Потому что я не привыкла к такому обращению, - пожав плечами, пояснила я. - Оно у нас не очень в ходу. Обычно меня называют просто Ларина, или Татьяна, или Таня. На худой конец, Татьяна Владимировна. Но не госпожа Ларина…
        - Какое же обращение к себе вы считаете наиболее комфортным? - поинтересовался он, но танец вновь разлучил нас на несколько движений. За это я невзлюбила его еще больше.
        - Просто Ларина? - предложила я, когда мы снова сошлись.
        - Не пойдет. Так я называю вас, когда зол. Если я буду называть вас так всегда, вы не сможете почувствовать разницу.
        - О, поверьте, я ее почувствую, - я против воли рассмеялась, но тут же оборвала себя, возвращаясь к наигранно светскому тону, которого мы придерживались до сих пор. - Тогда Таня. Вас устроит?
        - Таня, - повторил он, словно пробуя имя на вкус, хотя вообще-то уже называл меня так, пусть всего один раз и очень давно. - Договорились. Я могу понять ваши чувства. Правда, я, наоборот, вздрагиваю, когда меня называют по имени.
        - Ян? - переспросила я. - Вам оно не нравится?
        - А оно может нравиться? - он удивился.
        - Мне оно нравится, - честно сказала я, хотя от подобного поворота разговора у меня сильнее забилось сердце. - Оно лаконичное и сильное. По-моему, вам оно очень подходит.
        Он удивленно приподнял бровь, как будто никак не ожидал такой оценки.
        - К сожалению, не могу предложить вам называть меня просто Яном, - сдержанно ответил он, останавливаясь. - Правила Орты строги на этот счет и требуют, чтобы вы обращались ко мне «профессор Норман».
        - Почему вы остановились?
        Он усмехнулся и слегка поклонился мне.
        - Потому что танец закончился, - констатировал он очевидный факт.
        А я и не заметила, как музыка стихла. Он снова протянул мне руку, собираясь отвести на место. Руку я подала, но удержала его.
        - Но ведь сейчас начнется следующий? - услышала я собственный голос. Откуда только взялась эта отчаянная смелость? - Разве мы не можем продолжить? Или это тоже будет выглядеть некрасиво?
        Он окинул меня внимательным взглядом и вдруг тихо сообщил:
        - Таня, я должен вас предупредить. Я преподаю в Орте одиннадцатый год и ни разу не приглашал на балах студенток. Если мы будем танцевать два раза подряд, вам, вероятнее всего, придется выслушать нравоучения от ректора и куратора о том, что стоит держаться от меня подальше.
        - Я это как-нибудь переживу. Или вам тоже придется выслушать лекцию?
        - Уж я-то точно это переживу, - усмехнулся он и внезапно шагнул ближе, обнимая одной рукой за талию.
        Мое сердце выполнило немыслимый кульбит, а по телу пробежала дрожь. К счастью, уже зазвучала музыка и я опознала в ней местный вариант вальса. Положив одну руку Норману на плечо, другую я вложила в его ладонь. Замерев на секунду, мы заскользили по залу в знакомом мне еще с детства ритме: раз-два-три, раз-два-три, раз- два-три… Я старалась унять дрожь и волнение. Так близко друг к другу мы были только один раз: когда он обнял меня во время моей недавней истерики. Сейчас все ощущалось иначе, но едва уловимый аромат мяты и цитруса я снова почувствовала. Отчаянно захотелось, чтобы вместо вальса включили обычный медленный танец моего мира, под который можно просто обняться и топтаться на одном месте. Тогда бы я могла положить голову ему на плечо, закрыть глаза и…
        - Вы великолепно танцуете, профессор Норман, - сказала я, просто чтобы не молчать и отвлечься от этих мыслей. - Рада, что вы сделали для меня исключение из своего правила не танцевать со студентками.
        - У меня нет такого правила, - невозмутимо возразил он, поглядывая на меня со смешинками в глазах. Подозреваю, он заметил мое смятение в начале танца. Вполне вероятно, он читал на моем лице и все последовавшие за этим мысли. - Просто раньше у меня не возникало такого желания.
        - Тем более приятно.
        Хорошо, что мы поговорили в тот раз и Норман меня успокоил. Даже думать не хотелось, как бы я чувствовала себя сейчас, если бы слова Ротта все еще висели надо мной. Всплывший в памяти разговор внезапно натолкнул меня на неожиданную догадку.
        - Скажите, профессор, - как бы между прочим поинтересовалась я, - вы же хорошо знаете моих родителей? Он нахмурился, лицо его выражало полное недоумение и непонимание.
        - Не имел чести их встречать. С чего вы это взяли?
        Я пожала плечами и обезоруживающе улыбнулась.
        - Простите. Импровизированная провокация. Мне вдруг пришло в голову, что, если вы какой-то их старый друг с прежних времен, это объяснило бы ваш интерес ко мне.
        По его губам скользнула незнакомая усмешка. Обычно он улыбался иначе. Я поразилась тому, что знаю о нем подобные мелочи.
        - Мой интерес к вам, - ответил он после недолгой паузы, - объясняется гораздо проще и банальней.
        - И как именно?
        - Не думаю, что об этом уместно говорить здесь и сейчас.
        Я прищурилась, изображая подозрительность и продолжая улыбаться ему.
        - Какая загадочность! Может быть, вы в меня влюбились?
        Не знаю, с чего я ляпнула это. Местное вино оказывало на меня более губительное воздействие, нежели обычное, раз я вела такие провокационные разговоры с преподавателем. Или я просто хотела его смутить? Как бы там ни было, мне это не удалось. Норман склонил голову набок и задумчиво протянул:
        - Может быть, и влюбился.
        Я все-таки наступила ему на ботинок, сбившись с ритма, запуталась в собственных ногах и наверняка грохнулась бы. Если бы Норман не приподнял меня над землей, прижимая к себе, и не дал бы время прийти в себя и заново поймать ритм. Со стороны едва ли кто-то что-то заметил.
        - Спокойно, Таня, - рассмеялся он. - Может быть, и не влюбился. Не надо сразу падать в обморок.
        - Простите, - пробормотала я, понимая, что уже покраснела как рак. Будет мне наука в будущем: то, что срабатывает с юными мальчиками, совсем иначе влияет на взрослых мужчин. Хотела смутить его, а смутила себя. - Я говорю какие-то глупости.
        Он перестал смеяться, даже улыбка пропала с лица. Взгляд тоже изменился, стал похож на тот, которым он одарил меня, когда я вошла. Он пронизывал насквозь и заставлял холодок бежать по позвоночнику. В нем чувствовалось желание то ли что-то сказать, то ли сделать, но Норман так ничего и не ответил. Вскоре музыка снова стихла. Мы замерли, но еще целых две секунды он не выпускал меня из своих объятий, глядя мне в глаза. На одно короткое мгновение мне показалось, что он сейчас возьмет и назло общественной морали поцелует меня прямо тут, посреди зала, на глазах у всех, не спрашивая моего разрешения. Или мне просто отчаянно захотелось, чтобы он так сделал? Однако иллюзия мгновенно растаяла, когда он все-таки отстранился и на этот раз все же отвел меня обратно к столу с напитками.
        - Хорошего вам вечера, Таня, - тихо пожелал он и неожиданно поцеловал мне руку. Слегка сжав ее на прощание, он выпустил мою ладонь из своей и ушел, оставив меня в смятении и полной растерянности.
        Глава 21
        Когда я окончательно пришла в себя после волнительного танца, Норман совсем скрылся из виду. Я повернулась к столу с напитками и обнаружила свой недопитый бокал на том же месте, на котором его оставила. Где-то на окраине сознания мелькнула мысль, что мне бы воздержаться, раз уж местный алкоголь так сильно на меня действует, но рука уже поднесла бокал к губам. Через мгновение я его осушила до дна и тогда дрожь наконец удалось унять. Но не надолго.
        Не успела я отдышаться, как рядом со мной снова оказался молодой человек. К сожалению, на этот раз я была гораздо меньше рада его видеть, поскольку от Марека Кролла ничего хорошего ждать не приходилось.
        - Ларина, - протянул он, по привычке «лапая» меня своим неприятным взглядом. - А в конце концов ты выглядишь вполне пристойно. Даже похожа на нормального человека.
        - Кролл, у меня сегодня прекрасное настроение, которое не в силах испортить даже ты, - новая порция алкоголя вновь вернула мне бесстрашие и уверенность в себе. К тому же вокруг нас были люди, а это позволяло надеяться, что он мне ничего не сделает. - Поэтому пойди и найди себе другого собеседника. Твои оскорбления для меня все равно ничего не значат.
        - Вообще-то я собирался с тобой потанцевать, а не разговаривать, - он внезапно схватил меня за запястье и потянул к центру зала, где пары выстраивались для нового танца. - Так что пойдем.
        Танцевать с Кроллом мне совершенно не хотелось, поэтому я уперлась и попыталась высвободить руку.
        - Оставь меня, я не хочу танцевать. Я устала.
        Он обернулся ко мне и посмотрел так, словно я сморозила какую-то несусветную глупость.
        - Кто тебя спрашивает, хочешь ты или нет? Я хочу с тобой танцевать. Сейчас.
        Я оглянулась по сторонам, ища помощи у кого-нибудь поблизости, но рядом стояли только студенты основного курса. Они старательно отворачивались от нас, как будто не замечали грубости Кролла и моей безмолвной мольбы. Я попыталась найти взглядом Нормана, надеясь, что хотя бы он осадит своего подопечного, но его нигде не было. Зато я увидела Хильду, которая заметила мою проблему и уже двинулась ко мне. К сожалению, она оказалась чуть ли не в противоположном конце зала.
        Кролл снова дернул меня за руку, больно сдавливая запястье. Там грозили остаться заметные синяки. Я снова уперлась, как строптивая кобыла, и предприняла еще одну попытку освободиться.
        - Отпусти немедленно! - громко потребовала я, не боясь привлечь к нам лишнее внимание. Пусть этим трусам будет сложнее делать вид, что они ничего не видят.
        - Господин Кролл, - перед нами неожиданно нарисовался профессор Нот. - Кажется, вас ищет ваш куратор, - он кивнул головой на дверь, в которую только что вошел Норман. Судя по всему, он действительно кого-то искал взглядом. Возможно, кто-то успел ему сообщить о происходящем? Других версий у меня не было. Увидев нас, он направился в нашу сторону с очень недовольным видом.
        Как ни странно, Кролла это заставило ослабить хватку. Возможно, куратор был единственным человеком, которого он тут побаивался. Я поспешила высвободить руку, которую тут же перехватил Нот.
        - А вы ведь обещали мне два танца, - напомнил он и повел меня прочь.
        Я была рада уйти и даже покорно поплелась к танцующим, хотя сейчас мне не хотелось танцевать и с Нотом. Тем более что новый танец оказался из тех, что близки к нашим латиноамериканским по зажигательности и энергичности. Ни того, ни другого я в себе уже не чувствовала, но все равно попыталась изобразить нужные движения и одновременно подсмотреть, что произошло дальше между Норманом и Кроллом. Однако после короткого обмена фразами, первый увел второго прочь из зала. Чем у них кончилось дело, мне узнать не удалось.
        Я дотанцевала с Нотом, не реагируя на его попытки заговорить со мной. Он, видимо, понял, что я не настроена на флирт и отнесся к этому спокойно, настаивать не стал. Когда танец закончился, он отвел меня сразу к Хильде, которая не успела мне на помощь, но ждала, чтобы успокоить и поднять настроение.
        - Не думаю, что Кролл еще появится, - сообщила она мне. - У Нормана было такое лицо, словно он собирался его убить, а труп закопать в саду. Полагаю, он назначит ему взыскание прямо сейчас. Ты как?
        Я пожала плечами. Мой испуг уже прошел, хотя неприятный осадок все же остался. Очень хотелось найти Нормана. Я не знала, зачем он мне, но чувствовала, что он мне очень нужен. Точно не для того, чтобы убедиться в наказании для Кролла. Однако его опять нигде не было.
        - В порядке, - у меня даже получилось изобразить улыбку.
        - С кем тебе больше понравилось танцевать? - подруга лукаво прищурилась. - С Норманом или с Нотом?
        - Да ну тебя, - отмахнулась я, а она рассмеялась.
        К нам подошел Андрей. Мы перекинулись парой фраз, после чего он вопросительно посмотрел на Хильду.
        - Хочешь еще потанцевать?
        Подруга неуверенно посмотрела на меня. Я видела, что она хочет согласиться, но готова остаться, если мне нужна ее компания. Я кивнула ей.
        - Идите, веселитесь. Мне нужен тайм-аут. Пойду поищу, что там можно съесть.
        Они отправились в центр зала, а я снова пошла к столам, на этот раз в поисках закусок. Крошечные бутерброды на один укус и хрустящие корзиночки с какими-то кремовыми начинками нашлись довольно быстро. Я успела съесть по паре того и другого, когда ко мне подошел ректор и попросил порекомендовать, какие мне понравились больше. Я указала ему на корзиночки с розоватым кремом, имевшим рыбный привкус.
        - Спасибо, госпожа Ларина, - он взял одну корзиночку и тут же закинул себе в рот. - Хм, действительно вкусно. Как вам наш праздник?
        - Очень весело, - вежливо кивнула я. - Не уверена, что могу по-настоящему проникнуться его значением, но бал прекрасен. Я на таких не бывала.
        - А кажется, что вы рождены для них, - он рассмеялся. - Я видел, как вы танцуете. Мало кто за три недели факультативов смог так хорошо освоиться с нашими танцами.
        - Я в школе года четыре занималась бальными танцами, как многие девочки, - пояснила я. - Поэтому кое-что мне знакомо, да и тело лучше подготовлено. Правда, я давно забросила. А тут мне еще и с партнерами повезло, - я подумала про Нормана и вновь обернулась, ища его взглядом. Он так и не появился.
        - Да, я заметил, - ректор неловко кашлянул, из-за чего у меня возникло нехорошее предчувствие. - Вы сегодня очень популярны среди сильных партнеров. И вообще… популярны, - он бросил быстрый взгляд на запястье, на котором уже проступила пара едва заметных синяков.
        - Да уж, даже странно, - я машинально потерла запястье другой рукой. - Знаете, обычно я не возбуждаю в мужчинах такого сильного желания… танцевать.
        - Если уж даже Ян не смог устоять… - протянул он, а я поняла, что это и есть то самое нравоучение, о котором предупреждал Норман. - Хотя честно вам скажу: не стоит сильно увлекаться кем-то из тех, кто сегодня особенно жаждал танца с вами.
        - Вы имеете в виду профессора Нота или Марека Кролла? - невинно уточнила я, словно не понимала, к чему он клонит.
        - Их обоих, - не растерялся ректор. - И профессора Нормана тоже.
        - Профессор Нот - ловелас, Кролл - просто придурок, с ними все понятно, - хмыкнула я. - Что не так с профессором Норманом?
        Ректор Ред посмотрел на меня немного удивленно, словно не ожидал такого прямого вопроса. А я успела запить последнюю корзиночку еще парой глотков вина. Интересно, а есть тут безалкогольные напитки? И если да, то где их берут?
        - Ян сложный человек, - медленно произнес ректор, искоса поглядывая на меня. - Он намного вас старше…
        - Бросьте, - непочтительно перебила я, хотя и сама еще недавно считала, что Норман для меня слишком… взрослый. - Не критично.
        - Он старше, чем вы думаете, - возразил ректор.
        Я прикусила язык. Ведь знала же, что он носит иллюзию. Норман легко мог оказаться хоть ровесником самого ректора. Впрочем, нет, не мог. Я вспомнила подсмотренную однажды тренировку. То были движения человека в самом расцвете сил.
        - Но дело даже не в возрасте, - вдруг снова заговорил ректор. - А в багаже, собранном за прожитые годы. Он многое потерял.
        - Насколько многое? - я не удержалась от вопроса, хотя собиралась улыбаться и кивать, чтобы не провоцировать слишком уж длинный разговор.
        Ректор на мгновение задумался, а потом с несвойственной ему эмоциональностью выпалил:
        - Да все, что у него было. Семью, друзей, все свое окружение, состояние, родной дом, положение в обществе, привычное занятие, любимую женщину. Он был вынужден отказаться даже от собственного имени и внешности. По-вашему, этого мало? Он был сломлен.
        - Он не выглядит сломленным, - ничуть не менее эмоционально возразила я.
        - Сейчас уже нет. Я смею надеяться, что в этом есть и моя заслуга. Он пытается справиться, но ему трудно. Это тяжелый багаж, понимаете? Прошлое, которое он потерял. Сожаления. Они всегда будут тяготить и преследовать его. Поверьте, я бы очень хотел, чтобы в его жизни появился кто-то достаточно близкий. Но я не пожелаю такого молоденькой девочке, которая сама еще только начала жить.
        - Значит, вы знаете, кто он на самом деле? - из всей его пламенной речи этот факт интересовал меня больше всего.
        - Конечно, - он смешно округлил глаза. - По-вашему, я бы позволил преподавать в Орте человеку в маске, не зная кто он? Это как минимум опасно.
        - То есть вы его знаете и в достаточной степени ему доверяете, - резюмировала я. - Но, конечно, не скажете?
        Он рассмеялся.
        - Деточка, это же не моя тайна. Как я могу ее выдать?
        - Вы выдали уже немало его личной информации, - заметила я. Возможно, это даже прозвучало как упрек. - Могли бы ради разнообразия сказать то, что помогло бы мне помочь ему.
        - Таня, вам это зачем?
        Я пожала плечами. Сама толком не знала ответа на этот вопрос. Конечно, меня все больше тянуло к Норману сейчас я понимала это особенно хорошо, когда снова искала его взглядом и не находила. В то же время наша разница в возрасте и положение «преподаватель-студентка» не позволяли мне думать о нем в романтическом плане. По крайней мере, на полном серьезе. Или я просто обманывала себя?
        - У каждого человека должен быть кто-то близкий, - в конце концов ответила я. - Он очень помог мне в первые дни в Орте. Я в некотором смысле ему обязана, хоть он и не желает так считать.
        Ректор вздохнул.
        - Вы хоть и юная, но уже взрослая и вполне самостоятельная девушка. Имеете право сами решать, что вам делать. В рамках внутренних правил Орты и законов Республики, разумеется. Но просто примите к сведению мой совет: если не хотите, чтобы он причинил вам боль, держитесь от него подальше. Потому что он все равно это сделает. Вы будете страдать. И он сам будет страдать от этого не меньше.
        Сформулировав это мрачное предсказание, ректор оставил меня в одиночестве.
        Глава 22
        Следующие полчаса я искренне пыталась вернуться в то легкое, приятное и приподнятое состояние духа, в котором пришла на бал, но потерпела полное фиаско. Норман в зал вернулся, я даже хотела подойти и рассказать ему о том, что он оказался прав. Мне было интересно, как он прореагирует на пересказ разговора с ректором.
        Однако ректор успел подойти к нему первым. Он что-то долго и, как казалось со стороны, спокойно ему говорил. Норман слушал с отсутствующим видом, потом коротко ответил. Ректор покачал головой, и следующая его тирада выглядела более эмоциональной. На лице Нормана отразилось раздражение. На ректора он не смотрел, шарил взглядом по толпе, пока не заметил меня. Я не стала делать вид, что не смотрю в их сторону. Напротив, выразительно кивнула на ректора и улыбнулась, давая понять, что со мной тот уже успел провести профилактическую беседу. По губам Нормана скользнула ответная улыбка, но потом он вдруг нахмурился. Может быть, подумал о чем-то или ректор что-то такое сказал. Он повернулся к своему собеседнику и что-то ответил ему, в этот раз согласно кивая. Этот ответ ректора устроил, и он оставил Нормана в покое. Я успела сделать шаг в его сторону, намереваясь все-таки подойти и обменяться впечатлениями, но внезапно наткнулась на его взгляд и замерла на месте. Норман больше не улыбался. Он смотрел на меня… мне вспомнились строчки из дневника Роны Риддик. Да, пожалуй, Норман сейчас тоже смотрел на меня,
как умирающий от жажды на стакан воды, но только с пониманием, что до этого стакана ему не дотянуться. Он едва заметно отрицательно покачал головой, повернулся и скрылся в толпе.
