Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ЛМНОПР / Недоруб Сергей / Тайна Третьей Ветки : " №02 Метро 2035 Затерянный Клан " - читать онлайн

Сохранить .
Метро 2035: Затерянный клан Сергей Иванович Недоруб
        Тайна третьей ветки #2 Разобравшись с тайнами незнакомца, найденного на поверхности Киева, школьный учитель Ион вливается в команду сталкеров Кондора - легендарную группу «Птицы». Спустя три месяца они встречают отряд вооруженных людей, которые требуют от Иона сотрудничества по непонятным вопросам. Слово за слово - и полетели пули за пулями.
        В небесах властвует крылатая смерть с мутировавшим сознанием, верный товарищ гибнет, спасая всех от худшей участи, дороги назад нет, а впереди - лишь загадка замурованной Красной линии метро. И проводником к ней становится девушка Альбина, которая знает про Иона больше, чем он сам.
        Сергей Недоруб
        Метро 2035
        Затерянный клан
        Часть 1
        Память
        Глава 1
        Незнакомка
        Эта молодая женщина привлекала внимание, словно бронебойный патрон на заваленном пустыми гильзами полу. Движения ее неуловимо отличались от манер остальных обитателей Лукьяновской - быстрые, уверенные, спокойные. Охотники, помнящие жизнь до Катастрофы, сказали бы, что перед ними воплощение лисицы, ищущей вход в ценный сарай, которым станция и являлась. Незнакомка двигалась так, словно знала все вокруг до мелочей. Ее прямые волосы, обрезанные ниже плеч по ровной, словно проведенной лазером линии, бросали вызов моде любой станции Креста. Потрепанный военный костюм явно знавал много нехороших дней вместе со своей владелицей и не скрывал ни линий ее фигуры, ни следов собственной многократной починки. Зеленая вязаная шапочка торчала из кармашка на левом плече; на правом - грубого покроя куртка со следами прорех и порезов. Больше всего незнакомку выделяла обувь - явно новая, словно из лучших закромов Метрограда, где она могла храниться в идеальном состоянии с первых дней Катастрофы. Так могла бы выглядеть агитирующая за новую власть активистка, работающая в штабе, оппозиционном по отношению к Кипарису -
если бы такой штаб существовал.
        Женщина прорезала толпу местных с величием веспертила, налетающего на добычу. И все ее жесты, и пронзительный взгляд, и походка говорили о том, что она не менее опасна. Жители станции расступались, озадаченно глядя вслед, но даже те, кто заметил незнакомку ранее, не рисковали смотреть ей в глаза.
        Она и сама почти не смотрела на людей - ее взгляд был направлен в сторону дальнего шатра, чей край высовывался за деревянные ступени, ведущие в теплицы под потолком. Ее не интересовали ни ярмарка, ни запахи свежего мяса, ни чайные ароматы из тесных баров. Незнакомка даже не позаботилась подобрать кем-то оброненный патрон. Лишь один раз она приостановилась напротив картонного плаката, на котором был изображен силуэт мужчины с книгой в одной руке и автоматом в другой. Внизу детской рукой было нацарапано: «Ион, наш учитель на Лукьяновской». Если до этого лицо женщины демонстрировало загадочную улыбку, то при виде рисунка ее глаза наполнились смешливым выражением. Она побарабанила пальцами по плакату, оставляя заметные следы ногтей - и прошла дальше, к шатру.
        С ней никто не пытался заговорить. Ее не останавливали. Даже если кого и интересовало, что незнакомка делает на станции и как вообще проникла сюда, то никто ее ни о чем не спрашивал. Женщина была явно не из этого мира, но производила впечатление по-настоящему свободной - и на этот дух свободы никто не смел покушаться.

* * *
        - Таня, что у тебя с лицом? - первым делом спросил Ванька, набравшись смелости. Он все еще считался самым старшим, и в свои одиннадцать лет всеми правдами и неправдами пробовал высказывать свое мнение, когда ему вздумается.
        Сидящая на скамейке девушка, до этого подкручивавшая лампочку, застыла. Ее голова чуть повернулась прочь от света, и она попыталась скрыть прядью волос старый порез на щеке. Затем, словно решив, что незачем прятать от детей эту сторону жизни, вздохнула и включила свет ярче.
        - Стукнулась об угол, - сказала она как можно спокойнее. - А ты глазастый.
        - Он у тебя уже три месяца, - озадаченно добавил Ваня. - С тех пор как учитель пропал.
        - Учитель Ион никуда не пропал. - Таня попыталась сменить тему. - Придет когда-нибудь. О нем слышали в Датаполисе.
        - В Датаполисе? Учитель был там?!
        - Этого я не знаю, - уклончиво ответила Таня. - О нем там просто слышали.
        - Но не видели, - вставила Земфира, не отрывая настойчивый взгляд. - Его уже долго нет. Очень долго. Он нас бросил?
        Таня промолчала. Ей казалось, что шрам на щеке начал гореть.
        Тимка, как самый мелкий, уже привык ничего не спрашивать, пока к нему не обратятся. Он увлеченно рисовал огрызком желтого карандаша на стократно исписанном альбомном листе поверх бледных остатков прежних картинок. Под ногами Тимки валялись стертые ластики, стащенные им же у техников. Он не задавал вопросы про Иона, но каждый раз, как только речь заходила об учителе, Тимка замолкал и обращался в слух. Именно этот сорванец и смущал Таню сильнее всех, и она старалась подбирать слова особо тщательно.
        - У Иона свои дела, - произнесла Таня. - Он обязательно вернется, когда будет свободен.
        - Он уже свободен, - сказал Тимка. - Ион теперь сталкер.
        Таня с удивлением посмотрела на него.
        - Кто тебе сказал? - спросила она.
        - Все говорят, - ответил мальчик. - На всей вашей станции. На моей тоже, наверное. Только я давно не помню, какая она, моя станция…
        - А ты не подслушивай, что говорят взрослые, - нахмурилась Таня. - Учитель придет, когда захочет. Если его долго нет - значит, он сильно занят. Вы лучше скажите, вы задание выполнили?
        - Я забыл, какое задание, - повинился Тимка.
        - Как ты мог? - вымолвила Таня с притворной грустью.
        - Мне все говорят, что я забывчивый.
        Ванька засмеялся.
        - Это все потому, что ты про учителя Иона думаешь, - сказала Татьяна. - Все не можешь выбросить из головы. Вот она и занята у тебя одним и тем же.
        - Неправда, - возразил Тимка. - Она не занята ничем.
        - Вот именно. Так что за задание было, помнит хоть кто-нибудь?
        - Я помню, - подняла руку Земфира, хотя никто ее этому жесту не учил. - Выучить таблицу умножения до сорока двух.
        - А я видел, как другую таблицу делают, - добавил Ваня. - Она была до тридцати, и дальше по новой.
        - Не поняла, - произнесла Татьяна. - Ты о чем говоришь, Ваня?
        - Купцы с южных станций теперь до тридцати считают, а потом снова от одного. Так удобнее.
        - Как так? Впервые слышу.
        - Тридцать - это столько патронов в рожке автомата, - объяснил Ванька. - Если больше, чем тридцать, то выделяют в один магазин, и опять по одному считают.
        - А шестьдесят - это два магазина? - спросила Таня иронично.
        - Я не знаю, наверное, два. Я спрашивал у купца одного, а он мне по ушам надавал. Сказал, что так валюту считать удобнее. И все остальное тоже теперь в патронах и магазинах считают. Сказали еще, что у них как бы… подождите, я вспомню… тридцатиричная система.
        Вжикнула молния на входе в шатер, заставив Татьяну вздрогнуть. Снаружи стояла незнакомая девушка лет двадцати пяти на вид. Мужчины дали бы ей намного больше лет, однако Татьяна разбиралась в подобных вещах. Незнакомка явно имела тяжелое прошлое. Она казалась не принадлежащей ни этой станции, ни другим знакомым закуткам метро вообще. Взгляд уверенной и напряженной хищницы, которая занята спасением детенышей от более крупного хищника. Стройное и крепкое тело, как не до конца разжавшаяся пружина, сдерживающая себя усилием воли. Одежда, собранная словно из разных десятилетий - по местным меркам все равно что разные исторические эпохи.
        Подобных ей Таня не встречала, за исключением разве что богатых женщин с северо-восточной ветки, посещавших столицу для медосмотра. Только у обитательниц тамошних станций во взгляде не светились острый ум и решимость идти до конца, чего бы это ни стоило. Не было в лице незнакомки также ни загнанности рабочих с Печерской, ни ленивой расслабленности, присущей актерам музея с Харьковской. Разве что чувствовался груз ответственности. Да и то с вечно недовольными и бурчащими сотрудницами многочисленных станционных исполкомов незнакомка не шла ни в какое сравнение.
        - Ну надо же, - сказала она со еле уловимым смешком, изучая уютное убранство шатра. - Такие малыши, а уже задания получают.
        - Домашнее, - попробовала объяснить Татьяна. - А вы к кому?
        - Домашнее… - повторила женщина почти по слогам. - Конечно. Не снаружи станции же им учиться. Хотя было бы больше пользы. Детишки, у вас хоть дом есть?
        Земфира открыла рот, но Татьяна с треском сдвинула журналы на столе и спросила:
        - Кто ты?
        Девушка зашла внутрь шатра, закрыла молнию за собой. Скинула с плеча куртку, перевесила себе на локоть и села на край скамьи; ее глаза зажглись непонятным энтузиазмом.
        - Зовите меня Альбина, - сказала она, обращаясь ко всем сразу.
        - Как? - не поняла Татьяна.
        - Да, многие удивляются, - добавила незнакомка, по очереди глядя детям в глаза. - В метро приняты простые имена. Лена, Маша, Таня. Лишь бы не выделяться. Выделишься - не выживешь. Заклюют.
        - Это не так, - сказала Таня, глядя на озадаченную Земфиру. - В Кресте никого не преследуют за имя. Если редкое, то даже…
        - Сестренка, не пори чушь, - поморщилась Альбина. - Я не про ваше дурное подобие общества говорю. Про настоящее метро, где для выживания надо отрезать от себя все, что выделяет тебя из толпы.
        - О чем ты? - не поняла Татьяна. - Ты про какое метро?
        - Про то, где не ходят поезда и не воруют кошельки. Хотя нет, второе иногда случается.
        Тимка уставился на Таню с изумлением. Та спросила:
        - Можно поточнее?
        - Конечно, - согласилась Альбина. - Меня однажды поставили перед выбором. Могла согласиться на смену имени и всю жизнь терпеть новые правила. Или с самого начала постоять за себя. Так что…
        Незнакомка показала растопыренную пятерню. Ее ладонь пересекали несколько шрамов.
        - Хороший трюк, - сказал она. - Принимаешь удар ножа в ладошку, смыкаешь пальцы, вырываешь клинок и режешь врага по глазнице. Кровь фонтаном, и неясно, чья она. Но знаете, чему я удивилась больше всего? Что я смогла сомкнуть пальцы!
        Земфира закрыла рот ладонью. Тимка выронил карандаш.
        Татьяна вскочила.
        - Кто ты такая? - спросила она снова, попытавшись придать голосу побольше неуместной строгости.
        - Та, кто осталась собой, - ответила Альбина, глядя на танин шрам на щеке. - А ты, похоже, этого не сумела сделать. После того как тебя шестерки Кипариса отделали, ты потеряла дом в Датаполисе и вернулась сюда, детишек учить. Похвально. Только не тебе этим заниматься, уж прости. Как их там звали - Олег и Киргиз?
        - Я зову охрану, - сказала Таня, шагая к выходу.
        Пальцы сидящей Альбины схватили ее за ногу, сжали чуть ниже колена. Хватка у гостьи была жесткой и бесцеремонной.
        - Эй, постой, красавица, - сказала Альбина. - Глянь сюда, а?
        Другой рукой она скинула куртку, освобождая зажатую в ладони зеленую ребристую гранату. Звонкий щелчок - и в центр шатра, подскакивая, упало стальное кольцо.
        Ваня отшатнулся в ужасе. Татьяна застыла на месте.
        - Лучше сядь, - посоветовала Альбина. - Мы же урок проводим, верно?
        Таня медленно подошла к детям, села между ними, обняла за спины, стараясь почти не дышать.
        - Расслабься, - вымолвила Альбина. - Я лишь посланница.
        - Чья?
        - Своя.
        Тимка не отрывал глаз от чеки на полу.
        - Возьми, - сказала Альбина. - Не бойся. Никогда «лимонку» не видел? Тебе же интересно, я вижу. Да, цвет не очень, но краска облупилась давно. Я зеленую шишку нарисовала.
        Тимка на мгновение вырвался из-под рук Тани, схватил чеку, вернулся обратно и вцепился в запястье девушки.
        - Все хорошо, - заверила гостья. - Вы спрашивали, куда делся учитель Ион? Так я вам скажу. Он жив, здоров, тусуется с «Птицами». Вы же помните, кто это?
        - «Птицы» - это команда сталкеров, - сказал Ваня, прежде чем Татьяна успела его остановить. - Живут в Шлюзе, это станции такие еще.
        - Умный мальчик, - похвалила Альбина. - Все правильно сказал. Три месяца назад ваш учитель Ион отправился в путешествие, из которого башкой не может вернуться до сих пор, хотя оно у него заняло сутки. Он отвел хорошую девочку Эльзу на Бориспольскую, где добрый доктор Мафусаил должен был ей помочь вспомнить, кто она. Но добрый доктор оказался не так добр, предал Иона и захотел продать девочку злым дядям с Метрограда. Учитель Ион проявил храбрость, спас девочку и отослал ее вместе с ее прекрасным принцем Давидом обратно на Бориспольскую, где они и живут, пока снова кому-то не понадобятся. Неинтересная сказка, правда?
        - Что сейчас делает учитель Ион? - спросила Земфира.
        - А учитель Ион сам вспомнил, что когда-то таскал автомат, и решил, что такая жизнь ему больше по душе, - ответила Альбина. - И решил он остаться со сталкерами в Шлюзе, если они там, конечно, еще не перебрались наверх. Искать спуск на заваленные станции Красной линии.
        - Куда наверх? - спросил Тимка. - В Метроград?
        - Ну что ты, мальчик, Метроград же занят.
        - Занят? Кем?
        - «Метроградовцами», конечно же. Сталкерами, которые не входят в ваше милое государство, потому что родили потрясающий план: не жить как люди со всеми, а долго и печально выживать отдельно, страдать по этому поводу и упиваться жалостью к себе. Разве это не логично?
        Таня почувствовала, что утратила нить разговора полностью. Только сейчас она ощутила липкий страх, который внушала ей эта сумасшедшая. Дети, похоже, напуганы почти не были. Они не могли оторвать взгляда от Альбины, и учительница поняла: они в ней видят подругу Иона, и не важно, правда это или нет.
        Альбина скептически осмотрела ровную стопку книг на столе.
        - Ни одной сказки, - заметила она. - Жаль. Я бы почитала. А это что у вас, «Флора»?
        - Это наши книжки про растения, - поспешил сказать Ваня. - Там нет одного листка…
        - Знаю, знаю, куча таких в метро, и везде вырван один и тот же листок. - Альбина одной рукой пролистала страницы, полюбовалась деревьями в иллюстрациях. - Красивый был мир. У вас есть шанс дотерпеть до лучших времен и увидеть самим. Кстати, ваши данные устарели, молодой человек. Поговаривают, что в метро уже есть одна такая книжка со всеми страницами. Только сомневаюсь, что вам дадут ее почитать. Разве что вы вырастете и заплатите много денег. Но лучше потратить жизнь на поиск деревьев. Настоящих. За деньги вы это не купите, поверьте на слово. Деньги дают лишь право смотреть на отпечатки жизни.
        Тимка завороженно глядел, как Альбина перекидывает гранату из руки в руку, постоянно удерживая зажатый рычаг разными пальцами.
        - Перестань, пожалуйста, - попросила Таня, бледнея. - Они еще дети.
        - Красавица, я рассказываю чистую правду, - спокойно сказала Альбина. - Ты сама чему их учишь? Не физике же с химией. Кстати, тебе про базовые основы сопромата рассказать? Или ваше процветающее государство не способно найти этому знанию применения? Нет, ты рассказываешь то, что им поможет выжить и вырасти. Как правильно читать. Как почистить свинтуса на ферме. Почему девочки кровоточат, а мальчики нет. Короче, все делаешь верно. И я поступаю так же. Видишь, твои детки уже понимают, что при виде гранаты надо сидеть и молчать, а если говорить, то по существу. И, если будете сидеть спокойно, то мальчик научится, как вставлять чеку обратно.
        Татьяна решила ничего не говорить.
        - Вот, - произнесла Альбина. - Ты тоже учишься. Думаешь, я жестока? Пройди ты через то же, что и я, хоть на одну десятую - не позволила бы к себе подкрасться. Никто бы не смог избить тебя безнаказанно. Так что…
        Альбина покачала головой, глядя в сторону. Казалось, она забыла, что хотела сказать, хотя Татьяна чувствовала: такая женщина не забывает ничего.
        - Вот же чертяка Ион, - продолжала Альбина. - И кто просил его лезть к торсионной пушке? Свернул себе мозги на четыре года. Забыл, кто он. Забавно, если окажется, что он не помнит и меня. Но знаете что?
        Альбина наклонилась вперед.
        - Думаю, теперь он помнит все, и потому возвращаться не собирается, - сказала она, улыбаясь во весь рот. Ее улыбка была жуткой - словно ей неоднократно ломали и чинили челюсть. К тому же у Альбины каждый третий зуб тускло блестел серебром.
        Татьяна шумно вздохнула.
        - Кто это делал? - спросила она.
        - А? - не поняла Альбина, поглаживая гранату. - Ты про что?
        - Твои зубы. Где ставят такие пломбы? Я стоматолог, знаю всех в Кресте. Такой работы не видела.
        - Ты стоматолог? - не поверила Альбина. - Надо же. Я не знала.
        - Где ставят такие пломбы? - повторила Татьяна, прижимаясь к детям. - Ответь!
        - Успокойся ты, - сказала Альбина. - На «Каштанке» ставят. Поняла?
        - А это где?
        Раздался тихий писк, от которого Таня вздрогнула, а Земфира вскрикнула. Альбина посмотрела на часы на левом запястье, выключила таймер.
        - Далеко от Лукьяновской, - ответила она и посмотрела на Тимку. - Так, время вышло. Мальчик, подойди ко мне с чекой. Только осторожно.
        Она протянула зажатую гранату вперед.
        Сглотнув, Тимка подошел поближе, теребя кольцо со стержнем.
        - Вот сюда. - Альбина показала на отверстие вверху ребристой смерти. - Видишь? Осторожно только, плавно… Вот так… Молодец.
        Альбина быстро загнула предохранительные усики, отпустила рычаг. Сунула гранату в карман, накинула куртку на плечи.
        - У вас уютная атмосфера, - сказала она. - Хорошее дело вы с Ионом придумали, признаю. Только, Тань, разработай новую программу. Три месяца гуляли, хватит. Каникулы кончились, начинается новый курс.
        Резко отстегнув молнию, Альбина покинула шатер.
        Лукьяновская продолжала жить своей жизнью процветающего миниатюрного города. Никто не обращал внимания на то, что происходило внутри шатра, потому что само его существование было обусловлено желанием людей не замечать ничего лишнего вокруг. Если во время работы мешали дети - они отправлялись к Тане в шатер, пусть не всегда и на короткое время. В этот день с Таней было только три ребенка - жители станции по-прежнему игнорировали все, что происходило внутри, чем бы оно ни было. Потому и на выходившую оттуда незнакомку уже никто не смотрел. Напротив, она стала привлекать меньше внимания, чем ранее - сейчас можно было без труда додумать причины ее визита. Молодая женщина с отдаленной станции пришла разузнать про место, куда можно пристроить своего сорванца - может, с надеждой, что удастся оставить его здесь навсегда. В конце концов, подобные желающие находились тут не реже двух раз в месяц. Были еще в Кресте места, где человек в возрасте до десяти лет считался ни на что не годным, кроме любого подобия школы, лишь бы она заслуживала доверие. Таким образом люди хранили веру в новый лучший мир.
        Здесь не имелось внутренних патрулей, вся охрана сводилась к редкому контролю платформ да несению дежурства в туннелях. Хотя и подобное происходило все реже. О том, чтобы досматривать случайно выбранных людей на самой станции, и речи не шло. Лукьяновская славилась дружелюбием к туристам - во многом благодаря требованиям Датаполиса. Посещение станции было бесплатным, никто никого не ограничивал. Если не мешать туристам, то они сами начнут вносить свой вклад в обустройство станции. Таков был расчет.
        Сегодня он должен был впервые дать серьезный сбой.
        Альбина прошла метров двадцать - целое расстояние по здешним меркам. Свернула в узкий бетонный лабиринт, где монотонно гудела лампа, тусклая даже для метро. Принялась ждать посреди пыли и паутины, вслушиваясь в стандартный оживленный шелест станционных звуков.
        Примерно через минуту загремел замок и открылась низкая дверь, выпуская из темного проема двух мужчин - коренастых, крепко сбитых и вооруженных. При виде Альбины они перестали переговариваться и озадаченно уставились на нее.
        - Здорово, мальчики, - сказала Альбина. - Все еще снуем закоулками? Чего сразу по дороге не пошли, как все нормальные люди? Это известный канал для контрабандистов, вам тут делать нечего. Разве что один из вас тащит контрабандой другого. Скажем, на органы.
        - Ты кто? - буркнул один из пришедших.
        - Зубная фея.
        Улыбнулась.
        Ближайший гость попятился.
        - Кто из вас Олег, кто Киргиз? - спросила Альбина и подняла руку в останавливающем жесте. - Хотя, знаете, мне плевать. Слушайте оба: дальше вы не пройдете. Возвращайтесь к смотрителю и скажите, что свое распоряжение о закрытии школы Иона на Лукьяновской он может свернуть трубочкой и засунуть себе в задницу. Все поняли?
        Мужчины переглянулись. Ближайший из них, хмыкнув, попытался пройти мимо Альбины.
        Еле видимое движение - и он повалился на напарника, с ревом зажимая руками поврежденный глаз. Второй гость испуганно обернулся, снова посмотрел на незнакомку, вытащил пистолет.
        Альбина прыгнула вперед, перенося вес своего тела на противника, схватила руку с пистолетом, вывернула вверх. Выстрел почти оглушил ее, но мужчина не выпустил оружия - ударил Альбину в нос, дернулся назад, упал спиной на груды свернутых кабелей и гнутые куски арматур и прицелился.
        Резким взмахом руки незнакомка разбила единственную лампу, погрузив коридор в темноту. Казалось, вопли человека с поврежденным глазом стали громче. Следом последовали еще два выстрела.
        - Зря, - коротко сказала Альбина, вытаскивая гранату. На этот раз она не смотрела, куда упадет чека - швырнула ребристое яблоко по коридору, отступила назад, укрылась за бетонным углом.
        Хлопок взрыва оглушил ее окончательно. Лукьяновскую сотрясла волна, импульсом передавшаяся на пол и стены. Послышались вопли перепуганных горожан, и вскоре к месту взрыва уже бежали мужики, вооруженные баграми и лопатами. Конечно, за ними следовали и автоматчики. Здешние жители давно уже не путали выстрелы и сбой трансформатора, а взрыв и вовсе переполошил всех без разбору.
        Альбина бросила взгляд на школьный шатер - не поврежден. Смахнула густую белую пыль с куртки, шмыгнула носом, пытаясь остановить кровь. Пошла в сторону выхода, мимо переполошенных жителей станции, прямо к опустевшей платформе, где стояла электродрезина со штандартом смотрителя. Залезла на нее, села в пустующее место водителя, стукнула по кнопке запуска. Затарахтел мотор. Гермоворота были открыты, впуская чернеющую темноту туннеля, ведущего к Датаполису. Напуганная взрывом охрана мирной станции давно сбежала к месту взрыва, и дрезину никто не остановил.
        - Разбаловал ты их, Ион, - произнесла Альбина сама себе, осматривая холодный ствол обнаруженного в дрезине дробовика. - Жди меня. Уже скоро.
        Глава 2
        Уединение
        Напрасно жители подземелья полагали, что мертвый город в нескольких десятках метров над головой - самое опасное, что может быть. Если бы они могли найти в себе храбрость, чтобы подняться наверх, по обшарпанному эскалатору, через несколько герметичных отсеков и толстых ворот, то обнаружили бы, что город лишь притворялся мертвым. Притворялся долго и терпеливо, чтобы напасть в неожиданный момент через своих верных обитателей, многие их которых не могли бы существовать в довоенном мире. Ядерная война стала моментом их творения, вторым шансом доказать эволюции право на существование - и никто этот билет сдавать обратно не собирался.
        Двери Шлюза на Олимпийской закрылись пару минут назад, и их уже порядком занесло пылью, ядовитыми каплями и местным подобием снега. Единственным проявлением жизни на поверхности сейчас были шестеро мужчин - в привычном им снаряжении и при оружии. Некоторое время после выхода они стояли молча, словно привыкая к месту и вырабатывая внутреннее сопротивление окружавшему их городу. Затем, не сговариваясь, двинулись вперед, и каждый обозревал свой угол местности. Где подводили замутненный стеклом шлема взор и зажатый резиной слух - там выручал опыт. Добравшись до возвышенности, сбитой временем и исковерканной природой в естественный холм нового времени, сталкеры посмотрели на город.
        Звук грома подполз как обычно - сумбурно, торопливо, словно негодуя, что опять не поспевал за молнией. Ветер рванул заклепки на поношенном защитном костюме неподвижно стоявшего мужчины, обдал ледяными снежинками, за которыми дунул теплый и влажный поток. В этом мире отдельные течения воздуха конфликтовали друг с другом не хуже, чем копошащиеся внизу крысы и их двуногие любители. Хотя еще непонятно, кто кого любил больше.
        Мужчина не шевелился, словно ждал, когда запахи мира проникнут сквозь фильтр противогаза и разорвут шлем изнутри в бесплодных попытках подчинить его воле природы. Но он тоже был ее частью - самобытной и независимой в той степени свободы, которую давали автомат, фильтры и товарищи за спиной.
        Скрип встроенной рации в этот раз был обрывистым, приглушенным. Пора менять батарейку. А лучше весь аппарат целиком.
        - Феникс, - послышался голос командира.
        - Есть Феникс, - отозвался гулкий голос, перемежаемый треском покоцанной техники.
        - Ворон.
        - Тут.
        - Воробей.
        - Да.
        - Аист.
        - Не могу ответить, командир, ребенка выроню…
        - Аист!
        - Да. Извини, командир.
        - Ион.
        Нет ответа.
        Очередной порыв ветра разбил ледяные осколки о шлем сталкера. Он даже не повернул голову - стоял, словно памятник своим мечтам о себе самом, пока ему на плечо не легла рука в выцветшей перчатке.
        - Ион, - произнес Кондор.
        Мужчина слегка повернул голову. Коротко кивнул.
        - Мне надо слышать, - произнес командир.
        - Здесь, - ответил Ион. - Пока еще здесь.
        - Оставь его, Кондор, - посоветовал Феникс. - Дай человеку побыть одному.
        - Одиночки здесь не выживают, - проговорил командир спокойно. - Многие пытались. Никто не смог.
        Ион убрал чужую руку со своего плеча. Мысль Кондора он понимал и даже во многом разделял. Ему лишь хотелось побыть одному, хотя он знал, что это уединение было бы невозможным без группы товарищей, прикрывающих спину.
        Уединение - вот что оказалось лучшим из встреченного им наверху. В метро никакого уединения не существовало. Под ним понималось гнетущее, терзавшее душу одиночество, которое могло навалиться в любой момент. Когда оказываешься в туннеле и слышишь рокот запираемых гермоворот. Или сидишь в карцере, не имея никакой работы. Правда, эту сторону социума Ион знал разве что с чужих слов, но хорошо помнил напуганный взгляд жителей Лукьяновской, прочувствовавших это на себе. Одиночество никогда не было добровольным - лишь карой, накладываемой обществом.
        Но уединение - совсем другое дело. Разница в выборе. Огромный мир вокруг уже не пугал настолько, чтобы давить невидимыми стенами. Напротив, здесь можно при ряде условий найти свои плюсы. Только самих условий много - внимание, концентрация, доля смирения, внутренняя открытость без отчаяния. Самым сложным стал отказ от попыток изменить этот мир. Те, кто пытался - перегорали в одиночестве.
        Все живое здесь жило в гармонии - иногда жестокой, иногда безразличной, и любило уединение, так что Ион по праву требовал от мира свою долю. За подобное право он заплатил слишком высокую цену.
        - Три минуты, - сказал Кондор. - Феникс, перевесь снарягу иначе.
        - На походку, что ли? - уточнил сталкер. - Мне в боевке лучше… ладно. Аист, подержи ружьишко.
        Ион почувствовал, что его снова оставили одного, пусть и по надуманному предлогу - и ощутил укол благодарности. Опустил взгляд на автомат, уставился на него, словно пытался понять, не являлся ли этот агрегат частью его самого. Вынул магазин, протер его о перчатку, вставил снова. Ощущение было таким, словно из души вытащили нечто важное и вернули на место.

«Кто я???»
        Автомат словно играл с Ионом в ментальные догонялки - казался то надежным товарищем, то чужеродной вещью. Чем-то таким, что хотелось сразу и выбросить, и, напротив, слиться с ним в монолитную машину. Ион цеплялся за подобные сравнения, прогонял их через разум и сердце, понимая, что только так он может оценить обе стороны себя. Одна сторона личности - бывший шпион под руководством уже покойного генерала Ольшанского, обученный боец, тренированный сталкер, у которого забрали четыре года жизни через непонятные довоенные технологии. Вторая сторона - мирный педагог с отличным послужным списком, который помнит запах шатра на Лукьяновской, шелест страниц учебников, огни перемотанных изолентой гирлянд… Но чьи воспоминания сильнее? И что определяет личность - прожитые события или их актуальное восприятие?
        За те три месяца, что Ион бродил с «Птицами», обе личности почти слились воедино. «Наверное, так и восстанавливаются после амнезии», - подумал учитель.
        И все же временами Ион чувствовал, что внутри бушует буря. Что он не пытался делать, как не раскладывал воспоминания по полочкам - эффект был один и тот же. Стресс, тревога и бессонница. Он не чувствовал себя целым. Все, что с ним случилось, сейчас просеивалось через непонятные умственные фильтры, которые не заменить простым откручиванием головы. Ион усмехнулся про себя - оказывается, он еще помнит, как шутить. Где же он мог этому научиться? За время, проведенное в тройке Ольшанского, смеяться было особо не над чем. Шатер на Лукьяновской давал ему некоторый уют и еще больше суматохи, но смешно в нем, опять же, не было. Вероятно, юмор - это то, что рождается между сложными этапами жизни. Побочный эффект, вызванный перепадами психологических температур.
        Единственным местом, прочищавшим голову, было открытое пространство мертвого Киева. В сравнении с этим все земные проблемы притихали и испуганно прижимались друг к дружке, спешно заключая перемирие.
        Ион подозревал, что многое из того, чем удивлял и потрясал открытый мир, не имело никакого отношения к Катастрофе, радиации и смертям вокруг. Учитель считал, что если в довоенное время посадить человека под землю и дать вылезать наверх раз в пять лет - реакция будет примерно той же. Восприятие бесконечной бездны над головой, сбой всех пространственных ориентиров, головокружение от необходимости смотреть на удаленные объекты. Знать бы точную разницу между старым миром и новым - легче было бы привыкнуть к тому, что может стать еще новее.
        Ствол автомата бесстрастно смотрел в сторону серого облака. Сейчас Ион мог отличить сталкера от учителя внутри себя только через восприятие оружия. Вот прицел - это инструмент для приближения и фокусировки или же тактический элемент? Суть одна, идея тоже, а ощущения разные. Ион провел обжатым рукавицей пальцем по линзе, заметил незначительный скол. Нахмурился. Банальная мелочь, но что с ней делать? В голове Иона боролись между собой два взаимоисключающих предложения. Учитель требовал снять ненадежную вещь и заменить новой, дабы избежать возможной погрешности параллакса. Сталкер предлагал присмотреться к оптике, провести тестовую пристрелку, проверить в учебном бою. Да и где он возьмет замену? На месте Иона какой-нибудь обитатель Креста выбрал бы первый вариант, «метроградовец» - второй. Но каждый из них вообще не думал бы над вопросом, сумел бы определиться сразу. Где всего один вариант решения - там нет и задачи. Ион же видел задачу с двумя неизвестными во всем подряд, даже в лежащем на земле камне, что его и нервировало. Он периодически отключался от поступающей информации, пробуя разобраться с
уже полученной. Только что он смотрел на прицел, как уже начал замечать не совсем удобный ремень - не стоит ли подправить его длину под новый комбинезон? Приклад не дает баланса - можно утяжелить его, скажем, за счет дополнительных ножен под боевой клинок… никто так не делает, но экспериментировать все равно надо. А спаренные магазины обязательно ли обматывать разными концами, или все же попробовать крепить параллельно…
        Ион нервно протер забрало шлема. Он не мог подобрать слов для себя самого, хотя они были не нужны - их заменяли эмоции.

«Проклятье, если эта штука начнет со мной разговаривать…»
        С этой мыслью в Ионе-сталкере проснулся Ион-учитель с Лукьяновской. Если автомат начнет с ним разговаривать - надо будет просто отдать его Кондору. Бросишь наземь - пиши пропало, сталкеры сочтут за истеричку. Конечно, ничего не скажут, но о единой команде можно будет забыть. Попросят вернуться к себе, на Лукьяновскую, тем более что там никто не знает о его приключениях.
        Хотя, с другой стороны - такая ли уж они хорошая команда?
        Наивно и нелепо было бы полагать, что после приключений на базе Метрограда им удастся в первый же день найти спуск на Красную линию. Такая цель даже не ставилась - о ней поговаривали какое-то время, но разве что как о планах на будущее. Слишком много вещей следовало привести в порядок, и сделать их надо было срочно. Прежде всего - обеспечить себе максимум автономности.
        К счастью для «Птиц» Кондора, автономность - их вторая натура. Спасибо дискриминации со стороны Датаполиса, чей режим давно вытеснил сталкеров на заброшенные станции - Шлюз, предоставив им заботиться о себе самим. Им даже отсоединяться не пришлось, разве что спешно переоборудовать приграничный участок туннеля и на всякий случай укрепить оборону. Старенькие гермоворота все еще работали, также имелся запас топлива, воды и провианта на критический случай. Выход в Киев, опять же. Любую осаду можно пересидеть. Сверху им могли мешать разве что разрозненные кучки оставшихся «метроградовцев», но у тех сейчас есть задачи поважнее - разобраться с собственным руководством, провести смену власти в своем убежище, пересмотреть деловые связи с Датаполисом. Разумеется, после выхода из их штаба «Птицы» не посягали на жизни бойцов чужой войны, так что Шест - глава Метрограда - остался жив. Однако было ясно без слов, что его дни как лидера сочтены. Смена власти бывает скорой, но последствия всегда болезненны и продолжительны.
        Словом, «Птицы» могли долго отсиживаться в гнезде, выдерживая паузу, которая в умелых руках способна стать мощным оружием в любом споре.
        И заодно привыкать к Иону как к новому участнику.
        Сделать это было нелегко - Ион сам за три месяца толком не сумел понять, чего теперь ему желать. Самым логичным было бы, возможно, вернуться на Лукьяновскую, но тогда у него будет ощущение, что он предает что-то очень важное.
        За время хождения с командой Кондора он отточил навыки передвижения по поверхности до автоматизма, который, как известно, враг любого начинания. Остальные передвигались иначе, другой походкой, носили оружие по-другому, оглядывали местность по-другому, и вообще проявляли разумную дальновидность, на фоне которой поведение Иона смотрелось как преступная самодеятельность. Учитель был достаточно догадлив, чтобы не пытаться просто копировать манеры «Птиц». Он вдумчиво и внимательно анализировал каждое их движение, хотел докопаться до истинных причин - почему, например, перед спуском в яму сталкеры долго смотрят на ее противоположный конец. Про спонтанные оползни и осыпания, равно как и круговые растяжки, Ион догадался уже сам. Чем больше учитель чувствовал свою относительную принадлежность к команде, пусть и пришитую не пойми как и зачем, тем меньше он понимал собственные проблемы. Особенно когда они не имели прямого отношения к главной задаче дня.

«Кто, черт побери, сделал ментальные излучатели, и для чего?»
        К глобальной задаче, так никем и не решенной - найти спуск на Красную линию - лишь добавилась вторая. Понять, что за мозговые глушилки там работали. Генератор торсионного шума, черт бы его побрал. Ион смутно припоминал, что подобную формулировку слышал очень давно, но где и от кого… Эта тайна была сокрыта мраком времени и воображения.
        После возвращения от «Сто первой» башни никто и не поднимал речь о возможности вернуться туда. Ион порывался много раз это предложить, и каждый раз останавливал себя. Командир группы - Кондор. В свете имевшихся обстоятельств Кондор способен предусмотреть любое желание Иона, и если ни разу не поднял вопрос о дальнейшем расследовании судьбы Красной ветки - значит, тому есть причины.
        Зато он нашел «Птицам» другое занятие, не менее удивительное. Сперва идея командира не получила не то что поддержки, но даже понимания. Лишь через две недели сталкеры начали как следует осознавать, на что Кондор перенаправил их усилия. В какой-то степени командир «Птиц» умело подхватил случайно брошенную фразу Иона и развил ее до рабочей концепции: если покойный Мафусаил, сам того не желая, распространил по станциям Креста множество испорченных экземпляров «Флоры», тем самым побудив народ искать неповрежденную копию, то нельзя ли повторить эту фишку с чем-нибудь еще?
        Ион признал, что мысль лежала на поверхности, и с досадой утешал себя тем, что был слишком занят самокопанием, поэтому и не сумел разработать дельный проект по улучшению благосостояния «Птиц» - и сопутствующего контроля над населением Креста. В самом деле, если свежесобранная батарейка на развале Датаполиса стоила пять патронов, то откуда такая цена? Почему не три или семь? Пусть экономика Креста за годы успела выровняться и теперь базируется на потребностях людей, но она была и остается замкнутым механизмом. Ценность вещей, принесенных извне, никем не оговаривается и во многом зависит от случая. Люди привыкли платить за нужное, но душа все равно просит любой компенсации скотского существования, хоть какой-то намек на роскошь. Так зачем «Птицам» снова и снова собирать по поверхности ценные полимеры, если их отсутствие никак не сказывалось на жизни Креста? Не лучше ли принести вещь, лишенную практического смысла, но цепляющую за живое? Что-нибудь такое, что заставляет чувствовать себя во всех смыслах успешнее, чем твой сосед через картонную стенку, с которым вы вчера, сегодня и завтра откачиваете
воду, несете дозор или чините проводку.
        Так что последние три месяца «Птицы» занимались тем же, что и раньше - собирательством, - однако на этот раз не имели конкретной цели. Они выходили из Шлюза четыре раза в неделю, чтобы обрести эту цель наверху. Выражаясь почти позабытым и диковинным в это время словом - они прогуливались.
        Полученным экземпляром «Флоры» сталкеры распорядились с размахом - через связи Ворона с богачами Контрактовой удалось выйти на тамошнего олигарха, сдававшего гамаки работягам и дравшего с них за это три шкуры. Таинственный экземпляр справочника растений со всеми целыми страницами заинтересовал коллекционера до такой степени, что тот мигом отвалил «Птицам» награду не менее мифическую, чем сама книга - дрезину с грузом боеприпасов, оружия и снаряжения. Причем все новенькое и, конечно, довоенного производства. Теперь сталкеры фактически могли взять под контроль хоть весь наружный Киев, если он до того еще им не принадлежал. Однако Кондор распорядился приберечь ценные ресурсы и заняться поиском других.
        Сейчас любой актив подошел бы, сконвертировался в товар, продался бы внизу за что угодно - от жетонов, все еще ходивших на некоторых станциях, до живых свиней, которые везде считались местным стратегическим запасом и в принципе никогда не шли на экспорт. Кондор понимал, что сейчас недостатка в припасах у сталкеров нет, зато есть проблемы с репутацией. После обезглавливания Метрограда в подземном государстве прокатились волнения, которые быстро утихли, не вызывая особых конфликтов. Погашены они были не столько авторитетом Кипариса, сколько откровениями жителей юго-восточных станций, которые уверенно обвинили Метроград в точечных убийствах. Сейчас народ имел свою точку выхода пара. Кондор понимал, что новой подобной точкой могут стать сами «Птицы». Нужно было закреплять за собой авторитет единственно верных добытчиков, последнего оплота надежды. Он также предугадал внезапный рост числа добровольцев на вступление в отряд «Птиц». Пока что отказал всем без исключения. Ион его понимал. Стоит Кондору начать расширять свои ряды за счет добровольцев снизу - и для Кипариса он мигом превратится в
политическую силу, непонятно как настроенную. Уж лучше оставаться независимым элитарным подразделением и постепенно обрастать легендами. Отчасти таковой легендой стал и сам Ион, о шпионском прошлом которого, разумеется, никто не распространялся. Для жителей метро он был все тем же учителем с Лукьяновской, человеком, которому каждый гражданин мог доверить своего ребенка. Тот факт, что теперь учитель бродит наверху, со сталкерами, мог уже сделать из него новую звезду. Чтобы знать точно, следовало спуститься и проверить, хотя Ион пока не решался этого сделать.
        Чего нельзя было сказать про Давида с Эльзой, которые после возвращения на Бориспольскую никакой связи с «Птицами» не поддерживали.
        Они ушли к себе тихо и почти незаметно. Кто-то из сталкеров - Ион не помнил, кто именно - не заметил их пропажи, пока не вспомнил на следующий день. Ион мог понять, что не так с этой парочкой. Давида как тренированного бойца из секретной тройки генерала Ольшанского, по сути, никто не воспринимал, да и не знал вовсе. Для «Птиц» это был незнакомец, найденный на поверхности три месяца назад, который странно вел себя при каждом погружении в темноту. С Эльзой ни у кого общения не сложилось вовсе. «Птицы» смотрели на нее с той осторожностью, которой обычно удостоена непонятная движущаяся аномалия. Особенно если аномалия, согласно словам очевидцев, много лет молчала, и затем внезапно начала говорить что-то осмысленное. Эльзы они сторонились с самого начала, и учитель их в этом не винил. Скорее ломал голову, почему Кондор и остальные не избегают его самого. Возможно, решили, что человеку предстоит показать свое истинное нутро в бою, и совместный налет на Метроград проявил в Ионе все, что им было нужно. Конечно, если не держать в голове тупую, но все же идею, что «Птицы» просто таскают с собой смертника на
случай серьезных испытаний. Иначе они бы уже провели ему любую инициацию.
        - Так, топать пора бы, - внес идею Феникс.
        Ион опустил автомат, повернулся к товарищам, коротко кивнул.
        - Все в порядке? - спросил Кондор.
        - В полном, - ответил Ион. - Думал, что проще сделать: взять себе новое имя какого-нибудь птаха, чтобы соответствовать вам, или пойти сложным путем.
        - Ну-ка, ну-ка, - оживился Аист. - Сложный путь - это какой?
        - Остаться Ионом и изобрести птицу с таким же названием. А вы всем говорите, что такая птица всегда существовала.
        - Мне нравится, брат, - похвалил Воробей. - Думаешь, прокатит?
        - Почему нет? - пожал плечами Ион, подавляя улыбку. - Сейчас люди о растениях знают только из «Флоры». Напишем свой справочник, назовем «Фауна». Создадим свою мифологию.
        - Вношу дельную мысль, - огласил предложение Аист. - Впишем в новую книгу, что Феникс - это такой подвид курицы. Помесь бройлера с несушкой.
        - Эй, я тебе… попридумываю тут, - пригрозил Феникс. - Клюв укорочу!
        - Поправка принимается. Ион, добавь там в справочник, что Феникс шкворчит, даже пока его на сковородку не кинешь… да ладно, ладно! Мы тебя за это и любим.
        Ион зашагал в центре колонны, готовясь осматривать город снова. Перепалку сталкеров он уже не воспринимал.
        Давид с Эльзой не выходили у него из головы.
        Глава 3
        Поддержка
        Далеко на юго-восток от позиции Иона и «Птиц», на глубине в несколько десятков метров под землей, располагался участок подземного государства, который отчаянно боролся за автономию, словно остальной мир мог в любой момент исчезнуть. И для таких опасений у жителей станции были все основания. Хотя в метро было жить куда комфортнее, чем наверху, способов попасть под удар тоже хватало. Станциям вечно угрожали сами стихии, соревнуясь за изощренность. Их затапливали воды, осыпался грунт, бушевал огонь, а внешнему воздуху достаточно было просто проникнуть снаружи, чтобы обеспечить быстрое угасание всем выжившим. Набеги, о которых давно не было слышно, тоже не спешили пропадать из памяти. При таких соседях, как перенаселенный Красный Хутор и пустующая Вырлица, ожидать можно было всего. Перекрытие поставкок белковой пищи, новый выход из строя электроприборов, да и просто пугающие сплетни - все это могло подорвать шаткий образ жизни людей, которые в отдалении от столицы все больше учились рассчитывать только на себя.
        На станции Бориспольская кипела работа - больше, чем когда-либо в прошлом.
        Три месяца назад, при подрыве трансформатора, на уши подняли всю станцию. Технарей отослали на анализ повреждений, монтажников - на поиск запчастей. Всех крепких мужиков бросили в дополнительную охранку. Женщины перебрали припасы, перераспределили и перепрятали все, что можно. Детсад перенесли ближе к потолку, где было оборудовано аварийное убежище на случай затопления. Остальные собирали все, что могло пригодиться в ремонте. И это всего лишь электричество - пусть важный элемент общества и во многом приоритетный, но все же не являющийся стратегически первостепенным как для отдаленного от столицы района. На первом месте здесь всегда стояли люди. По крайней мере, те, кто на сто процентов воспринимался как местный. Интересы гостей традиционно не учитывались, хотя кто добровольно пойдет в такую даль?
        Пережить пришлось не только чертов трансформатор, но и ряд других происшествий. Нападение Метрограда, убийство нескольких человек, включая Ксению - главную по станции. Предательство и бегство единственного лекаря - Мафусаила. Конфликт с отщепенцами с Красного Хутора. Это было больше, чем могла выдержать тонкая нервная система общества, поэтому все с тех пор свалились в паранойю.
        Пожилой Василий Тростников стал временно исполняющим обязанности главного станции, и никому на Бориспольской и в голову не приходило оспаривать его лидерство. К тому же он знал досконально привычки и особенности каждого жителя, понимал сильные и слабые стороны. Организовать всеобщую работу ему не составило большого труда. Страх дисциплинировал не меньше, чем стихийные бедствия. Неизвестность как таковая и являлась одним из видов такого бедствия, если не самым страшным.
        Бориспольская начала укрепляться сразу от всего. Выходы были перекрыты кучей самого бесполезного лома, которому не находилось применения уже много лет, и в спертом воздухе стоял вечный запах ржавчины и летали бурые металлические опилки. Выход в сторону инфернальной Вырлицы преграждали отремонтированные гермоворота. Торговля оказалась приостановлена, попав под жесткое регулирование цен. Пришедшие с самих Позняков купцы оказались неприятно удивлены, когда их товар попросту конфисковали до лучших времен - впрочем, пообещав щедрую компенсацию. Правда, ждать ее тоже приходилось до этих самых «лучших времен».
        Запасы медикаментов по всей станции, в том числе личные, были изъяты и хранились в сейфе Василия - как, разумеется, и все оружие. Никто даже не пикнул слова против. Патрули ходили по станции день и ночь; время все еще отмеряли по станционным часам - местной достопримечательности, утратившей всякое практическое значение.
        Досмотры и допросы проводились ровно в той степени, в которой не мешали работе досматриваемых и допрашиваемых. Хотя здесь все всех знали, любая искра возмущения могла подорвать зыбкие основы станции.
        Здесь никогда не пытались выстраивать конкретный политический режим даже во времена, когда народу жило раза в три больше. Удаленность от столицы и соседство с изгоями Красного Хутора сделали свое дело, сбив оставшихся жителей в обособленную общину. И, как любая послевоенная община, станция развивалась через эмоции.
        Бориспольская жила если не в постоянном страхе, то, по меньшей мере, в тревоге. Каждый делал вид, что идет всего лишь бурный процесс развития, но в глубине души все понимали, что так долго продолжаться не может. Следовало признать, что страх окончательно победил в этой битве, и люди старались своим трудом оттянуть как можно дальше момент подобного признания.
        В общей суматохе мало кто придал значение внезапному возвращению пропавшего Женьки - охранника станционных часов, которого считали погибшим. Не особо удивились, что он привел с собой девушку, которую здесь раньше не видели. Именно благодаря девушке никто не задавал лишних вопросов Женьке - все понимали, что за причина могла побудить молодого парня исчезнуть и вернуться с парой.
        Девушку звали Эльза.
        Она казалась молчаливой, недоверчивой, даже немного дикой, но это в порядке вещей у каждого, кому приходится менять дом. У нее не было знакомых на Бориспольской, кроме своего Женьки. Некоторые вроде припоминали похожую девушку, пришедшую сюда три месяца назад, и тогда с ней был совсем другой сопровождающий - от администрации Креста. Странный парень, который обещал проконтролировать ситуацию на Красном Хуторе, да так и пропал. Чего еще можно ожидать от провластных органов?
        Со временем рутина вытеснила сумбурные мысли, и к Эльзе больше внимания не проявляли. Работала она со всеми на равных, включая самого Женьку. Пара молодых и умелых рук - хорошо, а в удвоенном количестве - еще лучше. Правда, станционные часы больше Женьке охранять не пришлось. Более того, парень по возвращении их почему-то избегал, хотя в первые дни вертелся вокруг и непременно хотел остаться рядом с ними наедине, что, конечно, было трудновыполнимо. По привычке ему никто не задавал вопросов. Все помнили, что именно Женя много лет следил за этими часами и ему можно доверить их точную работу.
        Василий тайком сверял показываемое ими время с собственными старенькими «командирскими», которые старательно заводил каждые двадцать четыре часа всю жизнь - на случай, если Женьке внезапно захочется злоупотребить доверием и что-то сделать с часами. Но нет - парень надежно выполнял свою работу по обслуживанию и чистке агрегата, которая теперь хоть и не являлась его обязанностью, но все же делалась им без нареканий.
        Кроме того, Женя со своей подругой давали ценные советы во всем подряд - от методов обжарки свинины до применения золы в самых неуместных сферах. Поэтому над вопросом, куда поселить молодую пару, особо не думали - Василий позволил занять опустевшее жилье врача. Палатку Мафусаила.
        Там было все, что нужно молодым людям - два матраса, минимум мебели и даже умывальник. Непонятный ящик, принадлежавший покойному доктору, никто и не пытался выносить. До того как Мафусаил внезапно убил Ксюшу вместе со случайным свидетелем, он успел принять по тому или иному врачебному вопросу всех без исключения жителей Бориспольской, и они знали, что чудаковатый доктор славился сбором самого разного хлама. Ящик в его палатке стал восприниматься как часть мебели, затем как часть самой станции и, в конечном счете, все про него забыли. А там, глядишь, у молодых появится потомство, и ящик пригодится в качестве колыбельки.
        И никто не слышал, что новая девушка обращается к Женьке по-своему.

