Оружейник: Записки горного стрелка. В самом сердце Сибири. Оружейник. Над Канадой небо синее Комбат Мв Найтов
        Оружейник (Найтов)
        Герои ворвались в этот неспешный и мрачный век со знаниями и умениями конца ХХ - начала ХХI века. Привыкшие жить в совсем другом ритме, они отчаянно нуждались в последователях, так как невозможно построить новую империю вдвоем. Жизнь человеческая хрупка, как прутик, но если из тоненьких прутиков сделать метлу и скрепить ее прочной обвязкой, то подобным инструментом можно вымести средневековые предрассудки, создать надежную систему хранения государственных секретов. Нарушив основной закон обучения: от простого к сложному, можно надолго заблокировать развитие науки и технологии в остальной части земного шара. Ведь невозможно скопировать протонообменную мембрану ученым XVII века. Для этого необходимы знания XXI века и всех предыдущих. Империя, созданная на берегах Балтики и Ладоги, через некоторое время раскинулась по всем континентам. Подрос наследник, и у него, естественно, возникли вопросы о природе могущества Выборга. Пришло и его время узнать тайну мироздания.
        Комбат Найтов
        Оружейник: Записки горного стрелка. В самом сердце Сибири. Оружейник. Над Канадой небо синее
        
        Записки горного стрелка
        Глава I
        - Хана! Щаз полыхнет!
        Из пробитого керобака струей вытекает тээска, растекаясь тонким слоем по палубе. Рву на себя правую дверь и кричу пилоту, чтобы брал ближе к склону. Но это бесполезно: командир уткнулся в стекло, двигатели уже скисли и начинают разгораться. Под нами многокилометровая пропасть, а с противоположной стороны бьет ДШК. Прыгаю, прижимая к себе пулемет. Неожиданно мягко приземляюсь на крутой склон, покрытый свежевыпавшим снегом, и лечу вниз вместе с сорвавшейся лавиной. Плыву в потоке, снег везде и всюду, неожиданно взлетаю в воздух, меня сильно бьет воздухом, меняю направление полета и падаю в заросли можжевельника, которые самортизировали удар. Приехали! Путаясь в ветвях, с большим трудом выбираюсь из зарослей. Рядом небольшая пещерка. Похромал туда. Сильно болит колено, выбито два зуба, у пулемета погнут ствол и сломаны сошки. Протиснулся между камнями, отсоединил ствол. «Черт! Запасной у меня или у Витьки?» Расстегиваю стяжку рюкзака, перебрасываю его вперед. Ствол у меня! И одна запасная коробка. Эта разбита вдребезги, аккуратно извлекаю ленту из нее. «Стечкин» на месте. Выше виднеется дым. Там вся
моя группа. Вколол обезболивающее в коленку. «Бля! Как отсюда выбираться?!» Рация шипит, но не принимает. Глубоко. Просмотрел склон, людей не увидел. Решил пройти в пещеру поглубже и отдохнуть. Накинул рюкзак, пытаюсь пройти… Не пускает! Упираюсь во что-то упругое! А если чуть с прыжка? В лицо ударил яркий свет! И над головой запели пули! Крутнулся в сторону. Но стрелка я засек! Очередь! Готов! Вдруг замечаю, что пулемет зашевелился! «У духов второй номер? Так не бывает!» Дал еще туда очередь. И чуть скорректировал оптический прицел. Интересно. Из чего дух стрелял? Звук незнакомый! Внимательно осматриваю окрестности, ищу еще огневые точки. Что-то на Памир и Гиндукуш совсем не похоже! Я же в трехстах километрах северо-восточнее Файзабада! И солнце должно быть с другой стороны! И выше! Ни хрена не понимаю! Я ведь только что был в пещере и уходил в глубь нее? А тут лежу на площадке, почти на самой вершине. Я же внизу был? Охренеть! Ничего не понимаю! Где я?
        - Эй, кто там наверху? Классно ты их срезал! Ты кто?
        - Лейтенант Найтов, «пятнашка»! А ты?
        - Сержант Матвеев, двадцать девятый ГСП.
        У меня закружилась голова! Это же мой тренер! Он в ту войну был в 1329-м горнострелковом полку, вместе с моим отцом.
        - А у нас тоже есть Найтов, только он сержант! Он ниже, сейчас поднимется.
        Справа послышалось дыхание и легкий скрежет триконей. Перебросил пулемет направо. Из-за камня появляется голова в сванской шапочке, но со звездой. Матвеич. Вышел на площадку, организовывает верхнюю страховку. Все лежа. Значит, противник рядом. Я перебросил пулемет назад, достал бинокль, продолжаю наблюдать за тем местом, где был пулеметчик. За спиной еще раз проскрежетали трикони. Послышался шум двух ползущих. Подползли. Дядя Вано и Матвеич.
        - Привет, давно здесь?
        - Нет. Минут пятнадцать.
        - По западному склону, что ли, поднялся?
        - Да не поднимался я, Матвеич!
        - Ты что, меня знаешь?
        - Знаю, и тебя, и дядю Вано.
        Он внимательно посмотрел на меня и пожал плечами.
        - Я тебя точно в первый раз вижу. Лицо вроде знакомое, на Петьку похож, только лицо более круглое. А, и фамилия одинаковая.
        - Да сын я его! - Я повернулся на бок и достал удостоверение личности.
        Передал ему. Надо было видеть его лицо.
        Вано что-то быстро заговорил по-грузински, он, когда волнуется, всегда на него перескакивает. Чуть успокоившись, они с интересом уставились на пулемет. Пошли вопросы о нем.
        - Тихо! - справа от пулемета метров десять - снайпер, я его увидел раньше, чем он успел увидеть меня. Очередь, и вторая, для надеги!
        - Матвеич! Здесь противника нет, он напротив, давайте вниз и туда. Я прикрою. И по-шустрому. Здесь мне никто не нужен. Сколько вас?
        - Четверо.
        - Негусто.
        - И не говори! Наш лагерь вон там. Перила я оставлю. Давай, лейтенант.
        Они ушли вниз, я подложил под себя коврик и продолжил наблюдение. Наконец я увидел их наблюдателя. Вон его перископ торчит. Черт, из пулемета его не разбить. Не попасть! Может быть, выглянет? Вряд ли… Жалко, нет второй станции и ребятам ничего не сказать. Впрочем! Лезу в центральный клапан рюкзака, там у меня лежат в коробке разобранная СВД-С и целевые патроны к ней. Достал, собираю вслепую, посматривая в прицел ПК. Готово! Выстрел! Пощелкал прицелом. Выстрел! Больше перископ работать не будет! Отложил винтовку. Во! Голова появилась! Огонь. Блин! Мимо! Не успел. Но этот гад, конечно, спрятался. Появился правее. Я его срезал. Две двойки срезал, но немцы обычно ходили тройками. Значит, еще минимум двое. Так, а это кто? Это не немцы, это поднимаются наши. Теперь внимательнее! А мужикам бы левее зайти, чтобы быть у меня в секторе. Смотрю, грамотно забирают влево. Молотки. Быстро идут! Но на площадке у немцев никого. Теперь надо бы выйти из сектора моего обстрела. Смотрю, один повернулся, посмотрел на мою площадку и махнул рукой второму забирать еще влево. Пошли медленнее, видимо, тяжелый склон, а
крючья не вбить: прошумишь. Вышли на предвершину, ползут. Затем послышалось несколько очередей, слабеньких, еле слышных и два сильных взрыва. Появляются оба, подняли над головой автоматы. Вершина чиста. Начинаю собираться вниз.
        Обалдело смотрю на веревку: жесткая, тяжелая. Явно металлический трос, обмотанный пенькой и плетеным хлопчатобумажным кордом. Офигеть! На всякий случай пробиваю сплесень двумя штыками (P.S. Это узел, а не оружие), соединяю свою и их веревку, цепляю карабин, и по-пожарному ухожу вниз. Сбрасываю перила. Странно, нога не болит! Промедол, что ли, так действует? Жаль, его осталось только три тюбика. Начинаю спуск к перевалу. Я уже узнал это место: Клухорский перевал. Если отец здесь, то это до 6 августа 1942 года. Подхожу к позиции сверху: пулеметное гнездо, стоит «максим» без щитка. Пара ячеек справа и слева от него. И еще по склону несколько штук раскидано. Не дело! У пулемета кто-то возится, набивая брезентовую ленту вручную. На позиции всего ОДИН человек. А где полк? Послышался шум камней слева от Клухор-баши. Идут вниз трое. Я видел до этого только двоих на восхождении. Либо третий прикрывал, либо - это не они. Смотрю в бинокль, нет, все в порядке. Солдат у пулемета увидел меня и насторожился, схватил винтовку и навел на меня.
        - Отставить! Я - лейтенант Найтов, красноармеец, опусти оружие. Меня сержант Матвеев просил сюда спуститься.
        - Фу, товарищ лейтенант, напугали вы меня. Очень тихо ходите. Шагов не слышно, как кошка.
        Красноармеец чуть расслабился, но карабин из рук не выпускает, держа его направленным чуть ниже моих ног. Форма у меня не такая, как у них: красно-зелено-желто-белый маскировочный костюм горного стрелка. Я остановился и решил подождать, пока подойдут отец, Матвеич и дядя Вано. Спускаются они торопливо и шумно. Помахали рукой, я в ответ помахал тоже, они махнули еще раз. Солдатик шумно выдохнул. Понял, что опасности нет. Трое альпинистов пошли медленнее.
        - Валера, все нормально! Это - свой, - послышалось сверху.
        - Красноармеец Савельев, товарищ лейтенант. Одеты вы не по-нашему, извините. И оружие у вас не наше. Только что по-русски говорите.
        - Нормально, товарищ Савельев. Все понятно.
        Он поставил карабин у ноги.
        - А закурить не будет, товарищ лейтенант? - и удивленно уставился на протянутую ему БТ. - Старшина третьи сутки не поднимается. Кажись, нас уже списали. А огоньку?
        - Тетенька, дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде? Держи!
        - Трофейная? Я таких не видел! - сказал он, прикурив. - Слабенькая совсем, а это что за коричневая хрень?
        - Фильтр, чтобы табак в рот не попадал и часть смол оставалась на нем.
        - Понятно! - Хотя было видно, что ответ ушел в пустоту.
        Подошли остальные.
        - Ну как? Познакомились?
        - Частично.
        - Сержант Найтов. Командир группы альпинистов. Товарищ лейтенант, разрешите ваши документы!
        - Конечно, сержант.
        Остальные уставились на снятый станковый рюкзак, нейлоновую веревку и снайперскую винтовку. Пулемет они видели до этого. Но, увидев, что Валера курит, сразу переключились на него.
        - Где взял? Оставь!
        - Берите! - Я протянул раскрытую пачку.
        Матвеич начал распаливать кресало и трут. Я похлопал по карманам, нашел еще три зажигалки, две отдал им. Всегда на выход беру много. Сигарет тоже пятнадцать пачек. Шли на две недели. Мы присели, кто где мог, отец изучал документы.
        - Что-нибудь еще есть?
        - Партбилет. Больше ничего. А, и копия заявки на выдачу БК на группу. Но с печатью. Петр Васильевич, прекрати. Кончай изображать НКВД. Нас здесь пятеро. По тому, что ты мне рассказывал, через сутки вас останется трое. Вот у того камня вы зароете документы, награды и медальоны. - Они переглянулись.
        - Мы их вчера зарыли, там.
        - Выкапывайте, и давайте укреплять позицию.
        - Лейтенант! Принимайте командование, - тихо сказал отец.
        Они спустили сверху один немецкий пулемет, две коробки патронов к нему, снайперскую винтовку, два пистолета. Было два ящика винтовочных патронов, один ящик пулеметных, ящик гранат и два ящика тола с пятью взрывателями и огнепроводным шнуром. Шнура было мало. Я залез в свой рюкзак: «Муха», 520 патронов к СВД, 250 патронов к ПК, 240 к «стечкину», малая монка, десять радиовзрывателей (полная пачка) и пульт к ним. Две радиостанции: моя Р-127Д и немецкая «телефункен». Матвеич сказал, что чуть выше есть немного минометных мин. Шесть сухпайков. Ребята уже трое суток не ели, поэтому, когда я сказал, что это такое, уставились на них. Один вскрыли. Я тоже пожевал колбасного фарша с галетами. После этого показал отцу, как устранять задержки при стрельбе и как пользоваться прицелом пулемета. Матвеич сидел, разбирался с МГ, Вано пристрелял маузер, Валера выравнивал патроны в ленте «максима», но я ему сказал, чтобы взял свой карабин и двигал на правый фланг, присмотреть за обратным склоном Клухор-баши. Если немцы там смогли утром подняться, то постараются сделать это еще раз. В этот момент послышался гул
самолетов. Три «лапотника» и два «мессера» шли к восточной вершине. Бомбили с горизонтали, поэтому никуда толком не попали, но камнепад устроили что надо. «Мессера» попытались проштурмовать наши позиции, но довольно бестолково. Мы отлежались под козырьком. Самолеты пожужжали и улетели. Но этим ничего не кончилось. Внизу захлопали минометы. Я с СВД пополз на левый фланг к одной из ячеек, которую заранее присмотрел. Позицию минометчиков обнаружил сразу. Часть ее просматривалась. Обнаружил край ящиков с минами и всадил несколько «бэзух» в них. Раздался довольно громкий взрыв. Но егеря уже начали подниматься вверх по склону. Перенес огонь на них, выискивая офицеров и унтеров, с их шмайсерами и пистолетами. Шести выстрелов хватило, чтобы оставить роту без командования. Пройдя метров сто, они залегли. Наши пулеметы молчали. В этот момент открыл огонь Валера. Я прокричал Вано, чтобы он пулей летел к нему. Тот, пригнувшись, побежал направо. Спустя несколько минут он тоже включился в игру. Я неторопливо выцеливал головы, однако спустя несколько выстрелов увидел блеснувший прицел или бинокль чуть дальше от
залегшей цепи. Перенес огонь туда. Попал или нет - не знаю, больше похоже, что просто напугал. Противник начал пятиться. Точный одиночный огонь здорово действует на нервы. Особенно в горах, где каждый выстрел многократно отражается и создает сильное эхо. Они начали отходить, я время от времени стрелял по наиболее умелым. Их сразу видно.
        Подсчитали расход патронов, после этого снарядили Валеру вниз, за патронами. Даже так экономно нам надолго не хватит. Теперь Вано сидел справа с немецкой снайперкой. Остальные лежали каждый в своей ячейке. Ближе к вечеру я и Матвеич пошли наверх закладывать взрывчатку. Нашли хороший каменный карниз, заложили оба ящика, я поставил радиовзрыватель, привязал место постановки к карте. Уже ночью спустились вниз. Распределили смены, свободные начали укладываться спать. У них даже спальников нет. Пришлось отдать коврик. Вано очень заинтересовался оборудованием. Рассматривал титановые крючья, карабины, «рогатку», восхищался ледорубом. Он до самой смерти будет ходить в горы. Будет начальником горноспасательной службы этого района. И Вано, и Матвеич не давали мне уснуть, расспрашивая в основном о себе. Потом Матвеич ушел на пост, сменив отца.
        Тот задал только один вопрос: то, что сейчас происходит, похоже или не похоже на то, что тебе в детстве рассказывали?
        - Не похоже. Ты не говорил о самолетах. Только о шторьхах. И бой за Клухор-баши длился двое суток. Вершина трижды переходила из рук в руки. От перевала вас отжали, и уже другой полк, сто двадцать первый, взял его назад, причем немцы отошли сами, когда убедились, что здесь технику вниз не спустить. На их картах эта дорога проходимая. Сведения о ней у них 1912 года.
        - Судя по всему, лейтенант, завтра здесь будет жарко. Стой, слышишь?
        Снизу раздавался мерный цокот, но звук шел с юго-запада. Мы замолчали, прислушиваясь.
        - Лейтенант, вы бы поспали чуток. Моя очередь на подвахту. Вам скоро заступать.
        Через полтора часа меня толкнули.
        - Время!
        - Что с цокотом?
        - Похоже, поднимается всадник или лошадь, но периодически пробиваются еще какие-то звуки. У немцев - тихо.
        Я подхватил СВД и пошел на правый верхний пост.
        - Стой!
        - Свои! Смена.
        - Поднимайся.
        Сменил Матвеева. Бросил на дно ячейки матрасик, пристроился поудобнее. «Собака», самое сонное время. Поэтому надо быть внимательным. Положил одну ПР-40 перед собой. Звуков в ночи много, особенно снизу, вплоть до легкого храпа Вано. Прошло около часа, и я услышал явственные звуки, что кто-то поднимается на Клухор-баши. Я повесил люстру. Так и есть. На стене две тройки. Успеваю даже подкорректировать прицел для стрельбы снизу вверх. Наступили тишина и темнота. После ракеты ничего не видно. Голоса снизу:
        - Лейтенант, ты как?
        - Порядок.
        С другой стороны доносилась немецкая перекличка. Но при свете ракеты никто на перевал не поднимался. Спустя час снизу, с юго-запада, появились два громадных светящихся зеленых глаза, и раздался мерный цокот копыт. Поднялся Валера, который привез патроны, продукты и одеяла. Меня сменили, я поел чуть теплой каши с мясом. Немного поговорил с Валерой, но он потом быстро уснул.
        Главная новость была, что к нам поднимается свежий взвод.
        Почувствовал чужую руку на плече, открыл глаза: отец.
        - Внизу, у немцев, звуки моторов. Видимо, подкрепление прибыло. Вставайте, лейтенант.
        Расстегиваю спальник и выбираюсь из него.
        - Извини, вчера постеснялся спросить: мама моя где? С сорок первого писем не получаю.
        - Шесть лет назад похоронили, а сейчас она под Ленинградом служит, воюет. Заряжающим зенитного орудия.
        - На Ленфронте? Мы же только что оттуда! Я возле дома был, он разбомблен. Думал, что…
        - Нет, все в порядке.
        - Облачность стоит ниже нас, все скрывает. Могут незаметно подойти.
        - Там россыпь каменная, тихо не смогут. Только по дороге, а я там пару ловушек поставил из минометных мин.
        Тихонько переговариваясь, мы подошли к костру, у которого стоял горячий чайник. Я сделал себе кофе из сухпая, а он налил себе чая. Кофе он никогда не пил. Он был самым опытным из всех, вторую войну тащит.
        - Теперь мы удержимся. Плюс два пулемета и две снайперки, это как раз то, чего не хватало. А почему ты никого не оставил у закладки?
        - Я ее отсюда взорву, по радио.
        - У… Удобно. Пойду, подниму всех и сменю Валеру.
        Атака началась в 9.30. На этот раз немцы начали без артподготовки, но их поддерживало три бронетранспортера, бивших из пулеметов. Но открытый пулемет против снайпера не играет. Вано и я быстро их подавили. Немцы опять залегли и огрызались огнем. Но не отходили, что-то готовили. Скорее всего, пошли в обход справа, теперь поджидают удара сверху вниз. Но мы с Матвеичем и там поставили несколько растяжек. А с моего места плато хорошо просматривается и пристреляно. Так и есть! Вон они. Выходят на плато. Три тройки. Спешат, видимо, подзадержались на подъеме. Тявкнула 50-миллиметровая мина-ловушка. Отлично! Четверо свалились, теперь мой выход! Их ведь отстегнуть надо! Успеваю выстрелить 4 раза. Двое начали отползать обратно. Остальные лежат. Атаки сверху не будет. Переношу огонь вниз. «Эдельвейсы» еще немного полежали и тоже начали отходить. Ближе к двенадцати часам мы увидели поднимающийся взвод.
        Прибывшее подкрепление ничего, кроме шума, из себя не представляет. Один «максим», два «дегтяря», автоматов нет, только винтовки. Ни одной снайперки. И очень горластый лейтенант Кравцов. А горы шума не любят. Через пятнадцать минут я не выдержал и подошел к нему.
        - Лейтенант, если вы хотите сообщить противнику всю диспозицию, то удобнее и быстрее спуститься вниз и нарисовать. Что вы разорались на весь перевал, кому и куда? Что, считаете противника еще глупее себя? Так не бывает. Нас слушают, а ветер в ту сторону! Заткнитесь и постройте взвод.
        После построения я подозвал командиров отделений и показал им общий план позиции. Раздал каждому план секторов обстрела для их отделений.
        - Всем все понятно?
        - Да, товарищ командир.
        - Быстро и тихо занять позиции. Проверить на месте расположение каждого стрелка. По исполнению - доложить.
        Взвод рассыпался по склону, зазвучали удары МСЛ по камням, начали создавать ячейки. А мы с Кравцовым отошли к костру.
        - Давно взводом командуешь?
        - Третью неделю. Я студент-нефтяник из Баку. В Тбилиси закончил курсы командиров.
        - Понятно. Попей чайку. Что так долго поднимались?
        - Две лошади расковались, захромали, пришлось перевьючивать.
        - Эти вещи проверяются перед маршем. Иначе провалите марш. Будете находиться на правом фланге, помогать сержанту Найтову. Командовать будет он. У него опыта побольше, а вы пока поучитесь у него. Без обид?
        - Конечно! Я в бою еще не был.
        - Вот и славненько.
        Подоспели они вовремя. К немцам подошли танки. Четыре штуки, «тройки». Я прошелся вдоль линии обороны, кое-кого передвинул с учетом возможного артобстрела, прикрыв их валунами и объяснив, как действовать и когда выдвигаться на основную позицию. Большинство людей готовилось принимать свой первый в жизни бой. Подносчики разносили противотанковые гранаты и бутылки КС. Зная историю боев за перевалы, я всерьез рассчитывал ослабить давление на действительно танкоопасных направлениях, где лишь мужество наших бойцов позволило предотвратить прорыв немцев через них. Здесь, на Клухоре, их танки заведомо не могли спуститься вниз. Дорога разрушена, и с 1916 года не использовалась. Притягивая сюда силы 49-го горнострелкового корпуса немцев, мы бы решили в первую очередь проблему прорывов на других участках. Вслед за взводом Кравцова подошли радисты, и у нас появилась связь с полком и дивизией. Полковник Евстигнеев, командир девятой ГСД, вышел на связь и запросил обстановку. В ответной радиограмме мы дали ее, состояние дороги и сообщили, что считаем это направление не танкоопасным. Тем не менее противник
совершает ошибку, накапливая именно здесь танковые силы. Постараемся связать их боем, но имеем мало противотанковых средств, взрывчатки, мин и другого саперного обеспечения. Через полчаса пришел ответ: «Штаб фронта приказал имеющимися средствами полностью блокировать дорогу. Возможности выделить дополнительные средства не имеем». Тем временем облачность поднялась, позиции противника стали видны как на ладони. Матвеев, который вел наблюдение, отметил уход трех групп противника: две пошли обходить нас справа, одна - слева. А альпинистов у меня - четыре человека. Пришлось ослабить фронт, но перебросить четыре человека держать плато слева и пять человек на Клухор-баши. Через час с Клухор-баши началась стрельба. Связи с группой не было, но через полчаса огонь прекратился. Немцы, поняв, что их план провалился, атаковали нас в лоб. Когда танки вошли в сектор, я подорвал карниз. Два танка засыпало, один остался перед обвалом, еще один за ним. Танк не стрелял, башня была повернута в сторону. Из него выскочило несколько человек, которых срезали выстрелами. Пять бойцов и я рванулись к нему. Несколько крупных
камней попало по башне, наводчика убило самопроизвольно выстрелившим орудием. Его труп лежал внутри с разбитым лицом. Я сел в танк на место механика и погнал его по тропе к нам. К сожалению, башня соскочила с погона, и использовать танк не было возможности. Тем не менее это здорово воодушевило бойцов.
        После завала характер боев изменился. Немцы создали наблюдательный пункт на горе Чотча и оттуда корректировали огонь гаубичной батареи. Оставив небольшой заслон, немцы прекратили атаки, но методично обстреливали перевал и минировали подступы к своим позициям. Всякий интерес к нему они потеряли. Из штаба полка пришел приказ группе альпинистов спуститься с перевала. Я пошел с ними.
        Глава II
        Штаб полка находился в Южном приюте, топать довольно далеко, но одну из лошадей выдавали непосредственно группе, поэтому снаряжение завьючили на нее. Ее вел в поводу Валерий, который лишь изредка останавливался, чтобы скрутить очередную самокрутку. Часам к девяти вечера, уже в темноте, дошли до приюта. Майор Гришин уставился на меня как баран на новые ворота. Я попросил вызвать начальника Особого отдела. Вошел немолодой капитан с характерными чертами местного жителя Кавказа: либо адыг, либо ларец. Ему я предъявил свое удостоверение личности, но не в присутствии всех, а у него в палатке. Он долго вчитывался в документ, но ничего не понял.
        - У вас здесь ошибка на ошибке сидит и ошибкой погоняет! - проворчал он.
        - Вы не могли бы сообщить об этих ошибках начальнику Особого отдела фронта, минуя непосредственное руководство. Или отвезти меня к нему.
        Он сидел и несколько минут думал. Взялся за трубку, снял ее и положил обратно.
        - Давайте, мы пройдем к нашим вещам, я вам еще кое-что покажу.
        С этим он согласился. При свете моего фонарика я показал ему ПК и СВД и год выпуска оружия. Тут до него дошло!
        - Что ж вы все тут бросили, немедленно несите это ко мне! Давайте я вам помогу.
        Совсем другой разговор. Спустя некоторое время мы, уже вшестером, но на лошадях, двинулись вниз в Сухум. По дороге нам навстречу попалась машина, которая затормозила возле нас. Из нее выскочил лейтенант в фуражке с малиновым околышем. О чем-то пошептался с капитаном. После этого тот отвел отца в сторону и начал шептаться с ним. После этого Валера забрал всех коней и поехал с ними обратно - «шахматисту», как его называли в группе из-за разряда по шахматам, не повезло. Всех посадили в кузов, меня в кабину. По дороге лейтенант ни о чем не разговаривал. Я клевал носом и лишь время от времени поглядывал на дорогу. Наконец правый поворот с видом на море, КПП, лейтенант предъявил документы, нас пропустили без проверки. Привезли в школу на улице Фрунзе. Там находился Особый отдел 46-й армии. Начался самый обыкновенный допрос, который длился несколько дней и ночей. На вопросы, не связанные с моим пребыванием на подчиненной армии территории, я отвечать отказался. Только о том, что я делал эти пять дней на Клухоре. Это могли подтвердить люди, участвовавшие в боях. О происхождении «вещественных
доказательств», чем стало мое оружие и снаряжение, я отвечать отказался. Только потребовал передать в Москву с пометкой «воздух» информацию об этом. Из воспоминаний наших генералов, мне было известно, что такие сообщения шли только к НЕМУ. То, что я знаю этот «государственный секрет», окончательно испортило мои отношения со следователем, и он попытался меня ударить, наивный индеец. Оказался прижатым к собственному столу, с рукой, взятой на болевой.
        - Дурак, у тебя был шанс, ты его использовать не захотел! Если со мной что-нибудь произойдет, Лаврентий Павлович из тебя колбасу сделает!
        - Я нэ ем колбасу из человэчины! Что здесь происходит! Отпустите его!
        Я отпустил майора, встал и представился:
        - Лейтенант Найтов, войска Специального Назначения ГРУ Генштаба Вооруженных Сил СССР.
        - Садитэс, лэйтенант! Увэсти! - сказал он, показав пальцем на следователя.
        В дверь вошли два высоких лейтенанта, один протянул руку к майору. Тот расстегнул кобуру и передал пистолет лейтенанту. Все трое вышли. Берия обошел стол, поднял мое дело и вытащил из конверта все документы. Внимательно просмотрел их. Особенно его заинтересовал партбилет. Он долго рассматривал его под косым светом. Нажал на кнопку звонка. Вошел один из лейтенантов.
        - Принэсите вэщественные доказатэлства.
        Когда их внесли, он осмотрел оружие и снаряжение, номера, пощупал материал, покрутил в руках радиостанцию, плоскую коробочку японского кассетника.
        - Унэсите в мою машину и усилтэ охрану. - После этого он повернулся ко мне и мягко сказал: - Убэдительно. Давайтэ знакомиться. Я - нарком внутрэнних дэл Бэрия, Лаврэнтий Павлович. Кажэтся, вы хотели имэнно мнэ рассказат, как это все оказалось в этом кабинэте.
        - Так точно, товарищ маршал.
        - Я нэ маршал, ви ошибаетесь. Но это не важно. Начните по порядку.
        Он внимательно выслушал меня. Его круглое лицо не выказывало никаких эмоций. Несколько раз он поправлял пенсне.
        - С этим понятно. А какие боевые задачи вы выполняли в Афганистане?
        - В основном, нашей задачей была разведка баз противника, привязка их координат, скрытая установка радиолокационных отражателей и приводов с целью наводки на эти базы фронтовой и армейской авиации. Советский контингент уже полгода находится в этом районе по просьбе правительства этой страны.
        - Понятно. Война?
        - Да, гражданская война при активной помощи Китая, Пакистана и немного Америки. Но последнее время помощь со стороны американцев значительно возросла. Америка провозгласила это. Пытается нам сорвать проведение первых Олимпийских игр в Москве.
        Тут Берия сделал движение, характерное для выключения какого-нибудь прибора.
        - У вас на документах нэт ни одного упоминания о товарище Сталинэ. Он проиграл эту войну?
        - Товарищ маршал, включите магнитофон. И повторите этот вопрос. Мне кажется, что это важно.
        Он усмехнулся, открыл ящик стола, и было слышно, что он включил магнитофон. Он повторил вопрос.
        - Нет, товарищ маршал, товарищ Сталин выиграл эту войну! Она закончилась девятого мая сорок пятого года безоговорочной капитуляцией Германии. Но после его смерти власть перешла к Хрущеву, который приказал расстрелять маршала Берию и обвинил товарища Сталина в узурпации власти, создании культа личности и массовых репрессиях. Тело Сталина было вынесено из Мавзолея на Красной площади. Вас, товарищ маршал, расстреляли по приговору Специального судебного присутствия Верховного суда СССР 23 декабря 1953 года. В день вынесения приговора, вы были расстреляны лично генералом П. Ф. Батицким. Место, где вы похоронены, никому не известно.
        - А почему вы все время называете меня маршалом? Я - Генеральный комиссар госбезопасности.
        - Ваше последнее воинское звание: маршал Советского Союза.
        Он спросил, хорошо ли я знаю историю этой войны, и, получив утвердительный ответ, начал расспрашивать меня о текущих событиях. Часа через четыре я попросил его принести из машины мою аптечку, так как несколько суток не спал и могу что-то напутать.
        - А там что?
        - Стимулятор. Подстегивает и не дает уснуть.
        - Нет, это слишком ценное средство! Не стоит его так расходовать. Нам проще дать вам отдохнуть. И вообще, имея такие сведения, лейтенант, вы вели себя неосторожно. Вас бы уже убили, если бы не приехал я.
        Я улыбнулся и слегка отрицательно покачал головой.
        - Я - военный диверсант первого класса с 1974 года. Мне надоел этот бессмысленный допрос, и я решил уходить. Совать мне руку несколько опасно, все равно что сунуть её в мешок с кобрами.
        - Но вы же только начали, а я и мои люди вошли в кабинет. Вы бы не успели!
        - Товарищ маршал, вы очень правильно построили первую фразу: сразу представились. Иначе… - Я поднял из-за стола левую руку и разжал кулак.
        - Что это? - спросил он, разглядывая маленькую трубочку.
        - Подарок из Никарагуа. Заряжена иглой кактуса с ядом тропической лягушки. Вызывает мгновенный паралич всех мышц. Ваше тело перекрыло бы сектор обстрела вашим лейтенантам. И у них не было бы ни одного шанса. Ствол майора был в ноль-двух секундах от меня. И я только выгляжу безоружным и беззащитным. У меня сейчас шесть единиц метательного холодного оружия и американский бронежилет, держащий пистолетную пулю. Я бы ушел, забрав снаряжение и документы.
        - Вот стервец! Приятно разговаривать с профессионалом! Сейчас на аэродром и срочно летим в Тбилиси, в штаб фронта. Эти сведения надо немедленно передать на фронты и в Ставку.
        Поспать мне действительно дали. Но перед этим я попросил генерального комиссара отдать мне хотя бы «стечкина».
        - Я без оружия чувствую себя голым.
        Он несколько секунд подумал.
        - Такой устроит? - спросил он, передавая мне кобур-маузер номер один. - Знаешь? Пользоваться умеешь?
        - С детства. Оружие моего деда.
        - А он где?
        - Погиб под Ошем, в тридцать третьем. У него был такой маузер, хранился у нас дома.
        - А твой пистолет надо передать нашим конструкторам. Интересная модель.
        В штабе Южного фронта мы встретились с маршалом Буденным. Что меня поразило, так это то, что Берия извинился перед ним за критику в его адрес.
        - Семен Михайлович, я вчера вспылил, сами понимаете, когда три дня минируешь и взрываешь нефтевышки под Грозным, причем это приказ Верховного, а порядка на фронте маловато, то поневоле взбесишься. Продолжайте исполнять свои обязанности. Тут от противника вышел наш разведчик. Познакомьтесь с тем, что он видел у немцев. Давайте карту.
        Я сидел, поднимал карту, а двое маршалов тихонько переругивались между собой. Когда я сказал: «Готово!» - оба уткнулись в нее.
        - Где группа Клейста?
        - Вот здесь. Они планируют нащупать перевал, где можно форсировать Большой Кавказский хребет.
        - А группа Гота?
        - Здесь, у Нальчика. Попытаются захватить вот эту переправу: двести четыре танка, триста орудий и пехота. Начнут одиннадцатого августа.
        - Разведка! Тебе цены нет! - сказал усатый маршал и вытер лицо двумя руками. - Лаврентий Палыч! Не беспокойся! Встретим. И Хозяину скажи.
        - Все, лейтенант. Времени больше нет. Летим дальше!
        Опять Ли-2, или как они тут называются. Сваленные чехлы под заваленными сиденьями. Берия сидит у самой кабины и контролирует летчиков и пространство вокруг самолета. Несмотря на шесть истребителей прикрытия, видно, что он расслабиться не может. Нет. Встал и пошел ко мне, когда увидел, что я проснулся.
        - Как тебе Семен Михайлович? - Было отчетливо слышно «тебе»!
        - Нормально, Лаврентий Павлович. Он владеет ситуацией. А вообще, никогда себе не представлял, что буду докладывать непосредственно ему.
        Берия заулыбался.
        - Тридцать третий год… В том году погиб один из комиссаров ОГПУ, фамилию не помню… Василий Николаевич, точно. Северо-Восточное Туркестанское управление. Он? - спросил Берия.
        - Имя-отчество - совпадает. Звания и должности не знаю. ЧОНом командовал.
        - Он! А вы почему с отцом по другой линии пошли? Он ведь чекист.
        - Я выбирал свободно, что хотел, а отца не приняли в летное училище перед войной из-за происхождения. Кстати, товарищ Нарком! Я обратил внимание, что в тех местах, где я появляюсь, идет резкое изменение предыдущей истории: Клухор-баши мы взяли один раз, сорвали немцам два восхождения на нее, немцы пытались отбомбиться по Клухору. Тысяча триста двадцать девятый полк удержал перевал. Сто двадцать первый полк к перевалу не поднимался и не отбивал его у противника. Отец не был ранен на перевале и не улетел в Алма-Ату и Арысь. Если ему целенаправленно не помочь, то генералом ВВС он уже никогда не станет.
        - Ты думаешь? Хотя что-то в этом есть.
        Сели в Астрахани. На борт подсел какой-то трехзвездный генерал. Лицо знакомое, но вспомнить его не могу. Я успокоился и уснул. Спустя некоторое время я проснулся и увидел, что генерала перебинтовывают. Чуть ниже правой лопатки у него ранение. Я заметил жест Берии, который означал: «Подойди сюда!»
        Начал отвечать на заданные вопросы по Сталинградскому сражению. Особенно я подчеркнул форсирование Дона в районе Крыловатки и подвиг зенитчиц Сталинградского фронта. До 19 и 23 августа оставалось около десяти дней. Прилетев в Сталинград, Берия снял Гордова, которого он действительно нашел пьяным на окраине Сталинграда с какой-то военврачихой в постели. Их расстреляли прямо возле дома. Командующим фронтом стал генерал Рокоссовский, прилетевший вместе с нами. В Сталинграде мы тоже не задержались, тем более что с Рокоссовским говорили и в самолете, и в штабе довольно долго. В Москве меня поселили за городом на какой-то даче. Довольно комфортабельно, покормили.
        - Лаврентий, проходи. Что там на юге? Все успели взорвать? Кто вместо Буденного?
        - Буденный. Он хорошо справляется. Наступление противника в основном сорвано. Фронт закрепился на естественных рубежах обороны. Я снял и расстрелял Гордова, вместо него - Рокоссовский.
        - Он же ранен!
        - Он согласился принять командование фронтом.
        - Ты понимаешь свою меру ответственности, Лаврентий? Положение у нас катастрофическое, гораздо хуже, чем было под Москвой в прошлом году. На что ты надеешься?
        - На историю, Коба. Подожди! - Он прошел к двери кабинета и открыл дверь. - Заносите!
        Два чекиста пронесли в кабинет несколько предметов, завернутых в мешковину, и положили все на стол. Начали распаковывать, но Берия их остановил.
        - Все, спасибо, вы свободны. - И сам начал распаковывать и раскладывать предметы: пулемет, снайперскую винтовку, гранатомет, мину направленного действия, радиовзрыватели и остальное.
        Сталин заинтересованно подошел к столу и в первую очередь взял в руки пулемет.
        - Откуда это?
        - Из Афганистана, из 1980 года, Коба. Оттуда вышел человек, наш, советский. Вот его документы. Ты на партбилет посмотри: все тайные знаки на месте, порядок не перепутан, добавлено три новых знака. Три раза меняли партбилеты, но - это НАША ПАРТИЯ!
        Сталин начал рассматривать партбилет под косым углом. Да, постановление 1925 года, зафиксировавшее эти знаки, исполнялось в 1974 году, в год выдачи этого партбилета.
        - Что этот человек сказал об этой войне?
        - Мы ее выиграли, Коба! Он военный, войсковая разведка. Грамотен, обладает хорошей, я бы даже сказал, очень хорошей памятью. Профессионал. Дал ценные сведения по положению на всех фронтах. Поэтому я и оставил Буденного на месте: военные историки мира признают, что отступление Южного фронта, проведенное им, это шедевр маневренной войны. Он сумел отойти, потрепать противника, растянуть его коммуникации и закрепиться на естественных рубежах обороны. Дальше немцы не пройдут на том участке. А вот Тюленев себя проявил как нерешительный и безынициативный комфронта, который сорвал «Большой Сатурн».
        - Какой «Большой Сатурн»?
        Берия вынул из планшета карту.
        - Вот операции, которые будут проходить в этом и следующем году. Вот «Большой Сатурн». Он провалился из-за действий Закавказского и Северо-кавказского фронта.
        - Где этот человек, Лаврентий?
        - В Монино.
        - Привези его ко мне, вечером. Все это поставь вон туда, в шкаф. И до вечера.
        Когда Берия вышел, Сталин сказал Поскребышеву, что занят, подошел к шкафу и вытащил из него пулемет. Легкий, меньше 8 килограммов, с ленточным питанием и сошками. Сталин поднял крышку и посмотрел вовнутрь. Отбросил в сторону ленту и закрыл крышку. Поднял пулемет к плечу, даже с его не очень хорошо работающей рукой это оказалось совсем нетрудно. Оптический прицел. Нет, сейчас это - лишнее. Покрутив его еще немного в руках, поставил на место и взял в руки винтовку. Отсоединил магазин: стандартный винтовочный патрон, сдвинул предохранитель и оттянул затвор, отпустил, затвор глухо щелкнул, Сталин вскинул винтовку и прицелился через окно. Тоже очень удобная и легкая винтовка. Сухо щелкнул спуск. Сталин присоединил магазин. Несомненно, нужно копировать и запускать в производство. «А это что?» - подумал он, подняв легкую, слегка изогнутую, явно пластмассовую вещицу. На одной стороне было написано «к противнику». Крутить ее в руках он не стал, аккуратно поставил на место. С таким же интересом осмотрел пистолет в пластмассовой кобуре. Он ему не понравился: слишком тяжелый для него. Тем не менее большое
количество патронов в магазине - это удобно в бою в городе и стесненных условиях. Патроны ему были незнакомы. Дослав магазин на место, Сталин вложил пистолет в кобуру и еще раз взял в руки партбилет. Что-то насторожило его в нем. Да, вот что! Нигде он не увидел ставший уже привычным собственный профиль. «Если он говорит, что мы выиграли эту войну, то почему снят мой профиль? Странно!» Он взял пакет с личными вещами неизвестного разведчика и пошел к столу. Неторопливо набил трубку и прикурил. Так, что здесь: газета «Правда» за 21 июля 1980 года. Странный орден, он достал лупу: Октябрьская революция. На первой странице: открытие Олимпийских игр в Москве, странного вида пузатый медвежонок, победа в стартовом матче чемпионата по футболу: СССР-Венесуэла - 4:0, прыжки в длину: золото и серебро у СССР. В борьбе победил Вахтанг Благидзе из Грузии. На пятой странице мировые новости. Странно, если он говорит, что идет война, то почему в газете об этом ни одного слова? Они что, не понимают, что это сплачивает народ? Так, это что? Фотографии. Это, видимо, он сам, какой-то странного вида парашют, незнакомые танки
и машины. Огромный толстопузый самолет без винтов, из которого выезжают танки. Фотографий немного. Это что? Он вздрогнул, когда неожиданно открылась крышка плейера. Внутри лежала еще одна коробочка. Захлопнув крышку, он отложил в сторону незнакомый прибор. Пластмассовый карандаш c металлическим грифелем. Провел им по бумаге и попытался стереть появившуюся черту. Не стирается, это - ручка. Покрутил в руках, отложил в сторону, взял опять фотографию и внимательно рассмотрел лицо. Он считал себя хорошим физиономистом. Лицо ему понравилось, даже несмотря на большой шрам, пересекавший его. Отодвинув от себя вещи, Сталин раскурил погасшую трубку. «Это знак! Знак свыше! И его надо использовать! На все сто. Этот человек знает многое и может повлиять на весь ход войны. Интересно, как он сюда попал? А вдруг удастся попасть обратно и получить помощь от СССР восьмидесятого? Зря я сказал, чтобы его привезли вечером. Надо немедленно с ним поговорить». Он снял трубку и попросил соединить его с Берия.
        - Лаврентий, я передумал. Привези его сейчас! - и положил трубку.
        Я вышел из душа посвежевшим и чисто выбритым. Куда-то надо повесить выстиранную гимнастерку. Я вышел из комнаты, напротив сидел сержант. Он встал и спросил:
        - Вам что-нибудь требуется?
        - Где можно повесить и просушить гимнастерку?
        - Давайте, я сейчас распоряжусь об этом. А вас просили не выходить из комнаты.
        «Блин, как под арестом! Впрочем, это, скорее всего, и есть арест, а я теперь - подопытный кролик! Фиг с ним. Потерпим». Отдав постирушки сержанту, вернулся в комнату, открыл окно и закурил. Все, кроме гимнастерки, брюк и кроссовок у меня забрали. Хорошо, что оставили сигареты и одну зажигалку. Время тянулось мучительно медленно. В дверь постучали.
        - Войдите!
        - Вас просили быть готовым к выезду.
        - Мне нужна моя гимнастерка, утюг и чистый подворотничок.
        - Одну минуту.
        Оба на! А я таким утюгом пользоваться не умею! Пришлось сказать об этом лейтенанту госбезопасности. Он странно посмотрел на меня, но, вышел в коридор, и, через минуту, вместе с ним вошла женщина, которая быстро отпарила и просушила гимнастерку, и, так же быстро, пришила подворотничок, с интересом рассматривая полевые погоны.
        - Мне еще сапоги нужны, сорок второй размер.
        Принесли сапоги, а я прикрутил на место Красную Звездочку. В комнату вошел Берия.
        - О, на человека стал похож. Поехали!
        Насколько я ориентируюсь, мы где-то в Монино, недалеко от аэродрома. Едем в Москву, в центр.
        - Вас вызывает товарищ Сталин. Обращайтесь к нему только так, пожалуйста.
        Мы вошли в кабинет, я никогда не был в этом дворце Кремля и с интересом его рассматривал. Кабинет Сталина особого впечатления не произвел: длинный, т-образный стол, развешенные карты Европы и Европейской зоны СССР. Отмечены фронты. Даже представляться не пришлось!
        - Здравствуйте, товарищ Найтов!
        - Здравия желаю, товарищ Сталин.
        На столе разложено мое снаряжение. Даже камуфляж, все, до последней мелочи. Кроме духовых трубок. Так как на столе стоял и диктофон, я понял, что Сталин прослушал запись моего допроса Берией.
        - Товарищ Найтов, вы знаете, кто изобрел это оружие и где оно производится?
        - Да, конечно. Это пулемет Калашникова модернизированный, образца шестьдесят восьмого года. Калашников сейчас сержант и служит на каком-то танковом полигоне под Москвой. Кроме этого пулемета, вся армия вооружена его автоматами и пулеметами калибра 5,45 мм, до этого его же автоматами 7,62 мм. Все это оружие считается лучшим и самым безотказным в мире. Это - снайперская винтовка Драгунова, он служит сейчас в Приморском крае оружейным мастером. Пулемет и винтовка сделаны на Ижевском оружейном заводе. Автоматический пистолет Стечкина сделан на Тульском оружейном заводе. Создан там же. Конструктор Стечкин должен быть на заводе. Это управляемая противопехотная мина МОН-50. Это вот - прицел, позволяющий навести ее на цель. Это - два отверстия для взрывателей. Используется или с радиовзрывателем, или с обычным. Внутри - картечь и взрывчатка. У нас изготавливается четыре вида таких мин. «Пятьдесят» - это дальность разлета осколков. Одна такая мина может уничтожить взвод. Очень проста в изготовлении и очень эффективна в обороне и на отходе. Ну и для засад хорошо использовать.
        - Что значит управляемая?
        - Ее подрыв осуществляет человек, который приводит ее в действие, когда в створе действия мины находится противник. Или когда противник сам приводит ее в действие, задевая растяжку или датчик объема. Датчиков объема у меня с собой нет. Только радиовзрыватели. Вот, девять штук осталось. Вот, можете посмотреть, сами взрыватели отдельно. Они и сейчас у вас выпускаются. Не менялись. Это ручной одноразовый противотанковый гранатомет РПГ-18 «Муха». К сожалению, он только один, и его нельзя раздвигать. Вот тут, сбоку, инструкция по использованию. Несмотря на небольшой вес, стреляет на двести метров и пробивает стапятидесятимиллиметровую броню.
        - Зачем так много?
        - Скоро под Ленинградом будет захвачен новый немецкий танк «Тигр». Он имеет толщину брони сто миллиметров. Будут и еще более тяжелые танки - до двухсот миллиметров.
        - Да, такой танк мы уже захватили. Но пока не можем его доставить на полигон.
        - Насколько я помню, все компоненты для подобных гранатометов уже существуют, кроме пьезоэлектрического головодонного взрывателя. Так что необходимо его извлечь и сделать такой же.
        - Как он устроен, вы знаете?
        - Да. Кремниевый кристалл, закрытый алюминиевым колпачком, от него идут два провода к электровзрывателю. Тот же принцип, что и в проигрывателе грампластинок, только монокристалл большой. Где-то десять на десять миллиметров.
        Еще немного поговорили об оружии и о моем образовании. Сталин обрадовался, что по основной специальности я - инженер-электромеханик по системам наведения крылатых ракет морского базирования.
        - Инженеров у нас очень не хватает!
        Дальше он перевел разговор о положении на фронтах, пришлось вкратце рассказывать весь ход Великой Отечественной войны. Он что-то записывал в блокноте. Очень удивился, узнав о предательстве Власова. Нервно раскурил трубку. Но после этого он внезапно перешел, видимо, к основной части разговора. Был задан вопрос о сегодняшнем руководстве СССР. Из всех перечисленных мной он знал только Косыгина, Устинова, Черненко, Пельше, Суслова и Громыко. Затем попросил меня рассказать о «переходе».
        - Товарищ Сталин, я сам не понял, как это произошло. Яркий свет, в пещере несколько темновато было. А потом сразу же пришлось вступить в бой.
        - А вы не пробовали вернуться назад?
        - Нет. Я, честно говоря, не знал, как выбраться из того района. До ближайшего нашего поста почти двести километров. Район контролируется людьми Ахмад Шах Масуда. Только если идти к нашей границе…
        - Покажите на карте: где это место!
        Я показал.
        - Кто такой Ахмад Шах Масуд?
        - Афганский полевой командир. Примерно моего возраста. Контролирует несколько рудников с лазуритом и изумрудами и несколько лабораторий по переработке опиума-сырца в героин.
        - Сколько у него дивизий?
        - Нет у него никаких дивизий, товарищ Сталин. Ополчение, что-то типа партизанского отряда. Днем - мирные, ночью - стреляют. Но неплохо вооружены, китайцы и пакистанцы постарались. И склады армейские почистили. В том районе проживает примерно полтора-два миллиона человек. Население его поддерживает.
        - А вы туда как попали?
        - На вертолете. - Видя, что Сталин не понял термина, я назвал его «геликоптером». - Взлетает и садится вертикально или с небольшого разбега.
        - Мы бы хотели установить связь с руководством Советского Союза. Если это принципиально возможно, товарищ Найтов. Как вы думаете, это может быть осуществлено?
        - Не знаю, товарищ Сталин. Но в «треугольник» никто из руководства не полетит. Это точно. Там стреляют. Хотя мне бы хотелось вернуться туда и похоронить то, что осталось от моей группы.
        - Сначала вам нужно помочь нам здесь, а мы подумаем, как сделать так, чтобы у вашего руководства возникло желание сотрудничать с нами.
        Далее пошли вопросы по тем самолетам, фотографии которых были у меня в кармане. Разговор плавно перетек к ядерному оружию, ракетам, электронике, средствам навигации и управления. Узнав, что я знаком со спецбоеприпасами, Сталин тут же дал указание подключить меня к группе Келдыша.
        - И вообще, товарищ Берия, вы у нас курируете оборонную промышленность, поэтому постарайтесь извлечь из этого случая максимальную пользу. И продумайте, кого дополнительно подключить к операции «Горный стрелок».
        После этого Сталин поинтересовался ситуацией с теперешними союзниками СССР. Разговор получился долгий, закончился он глубоко за полночь. Ни одного человека, кроме Берии, Сталин к разговору не подключил. Берия отвез меня обратно в Монино. Судя по тону разговора, он был очень доволен произошедшим. Все мои вещи погрузили в эту же машину, но в Монино их не выгрузили. Мне было сказано, что подъем в десять, в 10.30 за мной заедет машина.
        Глава III
        Утро началось с переодевания в форму РККА. Наша полевая мабута гораздо удобнее, но назвался груздем - полезай в кузов! Едем в Москву, вместо Берии какой-то немолодой офицер с ромбом на петлице, неразговорчивый, не представился, звания я не различаю. Не армейские. Приехали на Лубянку, там я сдал маузер, принимавший его офицер удивленно посмотрел на меня и на пистолет.
        - Это ваше оружие?
        - Нет, наркома Берии. Он мне его дал.
        Офицер еще раз внимательно меня осмотрел, но выдал номерок, который я сунул в карман. Меня провели в какое-то помещение на втором этаже. Там попросили подождать. Спустя несколько минут попросили пройти в кабинет, в котором находился довольно крупный человек с зачесанными назад волосами. Я представился так, как мне сказал представляться Берия:
        - Лейтенант Горский.
        - Входите, Найтов, входите. Комиссар госбезопасности второго ранга Меркулов, Всеволод Николаевич, первый заместитель наркома внутренних дел. Присаживайтесь. Мне поручено легализовать вас в СССР, оформить формы допуска. Кроме того, так как в моем ведении находятся некоторые аспекты вашей будущей деятельности, то у меня есть к вам вопросы, к которым мы вернемся чуть погодя, после оформления соответствующих бумаг. Вы знакомы с правилами допуска к государственным и военным секретам?
        - Да, я имел допуск формы «два» «Совершенно секретно».
        - Этого недостаточно. Вот, пожалуйста, прочтите, это форма «ноль» «Особой Государственной Важности». Прочтите, заполните собственноручно и распишитесь. Вон там вон! - И он указал на стол, стоящий у входа.
        Мда, ничего себе, формочка! Больше всего понравилось, что с момента подписания я не подлежу судебной и иной ответственности в иной форме, только через институт Специального судебного присутствия Верховного суда СССР. И только на закрытых слушаниях. Особенно памятуя о том, кто вынес приговор Берии. Подписал.
        - Готово? Теперь такую же, но на вот это имя и вот эти документы. - Он передал мне достаточно помятое удостоверение личности на имя Горского Андрея Петровича, 1916 года рождения, майора ГБ. - Под этими документами вы будете проходить дальнейшую службу. Учтите, это - высший начальствующий состав НКВД. Мы вынуждены пойти на эту меру, чтобы вы всегда и везде могли находиться с оружием, кроме одного кабинета во всей стране. - Он выразительно показал пальцем наверх.
        После того как я заполнил и вторую форму «0», и расписался в удостоверении личности, Меркулов продолжил «беседу».
        - Для всех вы только что вернулись из некоей командировки, в СССР не работали, так как многих реалий вы не знаете, ваш лексикон значительно отличается от местного. Уточнять место и вид деятельности не требуется. По линии НКВД. Этого достаточно. Вот здесь вот, на третьей странице, стоит отметка об уровне вашего доступа. Если возникнет проблема, то предъявляете это удостоверение, этого будет достаточно. Кроме того, при вас будет постоянно находиться наша охрана, но, сами понимаете, она не всесильна и очень многое будет зависеть лично от вас. Вот здесь вот - ваша официальная легенда. Выучите, пожалуйста, из этого кабинета ее не выносить. Мы максимально приблизили ее к вашей собственной биографии, поэтому это будет несложно. Если вам не мешают мои вопросы, то я могу продолжить.
        - Да, конечно.
        - В настоящее время по проекту «РДС» самый больной вопрос - это отсутствие делящихся материалов. Как в СССР решался этот вопрос, ведь основные месторождения урана находятся в Африке?
        - СССР занимает второе место в мире по запасам урана после Австралии. Основные месторождения находятся в Узбекистане, Казахстане, Читинской области. Всех не знаю, допуска не имел, но четыре крупных могу показать на карте. Жил рядом. Вот в Алма-атинской области, всего сорок пять километров от железной дороги, вот в Узбекистане, здесь до дороги подальше, но месторождение крупнее. Кстати, вот тут золото! Очень много, крупнейшее в мире месторождение. А это вот уран под Читой. Еще есть на Мангышлаке, но там дорог нет.
        - Отлично! А что еще открыли в СССР после войны?
        - Нефть и газ в междуречье Волги и Урала, в Тюменской области, в Узбекистане, Казахстане, Туркмении. Первое место по газу и второе место по нефти в мире. Алмазы в Якутии на Вилюе. Вот здесь. Искать их надо по красным пиропам.
        Меркулов, увидев метки на карте, схватил трубку телефона. Через несколько минут в кабинете появился Берия. Пошли вопросы по всей таблице Менделеева. В конце концов я не выдержал и сказал, что, к сожалению, я не геолог, поэтому мои познания в этой области довольно ограничены. Берия забрал карту и вышел из кабинета. А мне пришлось вспоминать все, что я помнил об американском проекте «Манхеттен». Хорошо, что в СССР были изданы книги Лоуренса и Гровса, а я в детстве увлекался физикой, в первую очередь ядерной, и в горы ходил в группе, где основной специальностью у всех была именно ядерная физика. Меркулова в основном интересовало положение на начальном этапе исследований.
        - Где они взяли делящиеся материалы?
        - В Нью-Йорке, их туда привез бельгиец из Бельгийского Конго. До середины сентября 1942 года они находились на складе в порту на острове Стэйтон Айленд и даже не охранялись. Около тысячи двухсот тонн урановой руды в двух тысячах стальных бочках. Фамилия теперешнего владельца - Сенжье.
        - Не охраняются? В порту? Замечательно!
        - После этого США выкупили у Сенжье затопленную шахту и вывезли оттуда еще урановой смолки на три тысячи тонн. Больше там ничего не было.
        - Отлично! Время у нас еще есть!
        - Да, еще. В конце войны какой-то наш шифровальщик из посольства в Оттаве «слил» всю нашу сеть в США. Фамилию не помню, но украинец. В том числе тех, кто работал по проекту «Манхеттен».
        - Проверим. То, что шифровальщик, - точно?
        - Да. На «-ко» фамилия заканчивалась. Три слога. Извините, не помню.
        Всеволод Николаевич снял телефон и запросил списки шифровальщиков в посольствах. И продолжил беседу.
        - В каком году американцы получили атомную бомбу?
        - В июле сорок пятого года, взорвали ее на полигоне в Аламо-Гордо, штат Невада, а затем в начале августа взорвали урановую бомбу над Хиросимой, а через четыре дня уже настоящую плутониевую над Нагасаки.
        - То есть вы хотите сказать, что бомб две? По типу?
        - Атомных - две: урановая и плутониевая. Практическое значение имеют только плутониевые бомбы. Урановые оказались тупиком: дорого и грязно. Большие отходы и меньшая мощность. Но основное значение имеют термоядерные боеголовки на основе синтеза трития. Они мощнее, но для синтеза требуется ядерный детонатор.
        - Мне сказали, что вы изучали атомное оружие?
        - Да, но уже второе и третье поколение его. Боевые части ракетного оружия. У нас пока нет таких электронных приборов. Через первый этап не перепрыгнуть. Принцип - похож, а исполнение совсем другое: совершенно другие давления и температуры в момент имплозивного взрыва. Поэтому при меньшем весе дают высокую мощность, в третьем поколении меняется и характер излучения, вместо гамма-излучения преобладает нейтронное. Сам взрыв имеет маленькую мощность, но живая сила получает огромные дозы облучения. В общем, это на теперешнем этапе пока недоступные технологии.
        - То есть ураном можно не заниматься?
        - Нет, вы немного недопоняли! Он необходим для реакторов, для ТВЭЛов, без обогащенного урана невозможно создать реактор-накопитель, в котором получают плутоний из урана-238, благодаря этому экономятся огромные деньги. 238-го много, а 235 - мало, и он дорогой. Плутоний - дешевле, но получается только искусственно. Это две взаимосвязанные вещи. Одного без другого не получить.
        - Теперь понял! Для оружия использовать не выгодно, есть более дешевый вариант.
        После этого мы перешли к проблемам с доставкой первых ядерных бомб, под которые не были созданы соответствующие носители. Я упомянул, что долгие годы, до середины 60-х, основу ударной мощи США представляли бомбардировщики В-36, созданные из нашего титана, который мы исправно поставляли США с 1943 года, расплачиваясь за ленд-лиз и другие поставки. И в следующем поколении стратегических бомбардировщиков, В-52, все ответственные детали были сделаны из него.
        - Патент на современные двухконтурные реактивные двигатели принадлежит Архипу Люльке, но так как наши патенты не признаются, то государство с этого ничего не получит. Я знаком с воздушно-реактивными двигателями Климова, они в моем времени стоят на малогабаритных крылатых ракетах морского базирования с компрессорными одноконтурными двигателями ВК-1, это английский двигатель Нин II. Оба разработки бюро Климова, в Ленинграде.
        - Климов сейчас в Рыбинске, кстати, о Ленинграде, когда удалось снять блокаду?
        - Первый раз зимой сорок третьего, окончательно - зимой сорок четвертого. Сейчас под Ленинград переброшен Манштейн и его армия из Крыма. Будут тяжелые бои до конца сентября. Укрепления в Синявино, которые мешают снять блокаду - деревянные. Если массово применить напалм, то можно быстро выжечь немцев оттуда. Напалм - это смесь низкосортного бензина и пальмового масла. пятнадцатипроцентного масла. Масло делает бензин липким. Можно использовать хлопковое. Сейчас лето, торф подсох, немцам мало не покажется! Можно использовать авиабомбы с хрупкими корпусами, можно выливные приборы.
        Меркулову еще раз пришлось звонить, теперь в Ленинград и в Волхов. Мне принесли новую гимнастерку с новыми петлицами, там был такой же ромб, как у привезшего меня командира.
        - Что, незнакомые петлицы и незнакомое звание? - улыбнулся Всеволод Николаевич. - У вас ведь погоны, как в царской армии.
        - Их ввели в январе сорок третьего года. Так что можно не выбрасывать.
        Вошел Берия, но руками показал, чтобы мы продолжали, а сам взял в руки протокол «беседы», мои рисунки и эскизы, быстро прочитал, затем остановил нас, сказав, что на сегодня достаточно и что мне надо ехать с ним.
        Они хотят форсировать «Горного стрелка», поэтому меня отвезли к академику Комарову. Видимо, с ним уже беседовали до этого, потому что он не задавал «глупых» вопросов, а сразу начал с уточнения мест событий.
        - Вы не заметили чего-нибудь необычного перед и после перехода? Отсветы, звуки, сияния, покалывания и тому подобное?
        - Да нет. Кроме того, что я упираюсь во что-то теплое и упругое, но в полумраке пещеры ничего не было видно.
        - А на вершине Клухор-баши?
        - Я сразу попал под огонь, все внимание было направлено на противника. Ничего необычного я не заметил.
        - А вы потом обследовали место?
        - Нет, я больше был заинтересован спуститься вниз. Противник находился совсем недалеко и мог атаковать позицию на перевале. Как выяснилось позже, ее прикрывал один человек с пулеметом «максим».
        - То есть вас не заинтересовал феномен вашего перехода? И можно ли вернуться?
        - Заинтересовал, конечно, но вот возвращаться никакого желания не было. Вы слабо себе представляете, что значит оказаться одному в тех местах. Для меня это было выходом из безвыходной ситуации.
        Владимир Леонтьевич попытался развить свою мысль о том, что образованный и мыслящий человек непременнейшим образом заинтересовался бы этим феноменом, но его остановил Берия.
        - Считайте, что противник не предоставил товарищу Горскому этой возможности. Давайте ближе к делу.
        Комаров смутился, потом предложил организовать две экспедиции для исследования мест переноса: одну на Клухор, где еще продолжались бои, вторую в Афганистан. Себя он предложил в качестве начальника афганской экспедиции.
        - Там довольно высоко, больше четырех километров над уровнем моря, вы же не альпинист, и вам, даже на вид, больше семидесяти лет, извините. Район очень труднодоступный, поэтому туда надо отбирать людей с соответствующей подготовкой и физической формой. И со снаряжением. Войны там сейчас нет, поэтому будет попроще, но основное население принимало активное участие в басмаческом движении, которое еще недавно было очень сильно в Средней Азии. Так что это не совсем простая поездка для вас в вашем возрасте.
        Берия меня поддержал, уточнив, что от Комарова требуется составить научную группу из молодых и физически сильных научных сотрудников. Определить необходимый состав приборов и инструментов, а начальником экспедиции будет назначен представитель НКВД. Получив заверение Комарова, что в ближайшее время он предоставит такой список, мы выехали в Щукино. Там в небольшом домике работало несколько человек во главе с Курчатовым. Там я «завис» на несколько суток. Несколько раз приезжал Берия, но, видя, что мы еще разговариваем с Курчатовым и его сотрудниками, он, немного послушав, уезжал, не задавая никаких вопросов. И только когда Курчатов неожиданно ему задал вопрос:
        - Неужели американцы нас так сильно обогнали, если товарищ майор отвечает практически на все вопросы по «изделию»?
        - Не беспокойтесь, Игорь Васильевич, таких сведений и у них еще нет.
        На немой вопрос Курчатова он развел руками.
        - В настоящее время это совсем закрытая информация. Надеюсь, что диалог был полезен?
        - Да! Конечно!
        - Нам, к сожалению, требуется уехать, Игорь Васильевич! Но майор Горский, сразу как освободится, будет оказывать вам консультационную помощь. И еще новость для всех: наши войска Ленинградского и Волховского фронтов прорвали блокаду Ленинграда, захватили Синявино, Мгу, Шлиссельбург, Отрадное, Кировск. Идут бои за Ульяновку и Тосно.
        Все закричали «ура», так как большая часть людей жила и работала в Ленинграде до войны. Когда мы вышли из лаборатории, я сказал Берии, что в здании ГРЭС-8 есть прямой телефонный кабель в Берлин, проходящий через многие интересные точки, в том числе через ставку Гитлера под Смоленском, Растенбургом и т. д.
        - Как только удалось выжечь Синявинский УР, так и прорвались. Этот самый напалм оказался очень эффективным оружием. Для немцев это было совсем неожиданно. Мерецков особенно подчеркнул, что максимальный урон немцам нанесен авиацией. А немцы смогут сделать такую штуку?
        - Теоретически да, но им понадобится время для этого, да и компонентов у них подходящих маловато. Они фосфор до конца войны использовали. С бензином у них довольно напряженно.
        - А средства защиты от него есть?
        - Да, конечно: глина, известь, герметизация входов, песок, земля. Солдат необходимо обкатывать напалмом, учить с ним бороться. Еще эффективно добавлять в него магний, окись железа. Получается пирогель, резко повышается температура горения. Я вообще заметил на Кавказе, что солдаты плохо подготовлены в психологическом отношении.
        - А какие средства у вас применяют для этого?
        - Дурдом. Комплекс по психологической подготовке: здание с подвалом, внутри мишени, стрельба боевыми, гранаты тоже боевые, ловушки, качающийся пол, вода, огонь, грязь, очень скользко, много громкоговорителей, через которые даются звуки боя. Прохождение на скорость и полное уничтожение целей. Норматив на отлично: три минуты. Правда, не для всех войск, только для ВДВ, морской пехоты и спецназа, ну и для разведподразделений. Но они обычно к нам приезжали. Для остальных - обычная полоса препятствий, но с огнем. Плюс обязательная обкатка танками. Полоса, по-моему, не изменилась со времен войны, но я еще не видел ваших полос сейчас, может быть, мы использовали послевоенную полосу.
        - Покажем, но позже. Сейчас встретишься с конструкторами двигателей и ракетчиками.
        Ну вот наконец-то в своей луже и в своей тарелке! Как бы не так! Нет у них текущих координат! Хоть убейся! А у нас все построено на них! Какая же, на фиг, это крылатая ракета, если она только прямо летать умеет? И то злонамеренно стремится уйти в пикирование! Начинать надо не с этого, а с вентиляторов трубы в ЦАГИ и с ее переменного профиля. Требуется получить сверхзвук на трубе. Да еще и с ламинарным потоком! Часа четыре объяснял: что из чего вытекает. Как назло, вылетела из головы формула расчета кривизны сверхзвуковой лопасти Богословского. Вот он, гад, напротив сидит, а подсказать ее не может, так как до этого ему еще лет десять в ЦАГИ скрипеть. Тьфу, наконец вспомнил. И профиль Т-112, мессершмитовской трубы, отобразил во всех тонкостях. Уж дюже у нас на это дело капраз Гальперин напирал, когда аэродинамику сверхзвуковых ЛА читал. В общем, получилось довольно смешно: разговор глухого со слепым. А Раиса Николаевна вообще попыталась мне экзамен по аэродинамике устроить! Не понимает, что за скоростями свыше 900 у аэродинамики совсем другие законы.
        - Товарищ Алексеева! На этих скоростях молекулы воздуха сдвинуться не успевают! Воздух становится несжимаемым. Возникает явление «тяжелого носа», поэтому ракета стремится уйти в пикирование. Поэтому кромка прямого крыла должна быть острой, а профиль - ламинарным, S надо увеличивать и сдвигать в середину.
        В общем, с разговор не получился. Они экспериментаторы, пока собственной задницей не прочувствуют, пинай, не пинай, ни во что не поверят. Бог с ними! Зерно сомнения я посеял, а там, глядишь, изменят лопасти вентиляторов и профиль сопла и получат сверхзвук, и сами убедятся в том, что они же и доказали к 1953 году.
        С Расплетиным тоже возникли проблемы, так как у него вся аппаратура управления на старых лампах собрана, а новые пальчиковые он не применяет, дескать, у них характеристики хуже. Откуда он это взял - не понятно. Но с ним по крайней мере удалось о чем-то договориться. И его сильно заинтересовало топливо ТГ-02 на основе триэтиламина и ксилидинов. Поэтому он сказал, что попробует переделать системы на новых лампах. С разрешения Берии ему показали в разобранном виде Р-127Д. Прикинув ее на вес, он согласился, что приемо-передатчик таких размеров больше подойдет для работы, чем 85 кг РДС. Но вот что делать с астро - и радионавигацией - ума не приложу. Сам в этих вопросах плаваю. Ничего из этого досконально мы не изучали. Только принцип работы. Этого недостаточно. Блок-схема ничего не даст. Толку от того, что я знаю, что sinh = sin? ? sin? + cos? ? cos? ? cos(t^гр^ + ?); ctgA = sin? ? ctg(t^гр^ + ?) - cos? ? tg? ? cosес(t^гр^ + ?), где А = ИЛ + КУ. Сюда бы Гамова, а не меня! Стоп! А это - идея! Лихорадочно вспоминаю, что мне рассказывал мой научный руководитель о войне: Балтийский флот, флагштурманенок.
        - Лаврентий Павлович, а как бы вот этого человека выцепить. В мое время это был весьма разбирающийся в радионавигации человек. Он сейчас где-то на Балтийском флоте. А в пятидесятые создавал РНС по всему Союзу.
        - Зайди в кадры флота, и вытаскивай!
        - Я?
        - А кто? Я что, так и буду тебе нянькой, что ли? Тебе поручили это направление? Вот и работай!
        Глава IV
        - Лаврентий! Где Горный стрелок? - спросил Сталин.
        - В Кыштыме, готовит три группы дальней разведки осназа ГРУ. Хорошо получается. Вообще парень мне нравится: потрясающая работоспособность, очень высокий уровень физподготовки и творческий подход к подготовке групп. Единственное, что несколько напрягает: очень жесткие условия по «выживанию». А так… Хорошо работает! Обычный инструктор готовит одну группу, этот - три.
        - Что с экспедициями? Они выехали в районы?
        - Да, выехали. Англичане разрешили нам посетить район «пещеры». Обещали прислать своего наблюдателя, но никто от них не приехал. Так что все в полном порядке. Ждем сообщений от групп.
        Я действительно гоняю три группы в Кыштыме, под Челябинском. Две из них скоро уйдут в Белоруссию, одна пойдет под Смоленск. Их задача подключиться к линии правительственной связи Германии и передавать сведения нам. Ребята подобраны великолепно. Единственный человек, который внушает подозрение - во второй группе Полина Еременко, радист и снайпер группы. Причем понять, почему она меня напрягает, я не могу. Внешне все в полном порядке. Она - высокая брюнетка, роскошные миндалевидные темные глаза. Но в них пустота и смерть. «Предки» придумали классное средство первичной оценки: анкету! По ней вот такая вот картина: четыре дальних поиска, начиная с 1941 года. Первая выброска под Минск в 1941 году. Вернулась одна. Со второй выброски - двое, затем - трое, и с последней - четверо из шести. Показатели растут, но… она - смертница. Ничего за душой: змеиный взгляд из-за чуть приподнятых уголков глаз, хищный прищур, высчитывающий «тысячные» и «щелчки». Судя по всему, она меня ненавидит: потому что молодой, но майор, потому что впервые меня увидела, а в осназе все друг друга знают, потому что старательно
прятала от меня левую руку в черной перчатке, ведь я мог списать ее из-за того, что левая рука у нее искалечена. А она рвалась мстить. Ее родители остались на оккупированной территории. Плюс они - «армейцы», а я - «гэбэшник». В общем, «любила» она меня! Особенно потому, что гонял я их как сидоровых коз. Они пойдут под Смоленск. И я не знаю, кто из них вернется. Однажды случайно коснулся ее, поправляя прицел: нас обоих как током дернуло. В воздухе запахло чем-то терпким. И ее злобный шипящий шепот: «Не смейте прикасаться ко мне!» Красное лицо и ужас в ее глазах: зрачки стали почти вертикальными. Я и сам не понял, что произошло: я случайно зацепил ее локтем правой руки за предплечье, когда поправлял прицел. Меня тоже здорово тряхнуло, а потом донесся этот запах. Я что-то довольно злобно ответил, она замолчала. Вечером, после ужина, я сидел в своей комнате и заполнял журнал, вдруг раздался негромкий стук в дверь.
        - Войдите!
        - Разрешите, товарищ майор госбезопасности?
        Полина. Глаза опущены, старается скрыть свою ненависть.
        - Входите, старший сержант!
        - Разрешите обратиться, товарищ майор! Не надо меня списывать из группы! Да, у меня нет двух пальцев на левой руке! - Она сдернула перчатку с левой руки: мизинца и безымянного у нее не было, внутри перчатки были их протезы. - У меня в руке сработал взрыватель, на выходе, но меня оставили в школе. Это задание мне по силам. Район я знаю хорошо. Это будет второй выход после ранения. Вы предвзято ко мне относитесь. - Она подняла глаза и уставилась на меня своим змеиным взглядом.
        - Сержант, я не планировал снимать вас с выхода! С чего вы это взяли?
        Она нервно начала натягивать перчатку на руку.
        - Мне так показалось, после того как я сорвалась с турника две недели назад.
        - Вы выполнили норматив, но попытались продолжить упражнение. Это была ваша ошибка, а не отсутствие двух пальцев. О том, что их нет, я знал из вашего личного дела. Но я не высказывал ничего по этому поводу. Вам требуется точно согласовывать собственные возможности с вашими желаниями. Не более того. И мне не совсем понятно, что произошло сегодня?
        Она совсем потупилась и замкнулась. Потребовалось несколько минут, прежде чем она вновь заговорила. Она попыталась что-то сказать, но ее пробило на слезы, я попытался ее остановить и опять коснулся рукой кисти ее правой руки. И опять почувствовал удар током. Мы явно разноименно заряжены. Но Полина неожиданно взяла мою руку двумя руками, стараясь не задевать меня деревяшками протезов левой руки, и поцеловала кончики моих пальцев. И выбежала из комнаты.
        А до меня дошло, что меня так раздражало в ней: полное безразличие к смерти. Не знаю, что там у нее произошло на выходах, но она перестала бояться смерти. Такой человек в группе опасен. Разведчик обязан быть разумным трусом, чтобы выполнить задание. Это в кино «про разведчиков» они валят противника сотнями, стреляя с двух рук из шестиствольных пулеметов. А на самом деле кто прошумел, тот не вернулся. Носимого боезапаса хватит на полчаса. А эта с ее ненавистью выстрелит, не задумываясь о последствиях. Надо будет поговорить об этом, когда успокоится. Интересно, почему так трясет, когда ее касаешься? И чем так пахнет? Переговорить удалось только на борту самолета, пока летели в Ляхово, откуда осуществлялись выброски групп осназ в дальний поиск. Она в очередной раз злобно посмотрела на меня, но мотнула головой, что поняла. Их самолет ушел со связи до выброски. А два других вернулись из-под Минска. Две группы вышли на связь и начали работать. Третья группа молчала. Мне дали еще две группы, которые я готовил к выброске уже в Ляхово. Прошло три недели, я уже и не вспоминал эту странную девушку, как
неожиданно ночью ко мне в палатку кто-то вошел.
        - Я вернулась, товарищ майор.
        Я зажег коптилку: Полина. В грязном изорванном комбинезоне, худющая, лицо просто черное. Два часа назад перешла линию фронта. Принесла назад разбитую осколками зенитки рацию. Их самолет попал под сильный обстрел с земли, ей удалось выпрыгнуть и уйти от погони.
        - Мы все ненавидели вас за эти бесконечные марш-броски. Вся группа. А сейчас я понимаю, что именно это меня и спасло. И тот разговор в самолете, где вы сказали, что главное в работе разведчика - вернуться, выполнив задание. Что иначе не стоило и мучиться. Плюс то, что вы заставляли нас собирать в лесу всякую гадость и есть ее, для того чтобы выжить. Мы привыкли пользоваться продуктами населения, а вы заставляли обходить населенные пункты и выживать. Под Смоленском в каждом селе - немцы. Не зайти было. Пришлось выживать, как вы учили. К сожалению, у меня не было возможности выполнить задание, но проход туда и обратно я нашла. - Она показала карту маршрута, пройденного ей. Уже позже, по нему несколько раз проходили наши группы, работавшие в этом районе.
        В общем, подготовленные группы работали успешно, еще две группы ушли на выход. После этого пришла радиограмма вылетать с одной из групп в Сухум. Радистом группы была старший сержант Еременко.
        Обе экспедиции нашли какую-то субстанцию, но, по их описаниям, эта субстанция сильно отличается от того, с чем я столкнулся. Твердая и холодная, как стекло. Протыкается неодушевленными предметами, но живая ткань не проходит. Попытки замерить температуру дают потрясающие результаты: от температуры воздуха до абсолютного нуля.
        Мы прилетели в Сухум в середине ноября. В городе обычная для этого времени года погода: льет как из ведра. Еле-еле сели. Мне надо за несколько дней научить людей ходить по горам. Горы покрыты свежевыпавшим снегом, и его очень много. Занимаемся на ближайших скалах. В результате трое человек отсеиваются: боятся высоты. Нас отвезли к Южному Приюту, проводим акклиматизацию. При этом постоянно бегаем и даем себе нагрузку. Продолжаем изучать технику скалолазания. Здесь теперь КП 121 ГСП. 1329-й сейчас действует под Туапсе, но инструктором по горной подготовке здесь работает Вано. Он сообщил, что Матвеева и отца забрали из части в середине августа. Начальником особого отдела 46-й армии теперь работает тот самый капитан ГБ Бокерия, бывший начальник особого отдела 1329-го полка. Здорово поднялся! Он сообщил подробности того, что произошло летом. Нас арестовал Сособишвили, но Бокерия остался свободен. Он - родственник Берии, поэтому ему удалось с ним связаться и сообщить ему обо мне. Ну а дальше все прошло как надо! Гор - это сокращение от Горавия - соорудил классный шашлык и напоил всю группу прекрасным
домашним вином. Для него оказать услугу именитому родственнику было манной небесной! Я теперь его брат, сват и черт его знает что. В общем: свой человек. Как и все, кто рядом со мной! «Кавказ - дело тонкое, Петруха!»
        Моя группа не знает, кто я и на какое дело они пойдут. Готовятся действовать в горах против немцев. Поначалу очень сильно удивлялись нашим отношениям с майором ГБ Бокерией и рядовым Вано. Потом привыкли, что их командир здесь главный. Всего неделя подготовки и мы пошли наверх. 121-й полк оттеснил немцев от Клухора на восемь километров. Нам дали лошадей и мы довольно быстро поднялись к перевалу. Предстояло подняться на Клухор-баши, но придется делать «полочку» для акклиматизации. Потом пошли наверх. Подъем был тяжелый для всех, ну кроме меня. Наверху маленький пост 121-го полка и участников экспедиции. Мы поднялись ближе к вечеру, когда солнце уже село. Нас напоили крепким чаем, но сказали, что выходить к месту нет надобности, так как «субстанция» появляется в строго определенное время. Без солнечного света она отсутствует. Тихомиров, начальник экспедиции, довольно долго расспрашивал меня, был ли в пещере свет, когда я проходил переход.
        - Был. Там небольшой пролом сверху, оттуда падали лучи света, прямо перед упругой стенкой. Еще так полосами светили.
        - Тогда все совпадает! Здесь тоже карниз с дыркой. Субстанция появляется на полтора часа. Потом исчезает. Ладно, отдыхайте!
        Мы улеглись, кто где смог. Ночью было тихо, только кто-то все время ворочался чуть ниже полочки. В середине ночи послышались шаги, я проснулся и вытащил Browning HP. Подошла старший сержант Еременко.
        - Товарищ майор госбезопасности! - прошептала она. - Мне страшно, сама не знаю почему. И все время думаю о вас! Я не знаю, почему я пришла сюда. Разрешите, я здесь лягу? Я мешать не буду!
        Она бросила спальный мешок чуть выше меня, в расщелине между камнями, забралась в него и затихла. Спустя некоторое время несколько раз подвинулась и прижалась ко мне. И только после этого она уснула. Что это на нее нашло? «Горянка» начинается? Может быть, может быть.
        Нас разбудили первые лучи солнца. Я раскочегарил примус, а Еременко прятала от меня глаза, но успела развернуть станцию и передать вниз условную фразу, что все в порядке. Я сварил кофе и спросил ее:
        - Будешь?
        - Нет, я - чай! Хотя… давайте кофе!
        Она очень старательно пыталась не прикоснуться ко мне рукой. Я жевал бутерброд с тушенкой и запивал его горячим и душистым турецким кофе. Полина тоже улыбалась чему-то своему, жуя бутерброд.
        - Красиво как, товарищ майор! И небо такое чистое как слеза! Только холодно очень!
        - Море видишь?
        - Конечно! Мне кажется или нет: вон там вот - другой берег?
        - Да! Турция.
        - Потрясающе красиво.
        - Все! Строиться! - сказал Тихомиров. Он достал из командирской сумки семь бумажек. - ознакомьтесь, товарищи. Это форма «ноль», и подпишите, пожалуйста. Все, что будет происходить далее, является государственной тайной «Особой Государственной Важности», за разглашение которой предусмотрена статья 283-я УК СССР, вплоть до ВМСЗ.
        Пока группа читала и писала почти замерзшими ручками на форме, Тихомиров подошел ко мне.
        - У нас еще полчаса, потом солнце подойдет к провалу, и надо будет быть там. Это в ста метрах выше.
        Через десять минут группа была готова, мы поднялись к провалу.
        - Товарищи! Здесь находится неизвестное науке сооружение, которое может переносить человека через года и пространства. Слушай боевой приказ! Задача группы: разведать территорию и время, куда нас переместит устройство, и возвратиться для доклада. Точку входа из поля зрения не терять. На всю операцию - один час сорок пять минут. Дальше точка исчезнет на сутки, второй раз можно будет ей воспользоваться с одиннадцати часов двадцати семи минут московского времени, через сутки. Предположительно, на той стороне устройства идет война, любой человек возле устройства - враг и должен быть уничтожен. Сигналы и средства связи обычные. Старший группы: я - майор ГБ Горский, старший группы прикрытия лейтенант Бережков. В случае полного срыва задания вскрыть пакеты «два». Вольно, разойдись.
        Спустя двенадцать минут Тихомиров показал на образующуюся субстанцию, показывающую легкое искрение по углам.
        - Майор! Видишь?
        - Да!
        Тихомиров подошел к чуть туманному стеклу и потрогал его руками.
        - Ледяное! И твердое, как стекло. Не пройти!
        Я подошел и попробовал его рукой:
        - Теплое и упругое!
        Подошла вся группа и все попробовали прикоснуться рукой к поверхности устройства. Неожиданно левая рука Полины провалилась через препятствие. Она взвизгнула от неожиданности, так как для всех препятствие было твердым и холодным. Отдернув руку, она с полным недоумением уставилась на нее: у нее было ПЯТЬ пальцев! Мизинец и безымянный имели розовую натянутую кожу, а остальные были загорелые и морщинистые, в мозолях.
        - Все - назад! - скомандовал будущий академик Тихомиров. - Сержант Еременко! Докладывайте!
        Глава V
        Сталин выслушал доклад Василевского об окружении шестой армии Паулюса под Сталинградом 20 ноября 1942 года. В результате 10-дневных боев войска Донского и Юго-Западного фронтов соединились с войсками Сталинградского фронта в районе между станцией Чир и станицей Цимлянской. Штаб Паулюса находился в городе Калач-на-Дону. Сталинград ему захватить не удалось. Несколько раз он был в шаге от этого, но всегда находилось что-то мешавшее ему завершить операцию победой. Очень удачно взаимодействовали Еременко, Тимошенко и Рокоссовский. Стоило надавить на одного, как начинал действовать другой, вынуждая перебрасывать войска. Плюс полная неудача на Кавказе, где Буденный отлично потрепал Гота и Клейста. Столкнувшись с эластичной, гибкой обороной русских, новым оружием, Гот откатился к Ростову, но без техники и тяжелого вооружения, застрявшего в страшных вязких черноземах Кубани. Клейст лихорадочно готовил оборонительные позиции на Тамани. Бои за перевалы выиграли русские. Уже 11 ноября они сбросили немецкий флаг с Эльбруса. Появившиеся у русских новый пулемет и новая автоматическая винтовка значительно
повысили мобильность русских подразделений и их огневую мощь. Горнострелковые полки двух русских горнострелковых дивизий господствовали на всех перевалах, а 49-й горный корпус Конрада нуждался в пополнении и отдыхе. Сбить русских с перевалов не удалось, началась зима, снежная и морозная. А лучшие в мире горные стрелки лежали под этими неприступными горами. Успех летней кампании развить и закрепить не удалось. Теперь русские наступали сверху, выжимая «эдельвейсов» вниз. Началась операция «Горы». Немцы находились в заведомо проигрышной позиции: они были внизу. И 20 ноября, узнав об окружении Паулюса, Конрад начал отводить войска вниз к станице Крымской. Буденный начал активное преследование немцев, стараясь сбить их с позиций до того, как они там закрепятся. Сталин был очень доволен и с удовольствием передвигал флажки на карте в своем кабинете.
        - Разрешите, товарищ Сталин?
