Новая Зона. Вертикаль власти Сергей Недоруб
        Апокалипсис-СТНовая зона #12
        В московском здании Центра Аномальных Явлений совершено покушение на убийство директора и его деловых партнеров во время важной встречи. Одновременно начинается охота на всех, имеющих отношение к былому перевороту в Зоне, с целью захвата кристаллов, способных производить аномалии. Очевидно, что против них работает неизвестная третья сила, снабженная мощными военными ресурсами. Ответы хранятся на «Вертикали» - специальной тюрьме для бывших сталкеров, где Борланд ведет собственное расследование своими методами. Работать нужно быстро, поскольку становится ясно, что в планах врагов - создание Зоны в Москве, и им нужно помешать любой ценой.
        Сергей Недоруб
        Новая Зона. Вертикаль власти
        Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер».
        Братья Стругацкие - уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью подобно фольклору или бродячим сюжетам.
        Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
        С.И. Недоруб
        
        )
        Глава 1
        Лежащий на дымящемся полу мужчина был еще жив.
        Пиджак разодрало в клочья, лоскуты опаленной рубашки местами впились в покрасневшую кожу. Дорогие ботинки выглядели не лучше: правый сморщился, сжимая ступню, левый поплыл и развалился на части. Стрелки на циферблате дорогих часов застыли на отметке 16:19.
        Рядом с его лицом остановилась нога в женском сапоге. Худая фигура заслонила собою мерцающую лампу, чудом пережившую разряд аномалии.
        - Ты все еще не умер? - спросил женский голос - тихий, но твердый.
        Мужчина не отвечал. По нему нельзя было сказать, слышит ли он хоть одно слово.
        - Ты не первый, кто хотел убить меня, - продолжала девушка. - Не надо комплексовать из-за того, что у тебя не получилось.
        Ствол пистолета бросил тень на лицо мужчины.
        - Ты хоть сам знаешь, почему тебе меня заказали? - спросила девушка. - Давай поговорим. Может, ты узнаешь что-то новое. Ты слышал о Зоне? Или просто принимаешь заказ на того, кого тебе укажут?
        Лампа издавала еле слышный треск.
        - Зона - это участок неизвестно чьей земли в соседней стране, на котором происходят разные физические аномалии… Где именно - говорить не стану. А то мне придется тебя убить. Шутка. Ты ведь и так почти мертв. В Зоне есть люди. Они называют себя сталкерами. Собирают всякие артефакты и перепродают их. Артефакты. Так называются небольшие загадочные штуки, вроде как продукты чужого мира. Видишь, я даже помню официальное определение. Сталкеры лезут туда, куда нормальному человеку лучше не соваться. Сталкеры выживают там, где умирают другие. Пока ты еще сам не перешел в мир иной, я расскажу тебе о некоторых из них. Одним из сталкеров был Марк - парнишка из большого города, который пришел в Зону за самым главным артефактом в своей жизни и успешно его забрал.
        Мужчина слегка приподнял голову и тут же уронил ее обратно на пол. Девушка этого даже не заметила - она продолжала смотреть в стену, припоминая детали.
        - Марк забрал из Зоны свою любимую девушку, которую когда-то потерял, Полину, - продолжала она. - За годы она не состарилась ни на час, потому что находилась в куполе, в котором время остановилось. Понимай, как хочешь. Марк снял купол. Ему в этом помогал другой сталкер, Борланд. Марк получил любовь, знания и опыт, а Борланд - моральное удовлетворение. Затем все вернулись по домам. Такая вот история. И все бы закончилось, если бы Борланд в ходе того чертова похода не убил своего друга. Моего отца.
        Девушка покрутила пистолет в руке. Он уже не казался тяжелым.
        - Тогда я не знала, что Борланд всего лишь сделал спасительный выстрел, предохраняя моего отца от мучений. Я все неправильно поняла и решила, что Борланд должен умереть. Мы оказались в Зоне снова, и со мной было двое друзей. Фармер и Уотсон. Их настоящие имена ничего тебе не скажут. Думаю, их даже нет в досье, которые ты и твои начальники собираете пачками. Я ведь права? Можешь не отвечать. Словом, Борланд в итоге спасся, а меня убили. Правда, не полностью, и я сумела вернуться. Вернее, Марк и Борланд меня вытащили. Да, попутно они спровоцировали местную революцию, и во главе Зоны стал майор Владимир Кунченко, он же Клинч… но это мелочи, правда ведь?
        Усевшись на металлический стул, девушка осмотрела пистолет. Он стал привычным, почти родным, несмотря на то, что принадлежал не ей, а мужчине. Сейчас это оружие заинтересовало ее не на шутку.
        - В странном мире мы живем, - проговорила она. - В мире, где никто не верит в смерть, но каждый жаждет мстить за нее.
        У меня тоже было имя. Меня звали Алена, но папа называл меня по-другому - Литера. Абстрактный символ, из которого составляются слова. Он хотел, чтобы я сама слепила из себя что-нибудь. Я и слепила. В результате получилось… трудно сказать, что именно. Ты как считаешь? Не затем ли ты пришел сюда, чтобы меня убить? Ты так ненавидишь алфавит?
        Девушка пододвинула ногой валявшуюся на полу небольшую папку. Она была раскрыта на изображении черного кристалла. Выше виднелось слово «Санктас».
        - Вы тоже любите давать всему названия, да? - спросила она. - Полевым операциям, агентам, обожаете всякие аббревиатуры. Вот и кристаллу моему имя придумали. А как называется второй? Ладно, не надо говорить. Все равно сама скоро узнаю… Так вот, я не закончила. Борланд поехал крышей на Зоне до такой степени, что решил поработать сталкером уже в нормальном мире. В Москве, где находится административная верхушка Зоны. Центр Аномальных Явлений. Ну, о нем ты слышал. Ведь ты, как-никак, там работаешь. Правильно?
        Мужчина не отвечал. Он уже почти не шевелился.
        - В это же время на горизонте появился еще один тип, очень странный, - продолжала девушка. - Самый настоящий частный детектив Виктор Корнеев. Его еще называют Совун, но провалиться мне на месте, если я знаю, откуда он взял такое имя и что оно вообще означает. Виктор проявил себя вполне здравомыслящим дядей, разоблачив попытки ренегатов из Центра взять ситуацию в свои руки. Была у них одна такая структура - Отдел по Расследованию Аномальных Конфликтов, Убийств, Легенд. То есть ОРАКУЛ… Одну половину ребят уничтожили, вторую Борланд и Совун спасли, а главный злодей то ли был убит, то ли бежал - без понятия. Погиб Фармер, и вслед за ним чуть было не умер Борланд. Сталкеров становится все меньше. Если бы ты знал, как я желаю лишь выйти из игры тем, кто никак не может выучить правила. Уотсон, Орех, Марк… Новичкам везет, но в выигрыше все равно будет казино.
        Девушка посмотрела на кристалл, находящийся в другой руке. Она спрятала его в карман. Если «Санктас» ощутит ее эмоции, он может снова дать разряд - и на этот раз неизвестно, какие последуют разрушения. Возможно, одним сожженным наемником дело не ограничится.
        - Центр Аномальных Явлений остался без руководителя, вот только свято место пусто не бывает. На свободный пост заступил новый человек - Анатолий Левин, прямиком из президентского аппарата. Фанат идеи создания Новой Зоны. Борланд тоже мог его убить, но не стал, потому что он, оказывается, не любит бессмысленное насилие. Знаешь, я его понимаю. Одно дело - помогать друзьям в мелкой заварушке, и совсем другое - пытаться устранять проявления алчности и глупости у всего человечества. Однако Левин философии Борланда не оценил и решил от греха подальше спрятать его за решеткой. Сейчас Борланд сидит в подземной колонии для сталкеров, которая находится под настоящей тюрьмой в городе Орле. Потому ее и называют «Вертикаль». Тюрьма на двух уровнях, и из нижнего бежать некуда, кроме как наверх. Можно сказать, он на самом дне. Я не знаю, как он там, и мне неинтересно. Борланд всегда плыл по течению, но ему никогда не везло с рекой. С другой стороны, он может там разузнать про Новую Зону. Понять, что это такое и кому нужно. Я вот не хотела бы мешать ее созданию. В конце концов, как я могу это сделать? Да и стоит
ли вообще сопротивляться технологиям? Пусть потомки разберутся, что для них благо, а что - нет. Гонка вооружений - не моя проблема. Хотя мне очень интересно, зачем сталкеров собирать в одном месте…
        Лампа вспыхнула напоследок и погасла. Наступил полумрак, рассеиваемый лишь светом фонаря с улицы.
        Девушка встала со стула, наклонилась. Подобрала папку и спрятала ее в рюкзак. Проверила пульс на шее мужчины.
        Он был мертв.
        - Спасибо тебе, наемник, что выслушал, - вымолвила Литера. - Без обид. Ты хотел отнять мою жизнь в обмен на «Санктас», а я всего лишь забрала у тебя пять минут. И показала, как этот кристалл работает. Если не нравится - жалуйся производителю.

* * *
        Стрелки на дорогих часах дали понять, что до полудня оставалось четыре минуты. Стоящий перед зеркалом мужчина с удовольствием потратил бы это драгоценное время на тишину. Истинная роскошь для представителя президентского штаба, особенно в свете предстоящего разговора.
        Неторопливо поправив галстук, Анатолий Левин посмотрел на собственное отражение. Вполне пристойный вид для генерального директора Центра Аномальных Явлений. Наименьшая из его регалий. Сама должность никогда не была для него пределом мечтаний, однако перспективы открывала безграничные. Левин даже немного позавидовал сидящему в мягком кресле юристу. Тот хотя бы умел жить одним днем, когда хотел.
        - Скажи, Владимир, - обратился к нему Левин. - Ты не устал инвестировать в будущее?
        - Не понимаю вас, Анатолий Петрович, - проговорил юрист сдержанно.
        - Не надоело жертвовать сегодняшним днем ради туманных перспектив? Сам же знаешь, в какое время живем. Глобализация, стартапы, революции. Отдай все, чтобы получить во сто крат больше. Когда-нибудь. Может, в другой жизни.
        - Звучит как религия, Анатолий Петрович.
        - Религия, - повторил за ним Левин. - Да. Все мы думаем, как пастыри, а действуем, как овцы. Знаешь, что меня рассмешит, Владимир?
        - Что?
        - Если я умру и внезапно обнаружу, что Бога нет. Вот тогда я буду смеяться вечно.
        Пальцы коснулись перстня на правой руке. Левин оторвал взгляд от зеркала. Камень в золотой оправе тускло блестел при свете ламп.
        - Этот перстень мне подарил Большой Человек, - вымолвил Анатолий. - Тогда я не понимал его значения. Считал, что наша действительность перенасыщена бессмысленной символикой. Дескать, веруй, сынок, и на тебя снизойдет благо. Теперь понимаю. Потому как сам вырастаешь в Большого, а вера остается. И позволяет покорять новые вершины, о которых до тебя никто и не подозревал.
        Анатолий сел в кресло рядом с юристом, налил себе коньяка из квадратного графина.
        - Две минуты, Анатолий Петрович, - напомнил Влад.
        - Знаю. Но это мое время, и я сам решу, как им распорядиться. Твое здоровье.
        - И за наш успех, - пожелал Влад.
        Вкус коньяка не принес новых ощущений, но помог немного успокоиться.
        - Позвони Корнееву, - сказал Анатолий. - Пусть удостоверится, все ли в порядке с залом.
        Влад вытащил телефон, молча набрал номер. Что-то выслушал и отключил связь.
        - В порядке, Анатолий Петрович, - буркнул он.
        - Все грызетесь? - спросил Левин. - Не помирились с ним?
        Юрист налил себе еще.
        - Разберемся, - сказал он.
        - Володя, - усмехнулся Левин. - Если для тебя гордость превыше всего, то ты выбрал не ту профессию. Не плоди вокруг себя ненависть, очень советую. В отличие от благ ненависть возвращается не в будущей жизни, а в этой. А если хочешь, чтобы тебя не избивали безнаказанно, то, будь добр, не устраивай людям покушений на ровном месте.
        Влад чуть не поперхнулся.
        - Будете мне вспоминать Мирослава каждый раз? - спросил он.
        - С такими претензиями ты точно на свой перстень не заработаешь.
        - Обойдусь. Мне не нужна дополнительная мотивация, покуда мне платят.
        Снова посмотрев на часы, Левин поставил стакан, вытер губы салфеткой и поднялся.
        - Каждому свое, - прокомментировал он. - Посмотрим, удастся ли мне мотивировать наших новых знакомых.
        Толкнув от себя двери, Левин вышел в соседний зал.

* * *
        Наушник в левом ухе неприятно раздражал кожу, и Виктор еле сдерживался, чтобы его не выдернуть. Короткие рапорты, бывшие для детектива настоящим акустическим мучением, приносили ему еще больший дискомфорт, чем тесный костюм.
        - Расслабься, - посоветовал стоявший напротив него охранник, которого за глаза все называли Донбасс. - Все спокойно, все под контролем.
        - Да, - проронил Виктор. Он терпеть не мог быть слабым звеном в какой-либо системе. Звонок Влада так и вовсе подорвал его концентрацию.
        Детектив протер лоб и принялся ждать.

* * *
        - Добрый день, господа, - поприветствовал Левин бодрым голосом, источающим силу и уверенность. Ответные приветствия рассказали ему о характерах гостей больше, чем их досье, собранные с максимально возможной в России тщательностью. Кто-то больше уверен в себе, кто-то меньше. Приоритеты в общении расставлены еще до начала беседы. Идеально.
        Левин сел на место за овальным столом, посмотрел каждому в глаза. На его губах застыла ободряющая улыбка.
        Тринадцать человек за столом, вместе с ним. Счастливое число. Представители крупного частного бизнеса, имеющего в Москве штаб-квартиры. И все пришли за государственной кормушкой.
        Интересно, есть ли здесь те, кто пришел, чтобы услышать действительно что-то новое?
        - Прошу раскрыть папки, лежащие перед вами, - предложил Левин, открывая собственную. - Их содержимое у всех одинаково.
        В руках каждого из присутствующих оказался тонкий планшет.
        Левин слегка улыбнулся, глядя на недоумевающие лица. Он отказался от большого экрана, рассчитанного на презентации. Когда люди смотрят в одну точку, то невольно объединяются в группу. Левину были нужны воинствующие единицы. Свора без вожака.
        Он не без удовлетворения посмотрел на экран своего планшета. Перед ним разворачивались картины разрушающейся Москвы. Современные графические возможности обеспечивали непревзойденную по качеству модель нового мира.
        - Прошу приветствовать проект «Новая Зона», - проговорил Левин. - То, о чем вы неоднократно слышали, но не расценивали как реальность завтрашнего дня.

* * *
        - Витя, ты здесь? - послышался по рации голос Ольги. В отличие от прошлых дней сейчас знакомые интонации вселяли в Виктора тревогу.
        - Да, я здесь, - ответил он. - Что случилось?
        - У нас тут непорядок.
        - Что случилось? Говори быстрее.
        - Сработали датчики радиации в зале для заседаний.
        - Артефактная защита, - сказал детектив. - Все в порядке.
        - Нет, не в порядке. Мы убрали все артефакты по приказу Левина.
        - Как убрали?! Почему мне не сообщили? - Виктор вздохнул. - Ладно, забудь. Что там может случиться?
        - Все что угодно. Мы привыкли списывать радиацию на Зону, но опасные вещества существовали и до нее.
        - Я понял. Ты хочешь сказать, что кто-то из гостей пронес радиоактивные материалы в зал?
        - Вполне возможно, хотя я не могу сказать зачем. Радиацией в наше время никому нельзя навредить. Мы же теперь очищаем ее без проблем.
        - Приготовь бригаду очистки на всякий случай, - порекомендовал Виктор. - Я не стану прерывать переговоры. Слишком мало информации. Может, у кого-нибудь особый кардиостимулятор, мало ли.
        - Давай я лучше сама схожу и проверю. Под видом секретарши, например. Кофе принесу гостям.
        - Слушай, отличная мысль, - одобрил Виктор. - Если что, я тебя быстро вытащу…
        - Охраняй гостей, Витя.
        Рация пошипела на прощание и затихла. Виктор дотронулся до рукояти пистолета в кобуре.
        - Все в порядке? - спросил Донбасс.
        - Сейчас Ольга разберется, - проговорил Виктор, чувствуя себя немного глупо. - Будь здесь, я проверю коридор.

* * *
        - В общих чертах вы уже представляете, что такое Новая Зона, - говорил Левин. - Вам всем рассылали описание проекта. Видимо, не все из вас поверили, что это реальность.
        Бородатый мужчина в светло-коричневом пиджаке неодобрительно покачал головой. Явный лидер, способен переубедить других. Левин посмотрел ему в глаза.
        - Вас сюда позвали, чтобы официально предупредить, - уточнил он. - Москва скоро изменится. Я настоятельно рекомендую вывести за МКАД все ваши объекты, включая промышленные и административные узлы. Все вы в состоянии это сделать в кратчайшие сроки.
        - Это слишком, - не сдерживал эмоций худощавый молодой человек с противоположного края. - Я должен переговорить с начальством.
        - Ваше начальство вроде не имеет отношения к Японии, - ядовито заметил Левин. - Так что вряд ли оно привыкло обдумывать решения по-восточному. Повторяю: все предельно серьезно. В Москве со дня на день может образоваться своя Зона. Проводите реорганизацию в авральном режиме. Или пополняйте статистику банкротов, но не ждите в таком случае помощи от государства.
        - И вы не примете никаких мер по предотвращению появления Зоны в Москве?
        Влад слегка улыбнулся. Левин помолчал, выдержав паузу.
        - Мы станем инициаторами Московской Зоны, - сообщил он. - Хотя бы потому, что технологии по ее созданию существуют. И если не мы, то…
        - Минутку, - бородач снова взял слово. - Мне сказали, что в Москве может появиться своя Зона, но речи не было о том, что мы же ее и сделаем. Или я не прав?
        Последние слова он произнес, оглядывая зал. Левин решил во что бы то ни стало заручиться поддержкой такого человека.
        - Поймите меня правильно, - произнес он. - Зона в Москве появится в любом случае. Вопрос лишь в том, случится ли это в формате техногенной катастрофы, как в Чернобыле, или же как следствие теракта. Было решено дать толчок своими силами. Потому что так мы хотя бы сохраним контроль. И для этого нам нужна ваша помощь. Поэтому мы поможем вам, а вы поможете нам.
        - Поможем в чем? В уничтожении России?
        - Москва - не Россия, - спокойно сказал Левин. - Авторитет столицы подорван политическими потрясениями последних лет. Пришло время создавать новые символы государственности. Да и не пожертвует никто городом-миллионником, не волнуйтесь. Но для жизни и работы он скоро будет не лучшим выбором.
        - Я отказываюсь участвовать, - заявил бородач решительно.
        - Пожалуйста, ваше право, - согласился Левин.
        Наступила тишина.
        - Вы предупреждены, - сказал Левин, поправляя перстень. - И полностью свободны в своих действиях. Просто я дополнительно предлагаю сотрудничество по урегулированию последствий. Опыт различного рода народных противостояний в соседних странах и недавние события в нашей столице показали несостоятельность государственных сил по сдерживанию беспорядков при внутренних конфликтах. Равно как и высокую эффективность частных армий. Отставим декорации и признаем очевидный факт: вы все этими армиями располагаете. Я прошу содействия в виде силовой поддержки, когда придет время.
        - А что взамен?
        - Взамен ряд привилегий. Монополия на развитие вашего бизнеса - каждому из вас, кто согласится сотрудничать, благо что ваши сферы никак не пересекаются и друг другу не противоречат. Доли в патентах, касающихся технологий Зоны - как старой, так и Московской. И полное освобождение от любых налогов на протяжении десяти лет.
        Снова наступила тишина, но на этот раз ее градус был куда более уютным.
        - И все это взамен за сотню-другую наемников? - недоверчиво спросил молодой.
        - За пару-тройку тысяч, я бы сказал, - поправил Левин. - Причем наемников, обученных… сталкерству.
        - Но у вас же есть свои сталкеры.
        - Вы про «Вертикаль»? - поднял брови Левин. - Забудьте. Они несостоятельны и ценности не представляют.

* * *
        Решетка со скрипом отъехала в сторону. Борланд вышел из камеры, стараясь держаться ровно. Невыносимо болела шея - адаптация к новому месту проходила медленно даже на самых мелочных уровнях, вроде неудобной койки. Было бы глупо ожидать чего-то иного от тюрьмы.
        - Здорово, брат, - поприветствовал его Тигран.
        - Здорово. - Руки мужчин сцепились в крепком пожатии. - Где Геворг?
        - В карцере до завтра. Киданули его уроды с нижнего этажа. Вилку подбросили и вертухаям настучали.
        - Вы им дорогу перешли? - с участием спросил Борланд, направляясь по железным ступеням вниз.
        - Нет вроде… Не знаю, чего это они. Может, войну провоцируют…
        - Не поддавайтесь, - посоветовал Борланд. - Лучше сами объявите, когда будете уверены.
        - Да знаю я… Слушай, тебя уже приветствовали?
        - Нет.
        - Странно. - Тигран сел у стены, пристально глядя на камеры нижнего уровня. - Обычно ко всем приходят.
        - Может, просто не успели.
        - Наверное. У тебя есть подарок для них?
        - Нет. - Борланд сел рядом с армянином.
        Тигран молча сунул ему в руку что-то шуршащее.
        - Спрячь, - сказал он тихо. - Чтобы никто не видел.
        - Чипсы? - спросил сталкер. - Ты где это достал?!
        - Тише ты… Бери и отдашь им, когда придут приветствовать. Иначе побьют сильно или даже покалечат.
        - Тигран, спасибо. - Борланд спрятал чипсы в карман робы. - Очень благодарен, честно.
        - На «Вертикали» свои правила. Это не просто тюрьма. Заплати дань, тогда поприветствуют. Или для всех будешь отмычкой.
        - Поглядим, - сказал Борланд.
        «Вертикаль» оживала на глазах - сталкеры постепенно выбирались из своих камер, собираясь на небольшом пятачке нижнего уровня. С верхних балконов висели постиранные штаны и пластиковые бутылки. Назначение бутылок оставалось для Борланда загадкой, но в свете психологии обитателей камер он ничему не удивлялся. Уместны были бы пустые жестянки и палки колбасы, только за жестянку можно было попасть в карцер на месяц, а палок колбасы тут нельзя было встретить ни у кого - даже у авторитетов, которых Борланд еще и сам не встречал, но прекрасно знал, что они здесь существуют.
        Сталкеры сели вдоль стен маленькими кучками, беседуя полушепотом. Громкие звуки здесь были не в моде. Если бы были разрешены костры, то можно было бы рассчитывать как минимум на один большой, поддерживаемый круглые сутки. Хотя суток на «Вертикали» не было, равно как окон, дверей или часов. Если верить ученым, в таких случаях организм постепенно перестраивается на 25-часовой режим. Однако ученым Борланд не верил так же, как и всем остальным.
        - Это не тюрьма, - сказал Борланд. - Это психушка.
        - Да какая разница? - уныло проговорил Тигран. - Все равно свободы нет.
        - Я о том же. Зачем нас тут держать? Кому мы все нужны?
        - Не вникай, Алексей. Ты сам сюда как попал?
        - Решил не убивать в одно время одного человека.
        - Какого?
        - Нехорошего… Брат, мне надо поговорить со старшими.
        - Нельзя, пока тебя не поприветствовали, - ответил Тигран. - Ты не торопись. Жди, сами придут. Тогда и будет ясно все.
        К ним подошел неизвестный бродяга.
        - Тигран, - свистнул он. - Можно тебя?
        - Да. - Армянин поднялся. - Что такое?
        Бродяга шепнул ему что-то на ухо, показывая на Борланда. Тигран выслушал, кивнул и вернулся на свое место у стены.
        - Все в порядке? - спросил Борланд.
        - Да… Я только что узнал. К тебе придут после прогулки. Через час, наверное.
        - Вежливо придут?
        - Этого я не знаю. Желаю удачи. Надеюсь, поприветствуют.
        - Спасибо. - Борланд чуть прикрыл глаза и принялся ждать. Кто бы к нему ни пришел, ни к чему было пропускать прогулку. Хотя на деле здесь никто попусту не расхаживал. На «Вертикали» было грустно в плане физической нагрузки. Нагнетают воздух с поверхности - уже хорошо.
        - Если что, не суетись, - шепнул Тигран. - Главное - заслужить приветствие…
        - Да, Тигран, я понял. Спасибо. Мне надо подумать.
        Борланд продолжал смотреть на одну из противоположных камер.
        - Кто тот бродяга в третьей? - спросил он. - По нижнему уровню.
        Тигран всмотрелся.
        - Не знаю, - покачал он головой. - Вроде не новый… Да, он давно здесь.
        - Мне кажется, я его видел раньше, но отсюда лица не разберу.
        - Не ходи туда, - предостерег Тигран. - Там клан «семигранников».
        - Клан кого?
        - Бывшие военсталы. Здесь им была бы сразу смерть, если бы они не стали объединяться. Они ни с кем не говорят. Если ты просто пройдешь мимо их камер, будут неприятности.
        - Военные сталкеры? Это не они Геворгу вилку подбросили?
        - Я не знаю.
        Безуспешно напрягая память, Борланд смотрел на еле движущуюся фигуру. Он мог лишь сказать, что человек был немолод, полностью лыс и почти никогда не выходил из камеры - по крайней мере когда его могли увидеть сталкеры с верхнего этажа.
        - Где же я тебя видел? - пробормотал Борланд. - И когда?..

* * *
        - Это какая-то чушь, - говорил кто-то, но Левин уже не интересовался, кто именно. - Вы говорите нам, что хотите практически взорвать Москву?! И просите вас в этом поддержать? Направить оружие на сограждан?
        - Да при чем здесь сограждане? - Бородач хлопнул рукой по столу. - В Зоне люди выживали? Так вот здесь тоже выживут.
        - Мы не готовы к таким потрясениям!
        - Вы живете в России! Вы должны быть готовы ко всему!
        - Господа! - Левин встал с кресла. - Это все может звучать слишком неправдоподобно для неподготовленного уха, я прекрасно понимаю. Однако чего иного вы ждали? Про существование Зоны вам всем давно известно. Если вы не прорабатывали описанный мною вариант, то, при всем уважении, вам не стоит здесь вести дела.
        Блондин в красном пиджаке - по всей видимости, безнадежно отставший от моды и лишенный чувства вкуса, - схватил телефон и принялся набирать номер.
        - Обычные телефоны здесь не работают, - сказал Левин. - Вы можете выйти из здания и спокойно позвонить снаружи. Заодно и забыть сюда дорогу. Говорю же: никаких ограничений.
        - О, я бы очень удивился, если бы они у вас были, - со злостью буркнул блондин, но сел на место.
        Влад молчал, чуть бледнея. Левин его понимал.
        - Так, господа, давайте не будем горячиться, - предложил он чуть повышенным тоном. - Никто из нас не железный, как Феликс Эдмундович или Тони Старк. Все мы можем перейти на эмоции, но лучше давайте не станем.
        Гости замолчали. Его собственные интонации не вызвали возражений. Самое время для решения.
        - Итак, - улыбнулся Левин. - Вы готовы инвестировать в будущее?

* * *
        В белой блузке, черной как смоль юбке и с подносом в руках Ольга смотрелась на удивление свежо и естественно. Виктор даже немного позавидовал, что она не подносит ему кофе каждые полчаса.
        - Как я выгляжу? - спросила она.
        - Отлично. Настоящая кофе-леди. Лишь бы Главный не начал ничего спрашивать.
        - С собой у меня детектор аномалий и все остальное. Я раздам кофе. С чьим креслом я замечу очаг - тому гостю и брошу сахар в чашку. Всем остальным положу рядом, на салфетку.
        - Понял. Эмиль, ты слышал?
        - Да, - послышался голос в наушнике, перебиваемый свистом ветра. - Я на месте, буду вести наблюдение.
        - Отлично, - сказал Виктор и снова повернулся к Ольге. - Эмиль с винтовкой на позиции. Он подстрахует, если что.
        Виктор открыл дверь, пропуская Ольгу в зал.
        - Эй, Совун, - заговорил Эмиль. - Если мы сейчас не справимся, ОРАКУЛу второго шанса не дадут.
        - ОРАКУЛа больше нет.
        - Смотря кого спросить. Мы присягали новому Главному. Я намерен выполнять свой долг.
        - Вот уж не знаю, кому или чему мы присягали, - пробормотал Виктор. - И кого мы охраняем. И от чего… и зачем…
        - Проникновение!
        Голос был Виктору неизвестен, но он безошибочно распознал «кремлевского». Встрепенувшись, детектив напряг внимание.
        - Кто, где? - спросил он, нервничая.
        - Первый этаж!
        Голос был перебит другим, более жарким:
        - Один из наших ранен! Медиков сюда!
        Виктор и Донбасс переглянулись.
        - Где он? - крикнул Виктор в микрофон. - На камеры кто-нибудь посмотрите, черт возьми!
        - Камеры отключены!
        - Что? - не поверил Виктор.
        Вытащив пистолет, он кинул быстрый взгляд на Донбасса. Тот кивнул.
        - Стой тут, - сказал Виктор и бросился вдоль коридора. В этот чертов день по меньшей мере половина охраны в здании была Виктору незнакома - не столько из-за количества «кремлевских», приведенных Левиным, сколько из-за телохранителей гостей, которых дальше второго этажа не пустили.
        - Ничего подозрительного не вижу, - доложил Эмиль. - Не хочешь вывести гостей, Совун?
        - Дай Ольге время, - ответил Виктор, осторожно выглядывая из-за угла. - Она должна что-то найти.

* * *
        - Кофе? - предложила Ольга с милой улыбкой.
        Бородач одобрительно кивнул. Судя по раскрасневшемуся лицу, он успел охрипнуть за минуты спора.
        Влад смотрел, как Ольга кладет рядом с чашкой кубик с сахаром. Все же неплохо она может выглядеть, если добавит косметики. Если бы не эти черные колготки, которые Влад ненавидел, то можно было бы и приударить за дамой. Влад умел даже в самой строгой европейской стране предоставить женщине максимум флирта, не переступая грань, за которой бы последовали сопутствующие обвинения. К сожалению, в Корнееве не было ничего европейского, и шутки он мог не понять. Юрист слегка шевельнул языком, проверяя новые зубы, вставленные взамен выбитых детективом.
        Чтобы отвлечься, он посмотрел в окно. Еще несколько минут, и можно будет спокойно выпить у себя. И заодно наорать на стену, как обычно. Стена сдачи не дает.

* * *
        - Совун, вроде все нормально, - сказал Эмиль, глядя в прицел за Ольгой. - Она ходит от одного гостя к другому, всем кладет сахар рядом с чашкой.
        - Спокойно, она же ищет бомбу. Может, даже пойдет на второй заход.
        - Вряд ли… Совун, она остановилась!
        - Рядом с кем?!
        Сильное шипение прервало диалог, и Виктор не успел ничего услышать. Затем в канал прорвался третий голос:
        - Вижу неизвестного, бежит вниз по южной лестнице!
        - Описание! - крикнул Виктор, подбегая к лестнице.
        - Резиновый костюм химзащиты, темно-зеленый. Имеет при себе оружие!
        Виктор с трудом поверил услышанному. Неизвестный вырядился ходячей мишенью и нарывается на то, чтобы стать убитым на месте? Пусть охрана ЦАЯ на поражение не стреляет, но «кремлевские» - совсем другое дело…
        Прыгая по ступенькам вниз, Виктор даже не сразу понял, что натолкнулся на преследуемого. Тот тщетно толкал запертую дверь третьего этажа.
        - Стоять! - проревел детектив, целясь тому в спину. - Брось оружие!
        Фигура в мешковатой защитной оболочке бросила автомат, медленно повернулась. В руке блеснул пистолет.
        - Брось! - крикнул Виктор, и раздался выстрел.
        Неизвестного отшвырнуло на дверь, из которой выбило солидный кусок. Снайперская пуля Эмиля не оставила шанса на выживание.
        - Подозреваемый ранен! - доложил Виктор, щупая пульс.
        И уже сугубо для протокола добавил:
        - Подозреваемый убит. Отличная работа, Эмиль.
        Хотя он так вовсе не считал.

* * *
        Встреча подходила к концу, чувствовал Левин. Спорщики устали и в своем большинстве уже пришли к конкретному мнению, пусть невысказанному. Две трети уже готовы принять предложение о сотрудничестве. Еще человека три-четыре сомневаются, и ради них придется устраивать новую встречу. Если и на ней не всех удастся переубедить, то придется закрыть для себя этот сегмент рынка.
        Ольга Короткова продолжала разносить кофе. Левин нахмурился. Что там у них случилось?
        - Все хорошо? - спросил он, когда Ольга прошла мимо него.
        - Да, - ответила она и уронила кубик сахара в чашку.
        Левин только собирался сказать, что не употребляет сахар много лет, как обнаружил, что это была кружка Влада. Его почти насмешил этот момент. Не иначе как проявление мелкой неприязни к юристу.
        Ольга продолжала стоять на месте, глядя в чашку.
        - Что? - спросил Влад, слегка отодвигаясь.
        Дальнейшие действия молодой женщины изумили Левина до глубины души. Ольга поставила поднос, быстро наклонилась и полезла под стол.
        - Эй, что за шутки? - спросил Влад, вставая со стула.
        Послышался дребезжащий электронный писк. Вынырнув из-под стола, Ольга оттолкнула Левина в сторону. Чтобы поднять его с кресла, ей пришлось упасть и потянуть его за собой.
        Влад выронил чашку, поняв слишком поздно, что происходит.
        Взрывом юриста откинуло к дальней стене. Левина в кресле толкнуло к двери. Половина дубового стола разлетелась на щепки, в воздухе повисла густая пыль.
        Сквозь крики гостей прорвался звук сирены. Заработала противопожарная система, щедро заливая зал брызгами.
        Перед лицом Левина свалился планшет, на экране которого застыло изображение Московской Зоны. Оно было заляпано чьей-то кровью.
        Анатолий, стиснув зубы, быстро поднялся на ноги, осмотрел разрушения. Трое гостей лежали без движения, остальные шевелились. Бородач хватался за сердце, блондин скрючился у массивного цветочного горшка.
        Ольга лежала за креслом не шевелясь. Ее голова была в центре расплывающейся красной лужи.

* * *
        - Взрыв в зале Главного! - произнес «кремлевский». Виктор тяжело опустился рядом с телом диверсанта в защитном костюме.
        - Эмиль, - проговорил он. - Что ты видишь?
        - Подтверждаю взрыв. Много пострадавших. Ольгу не вижу.
        - Спасибо, - вымолвил Виктор, вставая и направляясь к залу. - Медиков туда, срочно.
        - Уже вызвали.
        - Ну да, конечно, - пробормотал Виктор и добавил: - Эмиль, направь туда наших радиологов.
        - Зачем?
        - Ольга подозревала аномальное устройство, а террорист был в защитном костюме. Возможно, взрыв - это еще не все.
        - Понял. Считай, они уже там.
        Детектив почти вернулся на этаж, но тут же взял себя в руки. Ольге он в эти минуты не поможет, а вот кое-какую догадку проверить не помешает.
        Вернувшись к телу застреленного Эмилем человека, Виктор тщательно обыскал его. Разумеется, ничего не обнаружил.
        - Куда ты бежал? - спросил Виктор, словно ожидал ответа. Он открыл дверь картой доступа и уставился на техническую комнату, из которой не было выхода.
        Быстрый обыск комнаты тоже ничего не выявил. Швабры, тележки и ничего более. Хотя тут можно было спрятаться на некоторое время… при условии, что здесь не будут искать.
        - Эмиль, здесь что-то не сходится, - заговорил Виктор, покидая комнату. - Он не мог действовать в одиночку. Ему помогали изнутри.
        - Теперь это не наше дело, - хмуро ответил Эмиль. - Только что приказ пришел. «Кремлевские» сами проведут расследование. Возвращайся.
        - Да пошли они. Я поговорю с Главным.
        - Совун, они тебя сейчас слышат.
        - Надеюсь, они получают от этого удовольствие. - Виктор побежал к месту взрыва.

* * *
        Борланд услышал шаги не сразу - метров за десять. По всей видимости, его визитеры сохранили форму лучше, чем он, раз сумели подобраться так близко.
        Двери камеры все еще оставались открытыми, но Борланд хранил спокойствие.
        Перед ним оказались трое. Звуки шагов говорили максимум о двух, и это значило, что по меньшей мере один умел передвигаться практически бесшумно. Борланд сел на койку, глядя на лица пришедших.
        Один уже в годах. По сталкерским меркам - почти старик, хотя вряд ли ему было сильно за шестьдесят. Жизнь потрепала его от души. Еще двое - помоложе, с пронырливым взглядом и манерами людей, предпочитающих действовать быстро и непредсказуемо. Определенно талантливые убийцы. Старик выбрал себе хорошую свиту. Если бы с ним пришли двое типичных шкафов, Борланд бы только рассмеялся подобному позерству.
        - Привет, отмычка, - проговорил старик.
        Борланд молчал.
        - Ты не отвечаешь?
        - А ты обращался ко мне? - спросил Борланд.
        - Так, ясно. - Старик неторопливо закурил самокрутку. По камере распространился тяжелый запах скверного табака. - Борзой, стало быть. Это проходит. У всех проходит.
        - Кто ты? - спокойно вымолвил Борланд. - Ты в моей камере. На моей территории.
        - Истину глаголешь. Меня зовут Камаз.
        - Не помню такого в Зоне. Почему я должен тебя слушать?
        - Потому что есть правила, - жестко сказал старик. - Каждый гость тут платит дань при встрече. И я в ответ приветствую его на «Вертикали». Если дани нет, или она не слишком хорошая, или что-то еще мне не понравится - то приветствия не будет. И ты становишься отмычкой. Знаешь, что это, салага?
        - Знаю. Везде лезть первым.
        - Не только. У тебя просто заберут все. Твое время, здоровье, имущество. Камеру. Так ты заплатишь дань или пойдешь в отказ? Решай.
        Борланд поднялся с койки. Убийцы чуть напряглись.
        - Не имею ничего против этой системы, - сказал Борланд. - Я заплачу.
        - Вот как? Хм… - Старик сделал глубокую затяжку. - А я думал, ты рогом упрешься.
        - Погоди, грузовик, - проговорил Борланд. - Я не сказал, что заплачу именно тебе.
        - Что? Ты совсем больной, дубина?
        - Я буду больной, если стану платить каждому укурку, кто заявится ко мне на порог, - пояснил Борланд, глядя попеременно на каждого из троих.
        Камаз вытащил самокрутку изо рта.
        - Как ты меня назвал?
        - Тебя - никак. Я в принципе говорю. Как ты верно заметил, я здесь человек новый. Пойми и ты меня: я тебя впервые вижу. Конечно, я должен буду что-то дать тому, у кого здесь сила. С этим я согласен, в чужие правила не лезу. Но если я кому-то что-то дам, а потом окажется, что я заплатил левому оленю, у которого нет никаких прав, то мне тоже конец. Я не буду тебе платить просто из самосохранения. Я тебя не знаю.
        - Ясно. - Камаз усмехнулся, словно только что выслушал детский стишок. - Послушай, милый. Пройдись сейчас по камерам и спроси, кто я. Все тебе скажут, что я держу это место. Вот сходи и спроси.
        - Была такая мысль. - Борланд снова сел на кровать. - Сходить к «семигранникам», например. Но мне сказали, что меня там зарежут. Так что извини - тебе придется доказать, что у тебя здесь власть. За то время, что я здесь, мне никто тебя не представил.
        Камаз затрясся от злости.
        - И да, если твои ребята захотят меня покромсать, это ничего не изменит, - добавил Борланд. - Здесь каждый при желании может сунуть мне нож в спину, и это не показатель силы. Я не в силах платить каждому. Это сделает меня отмычкой еще больше, чем если бы я не платил.
        - Короче, ясно. - Камаз чуть успокоился. - Тебе просто нечем платить, ты решил это скрыть красивыми словами и потому полчаса сношал мозг, вместо того чтобы извиниться и попросить чуть больше времени. Я вернусь на вечерней перекличке. Если дани не будет, ты не только не получишь приветствия. Ты можешь больше отсюда ногами не выйти.
        Камаз вышел из камеры, его люди молча попятились за ним. Ни один не отводил от Борланда напряженного взгляда.
        Сталкер растянулся на койке и не смыкал глаз, пока на всех уровнях «Вертикали» не закрылись решетки камер. Пакетик чипсов уютно шелестел у него в руке.

* * *
        - Стойте! - кричал Виктор, подбегая к радиологам. - Куда вы ее увозите?
        - В госпиталь, - ответил ученый. Небольшой динамик снаружи костюма радиозащиты передавал его слова с мерзким треском. - Отойдите, пожалуйста, и не мешайте.
        Ольга без чувств лежала на каталке, наглухо закрытой сверху герметичным стеклом. Ее лицо почти закрывала кислородная маска.
        - В какой еще госпиталь?! - не понял Виктор. - У нас же медблок по очистке от радиации, лучший в стране!
        - Потому его и отдали гостям, - спокойно сказал один из «кремлевских». - Все ресурсы ЦАЯ отданы под лечение пострадавших. Вашу сотрудницу доставят в одну из столичных больниц. Прошу, не мешайте.
        - Да пошли вы… - Виктор стоял на месте и в бессилии смотрел, как Ольгу грузят в бронированный медицинский фургон с защитной окраской. Нелепая машина напоминала ему гроб.
        - Кто за это в ответе? - спросил он.
        - Вам все расскажут. - Рука «кремлевца» легла на плечо Виктора. - Пожалуйста, пройдите за мной. К вам есть вопросы.
        - Свали, - выпалил Виктор, сбрасывая руку. - У меня тоже есть вопросы. Где Левин?
        Рядом возник Эмиль.
        - Совун, давай не будем суетиться, - предложил он. - Всем сейчас будет нелегко. Пройдем формальности и позже поговорим.
        - Нет. - Виктор запрыгнул в фургон, невзирая на последовавшие предостережения Эмиля.
        Здесь уже находились трое врачей, которые посмотрели на детектива с удивлением.
        - Оля, ты меня слышишь? - проговорил Виктор, постучав по стеклу. Нащупав замок, Виктор с трудом приподнял крышку.
        - Закройте, пожалуйста, - потребовал один из докторов. - Это может быть опасно.
        - Тогда вернитесь и спрячьте всю кремлевскую знать по ящикам, - огрызнулся Виктор, просовывая руку под стекло.
        - Что вы делаете?!
        Виктор не отвечал. Коснувшись черных колготок, он пополз рукой под юбку Ольги, где и нащупал детектор аномалий, спрятанный на бедре. Вытащив прибор, Виктор снова закрыл крышку.
        - Важная улика, - пояснил он, пряча прибор в карман пиджака. - Вы куда едете?
        - В «Альстромеру».
        - Ясно. - Виктор передал врачу свою карточку. - Пожалуйста, сообщайте мне об изменениях в ее состоянии.
        - Хорошо.
        Виктор вышел наружу. Его уже ждала группа «кремлевцев» с суровыми лицами.
        - Все в порядке, - сказал детектив, наблюдая, как фургон уезжает. - Я готов ответить на вопросы.
        - Не сейчас. Вас требует Анатолий Левин.
        - Отлично, - согласился детектив. - Эмиль, ты идешь?
        - Нет, я позже. Ты иди, работа не ждет.
        - Да уж, работа, - проговорил Виктор, направляясь в штаб с «кремлевцами». - Имел я эту вашу работу…
        Образ Ольги под стеклянным колпаком давал ему понять, что он определенно возьмется за расследование.

* * *
        - Не возьмешься, - отрезал Левин, в бешенстве отталкивая врача, который менял ему криво наклеенный пластырь на лбу. - И не мечтай даже. Тут другие службы займутся, более компетентные, чем сыщик на пенсии.
        - Мои мечты немного другого характера, - сказал Виктор.
        Левин все еще находился в зале, так что детектив не упустил шанса попутно осмотреть все, что мог. Тела погибших гостей уже увезли. Еще пятеро имели ранения различной степени тяжести. Одного хватил инфаркт прямо в кресле - Виктор не знал, успели ли ему помочь. Те гости, которые не пострадали, в данный момент покинули ЦАЯ.
        - Радиологи заверили, что все в норме, - сказал Эмиль. - Заражения обнаружено не было.
        - Считай, что я рад.
        - Тогда почему Ольга в закрытом коконе? - спросил Виктор.
        - Откуда мне знать?! - взорвался Левин. - Мне не интересно! Лучше ты скажи, почему она приволокла кофе?!
        - Ольга спасла вам жизнь, - напомнил Виктор. - Она для вас ничего не стоит?
        - Кто или что именно?
        - Ладно, к черту. - Виктор внимательно рассмотрел уцелевшую часть стола. - Вы знаете, что бомба была прямо под местом Влада?
        - Я знаю, что Влад сидел рядом со мной, - буркнул Левин. - И он далеко не смертник. Если бы он поставил бомбу, то он бы не сидел рядом, черт бы тебя взял! Сейчас он, между прочим, при смерти. Говорят, он выберется, но ему очень повезло. И мне тоже.
        - Ваше везение всегда выглядит как секретарша, рискующая для вас жизнью?
        Левин испустил тяжелый вздох.
        - Слушай, Виктор, - начал он. - Я благодарен, что Короткова решила проверить зал, хоть и не знаю, как вы там заподозрили, что тут что-то есть. Считай, что я выражаю ей признательность. Но все равно кто-то ответит за то, что случилось.
        - Уж точно не сотрудники безопасности, - сказал Виктор. - Мы проверили зал. Это аксиома, с которой вам следует считаться. Зал был чист. Бомбу пронес кто-то из тех, кто был на совете. Я подозреваю, что это Влад Антонов. Хотя никого не обвиняю.
        - Правильно, что не обвиняешь. Ты от Влада отстань. И вообще от этого дела отвали. Последний раз говорю. Лучше прислушайся.
        - Как скажете, - пожал плечами Виктор, чувствуя неожиданное безразличие. - Я свою часть работы выполнил. На вопросы ответил. Если вы не хотите, чтобы я сделал что-то большее…
        - Не хочу.
        - И все же почему Ольгу отослали в стороннюю клинику?
        - А тебе не приходит в голову, что там безопасно? - наклонился к нему директор. - Тем более если, как ты говоришь, у нас завелся «крот».
        - Может быть. Я не думал об этом.
        - Вот и отлично. Сделай всем одолжение - не думай. Хотя бы сегодня. Возьми отгул, нажрись в баре, проведай подругу. Делай что хочешь, только не маячь перед лицом.
        - Хорошо, - согласился Виктор. - Тогда до завтра. Я ухожу домой.
        - Да мне плевать. И еще, Корнеев… На случай, если у тебя подозрения, говорю прямо: я тоже бомбы не приносил. Ясно тебе?
        - Ясно, Анатолий Петрович, - бесстрастно кивнул Виктор. - Поправляйтесь. Владу привет.
        - Пошел вон.
        Выйдя из разрушенного зала, Виктор продрался сквозь толпу сотрудников разных мастей и пошел в свой кабинет. Запершись в нем изнутри, детектив достал детектор аномалий и внимательно просмотрел показания.
        Судя по логам, перед взрывом прибор засек аномальное излучение под столом, но не сумел идентифицировать.
        - Новая аномалия? - спросил сам себя Виктор. - И почему я не удивлен?
        Выключив прибор, Виктор быстро снял с себя пиджак, спрятал в шкаф. Натянув куртку, он покинул кабинет, вышел из здания и пешком направился к метро.
        Впереди была одна важная встреча.