* * *
        - Давид.
        - Что, Эльза?
        - Ничего, просто я не могу называть так тебя на людях.
        Парень посмотрел на отражение в маленьком зеркале. Пару раз вжикнул опасной бритвой по точильному камню и продолжил скоблить щетину.
        Убранство большой палатки напоминало миниатюрную казарму Датаполиса, сданную во временное проживание туристу, обворованному в туннелях. Иными словами, здесь не было ровным счетом ничего, напоминающего личные вещи. Если у Эльзы как пришедшей со стороны не было ничего своего изначально, то Давид как фактически коренной житель должен был обзавестись скудным, но все же практическим добром, как и другие молодые мужчины. Раньше собирали по возможности ткань - единственный ресурс, невосполнимый без помощи Метрограда. До Бориспольской ее и вовсе довозили по большим праздникам. Даже патроны сделать можно было почти полностью из возобновляемых материалов, тем более что с порохом на каждой станции проблем не наблюдалось.
        Однако после возвращения на станцию Давид свел все их с Эльзой имущество до пары наборов одежды и совсем уж элементарных вещей вроде той же бритвы. Причем все из этого могло использоваться в качестве оружия - простое наблюдение, которое никто не сделал. Потому что никто к молодой паре в гости не ходил. Все остальное имущество Давида, равно как и медицинское барахло Мафусаила, было обменяно на вещи, не вызывающие на первый взгляд подозрений - ремонтные наборы, пустые гильзы, мотки проволоки, обязательные инструменты. От доктора оставили разве что компактные аптечки. По умолчанию все это добро хранилось в потайном отделении под большим непонятным ящиком Мафусаила. Единственное, что пропало и с глаз, и из памяти очевидцев возвращения блудного Женьки - это его автомат, который не нашелся даже в ходе обысков, проводимых с позволения пары.
        Более опытный в таких делах наблюдатель вроде любого из обитателей того же Метрограда с первого взгляда сообразил бы, что молодые люди хотят быть готовыми к выходу со станции в любой момент. Местные же жители ничего не замечали. Слишком много они вложили в родную станцию, чтобы просто так допустить саму мысль о том, что кто-то может захотеть сбежать отсюда.
        Заниматься в палатке было особо нечем, и обычно внутри стояла тишина. Ни разу молодые не устраивали скандалов, не повысили голоса. Ни разу не появился запах самогона - привычный элемент станционной бытовухи во всем Кресте, чего уж греха таить. Ни ссор с соседями, ни конфликтов за лишнюю доску или сантиметр площади. Ни единого происшествия вроде внезапно загоревшейся обшивки, что тут случалось время от времени с другими домами. Поэтому никто не знал, чем конкретно там могут заниматься молодые, лишенные всем понятных недостатков.
        И поэтому никто не видел, как Эльза, лежа на спине, возилась с нижней крышкой ящика, предусмотрительно поставленного на упоры. Повязанный на голову платок уже давно покрылся россыпью металлических опилок. Она то и дело сдувала их, чтобы не попали в глаза. Держать инструменты на весу было неудобно, но девушка не произнесла ни слова жалобы.
        - Почему никто не додумался попробовать разобрать его снизу? - спросила она.
        - Потому что никому нет дела, - ответил Давид. - Смотри, чтобы не придавило.
        - Ты вытащишь меня.
        - Могу не успеть.
        - Не можешь.
        Эльза сменила отвертку на пассатижи.
        - Саморез застрял, - сказала она. - Совсем долго тут сидит… Высверлить бы.
        - Нельзя, услышат. И квоту электричества выработали на той неделе.
        - Мы же ничего не использовали сверх меры.
        - Я помню. Квоту сократили для всех. А мы с тобой за одного считаемся.
        - Мне все еще не выдали паспорт. Не принимают за свою.
        - Я четыре года охранял эти чертовы часы, и все еще не целиком свой, - напомнил Давид.
        Он вытер бритву о тряпку, сложил ее, сунул в карман.
        - Дай я покручу эту штуку, - предложил он. - Иди, прогуляйся.
        - Меня загрузят перепрокладывать кабели.
        - Значит, ты повысишь свои навыки в этом непростом деле.
        - Оно не только непростое, оно скучное, - Эльза вздохнула, выползла из-под ящика.
        - Да, помню, - усмехнулся Давид. - Ты у нас творческая натура.
        Эльза продолжала сидеть, глядя на ящик.
        - Мы поймем, как он работает, - пообещал Давид. - И нам будет что показать Иону.
        - Тебе так нужна причина, чтобы его увидеть?
        - Скорее, ищу повод отсюда уйти.
        - Я уже ничего не ищу.
        Эльза поднялась, положила отвертку на ящик.
        - Мне здесь тесно, - сказала она.
        - Тебе и в Датаполисе тесно будет.
        - Ну уж нет, - помотала Эльза головой. - Больше никогда.
        - «Никогда» - это очень долго.
        - Открыть тебе секрет?
        - Конечно, - согласился Давид. - Если они у тебя еще есть.
        - У нас кончились шутки. Наши приколы по пятому разу пошли.
        Эльза прошла мимо, закрыла за собой дверь - редкий элемент на Бориспольской - и пошла к дальней стене, снуя между сваленных тюков, коробок, узлов и всякого неформатного барахла. Станция выглядела так, словно готовилась к переезду, и это обещало растянуться на долгие месяцы, если не годы. Эльза старалась вести себя естественно, хотя понимала, что маленький рост, невзрачные лохмотья и вечно испачканные сажей руки не скроют ее отстраненности, переходящей в кажущийся испуг. Станция ее нервировала больше, чем перспектива выхода на поверхность. Несколько лет блокированной психики не прошли для нее даром - она мало что помнила об этом периоде, кроме путешествия с Ионом. Все, что было раньше, смешивалось в клубок обрывистых воспоминаний: лазарет Датаполиса, заботливые руки Татьяны, вкус почти пустого супа, напоминавшего тухлую воду, и постоянный, давящий на уши галдеж столицы. Девушка, насколько могла, пыталась забыться в работе, и в редкую свободную минуту изучала устройство ящика Мафусаила.
        Генератор торсионного шума. Пусть это и не конкретно тот же ящик, которому она обязана своими злоключениями, но стоит ей понять, как он работает, и можно будет не бояться встречи с такими же устройствами в дальнейшем.
        Если это, конечно, когда-нибудь случится.
        - Извините, вы мне не поможете? - послышался вкрадчивый голос.
        Эльза давно приучила себя не покупаться на интонацию. И все же подбор слов был нехарактерен для жителя Бориспольской. Девушка поискала взглядом говорящего.
        У картонной стены стоял неизвестный ей человек лет сорока на вид, что автоматически записывало его в поколение людей, знавших мир до Катастрофы. Он выглядел миролюбиво. Дело было не только в скромной внешности: худощавая фигура, остроконечная бородка, живые, проницательные глаза. Куда больше о нем могла рассказать разбитая обувь, в которой ни быстро бегать, ни нормально воевать невозможно. В руках мужчины громоздился наполовину разобранный радиоприемник, что делало его вовсе неспособным к атаке.
        Эльза на миг прикрыла глаза и заставила себя немного улыбнуться. Какой еще атаке? Это Бориспольская, тут уже много времени ничего не происходит, кроме повальной паранойи…
        - Что у вас случилось? - спросила она.
        - Резистор отпаялся, а припоя на такую муру мне не выдадут, - пожаловался бородач. - Вы не подскажете, как можно его закрепить подручными средствами?
        - Все остальное работает? - Поддавшись любопытству, Эльза подошла к приемнику и принялась осматривать. - Если пальцем придавить - сигнал проходит?
        - Да откуда же я знаю? Ловить ведь некого. Но техника должна работать.
        - Здесь не в резисторе дело… - Эльза попыталась добраться до внутренностей приемника, но ей не хватало длины пальцев. - Дайте его мне.
        Бородач послушно отдал Эльзе радио. Девушка вытащила из нагрудного кармана маленький фонарик, оставшийся еще от полученного в Датаполисе снаряжения. Посветила внутрь и спросила:
        - А вы хоть знаете, что такое резистор? Тут у вас много чего не хватает.
        - Да как скажете, - развел руками бородач. - Он и без половины деталей работал. Остальное в охранке лежит - изъяли на нужды начальства.
        - Да, они могут. - Эльза ему посочувствовала. - Можете медный провод найти? Любой.
        - У меня дома есть. А вы… или тут подождете?
        - Тащите сюда. - Эльза вместе с радиоприемником села у стены, проверяя ручки устройства на прочность.
        - Я мигом! - Бородач исчез. - Меня Толик зовут!
        - Как скажете, - ответила девушка и принялась ждать. Радио ее заинтересовало. Не какая-нибудь любительская рация - полноценный приемник, которому только антенну внешнюю выдай, и мигом поймает все на свете. И диапазон явно хороший, только шкалы не хватает.
        Эльза обнаружила, что сидит в позе типичной бродяжки, и с раздражением приняла вид уверенного человека. Старые привычки просто так не уходят. Сколько еще их осталось, что могут всплыть в самый ненужный момент?
        - Вот она!
        Девушка вздрогнула от неожиданности, подняла глаза. Перед ней стояли трое хмурых мужиков с повязками дежурных на крепких плечах.
        - Вы это мне? - спросила Эльза.
        - Тебе, - ответил один из дежурных. - Вставай, пойдем.
        - Куда? - Эльза продолжала сидеть.
        - Не хотим, значит, ну ладно.
        Один из дежурных рывком отнял у Эльзы радио. Двое других схватили за руки и грубо подняли.
        - Вы что? - нервно спросила девушка.
        - Ты арестована за кражу и поломку стратегического ресурса станции Бориспольская, - ответил дежурный.
        - Что ты несешь?! Какую кражу?!
        - Ведите ее, - распорядился главный, оглядывая приемник, и крикнул вдаль: - Зря ты пришла сюда воровать!
        - Я сюда жить пришла! - заорала Эльза, чувствуя, как ей чуть не выворачивают суставы. - Жить!
        - Зря, - тихо повторил главный, стискивая губы. - И жить тоже - зря…
        Глава 4
        Перекресток
        Ион давно приучил себя никогда не доверять чутью, но всегда его слушать. Сам признак, что вокруг что-то не так - уже ценная информация. Даже резкая перемена погоды могла повлиять в Киеве на все подряд от поведения зверья до направления новых пылевых буранов, хотя они и были редкостью. В этом месте было еще много того, что могло сломаться или обрушиться сильнее, чем ранее. Всегда оставалась вероятность спонтанной миграции четвероногих, появление нового мутанта или, чем черт не шутит, нашествие мутировавшей саранчи. Пока одна часть природы менялась, другая не могла не отреагировать. Наконец, всегда оставался шанс, приятный или не очень, встретить незнакомого человека и с ним огрести новый ушат проблем на свою голову.
        В этот день Ион мог ожидать чего угодно и дал себе слово с мужеством встретить все, что покажется неожиданным, будь то отказ воздуховода или ухудшение самочувствия кого-то из сталкеров. Одного он не знал - что делать, если слабым звеном окажется он сам.
        Феникс, шедший первым, внезапно замер, поднял руку, сжатую в кулак - и тут же разжал пальцы, как бы сомневаясь, стоит ли останавливать команду. Такое с ним было впервые.
        - Что ты видишь? - спросил Кондор.
        - Перед собой ничего, - доложил сталкер. - На север посмотрите. Вон там, за горизонтом. Видите?

«Птицы» посмотрели в нужную сторону. Воробей поднес к маске бинокль. Ворон развернул подзорную трубу.
        - Дым, - сказал Феникс. - Быстро рассеивается. Точное место назвать не могу.
        Ион прикинул, не было ли в последнее время дождя с молнией. Вроде нет.
        - Что может гореть? - спросил он. - «Метроградовцы» что-то подпалили?
        - Какой им смысл? - Кондор забрал трубу у Ворона, посмотрел сам, но не увидел ничего, кроме сокрытых в тумане бетонных каркасов. - Так мы ничего не увидим. Но проверить надо.
        - Сейчас? - спросил Ион.
        - А когда еще?
        - Фильтров у нас на полчаса от силы. Загибаются совсем.
        - Ничего, на тебя хватит, - заверил Кондор. - Пройдем немного вперед, ничего не теряем. Нам все равно через Дворец возвращаться.
        Ион только было хотел спросить, где Кондор возьмет запасные фильтры, как вспомнил, что у «Птиц» вокруг Шлюза оборудованы схроны. Ему стало не по себе. Он все не мог вникнуть в систему сталкеров до конца и потому еще не мог считать себя их частью, даже если Феникс придумает ему незабываемую инициацию. К тому же схроны имелись и у него самого, но порой Ион забывал сам факт их существования при том, что отлично помнил координаты. Ему редко когда приходилось что-то считать в равной степени нужным в принципе и необязательным в данный момент, чтобы иметь основания прятать вещь до лучших времен. Если такое и происходило, то учитель старался убедиться, что «Птицы» в курсе его действий - возможно, его тайники спасут жизнь кому-то из них.
        - Лучше до «Олимпийки» пройти, - предложил Аист. - Спустимся там, если что. И обзорная точка есть - с высоты всяко лучше видно будет.
        - Хорошо, - согласился Кондор. - Тогда к схронам не пойдем. Идем к Олимпийской, на посторонние объекты не распыляемся. Экономим энергию. Наблюдатели, вперед.
        Сталкеры перестроились в строй, прежде Ионом не виданный: Ворон и Феникс отбежали вперед метров на двадцать, сели на землю. Ворон с подзорной трубой принялся внимательно осматривать каждый подозрительный предмет в пределах общей видимости, пока Феникс повторял его движения через снайперский прицел. Они сидели так, пока остальная команда не прошла мимо них спокойным шагом и немного не отдалилась. Затем Воробей с биноклем побежал еще дальше в сопровождении Аиста, и уже настала их очередь следить за местностью, пока Кондор с любопытствующим Ионом их не нагнали. Так двойки менялись друг с другом.
        Ион хотел спросить, неужели такая схема себя оправдывает и что она вообще может давать, кроме ненужной беготни, но понял, что это, в конце концов, не его дело. Текущий состав «Птиц» был и оставался самым долгоиграющим. Все, кто в этом сомневался, давно сменили профессию, а то и сгинули на просторах столицы.
        В таком режиме они прошли часть пути по Короленковской, продираясь через сплошное кладбище машин. Затем перебрались на улицу Горького. Ион мысленно продолжал вести подсчет координат через адреса, хотя у «Птиц» применялась своя система, дикая для постороннего. В основном они пользовались вешками, известными им одним, так что ходить сталкерскими тропами Ион в одиночку не сумел бы при всем желании.
        Подумав об этом, учитель зацепился за данную мысль. У него никогда не было собственных дорог на поверхности. Его все время вела какая-то цель. Уйти с простреливаемой зоны, добраться до лодки, слушать Феникса, вести Эльзу, преследовать Мафусаила, догнать «метроградовцев». Всегда была некая конкретная задача - промежуточная или нет, но была. Может, этого и не хватает по жизни, подумал Ион. Внятной задачи. Во время проживания на Лукьяновской задача была всегда - ее каждый день задавал ритм станционной бытовухи. Позже, при вербовке генералом, тоже. И в школьном шатре. О путешествии с Эльзой и говорить нечего.
        А какая цель у него сейчас? В эти три месяца - что он сделал для себя лично? Или хотя бы для других? Кондор и остальные сталкеры в команде, получается, жили без цели. Став поставщиками Датаполиса, они постоянно дорабатывали сложную систему взаимоотношений со столицей и, по сути, на этом остановились. Ион им даже позавидовал. Хорошая жизнь у «Птиц» - вечный полет в теплые края, которые никогда не покажутся на горизонте. Зато когда всех остальных жизнь подморозит - сразу чувствуешь себя в тепле, сидишь и не чирикаешь.
        В следующее мгновение Ион уловил характерный звук, который слышал всего несколько раз в жизни, но узнал безошибочно. Рев автомобильного мотора.
        Воробей чуть не выронил бинокль, упал на землю, распластался, словно пробовал слиться с серятиной асфальта. «Птицы» укрылись кто где. Иону выпало сидеть за Аистом в ближайшей яме. Феникс озабоченно поднял «драгунов» из-за толстого фонарного столба. Кондор прижался к остову автомобиля. Оказавшийся за каким-то крыльцом Ворон начал живо менять фильтр, который как раз так некстати принялся шипеть.
        В сотне метров впереди поверх ограждений пронеслись верхушки двух машин. Одна остановилась, вторая продолжила движение на север. Кондор не давал никаких команд - пошел вперед, пригнувшись и едва не задевая дорогу стволом автомата. Он прошел до Воробья, направился дальше. Повернулся и махнул остальным рукой.

«Птицы» бросились к нему, стараясь, чтобы их не было видно, но на слышимость уже внимания никто не обращал. Мотор оставшейся машины все еще работал - их не могли услышать при всем желании.
        Ион решил не вмешиваться, но фиксировал увиденное со всем возможным вниманием.
        На пересечении Владимирской и Жилянской стоял грузовик, сохранивший еще следы довоенной краски. Годы его основательно попортили, обеспечив естественный камуфляж из ржавчины и плесени. Если грузовику перебирали ходовую часть, то о внешнем виде никто не позаботился. Впрочем, это как раз вопросов не вызывало.
        Характернее было то, что колесным транспортом в Киеве не пользовался ровным счетом никто. У «Птиц» не было транспорта вообще. У Метрограда было несколько машин, только в мертвом городе с забитыми дорогами все равно негде ездить. Транспорт применяли разве что для короткой доставки особо тяжелых грузов по крайне ограниченному числу маршрутов. Ион не помнил их все, но знал, что теперь любые дороги ведут в Метроград.
        Однако этот грузовик среди машин Метрограда никогда не значился. Учитель это помнил достоверно, потому что колесные монстры в его школьном шатре были не меньшими легендами, чем сами «Птицы», и их все знали наперечет. Тимка даже приносил с собой игрушечную модель и говорил, что «вон то ЗИЛ, а то УАЗ». Сейчас Ион смотрел на неизвестную ему модель, которая чем-то была похожа на ЗИЛ, но больше и грознее во всех смыслах.
        Крытый фургон - явно набит чем-то тяжелым - заставлял грузовик заметно проседать. Передний отбойник усилен параллельными рядами рельсов. Колеса блестят, словно ехать грузовику приходилось через лужи - однако сейчас в южной половине города нельзя было найти ни единой. Все говорило о том, что машины не имели к Кресту никакого отношения.
        Ион постарался проверить эту мысль, поймав взгляд Аиста, и похолодел, увидев в нем полнейшую растерянность.
        Хлопнула дверь - из грузовика вышел боец в закрытом костюме. Он выглядел так, словно кто-то взял защитный комбинезон, разрезал на куски и пришил их на соответствующие места сталкерской формы «метроградовцев». На груди виднелась рация с витым отходящим проводом, ведущим куда-то за пояс. Видимого орудия не оказалось, хотя это не значило, что его не было. Судя по походке, боец чувствовал себя наверху вполне уверенно, даже слишком, словно ему не приходилось встречать незнакомых людей и весь город принадлежал только ему. Военные ботинки стоптались, однако не казались старыми. Если есть доступ к хорошей обуви - значит, и ко всему остальному тоже. Данное правило работало железно.
        Ион попытался рассмотреть, сколько еще человек в кабине, и увидел лишь смутный силуэт водителя. Что было в фургоне, разглядеть не представлялось возможным.
        Тут Кондор решил не медлить - перехватил автомат дулом вверх, вышел во весь рост, чуть приподнял противогаз и громко сказал:
        - Мир вам!
        Боец остановился, уставился через маску на Кондора. Дернулся было обратно к пассажирскому месту, но затем кивнул, поднял руку и помахал. Продолжил путь к задней части фургона.
        И припустил что есть духу вдаль, следом за первой машиной. Кондор нацелился из автомата, тут же опустил ствол.
        Грохот выстрела больно ударил по ушам.
        По Кондору открыли огонь с водительского места. Стреляли, похоже, из дробовика, под очень неудобным углом. Пассажирскую дверь снесло с петель. До Кондора же вовсе ничего не долетело.

«Птицы» ответили с четырех стволов. Ион-учитель забрался в подкорки сознания к Иону-сталкеру, который пулей пронесся по диагонали к крайней правой точке возможного укрытия, последовательно беря под прицел сначала заднюю дверь фургона, затем колеса и, наконец, убегающую фигуру первого бойца.
        Он помедлил совсем немного, но момент был упущен - неизвестный скрылся с линии огня, освобождая Иона от принятия сложного решения.
        - Отставить! - крикнул Кондор, и огонь стих.
        Ион насчитал двадцать биений сердца в полной тишине, прежде чем Кондор громко сказал:
        - Мы не враги вам! Выходите, поговорим!
        Еще полминуты никто не отзывался.
        - Я иду, - предупредил Кондор. - Не вздумайте стрелять, иначе живыми не уйдете.
        Командир направился к грузовику, осторожно заглянул в кабину. Повернулся и махнул рукой.
        - То ли они поспешили, то ли мы опоздали, - озабоченно сказал Феникс, глядя на безжизненное тело водителя за рулевым колесом, частично разодранным пулей. - Ну ты его хотя бы предупредил. Мир пухом его самомнению.
        - А если он по-русски не понимает? - предположил Аист.
        - Водит КрАЗ и не понимает по-русски?
        Ион сделал в голове пометку, запоминая название грузовика и сам не понимая, зачем оно ему надо.
        - Прекратите, - велел Кондор, и остальные сразу умолкли.
        Командир отряда пощупал пульс водителя, покачал головой. Стащил с него маску.
        - Кто-нибудь знает его? - спросил Кондор.
        Молчание послужило ответом.
        - Ясно, - сказал командир. - Это не Метрограда грузовик. И шмотки незнакомые. Сдается мне…
        Он так и не сказал, что ему сдается.
        - История повторяется, - вымолвил Ион, и все повернулись к нему.
        - Ты о чем? - спросил Аист.
        - О том, что три месяца назад вы нашли незнакомого человека на поверхности. И от этого никому лучше не стало.
        - Там еще второй, - сказал Кондор. - И как минимум, еще одна машина. Мы не человека нашли, а полноценную мобильную и вооруженную группу. Ворон, проверь, что в кузове.
        - Сделаю! - Сталкер побежал назад.
        Внутри кабины послышалось шипение рации. Ион вздрогнул, посмотрел на динамик на груди убитого. Протянул руку, но Кондор его остановил.
        - Прием, народ, - послышался женский голос. - У вас все в порядке? Вы на минуту опаздываете.
        Рядом возник Ворон, двигавшийся немного скованно. Ион уже помнил, что только по позе можно догадаться, когда человек в защитной маске сильно взвинчен.
        - Взрывчатка, - сказал он. - Ящики там лежат штабелями. И картечь в мешках.
        - Прием, - повторял голос. - Что там у вас творится… а… отбой. Я вижу Виктора. Он машет, и… так, секунду…
        Сталкеры слушали, не отрываясь. Стало ясно, что их раскрыли.
        - Похоже, рядом пролетали «Птицы» и нагадили на голову, - говорила женщина. - Как неудачно-то так, а? Хотя… Ион, ты там? Ответь, если узнал. И если не узнал - все равно ответь.
        Ион посмотрел на Кондора, схватил динамик, нажал на кнопку, приподнял маску.
        - Ион на связи, - сказал он.
        Рация разошлась смехом, переходящим в кашель.
        - Здравствуй, дорогой, - произнес голос. - Ты меня не помнишь? Это Альбина!
        Ион в растерянности смотрел на мертвого водителя, не понимая, что за ассоциации всплывают в его голове.
        - Нам надо поговорить, - продолжала женщина. - Среди вас кто-нибудь умеет управлять грузовиком? Заезжайте на огонек. Видите, какой он здоровый?
        Аист обежал грузовик спереди, показал на север. Ион медленно опустил рацию, уже ясно видя, что именно являлось источником дыма.
        Горел деловой небоскреб Киева. «Сто-один-тауэр».
        Место, которое четыре года назад изменило жизнь ему, Давиду и Эльзе.
        Глава 5
        Радио
        Охранники Бориспольской тащили Эльзу за руки, которые уже начали болеть - сказалась недавняя работа с ящиком Мафусаила. Тяжелые сапоги били по плитке, начавшей громко и противно хрустеть за годы использования. Взволнованные шумом жители станции бросали свои дела, чтобы посмотреть, как двое дежурных волокут девушку несмотря на то, что она не оказывала сопротивления. Было в этом зрелище что-то до того позабытое и антисоциальное, что приковывало внимание всех и каждого с первого мгновения. Возможно, на то и был расчет - сделать разбирательство публичным. Эльза не звала на помощь - если бы кто-то был готов ее оказать, то уже вмешался бы по собственной инициативе. То ли вера в непогрешимость охраны была у жителей слишком сильна, то ли страх. Скорее, удивление. И бесплатное зрелище. Ни того, ни другого у местных людей давно не приключалось.
        - Это ошибка, - повторяла Эльза. - Я ни в чем не виновата!
        - Знаем, слышали, - говорил дежурный. - Начальству расскажешь.
        Он обратился к ближайшему дядьке, месившему некое подобие раствора внутри лопнувшего футбольного мяча.
        - Семен, здорово, - обратился дежурный. - Куда Тростников запропастился?
        - Василий колесо у дрезины менял только что, - сказал Семен и уставился на радио. - Что вы с техникой сделали?
        - Это все она, - показал дежурный.
        - Ложь! - проскрежетала Эльза. - Пусти меня, сволочь, я сама пойду и объяснюсь!
        Дежурный не обращал на нее внимания, причем делал это до того демонстративно, что Эльза мигом все поняла.
        - Вы чего, меня подставляете? - спросила она. - Сказали бы прямо, что изгоняете! Смелости не хватило?!
        - Следи за языком лучше, - посоветовал один из державших ее мужиков.
        Эльза промолчала. Она и так следила за языком, подбирая максимально мирные выражения. Депортации со станции она не боялась. Но что будет делать Давид, для которого это родной дом? Они ни разу не поднимали вопрос, искать ли лучшее место или пускать корни прямо здесь. Возможно, никто из них не хотел слышать ответ.
        - Ну, чего стал? - рявкнул охранник. - Зови Тростникова сюда, живо! Мы воровку уличили!
        Семена как ветром сдуло. Раствор свалился на землю и замызгал плиту. Часть попала дежурному на сапоги, и тот брезгливо отодвинулся. Казалось, его смутил не сам раствор, а вынужденное сближение с работающим человеком.
        Эльзе стало тошно и от всей ситуации, и станции, и населявших ее людей. Дежурные вроде не сказали ничего лишнего, и все равно девушка поняла, до чего показушной была любая работа, в которой они с Давидом принимали самое искреннее участие. Все эти покосившиеся бараки, слепленные абы как из трофейных материалов, грабительски вывезенных Василием Тростниковым с Красного Хутора. А тех, как Эльза уже знала, все это время спонсировал Метроград. Точнее и спонсировал, и терроризировал поровну. Комбинация кнута и пряника работала безотказно.
        Эльза кипела от ярости. Ей опротивели и велогонки на генераторах, устраиваемые вместо развлечений, а также с целью перезарядки впрок батарей, которые в ходе износа все равно уже не держали никакого заряда дольше нескольких суток. Опротивели попытки перерабатывать свиные рыльца, хвосты и шкуры по старым технологиям, в которых чуть ли не половина прилипшего мяса попросту разворовывалась под видом улучшения качества того, что осталось. Достала вечная вонь машинного масла, ржавчины, пота и гниющей требухи с фермы. Все это обрушились на Эльзу в одно мгновение. Раньше хотя бы работа ее отвлекала…

«Какого черта мы здесь забыли?» - подумала она со злостью.
        Над тем, кому было выгодно подставить ее с приемником, Эльза долго не думала. Двое молодых жителей выполнили все тяжелые работы, теперь надо их выгнать по надуманному предлогу. Или хотя бы ее одну.
        - Что тут у вас? - послышался знакомый, вечно недовольный и даже чем-то напуганный хрип Василия Тростникова. - Зачем вы радио разобрали?
        - Это все она, - показал пальцем дежурный.
        Эльзу это взбесило до глубины души, но она не подала виду. Не было смысла говорить, пока ей не дадут слова. Лучше постоять, подождать, пока эти люди сами выдадут свои планы.
        - Ясно. - Василий посмотрел на девушку с жалостью. Как показалось Эльзе - к самому себе. Так могут смотреть на столб, который изначально был вкопан криво, выглядел ненадежно и в один прекрасный момент рухнул.
        Дежурные сразу расслабились и тут же напряглись снова, глядя на Эльзу с опаской. Похоже, лично им плевать было на радио, да и на девушку тоже. Они получили приказ - и выполнили его. Дальше ответственность перекладывалась на плечи командующего станцией. Охранников можно было не брать в расчет - на данный момент конфликт должен был разрешить лично Тростников, и Эльза решила если и обращать на кого внимание, то лишь на него.
        Выглядел Василий неважно. К усталости, ставшей постоянным спутником и накладывавшей печать на внешность всех и каждого, добавилось нечто странное. Активная форма смирения, выраженная в стремлении сделать что-то суровое, извратить спущенный свыше приказ до абсурда. Словно новоиспеченного мэра заставили не только совершить что-то нетипичное для него самого, но и вполне искренне этого возжелать. Неужели снова Метроград ставит условия? Эльза и Давид оговаривали такую возможность. Пусть путь наверх из ближайшего туннеля давно перекрыт, но никто не говорил, что техническая шахта была единственной, подходящей для налета. Да и от кого тогда станция защищается?
        - Ну, хорошо, - сказал Тростников. - Думал, до этого не дойдет, но надо когда-то начать. Тащите ее к часам.
        - К часам? - Эльза не выдержала, прервав свое молчание. - Каким часам?! Зачем?
        - Двигай! - толкнул в спину дежурный.
        Внутренне сжавшись, Эльза пошла в центр станции. Теперь ей стало страшно. Пусть это был страх неизвестности, но девушка его и ненавидела больше всего.
        Через минуту она стояла перед станционными часами, которые теперь служили местом сбора торговцев. И рядом - ни единой свечи. Эльза вспомнила, что говорил Ион про Женьку, которого считали погибшим: Ксения помогла устроить мемориал, люди несли свечки за упокой независимо от собственной религии. Но сейчас Давид жив и здоров, зато Ксения погибла. И за три месяца - ни единой свечи за нее.
        Эльза обнаружила, что дежурные довели ее до часов в одиночестве - Тростников куда-то запропастился по дороге. И сразу зашумели динамики в колоннах, хотя теперь работала лишь половина.
        - Граждане Бориспольской! - заговорил Василий. - Мы все надеялись, что этот момент не наступит! Но рано или поздно это бы случилось. На станции произошла диверсия! Женщина, которую вы знаете как Эльза, вывела из строя наш общий ценнейший актив - радиоприемник, связывающий нас с соседними станциями. Это не должно остаться безнаказанным! Все бросайте свои дела, собирайтесь у часов, где состоится побиение камнями! Если под рукой нет камня, то каждый получит шанс швырнуть что-нибудь символическое вроде пластиковой кружки или носка. Итак, сбор через минуту!
        Эльза в шоке слушала этот дикий бред и даже не успела толком осознать его смысл - через мгновение после того, как Василий закончил свое воззвание, послышался массовый вопль радости со всех уголков станции. Бориспольскую заполонил гул собирающихся горожан.
        Девушка, все еще прижимаемая дежурными к часам, внутренне запаниковала. Быть того не могло, чтобы они с Давидом пропустили момент, когда люди успели настолько оскотиниться или хотя бы сговориться на конкретный случай. Что случилось, когда и почему? Датаполис, в котором никто не смел тронуть Эльзу, уже не казался девушке таким ужасным местом.
        Между тем минута прошла быстро. Вокруг собралось с полсотни человек разного пола и возраста. Почти все население станции, кроме тех жителей, кто, возможно, отсыпался после смены. Но где же Давид? Он не мог не слышать призыв Тростникова. И точно так же испарился и дежурный с радиоприемником - единственной уликой.
        Эльза обвела взглядом жителей. Враждебные лица смотрели на нее, но она их не боялась. За этими людьми не чувствовалось реальной силы. Они просто сбрасывали с себя стресс за ее счет.
        Разумеется, ни разу Эльза не слышала ни о каком побиении камнями. Девушка усердно решала в голове задачу. С какой стати люди отреагировали настолько единодушно - оставалось загадкой. Ни у кого не возникло вопросов, с чего бы Тростников, в принципе не злой мужик, вдруг предложил подобное наказание. Или слух о такой мере воздействия передавался из уст в уста, как воспоминание о давней традиции?
        Слишком сложная цепочка для того, чтобы просто наказать никому не нравившуюся Эльзу. Нет, тут что-то еще…
        - Вот вы и собрались, - сказал вошедший в круг Василий. Теперь он выглядел не только уставшим, но и физически изможденным. Видимо, обслуживание колеса на дрезине было делом непростым. - Это ты поломала радио?
        Эльза молчала. Может, если бы ей удалось затянуть процесс допроса, люди бы поняли, что вытворяют.
        - Хотя ладно. - Тростников махнул рукой. - Преступление должно быть наказано.
        Он хотел добавить еще что-то. По его лицу было видно, что новоявленный предводитель Бориспольской сам не отдает себе отчета в том, как все так получилось.

«Вот и весь суд», - поняла девушка. Внутри Эльзы все кипело, но она молчала. Лишь внимательно наблюдала и запоминала, что происходит. Какой-то феерический бред. Всего пять минут назад она была с Давидом в их палатке, и ничто не предвещало беды. Когда все обитатели станции успели сговориться против них?! Или они выступают только против нее? Если все кругом так переживают за здоровье и настроение Давида, то должны понимать, что их любимый Женька такой расправе над своей девушкой не порадуется, мягко говоря. Но почему его все еще нет?
        Василий встал перед девушкой.
        - Стань у часов, - приказал он. - Или тебе помочь?
        Девушка не услышала в его интонации даже намека на издевку. Казалось, Василий действительно готов учтиво помочь обвиняемой стать у места расправы. Эльза посмотрела ему за спину. На лицах жителей станции не было ненависти. Как и любопытства, сочувствия либо азарта. Ничего. Ноль эмоций. Словно собрались выслушать график прибытия купцов на будущий год.
        Однако у каждого второго имелись в руках камни от совсем мелких до увесистых булыжников. Некоторые держали всякие относительно неопасные предметы - карандаши, ободранные плюшевые игрушки, пластиковый хлам.
        Не веря в происходящее, Эльза подошла к станционным часам, уперлась спиной в мраморный столб. Эту задачу она решить не могла. По крайней мере, не сейчас.
        - Луженый провод, - сказала она горько. - Поищите чертов провод, и сможете починить свое радио!
        Она закрыла глаза. Не нужно ни в чем разбираться. Не нужно ни о чем думать, искать логику, причины, заговор. Это все сработает им на руку. Она не позволит так с собой обращаться, но не будет первой, кто прольет кровь. Им не спровоцировать ее на нападение одними лишь угрозами.
        А если постоять за себя не получится - значит, будь что будет. Эльза верила, что знает себя. И сможет просто перетерпеть, чтобы уйти отсюда навсегда. И, если придется - без Давида…
        - Начали! - крикнул Василий.
        Эльза услышала шелест бумаги - в нее летел журнал, или старая тетрадка. Подавила нервный смех - что такого должно быть написано в тетрадке, чтобы ее бросок мог кого-нибудь унизить?
        Журнал попал в живот и свалился к ногам. Карандаш отскочил от бедра, не оставив следа. Кусок мела щелкнул о стенку рядом с лицом Эльзы. Никто не швырнул камень.
        Только девушка решила, что камней не будет, как получила мелким куском рыхлого кирпича в бровь. Крошка попала ей в глаза. Выдохнув, Эльза решила не строить из себя упрямую жертву - закрыла лицо рукой, присела у часов, прижалась к ним. Второй рукой нащупывала любой предмет для самообороны. Где там был тот кирпич? Карандаш тоже сойдет. Если кто-то посмеет меня держать, думала она, карандаш в глаз или ухо - и решится первая из проблем.
        - Что вы творите? - послышался голос Давида.
        Эльза открыла глаза, на всякий случай заслоняя их ладонями.
        Давид прорвался через живое оцепление, тяжело дыша. По его лбу струилась кровь. Эльза сразу забыла про себя.
        - Что с тобой? - крикнула она, но Давид не ответил - прыгнул к ней, повернулся, заслоняя собой девушку. Он не был особо крупным, но за его фигурой Эльзу не было видно вообще.
        - Остановитесь, люди! - крикнул он, как показалось девушке, чересчур сочувствующе. - Хватит!
        - Женя, лучше отойди, - недовольно приказал Тростников. - Не то и тебе достанется.
        - Ты ранен? - шепнула Эльза, прячась у Давида за спиной и сжимая что-то острое, на что даже не посмотрела. - Что случилось?
        Давид повернул к ней лицо, и Эльза похолодела от его выражения. На станции что-то творилось, и явно нехорошее - и Давид понимал, что именно. И не мог сказать этого здесь и сейчас.
        Парень выхватил из кармана гаечный ключ.
        - Пригнись, - сказал он, и девушка послушно скорчилась у стены.
        Размахнувшись, Давид врезал ключом в циферблат часов, выворачивая наружу составлявшие его пластины. Ударил снова.
        Толпа издала гул изумления. Не было случая, чтобы за всю историю станции кто-либо посягнул на целостность этого объекта, имевшего воистину сакральное значение. И еще больше всех потрясло, что это сделал их любимчик Женька - человек, который последние четыре года эти часы и охранял.
        Эльза заметила, как Василий каменеет на глазах, затем кладет руку на висящий на поясе нож и машет кому-то рукой. Девушка быстро выпрямилась, взяла Давида за плечо - как раз в момент, как он вытащил из схрона в часах автомат, сдирая с него промасленную тряпку.
        Обнаженное дуло калашникова посмотрело на толпу, начавшую было приближаться.
        - Назад, - пригрозил Давид, передергивая затвор. На этот раз в его голосе не было и намека на участие.
        Василий медленно убрал руку с рукоятки ножа.
        - Уходим, - сказал Давид Эльзе. - Позже объясню.
        - У тебя кровь…
        - Позже.
        Девушка пошли вслед за Давидом, запоздало вспомнив, что ей предстоит «держать спину». Никто их не преследовал, словно все только и ждали, пока пара сама пожелает уйти.
        Давид с автоматом наперевес добрался до дрезины с демонтированным колесом. Возле нее лежали тюки, притащенные недавно челноками из музея на Харьковской.
        - Возьми все, что пригодится, - сказал Давид нервно. - Мы уходим на Вырлицу. Срочно.
        Эльза окончательно растерялась, но поручение выполнила - схватила два снаряженных рюкзака купцов, надеясь, что это не собственность «киммерийцев». Воевать с ними ей не хотелось до такой степени, что лучше бы она выстояла и три побиения камнями. Грабежа по отношению к себе банкиры не прощали и не забывали.
        - До арсенала не доберемся, - произнес Давид, глядя, как к ним подбирается толпа. - Закрывай ворота и пробегай в туннель.
        - А ты?!
        - Я сразу за тобой. И блокируй транспорт.
        Эльза вскочила на дрезину, вырвала с корнем пучки проводов, назначения которых сходу не понимала. Для верности сорвала и опрокинула аккумулятор, и пнула по топливному шлангу, разрывая его в местах починки. Провода жалобно повисли, разливая по рельсу капли солярки. Девушка взвалила на себя два рюкзака, вдавила кнопку гермоворот и, не обращая внимания на сирену, юркнула в туннель. Через мгновение по его стенам забегал тусклый луч ее фонарика.
        Давид пошел туда же, водя прицел по всем, кого видел. Народ постепенно собирался, держа почтительную дистанцию. Никто бы не усомнился, что теперь он готов открыть огонь. Со своего места парень видел лица людей, составлявших все известное ему гражданское общество, и сейчас он не узнавал их. На одних печаль, на других зависть, и никто не попытался с ним просто поговорить. Теперь все они ему чужие.
        - Ворота не открывать, пока не пройдет час, - приказал Давид. - Если откроются - буду стрелять в проем.
        С этими словами он скрылся по ту сторону ворот, которые отрезали туннель от станции.
        Глава 6
        Встреча
        Ион глазел на рацию как на живой организм, прятавшийся внутри техники много лет, чтобы его разыграть. Кто, черт побери, мог с ним заговорить?! Грузовик незнакомых противников не просто хранил секреты - он сам был сплошным секретом в три оси и десять колес. Учитель не мог сосредоточиться на услышанном по рации голосе, лишь хлопал глазами и ощущал себя рядом с машиной неуклюжим, лишним. Все это время он думал, что при гипотетической встрече с новыми людьми придется их как-то встраивать в свой мир. Оказалось, мир вполне существовал без него. Это ему надо думать, как встроиться в чужой ритм, если он способен его понять. Мало ему оказалось наткнуться на вооруженных людей - надо было еще и понять их поведение, к чему он не был готов. Остальные сталкеры смотрели на все происходящее как на обычный инцидент, у которого наверняка видели несколько разумных вариантов развития событий. И сейчас «Птицы» Кондора стояли вокруг кабины, глядя на Иона как на оракула, знающего ответы на все вопросы.
        - Кто такая Альбина? - спросил Кондор.
        Ион понял, что вопрос адресован ему, только когда командир схватил его за рукава сталкерской куртки и повернул к себе.
        - Я не знаю, - машинально ответил Ион.
        - Кто такая Альбина?! - повторил Кондор. Его проницательные глаза, казалось, сверлили маску насквозь.
        - Да не знаю я, - снова сказал Ион, чувствуя, как сердце колотится все сильнее. Он на самом деле не мог определиться, как ответить на такой вопрос. Знание и незнание - две настолько разные категории, что от них в метро зависит жизнь. И все же учитель чувствовал, что способен ответить на вопрос иначе, если только… он сам не знал, что должно произойти. Разум словно отказывался впускать его, ограждая от скрытой информации. И эта скрытность не имела никакого отношения к стирающему память механизму.
        Одно Ион чувствовал вполне определенно: если имя Альбина у него с чем-нибудь и ассоциировалось, то точно не с тревогой. Более точно он сказать не мог. От этой незнакомки он мог ожидать чего угодно, но не прямой угрозы. Во всяком случае, не ему лично. Она в разговоре по радио вела себя так, словно их связывало некое общее прошлое. И похоже, это прошлое заполнялось чем-то светлым. Возможно, стоило проверить это предположение, и прямо сейчас.
        - Едем, - сказал Кондор, стаскивая мертвого водителя с места.
        - Куда? - спросил Ворон, залезая с другой стороны и фактически впихивая Иона точно по центру кабины.
        - К ним, куда же еще?
        - Подожди, не торопись так, - вырвалось у Иона. «Птицы» снова уставились на него, и на этот раз учитель почувствовал острое недоверие с их стороны. Попытавшись убедить себя, что его товарищи просто выражают таким образом любопытство, Ион произнес:
        - Нам нужен конкретный план действий. Кондор, что ты задумал?
        - Добраться до твоей Альбины и поговорить, - бросил командир. - Если не получится, то пострелять придется. У тебя есть другие предложения?
        - Нет, но…
        - Ты предлагаешь все бросить и просто уйти? - спросил Воробей. - Уткнемся клювами в кроватки и все забудем? А завтра город снова опустеет?
        - Я предлагаю все как следует обдумать, - нервно вымолвил учитель. - Ни к чему так торопиться. Может, нас выманивают.
        - И для этого подпалили крышу?
        - Мы не видели огня, только дым. - Ион продолжал складывать воедино части головоломки, до того ему хотелось собрать ее досрочно, чтобы не ждать появления новых фрагментов. - Дым может значить что угодно. Скажем, сигнал.