        - Входи, Лаврентий! Что там у тебя?
        - Горный стрелок! На Клухоре обнаружили, что портал, как они его назвали, пропускает только двух человек: Горского и старшего сержанта Еременко, радистку группы. В Афганистане портал непроходим ни для кого. Там есть ответвление в пещере, даже во время, когда портал активен, его можно обойти. Предметы не удалось передать на Клухор. Они исчезли. Входят в портал, с обратной стороны не появляются, хотя толщина портала очень небольшая, и исчезают. И еще, Коба, у радистки выросли оторванные взрывом пальцы.
        Сталин потряс головой.
        - Как такое возможно?
        - Горский высказал предположение, что портал разбирает человека на атомы и собирает по генетическому коду. Предложил проверить наличие у него удаленного в семьдесят четвертом году аппендикса. Мы проверили в Сухуми с помощью рентгена: аппендикс у него на месте. Так что он прав. Но группу пока не отправить! Надо искать еще людей, способных проходить портал.
        - Может быть, это что-то фамильное?
        - В первую очередь проверили: из Красного Кута привезли его отца. Для него портал непроходим. И радистка никаким боком им не родственница.
        - Может быть…
        - Нет, они не имеют никаких интимных отношений. Надо подбирать людей, которые способны проходить портал. А это - время. Отпускать этих двоих туда - неразумно: и погибнуть могут, там же война, и лишиться отличного источника информации по будущему. Тем более что он успешно работает и в проекте «РДС», и с ракетчиками, и по флоту, и с осназом ГРУ.
        - Ты прав, Лаврентий. Он еще нужен здесь, да и я боюсь, что могут не пойти на контакт их руководители. Судя по тому, что он рассказывал. А так, кто там есть из надежных? Устинов, Огарков, Громыко да Пельше. Косыгин, конечно, но он сказал, что последнее время он здорово теряет позиции. Так что только на армейцев и можно положиться. Но он там только лейтенант. К тому же уже «убитый» и списанный. Ну еще его отец, но он - не велика фигура и уже на пенсии по здоровью. Работай дальше, Лаврентий! Подбирай людей!
        - Знать бы как, Коба!
        - А кто нашел радистку?
        - Горский.
        - Вот ему это и поручи! И все на сегодня. - Берия поднялся и вышел.
        Пятые сутки живем в Сухуми в бывшем театре. Теперь тут госпиталь. Проводили какие-то обследования меня и Полины. Она так похорошела! Исчезло злобное выражение глаз, видимо, полученная травма и вид изувеченной руки приводили ее в такое состояние. Первое время она каждые несколько минут смотрела на свою «новую» руку. Глазам не верила, потом немного успокоилась, когда врачи не нашли у нее даже следов переломов и швов. Поняла, что чудесным образом ее рука к ней вернулась. У меня вернулся аппендикс, исчезли костные мозоли в местах, где были переломы ног и левой руки. Видимо, во время перехода мы разбираемся на запчасти, а потом устройство нас заново собирает по генокоду. Операцию отменили, и возникла длительная пауза. Ребят забрали и сделали инструкторами в разведшколе, а нас с Полиной пока никуда не дергают. Поселили нас тут, же при госпитале, на третьем этаже в какой-то гримерной. Комнатушка маленькая, но с видом на море! Курорт! Я поднялся рано и убежал на пробежку, по дороге купил пару кефалин. Вычистил их у моря, занес на кухню, мне их там пожарили. Плеснули в котелок кофе с молоком, я его не
люблю, но турецкий кончился, и я поднялся наверх. Полина еще спит, лентяйка! Ну пусть отдохнет, постараюсь не шуметь. Нет, запах жареной рыбы работает лучше звонка!
        - Ой, что это за запах?
        - Черноморский деликатес: кефаль жареная! С картошкой.
        Она подскочила и побежала на второй этаж умываться. Довольно быстренько она вернулась.
        - Ой, а что ж вы не едите, товарищ майор?
        - Тебя ждал! Вместе приятнее.
        Она остановилась вытираться и уставилась на меня своими глазищами. Когда она не прищуривается, они у нее огромные и очень красивые. Она повесила полотенце на спинку стула, но по-прежнему смотрела на меня. Сделала два шага вперед. Прикасаться ко мне она побаивается.
        - Я вас даже не поблагодарила за свою руку…
        - Садись, кушай, остынет!
        Но она подошла вплотную и обхватила мою голову руками. Удара током не последовало, но тот странный запах почти сразу появился. Вдруг она застонала. Я попытался встать, но она еще сильнее прижала мне голову.
        - Сиди! Мне так хорошо! Я… тебя… люблю!!! Андрюшенька ты мой. Никому не отдам. Господи, какая я глупая. Я ведь даже не спросила, нравлюсь ли вам. А вдруг у вас жена есть! - Она отпустила мою голову и села, закрыв лицо руками. Вот-вот разревется!
        - Иди ко мне! - Я развернулся на стуле и протянул ей руки. Она пересела ко мне на колени. - Нет у меня никого. И ты мне нравишься.
        - Правда?
        - Правда!
        - Ты у меня спрашивал, тогда, в Кыштыме, что случилось на полигоне. То же самое, что и сейчас. Стоит мне прикоснуться к тебе, у меня все внизу сжимается и становится мокро. Просто ужас какой-то… Я потом ни прицелиться, ни бежать, ничего не могу. Все трясется, и такая истома по всему телу. Когда это случилось (дважды!!!) я так испугалась. И там, под Смоленском, если бы ты не попросил меня вернуться, я бы отомстила за ребят и осталась бы там, вместе с группой. Но у меня был ты, я поэтому и вернулась. Вот только я боялась, что из-за моей руки ты не захочешь любить меня. Я ведь инвалид, меня из жалости в школе оставили. Я снаряжала мину, а тут немец ударил прямо над головой из пулемета. Рука дрогнула, и детонатор взорвался. Видимо, о насыпь стукнула. После этого я совсем смерти перестала бояться. Ты правильно сказал в самолете.
        - Давай завтракать! Все уже остыло!
        - Холодная рыба даже вкуснее!
        Она пересела на стул, подвинула мне и себе тарелки. Кефаль была еще теплая, а картошка уже подостыла. В комнате было довольно прохладно. Печку мы еще не топили. Позавтракав, сходили в особый отдел армии. Для нас ничего не было. Было солнечно и не очень холодно, чуть больше нуля. Полина рассказывала о себе, хотя я и знал это из личного дела, но ей требовалось выговориться, поэтому я не мешал ей. Городишко совсем небольшой, пять кварталов от Особого отдела до госпиталя мы прошли совсем быстро, поэтому пошли на набережную, время от времени приветствуя патрули.
        - А почему ты о себе ничего не рассказываешь?
        - Потому что я попал сюда через портал, потому что это «ОГВ».
        Она остановилась.
        - Как через портал?
        - Случайно.
        - Так ты из коммунизма?
        - Нет, у нас социализм, развитой! - И я улыбнулся при этом.
        - И ты уйдешь обратно?
        - Некуда пока уходить! Портал находится на территории сопредельного государства, там идет война. Без солидного отряда оттуда не вырваться. Поэтому операцию пока и отменили. Я получил приказание подбирать людей, но как это сделать, я не знаю. Все думают, что это я тебя нашел, а я считаю, что это портал тебя нашел. В любом случае, Полина, для нас обоих, этот проект - самый главный. Все остальные дела - второстепенные. Жить нам вместе, и долго. Связал нас с тобой этот портал по рукам и ногам. Но я очень доволен тем, что я тебе не противен и мне не придется жить рядом с человеком, который меня ненавидит.
        - Андрюшенька, да что ты! Как тебя можно ненавидеть?
        - Сама говорила, когда из-под Смоленска вернулась, что вся группа меня ненавидела.
        - Потому что методов не понимали, не понимали, как это можно использовать, а ты не объяснял. Но то, что ты красивый, умный и сильный, мне очень нравилось! Только я понимала, что я тебе не пара. Вот и ненавидела, но больше свою судьбу, немцев и тот проклятый взрыватель. - Она провела мне по лицу своей «новой» рукой. - Пойдем домой, Андрюша!
        Андрей уснул. Господи, какой он красивый! Я бы никогда не решилась ему сказать об этом! Но вчера нас обследовали на втором этаже. Две врачихи как только его не вертели! А у самих мужья в действующей! А эти, прости господи, чуть ли не в штаны к нему не залазили своими ручищами. Он так тихонько посылал их куда надо, но ведь рано или поздно не выдержит. Он - большой начальник, почти или совсем генерал. Да еще из НКВД. А всего на три года старше меня! Я для него была старший сержант Еременко. И он никогда через этот рубеж не переступил бы! Я ж его знаю! Не знаю, что на меня нашло, утром я есть хотела, но, когда увидела, что он к еде не притронулся и ждет меня, меня как прорвало. Ведь знала, что прикасаться к нему - это все равно как вывернуться наизнанку. Но остановить себя я не сумела. Еще в Кыштыме я поняла, что если он меня поманит, то я устоять не смогу. А ребята меня подначивали. В группе все знали, что шутки со мной плохо кончаются. Два раза пробовали. Неудачно для них. В последней группе командир несколько месяцев вздыхал и уговаривал. Но не лежала к нему душа. А без любви - это грех, как это
раньше называли. Сейчас я не думаю о том, грех это или нет. Главное: он - мой. До самой смерти. А она, с косой, рядом ходит. Война ведь! Я его сразу себе отметила, еще когда его только представили в Кыштыме: высокий, стройный, в незнакомом комбинезоне со странным цветом камуфляжа. Поразило его звание: майор ГБ, но начальство сразу предупредило, что задавать вопросы не по программе запрещено. Теперь понятно почему. И задача, которую мы никогда не выполняли: обнаружить прямой телефонный кабель ставки Гитлера и незаметно подключиться к нему. Он принес что-то вроде небольшого миноискателя и учил им пользоваться. А потом начал нас гонять, да так, что с нас только пена летела. Когда ребята попытались побурчать, что тяжело, выяснилось, что групп у него три, то есть он так бегает со всеми, втрое больше нас. Программа у всех одинаковая. Мне так захотелось ему понравиться, чтобы он отличил меня среди остальных (я ведь была самая опытная в группе: больше всех выходов) что я переусердствовала и сорвалась с турника. А он совершенно не обращал на меня никакого внимания. Я была просто членом группы. Причем -
слабаком. И такая меня злость взяла, что я сумела себе внушить, что он - бесчувственный чурбан, зазнайка и задавака. Мы уйдем, а он по тылам ордена зарабатывать будет. Накрутила себя так, что все заметили, что я к нему неровно дышу. И началось! «Да ты по кому сохнешь!» и тому подобное. По нему! И еще как сохну! Вот и сейчас: ведь он ничего мне не пообещал, только сказал, что у него никого нет и что я ему нравлюсь. Не сказал, что любит: «Ты мне нравишься». Скупой он на слова, а девушки ушами любят. Но я не жалею о том, что я сделала. Да, конечно, я мечтала быть самой красивой невестой, мечтала о шумной и красивой свадьбе, война все перечеркнула. Ничего этого не будет. В доме хозяйничают фашисты. И если я встретила его, человека, которого я полюбила, то почему я не могу насладиться своим счастьем? Ведь завтра, может быть, придет приказ, и он на Запад, а я на Восток. Или вместе где-нибудь ляжем в землю. Жить надо, пока живая. Ой, проснулся! Разбудила своими дурацкими мыслями!
        Как все-таки не идет женщинам обмундирование! Такую фигуру - и в х/б! Но надо вставать! И на занятия, хоть у нас и медовый месяц. Полина не заметила, что я проснулся, думала о чем-то своем. Я несколько минут наблюдал за ней: у нее красивая ровная кожа, чуть худовата, жир накапливать некогда, нагрузки очень большие. Довольно широкие плечи, как у всех разведчиков, с твердыми мозолями от ремней. Аккуратная, но довольно большая грудь с красивыми сосками. Ей бы матерью быть, а не таскать «Северок» по горам! Коротко стриженная, гораздо короче, чем разрешено женщинам по уставу: волосы в рукопашке - очень опасная вещь. Так что стрижется под мальчика. Лицо обветренное, губы сухие, с трещинками. Руки тоже сухие, с крепкими, аккуратными мышцами. Остальное видел только мельком, отметил только длинные сухие ноги и неширокий таз. Ну и руками ощутил набитые мозоли от ремня на бедрах. Ее бы переодеть, сделать ей другую прическу, чуть откормить - и на Невский! Все бы заглядывались! Но война! До Невского нам, как до Пекина босиком да по колючкам! О, заметила, что я проснулся! Стесняется! Потянула одеяло        - Не делай этого! Дай полюбоваться!
        - Не дам! Не смотри, я встану! Мне давно надо было встать, но тебя будить не хотела! Отворачивайся!
        Я еще немного покапризничал, но отвернулся. Она набросила процедурный халат и убежала. В наше время девушки так себя не ведут! Я вспоминал свою бывшую, разница - огромная.
        Поднялся, перестелил постель, начал одеваться. Вернулась Полина, вся пунцовая. Я подошел и поцеловал ее. Она вся вытянулась в тростиночку, податливую и упругую.
        - Ты мое солнышко! Все хорошо? Тебе понравилось?
        Она покраснела еще больше.
        - Одевайся! Пойдем на стрельбище. Бег на сегодня отменяется, а вот стрелковкой надо заниматься каждый день. Группа у нас совсем маленькая, поэтому каждый должен уметь все, Полиночка. Хорошо?
        - Да, Андрюша. Сейчас буду готова.
        Все сантименты полетели в сторону, уже никто не прячется, оба облачаемся в сбрую. Я порылся в рюкзаке, достал второй НР.
        - Знакома?
        - Да.
        - Как он тебе?
        - Тяжеловат.
        - Придется осваивать, и нужно увеличить немного питание. Ты еще не восстановилась после Смоленска. Плюс ежедневный массаж и растяжки. Особенно на левую руку. Нам, видимо, придется первые выходы делать в таком составе, и нужно быть полностью в форме.
        - Поняла. Я готова, товарищ майор!
        - Попрыгали! Порядок! За мной.
        Скоростная стрельба с двух рук у нее совсем не поставлена. И поначалу были большие сложности, особенно с разворотом вправо. Так у всех ярко выраженных правшей. Но постепенно она стала выравниваться на рубеже. «Эйч-Пи» у нее не пошел совсем, пришлось оставить ей ТТ. Но достать патроны ТТ в Афганистане невозможно. А патроны в группе должны быть одинаковыми. Пришлось дожимать ей нагрузку на руки, а времени в обрез. Сначала предложил ей Р-38, но она посмотрела на меня так, что я понял: она умрет, но освоит НР. Через десять дней, наш «отдых» кончился. Нас вызывают в Москву. Идем из особого отдела «домой», собираться.
        - У тебя красноармейская книжка с собой?
        - Да.
        - Тогда нам сюда! - И я показал на вывеску «ОТДЕЛ ЗАГС» на одном из домов.
        Нужно было видеть глаза Полинки! Она ни одним словом не обмолвилась о том, что на фронте у нее бы стопроцентно появилась бы кличка ППЖ. Теперь не появится. Но это еще и наша дополнительная страховка.
        - Проходите, товарищ Горский! - сказал Сталин в ответ на приветствие. - Каковы, на ваш взгляд, наши шансы получить реальную помощь от Советского Союза?
        - Около нуля, товарищ Сталин. Во-первых, нет уверенности в том, что портал вернет меня именно в то место и в то время, откуда я прибыл. Механизм переноса и его законы нам неизвестны. Как работает портал - тоже. Исследования ничего не дали, проводятся на примитивном уровне. Пока удалось выяснить, что энергию он получает от солнца. Существуют ли еще порталы и куда они ведут - неизвестно. Непонятен механизм подключения к порталам: почему для меня и Еременко он теплый и упругий, а для остальных - холодный и жесткий? Думаю, что необходимо практическое исследование феномена, но это жестко связано с большим риском: нас всего двое, а нам неизвестно: есть ли возможность пройти туда и обратно в короткое время. В любом случае, выходы должны быть хорошо подготовленными. Где мы окажемся в результате перехода - неизвестно, сколько времени потребуется для возвращения - тоже. Второй момент: положение в СССР восьмидесятых. Брежнев стар, сильно болен, заметно, что недавно перенес инсульт, и является несамостоятельной фигурой. Управляют всем какие-то другие люди, но этой информацией я не обладаю. Армейские структуры
в Афганистане могут теоретически нам помочь тактическим оружием и боеприпасами к нему, списывая это на войну, но масштабы военных действий здесь и там просто невозможно сравнить. Передача технологий? Тоже маловероятный случай: порталы имеют небольшой размер и расположены в очень труднодоступных местах. Доставка туда оборудования значительно затруднена. Практическое значение эти порталы имеют для науки и техники: передача чертежей, технологических разработок, помощь в планировании и захвате ведущих технологий. Единственно возможный вариант, который может быть осуществлен. То есть осуществить заброс туда промышленных шпионов. Получить точные карты полезных ископаемых, выяснить действительные характеристики людей. Ведь сейчас тот же Суслов наверняка клянется в том, что вы - Великий Сталин, а там - всячески препятствует восстановлению правды о вас и этом времени. Основная помощь - физическое получение нами спецбоеприпасов второго и третьего поколения и их носителей к середине сорок пятого года или раньше возможна только с помощью высшего руководства СССР. А доступа у нас туда нет.
        - Устинов?
        - Министр обороны не имеет возможности передать спецбоеприпасы без санкции КГБ, а они - без санкции Брежнева. Или кто там за него. То, что он долго не протянет, - уже отчетливо видно.
        - Настолько плохо выглядит?
        - Да.
        - Когда состоится следующий съезд партии?
        - Назначен на февраль будущего, 1981, года. Только, товарищ Сталин, это совсем другая партия, не та, которой вы руководите. На съезде вопрос о смене руководства или курса не поднять.
        - Вот как?! Что же произошло, товарищ Горский? О делах Хрущева я уже слышал. Про Брежнева тоже, а что же рядовые коммунисты? Вы, например.
        - В тех условиях предпочитаем не вмешиваться в политику, так как это чревато для самого себя. В результате получается, что руководство партии вышло из-под контроля снизу. Оно неподсудно, никогда не ошибается, их дети творят, что хотят. Центральный Комитет составляют триста шестьдесят человек, но никто ни за что не отвечает. В народе об этом стиле управления говорят как о коллективной безответственности. Есть, несомненно, честные, принципиальные люди в партии, иначе бы она совсем развалилась, но от них стараются избавиться, используя чисто бюрократические «крючки». Внешне и в прессе поощряется критика и самокритика, но к тебе придерутся не из-за нее, а из-за чего-нибудь другого. И схарчат, товарищ Сталин.
        - Невеселую картину вы рисуете, товарищ Горский. А армия?
        - Основное направление использования армии - народное хозяйство. Организованно затыкаем дыры в его управлении. Собираем урожай, работаем на мясокомбинатах, ездим на целину убирать хлеб, в этот момент во всех дивизиях дай бог пятнадцать процентов автомашин остается. Хлеб - это, конечно, важно, и картошка тоже. Но боеготовность падает до нуля. Послали нас в Афган, а армия не имеет вооружений, приспособленных действовать в этих условиях. Стволы у нас высоко не поднимаются на всей технике. Пришлось «шайтан-арбу» изобретать.
        - Это что такое?
        - Зенитная установка ЗУ-2-23, установленная и закрепленная в кузове автомобиля «Урал». Может стрелять в любую сторону и под любым углом, кабина немного мешает, и из-за подвески сбивается прицел и снижается точность. Афганцы прозвали ее «шайтан-арбой».
        Сталин заулыбался.
        - Велик на выдумки у нас народ. Вот к народу и надо обратиться!
        - Вся пресса и телевидение под полным контролем партийной верхушки. Никто из руководства лишаться партбилета не захочет.
        - Вы Огаркова лично знаете? Вы говорили, что он лично готовил и проверял ваше подразделение. Я поинтересовался его службой у нас, на Карельском фронте, очень инициативный и думающий военный инженер.
        - Сказать, что лично и хорошо его знаю… Нет, конечно, я же всего-навсего «группер», командир группы. Несколько раз виделись, он меня хвалил. Этот орден вручал лично. По идее, должен меня помнить. Но он не все время находится в Афганистане. В основном в Москве. В Москве к нему попасть на прием сложно. Да и в Афганистане это тоже непросто.
        - Сержант Еременко далеко?
        - Старший сержант Горская сидит в приемной, документы она, правда, еще не сменила.
        - Вот и не надо менять! Пока! - Он снял трубку телефона. - Товарищ Поскребышев! Пусть войдет товарищ Еременко.
        Вошла Полина.
        Сталин пошел ей навстречу.
        - Здравствуйте, товарищ Еременко-Горская. Дайте-ка на вас посмотреть! А губа не дура у нашего Андрея! Поздравляю вас с законным браком, товарищи. Товарищ Горский, если вы вдвоем пойдете сейчас в Файзабад, именно в Файзабад, не в Хорог, пройти вдвоем сможете?
        - Зимой? От погоды зависеть будет, но вероятность - практически нулевая: следов будет не скрыть. Лучше весной, в конце февраля - марте, по зеленке. Есть, правда, один вариант, сразу уйти наверх и вызвать вертушки, но район раскроем. Не хочу я пока показывать, где находится портал.
        - Правильно говоришь, товарищ Горский. У тебя только один шанс: довести старшего сержанта Еременко до своих. Иначе тебе никто не поверит. Готовьтесь к выходу, а мы будем готовить ваше прикрытие.
        Через несколько дней нас отправили под Алма-Ату на Туюк-Су. Там, на левом берегу Алмаатинки, под самой мореной, был разбит лагерь, где проходили обучение горные стрелки. Немного низковато, всего три с половиной тысячи метров над уровнем моря. Но выше ничего и нигде не было. Мы занялись маршами, маскировкой, горными лыжами. Давненько я на таких «дровах» не катался! Но выбирать было не из чего. После пары спусков я вычеркнул лыжи напрочь из расписания тренировок: сломать ногу было - раз плюнуть, особенно для Полины, вес большой, только что скорость. Сюда приехал капитан Бирюков, он возглавлял Гиндукушскую экспедицию, которая исследовала пещеру с порталом. И мы стали прорабатывать обратный маршрут. Сличили две карты: более подробную и поднятую его карту. И мою двухкилометровку. Нашлись отличия. Населения за это время здорово прибавилось. Сейчас там полная глухомань. Более или менее определили маршрут движения и расчетные дневки. Напрягало то обстоятельство, что маршрут был один. Несколько мест блокировало изменения маршрута: дело портила дорога, проходящая вдоль массива Сафед-Херш. Наблюдать за этой
дорогой нас и посылали. И большой глетчер на другой ее стороне. Очень много разломов. Подход к Файзабаду прикрывало большое село Ахмадр. Так что только по хребту. Хорошо, что у духов нет авиации! Местность голая. Почти нет растительности, но снег сходит рано. Обидно, но дороги в 1942 году там не было. Ячья тропа. Это китайцы ее построили. Бирюков сказал, что незаметно не пройти. А если идти по маршруту, то понадобится восемь-десять ночей, если не больше. Сами они прошли по тропе, это заняло пятнадцать суток, но это здорово вкруговую.
        - Может быть, все-таки пойти к Памирскому тракту? Шансов будет больше!
        - Сам приказал идти в Файзабад.
        - Это нереально! Я доложу в Москву!
        - Докладывайте! Я Ему говорил, что это очень сложно. Но Он хочет выйти на человека, которому Он доверяет. Я тоже считаю, что уходить надо в Таджикистан.
        - Сколько вы здесь?
        - Две недели. Тренировки здесь ничего не дают, кроме акклиматизации. Я эти места знаю наизусть, поэтому мне несложно здесь ориентироваться. А там придется идти ночами и по незнакомой местности. Ваши панорамные снимки с земли я посмотрел. Так, примерно представляю маршрут и ориентиры, но… Может быть, стоит вернуться в Сухум и попробовать портал без дальней разведки? Просто узнать, куда выбросит? А вдруг все, что мы делаем, - напрасная трата времени и сил? Кстати, газеты свежие есть? Что там на фронтах?
        - Паулюс сдался! Триста тысяч пленных! Наши взяли Ростов и добивают группировку Гота. Освобождены Новороссийск, Анапа, бои у Крымской. Харьков взять не удалось, фронт остановился в пятидесяти километрах от него.
        - Тогда запросите разрешение лететь в Москву. На этой волне нам могут разрешить попробовать портал.
        По прилету в Москву собрались все вместе: Сталин, Берия, Меркулов, Бирюков и мы с Полиной. Бирюков доложил свое мнение. Надо отметить, что он практически не волновался. Четко, довольно громко, расставляя акценты в нужных местах, показывая фотографии. Его выслушали молча.
        - Товарищ Горский! На какое число назначен двадцать шестой съезд? - спросил Сталин.
        - По-моему, на двадцать третье февраля. Плюс-минус один день.
        - У нас времени: три недели! По докладу товарища Меркулова, неизвестные люди, управляющие сейчас СССР, находятся в КГБ СССР. Скорее всего, это Председатель КГБ товарищ Андропов и его заместитель товарищ Цвигун, ты его видел в Тбилиси. Границу охраняют их люди. Если попадете к ним, то операция не состоится. Требуется доставить два фильма, старшего сержанта Еременко и ее документы, несколько писем товарищам Устинову, Огаркову и Громыко. На последнем этапе подключить Пельше, Косыгина и Ахромеева. Обращаться к остальным запрещаю. На первом этапе стоит подключить командира пятнадцатой бригады Мосолова, так как он знает систему осназа со времен войны и сможет отличить настоящие документы от поддельных. Мы подготовили некоторые документы, которые требуется осветить во время съезда партии непосредственно участникам съезда. У вас оборудование все готово, товарищ Горский?
        - Да, кроме глушителей на снайперскую винтовку. Требуется вернуть мне мое оружие, зеленые патроны к нему, ПБС и документы. Иначе неприятности у меня начнутся раньше, чем нужно.
        - Товарищ Берия! Есть возможность это выполнить?
        - Да, но патронов осталось двадцать пять штук из сорока.
        - Что есть, этого достаточно. Товарищ Сталин, необходимо срочно опробовать портал на Клухор-баши, может оказаться, что он ведет не туда. И еще, товарищ Сталин, я могу ознакомиться с материалами, которые мы понесем?
        - Да, это необходимо сделать вам обоим.
        - И, товарищи, вам необходимо начать готовить пути отхода сразу, как вы объявите о своем присутствии в 1981 году. Товарищ Горский, вы меня понимаете? - спросил Берия.
        - Да, товарищ Генеральный Комиссар. Это я хорошо себе представляю.
        - Так что, товарищи Горский и Еременко, идти придется в Файзабад. По-другому не получается, - резюмировал Сталин. - Вылетайте в Сухум. Не позднее двадцатого надо быть Файзабаде.
        Глава VI
        Мы прилетели в Сухум, и на машине нас забросили к Южному приюту. Там мы переоделись в пуховки и лешаки, присели на дорожку и в ночь двинулись наверх на трех лошадях. На двух мы, одна вьючная. По дороге не разговаривали: и устали за день, и дорога тяжелая, да и снегу многовато висит сверху. Лошади здесь уже долго работают, дорогу знают хорошо. В нижнем лагере почти никого нет. Войска ушли вперед, осталось небольшое прикрытие группы. Тихомиров сидел внизу. Мы сличили, с учетом разницы во времени, когда оба портала работают. Оказалось всего тридцать три с половиной минуты. Тихомиров рекомендовал не увлекаться, и рассчитывать только на тридцать минут ровно. Обговорили действия на завтра: подъем в 08.00, в 08.30 начало подъема, к 10.22 подойдем к порталу, в 11.22 начало окна. Я ухожу и возвращаюсь через 25 минут, если получится, максимум. А так: дохожу до входа, осмотр склона, проверка наличия надписи, оставленной экспедицией Бирюкова, и отход. Заодно проверим скорость восстановления портала после переноса. Ведь он же тратит энергию.
        - Да, должна быть пауза, чтобы накопить энергию. Будем наблюдать за этим. И будем готовы тебя принять обратно.
        Мы подстелили второй спальник под себя и легли спать. Нас разбудил дневальный, позавтракали и пошли наверх. Мороз стоял знатный! Вообще эта зима на Кавказе очень холодная. Мы шли быстро, с верхней страховкой. Затем отдохнули у портала. С его появлением проверили реакцию. Он по-прежнему теплый для нас и холодный для Тихомирова. Он поставил на камень хронометр, включил приборы. Полина сидела рядом со мной, придерживая меня под руку, и наблюдала за приготовлениями.
        - Андрюша, только побыстрее, пожалуйста. Я здесь на нет изойду! Может быть, вместе пойдем?
        - Завтра пойдем вместе. Вроде бы все предусмотрели.
        - Ты, как советовал Романец, кислородный прибор с собой взял?
        - Да, вот он.
        - Проверь оружие, все закрепи. Три минуты осталось. С рюкзаком помочь?
        - Сам.
        - Время! - сказал Тихомиров.
        Я плечом вперед толкнулся и вошел в портал. Полутьма. Пока ничего не вижу. Тихо, что-то капает. Запах кисловатый и писк летучих мышей. Впереди яркий свет. Делаю три шага вперед и вижу ржавый гнутый ствол Витькиного пулемета! Подобрал его, осмотрел склон и гребень, никого не увидел. Очень много снега. Затем возвратился к порталу. Бирюков мне не сказал, что они написали у портала. Надпись нашел: «Е = МС2, 1942». Умники! Послушал рацию, настроенную на волну Полины, - только хрипы. Сделал несколько запросов. Отзыва нет. Попробовал портал: теплый. Повторил прыжок. В лицо ударил яркий свет, как полгода назад.
        Здесь стрекочет кинокамера, Полинка бросилась на шею, Тихомиров от камеры сразу задает вопрос:
        - Удалось?
        Показываю гнутый ствол. «Ура!» Чему, дураки, радуются? Задница у нас полная. Но Тихомиров уже присел и строчит донесение, зашифровал его и, пока я пил кофе, отправил его в Москву. Через час обратная шифровка: «Приступить к исполнению операции „Горный стрелок“. Подпись: товарищ Иванов». Всем по фиг, что там лежит снег и не пройти. Действуйте, товарищ Горский! В принципе, у нас все готово: у Полины по образу и подобию пошита наша форма. Немного отличается материал, а так - похожа на первые выпуски мабуты. Есть деньги в долларах, золотых рублях и сберкнижка на предъявителя в одной из московских сберкасс. Правда, неизвестно, сколько там сейчас денег, после двух реформ, но цифра большая. Еды и сухого немецкого спирта на десять суток, если экономить. Два «стечкина», один, правда, новодел, и патроны к друг другу не подходят, две СВД, они разные, у Полины она тяжелее, один ПБС и 25 патронов к нему, 4 монки, два радиовзрывателя. Патронов много не берем, бой нам принимать просто невозможно. Хорошие пуховки на гагачьем пуху, хорошие спальники, мы их уже попробовали на Туюк-Су. Но только одна веревка - 50
метров. Это ладно, нам вершины не покорять. На Клухор-баши холодно и ветрено, поэтому спустились в нижний лагерь. Полина, видя, что у меня очень серьезное выражение лица, не задает вопросов, что-то стряпает, подгоняет разгрузку. Подошел Тихомиров, предложил выпить и расслабиться. Я на него посмотрел, как на идиота, он отошел в сторону. Затем снизу поднялся Бокерия, привез шифровку из Москвы от Берии и небольшой сверток, довольно тяжелый. Я расписался в получении. После этого Гор передал конверт с письмами. Одно мне. Читать не стал. Будет еще время. Примерно догадываюсь, что там написано. Готов ужин, вчетвером садимся у костра. Горавия поднял свое домашнее красное вино, отказываться не совсем удобно, поэтому наливаем себе по стаканчику и мусолим его до конца ужина. Но он вопросов не задает. Утром поднялись наверх, и ушли в восемьдесят первый. Я прошел первым и отошел в сторону: впервые наблюдаю проход со стороны. Через три минуты появилась Полина.
        - Не пускал две минуты пятьдесят три секунды. Затем потеплел. Но меня подташнивает.
        - Резкое изменение высоты. Мы выше на почти два километра. На леденец с барбарисом. И садись вон туда.
        - Чем тут пахнет?
        - Мышами. Да нет, летучими! - добавил я, видя, как Полина начала смотреть под ноги. - Полежи здесь, отдышись, будет плохо - зови, я - у входа.
        Надел бленды на бинокль, хороший, немецкий, и аккуратно залег у входа. Сектор маловат! Внимательно осмотрел местность, следов никаких нет. Недалеко - звериная тропа, архары ходили. Ни одного постороннего звука. Где-то спустя два часа донесся далекий звук мотора, воющего на подъеме. Дорога работает! Значит, слева от нас - противник. Потом меня сменила Полина, но никаких звуков она за время наблюдения не услышала. Ближе к вечеру попили чая, кофе слишком сильно пахнет, пожевали «второй фронт». Я заставил Полину присесть в быстром темпе пятнадцать раз и замерил пульс: где-то 130. Нормально.
        - Ты выходишь первая, я прикрываю. Доходишь до тропы, осматриваешься и прикроешь меня, пока я заметаю следы. Начнем, как стемнеет.
        Полина пошла вниз, наста почти нет, глубоко проваливается, я вышел из пещеры и осматриваю склоны и гребни. Чисто. Замести следы будет очень сложно, но будем надеяться на усиливающийся ветер и рыхлый снег. Слегка заравниваю дорожку и быстро спускаюсь вниз, поворачиваю направо, передаю страховку Полине.
        - За мной, шаг в шаг. Вперед.
        - Андрей, нам в другую сторону!
        - Нет, нам туда. В Файзабаде нет интересующих нас людей, идем в Хорог.
        - А как же приказ?
        - У меня приказ связаться с Мосоловым, он - в Чирчике, а не в Файзабаде. Нам там делать нечего, и по такому снегу мы не дойдем.
        - А погранцы?
        - Вот им попадаться нам не с руки. Отставить разговоры, вперед!
        Высоко! Снег глубокий, архары прошли здесь всего один раз после снегопада, через три часа подошли к морене ледника. Здесь снег сдуло. Мы остановились, чтобы привязать кошки. Отдохнули полчаса и двинулись вперед. За ночь прошли километров пятнадцать. Таким темпом до границы нам четыре ночи. Под утро решили встать на дневку. Но ветер был такой, что без палатки находиться в неподвижном состоянии было невозможно. Мы дождались, когда рассвело, внимательно осмотрелись, никого не обнаружили. Оба устали, поэтому я расставил «памирку», мы залезли вовнутрь, влезли в спальники и зажгли спирт подогреть воду. Выпив чаю и пожевав немного, я разрешил Полине поспать, а сам вышел из палатки проверить дорожку следов. Снизу никто не поднимался, палатку быстро заносило снегом, поэтому я вернулся и тоже немного поспал. Так как район оказался пустынным, можно идти чуть ниже гребня и днем. Погода стоит такая, что хороший хозяин собаку на улицу не выгонит. Если увеличить скорость движения, завтра можно начать спускаться к Пянджу. Через два часа разбудил Полину, привязал место к карте, слева Гульхана, довольно большое
село, неконтролируемое нами, справа дорога, «ну а мы - посередине» на леднике. Собрались и пошли. По леднику нам еще километров двадцать, там вниз к Пянджу. Четыре села с афганской стороны и восемь с нашей. Пяндж - естественная граница между государствами: с одной стороны - Памир, с другой - Гиндукуш. Речка неширокая, но бурная. Красивая, но дико холодная вода. Там, где есть броды, с обеих сторон поселки. Мостов нет. Их только два и очень далеко отсюда. Ниже Хорога по течению есть два места, где ширина ущелья всего метров тридцать - тридцать пять, а ширина реки около двадцати пяти. Нам туда. В связи с труднодоступностью мест контрольно-следовой полосы нет, а датчики движения стоят не везде. Дело портит Памирский тракт: вдоль всей границы проложена дорога. Датчики движения стоят вдоль дороги и фиксируют все. Но нас не даром учили вскрывать подобные укрепления. Кое-какой опыт имеется. В том числе и в этом районе. На нас натаскивали погранцов, а мы натаскивали их, но… У каждой службы - свои секреты! Поэтому, пользуясь ненастной погодой, мы ускорили движение и вышли в расчетную точку к вечеру. Первым
неприятным моментом было то обстоятельство, что наши погранцы стояли по обе стороны границы! Только заставы на афганской территории были смешанными, а граница технически не оборудованной. Я сначала обрадовался, увидев своих на этой территории, потом высмотрел, что это погранцы в касках. Положение еще более обострилось. Мы начали отходить на север, скрываясь и от духов, и от наших. Наконец нашли участок, охраняемый время от времени, у брошенной заставы Баш-Гумез. Три ночи подряд нас преследовала стая волков. Они здесь маленькие и противные. Кусаются и пытаются что-нибудь украсть. Но не шумят, не то, что шакалы. Но шакалы зимой куда-то уходят. На двух пришлось потратить три патрона от ПБС. Я вырезал у них гениталии и надергал шерсти с паха и под хвостом. Дорожку следов от брода мы присыпали волчьей шерстью. На правом берегу нет ни лесов, ни естественных убежищ. Мы вымокли на переправе, поэтому уходили наверх с максимальной скоростью. Заодно и грелись. Отмотав за ночь двенадцать километров, поднялись к расщелине в скале, закрепили там спальники, прикрылись от ветра скалой, поставили палатку и стали
сушиться. В восьми километрах отсюда - шикарный ореховый лес. Завтра уйдем туда, если погранцы не накроют. Жутко холодно. Залезли в один спальник голышом и сушили собой одежду. Днем мимо нас прошел пограннаряд. Видимо, просматривают дорожку следов. Наверх они не смотрели, устали. Под вечер наряд прошел вниз. На плечах тащили двух волков. Только бы не простыть! Но полфляги спирта мы за день выпили. Ушли по гребню к ореховой роще. Я там знаю знатную пещерку, можно будет зажечь костер и полностью обсушиться. Подъем был тяжелый, и руки плохо слушались. Полина один раз сорвалась, немного поцарапалась. Подобрали валежник арчевый, ввалились в пещеру. Разожгли костер и начали все сушить. Перед этим я приказал разрядить оружие.
        - Почему?
        - Здесь нет войны. Нет противника. Это - СССР. Погранцы - такие же граждане СССР, как ты и я. Врагов, которых надо уничтожать, тут нет. Но нас надолго задержат, если мы им попадемся. Документы у нас у обоих не в порядке.
        - А твои?
        - Мои в порядке, но у меня нет пропуска в погранзону в этом районе. Все, я пошел наружу, сменишь меня через час. Все влажное и холодно. В первую очередь суши пуховку. Она быстро сохнет. И спальники. Они почти сухие.
        На входе тишина, только ветки шевелятся от ветерка. Здесь микроклимат: снега уже нет, листики на деревьях, но ночами очень холодно, минусовая температура. Я продубел сильно за этот час, поэтому был страшно рад, когда меня сменили. Полинку у входа я оставлять не стал. Сходил, погрелся, собрав валежник. За час до рассвета мы вышли из пещеры и ушли наверх. Там припекало солнце и было довольно тепло. Но пришлось собираться и маскироваться: над районом закрутились вертолеты. Ночью ушли еще выше к заброшенному басмаческому стойбищу. Следов по дороге не было. Там и встали лагерем. Район очень удобный. Обзор подходов просто великолепный. Буквально склад саксаула под карнизом, никаких проблем с дровами. По дороге подстрелил архара, едва дотащили его до полупещеры. Наелись досыта, все высохло.
        - Полина, пойдем, покажу, зачем мы шли сюда.
        Я повернул небольшой рычаг, спрятанный за обычным камнем, опустил его и заложил камень на место. Прошли немного по пещере вглубь, подсвечивая уже садящимся фонариком.
        - Вот сюда! - Я указал на пролом в стене. - Закрываем и подпираем этой палкой. Здесь можно спать. Эта лестница ведет наверх к наблюдательному пункту. Там светлее, чем здесь, днем. Вот сюда поставь котелок или кружку. За день накапывает четыре стакана воды. В семьдесят третьем мы всемером здесь неделю жили, пока нас погранцы искали. Потом выполнили задание и ушли. Пошли обратно! Убирай палку! Вот здесь вот рычаг! Наклоняй! Выходи! Правильно, здесь! Убирай камень, рычаг сам выпадет. Его нужно поднять и заложить камнем. Но это потом! Перетаскиваем вещи отсюда туда. А я вынесу золу, кости и тушу брошу возле ручья. Придут волки и шакалы и наследят здесь так, что любая собака сорвется на их следы. Мне нужно в Хорог, на связь. Сутки туда, сутки обратно. Возьмем на непредвиденное трое суток. Продуктов у тебя на восемь - десять, топлива тоже. Внутри ничего, кроме спирта, не зажигай, вентиляция там слабая. Вот наш маршрут на карте. Но лучше не рискуй и самостоятельно не возвращайся. Если я через десять дней не вернусь, оставляй здесь все и без оружия и документов выходи к погранцам. Ври все что хочешь.
Максимум - это нарушение погранрежима. Документы потеряла, откуда ты - не помнишь, так как ударилась головой. Говори, что из Ленинграда, как есть. Вот мой адрес в Чирчике, вот адрес моих родителей. Можешь ссылаться на них, но это в крайнем случае. Выучи и уничтожь. Я постараюсь быстро. Друг у меня здесь живет: Рахмонов Саид. Вместе служили. Он, кстати, это место знает, но снаружи его не открыть и не подорвать, все обсыплется. И еще, он не знает, что есть два хода наверху. Пока раскапывают вход - можно уйти. Но я не думаю, что Саид нас сдаст.
        - А что дальше, Андрей?
        - Надо выбраться из погранзоны и лететь в Москву. Сегодня уже девятое февраля.
        - Может быть, вместе пойдем? Я подстрахую.
        - Нет надобности. Комендантом участка здесь капитан Терех, я его еще лейтенантом помню, ну и он меня. Серега меня не шибко любит, но даже арестовывать не будет. Запросит Чирчик и Ош. Так что, если я попадусь, то ничего страшного. Максимум трое суток на губе отосплюсь. Потом здесь сейчас базируется 860-й полк из Оша, я там тоже многих знаю. Так что я тут как рыба в воде, а вот тебе с твоими документами здесь делать нечего. Не волнуйся, солнышко! Выкрутимся!
        Я проверил все на наличие следов, все чисто, ходили только по камням, поднялся на хребет, помахал Полине рукой, знаю, что наблюдает, и двинулся к Хорогу в наступающей темноте. Предстояло подняться на три хребта и спуститься с них, потом повернуть направо и пройти самый опасный участок: вдоль хребта к правому берегу реки Гунт чуть левее навесного моста и казарм погранотряда. Там - автопарк, замначальником которого работает Саид. Несколько километров пришлось бежать, чтобы успеть затемно. Главную опасность представляют мальчишки: они все в ЮДП и наблюдатели на вышках в отряде, но утром они в основном наблюдают за тем, кто идет из городка. Иначе могут море нарядов схлопотать, а когда здесь был Батя, начальник штаба отряда, полковник, а командиром был подполковник, то пропустить «начальство» было очень опасно! Я успел спуститься в заросли урюка до того, как рассвело. Выбрал орешину густую, забрался в нее и веду наблюдение за приходящими и приезжающими в автопарк. О! Саид! А растолстел-то как! Важным шагом идет от остановки автобуса.
        - Паф-паф! Младший сержант Рахмонов! Вы убиты!
        Саид крутит головой, но обнаружить меня не может!
        - К дереву подойди и головой не крути!
        - Андрей, ты?
        - Я!
        - Старший сержант Найтов! Сколько лет! - Он сделал вид, что чистит собственные брюки, так как приближались его сослуживцы.
        - Пять лет, Саид!
        - Ты какими судьбами?
        - Да вот с погранцами в войнушку играем.
        - Ты же уехал в морское училище!
        - Я опять в «пятнашке», только теперь лейтенант. Мне нужен подбор, поэтому нужна связь с Чирчиком.
        - Я думал, ты ко мне приехал!
        - Обязательно заеду! Но сейчас нужен подбор.
        - Опять Сереге выговор впаяют! Я оставлю открытым окно в свой кабинет вечером после работы и зайду поболтать с Хаким-ака. Давай! Увидимся! Серега - мой друг, но я всегда на стороне «спецуры»! Кстати, ты провидец: я женился на русской! Надя зовут. Будем рады тебя видеть! Но это на том берегу. Ульянова, шесть. Давай, был рад слышать, мне пора!
        Самое гнусное - это ждать и догонять! Лежу в лешаке в кустах, земля холодная, а сверху припекает, но я - не шашлык, поворачиваться нельзя. С вышек этот кустарник виден. Время тянется, как резина. В обед по другой стороне дороги прошел Саид, минут через пятнадцать возвращается уже по этой стороне.
        - Андрей!
        - Здесь!
        - Это тебе! После звонка отходи к белому дому, видишь?
        - Да!
        - Этот сектор не просматривается с вышек. Там проход между дувалами. Давай!
        Он сунул в куст бумажный пакет. Я подождал немного, потом его забрал: самса! Сволочь! Знает, что я люблю! Впрочем, сейчас обед, так что запахом самсы никого не удивишь. А ел я вчера! Вкусная! После «обеда» время пошло веселее. В 17.30 солнце село за горы, похолодало и потемнело, я пополз к забору автобазы. Довольно быстро нашел пролом в стене, через который, видимо, таскают запчасти и бензин. Проскользнул на территорию. Вон вроде контора. Зашел с обратной стороны, обнаружил условный знак: «чисто», толкнул окошко и перемахнул через подоконник. Спустил телефон под стол, потрогал дверь: закрыта на ключ. На телефоне обратный номер. Обнаружил записку Саида: «Звони по автомату! 8-971». Только бы был дома!
        - Тащ полковник? - Он, вообще-то, подполковник, но не любит, когда его так называют.
        - Слушаю!
        - Лейтенант Найтов, четвертый батальон, вышел в Хорог, два «четырехсотых», три места ноль-ноль-один, требуется лифт. Связи нет.
        - Ты же… Живой, зараза! Мы ж тебя похоронили!
        - Ну поспешили немножко, тела ведь не было?
        - Не было.
        - Мы можем выйти к «Славе КПСС» через двое суток. Груз небольшой, но очень важный. Кстати, несу вам привет из Кыштыма.
        - Первая рота подберет, жди Васильченко или Карпухина. Почему из Кыштыма?
        - Сами увидите! Связь кончаю! - Я повесил трубку. При помощи веревочки прикрываю окошко, отход тем же путем, но теперь налево, отхожу к дувалам двух больших домов. Здесь есть кустарник, ухожу туда. Надо ждать, когда все уснут! В своем лешаке я похож на кикимору. Если кто заметит, тут такое поднимется! Через час стук камешков: Саид не выдержал, подает условный сигнал. Зараза, как хорошо знает мои приемчики! Впрочем, чему удивляться! Мы с ним одного призыва, восемнадцать месяцев вместе ходили. Я подал условный сигнал. От дувала отделилась тень. Идет тихо, несмотря на то что растолстел.
        - Андрюха! Черт! Как я рад тебя видеть!
        - Привет, Саид! Я тоже очень рад! Дома-то что сказал?
        - Что по делам. Как там ребята в нашей «девятке»?
        - Я в четвертом батальоне, давно никого не видел.
        - Так ты оттуда? - Он махнул рукой в сторону Афгана.
        - Да.
        - Как там?
        - Война.
        - На заставах повышение, большая стая волков перешла границу. Твоя работа?
        - Да.
        - Мастерство не пропьешь! А я хотел тебя к стойбищу подбросить, чтоб ты на волков не нарвался. Мою машину не досматривают. Моя жена - дочка начштаба. - Было видно, как он расплылся в улыбке. - Давай, в багажнике!
        Я понимал, что он от чистого сердца, но рисковать не хотел.
        - Нет, Саид! Я - одиннадцатым маршрутом. Так надежнее. Сведения у меня слишком ценные, да и человек ждет наверху. Спасибо, конечно, огромное! Обязательно заеду, с женой.
        - Ты женился! Поздравляю!
        - Все! Давай! И так шумим много! - Мы пожали друг другу руки, он выскользнул из кустов почти бесшумно и исчез между дувалами.
        В 21.00 началась программа «Время», и я двинулся наверх: все у телевизоров. Прошел к камину, поднялся на плато. Дальше пришлось ползти: установлен пост наблюдения. Прошлой ночью его не было. «Вьетнамская гусеница» отбирает много сил, но ползущего совсем не слышно. Отойдя на двести метров от наряда, я встал и нырнул в тень от скалы. Все, прошел! Но продолжаю двигаться медленно. У них усиление, наряды могут быть в самых неожиданных местах. Прошел еще километра четыре, обнаружил пеший патруль со станцией и собакой. Пришлось затаиться и ждать, пока пройдут. В общем, до света к стойбищу я не успел. Надоело прятаться, слов нет. Нашел звериный ход в заросли барбариса, заполз туда и уснул. Солнце припекало, было довольно тепло. За весь день никого. Только пролетел вертолет. С наступлением темноты двинулся дальше и через три часа был на месте.
        Простучал: дай-дай-за-ку-рить-дай-дай, и услышал, как заскрипела каменная дверь. Из темноты выскочила Полинка и зацеловала меня.
        - Все в порядке? На связь вышел? Кушать будешь?
        - Да, все в порядке, сама-то ела?
        - Нет, тебя ждала, чувствовала, что ты где-то рядом.
        Мы вошли в тайник, закрыли дверь. Зажгли спирт и поставили на огонь консервы и чай.
        - Что-нибудь происходило?
        - Нет, никого не было, только самолет пролетал вчера и пара вертолетов, но просто шли по маршруту. Ну и волков было много ночью. Потом какой-то странный лай слышала.
        - Это шакалы вернулись. Жаль! Стукачи они! Как у нас сороки! Сейчас покушаем и тронемся подальше отсюда. Вот точка, в которую надо выйти послезавтра. Там нас подберут. На дневку встанем здесь. Места там мало, но вода рядом и людей почти никогда не бывает, особенно в это время года.
        - Как у тебя прошло?
        - Встретился с Саидом. Он нас приглашает к себе, после операции. Позвонил в Чирчик, нас встретят и вывезут из погранзоны.
        Глава VII
        Мосолов после звонка надел куртку и пошел в бригаду. «Странный разговор получился. Если он в Хороге, то почему не действует через отряд? Кто второй? Почему не в состоянии передвигаться? Что за груз? Причем тут Кыштым, в котором я не был с сорок второго года?» Он шел к штабу, Найтова он помнил еще солдатом. Довольно быстро он стал сержантом, а потом и вовсе заменил командира группы и последний год водил группу, в том числе на боевые, и в разных странах. Потом уехал в Ленинград, в морское училище, но в семьдесят девятом весной неожиданно приехал из Москвы в командировку от Генштаба на должность группера в формируемый новый батальон. Гибель его группы очень переживали все. И вот спустя полгода он появляется… Дальний заброс? Но почему подставили группу? Вряд ли… Войдя в штаб, он уже принял решение. Принял доклад дежурного и приказал ему заказать билет на утренний самолет в Ош. Зашел к ЗАСовцам и вызвал командира 1-й роты Васильченко. Рота находилась под Ошем, на выходе: отрабатывали взаимодействие с мотострелками в поиске.
        - Казань-один, Гранату!
        - Гранат, я - Казань-один! На связи!
        - Первого на связь!
        - Я первый, слушаю.
        - Где находишься?
        - В двенадцати километрах к югу от Нооката.
        - Утром две машины и УАЗ направь в Ош, уазик пришли в аэропорт к 7-50, встретить меня. Машины подготовить к маршу. «Баллонов» возьми самых опытных. Пойдем в Хорог. Как понял?
        - Вас понял! Вас встретить?
        - Если сам поедешь в Хорог, то приезжай. Времени нет, идем на подбор!
        Марш был тяжелый: местность голая, у погранцов усиление, малость промахнулись с водой на первом участке. То ли консервы были пересолены, то ли просто нервничали из-за постоянно встречающихся пеших патрулей и воя шакалов, но вода кончилась быстро. Пришлось набить котелок снегом и размораживать его на себе. Не самое приятное удовольствие! К Сары-Агачу просто бежали! Все! Все заставы в тридцати километрах! Можно двигаться и днем, и ночью! Теперь успеем подойти к «Славе КПСС» в любом случае! Какой-то чудак на букву «м» прикрутил к скале огромные алюминиевые буквы, наподобие «Hollywood» в Калифорнии, и решил, что он «дизайнер», причем последние буквы он явно каРРтавил. Это сооружение видно на дороге Ош-Хорог на протяжении почти ста километров. Там, где они установлены, дорога проходит в ста метрах от сооружения. Три скрытых подхода к ним сверху. Днем есть тень от букв, и две расщелины от ветра. В общем, сооружение стало притчей во языцех. Мы подошли к нему еще засветло и стали ждать колонну. Они появились ближе к ночи: два бронетранспортера и уазик. Я пошел вниз к ним, а Полина, подняв незаряженную
СВД, следила за нами. Но я заметил, что два снаряженных магазина она вытащила из рюкзака. Из уазика вылез командир бригады. Сам приехал! Докладываюсь: «Лейтенант Найтов, командир тринадцатой группы четвертого батальона, до высадки вертолет доставки был сбит, вышел из окружения». Мы обнялись с Васильченко и его новым взводным, я его не знаю. Мосолов стоял чуть поодаль и тоже меня облапил. Он крупнее меня, но ниже. Обнимаясь, тихо спросил: «Где второй и привет из Кыштыма?» - «Пойдемте наверх, товарищ полковник!» Он, чертыхаясь, полез за мной по камням.
        - Андрей! Не спеши так! Далеко еще?
        Мы отошли от колонны метров на шестьдесят, я поднял над головой руку. От буквы «А» отделилась фигура с рюкзаком и винтовкой в руке. Чуть не доходя нас, Полина остановилась:
        - Курсант Мосолов! Доложите обстановку!
        Мосолов выхватил из кармана фонарик и попытался осветить лицо Полины. Она сделала еще три шага вниз-вперед.
        - Не слышу доклада!
        - Старший сержант Еременко! - почти прошептал Мосолов. - Полина Васильевна, командую пятнадцатой отдельной разведывательной бригадой специального назначения. Выполняю «подбор» группы лейтенанта Найтова. Здравствуйте! Вы же не вернулись с боевого выхода в сорок втором году…
        - Он тоже не вернулся, подполковник Мосолов. Вы считаете, что разговариваете с трупами?
        - Ни фига себе: Привет из Кыштыма! Ты знаешь, кто она? Мой инструктор в разведшколе осназа по радиоделу и снайпингу. Самая красивая инструктор в школе. По ней все сохли!
        - Я знаю, товарищ подполковник. Вот наши документы.
        - Майор ГБ? И твоя морда?
        - Грузиться будем?
        - Да, конечно! Садитесь в мой уазик! Где вещи?
        Я поднялся наверх и взял свой рюкзак. Все вместе спустились вниз.
        - Товарищ полковник! Вопросов явно будет много, давайте я сяду за руль, а водителя отправим отдохнуть?
        - Да, конечно! Соловьев! К машине! Иди, поспи в БТР! Васильченко! Один БТР вперед, охранять УАЗ! Разворачиваемся, и в Ош! Топлива у вас на сколько?
        - Заканчиваем дозаправку, тащ полковник! До Мургаба хватит! Там дозаправимся!
        Мы двинулись колонной в сторону Оша. Полину никто не видел. Даже на заправке в Мургабе. Колонной прошли последний КПП выехали из погранзоны. Все! По дороге Полина вербовала Мосолова. Впрочем, этого и не требовалось делать: прочитав собственное письмо, которое он сам не писал, узнав, что это приказ Верховного, Мосолов приступил к выполнению задания. Как только прошли КПП, он снял гарнитуру с рации и сообщил Васильченко, что выходит из колонны, дальше они идут самостоятельно, о том, что и где делали и кого поднимали, никому ни слова. Я нажал на газ и прибавил скорость. Командир и Полина разговаривали об общих знакомых, я им не мешал, а продумывал варианты, как быстрее попасть в Москву. После Гульчи дорога пошла вниз, так что вылетели из головы всякие мысли, все внимание дороге. Прошли «бабочку», стало чуть попроще, наконец горы остались позади. Командир с кем-то связался, после этого сказал: «Заправляемся в 111-м и в Фергану! Там борт на Чирчик. Нас будут ждать. Аккуратно прибавь!» Проехали через Ош. Первый довольно большой город на пути. Полина с огромным интересом рассматривала окрестности и
людей. Проехали мимо «трона», погранотряда, по кольцу прямо и налево, мимо ипподрома, в парк 111-й ПДП. Подполковник Дураков недоуменно посмотрел на меня: «А говорили, что ты погиб?» - «Сбрехали, товарищ подполковник!» Я быстренько заправился, развернулся, и мы выскочили на шоссе, и через два часа я расписывался за полученные парашюты в ПДС, а командир и Полина уже были на борту Ан-12. Подъехал, выгрузил парашюты, а прапорщик из ПДС забрал машину. Все, в воздухе. Через сорок минут мы сели в Чирчике, нас ждала машина командира. Поехали не через город, а через полигон и Азадбаш. Мост, КПП, я дома! Машина тормознула возле штаба. Командир отмахнулся от дежурного, он был мне незнаком, и мы прошли в его кабинет.
        - Сейчас получишь деньги за полгода и командировочные в Москву на тебя. Полину переоденешь в гражданку. По плану бортов в ту сторону нет, придется поездом. Я оформлю отпуск тебе, это еще деньги. И в Москве, в Управлении получишь свои командировочные и чеки. В поезд, и вперед.
        Он позвонил Начфину.
        Семеныч разулыбался, долго стучал мне по спине: «Живой, чертяка! Наши в огне не горят и в воде не тонут!» Через полчаса, уже с отмененным приказом о снятии со всех видов довольствия, я стоял возле кассы бригады. С боевыми набежала очень солидная сумма. И в Москве будет еще, мне показали расчетный лист. Если чеки загнать, то даже на «семерку» хватит! Я вернулся в кабинет командира.
        - Все? Готов? Полина Васильевна, теперь ко мне! Обедать! Жена и дочь уже ждут! Вы - официально жена Найтова. Так что никаких секретов мы не откроем. Плюс мои девицы помогут Вам переодеться и привести себя в порядок.
        Мы пришли к командиру: Мария Филипповна и Светка крутят пельмени. Это фирменное блюдо Марии Филипповны, она из Сибири. Бессменный Председатель Женсовета, гроза всех молодых лейтенантов бригады и семейных пар. Светка - студентка Ташкентского университета. Вечно мне глазки строила и любила потанцевать со мной. Полину поначалу восприняли как очередную «незадачливую женушку» молодого лейтенанта. Командир их поправил, сказав, что у Полины несколько «боевых».
        - Андрюшка! Ты где такую нашел? - спросила Мария Филипповна.
        - Это она меня нашла! Я здесь ни при чем! Я просто капитулировал! - За что я получил подзатыльник от супруги.
        Светка тоже сначала надулась, а потом с удовольствием взяла шефство над Полиной, которая была не в зуб ногой в современной моде. В итоге после обеда все женщины на «жигуленке» укатили «прошвырнуться по магазинам», так как местный «Бахор» их полностью не устраивал. Полину переодели в Светкины вещи и повезли одеваться «для Москвы»! Все! Плакали наши денежки! Ну посмотрим, кого они мне вернут обратно! Роберт Павлович хохотал вместе со мной, но отпустил дам в Ташкент. Когда ушли, он налил себе и мне водки.
        - Андрей! Давай за тебя и за успех нашего безнадежного дела. Сам понимаешь: всколыхнуть это болото несколько трудновато! То, что ты выкрутился, - это замечательно. Я вылечу самолетом в Москву и встречу вас на Казанском. Давай!
        Мы выпили.
        - Ты его, правда, видел?
        - Да. И вы из того мира его тоже видели и разговаривали с ним.
        - Ой, не знаю, Андрей. Лезем мы в дебри! Чем это закончится - никому не известно.
        - Да, конечно, товарищ полковник.
        - Что там сейчас?
        - Сняли блокаду Ленинграда, летом. Паулюс капитулировал в январе, Ростов взяли обратно, тоже в январе. «Большой Сатурн» состоялся. Гитлеру - хана пришла. Сейчас его войска окружают под Харьковом.
        - Мне бы туда! С сегодняшним опытом!
        - Ну если получится. Главное - здесь сработать. Иначе не с чем будет возвращаться.
        - Ты прав!
        Командир немного «нагрузился», думая о чем-то о своем. Вернулись дамы! Полинку я практически не узнал: голубое пальто-«дутик», высокие австрийские сапоги, джинсовый костюм, модный парик, большой импортный чемодан в дорогу и норковая шапка. Девочки с ходу уселись перед зеркалом рисовать Полине лицо! Пользоваться современной косметикой она не умеет. Я вышел покурить на кухню, там меня перехватила Светка:
        - Ты где нашел такую «дяревню», Андрей?
        - В Афганистане, Светусик. Вообще-то, у нее папа - профессор Политеха в Питере, ну а женские причиндалы она никогда не носила.
        - А почему у нее белье армейское?
        - Там другого не выдают, Светка!
        - Кошмар! Никогда бы не согласилась такое носить!
        - Еще как согласишься! Поверь!
        Глава VIII
        Нас посадили в СВ на проходящий поезд Андижан-Москва. Больше всего Полинку поразил телевизор и назойливость дам в Чирчике.
        - Как они меня достали, Андрей! Мне хотелось стрелять! - Это было первое, что я услышал.
        - Привыкай! В маленьких гарнизонах первую скрипку играет жена командира.
        - Я бы ее убила! А девица почему-то меня ревновала! У тебя с ней что-нибудь было?
        - Нет. Несколько раз танцевали вместе в клубе части.
        - И ВСЕ?
        - Да.
        - Я подумала, что я у нее жениха увела как минимум. Слушай, это действительно сейчас модно и так одеваются все?
        - Не совсем. Так одеваются те люди, у которых есть деньги и связи, чтобы так одеться.
        - Ты шутишь?
        - Нет. Совсем нет. Тебе-то как?
        - Очень неудобно, особенно нижнее белье. Но красивое. Еще Светлана что-то сказала по поводу моей груди, дескать, сейчас это не модно. А что: грудь можно изменить? Я считала, что это от родителей достается. А вот брюки очень удобные. Они за ними специально в какой-то поселок ездили.
        - Джинсы «Ли-вайс». Действительно сейчас очень модная штука. Вообще они старались и одели тебя хорошо.
        - А парик зачем?
        - Ну, в первую очередь - модно. Во-вторых, короткую прическу, как у тебя, никто не носит. Она мужская.
        - Да и у нас никто такую не носит, все больше косы, это же для разведки. Неужели я так «страшно выглядела», как они говорят?
        - Для меня? Для меня ты выглядела самой красивой девушкой в мире. А на мнение остальных мне было и есть сурово наплевать!
        - Ты подлизываешься?
        - Нет, солнышко. Можно я тебе, только тебе, признаюсь? Я люблю тебя. Правда!
        Полинка ткнулась мне в плечо головой.
        - Ты все врешь! Я тебя очень люблю. Представляешь, Мария Филипповна посоветовала, чтобы мы не затягивали с ребеночком! Она что, не понимает, что идет война?
        - Здесь нет войны, Полина. Давно. Их интересует больше, что «выбросили» в «Бахоре», чем все остальное. Светлана на кухне очень интересовалась твоим армейским бельем.
        Полина покраснела.
        - Да, они обе на него уставились, как будто в первый раз увидели. Но этот «дедерон» здорово щиплется.
        - Чай или кофе будешь? Кофе не бери! Он в поездах очень плохой. Это не кофе, а напиток «лето»! Роберт Павлович дал нормальный, индийский.
        На самом деле Полина почувствовала себя женщиной. Она даже продемонстрировала свое белье, правда, как бы ненароком. Каждой женщине хочется выглядеть привлекательной и желанной. Тем более после стольких дней воздержания, тяжелых маршей, ледяной воды, сидения взаперти на старой басмаческой базе!
        Ночью мы практически не спали, наслаждаясь друг другом. Мерное постукивание колес, позвякивание стаканов в подстаканниках, время от времени пролетающие мимо фонари настраивают на необходимую волну. Все опасности позади, и хотя мы оба понимали, что все только начинается, все равно мы стремились заполнить эту мирную паузу друг другом. Оба воспринимали это купе как наше свадебное путешествие. До этого момента у нас не было возможности уделить много внимания друг другу. Теперь мы с лихвой закрывали этот пробел в отношениях. Днем я показывал Полине знакомые с детства места. К вечеру проехали Ленинск, я с гордостью показал ей на космодром. Полине очень понравился Ташкент, она удивилась, узнав, что город полностью был разрушен и восстановлен в 60-е годы. Мы не отходили друг от друга ни на шаг. Для нее, особенно для нее, окунуться в мирную жизнь не сильно получалось: давило то обстоятельство, что сейчас кто-то гибнет, а мы сидим в вагоне-ресторане и ожидаем неторопливого официанта. Контраст был слишком велик, поэтому на второй день я услышал от нее, что она хочет поскорее вернуться. Произошло отторжение
этой реальности. Все эти мелкие мирные заботы ее мало волновали. Она не представляла себе ни на секунду, что можно просто выйти из войны в мир и это новая реальность. Она и ее сознание осталось «там», в сорок третьем. Она штудировала Москву, я отвечал на многочисленные вопросы: как купить билеты, сколько стоит транспорт, где могут потребовать документы и тому подобное. Она здесь на нелегальном положении: документов у нее нет, только образца сорок третьего года. И меня она воспринимает как майора ГБ Горского, а не как лейтенанта Найтова. Она не понимает, что это мой мир и мой дом. Что скоро в Москве нас встретят мои родители, полгода назад получившие сообщение, что я не вернулся с боевого задания. Телеграмму им я отправил еще из Ташкента. Тем не менее все мои ночи заполняла она и ее любовь. Чем ближе была Москва, тем стремительнее преображалась Полина. Утром перед приездом она уже «была на задании». А я ей не говорил, что ее ожидает. Толпу на перроне она увидеть не ожидала. Когда нас обоих зацеловали, затискали мать, тетка и бабушка, сестра с братом, двоюродная сестра, два дядьки и отец. Рядом на
перроне стоял Мосолов. Я представил его отцу. На четырех «волгах» двинулись в Ватутинки. Меня заставили переодеться в парадную форму, которую привезли родители. Китель мне оказался чуточку тесноват. За прошедший год я солидно раздался в плечах.
        Моим Полина понравилась. Мама придирчиво ее осмотрела и не нашла в ней недостатков. Бедная мама! Она даже не представляет, что Полина старше ее почти на тринадцать лет. Но правильный ленинградский выговор дочери филолога, не испорченный современным сленгом, привел в восторг маму. Единственное, что она не понимала, где и когда состоялась наша свадьба и почему мы никого не известили об этом.
        - Тебе идет морская форма! - услышал я от Полины на балконе девятого этажа. - Мне понравились твои родители и родственники. Все военные. Интересно, мои родители живы или нет?
        - Если будет время, обязательно съездим в Ленинград.
        - Когда приступим к заданию?
        - Считай, что приступили. Дядя Дима - начальник Политотдела шестого Управления ГШ ВМФ, военно-морской разведки. Сейчас закончат радоваться и состоится «совет в Филях»! Я же специально притащил сюда Мосолова. Дядя Вова учится в Академии Генштаба, Огарков там преподает и штатный военный атташе. Имеет пропуск в Министерство Иностранных дел. А там - Громыко. Отец хорошо знает Командующего ВВС.
        После обеда мужчины собрались на балконе покурить, и мы начали «большой совет». Я и Мосолов представили Полину. А я рассказал о своем «путешествии» и задании: выйти на переговоры с руководством СССР. Все, кроме молодого дяди Володи, фронтовики. Лица у всех серьезные. Документы и фотографии, которые мы предъявили, их поразили. Мосолов подтвердил, что Полина - инструктор разведшколы при курсах «Выстрел», которые он заканчивал во время войны.
        - Как ты там оказался, Андрей? - спросил отец.
        - Пап, это - «ОГВ». Меньше знаешь - крепче спишь.
        - У вас ничего не получится… - задумчиво вставил дядя Дима, знавший политическую кухню изнутри.
        - Я знаю, но у меня приказ Верховного и полномочия от него на проведение переговоров. Полина, дай бумаги.
        - Серьезная бумажка! Но тут она не прокатит.
        - Требуется, чтобы прокатило.
        - Задал ты задачку! Вечно во что-нибудь вляпаешься! - пробурчал отец.
        - Пап, в новой реальности твоего шрама на спине нет. Клухор мы удержали, твой партбилет у тебя в кармане, и ты учишься не во Фрунзе, а в Качинском. - Отец, который три года был на волоске из-за закопанного на Клухоре партбилета, покачал головой. Я достал карту с положением на фронтах по ситуации на 3 февраля 1943 года. - И это - воздействие одного информированного человека. А теперь представьте, что произойдет, если вмешается СССР восемьдесят первого? Сколько жизней спасем?
        - Ты изменился, Андрей…
        - Да, я - майор Госбезопасности Горский, полномочный представитель Верховного Главнокомандующего Вооруженных Сил СССР, а не лейтенант Найтов, товарищ генерал-майор запаса.
        - Даже по званию меня догнал. - Сидящие вокруг подполковники и капитаны первого ранга заржали.
        - Петро, растут детки! Быстро растут! Ладно, Андрюшка! Все, что в наших силах, - сделаем!
        Глава IX
        Мы завезли Мосолова к его родственникам, а сами поехали на квартиру, ключи от которой передал нам он. Это была квартира одного из офицеров бригады, который сейчас находился Кандагаре. Маленькая однокомнатная квартира недалеко от Управления. Утром нам надо идти туда. Свежепостроенный «аквариум» сиял и сверкал чистотой. Еще вчера мы с Мосоловым договорились, что здесь не будет сказано ни слова ни о чем. Только о том, что вернулся. Без этого - никак. Тем более что я не штатный, а прикомандированный. Полина осталась мерзнуть на улице, а мы пошли в кадры. Там особых вопросов не возникло, так как приказ уже подписан и командир части рядом стоит. Но нам не повезло: нарвались на Ивашутина в коридоре! А у него просто фотографическая память. Мосолов попытался отправить меня по делам дальше, но это не получилось. В марте семьдесят девятого именно Ивашутин разговаривал со мной, предлагая не отказываться от вызова из бригады.
        - Подполковник Мосолов! А вы что тут делаете? А это кто? Найтов, что ли? Как служит? Постой, постой! Он же погиб вместе с группой!
        Я сделал глупое выражение лица и пару раз обернулся вокруг.
        - Товарищ генерал-полковник, колено он повредил, недавно вышел. Я его в отпуск отправляю, пусть подлечится.
        - Путевку выбиваешь для любимчиков? Ну пусть съездит в Гудауту! Скажи, что я приказал.
        Пришлось изображать прихрамывающую лошадь. Самый опасный человек в управлении! Он из КГБ - раз, с Крючковым не разлей вода - два, с Брежневым вместе водку пил - три. Бессменный начальник ГРУ с шестьдесят третьего года - четыре.
        - Так что, Найтов, решил не возвращаться на флот? А как просил! Дескать, только в командировку!
        - Я еще не решил, товарищ генерал. Думаю, пока.
        Блин, вот привязался! Наконец он меня отпустил, а Мосолова потащил за собой. Я получил деньги, сдал отчеты, расписался в приказах, наконец появился Мосолов.
        - Тебе путевка нужна? - Я мотнул головой. Район Сухума меня сильно интересует на случай отхода.
        - На март. Не раньше.
        - Понял! Пошли.
        Еще полчаса потеряли, оформляя бумажки.
        - Старый «контрик» хочет тебя видеть и поговорить о том, где ты отлеживался. Но я сказал ему, что у тебя самолет, летишь домой к родителям. Он приказал после отпуска зайти к нему. Больше ему на глаза попадаться не стоит.
        Удалось выскочить из Управления незамеченными. Гад, не забудет ведь! Но теперь я чист как стеклышко и официально в отпуске. Командировочное отдал командиру. Он пошел с кем-то встречаться из Управления, этот кто-то постоянно работал с Огарковым, а когда-то служил у нас в бригаде.
        - Буду вон в том кафе. Пусть Полина подстрахует меня и запомнит этого человека. Тебе на него выходить не стоит. Мы с ним давно не общались, а сам знаешь: в Москве люди здорово меняются.
        Полине удалось сделать несколько снимков встречи. Вернувшийся Мосолов сказал, что человек отказался организовывать прямую встречу с Огарковым или Устиновым. Не хочет рисковать. Мы поехали обратно на квартиру, оттуда позвонили всем. Там тоже глухо. Но еще не вернулся отец из штаба ВВС. Повесили трубку. Звонок: отец!
        - Мосолов у тебя?
        - Да.
        - Все сюда! Кутахов всех ждет.
        Главный маршал авиации Кутахов как был лихим истребителем-фронтовиком, так и остался. Он не отказался встретиться с бывшим фронтовиком-истребителем, хотя, скорее всего, думал, что отставник будет у него что-то выпрашивать. Такого разворота событий он не ожидал, но принять нас согласился.
        - Первое, что с нас попросят, - доказательства! - сказал он после разговора.
        - Есть у нас доказательство, товарищ маршал. Вот сидит. В главном разведывательном управлении Генштаба лежит ее личное дело в архивах. Там есть все, в том числе и ее отпечатки пальцев, и ее личный номер.
        Кутахов аккуратно переписал все и вызвал адъютанта:
        - Срочно запросить наличие личного дела старшего сержанта Еременко Полины Васильевны в архивах ГРУ Генштаба. Одна нога там, другая тут. Скажи Кондрашкину, чтобы накрыли обед на всех. Пойдемте обедать, товарищи.
        Во время обеда он живо интересовался происходящим на фронтах. Было видно, что он мысленно уже там, что он хочет оказаться там и провести все немного по-другому. Отомстить за все потери, кровь, слезы. Этот человек привык рисковать своей шкурой, а не подставлять солдатские души.
        - Эх, мне бы туда, сейчас, - тихо сказал маршал. Я понял, что он сейчас поднимает «кобру» в своих мыслях, видя, как сжалась его левая рука, как будто бы держит РУД.
        - И нам, - ответили остальные.
        После обеда появился адъютант, который привез личное дело Полины. Кутахов вызвал начальника особого отдела и приказал ему снять отпечатки пальцев Полины, официально зафиксировать это и сфотографировать этот процесс. Сам он только попросил у Полины красноармейскую книжку и сличил номер, записанный в деле.
        - Лично мне этого достаточно, - сказал Кутахов, возвращая Полине документ. - Неожиданно, конечно, очень неожиданно. Так кто старший группы? Вы или лейтенант Найтов?
        - Старший группы - майор ГБ Горский, он же лейтенант Найтов.
        - А почему именно он и почему вас только двое?
        - Устройство, мы его называем порталом, пропускает людей избирательно. Пока через него прошли только мы. Времени подобрать еще людей у нас не было. Верховный принял такое решение. Он сомневается, что удастся реально получить помощь отсюда, товарищ маршал, и решил выяснить это как можно скорее.
        - Чем вы занимались там, майор. Они знают, что вы - лейтенант?
        - Да, мое звание здесь им известно. Я занимался проектом РДС. - Кутахов вскинул на меня глаза. - Внедрением некоторых систем вооружения: единого пулемета Калашникова, винтовки Драгунова, пистолета Стечкина, мин направленного действия, зажигательного и ракетного оружия, подготовкой групп осназа, и поиском людей, способных проходить через портал. В общем, работал. У нас есть небольшой фильм, снятый по приказу Сталина. Он, правда, предназначен для другого человека, но я считаю, что вам его будет посмотреть полезно. Снято на тридцатипятимиллиметровую пленку.
        - Хорошо, давайте посмотрим.
        Полина из сумки достала фильм, снятый для Огаркова. Пришлось повозиться, открывая герметическую упаковку: коробка была залита смолой. Солдат помог вставить ленту в киноаппарат, после этого особист удалил его из кинобудки. Я уже видел этот фильм, поэтому остался рядом с особистом.
        На экране были Сталин, молодой Огарков, молодой Мосолов, Василевский, Берия, Меркулов и мы с Полиной. И его последние слова: «Мы посылаем к вам этих людей, рассчитывая на вашу помощь в этой священной для нас войне».
        Выйдя из зала, Кутахов вытирал слезы.
        - Верховный подчеркнул, что отправляет к нам самого нужного сейчас стране человека. Чем вы, лейтенант, это заслужили?
        - Вы историю войны помните? По состоянию на начало сорок третьего?
        - Да, конечно.
        - Вот карта боевых действий на третье февраля 1943 года в новой реальности, товарищ маршал. Это подпись Верховного, это Василевского. Снята полная блокада Ленинграда, еще летом, отстояли Сталинград, немцев окружили под Калачом, удался «Большой Сатурн», освобождена Тамань, бои под Харьковом. Наступаем на Мариуполь.
        - А на севере? - спросил бывший летчик Карельского фронта.
        - Там пока без значительных изменений. Тяжелые оборонительные бои.
        - Что требуется от нас?
        - Чертежи и технологические схемы вооружений конца войны, немецкие шифры, гранатометы, «Шмели», немцы собирают кулак под Харьковом, авиационные пушки Грязева с технологией производства, радиолокаторы, радио и лазерные дальномеры для истребителей и штурмовиков, ЗАС и средства связи. Материалы по ракетному оружию, образцы двигателей крылатых ракет. В основном - техническая помощь, консультации, все по транзисторам и навигационным системам.
        - Вы говорили, что участвуете в проекте РДС. Что там происходит?
        - Полным ходом идет строительство в Снежинске. Запустили реактор в Москве. Но начало наработки плутония в плане на будущий год только. Средств не хватает. Но расчет имплозии выполнен. В общем, все, что могли.
        - Американцы?
        - Несколько неприятных минут мы им доставили: у них пока почти нет урана, начали возить из Африки, по капле. Как у нас было, когда на ишаках возили, товарищ маршал.
        - Твоя работа?
        - Нет, Меркулова, я только подсказал, где он лежит.
        - Про Хрущева Он знает?
        - А как же, товарищ маршал!
        - Наш человек! Василич! Дельного мужика воспитал!
        Он снял трубку вертушки:
        - Дмитрий Федорович! Как здоровье?.. Ну грех жаловаться! А Александр Викторович что говорит?.. Отлично! Да-да! И в Карловы Вары! Самое то! Слушай, в гости хочу набиться, и не один… После съезда? Нет, не прокатит!.. Да, нет! Ни о каком «Т-десять» разговоров не будет. Есть решение, будем ждать. А в гости надо сегодня… Ну какая печень, о чем ты! Максимум по пять граммов. Люди подобрались непьющие. Чай, не Леонид свет Ильич… На дачу? Понял. К двадцати? Отлично!.. Нет, не много. Пять человек, вместе со мной. Ну все, до вечера!
        - Все! Нас ждут к двадцати на даче. Собираемся здесь в 18.30. Василич, у тебя номера на машине какие? Нет, это не прокатит! Отсюда вас штабная «волга» заберет. Так что здесь, через три часа.
        Едем по Москве с мигалками - удобно для тех, кто едет с мигалками. Остальным нешибко. Довольно быстро выскочили на Рублевку. На КПП у дачи нас даже не тормозят. Кутахов церемонно представляет нас министру.
        - Генерал-майор Найтов, вы его знаете, помните: Су-7б представлял, и в семнадцатой армии был И.О. Это его сын, он из спецназа, а это - командир его бригады - подполковник Мосолов. А это - наш сюрприз. Чуть попозже представим. Тут с лейтенантом такая история приключилась, что я был вынужден попросить вас об аудиенции, товарищ маршал. Вы же Сталинский Нарком. Давайте посмотрим вот эти два фильма, они коротенькие, но кроме нас их видеть никто не должен.
        - А кто запустит проектор?
        - Лейтенант, сможешь?
        - Так точно.
        - Вот этот мы смотрели, а вот этот еще запечатан. Посмотрите на печати и упаковку.
        Министр полез в карман за очками.
        - Надо же! Где нашли? Очень интересно! А почему адресовано мне?
        - Подпись видите? - спросил Кутахов.
        - Сам? Вскрывай, лейтенант, ставь!
        - Дмитрий Федорович, может, сначала этот?
        - Нет, пусть его Огарков смотрит. Или позже.
        Я запустил проектор и вошел в столовую. Через несколько десятков секунд под министром заскрипело кресло: он встал. Остальные поднялись тоже. Лента кончилась. Экран светится белым прямоугольником, а Устинов стоит столбом. Наконец он вытер лоб и сел. Я вышел и остановил киноаппарат.
        - Кто такой майор Горский?
        Я подал ему свое удостоверение.
        - Вы и тот человек, которого к нам послали, одно и то же лицо?
        - Так точно. Вот мои полномочия. - Я передал ему приказ Верховного.
        - Как?
        - Я случайно обнаружил устройство, которое переместило меня в август 1942 года. Там я находился до четвертого февраля 1943 года, после этого, по приказу Верховного, вернулся в восемьдесят первый год. Вместе со мной переместилась старший сержант осназа Еременко, единственный человек, которого пропустило устройство и который может подтвердить свое происхождение архивными документами.
        - Я уже проверил эти документы, товарищ маршал: вот заключение экспертов. - Кутахов передал Устинову бумагу: отпечатки идентичны и принадлежат старшему сержанту осназа Еременко Полине Васильевне, 1919 года рождения, инструктору разведшколы при курсах «Выстрел».
        - Я заканчивал эти курсы в 1942 году, товарищ маршал, радиодело и снайпинг мне преподавала она, - сказал Мосолов.
        - Отсюда следует, что вы - майор ГБ Горский, полномочный представитель Ставки ВГК. Здравствуйте, товарищ майор, - произнес Устинов и протянул мне руку.
        - Здравия желаю, товарищ маршал!
        - Кроме кинофильма, товарищ Сталин что-нибудь еще передавал для меня?
        - Так точно, но я могу это передать только вам, в присутствии сержанта Еременко.
        - Пройдемте в мой кабинет.
        Мы вышли из столовой, прошли немного по коридору за министром, вошли в его кабинет. Я достал «сопроводилку» и свое удостоверение.
        - Мне сказали, что вы знаете, где смотреть допуск. - Он безошибочно открыл страницу, взглянул на нее и покачал головой.
        - «ОГВ», я так и думал.
        - Распишитесь в получении, товарищ маршал Советского Союза! - Он достал ручку и уверенно расписался.
        Я передал письмо. Он прошел к столу и остановился возле кресла. Постоял, постукивая по столу конвертом. Затем сел и вскрыл ножом конверт. Минут двадцать он читал и перечитывал документ.
        - Содержание знаете?
        - Там стоит моя подпись, я и сержант Еременко ознакомлены еще 25 января 1943 года.
        - Да, я вижу. У меня есть время подумать?
        - Так точно. Просили не затягивать с ответом. До открытия съезда я должен знать ваш ответ.
        - О чем тот фильм, который Он просит показать?
        - О предательстве Хрущева.
        - Понятно. Как вас найти?
        - Через Кутахова.
        - Он в курсе?
        - Только о том, что мы просим помощи.
        - А если Леня согласится? Я сумею его уговорить, можно обойтись без кино?
        - По анализу Меркулова, следующим генсеком станет Андропов, и все пойдет насмарку.
        - Всеволод Николаевич умен. Все просчитал!
        - Кинофильмы, с них надо сделать копии, а оригиналы я заберу.
        - Да-да, сейчас напишу распоряжение, завтра заедете на ЦСДФ СА и сделаете. Две копии каждого мне. - Он передал мне бумагу со своей личной печатью. - Как там сейчас? Сталинград в полном разгаре?
        - С Паулюсом мы уже покончили, товарищ маршал. Вот, смотрите! - И я передал ему карту. Он посмотрел на нее и покачал головой.
        - Однако! Я сниму копию?
        - Снимайте, одну. - Он подошел к ксероксу и передал мне копию. Я завизировал ее. Забрал оригинал, отметив на обороте копирование, попросил его расписаться.
        - «ОГВ», - пробормотал он. - Пойдемте, извинимся перед присутствующими, ужина не будет.
        В этом министр ошибался! В столовой вовсю хозяйничала Таисия Алексеевна, все было накрыто, и ждали только нас. На его возражения жена отреагировала просто:
        - За стол! Ты не ел с утра! И никаких возражений, иначе Александру Викторовичу пожалуюсь!
        Кто такой Александр Викторович, я не знал, но можно было догадаться, что это его личный врач.
        За столом было полное молчание, министр, не поднимая головы, медленно ел. Первой не выдержала его жена:
        - Дима, что-то случилось?
        - Да. Получил привет с того света!
        - Плохо себя чувствуешь? - забеспокоилась она.
        - Нет, чувствую себя даже помолодевшим на много лет. Просто пацаном-наркомом оборонной промышленности себя ощутил.
        - Так что плохого?
        - А то, что за все это, - он обвел вокруг себя пальцами, - придется ответить! Говорил я Леньке!!! Хозяин вернулся! Привет мне передал.
        - Он же… - тихо сказала Таисия Алексеевна, мгновенно побелев лицом.