* * *
        - Перекличка! - прозвучал голос из динамика на стене.
        Борланд вышел из камеры, стал в проходе, как все. Подождал, пока до него дойдет очередь.
        - Вавилов!
        - Здесь, - отчетливо сказал Борланд, следя за поворачивающимися камерами наблюдения.
        Все сталкеры были на месте. Борланд не имел понятия, что произойдет, если кто-то не отзовется. Однако регламент «Вертикали» уже запомнил. Охрана никогда не показывалась на виду без причины. Перекличка осуществлялась через следящие системы. Оставалось пять минут, прежде чем двери камер закроются на ночь - или то, что тут пытались выдать за ночь. Конечно, здесь ни у кого не было возможности измерять время, но в данный момент для Борланда это было несущественно.
        Камаз снова подошел к нему с теми же спутниками.
        - Ну что, Вавилов? - спросил старик почти устало, будто зная наперед, что случится. - Отказываешься платить?
        - А ты отказываешься доказать, что достоин этого?
        - Все ясно. - Камаз подошел чуть ближе. - Жаль. Я думал, что мы…
        Сильным ударом Борланд оттолкнул его к перилам. Прежде чем убийцы поняли, что происходит, сталкер перевалил Камаза через балкон, удерживая за руку.
        На «Вертикали» поднялся страшный гвалт. Сталкеры орали самые разные ругательства, непонятные просьбы и выражали эмоции другими способами - стучали чем можно по решеткам камер, топали ногами и вытворяли тому подобные вещи.
        На Борланда навалились со спины и приставили к горлу что-то острое.
        - Подними его, гнида! - прошипел один из телохранителей Камаза.
        Борланд смотрел испуганному старику в глаза.
        - Давай, послушай людей! - крикнул он. - Что, хотят здесь твоей смерти? Большой у тебя авторитет? Может, проверим?!
        Камаз лишь испуганно вертел глазами, трепыхаясь на высоте в несколько метров.
        Борланд всмотрелся в камеры нижнего уровня. «Семигранники» собрались у центра, молча глядя вверх.
        - Подними его, брат! - слышались просьбы бродяг со всех сторон.
        - Не убивай!
        - Не отпускай его, сталкер!
        Борланд втащил старика обратно на балкон. Лезвие сильнее уперлось ему в горло.
        - Смотри, - сказал Борланд. - Люди не хотели твоей смерти. Теперь я верю, что тебя здесь уважают. Держи. Мой тебе подарок.
        И сунул старику в руки пакетик чипсов.
        Отовсюду раздались аплодисменты.
        - Разошлись! - проорал прикрепленный к стене громкоговоритель. - Быстро по камерам!
        Старик оттолкнул руку телохранителя с лезвием.
        - Уйди, - недовольно сказал он и уставился на Борланда в изумлении.
        Сталкер молчал.
        - Добро пожаловать на «Вертикаль», - сказал Камаз, возвращая Борланду чипсы.
        И быстро ушел со своими людьми, не оглядываясь.
        Восторженные крики разнеслись отовсюду. Борланд быстро вернулся в камеру и залез на матрац, чувствуя сильное сердцебиение.
        Громкоговоритель продолжал раздавать приказания. По всей видимости, никто не заметил, что у помощников Камаза было оружие. Или не хотел замечать.
        Минуту спустя все почти стихло.
        - Эй, брат, - послышался голос Тиграна, стоящего рядом. - Зачем ты это сделал? Почему просто не отдал подарок? Тебя могли убить тут!
        Борланд помолчал немного.
        - Зачем? - повторил Тигран.
        - Местные держалы меня не интересуют, - сказал Борланд, о чем-то думая. - Мне нужно было выйти на третью силу. Понять, кто здесь заинтересован, чтобы свергнуть Камаза. Кто хотел бы, чтобы я его сбросил вниз. У каждого здесь на лице было все написано. И я нашел.
        - Кто?
        - Человек из камеры внизу, - ответил сталкер. - Из клана «семигранников». Он наконец показал лицо. Дал понять, что хочет, чтобы я сбросил старика. Единственный из всех. И я его узнал. Вспомнил, где уже встречал его.
        Раздался звонок, напоминавший обитателям «Вертикали», что надо вернуться по камерам. Тигран ушел, не сказав ни слова.
        Камеры закрылись, и свет погас. Борланду темнота была на руку - обилие эмоций охватило его. Он распаковал чипсы и принялся их жевать.
        - Я тебя вспомнил, - повторил он еле слышным шепотом. - Значит, ты выжил. Выжил в Зоне…
        Глава 2
        В своей жизни Марк встречал не так уж много увеселительных заведений, даже если включать в их число кафе или рестораны. Место, в котором он находился сейчас, было больше похоже на бар, хотя из пяти посетителей никто в данный момент не употреблял алкоголь. Марк сидел за столиком в одиночестве, неторопливо помешивая третий по счету эспрессо. Погода за окном быстро портилась, по стеклу уже ползли первые капли. Телевизор, казалось, был предоставлен самому себе: никто из присутствующих, включая симпатичную официантку, не обращал на него никакого внимания.
        В такие моменты Марк был благодарен Полине за то, что она периодически гоняла его побродить по улицам в одиночестве без всякой конкретной цели, чтобы «привыкнуть к людям». Тяжелее всего было избавиться от рефлекса, заставлявшего Марка пытаться нащупать в кармане рукоять несуществующего пистолета, что происходило с ним каждый раз, когда он случайно пересекался с кем-нибудь взглядом. Затем с души словно сполз огромный кусок скалы, и мир снова засверкал красками - пусть и не слишком яркими, но все же бытие перестало напоминать монотонный сигнал опасности на фоне статических помех. И все же иногда недавнее ранение в живот давало о себе знать тупой ноющей болью, хотя Марк убеждал себя, что это всего лишь самовнушение - ведь медицина, основанная на артефактах, всегда сшивает, не оставляя стежков.
        Кофе был хорош и работал чем-то вроде болеутоляющего - если не для тела, то для души. Марк уже подумывал заказать четвертую порцию, когда картинка на телевизоре привлекла его внимание. Марк прислушался.
        - Поступили новые сведения о взрыве в НИИ «Сталкер», - произнес диктор, и на экране возникло изображение ЦАЯ, заставившее Марка почти рассмеяться. - Согласно последним сведениям, на одном из этажей произошел выброс природного газа. Двое работников получили незначительные ранения и в госпитализации не нуждаются…
        Марк мог расшифровать эту ахинею в два счета. Прежде всего на месте директора он бы выписал хорошего пинка под зад тому, кто легендировал штаб под НИИ «Сталкер». При Мирославе такой белиберды точно бы не случилось. Взрыв газа в качестве версии для прессы был по меньшей мере рисковым «вбросом», хотя бы потому, что здание Центра вообще не было газифицировано, равно как и не имело практически никаких выходов к коммунальным службам. Да и два человека с ранениями запросто могли оказаться двумя десятками трупов, а сам инцидент - халатностью какого-нибудь менеджера, надумавшего рассмотреть артефакт в обход техники безопасности. С другой стороны, когда надо срочно дать отмазку, то берется первая попавшаяся, а там всегда «ответственное лицо» может выступить с любым опровержением…
        Марку не понравилось другое. Этаж, на котором произошел взрыв, относился к командирскому звену. Хотя что и где на нем находилось при директорстве Анатолия Левина, Марк не знал. За последние две недели он успел вынырнуть из этого мира и чувствовал себя за его пределами на удивление хорошо.
        - А легализоваться вы так и не сумели, - тихо проговорил Марк, отпивая кофе. - НИИ «Сталкер»… Откройте миру правду и не морочьте людям голову.
        Он пытался снова уйти в свои мысли, но не получилось. Известие о ЦАЯ проникло в его мозг, прочно там поселившись и сбивая настроение. Марк расплатился и покинул кафе.
        «Форд Фокус 3», сверкающий после автомойки, поджидал его. Глядя на усиливающийся дождь, Марк вздохнул - через полчаса машина снова станет грязной. И все же он почти радовался любой мелкой неприятности - просто потому, что они были неприятностями цивилизованными, относились к этому миру, а не к Зоне. Хоть какая-то радость. Марк учился реагировать на все так, как если бы прожил маленькую жизнь простого конторского работника. У него это уже почти получалось, несмотря на то, что подобные вещи давались ему тяжело, словно были маленькими подвигами, и требовали больше актерского таланта, нежели умения расслабляться.
        Усевшись за руль, Марк вставил ключ в замок зажигания и помедлил.
        Что-то ему не нравилось.
        Он обернулся. Разумеется, на заднем сиденье никого не было. Такого косяка Марк точно совершить никогда бы не мог.
        В машину тоже никто не вламывался. Открыв «бардачок», Марк осмотрел содержимое. Куча рекламных листовок, которые Марк принимал от каждого встречного, пожелавшего их ему дать. Помада Полины. Запасная батарея от телефона. Вроде все.
        Марк снова вставил ключ и тут же в коротком приступе ярости ударил по рулевому колесу. Если все в порядке, то откуда у него чувство, что что-то не так? Почему он встревожен?
        Выйдя из автомобиля, Марк обошел его кругом и остановился у бампера, уставившись на него.
        Теперь причина собственной тревоги была ему ясна.
        С досадой вытащив телефон, Марк набрал номер.
        - Привет, родная, - сказал он.
        - Привет, дорогой, - ответила Полина немного сонно. - Что случилось?
        - У меня две новости, хорошая и плохая. С которой начать?
        - Ни с какой. Приезжай и все расскажешь.
        - Рад бы, да не могу. Хорошая - я не параноик.
        - А плохая?
        - У меня сняли номера, - сказал Марк, глядя на пустующий прямоугольник по центру переднего бампера.
        Послышался треск кровати.
        - Как это? - спросила девушка. - Зачем?
        - Хотел бы я знать зачем, - ответил Марк, осматривая асфальт. - Такое иногда происходит. Номера берут, чтобы затем продать владельцу за сотню долларов.
        - Глупость какая.
        - Обычный российский бизнес, ничего особенного. - Марк проверил задний бампер. Там номера тоже не было.
        - И что, ты заплатишь?
        - Ну, пока со мной никто не связывался.
        - Марк, ты думаешь, это связано с…
        - Нет, не связано, - поспешно ответил Марк. - Забудь. Все хорошо. Просто заморочки мира обычных людей, частью которого мы с тобой стали.
        - Приезжай домой, пожалуйста.
        - Да, я скоро буду. Люблю тебя. Пока.
        Вернувшись в салон, Марк завел «Форд» и плавно выехал на дорогу.
        Идея была элементарной - добраться до ближайшего поста полиции, остановиться и спокойно объяснить ситуацию.
        В такие моменты Марк особенно радовался, что официально чист перед законом. Его сильно удивляла мысль, что в России можно творить что угодно, но если за тебя вступится достаточно высокое лицо, то ты получаешь освобождение от любых видов преследования за свои действия. Сама идея права на преступление Марка не волновала - это умели делать еще в средние века, и вполне успешно, - намного больше его изумляла система выправки индульгенций задним числом. С другой стороны, в истинно правовом государстве, коем считалась Россия, действия настоящих патриотов должны и даже обязаны быть оправданы всеми инстанциями. Главное - уметь обосновать патриотизмом нужные тебе действия.
        Марк от подобных рассуждений едва не начал зевать за рулем. Плевать, кто и что там написал в бумажке. Уж если в Зоне списывали многомиллионную технику, то кому какое дело, что происходит с менее известными конфликтами? Тот же майор Кунченко, он же Клинч, так и вовсе списывал погибших десятками. Главное, что больше нет никакого сталкера Марка, нет законспирированного ученого с оперативным псевдонимом «Консул», а есть лишь простой парень Марк Северин, двадцати семи лет, без приводов и кредитных обязательств. И сейчас он заявит о своих гражданских правах по поводу украденных регистрационных номеров своего автомобиля…
        По дороге домой Марк не встретил ни единого поста за пять километров. В прошлое время это бы его напрягло. Сейчас же, скорее, позабавило. Куда подевались правоохранители, когда они нужны? Марк уже было подумывал бросить машину и добраться домой на общественном транспорте, но оставалось меньше половины пути.
        Впереди показался густой столб дыма. Марк сбавил скорость, глянул на счетчик. До дома ехать еще пару километров.
        Дорожно-транспортное происшествие. Слишком сухое определение для увиденного.
        На обочине трассы виднелся остов автомобиля. Задняя часть раскололась надвое, при том что выглядела почти неповрежденной по сравнению с передней, которая сгорела напрочь. Обломки были разбросаны на расстоянии в добрых тридцать метров. От них шел удушливый дым, хотя огня Марк не заметил. Видимо, его уже потушили. Марк удостоверился в своем предположении, завидев пожарную машину - двое пожарных сматывали рукав. Также рядом находились две машины полиции и одна карета «Скорой помощи».
        Марк молча проехал мимо, решив не беспокоить сотрудников такой относительно мелочной проблемой, как пропавшие номера. Ни к чему насаждать лишний стресс и себе, и людям. Тем не менее он машинально прикинул, что могло вызвать аварию. Второго разбитого автомобиля он не увидел. Не было также ни столба, ни дерева, в которое можно было бы врезаться. Характер повреждений был слишком невыразительным и все же кое-что напоминал.
        После коротких раздумий Марк съехал на трассу и остановился. Он был не единственным, кто поступил так же, - у места происшествия столпилось около десятка зевак, благоразумно держащихся на некотором расстоянии. Выйдя из машины, Марк подошел к ним, застегнув куртку и стараясь не обращать внимания на дождь.
        - Совсем паршиво, - услышал он разговор. - Вроде и не гнал, я смотрю…
        - Да тут хрен погоняешь… Дорога кривая.
        - Может, на обгон шел?
        - Какой обгон? Ты где-то второго видишь?
        Марк присмотрелся. В наступающей темноте он мало что смог разобрать. Среди нового он заметил только носилки с телом, накрытым простыней.
        - Мужики, что тут случилось? - непринужденно спросил он.
        - Что, что… Кирдык чуваку, вот что.
        - А говорят еще, «Форды» хорошие, - пробурчал второй.
        - «Форды»? - спросил Марк. - А модель какая? Я не разберу.
        - Да как у тебя. Третий «Фокус» вроде. Эй, ты куда?
        Марк подошел поближе, никого уже не слушая. Вгляделся внимательнее.
        Разбившийся автомобиль был точной копией его собственного, вплоть до цвета. Марк сунул руку в карман куртки, вытащил небольшой, но мощный фонарик, который всегда носил с собой. Посветил на номера.
        Полицейский обернулся.
        - Выключите немедленно, - потребовал он. - И отойдите.
        - Прошу прощения, я думал, это мой знакомый, - сказал Марк, убирая свет. - Ошибся.
        - Ваш знакомый?
        - Я же сказал, что ошибся.
        Марк вернулся к своей машине, сел за руль и вытер мокрое от дождя лицо.
        Его ум работал на небывалой ранее скорости, но вхолостую. Номера на разбившемся «Форде» были не просто копией его собственных - именно их и свинтили с его машины менее часа назад. Если бы не этот вполне бытовой факт, Марк бы согласился с любой, самой безумной мыслью вроде раздвоения материи. Но ситуация была вполне прозрачной, хотя и не становилась от этого более понятной. Кто-то подделал чужой автомобиль под его «Фокус», и теперь «двойник» сгорел вместе с водителем.
        Марк выключил стояночные огни, вышел из машины снова, поднял воротник куртки и вернулся к месту аварии. Держась на безопасном расстоянии, он осмотрел место происшествия так внимательно, как мог.
        Темнота все более мешала разобрать детали. Зато Марк мог сказать точно: столкновения не было. Слишком специфический дым, нехарактерные повреждения.
        Автомобиль был взорван. Никаких сомнений.
        Чем-нибудь не особо мощным, но действенным, чтобы остов сгорел как можно быстрее. Смотреть тело без лабораторной экспертизы не было смысла - труп наверняка обгорел так, что невозможно стало что-то понять.
        Завибрировал телефон. Марк запоздало вспомнил, что надо бы сообщить Полине о случившемся. На экране высветилось сообщение от неизвестного абонента:
        «ВЕРНИСЬ К МАШИНЕ».
        Теперь Марк почти пожалел, что не вооружен. Близость полиции дала ему некоторую уверенность. Вернувшись к своему «Форду», он огляделся по сторонам.
        Ему навстречу шагнул человек в плотном пальто. На голову был надет капюшон.
        - Здорово, - произнес незнакомец, и Марк чуть не выругался.
        - Это ты, - проговорил он. - Какого черта не позвонил со своего?
        - Скоро и ты по своим каналам говорить не станешь, - ответил Виктор, пожимая ему руку. - Сядем к тебе.
        В машине Марк обнаружил, что замерз, и включил печку. Он отгонял от себя мысль, что делает это скорее для того, чтобы скрыть сильный невроз.
        - Ситуация, да? - произнес Виктор. По нему было видно, что он был напряжен не меньше, чем Марк.
        - У тебя есть объяснение?
        - Трудно сказать. - Детектив снял капюшон. - Заводи, поехали к тебе.
        Марк выехал на дорогу.
        - Что происходит? - спросил он. - Давай сначала в общих чертах.
        - Кто-то подстроил твою смерть, - сказал Виктор.
        - Зачем и для кого?! Я-то пока цел.
        - Ты сам просил в общих.
        - Просто расскажи, в чем дело!
        - Да не знаю я! - проорал Виктор. - Полине позвони, скажи, пусть на всякий случай соберется быстро уходить.
        - На всякий случай?
        - Я пока не знаю.
        - Ты сам не мог ей позвонить, раз на то пошло?
        - Звони давай!
        Марк поднес телефон к уху, стараясь держать себя в руках.
        - Не отвечает, - сказал он и тут же выронил трубку.
        Он утопил педаль газа, и «Фокус» помчался вперед.
        - Что? - спросил Виктор и тут же впился пальцами в ремень безопасности.
        Далеко впереди, из-за вершин деревьев, поднималось облако дыма.

* * *
        Звонок в дверь окончательно рассеял остатки сна. Девушка потуже завязала пояс халата, подошла к двери, встала сбоку от нее.
        - Кто там? - спросила она.
        - Это я, - послышался женский голос. - Открывайте, кто дома.
        Полина осторожно посмотрела в глазок. В удивлении она открыла дверь, оставив цепочку.
        - Что ты здесь делаешь? - спросила она.
        - Поговорить надо, - ответила Литера. - Впустишь?
        - Ты одна?
        - Да.
        Полина убрала цепочку и открыла дверь. Литера зашла внутрь. Ее движения были слишком энергичными, хотя и не нервными. Что-то ее оживило в последнее время.
        - Классно выглядишь, - заметила Полина.
        - Да? - Литера улыбнулась. - Приятно слышать. Ты тоже ничего. Как тебе в Москве?
        - Ты точно в порядке?
        - Да, в полном. Болезнь не вернулась, если ты об этом.
        - Не только об этом, - уточнила Полина. - Борланд из-за тебя в тюрьме.
        Литера убрала прядь, упавшую на глаз. Слегка улыбнулась.
        - Знаю, - ответила она. - Я этому не рада.
        - Знаешь? Интересно, от кого бы? Марк точно не мог сказать.
        - Какая разница? Я по другому поводу пришла.
        - Я слушаю.
        Литера осмотрела квартиру. Как показалось Полине, с плохо скрываемым пренебрежением.
        - Кристалл у тебя? - спросила Литера.
        - Кристалл? Аленка, что случилось?
        - Не называй меня так, - попросила девушка.
        - Не называть? Это твое имя. Я буду называть тебя по имени или никак не буду.
        - Тогда никак не надо. Где Марк?
        Полина молча подошла к двери и распахнула ее.
        - Ты или скажешь, зачем пришла, или уйдешь немедленно, - сказала она. - Я устала. Ты влезаешь в мою частную жизнь. Если будешь так себя дальше вести, то я придумаю тебе прозвище не столь благозвучное. И постараюсь, чтобы ты ему соответствовала. Что ты скажешь?
        Литера поспешно прикрыла дверь, глядя широкими глазами.
        - Что с тобой, подруга? - спросила она. - Почему ты так меня встречаешь?
        - Почему? - проговорила Полина со злостью. - Потому что и Марку, и мне ты чужая. Нас всех судьба свела случайно, и из-за нас пролилось много крови. Но я осталась с теми, кто пожертвовал всем ради меня, а ты нет. Я подменяла тебя в Киеве, потому что ты сбежала, и рисковала жизнью, чтобы помочь нашим. Тебе отдали для защиты один из кристаллов. Теперь ты заявляешься на порог и ведешь себя как дома? Еще спрашиваешь, почему я так нелюбезна? Ты, блин, носила мою одежду, когда тебя приволокли из Зоны в чем мать родила, и я даже «спасибо» не услышала!
        С каждым словом Полины лицо Литеры теряло уверенность. На последней фразе ее губы начали дрожать.
        - Я не выбирала для себя этого, - пробормотала она.
        - Я тоже, - отрезала Полина. - Но это не мешает мне ценить то, что ради меня сделали. Я провела пять лет на паузе. Так что мне дорого время и мое, и моих близких. Если ты пришла просто в гости, то пошла к черту.
        - Не в гости. - Литера взяла себя в руки. - Сегодня в ЦАЯ был взрыв.
        - Не слежу за новостями из Зоны, извини…
        - Вам с Марком нужно переезжать.
        - Переезжаем каждые шесть недель, не бойся. Это все?
        - Пожалуйста, не будь такой, - взмолилась Литера. - Я не ссориться пришла. Просто сделай, как я прошу. Исчезните с кристаллом или отдайте его мне.
        Полина рассмеялась.
        - Я с тобой никуда не пойду, - сказала она. - Но раз уж пришла, то иди на кухню и сделай нам зеленого чаю. Марк скоро придет, с ним поговорите.
        К ее удивлению, Литера опять улыбнулась. Ее взгляд был нормальным, но в нем появились оттенки новых эмоций. Полина ее такой видела впервые.
        - Переодевайся, - сказала Литера. - Я подожду. Так надо, поверь мне.
        Полина выдержала короткую паузу, затем пошла в спальню.
        - Будь по-твоему, - сказала она.
        Литера заперла дверь на все замки, посмотрела в глазок.
        - Хорошо, что вы поселились на первом этаже, - сказала она. - Меньше надо времени на то, чтобы убежать.
        - Вообще-то мы взяли первое попавшееся место, - отозвалась Полина. - Все гениальное просто.
        Через две минуты Полина вышла обратно в джинсах, курточке и с маленьким городским рюкзаком.
        - Быстро ты, - заметила Литера.
        - Мы всегда готовы куда-то идти.
        - Кристалл взяла?
        - Я все свое ношу с собой, если это только не любимый мужчина. Ему я позволяю ходить самостоятельно.
        В дверь снова позвонили. Литера закрыла рот ладонью, кинула на Полину вопросительный взгляд. Та покачала головой.
        - Кто там? - спросила Полина.
        Что-то с той стороны пробило в двери две маленькие дырочки. Литера упала на ковер, Полина сделала то же самое. В дверь сильно стукнули, но она выдержала.
        С громким визгом Полина вытянула вперед руку с зажатым черным кристаллом. Образ, небольшое волевое усилие…
        …И дверь слетела с петель, сбив с ног находящегося за ней человека.
        В руках у Литеры оказался пистолет.
        - Лежи на месте! - крикнула она. - Лежи, а то убью!
        Ее интонации, прежде незнакомые, заставили Полину содрогнуться. Литера подскочила к лежащему, ударила его стройной ногой в сапоге. Наклонилась, распахнула ему пиджак и вытащила небольшую папку из внутреннего кармана.
        Полина побежала за ней. Всего один лестничный пролет - и девушки оказались на улице.
        Знакомый спорткар ожидал их. Литера запрыгнула за руль, Полина быстро села рядом. Рюкзак ей мешал, но она не стала тратить время, чтобы снять его.
        «Вайпер» взревел мотором и вылетел со двора. Одновременно загорелись фары черного минивэна.
        - Там еще! - крикнула Полина, привлекая внимание к автомобилю. Ее слова были заглушены автоматной очередью. Полина снова вытащила кристалл, но на этот раз ее концентрация была сбита - аномалия пролетела мимо и врезалась в дерево, превратив его в шестиметровый факел.
        Времени на вторую попытку не было - «Вайпер» набрал скорость, отрываясь от погони. Минивэн так быстро ехать не мог.
        - Кто это?! - прокричала Полина.
        - Они приходили за вашим кристаллом! - Литера бросила взгляд в зеркало заднего вида.
        - Откуда ты знаешь?
        - Другие уже пытались взять мой!
        Литера резко затормозила - Полину бросило вперед, и девушка чуть не выбила себе зубы. Дорога впереди была перегорожена грузовиком. В свете фар показались три человека с оружием.
        - Держись! - сказала Литера и переключилась на пониженную.
        «Вайпер» резко ушел в сторону, затем скользнул в узкий проем между грузовиком и стеной. Очередь из короткоствольного автомата оборвалась в самом начале, когда спорткар врезался в боевика, отбросив его в стену.
        Полина вскрикнула, попробовала обернуться, но ничего не успела увидеть. Однако в следующий момент «Вайпер» остановился, став почти поперек дороги. Литера опустила стекло со своей стороны, вытащила свой кристалл, направила на грузовик.
        От энергетического импульса ее волосы растрепались. Блестящий рукав ее куртки отразил оранжевый луч, выстреливший в грузовик, который через секунду взорвался, будто был напичкан пиротехникой. Волна горячего воздуха достигла «Вайпера», Полина поспешно прикрыла лицо руками. Снова открыть глаза она решилась, только когда им удалось отъехать достаточно далеко.
        - Ты убила их, - сказала Полина.
        - Нет, к сожалению. - Литера чуть поцарапала руль ногтем, словно проверяя, не пострадал ли салон. - Но хотела.
        - Что с тобой случилось? - спросила Полина требовательно. - Ты была совсем другой.
        В свете придорожных фонарей улыбка Литеры казалась инопланетной.
        - Ты провела пять лет в стазисе, - сказала она. - А я умирала. От этого люди меняются.

* * *
        - Тормози, - сказал Виктор. - Это они!
        - Да понял я. - Марк снизил скорость. «Вайпер» было сложно не узнать, хотя своими глазами Марк видел машину Литеры впервые.
        Обе машины остановились, Полина быстро перебежала в «Фокус».
        - Ты в порядке? - спросил Марк в волнении. - Что там?
        Усевшись на заднее сиденье, Полина пристегнулась и перевела дух.
        - Она сумасшедшая! Поехали, быстрее давай!
        - Кто? - Марк пристроился за «Вайпером».
        - Литера, кто еще?! Витя, привет.
        - Привет. - Детектив вытащил свой пистолет, проверил его. - Успокойся и расскажи, что случилось.
        Полина все рассказала, не сдерживая эмоций.
        - Кристалл, значит. - Виктор хлопнул себя по лбу. - Ну конечно…
        - Стоп, стоп, ребята, - сказал Марк. - Слишком много данных. Надо где-то осесть и подумать.
        - Я - за. - Детектив начал что-то набирать на телефоне. - Есть тут одна точка знакомая…
        Его телефон зазвонил, и Виктор от неожиданности чуть не выронил его.
        - Теперь Алена на шаг впереди, - пробормотал он. - Да, Литера, я слушаю.
        «Вайпер» перед ними дважды моргнул задними фарами.
        - Следуйте за мной, - сказала Литера. - У меня есть убежище. Хорошее.
        - Марк, ты слышал?
        - Слышал, - ответил Марк в сомнении. - Мы точно поедем за ней?
        - Надо держаться вместе. Ничего не поделаешь.
        - Ладно, - согласился Марк, глянув в зеркало заднего вида на лицо своей подруги. - Держи кристалл наготове, хорошо?

* * *
        То, что Литера называла убежищем, представляло собой один из многочисленных частных капитальных гаражей за чертой города, в котором домашняя мастерская сочеталась с жилым помещением, обставленным старой мебелью. Судя по объему строения, на этом месте задумывался особняк, но, как обычно, что-то у хозяев пошло не так, и в результате после кучи перепродаж найти настоящего хозяина оказалось затруднительно.
        - Не парьтесь, - сказала Литера, когда обе машины были загнаны внутрь. - У меня есть ключи, и сюда никто не придет. Это главное.
        Виктор быстро оглядел гараж. Ничего подозрительного он не обнаружил.
        - Ну, хорошо, - сказал он. - Давайте все успокоимся, что ли.
        - Сначала надо подготовить пути отхода, - сказал Марк. - При свете дня я без номеров далеко не уеду, а «Вайпер» слишком заметен.
        - В километре отсюда есть еще один гараж, - сказала Литера, вытаскивая бутылку минералки из шкафа. - Не лучший выбор, но там тоже есть машина, если надо.
        - Откуда у тебя такие активы? - спросил Виктор с подозрением. - В Киеве я бы еще понял, но в Москве?
        Литера уселась на стул, загадочно улыбаясь.
        - У всех свои связи, - ответила она. - Хочешь потратить всю ночь на проверку? Вперед.
        - Все, хватит! - Марк жестко посмотрел на Виктора. - У нас нет времени, чтобы еще подозревать друг друга. Давайте разберемся, что происходит. Виктор, начни ты. Что за взрыв в Центре, о котором говорили в новостях?
        - Левин проводил встречу с важными шишками… - Детектив отхлебнул пива. - Кто-то, видимо, решил им помешать. О чем говорили - я не знаю. Но можно догадаться. Сейчас все вокруг кипит на тему еще одной Зоны.
        - Той, что в Москве?
        - Да, умник. Ты же читал материалы.
        - Читал. - Марк нахмурился. - Рассматривается создание Новой Зоны на месте Москвы, но с участком безопасности в центре. Треугольная территория, окруженная кольцом с аномалиями.
        - Вроде того. Я сам не знаю деталей. Мне было интересно, как Левин собирается это сделать и зачем.
        - Ну, насчет «зачем» можно не спрашивать, - сказал Марк. - Значит, это кому-то выгодно. А вот каким образом - я не представляю. О Зоне я знаю все или почти все. Не представляю, как можно сделать свою Зону - устойчивую и саморазвивающуюся. Кристаллами разве что, да и то на короткое время… Постоянную - точно никак.
        - О ваших кристаллах Левину ничего не известно, - заверил Виктор. - Я не нашел никаких признаков того, что кто-то этими кристаллами вообще интересуется.
        - Да ну? - воскликнула Литера, взваливая на стул свой рюкзак. - А два покушения в один день на тех, у кого эти кристаллы есть, не считаются?
        Она вытащила из рюкзака две маленькие папки и бросила их на стул.
        - Милости прошу, - сказала Литера. - Этим камням посвящены отдельные статьи. Мой называется «Санктас», ваш - «Хорнус». Красиво, да?
        Марк схватил обе папки и быстро их просмотрел.
        - Невозможно, - пробормотал он. - Тут описаны все принципы работы… Как контролировать эмоции, как делать разряды… Все, кроме пункта о происхождении. Видимо, этого они не знают… или засекретили.
        Виктор принял одну из папок, нахмурился, не торопясь прочитал.
        - Распечатано на одном и том же принтере, разумеется, - проговорил он. - Следы от чернил мне не знакомы. Я помню отличительные особенности всех бумаг, которые видел в Центре, и этих там я не видел… хотя это ни о чем не говорит. Для кого даны эти описания?
        - Для наемников, которые приходили за кристаллами, - ответила Литера. - Нас - убить, кристаллы забрать. Хотела допросить одного из них, но не успела.
        - Рассказывай, - проговорил Марк. - Как ты во все ввязалась?
        - Да то же, что у Полины. Позвонили в дверь, я не открыла, начали стрелять…
        - Нет, чуть раньше, - прервал ее Марк. - Начни с того, как ты опять оказалась в Москве.
        Литера посмотрела на него так, словно услышала элементарный и глупый вопрос.
        - Захотела и приехала, - сказала она. - Но если тебе так интересно…
        - Интересно.
        - Из-за смерти Фармера.
        - Ах вот оно что, - вздохнул Виктор.
        - Он был моим другом, - напомнила Литера.
        - И ты решила рискнуть остатком жизни так же, как он?
        - Просто хочу быть поближе к остальным.
        - Зачем? Адреналина не хватает?
        - Вам-то какое дело?! - вскрикнула Литера, вскакивая и опрокидывая стул. - Я вам самая виноватая оказалась? Самая неудачница? Конечно, все давайте валить на меня! У меня же вылеченный рак крови, и подаренная папой машина, и кристалл тоже отдали мне! Чем я вам еще не угодила? Тем, что не притерлась к Борланду?
        - Эй, полегче! - Виктор поднял ладонь. - Никто тебя ни в чем не обвиняет. Просто все подозрительные, ты должна понимать.
        - Я ничего вам не должна!
        Литера посмотрела на Полину в гневе.
        - Если бы не я, тебя бы сегодня убили, - сказала она. - Пуля в голову - это страшно, если ты не знала. Но я не покинула город после того, как убежала от убийц. Я приехала предупредить вас всех. И привела сюда. Всем для вас пожертвовала, а вы… вы…
        Она не договорила и скрылась в соседней комнате, пряча лицо.
        Виктор пожал плечами и допил пиво.
        - А почему она не позвонила? - спросил он.
        - Не знала наших новых номеров, только адрес, - ответил Марк.
        - Могла бы спросить ваши номера у меня.
        - Ты бы ей их дал?
        Виктор слабо усмехнулся.
        - Наверное, нет, - сказал он. - Ладно. Пора кончать грызню, а то все тут друг друга к утру перестреляем.
        - Виктор, она взорвала грузовик, - сообщила Полина. - Она хотела убить всех, кто за нами пришел.
        - Девочка, прекрати удивляться этому желанию, - мягко посоветовал Виктор. - Никто из нас не ангел. Пока что ты тут самая чистая. Но никто не знает, каким мир станет завтра и будет ли в нем место чистоте.
        - Да плевать мне на чистоту, - сказала Полина, вставая. - Пойду попробую с ней поговорить. Нельзя так, в самом деле…
        - Ладно. - Марк тоже поднялся. - Вить, давай поговорим снаружи.
        - Давай. Курить хочу, сил больше нет.
        Марк и Виктор вышли из гаража, осторожно прикрыв за собой дверь. Вокруг не было ни души.
        - «Санктас» и «Хорнус», - проговорил Марк. - Кто будет так называть камни?
        - Я думаю, Левин вполне мог, - предположил Виктор. - Он поклонник комиксов «Марвел» - странновато для представителя президента, но все мы люди.
        - У «Марвел» нет таких имен… А зачем давать наемникам досье на камни? Можно было просто дать описание на словах. Или фото. Но инструкции по применению - это уже серьезно. Неизвестно, сколько человек уже освоили теоретическую базу.
        - И насколько опасна эта теоретическая база? - спросил Виктор. - Что можно сделать, имея один из кристаллов, но всего лишь догадываясь, как они работают?
        Марк пожал плечами.
        - Возможно, понадобится время, чтобы научиться безопасно вызывать аномалии, - ответил он. - У меня на это ушли годы. Если же располагать, например, ресурсами тренировочного полигона и иметь всю документацию, то можно научиться намного быстрее.
        - В кабинете Левина удалось засечь аномальное излучение, но его природу детектор разобрать не сумел.
        - Это интересно. Схема у тебя с собой?
        - У меня детектор Ольги. - Виктор вытащил прибор из кармана куртки.
        Марк взял его, включил и быстро просмотрел статистику.
        - Да, неизвестное излучение, - сказал он. - Кто бы его ни вызывал, ему не удалось создать спектр нужных эмоций.
        - То есть?
        - Прежде всего, таким излучением никого нельзя убить. Здесь я не вижу областей, отвечающих за гнев, агрессию или хотя бы любое волнение. Выглядит так, словно кто-то хотел поставить аномалию, но не сумел. Я вообще не уверен, что здесь был задействован один из кристаллов. Да и нет больше кристаллов, кроме «Санктаса» и «Хорнуса».
        - Да, я знаю.
        - Думаю, это одна из тупиковых разработок ЦАЯ. - Марк вернул детектор Виктору. - Из области компрессии аномалий с целью их последующих разрядок на нужной местности.
        - Но там была и обычная бомба.
        - Значит, атакующие использовали и то, и другое. Ольге повезло, что не было шрапнели.
        - Да, - мрачно кивнул Виктор. - Что думаешь по поводу Алены?
        - Я не знаю, что думать, - признался Марк. - Я ее плохо знаю, но такой никогда не видел. Она раньше каждой тени боялась. А теперь, говорит, покушение пережила. И ведет себя, как будто всего лишь мороженое съела. Да и дома у нас не особенно торопилась предупредить… Черт, нам теперь домой нельзя… Ты что думаешь?
        Виктор закурил, пряча огонек спички в ладонях.
        - Я думаю, что насчет Литеры мы можем не беспокоиться, - сказал он. - У всех своя реакция на стресс. И потом, может, она чего-то подобного ждала. Что кто-то захочет собрать кристаллы.
        - Прежде всего про них еще надо было узнать.
        - Тут у меня никаких идей нет.
        - Значит, пока не станем ломать себе головы, - решил Марк. - Левин знает о кристаллах - это главное. Кто ему сказал и в каком контексте - уже не столь важно. Черт побери… В мою девушку стреляли, а я, вместо того чтобы бежать к ней и успокаивать, стою тут и пытаюсь что-то сообразить…
        - Правильно делаешь. Есть еще куча вопросов, которые нам надо решить. И прямо сейчас.
        - ЦАЯ теперь охотится за теми, кто причастен к прошлым заговорам.
        - Нет, - возразил Виктор. - Вот тут ты не прав. Это не ЦАЯ. Потому что на Левина тоже устроили покушение. Согласен?
        - Но кто мог? - спросил Марк. - Кому нужны наши кристаллы? Бумажки тут не помогут. Камнями надо уметь пользоваться, а я никогда и никого этому не обучал, кроме девчонок. И не обучу ни под какими пытками. Знаю, чем оно грозит.
        - Оно все понятно, но вот по поводу того, кто за всем стоит… Мне кажется, тут все не так однозначно. Вспомни, что было сегодня с тобой.
        - Номера с моей машины. Труп во взорванном «Фокусе».
        - Верно. - Виктор оглянулся, и Марка это движение почти напугало. Детектив давно не совершал бесполезных движений. - Слушай, Марк, ты должен кое-что знать.
        - Я слушаю.
        - После той заварушки с ОРАКУЛом и музыкальным замком я, как ты знаешь, принял предложение Левина остаться работать в ЦАЯ.
        - Это я помню.
        - Так вот, полномочий у меня стало не то чтобы сильно много, но кое-что я мог сделать. Например, отслеживать всех фигурантов прошлых кризисов.
        - Отслеживать? Вить, мы с Полиной тебе и так названиваем каждые два дня.
        - Нет. Не в этом дело. У Центра по-прежнему есть подробные досье на нас всех, и я в них кое-что поменял. В частности, указал вымышленный адрес, где ты якобы постоянно проживаешь со своей подругой.
        - Что-что ты сделал?!
        - Не кричи так. Я перестраховался. Придумал тебе конкретное место обитания, в котором в действительности жил один из моих бывших информаторов. Якобы вы с Полиной сидите там целыми днями и процветаете, попивая молочный коктейль через соломинки из одного стакана.
        - Зачем ты это делал?
        - Затем, чтобы быть на шаг впереди у каждого, кто захочет причинить вам вред. Если бы вы понадобились кому-то, то за вами бы пришли по указанному адресу, а там я бы получил либо уведомление от информатора, либо эсэмэску от сигнализации.
        - И что, на тот адрес заявились?
        - Я не захотел говорить тебе сразу, - признался Виктор. - Да, мой человек пропал без вести. Я поехал тебя предупредить и наткнулся на горящую машину на дороге… дальше ты знаешь.
        - Теперь я понял. - Марку стало нехорошо, и он на миг прислонился к стене из красного кирпича. - Вот почему кто-то решил взорвать копию моей машины… Видимо, твоего человека взяли и решили, что я у них в руках… оставалось лишь подстроить мою смерть.
        - Похоже на то. - Виктор был мрачен как никогда. - Надеюсь лишь, что парень, которого взорвали в машине, был уже мертв к тому времени… Теперь мы все равно не узнаем. Черт… Он сам вызвался на это дело…
        - Да погоди ты, это же хренотень полная! - воскликнул Марк. - Как они могли думать, что взяли меня, если пошли за моими номерами уже после этого? То есть кто-то вламывается в якобы мою квартиру, хватает парня, который изображает меня, затем они достают еще один «Фокус», после чего подъезжают к кафе, где сижу настоящий я, свинчивают у моего же настоящего «Фокуса» номера, навинчивают на поддельную машину, отгоняют ее почти к моему настоящему дому и затем взрывают? Что за бред ты мне тут суешь, Витя?! Чтобы это все сделать, нужно знать, где я живу, где пью кофе при плохой погоде, сколько времени трачу на одну чашку и с какой стороны от окна сижу, чтобы не видеть, не бродит ли кто-нибудь у моей машины, которая, кстати, тоже на сигнализации, как и твоя конспиративная квартира. Как, черт возьми, все это согласуется с чертовщиной по поводу еще одного Марка? Почему ко мне домой все же ворвался вооруженный человек? Ты сам не видишь никаких противоречий?
        По мере того как Марк говорил, Виктор все больше напрягался. Было видно, что он старается тщательно подбирать слова.
        - Вижу, - ответил детектив. - И объясняться все это может лишь одним способом. В дело вмешалась некая третья сила, спутавшая карты двум другим.
        - Какая еще сила?
        - Пока затрудняюсь сказать. Марк, ты в мыслительных процессах не новичок. Сам знаешь: проще всего решается уравнение с минимумом переменных. Но не в нашем случае. Левин хочет устроить Новую Зону. Кто-то пытается устранить и Левина, и тех, у кого были кристаллы, - причем в обоих случаях демонстрирует штат самых разных работников. От напуганного парня в химическом комбинезоне до матерого специалиста, умеющего заложить бомбу хоть в кабинет VIP-персоны во время заседания миллионеров, хоть в машину с посторонним водителем перед носом полиции. Есть также ты, есть Алена. Но есть и еще кое-кто. Кто-то, спасший тебя в тот момент, когда преступники уже поняли, что взяли не настоящего Марка, - и убедивший их счесть, что все же мой информатор из подставной квартиры действительно Марк Северин. Кто-то, заставивший их действовать иначе. Ты мог не выйти из того кафе, если бы тебя не подстраховал твой неизвестный друг.
        - Но кто же он, кто? - не утерпел Марк. - Говори скорее!
        - А я откуда знаю? - Виктор выплюнул сигарету. - Я тебе что, экстрасенс? Не путай логические рассуждения с предвидением. Может, я просто думаю вслух.
        - Ах, черт возьми…
        - Спокойнее, - бросил Виктор, зажигая новую сигарету. - Мы можем узнать немного больше, задав один вопрос Литере. А именно: кто спрашивал у нее твой настоящий адрес.
        - Тогда пошли. - Марк открыл дверь и зашел в гараж.
        Виктор выругался и выбросил сигарету, затем последовал за Марком.
        - Есть кто дома? - спросил Марк громко.
        В дверном проеме показалась Литера.
        - Не пугай так, - сказала она. - Мы же тут не дома…
        - Кому ты дала мой адрес? - потребовал Марк ответа.
        - Что? Марк, о чем ты…
        - Кому, я спрашиваю?! - Марк подошел поближе и схватил Литеру за плечи. - Говори прямо.
        - Отпусти, мне больно!
        Марк отвесил ей пощечину. Литера в шоке чуть отступила.
        - Отлично, - сказала Полина с удовлетворением, сидя на столе и болтая ногами. - Вмажь ей, милый. Меня ее понты уже достали.
        Виктор стоял позади, молча наблюдая за сценой.
        Литера закусила губу, посмотрела на Марка без злобы. Вопреки ожиданиям она не заплакала.
        - Скинул стресс, да? - спросила она. - Может, тебе мало? Стукни еще раз.
        - Кто про меня спрашивал? - повторил Марк. - Отвечай, или мы просто уйдем и оставим тебя одну. Посмотрим, насколько тебя хватит с твоей яркой машиной, волшебным камнем и детскими комплексами. У меня нет времени наслаждаться твоей независимостью. Кто спрашивал мой адрес?
        - Орех, - ответила Литера.
        Марк переглянулся с Виктором.
        - Орех, - произнес он. - Ну конечно…
        - Похоже на то, - проговорил Виктор. - Орех запросто мог пытаться страховать тебя из тени. Пусть он этого никогда не умел, но попробовать - вполне мог…
        - Надо его найти.
        - Согласен. - Виктор вытащил телефон. - Позвоню Эмилю, он должен знать.
        Марк рухнул на стул, обдумывая услышанное.
        - Орех, - повторил он. - Куда тебя понесло, братишка…
        Виктор пару раз что-то сказал в телефон и убрал его.
        - Эмиль говорил, что не видел Ореха уже долгое время, - сказал он.
        - А с чего Эмиль внезапно будет знать, где находится Орех? Как они вообще связаны?
        - Орех пытался пристроиться в ОРАКУЛ.
        - Что? - не поверил Марк. - Зачем?
        - Подумай сам, - вздохнул детектив. - Не хотел выпасть из обоймы. Мы тут столько наворотили, что есть два выхода - или бежать, или присоединиться к общему движению. Орех хотел приобщиться к вооруженной армии Центра, которая сама по себе находилась в подвешенном состоянии. Но Эмиль ему отказал, и, на мой взгляд, правильно сделал. Фармер и Борланд уже пытались, и сам видишь, куда их это привело. Зато Эмиль с Орехом периодически созваниваются. Эмилю нужен мобильный парнишка на подхвате, не связанный лояльными обязательствами.
        - Стало быть, Орех нашел свое место, - сказал Марк.
        - Ну, он точно нашел то, что таковым считает.
        Литера прислонилась к стенке, глядя в сторону. По ней было видно, что она чувствует себя чужой в этом обществе.
        - Кафе, - внезапно вспомнил Марк. - У них были камеры наблюдения. Если мы вернемся туда и сумеем их просмотреть, то увидим, кто снял номера с моей машины.
        - Точно. - Виктор тут же поднялся. - Я съезжу и посмотрю.
        - Почему ты?
        - Тебя могут вспомнить, а я покажу одно из своих красивых удостоверений. Дай мне ключи от «Фокуса». Я быстро.
        - Не нужно, - произнесла Литера, беря рюкзак. - Я подброшу тебя до города.
        - У тебя слишком приметная машина, - мягко напомнил детектив.
        - Не беспокойтесь. Я обратно не вернусь. Что и как я буду делать - это мои проблемы.
        - Точно? - Полина слезла со стола. - Ты одна справишься?
        - Я девушка сталкера, - сказала Литера. - Справлюсь.
        Ее ответ всех поразил.
        - Значит, все-таки ты и Борланд… - начала Полина, но Литера ее прервала:
        - Борланд? А при чем здесь Борланд? Я о нем что-то говорила?
        Полина раскрыла рот, но не стала ничего говорить.
        Виктор тактично прокашлялся.
        - Ладно, не будем поднимать вопросы личного характера, - сказал он. - Поехали.
        Литера положила на стол два пистолета.
        - Осталось от наемников, - уточнила она. - Мне они не нужны, у меня есть «Санктас».
        Марк тоже поднялся. Дом внезапно показался ему чужим и пропахшим ненавистью.
        - Спасибо, - сказал он. - Пригодятся. Ты будешь на связи?
        - Нет, - сказала Литера. - Не представляю, зачем я могу вам понадобиться. Вам и без меня хорошо.
        Повернувшись, она покинула дом. Виктор предупредительно глянул на Марка, кивнул и тоже вышел.
        Хлопнула дверь, стоявший у входа «Вайпер» взревел мотором, и вскоре звук спорткара затих.
        Марк хранил молчание, не в силах произнести простые слова. Полина стояла напротив него, копаясь в собственном рюкзаке.
        - Значит, за нами снова охотятся, - произнес Марк.
        - Мы все еще живы, - сказала девушка. - Это главное.
        - Я никак не могу понять, как все это закончить, - тихо сказал Марк. - Черт возьми… Борланд вышвырнул меня из системы, но она находит меня снова и снова.
        - Ну и пусть, - сказала Полина чуть с задором. - Нам не впервой.
        - Я не могу обеспечить тебе спокойную жизнь.
        - А я от тебя этого и не требую.
        - Мне с тобой повезло.
        - Вот видишь, - улыбнулась Полина. - Ты везунчик. Так что не плачь, соберись и подумай, как нам лучше поступить. А я пока приму душ. Нашла ванную с горячей водой.
        - Возьми с собой кристалл, - посоветовал Марк.
        - Куда? В душ?
        - Да. Пусть постоянно будет при тебе. Ты должна уметь защитить себя.
        - А ты как же?
        Марк взял в руки один из пистолетов.
        - Мой спектр возможностей будет пошире твоего, - сказал он.
        Полина подбросила кристалл в руке.
        - «Хорнус», - сказала она. - Надо будет запомнить. Мне нравится!
        Девушка скрылась в соседней комнате. Марк внимательно осмотрел пистолеты, положил их рядом с собой и принялся ждать, чувствуя себя охранным псом.
        Он старался не беспокоиться. Пока что не происходило ничего такого, чего бы он гипотетически не прогнозировал. Но на этот раз любой конфликт станет последним. Это точно. Марк твердо решил, что больше не станет ни на кого работать. Прошлые заслуги, даже успешные, всего лишь устраняли его врагов в одном месте и порождали новых в другом. Марк не собирался бороться с этой системой. Он собирался взять Полину и исчезнуть.
        Раз за разом Марк проматывал в памяти все, что было связано с Зоной, - и чувствовал нарастающее удовлетворение. Он ни в чем не совершил роковых ошибок. До самого конца он делал все возможное, чтобы встречаться с неприятностями лицом к лицу, если нельзя было их избежать. Никто не может упрекнуть его в том, что он предпочитал уходить от проблем вместо того, чтобы их решать.
        С каждой минутой Марк чувствовал себя все лучше, и к тому времени, как Полина вышла из душа, уже полностью одетая во все новое, Марк смог сформулировать мысль.
        - Я понял про себя удивительную вещь, - сказал он. - Не знаю, как ты ее воспримешь.
        - Восприму честно.
        Марк улыбнулся.
        - Спасибо за доверие, - поблагодарил он. - Так вот. После долгих размышлений я понял, что я не против появления Новой Зоны.
        - В каком смысле? - спросила девушка, садясь рядом.
        - Не в том, что я хочу иметь к ней отношение, потому что я как раз этого не желаю. Просто сама идея появления Зоны в Москве меня не пугает. Уже нет. Это не моя война и не твоя. Мы не должны чувствовать себя ответственными за чужие действия.
        - И что ты будешь делать?
        - Я ничего не буду делать. Хочу жить дальше с тобой вместе.
        - Принято, - сказала Полина, прижимаясь ухом к его плечу.
        Без лишних слов они продолжили сидеть, прислушиваясь к тихому стуку часов.
        Жизнь продолжалась.

* * *
        Виктор пил горячий кофе, которым его угостила испуганная официантка. Чтобы получить записи с камер наблюдения, детективу даже не понадобилось показывать удостоверение Федеральной Службы Безопасности, которыми Левин наградил всех сыщиков Центра. Вполне достаточным оказалось представиться сотрудником полиции. То ли официантка не имела нужного миграционного статуса, то ли у кафе были более серьезные неполадки в бумагах, но Виктор без проблем получил нужные файлы, ноутбук для просмотра записей с камер и чашку кофе в придачу. В его карьере детектива такое иногда происходило, хотя с каждым годом все реже.
        «Форд Фокус 3» почти полностью помещался в черно-белом кадре. Виктор ждал.
        Когда кофе закончился, к машине подошли двое. Виктор напрягся, пытаясь рассмотреть лица. Сложная задача для изображения низкого разрешения, но по крайней мере он опознал манеру двигаться. Это действительно был его информатор, проживающий по месту, которое в компьютерах ЦАЯ значилось как квартира Марка. Вторым был Орех.
        Теория Виктора полностью подтвердилась, но он все равно внимательно смотрел за происходящим.
        - Зачем вы свинтили номера? - пробормотал он. - Что вы хотели этим…
        В окно кафе ударил мощный свет. Виктор оторвался от ноутбука, отодвинулся на стуле. Такой свет не могли дать простые фары. Это был пикап с прожекторами.
        Окна кафе разлетелись вдребезги от автоматной очереди. Официантка завизжала, скрываясь за стойкой. Виктор упал на пол, закрыв голову руками, и пополз в сторону. Оказавшись в сравнительной недосягаемости, он вскочил, подбежал к двери туалета, положил пальцы на ручку двери и обернулся.
        Картинка на ноутбуке приковала его внимание всего на секунду, но самое главное он успел заметить.
        Виктор заскочил в туалет, заперся изнутри. Выхватил пистолет, затем телефон, набрал номер Марка.
        Топот ног уже слышался за дверью. У детектива оставалось всего лишь несколько мгновений.
        - Марк, за мной пришли! - прокричал он. - Это Орех свинтил твои номера! И он оставил сообщение! На твоей машине! Я…
        Дверь выбили сильным ударом. Виктор выронил пистолет, показывая, что не вооружен.
        В проходе стояли трое. Напряженные, бесстрастные лица. Двое в куртках, еще один в пиджаке. У всех в руках - короткоствольные автоматы.
        - На выход, - потребовал один из них. Виктор молча вышел и тут же получил удар по затылку, погасивший сознание.

* * *
        Марк опустил телефон.
        - Что там? - спросила Полина. - Он жив?
        - Я не знаю, - проговорил Марк. Рванувшись с места, он бросился к входной двери, вытаскивая свой фонарик. Подбежав к «Фокусу», он с бьющимся сердцем посветил на место заднего бампера, на котором был номер.
        У самого верха было нацарапано всего лишь одно слово: «ВЕРТИКАЛЬ».
        Глава 3
        Ворота открылись.
        В камеру зашел низкорослый крепкий парень, посмотревший на Борланда с некоторым любопытством. От него не исходило никакой агрессии, но и желания заводить друзей он также не проявлял. Короткая стрижка, сельский взгляд. На левой стороне головы - несколько шрамов.
        - Меня зовут Хрюс, - сказал он. - Я твой новый сосед.
        - Новый? У меня и старого-то не было.
        Хрюс пожал плечами. Видимо, он соображал не особенно быстро.
        - Меня зовут Борланд, - представился сталкер и протянул руку.
        Хрюс охотно ее пожал.
        - Ну, значит, будем знакомы, - сказал Хрюс довольно. - Я тебя раньше не видел.
        - Разве? - усомнился Борланд. - Мне казалось, я себя вел вполне активно.
        - Я про Зону. Я там тебя не помню.
        - Последний раз я там был давно. Точно и не скажу когда. Но три года назад меня там знали хорошо.
        - Три года, - протянул Хрюс. - Так давно я там не был. Три года назад я в армии портянки стирал.
        - А выглядишь старше, - вымолвил Борланд. - Как в Зоне оказался? Дезертировал, что ли?
        - Бог миловал, - покачал головой Хрюс. - Свое отслужил, долг России-матушке отдал, а как дембельнулся - так и все, работы нет, в криминал неохота, а жить как-то надо.
        - И что, сейчас в армии все так плохо?
        - Не сказал бы, - ответил Хрюс. - В армии сейчас никак.
        - И ты попер в Зону.
        Хрюс кивнул.
        - Да обычное дело. Та же тема, что и у всех.
        - Чем ты там занимался?
        - Да так, всего понемногу, - неопределенно ответил Хрюс. - Проводником пахал, артефакты всякие находил…
        Борланд не стал спрашивать дальше. Совсем не был похож Хрюс на сталкера. Скорее всего был обычным бандитом. Так, на мелком, бытовом уровне. Наверняка помогал кому-то из старших трясти дань с мирных бродяг. Там угрозы, тут мелкие потасовки… может, и пострелять пришлось. Но ничего серьезного. Борланд видал людей, которые успели попробовать крови. У Хрюса этого не наблюдалось.
        - Ну, так что? - спросил Борланд. - Рассказывай. Как сейчас живется в Зоне?
        - Хреново, - пожаловался Хрюс. - Вояки прохода не дают. Совсем озверели. Кто на глаза попался - тому сразу пулю в лоб или сюда, на «Вертикаль». Старшие первый раз такое видят. На стене тоже стреляют. Между собой воюют, уроды…
        - Это военные, - пояснил Борланд. - Они так устроены. Им надо с кем-то воевать, иначе они не могут.
        Хрюс забрался на верхнюю полку, растянулся на ней и горестно вздохнул. Вряд ли его удовлетворило объяснение Борланда, но возражать он не стал. Вне всякого сомнения, его доходы в Зоне напрямую зависели от доходов честных бродяг. Впрочем, Борланд не был уверен, что в Зоне остался хоть один относительно миролюбивый бродяга, который никому ни разу не переходил дороги.
        - Тебя за что взяли? - спросил он.
        - Да ствол в кустах нашел. Пекаль наградной какой-то, без патронов даже. Потом на патруль напоролся. Морда сержантская какая-то спалила. И сюда меня сразу. Не повезло, короче. А тебя за что?
        - Прописал в рыло руководителю ЦАЯ.
        Хрюс присвистнул.
        - Да ты крут, чувак, - похвалил он. - Как же тебя так угораздило?
        - Я старался.
        - И что? Надолго тебя сюда?
        Борланд посмотрел на верхнюю полку со своего места, словно мог разглядеть выражение лица соседа.
        - А что? - поинтересовался он. - Здесь теперь дают сроки?
        - Да нет вроде, - послышалось сверху. - Мы все тут бессрочники. Просто ты это… как его… все равно что политический.
        Борланд едва не рассмеялся.
        - Забавный ты человек, Хрюс, - сказал он. - Нет, мне мой срок неизвестен.
        Снаружи по-прежнему раздавался шум. Хрюс неожиданно соскочил с полки вниз.
        - Слушай, сосед, - обратился он. - Я тебе скажу лучше сейчас, чем потом. Я, в общем, человек Камаза.
        - Я и не сомневался.
        - Ты не парься, если что. Мы тут все как бы люди Камаза. Поддерживаем его. Ну, кроме «семигранников», конечно. Так, напрямую, я на Камаза не работаю. Скорее, всякими делишками занимаюсь. Мелкие поручения и все такое.
        - Все нормально.
        Хрюс почесал затылок. Было видно, что он старается сформулировать мысль, которая никак не желала покидать пределы его толстого черепа.
        - Камеры не будут закрывать еще минут пятнадцать, - сказал он. - Давай прогуляемся.
        - Куда?
        - Покажу тебе, как тут все устроено.
        Борланд не стал возражать.
        - Почему бы и нет? - пожал он плечами. - Мы тут надолго, времени у нас много. Можно и пройтись.
        Они вышли наружу. Борланд шел вторым. С высоты второго уровня был виден практически весь блок.
        «Вертикаль» тихо, но равномерно шумела, как и вчера. Людей было не особенно много - видимо, большинство бродяг предпочли остаться в камерах. Вероятно, это был дурной знак. Возможно, даже преддверие бунта.
        - Хрюс, расскажешь мне о распорядках? - попросил Борланд.
        - Затем и идем, - ответил сосед. - Я должен все тут тебе показать.
        - Просто так, по доброте душевной? Или на то был приказ главного?
        - Камаз мне не приказывает. - Хрюс недовольно дернул плечом. - И он здесь не главный в принципе.
        - Смотрящий?
        - Ну, типа того.
        Борланд решил ничего больше не спрашивать. Сосед сам расскажет все, что сочтет нужным.
        Хрюс не стал спускаться по ступенькам. Вместо этого они остановились у перил своего этажа, то есть второго. Уровень заканчивался большим балконом, с высоты которого были видны люди, убивающие время внизу. Большинство сидели на корточках вдоль стен - «Вертикаль» не давила привычки сталкеров, а напротив, консервировала, спрессовывала их в единый стиль поведения. Одно было ясно - в этом месте невозможно избавиться от сталкерского образа жизни. Наоборот, «Вертикаль» явно предназначалась для того, чтобы забыть об остальном мире.
        Хрюс словно почувствовал мысли Борланда.
        - Значит, так, - сказал он. - Самая главная штука, которую здесь надо выкупить: мы заключенные, но не зэки. «Вертикаль» - это тюрьма для сталкеров, а не просто тюрьма. Не надо смотреть на нее, как на колонию для особо опасных. Тут свои приколы. Ты сидел?
        - Нет, не разу, - ответил Борланд.
        - Жаль, - неуверенно сказал Хрюс. - По тебе кажется, что сидел.
        - Я так шикарно выгляжу?
        - Да я тут подумал… В Зону обычно кто идет? Тот, кто не хочет на нары.
        - Комплимент засчитан.
        - Забей, - махнул рукой Хрюс. - Не бери в голову. Просто, если бы ты сидел, было бы проще все тут тебе показать. Я бы тогда просто растолковал, в чем разница между настоящей тюрьмой и «Вертикалью»… Короче, суть вот в чем. Мы все тут сталкеры - кроме тех, ущербных, что внизу.
        - Ты про «семигранников»?
        - Ну да. - Хрюс хотел сплюнуть, но сдержался. - Так вот, сюда шлют людей из Зоны. Чаще всего сталкеров, иногда и военных, если кто провинился. Здесь всего один блок. Снаружи блока есть свои комнаты - медицинский отсек, предвариловка и карцер. В другом конце - столовая, где просто дают равные пайки. Ничего интересного. Внутри блока - три этажа.
        - Кто выше, тот и круче?
        - Да нет, в общем-то… ну, так получилось, что военные сталкеры тусуются на первом этаже, занимая весь дальний угол.
        - И сколько их там?
        - Никогда не считал.
        - Так можно же во время переклички вычислить.
        - Наверное, - задумался Хрюс. - Мне это не интересно. Хотя они вроде на перекличку не выходят. Так вот, когда ты попадаешь сюда, то тебя держат в предвариловке. Там ты сидишь один. Ну, ты все это помнишь. Потом переводят в каюту где-то здесь. Живут все тут по двое.
        - А ты с кем жил?
        - Да с чуваком каким-то. А что?
        - Почему тебя перевели ко мне?
        Казалось, Хрюс не понял вопроса.
        - Нас тут постоянно переводят, - ответил он. - Такие тут порядки. Братва переходит из одной камеры в другую. Только «семигранники» всегда на одних и тех же местах.
        - Почему?
        - Не знаю. Кто-то так решил, и мы слушаемся. Вот и все дела.
        Борланд не отрывал взгляда от камер в нижнем дальнем углу. Он пытался понять логику руководства «Вертикали». Ему уже не казалось, что тюрьмой заведует ЦАЯ. Раньше он и не пытался оспаривать эту мысль. Но сейчас ему казалось, что здесь замешана еще некая могущественная сила. Иначе никак не объяснить, почему у военсталов свои распорядки. Одно дело - раздобыть чипсы, и совсем другое - самостоятельно выбирать, в какой камере жить и выходить ли на перекличку.
        - У нас здесь нет того, что называют «гражданские права», - сказал Хрюс. - Нет связи с правительством, нет адвокатов, нет передачек со стороны. Жены тоже не приходят. Посещений нет. Уныло.
        Противоречивая манера Хрюса изъясняться вызывала у Борланда некоторый интерес. Возможно, его сосед пережил контузию. Некоторые слова давались Хрюсу тяжелее других. Ему было бы намного проще рассказать про вертухаев, паханов и опущенных, но на «Вертикали» таких понятий не было, и найти более близкие аналогии он не мог.
        - Ну, что еще сказать? - задумался он. - Охрану мы видим редко.
        - Как она выглядит?
        - Охрана? Да просто челы в масках и без шевронов.
        - Ясно.
        - В стенах тут камеры. В каютах их нет, хотя, может, и смотрят. Перекличка два раза в день, через рупор. Охрана на перекличку не выходит. Будь это просто колония, такой режим был бы как санаторий, но все портят эти тупые… гражданские права, которых у нас нет. По большему счету, всем тут по фигу, живы мы или уже в могиле. Поэтому здесь никто не устраивает бардаков.
        - Договорились.
        - Самое главное, что тут надо понять, - сказал Хрюс, - два закона «Вертикали». Их надо выучить, чтобы от зубов отскакивало. Закон первый: с «Вертикали» невозможно убежать, потому что отсюда есть только один путь - вверх. А над нами есть только другая тюрьма. Орловский централ.
        - Знаменитый Орловский централ, - кивнул Борланд. - Легендарное место.
        - Для того, кто «совок» застал. Короче, отсюда не убежишь. Чтобы свалить, тебе надо сначала смотать удочки отсюда, пролезть в другую тюрьму, снизу, и сбежать из нее уже наверху.
        - Намек понял. А второй закон?
        - С «Вертикали» нельзя ничего передать наружу.
        - Ничего?
        - Вообще ничего. Никому и никак.
        - А как тогда сюда доставляют чипсы?
        - Чипсы? Какие чипсы?
        - Да это я так, к слову.
        - А, это лотерея, - ухмыльнулся Хрюс.
        - Лотерея? - переспросил Борланд. - Какая еще лотерея?
        - Главная фишка «Вертикали». Проводится в столовой при каждой кормежке. Сталкерам выдают пакеты с едой, и в некоторых из них может оказаться клевый хабар.
        - А ну, поподробнее с этого места.
        Хрюс принял вид человека, мысленно обратившегося к любимой им теме.
        - В столовой мы питаемся сухими паями. Их раздают в одинаковых кульках. Хавка внутри одна и та же у всех. Но, кроме нее, в некоторые кульки могут кинуть что-то еще. Скажем, шерстяные носки или банан. Но это редко бывает, потому что пакеты становятся разными по весу, и можно догадаться, что там лежит что-то еще. И обменять пакет.
        - Обменять? Такое разрешается?
        - Да. Так что хабар обычно мало весит. Мне один раз попались ватные палочки для ушей. Я их выменял на тушенку из сухпая.
        Борланд попытался представить неизвестного ему сталкера, которому ватные палочки показались бы важнее тушенки, и не сумел.
        - Короче, снаружи сюда поставляют всякие прикольные штуки, - продолжал Хрюс. - Пакеты с хавкой, шмотки для заключенных и прочую лабуду. Все это добро выпадает заключенным во время кормежки, кому как повезет. Каждый раз, когда бродяги получают сухпайки, то в них может оказаться подарок. Может выпасть бинт, бутылка лимонада или валенок. Чаще ничего не падает. Запрещается драться за добычу, но разрешено передавать ее добровольно.
        - Добровольно - широкое понятие.
        - Это точно, - улыбался Хрюс. - Кстати, уже в столовку пора.
        - Секунду, - сказал Борланд. - Я тут кое с кем поговорю.
        Борланд зашагал вниз по ступенькам. Хрюс пошел за ним. С левой стороны блока загорелась зеленая лампа, через секунду послышался звуковой сигнал, напоминающий сильно извращенный школьный звонок. Бродяги оторвались от стен, побросали все свои дела и дружно направились через автоматические двойные двери, достаточно широкие, чтобы быстро пропустить всю толпу. Военные сталкеры остались сидеть. Борланд направился прямо к ним, не обращая внимания на предупредительные жесты Хрюса.
        Нужная ему камера находилась всего в десятке метров, когда путь ему преградил здоровяк, весивший, казалось, не менее пары центнеров. Он был обрит налысо, борода торчала неровными рыжими клочьями. Шрамы на шее и руках могли бы рассказать много увлекательных историй.
        - Заблудился? - спросил он. Голос здоровяка напоминал шум Ниагарского водопада.
        - Мне нужно поговорить с одним из ваших, - сообщил Борланд.
        - Гуляй, - прогремел дядька.
        - Почему я не могу поговорить? - настаивал Борланд.
        Вопрос разбился о каменное выражение широкого, невозмутимого лица.
        - Ты новенький? - послышался голос. К Борланду подошел еще один, в черной майке. Видимо, дресс-код на «семигранников» не распространялся. Ничего военного в его облике не чувствовалось, на сталкера он был похож гораздо больше. Он не уступал Борланду в телосложении, но рядом с первым дядькой смотрелся невыразительно. Борланд получил представление о том, как бы он выглядел сам на его месте.
        На мускулистом плече выделялась татуировка. Солидный болт в форме змеи, голова которой насчитывала семь граней. Стоявший рядом гигант имел такой же.
        - Парни, - сказал Борланд. - Мне надо поговорить с одним из ваших. Сдается мне, что я одного из вас знаю.
        - Сдается или знаешь?
        - Я мог бы даже назвать оперативный псевдоним этого человека, - продолжал Борланд. - Но не люблю подставлять людей. Думаю, вряд ли даже вы знаете, о каком псевдониме и о какой операции идет речь.
        - Ты из военных?
        - Нет, но вы же знаете, как все закручено. Я в Зоне был свыше пяти лет. Приходилось работать и с вами, и против вас…
        Гигант с шумом сдвинул кулаки.
        - Мы тут крыс не любим, - сказал он.
        Позади себя Борланд услышал шаги и обернулся. Примерно человек десять смотрели на него, выдавая выражением лиц все, что думают о людях, которые пытаются со всеми дружить. О тех, кто не упустит случая вонзить нож в спину. Борланд их понимал и не осуждал. В Зоне практически все выбирали себе роль пауков в разных банках. Для большинства людей там невозможно было дружить с кем-то. Только против кого-то. Ты мог быть либо одним из военных сталкеров, либо против них. Простой расклад, естественный для всех и понятный для большинства. Слишком долго такой порядок вещей считался основами общества, если не сказать натурального хозяйства Зоны. Ее обитатели ненавидели и не принимали людей, которые не были склонны делить мир на черное и белое. В противном случае Зона ничем бы не отличалась от обычного мира. Попытка новичка на «Вертикали» отмазаться казалась им настолько наивным и смешным занятием, что они были готовы пожертвовать даже временем в столовой. Истинная лотерея разворачивалась у них на глазах прямо в общем блоке, и ее ставкой была жизнь.
        Борланд перевел взгляд наверх. Одна из камер висела внизу балкона второго этажа. Ему казалось, что он видит, как плавно перемещаются линзы за темным стеклом.
        - Похоже, я в тупике, - сказал он. - Одного из вас я, думаю, завалю, но второго не смогу. Это значит, что меня в ваши владения не пустят.
        Мужик в черной майке непроизвольно поднял брови. Гигант рассмеялся.
        - С другой стороны, есть такой расклад, - продолжал Борланд. - Я вырубаю одного из вас, пока второй стоит и ржет. Те десять бродяг, которые стоят позади меня, скорее всего также начнут гасить вас, потому что военные сталкеры здесь не в моде. Основная масса сейчас в столовой, занята более приятным делом. Когда все сбегутся на шум, то единственное, что они увидят, будет массовой дракой, в которой «семигранники» избивают несколько мирных бродяг. Я предполагаю, им это не понравится. После чего ваши друзья, которые в камере сзади вас, будут вынуждены выбежать сюда. Увидев меня, нужный мне человек станет на мою сторону. Прежде чем мы закончим, прозвучит тревога, и сюда нахлынут зеленые человечки. Итого, среди ваших произойдет раскол, вас возьмут числом, и скоро ты сам придешь ко мне в камеру и будешь умолять, чтобы я согласился поговорить со своим старым знакомым. Ну, так как мы поступим?
        Смех за спиной прекратился. Гигант еще раз сблизил кулаки.
        Военстал в майке оглянулся. Из камеры за его спиной никто не вышел.
        - Попасть в ту каюту можно лишь одним путем, - сказал он. - Получить татуировку.
        Он выразительно постучал пальцем по своему бицепсу.
        - Не считаю нужным украшать себя, - сказал Борланд.
        - Ты и не сможешь, - невозмутимо ответил мужик. - Такую татуировку не делают провокаторам.
        - Значит, я попытаюсь обойтись без нее, - вздохнул Борланд и нанес внезапный удар.
        «Семигранник» стоял совсем близко - недостаточно для пинка головой, который был бы более эффективным в такой ситуации. Борланд не стал пытаться раззадорить противника простым хуком и не хотел ломать ему нос. Просто сильно стукнул посередине лба - хороший способ сделать так, чтобы противнику поплохело. Военстал упал на спину, гигант его тут же подхватил и на удивление быстро и мягко опустил на землю. Затем выпрямился и врезал Борланду по скуле.
        Прежде чем мир померк, Борланд понял, что план действительно выглядел красиво в его воображении.

