- Ну что ж, кайся, Тиктак… - предложил Паяц Григорий Андреевич Неделько
        Паяц и Тиктак #1
        Продолжение рассказа великого фантаста Харлана Джея Эллисона - о будущем, где всё время подсчитано, и если ты тратишь его впустую, то его же и теряешь, а потом - и жизнь. А ещё о человеке, управляющем этой Системой. И о том, кто не побоялся пойти против неё…
        Григорий Неделько
        - Ну что ж, кайся, Тиктак… - предложил Паяц
        В предисловии говорится о том, что текст, находящийся ниже, будет чистым вымыслом, не претендующим и на долю реализма. Засим, пожалуй, всё.
        «Всегда находятся те, кто спрашивает: „А о чем все это?“ Так вот. Тем, кому вечно требуется интересоваться, кому вечно требуются все ударения и точки над i, всем тем, кому без конца требуется знать, что, куда и откуда, предлагаем» прочесть рассказ Харлана Эллисона « - Кайся, Паяц! - сказал Тиктак». А это - совсем другая история, произошедшая в совсем другом времени при совсем других обстоятельствах, впрочем, с теми же героями. Однако новизна не отменяет подобия, верно?
        Итак, Эверетт С. Марм, более известный окружающим как Паяц, вышел из Зоны, Клиники, Здания Фабрики, Компьютерной Системы, Переделкино - называйте как хотите - и вернулся обратно в ту же Систему, розовощёкий, улыбчивый, полноценный, короче говоря, прежний, но похожий на остальных. Паяц ровным счётом ничего никому не сделал, если не считать тех бесчисленных раз, когда он шутил, веселился и откалывал не со злобы разные прикольчики, да не над кем-нибудь, а над самой Системой и, больше того, даже над её смотрителем-руководителем Тиктаком. Из-за такого безответственного поведения высчитанная жизнь сбивалась с ритма, теряла секунды и минуты и приводила в ступор окружающих. Мало кому в математическом государстве это понравится.
        Тиктак отвечал за Время - главную движущую силу Всего, а Время отвечало за Тиктака. Если его стрелки отставали от окружающего, он просто их переводил. А что, должны существовать ответственные лица, которые ответственны и за саму ответственность. Да и не мог Тиктак ни опаздывать, ни делать что-либо неправильно.
        И, тем не менее, он это делал. С того самого момента, как поймал Паяца. Точнее, с того самого момента, когда его сдала любимая девушка Алиса, разочарованная в добродушном насмешнике. И с того самого момента, как кто-то провернул шестерёнки Пространства-Времени.
        Найти бы этого кого-нибудь и тоже отправить на чистку, однако… всему своё время и всему свои возможности.
        Итак, покуда Паяц обитал в своей квартире, пил чай с вареньем, читал газеты, потом ходил на работу, а после занимался бытом и отдыхал, ну, в общем, жил самой что ни на есть нормальной жизнью, Тиктак стал замечать за собой странности.
        Вначале это проявлялось в том, что он включал телевизор на пару минут позже запланированного; затем он стал забывать гасить свет в ванной; далее последовало абсолютно невообразимое - он опаздывал на работу не на малость, а на час и на два. Он пытался это исправить: давал команду разобраться со Временем и Системой, проверить, высчитать, поправить. Проверяли, высчитывали, поправляли - всё оказывалось таким же, как было.
        И Тиктак шёл дальше. В конце концов, у него отказали стрелки на часах. Он тряс прибор, открывал крышку, вынимал внутренности и вставлял обратно, то есть проделывал то же, что с не повиновавшимися ему людьми. Не помогало. Часы стали намертво.
        Тогда он потерял счёт Времени. Тогда он потерял счёт сотрудникам. Тогда он потерял счёт в банке. Тогда он потерял счёт в жизни.
        А тем временем Паяц приходил на работу вовремя. Он трудился у станка, вытачивал детали для часовых механизмов, что должны были помогать никому не сбиваться с ритма. По существу, эти железяки становились крошечными детальками всей Системы, проворачивающейся, движущейся, цикличной.