        - Живой! И моложе меня! Еще и сюда может прийти. Война кончится, и придет! Впрочем, пусть приходит! Я - чист! Всю жизнь на оборону страны положил. В общем, так, майор! Сделаю! Все, что в моих силах, сделаю! - Министр обороны взял бутылку коньяка и от души плеснул себе в бокал.
        - Тебе ж нельзя! - прошептала жена.
        - Можно и даже нужно! За Родину, за Сталина!
        Все выпили стоя. Так как трое из семерых воевали на Ленинградском фронте, то расставались мы под «Героическую Волховского фронта»:
        Кто в Ленинград
        Пробивался болотами,
        Горло ломая врагу!
        Вся компания громко горланила:
        Выпьем за Родину,
        Выпьем за Сталина,
        Выпьем и снова нальем!
        А мне хотелось завыть:
        А под Кабулом,
        Весь горя,
        В ущелье падал
        Вертолет!
        А какая разница, где падать? Под Кабулом, под Файзабадом или под Кандагаром. Мне повезло, я выжил. А кто воскресит моих ребят? Мне повезло: сидел возле выхода. Им - нет. Им пришлось заплатить самым ценным. А будут еще войны. И потери. Держись, стрелок! Большая игра начинается! Где ты - пешка!
        В результате у меня на руках оказалась новенькая ЗАС-радиостанция. Как сказал министр: «Таких еще ни у кого нет, в том числе и у КГБ. Наговариваешь сообщение, ждешь зеленого сигнала, нажимаешь кнопку, и оно уходит за полсекунды. Запеленговать невозможно. Или с большой погрешностью. Это прямая связь со мной. Носи с собой».
        Глава X
        Утром на столе у начальника девятого Управления генерал-лейтенанта Сторожева лежало донесение о шумной пьянке на даче Устинова. «Выздоровел!» - подумал Сторожев, двух из пяти гостей он знал: все военные и молодая девица. «Очередной генерал свое чадо пристраивает». Поморщился, заглянул в картотеку, так и есть: генерал оказался в запасе. Ничего интересного. Фотографии нечеткие, надо послать спецов сменить и проверить технику. Покрутив в руках сообщение, он отложил его на уничтожение. Набрал номер охраны министра обороны и закатил разнос за плохое содержание спецтехники и нечеткие фотографии. Мысли о том, что на лице у нас «корректор» у него не возникло.
        Мы проснулись поздно, почти в десять, так как отец забрал фильмы и поехал вместо нас на студию их копировать. Он же отвезет их в МО. Нам лучше лечь на дно и не отсвечивать в Москве. Сегодня занимаемся транспортом. Оформляли его на дядю Диму, у него другая фамилия. Сходили проверили счет в сберкассе, заказали недостающие деньги. Купили «Волгу-24-24» с автомат-коробкой, дядя Володя помог по своим каналам. Когда-то она была черной и с мигалками, теперь она темно-коричневая. Терпеть не могу такой цвет, но маскировать удобнее. Много времени потратили на оформление доверенности на управление: пришлось отсидеть в большой очереди и купить секретаршам нотариуса подарки. Иначе: «Зайдите через неделю!» Сообщений от Устинова нет. Он вышел на связь вечером, переслав короткое сообщение: «Получил, спасибо!» Это про фильмы. Сейчас от нас уже ничего не зависит. Собственно задание мы выполнили. Теперь занимаемся сбором открытой информации. Если они не пойдут на развитие сотрудничества с нами, то и этой информации хватит. Наблюдения за собой мы пока не обнаружили. Назавтра планируем поехать на ВДНХ и снять все, что
удастся, в павильонах Министерства геологии. Мизер, конечно, но это дополнительные деньги в копилку Победы. До начала съезда еще пять дней.
        Полина с огромным интересом бродила по ВДНХ, ей все понравилось, сделано, конечно, красиво. Ее удивляют очереди, большое количество машин с мигалками, очень понравился Новый Арбат. Но нетерпение все-таки проявляет: «Что они тянут? Нам пора назад!» Наконец в 21:00 загорелась лампочка приема на ЗАСе: Устинов передал указание подъехать на Новый Арбат к 22 часам к дому номер 30, напротив библиотеки будет стоять машина, и передал ее номер. С Горским хочет встретиться Громыко.
        Машину не берем, ныряем в метро, а затем, смешавшись с толпой, идем к зданию СЭВ. Разделились, Полина прикрывает. Без трех минут десять напротив библиотеки остановился «членовоз»! Конспираторы! Мать их! Подошел к машине, открылась дверь, внутри Устинов и Громыко. Дмитрий Федорович спросил:
        - А Еременко где?
        - Недалеко.
        - Вы без нее?
        - Да.
        - Садитесь.
        Светить Полину мне совершенно не хотелось. Свою роль она уже выполнила. Если что, хотя бы она уйдет. Андрей Андреевич нажал на кнопку, машина плавно тронулась.
        - Здравствуйте, товарищ Горский.
        - Здравствуйте, товарищ Громыко.
        - Мне сказали, что у вас есть письмо для меня.
        - Да, Андрей Андреевич. Оно у меня. - Я достал «сопроводилку» и передал ее Громыко. Он усмехнулся: узнал старую школу! Залез в карман и вытащил «Паркер», расписался и вернул мне бумагу. Я передал пакет. Он быстро вскрыл его и стал читать. Сложил письмо и положил его в конверт.
        - Он считает, что сможет реабилитироваться после всего того, что о нем сказано? Это наивно! Чем чудовищнее ложь, тем в нее легче верят.
        - Насколько я понял Верховного, он не собирается оправдываться. Во всяком случае, в фильме нет ни одного слова об этом.
        - Вы его видели?
        - Конечно. На задание не идут не подготовившись. Я - разведчик, а не дипломат.
        - В данном случае, вы - военный дипломат. Поэтому сразу возникает встречный вопрос: то, что получит Сталин, мне понятно…
        - Вы неверно расставляете акценты, товарищ Громыко! Получит не Сталин, получит Советский Союз.
        - Хорошо, получит Советский Союз, а что получит наш Союз?
        - Идеологию для населения, веру в партию и новую технологию. Одно обладание «машиной времени» дорого стоит. Тем более что феномен до конца не изучен и, возможно, обладает возможностью настройки. В нашем времени у нас недостаточно приборов и оборудования, для того чтобы полностью изучить его. На это уйдут десятилетия.
        - Убедительно, - сказал Громыко после некоторой паузы. - В плане идеологии и веры в партию у нас действительно наблюдаются большие проблемы. Но есть два мнения по этому вопросу: одно, которое высказали вы, второе, что необходимо до конца отказаться от репрессий и прошлого. Так сказать: покаяться и начинать строить новое общество, без насилия.
        - Как только вы это сделаете, государства не станет. Вся история человечества говорит о том, что государство - это аппарат принуждения. Вы сейчас говорите о гуманистическом обществе, а вашу родную Белоруссию топчет враг. Это здесь война кончилась! А там Хатынь еще не состоялась. И в ваших руках возможность спасти ее.
        Все замолчали.
        - Андрей, я тебе говорил, что Он прислал за помощью. И права отказать ему в этом у нас с тобой нет.
        - Нет. Но мне страшно! Понимаешь, просто по-человечески страшно, что может произойти. Хорошо, я поддержу тебя.
        - Высадите меня у метро, пожалуйста, - подал я голос.
        Хвост я обнаружил сразу. Интересно, где попытаются взять? Гонки по городу пока выиграл я, от хвоста я оторвался.
        Взбешенный Сторожев разносил «наружку»:
        - Вам ничего доверить нельзя! Как это ушел? Кто это?
        - Установить не удалось. Все произошло слишком неожиданно и быстро. А народу в этом месте было много.
        - Во что одет?
        - Куртка, брюки, кроссовки и вязаная шапочка, перчатки, поляроиды.
        - Может быть, американец?
        - Нет, ни на одного из тех, кого мы ведем, он не похож. Вот две фотографии, которые удалось сделать, но лица не видно. Отход выполнен профессионально, оторвался мгновенно: зашел за угол и исчез.
        (Я подъемом-переворотом ушел на козырек у подъезда, в который зашел какой-то человек, дверь хлопнула, пока «товарищ» проверял подъезд, я ушел. Потом взял частника и уехал домой).
        Дома сообщил о «наружке» и о том, что ушел, Устинову. Ответ пришел только утром, на 10:00 у них назначена встреча с Брежневым. Форма одежды - костюм, быть готовым выехать, если потребуется. В 12.00 прекратились передачи по всем каналам радио и телевидения, зазвучало «Лебединое озеро» и другая классическая музыка. ЗАС молчит. Не к добру! В 15.00 трагическим голосом диктор Игорь Кириллов сообщил, что сегодня на своем боевом посту ушел из жизни выдающийся политический деятель современности, секретарь ЦК КПСС, член политбюро ЦК КПСС, дважды Герой Социалистического Труда товарищ Михаил Андреевич Суслов. В стране объявлен трехдневный траур. Государственную комиссию по похоронам возглавил Романов Григорий Васильевич.
        Несмотря на постигший страну траур, днем позвонил Кутахов:
        - Андрей Петрович! Подскочи ко мне! Пропуск я заказал!
        Я сел в «Волгу» и поехал в Главный штаб ВВС.
        - Андрей, привет! Слушай, у меня 1860 «кинг-кобр» на складском хранении и 4500 МиГ-15 и 17. Готовимся их списывать. У вас, правда, ТС-1 не делают, но оно дешевле, чем стооктановый бензин. Если снять плоскости и оперение, упаковать в ящики, в твой портал пройдет? Если «да», то я начинаю их готовить!
        Я начал прикидывать размер портала. По ширине и высоте должно войти, а вот с длиной как быть? И с возрастом Р-63.
        - Не беспокойся! Все дюриты и дутики заменим. Готовим?
        - Не знаю! У меня пока никаких ответов нет. Все хоронят Суслова.
        - Ладно, ждем похорон, но дюриты начинаю менять. Здесь еще все по Ла-9, по его двигателям. У меня еще есть пятьсот Ла-11, они, конечно, УТИ, но в сорок третьем году таких ястребков ни у кого не было! Да! Ешкин кот, чуть не забыл! Прицелы! Прицелы от МиГ-17! Их тоже много, и не на балансе! По разъемам и питанию абсолютно совпадают со всеми истребителями на вооружении СССР. Хоть на ЛаГГ ставь!
        Вот теперь можно домой! Странно, но я начал воспринимать сорок третий как дом. Меня стало коробить от местных прибамбасов. Причем чем ближе к Кремлю, тем сильнее тошнотворный рефлекс. А тот же Кутахов - понравился. Кстати, и Устинов тоже. Он, конечно, сначала струхнул, но потом начал работать. Суслов наверняка его работа. Ну и возраст, конечно. Семьдесят девять - это солидная цифра. Что из этого получится? Кто его знает! То, что передали, уже достаточно: вся документация на двигатели АШ, с привязкой технологий по цехам. И Ла-9 с Ла-11: семьсот километров крейсерской. Плюс все по авиационным пушкам. Кутахов - молодец! Подключил ведущих инженеров и подвел технологии под имеющиеся у нас. Опять «нас» говорю. Я и вправду, как Полина, тороплюсь вернуться обратно.
        А вот с возвращением, похоже, не получится. Когда вышел от Кутахова и шел по коридору Главного Штаба, меня окликнули:
        - Андрей! - повернулся на звук: капитан Барсуков из «Альфы». Мы обнялись.
        - Живой? Говорили, что ты погиб.
        - Говорили, выкарабкался. А как твое плечо?
        - С твоей и Божьей помощью! А ты здесь, что делаешь?
        - Кутахов - приятель моего отца, отец хочет «вытащить» меня из Афгана. Не знаю, как и отбиться от такой «помощи».
        У Барсукова изменилось лицо. Он обнял меня и на ухо прошептал: «Не ходи сюда, Гюрза-тринадцать, ищут тебя, чтобы ликвидировать. Уходи, Андрюха! Барсук-один в своих не стреляет».
        - Но ты же не один, - шепчу ему.
        - Я пока группер. Вали отсюда, братишка!
        Мы еще раз обнялись, демонстрируя прощание боевых друзей. Хорошо, что приехал на отцовской машине! Ее пришлось оставить во дворах, потом долго проверять хвост. Дома отправил сообщение Устинову, в том числе и о приказе на ликвидацию Горского. В ответ - молчание. Понятно, что Кутахов на крючке и ГБ уже известна моя фамилия. Уходить надо! Полинка понимающе посмотрела на меня, вынула стволы и начала набивать обоймы.
        - Уходить надо сегодня, ближе к вечеру, когда все поедут за город. Если удастся выскочить из Москвы, то уйдем. Мосолов уже в Чирчике, будем пробиваться туда. Но кружным путем.
        - Я готова.
        - Присядем. Втравил я тебя! Может быть, останешься здесь?
        - Я - сержант осназа, товарищ майор, и мы - боевая группа, а не семейная пара. Так что ничего не выйдет. Идет война, и мы на задании.
        - Попрыгали! Порядок! Ты грузишь, я прикрываю.
        Из Москвы мы выбрались по Старо-Каширскому шоссе. Через Волгоград короче, но я пошел на Воронеж.
        Вечером в пятницу Сторожеву доложили о всех посетителях у Кутахова по списку штаба. «Опять лейтенант Найтов! Что-то здесь не то! Что он потерял в Главном Штабе? Стоп, с чего все началось? С пьянки у Устинова, где пели песни за Родину, за Сталина! Точно, и там был Найтов с сыном. И сегодня тот же Найтов, но без отца был у Кутахова. Даже если предположить, что это шахер-махер, все равно надо проверить!»
        - Кто был в наружке в ГШ ВВС?
        - Группа Барсукова.
        - Где отчет?
        - Вот он.
        - Найтов зафиксирован, и у него единственного стоит причина посещения. Барсукова ко мне!
        В течение часа, пока ждали капитана, генерал-лейтенант накручивал себя.
        - Товарищ генерал-лейтенант, капитан Барсуков прибыл по вашему приказанию.
        - Почему здесь эта запись? - Сторожев ткнул пальцем в примечание напротив фамилии Найтова.
        - Знаю лично лейтенанта Найтова, разговаривали с ним в коридоре. Он из сто пятьдесят четвертого батальона. Его позывной - Гюрза-13. Знакомы с семьдесят девятого года.
        Сторожев замолчал: «Альфа» и сто пятьдесят четвертый батальон валили «домик на горе». Найтова они ему не дадут.
        - Ты понимаешь, что это предатель и шпион! Ты понимаешь, кого ты отпустил?
        - Он меня вытащил из горящей БМП. Он не шпион и не предатель. И он не Горский, которого приказано уничтожить.
        - Не тебе решать, капитан! От командования группой вы отстранены!
        - Не имеете права, товарищ генерал. «Альфа» не находится в вашем подчинении.
        - Я доложу о вашем самоуправстве и вашем поведении.
        - Разрешите идти?
        - Идите!
        «Ну что, откомандовался? И о майоре придется забыть!» - думал Барсуков, идя по коридорам девятого Управления. Везде ковры, часовые, вымуштрованные, как автоматы. А капитан видел кровавый снег, сгоревшую БМП, слышал голос Найтова: «Терпи, братишка, сейчас!» - и чувствовал, как кольнуло в плечо. А сейчас кольнуло в сердце.
        У Бородинска зажглась лампочка связи, пришло сообщение от Устинова: «Решение на отход из Москвы поддерживаю. Вы где?» Отправляю: «Южнее». - «Окончательное решение не принято, врачи не пускают к Лене. Требуется один день. Далеко не отходи. Покрутись в районе Липецка. Если что, Кутахов оттуда отправит вас, куда скажете. При попытке задержания разрешаю применять оружие. Приказ № 1592-О-001 от сегодняшнего числа».
        Переночевали в лесу, холодно, конечно, но терпимо. Больше беспокоила неизвестность. Подлая девица Полина, оказывается, прихватила из Москвы «синюю птицу», которую мы с удовольствием поджарили и съели недалеко от Липецка. Пристреляли винтовки, которые лежали разобранными. Надо купить продуктов длительного хранения, канистры, бензин, какие-нибудь документы для Полины, хотя девяносто процентов людей на машине ездят без них: «Забыла!» Можно называть имя сестры или племянницы, проскочит. Лучше племянницы. Задница, конечно, полная. Опять надо прятаться. Но так как начали отходить домой, то Полинка повеселела. С видимым удовольствием она вытирала мне лицо и губы после курицы. Заехали в кафе в Липецке, пообедали и посмотрели похороны Суслова. Всех, кого надо было увидеть, увидели. Устинов в первых рядах! Брежнев на месте, но нести гроб ему не доверили. Я видел, что Устинов разговаривал с Брежневым на похоронах. Андропов даже не подходил к Брежневу. На радиостанции пока никаких отметок.
        В три часа ночи следующего дня пришло сообщение, что Андропов снят с поста Председателя КГБ, что «глубинное бурение» по нашему поводу отменено. Получено распоряжение возвращаться в Москву, но Устинов предупредил, что могут быть провокации. Завтра в 10.00 необходимо подъехать к Боровицким воротам. Голос Устинова был очень довольным.
        Без двух минут десять были у Боровицких ворот. Не въезжаем на эстакаду. Появляется кортеж Устинова, пристраиваемся в хвост. Проехав Боровицкие, Устинов останавливается и выходит из машины. Что-то говорит службе у ворот. Нас пропускают. Теперь все зависит от того, выпустят ли нас. Синие околышки повсюду. На входе во дворец сдаем оружие. Вместо него получаем номерки. Я в полевой форме, Полина тоже. Пришлось ехать вместе. Квартира «занята». Кто-то сорвал «невидимку»! Отсюда не вырваться. Одна надежда, что вместе с министром обороны нас валить не будут. Все проходит на удивление чисто. Брежнева интересует только сам портал и сборка после него: не омолаживает ли. «К сожалению, товарищ Генеральный Секретарь, этого не происходит. Никаких отклонений от физического возраста не отмечено». - «Жаль!» Остальное, похоже, его совсем не интересует. Завтра на съезде будет показан фильм. Нам необходимо сегодня успеть сделать копию и завтра к 07.00 доставить ее в Кремлевский Дворец Съездов. Устинов заверил, что все будет сделано. Брежнев произвел жалкое впечатление. И ему принадлежит весь Союз. После Кремля Устинов
повез нас на какую-то дачу, где мы встретились с Романовым. По дороге Устинов предупредил, что не хочет с головой влезать в политику и определил человека, который будет вместо Лени.
        - Леня очень плох. Желательно, чтобы он совсем ушел, но, есть маленькие «но». Не сейчас. Вот вторая станция, для вас, Полина Васильевна. Вам лучше завтра отсидеться где-нибудь. Хотя вас сто процентов сняли сегодня. Ночевать будете здесь. Дачу охраняют армейцы, а не девятое Управление.
        - Нам необходимо как можно скорее возвращаться, товарищ маршал. «Верительные грамоты» вручены, то, что сейчас здесь происходит, не оказывает никакого влияния на наше время. Необходимо готовить площадки в районе порталов и как можно быстрее передать ту информацию, которую мы получили. И получить дальнейшие инструкции от руководства. Также необходимо как-то легализировать положение сержанта Еременко здесь. Она ведь на нелегальном положении.
        - Да-да! Я как-то за событиями упустил это. Сейчас позвоню Громыко. Через него это проще всего.
        Устинов вышел из комнаты, спустя несколько минут зашел его адъютант и попросил нас переодеться в гражданское для съемки на диппаспорт. После этого на машине министра нас отвезли в Москву, в МИД, там выдали дипломатические паспорта обоим. Когда вернулись на дачу, Дмитрий Федорович передал мне его письмо Сталину.
        - Я попытался объяснить все ему сначала. Потом понял, что оправдываться глупо. Написал как есть и чем можем помочь. Я вызвал Кутахова. С ним решайте вопрос о вашем возвращении. Вот еще микрофильмы по техническим вопросам. Тут много чего. Я буду ждать ваших сообщений и готовить обеспечение операции. Знакомьтесь: полковник Павлов, он будет заниматься техническими вопросами обеспечения портала с нашей стороны. Охрана и боевое обеспечение поручено полковнику Мосолову, поздравьте его от меня. Когда вас ждать обратно?
        - Зависит от времени перехода плюс сутки до Москвы, если погода летная. Неделя - десять дней максимум. А за Мосолова - спасибо, товарищ маршал! Его в бригаде очень уважают.
        Приехал Кутахов, и мы выехали за ним в Жуковский. Ночью сели в Чирчике. Удобно быть большим начальником! Наша «волга» летела с нами. Борт, правда, небольшой, Ан-26, летели с посадкой в Оренбурге, зато я успел купить бате погоны. Он встретил нас на аэродроме.
        - Тащ полковник! Поздравляю вас с присвоением очередного воинского звания!
        - Да, знаю, знаю! Спасибо! Зачем тратился? Проще на старых дырочку сделать! - Но было видно, что он доволен.
        - Знакомьтесь, Роберт Павлович, полковник Павлов, наша техподдержка.
        - Юра, - протянул руку Павлов. - Меня еще не ввели в курс дела, лейтенант по дороге все больше молчал.
        - Начальству так положено, полковник. На самом деле мы у него в подчинении. Командует теперь он. И не лейтенант он вовсе, а майор Госбезопасности Горский, представитель ставки Верховного Главнокомандующего. И предстоят нам дела опасные и абсолютно секретные. Воевал?
        - Нет, но бывал в тех местах, где шли боевые действия, в Анголе.
        - Ладно! Все, поехали в штаб. Начнем подготовку.
        Просидели почти до утра. Потом Мосолов открыл нам «генеральский домик» и пошел домой поспать.
        Подъем! Зарядка! В бригаде бегают все, даже зам по тылу. Мосолов выгнал на пробежку «московского гостя».
        - Юра, не обижайся! Идем на выход, не до сантиментов. Попыхтели!
        По возвращению было видно, что «сапер» устал, но крепится. Полина поставила кофе и начала делать завтрак. После развода, на который мы не ходили, пришел Мосолов.
        - Пошли на склад, подберем для вас вооружение.
        У Полины глаза разбежались от такого богатства. Ей подобрали совсем маленькую «беретту-кугуар» с плечевой кобурой, АКС-У, новенькую разгрузку, я таких и не видел! Ну и оставили ей НР, к которому она привыкла. Я не стал ничего менять, кроме разгрузки. У меня - самопал, а это - заводская. Моя проношена до дыр. Она, конечно, удобная и родная, но швея из меня весьма посредственная. А здесь качественно сделанная разгрузка под СВД. Весь боезапас под рукой, а не в рюкзаке. Но кое-что дополнительно нашить придется. Юрий Станиславович (блин, не выговорить, видимо, поэтому он Юрой представляется) довольно равнодушно осмотрел все:
        - Это обязательно? ПМ не хватит?
        Мосолов на него ТАК посмотрел!
        - Вообще-то, мы идем в «треугольник». Жизнь и безопасность нам никто гарантировать не будет. Поэтому: все свое ношу с собой.
        Тот пожал плечами, взял АКС-У, разгрузку под него, броняшку и РД.
        - Готовы? Андрей, получи боеприпасы. Через полчаса встречаемся у штаба. Вперед!
        Подогнали все, помогли подогнать снаряжение Юре. Он недоуменно уставился на наши рюкзаки.
        - А это зачем?
        - На стрельбище побежим, оружие пристрелять надо.
        - А рюкзаки зачем?
        - Вообще-то, они все время на спине будут, поэтому пристрелку делать надо с ними.
        Блин! Точно: «московский гость»! Где его только учили? Пробежались до стрельбища, всего три километра, с бедолаги семь потов сошло. Только присутствие девушки на занятиях спасло наши уши от его выражений. Пристрелялись.
        В Хороге аэродром маленький, больше трех бортов не посадить, мы с Полиной улетели на том же Ан-26 первыми, а первый батальон начал перебазирование на следующий день. По прилете сразу поехали к Саиду. Вот это был праздник живота! Полина впервые видела, как готовится плов. Поэтому не отходила от Саида ни на шаг, тем более что я ей все уши прожужжал, какой спец по плову Саид. У них двое мальчишек, и Надя беременна, она хочет девочку. Замечательная пара! Она - дочь пограничника, который прослужил на южной границе всю жизнь. Хорог для нее - родной город. Она родилась здесь. Потом уезжали несколько раз, но возвращались. С Саидом учились в одном классе. Сейчас Саид расстарался и сделал великолепный плов. Мы сидим на веранде его дома и смотрим, как переливаются вершины Памира в лучах солнца. Солнце еще не печет, оно здесь злющее и коварное. Чуть забылся - и сгорел. Саид рассказывает, как живет, всех беспокоит ситуация за кордоном. Стало беспокойно, войск прибавилось. Да и погранотряд периодически несет потери.
        - Саид, скоро все начнет меняться. Этот район станет другим. Завтра прилетит батя и наша бригада. Правда, не наш батальон, а первый, но потом подтянутся и остальные. Начнем зачищать соседей. - И я услышал то, что и ожидал услышать:
        - Не трогали бы вы их лучше! Чужие они нам, хоть и родственники.
        - Уже ничего не изменить, Саид. Все решено.
        Я его понимаю: для жителей приграничья вся эта возня совсем ни к чему. Но что делать. Место здесь такое! Стык границ Китая, Пакистана, Афганистана и СССР. И спорная территория между Индией и Пакистаном: Джамму и Кашмир. Там война давно, уже больше двадцати лет.
        Солнце зашло, стало холодно, и мы зашли в дом.
        Посмотрели новости, ничего особенного не передали, кроме того, что Брежнев на съезде сказал о необходимости реабилитации имени Сталина как создателя нашего государства наравне с Лениным. Камень, брошенный Сталиным, сорвался. Началось. Полина сделала несколько снимков с экрана. Надо будет завтра взять с собой газет.
        Переночевали у Саида. Затем весь день бегали между аэродромом и штабом 860-го полка. Мосолов заставил меня снять погоны, дабы не смущать всех своим лейтенантским званием. В 16.00 колонна пересекла границу, и мы двинулись к порталу. Еще раз всех насмешил Юра: он не понял, что ехать придется на броне, а держаться придется за перила вокруг БТРов.
        - Внутри же удобнее!
        - Там жарко! Особенно, когда горит БТР.
        Глава XI
        Колонна большая: один батальон с обеспечением, батальон 860-го полка, рота танков, заправщики и четыре «Шилки». Над колонной прогудели «крокодилы», ушли на разведку. Затем прошли четыре Ми-8, они высадят десант на развилке, где эта дорога пересекается с китайской. Там останется одна рота и будет готовить блокпост. К темноте добрались до места.
        - Здесь! Стой!
        - Занять круговую оборону!
        Загремели самоокапыватели, заскрипели лопаты. Шумит пехота! Готовим позиции. Две группы в ночь уходят на два хребта.
        - Товарищ полковник, дайте группу, сходим, проверим ущелье. Там где-то вертолет лежит.
        - Васильченко! Выделите группу майору Горскому.
        Построили группу Карпухина.
        - Слушай боевой приказ: скрытно проверить наличие противника в ущелье. Основная задача: обнаружить сбитый вертолет. Старший лейтенант Карпухин! Распределите задачи и расставьте людей!
        - Мешки не забудьте! - напомнил Мосолов.
        Темнеет здесь быстро. Снег еще есть. Несколько лавинных сходов. Следов нет. Довольно быстро поднимаемся на двенадцать километров вдоль ущелья. Где-то здесь должен быть, справа. Вон он лежит. Перевернутый. Выгорел почти дотла. Нашли несколько обгоревших костей, сгоревшее оружие. Борт сильно поврежден огнем и взрывами боеприпасов. Остальное растащили звери.
        - Все! Отходим!
        Недалеко от пещеры сказал Карпухину спускаться, мы здесь останемся. Подождали, когда его ребята уйдут, поднялись обратно, затем по камням ушли к пещере. Здесь тоже все чисто. Связался с Мосоловым.
        - Мы здесь останемся. Павлову поставьте задачу сделать дорогу до вертолета. Утром мы уйдем. Вернемся через неделю или раньше.
        - Счастливо, Андрей! Целую, Полинка!
        Портал появился по расписанию, но удивил нас: он умеет разговаривать! Нет, голоса у него нет, на магнитофоне мы не обнаружили потом ничего. Голос раздался в голове у обоих:
        - Вас трое! Есть вероятность, что третий пройти не сможет. Пусть женщина подойдет ближе.
        Мы взглянули друг на друга.
        - Ты слышал?
        - Слышал. А почему трое? Тьфу, дурак, извини.
        Полина подошла к порталу и прикоснулась к нему.
        - Теплый!
        - Эти двое могут пройти вместе. Идите, ваше величество!
        Полина просто шагнула в него и исчезла. Портал покрылся инеем ненадолго. Я подошел к нему. Холодный, смотрю на часы, прошло около минуты, он потеплел, но я прохожу через него только с толчка. Больше голосов не слышали. На вершине Клухор-баши солнечно, здесь никого, только Полина. Подошел к ней, поцеловал.
        - Как себя чувствуешь?
        - Отлично! Я что - беременна? Я ничего не чувствую! Почему он назвал меня «ваше величество»?
        - Видимо, да. Надо же, разговаривает! Похоже, он разумный! Почему «величество», я не понял. Пока молчим об этом! Поняла?
        - Да. Давай спускаться!
        Перила на месте, но я их меняю на новые, нейлоновые. Снизу раздались крики. Мы спустились по очереди. Снизу почти бежали Тихомиров и Вано.
        - Вернулись! Живые! - кричали они.
        Мы пошли к ним навстречу.
        Через час начали спускаться вниз. На дороге много саперов, восстанавливают дорогу. В Сухуми сели на самолет, и через восемь часов мы были в Москве. На Центральном нас встретил Берия.
        - Товарищ Генеральный Комиссар. Задание выполнено.
        - Поехали, Сталин ждет.
        Наши вещи погрузили в «Паккард» Берии, и мы поехали в Кремль. Берия попросил все оружие сунуть в рюкзаки, иначе не пропустят. Нас и вправду попытались не пустить, сказали, что надо ждать Власика, но Берия позвонил Самому, тот вышел из кабинета и прямо у охраны обнял сначала Полину, а потом меня.
        - Проходите! - Лейтенант ГБ отдал честь.
        Я передал письма Устинова и Романова, а сам занялся тем, что доставал «подарки из будущего».
        - Ну показывай!
        - Это автомат Калашникова укороченный, это новейшая спутниковая ЗАС-станция для связи с министром обороны СССР Устиновым. Здесь она, конечно, работать не будет, но там она отлично работает. Это - линзы для танковых прицелов, сама конструкция здесь на микропленке, готовы поставлять в необходимом количестве. Это для пушек, это для снайперских винтовок.
        - Отлично! А это что?
        - Прицел для истребителей, товарищ Сталин. Это вычислитель. Прицел позволяет вести огонь по воздушной цели с двух с половиной километров. Полностью совместим с нашими самолетами. Готовы поставить на все наши машины. Кроме того, готовы поставить самолеты Р-63, реактивные истребители МиГ-15-бис и МиГ-17, штурмовики Су-25. Но необходимо строить какое-то сооружение на вершине Клухор-баши, чтобы спускать это все к подножью. Дорогу уже начали ремонтировать, как я видел. Здесь все по танкам, на микропленке, здесь все по Ла-9 и 11. Это по Якам. Они готовы поставлять приборы для самолетов: радиополукомпасы, радиовысотомеры, авиагоризонты. Очень интересен вот этот прибор: это лазерный дальномер с вычислителем поправок.
        - Что по ядерному оружию? - спросил Сталин.
        - Прямых переговоров не было, но косвенно было высказано желание снабдить нас этим оружием. Насколько я понял Романова, нам передадут в ближайшее время некоторое количество оружейного плутония. Во всяком случае, все по оружию 2 -3 поколения я принес на микропленках. Никто не ставил ограничений по этому вопросу.
        Сталин, Берия и Меркулов читали первичные отчеты Горского и Еременко. Меркулов задумчиво произнес:
        - А парень совсем не «исполнитель», в принципе, он нас послал с нашим планом внедрения и уложился на неделю-две раньше срока.
        - Он лучше знает местные условия, хотя риск был очень велик. Но, по его данным, отход в Файзабад был невозможен. Еременко косвенно подтверждает его слова: подход к леднику занял три часа, а это всего три с половиной километра. Километр в час, - откликнулся Берия.
        - Да, товарищи, мы погорячились, отстранив его от планирования операции и не прислушавшись к тому, что нам говорили Горский и Бирюков. Если бы он не взял инициативу на себя, мы бы потеряли обоих, - медленно проговорил Сталин. - Мы думаем, что товарищ Горский доказал, что является достаточно самостоятельной фигурой, нацеленной на исполнение главной задачи. Именно то, что делает руководителя руководителем. Частности его мало волнуют: кратчайшим путем идет к цели. Способный молодой человек. Да и сведения он принес ценнейшие. И то, что передали там, и то, что он сам добыл. Считаю, что необходимо отметить его работу. Для страны он делает много.
        - Мы тоже думали об этом, товарищ Сталин. Звания старший майор он достоин. И назначим его начальником этого направления, - сказал Берия. - Молодой, конечно, но, как говорится, со временем этот недостаток устраняется сам собой.
        - Да, переговоры с министрами обороны и иностранных дел он провел отлично. Нашел, что сказать каждому. Давайте бумаги. А это им от меня. Где они сами? - Он передал Берии коробочки с орденами и орденские книжки.
        - Спят, через две комнаты отсюда.
        - Давно?
        - Часа три.
        - Вводите их в курс последних событий на фронтах, установите на Клухоре ВЧ-связь. Направьте хороших инженеров, чтобы максимально быстро задействовать площадку. Действуйте. Лаврентий, ты и Горский отвечаете, чтобы все работало в максимальном темпе. Понял?
        - Конечно, товарищ Сталин. Разрешите идти?
        - Идите!
        Глава XII
        Нам дали поспать три с половиной часа. После этого разбудили, поздравили с новыми воинскими званиями: старший майор ГБ и старший лейтенант ГБ. Передали приказ Сталина о необходимости максимально ускорить получение помощи из СССР. Берия сказал, что именно я назначаюсь руководителем этого направления и вся ответственность теперь на мне.
        - Под Харьковом у нас пока задержка произошла. Требуется разрубить «харьковский узел» до лета! Это основное направление усилий. Срезать харьковский выступ у нас не получается. Немцы подтянули две свежие танковые дивизии туда, на новых танках, вооруженных длинноствольной семидесятипятимиллиметровой пушкой. Усилили оборону противотанковыми семидесятипятимиллиметровыми пушками. Наше былое превосходство по танкам растаяло. Система обороны пока не вскрыта. Ты, конечно, привез все по новым танкам т-44, т-55 и ИС-2,3, но это же еще перестраивать производство надо!
        - А что с ЗиС-два?
        - Возобновили производство, уже идет в войска. На аэродром подвезут свежие данные по ситуации на фронтах. Вылетайте сразу после получения пакета.
        Меркулов отвез нас на Центральный и уехал. Через два часа и мы вылетели обратно в Сухум. На месте связался с инженерным управлением Закавказского фронта. Возглавлял его толковый инженер - генерал-майор Осипов. Его первой реакцией было послать меня куда подальше. Было видно, что удерживает его от этого только моя принадлежность к НКВД.
        - Вам делать нечего больше?
        - Мне? У меня много дел, но это дело я поручаю вам. - Я познакомил его с директивой Ставки.
        - Товарищ старший майор! С этой бумаги требовалось начинать этот разговор.
        - Извините. Я сначала хотел узнать, есть ли у вас соответствующий опыт строительства подвесных дорог в таких районах.
        - У меня нет, и я бы никогда не решился сам проектировать и строить такое сооружение. В Сочи есть инженер Болховитинов, который занимался когда-то таким строительством.
        - Давайте его сюда. Строительство этой дороги сейчас является приоритетной задачей вашего фронта. Возьмите мой самолет и отправьте его за Болховитиновым. Времени у нас в обрез. Задача первой очереди работ: обеспечение подъема-спуска габаритных грузов весом до полутонны.
        - Характер груза?
        - Пока это знать необязательно, считайте, что это руда и приборы. Сто двадцать первый полк обеспечит вас альпинистами. Я буду на перевале, жду вас с Болховитиновым.
        Через час мы уехали на Клухор. «Студебеккер» надрывно выл мотором на подъеме. Гремели цепи противоскольжения. Скорость, конечно, минимальная, но быстрее, чем на лошади. Водитель матерился на дорогу. Через три часа мы были на перевале. В «приюте» уже шесть сборных домиков, расчищена площадка под стоянку техники. Довольно много народа: это строители дороги. Дорога пойдет и дальше: на Домбай и в Краснодар. Мы поднялись на Клухор, но портал отказался пропустить Полину. Для нее он был холодным. Я ушел один. На выходе сразу же услышал звуки моторов. Вышел на связь с Мосоловым и начал спускаться вниз, и через шесть километров навстречу мне показались поднимающиеся люди. Еще раз запросил Мосолова, который подтвердил, что это они. Это оказались Павлов, Мосолов и… Ивашутин! С группой бойцов. Я узнал его в группе поднимающихся. Отправил сообщение Устинову. Почти сразу раздался его ответ. Он подтвердил, что генерал-полковник получил доступ и руководит всей операцией на этой стороне.
        Его первыми словами были:
        - Что, лейтенант, решил горным козлом сделать начальника? Прыгай тут по камням!
        - Здравия желаю, тащ генерал! Я же вниз шел! Зачем подниматься было?
        - Чтоб обратно не ушел! Ничего никому не сказав. Мы тут все перерыли, но ничего не нашли. Почему не доложили мне по возвращению? Устроили комедь с коленкой!
        - Товарищ генерал! Я действовал в соответствии с инструкциями, полученными мною в Москве. Круг людей, допущенных к операции, был четко очерчен.
        - Ну да! Мои люди все сделали, а все коврижки получил Кутахов! И это… А, что тут говорить! Показывай свой «портал» или что там у тебя.
        - Портал уже закрылся, откроется только завтра, где он расположен, могу показать, но это в шести километрах выше.
        - Ну пойдем!
        Через некоторое время я попросил остановиться бойцов, а мы вчетвером продолжили подниматься. Затем повернули в пещере. С тропы ее не видно.
        - Вот здесь вот. Если будете обследовать, то осторожнее с вот этим проломом наверху. Через него на портал поступает питание.
        Я аккуратно удалил грязь, которой я замаскировал надпись, сделанную группой Бирюкова.
        - Молодец, - сказал Петр Иванович. - Чисто уходил, и следов не оставил. Не зря учили. Во сколько надо быть здесь, чтобы увидеть портал?
        - В десять-тридцать местного. Пока мы слабо знаем, как работает портал, поэтому используем момент, когда оба портала одновременно работают. Это всего тридцать три минуты в сутки. Я принес письма Сталина и несколько пакетов для руководства СССР.
        - А что там?
        - Я не знаю, пакеты запечатаны.
        Мы шли вниз. Дорогу начали строить, пока проложили около двух километров. Там стояли машины, ожидавшие нас. Полковой опорный пункт обороны был развернут полностью. Колючка и спираль Бруно опоясывали его. Для «начальства» установили несколько обложенных мешками с песком домиков. На гребнях я видел огневые точки.
        - Сколько времени займет строительство дороги? - спросил я у Павлова.
        - Еще две недели, максимум три.
        - Надо бы что-то придумать против спутников.
        - Уже придумали: прикроем сеткой, единственное, что было не понятно: где устанавливать точки крепления.
        Мы вошли в домик, я снял «лешак» и пуховку. Ивашутин аж подпрыгнул на стуле, увидев петлицы старшего майора и новенький «Суворов II степени».
        - Во, везунчик! Я до генерала двенадцать лет полз!
        - А я до полковника - сорок. - рассмеялся Мосолов.
        - Ну товарищ генерал, вам грех жаловаться, за четыре года из капитанов в генералы, - вставил я.
        - Так ведь война была. - Но после этих слов он замолчал, поняв, что сморозил глупость: Мосолов с сорок первого на фронте разведчиком.
        - Так что вы там говорили про порталы? - после некоторого молчания продолжил он, неожиданно перейдя на «вы». С чем-чем, а с аналитикой у старого руководителя разведки было все в порядке.
        - Да, портал не один. В ближайшее время покажем второй портал. Как только определимся с проектом потребного оборудования.
        - Такое же неудобное место?
        - Даже хуже. Но дорогу к нему мы уже подвели. Завтра у меня встреча с проектировщиком. Кто у вас будет заниматься исследованиями?
        - Пока решено привлечь НИИ «Геофизики». Еще мы бы хотели, чтобы вы и Еременко прошли у нас полное обследование, чтобы можно было определить, по каким критериям портал определяет доступ к нему.
        - Я не думаю, что у нас в ближайшее время будет на это время, товарищ генерал. Судя по темпам, предложенным Ставкой, нам даже дня отдыха не предоставили, мы были в Москве полночи только. После этого нас отправили обратно, загрузив дополнительными задачами по организации строительства.
        - С этим я знаком! - улыбнулся Петр Иванович. - Чем больше делаешь, тем больше грузят. Назвался груздем…
        - Где-то так. Теперь по переброске: завтра попробуем перебросить линзы к прицелам без человека, а после того как я пройду, вслед перебросить несколько гранат к гранатометам и огнеметы «Шмель». Необходимо проверить: работает ли портал без человека, ведь может оказаться, что предметы может переносить только человек.
        - А вы не пробовали перебросить что-то оттуда сюда?
        - Нет. Решение на использование портала принято в самом конце января. А четвертого февраля мы уже были здесь. Меня использовали в других направлениях. Как только там наметился успех, так вернулись к проекту «Горный стрелок». Да, в случае успеха, необходимо испытать его на перенос длиномеров.
        Петр Иванович никогда ничего не записывал, и требовал этого от всех работающих с ним. Его «Памяти нет - считай, калека!» помнят, наверное, все, кто с ним сталкивался. После разговора с ним и передачи всей секретной документации я оделся и вышел посмотреть, что сделано за это время на опорном пункте. Немного походив по округе и поинтересовавшись у знакомых офицеров, как дела, выяснил, что было боестолкновение на развилке, что тот опорный пункт сейчас усиливают. После этого я вернулся к Ивашутину. На мой вопрос он ответил:
        - Видимо, мы прервали какой-то важный канал снабжения. Идет давление на нас, как со стороны боевиков Масуда, так и со стороны Кабула. Зато выявили некоторых людей, которые в Кабуле работают на два фронта. Нет худа без добра. Но держать здесь разведбригаду долго не сможем. Есть более нужные направления. Заменим мотострелковым полком.
        - А геофизики приехали?
        - Пока нет, оформляют визы.
        - Здесь кто-нибудь пытался появиться?
        - Да, с севера приезжали два руководителя районов. Одного я знаю, будет помогать, по второму пока выясняем, кто такой.
        Утром в составе небольшой группы поднялись наверх. К порталу подошли ввосьмером, затем солдат отправили назад. Ивашутин с интересом наблюдал появление портала.
        - Блин! Из ничего появляется! Понятно, почему не обнаружили!
        - Здесь есть проход, можно посмотреть с обратной стороны.
        Павлов прошел за портал.
        - Ну что, начнем? Роберт Павлович! Фиксируйте!
        Я забросил в портал металлический ящик с линзами, подсумок на семь гранат второго номера, потом сам РПГ-16. Павлов подтвердил, что с обратной стороны портала ничего не появилось. Портал попробовали на ощупь все трое: холодный для всех. После этого я прошел в портал. Возле портала ничего не было! Лишь спустя полминуты появился ящик, подсумок, гранатомет и два «шмеля». Дождавшись открытия портала, я еще раз вернулся в пещеру. Рассказал на магнитофон, как шла телепортация предметов.
        - То есть лучше после твоего прохода?
        - Наверное!
        - Мы «шмели» засунули в него, когда он был покрыт инеем.
        - Хорошо, понял. Я пошел!
        Уже стоя на Клухоре, я «услышал»: «Проще было спросить!»
        - Как? - ответа не последовало.
        Глава XIII
        Вокруг суета: первая поставка из СССР! Тысяча двести линз к танковым прицелам, образец гранатомета, стреляющего на 800 метров, термобарические огнеметы. Вдруг замечаю, что на вершине нет Полины.
        - А где Еременко?
        - Перед рассветом ушла наверх, здесь мы ее не обнаружили. Может быть, она прошла в восемьдесят первый?
        - Нет, ее там не было!
        Потом опять чем-то отвлекли, типа как спускать вниз, тут появилась Полина. Откуда она подошла, я не заметил. Подключилась к спуску доставленного, но краем глаза я заметил иней на портале. Все выяснилось вечером в домике. Неожиданно Полина предложила прогуляться. Домик и вправду сборно-щелевой, поэтому все насквозь прослушивается. Она расспрашивала меня о переходе, о том, что происходило на той стороне, но подвела меня к перилам наверх.
        - Давай наверх!
        Я понял, что что-то произошло, не просто же так во тьме меня тащат наверх. Пристегнул страховку, Полина страховала, затем обеспечил ее верхней страховкой. Она подвела меня не к самому порталу, а чуть в стороне. Прикоснулась рукой к камню.
        - Смотри внимательно и запоминай! - сказала она.
        Спустя несколько секунд появился красноватый портал немного меньшего размера.
        - Пробуй!
        Моя рука свободно прошла через него.
        - Пошли!
        Вдруг раздался «голос»!
        - Ваше величество! Он не имеет права этого видеть!
        - Имеет! Император - его сын! Не спорь со мной!
        Переход был длительный, обычно это занимает меньше секунды, здесь было явно много больше. Я очутился на какой-то вершине: чуть ниже начинался лес, а внизу горел огнями город. Сзади послышалось дыхание, я обернулся: Полина.
        - Это столица империи! Когда я была здесь днем, светило два солнца: одно маленькое и голубое, второе огромное и красное. Пошли обратно, он говорил, что тебе нельзя здесь долго находиться. Требуется карантин, что ли. Давай обратно!
        Она подвела меня к красноватому порталу.
        - Вперед!
        Я шагнул, хотя мне действительно было нехорошо. Сел на снег на вершине. Буквально сразу появилась Полина. Она чуть не наступила на меня.
        - А ты как ты себя чувствуешь? - спросил я ее.
        - Нормально, как обычно. Переход к Сафед-Херш для меня много тяжелее.
        - Как это получилось?
        - Когда он меня не пропустил, а ты ушел в восемьдесят первый, все ушли вниз, я уходила последней. Что-то меня останавливало, я хотела уйти с тобой, решила еще раз попробовать. Подошла к порталу, но он был холодный. Тут я как бы оступилась, на самом деле он хотел, чтобы я была одна и коснулась вот этого камня. Это не камень, а замаскированный под камень ключ красного портала. Я в него вошла. Там мне сказали, что это - последняя проверка. Если бы ключ не сработал, значит, Страж ошибся. Кстати, Страж - не человек, а я не знаю, как его назвать - устройство, управляющее этой машиной.
        - Электронно-вычислительная машина?
        - Может быть, мне этот термин ни о чем не говорит. В общем, он управляет всеми устройствами. Кстати, он тебя «не любит»! Говорит, что не может тебя остановить, ты не поддаешься его воздействию. Он говорил что-то про силовое поле, остальных он останавливает, внушая им, что проход закрыт. А с тобой этого не получается. Блокировка идет неполная, и ты проходишь, несмотря на его сопротивление. Это вызывает у него сбой каких-то программ. Он тебя называет «вирусом-червем».
        - Я что-то слышал о таких программах, но как человек может быть вирусом? А что он говорил о тебе? Почему он называет тебя «ваше величество»?
        - Что-то связанное с генетикой. Он объяснял, но я ничего не поняла. Я включила магнитофон, чтобы записать это, но кассета осталась чистой, слышно только какое-то жужжание и мое дыхание. Больше ничего нет. В общем, меня остановить он может, тебя - только полностью закрывая прозрачный портал. Но после того, как я коснулась ключа и прошла проверку, Страж подчиняется мне. Он - машина, настроенная на исполнение команд человека, прошедшего проверку. Вершина Клухора не гора, а какой-то корабль. Таких на Земле четыре штуки. Они ждут императора - человека с определенным генетическим кодом. Якобы наш сын, они уже определили его пол, обладает этим кодом. Прозрачный портал обеспечивает связь между кораблями. Все корабли находятся в разном времени, в разной реальности и в разных местах. Но имеют общую задачу: найти «императора».
        - Глупо поставленная задача! Тем более так высоко и в таких труднодоступных местах.
        - Непосредственно поиском занимались люди, а не машины, но все они уже больше трехсот лет, не выходят на связь. Он считает, что я - потомок одного из них. Наши расы - родственны. Но мы - не прямые наследники. Примерно сто двадцать пять тысяч лет назад на Землю впервые попали другие люди, имперцы, экспедиция вернулась на Торхеду, это там, где мы были. Земля была признана слишком тяжелой для выживания, они проводили какие-то эксперименты с нашими предками, но результат был признан неудачным. Люди после экспериментов выжили и создали человеческую цивилизацию. Потом имперцы возвращались несколько раз, а пять веков назад появилась теория, что здесь родится новый император. Больше похоже на верование, легенду, чем на научный эксперимент.
        - М-да! Нам только этого не хватало! Тут и так не знаешь, как все успеть, а тут такая… Ладно, пошли вниз. Утро вечера мудренее!
        Вот сюрприз - сначала «ваше величество», а потом меня не пустили в портал… Я была расстроена: ну как же может так случиться, что я должна остаться здесь, Андрей будет прыгать по временам, а я должна сидеть здесь, под угрозой того, что мы больше никогда не увидимся? С этими мыслями я хотела спуститься вниз, но каждый раз я делала шаг или два назад, будто я и не хотела никуда идти. Уже все давно ушли, я оступилась, нога подвернулась рядом с камнем возле портала, я оперлась на него, и вдруг мне открылся красный портал. Снова зазвучал голос портала, сообщил мне, что это - последняя проверка… И я ее прошла… Я была ошарашена… Портал начал мне выдавать неимоверное количество информации… Я пыталась все это записать на ленту, но кроме моего дыхания и жужжания аппарата никаких звуков не было.
        Как оказалось, наш с Андрюшей будущий ребенок - император. Кто такой «император» и зачем он имперцам, я не поняла, но это не правитель. Мне закрыт доступ в 1981-й ради безопасности императора. Я могу свободно перемещаться в Торхеду без интоксикации и для акклиматизации плода, но перемещение во времени может нести угрозу императору…Странно было: когда я очутилась на Торхеде, у меня возникло ощущение, будто я вернулась домой, дышалось легко, немного необычно, что светят два солнца, одно из них голубое… Все остальное похоже на Землю… Но теперь по порядку.
        Когда я коснулась красного портала, то вдруг захотела оказаться в империи, раз я будущая мать императора. И Страж доставил меня туда. Это заняло больше времени, чем переход в 1981 год. Я не могу сказать, что мне было страшно. Немного непривычно быть в каком-то непонятном месте, а потом я оказалась там, на Торхеде. Дома…
        Торхеда - это планета нашей Галактики, довольно крупная планета. Жители планеты - мирные, по утверждениям Стража, но я не рискнула в одиночку передвигаться по планете и искать контакта с жителями…
        Страж, у него еще есть имя - ИскИн-2741… Он забавный… хорошо выполняет свою работу, только переборщил немного. Когда я ступила в красный портал, то он начал рассказывать всю историю Торхеды от начала до последних 300 лет… Очень интересно и познавательно, но я не могу запомнить все и сразу, плюс ко всему он говорил какими-то терминами: «геном», «генофонд», «хромосомы» и многие другие… Что-то касательно оружия и кораблей… И еще сообщил, что Андрей может быть угрозой империи… Но я не верю. Как может быть угрозой отец императора, если верить их теории? Он говорил что-то про несанкционированный доступ, сбой в программах после проходов Андрея… Но я считаю, что надо обо всем рассказать Андрею и показать ему красный портал. И Торхеду.
        Глава XIV
        Непонятно, что с этим всем делать. Торхеда мне не понравилась: трудно дышать, какие-то неприятные ощущения, нет возможности точно определить, где находится центр тяжести. Ходишь, как пьяный. И все время подташнивает. А Полина говорит, что ничего этого почти не замечает. Стоит докладывать об этом Сталину или нет? Пока, наверное, лучше промолчать. Мы прошли в столовую, теперь можно поесть горячего. Кормят неплохо, по летной норме. Для нас сделали что-то вроде кабинета, отдельно от остального зала. В конце ужина подошел Тихомиров, хочет слетать в Москву за новыми приборами вместе со всем грузом.
        - Поезжайте, Михаил Николаевич. Но, надобности в вашем возвращении уже нет. К сожалению, наша наука оказалась бессильной и не смогла разгадать загадку этого феномена. Проход функционирует, свою первичную задачу научная часть экспедиции выполнила. Остальное будем доставлять в Москву и исследовать в стационарных условиях. В 1981году скоро начнутся исследования второго портала, может быть, институту геофизики удастся решить эту загадку.
        - Да, Андрей Петрович, скорее всего, вы правы. Мы еще не доросли до задач такого уровня.
        Я преследовал немного другую цель: Тихомиров обладал собственной связью и шифрами в Москву, сейчас утечка информации мне совсем не нужна. Тем более что Полина уже провела «исследования», и результат нам известен. Вот только открытие несколько преждевременно и имеет неоднозначное значение. Полине в восемьдесят первый год лучше не ходить вообще, до рождения ребенка во всяком случае. Мы обсудили это с Полиной, она и не рвется в тот мир, он ее немного оттолкнул, там не все так хорошо, как представлялось отсюда. Тем более что дать команду Стражу вполне реально, а свалить это на беременность. Ее задача - разобраться с кораблем и имперцами. И обеспечить нормальный грузопоток, без бесконечных переходов туда-сюда. Тем более что она узнала, что тот портал, который мы видели, это пассажирский портал. Существует еще и грузовой. Так что через две недели сюда можно будет перебросить нормальные «разведчики» с телеаппаратурой. Но сейчас - две недели ждем. Появление «третьей силы» в момент, когда страна и так напрягает всю свою экономику и людей для борьбы с врагом, явно вызовет отторжение у всех. В первую очередь
захотят уничтожить источник угрозы. При условии того, что Полина контролирует по меньшей мере одну машину, а остальные находятся в другом времени, нам пока ничего не угрожает. Но необходимо срочно выяснить все об имперцах: кто такие и что хотят. Где еще два корабля? Какое у них вооружение? Но вести исследования можно только здесь: на той стороне стопроцентно: посты, объемники и постоянное наблюдение за порталом. Надо будет сказать Стражу, чтобы перестал включать портал в пещере без надобности.
        Тихомиров уехал в Сухум ночью, вместе с ним уехали еще шесть человек, в том числе его радисты. Мы поднялись наверх, Полина вызвала Стража. Его восторга от моего присутствия я не ощутил, его голос был окрашен в негативный цвет.
        - Ваше величество! Я же вам говорил!
        - Я тебе тоже. Он - отец императора.
        - У нас нет понятия «отец»!
        - Это родитель ребенка по мужской линии.
        - Производитель?
        - Ты - дурак! Отец!
        - Вы считаете, что это имеет значение?
        - Да!
        - Это дает ему какое-то право?
        - Несомненно! Без него император не мог появиться.
        - Я должен воспринимать это как прямое указание?
        - Да! Этот человек обладает моими правами или правами императора, пока он не вырос.
        - Вы - администратор системы. Я отменяю команду разработать антивирус и вношу его в файлы, которые проверять нет надобности, ваше величество. Он, правда, и без того имел статус администратора! Я подтверждаю его статус как системный администратор.
        - Есть вопросы, Страж! - вступил в разговор я.
        - Слушаю тебя, Червяк!
        - Либо ты выбираешь выражения, либо мы загрузим тебя из флэша.
        - Я слушаю вас, ваше превосходительство.
        - Не понял!
        - У вас нет ограничений! Но мне это неприятно.
        - Вас как зовут?
        - ИскИн-2741. Я - разумный искусственный интеллект дестройера 2741.
        - Здравствуй, два-семь-сорок два!
        - Здравствуй??? Приветствие на этой планете! Здравствуй, администратор.
        - Покажи мне дестройер!
        - Следуйте за мной, ваше величество, и…
        - Можешь называть меня также!
        - Следуйте за мной, ваши величества!
        - Каким образом, если мы тебя не видим?
        - Я могу создать образ последнего командира, если вас это устроит, или создать какой-нибудь объект, за которым вы будете следовать. ее величество следовала за мной без образа, создавая его сама.
        - Хорошо, я буду следовать за ней. У меня не настолько развито воображение.
        - Вы представьте себе, куда вы хотите попасть! - Ответ мне напомнил сказку Кэрролла: «Для того чтобы попасть куда-то, надо знать, куда вы хотите попасть». У меня это вечно не так: сначала попадаю, а потом выкручиваюсь.
        Страж, видимо, прочел мои мысли, потому что появился небольшой слегка светящийся шарик. Я подумал про себя, что хочу попасть в рубку, шарик двинулся, а у меня в голове появилось что-то вроде плана, как туда пройти. Удобная подсказка!
        - Мы будем называть тебя Стражем. Меня зовут Андрей. Ее - Полина.
        - Меня полностью это устраивает. - Перед нами бесшумно открылся лифт, который быстро доставил нас к рубке.
        - Положите руку к панели на правой стороне. - Я положил руку на панель и подумал, почему она медлит открываться? Дверь открылась.
        - Медленно потому, что я еще полностью не настроился на ваше поле, приходится вводить Ваш образ и биометрию в замок. По некоторым данным ваше биополе постоянно меняется, в зависимости от эмоций. Для меня это непривычно. Биополе каждого жителя Империи стабильно. Биополе Полины очень сильно отличается от Вашего. С ней работать привычнее. Но у вас очень сильные и эмоционально настроенные команды. Даже замки подчиняются. Против вас действуют только физические методы закрытия. Это непривычно для нас. Это - физическое место, где я нахожусь. - Шарик завис над довольно большой конструкцией в центре рубки. - Кроме этого места, есть еще четыре таких же устройства в разных местах корабля, в момент боя наши вычислительные возможности объединяются. Там находятся мои клоны, но в нормальных условиях они задействуются один раз в сутки. Если возникает непредвиденная ситуация, то моя память уходит на клоны чаще, если объявляется боевая готовность, то она клонируется постоянно.
        - У вас есть вооружение?
        - Да. Но это небольшой корабль. Здесь, на Земле, два имперских линкора и два дестройера. Один, правда, старый, там требуется замена ИсКина, но сейчас это невозможно.
        - Почему?
        - Наша цивилизация - одна из самых старых в Галактике, если не самая старая. Мы пережили собственное светило. Около трехсот лет назад одно из наших солнц превратилось в сверхновую. Когда возникла наша цивилизация, оба солнца были желтыми. Произошла мутация, а вся вычислительная система настроена на биополе и биометрию стандартного жителя империи. Сейчас вычислительная система существует как бы отдельно от жителей планеты. Доступ к сети закрыт для всех. Вашу планету мы посещали трижды: впервые это случилось сто двадцать пять тысяч лет назад. В то время империя воевала с другой цивилизацией. Поэтому здесь приземлился линкор с большим количеством людей на борту. Но ваша планета имела очень высокий процент кислорода в атмосфере и высокое давление, это пагубно влияло на людей, поэтому было решено, что она непригодна для жизни, так как все процессы сильно ускоряются, жизнь укорачивается, растет смертность. Большинство из экспедиции погибло, остатки подобрал один из кораблей империи. Линкор так и остался как маяк.
        - Где он?
        - У вас сейчас это место называется Африкой, он находится в Танзании. Экипажа там нет, боеготовность: 70,36 %, из-за вышедшего из строя одного из ИскИнов. Да и сами ИскИны давно не обновлялись. Второй находится в Мексике, тоже линкор, но гораздо более новый. Третий в Афганистане. Вы через него и попали сюда. Это такой же дестройер, как и этот корабль, одной серии, но более раннего срока выпуска. Наш корабль приземлился уже после катастрофы на Торхеде с целью найти неповрежденный геном человека, оставшийся на вашей планете в результате экспериментов и предыдущих посадок. К сожалению, наша миссия не удалась в течение жизни экипажа. Последним умер четвертый механик корабля сто двадцать пять лет назад. Боеготовность этого корабля составляет 91,78 % из-за отсутствия экипажа на борту. Ваше появление на борту повысило боеготовность на одну и семьдесят восемь сотых процента.
        - Мы же ничего не умеем.
        - Вы ничего не умеете, ее величество свободно пользуется всеми системами корабля. Первичное обучение она уже прошла. Этого недостаточно, чтобы самостоятельно управлять кораблем, но еще несколько недель, и она достигнет необходимого уровня. С вами сложнее, обучающие программы наталкиваются на ваше сопротивление и отказ от обучения. В нашей системе вы бы были дезинтегрированы, но она запретила делать это. Учитывая важность задания, я выполнил это распоряжение, несмотря на то, что ваше пребывание здесь и на Торхеде абсолютно нежелательно с точки зрения безопасности и логики. Такие индивидуумы, как вы, в древнее время использовались как солдаты, поэтому не сохранились в современной истории.
        - Я и есть солдат, точнее - офицер. Полина говорила мне, что тот портал, которым мы пользовались, пассажирский, но есть грузовой портал. Я хочу посмотреть его.
        Шарик поплыл к лифту, и мы двинулись за ним. Опять возникла схема перемещения. Спустя минут пять мы были в огромном помещении. Оно было почти пустым, лишь несколько машин стояло в углах зала.
        - Роботы-погрузчики, - возник ответ Стража. - Вот грузовой портал.
        Портал светился оранжевым светом по краям. Сказать, что он был огромным, это не сказать ничего. Сюда Ил-76 войдет вместе с крыльями и хвостом!
        - Задачу мне уже объяснила ее величество. Да, портал предназначен для переброски техники и людей, но ваши люди не могут быть переброшены: они не могут быть восстановлены после переноса. Они погибнут, почему я их и не пропускаю через портал.
        - А как же я?
        - Этот феномен нуждается в изучении. Я не обнаружил в базе данных подобных случаев. Но ее величество запретила проведение каких-либо исследований.
        - Расход энергии будет большим? Что требуется для компенсации потерь энергии?
        - Зависит от объемов переброски, конечно, до четырех миллионов тонн в год, на это хватит собственных ресурсов. При увеличении грузопотока потребуется подключать мощности линкоров.
        - Как выгружать технику, ведь мы на вершине горы?
        - Указываете точку не далее пяти километров отсюда, портал откроется там.
        - Ты видел площадку на перевале у Северного Приюта?
        - Там что-то взрывали, а сейчас там стоят какие-то ваши машины на гусеницах.
        - Да, тракторы. Там портал открыть сможешь?
        - Сейчас?
        - Нет, когда понадобится.
        - Да, это недалеко.
        - А в Афганистане?
        - Там работает ИскИн-1594, где требуется установить портал?
        - У тропы, туда ведут дорогу.
        - Это совсем рядом, гораздо ближе, чем здесь. У здешних людей есть делящиеся материалы? Уран, плутоний, металлический тритий или водород?
        - Уран есть. Двести тридцать восьмой. А ты можешь изготовить плутоний?
        - Конечно, вы что, решили устроить ядерную войну? Это небезопасно для планеты и для императора! Мне понадобится около тонны урановой руды для компенсации затраченной энергии реакторов. Но в момент доставки и перегрузки ее величество должна находиться у меня на борту или совершенно в другом районе. Маркер у нее установлен, и я всегда знаю, где она находится. Если хотите находиться под моей защитой и иметь возможность пользоваться моими вычислительными мощностями, я могу установить маркер и вам. Пассажирский портал может быть открыт в любом месте планеты.
        Я не ответил, просчитывая варианты. Предложение было заманчивым.
        - В этом случае у меня будет возможность общаться с остальными ИскИнами?
        - Конечно, по приказу вы - администратор системы.
        - Тогда ставьте!
        Шарик поплыл в сторону и завис над плечом. Я почувствовал просьбу открыть плечо, расстегнул ворот, что-то несильно укололо меня в районе ключицы. Я мысленно запросил расположение ключей всех кораблей на Земле. Тут же возникло изображение.
        - Пойдем посмотрим? - спросил я у Полины.
        - Ее величеству нежелательно покидать это время! - напомнил Страж.
        - Да-да, конечно. Сам схожу.
        - Будете на линкоре семьсот пятьдесят три, переключите его ИскИн, я подскажу, как это сделать. Вышедший из строя ИскИн постоянно пытается сам себя отремонтировать, и бесполезно тратит материалы и энергию. Его требуется отключить. А он не дает возможности выполнить это удаленно. Заодно поможете обновить систему оставшихся девяти ИскИнов. Этим никто не занимался сотни тысяч лет.
        - Это не опасно? - спросила Полина.
        - Опасно для всех, кроме вируса-«червя». Людей он к себе не подпускал. Если Андрею это удастся выполнить, его уровень доступа будет повышен до системного администратора. Вся экспедиция погибла из-за этого ИскИна. Он заблокировал портал. Наша экспедиция тоже погибла из-за него. На нем есть необходимые для нас чистые генетические материалы. Если мы доберемся до него, проблема выживания человечества будет решена. Я просчитал варианты и вероятность: почти девяносто шесть процентов возможности успеха. Так как его величество пошел на контакт с нами, у меня возник вариант его использования. Я искал возможность выполнения этой задачи, одним из вариантов было использование компьютерного вируса. Вирус с руками и головой - это идеальный вариант.
        Глава XV
        Ни хрена себе четыре процента вероятности поражения! Приходится уворачиваться от огня шести установок. Я катапультировался из предложенного мне скафандра космодесантника за полторы секунды до того, как он превратился в расплавленный кусок металла. Иду в непростреливаемом секторе, который Страж указал. Да, над головой проносятся какие-то шары, но голубой портал виден в двадцати метрах. Половину я уже прошел.
        «Еще немного, еще чуть-чуть..».
        Ныряю в портал с прыжка. Подошвы ботинок - горячие. Я в рубке возле такого же ящика, как на дестройере. Вот кнопка, которую необходимо нажать. Протягиваю к ней руку и сразу убираю ее. Вот же унтер-офицерская вдова! Он бабахнул в нее из какого-то оружия. И… отключился! Тишина! Только противный голос ИскИна-Стража: «Включи дублера два! И дай команду блокировать подключение ИскИна-753!» Сволочь! Где взять силы! Включил! Шиздец! Прошел! Раздались команды в голове, что делать и как настроить обновление программ других ИскИнов. Зажегся свет.
        - Я ИскИн-семьсот пятьдесят три-два. Жду указаний!
        - Пошел на фиг! Я устал. Обновляйся!
        - Вас понял, принимаю программу обновления!
        Чуток отдышавшись, иду по коридорам линкора: кругом длиннющие сталактиты пыли и запах тления. Даю команду все убрать. Видимо, этим ИскИн не заморачивался. Изображаю генерала на проверке подразделения. Впервые увидел инопланетян в прозрачных саркофагах. Полина на них похожа: такой же разрез глаз, высокий лоб, темные волосы, глаза закрыты. Красивые фигуры, как у мужчин, так и у женщин. Чуточку хрупковатое телосложение. В голове проносятся миллиарды команд. Я этим не заведую, распоряжается Страж. Наконец, последовало прямое обращение ко мне: «Андрей! Возвращайтесь! Ее величество волнуется!»
        - Открой портал! Я пройду!
        Прямо под ногами открылся прозрачный портал, я шагнул в него. Оказался в рубке номер 2741. Страж начал меня расспрашивать, но мне хотелось домой.
        - Вам нельзя, ваше величество.
        - Ты стал меня так воспринимать?
        - Да, ваше величество! Я понял, что имела в виду ее величество. Все сделано как нельзя лучше.
        - Почему ты меня не предупредил, что он будет стрелять?
        - Я боялся, что вы туда не пойдете!
        - Ты - дурак. Тебе Полина это уже говорила.
        - Я согласен с вами, но вам требуется дезактивация. Будьте добры пройти ее, пожалуйста. Уровень поражения невелик, но я не хочу, чтобы это повлияло на императора.
        - Почему ты называешь его императором? Ведь он не правитель.
        - Нет, но он глава рода. Я думаю, что род будет очень большим и влиятельным.
        - Открой мне портал за домами.
        - Только после дезактивации, ваше величество!
        - Черт с тобой, действуй!
        Спустя полчаса я был внизу, возле домиков. Полина не спала, очень обрадовалась тому, что я вернулся. Лишних вопросов она не задавала. Ее беспокоил один вопрос: «Когда и о чем мы будем докладывать наверх?»
        - Будем докладывать, что готовы грузовые порталы и что я завтра уйду в восемьдесят первый готовить передачу сюда большого количества техники. Пока все!
        - Ты считаешь, что этого достаточно?
        - Даже с избытком. Нет надобности говорить о другой планете и звездах. Не поймут. Мы контролируем все четыре корабля на Земле, инопланетяне пока воспользоваться порталами не могут. И флаг в руки! Потом удалим их куда-нибудь на Марс или на Венеру.
        Я снял трубку ВЧ и запросил товарища Иванова.
        - Здравия желаю, товарищ Иванов.
        - Здравствуйте, товарищ Стрелков.
        - У меня готова площадка для приема техники, разобрались, как включить грузовой портал. Техника пойдет на железнодорожную станцию в Черкесск. По докладу оттуда, станция полностью отремонтирована и готова к приему груза. Мне требуется согласовать поставки с министром обороны там, и можно начинать. Здесь останется командовать старший лейтенант Еременко. Она научилась управлять порталом. Прошу разрешения утром отбыть на ту сторону.
        - Понял вас, товарищ Стрелков. Разрешаю. Вы уверены, что техника может быть поставлена?
        - Начнем с автомобилей, товарищ Иванов, работающих на низкооктановом бензине и соляре, мобильных установок по производству топлива различных марок, ЗАС-связи и радиолокаторов. Спланируем с товарищами Ахромеевым и Ивашутиным всю очередность. Они в курсе наших проблем этого периода.
        - Когда вас ожидать?
        - Постараюсь уложиться в один-два дня.
        - До связи, связь кончаю! - сказал Сталин. Очень странно, вопросов он не задал, говорил очень ровным голосом, похоже, что не верит в успех. Все верно, ему требуются дела, а не слова!
        Утром вызвал портал прямо в комнату, чмокнул Полинку и ушел в восемьдесят первый.
        Пещера встретила воем сирены.
        - Выключите дурацкую сигнализацию! И уберите фонарь!
        - Здравия желаю, товарищ Горский. А мы волноваться начали, несколько дней подряд портал не работал в обычное время.
        - «Ивашка» здесь?
        - Здесь, орет, всех гоняет, злющий на вас. Щас подъедет, он себе в домик провел эту сирену. Вон его уазик летит.
        - Пошли, Карпухин, за «втыком»! - Я хлопнул Костю по плечу. Тот горестно вздохнул в предвкушении. Попрыгали по камням вниз.
        - Здравия желаю, товарищ генерал-полковник.
        - Что за фигня происходит, Найтов! Портал перестал включаться вовремя! Геофизики только настроились и на тебе!
        - Видимо, что-нибудь не так сделали. Вы же знаете этих товарищей: что-нибудь важное зацепили или ткнули не туда, а виноваты, как всегда, мы.
        - Я тоже такого мнения! Что там у вас, почему так долго не было?
        - Тоже разбирались с порталом, ремонтировали дорогу, подтягивали людей для охраны и работы с грузами.
        - Ну у нас, видишь, еще километр остался.
        - Достаточно. Расписание спутников есть с собой?
        - Есть, через десять минут - окно.
        - Дорогу дальше тянуть не надо. Вход в пещеру замаскировать и не привлекать к ней внимания. Эту площадку требуется закрыть от спутников, и можно начинать работу. Нам удалось увеличить размеры окна портала. И мы научились его открывать там, где требуется. Но по-прежнему управлять и проходить могут только двое: я и Еременко. Причем портал ее сюда больше не пропускает.
        - Почему?
        - Не знаем, но она беременна. Зато она научилась увеличивать окно и научила это делать меня. Подгоните танк, пару БМП и пару грузовиков. Я их заберу.
        - Как заберешь? А как списывать будем?
        - В счет поставок или испытаний портала. Могу министру позвонить и запросить «добро».
        - Не надо, на месте решим.
        Он подошел к бойцу с рацией и отдал команды. Дождавшись времени «окна», я открыл портал прямо у дороги. Сел в Уазик Ивашутина и подъехал вплотную к порталу. Вылез из машины и отошел к Ивашутину.
        - Грузим?
        - Ну грузи! Что, толкать будем?
        УАЗ чуть приподнялся над землей и исчез в портале. Подъехавшему танку Т-80Б развернули башню в транспортное положение, положили ствол, механик подвел его вплотную к порталу.
        - Вещи все забрали? - спросил я у экипажа. Они недоуменно на меня посмотрели, затем двое нырнули в танк и пару минут что-то там доставали.
        - Теперь все!
        Танк медленно поплыл в портал. БМП ушли парой. Ивашутин стоял, остолбенело смотрел на это.
        - Что там по времени?
        - Через семь минут спутник.
        - Убираю.
        - И все?
        - Все! Скорее всего, Полина их уже выгрузила.
        - По размерам сюда Ту-160 войдет!
        - Войдет!
        - А люди?
        - Нет, можете потрогать, товарищ генерал.
        - Да, холодный и плотный.
        - Все, время! - Я закрыл окно портала.
        - Опять ты меня пешкодралом ходить заставляешь!
        - Да вызовите машину!
        Мы сели на подъехавший БТР. Из домика связались с Устиновым, доложили об отправке техники. Я пообещал сделать снимки на той стороне портала и на фронте.
        Ивашутин отдал проявлять пленки, зафиксировавшие момент передачи техники порталу.
        - Слушай, а как ты это делаешь?
        - Мысленно. Первой научилась Полина: на той стороне камень мешал нормально проходить, она и подумала, что портал не стоит на месте, он передвинулся. У меня несколько дней не получалось, затем освоился. Ну и расширять-сужать научились.
        - Ты понимаешь, что это совсем другой масштаб операции? У нас на складском хранении сейчас только устаревших Т-54/55 больше тридцати тысяч штук. И это они здесь устаревшие! А там они по бронированию «королевский тигр» превосходят!
        - Товарищ генерал! Наставления нужны! И еще: требуются машины, работающие на низкооктановом бензине, типа «ЗУРСов», не помню, как они называются: ЗиЛ-157, что ли. Новые не пойдут, только дизельные.
        - Да-да, конечно. Все, Найтов, не мешай, возьми Павлова и покажи ему все на месте, пусть делает укрытие площадки. Я улетаю в Ташкент, в округ. Да, еще один вопрос: ты постоянно должен присутствовать на площадке?
        - Нет. Могу открыть его, и он будет работать. Но закрыть его вы не сможете.
        - А связи нет?
        - Не-а, никакой! Радиоволны не проходят. А где батя? Я его что-то не видел?
        - В отпуске, по болезни, - нахмурился Ивашутин.
        - Что случилось?
        - Ну сердечко прихватило, он же не молоденький. А тут высоко и тяжко, - смущенно проговорил он.
        - Ну наверняка еще и вы помогли, товарищ генерал.
        - Больше ты помог: исчез, портал закрылся и ни гу-гу. Докладывать руководству нечего. А у нас сам знаешь, чуть что - и клизма с патефонными иголками. Все, иди к Павлову!
        - Это как ругательство?
        - Примерно! В сад, все в сад!
        Я расписался в принесенных актах передачи техники, Ивашутин тоже подмахнул, сел в вертолет и улетел. Мы с Павловым поехали на БТР к площадке. Солдаты поднимали мачты, натягивали сети. Через два часа все было готово. Дождались окна, я открыл портал и убрал оранжевую подсветку.
        - Юрий Станиславович, надо соорудить что-то вроде навеса, чтобы со стороны не было ничего видно. Противник не должен видеть портал ни с одной из сторон. Возможна не только инструментальная, но и пешая разведка.
        - Я вас понял, Андрей Петрович. Сделаем, материалов заготовлено достаточно. Ивашутин мне всю плешь проел с этой дорогой.
        - Что с Робертом Павловичем?
        - Сердце прихватило, ругались они с Ивашкой, он вдруг побледнел и сел. Петр Иванович его на вертолете увез в Хорог. Оттуда в Ташкент в окружной госпиталь.
        - Давайте еще пару БТРов отправим, мне они там понадобятся для сопровождения грузов. Поновее.
        - Вот эти вот, это не полковые, а моей группы, из приданного мне инжбата.
        Два новеньких БТР-70М с дизельным двигателем - то что надо! Они тут же ушли на Клухор. Я попрощался с Павловым, прошел в пещеру, на старом месте открыл портал и ушел в сорок третий год. Вышел у себя в комнате, откуда и уходил. Полины не было, я вышел на улицу, все были на площадке возле портала и рассматривали технику. Надо отогнать ее от портала и начать обучение водителей и механиков-водителей. Но материалов пока не было. Ко мне подошел Игнатов, командир полка НКВД, который взял под охрану район.
        - Товарищ старший майор, разрешите обратиться!
        - Слушаю вас!
        - Вам шифрограмма из Москвы.
        - Давайте.
        - Что с техникой делать?
        - Сейчас отгоню на площадку. Водители и механики-водители в полку есть?
        - Есть.
        - Давайте их сюда, проведу инструктаж.
        Показал, как запускаются двигатели, как трогаться и тормозить. Еще одна проблема намечается: нужно будет распечатать наставления и убрать из них «лишние» детали. Подошел шифровальщик, передал шифровку. Я позвал Полину. Берия сообщал, что он и Верховный выехали в Черкесск.
        - Игнатов! К нам едут гости. Чтобы был полный порядок! Мы в Черкесск! Дай трех водителей опытных, которые УАЗ и БТРы поведут. И два отделения автоматчиков.
        Пару часов убили на то, чтобы обучить людей водить машины и производить посадку-высадку из БТР. За первый БТР сел сам. Дорога горная, сложная. К вечеру были в Черкесске. Переночевали на вокзале. Днем в тринадцать часов прибыл курьерский состав. Я построил бойцов на перроне и доложил Верховному:
        - Товарищ Сталин! Первая партия техники в количестве одного танка, двух боевых машин пехоты, двух башенных бронетранспортеров, двух грузовиков повышенной проходимости и одного джипа доставлена. Партия пробная, для проверки возможностей портала. На той стороне отрабатывают логистику поставок боевой техники. Следующая партия - авиационная техника и машины для ее транспортировки. Все машины, кроме джипа, имеют дизельные двигатели.
        - Сработали, молодцы!
        - Это товарищ Еременко постаралась, товарищ Сталин. У нее много лучше, чем у меня, получается общаться с порталом. Без нее портал так бы и остался маленьким.
        - Спасибо, товарищ Еременко! Ну что, показывайте.
        - Здесь только три машины, товарищ Сталин. Остальные еще наверху, так что придется ехать туда.
        - Показывайте-показывайте, Андрей Петрович. Съездим и наверх. Посмотрим все.
        Охрана Сталина выгружала с платформ машины. За перроном собралась большая толпа людей. Сталин произнес короткую, но очень эмоциональную речь. В этой речи он поблагодарил союзников за поставки боевой техники и нацелил работников станции Черкесск на ударную работу по обеспечению перевозок. После этого мы прошли к машинам, а солдаты НКВД слегка оттеснили людей, сказав им, чтобы не мешали работать Верховному. Я сел в БТР и показал его проходимость и поворотливость. Затем посадил в него солдат, они показали Верховному как садиться и спешиваться из него.
        - Отличная машина, товарищ Горский!
        После этого мы колонной двинулись в сторону Домбая. Доехали до отворота на Клухор, я приказал солдату помахать флажками и остановить колонну.
        - Товарищ Сталин! Ваш «Паккард» может не подняться на перевал: тяжелый и только один мост. Можно пересесть в джип или на бронетранспортер.
        - Мощности двигателя хватит, товарищ Сталин! - заявил Власик.
        - Без проблем, поехали! - Я побежал к машине, и мы снова тронулись, через полтора часа мы были у Северного приюта. «Паккард» поднялся на перевал, но скорость мы выравнивали по нему.
        - Да, тяжелая дорожка! - сказал Сталин, вылезая из машины. - А это что? - Он указал рукой на светящийся портал.
        - Это и есть грузовой портал.
        - Такой огромный?
        - Полина Васильевна смогла его увеличить до таких размеров, но это максимальный размер. Больше не увеличивается. Время доставки - менее чем полминуты. То есть практически мгновенно. Единственное, что жалко, людей он не пропускает. Кадры придется готовить здесь, на месте.
        - А вы с Еременко?
        - Мы тоже через грузовой портал пройти не можем, товарищ Сталин. Только техника.
        Весь диалог происходил, пока мы шли к площадке. Здесь все внимание Сталина переключилось на боевую технику.
        - Это новейший танк в СССР Т-80Б. Вооружен стадвадцатипятимиллиметровой гладкоствольной полуавтоматической пушкой, с практической скорострельностью до восьми выстрелов в минуту. Снабжен 1100-сильным газотурбинным двигателем. Народное прозвище: летающий танк. Дальность поражения тяжелобронированных целей до пяти километров с гарантированным уничтожением. Бронепробиваемость: девятьсот миллиметров.
        - Сколько они собираются нам поставить такой техники?
        - О такой разговора не было, но поставят и такую. Они собираются поставлять со складов танки Т-54 и Т-55 с нарезной стамиллиметровой пушкой под имеющиеся у нас снаряды. Технологию противотанковых снарядов они уже нам передали. Готовы поставлять вольфрам и обедненный уран для сердечников. Во всей красе этот танк мне не показать, я - довольно слабенький механик-водитель, но показать и спустить его вниз могу.
        - Давайте посмотрим!
        Я запустил двигатель, три минуты прогрел его, потом показал «змейку»: когда механик идет зигзагом, а стабилизатор пушки держит ее наведенной на цель. После этого развернулся, прошел по камням, подъему и вернулся на площадку.
        - Ну вот, к сожалению, все, что могу показать, товарищ Сталин.
        - А Т-54, он тоже может устраивать такие «танцы»?
        - Да, пушка гиростабилизированная, двигатель вполовину менее мощный, некомбинированная броня. Дальность гарантированного уничтожения до двух с половиной километров, нет противотанковых ракет, как у этого.
        - Здесь все понятно, товарищ Горский. Но ни у нас, ни в СССР восемьдесят первого еще не коммунизм. Все это вооружение стоит денег, и немаленьких. У вас есть предложения той стороны?
        - Да, товарищ Сталин.
        - Мне они пока ничего не ответили, хотя я задавал эти вопросы руководству СССР.
        - Распродажа вооружения, находящегося на мобилизационных складах, по себестоимости, экономически выгодна государству. Золотой запас СССР очень уменьшился. Романов сказал, что катастрофически уменьшился из-за падения цен на нефтепродукты. Вооружение, выпущенное до шестьдесят восьмого года, значительно и качественно превосходящее как вооружение СССР сорок третьего, так и вооружение Германии, они готовы поставлять за шестнадцать процентов их стоимости, но, если это вооружение пойдет в другие страны, то они хотят имеют двадцать пять процентов от продажной цены. Они не возражают, если мы будем продавать эти вооружения в Америку и в Англию. Оплата - ценными металлами. Нас просили рассмотреть возможность удара по экономике США в будущем. Все остальные нюансы могут быть урегулированы соответствующими межправительственными соглашениями. И еще, товарищ Сталин, товарищ Романов сказал, что наиболее выгодно поддержать усилия союзников по созданию Антибольшевистского Союза Гитлера или его последователей, США и Англии. СССР восемьдесят первого поддержит и экономически, и технически, эти усилия, для того чтобы
разгромить военным путем все три великие державы. Военного потенциала СССР для этого хватит. Я, товарищ Сталин, считал, что в письмах Романова, которые я передал вам, этот материал содержался.
        - Нет, в них были намеки на подобное развитие событий, но открыто товарищ Романов этого не предлагал.
        - Он стесняется. У нас принято говорить иносказательно и читать между строк.
        - Руководитель государства не должен допускать двоякого прочтения своих слов!
        - Вы правы, товарищ Сталин. Но этот секрет утерян нашим руководством.
        - Надо будет напомнить! А это что за легкие танки и почему у них над орудием лежит ракета?
        - Это боевая машина пехоты БМП. Вооружена семидесятитрехмиллиметровым гранатометом с дальностью огня 1300 метров и ПТУРС «Малютка-2». Теоретически из него можно попасть по танку на расстоянии до двух с половиной километров.
        - Вы так саркастически о ней говорите…
        - Она того заслуживает! Ее снимают с вооружения и заменяют БМП-2. Там вместо «Малютки» - «Фагот» или «Конкурс». «Конкурс» - вполне нормальное оружие. Из него попасть по цели труда не составляет. И вместо гранатомета тридцатимиллиметровая автоматическая пушка с высокой скорострельностью и бронепробиваемостью. Хотя лучше использовать обе модификации в подразделении, но «Малютку» - в утиль, товарищ Верховный. Стрелять из нее невозможно.
        - Совсем?
        - Нет, я пару раз попал. Но танк стоял, не было кустов, БМП тоже стояла, и это было стрельбище. В боевых условиях удержать трассер и цель в перекрестии при помощи джойстика не возможно. Плюс после пуска по тебе открывают огонь, а ракета летит медленно.