        Несколько секунд я стояла неподвижно, глядя на то место, где он только что был, и пыталась понять, в чем дело. От мысли, что во время второго танца он все-таки не пошутил, дразня меня, мурашки побежали по спине, а в животе запорхали пресловутые бабочки, о которых я так много слышала.
        Из состояния ступора меня вывела смеющаяся Хильда, подлетевшая ко мне.
        - У тебя какой-то невыносимо кислый вид, - сообщила она, всучив мне бокал вина. - Все еще переживаешь из-за Кролла? Забей, Таня. Пусть он сынок местного канцлера, тебе-то с этого что? Ты отучишься год и вернешься в наш мир. А там он пустое место. Давай, взбодрись, потом найдем тебе кавалера и пойдем танцевать!
        Я улыбнулась, чокнулась с ней бокалами и залпом выпила половину своего. Мне действительно следовало взбодриться и выбросить лишние мысли из головы, пусть они и совсем не касались Марека Кролла, о котором я уже и думать забыла.
        В этот раз вино не подействовало бодряще, скорее, наоборот. Голова отозвалась на новую порцию алкоголя внезапной болью, музыка стала казаться слишком громкой, даже приглушенное освещение бального зала начало резать глаза. Меня потянуло в сон, захотелось забраться в какой-нибудь темный тихий угол, свернуться там клубочком и если не уснуть сразу, то хотя бы полежать без движения и мыслей.
        Однако Хильда все равно потащила меня туда, где кучковались ребята со спецкурса, собираясь найти мне пару для танца. К счастью, внезапно путь нам преградила маленькая фея, выпорхнув из толпы прямо перед нашими лицами. Я видела таких еще в первый день в Орте, замечала их и потом, но каждый раз забывала спросить, кто они и что делают тут.
        - Сообщение для Татьяны Лариной, - пропищала фея и бросила мне что-то крошечное.
        Маленькая точка тут же начала увеличиваться в размерах и на ладонь мне упала уже обычным листом из блокнота, свернутым в несколько раз. Так вот что это! Мессенджер местного разлива!
        Ответа фея ждать не стала, стремительно унеслась прочь еще до того, как я успела развернуть лист и прочесть:
        «Когда наконец устанете веселиться, приходите в мой рабочий кабинет. Мне очень нужно с вами поговорить. Это важно. Кстати, у меня есть кофе».
        Подписано это короткое послание было всего одной буквой: Н.
        - Норман? Нот? - Хильда, конечно, засунула свой любопытный нос в текст записки. - Который из них? Признавайся, кому ты больше вскружила голову?
        - Это Нот, - уверенно ответила я, заметив легкое разочарование в собственном тоне.
        - Почему ты так уверена?
        «Потому что кофе, - подумала я. - И потому что Норман явно дал понять, что мне стоит прислушаться к рекомендации ректора Реда».
        - Почерк не похож на Нормана, - вслух сказала я. - Он недавно возвращал мне реферат с пометками.
        - И что? Пойдешь пить кофе с преподом? - Хильда смотрела на меня со смесью недоверия и возбуждения.
        - Мы уже один раз его пили, помнишь? Все было очень мило. - О том, что Нот приглашал меня «посмотреть его дом», я Хильде в тот раз не стала рассказывать.
        - Мне кажется, кофе в кафе посреди торгового центра и наедине в кабинете - это разные вещи.
        - Может быть, но я уверена, что с преподавателем это достаточно безопасно. Едва ли он, как Кролл, попытается меня к чему-то принудить.
        К тому же мне сейчас подходил любой предлог уйти из ставшего душным и слишком шумным бального зала, а алкоголь в моей крови заставлял думать, что мне любое море по колено.
        И, может быть, я немного - совсем чуть-чуть - надеялась, что, как и в прошлый раз, внезапно нагрянет Норман и уведет меня. Пусть он потом прочитает мне лекцию о морали и нравственности, но если мы хотя бы ненадолго окажемся наедине, этот вечер будет спасен.
        - Да я и не переживаю, что он сделает что-то против твоего желания, - хмыкнула Хильда. - Я переживаю за твои желания.
        - Не стоит, - легкомысленно отмахнулась я. - Не так уж сильно он мне нравится. Я просто хочу кофе.
        - Ну, как знаешь.
        Она чмокнула меня в щеку на прощание и поторопилась к нашим сокурсникам, а я пошла в противоположном направлении: к выходу из бального зала.
        В учебных коридорах Орты сейчас было тихо и пусто, как никогда. На мгновение мне вспомнился тот кошмар, после которого я нашла Шары Аргора. Пришлось усилием воли прогонять неприятное воспоминание.
        Я поднялась на этаж, на котором находился кабинет Нота, но успела сделать всего несколько шагов по коридору, когда услышала за спиной шум. Резко обернувшись, я нос к носу столкнулась с Мареком Кроллом.
        - Ну, привет, строптивая красотка, - ухмыльнулся он. - Настало время нам пообщаться без постороннего вмешательства.
        От его тона у меня внутри все свело от страха. Я хотела закричать, но голосовые связки словно парализовало. Да и услышит ли кто-нибудь? Возможно, Нот, если это действительно он написал ту записку. А не сам Марек, например.
        Я дернулась и побежала вперед, к кабинету Нота, но быстро бегать на каблуках у меня никогда не получалось. Марек догнал меня в два счета, схватил за волосы и с силой швырнул об стену. Я больно ударилась о холодный камень плечом. Нога подвернулась, и я осела на пол.
        - Не дергайся, дрянь, - велел он мне, а потом снова схватил за волосы и рывком заставил встать.
        Я вскрикнула от боли, а потом попыталась все-таки позвать на помощь, когда поняла, что голос прорезался, но Марек ловко зажал мне рот рукой и потащил к ближайшей аудитории. Большинство лекционных аудиторий не запиралось на ночь.
        В аудитории он швырнул меня на пол, а сам закрыл за нами дверь. Падая, я ударилась коленом и содрала кожу с одной ладони, которую подставила, чтобы не разбить об пол лицо. Меня трясло от страха и боли, слезы застилали глаза. Платье, еще недавно столь прекрасное и удобное, теперь работало против меня: ноги путались в юбке и, кажется, в какой-то момент я зацепила подол каблуком.
        Я попыталась встать, но мне не удалось: Марек прижал меня к полу и перевернул на спину. Сквозь тонкую ткань платья я чувствовала могильный холод мрамора, а сынок канцлера, уверенный в том, что ему все сойдет с рук, тем временем навалился на меня сверху, пытаясь одновременно раздвинуть мне ноги и задрать юбку. Я отбивалась, в меру своих сил, но он был крупнее и гораздо сильнее меня.
        - Хватит рыпаться, хуже будет, - прорычал он, ударив меня по лицу, от чего моя голова дернулась, и я больно приложилась затылком о твердый пол.
        «Если на вас напали с целью изнасиловать, лучше не сопротивляйтесь, - услышала я как-то по радио рассуждения какого-то мужика. - Вы все равно не справитесь с насильником, только больше пострадаете. Среднестатистический мужчина сильнее среднестатистической женщины. У вас есть шанс только в том случае, если вы его убьете, но тогда это будет превышением допустимой самообороны, и вы сами можете оказаться на скамье подсудимых…»
        Прижатая к холодному полу и уже побитая студентом-старшекурсником, я мысленно от души пожелала тому оратору однажды оказаться в подобном положении. И не сопротивляться. Я же была не готова просто «расслабиться и получать удовольствие». Когда я поняла, что мне с Кроллом не справиться, - а в тот момент я поклялась обязательно заняться физической подготовкой наравне с Хильдой - я постаралась незаметно перевернуть перстень камнем вниз. К счастью, он легко крутился на моем пальце.
        Тепло магического потока я почувствовала сразу, а вот приемы боевой магии путались в голове, поэтому я ударила по Кроллу, сама точно не зная чем. Применять магию, особенно боевую, против других студентов вне занятий было строжайше запрещено. Силу удара я рассчитать не смогла, но мне было все равно. Он уже залез ко мне под юбку и пытался стянуть с меня нижнее белье вместе с тонкими колготками, поэтому даже если бы я его случайно убила, мне было бы плевать. Пусть потом я сгнию в какой-нибудь местной тюрьме (а это еще не факт!), этот урод меня не получит.
        Кролла отбросило назад, он взвыл от боли, что-то выкрикивая. Амулет-переводчик опять отказался переводить эмоциональную тираду. Я поторопилась встать на ноги и бросилась к двери, но не успела. Он снова перехватил меня и зло встряхнул за плечи.
        - Ах ты, тварь покинувшая, ты знаешь, что тебе за это будет? Да ты потом на коленях ко мне приползешь, вымаливая прощение. Мой отец тебя в порошок сотрет.
        Он снова сильно встряхнул меня, у меня едва голова не оторвалась, а потом выпустил из рук и наотмашь ударил по скуле.
        Я отступила назад, пытаясь удержать равновесие, но снова зацепилась каблуком за юбку и грохнулась навзничь, на этот раз так сильно приложившись затылком, что моя голова, как мне показалось, раскололась надвое.
        Сквозь стремительно угасающее сознание я услышала, как скрипнула дверь аудитории, но кто в нее вошел, уже не увидела.
        Глава 23
        Я никогда всерьез не думала о смерти, о том, что происходит потом. До того момента, как начала приходить в себя. Я вдруг поняла, что смерть и есть та черная пустота, в которую мы погружаемся в момент обморока. Просто без последующего пробуждения.
        Однако я не умерла. Мне было холодно. Что-то твердое и острое впивалось мне в спину. У меня ныло и болело все тело, но я не умерла! От этой мысли я испытала такое невероятное облегчение, что мне захотелось заплакать. Или плакать мне хотелось от боли и страха? Потому что, когда я открыла глаза, темнота вокруг меня не рассеялась.
        Я осторожно села, стараясь двигаться очень медленно и плавно, потому что ничего не видела. Потерла глаза, но только задела рукой опухшую и скорее всего посиневшую скулу, от чего вздрогнула и тихо ойкнула.
        Голова раскалывалась. Я осторожно коснулась затылка и тут же отдернула руку: волосы слиплись от крови, легкое прикосновение отозвалось жгучей болью. Я почувствовала, как из глаз потекли слезы. Мне было больно, страшно и ужасно жалко саму себя. Этот вечер так чудесно начинался. Почему он не мог так же чудесно закончиться? Почему ректор потратил столько времени на разговоры со мной и Норманом, когда недоброе против меня задумал сынок канцлера? И вот где я теперь?
        Бездумно поревев какое-то время и замерзнув еще сильнее, я заставила мозги в голове начать шевелиться. Хватит ныть! Прежде всего убедилась, что подаренный (сейчас почему-то хотелось думать именно так) перстень все еще со мной. Он даже все так же был повернут камнем внутрь.
        Я сжала ладонь и прошептала заклинание создания светящегося шара, какими освещалось все в Орте. Мы изучали его месяц назад, я успешно сдала по нему промежуточный зачет, но сейчас шарик получился маленький и тусклый. Наверное, из-за моего плачевного состояния.
        Однако его света оказалось достаточно, чтобы я сумела разглядеть две вещи. Во-первых, я оказалась не в Орте. Вокруг меня не было привычных светлых стен, высоких потолков и цветных витражей вместо окон. Только серый камень. Подо мной, надо мной, вокруг меня. Во-вторых, рядом со мной черным провалом зияла бездонная пропасть. Одно мое неловкое движение в темноте, пока я приходила в себя, - и я могла свалиться в нее.
        У меня закружилась голова, я испуганно отпрянула в сторону, отползла подальше от провала. Длинная юбка цеплялась за острые камни. Туфли я где-то умудрилась потерять, колготки, естественно, поехали стрелками и местами разорвались до дыр. Босые ступни чувствовали каждый камешек.
        Оказавшись в относительной безопасности, я перевела дыхание. Вот только что делать дальше, я не знала. Еще раз огляделась по сторонам и убедилась, что нахожусь в подземной пещере. Вероятнее всего.
        Когда-то я была в подобном месте на экскурсии. Тогда мы проделали под землей километра два. Наверху был жаркий летний день, а внизу температура колебалась около десяти градусов. Нас предупреждали, чтобы мы придерживались тропы. Мол, одно неверное движение - и провалитесь куда-нибудь. Скорее всего, стращали, но рассказы о том, что в пещерах постоянно что-то куда-то проваливается, выглядели вполне достоверно.
        Главное, я не понимала, где находится эта пещера, как я сюда попала и как мне отсюда выбраться. Единственное, что я знала наверняка, - это что замерзну насмерть, если буду и дальше сидеть на одном месте. Поэтому я заставила себя встать, не обращая внимания на протестующее тело, и пойти в каком-нибудь направлении. Прочь от провала и к возможному выходу. Вероятность того, что я куда-то дойду, была ничтожно мала, я это прекрасно осознавала, но она равнялась нулю, если оставаться на месте. Маленький шарик, излучающий свет, поплыл рядом со мной, освещая мне дорогу.
        По крайней мере, я не чувствовала себя изнасилованной. От этой мысли я нервно рассмеялась в голос, но тут же испуганно замолчала: в тишине смех отразился эхом от стен и прозвучал пугающе. Возможно, я сгину в этой странной пещере, но Мареку Кроллу я не досталась. Что бы ни произошло после того, как я отключилась.
        - Интересно, кто тогда вошел? - снова вслух, но уже едва слышно, произнесла я. - У него был сообщник? Кто-то стоял на стреме, пока он со мной… развлекался, и их спугнули?
        Я не знала, к кому обращаюсь. Просто думала вслух, наверное. Или гробовая тишина слишком сильно давила на уши, хотелось ее развеять.
        Через несколько метров тоннель, по которому я пошла, раздвоился. Мне предстояло выбрать, куда идти дальше. И, скорее всего, еще немного снизить шансы выбраться. Хотя вполне вероятно, что я с самого начала выбрала неверный путь.
        На глаза снова навернулись слезы. Я позволила им пролиться, но после этого шмыгнула носом, осторожно вытерла лицо, стараясь не тревожить опухшую скулу, и выбрала один из двух тоннелей.
        Наступать босой ногой на грубые камни было, мягко говоря, неприятно. Я продвигалась очень медленно. У меня болела голова, меня тошнило и трясло от холода. Саднило ушибленное плечо, подгибалось колено, я не представляла, насколько все плохо на затылке, и при этом, вероятно, шла вглубь подземного пещерного лабиринта. Разве мой день мог стать еще хуже?
        Ответ на этот вопрос я получила, попав из тоннеля в небольшой грот. Дальше, казалось, дороги нет. Я могла или пойти обратно, или попробовать пропихнуться в узкий лаз в противоположном конце грота. Подумав, я решила, что лезть туда нет смысла: если кто-то принес меня сюда, он едва ли тащил меня через такой лаз. Даже если нет… Я там только окончательно изорву платье, сдеру кожу и разобью то, что осталось от головы, а лаз может в любой момент стать слишком узким, чтобы пролезть дальше или вернуться обратно.
        Оставалось только вернуться в тоннель, из которого я пришла, потом к развилке и попробовать второй вариант. Однако едва я вышла на середину грота, как с потолка капнуло что-то вязкое и упало прямо мне под ноги. Я замерла на месте. В голове болезненной вспышкой пронеслась похожая сцена из моего кошмара. Меня затрясло еще сильнее, мышцы шеи свело судорогой, но я все равно подняла глаза вверх.
        Чудовище из моих снов, то самое, встретиться с которым у меня, по словам профессора Грокса, не было шансов, висело под самым потолком вниз головой. Не знаю, за что оно держалось. Слюна капнула из его рта в тот момент, когда оно зевнуло.
        Я инстинктивно дернулась и вскрикнула, слишком поздно зажав рот рукой. Голова у меня и так кружилась, а от резкого движения я потеряла равновесие. Колени подогнулись, и я шлепнулась на попу, даже не заметив, было ли это больно. Сейчас имел значение только монстр надо мной.
        Тот зашевелился, разбуженный моим криком, и начал принюхиваться. Только тогда я вспомнила, что эволюция лишила этих существ глаз, а потому он не мог меня видеть. Только слышать и чувствовать мой запах.
        Я замерла, стараясь даже не дышать, но ему хватило запаха. Издав воинственный пронзительный крик, существо спикировало на меня сверху. Не думая о том, что я делаю, я инстинктивно выставила щит.
        Крик боли у существа звучал иначе. Его откинуло в сторону, а я на собственной шкуре прочувствовала, как контакт с низшими высасывает из нас магический поток. Существо соприкасалось с щитом всего секунду, держала я щит секунды три, но чувствовала себя выжатой, как после целого занятия по боевой магии. Я поняла, что после второй попытки останусь без сил, а возможно - и без сознания.
        Впрочем, я очень хотела бы сейчас потерять сознание. А еще лучше умереть от разрыва сердца. Это было бы быстро и безболезненно. Быть сожранной живьем - совсем другое дело.
        Монстр тем временем свирепо фыркнул, приходя в себя после столкновения с щитом, занял позицию и снова кинулся на меня.
        На этот раз я просто закрыла глаза. Я устала отбиваться. Устала бороться за себя сегодня. Как бы я ни старалась, все становилось только хуже. Так пусть же все закончится поскорее.
        Однако существо так и не впилось зубами и когтями в мое измученное тело. Послышался непонятный шум, и я только почувствовала на себе теплые вязкие капли, а потом рядом упало тело.
        Я испуганно приоткрыла глаза. Монстра больше не было. То есть он лежал на земле рядом со мной. Без головы. Я испуганно отпрянула в сторону, а потом увидела человека, убирающего в ножны короткий, но очень острый меч.
        - Н-норман? - едва выдавила я. Он мне мерещится?
        Но профессор Норман не был иллюзией моего воспаленного сознания. Он был настоящим. Я поверила в это, когда он опустился рядом на одно колено и осторожно коснулся меня.
        - Вы ранены?
        Вместо ответа из моей груди вырвалось рыдание, а слезы снова покатились из глаз. Я вцепилась в него и уткнулась лицом в плечо, на этот раз рыдая от облегчения. Он здесь, он нашел меня, и теперь все будет хорошо. Я знала это, просто знала. Он все сделает, со всем разберется, всех победит и снова спасет меня. Как делал с первой моей недели в проклятом мире магов.
        Поэтому теперь я могла позволить себе просто плакать. Обо всем остальном было кому позаботиться.

* * *
        - Таня, тише, успокойтесь, - Норман осторожно касался моих плеч, не обнимая, но и не отталкивая от себя. - Я здесь и никому не дам вас в обиду. Все будет хорошо, успокойтесь.
        Я активно закивала, продолжая поливать слезами его неизменный черный форменный сюртук. И только когда он коснулся моих волос, чтобы погладить по голове, я непроизвольно вскрикнула и отшатнулась. Он испуганно отдернул руку и посмотрел на перепачканные кровью пальцы.
        - Покажите, - сквозь зубы велел он, подтягивая неказистый световой шарик ближе и делая его больше.
        Я наклонилась вперед, опуская голову, чтобы ему было удобнее осматривать затылок. Мои рыдания постепенно стихали и слезы, кажется, наконец закончились.
        - Что произошло? Кто это сделал? - его голос звучал отрывисто, словно он сердился. Почему-то меня это пугало.
        - Кролл. Он напал на меня. В коридоре. Он пытался… он хотел… - почему-то простые слова так и умерли у меня на губах.
        - Проклятье… - пробормотал Норман, а я почувствовала, как рана на затылке наливается теплом. Норман что-то делал с ней. - Простите, Таня, это моя вина.