* * *
        Лампа над головой мерзко мерцала.
        - Я в аду? - спросил Борланд.
        - Тихо, тихо, - послышался успокаивающий голос. - Лежи смирно. А то шрам останется.
        - Какой шрам? Меня что, порезали?
        - Я сам порежу, если не замолчишь.
        Борланд попробовал скосить глаза чуть вправо. Он лежал на холодной кушетке. Рядом сидел человек лет пятидесяти в больничном халате. Он выглядел так, словно с самого рождения активно проводил медицинские опыты.
        - Доктор, я буду играть на скрипке? - спросил Борланд.
        - Шутим, - констатировал доктор. - Значит, мозги в порядке.
        - Умище девать некуда.
        - Умищем надо уметь пользоваться, - посоветовал врач. - Прежде всего не лезть туда, куда не надо. Ты здесь новый, а ведешь себя, как дебил. Неужели в самом деле провел пять лет в Зоне?
        - Молодость есть молодость. Провел и не жалею.
        - Это клан «семигранников». Знаешь, что такое семигранный болт?
        - Знаю. Под него не существует гаечного ключа.
        - Это символ несгибаемых людей, которые посвятили Зоне всю свою жизнь, находясь по ту сторону Барьера. Для которых Зона стала домом. Эти люди в Зоне нашли свое призвание.
        - А я думал, что это контрактники, которые любят отстреливать простых сталкеров, имея огневое преимущество. Напрягать тех, кто на самом деле рискует жизнью каждый день.
        Врач посветил Борланду в глаза фонариком.
        - В порядке, - сказал он. - Можешь идти.
        - А можно я тут поваляюсь, доктор?
        - Я не доктор.
        Борланд сел на кушетке и обнаружил, что под ним находится обыкновенная тюремная койка.
        - Где я? - спросил он.
        - Третий этаж, каюта четыре, - ответил человек в халате.
        - Так я не в медотсеке?
        - Каком медотсеке? Зачем? За тычок в морду ты хочешь в медотсек попасть? Размечтался! Встал и пошел вон!
        Чувствуя себя жертвой розыгрыша, Борланд поднялся на ноги, глазея по сторонам. Знакомая решетка, бетонные стены. В углу - белый унитаз. Обычная камера, только на одного. Разве что на стене висели аптечки.
        - Так ты не врач!
        - Врач. Обыкновенный местный лекарь. Мотаю неопределенный срок, так же как все остальные. А ты думал, у нас тут как устроено? Точно как в Зоне. Считай, общество.
        - Ладно, я понял, - пробурчал Борланд. Щека болела, но зубы были целы. - Спасибо за помощь. Я что-то должен? Все равно мне пока платить нечем.
        - Да иди уже, ладно. Свои люди, сочтемся.
        - Спасибо.
        Борланд вышел из камеры. Он действительно находился на третьем уровне. Рядом с ним висели мощные лампы, освещавшие оживленный пятачок внизу.
        Добравшись до своей камеры, Борланд подошел к умывальнику и принялся охлаждать водой лицо.
        - Ты пропустил кормежку, - сказал Хрюс, лежащий наверху. - Я растоптал твою порцию.
        - На здоровье, - буркнул Борланд и услышал шуршание бумаги. Он посмотрел на верхнюю полку.
        Хрюс с довольным видом читал журнал.
        - Где ты взял книжку? - спросил Борланд.
        - Мне сегодня повезло, - рассмеялся Хрюс. - Сегодня в пакетах со жратвой на всех бродяг оказалось шесть подарков. Вот, мне досталось чтиво.
        Борланд сумел разглядеть на обложке журнала прошлогоднюю дату.
        - А газет ни у кого нет?
        - Какие газеты? Это же запрещено. Мы не узнаем никаких новостей о мире. Просто старый журнал. Какая-то научная лабуда. Вот если бы комиксы…
        Борланд вернулся на свою койку. Через минуту послышался грохот решеток, и камеры на «Вертикали» закрылись.
        - Отдыхай, - посоветовал Хрюс. - Решетки откроются вечером.
        Борланд думал кивнуть, но понял, что сосед все равно его не увидит. Он повернулся на бок и стал молча ждать вечера с закрытыми глазами.

* * *
        Следующие часы Борланд провел почти без движения. Сторонний наблюдатель решил бы, что он медитировал, но для медитации требовались более комфортные условия. Хотя «Вертикаль» не была тюрьмой в обычном смысле этого слова, это все равно не делало ее курортом. Борланд просто лежал, пытаясь связать все полученные данные в простую логическую цепочку. Это ему никак не удавалось. Не хватало данных. Что-то было не так.
        Кому нужна «Вертикаль»? Борланд не мог найти ответа на этот вопрос. Еще накануне ему казалось, что заключенным здесь оставляют слишком много свободы. Теперь он понимал, что так оно и есть. Кто бы ни курировал это место, он был заинтересован в том, чтобы сталкеры сохранили свои навыки. В первую очередь - психологические. Отсюда и подарки в пищевых пайках - самая настоящая замена артефактам. Все равно что выпустить сталкеров в лес и поручить собирать грибы. Кому-то повезет, и он найдет ценный артефакт - скажем, журнал. А там каждый сам решит, как распорядиться ценной добычей. Можно продать, обменять на другой такой же сюрприз вроде куска сыра. Для Борланда такая политика теперь стала очевидной. Возможно, сталкеры тоже знали, просто не считали нужным говорить о таких очевидных вещах.
        С этими мыслями Борланд лежал, пока не потерял чувство времени. Ничего интересного за эти часы не произошло. Хрюс продолжал читать журнал, пару раз отключившись на короткий сон. Скорее, гражданская привычка, чем сталкерская. В Зоне было принято спать редко, но долго. Вероятно, на Большой земле Хрюс работал таксистом или вахтером.
        Бродяги на этажах вели себя спокойно, распределившись по камерам. Казалось, здесь всех устраивала такая жизнь. Большинство из них дома никто не ждал. У многих наверняка и никакого дома не было. Если бы не отсутствие свободы, жить на «Вертикали» было бы вполне комфортно подавляющему большинству сталкеров. И все равно было тяжело поверить, что здесь никогда не случались массовые побоища. С другой стороны, сталкеры являлись весьма специфическим контингентом, и к ним можно было всегда найти свои рычаги давления. Например, перекрыть поставку подарков в столовой. Очень элегантный кнут, сводящийся к отбиранию пряника - крайне вкусного пряника, без которого «Вертикаль» превратилась бы в самую обыкновенную тюрьму западного образца.
        Когда двери камер снова открылись, Борланд подождал немного. Хрюс довольно хмыкнул, свесил ноги и спрыгнул вниз, точно попав в свои ботинки. Прямо выверенные движения бывалого «вертикальца». Зевнув, он спустился и пошел тусоваться с группой товарищей внизу.
        Борланд вышел через минуту. Он внимательно следил за уголком «семигранников». Никто на него не смотрел. При виде нижних камер щека заныла снова.
        Приняв решение, Борланд начал спуск вниз.
        - Далеко собрался? - услышал он голос Камаза сзади.
        Борланд обернулся. Пожилой авторитет смотрел на него с третьего этажа. Он был один, без своих прихвостней.
        - Ты что хотел? - спросил Борланд.
        Старик приветливо махнул рукой.
        - Поднимись сюда, - предложил он. - Поговорить надо.
        Поколебавшись, Борланд решил так и поступить. Он поднялся на третий этаж, кивнул старику. Тот не предложил рукопожатия. Борланд как раз и не хотел бы этого делать.
        - Как живется? - спросил Камаз.
        - Потихоньку, - ответил Борланд. - А ваши как?
        - Помаленьку.
        - Будем сравнивать тихое с мягким?
        - Остроумный, - заметил Камаз. - Пошли прогуляемся.
        - Весь день гуляю. Куда ты меня ведешь?
        - Не нервничай, все нормально. Бродяги останутся внизу. По вечерам я всегда гуляю на балконе третьего этажа. В эти минуты меня никто не смеет беспокоить.
        - А как же сталкеры, которые тут живут?
        - Они уважают мое желание побыть одному, - уклончиво ответить авторитет. - Если кто-то поднимается сюда во время вечерней прогулки, то это значит, что он хочет спросить у меня совета.
        - Я не хочу спрашивать у тебя совета.
        - Для всех остальных - хочешь, - заверил Камаз. - Ты же сам сюда пришел. Все это видели.
        - Да, ты ловко провернул, - заметил Борланд. - Теперь вся «Вертикаль» увидит, что я бегу каждый раз, как ты меня зовешь.
        - Любопытное отношение к жизни. Очень странно, что у тебя до сих пор нет репутации шавки, прыгающий через обруч.
        - Может, никто просто еще не подобрал приманку?
        - Вот это может быть, - согласился Камаз. - Я могу купить твою преданность?
        - Только мое время. И чем дальше, тем оно дороже.
        - Тогда можешь считать себя очень богатым. Время - это то, чего у тебя здесь будет навалом. Я советую распорядиться им мудро.
        - Например?
        - Не валяться на больничном. Именно это тебя ждет, если ты продолжишь цепляться к «семигранникам».
        Камаз успел дойти неторопливым шагом до конца балкона. Борланд двигался рядом, стараясь не производить впечатления телохранителя. Развернувшись, авторитет направился в противоположную сторону. Было видно, что он в этом месте успел навернуть не одну тысячу кругов.
        - А что плохого в том, чтобы валяться на больничном? - спросил Борланд. - При царе русские солдаты служили двадцать пять лет. По статистике, семь с половиной лет из этого срока они проводили, поправляясь от ран и болезней.
        Лицо авторитета тронула маска заинтересованности.
        - Что ты знаешь про медицинский отсек? - спросил он.
        - Ни разу там не был.
        - Конечно, не был, ведь ты все еще здесь. Наверное, тебе это неизвестно, но из медблока нет пути назад. Если кто-то на «Вертикали» получает серьезные проблемы со здоровьем, то его лечат здесь, а затем отправляют в одну из тюрем Владивостока.
        - Я этого не знал.
        - Так вот, давай сразу разберемся. Если ты продолжишь попытки попасть к «семигранникам», это закончится для тебя медицинским блоком.
        - И я попаду во Владивосток.
        - Не будь несмышленышем. Не доберешься ты до Владивостока.
        - Да я все понимаю.
        - Прекрати пытаться попасть к «семигранникам», повторяю. Забудь про эти каюты, иначе они станут твоей могилой.
        - У меня есть шанс не попасть в медицинский блок. Может быть, я найду способ разобраться с тем орангутангом у входа.
        - Ты про Сергея? Забудь. Просто выбрось из головы и поставь мозги на предохранитель.
        - Так у этой туши есть имя?
        - Прояви немного уважения. Это Сергей, известный в узких кругах капитан. Отбывал политический срок в адовых условиях. Но он выжил, впоследствии был амнистирован и частично восстановлен в звании в обмен на службу в Зоне.
        - Какая красивая история. Я проникся.
        - Ты не знаешь, что такое жизнь за решеткой.
        - Ты, заключенный, говоришь мне, заключенному, каково жить за решеткой?
        Камаз посмотрел на Борланда, словно раздумывая, стоит ли озвучивать свою следующую мысль.
        - Знаешь, почему меня здесь уважают? - спросил он.
        - Думаю, у тебя есть выходы на охрану.
        - Это да. Но откуда они у меня? Тебе не говорили?
        - Нет.
        - Я единственный из всего здешнего народа, который ранее сидел на верхнем уровне «Вертикали».
        - В смысле?
        - В прямом. Много лет назад я сидел за решеткой в Орловском централе. Том самом, под которым мы сейчас находимся.
        - Внушает, - признался Борланд. - Может, это судьба.
        - Начальникам был нужен кто-то, присматривающий здесь за порядком. Решили выбрать меня. Представь, что все мы прячемся в тоннелях метро от ядерной зимы. Представь, насколько будет ценен человек, работавший ранее машинистом метровагона. Вот потому меня и уважают.
        - Признаться, я не вижу связи, - сказал Борланд. - Но пусть это тебя не расстраивает. Я не буду оспаривать твою власть. Я дал тебе чипсы - значит признал твое положение.
        - Хорошо. Тогда отнесись с уважением к моим советам. Не ищи друзей среди «семигранников». Я верю, что среди них у тебя там были друзья. Это все было в прошлом. Оставь прошлое, переступи, плюнь и разотри. Тебя военсталы не примут, а честные сталкеры отвернутся. Ты станешь изгоем. Дальше будет просто - слово, дело, провокация, медблок, яма два на полтора метра. Приказ о переводе передадут во Владивосток, и эту бумажку все равно никто никогда не увидит. Ты этого хочешь?
        - Как тогда быть?
        - Просто никого не трогай, - посоветовал Камаз. - Не торопи время. Посиди, со временем привыкнешь. Здесь жить можно. Как тебя наша система подарков?
        - Очень умно придумано.
        - Да. Ты ждешь переклички, идешь в столовую, получаешь паек. Открываешь, находишь ценный артефакт. К примеру, зубную щетку или двести граммов водки в целлофане. Или, наоборот, в пакете тебя ждет аномалия, способная испортить тебе будущее, - какой-нибудь запрещенный предмет. И сразу путевка в карцер - просто за то, что тебе не повезло с подарком. Но ты все равно вскрываешь. Сердце колотится, но ты не можешь отговорить себя вскрывать подарочный пакет. Сталкеры здесь очень любят обмениваться своими пайками. Никогда не знаешь, что тебе выпало. Обменяться нераспечатанным пайком с другим бродягой - самая азартная вещь в этом чудесном месте.
        - Запрещенные предметы, - удивился Борланд. - Даже так бывает?
        - Бывает. На этом держится вся «Вертикаль». Потому никто и не устраивает бунт. Дважды в сутки у нас лотерея, и этого хватает, чтобы все спустили пар.
        - Запрещенные, - повторил Борланд. - Так вы и подбросили железную вилку Геворгу?
        Камаз косо подглядел на него.
        - Может быть, и была у кого-то вилка, - не стал он отрицать. - Но никто не знал, кому она попадет. Иначе это была бы не лотерея.
        Последнее слово Борланд услышал как-то иначе, чем раньше.
        Лотерея…
        Вспышка озарения пришла к Борланду, словно луч солнечного света, внезапно прорвавшийся через всю «Вертикаль». Сталкер медленно коснулся рукой головы. Улыбка облегчения появилась на его лице.
        - Знаешь, Камаз, у меня есть перед тобой маленькое преимущество, - проговорил он. - Я могу посмотреть на человека и по его виду сказать, какие у него шансы найти артефакт и какие - угодить в аномалию. Этому не учат на верхнем уровне «Вертикали».
        Камаз ничего не говорил. Он не проявлял даже малейшей тени, никакого намека на то, что понимает, о чем идет речь.
        - Геворг не мог «попасть в аномалию», - продолжал Борланд. - Не мог случайно найти вилку, из-за которой попал в карцер. Он мог только получить свой паек от того, кто точно знал, что в нем будет запрещенный предмет, и хотел его подставить. Потому что лотерея здесь не в том, кому какой пакет выпадет, а в том, кто какой пакет откроет, успев до этого перетасовать всю добычу. Социальное звено в сложной схеме. То, о чем сталкеры не задумываются, но без чего существовать не могут, - натуральный обмен хабаром. В этом и есть случайность. Но вопрос о том, выпадет ли конкретному человеку пакет с сюрпризом изначально, не имеет никакого элемента случайности.
        Лицо Камаза продолжало оставаться бесстрастным.
        - Спасибо за беседу, - поблагодарил Борланд. - И за молчание. Думаю, теперь я могу разобраться, что мне делать.
        Он хлопнул рукой по перилам и побежал к себе в камеру.

* * *
        - Хрюша! - выпалил Борланд. - Ты здесь?
        - Да, - отозвался сосед с верхней полки. - Ты что-то хотел?
        - Тот журнал. Ты достал его из пищевого пайка. Так ведь?
        - Ну да. Здесь же больше негде.
        - Ты съел две порции - твою и мою.
        - Ну?
        - Что, если журнал был моем пайке, а не в твоем?
        - Нет, так не пойдет, - скривился Хрюс. - Ты не пришел за своей порцией. По правилам «Вертикали» она стала моей. Мы все получаем пайки в порядке очереди. Значит, то, что было в твоем мешке, стало моим. И журнал тоже.
        - Да я не претендую на твой журнал. Оставляй его себе, конечно. Я лишь прошу дать его посмотреть. Верну через минуту.
        - Зачем он тебе?
        - Я думаю, он предназначался для меня.
        - Как это?
        - Люди, раздающие еду, точно знают, кому какой пакет упадет. Журнал был в пищевом пайке, который должен был съесть я.
        - Хорошая попытка, - хохотнул Хрюс. - Я скажу своим, как ты меня разводишь.
        - Стучи кому хочешь, дай только почитать журнал. Обещаю, что верну.
        - Ну ладно, - согласился Хрюс и протянул журнал Борланду. - Читай, но так, чтобы я видел.
        - Спасибо.
        Борланд быстро принялся листать страницы.
        Он не мог ошибаться. Где-то на страницах журнала должно было быть сообщение для него. Сообщение от человека, сидящего в нижней камере.
        Журнал содержал однообразные статьи, написанные скучным, скупым языком. Ничего из того, что могло бы представлять интерес. Непонятно, как Хрюс мог это читать. Борланд продолжал перебирать листы.
        И наткнулся на страницу, абзац из которой был обведен маркером.
        - Нашел что-то? - спросил Хрюс.
        - Погоди…
        Заметка рассказывала о блестящем молодом программисте - русском эмигранте, сколотившем блестящую карьеру в Австралии. Рядом располагалось его фото. Этого человека Борланд никогда не видел. Однако фамилия зацепила взгляд с первого раза.
        Каменский.
        Как у бывшего руководителя ЦАЯ.
        - Вот оно, - пробормотал Борланд, чувствуя эмоциональный подъем.
        Не было никаких признаков того, что программист из статьи как-то связан с Мирославом Сергеевичем. Это был просто намек, что искать нужно здесь. Борланд продолжил читать.
        - Интервью, - его губы беспрестанно шевелились. - Софт… Счастливые часы… Жена и собака… Любимый пароль… пароль.
        Судя по написанному в статье, молодой автор перспективного стартапа был не против поделиться с читателями журнала одним из своих старых паролей, используемых в быту. Своего рода дарственный платок на счастье своим последователям, если кто-то надумает повторить творческий путь своего кумира в мелочах. Еще до переезда в Австралию для защиты он использовал слово…
        - Рефлекс, - сказал Борланд и опустил журнал. - Пароль: «Рефлекс».
        - Ты в своем уме, сосед? - спросил Хрюс.
        Борланд молча положил журнал на его полку и вышел из камеры.
        - Эй, ты куда?! - завопил Хрюс. - Стой! Сейчас ворота закроют! Останешься снаружи - и неделя в карцере!
        Но Борланд его не слушал. Он стремительно сбежал до участка «семигранников» под возбужденные комментарии бродяг в каютах. Поскольку военсталы также находились на своих местах, никто его не остановил.
        «Семигранник» в черной майке молча смотрел на Борланда, как на приговоренного.
        - «Рефлекс», - выдохнул Борланд, стоя напротив него. - Я знаю пароль для входа. «Рефлекс».
        Прозвучал звуковой сигнал, и двери камер массово захлопнулись. На лице «семигранника» показалось подобие сочувствующей улыбки.
        - «Рефлекс», - повторил Борланд.
        Раздалась сирена.
        - Тебе конец! - донесся крик Хрюса, трясущего журналом сквозь решетку. - Увидимся через неделю, сосед!
        Заработал громкоговоритель на стене.
        - Лечь на землю, руки за голову! - проревел грубый голос. - На пол!
        Борланд в бешенстве ударил решетку.
        В дальнем углу открылась дверь. В блок ворвались шесть человек в защитной экипировке: шлемы, щиты. Все были вооружены дубинками. Борланд отступил от решетки, глядя на человека напротив.
        Вот и все. Игры закончились.
        Внезапно дверь камеры открылась. Только Борланд обернулся, как «семигранник» втащил его внутрь. Задняя стенка камеры отъехала в сторону, пропуская Сергея-гиганта, который мощными ударами кулаков свалил двух охранников на пол. Остальные навалились на него, но он каким-то чудом выдержал натиск. Ему помогал узкий проход в камеру, а его противникам мешали щиты.
        Один из охранников в бешенстве стукнул дубинкой по решетке.
        - Вы все умрете, уроды! - проорал он.
        - Беги! - крикнул «семигранник» Борланду в ухо. - Дальше по коридору! Я закрою дверь!
        Не в силах здраво осмыслить происходящее, Борланд предпочел подчиниться. Он бежал по узкому коридору, освещенному тусклыми лампочками, висящими на сплошном проводе над головой. Скоро коридор закончился старой деревянной дверью, через которую Борланд вывалился в просторную комнату.
        Вдоль ее стен стояли стиральные машины. В воздухе пахло сыростью и плесенью. Тусклые лампы дневного света не вносили красок в общее восприятие, и вокруг них кружились мухи.
        Рядом с Борландом стоял человек в серой футболке и штанах цвета хаки, лысый, как бильярдный шар. Ему было на вид под шестьдесят лет, но плотное, жилистое тело могло принадлежать сорокалетнему. Позади него стояли двое неизвестных, одетых так же.
        - Привет, - сказал Борланд, поднимаясь. - Как жизнь?
        Человек не отвечал.
        - Рубин, - проговорил Борланд. - Здорово. Ты меня не узнал? Или мне назвать тебя «сэр Рубин»?
        На лице человека отразилось слабое беспокойство.
        - Я тебя помню, - сказал он.
        - Думаю, помнишь. Операция «Горизонт событий». Ты был в вертолете Клинча, когда Консул выстрелил в меня ампулой. Ты был на базе во время штурма стены войсками Глока. И я видел, как ты, раненый, смог укрыться в лифте.
        - Да, - кивнул Рубин. - Было дело. Ты Борланд. Тот, кто должен был…
        - …Взять один интересный нож и произвести один интересный удар.
        Рубин кивнул и сдержанно протянул руку, которую Борланд пожал.
        - Ну, тогда привет.
        - Рад видеть тебя живым, старина Рубин. Слушай, нам бы поговорить надо. О многом. Ты здесь главный?
        - Нет, не я.
        - Да, точно. Кто послал мне журнал с паролем от входа?
        В дверь вошел Сергей, вытирая пот с лица.
        - Оставили в покое, - доложил он. - Но они злые.
        - Стоп, стоп, - сказал Рубин, и его лицо заметно оживилось. - Так тебе дали пароль от входа?
        - Верно. Потому меня и впустили.
        Рубин хлопнул Борланда по плечу.
        - Раз тебе и пароль дали, то решение принято, - сказал он.
        - Какое решение?
        - О том, что тебе можно доверять.
        - Делайте, что считаете нужным. Но я здесь и назад в общий блок вряд ли вернусь, если вы не поможете.
        Незаметно возник уже знакомый «семигранник» в черной майке.
        - Меня зовут Градус, - представился он. - Для сталкеров - Градусник.
        - Я могу звать тебя Град?
        - Может быть, - усмехнулся Градус. - А у тебя хороший удар.
        - У Сергея тоже.
        - Рад стараться, - осклабился гигант.
        - Сзади меня стоят Пепел и Чалый, - указал Рубин на двух военсталов. Те сдержанно кивнули.
        Борланд еще раз посмотрел каждому в лицо. Похоже, все ждали, что он скажет.
        - Мужики, а какова вообще ваша роль здесь? - спросил он. - Конкретно ваша. Как вы тут выживаете, если охрана против вас?
        Рубин покачал головой, и Борланд понял, что не получит ответов ни от кого из присутствующих.
        - Мне надо поговорить с главным, - сказал он.
        - О чем?
        - О Центре Аномальных Явлений.
        - Ты про взрыв? - уточнил Рубин.
        - Взрыв? - спросил Борланд. - Какой взрыв?
        «Семигранники» переглянулись.
        - Стало быть, ты ни о чем не слышал, - произнес Рубин. - Да, тебе точно надо поговорить с шефом.
        - Проведите меня. Все выясним.
        - Иди за мной, - махнул ему Градус, наклоняя голову и протискиваясь в какую-то каморку с проржавевшей решеткой. Борланд последовал за ним.
        - Где мы? - спросил он. - Для чего эти коридоры?
        - Позже поговорим, - ответил военстал, не оглядываясь. - Пусть шеф решает, куда тебя определить. Там посмотрим.
        Предупреждение звучало двусмысленно. Борланд молча шел за Градусом, пока не достиг просторного помещения с множеством труб разного диаметра. По характерному запаху он понял, что это котельная.
        - Добрался, значит? - послышался знакомый голос, и Борланд чуть не вздрогнул. - Спасибо. Градус, оставь нас.
        Военстал скрылся и закрыл дверь за собой.
        - О черт, - пробормотал Борланд. - Клинч. Это ты?
        - Рад меня видеть?
        Майор Владимир Кунченко, известный в Зоне под оперативным псевдонимом «Клинч», вышел на свет. Он немного похудел, но ни вес, ни щетина на бледном лице не изменили выражения его глаз.
        - Борланд, - произнес он с доброжелательным видом. - Человек, изменивший мою жизнь к лучшему. Я приветствую тебя на «Вертикали».
        Глава 4
        Виктор очнулся резко, как встревоженный зверь. Его привели в сознание толчки, интерпретированные организмом как побои. Он раскрыл глаза, какое-то время глядел в темноту. Покрутил головой, стараясь разглядеть хоть проблеск света. Ничего.
        Затем пришла головная боль - резкая, пульсирующая. Виктор потрогал затылок. Его охватил страх за свое зрение - травма затылочной части головы могла остаться не без последствий…
        Затем он вспомнил все. Никто его по затылку не бил. Трое людей в туалете кафе, удар в лоб. Детектив ощупал и его тоже. Лобная кость была цела. Воспоминания о человеческой анатомии принесли ему некоторое успокоение - причинить серьезные повреждения человеку ударом в лоб не так уж легко. Хотя удар такой силы в висок он мог и не перенести.
        Толчки продолжались. Виктор понял, что находится в каком-то транспорте - вероятно, в закрытом грузовике или фургоне. Вряд ли это был грузовик - у них специфический шум мотора, который точно был бы постоянно слышен из кузова. Виктор попробовал встать и почувствовал, как что-то натягивает его левую руку. Он пощупал ее правой и обнаружил металлический браслет, от которого отходила цепь, заканчивающаяся кольцом в стенке кузова.
        Виктора охватило бешенство, на миг заглушившее головную боль. Его посадили на цепь, словно дикого зверя. Как любитель благ цивилизации Виктор расценил это как унижение. Не исключено, что нападавшие учли психологическую сторону вопроса и именно поэтому обошлись с ним подобным образом. Хотя это бы означало, что им был нужен именно Виктор, а в этом детектив как раз сильно сомневался.
        Он бросил попытки разорвать цепь и уселся, стараясь собрать максимум сведений о ситуации. На него напали три человека. Значит, сейчас все они едут в кабине. Тесновато. Особенно если у них был еще и отдельный водитель. С другой стороны, у них могло быть несколько машин. Стало быть, с численностью противников тут гадать бессмысленно.
        Виктор ощупал пол под собой, наткнувшись на холодную резину, еле передающую вибрации двигателя. Кое-что его смутило больше, чем нападение. Ни один из похитителей не ехал с ним в кузове. При такой численности и наличии потенциально свободных людей зачем оставлять пленника без присмотра?
        На миг Виктор испугался - ему показалось, что он в кузове не один. Вглядевшись в темноту, он постарался рассмотреть любой силуэт. Никого не было.
        Насколько позволяла цепь, Виктор ощупал все внутреннее пространство. Здесь было пусто. Никакого груза, никаких людей.
        Усевшись снова, Виктор обратился к личностям захватчиков. Слаженные действия, смелость в поступках. Он точно мог сказать, что никогда не встречался ни с кем из них прежде. Эти люди не могли быть из ЦАЯ. Это явно те же, что собирали кристаллы по всему городу. Не менее десятка человек с разнообразным оружием, транспортом, мотивацией. Центр Аномальных Явлений не мог скрыть такие активы.
        Пока что нападавших подводил всего один фактор. Никто из них не был подготовлен к аномальному воздействию. Никто не знал, как обращаться с кристаллами Марка и Алены. Именно потому они допустили провалы оба раза, пытаясь захватить камни.
        У Виктора было лишь две версии насчет того, кем были его противники. Это либо «кремлевские», либо обычные наемники. Хотя могли быть и теми, и другими сразу. От этих мыслей Виктору стало еще хуже. Он не был готов идти против государства. Ни сейчас, ни когда-либо раньше. Россия перемалывала куда более серьезных людей.
        Одно его утешало - рано или поздно нападавшие изложат свои требования. Детектив прикрыл глаза и следующий час потратил на то, чтобы попытаться успокоиться.

* * *
        Транспорт остановился. Виктор от неожиданности впал в сильное волнение. Он ожидал более привычных маневров, сродни тем, которые ощущаешь, задремав в рейсовом автобусе: неторопливое снижение хода, пара плавных поворотов. Сейчас ничего этого не было - они просто остановились. Скорее всего прямо у дороги.
        Виктор собрался, готовясь к худшему. Послышалось хлопанье дверей, затем топот ботинок. От таких звуков нервы натянулись дальше некуда.
        Последовал лязг отпираемого замка, и внутрь ворвался свет от придорожных фонарей. По ту сторону стояли двое в непромокаемых плащах. Дождь все усиливался.
        - К стене, - послышалась команда. Виктор понял, что имеется в виду не расстрел, а требование прижаться к стенке фургона, и послушался.
        Один из людей в плащах забрался внутрь, держа фонарь и короткоствольный автомат. Виктора посетила нелепая мысль, что если гость будет стрелять, то испортит и кабину с передней стороны, включая панель приборов и лобовое стекло.
        Человек поставил фонарь так, чтобы осветить максимум пространства. Желтоватое сияние высветило его двухдневную щетину и ничего не выражающий взгляд.
        - Поговорим, - сказал он. - Меня зовут Болт.
        Виктор молчал. Двусмысленный позывной у человека, ничего не скажешь. Провоцирует на неверную трактовку, случайные аллегории.
        - Как твое имя? - спросил Болт.
        - Виктор Корнеев.
        Детектив ожидал следующего вопроса, но Болт молчал. Казалось, он даже занервничал немного.
        - Как? - переспросил он.
        - Корнеев, Виктор, - повторил детектив. - Работаю в ЦАЯ. Хотя из-за вас, ребята, мне завтра засчитают прогул.
        Реакция Болта его изумила. Болт поднялся, распахнул двери и вышел наружу, оставив Виктора одного. Детектив молчал, гадая, в чем причина такого поведения. Неужели они всерьез ждали, что он окажется Марком? Не могла эта путаница длиться так долго.
        Спустя минуту Болт вернулся. Его движения были чуть более медлительными.
        - Документы есть? - спросил он.
        Виктор вытащил пропуск в здание ЦАЯ. Болт покрутил его при свете фонаря и вернул обратно. Этот жест принес детективу огромное облегчение. Возвращение ему документов было единственным признаком, что его не планируют убивать.
        - Что ты делал в кафе? - спросил Болт.
        - Смотрел камеры наблюдения.
        - Зачем?
        - У моего друга свинтили номера. Я хотел понять кто.
        Виктор внимательно смотрел за мимикой Болта. Если он спросит, выяснил ли Виктор, кто ковырялся с номерами, то вопрос прозвучит вполне невинно. Если же не спросит, то ответ Болту известен, а значит, Орех у них…
        - Как зовут твоего друга?
        Врать не было смысла.
        - Марк, - ответил Виктор.
        - Ты ему дорог?
        - Что вы имеете в виду?
        - Твой друг отдаст кристалл взамен за твою жизнь?
        - Нет, - ответил Виктор. - Не отдаст. Я не настолько важен для него.
        - Мы это проверим.
        Болт снова вышел из фургона. Там его ждали по меньшей мере четверо.
        - Веди себя смирно и останешься жив, - сказал Болт Виктору. - Тебе принесут одеяло и поесть.
        Виктор кивнул, ничего не говоря. Если его судьбу решали без него, то он старался хотя бы не усугублять положение. Но все же он не упустил возможности задать вопрос.
        - Зачем вам кристаллы? - спросил он.
        Люди в плащах перестали перешептываться и посмотрели на него.
        - Ты и вправду не знаешь? - спросил Болт. - Это даже немного весело.
        С этими словами он захлопнул двери снова, оставив Виктора в бесцельных догадках.

* * *
        Марк смотрел на слово, нацарапанное на своей машине, чувствуя, что стал свидетелем очередной катастрофы, разворачивающейся без его участия. «Вертикаль». Было лишь одно объяснение этому посланию, и оно ничего ровным счетом не проясняло.
        Дождь усилился. Падающие с неба капли казались Марку еще одним проявлением издевательства со стороны судьбы. Он поспешно вернулся в дом, закрыв дверь на все замки и подавляя желание подпереть ее чем-нибудь.
        - Что случилось? - спросила Полина в ужасе. - Что ты узнал?
        Марк обнял ее, стараясь дышать спокойно.
        - Они взяли Виктора, - ответил он, не найдя более уклончивых слов.
        - Взяли? Он что, умер?!
        - Успокойся. Я не знаю.
        - Что он тебе сказал? Что он успел?
        Марк рассказал ей то, что знал, стараясь не вдаваться в предположения. Полина забралась на диван, не говоря ни слова, и зарылась лицом в подушку.
        Сев рядом, Марк сжал ее руку в своих ладонях, почти ненавидя себя за то, что не может сделать большего. Если Полина сломается сейчас, их шансы на разрешение проблем стремительно упадут.
        - Я уверен, все будет в порядке, - сказал он с уверенностью. - Смерть Виктора никому не нужна.
        - Наши жизни никому не нужны! - всхлипнула Полина сквозь подушку.
        - Ты права. - Марк вздохнул. - Извини. Мы не знаем, что случилось. Я должен поехать в кафе и на все посмотреть.
        - Нет! Не уезжай никуда!
        - Хорошо. - Марк охотно поддержал эту мысль. Сейчас, когда она стала инициативой девушки, он мог развить ее в более осмысленную идею. - Теперь мы сами по себе. Ты готова уходить?
        - Я не хочу уходить!
        - Мы и не будем. Но ты готова?
        - Да.
        Кивнув, Марк осторожно отпустил ее руку и поднялся.
        - Что за вертикаль? - спросила Полина, утирая раскрасневшееся лицо.
        - Тюрьма для сталкеров, - ответил Марк. - Должно быть, там находится что-то важное. Или кто-то важный.
        - Важный? Кто там может быть?
        - Точно не Борланд.
        - Почему?
        - Потому что на машине было бы нацарапано его имя. Послание ведь предназначалось для меня. Нет, ответ на все, что происходит, содержится на «Вертикали» и к Алексею отношения не имеет.
        - Ты хочешь туда поехать?
        - Это невозможно. На «Вертикаль» нельзя попасть просто так. И точно невозможно выбраться.
        - Хорошо, - сказала девушка. - Я не прощу тебе, если ты снова куда-то полезешь.
        Марк с облегчением воспринял эти слова. Полине следовало любой ценой забыть про Виктора Корнеева, чтобы сохранить остатки самообладания. Выспаться, отдохнуть, прийти в себя. Вероятнее всего, ночью она проснется, осознает, что в нее стреляли, и тогда неизвестно, какая наступит реакция. Но будет намного хуже, если реакция не наступит вообще.
        Немного подумав, Марк все же решил забаррикадировать вход. Положив «Хорнус» с одного края и пистолет с другого, он сел в мягкое кресло напротив двери и принялся ждать.

* * *
        Тихое жужжание пробудило Марка от оцепенения. Он встрепенулся, запоздало поняв, что уснул незаметно для себя самого. Схватив пистолет, Марк прислушался. Жужжание находилось внутри дома.
        «Бомба», - подумал Марк, беря кристалл со стола. Он создал в голове образ непроницаемого щита, позволил этому чувству охватить себя целиком, несколько раз вдохнул и выдохнул, чувствуя отклик от кристалла. «Хорнус» слабо блеснул фиолетовым, создав подобие плотного барьера, невидимого со стороны. Марк глянул в сторону дивана - Полина продолжала спать. Видимо, нервное потрясение измотало ее. Марк перебросил на нее щит, стараясь удерживать эмоцию на должном уровне.
        Затем он начал искать источник звука и нашел достаточно быстро. В нижнем ящике кухонного шкафа находился мобильный телефон, подключенный к зарядке. Марк вытащил его, внимательно осмотрел. Номер звонившего был скрыт. Поколебавшись, Марк нажал на кнопку с зеленым значком.
        - Марк? - послышался незнакомый взрослый голос. - Марк Северин?
        - Допустим. Кто спрашивает?
        - Это не имеет значения. Нам нужен твой кристалл.
        - Я хочу знать, с кем говорю.
        - Это не важно.
        - Прощайте, - сказал Марк и прервал связь. Он продолжал стоять, пока телефон не зазвонил снова.
        - У нас два заложника, - уведомил голос.
        - Мне не интересно.
        - Интересно. Ты знаешь, кто они.
        - Знаю, - солгал Марк, ничего не понимая. Даже если один из заложников - Виктор, то насчет второго он мог только гадать.
        - Мы тебя предупредили, - спокойно сказал неизвестный. - Если мы не получим камень, они умрут.
        - Я знаю, что будет, если вы камень получите. И считаю разговор беспредметным.
        - После их смерти мы придем за тобой. Ты знаешь, что будет.
        - Что? Отправите меня на «Вертикаль»?
        Шар был брошен наугад, но Марк чувствовал, что попал в точку. Незнакомец стал активнее дышать.
        - Что тебе известно о «Вертикали»?
        - То, что оттуда все ноги растут. Имен я не назову - ты их знаешь. А те, кто рядом со мной нас слушает, их знать и не должны.
        - Мы пришлем одного из заложников, и он передаст наши требования. Жди.
        Телефон умолк. Марк ошарашенно захлопал глазами. Что же происходит в этой тюрьме, одно упоминание которой заставляет террористов упускать из рук единственную козырную карту?
        Вспомнив, что телефон можно отследить, Марк поспешно осмотрел его и полностью удовлетворился увиденным. Номер был украинский, на роуминге. На территории России вычислить его было невозможно.
        - Что случилось? - спросила Полина, возникшая на пороге кухни. - Нам уходить?
        - Нет, - ответил Марк, сам не зная, верно ли поступает. - Ложись спать.
        - Кто это звонил?
        - Я не знаю. Это не мой телефон. Если увижу Алену, спрошу.
        Полина кивнула.
        - Черт знает что творится, - сказала она и машинально зевнула. Марк чуть не улыбнулся от такого проявления детской непосредственности.
        Вернувшись к своему креслу, он принялся ждать появления заложника.

* * *
        Виктор проснулся снова от скрежета отпираемого замка. Испугавшись, он потянул на себя кусок полусырой ткани, заменявший ему одеяло, и придвинулся к стенке. Впереди стоял неизвестный детективу боец. Светло-серый плащ выдавал его принадлежность к похитителям. Виктор помотал головой, словно желая сказать, что с ним все в порядке и трогать его нет нужды. Эти люди не на шутку пугали его.
        - Тебе звонят, - сказал боец, протягивая Виктору его телефон.
        Виктор взял свой мобильный, и боец ушел в сторону.
        - Алло, - неуверенно сказал детектив.
        - Добрый день, - послышался слегка хриплый голос, который мог принадлежать человеку в годах. - С кем я говорю?
        - А куда вы звоните?
        - Я лечащий врач Ольги Коротковой, которая сейчас пребывает в «Альстромере». Вы просили позвонить, если в ее состоянии будут изменения.
        Виктор подскочил, чуть не ударившись головой.
        - Да, да, я слушаю, - протараторил он. - Как она?
        - Полный отчет был бы длинным, так что я постараюсь объяснить простыми словами. Признаков облучения нет. Серьезных переломов тоже. Ожоги первой степени левой стороны тела, многочисленные ссадины. Это не опасно. Куда серьезнее пострадала правая часть головы, куда пришелся удар о пол при падении. Ее прооперировали, и сейчас она стабильна. Обнаружили осколки в правом глазу, которые были извлечены. В общих чертах - она идет на поправку.
        Виктор слушал, стараясь не упустить ни слова.
        - То есть все позади? - спросил он.
        - Если не будет внезапных осложнений, то да. Ей необходимо остаться под наблюдением еще несколько дней.
        - Что-нибудь надо сделать?
        - Ничего. Ее страховка все покрывает. Впрочем, родственники часто приносят цветы и апельсины, на случай если пациент неожиданно очнется. Ольга Короткова выйдет из наркоза лишь через час - можете ее навестить…
        - Вы сообщили в ЦАЯ?
        - Простите, куда?
        - В Центр Аномальных Явлений, - пояснил Виктор.
        - Не слышал о такой организации.
        - Подождите… Я перепутал. НИИ «Сталкер». Позвоните туда. Это место ее работы.
        - Вы про ту контору, где вчера был взрыв?
        - Да. Ольга же в нем и пострадала.
        Пауза была слишком долгой, и Виктор решил, что врач куда-то ушел, прежде чем он заговорил снова:
        - Эти сведения нам бы очень помогли, если бы мы с самого начала знали об этом.
        - Так вы не знали? - поразился Виктор. - Ее же привезли к вам от нас.
        - Ольгу привезла штатная машина нашей клиники. В ее карте было написано о взрыве баллона в химической лаборатории университета, что находится за три квартала от нас.
        - Что?!
        - К карте была приложена ваша визитка.
        - Визитка… - Виктор ощутил головокружение. Он вспомнил, что дал санитару свою карточку.
        - Если у вас есть вопросы, можете приехать в нашу клинику, - предложил доктор.
        - Спасибо, я так и поступлю, - пообещал Виктор. Спохватившись от внезапно осенившей его мысли, он заговорил быстрее: - Стойте, стойте! Вы еще здесь?
        - Да, я еще здесь.
        - Вы сказали, что страховка Ольги покроет все ее лечение.
        - Да, на нее оформлен полис высшей категории. Признаться, я редко такие вижу. Не каждый житель Москвы может позволить себе подобную роскошь.
        - Кто же оформлял полис, если у нее нет страховки нашего Центра?
        - Ее муж.
        - Муж… - повторил Виктор оцепенело.
        - Да.
        - Я могу узнать его фамилию?
        - Мы не вправе разглашать подобные сведения.
        - Я понял. Спасибо, я попробую скоро приехать.
        - До свидания.
        Виктор опустил телефон, пытаясь собрать воедино все услышанное. Такой расклад сбил бы с толку любого, а вкупе с недавними событиями и вовсе заставлял мозги ехать набекрень.
        Ольгу отвезла одна машина «Скорой помощи», а привезла другая - с другим первичным диагнозом, картой, описанием и, может быть, даже врачебным персоналом. Но к карте была прикреплена невесть откуда взявшаяся визитка с просьбой позвонить Виктору. Детектив не мог понять причин этой схемы.
        Зато по меньшей мере один вопрос он мог задать прямо сейчас.
        Громко подозвав к себе бойца, Виктор протянул ему телефон.
        - Спасибо, - сказал он. - Я поговорил. Почему вы решили позволить мне это?
        - Поговорить с врачом? - переспросил боец. - Почему нет? Пока мы не получили кристалл, ты нам нужен.
        - То есть ты со мной решил не ссориться?
        Боец передернул затвор автомата.
        - Не искушай, - предостерег он. - Мы можем поискать другие пути.
        - Ладно, ладно, - поспешно сказал Виктор, пятясь назад. - Я буду вести себя хорошо.
        Его вид убедил бойца, и тот захлопнул двери, снова оставив Виктора в одиночестве.

* * *
        Марк обыскал дом, но не обнаружил ничего, что могло бы раскрыть личность его владельца. По всей видимости, Литера сюда заглядывала нечасто. Марк даже не мог сказать, была ли она тут хоть раз до этого дня. Но дом знала хорошо, значит, просто научилась не оставлять следов. Полезный навык для всех, особенно связанных с Зоной.
        В дверь забарабанили с такой силой, что Полина вскрикнула и чуть не упала с дивана, сразу проснувшись. Марк подскочил к столу, схватил пистолет, нацелился.
        - Откройте! - послышался вопль. - Я один, со мной никого нет! Откройте!
        - Кто это? - спросила Полина испуганно.
        Марк покачал головой. Среди ливня снаружи было невозможно понять, кто там стучит. Хозяин дома озаботился всем, но только не камерами наружного наблюдения. Тем не менее Марк сделал знак Полине, чтобы она ушла в другую комнату, а сам осторожно дотянулся до замка и открыл дверь.
        Внутрь ворвался Орех, мокрый до нитки и обессиленный.
        - Закрывай, - выдохнул он, прислоняясь к стене.
        - Твою же мать! - Марк закрыл двери. - Ты что здесь делаешь?
        - А ты?
        - К черту. Рад тебя видеть.
        Марк помог Ореху добраться до кресла, в которое тот рухнул, не говоря ни слова.
        - Попить дайте, - попросил он.
        Полина выглянула из дверного проема.
        - Привет, - улыбнулась она. - Сейчас принесу.
        - Ага, - кивнул Орех. - Рад, что вы двое живы.
        - Так, объясни, что происходит, - сказал Марк, садясь напротив. - Только быстро. Поболтать еще успеем. Как ты снова влез в это болото?
        - Я не хотел… - Орех жадно выпил стакан воды, принесенный Полиной. - Когда все разбежались, я решил побыть где-нибудь рядом. Ну, это… посмотреть, куда ветер дует.
        - Понимаю.
        - С Эмилем номерами обменялись на всякий пожарный. С Совуном контакты поддерживал. Теперь вот и с Уотсоном.
        - С кем?
        - С Уотсоном, - повторил Орех. - Это же его дом.
        - Это дом Уотсона?
        - Ну да. Если ты не знал, то как сюда попал?
        - Алена впустила.
        - Тогда понятно.
        - А мне непонятно, - сказал Марк. - Откуда у Уотсона дом в Москве? Да еще и не один, если я правильно Литеру понял. И чего это они вместе бродят?
        - Почему бы и нет? - пожал плечами Орех. - Они же с детства дружат. А сейчас, когда Фармер умер…
        Марк подумал. Звучало вполне правдоподобно.
        - Но деньги на все это добро он где раздобыл?
        - Да какая разница? Это сейчас самый главный вопрос?
        - Я хочу знать, кто наш враг, а кто нет.
        - Ну, ты совсем даешь, - покачал головой Орех. - Раз тебе так интересно, то Уотсон долго артефактами торговал.
        - Не понял. Какими артефактами?
        - Которые ему поставлял кристалл Литеры. Они вместе на этом неплохо поднялись. Как Борланд ей кристалл отдал, так они и начали. Делают аномалию, разряжают, получают артефакт, сдают на черный рынок. Полгода уже как занимаются.
        - О Господи. - Марк закрыл лицо руками. - Идиоты…
        Полина огорченно отвела взгляд.
        - Не думала я, что Аленка до такого дойдет, - призналась она.
        - Кристалл ей отдали для самообороны, и только! - взорвался Марк. - Борланд в ОРАКУЛе не за то штаны протирал, чтобы какая-то дура за его спиной подпольный бизнес налаживала! Мы все, вместе с Виктором, все делаем, чтобы артефакты не проникли в обычный мир, постоянно подставляемся и жизнями рискуем! А Уотсон с Литерой, стало быть, делают наоборот?
        Орех показал пальцем вверх.
        - Ты видишь крышу над головой? - спросил он. - Вот ее бы у нас сейчас не было, если бы Уотсон так не делал. А вообще я тебе скажу так: все люди разные. У каждого свои заморочки на тему безопасности. Вот ты сейчас без кристалла ничего сделать не сможешь. Алена сможет. Потому что власть денег в Москве открывает большие просторы.
        - Ладно, не будем об этом, - попросила Полина. - Расскажи, что за люди нам мешают.
        - Да что тут думать, - злобно сказал Марк. - Конкуренты Уотсона, кто же еще…
        - Вряд ли, - возразил Орех. - Короче, я не договорил. Я старался быть всюду в теме, чтобы, в случае чего, кому-то помочь. Видать, это было зря… Про информатора Виктора знаешь?
        - Знаю. Он предположил, что ты и с его людьми контакты вел.
        - Да. Короче, у Виктора тема была хорошая - тебя страховать. Он ввел в твое досье ложный адрес. Если бы за тобой пришли, он бы об этом узнал. Ну и торчали на том адресе я и Валера - человек Корнеева. Вчера за нами пришли. Пока вежливо, без стволов и всего такого. Ну, Валера сделал вид, что он - это ты. Те было собрались его допрашивать о чем-то. И тут им звонят и говорят - мол, вы взяли не тех, настоящий Марк Северин сейчас в кафе зависает.
        - Ты слышал это сам?
        - Да. В разговоре еще ляпнули что-то про «Вертикаль». Типа что понадобится с тюрьмой что-то решать, а дальше я не помню.
        - Продолжай.
        - В общем, бойцы свалили, а мы с Валерой решили снова попробовать их от тебя отвести. У Валеры был «Фокус», как у тебя, правда, цвета чуть другого, но похож. Это нас и навело на мысль о том, чтобы сделать подмену еще раз, уже с машиной. Мы доехали до кафе, перевинтили номера, подождали, пока их фургон подъедет, и двинули с места. Они за нами в погоню. Только на этот раз они уже решили нас завалить.
        - Как вы успели прибыть к кафе раньше них?
        - Я тоже думал об этом. Должно быть, они плохо знают город. Не москвичи, видимо. Понаехавшие.
        - Как и все наемники, - сказал Марк. - Я видел, что вашу машину подорвали. Чем работали?
        - Бросили гранату в «тесте».
        - Это что такое? - спросила Полина.
        - Классика жанра, - сказал Марк. - Артефакт, перенаправляющий энергию взрывной волны. Значит, машину остановили?
        - Валера погиб, - печально сказал Орех. - Когда они увидели меня, то поняли, что я их снова одурачил. Решили меня взять с собой. Кто-то вроде бы поехал уже на ваш настоящий адрес - не знаю, как они на него вышли. Даже я его не знал. И как тебе на новый номер позвонить - тоже. Решил на машине твоей про «Вертикаль» написать.
        - И правильно сделал, - произнес Марк с легким чувством гордости за товарища. - Я говорил с теми, кто тебя схватил. Стоило мне упомянуть тюрьму, как они обещали тебя выпустить.
        - Что ты им сказал?
        - Да ничего. Я блефовал, мне ничего не известно про «Вертикаль». Я думал, ты знаешь что-нибудь.
        - Увы, - вздохнул Орех. - Мне лишь сказали встретиться с тобой и передать, что они хотят поменять жизнь Виктора на твой кристалл.
        - Ты сам Виктора видел?
        - Нет. Я не знаю, где он может быть.
        - Ладно, - решил Марк. - Может, я с ними и встречусь. А ты заставил меня голову поломать, Орех. Такой самодеятельности от тебя я не ожидал.
        - Чем богаты, тем и рады, - потупился Орех.
        - Ты бы знал, какие мы с Виктором теории строили на предмет того, откуда у моей машины копия взялась… Хоть с этим разобрались. Идем дальше. Я хочу знать все о похитителях. Рассказывай мне все, что видел.
        - У тебя уже есть план действий?
        - Есть, - кивнул Марк. - Только надо будет где-то Полину спрятать. Без кристалла.
        - Ну вот, - вымолвила Полина. - И снова я приношу проблемы одним своим присутствием.