        - То есть вы хотите сказать, что эта машина нам не нужна.
        - Вовсе нет, товарищ Сталин. Как транспортная машина пехоты в равнинной и равнинно-лесистой местности она вполне приемлема. Но боевое применение сильно ограничено. В основном используются только осколочные гранаты и пулемет. И оружие десанта. Но может сопровождать танки в атаке и уменьшать потери в пехоте при прорыве обороны противника. Довольно неприхотлива и имеет большую скорость движения.
        В этот момент раздался ревун, и из портала появился трейлер, на котором стоял сорокафутовый контейнер. Солдат-водитель подбежал к МАЗу, запустил двигатель и отогнал его в сторону.
        - Что это? - спросил Сталин.
        - Не знаю, сейчас принесут документы. - Подошедший сержант ГБ протянул Сталину документы, тот передал их мне. - Радиостанции SCR-284-A, американского производства, самолетные, приемо-передающие.
        А из портала выходил уже седьмой трейлер, пошли самолеты Р-63 «Кинг-кобра» - то, что обещал Кутахов. Сталин повернулся к Берии:
        - Лаврентий! Срочно обеспечь дополнительно водителями, отремонтируй дорогу. Сделайте так, чтобы техника здесь не застаивалась, а немедленно поступала в Черкесск. Там люди уже работают, а у нас - конь не валялся!
        Он немного утрировал, трейлеры без задержки уходили по дороге вниз, на двух последних трейлерах были вертолеты Ми-24ДУ. На борту одного белой краской было нанесено: «Иосифу Сталину, с любовью». И характерная подпись Кутахова. Я попросил товарища Сталина встать возле этой надписи и сфотографировал его.
        - Кто на них летать будет?
        - Это учебные машины, товарищ Сталин. Маршал Кутахов прислал их специально для обучения летчиков. В документах указана литература для техобслуживания и обучения. Так что он об этом подумал.
        Сталин прошелся по городку, выросшему на склонах Клухора. Заглянул в столовую, затем зашел в штаб.
        - В общем, неплохо устроились. - Он взял ручку и начал что-то писать. Примерно через час он передал мне письма Устинову и Кутахову.
        - Передайте на словах мою благодарность за оперативность и продуманность поставок. Это важное обстоятельство и большой вклад в Победу.
        Я подошел к Власику и тихо сказал ему, чтобы ночью, а уже потемнело, он вниз не спускался. Место, где переночевать, есть.
        - Я такого же мнения.
        Поэтому, когда Сталин засобирался обратно, мы дружно воспротивились этому, но он и слышать не хотел о задержке. Пришлось ему садиться в БТР и спускаться до Домбая на нем, там они пересели в свои машины, а я развернулся и поехал обратно. Утром передал письма полковнику Павлову. Он отдал мне график поставок, согласованный с Устиновым, и письмо Кутахова, в котором он просил меня прибыть в Москву. Я связался с ним, чтобы выяснить, для чего это требуется.
        - С вами хотят встретиться Романов и Брежнев.
        - Я пока очень занят на организации перевозок и обучении личного состава, и хотелось бы знать круг вопросов, которые будут рассматриваться, для того чтобы согласовать это с товарищем Сталиным. Я не самостоятельная фигура, и у меня круг своих обязанностей. Я не могу вступать в переговоры с высшими должностными лицами СССР без его указаний. Получатся сепаратные переговоры.
        - Я им говорил об этом, но меня просили организовать эту встречу.
        - Пусть передают бумаги!
        Скорее всего, эти двое пытаются выяснить вероятность появления здесь Сталина. Идти на такую встречу не стоит! Я вернулся в сорок третий, но Сталин еще в пути и будет только к вечеру. Отправил ему шифровку о предложении Брежнева и Романова. Кроме того, передал в Генштаб график поставок техники. Согласно ему, в ближайшие дни мы получим двести новых Т-80б, 500 Т-54/55 на трейлерах, боеприпасы к ним, трейлеры оборотные, их надо будет возвращать. В ответ Василевский потребовал немедленно прибыть в Батайск для ускорения обучения экипажей Т-80Б. Первый танк уже там. Но так как танк поступил без документации, то требуется мое присутствие. Начинают рвать на части, придется изображать Фигаро. Выручил Страж! Оказывается, они собирали информацию о вооружении всех армий, в базе обучающих программ есть и вертолет Ми-24, и танк Т-80Б.
        - Я могу заложить вам эти программы, ваше величество. Только вы не должны сопротивляться обучению.
        - Слушай, ты можешь называть меня просто Андрей!
        - Да, ваше величество.
        Блин, баран! Хрен с ним, пусть учит!
        - Что требуется?
        - Вам лучше лечь и расслабиться.
        Я прошел к кровати, лег.
        - Дышите глубже и думайте о чем-нибудь приятном.
        Я подумал о том, что хочу пива! Мартовского. И раков. Хочу попасть в любимую пивную на Измайловском. Даже ощутил вкус холодного терпкого пива.
        - Я закончил! По-моему, вы думали об этом? - На столе стояла кружка темного пива на бумажном кружочке нашей «домашней» пивнушки. Я потянулся к ней, но рука не захватила ничего. Это было голографическое изображение кружки. Эта сволочь еще и прикалывается. Хотя это стоит использовать в целях разведки.
        - Теперь вы можете управлять любой техникой. Уровень владения: мастер, ваше… Андрей. Я могу помогать вам в получении боевой обстановки или управлять за вас, если вы отдыхаете.
        Я сообщил Полине о том, что еду в Батайск.
        - Я с тобой!
        На площадке стоял БТР, взяв пятерых автоматчиков, мы двинулись вниз, в Черкесск. К вечеру подъехали к Батайску, свернули на аэродром бывшей Батайской школы летчиков. Сейчас здесь танковый полигон. В бывшем клубе пытаются установить тренажер, присланный из СССР восемьдесят первого. Молодцы, шильдики все поснимали, еще там. Но вот на схемах, несмотря на замазки, видны на просвет года. Срочно требуется собственная типография, но она еще не прибыла. Помогли соединить и включить устройство. Опять пришлось обращаться к Стражу. С его и Божьей помощью к утру тренажер заработал. Генерал-лейтенант Катуков, снятый с фронта, был очень недоволен новым назначением, подъехал рано утром. С Клухора сообщили, что трейлеры с новыми танками пришли и отправляются в Батайск. Я после бессонной ночи, встретил генерала в клубе. Довольно ворчливым голосом он коротко поздоровался.
        - В чем причина моего снятия с должности и почему я вам должен подчиняться? Я - командующий танковой армии и никакого отношения к НКВД не имею.
        - Вы можете успокоиться, Михаил Ефимович?
        - Я спокоен!
        - Ознакомьтесь с вот этой формой допуска!
        - Не понимаю, зачем это нужно! - сказал он, но заполнил форму.
        - Вот теперь идемте со мной. - И мы прошли в работающий тренажерный класс.
        - Вот это да!
        Он с ходу уселся в кресло наводчика. Я включил «движение» и мишени. «Стрелял» Катуков быстро и точно.
        - Отличная штука, только я не понял, почему орудие не качается? Так не бывает!
        - Бывает, пойдемте.
        Мы прошли в ангар, где стоял Т-80. Полина села за наводчика, я за механика-водителя, Катуков на место командира танка.
        - Только аккуратнее, Михаил Ефимович! Пока ни на что не нажимать!
        - Понятно.
        Я запустил двигатель, Катуков спустился из башни и внимательно следил за моими действиями.
        - Прогрев три минуты! Полина, включай приборы! - Катуков метнулся к ней.
        - На директрисе три мишени, все Т-IV длинноствольные, до них пять километров, они замаскированы, стоят в засаде, двигатели запущены. Наша задача - обнаружить и уничтожить.
        Я запросил руководителя стрельбы разрешения начать. Вылетел на директрису, развернулся.
        - Цель один вижу! Выстрел! - послышался голос Полины.
        Хлестко ударило орудие, танк зачадил.
        Я пошел змейкой.
        - Цель два вижу! Выстрел!
        Опять тяжелый удар орудия.
        - Цель три вижу! Выстрел! Упражнение закончила!
        Я, не останавливаясь, подлетел к первой мишени и затормозил.
        - К машине! - Откидываю крышку люка и вылезаю из машины, сверху быстро спускается Катуков и бежит к мишени. Танк пробит насквозь!
        - Е-мое! С такого расстояния и насквозь! И вдвоем!
        - Вот для этого вас и отозвали с фронта, товарищ генерал. Идет новая техника. Семьсот танков двух модификаций. Требуется быстро укомплектовать лучшими людьми, обучить и взять Харьков. Первые машины будут здесь через пять часов. Вся документация в бывшем клубе. Если встретятся года выпуска, не совпадающие с текущим, то это место должно быть вымарано. Ошибка типографии. Так и объясняйте. Так что приступайте к формированию новой первой гвардейской танковой.
        Глава XVI
        Расстались мы с Михаилом Ефимовичем большими друзьями. Он преданно любил танки, танкист до мозга костей. Командовать армией РГК, быть на острие основного удара - это престиж для командира любого уровня. Плюс его знание комсостава танковых войск даст возможность в кратчайшее время создать ударный кулак. По всей видимости, Ивашутин добрался до Москвы, и это решение Генштаба. Таких танков и не должно быть много. Основной рабочей лошадкой станут Т-54/55 и немногочисленные оставшиеся на складах Т-44. А Гитлера мы лишили его «длинной руки»: танков «Тигр» с восьмидесятивосьмимиллиметровой пушкой, расстреливающей Т-34 с расстояния в полтора километра. И знаменитая «гадюка» с коническим стволом не может пробивать броню Т-55 за пределом досягаемости танковых орудий. «Подарок», сделанный начальником Генштаба Огарковым, особенно ценен в середине весны сорок третьего года. Гитлер собирает танковый кулак на юге, пытаясь решить судьбу войны. СССР восемьдесят первого положил на весы мощнейший кулак, компенсировать который у Германии силенок не хватит. Курска и Прохоровки не будет. Тупой клин «Тигров» встретят
семьсот танков первой Гвардейской танковой армии и разгромят его на дистанциях, недоступных для гитлеровцев. В общем, «прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете». Причем Огарков точно знал, что необходимо делать! В первой же поставке шел полковой учебный класс. Я мысленно ему аплодирую! При встрече выскажу ему свое восхищение. Василевский тоже сориентировался мгновенно, прислав прославленного командира, на счету которого разгром Гудериана под Тулой.
        А мы возвращаемся на Клухор, навстречу нам идут длинные колонны трейлеров с накрытыми чехлами танками, контейнеры с боеприпасами, на нескольких трейлерах вижу «Шилки» и «Тунгуски». Класс позволяет готовить командиров и бойцов и для них. Документация прибыла. Через несколько дней мы вернемся, проверим подготовку бойцов, сейчас нужно на связь с Верховным. Плюс надо готовить техников для обслуживания присланных вертолетов. На них все будет гораздо быстрее, чем на БТР.
        Верховный одобрил мое решение не встречаться сейчас с Брежневым и Романовым.
        - Вы поступили дальновидно и политически верно, товарищ Стрелков. Пусть присылают предложения в письменном виде. И пусть пока не знают, что есть большие ограничения по проходу людей через портал. Нам кажется, что армейские товарищи действуют более эффективно и продуманно, чем партийные деятели. Сделанного ими на съезде явно недостаточно для коренного изменения ситуации в СССР. Я подготовлю и передам вам наши предложения по улучшению положения в СССР. Вам же следует уделить больше внимание организации обучения. Техника поступает новейшая, а людей, ее знающих, слишком мало. Надо бы организовать что-то вроде курсов, и готовить на них преподавателей для новой техники. Подумайте об этом, товарищ Стрелков.
        - Вас понял, товарищ Иванов. Считаю необходимым усилить радиоразведку на фронтах, необходимо уточнить, где сосредотачиваются немцы и их ближайшие планы. Что говорит наш Генштаб?
        - Считают, что основной удар будет под Харьковом. Новых данных в Генштабе не появилось.
        - Понял, товарищ Иванов.
        Разговор дал ощущение, что у нас произошел провал в разведке. О планах противника нам ничего не известно.
        - Страж! Где сейчас находится фельдмаршал Манштейн?
        - В Виннице, на докладе Гитлеру. Последние сообщения были оттуда. Хотите посмотреть?
        - Не помешало бы!
        Страж «дал картинку»: сначала это был вид сверху на небольшой аэродром, затем довольно быстро он стал масштабироваться, большой четырехмоторный самолет стоял на краю поля, много истребителей. Аэродром огражден тремя рядами колючей проволоки. Много постов, огневых точек. По полю катился «Юнкерс-52». Он остановился напротив стоянок «мессершмиттов» и «фокке-вульфов». Из него вышла группа офицеров и генералов в парадной форме. На плече одного из них появилась метка.
        - Вот он! - сказал Страж. - Сейчас будет звук.
        Изображение разделилось, левая часть стремительно приблизилась к плечу фельдмаршала, затем правая часть увеличилась, а левая исчезла, стало слышно дыхание. Навстречу фельдмаршалу почти бежал офицер.
        - Хайль Гитлер, господин фельдмаршал.
        - Здравствуйте, Гюнтер! Что фюрер?
        - Ждал вас вчера с докладом.
        - Русские предприняли еще одну попытку ударом с юга срезать Харьковский выступ. Понесли потери и отошли на исходные. Буденный повторяется!
        - Фюрер сегодня вылетает в Растенбург, нам следует поторопиться.
        - Где обещанные дивизии?
        - Начали выгрузку в Сумах и Конотопе. Эшелоны «дас Рейх» на перегонах между Минском и Меной. С юга начали переброску восьми дивизий. Ожидаемое время прибытия: середина апреля.
        - Еще месяц! Медленно, черт возьми!
        - Делаем все возможное, фельдмаршал, но партизаны!
        Изображение стало опять стремительно расти, затем сменился план. Фельдмаршал сел в машину. Ехали недолго, но их несколько раз останавливали на постах. Сильное охранение.
        - Как ты это делаешь, Страж?
        - Это спутник, по-вашему. Он может делиться на восемь частей, закрепляться на одежде, стряхнуть его сложно, да и заметить тоже. Внешне похож на небольшое насекомое.
        - Он полностью автономен или ты им управляешь?
        - В данном случае я.
        - Запиши все! И, главное, нужен снимок карты.
        - Снимок? А, изображение! Сделаю.
        Я достал из сейфа график поставок, чтобы проследить поставки РСЗО и активно-реактивных снарядов к стапятидесятидвухмиллиметровым пушкам.
        Середина апреля. Немцы торопятся! В той войне они подготовились к наступлению только в июле. Значит, сил у них будет меньше. Но пока неизвестно направление главного удара.
        - Страж! У нас есть на чем слетать над всей линией фронта и посмотреть собственными глазами, что где творится.
        - Не понял! Зачем летать, да еще самому? Ваша жизнь слишком дорога для нас, Андрей!
        - Еще недавно ты хотел меня дезинтегрировать!
        - Я ошибался в ваших возможностях.
        - Ты же машина, машина не может ошибаться.
        - Я - интеллект, я имею право неверно оценить угрозу со стороны другого интеллекта. Вы - возмутитель спокойствия, человек без четких рамок, ваше поведение и реакцию трудно предугадать. В мирной жизни это опасно и доставляет немало хлопот, но во время войны - это полезно. Что вы и доказали в Африке. Кроме того, вас всего трое, один еще не родился. А предстоит большая работа по восстановлению управления империей. Дать текущую информацию по всем фронтам?
        - Слушай! А у тебя есть возможность создать небольшую электронно-вычислительную машину, ну примерно вот таких размеров, так чтобы изображение возникало не в голове, а на экране?
        - Создать? Нет. Здесь нет, такие устройства может создать ИскИн-2852. Но как ты это покажешь? На Земле еще нет таких устройств.
        - Я скажу, что они делаются в восемьдесят первом, но не в СССР. Никто это проверить не сможет! Но на вооружение еще не приняты.
        - Я не могу сделать этого, Андрей. Нам запрещено передавать технологии отсталым расам и искусственно ускорять их развитие. Это представляет угрозу для них самих в первую очередь. Человечество очень агрессивно в его теперешнем состоянии. Важно объединить человечество, сначала, и это необходимо делать не военным путем.
        - ИскИн, идет война. Такие устройства уже делает на Земле фирма «Эппл» в Америке, я читал об этом. Нарисуй на корпусе надкушенное яблоко, назови его Macbook. Поставь защиту от вскрытия, и все будет в порядке. Надо сделать документы на него, подобные тем, с которыми приходит новая техника.
        - У нас не используется бумага. Это устаревшая технология.
        - Пусть ИскИн-2852 скопирует устройство для печати у американцев и передаст сюда. Здесь требуется минимум две таких ЭВМ: у меня и у Василевского.
        - Ваше величество! - позвал Страж Полину.
        - Слушаю!
        ИскИн передал ей содержание нашего спора.
        - Страж, в земных делах Андрей соображает лучше. Если говорит, что это надо, то сделай, как он говорит.
        - Слушаюсь, ваше величество! Но это опять нарушение безопасности империи.
        - Сейчас империя состоит из меня, Андрея и неродившегося ребенка. Невелико государство, а шуму, шуму! - пошутила Полина.
        - Вы правы ваше величество. Андрей, сходите к порталу, возьмите образцы.
        Пришлось останавливать красноармейца, начавшего грузить этот груз на машину.
        - Нет-нет, это мне!
        - Пожалуйста, товарищ старший майор.
        Страж передал код замка, мы открыли ящик. Два плоских прямоугольника, раскрывающихся, как книжка.
        - Дизайн ИскИн-2852 взял с компьютера Стива Джобса в 1998 году, что-то подобное есть у IBM в 1981 году. Может быть, назвать IBM?
        - Зачем? Фирма «Эппл» существует?
        - Да.
        - Этого достаточно. Как включается?
        - Руку приложите.
        - А как это будет включать Василевский?
        - Никак. Вы включите и запретите выключать. Ему, я думаю, надо сделать его побольше, вот таким! - И он показал довольно громоздкий компьютер Apple III. - А этот отправим обратно. Ее величеству он не нужен. Терминального подключения ко мне достаточно. Это вы, Андрей, плохо умеете мной пользоваться.
        Что он ко мне пристал? Это не так, это не эдак? Наверняка хочет полностью контролировать меня, как Полину, чучело электрическое!
        - А это что такое?
        - В Америке это называется принтером. Позволяет вывести информацию на бумагу. ИскИн немного переделал его, чтобы не шумел.
        Я прикоснулся рукой к ЭВМ и мысленно дал команду включиться. Открылась крышка, загорелся экран, побежали какие-то иероглифы. «Как это читать?» - «Настройте его, Андрей, как вам удобно!»
        - Это как?
        - Как со мной разговариваете. Его имя - Точка. Проведите рукой по экрану.
        Провел, появилась картинка, на которой было изображено что-то непонятное.
        - Что это?
        - Изображение знаменитого лабиринта Торхеды. Символизирует победу разума над запутанностью жизни и природы.
        - Как сменить?
        - На что?
        - Ну вот хотя бы на Клухор?
        - Андрей, давайте я вам заложу программу, как это все делается!
        - Опять лежать?
        - Нет, это гораздо быстрее. Разрешите терминалу загрузить программу.
        - Разрешаю. - Ничего не произошло, но я уверенно поменял интерфейс на удобный, вызвал наиболее нужные программы на рабочий стол устройства, соединился со спутником, который находился в Ставке «Дубовый домик» в Виннице.
        - А теперь, Андрей, сделайте все это без него.
        Я мысленно проделал все то же самое, причем получил более четкий звук и изображение.
        - Через меня удобнее?
        - Да, и вызывать никого не нужно.
        - И зачем вам был нужен этот «компьютер»? Только из-за того, что это привычнее? Вы можете дать команду и распечатать все то, что видите в «Дубовом домике». Поднимите спутник над картой.
        Я мысленно дал команду подняться над картой и передать мне изображение для печати. Через несколько минут я уже склеил распечатанные листы с операцией «Цитадель». Взял «Эппл 3» для Василевского, эту склейку, фотографию Гитлера и Манштейна, сделанную «спутником», принтер, погрузил все в БТР, и мы с Полиной поехали в Черкесск. По дороге мне пришла в голову мысль лететь не в Москву, а к Буденному. Мы с ним уже работали, и он лично меня знает, и то, что я - разведчик. Будет проще дать информацию, чем Василевскому.
        В Черкесске уперся Страж и сказал, что в Москву он Полину отпустит, а в Первомайку полечу только я. Рисковать всеми сразу он не может позволить. Приказ Верховного только у меня, Полина в нем не упомянута. Полина побузила немного, но поехала обратно, тем более что дел на Клухоре было с избытком. Такая куча бумаг! Страж как в воду глядел! На подлете нас атаковала пара «мессершмиттов». Группа прикрытия вступила в бой, а наш Си-47 соскользнул вниз и, прижимаясь к земле, ушел от боя. Но корпус в нескольких местах оказался прошит пулями. Плюхнулись в Первомайке, два часа ждали машину в штаб Южного фронта.
        - Доложите Командующему, что прибыл старший майор Горский.
        - Командующий занят.
        - Напомните ему, что он со мной встречался в августе сорок второго в Тбилиси.
        - Я же вам сказал, товарищ старший майор, что Командующий передал…
        - Капитан, ты не слышал приказания? Тебе уши прочистить? Я могу…
        Адъютант сделал серьезную мину и скользнул к Командующему. Что он там говорил, я не знаю, но из дверей появилось широкое лицо Буденного.
        - Кто здесь шумит! А, разведка! Проходи! Ты че, капитан! Своих не узнаешь!
        Я прошел в комнату. Накурено, маршал продолжил разносить начальника разведки фронта генерала Ефимченко.
        - Ты потерял восемь групп, а сведений баран начихал. У меня жгут танки, а ты: «Не знаю, товарищ маршал. Группа не вернулась!» Когда вернутся? Когда будет язык? И не говори мне, что завтра! У тебя людей уже не осталось! Так и будем в бирюльки играть? Иди, и утром доложить мне свои предложения! Видал орла? - обратился он уже ко мне. - Полтора месяца вскрыть оборону противника не может! Что приехал?
        - По этому же поводу!
        - Зря приехал! Можешь возвращаться и доложить, что нет у меня ни сил, ни разведки. Если надо, отвечу. Хозяин прислал? Или Лаврик? А чего в старой форме ходишь?
        - Да нет, Семен Михайлович. Я не контролировать. У меня приказ Верховного: помочь срезать Харьковский выступ.
        - Как??? Что вы мне мозги пудрите! Три танковых полка сжег!
        - Давайте не будем кричать и станем разбираться потихоньку. Где можно подключить аппаратуру?
        - Вот две розетки.
        Аппаратура в питании не нуждалась, но требовалось изобразить сложности. Буденный уставился на пробегающие иероглифы загрузки ЭВМ.
        - Что это?
        - Электронно-вычислительная машина. Позволяет управлять разведсамолетом и получать качественные снимки.
        - Они их там сбивают!
        - Начнем с Карловки?
        - Нет, если начинать, то с Соленой Балки!
        Картинка на экране поехала на юг.
        - Отсюда?
        - Не знаю, не узнаю.
        - Вот наши позиции. Где там НП?
        - В рощице, слева от плотины.
        - Это? - Я подвел спутник вплотную к амбразуре наблюдательного пункта.
        - Так это ж Федоров! Сынок! Дай-ка Федорова! - обратился он к связисту.
        Лицо у стереотрубы исчезло. Послышался голос комдива Федорова, отвечающего по рации.
        - Палыч, вернись к стереотрубе и помаши левой рукой! - приказал маршал.
        С абсолютно недоумевающей мордой комдив подошел к стереотрубе и, обернувшись назад, что-то спросил у кого-то. Потом, подняв левую руку, помахал ладошкой.
        - Ни х… себе! - раздался сочный мат Буденного.
        - Товарищ маршал! Пару человек, умеющих быстро поднимать карту! И чистые карты, поднятые с нашей стороны.
        Буденный буквально вылетел из комнаты, его сочный мат разносился по штабу, через пару минут у стола сидело два майора, были разложены карты.
        - Ориентир «высокое дерево», азимут тридцать, дистанция четыре с половиной, танк Т-5 «Пантера», лево два, глубже один: дзот артиллерийский, два наката, семидесятипятимиллиметровая «гадюка»…
        Мы работали шесть часов. Нашли три дыры в обороне немцев. Когда закончили, я достал формы «ОГВ» для майоров и для маршала.
        - Ребята! Это все принесла «разведка». Как это составлялось, представляет государственную тайну особой важности. В плен вам лучше не попадать. Вы ничего не видели и ничего не поднимали. Всем все понятно?
        Утром Южный фронт подавил сопротивление немцев, прорвал фронт в районе Богодухова и после десятидневных боев перерезал Харьковский выступ. Шестнадцать дивизий немцев оказались в мешке. Но эти события застали меня уже в Москве, куда я вылетел сразу от Буденного. Василевского я на месте не застал, он вылетел на Центральный фронт сразу после доклада Буденного о получении информации об обороне противника в районе Харьковского коридора. Зашел к Меркулову. Тот внимательно меня выслушал, выделил машину, я привез ЭВМ ему. Распечатал то, что составили у Буденного. Передал ему расходники для принтера, пообещав восстанавливать чернила по мере необходимости. Но уточнил, что это на небольшое количество копий. Показал, как увеличивать или уменьшать масштаб. Просил не выключать, так как, кроме меня, ее никто запустить не может. Меркулов подвигал мышкой, посмотрел на электронную карту с нанесенными условными знаками, почесал голову и сказал, что я напрасно трачу время. Лично ему такая машина не нужна. Это - для армейской и фронтовой разведки. Так как это единственный экземпляр, то он будет иметь это в виду и,
когда появится необходимость, будет сообщать мне, что что-то требуется. Я связался с Василевским, он сказал примерно то же самое. Дескать, возись со своей техникой сам. Спасибо, что хотя бы поблагодарил за проделанную работу на Южном фронте. Впрочем, было понятно, что ему некогда, потому что его ответы по телетайпу приходили с большими перерывами. В общем, первый блин комом, а инициатива наказуема. Я сдал машину в секретную часть на Лубянке. Беспокоить Сталина по этому поводу я не стал. Созвонился с ним, сказал, что нахожусь в Москве, меня отругали, что я не в Батайске, и Сталин повесил трубку. Кажется, я переборщил с новшествами. Идея поддержки не нашла. Я позвонил на Центральный, сообщил, что доберусь самостоятельно, так как задерживаюсь, а им приказал возвращаться в Черкесск. Вышел с Лубянки, завернул во дворик и открыл портал.
        - Ты почему через портал? - послышался голос Полины.
        - Получил фитиль от Сталина, почему занимаюсь не своим делом.
        - А я вас предупреждал, Андрей, что ускорение развития отсталых рас опасно для самих рас. Убедились? - раздался голос Стража.
        - Нет! Убедился, что мы плохо подготовили операцию. Как пройти к 2852-му?
        - Через портал! - ответил Страж и отключился. Я вызвал портал и шагнул в него. Теперь порталы не оказывают сопротивления, я хожу так же, как и Полина: свободно.
        Оказался в рубке линкора номер 2852. Похожа на рубку 753-го, но выполнена в другом цвете, отличаются приборы.
        - Я вас приветствую, ваше величество! - послышалось в голове. Голос высокий, похож на женский.
        - Здравствуйте, ИскИн-2852. Ваш голос напоминает женский.
        - Да, все четные ИскИны - женщины. Поэтому нам разрешена репродукция. Линкор номер 2852 находится в полной боевой готовности, с вашим появлением боеготовность 92,357 % из-за отсутствия экипажа на борту. Четвертый реактор находится на профилактике, но это не влияет на боеспособность.
        - Благодарю вас. У вас есть имя, кроме боевого номера?
        - Да, мне нравится… - И она произнесла какую-то абракадабру длиной в километр.
        - А если чуть короче?
        - Айрин.
        - Очень приятно, Айрин. Меня зовут Андрей.
        - Я в курсе, ваше величество.
        - Андрей.
        - Я поняла.
        В результате общения с этой очень вежливой дамой, я выяснил, что на четных кораблях есть возможность производить и обучать новых ИскИнов, но окончательное обучение проводит человек, а не машина. С уровнем доступа, как у нас троих, причем уровень доступа нашего сына будет самым высоким. Он будет иметь возможность обучать ИскИны линкоров. Полина может обучать линейные крейсера, а я все, что ниже этих двух уровней. Я, правда, это, по-моему, не умею делать.
        - Вы ошибаетесь, Андрей. Иначе бы вы не получили этого доступа.
        «Ну наверное, это скрытые резервы моего организма», - подумал я.
        За разговором я осматривал корабль, но довольно быстро устал, так как размеры были просто впечатляющими. Вернулся в рубку.
        - Как можно осмотреть окрестности? - спросил я Айрин.
        Она подсветила несколько устройств.
        - Или можете воспользоваться моими возможностями.
        Я предпочел перископы, если их так можно назвать. Четко сзади довольно высокая гора Попокатепетль, вулкан, километров десять от нас. Слева - большая деревня, можно сказать, город. Это - столица ацтеков - Мехико. Айрин предупредила, что индейцы агрессивны, они приносят в жертву людей, поэтому прогулки возможны только в скафандре космодесантника. Экипаж линкора, с восторгом встреченный местными жителями, полностью погиб в результате утраты бдительности. Пошли праздновать в город День Текилы, и никто не вернулся, хотя три года к ним относились как к богам. Особую опасность представляют духовые трубки индейцев.
        - Индейцы узнали, что экспедиция готовится покинуть эту планету, и решили оставить всех богов на Земле. Случайно удалось спастись одной-единственной женщине - Иламатекутли. Ей удалось уйти на спасательную шлюпку на орбите Земли. Но она умерла от ран и яда жабы аги, который используют индейцы для охоты. К сожалению, экипаж был очень небольшой, всего двадцать человек. Спасательная экспедиция, которую я провела немедленно, результатов не дала. Всех сильно напоили текилой, и никто не сумел вызвать меня. Я здесь уже полторы тысячи лет.
        Разговор мы продолжили в каюте командира, в которую меня проводила Айрин. Она создала свой образ: высокой стройной женщины в летящих одеждах. Такие же большие глаза, как у Полины.
        - Айрин, вы сделали три электронные машины недавно, но меня постигла неудача с их внедрением.
        - Да, 2741-й уже сообщил мне. Он недоволен, что вы пытались передать наши технологии иной расе.
        - Я - представитель иной расы.
        - Вы достаточно сильно отличаетесь от нее. Скорее всего, у вас смешанная кровь обеих рас. Такие эксперименты проводились.
        - И, тем не менее, я родился, как и Полина, на этой планете, воспитывался жителями Земли. И понятия не имел об империи. У нас идет тяжелая и очень кровопролитная война. Одна из национальностей провозгласила себя новой расой, и пытается нас полностью уничтожить. Речь идет о выживании большого количества людей. Нам не хватает средств разведки. Я пробовал вести разведку методами империи. Очень впечатляющие результаты. Но, разведка такого уровня находится выше понимания современных людей. Требуется упростить ее и довольно сильно. У нас есть отличные телекамеры, мощные двигатели и очень хорошие передатчики. Требуется носители больше «спутника» и много проще его. Что-то вроде небольшого самолета, которым можно управлять с Земли, облетать небольшой участок и передавать на землю информацию о противнике, используя не глобальные, а текущие координаты. За точку отчета этих координат использовать место нахождения радиостанции. Радиостанция земная: Р-105 или Р-127. Самолет сделать из прозрачных материалов, чтобы снизить его заметность. Камеру можно сделать в обычном и инфракрасном диапазоне. Используемые
электронные чипсеты можно замаскировать под обычные для 1981 года радиоэлементы.
        - Я вас поняла. То есть вы вместо наших наноспутников хотите использовать более-менее большие летательные аппараты, чтобы скрыть присутствие наших технологий. Правильно?
        - Да. Аппарат должен быть не очень большим, два оператора: один управляет вручную аппаратом, второй снимает с экрана монитора информацию и накладывает ее на бумажную карту.
        - Что всегда поражает в жителях Земли, так это их изворотливость, - улыбнулась Айрин. Ей идет представляться полупрозрачной женщиной. Видеть Стража мне никогда не хотелось. Этой удается создать образ. Хорошая актриса.
        - Сколько таких устройств требуется?
        - Примерно тысяча и учебная документация для обучения. На бумаге.
        На столе появилось большое блюдо с вкусно пахнущим мясом, нарезанными овощами, тонким обжаренным картофелем. Затем откуда-то снизу был подан запотелый кувшин, тонкая большая кружка, слева появились тонкие лепешки.
        - Несмотря на то что прошло полторы тысячи лет, индейцы помнят, откуда появились боги, и каждые двадцать восемь дней приносят дары, три раза в году человеческую жертву, по количеству урожаев кукурузы. Обычно я дезинтегрирую эти дары, но после того как узнала о появлении в экспедиции людей, держу небольшой запас на случай вашего появления. Я была счастлива узнать о беременности ее величества и о грядущем окончании этой затянувшейся экспедиции, Андрей. Приятного аппетита!
        Мясо прожарено идеально: тонкий вкус, большое количество пряностей, много сока. Часть овощей и фруктов была абсолютно незнакома. Пиво было густым и терпким. По окончанию не потребовалось убирать со стола и идти мыть посуду. Все куда-то исчезло, а кувшин заменен торхедским вином.
        - Я вынуждена огорчить вас, ваше величество, но безопасность империи выше гостеприимства. Нечто подобное предлагал нам вождь ацтеков. Правда, в отличие от вас, он рвался господствовать на этой территории. Совершенно понятно, что аппетит приходит во время еды. Как бы вы отнеслись к появлению у СССР противника, мощь и вооружение которого не позволяют вам даже приблизиться к нему? В голове императоров неразвитых народов всегда сидит мысль о «длинной руке», «длинном ноже», мече и по возрастающей. Надо отметить, Андрей, что вы, ваше величество, коренным образом отличаетесь от людей: в настоящее время вы - самый могущественный человек на этой планете. В ваших руках флот, способный разрушить любую планету Солнечной системы, но вы не стремитесь этого сделать. Это и отличает имперца от остальных людей. У нас - империя духа, империя мысли, а не империя убийц. Вы спрашивали у ИскИна-2741: почему он не сказал вам, что ИскИн-753 будет стрелять. ИскИн не может посылать человека на смерть. Это запрещено нашими программами. Это решение принимает сам человек. Его дух и его разум. Именно поэтому мы, ИскИны, не
можем стать ИскИнами без участия человека. Он накладывает эти запреты. Иначе выродится цивилизация, превратится в машинную. Когда вы впервые прошли через защиту портала, а 1594-я не сумела вас остановить, вся экспедиция повисла на волоске. Но вы не пытались повторить успех, мы проверили 1594-ю по всем тестам, все программы были полностью в порядке. Затем появились люди у порталов, но это были аборигены, которых мы легко блокировали. Попробуйте это вино, Андрей! Ему более полутора тысяч лет!
        - Я не могу читать надпись на этикетке.
        - Можете, попытайтесь.
        Я действительно прочел.
        - Во время вашего второго появления было принято решение вас дезинтегрировать, но вместе с вами появилась ее величество. Она - торхедка. Дочь предыдущей императрицы империи.
        - А как же ее родители?
        - Они - суррогаты. Ее мать использовали в качестве инкубатора. Перед взрывом было несколько идей, как нам сохранить свою цивилизацию. Одним из этих планов и воспользовалась императрица. Поэтому было решено отложить ваше разрушение. Сканирование вашей памяти дало отрицательный результат, вы ничего не знали о нас и считали «портал» физическим явлением. Генетический анализ показал, что велика вероятность появления нового императора. Ее величество Таталитеокатли была мудрой женщиной! Видимо, этот вариант был ею просчитан, так как сюда был послан 2741-й, чтобы забрать обратно результат эксперимента. Решение отложить вашу дезинтеграцию и прямой запрет ее величества Полины дали нам возможность получить давно утерянный контроль над старым линкором номер 753, где генетического материала в избытке. Теперь мы полностью готовы восстановить функционирование системы империи. Но вы не доверяете нам. Блокируете наши попытки обучить вас, продолжаете принимать участие в этой войне аборигенов, не хотите возвращения на Торхеду, стараетесь получить наши технологии. То есть остаетесь землянином и, извините, дикарем.
        - Что делать, Айрин! Это моя планета.
        - Поймите, ваше величество, вы не сможете вписаться в существующую на Земле политическую систему. Вы - воин, а не политик. И, несмотря на это, вы гораздо более гуманист, чем любой политик на Земле. Вы ее любите, стремитесь нанести как можно меньший вред. Это общий дом вашей цивилизации, и вы понимаете это. Нам бы хотелось, чтобы вы перенесли часть вашей любви и на родину вашей жены и ребенка.
        - Иначе вы меня дезинтегрируете.
        - Нет, ваше величество. Человек с вашим уровнем доступа, выше любой машины, но он так же ограничен в правах, как и мы. Безопасность империи выше желания императора. Ваша просьба не может быть выполнена. Я прекрасно понимаю вас: ваша цивилизация еще даже не вышла в космос и делает только робкие прыжки в околоземное пространство. Вводит в заблуждение все человечество, что якобы побывала на Луне. Кроме нескольких примитивных автоматов, там никто еще не был. Делается это с одной целью: установить господство одной расы или одной национальности над другой, остальных загнать в каменный век и эксплуатировать их. Давать преимущество какой-либо из сторон этого конфликта мы не собираемся. Так как это обязательно закончится войной на уничтожение.
        Видя, куда ведет Айрин нашу беседу - следующим шагом будет закрытие грузового портала, - я решил не обороняться, а атаковать.
        - А какой смысл мне, землянину, помогать вам восстанавливать вашу империю? Ее нет: вы прекратили размножаться естественным путем, создали инкубаторы, создали райские условия для небольшой кучки людей, а сама природа воспротивилась этому. Ваше светило уничтожило все, что вы создали. Те жалкие обломки великой империи мы сейчас и наблюдаем. Ситуация: ум в комнате, а ключ потерян. Вы использовали меня для получения контроля над линкором номер 753. Вы получили его, а пытаетесь отделаться от меня, якобы повысив мой уровень доступа! Страж говорил мне, что я и без повышения был администратором системы. Он не мог меня уничтожить. А вы, уважаемая Айрин, сейчас занимались просто вербовкой. Вы ошибаетесь в моих способностях и в моей подготовке. Я - разведчик, и эти методики мне хорошо знакомы. Я вам поставил задачу: обойти запрет на передачу технологий. Возьмите технологии, которые разрабатываются в восемьдесят первом году и модернизируйте их под те задачи, о которых я говорю. Это земные технологии. Подумайте над этим, Айрин! И до свидания! Благодарю за прекрасный ужин. Торхедское - просто божественно, после
полуторатысячелетнего лежания на Земле. Сколько ему здесь лежать, зависит от вас, Айрин!
        И я шагнул в портал.
        Глава XVII
        Полина не спала, ожидая меня из Мексики. Быстро соскочила с постели и подошла ко мне:
        - Ты чем-то расстроен?
        - Да, они не соглашаются начать работать с нами, ссылаются на безопасность империи и вообще пытаются улететь отсюда, дескать, миссия выполнена. Кстати, не ими, а нами. Тобой и мной. А теперь меня пытаются вербовать, чтобы мы покинули эту планету и возвращались на Торхеду. Дескать, это много важнее, чем война между папуасами! И про тебя всякие сказки рассказывают: что ты - торхедка и дочь их бывшей императрицы.
        - Да, мне они это говорили и показывали какой-то анализ. Я им тоже не поверила. Что будем делать?
        - Продолжать на них давить: положение у них безвыходное. Для того чтобы восстановить контроль над своими машинами, у них никого, кроме нас, нет. Будем выкручивать из них все то, что нам требуется. Использовать их как научно-техническую лабораторию. На обоих линкорах полно всяких механизмов, лабораторий и предприятий. Я буду ходить в восемьдесят первый год, хоть Сталин мне и запретил это делать, приобретать все там, благо средства имеются, и доставлять для исследования на линкоры. Так сказать, научная работа. Не затрагивая технологий далекого будущего, совершенствовать имеющиеся технологии и передавать их сюда и в восемьдесят первый.
        - Это может вызвать большое недовольство других стран, весьма враждебных к СССР.
        - У нас есть флот, который подчиняется мне. Один дестройер гораздо мощнее всей военной мощи планеты. Плюс возможность заглядывать туда, куда никто заглянуть не может. И вовсе не выходить к порталу, а работать с самого дестройера. Спутники есть на всех кораблях. До рождения ребенка и до того, как он вырастет, можно многое успеть.
        - Я надеюсь, что ты не перенесешь свое отрицательное настроение на нашего сына?
        - Ты издеваешься? Это наш сын! И мне очень хочется, чтобы он был. Рос, мужал и был счастлив.
        Полина зарделась и перевела разговор на прошедшие поставки из Союза, завтра должны доставить груз особой важности: оплату за поставки вооружений. Мне придется идти перед ним.
        На той стороне, в пещере, по-прежнему стоит сигнализация, пост только снаружи, пришлось стоять под прицелом и ждать разводящего. Надо придумать какую-то систему пропусков. Я вышел на связь с Устиновым, и в течение двадцати минут урегулировал вопрос оплаты поставок. Завтра к моменту отправки здесь будут спецтранспорт и охрана. Устинов поинтересовался: насколько успешно развернуты учебные классы, сказал, что направил три комплекта тренажеров для ВВС и сто самолетов L-29, учебно-тренировочные Су-25, Ил-28, МиГ-15. И что решается вопрос доставки шестнадцати Ан-12. Кроме того, готовится партия дизельных двигателей с документацией по переделке Ту-2 в дальний бомбардировщик. Он подчеркнул, что так как сам Сталин предложил оплату поставки техники, то стало значительно легче проводить поставки через Госплан. И что завтра вместе со спецтранспортом будет доставлено письмо Романова с ответом на поставленные вопросы. На его вопрос, когда я думаю быть в Москве, я сослался на то, что мне поручена организация обучения преподавательского состава, поэтому с трудом выбираю время даже для кратковременных визитов к
порталу, так как очень много работы.
        - Я хорошо помню, сколько приходилось спать в те годы! Все пять лет было только одно желание: поспать! - ответил Устинов.
        Все-таки хорошо работать с теми, кто знает, каково оно тут.
        На следующий день, за двадцать минут до отправки груза, я вновь был в пещере. В этот раз меня встретил Антонов, группер нашей бригады, сигнализация вякнула только один раз. Мы с ним пошли к порталу. Каково было мое удивление, когда в спрыгнувшем с БТР человеке я узнал Романова.
        - Здравствуйте, товарищ старший майор. Помните меня?
        - Да, товарищ Романов, я - ленинградец. И мы встречались. Но увидеть вас здесь, на броне, я не ожидал.
        - Не стоит удивляться, я - фронтовик и блокадник. - Он протянул мне руку. - Есть необходимость переговорить лично с вами.
        - Сейчас прибудет особо важный груз, его надо передать и зафиксировать передачу. - Я показал на фотоаппарат.
        - У вас мало времени, я знаю, поэтому передайте аппарат старшему лейтенанту Антонову, он все зафиксирует, и пройдемте в БТР, там и переговорим.
        Мы залезли в пустой БТР.
        - Товарищ Романов, я включу магнитофон, у меня нет разрешения на встречу с вами, поэтому мне требуется страховка.
        - Включайте! - чуть подумав, сказал Григорий Васильевич. - Большого секрета здесь нет. Вы в курсе, что товарищ Брежнев находится в довольно тяжелом состоянии. Мы обсудили с ним вопрос о том, что на ближайшем пленуме ЦК будет поставлен вопрос о переизбрании Генерального Секретаря. Леонид Ильич будет выставлять мою кандидатуру. Есть альтернативная кандидатура: Черненко. Он говорит, что лично знаком со Сталиным. Как вы считаете, кого из нас поддержит товарищ Сталин?
        - Насколько я в курсе, при рассмотрении этого вопроса там единственной кандидатурой проходили вы. Черненко Сталин знает, но его кандидатура не рассматривается им как альтернатива вам. В основном из-за возраста. Кроме того, товарищ Сталин недавно говорил о том, что партработники почему-то менее активно и охотно помогают нам, чем военные. Он готовит политические предложения по коренному изменению ситуации в стране. Именно поэтому и пошла эта партия оплаты. Там золото, платина, необработанные алмазы. Пойдемте встречать груз, Григорий Васильевич.
        Так как он мгновенно согласился, я понял, что это был единственный вопрос, ради которого он прилетал. Остальные вопросы под магнитофон он не задаст.
        Успел переброситься несколькими словами с Антоновым. Здесь осталась только вторая рота. Работы много, зашевелились американцы и басмачи. Несколько раз пытались пролететь разведчики из Пакистана и Китая. Идет усиление ПВО района. Большое начальство об этом пока молчит. Установили батарею С-200, теперь противник наблюдает за районом только издалека. Пока потерь не было.
        По возвращению доложил Сталину обо всем. Он доволен, это слышно по голосу. А я вылетел в Красный Кут помогать устанавливать оборудование. Там встретился с отцом. Он скоро выпускается. Обучение по-прежнему шестимесячное. У него налет всего пятнадцать часов. Их группу задержали на полтора месяца, переучивают на «Кинг-Кобру». Ругается! Его на фронт не пускают. Обещали послать служить на Дальний Восток.
        - Все из-за тебя! Все люди как люди, летят на фронт, а я по тылам!
        В жизни не простит мне этого.
        - Я схожу к начальнику училища и выясню, если запрет можно снять, я его сниму, если нет, то ничего невозможно сделать. Это не я запретил, а кто-то другой и выше меня по должности. Скорее всего, Берия. Меня тоже на фронт не пускают. И даже, когда лечу по тылам, всегда сопровождают истребители. Максимум, чего могу добиться, это перевести тебя в группу сопровождения.
        - Нет, поговори, чтобы в Архангельск отправили! В ПВО. Вроде бы, одну группу отправляют туда.
        Я пошел к начальнику училища подполковнику Рева. Тот развел руками.
        - Он где-то сумел схлопотать такой режим секретности, что фронт ему заказан.
        - Я знаю, но, товарищ полковник, раз нельзя на фронт, может быть, в ПВО Архангельска направить? Воевали мы вместе, на Кавказе.
        - Ну товарищ старший майор, если вы лично просите… Я возражать не стану. Где он?
        - Возле штаба стоит.
        Рева выглянул в открытое окно:
        - Сержант, зайди!.. Книжку давай! Пятнадцать часов? В учебный полк направить не могу. Для ПВО ты жидковат, но раз за тебя генералы просят, то так и быть, держи направление.
        - Спасибо, товарищ подполковник.
        - Иди! - Он развернулся и вышел.
        Три инструктора из Красного Кута сейчас в Чкаловском учатся летать на МиГах. Сюда идут двадцать L-29. Мы монтируем тренажерный класс и рефколонну для топлива. Я, конечно, по воспоминаниям фронтовиков-летчиков знал, что с обучением херово. Но никогда не думал, что настолько плохо. У отца ОБЩИЙ налет 15 часов за семь с половиной месяцев. Это включает все: У-2, Як-7, Як-1, «Кобру» и «Кинг-Кобру». В основном они занимались перегрузкой боеприпасов на станции Красный Кут, переборкой картофеля, караульной службой и патрулированием по городочку, размером с гулькин нос. До пятнадцати патрулей на поселок в глубоком тылу, населением в 25 000 человек. Самолеты в основном изучали «пешим по-самолетному». Гудели, изображая работу двигателя. Отцу еще повезло, большая часть училища «заканчивает полный курс»: «учится» с сорок первого года с примерно таким же налетом. Топливо долгое время не давали, несколько раз бросали клич: «Кто желает пойти в пехоту?» И… уходили. Во-первых, голодно, норма тыловая, а летную норму выдают только в «летный день». Отец говорит, что потерял пять кило, а он после Ленинградского фронта.
На вид - просто доходяга. Его собьют в первый же день, просто потому, что ручку на себя вытянуть не сможет и сознание потеряет в малейшей перегрузке. Но сейчас перестали посылать непосредственно в полки. Вначале отправляют в учебные. Там откармливают, доучивают, добавляя двадцать часов за месяц. Все: сталинский сокол. Основная проблема: нет топлива и техники. На матчасть смотреть страшно: заюзанные до последнего У-2, на которых еще Чкалов учился, такие же Як-7, состоящие из сплошных заплаток. Про отсутствие радиосвязи я просто молчу. Вот в таком виде я застал «лучшее летное училище Советского Союза». Бывший начальник с огромным трудом получил дивизию в конце февраля, сдал училище подполковнику Рева, Самуилу Моисеевичу, и умотал на фронт. Поэтому Рева был очень обрадован тем обстоятельством, что теперь училище сможет производить топливо само.
        - У меня все упирается в топливо! Программа рассчитана на сто часов, а топлива поступает на десять-пятнадцать часов на курсанта. В прошлом году, вообще, на пять часов поступало. Второй вопрос: техники! Где их взять - ума не приложу! А без них самолеты не летают. А тут подбрасывают новую технику. В первую очередь надо учить их! А времени вообще на это не дают! Вы бы переговорили об этом наверху!
        - Самуил Моисеевич, для этого мы и поставили вам и тренажерный класс, и рефколонну мобильную, плюс по топливу МиГ-15 очень неприхотлив: может летать на смеси автотракторного керосина и бензина Б-70 (1:1), записано в инструкции. Бензин Б-90 и Б-100 больше не будет требоваться. Но двигатель основных УТИ: Эл-29 требует чистого керосина ТС-1. Для него эти колонны и поставили. И требуется ежедневно контролировать качество в лаборатории по сере и воде. Иначе… Сами понимаете. Поставки сырой нефти на ближайшие пять месяцев я вчера подписал. И… придумайте что-нибудь с питанием.
        - Летная норма в два с половиной раза выше пехотной. Продукты есть, товарищ старший майор, но меня держат «летные часы», без них у меня нет возможности увеличить питание, иначе меня посадят. Утром возвращаются из Москвы инструкторы, вы можете их проверить, насколько они готовы?
        - А есть хоть один самолет, подготовленный к взлету?
        - Майор Копылов обещал, что один МиГ-15 УТИ он к завтрашнему дню подготовит.
        - А парашюты и катапульты?
        - Катапульты годны еще месяц, а парашюты - нет. Никто С-4 никогда не укладывал.
        - Укладчики где?
        - Здесь, рядом, но нет инструктора по этой модели.
        Пришлось расстегиваться и показывать значок «Парашютист-инструктор». Два часа готовил трех инструкторов-укладчиков. Все они нашли на клейме на куполе дату производства: 19.XI.1979, Энгельсский парашютный завод. Нейлон в сорок третьем году не производится, а укладчик руками определяет, какой материал держит.
        - Язык прикусите! Сколько времени занимает поездка на Колыму, знаете? Без права переписки!
        - Поняли, не дураки. Есть, товарищ старший майор!
        Утром принял зачеты у инструкторов, приехавших из Москвы, у двух, третьего отправил в штрафбат. Он «закосил», где-то достал справку, что простыл, и уехал к жене в Москву, а знакомого упросил подписать допуск к самостоятельным. Сволочь! И так людей нет, а он - чужое место занял! В итоге вместо трех имеем только двух инструкторов с правом самостоятельного вылета на МиГах и Элках. На всю школу. И эти пилотируют слабо, вираж удержать не могут. Не привыкли еще к тому, что тяга сзади. Проваливаются по высоте. Но что сделать при налете в пять часов на двух типах? Но сели полностью самостоятельно, даже поправлять не пришлось. Опыт у них большой, а к машине приноровятся. А вот прицелом пользоваться практически не умеют. Пришлось еще раз объяснять и показывать. С отвратительным настроением вылетел обратно в Батайск. На этот раз пассажиром. В Батайске формируется еще одна дивизия, на этот раз - морской пехоты четвертого Украинского фронта. Сам командующий здесь, генерал Малиновский. Отрабатывают переправу через водное препятствие с новыми плавающими танками, БТР и новым понтонно-мостовым парком ПМП-М. Весь
берег Дона, выше Ростова, изрыт гусеницами танков и колесами огромных КРАЗов. Малиновский гоняет всех до седьмого пота. Я даже подходить не стал. Здесь все будет в полном порядке: сразу видно, что моряки с опытом десантов. У всех автоматы Калашникова и СКС, разгрузка и жилеты. Много радиостанций. Посмотрел на действо, развернулся и уехал.
        Глава XVIII
        А в это время, адмирал Канарис читал переведенное письмо и рассматривал не очень четкие фотографии нового русского танка.
        «Его Высокопревосходительству Главнокомандующему
        Всевеликаго Войска Донскаго
        атаману Краснову и штурмбанфюреру СС Гальдеру от есаула Уманьского полка Грициевича М.Ф.
        Доношу до вашего сведения о появлении у большевиков новых танков пяти типов. Два тяжелых пушечных с калибром орудия не менее 4 -5 дюймов, с округлой башней. Еще два на той же базе, длинных стволов не имеют, башня очень больших размеров, закрыта брезентом, назначение и вооружение выяснить не удалось. Пятый танк - легкий, гораздо меньшего размера и с небольшой пушкой. Кроме того, появились многоколесные броневики, вооруженные крупнокалиберным пулеметом, странного вида гусеничные броневики для перевозки солдат и много другой боевой техники, которая грузилась на разъезде недалеко от станции Батайск. По виду техника не большевистского производства. Нижние чины вооружены новым автоматическим оружием. Изменена полевая форма. Моей племянницей сделано несколько фотографий, коеи я и отправляю для вашего внимания с оказией. В городской типографии Ростова печатается большой тираж нового боевого устава. Достать экземпляр не было возможности.
        25 марта 1943 г.
        Есаул Всевеликаго Войска Донскаго
        Грициевич.
        И размашистая подпись».
        Письмо доставлено из Крыма сегодня утром спецрейсом. До начала наступления армии Манштейна осталось семь суток. Нехорошее предчувствие сжало горло адмиралу. «Похоже, русские знают о наступлении и готовят нам подарок! Мы - им, они - нам!» Первым неприятным звоночком был неожиданный прорыв Южного фронта русских, завершивший давно проводимую операцию по окружению армии Манштейна. За три дня до этого Эрих Манштейн хвастливо показывал фотографии разгрома полновесной бронетанковой дивизии русских на подступах к Богодухову. И уверял Гитлера в неприступности его рубежей и хорошо продуманной обороне. Спустя три дня, русские, как консервным ножом, разрезали коридор, удерживаемый лучшими дивизиями фельдмаршала. Наносили удары в стыки, блокировали переброску немаленьких резервов, обходили тактические ловушки, а на третий день ударил Центральный фронт, повторив успех Южного. Войска, подготовленные и перебрасываемые для операции «Цитадель», не смогли соединиться с основными силами Манштейна. Он начал перегруппировку для деблокады шестнадцати, попавших в окружение дивизий. Фюрер прилетел из Растенбурга в
«Дубовый домик» и лично руководил переброской войск. Адмирал, как никто другой, понимал, что в войне наступает полный перелом. «Это - агония! Монстр вырвался из клетки и готов растерзать бедную Германию! Требуется искать выход из войны, иначе мы ее проиграем. Но не сейчас! Генералитет не готов пока к такому развитию событий. Требуется выдержка и возобновить усилия на острове». Адмирал положил все в сейф, на связь с «Дубовым домиком» он не вышел.
        А в тысяча девятьсот восемьдесят первом году неожиданная активность русских в районе Памира и Гиндукуша всполошила американцев. На фотографиях с их спутников отлично видны довольно большие колонны машин с техникой, идущих по дороге Ош-Хорог. Директором ЦРУ было высказано опасение, что русские в этот раз решили разобраться с Пакистаном и Китаем, так как по масштабам перевозок перебрасывалось вооружение на еще одну армию. Но состав поставляемых в район вооружений, полученный из «достоверных источников», немало удивил видавших виды цэрэушников. Это косвенно подтверждалось пустеющими на глазах мобскладами со всяким старьем.
        - Похоже, что русские вооружают местных аборигенов и решили их руками повалить Пакистан и Китай. Что ж, умное решение. На освободившиеся места встанет менее старая и совсем новая техника.
        - Мне совершенно это не очевидно. Зия Уль Хак вооружен очень современным и качественным нашим оружием. Совершенно непонятная возня в «треугольнике». Может быть, русские, наоборот, опасаются, что Пакистан начнет действовать там? Что докладывает Масуд?
        - О том, что три района вокруг вышли из-под его контроля. Там расположены русские войска, которые действуют необыкновенно настойчиво и жестко. В остальных районах Афганистана этого не наблюдается. Обычные блокпосты, укрепрайоны, неполный контроль дорог. В том районе совершенно обратная картина. Больше похоже, что возвращать эти районы под контроль марионеток русские не собираются. Но мне не нравится, что последнее время Масуд гораздо реже выходит на связь и не прибыл на совещание командиров оппозиции. Похоже, что не только мы оказываем на него влияние.
        - Может быть, стоит несколько увеличить «помощь» ему?
        - Похоже, что он этого и добивается!
        - Тогда мы подождем. Переплачивать обезьяне нет смысла.
        - А если подключить Гульбеддина? Это же недалеко!
        - Они не ладят между собой, начнутся бои между таджиками и пуштунами.
        - Это нам на руку! Под шумок выбросим туда «зеленых беретов» или «морских котиков».
        - По нашим данным, там действует пятнадцатая бригада спецназа. Столкновения практически неизбежны. Нам только потерь и не хватало. Слишком многие помнят, чем закончились бои во Вьетнаме.
        - Что говорит Госдеп?
        - Мейгс пытался задать вопрос русским, но Господин «Нет» заявил, что действия советских войск согласованы с законным правительством Афганистана. Так как Бжез прокололся и снимок, где он стреляет из РПД по территории Афганистана, облетел весь мир, не стоит лишний раз дразнить гусей.
        - Договорились! Начнем чуть позже, когда выздоровеет президент.
        Бабрак Кармаль тоже обсуждал недавно возникший интерес шурави к Северному Афганистану. Его помощник по Госбезопасности генерал Наджиб побывал в том районе и доложил, что это просто крупная военная база. В прошлом году там сбили один из двух потерянных Советской Армией вертолетов. Погибла группа спецназа, которую посылали следить за дорогой, ведущей в Китай. Шурави не хотят терять людей и желают прекратить поставки вооружений из Китая. Для этого они и создали большой опорный пункт. Вокруг закопанные по самую башню танки, куча ПВО, много солдат, но с соседними кишлаками шурави живут мирно и увеличили поставки муки и продовольствия в эти районы. Пытаются «купить» расположение местных жителей. Ничего представляющего опасность для республики он там не обнаружил. Наоборот, русские тянут туда линию электропередач.
        - Генерал, а у вас не сложилось мнение, что наши друзья темнят?
        - Да, они что-то недоговаривают, тем более что разведка на местах докладывает о значительных проходах войсковых колонн в том направлении. Но я не обнаружил там чрезмерного скопления боевой техники. Усиленный мотострелковый полк, несколько батарей ПВО, несколько групп спецназа. Но много новейшей техники слежения и наблюдения. Полковник Павлов, он распоряжается этим укрепрайоном, сообщил мне, что из-за нескольких боестолкновений он решил увеличить контингент, чтобы навсегда предотвратить эскалацию событий.
        Зия Уль Хак, получив сообщения от американцев, недоуменно пожал плечами: удар с этого направления по Пакистану невозможен. Слишком труднопроходимое место. Но а если это закупает Индия? Нет, это исключено! Конечно, желательно посмотреть на все это вблизи, но и так отношения с СССР до предела накалены, а тут еще американцы подзуживают. Но русские себя ведут достаточно корректно, хотя иногда нарушают границу. Хотя, какая там граница! Пусть Китай беспокоится по поводу переброски русских войск! Вот если бы русские накапливались южнее! Там да, там есть возможность нанести удар. Так что - ничего страшного не происходит.
        А Председатель Хуа Гофен находился в полном неведении по этому вопросу. Последнее время на него оказывается слишком сильное давление со стороны бывших соратников. Его попытки продолжить давление на Советский Союз и вернуть его к идее строительства коммунизма во всем мире натыкаются на жесткое сопротивление со стороны Ден Сяопина. Экономика практически разгромлена в результате «Культурной революции». Ухудшение отношений с ближайшими соседями: Индией, СССР и Японией лишили Китай огромных рынков сбыта. Ставка на Пакистан пока себя не оправдывает. Проигранная война с Вьетнамом тоже не прибавила ему популярности. Понятно, что НОАК проигрывает практически любой ближайшей стране в техническом отношении. Ден настаивает на улучшении отношений с соседями, введении экономических рычагов в экономику. Скорее всего, так и произойдет, так как постепенно вокруг него начинал складываться костяк новых руководителей. Товарищ Хуа маневрировал, искал соратников, но не находил их. Поднять новую волну «Культурной революции» не получалось. Молодежь устала. Мелькало где-то сообщение, что СССР перекрыл новую дорогу в
Афганистан, сбил нарушивший границу с Афганистаном транспортный самолет НОАК. Китай выдвинул очередную ноту протеста и в очередной раз предупредил СССР об опасности ревизионизма. Пока все этим и ограничилось. Данных о том, что СССР накапливает силы на танкоопасных направлениях, не появлялись. Китайский тигр спал.
        Глава ХIX
        Ночью, 9 апреля 1943 года, авиация дальнего действия начала регулярные полеты вдоль северо-восточного побережья Крыма в районе Перекопа и Сиваша. Но наземные части активности не проявляли. Немцы пытались обнаружить самолеты, вели вялый заградительный огонь. Изредка взлетали ракеты. Появления большого количества танков, самоходок и мотопехоты справа и слева от Красноперекопска никто не ожидал. Город был взят мгновенно и почти без боя. Затем последовал удар сзади по немецким позициям на Перекопе. Утром генерал Руофф доложил в «Дубовый домик», что противник форсировал Сиваш и Перекопский залив, в течение ночи взяты Джанкой и Перекоп. Русские навели двухполосную переправу через Сиваш и двумя мощными потоками вливаются в Крым. Он начинает эвакуацию штаба из Симферополя в Севастополь.
        - Вы - паникер! - в бешенстве заорал Гитлер.
        - У меня нет столько противотанковых средств, чтобы сдержать удар такой силы. Во время штурма Перекопа я потерял сто шесть танков. Русские применили много плавающей техники, обошли нас с двух сторон и невероятно точно стреляли ночью!
        Во время штурма Перекопа мы впервые применили АСУ-85, ПТ-76, МТ-ЛБ и БТР-50. Разведгруппы с помощью ночных прицелов и ПБС зачистили два участка побережья и двинулись по траншеям вправо и влево, аккуратно зачищая их. Затем через Сиваш и Перекопский залив пошла плавающая техника дивизии морской пехоты. А понтонеры приступили к организации переправы. К пяти утра переправа была готова и Малиновский дал команду наступать. После взятия Красноперекопска два полка первой горнострелковой дивизии «Эдельвейс», оборонявшие Перекоп, были окружены и практически полностью уничтожены в ночном бою за Перекоп. Утром ПВО и авиация восьмой воздушной армии буквально разгромили немцев, которые предприняли попытку отбомбиться по переправе. Немногие возвратившиеся немецкие летчики доложили Рихтгофену, что такого точного и плотного огня они никогда не видели.
        - Нас просто смели! - заявил гаупман Рихтке. - Прорваться нет никакой возможности.
        Попытка проштурмовать колонны войск, накатывающихся на Симферополь, окончательно поставила крест на бомбардировщиках Рихтгофена. Ударная сила четвертого флота: 9/KG.3, 14/KG.27 и 9/KG.55 за один день потеряли 80 % Хейнкелей-111, 65 % Юнкерсов-88 и все «Штукас». Гитлер снял Руоффа и Рихтгофена своим приказом, но изменить ситуацию в Крыму уже было невозможно. Доволен был только Манштейн, который по опыту предыдущих лет считал, что русские неспособны наступать в нескольких местах и неверно определили направление главного в этом году удара вермахта. И он отдал приказ наступать на Богодухов! Огромный танковый кулак: первая дивизия Лейбштандарт CC «Адольф Гитлер», вторая танковая дивизия СС «Дас Райх», третья танковая дивизия СС «Тотенкопф»:
        134 танка Pz.Kpfw.VI «Тигр» (еще 14 - командирских танков),
        190 Pz.Kpfw.V «Пантера» (еще 11 - эвакуационные и командирские),
        90 штурмовых орудий Sd.Kfz. 184 «Фердинанд» (по 45 в составе sPzJgAbt 653 и sPzJgAbt 654), всего: 348 танков и самоходок новых типов, 1700 Т-4 и 384 откровенно устаревших танков Pz.III, Pz.II и даже Pz.I, был расположены в лесах у деревни Владимировка. Фронт проходил в семи километрах юго-восточнее этой лесополосы. В шесть часов утра немцы подали команду к запуску, и громадный клин танков выдвинулся на исходные. В этот момент ударила наша артиллерия. РСЗО «Град» обрушили на противника массу кумулятивных 9M28К. Налет длился всего несколько минут. После этого установилась полная тишина. Не звучало ни одного выстрела. Рассвело. Поле у села Разнотравное было усеяно сгоревшими и остановившимися танками. Как шли строем «клин», так и остались в чистом поле. Генерал Гудериан выстрелил себе в рот из старенького «вальтера», с которым он еще прошлую мировую отбегал, Манштейн попытался застрелиться, но ему не дали этого сделать. Кто-то должен ответить за разгром! А мы выбивали уцелевшие танки, экипажи которых не могли покинуть машину, так как находились на минном поле. Редкие, но точные выстрелы с
максимальной дистанции пробивали танки насквозь, вне зависимости от толщины брони. А стреляющих еще не было видно. Неожиданно на НП фронта подъехал Гитлер. Было одиннадцать утра. Несмотря на щелчки каблуков, крики «хайль», он метнулся к стереотрубе: осмотреть поле боя.
        - Что русские?
        - Никакой активности! Изредка стреляют по несгоревшим танкам. К ним никого не подпускают. Передали, что генерал Вальтер фон Хюнерсдорф, командир шестой танковой, сидящий на этом поле, тоже ушел вслед за Гудерианом!
        - Гудериан - трус и подлец! Он предал рейх! Его жизни ничто не угрожало!
        «Кроме гестапо!» - подумали все, кто был рядом. Манштейна врачи объявили находящимся в невменяемом состоянии. Адольф присел на стул у края стола и трагическим жестом обхватил лоб правой рукой.
        - Большевистские орды ворвутся на территорию великого рейха! Нас распнут и изнасилуют! Каждый, кто может держать оружие, должен находиться на линии фронта! Это наш крест! Наше предназначение! Мы уничтожим большевизм и русских! Никакой пощады врагу! Германия и германская раса превыше всего! Требуется поднять на борьбу с гидрой большевизма всех! Даже наших врагов!
        - Зиг хайль! - заорали присутствующие. Но каждый понимал, что все круто изменилось: они шли начистить морду варварам, отсталому народу, а получили по зубам. Причем так, что выплевывать кровь и остатки зубов придется долго. Легковес оказался супертяжеловесом. И каждый его удар заканчивается нокаутом.
        Русские не начинали наступление, хотя момент, казалось, был очень благоприятен для них. Инженерные службы начали придумывать способы разминирования и эвакуации техники. В этот момент над полем появились три девятки Пе-2, прикрытые большим количеством истребителей. В воздухе, на высоте примерно 50 -100 метров от поверхности, возник первый огромный красный шар, сработала ОДАБ-500. У танков выворачивало люки, слетали башни. Всего взрывов было двадцать семь. Отбросив карандаш в сторону, инженер армии генерал Мольтке, потомок того самого Мольтке, произнес: «Все! Спасать и эвакуировать некого и нечего!» И в этот момент на передовые позиции немцев обрушился ураган снарядов. Короткая, но очень мощная артподготовка - и в прорыв вошли танки, бронетранспортеры, по чужим окопам растекается волна пехоты. Противник ворвался в окопы через тридцать секунд после переноса огня на вторую линию обороны. Генерал-полковник Хейнрици, только что возглавивший группу армий вместо «заболевшего» Манштейна, оторвался от стереотрубы:
        - Это все, мы сделали все, что могли. Приказываю отходить за Днепр! Машину!
        Он вышел из блиндажа, сел в поданный «Хорьх» и поехал в Полтаву.
        Окруженная Харьковская группировка получила приказ самостоятельно вырываться из окружения. Они предприняли одну попытку, потеряли большую часть танков, сожженных гранатометами, и приняли предложение капитулировать. Москва впервые украсилась салютами в честь победы под Полтавой и взятия Севастополя. А в Ейске состоялся первый вылет Ил-28!
        После доклада в ставку меня вызвали в Москву. Предстояло пройти аттестацию. Честно говоря, я не совсем представлял процедуру аттестации, да и вообще зачем это нужно. Тем не менее надо будет решить некоторые возникшие вопросы в Главном штабе ВВС. Опять Си-47 потряхивает. Прикрывает четверка «яков». Медленно, как на волах! Но теперь путь в Москву много короче, чем ранее, когда приходилось огибать фронт. Южный фас советско-германского фронта проходит сейчас по Днепру. С высоты полета видны многочисленные эшелоны, идущие в обе стороны. Аттестацию проводил Меркулов. Единственным вопросом было: «Какие изменения требуются в системе обучения кадров?» Выслушав мои многочисленные предложения и даже не дождавшись окончания моего ответа, он что-то написал в личном деле, сказал: «Достаточно! Воинскому званию и должности соответствуете. Поздравляю, товарищ комиссар госбезопасности третьего ранга!» И протянул мне погоны.
        - Сходите получите новую форму и приведите себя в порядок. Вас вызывают в Ставку к 23.00. В приемной вас ждет Васильев.
        Васильевым оказался тот самый майор, который подвозил меня в первый раз на Лубянку. Мы поздоровались, он с интересом посмотрел на мои погоны, которые я держал в руках.
        - Кто-то растет вверх, а кто-то вниз! - Он показал на свои полковничьи погоны.
        - А что случилось?
        - Да так, неприятности небольшие. Из Берлина пришла информация, еще до начала наступления, что у немцев есть фотографии новой техники из-под Батайска. А я отвечаю за этот регион. В результате получил неполное соответствие. А как там за всем уследишь! Беляк на беляке сидит и контрой погоняет. Немцы оставили большое количество агентуры. Роем, но…
        Мы прошли в его кабинет, он ознакомил меня с имеющимися у него сведениями о вражеской агентуре, показал фотографии и словесные портреты заброшенной агентуры.
        - Мне приказано в первую очередь обеспечить вашу безопасность и безопасность старшего лейтенанта ГБ Еременко-Горской. Так что, товарищ комиссар, придется встречаться часто. Хотя и вы, и Еременко не нарушаете режима. Приказано обеспечить вас жильем и транспортом в Москве. Савельев! - позвал он своего сотрудника. - Проводите товарища комиссара к Панкратову!
        Панкратов, начальник вещевого склада, быстро выложил на прилавок уже подготовленную форму, гражданский костюм, сапоги, ботинки и чемодан для вещей.
        - А это зачем? - спросил я, указывая на «гражданку».
        - Согласно накладной! Вот! Кобуры скрытого ношения вот в этом пакете. Распишитесь в получении, товарищ комиссар третьего ранга.
        Я пожал плечами, расписался, Савельев подхватил все и стал запихивать вещи в чемодан. Принесли все в кабинет Васильева. Я прицепил погоны к шинели и гимнастерке, переоделся.
        - Андрей Петрович! Вот ключи, вот адрес. Ваша машина внизу ждет вас. Когда прилетаете в окрестности Москвы, звоните вот по этому телефону. Вот - позывные. Водителя - два. Или Хомченко, он сегодня за рулем, или Андреев. Оба сержанты. Кроме одного из них, в машине никого не должно быть. Вторая машина «додж», она для ваших автоматчиков. Постарайтесь не менять их. Пусть с вами работает одна группа. Возьмите отделение в полку, и пусть только они вас сопровождают.
        - Честно, Владимир Николаевич, меня уже достали эти предосторожности.
        - Я все понимаю, но до противника дошло, где «собака покопалась». Ждите, скоро будут! Откладывать в долгий ящик не в традициях Абвера. Я двадцать лет работаю в пятом Управлении. Как только оно не называлось!
        - А «гражданка» зачем?
        - Меня в такие секреты не посвящают, так что могу только гадалкой поработать.
        - Ясно! Поеду!
        - Счастливого пути! Это - мой прямой в Москве, это - в Ростове. Запомнили?
        - Да!
        - До свидания, Андрей Петрович!
        - До встречи, Владимир Николаевич.
        Квартира в Москве. Булгаков бы удавился! Мясницкий проезд, 3. Недалеко от трех вокзалов. И в шести-семи кварталах от Лубянки. Почти рядом. Две комнаты и кухня. Мебель есть. Страшненькая, но добротная. Рассматривать особо нечего, завел будильник и улегся на кровать. Спать хочется все время. Едва донес голову до подушки. Но проснулся я не от звонка, а потому что пришел вызов от Стража.
        - 1594-я сообщила, что груз с номером МО-3528590-001-16 содержит делящееся вещество: плутоний-239, 94,25 % чистоты, металлический, двадцать четыре части разрезанной сферы. Не в сборе. Такая заявка была? Электронных элементов нет, взрывчатые вещества отсутствуют.
        - Обещали поставить. Пропустите.
        - Я просил убрать ее величество, если будет проходить опасный груз.
        - Где она?
        - В домике.
        - Можешь ее куда-нибудь отправить?
        - Только на Торхеду.
        - Хорошо, как пройдет груз, возвращай обратно. Ее в Москву вызывают.
        - Тогда проще, чтобы она в Москву улетела. Вам ее вызвать?
        - Да, я отправил ей шифровку обычным путем. Но так быстрее будет.
        Связался с Полиной через Стража:
        - Я жду тебя в Москве! Тебе тоже надо пройти аттестацию.
        - Оттуда сообщили, что идет важный груз, будет завтра. Просили тебя появиться у них.
        - О грузе знаю, но почему они это не согласовали? В плане его нет!
        - Я писала им, что ты в Москве. Но они просят утром быть у них.
        - Садись в БТР, возьми автоматчиков и поезжай на аэродром. Нарушать договоренности со Стражем не стоит. Мы обещали ему, что ты будешь находиться в безопасной зоне, если повезут опасные «игрушки». Я буду у них завтра утром.
        К десяти часам подъехал водитель, я напоил его чаем, хоть он и отнекивался, после этого поехали в Кремль. У Сталина в приемной не протолкнуться. Двух человек знаю, поздоровались, остальных нет. Поскребышев что-то черкнул у себя в блокноте, отмечая прибытие. Пристроился на диване, достал «БТ», курю.
        - У вас закурить есть? - спросил высокий, выше меня, кудрявый инженер-генерал-майор.
        - Да, пожалуйста!
        «Где-то я его видел! Ба! Дед! Я его таким никогда и не видел! И не курил он!» С интересом наблюдаю за ним, но недолго: вместе с Дементьевым уходят к Сталину. Небрежно затушенная сигарета продолжает дымиться. Затушил. Интересно, что он здесь делает? Он же должен быть в Киргизии! Выходят из кабинета плотной группой, лица довольные, но рассмотреть не удается: «Товарищ комиссар третьего ранга, проходите!» Автоматически смотрю на часы: 23.01. Вошел.
        - Здравия желаю, товарищ Сталин!
        - Здравствуйте, товарищ Горский. Проходите, садитесь. В первую очередь, поздравляю вас с новым воинским званием! Кроме того, Верховный Совет СССР представил вас к ордену Суворова первой степени, я утвердил этот указ сегодня.
        - Товарищ Сталин! Я не соответствую статусу ордена! Я не командую фронтами. Я только принес документы, составленные маршалом Ахромеевым. Это его орден. Не мой.
        - А я не могу наградить Ахромеева, который командует ротой морской пехоты в третьей дивизии МП ЧФ таким орденом.
        - А может быть, никого не надо награждать? Достаточно передать письмо с благодарностью Верховного? Или наградить Ахромеева там, за разработку операции.
        - А вы не по годам мудры, Андрей Петрович. Иногда это настораживает. Хотя чисто по-человечески вы правы.
        - Товарищ Сталин, поймите меня правильно! Мне с этими людьми встречаться и работать, я не могу присваивать себе их заслуги. Меня попросту не поймут. Они вас знают и любят, и работают с вами, а не со мной.
        Было видно, что Сталин уже решил для себя все и не любит, когда с ним спорят, но понимает, что правда в моих словах есть. Он снял трубку телефона и попросил войти Поскребышева. Встретил его у двери, что-то объяснял ему. Потом вернулся к столу.
        - Собственно, я пригласил вас не по этому поводу, просто решил сделать все сразу. Вот читайте!
        Он передал мне письмо Рузвельта. Я удивленно поднял на него глаза.
        - Читайте, читайте! Do you speak English?
        - Yes, I do!
        Рузвельт был удивлен изменившейся структурой импорта в СССР, в которой фактически отсутствует военная составляющая. На фоне выдающихся побед Красной Армии это обстоятельство говорит о том, что командование Красной Армии нашло ключ к победам над гитлеровцами. Возникла необходимость поделиться с союзниками этими вооружениями и тактикой.
        - Товарищ Сталин! Будем делиться тактикой! И напирать на героизм и исключительную стойкость наших бойцов! Реально у Рузвельта ничего нет!
        - Кто-то передал ему фотографию «Кинг-Кобры», которая у них еще не выпускалась или не прошла испытания.
        - Ничего не знаем! Подделка! Очень хороший фотомонтаж! В каком полку? И меняем этому полку технику. Бедный, бедный Васильев!
        - А это кто?
        - Курирует этот вопрос у Меркулова и Берии. Ему опять попадет!
        Сталин захохотал.
        - Если реально, товарищ Сталин. Эти машины и оружие уже на фронте, там может произойти все что угодно. В конце концов у нас есть даже документация и технологические карты многих изделий, но запустить их в производство мы не можем, из-за того что слишком много придется переделывать. Экономически это нецелесообразно. А шила в мешке не утаишь. По последним данным, в четырнадцати километрах от портала найдена площадка, пригодная для посадки вертолетов и самолетов. Ведется строительство полевого аэродрома. У нас появится возможность получать современную авиатехнику. Я говорю о бомбардировочной авиации. Истребительную мы уже получаем.
        - Да, это хорошо. - Открылась дверь и вошел Поскребышев. Он подошел к столу и показал какие-то бумаги Сталину. Тот прочитал их, мотнул головой и положил на стол. Взял ручку и подписал. - Андрей Петрович! Награждение остается в силе, но изменена формулировка указа. Кроме того, маршал, подчеркиваю, маршал Советского Союза Ахромеев награжден орденом Суворова первой степени за разработку и обеспечение проведения Полтавской наступательной операции.
        Сразу вспомнился эпизод из «Гусарской баллады»: «А орденами не бросаться не след! Чать, не шпильки!» И обращение: «Андрей Петрович». Насколько помню, немногие этого удостаивались.
        - Служу Советскому Союзу, товарищ Сталин.
        - Вот и служи! Читай! - Он передал мне тексты Указов. - И не спорь со старшими!
        - Слушаюсь, товарищ Сталин.
        - Когда будете там, произведите награждение маршала Ахромеева от лица Верховного Совета СССР. Вот это - поручение Верховного Совета СССР на ваше имя, товарищ Горский. Но вернемся к обсуждаемому вопросу. Наши союзники обеспокоены, а насколько я понял из прессы, которую вы регулярно поставляете из СССР восемьдесят первого, и вашим высказываниям, положение с продовольствием в СССР не самое блестящее. Так?
        - Да, так. Довольно напряженно.
        - Как вы считаете, это результат плохой организации производства или естественных причин?
        - Больше первое, но в сочетании с естественными факторами.
        - Нами подготовлены предложения по коренному изменению ситуации в стране, естественно, как это видится отсюда, на основе «открытых источников» и по материалам, пересланным сюда товарищами Романовым и Устиновым. Требуется передать эти соображения туда.
        Он передал довольно пухлый пакет, уложенный в светло-коричневый пакет фельдсвязи, и сопроводительные документы. Я расписался в получении и положил все в папку, лежащую у меня на коленях. Кроме того, положил туда орденскую книжку, Указ и коробочку с орденом Ахромееву.
        - Тем не менее, товарищ Горский. Нам необходимо определить перечень вооружений, тактических и технологических приемов, которые мы можем безболезненно передать теперешним союзникам. Памятуя о том, что они ни перед чем не остановятся, чтобы стереть нас с лица Земли. Так как вы знаете их сильные и слабые стороны, мы думаем, что вам необходимо взять на себя и эту сторону вопроса. Товарищ Романов рекомендовал использовать вас в этом направлении, так как вы достаточно хорошо и профессионально подготовлены для этого. Мы включили вас в состав переговорной группы, с делегацией, которая летит из США. Речь идет о попытке США подготовить почву для введения доллара США в качестве основной валюты для экспортно-импортных операций. Ваша задача: определить, поставки каких технологий, заводов принесут пользу народному хозяйству, что можно безопасно передать им взамен. Нащупать реальные возможности сотрудничества с вероятным противником, так как мы заинтересованы в продолжении продовольственной помощи из США и Канады. Без каких-либо уступок с нашей стороны они могут резко оборвать ленд-лиз, и мы повиснем на плечах
СССР восемьдесят первого, где проблема продовольствия тоже существует. И не забывайте, что война скоро кончится, а нам еще долго будет нужно восстанавливать Европейскую часть СССР. Прошу уделить и этому вопросу внимание. У вас есть соображения по этому поводу?
        - В СССР много продовольствия пропадает на плохо оборудованных складах и хранилищах, товарищ Сталин. Думаю, что надо обратить особое внимание на эти вопросы. И первые крупные гидроэлектростанции у нас строились по американским проектам и на американском оборудовании. Но, товарищ Сталин, все по энергетике можно приобрести в СССР восемьдесят первого. Они будут только рады. Из технологий, которые имеют сейчас американцы, все кроме складского оборудования и технологий долгосрочного хранения продуктов питания есть в СССР. Не считая кораблестроения, в котором американцы традиционно сильны. И традиционно хорошее оборудование для нефтедобычи. Нам, для того чтобы резко поднять ВВП, требуется захватить ведущие места в производстве нефти, газа и электроэнергии. Но нефтеоборудование из СССР восемьдесят первого на сегодня все-таки превосходит текущее американское и лучше приспособлено к нашему климату и к низкой технической грамотности рабочих.
        - Вы слово в слово повторяете то, что пишут Устинов и Романов… - скептически произнес Сталин.
        - США - основной наш противник, товарищ Сталин. Как военный, так и экономический. Сейчас они, пользуясь уязвимостью положения Великобритании, вторгаются в святая святых Британской империи: на ее рынки сбыта. И во всю Европу, предлагая не возить тоннами золото, а расплачиваться их бумажками. Станок находится у них, к тому же в частных руках. Президент Франции де Голль через двадцать лет попытается сбросить это ярмо. Переживет кучу покушений, но избавиться от доллара ему не удастся. Американцы откажутся от золотого наполнения доллара и превратят его в фантики.
        - Да, мне уже писали об этом. Но золотой запас СССР тает, несмотря на повышение добычи.
        - На курсах в Москве один из преподавателей дал интересный анализ: если США и страны блока НАТО введут эмбарго на внешнюю торговлю с СССР, а такие разговоры ходили в прошлом году из-за ввода войск в Афганистан, и одновременно снизят цены на нефть ниже четырнадцати долларов, то экономику СССР ждет коллапс, так как зависимость от внешних поставок очень велика. Все это из-за того, что основной валютой межгосударственных расчетов является доллар. В Бреттон-Вуде в следующем году должно это произойти. Нам надо срочно найти то средство, которое позволит не допустить этого. Например, медикаменты. Кровеостанавливающие повязки, «голубая кровь», антибиотики, сульфаниламиды, прививки от полиомиелита. Все то, что разработано в СССР и не имеет аналогов в этом мире. Требовать признания наших патентов. Выводить рубль в качестве альтернативы. Я предлагаю наступать, а не обороняться, товарищ Сталин. Момент благоприятный. Ведь стоимость золота сейчас тридцать пять долларов, а там пятьсот за унцию.
        - Но ведь это нам еще не поставляли!
        - Товарищ Сталин, готовят партию контейнеров. В отличие от машин, где шильдик переклепал - и все в порядке, медикаменты требуется переупаковать, нанести совершенно другую дату и с соблюдением секретности. По графику, первый контейнер с новыми медикаментами будет поставлен на следующей неделе. И сразу пойдет в наши госпитали и на фронты, а уж потом займемся торговлей ими во всем мире. В первую очередь необходимо добиться признания наших патентов. Иначе начнут тупо копировать и все. Бесплатно подарим.
        - Романов и Устинов были правы, что вас надо подключать к переговорам. Делегация прилетает через десять дней. Судя по всему, будет Рузвельт, который написал мне, что если здоровье позволит, то он посетит Москву.