        - Вы то здесь при чем? - удивилась я, чувствуя, как коже головы становится почти горячо. Я стиснула зубы, чтобы не застонать. Хватит уже ныть.
        - Я куратор его курса, - холодно напомнил Норман. - И он уже приставал к вам. И раньше, и на балу. Я назначил ему взыскание, запер в кабинете, но сам ушел. Я должен был остаться при нем. Должен был предвидеть…
        Жар стал невыносимым, и я все-таки снова отшатнулась, ойкнув и этим сбив Нормана с мысли. Я машинально прижала руку к затылку, словно хотела погасить пламя, но огня не было. И боли тоже. Волосы еще оставались слипшимися от крови, но рана исчезла.
        - Вы же не ясновидящий, - возразила я, глядя на Нормана и все еще потирая затылок. - Ничего вы не должны были. И спасибо, так гораздо лучше.
        Он уже рассматривал в свете шара мое лицо и хмурился. Злился. Одному богу известно, как я выглядела. Насколько я помнила, Марек дважды ударил меня. А потом я много рыдала и кусала губы. Мне захотелось спрятаться, чтобы Норман не смотрел на меня такую.
        - Убью мерзавца, - пробормотал тот, протягивая руку к моей щеке.
        - Не надо, - я отвела ее, отстраняясь еще больше.
        Он непонимающе нахмурился.
        - Почему?
        - Это доказательство того, что он на меня напал. Если вы залечите все, то как я это докажу?
        - Вы собираетесь выдвинуть обвинения против Марека Кролла? - он удивленно вздернул брови.
        Я смущенно отвела взгляд. Раньше я всегда считала, что жертва насилия обязана заявить на насильника, особенно если знает его. Чтобы кто-то другой потом не пострадал из-за того, что она промолчала. Но думать о том, как должны поступать другие, совсем не то же самое, что поступать так самой. Уверенность сразу угасает. Я заранее знала, о чем будут говорить. О том, что я была не совсем трезва. О том, что сама пошла на встречу к мужчине. И всем будет плевать на то, что шла я не к Кроллу и не за сексом. Скажут: нечего было шастать в одиночестве по темным коридорам. Не там шла, не так была одета - стало быть, сама-дура-виновата.
        Хуже всего было то, что я и сама сейчас так думала. Я корила себя за эту неосторожность. Как можно было так глупо подставиться? Я не давала Мареку Кроллу поводов своим внешним видом или поведением, но я дала ему возможность напасть на меня. И почему-то от этого во мне поднималась волна жгучего стыда, из-за которой хотелось спрятаться и никому ничего не рассказывать.
        Я прикрыла глаза, чувствуя, что меня снова начинает трясти. И тут же ощутила волну тепла и иллюзию мягкого пледа, легшего мне на плечи. Как и раньше в кабинете ректора, Норман согрел меня заклинанием.
        - Даже думать так не смейте, - тихо велел Норман. - Это он напал на вас. Он несет за это ответственность, а не вы.
        - Откуда вы знаете, о чем я думаю?
        Он только усмехнулся.
        - Таня, я вдвое старше вас. Я почти всегда знаю, о чем вы думаете. У вас лицо очень выразительное.
        Это была поганая новость. Я сразу вспомнила свои мысли и во время танца с ним, и во время той случайной встречи в спортивном корпусе. И тут же решила, что думать сейчас об этом тоже не стоит, если он так легко меня читает. Вместо этого я пояснила:
        - Я применила магию, отбиваясь от Марека. Это, - я показала на свое лицо, - мое единственное оправдание. Это и еще несколько синяков по всему телу. Но лицо проще демонстрировать.
        Норман тяжело вздохнул и все же осторожно погладил меня по травмированной щеке. Я ощутила легкое покалывание.
        - Любой целитель определит, что оно залечено, - пояснил он. - Выглядит все равно ужасно, но болеть так сильно не должно.
        - Спасибо, - повторила я. Боль действительно утихла.
        - Таня, перестаньте меня благодарить. Лучше скажите, вы еще где-то ранены? Вы сказали, что он пытался… Значит, он не?..
        - Нет! - торопливо заверила я. - Только покалечил немного, а остальное… Не смог. Или не успел. Не знаю… Когда я применила магию, он вышел из себя. Ударил, я упала на пол, разбила голову и отключилась. Что было потом - не знаю. Но мне кажется, что… ничего такого.
        - Я бы мечтал о том, чтобы кто-то наконец поставил его на место. А теперь его место определенно в тюрьме, но, Таня… - он со вздохом покачал головой. - Он смешает вас с грязью. Я постараюсь вам помочь, но я могу не так много.
        - Все равно спасибо, - я слабо улыбнулась. Как хорошо, что он здесь. И вот уже пещера и даже труп монстра рядом кажутся не таким уж и кошмаром. - А как вы меня нашли?
        Он взял меня за руку и приподнял ее, пальцем повернув перстень так, чтобы были видны камни.
        - Этот перстень, как вы знаете, я когда-то подарил женщине, которую собирался в будущем назвать своей женой. Принимая его, она поклялась мне в вечной любви и верности. А я наложил на него заклятие, которое позволяло мне всегда знать, когда ей была нужна моя помощь. И помогало мне найти ее, где бы она при этом ни была.
        Я смотрела на изумруд расширившимися от удивления глазами. Значит, он не просто обеспечил мне возможность колдовать. Вручив мне этот перстень, Норман взял меня под свою защиту. В голове не укладывалось. Почему он это сделал? Кто я ему, чтобы так из-за меня напрягаться?
        - Первый раз, когда я почувствовал, что вам нужна помощь, я вернулся в зал и увидел эту сцену с Кроллом. Нот успел увести вас раньше, чем я подошел, поэтому мне оставалось только наложить взыскание. Я вернулся в зал, убедился, что вы в порядке. Но потом вышел во двор. Подышать и побыть в тишине. Когда я снова почувствовал, что с вами что-то не так, я вернулся обратно. Искал вас по всему залу, но не нашел. Тогда я использовал заклинание для обнаружения перстня. Оно показало, что вы в учебной части корпуса. Я пошел туда, но не нашел вас. Заклинание дает примерное местоположение, поэтому пришлось проверить несколько аудиторий. Все оказались пусты. Когда я догадался использовать заклинание во второй раз, вы были уже здесь.
        - А где это - здесь? - я оглянулась по сторонам. - Это какая-то пещера?
        - Подземелья Орты, - пояснил Норман, тоже оглядывая грот, в котором мы находились. - Когда-то тут находились подземные лаборатории для экспериментов в темной магии. Хоть какая-то защита на случай, если что-то пойдет не так. Входы сюда давно закрыты, но студенты время от времени как-то пролезают. Вероятно, когда вы потеряли сознание, Кролл испугался и принес вас сюда. Чтобы вы тут замерзли насмерть.
        - Почему он просто не скинул меня в пропасть? - я вспомнила черную бездну, рядом с которой пришла в себя, и содрогнулась. - Так было бы надежнее.
        - Это было бы убийство. С точки зрения магии легионеров. Когда ваше исчезновение обнаружили бы, они бы провели специальный ритуал. Если бы Кролл просто сбросил вас в пропасть, ритуал показал бы, что вы были убиты. А если бы вы просто не смогли выбраться или сорвались в пропасть сами, ритуал показал бы несчастный случай. А если несчастный случай, то и расследования нет.
        - Вот гаденыш, - в сердцах прошептала я. - Но он был не один. Там был кто-то еще. Перед тем, как потерять сознание, я видела, что открылась дверь.
        Норман удивленно приподнял брови, а потом посмотрел на обезглавленное тело.
        - Тогда, возможно, все гораздо серьезнее, чем нам может казаться.
        Он внезапно выпрямился и подошел к мертвому монстру. Я не стала этого повторять. Во-первых, мне и сидя было хорошо. Во-вторых, смотреть на обезглавленного низшего не хотелось.
        - Не понимаю, откуда он взялся. Большое переселение низших произошло еще на четвертый год существования Первой Республики. Конечно, отдельные группы находили еще несколько лет после этого, в том числе и под Ортой. Но уже больше четырех веков на этом континенте не видели ни одного. Слишком фантастично для случайно уцелевшей кладки. Значит, кто-то переправил это существо сюда темным порталом. Как это могли скрыть от Легиона?
        - А давайте вернемся домой, - жалобно попросила я. - А потом уже разберемся с этим.
        - Да, конечно, - он вернулся ко мне. - Встать сможете? - В этот момент его взгляд упал на мои израненные босые ноги. - Где ваша обувь?
        - Без понятия. Когда я пришла в себя, ее уже не было.
        Норман снова покачал головой. И по его глазам я видела, что он уже раздумывает, как бы убить Марека Кролла, не вызвав подозрений легионеров. Лично я не стала бы ему в этом мешать. Он снова опустился на корточки рядом со мной и коснулся моих ступней.
        - Извините, но это я точно залечу, иначе вы далеко не уйдете. В какой комнате вы живете?
        Последний вопрос прозвучал так неожиданно, что я не сразу поняла его смысл.
        - Что?
        - Номер комнаты в общежитии. Этаж я знаю, но не комнату.
        - Восемнадцатая…
        - Обувь где храните?
        - В смысле? В шкафу на нижней полке.
        Пока мы вели этот в высшей степени непонятный разговор, мои ноги были полностью исцелены. Потом Норман сделал странный жест рукой и как будто достал из воздуха мои кроссовки.
        - О, удачно, - прокомментировал он. - Я боялся зацепить что-нибудь на каблуках.
        Я не стала ничего спрашивать, предпочтя побыстрее обуться и подняться на ноги.
        - Что ж, пойдемте, - предложил Норман, шагая в сторону тоннеля.
        - Постойте, - я схватила его за руку и остановила. - А мы разве не можем просто открыть какой-нибудь портал и сразу оказаться дома?
        - Портал? - насмешливо переспросил он. - Если у вас где-то в кармане завалялся Шар Аргора, - озорной взгляд демонстративно пробежал по мне с головы до пят и обратно. - Нет? Ну, тогда отсюда можно открыть только темный портал, но у меня нет разрешения на это. Если я это сделаю, я сяду в тюрьму.
        - Жесть какая-то… - пробормотала я, но руку его не выпустила.
        - Не бойтесь, тут не далеко, - он посмотрел вниз и добавил: - Если хотите, можете держаться за мою руку. Если вам так будет спокойнее.
        Я хотела. Потому что так мне действительно было спокойнее.
        Глава 24
        Мы вышли из грота, держась за руки, как двое влюбленных на прогулке. Норман спокойно и уверенно шел вперед, что еще больше меня успокоило. Значит, он знает, куда нам нужно. Значит, скоро мы окажемся в безопасности, я смогу снять опостылевшее платье и поспать. Я очень надеялась, что Марек блефовал, когда угрожал мне. Иначе он вряд ли решил бы убить меня. Наверняка, самое страшное, что мне грозит, - это исключение из Орты. Это можно будет пережить, хотя сейчас мне совсем не хотелось отправляться домой.
        - Как вы вообще оказались в том коридоре? - вдруг поинтересовался Норман.
        Я поморщилась. Рассказывать ему об этом не хотелось, но куда деваться? Все равно узнает, когда дело дойдет до разбирательства. Уж лучше я сама скажу.
        - Я получила записку. От профессора Нота. Он приглашал меня на разговор к себе в кабинет.
        Норман застыл на месте и обернулся, недоверчиво глядя на меня.
        - Вы шли к Ноту? - уточнил он. Тихий голос и обманчиво спокойный тон не сулили ничего хорошего.
        - Не злитесь, пожалуйста, - жалостливо попросила я. Если бы он сейчас начал меня отчитывать, я бы снова разревелась, а мне уже надоело плакать.
        - Да что толку от моей злости? - Норман махнул свободной рукой и снова отвернулся. - Вы правы. Я вам не отец. И уж тем более не муж. Я вообще вам никто, - на этих словах его голос прозвучал уязвленно. - Я просто человек, который пытается вас уберечь, но вы, конечно, не обязаны ни слушаться меня, ни отчитываться передо мной.
        Я остановилась сама и заставила его тоже остановиться и снова повернуться ко мне.
        - Профессор Норман, ну, простите меня! Поверьте, я очень ценю вашу заботу. Вы даже представить себе не можете, как сильно. Я знаю, что это было глупо. Но я не столько хотела увидеться с ним, сколько просто сбежать с бала в более тихое место. Вы со мной говорить не захотели, а он пообещал кофе.
        Норман громко фыркнул, попытавшись скрыть за этим смешок.
        - Кофе он ей пообещал, - пробормотал он, пытаясь подавить улыбку. - Хорошо, хоть не мороженое. Можно подумать, вам пять лет… И я хотел с вами говорить, но я дал вам знак, что лучше сделать это не сейчас. Ректор и так мне покоя не давал за наши танцы. Вот странно, - неожиданно возмутился он, - я все пять лет, что Нот преподает в Орте, пытаюсь обратить внимание ректора на его неподобающие отношения со студентками, которые нарушают все возможные правила и даже некоторые законы. Всем плевать. За десять с лишним лет я один раз позволил себе… - он осекся и бросил на меня быстрый взгляд, как будто испугался того, что собирался сказать. - Позволил себе два невинных танца, - все-таки закончил он. - И ректор уже всполошился. Где справедливость?
        - Не знаю, - я хихикнула, ныряя вслед за ним в новый тоннель. - Но мне он тоже почему-то прочел нотацию только по вашему поводу. То, что я дважды танцевала с Нотом, его не очень-то взволновало. Возможно, дело в том, что вы старше.
        Норман снова оглянулся на меня через плечо и нарочито безразлично поинтересовался:
        - А что именно он вам сказал?
        - Что вы очень старый и несчастный, мне надо держаться от вас подальше, иначе мне будет очень больно, - хмыкнула я.
        Норман остановился и снова посмотрел на меня. В его глазах удивление смешалось с недоверием.
        - Так и сказал? Старый и несчастный?
        - Ну, почти, - я смутилась. - Мол, вы намного старше, с тяжелым прошлым в анамнезе и весь этот багаж - неподъемная ноша для моих хрупких юных плеч.
        Норман задумался на секунду, а потом согласно кивнул.
        - В чем-то он прав. Не в том, что я стар, конечно. Но все-таки очень кстати, что весь этот багаж вы не планируете взваливать на свои хрупкие плечи.
        Я промолчала. В отличие от него, в текущий момент я уже была не так в этом уверена. И мне все больше хотелось узнать, что за багаж такой идет в нагрузку к Яну Норману. Вот только спрашивать не имело смысла, все равно не расскажет.
        Норман вдруг снова остановился, но прежде, чем я успела спросить, в чем дело на этот раз, он повернулся ко мне и зажал рот рукой. Успокоившееся сердце снова глухо стукнуло о ребра, а потом подскочило к горлу.
        Я проследила за его взглядом и дернулась, попытавшись попятиться назад, но он крепко держал меня. Рука, зажимавшая рот, не дала вскрикнуть.
        Грот, через который мы сейчас собирались пройти, был полон монстров. Они свисали с потолка, сидели на земле. Одни как будто спали, другие бесцельно бродили среди товарищей, словно искали подходящее место. Как Норман сумел сохранить самообладание, увидев их, я не представляла. Однако его спокойствие помогло мне взять себя в руки.
        Он наклонился к моему уху и голосом, который был едва громче дыхания, сказал:
        - Спокойно. Они нас не видят, но могут услышать или почувствовать запах. Если мы сейчас очень быстро и очень тихо уйдем, все будет хорошо. Понятно?
        Я судорожно кивнула, и тогда он убрал руку, зажимающую мой рот. Вместе мы сделали несколько шагов в сторону, по широкому тоннелю с подозрительно ровным полом, который убегал куда-то под прямым углом к нашему прежнему маршруту. Мне хотелось спросить, сможем ли мы выйти из подземелий как-то иначе, но я понимала, что сейчас не время для разговоров.
        Норман шел в пол-оборота, стараясь не выпускать из вида конец коридора, в котором могли появиться монстры, если все-таки учуяли нас. Одной рукой он продолжал сжимать мою ладонь, а другой держался за рукоять меча, но из ножен его не вытаскивал. Видимо, чтобы не шуметь. И моя, и его обувь позволяла ступать беззвучно, поэтому у нас имелись все шансы медленно и осторожно убраться подальше, не привлекая к себе внимания. Если бы только это не был самый неудачный день в моей жизни.
        Мы отошли всего на пару десятков метров, когда браслет на моей руке решил, что выполнил свою функцию. Он щелкнул, и я успела почувствовать, как он скользнул по коже, переворачиваясь. В следующее мгновение он с оглушительным звоном упал на камни под нами, подпрыгнул и упал снова.
        Норман замер, и я вместе с ним. Из грота, от которого мы старательно уходили, послышалось рычание, скрежет когтей по камню и пронзительный вскрик. Норман подтолкнул меня вперед и вместе с тем вытащил меч.
        - Беги! - коротко велел он.
        И я побежала. Что еще мне оставалось? Хотя куда нам было бежать? И зачем? Здесь негде было спрятаться. Монстры рано или поздно настигнут нас.
        Я не знала, что происходит за моей спиной. Слышала только, что Норман то догоняет меня, то отстает на время, чтобы разделаться с наиболее резвыми существами. Те кричали от боли. Какие-то падали замертво - я слышала, как отлетают их головы и скачут по камням словно мячики, - какие-то, наверное, просто отставали.
        В какой-то момент я услышала скрежет когтей над головой и остановилась как вкопанная. Это меня и спасло: существо пронеслось по каменному своду дальше и спикировало вниз в нескольких метрах впереди. Я знала, что нужно что-то делать, но меня словно парализовало.
        - Пригнись! - услышала я окрик Нормана. Он прозвучал слишком далеко.
        Я послушно присела на корточки, накрыв голову руками. Огненный шар пролетел надо мной и ударил в монстра, который уже прыгнул на меня. Его объяло огнем, он страшно закричал, а я едва успела увернуться, потому что живой факел упал на то самое место, где я до этого сидела.
        Норман оказался рядом секунду спустя и заставил меня встать. В этот момент нас догнало еще несколько монстров. Дальше все походило на какой-то извращенный танец. Как и в бальном зале, мой преподаватель умело двигался, уклоняясь от атак и нанося ответные удары. В то же время он успевал переставлять меня, направляя мои движения. В отличие от него, я не успевала реагировать и только подчинялась его властной руке, когда она тянула меня то в одну, то в другую сторону.
        В конце концов ему удалось оттеснить меня от монстров, встав между мной и ими.
        - Беги вперед, потом направо. Там должна быть дверь, спрячься за ней. Я за тобой, - отрывисто велел он.
        Это уже было похоже на план, поэтому я послушно побежала, боясь только пропустить поворот. Однако светящийся шар создавала я, поэтому он последовал за мной и оставил Нормана сражаться в темноте.
        Поворот я нашла, новый тоннель оказался довольно узким, но один человек мог спокойно пройти по нему. В конце я действительно обнаружила дверь, распахнула ее и остановилась, обернувшись.
        Нормана не было видно. Монстров тоже, но я слышала их крики. Потом из темноты коридора появилась бегущая фигура. К счастью, человеческая. Однако по потолку его преследовал как минимум один монстр. Норман побежал быстрее, но в комнату, они все же влетели одновременно, а за ними уже следовали другие.
        Я навалилась на дверь и торопливо задвинула засов, а потом повернулась к Норману и монстру. Только сейчас я заметила, что теперь они оба были безоружны. Существо стремительно атаковало, Норман успел выставить щит, который отбросил нападавшего к стене. Это дезориентировало низшего достаточно, чтобы Норман успел подскочить к нему и одним резким уверенным движением свернуть ему шею.
        Я отвернулась, услышав противный хруст. Когда я посмотрела на них снова, существо лежало у стены без движения, а Норман пятился назад, тяжело дыша. На дверь с той стороны кто-то прыгал, когти скребли по деревянной поверхности, но, по крайней мере, на какое-то время мы оказались в относительной безопасности.