«Птицы» переглянулись с командиром, и тот сказал:
        - Продолжай.
        - Дым привлек наше внимание, так? И он же может быть сигналом к подкреплению, или стягиванию резервов. После того как мы с вами увидели два грузовика с вооруженными людьми, я всерьез могу предположить многочисленные резервы противника прямо у нас за спиной. И все специалисты получше нас с вами.
        - Говори за себя, - бросил Аист почти насмешливо, но все же не удержался и обернулся.
        - Тогда у нас нет другого пути, кроме как вернуться в Датаполис, передать Кипарису грузовик и завербовать в свою армию население примерно трети всего Креста в полном составе, - сказал спокойно Кондор. - С последним пунктом предвижу сложности. И с предыдущими тоже. Ион, у нас не было уговора, как поступать при боевом столкновении с неизвестными лицами наверху, однако существуют неписаные правила. Если наткнулся на проблему - изучи и постарайся решить ее сам, прежде чем перевесишь ее на чужие плечи.
        Ион не нашел, что сказать на это. Командир был прав.
        Кондор включил двигатель. Кабина завибрировала. Капли крови начали стекать по стрелочным индикаторам, словно грузовик кровоточил. Иону совсем не к месту стало дурно. Может, мало воздуха? Он запоздало вспомнил про фильтр - точно, кислорода и в самом деле мало.
        По крыше что-то застучало - Феникс расположился наверху кабины с СВД. Ион не имел понятия, как сталкер намерен прицельно стрелять в таких условиях. Аист и Воробей примостились по краям кабины на подножках. Учитель полностью перестал их понимать. Неужели они и эту схему отрабатывали? Или у них некоторые вещи получаются сами собой, без лишних приказов?
        До «Сто первой» башни оставалась пара сотен метров. Кондор вел грузовик медленно - еще бы, давно не сидел за рулем.
        Ион как раз сменил фильтр, чувствуя себя лишним вплоть до подозрений, не доставлял ли он «Птицам» дискомфорт все это время. Сейчас он должен был сделать ход, но неизвестно, какой. Хорошо хоть радио молчало. Или, наоборот, плохо? Должен ли он заговорить с Альбиной самостоятельно? Что он скажет? «Да, это я, Ион. Я тебя не знаю, но мы уже убили вашего водителя и едем на ворованном у вас грузовике, начиненном взрывчаткой. Наши люди целятся в вашу сторону. Короче, стреляйте в нас, мы превосходная мишень».
        - Они не будут стрелять, - сказал Кондор, угадав если не мысли Иона, то волнение остальной команды. - Не знаю, зачем им столько взрывчатки, но она им для чего-то нужна.
        Сверху по кабине что-то дважды стукнуло. Кондор нажал на тормоз, светя фарами через еще более сгустившийся туман.
        - На выход, - сказал он. - Ворон, останься. И за руль сядь на всякий пожарный.
        - Я не слишком помню, как это делается.
        - Они этого не знают.
        - Принято.
        Ворон проворно перелез через Иона, уселся за руль. Кондор вышел наружу с одной стороны, Ион - с другой. Учитель почувствовал себя еще хуже. Если они не были мишенями раньше, то точно стали ими теперь. На миг в нем непонятно откуда проснулось тактическое мышление - что бы он сделал, задумывая операцию, требующую столько людей, транспорта и снаряжения. Уж точно принял бы меры к обороне от возможных гостей. Тем более что неприятель был прекрасно осведомлен о существовании «Птиц» и их занятии.
        Пространство перед башней было тщательно вычищено, словно его готовили для подъезда грузовиков. Сейчас перед ним были сложены большие коробки. Возможно, из здания что-то вывозили. Чуть подняв голову, Ион скосил глаза и увидел дым, идущий с крыши. Все же не огонь. Дымовая шашка и, похоже, не одна.
        Второй грузовик стоял у входа, поставленный так, чтобы служить ограждением. Даже неискушенному в вопросах ведения боев в городе Иону это показалось бессмысленным. Чтобы так развернуть грузовик, пришлось постараться. К чему ставить мобильные преграды у здания, если можно спокойно укрыться в нем самом?
        Как он и предполагал, из башни никто не вышел. Вместо этого из-за грузовика показались несколько человек. Их защитные комбинезоны почти не имели схожих элементов. Это тоже странность: даже если снаряжение разных систем, оно неизбежно приведется к общему внешнему виду, если его обладатели участвовали в одних и тех же операциях. «Птицы» были тому свидетелями. Здесь же Ион наблюдал целый калейдоскоп образов, которые на рынке Датаполиса запросто сошли бы за увеличенные копии детских фигурок - от научных скафандров до практически полуоткрытых курток из жаропрочной ткани.
        Был среди них и сбежавший боец, чей напарник открыл огонь первым - последнюю деталь Ион повторял себе раз за разом как главный аргумент в предстоящем разговоре.
        Здесь он обнаружил, что ноги сами несут его вперед параллельно с Кондором, словно они вдвоем являлись лидерами отряда. Учитель заставил себя двигаться точно так же, и даже аналогичным образом стал держать автомат.
        - Все в порядке, мы вас держим, - послышался голос Феникса. Ион ему лишь позавидовал. Чем он будет их «держать», если из-за грузовика по ним шмальнут из гранатомета? Хотя Кондор же высказывал уверенность, что грузовик им нужен… или то было лишь предположение? Ион усилием воли заставил себя снизить градус, с которым его волнение рвалось наружу.
        К ним подошла фигура в плотном комбинезоне - единственном похожим на здравое сочетание защитного и боевого костюмов. Ион больше смотрел на наружные детали оборудования - два магазина от калашникова в нагрудном кармане, нож рукояткой вниз, две световые гранаты. Никакого видимого оружия, тем не менее, не было.
        Только когда фигура подошла на пять метров, Ион догадался, что это была женщина.
        Он сам удивился, как смог так обмануться, и понял - движения в этом костюме были слишком обезличенные. Зато теперь от незнакомки внезапно пахнуло одиночеством - ее сразу захотелось по-дружески приобнять, утешить, сказать, что все будет хорошо. Ион ощутил в районе желудка щемящий приступ тоски. Могло ли быть, что ему уже приходилось утешать именно эту женщину?
        - Привет! - звонко сказала она. - Я Альбина!
        - Привет! - поздоровался командир. - Это, как ты поняла, Ион.
        Движением руки Альбина убрала с маски некое кустарное подобие поляризатора. Подошла еще ближе, посмотрела Иону в глаза. Учитель был готов поклясться, что она счастлива.
        - Здравствуй! - сказала она и рассмеялась.
        Боковым зрением Ион увидел, что Кондор чуть повернул к нему голову. От учителя явно ждали объяснений.
        - Извини, - сказал он. - Я тебя не помню.
        - Да, - покачала головой Альбина. - Догадываюсь.
        - Ваш человек убит, - сказал Кондор решительно. - Но лишь потому, что открыл огонь первым. Мы - сталкеры подземного Киева, не имеем отношения к Метрограду. Можно узнать, кто вы?
        - Легко, - сказала Альбина. - Я и мои друзья - тоже сталкеры подземного Киева, и тоже не имеем отношения к Метрограду.
        Кондор молчал.
        - Вот видите, как малоинформативен мой ответ, - сказала Альбина. - Хотя я не соврала ни капли. Значит, вы тоже представились немножко неинформативно.
        - Если вопрос о вашем погибшем товарище может быть решен без дополнительного насилия, то я готов поговорить с вами о чем угодно, - сказал Кондор. - Мы не претендуем на ваше имущество, но мы обязаны защищать наш город. И отдадим вам ваш грузовик со всем содержимым, только если будем знать, откуда вы и зачем вам столько взрывчатки.
        - Конечно, - сказала Альбина, все еще смотря только на Иона. - Давай договоримся, Кондор. Ты погуляй пока со своими ребятами, а мы с Ионом поговорим о всяком-разном. Лады?
        Иону стоило больших усилий не замечать удивленный взгляд командира. Своего позывного тот точно не называл.
        - Да расслабься ты, дяденька, - сказала Альбина. - Знала ли бы я, как тебя и «Птиц» зовут, если бы была не из Киева? Местная я. И тоже намерена защищать свой город. Все, оставь нас.
        В ухе послышался озабоченный голос Феникса:
        - Ион, все в порядке? Махни головой, если услышал.
        Ион мысленно послал его к черту. Конечно, никто из «Птиц» сзади не мог слышать голос Альбины, и они ловили смысл разговора только по ответным репликам своих товарищей. И все же Ион не собирался махать головой хотя бы потому, что боялся, что от малейшего движения она может взорваться из-за переизбытка сумбурных мыслей. Он лишь плавно передвинул автомат за спину, надеясь, что это не будет расценено как сигнал к атаке. В конце концов, пусть сталкеры ориентируются по жестам командира, как они умеют - тем более что Кондор быстро пошел к грузовику, оставив их с Альбиной одних.
        Женщина повернулась к своим, задумчиво развела руками. Подошла к Иону, взяла его за локоть, повела в сторону. От ее прикосновения Иону снова стало не по себе.
        - Дай угадаю, - предположила она. - Ты меня не помнишь.
        - Либо не помню, либо не знаю.
        - Сам как думаешь? - Альбина взяла Иона за голову, посмотрела поближе в глаза. Этот жест что-то всколыхнул в учителе - до того ее прикосновения казались заслуживающими доверия.
        - С тобой в последнее время не случалось провалов памяти, внезапных воспоминаний или хотя бы снов о свиньях? - спросила Альбина.
        - Все верно, кроме свиней, - сказал учитель, чувствуя, как туман скрывает их от остального мира, словно они стояли на миниатюрной планете, где были единственными жителями. - Альбина, я не помню тебя. Если я должен тебе доверять, буду честен с самого начала. Так вот: мне плохо. Я не знаю до конца, кто я такой, а тебя вижу впервые. Или верю, что это впервые.
        Альбина сочувственно покивала.
        - Генератор торсионного шума? - спросила она.
        - Точно. Стало быть, знаешь?
        - Да, и можешь не продолжать. Мысли о том, через что ты прошел, могут причинять боль и страх смерти. Я не хочу, чтобы тебе было больно.
        - Ответь, пожалуйста, на вопрос.
        - Отвечу, обещаю.
        - Ты откуда родом?
        - Из Киева. Станция Лукьяновская.
        - Нет, - сказал Ион. - Я бы запомнил. Такую, как ты - точно запомнил бы.
        Альбина снова улыбнулась.
        - Торсионная пушка - это гений технологий, - сказала она. - Со стороны кажется, что просто машинка для стирания памяти и контроля мозгов, но это все чушь и бред. Она не делает ничего такого, чего человек сам бы с собой не делал. И ты знаешь, что когда мозг концентрируется на чем-то действительно важном, все остальное пропадает? Перестает цеплять, доставать, раздражать, отправляется на задворки памяти. Здесь примерно то же самое, только в форме зашкаливающего технического суррогата. Процесс обратим, но возникает интересный эффект. Человек сам больше не хочет вспоминать то, что его когда-то заставили забыть. Потому что уже привык жить без этих воспоминаний. Они становятся не нужны. Воспоминания мы держим в себе сами, а если их у нас отнять и потом вернуть - мы не будем за ними носиться по собственной инициативе. Зачем мы цепляемся за память? Она - все, что у нас осталось. То, что побуждает нас чувствовать себя живыми. Но…
        Альбина придвинулась.
        - Если нам дать цель, то жизнь расцветает красками, - прошептала она. - Мы концентрируемся на цели и убираем все, что мешает нам ее достичь. Отказываемся от собственного опыта. Сами и добровольно.
        - Это то, что случилось со мной? - спросил Ион, стараясь не верить на слово всему, что предстоит услышать.
        - Да. Ты сначала попал под сигнал одной пушки, затем под сигнал другой, который вернул тебя. Воспоминания открылись снова. Но не вернулись - тебе предстоит вытаскивать их самому. Ты этим и занимался - восстанавливал свою жизнь по кирпичику, вот только кирпичики аккуратно лежат по шкафам. Где-то там, в твоей памяти, есть кирпичик и с моим именем. Ты просто до него не добрался. Понимаю, были более важные и достойные дела. Менее важные ты отверг. Отверг все, что тебе было не нужно, ради своей школы.
        - Постой… откуда ты знаешь про школу?
        - Я даже про путь контрабандистов знаю, - сказала Альбина. - Дядя Дима все еще ставит «башмак» не с той стороны, когда дрезина приезжает. Там же уклон, и вся техника отъезжает назад. Говорю же, я родом с Лукьяновской…
        - И где ты жила все это время?
        - Прошу тебя, не мучай себя этими вопросами хотя бы сегодня, - взмолилась Альбина. - Ты же сам знаешь, как тяжело расставить по полкам свое прошлое, так зачем дополнительно нагружать себя чужим?
        - Альбина, там, в километре позади, лежит мертвый человек! - заорал Ион, не выдержав, - показал назад, жестикулируя столь активно, что Феникс, если бы видел через туман, мог расценить его движения как угодно. - Твой человек, один из ваших, кем бы вы ни были! Я не помню тебя, и от твоих метафор у меня едет крыша! Знаешь, какими категориями я мыслю сейчас? Друзья и враги! Стрелять или не стрелять! Что мне делать с тобой?!
        - Не верю, - сказала Альбина, и ее голос дрогнул. - Ты плохо сейчас знаешь себя, но я тебя знаю. Ты не можешь учить детей воспринимать мир столь однобоко.
        - Да, не могу! Потому и не учу! Я бегаю уже три месяца, нарезаю круги по зараженной земле, чтобы найти новые смыслы! И вот я вижу группу вооруженных людей на грузовиках, с бомбами, и ни хрена не понимаю, как с этим быть!
        - Ион…
        - Нет. - Учитель отступил, схватился за автомат. - С меня хватит. Не подходи ко мне. Сейчас наша очередь спрашивать, кто вы и откуда. Кондор, что там у вас?
        - Ничего, ждем тебя, - послышался голос командира. - Ты прав, хватит дурку гонять. Задай ей вопрос. Любой, какой сочтешь нужным. И уходи. Дальше мы сами.
        Ион нацелился на Альбину, которая посмотрела на автомат с тоской и непонятной жалостью.
        - Говори, - велел он. - Что вы собирались делать со взрывчаткой?
        Альбина взялась рукой за маску, сняла ее, показав незащищенное лицо токсичному воздуху. И ответила:
        - Мы берем Датаполис под контроль.
        Глава 7
        Перегон
        Когда ворота Бориспольской закрылись за спиной, Эльза поняла, что ни разу не слышала этого звука, находясь по ту сторону. Оказывается, грохот еще долго гуляет эхом по туннелю, да так, что кажется, будто жалобно дребезжат рельсы. Повезло тем станциям, у которых их нет.
        Девушке сразу стало очень холодно. Она почти не помнила своего единственного в жизни путешествия на Бориспольскую с северной стороны. Знала лишь, что Ион протащил ее от Вырлицы практически бегом, так, что девушка сбила все ноги об острые шпалы. Собаки могли преследовать их хоть до самого конца, и девушке казалось, будто они все еще здесь. Поджидают ее все эти три месяца. Эльза сама поразилась этим мыслям - в стенах Бориспольской она ни разу не вспомнила, что бывает там, за северными воротами. И говоря о сбитых ногах - очень жаль, что пришлось оставить в палатке Мафусаила свои ботинки.
        Эльза наскоро проверила все свое имущество, которое могло остаться в карманах. Совершенно ничего полезного, да и бесполезного тоже. Выход из палатки она раньше не приравнивала к возможному уходу со станции вообще. Сейчас девушка корила себя за это, но понимала, что это не ее вина. Что это за дом такой, если, покидая его, каждый раз следует думать, что можешь не вернуться?
        - Давид, подожди! - остановилась Эльза, все еще таща два рюкзака. - Объясни, что происходит!
        - Тихо, - сказал Давид, то и дело оборачиваясь с автоматом назад. - Нас слышно за километр!
        - Кто нас будет слышать?
        - Тот, кто заразил всю станцию.
        - Чем заразил? - испугалась Эльза.
        - Идеей, - мрачно ответил Давид. - Ничто так не заразительно, как идея.
        - Я не понимаю.
        Давид резко обернулся, присел с автоматом у левого рельса, нацелился в сторону гермоворот. Эльза притихла, не мешая парню слушать. Тот запоздало включил приделанный к автомату тактический фонарь. Пятно света забегало по стенам туннеля.
        - Ладно, - произнес Давид, продолжая путь в сторону Вырлицы. - Все равно он уже ушел.
        - Кто ушел?
        - Твой Толик. Если его ждала дрезина, то мы его не догоним. Даже если нет - у него фора в три минуты, а это много. Нам надо успокоиться.
        - Толик… погоди, ты откуда знаешь про него?
        Парень угрюмо перебирал ногами, не желая признаваться.
        - Объясни мне, что происходит, или я возвращаюсь назад! - крикнула Эльза. - И плевать, если снова бить начнут!
        Давид устало повернулся к подруге и ответил:
        - Кто-то активировал наш ящик.
        - Что?!
        - В палатку зашел какой-то чертила. Ковырялся в ящике. Сказал, что зовут Толик, что он сломал радио и подставил тебя. И что мне надо поспешить и не мешать ему делать свое дело. Говорил так еще, с вызовом, будто я ничего ему не сделаю за такое поведение. Ну, мы немножко подрались. Он сбежал, но успел запустить генератор, пока я его не разнес к чертям снова. Станция попала под ментальный приказ. Я не знаю, какой именно.
        Эльза отвернула луч в сторону, пытаясь скрыть обалдевший вид.
        - Значит, генератор работает, - вымолвила она.
        - Заработал, когда Толик его дополнил деталями. И перестал, когда я его доломал.
        - И кто-то активировал программу контроля… - начала Эльза и осеклась.
        - Что?
        - Я думала, почему вся станция с такой готовностью согласилась забросать меня камнями. Не понимала, почему все послушались приказа Тростникова.
        - Они все были под влиянием ящика, - сказал Давид. - Ну конечно!
        - Но мы с тобой не попали под излучение!
        - Не знаю, - покачал головой Давид. - Может, это потому, что мы уже попадали под его действие раньше. Возможно, у нас иммунитет.
        Эльза уставилась на него.
        - Это радует, - сказала она.
        - Да, - согласился парень. - Меня тоже. Хотя если когда-нибудь брошу в тебя камень - не бойся ответить тем же.
        - Хорошо, я запомню.
        Они посмотрели вперед, в темноту, в которой терялись лучи фонарей.
        - Что у тебя случилось на станции? - спросил Давид. - За что тебя решили наказать? Я лишь понял, что как-то связано с радио…
        - Меня подставили, - ответила девушка, ловя момент, чтобы проверить содержимое рюкзаков. - Какой-то мужик назвался Толиком и всучил мне поломанное радио. Пока я разбиралась, что к чему, меня дежурные повязали. Им тоже стукнуть успели, наверное.
        - Видел я раньше это радио, - сказал Давид, вытаскивая магазин калашникова и пристегивая обратно. - Оно всегда у Ксюши стояло. Хорошая штука. Ловило новости с Красного Хутора, когда оттуда что-то транслировали. Никогда не понимал, как короткие волны по туннелю летят. Но это не моего ума дело. А раньше у нас был и кабель до Позняков, ловили новости «Киммерии». А те обычно передавали новости Датаполиса. После Ксюхи радио пропало. Думал, на хутор вывезли. А оно, получается, у Тростникова стояло. Только как этот твой Толик его получил - не понимаю.
        - Это не мой Толик, - поправила Эльза, вываливая из рюкзаков барахло. - Так, давай разберем. Фитили тебе нужны?
        - Если ничего не весят, можешь взять. Таскать тяжести - это так здорово.
        Эльза покрутила в свете фонарика смотанные нитки и спросила:
        - Зачем купцы тащили к нам фитили?
        - Не к нам, - ответил Давид. - На хутор. Тамошние гопники делают классные свечки. Безотходное производство. Знай только фитили меняй.
        Выбросив ненужный предмет, Эльза рассмотрела при свете своего фонарика купеческое добро - ткань, парусину, мотки пряжи, шнуровку. Мало что из этого могло им пригодиться. Девушка оставила на дне рюкзаков немного сушеных грибов, рыхлый кубик сахара и пару упаковок почти невиданной в этих краях диковинки - старых военных пайков.
        - Смотри, - обрадовалась она. - Мы в последний раз такие у Ольшанского ели.
        - Да, культовая вещь, - сказал Давид, глядя на жестяные банки с полустертым изображением грустной рыбины. - Есть можно, если нос зажать. И одежда воняет неделю.
        - Переживу.
        Эльза проверила второй рюкзак.
        - О, ты посмотри, - сказала она удивленно.
        - Просто скажи, что там. - Давид поудобнее приладил ремень автомату.
        - Две бутылки воды, - начала Эльза. - Четыре рожка к калашникову…
        - Да ладно?!
        - Лови. - Эльза подала Давиду смотанные изолентой спарки.
        - Тут восемь рожков, а не четыре, - заметил Давид, принимая ценный подарок. - Поштучно надо считать.
        - В полутьме не заметила, бывает… так, тут еще один фонарь, и три… нет, четыре батарейки. Слушай, это не может быть просто товар челноков. Это же минимум снаряги туннельного сталкера. Смотри, тут все есть, что нужно, и ничего лишнего: патроны, вода, фонари, которые светят недалеко, затем экономно. В туннеле же далеко не надо светить. И все это почти ничего не весит. Даже сложено было аккуратно. Не пойму, зачем он все это делал.
        Давид прикинул вес и размер рюкзака Тростникова. В самом деле, Эльза верно описала все странности, и Давид даже мог добавить от себя парочку. В частности, рюкзак был оснащен внешней системой ремней и подсумков, которые увеличивали общий вес всей конструкции, зато повышали прочность и удобность при длительной переноске. Даже челноки так не поступали, предпочитая пользоваться тележками. Никто не любит таскать на себе лишние тяжести. А данный рюкзак был собран так, словно с ним готовились к пешему путешествию через все метро, включая возможные вылазки наверх. Конечно, с поправкой на то, что со снаряжением для внешней вылазки на Бориспольской всегда было туго.
        Кроме того, приоритет укладки груза тоже имел значение в опытных руках. Обычно фонари, которыми не собирались пользоваться, запихивали в середину как невозобновляемый тактический запас. Но некоторые, вроде охраны «скифов», предпочитали таскать их внутри лямок - сложно запихнуть на самом деле, зато удобно вытащить, не снимая рюкзак. Для этого требовалось нашить на лямки надежные чехлы, и мало кто этим заморачивался. Здесь же все это было.
        - Думаю, наш дядя Вася себе тревожный рюкзак собирал, - предположил Давид. - На случай, если придется рвать когти. Таскал его с собой по всей станции и снял, когда работал с дрезиной. Было ваше, стало наше. Оставим себе, не пропадать же добру.
        - Отлично, - согласилась Эльза, сортируя отобранное барахло.
        Давид посмотрел в обе стороны туннеля. Тревога в его сознании немного снизилась. Уже было понятно, что со стороны Бориспольской никто и не думал отпирать гермоворота так рано. Похоже, они в самом деле будут выжидать минимум час.
        Давид опустил автомат, взял небольшой рулон ткани из купеческих запасов. Оторвал часть, промокнул покрасневший от крови лоб, и из второго куска сделал себе повязку. Стало почти хорошо, если бы не ноющая боль.
        - Там таблеток нет? - спросил он.
        - Есть. - Эльза подала ему набор персональной помощи. - Тростников не зря лекарства со станции собирал. Вот, сделал себе аптечку. Видел бы ты, что еще он там таскает. Я и не знала, что он запорами мучается.
        - Надо было прямо там рюкзак разворошить, вывели бы начальника на чистую воду, - предположил Давид, отправляя в рот пару таблеток. - Аспирин, надо же. Интересно, от Метрограда или «Птиц»?
        - Какая разница?
        - Действительно, никакой. Что там еще нашла интересного?
        - Наверх Вася не собирался точно, - ответила Эльза, копаясь в самом низу рюкзака. - Даже противогаз не добавил. Но я нашла два штуки в другом рюкзаке, так что по туннелям пройдем куда угодно.
        - Фильтры?
        - Всего три.
        - Все равно их никогда не хватает. Ты закончила?
        - Погоди. - Копающаяся в рюкзаке Эльза нахмурилась. - Что-то твердое нащупала. Секунду…
        Она открыла боковое отделение рюкзака и вытащила револьвер.
        Не особо тяжелый, но и не маленький, так как был по меньшей мере вдвое больше женской ладони. Эльзе приходилось видеть такие, оснащенные кучей обвесов, полезных и переоцененных. Обычно технари добавляли им удлиненные стволы, полноценные приклады, прицелы. Девушка даже видела лазерный. Никто не ходил с такими револьверами, кроме откровенных бандитов в первые годы Креста. Когда с преступностью почти покончили, оружие куда-то растворилось. Поговаривали, что все скупила «Киммерия» и складировала в подземельях Славутича на светлое будущее. Оказалось, что кое-что из той партии тайно гуляло по туннелям - конечно же, как всего лишь товар.
        Конкретно данный револьвер, похоже, не раз побывал в неприятных историях - дуло все еще хранило следы содранного ствола, наспех заполированное наждачкой. Из него давно не стреляли, хотя, судя по смазке, хотя бы пытались ухаживать.
        Эльза отодвинула барабан, высыпала на ладонь шесть тусклых патронов, зарядила снова. Давид подошел, посветил поближе.
        - Тебе повезло, - сказал он.
        - Лучше мне, чем тому, кто меня подставил. - Девушка быстро осмотрела оставшиеся отделения рюкзака и нашла кулек с запасными патронами. - Жить можно.
        - Разгреби все поровну и пошли.
        - Не важно, поровну или нет, - сказала Эльза, запихивая в рюкзаки все полезное. - Я не собираюсь разделяться.
        - Никогда не знаешь, что случится.
        - Я не собираюсь разделяться!
        Давид не стал спорить.
        - Держи спину, - сказал он. - Я пойду первым.
        - Тебе легко говорить. Впереди один противник, а сзади много.
        - Мой любимый монстр - это ты, - подмигнул Давид. - Я согласен иметь за спиной только тебя. Ха-ха!
        Эльза накинула на себя тонкую кофту из купеческого добра, распихала по карманам фильтры, батарейки и запасной фонарь. Перехватила револьвер в правую руку, чувствуя его тяжесть и привыкая к ней как к продолжению себя.
        - Давно не стреляла? - спросил Давид.
        - Из такого? Никогда.
        - Курок взводить не забывай, так легче. Остальное сообразишь.
        - Я помню теорию.
        Давид накинул на себя более тяжелый рюкзак, распинал оставшийся валяться хлам, чтобы не блокировал рельсы. Возможно, как раз их блокировать и стоило, но он все еще мыслил категориями жителя метро, а не бойца.
        - Надо нагнать твоего Толика и допросить как следует, - сказал он. - Думаю, он нам ничего сделать не сможет. Разве что он не таскает с собой еще один генератор шума.
        - Зачем он на станцию приходил? - спросила Эльза. - Почему дал такое указание?
        - Мы не знаем, что он хотел. Может, думал, что тебя захотят расстрелять у этих часов. Радио - штука важная, за серьезную поломку могли бы и казнить, в самом деле. Видела, как они все на взводе были?
        - Наверное, ты прав, - подумала Эльза. - Блин. Получается, меня спасло только то, что этот кретин не сумел даже нормально сломать приемник. Там это радио починить на раз-два можно. Если бы было нельзя - Василий мог бы отдать другой приказ, а если глушилка работала на всю станцию…
        - Не думай об этом.
        - Я о другом думаю. С каким пор на станции практикуется такое дурацкое наказание - побиение камнями?
        - Вопрос унижения? - предположил Давид. - Ни разу такого у нас не было. Расстрел мог лишь подорвать дисциплину и породить страх. Если речь идет о молодой здоровой женщине - тем более. А когда народ сам лично участвует - как бы другое дело. Если кто добрый попадется, так тот просто рядом постоит, ну или кинет чем-то вроде скомканной бумажки.
        - В Датаполисе такое не прокатило бы, - сказала Эльза. - Там запрещают трогать женщин. Хотя не сказала бы, что они особо счастливо от этого живут.
        - Нигде не рай земной, - буркнул Давид. - Ни даже подземный.
        Остаток пути до Вырлицы они проделали в тишине. Казалось, никто не проходил здесь уже целую вечность. Сама станция за последние три месяца ни капли не изменилась, но на ней стало спокойнее. После заварушки с Метроградом «скифские» купцы внезапно поняли, что у них слишком мало пространства для маневров. Случись большая война в Датаполисе - и на юго-восток хлынут толпы беженцев. А за спиной у «скифов» лишь пара жалких станций, из которых одна используется как склад, а вторая - нелепый музей. Зато еще дальше за ними - целых три местности, которые практически не участвуют в общественной жизни Креста. И все, что мешает добраться до них - монстрятник на Вырлице, состоявший из диких собак да крыс. Ну и отсутствие света, но когда это не могло решиться деньгами?
        Словом, в последнее время жители Позняков превратились в «скифских» наемников, которые вычистили Вырлицу и превратили ее в подобие станции-призрака вроде пресловутой Телички - но призрака миролюбивого, не боящегося тишины и легкой люминесценции.
        Так что сейчас Давид и Эльза входили на станцию, уже больше похожую если не на склеп, то на заброшенный подземный ангар. Здесь не было ни единой живой души - вопрос с грунтовыми водами пока не решился, и рельсы скрывались на десяток сантиметров в воде.
        Эльза шагнула на левую платформу, Давид забрался на правую. Средний ряд колонн был украшен тусклыми лампами, которые по соглашению со «скифами» следовало зажигать при проходе через станцию и выключать на противоположном конце. Сейчас лампы не горели. Впрочем, это еще ничего не значило. Всегда можно предположить желание очередной кучки безбашенных оборванцев занять драгоценную территорию и попытаться установить на ней свои порядки. Ни у кого пока не получалось. Без возобновляемого автономного электричества, любого, даже самого примитивного водоснабжения и внешней торговой системы с соседями жить внутри Креста не выйдет. Некоторые уже пробовали, и окончилось это печально.
        Эльза навела луч на платформу, несколько раз помигала, привлекая внимание. Давид посмотрел туда же. На полу виднелся кусок грязного бинта.
        - Его здесь нет, - сказала Эльза.
        - Да, тут он сделал перевязку, - добавил Давид. - Если он пошел дальше, то в музее можно про него расспросить.
        - Я так не думаю, - сказала Эльза. - Он мог и не идти в музей.
        - О чем ты? Что-то еще увидела?
        - До Харьковской тут идти всего ничего. Кровью он не истекал, я бы в туннеле заметила. Зачем было менять бинт здесь, если на Харьковской ему оказали бы помощь? Думаю, это потому, что он не собирался идти туда. Ему предстоял долгий путь в новом направлении.
        - Тогда куда он мог… - Давид обвел стволом Калашникова своды станции. - Эльза, я чувствуя дуновение воздуха. Не пойму откуда.
        - Подожди, я к тебе переберусь.
        Эльза разбежалась, прыгнула на центральный столб, разделявший затопленные пути. Еще прыжок - и девушка оказалась на платформе Давида.
        - Не увлекайся так стилем, на тебя здесь никто не смотрит, - посоветовал парень.
        - Не хочу кеды замочить.
        - Да, со старым снаряжением можно попрощаться, - вздохнул Давид. - Жаль твои военные ботинки, хорошие были.
        Эльза стала рядом с ним, только сейчас ощутив, до чего неподходяще она оказалась одета. Сталкерское снаряжение, в котором Ион водил ее по Киеву, осталось лежать в палатке Мафусаила. Знать бы, как все повернется - ходила бы в нем, не снимая. А так пришлось покидать Бориспольскую в чем была - ободранные кеды, великоватые зеленые штаны без утепления и клетчатая рубаха. Хорошо хоть кофта оказалась у купцов. Не будь она еще такая дырявая…
        Давид исследовал фонарем стену. Что-то ему не понравилось, и он пока не мог определить точнее, что именно. Он посветил еще раз, уже обращая внимание на тени. Поводил фонарем туда-сюда. Нахмурился, сузил луч и только сейчас заметил, что светит фактически в открытую дыру в стене высотой в рост человека. Ничего удивительного, что он ее сразу не обнаружил - с того места, где он стоял, нельзя было рассмотреть ничего, кроме груд исколотого мрамора. Если только не искать нарочно.
        - Смотри, - сказал Давид, подходя к стене. - Ты это видела раньше?
        - Я тут была всего раз, - ответила Эльза. - И тогда Ион от собак отбивался.
        - А я был часто, но такого не видел.
        - Да что там такое? - не утерпела Эльза, подошла поближе, уставилась на темнеющий проем. - Это что?
        - Полагаю, секретный лаз, - сказал Давид, светя внутрь. - Сюда и ушел этот Толик.
        Они с Эльзой переглянулись. Не сговариваясь, посмотрели назад. Туннель, ведущий на Бориспольскую, приглашал пойти обратно, словно обещая, что все будет хорошо.
        - Мы все еще можем вернуться, - сказал Давид. - Подумай.
        - Я с тобой, - произнесла девушка. - И черт с ними, с ботинками.
        - Тогда вперед, - сказал Давид, наклоняя голову и шагая в проем. Эльза обернулась в последний раз и тоже исчезла, оставив Вырлицу в потемках.
        Глава 8
        Приказ
        Альбина стояла перед Ионом, держа защитную маску в руке. Смотрела ему в глаза без вызова, и в ее взгляде читались боль, благожелательность и волнение, какое бывает от встречи со старым другом. Полностью открытая холодному воздуху, молодая женщина выглядела не просто уязвимой, а будто с ее лица сорвали покров.
        Ион не опускал автомата, но целиться уже не мог. Не находил моральных сил.
        Он впервые видел на поверхности незащищенное лицо человека. Молодую женщину - возможно, в прошлом красивую. Возможно, красивую и сейчас, если бы ее глаза не слезились от ветра, лицо не сковало напряжение, а пережитые невзгоды не оставили россыпь морщин и несколько мелких шрамов. Он навсегда запомнит это зрелище - женщину наверху без маски. Ожившая картина. Символ новой эпохи возрождения.
        - Зачем? - спросил Ион.
        - Зачем контроль над Крестом? - переспросила Альбина. - Долго рассказывать, а твои друзья уже нервничают…
        - Зачем маску сняла? Надень быстро!
        - Раз ты настаиваешь, то слушаю и повинуюсь. - Альбина вернула маску на место. Перехватила ее, сделала глубокий вдох. Немного пошатнулась.
        - Ты прав, глупая была демонстрация, - сказала она. - Хотела же ничем тебя не удивлять слишком рано, и вот…
        - Прекращай свой театр! Я могу удивиться много чему и без твоей помощи. Сейчас тебе надо думать, как вызвать у меня доверие.
        - Доверие, которое можно вызывать или не вызывать, ничего не стоит. - Альбине понадобилось некоторое время, чтобы снова привыкнуть к маске, и Ион понял, что она не так уж и часто ею пользуется. - Его надо заслужить и потом хранить, сколько получится. В нужный момент оно спасет жизнь, не только твою. Не вникай во все, что видишь, голова треснет. И шлем не удержит.
        Иону захотелось ее стукнуть, хотя бы сделать вид. Символически, даже не касаясь. Стоило ему допустить саму мысль об этом, как он почувствовал внезапный приступ отвращения к себе, словно эту - и конкретно эту - молодую женщину обижать было нельзя ни при каком раскладе. Ощущение было неприятное и нежданное, как будто он уже сталкивался с этим вопросом в прошлом и сам себе дал запрет даже на подобные мысли.
        Голос Кондора по рации подействовал на Иона успокаивающе - как свет, внезапно включившийся на темной станции.
        - Скажи ей, что мы идем, - предупредил командир. - Хватит с нас представления.
        Альбина чуть придвинулась и тихо спросила:
        - О чем там тебе в ухо жужжат? Мне не слышно.
        - Моя команда идет, - сказал учитель женщине, стараясь пока что игнорировать ее поведение. - С этого момента советую не вести себя как…
        - Твоя команда - это Эльза и Давид! - крикнула Альбина.
        Ион заморгал. Ему захотелось тоже сорвать с себя маску и протереть глаза как следует, а с ними и уши.
        - Откуда ты знаешь о них? - спросил он. - Эльза и Давид - твои знакомые?
        - Обрати внимание, как ты спросил, - заметила Альбина. - Тоже назвал их по позывным. Пусть у Эльзы оно совпадает с именем, но Женька с Бориспольской - это просто охранник станционных часов. Так ведь? Никто в Кресте не слышал ни о каком Давиде. Разве что Кипарис, но он никому не расскажет ни за какие коврижки. Что он, дурак, чтобы терять секретные данные, даже если они ни для кого не секретные?
        Ион прикрыл глаза, медленно досчитал до десяти. Раскрыл снова, посмотрел на свой автомат. Что там говорит оружие, как оно воспринимается теперь? Сейчас Ион видел бесполезный кусок металла. Пусть он способен нести смерть - Ион понимал, до чего это нелепый путь решения проблем. Женщина перед ним смерти не боялась. Значит, и ее относительно спокойная речь под дулом автомата - не что иное, как дань уважения учителю, признание его права на мнение и позицию. Ион разозлился сам на себя.
        Из тумана показался Кондор. Сейчас он двигался иначе - явно готовясь открыть огонь по любой подозрительной цели.
        - Ребят, - сказала Альбина, показывая зажатую в руке коробку с антенной. - У меня, если что, детонатор. А ваши сидят на коробке с прибабахом. Вы бы не делали резких движений. Что скажете?
        Кондор посмотрел на Иона с немым вопросом.
        - Это может быть правдой, - подтвердил Ион.
        - Понятно, - сказал Кондор. - Альбина, давай говорить по-человечески. Что вы хотите?
        - Мы? - изумилась Альбина. - Мы вас сюда не звали. Это вы пришли к нам. Ладно, пусть наш человек по вам выстрелил - считайте, наш косяк. Раз вы сумели отбиться - данный конфликт считаю исчерпанным. Верните, пожалуйста, наш грузовик, и сможете уйти на все четыре стороны.
        - Прекрати издеваться, - жестко сказал Кондор. - Кто бы ты ни была и откуда - ты знаешь, что мы не можем уйти. Когда по Киеву катается группа вооруженных лиц, то мы как последние сталкеры, которым доверяет наше метро, не можем просто так пройти мимо. Кто вы? Вы с Креста? С Красной линии? Из другого города? Марсиане принесли? Просто ответь. Иначе мы все сейчас друг друга перебьем. И впредь любой, если кто из нас выживет, будет знать, что при встрече с незнакомым человеком надо открывать огонь первыми. Заметь, что на этот раз мы этого не сделали. И не делаем сейчас. Хотя ты нам прямо угрожаешь.
        - Я согласен с командиром, - добавил Ион, покачивая автоматом. - Мне плевать, что ты знаешь из моего прошлого. И пусть мне очень интересно, не стану отрицать, но если общее будущее под угрозой - остальное не так важно.
        Альбина постояла немного. Задвинула антенну и убрала прибор в подсумок.
        - Блефовала я, - сказала она. - Детонатор настоящий, да. Но от другого грузовика, так что погибли бы, к счастью, только мы с вами. А от вашего детонатор за защитным козырьком. Смешно, да? Козырек от солнца в машине - и в наше время.
        Иону не было смешно. Судя по позе Кондора, командир тоже не был настроен шутить.
        - Кондор, ты не сердись так, - начала Альбина. - Но я в самом деле не знаю, как тебе ответить так, чтобы ты понял. Никто тут не издевается, просто ситуация патовая. Нет, я не из другого города, и мои друзья тоже. Мы не с Красной ветки, потому что там никого нет. Только не говорите, что это для вас сюрприз. И нас не принесли человечки из космоса. Мы пришли из убежища, географически находящегося в городской черте Киева.
        - Правительственный бункер? - быстро спросил Ион.
        - Нет, и не смеши меня этой чушью для малолеток, - произнесла Альбина. - Все намного проще. Ребята, вы явно пытаетесь нас засунуть в какую-то готовую схему.
        - Потому что их не так много, - сказал Кондор.
        - Хватит мыслить шаблонами, птичий мастер! Ну что вы хотите от меня услышать-то?! Друг я или враг?
        - Для начала было бы неплохо, - согласился Ион.
        - Когда люди начали мыслить такими категориями, произошла война. Вот вы Датаполису друзья или враги? Если друзья, то почему живете в резервации, боретесь за каждую мелочь, уступку, плату, адекватную вашим усилиям? И все равно остаетесь изгоями, при том что живые легенды. Легенды-изгои. Бывает же такое… какие шансы у вас хотя бы найти себе женщин? Влиться в гражданское общество? Ион, сколько времени ты дергал Кипариса, чтобы тебе шатер для школы выделили?
        - Ты знаешь про нас больше, чем мы про тебя, - заметил учитель. - Разве это справедливо?
        - Жизнь несправедлива. Моя история уныла до невозможности.
        - Хотелось бы послушать.
        - Черт возьми, мы с подземных укрытий на северо-востоке! - нервно сказала Альбина. - Вам стало легче? Или, может, понятнее?
        - Что за укрытия? - быстро спросил Кондор. - Под чьим руководством? Кто у вас главный, почему мы о вас не знаем?
        - Вот видишь. - Альбина даже показала на Кондора пальцем. - Стоило мне дать ответ, как ты засыпал меня новыми вопросами. Ребята, мы так до полнолуния будем стоять. А в полнолуние веспертил вылетает.
        - Терминология! - воскликнул Ион.
        - Что?
        - Ты назвала летающую тварь веспертилом? Почему? Так его только в Кресте называют.
        - Не ори так, а то разбудишь одного, - предупредила Альбина. - Если вы не в курсе, то один красавец устроил зимнее лежбище на зиму у нас над головой. Я в буквальном смысле.
        Альбина показала пальцем вверх.
        - На верхних этажах башни, - добавила она. - Видите?
        Ион не утерпел, посмотрел наверх. Выше двенадцатого этажа башня терялась в тумане, хотя дым был все еще виден.
        - Ладно, не в такую погоду, - сказала Альбина. - Просто имейте в виду - там под крышей сидит веспертил. Начнем шуметь - он может вылететь и начать ходить по народу.
        - Что значит «зимнее лежбище»? - спросил Кондор. - Мутанты не живут по годовым циклам.
        - Раньше не жили. Начиная с прошлой зимы - постепенно начали. Они обустраиваются в новом мире. Мы не сумели, так отчего бы им не попытать счастья?
        - А зачем дым?
        - Предупреждение всем «метроградовцам» в городе, чтобы держались подальше от своей базы, - ответила Альбина. - У нас с ними договоренность. Да, они про нас знали. А почему вам не сообщили - их и спросите. Мы не скрывались ни от кого.
        - Общались с ними месяца три назад, - сказал Кондор. - Не помню, чтобы речь шла о новых выживших в городе.
        - Пойми, Кондор… - Альбина попыталась почесать нос через маску, словно забыла про ее существование. - Про нас теоретически может знать и Кипарис. И вся верхушка Датаполиса. Мы не ставили никаких ограничений «метроградовцам» - кроме парочки малюсеньких пунктов. И то, что вы про нас не слышали, говорит лишь о том, что вам не доверяют ваши. А потому я не понимаю, зачем мне в таком случае вываливать вам всю свою биографию. Потому что у вас стволы? Простите, это несерьезно, и вы сами все понимаете. Вы убили человека, и мы вам это простили. Давайте на этом заканчивать. Верните наш грузовичок, пожалуйста.
        - Зачем «метроградовцам» предупреждение, чтобы не совались к себе на базу? - спросил Кондор.
        - Черт, - произнесла Альбина. - Я надеялась, что ты не спросишь.
        - Надежды не существует, - сказал Кондор. - Я настаиваю на ответе.
        Альбина постояла, посмотрела наверх. Иону казалось, что оттуда доносится тихий свист, словно спящий мутант прислушивался к их разговору. Если там вообще был веспертил, конечно. И лучше бы не самка. Возиться с очередным потомством по наступлении теплых времен Иону не хотелось. Конечно, если настанут теплые времена. Учитель помотал головой - слишком много всяких «если»…
        - Я сказала, что мы берем Датаполис под контроль, - сказала Альбина. - Нам для этого нужна взрывчатка.
        - Продолжай.
        - Мы взорвем Метроград. Обрушим комплекс и завалим Датаполис сверху.
        - Плохая мысль, - произнес Кондор.
        - Почему? - повернулась к нему Альбина. - Датаполис не пострадает, мы все рассчитали. Импульс взрыва уйдет вверх. Все прямые дороги из Датаполиса в Метроград будут завалены, так что выбраться наружу уже не выйдет, только и всего. Хотя мне жалко, хороший был маршрут. Вы же знаете, что лифт Метрограда имеет любопытную скрытую шахту с лестницей? Мне она нравилась. Запахи ароматного крысиного мяса добивают до самого верха.
        - Ты не будешь устраивать никаких взрывов, - предупредил Кондор.
        - Уже догадываюсь, что ты попытаешься нам помешать, - сказала Альбина. - Вы все такие грозные против хрупкой девушки.
        - У тебя там куча народу, - напомнил Ион.
        - Моя куча народу теперь куча зайцев в поле. Не веришь? Сходи, посмотри. Они разбежались, как и было оговорено на случай, если нам промешают. Я сейчас здесь одна. Так что делайте со мной что хотите, но вы не знаете, сколько новых грузовиков могут ждать своего часа. И если мы нашли два фургона взрывчатки, то могли найти и двадцать. Думайте.
        - Тут нечего думать, - сказал Кондор. - Я за нормальные переговоры, в другом месте. Вам так принципиально взрывать Метроград сейчас? Тем более если они, как ты говоришь, сами в курсе.
        - У меня мало времени, но ладно. - Альбина вытащила массивную рацию. - Сейчас я сообщу своим ребятам о сборе. Мы сядем и все обсудим. Поделимся впечатлениями, решим, как вместе жить. Если хотите, с «метроградовцами» тоже, ладно?
        - Хорошо, - сказал Ион, не понимая, когда начал принимать решения не только за «Птиц», но и фактически за весь Крест.
        Альбина кивнула, набрала код на рации, снова стащила с себя маску. От неожиданности Кондор даже сделал шаг к девушке, чтобы ее остановить.
        - Каждому воздастся по призванию, - произнесла она отчетливо.
        Ион ощутил легкое покалывание в голове. Опустил автомат, постучал себя по виску. И заметил, что Кондор сделал то же самое.
        Дикая догадка пронеслась через его сознание. Ион подскочил к Альбине, выдернул у нее устройство, грохнул его о землю.
        - Что ты делаешь? - спросил Кондор. - И откуда этот гул?
        - Нас облучили ментальным приказом, - заговорил Ион, вываливая из «рации» батарейки. - Как это сделали со мной четыре года назад… Кондор, мы рядом со «Сто первой»! Здесь мозговая глушилка! А это пульт!
        - Торсионная пушка, - поправила Альбина, разжимая пальцы и позволяя маске повиснуть на шланге. - Простите, вы не оставили мне выбора. Я должна была дать приказ, чтобы Кондор вернулся к себе на базу, а Ион - на свою станцию. Я готова идти до конца.
        Кондор передернул затвор автомата, нацелился Альбине в незащищенную голову.
        - Отмени команду! - прорычал он.
        - Ион знает, как это сделать, - сказала Альбина, пальцем отводя дуло в сторону от лица. - Одна пушка стоит в Метрограде, мы подождем со взрывом, если хотите. Охраны нет. Идите и лечитесь, я подожду. Иначе…
        - Феникс, принимай командование! - крикнул Кондор, прижимая руку к уху. - Мои команды больше не слушай! И эту тоже! Ты разберешься, я верю. Все отходим на базу и крепим Шлюз от возможной атаки со всех направлений.
        - Чего-о? - послышался голос Феникса. - Командир, что с тобой?
        Альбина с жалостью посмотрела на Иона.
        - Ну все, загоняется ваш Кондор, - сказала она. - Действует по собственной программе. Укреплять Шлюз - это то, о чем он мечтал? Как я его понимаю…
        - Зачем? - произнес Ион. - Можно было просто договориться. Нормально все выяснить!
        - Извини, - тихо сказала Альбина. - Я старалась, честно. Так что…
        Громкий рев, больше напоминавший агонию небес, пришел сверху. Ион отскочил, нацелился в густые облака, спустившиеся, казалось, до земли.
        Из тумана показалась массивная фигура летающего ящера. Изуродованная голова на короткой шее, толстая кожа, горящие ненавистью вертикальные зрачки. Крылья, как два черных паруса. Острые когти, будто предназначенные рыть туннели с поверхности.
        Веспертил пролетел над ними, странно раскачиваясь в полете, словно пьяный. Пропорол крышу второго грузовика, слегка оторвав его от земли и отпуская на свободу. Мощный хвост принес порыв воздуха, который превратил волосы Альбины в запутавшуюся гирлянду.
        - О нет, - сказала Альбина, глядя назад, на первый этаж башни, и на валявшийся на земле пульт. - Что я наделала?
        Глава 9
        Депо
        Боковой туннель с Вырлицы приковывал внимание Эльзы всем сразу - самим фактом своего существования, нестандартными размерами и необыкновенной прямотой. Он был ниже и шире, чем обычные перегоны, словно не являлся частью общей системы по прокладке туннелей киевского метро. И почему такой ровный - девушка не представляла. Может, строители нашли естественные пустоты в недрах Киева и решили проложить здесь северо-восточную ветку? Тогда зачем делать такой низкий потолок? Прорыли бы немного вниз, и мог бы поместиться стандартный вагон. Хотя, с другой стороны, потолок мог просто просесть со временем, но опять же, непонятно, почему он просел настолько равномерно по всей длине коридора. И рано или поздно ему же предстоит обрушиться.
        - Какого черта? - спрашивала Эльза снова и снова. - Где мы?
        - Понятия не имею, - все так же отвечал Давид.
        - Поняла, что не знаешь. Хочу услышать твое мнение.
        - Мое мнение забилось в уголок и жалобно хнычет. Глянь снаряжение еще раз, вдруг там завалялся компас? Знать бы хоть направление.
        - Проверила уже. Нет ничего. И в метро компасу доверять нельзя, ты забыл? И зачем он вообще, если тут коридор без развилок?
        - Ты права, компас тут не нужен, - сказал Давид. - Я прикидывал, что делать, если получится выбраться наверх при случае. Хочу знать, откуда бежать к любому спуску в Крест, если придется этим заниматься.
        - Тогда можешь подумать, как превратить нашу кофту в два надежных комбеза, спасающих от пыли.
        - Думал уже. Взаправду думал, не смейся… - Парень снизил мощность фонаря, убедившись, что глаза уже привыкли к мраку. - Ладно. Мы не на нашей ветке точно. Думаю, это вообще не Крест уже.
        - А что тогда?
        - Сколько лет живу на Бориспольской, а не знаю ни одного ответвления, - сказал Давид с досадой. - Мог хотя бы выучить историю места, так бы сами вычислили, куда идем. Может, тут собирались что-то строить и забросили.
        - А может, и не забросили, - предположила Эльза.
        Теперь ей было очевидно, что туннель, по которому они шли, не имел отношения к привычному перегону. Уже минут шесть как Давид и Эльза быстро двигались по прямому коридору с заплесневелыми бетонными стенами. Нигде не было и намека на дверь или люк. Кроме того, под ногами не было рельсов.
        Давид поискал верных обитателей малопосещаемых подземных мест - старых добрых крыс. Не нашел ни единой, хотя порой ему казалось, что он видит в потрескавшейся земле характерные маленькие скелеты. Или это отражение от рассыпанной щебенки? Наклоняться и проверять особо желания не было. Если грызунов нет, то бойся места как огня. Или даже хуже. Так поговаривали на станциях. Хорошо Датаполису, там проблемы крыс давно решили - Давид подозревал, что никто этим вопросом не занимался и на самом деле четвероногих все время просто тайком съедают. В конце концов, берутся же иногда на рынке поджаренные тушки.
        Не было здесь и того хлама, который всегда остается в туннелях, через которые ходят хотя бы раз в неделю. Здесь работало обратное правило: чем реже посещается туннель, тем больше в нем мусора. И даже часто посещаемые не могли хвастаться чистотой. Всегда что-то, да валялось под ногами. Севшие и безнадежно испорченные батарейки, использованные медикаменты, фрагменты подошвы стоптанных ботинок. Здесь же ничего подобного не было.
        Зато имелась классическая затхлость туннелей. Но и она была своеобразной, со специфическим запахом окислившейся электроники. В Кресте такому запаху уже взяться неоткуда, все ценное давно вытащено из стен. А тут осталось в изобилии. Если этот коридор не успели сдать в эксплуатацию, то он был очень близок к этому.
        - Одно мы знаем точно - это не еще одна ветка, - сказал Давид. - Ни путей, ни труб, ни проводки - ничего. Сплошная дыра в земле. Что здесь вообще должно быть? Может, кому-то понадобился грунт?
        - На такой глубине? - усомнилась Эльза. - Черт, как же мне не хватает набора художника. Здесь такая шикарная плесень.
        - Ага, - согласился Давид. - И набор биохимика.
        - Точно. Взяла бы пробу воздуха. Может, им вообще дышать нельзя.
        - Воздух как воздух, сырость повышенная.
        - Повышенная? А почему?
        Давид задумался над этим вопросом.
        - И в самом деле, не понимаю, - сказал он. - Историю станций я не учил. Сомневаюсь, чтобы кто-то ее сейчас помнил. Но вот географию мы с тобой должны знать лучше, чем все, кто живет под землей.
        - Озеро, - догадалась Эльза. - Над нами же Вырлица течет… ах да. Совсем забыла.
        - Пересохло твое озеро, - напомнил Давид.
        - Зато часть воды могла уйти ниже. Но выше, чем эта труба. Над нами может бежать подземная река.
        Давид посветил вверх. Из бетонных блоков над головой то и дело торчали старые полуистлевшие светильники, которые, похоже, не горели ни единого дня своей печальной жизни.
        - При водном набухании потолка страдает в первую очередь проводка, - сказал Давид. - Вода течет по желобу и просачивается в районе ламп. Со временем она разъедает бетон, и растут трещины. Если над нами водяные пласты или хотя бы лужа - то здесь будет очень сыро, хуже, чем в метро.
        - Я говорила о том же.
        - Хорошее место для засады, - признался Давид. - Если эти лампы заминировать…
        - Может, они уже заминированы, - высказала Эльза встречное предположение. - Найти бы миноискатель…
        - И сухие тапочки. Надо было в свое время у генерала разжиться фургоном с научным оборудованием.
        Эльза помолчала, о чем-то думая, и сказала:
        - Не помню, чтобы нам вообще платили за нашу работу.
        - О чем ты?
        - Мы согласились в то время шпионить за Крестом в пользу Метрограда. Смутно, но припоминаю. Но я совсем не помню, почему мы это делали. Требовали ли мы что-то взамен?
        - И я не помню, - признался Давид. - Хорошо, что ты спросила. Я не хотел вспоминать то время, но сейчас вижу - не вспомнил бы, даже если бы захотел. Может, Шестаков нам не полностью память восстановил.
        - Уверена, что Ион помнит все.
        - Он тоже ничего не получил, кроме места в команде «Птиц».
        - Надеюсь, он от этого счастлив, - пожелала Эльза. - Он из нас троих единственный, кто в плюс вышел. Мы с тобой просто вернулись домой.
        - Вернуться домой - уже много.
        - Но нас и оттуда выгнали.
        - Бориспольская попала под генератор шума. Они себя не контролировали. Если их вылечить…
        - Вылечить? - Эльза повернулась к Давиду, позволяя лучу фонаря скрывать ее лицо. - Я четыре года потеряла! Четыре! Кто-то постарался меня вылечить?
        - Да, - сказал Давид. - Ион.
        Эльза нервно поправила свой рюкзак.
        - Снова все к нему возвращается, - сказала она. - Нам надо встретиться и поговорить.
        - Надо, - согласился Давид. - Если он… тихо!
        Коридор внезапно кончился просторным подземным ангаром. Ни разницы температур, ни легкого дуновения ветра. Никаких признаков, что здесь происходит что-то такое, чего не было ранее.
        Давид подавил желание выключить фонари. Нападет кромешная тьма, все равно ничего не увидишь. Его подруга была права насчет снаряжения - Давид сейчас многое бы отдал за ночное видение.
        Эльза схватила его за руку, показала лучом в сторону. Впереди застыл покосившийся метровагон, упираясь в отбойник, за которым начинались рельсы.
        - Думаю, тут можно говорить, - тихо сказал Давид. - Если за нами следят, мы все равно выдаем себя светом.
        - Что это за место? - Эльза подошла к вагону и заметила покрытую паутиной стопку сложенных деревянных шпал.
        - Похоже на депо, - сказал Давид. - Смутно припоминаю слухи, что в районе Вырлицы хотели строить депо, но не успели. Теперь вижу, что успели.
        - Если это то самое, что перенесли на Хутор, то не вижу смысла, - сказала девушка. - Два депо, и на таком маленьком расстоянии.
        - Если они для разных веток, то почему бы и нет?
        Грохот выстрела породил многократное эхо. Давид прыгнул на Эльзу, падая вместе с ней на землю, и свободной рукой умудрился даже сорвать фонарь с ее головы. Револьвер выпал на холодный бетон, и Эльза сразу его нащупала.
        Стреляли сверху - нападавший был либо где-то под потолком, если там проходил служебный мост, либо на крыше вагона. Точнее сказать было невозможно.
        Эльза тихо стащила с себя рюкзак, размахнулась, бросила его в сторону. Новый выстрел - и на правой стене на мгновение промелькнула искра. Похоже, у противника тоже не было прибора ночного видения.
        Давид размышлял. Логика врага, кем бы он ни был, не вписывалась ни в какие рамки. Если он хотел их отогнать, то следовало открывать огонь раньше, как только они с Эльзой вышли из коридора. Тогда они бы сразу забежали обратно и сидели там вечность, давая врагу шанс скрыться. Если же он хотел расстрелять их, то было проще позволить им подойти поближе. Уступать преимущество в высоте - тоже не такая уж хорошая мысль.
        Зато противник определенно мог рассказать много интересного об этом месте. И, без сомнения, отсюда должен был выходить, как минимум, еще один путь.
        Эльза стащила с себя кофту, растянула на всю длину, завязала узлы на рукавах - один вокруг ремня Давида, другой вокруг собственного пояса. Теперь они не потеряются в темноте и сохранят относительную свободу движения.
        Мысленно похвалив ее, Давид тихо пошел вперед, под укрытие вагона, чувствуя натяжение импровизированной сцепки с девушкой. Эльза не отставала ни на шаг. Нащупав холодный металл отбойника, Давид присел за ним, высунул автомат и сделал три одиночных выстрела.
        Следом послышалась очередь. Вооружен противник был какой-то кустарной трещоткой, выдававшей его с головой. О разбросе производимых ею выстрелов можно было только догадываться. Давид почувствовал себя заметно лучше.
        Скоро он ощутил лицо Эльзы у своей щеки.
        - Смещаемся вдоль правого борта, - сказала девушка. - Я веду.
        Кофта натянулась - и Давид позволил увести себя мимо заднего правого угла вагона в узкое пространство между бортом и сложенными трубами под дырявым целлофаном, воняющим керосином. Эльза залезла на трубы, оказалась вровень с крышей вагона, взяла Давида за руку и положила его ладонь на выступ пустовавшего окна.
        Давид, стараясь производить как можно меньше шума, передал девушке автомат. Забрался на проем, уперся в него коленом, получив удобный ракурс.
        - Я отвлеку его и пущу короткий луч, - сказала Эльза, возвращая ему калашников. - Лови момент.
        - Ловлю, - шепнул Давид.
        Он почувствовал, как кофта отвязалась. Эльза растворилась в потемках. Давид поискал на краю крыши упор для автомата и не нашел ничего подходящего. Придется держать оружие почти целиком на весу, но хотя бы есть куда положить левый локоть.
        Ждать пришлось недолго. Послышался намеренный скрежет - Эльза проводила рукояткой оружия по чему-то металлическому. Затем раздался выстрел из револьвера, и сразу же загорелся узкий луч, осветивший крышу депо.
        До нее было добрых пятнадцать метров. В пятне света показалась прикрепленная к крыше будка, от которой вдаль шел узкий мостик. Мелькнуло бородатое лицо, и Эльза тут же выключила фонарь.
        Давид нацелился, открыл огонь одиночными. Эльза вернула луч, ловя цель, убегавшую по мостику. Давид рывком перетянул себя на крышу, распластался, принял снайперскую стойку - и попал беглецу в ногу. Тот вскрикнул, выронил оружие, и в следующий момент луч Эльзы сопроводил его падение с моста до земли.
        Давид сразу врубил на полную собственный мощный фонарь. Пробежал по крыше вагона, больше не пытаясь соблюдать тишину, прыгнул на следующую. Посветил на распростертое тело бородача, к которому уже подбегала Эльза с полуопущенным револьвером. Сполз с крыши, осветил фонарем депо. Пусто и тихо.
        - Кто ты? - спросил Давид у противника.
        Тот кашлял, пуская кровавые пузыри. Было ясно, что долго не протянет.
        - Отвалите… - произнес он хрипло. - Я уже все…
        - Эльза, есть любой стимулятор? - спросил Давид. - Адреналин? Анестезия?
        - Нет, - ответила девушка. - Может, у него есть…
        Она быстро обыскала бородача, стараясь двигать его как можно меньше.
        - Пусто, - сказала она.
        - Альбина… - проговорил бородач. - Надо помнить…
        Ни Эльза, ни Давид не перебивали бородача. Но тот прикрыл глаза и умолк навсегда.
        - Реанимировать? - спросила Эльза. - Попробуем?
        - Нет. - Давид отстранил девушку. - Оставь его.
        - Ты пытался не убивать?
        - Да, пытался. Он упал. Мне надо было заставить его сдаться?
        - Наверное, нет, - ответила девушка и поняла, что смерть ее совсем не пугает. Куда больше тревожила мысль, что она не помнит момент, начиная с которого смерть перестала ее пугать.
        - Давай я проверю его, - сказал Давид, кладя автомат рядом. - Последи за местностью.
        Эльза молчала, отвернувшись в дальний конец депо, пока Давид обыскивал бородача.
        - Паспорта Креста нет, - сказал он. - Даже не удивлен.
        - Кто он был?
        - Я не знаю, но… что это?
        Эльза повернулась к Давиду, который светил на развернутую карту.
        - Что такое? - Эльза подобралась ближе, посмотрела на широкий лист бумаги, испещренный пометками. - Дай мне. Я лучше разбираюсь… о!
        - Вот и я о том же, - сказал Давид.
        Перед ними оказалась знакомая с детства каждому жителю метро карта киевского метрополитена. Станции, столица, пунктиры переходов, обозначения выходов для сталкеров и даже такая редкость, как координаты спуска на Осокорки сверху - место, которым пользовались «Птицы». А еще там было…
        - Не может быть, - прошептала Эльза.
        - Оказывается, может, - пробормотал Давид. - Давно я не видел карты с добавленной Красной линией, а чтобы на ней были места спуска - и вовсе никогда.
        Глава 10
        Выбор
        Ион убедился, до чего это нелегкое дело - тащить невменяемого человека на себе, когда у обоих на плече висит по автомату. Рев веспертила, казалось, раздавался со всех сторон сразу, проникая сквозь маски и заставляя головы вибрировать изнутри. Или то были последствия активности торсионной пушки.
        - Где вы?! - орал Феникс по радиосвязи. - Я вас не вижу!
        - Посигналь, - произнес Ион, стиснув зубы от напряжения.
        Через мгновение послышался гул совсем не с той стороны, куда Ион тащил Кондора. Сталкер быстро повернулся, скорректировал направление. К счастью, «Птицы» догадались включить фары - Ион давно забыл об их существовании. Сейчас он не отличил бы грузовик от космического корабля.
        Добравшись до его борта, Ион заметил, как с грузовика соскакивают Воробей и Аист, помогая волочь Кондора в кабину.
        - Уезжайте, - велел Ион. - Кондор невменяем. Не слушайте его.
        - Я в порядке, но ты прав, - сказал командир, крутя головой. - У меня вспышки, свист и… да ты сам знаешь.
        Ион ничего подобного не испытывал. Первое потрясение уже прошло. Он даже попробовал прикинуть, не горит ли в нем очередная нелепая мечта. Как там говорила Альбина - каждому воздастся по заслугам, или по запросам, или что еще…
        - Отдай автомат, - велел Кондор, протягивая собственное оружие Аисту. - Нет. Не мне!
        Ион позволил Воробью разоружить себя. Даже стащил подсумок с запасными магазинами и бросил на землю нож. «Птицы» смотрели на него так, что Ион окончательно понял - нет, он никогда не был частью их команды, и торсионная пушка тут ни при чем.
        - Увезите Кондора в Шлюз, - сказал он. - Теперь я сам по себе. Если вернусь - не стреляйте сразу.
        - Ты куда? - спросил Аист.
        - Слишком много вопросов, - произнес Ион и сам не понял, что сейчас сделал - то ли ответил Аисту, то ли возразил ему. - Я возвращаюсь к Альбине.
        - Что там летает вверху?!
        - Веспертил попал под ментальный приказ. Он будет убивать всех, кого увидит.
        Обалдевший Феникс высунулся из окна пассажирского места.
        - А что, так можно было? - спросил он.
        - Похоже, никто раньше не пробовал. - Ион махнул сталкерам в прощальном жесте. - Спасибо за компанию, обратно не ждите.
        Он побежал назад - безоружный, лишенный поддержки, даже без знания координат сталкерских схронов, чтобы в случае чего найти новые фильтры для воздуха. В собственных тайниках он фильтров не хранил. Еще ни разу Ион не чувствовал себя наверху настолько незащищенным. Воспоминания о моменте падения «скифской» дрезины с метромоста, после которого Эльза приводила его в чувство дыхательной маской, казались уже не опасным приключением, а удивительным моментом заботы со стороны судьбы. Сейчас романтики не было ни в чем - только смерть со всех сторон. Если сейчас веспертил выхватит его из тумана - никто и никогда не узнает, что с ним случилось. Равно как сам Ион не знал, зачем хочет вернуться к Альбине. Сейчас он не ощущал какого-либо влияния над собой. Слишком хорошо он помнил, как это было в прошлый раз, четыре года назад. Теперь ничего подобного не было. Напротив, именно сейчас он чувствовал себя как никогда целым, пусть ощущение это и сопровождалось адским стрессом.
        Здание башни возникло перед ним совсем в другом ракурсе - Иону пришлось в тумане сделать крюк, чтобы найти его. Он обнаружил, что подобрался к объекту с той же стороны, с которой нашел его впервые, когда их с Эльзой и Давидом привел Мафусаил. Иона пробрал нервный смех. Пусть собственная память его подводила, но память тела привела его куда нужно.
        Он добрался до входа, когда к взмахам крыльев и ревущему клекоту добавились звуки, не уступающие им в громкости - душераздирающие человеческие крики. Схватившись за угол башни, Ион завернул на фронтальную сторону, видя, как стекла противогаза начинают запотевать.
        Второй грузовик чужой команды стоял перед ним. У его задней части Альбина пыталась открыть заднюю дверь, запертую на навесной замок. У нее ничего не получалось, и она дергала замок туда-сюда, словно это могло помочь. На этот раз на молодой женщине снова была маска. Видимо, она все же хотела жить.
        Ион решил, что его прикосновения она не испугается - подошел, оторвал Альбину от двери, повернул к себе. Ее глаза слезились, но она держалась.
        - Что ты хочешь?! - крикнул Ион.
        - Там безопасно! - всхлипывала Альбина. - Хоть я и не заслужила!
        - Взрывчатка?
        - Только в другой машине! А здесь мобильное укрытие!
        - Где ключ? Где твои люди?
        - Нет у меня ключа! - заорала Альбина, отталкивая Иона от себя. - Он у «гидр»! Оставь меня, я все испортила!
        В какофонию звуков добавился еще один - автоматная очередь в небо. Ион увидел вспышку, пронзившую туман, и только сейчас заметил, что уже быстро темнеет.
        - Надо уходить, - сказал он. - Забудь про грузовик. Где ваше ближайшее укрытие?
        - Дай подумать… - Альбина хлопнула себя по запястью, взяла руку Иона и посмотрела на компас. - В километре на северо-запад…
        - Адрес скажи!
        - Не знаю я! Мы не живем на поверхности, как ты понять не можешь?!
        Ион огляделся. Дорогу отсюда до Шлюза он помнил хорошо.
        - Уходим к «Птицам», - сказал он.
        - Нельзя, - дернулась Альбина. - Пожалуйста. Ты сделаешь хуже. Прошу тебя, не надо…
        - Почему? - Ион схватил Альбину за плечи, встряхнул. - Кто ты? Кто ты?!!
        - Та, которую будет искать весь Крест! - расплакалась она. - Чтобы жестоко казнить! Террористка, которой ваше метро еще не знало!
        - О чем ты? - не понял Ион. - Что ты сделала?
        - Осторожно!
        Альбина повисла у Иона на шее, увлекая его вниз. Они оба рухнули на землю. Над ними пронесся огромный коготь, врезающийся в грузовик и опрокидывающий его на бок. Мобильный модуль оказался не таким уж безопасным.
        Веспертил начал описывать длинный круг для нового захода. Ион рывком поднял Альбину, побежал прочь от здания, увлекая ее с траектории полета чудовища.
        Треск рации в ухе он сперва принял за поломку, но его сменил на редкость спокойный голос Кондора:
        - Ион, если ты меня слышишь, то уходи от «Сто первой». И пообещай, что найдешь и уничтожишь все генераторы торсионного шума. Такие устройства существовать не должны.
        - Ааа! - орал Феникс сразу после того, как Кондор выключил свой, приоритетный, сеанс. - Вернись! Что ты… Ворон, хреначь ему по колесам!
        - Отставить! - прогремел Кондор. - «Сто первую» беру на себя. Остальные разберутся, как им быть.
        Ион ни черта не понимал в этой какофонии - лишь бежал через туман, таща Альбину за руку. Внезапно показавшиеся из тумана фары заставили его отпрянуть прочь с маршрута выехавшего грузовика.
        Начиненный взрывчаткой «КрАЗ» проехал мимо по раздолбанной дороге, постоянно ускоряясь. «Сто первая» возвышалась прямо по его курсу, прячась в тумане, словно пытаясь скрыться. Казалось, сквозь зеленый металл двери Ион видел невозмутимую фигуру командира «Птиц».
        В следующий момент веспертил врезался сверху прямо в дорогу, устраивая небольшое локальное землетрясение. Иона с Альбиной сбило с ног, но монстр их даже не заметил. Он преследовал наиболее крупную цель, промахнувшись совсем немного.
        - Кондор, не надо! - воскликнул Ион, глядя, как грузовик на полном ходу въезжает в ворота «Сто первой» башни. Права была Альбина. Козырек от солнца никого не может защитить.
        Взрыв сотряс видимое пространство, превратив его в сплошную поражаемую область. Веспертил случайно заслонил грузовик, принимая на себя заряд шрапнели, чтобы тут же с ревом взмыть в небо навстречу огненному шару и дымовой завесе. По башне пробежали несколько вертикальных трещин, следом отвалилась часть несущей стены, и все здание целиком принялось оседать.
        Жар от огня пробивал даже на таком расстоянии, грозя расплавить костюм прежде, чем разберется с основной задачей - поглотить рушающееся здание. Из тумана падали обломки. Опутывавшие башню корни прогибались, отказываясь ломаться, крушили уцелевшие плиты, испещряя улицу трещинами. Летающий монстр над головой не решался подобраться к последней движущейся живой добыче на земле, оглашая пространство ревом с высоты.
        Ион скатился в ближайшую канаву, увлекая Альбину за собой. Мир сотрясался и безумствовал в агонии, а он все прижимал к себе съежившуюся фигуру и чувствовал, как колотится ее сердце.
        И разом все вспомнил.
        Ион продолжал лежать, не разжимая глаз, стараясь не упустить неуловимый огонек прозрения. Когда мир вокруг немного стих, он, не вставая, повернул к себе лицо Альбины, и две маски прижались лбами.
        - Я помню тебя, - сказал он.
        Глаза Альбины увлажились сильнее.
        - Где же ты пропадала? - спросил Ион.
        - На Красной линии, - ответила Альбина. - Я пропадала на Красной ветке вашего метро. Вместе со всеми.
        Ион плавно отсоединил шнур ставшей бесполезной рации, оттолкнулся от земли и помог Альбине встать.
        - Проводишь? - спросил он.
        - Да, - ответила она. - Теперь - да.
        Часть 2
        Огород
        Глава 1
        Комната
        Ион очнулся в кромешной тьме. Разлепил глаза, похлопал ресницами, поднялся, стараясь не производить особого шума. Темнота была ненормальна - что на Лукьяновской, что в Шлюзе. Если вокруг нет света - значит, он не дома. Хотя где его дом сейчас?
        Он похлопал себя по одежде, которая все еще была на нем. Оружия нет. Стоп, он же сам отдал его «Птицам» перед расставанием. Покопавшись в карманах, Ион нашел один из трех своих миниатюрных фонариков, каждый не длиннее спички, сохранившихся еще с довоенных времен и работавших на часовых батарейках. Остаться полностью без источника света - это не про него. Вдавил кнопку, посветил по сторонам.
        Он находился в комнате - закрытой, тихой и теплой. Разницу в давлении и влажности Ион чувствовал без особых проблем. Сейчас он определенно был под землей.
        В луч света попали железный стол с облупившейся краской, всякий хлам, выдававший чье-то личное жилище, и электрическая лампа с выключателем под зеленым абажуром. Ион дотянулся до него, нажал - и комнату озарил оранжевый свет.
        Убранство комнаты больше напоминало сон. Раньше Ион видел по отдельности и ковры, и гобелены, и даже предметы довоенной мебели, бывшие в Кресте редкостью среди топорных и неказистых коробок, которые мастерили станционные умельцы. Здесь же перед ним все это великолепие предстало воедино. Такие комнаты встречались разве что на чужих фотографиях. Лишь дверь со штурвалом по центру свидетельствовала, что он не в чьей-то старой квартире.
        Обернувшись, Ион увидел Альбину на второй половине кровати. Она была тоже в одежде, только уже не в снаряжении для выхода. Колготки ручной вязки, целиком закрывавшие всю нижнюю половину тела, короткая юбка, пуховый свитер, шерстяные носки и даже платочек поверх шеи, не имевший никакого практического смысла, кроме красоты. Вся одежда была старой и немного тесной, словно ее обладательница провела в ней все отрочество и юность, чтобы после надевать по праздникам.
        Словно почувствовав внимательный взгляд учителя, Альбина приоткрыла глаза, потерла нос о подушку. Увидела Иона, улыбнулась и села на кровати со смущением.
        - Привет, - сказала она.
        Ион обнаружил, что все еще держит включенным фонарик, и погасил ненужный свет. Тронул рукой дверь, из-за которой раздавался приглушенный шум станции. Убрал руку, сел на обтянутый тканью стул.
        - Я помню тебя, - сказал он. - Мы с тобой были друзьями детства. Там, на Лукьяновской. Уже не знаю, родился ли я до Катастрофы или уже после, в метро. Мне рассказывали знакомые старшие, но сам я не помню этого, потому что был слишком мал. Моя осознанная жизнь начинается с момента, где я лежу на бревне, а вокруг запах крови, металла, аспирина и пороха. И пусть я ничего из этого тогда не знал, но вот как оно пахнет - запомнил на всю жизнь. Никто не заботится, кроме случайных взрослых, нет дома, нет еды и воды по три дня. Нет ни единой игрушки. Зато там была девочка, которая все время ходила со мной. Мы вместе искали пропитание, вместе учились смотреть в глаза взрослым. Мы собирали все, что могли утащить, и хранили где попало. А потом мы нашли свиную ферму и выпросили одну из шкур, чтобы спать на ней. Даже не знаю, почему нам ее отдали. Ведь из нее можно было наделать шесть палок колбасы. А с опилками и все девять. И мы с девочкой спали рядом, чтобы согреться. Я вытягивал ноги, чтобы закутать их в вечно лежавшие там мешки, а она всегда сворачивалась калачиком и прижималась ко мне. И долго смотрела
на…
        - Свиной глаз, - закончила за него Альбина. - Нам выдали шкуру с мертвым глазом. Я неотрывно смотрела на него и быстро засыпала. И он мне потом снился. Странно, что я не могла заснуть, если не смотрела. Ты пытался отвадить меня от этой привычки. В конце концов я научилась просто закрывать глаза и ждать. Раньше я и не знала, что так можно. Без тебя я бы навечно осталась там, на той шкуре.
        - Альбина…
        - Ты дал мне это имя. - На ее лице мелькнуло мимолетное выражение счастья. - Ты спрашивал, как меня зовут. Я сама не знала. Кто-то научил меня разговаривать, а я даже лиц их не помню. Ты сказал, что это имя красивое, и я его оставила.
        Ион снова подошел к кровати, сел на край.
        - Мы были детьми, - сказал он. - Однажды ты просто пропала, и я даже не пошел тебя искать. Наверное, мне было стыдно, и я просто обо всем забыл.
        - Ты и не сумел бы найти свою Альбину. Меня просто забрали.
        - Кто? - спросил Ион. - Куда?
        Женщина на кровати горько усмехнулась. Отвернулась к гобелену, поднесла пальцы к дрожащим губам.
        - Здесь настал мой черед забывать, - ответила она. - Не спрашивай того, о чем спрашивать нет смысла. Тяжело быть женщиной на войне, Ион. А быть ребенком - и вовсе неблагодарно.
        - Прости меня, - сказал учитель, стараясь, чтобы голос не дрожал. - Я не должен был оставлять тебя одну.
        - Что случилось, то случилось. - Альбина встала, подошла к тумбочке, на которой находился примус. - Давай чай попьем.
        - Давай. - Ион огляделся снова. - Это твой дом?
        - Да, мой и только мой. Хочешь здесь поселиться?
        - Я… - Ион запнулся. - А где мы?
        Альбина подправила уровень огня, выпрямилась, достала два стакана.
        - Не на территории Креста.
        - Пожалуйста, хватит. Где мы? На Красной линии?
        - Не совсем.
        - Не совсем? - Ион закрыл лицо руками и захотел снова впасть в сон. - Красная ветка метро выжила после Катастрофы?
        - Да, выжила. Хотя не вся и ненадолго.
        - Объясни. - Ион хлопнул по кровати. - Что случилось? Если ты дорожишь детскими воспоминаниями, если ты притащила меня к себе домой, хоть я и не представляю, как - то расскажи, что происходит? Вот, к примеру, то, что знаю я. В Киеве есть три линии метро. При войне две выжили и образовали государство под землей, где и крутятся, как хомяки в колесе. Третью линию завалило целиком и полностью - насколько я знаю, из-за этого вашего, как его… генератора торсионного шума. За все время, что мы живем под землей, никто и никогда не встречал выживших с Красной линии и не сумел туда попасть. Все, я сказал тебе все, что знаю. Остальное мне неизвестно.
        Альбина бросила в стаканы пару кусков сахара, добавила желтые кольца какого-то загадочного плода. Ион захотел спросить, что это такое, но не стал. Название все равно ничего ему не скажет, раз по внешнему виду он не догадался. Может, очередной неизвестный гриб? Мало ли какие деликатесы могу прорастать в здешних стенах - учитель уже чувствовал в воздухе повышенную тяжесть. В конце концов он снова напомнил себе, что ему предстоит доверять этой девушке.
        - Когда случилась война, на Красных станциях в самом деле активировались генераторы, - сказала Альбина, следя за чайником. - На каждой станции был один такой. Эти ящики, что ты видел - просто мелкие копии. Главная установка размещалась в башне «Сто-один-тауэр» и была уничтожена Кондором вчера.
        - Кондор погиб? - спросил учитель.
        Альбина кивнула и добавила:
        - Мне жаль.
        - Хорошо. Пока не будем о нем. Что дальше случилось с «красными»?
        - То, что должно было случиться. Никакой сказки. Они вымерли, когда подорвали выходы наверх. Три станции обрушились сразу и похоронили всех, кто был внутри. Еще на нескольких случилось затопление. Две сгорели. Остальные станции выживали много лет - и это те, на которых не удалось завалить выходы. Хотя были и те, кто сопротивлялся, и даже наверх ходил. Ты же учти, что тамошние жители взрывали не только эскалаторы и люки, но и перегоны между соседними станциями. У некоторых это растянулось на годы, и они там вроде бы даже шастали между станциями… Не могу сказать точно, сама не знаю. Ты ж пойми, я не видела сама ничего из этого. Мы тут по крупинкам все воссоздавали, по обрывкам видеозаписей в общем журнале глобального оповещения, но так и не поняли до конца, что там произошло. Знаем одно: «красные» нацелились на самоуничтожение, и кое-где это затянулось, хотя случилось все равно.
        - И что, в итоге там никто не выжил? - спросил Ион, хотя чувствовал, что ответ на самый глобальный заговор Креста его уже не очень-то интересует.
        Альбина бросила в стаканы чайные пакетики - как показалось учителю, фабричного производства - и залила их кипятком.
        - Одна станция, - сказала она. - Ничем не примечательные и никому не известные Нивки. Там торсионная пушка просто не сработала. Станция оказалась нетронутой, и даже бомбежки ее не особо потрясли, потому что над ней проходила эстакада проспекта Победы…
        Альбина повернулась, посмотрела в сомнении.
        - Ты ведь знаешь, что такое проспект? - спросила она.
        - Даже знаю, что такое эстакада. Продолжай.
        - Так вот, - перед Ионом возник поднос с двумя стаканами. - Станция выжила. И продолжала существовать еще много лет на полном самообеспечении. Если ты спросишь, откуда припасы - то на каждой станции их были просто бескрайние кладовые. Не кисельные берега, но, в общем, порядком. Людям хватало.
        - Подожди, не сходится. - Ион взял чай, отдававший незнакомыми травами. - Все припасы для метрополитена хранились на Синей и Зеленой ветках.
        - Каждая ветка считала, что все припасы у нее. Это сделано нарочно, чтобы избежать затяжных войн за ресурсы, так что никто не зарился к соседу. Хорошая же мысль?
        - Хорошая, - согласился Ион.
        Вспомнив еще кое-что, он спросил:
        - Когда мы все попали под ментальный приказ, то это серьезно повлияло лишь на Кондора. Почему ты и я не сделали ничего… особенного?
        - Ты, может, и не сделал, - пожала плечами Альбина. - А я - да. Притащила тебя сюда, хотя изначально так и собиралась поступить. Просто я всегда поступаю так, как считаю нужным. Если заставить меня делать то, что я собиралась делать так или иначе - со стороны не будет видно разницы.
        - Про себя так сказать не могу.
        - У тебя иммунитет к торсионному шуму. Ты же проходил обработку в Метрограде - вот и получил невосприимчивость.
        - Хм. - Ион задумался. - Это будет преимуществом, в случае чего?
        - Вряд ли. Подобных установок больше нет.
        - Почему тогда Кондор не имел иммунитета? Он был со мной в Метрограде в то время.
        - Потому что Кондор изначально не попадал под действие «Сто первой» башни, - пояснила Альбина. - Установка из Метрограда не снимала ему никаких блоков, и потому он не получал иммунитета.
        - Ладно, - покачал головой Ион. - Потом обдумаю и разберусь.
        Он отхлебнул чай и почувствовал, как во рту разливается невыносимая кислота - но вместе с тем приятная, щемящая, как лучшее заклинание в жидкой форме. Подавил кашель, уставился на Альбину.
        - Это лимон, - сказала она. - Никогда не пробовал?
        Ион хотел что-то сказать, но сил хватило лишь, чтобы помотать головой.
        - Растение такое, - пояснила девушка. - Вкусно, правда? Привыкнуть надо. Там витаминчики.
        - Откуда… - Ион все же не смог сдержать кашля. - Как?
        - Выращиваем на плантациях. Позже покажу. Ты пей, остывает быстро.
        Учитель посмотрел в стакан, надеясь, что со стороны его изумление не выглядит так уж смешно, как самому казалось.
        - Я многого не знаю о вас, - сказал он, глотнул еще чаю и добавил: - Черт возьми, да я ничего про вас не знаю.
        - Люди, - вымолвила Альбина. - Обычные люди. Такие же, как ты. Такие же, как граждане Креста. У нас нет секретов бессмертия или вечного двигателя. Просто мы иначе распределяли ресурсы, чем вы.
        - Понятно, - кивнул Ион. - Значит, со всей Красной ветки выжила лишь станция Нивки?
        - Да, но все же время взяло свое. Они пытались наладить связь с другими станциями. Поначалу искали других «красных», пока разведотряд Нивок не пошел вдоль ближайших железнодорожных путей на север.
        - Я не очень хорошо знаю город, - нахмурился Ион, согревая пальцы о стакан. - Но на западе Киева помню лишь один наземный рельсовый путь. И он упирается в Сырец. Крайнюю станцию Креста.
        - Умничка, - похвалила Альбина. - Все правильно, ходоки пришли в самый Сырец. И ближе всего, и добираться удобно. Попасть на станцию не получилось. Им просто не открыли.
        - Неудивительно.
        - Это еще не все. - Альбина помрачнела. - Мало кто знает, но в тот момент Сырец избавлялся от мусора самым простым способом - его спешно вытаскивали в масках наружу и сбрасывали на улицу. Там еще крыльцо такое было, с серебристыми обожженными перилами.
        - Про крыльцо ты откуда знаешь?
        - Знаю, потому что однажды вместе с мусором выбросили меня.
        Ион застыл с обжигающим пальцы стаканом. Альбина пожала плечами, отхлебнула из своего.
        - Кажется, мне уже лет двенадцать было, - сказала она. - Уже кровоточить начала. Ты прикинь, таких, как я, за ценный ресурс не считали. Или решили, что я больше ни на что не гожусь. В общем, в мусоре меня и нашли. Прогресс в сравнении со свиными шкурами, верно?
        Ион отставил стакан, молча обнял Альбину, притянул к себе. Ее тело будто сразу стало маленьким - дрогнуло, съежилось, прильнуло к нему.
        - Не надо, - попросила она. - Мысль потеряю.
        Ион отпустил ее.
        - Да. - Альбина вытерла глаза. - «Красные» ходоки забрали меня к себе. Удивительно, но там со мной обращались по-человечески. Видать, еще на что-то надеялись - на восстановление мира, на новое начало. Много тогда людей на Нивках было хороших. Обучили меня всему, что знали. А из ходоков тех никто не прожил дольше года. Первое поколение сталкеров, сам понимаешь.
        - Понимаю, - произнес Ион. - Сам я отношусь к последнему.
        - Вот. Я жила на Нивках лет до шестнадцати, пока и эта станция не начала загибаться. Холод, трещины на стенах, болезни. Очень тяжело сидеть всем в одной огромной комнате. Мы решили сменить место, и тут вспомнили про все еще рабочий железнодорожный маршрут. Решили, что черт с ним, с Сырцом вашим. Поедем дальше, а там дорожка выведет. Кто-то сочтет забавным, но женщины в основном остаться решили. А я уехала.
        - Дальше - это куда?
        Альбина отставила пустой стакан, подошла к двери, взялась за штурвал.
        - Тебе интересно? - спросила она.
        Ион кивнул, быстро оказался рядом. Альбина повернула замок.
        - Мы родились под счастливой звездой, - сказала она. - Нашли землю обетованную, считавшуюся заброшенной. А она ждала своих первооткрывателей… Слушай, помоги мне, а то эта штуковина вечно заедает.
        Ион взялся за штурвал, повернул его, и дверь распахнулась.
        Они вышли наружу - в гигантский павильон с рядом таких же дверей. Перед учителем развернулся оживленный комплекс, полный механизмов, станков, оборудования, складов. Он стоял на втором этаже из трех, на решетчатом мосту, сквозь сетку которого видел спину увлеченного своим делом сварщика. Еще дальше трое техников возились с висящим на цепях двигателем. В центре комплекса располагался гигантский локомотив, в котором учитель узнал дизельный тепловоз. Рядом находились еще две моторизованные тележки, и с них сгружали коробки.
        Альбина взяла потрясенного Иона за локоть, лукаво улыбнулась.
        - Добро пожаловать в Огород, - сказала она. - Четвертую, Голубую ветку киевского метрополитена.
        Глава 2
        Коридор
        Давид вырвал у Эльзы карту, покрутил во все стороны, просветил фонарем сверху и снизу. Дунул на нее, словно ожидал увидеть проявившиеся буквы с секретами.
        - Что ты ищешь? - спросила Эльза. - Или просто тянешь время?
        - Перед чем мне тянуть время?
        - Перед выводами.
        Давид опустил листок, посмотрел на землю, словно там лежали другие части карты.
        - Меня не карта пугает, - сказал он. - А то, что ее кто-то нарисовал.
        - На Красной линии не могло остаться людей, - вымолвила Эльза. - Ты это знаешь.
        - Уточню. На Красной ветке сейчас не могло остаться людей. Но выжить при начале войны они могли, чтобы куда-то перебраться.
        - А кто тогда карту рисовал? И зачем? Даже если они выжили и перебрались в другое место - к чему оставлять пометки с координатами возвращения?
        - Потому что эта карта - предмет для торга. Вот видишь, твоему Толику она понадобилась.
        - То есть он не из «красных» был?
        - Давай по одной проблеме за раз, Эльза. У меня башка трещит уже.
        Давид проверил автомат, подошел к телу бородача, подобрал валявшийся рядом самопал. Конструкция автомата была до того кустарной, что все ходило ходуном при малейшей тряске. Как эта штука могла стрелять - непонятно.
        Снаряжение мертвеца тоже оставляло желать лучшего - никакого намека на броню или хотя бы теплоизоляцию. Даже Эльза в своей дурацкой кофте была одета куда практичнее. Между тем броня могла бы Толика и спасти, если учесть, что пуля сразила его чуть ли не в самый центр спины.
        - Давид, - пробормотала Эльза.
        - Что? - спросил парень, глядя на нее. - Следи за местностью.
        - Я… не могу. У меня руки трясутся.
        - Тебе страшно?
        - Да.
        - Но ты справишься? - Давид вернулся к обыску тела. - Тебе надо смотреть по сторонам. Все будет хорошо, так ведь?
        - Я не знаю.
        - Эльза?
        - Чего?
        - У тебя луч дрожит. Сделай так, чтобы не дрожал.
        Девушка перехватила фонарь двумя руками, но пятно света лишь забилось сильнее. Вздохнув, Эльза попробовала расслабиться, и у нее буквально застучали зубы.
        - Все хорошо, - произнес Давид. - Просто здесь холодно, а ты кофту снимала. Скоро мы отсюда выйдем, быстро согреешься.
        - Скорее бы. Нам нечего тут делать.
        - Не смотри на Толика. Он был плохой.
        - А я хорошая?
        - Ты самая хорошая.
        - Ну раз ты так говоришь. - Девушка попробовала улыбнуться.
        - Говорю.
        Осматривая оружие и сравнивая его со своим Калашниковым, Давид сказал:
        - У меня есть подозрение, что кто бы ни выжил на Красной ветке и где бы они там ни обитали сейчас - со шмотками у них все в порядке. Оружие запасти легче, чем еду, и оно многоразовое при грамотном уходе. Чтобы кто-то отправился на дело с таким кустарным ломом - должны быть причины.
        - Кого-то хотели подставить, - предположила Эльза, постепенно справляясь с головокружением. - Толик пришел по тайному проходу на Бориспольскую, через генератор устроил слабое подобие теракта - по сути, хулиганство. Он должен был оставить на месте эту вот фигню, чтобы подозрение пало на кого-нибудь в Кресте. Кто там делал стреляющие самоделки?
        - Технари с Печерской, - ответил Давид. - Точно, вспомнил. Это же и впрямь с Печерской автомат. Или его копия.
        - Печерская… - пробормотала Эльза. - Тоже Зеленая ветка, но по другую сторону от Бориспольской через метромост…
        - И мимо «Скифа» с «Киммерией», - с энтузиазмом добавил Давид. - Поняла, в чем дело? Чтобы протащить такой автомат сюда по метро - нужно пройти контроли купцов и банкиров. А это бы значило, что они спонсировали конфликт с Бориспольской как с самой укрепленной станцией всей ветки. Считай, один форт напал на другой. Эльза, здесь пытались развязать войну.
        Эльза повернулась к южному выходу из депо, посмотрела в темноту.
        - Вернемся? - спросила она. - Надо предупредить остальных.
        Давид подошел к девушке. Постоял рядом, прислушиваясь к мертвой тишине.
        - Не думаю, что это хорошая мысль, - высказал он. - Мы с тобой в метро давно чужие. Нам никто не поверит. Если попытаться все рассказать киммерийцам - нас самих застрелят, и дело с концом. Решит, что мы воду и мутим. Я угрожал своей родной станции оружием. Считай, преступник. Только Ксюша за меня заступалась, а сейчас никто не станет этого делать. Ты же вообще не пойми кто. Вспомнят, что тебя три месяца назад проводили на выход вместе с Мафусаилом, и за вами остались трупы. Или выяснят, что жила в Датаполисе и молча просила милостыню. Спросят - с чего внезапно заговорила? Зачем притворялась? Бориспольская все еще под гипнозом, а мы не знаем, как пользоваться ящиком, чтобы их вылечить. Да и испортил я его с потрохами. Нас же могут обвинить, что мы сами все затеяли. Нет, малыш, у нас был шанс только на тихую жизнь на Бориспольской. Теперь туда уже нет возврата. Начнут копать - зароют обоих.
        Эльза вытерла грязные руки о рабочие штаны. Долго думала, пару раз порывалась что-то сказать и умолкала. Давид ее не подгонял. Его подруга выглядела так, словно он своей речью избавил ее от необходимости говорить жестокие и правдивые вещи.
        - Да, мне следовало догадаться, - в конце концов произнесла она. - Возвращаться и в самом деле некуда. У меня там простынка сушиться осталась. Книжку не дочитала. Закладку поставила, а вернуться уже не смогу. Только сейчас поняла. Черт.
        Давид ободряюще потрепал девушку по плечу.
        - Докуда дочитала? - спросил он.
        - Плинто получил легендарные кинжалы.
        - Ничего, я тебе расскажу, чем дело кончилось, - пообещал парень. - Анастария перешла к «Василькам», а затем…
        - Не надо! - оттолкнула его Эльза. - Сама дочитаю когда-нибудь! Я не собираюсь жить в этом депо всю жизнь. Надеюсь убраться отсюда, пока фонари не потухнут.
        Она рывком подобрала свой рюкзак, накинула на плечи. Немного попрыгала с ним.
        - Поверить не могу, что теперь это мои единственные шмотки, - сказала Эльза. - И что некуда возвращаться. Идем вперед?
        - Идем вперед, - согласился Давид, кладя автомат на плечо и подправляя лямку собственного рюкзака.
        - Признайся, ты ждал, пока я сама это предложу.
        - Да.
        Эльза толкнула его по-дружески. В последний раз посветила на бородача.
        - Ничего не будем делать с ним?
        - Нет, - ответил Давид, наполовину уменьшая мощность фонаря. - Время позаботится обо всем. В метро станет одним скелетом больше.
        - Зато не нашим, - изрекла девушка.
        - Да. - Давид взял Эльзу за руку. - Все будет хорошо.
        - Знаю. Мы же вместе.
        Давид и Эльза покинули депо, идя на север по единственному коридору - широкому, на целых три железнодорожных пути, из которых один был техническим и заканчивался, просто упираясь в глухую бетонную стену. Зато два других простирались четко по прямой, насколько хватало света. Рельсы были фактически нерабочими - выгибались во все стороны, местами выскакивая из креплений. Давид никак не мог вычислить, много ли народу пользовались этим туннелем. Именно рельсы являлись главным показателем того, что творилось в той или иной точке Креста - они либо чинились до рабочего состояния, чтобы могла проехать дрезина, либо разворовывались. Здесь же они оказались просто заброшены. С другой стороны, это точно не было территорией Креста.
        - Мы уже час идем, - сказала Эльза, монотонно переставляя ноги.
        - Отдохнем, - предложил Давид. - Все равно поесть не помешает.
        - Не забудь, это наши единственные припасы, - напомнила Эльза, вытаскивая из рюкзака пару банок консервов и воду. - Возобновить непонятно как удастся.
        - Тем более экономить смысла нет. Давай открою.
        Консервы оказались на удивление сытными и даже вкусными.
        - Надеюсь, что мы вообще никого не увидим, - пожелала Эльза. - И что дорога эта кончится оазисом с кучей деревьев, как из «Флоры». И мы будем с тобой жить там долго и счастливо, пока… Не знаю, сам придумай.
        - Пока батарейки не кончатся.
        - Точно, - закивала Эльза. - Слушай, этот туннель на карте не значится. Куда он вообще вести может?
        Давид отхлебнул воды, посмотрел на карту.
        - Чтобы ответить на этой вопрос, мне нужны три вещи, - сказал он. - Линейка, циркуль и Ион, который умеет ими пользоваться. Он быстро вычислит широту, долготу и азимут.
        - Что такое азимут? - спросила Эльза.
        - Понятия не имею. Где-то слышал… так вот, если примерно вспомнить все значимые объекты Киева, то мы с тобой находимся сильно справа от них всех, вместе взятых. Крест, Метроград, даже тайники Ольшанского - все осталось на западе от нас. И этот туннель должен скоро кончиться… - Давид всмотрелся, пошевелил губами, - станциями Красной линии. Думаю, Дарницей, или Гидропарком. Потому что если окажется, что туннель идет мимо, то я не понимаю, кто его строил и зачем.
        - Ты и так этого не понимаешь.
        - Я знаю, что подземку не строят без причины. Оба конца коридора непременно должны куда-то вести, иначе строить нет смысла. Тем более что один конец - это депо. Пусть даже ни разу не пущенное в ход.
        - Но ни единого прохода наверх, - напомнила Эльза.
        - Может, они и были. Заморозили стройку, перекрыли спуск. Если сильно нужно - пробурили бы снова. Тут как раз тайны никакой нет. Ладно, пошли.
        - Когда точка невозврата?
        - Часа через два. Это ровно половина от мощности всего нашего света. Если перевалим за нее, но так никуда и не выйдем - разворачиваемся и бежим назад.
        Эльза отняла у него карту.
        - Предлагаю поступить проще, - сказала она. - Если дойдем до Красной линии и там не будет любого спуска, подъема или перехода - бросаем туннель нафиг и возвращаемся на Вырлицу. Оттуда движемся по туннелю до Осокорок, или даже до метромоста. Выбираемся на поверхность, идем к «Птицам» на поклон и ломимся в Шлюз. Других вариантов нет.
        - Очень бы не хотелось, - в сомнении покачал головой Давид. - Но ты права, нет других вариантов, хоть и придется костюмы найти на Харьковской… слушай, не нравится мне что-то этот воздух. Чувствуешь?
        - Да, - вымолвила Эльза. - Пыль собирается. Обычная пыль, словно что-то нагоняет воздух в коридор.
        - Быть не может, - сказал Давид, освещая стены коридора. - Здесь нет вентиляции.
        - Это с севера дует!
        - Тише. - Давид прислушался. - Пол вибрирует.
        - Не чувствую.
        - Наверное, показалось.
        - Подожди!
        Эльза вытащила револьвер, опустилась к рельсу. Давид в сомнении смотрел, как девушка ложится на рельс, прикладывает к нему дуло револьвера, а рукоятку к зубам. Полежав так полминуты, Эльза встала, но револьвер не убрала - держала в руке и явно была готова встретить мишень.
        - Бетховен так музыку слушал, когда оглох, - сказала она. - Тоже в книжке прочитала.
        - Кто такой Бетховен?
        - Не помню уже. Там точно вибрации, причем ритмичные. Работает механизм.
        - Может, дрезина едет?
        - Нет, это где-то через стенку, недалеко отсюда. - Эльза хватанула ртом пыль, закашлялась.
        - Наденем-ка противогазы, - предложил Давид.
        Они быстро нацепили на лица маски, вкрутили фильтры. Было самое время - защита требовалась и глазам. Давид попытался что-нибудь понять по составу пыли, но ничего, кроме ржавчины, не разобрал. Он в который раз пожалел об отсутствии дозиметра. Кроме того, становилось попросту холодно.
        - Ищи вдоль стены, - пробубнила Эльза сквозь резину. - Я проверяю правую.
        Она принялась осматривать каждый квадратный метр стен в поисках возможного потайного хода. Вибрации стали все ощутимее, теперь к ним добавились звуки. Где-то совсем рядом работало непонятное устройство.
        - Эльза! - крикнул сзади Давид. - Кажется, нашел.
        Девушка повернулась. Давид стоял перед старой дверью с обычной ручкой, похожей на те, которыми отделялись комнаты в администрации Датаполиса. Впрочем, из-за зеленых разводов на двери ее запросто можно было бы пропустить.
        - Открывай, - сказала Эльза.
        Давид подергал ручку.
        - Заперто, - сказал он. - Ну-ка, дай револьвер.
        - Я сама. - Эльза прицелилась, взвела курок и потянула скобу.
        Выстрел сломал замок, и Давид окончательно выбил дверь ногой. Держа автомат, он ворвался внутрь, позволяя Эльзе обеспечивать дополнительный свет.
        Они оказались в переходном коридоре, метров через шесть которого была еще одна дверь, попроще на вид. На ней висела пожелтевшая от времени схема метрополитена с обведенным пунктом.
        Давид подошел, посветил, ткнул пальцем.
        - Вот где мы, - сказал он. - Гидропарк. Красная линия.
        Он посмотрел на Эльзу вопросительно. Девушка кивнула.
        - Значит, заходим, - сказал Давид и повернул ручку. - Здравствуй, дивный новый мир.
        Глава 3
        Выжившие
        Подземный комплекс продолжал жить, не замечая присутствия Иона. Со своего места учитель видел механизмы, двери, коробки, всякое станционное барахло. Никакого намека на кое-как налепленные этажи и переборки, которые на любой станции Креста занимали большую часть места. Тут, похоже, с пространством все было хорошо - и это производило небывалое впечатление.
        Альбина не торопила учителя, глядя на его растерянность, переходящую в азарт и обратно. Иону казалось, что это сон, но откуда тогда такое обилие натурально выглядящих элементов, которых он и в глаза не видел даже на старых фотографиях? Он стал машинально подсчитывать, сколько человек может вместить такой комплекс, даже если не возобновлять очистку воздуха целый месяц. Похоже, что весь Крест запросто поместился бы в один только этот котлован. Вместе с тем у учителя не было даже малейшего желания перетаскивать общество Креста с его заморочками в это чудесное место. Здесь было видно, что люди по-настоящему заботились о благополучии всего дома, а не только собственного тела и рваного куска матраца и пары фанерных перегородок. Какая еще Харьковская со своим музеем? Вот он, настоящий музей, хранящий веру человека в ценность обустройства, развития и процветания. От одних только запахов чего-то хвойного голова начинала кружиться, а свежая краска казалось и вовсе мифической.
        - Да, недостроенная четвертая ветка, - сказала Альбина с гордостью. - Так и не была пущена в эксплуатацию ни разу. Никто даже не знал, что уже и станции есть, и перегоны - правда, рельсы там не везде, но пешком ходить можно, и даже на велосипеде кататься. С регенерацией кислорода все в порядке. Спальные места, техника, пищевые запасы - обо всем этом позаботились задолго до того, как решили достраивать непосредственно инфраструктуру метрополитена. Вагончиков, кстати, у нас нету, ни одного. Кроме этого вот красавца в центре. Производство не стали по станциям разводить, чтобы не терять время на вечные покатушки туда-сюда, но и без того приходится швыряться по всей ветке чуть ли не каждый день. Здесь недели не проходит, чтобы не пришлось объезжать все станции сразу, вечно причины находятся. А торчать всей толпой в одном месте тоже нельзя - другие участки придут в негодность, все время следить нужно. Мы с тобой находимся в столице. Станция Огородная.
        Учитель вцепился в перила, словно боялся, что его сейчас унесет ветром впечатлений, закружит в смерч непонимания и сдует с отработанным воздухом в воздуховоды.
        - Я знала, что тебе понравится, - вымолвила Альбина.
        - Что это? - спрашивал Ион. - Как? Откуда?! Почему мы никогда о вас не слышали?
        - Потому что Кресту нет до нас дела.
        - Это надо исправить.
        - Полностью с тобой согласна. Я бы очень хотела, чтобы Крест о нас узнал. Да и не только я - все местные это хотят.
        - Не вижу проблемы, - сказал Ион с жаром. - Я вернусь в Датаполис, поговорю с Кипарисом. Поверить не могу, в Киеве еще кто-то выжил!
        - Думаю, надо в самом деле поговорить с Кипарисом, - согласилась Альбина. Она выглядела немного скованно, словно не решалась раньше времени разъяснить свою мысль. Но Ион все прочувствовал.
        - Что? - спросил он. - В чем проблема? Говори же, все равно придется друг другу доверять. Или у тебя свой человек в Кресте?
        - Никого, кроме тебя, - ответила девушка, подбирая слова. - Теперь я даже к «Птицам» не смогу обратиться, если что случится…
        Ион помолчал, снова вспомнив Кондора.
        - Зачем он пошел в таран на небоскреб? - спросил учитель. - Зачем ты дала ему команду?
        Альбина отвернулась, осмотрела комплекс, словно хотела передать право ответа кому-то другому.
        - Пойми меня правильно, - вымолвила она. - Кондор не сделал ничего такого, чего не хотел бы сделать сам. Я не приказывала ему идти на то, что противоречило его желаниям.
        - Ты сказала «каждому воздастся по призванию».
        - А разве это не так? Это то, чего желает каждый для себя, и порой - для других. Кондор видел не здание, а опасность в форме гигантской машины мозгового контроля. С ним был грузовик-бомба. Он принял решение. Зачем - я не знаю. Думаю, он был прав во всем.
        - Все могло бы быть иначе, - продолжал Ион. - Он мог подогнать грузовик поближе, вытащить детонатор, отбежать на расстояние…
        - И его все равно бы сожрал веспертил, - закончила Альбина. - Сразу после того, как расправился с «Птицами», затем с тобой и мной. Ты заметил, что особь летала уже над нами? По-твоему, с чего Кондор решил ее отвлечь?
        Ион недоверчиво посмотрел на нее.
        - Это уже твои домыслы, - сказал он.
        - Да? - Альбина облокотилась о перила моста. - Спроси у тех, кого веспертил сожрал за минуту до того. Он закончил со своими мишенями и переключился на новые. Никто бы не укрылся. Эти монстры отлично видят в тумане. Его даже автоматы не остановили. А Кондор отвлек его на себя и к тому же обезвредил станцию.
        - Это твоя вина, - сказал Ион после недолгого раздумья.
        - Да. - Альбина не отвела взгляда. - Моя. И мне с этим жить. Что до Кондора, то, наверное, было бы лучше, если бы веспертил просто врезался в него и взорвался вместе с грузовиком? Может, мне в ближайшем будущем придется решать эту задачу. Эта тварь все еще летает где-то там, снаружи. И снять ментальную блокировку уже не выйдет.
        - Почему не выйдет?
        - «Метроградовцы» уничтожили ящик после вашего ухода от них в тот раз. Не хотела говорить сразу.
        - Ясно. - Ион покачал головой и вдруг воскликнул: - Нет, ничего не ясно! Откуда ты знаешь все это? Про меня, про «Птиц», про Давида с Эльзой… Ты просто так ходишь по городу, и никто тебя ни разу не заметил?
        - Нет тут никакой тайны, - ответила Альбина. - Огород поддерживает связь с Метроградом несколько лет. У нас шаткое соглашение, которое чудесным образом устояло: они не раскрывают наше существование Кресту, а мы в случае опасности принимаем их у себя. Полсотни человек где-нибудь да разместим. Например, те же Нивки все еще могут послужить временной базой для отряда.
        - Сговорились, значит.
        - Ты имеешь что-то против? Как Датаполис поддерживает связь с Метроградом? Точно так же - никто не лезет ни в чьи секреты, а если знает - то хранит на всякий случай. Не забудь, у Метрограда нет полноценного подземного убежища, и они о нем никогда не просили. А информация - тоже оружие.
        - Все равно, - настаивал Ион. - Вам следовало раскрыться Кресту раньше.
        - И что бы случилось? - Альбина вскинула голову. - Мир, дружба, жвачка? Не забудь, что у вас там «Красный вариант» процветал. Помнишь эту теорию насчет выживания «красных», верно?
        - Не забуду, - пробурчал учитель.
        - Вот и я о том же. В Кресте несколько тысяч человек жили при последней переписи. Вы все свои преступления и заморочки на «красных» списывали. Что бы произошло, если бы вы узнали, что они в самом деле существуют, только не как элита подземных воинов с лазерными пушками, а затерянная в войне кучка жалких оборванцев, тусующаяся на станции Нивки? Да и ту не удержали.
        - Ты права, - признал Ион. - Началась бы война.
        - Ха! - Альбина стукнула по перилам. - Война возможна при равных силах и технологиях. А вы бы нас просто снесли, смели, раздавили и проглотили. Ты ж учти, что мы и десятой доли всех припасов не выжрали. Сейчас они Кресту сильно бы пригодились, только кому от этого станет легче? Ну, экономике Креста не мне тебя учить.
        - Да, - сказал Ион, представив внезапное попадание в Крест еды, медикаментов и утепляющих материалов в размере довоенных стартовых запасов. Чудовищный демпинг усилий, крах новых профессий, выученных с таким трудом. Рост потребления и локальных стычек за это потребление. Инфляция, в том числе - пороха и человеческой жизни. Закрытие пищевых ферм, деградация рабочей прослойки, которую создали с таким трудом.
        - Пожалуй, я думаю, что Кипарис не стал бы раскрывать ваше существование, - догадался Ион. - Я бы на его месте не знал, как поступить. Вот честно - не знал бы.
        - Потому ты никогда и не будешь главным в Кресте, - подначила Альбина. - Хотя на главного по станции ты бы потянул без труда. Может, и на Лукьяновской станешь мэром.
        Ион представил себя во власти. Получилось с трудом. Вернее, совсем не получилось. Странно, но с автоматом в руках и в защитном костюме учитель видел себя лучше, чем в тесной каморке мэрии.
        - Так выходит, что этот ваш Огород - или как вы его называете - не желает раскрываться перед Кипарисом? - спросил Ион. - Не хотите, чтобы в Кресте о вас знали?
        Альбина пожала плечами.
        - Мы как можно дальше оттягивали этот момент, - сказала она. - У меня есть план, как сделать так, чтобы в Кресте нас приняли. И то, что вы встретили нас на двух грузовиках - часть этого плана.
        - Что это за план был? Взорвать столицу?
        Альбина молчала, долго. Ион ее не торопил. Захочет продолжать - пусть продолжает. А если нет - дальнейшего разговора все равно не получится.
        - Ты неправильно все понимаешь, - сказала она. - Нам надо было взорвать территорию подземного торгового комплекса, которым Метроград и являлся до войны. Обеспечить Датаполису демонстрацию силы, перекрыть им доступ наверх.
        - После этого Кипарис, конечно, примет вас с распростертыми объятиями.
        - Да, примет, - заверила Альбина.
        - Я не понимаю твоей логики.
        - В ней просто не хватает одного звена. Но ты либо вычислишь его сам, либо не поймешь никогда. Мы собирались устроить взрыв без жертв. «Метроградовцы» были в курсе. Им обещали отдать Нивки целиком, а также две пустовавшие станции Красной линии, на которых уже можно перекантовываться, вместе со всеми припасами. Кроме того, гарантировали свободное проживание на «Милославке» - это наша крайняя северная станция. Там особо ничего нет, но в силу климата она самая комфортная, чтобы пересиживать холода. Здесь они случаются.
        - Просто так отдавать станции… - усомнился Ион. - Смелое решение, сильный ход. Ты уполномочена это делать?
        - Ну-у…
        - Альбина, каков твой статус в Огороде? Не говори, что ты сама тут вместо мэра.
        - Что ты, я простая глупая девчонка, - сказала Альбина. - Нет, я говорю правду. Но у нас вообще нет вашей системы власти. Мы умеем договариваться. Живем как один уединенный клан, затерянный в пространстве. А кое-где и во времени. Видел бы ты, под какую музыку мы отрываемся на Новый год. А уж что у нас вместо елки…
        - Общаешься ты как человек, выросший в цивилизации. Как будто даже книги читала те же, что и в Датаполисе.
        - Да книги же везде по Киеву одинаковые, чудила, - усмехнулась Альбина. - У нас свои сталкеры есть, они порой что-то тащат сверху… Кстати, эта ваша «Флора» у нас тоже есть. Там дополнительный тираж был, и мы случайно его раскопали в книжном на Троещине. Сейчас у нас штук двести этих книг, и у всех страницы в порядке. Как в Метрограде рассказали, что вы там в Кресте за целой книгой гоняетесь и дрезину патронов за нее сулите - сразу поняла, что вы все с ума посходили.
        - Так в этом ты полностью права, - согласился Ион. - Дурацкая была мода. Была и прошла. «Птицы» отдали полную книгу коллекционеру с Контрактовой. За дрезину патронов, все правильно.
        - Обалдеть. - Альбина потерла лоб. - Может, не все еще в Кресте знают об этом? Не поздно смотаться куда-нибудь на Осокорки, запродать пару томов?
        - Думаю, поздно.
        - Да, - вздохнула Альбина. - Мы с ребятами долго прорабатывали, как будет проходить наш контакт с простыми жителями, если таковой случится. Как ни смешно, но начнется дичь полная. И это если нас всех не перестреляют.
        - По поводу перестрелки, - напомнил Ион. - Там, у башни, погиб не только Кондор. И пусть погибшие от когтей веспертила условно могут быть списаны на смерть по природным причинам, но как быть с вашим водителем, которого застрелил Кондор? Вы это спустите на тормозах?
        - А, этот, - вымолвила Альбина. - Жалко человека, конечно, но он все равно был не наш.
        - Как это? - не понял Ион. - Сколько тут вас вообще? Еще какой-нибудь подземный бункер, который внезапно вылупился из ниоткуда?
        - Нет, это все те же переселенцы с Нивок, которые решили отделиться от нас и жить обособленно. К ним примкнула часть «метроградовцев». Они сами по себе. Называют себя «гидрами», потому что сперва обитали на Гидропарке. Не в самом метро, а чуть пониже. Там под станцией был уникальный проект - мини-гидростанция прямо в метро, ловила подземные воды и заряжала генераторы. Боятся Креста до чертиков и срываются на нас.
        - То есть у вас под боком бандиты?
        - Можно и так сказать. С едой у них не очень. И они не занимаются вообще никаким фермерством. Сидят на старых пайках. Иногда покупают еду у нас взамен за услуги. Наверх тоже вылезают, если что. Оружия у нас и самих полно. А вчера мы за помощью к «гидрам» обратились, потому что только они умеют управлять грузовиком. Сами машины тоже у них взяли, а наши механики их только обслуживают.
        - Значит, вчера «Птицы» убили одного из «гидр», - сделал вывод Ион.
        - Да, - недовольно протянула Альбина. - Думаю, «гидры» скоро явятся в Огород и выставят претензии.
        - Я могу поучаствовать в переговорах, - предложил Ион. - Попробовать урегулировать ситуацию.
        - Было бы здорово, - обрадовалась Альбина. - Они знают всех наших в лицо, и новый человек, представляющий «Птиц» и Крест одновременно, смог бы их успокоить… Хотя давай я тебе станцию покажу.
        - Станцию? - Ион позволил взять себя за руку и вести прочь.
        - Да. - Альбина повела его по мосту к ступенькам. - Хочешь узнать, как лимоны растут?
        Глава 4
        Гидропарк
        Эльза подошла к стоявшему в замешательстве Давиду, светившему в дверной проем. Ей никак не удавалось заглянуть поверх его плеча.
        - Что там? - нервничала она. - Отойди уже.
        Давид прошел вперед, светя на просторный зал, набитый машинными узлами самого разного назначения. Все покрывала пыль, и опередить степень заброшенности не представлялось возможным. Стоял запах старой краски, причем не было похоже, чтобы место недавно реставрировали. Скорее, наоборот - просочившиеся химикаты или плесень разъедали старый металл, и никто пока с этим ничего не сделал. Сходу Давид не мог сделать ровным счетом никаких выводов, куда же они попали.
        - Побереги батарейку, - тихо посоветовала Эльза, держа револьвер у плеча.
        - Зачем?
        - Лампа горит. Вон там, в углу. И еще вторая.
        Девушка была права - в зале тускло горели несколько светильников, защищенных решеткой и бордовым закаленным стеклом. Давид постарался совладать с дыханием, однако фонарь все же погасил.
        Свет на станции Красной ветки. Уму непостижимо. Верный признак цивилизации - больший, чем сами люди. Свет означал не только жизнь, но и режим, ритм, экономику. С другой стороны, могло быть еще одно объяснение, почему тут горели лампы.
        - Автономный отсек долгого функционирования, - сказал Давид. - По-моему, я догадался, что это за шум. Иди за мной.
        Они пошли вдоль лабиринта труб самого разного диаметра, перемежаемых сочленениями и вентилями. Отсюда было видно, что комната полна встроенных в стены шкафчиков, всех, как один, закрытых. Давид обратил внимание на замки - верный показатель целой кучи факторов, по которым можно воссоздать и населенность места, и посещаемость, и возраст. Замки все покоцаные, но не старые. Ими регулярно пользовались. Судя по тому, что они тут были в принципе - пользовались самые разные люди.
        - Вроде догадываюсь, - вымолвила Эльза, глядя на вибрирующие трубы. - Здесь же рядом протоки Днепра…
        - Да. Не снимай противогаз пока что. Думаю, там защитного стекла не будет.
        Дойдя до крайней двери, Давид осторожно открыл ее, не забывая держать автомат наготове.
        Они с Эльзой оказались на небольшой платформе, выстроенной поперек бетонного коридора шириной метров в двадцать. Прямо под ними из труб вытекали бодрые струи воды, бьющие в горизонтальные механизмы под собой, которые сквозь решетку оказывались почти не видны даже при максимальной яркости фонарей. Еще дальше потоки воды смешивались в единую ленивую речку, уходившую вдаль метров на сорок, чтобы окончательно спрятаться в решетке.
        - Плотина, - сказал Давид с удовлетворением. - Компактная гидроэлектростанция.
        - Надо было догадаться из таблички на входной двери, - сказала Эльза. - Вода питает лампы там, сзади. Они могли гореть с первого дня Катастрофы.
        - Раньше, малыш, намного раньше. Это место построено до войны.
        - Но кто его обслуживает? - Девушка осветила все, что могла. - За столько лет ничего не сломалось.
        - Автономная штука, и все же не вечный двигатель. Ты права, здесь кто-то бывает.
        - Сколько человек надо, чтобы поддерживать ее?
        - Один, - высказал предположение Давид. - А может быть, и тысяча. Никто не знает.
        - Значит, на Красной ветке кто-то выжил и сидит тут, - сделала вывод Эльза.
        - Или живет в другом месте, а сюда лишь захаживает. Пошли искать.
        - Пошли, - согласилась девушка. - Может, если здесь бывают люди, то мы сами не будем выглядеть призраками из прошлого.
        Давиду и Эльзе хватило двух минут, чтобы осмотреть каждый клочок зала. Никого не было видно. В конце концов они вернулись в комнату со шкафами.
        - Надо решать, что делать. - Эльза стащила с себя противогаз. - Можем пойти еще дальше или сделать тут долгий привал.
        - Надо отдохнуть, все обдумать, - согласился Давид. - Может, хозяева не придут еще месяц или вообще не явятся уже никогда. Нет смысла все время куда-то идти, если не анализировать то, что видим по дороге.
        - Согласна.
        - Честно говоря, я уже не хочу смотреть в новые двери. Голова пухнет от мыслей. Надо успокоиться.
        - А я бы не отказалась от душа, - призналась Эльза. - Прямо сейчас в ту реку прыгнула бы. Надо найти датчик качества воды, он точно должен быть на такой станции.
        - Я бы не рисковал, - покачал головой Давид. - Хотя это же практически родник… не знаю. Да и током стукнуть может.
        - Ладно, не буду. - Эльза стащила с себя свитер, оставшись в клетчатой рубашке. - Посмотрю документы. Хоть какие-то заметки быть должны.
        - Может, тут будут твои любимые книжки.
        - Даже не мечтаю об этом.
        Эльза подошла к столу с кучей промасленных железок непонятного назначения, начала листать технический журнал.
        - Почти нет заметок, - сказала она. - Разве что самые ранние.
        - Читай вслух, - сказал Давид. - А я гляну, что в шкафах.
        Девушка хлопнула журналом о столешницу, подняв новое облако пыли, открыла на первой странице.
        - «Гидроузел низконапорный, - начала она. - Техническая документация»… можно я пропущу эту часть?
        - Вырви шестьдесят восьмую страницу, - посоветовал Давид, возясь с замком крайнего левого шкафа. - С собой возьмем. Денег заработаем.
        - Ха-ха.
        Эльза пролистала журнал, пока не нашла первые заметки от руки.
        - «Первый год как починили мотор, - прочитала девушка. - Энергия нужна всем. Метроград дает больше, хотя патроны хуже». Давид, они энергией торговали, получается.
        - Ну да, с Метроградом. Думаю, те с Датаполисом не договорились.
        - Метроград им платил патронами, только «больше». Больше чем кто? Тут не написано.
        - Понятия не имею. Видимо, больше чем те, кто патроны делает лучше, чем Метроград. Хотя странно, я не знал, что кто-то делает лучше. Может, эти улучшенные мы здесь и отыщем.
        - Надеюсь, ты все найдешь. О, смотри, тут новая заметка.
        - Читай, - махнул Давид.
        - «Третий год, гидроузел поломался. Ребята паникуют. С Огорода пришла невменяемая девка, осмотрела мотор. Велела больше не включать. Послали, починили сами. Провели модернизацию по чертежам со Святошина. Теперь Огород идет…» - ну, этого я вслух не скажу.
        - Да, любопытный исторический материал, - согласился Давид. - Лексикон какой подходящий.
        - Думаю, это не дневник, а отчет для кого-то, - предположила Эльза.
        - Возможно, да. И к чему он упомянул, что чертежи именно на Святошине нашли? Получается, есть и другие чертежи? Обыскать бы эту станцию полностью.
        - А зачем? Перепрятывать будешь?
        - Думаю, тут достаточно ценных записей насобирать можно, чтобы поднять с нуля целую станцию. Как ту же Теличку. Построить свой гидроузел на выезде с моста. И что это за Огород такой?
        Пожав плечами, Эльза вернулась к чтению.
        - «Четвертый год, и второй с модернизации гидроузла, - произнесла она. - Все ломается. Мощность восстановлена на шестьдесят процентов, выше пока не можем. Все дальнейшие работы приостановлены. Электричества хватает на сорок человек. Хорошо, если большего не понадобится» - думаю, здесь уже кто-то другой писал.
        - Календарный год там указан?
        - Если бы. Я не могу понять, как давно тут плотину восстановили.
        - Ладно, не важно. - Давид наконец почувствовал, что замок поддается, и с торжеством открыл шкаф. - Ура, я нашел швабры! Эльза, в твоем хозяйстве прибавление!
        - Я рада. - Девушка перевернула страницу. - Не могу понять, кто так пишет. Не похоже на дневниковые наброски. Словно кто-то хотел оставить след в истории и очень старался.
        - Люди способны на самые разные проявления этой, как…
        - Эмпатии?
        - И ее тоже. - Давид продолжал перебирать швабры в поисках спрятанных ценностей. - Правда, я об одухотворенности говорил. Бывает, сядешь описать свои приключения, и как прорвется… Тебе солидола не надо?
        - Спасибо, нет. - Эльза вернулась к чтению. - «Пятый год. С Огорода пришел караван с резиной. Пришлось покупать за семь киловатт. Хоть бы раз притащили молочку».
        - Думаю, зря он волновался, - сказал Давид, переходя к новому шкафу. - За молочку он бы отдал не семь киловатт, а, пожалуй, все восемь.
        - Что за киловатты? В смысле, как он их считал?
        - Долго рассказывать. Что там еще интересного написано?
        - «Резину больше у Огорода не берем, - продолжала читать Эльза. - Проще тащить с Броварки, хоть и далеко. Если не принесут яиц со спиртягой - повытаскиваем электролит в следующий раз».
        - Молодцы какие, - пробормотал Давид, открывая второй шкаф. - Если они с батареями мутили, то…
        Он осекся.
        Эльза обернулась.
        Давид стоял перед железным двустворчатым шкафом, внутри которого висели разные полувоенные комбинезоны.
        - Черт меня раздери, - выдохнул Давид. - Ты только посмотри на это.
        Он вытащил первый костюм, встряхнул, посмотрел.
        - Комбинезон сталкера, - сказал он. - Резина, кевлар, твил. Чтоб я так жил!
        - Мы и можем так жить, - заметила Эльза. - Примерь один. Я прослежу за дверями, если что.
        Она положила револьвер на стол, повернулась лицом к выходу, держа журнал в руках.
        Давид быстро отложил автомат и принялся разоблачаться.
        - «Шестой год, - читала Эльза. - С «Каштанки» заказали партию анальгина. Пришел уголь. Спасибо, пожевал».
        - И все? - Давид быстро натянул на себя штаны.
        - Все. Больше за шесть лет тут ничего важного не случилось. Наверное, получили свои яйца со спиртягой и устроили загул на полгода.
        - Ну и молодцы. - Давид надел куртку, застегнул молнию до горла. - Ты глянь, тут в шкафах еще куча всего. Наколенники, бронепластины. Надену-ка я все сразу.
        В углу шкафа Давид заметил картонную коробку. Нахмурился, открыл ее, глядя на разноцветные, плоские пластиковые упаковки.
        - Не пойму, что это, - сказал он, вытаскивая одну из них. - Картинки какие-то. Это музыка?
        Эльза взглянула и ответила:
        - Компакт-диск. На него раньше музыку записывали. Вроде можно было еще и что-то другое хранить.
        - Вау. - Давид раскрыл предмет, вытащил диск, покрутил на пальце. - Красиво. Как его слушать?
        - Проигрыватель нужен. - Девушка осмотрелась со своего места. - Ничего тут не вижу. Надо искать. Только я все равно ими пользоваться не умею.
        - А видела их раньше?
        - В Датаполисе есть штуки две или больше, не помню. Нет, сама не пробовала. Кто бы меня подпустил?
        - У нас там, на Бориспольской, был плейер у Ксюши, - вспомнил Давид, рассматривая картинки на дисках. - Включала она его на Новый год, и никого не подпускала близко к нему. Я так и не понял, что это и как работает. Понял лишь, что сложная электроника. Зато ждал наступления декабря с нетерпением, и так каждый раз. Только благодаря Ксюхе и запомнил Новый год как праздник. Умела она создавать настроение людям, этого не отнять…
        Давид постоял, мотнул головой, положил диск на место и продолжил:
        - Ладно. Как думаешь, если пару дисков позаимствовать - сойдет в столице как товар для обмена? Никогда не знаешь, куда занесет.
        - Это отлично сгодится, - согласилась Эльза. - Только не как обмен, а как доказательство того, что мы воры.
        - Думаешь, обратится кто-то?
        - Давид, лучше оставь там, где взял.
        - Как скажешь, радость моих очей. - Парень всмотрелся в обложку. - Тут на коробке написано, что «для хорошего человека». Наверное, чей-то подарок. А музыка… что такое «Энигма ТМ»?
        - Вроде была такая группа, - ответила Эльза. - А что такое «тэ-эм», не знаю.
        - Должно быть, трэш-металл. - Давид закрыл коробку с дисками. - Был бы проигрыватель, узнали бы точно. Что там еще в журнале твоем написано?
        Эльза пролистала несколько страниц журнала.
        - «Вчера погиб Некит, - прочитала она. - Чинил подпорку, в воду упал голый кабель. Доставали багром через решетку». Не поняла, они Некита доставали или кабель.
        - Или подпорку. - Давид зашнуровал военные ботинки, немного попрыгал, решительно открыл второй шкаф. - Так, здесь у нас тактика.
        - Тактика? - Эльза посмотрела на шкаф. - Это что, снаряга с Метрограда?
        - Да, еще с генеральского. - Давид покрутил в руках бинокль. - Тяжеловат, в туннелях ни к чему. Трубу возьму, пожалуй. И дальномер - как я жил без него?
        - Действительно, - пожала плечами Эльза. - Как ты со мной наедине в палатке без дальномера обходился, ума не приложу…
        - Зато у меня есть разгрузка. - Давид надел на себя жилет и принялся набивать карманы ценными вещами из нового шкафа - взял батарейки, мультитул, дозиметр. Эльза смотрела на него, не забывая поглядывать на двери.
        - Проверь наскоро остальные шкафы, - посоветовала она. - Может, найдешь оружие.
        - Твои бы слова да… - Давид открыл новый шкаф. - Ты ясновидящая, и молчала?
        Шкаф был заполнен стоящими оружейными стволами. В правой части на полках громоздились коробки с патронами.
        - Мой «калаш» меня устраивает в принципе. - Давид вытащил автомат, осмотрел чуть ли не с вожделением. - Хотя «Сайгу» взял бы с удовольствием… эх, черт, было бы куда брать…
        - Бери, - сказала Эльза. - Если что, схронов понастроишь.
        - Нафиг оно, тяжести таскать…
        Через три минуты парень стоял в полном облачении.
        - Красавец. - Эльза отложила журнал, подошла к шкафу. - Моя очередь.
        - Это не Датаполис, тут женских вариантов нет.
        - Думаю, ты переживешь мой внешний вид. - Эльза вытащила пару флисовых футболок. - Ты как знаешь, но я пойду купаться. Мыла не видел?
        - Видел, с аптечками лежало. Смотри только в плотину не прыгай.
        - Не сомневаюсь, ты найдешь, что написать тогда в журнале, - усмехнулась девушка. - Некиту не так обидно будет.
        Давид схватил Эльзу за руку. Они соприкоснулись губами и постояли так минуту.
        - Да, - вымолвила девушка. - Спасибо. Я уже боялась, что ты забыл.
        - Наша память теперь всегда с нами, - произнес парень. - Беги, только быстро.
        - Бегу.
        Вскоре относительно чистая Эльза застегивала выбранный костюм поверх нового белья.
        - Теперь можно хоть до Бучи топать, - сказала она. - Ты все шкафы пересмотрел?
        - Да, пособирал тут барахла. - Давид пнул два новых рюкзака, набитые припасами. - Сухпайки и всякая мелочь. Гидратор надень.
        - Хорошо.
        - И ночное видение. Там у тебя подсумок сбоку для него.
        Давид напоследок выбрал рации.
        - Возьмем и это, - сказал он. - Все лучше, чем кофтами обвязываться.
        - У нас же маски без микрофонов, - заметила Эльза.
        - Умеешь ларингофоном пользоваться?
        - Понятия не имею. Напомнишь, как?
        - А куда же я денусь?
        Давид покрутил в руках прибор, быстро проверил его работу. Отступил, осматривая девушку с довольным видом.
        - Ты бы видела себя, - сказал он. - Тебя случайно в метро встретишь - грибы отдашь. В таком виде тебе еду клянчить в Датаполисе - самое то.
        - Тогда уже и красота пригодится. - Эльза взяла очки повышенной контрастности, надела на себя. - Нормальный вид? С зеркалами тут проблема.
        - Более чем. - Давид взял такие же очки себе. - Теперь на выход? Или хочешь поспать?
        - Идем.
        Эльза сунула револьвер в новую кобуру на бедре, нахлобучила кепку. Взялась было за рюкзак, но ее прервал громкий стук в дверь. Давид мигом обернулся, нацелился, снял автомат с предохранителя. Эльза оставила рюкзак в покое, прижалась к стене.
        - Эй, алле! - послышался недовольный голос, который мог принадлежать мужику лет пятидесяти. - Кто там еще? Костян, ты? Открывай, я ключи забыл.
        - Костяна здесь нет, - громко сказал Давид. - Мы случайные гости, пришли с Зеленой линии. Я готов открыть дверь, если вы скажете, где Костя хранил ключ.
        Молчание.
        Эльза все же отодвинулась от двери, внимательно вслушиваясь. Давид дал ей знак отходить назад. На всякий случай показал на шкафы, и Эльза забралась в один из них, укрывшись толстой дверью.
        В следующий момент послышался громкий хлопок, и входные двери выбило прямым попаданием из гранатомета.
        Глава 5
        Комплекс
        Альбина спустилась по ступенькам, споткнувшись на нижней. Иона это даже позабавило: то ли она на самом деле редко здесь бывает, что странно, раз у нее здесь дом, то ли это не ее дом вообще. Главное теперь самому не споткнуться. Ион удивился этой мысли - надо же, он боится показаться неуклюжим перед Альбиной.
        - Ты нечасто тут спускаешься? - поинтересовался он. - Или у тебя персональный лифт? Я бы поверил, если что.
        - Не обращай внимания, - улыбнулась девушка. - У меня на каждой станции есть своя каюта. Здесь мой главный дом. Только давно тут не была. В последнее время много работы накатило.
        - Ясно. Как ты мои мысли читаешь?
        - У тебя все на лице написано. А еще я волнуюсь. Ты все же мой гость.
        - А почему «каюта»?
        - Первым начальником на станции был самый настоящий капитан дальнего плавания, - ответила Альбина, снуя между тесно нагроможденных станков. - Он для удобства установил здесь дисциплину, как он там выразился… мореходства, вроде. Не знаю, никогда не плавала в лодочке. Они все с парусами?
        - Не знаю, - сказал Ион. - Тоже не плавал.
        - Да, точно. В общем, капитана давно нет и многое из его учения забылось, а кое-что осталось… Наташ, привет!
        Альбина помахала рукой женщине, подметавшей пол. Та посмотрела на них, заметила Иона, замерла в нерешительности.
        - Нет, мой друг не из «гидр», - успокоила Альбина. - Все хорошо.
        Иону стало теплее на душе. Друг?
        - Не знаю, что бы я здесь делал без тебя, - сказал он.
        - Без меня ты бы здесь не был.
        - Кстати, да. Как я сюда попал? Ты меня дотащила?
        - Не поверишь, - сказала Альбина. - Тебя привезли в тележке. Если кто-то из наших выходит наружу и долго не возвращается или не выходит на связь любым способом, то через час за ним идет группа. Ближайшее подкрепление было на Петровке. А оттуда по тропинкам до Огорода рукой подать. Ну, почти. Затем еще ребята подтянулись, которых веспертил не достал.
        - Петровка. - Ион попытался вспомнить северный район. - Богатый участок Креста. Оттуда пытались выходить наружу, но завал не позволял.
        - А кто этот завал устроил, по-твоему, а? Нам не нужно иметь внезапных бродяг на наших рельсах. Нет, если бы Крест нашел Левобережную ветку сам - мы бы смирились и раскрыли себя. Мы тут немного верим в судьбу. Пока только пытаемся разобраться, что это такое.
        - Расскажешь, если узнаешь, - промолвил Ион. - Мне тоже интересно насчет судьбы. Но пока я ее не встречал.
        Альбина провела учителя вдоль стеллажей, которые Ион по привычке принял за торговый ряд. Тут он вспомнил, что вся текущая ветка метро, в сущности, включает в себя лишь обитателей одной Красной станции и их потомков, за вычетом убыли населения. И наверняка не все клановцы находились сейчас на Огороде. Здесь для полноценного рынка попросту жило слишком мало людей. Наверняка все знают друг друга в лицо и ходят в гости, когда что-то понадобится. Ион стал припоминать, видел ли он на дверях жилых кают какие-либо таблички, но решил не отвлекаться. Ему и так было на что посмотреть - ровные дощатые помосты, алюминиевые перила, все кабеля идут по верху вдоль железных столбов. Такая станция в Кресте могла бы считаться одной их самых богатых.
        По пути Иону встретились четыре человека. Все прятали глаза, делая вид, что сильно заняты. Хотя это могло быть правдой. Сам учитель решил даже не пытаться отвлекать кого-то разговорами или хотя бы приветствием.
        - Смотри, что тут у нас. - Альбина остановилась перед небольшим участком, огороженном канатами. - Здесь у нас земледелие. Это не главная ферма, конечно. Так, тестовый пятачок.
        - Что тут растет? - спросил Ион, глядя на непонятное дерево, которое украсило бы любой дом на Контрактовой.
        - Ну, ты же «Флору» читал. Неужели не видел?
        - Давай больше не вспоминать про эту проклятую книжку, хорошо?
        - Ладно, - согласилась Альбина. - Это лимон. Вот эти желтые плоды ты с чаем пил. Это цитрусы, хоть я и не знаю, зачем тебе эта информация.
        - Его сложно вырастить? - спросил Ион и тут же заметил выключенные лампы над деревом. - Тут микроклимат нужен свой, наверное?
        - Ага, он тут есть. И да, вырастить его сложно, но это дело привычки.
        - Так как долго растет этот ваш лимон?
        - Если все делать правильно и с любовью, то… - Альбина задумалась. - Сейчас вспомню… да. Семь лет.
        - Сколько? - оторопел учитель.
        - Тебе точно в месяцах назвать, что ли?
        - Подожди. - Ион провел рукой по животу, словно отдавая дань уважения съеденному цитрусу, - Так ты хочешь сказать, что напоила меня настоем из плода, который созревал семь лет?!
        - Никому из твоих знакомых я бы лимон не дала. Считай, что ты избранный.
        - Обалдеть… Альбина!
        - Все, все, - заулыбалась девушка, беря Иона за руку. - Пошли, еще кое-что интересное покажу.
        Они оказались в фабричной зоне, где мужики в рабочих робах возились с известными им одним штуковинами. Учитель обратил внимание именно на робы. У некоторых даже имелись фартуки.
        - Униформа? - спросил он. - Или они постоянно так ходят?
        - Нет, и это еще одно отличие нас от Креста, - ответила Альбина. - Вы там у себя носитесь в одних и тех же шмотках. А тут у нас культура. Когда работаешь со станками - таскаешь форму. Пашешь на земле - носишь другую. И когда свободен - ходи в чем хочешь.
        - Кто так распорядился?
        - Никто, все само собой получилось. Формы тут больше, чем народу, который может ее таскать. И знаешь, так правильнее. Одежда настраивает на рабочий лад.
        - У нас вроде больше людей работами занято, но организация какая-то другая, - прокричал Ион, чтобы его было слышно на фоне завизжавшей пилы. - Не скажу сразу, в чем разница, но думаю, у вас тут знают, что делают.
        - Я скажу тебе, в чем разница. - Альбина увела учителя дальше. - Здесь больше места. Правильный цех требует много пространства. Мы можем обрабатывать детали большего размера, чем вы. Отсюда и технологии лучше.
        - Мужики точно не хотят со мной познакомиться? - озадачился Ион. - А то я ушел так невежливо…
        - Ион, здесь новый человек - не редкость, - улыбнулась Альбина. - Но спасибо, что спросил. Обычно всем плевать. Пойдем, лучше покажу тебе наши фермы.
        Они обогнули тепловоз, и Альбина постучала его по колесу.
        - На счастье, - сказала она. - Тут все построено вокруг тепловозика, мы его очень любим. Имя дать не успели еще. Он, как ширма, отделяет все сегменты комплекса друг от друга. Чувствуешь, как сразу тихо стало?
        - Ага.
        - Завела бы тебя внутрь, только там ничего интересного.
        - И все равно я бы глянул, - сказал Ион. - Не знаю, когда еще случай выпадет.
        Альбина оглянулась через плечо - как показалось учителю, чересчур кокетливо.
        - Ну пойдем. - Девушка запрыгнула на рифленую ступеньку тепловоза, прошлась вдоль высоких перил, зашла в кабину. Иону показалось, дверь у тепловоза была не заводская, хотя кому какая разница? Они же тут сами его ремонтировали на свой лад…
        Зайдя внутрь, он закрыл дверь за собой и поразился звукоизоляции. Вторым удивлением стала теснота - внутри едва могли разминуться три человека. Правда, сейчас-то тут было только двое.
        - У тебя такой вид забавный. - Альбина со смехом запрыгнула на панель с приборами, уселась сверху. Казалось, что она бы начала и ногами болтать, если бы было место.
        Ион рассматривал датчики и циферблаты неизвестного назначения. Над ними облупленной краской были введены краткие обозначения, и он половину не мог разобрать.
        - А если вы запустите эту штуку, то есть тут кто-то, кто сумеет ею управлять? - спросил он.
        - Разберемся, - ответила девушка. - Не забудь, что всю технику на планете создали люди. Пусть они были умнее, чем мы, но строили-то для тупых. Опять же, таких, как мы.
        - Хотела бы на нем прокатиться? - спросил Ион. Он сам не знал, почему этот вопрос показался ему настолько важным. Альбина многое показала из своей каждодневной жизни, но он пока не прикоснулся к ее мечтам. Не был уверен, что она его к ним допустит.
        Девушка обхватила себя руками за плечи и ответила:
        - Я хотела бы, чтобы гермоворота распахнулись, а за ними - бесконечные просторы живой природы, дающей нам новый шанс. И чтобы ветер в лицо, когда высовываешь голову в окошко, дождик разбивает по стеклам капли, ползущие от скорости вверх, и эти наружные штуковины с резиной так лениво их убирают. Тепловоз дрожит на рельсах, но летит то стрелой, то изящно огибает повороты, и капли тоже меняют направление, гуляют по стеклу и не знают, посидеть так еще немного или уже скатиться и полететь дальше. Тяну вот эту веревочку и даю гудок, разгоняющий и летучих мышей. Внутри потрескивает огонь в печке, и там жарится куриная ножка в фольге. Снаружи, в зеленых пакетах, греются свежие булки. Бачок, вот этот, наполнен свежей водой из родника. Я лечу с поездом без понимания, куда приеду, но зная, что там будет лучше. Потому что где-то же должно быть лучше, ведь так? И пусть нет ничего лучше дома - я поеду туда, где тоже кто-то обустраивает свой дом. Такое вот мое желание.
        Ион обнаружил, что все это время смотрел на колготки Альбины и ее спонтанно поджимающиеся пальцы ног. И спросил:
        - Ты говорила раньше об этом желании кому-нибудь другому?
        Пальцы перестали шевелиться.
        - Ты уже знаешь, что нет, - ответила девушка. - С кем мне на целом свете говорить о таком?
        Учитель прокашлялся, стараясь скрыть отсутствие ответных слов. Хотя знал, что вряд ли он мог что-то скрыть от Альбины.
        - Я не договорила, - вымолвила она. - В своих мечтах я не управляю тепловозом, а сижу там, где ты сейчас стоишь. С поправкой на то, чтобы добавить мягкий диванчик. А управляешь тепловозом ты.
        - Почему я?
        - Чудной ты. Потому что я не умею.
        Ион открыл рот, закрыл снова, кивнул. Альбина его не торопила.
        - Думаю, что понимаю, - сказал он наконец. - Если в тепловозе никого нет, кроме нас, то да, управлять придется мне. На тебе маршрут. И печка.
        - С печкой я справлюсь, если ты возьмешь на себя остальное.
        - Хорошо. - Ион почесал затылок. - Альбина…
        - Нет, не говори ничего! - воскликнула она. - Не порть мне мечту, пожалуйста.
        - И не думал портить, - произнес Ион. - Я лишь хотел спросить: этот тепловоз путешествует сам или тянет за собой вагоны? Если да, то какие и кто в них сидит?
        Альбина отвернулась на мгновение. Уставилась на учителя с холодной решимостью, но ее подбородок мелко дрожал.
        - Я часто задавала себе этот вопрос, - промолвила она. - И меня никогда не хватало дальше того, чтобы представить один вагон. Только он был каждый раз разный. Иногда был доверху заполнен углем. Иногда - дизтопливом, что как бы уместнее, учитывая, что тепловоз наш не угольный. Иногда в вагоне сидели вооруженные люди, в присутствии которых капли на стекле испарялись, оставляя мерзкую паутину. Иногда мне мерещился вагон, полный мертвых тел, чьи части свисают с крыши на крюках. И понимаешь, я ни разу не решалась пройти через этот вагон. Тонула в топливе, нарывалась на пули бойцов, цеплялась башкой за крюки. Я не могу пойти назад, пойми меня. Если уж мечтать о гонке в бескрайние дали, то лучше ничего не брать с собой. К черту вагоны со всем, что хочет туда пролезть. Их просто не надо брать с собой, и все. Но тебя я бы взяла однозначно. Прямо в кабину машиниста, и поставила бы у руля. Или сама управляла бы, если ты хочешь поспать. Потому что…
        Альбина оглянулась, нервно теребя пальцами рычаги на панели.
        - Не говори больше, - попросил Ион. - Слишком тяжело это тебе дается.
        - Какая разница? - безучастно произнесла девушка. - Этот тепловоз тут навсегда. Он никуда не поедет.
        - Не в тепловозе же дело, а в машинисте.
        - Ты думаешь?
        - Я знаю. Как ты сама сказала - это всего лишь техника. Настоящий смысл - в людях, которые выбирают направление. А если умеешь его выбрать, то иди хоть пешком. И обязательно налегке. Пусть в твои вагоны лезет кто угодно и что попало - просто отцепи их и пусть летят себе, куда гравитация притянет, хоть в пропасть. Останутся только капли и ветер. А ты знай себе иди в любой сторону, свободная от всего и ото всех - никто тебя не остановит, никто не крикнет в спину. Ты любишь свой дом, я это вижу, но ты единственная из всех, кого я знаю, кто помнит, что мир домом не ограничивается, что бывают дома где-то там, за горизонтом. И быть может, есть смысл их посмотреть. Альбина, для этого не нужен тепловоз.
        Альбина чуть оправила юбку. И в этом жесте не было ничего от строгой воительницы. Перед учителем стояла девчонка-переросток, кажущаяся слишком маленькой даже в такой тесной кабине.
        - Не хочу выходить, - сказала она.
        - Этот поезд пока никуда не едет. Ты хочешь остаться там, где нет движения?
        - Нет, не хочу. - Альбина пригладила волосы. - Пойдем, я тебе покажу еще что-нибудь интересненькое.
        - Тут кто-то говорил про куриные ножки? - улыбнулся Ион.
        - Ага, если бы. У нас пока все кудахтающее потомство наперечет.
        Они покинули кабину, спустились на землю Огорода. Альбину словно подменили - она превратилась в прежнего экскурсовода, демонстрирующего гостю достопримечательности.
        - Ладно, справимся, - сказала она напоследок и сменила тему. - Идем к растениям, там есть что посмотреть. Тебе понравится.
        - Где же вы почву достали? - спросил Ион, позволяя вести себя дальше по комплексу, мимо бочек с машинным маслом и бака, наполненного углем. - Сверху принесли? Земля же радиоактивная вся!
        - На Огороде среди ресурсов было запасено двенадцать тонн чернозема, - ответила Альбина. - Специально на такой случай. Где мы удобрения взяли - догадайся сам.
        - А что еще интересного у вас растет?
        - Про картошку ты слышал?
        - Конечно.
        - Это хорошо. Так вот, под нее выделена половина «ватутинки». На свином жиру обжарить - пальчики оближешь! Соль, правда, в небольшом дефиците, но хватает. Там склады частично подтопило - спасли что смогли. Так, что еще рассказать можно… Капусту выращиваем, но редко. У нас на весь клан одна только баба Марина помнила, как засолки делать. Меня научила. - Альбина смущенно улыбнулась. - Результат оставляет желать лучшего, но я учусь. Банки стеклянные, конечно, здесь взять неоткуда, но я в жестянки разливаю из-под военных пайков.
        - Очень хочу посмотреть, - признался Ион.
        - Поверь, не хочешь. Я это делаю как неряха. Так вот, еще у нас лук растет, горох - ну, этого добра всегда навалом, хотя суп из него, сам понимаешь…
        - О да.
        - Что тут сказать… Запасы протеина у нас еще военные, и в полном достатке. От белковых батончиков изжога только начинается, но чем богаты, тем и рады. Витаминов полно. Есть ручная мельница, хотя в метро с зерном плоховато.
        - Да, это знакомо, - кивнул Ион. - В Кресте хлеб нормальный только на северных ветках делают.
        - Зато у вас с курицами напряг постоянный. Не спрашивай, я знаю. При выпечке хлеба не пробовали яйцо добавить? Надо было тебе пирожков наделать с капустой…
        Альбина продолжала говорить, не замечая, как учитель немного отстал. Ион с трудом представлял, как могут выглядеть пирожки с капустой и тем более какие они на вкус, но понимал, о чем конкретно идет речь. Мысль о домашнем уюте оказалась до того сногсшибательной, что Ион забыл, куда шел. Он представил, как сидит на кровати посреди теплой комнаты с мебелью, в углу потрескивает буржуйка, на стенах висят картины Тимки и каракули Эльзы, чайник с заваркой распространяет запах лимона, а Альбина проходит мимо него с подносом, полным горячих пирожков, и ее ноги обтягивают связанные ею же колготки, и она постоянно что-то щебечет…
        Учитель прикрыл глаза, помотал головой. Он не хотел прогонять наваждение - напротив, пытался закрепить его в сознании как можно сильнее. Черт возьми, эта картина стоила не только полного учебника «Флоры», но и типографии, в которой печатали этот сто раз проклятый справочник.
        Они дошли до северного участка. Здесь располагался деревянный птичник. Ион почти не видел живых птиц в своей жизни, кроме случаев, когда забирал одного из учеников с Почтовой площади и наблюдал чудом уцелевшую куропатку. Зрелище было печальное, потому что пары ее уже не было в живых. Ион все гадал, как закончила свой путь куропатка - в чьем-то супе, потянувшем наверняка на хорошие деньги, или же из нее до последнего пытались извлекать яйца. Да и несутся ли куропатки так же, как куры? Ион и этого не знал.
        Альбина открыла одну из клеток и вытащила недовольную птицу, от которой Ион отшатнулся. Окрас ее пестрел всеми оттенками пламени, на голове виднелся красный гребень. Птица издавала дикие звуки и хлопала крыльями.
        - Что это? - спросил учитель, механически шевеля пальцами по ремню в поисках пистолета.
        - Это петух! - крикнула Альбина, улыбаясь. - Клевый, да?
        - Он опасен?
        - Только если посягнешь на его гарем.
        - Чего? - Ион ничего не слышал из-за птичьего воя.
        - Говорю, кур его не обижай. - Альбина сунула страшного монстра обратно в клетку, закрыла ее на замок. - Имени ему не дала еще. Не успела.
        - Да он сам любому имя даст, - выдохнул Ион, не понимая, почему позволил себе так перепугаться. Пусть он знал, как выглядит курица, но ни разу не видел петуха, хотя догадаться по внешнему виду мог. Учитель понятия не имел, что петухи бывают настолько разноцветными.
        - Прости, не удержалась. - Альбина повела Иона к северной точке Огорода, заканчивавшейся двустворчатыми воротами. Ион сразу обратил внимание, что тут не было рельсового пути. Это казалось до того непривычным, что учитель сперва заподозрил банальное воровство путей на металл.
        - Не пробовали разобрать тепловоз? - спросил Ион, глядя на скучающего железного монстра.
        - Зачем? Мы его наоборот, собираем.
        - Так ехать же некуда.
        - Возможно, и пришлось бы ехать.
        - Альбина, там же рельсы перед ним заканчиваются.
        - Понадобится - и рельсы новые проложим, - сказала девушка. - Правда, теперь вряд ли успеем… Хотя об этом позже. Не мешай девушке мечтать.
        Ион хотел спросить, почему не успеют, но вместо этого произнес:
        - Как он вообще сюда попал, если нет путей?
        - Это впереди нет, а сзади есть, - объяснила девушка. - Он как-то по Красной ветке спустился, еще в старые времена. Мы его распаковали совсем недавно, удивились еще. Применения не нашли, но собираем… А ты, если бы внезапно нашел за стенками Лукьяновской парусный корабль - разве не стал бы его реставрировать? Даже если знать, что он никуда не поплывет.
        - Я, может, и стал бы, - поразмыслил Ион, и ему сильно захотелось, окажись он снова на Лукьяновской, немедленно начать разукрашивать все сто метров стены в огромный парусник. - Но думаю, наши его быстро бы поломали на дрова.
        - Не удивлена. Хорошо, что тепловоз просто так не горит.
        - Суть не в том. Здешние люди, похоже, ценят чужое наследие.
        - В точку, - проговорила Альбина. - Давай я устрою тебе наглядную экскурсию, не сходя с места. Просто чтобы не грузить лишними деталями, скажи сам: чем еще это место отличается от твоей станции?
        Ион осмотрел внимательно всю территорию Огорода, насколько мог.
        - Здесь очень много жилого пространства, - сказал он. - Станции обычно более-менее одного размера. В длину так и вовсе одинаковые. Здесь же метров двести, не меньше.
        - Двести семь. Еще здесь все выше и шире.
        - Как такое может быть?
        - Мы находимся не на станции, а внутри котлована, прорытого под станцию. Здесь копали как-то иначе, не так, как везде. Нет эскалаторов, вмурованных в стены отсеков, и всего того, за счет чего реальные размеры котлована сильно превышают внутренние габариты типичной станции. Как же нам повезло, что тут успели сделать рабочую вентиляцию с фильтрацией воздуха! Мы на девяносто семь процентов дышим внутренним воздухом, а те три процента, что забираются снаружи, проходят такую обработку, что я сама понять не могу, как он в кисель не превращается. Может, ты разберешься, если вдруг химию изучал.
        - Я умею читать, писать и считать, - сказал Ион. - И детей мне доверяют. Для Креста это уже много.
        - Химия - это почти то же самое, - заверила Альбина. - Так вот, живем мы тут в просторе, уюте и, можно сказать, не жалуемся. Сколько человек в твоем поле зрения?
        Ион посмотрел на левую стену комплекса, представлявшего трехэтажный ряд дверей, таких же, как каюты Альбины.
        - Примерно шестьдесят семей? - предположил он.
        - Да, ты умеешь считать. Конечно, не все они заняты. Тридцать четыре каюты, но в некоторых живут по два-три человека. И большинство проводит свое время на других станциях.
        - А с тобой кто-то живет?
        - Нет, - ответила Альбина. - Я уже долго одна. А раньше жила на «Каштанке» - там медкомплекс хороший. Старый, как и все здесь, но документации много к нему было.
        - Сколько тут станций? - полюбопытствовал Ион.
        - Шесть. Мы на самой южной находимся, и она же самая крупная. Можно было бы сказать, что Огород - это столица, да только нет у нас столицы все равно. Ближайшая к нам - «Ватутинка», там основные фермы для всех остальных. Еще севернее - «Каштанка». Дальше «Драйзер» и «Саба», но там делать нечего, они все равно пустуют. Про «Милославку» я уже рассказывала. «Метроградовцы» там точку устроили, и что там сейчас - понятия не имею.
        - То есть основная движуха обычно на Огороде?
        - Да, весь клан здесь сейчас находится. Личные шмотки хранят, и все такое.
        Ион со своего места мог видеть интенсивную работу примерно пары десятков человек.
        - На меня здесь никто не обращает внимания, - сказал он. - Вроде я должен выделяться.
        - Тебя боятся, - пояснила Альбина.
        - Даже когда я с тобой вместе?
        - И со мной боятся. Не думай об этом. Тут люди прошли через многое. Главное, что встретить чужое лицо здесь не редкость.
        Учитель еще раз осмотрелся. Казалось, будь это место чуть меньше размерами - и он мог бы назвать его своим домом. На Огороде царил удивительный уют, несмотря на отсутствие знакомой заорганизованности Креста. А может - именно благодаря этому.
        - Наверное, хорошо было бы здесь приобрести каюту, - сказал Ион. - Недалеко от тебя. Если меня будут бояться, то и тебя не обворуют.
        - Уж пошутил так пошутил, - покачала головой Альбина и рассмеялась. - Хорошая идея была бы. Здесь не так много детей, и родителей куда больше, как и свободного времени у взрослых. Так что вряд ли ты нашел бы здесь работу.
        - Могу ухаживать за петухом, - предложил Ион. - А если это для меня слишком круто - стать твоим партнером в сталкерских экспедициях.
        Альбина оглядела свой домашний свитер и колготки, словно это был ее костюм для выхода. Это напомнило учителю еще кое-что.
        - Почему ты снаружи снимаешь маску? - спросил он. - Ты не боишься пыли? Или на «Каштанке» придумали лекарство от радиации?
        - Наверное, я просто не боюсь внешнего мира, - сказала Альбина. - С тех пор как пришла в себя в куче мусора снаружи ворот Сырца и услышала удаляющиеся шаги по ту сторону. Поняла, что им страшно. Значит, мне самой бояться нечего.
        - Это не очень полезно для здоровья.
        - Как и многое другое.
        - Ну так что? - настаивал Ион. - Ты взяла бы меня к себе в команду?
        Альбина о чем-то думала, и учитель успел оценить свои слова со стороны, но не пожалел о высказанном предложении. К «Птицам» ему путь был заказан. Даже если Феникс и остальные не сочтут его виновным в смерти Кондора - он сам уже не видел себя со сталкерами.
        - Да, - сказала Альбина. - Пожалуй, взяла бы. Собственно, я как раз хотела предложить тебе одну экспедицию.
        - Вот как? - заинтересовался Ион. - Куда идем?
        - К тебе.
        - В смысле?
        Альбина продолжала неотрывно любоваться интерьером Огорода.
        - Тебе нравится это место? - спросила она.
        - Да, очень. Хоть я тут и не освоился еще. И никак не привыкну к твоей привычке постоянно менять тему.
        - Я хотела показать тебе свой дом, чтобы ты запомнил. И сама хотела посмотреть твоими глазами на все. Испытать момент первого попадания сюда. Ощутить атмосферу, уют, безопасность.
        - К чему ты ведешь? - забеспокоился Ион. - С этим комплексом что-то не так?
        Альбина помотала головой и ответила:
        - Через несколько дней Огород перестанет существовать.
        Глава 6
        Молчание
        Взрыв выбил одну из дверей, оставив вторую болтаться на петлях. Атакующие, без сомнения, отлично ориентировались в зоне Гидропарка и собирались выжечь непрошеных гостей.
        Старый добрый калашников все еще висел на ремне. Давид, отлетевший к дальнему концу комнаты, сделал два выстрела в проем, за которым двигались мощные источники света. Перекатился, стал на ноги и тут же принял точно в бронепластину шальную пулю.
        Он упал снова, хватая ртом воздух. Броня сделала свое дело - выдержала, хотя ощущения были, как от удара кувалдой под дых.
        В комнату забежал боец, экипированный похожим образом, но в шлеме и серьезном военном противогазе. За спиной у него висели два кислородных баллона, пока что отсоединенные от маски. Никто не ходил так по туннелям без лишней надобности. Подобное обмундирование используют для затяжных выходов на поверхность. Эти хозяева Гидропарка только что пришли сверху.
        - Кто такой? - спросил вошедший, нависая над Давидом и целясь в лицо. Спокойно так спросил, без лишнего надрыва. Давид не сомневался - после ответа его пристрелят. А может, и до него. Но все же ответил:
        - Станция Бориспольская.
        Боец постоял и задал новый вопрос:
        - Где Анатолий?
        Давид мгновенно сопоставил превосходную экипировку визитера с убогими шмотками и трещоткой Толика. И все же они были из единой группировки. Значит, у Толика точно была маскировка. Все теории о провокации с целью развязывания войны в Кресте оказались верны.
        - Остался в депо, - ответил Давид, скосил взгляд бойцу за спину и спросил: - А почему ты один?
        Оставшаяся в шкафу Эльза поняла приказ верно. Теперь она точно знала, сколько в комнате нападавших.
        Двери шкафа распахнулись, и прозвучал выстрел из револьвера. Боец пролетел мимо Давида и упал на живот, нелепо раскинув руки. Его автомат отлетел в сторону - Давид мигом подхватил его и швырнул Эльзе, которая поймала оружие на лету.
        Из проема в комнаты залетело что-то маленькое, испускавшее сильный дым. Давид не стал разбираться - шумовая или дымовая. Просто прошипел:
        - Маски!
        Эльза проворно натянула на себя противогаз, закрывавший нижнюю часть лица, в то время как верхняя пряталась за тактическими очками. Давид сделал то же самое и открыл стрельбу одиночными по лампам. Комната погрузилась не только в дым, но и во мрак.
        Просчитывать варианты особо не приходилось. Давид спешно нацепил на себя прибор ночного видения, радуясь, что тот особо не конфликтует с очками, оберегавшими глаза от дыма. Увидел, что Эльза даже успела обогнать его в этом деле. Если у противников тоже есть ПНВ, то скоро они ими воспользуются, но пока что время на их стороне, пусть и на считаные секунды.
        Когда-то, лет пять назад, во время тренировок в тогда еще совершенно другом Метрограде, Давиду мешали гранаты, кольцами висящие на разгрузочном жилете. Сейчас он остро ощущал их нехватку. Давид посмотрел на свое оружие, затем на трофейный автомат Эльзы с подствольным гранатометом. Ну конечно. Убитый ими боец и был тем, кто вынес двери.
        Наклонившись к неподвижному телу, Давид стащил с него подсумок на липучках, толкнул по полу к Эльзе. Внимательно наблюдал, вспомнит ли девушка, чему их учили. Если нет - до конца боя, каким бы он ни был, ее придется вести пассажиром.
        Эльза поймала подсумок, вытащила гранату, закинула в дуло. «ВОГ, прыгающая либо осколочная», - внезапно вспомнил Давид. Руки девушки слегка дрожали. Ей пришлось приподнять линзы ПНВ. Давиду сильно захотелось стать рядом с Эльзой, приобнять ее, утащить в ближайшую дверь, чтобы бежать куда угодно - хоть обратно на Бориспольскую. Но сейчас они были не влюбленной парой, а военизированными единицами. К тому же до Креста им обратно по туннелю не добраться - их в прямом коридоре просто перестреляют из дальнобойного оружия, которое у наземных сталкеров, несомненно, есть. Надо прорываться вперед или погибать прямо здесь.
        Девушка повернулась с автоматом к проему, нацелилась, вдавила скобу, расположенную позади круглой штуки под стволом. Только тут Давид понял, что за все это время никто не пытался с ними заговорить с той стороны. Их не планировали оставлять в живых.
        Граната полетела в проем, неся осколочное приветствие. Хлопок взрыва показался тише - Давид на этот раз был подготовлен. Один из прожекторов погас, зато на миг показался второй. Давид открыл огонь короткими очередями, слегка повернув автомат. Эту привычку он в себе так и не искоренил, но все приходит с практикой, которой, как он надеялся, в его жизни будет поменьше.
        Новая граната, пущенная Эльзой, разбила второй прожектор. На той стороне замельтешили разрозненные источники света.
        Давид выдернул спарку магазинов, подбросил, сунул другой стороной. Побежал вперед. Перед проемом упал на пол, подавляя противника огнем. В зеленом мареве он мог разглядеть лишь блеклые архитектурные линии, но понимал, что по то сторону находится круглая ниша диаметром примерно метров в пятнадцать, из которой вело несколько туннелей. Похоже, здесь планировалась железнодорожная развязка или механизм для поворота вагонов, точного названия которого Давид никогда не знал. Сейчас его интересовали лишь два туннеля.
        Он рванул к одному из них, укрываясь за тяжелыми ящиками, перевязанными толстой цепью. Оставшиеся бойцы скрылись за такими же. Между ними было метров восемь, и у края комнаты расположились четыре военных джипа с пулеметами. Два из них, похоже, стояли здесь очень давно, зато два других только что приехали. Судя по раскуроченному капоту одного из них, именно их фары и были источниками света, разбитыми Эльзой.
        Давид на миг выглянул из-за ящика, и ему точно в линзу ПНВ попал зеленый луч лазера. Он тут же спрятал голову, наугад высунул ствол автомата и выстрелил.
        Через секунду ему что-то уткнулось в бок. Что-то мягкое, нежное и родное. Эльза. Давид ощутил в полной мере, что, кроме Эльзы, в данный момент времени у него нет никого. Он должен был вытащить ее отсюда, и в идеале - выбраться сам.
        Здесь не было никакого дыма. Давид сдернул с себя маску, позволив ей висеть на шее.
        - Хватит! - заорал он. - Мы не убивать пришли!
        Следом раздалась автоматная очередь. Соревноваться в том, у кого раньше кончатся патроны, Давид не собирался. Он остановил Эльзу, которая только было собиралась выстрелить в ответ. Мотнул головой, прислушиваясь к звукам, разбавляемым лишь монотонным бурлением гидроузла.
        - Кто такие?! - заорал один из бойцов. - Вы из Метрограда?
        - Из Креста, - ответил Давид, но уточнять станцию уже не стал.
        В ответ не стреляли секунд десять. Хороший знак.
        - Вы пришли по туннелю? - снова спросил боец.
        - Да. - Давид не стал скрывать очевидного. - Нас привел сюда ваш Анатолий. Он пытался нас убить и был застрелен нами при самообороне. Как и ваш человек там, в комнате. Мы не нападали первыми. Поэтому спрашиваю: кто вы такие?
        - Мы живем здесь! - проревел боец - как показалось Давиду, уже другой. - Вы в наш дом пришли!
        - Мы? - с жаром воскликнул Давид. - Да вы на хрен нам не нужны были! Мы уже поколение без вас живем, уже детей заводить собирались! Это вы вломились на станции Креста!
        В ответ послышался издевательский смех. Он странно и неуместно звучал, словно смеявшийся иронизировал над собою же. Давид в напряжении уставился на джипы. Куда ехали обитатели Гидропарка? Какие планы он им спутал?
        - Значит, Толик не справился, - сказал более спокойный боец.
        - Я этого не сказал. - Давид добавил в спор побольше деталей - пусть задумаются. - Вот что он на отходе решил спалить вашу точку - сам виноват. Кстати, двери мы за собой не закрыли. Понятия не имею, кто мог пойти за нами. Если что, готовьтесь встречать станции четыре. Все, кто к востоку от метромоста, теперь заинтересуются дырой в стене на Вырлице. А уж как им понравится ваш низконапорный гидроузел…
        Смех прекратился.
        - Давай так, мужик, - послышался голос. - Все барахло, что вы забрали - оставляете себе, мы не жадные. Там, сзади вас, дверь в обходной коридор. Под плотиной прошуруете и обратно, на выход. Толика и Саню мы вам прощаем. Выпейте там в Кресте за их упокой, и забыли. Преследовать вас не будем. Держать язык за зубами не заставляем. Хотите - расскажите о нас всему Метро, нам пофиг.
        Эльза схватила Давида за локоть, сжала, помотала головой. Давид плавно кивнул. Предложение противников не выдерживало никакой критики, и не только потому, что Давид помнил, что нет под плотиной никакого прохода. Слишком много было сказано. Говоривший явно импровизировал, перегнув с попытками вызвать как можно больше доверия.
        - Не пойдет, - громко сказал Давид. - Давай так: мы берем одну из машин и уезжаем. Вы сверху спустились? Вот мы наверх и свалим. А куда именно - не ваша забота. Обратно не вернемся. А за предложение оставить стволы и барахло - спасибо. Я как раз собирался это сделать. За мужиков ваших выпью, не вопрос.
        - Забрать машину? - Казалось, собеседник растерялся. - Нет, нельзя. Уж извини, не пойдет.
        - Иначе никак, - настаивал Давид. - Вы хотели, чтобы мы ушли? Мы готовы уйти.
        Он лихорадочно пытался понять ход мыслей противников. Те были готовы отпустить их в туннель - понятно, там проще поймать снова. Но и на поверхности можно было сделать то же самое. Так почему бы не согласиться? Или жалко рисковать машинами?
        - Подумай, - говорил Давид, жестами веля Эльзе перезарядить автомат. - Лучше расстаться с одной машиной, чем со всеми.
        Выстрел послужил ему ответом.
        - Молчать! - заорал боец. Видимо, перспектива расстаться с джипом вывела его из себя. - Машину не отдадим! Молчать!
        Эльза дернулась, и Давид на миг остолбенел, решив, что в нее попала пуля. Но девушка в ярости повернулась, чуть ли не выглядывая из-за ящика.
        - Это ты мне говоришь молчать?! - крикнула она. - Я четыре года молчала, ты, тупой олень! Не говори мне молчать! Не говори - мне - молчать!
        Она разрядила очередь в противоположную сторону, затем пустила еще одну гранату. Выхватила револьвер и принялась в бешенстве палить, почти не целясь.
        В смятении Давид открыл огонь с другой стороны, мысленно кляня не пойми кого - то ли противников, посмевших вывести из себя Эльзу, то ли саму девушку за несдержанность, то ли себя - за то, что за столько времени не распознал, что способно ее взбесить. Ему удалось заставить врагов затаиться - похоже, слова Эльзы сбили их с толку еще больше, чем его.
        Давид подскочил к ближайшему джипу, прыгнул за руль. Оказалось, мотор все еще работал. И как он не услышал его тихого рокота?
        Доверившись полузабытым рефлексам, парень дал задний ход, развернулся в узком пространстве. Если врагам так нужны машины, то стрелять не будут. Хотя бы первые секунды.
        Поравнявшись с укрытием обитателей Гидропарка, парень пустил очередь. Эльза прыгнула на место пассажира, и Давид сразу дал газ, влетая в туннель. Вопли бешенства и хаотичные выстрелы остались уже позади.
        - Прости! - крикнула Эльза. - Я не должна была срываться!
        - Знаю! - крикнул Давид, схватил девушку за плечо и больно сжал. - Никогда больше так не делай!
        Он обернулся, изменился в лице, свободной рукой стащил с себя ПНВ. И сказал:
        - А может, и делай. Только быстро!
        Глава 7
        Договор
        Глядя на постройки комплекса, Ион пытался разобраться, кто кого обманул - он Альбину, Альбина его или он сам себя. Или все сразу. Это чудесное подземное убежище с растениями, животными, вентиляцией, регенерацией кислорода - вот так просто возьмет и пропадет? Альбина молчала, словно ждала, пока Ион сам вынесет предположения насчет причин. Ее внешнее спокойствие нервировало до испуга. Если она просит у Иона совет - что он может ей дать?
        - Что значит «Огород перестанет существовать»? - спросил Ион, чувствуя внезапный приступ горечи. Черт побери, он и в самом деле всерьез подумывал сюда перебираться.
        - То и значит, - спокойно ответила Альбина, хотя было ясно, до чего тяжко ей давалось спокойствие. - Мы заподозрили неладное, когда часть электроники за стеной вышла из строя. А туда так просто не проберешься. Нам сверлить эти стены нечем. Не взрывать же их, в самом деле. Короче, потеряли время, пока выясняли, что случилось.
        - Угроза затопления?
        - Уже не угроза, - поправила Альбина. - Неотвратимость.
        Ион посмотрел на ровную стену, кажущуюся символом незыблемости. Альбина сделала печальный вдох.
        - Да, - сказала она. - Примерно оттуда. Мы только в прошлом месяце нашли всю документацию на Огород. Стало ясно, почему здесь так и не достроили станцию. Была угроза затопления со стороны Радужного озера.
        - Оно же совсем маленькое…
        - С тех пор город бомбили, если ты не забыл. Что-то сместилось в подземных протоках, и теперь в озеро хлынула Десенка. У нас нет ни людей, ни знаний, ни ресурсов, чтобы проводить наблюдения. Но то, что мы выяснили, говорит об одном: Огород доживает последний сезон. Через неделю-две настанут холода. Радужное в это время подмерзает. Лет расколет переборки, которые мы пробовали ставить, и водой просто зальет все, что ты видишь.
        - Переместиться на север? - предложил Ион, понимая, что местные обитатели наверняка проработали все пути выхода.
        - Тоже не поможет. По шахтам зальет всю линию. Может, гермоворота на день защитят, что ничем не поможет. Туннели тоже не горизонтальные - чем ближе на север, тем чуточку ниже. Разве что «Драйзер» повыше будет, но… ты про закон сообщающихся сосудов слышал?
        - Я понял, - проговорил Ион, не находя слов утешения. - Вам срочно надо эвакуироваться.
        - Да. И я прошу тебя помочь.
        - Помогу чем смогу, - согласился учитель. - Но что я могу сделать?
        - Поговорить с Кипарисом, чтобы нас приняли.
        Ион замотал головой.
        - Альбина, у меня нет никакого влияния на власти остального метро, - сказал он. - Ну просто ни малейшего. Наоборот - как только я вернусь, ко мне сразу возникнет куча вопросов, и ответить я сумею не на все. Черт возьми, я даже не уверен, что хочу назад в Крест. Рассчитывал найти место где-нибудь еще, хоть на время.
        - Что ж, ты нашел на время, - невесело улыбнулась девушка. - Не пробыл здесь даже двадцати четырех часов, и уже выгоняют. Мы и сами не рады этим перспективам. Постепенно собираемся, грузим все нужное и полезное в коробки, хотя пока не знаем, как их перевозить. Многое придется бросить. Растения спасем, насколько получится… Понимаем, что почти все придется просто подарить Кресту. На все согласны, лишь бы нас приняли.
        - Сколько вас всего? - спросил Ион.
        - Сорок девять человек. - Альбина помрачнела - по ее виду учитель понял, что раньше цифра была существенно выше. - Сейчас на Огороде только двенадцать. Остальные спешно монтируют оборудование на «Каштанке» и «Драйзере».
        - Как вы планировали пересечь город?
        - По верху. Никакого прямого пути в Крест не существует, мы искали.
        - Пешком?
        - Нет, конечно, у нас же груз. Это наша больная тема. До последнего хотели найти в городе вагоны, доставить все тепловозом нашим. Но мы все равно так и не смогли его починить. И вагонов на ходу ни в одном депо не нашли.
        - В Кресте были вагоны, - вспомнил Ион. - Хотя не помню тоже, чтобы их когда-нибудь двигали…
        - Ион, нигде в Кресте рабочего вагона ты не найдешь. На них куча ценной проводки и механизмов, их выгоднее в помпах использовать. Там все разобрали давно, а в вагонах просто ночуют. Да и времени мало все равно. О чем мы говорим, между нашими ветками уже давно и путей не существует! Нет, нам оставались лишь грузовики. Один взорвал Кондор, второй веспертил опрокинул. Даже если найдем способ его поднять… нет, снова без вариантов.
        - Ты говорила, что Огород нанимает водителей у «гидр», - напомнил учитель. - Получается, если у них есть на чем практиковаться, то у них есть транспорт?
        - Да, - кивнула Альбина. - Мы работаем вместе, хотя и очень не хочется. Нам «гидры» столько условий ставят, что каждый раз все тяжелее с ними сотрудничать. Сейчас они морально давят на нас, и у ребят уже чувство, будто они «гидрам» остаются должны и что долг этот постоянно увеличивается.
        - А они ни разу не пробовали завоевать вас?
        - Им невыгодно нас завоевывать. С нас можно взять лишь то, что уже есть на заброшенных станциях. А чего там нет - так это человеческий труд, но мы и так работаем как проклятые и продаем плоды труда как можем. Меняли вот раньше на электричество, когда своего не хватало. Что им тут делать - вечно держать нас под дулами автоматов? Смысла нет, к тому же не забывай: «гидры» - это бывшие наши. Слишком многое связывает. Хотя со временем многое и забывается, они для нас уже чужие, как и мы для них. Всегда остается риск, что они просто захотят нас перебить. Отбиваться начнем, конечно же, но пока удается сохранять нормальные отношения.
        Иону стало невыносимо тяжело стоять на месте, ничего не делая. Чтобы хоть как-то компенсировать стресс, он начал неспеша ходить по площадке, осматривая каждый видимый угол Огорода и убеждая себя, что не стоит и начинать привыкать к этому месту.
        - Альбина. - Учитель наконец сформулировал мысль. - Ты сказала, что гонка жителей Креста за целым учебником по растениям - это помешательство. Ты права. Только сама еще не осознаешь, что из этого вытекает. Там, в Кресте, живут сотни и тысячи человек. Они считают себя, и не без оснований, последними выжившими. Не важно, в каких масштабах - города, страны, континента или всей планеты. Главное, что у них есть свое понимание границ мира. И в этих границах есть только они. Они, и больше никто. У них имеется стойкая вера в свою избранность, в приоритетное право выжить. Все мои приключения три месяца назад, о которых ты урывками слышала, есть следствие этой веры. Сталкеры нашли на поверхности нового человека, и этого оказалось достаточно, чтобы один из сотрудников администрации вырубился от ужаса. Кипарис решил, что надо срочно тащить невменяемую девушку на другой конец метро, к черт его знает какому доктору, просто чтобы понять, откуда она знает найденного нами человека. Потому что любой новый человек, чье происхождение в Кресте неизвестно - угроза их вере. Все эти люди жили и продолжают жить в
постоянном страхе, что есть кто-то еще, кого они не знают. В вечной паранойе, выражаемой в идее, что однажды к ним постучатся. Это и есть то, что называется «Красный вариант». Уникальная отмазка для всего. Стащили портки с утра? Виноваты «красные». Крысы кончились? Снова «красные». Ты думаешь, они там «красных» боятся? Они боятся всех. «Красные» - лишь символ, тем более что вы все, кто на Левобережной ветке - фактически выходцы с Нивок. Так что, Альбина, ты извини, но я не вижу способа сделать так, чтобы жители Креста спокойно отнеслись к внезапному появлению на пороге полусотни незнакомых людей с кучей непонятного барахла, которым уже мало кто помнит, как пользоваться. Была у меня в шатре девочка, Земфира, так она хвалилась, что у нее дома растет дерево. И ее родители водили домой туристов, чтобы те просто посмотрели на дерево. И поднятых на этой услуге денег хватило, чтобы вырастить саму Земфиру. Ты понимаешь, как ударит по их мировоззрению приход толпы «огородников»? Сорок девять выживших, с оружием, знаниями, менталитетом. Альбина, да у нас начнется война. Вас всех убьют первыми. Потом - меня и
тех, кто попытается вас защитить. Затем примутся бегать наверх, до Левобережной ветки и назад, в поисках остатков припасов. Начнутся уже внутренние разборки. Шаткая экономика Креста обвалится в момент. Это будет коллапс похлеще Катастрофы и конец всего. Альбина, мне очень жаль. Я хочу вам помочь, я хочу помочь тебе, но не вижу способа, как вам перебраться на Крест до того, как в Кресте вникнут в саму мысль о вашем существовании. Не говоря уже о том, чтобы смириться с ней.
        Альбина слушала учителя, не прерывая. Лишь частые моргания говорили, что девушка с трудом сдерживает слезы.
        - Я согласна с каждым твоим словом, - сказала она. - И рада, что ты почти сделал нужный вывод. В самом деле, я думала об этом долгими ночами. И радовалась дням, когда была слишком занята, чтобы думать. Ион, есть способ, как сделать так, чтобы нас приняли в Кресте. И ты сам провел нужную аналогию. Это новая Катастрофа.
        - Какой такой «способ» ты имеешь в виду? Надо что-то взорвать?
        - Нет, - мотнула головой Альбина и добавила: - И да. Не в том смысле, но… Ты пойми, ядерный удар по Киеву в то время сплотил людей. Тогда не боялись прихода выживших, не видели в каждом новом лице врага или конкурента. Когда есть общая беда, люди объединяются и распахивают двери. Мы подарим Кресту общего врага, пусть даже фиктивного. Главное, чтобы они в это верили. Тогда они нас впустят, чтобы было с кем объединиться. Ты сам говорил - вера решает все.
        Ион обдумывал услышанное.
        Послышался писк. Альбина посмотрела на наручные часы, поправила волосы.
        - Мы не просто так сюда пришли, - сказала она. - Сейчас должен подойти человек, с которым мы придумали, как все сделать так, чтобы наших людей впустили в Крест.
        - Что за человек? - спросил Ион, глядя по сторонам. - И что за план?
        - Сейчас узнаешь. - Альбина подошла к железной двери, вытащила из кармана ключ. - Нам всем надо обсудить следующий шаг.
        Вставив ключ в замок, она открыла дверь, потянула ее на себя. Дверь распахнулась с тихим скрипом. Альбина оглянулась, проверяя, не видит ли ее кто-то из обитателей Огорода. Но все были заняты своими делами. Ион заподозрил неладное - что еще за секреты вынашивает девушка от своих же сограждан?
        - Идут, - сказала Альбина, глядя в темноту.
        - Кто идет?
        - Да подожди ты.
        Поверх ее головы Ион увидел лестницу, ведущую наверх.
        - Это что, прямой подъем? - спросил он. - Ты ждешь гостей снаружи?
        Альбина кивнула.
        - И не хочешь, чтобы знали остальные? Поведешь всех к себе домой?
        - Нет. Обсудим тут кое-что… Ион, не отвлекай, мне собраться надо.
        Учитель второй раз за час пожалел, что под рукой нет пистолета. Вряд ли он мог его здесь применять, но стал бы чувствовать себя спокойнее. До этого он позволял Альбине руководить его самочувствием. Сейчас, похоже, она сама не была уверена в своих действиях.
        Девушка отступила в сторону. Ее руки слегка дрожали, и она искала, чем их занять.
        Через несколько секунд из проема вышел высокий человек, которого Ион никогда не видел. Он в равной степени выглядел и как любитель сытой жизни, и как опытный добытчик ресурсов с поверхности. Возможно, ему удавалось объединять обе стороны жизни. И еще у него как раз имелся пистолет в кобуре на боку, хотя сам он казался сплошным ходячим оружием.
        - Альбина, приветствую, - сказал он, глядя на Иона. - О, у вас новые люди. Это и есть твой проводник?
        - Да. - Девушка отступила. - Познакомься, это сталкер Ион, который будет представлять нас в Кресте. - Альбина бросила учителю просящую улыбку, чтобы тот не вздумал протестовать. - Ион, это Чегет.
        - Ион, значит? - Визитер протянул учителю широкую ладонь. - Позывной?
        - Да. - Ион ответил на рукопожатие, отметив любопытство визитера.
        - Для полной ясности, - сказал Чегет. - Если это тебя не смутит. Я - главный в Гидропарке.
        - Все нормально, - кивнул Ион. - Огород берет у вас грузовики.
        - Да, мы об этом и хотим поговорить, - сказала Альбина. - Ион, мы тут предприняли некоторые шаги, чтобы подготовить Крест к нашему приходу. Именно в том смысле, что мы только что обсуждали. Чегет, у вас все прошло нормально?
        - Если ты про взрыв в Метрограде, то нет, - ответил главарь «гидр». - Он все еще стоит и падать не собирается.
        - Понимаю, у нас случился форс-мажор, - признала Альбина. - Но мы быстро сделаем новые бомбы. Дайте нам самый ненужный драндулет, который способен поднять шесть центнеров, и тогда все получится.
        - Проблема не в том, что взорван не Метроград, - объяснил Чегет. - Проблема в том, что взорвана «Сто первая» башня.
        - Не поняла. - Альбина даже отступила. - Тебе башню жалко?
        - Жалко? - переспросил Чегет. - Это не совсем подходящее слово, но да, жалко. И не только мне. Ты даже не понимаешь, что натворила.
        Дверь за его спиной скрипнула - на территорию комплекса быстро вбежали шестеро бойцов в бронежилетах и касках.
        Альбина вскрикнула, и Чегет грубо повернул ее к себе. Ион дернулся с места, но остановился, встретив два нацеленных на себя автомата.
        - Что происходит? - спросила Альбина в шоке. - Ты разорвал соглашение?
        - Нет, я лишь дополнил его, - сказал Чегет, вытаскивая пистолет и целясь девушке в лоб. - Но теперь я даже не знаю, на ком сорваться. Правда, мужики?
        Глава 8
        Поездка
        Пустынный туннель впускал сквозь себя мчащийся джип, превращая эхо от мотора в сплошной гул, закладывавший уши и давящий на сознание. Давид сто раз успел порадоваться, что ближайшей машиной оказалась та, у которой фары чудом пережили гранату Эльзы. Еще лучше было то, что в этом месте рельсы так и не проложили, иначе ехать на колесном шипованном транспорте было бы намного тяжелее.
        За ними летел источник света. То, что в туннеле являлось символом жизни, большим, чем вода, еда и воздух - превратилось в символ настигающей гибели. Если их нагонят другие машины, больше не будет никаких разговоров, никакого шанса отболтаться. Только вперед, в неизвестность.
        - Я не знала, что ты водить умеешь, - сказала Эльза. Ее маска, как и у Давида, болталась на шее, ПНВ был отложен в сторону. Они оба снова нацепили тактические очки, защищая глаза от встречного воздуха.
        - Ты не спрашивала! - крикнул Давид. - Пальни по ним снова!
        Эльза закончила с перезарядкой обоих автоматов, высунулась из окна вместе с одним из них, пустила несколько коротких очередей назад. Источник свечения немного поотстал, но исчезать из поля их зрения не собирался.
        Давид чуть ускорился, вцепился в рулевое колесо. У него было слишком мало опыта в вождении, о котором он часто мечтал, как о признаке лучших времен, но с которым не ожидал столкнуться на деле.
        Приборов на панели был абсолютный минимум - датчик топлива и масла. Остальное оказалось вырвано. Так даже лучше, решил Давид. Меньше отвлекает.
        Сзади прилетела пуля, вжикнувшая о стену. Давид заметил лишь промелькнувшую искру слева. Подавил желание дать больше газа - машина и так подскакивала. Еще немного, и они просто перевернутся.
        Эльза чуть привстала, глянула вперед. Схватилась было за бинокль, но при такой тряске от него оказалось мало проку. Затем вытащила карту Анатолия, начала что-то сверять по ней. Захлопала по приборной панели, показала вперед.
        Давид всмотрелся.
        - Выход, - сказал он, снова цепляя маску на лицо.
        Действительно, они приближались к выезду из туннеля. По сторонам мелькнули створки раскрытых транспортных гермоворот - похоже, обитатели Гидропарка собирались сразу же выезжать обратно.
        Когда джип выскочил навстречу киевскому воздуху, ветер взметнул карту, и девушка еле смогла ее удержать - кое-как свернула, сунула в карман разгрузки. Эхо от двигателя мигом рассеялось в бесконечных просторах мертвого города. Стало даже жарко, словно земля нагрелась от ультрафиолета, пронзавшего туман. В сравнении с туннелями видимости тут была не лучше.
        Давид заставил себя концентрироваться на дороге вместо того, чтобы глазеть по сторонам. В сущности, заблудиться здесь было сложно - нормальных дорог в городе давно не оставалось, кроме направлений, что были искусственно проторены заново, сквозь скопления остовов машин, застигнутых ядерным взрывом, спрессованный временем мусор, обломки зданий, осевшую пыль и проросшие уродливые корни.
        Сейчас перед Давидом и Эльзой оставалась узкая дорога, свернуть с которой они бы не смогли при всем желании. Оставался крайний вариант: бросить машину и рвануть пешком в сторону, но если преследователи пойдут за ними, то от погони можно и не уйти. К тому же скрываться по незнакомым тропам - верная смерть.
        Держась за руль и кусая губы, Давид признался самому себе, что есть еще причина продолжать движение. Позабытое чувство новизны, изучения, азарт исследователя. Судя по вращающейся на сиденье Эльзе, решающей, каким из автоматов лучше пользоваться на поверхности, она испытывала те же чувства.
        Молодые люди переглянулись. Езда на машине по открытой местности взбудоражила их сильнее, чем недавняя перестрелка.
        Эльза показала назад, пригнулась. Давид поправил зеркало заднего вида - одну из немногих деталей, которую хозяева машины не сняли. Зеркало целиком пересекали две трещины, один треугольный кусок давно вывалился, но видимость оставалась нормальной.
        Даже при своих скудных знаниях наружной географии Давид понимал, что они едут по остаткам Броварского проспекта. Правая часть дороги давно пропала, и на ее месте пролегал сплошной ров, левая же была частично расчищена, хотя то и дело заводила в дебри пожухлой травы с наледью. Давид следил за дорогой как мог - стоит проколоть шину, и конец приключениям.
        Дорога завернула влево, на север. Видимость стала чуть лучше - ветра разгладили рельеф, разбросав его составляющие равномерным слоем. Высотных зданий поблизости не оказалось, как и обломков. Джип сверлил фарами пространство, продолжая мчаться по дну рва со стенками примерно в метр высотой.
        И тут послышался громкий металлический лязг. Эльза обернулась, Давид глянул в зеркало. Заднюю часть джипа пронзило пулей.
        Стрелять по движущейся цели нелегко, а с другой машины - и вовсе невозможно. Или же то была слепая удача. Давид терпеть не мог удачу. Слишком дорогая и неоправданная такса для расчетов с судьбой.
        Вывернув руль, он вывел джип на пустое поле.
        - Победа, - сказала Эльза.
        - Что? - не понял Давид. - Когда успели?
        - Парк такой.
        - Ясно. Можешь их увидеть?
        - Да. - Эльза ответила быстрее, чем Давид договорил. - Вижу блик! Не меняй скорости, я быстро!
        Девушка просунула автомат между водителем и рулем. Давид придержал ствол левой рукой, надеясь, что перчатка убережет его от ожогов.
        - Не шевелись. - Эльза припала к прицелу. - Вот так…
        Она сделала четыре одиночных выстрела и втащила автомат снова к себе.
        - Попала? - спросил Давид.
        - Нет, конечно, я отпугнуть хотела… Берегись!
        Давид запоздало вырулил перед упавшим деревом, возвращаясь на дорогу. Он не сразу нашел ее, и на миг еле слышно выдохнул, полагая, что заблудился. Но нет - в обилии наваленного хлама ошибиться было сложно.
        Сзади послышался гудок.
        - Нас нагоняют, - сообщила Эльза. - Две машины!
        - Зачем предупреждают?
        - Последний шанс остановиться, наверное.
        - Я против.
        - И я. - Эльза развернулась на сиденье, оттолкнулась от приборной панели. Просунула ствол автомата назад.
        - Упор плохой, - доложила она.
        - Остановиться? Мы быстро.
        - Нет! Мало времени, они близко!
        Давид ускорился, гадая, куда они могут ехать. Весь известный ему обитаемый Киев, подземный или нет, располагался левее по курсу. Зачем прокладывать дорогу на Троещину? Тут же ничего нет! Лес они добывали, что ли, для плотины своей…
        Один из джипов преследователей подобрался уже на двадцать метров. Почти достаточно для прицельной стрельбы. Давид в зеркало даже мог различить обмундирование бойцов - песчаный камуфляж, словно им приходилось часто охотиться на поверхности.
        Грохот автомата Давид уже почти не замечал. Лобовое стекло задней машины покрыла россыпь трещин, а она сама завиляла.
        - Пусто, - сказала Эльза.
        Давид кинул ей две оставшиеся спарки.
        - Экономь! - крикнул он.
        - Есть идея лучше…
        Оставив оба автомата, Эльза начала перебираться назад, к пулемету. Давид не мог распознать модель, да он никогда и не видел такие устройства. Темное свирепое оружие крепилось на станине, намертво приваренной к днищу кузова, хотя само днище уже ходило ходуном. Куда важнее, что имелась минимальная защита стрелка в виде двух бронепластин по обе стороны ствола, хотя с обзором было не очень.
        - Не меняй скорости! - крикнула Эльза, разворачиваясь к машинам и давая очередь.
        Естественно, она не стреляла по лобовухе. Давид даже на миг прикрыл глаза с чувством облегчения, глядя, как его избранница сначала палит по дороге, затем поверх кузовов преследователей. Те отстали еще немного.
        Давиду захотелось стащить с себя тактические очки и протереть глаза, чтобы убедиться, что он наблюдает это воочию. Его не удивляло, что их поселили в палатке Мафусаила. Не тронула даже в такой степени участь Ксении, существование торсионных пушек и наличие выживших на Красной станции. Многое он мог представить в этом мире, но не Эльзу с пулеметом.
        - К такому меня жизнь не готовила! - крикнул он, показывая большой палец.
        Эльза вернула ему жест и возобновила пальбу. Она стояла, упираясь одной ногой в пол кузова, второй - в пассажирское сиденье. Ее правое плечо не отрывалось от приклада. Пулеметная лента болталась, беспрерывно подавая снаряды. Давид прикинул остаток - хватит надолго, хотя и не навсегда. В то, что Эльза сможет перезарядить ленту, он просто не верил. Незачем было доводить процесс до этого пункта.
        - Заканчивай! - крикнул он, снижая скорость.
        Пулемет в руках девушки забился в безостановочной стрельбе. Эльза на этот раз не миндальничала - прошила очередью капот ближайшей машины, разбив фару, из трещин которой повалил густой черный дым. Новая очередь разорвала в клочья колесо вместе с диском - джип накренился, и в него врезалась следующая машина.
        - Отлично! - похвалил Давид. - Лезь назад…
        Дикий вопль сверху чуть не побудил его свернуть в ближайший столб, пусть и обрушившийся наполовину. Из тумана прилетело чудовище с достаточным размахом крыльев, чтобы накрыть обе машины. В пасмурном полумраке оно почти не отбрасывало тени, но двигало перед собой волну воздуха, которую Давид ощутил даже в безостановочном движении машины. Следом пришел и характерный клекот.
        - Веспер! - крикнула Эльза, переводя прицел на летающую мишень.
        Веспертил как раз заходил на нужную траекторию, когда встретил очередь из пулемета. Пули пронзили его правое крыло, и монстр с ревом срезал курс, впечатался покатой мордой в старый автобус, оцарапав себе толстую шкуру на брюхе.
        Эльза продолжала огонь по близкой и крупной цели, и все же в основном промахивалась. Возможно, ей удалось бы покончить с монстром, будь пулемет не настолько перегрет и если бы одна из стоек не провалилась у основания, перекосив ствол и добавив новые мертвые зоны, в которых обстрел был невозможен. К тому же джип подпрыгивал на кочках, и девушке с трудом удавалось удержаться самой, так что речь о прицельной стрельбе даже не шла. Она смогла на миг поймать основание толстой шеи, но веспертил в последний момент опустил голову, словно чуя опасность - и пули лишь прошили многострадальный автобус.
        - Держись, сейчас снова налетит! - предупредила Эльза, глянув на остаток ленты. Ей эта длина явно не понравилась.
        Если бы джип остановился, у них был бы шанс атаковать монстра, но в конечном счете не он был их врагом. Возможно, его как раз практичнее оставить, чтобы он задержал машины преследователей. И в любом случае рисковать не было никакого смысла, поэтому Эльза прекратила попытки стрелять в веспертила, пытавшегося оторваться от земли.
        - Туннель! - крикнул Давид, чуть привстав и тут же рухнув обратно на сиденье.
        Дорога вела в новый зияющий провал в насыпи, уходя круто вниз. Не было никакой возможности свернуть прочь. В другое время Давид непременно бы взвесил все за и против, принял решение все же оставить машину, рвануть через город напрямик к Шлюзу или даже в Метроград - но не с рассвирепевшим веспертилом в небе над головой. Потому он сделал единственное, что мог - въехал в туннель, надеясь, что Эльза его услышала и не начнет палить в потолок в метре от себя.
        Теперь их уже никто не преследовал. Однако и не было похоже, чтобы сюда кто-либо заезжал - во всяком случае, в последние месяцы. Ибо дальнейший путь в туннеле проходил через тонкие фанерные насыпи и всякий мусор. Все это для сурового отбойника несущегося джипа было лишь легкой закуской - машина катилась вперед и вниз, сминая все на своем пути.
        Эльза пригнулась, оставаясь в кузове и держась за рукоятку пулемета как за единственную опору. Давид нажал несколько раз на тормоз, но не почувствовал отдачи - где-то сзади он повредил системы, вероятно, неудачно на что-то наехав.
        - Держись! - снова крикнул он, хотя это уже не могло ничего изменить. Машина летела с ускорением, то и дело чиркая бортами о стены туннеля. Левая покрышка лопнула, подбросив машину на полметра, и через пару мгновений в свете фар внезапно выросла деревянная стена.