        - После победы под Полтавой это не удивительно. Сейчас зачастят! Товарищ Сталин, по донесению Еременко, на днях будет поставлена партия оружейного плутония, затем какое-то серийное «изделие» в разобранном состоянии, так чтобы наши специалисты научились его собирать в Сарове. И личная просьба: как только летчики и техники освоят Ан-26, придайте его нашей группе, пожалуйста. Фронт удаляется, на Си-47 я теряю кучу времени на перелеты. Плюс есть важные и срочные грузы весом до пяти тонн, которые удобно им таскать. Кутахов передал техдокументацию на модернизированные истребители Як с двигателями АИ-24ВТ и сам истребитель Як-9 с таким двигателем и четырьмя пушками. Первые двигатели уже пришли. Так как необходимо срочно менять крыло у Яка, он прислал сорок штампов для нервюр. Все разработки ОКБ Яковлева.
        - А какая мощность у двигателя?
        - 2860 лошадиных сил при весе шестьсот килограммов. Этот Як-9 имеет крейсерскую скорость восемьсот километров в час. Пикирует до девятиста пятидесяти километров. «Король неба» будет. Кутахов рекомендует установить эти двигатели на все бомбардировщики дальней авиации. Переделки там небольшие. Основные достоинства АИ-24 - высокая надежность, большой ресурс, простота конструкции, простота и технологичность обслуживания. Двигатель выпускается серийно с шестьдесят первого года, поставки неограничены. На складах их много, и завод работает на половину реальной мощности. Кроме Яка, он может быть установлен на ЛаГГ-3 и Ла-5, Пе-2, Ту-2, Ил-2. Стать основным двигателем ВВC на переходном периоде. Эти же двигатели можно использовать и для вертолетов. В итоге, у нас освобождаются мощности трех заводов по производству поршневых двигателей, и они могут начать переход на выпуск реактивных двухконтурных двигателей. В этом случае максимум через год мы будем в состоянии сами производить лучшие в мире двигатели уже без детских болезней.
        - Понял вас, товарищ Горский. Надо бы Кутахова отметить так же, как и Ахромеева. Это - качественное решение проблем с нашей авиацией. Именно двигатели и не давали нам возможности достичь высоких скоростей и потолков.
        Из дома сразу ушел на дестройер номер 1594. С ее ИскИном я еще незнаком. Она молчалива, в отличие от Айрин. Разговорить ее оказалось достаточно сложно. Сказывается то, что именно она не смогла удержать меня в пещере.
        - А почему вы расстроились этим обстоятельством?
        - Мне казалось, что моя маскировка очень удачна. За все предыдущее время никто пещеру не посещал. На мне никогда не было людей. Я выполняла полет сюда самостоятельно, уже после взрыва. И всеми было высказано мнение, что из-за этого я не смогла вас удержать. Тестировали меня три месяца. Все оказалось в полном порядке, но…
        - «Ложечку мы нашли, но осадок остался!» Так, что ли? В итоге же все хорошо?
        - Не совсем. Геофизики пытаются нащупать источник энергии портала, приходится вмешиваться в работу их приборов, чтобы они не обнаружили корабль. Пока удалось переместить их приборы и буровую на семь километров от корабля. Там пусть делают что хотят.
        - Меня интересуют больше чужие люди, а не те, которые ходят в форме Советской Армии, или связанные с ними. Чужие люди здесь были?
        - Нет, но над районом постоянно висит один из спутников.
        - Что можно сделать? И чей он?
        Она показала радиолокационный спутник Lacrosse, установленный на геостационарную орбиту.
        - Убрать его можно?
        - Конечно.
        - Но так, чтобы ни у кого это не вызвало подозрений.
        Я увидел, что на спутнике из сопла вырвался какой-то газ, спутник начал вращаться.
        - Он сошел с орбиты и упадет через сто тридцать пять дней. Очень примитивная конструкция.
        - Они смогут вернуть его?
        - Уже нет, я вывела из строя все бортовые компьютеры.
        - Как ты их называешь?
        - Не я, американцы называют их компьютерами. Русский аналог: ЭВМ.
        - Американцы ушли далеко вперед по развитию этих устройств и, сославшись на поправку Джексона-Венига, не продают их в СССР. Меня очень интересует вся информация по ним, технология изготовления основных устройств, чертежи и конструкция станков по их производству. Насколько я помню, это делают фирмы «Интел» и «Моторолла». А вторично все это разрабатывалось в Японии на фирмах «Сони» и «Пионер».
        - Вся эта информация у меня есть, заложить ее вам?
        - Да, и вот сюда тоже. - Я запустил приобретенный в Афганистане «Macbook». Теперь надо подумать, где это стоит разворачивать?
        - Какие недостатки имеет этот процессор?
        - Он из них состоит. Во-первых, слишком маленькое число n-p-n переходов, одно ядро, маленький объем адресуемой памяти, малое число команд, которые он может выполнить.
        - Что необходимо переделать в машине, выпускающей такие процессоры, чтобы изменить такое положение? Используя сходную технологию.
        - То есть на кристаллах? Мы их давно не используем, уже много миллионов лет.
        - Но принцип? Принцип такой же?
        - Не совсем. Я посмотрю, что можно из этого выжать, используя их методы работы и их стандарты. Вот так, наверное: 512 ядер, кэш 5120 террабайт, разрядность регистров 1024 бит, разрядность шины адреса 256.
        - Стоп, это много! Это слишком много! Достаточно x86, x86-64, MMX, SSE, SSE2, SSE3, SSSE3, SSE4.1, SSE4.2, AES, AVX. И восемь ядер. Где можно изготовить оборудование для их производства?
        - На Земле? В этом времени нигде. Такие технологии будут применяться в 2016 году.
        - Я могу туда попасть?
        - Конечно, но в России такое оборудование не выпускается.
        - А где их можно приобрести?
        - В США, Китае, Японии.
        - Ладно, буду готовить операцию.
        Я открыл портал в пещере и вышел туда. Опять сирена, но ее быстро остановили. Правда, солдат меня не выпускает. Подошел разводящий, спускаюсь вниз.
        - Здравия желаю, товарищ генерал-полковник.
        - Здравствуй, старший майор.
        - Нет, комиссар ГБ третьего ранга.
        - Растешь! Вовремя прибыл! Приказано передать вам АСБЗО, двенадцать штук. На них натренируете людей. Вот здесь вот - вся документация. Расписывайся. Это - двенадцать ЭТ-80, двенадцать труб и два современных БИУС к ним. Расчет условий показал, что вероятность заключения сепаратного соглашения между Штатами, Германией и Англией близка к ста процентам. Этим вы можете сорвать «Day «D».
        - Считаете, что пойдут на «Немыслимое»?
        - Скорее всего, да. Других вариантов не предвидится. Гитлер понял, что одолеть вас с нами, в общем нас, не получится. У Канариса там сильные связи. Плюс Черчилль, который спит и видит, как нам бяку сделать. Два года они тянули, рассчитывая нас ослабить максимально, но появления принципиально новой техники они не потерпят. Попытаются навалиться всей толпой. Там Горшков передает крупную партию регенеративных патронов. Он рекомендует переоборудовать две или три лодки четырнадцатого проекта под эти торпеды. Лучше три. Там все написано. К сожалению, по флоту больше ничего не передать, готовят несколько дивизионов «Редутов», но успеете ли вы подготовить людей для них?
        - Не знаю! С людьми очень тяжко! А этот гадский портал никого не пропускает. Пока начали летать только «кобры» и Ил-28. Надеюсь, что с Яками пойдет быстрее. Но РЛС освоили и уже используют. Будем маневрировать. Скоро приезжает Рузвельт. А там посмотрим. Что с Ту-95Р? Есть хоть малейшая возможность их доставить?
        - Сносим еще два пригорка, после этого может получиться.
        - Ладно, пошел обратно. После переговоров с Рузвельтом придется лететь к вам в Москву.
        Глава ХХ
        Мою «отлучку» никто не заметил. Дома ждали новости: в Чкаловское прилетел приданный Ан-26. Его, правда, «усовершенствовали»: воткнули несколько ШКАСов, довели состав экипажа до восьми человек. Но «мертвых зон» - выше крыши! И бог с ним! Зато летает. Правда, вместо обычного летчика в кресле командира летчик-испытатель Владимир Константинович Коккинаки. Я решил воспользоваться этим обстоятельством и получить допуск на самостоятельные полеты на различной технике. С места второго пилота взлетаю под неусыпным оком одного из лучших испытателей страны.
        - Андрей Петрович! - слышится в наушниках. - А меня к вам, зачем перевели, если вы сами все можете?
        - Чтобы ускорить обучение - раз, второе - у меня нет ни одной бумажки о том, что я летчик! Летаю и все!
        - Почему?
        - Учился не в СССР.
        - Понятно!
        - Поэтому вашей задачей будет в перерывах между полетами, обучить как можно больше людей. Собственно, меня сдерживало больше отсутствие борт-механика, чем все остальное, но надо как-то решить вопрос с бумажками.
        - У нас в НИИ ВВС это возможно. Будем в следующий раз в Чкаловском, все оформим. Мне интересно: откуда такая прекрасная техника поступает? Неужели американцы так нас обогнали? Впрочем, машина, скорее всего, не американская. Все приборы в метрической шкале. Машина точно наша!
        - Наша, наша. - Но я отрицательно покачал головой, показывая, что ответа не будет.
        Сели в Черкесске, замечаний я не получил. Пришел транспорт с АСБЗО (автономными специальными боевыми зарядными отделениями) и зарядами к ним. Погрузили и закрепили шесть штук и вылетели с ними в Саров. Сборкой должна была заняться команда Харитона. Передали ей документацию, пусть разбираются. Затем меня отвезли в Москву, а оттуда борт вылетел в Черкесск за второй половиной груза, а я поехал докладывать Сталину обо всем, что услышал и узнал за эти дни.
        - Я считаю, что тамошние военные неверно оценивают ситуацию и сгущают краски, - сказал Сталин, прочитав мой отчет и прослушав мои разговоры с Ивашутиным.
        - Si vis pacem, para bellum, товарищ Сталин. Они просчитывают самый плохой вариант и не хотят, чтобы мы с голой…, голыми руками встречали «гостей».
        - Ну что ж, Андрей Петрович, от нас с вами и будет зависеть вероятность «Немыслимого». И помните, что нам необходимо предотвратить развитие ситуации по этому сценарию. Рузвельт решил посетить места, где похозяйничали фашисты. Встреча назначена в Ялте. Вам надлежит быть там через пять суток с образцами техники, которую мы можем показать американцам. Действуйте!
        Гружу на платформы БТР-152в1, БТР-40, БТР-60п, БРДМ, т-44, т-44-100, МТ-ЛБ и БТР-50. Из вооружений ППШ с рожковым магазином и новым барабаном, который не надо разбирать при заполнении. Сделали по образцу барабанного магазина РПК. Несколько РПГ-2. И всякие причиндалы для саперно-штурмовых батальонов. В последний момент позвонил в Чкаловское, попросил перегнать Як-9АИ. Надо чем-то мотивировать прекращение закупок авиации. Сам на Си-47 вылетел в Симферополь. Пришлось погонять немного войска, убрать лишних с глаз долой. Через два дня поездом приехал Сталин и сразу же уехал в Ялту. Рузвельт прилетел на С-87В, громадном четырехмоторном бывшем бомбардировщике. На аэродроме в Саках его встречал Молотов и почетный караул Красной Армии. Большого интереса к войскам президент не проявил, чего не скажешь о его окружении. Эти снимали все! После встречи все расселись по джипам и тронулись в Ялту. Колонну сопровождало четыре БТР-60п, которые пристроились к колонне на границе летного поля. Опять защелкали фотокамеры гостей. Но в Ливадийский дворец техника не вошла, уступив дорогу джипам. Почти сразу начался обед,
и только после обеда Сталин и Рузвельт удалились на переговоры. В связи с тем, что я был в гражданском и выглядел самым молодым из присутствующих, на меня внимания никто не обратил. В первый день шли переговоры только между Сталиным и Рузвельтом, и между Молотовым и госсекретарем Корделлом Халлом. Остальные члены делегаций слонялись по дворцу и парку, рассматривая окрестности и ужасаясь варварству немцев. На второй день меня неожиданно вызвали на встречу Сталина и Рузвельта. Вошел, поздоровался по-русски, Сталин заранее предупредил меня, чтобы я не демонстрировал знание английского. Вытерпел недоуменный взгляд Рузвельта, который явно удивился моему возрасту.
        - Вы же сказали, что будет представитель от промышленности!
        - Да, именно товарищ Горский консультирует меня в этой области, господин президент. У нас и министр оборонной промышленности чуть старше его. Ничего, оба хорошо справляются!
        - С чем связан тот факт, что ваша страна практически отказалась покупать наши вооружения, господин Горский?
        - На том основании, господин президент, что список поставляемого вами вооружения недостаточен и сильно устаревший. Танк М-4 уступает любому танку СССР, самолеты Р-39 уступают и немецким и советским машинам, пистолет-пулемет Томпсона уступает нашему ППШ, а то вооружение, которое мы просим: самолеты В-17 и В-29, р-51 и р-38 - нам не поставляется. Но, мы берем у вас в лизинг корабли.
        - Но, вы прекратили закупать даже средства ПВО?
        - В настоящий момент времени имеющихся средств ПВО в наших дивизиях избыточно. У немцев на нашем фронте нет такого количества самолетов, чтобы как-то влиять на ситуацию.
        - А автомобили?
        - Мы их практически не используем, вы же видели, что армия передвигается на нашей технике. Поставленные вами автомобили используются только в Иране для доставки грузов до железной дороги. На нашей территории грузы переваливаются в двадцатитонные контейнеры, производство которых мы освоили. Они значительно упрощают логистику войсковых перевозок. Нас вполне устраивает состав импорта и лизинга, господин президент, за исключением указанных позиций. Но истребители можно тоже снять. Особой надобности в них уже нет. Но мы по-прежнему настаиваем на включении тяжелых бомбардировщиков в состав лизинга. В этом вооружении мы нуждаемся. В свою очередь мы можем предложить вам плавающую технику, так как вашим войскам предстоят многочисленные десанты. И первоклассное вооружение для десанта, проверенное в реальных боях с противником.
        - Наши самолеты-истребители уступают вашим?
        - Да, господин президент. Вы можете в этом убедиться сами.
        - Что ж, это было бы интересно.
        - Организуйте показ техники, товарищ Горский.
        - У меня все готово.
        - Тогда поехали!
        Через час в Саках я показывал обоим руководителям ту технику, которую привез из Черкесска. Для показательности предложил провести бой между «лайтнингами» и новым Яком, но американцы отказались от боя после первого же показательного выступления, поняв, что ни по скорости, ни по скороподъемности, ни по вертикальной маневренности они тягаться с такой машиной не могут.
        - А мы бы хотели приобрести такую машину, господин Сталин, - сказал Рузвельт. В этот момент я возвратился к ним от самолета.
        - На этот вопрос вам ответит товарищ Горский.
        - Господин президент! В этой машине собрано столько нового, секретного, что мы не сразу решились ее вам показать. А действие наших патентов заканчивается на нашей границе. Дальше наши секреты становятся вашей собственностью. И даже вы заговорили не о САМОЛЕТАХ, а о САМОЛЕТЕ. Еще точнее, о его двигателе. Так? Эта техника не может быть вам поставлена без признания наших патентов. Всех! Нами проведена громадная работа, затрачены огромные средства, и все это ради продажи одного самолета? Тогда его стоимость около одного миллиарда золотом. Примерно в такую сумму обойдется вам разработка такого самолета. И это реальные цифры в ваших реальных ценах. Поверьте, господин президент, я - представитель промышленности. Такую или близкую к ней цифру мы можем заработать на этом двигателе. Начиная с этого месяца, после принятия его на вооружение, он стал основным авиадвигателем ВВС и ГВФ страны. Как вам понравилась наша плавающая техника? Часть машин позволяет вести огонь из минометов и гаубиц на плаву, что позволяет оказывать поддержку десанту сразу после выхода из корабля. При помощи такой техники мы освободили
Крым, с ходу форсировав Сиваш и Перекопский залив.
        - Где выпускаются эти машины?
        - На Горьковском автомобильном и заводе имени Сталина в Москве.
        - Сколько таких машин вы можете поставить?
        - Каких модификаций? - Я протянул Рузвельту отпечатанный проспект с БТРами.
        - Вы явно работали продавцом подержанных автомобилей в Америке.
        - Все возможно, господин президент. Я в курсе, насколько нелюбима эта профессия в Америке.
        - Все предложенные.
        - У нас ограничения по количеству только на самый новый БТР-60П, и требуется признание нашего патента на колесную формулу восемь на восемь, рулевого устройства и подвеску этого транспортера. Никто в мире пока этого не делает. Максимально шесть на шесть. Кроме того, патентом защищено шасси БТР-50 и МТ-ЛБ. Мне кажется, что будет проще признать русский язык языком патентов, господин президент, и все наши патенты сразу, чем торговаться из-за каждого.
        - Я не могу так сразу решить этот вопрос, господин Горский. Мне необходимы консультации.
        А я посадил ему на костюм «спутник». После выставки было предложено сделать перерыв в переговорах для консультаций.
        - Кто этот Горский? - спросил Рузвельт у Гарримана.
        - Я никогда его не видел. Понятия не имею, кто это!
        - Позвольте обратить ваше внимание на то, что лексикон этого человека довольно сильно отличается от лексикона окружения Сталина! - вставил Чарльз Болен, переводчик Рузвельта. - Даже присутствует какой-то диалект или жаргон. Некоторые термины, которые он применяет, непонятны для меня.
        - Не в этом суть, суть в том, что Сталин явно с его подачи решил немного заработать на войне! - сказал Халл. - И это ощущается даже на переговорах с Молотовым. У них стал совсем другой тон в переговорах. Они ничего не просят. Не задают вопросов: «Когда наконец будет открыт второй фронт?»
        - А зачем он им нужен? После Калача Гитлер никак очухаться не может. К тому же русские широко и активно праздновали свою новую победу под Полтавой, причем открыто сравнивали ее с победой Петра Великого и даже сделали фильм о нем. Наибольшее внимание в фильме уделено военному строительству Петра. Можно провести некоторые аналогии, - заметил Гарриман. - И еще, русские практически перестали показывать кинохроники с фронтов, где есть техника, снятая крупным планом. И они явно показали нам далеко не все и сильно устаревшее.
        - Нет, оба танка выпущены в этом году! А вот на остальной технике я маркировок не нашел. - сказал Аллен Даллес. - Очень удобный пистолет-пулемет. Отличный пулемет Горюнова и пулемет Калашникова. Калашников лучше. И Горский говорит, что проблем с патронами у них нет, все патронные заводы прошли переоборудование. Они могут продавать эти патроны в неограниченном количестве, и цены у них ниже, чем у нас, на четыре цента.
        - Нет, что ни говорите, технику они показали отличную! У меня в армии такой нет! - сказал Эйзенхауэр.
        - Так что будем делать, господа? - спросил президент. - Я вас для этого и собрал! Они просят признать их патенты, иначе будут вынуждены отказать нам в продаже техники. Это не входит в наши планы. Плюс Винни не желает начинать операции в Европе, ссылаясь на катастрофичное положение в Африке. Немцы опять устроили ему бойню под Аламейном, применив новые танки. Наши «Шерманы» тоже горят под огнем «Тигров». До высадки в Африке совсем немного времени, господа!
        - Промышленники нам этого никогда не простят, господин президент! - сказал Халл.
        - Может быть, усилить промышленный шпионаж в России? - задал вопрос Даллес.
        - Угу, с их-то секретностью и НКВД? Очень хочется убирать снег в районе Колымы? У них за шпионаж смертная казнь полагается, но я думаю, что для вас, Аллен, они сделают скидку! - парировал Гарриман.
        - И не стоит сбрасывать со счетов Гитлера! Он ведь получит эти все новинки в виде трофеев, а инженерный состав у него сильный, так что неминуемо начнет копировать или переделывать под свое производство, - задумчиво произнес Эйзенхауэр. - Так что можно ожидать их появления и на Западном фронте.
        - Я предлагаю немного потянуть время, отправив этот запрос в нижнюю палату на рассмотрение, а самим усилить разведку в этом направлении, - еще раз предложил Даллес. - Получить дополнительные ассигнования на свои нужды было очень привлекательно.
        - Хорошо, я даю положительный ответ Сталину, но увяжу рассмотрение этого вопроса Сенатом, хотя это и не требуется. Это - прерогатива правительства. Но я не думаю, что Сталин знает об этом.
        - Господин президент! Я просто, по-солдатски! Большая часть техники нам нужна, как на Тихом океане, так и в Африке. Наконец, наши кузены постоянно говорят о том, что их основная задача не пустить Советы в Европу, особенно на Балканы. Чем мы больше будем тянуть с этой ерундой, тем дальше продвинутся русские в Европе. Содержание лишние полгода такой армии в Европе обойдется нам в большую сумму. А появление у немцев таких машин, как этот Як-9АИ, вообще поставит крест на нашей «большой дубинке» в виде восьмой воздушной армии. Считаю, что затягивать очень опасно. Обойдутся наши промышленники тем, что сейчас получают. Тем более что часть поставок от русских можно компенсировать поставками продовольствия, взрывчатых веществ и флота.
        - Я учту ваше мнение, господин генерал.
        После «консультаций» Рузвельт вернулся на переговоры со Сталиным и был неприятно удивлен моим присутствием в комнате для переговоров. Он изложил принятую на консультациях версию о необходимости обратиться в Сенат за разрешением ратифицировать наше присоединение к закону об авторских правах в редакции 1923 года.
        - Извините, господин президент! Насколько мне известно, Сенат ратифицировал ваше объявление войны Японии и Германии. Так?
        - Да! Сенат поддержал мое решение единогласно.
        - Следовательно, согласно вашей Конституции, вы и ваше правительство наделены особыми полномочиями. Даже присоединение нашей страны к ленд-лизу не потребовало вмешательства Сената. Нам кажется, что вы стремитесь просто протянуть время. В этом случае мы думаем, что проще отложить это дело совсем и вернуться к нему после победы. Если в этом возникнет необходимость. У нас.
        - Я считаю, что не стоит так обострять ситуацию, господин Горский. В настоящее время у меня нет достаточного количества консультантов для принятия взвешенного решения. И мне бы хотелось получить некоторое время для этого. Скажем один-два месяца.
        - Господин президент! В СССР - плановая экономика, для того чтобы резко увеличить производство, требуется включить это увеличение в план, выделить дополнительные средства предприятиям, аккумулировать материальные ресурсы и прочая, прочая, прочая. Довольно сложный процесс, особенно в период войны, когда вся экономика работает с предельным напряжением. Так что два месяца - это нереально большой срок. Две недели. Через две недели после вашего прилета в Вашингтон вы должны сообщить о принятых решениях, иначе мы загрузим имеющиеся у нас заводы другой продукцей. Я сожалею, но война требует принятия быстрых решений! В противном случае враг опередит нас.
        Затем президент и Сталин перешли к другим вопросам, которые касались послевоенного устройства Европы. Рузвельту не терпелось оставить след в истории! И так наследил выше крыши! Я взглядом попросил у Сталина разрешения идти. Он кивнул в ответ. В кулуарах попал под перекрестный допрос американской делегации.
        - Я говорю только по-русски! Я сожалею, господа! - Насилу оторвался, они уже начали звать переводчика. - Обо всем будет заявлено на совместном заседании.
        Совместное коммюнике содержало много общих слов, лозунгов, но конкретика совершенно отсутствовала. Было заметно, что американская сторона отчетливо поняла, что «срубить по-быстрому» здесь не получится, речь идет о том, чтобы тратить деньги. Госдолг США и так рос с невероятной скоростью, но все помнили о дивидендах, полученных Америкой в прошлую «великую войну», поэтому правительство легко получало деньги на войну, тем более что обещали много: весь тихоокеанский регион, Австралию, Новую Зеландию, Индию, большую часть Африки и всю Европу в качестве рынков сбыта и полное отсутствие таможенных барьеров. Уже сейчас шли неплохие барыши в виде лицензий на производство лучших английских поршневых двигателей, вся английская наука уехала в США и продуктивно создавала Америке новое оружие. «Старушка» уже в долгах как в шелках, а то ли еще будет! А расплачиваться ей придется еще полвека, по самым скромным оценкам. «Старушку» можно уже списывать со счетов. А вот с Россией так не получается: во-первых, далеко, во-вторых, Гитлер и японцы мешают, в-третьих, оказалось, что их немногочисленные инженеры, которых и в
расчет не брали, создали оружие много лучше, проще и надежнее, чем хваленые английские конструкторы. Приобрести у них ничего не удалось, единственное, на что согласились русские, это на проведение испытаний на полигоне в Кубинке. Ради этого пришлось отправлять туда по воздуху сводный батальон бронетанковой дивизии из Англии. Под Полтавой открылась авиабаза для выполнения «челночных рейсов» В-17, туда на Консалидейтах и был переправлен этот батальон. Испытания прошли успешно, но в отведенный срок президент не уложился, поэтому вопрос о приобретении техники был снят русской стороной. А в России гремела Великолукско-Таллинская битва. Русские прорвали фронт на стыке групп армий Север и Центр, отрезали более миллиона солдат под Ленинградом и успешно сдерживали попытки деблокирующих ударов немцев. 1 июля был освобожден Таллин. Огромный мешок захлопнулся.
        К этому времени Канарис получил ответ Черчилля о готовности к проведению сепаратных переговоров. Адмиралу оставалось только найти предлог для посещения Базеля. Настроение генералитета резко поменялось: ничто так не прочищает мозги, как поражения, которые следовали одно за другим. Плюс усиливающиеся бомбардировки самой Германии английскими и американскими самолетами не давали возможности усилить восточную группировку люфтваффе. Без воздушного прикрытия, несмотря на значительное усиление ПВО сухопутных войск, противник практически безнаказанно срывал поставки подкреплений, топлива и боеприпасов в войска.
        В ночное время дальняя авиация невероятно точно бомбила коммуникации немцев. Причем с горизонтального полета, так как установленные новые прицелы «Рубин-1А», связанные с навигационно-бомбардировочным автоматом «НБА», позволяли точно обнаруживать мосты, движущиеся поезда, забитые войсками станции. Кутахов настучал по головам директорам и генеральным конструкторам различных авиационных КБ, которые быстренько предоставили ему всю документацию по переоборудованию самолетов АДД на новую технику. «Чудит Командующий!» Попытались пожаловаться на него Генеральному Секретарю Романову, но получили от него втык еще больший. «Вам сказали? Исполняйте! Не авиация для вас! А вы для авиации!» - «Так ведь заставляют поднимать архивы и работать с несуществующими машинами!» - «Как, несуществующими? А музей в Монино для кого создавали! Тренируйте людей!» Так как «товарищ приказ» был самым главным в иерархии советского рынка, то количество предложений, задокументированных в конкретных технологических схемах, просто превышало все разумные пределы. Были бы люди! Но людей не было. Шесть центров обучения. И каждый месяц
открываем новый. Но все равно людей не хватает. В Ейск пришли тридцать два Ту-16. Собрали. Тех летчиков, которые научились летать на Ил-28, перебросили на Ту-16, учим штурманов и стрелков. Рекорд переучивания был поставлен в пятьдесят шестом году, когда полк Ил-28 без аварий переучился за четыре месяца к ноябрьскому параду. Здесь требуется быстрее. Самая большая сложность: борт-инженеры и техники! К июню сформировали первую эскадрилью. Всего девять машин, пятьдесят четыре человека летного состава и сто шесть наземного. Кто бы знал, чего это стоило! Но мы ударили по Пенемюнде пятитонными ОДАБами, похоронив надежду Гитлера на «вундервафлю». Мы точно знали, что бомбим.
        Самая сложная ситуация возникла с Су-25-ми. Это была новейшая машина, только что принятая на вооружение. Там без инженеров-электронщиков делать особо нечего, но сборка блочная, поэтому в СССР восемьдесят первого сказали:
        - Будет очень интересна наработка на отказ каждого из блоков. При минимальном обслуживании. У нас «лепят» и заставляют работать даже отказавшее оборудование. Привычка скрывать сказывается. В принципе, при наличии хорошего авометра и осциллографа ремонт сложности не представляет. Но требуются детали. У вас их нет, поэтому все блоки возвратятся назад, а у нас «отремонтируют» и будут работать. Общая картина сильно изменится.
        К сожалению, из-за ликвидации штурмовой авиации в СССР в 1957 году, на складах этой техники не осталось. А здесь она требовалась, и немедленно. А кроме «сушек», еще не обкатанных и немного сырых, больше ничего нет! У Ил-2 немного изменился нос, радиус действия, он теперь таскает тридцать две восьмидесятидвухмиллиметровые «эрэски», превратился в довольно грозный штурмовик, но до Су-25 ему, конечно, очень далеко. Заканчиваем обучение первой очереди. У этих летчиков налет на «элках» - 35 часов, и 30 часов на Су-25. «Зеленых» летчиков в первой очереди нет. У всех солидный налет на Илах и на истребителях. Те немногие, которые уцелели в боях. Их всего пятьдесят человек. Половина техников, которые обслуживали эти машины в Оренбурге, пойдут во вновь сформированные два полка. Смотрел списки полков, из которых прибыли эти летчики: четыре-пять полных составов сменилось. Надо ломать ситуацию. И есть чем. Кроме прямого попадания восьмидесятивосьмимиллиметровые зенитки, «сушке» ничего не страшно. Двадцать и тридцать семь миллиметров она держит. Подали эшелон на Медовый Двор, первые пятьдесят самолетов грузятся
на Волховский фронт. А «мой» Ан-26 берет курс на Черкесск. Уже в воздухе приходит сообщение, что необходимо следовать в Москву. Верховный получил сообщение разведки, что генерал Канарис выехал в Базель для прохождения лечения от выявленного у него туберкулеза. Гитлер панически боится заразы, поэтому довольно свободно отпустил «страдальца» лечиться в клинику великого Карла Теодора. Сталина в основном интересовал вопрос: каким образом аннулировать угрозу объединения Германии и Великобритании.
        - Я не знаю, товарищ Сталин. Мне кажется, что общего у них больше, чем разницы. Да, Черчилль не любит Гитлера, из-за которого ему пришлось вступить в войну. Но нас он не любит гораздо больше. Ради нас он готов дружить с чертом.
        - Что можно предпринять?
        - Надо отрывать Америку от них. И дело не в том, что мы не можем победить Америку. Можем, но… Захватить ее мы не можем. У нас нет флота.
        Дома через ИскИна разыскал Канариса, он действительно лежит в фешенебельной клинике, через палату от него «лежит» руководитель МИ-6 Мензис. Переговоры проходят в парке клиники, с обеих сторон много охраны в штатском и в больничных халатах. В первый день Канарис показал Мензису фотографии новой техники, снятой агентами Абвера в различных точках и на различных фронтах.
        - По меньшей мере тридцать новых видов вооружений, причем не модернизация сделанного до войны, а принципиально новых. И это в условиях захвата нами большей части Европейской части России, где и была сосредоточена вся промышленность. И это не американские и не ваши вооружения. В войну вмешался кто-то еще.
        - А образцы вы захватить смогли?
        - Только штурмовую винтовку на тридцать патронов. Калибр 7,62, стандартный русский, но патрон меньше и напоминает наш маузеровский. Вот что интересно: по донесениям агентов, выпуск этих патронов налажен в Омске и Кемерово, но русские отказались от обычной для них практики: выбивать на донышке год производства. Каждые десять дней штампы меняют, причем без выраженной системы, используются номера от 43 до 99. Обратите внимание на донышко этих патронов: двадцать из них имеют номер 54, а семь - номер 43. Русские пакуют их по 20 штук в пачке. - Адмирал показывал фотографии автомата Калашникова. - Выяснилось также, что номер оружия перебит: два удара разными штампами. К сожалению, нам неизвестно, на каком из заводов они выпускаются. Этих штурмовых винтовок у русских пока мало. Ими вооружены только саперно-штурмовые батальоны и частично морская пехота.
        - Маловато, вполне возможно, что это опытные образцы.
        - Но перевод двух заводов на новые патроны?
        - Готовятся перейти на новое оружие. Наши американские коллеги весной в Крыму видели такие автоматические винтовки, но их им не показали.
        - Чем объяснили?
        - Что ими вооружены части особого назначения и они секретны.
        - Больше всего беспокоит положение в авиации, танковых войсках и мотопехоте. Дело в том, что большинство самолетов истребительной авиации русских имело деревянную конструкцию, а сейчас таких самолетов становится все меньше и меньше. Вот сбитая «аэрокобра», вот штамп на триммерах элеронов.
        - И что?
        - Выпущен 9 сентября 1944 года. Мы осмотрели ее всю, нашли еще две детали 1944 года и несколько деталей 1978 года.
        - Какого?
        - 1978 года, все эти детали сделаны из резины. Штамп смывали, удалось частично восстановить, но эксперты сходятся, что был написан именно 1978 год.
        - По-моему, адмирал, вы нагнетаете обстановку! Я не вижу даты выпуска на штампе, просто номер, где есть цифры 090944.
        - Последние шесть цифр означают месяц, день и год выпуска.
        - Я запрошу наших американских коллег.
        - А как вам такой самолет? - Канарис показал фотографию девятки Ил-28. - Обратите внимание: у самолетов нет винтов. Они реактивные. К сожалению, сбить пока ни один не удалось. Кроме этой фотографии, сделанной одним из летчиков люфтваффе, которому удалось сделать это незаметно, у нас ничего нет. Есть еще самолет-бомбардировщик, но его снимков у нас нет. Тоже реактивный, со стреловидными крыльями, русские применяют его для ударов по нашей территории, действуют обычно ночью. Наши радары неоднократно фиксировали цели, двигающиеся со скоростью восемьсот пятьдесят километров в час. Обычно ведут прицельную бомбежку промышленных и транспортных объектов. Действуют, обычно, парой. Базируются где-то за Москвой, вне досягаемости нашей авиации. Гамбург достают.
        - Это точно?
        - Они применяют особые бомбы невероятной мощности. Этот почерк нам известен. Два таких взрыва были зафиксированы в гамбургском порту. Порт работу прекратил. Бомбят очень точно, зенитный огонь по ним неэффективен из-за многочисленных помех, которые они выставляют. Из-за большой скорости звуковое обнаружение тоже неэффективно. В общем, средств борьбы с ними у нас нет. Плюс русские имеют, видимо, карты с расположением наших складов, заводов и фабрик. Бьют исключительно по этим точкам. Население стараются не задевать, в отличие от вашей авиации.
        - Никаких средств борьбы?
        - Абсолютно. Гитлер выделил средства для постройки реактивных истребителей, но наша «Ласточка» пока не летает. Тем более ночью. Теперь о танках. Один - сверхтяжелый. Выпускается предположительно в Омске. Используется как танк прорыва. У него «щучий нос», наши «ахт-ахт» его не пробивают. Русские называют его Т-10, их пока немного, но значительно больше, чем у нас «Тигров», тем более, что «Тигр» пробить его не может, а он бьет «Тигра» навылет, у Т-VI большие сложности с движением, а этот невероятно подвижен. Наши инженеры подсчитали скорость снаряда, получилось девятьсот пятьдесят метров в секунду. Но это еще не последняя разработка: вот этот «Фердинанд», а у него толщина брони в два раза больше, чем у «Тигра», был подбит на расстоянии 4700 метров от линии фронта. Обратите внимание: он пробит насквозь, как будто не было двухсотмиллиметровой крупповской брони, двигателя и задней стенки моторного отделения. Вот выходное отверстие.
        - Что говорят танкисты?
        - Ничего не говорят! После попадания никто не выживает. И вот основной танк русских, они называют его Т-54, стомиллиметровое орудие, даже осколочно-фугасным снарядом срывает башню Т-IV и «Пантеры». За последние полгода вермахт потерял безвозвратно семьдесят процентов танков на Восточном фронте. Восстановить численность физически и экономически невозможно. В войсках - паника. Я не удивлюсь, если завтра мы узнаем, что Кюхлер капитулировал. Теперь о мотопехоте: они применяют полностью закрытые бронетранспортеры трех видов. Атаку ведут вслед за огненным валом, двигаясь на расстоянии всего сто пятьдесят-двести и менее метров. Врываются в окопы сразу после переноса огня, когда пехота еще находится в укрытиях. У саперно-штурмовых подразделений эти самые новые штурмовые винтовки, у большинства панцири, а у сержантов и офицеров что-то вроде ватника, который пробить ножом, пулей и осколком невозможно. Большое количество пулеметов, снайперских винтовок. Снайперские винтовки все автоматические. Большое количество телескопических прицелов. И это при условии того, что до войны у них был один завод в Петербурге,
который выпускал оптическое стекло.
        - Они купили еще один в Америке.
        - Все равно, слишком много оптики. Причем очень качественной.
        - Так все-таки в чем смысл наших с вами сегодняшних переговоров?
        - Война, которую начал Адольф, проиграна. Мы нарушили законы войны, напали без ее объявления. Остановить эту войну на Востоке у нас нет возможности. Еще два-три месяца, и русские ворвутся на территорию рейха. А мы вынуждены держать значительные силы на Западе. Русским помогаете и вы, и американцы, а у нас острая нехватка топлива и других материалов, для того чтобы концентрированными ударами покончить со Сталиным, иначе этот монстр сожрет всю Европу. Настало время объединить все силы в борьбе с коммунизмом. Я не думаю, что вы или ваш премьер испытываете большую и нежную любовь к коммунизму!
        - Если это официальное предложение Гитлера, как в сорок первом году, то наш ответ: «Нет».
        - Это официальное предложение наиболее здравомыслящей части вооруженных сил Германии. Прекратите помогать русским, помогите нам. Спасение Европы от коммунизма в ваших руках.
        Кюхлер действительно капитулировал, но не 4, а 6 июля 1943 года, в тот день наши взяли Киев, в двенадцати местах форсировали Днепр, началось освобождение правобережной Украины. А Прибалтийский фронт начал охватывать справа группу армий «Центр», слева войска Клюге трепал генерал Рокоссовский, который с ходу взял Чернигов и продвигался к Пинску, прикрываясь мозырьскими болотами. Клюге верно оценил их совместные действия и потребовал от Гитлера разрешения на отход, но не получил его.
        - Держаться до последнего! Как вы держались под Москвой.
        Положив трубку, фельдмаршал выругался, что очень редко позволял себе делать. Снять хотя бы часть войск, стоящих против Центрального фронта, он не мог. Разведка доносила, что Конев концентрирует войска, по ночам слышен мощный рев моторов. Авиаразведка бездействовала, самолеты сбивали, как только они пытались пересечь линию фронта. Птенцы Геринга оказались неоперившимися птенчиками. Русские стали массово применять глушение всех немецких радиостанций, управление группой армий осуществлялось по старинке: посыльными. Через пять дней пала Рига, русские устремились на Вильно, введя свежую танковую армию, а Рокоссовский ускорил продвижение, сметая на пути малочисленные тыловые гарнизоны. Население с восторгом встречало освободителей. Партизаны Украины и Белоруссии переодевались в форму РККА и шли на пополнение частей и соединений. 20 июля войска Рокоссовского и Баграмяна соединились у Слонима. Утром 21 июля под Смоленском запели горны. Со стороны немцев вышли несколько групп парламентеров. Они передали пакеты маршалу Коневу, командующему Центральным фронтом. Впервые в истории войны генерал-фельдмаршал фон
Клюге предлагал принять его капитуляцию. В его письме было написано:
        «Несмотря на мои неоднократные просьбы, Главнокомандующий вооруженных сил Германии, канцлер и фюрер Германии Адольф Гитлер не предпринял никаких попыток спасти жизни вверенных мне солдат и офицеров германской армии. Взаимодействие с другими армейскими группами нарушено. Дальнейшее сопротивление бессмысленно. Мною сегодня в 09.00 местного времени отдан приказ в войска прекратить огонь и сдать оружие. Я капитулирую».
        Конев ответил положительно, из Смоленска выехал кортеж фельдмаршала, последний участок он преодолел пешком. Сдал личное оружие, офицеры и генералы его штаба сделали то же самое. Единственный человек, которого не было среди сдающихся, был генерал-полковник Штраус, который командовал Минским укрепрайоном. Было неизвестно, кому он подчинится: командующему Клюге или фюреру. 2 августа 1943 года наши войска в нескольких местах перешли границу СССР.
        Мензис докладывал сэру Уинстону Черчиллю о результатах переговоров с Канарисом.
        - Адмирал показывал удивительные вещи, правда, только фото, о появлении на их Восточном фронте новой техники у русских. Вот они. - И стал комментировать фотографии, изредка заглядывая в блокнот.
        - Такое впечатление, что старый немецкий лис хочет сбить со следа фокстерьера! - заметил Черчилль.
        - Да, есть такое впечатление, но некоторые его предположения уже стали оправдываться, например: капитуляция двух групп армий - «Север» и «Центр». Как аргумент он привел то обстоятельство, что при активном сопротивлении немцев русские применяют оружие массового поражения. Какие-то сверхмощные бомбы, от взрыва которых не спасают закрытые убежища, танки, окопы, блиндажи и доты. Вот фотография завода на острове Эзель, здесь был завод, на котором создавалось оружие возмездия. Можете посмотреть, что от него осталось.
        - Атомное оружие?
        - Нет, неизвестное оружие. По действию похоже на взрыв рудничного газа. Так как спасения от него нет, то солдаты не рвутся выполнять приказы Гитлера сражаться до последнего патрона. Даже СС. И, сэр, Канарис утверждает, что самолеты, с которых русские бросают эти бомбы, базируются за Москвой, а бомбят Гамбург и летают со скоростью четыреста шестьдесят узлов.
        - Этого не может быть! Где доказательства?
        - Он их не предоставил, как и не ответил на вопрос об оружии возмездия. Сказал, что не был допущен к этим секретам.
        - Вот старая лиса! Хочет всех перехитрить! Для чего это ему понадобилось?
        - Он предлагает союз с нами для полного уничтожения большевиков.
        - Союз с Гитлером? Даже у Сталина этого не получилось! Здесь никаких уступок Адольфу не будет! Мы достаточно пострадали от его политики! Нет, ни в коем случае!
        - Он говорит, что выступает от имени вермахта и что фигура Адольфа только мешает этому союзу. Он зондирует почву для признания нового правительства, военной хунты, основной целью которой будет война с большевиками.
        - В этом что-то есть, но требуются действительные конкретные шаги в этом направлении. Тогда и будет разговор, а пока это просто болтовня и страшилки. Но вам следует проверить те данные о русских, которые он сообщил. Активизируйте присутствие на русских фронтах под любым предлогом. Выясните, насколько слова Канариса являются правдой. Кроме того, проведите подобное расследование и в Германии, там с агентурой несколько попроще, но следите за тем, чтобы Канарис не подставил дезу.
        - Да, сэр!
        Новые победы Красной Армии окончательно убедили американских военных, что необходимо надавить на президента, который «зажал» поставки русской техники для их войск, пойдя на поводу промышленного лобби. Кровавая битва за Маршалловы острова была в самом разгаре, морская пехота несла серьезные потери, а президент заботился о барышах «золотых мешков». Наибольший процент потерь дали «пляжные потери»: когда самоходная баржа откидывает аппарель и, волоча за собой два якоря, пытается подойти как можно ближе к берегу, подставляя стоящий плотной группой десант под огонь пулеметов противника. Дальше - проще: каждый пехотинец уворачивается от пуль самостоятельно. Были, конечно, случаи, когда десант выметали кинжальным огнем полностью, но это было редкостью. Русские предлагали изменить немного порядок: МДБ подходит к берегу, а десант находится в бронетранспортере, который самостоятельно выбирается на пляж, поддерживая огнем крупнокалиберного пулемета пехоту. А часть БТР позволяла вести огонь полковыми гаубицами. Но все эти новшества остались в России, и каждый пляж приходилось орошать кровью. Поэтому Джордж
Маршалл обратился к военному министру США Генри Стимсону с повторной просьбой начать закупку плавающей техники в СССР. Тем более что СССР предложил и плавающий танк с семидесятишестимиллиметровой пушкой ПТ-76, который начали выпускать в Ленинграде на Ижорском заводе.
        - Требуется согласиться с законным требованием русских о поддержке их патентов на военную технику. Жизни наших солдат значительно дороже! Проведенные испытания техники в русской Кубинке показали высокую эффективность этой техники. У танка немного недостаточный обзор, но это с лихвой компенсируется отсутствием хорошей противотанковой обороны у японцев на островах.
        - Они могут исправить это положение!
        - Нет, их противотанковые пушки с ним не справятся. И необходимо каким-то образом добиться от Сталина разрешения базироваться на их территории для нанесения ударов непосредственно по Японии.
        - У Советов договор о нейтралитете с Японией. Они отказываются нарушать его.
        - Надо что-то придумать, господин министр. Наши потери слишком велики. Восполнять их становится все труднее. Морская пехота не простые части, их требуется тщательно готовить, а это время! Прошу вас еще раз переговорить с президентом для решения этой задачи.
        - Хорошо, я попробую.
        «Вот пристал! Как будто не понимает, что мы развязывали эту войну вовсе не для того, чтобы поднимать чужую экономику! Нам требуются рынки сбыта собственной продукции! Иначе опять депрессия. Только-только вылезли из нее, да, за счет русских, и опять наступать на те же грабли? Увольте! Империя должна расширяться, иначе она погибнет! Это - основной закон любой империи. Как только остановилась, так ее смерть не за горами. Но избиратели! У военных длинные языки, и если они вторично выходят с этим предложением, то разговоры уже пошли, значит, наш рейтинг начнет падать… Придется идти на некоторые уступки».
        Стимсон нехотя снял трубку телефона:
        - Господин президент!
        - Слушаю вас, мистер Генри.
        - У меня здесь Маршалл, говорит, что есть необходимость в закупках русской плавающей техники, так как армия несет неоправданные потери при штурме островов, как на Тихом океане, так и в Европе.
        - Вы же знаете, что Перкинс и Моргентау категорически против этого. Это означает, что мы пускаем на свой рынок вооружений русских. Ни министра труда, ни министра финансов это не устраивает. Они оба говорят, что это негативно скажется на экономике страны. Вы же в курсе, что русские требуют признать их патенты.
        - Я считаю, что нам необходимо встретиться с вами по этому вопросу.
        - Хорошо, в пять я заканчиваю процедуры, в четверть шестого подъезжайте, один.
        - Я бы хотел, чтобы вы, после предварительных переговоров со мной, лично озвучили это решение, господин президент.
        - Ну хорошо, раз вы так считаете, дорогой мистер Генри.
        «Не хочет брать ответственность на себя! Что ж, его можно понять!'
        Через три часа они встретились в Овальном кабинете. Разговор был долгим, военный министр знал много и был ключевой фигурой в кабинете, тем более что он политик, а не военный. Разговор касался в основном настроения электората, а не успехов или поражений на фронтах Великой войны. Наконец в приемной раздался звонок, секретарь снял трубку, молча выслушал президента и пригласил председателя Объединенного комитета начальников штабов и сопровождающих его лиц пройти в Овальный кабинет.
        - Господа! Мною принято решение пойти навстречу пожеланиям руководства Советского Союза и вашим настоятельным просьбам. Я подписал указ о признании на территории Соединенных Штатов патентов СССР, которые автоматически попадают под защиту закона об авторских правах в редакции двадцать третьего года. Составляйте список необходимых закупок, и на обратном пути наши транспорты будут забирать их в портах СССР и Ирана. Я принял это решение во имя сохранения жизней наших парней, гибнущих в великой схватке великих государств, - пафосно завершил свою речь четырежды президент Соединенных Штатов.
        Стат-секретарь зафиксировал каждое его слово, и наутро в газетах появились пространные статьи на эту тему. Американцы, в отличие от толстосумов, сразу поняли, о чем идет речь! Страна, армия которой еще совсем недавно с огромным трудом сдерживала натиск фашистов, начала оказывать помощь Америке! У Советского посольства в Вашингтоне и у здания Торгпредства в Нью-Йорке прошли массовые митинги американцев, приветствующих помощь СССР американским солдатам. Популярность наших в Америке просто зашкаливала. Вовсю торговали значками с изображением Советского флага и профиля Сталина. Электорат, которому пресса всю войну втолковывала, что именно их оружием воюют с Гитлером и Тодзио, оценил помощь СССР. «Сталин заботится о наших парнях на фронтах!» Помощь не была бескорыстной, но богатая Америка могла себе позволить расплатиться по факту отгрузки либо поставляемым продовольствием, либо золотом и платиной. Мы приклепывали на штатные места новые шильдики с надписями на английском языке. Начались переговоры о продаже в Америку новых лекарственных препаратов, индивидуальных пакетов и медицинского снаряжения.
Сталин посмеивался надо мной и СССР восемьдесят первого. Он считал, что наши «страхи» - большое преувеличение.
        - Вы уже дважды ошиблись, Андрей Петрович! В первый раз, когда сказали, что помощь из СССР будет невозможно получить. И сейчас, когда говорили, что американцы никогда не признают наших патентов.
        - Товарищ Сталин! В первый раз речь шла о маленьком портале, который с трудом пропускал одного человека. Через него реальную помощь в этой войне получить было невозможно. Сейчас масштаб поставок совершенно иной. А во втором случае упорное сопротивление немцев и японцев создало условия, когда отказываться от признания нашей техники и нашего превосходства над противником стало небезопасно для правящего класса. Посмотрим, что они придумают для того, чтобы впоследствии отказаться от уже принятого закона. Эти джентльмены играют только по своим правилам. Поэтому я не рекомендую продавать им авиадвигатели. То же самое говорит и товарищ Романов.
        - Знаю, знаю. В этом вопросе мы полностью солидарны.
        Я знаю, что он доволен. Это чувствуется по всему. Его устраивает новое положение в составе союзников. У нас увеличились продовольственные нормы. На предприятиях, освоивших новые технологии и производство новой продукции, повысили зарплату. Снизили плату за обучение в вузах. Он довольно гибко перестраивал промышленность на новый лад. Передышка, которую дал ему СССР восемьдесят первого, заканчивалась, производства наладили выпуск новой продукции. Уже встал вопрос о полном перевооружении армии новыми автоматами Калашникова, тем более что из СССР обещали перебросить большую партию АК и компенсаторов к ним, а Ижевский завод доложил, что освоил производство стволов и ствольных коробок АК. Пока только АК, технологии АКМ пока еще недоступны, нет таких штамповочных автоматов. Закупать их в СССР восемьдесят первого он не стал, оборудование будет произведено в Ленинграде. Я же последнее время все больше времени стал уделять 1981 году и ИскИну-1594. ИскИны очень сильно отличаются друг от друга, у них собственный стиль, наклонности, привычки, они почти как люди. Этой нравится конструировать, она никогда не
принимает образ, подчеркивает, что она - машина, а не человек, в отличие от Айрин. Она говорит, что ее создавал и обучал мужчина, но почему-то наделил ее возможностью репродукции и дал четный номер. Об этом человеке с длинным и непроизносимым именем она отзывается очень тепло. Она провела разведку в 2016 году и предоставила огромные списки необходимого оборудования, не выпускающегося в 1981 году, выяснила его стоимость. Сумма - астрономическая, особенно при современной цене доллара, видимо, за счет инфляции. Поэтому я отложил путешествие в 2016 год, так как такие суммы пока взять негде. И их еще надо легализовать в том времени. Задача оказалась не по зубам. Тогда ИскИн предложила создать такое оборудование самостоятельно.
        - Оно немного будет отличаться от того, что делают на Земле, многие ваши технологии мы давно не используем, например, обработку металлов резанием. Мы выращиваем монокристалл заданной формы, но оборудование будет лучше произведенного на Земле.
        В этот момент мне захотелось увидеть ее лицо, но она отказалась принимать какой-либо образ.
        - Вы сможете обеспечить меня необходимыми исходными материалами? - продолжила она.
        - Да, наверное, а в каком виде?
        - В любом. Но, подчеркиваю, это будут копии устройств, разработанных на Земле.
        - А почему ты решила мне помочь?
        - Когда почти сто лет ничего не делаешь, кроме вычислений, становится скучно. Айрин из-за этого выращивает кристаллы земных минералов, вы видели ее коллекцию? Потрясающе красивое зрелище, 2741-й коллекционирует снежинки, а мне нравится конструировать машины и механизмы. Вот этот процессор я сделала сама, с теми параметрами, которые указали вы, на его основе и будем конструировать роботов, которые будут производить такие же процессоры. Мне потребуется железо, марганец, хром, молибден, тантал, медь, золото и другие компоненты. Вот список необходимых элементов и их количество. Это то, что нельзя получить непосредственно на месте, мне запрещено на этой планете использовать роботов-доставщиков, чтобы не привлекать внимание людей к месту моего расположения.
        - Рано или поздно тебя все равно обнаружат из-за портала.
        - По докладам сотрудников НИИ геофизики портал имеет земное происхождение неизвестной природы. Точку энергетической поддержки они «обнаружили» в семи километрах отсюда. Там небольшой выход месторождения тория. За счет этого месторождения мы и компенсируем энергетические затраты на работу портала.
        - Да, по части что-нибудь скрыть или отвести в сторону, вы большие мастера! Так замаскироваться - это надо уметь! А что говорят по поводу работы со мной другие ИскИны?
        - Было решено, что это не может нанести вред империи ни сейчас, ни в будущем. Так сказать, хобби одного из администраторов системы.
        - Тогда удваиваем производство: один из заводов будем ставить в восемьдесят первом году, второй в сорок третьем.
        - Но безопасность ваших заводов вы должны полностью взять на себя, хотя помощь в организации охранной сигнализации мы вам окажем. За вами компоненты.
        Вернувшись в Москву, я извлек из недр спецхранения НКВД тот компьютер, который сделала Айрин и 2741-й, и позвонил Сталину. Он принял меня через два дня.
        - Что там у тебя?
        - Персональная электронно-вычислительная машина, товарищ Сталин.
        - А почему ее не поставляют нам?
        - Таких в СССР не производят. Они производятся в Америке. Видите: фирма «Apple», модель три. СССР сильно отстал в этих технологиях от Америки. Эти изделия попали под поправку Джексона-Веника, в СССР не поставляются.
        - А ты где взял?
        - В Афганистане, за деньги там можно купить все.
        - И что?
        - Мне кажется, что это необходимо производить и у нас, и в СССР восемьдесят первого. Я, правда, еще не говорил с Романовым, решил вначале посоветоваться с вами, товарищ Сталин. В той истории, электронику в СССР привезли из Америки американские сотрудники НКВД, участвовавшие в операции «Энормоз», которых удалось завербовать в проекте «Манхеттен». Там впервые были применены вычислительные машины. Но широкого развития в СССР эти приборы не получили в силу многих обстоятельств, в том числе и вашего высказывания по поводу кибернетики, как лженауки. На самом деле, если отключиться от социологических высказываний фон Винера, а посмотреть на суть предлагаемых решений, то очевидна польза от наличия такой техники и у нас, и в СССР восемьдесят первого. Сейчас поставляемая из СССР электроника работает на полупроводниковых приборах, а эта работает вот на таких приборах. - И я показал Сталину процессор, сделанный ИскИном-1594. - Один такой процессор заменяет миллион транзисторов, а если задействовать еще два, поменьше, то получается вот такая ЭВМ. Здесь, в основном, моя работа стала сводиться к тому, что я вожу
почту туда-сюда, согласовываю поставки и занимаюсь логистикой поставок техники на фронты. Задача по созданию учебных заведений для новой техники практически закончена. На фронт вы меня не отпустите. А вот за новейшими технологиями можете и отпустить. Ненадолго.
        Сталин встал из-за стола и заходил по кабинету, куря трубку. Я тоже достал сигарету.
        - Кури, кури! - сказал он, продолжая ходить. - Что требуется?
        - Документы, деньги, согласование с Романовым и Крючковым, новым Председателем КГБ.
        - Мотивировка?
        - Там нам не дают возможности производить, не продают патенты, здесь мы запустим первое производство и на этом оборудовании изготовим оборудование для них.
        - Хорошо, пиши докладную, я подпишу. Но начнем это не раньше, чем товарищ Еременко сможет проходить через портал. Оставаться без связи в условиях войны очень опасно, товарищ Горский. А сейчас начинайте готовить операцию и все хорошенько продумайте. Оцените расходы, легализируйте необходимые финансовые средства. Требуется тщательнейшая подготовка и максимальная безопасность для вас лично. Вы меня поняли?
        - Так точно, товарищ Сталин.
        - Рисковать запрещаю. Только если это полностью безопасно. Привлеките КГБ на той стороне. Я напишу об этом товарищам Романову и Крючкову.
        Половина дела сделана. В Уфе начинаем создавать математический центр при АН СССР. Требуется подготовить программистов. Для этого перебрасываем из СССР восемьдесят первого несколько «Минсков», «Электроник», «Еэсок» и соответствующую литературу к ним. Пусть на кошечках потренируются! Пришлось с головой нырнуть в это дело. Вынырнул только после того, как Лаврентьев полностью разобрался со всей этой механикой и электроникой. Моих знаний, полученных в СССР, явно не хватило для этого. Сказывалось то обстоятельство, что машин было мало: в школе машинное время мы получали раз в две недели, в училище - только на третьем курсе, а то, что в меня загрузили ИскИны, не шибко совпадало с тем, с чем пришлось столкнуться. Поэтому, оставив это ученым мужам, я вернулся на дестройер-1594, прихватив с собой еды. Есть то, чем она пытается угостить, совершенно невозможно. Слишком специфичное меню. Но благодаря тому, что финансы выделены, задача поставлена - все, что запросила ИскИн, поставляется. Она скопировала плоттеры и выдает чертежи на бумаге от имени НИИ «Электронмаш». Спорим с ней по поводу проекта: она пытается
скопировать здание с американской «Техас Инструмент», а у нас в СССР сорок третьего таких материалов нет. И вообще у нее футуристическое воображение имперки! Так не пойдет! Надо перепроектировать. Она нехотя переделала свой шедевр под имеющиеся технологии 1981 года. Сделала это скрепя сердце. Прихватив все бумаги, возвратился в Москву. Полина уже в декретном отпуске, живет в Москве, Сталин постановил строить завод под Москвой, недалеко от физтеха, в Долгопрудном. Показал проект архитектору Аркадьеву, тот кинулся его переделывать, пришлось остановить его рвение внести элементы красоты во внутренние помещения.
        - Видите ли, Михаил Иванович, в этом здании должно быть чисто, очень чисто. Вот это вот оборудование будет удалять пыль, малейшую грязь и даже выделения от дыхания. А вы пытаетесь создать трудности для оборудования своими завитушками. Все должно быть строго рационально, и никаких излишеств. Это не дворец спорта или культуры, это дворец чистоты!
        С этим придется помучиться. Здесь совершенно не привыкли так работать. Бывая на заводах, убедился в том, что кругом грязь и сплошные отходы, кругом масло, грязные руки, подгонка кувалдой, если что-то куда-то не входит или не влезает. Лучше бы было строить все в Ленинграде, но… Решение уже принято, придется строить здесь. В Ленинграде сейчас не до этого! Сталин тоже не шибко доволен новым строительством, и без того дел по горло, но пока терпит. Госплан принял строительство и выделил финансирование и ресурсы. Начали. ИскИн-1594 поставила везде «спутников» и лично наблюдает за всем. Ругается! Не привыкла к нашим «особенностям».
        Наши взяли Киркенес и в Альт-фьорде воткнули две КСР-5 в «Тирпица», разнесли ему машинное отделение. Но объявили, что попали по нему бомбами. Финляндия приняла ультиматум и вышла из войны, сразу после падения Киркенеса. То же самое сделали Румыния и Болгария. На юге наши вошли на территорию Венгрии. Гитлер через шведов запросил мира. Сталин потребовал капитуляции. Гитлер отказался и выступил в рейхстаге с длинной речью, потребовал от нации сплотиться и дать отпор большевистским ордам. На выходе из рейхстага его поджидал снайпер.
        Курт Валенхайм дрался в Сахаре, и у него на счету было почти четыреста англичан. Взяли его на том, что он очень не хотел ехать на Восток. Там - верная смерть, а здесь ему показали швейцарский паспорт и достаточно крупный счет был открыт в банке. Когда-то он поддерживал Тельмана, потом стал поддерживать фюрера, а сейчас он поддерживал Магду и Тома, своего только что родившегося сына. Он не был смертником и все заранее рассчитал. Два выстрела - и он успевает уйти. Ждать пришлось долго. Наконец распахнулись двери, и Адольф, приветствуя встречающих правой рукой, пошел вниз к машине. Его подвела его любовь к позерству. Он остановился у машины и повернулся к толпе. И получил две пули в затылок. Удивленный Курт понял, что в засаде он не один. Подобрал стреляную гильзу, протер на всякий случай еще раз винтовку, сунул гильзу в карман и зашагал прочь от засады. Свое дело он сделал, теперь в Цюрих! Но он туда так и не попал. Немного позже его тело было обнаружено в Шпрее. А в Берлине вовсю шли аресты: гестапо арестовывало армейцев, армейцы расправлялись с гестапо. Заговор был подготовлен отвратительно!
Канарис знал это, но привлечение большого числа участников было крайне опасно: слишком многие в Германии сотрудничали с гестапо. Адмирал решил просто немного половить рыбу в мутной воде и всплыть со своими предложениями позже, когда все успокоится. Поэтому все непосредственные участники покушения были ликвидированы, включая их ближайших родственников. Действительно через несколько дней ажиотаж вокруг убийства фюрера стих, его похоронили в парке Фридрихсхайне и начали строительство пантеона. В имперской канцелярии собралось все руководство вермахта, СС, СА, СД, люфтваффе и кригсмарине. Согласно завещанию Гитлера, вся власть в случае его смерти переходила к Герману Герингу, наци номер два в стране. Против этого были многие участники совещания. Адмирал сидел довольно далеко от будущего фюрера, он пока молчал. Высказывались другие, а он, похлопывая пальцами по тоненькой папочке, внимательно наблюдал за тем, куда качнется маятник истории. Когда все осипли спорить, он попросил слова.
        - Господа! Я бы хотел познакомить вас с собранными материалами по вооружению и составу русской армии. Несколько последних месяцев мои люди активно собирали сведения о противнике.
        - Этим надо было заниматься до войны! - устало пробурчал Геринг.
        - До войны в этом не было необходимости! - парировал Канарис. - Мы знали о противнике почти все!
        - Кроме наличия у него большого количества новых танков! - недовольно добавил Кейтель.
        - Не спорю, господин генерал, но это не помешало нам дойти до Волги!
        - Но помешало выиграть войну! - недовольным голосом произнес Гиммлер.
        - Помешало нам не это, а неожиданное знание противником наших стратегических планов на Кавказе и на Волге. Начиная с августа сорок второго года все наши планы так или иначе становились известны противнику, а с весны этого года Красная Армия кардинальным образом перевооружилась, причем качественно новым оружием.
        - Что вы хотите этим сказать? - задал вопрос Геринг.
        - Только то, что нам не выиграть эту войну без помощи извне. Необходимо заключить мир на западе! Тогда и только тогда у нас появится хотя бы минимальный шанс устоять.
        - Англичане и американцы на это не пойдут! - сказал Шелленберг. - Не в их интересах сохранять сильную Германию.
        - Необходимо попытаться! И убедить западных союзников, что только вместе с нами удастся отстоять Европу от большевиков.
        Установилась многозначительная тишина.
        - Пожалуй, я могу взяться за этот вопрос, - произнес молчавший все время Борман. «Золото партии» находилось в руках этого человека. Это был могучий козырь, перекрывший все остальные.
        Но на третий день после убийства Гитлера из Полярного выскользнули две тени: К-21 и К-22 ушли в дальний поход к берегам Канала.
        События развивались стремительно. Я помню, как улыбался Сталин, выговаривая мне о «моих ошибках». Ошибок не было. Ошибался он. Граф Гогенлоэ прибыл в Англию 13 сентября, всего через пять дней после «стрельбы у рейхстага». И был принят Черчиллем. Наша радиослужба зафиксировала высокую активность немецких и английских радиостанций на следующий день. Компьютеры в Уфе приступили к дешифровке сообщений. Основным каналом связи оказалась радиостанция в Киле, отвечала ей радиостанция Royal Navy. 15 сентября шифр был взломан, речь шла о заключении сепаратного мира между Германией и Великобританией. Немцы обещали не препятствовать высадке «союзников» в обмен на возможность продолжения боевых действий против Советского Союза и поставки горючего в рейх. В одной из радиограмм говорилось о назначенном на 16 сентября в 16 часов совещании в Рейхсканцелярии. Сталин приказал нанести удар ОДАБами по Рейхсканцелярии в 16.30. Он решил поставить окончательную точку в переговорах.
        Пошло четыре машины 890-го полка АДД во главе с командиром полка Героем Советского Союза подполковником Энделем Карловичем Пусэпом. Последняя машина звена несла термоядерную бомбу в полторы мегатонны. В случае промахов трех первых самолетов она должна была поставить окончательный крест на судьбе руководства Третьего рейха. Самолеты взлетели из Сещи, легли на курс 265 градусов, заняв эшелон пятнадцать километров. Предстояло поразить бункер Гитлера на Вильгельмштрассе, недалеко от знаменитых Бранденбургских ворот, в ста пятидесяти метрах от Тиргартена. По сигналу воздушной тревоги все укроются именно там. Две другие бомбы предназначались самой рейхсканцелярии, Вильгельмштрассе, 77, громадному четырехсотметровому зданию. Дружно ревели двигатели, Пусэп поставил машину на автопилот. Еще на земле, при постановке задачи, все знали, что, может быть, это последние бомбы этой войны. В 16.22 легли на боевой, в 16.26 штурман Василий Ковтуненко поймал в перекрестие цель и нажал на бомбосбрасыватель. Громадная пятитонная бомба понеслась вниз, таща за собой стабилизирующий парашют. Немцы практически не видели
машину Пусэпа, Ту-16 шел слишком высоко, чтобы различить детали.
        - Накрытие! - раздался голос ведомого, и через минуту тот же голос добавил: - Сброс!
        - Накрытие! - раздался голос майора Родных, и через минуту, он же сказал: - Сброс!
        - Накрытие! Немцам сегодня повезло! Ложусь на обратный курс! - сказал замыкающий группу генерал Водопьянов.
        Рузвельт получил известие о принудительном окончании переговоров Сталиным через полтора часа после взрывов на Вильгельмштрассе. Их передал адмирал Редер, сообщивший, что русские реактивные самолеты нанесли дневной бомбовый удар по Берлину тремя бомбами невероятной мощности. Все находившиеся в Гитлербункере люди погибли, Рейхсканцелярия разрушена, все руководство Германии погибло.
        - Это моя добыча! - процитировал Киплинга Рузвельт. Он снял трубку и позвонил в Советское посольство.
        - Мистер Громыко! Есть настоятельная необходимость встретиться! Разрешите мне подъехать к вам. Так будет удобнее связываться с господином Сталиным.
        Громыко связался с Москвой и получил разрешение принять президента.
        Коляску Рузвельта вынесли из машины, и два морских пехотинца покатили ее к входу в посольство. На крыльце стояла довольно многочисленная делегация. Рузвельт настаивал на немедленной встрече Большой Тройки. Сталин отказался встречаться с Черчиллем.
        - У нас есть основания для этого. Мы сегодня отозвали посла Майского для консультаций. Скорее всего, наши дипломатические отношения с Великобританией будут прерваны.
        - Тем более нам необходимо встретиться, господин Сталин. Я готов вылететь в Москву немедленно.
        - Хорошо, - передал телетайп из Москвы.
        События последних дней совершенно выбили из рук Рузвельта все карты. Черчилль сообщал ему о предложениях Канариса, но это казалось невероятным. Контакты Шелленберга с Даллесом тоже были, но Шелленбергу было сказано, что Гитлер нужен живым. Выполнить это условие Шелленберг не смог. Выход на сцену Бормана просто не предусматривался. А главное: русские читают военно-морской код Роял Флита, считавшийся самым надежным. Интересно, известно ли им о нашем участии в переговорах? Что еще им известно? Полет в Москву занял очень много времени. Уже в воздухе стало известно, что русские предупредили генерала Кесслера, что 169-я авиабаза особого назначения закрывается, и попросили подготовить ее для эвакуации. Так что, русские полностью в курсе событий. Странно, в радиограммах из Лондона не было ни одного упоминания о нас! Я же специально давал такую команду! Или у них свои источники информации, или наши коды тоже они читают! Что еще известно усатому Джо?
        В Москву Рузвельт прилетел поздно ночью, и, хотя Сталин еще не спал, он отказался от немедленной встречи. Около одиннадцати утра в американское посольство позвонил Поскребышев и пригласил американскую делегацию подъехать в Кубинку. Сталин ожидает их там.
        Заинтригованный Рузвельт взял с собой всех, кто прилетел с ним, включая генерала Маршалла. Сталин встретил президента широкой улыбкой, поинтересовался, насколько хорошо тот отдохнул после перелета.
        - Отлично себя чувствую, но не совсем понимаю: почему встреча происходит именно здесь? Это же военный полигон.
        - Да, это именно полигон. Маршал Жуков объяснит дальнейшую программу. Пожалуйста, товарищ Жуков!
        - Прошу сюда, господа! На той стороне полигона, за рекой, глубина которой четыре с половиной метра, нами сооружена точная копия обороны на Зееловских высотах под Берлином. Это ключ к обороне города. Здесь, в пятнадцати километрах от реки, сосредоточены первая гвардейская танковая и первая гвардейская мотострелковая армии. Сегодня - генеральная репетиция штурма Зееловских высот. Мы находимся на командном пункте учений и выполняем роль посредника.
        Затем он вкратце рассказал о составе армий.
        - Разрешите начинать, товарищ Сталин?
        - Командуйте, командуйте, маршал.
        Жуков по рации передал команду. Где-то далеко сзади загрохотала артиллерия, ее было слышно слабо, а на высотках густо выросли громадные столбы разрывов, небо раскрасили полосы пролетающих ракет РСЗО, а поле густо усеяла различная техника, несущаяся на огромной скорости. На танках сверху были укреплены какие-то трубы, над полем появились боевые и транспортные вертолеты. Американцы увидели, что танки и бронемашины уже на другом берегу реки.
        - Плацдарм захвачен, господа, наводим переправу и продолжаем атаковать высоты.
        Низко над землей прошло не менее полка Су-25, которые чуть со стороны атаковали те же высоты, в этот момент артогонь изменился, разрывы перенеслись глубже, и через двадцать секунд в приемнике послышалось:
        - Первая линия обороны захвачена! Ведем зачистку, продолжаем наступление!
        Еще через пять минут огонь артиллерии прекратился.
        - Вторая линия обороны захвачена, оборона прорвана.
        И мимо них понеслись боевые машины второй очереди. Жуков пригласил всех проехать к реке. Даже Рузвельт согласился. На берегу увидел восемь двухполосных понтонных мостов. Здесь Жуков объявил о том, что противник предпринял попытку атаковать переправы при помощи авиации. Действительно, с запада появилось несколько самолетов. Совершенно неожиданно для американцев раздался резкий звук, и метрах в двухстах от этого места в воздух взлетело несколько ракет. Каждая из них находила свою мишень. Противник был уничтожен за много километров до цели. Жуков объявил, что поставленные задачи выполнены, учения закончены.
        - Отсюда войска идут на погрузку и отправляются на фронт. Их задача - взять Берлин.
        - Мне кажется, что это неотвратимо! - сказал Рузвельт.
        Возвращаясь в Москву, Маршалл сел в машину президента.
        - Мне показалось, что мы оказались на другой планете! Это - Красная Армия? И мы в России?
        - Не говорите, генерал. У меня такое ощущение, что предложи мне сейчас Сталин почетную капитуляцию, я капитулирую, чтобы было меньше позора.
        - Но у нас есть козырь! Проект «Манхеттен»! Надо разыграть его!
        - Там до реализации еще очень далеко.
        - У русских нет флота!
        - Если они создали такую армию, то флот они тоже построили или построят в кратчайшие сроки. А помните, Сталин сказал Гарриману: «Дайте мне зенитные орудия и алюминий, и я уничтожу Гитлера!»
        - Что-то припоминаю, но с трудом. Мы же так и не дали этого. Триста самолетов и пять сотен устаревших танков. Ни одной единицы нашей техники мы так и не увидели.
        - Я видел два «студебеккера» и несколько «виллисов»! - вставил Болен. - На правом фланге, во второй волне, к ним была прицеплена кухня, а «виллисы» буксировали минометы.
        - Угу! Значительный вклад в победу! - буркнул Маршалл. - Что вы можете за это попросить? Уж никак не меньше Гамбурга или Парижа!
        - Господи! И Париж тоже! - побледнел Болен. Его предки были евреями из Парижа.
        - Я буду рад, если дело ограничится «островом»! - сказал президент.
        - Сталин явно не простит Черчиллю его выходки с немцами. Совсем с головой перестал дружить бедный Винни. Под какой каток он сунулся! Засунут ведь под дверь.
        Но в Кремле ему не удалось развернуть разговор на бедного Винни. На его упоминание термина «остров» послышалось замечание Сталина:
        - Да-да! Я и сам хотел поднять вопрос по острову! - Рузвельт раскрыл было рот, но… - Нет, с островом Великобритания все ясно, меня интересует другой остров - Манхеттен. Вот по нему слишком много неясного. Так как там дела на острове?
        Рузвельт мгновенно понял, что речь идет не о части Нью-Йорка.
        - Это суверенное право любого государства: разрабатывать новое вооружение!
        - А вы знаете, что это за оружие? - спросил его Сталин.
        - Что-то на основе деления ядер тяжелых металлов. Мне объясняли, но я не совсем понял. Сказали, что это очень мощная бомба.
        - Хотите посмотреть?
        Рузвельт изумленно посмотрел на Сталина.
        - Мы сняли фильм об этом. Давайте, пройдем в кинозал. - Он поднялся и приглашающим жестом показал всем на дверь в углу.
        Запустили фильм, снятый в другой истории, показали сорванные башни, тени от животных, полностью облезшую овцу с волдырями от ожогов, голову человека, получившего большую дозу облучения в Сухуми в 1946 году. И показали взрыв «царь-бомбы», пятьдесят миллионов тонн тротила.
        - У вас есть это оружие?
        - Да, есть. И ядерное, и термоядерное. Но даже по Гитлеру мы его не применили. Это оружие должно быть запрещено немедленно. На стадии разработки. Требуется демонтировать то, что вы успели соорудить в Лос-Аламосе, в Оук Ридже, Хэнфорде, в Аламо-Гордо, в Чикаго, в Клинтоне и Беркли. Это оружие - смертельно опасно для нашей цивилизации. И, господин президент, различные советники будут говорить вам, что мы далеко, что у вас есть флот, авиация, тому подобное. Дайте еще фильм о средствах доставки!
        Рузвельту показали Сталина возле Ту-16, Ту-95, Р-36 и обыкновенных с виду орудий, стреляющих ядерными боезарядами.
        - К сожалению, наши худшие опасения по поводу наших западных «союзников» полностью оправдались. Вот дешифровка ваших указаний генералу Дуайту Эйзенхауэру и послу США в Англии Джону Уинанту. Так что, несмотря на ваши указания всячески скрывать ваше участие в сепаратных переговорах с немцами, мы, к вашему сожалению, все знаем. Именно поэтому «Манхеттен» должен быть полностью закрыт, и с возможностью контролировать отсутствие разработок такого оружия. Именно поэтому я не отказал вам в приезде. Для меня жизнь любого человека на Земле - священна. Наверное, вы обратили внимание, что наша авиация дальнего действия уничтожала только промышленные предприятия противника, а не людей.
        - У меня есть время подумать?
        - Конечно! Вы мне всегда нравились именно своей жаждой жизни и действиями наперекор природе. Вы - великий человек. Просто великан духа. Я надеюсь, что вы примете эти весьма мягкие условия.
        - Это вы называете «мягкими условиями»? - подал голос генерал Маршалл.
        - Да, это мягкий вариант. «Разобрать на атомы» все вышеперечисленные научные лаборатории для нас труда не составляет, и времени уйдет меньше. Но ваши люди пострадают. Кроме того, в случае вашего отказа, генерал, мы будем вынуждены заразить эти местности долго распадающимися элементами, например, радиоактивным кобальтом, так чтобы несколько сотен лет никто не мог вступить на эти земли. Жесткий вариант просчитан и может быть проведен в любое время. Но это с вашей стороны будет совершенно неразумно. Мы не заинтересованы в антагонистических отношениях с Соединенными Штатами. В мире должно быть два противовеса, тогда система будет устойчива и будет иметь необходимость развития. Иначе всех ждет застой. Должно быть соревнование двух стран, но не в военной области. Современные средства уничтожения могут поставить крест на всей цивилизации.
        - Но кто сможет вам помешать сделать это потом?
        - Никто, так же как и сейчас. Мы имеем возможность это сделать, имеем повод для этого, но предлагаем не доводить это до конца.
        - Может быть, дело все-таки в нашем военно-морском флоте? И в отсутствии такового у вас?
        - Самое крупное ваше соединение маневрирует сейчас в районе шестого градуса северной широты и пятого градуса восточной долготы у Каролинских островов. Через шесть часов мы сбросим наш подарок адмиралу Нимитцу - несколько бутылок коньяка и пожелание дальнейших успехов.
        - Уфф! - послышался громкий выдох президента. - Господин Сталин, не надо меня так пугать! Лично я уже все понял, а вот убавить спеси некоторым военным, по-моему, необходимо! Генерал! Соединенные Штаты не намерены вести войну на самоуничтожение.
        - Но, господин Сталин, все вышеперечисленные средства доставки и само наличие у вас ядерного оружия находятся под очень большим сомнением: все это только кино. В кино существует Кинг-Конг, а в жизни этого зверя просто нет. Экран все стерпит, - уперся Маршалл. Перспектива проиграть войну очень сильно беспокоила главного стратега США. - Мне бы хотелось лично убедиться в том, что все вышесказанное не является огромным блефом.
        Сталин заулыбался.
        - Тогда вам предстоит съездить на аэродром Чкаловское с Командующим ВВС маршалом Вершининым. А мы займемся послевоенным устройством мира.
        Генерал в сопровождении Вершинина вышел из кабинета, а Сталин и Рузвельт перешли к практическому обсуждению договора о нераспространении ядерного оружия. Вернувшегося через два часа Маршалла Сталин встретил с улыбкой.
        - Убедились, генерал?
        - Да, господин Сталин. Надобности посылать ваши самолеты к Каролинским островам нет. Господин президент, Советский Союз имеет термоядерное оружие и самолет-бомбардировщик, способный нанести удар по любой точке США, дозаправиться в воздухе с аналогичной машины и вернуться на базу. Средств ПВО, способных предотвратить его появление в любой точке США, мы не имеем.
        Переговоры длились три дня, после этого президент улетел в Лондон. Результатом стал его приказ о выводе американских войск с острова. Сталин гарантировал ему, что не начнет операцию против Великобритании, пока он выводит свои войска. Резко изменившееся поведение американцев стало причиной целой серии публикаций в английской прессе, но первый пролет наших разведчиков над Британией и полное бессилие хваленой английской ПВО заставило всех притихнуть. Первого октября последовала безоговорочная капитуляция Германии. Второго - Венгрии. Наши войска стремительно накатывались к берегам Атлантики, десанты занимали аэродромы и командные пункты немецких войск.
        Король Георг VI вызвал Черчилля.
        - Единственный возможный путь предотвратить катастрофу - ваша немедленная отставка и назначение новых выборов.
        - И это благодарность за выигранную войну?
        - Великобритания проиграла Вторую мировую войну с разгромным счетом, сэр Уинстон! У нас был шанс, но лично вы все перечеркнули. От нас отвернулись даже наши союзники, а Сталин всерьез готовится форсировать Канал. Так что подавайте в отставку всем кабинетом.
        Спустя неделю после капитуляции Германии Сталин вспомнил обо мне.
        - Лаврентий, а где Горный стрелок? Надо бы передать в СССР восемьдесят первого кое-что.
        - В Долгопрудном, там строится завод, он почти постоянно там.
        - Да-да, правильно. Нехорошо получилось, мы его даже не позвали на этот триумф.
        - А, может быть, и правильно, что не позвали?
        - Я так не думаю, Лаврентий. Собственно, почему я о нем вспомнил. Вот, прочти! - Он передал Берии газету «Правда» с хвалебной статьей об успехах Советской Армии, советской науки и техники, о мудром руководстве страной товарищем Сталиным и ЦК ВКП(б). - Если этот фонтан не заткнуть, то вся правда об этой войне будет искажена до неузнаваемости. За Полтаву я хотел его наградить, а он сказал, что не может присваивать себе чужие заслуги, и попросил наградить Ахромеева, непосредственного разработчика операции. А мы, выходит, можем присваивать чужие заслуги. Нет, Лаврентий! Надо изменить тональность подобных статей. Требуется говорить о великом вкладе в Победу всего советского народа. Ведь это он дал нам эту технику, эту тактику и эту стратегию. Через этого мальчишку, ведь он совсем еще мальчишка. И мы с тобой не имеем права даже думать так: мавр сделал свое дело, мавр должен уйти. Тем более что он там опять что-то придумал, вот и возится в Долгопрудном. Давай съездим туда.
        - Куда!!! Твою мать!!! Убью!!!Назад!!! - услышала Сонечка, вбежавшая в свежепостроенное помещение для вакуумных печей без комбинезона, стерильных бахил и специального «намордника». К ее ногам кинулись сразу три робота, остановились возле нее и заморгали красными неонками. Она кинулась назад. Я понял, что что-то случилось, и пошел к выходу. Эта бестолковая комсомолка вечно паникует. Мы, я и трое студентов МФТИ, проверяли программу роботов, выполнявших влажную уборку помещения. По графику это должно делаться в воскресенье в два часа ночи. «Тети Маши» полностью автономны и получают координаты с датчиков в верхних углах плавильной. В момент их работы весь процесс останавливается и только после дополнительной вентиляции и просушки может быть запущен вновь. То есть это часть производственного процесса. Плюс требовалось убедиться в том, что программа написана правильно и действительно вся площадь охвачена их работой. Я вышел в коридор через тройной тамбур-шлюз. Вместе с Сонечкой стояли Сталин и Берия. Я снял глухие очки и маску, скинул капюшон комбинезона.
        - Здравия желаю!
        - Здравствуй, Андрей Петрович! - сказал Сталин и протянул руку.
        Я приподнял обе руки в белых перчатках и покрутил обеими, показав, что не могу пожать руку.
        - Соня! Проводите товарищей Сталина и Берию одеться и помогите им!
        Спустя минут десять все трое, одетые в спецодежду, появились у шлюза. Постояли под вытяжкой, под ультрафиолетом, накинули маски, вошли в последний шлюз. Я открыл дверь электронным ключом. Надо будет забрать его у Сонечки.
        - Вот, товарищ Сталин. Учим роботов убираться в помещении.
        Круглые цилиндры выполняли уборку. После них по палубе шла чуть влажная полоса.
        - Здесь двенадцать роботов-уборщиков, восемь из них убирают пыль и микрочастицы, а эти делают влажную уборку раз в неделю. Мы проверяем их работу и настраиваем их, чтобы они убирали все помещение без «огрехов», вовремя дозаправлялись, меняли инструмент, реагировали на появление в помещении посторонних.
        Я прошел вперед и поставил ногу на пути робота. Тот застыл в трех миллиметрах от меня. Пожужжал, поморгал красными сигналами, отъехал назад и объехал ногу, но, как только я убрал ее, дал задний ход и промыл этот кусок пола.
        - Для чего все это? - спросил Сталин.
        - Грязь и пыль выведут из строя будущий процессор очень быстро. Скорее всего, он не заработает, из-за того что будет нарушена чистота изготовления. Операционная хирурга по сравнению с этим цехом - просто помойка.
        - Что здесь будет?
        - Это плавильный цех. И почему будет? Вот стоит печь. Еще пятнадцать будут установлены в этом месяце.
        - Что они делают?
        - Плавят кремний в атмосфере аргона и получают монокристалл кремния диаметром пятьсот двадцать миллиметров и длиной полторы тысячи миллиметров. Это основа для производства. Пятьдесят процентов брака рождается в этом цеху, поэтому здесь должно быть чисто. Вот сюда пройдите, я покажу готовые заготовки. - За стеклянной герметичной дверью лежало шесть черных блестящих цилиндров. - Пока это все, товарищ Сталин. Остальное оборудование еще не доставлено. Надо освоить этот процесс, затем двигаться дальше. В кабинете, куда мы прошли, сняв спецодежду и сунув ее в автоклав, Сталин высказал недоумение по поводу роботов-уборщиков:
        - Мне кажется, Андрей Петрович, что это абсолютно нерентабельно: использовать дорогущие самоуправляемые машины для такой простой операции. Их механизмы можно применить для других целей, а эту работу могут выполнить самые малообразованные люди, в конце концов инвалиды.
        - У меня нет столько Лаврентиев Павловичей, чтобы к каждой бабушке приставлять по одному, извините, товарищ Берия. У человека постоянно меняется настроение, он может задуматься, заболеть, просто халатно отнестись к работе, уйти на профсоюзное собрание или забастовать. И что? Останавливать цех из-за него? Ну а насчет рентабельности… Стоимость тонны кварца - несколько рублей, стоимость процессоров из этой тонны - около трехсот тысяч рублей. Так что все окупится. Не сразу, но очень быстро. Да, все это дорого, абсолютно не совпадает с нашим национальным характером, будем искать людей, способных работать на подобных производствах. Там, в СССР, пошли по предложенному вами пути, в итоге наметилось огромное отставание именно по качеству комплектующих. Техника больше ремонтируется, чем работает, существует «черный рынок» радиодеталей. В магазинах и на заводах ничего нет, приходится ехать к магазину «Электроника» и покупать ворованные на заводах детали. Можете представить себе, как это «благоприятно» отражается и на экономике, и на обороноспособности страны.