* * *
        Секунду спустя я поняла, что безопасность - слишком громкое слово. Все еще тяжело дыша и пятясь назад, Норман уперся спиной в стену, а потом медленно осел на пол. Я бросилась к нему, опустилась рядом на колени.
        - В чем дело? Что с вами?
        - Ерунда, - попытался отмахнуться он, обессиленно прикрывая глаза и тяжело дыша. - Устал. Магический поток почти исчерпан. Нужно время его восстановить.
        Я хорошо понимала, о чем он говорит: ведь его магия дважды контактировала с низшим, причем один раз это был сам по себе затратный огненный шар.
        Норман потянул воротник сюртука, как будто тот мешал ему дышать, и я принялась торопливо расстегивать мерзкие мелкие пуговицы. Руки дрожали, пальцы не слушались, но мне удалось с грехом пополам расстегнуть первые пять.
        Закончив с пуговицами, я испуганно посмотрела на руки: они были перепачканы в черной крови.
        - Это не моя, - заверил меня Норман, приоткрыв глаза и заметив испуг на моем лице. - Я убил с десяток низших. И еще столько же, наверное, ранил. Очень грязное дело.
        Мне едва удалось изобразить кивок, но взгляд уже опустился ниже, заметив что-то странное. Я подтянула светящийся шар поближе и ахнула от ужаса. На левом боку плотная ткань сюртука была разорвана и вся промокла от крови.
        - Кажется, вы все-таки ранены, - чужим голосом сообщила я и попыталась расстегнуть оставшиеся пуговицы, чтобы посмотреть.
        - Не может быть, - Норман покачал головой, - я ничего не чувствую.
        Пуговицы не поддавались, руки тряслись все сильнее, поэтому я просто дернула оба борта сюртука в разные стороны, отрывая оставшиеся пуговицы.
        От этого резкого движения Норман взвыл от боли.
        - Хорошо, теперь чувствую, - отрывисто произнес он. - Нельзя ли нежнее?
        - Простите, - мой голос задрожал от собирающихся в глазах слез, когда я смогла рассмотреть его рану. - Тут все очень плохо, профессор Норман.
        - Правда? - он попытался улыбнуться, видимо, чтобы ободрить меня. Его лицо покрылось испариной и очень побледнело. Выброс адреналина закончился, теперь оставались только исчерпанный поток и большая кровопотеря. - А если конкретнее?
        - Рана, кажется, глубокая, очень много крови, - прошептала я. - Я не знаю, как ее остановить.
        Он прижал руку к ране, поморщившись от боли. Я надеялась, что он вылечит себя, но он только вздохнул и тихо ответил:
        - Что ж, Таня, пожалуй, это тот момент нашей жизни, когда я могу разрешить вам называть меня по имени.
        Я замотала головой, чувствуя, что слезы снова потекли по щекам. Сколько же их в моем организме?
        - Нет… нет… Надо что-то сделать. Вы можете себя вылечить?
        - Не могу. Мой поток почти исчерпан. Я истеку кровью быстрее, чем он восстановится.
        - Направьте мой! Я знаю, что так можно…
        Он снова покачал головой.
        - Нет, вы тоже измотаны, обессилены и еще физически не готовы к подобным тратам. Я убью вас, если сделаю это.
        - Если вы этого не сделаете и умрете, я все равно погибну тут!
        - Просто оставайтесь здесь, - голос его звучал тише, слова давались все с большим трудом. Он прерывисто дышал. - Вас наверняка уже ищут другие. Они найдут вас. Может быть, не сразу, но вы продержитесь, я знаю. Вас спасут, верьте в это.
        Я снова замотала головой, не желая это слушать. Шмыгнула носом, вытерла слезы и заставила себя думать. Я наверняка знаю, что можно сделать без магии. Большую часть жизни у меня не было никакой магии.
        Посмотрев еще раз на то, как он прижимает руку к ране, я наконец вспомнила, что надо хотя бы попытаться его перевязать. Может быть, кровь остановится. Надо только найти чем, но это решение пришло быстро: я принялась рвать юбку.
        - Что вы делаете? - удивился Норман.
        - Перевязку, - лаконично ответила я, превращая подол в лоскуты ткани. Теперь юбка стала значительно короче, едва доходила до середины бедра, но зато мне удалось сделать довольно плотную и тугую повязку.
        Норман морщился, но не пытался меня остановить, напротив, помогал мне перевязывать его, как мог.
        - Вот, это все, что я могу, - я виновато развела руками, не представляя, правильно я все сделала или нет. Зря никогда не интересовалась оказанием первой помощи.
        - Спасибо, - Норман снова улыбнулся мне. - Даже если не поможет… спасибо за попытку…
        - Не говорите так, профессор Норман…
        - А говорили, что вам нравится мое имя, - со смешком перебил он, заставив и меня улыбнуться.
        - Не говорите так, Ян, - исправилась я.
        Он продолжал улыбаться, хотя выглядел из рук вон плохо и, скорее всего, так же плохо себя чувствовал. Наверное, ему просто не хотелось меня пугать. Даже находясь при смерти, он думал больше о моем спокойствии, чем о себе.
        - Никогда не любил это имя, - тихо признался он, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц, - но когда его произносите вы… звучит приятно.
        Я нервно улыбнулась, не зная, как реагировать. Не удержалась и коснулась рукой его лица, якобы чтобы убрать со лба прилипшие волосы, но потом все же погладила по щеке. Она была влажной и липкой.
        - С вами все будет в порядке, - неуверенно произнесла я. Не чтобы пообещать ему, а чтобы убедить себя.
        Он прикрыл глаза, как будто наслаждаясь моим прикосновением, а потом вдруг тревожно распахнул их и торопливо заговорил:
        - Таня, послушайте меня. Все это гораздо серьезнее, чем вам может казаться. Это больше, чем прихоть избалованного сынка. Вам грозит опасность, настоящая опасность. До сих пор я думал, что вы просто очень невезучая девушка, но вас целенаправленно пытаются убить. Низшие не могли оказаться здесь в таком количестве случайно. Это ловушка. Извращенная и жестокая. Когда вернетесь, обязательно расскажите обо всем отцу. Без утайки. Он придумает, что сделать.
        - Нет, - в который раз повторила я и взяла в ладони его лицо, заставив смотреть мне в глаза, - когда мы вернемся, я расскажу отцу и вы вместе решите, что делать. С вами все будет в порядке, слышите? И вы будете и дальше меня защищать. И отчитывать, когда я глупо веду себя. И танцевать со мной на балу.
        - Таня… - раздраженно выдохнул он, но я не дала ему продолжить.
        - Ян! Перестаньте себя хоронить! Держитесь, пожалуйста… - голос сорвался, и я до боли закусила губу, чтобы снова не разреветься.
        - Все хорошо… - он снова изобразил подобие улыбки. - Не переживай. Я смерти не боюсь. Жалею только… что было так мало… времени… Узнать тебя… Я хотел бы… больше…
        Я улыбнулась ему в ответ. Снова погладила по щеке, сидя так близко, что его дыхание, становившееся все слабее, смешивалось с моим.
        - Так может быть, вы все-таки в меня влюбились? - неожиданно для самой себя поддразнила я.
        Из его горла вырвался какой-то странный звук, который, наверное, мог бы быть смехом, если бы у него еще оставались силы смеяться.
        - Может быть…
        Эти слова прозвучали едва слышно, а потом он и вовсе замолчал, закрыв глаза.
        - Ян! - позвала я испуганно и легонько потрясла его за плечо. - Ян, вы слышите меня? Очнитесь! Не оставляйте меня… Вы же сильный. Ян! - я снова погладила его по лицу, надеясь хоть на какую-то реакцию. - Пожалуйста, не сдавайтесь! Дайте нам больше времени! Пожалуйста…
        Он не реагировал. Сколько бы раз я ни повторяла это слово, сколько бы ни звала его, он не приходил в себя. Я попыталась нащупать пульс, но совершенно не умела этого делать.
        А потом я в ужасе отшатнулась от него. По его лицу пробежала рябь, и секунду спустя у стены сидел уже не мой преподаватель Ян Норман, а совершенно незнакомый мужчина.
        Хотя почему «совершенно»? Я уже видела раньше эти хищные, но по-своему красивые черты лица и темные волосы. Несмотря на смертельную бледность и проступившие под глазами темные круги, мужчина передо мной был дьявольски похож на портрет Норда Сорроу, который я так долго рассматривала в учебнике.
        Как такое могло быть? Ему же должно быть лет пятьсот сейчас. Конечно, ректор сказал, что он старше, чем я думаю, но не настолько же! Или он все-таки просто его потомок? Может ли пять веков спустя человек быть так похож на своего предка? Портрет, конечно, не фотография, но сходство было огромным.
        В моей памяти всплыли слова ректора о том, что Норман был разлучен со своей возлюбленной, а та потом вышла замуж за другого, прежде чем умереть. Норд Сорроу бесследно исчез, а Рона Риддик вышла замуж за Гордона Геллерта и через несколько лет погибла. Ректор упоминал, что Норман потерял семью. Норд Сорроу получил престол в тринадцать лет после того, как его родители и старший брат погибли.
        «Я тоже когда-то был вырван из привычного окружения и вынужден учиться жить в новом мире».
        Так сказал мне Норман той ночью в лазарете. Я подумала, он из Покинувших, но он опроверг это. Может быть, он имел в виду другое время? Я не знала, возможны ли путешествия во времени в мире магии, но это многое бы объяснило. А, может, кто-то наложил на Норда Сорроу проклятие, и он, как принцесса из сказки, проспал несколько веков?
        Я не знала ответы на эти вопросы. Как не знала того, сможет ли мне кто-нибудь однажды дать их.
        За дверью вновь послышался пронзительный вскрик, и о нее что-то ударилось. Я вздрогнула.
        Как бы там ни было, а мне оставалось только одно: сидеть здесь, надеяться, что Ян Норман - или Норд Сорроу - все-таки выживет, или хотя бы что меня саму рано или поздно спасут. А дверь продержится достаточное для этого время.
        Согревающее заклинание развеялось еще раньше иллюзии. Я снова подползла к Норману, но только на этот раз с другой стороны, чтобы не тревожить его рану. Села рядом, прижавшись к его боку, как к единственному источнику тепла, подтянула колени к груди, обхватила их руками и уронила на них голову. Целую вечность назад меня уже тянуло в сон. Теперь я наконец в него провалилась, как в глубокий обморок.
        Глава 25
        Проснулась я так же внезапно, как и провалилась в сон. Обвела взглядом пустое помещение, вспоминая, где нахожусь. Заметила мертвое тело низшего на полу, и на меня сразу навалилось осознание ситуации, в которой я оказалась. Я опасливо посмотрела на дверь, но за ней все было тихо. Интересно, сколько я спала? Могло пройти и несколько минут, и пара часов.
        Я пошевелилась, разминая затекшее тело, а потом испуганно замерла, глядя на Нормана. То есть, на Сорроу. Он за все время так и не сменил позу, что вызвало привкус горечи во рту. Неужели он умер? Осторожно протянув руку, я коснулась кончиками пальцев его щеки. Кожа была теплой, по крайней мере, для моих озябших пальцев, но мертвец, как мне казалось, должен быть холодным даже для них.
        В этот момент он вздрогнул, повернул голову и открыл глаза. Я облегченно выдохнула и улыбнулась ему.
        - Как вы себя чувствуете?
        Норман попытался что-то сказать, но получился невнятный хрип. Он откашлялся и повторил попытку:
        - Пока еще живым. - Он осторожно коснулся раненного места, а потом с благодарностью посмотрел на меня. - Кажется, вам все-таки удалось остановить кровотечение. Вы спасли меня, Таня.
        - Не все же вам меня спасать, - пробормотала я, с интересом разглядывая его лицо.
        Оно не изменилось, передо мной все еще сидел кареглазый брюнет с хищными чертами лица. Хотя я наивно полагала, что как только он придет в себя, его облик снова станет привычным.
        - Почему вы на меня так смотрите? - он нахмурился, но уже секунду спустя на его лице отразилось понимание, и он тихо выругался. - Иллюзия развеялась, да?
        - Да.
        - Проклятье… - он вздохнул. - Что ж, одной тайной меньше. Теперь вы знаете, кто я на самом деле.
        - А вы… действительно он? - замирая от страха, уточнила я. - То есть… Норд Сорроу? Не потомок. Он сам.
        - Я мог бы попытаться вам соврать, - усмехнулся он, - но не вижу смысла. Да и сил на это нет.
        Это выглядело так странно: передо мной было совершенно чужое лицо, но мимика оставалась прежней. Глаза стали карими, но смотрели на меня точно так же, как до этого - серые, уголки губ приподнимались в до боли знакомой улыбке. В каждой детали - даже самой крохотной - я узнавала Яна Нормана.
        - Как такое возможно? И почему вы скрываете это? - осторожно спросила я.
        - Сейчас не время и не место об этом говорить, - он покачал головой, снова прикрывая глаза. До хорошего состояния ему было еще очень далеко. - Если мы выберемся… или когда мы выберемся, я вам расскажу. Если вы пообещаете мне сохранить эту тайну.
        Что ж, может быть, он еще и был плох, но его настроение явно изменилось: он больше не хоронил себя и не прощался со мной. Мне стало интересно, помнит ли он наш разговор, который мы вели перед тем, как он отключился. Однако спрашивать я не решилась.
        - Я сохраню ее, даже если вы ничего не станете мне объяснять, - пообещала я, чем вызвала его удивление.
        Он снова посмотрел на меня, на этот раз так, словно видел впервые.
        - Правда?
        Я пожала плечами, не понимая, что именно кажется ему удивительным.
        - Вы не обязаны мне ничего объяснять. Я же, напротив, обязана вам многим. Вы выдали мне свою тайну случайно, спасая мне жизнь. Сохранить ее - самое меньшее, что я могу для вас сделать.
        Он так долго просто молча смотрел на меня, что я смутилась и отвела взгляд в сторону.
        - Это очень взрослые слова, - в конце концов оценил он. - Такое не ожидаешь услышать от девушки вашего возраста. Спасибо.
        - Но хочу добавить, - тут же спохватилась я, - что если вы захотите мне что-нибудь объяснить, я буду очень рада послушать.
        Он вдруг тихо рассмеялся, но тут же поморщился от боли. После чего снова изучающе посмотрел на меня.
        - Вас это не пугает? То, кто я.
        - Меня сегодня пытались изнасиловать, потом сожрать. Я избита, замерзла и на моих руках чуть не умер единственный человек, который заботится обо мне в этом мире. Наверное, даже если бы вы обернулись Адольфом Гитлером, я бы не испугалась, - смело заявила я, но потом задумалась. - Хотя нет, если бы Гитлером, то могла бы и испугаться… наверное.
        - Кем?
        - О, а историю нашу вы знаете не так хорошо, как литературу, да? - поддразнила я.
        - Каюсь, виновен, - по его губам снова скользнула улыбка.
        - Но хотя вы меня и не пугаете, не могли бы вы вернуть себе более привычный вид?
        Он кивнул, снова ненадолго закрыл глаза, после чего по его лицу пробежала такая же рябь и оно опять изменилось. Секунду спустя на меня снова смотрели серые глаза Яна Нормана.
        - Лучше?
        - Да, спасибо. Вы мне и так, и так нравитесь, просто это лицо привычнее, - попыталась объяснить я. - И не возникает вопросов с тем, как к вам обращаться.
        - Всегда обращайтесь ко мне только как к Яну Норману. Теперь я - это он. Норд Сорроу сгинул во тьме веков.
        - Хорошо… Ян, - я улыбнулась, заметив, как он вздрогнул. И правда не очень любит это имя. Или просто так и не привык к нему? - Вы идти сможете?
        - А вы хотите куда-то пойти?
        - Вы же не собираетесь на полном серьезе сидеть здесь и ждать, когда нас спасут?
        - У вас есть идеи получше? - удивился он.
        - Да, все-таки попытаться выбраться. Мы не можем ждать. Во-первых, я раньше замерзну насмерть. Вы не в том состоянии, чтобы согревать меня заклинанием. И не в том состоянии, чтобы ждать помощи неизвестно сколько времени, если уж на то пошло. Во-вторых, даже если нас догадаются искать тут, никто не знает о том, что это место кишит монстрами нижнего мира. Тот, кто придет нас спасать, может тоже погибнуть. Мне кажется, нечестно ждать этого.
        Он снова долго с интересом разглядывал меня, то ли удивляясь, то ли просто размышляя над моими аргументами.
        - А вы совсем не такая, какой мне казались. Не такая, какой были в ту ночь в лазарете.
        Все-таки удивлялся. Я и сама себя удивляла. Не знаю, откуда это взялось. Подобные смелые заявления были определенно не в моем характере. Мне совершенно не хотелось открывать дверь и идти по тоннелям и гротам, где на меня в любой момент могли напасть. Норман, как бы искусно он ни владел мечом, не в состоянии драться. Да и до комнаты он добрался уже без оружия. Мой магический поток, как мне казалось, немного восстановился, его, должно быть, тоже, но это едва ли нам поможет. С низшими нельзя бороться светлой магией, это я уже поняла, а использование темной, судя по всему, не могло быть оправдано даже экстремальными обстоятельствами. Хотя…
        - Если только подобная ситуация не оправдает открытие темного портала, - я вопросительно посмотрела на него.
        Он тяжело вздохнул и покачал головой.
        - Не оправдает. То есть… Я, конечно, получу минимальный срок, скорее всего. Три месяца. Не так много, но…
        - Вас заставят снять иллюзию и узнают, кто вы, - закончила я за него. Норман кивнул. - Почему вы так боитесь этого? Вы же не преступник, а… король, черт побери.
        Он долго сидел молча, как будто решал, стоит ли мне говорить, но потом все-таки объяснил:
        - А вы думаете кто-то обрадуется возвращению древнего короля? Может быть, канцлер, который в следующем году вопреки всем правилам четвертый раз собирается идти на выборы? Впрочем, Легион обрадуется наверняка. И радостно повесит на меня монархистов, Ротт и так пытается это сделать. И это если меня не убьют сами монархисты, которые хотят посадить на трон чьего угодно наследника, но только не моего. - Он замолчал, поскольку эта тирада отняла у него слишком много сил. Какое-то время он просто глубоко дышал, как после быстрого бега, а потом закончил: - Я не знаю, сколько проживу после снятия иллюзии.
        Да, все выглядело очень плохо. Получалось, что он может быстро и безопасно вернуть нас в Орту, только заплатив за это как минимум свободой, а как максимум - жизнью. Такую жертву я не смогла бы принять.
        - Мне кажется, там, - я кивнула на дверь, - все стихло. Может быть, они разошлись? Если мы будем вести себя очень осторожно и не пойдем через тот грот, то можем избежать новых стычек. У нас получится. Тут же наверняка есть другой выход?
        - Наверняка, - кивнул Норман. - Должен быть, потому что в подземелье есть как минимум два входа. Вот только…
        - Только что?
        Он мрачно посмотрел на меня.
        - Вот только тот, кто подстроил для вас эту ловушку, мог перекрыть низшими и другой выход.
        Его слова о том, что это ловушка, расставленная специально для меня, уже успели забыться, поэтому сейчас они вновь шокировали меня.
        - Это лишено всякого смысла, - я покачала головой. - Кому нужно меня убивать? Да тем более… так.
        - Хороший вопрос, - кивнул Норман. - Но эти подземелья и низшие не первый раз станут смертельной ловушкой.
        - Что вы имеете в виду?
        - Вам рассказывали, как погибла Рона Риддик?
        Я покачала головой, чувствуя, как в животе завязывается тугой узел из страха и безысходности.
        - Она тогда уже снова была королевой, но все еще участвовала в делах Орты. В подземельях кто-то заметил низшего, и она повела туда отряд легионеров.
        - Почему она пошла сама?