* * *
        К утру дождь и не подумал стихать. Ливневыми потоками проселочную дорогу окончательно размыло, но к дому вело ровное бетонное покрытие, по которому «Додж Вайпер» проехал без труда. Видимо, Уотсон денег на ветер не швырял.
        Марк, Орех и Полина стояли у входа, готовые к отбытию. Зеленый спорткар они встретили неодобрительно.
        - Привет, - сказала Литера, выходя из машины под навес. - Чего нового?
        - Мы идем выручать Виктора, - сказал Марк.
        - Я тоже?
        - Нет. Тебя я попрошу взять Полину под защиту.
        Литера едва заметно кивнула.
        - Надолго? - спросила она.
        - Если я умру, то на всю жизнь, - ответил Марк.
        Растерянно обернувшись, Литера посмотрела на свой автомобиль.
        - Шутка, - добавил Марк. - На два часа. Больше не понадобится.
        - Почему я?
        - У тебя есть кристалл.
        - У вас тоже.
        - Свой я беру с собой. Он мне пригодится.
        - Понятно, - неуверенно сказала Литера. - Это все?
        - Все. Привет Уотсону передавать не надо.
        - Он тебе тоже не угодил?
        - Мне не нравится его бизнес.
        - Вон оно что. - Литера посмотрела на Ореха. - Ты ему мой новый номер дал?
        Орех уклончиво переминался с ноги на ногу.
        - Ребята, давайте сделаем так, - предложила Литера. - Мы с вами посотрудничаем еще два часа, но на этом все. Мне кажется, нам нет смысла пытаться стать одной большой и дружной компашкой.
        - Согласен, - сказал Марк. - Мы все слишком разные. Как одна команда мы действовать никогда не сумеем. У нас разные подходы к жизни и к решению проблем. И к их созданию тоже.
        - Все делишь мир на друзей и врагов? - спросила Литера.
        - Я вынужден. Хотел бы я, чтобы все в мире были моими друзьями. Но так не получится.
        - А я хочу видеть везде врагов. Хотя меня вынуждают со всеми дружить.
        - Это твое право. Борланда куда сунем?
        Литера долго молчала, думая, что Марк что-то добавит.
        - Можно просто оставить его там, где он есть, и смириться с этим, - предложила она.
        - В этом мы с тобой едины, - решил Марк. - Так ты возьмешь Полину к себе на время?
        - Покатаемся за городом.
        - Нет, лучше ближе к центру. В людном месте.
        - Как скажешь.
        Полина взяла свой рюкзак в руки и села на место пассажира. Литера проводила ее взглядом.
        - С задней стороны есть ворота гаража, - сказала она. - Ключи в ящике стола на кухне. Там два джипа. Берите, если хотите.
        Орех одобрительно хмыкнул и скрылся в доме.
        - Спасибо, - поблагодарил Марк. - Моя машина теперь засвечена. Ты точно не хочешь поменять свою?
        - Точно. Не беспокойся.
        - Дорога как память, я понимаю.
        Литера вздрогнула и на миг превратилась в ту Алену, которую Марк видел в Зоне, - нежную и ранимую. Все же маска циничности еще не полностью приросла к ней.
        - Слушай, - сказал Марк мягко. - Я ни к чему тебя не призываю, просто ты помни. Он тебя любит.
        Литера помотала головой, ничего не говоря.
        - Он любил тебя с той поры, как мы вернулись из Зоны, - продолжал Марк. - Он жил мыслями о тебе. Работал в ЦАЯ, чтобы иметь возможность тебя уберечь. И хотя он сам этого никогда не признает, но он дал посадить себя в тюрьму для сталкеров, чтобы наказать себя за гибель твоего отца. Это сидит в нем с самого начала, грызет его без остановки. Он думает, что не имеет права быть с тобой рядом, пытаться приблизиться. Между вами стоит Зона и все, что в ней произошло. Он не может ее преодолеть, но ты можешь. Алена, дай ему прощение. Пора заканчивать с этими камнями на душе.
        - Не надо, - прошептала Алена. - Пожалуйста. Не сейчас.
        - Хорошо.
        Дождь продолжал монотонно барабанить по навесу.
        - Два часа, - сказала Литера.
        - Да. Спасибо.
        Литера кивнула в последний раз, быстрым шагом подошла к «Вайперу». Через несколько мгновений спорткар помчался в сторону центра Москвы.

* * *
        Появился довольный Орех, показывая связку ключей.
        - Нашел, - похвастался он. - Пойдем машинки посмотрим?
        - Ты хоть знаешь, что мы делать будем? - спросил Марк.
        - Корнеева выручать, разве нет?
        - А конкретнее? Расскажи, с чего начинаем.
        - Ну… - Орех задумался. - Ты же уже решил, так ведь?
        - Обалдеть. - Марк прислонился к стене, глядя в сторону.
        - Что? - забеспокоился Орех. - Что я не так сказал?
        - Ты думаешь, я универсальный решатель всех проблем?
        - Да нет, наверное, - неуверенно вымолвил Орех.
        - Пять баллов за ответ, - вздохнул Марк. - Друг, у меня к тебе просьба. Пойми, что я не бессмертный. Я не могу физически разбираться со всем дерьмищем, которое судьба приносит лопатами.
        - Да я понимаю…
        - А мне кажется, что не понимаешь. Орех, ты меня извини, но порою мне кажется, что ты просто дурак.
        Орех молчал, но лицо его покраснело. Трехэтажный мат он бы стерпел, поскольку привык к нему, как все молодые люди начала текущего века. Но простейший старомодный эпитет проник в его сознание, минуя все барьеры.
        - Тебя недавно похищали, - добавил Марк. - Те самые люди, которые устраивали покушение на Полину. Тебя спас мой тупой блеф, одно лишь слово по телефону, сказанное наугад какому-то человеку, которого я никогда не видел. Тебе просто повезло, и второй раз это не прокатит. Сейчас я думаю, как вытащить Виктора и сделать так, чтобы ничего подобного не повторялось. Но если я буду при этом видеть твою ухмылку, то мне не останется ничего другого, кроме как плюнуть на все. Потому что без тебя мне не справиться, а ты мне сейчас нужен в серьезном состоянии.
        - Почему ты решил, что я несерьезен? - тихо спросил Орех. - Потому что дурачусь? А может, я так стресс сбиваю, ты об этом не подумал? Или мне истерику тут устроить, что ли?
        - Ладно, достаточно, - сказал Марк. - Будем считать, что ты сбивал стресс, хорошо.
        - Нет, не хорошо. Я в плен попал, потому что тебя спасти хотел. И сейчас хочу Совуна вытащить. Это теперь называется глупостью?
        - Да, - ответил Марк. - Это и есть глупость. Только я не говорил, что это плохо.
        Орех почесал лоб.
        - Ну, лады, - сказал он. - Что делать будем?
        - То, что от нас хотят. Я позвоню им и скажу, что отдам кристалл.
        - Отдашь?
        - Повторяю. Скажу, что отдам.
        - А-а, - понял Орех. - А мне что делать?
        Марк взял у него ключи.
        - Просто будь рядом, - ответил он. - Мне это очень помогает и всегда помогало. Хоть я и слишком плох, чтобы это признать.
        Орех хлопнул его по плечу.
        - Пошли, друг, - сказал он. - Решим вопрос и нажремся пива.

* * *
        Когда Виктора вывели на свежий воздух, то забрали одеяло. Детектив стоял под дождем, глядя на людей в плащах.
        - Что? - спросил он. - Расстреливать будете?
        Сказав это, он тут же пожалел о своих словах. Даже если его предположение оправдается, он только что упустил возможность пойти на смерть с гордо поднятой головой. С другой стороны, сейчас он понимал, что это крайне нелепый способ причинить возможные угрызения совести палачам. Этим людям было наплевать на его жизнь.
        - Посмотрим, - ответил Болт. - Твой друг звонил. Он готов отдать кристалл.
        - Что же, - проговорил Виктор, подбирая любые слова, звучащие убедительно. - Я рад.
        - Посиди здесь пока. Никуда не уходи.
        Виктор сел в холодную, грязную, мокрую траву. В какой-то степени он радовался дождю, который мог оправдать бившую его мелкую дрожь. У него в жизни были самые разные ориентиры, дающие чувство собственного достоинства, но сейчас он был опустошен. Не в последнюю очередь - из-за разговора с врачом. Виктор не знал, что именно ранило его сильнее - описание полученных Ольгой травм или известие, что у нее есть муж. Детектив ощущал себя как золотоискатель, докопавшийся до драгоценной жилы и внезапно обнаруживший, что долгие месяцы разрабатывал чужое поле. К тому же в нем разгорались ненависть и презрение к себе за то, что допустил собственнические мысли по отношению к женщине, которая борется за жизнь даже сильнее, чем он сам. А дождь и запахи свежей природы и вовсе нарушили его душевное равновесие, дав ему понять, что он совсем не желает умирать. У всего должен был быть смысл, но в досрочном прерывании жизни Виктор именно сейчас никакого смысла не видел. Поэтому детектив приказал себе смириться со всем, что может произойти.
        Сейчас все зависело от Марка и его решений.

* * *
        До места встречи Марк доехал через сорок минут. Ореха со второй машиной он оставил чуть позади, вне пределов видимости. Перед ним был темно-коричневый микроавтобус, за рулем которого сидел один человек. Марк знал, что противников минимум трое. Скорее всего один сидит в кузове с Виктором, а второй притаился с винтовкой неподалеку.
        Оставив джип на траве, Марк пешком направился к микроавтобусу. Открылась дверь пассажира, но никто не вышел. Марк расценил это как приглашение и залез в кабину.
        - Я - Болт, - сказал наемник. - Говорить будешь со мной.
        - Да мне не важно, с кем, - ответил Марк.
        - Ты принес кристалл?
        - Принес.
        - Покажи.
        Марк вытащил из кармана руку с «Хорнусом».
        - Дай, - потребовал Болт.
        - Забери.
        Наемник смотрел Марку в глаза, не пытаясь взять кристалл руками.
        - Давай определимся, - спокойно сказал Марк. - Ты знаешь, на что способен кристалл. Сейчас на мне висит невидимый щит. Он предохраняет от пуль, взрывной волны и прочих высокоскоростных кинетических колебаний. На медленные движения вроде ударов он не отреагирует, но я всегда могу дать кристаллу новый приказ. Например, испепелить тебя на месте. Поэтому, если ты хочешь, чтобы я отдал его, тебе придется хорошенько поработать.
        - Что я должен делать?
        - Отпустить Виктора.
        - А взамен?
        - Взамен я обещаю тебе одну минуту своего времени, в течение которой выслушаю все, что ты скажешь.
        - Так не пойдет.
        - Тогда прощай. - Марк открыл дверь.
        - Подожди, - остановил его Болт. - Дай подумать.
        - У меня не будет времени думать. Минута моего времени стоит дорого. Я не веду переговоров с террористами, так что эту уступку с моей стороны ты должен ценить. Отпусти Виктора, и мы поговорим. У тебя будет шанс убедить меня отдать кристалл. Или же ты можешь от этого шанса отказаться. Выбирай.
        Болт четыре раза стукнул в стенку за собой. С задней части вышел Виктор в сопровождении одного из наемников. В зеркало заднего обзора Марк увидел, как Виктору что-то сказали, и он медленно пошел прочь.
        Вскоре зазвонил телефон.
        - Все в порядке, - сообщил Орех. - Совун тут, мы уехали.
        - Хорошо, - сказал Марк и убрал телефон. - Минута пошла.
        - Мне не нужна минута, - сказал Болт. - Я просто не хотел, чтобы Корнеев пострадал.
        Марк с интересом присмотрелся к лицу наемника. Похоже, тот говорил правду.
        - Так Виктор вам нужен? - спросил он.
        - Не мне, - мотнул головой Болт. - Начальству.
        - И кто ваше начальство?
        - Это не имеет значения.
        - А от чего Корнеев не должен пострадать?
        Болт поднял руку с лежащей в ладони гранатой.
        - Вот от чего, - ответил он, выдергивая чеку, и посмотрел на Марка.
        Его взгляд был красноречивее любых слов. Марк толкнул дверь микроавтобуса и выскочил наружу, концентрируясь на образе щита, прочного, непроницаемого…
        Взрыв казался приглушенным, но огненная вспышка, охватившая автобус, была чересчур яркой. Марк откашлялся, попробовал подняться на ноги, и его тут же оглушил сильный удар по голове.

* * *
        - Марк!
        Топот ног в мокрой траве не был слышен. Кто-то наклонился над Марком, заслоняя капли дождя.
        - Марк, ты цел? - спрашивал Орех, помогая ему встать.
        - Да, - хрипло сказал Марк, сжимая и разжимая кулаки. - Что случилось?
        - Мы видели взрыв, - сказал Виктор, стоящий рядом. - Ты взорвал кабину? Не могу поверить…
        - Нет, не я… - Марк жадно хватал ртом воздух. - Это он сам… гранатой… Где кристалл?
        - Мы не видели.
        Марк осмотрел траву. «Хорнуса» нигде не было.
        - После взрыва меня ударили, - говорил Марк в отчаянии. - Там был третий. Он забрал кристалл с собой.
        Виктор напряженно осмотрелся.
        - Двое выживших ушли, - сказал он. - Марк, о чем вы говорили?
        - Мы ошиблись, - сказал Марк. - Это были не «кремлевские». Мы имеем дело со смертниками. Люди из правительства так не поступают. Эти, в плащах, не слишком профессиональны, но ради кристаллов пойдут на все.
        - Кто это может быть? - спросил Орех.
        - Не знаю. - Марк похлопал себя по карманам. - Мой телефон сломался… дай мне свой.
        Марк попробовал дозвониться Полине, затем Литере. Безрезультатно.
        - Что-то случилось, - проговорил Марк. - Что-то… случилось.
        - Эй! - Виктор встряхнул его. - Приди в себя, слышишь?! Нам надо убираться и подумать, что делать! Орех, тащи его к машине! Я за руль, ты езжай за мной на второй.
        - Хорошо!

* * *
        Дождь не прекращался. Охвативший всю Москву, он казался аномальным, словно лился из невидимой Зоны, плавающей высоко в облаках.
        «Вайпер» стоял у торгового центра. Сквозь крупные струи воды на лобовом стекле были еле видны прохожие с зонтами.
        - Что мы тут делаем? - спросила Полина.
        - Нам надо стоять где-нибудь, - ответила Литера, безучастно глядя в сторону. - Вот мы и стоим.
        - Надо в людное место. Давай в маркете спрячемся. Или в кинозале.
        - Не поможет. Тут всюду камеры - везде людное место.
        Полина заерзала на сиденье.
        - Хотя бы внутрь зайдем, - предложила она.
        - Это не имеет смысла.
        - Тогда вокзал. Если что, то и смыться сможем.
        - Нет, - возразила Литера. - На вокзалах никто никому не помогает. Там все люди - случайные, проездом. Никто не сорвет свои планы, чтобы помочь, если за нами придут.
        - Все-то ты знаешь, - вздохнула Полина.
        - Меня всему отец научил.
        - Да, наверное. Мы всему обязаны своим отцам. Вот мой научил Марка стрелять…
        Литера не ответила. Полина достала шуршащий пакет.
        - Хочешь бутерброд? - спросила она.
        - Нет. И это сандвич.
        - Какой вредный телохранитель, - сказала Полина с полуулыбкой.
        Литера хранила молчание.
        - Что такое? - спросила Полина. - Обиделась?
        - Нет, просто подумала… Я сейчас поняла кое-что. Я еще никогда ни о ком не заботилась.
        - Как же так? А о своих друзьях?
        - Ни о ком. Только все обо мне. Я ни разу никого не оберегала.
        - Виктимный типаж, - сообщила Полина. - Тебя многие хотят обидеть.
        - Не буду спорить. Как тебе с Марком живется? Ты от него таких слов нахваталась.
        - Очень хорошо живется. - Полина жевала сандвич с удовольствием. - С ним быстро учишься радоваться мелочам.
        По щеке Литеры полились слезы. Она вытерла нос рукавом.
        - Ты чего? - Полина чуть не подавилась. - Извини, если я…
        - Как бы я хотела быть тобой, - вымолвила Литера.
        - Что?
        - Хочу быть как ты. Тихой и домашней. Родиться, жить, умереть. Как все люди.
        - Мы и так умрем когда-нибудь… извини, я забыла.
        Полина вытерла губы салфеткой. Затем вытащила еще одну и отдала Литере.
        - Ладно, не важно. - Литера промокнула салфеткой глаза.
        - Важно. Алена, тебе в жизни опора нужна. У тебя же ее нет.
        Литера ничего не ответила, но было видно, что она непроизвольно сжалась.
        - Ты сказала, что девушка сталкера, - осторожно напомнила Полина.
        - Нет у меня никого, - сказала Литера.
        - Тогда как…
        - Никак. Это мой крест. Быть женским персонажем в чьей-то истории. Дочь сталкера, подруга сталкера. Может, даже стану когда-нибудь матерью сталкера.
        - А Уотсон? - спросила Полина.
        - Что Уотсон?
        - Тот дом принадлежал ему… и у тебя были ключи. Ты там ходила так свободно…
        Литера слегка усмехнулась.
        - С ним у нас скорее нет, чем да, - ответила она.
        - Так да или нет?
        - Нет. Мы друзья. И всегда ими были.
        Дождь усилился, хотя казалось, что это невозможно.
        - Зря папа в Зону пошел. - Литера убрала салфетку. - Лучше бы просто жили вместе и когда-нибудь умерли. Как одна семья…
        - Хочешь гамбургер?
        - Хочу.
        - А нету. Пошли.
        Они вышли под ливень, бодрящий и освежающий.
        - У меня нет опоры в жизни, - громко сказала Литера. - Никакой. Нет цели.
        - А мне не понадобилось! - прокричала Полина в ответ, подходя к ней. - Я была целью и опорой для другого! И у тебя есть кто-то, для кого ты можешь ею стать! Но ты не обязана.
        - Почему все хотят, чтобы я была с Борландом?
        - Кто все? Да о вас знают три человека! Никто этого не хочет. Просто мы для тебя и есть весь мир. Потому ты и согласилась меня…
        Полина не успела договорить - Литера толкнула ее вниз.
        Стекло «Вайпера» разбилось. По асфальту забегала красная точка лазерного прицела.
        В руке Литеры оказался кристалл. Через мгновение ее окружил фиолетовый щит. Вторая пуля не смогла пробить его - энергия ушла вниз, разбив дорожное покрытие.
        Полина уже была внутри «Вайпера».
        - Сюда! - крикнула она, заводя спорткар кнопкой. - Скорее!
        Литера быстро села за руль.
        Впереди показался знакомый минивэн. Литера нажала на газ, объехала его. Сквозь разбитое стекло мелькнули люди с короткоствольными автоматами.
        - Камень мне! - крикнула Полина, забирая у Литеры кристалл и высовывая его в окно. - Не смотри!
        Литера чуть отвела взгляд, стараясь при этом видеть дорогу. Ослепительная вспышка заставила ее на миг прикрыть глаза. Свет был такой яркий, что фары минивэна позади стали ей казаться красными.
        - Что это было? - вскрикнула она.
        - Вежливая защита.
        «Вайпер» вильнул чуть в сторону. Полина с испугом посмотрела на водительское кресло, слегка запачканное кровью. На правом бедре Литеры была рана, из которой била кровь.
        - Тебя задело, - сказала Полина. - Остановись!
        Литера остановила «Вайпер» без возражений. Сквозь ливень было невозможно понять, где они находятся.
        - Бери кристалл и беги, - сказала Литера, бледнея на глазах.
        - Я только с тобой!
        - Я обещала Марку…
        - Ты сделала все, что могла! Мой черед!
        Полина вышла из машины, с тревогой глядя назад. На дороге было пусто. Скорее всего нападавшие перекрыли ее с обеих сторон. Девушка вытащила телефон. Связь отсутствовала - враги позаботились о глушилках.
        Выйдя на середину дороги, Полина глубоко вздохнула.
        - Марк, - прошептала она. - Надеюсь, ты мною гордишься…

* * *
        - Смотри, - говорил Марк, направляя ее руку. - Кристалл сам ничего не делает. Делаешь ты. Он лишь проводник. Как волшебная палочка. Думай о том, что ты хочешь сделать. Целься и пропускай через себя эмоцию.
        Полина нацелилась на настенные часы.
        - Хочу мир во всем мире! - торжественно провозгласила она.
        Кристалл испустил слабое свечение. От последующего светового выстрела девушка чуть не выронила его. Сильный ветер разнесся по комнате, многократно отражаясь от стен. Часы слетели и упали на пол. По корпусу пошла трещина.
        - Что это было? - удивилась Полина. - Я же такого не хотела!
        - Эмоция оказалась сильной и, что важнее, неоднозначной, - объяснил Марк, улыбаясь. - В организме человека и его сознании нет таких абстрактных понятий, как «мир во всем мире». Кристалл интерпретировал твое желание как стремление что-то изменить, но неизвестно, что именно. И создал не менее хаотичное проявление. Химические процессы в мозгу в ответ на запрос о мире могут родить спонтанные цепочки реакций… ничего, что я так говорю?
        - Ничего. Мне нравятся умные слова!
        - Для работы с кристаллом нужно мысленно проживать самые простые эмоции и порывы. Безопасность для щита, охота для атаки, голод, секс.
        - Все. Теперь я поняла, почему ты не даешь мне спать с кристаллом под подушкой.
        Они засмеялись.

* * *
        Фары пронзили туман, спустившийся после яркой вспышки. По центру дороги мчался коричневый седан.
        Полина перехватила кристалл.
        - Мир вам, - процедила она.
        Воздух мигом сменил направление, стянувшись в воронку, засасывающую в себя дождь. Через секунду она трансформировалась в мощный ураган, который смел седан на обочину.
        Послышался пронзительный гудок. За седаном ехали два грузовика. Видимо, «Вайпер» пытались раздавить импровизированным тараном.
        - Всем лучей добра, - сказала Полина, поворачиваясь к ним.
        Один из грузовиков разрезало посередине, сложно лезвием гигантской гильотины. Кабина задралась вверх и грузно грохнулась о дорогу. У второго грузовика лопнули все восемнадцать колес, и он беспомощно протащился на брюхе, выбивая искры. Громкий скрежет и дым окутали оба металлических чудовища. Правый грузовик, отставая, ткнул левый в заднюю часть и перевернул его.
        - Возвращайтесь туда, откуда пришли, земноводные, - пожелала Полина, поднимая кристалл. - В воду.
        Дождевая стихия свирепствовала вокруг «Вайпера», подхватывая искореженные машины, мусорные ящики, выкорчевывая фонарные столбы с проволочным «мясом». Сквозь подобную блокаду пробраться было невозможно.
        Открылась дверь «Вайпера». Литера вылезла наружу, волоча правую ногу.
        - Хватит, - произнесла она. Полина ее не слышала, но поняла сказанное.
        Металлические жертвы урагана с диким грохотом попадали наземь. Где-то неистово завывала сигнализация.
        Послышался громкий хлопок, и Полина едва успела заметить летящую к ним гранату.
        Девушка сама не поняла, что за эмоция ее посетила. Прежде чем кристалл материализовал ее посыл в тугой, непроницаемый щит, к Полине пришла нелепая мысль - что химические реакции в мозгу человека быстрее любых гонок вооружений…
        Взрывом сплющило «Вайпер», превратив его в раскаленный факел. Полина не чувствовала жара, просто прижимала Литеру к себе, глядя, как огонь огибает их. Отойдя чуть в сторону, Полина ощутила, как ее охватывает крупная дрожь. В глазах потемнело, она выронила кристалл, и он откатился далеко, на плавящийся асфальт.
        Откуда-то издалека слышались вопли. Полина сделала глубокий вдох и с удовлетворением поняла, что крики принадлежали не ей.
        Литера смотрела на нее, стараясь что-то сказать.
        - Что? - спросила Полина.
        - Твоя голова… Она…
        - Что с моей головой? - Полина попробовала коснуться своих волос, и ее пальцы наткнулись на что-то острое. Голову мигом пронзила сильная боль.
        - У тебя гвоздь в голове, - сказала Литера, оседая на дорогу.
        - Смеешься? - спросила Полина и потеряла сознание.
        Она упала на Литеру. Алена, как могла, попыталась смягчить ее падение, приняв вес на больное колено. Вскрикнув, она рухнула на асфальт, держа Полину на себе. Из головы девушки торчал тонкий штырь.
        Послышался топот ног. Литера нащупала первый попавшийся камень и в ярости повернулась на звук.
        - Назад! - крикнула она.
        Силуэты в густом тумане оставались на месте. Это были просто случайные прохожие.
        «Вайпер» горел. Литера отползла подальше, оттащив Полину прочь. У нее едва хватило сил, чтобы подняться на ноги.
        Кристалл безнадежно потерялся в куче пылающего хлама.
        Силуэты прохожих стали отчетливее. Позади них виднелся туристический автобус, из которого выпрыгивали возбужденные люди.
        - Помогите ей! - крикнула Литера, вставая на здоровую ногу. - Она ранена!
        Через несколько секунд на нее никто уже не обращал внимания. Литера оглянулась по сторонам в поисках врагов. Но они испарились, не решаясь действовать в присутствии стольких свидетелей. Добравшись до угла, Литера сползла по стене и отключилась.
        Глава 5
        Первое время Борланд стоял на месте, оценивая обстановку. Разумом он понимал, что из тюрьмы ему деваться некуда, но таких целей он пока что не ставил. Любой шторм можно было преодолеть, по одной волне за раз. Намерения майора ему все еще оставались непонятны. Ожидать можно было чего угодно. Но все равно у Борланда оставались руки, ноги и голова, а у стены валялись куски неплохой для таких случаев арматуры. Прямо приглашение. Или провокация, что более вероятно.
        - Ну, приветствую, - сказал Борланд. - Как ты здесь оказался?
        Майор продолжал смотреть на сталкера с улыбкой, словно на случайно встретившегося знакомого на вокзале. Он не походил на заключенного, хотя выглядел как человек, долгое время не имевший свободы передвижения. Возможно, он всегда так выглядел, не имея в своем подчинении авиационного парка.
        - Неисповедимы пути сталкерские, - проговорил он. - Вчера там, сегодня тут.
        - Ты не сталкер.
        - Увы, - согласился Клинч. - И даже не в общем блоке. Так сказать, не достоин.
        - Как ты попал сюда?
        - На этот этаж?
        - Я про «Вертикаль». Не ожидал встретить тебя здесь.
        - Хороший вопрос, - согласился майор. - Я задам тебе другой. Для чего создали «Вертикаль»?
        - Без понятия, - признался Борланд.
        - Садись. Я объясню.
        Борланд сел на желтый пластиковый стул. Другой мебели здесь не было, если не считать пары потрепанных донельзя самодельных деревянных столов. Он задумался, как великан Сергей помещается на стульях. Чуть далее он заметил два стула с оторванными ручками. Нетрудно было догадаться, чья это работа.
        Клинч оценивающе смотрел на сталкера.
        - Что ты знаешь про «Вертикаль»? - спросил он.
        - То же, что и все. Тюрьма для сталкеров, обустроенная под Орловским централом. Мне уже провели экскурсию. Познакомили с местной фауной, но не предупредили, что здесь тоже водятся тигры.
        - Весьма польщен сравнением. Из-за чего же надо было делать тюрьму для сталкеров?
        - Чего не знаю, того не знаю.
        - Продолжай. Просто говори, что ты знаешь об этом месте. Выдвигай любые предположения, генерируй идеи.
        - Мозговой штурм, да? - спросил Борланд. - Ну ладно. Я помню мужика по имени Драм. Одного из твоих. У него была татуировка с семигранным болтом.
        Клинч кивнул.
        - Вот именно! - произнес он почти торжествующе.
        - Что именно?
        - Ты помнишь отдельные элементы. Ключевые точки, отдельные впечатления. Это значит, что «Вертикаль» работает как надо. Она становится символом, ярким и запоминающимся.
        Борланд терял нить разговора.
        - Объясни, пожалуйста, - попросил он. - Помни, что ты разговариваешь с тупым сталкером, который все профукал и в итоге загремел на нары.
        - Ладно, комедиант, - согласился Клинч. - Дам намек. Чтобы понять суть «Вертикали», попробуй мысленно увеличить ее размеры.
        Борланд попробовал.
        - Это не полная тюрьма, - сказал он.
        - Верно.
        - Это часть большего комплекса. Стартовая площадка.
        - Огромного комплекса. Большего раз в пятнадцать как минимум, не считая технических помещений.
        - Но зачем копать такой бункер? Столько сталкеров в Зоне нет.
        Борланд замолчал.
        - Это для другой Зоны, - догадался он.
        - Верно. «Вертикаль» - это комплекс для содержания сталкеров, предназначенных для исследования и покорения Московской Зоны.
        - Значит, Московская Зона - это уже не просто болтовня…
        - Какая болтовня? Четкий план. Кристальный и пошаговый.
        - Но кто хочет превратить Москву в Зону?
        - Кто, кто, - недовольно отмахнулся Клинч. - Левин.
        - Минутку… Левин работает всего ничего. Меньше года.
        Клинч вытащил сигареты.
        - Будешь?
        - Не курю.
        - А я вот начал. - Клинч закурил. - Стоило снять погоны, и понеслось…
        Борланд его не торопил. Пусть майор соберется с мыслями, если надо. Во всем был смысл, даже в случайных паузах.
        - Левин начал заниматься Московской Зоной раньше, - сказал Клинч. - Еще когда в другой Зоне - нашей - всем руководил Глок.
        - Глок был из президентской знати.
        - Верно. Ребенок Кремля. Как и Левин. Хотя тот тянет по меньшей мере на подростка.
        - Они из одного отдела, - догадался Борланд.
        - Разумеется. Левин порадовался, когда Глок покинул Москву, чтобы заниматься старой Зоной, и быстро занял его место. Советник президента России по делам Зоны, мать ее дери.
        - Уже тогда было известно про Московскую Зону?
        - Нет, конечно. Глок возглавил старую Зону лет шесть назад. Никому тогда не было дела до создания новых, разве что на территории врага. Но здесь куда гуманнее послужит ядерная бомба.
        Борланд задумался. Шесть лет назад он ходил по Зоне просто бродягой и ни о каких ее тайнах не задумывался, не говоря уже про закулисные интриги. Тогда еще не появился Марк, поставивший все с ног на голову.
        - Левин занял место Глока в правительстве, - продолжал Клинч. - Мирослав Сергеевич стал во главе ЦАЯ, просто следя за тем, чтобы все шло гладко. Он выступал за изучение Зоны, но без намерений заставить ее работать на себя. Вот тогда кто-то, уже не сказать, кто именно, инициировал модель Московской Зоны. Но то была всего лишь теория. Никто не знал, что да как. Разработки велись наугад, без четких намерений. В основном все вовлеченные занимались лишь тем, что прорабатывали экономическую сторону вопроса. Прежде всего думали, что будет, если по щучьему велению Москва окажется охваченной Зоной. Как это отразится на правительственном аппарате, жителях столицы, военной сфере и так далее.
        - А «Вертикаль»?
        - «Вертикаль» придумали тогда же. Начали рыть комплекс бункеров, сперва как просто тюрьму. Ведь если бы старая Зона внезапно увеличилась или, что еще хуже, начали бы появляться новые Зоны, то неизбежно бы увеличилось и количество людей, вовлеченных в сталкерство. Затем идею тюрьмы развили, преобразовав в научный комплекс, практически аналог ЦАЯ, где образцами для исследования служили бы люди, побывавшие в Зоне.
        - Кому-то не давала покоя слава нацистов?
        - Так далеко умные головы не заходили. Планировалось всего лишь изучить психологию сталкеров, понять принципы, по которым они строили общество. Все эти кланы, торговцы, борьба за территорию, никому не нужную, иерархия, субординация… прямо рай для опытных грантоедов. Но все это осталось на бумаге. В действительности «Вертикаль» оказалась просто тюрьмой.
        - Кто финансировал ее строительство?
        - Сначала все шло из государственной казны. Затем Глок подсуетился, и в дальнейшем тюрьму копали на деньги Центра Аномальных Явлений.
        - То есть казна недополучала денег из Зоны?
        - Зона проходила по бумагам как военная территория. А значит, дотационная. Армия всегда убыточна.
        - И что дальше?
        Клинч закурил очередную сигарету.
        - Финансирование прервалось, когда твой друг Марк снял купол с центра Зоны, - ответил он. - Строительство комплекса приостановилось, готовые части преобразовали в тюрьму. А когда два года спустя Глок таинственным образом разлетелся на куски вместе с вертолетом в воздухе старой Зоны, то и проект «Вертикаль» свернули. Он стал секретным.
        - Почему секретным? И от кого?
        - От родного российского правительства. В ЦАЯ решили подчищать хвосты. Нет Глока - нет и связанных с ним дел. Тем более что Мирослав начал выступать против дальнейшего строительства комплекса. Видимо, он решил, что развитие «Вертикали» способствует продвижению идеи создания новых Зон.
        - Можно было затопить «Вертикаль», - предположил Борланд. - Залить бетоном. Законсервировать любым другим способом. Или попросту подарить Орловскому централу.
        - Можно было. Но не стали. Левин переключился на проект Московской Зоны. И ему понадобились сталкеры. В большом количестве. Пушечное мясо, но подготовленное. Квалифицированные расходники.
        - Тогда у меня вопрос. Зачем создавать Московскую Зону?
        Клинч не был обескуражен.
        - Зачем создавать системы воздушной обороны, мониторящие гражданские рейсы? - спросил он. - Зачем содержать полицию? Почему Украина воюет с собственным народом? Все очень просто. Зона - идеальное средство устрашения.
        - Устрашения кого? Своих же, русских?
        - Нет. Мирового сообщества.
        - Ради одобрения англоговорящих пиджаков Россия будет уничтожать свою столицу?
        - Нет, конечно. Говорю же, Московская Зона была всего лишь гипотетическим проектом. Но Левин как-то понял, каким образом его реализовать.
        - И ты знаешь как?
        - Знаю.
        - И знаешь, как ему помешать.
        - Я уже начал ему мешать, - сказал майор и бросил Борланду газету. - Слышал про взрыв в ЦАЯ? Это еще не конец.

* * *
        - Что это было? - спрашивал Орех. - Кто-нибудь мне объяснит?
        Виктор молча вел машину, угрюмо глядя перед собой, будто уставившись в одну точку на стекле. Марк усомнился в том, что детектив вообще что-нибудь видит. Быть может, он вел джип на полном автомате, словно став дополнением к коробке передач. Поняв, какие глупые ассоциации приходят в голову, Марк перевел взгляд на свои руки. Они сильно дрожали, и это Марка напугало. Его тело не имело права подвести его сейчас. Только не теперь.
        Второй джип, взятый в гараже Уотсона, оказался сильно поврежден взрывом и долго не протянул. После короткой беседы было решено его спалить, что оказалось грязнее, чем уничтожение отпечатков пальцев, следов волос и прочего, но вместе с тем и быстрее, а значит, эффективнее. Сейчас, в их ситуации, время решало все. Марк пока не знал, как им распорядиться. При сжигании внедорожника Виктор начал было говорить, что организации, которой они противостояли, наплевать на отпечатки, но, не закончив мысль, умолк. Марк его понимал. Детектив и сам предпочитал заметать следы, по большому счету, только ради собственного успокоения. Хотя это тоже имело значение.
        Марк несколько раз пытался дозвониться до Полины, затем до Литеры. Оба абонента находились вне зоны действия сети. Он не знал, радоваться этому или огорчаться. Быть может, Алена просто решила спрятаться за пределами глобального сотового покрытия, хотя Марк не знал, существуют ли подобные места в Москве. Или же кому-то из девушек удалось заблокировать сигнал телефона с помощью «Санктаса».
        - Надо найти того, кто забрал мой кристалл, - сказал Марк.
        - Где и как ты его найдешь? - спросил Орех.
        - Пока не знаю. Подождите, мне надо подумать. Виктор, у тебя есть идеи?
        Вместо ответа детектив включил поворотник и остановился у обочины.
        - Ты что делаешь? - спросил Орех испуганно.
        - Какого ответа ты ждешь?! - заорал Виктор в бешенстве. - Ты хочешь, чтобы я руководил? Ты взрослый человек, сам за себя отвечаешь! Если знаешь, куда можно поехать, - вперед за руль!
        - Тихо, тихо, - проговорил Марк, хотя сам еле сдерживал желание хорошенько наорать на всех присутствующих, начиная с себя. - Надо разобраться, как быть, ссориться нам не нужно.
        - Я не выступаю за ссору, - нервно сказал Виктор. - Мне, ребята, надоело, что я постоянно пытаюсь кого-то страховать. Думаю, Литера была права. Как насчет того, чтобы просто закончить это головную боль здесь и сейчас? Нет, серьезно. Прямо сейчас мы разбегаемся, но не за тем, чтобы собраться в каком-нибудь условном месте вроде очередной конченой корпоративной квартиры. Просто возьмем и разойдемся на все стороны. Джип оставляю Марку, Орех запрыгнет в метро, а я просто выйду и растворюсь в толпе, и поминай как звали. Меня это устроит.
        - За тобой будут охотиться, - напомнил Марк.
        - Точно, я забыл. У меня есть план. Я убью всех врагов, посажу на цепь их жен, завладею их банковскими картами и буду пировать на Карибах Марса. Как вам такой план?
        - Э-э-э… - выговорил Орех. - План хороший…
        - Ну, если вы имеете в виду, что мне это все не осилить, то я об этом прекрасно сам осведомлен. Поэтому мне в голову пришло более прозаичное решение. Я просто пойду на работу.
        - Какую работу? - спросил Марк.
        - Свою. Самую обычную. Я работаю в Центре Аномальных Явлений. Не хочу, чтобы сегодня мне засчитали прогул. Хотя, может быть, удастся оформить эти сутки как работу в поле. Получу по двойному тарифу плюс сверхурочные.
        - Ты серьезно?
        - Почему нет? - посмотрел на него Виктор. - Мы не знаем, кто за нами охотится. Хотя кое-что в последний час я понял. Это не группа диванных революционеров. Это большая организация с весьма немаленьким бюджетом, подготовленными людьми, транспортом, оборудованием, оружием и, что самое главное, со смертниками. В своих самых диких мечтах я еще могу представить, как победить людей, готовых убивать ради своей цели. Но нельзя ничего сделать с теми, кто готов за свою цель умереть сам. Марк, у тебя забрали кристалл. Какой-то непонятный чел ради этого умер. Центр Аномальных Явлений тоже подвергся атаке - неизвестный парнишка в комбинезоне сталкера заложил бомбу в кабинет генерального директора, пройдя через все рубежи обороны. Он тоже шел на смерть. Как предлагаешь бороться с такими людьми? Если найдешь способ - действуй, а я пас.
        Марк размышлял. В словах детектива он не видел никаких противоречий.
        - И все же почему ты намерен возвращаться в ЦАЯ? - спросил он. - Зачем? Какой смысл? Ты уверен, что там тебя не убьют?
        - Я не уверен, что меня не собьет автобус, пока я буду туда идти.
        - Ты понял мою мысль.
        - А ты, видимо, одну пропустил. Марк, в офисе Левина был взрыв. На него устраивали покушение. Это значит, что организация, охотящаяся на нас, параллельно работает и против Центра. Левин, конечно, гад редкостный, но пока что он нам не враг. Напротив, сейчас именно ЦАЯ является наиболее безопасным местом.
        Сказав это, Виктор открыл дверь и вышел из машины.
        - Ты куда? - спросил Орех.
        - Я сказал все, что хотел, - ответил детектив через окно. - С меня довольно. Вы действуйте как хотите. Надумаете прийти в Центр - ставьте в известность, попробую встретить, если смогу. Жизнь ваша, и распоряжаетесь ею вы сами.
        Виктор натянул капюшон плаща, чтобы защититься от ливня, и зашагал по тротуару.
        Марк сидел, молча постукивая пальцами по приборной панели.
        - А ведь он прав, - сказал Орех. - Надо идти с ним. В Центре сейчас безопасно. У Левина ведь тоже проблемы. Ему понадобится каждый человек.
        - В этом вопросе я буду практичной сволочью, - произнес Марк. - Предлагаю дождаться прихода Виктора в Центр и его звонка оттуда. Если с ним все в порядке, значит, нам тоже можно туда.
        - Ты думаешь, это правильно?
        - Почему нет? - повернулся к нему Марк. - Виктор идет на риск. Это его право, но нет никакой нужды рисковать нам всем. Я отлично понимаю его нежелание двигаться вслепую. Само по себе это еще терпимо, однако, если ты при этом ведешь за собой людей, то тебя просто совесть сожрет.
        Орех раздумывал недолго. Решившись, он хлопнул Марка по плечу и вышел из джипа.
        Марк молча смотрел ему вслед. У Ореха не было дождевого плаща. Кое-как съежившись в своей летней куртке, парень, догоняя Виктора, казался еще меньше.
        - Удачи тебе, брат, - пробормотал Марк.
        Он еще раз пробовал дозвониться до подруги. Безрезультатно.
        Чувство тревоги охватило его. Включив радио, Марк поискал канал с новостями.
        - …Сгорел спортивный автомобиль, - бодро проговорил диктор, следуя современной моде на цинизм. - По словам очевидцев, за рулем была молодая женщина, получившая травму головы. Она была доставлена в одну из ближайших больниц.
        Марк прибавил громкость и быстро пересел за руль. Через три секунды джип уже мчался сквозь ливень.

* * *
        Борланд внимательно прочитал статью про взрыв. О жертвах ничего не сообщалось.
        - Кто тебе приносит газеты? - спросил он.
        - Военные сталкеры имеют право их читать.
        - А простые бродяги - нет?
        - Нет. Это часть глобальной концепции «Вертикали». Я и мои товарищи - тоже заключенные, но с привилегиями. Мы можем получать газеты. Единственное, чего мы не можем, - это передавать что-либо наружу. Обойти это правило не способен даже я, а Левин тем более не заинтересован в обратной связи. Мы с тобой здесь сидим на общих основаниях. Разница лишь в том, как распределяются наши ресурсы между нами.
        - Как ты оказался тут?
        - Я всего лишь жертва репрессий.
        - А если серьезно?
        - Я серьезен.
        Борланд понял, что разговор зашел в тупик.
        - Что было после нашего ухода? - спросил он.
        - Ничего. Я возглавил Зону. Так, как и хотел Марк Северин.
        - И тебя приняли на этом посту?
        - Левин был вынужден меня принять. Больше никто не мог справиться с этой должностью. Меня там слушались. В период военного конфликта уважение к человеку значит намного больше, чем его связи с верхами.
        - Но долго ты не протянул.
        - Не протянул. Признаться, мое правление было не из лучших. Я туго закручивал гайки.
        - И Левин тебя отправил сюда.
        - Я позволил себя схватить.
        - Ну да, ну да, - сказал Борланд с сомнением. - Честь офицера и все такое.
        - Напрасно смеешься. Начав войну с Глоком, я не стал другом Левина.
        - Или же ты слушался кого-то другого.
        Клинч задумался.
        - В этом смысл любой вертикали власти, - сказал он. - Всегда есть кто-то выше. Бывает, ты думаешь, что руководишь ситуацией, а на самом деле работаешь на кого-то другого. Думаю, тебе это знакомо, учитывая, что ты в друзьях с Марком. Ты должен понимать, каково это, когда тебя используют с красивыми речами.
        - И кто сейчас правит в старой Зоне?
        - Не знаю, и мне не интересно. Она загибается. Каналы связи ЦАЯ со старой Зоной практически прерваны. Они там сейчас сами себя обеспечивают.
        - А когда начнется Московская Зона, то прежняя уже не будет нужна. Так?
        - Так. Еще один мотив создать Московскую.
        - Россия возвращает себе активы?
        - Российский бизнес должен крутиться в России. Ты знаешь.
        - Полагаю, нет смысла спрашивать, кому выгодна Зона в Москве.
        - Она выгодна всем. Эта идея вынашивалась достаточно долго, чтобы наконец родиться. Спроси сталкеров - все в глубине души хотят Зону у себя дома. Дух приключений. Вызов. Опостылевшая рутина.
        - И природная глупость.
        - И глупость тоже.
        Клинч взял один из желтых стульев и сел напротив Борланда.
        - Нет смысла спрашивать, кому нужна Московская Зона, - сказал он. - Главное то, что сейчас ею занимается Левин. Его надо остановить. После него придет другой, но надо остановить и его тоже. И так далее, пока все не устанут финансировать эту затею. Или пока гонка вооружений не выйдет на качественно новый виток, после которого Зонам не будет места.
        - Ты уже пытался остановить Левина.
        Клинч кивнул.
        - Взрыв в ЦАЯ - точно твоих рук дело?
        - Да. Точнее, это сделали мои люди.
        - У тебя везде свои люди?
        - Везде, где нужно.
        - Почему же они у тебя есть? Верность офицеру?
        - Будь более прозаичен. Мои люди верны деньгам. И человеку.
        Борланд не нашел, что сказать на это. За Клинчем шли люди - этот факт трудно было оспаривать. Совсем недавно, до того, как отправить его самого в тюрьму, Левин спросил Борланда, почему за ним идут другие люди. Воспоминания об этом вопросе причинили Борланду неожиданную боль.
        - Твои друзья, которые сидят здесь, тебе верны? - спросил он Клинча.
        - До единого, - заявил майор с уверенностью.
        - Почему вы тут, а не в общем блоке?
        - Договорились с Левиным. Точнее, его пришлось упрашивать. Мы все же не простые бродяги. Так что нам предоставлено чуть больше свободы в комплексе. Взамен мы не мутим воду, не провоцируем зэков, не выдаем секретов. Берем на себя техническое обслуживание этой части комплекса, а охрана нас не прессует и позволяет жить в технических помещениях.
        - Кто вообще состоит в этой охране?
        - Шваль из ГРУ.
        - Шваль? - переспросил Борланд.
        - В ГРУ в своем большинстве состоят отличные ребята, но везде есть перегибы. Порою кто-то срывается. Их отсылают сюда на перевоспитание.
        - То есть служить в охране тюрьмы под Орловским централом.
        - Вот именно.
        - Чудесно. Нам только присмотра ГРУ не хватало.
        - В Украине было проще, да?
        - Намного.
        - Имеем, что имеем, - развел руками Клинч.
        - Хорошо, с этим понятно. Покушение не удалось. Каков следующий шаг?
        Клинч помрачнел. Видимо, с дальнейшей частью не все было в порядке.
        - Раз ты меня об этом спрашиваешь, то можешь считать себя соучастником, - уведомил он. - Ну да ладно. Мы лишим Левина нужного оборудования, без которого невозможно создать Зону.
        - Оборудования?
        - Ну не молитвами же Зона делается.
        - А как?
        - Через достижения науки и техники.
        - Просто вот так, усилиями научных голов?
        - Научные головы сами по себе - мусор. Они сильно зависят от денег. Но в данном случае - еще и от ресурсов, которые люди не делали.
        - Это которые?
        - Кристаллы, создающие аномалии. С их помощью можно сделать новую Зону.
        Борланд поднялся. Это было невозможно. Просто невозможно. Клинч никак не мог узнать, что он и Марк вынесли из зоны два кристалла.
        Майор угадал его мысли.
        - Да знаю я, - ответил он. - Я же сам собрал разрушенный тобою камень. Знаю, сколько не хватало для его объема.
        - Только и всего? Прикинул на глаз?
        - И сопоставил с вашими параноидальными убеждениями.
        - Марк утверждал, что нельзя сделать Зону с помощью кристаллов. Это точно. Он имеет неоспоримые знания о природе Зоны.
        - Правда? Ну, так я тоже их имею.
        Борланд не поверил.
        - Быть не может, - сказал он с убежденностью. - Единственный, кто знал о Зоне все, - это Сенатор. Он передал свои знания Марку ментальным путем, перед тем как умереть самому.
        Клинч не стал возражать.
        - Все объясняется очень просто, - произнес он. - И ты мог бы сам догадаться. Когда я собрал камень, то получил в награду знания от него.
        - И ты так просто об этом говоришь?
        - О чем?
        - Да это уже… - Борланд схватился за голову. - Знания о Зоне! Ты прикоснулся к великому! И говоришь об этом так, словно просто прочитал инструкцию.
        - Твое великое - это простые технологии, - поморщился Клинч. - Незачем так демонизировать неизвестные тебе технологии. Последний раз чудо случилось на планете, когда обезьяна взяла в руки палку, и все остальные тут же начали работать. Все, что было потом, - уже детали.
        - Ладно, - не стал спорить Борланд. - Тогда почему Левин знает, как создавать Зоны?
        - Я ему сказал. Уже потом понял, что напрасно я это сделал. К некоторым технологиям люди еще не готовы.
        Борланд рывком поднялся со стула, опрокинув его.
        - Погоди, - сказал он. - Не так быстро. Мне надо все обдумать.
        - Думай сколько хочешь. Можешь вообще тут остаться. Тебя никто не хватится в общем блоке. Мы выделим тебе матрас и керосинку. На ужин у нас отличные армейские сухпайки.
        - Я что, больше не вернусь в свою камеру?
        - Зависит от твоего желания. Но лучше бы ты вернулся.
        - Почему?
        - Ты мне нужен там, - ответил майор.
        - Для чего нужен?
        - Я расскажу. А пока другое. Ты слышал про «треугольник в круге»?
        - Да. Участок безопасности в центре Московской Зоны.
        - Нет, - возразил Клинч. - Это как раз самый опасный участок. Когда я представлял схему создания Зоны Левину, я изменил одну деталь. Это не кольцо с безопасным центром. Это и есть сплошная Зона, в которой, возможно, не выживет никто в момент ее создания.

* * *
        До штаб-квартиры Центра Виктор и Орех добрались без приключений. Большую часть пути они проехали на метро, изредка обмениваясь односложными репликами. Виктор особо не торопился, словно взвешивая по пути свое решение вернуться на рабочее место. О причинах, побудивших Ореха пойти с ним, детектив уже не размышлял. Парень взрослый, сам решит, как ему быть. В конце концов, Орех в этом плане ничем особо не отличался от любого из пятисот других работников Центра, задействованных в самых разных сферах.
        От станции метро до Центра они добрались пешком, под дождем. Виктор к нему уже успел привыкнуть и не замечал. Он бы не удивился, если бы с туч спустился фиолетовый бегемот и сказал, что дождь будет идти вечно.
        При виде здания ЦАЯ Виктор не ощутил ровным счетом никакого беспокойства. Перед конфликтом можно было ожидать снайперов на крыше, а этот фактор стирал все остальные. После недавнего нападения на Центр при участии Борланда и самого Виктора планы обороны здания были спешно пересмотрены. Впрочем, вчерашний взрыв тоже мог существенно повлиять на представление Левина о собственной безопасности.
        Сейчас Виктор ничего странного не замечал. Все было как обычно, если не считать военного грузовика у главного входа. Таких у Центра было три штуки, все модернизированные для тех или иных нужд. Хотя это мог быть просто обычный армейский грузовик.
        Когда они с Орехом проходили мимо, двери грузовика открылись, и вышел Эмиль.
        - Привет, Совун, - сказал он. - Орех тоже здесь, как я смотрю.
        - Приветствую, - сказал Виктор. - Что нового?
        - Тебя искал Левин.
        - Почему он меня не ищет, когда он мне нужен?
        - Это судьба. Сложная штука.
        - Для тех, кто в нее верит. Ладно, спасибо за предупреждение. Как у него настроение? Я случайно не в розыске?
        - На этот счет он мне ничего не говорил, - ответил Эмиль. - Хотя минутку Левин может подождать. Зайди пока сюда. Есть дело.
        Эмиль забрался в заднее отделение грузовика. Виктор пожал плечами и принял приглашение.
        Внутри он убедился, что это все же не простой грузовик. Он был напичкан разнообразный аппаратурой, из которой самым знакомым предметом детективу показались активные наушники. Остальное напоминало внутренности космического корабля.
        - Что у нас тут? - спросил он.
        Эмиль показал ему папку с несколькими листами бумаги.
        - Опознали твоего парня, - сказал он.
        - Какого парня? - не понял Виктор.
        - Того, который проник вчера в Центр.
        - Сталкер? - спросил детектив, просматривая бумаги.
        - Именно.
        Виктор смотрел на длинные строки текста, ничего не понимая.
        - Кто он был? - спросил он.
        - Никто, - ответил Эмиль. - Опознали по отпечаткам пальцев, попробовали нарыть на него что-нибудь. Интересного ничего нет. В детстве замечен за попыткой угона мотоцикла. Это все, что на него есть криминального. Родился в Чебоксарах, там же учился, затем ПТУ, к строевой признан не годным. Нигде и ни в чем не был замешан.
        - Родителям сообщили?
        - Он детдомовский. Есть только сведения о ранних годах. Где работал, чем жил - непонятно.
        - Подали запрос в Коалицию?
        - Учет сталкеров они давно не ведут. К приходу Кунченко к власти все базы данных прикрыли. Если этот парнишка и был в Зоне, то мы это уже никогда не узнаем. Также мы не знаем, что он делал в ЦАЯ.
        - Бомбу ставил, что же еще?
        - Или просто служил отвлекающим маневром.
        Виктор вернул Эмилю бумаги.
        - Как-то мутно это все, - сказал он. - Может, парниша просто был засекречен?
        - Да кому он нужен, чтобы его секретить? Он ни в чем не специалист. Даже телосложение не спортивное.
        - Кто их разберет, сейчас они все долговязые и без массы.
        Виктор почувствовал неловкость из-за того, что выражается в подобном тоне о погибшем парне. Он задумался, каково Эмилю, который выстрелил этому парню в спину.
        - Ты сам как? - спросил детектив.
        Эмиль махнул рукой, давая знать, что разговор окончен.
        - Нас ждет Левин, - сказал он. - Про парня забудь, это тупик. Здесь ловить нечего. Ты прав, это очень похоже на ложный след.
        Они вышли из грузовика и вместе с Орехом направились к входу.
        Внутри было много вооруженных людей в масках. Виктор не заметил ни одного рядового сотрудника.
        - Как ты думаешь, где нам надо искать? - спросил Эмиль.
        - Я скажу, где нам надо было искать раньше. Среди приближенных Левина. Только тогда он был в настроении заводить этот разговор. А теперь мы вряд ли что раскопаем.
        - Ну все-таки? - настаивал Эмиль. - У тебя есть предположение?
        - Есть, но я оставлю его при себе.
        Эмиль кивнул.
        - Я так понимаю, ты думаешь на меня, - произнес он.
        Виктор чуть не расхохотался.
        - Нет, - сказал он. - Я никогда так не думал.
        - Ну, это утешает.
        - Даже если бы думал, то все равно Левин не дал мне провести расследование.
        - Однако ты его все равно проводишь.
        - Нет, - ответил Виктор и задумался над этим вопросом еще раз.
        Орех молча слушал их разговор.
        - Нет, - повторил детектив. - Главный не хочет помогать, а у меня никаких зацепок. Хотя знаешь что? У меня есть подозреваемый.
        - Кто?
        - Наш любимый юрист.
        - Владимир, что ли? - удивился Эмиль.
        - Он самый.
        - Ясно, но, по-моему, это перебор.
        - Согласен, - сказал Виктор, приближаясь кабинету Левина и чувствуя легкий мандраж. - Ведь все мы знаем, что юристы самые мирные люди на свете.