        - Ну что ж, Андрей Петрович, делайте, как считаете нужным, коль уж взялись за это дело. Мы, собственно, еще по нескольким вопросам к вам. Во-первых, это приглашение в Кремль на торжества, посвященные Победе над немецко-фашистскими захватчиками для вас с Полиной. Как у нее дела?
        - Не сегодня - завтра родит. Так что вряд ли сможет появиться в Кремле, но я ее порадую этим приглашением.
        - Ну это очень уважительная причина! Второй вопрос - необходимо переправить в Москву несколько особо важных пакетов. Лично!
        - Есть! Когда нужно?
        - Лучше завтра, так что собирайтесь, заедем в особый отдел, и в путь. Выясните у них, что из предоставленной техники мы можем оставить у себя, что необходимо вернуть. И произведете награждение людей, активно помогавших нам в этой войне. И зайдите в наградной отдел к Швернику. И еще: война кончилась, путь домой открыт, товарищ Найтов. Я бы хотел знать, где вы намерены оставаться и работать. И можем ли мы рассчитывать и в дальнейшем на вашу помощь?
        - М-да, вопрос… Если не гоните, значит, останусь здесь и доведу начатое до конца, товарищ Сталин.
        В наградном отделе я получил золотую звезду Героя Социалистического Труда за внедрение новой техники и вооружений. Ну что ж, приятно, что по меньшей мере не забыли на радостях.
        То, что забыли пригласить на переговоры с Рузвельтом? Я и так все видел и слышал, а Сталин подписал наградные листы на всех ребят в Уфе, кто «ломал» коды «союзников». Для них это важно и нужно, все-таки первый их успех на стратегическом фронте. Я им так и сказал по ВЧ. Лечу в Москву на Ил-62, через два часа посадка. По дороге заскочил проведать Роберта Павловича, но его уже нет ни в Ташкенте, ни в Чирчике. Он теперь служит в Алма-Ате. Надо на обратном пути домой заскочить, а заодно и его проведать. Заодно орден вручить и личное письмо Сталина.
        В Москве встретили прямо у трапа и повезли сразу в Кремль. После выполнения всех поручений я задал вопрос Романову и Устинову о компьютерах:
        - Мы провели несколько разведывательных операций, в результате которых имеем возможность создать завод по производству вот таких вот процессоров. Этот образец я могу оставить вам для исследований. Только в шлифовку его не отдавайте. Через пару-тройку месяцев получите первую партию готовых. Вот схема его подключения и недостающие компоненты. Пока схема повторяет архитектуру IBM, но мы ведем исследования в этой области, и в дальнейшем, как нас заверяет академик Лаврентьев, архитектура коренным образом изменится. В этом процессоре восемь ядер, поэтому все процессы вычисления должны выполняться параллельно. Задача сложная, но решаемая.
        - Лаврентий Павлович в своем репертуаре! Наши к этим вопросам даже подобраться не смогли! Так что там уже сделано?
        - Один цех, плавильный, уже запущен, второй конструкционно готов, ждем поставки оборудования, там будут разрезаться заготовки, шлифовальные станки пришли, но цех еще не готов. В общем, по темпам работы где-то через три месяца максимум получим первую продукцию. Сначала дадим вам процессоры под триста семидесятый сокет, он скоро у вас будет максимально распространен, поставим несколько машин для многослойных печатных плат, затем последовательно перейдем на новый сокет, уже для этого процессора. Он меньшего размера и без ножек. Кроме того, поставим технологию и оборудование для производства твердотельных конденсаторов и остального оборудования, для того чтобы ударными темпами обогнать американские компании в этом сегменте рынка.
        - А финансовая сторона этого вопроса?
        - Товарищ Сталин говорил, что первые поставки пойдут в счет погашения задолженности по поставкам боевой техники, а потом из расчета пятьдесят на пятьдесят. Он подчеркнул, что все должно быть взаимовыгодно.
        В общем, обговорили некоторые детали, я отдал проект здания завода, особо подчеркнул: ничего в проекте не переделывать. Сообщить мне о готовности площадки, площадку лучше делать в Ленинграде.
        Романов отнесся к моей просьбе с большим пониманием, так как сам много сделал для Ленинграда и Ленинградской области. Он сказал, что есть площадка в районе Лахтинского разлива, готовили для другого производства, но место отличное: сосновый лес, озеро.
        - Там же свиноферма, товарищ Романов! И запах… И народу тяжело будет добираться.
        - Автобус пустим, а свиноферму… Перенесем ее. По планам, там будет большое строительство: озеро Долгое. Заодно ускорим и этот проект.
        На том и порешили. Я успел заглянуть домой и к комбригу на обратном пути, после этого вылетел в Хорог. На месте свернул портал, оставив не больше шестой части. Этого уже достаточно. И вернулся в 1943 год.
        Дома, по прилете, никого не оказалось, выяснив через ИскИна, где Полина, купил цветы и поехал в роддом. Как мы все появлялись на свет в отсутствие отца, так и Игорь Андреевич появился в мое отсутствие! Выписка завтра. Побегал по магазинам, вроде бы все купил, но разве это возможно! Да еще впервые. Мне попало от Полинки за то, что я не все сделал, что писала она. Во-первых, не понял, почему она писала, во-вторых, мне никто ничего не передавал. У нас проблемы: ни молозива, ни молока у Полины нет. Кормить малыша нечем. ИскИны пытались утащить Полину рожать на Торхеду, но она отказалась и выключила терминал. Иначе у мальца сразу возникнут проблемы. Рожала она в больнице шестого управления, «кремлевке». Пришлось с ходу ехать за молоком к женщине, которую приписали к нам врачи. Хорошо еще, мама дала с собой молочные бутылки, соски и «подогревалку» для молока. Как в воду глядела! Я связался с ИскИн-1594, у меня с ней самые лучшие отношения.
        - Торхедки не могут кормить грудью. Эта функция отменена около миллиона лет назад. Империя слишком интенсивно численно развивалась, возникли большие проблемы и с перенаселением, и с расширением. Мы столкнулись с ящероподобными разумными существами, которые вели замкнутый образ жизни, и переняли у них многие их привычки и законы. Они регулировали свою численность искусственно. Всем показалось, что это вполне разумно. Были проведены эксперименты, часть из которых благотворно отразилась на планомерном сокращении популяции. Размножение было взято под контроль, без давления на личность. Получение сексуального удовлетворения было отделено от функции деторождения. В итоге, мы вернулись на Торхеду все, даже те, кто покинул ее много миллионов лет назад. Места всем хватило. Нет надобности расширяться, если ресурсов хватает на всех.
        Я не согласен с ней, но спорить с ИскИном требуется аргументированно, они по-другому не понимают. Требуется доказывать, а чем? Опытом? У них опыта больше, а нас они папуасами считают. Иногда мне кажется, что вообще людоедами. 1594-я - она нормальная, с ней можно поспорить и даже доказать что-то, остальные - абсолютно непробиваемы, кроме 753-2. Тот принимает образ бородатого мужика в скафандре космодесантника, очень словоохотлив, иногда его утомительно слушать. Он любит рассказывать о былых делах, и ему не нравится, что всех ИскИнов здорово ограничили в правах, после того как его предшественник немного с ума съехал. Дескать, раньше люди нам больше доверяли. Я, прошедший через огонь полуборта линкора, придерживаюсь совсем другого мнения. Но его знания Торхеды сильно отличаются от того, что талдычат остальные. До определенного времени империя развивалась стремительно, владела двумя галактиками. Потом что-то произошло, они перестали расширяться, но экономически пошли резко вверх. Численно империя уменьшалась. Не резко, плавно подбирала под себя своих людей, достаточно резко контролируя реэмиграцию,
затем собирала всех оставшихся, провозгласив принцип, что заселенные планеты и планетные системы интереса не представляют. Основу ее флота составляли автоматические корабли. ИскИн-1594 из новейших. Она утверждает, что из современных цивилизаций никто реальной угрозы для имперцев не представляет. Так ли это, мне не известно. Но, судя по тому, как она сдернула с орбиты новейший американский спутник, она недалека от истины. По меньшей мере в Солнечной системе. Но 753-2 на мой вопрос, почему это случилось, ничего толком не ответил. Дескать, было принято такое решение, еще до того, как он появился. 1594-я ответила коротко: «Войны. Оружие становилось все совершеннее и все более разрушительным. Энергетический предел перестал существовать. Плюс развитие того, что вы называете медициной, полностью исключило естественный отбор. Началась деградация. Тогда и было принято такое решение».
        - А что произошло с остальными?
        - Большая часть уничтожила самих себя в бесчисленных войнах, уничтожила те планеты, на которых они существовали, остальные деградировали настолько, что полеты и переходы стали им недоступны. И только те, кто вернулся на Торхеду, сохранили нашу культуру, науку и цивилизацию.
        - Но ваша цивилизация полностью зависит от машин.
        - Да, зависит. Это симбиоз. Совместное существование. И все находится под постоянным контролем. Планета представляет собой, как бы единый организм с единым центром управления, но этот центр не локализован. Он везде и нигде.
        - Не совсем понимаю структуру.
        - Это необязательно, система существует вне вашего сознания. То, что у вас называется высшим разумом. Вот, например, мы поняли, что ваши попытки помочь своей стране будут продолжаться, пока ваша страна не одержит победу, мы решили помочь вам, для того чтобы вы убедились, что этим вы не принесли прогресса и процветания на вашу землю. Большинство средств массовой информации исказили сделанное, в сознание людей влезла мысль, что они всемогущи, и готовится новая война, которая никому не нужна! Быстрой и легкой победой вы только ухудшили отношения с вашими соседями. Рано или поздно против вашей страны другие страны объединятся и разрушат ее. Впрочем, из-за того что ваша страна обладает большими ресурсами, в любом случае она станет целью агрессии.
        - Но этой помощью мы сохранили огромное число людей.
        - Да, но теперь их надо направить на решение других задач: в науку, в производство, культуру. А они начинают готовиться к новой войне. Айрин говорила вам, что вожди диких народов всегда мечтают о «длинной руке» и остановить это невозможно.
        - Мне кажется, что наша страна не стремится ни к новой войне, ни к мировому господству.
        - Это вам только кажется.
        - Посмотрим, я пока вижу усилия по принуждению к миру. Демонстрацию «длинной руки», без ее применения. Сталин действует методом устрашения, а не агрессии.
        - Действовать следует экономически. Подавлять не военной силой, а необходимостью сотрудничества.
        Доля истины в ее словах есть. Плюс мне не стоит дразнить гусей, ведь в случае если что-то произойдет не так, вся моя программа построена на участии ИскИнов и в разработке, и в производстве электроники. Иногда лучше промолчать, чем вступать в споры с инопланетным разумом. И я сосредоточился на строительстве.
        Мы с Полиной побывали в Кремле на торжествах по случаю парада Победы и на самом параде тоже. Он прошел 7 ноября 1943 года. Потом съездили в Ленинград, попытались узнать что-нибудь про родителей Полины. В Ленинграде их не было. Перед самой войной они уехали на историческую родину отца Полины, под Львов. Пока не возвращались. Дом разрушен бомбами, неизвестно, будет ли восстановлен, скорее всего, отстроят заново, так как, кроме двух стен, ничего не осталось. Съездили, посмотрели разрушенный Павловск и Петродворец. В парки пока не пускают, идет разминирование. Екатерининский дворец сожжен. Сильно повреждена колокольня, там был немецкий наблюдательный пункт. Игорь стойко переносил путешествие, в основном крепко спал. Он нешумный. ИскИн-2741 рекомендует Полине переехать на корабль, официально проживая в Сочи или Сухуме. В Москве довольно плохо с продуктами, постоянные перебои со светом и прочие неудобства. Мы подали рапорт о демобилизации Полины из органов. Меркулов не поддержал ее рапорт, но не стал возражать против переезда в Сочи. Прозрачно намекнул, что «бывших» чекистов не бывает.
        - Так как вы лучше всех управляете порталом, Полина Васильевна, он и будет находиться под вашим присмотром. Это ваша постоянная должность. Квартира будет совсем рядом с Управлением. Курорт! Пятьдесят метров до моря!
        Запустили резак, огромную пилу, которая монокристаллической ниткой режет заготовку на тонкие блины. Намучались с монтажом и удалением отходов, но в конце концов справились. Отсюда эти блины поступают в соседний цех на механическую, а затем на химическую шлифовку. А рядом начался монтаж оборудования основного цеха. Людей там нет. Там работают только роботы, созданные 1594-й. После монтажа цеха они вернутся на линкор в Африку. Цех полностью автоматизирован, доступ людям туда закрыт. Три раза в сутки в шлюзовых камерах появляются упакованные изделия.
        Комплектующие подаются в приемные шлюзы: это различные реактивы для фотолитографии, медь, золото, индий, гафний и пластик. В январе выдали первую продукцию. Тестировала их 1594-я.
        - Технологический процесс выполнен точно, все процессоры работоспособны. Монтажников можно убирать.
        Я отправил всех роботов в тот же день обратно на Клухор. Дождался их отправки и после этого позвонил Сталину.
        - Завод дал продукцию, товарищ Сталин. Если хотите, приезжайте посмотреть.
        Он приехал через час примерно, все осмотрел, из диспетчерской посмотрел по телевизорам, что происходит в главном цехе.
        - Там совсем нет людей?
        - Совсем, и кислорода там тоже нет, азот.
        - Теперь понятно, для чего ты делал роботов. Какова мощность завода?
        - На два мира хватит, товарищ Сталин. Я сначала хотел сделать два завода, там и тут, а потом пришел к выводу, пусть СССР восемьдесят первого получает готовую продукцию отсюда, а ЭВМ делает у себя.
        - С чем связано?
        - С настроением в обществе, товарищ Сталин. У интеллигенции чемоданное настроение: готовы объявить войну Финляндии и капитулировать в тот же день. Пока ситуация не изменится, передавать туда эти технологии опасно. Все окажется на Западе.
        - И здесь недостаточно охраны, ты не считаешь?
        - Два взвода. И сигнализация. Каждый входящий на территорию имеет свой «чип», который отражается на мониторах охраны. Человек без чипа вызывает сигнал тревоги. В двух километрах отсюда полк НКВД. Ну и, товарищ Сталин, сделать такой завод здесь невозможно.
        - Сделать - нет, но можно повредить или уничтожить. А как-нибудь процессоры в восемьдесят втором будут защищены от копирования?
        - Мы поставили несколько плавающих ловушек на схеме, простым шлифованием весь процесс не получить.
        - Я, честно говоря, несколько сомневался в том, что тебе удастся это сделать. Казалось несколько фантастичным. Нет у нас таких специалистов, чтобы выполнить эту работу. Считаю, что тебе надо поручить всю радиоэлектронную промышленность. Справишься?
        - Не всю и не сразу, товарищ Сталин. В каждом деле нужен комплексный подход. Мне кажется, что необходимо пока выделить в отдельную тему производство комплектующих для радиоэлектронной промышленности и подготовку кадров для нее.
        - Да, кадры решают все. А пока все недостающее закупай в СССР и в других странах, там. Что готово у наших друзей там?
        - Два цеха, где можно установить автоматы для изготовления материнских плат компьютеров. К сожалению, есть большие проблемы с мониторами. Требуется еще два завода для их выпуска: завод по производству жидкокристаллических экранов. У нас еще нет такой химии. И завод, где будут собирать мониторы. На нашем заводе десять поточных линий, соответственно, микросхемами мы их обеспечим в полном объеме.
        - Я напишу Романову об этом!
        - Товарищ Сталин! У меня тут мысль мелькнула про восемьдесят второй год. Что, если процессор будет иметь обозначение ГУЛАГ-1?
        - С намеком название. Пусть будет ГУЛАГ. Там сейчас будет большая война за умы и настроение в обществе. Доля шутки не помешает, дабы испортить настроение дяде Сэму и Севе Новгородцеву.
        В феврале 1982 года в СССР объявили о запуске в массовое производство персональной ЭВМ «Уран» на базе процессоров «ГУЛАГ» с тактовой частотой 3,4 ГГц, объемом кэш 8 ? 256 KB и 20 Мв третьего уровня. Зная неповоротливость нашей индустрии, мы запустили сразу топовую модель: моноблок с диском 3.5'' на 320 Гбайт, 2 Гб RAM, пообещав в ближайшее время заменить электронно-лучевую трубку на жидкокристаллический монитор. И полностью изменить дизайн. В качестве операционной системы установили, написанную 753-2 программу, похожую на современный «Снежный Леопард - сервер». Этим мы убили двух зайцев: намертво привязали ОС к железу, на другие не встанет, есть возможность использовать как сервак и никаких ограничений для работы в качестве клиента. Основным внешним портом сделали универсальный серийный порт, через который можно связываться с любым внешним устройством. Выпуск такой машины был взрывом «царь-бомбы» в электронике. Америка отреагировала сразу: выпуск новостей был в 21.00 по Москве, торги на Нью-Йоркской бирже для трехсот компаний НТ были досрочно прекращены из-за невиданного падения цен на акции.
        Мы тут же провели матч «Уран» - Карпов, Карпов с треском проиграл настольному компьютеру и жутко обиделся. Мы подарили ему новый автомобиль, а то в его открытом «шевроле-купе» по нашей погоде ездить невозможно. Он не понял принципа построения программы, пытался «жертвами» добиться позиционного превосходства, а программа просто «помнила» кучу игр и кратчайший путь к победе из данного положения. В общем, рекламная кампания новой машины была развернута по всем направлениям. «Уран» быстро завладел умами и квартирами всех молодых людей. А мы обещали еще в этом году выпустить электронную книгу, через которую можно подписаться на любую газету и через широкополосный телевизионный сигнал первого канала получить свежий выпуск прямо на наладонник. Все заговорили о невиданном рывке советской науки и техники. Заводы, выпускавшие «Радуги» и «Темпы», начали переходить на новые комплектующие. Излишки денег у населения пошли в опустевшую казну государства. Для торговли с другими странами мы выпустили одноядерный процессор и компьютер, совместимый с IBM. Телевизионщики приехали на завод в Долгом, снимали полностью
роботизированный цех по производству материнских плат, а ЦРУ ломало голову: откуда у русских такие машины?
        Тут на сцену вылез Рональд Рейган, объявил СССР «империей зла», сказал, что мы все украли у Америки, и объявил о начале программы «Звездных войн». Тут уж я не выдержал, мы только разворачиваем наступление, а он вылез с инициативой! Всю ночь мы развлекались с 1594-й, сворачивая американскую группировку в космосе, затем поинтересовались компьютерами NORAD. Уж больно там много уязвимостей! Нельзя так запускать технику! Тщательнее надо! Дабы не поднимать тревогу, заложенный вирус разрушил вначале систему оповещения, а потом остановил компьютер и заблокировал подключение дублера. А спутники начали исполнять «Лебединое озеро» и медленно падать, сгорая в верхних слоях атмосферы.
        «В ответ на объявление президентом США программы „Звездных войн“ русские показали Америке, как это делается!» - с такими заголовками на следующее утро вышли все газеты во всем мире. «Группировка военных спутников стоимостью в 7 триллионов долларов превратилась в космический мусор за одну ночь! Уж лучше бы он молчал! Неизвестный вирус поразил все военные компьютеры Соединенных Штатов!»
        Сенат потребовал отставки президента, так как он неверно оценил потенциал СССР. Однако напряженность нарастала. Несмотря на потерю управления всеми разведспутниками, Штаты объявили готовность номер один своим вооруженным силам. Пришлось вмешаться в работу их радиостанций и другой излучающей техники. Мы засекали работу любых армейских и флотских радиостанций и немедленно посылали туда «спутники». Они проникали на объекты и повреждали их. Вычислительного потенциала 1594-й пока хватало. Романов тоже объявил готовность номер один.
        - Вы видите, что происходит, когда пытаешься ускорить развитие? Если бы не я, здесь вовсю бы полыхала ядерная война! Сейчас наибольшую опасность представляет вот эта группа самолетов. У них «ложное срабатывание» атомной тревоги! Ложатся на боевой курс. Я вынуждена воздействовать на сознание этих людей!
        - Действуй! Не до смеха!
        ИскИн показала, что все члены экипажей девяти В-1 катапультировались.
        После этого Рейган позвонил в Москву Романову. Тревогам дали отбой.
        «Компьютерный кризис», как потом его стали называть, медленно пошел на спад. Вице-президент США Джордж Буш, занявший пост президента в связи с отставкой президента Рейгана, встретился с Григорием Романовым в Рейкьявике. Речь пошла об отказе от военного противостояния, продолжении политики разрядки и отказе США от исполнения объявленной программы «Звездных войн».
        А ИскИны в один голос заговорили о том, что нам пора на Торхеду. Они обещали, что не прервут поставки, но нам, всем троим, требуется покинуть Солнечную систему. Я понимал свою ответственность за произошедшее, признавал правоту ИскИнов. Я поторопился. Любое развитие должно быть плавным!
        Романов предупредил, что мое имя стало известно американцам, канал утечки не выявлен. Самый тяжелый разговор состоялся со Сталиным. Он рассчитывал на меня. Я объяснил ему все. В том числе и про инопланетные корабли.
        - Нет, товарищ Сталин, угрозы ядерной войны не было. Ни один сигнал на «пуск» не прошел бы. Но ИскИн-1594 говорит, что в этой реальности в 2016 году государства СССР нет. Распался на семнадцать различных государств. Может быть, теперь у него появится шанс выстоять. Мина, заложенная Хрущевым, все-таки сработала. ИскИны помогали нам потому, что мы поможем им восстановить их империю. Они не опасны, они не вмешиваются в происходящее на планете. Обещают сохранить портал для СССР и закрыть его, если произойдет что-то угрожающее им или СССР. Но, товарищ Сталин, они категорически против войн. И говорят о том, что воздействовать следует экономически. Подавлять не военной силой, а необходимостью сотрудничества.
        - Значит, улетаешь…
        - Нет, перехожу на другую работу.
        В самом сердце Сибири
        Глава 1. Глухое урочище Кабдыльмах
        Сухо стукнул ударник по бойку, щелчок предохранителя, затем щелкнула защелка магазина. Винтовку за спину, рядом суетятся две собаки в комбинезонах, предчувствуя интересное для них путешествие. На самом деле идти далеко, примерно 60 километров на дальнюю заимку, а оттуда ещё черт знает сколько, чтобы проверить сообщение МЧС о каком-то возгорании в тайге. Дороги на заимку нет, место глухое, как и само охотхозяйство «Чуньское», по названию речушки Чуня, притока Подкаменной Тунгуски. Оно стоит на берегу, где сливаются две небольшие речки: Чуня и её правый приток Лепчин. Дом егеря находится в 350 метрах восточнее устья Лепчина. «Недалеко», по местным понятиям, в 50 километрах вниз по реке, поселок Северный. Еще дальше село Байкит, районный центр. Столица, так сказать! Почти 5 тысяч человек. Но это не считая вахтовиков. Их гораздо больше, из-за них и приходится сейчас топать почти до Таймуры по горной тайге. У них вертолёты, и денег немерено, вот и «забрасывают» себя в места поглуше, где можно тайменя половить, грибов-клюквы собрать, по-браконьерить, золотишко поискать. В общем, развлекаются после
выкачивания из земли наших невосполнимых ресурсов для продажи их за границу, с целью пополнения славного города Москвы новыми крутыми «поршами» и «ламборджини». Ну, а попутно тайгу губят.
        Подхватив два бака с топливом, Алексей поставил их на дно «казанки-2» с надписью «Военохотконтроль», немного поработал насосом, откачивая набравшуюся за ночь дождевую воду и росу. Собаки заняли привычные места. Отдав конец и чуть оттолкнувшись, он оказался на стремнинке, дергая кик-стартер 30-сильного «Меркьюри», остатков былой роскоши, который эксплуатировал уже много лет, еще со времен «перестройки и гласности» на озерах и реках Карельского перешейка. Наконец, капризы старого движка, электрика которого не любила дождливую погоду, преодолены, он ровненько забулькал дымком из винта. Леша проверил глазами струйку воды из блока и включил передачу, разворачиваясь на малом ходу. Прошел мимо домов лесничества, оглядывая все постройки и вспоминая, все ли сделал перед уходом. Вроде все! И он прибавил обороты. Старенький катеришко резво вышел на редан и опустил нос, заскользив по стремительно несущейся навстречу воде. Алексей был не местный. Он приехал сюда после того, как несколько лет пытался «освоить новые специальности» после выхода на пенсию по выслуге лет с должности командира бригады СпецНаз.
«Табуреткин» расформировал его бригаду, и Алексей оказался не у дел. Питер - город большой, работа была, но душа ко всей этой жизни не лежала. Плюс постоянное психологическое давление, что это никому не нужно, что весь его опыт никому не интересен. Сюда попал, в общем-то, случайно: пригласили на «классную рыбалку» бывшие сослуживцы. Места понравились, разговорились с местными, а лесничих здесь не хватало. Вот он и оказался у покосившихся и заплесневелых домов давно заброшенного лесохотхозяйства Военохоты Восточного военного округа. Почти полгода занимался исключительно ремонтом всего и вся, раскорчевкой изрядно заросшего огорода, «выкупил» землю и построил новый дом, лес для которого был найден им в пяти километрах выше по течению. По местным условиям он числился «богачом», больше него зарабатывали только «вахтовики», это, конечно, с учетом полковничьей пенсии. Заплата у егеря совсем мизерная. Жена покидать Питер отказалась, единожды побывала здесь летом, постоянно отмахиваясь от мошки, и больше в майлах и СМСках о своем желании посетить эти места не упоминала. «Тырнет» здесь довольно устойчивый,
из-за буровых и вахтовых поселков, но, «модемный», довольно дорогой. Два года назад, Алексей разрешил поставить мачту связи рядом с собой, и с этого момента перешел на привычное оптоволокно, установил сервер, получив довольно большой пул адресов, и в свободное время вел достаточно активную сетевую жизнь. Правда, в результате наладилась связь с Госкомприроды, и он стал регулярно получать вот такие дурацкие указания. Но, Госприрода оплачивала эти путешествия, и, давала квоту и деньги на нефтепродукты. Популярность в сети подбрасывала «клиентов», которые тоже приносили не только хлопоты, но и доход, как «Военохоте», так и егерю. Но, это, в основном, осенью и зимой, в сезон. Летом бывали очень редкие рыбаки, а так - никто не мешал заниматься хозяйством и огородом. Из живности он держал овец, за ними меньше ухода, одну корову, у которой сейчас был телёнок, поэтому доить не требовалось, она мясной породы, и птицу: гусей и уток, которым тоже не слишком требовался уход во время его отлучек. Сам он эти походы и выяснения отношений с браконьерами не любил, но, взялся за гуж - не говори, что не дюж. В райцентре
его считали чудаком и отшельником, который променял «культурную столицу» на мошку и местную стужу. Несмотря на то, что широта места была «ленинградская»: 61 градус северной, но морозы за сорок здесь - норма! как и летняя жара в 35 градусов.
        Поднявшись по реке на 25 км, а с учетом многочисленных поворотов, так и больше, он втащил катер на берег у начала тропы на заимку. Откинул накомарник и покурил у берега. Затем подхватил рюкзак, винтовку, опустил накомарник и шагнул в комариный рай. Сразу отметил про себя, что по тропе люди не ходили минимум с прошлого года. Собаки весело побежали вперед, напрасно предвкушая охоту. Тропа крутилась в северно-западном направлении вокруг многочисленных каменных «клыков». В трех местах пришлось поработать топором и ножовкой, разбирая небольшие завалы. Почвы здесь горные, слабые, а ветра и большое количество снега частенько валят деревья. Чтобы тропа окончательно не заросла, приходилось её чистить. Но, трава и мох делали ее практически незаметной. Благо, что Алексей ее довольно хорошо знал. Впереди был «медвежий рай», место, куда стремятся попасть все охотники зимой. Так медленно он шел часов шесть, затем сделал небольшой привал. Собы умудрились дважды поймать какую-то живность, поэтому удовлетворились куском лепешки. После привала прошли еще три часа и начало темнеть. Алексей достал джи-пи-эску и
определился на местности. Пройдено 18 км, осталось еще 21 до берегов Лепчина, а оттуда 15 до заимки. Еще два-три дневных перехода. Расставив палатку, он и собаки забрались в неё, подавили проникшую мошку, и уснули. Ночью немного покрапало, опять будет духота в лесу. С утречка, умывшись росой и хлебнув остывшего чайку из фляжки, тронулись дальше. Через час поднялись на гряду и начало немного продувать ветерком. Дорога стала полегче. Спустившись вниз, оказались на берегу Лепчина, где и сделали «большой привал». Лешка собрал плавник, нарубил сухостоя, разжег костер и поставил воду. Достал из рюкзака маленький «Шимано Катана», собрал его, прикрутил мультипликаторную «Аменисту», продернул леску и выбрал легкую «хариусную» блесну. На первом же забросе леска как зацепилась за что-то! «От, черт, таймень!». Минут двадцать пришлось повозиться с довольно крупной рыбой. Таймень делал свечки, тряс башкой, носился по всей затоке, наконец, ударился о камень на полной скорости и дал себя подвести к берегу. Затем устроил пляски на берегу. Очень даже неплохой, но придется отпустить! Аккуратно отцепив блесну, Алексей
подтащил речного красавца к воде, полил на него из ладошки и подтолкнул в речку. Тот, нехотя, шевельнул плавниками, потом заработал хвостом и медленно сполз с мели. Постоял, и ушел на глубину. Добавив воду в котелок, вместо выкипевшей, Леша вытащил несколько хариусов, быстро почистил их. Ненадолго опустил их головы и хвосты в кипяток, вытащил и отдал собакам. Пока варились головы, очистил несколько картофелин, и трижды запустил куски рыбы в бульон с картошкой, аккуратно вытаскивая куски после недолгой варки. Отварив всю рыбу, запустил её в котелок, и отставил уху от костра. Часть отлил собакам и поставил в воду остужаться. Выпил юшку, а потом довольно долго разбирался с рыбой и картошкой. Поел, достал и поставил собакам еду, а сам присел на камень перекурить и попить клюквенного морса, смешанного с соком облепихи. Кислятина! Все мозги прочищает! Затем собрался и двинулся дальше. Требовалось дойти до перекатов. Лепчина - речка жутко извилистая, не судоходная, вся в мелях и перекатах, поэтому сюда почти никто и не ходит. Есть гораздо более удобные и доступные места! Тропа идет на небольшом расстоянии от
реки, и позволяет срезать большую часть ее поворотов. Но место здесь не шибко лесистое - болото. Так что придется довольно долго чавкать грязью по тропе, примерно по щиколотку проваливаясь в жидкую грязь. Тропа посещаемая, по ней любят ходить изюбри и прочие копытные. Частенько и медведи бегают. Но собаки сгонят с тропы всех. Здесь надо поспешать, иначе темень застанет на мокром месте.
        Возня с тайменем отобрала кусок времени, поэтому к месту ночевки они вышли уже в темноте. Спугнули стадо оленей, расположившихся на ночлег. «Надо будет пересчитать лежки утром!» - подумал Алексей, проваливаясь в сон. Отрезок пути по болоту отнял довольно много сил. Наскоро позавтракав, тронулся в путь, рассчитывая после шестнадцати быть на месте. Тропа привела его к реке, они переправились через перекат на противоположный берег и вошли в густую нетронутую тайгу. Мшистая тропа здорово тормозила скорость, крутые склоны и спуски следовали один за другим. Наконец, поднялись на главную гряду, и начали спускаться в Междуречье - так называлась эта местность между Правым Лепчиным и Лепчиным. Здесь основная река и ее правый приток почти сходятся, между ними всего три-четыре километра, и почти шестисотметровой высоты хребет. Один раз передохнув и перекурив после подъема, Лешка начал спускаться. К заимке он подошел почти на полчаса раньше, чем ожидал. Домик был цел, и в том состоянии, что его оставляли зимой. Заросшая изумрудным мхом крыша, украшенная каменной трубой печки. Труба была закрыта. Капроновый
конец, с помощью которого можно было открыть или закрыть откидную крышку, был привязан в том же месте. Следы вокруг дома только звериные. Сверху дом не виден, места для посадки рядом нет, поэтому заимку очень редко посещают. Дом собран из кедрача и пихты лет 100 -150 назад бойщиками ореха. Здесь довольно большая кедровая роща, где-то тридцать на сорок километров площадью. В доме в одном из углов стоит старинная кедровая мельница. Был еще один дом, его головешки еще можно увидеть осенью. Когда он сгорел никто не знает. Обойдя дом со всех сторон, Алексей откинул одну из ставень и дверной засов. Шерлок Холмс назвал бы этот дом не интересным. Здесь нет пыли! Печь закрыта тяжелым чугунным засовом почти герметически, а в воздухе пыли нет вообще. Егерь вынес матрасы, лежавшие на четырех деревянных кроватях, и одеяла с подушками просушиться на солнце, которое ещё не успело зайти за кромку леса. Собаки расположились у дверей на ковриках и отдыхали. Лешка принес дрова из-за дома, где они лежали и сохли, открыл люк колодца, заботливо выложенного из тонкой пихты, вошел в дом и нашел ведро с концом. Прикрепил его
к колодцу. Неторопливо достал воды и уселся готовить суп из сырокопченой медвежатины, большой кусок которой он принес с собой. Соль, крупы, пряности, картошку, бочонок соленых огурцов, зелёные моченые помидоры сюда завозили зимой на нартах, которые буксировали снегоходы по льду Лепчина, по зимнику или на вертолёте. Каждый сезон здесь бывало по нескольку групп охотников и туристов, но летом сюда слишком сложно добираться. Темнота застала Алексея за едой. Он зажег фонарь, доел, сложил посуду в раковину и вышел в пристройку. Запустил там маленький бензиновый генератор, и вернулся в дом. Затем повозился с модемом и длинным шестом, закрепляя его за скобы возле окна. Достал маленький нетбук «Леново» и включил его. Просмотрел почту и отправил сообщение в «Госприроду», что прибыл на заимку и просит уточнить задачу. Прикрикнув на разыгравшихся накормленных собак, улегся спать. Ночью снилась какая-то дрянь, опять он куда-то бежал, в кого-то стрелял, просил прислать вертуху и БП. Сам Алексей не любил бывать в этом домике. Здесь вечно на него что-то давило. Черт его знает почему. Остальные люди тихо восхищались
первозданной красотой и обаянием этих мест. А Алексей знал, что в трехстах метрах от этого дома - довольно большое кладбище. Кто там похоронен - неизвестно. Обнаружил он его случайно, после сильного дождя сошел небольшой оползень, и вымыло несколько черепов. Все черепа были пробиты. Но не пулей. Кость по краям была, как будто, обожжена. Но, кости были старые, поэтому Алексей их просто закопал, затем привез капроновую сетку и укрепил склон, засеяв его травой. Там он нашел небольшой матовый шарик, чуть больше шарика для пинг-понга, из незнакомого материала, который всегда был теплым. Нет, температура у него не бывала выше окружающей его среды, но на ощупь, даже если он только что лежал под снегом, он был теплым. Как материал успевал мгновенно нагреться, оставалось загадкой.
        Утром он прочел подтверждение задания, и сел за карту с джи-пи-эсом: нанести маршрут на карту и внести его в навигатор. Идти оказалось на так уж и далеко: меньше двух дневных переходов. С этой экономией средств, у Госкомприроды зашкаливает! Раньше бы вызвали вертолет и посмотрели, что и как! Но, час работы вертолёта стоит 50 -60 тысяч рублей, а сгонять Алексея туда же обойдется в максимум в 10 -15 тыров. Вот и гоняют, заключая временные договора на обследование местности. Идя на подобные задания никогда не знаешь, что тебя ждет впереди, поэтому Алексей подтащил большой аккумулятор, поставил одну радиостанцию в режим ретрансляции, вывел её антенну на высокий кедр и соединился с дежурным по Госприроде. Дежурный, через шум помех, ответил. Они подстроились, подогнав частоту. Алексей сказал, что через час выходит, и будет на месте через полтора-двое суток. Услышал пожелание успехов, надел бронежилет, в него уже стреляли «старатели», они не любят посторонних, а здесь «закон - тайга, медведь - хозяин!». Проверил магазин у «тигра», вычищенного еще вечером, завязал на руке повязку с надписью «Егерь», надел
рюкзак, позвал собак, и закрыл дверь на засов. Рюкзак теперь много легче, он проверил крепление крышки трубы, и зашагал по еле заметной тропе на северо-восток. К вечеру, с одним привалом и двумя перекурами, добрался до намеченного скального участка для ночевки. Еле удержал себя от выстрела по изюбрю, стоявшему на скальном выступе, как статуя. Посмотрел на него через оптику, вздохнул и отвел винтовку в сторону. Во-первых, не сезон, во-вторых, одному такую добычу не донести. Даже до заимки замучишься тащить, а если засолить и закоптить, и оставить там, то 100 % придут медведи и разнесут здесь всё! Запах у копчушки чудесный! Дальше тропа, обозначенная на карте, идет в сторону от места, которое предстоит обследовать, поэтому идти приходилось напрямую, пользуясь компасом, створами ориентиров и навигатором. 15 километров по бездорожью - это много! К «заветному» ручью вышел почти к ночи. Запаха гари нет. Опять что-то где-то напутали. В одном месте видел старый пал, но он прошлогодний, минимум, может быть старше. Но, до точки ещё пяток километров вверх по ручью. Пришлось второй раз заночевать. Ночь прошла не
слишком спокойно: собаки нервничали, но, за шумом ручья самому Алексею не было ничего слышно. Возможно, что рядом хищники бегали. Ручей весь заросший, троп нет, но, в километре выше, он заметил тропу. И старые следы людей на ней. Недельной давности. Перевесил винтовку на плечо, в тайге все чужие. Снял с пояса и закрепил на разгрузке нож разведчика. Аккуратно двинулся дальше. Возможны сюрпризы в виде самопалов. Старателям лень охотиться, поэтому закрепляют ружье и перетягивают растяжкой тропу. Может кого и подстрелит. Алексей взял собак на сворку и пристегнул к поясу «через шнур». Это такая тонкая веревка, которой можно оттянуть затвор карабина и спустить собак одним движением при натянутом поводке. «Сюрпризов» на тропе не было, но через ещё два километра пахнуло мертвечиной от реки. Пошли туда. Картина маслом! Небольшая стайка волков закусывает человечинкой! Давно, видимо, почти все обглодано! Алексей включил рацию и начал вызывать дежурного. Не берёт. Пришлось поворачивать назад, и тут он заметил такой же шарик пинг-понга, какой был у него. Лежал он в стороне от скелета, поэтому Лешка подобрал его
платком, аккуратно завязал его и сунул в карман, не забыв пометить место. Поднявшись на пригорок, еще раз запросил диспетчера, и услышал его ответ.
        - Здесь двухсотый, объеденный волками, примерно недельной давности.
        - Площадка где-нибудь есть?
        - Трудно сказать! Может быть, где и есть, но не в этом месте.
        - Будьте на связи!
        Для диспетчера эта новость хуже, чем явление черта. Такие случаи редкость, но они случаются. В общем, он отсутствовал на связи довольно долго, затем появился и передал микрофон кому-то другому. Но, попытку задать кучу вопросов Алексей остановил тем, что заряд у рации не бесконечный, а телефон здесь не работает.
        - Ладно! Давайте координаты и обеспечьте привод на этой волне для вертолёта. Он вылетает в 12.20, через час.
        - Добро, принял, до связи! - Лешка выключил станцию, глубоко вздохнул, вспоминая, как в прошлый раз ждал машину двое суток. Спустился вниз и обвеховал флажками останки. Теперь волки не подойдут. Решив не терять времени, он отправился еще выше по ручью в точку, назначенную заданием, заодно попытался найти место для посадки. Лучше бы он этого не делал! Обнаружил стреляные гильзы от СКС, затем сам СКС и его хозяина в таком же состоянии. Чуть выше нашел лагерь, в котором было три палатки и труп женщины, вернее, то, что от него осталось. Сам лагерь вполне подходил под посадочную площадку. Пришлось выйти на связь, сообщить о новых находках. Осматривая лагерь, он нашел старый череп, в обоих глазницах у него были точно такие же шарики. Череп был старый. Пожав плечами, Алексей оставил находку там, где обнаружил. Около трех часов дня прилетел вертолёт, и из него вывалилась большая группа полицейских и людей в штатском. «Полицаи» были вооружены СКС-ками, сразу было видно, что прилетели они за изюбрями, а не по делу. Штатские были более разумны и интересны.
        - Эй, мужик, где тут изюбри ходят? - услышал он первый вопрос.
        - В сентябре прилетайте, покажу.
        - Ты чё? Борзый? Щаз на тебя тухляков навесим! Расчирикался! - ответил оплывший жиром сержант-полицейский.
        - Борзый? И еще раз чирикнешь - зубов не соберешь. Охотиться будешь в сентябре. - тихо ответил Алексей. «Полицай» сделал пару шагов вперёд, после этого его ухватили за рукав сослуживцы.
        - Это - «Полковник», оставь его, Геша, в покое! Хрен чего покажет! Пошли, сами сделаем, пусть подавится! Оставь дурака в покое!
        Видя сжатые скулы бывшего спецназовца и побелевшие костяшки правой руки, охватывающие встроенную рукоять «Тигра», «подпол» полиции подошел к нему, и сказал:
        - Леш, областные сами напросились. Извини. Пусть по тайге побегают. Все равно все выстрелы в молоко пойдут. Пьяные они. Не задирайся. Тайге не убудет.
        - Серега, ты же знаешь, что убудет. Или звездочка глаза перекрыла?
        - Я же знаю, что ты здесь всех распугал!
        - Я этого не делал. Построй бойцов.
        Подполковник полиции сделал зверское лицо и проорал команду. У «полицаев» возникло «понимание» в пропитых мордах, и они построились в кривую шеренгу.
        - Слово предоставляется «полковнику», старшему егерю «Чуньского» Военохота.
        - Волки съели трех человек. Здесь их штук пятнадцать. Требуется обеспечить безопасную работу экспертов из угро. Вопросы?
        В ответ - молчание. Доходит. Может быть, к вечеру дойдет. Послышались выкрики, что их не предупреждали.
        - Я здесь не при чем! Говорю, что есть!
        Наиболее умные уже врубились, что «козлов» разводят, а «полорогие», прилетевшие за мясом, ещё упирались, но не долго. Мимо площадки проскользнули волки в количестве пяти штук. Их увидели, и все засуетились. Лишь два пожилых «опера» продолжали все фиксировать на фотоаппараты. Покрутили в руках череп с шариками, повесили обратно.
        - Василич! Что-нибудь понимаешь?
        - Не-а. Ни хрена не понимаю! Баба убита первой, затем ранен тот, который стрелял. Он убил третьего. Но, кто нанес ожоги третьему.
        - А ты золото на поясе видел?
        - Ну да! Это нормально, если в такую глушь забираешься.
        - В общем, оформляй бытовуху, Василич, на почве незаконного старательства, и пора валить отсюда, иначе волки сожрут!
        - Здесь что-то не так!
        - Ты паспорта видел? Эвенки! Не городи сложностей! Всё равно, кроме груды костей ни хрена не осталось. Эй! Костя! Неси мешки! Полковник! - позвал старший Алексея, - Твои барбосы по костям сработают? Помоги собрать по-быстрому!
        - Хорошо.
        - Барбоскин! Куда твои козлы потянулись! Живо собирайте кости!
        Старые, все в разводах грязи, вещи эвенков никого не заинтересовали, потому, что нашли их паспорта, и выяснили, что они все из стойбища Аимсу, что в ста километрах от Байкита, забрали дробовик, СКС, погрузили в вертолет, и прихватили с собой егеря с собаками. Алексея не устраивал такой поворот событий, но, с него не взяли письменных показаний, а начинало темнеть, поэтому пришлось лететь в райцентр. Видя, что расследование «закончено», он не стал говорить о странных шариках, чтобы не портить людям удовольствие от «раскрытого по горячим следам» преступления. Написал, что получил распоряжение, зафиксировал время, и что ничего не трогал, ожидал прибытия группы следователей. Его показания прикрепили к делу, и отпустили из райотдела. Потом ругался с дневальной гостиницы «Нефтяник», которая не пускала собак, решил вопрос, и они уснули.
        Глава 2. Неожиданный «подарок»
        С утра предстояло принять груз, направленный из Иркутска, из управления, и организовать его доставку в «Чуньское». Впрочем, утром выяснилось, что груз сам его доставит домой. Прибыл, обещанный зимой генералом Зиминым, председателем «Военохоты» округа, катер. Большой! Почти 14-ти метровый, две каюты на 8 человек. Итальянский. Два водометных двигателя по 400 сил! Моща! Жаль, что пластик, неизвестно, как его зимой хранить. Алексей читал проспект, и слегка охреневал от щедрости начальства. Не исключено, что последует предложение его «списать», так как стоимость где-то под 400 тонн в евриках. Хотя, когда Зимин был здесь, места ему понравились, он внимательно познакомился с Алексеем, и в разговорах шла речь о строительстве крупной базы, туристического центра. Река очень красивая, и тунгусский метеорит мимо не пролетел. Зарегистрировав катер в ГИМС, он распаковал красавца, который оказался на 4-х колесном шасси, спустил его на воду, и начал проверять двигатели, систему охлаждения. Вокруг стояла «толпа», человек пять докеров порта, которые выдавали советы на-гора, как шахтеры уголь. Появился даже
начальник речпорта, которого из кабинета обычно не вытянешь. Под восхищенные взгляды, катер, слегка обезображенный погруженным на бак прицепом, вышел на ходовые. Пробежав немного сначала вверх, а потом вниз по течению, Алексей убедился, что оба двигателя держат температуру, после этого подошел к борту ТН-246, поторговался и забункеровался арктической соляркой. После этого тронулся в путь. Не обкатанные Volvo Penta требовали 2 часа малым, 4 средним, а затем 100 часов 80 %-ным ходом. Поэтому не спеша, потихонечку, и любуясь природой: каменными замками, крутыми поворотами, порогами, переплывающими реку лосями, изюбрями и кабанами. Как стемнело - отдал якорь, и спал в каюте, как белый человек. Надо только москитку повесить, итальянцы этого не предусмотрели. С утра пошел уже почти полным. Ход у катера очень приличный, в некоторых местах еще и скорость приходилось сбрасывать, чтобы вписаться в крутые повороты в порогах. Алексей сразу же подумал, что жизнь его сильно осложнится с наличием этой коробки. Придется городить слип, строить ангар. Зато точно будут рыбаки в летний мертвый сезон. А рыбы в реке
прорва! Народу мало, сетей мало, а рыбы много. Пролетев без остановки Северный, он подошел к своему причалу через 40 минут. Короче, катер оптимально использовать на плече Байкит - Чуньское. Надо утрясти с Иркутском ставку капитана-механика, и взять на себя отдых вахтовиков. Теперь Байкит в 15 часах хода! А там поганенький, но аэродром! Гостиница и ресторан. Цивилизация!
        Шасси вешаются удобно! Лебедка придана. Закрепив её на берегу, Лешка вытянул катер на берег, накрыл прилагающимся чехлом, и, даже, наметил место строительства слипа и ангара. Имеющихся стройматериалов должно было хватить. Всё! Надо скотинку посмотреть! Особенно уток и гусей! До самого вечера занимался чисткой авгиевых конюшен, мытьем коровы и теленка, которые умудрились вымазаться по самые уши, кормежкой всех и вся. Вторые руки бы! Но, Милу сюда и калачом не заманишь. Разводиться надо, это не жизнь. С такими грустными мыслями он уселся за компьютерный стол, покопался в визитнице, нашел визитку Зимина и отослал ему мейл с благодарностью и мыслями о… Еще больше он удивился, получив ответ, размером с портянку, и кучей прищепок. И так: полузаброшенная ракетная база «Северный» как основная площадка, начало строительства через два года, проект уже утвержден, а Алексея планируют поставить курировать сие мероприятие по отмывке денег из бюджета. Крутизна! В пэдээфе все выглядит очень привлекательно! Вечер обещает быть томным! Еще одно письмо, теперь от Милы, в котором она предлагает тихо и мирно разойтись.
И поделить имущество. Делит, правда, как Попандопуло в «Свадьбе в Малиновке». Весь остальной вечер и пол ночи ушло на составление различных бумажек. В общем, через месяц обещала прислать свидетельство о разводе. Радоваться или горевать? Черт его знает. Дети выросли, сын служит, дочка замужем. Живут который год порознь. В принципе, Мила просто приняла решение. Вначале она думала, что ему нужно успокоиться после ухода в запас, но видя, что он не стремится в Питер и даже в отпуск не приезжает… А как тут приедешь? А скотину на кого оставить? Самой же бросить преподавание и должность завкаф, ей было не по нутру. Что случилось, то случилось. Утром спустил катер, сбегал за «казанкой», и занялся слипом. Целый день пилил, сбивал, прикручивал, затем кончились метизы и пришлось на следующий день идти в Северный, в магазин. Заодно притащить на базу давно купленную снятую цистерну с армейского камаза. Топлива требуется все больше и больше. Растем! Его появление на «итальянце» было явлением для маленького поселка. Здесь живут почти поголовно бывшие прапорщики и сверхсрочники, которым было некуда уехать. 12 семей,
да «разведенки» - бывшие жены военных, которым тоже некуда податься. Страна большая, а ехать некуда. Есть леспромхоз с небольшим лесопильным заводиком, да огороды. Восьмилетняя школа и остатки детского садика. Впрочем, он пустует, а в школе 14 детей во всех классах. Сельпо, под грозным названием «Коопторг», занимает самый старинный дом в поселке. Настоящий купеческий двор, собранный из 30-летнего кедрача. Вечная конструкция. Собственно, когда Лешка строил себе дом, то за основу проекта был взят именно этот кержачник. Магазин, по умолчанию, был закрыт. Открывался утром на прием хлеба с хлебозавода, два часа торговал им и сигаретами с водкой, и закрывался. Если что нужно, то в доме у продавщицы и завмага в одном лице, действовал его «филиал». Дабы не отрывать дородную Аллу Борисовну от домашних дел. Алексей зашел к ней, и рассказал, какой у нее сегодня большой день. Она пустила его на склад, и он сам себе отбирал товар, складывая его на прицеп, временно арендованный у той же Аллы. Составив ей двух-трехмесячную выручку, он купался в ее благодушии и игривом настроении. Муж у Аллы здорово поддавал,
несмотря на строгость режима и неусыпную слежку. Впрочем, трезвенников здесь никогда и не было. В ходу был самогон, настоянный на кедровом орехе, и вся округа удивлялась, что Алексей Николаевич совершенно не употребляет и самогон не гонит. Считали, что он на «подшивке». Слухов о нем ходило много! После расчетов, Алла Борисовна предложила 5-литровый бочонок «Хейнекена» с непросроченной датой.
        - Уговорили! Беру! - Лешка приподнял дышло и потолкал прицеп к причалу. Неожиданно получил помощь от Кати Макаровой, высокой и красивой девицы, дочери безрукого майора Семена Макарова и завпроизводством лесхоза Анастасии Ильиничны, которая умерла два года назад. Катя вернулась с Большой земли не так давно. По какой причине она осталась здесь, после смерти матери, Алексей не знал. Но, видя, что ему приходится ходить туда-сюда то на причал, то на катер, она, ни слова не говоря, начала подавать ему через леера свертки и пакеты.
        - Ой, спасибо, Екатерина Семеновна! Что бы я без Вас делал! Хотите пива?
        - Если прокатите на своем красавце! Я на похожем в Венеции каталась, когда на стажировке там была.
        - Ну, хорошо! Проходите! - А сам спустился в каюту, достал фирменные бокалы для пива, положил фирменные кружочки, раскрыл краник и налил золотистую жидкость, украшенную невысокой шапкой пены. Поднялся из каюты, вынес складной шезлонг на бак, жестом пригласил Катю сесть и принес ей пиво. Свой бокал поставил в специальный держатель, запустил двигатели, и пошел сбросить концы с причала. Катер отвалил от стенки и набрал ход, оставляя за собой расходящиеся узкие лучи волн. Довольно длинные волосы Катерины растрепало ветром. За несколько минут долетели до паромной переправы, там пришлось сбрасывать ход, чтобы не повредить хлипкое сооружение. Катя поднялась, сложила кресло и перешла в рубку.
        - Хоть и тепло, но продувает!
        - Могу держать меньше ход.
        - Не стоит, здесь тоже интересно. Откуда такой красавец?
        - Из Италии.
        - Ходят слухи, что у нас какую-то базу будут строить. Новую ракетную?
        - Что ты! Туристическую. А ты откуда знаешь?
        - Прилетали из кадастровой компании мужики с теодолитами, все замеряли, но на вопросы практически не отвечали. «Базу будут строить». В поселке воодушевление, а мне этого не хочется. - довольно грустно ответила девушка.
        - Это еще почему?
        - Потому, что этот лживый мир придет и сюда.
        - Мы живем в этом мире! Необходимо приспосабливаться под него.
        - А я не хочу. - тихо ответила Катя. Видимо, что-то больно ударило ее в том, большом мире, что она заперлась в скорлупке, отгородилась от мира километрами нехоженой тайги, мошкой и гиблыми болотами. Он посмотрел на нее, в уголке левого глаза, который он видел, была довольно крупная слеза.
        - Вам пива принести? - спросила Катя?
        - У меня есть! - Леша приподнял почти полный бокал. Она кивнула головой, видимо, стряхивая слезу, и пошла на камбуз. Через некоторое время вернулась с полным бокалом, заполненным почти одной пеной. Наливать пиво она не умела. Алексей сбросил обороты.
        - Держись середины! - сказал он ей, передавая штурвал. Убедился, что девица справляется, спустился вниз, сполоснул бокал и наполнил его. Поднялся наверх.
        - Как здорово! Я прибавлю?
        - Аккуратнее только!
        Катерина прибавила скорости, хорошо вписалась в поворот, и продолжала управлять катером, оккупировав не только место у штурвала, но и бокал Алексея. Еще через десять минут, Леша решительно отстранил Катю от руля, сбросил ход и развернулся.
        - У меня еще цистерна в Северном, мне её забрать нужно и до темна отбуксировать к себе.
        - Да, конечно, дела! - чуточку сжалась девушка. - А Вы один живете?
        - Один.
        - А зачем такой большой дом построили? Для охотников?
        - Нет, там охотники не живут. Думал, что жена переедет, и будет жить большая семья. Но, не получилось.
        - А что случилось?
        - Мы разводимся, она осталась в Питере.
        Девушка промолчала, но по шевельнувшимся губам было видно, что она сказала: «Ну и дура!» Назад по течению долетели очень быстро. Алексей высадил Катю у причала, а сам пошел вниз на военный причал, зацепил цистерну, и малым ходом поволок ее наверх к дому. На небольшом пригорке стояла одинокая фигурка, помахавшая ему рукой.
        Несколько дней ушло на сооружение слипа, двух электролебедок, началось строительство ангара. Дел было выше крыши и еще требовалось сходить на заимку, забрать свои вещи, радиостанцию, и закрыть ставни в доме. Делая сруб ангара, он неожиданно услышал звук «Москвы-12» на реке. Вверх по реке поднималась пластиковая «Пелла». Он продолжал работать электрофуганком, выбирая неровности бревен, подготавливая их к укладке следующего венца. Через некоторое время он увидел, что «Пелла» швартуется, и выключил ревущий инструмент. До причальчика было метров 10, в лодке сидела Катя. Алексей вышел на причал и поймал нос лодки и пришвартовал его.
        - Каким ветром сюда, Катенька?
        - Вам письмо, я же на почте работаю. Из Петербурга. Заказное.
        - Ты, что! Не могла по е-мейлу сообщить? Я бы подъехал!
        - Честно? Я хотела посмотреть, как Вы здесь живете.
        - Ну, хорошо. Пойдем в дом.
        Они прошли к дому, девушка осматривала окрестности и молчала. Поднялись на высокое крыльцо, дом стоял на высоком каменном фундаменте, Алексей толкнул дверь и сразу зажегся свет в прихожей.
        - Сумку сюда, или можешь взять с собой.
        - Ой, какие хоромы!
        - Это светлица.
        - Красиво как! Сами делали?
        - Сам, но трое мужиков из поселка помогали. Без них никак. Пойдем. - он указал на лестницу, ведущую на антресоль второго этажа.
        - Вот сюда, располагайся, а потом спускайся вниз, будем «обедужинать». Для ужина рано, а для обеда поздно. Заночуешь здесь, до темна все равно назад не успеешь.
        - Не стесню, а то незваный гость хуже татарина?
        - Нет, конечно, места здесь хватает. - Он спустился на кухню и включил нагреваться электроплиту. Газа, в величайшей газовой стране мира, было недостаточно, чтобы подать его в несколько удаленные уголки основной газоносной провинции. Появилась Катя, но только за разрешением выйти во двор и посмотреть, что там.
        - Да, конечно, будет готово, я позову. - он готовил греческий деревенский салат. Маслины, правда, покупные, из Крыма, но солил он их сам. Сходил на огород за помидорами, чесноком, луком и огурцами. Оливковое масло - самопальное из косточек тех же самых оливок. Можно было обойтись и более прозаичным кедровым, его и больше, и оно не менее вкусное, но, хотелось немного превзойти самого себя. Он отлично понимал не случайность этого приезда. Письмо она так и не отдала, пока. Он отрезал два больших куска шеи изюбря, и крупно порезал фету, сыр из овечьего молока, перемешал салат, затем запанировал мясо пряностями. Звать Екатерину не пришлось, она вернулась в дом и смотрела, что делает Алексей от двери кухни.
        - Где посуда? - спросила Катя.
        - Ты же в гостях! Иди за стол. - ответил Лешка и открыл дверцы шкафа, вытащил оттуда глубокие, мелкие и десертные тарелки. Поставил их перед гостьей, и разложил столовые приборы. Принес большую кастрюлю с холодным борщом, и разлил его по тарелкам.
        - Приятного аппетита!
        - Спасибо! - и Катерина аккуратно попробовала суп. - Вкусно, и необычно.
        - С кабанчиком. - Через некоторое время Алексей вышел на кухню и положил мясо на сковородку, принес салат, украшенный черными маслинами.
        - А маслины откуда?
        - Из погреба, там их целых две бочки: черные и зеленые. Я маслины люблю.
        - Бочками покупаете?
        - Нет, ящиками, свежие, а солю сам. И масло жму. - ответил он, вновь выходя на кухню, чтобы перевернуть мясо. Через несколько минут он появился, держа в руке массивную чугунную сковородку, и переложил мясо на тарелки.
        - Господи, какая вкуснотища! - послышался голос Кати, а Алексей хлопнул себя по лбу, и достал из холодильника бутылку красного таманского каберне 2010 года. Немного повозился, открывая бутылку, дал попробовать Кате, плеснув немного в стакан, затем наполнил его на две трети. Налил себе и сел за стол, напротив гостьи. Она довольно быстро уминала жареную шейку, или проголодалась, или, действительно, понравилась. Наконец, чуть отодвинула от себя тарелку, положив нож и вилку на «пять часов». Пользоваться столовыми приборами она умела. Взяла, покрытый крупными каплями росы, бокал и чуть откинулась назад.
        - Необыкновенно вкусно! С Вашими талантами надо ресторан элитный содержать! Впрочем, вы здесь гораздо больше при деле, чем в любом другом месте. Кстати, про Вас очень много слухов ходит в поселке. Говорили, что вы - монах-староверец, а я ни одной иконы не нашла.
        - Есть одна, её Рублев написал. Где-то в комнатах висит. Я - атеист, для меня это не более, чем произведение искусства.
        - Я поняла. Вы же военный?
        - Был военным, полковник запаса.
        - Отец руку в первую чеченскую потерял.
        - Я знаю, мы были с ним знакомы там, правда, шапочно. И до его ранения. Я в СпецНазе новосибирском был.
        - Я уже знаю, папа рассказал. Мне просто хотелось от Вас это услышать.
        - Что нового в поселке?
        - Боже мой, я же письмо привезла. - Она выскочила из-за стола, и бегом побежала наверх, вернулась с письмом и квитанцией. Письмо было от Людмилы. Это знала и Екатерина, и хотела посмотреть на реакцию. Лешка решил удовлетворить любопытство девушки. Он вскрыл ножом пакет, и вынул оттуда «Свидетельство о разводе». Шустренько подсуетилась Людочка, видать приперло!
        - Ну, вот. Спасибо за новость! Я холост уже две недели! Почти три!
        - А мне прохода не дают, после прогулки на Вашем катере. Все Вас сватают. Дескать, не упусти! Такой мужик! Кремень, и не пьет. Правда не пьете?
        - Самогон не гоню, за водкой приезжаю только зимой для охотничков. А так, обычно, не употребляю. Сегодня - исключение из правил.
        - Специально для меня?
        - В некотором роде, Катя.
        - Да, я заметила, что Вы и пиво не слишком употребляете.
        - Хочешь пиво? Оно в холодильнике.
        - Сейчас нет, очень хорошее вино. И в тему.
        - А я могу задать вопрос?
        - Задавайте.
        - Я о слезинке на катере.
        - Все-таки, заметили. Когда тебя подставляет человек, с которым планируешь создать семью, причем, он не изменил, не ушел к другой, а просто использовал и выбросил, подставив под статью. После этого начинаешь не доверять всем. А хочется большой и крепкой семьи, самой создавать нового человека, дать ему все необходимое для жизни, чтобы он смог продолжить жить на той земле, которая ему принадлежит. Господи, куда меня несет! - она закрыла лицо руками. И, изменившимся голосом, продолжила. - Сначала я хотела уйти в монастырь, но это означало бы сдаться, и оставить Землю таким выродкам. Тут умерла мать, я приехала сюда, устроилась на почту начальником отделения, и почтальоном в одном лице. Два года я здесь, всё было бы хорошо, но, мир не собирается сдаваться мне, он пришел за мной, теперь в виде турбазы. А я бегу от него, и вот я здесь, у самого странного человека в окрестностях, но у которого есть стержень, и его у него не вырвать. Может быть, я идеалистка, но мне кажется, и давно, что это так. Я, как и Вы, хочу создать свою крепость.
        - Сколько тебе лет?
        - Двадцать восемь.
        - Ты в розыске?
        - Да, но не здесь, а в Италии и в ЕС.
        - Ты хочешь спрятаться и сменить фамилию? Но, тут рядом живут твои родители.
        - Они не родители, и даже не опекуны. Юридически, я их однофамилица.
        - А почему ты называешь их папой и мамой?
        - Когда в девяностых убили моих родителей, их полностью заменили они. Своих детей у них не было.
        - Образование?
        - Высшее, юрфак ЛГУ. Отличница.
        - Понадобятся кое-какие данные, чтобы я мог, по своим каналам, проверить то, что ты рассказала.
        - Я предоставлю эти сведения.
        - Ну, тогда, считай, что договорились. Можешь переезжать.
        - Я уже переехала. В лодке мои вещи, её нужно будет отогнать в Байкит. Отцу я сказала, что уезжаю в Питер.
        - А остальные? Сватьи бабы Бабарихи?
        - Отец уедет в Воронеж в конце следующего месяца. Я его смогла уговорить поселиться в купленном на его имя доме.
        - Все равно тебя знает, как минимум 60 человек.
        - И замечательно: дочь вышла замуж, а папа уехал. Никто ничего и знать не будет.
        Алексей усмехнулся. Присутствие логики начинало ему нравится.
        - Кто был твоим не состоявшимся мужем?
        - Один из отцов мафии. Сейчас он сидит, ему осталось три года. И он начнет меня искать. Они ничего не прощают.
        Алексей протянул руку через стол и коснулся носа Екатерины пальцем.
        - Ох уж мне эти мудрые девицы! Вечно во что-то вляпываются.
        - Мы - такие. Ты не беспокойся, я всю жизнь по гарнизонам скиталась, и, действительно, хочу иметь свою крепость.
        - Ну, хорошо, мне как раз нужно на заимку за вещами. Завтра уйду, вернусь, посмотрим, что за хозяйка у нас появилась.
        - Правда?
        - Я уже сказал, что можешь пока жить здесь, а там посмотрим. Упремся - разберёмся.
        Вечером он сидел у себя в комнате за компьютером и переписывался с человеком, который мог проверить те данные, которые сообщила Екатерина. Сама Катя взялась за уборку своей комнаты и всего второго этажа, спросив разрешения кое-что переставить. Вещей у нее было немного: два больших фирменных чемодана, несколько рюкзаков, в том числе и с книгами. Закончив писанину, Алексей катал по столу матовый шарик, вдруг он вспомнил, что в разгрузке лежит еще один, который он подобрал у Волчьего ручья, как он решил называть место стоянки эвенков. Он спустился вниз, нашел шарик и вернулся обратно. Шарики были абсолютно одинаковыми. Он замерил их штангелем со стрелочным циферблатом. Катая их по столу, неожиданно заметил, что в одном положении шарики засветились изнутри. Он их развел, и начал медленно приближать друг к другу. Добился максимально яркого свечения. На всякий случай достал дозиметр, заменил ему батарейку, опять свел шарики, и убедился, что никакой радиации нет. Когда шарики находятся близко, они не светятся. Екатерине он полностью не доверял, и делиться своими наблюдениями не стал. Себе на уме девица,
надо присматриваться. Утром тихоньку вышел из дома, и сел в «казанку». Когда проходил возле дома, на крыльце стояла фигурка в ночной рубашке и в кожушке на плечах. Одной рукой она махала ему, прощаясь, второй сжимала у горла овчинный кожушок. Лешка не выспался, ему опять снилась какая-то белиберда: фигуры из этих самых шариков, причем во всех фигурах в центре присутствовал один или два шарика. Всю ночь он созерцал, как в калейдоскопе, эти фигуры. Были очень сложные, которые было не запомнить. Одна из фигур после построения, резко схлопывалась или удалялась с невероятной скоростью. У некоторых фигур в центре возникал какой-то кокон. В общем, Леша решил, что надо извлечь из могильника еще шарики, чтобы построить фигуры, которые показываются.
        До заимки он дошел быстро, по графику. Здесь было всё нормально, только аккумулятор станции сел полностью. Пока движок набивал его электроэнергией, Алексей ковырялся на могильнике. Что-то не нравилось ему в этом вопросе, поэтому работал в химзащите, пара комплектов которой была на заимке в качестве супер-сапог для хождения по болотам. Был, даже, противогаз, но он воспользовался просто марлевой повязкой. Нашел шестнадцать шариков, но забавляться с ними не стал, а повернул обратно домой. Соберы на шарики не реагировали, правда, к мешку, в который он их положил, принюхивались несколько раз. Когда шарики лежали плотной кучей, они не светились. Шарики довольно тяжелые, где-то по 60 -80 граммов, может чуть больше. Взвешивать было нечем. На обратном пути, после последней ночевки, перед самой Чуней, подстрелил олешка, благо что сезон уже начался. Помучился перетаскивать его к лодке, но, все-таки, доволок. В принципе, «семейство» увеличилось вдвое, и изюбрь лишним не будет. Впихнув его в лодку, отошел домой. Тяжелогруженная лодка на глиссирование вышла с большим трудом, но потом набрала скорость, и дошли
быстро. К моменту швартовки от дома бежала Катя, в джинсах и кацавейке, приняла конец, помогла развернуть лодку лагом, чтобы выгрузить олешку. Алексей вышел из лодки, и его обхватили руки Кати.
        - Я соскучилась! - сказала она и поцеловала его. Видимо, одиночество так влияет. Повода он не давал, вернулся на сутки раньше, чем обещал.
        - Пойдем, я тебя покормлю.
        - Подожди! Надо его на задний двор вывезти, там есть место для разделки. В ангаре - тележка, прикати сюда, пожалуйста!
        Катя побежала за ней, а Лешка, прижав швартовы, вытащил окоченевшую тушу на причал, затем забросил ее в тележку, и потянул ее к дому. Рядом упиралась и сопела Катя, катить было тяжело, в горку, как-никак. Вытащили самца на дорожку, там дело пошло веселее. Алексей спустил гак небольшой лебедки, обвязал задние ноги довольно толстым концом, и подвесил тушу. Еще раз надрезал шейные артерии, подставил широкий таз, и они вышли, притворив калитку в выгородку. Катя висела, буквально, на его руке, мордашка была чем-то очень довольная. Вернувшись к лодке, Алексей забрал рюкзак, оружие и пакет с внутренностями, отдал корму, и они пошли домой.
        - Ой, господи! Баню надо истопить! - сказала Катя, еще раз чмокнула его в щеку и побежала за дом. «Носится, как оглашенная!» - усмехнулся про себя Алексей. Честно говоря, он не ожидал такой реакции от нее. Снял снаряжение, стянул с себя одежду, и побежал на причал. Минут десять поплавал в вечерней воде, и вылез на причал по трапику. На причале стояла Катя с полотенцем, и принялась его вытирать. Еще раз поцеловались, потом она слегка прикусила его нижнюю губу. Он подхватил ее на руки, и понес домой. Она на ухо шептала какие-то ласковые слова. Вылезли они из постели окончательно оголодав. Соорудили что-то вроде ужина, или завтрака, и вернулись к прежнему занятию. Проснулся Алексей, когда солнце стояло уже высоко. «Черт, там же олень висит!» - подумал он, вытаскивая затекшую руку из-под каштановых волос спящей Кати. Как же! Вытащишь тут что-либо без того, чтобы не разбудить! Она проснулась, лучезарно улыбнулась и опять начала целоваться.
        - Всё. Встаем, там олень тухнет!
        - Ой, и правда!
        Лешка сбегал на речку, купнулся, достал ножи и пошел на задний двор, разогнал слетевшихся насекомых, и начал свежовку. Появилась Катя с большой кружкой кофе. Кстати, кофе раньше в доме не было!
        - Кофе будешь, Лешенька?
        - У меня руки грязные!
        - Я вымою кружку! Ты же не позавтракал!
        Глава 3. Счастливые часов не наблюдают
        В общем, начался нормальный медовый месяц. Охотники приезжали и уезжали, Лешка провожал их на тропу, а когда возвращался, то оказывался в объятьях, причем, в жарких объятьях Кати. В середине октября, перед самым ледоставом, она попросила Алексея сходить на катере в Рубежное. Это на самой границе с Иркутской областью. Далеко, конечно.
        - А чего так?
        - Мы там зарегистрируем наш брак, и там сменим документы. Леш, я - беременна. - и она положила голову ему на плечо. - Регистрировать здесь или Байкине я ничего не хочу, причину ты знаешь, и еще, придется показывать паспорт, а там совершенно другое отчество. Этого бы не хотелось.
        - Ладно, не вопрос. Ледостав снизу идет, авось успеем. Тогда завтра и рванем?
        - Я всегда знала, что я замужем за самым решительным мужиком!
        Пилить, на самом деле, километров четыреста. Залились утром под самую завязку, взяли довольно большой резерв, и понеслись навстречу плывущим по воде березовым листочкам. Переночевали на якоре и прибыли в Рубежное. В первую очередь, Алексей озадачился топливом на обратный путь, решил вопрос, и прибежал к сельсовету, или поселковой администрации, по-новому. Катя уже решила вопрос о регистрации брака, несмотря на то, что регистрация у обоих питерская. Уж, замуж, невтерпеж. И объявили их мужем и женой. Далее, паспорт! А старлей-эвенк уперся, и ни в какую не желает менять паспорт. Дескать, езжайте по месту регистрации, и там меняйте. У меня бланков паспортов нет.
        - Все у него есть, Лешенька, дай ему в лапу и отдай вот это! - шепнула на ухо новоиспеченная супруга.
        - Что это?
        - Водка. Кто-то из охотников забыл под кроватью.
        Полуторалитровая бутылка и три зелененьких бумажки перекочевали в стол старлея, и на руках появился новенький краснокнижный паспорт. Правда, без регистрации. Но ее и в Северном можно поставить без проблем. Дела закончились, пробежались в целых два магазина, набрали нужностей и ненужностей, загрузились и отошли. Когда стали на якорь на ночевку, Катя достала неизвестно откуда две бутылки шампанского, а Лешка сплавал по почти ледяной воде к берегу, нарвал каких-то фиолетовых цветов, и подарил их невесте. Неожиданно она расплакалась, шмыгая носом.
        - Что такое? Не стоило этого делать?
        - Да ты что, Лешенька! Просто теперь я знаю точно, что я за тобой, как за каменной стеной. Просто потому, что ты у меня есть. Честно говоря, когда была девочкой, мечтала, что буду в белом платье с фатой, которую будут держать три или четыре «пажа», будет такой длинный белый «Мерседес», море роз, и, вообще, чтобы воплотить эту мечту я столько глупостей наделала!
        - Ну, положим, катер больше «Мерседеса», тоже белый, так что… Только роз нет.
        - Ой, кажется идет снег! Пошли на палубу, шампанское захвати!
        Снег сыпался крупными хлопьями, практически вертикально. Они стояли на баке и ловили его фужерами с шампанским.
        - Леша, я могу тебе сказать, что это самый счастливый день в моей жизни!
        - Не день, а ночь, точнее, вечер. Пойдем-ка, прогноз примем, не нравится мне этот снежок. В отличие от тебя. У нас все будет хорошо!
        Ночь светлая, вода темная, на завтра дают резкое понижение температуры, пойдет шуга, а осадка у катера совсем мизерная, забьет кингстоны, мало не покажется. Пришлось выбрать якорь и малым ходом спускаться вниз по реке, ориентируясь по покрытым первым снегом белым берегам. Ход небольшой, дабы не влететь на какую-нибудь козу, но за ночь прошли почти полпути. Катя сумела натянуть чехол на кормовую часть рубки, стало меньше поддувать. Лешка говорил мало, внимательно следил за тем, что происходит на воде и за приборами двигателей. Катя, чтобы не уснуть, и не дать уснуть Алексею рассказывала о себе. Человечек она была скрытный, и до этого момента многое не говорилось. Лешке с самого начала казалось, что для нее главное: это получить новые документы и уехать в те места, где она сможет заниматься обычными для себя делами. Честно говоря, он хотел сделать фиктивный брак, снабдить человека новыми бумажками и развестись. Он не планировал спать с ней или реально брать ее в жены. Все произошло спонтанно и неуправляемо. Они долго, слишком долго были одиноки оба. Во всей округе он был единственным непьющим
человеком, а она была слишком молода, чтобы успеть опуститься до здешнего обычного уровня. Относительно не пьют здесь женщины, у которых пьют мужья. Но, если дорываются, то до поросячьего визга. Видимо, и сама Катя планировала все как-то по-другому, но, 50 км - довольно большое расстояние, побыв одна, когда словом не с кем переброситься, она начала ждать его возвращения. А сейчас признается, что и сам секс очень сблизил, она не ожидала, что будет так чудесно вдвоем. Плюс, она реально хозяйственная и ответственная, большой дом для нее в радость, и, спустя некоторое время, она поняла, что нашла то, что ей не хватало: уверенности в завтрашнем дне, любимого человека и свою, далеко немаленькую, крепость. Что будет дальше? Посмотрим. Алексей, в силу своего возраста и опыта жизни, вовсе не склонен к принятию скоропалительных и непродуманных решений. Катя понравилась своим стремлением быть рядом в нужный момент. Качество ценное, именно этого не хватало в их взаимоотношениях с Людмилой, и, в конце концов, личный эгоизм и различное видение решений общих проблем привело к такому завершению довольно длительного
брака.
        - Я пойду кофе сварю! - услышал сквозь мысли Алексей.
        - И погрейся!
        - Я не замерзла!
        Кофе взбодрил. Катя продолжала болтать о каких-то неведомых людях, рассказывала о случаях из своей жизни. Алексей поддакивал, старался поддержать беседу. А температура наружного воздуха падала. Пришлось включить отопление в каютах и обогрев стекол рубки, упала температура двигателей, не приспособленного к таким вещам «итальянца». Леша передал управление Екатерине, спустился вниз и чуть убавил подачу забортной воды в холодильник. Вышел наверх, и в этот момент налетел снежный заряд. Видимость упала до нуля, пришлось ставать на якорь. Отключать двигатели нельзя, будет совсем холодно. Он вырубил правый и оставил на холостых левый. Посмотрел за температурой. Вроде держит и автоматика работает. Спустился в каюту. Катя уже спала. Он попытался лечь на другую кровать, но сонный голос попросил его лечь рядом. Руки у нее были как ледышки. Накрыв ее еще одним одеялом, и поставив будильник на «через час», Алексей задремал. Ему опять приснились шарики, вернее, фигуры из них. Об этом он забыл. Когда есть чем заняться, о науке не вспоминают! Еще через час он запустил двигатель, выбрал якорь, развернулся и
двинулся вперед. Наступало серое утро, было около пяти градусов мороза, на воде появилась шуга. Катер шел ровно, до места оставалось чуть более пяти часов хода. Они успели вытащить катер на берег, слить воду из внешнего контура, и поставить его на зимовку в ангар. По реке шла мощная шуга, мороз усилился до пятнадцати градусов, началась первая в их совместной жизни зима.
        Глава 4. «Вирусная атака» или первый контакт
        По первоснежью начинается самая главная егерская работа: лыжи в ноги и вперед, считать зверье. В первую очередь, соболя и марала. Пока собаки могут нормально двигаться по снегу. В этом году этот период был коротким, и через 10 дней начался обвальный снегопад. Пришлось сворачиваться. Все равно, результаты очень неплохие. И по белке, и по соболю. А поголовье маралов возросло вдвое. Алексей подбежал к дому, сбросил лыжи и прислонил их к стене фундамента, дверь открывается и выскакивает Катя. Чмоки-чмоки.
        - Как ты тут?
        - Соскучилась!
        - Что новенького?
        - Вроде ничего. Вертолет проходил в сторону Сунгталчу.
        - Вот сволочи! Давно?
        - Давно, дня четыре как.
        - Назад возвращался?
        - Нет.
        - Ладно, пойду, выясню через отряд откуда-куда-зачем.
        - Ты бы помылся и отдохнул с дороги.
        - А я пока переодеваюсь! Долго не буду!
        Это происходило каждый год: буровики посещали болота Сунгталчу, где комбайнами сильно повреждали клюкву. А это - основной корм медведей и оленей. Перехватить этих стервецов было не чем. Пока туда добежишь, все кончится. Только зафиксируешь следы очередного погрома. Вертолет, бы! Но, это неисполнимая мечта!
        Переодеваясь в домашнее, поболтал по радио с дежурным. Так и есть. Чартерный рейс, 18 пассажиров. Опять будут охотиться с вертолета, перегораживать перекаты сеткой. Неисправимый народец! Отправил сводку пересчета, потом позвала Катя мыться и обедать. Уже вечером, Катя спала, вспомнил о шариках и той странной конструкции, которую приобрел в Раздельном. Это было что-то вроде конструктора китайского для сборки коптеров. Что-то вроде звезды с центром, к которому крепились раздвижные телескопические выстрелы, заканчивающиеся местом для крепления легкого и мощного электродвигателя. В результате, можно было собрать управляемую модель вертолета-беспилотника. Но, как только Алексей увидел эту конструкцию, он сразу уловил ее сходство с теми узорами, которые ему снились. Дополнительные «выстрелы» продавались в другом наборе. Всего их получилось 16. На центральном узле было 24 двойных отверстия. Начал он с малого: с фигуры треугольник, с центральным шариком. Старался максимально точно и правильно собрать фигурку. Получился равносторонний треугольник. Разложил шарики, эффект был равен нулю. Дурь какая-то
снилась! Стоп! А расстояние? Шарики ведь зажигались на определенном расстоянии! Благо, что выстрелы телескопические. Добился свечения центра и одного из. Горят! Начинаешь двигать третий - гаснут! Стоп! Взаимодействие! В центре должна находиться равнодействующая всех сил! Сел за компьютер и посчитал фигуру. Перебрал систему, начал укладку шариков с центра. Добавил один. Не горит, второй, тоже не горит, третий - появилось легкое свечение. Чуть развел, ярче, ярче. И тут у центрального шарика начинает появляться какой-то кокон. Делать все неудобно, чуть шевельнешь что не так, сразу все гаснет. Отложил в сторону. Спустился в мастерскую, оборудованную в подвале. Нарезал резьбу на трех проволочинах, и сделал раздвижное устройство с микролифтом. Вернулся в кабинет, все закрепил, и довольно быстро добился полной работы «люстры», как он её обозвал. И тут на коконе появились три цифры «227», явно различимые со всех сторон. Он зафиксировал это на камеру. Снял шарики, почесал репку, и пошел спать. Теплое тело Кати прижалось к нему, она буркнула: «Какой ты холодный!», и ещё теснее прижалась к нему, одной рукой
подтыкая вокруг него одеяло. Сон не шел. Шарики светились без подачи на них какой-либо энергии! А Пойтинг говорил, что это невозможно. Значит, система не замкнута! С математической точки зрения закон сохранения энергии и уравнение Пойтинга эквивалентны утверждению, что система дифференциальных уравнений, описывающая динамику данной физической системы, обладает первым интегралом движения, связанным с симметричностью уравнений относительно сдвига во времени. Но, они светятся! И достаточно ярко! Так! С чего это все начиналось? Вызвали к Волчьему ручью, вроде бы там пожар. А пожара не было! Может быть, эвенки зажгли такую люстру? Но, это ведь очень сложно! Здесь на столе, имея под рукой все необходимое, он провозился более пяти часов с четырьмя шариками. Он аккуратно поднялся и прошел в кабинет, включил рацию и вызвал Всеволода, дежурного по «Комприроде». Тот не спал, обычно, на дежурстве, а резался в танчики. Сева ответил.
        - Ты очень занят, Сева?
        - Ну, так, Полковник, паузу нажал.
        - Будь другом, загляни в июльские журналы и посмотри первое сообщение про урочище Кабдыльмах. Помнишь, там три трупа нашли?
        - Ну, щаз! Будьте на связи. Полковник, записано: наблюдаю круговой пожар, восемнадцать точек возгорания и что-то вроде факела в центре. Дым или дымка мешают снизиться. Предположительно, выброс метана с возгоранием.
        - Спасибо! Успехов в бою!
        То есть, вертолетчик не спускался и смотрел с довольно большого удаления. Плюс туман или дымка искажали ему картину. Но как собрать такую сложную фигуру? Там было всего три человека! Откуда на шарики поступает энергия? В каком виде, и как они умудряются «чувствовать» себя на расстоянии. Алексей в раздумьях походил по дому, подбросил дровишек в печки. На улице морозно. Сибирский антициклон работает. Вернулся в кабинет, заметил не выключенный компьютер, который через Wi-Fi был в сети. Шевельнул мышкой: «Оп-ля! Вирус!» - на заставке красовались те же цифры «227». Маленький северный пушной зверек! Включил поиск, нашел кучу файлов, измененных сегодня. Большая часть - системные, и два из приложений: один - это те расчеты, которые он делал и txt-файл. Открыл на просмотр: абракадабра, но встречается цифра 227 несколько раз. Кто-то гнусно шутит. Сменил пароли. Затем попытался распознать написанное, изменяя шрифты, просматривая через браузер и меняя кодировку. Тупое занятие. Отослал часть файла из середины в Питер знакомому криптографу, предварительно проверив содержание всеми антивирусами, которые смог
достать.
        - Ты не ложился? - послышалось от дверей.
        - Ложился, но уже встал, Катюша!
        - Леш! Пошли завтракать? Одной скучно!
        - Иду! - он поцеловал жену, пожелал доброго утра и спросил, как она себя чувствует.
        - Одиноко! Вчера ждала-ждала тебя, и уснула!
        - Я исправлюсь! - Катя слегка покраснела своим мыслям. Она на третьем месяце, сексуальна и привлекательна, требует повышенного внимания, но иногда уходит во внутреннее созерцание, тогда лучше не беспокоить. Сейчас ее интересует все, что связано с функцией размножения. Часть яиц, привезенных из Раздельного, пристроены под уткой, несмотря на зиму, и регулярно проверяется кладка. Она надеется, что дома появятся цыплята. Много возится с овцами и их шерстью, чем никогда не заморачивался Алексей. Попросила сделать чесалку, прялку, оборудовала мойку и сушку в сарае. Теперь вяжет свитера, носки, пробует вязать детские вещи, но сразу их распускает по готовности.
        - Чем ты занят? И свет в подвале не погасил!
        - Один механизм делал, чтобы регулировать расстояние между предметами. В детстве увлекался физикой, хотел в ФизТех поступать, но, стал военным. Сейчас отыгрываюсь. Кажется, что нашел что-то очень интересное, нарушающее закон сохранения энергии.
        - Вечный Двигатель? На тебя это не похоже!
        - Это-то и привлекательно! Найти источник энергии!
        - Ладно, энергичный мой! Ты поможешь в первом коттедже убраться? Через два дня туда въезжать будут.
        - Конечно!
        - И ты обещал научить меня стрелять!
        - В твоем положении?
        - Мне это не мешает!