        - Такие были времена, - он вздохнул. - Древние короли и королевы всегда должны были подавать подданным пример, быть лучшими во всем: от танцев до владения магией и мечом. Тот, кто оказывался недостаточно хорош или недостаточно смел, рано или поздно преклонял колени перед своим соседом, отдавая власть ему. Рона владела мечом не хуже меня. И смелости ей было не занимать, - его взгляд затуманился, на губах даже появилась едва заметная улыбка. Он словно провалился в воспоминания. - Она могла дать фору многим легионерам.
        - Вы так говорите о ней… - я не смогла подобрать нужных слов, чтобы описать, как именно он это делает. В груди что-то болезненно кольнуло. Что-то подозрительно похожее на ревность.
        - Так ведь я любил ее примерно всю жизнь, - просто ответил он, пожав плечами. - Как еще я могу о ней говорить?
        Я понимающе кивнула, отчаянно надеясь, что сейчас он не сможет прочитать мои мысли по выражению лица. А Норман продолжил:
        - К тому же переселение низших было ее проектом, а Орта - ее детищем. Она стремилась защитить ее. И попала в ловушку. Низших оказалось много. Кто-то намеренно переправил их сюда темным порталом. Она сама и шедшие с ней легионеры погибли. Поисково-спасательный отряд нашел только их обглоданные кости.
        - Господи, какая страшная смерть…
        - Да, - он снова стал мрачен, между бровей залегла болезненная складка. - Потом в подземелья спустились уже несколько отрядов легионеров, их прикрывала группа темных магов. Всех низших истребили. И вот теперь они опять здесь.
        - Вам не кажется, что это как-то слишком? - усомнилась я. - Мне и одного низшего хватило бы за глаза, если бы вы не появились. Зачем разводить тут такой зоопарк? И кто это сделал, по-вашему? Кролл?
        - Нет, точно не он, - отмахнулся Норман, нахмурившись. Кажется, мои аргументы и его заставили усомниться.
        - Он слишком труслив. Но кто-то мог подтолкнуть его к тому, чтобы оставить вас здесь. Кто-то, кто знал о низших…
        - Или просто понимал, что у меня нет шансов выбраться из каменного лабиринта в том состоянии, в котором я была. А низшие оказались здесь по какой-то другой причине. Так или иначе, а тем более надо выбираться. Как бы тот, кто все это устроил, не решил явиться сюда лично, чтобы все-таки добить нас.
        Норман согласно кивнул и попросил:
        - Помогите мне встать.
        Я выпрямилась сама, а потом протянула ему руки. Опираясь на меня и крепко стискивая зубы, чтобы удержать рвущийся наружу крик боли, он с трудом поднялся на ноги. Тут же пошатнулся и прислонился к стене, чтобы устоять. Я продолжала держать его на всякий случай.
        - Теперь помогите снять сюртук, - тяжело и поверхностно дыша, добавил он.
        Я не знала, чем ему помешал сюртук, но послушно стянула его сначала с правой руки, а потом - очень осторожно - с левой. Норман остался в тонкой футболке с длинным рукавом, поверх которой я сделала свою неуклюжую повязку.
        - Теперь что? - я держала сюртук в руках и ждала новых указаний.
        - Надевайте, - отрывисто велел он. Когда я не шелохнулась, удивленно глядя на него, он пояснил: - Вам он нужнее. Вы уже почти синяя от холода, а я действительно не в состоянии согревать вас заклинанием. Мой поток немного восстановился, но мне сейчас придется его потратить на лечение. И все же немного взять от вас. Иначе я буду совсем ненадежным спутником.
        Я не стала возражать и поспешно надела сюртук, который был мне безнадежно велик, но зато он еще хранил тепло его тела. Оно сразу согрело меня. Норман помог мне направить мой магический поток на исцеление его раны, но взял он действительно немного, я почти этого и не почувствовала. Зато теперь он мог стоять прямо без моей помощи и каждое движение не вызывало на его лице гримасу боли.
        Очень осторожно мы подвинули засов и приоткрыли дверь, выпуская вперед светящийся шар. Проход оказался чист: ни одного монстра в пределах видимости. Норман молча кивнул мне, на мгновение приложив палец к губам, давая знак отныне соблюдать такую тишину постоянно, а потом вдруг снова взял меня за руку. Я не возражала.
        Коридор оказался гораздо длиннее, чем я его запомнила. Наверное, потому что сейчас мы медленно крались по нему, а в прошлый я бежала изо всех сил. Вскоре свет от шара выхватил из темноты груду каких-то останков. Я шумно втянула воздух, но успела зажать себе рот рукой, чтобы не издать других звуков.
        Это определенно было одно из существ, которых убил Норман, вот только после этого труп кто-то основательно пожрал. Я почувствовала, как к горлу подступила тошнота, и отвернулась, для надежности еще и глаза закрыла.
        - Среди низших очень распространен каннибализм, - едва слышно пояснил мне Норман. Как будто мне требовалось подтверждение этому факту.
        - Пожалуйста, давайте уйдем, - попросила я, когда на мой взгляд наше стояние над мертвым телом затянулось.
        Однако Норман не двинулся с места.
        - Погодите, у меня есть идея. Надо… надо нанести его кровь на нас.
        - Что? - я постаралась сказать это тихо, но вложить при этом всю силу своего возмущения.
        - Низшие не могут нас видеть, только слышать и чувствовать запах. Мы можем вести себя тихо, но запах спрятать не в силе. Кровь мертвого низшего может помочь его замаскировать.
        Тошнота снова подкатила к горлу, но я не могла поспорить с разумностью этой идеи. Кажется, что-то подобное я видела в кино. Снова отчаянно захотелось зареветь, но мой лимит на сегодня наконец был исчерпан. Я стиснула зубы и заставила себя снова посмотреть на существо.
        Норман уже выпустил мою руку, погрузил ладони в натекшую лужу крови и начал вымазывать ею собственные брюки и футболку, минуя только место раны. На лице его отражалась брезгливость, но действовал он уверенно.
        Я отвернулась и помотала головой.
        - Я не смогу, простите, - сдавленно сообщила я, стараясь удержать в себе содержимое желудка.
        - Если вы позволите, я сделаю это для вас, - спокойно предложил он.
        Я снова закрыла глаза, отчаянно желая закричать и затопать ногами, сказать, что не хочу это делать. Но вместо этого только кивнула.
        - Делайте, что считаете нужным, - бросила я отрывисто и снова сжала зубы и обхватила себя за плечи руками. Глаза открывать не стала.
        Несколько секунд ничего не происходило, видимо, Норман еще вымазывал себя. А потом его руки в мокрой липкой крови коснулись моих лодыжек, от чего я вздрогнула всем телом. Они скользнули вверх, к коленям, мягко поглаживая и размазывая по коже кровь. Изорванные тонкие колготки не создавали такого хорошего барьера, как более плотная ткань брюк. У меня в голове промелькнула незваная мысль: хорошо, что сделала депиляцию. От ее абсурдности и общей двусмысленности ситуации я нервно рассмеялась. Руки замерли, и мне показалось, что Норман затаил дыхание.
        - Вы находите это смешным? - его голос прозвучал снизу, что было вполне естественно, но очень непривычно. Настолько, что я даже открыла глаза.
        Он стоял на одном колене, перемазанные в крови руки все еще касались моих ног. Норман с трудом сдерживал лукавую улыбку. Мне пришлось откашляться, прежде чем ответить на его вопрос, чтобы голос не подвел.
        - Я нахожу это щекотным.
        Он понимающе кивнул, а потом все так же спокойно, глядя на меня снизу вверх, сказал:
        - Простите, но мне придется подняться выше.
        Его руки скользнули к середине бедра, от чего я судорожно втянула воздух. Тот факт, что он вымазывает меня чужой кровью, как-то померк на фоне ощущений от таких, не побоюсь этого слова, интимных прикосновений. Однако едва я успела об этом подумать, как он отнял руки, чтобы снова обмакнуть их в лужу крови. Дальше он касался только моей одежды: остатков платья и одолженного сюртука. В конце концов он вытер руки о собственные штаны и выпрямился.
        - Будем надеяться, этого хватит.
        - Угу, - только и смогла невразумительно промычать я, снова беря его за руку и понимая, что в этот момент между нами что-то неуловимо изменилось.
        Просто невозможно остаться в прежних отношениях с мужчиной, который вымазал твои бедра в крови дохлого низшего.
        Глава 26
        Ближе к основному тоннелю мы нашли еще несколько отчасти сожранных тел и, что гораздо важнее, меч Нормана, который он вернул в пустовавшие до этого ножны. Только сейчас мне пришло в голову поинтересоваться, почему Норман взял его с собой: ведь наличие в подземелье низших стало для него сюрпризом.
        - Я не брал его с собой. Я достал его так же, как вашу обувь, когда увидел, что вас атакует низший.
        Я пожалела, что не попросила его аналогичным образом достать мне шоколадку или бутерброд, пока он еще был в хорошем состоянии и не потратил весь свой поток на сражение с низшими. Есть хотелось ужасно!
        - А вы ориентируетесь здесь? - поинтересовалась я, когда мы пошли по тоннелю в поисках второго выхода.
        - Честно говоря, не очень. Я знаю, что тут многие гроты были в свое время переделаны в лаборатории, но потом все закрыли, остались только двери. Где-то, возможно, мебель. Но тогда, когда здесь активно шли занятия, я не преподавал в Орте…
        - Потому что были канцлером, - понимающе кивнула я.
        Он выразительно посмотрел на меня и напомнил:
        - Только вы никогда не должны говорить об этом вслух. Но вы правы.
        Мы говорили очень тихо и продвигались дальше по тоннелю в противоположную от злополучного грота сторону. Светящийся шар летел чуть впереди и под самым потолком, чтобы освещать наш путь как можно дальше. Только благодаря этому мы заметили двух тварей, медленно бредущих нам навстречу. Разнообразия ради, передвигались они по земле.
        Я дернула Нормана за руку, но он уже и сам все увидел. Оглянулся по сторонам, но не нашел взглядом других ответвлений, а потому потянулся к рукоятке меча с отрешенной мрачной решимостью.
        Это было бесполезно. Ему не справиться сейчас с двумя сразу. Мне пришлось решительно остановить его руку и потянуть назад.
        За несколько метров до этого я заметила в стене расщелину. Не лаз, было видно, что это скорее ниша, когда-то вымытая водой, но сейчас она могла послужить для нас укрытием. Если мы будем вести себя очень тихо и маневр с кровью окажется удачным, у нас будет шанс, что они пройдут мимо.
        Норман понял мое предложение без слов, но на лице его отразился скепсис, когда он заглянул в нишу. Она, конечно, была небольшой, но мы вполне там поместились бы.
        Поскольку других вариантов все равно никто не мог предложить, он подтолкнул меня вперед, предлагая залезть в нишу первой. А потом втиснулся сам. И я сразу поняла причину его сомнений.
        Мы оказались прижаты друг к другу так тесно, что для меня единственной возможностью не утыкаться подбородком ему в грудь было чуть запрокинуть голову. Но тогда мы сразу оказывались лицом к лицу. Так близко, что я снова чувствовала кожей его дыхание. Это оказалось теснее любых любовных объятий, и я уже не знала, от чего меня трясет: от страха, холода или этой внезапной близости.
        Сердце Нормана билось как сумасшедшее, я его чувствовала. Мое билось так же. Его неровное дыхание смешивалось с моим, одна рука лежала на моем плече, словно удерживая от любого необдуманного поступка. Где была вторая - не знаю. Я обеими мяла тонкую ткань его футболки.
        Я не знала, сколько нам придется так простоять. Мы слышали, что существа приближаются, но те двигались медленно, периодически останавливались, втягивая ноздрями воздух, изучая обстановку.
        Норман неотрывно смотрел на меня. Светящийся шар завис в коридоре напротив ниши, но свет сюда доходил плохо. Я видела, как в полутьме поблескивают его глаза, как он время от времени облизывает пересохшие губы. В голову снова лезли совершенно неуместные мысли о том, как ужасно я сейчас выгляжу: с синяком в пол-лица, со спутавшимися и слипшимися волосами, наверняка чумазая и опухшая от всех пролитых слез. Что из этого он с таким вниманием рассматривал? Мне захотелось спрятаться, закрыть лицо руками, но я не могла пошевелиться.
        Существа тем временем приблизились и их движение замедлилось, они стали активнее втягивать воздух, как будто что-то почуяли.
        Я скосила глаза в сторону, но тут же пожалела об этом и плотно их закрыла. Как в детстве. Если я не вижу монстра, то и он не видит меня. А монстр тем временем стоял прямо напротив нашей ниши. Стоял и принюхивался. Я опустила голову, утыкаясь лицом Норману в плечо. Я не хотела всего этого видеть.
        Он успокаивающе погладил меня по руке, хотя я слышала, что его сердце забилось еще быстрее, если такое вообще было возможно.
        Время словно остановилось. Секунды тянулись невыносимо долго, я боялась не то что пошевелиться, а даже дышать. Сопение и фырканье низших слышалось совсем рядом, они окончательно остановились. Целую вечность спустя я услышала сопение рядом с собой, ногу обожгло дыханием низшего. Я непроизвольно дернулась, а Норман крепко сжал мое плечо, безмолвно умоляя не шевелиться. Мне осталось только затаить дыхание и замереть, ожидая, что в любой момент в мою ногу вонзятся острые зубы или когти.
        Когда я подумала, что сейчас не выдержу и все-таки закричу, существо недовольно фыркнуло и как будто отодвинулось, недовольно вскрикнув. Другой крик - противный, пронзительный - раздался где-то далеко. Существа ответили на него и двинулись дальше, наконец минуя нас.
        Еще какое-то время мы слышали шорох их шагов, а потом все стихло, но только, наверное, через минуту Норман зашевелился и вылез из ниши.
        - Они ушли, - едва слышно выдохнул он. - Можете выходить.
        Мне потребовалось сделать серьезное усилие над собой, чтобы выбраться из нашего укрытия вслед за ним. Тоннель действительно был пуст, ничто даже не напоминало о недавней опасности. Я прижала трясущиеся руки к лицу и потерла его, пытаясь сорвать с себя липкую паутину пережитого ужаса. Мне хотелось снова зареветь, но слез не было. Истерика разрывала меня изнутри, но я никак не могла выпустить ее наружу: ни заплакать, ни закричать. Я только чувствовала, как мое лицо кривится в беззвучном рыдании, и пыталась втянуть в легкие воздух, но их сдавил спазм. Я задыхалась.
        Норман вдруг остановил меня, бестолково мечущуюся из стороны в сторону, притянул к себе и крепко обнял. Теперь уже по собственной инициативе, а не из-за тесноты ниши. Он прижал меня к себе гораздо сильнее, чем делал это раньше.
        - Все, все… успокойся… Все кончилось, все в порядке, - бормотал он, гладя меня по волосам, по плечам, по лицу.
        Я вновь вцепилась в него, как в свою последнюю надежду, вслушиваясь в успокаивающий голос, внимая ему и наслаждаясь им. Как и его прикосновениями, и теплом его тела. А когда я почувствовала, как он поцеловал меня в макушку, я подняла лицо - да, разбитое, чумазое, опухшее лицо - словно подставляя его под новые поцелуи.
        Губы Нормана сначала коснулись моего лба, потом уголка глаза, скользнули по здоровой щеке и в конце концов остановились на моих губах. Его рука легла мне на затылок, а он сжал меня в объятиях еще крепче, словно боялся, что я буду вырываться.
        Я не вырывалась. Я отвечала ему со всей доступной мне сейчас энергичностью. Тогда его руки снова более расслабленно заскользили по волосам, плечам, спине.
        Это казалось таким правильным, таким естественным - отвечать на его поцелуи, прижиматься к нему, обнимать его. С каждым новым прикосновением, с каждым движением губ и языка я чувствовала, как напряжение покидает мое тело. Я все еще задыхалась, но уже совсем по другой причине. Да и мне больше не нужен был воздух. Уже не имело значения, где мы находимся, в каком мы виде и состоянии. Что было до и что будет после. Важен был только этот момент.
        До тех пор, пока он не кончился, и Норман не отстранился, выпуская меня из объятий и отступая на шаг назад, как будто испугался того, что сделал.
        - Простите, - тяжело дыша, выдавил он. - Простите меня, Таня… Мои действия были… необдуманными и неподобающими. Учитывая все, что вы сегодня пережили… С моей стороны было низко воспользоваться вашим состоянием. И вообще, это неуместно.
        Сначала я только хлопала глазами, глядя на него. Неуместно? Неподобающе? Я не понимала, о чем он говорит. Его губы на моих губах были самым правильным, уместным и подобающим из всего, что случалось со мной в жизни. Сейчас я плохо представляла себе, как вообще жила без этого, как могла когда-то позволять другим целовать себя.
        Но потом туман в голове развеялся, и я все поняла. После всех его слов в адрес Нота, соблазняющего студенток, целовать студентку самому было именно… неподобающим. С его точки зрения. Это был всего лишь минутный порыв, который, скорее всего, больше не повторится. Я почувствовала, как в груди что-то заныло от разочарования.
        - Ничего страшного, - пробормотала я, отводя взгляд и отворачиваясь, чтобы он не прочитал это разочарование на моем лице.
        - Идемте, - велел Норман и сам пошел первым. За руку в этот раз он меня не взял.
        Не знаю, сколько еще мы плутали по каменному лабиринту. Мы утыкались в тупики и возвращались обратно. Старались держаться поближе к бывшим лабораториям, но то и дело оказывались в гротах, которые совсем не походили на обжитые в прошлом территории. Я начала выбиваться из сил, Норман тоже выглядел все хуже. Его лицо из бледного превратилось в серое. Мы почти все время молчали, пока в один момент выйдя из очередного грота в новый тоннель, который ничем не отличался от предыдущего, Норман не остановился и не признался, привалившись к стене:
        - Я должен сказать, что понятия не имею, куда мы идем. И ведет ли эта дорога к выходу или мы уходим глубже в подземные лабиринты. Это бессмысленно.
        - Но… мы же не можем просто остаться здесь, - возразила я, тоже прислоняясь спиной к стене, но к противоположной.
        - Этого я не предлагаю, - не глядя на меня, заметил Норман. - Но я все еще могу открыть темный портал. Мы окажемся в любом месте замка в считанные секунды.
        Я немного помолчала. Перспектива выглядела очень уж соблазнительно, но… Вот именно, я знала, что к этому решению прилагается большое жирное «но».
        - Вам слишком дорого это обойдется
        - Это не имеет значения, - он все еще смотрел в сторону. - Моя тайна не стоит вашей жизни.
        - Тайна, может быть, и не стоит. Но это поставит под угрозу вашу жизнь.
        - Ваша важнее.
        - Да с чего вы это взяли?! - как ни странно, я разозлилась. - Что за странная фантазия? Это ненормально - так думать. Я же вам никто. Просто студентка, каких были сотни или даже тысячи. И еще будет столько же. Если бы не моя глупость, из-за которой я влипла в эту историю, вы бы жили себе спокойно дальше, а через год уже даже не вспомнили бы моего имени. Я не понимаю, почему вы вообще из-за меня напрягаетесь.
        Он все-таки посмотрел на меня со странной усмешкой.
        - Много вы понимаете в кодексе чести древних королей.
        Я улыбнулась. Даже в такой ситуации ему удавалось вызвать у меня улыбку. А он тем временем добавил уже серьезнее:
        - Таня, моя рана все равно убьет меня. И скорее раньше, чем позже. Поэтому для меня разницы уже почти никакой. А вот вашу жизнь еще можно спасти.
        Я несколько секунд обдумывала его слова. Норман, конечно, был прав, как и всегда, но я все еще надеялась, что спасемся мы оба.
        - Послушайте, там впереди - еще один грот. Давайте так: дойдем и посмотрим. Если там снова развилка или тупик, вы откроете портал. А Если только один выход - пойдем до следующего. Идет?