«Гидропарковский» джип пробил ограждение, за которым последовали несколько слоев поролона и полупрозрачной пленки. Ничто из этого не остановило две с половиной тонны стали с двумя живыми людьми. Давид успел увидеть очертания чего-то, похожего на станцию, когда джип влетел в громадный жилой комплекс, чтобы приземлиться на кучу деревянных клеток.
        Станционный свет в сравнении со внешним дневным освещением не бил по глазам так, как это делало огромное количество полузнакомых Давиду предметов. Прямо по курсу стоял тепловоз, удивленно таращившийся круглыми глазницами фар.
        На капот джипа упал незнакомый Давиду желтый фрукт, прокатившийся до дворников на стекле. За ним полетели какие-то плетеные корзины. Мимо пролетела кудахчущая огненная птица с красным гребнем. Давид заморгал и обнаружил, что его желтые очки засыпало плодородной почвой.
        Укрывшаяся за пулеметом Эльза уставилась на группу вооруженных людей, целившихся в мужчину и женщину.
        - Ион? - спросила она.
        - Эльза? - заморгал мужчина, переводя взгляд на водителя. - Давид?
        Стоявшие полукругом бандиты невольно опустили автоматы, затем вскинули их как по команде, и Эльза решительно повернула ствол пулемета.
        Глава 9
        Воссоединение
        По всему Огороду раздался пронзительный сигнал тревоги. Похоже, влетевший извне боевой пикап, равно как и группа непонятных автоматчиков, были наименьшими из проблем.
        - Разгерметизация! - орал кто-то из техников, возившихся со станками по ту сторону тепловоза. - Маски! Рамы опустите!
        Все еще державший пистолет Чегет обалдело смотрел на джип, прибывший со своей же станции, и на свежую дыру в стене. Словно ей и не угрожали оружием, Альбина подскочила к перилам и перемахнула через них. Подбежала к аварийной панели, стукнула по кнопке. По всему комплексу принялись опускаться переборки, закрывавшие вентиляцию. Одна из них заслонила дыру.
        Ион тут же рванулся к бойцам - выбил автомат у ближайшего, развернул к себе, заслонился живым щитом. Опомнившись, Чегет повернулся к нему, удобнее обхватил пистолет.
        Металлическая база джипа противно скрипнула, когда Эльза повернула ствол пулемета, вжимая его сильнее в плечо. Грохот выстрелов отразился от переборок, оглушив девушку в момент.
        Чегет отпрыгнул в сторону, перекатился к спасительной двери, которую снесли пули. Один из «гидр» оказался на траектории стрельбы, пули раздробили ему руку. С воплем он осел у стены, второй рукой поднял автомат.
        Давид пустил очередь из автомата Эльзы прямо сквозь стекло, прошив нападающего и практически впечатывая его в бетон. Толкнул ногой дверь, кинул оружие Иону, вытаскивая собственное с пассажирского места.
        Станция погрузилась в феерию звуков, вытесняющих друг друга по высоте, громкости и многократному эху. Переборки опустились до конца, погрузив все пространство в темноту. Тут же загорелись аварийные лампы красного света, превратившие всех присутствующих в ожившие восковые фигуры.
        Несколько пуль стукнули о бронепластины пулемета. Эльза отшатнулась, но тут же снова припала к оружию и нажала на спуск, чувствуя, как приклад едва не дробит ей плечо. Она уже не могла разобрать, попала или нет, но, по крайней мере, точно знала, что не перепутала мишени. Слишком уж отличались костюмы «гидр» для наружных силовых операций от их с Давидом комбинезонов характерной сталкерской расцветки. Перепутать же Иона в его пустынном хаки было и вовсе невозможно.
        Хуже было то, что джип застрял намертво в неудобной позиции. Бойцы мигом нашли мертвую зону, куда пулемет не разворачивался. К тому же их заслонял бетонный порог.
        - Ион, лови! - крикнула Эльза, швыряя тому оставшуюся гранату.
        Ион поймал ее, в глубине души пообещав себе при случае непременно стукнуть Эльзу по башке, чтобы больше так не делала. Сунул холодную штуку в подствольник, метнулся в сторону станков, укрылся за фрезерным, выглядывая из-за листов металла, как Давид подавляет огнем встречные действия бойцов. Прикинул расстояние, пустил гранату, холодея при мысли о тоннах воды, угрожавших станции.
        Граната угодила в стену, отделявшую комплекс от северного туннеля. Ударная волна разошлась в стороны, пронзая «гидр» осколками. Послышались стоны и проклятия.
        Один из бойцов не выдержал - выпрыгнул навстречу джипу и тут же принял в грудь заряд дроби от Давида. Бронежилет не спас - закрыл примерно половину порций летящей смерти, но и оставшихся хватило, чтобы бандита отбросило к проходу.
        Следом по машине открыли огонь со всех стволов. Давид отпрыгнул влево, теряясь в перевернутых птичьих клетках. Перекатился, укрываясь за ближайшими мешками.
        Эльза выпустила оставшиеся патроны - лента проскочила сквозь ствол пулемета, опав по другую сторону, словно потухшая гирлянда. Девушка спрыгнула с машины назад, вытаскивая револьвер. Под ее ногой хрустнуло яблоко.
        Из-под днища джипа выплывали языки пламени. Густой дым струился по станции, не находя выхода.
        - Назад, - слышался голос Давида в наушнике. - Взорвется.
        Эльза почувствовала, как ее тянут назад за рукав. Дернулась, крепче держа револьвер.
        - Отойди, - произнесла Альбина, удерживая красный цилиндр с коротким фитилем и чиркая зажигалкой в форме снайперской гильзы.
        Сзади нее стояли человека четыре - жильцы станции. Двое из них на ходу вставляли в калашниковы магазины, третий переломил ствол дробовика, заправляя толстые кругляши патронов. Четвертый аккуратно нес связку динамитных самодельных бомб.
        Размахнувшись, Альбина оправила в полет сверкающую посылку.
        - Давид, ложись! - крикнула Эльза, прижимая ларингофон к шее.
        Второй взрыв доделал то, что не успел первый - подавил активность «гидр» полностью, прекратив стрельбу с их стороны.
        Альбина толкнула одного из техников.
        - Откройте выборочно все заслонки, кроме пятой, - велела она. - Вентилятор на обратку. Выгоните дым.
        Тот кивнул, побежал вокруг тепловоза в сторону пульта.
        Ион вышел с одной стороны, Давид - с другой. С автоматами они окружили помост.
        - Замри! - предупредила Альбина «гидр», один из которых без оружия пробовал подняться. Ей на плечо как на упор легло запястье Эльзы, сжимавшей револьвер.
        - Лежать, - выразительно произнес Давид, целясь в кучу неподвижных тел.
        Ион заступил на помост, глядя на то, что там происходило. Уже ровным счетом ничего. Четверо бойцов с Гидропарка, живых или мертвых, лежали без движения. Пятый шевелился и стонал. Оставшиеся двое в пылу сражения сбежали через двери, включая Чегета.
        - Надо догнать, - сказал Давид. - Куда ведет эта дверь?!
        - Лестница наверх, - ответила Альбина, махая технику на северные гермоворота. - Давай телеграф. Предупреди «ватутинку», чтобы никому не открывали. Пароль придумай какой-нибудь. И огнетушители тащи, надо с пожаром справиться!
        Эльза подошла ближе, стащила защитные очки, протерла их и надела снова. Она в замешательстве шагнула к горящей машине, сняла с капота уцелевший лимон и принялась его внимательно изучать.
        - Ну, дела, - выдохнул Давид, взмахнув автоматом. - А где мы вообще?
        - Мы? - Ион осмотрелся, подошел к Давиду. - Долгий разговор… здравствуй, брат.
        - Здаров. - Давид обнял Иона, похлопал по спине. - Мы не сильно опоздали?
        - Вы - нет, - сказал Ион. - Все метро опоздало… Эльза!
        Девушка вздрогнула, опомнилась, подбежала к Иону и бросилась ему на шею, едва не выронив цитрус.
        - Здравствуй, - сказала она, смахивая слезинку. - Я соскучилась.
        - Волосы отросли. - Ион поправил военную кепку на ее голове. - И похудела.
        - На Бориспольской с едой плохо, - сообщила Эльза, не зная, на чем ей остановить взгляд. - Не кормят меня.
        - Обсудить надо прорву всего, - вставил Давид, обалдело глядя по сторонам. - И даже не знаю, какой вопрос первый.
        - Я знаю. - Эльза показала лимон. - Кто-нибудь скажет, что это? Впервые вижу.