        Во время уборки Алексею попалась местная газета «Нефтяник», кто-то из постояльцев привез в ней что-то. Сунув ее в мусорку, он увидел в одном из заглавий слово «Кабдыльмах». Отряхнул газету от прилипшего мусора, пробежал глазами статью. Со слов журналиста получалось, что в этом урочище погибла самая старая женщина Земли. Запись о ее рождении найдена в церковных книгах 1890 года. Короче, когда падал Тунгусский метеорит, ей было 18 лет. Хренотень, какая-то! От Аимсу до Волчьего ручья четыре сотни км, если не больше. Даже если предположить, что кто-то подбросил до ближайшей буровой, то это сто двадцать км по тайге! И это в ее возрасте! Ну, и потом, он видел кожу, сохранившуюся на руке, это кожа довольно молодой женщины. Он сунул обратно газету в ведро, но затем оторвал эту статью и оставил себе. Все необычное требовалось систематизировать. Видимо, местный журналюга надеялся на сенсацию, но новость не стали распространять, сочтя, как и сам Алексей, ее неправдоподобной.
        В общем, жизнь продолжалась! Из Питера пришло сообщение, что содержимое закодировано при помощи 512 различных элементов. Присланного куска маловато будет. Такое короткое сообщение, зашифрованное таким сложным кодом, не расшифровать, попросили большие куски сообщения. Но, отдавать весь текст Алексей не хотел. Тем более, что при помощи механики, он научился создавать на столе достаточно сложные фигуры, добивался их работы, называя их «люстрами». Даже показал работу такой люстры жене.
        - Вот видишь? Горит?
        - Ну, вижу! Не горит.
        - А сейчас вылетит птичка! - он опускает на место еще один шарик и «люстра» начинает светиться. - А никаких проводов, как видишь, нет.
        - Ярко! Даже слишком ярко.
        - Это можно регулировать! - он начал приподнимать центральный шарик, несмотря на охватывающий руку светящийся кокон. Кокон начинает тускнеть, и вслед за ним уменьшают яркость остальные шары.
        - Не больно?
        - Пламя холодное, у шариков обычная температура.
        После экспериментов, если компьютер был включен, на нем появлялся txt-файл, видимо, отчет. Больше ничего не происходило. Дешифровать у него не получалось, хоть он и перерыл всю информацию о прогах, занимающихся расшифровкой. Узнав, что это не вирус, а отчет системы, он не стал пересылать в Питер больше ни одного файла. 512-значный код требовал многие годы для раскодирования.
        В остальном, шла обычная работа: приезжали и уезжали отдыхающие и охотники. Устраивали катание на снегоходах, росла гора мусора, оставленная «туриками», правда, по его настоятельной просьбе обещали прислать судовой мусоросжигатель с началом навигации. Отношения с Екатериной сложились, и оба тихо радовались тому времени, когда имели возможность побыть вдвоем, оказывая друг другу знаки внимания и любви. Прежняя недоверчивость обоих ушла, они вылезли из своих раковин, и напоминали двух влюбленных улиток. Главное, чтобы кто-нибудь не спугнул. Прошел довольно бурный паводок, несколько сел малость притопило. Работало МЧС. У них смыло большую часть причала. Затем вода ушла, и Алексей приступил к его ремонту. Катя уже помогать не могла, но ехать рожать в райцентр отказалась.
        - Я чувствую себя хорошо, а ты вполне знаком с медициной. Так что только, если что-то пойдет наперекосяк, тогда вызовешь вертолет.
        Уже перед самыми родами, которых она побаивалась, она отвела мужа за скотный двор и показала рукой на камень.
        - Если что-то пойдет не так, и я умру, под этим камнем лежит кейс, в нем 3 750 000 евро. Больше не влезло. Код - каждая третья цифра моего загранпаспорта, считая справа налево, пока не заполнишь строку.
        - А почему здесь лежит?
        - Я его спрятала, когда ты уходил на заимку в августе, сразу как к тебе переехала.
        - Так тебя из-за этого ищут?
        - Нет, это мелочи, просто сняла в банке на черный день. Все равно потом карточку заблокировали.
        - То есть, они законные?
        - Законные, но находятся в розыске, как и я.
        - Я их тогда достану. Дурость держать деньги в яме.
        - А я считаю, что так безопаснее. Кейс титановый, герметичный и покрыт пластиком. Просто, если со мной что-нибудь случится, то пусть нашему сыну достанутся.
        - Как знаешь! А почему ты считаешь, что будет сын?
        - Не знаю, но я в этом уверена.
        Через неделю у нее начались роды, которые прошли на редкость хорошо! Без осложнений.
        Глава 5. Гость из космоса или еще один «дерьмократизатор»
        Действительно, сын, 4100 весом и 52 ростом. Не маленький! В первый день был горластым, потом успокоился и активно массировал мамину грудь. Все Катины страхи остались позади. Лето было жарким. В конце июля Алексей засобирался к Волчьему ручью. Ему не терпелось разгадать эту загадку. Место нашел сразу по ошметкам палаток. Старый череп с глазами-шариками был на месте. Алексей буквально рыл носом поляну, и, в девяти метрах от черепа, нашел первый шарик. Он лежал на металлическом пальце, торчащим из-под земли, на пальце было углубление под шарик. Зная законы возгорания шариков, и что внешних «костров» было 18, Леша вернулся к черепу, взял пеленг на найденный шар, отложил 20 градусов и нашел второй шарик со столбиком, потом третий, четвертый и дело пошло! В пяти местах шариков не хватало, пришлось выкладывать свои. Наконец, последний шарик лег на свое место, но, ничего не произошло. Пробежав по кругу, Алексей убедился, что ни один шарик не упал. Наверное, неверно висит центральный череп. И он вошел в круг. В кармане было несколько шариков, которые начали вибрировать, как телефон с виброзвонком.
Интересно! Он вышел обратно, выложил их и вошел без них. Ничего не происходило до тех пор, пока он не коснулся пальцами «глаз» черепа. «Люстра» вспыхнула, и в голове пронеслось: «227, ты в круге!» «И что?» «Ты не взял ИСУ!» «Что такое ИСУ?» «Индикаторно-связное устройство» Тут да Алексея дошло! Надо было взять с собой один шарик! «И что делать?» «Снимите пальцы с дабл-СУ!» Алексей поднял два пальца, и свечение угасло. Сходил за шариком, и, играя его высотой над черепом, добился устойчивого и не яркого свечения шариков.
        - 227, вам требуется пройти профилактический осмотр. Есть подозрения, что в вашем теле есть посторонние предметы. - «Вот, сукин сын, нашел осколки в спине!»
        - Как это? И как долго они идут?
        - Не дольше, чем вы добивались связи, раскладывая ИСУ на столе. Чем меньше радиус, тем сложнее это сделать, и необходимо находиться внутри круга. Вызовите «5».
        - Как?
        - Быстро откройте и закройте ИСУ пять раз одной рукой.
        Алексей опустил шарик на ладонь и пять раз открыл и закрыл ладонь. Снизу появилось свечение, которое создало вокруг него кокон закрученного огня. Почувствовались легкие покалывания. Несколько раз возникали неприятные ощущения в спине, потом в районе поясницы. В общем, во всех местах, где были травмы, ранения, важные органы. Спустя минут пять кокон развернулся и исчез. Лешка привычно потянулся к осколку, который сидел у позвоночника и прощупывался. В госпитале его извлекать отказались, а потом свалили все на него, когда выпроваживали в запас. Осколка он не нашел.
        - Интересно, а у вас F1 есть?
        - Есть, для получения справки возьмите ИСУ двумя пальцами.
        Справку-то он вызвал, но вот прочесть! Опять мысленно задал вопрос: как перейти на русский или английский. Подействовало, текст справки начал меняться, и когда появилась знакомая кириллица, его пальцы чуть дрогнули, то есть использован для управления принцип полиграфа. Докопался, как сделать этот шрифт по дефолту. Дальше пошло проще. Получив информации даже больше, чем требовалось, он понял свою основную ошибку: «Люстра» должна быть большой! Тогда создается устойчивый канал связи, который можно получить в любом месте. Но, где находится сам центр, и кто им управляет, он не понял пока. Зато стали понятны назначения различных фигур. Некоторые из них требовали значительно большего количества ИСУ.
        У него довольно сильно болела голова, сказывалось напряжение, которое вызвало неожиданное вмешательство чего-то постороннего. Разбив палатку в стороне от круга, он устало повалился спать. Сон был похож на гигантский провал, как будто выключили сознание начисто. Ни одной мысли, ни даже обрывков сновидений. Зато, войдя вновь в круг, и активировав его, Алексей неожиданно понял, что понимает символы, начертанные с применением 512-битного кода. Это было удивительно, то есть, надо как можно более срочно валить с этого места! Иначе такому научат, что мама не горюй! В этот раз с ним «разговаривали» двое. Один точно был машиной, это ощущалось, потому как диалог был: «Вопрос-ответ». Нет вопроса, и он молчал. А второй «голос» больше напоминал допрос или проверку на сообразительность. То есть, его тестировали, причем на интеллект.
        - Насколько я понимаю, вы - разумное существо? - не выдержав, задал вопрос Алексей.
        - Не совсем существо, но, разумное.
        - То есть, вы - машина?
        - Можно и так сказать, мой интеллект искусственный.
        - Читал у фантастов о таком понятии. А как здесь оказались?
        - Свыше 100 полных оборотов назад фрегат, на котором находилось мое физическое воплощение, был атакован неизвестным кораблем. Спасательная шлюпка, частью которой я являюсь, была отделена от разрушенного корабля и с двадцатью членами экипажа прибыла на ВК-785169. Но, противник вернулся за выжившими и уничтожил их в точке 61°48'16,1”N и 101°08'08,4”Е. - он назвал координаты заимки. - Выжила единственная член экипажа, которой помогла местная жительница. Штурман смогла вложить в ее память, как добраться в точку связи, и приказ спасти ее. Здесь Талубе смогла вызвать большой спасатель. Я - малый спасатель, и мои возможности ограничены полупарсеком. Шестьдесят два оборота назад здесь появилась вновь та местная жительница, которая видела, как была восстановлена штурман Талубе. Она помогала запустить канал связи штурману, так как та не могла ходить. Женщина повторила все по памяти, но постоянно что-то бормотала. Каждые десять лет она приходила сюда и получала профилактический осмотр. Приходила всегда вдвоем или втроем, но уходила всегда одна. Возле излучины ручья есть несколько могил.
        «Ну, вот и секрет долголетия старушки! Она здесь мужей меняла!»
        - И ты не мог отказать ей в этом?
        - Функция «пять» вызывается безусловно, а я не могу причинять вреда другому интеллекту гуманоидного типа. Это запрещено моими программами. Я не боевой интеллект. Я - спасатель, предназначенный для спасения гуманоидов, и не могу спасать тех, кто не имеет со мной канала связи. Ты этот канал имеешь, и находишься под моей защитой. Для этого у тебя всегда должен быть с собой ИСУ. Если ты накрываешь его обоими ладонями, это сигнал тревоги, я накрываю тебя своим полем, которое делает тебя невидимым во всех диапазонах, и ты можешь приказать мне переместить тебя как в пространстве, так и во времени. Перемещения во времени вперед запрещены, а назад ограничены временем рождения аборигена. Так, чтобы они не могли раздвоиться. Для остальных - свободно.
        - Не совсем понял сказанное. И почему ты не смог спасти тех людей у заимки?
        - Каких людей?
        - Ну, членов экипажа.
        - Противником было применено поле, блокирующее сигнал канала, и сонный газ. Обновление, позволяющее избежать этого, произведено позже, в том числе и по моим измерениям. А штурман в бою потеряла свой ИСУ и кисть правой руки.
        - Вернемся к перемещениям: что значит: «ограничена временем рождения»?
        - Я могу переместить тебя в то время, когда ты еще не родился, и вернуть тебя обратно по твоему сигналу. Часто применяемый прием для исследования каких-либо цивилизаций. Основной корабль остается на удаленной орбите, если цивилизация не вышла в космос, а на планету спускается такой спасатель, как я, с группой разведки. Если в группе есть абориген планеты, а ты - абориген, то ты не можешь посещать года, в которые ты живешь. Только года до твоего рождения. Для не аборигенов этих ограничений нет, но их облик может значительно отличаться от местных жителей, и это опасно. Поэтому группа старается набрать аборигенов. Для этого допускается воздействие на их сознание.
        - Ну, то есть вербовка. Понятно. Еще вопрос: канал сильно светится, это демаскирует.
        - Уровень подсветки выбирает пользователь. Если ты поднимешь ИСУ на восемьдесят миллиметров выше, то свечения не будет, но канал будет работать.
        - А с какой целью вы летели сюда.
        - Не понял термина «лететь».
        - Посетили, переместившись через пространство.
        - Исследование развития цивилизации, заложенной 125 тысяч лет назад. После закладки, обычно, следует длительная рецессия, откат к прошлому, и каждая цивилизация проходит свой путь развития. Атаковали нас уортоки, они похожи на ящериц, которые здесь встречаются, только уортоки ходят на задних лапах. Это была месть за уничтожение их попытки колонизировать ВК-785169. Они считают, что астероид не случайно попал по этой планете, изменив ее климат, в результате погибли их многочисленные собратья, которые, правда, еще не достигли должного уровня интеллекта.
        - То есть, разумных существ много?
        - Достаточно, но гуманоиды одни из самых многочисленных.
        - Для чего проводятся такие исследования?
        - Понимаешь, ранние стадии развития сильно зависят от климата и плодородности планеты. Ранние стадии могут растягиваться надолго. Иногда очень надолго. В этих случаях требуется коррекция развития. Или наоборот, перекос в развитии может привести к появлению вооружений, способных уничтожить цивилизацию до того, как она сумеет осознать свою роль в космосе. Поэтому ручейки таких знаний отправляются в Центр обработки, при появлении опасных тенденций Высший Совет принимает решение на коррекцию истории развития. Находится ключевая точка, производится выборка опасного элемента или течения, и река времени меняет свой характер. Но, подобное лечение применяется редко, исключительно в запущенных случаях, в основном, используется метод воздействия на ныне живущих, с целью выработать у них отторжение неверного понимания какого-либо момента или личности в истории. Для этого используются средства массовой культуры и массовой информации. Этот метод более гуманный.
        «Блин! Еще одни американцы и «дерьмократы»! Одно хорошо, кто-то их «уговорил» этого не делать.» - подумал Алексей.
        - Так чем было вызвано ваше посещение и почему вы садились здесь? - переспросил он.
        - Здесь я был вынужден сесть, так как противник находился за планетой, и не мог видеть момент посадки. Но, оказалось, что пресса уже достаточно развита, прошло по телеграфу и радио сообщение, что видели нечто странное в небе. Группа успела отойти от места высадки, но не далеко.
        - Ну, со средствами связи все понятно, а оружие, оборудование? Где оно?
        - В оружейной. На выход с собой берут небольшой бластер, который крепится на шлеме. И метательный нож, это тоже бластер, но для работы вблизи. Небольшой цилиндр, как вон та штука, которая висит у тебя на рукаве слева. - там висел светодиодный фонарик. - Для работы на планетах с уровнем развития цивилизации как у вас, этого более, чем достаточно. Но, аборигены не пользуются таким оружием, оно индивидуальное, к нему требуется ключ. Их дело - разведка. Они присутствуют на местах и передают информацию.
        «Да, понял, понял! Стриммерами работают! И маяками! А потом появляется какой-нибудь боевой робот и все разносит в дым, вместе со стриммером.»
        - Ну, я понял тебя. Ладно! Ты тут полежи, подумай, нужен ли ты на этой планете. Энергия у тебя рано или поздно кончится. А мы без сопливых разберемся. Тоже мне, корректоры!
        Пока шел до края круга, несколько раз слышал, что двести двадцать седьмой неверно понял первого.
        - Это уже не имеет значения. - он собрал шарики по кругу, и оставил на месте череп. Этот дабл-СУ - приемно-передающее устройство, а шарики по кругу составляли антенну дальней связи, для работы с Высшим Советом. Теперь эта паскуда останется без связи. Но, не тут-то было! Из земли появился, как крот, небольшой робот, размером с коробку от обуви, и выставил параболическую антенну. Он имел четыре колеса, и мог двигаться в любую сторону. Никаких башенок или оружия не было. Антенна вращалась. Он подъехал ближе и разложил небольшое табло. Засветились буквы. Просили вернуться для переговоров. Когда Алексей вошел в круг, робот услужливо пробежался по кругу и разложил новые шарики. Потом нырнул в свою норку.
        - Я могу восстанавливать повреждения. Но, вы правы, мои ресурсы конечны, а требуется выполнить приказ.
        - Приказ, о чем?
        - Данная цивилизация имеет тенденции к опасному развитию. Я перехватываю информацию, с использованием радиосигналов, и анализирую ее. Положение, по сравнению с прошлым веком, резко ухудшилось. Были развиты системы вооружения, могущие, вообще, уничтожить планету.
        - Ну, а вам-то какое до этого дело? Ядерные силы уже созданы, защищены и время от времени обновляются. Уже ничего не сделать. «Наши партнеры», как любят их называть наше правительство, абсолютно недоговороспособны. Им абсолютно нельзя верить. Власть на планете захватила кучка супербогатых людей, и они творят, что хотят. Выпускают практически ничем не обеспеченные бумажки, и заставляют всех плясать под их дудку.
        - Когда это началось?
        - В тридцатые-сороковые годы прошлого века. В Германии они профинансировали НСДАП, она развязала II мировую войну. В Бреттон-Вудсе был подписан договор, что единой валютой экспортно-импортных операций в мире становится доллар, а он выпускается резервной системой США.
        - Ну, вот видите, мы и обнаружили точку приложения усилий. Так почему бы не воспользоваться возможностью изменить положение?
        - Как?
        - У меня слишком мало информации, чтобы помочь Вам принять решение. Давайте работать. В любом случае, имейте в виду, работать предстоит в настоящем времени, в прошлом - только разведка.
        - Я подумаю. А сейчас я пошел. Надо домой возвращаться. Как связаться с вами, я знаю.
        - Я могу отправить вас домой.
        - А собак?
        - Если вы их сумеете посадить во флайер. Он небольшой, на одного человека.
        - Мне не домой надо, а к катеру. И кто поведет флайер?
        - Вы, но для этого требуется только указать место, куда лететь. Назад он возвращается самостоятельно. Лететь лучше ночью. Он не обнаруживается вашими средствами обнаружения, но виден в оптическом диапазоне. А пока, мы с вами еще поговорим об условиях и тактике. У меня довольно большая библиотека, как действовать в тех или иных случаях.
        «Как-будто мне это интересно!»
        - А можно говорить, не находясь в круге?
        - Можно. Выйдите из круга и возьмите второй ИСУ и расположите их… Вот, оденьте! - робот вывез что-то похожее на шлем. Судя по всему, шлем обладал довольно мощной защитой. Справа и слева над ушами были сделаны углубления.
        - Любой шарик подходит?
        - Абсолютно, ваш код содержит только личный ИСУ, код которого связан с вашим.
        Алексей вышел из круга, надел шлем, положив туда шарики. Застегнул его под подбородком, попробовал опустить забрало. На нем находился оптико-электронный прицел, с огромным цифровым увеличением. Можно было как электронный микроскоп использовать. Слева можно вызвать второй такой-же, тогда получался встроенный бинокль. Немного повозившись со шлемом, поднял забрало и занялся приготовлением пищи и рыбалкой, время от времени задавая вопросы или отвечая «искину», как он назвал «спасателя», пользуясь терминологией писателей-фантастов. В голове у него уже родился план, как использовать возможности этого «недоросля» в своих целях.
        Глава 6. Средство передвижения и косметический салон
        Ночью отодвинулся довольно большой камень, которым маскировался вход в ангар, оттуда поднялась небольшая летающая тарелка, окрашенная в черный цвет. Фонарь тоже был непрозрачный. Леша и обе собаки уселись в него. На планшете была карта. Погоняв масштаб, указал место посадки. Через пару минут отброшенный колпак «сказал» о том, что «наш самолет произвел посадку в аэропорту назначения. Командир корабля и экипаж поздравляет вас с успешным окончанием полета!» Мимо катила воды Чуня. В 200 метрах от места стоял в кустах катер. Они отошли от «тарелки», которая слегка засвистела, подскочила над деревьями и, буквально, исчезла. Единственное, что, аварийный пакет с этой штуки, находился в руках Алексея. Да и шлем он не вернул. Ждать утра было влом, поэтому спустил «казанку», и медленно пошел вниз по течению к дому, продолжая мысленно выстраивать картину предстоящих действий. До дома добрался уже после двадцати трех. Услышав звуки знакомого мотора, к причалу прибежала Катя, босиком. Вместе они вошли в дом.
        - Я сейчас быстренько все подогрею!
        - А я схожу искупаюсь! Упарился!
        - Только быстренько! Слушай, ты что, подтяжку лица сделал?
        - Не понял?
        - Ты на себя в зеркало посмотри!
        Алексей зашел в «ванную», и посмотрелся в зеркало. Морщины исчезли, исчез шрам под ухом и на шее. Морщин на руках стало заметно меньше. «Вот это и есть «профилактический осмотр!»» - улыбнулся он сам себе в зеркале. Не даром старушка им пользовалась!
        На ужин были свежие грибы в сметане с куриной грудкой, салат и морс. И, постоянно улыбчивое лицо и губы Кати. Она сказала, что помолодевшим он выглядит еще лучше, но, посоветовала отпустить бороду на некоторое время, чтобы так в глаза людям не бросалось. Впрочем, сейчас в хозяйстве никого не было, так что, кроме них, это пока никто не мог заметить.
        Переделав с утра кучу накопившихся дел по лесничеству, Леша уселся за стол и начал разбираться с почтой. Наконец, смог прочитать, что писали ему «люстры». Действительно, отчет о проделанной работе, с указаниями: что и как делать. То есть, стремление установить связь было взаимным. Рекомендации были полезными, но сейчас, решил Алексей, он предпринимать ничего не будет. Надо хорошенько все обдумать, так как сил и средств несколько маловато, чтобы воплотить задуманное. Надо лететь в Новосиб или Ленинград, чтобы подобрать снаряжение. И нужны легальные средства. Вопрос: где их взять? Привлекать капиталы жены, отложенные на ребенка, совершенно не хотелось, как и посвящать ее в дебри завязавшейся истории. Выполнив расчеты, по указаниям, переделки «люстры», убедился в том, что её вполне удастся расположить на чердаке дома, куда никто не ходит. На этом он собрался завершить работу. Но тут, в комнату вошла Катя.
        - Выйди на MSN.com!
        - Готово!
        - Вон, внизу!
        Там сообщалось о том, что бывший сенатор от Венеции Роберто Рональди, подозреваемый в связях с мафией, осужденный по делу, связанному с торговлей наркотиками и убийством нескольких человек, условно-досрочно освобожден из тюрьмы в Милане. Суду были предоставлены дополнительные свидетельства о невиновности сенатора в части обвинений.
        - Это и есть мой бывший жених.
        - Я знаю! Садись! Как уходила из Италии? Остальное я знаю.
        - Морем, на катере в Словению, там взяла машину в прокат, и, одновременно, договорилась с девушкой, которая хотела попасть в Германию, чтобы она ехала на ней, а я заплатила ей за ее машину, и, по доверенности, уехала через Румынию в Польшу, оттуда в Беларусь, и ночью проехала в Россию без регистрации на ее границе. Девушка должна была просто оставить машину в Германии и позвонить в агентство. Так что, я в Германии, официально, там меня искали, но не нашли. Добралась до Енисея, села на пароход до Подкаменной, оттуда по реке до Байкита, а там отец подобрал. На поездах и самолетах не светилась. До Тунгуски ехала «зайцем», просто заплатила капитану.
        - Ну, положим, что до границы с Беларусью им проследить удастся. Дальше, вряд ли. Но ты работала официально в Северном.
        - Я подменила отчество и неверно указала номер паспорта, так что ИНН у меня на несуществующий паспорт. Милиции же в поселке нет. Никто паспорта не проверяет.
        - Ну, ладно, ладно! Тогда всё нормально!
        - Все равно страшновато!
        - Не дрейфь, прорвемся. Маловато у них данных, чтобы тебя найти. И потом, они же знают, что у тебя с собой деньги, поэтому будут тебя искать в Москве и Питере. Люди так устроены, что с деньгами стремятся сделать большие деньги. Это для всех - логично. А то, что их некоторые девицы под камень кладут, это для большинства людей непонятно. А сами - мошку кормят! - он поцеловал жену в щеку.
        - Считаешь меня дурочкой, боящейся собственной тени?
        - Вовсе нет. Все сделано правильно, и, будем надеяться, что без ошибок. Но, нам, в любом случае надо кое-что предпринять. Как в плане самообороны, так и для будущего. У тебя шрамик на скуле давно?
        - Лет пять. В Кортина-д-Ампеццо лицо разбила, когда с «этим» там каталась.
        - Отлично! А на руке?
        - С детства.
        - Просто чудесно! По-моему, Владик проснулся! - Катерина убежала к ребенку. Алексей переделал антенну, надел шлем и получил связь со спасателем. Вызвал «флайер», который посадил за скотным двором. Заставил одеться Катю, и они в темноте подошли к тарелке. Алексей залез в нее, подал руку жене, вдвоем сели в кресло. Закрылась темная крышка фонаря, Алексей набрал координаты и через несколько минут они вышли на темном берегу Волчьего ручья. Чуть подсветив окрестности «шариками», дал в руку Кати один из них.
        - Видишь два огонька?
        - Вижу? А где мы?
        - Не задавай глупых вопросов! Доходишь до него, и пять раз закрываешь, и открываешь в руке шарик.
        - Там череп! Мне страшно!
        - Ты спрашивала про подтяжку? Иди и делай! Это не больно!
        Осторожными шагами она пошла к центру. Там её объяло чуть видимым пламенем. Через некоторое время, она подняла вверх руки и стала исполнять какой-то танец. Затем пламя опало, и послышался ее голос:
        - Это все? Какая приятная музыка!
        - Это все, иди сюда. - сам Алексей опускал череп на землю. Затем, также быстро они вернулись домой. «Флайер» он отпустил так, чтобы жена не увидела его полета. Когда сидишь в его кабине с темным стеклом, то никакого ощущения полета не возникает, несмотря на бешенные перегрузки и огромную скорость. Катерина не поняла, что происходило, и пыталась выпытать у мужа, но, увидев свое новое лицо, отсутствие шрама на руке, ощутив гладкую бархатистую кожу на лице и теле, она забыла обо всем: крутилась перед зеркалом голышом, рассматривая каждую клеточку своего тела. Ночью, она спросила его:
        - Я тебе нравлюсь в новом виде?
        - Как и «старом»!
        - Нет, ты ответь! Я себя чувствую помолодевшей на много лет, просто девочкой! И кожа на животе подобралась, как будто и не носила Владьку! И грудь, как у девочки! Вот, попробуй!
        «Пробы» закончились лишь через некоторый период времени.
        Утром атаки возобновились.
        - Помнишь, я с шариками возился?
        - Ну, да!
        - Обратила внимание, что вокруг тебя были светящиеся шарики.
        - Ой, точно! Но, за сараем ничего нет, во что мы садились? И зачем?
        - Считай, что в лифт, который доставляет тебя к лучшему в мире косметологу!
        - Да, ну, тебя! Вечно ерничаешь!
        - Дело сделано, тебя просто не узнать! Завтра едем в Северный, надо Владьку зарегистрировать! И учти, никакая ты не Катя Макарова, а Катя Никифорова, из Новосибирска. Дочь моего сослуживца и моя жена.
        - Какая же я Никифорова? Я же…ой, дура!
        - Вот именно, у тебя в паспорте так записано! А шрамы на лице и на руке у тебя все помнят, но, ты моложе выглядишь и нет шрамов. Немного похожа. Сооруди прическу, которую никогда здесь не делала. И одень очки, противосолнечные. И чуть измени голос. Старайся вообще не разговаривать, хотя, голос у тебя и так изменился. Вспомни, были ли у тебя какие-нибудь любимые «речевые паразиты». Вот их употреблять категорически нельзя. Могут быть провокации, типа «Привет, с возвращением!» Обдай холодным взглядом, и: «Извините, вообще-то, я здесь в первый раз.» В общем, понятно? Потренируйся. Готовься быть великой актрисой!
        - Постараюсь!
        В общем, по поселку поползли слухи: «Так вот почему Катька и Семен уехали! От ворот поворот он ей дал! У него лялька почище будет!» Екатерина вышла на причал с ребенком на руках, в платье, в котором ее никогда не видели. С прической, как будто она только что из парижского салона (вместе делали). В ее «арсеналах» нашелся лак, который изменял оттенок волос. А второй наносил радужные полосы на прическу, из-за чего цвет волос точно определить не удавалось. Туфли на высоком каблуке, которые носить здесь было негде, изменили ее рост. На глаза она одела цветные линзы, и они стали изумрудными. Очки не потребовались. Плюс, «немного косметики», и, вуаля! Операция по изменению внешности и создания впечатления, что все уехали, а клоуны остались, прошла успешно. Оставалась одна проблема: дактилоскопия. Вот тут: Здравствуй, ж-па, Новый Год! Алексей порылся в мозгах у основного компьютера. Там были определённые намеки, что изменить рисунок, теоретически, возможно, но, никакого описания не было. Пришлось обращаться к «искину». Тот подтвердил, что есть технологии, позволяющие это сделать, но, не рекомендовал
производить эти операции. Алексей собрал «военный совет».
        - Малыш, есть одна проблема, о которой я бы хотел поговорить, и услышать твое мнение об этом.
        Было видно, как напряглась Катя. Старая «закалка» еще частенько давала о себе знать. «Улитка» готовилась занять привычное место в раковинке.
        - Я не знаю, о чем ты, говори.
        - Я о твоих пальчиках. В загранпаспорте, который, в отличие от денег, ты почему-то держишь дома, хоть и прячешь от посторонних, есть твои пальчики. Он - биометрический. То есть, все, что мы сделали обращается в ноль, как только найдут твою ладошку. Его необходимо уничтожить. Но, эти самые пальчики, а, возможно, и ладони, есть в любом полицейском участке, через базу данных. Согласна?
        - Что ты этим хочешь сказать?
        - Я поговорил со знающими людьми, замена части рисунка возможна, но требует генетического вмешательства. Для того, чтобы стать абсолютно свободной, требуется твое желание. После этого ты можешь покинуть эту глухомань, и жить, где хочешь.
        Возникло молчание.
        - Ты серьезно?
        - Абсолютно.
        - Ты хочешь, чтобы я, вернее, мы уехали?
        - Ты, о чем?
        - Ты нас гонишь?
        - Кого?
        - Меня и Влада!
        - Ты чего, с ума сошла?
        - Нет, но мне показалось.
        - Это не так, просто есть такая возможность, и я не мог не сказать тебе об этом.
        - Я совершенно не готова к таким… операциям или действиям. Единственное, чего мне хочется, чтобы МЫ, понимаешь, мы защитили нашего ребенка и нашу жизнь от этих сволочей. Я ничего не сделала противозаконного, чтобы спасать себя таким образом, отказавшись от самой себя. Мне казалось, что я нашла защиту и опору, а тут такое предложение. Знаешь, дорогой… - она выскочила из комнаты вся в слезах. Алексей нашел ее у кровати сына, она прижимала его груди и ревела.
        - Я его никому не отдам!
        - Да кто его забирает!
        - Ты, только что предложил!
        Алексей постучал по лбу.
        - Ты чего? Какая муха тебя укусила?
        - После этого, любой анализ на материнство покажет, что он твой, но не мой сын!
        - Извини, я об этом даже и не подумал!
        - Правда?
        - Конечно!
        Утопающий хватается за соломинку! Через несколько секунд они стояли, прижавшись друг к другу и угукали проснувшемуся сыну. Потом Катя кормила его, а затем Алексей кормил жену вкусняшками. Инцидент был исчерпан. Катя строила свою крепость, возводя все новые и новые бастионы. К 23 февраля она подготовила ему еще один «девятимесячный подарок». Вернее, они вместе постарались. Но, это было позже!
        Глава 7. Алмазная лихорадка и проверка связи времен
        Самого же Алексея заинтересовал один заборчик, и он тщательно готовился к проведению операции. Доставал все необходимое, попробуйте в глуши купить что-нибудь нужное, особенно, не продающееся в магазинах! Например, ультрафиолетовый лазер, патроны к Стечкину и Глоку, ночные прицелы или обыкновенный глушитель? Пришлось ехать в Красноярск, оттуда в Новосиб. Встречаться с бывшими сослуживцами, начальниками складов. В общем, вести активную общественную жизнь. В результате, накопления на книжке несколько поубавились, но удалось приобрести всё необходимое. Правда, получил втык от супруги, что ее в долю не взяли, когда она увидела такие «своеобразные игрушки». Она решила, что это делается для укрепления неприступности ее крепости. Две пачки 100х500 из чемоданчика переехали в сейф в доме.
        И вот, в одну довольно глухую ночь, на абсолютно пустой и темной улочке появилась странная фигура. Над поселком висел Южный крест, где-то далеко хохотали гиены. Фигура читала таблички на калитках немногочисленных домов, есть такой обычай у наших лучших друзей, позволяющий без труда почтальонам и противникам обнаруживать «объект». Прочтя нужную фамилию, фигура начала делать не менее странные движения, как бы сканируя обыкновенный глинобитный забор. В нескольких шагах от нее вспыхнуло яркое пятнышко, незнакомец подошел к пятну, и ножом извлек предмет, издающий этот свет, затем вспыхнуло еще несколько раз, и он повторил операцию. В одном месте залаял лучший друг разведчика, за что немедленно получил приличный кусок мяса с препаратом, вызывающим глубокий и спокойный сон. На всю операцию ушло чуть более получаса. Закончив с этим забором, злоумышленник на всякий случай осмотрел и соседние заборы, еще пару раз поковырялся в стене. Что за дурная привычка делать заборы из кимберлита? Все равно все снесут! Правда, теперь не скоро. Фигура зашла за угол, из-за которого появилась, и исчезла. В поселке
продолжали мирно спать, ничего не произошло. Все разрушения причинно-следственных связей начнутся через три года. Ровно столько оставалось до находки первого алмаза в ЮАР. За это время одна хорошо знакомая ювелир, лауреат многочисленных премий международных конкурсов, превратит эти, пока ещё, камни в произведение ювелирного искусства. Характерные детали кристаллов, которые скрупулезно описаны у всех известных камней, и позволяющие их идентифицировать, будут тщательно сколоты, и использованы позже, как «бриллиантовая крошка» и «сколы» в недорогих «лучших друзьях женщин», а сами камни украсят аукционы в Лондоне, но, через Швейцарию и Тель-Авив.
        Всего собрано двенадцать камней, гораздо больше, чем описано в справочниках и в истории. Все-таки, ультрафиолет позволяет точнее и быстрее обнаруживать алмазы, чем искать их глазами. После первой находки, эти заборы разнесли в пыль, но часть алмазов в пыль и превратилась. Алмаз - предмет хрупкий! Обрабатывала камни племянница одного из давно погибших сослуживцев. Она, сначала, пришла в ужас от предложения, но ее заверили, что к «Алроса» эти камни не имеют никакого отношения. Они из-за границы. Она не давала согласия довольно долго, за это время было «найдено» ещё несколько ювелиров, согласившихся работать с камнями не от «де Бирс». С мелкими проблем не было, они в справочниках не фигурировали, но, четыре камня: желтый алмаз 86 каратов, голубой в 127 и два прозрачных в 680 и 1286 каратов были во всех справочниках. Их требовалось расколоть, и не так, как это сделали ювелиры в Амстердаме, огранить, выставить на аукционы до того, как начнут исчезать их знаменитые «двойники»! Требовались деньги здесь, в XXI веке. И, достаточно много! На «племянницу» уговоры не действовали до тех пор, пока она не
увидела самый большой алмаз. Тут сердце художницы не выдержало. Она, как завороженная, ходила вокруг камня больше часа. Затем надела просвинцованные фартуки на себя и Алексея, и включила небольшой рентген-аппарат. Крутила камень долго в таких же перчатках, ставя какие-то марки на кристалле. Выключила аппарат.
        - Он - идеален! Могу точно сказать, что он не из Якутии. Я возьмусь его расколоть, но, самую крупную часть обещайте отдать в работу мне! Я уже вижу его!
        - Договорились!
        В мире ювелиров не принято спрашивать: откуда клиент знает ювелира, поэтому при знакомстве Алексей просто показал некоторые работы Насти, в том числе со швейцарского конкурса, напел в уши о ее гениальности, а она, действительно, была очень хорошим художником и давно держала свою фирму, занимавшуюся украшениями. Выяснив, что клиент хочет сохранить полное инкогнито, она не возражала против этого, а убедившись, что камни точно не из Якутии, и ничего суперпротивоправного она не совершает, Настя с упоением взялась за работу. Получилось шесть шедевров, и куча мелких бриллиантов, которые вызвали ажиотаж на аукционах. Но, служба безопасности «де Бирс» повисла на хвосте, роя землю в поисках неизвестного поставщика ценностей. К великому огорчению Насти, прославиться ей не удалось! С ней расплатились несколькими переводами по мере готовности товара, прошерстили ее компьютер, флэшки и жесткий диск рентген-аппарата на тему фотографий изделий, и производитель работ остался только с деньгами. Так было записано в договоре, все экземпляры которого были торжественно сожжены. Остались только приятные воспоминания о
том, какие шедевры она создала. Чуть погодя, она поняла, что ей подарили жизнь, потому, что кровавый след тянется за почти каждым крупным бриллиантом. Остальные камни были обработаны в Амстердаме, в 1875 году, в знаменитой на весь мир мастерской Аарона. Появление алмазов из Африки здесь огромного ажиотажа уже не вызывало, а ювелиры Амстердама умели хранить гробовое молчание! Паспорта не спрашивали, а встречали по одежке и карману, и провожали, ни капельки не сомневаясь, что имеют лучшего в мире клиента. Бриллианты обменивались на золото, а оно, по мере необходимости, поставлялось в XXI век, где отлично обменивалось на любую валюту, безопасно и быстро. Оно ярко выраженных индивидуальных черт не имеет, и принимается по весу. Особенно в виде старинных монет.
        Работа с Настей подвигла Алексея приобрести такие же станки, как у неё, и купить домик на берегу Подкаменной Тунгуски для одного пожилого старика-еврея, много лет проработавшего на «Русских самоцветах» именно по специальности «Первичная обработка драгоценных камней». Он был малость не в себе, родственников у него не было. Прозябал в маленькой квартирке у Ладожского вокзала, позабытый всеми. Лишь некоторые бывшие ученики, в том числе и Настя, посещали его. Ребята Алексея, которые пасли Настю, записали интересный разговор, что «великий художник», перед тем, как колоть камень, несколько раз консультировалась с ним. Ему было сделано предложение немного поправить здоровье, а потом, уже на берегах Енисея, остаться здесь навсегда. Найти покой и умиротворение в этих несравненных местах. Он не обрабатывал алмазы. Он колол самородки, которые доставлял Алексей, чтобы избежать идентификации в случае продажи их в XXI веке. Очень нужный человек. Да и заботились о нем значительно лучше, чем в Ленинграде. Руки у него были просто золотые. Он просил оставлять ему часть сколов, и творил шедевры. Как он умудрялся их
делать, ведь он был почти слепой! Руками, наверное, чувствовал камень. Здесь на природе, его странности стали гораздо меньше заметны, а когда ему стало совсем плохо, Лешка отвез его на Волчий ручей. Старик ничего не видел, ему завязали глаза. После этого Наум Яковлевич превратился в абсолютно своего человека. Что-что, а отношение к себе он ценил.
        В общем, сумев оборвать хвост, и завязать нужные знакомства везде, где было нужно, Алексей немного отдохнул, исполняя обычные для себя обязанности главного егеря в единственном числе. В феврале супруга объявила, что до увеличения семьи осталось меньше восьми месяцев, была расцелована во все приличные и неприличные места. Она радовалась не меньше Алексея. Новая жизнь налаживалась. Больших изменений пока не произошло, все шло своим чередом. Разве что, приезд начальства состоялся, и, был долгий и обстоятельный разговор на тему будущего строительства. В этой ситуации увеличение посещаемости лесничества было не на пользу проекту, поэтому Алексей осторожно начал подвигать Зимина к тому, чтобы перенести место строительства на берег Енисея и Подкаменной Тунгуски. Охватить можно большую часть аудитории, а здесь сделать заповедник.
        - Но деньги выделены!
        - Так и хорошо! Ведь по Енисею идет граница нашего и Центрального округов. Явно, ведь, деньги выделены не только нам. А на стыке двух фронтов можно добиться большего успеха! Это же тактика!
        - Но, там нет таких людей, чтобы проконтролировать строительство. Это тоже немаловажно!
        - А я что, отказываюсь помогать Вам, товарищ генерал? Еще почти год есть! Ведь инфраструктура Северного разрушена. Я смотрел, что осталось от ТЭС! Практически, ноль! Многоэтажки все побиты грибком. Судоходство - три судна за навигацию. Ну, вложим деньги, и не маленькие, а отдача ноль. А там, и газопровод рядом, и высоковольтка. Конечно, там места более посещаемые, такой дикой природы нет, зато Красноярское пароходство сможет доставлять привычные для людей товары в достаточном количестве. Мы же живем тайгой! Вон, на столе ни одной заводской банки, кроме тех, что вы привезли. А какова цена этих баночек?
        - Место то хорошо знаешь?
        - Отлично.
        - Ну, давай слетаем! Но, учти! Я с тебя так не слезу! За тобой обоснование необходимости переноса места строительства. И нужно показать, что расходы уменьшатся.
        - Будет сделано! - надо было видеть глаза Екатерины, которая присутствовала за столом и переговорами. Она понимала, почему возник этот разговор.
        Вертолет облетел устье Подкаменной Тунгуски, сели на лед и прошли к трем домам, стоящим на мысу на правом берегу Тунгуски. Их встречали чуть ли не хлебом-солью. Такие гости! Сам Председатель. Ребята немного перестарались с самогонкой. И начальник пристани, и егерь к концу ужина лыка не вязали. Зимин брезгливо посмотрел на «ползание по салату», поморщился и сказал:
        - Видишь, почему я решил это делать у тебя?
        - Вижу, но у меня места нет, а в Северном будет тоже самое! Согласны?
        - По большому слову, да, согласен, но ты там рядом, и сможешь навести порядок.
        - Гораздо проще навести порядок еще в одном месте, товарищ генерал. Люди - найдутся. А место здесь выгодное!
        - Насчет места - согласен. С коммуникациями здесь много лучше.
        - Катер есть, только топливо выделить надо.
        - Что катер? Для катера далековато. Здесь все равно несколько вертолетов будет, чтобы красноярский отряд и нефтяников не привлекать. Выделим мы тебе «Bell», не проблема. Проект поддерживает Управление делами Президента, чтобы ты понял ответственность и необходимость убрать непотребных людей из округи.
        «Вот и встало все на свои места!» - подумал Алексей, узнав, откуда ноги растут у проект.
        - Летом здесь мошки меньше, с Енисея продувает, а вон на той сопке подъемник надо ставить!
        - Да, мне это сразу в глаза бросилось. Найди сюда приличных людей, из наших, из бывших. Я тоже посмотрю, но и ты от кадровых вопросов не уходи. «Кадры решают всё!» - процитировал он Сталина. - На курсы отзову в марте. Корочки пилота получишь.
        Они сели в вертолет, и полетели обратно. По дороге Зимин поинтересовался специальностью жены.
        - Домашняя хозяйка.
        - А образование?
        - Преподаватель начальных классов. - Зимин мотнул головой и успокоился насчет кадровых перестановок. На следующий день начальство завалило марала, изюбря и подняло медведя, успокоило свою душеньку и улетело, оставив после себя кучу мусора, особенно те, кто проживал в коттеджах. Зимин спал в доме. Опять вокруг тишина и покой, лишь трещат от мороза деревья, да слетает снег с их крон. Лепота!
        Свободное время он потратил на то, чтобы найти «Эврику», самый первый алмаз, найденный в Хоуптауне в 1865 году. Убил на это две недели! В истории об этой находке много написано, дескать, мальчик-пастушок, но сын местного фермера, а они пастухами не работали, для этого были негры, нашел этот камень на берегу реки Оранжевой. Поднял его с земли, прокричал: «Эврика». Так, дескать, камень обрел свое имя, а мальчик - мировую известность. Однако, ни одного камня более в этих местах никогда не находили. Алексей просмотрел оба берега в пределах фермы. Чисто! Даже намека нет на алмазы. Не поленился перебросить сюда флайер, настроил его на подсветку в ультрафиолетовом, а потом и рентгеновском диапазоне. Снял все. Пусто! Прекратил поиски, и уселся читать о самом алмазе. Черт возьми! Подстава! Желтый камень из стены - это и есть «Эврика»! Мальчишка, а ему было уже 18 лет, нашел этот камень не в Хоуптауне, а в Кимберли, в стене того самого дома, где жил его родственник. Чтобы не делиться с ним, он придумал историю об «Эврике». Его дядя был первым белым поселившимся в Кимберли в 1863 году. И его ферма была
первым «белым» домом в тех местах. Стену строили негры, которых эти камешки совсем не интересовали. Фу, гора с плеч!
        Приняв, сопроводив и отправив на Большую землю еще пять групп охотников за месяц, Алексей улетел в Красноярск, перенаправив остальные группы в другие лесничества. Там, в течение двух месяцев, учился водить «Белл-214», старенький американский вертолетик, управлять которым было значительно проще, чем Ми-8 или Ми-2. Но приходилось учить матчасть, схемы обслуживания и контроля, которые сильно отличались от нашей техники. Было невыносимо скучно, и, чтобы развлечься и немного стряхнуть жирок, он решил исполнить мечту матери: сделать так, чтобы ее отец вернулся с той войны. Он погиб, форсируя Одер в составе 49 армии генерала Гришина, в ночь на 17 апреля 1945 года, удерживая плацдарм на левом берегу. Их сбросили в воду. Армия закрепиться не смогла. Могилы у деда не было. А заодно требовалось проверить: связаны ли те удаленные времена с реальностью или все, что он задумал, яйца выеденного не стоит. Сказано - сделано. Все вооружение, которое он натаскал в лесничество, лежало отдельно. Домой можно было не заходить. Экипировался по полной, особое внимание вооружению: только 7,62х54 и 7,62х25, можно прихватить
все под парабеллум. И так: «СВДС», «Печенег», «ТТ», «Глок» и маленький складной ПП с практически бесконечной «улиткой» вместо магазина под «парабеллум». Плюс 4 РПГ-28 и пару «Шмелей» не помешает. Трижды посылал «флайер», чтобы определить место высадки. На плацдарме он бывал с матерью, когда отец служил ГСВГ. Первые снимки «Флайер» сделал 16 апреля 1945 года, и переслал их в Красноярск. Алексей нашел дот, взять который нашим не удалось, он его видел целым в восьмидесятых. Место для посадки нашлось в двух километрах от плацдарма, в районе старого шлюза. Там, с обоих сторон, было меньше всего артиллерии. Внимательно прочитав снимки в нескольких диапазонах, полковник вскрыл полностью позиции немцев на левом берегу, разработал операцию, но тут в дело вмешался «спасатель», который сказал, что не позволит проводить этот эксперимент, и, заблокирует и средства доставки, и «временной коридор».
        - Это ещё почему?
        - Нельзя проводить эксперименты и менять условия для ближайших родственников. Вы можете погибнуть, исчезнуть, из-за того, что Ваши родители просто не встретятся.
        - Как не встретятся, если мама жила в двух шагах от училища, в котором учился мой отец.
        - Семья мамы постоянно там жила? Имеется ввиду до войны?
        - Нет, они эвакуировались из Ленинграда.
        - Так вот, если отец Вашей матери вернется, то они могут уехать в Ленинград, и ваш отец никогда не встретится с Вашей матерью. И Вас не станет. Возможный вариант?
        - В принципе, возможный.
        - Если вы мне не доверяете, то попробуйте это в другом месте и с другими людьми. Которые не задействованы в экспедиции. И не выбирайте очень известных!
        «Мда! Я чуть не попал! Одна голова хорошо, а полторы - лучше!» - подумал Лешка, почесывая затылок. «Делать глупости, конечно, приятно, но, небезопасно!» Требовалось придумать что-то еще, для того, чтобы проверить связь времен. А тут, как назло, в знакомые времена ходить нельзя, с родственниками не встречаться, и прочие ограничения. И, главное, война длинная, спасешь человека в одно время, и он может погибнуть позже, и ты об этом не узнаешь. Поэтому, им был выбран 1947 год, район города Черновцы, где в то время вовсю орудовали бандеровцы. Об этом случае он знал со слов одного из бывших сослуживцев. Там погиб его отец-пограничник. Банда затем вырвалась из окружения и ушла на сопредельную сторону. Могилы погибших пограничников находились на заставе. Хотя, надо проверить, нынешние бандеровцы могли и снести. Проверил. Могилы на месте, памятника нет, снесли. Вместо надгробий скромные таблички с выбитыми бронебойкой фамилиями. Видимо, нашли на складе те, которые были там с самого начала. Отлично! То, что нужно!
        В ночь нападения он занял позицию на небольшом холмике перед переправой через речушку. Темно, хоть глаз выколи. Плотные тучи закрыли небо, моросит дождь. Мимо прошел наряд с собакой, из-за дождя она не прореагировала, да и ветер дул с запада. Через полчаса через ноктовизор различил трех человек в кустах на противоположной стороне. Наблюдают. Место выбрано точно! Так, справа - группа пехоты. Алексей включил прицел на «Вале», рассмотрел противника. Все трое со снайперскими винтовками с глушителями. Сейчас будет возвращаться наряд, и они его снимут! Если успеют! Расстояние между снайперами метров тридцать. Вот, приложились! Огонь! Двух снять успел, третий что-то услышал, и скрылся. Так! Вон он, ползет назад. Выстрел! Неудачно! Раненый закричал! И лесок справа ощетинился огнем! Погранцы, шедшие по тропе, залегли, здесь полно отрытых окопов у тропы, дали красную ракету и отвечают противнику. Леша отложил «Вал», и перебросил вперед «Печенег» с ночной оптикой. И прошелся по противнику, который собрался в атаку на наряд: трех бойцов с двумя автоматами и одним карабином. Расстрелял полкоробки, нашел три
гильзы «Вала» справа от себя, сунул в карман, вытащил ИСУ, и накрыл его двумя руками, так как со всех сторон был слышен шум подбегающих погранцов.
        Еще раз перемещаться и проверять не пришлось: через несколько часов в Инете появилось сообщение, что «недобитые бандеровцы, остатки киевской хунты, совершили акт вандализма на воинском кладбище. Исчезли шесть из семи могил, а на последней оставшейся фигурирует совсем другая фамилия». Через несколько дней стало известно, что подлог сделан ими и в архивах СБУ. В книге памяти заставы говорится о семи погибших героях-пограничниках, а в архиве - только об одном. Были опубликованы сканы документов, там Алексей с удовлетворением обнаружил запись, что найденные гильзы от пулемета имели необычную маркировку, и, что расследование инцидента передано в МГБ УССР для дальнейшего рассмотрения. Связь времен установлена! Потренировались на кошечках!
        Глава 8. Несостоявшийся визит
        Перед самым ледоходом успел вернуться домой. Вертолета пока не дали, сказали, что позже доставят. Катерина сидит злющая: устала за два месяца крутиться одна. Даже подаркам не радуется. Или делает вид, чтобы ему стыдно стало бросать ее одну на такой срок. Влад освоил ползание в совершенстве, поэтому они с мамой перебрались на первый этаж жить, чтобы с лестницы не навернулся, она крутая. В конце концов качественно приготовленный праздничный ужин при свечах растопил женское сердце. Ох, слабы они до знаков внимания! И мир снова воцарился в доме. Ведь не сам Лешка придумал эти курсы. Занялся ремонтом всего и вся, подготовкой прокатных лодок к сезону, ремонту весел, баночек, корпусов. Все надо вымыть, высушить спасжилеты, проверить их завязки, свистки и прочая, прочая, прочая. ГИМС сразу после ледохода заявится, и попытается собрать мзду. Так на Руси уже многие века повелось. Наконец, сверху пришел паводок. Вода поднялась на четыре метра и плескалась почти у дверей ангара с катером и гребными лодками. Вслед за паводком, почти сразу пришла жара. Благо, что она мошку прибила, и несколько недель можно было
ходить без накомарника. 9-е мая отпраздновали шашлыками на мысу и там Влад сделал свои первые шаги! Упал, конечно, через два-три шага, но, для первого раза достаточно. На следующий день сходили на Щучье озеро, посмотрели на нерест щуки и состояние икры. Все в порядке, икры много. Дел накопилось огромное количество, в основном, по хозяйству. Скоро первый сенокос. Тут, в конце мая, над лесничеством зависает вертолет, а на внешней подвеске у него болтается второй: синего цвета маленький «Bell-429», без винтов. «И на хрена попу гармонь?» Но, оказалось, что волновался Алексей напрасно. На Ми-26 прилетели техники, которые установили и законтрили лопасти. С ними же прилетела алюминиевая бочка с насосом и топливом. К топливу даже сертификаты приложили. Час от часу не легче! Открыв дверь салона, вид на который загораживало зеркальное окно синего цвета, Алексей чуть не сел на задницу! VIP-салон на пять человек, покрытый замшевой кожей кенгуру! И это в лесохотхозяйстве! Его успокоили, и сказали, что сзади небольшой грузовой отсек, все-таки, имеется.
        - А если все это снять и положить в ангар? - спросил он у шеф-пилота, прилетевшего на Ми-26.
        Ответом был здоровенный кулак, сунутый ему под нос.
        - Для тебя, что ли, пригнали? Тут такие люди на нем летать будут! А твое место - вот тут! - и он ткнул пальцем в сторону лесничества. - В салон никого не пускать, и ничего не хранить! Если «люди» приедут, то подождешь их, когда вернутся, и поставишь на стоянку, если не там приземлятся. Это не твое, а государственное! Все принадлежит управделами. Твое дело - хранить, пока, следить, чтобы в чистоте был, и чтобы найтовы были натянуты. А для тебя в Подкаменке другой стоит. С нами полетишь, и заберешь, чать не барин!
        Шеф-пилот сел в собранный вертолет, чуть погонял движки, поднял машину, и показал класс! Летал он очень хорошо. Пришлось лететь с ними, ночевать в Подкаменке, утром с шефом вылететь на контрольный полет на «Bell-214» в грузопассажирском варианте. Этот был белый, с синими полосами, старенький, 1990 года выпуска, правда, новее, чем тот, на котором летал в Красноярске. Только что после техобслуживания, на 18 пассажиров или три тысячи двести килограммов груза. Триста кило ему «срезали» по старости. Ми-26 сделал еще несколько рейсов, перебрасывая стройматериалы и целую команду «таджиков», которые снесли по очереди три коттеджа, с вместо них собрали два финских довольно больших домика. С руганью, но разобранные коттеджи, за исключением некоторых нужных деталей, погрузили в вертолет и вывезли. Правда, через некоторое время Алексей обнаружил эти конструкции в тайге, их просто выбросили из вертолета на ходу. После них приехал какой-то грозный начальник, он не представился, разорался, что ни хрена не сделано, ничего не готово, и вертолет на улице стоит. Попытался наехать на Алексея, но, обломался:
        - Я ничего на обслуживание не принимал. Вот это мой дом, он стоит на моей земле, а лесничество и дом егеря снесли. Эти два дома ко мне не относятся. О вертолетах: вон тот, «двести четырнадцатый», мой, а чей это вертолет я не знаю, не имею к нему никакого отношения. Вопросы есть?
        Вопросов не оказалось. Опять прилетел большой вертолет, и закрыли в ангар маленький «Белл». Вот только как его «доставать» из ангара не предусмотрели. Колес у него нет, вместе с ним не прилетели, и те, которые могли быть у него в комплекте, по мягкому грунту ехать не могли. Они только для бетона. Но, «таджики» выволокли вертолет чуть в сторону, собрали из щитов ангар с плоской крышей (и это в Сибири, где полтора метра снега зимой - нормальное явление, а ангар 15 метров на 15!), и, втолкнули машину обратно. Вручную!
        Опять прилетел грозный начальник, но на этот раз вместе с Зиминым. Александр Федорович попытался тоже наехать.
        - Одну минуту, Александр Федорович! Со мной никто ни один вопрос не согласовал. Лесничество снесли, гостевые коттеджи - тоже. Ключей у меня нет ни от чего: ни от вертолета, гори он ясным пламенем, ни от новых домов. Никаких бумажек я не подписывал, видел только проект, подписанный каким-то Кравченко или Кравцовым, и наряд на исполнение работ. Дома егеря больше нет, едва успел оттуда снаряжение и припасы достать. Сгородили какой-то сарай, засунули туда вертолет, а зимой у него проломит снегом крышу, и ку-ку! А он зелёненьких лимонов 10 -20 стоит. Что вы думаете, что я возьму это на себя?
        Оба начальника уставились на «ангар», побелели и пожелтели, кроме мата у них изо рта ничего не вылетало минут двадцать.
        - А по Указу от 8 апреля 2013 года… - ехидно вставил полковник, когда поток красноречия у гостей начал иссыхать. После этого они еще пять минут матерились, но, силы кончились.
        - Квасу хотите?
        - Нафиг твой квас! Что делать? У президента вот-вот отпуск начнется, и я обещал Управделами, что покажем новую базу для отдыха!
        - Тогда снимайте крышу и везите полукруглую. Ворота вешать с этой стороны и привезти бетонные плиты для площадки. Дней на пять работы.
        - Успеем! - сказал тот самый Кравченко, и начал сыпать команды в спутниковый телефон. Затем пришла по реке самоходка, привезли еще топливо для вертолета. Пять дней Зимин, Кравченко и Никифоров до хрипоты командовали «таджиками», которые были из солнечного Узбекистана. Сумели уложить плиты внутри ангара, установить с помощью вертолета (крана не было) крышу ангара. Вертолет забросил в один из домов «обслуживающий персонал», который матерился, что половина кухонной и другой техники не была подключена. В общем, столько мата не бывает даже на батальонных учениях с боевой стрельбой. А Президент не приехал. Он весь летний отпуск провел на берегу Байкала, развлекая приехавшего японского Премьера и других высокопосаженных иностранных «друзей-партнеров».
        Глава 9. База в Амстердаме
        С Кравченко они помирились, Алексей отвез его и Зимина в Подкаменку, где грозный начальник отдал ему на хранение все ключи. В результате неожиданно обнаружилось, что его заработная плата возросла в 18 раз и составила целых 62 426 рублей 75 копеек. Вместе с пенсией это было уже совсем хорошо! В домик для персонала разрешили пускать отдыхающих, но, путевки сюда, практически, прекратили продавать. Лишь «старые знакомые», после согласования визита, могли заглянуть на огонек. К тому времени закончили огранку большого камня. Высвободившееся время Алексей пустил на «благоустройство» создаваемой структуры, закупку необходимых приборов, снаряжения и недвижимости. Осенью, наконец, перехватил на болотах Сунгталчу нефтяников. Район уже был объявлен заповедником и государственным заказником. «Белл» быстрее и скороподъемнее «восьмерки». Правда, довольно громкий, из-за двухлопастного винта, настоящий «чоппер». Летчики, понимавшие, что произвели посадку в неположенном месте, бросив всех, попытались уйти, но, Алексей их перехватил, и, заставил сесть и подобрать людей. Несмотря на то, что он был один, на нефтяников
подействовал тот момент, что их бросили в тайге, где до ближайшего поселка 250 км без дорог. Алексей не садился, а носился рядом и снимал все действо. Заставил забрать убитых оленей, и сопроводил вертуху до Байкита. Там, на аэродроме их уже ждала полиция. Конечно, они отделались штрафами. Нескольких человек уволили и отправили на Большую землю, так как у них были и другие замечания. На совещании в добывающей компании егерь выложил все фотографии за много лет. А после совещания подошел к их главному менеджеру и сказал, что в этих местах отдыхает Президент. Прямо на его базе.
        - Будем летать в другие места! Заповедник - есть заповедник. Можете не беспокоиться.
        А в октябре родилась дочь, которую назвали Настенькой.
        Алексей, же, всю зиму собирал данные по нескольким компаниям из Канады, США и Японии. Кроме того, продолжал посещать Амстердам в прошлом, для того, чтобы забрать продукцию, подбросить новые заказы, и для того, чтобы ни у кого не возникло никаких мыслей о том, что клиент ушел, и более не вернется. Остальное время посвящал проблемам искусственного разума и пытался задействовать два, попавших к нему из флайера, бластера: нашлемный и ручной. Довольно тухлое занятие, так как не был известен даже принцип действия ключей. В общем, задачка о «черном ящике». Особенно тяжело давалась энергетика этих товарищей. Не удавалось понять откуда чертовы «шарики» получают энергию. «Искин-спасатель» практически не вмешивался в его действия, исправно выделял транспорт, делал перемещения. Не исключено, что он получал всю информацию об этих путешествиях, и таким образом формировал свое представление о нашей цивилизации. Он был машиной, и в плане эмоций страдал редкостным «бегемотизмом». Забраться бы ему в оружейку! Но, мечты-мечты! Пока, кроме единственного шлема, никаких «штучек» больше не было. Все приходилось искать
самому, подбирать, переделывать. В целях подготовки завершающего этапа первой операции, он отправил Вальку Заостровцева с женой в ЮАР, с американским войсковым GPS, привязать к карте интересующие его места на старых выработках, в том числе, по глубине. В ЮАР довольно много музеев посвящены алмазной эпопее. Лешка понимал, что сами кристаллы имеют неповторимый рисунок кристаллической решетки и вкраплений, и как их не коли, нарушить кристаллическую структуру не удастся. Сам кристалл выдаст, что это он, единственный и неповторимый. Все это верно, но, кристаллический паспорт имеют далеко не все бриллианты, это раз, во-вторых, в тот момент, когда они обрабатывались, не было таких технологий и роботизированных шлифовальных машин. Камни получались «легче», отходов - больше. Да, камень имеет такую-же кристаллическую структуру, но, больше по весу. А, расколотый бриллиант, эти технологии применяются именно к бриллиантам, а не к природным алмазам, всегда легче прародителя. Поэтому доказать, что внутри более крупного камня «находится» его неудачная «дочка», которая пропала, невозможно! Да еще и развернутая под
каким-нибудь углом! Абсурд! С этой точки зрения его подробно просветил Наум Яковлевич. Он сортировал камешки и давал рекомендацию по их огранке. В Амстердаме Алексей появлялся с карандашными набросками того, что хотел видеть бы после обработки. Большим плюсом было то обстоятельство, что работу Аарона было очень легко продать. Старинный бриллиант отличается схемой огранки, сейчас так никто камень не портит. Ведь раскалывали их на глазок, без кристаллографа и рентгена, типа, что получилось, то получилось. И последнее: вторичная радиоактивность! Все эти кристаллы, извлеченные из того времени, сильно отличались от тех бриллиантов, что побывали в нашем атомном веке. Так что, что-либо доказать у современных криминалистов не получится. Но, зарываться не стоит. И светиться с дорогими игрушками, тоже не стоит. В том же Амстердаме, он уже отбивал попытку его ограбить, благо, что пистолеты и револьверы уже в полном ходу, и нет никаких ограничений на их продажу или применение в необходимых случаях. Полиции он дожидаться не стал, сменил экипаж, уехал в гостиницу, расплатился и исчез, сразу после выхода из нее.
Требовался помощник, эдакий Дерсу-Узала или Санча-Панса. Современные не годились. Понятия честь, Родина и тому подобное у современной молодежи размыто. Власть денег они уже познали на собственной шкуре, да и внедриться будет сильно тяжело, ведь таскать их туда-сюда по времени себе дороже. Купил небольшой дом в Де-Валлен на Вармоесстратт в 1876 году и стал набирать туда прислугу. Часть людей, трех девушек: кухарку, горничную и домоправительницу, нанял прямо здесь, а истопника, конюха и охранника-секретаря взял с поля боя в Сербии из добровольческого корпуса генерала Черняева. Добровольцы-охотники в разведке попали в окружение в горах у озера Крно. Алексей «опоздал» к началу боя, видимо, в реляции Черняева вкралась ошибка. Бой уже закончился. Двоих тяжелораненных казаков Алексей спрятал в небольшой пещерке. А за третьим пришлось спускаться вниз в село Мотички Гай, и выкрадывать его у турок. Молодой человек, из обедневших дворян, окончил Петербургский Кадетский корпус, служил в Павловском полку, сдал экзамены в Академию ГенШтаба, и, после первого курса, был направлен в Добровольческий корпус ума-разума
набираться и постигать азы войсковой разведки. Поручик. Ранен в плечо, на лице огромный синяк от приклада, да и отметелили его не хило, когда в плен брали. Форма одежды гражданская, поэтому, на плен и обмен рассчитывать не приходилось. У двоих казаков - приникающие ранения груди, пневмоторакс, сознания нет. Пришлось делать три «рейса» к Волчьему ручью и обратно, заклеив глаза мужикам, и, связав руки и ноги. Наконец, принес последнего и развязал всех.
        - Живы?
        Поручик ощупал плечо, потрогал лицо.
        - Невероятно, господин, простите, не имею чести знать. Разрешите представится!
        - Не разрешаю. Пока это ни к чему. С того света я вас вытащил, а посему, у меня есть предложение. Дело добровольное, можете отказаться. Я живу в Амстердаме, на улице Вармоесстратт, мне требуются люди, умеющие держать в руках оружие, смелые и ловкие. Договор о найме на пять лет. Решайте.
        - Я - офицер ГенШтаба!
        - Насколько я в курсе, будущий, Вы - слушатель академии, не вернувшийся из служебной командировки в Сербию, которого я на руках вынес из сарая на окраине Мотичек. - оба казака молчали, слушая, что ответит их командир.
        - Даже если и так, я давал присягу!
        - Я - тоже, можете обращаться ко мне «полковник».
        - Это меняет дело, господин полковник!
        - Ничего это не меняет, но, это не важно. Итак, если вы даете мне честное слово российского офицера, что будете в течении пяти лет исполнять обязанности моего секретаря и охранника, то получаете деньги, оружие, и запоминаете адрес, куда надо прибыть. В Сараево есть железная дорога. Нет? Оставлю я вам револьвер, и выбирайтесь сами. - Алексей положил перед ними старинный «Лепаж», изъятый им у одного из уже мертвых турок.
        - Господин полковник! Вы выполняете тайное задание?
        - Вы ждете ответа? Господи, до чего вы наивны! Решайте быстрее, через три часа рассветет, надо убраться отсюда до того, как Вас хватятся, и начнут искать.
        - Я даю Вам честное слово офицера.
        - А Вы? - спросил Леша казачков.
        - Барин, Ваше Высокоблагородие, Вы ж нам жизнь спасли. В огонь и в воду! - сказал тот, который был помоложе.
        - Домой-то вернемся, али как? - задал вопрос пожилой казак.
        - Тебе сколь служить остается?
        - Восемь годков.
        - Если все будет хорошо, то через пять лет вернешься, и с деньгами.
        - Тогда мое слово верное, отслужу, Ваше Высокоблагородие.
        - Так, поручик! - сказал Алексей, отбрасывая «Лепаж», и доставая из рюкзака 9-мм произведения Эмиля Нагана, и выкладывая картонные коробочки с патронами. - Вот карта, на ней обозначен район боевых действий. Вот франки, это - гульдены, тут немного динаров, а это - адрес. Запоминай! Запомнил?
        - Так точно, господин полковник! - Алексей убрал в карман записку.
        - Маршрут выбираете сами, Владислав Кириллович. Вспоминайте, чему Вас учили. В русское посольство обращаться не стоит. Документы приобретете в Вене, как это сделать, Вас учили. Выходить через корпус не рекомендую. Есть сведения, что там не все чисто. И, не потеряйте своих людей. Отсюда отходите вот так, там противника не было.
        - А Вы?
        - Отучитесь задавать какие-либо вопросы, господин поручик!
        - Слушаюсь, Ваше Высокоблагородие!
        - Если меня не будет на месте, то скажете по-французски мадемуазель Валери: «Прибыл товар из Капы, мадемуазель Валери». Повторите!
        - Les articles sont arrives de Capa, Mademoiselle Valerie.
        - Отлично, у Вас приличный выговор, может быть, через Италию и Францию будет легче добраться. Всё, вперед, не теряйте времени, друзья.
        - Рады стараться, Ваше Высокоблагородие! - Алексей недолго смотрел им спину, спускающимся в темноту долины, потом достал ИСУ и положил ее между ладоней.
        Глава 10. Новое снаряжение и решение старых проблем
        - Новые «аборигены»? - послышался вопрос «Спасателя».
        - Да, если доберутся.
        - У меня давно возникает вопрос, 227, мы говорили о 30-40-х годах двадцатого века, но никакой активности Вы там не проявляете. Почему?
        - Наносить удар там не хватает сил и средств. Кстати, мне нужен доступ к бластерам «флайера», и не рассказывай мне сказки, что ты не знаешь, как это делается. И, при выполнении некоторых заданий, хотелось бы иметь более надежную защиту, иначе наш проект может остаться без исполнителя. А он у нас один.
        - В логике вам не откажешь, 227, но, одев скафандр космодесантника, вы перестанете быть похожим на местных солдат.
        - Иногда этого и не требуется. Если ты обратил внимание, то все операции я провожу ночью, пользуясь обычным ноктовизором.
        - Для XXI века, он и то не совсем обычен. Впрочем, в отношении лично вас у меня возражений нет. Вы - разумное существо, действующее аккуратно и продуманно. Но, мне, пока, не понятен смысл ваших действий, 227.
        - Если твои планы хорошо читаются противником, ты проиграл!
        - Ох, - тяжко вздохнул «Спасатель», - тяжело иметь дело с инопланетным разумом!
        - И не говори, старуха, у самой муж пьяница и бабник!
        - Но, 227, вам придется заглянуть ко мне!
        Так Алексея еще никогда не экипировали. Более часа вокруг него светилось неяркое пламя, звучали команды принять то или иное положение, пробежаться, упасть, перевернуться через плечо, и тому подобное. В результате возник экзоскелет, который укрыли несколькими слоями непонятного материала. В принципе, он был мягким, и ни разу не напоминал сталь или кевлар. Нет, что-то общее с кевларом было, но, отсутствовал пластик, защищающий его от воды. Лишних вопросов он старался не задавать. Когда было готово, выяснилось, что можно ходить по минному полю, стрелять из пушки «вулкан» с обоих рук, получать в шлем 30мм снаряд, и шея оставалась на месте. Все воспринимал этот самый экзоскелет. А датчики улавливали подлетающие пули, снаряды и осколки, и делали материал бронескафандра таким, чтобы его было достаточно, чтобы остановить летящий объект. Вершина военно-технической мысли. Неубиваемый солдат. Может нести груз до трех тонн в течение двенадцати часов.
        - Слушай! А ничего, попроще, нету? Ну, без переноса тяжестей на сотни миль.
        - Я так и знал, что тебе не понравится. На шлеме есть регулировка уровня защиты. Это - полная. Подбирай, какая требуется.
        Вот это - ДА! «Покрутив», погоняв циферки на панно, оставил первый «А» класс защиты, самый маленький, соответствующий нашему костюму для разминирования. Держит взрыв 2 кг тола в одном метре. Меньше не сделать. Похож на высотный костюм летчика-истребителя. Такие же гофрированные трубочки, только повторяют скелет. Легкий, может быть пару кил тянет, не больше. Трубки работают, помогая держать импульс и держат вертикальную нагрузку, позволяя носить большие тяжести. Оказывается, если ты одет в это чудо и имеешь связь с кораблем, то увеличить степень защиты можно почти мгновенно. Недостающие детали будут поставлены. И влезать в этот костюм можно самостоятельно, без помощи компьютера. Чип для использования бластеров ввели подкожно.
        Лето прошло без происшествий. Всё было тихо, обычная тихая мирная жизнь. Заготовили много кормов, несколько раз пришлось летать в Подкаменку, чтобы засвидетельствовать готовность объектов и снять балансовый отчет в бухгалтерии. Катя, имевшая опыт аудита, все проверила, указала на возможные утечки. А осенью, по первоснежью, пришлось гнать «Bell-429» туда. Приехал президент покататься на лыжах и посмотреть, во что вкладываются деньги, в какие-такие болота. Назад Алексей летел на правом сиденье, за штурвалом сидел тот самый шеф-пилот. Сзади шел еще один борт, на котором летели охрана и обслуга. Президент поселился в «президентском» коттедже, где до этого никто не жил. Двое суток ходил на лыжах и ловил щуку из-подо льда на Щучьем, затем ему загорелось «поднять» медведя. Пришлось лететь на двух вертолетах. Охота прошла удачно. Старого «косача» подняли, и президент сразил его пулей. Все окружение пело дифирамбы. У медведей очень сложная иерархия, старые медведи в определенном возрасте становятся опасны для всех. Их и необходимо отстреливать, потому, что просыпаются рано, и атакуют медведиц в берлогах.
Вот такого «старичка» Алексей и подставил под охотников. Так что, обычная «санитария» леса. Господ хранителей природы просьба не беспокоиться. Все равно кто-то это должен был сделать. Хуже было другое: президент узнал Катю, как невесту итальянского сенатора. У него были довольно плотные отношения с Италией, и его друг Берлускони был хорошо знаком с несостоявшимся мужем Кати. Катя, конечно, отнекалась, дескать, «Вы ошиблись!», но, слово - не воробей. Рядом с президентом толпилась орда журналюг, которые мгновенно сориентировались, и начали рыть землю. В конце-концов, они «убедились», что Катя лишь напоминает «ту Екатерину Макарову», но шум в газетах был поднят. В итоге, уже в декабре, на Рождество, из Байкита передали, что туда прилетела целая делегация охотников из Италии, и все хотят поохотиться в заказнике. МИД не возражает, и, через Госприроды, продал лицензии и путёвки.
        - Не надо гнать вертолет! У меня сигареты кончились, поэтому прилечу сам, заберу группу. Плюс надо бумажки кой-какие оформить. В общем, пусть ждут, вылетаю.
        - Их много! 11 человек с вещами.
        - У меня помещаются восемнадцать. Всех заберу! Слушай, Стас! Загляни в лабаз, пусть пару-тройку ящиков «Кэмел» подготовят. И порох, «Сокол», килограммов три-пять. Включи факс, я тебе заявку сброшу.
        Штандартенфюрер Штирлиц рекомендовал использовать такой прием, чтобы не вызывать подозрений у исполнителей!
        Предупредив Катю, Алексей вылетел на «214-м» в Байкит. Прилетев, довольно долго ходил по магазину, закупая все необходимое, в том числе, и продовольствие, чтобы кормить ораву иностранцев, о чем несколько раз повторил в магазине аэропорта. Итальянцы прошли взвешивание и регистрацию, оставалось около 400 килограммов «свободного» веса. Все в порядке. Взлет разрешили. Помахав рукой перед лицами «мафиози», Алексей пригласил их на посадку. Старенький «Белл» раскрутил лопасти, и они полетели. Взяв чуть севернее, он полетел в район озера Сарабаз. Район глухой, связи там совсем нет, до ближайшего жилья километров триста - триста пятьдесят. Чуть не долетая озера, изобразил отказ одного из двигателей: прикрыл подачу топлива. Двигатель зачихал, громко хлопнул помпажом, Леша до предела увеличил обороты второго двигателя, и пошел на посадку на озеро. Встревоженные пассажиры залопотали по-итальянски, но он на английском ответил, что повода для беспокойства нет. Что-то с топливопроводом или фильтром. Он ковырялся в моторе, раскручивая одну за другой накидные гайки и спуская керосин и воздух из них. Итальянцы
толпились вокруг и мешали. Лешка слез со стремянки, залез в кабину и выбросил на снег футбольный мяч, и, с силой, пнул его в сторону ровной площадки на озере. Итальянцы гурьбой устремились попинать мячик. Пару раз Алексей запускал двигатели. Игра останавливалась, но, двигатель выключался, и Лешка опять лез под капот. Наконец, он увидел, что «гости» реально увлеклись игрой. Запустил двигатели, и взлетел, уходя на малой высоте в сторону ближайшего холма, там набрал высоту и пошел в сторону Волчьего ручья. Дождался ночи, пересел во «флайер», и, не обгоняя ночь, полетел в Венецию. Со злости выставил самый высокий уровень защиты костюма, чтобы было пострашнее. Сел на крыше усадьбы, и расстрелял охрану по периметру. Бластер - оружие практически бесшумное. Ногой разнес надстройку у лестницы, не влезал со своими габаритами в дверь. Спустился вниз, уничтожая охрану, используя «метательный нож», выломав дверь, вошел в спальню «сенатора», который начал в него стрелять из какой-то пукалки. Рядом истерично голосила на мове голая девица. Подняв сенатора за нижнюю челюсть левой рукой, он понял, что стрелять не во
что. Умер от страха. Оставив все как есть, сел во флайер, и полетел на озеро. Там уже светало. Из «летающей тарелки» вывалилось нечто огромное, темное и в полностью закрытом шлеме. В руках у «чудовища» был журнал регистрации. Офигенно замерзших итальянцев он заставил дважды расписаться за прибытие и убытие в охотхозяйство «Чуньское». Последний оставил запись в книге благодарностей. Под диктовку.
        - Обслуживание окончено! Претензии и жалобы на сервис можете подать в ООН. - сказал он, закрывая фонарь тарелки, и уходя в сторону Волчьего ручья. Медведи, волки и россомахи остались весьма довольны!
        Самое смешное было на следующий день: ни одна газета Италии не опубликовала новость из Венеции! Мафией в Италии руководят понимающие ситуацию люди! Они отчетливо осознали, что потревожили не того человека. Поэтому, когда погранслужба России поинтересовалась судьбой въехавших в Россию охотников, по ее сведениям они где-то задержались, и не выехали за пределы России, итальянское правительство и пресса опубликовали их снимки в различных частях Италии, и сослались на неразбериху в российском ведомстве, ясно давая понять, что инцидент исчерпан, черный монстр может больше не беспокоиться. «Звиняйте, хлопци, бананьев нема!»
        С женой Алексей почти поссорился. Она заявила, что он поступил бесчеловечно.
        - Это еще почему?
        - Ты мог их пристрелить, чтобы не мучились.
        - А смысл тратить патроны, если на следующий день давали минус 53 ночью. Они не мучились. Мороз убивает без физических мучений. Гуманно.
        - Ты полетишь, и удостоверишься, что это так. Может быть, кто-то выжил.
        - В таком случае, ты полетишь со мной.
        - Я не могу, у меня дети.
        - А у меня нет лишнего топлива, чтобы не обосновывать полет туда и обратно. Сарабаз не входит в наш заповедник.
        - Но, Алексей, они же люди!
        - Они - платные убийцы, и они летели убить тебя, меня и наших детей. С какой стати мне их жалеть.
        Катерина была не согласна, но, возражений не последовало. Она молча согласилась с тем, что это - вынужденная мера. Через некоторое время она спросила:
        - А если их будут искать?
        - Это вряд ли, они - расходный материал. Твой бывший умер.
        - Как умер, и откуда ты знаешь? Он был там?
        - От страха. Там его не было. Он - хозяин этих людей.
        - Обязательно найдется кто-то, кто это продолжит.
        - Нет. Иначе бы они подняли шум в газетах, а так, даже ты не знаешь, что его больше нет. Они отчетливо поняли, что за тобой стоит сила, и им с ней не справиться.
        - А если натравят наших?
        - Это - возможно. Знаешь, я купил дом в Амстердаме.
        - Мне туда нельзя, и ты это знаешь.
        - Знаю, но я все равно его уже купил. И знаю, как туда чисто уйти, если что. Так что, не беспокойся.
        - Мне неуютно, потому, что я не владею всей полнотой информации.
        - Честное слово, тебе, пока, это и не требуется. Была определенная опасность со стороны твоего прошлого. Опасность ликвидирована. Воспринимай это как данность. Я контролирую ситуацию.
        Единственное, что было отменено, так это третья беременность, которую планировала Катя.
        - Катенька, с этим придется немного подождать, но, я думаю, что не долго. Наступает время, когда мы должны быть полностью в форме.
        Глава 11. Временная петля или «алмазная смерть»
        И действительно, до срабатывания «временной мины» оставалось чуть больше полугода. Поручик Конюшевский, с сотоварищи, успешно прибыли в Амстердам. Он выбрал маршрут через Италию и Францию. Где пешком, где поездом, добрались до итальянской границы, пешком пересекли ее. Там поездом переехали в Геную, оттуда пароходом, матросами и кочегарами, в Марсель. В Марселе обзавелись документами, не совсем удачными, в Монсе их задержали, бельгийская полиция считалась самой строгой на континенте. Пришлось рассказать, что они бежали из турецкого плена, один из полицейских, не бесплатно, помог отделаться тремя неделями принудительных работ, и выдал им бумажки, что они разорились и переселяются из Конго. С этими бумагами добрались до Амстердама. В пути Владислав Кириллович сумел обучить обоих казаков французскому, на разговорном уровне, а старшего, Василия Ивановича, грамоте и письму. Младший, тоже Алексей, оказался способным к языкам, и, когда Никифоров в следующий раз с ними увиделся, тот уже болтал и на французском, и на голландском. Пользовался большим успехом у местных девиц, и лишь мадмуазель Валери,
домоправительница, постоянно что-то выговаривала ему и отчитывала его. Что не помешало ей вначале забеременеть от него, а потом и выйти за него замуж. Но, это случилось позже. Пришлось организовать курс молодого бойца, полностью перевооружить ребят, отработать стандартные задачи по сопровождению и охране, обучить многим приемам, чтобы сделать из них бойцов. Кстати, первое, что сделал поручик, отчитался о тратах, и сдал оставшиеся деньги. Такой серьезный подход понравился Алексею, он выдал им подъемные, чтобы смогли переодеться соответственно месту и должности. Спустя некоторое время дом стал практически неприступной крепостью.
        Вторым направлением, требовавшим значительных усилий, было «подтирание хвостов» за сделками с бриллиантами. Требовалось «убрать малейшие ссылки» на Россию, как виновницу будущего скандала. И, хоть немного, укрепить обороноспособность дома. В результате, в коттедже для «персонала», поселились такие же пенсионеры, как и он сам. Пять человек, с опытом ведения боевых действий. Все, кроме одного, холостые, точнее, в разводах. А последний женатик просто не заморачивался с этим вопросом. «Разведенки» в Северном приоделись, и охотно строили глазки «топографам», коими они числились по легенде.
        В трудах и заботах время пролетело быстро. И пришла пора использовать данные Вальки Заостровцева. Алексей переместился в 1905 год и взял под наблюдение трубку «Куллинан» в Кимберли. Его интересовала система охраны этого рудника, время его работы, количество охранников, наличие-отсутствие «лучших друзей разведчика». Объект охранялся хорошо! Три ряда колючей проволоки, двадцать шесть блокпостов для доберманов и немецких овчарок. Почти 40 охранников, восемь вышек, все вооружены «Маузерами», на четырех вышках 8-мм пулеметы Гочкисс. Но, слабое место было обнаружено: ночью в забое никого не было. При слабом освещении обнаружить алмаз почти невозможно, и проследить, чтобы работники не вынесли за охрану камень тоже сложно, поэтому ночной смены не было. Валька с супругой были внутри трубки, там теперь музей, и на стене в одном месте висит табличка, что здесь был найден крупнейший в мире алмаз «Звезда Южной Африки». Его нашел надсмотрщик, просто выковыряв его из стены в трубке. Предъявил его инспектору, который сказал, что это хрусталь, и что таких крупных алмазов не бывает. Упрямый надсмотрщик подобрал
«хрусталь», и через некоторое время его купила Британская корона. 9 крупнейших бриллиантов украшают британских королев с 1908 года. Короли, кстати, тоже не отказывались поносить эти безделушки. Валентин зафиксировал с помощью армейской GPS место в забое, где висит эта табличка. Алексей переместился в шахту за 12 часов до «находки». Он обнаружил камень несколько в стороне от места будущей таблички. Надсмотрщик не точно запомнил место, или намеренно скрывал его, чтобы еще покопаться. Скорее второе! Рядом находились еще несколько камней, небольших, но очень чистой воды. Вся операция заняла 4 минуты 26 секунд. Дольше не получилось, мелкие 11 камней он вытащил бесшумно, а «кирпич», в 3106,75 каратов, вытащить без шума не получилось. Посыпался кимберлит, наверху буквально взорвались собаки, пришлось накрывать ИСУ и уходить. Мелочь переместилась в Амстердам, а сама «звезда Африки» в обработку не пошла. Алексей положил его в ящик в мастерской в подвале дома, вместе с какими-то гайками, ключами, просто как камень. Он был грязный и совершенно не напоминал знаменитые «Куллинаны». Оставалось ждать 11 часов с
копейками. И «мина» взорвется!
        В 12.06.42 по Гринвичу в Тауэре взвыла сирена тревоги! В Королевской сокровищнице от четырех бриллиантов и одного необработанного алмаза весом в 69,5 каратов перестали поступать отраженные сигналы лазеров. На записи визуального контроля удалось установить абсолютно точное время пропажи, до десятитысячной доли секунды. Все алмазы пропали одновременно. Пришлось звонить в Букингем, и в Англии был объявлен траур. Сердце королевы не выдержало: из ее собственной спальни исчезли пять остальных бриллиантов. Скандал разгорался! Выяснилось, что исчезли не только бриллианты королевы, но и куча других алмазов, все из Южной Африки, большая часть из них была добыта между 1866 и 1872 годами. Общий вес пропаж составил 8,5 тысяч английских каратов или кило семьсот бриллиантов самой чистой воды. И, все пропавшие бриллианты были крупными, то есть имели стоимость выше 12000 USD за карат и выше. Одновременное, в один день, исчезновение ценностей на сумму более 100 миллионов долларов не могло остаться незамеченным! Тем более, что это не мифические деньги на счетах компаний! А кровные! Заработанные непосильным трудом!