        - Таня, речь идет о вашей жизни…
        - И вашей тоже. Просто… Мы уже столько прошли и столько пережили. Можем пройти еще один небольшой тоннель.
        Он вздохнул и кивнул, соглашаясь на мое предложение.
        Если бы я знала, что ждет нас в том гроте, наверное, предпочла бы открыть портал прямо на том месте, где мы стояли. Но я не знала.

* * *
        Я так и не поняла, откуда он взялся и почему мы не заметили его раньше. То есть я-то его так и не заметила. Просто в один момент Норман вдруг дернул меня за руку, останавливая, а потом толкнул назад, другой рукой вытаскивая из ножен меч. Однако сила удара у него сейчас была недостаточной, поэтому острое лезвие лишь слегка оцарапало грубую шкуру низшего. Тот отпрыгнул назад и присел, страшно скаля зубы и готовясь к новой атаке.
        Все это произошло в паре метров от входа в новый грот. В узком тоннеле было особо не развернуться, но Норман, по крайней мере, смог занять позицию между мной и существом.
        - Уходите, - велел он, держа меч обеими руками, хотя раньше всегда справлялся одной. - Спрячьтесь где- нибудь.
        Я лишь немного отступила назад, испугавшись, но уйти и бросить его одного я не могла. Помочь чем-то тоже.
        Существо не видело меч, но как будто чувствовало его и не шло в лобовую атаку, которая закончилась бы для него плохо. Оно юлило, меняло позу и возможный угол готовящейся атаки, а потом вдруг прыгнуло на стену, вцепилось в камень острыми когтями и набросилось на Нормана сбоку.
        Все это произошло в одну секунду, Норман едва успел отреагировать. Двигался он слишком медленно, но увернуться и снова задеть монстра острием меча смог. В результате они поменялись местами, и теперь низший сидел между мной и Норманом, снова осторожно приседая и выбирая, как атаковать его в этот раз.
        - Ларина, что вы стоите? - рявкнул на меня Норман. Я впервые увидела испуг на его лице.
        Монстр как будто понял, что противник обращается к кому-то за его спиной и с интересом оглянулся, втягивая ноздрями воздух. Я снова отступила на два шага, а Норман ударил мечом по каменной стене, отвлекая существо от меня. Потом он тоже отступил назад и снова ударил по стене. Низший тут же потерял интерес ко мне и пошел за Норманом.
        Я поняла его замысел: он хотел затащить низшего в грот, то ли надеясь, что там будет удобнее с ним сражаться, то ли просто рассчитывая, что тогда я уйду. Мгновение спустя они оба скрылись в темноте грота. Светящийся шар, конечно, остался со мной. А я после недолгой заминки, конечно, ломанулась вперед, вместо того чтобы убежать, как велел мне Норман.
        Когда я пролезла через узкий проход, а шар влетел за мной, все было уже очень плохо. Норману, видимо, удалось ранить монстра, проткнув ему плечо насквозь. Об этом свидетельствовала черная кровь, стекавшая по светлой шкуре. В процессе он лишился меча: тот лежал на земле в нескольких метрах от сцепившихся противников. Сам Норман лежал на спине, из последних сил удерживая острые зубы и когти низшего на пока еще безопасном расстоянии от своей шеи. Вот только было понятно, что долго он так не продержится.
        В моей голове не успело оформиться ни одной законченной мысли, все мои дальнейшие действия были продиктованы инстинктами. Одному богу известно, откуда они у меня взялись. Я настолько не отдавала себе отчета в происходящем, что осознала это самое происходящее только тогда, когда существо истошно завопило. В тот момент я поняла, что стою над ним, держа обеими руками рукоять меча, лезвие которого проткнуло существо насквозь. Я тут же отпрянула назад, а монстр обмяк, после чего Норману не составило труда откинуть его в сторону.
        Вопреки моим ожиданием, он после этого не поднялся, а остался лежать на холодных камнях. В мгновение ока я оказалась рядом с ним.
        - Профессор Норман, вы в порядке?
        Он лежал с закрытыми глазами, но дышал. Тяжело, поверхностно, но дышал! Рукав и кожа на правой руке были разорваны, снова сочилась кровь, но не так сильно, как в прошлый раз из раны на боку.
        - Ян! - испуганно позвала я, коснувшись его щеки. Не хватало только, чтобы он снова отключился: здесь-то двери не было.
        Он открыл глаза и посмотрел на меня, откуда-то найдя силы даже едва заметно улыбнуться уголками губ.
        - Вы… опасная… женщина… Таня… - отрывисто выдавил он. - Но вы… молодец… Очень… храбрая…
        - Ян, если вы еще в состоянии открыть портал, пожалуйста, сделайте это, - со слезами в голосе попросила я. - Потому что ваша рука… С ней тоже все плохо.
        - Помогите… сесть… - все так же с трудом попросил Норман.
        Я осторожно подняла его за плечи, стараясь не задеть разорванную руку, но, конечно, ему все равно было больно. От схватки с существом рана на боку снова открылась и начала сочиться кровью.
        - О, демон меня задери, - выдохнул Норман, увидев что-то за моим плечом.
        Я опасливо обернулась и проследила за его взглядом, ожидая увидеть еще одного монстра, но то, что увидела, оказалось гораздо хуже.
        Они были похожи на коконы, иначе я назвать не могу. Огромные коконы, с половину человеческого роста высотой. Они лежали на камнях, крепились к стенам, некоторые даже свисали с потолка.
        - Господи, что это?
        - Кладка, - лаконично пояснил Норман, мрачнея еще больше, если только это было возможно.
        - Это… то есть… они все станут низшими? - заикаясь, уточнила я. Коконов были десятки, если не пара сотен. - Да…
        Это зрелище словно придало Норману сил. Он неожиданно легко поднялся на ноги, все еще прижимая искалеченную руку к груди, и сделал несколько шагов вперед, подходя ближе к кладке. Его заметно трясло: то ли лихорадило, то ли он просто был очень зол.
        - Я не могу это так оставить…
        И прежде чем я успела спросить, а что, собственно, он собирается с этим делать, как он вскинул здоровую руку, направил раскрытую ладонь на коконы и принялся описывать ею небольшие круги. Сначала ничего не происходило, но потом за его рукой стал появляться огненный след. Сначала небольшой, потом все мощнее и мощнее, а несколько секунд спустя это превратилось в огненный смерч. Норман замахнулся, словно собирался бросить мяч, и направил этот смерч к коконам. И тут же начал формировать новый.
        Я не представляла, откуда у него взялись силы на это, но, когда взглянула на его лицо, все сразу поняла. Что- то дьявольское проступало сейчас сквозь его черты, нечеловеческое. Демоническое. Норман не использовал свой магический поток, он черпал силу из демонического измерения. Я даже не представляла, что со стороны это выглядит так страшно.
        Всего он сформировал четыре смерча, и те охватили кладку огнем меньше, чем за минуту. Где-то далеко послышался полный боли и отчаяния вой десятков голосов. Низшие почувствовали, что будущее потомство уничтожено. И теперь, наверняка, шли сюда. Однако Норман не выглядел обеспокоенным этим фактом. С мрачным удовлетворением он смотрел на полыхающие коконы и сгорающие в них личинки… Или что там откладывали эти существа?
        - Ян, - я коснулась его руки. - Они скоро будут здесь.
        Он повернулся ко мне, окинув немного удивленным взглядом, как будто успел забыть о моем присутствии. А потом кивнул, взмахнул все той же здоровой рукой, и перед нами возникло облако плотного черного дыма… или просто концентрированная тьма. Норман взял меня за руку и втащил в эту тьму, хоть я и не горела желанием туда идти.
        Секунду спустя мы оказались посреди кабинета ректора. В этот раз здесь играла какая-то довольно заунывная мелодия, но сладковатый запах, исходящий от самокрутки, я тут же узнала.
        - Рогатый демон! - воскликнул ректор, вскакивая с дивана, на котором полулежал и задумчиво курил. - Нор… кхм… - он подавился дымом и сердито уничтожил самокрутку. - Норман! Ларина! Где вы были, мы вас обыскались!
        В этот момент у Нормана внутри словно что-то сломалось, он снова начал заваливаться, но мне удалось замедлить это падение до тех пор, пока ректор не подоспел ко мне на помощь и не дотащил его до дивана.
        - Я… использовал… темную… магию… - с трудом выдавил из себя Норман, вцепившись в рукав рубашки ректора. - Портал… Огненный смерч…
        - Тихо-тихо, - попытался успокоить его ректор Ред, - успокойся, я сейчас вызову тебе доктора. - Он бросил быстрый взгляд на меня и покачал головой. - Что с вами произошло?
        - Там были низшие, - торопливо объяснила я. - Очень много низших. В подземелье.
        Ректор Ред нахмурился и перевел взгляд на Нормана, как будто ожидая, что тот опровергнет мое бредовое заявление. Но тот активно закивал.
        - Надо… срочно… закрыть… - уже менее связно добавил он. - Не дай… забрать… меня… Ротт… мне нельзя…
        - Тихо, Ян, прошу тебя, успокойся, - ректор как-то по-отечески нежно погладил Нормана по плечу, а потом строго посмотрел на меня: - Идите, Ларина. Вам тоже нужно в лазарет, но вы и сама доберетесь. Позовите сюда сестру и пусть вызовет доктора.
        - Нет! - вдруг запротестовал Норман. - Останется… пусть… останется… Она… знает… видела… Она… в опасности…
        Это были последние слова, которые он смог произнести, прежде чем окончательно потерять сознание. Ректор снова удивленно посмотрел на меня, а я только пожала плечами, чувствуя себя почему-то виноватой.
        Глава 27
        - Давайте еще раз, - попросил старший легионер столицы Геллерт Ротт, озабоченно хмурясь и наклоняясь ко мне через стол. - Почему вы ушли из бального зала и пошли к лекционным аудиториям?
        Отдохнуть мне не дали: легионеры уже были в Орте, когда мы с Норманом эффектно появились в кабинете ректора. Оказывается, мы пропадали всю ночь, а волнения по поводу моего исчезновения начались почти сразу. Сначала специальные чары зафиксировали, что я использовала магию запрещенным образом. Потом Хильда подняла шум, увидев, что Нот вернулся в бальный зал, а я - нет. Когда Нот поклялся, что никакой записки мне не отправлял, ректор и наш куратор начали искать меня. В процессе выяснили, что Норман тоже исчез. А когда в аудитории нашли следы крови на полу, вызвали легионеров.
        Ротт, как я подозревала, явился лично только потому, что дело так или иначе касалось Нормана. Полагаю, когда он засек использование темной магии, уже начал предвкушать, как наконец доберется до него. Однако потом все пошло не так: ректор успел спрятать Нормана в лазарете, доктор подтвердил, что его пока тревожить нельзя, а я к тому же обвинила сынка канцлера в нападении, попытке изнасилования и покушении на мою жизнь. После этого допрашивающие меня легионеры на какое-то время вышли, оставив меня в одиночестве, и вернулись полчаса спустя, когда я уже почти задремала. Хорошо хоть после медицинского осмотра и перед допросом мне разрешили помыться и переодеться.
        - Я же вам уже рассказывала, - я устало закатила глаза. Если в начале нашего разговора я нервничала, то сейчас впала в некое подобие прострации. После всего пережитого у меня кончились силы, в том числе и на эмоции.
        - Давайте еще раз, - попросил легионер, вежливо улыбнувшись. Двое его помощников - мужчина и женщина - не утруждали себя улыбками, а сверлили такими взглядами, словно я была преступником, а не жертвой.
        - Я получила записку от Нота…
        - Вот эту? - Ротт положил расправленный листок на стол передо мной.
        - Да, - после беглого осмотра подтвердила я.
        - Почему вы подумали, что она от Нота? Тут подпись только одна буква - Н. Это мог быть Норман, например.
        - Я уже объясняла, - напомнила я. - У профессора Нормана другой почерк.
        - Но это и не почерк профессора Нота. Почему вы этого не поняли?
        В прошлом круге этот вопрос мне не задавали, и сейчас голос Ротта прозвучал так строго, что я на мгновение растерялась. Прострацию как рукой сняло.
        - Вы ждали записки от Нота? - торопил Ротт. - Он ранее присылал вам приглашения подобным образом?
        - Нет! В том-то и дело! - осенило меня. - Я не знаю его почерка. На Боевой магии нам не задают рефератов и ничего не пишут на доске. Поэтому я никогда не видела почерк профессора Нота, а вот почерк Нормана знаю. Да, потому что он обожает возвращать рефераты с пометками, правками и целым посланием в конце!
        - Почему вам не пришло в голову, что записка не от Нота, а просто… розыгрыш или ловушка?
        Я непонимающе посмотрела на Ротта. Он серьезно?
        - Слушайте, Нот здесь вообще ни при чем.
        - Ошибаетесь. Профессор Нот заявил, что записку эту не писал. Нам не составило труда выяснить, кто это сделал. Но я хочу понять, почему вы не почувствовали подвоха?
        - Он там пишет про кофе, - со вздохом пояснила я. - Нот знает, что я его люблю.
        - Он часто угощает вас кофе?
        - Нет! Просто мы недавно об этом говорили, - я решила не упоминать, что мы пили кофе вместе, чтобы разговор окончательно не ушел не туда. - Кто написал записку?
        - Ну, не Марек Кролл, это точно, - усмехнулась женщина-легионер, но под строгим взглядом начальника смутилась и замолчала.
        - Кто бы ни написал записку, - с трудом сдерживая раздражение, процедила я, - я не дошла до того места, куда меня приглашали. Марек Кролл напал на меня в коридоре и пытался изнасиловать. Так и запишите, - я кивнула на протокол допроса, который перестали вести с того момента, как я первый раз озвучила свои обвинения.
        - Вы уверены, что он на вас напал? - невозмутимо уточнил Ротт. - Может быть, у вас просто возникло… недопонимание? Может быть, он принял какие-то ваши слова или действия за поощрение своих ухаживаний, а потом ему показалось, что вы его дразните отказом?
        Мне захотелось вцепиться ногтями в его породистое лицо, выцарапать глаза, а потом долго бить лбом об стол. Столь кровожадные фантазии меня саму испугали.
        - Он швырнул меня об стену, - дрожащим от злости голосом принялась перечислять я. - Схватил за волосы. Волочил меня по полу. Ударил по лицу. Дважды, - я показала пальцем на синяк, который снова попросила не убирать. - Он повалил меня на пол и пытался порвать на мне белье. Он разбил мне затылок. Подобные предварительные ласки в ходу у мужчин в вашем мире? Потому что в моем это однозначно считается насилием, никакого недопонимания тут быть не может. И что именно он мог принять за поощрение? Тот факт, что я не захотела с ним танцевать? Настолько, что между нами возникла очень некрасивая сцена и его куратор даже назначил ему наказание?
        Оба легионера - и мужчина, и женщина - испуганно посмотрели на своего начальника, но Ротт продолжал сверлить взглядом только меня.
        - Значит, вы утверждаете, что все повреждения на вашем теле были нанесены Мареком Кроллом? Подол платья, - он кивнул на сложенные на стуле лохмотья, - тоже он так… аккуратно вам оторвал?
        - Нет… То есть да, все повреждения нанес Марек Кролл. Подол я себе укоротила позже сама, когда перевязывала профессора Нормана. Его ранили низшие, я вам рассказывала.
        - Да, я знаю, - Ротт криво усмехнулся. - Мне сказали, что Норман в ужасном состоянии. При смерти. Не может отвечать на вопросы. Его нельзя забрать в Легион. Как так вышло, что его эти твари практически порвали на части, а все ваши повреждения нанесены исключительно Мареком Кроллом?
        Я почувствовала, как глаза защипали слезы злости и обиды. Он точно издевается. А скорее, просто защищает «золотого мальчика». Этого стоило ожидать. Норман предупреждал, да я и сама знала, как это бывает. В этом смысле мир магов и мир людей ничем не отличаются.
        - Так вышло, потому что, когда на меня напал Марек Кролл, профессора Нормана не было рядом, - тщательно контролируя голос, пояснила я. - А потом был. И защищал меня. Не думая о себе.
        - Послушать вас, так он герой, - по губам Ротта снова скользнула презрительная усмешка.
        - Да, - не растерялась я и без страха и смущения посмотрела на него, - именно так я и считаю.
        - Хорош герой, - на этот раз голос подал неизвестный мне мужчина-легионер, - сразу два мощных темных заклятия без разрешения сотворил.
        - Ради спасения наших жизней! А возможно и жизней тех, кто учится в Орте. Это подземелье кишит низшими. Профессор Норман уничтожил кладку, которая увеличила бы их популяцию сразу на сотню особей, если не больше!
        - Вы знаете, почему темную магию запретили? - поинтересовался Ротт. - Норман вам уже объяснял? Нет? Каждый раз, когда маг открывает дверь в демоническое измерение и черпает из него силу, демоны ненадолго получают власть над нашим миром. И чем больше берет маг, тем больше платит мир. Катастрофы. Аварии. Несчастные случаи. Необъяснимые вспышки агрессии. Мы пока не знаем, сколько людей заплатило жизнью за то, что Норман сотворил эти заклятия. Я понимаю, вам ваша шкура ближе к телу, но для нас все равны.
        - О, конечно, - едко огрызнулась я. - Я прям так и вижу, как вам Марек Кролл равен другим, если вы в упор не желаете видеть того, что он сделал!
        Мои руки уже дрожали так, что это стало слишком заметно, поэтому я убрала их со стола и зажала между коленями. Ротт сопроводил это движение молчаливым взглядом, а потом попросил своих коллег выйти и оставить нас наедине. Те колебались не дольше секунды, прежде чем выполнить приказ.
        Когда мы остались вдвоем, Ротт встал, взял стул и переставил его так, чтобы мы оказались рядом, а не сидели через стол. Я напряглась от такого маневра и попыталась отодвинуться.
        - Таня, я знаю, что вы говорите правду. Знаю это, потому что Дангест Кролл велел мне сделать все, что угодно, чтобы вы поменяли показания. Я понимаю вашу злость. И понимаю, что мои слова и действия вызывают у вас только отвращение и презрение. Но он канцлер. Самый могущественный человек в республике. Я могу принять ваше заявление, могу начать расследование. Могу даже найти улики. Но если и найдется судья, который решит рассматривать это дело, оно никогда не кончится обвинительным приговором для Марека Кролла. Вы можете помотать им нервы, дать возможность оппозиции пошуметь, но они вас все равно победят. Раздавят. Вы же и окажетесь виноваты. Вы умная девушка, Таня, вы это наверняка и сами понимаете. Так ради чего вам через это проходить? Кстати, канцлер готов выплатить вам моральную компенсацию в размере десяти тысяч крон.
        Я нервно рассмеялась. Конечно, чего еще следовало ожидать? Система везде работает одинаково. Одному сойдет с рук любое преступление, а другого обвинят и посадят в тюрьму даже за то, что он кого-то спасал.
        - Если сумма кажется вам смешной, она может быть увеличена, - на полном серьезе заметил Ротт.
        Я покачала головой.
        - Надо же, я расту в цене. Сам Марек оценил меня всего в сто крон. Что вы предлагаете мне? Компенсацию за то, чего якобы не было? Как тогда быть с моим нарушением правил? И вам не кажется, что сумма маловата, учитывая, что этот гаденыш обрек меня на смерть?
        - Я же говорю, сумма обсуждаема, - он заметно вдохновился. - Конечно, к вам не будет применено никаких санкций за использование магии. Факт нападения мы отрицать не будем. Просто вы должны заявить, что напала на вас Корда Чест. Это она написала ту записку. Она уже призналась в этом. И в том, что хотела извести вас.
        - То есть… - я растерялась. Значит, вот кто тогда вошел в аудиторию. - То есть Корда была его сообщницей? Зачем ей это?