        Тиктак не знал одного-единственного, главного: когда он исправил Паяца, подогнал под норму, он стёр часть своей личности, отвечающей за противостояние. Он потерял основную силу, толкавшую его вперёд, - врага, а поскольку Паяц Тиктака врагом не полагал никогда, у Тиктака началось короткое замыкание. Впору обратиться к технику человеческих душ, о чём руководитель всеобщего механизма не подозревал. Он же обратился к техникам часов - часовым мастерам. Они починили непокорное, круглое, металлическое время устройства, стрелки вновь зашагали, бодро и уверенно, к конечной цели, а именно к бесконечному повиновению человеческого воображения, что выдумало их. Странным и непоправимым оказалось то, что шестерёнка, выточенная Паяцем, попала в часы к Тиктаку.
        Память Тиктака отставала от установленного им же времени, хотя он догадался о постигшей его неприятности. Ну кто ещё мог ставить ему палки в механические колёса? Конечно же, он. Оболтус, раздолбай, трепач и шутник, Паяц собственной дурацкой персоной!
        - Подать его сюда! - крикнул взбешёный Тиктак.
        Паяца застали ничего не понимающим за станком, скрутили и привели пред хладные ясные очи временн?го начальства.
        - Ты?! - вскричал Тиктак ещё громче.
        - Я, - честно, по форме ответил Паяц. И затем уточнил: - А что я?
        - Ты сломал меня!
        - Позвольте, но каким образом?
        - Не знаю! Это ты мне должен ответить. Копался в моих часах?
        Паяц неподдельно испугался.
        - Как я мог. Да и неоткуда мне было их взять.
        - Ты, я знаю, это ты!..
        - Хм-м. Разрешите, я взгляну на ваши часы.
        - Ещё чего! - взбеленился Тиктак.
        - Да не бойтесь, - успокоил Паяц, а точнее, бывший Паяц - ныне же просто Эверетт Марм. - Я лишь взгляну. Может, что-нибудь увижу, смогу чем-нибудь помочь.
        Тиктак запыхтел от натуги и ненависти, но всё же протянул непокорный механизм послушному Паяцу.
        Марм осмотрел часы, перевернул, постучал по ним, и с другой стороны тоже. Открыл крышку, заглянул внутрь, потрогал-покрутил шестерёнки.
        - Вот эта заела, - наконец озвучил он результат осмотра.
        - Что! Шестерёнка?!
        - Да, вот эта крохотная.
        Марм поддел пальцем виновника Тиктаковых несчастий и передал ему.
        Тиктак выдул воздух из лёгких, успокоился и поинтересовался почти без нервов:
        - Теперь всё будет хорошо, в смысле, правильно?
        - Конечно. А разве может быть иначе? - ответствовал Эверетт С. Марм. И улыбнулся.
        Тиктак был не в силах смотреть на эту улыбку: ни на поддельную, ни на подлинную - ни на какую. Его жизнь вскрыли и перекроили, к тому же случайно, а он и не подозревал о том.
        - Ладно, иди, - подобрев, насколько умел, бросил Тиктак.
        Паяц уже было повернулся, чтобы удалиться, как вдруг произнёс:
        - Кстати, к вам в часы угодила смастерённая мной деталь. Страннейшая штука, должен вам сказать, - я о том, что все мои детали сделаны верно, по схеме, так, как того требуете от нас вы. Неужели вы сами внесли ненужные изменения в шестерёнку? Или не подозревали и я раскрыл вам глаза?
        Паяц или Марм, или чёрт его знает кто говорил честно, без насмешек и подтекстов, но Тиктак, приведённый в ярость проблемами, что на протяжении долгого времени чинил ему этот олух, отреагировал отнюдь не адекватно заведённым порядкам: разорался. Ему, однако, простительно, не правда ли?
        - Да ты, говнюк, смеешь подшучивать надо мной?! После всего! Да я!.. тебя!.. сейчас!..
        Он, разумеется, выполнил угрозу, как и предписано. И - он же Тиктак. Смущённого Марма-Паяца схватили и во второй раз отвели на Зону.
        Лишне упоминать, что это ничего не изменило, потому что он уже был изменён. Тут следует понимать: это ничего не изменило в ту сторону, а про обратную сбитый с толку-времени Тиктак не подумал. Страшное дело: не подумал! Не воспользовался логикой, разумом, последовательностью!..