* * *
        Заскрипела дверь на несмазанных петлях. Борланд обернулся. В помещение зашел Градусник, стряхивая пыль с ботинок. В отличие от обуви уставных заключенных его ботинки были со шнурками. По стандартам большинства тюрем - привилегия высочайшего класса. Градусник сменил черную майку на клетчатую рубаху, закатав рукава до локтей. Интересно, как остальные бродяги из общего блока расценивают такую свободу выбора гардероба у «семигранников»? Вероятно, они просто не задавали вопросов, как и свойственно сталкерам.
        - Как снаружи? - спросил Клинч.
        - Спокойняк, - ответил Градусник. - Шушукаются, только и всего.
        - Проблем ждать?
        - Нет. Никаких проблем.
        Борланд поверил его чутью.
        - Что Камаз делает?
        - Его не видел.
        - Плохой знак, - покачал головой Клинч. - Обычно старикан впереди планеты всей, что на этом уровне, что на верхнем.
        - Ожидаете штурма? - спросил Борланд.
        - Не будет штурма, охрана не позволит. Хотя… сложно сказать.
        - Пойду я к нашим, - сказал Градусник. - Если будет жарко, по трубе постучу.
        Он ушел, застегивая рубашку на ходу.
        - Охрана не обрадовалась, что я к вам пролез, - вспомнил Борланд.
        - Это да.
        - У них есть установка на такой случай?
        - Не знаю. Раньше не было, кроме как в карцер тащить. Мне не сообщают об изменениях в регламенте «Вертикали».
        - Так что, я тут застрял?
        - Да нет, уйдешь в общий блок спокойно.
        - Каким образом?
        - Откроем дверь, и ты выйдешь!
        Борланд смотрел на него, ничего не говоря. Клинч вздохнул.
        - Ну ладно, - пробурчал он. - Сейчас сам убедишься.
        Клинч подошел к стене, нажал на невидимую кнопку.
        - Эй, вы там, наверху! - сказал он.
        Ему никто не отвечал. Борланд подошел чуть ближе и заметил решетку переговорного устройства слева от кнопки.
        - Але! - Клинч постучал по решетке, издавая звон. - Есть кто дома?
        Передатчик зашипел так, что у Борланда заболели уши.
        - Что надо? - спросил недовольный, резкий голос.
        - Вернуть человечка, которого мы взяли из блока.
        - Зачем?
        - Затем, что он ваш.
        - Он не вернулся в камеру, когда надо было.
        - Прости грех бывшему предводителю сталкерского дворянства.
        Переговорное устройство продолжало издавать тихое сипение. Похоже, что для этой части комплекса не завозили ничего, кроме списанных технологий двадцатого столетия.
        - Это будет стоить, - сообщил голос.
        - Я удвою твой недельный пай.
        - Договорились.
        Борланд перевел взгляд на вентилятор, висящий на стене напротив заплесневевшей дыры. Запах помойки, сопровождавший картину, казался вполне уместным.
        - Почему винт всего один? - спросил Борланд. - Мне казалось, ты поклонник двойных лопастей.
        - Не дави на больное место.
        - Ладно. Так меня вернут обратно? В свою камеру?
        - Не хочешь возвращаться - не надо.
        - Пожалуй, я вернусь. У меня очень интеллигентный сосед. Не хочу, чтобы он снова сожрал мои харчи. Кстати, о харчах. Это вы занимаетесь лотереей в столовой?
        - Мы, - ответил Клинч почти с гордостью - как-никак, тоже привилегия. - Но не мы ее придумали.
        - А кто?
        - Не знаю… а что?
        - Идея хорошая, - сказал Борланд, снова усаживаясь в кресло.
        - Очень.
        - Рассказывай дальше о борьбе с Левиным.
        Клинч заглянул в пачку сигарет.
        - Кончились… - сказал он. - Надо будет из фонда лотереи взять. Не хотелось бы.
        - Я прямо заплакал.
        - А если меня совесть гложет?
        - Тогда не бери.
        - Как просто ты живешь.
        - Пять лет в Зоне учат простоте.
        - Ладно. - Клинч прислонился к стене, смял пустую пачку и выбросил ее. - Следующий этап очень прост: не дать Левину создать Зону.
        - То есть забрать кристаллы.
        - Нет. Я не такой дурак, чтобы пытаться отнять кристалл у Марка Северина. Думаю, ты тоже не скажешь, где находится твой.
        - Я никогда не считал тебя за дурака, Владимир.
        Клинч криво усмехнулся.
        - Все, что я хочу, - сказал он, - это уничтожить устройство в ЦАЯ, создающее Зону.
        - Я там не помню такого.
        - Ты его видел.
        - Вряд ли.
        - Точно видел. Должен был. Сотрудники его называют «щепкой».
        - Погоди… Ты говоришь про «расщепитель аномалий»?
        - Да. Именно этот аппарат. Он способен не только создать аномалии, но и новую Зону. Свеженькую, с иголочки.
        - Как? - не поверил Борланд.
        Клинч думал.
        - Если я тебе скажу, тут ты точно станешь одним из доверенных, - сказал он. - Одно дело - поболтать со старым знакомым о делах минувших дней, и совсем другое - поделиться стратегическими планами на будущее.
        - Можешь молчать. Пусть я иногда жалею о словах сказанных, но никогда - о словах, мною не услышанных.
        Борланд встал.
        - Ладно, - сказал майор. - Будешь доверенным.
        Клинч некоторое время думал, затем с гримасой махнул рукой и проговорил:
        - Чтобы «расщепитель» инициировал Зону, нужно перезагрузить его кристаллами, создающими аномалии.
        - Как?
        - Сунув по меньшей мере три штуки внутрь.
        - И что тогда?
        - Начнется цепная реакция.
        - В каком смысле?
        - «Расщепитель» создаст эпицентр новой Зоны, который начнет волнами распространяться во все стороны. Колебания затихнут через несколько десятков километров. Повсюду возникнут аномалии. Без мутаций.
        - Вот оно что, - вымолвил Борланд. - Идея понятна. Только есть одна нестыковка. Говоришь, надо три кристалла?
        - Я знаю, что у вас два.
        - Тогда откуда Левин возьмет третий?
        - Он существует.
        - Где?
        - Он появился в тот же день и час, что и ваши. Я знаю, ведь именно я собрал камень обратно.
        Борланд понял, что к чему, и почувствовал себя плохо.
        - Ты тоже взял кристалл из старой Зоны, - сказал он.
        - Да. Но не сумел разобраться, как он работает. Так что я передал его в отдел. На его основе работает «щепка». Все это время третий кристалл находился в ЦАЯ. Забавно, да?
        - Я все понял, кроме одного пункта. Зачем тебе нужен я? Почему ты решил позволить мне войти в комнату? Почему стал со мной говорить?
        Майор посмотрел на него с одобрением.
        - Ты задаешь верные вопросы, - похвалил он. - Дело в том, что есть и третий этап. Наш выход отсюда.
        - Думаешь, тебе удастся побег? Или тебя просто выпустят?
        - Ни то, ни другое, но об этом позже. Ты спросил, зачем ты мне нужен. Отвечаю: мне надо дать указание своему человеку.
        - Какому человеку?
        - Который ждет меня наверху.
        - Ты хочешь сказать, что у тебя нет связи с поверхностью? У тебя столько людей, и ни с одним ты не можешь связаться?
        - Нет. Не могу. Но, может быть, получится у тебя.
        Клинч придвинулся.
        - Мне нужно, чтобы ты отправился наверх, - сказал он. - На верхний уровень «Вертикали», в Орловский централ.
        - Как я туда попаду?
        - Я не знаю, - признался Клинч. - Но знает Камаз. Вернись к нему и реши этот вопрос.

* * *
        Для человека, недавно пережившего покушение на собственную жизнь и жизни своих коллег и подчиненных, не считая деловых партнеров, Анатолий Левин выглядел на удивление бодро. Вероятно, он вызвал бы подозрения у детективов времен «холодной войны», но Виктор уже успел более-менее узнать своего начальника. Не исключено, что Левин успел выпустить пар на стороне. Сейчас он был весьма сдержан и почти холоден. Он сидел за своим столом, доставшимся ему в наследство от Мирослава Каменского. Виктору казалось, что нового начальника этому столу встретить уже не суждено.
        - Корнеев, - прогремел голос Левина, в котором чувствовались нотки Мирослава. - Ты что здесь делаешь?
        - Решил спросить о своих обязанностях, - спокойно ответил детектив.
        - Издеваешься?
        - Ничуть.
        Взгляд Левина словно сверлил сыщика насквозь. Виктор выдержал его.
        - Ну ладно, - сказал начальник. - Перейду сразу к делу. Эмиль, в первую очередь это касается тебя. У нас проблема, господа. Из Коалиции поступили хреновые вести. Они отследили активность одной из наших военных баз на юге.
        - Что за активность? - спросил Эмиль.
        «Что за коалиция?» - с оторопью подумал Виктор, но ничего не сказал.
        - Два вертолета, напичканных силовиками, - ответил Левин. - Летят в сторону Москвы. Цели неизвестны, копии приказов перехватить не удалось.
        - Радиообмен есть?
        - Без понятия. Думаю, мне бы сообщили.
        Виктор запоздало понял, о какой коалиции идет речь. Объединение военных и научных активов, руководящее старой Зоной. Конечно, они имеют выходы на военные базы, в том числе и других стран. Особенно сейчас, когда в Зону стали стекаться забугорные деньги.
        - В общем, господа, суть такова, - сказал Левин. - Есть вероятность, что нас будут штурмовать.
        - Кто? - спросил Виктор, и начальник посмотрел на него, как на идиота.
        - Если найдешь «языка», то можешь допросить, - язвительно сказал он. - На это я даже дам разрешение. Лично выделю камеру, наручники, дубинку и вешалку, куда бы ты повесил свой плащ.
        - Почему не запросите поддержку Кремля? - спросил Эмиль. Виктор порадовался, что не он задал этот вопрос.
        - Кремль не наносит превентивные удары, - ответил Левин. - Он может только отвечать на агрессию.
        - Разве вмешательство в наше воздушное пространство не является агрессией?
        - Эмиль, я задал «кремлевским» все вопросы, которые мог, и ответов не получил. Если помощь будет, то неизвестно когда. В любом случае нападение нам придется отражать самим. По меньшей мере первую волну.
        Виктор его понял. Хотя граждане некоторой части России в этом году радовались экономическому росту, напряжение в военной сфере заходило за все рамки. Во всяком случае, по поведению Левина он понял, что за последние сутки начальник о нем вообще не думал. Равно он не спросил, кто такой Орех, ни словом не обмолвился о Марке и в присутствии Виктора вел себя относительно спокойно. В актерском таланте начальника Виктор не сомневался, но не был склонен его переоценивать.
        Кто бы ни гнался за кристаллами, это вряд ли был Левин. Или же постоянные попытки неизвестных врагов испортить ему сон задвинули на задний план все остальные дела и заботы, включая Московскую Зону.
        - Как нам быть? - спросил Эмиль.
        Левин вздохнул. Виктор чувствовал, что он скажет, и мог только похвалить выдержку начальника.
        - Эмиль, мне нужно, чтобы ты собрал людей из ОРАКУЛа, - сказал Главный. - Сейчас мне понадобится любая помощь. В безопасности у нас полно людей, но все они натасканы, чтобы гонять менеджеров по продажам и прочих бродячих собак. Собери команду, поговори с ними, попроси помочь. Взамен - полная реабилитация за все ваши действия при Мирославе, очень щедрое финансовое вознаграждение и право на хорошую должность, если кто-либо из ваших этого захочет. Если есть вопросы, задавай сейчас.
        По лицу Эмиля было видно, что он не ожидал ничего подобного.
        - Попробую, конечно, - сказал он. - Ребята в ОРАКУЛе были гордые.
        - Ты же найдешь к ним подход?
        - Разберемся, - ответил Эмиль. - Но мне понадобится свобода действий.
        - Все, что ты захочешь.
        - Служба безопасности должна отойти в мое подчинение. Все должны будут подчиняться моим и только моим приказам. Ни у кого, включая вас, не будет права мои приказы отменить.
        - Это не слишком?
        - Если вы способны руководить обороной объекта в условиях города, то можете самостоятельно руководить операцией. Это ваше право.
        - Хорошо, я передаю это право тебе, - пробурчал Левин. - Эксклюзивное. Только обеспечь мне безопасность.
        - По поводу личной безопасности. Вам лучше покинуть Центр прямо сейчас.
        - Ты так считаешь? - спросил Левин с сомнением.
        - Более чем уверен. Почему бы вам не отправиться в Кремль и не попытаться уладить некоторые формальности?
        Виктор посмотрел на Эмиля с уважением. Он не ожидал подобной инициативы от человека, которого всего-навсего считал бывшим сталкером. Левин, похоже, ждал этого еще меньше.
        - Договорились, - сказал он. - Через пять минут ты получишь письменный приказ о полном контроле над зданием. Можешь собирать своих людей.
        - Спасибо, - коротко сказал Эмиль, повернулся и вышел.
        Виктор поспешил за ним, чуть не толкая Ореха впереди себя. Он напряженно ждал любого вопроса в спину, но не дождался.
        В коридоре он шепотом окликнул Эмиля:
        - Слушай, ты точно не знаешь, кто на нас собирается напасть?
        - Я даже не знаю, действительно ли на нас готовится нападение, - ответил Эмиль. - Но я не пропущу шанса вернуть репутацию ОРАКУЛу.
        - Я с тобой, если возьмешь, - кивнул ему детектив.
        - И я тоже, - добавил Орех.
        - Вот и отлично, - улыбнулся Эмиль. - Совун, Орех. Добро пожаловать в ОРАКУЛ.
        Глава 6
        - Эмиль, я ничего не понял, - повторял Виктор. - Кто на нас нападет? И когда? И зачем?
        - Совун, ты не был в Зоне, - ответил Эмиль спокойно. - Такие вещи тебе не знакомы.
        - Какие такие? Нападение без причин?
        - Атаки враждебных кланов в Зоне были самой элементарной вещью. Нужно было либо быстро привыкнуть, либо умереть.
        - Вавилов мне говорил, что в Зоне я бы умер в бою, - признался детектив. - Я не могу понять почему. Как вы так быстро меня просчитываете?
        - Опыт, Совун, ничего более.
        Виктор смотрел в широкое окно, остро ощущая собственную беспомощность. С высоты третьего этажа он мог разглядеть небольшой сквер перед парадным входом, широкую полосу дорожного полотна, по которому проезжали редкие автомобили. Район, где располагалась штаб-квартира Центра, казался ему почти безжизненным. Вероятно, особая энергетика места отпугивала людей, заставляя их выбирать для транзитного проезда другие пути.
        Детектив разозлился на себя за эти дурацкие мысли. Его инстинкты побуждали выискивать всякую мистическую чертовщину на пустом месте, вместо того чтобы сконцентрироваться на основной задаче - защите от неизвестных врагов.
        - Что делать? - спросил он, признавая свое стратегическое поражение.
        - Окопаться и ждать, - ответил Эмиль. - Скоро подтянутся наши. С ними и решим.
        Отойдя чуть в сторону, Эмиль вытащил небольшую рацию и что-то тихо заговорил. С кем он мог общаться, Виктор лишь догадывался. Казалось, Эмиль отрабатывает некий план, заранее заготовленный. Детектив почувствовал себя очень неловко, словно попал в общество доверенных лиц, некий узкий круг посвященных, чьи ритуалы могли бы рассказать больше, чем отчеты на много страниц. В очередной раз Виктор ощутил себя лишним. В конце концов, он не являлся ни частью административного закулисья ЦАЯ, ни элементом сталкерской общины. Он всегда был не более чем наблюдателем, консультантом. И все же его воспринимали как своего, считались с его мнением и охотно отвечали на вопросы. Если бы детектив был напрочь лишен параноидальных жилок, сейчас было бы самое время их у себя обнаружить.
        «Почему все эти люди мне доверяют?» - подумал сыщик в смятении. Он чувствовал, что многое пропустил, не побывав в Зоне. В идеале ему бы следовало прямо сейчас бежать из Центра, подальше от проблем Марка, тайных намерений Борланда, бежать от чужих комплексов и забот, чужой войны и нелепой видимости перемирия. Кто бы ни хотел делать Новую Зону в Москве, Виктору казалось, что это уже произошло, что Зона установлена, и первыми под раздачу попали люди, чья психика необратимо изменилась. Не все ли равно, как можно отсрочить приход перемен, если вокруг полно людей, которые в этих переменах заинтересованы?
        Эмиль закончил говорить по рации. Его лицо несколько прояснилось. Виктор позволял себе такое выражение в случае полного решения своих проблем. Что же оно означало у сталкеров, он и предположить не мог. Может, они так встречали быструю смерть, если им угрожала медленная? «Coup de grace», удар милосердия, вспомнил он соответствующее старое выражение, и его чуть не охватило презрение к себе за то, что его голова была набита кучей ненужных знаний, казавшихся ему сейчас полным дерьмом.
        - Есть ли шансы? - спросил Виктор.
        - Какие шансы?
        - Выжить.
        - Совун, ты что, помирать собрался? - покачал головой Эмиль. - Не напрягай себе жизнь. Сейчас придут бродяги из ОРАКУЛа. Там и решим, как поступить. Пока что здание под усиленной охраной. Я лично встречу каждого, кто захочет войти, и проверю. Ты никого не ждешь?
        - Нет.
        - Вот и хорошо. Отдыхай, через десять минут сбор в актовом зале.
        «Откуда ты знаешь, что у нас есть десять минут?» - запаниковал мысленно Виктор, но тут же взял себя в руки. Он не командует - значит, подчиняется. Примечательно, что Эмиль даже не поднял вопрос о том, что Виктор может уйти. Вряд ли здание под замком с обеих сторон - детектив слышал, как рядовые сотрудники начали покидать Центр.
        Тем не менее детектив знал, что он не уйдет. Только не сейчас. Виктор Корнеев из былого Киева еще мог просто повернуться и свалить, придумав себе красивый повод. Совун из ОРАКУЛа уйти не мог. И не допускал даже такой мысли.
        Добравшись до своего кабинета, Виктор прикрыл дверь за собой. Замков, преграждавших путь в его обитель, заметно поубавилось, и даже не потому, что Левин перевел его в более просторное помещение. Просто в его натуре стало меньше порывов отгораживаться от общества. В конце концов, общество является не более чем группой одиночек, выражающих свои недостатки лишь в толпе. Никому он не был нужен. А те, кому будет, не причинят ему зла. Сквозь подобную призму мир выглядел немного красочнее.
        Виктор вытащил из шкафа сталкерский комбинезон, собранный под себя с учетом особенностей, выявленных за время прошлых приключений. Он натягивал на себя костюм так, словно перед ним была ряса священника, действительно говорившего с Господом. И все же его сознание с каждым мгновением прояснялось. С каждой застежкой Виктор освобождался от образа московского обывателя, ищущего новые пространства для бешеной гонки. Ему становилось все легче, и когда он застегнул на поясе ремень разгрузки, то почувствовал себя почти здоровым.
        В дверь постучали.
        - Войдите, - сказал Виктор, чувствуя, что его голос стал несколько мягче.
        Зашел Орех, тоже в сталкерском наряде. Видимо, нашел что-то на складах ОРАКУЛа. Он выглядел противоречиво - как обычный армейский новобранец, но очень опытный, словно в его жизни было несколько лет, проведенных в режиме первого дня в армии.
        - Сталкеры пришли, - сказал он.
        - Все сразу?
        - Да. Наверное, у них была схема такая.
        - Отработали призыв о помощи? - предположил Виктор и понял, что ничего удивительного в этом нет. Эмиль не стал обзванивать всех и каждого. Он просто кинул клич кому-то одному. И услышали все. По каким каналам - дело десятое. Но как они добрались так быстро? Разве что жили где-то поблизости. Видимо, разбились на небольшие группы и осели разнорабочими на ближайших стройках или нашли что-то еще.
        - Наша служба и опасна, и трудна, - сказал Виктор, захлопывая шкаф.
        - Что?
        - Ничего. Ты сам как? Готов воевать?
        - Воевать не хочу, - ответил Орех. - Но я сюда пришел за помощью. И хочу ее отработать.
        - Молодец, - сказал Виктор. - Мне бы так уметь… Ладно, пошли на общий сбор.

* * *
        Покинув кабинет, Левин спустился к выходу по лестнице, игнорируя лифт. За все время, что ему приходилось посещать ЦАЯ в каком бы то ни было качестве, он пользовался этой лестницей в третий раз. Первые два случая были пожарной тревогой. В этот раз он ждал событий посерьезнее, чем пожар. Настало время не доверять лифтам.
        Кивнув начальнику охраны, Левин передал ему карту доступа от своего кабинета. Все равно ничего важного он там никогда не хранил. Стараясь не слишком активно пересекаться взглядом с подчиненными, руководитель Центра прошел через автоматические двери. Снаружи уже стоял служебный «Мерседес», который ждал у входа. Подходя к машине, Анатолий чувствовал сильное облегчение. Новый начальник охраны его раздражал, одним своим видом напоминая том, что случилось с предыдущим. Примечательно, что покойный Август значился в бумагах как пропавший без вести. Не самая завидная участь, особенно в контексте сгоревших компенсаций родственникам.
        Шофер по имени Дмитрий открыл дверь, позволяя Левину забраться на заднее сиденье. Регламентом это не предусматривалось, и в подобострастии Дмитрий ранее замечен не был. Но чего только не сделаешь, если шеф расстроен.
        Левин сел, положив небольшую барсетку рядом. Он никогда не пользовался «дипломатами», равно как и любыми другими предметами, которые могли его замедлить. В век цифровых технологий таскать с собой громоздкие предметы уже не приходилось.
        - На мостовую, - сказал Левин, указывая тем самым кодовое обозначение Кремля.
        Дмитрий молча выехал на дорогу.
        - Мигалку вывесить? - спросил он.
        - Ни к чему злить народ. Не надо.
        Левин уставился в окно немного замутненным взглядом. «Мерседес» двигался тяжело, как и положено бронированному авто, но вместе с тем плавно, ничем не мешая думать. Отличная звукоизоляция отрезала все шумы внешнего мира.
        Он понятия не имел, откуда ждать нападения, но сомневаться в этой информации не приходилось. Каналы Кремля врать не могли. Необычная активность одной из южных баз не могла остаться без внимания. Были угнаны два вертолета для транспортировки пехоты, украдены некоторые виды тяжелого вооружения, ящики с боеприпасами. В операции участвовали восемь человек, и было неизвестно, сколько к ним присоединилось снаружи. Самым поганым было то, что эта база являлась транзитной точкой для переброски военной техники в Коалицию военных и научных сил.
        Иными словами, эти железки шли в Зону.
        На первый взгляд казалось, что кто-то хотел лишить Зону притока военной мощи. Но с Левиным недаром работали лучшие аналитики страны. Старая Зона все еще формально принадлежала другому государству, пусть и бьющемуся в политической агонии. Значит, ударить по ЦАЯ с помощью этой военной мощи из Зоны было нельзя. Однако с российской базы к югу от Москвы - запросто. Тем более что коды разблокировки ящиков с оружием и аппаратурой уже были известны кураторам Зоны.
        Было самое время позвонить одному из партнеров.
        Нажатием на кнопку Левин поднял стекло, отделявшее его от водителя. Вытащил телефон, набрал номер.
        - День добрый, Евгений Борисович, - сказал он. - Это Анатолий. Вы меня на Мостовой примете?
        - Без проблем, - отозвался голос. - Вы по какому вопросу?
        - Возможная угроза террористической атаки в Москве.
        - По таким вопросам у нас каждый день на телефонах висят. Для вас сделаю исключение. Через сорок минут устроит?
        - Вполне, - ответил Левин. - Спасибо.
        Откинув голову на подушку сиденья, он тяжело вздохнул. Не факт, что ЦАЯ продержится еще сорок минут. Но если не продержится, то этот чертов полигон ему не нужен.

* * *
        Конференц-зал, в котором должен был проходить брифинг, был для Эмиля всего лишь актовым залом для проведения вводной. Эмиль выступал против использования иностранных выражений, если можно было без труда подобрать отечественные аналоги. Единственными достижениями Запада, которые он признавал, стали вооружение и автопром. Во всем остальном он был равнодушен ко всему иностранному, хотя никогда не считал, что русское по определению лучше. Эта черта характера стала одной из немногих вещей, которые Виктор знал про Эмиля, и, безусловно, чуть ли не самой важной, которую Виктор в нем уважал. Сам детектив считал, что каждому человеку необходимы стойкие убеждения в этой области.
        Сталкеры сидели на стульях, расставленных кое-как - по крайней мере так казалось непосвященному человеку. За то время, что Виктор успел поработать в ОРАКУЛе, он уже научился распознавать некоторые фирменные сталкерские фишки. Прежде всего у сталкеров во всем была своя система. Даже сидя в сравнительно безопасном помещении, они все равно волей-неволей отрабатывали детали оборонительной схемы. Половина сидела у окон, еще двое напротив дверей. Если бы внизу, на улице, находился снайпер, вряд ли бы он сумел понять, что в конференц-зале кто-то есть. В свою очередь, если сейчас у бродяг было оружие, то они могли запросто накрыть весь двор внизу. В противоположном от ораторской стойки углу были свалены рюкзаки. Виктору показалось, что было бы практичнее выставить их вдоль стенки, но сталкерам виднее. Может быть, это была подсознательная тяга к сооружению укреплений вроде мешков с песком. В любом случае Виктор дал себе команду не выискивать странностей хотя бы сегодня.
        Орех сел на стул, сразу слившись с серой стеной. Виктор в своем костюме сталкера чувствовал себя попугаем, но по крайней мере в его силах было казаться попугаем не говорящим. Он решил хранить молчание.
        - Приветствую вас, мужики, - сказал Эмиль. - Спасибо всем, что пришли. Ситуация такова. Поступило донесение, что на Центр в любой момент могут напасть. Кто, где и как - неизвестно. В настоящее время Главный решает этот вопрос в Кремле. Нам поручена оборона Центра своими силами. Если сможем отбить - получим новые привилегии на правах прежнего ОРАКУЛа. Я понимаю, что это вам, может быть, уже и не надо. Сами подумайте и решите для себя, со мной вы или нет.
        Виктор чувствовал, что все согласятся как один. Так оно и случилось. Собственно, они уже согласились на все, когда сюда пришли. Для сталкеров не имело значения, чего конкретно от них попросят. Для многих из них вся планета была Зоной, местом неограниченных возможностей и столь же неограниченного риска для жизни. Их позвали, и они пришли. Все остальное от лукавого. Глядя на спокойные лица, собранность и внешнюю расслабленность команды, Виктор остро ощутил, до чего суетливой была его жизнь. Люди, не боящиеся смерти, но и не зовущие ее, казались ему героями. Он не мог их понять, но уже мог чувствовать без труда. Может быть, это чувство и было первой стадией понимания.
        - Объясняю, что у нас есть, - говорил Эмиль. - Все здание, сверху донизу. Камеры на каждом углу, ставни на некоторых окнах. Этим занимается служба безопасности Центра. Автоматические турели деактивированы, чтобы не зацепить нас. Сотрудники эвакуировались, здесь остались только люди из охраны. В нашем распоряжении весь наш былой арсенал плюс некоторые новые штучки. Располагайтесь где хотите, я советую занять верхние этажи, в районе бронированной стеклопанели. Кроме этого, надо заняться крышей - она также целиком в нашем распоряжении. Возможна атака с воздуха. Есть вопросы?
        - Что-нибудь известно о тех, кто на нас нападет? - спросил Орех.
        Вопрос звучал совершенно невинно, и Виктор трудом скрыл иронию. Ведь именно они с Орехом знали хоть что-то о враге. Но тем не менее рассказать было совершенно нечего. Короткоствольные автоматы? Фургоны? Все это может только запутать сталкеров, не дав им при этом никакой полезной информации. Все равно атаковать Центр будут с применением совершенно других ресурсов. Затем Виктор понял, что одну деталь они сказать все-таки обязаны.
        - Они камикадзе, - проговорил он громко. - Будут идти до конца. Умрут, если понадобится, но своего добьются.
        - Ты их встречал? - спросил один из сталкеров.
        - Приходилось разок, - ответил детектив. - Сегодня утром.
        Сталкер кивнул, словно понял все, что его интересовало в этой жизни. На его месте Виктор схватил бы собеседника за пуговицу и не отпускал, пока не получил бы подробное досье на обидчика.
        - В общем, смысл таков, - сказал Эмиль. - Кто хочет уйти - идите спокойно и с миром. Кто хочет остаться помочь - подходите в арсенал, получите, что хотите.
        Сталкеры поднялись со своих мест, о чем-то переговариваясь. Никто не ушел.
        Вот тебе и брифинг. Вот такая сталкерская вводная. По сути, ничего не было сказано, но оставалось ощущение, будто сталкеры никакой информации не ждали. Словно им требовалось всего лишь побыть рядом друг с другом, ощутить себя нужными, подобно прогоревшим углям, в которых тлело пламя, которое могло вырваться наружу, только если угли собрать воедино и как следует раздуть.
        Виктор положил ладонь на ручку двери и обнаружил, что Орех остался со сталкерами, а не с ним. Это был их собственный внутренний круг, надежный и смазанный, в котором не было места неуклюжей спице по прозвищу Совун.

* * *
        Виктор залез на крышу, чувствуя, как гранатомет в полиэтиленовом мешке за спиной оттягивает плечи. Сам он не планировал им пользоваться, да и толком не умел, но хотел помочь сталкерам всем, чем мог. Даже если речь идет о переноске тяжестей. Виктор не знал, хочет ли сделать что-либо большее, или же просто обманывает сам себя. Он просто делал то, что считал должным.
        Детектив уже успел привыкнуть к необычно суровому дождю, но на крыше здания ему казалось, что он попал в какую-то дикую разновидность ада. Ливень здесь перемежался со свирепым ветром, грозившим сдуть с крыши любого. Виктор моментально промок до нитки и решил, что нет смысла пытаться найти для себя сухой участок. Он поспешно надел шлем с системой радиосвязи и положил гранатомет на мокрый бетон.
        Забравшись вместе с ним на крышу, сталкеры развернули аппаратуру слежения с небольшой спутниковой тарелкой. То ли что-то допотопное, то ли, наоборот, последний писк технологии. Работать с этим оборудованием Виктор не умел.
        - Совун, за небом следи, - крикнул ему один из сталкеров с длинными волосами - большая редкость для их маленького общества. Виктор вспомнил его кличку - Мороз. Второго сталкера рядом с ним звали Спонсор. Неизвестно, откуда Мороз взял себе имя, но история Спонсора точно была примечательной. Удачно побывал в Зоне, вернулся разбогатевшим, поселился в Москве и принялся спонсировать студенток на обучение, предпочитая исключительно девушек модельной внешности. На каких условиях - непонятно, но сам утверждал, что не за интим. Многим бы эта мечта показалось очень странной. Виктор был не из их числа. Будь у него много денег, он бы себя, вероятно, вел точно так же.
        Что значит «следи за небом» - Виктор понять не мог. Может быть, сталкеры все просчитали и просто решили его чем-то занять. Но он все равно вглядывался в тучи, словно мог что-то увидеть. Интересно, увидит ли он летящую в него ракету «воздух-земля», если кому-то придет в голову потратить на него такие ресурсы?
        - Огни на радаре, - сказал Спонсор, вглядываясь в зеленоватый экран. - Один объект, быстро движется на восток.
        Виктор подошел поближе, присмотрелся. В километре от здания Центра летало что-то маленькое и быстрое. Виктору стало страшно и даже немного мерзко. Он не мог понять, что это может быть, но не стал спрашивать.
        - Щиты, - сказал Мороз, показывая на несколько широких пластин, обтянутых в защитную ткань. Детектив не мог вспомнить, чтобы он или кто-то из двух сталкеров волок щиты сюда. Или же они всегда здесь были. Схватив один из щитов, Виктор постарался спрятаться за ним, прикидывая положение точки на радаре. Теперь он знал, кем чувствует себя параноик, убедившись, что за ним на самом деле следят. Вконец спятившим.
        По крыше пронесся град, выбивая бетонную крошку и фонтанчики воды из луж. Град действительно был похож на настоящий, если не считать, что у него была определенная траектория.
        - Воздух! - крикнул Виктор, отскакивая назад и заслоняясь щитом.
        Он мог поклясться, что мимо него что-то пролетело. Конечно, на таком расстоянии он не мог ничего увидеть, однако чувство опасности очень ярко визуализировало ему источник града.
        - Атака с беспилотника, - послышался голос Спонсора. - Обстреливают крышу.
        - И седьмой этаж, - добавил кто-то.
        Виктор подполз к сталкерам, стараясь держаться поближе к их спинам. Для классической «черепахи» их было слишком мало, но все же три человека с тремя щитами могут закрыться куда эффективнее, чем один человек с одним щитом.
        Беспилотник снова пронесся мимо них, уже гораздо ближе. Теперь Виктор точно мог его увидеть. Красные и зеленые огни на концах крыльев демаскировали его. С другой стороны, он мог вообще не скрываться. Виктор мало что знал о радиоуправляемых беспилотниках, кроме того, что они имели на своем борту не слишком мощное, но достаточно опасное вооружение. Данная модель была укомплектована подвешенным пулеметом. Если у него есть еще и бомбы, лучше валить с крыши прямо сейчас.
        Сталкеры, видимо, не разделяли его мнение. Мороз дотянулся до гранатомета, сорвал с него полиэтилен. Виктор не смог распознать модель. Явно не «стингер», но что-то очень похожее. Виктор запросто мог предположить, что Мороз способен попасть в беспилотник без системы наведения.
        Истина оказалось куда более прозаичной.
        - Прикрывайте, - сказал Мороз, взваливая гранатомет на плечо. Виктор подхватил упавший щит, стараясь не уронить собственный, попробовал кое-как закрыть и себя, и Мороза.
        Следующая пулеметная очередь уже почти достигла цели - если только целью служила человеческая плоть. Один из щитов выбило из рук Виктора, угол титановой пластины сильно стукнул его по шлему, на мгновение прервав радиосвязь.
        Затем послышался громкий свист. Виктор отвернулся, чтобы его не ослепило вспышкой. Снаряд полетел навстречу беспилотнику, оставляя за собой тусклый след, мгновенно рассеиваемый ветрами. Через несколько секунд вдали блеснул оранжевый шар пламени, высветивший падающие вниз обломки.
        - Беспилотник сбит, - доложил Мороз, кладя гранатомет рядом с собой.
        Не выдержав, Виктор положил щиты и полез вниз по лестнице. Его нужно было переговорить с Эмилем и не по радиосвязи.
        Может, тогда кто-нибудь объяснит весь этот цирк.

* * *
        «Мерседес» плавно катил по дороге, словно не замечая других автомобилей. В это время мало кого можно было смутить кузовом представительского класса или мигалкой на крыше. В обычное время спасением от пробок мог стать разве что государственный флаг, а лучше несколько, прикрепленных по бокам бампера, но Левин такое не практиковал, хотя имел право по должности. Не пользовался он и эскортом. Если сильно захотят грохнуть, то грохнут даже в подземном бронированном бункере. А жить и работать как-то надо, не чувствуя себя жертвой обстоятельств.
        Была в его активе еще одна деталь, достаточно мощная и удобная, чтобы не переживать по поводу качества поездки. Дмитрий был настолько искусным водителем, насколько это возможно. Если бы в правительственной верхушке практиковался блат, Левин обязательно бы порекомендовал Дмитрия кое-кому из своих знакомых. Но поднять подобный вопрос, пусть и неформально, означало бы испортить свое реноме. Люди его ранга настраивали свою жизнь по-своему. Здесь было важно не столько соблюсти чужие традиции, сколько навязать собственные, и сделать это следовало по возможности мягко.
        Одна из таких задач стояла перед Левиным прямо сейчас. После улаживания конфликта следовало перевести Центр на новый уровень, пусть даже пришлось бы припомнить нужным людям пару ароматных фактов.
        Зазвенел телефон. Левин вытащил трубку, посмотрел на имя абонента с беспокойством. Нахмурился. Немного поколебался, думая, стоит ли отвечать. Перспектива говорить с этим человеком без личного контакта его не прельщала.
        - Приветствую, Анатолий, - прозвучал грубый бас, в котором не слышалось никакого почтения. - Борисович сказал, ты к нам едешь. По какому вопросу?
        - Тревога второго уровня, - ответил Левин, чувствуя себя крайне неудобно.
        - Мы не видим никаких причин для тревоги второго уровня.
        - Я скоро подъеду, и…
        - Не надо. Тебе отказано в посещении Мостовой.
        - Как так? - Левин мигом вспотел, в горле пересохло. - Мы же договорились, я…
        Связь прервалась.
        Левин ошеломленно смотрел на свой сотовый, словно все происходящее было шуткой этого компактного прибора. Такого просто не могло быть. Это все походило на проваленный тест по вербовке, но сейчас такой вариант даже не рассматривался. Ему просто не могли отказать. Система не работала таким образом.
        Анатолий нажал на кнопку переговорного устройства с водителем.
        - Дмитрий, прибавь газу, - сказал он и обнаружил, что его тон стал немного просительным.
        Если водитель это и отметил, то не подал виду. «Мерседес» заметно ускорился.
        Левин мысленно перебирал возможные варианты выхода из проблемы. Нельзя просто так запретить человеку вход на мостовую, если он такой привилегией обладал. Из этого клуба просто так не вылететь, разве что по совсем форс-мажорным обстоятельствам…
        Догадка пришла к нему слишком поздно.
        - Дима… - проговорил Левин, и его сильно тряхнуло.
        Задний бампер «Мерседеса» с трудом поглотил мощный удар. Левин повернулся почти в панике, чтобы увидеть массивную военную машину, весившую несколько тонн. Одновременно в правые стекла забила автоматная очередь, мгновенно пустившая множество мелких трещин. Судя по траектории, автоматчик лупил прямо с обочины.
        «Мерседес» вилял на дороге - Дмитрий старался оторваться, найти любое окно в плотном дорожном трафике. Дотянувшись до кнопки, Левин запоздало закрыл люк в крыше, после чего попытался сползти как можно ниже и закрыл голову руками.
        Военный транспорт сзади снова ударил «Мерседес» по касательной, выскочив на встречную и отбросив в сторону маршрутное такси. Справа от Левина прогремел взрыв, разметавший в клочья переднее колесо. «Мерседес» опрокинулся на левый борт, перекрыв две полосы движения.

* * *
        Виктор добежал до четвертого этажа, где Эмиль развернул некое подобие полевого штаба. Обычно здесь находилась своего рода площадка для обзора, больше декоративная, нежели практичная. Это место было удобно тем, что располагалось точно по центру здания. Вероятно, именно на случай возможной атаки стеклянные панели были бронированными, хоть и безумно дорогими. То ли кто-то думал на много шагов вперед, то ли в Центре никогда не умели считать деньги.
        Эмиль смотрел в бинокль куда-то вдаль, сквозь стекло. Было непонятно, как он что-то видит. Виктор уже пытался что-либо разглядеть на этой площадке через оптику, и у него начинали сильно болеть глаза.
        - Нам нужно поговорить, - выпалил он.
        - Что тебе надо, Совун? - спросил Эмиль. - Иди к ребятам наверх и не отвлекай.
        - Это важно, - настаивал Виктор. - Давай отойдем.
        Начальник ОРАКУЛа в нетерпении бросил последний взгляд за окно и отошел немного в сторону.
        - Чего конкретно мы ждем? - спросил Виктор сразу.
        - Адресуй эти вопросы Левину. У нас нет времени.
        - Я верю, что ты не знаешь, кто нас атакует. Но я думаю, ты знаешь, чего ждать.
        - Не понял. Объясни, пожалуйста.
        Виктор оглянулся.
        - Почему вы так спокойны? - спросил он. - Есть куча способов напасть на здание. Газовая атака, артобстрел, шпионаж, диверсия, танки. Но ты слишком спокоен. Почему ты думаешь, что тебе хватит двадцать человек на удержание Центра? Если ты знаешь, что происходит, почему не знаю я?
        - Совун…
        - Ты послал трех человек на крышу, где были щиты и гранатомет, и этого нам хватило, чтобы сбить беспилотник. Ты точно знал, что там будет беспилотник! Откуда?
        - Я понял. - Эмиль взял Виктора за рукав. - Да, это все похоже на комедию.
        - Очень. Я бы хотел сдать билет.
        - Разумеется. Теперь скажи мне одну вещь. По вам наверху стреляли?
        - Да.
        - Вы закрывались щитами?
        - Закрывались.
        - И пули были настоящие?
        - Были.
        - Так какого черта ты обвиняешь меня в том, что я комедию ломаю? - прошипел Эмиль. - Мороз и Спонсор пошли на смерть, чтобы в чем-то тебя убедить? Оно мне вообще надо? Ты об этом подумал?
        Виктор растерянно затряс головой.
        - Но почему тогда… - пробормотал он. - Почему ты знал, что будет беспилотник? Почему знал, что мы наверху выживем, если у нас будут щиты?
        - Совун, прими таблетку. Я не знаю, сможем ли мы выжить сейчас.
        Бронированное стекло треснуло, словно его снаружи продавили гигантским тараном. Один из его углов вырвало из стены вместе с солидным куском бетона. С потолка посыпалась штукатурка, целый ряд ламп дневного света вспыхнул гирляндой. Виктор потерял равновесие и был вынужден вцепиться в Эмиля, чтобы не упасть. Следом за ударом последовал второй. Виктор невольно посмотрел в сторону окна и не увидел за ним ничего, кроме густого дыма. Он не мог понять, чем их обстреливают, но знал, что чем-то очень нехорошим.
        - Пошел вон отсюда! - рявкнул Эмиль. - Не мешай!
        Виктора не нужно было уговаривать. По всей видимости, сталкер обладал некоторыми уникальными рефлексами, которых детектив был напрочь лишен. Что-либо предпринять против артиллерийской атаки он не мог, поэтому предпочел отойти подальше, к лестнице, пытаясь совладать с нарастающей паникой. Теперь уже детектив понял, что решение прийти сюда было ошибкой. Наверняка многие бродяги сочли бы, что за ним идет Зона, однако теперь, под грохот взрывов и выстрелов, Виктор не был склонен к метафизическим самокопаниям. Ему было стыдно и страшно, а за отсутствием Ольги он в этом месте мог пообщаться разве что с Орехом.
        Сам Орех, насколько видел детектив, находился в районе позиции Эмиля, явно чувствуя себя в порядке. С некоторым злорадством Виктор подумал, что Орех точно так же не представляет своей жизни вдали от кого-нибудь, кто бы задавал ему инициативу, и тут же приказал себя успокоится. Его личные косяки по-прежнему принадлежали ему, и разгребать их тоже приходилось самостоятельно.
        Кое-как совладав с собой, Виктор вернулся к смотровой позиции и взял одну из винтовок, лежащих на железном столе. Он не стал спрашивать, что делать, просто решил действовать по обстоятельствам. Раз уж он не мог их задавать, то мог хотя бы реагировать.
        - Внимание, - скомандовал Эмиль. - Стрелок на десять часов. Снять его.
        Виктор приник к оптическому прицелу, подполз на животе к краю этажа. Его опередили двое сталкеров, практически загородив обзор. В случае встречного выстрела они бы смогли его прикрыть своими телами, хотя, конечно, такой цели не ставили.
        Один из бродяг выстрелил без предупреждения прямо над ухом Виктора. Детектив с трудом разглядел в прицел далекую фигуру в каске, держащую гранатомет на плече, и нажал на спуск.
        Стрелок упал. Виктор не знал, чья именно пуля сразила его. Будь это учебная мишень, он бы с удовольствием приписал этот выстрел себе. Теперь же он от всей души надеялся, что список его ошибок пополнится желаемым промахом.
        - Отличная работа, - произнес Эмиль, и от этой похвалы Виктор чуть не потерял сознание. Сцена до нелепости отражала вчерашнее утро, когда детектив похвалил Эмиля за убийство парня с помощью снайперской винтовки. Может, судьба и в самом деле существовала.
        Оставался только один способ сохранить свою психику относительно здоровой - войти в боевой раж, и Виктор отдался азарту со всей своей яростью.
        - Вертолет, - предупредил Эмиль, выглядывая из-за колонны, затем поднес к губам рацию. - Спонсор, что там у вас?
        Некоторое время ничего не было слышно, потом послышался голос Мороза:
        - Летит вдалеке, готовим ПЗРК!
        Эмиль покачал головой. Виктор мог понять, о чем он думает. Вряд ли вертолет подставится так глупо. Не те условия. Для того они и послали беспилотник, чтобы не рисковать более важной техникой и людьми. При этой мысли он почувствовал себя чуть лучше - всего лишь немного времени в шкуре Совуна, и очевидные тактические решения сами приходят в голову.
        - Остаемся здесь, - скомандовал Эмиль. - Если стекло рухнет, уходим в центр этажа.
        Бронированная панель между тем опасно качалась на немногочисленных оставшихся точках опоры. Очередного взрыва она не выдержит, но от пуль, даже крупных, защитить может. Во всяком случае, если треснет с концами, то можно будет не опасаться осколков. Главное, что у них пока есть обзор. Центр был снабжен панорамными камерами на всех углах, позволяющими, в случае чего, смотреть через них вокруг всего здания с эффектом сквозного зрения. Сейчас все эти камеры были, конечно же, разбиты.
        Или нет?
        - Эмиль, дай мне рацию, - сказал Виктор.
        Начальник уставился на него с подозрением.
        - Быстро! - потребовал детектив.
        Эмиль выполнил просьбу, звучавшую как приказ. Возможно, еще одна черта сталкерской психологии. Виктор быстро перебрал в уме каналы связи, вспоминая, который из них связывает с отделом охраны на первом этаже. Кажется, третий.
        Нажав на кнопку «три», Виктор озадаченно осмотрел стены вокруг себя, словно мог что-либо сквозь них рассмотреть.
        - Ребята, у вас есть виртуальный обзор? - спросил он.
        - Есть, - ответил ему кто-то.
        - Кто это? Назовите себя.
        - Это Сашка, я по голосу узнал, - проговорил Эмиль.
        Виктор не мог вспомнить, про которого Сашку идет речь. Не важно.
        - Сигнал обзора можно перехватить? - спросил он.
        - Нереально. Только если сюда проникнуть.
        - Ждите, я скоро буду. - Виктор вернул рацию Эмилю.
        - Ты чего там забыл? - спросил начальник. - Служба охраны Центра сама справится. Их там четырнадцать человек.
        - Им нужен контроль над зданием, - сказал Виктор с жаром. - Это не охота на Главного.
        - Рейдерский захват? - спросил Орех.
        Неопределенно покачав головой, Виктор прижал к себе винтовку и поднялся.
        - Все может быть, - сказал он. - Нас хотят выбить отсюда через бой. Показывают силу. Иначе бы давно танки пустили. Слушайте, надо им навязать переговоры, чтобы никто больше не погиб. Ищите способы, координируйте. Все, я пошел.
        Никто не сказал Виктору ответного слова. Он добрался до центральной лестницы, подальше от окон, быстро зашагал вниз.
        - Подожди, - послышался голос Ореха. - Я с тобой.
        - Почему со мной? - спросил Виктор, не оборачиваясь.
        - У тебя есть какой-то план.
        - У Эмиля тоже. Сидеть в относительной безопасности, чтобы тебя не пристрелили.
        - Это не по мне.
        - Быть в безопасности?
        - Нет, сидеть, когда кругом стреляют.
        - То есть ты хочешь принести пользу, - сказал Виктор, доходя до первого этажа.
        - Хочу.
        - Тогда постарайся не сделать хуже. Больше ни о чем не прошу.
        На этом уровне было все спокойно. Боевики из службы охраны Центра притащили из закромов массивные заграждения, которыми обычно перекрывают дороги, и расставили их в холле по хитрой схеме, известной им одним. Виктора и Ореха они встретили с нескрываемым презрением. Всегда и везде работал принцип разделения на стороны с последующим противостоянием. В данном случае - городские пиджаки с неизменными наушниками в левом ухе против бывших сталкеров, которые не всегда знали, в какой стороне находится ближайшая станция метро. Виктор уже давно принял это за норму. Запихни двух военных в одну комнату и наклей на них разные нашивки - перегрызутся к чертям собачьим.
        Один из охранников преградил им путь.
        - Мне нужно в комнату наблюдения, - сказал Виктор.
        - Иди, гуляй со своими.
        - Пропусти, - потребовал Виктор. - Мне плевать, что вы делите с ОРАКУЛом. Я к вашим конфликтам отношения не имею.
        - Тогда почему на тебе этот халат? - осклабился верзила.
        - Слушай, ты, олень ушастый! - повысил голос Виктор. - Еще раз покажешь мне свои детские комплексы - я эту хреновину, что в твоем ухе, засуну тебе в зад, и догадайся, куда намотаю провод. Пропусти меня в комнату охраны и не мешай.
        Двое или трое охранников направили на него автоматы.
        Орех положил руку на приклад винтовки, нервно теребя пальцами.
        - Да вы что, ублюдки, совсем страх потеряли? - прошипел Виктор. - На пустом месте себе врагов ищете?
        - Пошел отсюда, - огрызнулся охранник. - Со своими, наверху, потолкуешь. А с тобой мы еще поговорим.
        - Позови Донбасса, - проговорил Виктор. - У него мозгов побольше, чем у вас, обезьян.
        Неизвестно, каким был бы ответ. Виктор так и не узнал, смог ли бы Донбасс ему помочь. Несколько автоматов, направленных в его сторону, служили красноречивым посланием, подчеркнутым напряженными выражениями лиц. Виктор медленно поднял руки и отошел в сторону.
        - Давайте проясним ситуацию, - сказал он. - Анатолий Левин подготовил письменный приказ о содействии. Вы должны о нем знать.
        - Мы знаем, не переживай, - последовал ответ. - Можешь настучать ему, что мы отказались подчиняться. Исчезни.
        Орех покачал головой, опустил винтовку, пошел обратно на верхние этажи.
        - Вот, значит, как? - спросил детектив. - Начальство не слушаем?
        - Наше начальство - не ты.
        - Хрен с вами. - Виктор повернулся и направился в лестнице, чувствуя ненависть к тупой биомассе в пиджаках.
        Внезапный взрыв чуть не сбил его с ног. Виктор укрылся за колонной, но тут же отбежал от нее в сторону, попутно оглядываясь. Двери парадного входа в ЦАЯ разнесло в клочья. Рядом лежали двое убитых.
        Штурм. Уже и слепому было бы ясно, что с минуты на минуту первый этаж здания падет перед силами противника - не превосходящего численностью, зато куда лучше организованного.
        Виктор бросил взгляд на лестницу, но бежать до нее было поздно. В почти паническом состоянии он вспомнил о паре служебных выходов, но их наверняка тоже перекрыли. Если его увидят, то застрелят на месте. Оставался один путь - вниз, где находились подвальные склады ЦАЯ. Был шанс затеряться там на время, пока все не стихнет.
        В два прыжка добравшись до грузового лифта, Виктор с трудом раздвинул створки руками и прыгнул вниз. В темноте он приземлился на цинковую крышку квадратной капсулы размером с приличный телевизор. Только бы этот ящик не стал его гробом…
        Скатившись на пол, Виктор увидел еле светящиеся лампы красного цвета. Здесь, в герметичных контейнерах, складировались артефакты, оставшиеся после недавнего взрыва, случившегося в хранилище в день прихода Левина к посту генерального директора. Их так и не успели разобрать. Можно было бы воспользоваться некоторыми из них для получения тактического преимущества, но детектив не настолько хорошо был знаком с технологиями Зоны. Тут он понял, что в отличие от него нападавшие могут разбираться в этой теме гораздо лучше. Если они пришли за артефактами, то он попросту угодил в ловушку. Путь из отсека был только один - обратно на первый этаж. Что через лестницу, что обратно через лифт - он попадет прямиком атакующим в лапы, и неизвестно, что будет потом.
        Разглядев очертания непонятного большого предмета, накрытого брезентовым полотном, Виктор обежал вокруг него. Он попытался отвязать один из четырех ремней, удерживающих брезент, но затем решил, что делать этого не стоит, иначе он сразу привлечет внимание. Нырнув под полотно, Виктор нащупал в кармане налобный фонарь и включил его, пытаясь понять, куда попал.
        Сначала Виктор не мог вспомнить, откуда эта штуковина ему знакома, и затем узнал «расщепитель». Загадочный агрегат по устранению аномалий, принципа работы которого он никогда не знал. Немудрено, что ему потребовалось время, чтобы вспомнить, и состояние аффекта было ни при чем. Кто-то изрядно поработал с «расщепителем», добавив несколько непонятных модулей. Кроме того, аппарат теперь всей своей массой стоял на подвижной платформе, внешне напоминающей водяную подушку, но имеющую широкий просвет, куда при желании мог залезть человек. Виктор попробовал чуть передвинуть «расщепитель» и почувствовал, что теперь его кантовать стало намного удобнее. И уж точно лучше, чем при помощи древней системы с четырьмя колесами на проворачивающихся осях.
        И когда только Ольга все это успела?
        Сверху послышались выстрелы и топот ног. В этот момент Виктор понял, что у него есть лишь одна возможность докопаться до истины. Один шанс, быть может, последний, чтобы понять, что происходит. Артефакты могут представлять ценность, особенно среди знающих, но ни один из них в этой комнате не был уникален. И лишь «расщепитель» существовал в единственном экземпляре. Можно было не ломать голову над тем, зачем сюда пришли их противники.
        Опустившись как можно ниже, Виктор пролез под дно платформы. Здесь было где спрятаться, почти без надобности держаться руками. Вполне удобно - можно дотянуться до пистолета на боку. Винтовку пришлось передвинуть себе на грудь и наспех закрепить ремнем.
        Луч мощного фонаря осветил брезент с наружной стороны, и Виктор запоздало выключил собственный фонарик. Теперь ничто не выдавало его присутствия. Он слышал, как бойцы быстро разрезали ремни и разорвали брезент в клочья, так, что его обрывки почти полностью скрыли прячущегося внизу сыщика.
        Послышался треск рации.
        - Нашли, - сказал одни из бойцов невидимому командиру. - Сейчас доставим. Готовьте «вертушку».
        Без лишних слов бойцы толкнули «расщепитель», и детектив почувствовал, как тяжелый аппарат вместе с ним толкают к стене. С замиранием сердца он вслушивался в окружающие его звуки, но не сумел понять, что означает это шуршание.
        Через минуту его оглушил сильный грохот. Из стены вывалился кусок, образовав проем, достаточно широкий, чтобы бойцы сумели вытолкать «расщепитель» наружу.
        На Виктора дохнуло свежим воздухом. Дождевые струи, бегущие по асфальту, журчали под ним, подобно новорожденной реке. Платформу вместе с ним толкали вперед, на звук лопастей военного вертолета. Совсем рядом стреляла винтовка, ей эхом отвечали автоматы с верхних этажей Центра, и Виктор вспомнил, что помимо «расщепителя» есть еще кое-что, существующее в единственном и неповторимом экземпляре. Его собственная жизнь.
        Глава 7
        - Я согласен, - сказал Борланд. - Говори, что нужно делать.
        - Отлично. - Клинч с неподдельной радостью потер руки. - Теперь нам надо вернуть тебя в блок, чтобы ты встретился с Камазом и решил, что делать дальше.
        - Как я вернусь в блок?
        - Большого выбора вариантов у нас здесь нет, к сожалению, - ответил майор. - Единственный выход - просто открыть решетку и выпустить тебя.
        - Это не опасно?
        - Очень опасно. Неизвестно, как изменится репутация «семигранников» после того, как мы тебя впустили. Уже весь блок знает, что ты просто зашел, и охранники не смогли навести порядок. Не очень удобно. Придется создавать тебе соответствующую легенду. Но в любом случае ты в глазах бродяг станешь засланным казачком. Все будут думать, что ты шпион Центра.
        - Я не шпион Центра, - заверил Борланд. - Это на тот случай, если ты решишь, что я хочу что-то у тебя выпытать.
        - На этот счет не беспокойся. Я прекрасно знаю, что ты не шпион.
        - Почему ты так уверен?
        - Я же говорил, что у меня везде свои люди. Ты определенно никакой не шпион. Ты жертва обстоятельств.
        Борланд кивнул, ничего не говоря.
        Клинч щелкнул пальцами.
        - У меня есть идея, - сказал он. - Тебе лучше всего выйти отсюда через час, когда число бродяг на пятачке будет минимальным. Камеры в это время будут открыты. Сможешь спокойно зайти к себе и все обдумать.
        - Почему через час?
        - Нужно тебя подготовить, - ответил майор и нажал на кнопку передатчика. - Сергей, приготовь чернила.