        - Ревность, - Ротт улыбнулся. - Она в свое время была фавориткой Нота, а теперь он стал оказывать знаки внимания вам. Она и раньше не боялась действовать жестко: говорят, прошлую соперницу едва не прокляла с помощью темной магии, но ее тогда остановили. В этот раз она решила действовать иначе. По словам самого Марека, это она подкинула ему идею напасть на вас, чтобы проучить. И она же настояла на том, чтобы левитировать вас в подземелье, когда вы применили магию.
        - То есть вы хотите, чтобы я заявила, будто Корда напала на меня, я отбивалась от нее магией, но она все равно меня одолела? - уточнила я. - А Марек там и рядом не стоял?
        - Я же говорил, что вы умная, - кивнул Ротт. - Этот вариант должен устроить всех. Ваш главный обидчик все-таки понесет наказание, ваши действия будут оправданы, а за все остальное вы получите очень неплохую по нашим меркам сумму
        - Вот только как я буду смотреть в глаза той, с кем Марек Кролл решит позабавиться в следующий раз?
        - О, за это не волнуйтесь. Канцлер сам разберется со своим сыном. Раньше за ним такого замечено не было, нет оснований считать, что будут новые эпизоды.
        - Свежо предание, но верится с трудом, - фыркнула я.
        Ротт цитату не оценил, только добавил:
        - Парень оступился один раз, и то его на вас натравили. Так что же теперь? Ломать жизнь ему и карьеру его отцу?
        - Ах они бедняжечки, - не удержалась я от сарказма. - А что делать с моей жизнью? Марек что-то не побоялся ни сломать ее, ни даже отнять.
        - Но ведь ничего непоправимого не случилось, верно? - Ротт усмехнулся. - А за все остальные… неудобства вам и предлагают компенсацию.
        - А что будет с профессором Норманом?
        Ротт скривился так, словно я скормила ему лимон.
        - Он-то здесь при чем? Он понесет ответственность в соответствии со своими деяниями. Скорее всего, обойдется минимумом, учитывая обстоятельства. Ну, посидит три месяца, не велика проблема. Вас это никак не касается.
        - Вот тут вы ошибаетесь, - возразила я резко. Я вдруг почувствовала, что сейчас имею пусть небольшую, но власть над этим человеком. Судя по всему, канцлер очень настаивал на том, чтобы он урегулировал сложившуюся ситуацию, раз он даже предлагает увеличить заявленную сумму. Кажется, Норман упоминал приближающиеся выборы. Вероятно, канцлер не хочет такого скандала во время избирательной кампании. - Меня сейчас судьба профессора Нормана волнует куда больше, чем моя.
        - Вот как?
        - Да, так. Хотите купить мое молчание? Вот моя цена: вы сейчас же признаете все действия профессора Нормана оправданными, может быть, задним числом выписываете ему необходимые разрешения. Как там у вас положено? И только когда ректор Ред подтвердит мне, что Норману не грозит даже разбирательство в Легионе, я дам нужные вам показания. А деньгами своими канцлер пусть подавится.
        - Слишком много на себя берете, Ларина, - мягкость напрочь исчезла из тона Ротта. - Норман - преступник. Это мой единственный шанс его зацепить. Я его не упущу.
        - Что ж, - я нарочито безразлично пожала плечами, - тогда передайте вашему канцлеру: пусть готовится к скандалу. И записывайте уже мои показания.
        Ротт сверлил меня гневным взглядом, а я почему-то не отводила глаза в сторону. Не знаю, откуда у меня взялось столько решимости. Возможно, такая реакция на стресс. Может быть, если бы Ротт дал мне отдохнуть, поспать, на время вернуться к обычной жизни, ему было бы проще меня продавить. Но пока воспоминания о подземелье затмевали собой все.
        - Вас не смущает, что вы выгораживаете террориста и убийцу?
        - Он не то и не другое, - уверенно возразила я. - Но даже если бы и был… Он спас меня. Я перед ним в долгу.
        Ротт еще несколько секунд смотрел мне в глаза, а потом резко встал, нервно прошелся по комнате, видимо взвешивая «за» и «против». Когда «за» победило, он рывком открыл дверь и велел стоявшим за ней легионерам:
        - Пригласите сюда ректора Реда.
        Глава 28
        После разбирательств с легионерами я проспала целые сутки. Конечно, я пару раз вставала в туалет и попить, но на этом моя активность ограничилась. Хильда охраняла мой сон, как могла, а когда голод наконец вынудил меня проснуться по-настоящему, сразу подсунула мне каких-то пирожков, которые накануне утащила из столовой. Она даже принесла из общей гостиной чашку чая и упаковку печенья. Я едва не прослезилась.
        Конечно, после этого она потребовала рассказать ей все в подробностях, что я и сделала. Мне так нужно было выговориться, что я не стала скрывать от нее ничего: ни того, что Марек на меня напал, ни того, что я согласилась умолчать об этом в обмен на неприкосновенность для Нормана, ни того, что в подземельях Норман меня поцеловал. Умолчала только о его истинной личности.
        - Вот это ночка… - протянула Хильда, округлив глаза. - И как оно?
        - Что? - не поняла я.
        - Целуется, спрашиваю, он как?
        - Норман?
        - Нет, блин, Марек Кролл! - возмутилась Хильда, догадавшись, что я просто увиливаю от ответа.
        Я почувствовала, как краска заливает лицо, и попыталась спрятаться за чашкой чая.
        - Да нормально он целуется, как все, - пробормотала я. - Губами и языком. Ничего необычного.
        - Ну-ну, - Хильда усмехнулась, глядя на меня со своим фирменным прищуром. - Так и запишем: целуется профессор Норман хорошо. Но в его возрасте уже надо бы, конечно. И что теперь? У вас типа любовь?
        - Да нет, - как можно равнодушнее отмахнулась я, - он сразу извинился. Думаю, у него просто временное помутнение случилось. Он там крови потерял столько, что непонятно, как вообще ходил.
        - И тебя этот факт огорчает, - констатировала Хильда.
        - С чего бы? Только романа с преподом мне не хватало для полного счастья. Это так… пошло.
        - Угу, - не стала спорить подруга, но судя по лукавой улыбке, она мне не поверила.
        Я и сама себе не верила. Поэтому быстро приняла душ, кое-как завязала непослушные волосы и поторопилась в лазарет, надеясь, что Норман все еще там. Было бы грустно, если бы его уже выписали, потому что ломиться в его личные комнаты я не осмелилась бы.
        - Ларина? - удивилась медсестра. - Вам еще что-то нужно залечить?
        Все мои синяки и кровоподтеки убрали сразу после разговора с легионерами, поэтому, конечно, мне самой медицинская помощь не требовалась.
        - Я только хотела навестить профессора Нормана. Он еще здесь?
        - Да, в третьем боксе. Только я не уверена, можно ли вам… - засомневалась она.
        - Мне можно, - заверила я и торопливо пошла искать третий бокс, пока она не усомнилась в моих полномочиях.
        Третий бокс оказался отдельной палатой. Видимо, преподаватели имели некоторые привилегии: я в свое время лежала в общем зале, где стояло два десятка коек. Правда, других больных в тот день не было. Впрочем, как и сейчас. Возможно, Нормана положили отдельно из-за плачевного состояния или чтобы Ротт не добрался - не знаю. Меня это радовало, поскольку обеспечивало некоторую приватность нашего разговора.
        Норман лежал с закрытыми глазами, неподвижно, глубоко и ровно дышал, словно спал. Его руки и лицо все еще оставались мертвенно-бледными. На правое предплечье была наложена тугая повязка, что меня немного удивило: я думала, маги любые увечья исцеляют в мгновение ока.
        Я осторожно села на кровать рядом с ним. Он не шелохнулся. Я решила, что он действительно крепко спит, поэтому осмелела достаточно, чтобы коснуться его руки, погладить неподвижные, холодные пальцы. Даже на это он не отреагировал.
        Я сжала его руку и перевела взгляд на бескровное лицо. Как оно могло когда-то показаться мне отталкивающим? Сейчас я затруднялась сказать, какой его облик мне нравился больше: темноволосый и кареглазый Норд Сорроу или Ян Норман с серыми глазами и пепельно-русым цветом волос. По крайней мере, он в достаточно хорошем состоянии, чтобы поддерживать иллюзию, это уже обнадеживало.
        Я не выдержала соблазна и осторожно погладила его по щеке, глупо улыбаясь.
        - А вот это уже лишнее, госпожа Ларина, - спокойно сказал он, не открывая глаз.
        Я аж подпрыгнула от неожиданности, отдернув руку. Надо же, он просто прикидывался спящим. Зачем?
        - Мы, кажется, договорились, что вы будете звать меня Таней, - кашлянув, напомнила я. Моя смелость поражала меня уже второй день подряд.
        По его губам скользнула улыбка, но он тут же снова напустил на себя серьезный вид и открыл глаза. Окинув меня изучающим взглядом, поинтересовался:
        - Как вы себя чувствуете? Выглядите гораздо лучше.
        - Чего нельзя сказать о вас, - нахмурилась я. - Меня подлатали за две секунды. А вы выглядите, как говорится, в гроб краше кладут.
        - Ну спасибо, - фыркнул он, криво усмехаясь, а потом все-таки пояснил: - Слишком большая кровопотеря. Почти иссякший магический поток. Первое тормозит восстановление второго. А при иссякшем собственном потоке целители могут не так уж много. Обезболили и вернули к жизни - и на том спасибо. Еще пару дней придется потерпеть все остальное. Предупредили, что из-за этого, скорее всего, останутся шрамы.
        - Мужчин они только украшают, - с улыбкой заверила я.
        - Вам виднее, - хмыкнул он. - Не хотелось бы накладывать иллюзию еще и на тело. Зачем вы пришли?
        Вопрос прозвучал так неожиданно и резко, что я на мгновение растерялась.
        - Хотела сказать, что вам ничего не грозит, - словно оправдываясь, начала я. - Я заключила сделку с Роттом. Он выписал для вас задним числом разрешения на применение темной магии…
        - Я знаю, - перебил он. - Ректор рассказал мне об этом еще вчера.
        - И я хотела узнать, как вы себя чувствуете, - от моей смелости не осталось и следа. Собственный визит начал казаться неуместным.
        - Сегодня вас наконец заинтересовал этот вопрос? - насмешливо спросил он.
        И тогда я вдруг поняла, чем вызван этот резкий тон: он ждал меня еще вчера, а я не пришла. Он наверняка знал от ректора, что меня уже подлатали и с легионерами все улажено. Для него все выглядело так, будто я тут же занялась своими делами, забыв о нем. Неужели его это может волновать?
        - Это был первый вопрос, который меня заинтересовал, как только я очнулась от суточного марафона сна, - мягко пояснила я. - Каюсь, я потратила полчаса на завтрак и душ, но визит к вам - мое первое дело за сегодня.
        Его лицо смягчилось, мне даже показалось, что он немного смутился. Я воспользовалась этим моментом, чтобы снова погладить его по руке. На этот раз пальцы едва заметно дрогнули от моего прикосновения.
        - Я должен поблагодарить вас, - он вдруг перехватил мою руку и слегка сжал ее, погладил большим пальцем тыльную сторону ладони. - За эту сделку. Это очень… - он запнулся, подбирая слова, - очень много для меня значит. Я в долгу перед вами.
        - Перестаньте, - я тоже слегка сжала его кисть, а потом скользнула пальцами по внутренней стороне ладони. Наши руки словно жили собственной жизнью, пока мы вели вежливый разговор. От каждого его прикосновения в животе начинало порхать на одну бабочку больше. - Вы едва не погибли, спасая меня. И темную магию использовали, спасая меня. В лучшем случае, мы с вами квиты. А добиться справедливости для себя у меня все равно не было ни одного шанса. И мне остается только надеяться, что он действительно никого больше не тронет, как мне обещали.
        - О, об этом я позабочусь сам, - лицо Нормана снова стало выглядеть жестче, губы превратились в прямую линию. - Прокляну его так, что как минимум до конца обучения он не то что против воли никого не сможет принудить, но и по обоюдному согласию тоже. И ни один доктор не поймет, в чем дело. Мне для этого даже темная магия не потребуется.
        - А вы жестокий, - я недоверчиво улыбнулась.
        - Вы даже не представляете себе насколько. Впрочем… Почитайте учебники истории, сразу все поймете.
        - Они все равно врут, - отмахнулась я.
        Какое-то время мы молчали. Его рука продолжала беззастенчиво гладить мою, и это давало мне пока еще смутную, но все-таки надежду.
        - Вы по-прежнему обещаете сохранить мою тайну? - вдруг поинтересовался он. - Без дополнительных условий?
        - Конечно, это даже не обсуждается.
        - Только я прошу вас, Таня, - он вдруг крепче сжал мою руку, - никому не говорите об этом. Даже родителям. Даже лучшей подруге по секрету. Даже жениху, если он у вас есть. Никому.
        - Я поняла. Мой рот на замке.
        Он облегченно выдохнул. После этого в палате снова повисла тишина. Норман закрыл глаза, его рука замерла, больше не поглаживая мою, но и не выпуская ее. Можно было подумать, что он внезапно уснул, но, скорее всего, просто устал. И все же я решилась его потревожить:
        - Профессор Норман, можно вопрос?
        Он удивленно посмотрел на меня.
        - Разве я не разрешил вам называть меня по имени?
        Настала моя очередь удивляться.
        - Я думала, разрешение не распространяется на общение в стенах Орты.
        - Наедине можете называть меня по имени. Если, конечно, хотите. Я не настаиваю.
        - Хорошо… Ян, - я улыбнулась. Было немного странно обращаться к нему так сейчас. - Так можно вопрос?
        - Вопрос можно, - кивнул он. - Ответ по обстоятельствам. Что вас интересует?
        - Темную магию действительно запретили из-за того, что пока вы черпаете силу из демонического измерения, демоны убивают кого-то в нашем?
        Он вздохнул и уставился в полоток.
        - Это Ротт вам сказал?
        - Да.
        Норман молчал, наверное, целую минуту, прежде чем ответить:
        - Такая теория существует, - признал он в конце концов. - Именно ею был обоснован запрет темной магии и тот факт, что ее не используют легионеры, даже когда это было бы логично.
        - Но это не доказано?
        Он снова посмотрел на меня и улыбнулся, как мне показалось снисходительно.
        - Таня, беды происходят постоянно. Пока мы с вами разговариваем, где-то умирают люди. В моем мире, в вашем. Они умирают, пока мы разговариваем, но не потому, что мы это делаем. Запрет темной магии не привел к тому, что катастроф стало меньше. Многие все равно верят в то, что эти вещи связаны. Другие просто считают, что раз уж есть такая вероятность, то лучше перестраховаться. Но мы никогда не узнаем наверняка. Можно личную просьбу?
        - Конечно.
        - Никогда не верьте тому, что говорит Ротт. Никогда.
        Не знаю, что я ожидала услышать, но такая «личная» просьба меня немного разочаровала. Я и так уже не верила господину старшему легионеру столицы.
        - Хорошо.
        Мне еще о многом хотелось с ним поговорить. Об опасности, которая, по его мнению, мне угрожала. О том, что мне теперь делать. Точно ли нужно рассказать обо всем папе: ведь если я это сделаю, я едва ли вернусь в Орту. Но он выглядел таким уставшим от нашего короткого общения, что я не решилась более его тревожить. Поэтому выпустила его ладонь и поднялась.
        - Наверное, я вас утомила. Мне стоит уйти.
        Норман не стал спорить.
        - Спасибо, что зашли. Лежать тут ужасно скучно.
        - Тогда я зайду еще раз вечером, если вы не против. Развлеку вас немного.
        - Если вам будет угодно, - его тон прозвучал ровно, даже равнодушно, но по тому, как приподнялись уголки губ, я поняла, что он будет рад меня видеть.
        - Угодно, - кивнула я, а потом, под наплывом нового приступа отчаянной храбрости, наклонилась и поцеловала его в щеку.
        - А вот это уже лишнее, - пробормотал он, отчаянно пытаясь не выглядеть довольным.
        - Поправляйтесь, Ян.
        Глава 29
        Как и обещала, я навестила Нормана в тот же день вечером. Он выглядел уже заметно лучше, но все еще преимущественно лежал неподвижно. Я развлекала его всякими глупостями, говорила много и нервно. Он в основном молчал, изредка вставляя какие-то комментарии или задавая вопросы. В остальное время лишь едва заметно улыбался, глядя на меня.
        Я рассказывала ему, как сама лежала в больнице несколько лет назад и от смертельной скуки меня спасал только планшет, подключенный к интернету. Конечно, пришлось объяснять, что такое планшет и что такое интернет, для чего человеку социальные сети, чем они отличаются от форумов и для чего могут понадобиться мессенджеры, когда уже есть соцсети и форумы. Было в его неведении что-то необъяснимо трогательное. Я почему-то испытала непреодолимое желание как-нибудь пройти через портал вместе с ним и показать ему свой город и мир, в котором выросла. Пусть наши миры отличались не так уж сильно, многое в моем его удивило бы. Однако если Норман сам никогда не проходил через портал, едва ли он отправится за Занавесь, только чтобы повеселить меня. Поэтому на следующий день я принесла с собой планшет, который предварительно зарядила в фойе здания в Фурманном переулке. Интернет я показать ему не могла, но сам планшет исправно работал и в этом мире.
        Чтобы продемонстрировать работу гаджета, мне пришлось сесть рядом, и от того, что наши плечи соприкасались, меня охватывало непривычное волнение. Желание прижаться к нему сильнее затмевало все остальные. Мысли путались и едва ли мне удалось объяснить, чем так хорош планшет. Не знаю, замечал ли все это Норман, вида он не подавал.
        В воскресенье вечером я осмелела настолько, что рассказала ему про свои сны. Про то, что всю жизнь видела в кошмарах, как за мной гонятся низшие. Еще до того, как впервые увидела их. Норман отчего-то напрягся, снова пытливо вглядываясь в мое лицо, будто пытаясь что-то найти в глазах.
        - Получается, мой сон был вещим, да?
        - Получается, что так, - он пожал плечами, пытаясь выглядеть равнодушным, но даже мне было очевидно, что его это встревожило.
        - Хильда говорила, что дар предвиденья среди волшебников редкость.
        - Редкость, - согласился он.
        - Это опасно? - я не понимала, что еще могло вызвать волнение, которое он тщательно старался скрыть.
        - Это неприятно, - поправил меня Норман. - Ясновидящим является только та часть будущего, которую уже никак нельзя изменить. И редко является что-то хорошее, как вы успели убедиться на собственном опыте. Это порой мучает.
        - Говорят, Рона Риддик видела вещие сны, - заметила я, пристально разглядывая краешек его одеяла, который неосознанно теребила уже несколько минут. - Говорят, в них ей являлись ее новаторские проекты.
        Он тяжело вздохнул и долго молчал. Настолько долго, что мне стало неловко: зачем напомнила ему про погибшую возлюбленную? Видела же, что даже годы спустя он все еще тяжело переживает ее смерть.
        - Не верьте всему, что говорят про Рону Риддик, - в конце концов сказал Норман.
        Я предпочла сменить тему и снова заговорила о какой-то ерунде. Кажется, он был мне за это благодарен.
        Утро понедельника началось с общего собрания, ради которого все расписание было сдвинуто. Ректор честно сообщил студентам, что в подземельях Орты обнаружены низшие. Официальная позиция Легиона сводилась к тому, что речь идет о случайно уцелевших особях, которые скрывались в глубине пещер, а теперь вышли ближе к поверхности. Старший легионер столицы также дал понять, что сейчас Легион не располагает достаточными ресурсами для уничтожения или перемещения колонии, а потому была избрана стратегия сдерживания. Ректор Ред заверил нас, что все входы в подземелья отныне опечатаны, университетом нанята охрана для них и вероятность проникновения существ в учебный и жилой корпуса ничтожна. Однако добавил, что всем студентам, которые пожелают покинуть Орту, будет оказано содействие для перевода в другие учебные заведения.