* * *
        Комплекс функционировал в прежнем режиме.
        Альбина стояла на мосту второго этажа, напротив двери в свою каюту, с грустью глядя на Огород. В руке она нервно теребила карандаш, которым до этого выписывала десятки пунктов в станционном журнале, фиксируя сотни неотложных мелочей. Техники получили обновленные приказы, работая над сборами всех ценных ресурсов в крытые ящики. Переборки были подняты - кроме той, что закрывала дыру в стене. Потушенный джип застыл на прежнем месте, хотя пулемет с него уже был демонтирован.
        Ион держал почтительную дистанцию, как ему показалось, достаточно долго, чтобы осмелиться ее нарушить. Он попытался оценить повреждения комплекса глазами Альбины и понял, что не сумеет этого сделать. Слишком мало он знал об этом месте. Понимал лишь, что любой рай очень легко сломать и тяжело восстановить.
        Он подошел ближе к девушке, не решаясь ее коснуться.
        - Все хорошо? - спросил он.
        - Нет, - ответила Альбина, не глядя на него. - Ничего не хорошо.
        - Сколько выжило?
        - Уже нисколько. Последний умер в лазарете. На «Каштанке» его могли бы спасти.
        - Альбина, они пришли, чтобы всех здесь убить.
        - Знаю, - вздохнула девушка. - Но легче не становится.
        - Его успели допросить?
        - Нечего тут допрашивать, он ничего и не скрывал.
        - Чегет собирался нарушить ваш договор? - спросил учитель.
        - Да.
        - Ясно. Может, ты уже расскажешь наконец, в чем он состоял? Как именно вы планировали убедить Крест принять вас?
        Альбина выронила карандаш, безучастно глядя, как он летит вниз и застревает между бочек.
        - Я долго думала, как поступить правильно, - сказала она. - Куда пойти, с кем поговорить в Датаполисе, каким составом. Думала обратиться к Кондору, чтобы он поставил Кипарису жесткий ультиматум - мол, принимайте беглецов с Левобережной, или мы больше не будем поставлять вам припасы снаружи. Все мои идеи лопались как мыльные пузыри, пока я не вспомнила тебя.
        - Меня? - переспросил Ион.
        - Мы с тобой в детстве были такие разные. Но выживали вместе, потому что нам казалось, что против нас сплотился весь мир. Уже позже я поняла, что люди при начале войны поступали точно так же - мирно прижимались друг к дружке, пока не окрепли достаточно, чтобы начать друг друга убивать снова. И я решила: вот оно. Мы не просто придем к Кресту на поклон. Нет, мы поставим Крест перед неведомой угрозой, которая будет угрожать и нам самим. Нужен был образ врага. Организации или отдельного человека, который станет угрозой всем - Синей ветке, Зеленой, Красной, Лиловой… придумай любую, какую хочешь. Такой угрозой, чтобы каждый без исключения житель метро почувствовал себя уязвимым и приговоренным перед лицом опасности. Тогда они откроют двери перед выходцами с Левобережной. И даже сами будут их защищать, хотя бы на первых порах. А там наши решат, как поступить - сперва осядут на отдельной станции, нам могут выделить Дворец, или Позняки. Черт возьми, мы даже за музеем на Харьковской присматривать можем и превратить его в оазис, новую торговую столицу. Технологии завезем, знания. Видишь, там внизу мужики
деревья выкапывают. Чем тебе не богатство?
        - Но кто-то должен стать врагом, против которого вы все будете бороться?
        - Да, - ответила Альбина. - Желательно, чтобы этот враг жил как можно дальше и мешал как можно сильнее. И для этого не нужна ядерная бомба. Достаточно будет одного человека. Кого-то, кто в одиночку будет использовать все оставшиеся ресурсы для устрашения всего Креста. Кататься на машине, отстреливать всех, кто рискнет сунуться наверх - конечно, на упреждение. Словом, обеспечит непрерывный террор. И кончиться все должно не его устранением, а просто исчезновением террориста в туман. Чтобы те, кто остался внизу, считали его живым, боялись, складывали легенды и цеплялись за «огородников» как за верных партнеров в нелегкой борьбе.
        - Теперь понял, - сказал Ион. - Что могу на это сказать? Этот ваш Чегет вполне мог бы справиться с задачей по массовому устрашению даже в одиночку. Он знает город, имеет ресурсы, доступ к оружию и показался беспринципным и потерявшим берега человеком.
        Альбина скривилась в грустной улыбке.
        - Что? - спросил учитель. - Я вроде дал точную характеристику твоего желаемого террориста.
        - Точную, - согласилась Альбина. - Чегет должен был доставить грузовики и водителей на место, после чего поселиться снаружи неподалеку от Креста и идейно заменить собой Метроград. На этом его задача заканчивалась. Навсегда остаться угрозой с поверхности должен был другой человек.
        - Кто же это?
        - Я, - ответила Альбина. - Это я должна навсегда стать вашим врагом.
        Глава 10
        Сон
        - Не понял, - вымолвил Ион, дав волю не столько разуму, сколько сердцу. - Почему ты?
        - А кто еще? - Альбина устало протерла глаза. - Мой план, мне и исполнять.
        - Ты собираешься навсегда остаться здесь, одна? Метаться по схронам, дышать радиацией, стрелять во все, что движется? Только ради того, чтобы твой народ изображал, как важно тебя остановить?
        - Да. - Альбина не поворачивала головы. - Ты все понимаешь правильно. Ты не был готов услышать, как это звучит. Потому я и не говорила как можно дольше.
        - Это дикий план, Альбина. Как можно рассчитывать, что…
        - А как можно рассчитывать на что-то еще? - прокричала девушка. - Ион, я уже приступила к осуществлению! Ты еще не знаешь об этом, но недавно я была на Лукьяновской.
        - Как была? - не понял Ион. - Когда?
        - Два дня назад. Спустилась по тайному ходу «метроградовцев» в запасной шахте лифта - уже рассказывала о нем, если помнишь. До того шаталась по Метрограду, подслушивала, выясняла, что к чему. Кипарис послал двух громил разнести твой школьный шатер, сразу, как Таня закончит дневные занятия. Я их остановила. Но там теперь разрушенная мастерская, где еще проход такой тайный. Помнишь, мы там в детстве крысу ловили?
        - Такое не забудешь, - помотал головой Ион. - Альбина, что же ты творишь?
        - Помогаю тебе, - ответила девушка. - Школа твоя теперь в порядке, по крайней мере пока ты не вернешься и не защитишь ее. Но теперь в Лукьяновской запомнили женщину с гранатой. Уверена, меня ищут, уже и описание разослали. Готова поклясться, за мою голову в Датаполисе награда назначена. Еще я должна была взорвать сам Метроград, но ты это уже знаешь, я не успела. А еще…
        - Что? Рассказывай.
        - Еще у Чегета был шпион на всякий случай. Звали его Анатолий. Он должен был проникнуть по тайному ходу на Вырлицу, добраться до Бориспольской и там устроить неопасный взрыв. Все в рамках той же программы по созданию врага для всего Креста, чтобы подозрение пало на меня. Я могла бы пойти сама, но не было времени, действовать надо было быстро. Так что послали человека из «гидр». А затем Чегет тайком все переиграл. Один из его сегодняшних бойцов полчаса назад рассказал все перед смертью. Так вот, Анатолий не стал устраивать взрыв. Вместо этого он произвел тренировочное испытание торсионной пушки.
        - Там оставалась одна, у Мафусаила в палатке, - обалдело потер лоб Ион. - Черт, я не знал, что она работала.
        - Она и не работала. «Гидры» раздобыли описание пушки - они вообще всерьез увлекались этой технологией, восстанавливали по крупицам всю ее работу. Создали по чертежам недостающий модуль, и Толик приволок его на станцию, привел в действие. И угадай, кто помешал его планам?
        - Нечего тут гадать. Эльза и Давид.
        - Правильно. А это значит, что Чегет меня кинул, а вместе со мной и весь клан. Я допросила его раненых людей, как могла. Они за морфин готовы были рассказать, что было и чего не было. Но я сопоставила услышанное с тем, что было точно.
        - И что узнала?
        - Как ты знаешь, основная торсионная установка была вмонтирована в «Сто-один-тауэр», - сказала Альбина. - Но я не знала, что ею можно в теории слать импульс на дальние расстояния, контролируя Датаполис.
        - Не удивлюсь, если так оно и происходило годами.
        - Нет, не происходило. Нужна энергия. Не слишком много, но батарейками для фонаря и аккумуляторами с джипов ее не обеспечить. Так что «гидры» починили генератор на своей станции. Копили энергию. Но у них все равно ничего не вышло, потому что…
        - Потому что Кондор взорвал башню, - закончил за нее Ион. - Если тебе тяжело произносить его имя, то просто не нужно. Ты была права, говоря, что он выбрал свой путь.
        - Мне жить с этим до конца своих дней, - горько сказала Альбина. - Постараюсь думать о нем как можно меньше, хотя бы пока не закончим с переездом… черт, как же все сложно! Не представляешь, как все это давит.
        - Верно, - признался Ион. - Не представляю. Теперь понятно, почему Чегет заявился. Хотел отомстить за сорванные планы по контролю Датаполиса.
        - Зря я с «гидрами» связалась, - вымолвила Альбина. - Они и не собирались выполнять обещанного, не дали бы ни машин, ни водителей. А если бы и дали, то лишь затем, чтобы потом контролировать нас через столицу. Но тут другое хуже. Сильно, сильно хуже!
        - Что может быть еще хуже?
        - Тот генератор на Гидропарке, который заряжал башню. Давид подтвердил, что он работал и, судя по его описанию - в штатном режиме. Такого не должно было происходить, Ион.
        - Почему? Чем тебе мешает энергия?
        - Не энергия - река. Я же рассказывала, что Огород затопит. Не буду грузить сложными вычислениями, просто посоветую вспомнить пословицу про соломинку, сломавшую спину верблюда. Сама никогда не знала ее целиком.
        Ион поразмыслил, изменился в лице.
        - Гидропарк расположен на острове, - озвучил он свои мысли. - Если он работает как плотина, то перекрывает часть подземных водяных потоков, пополняющих в конечном счете Радужное озеро, которое давит на стены Огорода. Но если запустить гидроузел, то воды начинают проходить сквозь станцию и добавляются в критическую массу… Альбина! Сколько у Огорода времени?
        - Завтра, - еле слышно ответила девушка.
        - Завтра, - эхом повторил учитель, не желая признавать правду. - Завтра Огород затопит?
        - Вероятность один к одному, что да. Если выстоит - послезавтра будет три к одному. Даже если остановить гидроузел сейчас, что у нас не получится без боевых действий, то часть воды уже прошла. Кроме того, Чегету ничто не мешает увеличить напор или осуществить серию подрывов. Ион, вся Левобережная линия метро обречена. Нас больше не будет. Завтра мы покидаем наш дом, все сорок девять человек. Пешком или нет, в костюмах или без - мы выходим и движемся к Кресту, к любой станции, и умоляем, чтобы нас впустили. И к тому времени надо понять, как дать им достойную причину нас впустить. Как заронить в них это желание.
        На нижнем этаже возникло движение - через северные ворота стекались люди с других станций клана. Ион мог рассмотреть уставшие лица, стандартные технические робы и простую домашнюю одежду, в том числе рукодельную, грубого покроя. Простые люди, которых он не отличил бы от любой точки Креста, кроме изнеженных роскошью станций. Учитель очень хотел предложить Альбине другое решение. Хотел, и не находил его.
        - Что я пропустил? - спросил подошедший Давид.
        - Ходил на разведку? - спросил Ион.
        - Так точно, босс. Поднялся по следам Чегета, проверил, что там творится. Они уехали. Взяли одну машину на двоих - видать, решили, что хватит. А может, кто-то из них управлять не мог из-за ран.
        - Стоп, - сказал Ион. - Как это - взяли одну машину? Их там больше было, что ли?
        - Конечно, - ответил Давид. - Ты думал, сюда семь человек в полной экипировке добирались на одном двухместном джипике?
        - Там есть еще машины? - воскликнула Альбина.
        - Над вами сейчас скучают два грузовика и один джип, - сообщил Давид. - Видать, «гидры» собирались грабить станцию прямо сейчас.
        - А наши все поместятся? - спросила Альбина.
        - Пятьдесят человек? - Давид почесал затылок. - В тесноте, но да, должны влезть. Если груз брать, то на ящики сядут. Кто без костюма - тех в первую машину можно, она крытая. Щели за ночь законопатим.
        Альбина запрыгала от радости, кинулась Иону на шею. Учитель смущенно поблагодарил Давида кивком.
        - Подождите, - вспомнила Альбина. - У нас же нет водителей. Никто здесь управлять грузовиком не умеет.
        - Я умею, - сказал Давид. - Что до остальных машин - сейчас я спускаюсь вон в ту толпу и по своему усмотрению выбираю трех-четырех мужиков. Желательно тех, которые шарят в моторах. Ты выдаешь им костюмы, и я веду их наверх на обучение. К рассвету все они будут управлять достаточно сносно, чтобы следовать за лидером. Я выведу колонну к Кресту.
        - Куда ехать будем? - спросил Ион. - Есть Сырец, где нам не откроют, есть Осокорки…
        - В Шлюз. Когда меня нашли «Птицы» без сознания, я там хорошо потоптался и помню местность.
        - Спасибо, - поблагодарил Ион. - Не представляешь, как ты помог.
        - Ты вернул меня назад, - пожал плечами Давид. - Меня и Эльзу. И сейчас сможешь сделать это снова. Сами мы не сможем вернуться в Крест. Мы все в одной упряжке.
        - Ты потрясающий, - вымолвила Альбина. - Спасибо тебе!
        Кивнув, Давид пошел к спуску на нижний этаж.
        - Еще парой проблем меньше, - сказал Ион.
        - Так, надо успокоиться. - Альбина выдохнула, пригладила волосы. - И душ неплохо бы принять. Точно, воду же можно уже не экономить.
        - Иди спать, - сказал Ион. - Завтра ответственный день. Давид со всем разберется.
        - Да, - рассеянно сказала Альбина. Ее на глазах покидало напряжение - казалось, она готова рухнуть на холодную решетку пола и отрубиться. - Тебе тоже искупаться не помешает. Ты придешь?
        - Конечно.
        Кивнув, Альбина укрылась в своей каюте. Ион заметил, что она прикрыла дверь, но запирать не стала.
        Учитель стоял на месте, раздумывая над планом отважной девушки. Он не мог понять, что более звучит более дико - что мирный затерянный клан не встретит открытых дверей в момент опасности или что встретит в обмен на угрозу извне. Чем больше Ион над этим размышлял, тем больше понимал, что Альбина права во всем. В конце концов, разве метро не выжило именно в ходе постоянной борьбы?
        К нему подошла Эльза. Она оставила свой военный костюм в их с Давидом каюте. Сейчас она облачилась в не пойми откуда взявшийся белый халат и шоркала синими тапочками. В руке девушка держала чашку с горячим чаем, которым явно делиться не собиралась. На лице застыло странное выражение, что-то среднее между гримасой боли и передозировкой морфина.
        - Все в порядке? - испугался Ион. - У тебя инсульт?
        Эльза помотала головой, разжала губы, показав что-то желтое.
        - Лимон, - пробубнила она.
        - А. - Ион успокоился. - Да, незабываемая штука.
        - Я в шоке, - произнесла Эльза. - А если сахару добавить… Я хочу так жить! Всегда!
        - Завтра мы возвращаемся в Крест, - напомнил учитель.
        - Не против, если ты тоже вернешься. Будем жить все вместе, на Лукьяновской.
        - Да, я тоже хочу. - Ион предпочел не вспоминать, что Альбина не сможет появиться на Лукьяновской никогда.
        - Вот и отлично. - Эльза помешала чай ложкой, вытащила ее и шутливо стукнула Иона по носу. - Слушай, я тут не подслушивала, но вы так громко говорили… на рассвете хорошо бы устроить взрыв в Метрограде.
        - И очевидцы должны видеть женщину, - напомнил Ион.
        - Да, - кивнула Эльза. - Поняла. Мне понадобится больше чая.
        - Начинай коллекционировать пакетики.
        Снова кивнув, чуть более выразительно, Эльза вернулась в свою каюту.
        Ион побыл на месте еще немного. Окружающая суматоха начала давить на психику, и учитель решил запомнить это ощущение, чтобы выше был контраст с долгожданным моментом спокойствия. На миг мелькнула мысль спуститься к людям и помочь грузить коробки, но он слишком устал, чтобы геройствовать. Его час настанет завтра.
        Ион толкнул дверь в жилище Альбины. Вошел внутрь, ощущая полузабытый запах ковров. Закрыл дверь на штурвал, отсекая посторонние звуки. Прежде чем войти в комнату, решил тоже заглянуть в душевую. Расстегнул комбинезон, который не снимал со вчерашнего выхода из гнезда «Птиц». Ему казалось, это было в прошлой жизни. В одной из многих, которые он проживал и куда ни разу не мог вернуться.
        Струи горячей воды заставили его закрыть глаза - было тяжело представить, что завтра всего этого великолепия уже не будет.
        Выйдя из кабинки, Ион добрался до кровати, чувствуя необыкновенную смесь усталости и бодрости. Тускло горел ночник. На столе монотонно тикали часы.
        Альбина сидела на кровати, прикрывая грудь одеялом. Протянула руку в мольбе.
        - Помоги мне, - прошептала она. - Я не могу без тебя заснуть. Никогда не могла.
        Ион взял ее за руку, сел рядом. Девушка нащупала выключатель лампы, погрузила комнату в темноту.
        Чтобы найти ее губы своими, свет не понадобился.
        Часть 3
        Угроза
        Глава 1
        Лифт
        Подземный торговый комплекс давно служил искореженным памятником самому себе. Когда-то это был оживленный коммерческий центр столицы, приближенный не столько к продавцам, сколько к покупателям. Расположенный поверх всех пересадочных станций метро сразу, Метроград являлся сердцем человеческого муравейника и самой посещаемой точкой крупнейшего города страны. Затем, после войны, именно через Метроград в метро попали те, кому повезло выжить при первых бомбах. Укрытый под тоннами железобетона и земли торговый центр принял на себя энергию удара, выгадал драгоценные минуты для еще более сокрытого пересечения станций метро, в будущем превратившегося в Датаполис. Затем именно Метроград стал пристанищем первых сталкеров, включая рекрутов генерала Ольшанского, разработавшего систему обучения своих легендарных отрядов, составленных из групп по три человека. Годы спустя комплекс деградировал в прибежище нескольких десятков бродяг, выживающих лишь за счет удачи, чужих навыков и старых распакованных довоенных складов, обеспечивавших предметы торговли с Датаполисом. Наконец, после атаки «Птиц» и обезвреживания
Шестакова комплекс превратился в насмешку над любой идеей, которую пытались здесь взрастить.
        Сейчас в комплексе находилось всего два человека, и из них ни один не считал, что останется здесь надолго. Оба были в специальной комнате с двумя дверьми. Первая вела в манеж с рядом колонн, который давно не мог похвастаться полной герметичностью. Вторая - в узкую служебную нишу, в которой на старых аккумуляторах работал одноместный лифт, ведущий в Датаполис. В комнате не было никакой мебели, лишь грязные разводы на стенах и настольная лампа, стоявшая на треснутом полу. Зато в ней можно было разговаривать без масок. Свет и незагрязненный воздух - два единственных условия, которые обеспечили этому месту редкую, но регулярную посещаемость. И, как правило, беседы в ней велись именно по двое. Один человек пришел снизу, второй - снаружи.
        - Здравствуйте, Арсений Петрович, - сказал первый - более широкоплечий, в возрасте, с уверенной позицией хозяина. - Как ваши дела?
        - Я не Петрович, - ответил второй - молодой и худощавый, с бледными тонкими руками гражданина, рожденного в подземелье и не знавшего много физической работы. - Дела хорошо. Благодарю вас, Игорь. По отчеству не знаю, извините.
        - Не важно, - ответил Шестаков. - Здесь ни у кого из нас нет отцов. Да и насчет детей нельзя быть уверенным. Принести вам стул? У нас теперь их много, и сидеть на них некому.
        - Спасибо, я постою.
        - Точно? - Шестаков вытащил из кармана пачку сигарет, затянулся с удовольствием. - Ну, как знаете. Я всегда сам гостей встречаю. Даже при генерале встречал. Любой, кто приезжает снизу, обязательно имеет мое глубочайшее внимание.
        - Не сомневаюсь, - ответил Арсений, в сотый раз за утро вспоминая наказы смотрителя: не провоцировать, не верить, помнить, что решение о подъеме лифта принимается только сверху. Кипарис не стал добавлять, что спуститься вниз тоже можно, только если хозяева Метрограда позволят. Об этом Арсений догадался уже сам.
        - Позвольте спросить, как вы еще живы? - задал вопрос помощник смотрителя, глядя, как Шестаков переносит вес на правую ногу. Арсений в силу врожденной наблюдательности запоминал много самых разных вещей, в частности - умел распознать недавнее огнестрельное ранение и поведение выживших после него. Во многом благодаря своим талантам он и сделал карьеру в администрации.
        - А что мне сделается? - пожал плечами Шестаков. - Да, меня сместили. Только организации уже нет, пацаны все равно что сами по себе. Кондор со своей бандой потрепали нас как котят, не стану спорить. Все разбежались, потом некоторые вернулись, снова свалили, пришли другие… Решили, что старый конь, как я, борозды не испортит.
        - Понятно. - Арсений огляделся, словно прикидывал, что может быть за этими стенами. - И сейчас здесь никого, кроме вас, нет?
        - А ты с какой целью интересуешься? Напасть хотите?
        - Нет, я… - Секретарь смутился. - Простите, виноват. В самом деле, невежливо вопрос прозвучал.
        - Хвалю за честность. И отвечаю тем же: сейчас здесь никого. Но притопать мои ребята могут в любой момент. У них сейчас полная свобода. Если найдут себе лежку снаружи - могут не появляться неделями. Захотят - вернутся.
        - Хорошо. - Арсений решил все же приступить к повестке дня. - Зачем вы меня вызвали наверх? Вы хотите что-то обсудить? Я выслушаю все от имени смотрителя.
        - Рассказываю. - Шестаков сделал глубокую затяжку, с наслаждением выпустил дым. - Предложил бы стул, но раз не хочешь…
        - Нет.
        - Ладно, скажу прямо: в Киеве остались выжившие с Красной ветки метро.
        Арсений молча хлопал глазами, не зная, что ему лучше сделать - сохранить эту дикую формулировку в памяти, чтобы передать ее Кипарису и избавить себя от анализа, или же обдумать услышанное самостоятельно и сделать выводы.
        - Да, ваш «Красный вариант» оказался не загоном, - ухмыльнулся Шестаков. - Вокруг Креста и Метрограда живут человечки. И они начали нам всем мешать.
        Секретарь покивал, сохраняя внешнее безразличие, и спросил:
        - Давно вы знаете?
        - Мы всегда это знали. А кто не знал, тот догадывался. Лично я знаю полгода, да и то не имел подтверждения. Там мало какие станции работают. Карту видел, но сделать копию как-то не додумался.
        - Они угрожают Метрограду?
        Шестаков с восхищением посмотрел на парня.
        - Торгуешься сразу, как почуял золотишко? - осклабился он. - «Красные» не просто угрожают Метрограду. Они хотят его уничтожить.
        - И затем придут в Датаполис? - предположил Арсений.
        - Ну, насчет этого я ничего не слышал. Но мы с тобой не идиоты. Да, придут. А какую отмазу изобретут - уже не важно. Мне нужна поддержка Креста, парень. Причем не как ваша услуга Метрограду, а как моя услуга вам. И услуга эта состоит в том, что я милостиво готов вашу поддержку принять. Есть у «красных» какая-то дикая баба, все мечтает взорвать Метроград. Мы, конечно, сделали вид, что согласны, хотели подтянуть силы и подготовить отпор. Но они внезапно ускорились. Мигрировать в Крест собираются. И взорвать наш дом могут ресурсами самого Метрограда, потому как он давно их шпионами заминирован. Говорят, у нас в колоннах взрывчатка размещена, и детонатор есть. В любой момент… - Шестаков провел пальцем по горлу.
        Арсений подавил желание вернуться к лифту.
        - Какую именно вы хотите получить поддержку? - спросил он.
        - Ровно ту, которая нужна, чтобы покончить с «красными». Прежде всего люди. Все граждане Креста, кто хочет попасть в сталкеры - должны получить освобождение от работ и получить возможность выйти сюда. Поищите среди тех, кому отказали «Птицы» - найдете человек двадцать точно. Только сброд с Красного Хутора нам не нужен, у нас с ними терки. Дальше, нужны лучшее оружие и снаряга. Не жмотьтесь, я знаю, что она у вас есть. Мы должны попасть на Красную ветку и отстрелять всех, кого увидим. Припасы делим поровну. Таков расклад.
        - Я запомню, - сказал Арсений. - Эта информация требует немедленного анализа. Я должен вернуться назад.
        - Как скажешь, - развел руками Шестаков. - Я рычаг подержу, если что. Поэтому…
        Дверь за его спиной распахнулась. Лидер Метрограда оглянулся.
        В комнату вошла небольшого роста женщина в сплошной защитной маске на все лицо. Поверх сталкерского комбинезона - разгрузочный жилет с бронепластинами, нож рукояткой вниз. На спине - небольшой рюкзак.
        - Ты как сюда попала? - спросил Шестаков, роняя сигарету.
        Женщина вытащила револьвер, целясь ему в живот.
        - В лифт, - скомандовала она Арсению. Голос звучал глухо, но разборчиво.
        Секретарь тут же поднял руки перед собой. Шагнул назад, залез в кабинку.
        - Тебе стоять, - предупредила она Шестакова и снова обратилась к Арсению:
        - Не присылай никого, не собирай снарягу. Не отрывай ребят от работы. Сейчас момент, когда Датаполису лучше пожмотиться. Занимайтесь своими делами внизу. Вам ничто не грозит, но все, кто выползут наверх, будут иметь дело с нами. Ты все хорошо понял?
        Парень закивал.
        Ствол револьвера качнулся.
        - Опускай вниз, - сказала гостья.
        Шестаков молча подошел к рычагу, повернул его. Лифт начал плавный спуск вниз.
        - Передай своему смотрителю, что Метрограду конец! - услышал Арсений предупреждающий женский крик. - Они вас обманывали! За этим лифтом есть тайная шахта, по которой к вам ходили шпионы! Как спустишься, проверь решетку за щитом - там лестница наверх! Считай это знаком дружбы.
        - Зараза, - проскрипел Шестаков, отпуская рычаг - кабина теперь доедет вниз сама. Он повернулся к гостье с ненавистью. - Ты решила все испортить?
        - Нет, - ответила Эльза. - Я всех спасаю.
        С яростью Шестаков выдернул пистолет из кобуры, но не успел совсем немного. Револьверный выстрел попал ему в сердце, убив на месте.
        Сидящий в кабинке Арсений вскочил, в ужасе глядя наверх, словно пытался пробурить взглядом жестяную крышу лифта. Скрючился на полу, молясь, чтобы сверху не открыли стрельбу и не бросили гранату. Еще недавно он думал, что нескоро забудет первый подъем наверх. Но теперь знал, что определенно всю жизнь будет помнить бесконечно долгий, медленный спуск. Первичный шок от сведений о выживших «красных» оказался начисто вытеснен мыслью о женщине без лица, которая уничтожает все на своем пути. «Красные» были где-то там, далеко. Женщина с револьвером и детонатором была рядом - и секретарь видел ее образ настолько отчетливо, словно уже рисовал агитационный плакат.
        Эльза подошла к Шестакову, пощупала пульс. Помедлила, думая, что делать с телом, но оставила его, как было. Убедилась, что лифт скрылся из виду, блокировала рычаг, нажала на ряд кнопок, обесточивая отсек. Вышла из комнаты.
        В широком коридоре она была одна. Подошла к четвертой колонне справа - по словам Альбины, планируемому месту подрыва грузовика. Осторожно сняла с себя рюкзак, положила под колонной, щелкнула тумблером и побежала к северному выходу.
        На середине пути Эльза вытащила детонатор. Высунула антенну, нажала на кнопку. Громкий звуковой сигнал сзади возвестил о начале отсчета трехминутного таймера.
        За половину этого времени девушка добежала до безопасного места на Пушкинской и забрала из укромного места дробовик, готовясь к быстрому уходу.
        Звук подземного взрыва пришел сразу за чередой вибраций бетонных плит. Эльза схватилась за гнилой ящик, чтобы не упасть.
        Многолетние подземные пласты пыли, подхваченные воздушными завихрениями, заполонили площадь, создавая сплошное маскирующее коричневатое облако. Череда новых вибраций передалась за несколько кварталов. Заваленная старыми обломками площадь просела, и участок видимого пространства размером с добрый гектар плавно опустился, погребая под собой Метроград и все его тайны.
        Глава 2
        Выход
        Насыпь из ошметков отказывающейся гнить листвы задрожала, зашевелилась, словно поймав вибрации подземного вулкана. Грузовик, переоборудованный в прошлой жизни под нужды служб гражданских депо, недовольно преодолел легкий подъем, залез на железную дорогу и опустил приваренную к отбойнику миниатюрную колесную пару. Металл звякнул о металл - колеса проскрежетали юзом, закрутились и сроднились с рельсами, обеспечив махине прочную позицию.
        Грузовик оказался настолько стар, что на месте магнитолы был встроен кассетник. В кабине было холодно, но уютно. Посередине лежали два автомата, словно единый спаренный пулемет. На верхнем плафоне болтался брелок, изображавший статую «Родина-мать» с черепом на месте головы. Ее поднятый меч то и дело царапал пожелтевший пластик, давно потерявший всякую прозрачность.
        В правом нижнем углу стекла размещался пожухлый кожаный чехол для документов. Оттуда, хвостиками вверх, выглядывали бумажные самолетики из газеты. Ион хотел было вытащить один, глянуть год выпуска номера, но не стал. Памятник из чужой жизни и другого времени, ни к чему его осквернять.
        Давид поправил маску, убедившись, что можно говорить через нее по рации. Еще недавно Ион считал это недоработкой, требующей встроенной гарнитуры, как у «Птиц», или ларингофона, как у самого Давида, но совместить технологии из разных времен было невозможно. Куда проще в нужный момент прижать микрофон к резине. Сигнал проходит, и ладно. Сейчас Ион полагал, что будущее будет не столько за технологиями как таковыми, сколько за умением людей извлекать из них максимум удобств. Все равно ту кучу условий, в которых эти прибамбасы работают в стандартном режиме, уже не воссоздать.
        В кузове, посреди десятков просто закрепленных коробок с ценными ресурсами, сидели десятка два человек. Еще несколько разместились на крыше, держась за наспех приваренные поручни. Противогазов хватало не на всех, и внутри кузова, как могли, устроили герметичную зону. Ион не рискнул бы там прокатиться без маски, а лучше с баллонами. Возможно, что кто-то из клана получит серьезные проблемы со здоровьем по прибытии, даже если не случится приключений. Хотя всем раздали таблетки превентивного применения от радиоактивной пыли, рассчитывать на них Ион не стал бы. Сам и вовсе имел на них аллергию.
        Никто не стал дожидаться затопления Огорода, но прогнозы оказались верны. Первые фонтаны воды забили из стен еще ночью - техники оперативно организовали водоотвод через шаткую структуру карнизов, направляя поток в северный туннель. К рассвету отвод все еще функционировал, хотя вся восточная стенка комплекса намокла. Аварийные лампы перестали работать, и это было совсем нехорошо - значит, запрятанная в бетоне, изолированная система экстренных протоколов вышла из строя. Помимо всего прочего, она отвечала за подъем аварийных переборок, дополнительный запуск генераторов, а также гермоворота. Не говоря уже о воздушной системе. Теперь ни на что из этого нельзя было положиться. Последние полтора часа спешной возни на Огороде население провело в противогазах, насколько их хватило. Сейчас примерно половина «огородников» находилась в страшном стрессе, грозящем перейти в массовую панику. Их удерживала только общая работа.
        Из всего многотонного имущества клана удалось спасти только то, что помещалось в два грузовика, да и то за вычетом мест для более чем сорока человек. Оставили все, за чем теоретически можно было вернуться, и взяли то, что было самым необходимым. Почти все оказалось живой сущностью - связанные воедино растения, птичьи клетки, семена. Из готовых плодов напихали с десяток ящиков всего, что могло дать потомство в чистом черноземе, который тоже кое-как, да пристроили. Часть места заняло медицинское оборудование. Все остальное с огромным трудом распихали по каютам на Огороде, которые теоретически держали герметизацию. Люди это делали даже не столько в расчете на возвращение, сколько пытались взрастить в себе надежду. Всегда легче жить, зная, что где-то там, далеко, сохранено твое наследие, которое в будущем поможет другим.
        - Так, я поместился, - передал Давид по рации, проверяя, держится ли машина на рельсах. - Салют, как ваши дела? Сами справитесь?
        - Постараемся, - ответили со второй машины. - Далеко не уезжай. Если что, лебедкой подтянешь.
        - Нет, не подтяну. - Давид посмотрел в окошко на другой грузовик, въезжающий по следам первого. - У меня же со сцеплением с дорогой туго. Ты меня просто сдернешь с путей. Если не получится, я к тебе за руль сяду.
        - Получится.
        Вторая машина газанула, расшвыривая задними колесами грязь, забросавшую крытый джип. Через несколько секунд Салют въехал на рельсы, крутя колесами во все стороны.
        - Рулем не дергай! - крикнул Давид. - В сторону заноса поверни… вот так, отлично. Опускай отбойник.
        Новый скрежет - и вторая машина стала на рельсы.
        - Благодарю, Союз, - послышалось по рации. - Зачем нам позывные? Забыл, как меня зовут?
        - Ребят, я вас всех не запомню, - сказал Давид. - Давайте оставим все как есть.
        - Принято, Союз.
        - Мир, что у вас? - спросил Давид, глядя на джип.
        - У нас ничего, - ответил Мир. - Нам же отбойника не хватило.
        - Давайте так сделаем: вы делаете несколько попыток забраться на рельсы. У вас колесная база отличная, будете обнимать дорожку шинами и не соскочите ненароком. Если не получится - бросайте машину нафиг и прыгайте на Салют.
        - Хорошо, мы попробуем.
        Опасения оказались напрасны - даже лишенный локо-модуля, джип «гидр» забрался на насыпь с первой попытки.
        - Отлично, Мир! - похвалил Давид. - Ты точно в первый раз машину водил?
        - Доберемся - выпьем и расскажу про далекое детство, - ответил немолодой уже Мир. - Дожил, блин, уже молодняк мне напоминает, как баранку крутить.
        - Что ты пить собрался? - вклинилась Альбина со второго грузовика. - Вся самогонка у меня.
        - Спирт на промывку мотора держу всегда с собой!
        Слушавший разговор Ион, сидящий справа от Давида, чуть усмехнулся, выдвинул ствол калашникова в окно. Практичнее было бы его закрыть, но оно все равно не поднималось до конца.
        - В Кресте просто так с алкоголем не забалуешь, - сказал Ион. - На Лукьяновской так точно. Придется дядю отправить на Печерскую, к технарям. Там даже без спирта с руками заберут.
        - Да, - согласился Давид, о чем-то мечтая. - «Огородников» поровну расселить придется. Это лучшее, что может случиться с Крестом. Прикинь, всего по пять знающих человек на станцию - и государство преобразится.
        - Не на все станции хватит.
        - На все и не нужно. Только на те, где рады рабочим рукам.
        - На первое время все равно всех соберут на одну станцию, - сказал Давид. - Старик Дементьев на южном блокпосту в Датаполисе все еще ждет, пока из туннеля попрут ходячие мишени.
        - Я не думаю, что он сильно расстроится, если не найдет ни одной мишени за всю жизнь, - предположил Ион. - По мне, так если армия существует, то для того, чтобы таскать винтовки, но не стрелять.
        - Мы с тобой не армия.
        - Да, - не стал оспаривать Ион. - Нам и стрелять приходится. И чаще, чем хотелось бы. Может, зато им не придется.
        - Все равно мы не воины, - сказал Давид, следя за тем, как шпалы пропадают из поля зрения. - Нас генерал обучал чему-то похожему, но мне все кажется, что мы не туда тратим энергию.
        - Не исключено, что все так же считают. И «гидры». И «метроградовцы».
        - Мы ничем от них не отличаемся, - произнес Давид. - Если мы и другие, то лишь потому, что стараемся постоянно жить среди мирных людей. Поддаемся им. Принимаем правила. Даем вытирать о себя ноги, если им захочется - ну так, не сильно позволяем, не давая им далеко заходить. Мы сами играем в это, Ион, чтобы не озвереть. Там, на Бориспольской, я наслаждался смирением. Оно успокаивало, помогало терпеть усталость, прибивало амбиции. Я был готов лежать мордой в пол, если от этого меня не замечали. Тянул из себя жилы, как мог, потому что так заведено. Если нас всех поселить отдельно с автоматами - превратимся в тех же «гидр».
        - Понимаю, - согласился Ион, мрачнея при мысли об Альбине. Вот что ждет девушку в одиночестве. Короткое доживание с мыслью, что все оставшееся человечество тебя либо не знает, либо ненавидит. И это после всего, что она сделала для затерянного клана. Сколько времени пройдет, прежде чем размеренный ритм Креста извратит их воспоминания про девушку, которая жила на всех станциям сразу и никому не запомнилась как следует?
        Давид все понял по его выражению лица без лишних слов.
        - Ты же понимаешь, что Альбину не примут в Кресте? - спросил он.
        - Я всеми силами пытаюсь найти способ. Думаю, что в ней есть такого, чтобы ее взяли.
        - Того, что она с тобой, недостаточно?
        - Ты же знаешь ее план.
        - Да, и все не могу поверить, - нехотя произнес Давид. Посмотрел в окно на южные руины центра. - Думаешь, Эльза справилась?
        - Уверен в этом. Она всегда была уникальной.
        - Да. - Давид заставил себя вернуться к наблюдению за двумя параллельными рядами рельсов. - Эльза талантлива. И все еще закрыта. Знаешь, ей вчера пришлось убивать.
        - Я в курсе.
        - Застрелила человека из револьвера в спину, когда он хотел пустить в меня пулю. Она спасла меня, Ион. Она спасала меня все эти чертовы годы.
        - Цени ее, Евгений, - посоветовал Ион.
        - Оу. - Давид покачал головой. - Давно я собственного имени не слышал.
        - Ты всем вокруг назначил позывные, - заметил Ион. - Даже себе. Всем, кроме Эльзы. Ее имя ты ценишь сильнее, чем любой другой звук на планете.
        - У нее имя все равно не такое частое, - промолвил Давид. - Как и у Альбины, кстати.
        - Нам обязательно говорить про нее?
        - Обязательно, брат. Потому что когда мы приедем, то тебя и меня примут в Кресте. Даже если откажут клану с Огорода, то ты и я - граждане Креста, без вариантов. И Эльза тоже. Нас могут посадить за решетку до конца дней, отправить принудительно на сталкерские работы или сделать из нас акробатов для цирка на «Тараске». Но нас впустят домой, и это главное. И вот тогда мы с тобой если и сможем снова обсуждать Альбину, то лишь как твой бездарно упущенный шанс. Как прошлое, которое навсегда останется прошлым. Ты зайдешь внутрь, она останется снаружи - и это будет конец.
        - Такова плата, чтобы впустили всех остальных, - тихо сказал Ион.
        - Повторяй себе это каждый раз, начиная с завтрашнего дня. Ты будешь повторять это в своем шатре, на работах в охранке, или когда будешь отстреливаться от «киммерийцев» в туннелях, если очередному смотрителю стукнет дать тебе очередное дурацкое задание по сопровождению важной персоны. Да, можно жить в метро всю жизнь. И можно жить фактически снаружи - ты это уже знаешь. Только это две разные жизни, и они несовместимы. Не может быть единой жизни по разные стороны гермозатвора, брат. Никак не может быть. Если у Альбины все получится, и клан вольется в состав Креста - для вас это будет конец. Но сейчас, пока мы едем - Альбина все еще часть нас.
        - Что ты предлагаешь?! - прервал его Ион.
        - Ничего, - сказал Давид. - Я не так умен. Если выход тут есть, то я его не вижу. Просто ты столько раз поражал меня своими решениями, что я верю - ты сможешь найти еще одно. Всего одно решение сложного вопроса. Даже если придется снова кого-нибудь застрелить.
        Дорога под металлическими колесами зазвенела - караван въехал на мост через Десенку. Впереди уже был виден Оболонский район с характерным полузатопленным берегом, скрывшимся под водой вместе с шестиполосной набережной. Даже не верилось, что совсем немного - и караван будет проезжать прямо над Петровкой, вполне дружелюбной станцией. Интересно, подумал учитель, если всем дружно побибикать - на Петровке услышат? Какая там глубина? Если бы там только был спуск - можно было бы сойти в Крест прямо там, и уже потом отвечать на вопросы…
        - Пока меня хватает лишь на то, чтобы ехать с Альбиной в разных машинах, - признался учитель. - Если бы мы ехали в одной - крыша бы кругом ехала, и от меня не было бы никакого толку.
        - Я бы до такого даже не додумался, - ответил на это Давид. - Если бы меня с Эльзой разлучили - я бы постарался провести с ней последние пять минут и ни о чем не думать.
        - Не сравнивай, - попросил Ион и замолчал, пытаясь заинтересовать самого себя видами замерзающей воды. Всего один раз он ехал по мосту - тогда, на дрезине, в сопровождении «скифских» купцов и Эльзы. Кого он тогда спасал, убивая напавших на него людей? Самого себя или всех, кто благодаря ему выжил после? А были ли такие? На Таню напали, да и Кондор ничего после знакомства с учителем не выиграл. Все эти мэры и смотрящие, через станции которых он вел Эльзу - как поживают сейчас? Наверняка у кого-то появились проблемы. Про атаку на Славутич и говорить нечего. Ион оторвался от тягостных мыслей - им он еще даст волю позже, если снова поймает момент уединения.
        Воды Десенки внизу сменились сушей - коротким отрезком Труханова острова. Еще немного, и под ними окажется сам Днепр, а еще через минуту - съезд с моста. Еще на минуту меньше времени, проведенного в двадцати метрах от Альбины.
        - Странный этот Петровский мост, - заметил Давид. - Проходит над островом, и нельзя на него съехать.
        - Думаю, раз так построили, то так надо.
        - Кому надо? Мне вот не надо. Я не понимаю, как этот город строили и для кого. Мы с тобой уже не понимаем таких вещей. Знаем, но не понимаем. Это не одно и то же.
        - Ты это мне рассказываешь? - Ион оторвался от тяжелых мыслей, посмотрел вперед. Встрепенулся, поднял к глазам бинокль.
        - Что там? - спросил Давид и тут же нажал на тормоз, завидев оседающую секцию моста в сотне метров перед собой.
        Звук подрыва, уносимый западным ветром, пришел секундой позже. Прямо по курсу, в Петровском мосту появился непреодолимый разрыв. Еще через мгновение воды Днепра приняли в себя обломки бетона и стали, оставив белое и широкое бурлящее облако.
        Глава 3
        Атака
        - Мост взрывают! - выпалил Ион, упираясь ботинками в пол грузовика. - Готовься!
        - К чему?!
        - Если на нас пойдет - прыгай!
        Давид быстро глянул по сторонам, прикидывая, насколько можно прижаться краями борта, чтобы не свалиться. Оказалось, что ни насколько. Он схватил рацию и крикнул:
        - На нас напали! Салют, Мир - сдавайте назад!
        - Нельзя назад! - ответили с Мира. - Сзади тоже подрыв!
        Ион оторвал бинокль от глаз, схватился за автомат.
        - Мы в капкане, - сказал он. - Никого не вижу.
        - Ищи прямо по курсу, пока нас не перешмаляли тут!
        - Никого не будет впереди! - сказал Ион быстро. - К нам же нельзя подобраться с берегов.
        Учитель вырвал у Давида рацию и сказал:
        - Слушайте все! Враг тут, на острове! По машинам стрелять не будут, хотят взять наш груз! Но нам на выживание шансов не оставят, так что готовьтесь обороняться как можете!
        - Откуда ты знаешь, что не будут стрелять по машинам? - спросил Давид.
        Ион посмотрел на него как на глупого ребенка и ответил:
        - Потому что иначе сработали бы гранатометом.
        - Точно, тогда нам лучше не высовываться…
        Боковое стекло разбилось от пули. Давид вжал голову в спинку сиденья, врубил первую скорость. Ион прижал к его лицу маску, закрепил, как мог, затем нацепил вторую на себя.
        - Акробаты, говоришь? - пробубнил Давид и снова схватил рацию, вжимая микрофон в резину.
        - Перед собой вижу холм! - проревел он. - Попробую скатиться! Если получится - повторяйте за мной.
        Ион повернулся, пять раз стукнул прикладом в металл кабины, передавая условный сигнал людям в кузове, чтобы немедленно покинули борт. Машина затряслась, среагировав на облегчение груза на двадцать три человека. Снизу их было не заметить, так что «огородники» оставались в относительной безопасности.
        Союз поехал вперед, не обращая внимания на свистящие над головой пули. Движением рычага Давид опустил грузовик на передние колеса и тут же вывернув руль, направил машину влево, навстречу крутому склону, покрытому рыжей грязью. Долгие годы ветра намывали почву, и Петровский мост упорно держал оборону, принимая на себя растущую кучу земли, пока не образовался холм.
        Грузовик накренился и застрял, цепляя брюхом рельс. Кабина нависла над мостом, и Ион увидел небольшую группу бойцов Гидропарка.
        - Держись, Союз! - заговорила Альбина через динамик рации. - Иду на помощь!
        Сзади что-то стукнуло машину, и днище приподнялось над рельсами. Небольшого толчка оказалось достаточно, чтобы Союз перевалил за край моста целиком и покатился по холму вниз, на густые почерневшие кусты.
        - Не тормози, они за деревьями, - нервно сказал Ион.
        - Вижу. - Давид взял правее и врезался в гущу листвы, зашуршавшей по лобовому стеклу. Отбойник стукнул о что-то мягкое, и через мгновение на капот свалился человек в защитном костюме «гидр». Сквозь стекло кабины и маску бойца Ион заметил изумление и боль. Затем человек пропал за передней рамой. Грузовик подбросило на переднюю ось, затем на заднюю.
        - Не останавливайся! - Ион высунулся из окна с автоматом.
        Союз принялся наворачивать круг по сухой почве острова. От края до края здесь было от силы метров двести - и без того неширокий участок острова размыло до совсем скромных размеров. Давид вел грузовик по дуге в поисках простреливаемой зоны, чтобы дать Иону возможность прицелиться. Огонь по ним вели пока что на упреждение. Однако было ясно - долго эти игры не продлятся.