* * *
        Спустя пятьдесят семь минут Сергей выпустил Борланда в общий блок. Все прошло достаточно просто. Камера на стене повернулась к нему и продолжила движение без сигнала тревоги или каких-нибудь других последствий. Сидящие на ступеньках сталкеры прекратили увлеченную беседу и уставились на Борланда как на очередное чудо света. Стоило решетке за его спиной закрыться, как любопытство сталкеров перешло в относительно активные действия: они встали как один, постепенно начали приближаться. При этом некоторые неприкрыто пытались прятаться за спинами товарищей, что вызвало у Борланда почти жалость.
        - Проблемы? - спросил он. - Кому первому их решить?
        Послышался треск пластиковых бутылок. Сами по себе они не ахти какое оружие, разве что если их разрезать под нужным углом. Однако наполненные водой они представляли собой оружие не хуже, чем носок, набитый песком.
        Борланд остановился, закатал правый рукав как можно выше. Сталкеры сразу же остановились, некоторые отшатнулись с испугом.
        На плече Борланда виднелась свежая татуировка. Болт с семью гранями.
        Борланд беспрепятственно прошел сквозь толпу, направляясь к своей камере. Никто его не остановил. Он чувствовал взгляды сталкеров, сверлящие его спину. Знакомое ощущение. В Зоне ему то и дело приходилось наблюдать перепады отношения к себе. Симпатизирующие ему люди, как полагается, давали ему оценку при первой встрече. Почти всем приходилось разочаровываться.
        Сейчас Борланду было не до этого. В его голове формировались очертания задачи, теперь вполне конкретной.
        Он должен был попасть на верхний уровень «Вертикали» в определенное место и передать сообщение Клинча нужному человеку. Сейчас, когда у него появилась цель, все остальное не имело значения.
        Свою камеру Борланд встретил в том же состоянии, в котором она была во время его ухода, - с той разницей, что Хрюс сидел на корточках на полу, раскладывая на нижней полке вырванные страницы из своего журнала.
        - Это моя полка, - сказал Борланд.
        Хрюс подскочил, едва не ударившись головой.
        - Ты! - воскликнул он.
        - Нет, - ответил Борланд. - Это призрак моего зомби, переваренный полтергейстом.
        Поспешно собрав страницы, Хрюс залез на свою койку.
        - Что там искал? - спросил Борланд.
        - Хотел понять, как ты с помощью этой штуки прошел к «семигранникам».
        - Волшебное слово надо знать.
        - Вот его я и искал.
        Хрюс уставился на вытатуированный болт.
        - Тебя что, приняли к ним? - спросил он пораженно.
        - Это что-то изменит между нами?
        - Я не знаю, - затараторил Хрюс. - Ты мне скажи.
        - Ты передаешь мне лидерство в каюте?
        - Если тебе нужна верхняя полка, то я уступлю.
        Борланд покачал головой.
        - Лучше прекрати рвать книги, - сказал он, садясь на свой матрац. - В любом виде. Это нехорошо.
        Его слова озадачили Хрюса до такой степени, что тот надолго замолчал. Борланд сидел, обдумывая следующий шаг. Ему был нужен Камаз, но со знаком «семигранников» было слишком рискованно заявляться к смотрителю. Не та территория. Татуировка давала ему некоторые преимущества в общем блоке, но не на балконе, служившем прогулочной дорожкой для старика.
        Время работало в пользу Борланда. Камаз должен был уже знать, что одним из военных сталкеров стало больше. Пусть посидит, свыкнется с этой мыслью и, если надо, сделает первый ход.
        Двадцать минут спустя никакого хода не последовало.
        - Время покушать, - сказал Хрюс, выходя из камеры. - Ты идешь?
        - Да, - ответил Борланд и понял, до чего он голоден. Прошлую кормежку он пропустил, а у Клинча совсем забыл попросить что-нибудь погрызть. Впрочем, если бы и не забыл, то все равно бы не стал обращаться майору с такими запросами.
        Он снова расправил рукав, чтобы скрыть татуировку и не раздражать народ попусту. И без того уже весь блок знает, что случилось за сегодня. Однако люди вовсе не выглядели напряженными. Напротив, Борланд постоянно ловил на себе любопытные взгляды, лишенные агрессии. Он понял, что многие сталкеры, если не все, мечтали поменяться с ним местами. Попасть в число «семигранников» означало здесь приобщиться к великому, получить новый опыт, разнообразить скучную жизнь в тюрьме новыми впечатлениями. Несомненно, сила, объединявшая людей Клинча, была в разы мощнее, чем тухлая схема взяток, установленная Камазом. Сегодня режим старика серьезно пошатнулся. Камаз должен был либо уступить позиции, либо дать серьезный ответ на татуировку новичка. Конечно, оставалась вероятность получить заточку под ребро от одной из Камазовых шестерок по пути в столовую. Не факт, что Клинч что-нибудь предпринял бы на такой выпад.
        Надо было наладить диалог с Камазом. Ничего другого не оставалось.
        Столовую общего блока Борланд видел впервые. Она ничем не отличалась от любой другой тюремной комнаты для кормежки за одним исключением - здесь не было людей, раздающих еду. Также здесь не чувствовалось никаких пищевых запахов. Заключенные в порядке очереди получали запечатанные пакеты с сухими пайками, затем набирали воду в пластиковую посуду из гигантского самовара, полностью спрятанного в стене так, что торчал лишь небольшой кран. После этого каждый возвращался к столу, выбирал себе место и распаковывал пакет. Последнее действие всегда происходило с азартом - лотерея обеспечивала это чувство всем и каждому, независимо от содержимого пакета. Борланд убедился, что каждый садился там, где хотел, но в очереди за пакетами все стояли строго по номерам. Однако пакетами не запрещалось обмениваться. Кроме того, съедать содержимое нужно было здесь - выносить что-либо, кроме призов, запрещалось.
        Борланд спокойно отстоял очередь, взял свой пакет, отошел в сторону. Налил себе воды, выбрал стол и сел на середине скамейки. Никто больше не подсел к нему, как он и ожидал. Вскрыв пакет, Борланд высыпал на столешницу стандартные армейские деликатесы - галеты, консервы, кусочек хлеба. Все запаковано в целлофан. Борланд не спеша растворил в кипятке все что нужно и принялся за еду.
        - Здорово, - послышался голос с легким акцентом.
        Рядом стоял Геворг со своим пакетом.
        - Садись, - предложил Борланд.
        - Я только спросить, как дела…
        - Сядь, - настаивал Борланд. - Я теперь меченый… то есть татуированный. Надо показать им, с кем я готов есть за одним столом.
        Геворг сел на скамью напротив него.
        - Вот так, - кивнул Борланд. - Теперь на тебя распространяется репутация «семигранников». Никто не посмеет что-то против тебя вякнуть.
        Глаза армянина довольно блеснули.
        - Спасибо, - сказал он.
        - Если кто поднимет на нас лапу, первый удар придется на меня, - продолжал Борланд. - Но я думаю, все будет хорошо. Только нас мало. Где Тигран?
        - Где-то здесь.
        - Позови.
        Геворг посмотрел по сторонам, нашел брата, помахал рукой. Тот подошел и уселся рядом.
        - Хрюс, - сказал Борланд громко. - Иди к нам.
        Сосед по камере стоял, прислонившись к стене, прихлебывая кипяток. После зова Борланда он испуганно оглянулся, но все же присоединился к компании за столом.
        - Это Хрюс, мой сосед, - представил Борланд. - Это мои друзья, Тигран и Геворг.
        Судя по выражению лица Хрюса, в прошлом он явно чего-то не поделил с армянами.
        - Ну, привет, - сказал он, стараясь не показать трясущиеся пальцы. - Э-э-э, кому что упало в лотерее?
        Тигран усмехнулся, вывалил содержимое пакета на стол. Началось обсуждение лотереи и никчемности ее призов, которое постепенно переросло в разговоры о бренности всего сущего. Борланд не спеша доел свою порцию и только потом перевел внимание на остальных сталкеров в столовой.
        Камаз находился в самом дальнем углу от него - явно не случайно. Заметив взгляд Борланда, он сжал губы и мотнул головой на выход.
        Борланд пошел не сразу. Пусть старик понервничает.
        Он пообщался какое-то время с товарищами, выслушал сетования на предмет отсутствия внятных призов в лотерее вот уже целый месяц. Вспомнили про Зону, помянули павших товарищей. Когда настала пора расходиться, Борланд попрощался с каждым персонально и вышел из столовой.
        Он сразу направился на третий этаж, не замедляя шаг. Камаз уже был на верхнем балконе, посматривая с нескрываемым волнением.
        - Как пищеварение? - спросил Борланд.
        - Ты зачем мутишь воду? - разгневанно спросил Камаз. - Заказ отрабатываешь?
        - Интересно было бы узнать, чей именно заказ. Я не думаю, чтобы за твое смещение здесь кто-нибудь бы заплатил. Не переживай, я не ссориться пришел.
        - Зачем тогда? Передавай свое послание.
        Сначала Борланд не понял его слов. Ему показалось, что Камаз и есть человек Клинча, законспирированный по самые помидоры. Затем понял, что в устах старика это была просто фигура речи.
        - Нет никакого послания, - сказал Борланд. - Никто не пытается выбить из-под тебя трон. Ты сам видишь, что нравишься людям все меньше. И это не моя проблема.
        - Чего ты хочешь? - прервал его старик.
        - Мне нужна твоя помощь.
        Камаз сильнее стиснул перила костлявыми пальцами с выпиравшими суставами. Все же он действительно постарел раньше времени - его подводило не только тело, но и самообладание.
        - Что, твои не могут помочь тебе с просьбой?
        - Мои заинтересованы в том, чтобы я обратился к тебе, - ответил Борланд.
        - Чего ты хочешь?
        - Мне нужно попасть на верхний уровень «Вертикали».
        По лицу Камаза пробежала самодовольная ухмылка. Было видно, что он знает, как решить подобный вопрос. Авторитет словно просиял, как старейшина племени, которого уважают исключительно за некоторые знания, мало кому нужные, но известные только ему одному. И Борланд понял: Камаз сам заинтересован, чтобы кто-нибудь отправился наверх. Что-то ему там было нужно.
        - Прежде чем мы обсудим твою просьбу, мне нужно знать одну вещь, - сказал Камаз. - Ты планируешь побег?
        - Нет, я не планирую побег. Если ты хотел расстаться с этими уютными стенами, я понятия не имею, как тебе помочь. Мне нужно оказаться наверху, в Орловском централе.
        - А затем?
        - Затем я вернусь. Если, конечно, способ попадания наверх подразумевает возможность возврата.
        - Подразумевает, - сказал Камаз.
        - Стало быть, способ существует.
        - Да.
        - И кто-то им пользуется.
        - Никто им не пользуется, - ответил Камаз угрюмо. - Потому что наверху тоже тюрьма. Есть только один путь попадания наверх в обход охраны, и он заканчивается крылом с заключенными.
        - То есть тот, кто попадет наверх, все равно окажется за решеткой?
        - Да, причем в куда менее вежливом обществе. Централ давно используется как СИЗО с нарушениями законодательства. Когда человек уже в изоляторе, но еще не в тюрьме, он опасен, как новорожденный ястреб. Сильно не укусит, зато кусает всех подряд.
        Борланд мысленно с ним согласился. Человеку в тюрьме есть что терять. Заключенный знает назубок свои права - как юридические, так и бытовые. Знает, кому подавать руку, а кому не стоит, осведомлен насчет распорядка, лексикона, внутренних отношений, права собственности и прочих подводных камней. Самое главное - у заключенного есть личное имя и номер, его знают в лицо как сокамерники, так и охрана. Оказаться в изоляторе неучтенному человеку, да еще и являющемуся обитателем колонии снизу, - верная смерть.
        - Я спросил, не хочешь ли ты бежать, по двум причинам, - произнес Камаз. - Во-первых, ты должен понять, что вылазка за пределы территории нижнего уровня уже является побегом. Именно так запишут в твоих бумагах, если тебя застрелят при поимке.
        - Я понимаю.
        - Во-вторых, я спросил тебя, вернешься ли ты назад, потому что хочу, чтобы ты вернулся.
        - Это я тоже понимаю. Я должен тебе что-то принести сверху.
        - Доказательство того, что ты сделаешь.
        - Что я должен сделать?
        Камаз повернулся к нему, глядя в глаза.
        - Я говорил тебе, что в свое время сидел наверху?
        - Да.
        - Тогда были другие времена. Меньше компьютеров, больше бумажек. Я в изоляторе провел несколько месяцев, пока ждал суда. Перешел дорогу одному нехорошему человеку из политики. Его стряпчие нашли лазейку, и я просидел в централе намного дольше, чем заслужил. Но я сумел выжить и не опуститься.
        Старик перевел взгляд на стену, вспоминая прошлое.
        - У меня в изоляторе был свой бизнес. Я питался человеческим страхом и тем, чем от него пытаются избавиться. Видел десятки, сотни молодых пацанов, по дурке загремевших на нары. Видел офисный планктон, работяг, тунеядцев, беспредельщиков. Почти у всех были семьи. Я уже давно перестал удивляться, но так и было. За то время, что я был там, ни один человек не просидел в стенах централа, покинутый всеми. Обязательно есть кто-то, кому ты нужен. Обязательно есть кто-то, кто захочет передать тебе весточку или получить ее от тебя.
        - Это и был твой бизнес?
        - Да. Я передавал людям письма из дома и проносил кое-что внутрь. Иногда - запрещенные предметы. Еду, спиртягу, порошок. Были свои каналы среди вертухаев. Взамен я следил за порядком. Меня слушались. Мое слово было крепче стен и решеток. Люди быстро это поняли. Но было еще кое-что. Страховка на будущее.
        - Страховка?
        - Я вел журнал, в который записывал все, что делали охранники по моим просьбам. Сам по себе, он, конечно, не улика и в суде не проканает. Но все равно это был дичайший компромат, который быстро охватил почти весь учтивый персонал. Думаю, большинство из них работают там и сейчас.
        - И чем тебе помогла это страховка? - спросил Борланд.
        - Это были гарантии, что меня не прирежут, как свинью, по беспредельному навету.
        - Нужно было еще знать, что эта страховка у тебя есть в принципе.
        - Они знали, - беспечно ответил Камаз. - Охрана всегда знала про журнал. Я их сразу поставил в известность.
        - Зачем?
        - Затем, что у меня появилось средство против них. Из меня четыре раза пытались выбить сведения о том, где этот журнал хранился. Первые два раза прошли терпимо. На третий мне отбили почки. После четвертого я провалялся в медицинском блоке пару недель, кое-кто даже получил взыскание. После этого от меня отстали.
        Борланд промолчал.
        - Когда я выходил на волю, то имел беседу с начальником, - продолжал Камаз. - Я сразу дал ему понять, что не скажу, где журнал. Он знал, что записи остались где-то в тюрьме. Конечно, после моего ухода они там все перерыли. Но я также знаю, что ничего не нашли и не найдут.
        - Ты хочешь, чтобы я принес журнал тебе? - спросил Борланд.
        - Нет. Я хочу, чтобы ты нашел журнал и уничтожил его.
        - Уничтожил?
        - Такое обещание я дал начальнику. Сперва я хотел просто сказать ему, где спрятан журнал, чтобы он сам его нашел, но затем понял, что нельзя давать такой компромат в руки человека, который способен использовать его, чтобы еще больше прессовать своих сотрудников.
        - Я понял, - сказал Борланд.
        - Надеюсь на это. Потому что ты можешь помочь мне исполнить обещание, чтобы мое слово оставалось твердым. У старика в тюрьме больше ничего нет и быть не может, кроме его слова. Все эти подарки от новичков - всего лишь тлен.
        - Почему ты сам не поднимешься наверх, чтобы найти журнал?
        - Путь по «Вертикали» - не фунт изюму, - ответил Камаз. - Для этого надо быть молодым.
        - Намек понятен.
        - Журнал находится за широкой табличкой на дверях камеры 19. Эта каюта служила мне домом в течение всего срока.
        - Ты несколько месяцев прятал опасные вещи в таком месте? - озадаченно спросил Борланд. - И никто его не нашел?
        - Если хочешь что-то спрятать, клади на самое видное место, - ответил старик невозмутимо. - Для клетки самый лучший схрон - в ней же, но снаружи. Потому что искали только внутри.
        - Как я докажу, что уничтожил журнал?
        - Сожги его и принеси мне пепел.
        - И ты поймешь, что это именно тот самый пепел?
        - Я пойму. Когда ты будешь готов выходить?
        - Я готов сейчас.
        Камаз придвинулся к нему ближе, протягивая руку. Борланд пожал ее и почувствовал холодную сталь в ладони.
        - В камере доктора есть особый кирпич, - сказал старик. - Третий слева и восьмой сверху. Он легко вытаскивается. За ним ты найдешь замочную скважину. Дальше действуй по обстоятельствам.
        - Что значит «по обстоятельствам»? - спросил Борланд. - Что там, после поворота ключа?
        - Слишком много вопросов. Ты найдешь дорогу. У тебя время до следующей переклички.
        - И как я ее найду?
        - Думай головой, сталкер. - Камаз постучал по своему лбу. - Здесь у нас нет ни часов, ни компаса, чтобы разобраться во времени и пространстве. Но одного у нас не отнять. Мы всегда знаем, где верх, а где низ.

* * *
        Зайдя в уже знакомую камеру доктора, Борланд почувствовал, как челюсть снова начала болеть. Выругавшись на свою психосоматику, он принялся считать кирпичи на стене. Интересно, что подумает здешний костоправ, если сейчас случайно зайдет сюда? Оставалось рассчитывать на то, что доктор - тоже человек Камаза. С другой стороны, вряд ли много народу здесь посвящено в секреты смотрящего. Впрочем, если бы доктор понятия не имел о том, что его стена куда-то ведет, то не жил бы здесь. Кроме того, если удастся добраться до вершины «Вертикали» и вернуться назад, то возвращаться в общий блок придется тем же путем.
        Найдя нужный кирпич, Борланд надавил на него. Ничего не случилось. Он вспомнил, что это не кнопка, и принялся выковыривать кирпич в свою сторону, расшатывая известку ключом. Ему подумалось, что сам ключ для того и предназначен. Мысль вовсе не была смешной, учитывая, сколько способов применения металлических предметов насчитывается в любой тюрьме.
        Борланд чуть не ободрал пальцы, пока доставал кирпич, но все же через пару минут он его вытащил. За ним действительно оказалась замочная скважина. Сталкер сунул в нее ключ и плавно повернул в сторону, стараюсь не скрипеть. Любой необычный скрежет мигом привлек бы внимание. Звук взаимодействия металла с металлом прозвучал бы здесь ярче любых стереосистем.
        Как Борланд и предполагал, вся стена оказалась одной большой дверью, которая повернулась на невидимых петлях. Из темного проема мигом повеяло сыростью и запахами канализации. Борланд быстро сунул кирпич на место, замаскировав следы своей деятельности, и протиснулся на ту сторону.
        Первое время он в растерянности стоял в кромешной тьме. Классическим сталкерам помимо вестибулярного аппарата, подсказывающего верх и низ, явно не хватало лампочки во лбу. Борланд снова потянул дверь на себя, но она не поддавалась. Судя по строению замка, с задней стороны должна была располагаться другая его часть, в которую можно было бы вставить ключ, но в потемках нащупать его было невозможно, а свет с той стороны не пробивался.
        Борланд подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Через некоторое время он различил рядом с собой очертания крупного прямоугольного предмета и направился к нему, стараясь не споткнуться.
        Это оказался старый деревянный шкаф.
        Самый обычный шкаф, не считая того, что он был слишком ветхим, чтобы оказаться хоть немного полезным. Тем не менее, открыв его, Борланд обнаружил внутри сразу несколько вещей. Прежде всего, на обратной стороне двери красовался побитый пылью и паутиной светодиод, включившийся от поворота петель - достаточно яркий, чтобы осветить пространство в шкафу. Непонятно, как система продолжала работать в таком диком запустении. Хотя еще неизвестно было, что за пространство располагалось под Орловским централом.
        В шкафу были сложены заплесневелые одеяла, резиновые перчатки, различные инструменты. Прежде всего Борланда заинтересовал налобный фонарь, который он с нетерпением включил. Тут же осмотревшись с его помощью, Борланд понял, что задворки «Вертикали» представляли собой весьма гнилостные сооружения. Он оказался в непонятных катакомбах, слишком больших, чтобы служить веткой канализационной сети. До потолка было не менее четырех метров. В некоторых местах тьма над головой оказалась такой густой, что фонарь не мог пробиться сквозь нее. Вероятно, здесь должно было располагаться очередное крыло для расширения комплекса, но, как всегда, не хватило финансирования, или же строители попросту не рассчитали геодезические особенности места. Посветив фонариком под ноги, Борланд обнаружил тонкие струйки воды, бежавшие вдаль. Если Клинч и его команда занимались техническим обслуживанием колонии ради привилегий, то им наверняка приходилось периодически откачивать воду, чтобы избежать затопления. Не исключено, что они еще и подпорки ставили.
        Борланд продолжил изучать шкаф. К его радости, на дне находился рабочий резиновый костюм, который он тут же натянул на себя. Костюм был на несколько размеров больше, как их, собственно, и проектируют чаще всего. Также в нем нашлось несколько рваных дыр, но Борланд это исправил при помощи нашедшейся здесь же синей изоленты.
        Он изучил содержимое шкафа до сантиметра, но не обнаружил больше ничего интересного. Здесь не нашлось ни ножа, ни самого завалящего гаечного ключа. Только респиратор, который сталкер присоединил к костюму, позволив свободно болтаться на петле. Ничего странного, если допустить мысль, что это снаряжение предназначалась для заключенных на работах, которые в итоге так и не начались. Наверняка Камаз знал все тайны этого шкафа, но своих скелетов в нем он точно не хранил.
        Оставив шкаф в покое, Борланд все же задержался, чтобы пособирать с грунта несколько мелких камней, которые он рассовал по карманам костюма. Не было никаких причин для подобных действий, но Борланд всегда слушал свою интуицию. Вполне могло оказаться, что он всего лишь следовал укоренившейся программе сталкера, побуждающей его всегда иметь при себе мелкие предметы для бросания. Классических болтов у него при себе не было, так что Борланд без труда заменил их подручным материалом. Неизвестно, в кого придется швыряться, да и балласт никогда не помешает.
        Требовалось определиться со следующим шагом. Камаз сказал наверх - значит наверх. Борланд надеялся, что ему не придется дополнительно опускаться вниз, прежде чем он найдет точку, с которой можно будет возобновить путь. Еще раз осветив потолок, Борланд прикинул, какое общее расстояние отделяет его до верхнего уровня. Вряд ли «Вертикаль» была слишком глубокой. Быть может, до нужных камер ползти всего лишь метров сорок-пятьдесят.
        Вот только никакого люка на потолке Борланд не заметил. Не было и лестницы. Борланд еще раз изучил внимательнее все стены и нашел наконец неровный ряд металлических скоб, уходивший вверх. Борланд вытащил один из камней и бросил в том направлении. Он бы не удивился, если бы в ответ ему вспыхнула аномалия. Если законы Зоны здесь действовали, то это определенно было бы электрическое образование. Будь аномалия на полу, то Борланд прозакладывал бы последний грош, что здесь бы появилось болото, от химического состава которого Менделеев залпом бы опрокинул изобретенную им водку.
        Однако здесь никаких аномалий не нашлось. Учитывая, что «Вертикаль» наверняка предназначалась для сохранения сталкерских навыков у заключенных, эти катакомбы стали бы идеальным тренировочным полигоном. Это навело Борланда на мысль, что в действительности у Левина нет никаких технологий, позволяющих создавать аномалии. С другой стороны, каким образом он расставлял их в метро?
        Борланд начал подъем по скобам, обдумывая эту задачу. Вряд ли у Левина мог быть аналог черного кристалла. Слишком сильный прорыв, чтобы продолжать дальше устаревшие ветки развития Центра. Это все равно что дрожать за мешок золотых монет, имея рог изобилия, способный регенерировать их бесконечно. К тому моменту, как Борланд добрался до ржавой решетки, закрывавшей отверстие для стока нечистот, он уже имел вполне рабочую гипотезу.
        Кто-то в ЦАЯ действительно занимался компрессией аномалий, создавая оружие нового поколения. И сделал это так, что Левин не знал принципов этой технологии, и более того - не интересовался. Борланд даже остановился на секунду, чтобы обдумать эту мысль. Кому Левин мог настолько доверять, чтобы фактически передать управление разработками, не задавая при этом вопросов?
        Он возобновил движение, обдумывая эту загадку. Про Левина он мало что знал, хотя под дулом оружейного ствола люди обычно не притворяются. Вероятно, человек Клинча в Центре был совсем не прост.
        Узкая труба, по которой продвигался Борланд, внезапно закончилась резким изгибом вверх. Запах смрада усилился, что означало скорую перемену обстановки, и не факт, что к лучшему. Борланд посветил фонариком и увидел над собой прогнившие доски. Перед тем как попытаться их проломить, сталкер замер на целых пять минут, внимательно прислушиваясь к звукам. Где-то наверху капала вода. Пару раз слышался непонятный скрип.
        Борланд решил рискнуть. Погасив фонарь, он забрался повыше, уперся плечом в доски и принялся толкать изо всех сил. Доски запрещали, затем одна из них внезапно развалилась пополам. Борланд поймал вывалившуюся половину, аккуратно положил сверху на пол и выбрался из трубы.
        Оказавшись наверху, он сразу отошел в сторону, стараясь не шуметь. Без света было сложно понять, где он оказался, но строить догадки он мог. Прежде всего, запах плесени в этом месте пестрил ароматами сильнее, чем ржавчина и пыль. В стенах завывали ветра, свидетельствующие о том, что здесь находились трубы, выходящие, возможно, на самую поверхность земли. Еще здесь было гораздо жарче, чем внизу.
        Борланд снова включил фонарь, предположив, что его бы давно уже заметили, если бы могли. Интересно, что на «Вертикали» происходит в случае бегства заключенного? Борланд никогда раньше не сидел в тюрьме, но все же знал некоторые особенности, присущие всем тюрьмам на этот случай. Прежде всего, охрана любой тюрьмы всегда относится к внутренним силам заведения и почти не имеет полномочий преследовать беглеца за ее пределами. В случае тревоги к зданию тюрьмы стекаются полиция, армия и порою охотники за головами. Все это подкрепление рассредоточивается вокруг объекта, не позволяя никому покинуть его стены. Именно поэтому бунты в тюрьмах - куда более частое явление, нежели побег.
        Осветив внимательно комнату, Борланд так и не понял, что это за место. Было очень похоже на забытый погреб, куда в свое время свалили всякий хлам, оставшийся со времени стройки и не годный для присваивания. С точки зрения безопасности, конечно же, полный ужас. Эту лазейку могли пропустить, только если о ней никто не знал из людей, имеющих отношение к обслуживанию «Вертикали». По куче строительного мусора на полу Борланд попытался определить, сколько времени сюда никто не заглядывал. Получалось, что очень давно.
        Как ни крути, но надо было лезть наверх. Вот только дальнейшие помещения относились уже к Орловскому централу, так что следовало быть максимально осторожным и по возможности держаться плана, полученного от Клинча. Надо было попасть в камеры восточного крыла. Борланд понятия не имел, как оно выглядит. Майор планами здания не поделился. Орловский централ был местом достаточно древним, почти легендарным, и планы его строения находились в свободном доступе с тех пор, как тюрьму на какое-то время превратили в госпиталь для туберкулезников. Теперь приходилось довольствоваться только своим вниманием, интуицией и удачей. Многие сталкеры не имели даже этого, но кто не имел - тот так и не покинул Зону.
        Борланд по привычке наскоро осмотрел потолок, затем перешел к стенам. В одной из них оказалась дверь, частично заваленная металлическим стендом. Скорее всего стенд оставили внутри, но со временем он накренился и заблокировал собой вход. Возможно, этим объяснялось то, что здесь долгое время ноги человеческой не было. Разобрав выход, Борланд попытался открыть дверь. Заперто.
        Замок выглядел не сильно сложным, однако ковыряться в нем не было времени. Вышибить его оказалось намного быстрее. Борланд едва не потерял равновесие, но вовремя схватился за дверной косяк.
        Он оказался в ярко освещенном коридоре. От неожиданности впечатление оказалось до того сильным, что Борланд чуть не запаниковал. Он поспешно рванулся обратно во мрак, затем взял себя в руки и снова выглянул, первым делом высматривая людей, затем камеры наблюдения. Ничего опасного он не обнаружил. Стало быть, это место не предназначалось для содержания заключенных. И в плане санитарии здесь тоже администрация похвастаться не могла.
        Однако Камаз говорил, что он попадет прямо к камерам изолятора. Или здесь все перестроили, или же изолятор совсем рядом.
        Коридор, судя по всему, был целиком техническим, но в отличие от кладовки не заброшенным. Здесь точно работали люди, хотя и нечасто. Борланд оглядел себя при свете дневных ламп и прикинул, что ходить здесь в таком виде, мягко говоря, не рекомендуется. Да и вообще вряд ли здесь можно было просто так расхаживать посторонним людям в расчете то, что работники не знают друг друга в лицо. Персонал тюрем - не та категория трудоспособных граждан, которая часто претерпевает текучку кадров.
        С другой стороны, находиться в тюремный робе нижнего сектора «Вертикали» означало навлечь на себя куда большие беды, поэтому Борланд не спеша принялся ходить от одной двери к другой в поисках любых ресурсов, которые могли бы ему помочь продвинуться дальше. Одна из комнат оказалась складом одинаковых стульев противного кислотного цвета, в другой он нашел залежи банок из-под краски. Наверняка где-то существовали бухгалтерские отчетности, по которым банки были полными, а стулья безупречными. Во всяком случае, общий блок со сталкерами краской из этих банок точно не красили. Все эти детали дополняли удручающий облик Орловского централа, превращая и без того угрюмое место в мусорку для человеческой совести.
        Ничто из этого хлама не приближало его к решению основной задачи. Даже самый захудалый ломик пригодился бы, хотя Борланд не представлял, с кем он собирался здесь воевать. Любой встретившийся ему работник, не говоря уже об охране, стал бы огромнейшей проблемой. В его положении было нежелательно вступать в схватку, независимо от прогнозов на ее удачное разрешение, а для скрытного перемещения по местности было слишком мало данных, и при этом - слишком много коридоров и запертых дверей.
        Пока Борланд размышлял, одна из дверей неожиданно открылась, и в проем шагнула нога в военном сапоге. Если бы вместе с тем послышалась бодрая речь нескольких человек, можно было бы сразу падать мордой в пол и отдавать себя на милость служивых. Теперь оставалось лишь попытаться постоять за себя.
        Борланд рванулся вперед, вычисляя на ходу, где находится голова охранника, и заодно надеясь, что тот не окажется в шлеме. В Зоне ему уже приходилось отвешивать локтевой удар человеку в каске - вполне достаточный опыт, чтобы никогда больше не пытаться его повторять.
        Охранник едва успел увидеть Борланда, как получил мощнейший удар в верхнюю часть лба. Борланд переоценил его рост. Он рассчитывал попасть в переносицу или хотя бы в нос, чтобы наверняка залить лицо кровью и получить преимущество в дальнейшем окончании схватки. Но не удалось - охранник мигом сориентировался, отвесил встречный удар практически вслепую и попал Борланду в челюсть.
        Это скорее походило на касание, однако получить второй раз за день по тому же месту было совсем не романтично. На остатках дыхания Борланд врезал противнику в живот, попав в солнечное сплетение. Лучше, чем ничего.
        К тому времени охранник, судя по выражению его лица, собирался переполошить воплем все тюрьму и половину города в придачу, но Борланд сбил ему эту попытку ударом в живот. Оставалось только закрепить успех. Сталкер оттеснил охранника в комнату, из которой тот вышел, попутно бросив беглый взгляд на интерьер. Ничего похожего на оружие он не обнаружил. Не очень удобно, но, с другой стороны, противник также не сумеет им воспользоваться. Прежде всего нужно было удостовериться, что теперь противник точно не поднимет шум, даже если придется пропустить парочку ударов. Борланд добрался до горла противника и сделал короткий, но эффективный тычок, затем еще раз боднул в солнечное сплетение и провел ряд прямых в живот.
        В следующий момент охранник зарядил ему в лицо с такой силой, что искры полетели. Борланд зашатался и повис на противнике, чтобы не упасть. Ему требовалось выиграть лишь пару секунд и не получить за это время ударов по голове. Близкий контакт мог оказаться неплохим решением, если только противник не знал, как вести бой таким образом.
        Расчет оказался верным - охранник слепо лупил по спине, ни разу не попав по важным органам. Возможно, пару он выиграл, но точно проиграл бой. Подставив подножку, Борланд опрокинул его на пол и навалился сверху. Схватив охранника за голову, он несколько раз сильно приложил его затылком о пол. Охранник тут же обмяк, Борланд перевернул его на живот, затем метнулся к двери и закрыл ее.
        Надо было как можно быстрее перевести дух и определить свои дальнейшие действия. Первым делом Борланд ощупал карманы охранника и вытащил его удостоверение. Ничего особенного, парень просто работал в централе обычным вертухаем. Это определенно не был сотрудник ГРУ, случайно забредший сюда снизу. Впрочем, если бы он действительно являлся проштрафившимся бойцом из управления, у Борланда не было бы никаких шансов сделать его в схватке один на один. В Зоне еще может быть, но не здесь. Территория тоже имела значение.
        Переодеваться в форму охранника Борланд не стал - это шло вразрез с его планами. Вот некоторые элементы снаряжения могли ему пригодиться. Борланд лишь снял с охранника часы и надел себе на запястье. С этого момента он должен был следить за временем.
        Клинч дал четкие указания. У него оставалось всего шестнадцать минут до прихода связного. Борланд едва не пришел в ужас от такой раскладки - режим «Вертикали» определенно подорвал его чувство времени. Ему казалось, что в запасе еще несколько часов.
        План майора состоял в следующем: связной придет в изолятор в качестве адвоката, имея все необходимые бумаги, в строго определенное время, чтобы встретиться с заключенным из камеры 17. Через четверть часа Борланду предстояло стать этим заключенным. Для этого требовалось предпринять ряд мер: добраться до записей постояльцев и подделать их, раздобыть форму, попасть в саму камеру, не вызывая подозрений - не исключено, что там сидят двадцать человек, ни один из которых его, разумеется, не знает, - и найти способ после встречи с адвокатом беспрепятственно выбраться обратно в теплую и уютную каюту, где Хрюс, вероятно, уже склеивает свои страницы.
        Теперь про эту цепочку можно было забыть. И даже не из-за лимита времени или неминуемых сложностей в выполнении этих шагов, сколько из-за заронившихся в голове Борланда подозрений насчет истинных намерений Клинча. Не факт, что план действительно предусматривал возвращение. Иначе на кой ему понадобился человек со стороны? Единственной причиной, по которой майор не мог сам сгонять наверх, была невозможность воспользоваться услугами Камаза по получению ключа, но сейчас Борланд понимал, до чего нелеп и смешон этот предлог. Вот ему самому татуировка с болтом никак не помешала получить желаемое.
        Быстро придумав обходной путь, Борланд все же стащил с охранника одежду. Комбинезон уборщика оказалось снять намного проще, чем надеть, - склеенные изолентой куски костюма разошлись еще больше, превратив комбинезон в кучу резиновых лоскутов. Пожалуй, в мире двадцать первого века не осталось ничего прочнее, чем синяя изолента.
        Форма охранника на Борланде сидела настолько неудобно, насколько было возможно. Радовало, что сам боец в этих шмотках выглядел не лучше. Сталкер обездвижил охранника с помощью обрывков каната, висящих на вбитых в стену крючьях. Затем покинул комнату.
        Одиннадцать минут. Борланд дошел до ближайшей развилки и на ее углу нашел план этажа. Ценнее артефакта он и придумать не мог. Жадно изучив взглядом каждый закоулок, Борланд постарался запомнить как можно больше и быстрым шагом направился к камерам.
        Камаз говорил, что в Орловском централе смотрели на закон сквозь пальцы, и в этом был один положительный момент: отсутствие строгого регламента. По пути Борланд встретил двух человек - азиата, подметавшего пол, и еще одного охранника, лениво читающего газету. Ни один даже не поднял на Борланда глаз. Если на предприятии никто не смотрит за исполнением приказов, то их можно и вовсе не отдавать. Конечно, попытайся он выйти за ворота или перебраться через стену, исход бы оказался плачевным. На стене уже никто халтурить не будет. Вот внутри все было не в шоколаде, как и описывал Камаз. В нормальной тюрьме Борланд не прошел бы и одного коридора, не посмотрев при этом в лицо человеку за стеклом, который нажатием кнопки открыл бы дверь тому, кого знает. «Вертикаль» в этом плане оказалась местом отсталым. Хотя от изолятора, устаревшего морально и технически, ничего другого ждать не приходилось. Что говорить о порядках в колонии, где одна из камер превращена в открытый музей? Именно эту деталь Борланд и знал про Орловский централ, славящийся уже тем, что здесь когда-то сидел сам Дзержинский.
        Быть может, полный вариант комплекса и планировался как совершенная тюрьма, но до этого оставалось еще слишком много работы. Пока что сталкер ловил все недочеты в организации, чтобы достичь нужной цели. В недрах дуба под названием «Вертикаль» он чувствовал себя термитом, так что оставалось только грызть кору.
        До камер Борланд добрался еще минуты через три, успев сжечь немало нервных клеток. Здесь располагалась будка охраны, в которой орал телевизор. Внутри никого не было. Похоже, что кто-то предпочитает слушать трансляцию издали, а не смотреть ее. Или же местный авторитет оказался капризнее Камаза и выторговал себе право на приток звука. Во всяком случае, сейчас это было очень удобно - Борланд заглянул внутрь и взял связку ключей со стола. Заодно прихватил лежащую на тумбочке заточку - кусок заостренного металла с рукояткой из пробки. Мало ли что ему пригодится.
        Электричества на эту часть тюрьмы не жалели, о чем свидетельствовали залитые ярким светом стены, пожелтевшие от времени. Вот бы куда краска пригодилась. Не исключено, что заведение собирались в ближайшем будущем сворачивать. Объяснить по-другому все это безобразие было сложно.
        Заключенных было мало, не больше трех человек в камере. При виде Борланда они перестали шушукаться и впились в него взглядами. Не глядя на них, сталкер добрался до двери с табличкой 19 и как ни в чем не бывало принялся ее отвинчивать. Никто из следящих за ним не проронил ни слова.
        Журнал Камаза оказался там, где тот и рассказывал. Потрепанный, с загнутыми краями, воняющий плесенью, он напоминал давно утерянную инкунабулу. Настоящий дневник узника, не больше и не меньше. Борланд спрятал его за пазуху.
        По ту сторону решетки за ним испуганно смотрел молодой парень с бритой головой. Увидев журнал, он подскочил к двери и трясущимися руками схватился за нее.
        - Начальник, это не мое, - простонал он. - Мамой клянусь!
        - Мамой, говоришь? Отойти от двери!
        Парень чуть не заплакал, глядя, как Борланд перебирает ключи в поисках нужного. К счастью, они были пронумерованы, и сталкер открыл замок, стараясь сильно не дребезжать. По его меркам, в столь расхлябанном подобии колонии у него было несколько минут, прежде чем его присутствие здесь будет раскрыто. Кто-то хватится ушедшего охранника, или человек из будки заметит пропажу ключей, или еще что-нибудь случится. К тому времени лучше уже оказаться в комнате для встреч. Дальше придется импровизировать.
        Однако Борланд не знал, где находится эта комната. Зато знал напуганный парень.
        - К тебе адвокат, - сурово сказал Борланд, беря парня под локоть. - Хоть ты и не заслуживал. Наручники надо?
        Парень замотал головой.
        - Сам пойдешь?
        - Да.
        - Тогда топай. Шаг вправо или влево - расстрел. Прыжок - попытка улететь. Двинул!
        Заключенный поспешно направился по коридору, не догадываясь, что сам указывает охраннику дорогу, а не наоборот. Вероятно, по этому принципу в Зоне и работала система отмычек. Берется необстрелянный воробей и отсылается в самое пекло, думая, что товарищи за спиной подстрахуют. Как правило, они умирали раньше, чем успевали понять свою ошибку. Борланд никогда не работал с отмычками и считал это непристойным, постыдным делом. Хотя в этом плане мало кто разделял его мысли.
        По пути мимо них пробежал таджик с ведром, половой тряпкой и шваброй. Борланд позволил ему пройти, посмотрев в сторону, из которой тот пришел, и таджик ускорил шаг. Наверняка хреново помыл, потому и боится, что к нему прицепятся. Корпоративная этика, помноженная на дедовщину, зачастую получала весьма причудливое воплощение.
        Парень дошел до двери, напоминающей вход в школьный класс. По ту сторону наверняка все сделано из прочной стали, но заключенным некуда бежать из комнаты для встреч, кроме как обратно в коридор. Отсюда и экономия на материалах. Оставался вопрос: каким образом адвокат добивается вывода подзащитного из камеры? По логике, он должен был попросить человека из администрации оформить бумаги, затем за заключенным должны сходить и привести. Борланд не видел, чтобы кто-нибудь шел ему навстречу. Быть может, бумажная волокита немного затянулась…
        - Жди здесь, - приказал он парню, открывая дверь. - Не двигаться, а то шкуру спущу.
        Тот испуганно закивал, и Борланд понял, что он так и сделает. Если надо, будет стоять, пока ноги не отвалятся. Сталкер открыл дверь и зашел внутрь, закрыв за собой дверь.
        Он сразу понял, что попал, куда нужно. Узкая комната, разделенная поровну перегородкой с толстым стеклом. И там, и здесь - по одному креслу. Телефонных трубок не видно.
        С той стороны сидел молодой человек в сером костюме и черном галстуке, поглаживая крышку запертого «дипломата». Завидев Борланда, он с удивлением уставился на него.
        Сталкер удивился не меньше. Связной Клинча имел к адвокатам столь же малое отношение, как он сам - к заключенным Орловского централа.
        Потому что Борланд очень хорошо знал пришедшего к нему человека.
        Это был Уотсон.
        Глава 8
        Уотсон смотрел на Борланда сквозь стекло, которое, казалось, не пропускало не только пули, но и солидную часть эмоций. С одной стороны на другую проходил только звук, передаваемый через придавленный заклепками динамик. Было сложно избавиться от стойкого ощущения грязной привокзальной кассы.
        - Ты не похож на адвоката, - заметил Борланд.
        - Они никогда на себя не похожи, как и преступники, - невозмутимо ответил Уотсон.
        - Что ты делаешь тут?
        - Неуместный вопрос. Ты кого ожидал здесь увидеть?
        Борланд все еще надеялся, что это глупая шутка, нелепое совпадение. Не мог Уотсон оказаться тем, кто должен принять сообщение от Клинча напрямую или через его человека. Разве что он тут находился по совсем другому вопросу. Но в это верилось еще меньше.
        - Тебе следовало отправить кого-то из охраны в семнадцатую камеру, - сказал сталкер. - Я должен был появиться здесь как заключенный.
        - Я пока не успел. Обдумывал, стоит ли вообще беседовать с посланником от Кунченко.
        - Ты знаешь, зачем я здесь? Почему на этом уровне тюрьмы?
        - Вероятно, ты сам себя сюда посадил. Объясняется твоими аналогичными действиями в прошлом. Причем по любому поводу. Ты себя сажаешь в яму раз за разом.
        - Прекрати, - потребовал Борланд. - У нас нет времени.
        - На что? - спросил Уотсон, усаживаясь поудобнее. - Я здесь твой адвокат и сам решаю, сколько времени нам нужно. Если хочешь, просидим тут до утра. Ты уже знаком, думаю, с распорядками этого места. Тут на закон смотрят сквозь пальцы, но осторожно относятся к ответственным лицам, приходящим снаружи.
        - Настолько осторожно, что впускают любого придурка, который назовется адвокатом?
        - Они не выпускают придурков, которые назвались заключенными. Это главное. Остальное - ловкость рук и никакого мошенничества. Хотя нет, некоторое мошенничество было. С моими бумагами.
        Борланд осмотрел комнату.
        - Нас что, не слушают? - спросил он.
        - Нет. У них на это попросту нет ни людей, ни цифрового оборудования. А аналоговое час назад кто-то испортил. Вот совпадение, правда?
        - Я все еще не могу поверить, что ты тот самый человек, с которым я должен был встретиться.
        - Не поверишь, но я испытываю те же чувства, - сказал Уотсон. - Когда я увидел тебя, то решил, что передо мной реалистичная голограмма.
        - Так и есть, - ответил Борланд. - Только я двухмерный пререндер. На реалтайм фулскрин не хватило бюджета и аналоговых мощностей. Настоящий Борланд летит в криокапсуле на Венеру.
        - Ясно, - вздохнул Уотсон. - Вот теперь я поверил, что передо мной в самом деле ты.
        - Да, печально.
        - Значит, тебе удалось выйти на Кунченко.
        - Вернее будет сказать, что он сам на меня вышел, - поправил Борланд. - А я всего лишь не препятствовал этому.
        - Забавно. Раньше ты всегда старался казаться хозяином положения, даже если им не был. А теперь, напротив, корчишь из себя пешку.
        - Пешка - это всего лишь уставший офицер.
        - В твоем случае это явно дохлый конь.
        - Ладно. - Борланд постучал по стеклу. - Что делать будем?
        - Не советую этого делать, - заметил Уотсон. - Стекло на сигнализации.
        - Откуда ты все знаешь?
        - Почитал на сайтах. Полезная вещь.
        - И никакого мошенничества. Я понял.
        Уотсон помолчал. Борланд не мог понять, то ли парень тянет время, то ли ему нечего сказать.
        - Что, вопросики на языке вертятся? - спросил Борланд. - У меня вот всего один.
        - Давай я придумаю ответ, прежде чем ты задашь вопрос.
        - Давай лучше ты не будешь умничать. Ты мой адвокат, я тебе плачу не за это.
        - Что-то я не вижу денег.
        - Думаю, у тебя сейчас денег достаточно, - предположил Борланд. - Позволь, я угадаю. Тебе платит Клинч за услуги разного непонятного характера. Еще ты подворовываешь артефакты и торгуешь ими на стороне. Ты ввязался в незнакомый и очень неудобный бизнес, чтобы удовлетворить давние амбиции. Сейчас ты напуган, растерян и пытаешься спрятать свою неуверенность за цинизмом. Видать, в твоих интернетах не написано, что он никогда не приводил ни к чему хорошему. И сохранению здоровья точно не способствует.
        Уотсон продолжал безучастно смотреть на него.
        - А еще ты мордой лица выдаешь ошибки в рассуждениях собеседника, - добавил сталкер. - Тебе настолько важно подловить его на противоречиях или, что еще веселее, на ложных догадках, что ты без проблем поднимешь его на смех или со скепсисом чихнешь в сторону. При этом ты дашь понять, где находится истинно верное направление мыслей. И рано или поздно тебя раскусят. Это лишь вопрос времени. Уотсон, старина, не хотел бы я, чтобы ты в самом деле стал моим адвокатом.
        - На этот счет не переживай, - пообещал парень. - О лицензии юриста я никогда не мечтал.
        - Начал говорить, что у тебя на уме, - кивнул Борланд. - Хороший знак. Что, поговорим, как цивилизованные люди до пришествия цивилизации?
        - Ты говорил, у тебя один вопрос.
        - Да. Что у тебя с Литерой?
        Уотсон рассмеялся, от удивления и неожиданности чуть не свалившись со стула. Смех перешел в хриплый кашель, Уотсон вытащил платок и вытер им губы.
        - Знакомый кашель, - сказал Борланд и присмотрелся через стекло к Уотсону. - И волосы начинают выпадать. Сколько тебе, двадцать два? Двадцать три? Ты же немногим старше Аленки? Как они вообще поверили, что ты достаточно взрослый для адвоката?
        - Помолчи, - выдавил Уотсон, пытаясь прийти в себя. Он поспешно раскрыл «дипломат», вытащил бутылку с непонятной жидкостью, приложился к горлышку.
        - Надеюсь, это не водка, - говорил Борланд. - Не верь, что она выводит радиацию. Поможет красное вино, принимаемое превентивно. А лучше покажись врачу.
        Уотсон спрятал бутылку на место, закрыл «дипломат».
        - Первая стадия лучевой болезни, - уведомил Борланд. - Пока что еще лечится. Не советую запускать.
        - Пошел ты!
        - Не надо было иметь дело с артефактами, если не знаешь технику безопасности.
        Криво усмехнувшись, Уотсон погрозил ему пальцем.
        - Знаешь что, - проговорил он, стараясь восстановить дыхание. - Ты просто уникум. Сидишь в самой глубокой глотке мира, по уши в проблемах, и какой вопрос ты задаешь единственному человеку, которого увидел? Что у меня с Литерой? Это самое главное, что тебе спать не дает?
        - Насчет всего другого я осведомлен, - ответил Борланд. - Если для меня и остались пробелы в заговоре, то ты не тот человек, у которого я готов спросить детали. Но Алена - как раз из этой оперы.
        - Алексей, я свою личную жизнь не комментирую, - ядовито сказал Уотсон. - Ты никогда не узнаешь, что у меня с Аленой.
        - Спасибо, - поблагодарил сталкер. - Я только что узнал.
        Долгое время Уотсон смотрел на него, и затем его разобрал новый приступ кашля, гораздо сильнее предыдущего. Он бился в приступе, его движения напоминали судороги. Борланд отвернулся, чтобы не видеть жалкой картины.

* * *
        Вертолет шумел слишком громко, чтобы можно было что-либо разобрать среди шумов. Продолжая прятаться под платформой, на которой стоял нейтрализатор аномалий, Виктор периодически глядел на часы, стараясь подсчитать, сколько времени они летят. Неплохо было бы попытаться определить и направление, но детектив не знал, как это сделать. Оставалось просто ждать и молиться.
        «Расщепитель» был крепко пристегнут к полу вертолета, и все равно его немного раскачивало. Платформа скрипела колесами, угрожая раздавить Виктора своей массой. Пытаться выбраться было еще опаснее. Винтовка на груди стала сильно мешать, но прикрепить ее под днищем платформы оказалось негде.
        За все время Виктор не услышал ни слова. Без сомнения, все происходящее не было импровизацией. В устроенное Эмилем представление тоже не верилось. Подумав о начальнике ОРАКУЛа, Виктор еще раз взвесил его возможное участие в нападении. Теперь эта мысль уже не казалась ему такой уж невероятной. Эмиль всегда расценивался им как идеалист, хранитель сталкерских традиций и законов на Большой земле. Но что детектив мог знать об этих самых традициях? Ничего, кроме того, что Марк и Борланд когда-то устроили переворот. И Анатолий Левин как руководитель Центра тоже был не пределом мечтаний.
        Вестибулярный аппарат подсказал Виктору, что они начали снижение. Вскоре вертолет приземлился, опустившись колесами на ровную, твердую площадку. Рядом с Виктором застучали сапоги - бойцы открыли дверь, впуская воздух, полный техногенных ароматов. Похоже, что это была военная база. Масштаб происходящего в голове Виктора мигом раздулся до немыслимых размеров, которых не могла вместить нервная система одного человека. Что, если не было никаких угонов военного транспорта на абстрактных «южных базах»? Что, если на ЦАЯ напали внутренние войска страны по приказу правительства?
        Детективу захотелось выползти из-под платформы и на все взглянуть самому, пусть даже в следующую секунду он получит пулю в голову. Здравый смысл все же взял верх, и Виктор подождал, пока «расщепитель» дотащат до небольшого ангара. После того как аппарат затолкали внутрь, звук шагов затих. Свет погас.
        Это был практически знак с небес. Вряд ли здесь поставили часового с прибором ночного видения, так что можно было выходить. Вот снаружи ворот часовой вполне стоять мог, поэтому не стоило поднимать шум. Виктор осторожно выбрался из-под платформы и включил фонарик, пряча его свет в ладонях.
        После срезанного брезента «расщепитель» показался ему огромным. Ранее Виктор и не замечал, до чего увеличился его размер. Если раньше он был размером с бочку с квасом без колес, то теперь напоминал компактную бетономешалку. Повсюду торчали провода, решетки, трубы из темного стекла. Однако «расщепитель» смогли толкать четверо мужчин, что говорило о том, что вряд ли его вес стал чрезмерно большим. По крайней мере погрузчик тут не понадобился.
        Виктор осмотрел помещение, куда попал. Вдоль стен лежали ряды армейских ящиков, закрытых наглухо. Подойдя к ним, Виктор смахнул с них пыль и внимательно рассмотрел известный ему логотип.
        «Тектон», частная российская военная компания. Ничего удивительного. Кто-то должен был представлять военную мощь заказчика, собирающего кристаллы, и уже хорошо, что армия страны здесь оказалась ни при чем. Вот только при всех ресурсах частных компаний одного у них нет - смертников, готовых жертвовать собой для получения желаемого. Наемники на гибель добровольно не идут, разве что платить надо совсем уж извращенными способами.
        Виктор отложил винтовку, на всякий случай стер отпечатки пальцев и спрятал за ящиками. Здесь она ему помочь не могла. Стоит ему раскрыть себя - и он не жилец. Для зачистки частной военной мини-базы в одиночку у него не хватало кармы, а минимум самообороны обеспечит и пистолет на боку. Детектив добрался до задней двери и тихо вышел наружу.
        Он оказался в основной части ангара, неподалеку от группы людей, беседующих в полумраке. Виктор мигом укрылся за кучей металлолома, состоящего из старых авиационных деталей. Что они, вертолетов совсем не считают?
        Всмотревшись, Виктор понял, что активы «Тектона» были куда больше, чем он представлял. Перед ним свисал край крыла самолета, раскрашенного под темно-зеленый камуфляж. В настоящее время к его носовой части подбирался тягач, готовящийся вытолкать самолет наружу.
        Голоса стали чуть громче. Виктор устремил все внимание в сторону бойцов.
        Хотя не все из них были бойцами. Один из группы стоял в пиджаке с порванным рукавом. Волосы до плеч напоминали оборванный парик. Тусклый свет лампы упал на его лицо, обозначив профиль.
        - Влад Антонов, - прошептал Виктор, касаясь рукой пистолета. - Значит, вот кто…
        Удар бойца по затылку прервал цепочку мыслей детектива, заставив сразу же пересмотреть свои соображения. Еще до того, как юрист ЦАЯ неуклюже упал на пол ангара, Виктор уже знал, что Влад не руководил силами «Тектона».
        Он был их пленником.
        - Зачем? - пробормотал Виктор. - Что ты знаешь?
        - Ты меня слышишь, олень? - проговорил командир группы, держа Влада за подбородок. - Тебе еще вломить?
        - Не надо, - прохрипел Влад. - Пожалуйста…
        Командир ударил его свободной рукой - быстро, без размаха. Непонятно, каким чудом голова юриста не слетела с плеч. Удар явно превосходил все, что он мог испытать в прошлом - за исключением, конечно, взрыва в ЦАЯ.
        - Заводите его, - велел командир. - Только вколите адреналин, а то помрет раньше времени. Надо, чтобы он шевелился.
        Один из наемников быстро вытащил заранее заготовленный шприц, вколол в плечо Влада. Детектив надеялся, что это был медик или хотя бы человек, который знал, как обращаться с подобными препаратами и правильно их дозировать. Влада потащили к самолету, носки его ботинок бессильно волочились по бетону. Мигом сориентировавшись, Виктор опередил наемников, добравшись до дверей ангара вдоль затемненной правой стены. Он лишь разок высунул голову и убедился, что снаружи никого нет. Дождевые тучи и сумерки сделали свое дело, погрузив базу почти в темноту. Хвост самолета с опущенным грузовым трапом нависал прямо над ним. При свете ламп внутри было ясно, что пока там никого нет.
        Рванувшись с места, Виктор побежал к трапу. Мощные прожекторы впереди него освещали взлетную полосу, создавая слепую зону сзади самолета. Благодаря этому никто не увидел, как детектив оказался в самолете и затаился за привинченными к полу деревянными коробками.
        Минуту спустя в самолет затащили слабо сопротивляющегося Влада. Наемники усадили его на стул и прикрутили ремнями, после чего один из бойцов от души врезал юристу по лицу. Затем они тоже нашли себе места чуть поодаль, сели и пристегнулись. Юрист лишь сильнее задышал - укол адреналина не давал ему потерять сознание.
        Виктор ждал. Со своего места ему ничего не было видно. Через некоторое время послышался знакомый скрип колес, и четыре человека затолкали «расщепитель» в самолет, закрепив его цепями, после чего вышли, и трап закрылся.
        Детектив не знал, что и думать. В его планах было сопровождать юриста и выяснить, что ему известно, но никак не путешествовать с «расщепителем» в теплые края.
        - Все готово? - послышался голос командира, очевидно, вышедшего из кабины пилота. - Отлично. Поехали.
        «Поехали», - мысленно повторил Виктор, накручивая на руку торчащий из стены ремень. Пожалуй, у Гагарина в момент произнесения исторического напутствия было куда меньше стресса и больше веры в успешное возвращение.
        Самолет набрал скорость, оторвался от земли и устремился в неизвестность.