        - К сожалению, спецкурсу мы предложить этого не можем, - сокрушенно добавил он, - но, вероятно, вы сможете покинуть курс без штрафов и санкций. Этот вопрос мы уточним к началу нового семестра. Тех, кто решит остаться, хочу предупредить: с нового семестра абсолютно для всех студентов будет введен новый предмет - Фехтование. Кроме тех, у кого он и так есть.
        Последняя новость Хильду даже обрадовала, но у других она не вызвала такого энтузиазма. Особенно напряженными выглядели мои сокурсники. Однако у всех нас имелось целых два месяца на принятие решения: до каникул и мы, и основной курс должны были оставаться в Орте.
        Когда я зашла навестить Нормана после занятий, оказалось, что его уже отпустили выздоравливать в свои комнаты. Туда я, конечно, наведаться не решилась. Пару дней он не показывался ни в столовой, ни в аудиториях, даже наше занятие в среду отменили. В четверг он появился на завтраке, но выглядел все еще довольно бледным.
        Слухи о нашем ночном приключении, конечно, быстро распространились по Орте. Вместе с информацией о том, что в подземелье я оказалась благодаря Корде Чест, которую никто не видел с тех пор, как легионеры забрали ее с собой. Некоторые шептались и об участии Марека Кролла, но поскольку ему обвинения предъявлены не были, большинство предпочитало думать, что это только слухи. Зато о причинах, по которым профессор Норман первым кинулся меня спасать, судачили с удовольствием. Хильда каждый день пересказывала мне варианты сплетен, которые сводились к двум мега-версиям. Первую предпочитали люди без фантазии: они утверждали, что у нас с Норманом тайная любовная связь. Вторую распространяли люди с более развитым воображением: что я его внебрачная дочь, которую родила от него то ли Покинувшая, то ли не маг.
        Не могу сказать, что меня это совсем не трогало. Конечно, сплетни напрягали, но к счастью, никто не решался говорить мне что-либо в глаза или как-то подшучивать надо мной по этому поводу. По всей видимости, сплетники считали, что в обоих случаях им лучше не задирать девчонку, состоящую в таких близких отношениях с темным магом. Я заметила, что Нормана большинство студентов основного курса побаивалось. Я не могла представить почему.
        В остальном семестр шел своим чередом. Я убедила себя в том, что никакой глобальной опасности мне не грозит. Корду арестовали, появление в подземельях низших не имело ко мне никакого отношения, Марека Норман наверняка проклял, как и обещал. Да и сам Норман больше не пытался меня убедить, что все это было изощренной ловушкой. После выхода из лазарета он вообще ни разу не разговаривал со мной вне аудитории. Как будто нарочно избегал.
        И все же я начала тренироваться вместе с Хильдой, как и собиралась. После первой же тренировки мне захотелось завыть и все бросить, но я этого не сделала. Потому что все равно непроизвольно сжималась, внезапно оказавшись одна в пустом коридоре. Потому что иногда все-таки ловила на себе злобный взгляд Марека, обещающий мне реванш за проигранный раунд. И потому что, ложась спать, я каждый вечер прокручивала в голове то нападение. Это придавало мне сил идти за Хильдой на тренировку после занятий.
        Помимо тренировок, я увлеклась чтением учебников по медицине. В библиотеке Орты их было немного, поскольку медицину здесь изучали только как одну из дисциплин, а не как отдельную специальность. Однако информации по оказанию первой помощи хватало. На спецкурсе нас учили только бытовым мелочам вроде действий при ожогах, сведения синяков и вправления вывихов. Меня же после ситуации с ранением Нормана интересовали более сложные материи. Я надеялась, что больше не попаду в подобную передрягу, но на всякий случай мне хотелось быть готовой.
        Еще одним результатом моего ночного «приключения» стало то, что я повадилась бегать в тайник Роны Риддик и читать ее дневник. Первые разы я делала это, напряженно прислушиваясь к шорохам за дверью и не выдерживала больше десяти минут. Однако постепенно я стала проводить там все больше времени, жадно поглощая страницу за страницей. Школьные дела и впечатления Роны от Гордона Геллерта меня мало интересовали, а вот куски, посвященные Норду Сорроу, я прочитывала с жадностью, порой тут же перечитывая. Теперь, когда я знала лично человека, о котором писала Рона, ее записи воспринимались иначе. Они были словно маленькой дверкой, приоткрывающей для меня личность моего прекрасного, сильного и заботливого спасителя. Который отдалился от меня именно в тот момент, когда я осознала, что желала бы более близких отношений с ним. Даже не обязательно сразу романтических, хотя бы… просто дружеских. Но за те несколько дней, что мы не виделись, между нами словно выросла стена. Возможно, опять вмешался ректор. Как бы там ни было, а пока только через дневник Роны я могла почувствовать себя ближе к нему.
        Рона никогда не называла его по имени, ни в одном абзаце. Ни разу. Хотя по ее словам все равно можно было легко определить, о ком идет речь. Она писала об их встречах и о тех мыслях, которые не решалась ему озвучить. О своих обидах. Страхах. О том, каким видела его и каким не видели другие.
        «Говорят, он жесток и неприятен. Чушь! Да, жизнь была жестока к нему и научила быть жестким в ответ. Порой ему приходится принимать решения, от которых кровь стынет в жилах. Однако жестокий человек получает удовольствие от подобного. Таким был, например, его отец. А он сам порой просто вынужден поступать так. И это убивает его даже немного больше, чем тех, на кого оказывается направлен его гнев. Я знаю, это тяготит его, но больше никто этого не видит».
        Читая подобные отрывки, я задавалась вопросом: действительно ли Рона знала Норда Сорроу лучше, чем другие, или просто придумывала ему оправдания? Ян Норман не казался мне жестоким. Сейчас он виделся мне идеальным мужчиной, но так ли хорошо я сама его знала?
        Что стало с Нордом Сорроу и куда он пропал, Рона Риддик так и не узнала. Несколько последних страниц дневника были практически обращены к нему. Она вопрошала, куда он делся и когда вернется, а потом записи обрывались: последняя страница дневника была кем-то вырвана.

* * *
        На Новый год родители наконец подарили мне базовый фокусирующий артефакт. В виде подвески, но тоже из белого золота и с изумрудом, хоть и не таким большим, как в перстне Нормана. Как оказалось, именно эти материалы хорошо подходят для фокусировки моего потока. Не только они, конечно, но так мне не придется перестраиваться.
        - Теперь ты можешь вернуть перстень своему преподавателю, - добавил папа в конце.
        Да, я знала, что так будет правильно. Я ведь сама настояла на том, чтобы перстень не был подарком. Однако от мысли о том, чтобы расстаться с ним, мне становилось невыразимо тоскливо. Я успела полюбить его. Не за высокую стоимость, конечно, и даже не за красоту. Пока он оставался на моем пальце, я постоянно ощущала присутствие Нормана рядом, знала, что он придет на помощь, если будет мне нужен. Сейчас именно это я ценила в богатом украшении больше всего.
        Поэтому, вернувшись в Орту, отдавать его я не торопилась. Объясняла себе это тем, что хочу сначала сдать сессию, а с привычным артефактом сделать это будет проще. Впрочем, сессия и так оказалась не очень напряженной: она состояла из одних зачетов, и требовалось от нас, в основном, просто сдать все необходимые рефераты и продемонстрировать изученные заклинания. У меня почти не было «хвостов», поэтому проблем не возникло. Преподаватели даже хвалили меня, памятуя о том, как я начинала.
        И вот настал последний день семестра. Сессию я успешно закрыла, но впереди оставалась локальная вечеринка с сокурсниками, которую мы собирались закатить прямо в общей гостиной спецкурса. На следующий день мы должны были покинуть Орту на целый месяц каникул - до первого марта. Оттягивать момент возвращения перстня я больше не могла. Если папа увидит, что я вернулась домой с ним, будет скандал.
        После обеда я отправилась в кабинет Нормана. Мой преподаватель в неизменной черной форме, застегнутой на все пуговицы, разбирался с документами, судя по тому, что его стол полностью покрывали стопки бумаг, а из шкафа были выдвинуты ящики.
        - Таня? - он замер на полпути от шкафа к столу. - Не ожидал вашего визита. Мне казалось, я попрощался с группой спецкурса еще в среду. И у нас не осталось с вами нерешенных вопросов.
        - Я не по поводу учебы, - не знаю почему, но на меня вдруг напало смущение. Я покрутила перстень на пальце, а потом сняла и решительно протянула ему. - Вот, пришла вернуть вам.
        Он посмотрел сначала на меня, потом на перстень на моей ладони, но не сделал попытки его взять. Вместо этого бросил бумаги, которые держал в руке, на стол и снова посмотрел на меня, хмурясь.
        - Я вас чем-то обидел? Это из-за моего поведения в подземелье, да?
        Я растерялась. Мы с ним ни разу вслух не вспоминали ничего из того, что произошло в подземелье. И уж тем более я не могла понять, как это может быть связано с возвращением временно одолженной вещи.
        - О чем вы?
        Норман, сцепив руки за спиной, подошел чуть ближе, внимательно глядя мне в глаза. Даже если бы я захотела, то не смогла бы отвести взгляд: он меня словно гипнотизировал.
        - Я обещал вам, что мой подарок ни к чему вас не обяжет, - напомнил он извиняющимся тоном. - А сам потом целовал, как будто имел на это право…
        - Это здесь совершенно ни при чем! - поспешно перебила я, чувствуя, что щеки, как обычно, начинают краснеть. - Мы с вами договаривались, что я верну его, как только у меня появится собственный фокусирующий артефакт. Так вот, - я продемонстрировала ему цепочку с подвеской, хотя он и так прекрасно мог видеть ее в вырезе блузки, - он появился. Поэтому я…
        - Таня, я подарил вам этот перстень, - Норман упрямо покачал головой. - Я не стал возражать, когда вы предпочли считать его временным одолжением, только чтобы вы его взяли. А так он ваш и назад я его не приму.
        - Послушайте, профессор Норман… - я тоже сделала шаг к нему, после чего расстояние между нами сократилось почти до неприличия. - Ян, я не могу его оставить, понимаете? Как это будет выглядеть со стороны? Мои родители не поймут, да и в Орте у многих возникнут вопросы. Про нас и так уже болтают всякое…
        Он приглушенно рассмеялся, чем вызвал мое недоумение.
        - Что именно вас волнует: то, что некоторые считают вас моей любовницей, или то, что другие полагают, будто вы моя дочь?
        Я тоже против воли улыбнулась.
        - А вас это разве не волнует?
        - У меня нет детей, но такой дочерью я бы определенно гордился, - огорошил он меня. И прежде, чем я успела переварить это заявление, добавил: - А вторая версия способна лишь польстить мужскому самолюбию.
        Он улыбался, спокойно глядя на меня, и мне не удавалось понять, говорит ли он серьезно или снова подшучивает надо мной. А поскольку мне очень хотелось, чтобы он говорил серьезно, я старательно убеждала себя в том, что он просто шутит.
        - На самом деле меня не очень волнует, что говорят сплетники в Орте, - вздохнула я. - Но нервировать родителей я бы не хотела.
        - Тогда на время каникул снимите перстень с пальца и положите куда-нибудь, где он будет при вас, но не заметен другим.
        Я снова удивленно уставилась на него. Он предлагает мне обманывать родителей? Почему ему так принципиально, чтобы я оставила подарок?
        И тут меня осенило: ему важно в перстне то же самое, что и мне. Пока он на мне - или даже просто при мне, - Норман в состоянии почувствовать, что мне нужна помощь. И найти меня, где бы я ни была. Значит, он все еще думает, что мне грозит опасность.
        Наверное, мое лицо переменилось, потому что Норман вдруг перестал улыбаться и сделался серьезным.
        - Ян, - мой голос охрип от страха и волнения, - может быть, вы объясните, в чем дело?
        Он пару секунд медлил, как будто что-то решая для себя, а потом сделал приглашающий жест в сторону двери личного кабинета:
        - Давайте пройдем туда, там нам будет удобнее говорить.
        От тона, которым это было сказано, мне стало нехорошо. Когда мы оказались в его личном кабинете и Норман запер за нами дверь, меня слегка затрясло от нервного напряжения.
        - Таня, я не хотел вас пугать, но с арестом Корды Чест ничего не закончилось. Вас еще будут пытаться убить.
        Я облизала вмиг пересохшие губы, вопросительно глядя на него.
        - Откуда у вас такая уверенность?
        - Просто я знаю, кто вы на самом деле.
        Он подошел к письменному столу и достал из верхнего ящика газетную вырезку после чего снова подошел ко мне, показывая уже знакомую статью.
        - Полагаю, вы уже видели такую. И даже забрали с собой.
        Я настороженно посмотрела сначала на газетную вырезку, потом на него.
        - Значит, в той комнате тогда все-таки были вы, - выдохнула я.
        - Конечно, ведь это наш с Роной тайник, - он грустно улыбнулся. - Я должен извиниться перед вами за то, что едва не навлек на вас гнев Ротта, когда похитил Шары Аргора. Но я клянусь вам, что нашли вы их без моего участия. Вероятно, дар предвидения вмешался.
        - Но зачем вы это сделали? Зачем вы их похитили? - я задала этот вопрос, снова быстро скользнув взглядом по статье. О главном я просто боялась спрашивать.
        - Потому что вы хотели сбежать из Орты, - он пожал плечами, - а мне нужно было время разобраться. Видите ли, той ночью в лазарете вы сказали, что родились в мире людей. Так вам говорили ваши родители, но я чувствовал, что вы родились в мире магов. Мне стало интересно, почему они вам лгали.
        - Настолько, что вы рискнули свободой, зная, чем может обернуться для вас арест?
        - Таня, вы не о том сейчас думаете, - заметил он и вложил статью мне в руку. - Вот что имеет для вас значение.
        Я еще раз посмотрела на строчки на чуть пожелтевшей от времени бумаге, в глубине души уже понимая, что именно он пытается мне сказать, но все еще отрицая это.
        - Какое отношение ко мне имеют эти люди?
        - Старший легионер столицы не погиб в ту ночь, - мягко пояснил Норман. - Его предупредили заранее. С помощью легионеров, которым доверял, он инсценировал свою смерть, чтобы его не искали. А сам скрылся в мире людей. С женой. И маленькой дочкой.
        - Вы же не хотите сказать, что речь идет о моей семье? - запротестовала я. - Этого не может быть. Этой девочке сейчас должно быть почти двадцать три года, а мне всего двадцать один.
        - Полагаю, ваш отец в какой-то момент изменил в документах ваш возраст, сделав вас младше, чем вы есть на самом деле. На случай, если бы его инсценировка провалилась. Вот только и это тоже не помогло. Те, кто пытался убить вашу семью, знают, что вы живы. И знают, что родители, скорее всего, не пустили бы вас обратно за Занавесь. Но они не знают, кто вы и как выглядите. Вы что-нибудь слышали о таинственной гибели девушек, отказавшихся от спецкурса?
        - Это были несчастные случаи, я читала.
        - Если бы вы погибли в подземелье, вашу смерть тоже назвали бы несчастным случаем, - напомнил Норман.
        - Этих девушек убили. Пытаясь убить вас. Они предусмотрели даже то, что вам могли изменить возраст.
        - Да кто эти «они»?! - мой голос прозвучал истерично, но я не стала пытаться говорить спокойнее. - О ком вы?
        - Я не уверен, - он покачал головой. - Вероятно, кто-то, кто ненавидит вашего отца. Или мстит ему за что-то.
        - Нет, - я покачала головой, никак не желая преодолеть стадию отрицания. - Нет, вы ошибаетесь. Папа предупредил бы меня о таком. Он бы не отправил меня туда, где мне может грозить опасность, никак не подготовив к этому.
        - Если бы не думал, что вы сольетесь с толпой, а через неделю вернетесь обратно, не вызывая подозрений, с твердым намерением покинуть Орту и мир магов навсегда. - Норман забрал у меня газетную вырезку и спрятал в карман сюртука. - Только я думаю, он ошибся. Вы привлекли к себе внимание. Не только мое, но и тех, кто хочет вашей смерти. Полагаю, в начале учебного года Корда Чест действительно сглазила вас по собственной инициативе, но потом кто-то умело использовал ее ревность, чтобы убрать вас ее руками. Затея провалилась, но они попробуют снова. Теперь уже неважно: останетесь ли вы в Орте или вернетесь домой, они найдут вас. И попытаются убить. Будут пытаться, пока у них не получится.
        Я смотрела на него, отчаянно желая, чтобы все это оказалось глупой шуткой, но понимала: он бы не стал так шутить.
        - Почему вы раньше ничего мне не сказали? Два месяца после инцидента в подземельях вы молчали! Я думала, что все осталось позади.
        На его лице причудливым образом перемешались сочувствие и чувство вины. Когда он заговорил, его голос звучал тихо и мрачно:
        - Я знаю, что такое жить под страхом смерти. Постоянно оглядываться и видеть врага в каждом, кто подходит достаточно близко. Спать в полглаза, есть, держа наготове универсальное противоядие. Никогда не отпускать охрану, никогда не расслабляться самому. Я не хотел для вас такого. Как, полагаю, и ваши родители. Простите нам это.
        - И что же мне теперь делать? Все-таки рассказать про случившееся папе?
        Я так и не посвятила родителей в события, произошедшие после Бала Развоплощенных, боясь, что они запретят мне возвращаться в Орту и запрут дома. Ведь в то время я сама уверилась, что мне больше ничего не грозит. Но теперь оказалось, что я ошиблась.
        Норман взял у меня перстень и тут же снова надел на мой палец, а потом сжал ладонь обеими руками.
        - Таня, позвольте мне самому вас защитить. Я не знаю точно, кто пытается вас убить, но если вы будете носить мой подарок, будете осторожны во время каникул, а потом вернетесь в Орту, я смогу контролировать ситуацию. Хотя бы до конца спецкурса. Это даст мне время во всем разобраться. Обещаю, я сделаю все для вашей безопасности. Если вы расскажете отцу, он, скорее всего, постарается оставить вас дома. А по ту сторону Занавеси мне будет труднее вас защитить.
        Мне очень хотелось, чтобы он меня обнял, но Норман только сжимал мою руку в своих, ожидая реакции, которая последовала далеко не сразу.
        - Какое вам до этого дело? До меня? Почему вы так рветесь меня защищать? Я не понимаю. Я же вам никто.
        В серых глазах промелькнула целая буря эмоций, но все они оказались слишком сложными, чтобы я могла в них разобраться.
        - Для меня это… своего рода искупление, - в конце концов ответил он.
        Эта фраза и его взгляд - последнее, что я запомнила из этого вечера. На следующее утро я проснулась по непонятной мне причине и резко села на кровати. Я была в той же одежде, что накануне, и лежала поверх одеяла. Хильда уже успела уйти: ее кровать была аккуратно заправлена, все вещи убраны в шкаф, даже стол выглядел так, словно она собиралась долго им не пользоваться. Это означало, что она отправилась домой. Но почему не разбудила меня? И почему я спала в одежде? И почему ничего не помнила? Не могла же я так сильно набраться на вечеринке! Похмелья я точно не ощущала. Напротив, все тело было легким, ничего не болело и не ныло, как бывало по утрам, если я спала слишком крепко и в одной позе.
        Я сползла с кровати и, сонно потирая глаза, поплелась в ванную. С первого раза ручку двери ухватить не получилось, и я попробовала еще раз. Когда я снова промахнулась, в душу закралось нехорошее подозрение. Сосредоточенно глядя на ручку, я попыталась повернуть ее в третий раз. Рука прошла насквозь, так ничего и не схватив.
        С ужасом глядя на свою руку, я протянула ее вперед. Она прошла сквозь дверь, даже не ощутив ее. Затаив дыхание, я сделала шаг и… прошла сквозь дверь, оказалась внутри нашей ванной комнаты.
        Я была бесплотным призраком. От осознания этого я дико заорала, но на мой крик так никто и не пришел.
        Конец первой части дилогии.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к