«Гидры» прятались в естественных укрытиях, окопавшись в узком кольце поваленных деревьев. Ион не мог знать об их планах, но вполне представлял намерения.
        Чегет не сумел ни использовать «Сто-один-тауэр», ни захватить Левобережную. Ему оставалось лишь ускорить затопление Огорода, а просчитать единственно возможный маршрут каравана в любую из станций Креста было элементарно. Обе секции моста тоже минировали на скорую руку. Что бы ни хотели сделать с переселенцами - главной целью был груз. Лучшие технологии, образцы, медицина, гидропоника, заботливо выкопанные деревья во временных горшках. И все это надо было вытащить с острова уже после того, как Петровский мост окажется невозможно использовать. Значит, оставался еще один путь - на юг.
        - Надо перестрелять их! - крикнул Ион. - У них подкрепление на юге и машины! Будем тормозить - нас в клещи возьмут!
        - Понял! - Давид резко остановился, сменил направление, поехал задом по неожиданному курсу, подставив «гидрам» правый борт.
        Ион был рад нескольким вещам. Что «гидры» помедлили, прежде чем открыть огонь. Что ему было кого защищать помимо себя. Что автомат Эльзы остался у него вместе с подствольным гранатометом. И что в арсенале Огорода чудом нашлась пара гранат нужного калибра.
        Легкое, уверенное давление на спуск - и из окна Союза вылетел настойчивый цилиндр. Взрыв в середине укрытия не добавил врагам здоровья. Следом Ион расстрелял магазин почти вслепую, лишь изредка выхватывая смутные силуэты. Эти люди мешали ему добраться до дома. Они мешали жить всем. Их никто сюда не звал.
        - Союз, к вам движется группа машин, - предупредила Альбина. - Три… нет, четыре джипа с пулеметами! Погодите, мы поможем.
        Давид с Ионом переглянулись. Теперь «гидрам» терять нечего - по ним отроют огонь на поражение.
        Словно в доказательство его слов, в спину застучали пули.
        - Уходим, - сказал Ион, перезаряжая калашников. - На север.
        Рыхля землю, Союз поехал за мост, к спасительным опорам. Ион как раз успел закинуть в подствольник вторую гранату, когда оба задних левых колеса лопнули от попадания. Плохо.
        - Мы на ходу? - спросил Ион.
        - Скользить будем, если выживем.
        - Годится, - сказал Ион, готовясь встретить огнем любой выезжающий из-за опоры пикап.
        Вместо этого снова заговорила рация:
        - Ион, мы едем! Помогайте! Ааа!
        По ту сторону опоры послышалось тарахтение рессор. Давид снова выехал вперед, стараясь не высовываться боком слишком долго.
        Салют скатился по холму по следам Союза, тараня отбойником один из джипов, который стал слишком неудачно, чтобы выдержать удар или хотя бы попытаться отстреляться из пулемета. Грузовик опрокинул его на бок. Водителя размазало прямо внутри, стрелок успел спрыгнуть, но его сразу скосили выстрелами с моста.
        - Вперед, - скомандовал Ион. Союз вырулил точно под мост. Давид вытащил собственный автомат, приготовил к бою.
        - Стрелок на второй машине, - уточнил Ион, и они открыли огонь из обоих стволов по единой мишени.
        В сравнении с «огородниками» у них не было ни преимуществ ни в высоте, ни в позиции, но дело они сделали. Второй джип остался безоружным - сдал назад и помчался прочь в сторону Бабьего озера, которое давно уже представляло высохшее плато.
        - Не преследовать, - скомандовала Альбина. - Пусть убегает.
        Ион на миг впал в замешательство - кому это она командует? Они с Давидом вроде не похожи на маньяков с жаждой мести. С другой стороны, девушка сейчас, должно быть, в таком состоянии, что способна отдавать устные приказы самой себе - просто для успокоения.
        - Попробуем за вами, - сказал Мир.
        Секундой позже с моста в траву свалилась третья машина «огородников», упав прямо на крышу.
        - Вылезайте в сторону моста! - крикнул Ион. - Мир, если вы меня слышите - не лезьте под огонь!
        - Они не слышат, - сказал Давид.
        - Точно. Подгони меня ближе.
        Толкнув дверь, Ион вырвался из грузовика, погасил импульс кувырком. Слева сквозь кусты мелькнул контур вражеской машины. Ион только было подумал, стоит ли отвлекаться, как обнаружил, что все еще держит на ремне автомат. После падения машины союзников он совсем забыл про оружие - сталкер и учитель по-прежнему конфликтовали в его сознании.
        Ион выпустил последнюю гранату из подствольника. Взрыв взметнул фонтан земли - и правый борт «гидровского» джипа сменился на зрелище лежащей на боку машины.
        - Давайте сюда. - Ион пролез в примявшееся окошко Мира, помогая обоим «огородникам» выбраться наружу. Из них в маске был всего один, да и у того шланг перебило.
        - В кузов, срочно! - скомандовал Ион, хлопнув первого по спине и помогая добираться второму. - Там маски.
        Уточнение оказалось не лишним - оба «огородника» были незначительно ранены, и слова про спасительные дыхательные маски здорово их подстегнули. У клана с Левобережной все еще имелся страх перед ужасами поверхности. Ион не знал, насколько этот страх рационален - сам он давно перестал бояться поверхности как чего-то сверхъестественного, хотя открытый воздух убивал одинаково что смельчаков, что рассудительных.
        Сверху перестали стрелять. Ион побежал вперед, перепрыгивая через стволы мимо мертвых тел. Сейчас они были для него не более, чем часть пейзажа. Интересно, какой у Альбины с Давидом происходит радиообмен?
        Все машины «гидр» остались без живых экипажей. Последняя улепетывала вдаль.
        Рядом с учителем поравнялся Салют. Альбина выпрыгнула на землю, попав прямо в объятия Иона - тот придержал ее, обхватил, и они на мгновение замерли.
        - Я в порядке, - сказала девушка. - Надо проверить тела.
        - Я проверю, - сказал Ион. - Если они живы, то мы закончим сами. Другого способа нет.
        - Хорошо, - сказала девушка. - Я думала, что мне придется… ладно. Спасибо. Пойду на мост, проверю своих.
        - Не проверишь, - прозвучал голос из кустов. Ион и Альбина отпрянули к грузовику.
        Из травы показался окровавленный Чегет, без маски. В руках он сжимал противопехотную мину, перетянутую проволокой. Было ясно, что он способен привести ее в действие вручную.
        - Это были мои люди, - сказал он, глядя на Альбину взглядом смертника.
        - А это мой народ, - заявила Альбина, без страха шагая к нему. В ее взгляде жизни было не больше, чем у лидера «гидр».
        Пальцы Чегета плотно обхватили проволоку.
        С юга послышался взрыв. Чегет вздрогнул, не утерпел, посмотрел в ту сторону - в воздух подпрыгнул сбежавший джип «гидр», чтобы рухнуть горящей металлической коробкой.
        Ион рванулся вперед, но Альбина даже опередила его - схватила Чегета за руки, не давая дернуть проволоку. Ион выхватил нож, пронзил врагу грудную клетку, встретив его обреченный и в чем-то даже умиротворенный взгляд. Чегет рухнул в траву, не сказав ни слова, и учитель испытал необъяснимое облегчение. Не хотел он в этот момент слышать никаких предсмертных откровений.
        - Вроде все, - сказала Альбина, продолжая держать мину у руках. Ион аккуратно отсоединил взрыватель, не отводя взгляда от опасного предмета, и только потом посмотрел на юг. Что там с последней машиной случилось? Учитель заметил движение, проверил через прицел.
        Мимо подорванной машины к ним брела уставшая Эльза.
        Глава 4
        Альянс
        Давид выскочил из грузовика и бросился бежать к Эльзе, забыв выключить двигатель. Затем все же вернулся, повернул ключ, и мотор заглох.
        - Эй, мы без шофера остались! - напомнила ему Альбина.
        Ион взял ее за плечо.
        - Оставь их, - сказал он. - Пусть побудут вдвоем.
        - Но нам надо…
        - Поменять колеса, - сказал Ион, следя за местностью. - Выставить оборону. Проверить двигатели. На час минимум мы здесь застряли.
        - Да, - кивнула Альбина, чуть покраснев. - Прости, я растерялась… Распорядишься?
        Ион посмотрел на изможденные лица «огородников». Половина из них явно чувствовала себя на поверхности как на сковородке, которую только что поставили на огонь. Они жались к земле, прятали глаза, смотрели под ноги, опирались на деревья и камни. Пусть им всем на Левобережной приходилось видеть над головой потолок намного выше, чем рядовому жителю Креста - в сравнении с бескрайним пасмурным небом разница не играла никакой роли. Ион уже начал забывать, каково это - впервые увидеть тучи.
        - Лучше ты, - сказал учитель. - Им сейчас нужен кто-то, кого они знают. Я только добавлю лишний стресс.
        - Только не мне, - сказала Альбина.
        Ион задержал ее руку в своей, чувствуя необыкновенную нежность женской ладони даже сквозь перчатки.
        - Я буду рядом, - сказал он. - Это маленький остров.
        Альбина чуть кивнула, пошла к своим людям.
        Ион заставил себя переключиться на грузовики. Тяжелая морда Союза приняла на себя не меньшее полусотни пуль, часть из которых могла нанести невидимые на первый взгляд повреждения. Сзади требовалось сменить сразу три колеса, а не два, как учитель решил сначала. Под днищем кузова имелось два запасных. Должно хватить. Если что, можно снять еще с Салюта, но не факт, что ему самому не нужна замена.
        Ион в принципе обладал нужными знаниями, чтобы разобраться и с колесами, и с моторами, но ситуация не располагала к неоправданному риску. Лучше менять все под руководством Давида. Сам он не мог сейчас сделать ничего особо полезного помимо того, что задумал только что. Мысль оставалась невнятной, не до конца оформившейся, и чтобы понять ее размах, следовало высказать ее Альбине и послушать самому, как она звучит. Но для начала самому понять, готов ли он на подобное.
        Глянув на южную часть, Ион увидел, как Давид держит Эльзу за плечи и что-то усердно объясняет. Решив, что его общество не сильно помешает, Ион пошел к друзьям, не забывая поглядывать по сторонам.
        Эльза стащила с себя дробовик и держала за ремень, не решаясь окончательно разжать пальцы, словно боялась расстаться с некой идеей. Учитель не мог бы объяснить ее с ходу, эту идею, но подсознательно понимал ее.
        - Я опять убила, - говорила Эльза. - Снова.
        - У Шестакова было оружие? - спросил Давид.
        - Да.
        - Он хотел им воспользоваться?
        - Да.
        - Значит, это самооборона, - сделал вывод Давид и ободряюще улыбнулся. - Как тогда, в Гидропарке. Там хотели убить меня, и ты меня защитила. Сейчас хотели убить тебя, и ты снова оборонялась. Эльза, это самооборона.
        - Какая самооборона, если оба раза мы к ним пришли? - Голос девушки скакнул вверх, она попыталась утереть лицо, но наткнулась на маску. - Нас никто не звал в этот Гидропарк! Пусть они стреляли в нас, но это был их дом, не наш!
        - Ты уверена? - спросил Ион. - Ни одна станция метро не может принадлежать одним людям больше, чем другим. Исключение - если это изначально чей-то дом. «Гидры» не строили электростанцию сами. Они лишь использовали ее, чтобы шантажировать поставками энергии Огород и медленно его затапливать. Что в итоге они и сделали. А Шестаков знал все эти четыре года, что с нами сделала торсионная пушка. И ни разу за все время не попытался кому-то об этом рассказать. Он регулярно посещал Датаполис, говорил с Кипарисом. Он должен был видеть тебя, грязную и оборванную, с сумасшедшими и нищими у лазарета. И ничего не сделал. Кстати, он тебя не узнал сейчас?
        - Нет, - помотала головой Эльза. - Принял за Альбину. И тот парень тоже.
        Ион со вздохом облегчения прикрыл глаза. Секретарь смотрителя знал легенду о мстительнице с поверхности и слышал, как она убивает лидера Метрограда. И слышал взрыв. Лучшего нельзя и придумать.