* * *
        - Они улетают! - крикнул Орех, смотря в оптический прицел. Сталкеры, находившиеся рядом, и сами это видели, но сдержать эмоций парень не мог. На его глазах военный вертолет, только что олицетворявший угрозу, принял свой трофей, вывезенный из подвалов Центра, и поднялся в небо, разгоняя лопастями дождевые капли. Оставшиеся бойцы противника разбежались кто куда, скрывшись из виду.
        - Это может быть ловушка, - проговорил Эмиль, забирая у одного из сталкеров тепловизор. Он внимательно оглядывал каждый угол окрестностей. Ореху подумалось, что начальник ОРАКУЛа знает про этот район абсолютно все, вплоть до кислотности почвы и толщины дорожного покрытия.
        - Да, уходят, - подтвердил Эмиль. - Похоже, на этом все.
        Никто из сталкеров не встретил его слова с ликованием. Орех запоздало догадался: работы предстояло еще много.
        - Всем приступить к уборке, - последовал приказ. - Четыре человека на выход, тщательно исследовать позиции врага, собрать все гильзы. Мороз и Спонсор останутся на крыше, пусть ведут наблюдение. Два человека со мной идут в подвалы, проверим, что именно было украдено. Остальные прибираются внутри здания.
        - Что с соколиками делать? - спросил кто-то. Видимо, речь шла о сотрудниках службы безопасности первого этажа.
        - Ничего, - хмуро ответил Эмиль. - Совун их чем-то взбесил. Пусть ждут приезда полиции и с ними разбираются. Нас здесь официально не было.
        Ореху эти слова не понравились. Не хватало еще сесть за наемничество. Вряд ли существовали официальные и серьезные бумаги, по которым ОРАКУЛ проходил бы как легальная частная армия ЦАЯ. Он был на встрече с Левиным и помнил, что тот не горел желанием признавать людей Эмиля без крайней надобности.
        - Мне что делать? - спросил Орех.
        Эмиль раздраженно повернулся к нему, но тут же подобрел, словно его осенила блестящая идея. Вытащив из кармана ключ-карту, он вручил ее Ореху.
        - Отправляйся в кабинет Левина и сиди там. Вдруг кто-нибудь позвонит.
        - Это как?
        - Ногами.
        Умолкнув, Орех поспешил исчезнуть с глаз начальника, не забыв на всякий случай прихватить с собой рацию.
        - Ничего там не сломай, - послышалось пожелание, отправленное одним из бродяг вслед, и Орех предпочел не оборачиваться. В первые дни в Зоне с ним обращались куда хуже.
        До кабинета он добрался быстро, забежав по парадной лестнице. Удивительно, что ее не перекрыли на такой случай. Разве что Эмиль знал, что враг по ней точно не пройдет… Прогнав опасные мысли, Орех открыл двери и зашел внутрь.
        Кабинет Главного был действительно роскошен. Просто на уровне интерьера и качества работ, без кричащих деталей вроде хрустальной люстры или золотых дверных ручек. Для Ореха долгое время роскошью оставалась стоваттная лампочка. Прочный, надежный стол, наверняка с множеством секретов. Удобное кресло, в которое Орех предпочел не садиться. В прошлый визит он ничего этого не заметил, но сейчас на него давила атмосфера административной паутины, словно окутавшая кабинет.
        Орех осторожно сел на один из стульев у стены. Непонятно, для кого они предназначались. Вряд ли тут часто бывало несколько посетителей. И нет места для секретарши…
        Зазвонил один из телефонов на столе. Орех с любопытством посмотрел на него. Что это, прямая линия? Тогда ему лучше не отвечать. С другой стороны, могли звонить и ему, с одного из пунктов в здании. Все видели, куда он пошел, пусть даже Эмиль хотел его всего лишь куда-нибудь сплавить. И вообще сталкеры могли связаться с ним просто по рации.
        Телефон продолжал звонить. Не выдержав, Орех подошел к нему и снял трубку, от которой исходил витой провод.
        - Алло, - сказал он.
        - Простите, с кем я говорю? - послышался голос человека в годах.
        - А куда вы звонили?
        - Мне нужен кто-нибудь из НИИ «Сталкер».
        - Вы попали по адресу. - Орех быстро вспомнил общественное название ЦАЯ. - Я слушаю.
        - У вас работает Ольга Короткова?
        - Да, - осторожно ответил Орех.
        - Это ее лечащий врач. Я сначала звонил по телефону, напечатанному в приложенной карточке, но мне сказали, что пациентка работает у вас.
        - Да, у нас. Что с ней?
        - Все хорошо, если в общих чертах. Нам еще нужно…
        Кто-то вырвал у Ореха трубку, и парень чуть не заорал от неожиданности. Эмиль гневно сделал ему непонятный знак глазами.
        - Прошу прощения, кто говорит? - спросил он.
        Судя по бормотанию в трубке, врач повторил все с самого начала. Еще сильнее нахмурившись, Эмиль едва слышно стукнул по столу.
        - Да, я понял, - сказал он. - Спасибо. Скоро буду.
        Он положил трубку.
        - Ты зачем на звонки отвечаешь? - спросил он жестко.
        - А ты?
        - Ладно. - Эмиль о чем-то подумал. - Ольге стало лучше. Скоро должна очнуться. Я поеду к ней, проверю, все ли в порядке.
        - Можно мне тоже? - спросил Орех.
        - Оставайся тут. А еще лучше, вали на все четыре стороны.
        - Что я не так сделал? Я же помогал!
        Эмиль отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и Орех ощутил резкий, внезапный поток нахлынувшей обиды.
        - Ладно, - буркнул он и вышел из кабинета.
        Он направлялся к раздевалке, намереваясь снять сталкерский костюм, надеть свои шмотки и свалить отсюда навсегда. В самом деле, какого черта он будет такое терпеть? Не хотят помощи - и не надо. А если он в чем-то отстает, то могли бы и научить. Орех никогда от поддержки не отказывался.
        В раздевалке никого не было. Орех сбросил с себя сталкерское тряпье, надел джинсы, сунул руки в рукава спортивной куртки, так и не высохшей. Ему стало холодно, но на улице хотя бы оставалась свежесть, в то время как стены Центра казались протухшими насквозь.
        - Уходишь? - спросил возникший рядом Мороз.
        - Да. - Орех попытался захлопнуть дверцу шкафчика, но она не поддавалась. - Здесь мне больше нечего делать. А ты разве не должен быть на крыше?
        - Эмиль поручил мне другое дело, - ответил сталкер уклончиво.
        - И какое же?
        В руке Мороза оказался пистолет.
        - Вот какое, - ухмыльнулся он, и раздался выстрел.
        К тому времени Орех машинально открыл шкаф снова, пуля попала в дверь и отскочила от нее. В следующее мгновение Орех бросился на Мороза, стараясь выбить пистолет из его рук. Сталкер был выше, но не сильнее, а в проворстве Ореху даже уступал. Следующая пуля попала в потолок. Орех в ярости схватил Мороза за подбородок и чуть не свернул ему челюсть. Сталкер взвыл, его холодные пальцы впились Ореху в шею.
        Третий выстрел снес Морозу заднюю часть головы. Орех в ошеломлении отступил от него, глядя на отобранный пистолет в своих руках.
        - Твою же мать, - только и проговорил он, пряча оружие в карман.
        Пытаясь совладать с приступом паники, Орех выбежал из раздевалки, перешел на нормальный шаг и покинул здание ЦАЯ, никем не остановленный. За первым же углом он снова перешел на бег и уже не останавливался.

* * *
        Борланд молчал, пока Уотсон снова не пришел в себя. На этот раз он не комментировал состояние «адвоката».
        - Гробишь жизнь, пока молодой, - сказал сталкер. - Знаешь, чему учит Зона в первую очередь? Технике безопасности. И уже потом дает пространство для маневров.
        - Я знаю, - выдохнул Уотсон. - Я там был.
        - Твои приключения прошли в режиме избыточной перестраховки. С покупным оружием, снаряжением, техникой завтрашнего дня. Тебя прикрывали более опытный в стрельбе Фармер и более осторожная в передвижении Литера. Ты имел мощный пул, ворвался с фальстарта. После прихода в Зону ты избегал общения с людьми, предпочитая возиться с планшетами. Наибольшими твоими подвигами, если не единственными, были взлом спутника Коалиции и перепрограммирование «Мисс Анаис». Каждый раз, когда возникали аномалии, наемники, мутанты, тебе помогали более опытные или более рисковые люди вроде меня, Бергамота, Анубиса. Но в одиночку ты бы в Зоне не протянул и часа. Простые парни в ветровках и штанах с двумя полосками, вооруженные заедающими обрезами, заряженными картечью, выживали в Зоне через кровь, пот и слезы - причем не свои слезы. Зря ты ввязался, приятель. Это не твое. Выходи из системы, пока еще можешь.
        - Ты последний, чьих советов я стану слушаться, - сказал Уотсон. - Не тебе меня учить, понял?! Из-за тебя сломались жизни у Алены и Фармера! Они тебе доверяли, а ты их подвел!
        - Я никому и никогда не служил нянькой, - жестко выговорил Борланд. - Я ни разу не брал на себя обязательства спасать чью-то жизнь. У каждого есть своя башка на плечах. И в Зоне мы всей группой оказались именно потому, что вы хотели меня убить!
        - Я не хотел…
        - Не перебивай меня, баклан! Алена хотела, ладно. Но вы с Фармером ее в этом поддержали. Слепо пошли за глупой девчонкой. А разгребал в результате я, один. Не смей мне говорить, что я тебе что-то должен! И у меня есть полное право знать, как дела у Алены. Спросил бы и про Фармера, будь он жив.
        - Жива, здорова, сидит в Москве, - проговорил Уотсон. Он разнервничался до такой степени, что его речь уже напоминала тарабарщину, но Борланд все понял.
        - Спасибо, - поблагодарил он. - Теперь послушай совет. Не лезь к ней. Оставь в покое, не ввязывай ее в свои дела.
        - У тебя нет никакого права говорить мне, что делать.
        - У меня есть любое право, которое я захочу иметь. Точно так же как ты считаешь своим правом работать шестеркой на подхвате у Клинча.
        - Я не шестерка!
        - Да. Ты элитарный курьер. Менеджер по доставкам. Напомни мне, почему ты здесь?
        Уотсон лишь отмахнулся, с отчаянием глядя вверх.
        - Ты - человек, - говорил Борланд. - Только это не всегда звучит гордо. У некоторых людей есть имена. У других - прозвища. Это одно и то же. А ты - человек и обречен вечно быть чьим-то человеком. Ты был человеком Алены, Фармера, даже моим. Сейчас ты человек Клинча. На серого кардинала ты не тянешь. Максимум, чего ты добился, - это взял себе имя доктора из книг Конан Дойла. Причем имя персонажа, изначально второстепенного. И вдобавок оставил американскую фонетику. Прошу тебя, не подумай, что я тебя оскорбляю. Не ты один такой. Я лишь хочу тебе помочь. Алена, например, так и осталась всего лишь буквой.
        - Я понял, - сказал Уотсон. - Я тебе не нравлюсь.
        - Ну, ты не клубничный пирог.
        - Кунченко хороший мужик, - сказал Уотсон. - Не хуже других. У каждого свои недостатки, но он по крайней мере честен. Что не скажешь про его жену… Но давай не будем углубляться так далеко. Я ответил на твой вопрос?
        - Да. Можешь задавать мне свои.
        - Понятия не имею, зачем я стал тебя слушать, - признался Уотсон. - С тобой только нервы себе растреплешь, а полезного ничего не узнаешь.
        - Смотря как и чем слушать.
        - Довольно. Я пришел сюда за сообщением от Кунченко. Ты мне его передашь или нет?
        Борланд положил обе руки на стол.
        - Майор просил передать тебе всего два слова, - сказал он.
        - Я слушаю.
        - «Контроль-шесть».
        Уотсон молчал. Что-то в нем неуловимо изменилось. Он выглядел по-прежнему безучастным, но теперь по его лицу нельзя было ничего прочитать. Казалось, услышанное заставило его резко повзрослеть.
        - Повтори, пожалуйста, - попросил он.
        - «Контроль-шесть», - произнес Борланд снова. - Это все.
        - Быть не может, - сказал Уотсон, касаясь виска ладонью. - Ты не ошибся?
        - Тут трудно ошибиться.
        - Черт побери, ты уверен или нет?!
        - Да, уверен, - сказал Борланд. - Мне в третий раз повторить?
        - Не надо. - Уотсон встал со стула и зашагал по узкому пространству комнаты. - Подожди, дай мне подумать.
        Сталкер его не торопил. Парень стоял, отвернувшись, поэтому догадаться, о чем он думает, было невозможно. Было лишь ясно, что он ждал другого сообщения.
        - Извини, если я принес дурные вести, - вздохнул Борланд. - Не надо сечь голову гонца. Ибо он понятия не имеет, что сие послание значит.
        - В самом деле? - Уотсон повернулся к нему. - Ты не знаешь?
        - Что значит «контроль-шесть»? Нет. Даже не догадываюсь. Клинч мне не говорил.
        - Интересно, - покачал головой Уотсон. - Шесть… Очень интересно.
        - Не просветишь меня по этому поводу?
        - Я не могу, - ответил Уотсон. - Если Кунченко сам решил тебе не говорить, то и я не должен.
        - Логично, - кивнул Борланд. - А что бы изменилось, если бы там было, к примеру, не шесть, а семь?
        - Семь было бы намного лучше.
        - А восемь - и вовсе чудесно?
        - Восемь, - Уотсон чуть улыбнулся, - восемь было бы самое то.
        - Извини. - Борланд поднял обе ладони. - Я все равно ничего не понял.
        - Ничего удивительного.
        Уотсон вытащил мобильный телефон, быстро набрал текстовое сообщение.
        - Здесь что, сотовый ловит? - спросил Борланд.
        - Да. Погоди, не мешай. «Контроль-шесть»… готово. Нужные люди поставлены в известность. Теперь надо встретиться с ними персонально и дать подтверждение.
        Уотсон взял со стола «дипломат».
        - Мне пора, - сказал он. - Спасибо за приятную беседу.
        - Эй, постой, - забеспокоился Борланд. - Ты же говорил, что можешь пробыть тут хоть до утра.
        - Могу. Но это не значит, что стану.
        - Ты можешь меня отсюда вытащить?
        Уотсон остановился, взявшись за ручку двери.
        - Каким образом? - спросил он.
        - В данный момент я не заключенный «Вертикали». Я обвиняемый из семнадцатой камеры. А ты мой адвокат. Ты можешь вывести меня отсюда?
        - Чего?
        - Подделать решение суда. Взломать электронный замок на двери. Подкупить охрану. Что угодно.
        - Это как-то слишком, - усмехнулся Уотсон.
        - Ну же, - настаивал Борланд. - Свои люди. Сочтемся.
        - Разве ты не должен вернуться вниз?
        - На кону вопросы куда более серьезные. Я не шучу.
        - Нет, - ответил Уотсон. - Пожалуй, я лучше оставлю тебя здесь.
        - Погоди! - Борланд поднялся. - А мой телефонный звонок? Я имею право на звонок.
        - Тебе зачитывали «Права Миранды»?
        - Я и так знаю, что у меня есть право молчать.
        - Вот и воспользуйся своим законным правом.
        - Дай мне телефон, - сказал Борланд. - С твоей стороны есть лоток для передачи вещей. Я его верну. Это не нарушение. Тебе ничего не будет.
        Уотсон помолчал.
        - Я не буду звонить Алене, - пообещал Борланд. - Даю слово.
        - Нет, - сказал Уотсон, и его губы снова подернула улыбка. На миг все маски пропали, и сквозь некогда приветливое лицо вежливого, искреннего парня промелькнул облик человека, пораженного облучением не только физически, но и морально.
        Борланд словно окаменел.
        - Ну ладно, - сказал он и вытащил из кармана найденную в будке охраны заточку. - Лучше бы ты послушался. Потому что теперь тебе будет по-настоящему больно.

* * *
        Самолет продолжал движение на юг. От низкого гула двигателей Виктора уже стало немного подташнивать. Он попробовал закрыть уши руками, но улучшение не наступило, а разговоры от этого стали почти не слышны.
        - У нас конкретика по поводу списка эвакуации, - сказал один из бойцов, закончив слушать сообщение по радио.
        - Да? - вымолвил командир. - И какая же?
        - «Контроль-шесть».
        - Нехило.
        Виктор попытался получше рассмотреть его в щель между ящиками. Командир что-то подсчитывал в уме.
        - Погоди, - сказал он и взял рацию. - Не сходится что-то.
        Он тихо произнес в рацию несколько слов. Виктор чуть не проклял себя за то, что не умеет читать по губам. Любая крупинка информации была для него крайне важна.
        Догадываться о содержании не пришлось - командир озвучил принятие им решение.
        - Разворачиваемся, - сказал он. - Летим обратно в Москву.
        Бойцы не сказали ни слова. Приказ есть приказ. Командир поставил их в известность, только и всего. Передать распоряжение пилотам ему следовало самостоятельно, так что он направился к кабине, попутно хватаясь за свисающие с потолка страховочные петли.
        Следующего шанса на перелом ситуации могло не представиться. Собравшись, Виктор обогнул ящики и поднял пистолет.
        Первые две пули сразили бойца, сидящего на скамье по левому борту. Второй схватился за автомат, но детектив пустил ему три пули в грудь. В ОРАКУЛе его учили, что снимать бронежилет нельзя, пока не окажешься на «чистом» объекте. То ли боец такого инструктажа не получал, то ли счел самолет достаточно чистым - уже не имело значения. Пули пронзили ему сердце и легкие, боец был мертв еще до того, как упал.
        Грохот выстрелов наверняка был слышен в кабине, на дверь которой Виктор тут же нацелился. Наверняка о случившемся уже сообщили на землю. Вряд ли кто-то из кабины выйдет, чтобы разобраться с неизвестным диверсантом в хвосте. Дверь бронирована. Им проще приземлиться и поручить силам подкрепления сделать все остальное. Летел ли самолет на прежнюю базу, или же направлялся в другое место в Москве - в любом случае после приземления его будут встречать две сотни стволов. Приземляться было нельзя. Следовало любой ценой прорваться в кабину. Однако два пилота и командир при оружии оставались большой проблемой.
        Влад в ужасе глядел на Виктора, стараясь вжаться в рифленый металл перегородки за спиной.
        - Тихо, - сказал ему Виктор и наклонился поближе. - Никаких имен.
        Юрист закивал. Похоже, он не сразу сообразил, кто перед ним появился, как черт из табакерки. Он выглядел очень плохо. Виктор не знал, чем ему можно помочь и возможно ли это вообще. Ранения от взрыва, прерывание лечения, побои, полученные от профессионалов, и сильная тряска заметно отразились на его состоянии. Ему было тяжело дышать, каждый вздох сопровождался хрипом. Взгляд был расфокусирован, Влад еле держал голову. Если бы не недавний укол, он бы уже упал в обморок или впал в кому, но сейчас он испытывал страдания просто от того, что находился в сознании.
        Виктор взял его за плечо.
        - Влад, ты меня слышишь? - прокричал он. - Это ты подложил бомбу?
        Никакой реакции. Виктор не был уверен, что юрист понял его.
        - Кто подложил бомбу? - повторил он чуть громче, глянув в сторону кабины и чуть шевеля пистолетом. - Кто?
        Телефон зазвонил так внезапно, что Виктор чуть не выстрелил в пол. Он выпрямился, вытаскивая свою трубку. Номер был неизвестен.
        - Да, - крикнул он и тут же, изменившись в лице, отступил назад. - Борланд? Откуда ты звонишь?!

* * *
        Частная клиника «Альстромера» не имела никаких особых логотипов, по которым можно было бы догадаться, что все ее пациенты имели то или иное отношение к радиоактивному облучению. С медицинской точки зрения, больной, нуждающийся в операции, ничем радикально не отличался от точно такого же больного, но вдобавок облученного. Радиация сама по себе не заразна, и учреждать специализированную больницу для ее жертв не было нужды. Но в Москве это был не самый загадочный способ делать деньги. Людей с неопасными для здоровья дозами облучения в столице было выше крыши, и, даже если им требовался всего лишь стоматолог, они все равно предпочитали «Альстромеру».
        Эмиль припарковал служебный «Фиат» неподалеку, не спеша проделал путь до клиники, внимательно все осматривая. Прошел через раздвижные двери.
        - Я к Ольге Коротковой, - сообщил он девушке в приемной. - По приглашению.
        Спустя пять минут Эмиль получил белый халат и бахилы. Не очень удобно - быстро пистолет не вытащить. Зайдя за угол, Эмиль переложил оружие в карман халата и прикрыл его снятым в одной из палат полотенцем.
        Проходя мимо очередной палаты, Эмиль остановился, затем вернулся к двери и заглянул внутрь. Здесь никого не было, кроме пациентки, отходящей от наркоза. Кислородная трубка во рту сначала не позволила опознать ее с первого взгляда, но Эмиль обладал прекрасной памятью. Он точно видел эту девушку раньше, пусть и на фотографии.
        Вспомнив, Эмиль снял с боку кровати кусок картона с описанием болезни, быстро просмотрел. Судя по данным, девушке успешно вытащили металлический стержень из головы, попавший в заднюю часть черепа в результате взрыва. Сейчас она шла на поправку.
        Взяв синий маркер из пластикового стаканчика на столе, Эмиль дописал на картоне:
        «Тучка, Полина Геннадиевна».
        Затем он вернул картонку на место и перевел взгляд на девушку.
        - Не волнуйся, - тихо сказал он. - Я не за тобой пришел. Марк будет должен мне пиво.
        Он вернулся в коридор и дошел до палаты Ольги. Там тоже никого не оказалось из персонала. Похоже, что у «Альстромеры» были проблемы с кадрами. Неплохо бы посоветовать начальству ЦАЯ купить эту клинику для своих нужд. Хотя никакого ЦАЯ, вероятно, скоро не станет.
        Эмиль тихо зашел в палату и прикрыл за собой дверь. Ольга лежала на кровати, закрыв глаза. От ее пальца отходил провод измерителя пульса.
        - Привет, - сказал Эмиль, вытаскивая пистолет и навинчивая на дуло глушитель.

* * *
        - Эй, ты что задумал? - спросил Уотсон с испугом. - Прекращай!
        Борланд приложил заточку к стеклу, сделал несколько глубоких надрезов в определенных местах. Уотсон долго дергал ручку двери, прежде чем вспомнил, что надо нажать на кнопку. В ожидании охранника, который бы открыл ему с той стороны, он испуганно прижался к двери и смотрел, как Борланд хватает стул и с силой бьет им в стекло.
        Звук разбивающейся перегородки слился с воем сирены. Борланд расширил отверстие, затем полез сквозь него. Уотсон в ужасе затрясся.
        Дверь со стороны Борланда открылась раньше. Забежали двое бойцов с дубинками. Один попытался схватить Борланда за ногу, но сталкер был уже по ту сторону. Схватив Уотсона, Борланд толкнул его головой в образовавшийся проем, заблокировав лаз, и вытащил телефон из кармана пиджака.
        Открылась вторая дверь, через которую «адвокат» должен был выйти. Борланд набросился на охранника в белой рубашке, приставил заточку к его горлу.
        - Пикнешь хоть слово - трахеи заверну, - пригрозил он. Неизвестно, как охранник интерпретировал его слова, но он молча закивал. Борланд двинул его коленом в живот, схватил дубинку и помчался по коридору.
        Впереди раскрылись ворота, впустившие поток солнечного света. В них ворвались человек семь. Борланд завернул в коридор, домчался до перекрестка, прокручивая в голове план этажа. Здесь не было автоматических перегородок, закрывающихся по тревоге, иначе дело бы обстояло совсем скверно. Сталкер уже слышал вокруг себя грохот запирающихся замков, топот тяжелых сапог и даже лай собак.
        Ему почти удалось вернуться в технический коридор, из которого он попал к камерам изолятора в первый раз. От драгоценного заброшенного склада с банками и стульями его отделяла лишь тонкая стенка. Борланд несколько раз ударил в нее, заметив за слоем штукатурки лишь ветхие доски. За несколько секунд ему удалось оторвать две из них и протиснуться в образовавшийся проем.
        Борланд не стал тратить время, чтобы завалить вход. Он лишь домчался до комнаты, из которой вела труба на нижний уровень «Вертикали», и вытащил телефон Уотсона. Его одолевало сильное желание скрыться внизу прямо сейчас, но на такой глубине сотовый бы точно не достал. Сталкер поспешно набрал номер Виктора - единственного из подходящих ему людей, который не имел привычки менять номер.
        - Да, - услышал он голос, еле пробиваемый через рев двигателя - возможно, авиационного.
        - Витя, это Борланд! У меня совсем нет времени!
        - Борланд? Откуда ты звонишь?!
        - С «Вертикали»! Слушай меня! В Москве скоро появится новая Зона!
        - Я знаю! - прокричал Виктор в ответ. - Левин всех обставил!
        - Нет! - сказал Борланд, стараясь не переходить на повышенные тона, чтобы его слова оставались четкими. - Это не Левин. Это Клинч!
        - Повтори.
        - За всем стоит Клинч. Майор Владимир Кунченко. Это он работал над Новой Зоной с самого начала. Через своего человека в ЦАЯ.
        - Я знаю, что в ЦАЯ был «крот», - произнес Виктор через секунду. - Нас предал Эмиль.
        - Забудь про Эмиля. Витя, это Ольга.
        Виктор переложил трубку к другому уху.
        - Еще раз…
        - Ваш «крот» - это Оля Короткова, - повторил Борланд и добавил: - Она жена Клинча.
        Виктор молчал.
        - Ты меня понял, Витя? - спросил Борланд.
        - Да, - сказал детектив. - Я все понял. У тебя есть доказательства?
        - Плевать на доказательства. Помешай созданию Новой Зоны, если сможешь. Они воспользуются «расщепителем». А я постараюсь выбраться отсюда.
        - Ясно. Удачи. Мне надо работать.
        Борланд выключил телефон и мигом скользнул вниз, в зловонную яму. Через минуту его преследователи поймут, куда он направился, и скоро придут за ним.
        К тому времени надо было серьезно поговорить с майором.

* * *
        Ольга открыла глаза, посмотрела на Эмиля.
        Пистолет в руке начальника ОРАКУЛа издал громкий хлопок. Пуля угодила в сторону - Ольга успела стукнуть Эмиля по руке.
        Схватив его запястье, Ольга сломала его одним неожиданно сильным движением. Эмиль отступил назад, в остолбенении глядя на свою свисающую ладонь. В следующий момент Ольга рывком притянула Эмиля к себе и вонзила ему в горло скальпель.
        Эмиль широко раскрыл глаза, попробовал облокотиться о кровать. Тут же отпрянул назад, поскользнулся на собственной крови, не удержался и упал на пол, увлекая за собой шкафчик с инструментами. Послышался мерзкий металлический звон.
        Ольга соскочила с кровати на пол. Из-под белого халата виднелись стройные ноги в черных колготках. Это было последнее, что увидел Эмиль перед тем, как Ольга Короткова наклонилась к нему и вонзила скальпель в его сердце, сломав после этого лезвие быстрым движением вбок.
        Забрав пистолет, Ольга открыла шкаф, нашла свою одежду и телефон. Набрала номер.
        - Это я, - сказала она, быстро надевая туфли. - Есть новости?
        Услышанное ее удовлетворило.
        - Все три кристалла у вас? - уточнила она. - А код какой?
        Она улыбнулась.
        - «Контроль-шесть», - сказала она. - Да, это устроит. Встречайте меня на углу «Альстромеры» и супермаркета. Я жду.
        Глава 9
        - Это она, - стонал Влад, беспорядочно качая головой в бесплодных попытках держать ее прямо. - Это все она!
        Виктор шумно сглотнул, прижимая телефон к груди, словно ценный амулет, хранящий прикосновение друзей. Он в оцепенении посмотрел на юриста.
        - Ольга? - спросил он.
        - Бомба, Корнеев… Это она поставила…
        - Да, - произнес детектив. - Ольга поставила бомбу. Я знаю, Влад. Можешь отдохнуть.
        Юрист впился пальцами в голову, то ли стремясь вернуть сознание, то ли, напротив, выключиться надолго, если не навсегда. Было видно, что с тем же успехом он мог вцепиться и себе в глаза.
        - Влад, - проговорил Виктор, пытаясь собрать мысли в кучу. - Ты меня слышишь? Понимаешь, что я говорю?
        - Оставь меня, - последовала просьба. Если Виктор раньше с трудом представлял себе, что такое последняя просьба умирающего, то теперь его по-настоящему пробрало.
        - Зачем ты им нужен, Влад? Пожалуйста, ответь мне. И боль уйдет.
        - Не нужен, - ответил Влад. - И никто не нужен.
        Он уронил голову на грудь. Больше от него ничего нельзя было добиться.
        Запищала рация на полу, и Виктор от неожиданности чуть не выпустил туда пулю. Он быстро наклонился к мертвому наемнику, отсоединил рацию от его жилета, стараясь не смотреть покойнику в застывшее лицо. Каким бы материалистом Виктор ни был, сколько бы трупов ни повидал на своем веку - все равно он не мог заставить себя поверить, что лежащее перед ним тело - это всего-навсего погибший человек. Не в этот раз. Есть что-то крайне мистическое в людях, убитых лично тобой. Что-то, выделяющее их из миллионов мертвецов, чья судьба никак не зависела от твоего вмешательства. Виктор как можно быстрее отвернулся, прикрепил рацию к поясу, а микрофон - к петле для пуговицы на воротнике. Если Бог есть, то убийство человека определенно отдаляет от него на несколько шагов.
        В любом случае детективу сейчас понадобятся свободные руки, чтобы отойти от Всевышнего намного дальше.
        - Кто-нибудь меня слышит? - проскрипела рация. Она лежала на плече, подобно урчащему котенку, но суть передаваемых слов никак не походила на мурлыканье. - Ты там?
        Виктор нажал на кнопку передачи.
        - С кем я говорю? - спросил он.
        Воцарилась гробовая тишина, до того яркая, что едва не задвинула по эффекту гул двигателей. Видимо, самолет шел на снижение. Уместнее было бы спросить «сколько человек меня слышат?», но в свете текущего конфликта вряд ли кто-либо мог назвать точное число. Неизвестно, насколько эфир «Тектона» защищен от прослушивания.
        - Это командующий группы сопровождения «расщепителя», - последовал ответ. Виктор почти удивился. Командир вывалил информации куда больше, чем мог. Похоже, он прекрасно знал, что о «расщепителе» Виктору известно.
        - «Расщепитель», значит, - проговорил Виктор, не сводя глаз с двери в кабину. - Это название придумала Ольга Короткова, верно?
        Пауза.
        - Верно, - буркнула рация. Принимающая сторона была настроена на диалог, только Виктор не мог понять почему.
        - Как звать тебя, командир?
        - Зови… зови меня Штурвалом.
        Ну конечно, подумал детектив. Наверняка командующий группы сопровождения просто кинул взгляд на первый попавшийся предмет в кабине пилота. От кого шифруется? Или считает, что Виктор успеет рассказать о случившемся после приземления? Наверное, сработала профессиональная привычка - командир допустил проникновение на борт вооруженного террориста, потерял бойцов, оставил позади себя перевозимый груз, важного пленника и рацию… вполне можно считать провалом и жирным пятном в личном деле. Вот и не называет имен.
        И все же хорошо бы знать, кто сейчас слушает эфир с земли. Ведь именно через землю скорее всего они сейчас и связываются, а вовсе не напрямую. Может, где-то в грузовом отделении спрятан полноценный передатчик, но Виктор не стал искать.
        - Послушай меня, Штурвал, - проговорил Виктор. - Ты знаешь, что делает это штука, возле которой я стою?
        - Это не мое дело. Я должен перевезти «расщепитель».
        - Куда? На «Вертикаль»?
        - Что?
        Судя по интонации, Штурвал не знал, о чем шла речь. Или очень старательно прикидывался.
        - Мы летели в Орел, так? - продолжал Виктор. - Пока ты не принял решение развернуть самолет.
        - Я не обсуждаю свои действия.
        Чертовски осторожная манера общения у командира. Ему явно было что-то нужно от детектива. И он никак не мог сказать об этом прямо.
        - Что такое «контроль-шесть»? - спросил Виктор.
        - Это не важно.
        - После этих слов ты решил лететь обратно в Москву. Значит, это важно. Не хочешь поделиться? Нам теперь дружить надо.
        - Зачем?
        - Затем, что я могу пробиться в кабину и устроить массовую порку.
        - Ты не сможешь.
        - Смогу. Пилоты мне не нужны, к ним претензий нет. А с тобой я бы познакомился поближе.
        - Приди и возьми.
        Виктор ничего не ответил. Попасть в кабину было бы очень неплохо, однако он не собирался торговаться, угрожать или просить что-либо по этому поводу. Командир откроет дверь, если сам захочет. Не было никаких сомнений: сейчас его активно прессуют с земли по отдельной частоте, накачивают инструкциями. Виктору стало почти смешно. Он и не помнил, когда в последний раз несколько влиятельных организаций сражались за его комфорт.
        Пристегнутый к сиденью Влад не подавал признаков жизни. Виктор решил не проверять, есть ли эти признаки у него вообще. Помочь юристу он все равно не мог.
        - Ты здесь? - спросил Штурвал.
        - Пока да, - ответил Виктор как можно увереннее. Пусть командир понервничает, пусть думает, что у него есть варианты. Хотя, может, они и в самом деле есть…
        - Чего ты хочешь?
        - Хочу вернуть «расщепитель» обратно.
        - На базу?
        - Если ты про «Тектон», то нет. Вернуть туда, откуда он был взят. Или ты и этого не знаешь?
        - Не пойдет, - ответил Штурвал. - Извини.
        - Да что ты передо мной расстилаешься? - не выдержал Виктор. Возможно, не стоило приковывать внимание к этому факту, но все же он это сделал. - Тебе какой интерес в переговорах со мной? Уже к столице подлетаем, я в иллюминатор вижу. Скоро все вопросы будут решать без тебя. Чего ты боишься?
        - Я не хочу насилия.
        - Верю. Ты не можешь меня взять. Я в одиночку завалил двоих ваших. Теперь у меня их оружие, снаряжение и напарник, которого вы избили. Зачем он вам нужен, кстати?
        - Влад Антонов?
        - Других напарников здесь у меня нет.
        Снова пауза. Командира с гордым именем «Штурвал», похоже, сейчас вертели все, кому не лень. И, быть может, в разные стороны единовременно.
        - Владимир Антонов нам нужен, - сказал командир. - У него ценная информация.
        - Что может знать юрист фирмы, больше не имеющей веса в деловых переговорах? Кому сейчас актуален компромат на Центр Аномальных Явлений? Или как вариант - вам нужен не юрист, а свидетель.
        Виктор говорил наугад, однако чувствовал, что попал в десятку. Влад Антонов был свидетелем. Он что-то видел.
        - Что он мог видеть? - проговорил Виктор вслух. - Разве что человека, который поставил бомбу в кабинет Анатолия Левина. Эксперты еще смогут доказать причастность Ольги Коротковой к взрыву, если Антонов даст показания. Или я, с его слов, только что мною полученных. Дополнительные сведения предоставят нужные люди с «Вертикали». Ольге затеряться не удастся. А за ней ниточка приведет к организаторам. К Владимиру Кунченко и частной военной компании «Тектон», ресурсами которой он пользовался в Москве. И окажется, что вовсе не Анатолий Левин хотел создать Московскую Зону. Вина целиком и полностью ляжет на один конкретный российский бизнес, который дергает за веревочки украинский майор. В обмен на артефакты и место при новой власти в Москве. Вот будет скандал-то, верно?
        - Замолчи! - проорал Штурвал. Слишком громко, слишком эмоционально для человека его обязанностей.
        - Спасибо, - поблагодарил его Виктор, поднимая пистолет. - Ты убедил меня, что нас и в самом деле слушают. Осталась самая малость - разослать свои соображения и голосовые файлы нужным людям. Чудесная вещь - мобильный телефон, и еще более - военный самолет, в котором нет глушилки мобильной связи. Я ведь прав?
        Дверь в кабину приоткрылась. В сторону Виктора прозвучали три выстрела. Он поспешно укрылся за «расщепителем».
        - Патроны считай, джойстик! - выкрикнул он. Если он все верно рассчитал, то любой толчок мог заставить командира слететь с катушек или хотя бы вести себя похожим образом. Вероятно, именно это только что и случилось.
        - Я убью пилотов! - пригрозил Штурвал.
        - Зачем? - спросил Виктор с некоторой оторопью и умолк. Что выиграет Штурвал от самоубийства? Напротив, он должен доставить груз в целости и сохранности… если не считать, что от этой идеи командир уже отказался, когда развернул самолет. Неизвестный «контроль-шесть» поменял весь план?
        - Всех троих завалишь? - проорал Виктор. - Я умею пилотировать, ты, тупой олень!
        В голове детектива пронеслась цепочка действий, кажущихся очевидными: сейчас его слова услышат с земли, завертится машина по вытаскиванию досье на человека в считаные секунды, нужные люди быстро установят, что Виктор Корнеев никогда не брал уроков пилотирования, тем более самолета такого размера и назначения. Найдут даже материалы по программе подготовки «спящих агентов», стряхнут пыль с папки, хранящей недолгую историю полигона «Буревестник», и передадут на борт уведомление командиру, что сыщик в хвосте попросту блефует…
        Ничего этого не случилось. Командир просто вынырнул из кабины в проход, спрятавшись за металлической панелью, и пустил еще одну пулю, вжикнувшую совсем рядом с Виктором. Детектив подавил желание заползти под «расщепитель» снова. Для стрельбы позиция вроде бы удобная, но только не в вибрирующем куске железа, мчащемся в небе и передающем все колебания через пол.
        Дверь в кабину пилота оставалась открытой. Штурвал не успел или не захотел захлопнуть ее за своей спиной, а пилоты были слишком заняты. Следовало ловить момент.
        - Командир, - проговорил Виктор громко. - Давай договоримся. Ты сдаешься, а я взамен не стану ломать «расщепитель».
        Очередная пуля была громче всяких слов. Виктор повернулся к «расщепителю», закрывавшему его от Штурвала, и принялся ломать все, до чего мог дотянуться - тумблеры, ручки, какие-то кнопки, нарощенные Ольгой. До верхних участков аппарата, на котором громоздились непонятные ему полупрозрачные колбы, он дотянуться не мог и не стал даже пытаться - все равно эти элементы очень напоминали ложные части, используемые в конструкции бомб с целью запутать сапера и направить его по ложному пути. Существенная часть «расщепителя», вероятно, не несла никакой смысловой нагрузки. Неужели Ольга прорабатывала и такой вариант?
        - Стой! - взревел командир, выбегая из-за укрытия. - Не сметь! Не…
        Молниеносно высунувшись, Виктор выпустил ему две пули в грудь. Командир успел пробежать еще три шага, прежде чем неуклюже упал, свалившись боком в проходе.
        Рванувшись вперед, Виктор добрался до кабины и вбежал внутрь.
        - Отставить! - рявкнул он и замолчал.
        Оба пилота были мертвы. В голове каждого виднелось по дырочке. Виктор почувствовал тошноту. В его голове всегда сидел стереотип о мужественности пилотов воздушного транспорта и их заведомой непричастности к любым террористическим операциям. Логотипы «Тектона» на рукавах комбинезонов пилотов были некоторым утешением.
        Только затем детектив вспомнил, что он все же управлять самолетом не умеет. В первый момент пришло желание связаться с неизвестным вражьим начальством там, внизу, и попросить уточнить - нет ли в его голове скрытых навыков пилотирования, о которых он давно забыл? Затем Виктор почувствовал пустоту, принесшую успокоение.
        - Ну ладно, - пробормотал он.
        Самолет на автопилоте шел на снижение. Не было похоже, чтобы он собирался садиться. Посадочные огни внизу отсутствовали - повсюду раскинулся океан ночных огней Москвы. Виктор впервые в жизни видел их с подобного ракурса и подумал, что этот город все же может выглядеть красиво, когда хочет…
        Вернувшись в салон, Виктор спокойно переступал через мертвые тела, словно не замечая их. Они казались ему шулерами, которым повезло сжульничать по-крупному, уйдя в мир иной быстро и безболезненно.
        Связываться с землей уже не хотелось. Пробовать сотовую связь - тоже. У него не оставалось ни единого человека во всем мире, чтобы поговорить на прощание, и он не раскопал ничего конкретного о планах врага, чтобы было что передавать. Оставлять после себя оказалось нечего и некому.
        Влад уже не шевелился. Взгляд детектива упал на «расщепитель» и нанесенные повреждения. Аппарат продолжал хранить известные ему одному секреты. По крайней мере он упадет пустым сундуком. Без кристаллов он все равно что болванка без записи. Ящик до пришествия Пандоры. Или яйцо без иглы внутри.
        Хотя иглу никто толком и не искал…
        Подойдя ближе, Виктор убрал пистолет в кобуру, встал на цыпочки и посветил фонариком в сделанную им дыру внутри аппарата. Одна из панелей отскочила в сторону, демонстрируя небольшое углубление. Внутри виднелся жестко и надежно закрепленный камень, пускавший тусклые отблески света.
        «Санктас». Кристалл Литеры.
        - О нет, - только и пробормотал Виктор. - Я опоздал.
        Кристаллы, требуемые для создания Зоны, уже находились внутри «расщепителя».
        В носовой части самолета раздалось истошное пиканье. Система предупреждала о грядущем столкновении. Вежливый мужской голос монотонно советовал набрать высоту. У Виктора было другое мнение.
        Он метнулся в кабину, схватил руль и изо всех сил повернул влево. Самолет лишь незначительно накренился, но, уловив инерцию, стал заваливаться в сторону, подальше от центра города. Теперь его вывести на разумную высоту не было никакой возможности, хотя такой цели Виктор не ставил. Убедившись, что контроль над самолетом окончательно потерян, детектив, хватаясь за всевозможные лямки и поручни, вернулся к «расщепителю».
        - Сила, - пробормотал он, хватая ртом воздух. - Эмоция. Порыв. Щит…
        «Санктас» продолжал блестеть внутри отверстия. Виктор сунул туда руку, схватил кристалл. Вырвать его было невозможно, но по крайней мере за него можно было держаться.
        - Щит, - повторил Виктор, позволяя отчаянию заполнить все его сознание. - Мне нужно спастись. Помоги мне!
        Он мог поклясться, что кристалл ответил на его просьбу, пропустив через руку приятный трепет, охвативший все тело. Эту же руку он мог отдать на отсечение, поспорив, что видел, как нос самолета сминается, словно бумага. Что слышал, как левое крыло отваливается напрочь, высвобождая стену жаркого пламени. Что вдохнул запах горящей резины, залитой авиационным топливом, и посмаковал незнакомый привкус крови во рту. Ад оказался слишком экзотичным на ощущения. «Расщепитель» покатился вперед, зарываясь в кучу горящих обломков, и Виктор позволил себе окунуться во тьму.