        «Всё этот мать его Паяц клятый Паяц чтоб ему гореть в аду Паяцу чтоб его жизнь превратилась в сцену театр карнавал мать его перемать ржавый прержавый карнавал так его и растак чтоб он кровавыми бабочками плевался чтоб его чтоб он гад ползучий чтоб чтоб чтоб…»
        И так далее, и в том же духе, и практически до нескончания.
        Тиктак бесился, Паяц лечился, Время шло.
        Но график, распорядок: Время приказало отпустить Паяца, и его отпустили. К тому моменту нервы у Тиктака начали сдавать конкретно. А стоило ему догадаться, кто в том виноват, служитель и вершитель упорядоченности обезумел окончательно.
        Он помешался на «клятом Паяце».
        Тогда как Паяца-то в природе уже не было.
        Тиктак перемкнул Систему, а Система перемкнула его. И начала давить. Тиктак угодил в свои же шестерёнки, застопорил их ход, после чего… страшно рассказывать… механизм двинулся в противоположную сторону. Отправной точкой послужила вернувшаяся память Паяца; она же была первой линией, которую перешагнуло Новое Время.
        - Привет, любимая, как поживаешь? - обращался не-обычный-Марм к Алисе, чем приводил её в бешенство.
        - Люди, - говорил он, - хватит злиться - давайте веселиться! Меняйте стихию на стихи, - говорил он.
        - Кто умён, тот обречён, - говорил он. Улыбаясь. - А рассказать анекдот про одноногую собачку?
        И прочую чушь говорил он, и вещал, как тогда, в мегафон, и раскидывал бомбошки, как тогда, и распространял пропагандошки, и всё страньше и страньше становился в глазах… нет, не окружающих - Тиктака.
        А Тиктак менялся, безостановочно менялся, с точки зрения людей, которыми когда-то (да что уж там, давайте начистоту) безжалостно управлял. Окружающих, охватывающих, стесняющих людей. Тиктак попался в собственную ловушку - настроенной Системы; только вот настройки использовали непривычные, иные. Природные.
        Колёсо Природы тяжелее колёсика Механизма.
        И обратились взгляды на Тиктака. И обратился смех против Тиктака. И обратилось к Тиктаку общественное знание.
        Самое интересное, что плохого-то тут ничего, обычное дело: одни разведали, передали другим. Но каждый помнил, кто таков Тиктак, и уважал его - а он, вот беда, забыл. Возомнил себя чёрт знает кем, Марм знает кем…
        …Следующая встреча Паяца и Тиктака произошла на Зоне.
        - Привет, Тиктак, - сказал Паяц.
        - Кто Тиктак? Я Тиктак? - сказал Тиктак.
        - Естественно, ты. Ты - Тиктак. Ты пинаешь Время, чтобы оно летело, вперёд и вперёд. Разве нет?
        - Нет?
        - Я принёс тебе бомбошки.
        - Спасибо. И всё?
        - Ещё благодарю тебя за удачно выстроенную стену - за ней не видно огрехов предыдущей Системы.
        - Не понимаю.
        - И ещё предлагаю тебе покаяться.
        Тиктак был несказанно удивлён.
        - В чём? Я думал, я Паяц и мне не в чем каяться.
        - Да. - Паяц кивнул. - Так оно и есть.
        И он оставил Тиктака запертым внутри собственной головы, приведённой в негодность слишком большим количеством шестерёнок, пытающихся навести порядок. Шестерёнок, уже неисправно мешающих друг другу. Не подлежащих починке… а там кто знает…
        Осталось сказать про Алису: она вышла замуж, однако была несчастлива браке. Такое случается.
        Вот, собственно, и финита ля опера. Только откуда же берутся болваны, вечно пишущие продолжения?
        Мрр… мрр… мрр… мрр… - завёл Паяц часы Тиктака. - Мрр… мрр… мрр…
        Моему наставнику, другу и собрату,
        Автору Персонажей и Самого Первого Рассказа,
        великому писателю Харлану Джею Эллисону посвящаю
        (Июнь 2014 года)