«Черт побери, чему я радуюсь?!»
        Учителю захотелось взвыть от неотвратимой мысли, что по приходу в Шлюз ему придется выкладывать готовую историю о том, как взорвавшая Метроград женщина пыталась перестрелять весь их караван. Возможно, даже и не стоит менять колеса - послужат лучше всяких доказательств.
        Пожалуй, история как раз проблемой не является. Важнее, что его могут выдать глаза.
        - А эти люди? - спрашивала Эльза, оглядываясь на дымящийся джип. - Они просто хотели уехать. Они не нападали на меня…
        - Эльза, они стреляли в нас! - продолжал убеждать Давид. - Они хотели нас всех убить! Мост обрушили, устроили засаду. Поверь, их не стоит жалеть!
        - Как тебе удалось подорвать джип? - спросил Ион, пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей.
        - Противопехотная мина, - ответила девушка. - Нашла в Метрограде. Взяла с собой - думала, пригодится, если стая собак за мной побежит.
        Давид хлопнул Эльзу по плечу.
        - Отлично, боец, - сказал он. - Ты импровизировала и сработала профессионально. Скажи, Ион?
        Эльза оттолкнула его руку.
        - Я не боец, - вымолвила она. - И для этого не создана. Я не такая, как ты и Ион. Простите меня, но мне сейчас плохо.
        - Ты молодец, - сказал учитель. - Когда приедем домой, ты сможешь измениться так, как захочешь. Но здесь и сейчас ты делаешь ровно то, что надо, пусть сама пока что не понимаешь.
        - Не хочу понимать, - говорила Эльза. - Там, на Бориспольской, я каждый день жаждала крови. Тихо кипела, искала повод на ком-нибудь сорваться. Теперь не хочу. Больше не хочу!
        - Больше и не нужно. - Ион наклонился к Эльзе, одной рукой нежно обнял ее за шею, прижался лбом к ее голове. - Больше не надо, сестренка. Мы доставим тебя домой. Давид!
        - Что?
        - Там мужики моторы осматривают. Проконтролируешь, или пусть сами опыты ставят?
        - Чего-о? - Парень подскочил, потянул Эльзу за руку. - Пойдем, разберемся!
        Ион вернулся к машинам, чуть отстав. Ему нужно было сопоставить пару фактов. Когда он подошел к Альбине, то уже сформулировал мысль.
        - Эльза сказала, что нашла мину в Метрограде, - обратился он.
        - Ясно, - сказала девушка. - И что?
        - То, что это редкость. У вас на Огороде были мины?
        - Нет, конечно. Это никак не стратегический запас на случай отсидки в метро. Автоматы еще ладно, но мины? Зачем? Поезда взрывать?
        - Вот и я о том же, - сказал учитель. - В Кресте тоже их не припомню особо. Но в Метрограде их была куча.
        - И что с того? Нашли где-нибудь…
        - То, что у Чегета тоже была мина.
        Альбина задумалась.
        - Ты хочешь сказать, что «гидры» и «метроградовцы» имели общий военный склад?
        - Да, и это теперь новость. Одно дело поддерживать деловые отношения и совсем другое - разделить на двоих единый доступ к армейским технологиям. Альбина, это фактически одна мощная группировка, а не две. Пусть даже они остались без обоих лидеров.
        - К чему ты клонишь?
        - К тому, что каждая «гидра», каждый «метроградовец» представляют теперь равную для нас опасность. Поодиночке мы их не заметим, а они за нами могут следить прямо сейчас. Подумай сама: план Чегета по уничтожению каравана и выставлению своих условий Датаполису - это то, что поддерживали обе группировки. Они сделали на это ставку, они объединились в этой задаче - выкурить «огородников» из укрытия, затопить Левобережную, перестрелять всех и заполучить груз. Все, они себя выдали тем, что напали на караван и затопили Огород. Теперь, после взрыва Метрограда, им физически некуда возвращаться. Обрушение «Сто первой» башни также их планам не способствует. На переговоры им тоже идти смысла нет. Если караван доберется до Шлюза - им останется помирать снаружи, без укрытия. Или тесниться на Гидропарке до конца дней.
        - Они нападут на нас, - догадалась Альбина.
        - Да, - подтвердил Ион. - Причем все, кто сейчас есть в городе. Им терять нечего. Сейчас они переваривают взрыв Метрограда. Собираются вместе, спешно разрабатывают план. План будет простой, прямой и скоропалительный. Что-то грубое и действенное. Забудь про шпионаж, диверсии и точечные уколы.
        - Не могу мыслить без шпионажей, диверсий и уколов, - призналась Альбина. - Лучше скажи, как ты все это видишь.
        - Засада возле Шлюза, - сказал учитель. - На отрезке между Дворцом и Олимпийской будут сосредоточены все их силы. Они ударят из укрытия из всего, что есть. Возможно, у них тоже куча мин. Теперь им даже нет особого смысла пытаться сохранить груз. Не допустить выживания клана им важнее, чем драться за деревья и кур.
        - Поняла. - Альбина посмотрела на «огородников», занятых работой по полевой починке обоих грузовиков под руководством Давида. Эльза безучастно сидела на простреленном колесе, рисуя куском угля листики и цветочки на стальном диске.
        - Что ты предлагаешь? - спросила Альбина.
        - Шпионаж, диверсию и точечный укол, - ответил Ион. - Надо пробраться вперед каравана к Шлюзу, разведать местность на наличие «метроградовцев». И принять меры.
        - Какие меры?
        - Мне точно говорить это вслух?
        - Поняла. - Вздохнув, Альбина помолчала немного. Затем спросила: - Кого берешь с собой?
        - Никого, - ответил Ион. - Давид занят работами, и он единственный нормальный водитель среди нас. Эльза сейчас не боец. Из «огородников» можно отобрать отчаянных и безбашенных, но они не проходили подготовку.
        - Я иду с тобой, - сказала Альбина.
        - Мне бы не хотелось, - признался учитель. - Я не могу подобрать слов, чтобы передать, насколько бы не хотелось, чтобы ты в этом участвовала.
        - Ион, мне уже давно не проблема убить мужчину.
        Ион взял Альбину за фильтр маски, поднял ее лицо к себе, всмотрелся в выражение глаз.
        - Многозначительное высказывание, - заметил он.
        - Многозначительные манеры, - ответила она.
        - Сейчас я прост, как три патрона. Если ты согласна прикрывать мне спину - ты идешь. Ни в каком другом качестве ты участвовать не будешь. Понятно?
        - Да.
        - Я не тот мужчина, которого тебе разрешено убивать. Я тот мужчина, которого ты будешь слушаться. Ты согласна?
        - Согласна.
        - Тогда ты идешь со мной, - закончил Ион, отпуская ее. - Собери себе самое удобное снаряжение. Если нужно - отними у людей своего клана. Фильтров бери побольше, чем надо.
        - Хорошо, я все сделаю, - пообещала Альбина. - Слушай, у тебя так голос изменился. Это воздуховод барахлит, или… когда выходить?
        - Шесть минут. Затем ждать не стану.
        - Шесть? Почему не пять? Считать же удобнее.
        - Ты только что потеряла семь секунд.
        - Виновата. - Альбина подошла к Эльзе. - Эй, сестренка! Можно мне мой нож обратно?
        Глава 5
        Разведка
        Незаметно приблизиться. Занять высоту. Оценить местность глазами врага. Сделать выводы: бежать или нападать.
        На подходе к станции Олимпийской Ион знал четыре пункта из пяти. Местность была ему хорошо знакома - на всем участке Шлюза «Птицы» установили свое влияние. Выражалось это уже тем, что они знали тут все до последнего клочка знали, в отличие от «метроградовцев», которые сюда просто не совались ни разу в последние годы. Все, что рядом было ценного, давно растащила команда Кондора. Это давало незначительное, но все же преимущество.
        - Сколько ходов вниз у Шлюза? - спрашивала Альбина, едва поспевая за Ионом и прижимая малознакомый ей ларингофон к шее.
        - Три, - ответил Ион, пробегая по улице Димитрова. - На Лыбедской недоступен из-за обрушения. Два других - на Олимпийской и на Дворце - работают нормально.
        - Через который может пройти грузовик?
        - Через оба.
        - Значит, у Метрограда две точки для засады?
        - Да, и засада будет на обеих.
        - Какой план?
        - Локализовать и обезвредить точку на Олимпийской. - Ион быстро осмотрел развалины по краям улицы, запрыгнул на капот неподвижной инкассаторской машины, перелез через забор. - Надо это сделать как можно раньше, пока не последовало подкрепление второй группы, с Дворца.
        Альбина проделала весь путь за Ионом. Она была в хорошей физической форме, однако чувствовалось, что девушку держат страх и чувство ответственности. Если она и сломается, то еще нескоро. Хуже, что, если ничего не изменить, то этот слом случится обязательно.
        - Шумно дышишь, - сказал Ион. - Потребляешь больше кислорода.
        - Я слежу за уровнем.
        - Не в этом дело. Ты волнуешься.
        - Все в порядке.
        За забором Ион забежал в тень недостроенного здания, уцелевшего до четвертого этажа. Забрался на самый верхний, сел на покосившуюся плиту в укрытии за кирпичной стеной. Принялся изучать окрестности в бинокль.
        - Отсюда местность не просматривается, - шепнула Альбина. - Ты не увидишь «метроградовцев».
        - Я ищу их наблюдателя, - пояснил Ион, следя за высотками. - Один должен следить за караваном.
        - Всего один?
        - Больше и не понадобится. Остальным лучше участвовать в нападении. Не хочешь помочь?
        Альбина вытащила собственный бинокль, направляя его на вершины зданий.
        - Нашла, - сообщила она.
        - Где?
        - Десять часов.
        Ион проверил ее слова. Через оптический круг он заметил еле видимую фигуру на крыше.
        - Недострой на Димитрова, - сказал он. - Там прямая лестница наверх. Быстро залезть, быстро спуститься.
        - Нам туда?
        - Нет. - Ион опустил бинокль, снял с плеча оружие. Он не тащил с собой ненужных рюкзаков, зато оружейных стволов с собой было целых три. Отставив дробовик и калашников, Ион зарядил СВД, подобранную им из собственного схрона месячной давности. Альбина смотрела, как пальцы сталкера умело орудуют с блестящими заостренными цилиндрами.
        Ее предложение подняться к наблюдателю имело смысл - если бы был хоть один вариант гарантированно снять патруль у входа, который, несомненно, там имелся. Нечего было и думать, что наблюдатель побежит наверх один. С такой высоты может не ловить радиосвязь, если она вообще была. Так что обязательно кто-то еще будет стоять на шухере - либо у входа в недострой, либо на середине. С ними также придется разобраться, но уже после того, как будет покончено с наблюдателем.
        - Следи, - сказал Ион, припадая к прицелу винтовки. Альбина послушно начала смотреть за улицей.
        - Там собака, - сказала она. - Тощая и голодная.
        - Хорошо, - вымолвил сталкер. Будет на кого списать шум, если таковой поднимется.
        Прицел имел большее приближение, чем бинокль - острые углы высотки мелькали резвее, качались, напоминая о пользе лучшего упора. Ион сменил позу, найдя точку опоры на карнизе. Прикрыл глаза, снова открыл, восстанавливая дыхание.
        Нажал на спуск.
        Глушитель чихнул, низводя громкость выстрела до хлопанья листом грязного полиэтилена на ветру. Кругом было полно подобных источников звука.
        Собака подняла голову, завыла, потрусила прочь.
        Пойманную в прицел голову Ион потерял из виду сразу, как ее отбросило пулей. По движению рук он понял, что «метроградовца» откинуло на крышу, и он уже не поднимется.
        - Есть, - сказал сталкер, медленно смещая прицел в поисках любого нового движения с крыши. Все спокойно.
        - Они среагируют на испуганную собаку? - спросила Альбина.
        - Здешние собаки давно не боятся выстрелов. Те, что боялись - не выжили.
        - Они учатся.
        - Нам тоже не помешает. - Ион поставил винтовку на предохранитель, вернул за спину, взял калашников.
        - Дробовик твой, - сказал он. - Стреляй только по мишени.
        - А если собака нападет?
        - С собакой я справлюсь. Держи тишину. Мы не должны стать первым источником шума.
        Снова перемахнув через забор, Ион вернулся на дорогу. Согнувшись, он подбежал к зданию, держась зеленого забора. Альбина не отставала от него ни на шаг.
        Здесь Ион положил винтовку на землю, прижался спиной к забору, прислушался. Так и есть - тихое бормотание сквозь шлемы. Если бы собаке захотелось пробежать мимо, она бы очень помогла, отвлекла противника хоть на мгновение.
        Следя за собственной тенью, Ион посмотрел на небо, подождал двенадцать секунд. Ленивая туча накрыла область, одарив символическими каплями дождя.
        Ион быстро выглянул, метнулся вперед, прямо в узкий проем мимо штабелей арматуры, до того ободранной, что не имела никакого смысла как строительный ресурс для метро. Забежал на нее и с высоты в метр с небольшим прыгнул на «метроградовца», стоявшего к нему спиной.
        Тот был в каске, так что удар в голову исключался. Приземлившись, Ион ударил его прикладом в ключицу, чувствуя треск ломающихся костей.
        Крик бойца оказался заглушен, когда Ион опустил его лицом в грязь, прижав коленом между лопаток. Треснув еще раз прикладом, уже по плечу другой руки, Ион отпустил автомат, рывком задрав голову «метроградовца» за подбородок.
        - Отвечай, - прошипел он. - Сколько фляг с водой в вашем отряде?
        Тот барахтался, не в силах набрать воздуха для крика.
        - Вода. - Ион так повернул ему голову, что чуть не хрустнула шея. - Мне нужна вода! Сколько фляжек у вас?
        - Двадцать… двадцать три…
        - По одной?
        - Да… Ааа…
        Ион довершил движение, чувствуя вибрацию хрустнувшей шеи. Отпустил голову, слез с врага, повернулся к Альбине. Та выглядела спокойной.
        - Вода? - спросила она, протягивая ему винтовку.
        - На вопрос о численности отряда он бы не ответил. - Ион снова взял СВД. - Зато фляжка с водой - нечто безобидное для разума, даже в стрессе. Он ответил быстрее, чем задумался. Их двадцать три человека. Минус двое.
        - Может, они не все с фляжками.
        - Он не мог этого знать и просто назвал численность.
        - Двадцать один человек, - вдохнула Альбина. - И мы?
        - Думай о десятерых. - Ион быстро обыскал мертвеца в поисках радиосвязи. Пусто. Если радио нет у наблюдателей - значит, нет и у всех остальных. Разве что, может быть, по одной рации у лидеров обеих групп.
        - Идем. - Сталкер помчался дальше на запад, по улице Димитрова.
        Если бы «метроградовцам» приходилось ждать прибытия «огородников» неизвестно откуда, их задача сильно бы усложнилась, потому что к Олимпийской вело целых пять путей, по которым теоретически мог проехать грузовик. Но подрыв моста означал, что перекрыты все четыре пути с севера, так что теперь место для засады оставалось только одно - Красноармейская. Караван должен прибыть с юга, и именно в узком, простреливаемом с обеих сторон пространстве их и будут ждать. На северном конце стоит опасаться противопехотных мин. Южный подход никто минировать не станет - врагу надо, чтобы караван заехал в ловушку целиком. Так что сами они будут ожидать по одну или обе стороны от улицы на крышах двухэтажных домов, бывших когда-то вереницей магазинов.
        Иону оставалось лишь подобраться к одному из таких зданий с задней стороны. Снуя между окаменевших остовов частных машин, сталкер прошел на север, в сторону планетария. Сразу за ним будет уже спуск на Олимпийку. Слишком близко к эпицентру засады, а то можно было бы туда залезть и отработать с высоты. Оставалось довольствоваться тем, что есть.
        Следующего врага Ион встретил, когда тот осматривал свой сапог, прислонившись к углу.
        Тот в последний момент успел заметить подбегающего сталкера - постоял с одно мгновение, видимо, не узнавая в госте собрата по команде, затем нервно икнул, дернулся к автомату. Ион сбил его с ног, повалил наземь и довершил дело ударом ножа.
        - У меня нет слов, - раздался голос Альбины в наушнике. - Чем ты на жизнь зарабатываешь?
        - Педагогикой, - ответил сталкер, подтягиваясь на карнизе и залезая на крышу. - Жди тут.
        Стараясь не высовываться, Ион распластался по отшлифованному дождями и временем металлу, добираясь до обзорной точки. Ее он вычислил безошибочно - рядом валялся подсумок и стояла вскрытая банка консервов. Уничтоженный им стрелок мог бы починить сапог и здесь, но, похоже, ему не хватало света.
        Добравшись до нужной позиции, Ион снова взялся за винтовку и принялся изучать крыши противоположных зданий. Почти везде у него имелось преимущество минимум в один этаж.
        Вот и «метроградовцы» - нервные, молчащие, старающиеся расслабиться в ожидании каравана. Шестеро, по одному человеку на каждую крышу. Ни единой снайперской пары. Даже ни единой снайперской винтовки как таковой. Оно и понятно - стрелять планировали в радиусе двадцати метров, ни к чему ухищрения. Почти у всех - автоматы, лишь один скучал с гранатометом. Близковато для подобной работы, но вряд ли он мог просчитать сферу применения.
        - Альбина, ты нужна мне здесь, - тихо сказал Ион. - Когда ко мне побегут по крыше, подпусти ближе и встречай дробью, начиная со второго. Первого пропускаешь.
        - Поняла.
        Оставалось расставить очередность. Проще всего работать по порядку, от ближайшей цели к дальней, но здесь играло роль время ответной реакции. Боец на четвертой крыше менял фильтр противогаза - еще немного, и он окажется неспособен к бою какое-то время. Никто не хватится за оружие, когда не довинчен фильтр, рефлекс самосохранения сработает. Во всяком случае, должен. Человек с гранатометом - вот кто представлял опасность. У него было не так много шансов попасть по позиции Иона, зато ему могло банально повезти.
        Решено.
        Ион нашел упор для винтовки, положил калашников рядом, дулом назад. Вытащил гранату - спасибо сохранившемуся арсеналу «гидр» с одной из машин, выдернул чеку, легко размахнулся и отправил шестьсот грамм в полет на соседнюю крышу.
        Глава 6
        Зачистка
        Подобно елочной шишке с сюрпризом, граната стукнулась о крышу в полуметре от ничего не подозревающего «метроградовца» и взрывом смела снайпера с позиции, напоследок оставив дыру в крыше.
        Ион уже переводил ствол СВД, ловя в прицел гранатометчика. Успел увидеть, как тот в недоумении оглянулся на взрыв - и выстрелил ему в шею. В перекрестье прицела мелькнули железные листы очередной крыши - и снова выстрел. Глушитель отрабатывал свое, скрывая позицию Иона, как мог. Парень, меняющий воздушный фильтр, оказался последней мишенью: он даже не пытался схватиться за оружие, озадаченно глядя на товарищей - видимо, ожидал их инициативы. В итоге он лишь добился того, что умер последним. В этом месте оказаться мертвым было намного лучше, чем раненым. Знали враги или нет, но на помощь им никто не мог прийти, кроме соседней группы, да и то - неизвестно, что за помощь они окажут человеку, остро нуждающемуся в медикаментах, воде и отдыхе с уходом.
        Оставшиеся «метроградовцы», пусть запоздало, но поняли, в чем дело - послышались вопли, выстрелы в сторону позиции Иона, но зацепить его пока было невозможно. Однако радоваться было нечему - стоит кому-то перебраться через дорогу, и в него можно будет попасть хоть снизу. С другой стороны, «метроградовцы» до этого пока не додумались. Но неизбежно додумаются. Счет шел на секунды.
        По крыше застучали сапоги. Ион оставил винтовку, перекатился левее, поднял калашников. Средняя дистанция, солнце за спиной - отличная позиция, не считая непосредственно позы. Лежа на спине, палить вдоль земли не очень удобно.
        Вот он, первый из пяти-шести «метроградовцев», находившихся на его половине улицы. Лицо в прозрачном плексигласе защитной маски с прикрученным восстановленным фильтром сбоку охвачено ужасом и ненавистью. «Метроградовцы» попали в положение борющихся за выживание, забыв о том, что сами загнали себя в ситуацию, когда надо выживать. И даже сейчас они делали это не теми методами.
        Завидев Иона, боец поднял автомат, но тут же отскочил назад, укрываясь за козырек крыши. Неизвестно, что творилось в его голове. Похоже, он механически продолжал следовать мысли, что врагов надо истреблять исподтишка, из укрытия, с компанией товарищей. И когда у противника нет оружия. Для него посторонний автоматчик, открывший стрельбу, все еще являлся не угрозой, а мишенью, на которую можно было просто наброситься и застрелить. И лишь в последние момент в «метроградовце» взыграл инстинкт самосохранения - он отпрянул. Решив подождать, пока подбегут товарищи.
        Все точно как и просчитывал Ион.
        Пара выкриков, дерганье затвора - и на него уже бежали двое. Ион подождал, пока они возьмут его на прицел, и лишь после этого открыл огонь, попав ближайшему противнику в живот. Следом второго «метроградовца» отшвырнуло на улицу зарядом дроби - он опрокинул оружие и свалился с крыши вниз, ударяясь о металл шлемом, окрашенный собственной кровью.
        - Умничка, - произнес Ион на случай, если ларингофон на шее все еще продолжал считывать звуки и переводить в слова через радиосвязь. Более внятно подбодрить Альбину он не мог.
        Что было важнее, больше в его сторону никто не выбежал. Ион схватил оба ствола, перекатился еще левее, заглядывая за край. Спускаться с высоты третьего этажа ему пришлось по другой траектории, чем в тот раз, и это отняло лишние секунды. Впрочем, они у него были, если только оставшиеся «метроградовцы» из первой группы не совсем спятили. От них можно было ожидать и отчаянного рывка с поливанием веером выстрелов из автоматов пространства впереди себя. Собственно, эта тактика с их стороны была бы единственной, которая могла сработать. Естественно, напарываться на встречную пулю они не хотели.
        Двадцать три человека, подумал Ион, спрыгивая на землю рядом с Альбиной. Слишком много. Среди «метроградовцев» бойцами явно были не все. Кто там составлял их ряды сейчас? Выходцы из Нивок, Креста, Огорода, Гидропарка? Люди, не нашедшие себе места ни в одной из указанных групп? Напрасно они считали, что для создания крепкой банды достаточно вооружиться до зубов. Вернее, банду таким образом они сколотили - а принимать решения не научились. Им следовало чаще выбираться на поверхность, реже грабить и убивать, больше искать себе серьезных вызовов вроде освоения далеких участков города, строительства наружных перевалочных пунктов и прочего. Тогда они прошли бы дорогой «Птиц». Их осталось бы человек семь - зато ни один из оставшихся не пытался бы в дальнейшем завоевывать все вокруг нахрапом. Мир так не работает.
        Все это пронеслось у Иона в голове за время, которое он менял магазин СВД. Вряд ли винтовка теперь ему пригодится, но мало ли. Ни к чему впустую терять мгновения.
        - Что дальше? - быстро спросила Альбина.
        Ион отнял у нее дробовик, вручил «калаш» и сказал:
        - Беги через дорогу. Как добежишь, отстреляй магазин по крышам.
        Девушка не заставляла просить себя дважды - метнулась наперерез Красноармейской, укрываясь за машинами. Два оружейных ствола сразу мешали ей, замедляли, выбивали из равновесия. Нужно было выиграть ей чуточку больше времени, чем сталкер рассчитывал.
        Ион не глядя высунул винтовку за угол, выстрелил в воздух в направлении крыш. Сделать это одной рукой было нелегко, он и не ставил целью попасть - позволил импульсу выбить СВД из рук и повиснуть на ремне через локоть. Перехватил дробовик, высунулся сам и сделал четыре выстрела туда, где мог располагаться враг. Вытащил вторую и последнюю гранату, забросил ее на крышу. Услышал сверху отборную ругань и новый взрыв. Склонился за опрокинутым двадцать лет назад трактором, ожидая знакомого звука. Дождался.
        С той стороны дороги прозвучали выстрелы из Калашникова. Сталкер рванул через дорогу, даже не пытаясь прятаться за машинами. Для него огневого прикрытия оставалось втрое меньше, чем для Альбины - «калаш» расходует боезапас быстрее, чем рассчитывает стрелок с малым опытом.
        Ион добрался до Альбины, кинул ей запасной магазин. У девушки было два собственных, но лучше напоминать ей задачу прямым действием.
        В следующий момент рядом засвистели чьи-то выстрелы - слишком быстрые, высокие по звуку. Явно компактный пистолет-автомат с огромным разбросом. Ион дернул Альбину к земле, склоняя ее голову как можно ниже и видя краем глаза, что даже так девушка продолжала менять магазин. Дождался окончания пулевого свиста, забежал за изувеченное дерево и угостил того, кто там стоял, выстрелом из дробовика.