* * *
        Дождь кончился.
        Эта мысль показалась Виктору до того странной, что заслонила все остальные. Осознание себя как живого пришло гораздо позже - вместе с чувством времени и пространства. Последней пришла боль - тупая, ноющая боль в шее. Признак многих нарушений здоровья, а также свидетельство, что кристалл «Санктас» сработал как надо.
        Детектив пошевелил рукой, трогая кончиками пальцев горячие обломки. Он лежал на рифленой поверхности того, что некогда было полом военного самолета, ныне превратившегося в источник цветного металла для мародеров. Если он продолжит лежать, то скоро тут будет кое-что подороже, чем алюминий и отходы электроники. «Расщепитель», или то, что от него осталось, должен находиться где-то поблизости. И внутри него по-прежнему оставались штуки, опасные для здоровья и экономики нации.
        Виктор осторожно встал, оглядываясь по сторонам. Он никогда не думал, что самолет в разобранном виде занимает так много места. Место падения вполне позволяло оценить масштабы.
        Самолет рухнул на пустовавший крытый стадион. Виктор не сумел опознать, какой именно. Он лишь видел над головой кусок звездного неба, лишенный грозовых туч. На его фоне виднелись остатки крыши. Главная масса самолета докатилась до дальней трибуны, смяв ряды сидений. Казалось, что столкновение сил правопорядка и футбольных фанатов перешло на новый энергетический уровень, где схлестнулись территории, а не люди. Вот только компания «Тектон», судя по действиям, к правопорядку имела весьма отдаленное отношение.
        Вытащив телефон, Виктор с тоской посмотрел на треснувший экран, не подающий признаков жизни. Именно сейчас он был в настроении позвонить Марку и сказать, что жив. И что кристаллы здесь, совсем рядом…
        - Корнеев, - прозвучал вялый голос, и детектив чуть не упал с инфарктом. Подскочив, он увидел наполовину заваленную фигуру юриста.
        - Влад, - проговорил он, не двигаясь. - Ты жив?
        - Это конец, - пробормотал юрист. - Вот и все.
        Очевидно, щит «Санктаса» распространился и на него. Только так можно было объяснить, как Влад пережил падение. Но с внутренними повреждениями кристалл справиться не мог. Шансов спасти юриста не было даже на военной базе. Теперь же об этом и речь не шла.
        - Это все она, - прошептал Влад. Из его рта потекли струйки крови. - Это… все…
        - Да, - вымолвил Виктор. - Я знаю. Я разберусь. Можешь отдохнуть.
        Окровавленный рот Влада изогнулся в подобии улыбки - последней гримасе амбициозного человека. Он так и застыл, словно ни жар пламени, ни смертное прикосновение не могли испортить ему настроение.
        - Прощай, Владимир, - сказал Виктор, не чувствуя ровным счетом ничего.
        Он двинулся дальше, выискивая «расщепитель» взглядом. Ему не казалось странным, что спустя столько времени он на стадионе по-прежнему один, не считая нескольких покойников. Возможно, что область падения была намного шире, и все зеваки собрались снаружи стадиона. Или же весь город вымер, просто весть об этом никто не сообщил. Виктор бы не удивился и такому раскладу.
        Скоро он понял, что Москва по-прежнему существует. В небе пронесся вертолет, светя прожектором вниз. Виктор зашел в укрытие, чтобы его не заметили. Он сам не знал, зачем прячется и от кого. Но сейчас он не хотел предоставлять обломки самолета никому. Он держался за эту мысль с упорством последнего выжившего на корабле, отстаивая перед самим собой право на эту собственность. У него еще оставались здесь дела.
        «Расщепитель» находился под уцелевшим фрагментом купола, вместе с носовой частью самолета. Виктор не сразу заметил его. Ему казалось, что детище Ольги должно было пережить хоть ядерный взрыв, но остаться неповрежденным. Потому он и не сразу сообразил, что паленая резина с прогоревшими остатками колес - это платформа «расщепителя», бывшая ему укрытием, а непонятные пластины с титановыми гранями - защитный кожух, расколовшийся на части. Сам «расщепитель», лишенный внешней защиты, после нескольких переворотов остался стоять, наполовину зарывшись в кучу хлама. Здесь было не настолько жарко, чтобы не иметь возможности подойти к нему поближе.
        Виктор сделал шаг в его сторону, но ему в спину ударил луч яркого света. Вертолет вернулся.
        - Лечь на землю! - послышался голос, усиленный громкоговорителем.
        Сначала Виктор хотел так и поступить, но затем решил, что раз уж зашел так далеко, то нет смысла пытаться упрощать врагам задачу. Он отпрыгнул в сторону, почувствовав мгновенный приступ сильнейшей головной боли. На миг ему показалось, что это замедленное восприятие пущенной в затылок пули. Блуждающее пятно прожектора его в этом разубедило. Вертолет повернулся, с него упал конец троса. Послышались выстрелы из штурмовой винтовки.
        Встречать гостей Виктор не планировал. Выхватив пистолет, он нацелился на кабину и расстрелял остаток магазина, чувствуя злое удовлетворение. Ему все же пришлось застрелить сегодня одного пилота, пусть и в других обстоятельствах.
        Вертолет не стал взрываться в воздухе, словно был живым организмом, посчитавшим подобный поступок чем-то пошлым. Он просто рухнул вертикально вниз. Вероятно, пилот на автомате сделал первое, чему учат в критической ситуации, - вдавил шаг-газ вниз и плюхнул машину на пузо прямо там, где висел. Больше он ничего не успел сделать. «Вертушка» упала очень неудачно - прямо на круто изогнутый фрагмент крыла, посреди горящих остатков топлива. Завалившись набок, очередная военная машина «Тектона» постепенно дымилась, пока не загорелась тоже.
        Детектив сменил магазин, внимательно следя из укрытия. До его выходки один человек успел спуститься с вертолета по тросу. Сейчас он находился по ту сторону, в районе крутящегося по инерции винта.
        Спустя минуту Виктор услышал осторожные шаги. Он бы их не заметил, если бы незнакомец не производил столько шума. Казалось, он просто идет по обломкам, никого не таясь. Скоро Виктор убедился, что так оно и было.
        - Привет, - сказала ему Ольга, держа военный шлем в руках.
        Неудивительно, что Виктор ее сразу не признал. Слишком непривычно было видеть Ольгу в военном комбинезоне, с волосами, стянутыми в тугой пучок на затылке. Ее взгляд был непонятен в свете оранжевого огня со всех сторон.
        - Что ты хочешь, Оля? - хрипло спросил Виктор, не опуская пистолета.
        Она огляделась.
        - Мы здесь одни, - уточнил детектив.
        - Да, - произнесла Ольга. - Одни.
        - Что ты хочешь? Чего добиваешься?
        Она чуть улыбнулась, но улыбка не выглядела виноватой. Виктор очень надеялся, что способен затронуть некоторые струны в ее душе. Пусть даже не имеет представления, как они настроены и есть ли вообще.
        - Я рада, что ты выжил, - произнесла Ольга.
        - Да, - сказал детектив и тут же добавил: - Это твоя заслуга?
        Ольга чуть покачала головой. Она не понимала, о чем речь.
        - Меня на каждом шагу могли убить, - сказал Виктор. - Наемники «Тектона».
        - А, ты про это. - Ольга на миг закрыла рот ладонями и тут же отняла их, словно сдерживала неуместный смех. - Я попросила их не трогать тебя по возможности. Но решение было за ними.
        - И они решили тебя слушаться. - Виктор плавно опустил пистолет, но не выпускал его из рук. - Когда меня взяли… держали в грузовике. Мне позволили знать твое состояние в больнице. Говорить по телефону.
        - Тогда ты и заподозрил?
        - Нет. Я ничего не заподозрил. На тебя ничто не указывало.
        - Виктор. - Ольга сделала маленький шаг к нему. - На меня указывало все. Просто ты ничего не хотел видеть.
        Детектив молчал.
        - Забавно, да? - вымолвила Ольга. - Ты с первого дня в ЦАЯ выдавал огромные проблемы с доверием к остальным. Полагался только на себя, запирался на кучу замков, следил за камерами. Зато мне решил доверять, насколько мог. Беседовал со мной всегда, когда тебе было плохо. Почему?
        - Я тебя любил, - проговорил Виктор, чувствуя себя так, словно забивал гвозди в гроб с неизвестным содержимым.
        Ольга чуть потянула себя за воротник. Костюм явно был ей неудобен.
        - А ведь ты прав, - сказала она. - Занятно… Я думала, ты мною просто увлекся, но не решался приблизиться. А ты меня любил. Не знала, что до этого дойдет.
        - А если бы знала?
        - Попыталась бы тебя завербовать.
        Виктор все бы отдал, чтобы не смотреть ей сейчас в глаза, но не мог позволить себе упустить Ольгу из виду.
        - Я бы не согласился, - возразил он, пытаясь сохранить любую преграду между ними.
        - Согласился. Ты бы уговорил себя внедриться к нам под предлогом очередного никому не нужного, глупого расследования. И продолжал бы любить меня и искать причины моих действий.
        - Ты права, - согласился Виктор. Он не выдержал и на миг поднял глаза к небу, словно надеялся вычислить по звездам все ответы. Когда он снова посмотрел на Ольгу, та все так же спокойно стояла.
        - Не казни себя за свои чувства, - проговорила Ольга. - Ты все делал правильно. Любое общение - это бегство. Мы либо бежим к людям, либо бежим от них прочь.
        - Сейчас я никуда не бегу. Я стою между тобой и созданием Новой Зоны.
        - Она никуда от тебя не денется. Виктор, уже все решено.
        - Нет.
        - Кристаллы давно внутри «расщепителя». Их активировали еще на военной базе. Ты не сможешь этому помешать.
        - Я тебе не верю, - произнес Виктор. - Самолет собирался везти кристаллы на «Вертикаль».
        - Куда? - спросила Ольга с удивлением, и это простое слово прозвучало столь невинно и искренне, что Виктор понял - он ошибся.
        - Самолет летел на юг, - сказал он. - Затем мы повернули обратно, в Москву…
        - Это часть активации «расщепителя». Связана с магнитным полем Земли, расположением полюсов и скоростью. Надо было перевезти «расщепитель» на юг и затем вернуть на север со скоростью не менее шестисот километров в час… Виктор, зачем тебе сейчас нужна математика?
        - Не нужна, - помотал головой Виктор, отчаянно пытаясь уцепиться за любую из сотен одолевавших его мыслей. - Не нужна… Я хочу понять, зачем это все.
        - Снова пытаешься решить вопрос логикой? Логика - очень удобный инструмент, особенно если позволить себе выращивать отсутствующие звенья ее цепи на основе собственной фантазии. Ты же можешь домыслить себе что угодно. Зачем тебе искать какой-то простой ответ?
        - Зачем вы хотите сделать Зону в Москве?!
        - Децентрализация, - ответила Ольга. - Россия - чудесная страна для тех, кто не спит. Но в ней слишком много монополизма, имперских веяний. Она почти вышла на вершину мира. В то время как мировая экономика и культура работают по принципу волн, помогающих друг другу, Россия могла бы стать великолепной яхтой, но предпочла работать волнорезом. Это очень опасно.
        - Для кого?
        - Для всех. Мы не пытаемся убить ребенка, мы лишь забираем у него комнату, чтобы он рос быстрее.
        - И надо уничтожать Москву?
        - Да не уничтожим мы Москву, как ты не понимаешь?! - вскричала Ольга. - Мы лишь хотим выбить из нее дурь. Верхушка правительства даже не пострадает - только потеряет статус и дислокацию. Новая Зона - это незначительный щелчок по носу государства, не более того. Экономические потери будут оправданны дальнейшим ростом аномальных технологий, и в результате все станет лучше и светлее, чем было. У российской вертикали власти появится новая непокоренная вершина. Виктор, это так трудно понять?
        - Понять? Да, Ольга. Трудно.
        Виктор чуть перехватил пистолет, стараясь не делать лишних движений. Ольга все равно заметила его состояние.
        - Что ты хочешь сделать? - спросила она. - Выстрелишь в меня? Зачем? Из мести?
        - Чтобы остановить.
        - «Расщепитель» работает на автомате, я же сказала.
        - Но Зоны еще нет. И я очень хорош в том, чтобы ломать чужие вещи.
        Ольга посмотрела ему за спину. Вид ее аппарата ей не понравился.
        - Нужно посмотреть, все ли в порядке, - сказала она и подошла чуть ближе.
        Виктор тут же нацелился ей в лоб.
        - Назад, - предупредил он. - Я не позволю тебе.
        - Ты что делаешь? - произнесла Ольга. - Сломаешь его, и что дальше? Все уже случилось - точка с координатами эпицентра Новой Зоны была задана на этом стадионе в момент падения самолета. Она привязана к этому месту относительно земных магнитных полюсов. Можешь сломать «расщепитель», можешь взорвать стадион, но ничего не изменишь. Остались минуты. И даже если бы способ откатить изменения существовал, то всегда можно сделать новый «расщепитель».
        - Нельзя. Он существует в единственном экземпляре.
        - Только потому, что у меня был всего лишь один кристалл. Теперь их целых три, и с ними будут работать если не мы, то другие люди.
        - Я не решаю за других людей. Я могу решить за себя. И за тебя тоже.
        - Это бесполезно. Пустая трата времени.
        - В этом я тоже хорош.
        Виктор чуть повел пистолетом.
        - Сказать, что я раскопал? - спросил он.
        - Просвети меня.
        - Новую Зону хочет устроить Владимир Кунченко. Твой муж.
        Ольга отвела взгляд.
        - Понял, значит, - проговорила она.
        - Мне рассказали нужные люди.
        - Прости, что не сказала тебе раньше. Ты и не спрашивал.
        - Простить? - Виктор рассмеялся. - Твое тайное замужество - наименьшее из твоих грехов, Оля. Вы хотите уничтожить миллионы людей и обвинить в этом Анатолия Левина.
        - Уже что-то. Ты добрался до верного решения.
        - Левин расписывал модель Новой Зоны перед своими партнерами, в списке которых были и представители частных военных компаний, «Тектона» в том числе. На самом деле это был пустой треп. Левин хотел привлечь инвестиции в ЦАЯ. Идея создания Зоны в Москве существовала на бумаге, но Левин никогда не планировал претворять ее в жизнь. В сущности, он и понятия не имел, как это осуществить. Зато знал Клинч. И, проявляя излишнюю активность по этому вопросу, пусть даже основанную на лжи, Левин, сам того не зная, крупно подставил себя. Теперь неизвестная сила за его спиной могла делать Зону, имея козла отпущения.
        - И притом самого лучшего.
        - Клинч располагал некоторыми связями, имел надежных людей, а в Москве ему помогали наемники «Тектона». Думаю, «Тектон» также практикует услуги смертников. Кто-то из вас неплохо подкован в их вербовке.
        - Да особых навыков и не потребовалось, - сказала Ольга с легким пренебрежением. - Они все бывшие сталкеры. Немного веры, немного химикатов. И готовы лучшие слуги на свете. Они были счастливы, работая на идею Московской Зоны. И не боялись умереть за нее. Мне не стыдно.
        - Сам Клинч этой веры, видно, не разделял.
        - Он сидит на «Вертикали». Мне пришлось действовать от его имени.
        - И тебя слушались все силовые подразделения, - закончил за нее Виктор. - Очень умно. Мы все искали не в том направлении. Только Борланд был на верном пути. Каким-то образом он вышел на Клинча и понял, кто является его женой. Возможно, понял что-то еще.
        - Спросишь у Борланда, если увидишь.
        - Стало быть, ты не исключаешь мысли, что я его еще увижу.
        - Я не исключаю ничего, Витя. Такова моя работа.
        - Ладно, - произнес детектив. - Вы поступили самонадеянно, оставив на последний момент процедуру захвата кристаллов. Один из камней у вас уже был - находился внутри «расщепителя» все это время. Требовались остальные. Вы выделили несколько групп, чтобы добыть «Санктас» и «Хорнус» одновременно. Но не смогли застать Литеру врасплох. Она расправилась с одной группой и помчалась опережать другую у дома Марка, что ей также удалось. Хотя этим она лишь выиграла время. Как вы добыли кристаллы?
        - Ты будешь смеяться, но я сама не знаю. Я лежала в больнице.
        - Да. Ты получила ранение после того, как неудачно поставила бомбу в Центре.
        - Нужно было, чтобы она взорвалась позже и рядом с Владом. Я ошиблась в расчетах.
        - И Влад, после того как пережил тот взрыв, был нужен вам, чтобы его тело нашли в эпицентре Новой Зоны. Тогда бы все убедились, что к этому причастен Левин.
        - Все очень просто, да?
        - Мне следовало догадаться, - говорил Виктор, чувствуя подступающую желчь. - Такой план могла придумать и осуществить только женщина. Любящая порядок во всем, но страшно далекая от реальных проблем, возникающих по ходу дела. Любой форс-мажор путал вам все карты, любые подводные камни сажали тебя на мель. Ты пыталась провернуть все изящно, одновременно и с первого раза, но почти ничего у тебя сразу не получилось. И затем ты просто задавила всех массой, ведь война возможна лишь при равных технологиях, а твои ресурсы значительно превосходили наши. Ты не победила. Ты просто сломала доску, не сумев поставить детский мат. Ты дожила до этой минуты лишь благодаря своему везению… и моей любви.
        Ольга снова посмотрела Виктору за спину. Теперь в ее глазах чувствовалось нечто, похожее на тоску.
        - А вот я - жуткий неудачник, - произнес детектив. - Все это время меня оберегал твой совет наемникам не убивать меня. Спасали решимость Марка, импровизация Ореха, доверие Полины, отвага Литеры. Что делал Борланд - я не знаю, но он единственный, кто пришел к верным ответам. Мои друзья решили эту задачу, даже не делая попыток ее решать. Им хватило интуиции и честности с собой. И только я один был слеп. Но больше это не повторится.
        Он поднял пистолет, стараясь не выдать дрожь.
        - Виктор, - пролепетала Ольга. - Не надо. Ты ничего не изменишь…
        - Прощай, Ольга.
        - Ты хочешь убить меня? - спросила она. - Ты…
        - Скажи мне только одну вещь, - произнес Виктор. - И я требую честности.
        - Все что угодно!
        - Процесс создания Новой Зоны еще можно остановить?
        - Нет.
        Виктор нажал на спуск.
        Пуля вылетела из ствола и угодила Ольге в левый глаз, превратив заднюю часть головы в красноватую массу. Тело молодой женщины свалилось на покатый склон, покатилось прямо в огненное болото. Языки пламени жадно принялись за добычу.
        Повернувшись, Виктор подошел к «расщепителю», не чувствуя бегущих по лицу слез. Он расстрелял остаток патронов в аппарат, затем несколько раз ударил по нему пистолетом и напоследок, приложив неимоверные силы, сумел опрокинуть его набок. После чего прислонился к горячему корпусу и принялся беззвучно рыдать.
        Небо смотрело на него, и, казалось, звезды успокаивающе улыбались, снова и снова говоря ему, что все в мире преходяще, что в масштабах необъятного мира все человеческие войнушки не стоят никаких переживаний. Он продолжал смотреть вверх, пока стадион не охватила плавно нарастающая белая вспышка, которая заслонила небеса, уступившие место эпицентру маленькой человеческой формации, охватившей половину города.
        Московская Зона.
        Новая Зона.
        Бесконечно маленькая в масштабах Вселенной.
        Глава 10
        В своей жизни Анатолий Левин повидал всякое, чтобы с уверенностью утверждать, что знаком со всеми видами стресса, в первую очередь - негативного. Однако сейчас его опыт обогатился еще одним пунктом, после которого он твердо решил, что нет в мире ничего более давящего, чем мешок на голове. Особенно на своей. Особенно если твой автомобиль только что превратился в бесполезную рухлядь, а ты был внутри. Или если тебя, с трудом пережившего кошмар силового вмешательства, за одну минуту до этого лишают прав и привилегий, а минуту спустя ведут под дулом автомата в нутро бронированного грузовика. Самый страшный кошмар любого кукловода - оказаться куклой. Потому что веревочки уже есть, и всего-то надо потянуть за них с противоположной стороны. Или же обнаружить, что тебя дергали сверху с самого начала и что твои куклы - вовсе не твои. Ты был всего лишь узлом в веревочке.
        Однажды Левин ради нового опыта решил посетить кремлевского психолога. Он не производил впечатления лучшего в стране, но казался вполне достаточным. Во всяком случае, те вещи, которые он говорил, имели смысл.
        «У каждого из нас есть вероятность оказаться в плену у врага, - говорил почти облысевший доктор психологии, с впалыми щеками и глубоко посаженными глазами, словно он лично освобождал высоких персон от стресса путем впитывания их проблем в себя. - Суть не в том, чтобы молчать как партизан или, напротив, требовать признания своих прав. Самое главное в подобной ситуации - не допускать никаких фундаментальных суждений о себе и своем месте в мире. Все мы люди и поэтому уязвимы. Все мы достойны уважения по факту рождения. Никто не вправе узурпировать уважение. В плену, в тюрьме, под пытками нас пытаются убедить в простой обманной мысли: что у нас нет права уважать себя, и мы обязаны своим захватчикам, потому что от них зависит, опустить нас или приподнять. Это все чушь, призванная заставить нас идти у них на поводу. Раскрыть сведения, предать своих. Нас таким способом ставят в условия, когда наше уважение к себе перестает зависеть от нашей воли и попадает под контроль другой стороны. Но это, повторяю, обман. Уважайте себя, и тогда никто не сможет на вас надавить».
        Легко сказать. В этом мире с легкостью провозглашаются любые вещи, если ты находишься за крепкими и уютными стенами. Теперь же Левин полностью утратил ощущение времени и пространства. И когда его усадили на металлический стул и сорвали мешок с головы, он мало что узнал о своем состоянии.
        Комната три на три метра, лампа на потолке. Окон нет. Стены - голый бетон. Классическая темница, почти пресс-хата. Тишина. У входа стоит невозмутимый тип весьма колоритной внешности.
        Левин с гримасой присмотрелся, потирая запястья. Нет, это не игра света и тени. Тип был обрит подчистую, но длина черной бороды с седыми вкраплениями с лихвой компенсировала отсутствие волос на голове, почти достигая прикрепленных к разгрузочному жилету карманов на груди, под завязку набитых запасными магазинами. Тоже деталь. Попусту такую тяжесть спецы не носят, а дилетанты не сумели бы произвести захват в центре города.
        - Ты кто? - со злостью спросил Левин.
        Бородатый молчал, разглядывая Анатолия с любопытством энтомолога, помышляющего о серьезном сокращении своей коллекции. Он слышал и понял вопрос, но пропустил его мимо ушей. Плохо дело. Такой ценит своих пленных еще меньше, чем стул, на который их усаживают. То ли исполнитель, то ли один из приближенных. Вот только к кому…
        - Джавдет, отойди, - послышался голос снаружи. - Мы побеседуем.
        Боец отошел в сторону. Только сейчас Левин понял, что он что-то жевал. То ли простую жвачку, то ли табак. Левин помрачнел еще больше. Такие вещи следовало замечать ранее. Стало быть, чувства серьезно его подводят.
        В комнату вошел среднего роста мужчина с внешностью человека, чей бизнес на грани банкротства. Левин уже видел подобных ему и мог распознать безошибочно. Чаще всего их действия носили просительный характер, хотя в глазах чувствовалось напряжение дикого зверя, потерявшего когти и зубы. Затем он понял, что этого человека встречал ранее.
        - Ты? - проговорил он. - Какого черта…
        - Молчать! - приказал «бизнесмен». - Сиди смирно и не рыпайся.
        - Я помню тебя, - продолжал Левин. - Ты приходил в ЦАЯ по поводу Новой Зоны.
        - Ты даже имени моего не помнишь?
        - Зачем мне вас запоминать, убогих?! - процедил Левин. - Вы вечно теснитесь штабелями, как сардины в банке, в очереди ко мне, стоите с протянутой рукой! Сами ничего не можете сделать, не умеете ни работать, ни решать вопросы по-человечески. Все вам, ублюдкам, помощь подавай! Субсидии, гранты, освобождение от налогов, крышу, войска. Что ты, государственный бомжара, сделал, чтобы я тебя запомнил?!
        Левин выставил вперед руку с кулаком, демонстрируя перстень.
        - Видишь это? - спросил он. - Этот перстень мне подарил Большой Человек. Таких ты, поверь, никогда не видел. А это мне дает права. И не тебе, сво…
        Человек шагнул к нему и врезал по подбородку. Левин свалился со стула вбок, глядя, как на пол падают крошки зубов. Удар у «бизнесмена» был что надо, такой не удался бы любителю золотых унитазов и турецких бань.
        - Нет у тебя прав, - спокойно сказал «бизнесмен», вытирая ладонь платком. - Больше нет. Я об этом позаботился. И зовут меня, кстати, Егор Васильевич. Я представляю людей, владеющих контрольным пакетом акций «Тектона». Той самой конторы, у которой ты слезливо просил помощи в обмен на технологии Московской Зоны.
        - Не срослось, - хрипло сказал Левин, собираясь с силами, чтобы встать.
        - Да, не вышло. Мне и раньше казалось, что ты просто мутишь что-то свое, нехорошее. А когда ты устроил взрыв в своем конференц-зале, я в этом убедился.
        - Я не устраивал взрыв. Это сделал кто-то еще.
        - Кто мог это сделать? Я точно своих людей не посылал. Ведь я и сам там был. Ах да, ты же меня не помнишь. Я ведь государственный бомж.
        Егор Васильевич ударил ногой Левина под дых, заставив его распластаться на полу.
        - Даже немного жаль, что нас сейчас не видят журналисты, - сказал он. - Какие были бы заголовки! «Драка миллиардеров в погребах для допроса»… «Обладатель Золотого перстня опущен криминалом»… И тому подобное. Знаешь, было бы здорово внести в законодательство проект о возможном замещении судопроизводства на старый добрый спарринг. Ведь до чего приятнее решать деловые вопросы на кулаках, верно? И не надо тратиться на юристов. Как, кстати, твой поживает?
        - Влад? - Левин дополз до стула и забрался на него снова. - А что с ним?
        - Говорят, погиб в авиакатастрофе.
        - Что?
        - И здание Центра подверглось обстрелу, - продолжал Егор Васильевич. - Да и вообще много чего случилось интересного. Ты не в курсе событий, так ведь?
        - Это ты сделал так, чтобы меня не впустили в Кремль.
        - Да. Но самое смешное, что теперь ситуация прямо противоположная. Теперь ты в Кремле самый желанный гость. У тамошних ребят к тебе столько вопросов, что тебе не хватит здоровья ответить и на половину из них, даже если ты станешь петь как соловей.
        - О чем ты? - помотал головой Левин. - Каких еще вопросов?
        - Ты, милейший, час назад создал Новую Зону.
        - Это как?
        - Не ко мне вопрос. Но ты запомни формулировку. Уверен, ты еще не раз ее услышишь.
        В комнату снова зашел Джавдет.
        - Кунченко ожидает новой фазы, - напомнил он. - Пора его вытаскивать.
        - Статус?
        - «Контроль-шесть».
        - Многовато, - задумался Егор Васильевич. - Впрочем, что для нас сейчас цифры? Делай.
        - Сделаю.
        Джавдет вышел. Послышался звук мотора, который мог принадлежать военному джипу.
        - Приходится быть во всеоружии, - развел руками Егор Васильевич. - В столице сейчас такое творится - не описать. Телевизор показать не могу, уж извини. Там истерия. Мы-то с тобой знаем, что происходит.
        Левин молчал. Он начал понимать, что к чему.
        - Кунченко, - проговорил он. - Владимир Кунченко…
        - Ну наконец-то на тебя снизошло озарение. Теперь ты осознал, во что вляпался?
        - Вы с ним решили сделать Новую Зону, - пробормотал Левин. - В Москве.
        - Нет. Ты решил сделать Московскую Зону. По крайней мере так это официально значится в Кремле. Мы им закинули удочку по своим каналам, и они заглотали, как старые шлюхи. Теперь ты враг государства номер один. Любые ведомства, активы, базы данных, касающиеся Зоны, теперь отчуждены в пользу государства. Вопрос лишь в том, кто именно будет представлять государство в условиях жесточайшего кризиса, равных которому Россия еще не знала.
        - Ты… - Левин сплюнул кровью. - Ты хоть представляешь, что натворил?
        - Представляю, - кивнул Егор Васильевич. - Создал условия, в которых спасать мир станут частные военные компании. Технологии Зоны будут в нашем распоряжении наравне со всей военной мощью РФ и неограниченным притоком денег. Поэтому могу сказать прямо: равных «Тектону» отныне просто не существует. А Кунченко всего лишь партнер. Свои обязательства перед ним мы выполним, но после этого он исчезнет с горизонта. О Старой Зоне все забудут. И начнется новая эра.
        - Ты гад.
        - Все мы рептилии, - спокойно сказал «бизнесмен». - Хорошо, что мы это выяснили. Теперь…
        Снаружи послышались выстрелы. Егор Васильевич встрепенулся, повернулся к двери, его рука легла на пистолет в кобуре на боку…
        От грохота выстрелов Левин чуть не оглох. Зажмурившись, он увидел краем глаза, как «бизнесмен» содрогается от разящих его пуль и падает навзничь. Его пробитая голова попала точно в пятно света на полу, кровавая рана контрастировала с мертвенной серостью стен. Егор Васильевич больше не существовал.
        В сторону Левина нацелился ствол пистолета.
        - Кто ты? - спросил он, стараясь сдержать возбуждение.
        - Меня зовут Марк Северин. Но мы вряд ли встречались.
        Левин не мог вспомнить этого имени.
        - Ты пришел по мою душу?
        - А у тебя она есть? - тихо проговорил Марк.
        - Думаю, нет. Уже давно нет… Как ты нашел меня?
        - Я искал не тебя. Я искал тех, кто взорвал машину с дорогим мне человеком. Они пользовались технологиями Зоны в своем вооружении. Аномальное излучение можно отследить детектором, найти кого угодно в пределах Москвы по заданному паттерну. Хоть это заняло время.
        - Парень, - Левин показал раскрытые ладони в знак мира, - я не знаю, о каком взрыве ты говоришь, но, поверь мне, взрывы - не по моей части. За всем стоит «Тектон». И Кунченко.
        Запоздало Левин понял, что скорее всего сболтнул лишнего. Однако по лицу Марка Северина было ясно, что о майоре он точно слышал.
        - Кто несет ответственность за Московскую Зону? - спросил он.
        Левин хотел было дать тот же ответ, но умолк. Вопрос этот внезапно стал очень интересен ему самому. Слишком много сил, сторон, участников было вовлечено в случившуюся трагедию, слишком много принесено жертв. Были сильнейшие потери всего и вся, жертвы, боль и страдания. И впервые в жизни обладатель золотого перстня понял, что не на каждый вопрос можно найти ответ. Порою ответ слишком прост и честен, чтобы можно было попытаться придать ему более выгодную формулировку.
        - Мы, - сказал он. - Это мы несем ответственность за Московскую Зону. Все, кто знает о ней, так или иначе либо создали ее, либо позволили ей случиться. Допущение ничем не лучше злого умысла. Мне конец, за мной будет охотиться вся страна. Если тебе нужны виновные - я не возражаю. Можешь начать с меня. Давай.
        Анатолий Левин выпрямился, стараясь, чтобы ноги не дрожали. Кровь наполнила его рот, мешала говорить, но он уже все сказал. Он не боялся, и эта мысль наполнила его радостью.
        Марк медленно поднял пистолет.

* * *
        Фонарь испустил последний луч света, уступив власть кромешной тьме. Кое-как нащупав замочную скважину, Борланд повернул ключ, и дверь послушно повернулась, словно волшебный проход в страну обетованную. «Вертикаль» ничем не напоминала объект для детских мечтаний, но сейчас даже она выглядела предпочтительнее, чем десяток разъяренных охотников за спиной. Времени оставалось совсем мало. Наверняка преследователи сообразили что к чему, и скоро в убежище сталкеров нагрянут гости.
        Однако, едва завидев знакомые очертания решеток третьего этажа, Борланд понял, что времени не осталось совсем.
        Гробовая тишина, царившая на «Вертикали», была даже более красноречива, чем испуганное лицо доктора, который при виде Борланда испустил скорее восторженный вздох, чем осторожный.
        - Так вот кто взял ключ, - прошептал он, хватая с койки тугой узел с какими-то скудными пожитками. - Не закрывай, я сваливаю.
        - Стой! - Борланд схватил доктора за рукав. - Что происходит?
        - Говори тише. - Доктор зыркнул глазами в сторону. - Там внизу полная задница. Но ты должен знать. Ведь они тебя ищут.
        - Да, меня, - подтвердил Борланд еле слышно. - Не ходи наверх, там тупик.
        - Пошел ты…
        Доктор выдернул рукав и скрылся в темноте. С грузом барахла и без какого-либо источника света у него не было шансов даже добраться до прохода наверх. Непонятно, на что он рассчитывал. Или же перспектива остаться тут была для него еще хуже. Примечательно, что никого из своих пациентов лекарь и не подумал взять с собой. Доктор из Старой Зоны никогда бы так не поступил. Пожертвовал бы жизнью, но стоял бы за своих подопечных до последнего.
        Борланд осторожно подобрался к балконам и посмотрел вниз. Он заметил, что все камеры были отключены и смотрели строго вверх. Похоже, что здесь планировались события, которые не стоило запечатлевать в истории.
        Внизу было весьма людно. Все заключенные «Вертикали» в полном составе находились в центре площадки, стеснившись в кучу. Человеческая масса постоянно двигалась, стараясь сбиться как можно ближе, но никто не произносил ни слова. Справа стояли порядка двадцати охранников в полном обмундировании.
        - Теснее, братва, теснее! - рявкнул начальник охраны, поправляя черную кепку. - Вы все лучшие друзья! Не стесняемся!
        Борланд снова спрятался, пытаясь понять увиденное. Он ожидал встретить некоторое подобие стандартных процедур, проходящих в тюрьмах в случае побега заключенного. Он понятия не имел, что это за процедуры, но здравый смысл подсказывал ему некоторые решения. Загнать заключенных в камеры. Или выстроить их в линию, произвести перекличку. Базовый минимум, очевидный всем и каждому. Ничего этого не происходило. Если бы его искали, то обязательно работали бы камеры, а на балконах как минимум стояли бы автоматчики. И все же охранники ничего этого не сделали. «Шваль из ГРУ», как выразился Клинч. Чушь полная. В ГРУ швали не бывает. Что бы тут ни творилось, это не поиск незнакомца, замеченного в стенах верхнего централа. Это что-то совершенно иное.
        В следующее мгновение Борланд понял, что происходит. От этой мысли у него помутилось в голове, но он тут же взял себя в руки. Ему хотелось нервно рассмеяться. Руки затряслись, зубы застучали, тело охватила дрожь. Сколько же человек ему говорили, что за ним идут люди, хотя он никогда не строил из себя лидера? Психологический парадокс, всегда мешавший ему жить. И все же именно сейчас эта черта могла решить все.
        Сталкер знал, что нужно сделать, хоть и не представлял как. Маневров для импровизации было крайне мало, времени не было вообще. Он снял с пояса отобранную наверху дубинку, шагнул вперед.
        - Братья! - громко сказал он, моментально приковав к себе внимание. - Вас всех хотят убить. Защищайтесь!
        Размахнувшись, он швырнул дубинку точно в голову начальнику охраны. Тому следовало поднять голову - одно мгновение. Козырек кепки мешал обзору - второе мгновение. Яркая лампа била в глаза - третье мгновение. Четвертого у начальника не оставалось. Дубинка ударила его в нос, расплющив его и мигом забрызгав лицо кровью.
        Несколько автоматов заполнили «Вертикаль» адским грохотом. Борланда уже не было на балконе - он укрылся у лестницы, не высовываясь на линию огня.
        - А-а-а, суки! - орал Хрюс, бросившийся внизу на «грушников» с голыми руками. Ему помогли человек пять или шесть. Прежде чем послышались новые выстрелы, внизу разразилось побоище.
        Борланд спустился вниз, оказался среди своих и только тогда позволил себе выпрямиться. Пара человек приветственно хлопнули его по плечу, заставив снова заболеть место, где находилась татуировка. Он смотрел, как перед ним разворачивается борьба двух человеческих стихий. Вечное противостояние сталкеров против военных. Не смогла «Вертикаль» стереть эту классовую войну. Некоторые вещи просто заложены в человеческой природе, и этот факт следовало принять раз и навсегда.
        Добравшись до камер «семигранников», Борланд подергал решетку.
        - Открывайте, - потребовал он громко и отчетливо, чтобы слышали. - Сергей, ты тут?
        Тишина.
        - Я знаю, что вы здесь! Мне нужно поговорить с Клинчем!
        Никто не показался. Борланд осмотрел замок. Электронный, разумеется. И открывается только с той стороны. Если бы существовал пульт, позволявший открыть камеры, «грушники» давно бы добрались до майора таким способом.
        - Что ты натворил? - послышался сзади гневный голос.
        Борланд обернулся. Камаз стоял перед ним с двумя своими шестерками.
        - Ты что наделал, беспредельщик? - говорил авторитет. В его глазах мелькало знакомое выражение. Простой обыватель спутал бы его с жаждой убийства. Борланд знал, что это было нечто другое, хотя и очень похожее. В глазах старика чувствовался порыв насадить кого-то на железное перо, не рискуя при этом собственной жизнью. Паршивое и низменное желание, не имеющее ничего общего с борьбой за выживание. Старик слишком цеплялся за свою жалкую власть в этом Богом забытом месте. И желал мстить за эту потерю. Безо всякой уважительной причины.
        - Нас всех планировали убить, - сказал Борланд. - Я здесь, чтобы этого не случилось. Помоги мне открыть эту дверь.
        Камаз покачал головой.
        - Кончайте с ним, - велел он, и шестерки бросились вперед.
        Борланд взмахнул рукой с зажатой между пальцев заточкой. Один из убийц схватился за шею, изумленно сполз на пол и больше не пошевелился. Другой задергался, когда металлическое острие вонзилось ему в сердце.
        Камаз в ошеломлении отступил назад, глядя, как Борланд стряхивает кровь с заточки.
        - Кончать со мной? - спросил сталкер. - Да ты совсем охренел, дядя?
        Прыгнув к Камазу, Борланд с силой врезал ему в переносицу, затем добавил несколько раз в живот. Старик упал на колени, Борланд схватил его за воротник.
        - Кто ты такой, чтобы распоряжаться моей жизнью? - проговорил сталкер. - Не тебе решать, убивать меня или нет, ты, конченый олень, хер собачий!
        С каждым словом он в ярости бил бывшего авторитета в лицо, не касаясь его лезвием заточки.
        - Я дал тебе чипсы, - сказал Борланд. - В обмен на признание и некоторую защиту. Мы с тобой заключили договор. Я не дал тебе права его разрывать. Ты мне обязан. А я тебе - нет.
        Вытащив журнал, Борланд швырнул его Камазу на грудь.
        - Я не буду сжигать свидетельство о твоей трусости, - вымолвил он. - Ты сделаешь это сам. Теперь скажи мне, как открыть эту дверь.
        Камаз закашлялся, сплевывая кровь.
        - Главный пульт, - проговорил он. - Третья кнопка справа… и затем сразу пятая…
        - Не ври мне, грузовик. «Грушники» тогда сами знали бы, как сюда войти.
        - Это… черный ход. Они не знают. Нет в инструкциях…
        Борланд переступил через него, направляясь к отсеку охраны, находящемуся, по всей видимости, за широкими дверями общего блока. Сталкеры вокруг него захватили несколько автоматов и победоносно выстрелили в воздух. Мертвых и раненых оттащили в стороны. Оставшиеся охранники поспешно покинули территорию.
        - Победа, брат, - восторженно сказал Тигран, оказавшийся рядом. - Надо выбираться!
        - Выбирайтесь, - кивнул Борланд. - Желаю удачи. От всей души.
        - Ты не идешь?!
        - Не сейчас, пока остались дела. Раздобудь мне ствол, хорошо?

* * *
        - Собираемся, - коротко бросил Клинч, зачехляя нож. - Джавдет прибудет с минуты на минуту.
        - Думаешь, Борланд передал сообщение? - спросил Градус, надевая куртку.
        - Передал. Он шустрый парень. А если и нет, то все равно надо выбираться. Сталкеры скоро завладеют ситуацией.
        - А если нет?
        Майор посмотрел на часы на запястье.
        - У нас пятнадцать минут максимум, - сказал он. - Если после этого вертолеты не прибудут, уходим на своих двоих на восток и ищем транспорт. Дальше по обстоятельствам. Много сомневаешься, Градусник. Так нельзя.
        - Жизнь заставила.
        - Разве твоя жизнь - твой враг? Не позволяй ей командовать.
        Военные сталкеры уставились на майора.
        - Чалый, ты пойдешь первым, - скомандовал Клинч. - Затем я, Градус и Пепел. Рубин и Сергей прикрывают. Выберетесь на крышу, когда мы все зачистим.
        - Принято, - кивнул Рубин, держась бледными руками за решетку.
        Клинч и трое военсталов скрылись в дальнем проходе.
        Грохот решетки заставил Рубина обернуться. Перед ним стоял Борланд с короткоствольным автоматом.
        - Красавец, - изрек Рубин, в то время как Сергей сдвинул кулаки вместе. - Остатки формы охранника поверх робы заключенного. Братиша, да ты нашел свой стиль. Полусталкер-полувертухай. Говорят, ты таким всю жизнь был.
        Сергей обошел Борланда, демонстративно игнорируя автомат, и скрылся в общем блоке. Рубин проводил его взглядом. То ли гигант собирался бежать вместе со всеми, то ли повиновался привычке охранять то, что охранять вовсе не нужно.
        - И ты все еще носишь наш знак на плече, - добавил Рубин. - Ты не считаешь, что ты нам обязан?
        - Я не плачу за навязанные услуги, - сказал Борланд. - Где Клинч?
        - Там, где ты его не найдешь.
        - Ты нисколько не удивился, что «грушники» решили вывести сталкеров из камер. Напротив, Клинч быстро сориентировался и свалил. Совпадение?
        - Твои предположения? - ухмыльнулся Рубин.
        - «Вертикаль» должна была стать консервной банкой для сталкеров. Но для каких причин нужны сталкеры? Или вообще люди с похожими навыками? Только для одной. Нас здесь держали для освоения потенциальных Зон, созданных человеком. По крайней мере так планировал Мирослав Каменский. Однако с тех пор в руководстве намешался такой коктейль, что на случай появления Новой Зоны наверняка существовал альтернативный вариант. В частности, что мог придумать Левин, я вполне представляю. Небольшое косметическое изменение в политике ЦАЯ. Иными словами, он дал приказ местному командованию уничтожить всех заключенных, если где-то возникнет Новая Зона.
        Рубин кивнул. В его взгляде проявился интерес.
        - Стало быть, ты тоже знал, что Новая Зона существует, - продолжал Борланд. - И Клинч знал. И все «семигранники». Но как вы могли знать? С «Вертикали» невозможно ничего передать наружу и крайне сложно получить. То сообщение, которое я передал вашему контакту, не могло иметь прямого отношения или стать приказом к действию. Значит, напрашивается только один вывод. Вы заранее знали, что Новая Зона должна появиться с минуты на минуту. Может, уже появилась. Может, она рождается прямо сейчас. Это вы все спланировали.
        Рубин бросился на Борланда, но наткнулся на ствол автомата и замер.
        - Не считай меня за глупца, - произнес Борланд. - Ваши поступки были очевидны.
        - Давно догадался?
        - Не сейчас. Гораздо раньше.
        - Как?
        - Клинч был единственным, кто мог это провернуть. И он вел себя слишком неуверенно в разговоре со мной, пытался общаться чересчур тонко. Уверял, что Левин хочет сделать Зону в Москве, но не мог выдумать внятный повод. Я вполне верю, что Левин мог через блеф раскудахтать о преимуществах появления Зоны в столице, чтобы привлечь инвесторов в ЦАЯ. Но реально создавать Зону? Нет. Он бизнесмен, а не вояка, и не станет ломать рынок.
        Рубин посмотрел чуть наверх. Борланд выразительно повел автоматом.
        - Ты слушаешь меня, потому что тянешь время, - сказал сталкер. - Ждешь, пока майор и остальные заберутся повыше. Здесь промышленный блок, требующий вентиляции. Должна быть шахта, которая тем не менее не предназначена для побега, иначе Клинч давно бы воспользовался ею для связи с внешним миром. Нет, я не пророк, просто я видел план здания, когда был наверху. Примерно в этом же месте можно пройти через всю «Вертикаль» и выбраться на крышу смотровой площадки Орловского централа. Охранники верхнего уровня уполномочены стрелять на поражение, но сейчас это для вас не аргумент. Наверху вас заберут, верно? Скорее всего прямо с вертолета, предварительно зачистив вышки. Простой план побега, который не мог сработать ранее. Столь грубый, силовой метод работает только в условиях политического форс-мажора, при котором вы можете убивать направо и налево и при этом быть уверенными, что вас не остановят. Потому что к тому времени рухнет вся страна. Событие вроде рождения Зоны в Москве перекроет любой тюремный побег, даже с жертвами. Но ты не переживай. Я сумею достать майора пулей, если, конечно, захочу.
        Рубин обернулся, словно мог рассмотреть Клинча сквозь потолок.
        - Что, теперь я кажусь достаточно компетентным, чтобы носить ваш знак? - спросил Борланд.
        Сзади него послышался громовой рев. Судя по сопровождающим звукам, Сергей схватился с несколькими сталкерами сразу. Попытка затеряться в толпе была очень непродуманной.
        - И я даже знаю, кто должен инициировать Москву, подарив ей Зону, - добавил Борланд. - Клинч мог заключать союз с кем угодно, кто представлял силу и власть. Однако доверить столь тонкое дело он мог только самому близкому человеку. Своей жене. Ольге Коротковой.
        - Как ты догадался? - глухо спросил Рубин.
        - Небольшой ряд наводящих вопросов с моей стороны. Ответы свелись в цепочку и простой вывод, который Клинч проморгал. Зону можно сделать? Можно. Он знал как? Знал. Уже подозрительно. Даже Марк не знал, но Клинч получил знания от Монолита. Так он дал понять, что Зона делается с помощью «расщепителя». А им занималась Ольга. У Клинча в ЦАЯ был свой человек. У него в Москве оставалась жена. Чтобы сплести эти обрывки в кучу, не надо быть гением. Достаточно уметь вязать крючком.
        - Ты и это умеешь? - вырвалось у Рубина.
        - Упс. Ты только что узнал самый страшный мой секрет. Теперь мне придется тебя убить.
        Схватив с полки металлический стержень, Рубин швырнул его в Борланда. Сталкер уклонился и нажал на спуск автомата. Несколько пуль пронзили Рубина, и «семигранник» рухнул замертво.
        Борланд аккуратно обошел его, направляясь к задней двери.
        - Лучше бы ты умер в Зоне, - проговорил он, обнаруживая за дверью узкую шахту с лестницей. - Тогда ты бы стал победителем.

* * *
        Лестница была крайне нетипичной для подобного места уже потому, что не представляла собой очередные вбитые в бетон проржавевшие скобы. Вполне качественная конструкция из металла, похожая на сброшенную аварийную лестницу. Только она не состояла из отдельных блоков, а казалась единой, выплавленной целиком. Уже можно делать вполне обоснованные умозаключения по поводу того, сколько внимания уделялось промышленному блоку. Уж точно побольше, чем заброшенному восточному крылу с его унылым обветшалым шкафом.
        Борланд рассчитывал, что тем сложнее будет Клинчу выбраться за пределы «Вертикали». Все зависело от того, насколько распространялся регламент Левина на верхний уровень тюремного комплекса. «Грушники» должны были уничтожить сталкеров, если в силу вступал соответствующий приказ, но что должна была делать охрана Орловского централа в случае действительно массового побега? Выпускать всех, кто сможет выйти, беспрепятственно? Убивать на месте? Пытаться взять живыми? Вопрос юрисдикции оставался в тени, однако его все равно перекрывал человеческий фактор. Если Клинч будет пробиваться с помощью огневой мощи, которую ему предоставят союзники извне, то охрана не станет отсиживаться. Особенно когда снизу подпирает сотня человек с трофейным оружием.
        Борланд продвигался по лестнице, не сводя взгляда с узкого пятна наверху. Солнечный свет. Он и не помнил, когда последний раз видел его. Вроде и не так много времени прошло. Сколько он сидел на «Вертикали»? Неделю? Месяц? Или несколько часов? Все ориентиры сбились, оставалось лишь опираться на интуицию и совесть.
        Майор Владимир Кунченко нес ответственность за Московскую Зону. Борланд не знал точно, возникла ли Зона в Москве вообще, - по сути, он не имел никаких подтверждений тому, кроме собственных домыслов. Однако подтверждения не были ему нужны. Сенатор, сказавший Марку, что самое мощное оружие в мире - это знание, был прав. Он лишь не уточнил, что знание не всегда основывается на материальных фактах. Порой вполне достаточно чувства.
        На крышу Борланд выбрался как раз в нужный момент, чтоб получить отголосок темного удовлетворения.
        Орловский централ был охвачен настоящей истерией. Повсюду разносились выстрелы, и источником большинства из них был военный вертолет с неизвестным Борланду логотипом. Частная военная компания. Еще один вертолет наворачивал круги над комплексом, ведя огонь по вышкам. Преимущество в высоте, маневренности, технологиях и, несомненно, опыте.
        Все это было ничто по сравнению с синеватым маревом на горизонте, соперничающим с ярким закатом. Казалось, с севера идет цунами высотой километров в десять. Приглядевшись, Борланд понял, что на самом деле оно стояло на месте. Подобного зрелища он никогда не видел, но понимал, что оно значит. По крайней мере теперь точно знает, в какой стороне Москва.
        Клинч и Градус продвигались к вертолету, стараясь не высовываться. У них было по винтовке - очевидно, оружие им скинули сверху. Рядом лежал мертвый Пепел с пробитой головой. Чалого нигде не было видно. Вероятнее всего, он свалился с крыши. Борланд не стал высовываться и проверять, так ли это. Вместо этого он открыл огонь по вышкам.
        «Военсталы» обернулись, и Борланд помахал им рукой.
        - Я с вами! - прокричал он, зная, что его все равно не услышат. - Остальные мертвы!
        В глазах Градуса смешались изумление и ненависть. Он поколебался, словно решая, нужно ли ему стрелять, и его тут же сразила пуля сбоку.
        Борланд упал и распластался по крыше, пробираясь вперед. С вертолета пустили снаряд, разнесший вышку на кучу обломков. Эхо взрыва отразилось от стен.
        Когда вертолет опустился чуть ниже, Клинч смог ухватиться за борт. Подобравшись к нему, Борланд помог ему забраться внутрь, затем подтянулся и залез следом. Клинч впился ему в глаза напряженным взглядом, и сталкер только кивнул.
        Находящийся здесь же матерый бритоголовый мужик с длинной бородой сделал еще несколько выстрелов из штурмовой винтовки. Казалось, ему совсем не нужен упор. Затем вертолет начал набирать высоту и направился прочь от тюрьмы. Последним, что Борланд увидел на «Вертикали», была орда сталкеров, выбегающая на поверхность.
        Бородач задвинул дверь и хлопнул пилота по плечу, показывая что-то на пальцах.
        - Остальные мертвы, - сообщил Борланд бледному Клинчу. - Я сделал все что мог. Извини.
        Майор ничего не ответил, глядя в сторону.
        Борланд сел напротив него, рядом с бородатым. Тот протянул крепкую ладонь.
        - Джавдет, - представился он.
        - Борланд. - Сталкер пожал ему руку. - Остальные не выбрались.
        - Случается. Что ж, будем знакомы.
        Он взял у Борланда автомат, отложив его в кучу с остальным вооружением.
        - Куда мы летим? - спросил Борланд.
        - В обитель страданий и печали, - ответил Джавдет. - В Москву.
        Сталкер решил последовать примеру майора и помолчать. Он чувствовал, что не готов принять в свое сознание то, что случилось со столицей. Пока что не готов. Слишком много всего произошло в последнее время. Он летит неизвестно зачем в самое пекло цивилизации в окружении самого опасного сорта знакомых - наполовину друзей, наполовину врагов. Но со временем он поймет, кто есть кто. Московская Зона являлась территорией, предназначенной для таких, как он. Если там он получит ответы на вопросы - пусть так оно и будет.
        - У тебя в Москве оставались друзья? - неожиданно спросил Клинч.
        - Да, - сказал Борланд.
        - Сколько?
        Борланд чуть помолчал, считая в уме.
        - Пятеро, - ответил он.
        - И у меня было пятеро, - сказал майор. - Было…
        Борланд продолжал молчать. Он мог без труда подсчитать погибших «военсталов». Клинч остался один. Следовало просто дать ему смириться с этой мыслью.
        Ненадолго.
        Майор нес ответственность за Московскую Зону.
        И потому не имел никаких шансов добраться до Москвы живым.
        Пальцы сталкера нащупали заточку в кармане робы. Он продолжал смотреть на Клинча и его шею, ловя ритм покачиваний вертолета…

* * *
        - Сюда! - послышался голос возбужденного парня в куртке с надписью «МЧС». - Здесь у нас труп!
        Он склонился над телом женщины, содрогнувшись от пулевого ранения в ее голове. Еще одно мертвое тело в копилку собранных на разрушенном стадионе. Крушение самолета с вертолетом вперемешку, помноженное на детонацию непонятного снаряжения, являлось горящим пиком столичных новостей, и с жаром этой сенсации могло поспорить разве что пламя авиационного топлива, никак не желавшего прогорать.
        - Здесь выживший! - крикнул кто-то, и сотрудник, уронив чемоданчик, бросился на голос. На куче обломков лежал неподвижный мужчина средних лет, одетый в закопченную форму, которая могла принадлежать неизвестным войскам.
        - Он жив? - спросил сотрудник. - Ты уверен?
        - Пульс есть, проверял!
        - Медиков сюда, быстро!
        Он не успел договорить, как все его коллеги в ужасе разбежались в стороны от непонятного электрического облака, плавно летящего на высоте пары метров над землей. Облако добралось до кареты «Скорой помощи» и плавно срезало ей крышу, оставив обугленные прутья и идеально скошенные стекла. Через секунду автомобиль приподнялся и, минуя законы гравитации, влетел внутрь облака, растворившись в нем целиком и увеличив его размер.
        - Господи, - только и пробормотал сотрудник. - Что они здесь перевозили?
        Никто ему не ответил. Он и сам позабыл свой вопрос, когда со всех краев стадиона начали вылетать скамейки для зрителей, разбиваясь друг о друга и заводясь в ураган из щепок, начавший ввинчиваться в землю с жутким скрежетом.

* * *
        - Нет! - кричал Орех, пробиваясь сквозь столпотворение возле входа в метро. - Туда нельзя! Под землю нельзя!
        Его никто не слышал и не слушал. Паника охватила людей, пытавшихся укрыться в катакомбах столичного метрополитена. Чтобы их разогнать, не хватило бы никаких пожарных гидрантов.
        - Эй, ты! - рявкнул на Ореха высокий толстяк. - Есть деньги! Давай сюда, гнида!
        Орех выхватил пистолет, целясь мародеру в жирную харю, и тот с воем убежал.
        - У него пистолет! - завопил кто-то. Орех повернулся и бросился бежать со всех ног, перепрыгивая через разбитые автомобили. Сзади него послышались выстрелы и крики боли.
        В этот же момент взвыли городские сирены.

* * *
        Окно клиники слабо дребезжало, ловя вибрации мощных ветров, бушевавших снаружи. Дверь была закрыта - тело Эмиля только что унесли, и в палату больше никто не заходил.
        Полина с трудом села на кровати, касаясь босыми ногами холодного пола. Кислородная трубка валялась тут же, испуская слабое шипение.
        - Марк, - проговорила девушка. - Ты где?
        Ей никто не ответил. Полина дотронулась рукой до головы и от последовавшего ощущения, напоминавшего взрыв, чуть не потеряла сознание.
        - Помогите, - прошептала она. - Мне больно!
        Голова пульсировала так, словно ее половины не было вообще. Зеркала в палате не нашлось, и девушка кое-как подошла к окну.
        И не смогла оторвать от него взгляд.
        Один из небоскребов вдалеке пылал, раскалываясь на куски, которые лениво взлетали вверх, вливаясь в свирепствующее торнадо. Второй намертво застыл, наклонившись под широким углом к земле, удерживаемый неизвестной силой.
        - Что такое? - заплакала Полина. - Что это?
        Очередной приступ невыносимой боли заполнил ее сознание сплошной красной материей, и девушка без чувств застыла у батареи отопления.

* * *
        - Смотри, вон один идет. - Мародер хлопнул своего коллегу по плечу. - Видишь, шатается весь.
        - Да то бомжара, что с него взять?
        - Бомжары таких плащей не носят. Просто бухой. Пойдем проверим.
        - Пойдем. Эй, слышь? А ну стой!
        Они подбежали к человеку, поворачивая к себе.
        - Смотри, морда вся в крови, - сказал третий мародер, подходя к своим корешам. - Эй, олень! Бабки есть?
        - Что? - прохрипел тот и закашлялся, забрызгав кровью одежду того, кто стоял ближе всех к нему.
        - Ах ты, сука! - крикнул бандит и с остервенением ударил его в лицо. Человек упал, заслоняясь рукой.
        - Не надо, - проговорил он. - Пожалуйста…
        - Гляньте, у него кольцо. - Мародер показал на блестящий золотой перстень. - Ни фига себе!
        - В натуре… Забирай.
        - Нет. - Человек попытался подняться. - Этот перстень мне подарил Большой…
        Ему в спину вонзилось лезвие ножа, и человек упал на колени, не договорив.
        - Кончай его! - заорал второй, несколько раз ударив его ножом под ребра. Третий бандит быстрым движением полоснул жертву по шее, затем стащил перстень.
        - Валим! - крикнул он, и все трое скрылись в переулке.
        Анатолий Левин упал на спину, глядя на толстый слой пыли и мусора, заслонявший небо. Пыль постепенно опускалась на его глаза, покрывая уже не реагирующие веки. Жизнь вылетела из него, растворившись в фестивале смерти, охватившем многострадальный мегаполис.
        Линия дарственных ритуалов переросла в пищевую цепочку, более естественную для нового порядка вещей - порядка с фундаментально иными положениями о силе и превосходстве.

* * *
        Стоя на речном пирсе, Марк проверил патроны в магазине. Отказавшись от убийства Левина, он сэкономил один патрон и собирался вести им учет и в дальнейшем. Трофейные стволы от двух бойцов «Тектона» дали ему дополнительную мощь, которую следовало распределять как можно разумнее.
        Эмоционально-физическую пандемию вокруг себя он не замечал. Город для него теперь представлял собою модель из формул и уравнений, рассыпался на слои с различными принципами генерации отдельных видов аномалий, мутировал в среду, жизненно благоприятную для нарушений законов физики. Речной пирс - идеальное место, чтобы переждать первые минуты. Место открытое, в условиях паники - малонаселенное, всегда есть возможность скрыться на воде или, наоборот, добежать до лодочной станции с ее подземным хранилищем, напичканным спасательным снаряжением. Головоломка. Решение. Ресурсы и расходование. Все имело ответы, и он чувствовал себя в ударе.
        И находящийся где-то в этом городе любимый человек, которого еще надо найти.
        - Я тебя найду, - проговорил Марк, глядя на бурлящую реку. - Мне не впервые.
        Он не чувствовал страха. Он уже не разрывался между привязанностью к своей любви и страстью к сталкерству. Он успешно побывал сталкером и перегорел.
        Он стал собой.

* * *
        Убежать. Спрятаться. Убить.
        Три столпа самообороны.
        Следовало перебрать их по одному, прежде чем остановиться на действующем. И не обязательно в таком порядке.
        Но не в текущем состоянии.
        Укрывшись под мостом, Литера затравленно смотрела за темнеющим небом, разрываемым на части подобием метеоритного дождя. Огненные всполохи летали над Москвой, набирая силу по мере приближения к земле. Пожар охватил целые районы. Над мостом, в каких-то пяти метрах от девушки, давно образовалась пробка из столкнувшихся машин, чувствовался запах горелой плоти. Криков не было. Уже нет.
        Волны накатывали одна за другой, то и дело добираясь до ног девушки. Борясь с желанием окунуть их в воду, чтобы избавиться от нестерпимого жжения, Литера отползла подальше. Правая лодыжка оказалась сломана после аварии, и последние часы ей на пользу не пошли.
        Кристалла больше нет. Без еды, воды и лекарств она долго протянуть не могла. В свете последних событий ей нужны оружие и убежище. В перспективе - здоровый сон и любящие друзья. И перезапуск планеты.
        - Папа, прости, - прошептала Литера. - Я не смогла…
        Закрыв глаза, она долго сидела, стараясь не слышать звуки агонизирующей Москвы.
        «Теперь все, что произойдет с тобой, будет относиться к Литере. Ты можешь наполнить свою жизнь любыми мыслями и событиями. Любыми, какими захочешь. Чем станет история Литеры - решать только тебе…»
        Голос отца жил в ней, наполнял до последней клеточки. Стало тепло и уютно. Но лечь и заснуть уже не хотелось.
        - Я попробую, - вымолвила Литера, добравшись до опоры моста, где она нашла сухую ветку, на которую могла опереться. - Ты только будь со мной. Хотя бы до утра побудь со мной.
        «Обещаю тебе, девочка моя…»
        Волны в последний раз недовольно лизнули берег и успокоились, оставив человеческие проблемы людям.

* * *
        Вертолет направлялся в сторону Москвы.
        - Ты хочешь знать, что такое «контроль-шесть»? - внезапно спросил Клинч.
        От неожиданности Борланд моргнул, разжал пальцы и позволил куску заостренного железа скользнуть обратно в карман.
        - Хочу, - ответил он. - Я многим рисковал, чтобы передать эти слова твоему связному.
        - Это программа эвакуации, разработанная в административных отделах «Тектона», - сказал Кунченко почти с безразличием. - Универсальный пакет исчезновения. Включает в себя полный набор полезностей, который может понадобиться человеку, желающему скрыться с любых радаров и продолжать делать это впоследствии так часто, как понадобится. Биометрический паспорт нового поколения с возможностью перезаписи информации - в формате подкожного чипа. Счета в разных валютах на очень большие суммы. Координаты безопасных точек в двадцати семи странах мира, коды вызова помощи у некоторых спецслужб, номера телефонов, по которым мало кто захочет звонить просто так. Даже контакты киллеров, связавшись с которыми через биометрику ты еще и скидку получишь. «Контроль-шесть» означает, что опасность появления Новой Зоны высока как никогда и что мне требуется шесть таких пакетов.
        - И где ты их получишь?
        - Они уже здесь. Джавдет, ты принес?
        Бородатый снял со своей шеи моток солдатских жетонов на цепочке и передал Клинчу, улыбнувшись краем рта. Майор встряхнул жетоны в руке.
        - Не верится, что каждый из них стоит по сорок миллионов евро, верно? - проговорил он. - Хотя, с другой стороны, что такое сейчас деньги? Абстракция.
        Он аккуратно отстегнул один из жетонов, рассматривая поближе. С одной стороны жетон был красноватым, с другой - ярким и сверкающим.
        - Медь и платина, - сказал Клинч. - Кровь и песок.
        Повернув одну сторону жетона, он оторвал защитную пленку и приложил красной стороной к левому запястью. Закрыв глаза, Клинч втянул носом воздух.
        - Готово, - сказал он, пряча жетон себе в карман. На запястье осталось легкое покраснение.
        Борланд молча следил за манипуляциями.
        - Я знаю, что моя жена мертва, - сказал Клинч, глядя в круглое окошко. - Чувствую это. Она не смогла выбраться. Все равно жетоны не предназначались для нее, ведь она отказывалась покидать Москву. Это должны были стать мы. Я, Рубин, Сергей, Градус, Пепел, Чалый. И, похоже, у меня осталось пять лишних жетонов.
        Он бросил связку Борланду на колени.
        - Они твои, - сказал Клинч. - Не вижу других способов ими распорядиться. Ты говорил, что у тебя пятеро друзей. Вместе с тобой - шестеро. Вам пригодятся эти штуки.
        - И их цена? - спросил Борланд.
        - Никакой цены. Говорю же, деньги сейчас теряют смысл.
        - Бери, друг, - посоветовал Джавдет. - Потом спасибо скажешь. Это единственный путь исчезнуть из Москвы и скрыться ото всех. Детали я расскажу по прибытии на авиабазу. Эти жетоны, кроме прочего, пропуск в эвакуационный самолет, отлетающий через три дня. Дальше каждый пассажир идет своей дорогой.
        - Три дня? Откуда такой срок?
        - Через три дня Зона стабилизируется, и Москва снова станет пригодной для жизни, - ответил Клинч. - Но до этого там разверзнется ад. И не пройдет, пока не истекут семьдесят два часа. После этого границы страны откроют для полетов. Если хочешь, можешь переждать это время на авиабазе и улететь с нами. Если желаешь рискнуть - можешь попробовать пробраться в город и поискать своих друзей, чтобы взять их с собой. Тебе решать. Но жетоны нужно активировать до того, как пройдут три дня. И ждать мы не будем.
        Борланд повесил связку себе на шею, спрятав под одежду.
        - Спасибо, - сказал он и отвернулся.
        Вертолет летел в эпицентр Новой Зоны, тихо шумя лопастями. Сталкер смотрел в окно, перебирая в памяти людей, которым считал себя обязанным. Тех немногих, кто еще остался в живых. Он видел закат Старой Зоны, теперь стал свидетелем рождения Новой. Возможно, в определенной степени и соучастником. Он вспомнил слова Литеры о том, что она пошла бы за ним на край света, и от этой мысли ему невыносимо захотелось убивать.