«Метроградовец» за секунду до гибели как раз лихорадочно перезаряжал нечто, похожее на «Узи». Короткоствольный автомат был укорочен еще сильнее - похоже, работали лобзиком по металлу. В чем практический смысл таких издевательств над оружием, и без того несовершенным - Ион не понимал. Видимо, так удобнее таскать автомат в кармане, хотя так он годился разве что просеивать горох. У Иона сверкнула мысль, что покойный «метроградовец» мог бы развить идею дальше и придумать не менее четырех способов применения такого устройства в Кресте - и получил бы прописку в Датаполисе. Желаемый уровень жизни, и безо всякой войны.
        - Я зарядила, - крикнула Альбина. Ион вернулся к ней, схватил за руку, потащил за угол.
        - Держи оба угла, - велел он, швыряя девушке дробовик.
        Вероятность, что к Альбине теперь кто-то прибежит, была крайне малой, но все равно выше нуля. На правой стороне улицы оставались двое или трое врагов. На левой не должно, но всегда есть шанс, что кто-нибудь еще вне поля зрения. Альбине предстояло взять на себя два пространственных измерения сразу, пока Ион собирался заняться третьей - высотой.
        Забираться на крышу с крайнего дома не имело смысла, разве что удостовериться в поражении всех расстрелянных целей. Вместо этого Ион рванул через заросли к дальнему строению, что примерно соответствовало позиции гранатометчика. Вторая группа «метроградовцев», устроившая засаду на Дворце, уже должна была слышать выстрелы, перегруппироваться и нестись сюда на всех парах. Скорее всего - на машинах. Иону следовало оказаться на крыше до того, как это случится.
        Внезапно ему на голову обрушился удар. Ион сработал на рефлексах - ушел в сторону, заслоняясь винтовкой, и тут же схватил противника за противогаз, рванул на себя. Маска оказалась слишком хорошо закреплена на лице, и сорвать ее не удалось. Сталкер все же выиграл секунду - прыгнул противнику чуть ли не на голову, навалился сверху, опрокинул на землю. Сознание Иона фиксировало ключевые моменты. Разница в весе незначительна, преимуществ не выявлено. Голова защищена шлемом, грудь и живот - бронежилетом, суставы охраняются стальными накладками. И при всем этом вес примерно равный, значит, без снаряжения его противник легкий и проворный. Умеет оперировать скоростью, но из-за брони ограничен в быстроте, а работать массой не может.
        Ион ударил «метроградовца» по конечностям, добавил хук в подбородок. Если бы не перчатки, расцарапал бы себе все костяшки о металлический круг воздушного фильтра. Противник не остался в долгу - ринулся на сталкера со всей оставшейся прытью. Ион позволил ему набрать места для рывка, затем перехватил его руку и сломал в предплечье.

«Метроградовец» согнулся с отчаянным криком. Ион вывернул сломанную руку в противоположном направлении, и крик стал сильнее. Схватив противника за верх бронежилета, Ион дернул его вниз и встретил ударом ножа в узкое пространство между жилетом и фильтром. Враг кашлянул, осел на землю и больше не шевелился. Ион присел, воткнул нож в землю, очищая от крови, вернул в ножны. Закинул СВД за спину и прыгнул на дерево. Оттуда - на крышу. Подскочил к валявшемуся на крыше гранатомету, схватил, укрылся за трубой. Выглянул и затих, ища любое движение.
        - Альбина, - вымолвил он. - Как твои дела?
        - Все хорошо, - произнесла девушка. - Никого не вижу.
        - Там оставались минимум двое.
        - Я вижу тот край дороги. Никого. Наверное, ушли.
        Ион посмотрел на север, приготовил гранатомет к бою.
        - Не ушли, а идут на воссоединение с остальными, - сказал он.
        К ним приближались две машины. Первая была дряхлым микроавтобусом, вторая - боевым пикапом с пулеметом. Вероятно, это последний боевой транспорт «гидр».
        - Что за звуки? - спросила Альбина. - Там машины?!
        - Не высовывайся, - предупредил Ион. - Помни: надо держать обе стороны.
        От трубы Ион дополз к телу застреленного им «метроградовца», рядом с которым лежала сумка с боезапасом для гранатомета. Хоть этот не стал ставить эксперименты - сохранил исходный чехол и для оружия, и для снарядов. Три штуки, и одна ракета в стволе. Вдвое больше нужного минимума.
        Глядя на медленно подъезжающие машины, Ион оценил иронию момента. Гранатометчик хотел сегодня выпустить огонь по двум целям. Что ж, будет у ракетницы две цели.
        С машин постепенно соскакивали люди. С такого расстояния Ион не смог бы накрыть всех сразу - слишком далеко. Ракетница - не автомат, особой практикой он тут похвастаться не мог. К тому же надо обязательно засечь, в каком месте остановятся машины. Они точно не станут заезжать на заминированный участок, если таковой существует.
        Похоже, опасная зона все же была, хоть и не совсем там, где Ион рассчитывал ее увидеть. Транспортный подъезд к спуску на Олимпийскую располагался немного правее улицы. Возможно, враг рассчитывал, что грузовики прибудут с севера.
        Ион мог бы подорвать мины прямо сейчас, но оставался риск раскурочить часть дороги и замедлить прибытие Союза и Салюта еще больше. Но ему неожиданно повезло - «метроградовцы» начали спешно разминировать участок. Этого следовало ожидать - они должны были понять, что идея с засадой провалилась. Но они действовали поспешно, словно не ждали нападения в свой адрес. Вероятно, решили, что враг, напавший на первую группу, уже отступил.
        - Что нам делать? - спрашивала Альбина. - Я не выдержу тут сидеть!
        - Терпи, - строго шепнул Ион. - Сама вызвалась помогать. Если пойдут в окружение - я скажу.
        Завидев, как микроавтобус плавно продвигается по дороге в его сторону, сталкер приник к прицелу гранатомета. Пропустил транспорт и нацелился в боевой пикап. Пусть в автобусе было больше народу, но вывести из строя пулемет - дело первостепенное.
        Гранатомет чихнул, отправляя снаряд в полет. Ион прикрыл глаза, чуть отвернулся. Маска немного смягчила грохот, зато от толчка, сотрясшего крышу, сталкер едва не свалился с нее. Он запоздало схватился за торчащую арматуру. Еле удержал опустевший ствол гранатомета. Сунул в него второй снаряд и сразу же расправился с микроавтобусом, из которого уже почти все повыскакивали.
        Чувствуя неуместный приступ тошноты, Ион разбросал с крыши оставшиеся ручные гранаты. Как только над головой засвистели пули, он рванулся назад, уже не зная, в какую сторону ему спрыгивать. Через минуту он будет окружен выжившими «метроградовцами» и «гидрами», а на дальнем углу его ждет Альбина, на которую враги должны будут наткнуться сразу с двух сторон. Ион уже почти панически размышлял, что лучше сделать - попытаться увести врагов от девушки или же отбиваться в паре, как направления выстрелов внезапно сменились.
        Враги стреляли в сторону стадиона, и пули ударяли в нечто тяжелое и металлическое. Единственным подобным щитом могли служить лишь гермоворота Шлюза. Следом прозвучали еще два взрыва, и бой оборвался.
        Ион снова подобрался к краю крыши, глядя, как на затихшую улицу выходят шестеро бойцов, за которыми медленно задвигались гермоворота. В пятерых он узнал оставшихся «Птиц». Шестой был необычайно худым и высоким. Кроме них, на ногах не устоял никто из находившихся рядом людей.
        Подойдя к раненому «метроградовцу», шестой участник вышедшей группы долго смотрел на его безнадежные травмы, затем приставил пистолет к голове раненого и нажал на спуск.
        Ион спустился с крыши, убедившись, что «Птицы» его увидели и узнали. Позволил автомату повиснуть на ремне, глядя, как высокий человек поворачивается к нему и смотрит знакомыми глазами смотрителя Датаполиса.
        Глава 7
        Заверения
        - Это вы, - сказал Ион, чувствуя смесь смеха с изумлением. - Что вы здесь делаете?
        - «Здесь» - это в городе? - уточнил Кипарис, чей голос через маску звучал несколько скрипуче. - Не будь настолько ревнив, учитель.
        - Но как… - начал Ион и умолк, заметив знакомые фигуры.
        Ворон делал знаки Аисту, что с его стороны все спокойно. Воробей стоял сзади Кипариса, как телохранитель. Неудивительно, что Ион не заметил его сразу за рослым смотрителем.
        Ион поискал взглядом Феникса и нашел его смотрящим на юг. На Иона он принципиально не обращал никакого внимания.
        Казалось, «Птицы» хотят спросить его о чем-то важном. Ион поправил себя: о ком-то важном. Вчера он и подумать не мог, что в ближайшем будущем вопрос о Кондоре будет на нижнем ярусе его приоритетов. Впрочем, могло быть и так, что Ион «Птицам» настолько безразличен, что его мнение о погибшем командире им неинтересно.
        - Вы что, на шум вышли? - спросил Ион.
        - Грохотали вы тут нормально так, - сказал Аист. - Да, на шум. Не любим, когда за дверью буйствуют. Ты здесь уже почти разобрался?
        Ион смотрел то на «Птиц», то на Кипариса. Его-то как вытащили так быстро?
        - Нечего на меня глазеть, - сказал смотритель Датаполиса. - Я прибыл в Шлюз, чтобы обсудить вопросы. Мой секретарь был в Метрограде и сказал, что подтверждено существование «красных». Это так?
        - Да, - сказал Ион.
        - И что Метроград уничтожен?
        - И это правда. Во всех смыслах. Нет здания, и нет людей. Занимательно, что именно вы задали мне этот вопрос.
        - Это почему еще?
        - Потому что. - Учитель усмехнулся. - Как ни театрально это прозвучит, смотритель, но точку в истории Метрограда поставил ваш выстрел.
        Смотритель глянул на пистолет в руке, пожал плечами и убрал его в толстую кобуру. Продолжая держать руку на оружии, медленно оглядел улицу. Ион мог понять, что испытывает Кипарис. Первый визит на поверхность - это серьезное испытание. По тому, как отреагирует человек, можно многое сказать о его истинном отношении ко всему, что осталось внизу.
        Ожила радиосвязь.
        - Ион, - взволнованно сказала Альбина. - Я ушла с позиции. Вижу вас издалека. Не слышу, что они тебе говорят, но слышу то, что говоришь ты. Не выдавай меня, пожалуйста. И не пытайся говорить со мной, не то выдашь сам себя.
        Пожав плечами, Ион шагнул вперед, начал неспеша перезаряжать оружие.
        - Скажите честно, смотритель, - обратился он. - Вы сильно удивлены наличию выживших с Красной ветки?
        - Я вообще удивлен тому, что можно жить на поверхности, - ответил Кипарис, переставая глазеть по сторонам и глядя на учителя, чем доставил тому небывалое удовлетворение. Оказывается, в глазах Кипариса Ион заслуживал внимания не меньше, чем открытый город.
        - Тут я вас огорчу, - сказал Ион, стараясь успокоиться после сражения. - Жизни на поверхности по-прежнему нет, если не считать вымирающие образцы дикой природы. Я тут вот собачку видел, она бы за мои слова довольно полаяла. Люди живут все еще под землей, и наверх мы если и выбираемся, то по-прежнему на время.
        - Так почему ты предпочел поверхность Лукьяновской? - спросил смотритель. - Чем тебе своя школа не угодила?
        - Вы так переживаете за структуру, которую я выбивал таким трудом?
        - Верно, переживаю. И да, именно за то, что люди выбивают трудом. Ион, я вижу, что у тебя колоссальный и уникальный опыт в вопросах, в которых мне никогда не достичь не то что успехов, но даже простого понимания. И все же я говорю: в некоторых вещах я разбираюсь лучше тебя, особенно в том, что касается гражданского общества. И я повторю: нет смысла переживать за то, что люди делают вполсилы. Я всегда ставил, ставлю и буду ставить стены перед людьми, чтобы посмотреть, как они будут их пробивать. Этим я утверждаю их право на желаемый объект и заодно учусь у них. Ты сражался за школу. Ты воевал за нее. Ты несколько лет выбивал право ее построить, и, в конце концов, я дал тебе это право. Потому что ты его заработал. Ты можешь ненавидеть меня за это, как делают все. Но по-другому ты получить свой шатер не смог бы.
        - А кто послал двух громил разогнать детей и Таню?! - крикнул Ион со злостью. - Зачем надо было отправлять отморозков с автоматами и через тайные проходы? Что они должны были сделать - застрелить училку? Это так ты показываешь заботу о моем шатре?
        - Да что ты понимаешь в вопросах управления, глупый человек?! - воскликнул Кипарис. - Мне ли говорить тебе, что не каждый вооруженный человек непременно открывает огонь по гражданским?
        - Ты отдал Эльзу Метрограду! Ты отнял ее, беспомощную, выкрал через своих двух уродов прямо у Тани из пилона! Саму Таню порезали! У нее шрамы на всю жизнь остались!
        Кипарис шагнул к учителю, но руку с пистолета все же убрал. Хотя было в нем нечто такое, отчего Ион знал: он не станет стрелять в Кипариса ни при каких обстоятельствах. Даже если будет прямая угроза.
        - Да, это я отдавал приказы, - проговорил смотритель. Его голос был до того металлическим, что маска почти его не искажала. - И не жалею ни о чем, что совершил. Ты не представляешь, с какими конфликтами я встречаюсь в метро каждый день. Какие вопросы приходится решать, и какими методами. Упираешься в то, что видишь, не понимая, что могло случиться, если поступить иначе. Да, я передал девушку Метрограду, потому что за отказом последовали бы штрафные меры с их стороны, первой их которых был запуск отравляющего газа в перегоне между Бориспольской и Красным Хутором. Тебе сказать, какой рост социальной напряженности последовал бы за этим решением, какие торговые войны устроили бы нам «киммерийцы»? И ведь никто с юго-восточной ветки не поверил бы, что столица хоть что-то делает ради них, чем-то, да жертвует. Они смотрят лишь в свой карман и считают, прибавилось там с утра или убавилось - и на основе этого делают выводы. А без этих решений, учитель, мы не государство, а всего лишь чудом выжившая орда.
        Ион промолчал. Он нашел бы, что ответить на эмоциях, но не тогда, когда его слышала Альбина.
        - Тебе интересно, почему я работал с Олегом и Киргизом? - продолжал Кипарис. - С откровенными бандитами, которым приходится доплачивать даже не за жестокость, а за то, чтобы они ее усмиряли? Подумай лучше вот над чем. Скоро я впущу тебя обратно на Лукьяновскую, и начнется отсчет до неизбежного момента, неведомого нам с тобой, когда придут другие люди и спросят: зачем ты впустил спятившего парня, который положил двадцать человек из Метрограда?
        Ворон присвистнул.
        - Хороший пункт, смотритель, - заметил Аист.
        - Можете не впускать, - тихо сказал Ион.
        - Да куда ж я денусь… - Кипарис махнул рукой. - Тех двоих я послал свернуть твой шатер, это верно. Но ожидал нескольких возможных исходов дела. Если бы Олег и Киргиз пришли на Лукьяновскую и увидели, что граждане станции хором отстояли твой шатер, то развернулись и ушли бы. Жители бы запомнили, что пробили бюрократическую стену, отстояли свою собственность перед вооруженными провластными мерзавцами. И тогда твоя школа могла расцвести. Но мои люди получили совсем другой ответ, и я даже не про взрыв говорю, а про то, что было до него. Водитель моей дрезины перед тем, как ее угнали, помнил слова граждан. Так вот, учитель, никто там не сражался за твой шатер. Твой Дима, который механик, на вопрос о школе озадаченно сказал, что не понимает, на какой хрен она нужна. Василиса, что торгует тканью, хотела превратить шатер в склад и между делом устроить в нем бордель. Остальные, чьих имен я уж не помню, наперебой говорили, что твою койку в бараке холостяков надо передать другому переселенцу. Зато твои героические плакаты никто не трогает, потому что на них сколотили деньги. Вот реальная цена твоему
наследию, учитель Ион. В твое отсутствие ничто из созданного тобою не работает. И если бы тебя сегодня убили - поверь, на Лукьяновской все бы забыли и тебя, и все то, что ты сделал им хорошего. У людей есть память лишь на чужие грехи.
        - Вы детей не спросили, - горько добавил Ион.
        - А зачем? - Кипарис не отходил от темы. - Мы все знаем, что они тебя обожают. Завтра к ним вломится громила с пулеметом и будет объяснять его устройство - уверяю, полюбят и его. Что до Тани, то ее избили и порезали, верно. Зато от нее удивительным образом отстали человек пять или десять, которые облизывались при мысли о ее ценной недвижимости. Как же, тратить целый пилон в столице всего лишь на жилье и кабинет для стоматолога! Держи карман шире! Твою Таню хотели убить уже давно и обставить как несчастный случай. Признаться, я немножко обалдел, когда мне предложили напрямую поучаствовать в данном вопросе, да еще за взятку, которую, как оказалось, я совсем недавно получил и даже немного потратил. Таня была лишь пунктиком к другим договорам, прилепленным задним числом. Ее жизнь оценили в ящик воска и одиннадцать батареек. Ну так что, я все еще главный злодей системы?
        Ион пнул ногой куст, проросший сквозь камни мостовой. Борющиеся за жизнь корни жалобно покатились в стороны.
        - Ты не уникален, учитель, - добавил смотритель. - Но если ты считаешь, что школа должна существовать - то возвращайся и сражайся за нее. Шатер твой пока на месте, так что сворачивать тент пока никто не планирует. Но поддерживать саму идею школы тебе придется до конца своих дней. Смирись и работай, или уходи. Киев большой, как я погляжу, всегда найдешь себе вызовы попроще, чем жить в гражданском обществе.
        - Возвращайся, Ион, - сказал Воробей. - Отдохнешь, напьешься, отоспишься, поговоришь на все больные темы. И станет легче.
        Прекратив пинать кусты, Ион осмотрел всех стоявших перед ним людей по очереди. Его начал одолевать нервный хохот, который он подавил с трудом. Надо же, они в самом деле считают, будто он стыдится возвращаться.
        Хотя, может, они в чем-то правы?
        Снова пискнул наушник.
        - Ион, я вижу караван, - радостно сообщила Альбина. - Они едут к вам. Машины поломаны, но добираются!
        Ион покивал несколько раз, тяжело вздохнул и сказал:
        - Я тут жду кое-кого. Своих друзей.
        - «Красных»? - уточнил Кипарис.
        Учитель кивнул.
        - Можно я подожду вместе с тобой?
        - Это было бы замечательно, смотритель. Мы хотели просить вас впустить к себе.
        - Просить? - Кипарис издал короткий смешок. - Меня невозможно просить о чем-то. Смотритель не разбирает просьбы, он лишь складывает воедино запросы. Пойми же наконец: ответы, которые мне приходится давать, никогда не учитывают отдельно взятые просьбы, потому что невозможно удовлетворить прошение каждого. Ни психология людей в закрытом пространстве, ни наша экономика этого не выдержат. Я битый час пытаюсь донести до тебя простую мысль разными словами. Отдавая Эльзу «метроградовцам», я не стелился под них, а решал сразу несколько глобальных задач, от молниеносных до долгосрочных. Навскидку: потепление отношений с кучей бандитов над головой, смещение зоны ответственности с Датаполиса, и еще оставался шанс, что в Метрограде твою подругу вылечат. На минуточку напомню, что ты в этом тогда не преуспел. Разбираясь с Татьяной, я одним махом решил тоже кучку задач, и следствие моего решения: она живет на Лукьяновской и поддерживает твою школу сама.
        - Я понял, - сказал учитель. - Можете не продолжать.
        - Если понял, то я рад. Потому что спрашивая меня о сотрудничестве с «красными», ты ставишь своего смотрителя перед таким же пакетом решений, только ставки выше в разы. Даже если я готов поверить тебе на слово, что «красные» не станут проблемой - стоит мне их впустить, и проблемы пойдут уже от граждан Креста. Скажи, что у тебя есть решение. Скажи, что твои же сородичи с Креста не станут новой проблемой.
        Громкий гудок с юга отвлек Иона от болезненных попыток подобрать нужный ответ. Учитель повернулся спиной к смотрителю и «Птицам», встречая Союз и Салют, медленно подползающие к станции.
        - Они добрались, - выдохнула Альбина по радио. - Спасибо тебе, Ион, спасибо!
        - Да, - пробормотал учитель. - Всегда готов…
        Глава 8
        Враг
        Вид подъезжающих грузовиков если и смутил Кипариса, то не сильно. Смотритель явно бывал в Метрограде, и если никогда не выходил на поверхность, то мог видеть тамошний транспорт. Тут же Ион вспомнил, что Кипарису уже достаточно лет и он мог не только помнить грузовики до войны, но и управлять ими лично. Быть может, он сидел за рулем Салюта. Или же его просто заинтересовали свежие пулеметные отверстия в кузове.
        Сидящие на машинах «огородники» напряглись, глядя на «Птиц» с автоматами в руках. Собственное оружие они держали дулами вверх до полной остановки, затем положили рядом с собой. Похоже, им успели установить точный регламент.
        Ион мог представить первую реакцию обеих сторон. Каждый видел перед собой простых людей, а не мифических существ. Учитель вспомнил, как легенды рассказывали о возможной внешности «красных» - непременно фигурировали атрибуты вроде продвинутой брони, силовых экзоскелетов, лазерных ружей, стреляющих плазмой бластеров и особого наречия, испещренного технологическими терминами и безупречной уверенности в собственной правоте.
        Как же в таком случае «огородники» видели Синюю и Зеленую ветки? Должно быть, место обитания тысяч человек представлялось им градом на манне небесной с бесконечно уверенными и морально устойчивыми людьми, поборовшими все проблемы общества. Кого-то, у кого о выживании даже речь не шла.
        Что это было, если не самомнение с обеих сторон? Вера, что без тебя жизнь невозможна и любой, кто способен жить и развиваться без твоей помощи, просто обязан быть на порядок круче по всем параметрам. Иначе контакт между вами просто не состоится.
        Жизнь оказалась намного прямолинейнее любой фантазии.
        Первый грузовик остановился более чем прозаично - заглох, почти завернув в сторону транспортного спуска на Олимпийскую. Казалось, Союз тактично намекает о желании заехать под землю, готовясь в случае чего проехать мимо спуска и отправиться в теплые края на поиски лучшей жизни. Салют остановился за ним. Иону показалось, что грузовики молча выясняют между собой, кто кого дернет с места, когда продолжить движение все же придется.
        Давид открыл дверь кабины, спрыгнул на землю. Он выглядел изможденным, как человек, впервые за долгое время взявший на себя огромную ответственность.
        - Приветствую, - сказал он, кивнув учителю.
        Ион даже немного смутился - он не ожидал, что теперь некому, кроме Давида, представлять «огородников». Больше никто в караване не обладает теми же знаниями структуры Креста, имея при этом навыки водителя и стрелка. И при всем этом - Давид даже не из клана. С другой стороны, сама Альбина тоже родом с Лукьяновской, если вовсе не из доядерного Киева. Все смешалось, и в конечном счете перед Ионом с обеих сторон стояли одни и те же люди.
        Оставалось надеяться, что Кипарис пришел к тем же выводам. Желательно - еще много лет назад.
        - Привет, Давид, - сказал Кипарис. - Тебя и не признать в маске.
        - Во как, - удивился парень. - Помните, что мы встречались?
        - Ты мне доставил неприятностей, пока сидел в моем лазарете. Семь раз просыпался от лампы и звал свою подругу. Кстати, где она?
        Из пассажирского места второго грузовика вышла Эльза - без автомата, но все еще с револьвером на бедре. Грузовик стоял неудачно, поэтому она просто перелезла на капот и спрыгнула с другой стороны.
        - Вот и Эльза, - заметил смотритель и перевел взгляд на Иона. - Вся команда в сборе.
        - Если у нас теперь нет секретов друг от друга, то предлагаю новых не придумывать, - предложил Давид. - Пусть нашу просьбу изложит человек, которому все мы всецело доверяем, мастер Ион.
        Учитель отвлекся от сумбурных мыслей, поднял голову и сказал:
        - Смотритель, я официально обращаюсь к вам от имени Левобережной линии. Она же - затерянный клан последних выживших с Красной ветки метро. Все наши дома разрушены, нам некуда возвращаться. Эти грузовики и все эти люди, которых вы видите - последнее, что осталось от «Красного варианта». Мы просим впустить нас в Крест и расселить по станциям. Со своей стороны предлагаем знания, технологии, лояльность, ресурсы для выживания и роста. Согласны на типовой карантин, притом что медицинское оборудование у нас тоже есть. Если вы не впустите нас - мы все умрем.
        - Хорошая речь, - проговорил Кипарис. - Знать бы еще, почему ты так выразился. Начитался древнегреческой поэзии?
        - Нет, смотритель, - возразил Ион. - Я просто предугадываю, в какой форме Арсений запротоколирует этот процесс. Заранее думаю, как облегчить ему жизнь. Вот.
        - Ну, тоже неплохо. Местами перегнул с пафосом, но неплохо. Только будем благоразумны, люди. Вы что, всерьез ждете от меня открытых дверей? Вот просто так, да? Приехали полсотни человек с оружием, хрен пойми откуда и зачем, и я должен вас впустить к себе домой? Да еще и расселить по станциям?
        - Да, - сказал Давид. - Это и надо сделать.
        - А, позвольте спросить, зачем?
        - Затем, что в нашем мире это базовая задача метро, - ответил Ион. - Служить при войне местом для укрытия выживших. Обеспечить безопасность, стать новым домом. Затерянный клан приехал в метро, смотритель. Люди вернулись домой.
        - Но у вас было свое метро, - настаивал Кипарис. - Вы сами признались, что застали войну, находясь на Красной ветке. Вы - наши соседи. Тут я согласен и устраивать допрос не собираюсь. А вот почему ваше метро перестало служить вам домом - извините, не мои проблемы. Если вы не смогли удержать свой дом в целости, то при чем тут мой?
        - Они не только смогли. Они сумели с нуля обустроить новый. Левобережную линию. И поддерживали ее в гармонии, пока природа не распорядилась иначе. Один их дом завалило, второй затопило, и везде приложили руку враги и завистники. Те, кто создал устройства мозгового контроля и те, кто ускорил рост подводных течений. Поэтому третья ветка киевского метро обрушена, а четвертая затоплена. Но люди остались, и им нужна помощь.
        Кипарис не отвечал сразу, продолжая выдерживать паузу. Глядя на него, Ион понимал, что ему самому никогда не дано управлять людьми. Смотритель уже не был собой - он превратился в беспристрастного судью, служил гласом и волей своего народа. Он перебирает в голове тысячи вопросов, которые появятся у граждан Креста. Ищет способы подбить их в несколько ключевых пунктов, от которых будет зависеть все.
        - Расклад мне понятен, - сказал Кипарис. - Сейчас мы с вами проясним три момента. В зависимости от ваших ответов будет принято решение. Но учтите: вопросы, которые я задам, могут не потерять актуальности никогда. Если в будущем внезапно окажется, что ваши текущие ответы не соответствовали действительности - никто от этого не выиграет.
        - Уяснили, - кивнул Давид.
        - Хорошо. Пункт первый: компенсация ресурсов для вашего появления и сопряженных с ними социальных потрясений моих граждан?
        - Тут нет вопросов, - бодро сказал Давид, несмотря на усталость. - Хотя, как сказал мой коллега, оставшиеся ветки киевского метро не годятся для жизни - на них еще можно пособирать кучу ценных припасов. Довоенные пищевые склады не выработаны даже наполовину. Что еще лучше - про них никто в Кресте не знает, и как ими распоряжаться - будет решать Датаполис на правах столицы. Клан передаст все координаты. С собой мы везем чистый чернозем - ух и пришлось нам за него прострелить пару вражеских черепов…
        - Давид, - начала Эльза, и парень исправился:
        - Все, молчу, молчу. У нас деревья, у нас живность, есть куча инструментов, и еще эти ребята знают, как всем этим добром пользоваться в условиях метро. Они смогут не только воссоздать свое хозяйство на выделенных им участках, но и обучить Крест делать то же на других станциях. Если кого-то смутит мысль, что мы не будем просто так в первый день раздаривать припасы с других линий, то уж знания передадим без проблем. Нужные знания будут принадлежать всем. Не имею ничего против экономики, но вопросы с едой должны быть решены у всех без исключения. Ах да, чуть не забыл: энергетика. Я был на электростанции Красной линии, видел работающий гидроузел и документацию. Мы сможем воссоздать аналогичные устройства в Кресте, особенно в районе подземных рек Контрактовой. Составим здоровую конкуренцию Киммерии. А на первых порах можем использовать уже готовый узел, тем более что к нему можно пробраться с Вырлицы. Вроде все.
        - Хорошо, - сказал Кипарис. - С этим разобрались. Дальше: торсионные пушки. Что это, откуда, зачем, как быть с ними?
        - Здесь нет никакой документации, - сказала Эльза. - И это тоже к лучшему. Никто не сможет воссоздать такие машины, и никто не будет контролировать разум других людей. Я больше всех пострадала от этих ужасных устройств и могу утверждать, что лучше нам никогда не знать их снова. Главная установка была в «Сто первой» башне и взорвана командиром «Птиц». Остатки второй установки были в Метрограде, когда его уничтожили. Есть еще одна на Бориспольской, и ее обезвредил Давид, рискуя жизнью. Других таких пушек не обнаружено. Но надо помнить, что все население Бориспольской теперь вечно будет жить с намерением забросать меня камнями, поэтому я никогда не вернусь на эту станцию. Но это я переживу. Хотя и готова ради вас, смотритель, снова пойти туда через все метро, чтобы вы увидели, что это такое. Вы будете видеть, как работала торсионная пушка. Перевезите последний образец этого оружия к себе в столицу и любуйтесь как на предостережение. Вы поймете, что нельзя контролировать эту вещь, и порадуетесь, что эти знания похоронены навечно.
        - Ты права, - признал Кипарис после короткого размышления. - Но остается последний вопрос, на который, боюсь, вы не ответите. Что может сблизить вас и нас? Что сделает всех единым гражданским обществом, которое, пусть и с перегибами, но все же будет развиваться как одно целое?
        Все замолчали. В ухе Иона раздался треск - рация постепенно теряла мощность.
        - Ион, - проговорила Альбина. - Батарейка садится, скоро я исчезну. Ты знаешь, что сказать. Ответь ему. У вас есть общий враг, и это я. Не отвечай мне, не пытайся переубедить. Я выбрала. Ион, я не вернусь. Спасибо за все, что было, и прощай.
        - У нас есть общий враг, - сказал Ион, крепко зажмурившись. Он почувствовал, что взоры всех и каждого обращены к нему.
        - Кто? - спросил Кипарис.
        - Жестокий уничтожитель Метрограда. - Ион тщательно подбирал слова, понимая, что не найдет в себе сил просто дать описание Альбины, на которую объявят бессрочную охоту. - Гроза пустошей. Гибель для всего живого, от которой бежим и мы. Некто, чьи плакаты будут рисовать на всех станциях, о ком будут вспоминать в легендах.
        - Что же это? - спросил смотритель с нетерпением. - Еще одна станция, организация?
        - Ни то и ни другое. - Ион с силой провел рукой по ненавистному противогазу, чувствуя, как он намокает изнутри. - Угроза всему обществу Креста, старому или новому, угроза всем сталкерам. Смерть с небес. Это…
        - Осторожно! - завопил Феникс, поднимая автомат.
        Ион обернулся, и на него налетела широкая тень.
        Сокрушая перевернутую машину «гидр», пропарывая когтями мостовую, над людьми пролетал изуродованный старыми и свежими ранами, взбешенный веспертил.
        Глава 9
        Веспертил
        Грохот автоматов если и причинил веспертилу повреждения, то никак не повлиял на его действия. Монстр даже не издавал клекота, которым реагировал на пули у «Сто-один-тауэр». Вместо этого из его утробы раздавалось почти монотонное рычание, словно у мутанта имелись голосовые связки. Но никто и никогда еще не исследовал веспертила. У этой летающей опухоли могли быть любые паразитные органы, и под действием торсионной пушки они могли изменяться как угодно.
        Каждому воздастся по призванию…
        Веспертил взмахом крыла сбил с ног Ворона вместе с автоматом. Феникс с Аистом тут же бросились его выручать. Один прикрывал другого, и сразу было трудно разобраться, кто есть кто. Воробей медленно отступал к воротам, уже не пытаясь следить за каждым шагом смотрителя. Ион совсем не к месту подумал: своему прошлому подопечному из администрации столицы они настолько не доверяли.
        - Уходим! - крикнул Кипарис, прячась за деревом, словно готовый к дуэли джентльмен. - Открывайте ворота! Заводите машины и людей внутрь!
        Испуганный Воробей кивнул, бросился к воротам, начал набирать известную только «Птицам» да Иону комбинацию рычагов.
        Эльза вскинула автомат на летающую тварь, и Давид выбил оружие у нее из рук. Толкнул девушку за грузовик, сам запрыгнул на руль.

«Огородники» уже попрятались в кузовах, теснясь и едва не прорывая брезент. Никто не стрелял по веспертилу. Все негласно передали вопрос профессионалам.
        С запада раздалась короткая очередь. Ион повернулся, механически вскидывая автомат в поисках выживших «метроградовцев», и тут же затрещал наушник:
        - Ион, не стреляйте по нему! Я отведу его!
        - Альбина…
        - Уходите!
        Новая очередь. Две пули продырявили веспертилу правое крыло, добавившись к россыпи прежних отверстий. Похоже, на летных качествах мутанта это не сказалось.
        Монстр мотнул громадной башкой. Склонил ее к земле так, что был виден только ненавидящий глаз. Если он и испытывал эмоции, то их природу угадать было несложно. Ненависть оставалась последним, что роднило спятившего веспертила с миром живых.
        На мгновение он прислушался к звуку двигателя Союза - Давид направил основательно побитую машину в центр открывшихся ворот. Ион весь сжался - если тварь заползет в туннель до того, как грузовик перекроет вход…
        Но нет - темный проем не заинтересовал монстра, в отличие от источника выстрелов с востока. Тварь училась. Повернувшись, веспертил оттолкнулся от мостовой, рассыпая по пути выдранные камни, и размашисто полетел к пока еще невидимой Альбине.
        - Пойдем! - услышал Ион вопль сзади - Феникс с Аистом тащили раненого Ворона, безвольно волочившего автомат. Кипарис ждал за деревом, пока Салют не заехал в туннель вслед за Союзом - и затем тоже махнул рукой учителю.
        - Без меня, - процедил Ион, следя за траекторией монстра.
        - Эй!
        Ион повернулся, схватил брошенный ему автомат Феникса. Двое сталкеров посмотрели друг на друга.
        - Возвращайся, - сказал Феникс.
        Ион кивнул, бросился по площади в направлении обрушившегося многоуровневого паркинга, прямо туда, где оставался заинтересовавший веспертила объект. Чтобы выбросить из головы людей позади, ему хватило десяти шагов.
        Монстр работал по известной ему одному схеме, но там не могло быть ничего, кроме рефлексов, извращенных торсионной пушкой. Его нервная система если и имела единый центр, уже не реагировала на боль как на симптом, побуждавший что-то менять в тактике. Веспертил преследовал атаковавшую его цель, и это было важнее всего.
        - Альбина, говори со мной! - произнес Ион, надеясь, что обе рации все еще работают. - Я иду к тебе!
        - Не смей! - Учителю показалось, что девушка плачет. - Это моя проблема! Я виновата!
        - Прекрати!
        - Это я произнесла слова у башни и высвободила монстра. Мне и расхлебывать. Ион… оставь меня.
        - Не сейчас!
        Веспертил показался из-за паркинга, облетая вокруг здания. Ион остановился, припал на колено, чувствуя, как собственный автомат касается земли. Вскинул калашников Феникса, нажал на спуск.
        От полученной пули веспертил встрепенулся, завыл, полетел быстрее. Если он и попробовал искать новую цель, то по нему это было непонятно. А может, для него обе стреляющие свинцом цели были одной двойной мишенью. Ион не горел желанием копаться в устройстве этой твари. Он хотел ее уничтожить.
        - Что ты делаешь? - услышал он голос Альбины. - Оставь меня, мы же все решили!
        - Веспертил не входил в наши планы. - Ион побежал дальше, надеясь, что услышит голос девушки вне рации и просто встретит ее за углом здания.
        - Ион, я ненавижу тебя!
        - Зато у меня патроны! Как теперь?
        - А теперь люблю!
        Новые выстрелы раздались за паркингом.
        - Повторишь мне это, как закончим, - произнес Ион, ускоряясь в беге. Он перелез через очередной забор, едва не уронив один из автоматов, и даже не понял, какой конкретно. Разум не допускал множественных задач, не отвлекался на мелочи. Сейчас сталкера интересовали лишь объекты и их взаимодействие, и одним из этих объектов был он сам.
        За забором последовали ступеньки, затем рывок на второй уровень наружного балкона, пробежка по повалившимся строительным лесам, и затем - скатывание по пологому склону на территорию стадиона.
        Вот он, легендарный Олимпийский стадион. Легендарный потому, что в первый год «Птицы», тогда еще в ранних, более многочисленных, составах проводили здесь тренировки. Стрельба, упражнения, даже выслеживание волков и кабанов, которых ловили и нарочно выпускали сюда именно для этой цели. Чтобы потерялись и нашлись. Первые травмы, разочарования, утрата веры в себя. Зато ни одной смерти. Многое из того, что происходило на этом стадионе, обросло слухами, и Ион собирался приумножить их число.
        Если Альбина шла правее и ниже, то должна была непременно забежать на стадион через один из открытых входов. Больше идти ей было некуда. Ион мог бы проследовать за ней, но он планировал оказаться между девушкой и монстром.
        Медленно бегущую Альбину он заметил сразу, как услышал клекот сверху. Повернулся, остановился, гася скорость плечом о стенку. Вскинул автомат, выпустил половину магазина в мутанта.
        Отскочив, монстр почти не потерял в импульсе и протаранил башкой бетон, раскрошив его на множество осколков. Ион нацелился твари прямо в глаз, расстрелял вторую половину патронов. Сменил магазин. Еще две пули - и монстр все же тяжело перевалился за порог, падая на поле стадиона.
        Далеко впереди Альбина упала и больше не поднялась.
        Ион перемахнул за парапет, приземлился с высоты трех метров, ломая древние пластиковые сиденья, на которые никто из сталкеров не позарился. Понесся по ступенькам вперед, перескакивая через остов давно сгнившей крыши стадиона.
        Веспертил пролетел прямо над ним, упорно не желая видеть сталкера приоритетной мишенью. Ион выстрелил на бегу дважды, но безуспешно. Рванул в максимально возможном спринте, чувствуя, как противогаз на лице дергается в попытке соскочить на заслуженный отдых.
        - Ааа… - Девушка попыталась отползти от веспертила, неуклюже нацелилась из автомата, открыла пальбу.
        - Альбина! - заорал Ион, глядя, как мутант, едва что-то видя перед собой, накрывает девушку, хватает ее когтями и отшвыривает вперед.
        Ее тело пронеслось в воздухе и приземлилось на спину. В наушнике у Иона раздался хрип отчаяния.
        Веспертил сидел перед неподвижной лежащей добычей, словно пытался сфокусироваться. Широкая спина мутанта, непонятно в каком месте переходящая в крылья, служила отличной мишенью. Стиснув зубы, сталкер схватил оба автомата. Пальцы сами нащупали спусковые скобы.
        Синхронный огонь из двух стволов на этом стадионе явно ни разу не отрабатывали, но все бывает в первый раз. Спина веспертила превратилась в решето, правое крыло переломилось у основания, сложилось, как нелепая поделка из бумаги. Монстр не обернулся - упал на покрытую ядовитой лианой поверхность стадиона, пополз к Альбине, цепляя когтями ее ботинок.
        Бросив бесполезные автоматы, Ион побежал вперед, на пути выхватывая нож. Запрыгнул на спину мутанту, в движении вонзил клинок до половины лезвия в переднюю часть шеи. Не сбавляя скорости, перепрыгнул вперед, схватил Альбину за руку и оттащил подальше.
        За спиной девушки все еще болтался опустевший дробовик Иона. Сталкер упал всем телом на барахтающуюся Альбину, пресекая все ее попытки подняться. Одной рукой взялся за дробовик, пальцами второй выдавил из патронташа на своем животе красный стержень с картечью. Зарядил, нацелился, чувствуя женское сердцебиение даже сквозь костюм.
        Голова веспертила была уже в полуметре. Монстр раскрыл пасть, готовясь зажевать ногу Альбины.
        Заряд картечи превратил его небо, горло и все, что было дальше, в кровавую кашу. Ион зарядил еще патрон, повторил выстрел в шею. Пальцы уткнулись в опустевшие петли. Бросил дробовик, вытащил спарку к «калашу», взял валявшийся рядом с Альбиной автомат и довершил дело.
        Отбросив все оружие, Ион перевернул Альбину на спину и окаменел, глядя на ряд глубоких царапин, проходящих через живот и правое бедро. Что из этого сгладила защита костюма, а что нет - понять не представлялось возможным.
        - Отпусти меня, - сказала Альбина, глядя мимо, на небо.
        - Ну как я могу? - вымолвил Ион, пытаясь говорить ласково, но голос соскочил в нотки отчаяния.
        - Ты должен, - говорила девушка. - Не могу дышать. Отпусти…
        Она дернулась, задышала хрипло, начала захлебываться. Из-под маски потекли струйки крови.
        Ион хлопнул рукой по аптечке - пусто. Соскочила в беготне. Нащупал аптечку Альбины, вытащил полевой инъектор, мысленно благодаря технологии Левобережной ветки. Оторвал колпачок, ввел в шею девушки коктейль со смесью антишока и обезболивающих.
        - Не засыпай, - велел он и в приступе ярости сорвал с себя маску. Протер лицо, чувствуя ледяной ветер и высыхающую влагу на коже. Снял противогаз с Альбины, наклонился, начал искусственное дыхание.
        Девушка прокашлялась. Ион подтянул ее к себе, повернул лицом вниз, крепко обхватил.
        - Иди, - сказала она с закрытыми глазами. - Мне нельзя… Ты красиво меня описал. Угроза всему живому, смерть с небес.
        Ее речь становилась все медленнее.
        - Иди. - Альбина положила голову Иону на плечо. - Вернись в свой шатер. Скажи детям, пусть дружат с затерянным кланом и боятся того, что ждет их наверху. А спросят, что за угроза, так и скажи: ее зовут Альбина…
        Она умолкла. Ион ловил ее дыхание, не слыша собственного. Смотрел по сторонам, цепляясь за все подряд, что могло подсказать ему решение.
        Пока не остановился на неподвижном монстре.
        Смерть с небес.
        Гроза пустошей.
        - К черту, - процедил он, вставая с места и поднимая Альбину на руки. - Я разберусь. Своим путем, как всегда…
        Шатаясь, он пошел неровными шагами к выходу из стадиона, прямо к Шлюзу на Олимпийской, оставив сзади все оружие и противогазы. Сейчас сталкеру были безразличны и встречные взгляды «Птиц», и вопросы смотрителя, и мнение «огородников», и сотни вопросов, на которые ему предстоит отвечать, скорее всего, остаток своей жизни, каким бы он ни был. Плевать на Киев, на катастрофу, на радиацию, на войну и мир, на живых и мертвых, на ветки метро всех цветов давно мертвой радуги. Он не мог предать ту, которая доверила ему все, что имела, и все, что у нее отняли. Он не мог пойти против ее просьбы, но теперь, когда возникла безумная надежда придать ее словам иную трактовку - он ухватился за призрачный шанс как за спасение. Она дала ему половину задачи, и он нашел вторую. Дело оставалось лишь за решением, и они могли найти его только вместе.
        - Я скажу, как ты хочешь, - бормотал он, чтобы не потерять сознания. - Все сделаю… ты только не засыпай… Альбина.
        Глава 10
        Альбина
        - Учитель Ион! - обрадовалась Земфира. - Вы вернулись!
        - Да, красавица. - Ион зашел в шатер, на ходу обнимая изумленную Таню. - Как вы тут, скучали?
        - Очень, - восторженно признался Ванька и удивился еще больше, когда учитель по-мужски пожал ему руку. - Где вы были?
        - Все расскажу. - Ион потрепал за волосы Тимку, который молча, но с улыбкой пытался показать свой рисунок. - Что тут у тебя, парниша? О, сам нарисовал?
        - Ага, - просиял восьмилетний мальчуган, держа корявое изображение человека в противогазе и с автоматом. - Я нарисовал сталкера!
        - Очень похож, - похвалил Ион. - Вылитый сталкер! А где рюкзак?
        - Рюкзак у… это, как… - Тимка покосился украдкой на Таню, которая беззвучно прошептала нужное слово. - У напарника! Его просто не видно!
        - Верно. - Ион поставил на скамью небольшой вещмешок. - Напарника может быть не видно, но он всегда есть. А иначе какой же ты сталкер?
        - Учитель Ион! - Земфира стояла, уже не стесняясь держать Ваньку за руку. - Это правда, что в Датаполис пришли «красные»?
        Таня обеспокоенно посмотрела на Иона.
        - Вечером мы все отправимся в столицу, - сказал Ион. - Там вы сами увидите «красных». Поймете, что они такие же люди, как все мы. И там же услышите мою речь. А пока - вот вам небольшие подарки. Дамы прежде всего.
        Он протянул взволнованной девочке прутик.
        - Саженец сирени, - сказал он. - Поставь в своей комнате, и будет только твой. Поливай раз в два дня по стакану воды. А ваше дерево пусть станет общим достоянием.
        - Спасибо! - воскликнула Земфира, бережно принимая прутик.
        - Таня, это тебе. - Ион дал учительнице медицинскую брошюру. Таня с недоумением уставилась на длинное название.
        - Диагностический справочник стоматолога, - прочитала она вслух.
        - Да, с описанием процедур и инструкций к снаряжению, которое ждет тебя в Датаполисе.
        - Что?!
        - Тебе вернули дом. Сейчас там довозят оборудование, но настраивать его придется самой.
        - Что за оборудование? Откуда?
        - Таня, конечно же, я не знаю, как оно все называется, - рассмеялся Ион. - А привезли его с «Каштанки». Позже расскажу. Ваня!
        - Да? - отозвался парень, с любопытством принимая от учителя увесистый сверток размером с кулак.
        - Рабочая модель мотора в разрезе. Пригодится в обучении, как начнешь осваивать двигатели.
        - Я буду собирать моторы?!
        - Пока научись хотя бы разбирать. Тут рядом поселился один дядя Женя, но у него есть сталкерский позывной. Он все тебе сам расскажет, если будешь его слушаться.
        - Сталкерский позывной? - спросил Тимка восхищенно.
        - Да, приятель. - Ион вытащил последний подарок. - На вот, держи.
        - Что это? - спросил Тимка, принимая желтый фрукт. - Никогда не видел.
        - Это лимон. Только ты его не вскрывай. Пока прибереги у себя, а как будем чай пить, я расскажу, что это такое. Тебе понравится.
        - Лимон, - повторил Тимка. - Это как «лимонка», да? От гранаты пошло?
        Ион усмехнулся, глядя на завязываемый им мешок. Он многое пропустил в воспитании этих детей. Научил их писать, читать и считать, но почти ничего не рассказал о вещах, не менее важных. Мир, в котором ребенок знает, что такое «лимонка» и не знает, что такое лимон - следовало изменить.
        - Вот что, - сказал он, рывком стянув горловину мешка. - На днях мы соберемся снова, и я вам расскажу кучу интересного. А сейчас выслушайте о том, что объединило нас всех - меня, вас, других людей в метро и гостей снаружи. Существует угроза для каждого. Гроза пустошей. Смерть с небес. Но есть и некто, сплотивший всех людей в единое общество. Защитивший нас от этой угрозы со всей самоотверженностью, рискуя при этом своей жизнью. Некто, чьи плакаты скоро появятся по всему метро.
        - Кто же это?
        Ион отвернул вход в шатер, помахал рукой.
        Внутрь вошла хромающая молодая женщина с перевязанной рукой, глядя на детей с нерешительностью. Учитель опустил обе ладони ей на плечи.
        - Познакомьтесь снова, - сказал Ион. - Ее зовут Альбина.
        Послесловие автора
        Есть такие истории, которые рождаются сами собой, почти без участия автора. Сами подползают, тихо пристраиваются у ненаписанных книг и смотрят на пустые страницы. Здесь самое сложное - бережно взять их и в эти страницы поместить, позволить мурлыкать, как им хочется. Если сделать все недостаточно вежливо - они рассердятся и умчатся вдаль, а там бегай и лови за хвост.

«Затерянный клан» именно из таких - история, которая пришла без спроса и долго сама себя вписывала в текст, знай только успевай стучать клавишами. Подобно приходил и «Красный вариант», только в первом романе постоянно приходилось оглядываться и проверять, в ту ли сторону развивается идея. Здесь же история рождалась сама собой от начала и до конца. Скорее она меня проверяла, а не я ее. Проверяла, смогу ли я изложить замысел Альбины, мировоззрение Кипариса и прочие события максимально целостно. Порою были попытки бунта с моей стороны, желание стукнуть кулаком по столу и дать понять, кто тут автор - но все испортила Эльза, жующая лимон. После этого я отказался от попыток вмешиваться в поступки персонажей, которые прошли то, через что я бы сам пройти не сумел.
        Пусть же они обретут мир там, куда их привела дорога.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к