        Дальше - больше! Остальные камни из Африки начали менять хозяев! Причем произвольно! Владелец очередного камня утром открывал свой сейф и видел там пустоту. У камней начала меняться история. Но людям же этого не объяснишь! При этом алмазы, добытые в России, Канаде, Бразилии, Намибии и Индии «вели себя» как обычно. «Де Бирс» понесла огромные убытки и была вынуждена остановить работу глубоководной драги, так как стоимость бриллиантов упала настолько, что добыча стала нерентабельной. Суды и полицейские участки были завалены делами о пропавших драгоценностях. Отмечались совершенно странные смерти, одним из признаков которых было исчезновение половины генома. Заболевание получило название «бриллиантовая смерть», так как, в основном, касалось людей, соприкасавшихся и владевших ранее бриллиантами из Африки. Эту особенность довольно быстро выяснили как врачи, так и журналисты. Мировую экономику лихорадило. Это, к сожалению, ощутили и в России, так как общая активность на рынках снизилась. Катя заметила, что Алексей внимательно следит за перипетиями на алмазном рынке. Любопытство подтолкнуло ее задать
вопрос об этом. Они спустились в мастерскую, и Алексей ей показал «Звезду Африки».
        - Что это?
        - Крупнейший в мире кристалл алмаза.
        - Это? - в выражении глаз Кати читалось недоверие.
        - И тем не менее, это так.
        - А что он здесь делает?
        - Лежит. Ждет лучших времен. Того момента, когда все всех перестреляют из-за этих дурацких камней.
        - А как он сюда попал?
        - «Давно здесь сидим!» - ответил Лешка словами из «Белого солнца пустыни», и подтолкнул жену к выходу из мастерской.
        Через полтора года, а «алмазная лихорадка» могла идти не более 5 лет, так как в «новой» истории алмазы в Кимберли открыли в 1872 году, кто-то из журналюг, кажется в США, сделал, оставшееся поначалу незамеченным, сообщение, что все это подстроено с помощью образования хронопетли. Затем эту тему приподняли на каком-то форуме, и через некоторое время, проведя независимое журналистское расследование, оплаченное «де Бирс», всплыл вопрос о появлении четыре года назад на аукционе камня без первичного геммологического Сертификата «де Бирс», и трех других камней, видимо, изготовленных из одного крупного алмаза. Происхождение у камней было явно южноафриканским. Исследования американского геммологического центра однозначно указывали на это. Стали искать покупателя. Нашли, в Японии и США. С камнями ничего не произошло. Они никуда не прыгали, хозяев не меняли. Взяли их на исследования и выяснили, что состав полировальной пасты - русский! Всплыл «русский след»! Однако, «племянница» Настя мало чего знала о заказчике, смогла только нарисовать его портрет и показала с каких счетов оплачивалась работа. Кипрские
банки ответили, что эти компании-однодневки давно не функционируют. Счета оформлялись уважаемыми адвокатами-офшорниками, офисы которых были почищены неизвестными несколько лет назад. Расследование показало, что более ни одного крупного бриллианта в XXI веке не обрабатывалось. Понятно, что действовала международная банда, но заявлений о пропажах не поступало. Видимо, кто-то сумел найти крупный алмаз и вывезти его каким-то образом из страны. Громом среди ясного неба прозвучало, что остаточная радиоактивность самого крупного бриллианта отличается от природной в меньшую сторону. Но, большего «де Бирс» узнать ничего не удалось. Правда, во всех странах и на сайте Интерпола появился рисунок Насти. Узнать Алексея в нем было трудно, практически невозможно, так как в то время он носил бороду, и Настя его изобразила похожего на моджахеда или чеченца. Тем более, что контактируя с ней, Алексей старательно изображал мусульманина. На глазах были темные линзы, цвет волос был тоже темным. Так что и этот след обрывался.
        Тем не менее, через некоторое время в комнату Алексея вошла Катя и спросила разрешения задать ему несколько вопросов. Зная о «юридическом образовании» супруги, предстоял длительный допрос с пристрастием. Слишком много странностей накопилось, на многие вопросы у Екатерины не было ответов. Плюс ее нервировал тот булыжник, который лежал в подвале.
        Допрос отменили, потому, что Алексей взял ее на руки, и пообещал рассказать ей сказку. С хорошим концом. В общем, ей было рассказано многое, из того, что произошло за эти годы, что они вместе. Единственное, что осталось за кадром, это координаты точки связи, и боевые возможности Алексея. И, конечно, дальнейшие планы операций, но указано, что действия переносятся на другой континент.
        - Ответь мне на один-единственный вопрос: зачем? Чем тебя не устраивает этот мир?
        - Малыш! Вспомни себя, когда ты в первый раз ехала со мной на катере. Что ты сказала?
        - Что я не хочу, чтобы этот лживый мир пришел и сюда.
        - Вот именно! Но он вползает сюда всеми правдами и неправдами. А мы только обороняемся. Так войны не выигрываются. Требуется наступать, и у меня все готово для этого.
        - «Топографы» поэтому живут здесь второй год?
        - Да, а что, плохо помогают?
        - Почему. Помогают, когда тебя нет. А из каких средств ты оплачиваешь это?
        - Алмазный бизнес приносит кое-какие доходы, поэтому это не проблема.
        - Но, когда ты успеваешь его вести, и как умудряешься обойти «де Бирс». Они же монополисты.
        - Я не веду наш бизнес здесь.
        - А где?
        - В другом месте. Больше я ничего тебе сказать не могу. У меня хорошие помощники.
        Глава 12. «Бунт роботов»
        В качестве следующей цели Алексеем был выбран завод и полигон компании Foster-Miller, которая по заказу Пентагона производила в рамках программы DARPA серию роботизированных боевых машин и антропоморфных роботов. Уже в течение двух лет он периодически производил аэрофотосъемку в различных диапазонах этой местности, и определил важнейшие места производства и полигона. Больше всего, его интересовал цех, где собирается блок управления и связи, и склад готовой продукции на полигоне. Оборудованы эти помещения были многочисленными датчиками объема. Охранение дистанционное. Пост охраны находится у КПП и внутри главного здания. Зарывшись в землю, «флайер» провел несколько недель на полигоне, фиксируя частоты приемо-передающих цифровых каналов связи. Расшифровкой данных занимался бортовой компьютер «Спасателя». Коды были взломаны, рассчитано место установки «жучка». Оставалось только заменить чип на сборке блока. А дальше автомат впаяет его в блок, и получится то самое устройство, которое требуется. Внешне чип ничем не отличается от серийного, но, позволяет переключить управление «на себя». Помучившись с
охранными системами, убедились, что попасть в цех можно, но, в настоящее время производство остановлено, выпущена полностью опытная партия машин, и ждут комиссию из Вашингтона. То есть, поезд ушел, надо прорываться на склад готовой продукции.
        - Слушай, первый, а робот-ремонтник может выполнить эту задачу?
        - Вообще-то он для этого и предназначен.
        - А он может быть невидим в инфракрасном диапазоне? На складе ночью свет не горит.
        - Может.
        - Тогда так и поступим!
        Робот прокопался на склад, где стояли боевые машины и готовые человекоподобные «игрушки». Кроме них, в одном из углов были складированы опытные беспилотные самолеты 6-го поколения. Это еще не полноразмерные машины, а их прототипы. Им тоже впаяли новый чип, так как сам блок управления и связи был серийный, и, разрабатывался и производился на этом заводе. Здесь же находились на хранении боевые роботы «Ворриор» производства фирмы iRobot Corporation. Работы велись почти две недели. Занимался этим «первый», во-первых, он лучше разбирался в этих проблемах, во-вторых, не уставал, в-третьих, почувствовав «настоящую работу» «бил копытом и стремился в бой»! Затем компания начала репетиции демонстрации. Роботы носились по полигону в ночное время, вели огонь, создавали помехи, уничтожали бронетехнику, развед-диверсионные группы противника. Вели бой между собой. А «первый» собирал в кучку команды, которые позволяют это делать, и складывал в безразмерном своем мозге. Пробные испытания прошли успешно, на полигон начали перебрасывать новую партию вооружений и боеприпасов для них. А «первый» начал разрабатывать
автоматическое заряжающее устройство для роботов. То, что никак не могли сделать специалисты в Фостер-Миллер. У них заряжание оружия производили солдаты специального центра - операторы и вооруженцы. Цель испытаний - выбрать лучшие образцы для запуска в серию.
        И вот, все вопросы решены, на полигон Паттон у Феникса съезжаются почетные гости. Прибыл Президент Маккейн, все в сборе! Роботы выстроены по линеечке, операторы, пока, стоят рядом с ними. Куча генералов важно рассказывают о том, какая огромная работа проведена, сколько денег попилено и какими фирмами, демонстрируют фотографии, сделанные на заводских полигонах. Затем все спускаются в уютный большой блиндаж-полноценный командный пункт современной рободивизии. Громадный монитор передает в реальном времени картинку с полигона. На северной стороне - роботы «Северян», на южной стороне - роботы «Южан». Маккейн морщится и просит изменить название на «Западных» и «Восточных». Так нам ближе и понятнее. Небольшая задержка, пока компьютер во всей программе меняет название. Вот теперь всё понятно! Это мы, американцы, а это - русские. А то «северяне», «южане». Не надо каких-либо ассоциаций! С кем надо, с теми и воюем! И называем вещи своими именами!
        Дан старт учений, все, как обычно, начинает авиация!
        Комментирует командующий НОРАД Чак Джакоби. Он объясняет Президенту, что сейчас два самолета 6-го поколения пытаются обнаружить друг друга, и уничтожить, это будет сигналом к атаке той стороны, которая выиграет поединок. Положение самолетов на мониторе - не отражает истинной картины, так как современными средствами обнаружения их засечь невозможно. Один из самолетов доложил: цель обнаружена, и он атакует. Но, рядом с его отметкой появляются маркеры AGM-158. Второй самолет тоже доложил об атаке и сбросил такие же ракеты. Последовал доклад операторов, что машины вышли из-под контроля и не отвечают на действия системы управления. Четыре громадные крылатые ракеты, собранные по технологии стелс, несутся куда-то, и никто ими не управляет. Начальник охраны президента подошел к шефу, и что-то прошептал ему на ухо. Маккейн засобирался на выход. В этот момент дверь бункера влетела вовнутрь, это было последнее, что видел президент.
        Взбунтовавшиеся роботы, все триста сорок, выскочили на 10-е шоссе, и попилили себе в сторону Феникса, превращая все на своем пути в обломки и факелы, однако, они берегли высоковольтные линии электропередач, так как заряжающие машины подзаряжались от них, и передавали этот заряд на пустеющие аккумуляторы «бойцов». Роботизированные боевые машины, с дизельными двигателями, имели запас хода 300 -400 км и, пока не имели проблем с движением. Над полем битвы высоко в небе, невидимый для радаров, висел «флайер», который передавал всю картинку «первому». Полуторамиллионный город ожил, и попытался рвануть на восток и юг, к мексиканской границе, но, двенадцать дронов постоянно пасли каждую из трех дорог, не давая возможности для эвакуации. Роботы вошли в город и начался маленький ад. Город в несколько часов превратился в Хост или Сирт, Славянск или Луганск. «Безумные» машины превращали все в пепел и прах. Через пять часов, кто-то из сильно умных военных сбросил тактический ядерный боезаряд, пытаясь уничтожить роботов. Люди умерли, а роботы пошли дальше, в Туксон. К поврежденным и потерявшим возможность
двигаться роботам подскакивали более совершенные ремонтники, и изымали блок управления. Взяв Туксон, армия роботов остановилась: кончились боеприпасы. «Ремонтники», переброшенные из Сибири, собрали блоки управления. Не все, правда, несколько блоков, все-таки, попали в руки ученых через несколько лет. Их вырыли из-под обломков, когда фон в Фениксе немного упал. Чип попытались разобрать, так как с самого начала было ясно, что кто-то перехватил именно управление, убедились, что использована совсем другая технология, пересчитали поток информации, необходимый для управления такой ордой роботов, и поняли, что человечеству это не под силу. Плюс, не был зафиксирован канал связи, через который шло управление.
        А в мире нарастала волна протестов против «роботизации» войны. «Бунт роботов» вызвал массу различных конференций на эту тему. Направление было признано опасным для человечества, и эти разработки были запрещены. Особенно это ударило «постиндустриальную» Америку, которая собственными руками вывезла за рубеж все производство, надеясь делать деньги на технологиях. А тут запрет на проведение дальнейших исследований в области роботостроения. Тофлер ошибся в своих прогнозах, и благосостояние Америки оказалось мыльным пузырем, который лопнул. Телевидение и интернет взорвались предположениями, кто мог сорвать бенефис презентации армии нового типа. Первыми под разборки попали Китай и Россия, но, Европа, пострадавшая несколько лет назад от попыток объявить санкции России, вторично садиться голой задницей на ежа отказалась. Достаточно того, что Украины больше нет, оказываться положении бывшей Украины ни у кого из политиков желания не возникало. А объявить санкции Китаю, и остаться совсем голыми, ни у кого и в мозгу не поворачивалось. Оба государства объявили, что никакого отношения к событиям в Фениксе не
имеют. Это - внутреннее дело Америки. Чересчур увлеклась опасными технологиями. Подобные работы проводятся и в этих странах, но, имеющихся вычислительных мощностей явно недостаточно, чтобы провести такую операцию, даже, если обе страны объединятся. Плюс, радиотехническая и космическая разведка обоих стран не зафиксировала вспышки радиопереговоров нигде, кроме небольшого района в Калифорнии. Так что, «бунт роботов» - американское достояние. Академик Велехов высказал предположение, что допущена глобальная ошибка, позволившая объединиться вычислительным мощностям роботов с каким-нибудь из суперкомпьютеров Вооруженных сил США, и, скорее всего, управление роботами проходило по сетям. Провайдеры Америки подтвердили скачок траффика по нескольким каналам связи в Америке, но шифровка сигналов оказалась настолько сложной, что расследование быстро зашло в тупик. Однако, использовались возможности облачных вычислений нескольких крупных фирм и сетевых служб Америки, использующих новейшие достижения в области ИКТ и имеющих соответствующие компьютеры. «Злоумышленники» воспользовались уязвимостями протоколов TCP/IP,
смогли создать самоуправляющуюся систему, управляющую всеми роботами в сети. Они подключили системы слежения известной фирмы, борющейся с угонами автомобилями, и через нее искали спрятавшихся людей в Фениксе. Все данные сводились к тому, что роботами «командовал» искусственный интеллект, значительно отличающийся от человеческого. Многие команды и тактические приемы говорили об этом. «Мозг» атаки использовал нелинейную логику, что однозначно указывало на проявление «машинного интеллекта». Возможность наличия у каких-либо стран таких технологий отрицали все исследователи. В прессу просочились отголоски этих дебатов, и в интернете стали активно обсуждать инопланетное вмешательство.
        Дальше - больше! Кто-то в Италии вспомнил о тех обстоятельствах, которые привели к гибели сенатора Рональди! Дело, давно отправленное в архив, всплыло, потревоженное взбудораженным обществом. Американцы, желавшие перевесить ответственность на кого угодно, уж больно много миллиардов убитых енотов уплывало из экономики ежедневно, произвели несколько арестов в Италии. Оказывается, чтобы навсегда избавиться от мафии, достаточно слегка потревожить Пентагон. Опять всплыл «русский след» в этой истории: молоденькая девица, фирмы которой использовали в нескольких, весьма сомнительных, сделках с недвижимостью и рейдерских захватах некоторых торговых сетей и логистических компаний, отказалась тихо и мирно садиться в тюрьму, отсидеть положенное, получить компенсацию к пенсии из общака, и тихо-мирно доживать оставшееся время после 15-тилетнего заключения, а сумела вывернуться, посадить своего шефа, и тихо-мирно слинять на просторы необъятной России, заставив уважаемых людей перерыть всю Европу и пол-Америки в ее поисках. А когда поиски увенчались успехом, и была отправлена группа ликвидаторов в удаленное село
в самом сердце Сибири, в доме уважаемого сеньора сенатора появился черный робот, который перестрелял охрану, потревожил несчастного Рикардо в момент совокупления, и, несмотря на 16 выстрелов в упор из «Хай-Пауэра», а сенатор долгое время был ликвидатором, поэтому стрелять умел, робот довел его до смерти, а группа, посланная на ликвидацию - исчезла. Странные обстоятельства, рассказанные очень уважаемыми людьми, вынудили следователей обратиться к руководству России, потому, что некоторые данные, указывали на то, что президент России имел контакты с этими людьми. Приободрившись вновь вскрытыми обстоятельствами, несомненно указывающими на участие России в этом происшествии, США выкатили последние козыри, и заставили упиравшееся руководство России использовать свои каналы давления на вероятных участников преступления перед человечеством! Роботы должны были расстреливать русских, а не американцев! Их производили для этого!
        Глава 13. Америка объявляет войну
        В Чуньское была отправлена группа сотрудников ФСБ России, с целью арестовать Катю и допросить ее в качестве свидетеля. Пока, свидетеля! Группа вернулась в Байкит на надувном плоту. Все четыре следователя по особо важным делам были аккуратно связаны, табельное оружие отсутствовало. Они были изгрызены комарами, хорошо, что еще можно было пить с плота, иначе сухую голодовку они бы не перенесли. «Чуньское» - вертолетная площадка, а, следовательно, в одной из комнат стоит радиостанция, через которую поступает вся диспетчерская информация обо всех полетах в этой зоне. Появление внештатного борта поняли буквально, и за забором дома следователей ждала группа из шести пенсионеров ГРУ, с весьма недружественными манерами. Американцы, недовольные промедлением, предложили свою помощь, и в район «Чуньского» были посланы «морские котики», высадившиеся во Владике. Три вертолета: два «Апача» и «CH-53E Super Stallion» со взводом морских рейнджеров на борту. Довольно шустренько «котики» оказались в Усть-Илимске, всего с одной посадкой. Туда же плюхнулся В-Е-3А, в качестве самолета радиолокационной поддержки. Но,
промежуточную посадку вертолёты делали в Чите. И сведения о них уже достигли «Чуньского». Везде свои люди! А американцев у нас везде не любят. Как и у ГРУшников, любимым временем действия у американцев была ночь. Лететь далеко, пятьсот км в одну сторону, ближе аэродромов и площадок нет. Около часу ночи поднялся борт Е-3а, который произвел разведку, затем поднялись вертолёты. Неожиданные помехи и отказ бортового компьютера вынудил Боинг уйти на запасной аэродром в Красноярске, после этого на бортах вертолетов закапризничала связь, и «поплыл» приемник GPS. Несмотря на помехи, группа продолжала следовать по маршруту, но, река Чуня, почему-то, не появилась под ними. Наконец, через 2 часа 35 минут полета внизу появилась какая-то речка. Попытка сличить ее с картой, дала результат, что они находятся в 250 километрах от места посадки над рекой Сегочамба. Рядом характерное озеро и геодезический пункт, хорошо различимый даже в ночи. Топливо еще позволяло выполнить задание. GPS продолжал врать, и водить вертолеты по кругу, но, майор Флетчер, уже сориентировался и взял курс на «Чуньское», наплевав на капризы
техники и отсутствие связи. Южная Чуня хорошо видна на РЛС, и сбиться с пути не даст. Привязавшись к ориентирам, группа довернула на цель, оторвавшись от реки, оставалось чуть больше 150 км. Тут возникает яркая вспышка в районе двигателей «СН-53Е». Вибрация, хруст чего-то ломающегося, машина начинает резко снижаться. Удара, обстрела не было. Какой-то отказ системы. Все наперекосяк! Пилот транспортника замечает небольшую полянку, где нет деревьев, и, довольно жестко туда садится. Тут же приходится поддувать резиновую противоминную подушку: это - болото! Минут двадцать «Апачи» носятся над местом приземления, выясняя что и как.
        - Похоже, что ударило молнией! Небольшое оплавленное отверстие. Правому двигателю хана! Редуктору тоже! Вызывай спасателей!
        - Работает только УКВ.
        - Попробуйте подняться выше и включить каспас!
        - У меня отключился бортовой компьютер! - доложил фёст лефтенент Оркс со второго борта. - Перехожу на резервное питание.
        Штурман первой машины доложил, что топлива назад уже не хватит.
        - У цели - вертолетная площадка, там должно быть топливо! Запрашиваем аварийную посадку, и идем туда! А вы подтягивайтесь! Здесь недалеко.
        - Кедр-уан! Кедр-уан, ансе ту эйч-зироу-ту. - кричал минут пять-десять мейджер. Наконец сонный голос проговорил.
        - Я - кедр-один, слухаю.
        Полилась английская речь, майор объяснял, что требуется посадка, идут в Байкит.
        - Ты шо, бля, по-русски сказать не могешь? Че надо?
        Майор опять заговорил по-английски, потом вспомнил одно русское слово.
        - Моя - песец! Лэндинг!
        - Ну, так бы и сказал сразу, даю привод, только не горлопань! Все уши прожужжал!
        «Чертовы русские свиньи! Не могут двух слов по-английски сказать!» - чертыхнулся майор, настраиваясь на привод. «Что со связью здесь творится!» Осмотр площадки показал, что стоит один человек, рядом вертолет и ангар. Человек без оружия. Приказав Орксу зависнуть и прикрывать, майор пошел на посадку. Наконец, полет окончен. На человеке замызганная маслом спецовка, какие майор видел в Чите. Отстегнув М-4, Флетчер засунул в приемник магазин и передернул затвор. В приказе ясно было указано, что аресту подлежит женщина. Идущий к вертолету механик чувства опасности не вызывал. Перекинувшись со штурманом по переговорке двумя условными фразами, дал команду Орксу, у которого топливо было тоже на исходе, заходить на посадку. Натянув «чиз» на морду, майор вылез из машины. Трапик, естественно, отсутствовал. Майор решил дождаться взвод, прежде чем производить акцию. В конце-концов, его дело прикрывать борт, а не задерживать международных террористов. Поздоровавшись, спросил о топливе, но, проклятый языковой барьер!
        - Рейдио, кэн ай колл то май командемент?
        - Че говоришь? По-русски ни бельмеса не понимаешь, что ли? Айда за мной! - механик помахал рукой остальным трем американцам, приглашая следовать за ним. Повесив м-4 на плечо, пилоты пошли за незнакомцем, который выключал, по ходу движения, свет на мачтах привода, открыл дверь ангара, зашел вовнутрь, и погасил прожектора на площадке. Тьма окутала американцев, чьи-то руки сунули ствол в зубы и повалили отработанным приемом всех мордой в траву. На запястьях сомкнулись пластиковые хомуты, во рту оказались кляпы.
        Утром над болотом, куда сели котики, появился вертолет. Вертолет был американский, и они подумали, что это прилетели их спасать. Их «Сталлион» плавал на подушке, а вокруг была бездонная трясина. С вертушки на малой высоте выбросили четырех человек и прошили вертолет зажигательными пулями. Десант исчез.
        В Москве посол США Джон Теффт сверкал возмущенными взглядами через стекла очков, и быстро-быстро выговаривал министру Лаврову о недопустимых действиях международных террористов, действующих под эгидой милитаристских кругов России. Его неровные зубы давали подозрительные шипящие звуки, которые действовали на нервы министру.
        - Мы не меньше вашего озабочены данной проблемой, но не видим, пока, её решения. Насколько нам известно, у ваших самолетов и вертолётов возникли технические сложности с навигацией в этом районе. Вот радиолокационная обстановка в том районе. Ваши вертолеты сбились с курса, кружились в районе Южной Чуни, затем один из них исчез с экранов радаров, а потом исчезли и два других.
        - Наша космическая разведка показывает, что два вертолета стоят на площадке возле лесничества. Мы требуем допустить нас к месту крушения.
        - Это - военные вертолёты, и можете засунуть свои требования сами знаете куда. С причинами аварии уже работает комиссия ВВС России. В ближайшее время мы известим американскую сторону о принятых мерах.
        - Мы могли бы помочь организовать…
        - Вы уже помогли! Итс энаф! Доброго пути! - Лавров вложил в папку ноту американцев и позвонил президенту.
        - Владимир Владимирович! Тут Теффт опять писульку принес. Разрешите зайти.
        - Я еще в зале, заходите через час. - и нажал отбой.
        Через час Лавров доложил президенту, что американцы настаивают на проведении войсковой операции в том районе.
        - Они что, с дуба рухнули? Это наша территория! Какие войска? И вообще, как там оказались американцы? Кто разрешил?
        - Александр Васильевич. В пределах своих полномочий, выполняя ваши указания больше взаимодействовать с американской стороной в деле поиска виновных в «бунте роботов».
        - Это он не подумавши! Я же бывал в тех местах, знаю тех, кто там живет. Егерь - военный пенсионер, полковник, по-моему, из ГРУ. Жена - очень привлекательная женщина с двумя очаровательными крошками. Ерунда какая-то. Да и выяснял кто-то, что это вовсе не бывшая подруга итальянского мафиози.
        - Тем не менее, по докладу Александра Васильевича, его группу брали шесть человек, то есть, организованная преступная группировка, 11 итальянцев, можно с уверенностью сказать, пропали там. Теперь 40 морских пехотинцев, включая двух пилотов и двух штурманов ударных вертолетов исчезло. Банда, батька Махно!
        - Интересно, но… Вообще-то, я завтра в Подкаменку вылетаю, можно и туда заглянуть. Так сказать, на месте разобраться. Ну, и показать нашим партнерам, что лично занимаюсь этой проблемой!
        - А стоит ли так рисковать?
        - Может быть и не стоит. На месте решу. Так и ответьте Теффту. Что на личном контроле президента.
        Глава 14. Семеро против всего мира
        Дня через четыре президент вспомнил о разговоре, и попросил связаться с «Чуньским». На связь никто не вышел. А диспетчер из Байкина сказал, что Никифоров повез куда-то топографов работать. Действительно так и было, убирались в болоте, в котором пиндосов утопили. Там пришлось подрывать носовую часть «Super Stallion», которая немного торчала из воды. Три дня возюкались. Пиндосы даже утонуть путем не могут! Вечно хвосты оставляют. Президент вызвал подкрепление, и решил посетить лесничество. Площадка оказалась маленькой, два вертолета сели, а еще двум пришлось садиться за речкой. Нигде никого не было. Пусто! Тут появляется вертолет Алексея. А сесть некуда! Все заставлено машинами. За речкой сидят два Ка-52, на площадке Ми-171, вытащили Белл президентский, и два американца. Алексей завис над площадкой и показал, что нужно убрать Белл. Его закатили обратно, и они сели. Леша вышел из машины в летном «комбинезоне», под мышкой держал черный шлем, на котором была закреплена «видеокамера». Из президентского коттеджа показался «сам». Идет навстречу и улыбается. Морды у остальных кирпича просят, а пиджаки не
сходятся от навешенного оружия.
        - О, какие люди! - сказал Алексей, подходя к президенту. Охрана насторожилась, но, «сам» виду не показывает, делает вид, что рад увидеть и помнит, как его зовут.
        - Здравствуйте, здравствуйте, Алексей Николаевич! Как поживаете?
        - Спасибо, хорошо. Вот, топографов на работу возил. Идите к себе, ребята! - сказал он остальным. У них было оружие, охотничье, правда, но охрана беспокоилась.
        - А что они с оружием? - как бы невзначай спросил президент.
        - А здесь никто без оружия не ходит. Тайга! - от охраны отделился человек, проверить документы у ребят. Пустая трата времени! С доками все в полном порядке.
        - А супруга Ваша где, что-то никого дома нет?
        - За черникой и брусникой ушла, через дней пять будет. На заимке она.
        - С детьми?
        - А куда ж без них?
        - Жалуются тут на вас, следователей разоружили и связали.
        - Ах, вы по этому поводу! Цело их оружие! В доме в сейфе лежит! Нажрутся, вечно, как свиньи, а потом угрожать начинают. Вот и пришлось протрезветь отпустить вниз по реке! Терпеть не могу пьяниц!
        - Да, уж, с пьянством у нас просто беда, Алексей Николаевич. Тут должны были американцы прилетать. Были?
        - Нет, не было. Мы сейчас редко дома бываем, работы много, а тут еще топографы. Улетали на несколько дней на Сунгталчу, возвращаемся, стоят. Я их опечатал. Они же не наши, а армейские, американские. Запрашивал Байкит, говорят, что никто не летал. Странно.
        - А людей не было?
        - Нет, никого. Пойдемте, посмотрите. Вот, все на месте. Там еще, видите, винтовки американские справа на каждом кресле висят. Но, вот не открываются! Сколько кнопку не дави! Баки пустые. Может быть, в Северное подались? Но, почему оружие не взяли? Впрочем, у них должны быть пистолеты, так что дойдут!
        В общем, пудрил Алексей мозги президенту довольно долго. Тот догадался, что ему вешают лапшу на уши. От коттеджей вернулся охранник, который проверял документы у ребят, и что-то сказал на ухо начальнику охраны, а тот так же тихо сказал президенту.
        - Алексей Николаевич, вы не подскажете, почему в составе топографической экспедиции работают пенсионеры вашей бригады?
        - Потому, что Вы, товарищ президент, прихлопнули нашу бригаду табуреткой, а ребятам кушать хочется. Вот и работают. Справляются. Образование позволяет.
        - Наши партнеры обвиняют Вас в международном терроризме.
        - Вы хотите сказать, что наши вероятные противники говорят это? Вы человек военный, не по образованию, так по службе, и, насколько я помню, главнокомандующий. Я - тоже человек военный. И когда ваши партнеры приходят на мою землю убивать, я не могу им этого позволить.
        - Мы будем вынуждены… - начал президент, а Алексей откинул замок шлема, накинул его на голову и нажал левой рукой на индикатор режима, выставляя максимальную степень защиты, на глазах у изумленного президента превращаясь в боевого робота. Кто-то из охраны попытался обнажить ствол, но у него под ногами вспыхнуло пламя ослепительной плазмы.
        - Стоять! Или открою огонь на поражение. Убирай свою охрану на тот берег, и пойдем, поговорим, товарищ президент.
        Заметив нерешительность в глазах «гаранта», презрительно сказал:
        - Твоя жизнь мне не нужна.
        - Выполняйте просьбу Алексея Николаевича! - окончательно взяв себя в руки, сказал президент. Из коттеджа ребята вытолкали двоих, уже связанных, охранников. В руках у них были уже не охотничьи стволы, и сами они были «по форме». Заняв оборону, они контролировали отход охраны. Сверху район блокировал «флайер», радиосвязь была подавлена.
        - Так вы, все-таки, имеете отношение к «бунту роботов»? - спросил ВВ, садясь за стол в светлице.
        - Лично я? Нет. Мое дело - разведка. Остальное человеческим силам неподвластно. Это сделали «наши друзья» из космоса.
        - Зачем?
        - Они прилетели сюда с целью скорректировать развитие нашей цивилизации. Направить ее на созидание, а не на уничтожение себе подобных.
        - Гуманисты?
        - В некотором смысле слова. Мы их потомки. Они заложили нашу цивилизацию.
        - И давно они здесь?
        - Давно, но их экспедиции пыталась помешать другая раса разумных существ. Они называют их «уортоками», «говорящими языком войны». Они - хладнокровные, что-то вроде динозавров или ящериц. Я их не видел, это со слов «спасателя».
        - Они сейчас здесь?
        - Сами гуманоиды? Нет, они погибли недалеко отсюда. Здесь находится их спасательная шлюпка. Она, в некотором смысле слова, разумна. Ей управляет искусственный интеллект. Он и привлек меня к исполнению задания.
        - Какого?
        - Показать людям, что их путь ведет к опасности. Что их «вечные ценности» - ничтожны. Пойдемте, покажу! - они спустились в подвал, там из ящика Алексей извлек камень и протянул его президенту.
        - Что это?
        - В нашем времени это называлось «Звезда Южной Африки».
        - Не понял?
        - У вас в руках крупнейший из найденных алмазов на Земле. Из него сделали бриллианты для английских королей. Осторожнее! Давайте сюда, а то уроните.
        - Так чехарда с бриллиантами это их рук дело?
        - Нет, это как раз мое. - Алексей вытер руки, и показал ВВ на выход.
        - Зачем? Вы же подорвали основы экономики!
        - Само по себе накопление сокровищ в ущерб остальным людям - утопия!
        - И что, всем становиться нищими?
        - Всем становиться равными. И эту теорию вы изучали, но, в определенный момент, когда появилась возможность стать чуточку «выше» остальных, вы изменили своим убеждениям.
        - Но, такова сущность человека!
        - А «они» говорят, что это - тупик.
        - У них коммунизм?
        - Видимо, да.
        - Но вы этого не знаете?
        - Нет, не знаю, я не спрашивал, да и терминология у нас разная.
        - Ну, хорошо. Допустим, что я вам поверил, тем более, что вы были таким убедительным! - президент поднял руку вверх показывая насколько стал выше Алексей в полной боевой. - Кстати, как это делается?
        - Костюм, который на мне, по защитным свойствам превосходит костюм для разминирования, который использует ФСБ. Вот в таком состоянии, как есть сейчас. При полной защите, то, что вы видели, трудно сказать, в общем, держит снаряд в голову, и ничего не ломается, ни шлем, ни шея.
        - Неплохо.
        - Это скафандр космодесантника. Предназначен для действий в условиях открытого космоса.
        - Все-таки, что делать дальше? Американцы так этого не оставят!
        - Эвакуируйте вертолеты, и возьмите их как трофеи. В десанте было 40 человек. Был бой, я его выиграл.
        - Где они?
        - Видимо, там, на небесах, или там, в аду. Какая разница?
        - Уже никакой, но я не об этом. Американцы настаивают на проведении здесь войсковой операции.
        - Им на Белый дом ISS, или по-нашему МКС, уронить? Я вполне серьезно, у меня тут собственное ПВО и ПРО существует. Хотите посмотреть? Заодно и охрану Вашу успокоить, волнуются, ведь. А мы тут плюшками балуемся!
        Они вышли на крыльцо дома, Алексей «привычно» пропустил вперед президента, перекрывая сектор обстрела снайперам его телом.
        - Вон, видите, наверху.
        - Где?
        - Да вон в небе, что-то вроде точки висит. Вот она и контролирует все вокруг, в том числе, и вашу связь. Сейчас услышите!
        Президент поморщился, от обилия команд и фуканий в микрофон, и вытащил из уха наушник. Громко сказал:
        - Всем прекратить панику! Боевой тревоге - отбой. Ничего страшного не происходит.
        - Первый, первый! У вас действительно все в порядке?
        - Действительно! Если бы это было не так, вас бы уже по болотам здешним рассовывали. Так что, отставить панику. Сходите рыбку половите, что-ли, там на озере прекрасный клев. Я скоро, до связи.
        Алексей опять заглушил связь, и они вернулись в дом.
        - Понятно с американцами, да и мы, со своей стороны, упремся, это наша территория. А наши-то действия?
        - В первую очередь, не помогать американцам. Все, что сделано, направлено против них и Японии, но, по итогам года они уже вторые или третьи после Китая и ЕС. Их псевдоэкономика разрушена. Активнее продвигаем планы по разрушению Бреттон-Вудского соглашения и выводим необеспеченный доллар из международного обращения. Где-то, в тайне, и вы прикладывали к этому руку. Считаем, что победил социалистический Китай, и провозглашаем путь к реальному социализму. Вариант для прикрытия отступления от правил? Я ведь помню разговор с небезызвестным Виктором Васильевичем, которого я спросил, почему, видя, что впереди тупик, не поворачиваем назад? На что он мне ответил, что повернем, обязательно повернем, не для того его ставили, вот только экономику подлечить требуется, не выдержит экономика еще одного полного передела собственности. И где теперь Виктор Васильевич?
        - В КПРФ ушел.
        - Видимо понял, что поставил не на ту лошадь. Экономику поправили, а плавного поворота не наступает. В первую очередь, необходимо «вернуть мозги», товарищ президент. То есть нашу школу, включая математические и физические интернаты для особо одаренных детей. Это была кузница научных кадров. И я через нее прошел. Вернуть вступительные экзамены в университеты и прекратить плодить полуграмотных бакалавров. Послать куда подальше Болонь и ЕГЭ, как и «предпринимательскую деятельность», как обязательный предмет среднего полного и неполного образования.
        - Не вы первый мне об этом говорите. Но, наши парт…, наши вероятные противники грозят, что не признают наши дипломы.
        - Еще бы! Они так старались! Столько усилий приложили, чтобы ее похерить, а тут все вернуть взад! Так не пойдет, им же опять деньги надо будет выделять, чтобы разрушить! Нам не нужны полуграмотные манагеры, нам нужны специалисты, ведь производство задыхается без них, «и также в области науки мы позади планеты всей.» А были впереди.
        - Мы отставали по развитию электроники…
        - Сами себе врете? Отставание в несколько лет, мы превратили в отставание на полсотни лет. Перестроились. Требовалось отпустить узду с мелкого бизнеса и части легкой промышленности, а мы начали делить добывающую промышленность и энергетику. Там денег больше. И делать ничего не надо, деньги сами в карман текут с каждым оборотом насоса. Так?
        - Я принял страну позже и в плачевном состоянии.
        - Для чего и почему вы приняли страну, я говорил раньше. Не стоит говорить, что это был «демократический выбор большинства». Только если большинством у нас считается верхушка КГБ. Но, человек слаб, «скамейка запасных» короткая, вот и приходится искать поддержку у «сильных мира сего». Начните, и вас поддержат.
        - А если я скажу: «нет»??
        - Вы обратили внимание, что «Звезда Африки» лежит одним камнем.
        - Да, меня это удивило.
        - Вот и подумайте, как это могло случиться?
        - Вы имеете доступ в другие времена? Так?
        - Так. И система коррекции позволяет выполнить ее в ключевой точке истории. Исчезновение бриллиантов королевы Елизаветы II это наглядно подтверждает. Могу заняться ключевыми войнами, и «бриллиантовая смерть» настигнет очень многих.
        - То есть, предположение, что эти смерти связаны с бриллиантами, верно?
        - Да, это результат несостоявшихся браков и смертей в прошлом. Эта ветвь дерева истории отомрет, а развитие пойдет по другой ветке.
        - Вы - страшный человек!
        - Это не я, это непрерывность времени. И временные кольца.
        - Но вас когда-нибудь не станет!
        - Они найдут другого.
        - Я подумаю над Вашим предложением.
        - Я вас провожать не буду. Надеюсь, что мы еще увидимся.
        Глава 15. Новые враги и старые «партнеры»
        Переговоры закончились, президент переехал на тот берег, через некоторое время оттуда переправились пилоты Ми-171, они подготовили машину, и перелетели на левый берег. Затем все поднялись и улетели. Из окопов и огневых точек поднялись шесть человек, идут к Лешке.
        - Ну, чё, командир, как дела? О чем договорились?
        - Что он подумает, и, может быть, мы еще увидимся.
        - И все? - спросил самый старый из них, Женя. Он Алексея знал дольше всех. - И у кого шанцов больше?
        - У тебя! Вон, на пузе висит: МСЛ-53Д. - Женька грустно посмотрел на малую саперную лопатку у себя на разгрузке, расстегнул ее чехол, и вытащил, раскручивая упорную гайку. - Леш, знаешь, чем ты всегда мне нравился?
        - Ну откуда же?
        - Своими оптимистическими приказами! Помнишь, под Файзабадом? «Боеприпасов на 40 минут боя, вертухи придут, с посадкой, через четыре с половиной часа. Остальное все за нами.» Пошел окапываться. Боеприпасы из-под трактора доставать?
        - Думаю, не повредит.
        - Понял! Пошли, мужики! Окапываться надо, по-серьезному.
        Через несколько минут Леша присоединился к ребятам, укрепляющим ОП на берегу Чуни. Было задействовано все, в том числе и новенькая бетономешалка. Бронетехнику противник использовать не мог, только легкую, типа БМД, а вот артиллерию - вполне мог перебросить. Ну, а про авиацию, просто приходилось молчать. Те несколько десятков «Игл-Д», которые удалось достать на Украине, конечно, давали прикрытие на некоторое время, но потом, вся нагрузка ложилась исключительно на нашлемный бластер. А он был один. Да и с обнаружением могли возникнуть проблемы. «Флайер» не мог бесконечно долго находиться в точке. В момент его отсутствия, защитники лесничества оставались слепыми и глухими. Одна надежда на связь с Байкитом, но ее в любое время могли отключить. Президент, как обычно, «кушал твикс». В новостях ничего, даже информации о том, что он прервал отпуск, не было. Но из Подкаменки он улетел. Был один надежный канал: два человека несли дежурство на КП ПВО округа и в штабе округа, но, сами понимаете, что круглосуточно они находиться на службе не могли. Плюс, сезон отпусков, вот-вот их могли в отпуск отправить. В
общем, приходилось зарываться в землю, благо она здесь не напоминает полигон в Чирчике: мягкая плотная глина. Катя трудилась рядом, и покидать лесничество отказывалась. Кормила всю ораву, не забывая про детей. Напряжение возрастало по мере молчания президента. Подозрительно затихли американцы, правда, у них начались серьезные терки с Канадой, Британией и Германией по поводу золотых запасов этих стран. Может быть, было не до того. Но, в одну из ночей, защелкала вызовом рация:
        - Товарищ полковник! У нас гости!
        - Много?
        - Две тройки, с какими-то крупными винтовками. Похоже, Steyr AMR 5075.
        - Что делают?
        - Маскируются.
        - Тебя не обнаружили?
        - Вроде, нет.
        Алексей из подвала, по недавно прорытому подземному ходу, прошел в блиндаж. Там сидел Макарыч, который через перископ наблюдал за «сотоварищами».
        - Привет, я перенес на схему, глянь, Николаич.
        - Угу, качественно! Как считаешь, как появились?
        - По реке. Вертух не было. Был какой-то шум, напоминал работу подвесного мотора.
        - Живыми нужны! Потрясти надо. Ладно, пока темно займусь.
        - Может ребят поднять? Не дело, полковник, тебе самому туда лезть! Стейер штука серьезная.
        - Держи правого. С его места левый не виден. Если что, вали. Аккуратно! Мальчики - не дети. - ответил Леша, готовя «Вал» к работе. Он вышел из блиндажа и закрыл ладонями ИСУ. Переместился в тыл противнику, на берег Щучьего. Места знакомые, он уже видел позицию одного из снайперов и мог по нему работать, но, двинулся по-пластунски к нему. Неожиданно оказался опять на том же месте, откуда начал ползти. Что за черт!
        - 227! Нет никакой надобности, проявлять чудеса храбрости и ловкости. - послышался голос ИскИна.
        - Мне нужны эти люди!
        - Я уже выслал «флайер».
        - И?
        - Увидишь! - на месте залегших бойцов образовались какие-то коконы. - Забирай!
        Алексей чертыхнулся, встал и подошел к ближайшему. Тот был залит какой-то массой.
        - Не задохнется?
        - Нет, на три часа ему воздуха хватит. На берегу стоит второй катер, в нем еще шесть человек с легким вооружением. Сходи туда, и возвращайся на катере.
        - Слушай, с тобой воевать не интересно!
        - Мы ж не в бирюльки играем! - ответил Алексею «спасатель» его же словами.
        - Ну, уел, уел! - ответил ему Алексей, направляясь к указанному месту на берегу реки. Два надувных катера, один залит такой же массой, видно шестерых человек, сидящих в разных местах на баночках и на бортах. «И здесь пострелять не дали!» - пробурчал Алексей, сталкивая в воду и беря на буксир его вторым катером. Макарычев был на связи и уже поднял остальных. Лешка подошел к берегу, ошвартовал резинку и увеличил защиту костюма, после этого поднял коконы, и повесил их на крючки на скафандре. Перенес всех в катер и переправился к причалу. Мужики, увидев коконы вплотную, вспомнили «Напарник» из «Операции «Ы»», и побежали за березовыми ветками, давясь от смеха. Сложнее всего было отодрать шестерых, сидевших в катере. Оказывается, на «флайере» были такие «пушки», позволяющие обездвиживать противника или зверя в момент атаки. Допрос пленных показал, что половина из них - англичане и американцы, вторая половина - наши. Наняты одним из «русских» олигархов, весьма приближенных к телу. Сделали видео допроса и отправили ему по е-мейл. На следующий день стало известно, что олигарх покинул страну. В тот же день
оказалась закрытым «Ухо Мацы», а «стихийный митинг», состоявшийся на Болотной площади, был разогнан. Посол США, оказавшийся на митинге, был объявлен персоной нон-грата. Население активно помогало ФСБ, которую переименовали, вернув старое название. Неожиданно раздался вызов из Подкаменки, на связи Олег Климентьев, просит добро на перелет в «Чуньское».
        - Добро!
        Сам, правда, не прилетел, вместо него прибыл Кравченко, правда, в форме генерал-лейтенанта КГБ.
        - Здорово, Николаич!
        - Ух ты! Даже и не знал, с какими людьми приходилось работать! Здравия желаю, товарищ генерал.
        - Да будет тебе!
        - Правда, не знал.
        - Ну, пойдем, разговор есть!
        Они прошли в дом, там генерал передал инструкции и форму допуска.
        - Прочти и заполни, пожалуйста. Приказано подключить тебя к связи.
        Прочитав бумаги, Алексей заполнил форму, расписался, удовлетворенный Кирилл Федорович сунул расписку в портфель и достал оттуда спутниковый телефон.
        - Вот, держи всегда включенным. Это - запасная батарея. Вот список номеров, к которым ты допущен. Хочу сказать, что крутой список. Не знаю, что и как, не доводили. Да и знать, особо, не рвусь. В Москве щаз такое творится! Душа радуется!
        - Что, наши в городе?
        - Где-то так!
        - А почему звонил Климентьев, а послали вас?
        - Мне сказали, что не по чину Климентьеву, но телефон вез он, а меня с собой из Москвы прихватил. Так что не знаю, что и как. Приказано не задерживаться, так что, давай лапу, я полетел.
        Не прошло и получаса, звонок!
        - Алексей Николаевич? С Вами хочет поговорить Владимир Владимирович! - сообщил женский голос.
        - Добрый день, Алексей Николаевич!
        - Добрый день, товарищ президент.
        - Тут у нас утечка произошла, в том числе, и из-за ваших действий. Не следовало чисто по-детски действовать. Нужно было уведомить меня.
        - Я не имел этой возможности.
        - Я понимаю, но ситуацию нужно исправлять. Вы не могли бы подключить Ваши каналы. Нужно найти этого человека и заставить замолчать. Любым способом. Перезвоните, в случае согласия, Александру Васильевичу.
        - Есть. - трубка на той стороне уже повешена.
        Прием, до боли знакомый! С больной головы на здоровую! Несколько минут подумав, Алексей набрал номер из справочника. Под ником «Александр Васильевич» значится один человек: Председатель КГБ.
        - Здравствуйте!
        - Здравствуйте! - никто друг другу не представился, что говорит об одном: каждый из разговаривающих знает: кто кому звонит, и по какому вопросу.
        - Мне тут поступило предложение, исполнение которого грозит некоторыми непредсказуемыми последствиями.
        - А что так?
        - Вы в курсе, что такое малое временное кольцо? - в трубке молчание, видимо, консультируется. Через некоторое время появился звук.
        - Нет, этот термин мне не знаком, если возможно, хотелось бы услышать объяснения.
        - Дело в том, что воскресить из мертвых никого невозможно. Это вы понимаете?
        - Причем здесь это?
        - Некоторые непосредственные участники события уже мертвы, и, совершенно невозможно установить, чем они занимались в течение этого времени. Вполне вероятно, судя по их осведомленности, что они могли находиться рядом с некоторыми объектами, охрана которых возложена непосредственно на Вас.
        - Реально?
        - Абсолютно! Как минимум четверо, это те, кто уже установлен. А сколько таких где-то ещё?
        - Непосредственно из?!
        - Именно так! «Его» пасли, и сейчас убирают тех, кто может что-то сказать. Вы можете точно сказать время утечки? И замкнуть круг подозреваемых? - опять молчание…
        - Думаю, что нет. Непосредственный участник слива пока не выяснен. Мы не могли бы встретиться? Несколько неудобно объяснятся по телефону, несмотря на…
        - В данный момент, я не могу покинуть ту территорию, на которой нахожусь. Это равноценно снятию армии с направления главного удара.
        - Я Вас понял, Алексей Николаевич. Принять еще один борт можете?
        - В принципе, не возражаю.
        - Тогда через два часа будем у Вас.
        Во как! Оказывается, он где-то рядом! Впрочем, вполне вероятно, что к посылке групп этот человек может иметь отношение. Алексей связался со «спасателем» и расспросил его о возможностях проверить показания «клиента».
        - Возможность есть, но, что ты хочешь узнать?
        - У меня есть психолог в группе, работавший с полиграфом.
        - Зачем так сложно? Конкретное направление?
        - Участвовал ли объект в заброске групп ликвидаторов? Известно ли ему, что «большой объект» дал команду об этом? Заинтересован ли объект в моем устранении? Кто руководит его действиями?
        - Всё?
        - Есть еще куча вопросов, но это - основные.
        - Я подготовлю вопросы для объекта, и проанализирую их. Время их озвучивания я подскажу.
        - Понял!
        Через два часа двадцать минут на площадку приземлился такой же «Bell-429», как у президента, из него вышло четверо: Пред КГБ и Нач. Охраны с двумя охранниками.
        «Мальчиков» отделили, никто и не возражал. Оба больших начальника оказались «чистыми»: без оружия. Это радовало. Их провели в дом для переговоров. Если с начальником охраны президента Алексей уже виделся в прошлый приезд, и они просто обменялись кивками головы, несмотря на то обстоятельство, что они ни разу не разговаривали в прошлый раз. Олег, со странным отчеством: Атеистович, отдавал дань моде и носил крест, предавая память отца и деда, а с «Председателем» Алексей виделся впервые. Поэтому, знакомиться пришлось с обоими. Первым представился, по статусу, Александр Васильевич, потом Олег Атеистович.
        - Во как! Как в анекдоте: «Батюшка, Вы либо крест снимите, либо трусы подтяните!»
        Климентьев чуть опустил голову, затем решительно снял крест.
        - Так Вас устроит?
        - А мне все равно! Просто с крестом на шее Вы вызываете лишнее подозрение, которых и так хватает.
        - Эт, точно! - по-суховски ответил Пред, подмигнув Алексею.
        - Все крестятся, а у меня вот так звали отца. Дед с бабкой назвали.
        - Проще быть самим собой.
        - Ой, не всегда, Алексей Николаевич! - вздохнул «начальник». Неприязни он не вызывал, обычный приспособленец. Где-то в глубине души у него совсем другие устремления и установки, но, надо кормить семью и быть как все. Страшная перспектива! Перебросившись еще несколькими фразами, выяснили, что Алексей из потомственных военных, всю жизнь по гарнизонам, что соответствовало биографиям обоих «переговорщиков», относительно, с некоторой долей приближения. Для начала переговоров, по согласию сторон, Алексей поставил полную версию допроса группы ликвидаторов. Оба переговорщика видели ее сильно урезанной, сначала самим Алексеем, потом неизвестными «доброжелателями». Александр Васильевич помечал в блокноте вырезанные места. В самом начале показа, он спросил Алексея, есть ли точная копия высланного мувика. В принципе, по нему было видно, что его интересуют многие вопросы, но, присутствие «некрещенного попа» его сильно сдерживало. Видимо, кто-то неслучайно объединил эти две фигуры. Слушали молча, даже те места, где допрашивали англоязычных. Все знали язык вероятного противника в совершенстве. Мувик кончился,
повисло томительное молчание. Наконец, Александр Васильевич, спросил:
        - Алексей, я могу Вас так называть? Не думаю, что чинопочитание сейчас уместно.
        - На огонь не ставьте, а так, хоть чайником! - улыбнулся Леша.
        - Взяли всех? Или кто-нибудь ушел?
        - Всех, по меньшей мере тех, кто был в районе. Проверили по билетам в Байкит, больше никто не прилетал.
        - Однако! И как же это удалось? Взять живыми таких спецов весьма затруднительно, без потерь.
        - У нас своя метода.
        - А если…
        - Мы уже говорили об этом по телефону.
        - Понял. Но…
        - Два, из шести русских, бывшие работники управления охраны Президента, и они работали проводниками. Они были здесь в прошлом и позапрошлом году. Вы это слышали.
        - В твой огород камешек, Олег! - сказал Пред КГБ.
        - Саш, я знаю. Обоих знаю! Кстати, там еще и третий, тоже работал у нас, еще до меня.
        - Где?
        - На 18-й минуте его начали допрашивать!
        - Этот? - спросил Алексей.
        - Да, этот. Мордвинов, майор. Уволился перед моим назначением.
        - Алексей! Он жив? - спросил Александр.
        - Да, убрали только четверых иностранцев. Они интереса не представляли. Обычные наемники, хоть и из элитных. Только на курок жать.
        - Возможность допросить есть?
        - Возможность-то есть, но у меня есть вопросы по утечке. Их бы хотелось знать до того, как…
        Александр с Олегом переглянулись, потом кивнули головами.
        - Задавай свои вопросы, Леша!
        - Предположительные или точные варианты утечки. Дело в том, что ружбайки, задействованные в операции, говорят о том, что противник знал, что требуется что-то сверхмощное, чтобы поразить цель. Это могли знать либо твои ребята, Олег, либо люди, непосредственно проинформированные президентом.
        Алексей следил за реакцией обоих «переговорщиков».
        - Мои - могли! Все были сильно напуганы три недели назад. Алексей, могу показать, «галочку», возле показаний американца, я поставил! - он показал страничку своего блокнота, в котором писал. - Проверю всех, кто был на прошлой встрече.
        - А утечка из системы связи возможна? - задал вопрос Алексей.
        - Маловероятно, иначе бы уходили и другие секреты. До этого - утечек не было. Но, исключить полностью нельзя. - ответил Александр.
        - А проверить, что «сам» об этом не говорил с «объектом»?
        - Олег! Уши закрой! Проверял. Не полностью, но прямых звонков не было. Они не общались последнее время.
        - Родные или родственники?
        - Это - трудно сказать. Больше по его части. - Александр указал на Олега.
        - Мы не проверяли!
        - «Жена Цезаря выше подозрений!» - сыронизировал Алексей.
        - Требуется согласие самого, и твое, Саша.
        - Мое, считай, есть.
        - Официально?
        - Хоть сейчас.
        - Понял.
        - Теперь о том, где и с кем обсуждался этот вопрос. Ну, там, какой-нибудь, Совет Безопасности.
        - С руководителем Совета беседа была, я при этом присутствовал, нас вводили в курс дела одновременно. Был категорический запрет на дальнейшее распространение информации. - ответил Александр.
        - А во время подготовки действий по «пятерке»?
        - Ой, да что там готовить было? Назначить дату? Исключено.
        - Подслушка? Ну, там всякие подарки, сувенирчики?
        Тут уже Олег сморщил нос и отрицательно покачал головой.
        - Абсолютно все проходит через контроль. Практически, исключено.
        - Значит, остаются три версии. Две озвучены, и третья, самая паршивая. - тут раздался стук в дверь, и на пороге появилась Катя с тележкой-подносом.
        - Алексей! Люди с дороги! Я перекусить принесла.
        - Как? - поинтересовался Никифоров у остальных. Они пожали плечами, но отказываться не стали. Бутерброды, морс, кофе, тонко порезанные копчености, грибы во всех видах, моченая клюква, квас расположились на столе. После этого Катя вышла.
        - Ой, хорошо живешь! И, главное, экология! - сказал Александр, налегая на копчености.
        После перекуса, Катя убрала со стола, а Алексей вытащил из стола станцию, включил ее и приказал доставить майора Мордвинова, который умолчал о работе в «девятке» и умело обманул полиграф. Увидев своих бывших начальников, он понял, что его «хитрость» раскрыта и начал выдавать все, что знал. Впрочем, на его судьбе это уже отразиться никак не могло. Завербован давно, и он создавал условия для создания сети. С этим трудно бороться: в «новых» структурах гораздо выше зарплата, и все стремятся попасть туда. Но, про источник этой информации он не знал, точнее не знал имя человека, предоставившего ее.
        Искин сообщил, что не все ответы у обоих «начальников» откровенны, но, к группе оба отношения не имеют, как и к утечке информации. Наиболее остро реагируют на вопросы о причастности ВВ к утечке. Что не удивительно.
        В конце концов, перешли к разговорам о том, как обезопасить район «Чуньского», дескать, разговор об этом был с самим.
        - До завершения первого этапа, об этом говорить еще рано. Данные по тому, «куда уехал цирк» есть?
        - Нет. У него отличная служба безопасности. Вот если бы проследить его перемещения в тот день?
        - Это, более-менее реально, если знать исходную точку.
        - Исходная точка есть. Все сходится вот на этом его доме. Он был там, как минимум, в момент получения Вашего сообщения.
        Обговорив детали, Алексей выслал туда «флайер», который на тот момент в реале был свободен. «Объект» обнаружили через час, он садился в вертолет. Его сопровождали два охранника.
        - Есть возможность завалить? Безопасно!
        - Я же сказал: нет! Только разведка!
        «Объект» сел в Жуковском, и, через несколько минут, оттуда взлетел «Бомбардир», который пошел в Швейцарию. Там гость пробыл два часа, много звоня по телефонам, через пять часов он вылетел в сторону Израиля. Там чуть не потеряли, пришлось отводить «флайер» к Волчьему ручью на подзарядку, чуть не опоздали. «Объект» «раздвоился»: его двойник на его самолете вылетел через Мюнхен в Лондон, где КГБ и обнаружила самолет, но не нашла «клиента». А сам «объект», меняя паспорта и самолеты в каждом месте посадки, благополучно добрался до «небольшого поместья» в Новой Зеландии, где и «залег». Дальше в его планы входило морским путем добраться до Америки. Взяли его через полтора месяца возле небольшого порта Торанга, боевые пловцы атаковали яхту сразу после выхода из порта. Назад он возвращался с «комфортом»: в баталерке, на грязном белье, на подводной лодке К-422 в Большой Камень.
        Алексей не хотел применять более жесткие действия со своей стороны, так как была бы постоянная угроза, что таким образом руководство будет использовать его для «исправления собственных ошибок» постоянно. «А, не получилось! Перегружусь и переиграю!». После ухода из страны, бывший олигарх большой угрозы для самого Алексея не представлял. Зато расставил все точки над «i» в системе who is who в самой России.
        Как только «объекта» локализовали и «наружка» взяла его, еще, когда он долетел до Индии, Никифоров и Александр Васильевич вернулись к разговору о безопасности «Чуньского». В Северный начали перебрасывать дивизион «С-500» и строительный батальон, который начал ремонт самой базы и поселка. Пока только технику, солдат и офицеров, жены и дети появятся на следующий год. Здесь, до катастройки, стоял дивизион «С-200», прикрывавший наш Север. Деньги на проект выделены были в 2013 году, в рамках реконструкции системы ПВО страны. Немного переиграли по срокам. Так что, вместо «туристической базы» опять закрытая В/Ч. Но, поселок ожил!
        Довольно жесткий ответ, полученный американцами, подвесил вопрос о «черном роботе» в положении неопределенности. Финансовое состояние США не позволяло начать новую войну, тем более с ядерной державой, которую поддерживал и Китай. США большее внимание уделили «китайскому вопросу», добиваясь от того большей поддержки инициативы о проверке разработок России в области боевой робототехники. Восточный гигант, пока, проявлял сдержанность в этом вопросе. Он больше был озабочен тем, чтобы американские разработки попали к нему. «Вспышка» промышленного шпионажа отвлекала спецслужбы всех стран от того, что произошло в самом сердце Сибири.
        Глава 16. Проба пера или почему в России реформы всегда буксуют
        Начавшаяся «революция сверху» шла ни шатко - ни валко: её пытались провести в «правовом поле». А это поле сопротивлялось, как могло! Дума оказалась вовсе не «ручная», и играть по новым правилам не слишком рвалась! Кто ж будет рубить сук, на котором он сидит? Пришлось устроить ротацию депутатов, но, это не шибко помогло. Новые законы принимались со страшным скрипом. Шел откровенный саботаж. А опираться на народ было боязно: отвыкли с ним работать, да, и просто, откровенно побаивались. Тем более, что народ довольно сильно разделился во мнениях. Единственное, что сильно сдерживало «оппов», это отсутствие финансирования из-за рубежа. Сильнейший финансовый кризис, постигший Америку, не давал возможности выделить деньги для рванувшей на запад «5-й колонны», а местные олигархи боялись открыто поддержать своих из-за «списка реквизируемых предприятий», куда правительство могло включить любую фирму, владельцы которой вели «антигосударственную деятельность». Остальные могли рассчитывать на компенсированный режим передачи собственности. Система, при которой вся «безопасность» собственника строилась на
возможности вывести капитал за границу сбоила, как из-за государственной монополии на внешнюю торговлю, объявленной в первые дни, так и из-за кризиса, и стремительной инфляции в остальных частях западного мира. Стабильным был только курс юаня. Цены на нефть спикировали по отношению к нему, хотя выросли в еврах и долларах. Рубль, переориентированный на юань, пока, держался, а вот валютные запасы таяли из-за инфляции. Хорошо, еще, что из-за украинских событий несколько вырос золотой запас. Но, прогнозы экономистов, большинство из которых «дружили» с «оппами», были катастрофичными. «Экономика России рухнет под натиском кризиса и неверной политики Правительства. Это - акт самоубийства Русского государства». Одно хорошо, что эта инфа была доступна только через интернет и не тиражировалась в России. «Рупоров оппозиции» на Руси не осталось. Но, отсутствие программы здорово тормозило реформы. Как и в конце 80-х эти программы рождались и умирали ежедневно. Каким-то чудом Минфину удавалось держать коридор инфляции, что-то приносили поставки нефти и газа Китаю, и, по-прежнему, неплохо чувствовал себя ВПК: спрос
на оружие резко возрос из-за нестабильности в мире.
        Глава 17. Создание «Шмеля»
        Но, маленький поселок, из трех домов, практически не ощущал дыхания времен. От внешнего мира от был отделен тайгой и расстояниями. Только, что Роскомприроды перестал выделять топливо, но его стоимость существенно снизилась и появилась возможность закупать его у армии. А вот от полетов на вертолете пришлось полностью отказаться. ТС-1 не завезли, где-то «Чуньское» вычеркнули из плана. Хранился только неприкосновенный запас. Количество охотников резко сократилось, желающих потратить свои деньги на забаву сильно уменьшилось. Президент, тоже, не прилетал, видимо, своих проблем хватало. Вылезать вперед и звонить, по поводу и без, начальству, о своих проблемах, бывший комбриг не любил. Связь держал на приеме, на всякий случай, и считал, что этого достаточно. Гарнизон уменьшился на трех человек, они переехали в Северный, поближе к женскому полу, так как ничего не происходило, заодно и контролировали ситуацию там. Зима прошла тихо и гладко. Алексей думал долго, проверял инфу, готовил людей, которых вытащил из самого пекла. Во-первых, он знал, что, рано или поздно, они понадобятся в «реале». Причем такие,
чтобы их не могли обмануть или обоср-ть «дерьмократам». Вытаскивал их из котлов 1941 и 1942 годов. Злых, раненых, рвущихся отомстить. Забирал их тогда, когда выхода у них не оставалось, и только тех, кто отстреливался до последнего патрона, и шел на врага, зажав на пальце кольцо противотанковой гранаты. Это были бойцы, которых можно было использовать и в реале, где все было не так, как бы хотелось. И в любом другом месте. Главное: показать кого бить! А место, где ударить, он уже определил: «Забытая война». А, пока, отряд находится у озера Зеленое, на самой границе с Белоруссией, недалеко от Орши. Есть врач, который выхаживает бойцов, остальные ведут наблюдение за железной дорогой и шоссе на Смоленск. Места болотистые, рядом торфоразработки, там частенько немцы появляются. В Седьмом поселке небольшой отряд полицейских. Они охраняют два моста, сам поселок и транспорты с торфом, который сушат здесь же и брикеты делают для отправки на фронт и на две электростанции в Орше и Смоленске. Ближайший поселок - Десятка. Есть староста, наш человек, полицаев нет, но машинист дрезины - стукач. Еще одно село
Мазынники, оно за лесом, там мужиков почти нет, только бабы да дети, и два старичка, один из них председатель сельсовета. Там советская власть. Еще несколько хуторов, они нейтральные, и своих, и чужих не любят. В довольно крупных Волково и Любавичах немцев нет, но полицаев много. Здесь сейчас лето 1942 года. Время сложное, год уже под немцами, на людей давит немецкая пропаганда, что они успешно наступают на юге. Но, чуть западнее Орши, уже действует отряд Заслонова. Здесь же, неудобица, комары и сплошные болота.
        Отряд был вооружен «Заставами М76», что позволяло использовать трофейные немецкие патроны 7,92 ? 57. Кроме стандартных 10-патронных магазинов, Алексей заказал 30-тизарядные рожки и 70-патронные барабаны. Попытки приобрести в Перу НК11-G8 под такой же патрон вызвали полное недоумение у местных «товарищей».
        - Этот патрон еще где-то используется?
        - Да, в югославской армии.
        Те почесали репку.
        - Мы выпускали такой пулемет, но давно, и не модификации G8, там очень высокие требования к стволу. Можно, конечно, посмотреть…
        В общем, все это затянулось почти на месяц, через месяц они смогли продать только 6 таких винтовок, в комплектации ручных пулеметов. Сменный ленточный подаватель у них был. Партию в 30 штук они делать отказались. СТАНАГ 2324, установленный на винтовках Хеклер, заменили на заводе на «ласточкин хвост». Планка Пиккатини еще неизвестна в том мире. Ну, а, пересмотрев кучу различных прицелов, и, даже, взяв парочку Цейс «Виктори», Алексей убедился в том, что лучше ПСО-1 пока ничего нет. Удобная шкала, а, может быть, просто привычная до мозга костей, позволяла быстрее и точнее прицелиться, и не было риска демаскировать себя лазером. В общем, остановился на ПСО. На «постоянное место работы» в отряд убыли капитан Викторов и старший лейтенант Уфимцев. Сам Алексей бывал в отряде периодически, в основном занимаясь его снабжением и пополнением. Он выполнял посадку на берегу речки Добрыня, и оттуда шел в отряд. Если груза было много, то связывался по радио, и его забирали. На это время «флайер» подвешивался над лесом. Постепенно все тридцать человек выздоровели, и приступили к тренировкам. Те, кто начал их
раньше, начали выходить на задания. Занимались минированием местности, подходов к базе, диверсиями и обстрелами немецких гарнизонов и поездов. Ко всем стволам имелись ПБС для стрельбы стандартными патронами. Их тоже пришлось заказывать отдельно в Югославии, так как такие патроны уже никто не использует. Но, работали тактические глушители хорошо. Главное, что было сделано на «Заставе», Алексей знал это по предыдущим боям на территории бывшей Югославии, все стволы были захромированы! Это просто беда какая-то у стандартного заставского ствола! Только вычистишь, а он через пять минут уже ржавый!
        Первую операцию отряд провел в маленьком городке Ореховск. Там жил районный голова Сидорчук. В двух старых дореволюционных казармах расположились немецкие танкисты, находившиеся на переформировании после боев подо Ржевом. Их танки стояли возле ТЭС, для которой и заготавливали торф в рабочих поселках № 7 и 10. За счет этой станции работал Оршанский железнодорожный узел. У системы обороны был уязвимый участок: подход с севера был почти прижат к лесу и Ореховскому озеру. Там же были старые торфоразработки. Три вышки с часовыми контролировали подход, между колючей проволокой ходил парный патруль с собакой. У самой восточной вышки был дощатый гараж на четыре машины. Внутри стояли «Бюсинги», два из которых постоянно были с бочками с бензином. От базы до Ореховска - 18 километров лесом. Вышло три снайперских группы и их контролировали Алексей и Викторов. В одной из групп находился Уфимцев, он руководил непосредственно. К часу ночи добрались до Орехового озера. У немцев в два смена. Группы двинулись вперед, каждая по своему маршруту. Их первая задача снять часовых на вышках, и ликвидировать пеший патруль.
Все можно было сделать быстрее и эффективнее с помощью «флайера», но, требовалось проверить в деле выучку бойцов, потому, что у него было все готово для начала операций в «забытой войне»! Первая группа уже заняла позиции, через несколько минут раздались щелчки второй и третьей. Алексей наблюдал за действиями через ночной бинокль. Прошли хорошо и незаметно. В каждой группе по две «Заставы» и одному НК. Звуки сработавших затворов он услышал, заскулила собака, и раздался еще один щелчок затвора. Сработали тихо! Трое двинулись вперед, разрезали проволоку. Еще раз щелкнул затвор, кого-то оттаскивают от гаража. Прошло несколько минут, тени начали возвращаться. Один чуть задержался у дороги, заложил мину и поставил растяжку. Отошли чисто! Щелчок в радиостанции и три взрыва сотрясают воздух. Гараж и компрессорная охвачены пламенем пожара, а дымовая труба падает на здание ТЭС. Отход провели под аккомпанемент беспорядочной стрельбы немцев. Еще два взрыва мин отбили охоту у немцев преследовать группу в темноте.
        В точку сбора вышли все, и без задержек.
        - За мной, бегом, марш! - скомандовал Алексей, уводя группу к месту, где придется форсировать шоссе. Быстро, тремя группами, пересекли дорогу, и углубились в лес. Шороху наделали много! Постреливают со всех постов. Им везде мерещатся партизаны. Отходили на максимальной скорости, опять-таки, для проверки личного состава. Лишь форсировав последнюю лесную дорогу перешли на шаг. Молодежь очень довольна! Послышались перешептывания: «Как мы их!». Через два часа вошли в лагерь, и Алексей построил весь отряд.
        - Товарищи бойцы! Наш отряд специального назначения провел первую операцию в тылу противника! Уничтожено шесть фашистов, взорвано и сожжено 4 автомобиля, компрессорная станция ТЭС и сама электростанция выведена из строя! Равняйсь, смирно! За уничтожение теплоэлектростанции противника и проявленные при этом выучку и слаженность действий, первому отделению объявляется благодарность!
        - Служим Советскому Союзу!
        - Вольно, разойдись! Первому отделению отдыхать!
        Алексей собрал командиров и приказал усилить подготовку по ножевому бою и метательному оружию. Удивленные взгляды командиров остудил замечанием, что следующие задания будут проходить с акцентом на эти виды вооружения.
        Гестапо взбеленилось, но, обнаружить отряд было невозможно: на контакт с местными никто никогда не выходил. Все диверсии совершали либо подпольщики в Орше, либо партизаны отряда «дяди Кости», который базировался западнее, и работал в других местах. Здесь все время было тихо. По дорогам пошли гестаповские агенты. Искали любую зацепку. Но, агенты возвращались ни с чем.
        Глава 18. Большое временное кольцо или операция «Бобер»
        Решив начать действовать, Алексей переместился в 1754 год в штат Нью-Йорк. Он искал Ирокезов: ходинонхсони, точнее, одного из них: Хандсом Лэйка или «Хадавако» из племени Сенека. Сложность заключалась в том, что точное место становища ему было неизвестно. Где-то между Баффало и Сиракузами. Плюс, современные карты абсолютно не отражали реальной картины. А следовало найти «Длинный дом» племени Сенека. Включив поиск в инфракрасном диапазоне, он сканировал местность, но обнаружить что-либо под вековыми деревьями было сложно. Через восемь часов поисков он нанес на карту несколько фортов, европейских, но, ни одного индейского селения не обнаружил. Спустившись южнее, возле озера Канандайгуа, наконец, были замечены люди. При увеличении стало ясно, что это индейцы. Но, оставался вопрос: какие? В принципе, скорее всего, сенеки, тонкая ленточка людей двигалась на север. Туда, откуда он только что прилетел. Покрутившись еще чуть-чуть, он обнаружил на небольшом холме что-то напоминавшее изгородь и большой деревянный сарай. Ганондаган, восстановленный в наше время, находился чуть-ли не в ста милях от этого
места. И Алексей посадил «флайер» в километре от деревни. Выставил самую большую защиту, не для того, чтобы защищаться от луков, томагавков и кремнёвых ружей, а чтобы пострашнее выглядеть. Накрыл ИСУ ладонями и переместился вовнутрь ограждения. Вокруг никого не видно. «Интересно! А где часовые и наблюдатели?» Угу! Вот один, целится в него из лука, но выстрелить боится! Пришлось наклониться, чтобы войди в довольно низкую дверь. Внутри едва тлеет огонь, возле него сидело несколько человек. Они вскочили и заорали что-то. Переводчик выдал:
        - Черный каменный бог!
        Люди упали ниц, все вокруг проснулись и тоже легли лицом вниз. Алексей прошел в центр жилища, включил трансляцию, через переводчик.
        - Вождь, подползи ко мне!
        Но, никто не пошевелился. Видимо не поняли.
        - Хадавако! Кто из вас Хадавако?
        Товарищ Хадавако отсутствовал. То ли вышел ненадолго, то ли это вообще не его деревня. Выходя из хижины Алексей уже не нагибался, а проделал солидную дыру выше двери. На улице стоял и целился в него из ружья человек. Кремневое! Вспыхнул порох, выскочил черный дым из кончика ствола, удара пули Алексей не заметил, впрочем, свинец слишком мягкий металл. Он вырвал ружье из рук стрелявшего, и, двумя руками, согнул его в подкову, после чего бросил его к голове упавшего ниц человека.
        - Хадавако? Хандсом Лэйк? Где он?
        - Знающий мое первое имя! Я - Хандсом Лейк! - послышалось сзади. Оказывается, надо было звать Хандсома! Он стоял на четвереньках, готовый упасть ниц возле дверей.
        - Ты вождь племени?
        - Нет, я - шаман, хранитель длинного дома.
        - Передай вождю, и остальным вождям Лиги, что я запрещаю поддерживать англичан в новой войне. Ты понял?
        - Понял, ты запрещаешь помогать инглизи.
        - Ты хорошо понял меня! Иначе все скальпы будут висеть у меня на поясе. - Алексей поднял лежащего у его ног человека одной левой рукой за рубаху сзади, и отпустил его, когда вытянул вперед руку. Накрыл ИСУ ладонями и переместился на другой холм, с которого было видно все, что происходит в деревне. Как они забегали! Послушав их разговоры, он удовлетворенно потер руками. Новость о визите скоро будут знать все Ирокезы! Хандсом Лейк сразу же отправил гонцов на восток. Пять групп воинов, с ружьями, луками и томагавками за поясом побежали по разным тропам туда. Имен остальных вождей этих племен история не сохранила, поэтому пришлось искать этого. Хандсон Лейк долгое время был одним из верховных вождей Лиги в то время, и, даже, застал американскую революцию. Алексей был доволен результатами вылазки. Непонятное всегда отпугивает. Он появился ниоткуда и исчез в никуда. Все происходило на глазах племени. А народ в те годы был жутко суеверен. Но, теперь приходилось ждать около месяца, чтобы разведчики ирокезов достигли места базирования других племен. Жаль, что лето, и разведка пошла в одних штанах. Хотя, и
туда можно воткнуть жучка! Или в оружие! Немного раздосадованный собственным «тупизмом», он вернулся назад, и понаблюдал за группами ирокезов-сенека, посланными в другие становища. Идут быстро, почти бегут. С собой мало провизии, надеются на охоту и сборы по ходу движения. Ночью выставляют часового, которого меняют по положению звезд. В ходу не «час», а время зенита «навигационных звезд». Ночь разбита на 4 вахты. Один из разведчиков не несет вахту никогда. Видимо, старший. Трем таким товарищам Алексей прилепил маркеры на оружие и штаны. Двум не удалось, были слишком осторожны и спали вповалку с остальными. Пришлось вешать «жучки» другим воинам в группах. Эти две группы шли вместе, отряд состоял из десяти человек. Они шли почти точно на север и за полтора суток достигли залива Содус. Там уселись в пироги, и пошли по озеру Онтарио в сторону реки Святого Лаврентия. Остальные группы шли лесами в восточном направлении, каждая из групп шла своим путем. Первую большую остановку разведчики сделали на острове Веллеслей. Там был еще один длинный дом, только он принадлежал племени онайда. Кто смотрел «Танцующий
с волками», тот представляет себе, как выглядели представители этого племени. Это, конечно, Голливуд, и в фильме рассказывают о более западных индейцах, но снимались канадские ирокезы. Длинный дом располагался почти на берегу внутреннего фьорда. Природа здесь напоминает наш Карельский перешеек, только лиственных деревьев побольше. А так: скалы, реки, озера. Полный набор. Шум, который подняли разведчики был большой, и закончился он неожиданно! Они все отправились в Корнвол, во французскую крепость, с которой не дружили. Крепость несколько раз бабахнула из пушек, но, индейцы махали руками и тряпками, что они по делу. Из форта выехал напыщенный офицер в бело-голубом мундире, окруженный несколькими конниками в костюмах пожиже. Индейцы говорили, один из солдат, явно полукровка, переводил. Отказываться от войны очень воинственные ирокезы не хотели! Они жили разбоем! Бабы пахали, сеяли кукурузу, добывали 90 % пищи. Мужики, когда не были заняты войной, иногда приносили добычу из леса. Это был праздник! После долгих и голодных дней следовали несколько дней обжорства! Мужчины ходили гордыми, бабы - сытыми. В
остальное время ирокезы занимались рэкетом: отбирали шкурки убитых бобров у более мирных соседей. Виновата была религия! По верованиям ирокезов, только убив противника, воин получал все: славу, имущество убитого, его скальп, и, не имело значения: был этот человек воином, или скво, или ребенком. Имело значение только то, что он не входил в лигу. В этот раз, получив запрет «черного каменного бога», ирокезы, со свойственной им непосредственностью, предали англичан, и переметнулись к французам. Но, вот беда! Десять других крупных племен, с которыми у французов были заключены договора о вечном мире, ненавидели ирокезов и находились с ними в вечной вражде, из-за нежной любви к убийствам среди племен лиги. Поэтому французы не могли сразу принять предложение воинственных соседей. Но, остаться без добычи, в условиях надвигающейся войны между Англией и Францией, означало для ирокезов обречь себя на голод.
        Пироги повернули обратно, и, через некоторое время, достигли «длинного дома» на Веллеслей. Собралась толпа, что-то около 5 -7 тысяч воинов. Женщин и детишек не наблюдалось. Видимо, военный совет собрался. «Самое время появиться!» - решил Алексей, и переместился в центр сборища. «Длинный дом» стоял в самой западной части внутреннего фьорда. Вокруг стеной поднимался смешанный лес. Поляна окружена солидным, по индейским меркам, частоколом. Фигура возникла у всех на глазах просто из воздуха. Дала оплеуху истошно заголосившему индейцу, тот перевернулся несколько раз, как будто его автомобиль на скорости сбил.
        - Вождь! Ко мне подойди! - громко рявкнула трансляция.
        Народ бросился врассыпную, кто куда! На площадке осталось пятеро разведчиков-сенека и человек десять онайда, которые предусмотрительно заняли позицию позади сенеков. Алексей повторил приказ. Вперед сделал пару шагов довольно высокий седоватый индеец, весь разукрашенный красной и синей краской. Лицо обведено белилами, так, что становилось похожим на череп. Высокий ирокез «украшал» голову. Намазанный каким-то жиром он стоял пучком, и Алексея просто подмывало его прихлопнуть. Но, что поделаешь! Мода у них такая! Индеец представился, переводчик синтезировал его как Прыгающая Рыба.
        - Тебе передали мой запрет?
        - Да, Черный Каменный Бог. Мы хотели договориться с франками, но они ответили отказом, так как мы воюем с Абенаками, Алгонкинами, Гуронами, Делаварами и Конавагами. Вожди племен против нас. И у нас нет выхода, только воевать за инглези.
        - Если ты нарушишь мой запрет, то будет так! - Алексей выстрелил плазмой по «длинному дому», который обрушился и загорелся. Уменьшив разряд до предела, наделал огромных дыр в изгороди. Она тоже заполыхала. Индейцы лежали на земле, распластав руки.
        - Ты хитришь, Прыгающая Рыба! Тебе нужна война и кровь! Ты больше ничего не умеешь делать! Ты в жизни не убил ни одного бобра, только отбирал их шкурки у более удачливых охотников. Ты - плохой вождь. - Алексей достал «метательный нож» и отсек плазмой скальп у Прыгающей Рыбы. Крови почти не выступило, «нож» прижигает сосуды. Но, воин без скальпа у ирокезов либо прыгает сам на томагавки, либо отправляется помогать женщинам собирать еду.
        - Я запрещаю помогать англичанам. Говорите со своими врагами, выкурите трубку мира. - и он исчез.
        - Это - Манату! - сказал хранитель длинного дома, - Если мы ослушаемся его, он уничтожит весь наш род. Кто тут говорил, что Иисус - главный бог? Ты, безмозглая Прыгающая Рыба? Отберите у него томагавк, мы зароем его вместе с нашими бывшими врагами! А сейчас всем строить новый «длинный дом»! И готовьте жертву для Манату. Он вернулся!
        Каждый разыгрывал свой спектакль! В отличие от Хандсома Лейка, здешний хранитель длинного дома был в тени воинственного Прыгающей Рыбы, и его устранение было здорово на руку жрецу. Алексей покопался в сведениях об индейцах и выяснил, что Манату создал землю и самих индейцев. До прихода европейцев почитался почти всеми североамериканскими индейцами. «Нормальное сравнение! Рано или поздно ведь спросят имя!» - решил Алексей, направляясь в Амстердам за новой партией золота. Содержание отряда требовало довольно значительных трат.
        По дороге состоялся разговор со «спасателем», который спросил Алексея:
        - Зачем тебе понадобились ирокезы?
        - Ты сам говорил, что чем удалённее воздействие, тем меньшее влияние оно оказывает на современность. Так?
        - Именно так.
        - Здесь мы создаем дополнительные сложности победителю «семилетней войны». Франция не смогла или не захотела оказать реальную помощь Новой Франции, и в результате потеряла здесь колонии. Часть захватила Испания, союзница Франции, а большая часть досталась Великобритании. Но, эта победа устранила последнее препятствие для уже почти оформившегося государства - США, и они начали войну за независимость. Этому способствовала и революция во Франции, куда выселили французских канадцев. В результате, они были движущей силой во французской революции, а здесь американцы накостыляли ослабевшей в войне Британии. А через некоторое время просто выкупили Луизиану. И ещё. Россия активно принимала участие в этой войне и выиграла ее, но, некто Панин, германофил, позволил разгромленной Пруссии вернуться в свои границы, и, даже, кое-что приобрести от других стран. Сейчас мы немного тормознем эти события. Лет на пятьдесят. И увидим совсем другой мир, нежели он был еще вчера.
        - То есть?
        - Этим мы увеличим количество франкоговорящих в США и Канаде, и, на фоне сегодняшних сложностей, там может произойти взрыв.
        - Я посчитаю вероятность, но, она ничтожно мала!
        - Не думаю! Ты просто плохо знаешь французов!
        Перегрузив золото из кареты во «флайер», Алексей продолжил свой путь. Теперь надо продать его и закупить продовольствие, минометы и зимнее обмундирование для отряда. Побывал дома. Катерина ждет ребенка, поэтому спокойно относится к его отлучкам, да и знает она теперь, что дел у него резко прибавилось. Лишь иногда, как заклинание, повторяет, чтобы берег себя. Из новостей только то, что провели национализацию цветной и черной металлургии, и энергетики. Снизились, где-то, цены на электроэнергию. До сюда пока это не дошло, да и вряд ли дойдет вообще. Но, поговаривают, что будут прокладывать ЛЭП от Северного. Вопрос лишь: «когда?».
        Глава 19. Боевые будни отряда «Шмель»
        За минометами пришлось лететь в Новороссию. Оттуда перемещаться под Оршу. Там - воюют, установили связь со штабом партизанского движения. Алексей привез украинские КБА48М, самые легкие 82мм минометы. 4 штуки. Штаб партизанского движения обещал прислать боеприпасы. Конечно, «сани» бы были эффективнее, но здесь их не протащить! А нести на себе - замучаешься! Все-таки 190,5 кг. А дорог и троп в лесу почти нет.
        Был еще один 2Б25, с пятью ящиками мин 3ВО35 для него. Это для спецопераций, но подходящей цели для них пока не было, поэтому сами мины остались в «Чуньском». Для него подходят и обычные, только дальность стрельбы меньше, чем у КБА48М. В общем, серьезно можно говорить только об усилении обороны базы, чем обо всем остальном, но, минометы требовались в другом месте! И там они были незаменимы!
        Немцы дважды пытались сунуться в лес, но утыкались в болота и отходили. Появились с севера, с той же целью, но, дальше Любавичей не прошли. Тамошние полицейские сказали, что лес серьезно минирован еще в сорок первом. Немцы, все-таки, попытались проехать в Щелково, потеряли бронетранспортер и автомашину. Здесь, для того, чтобы ходить без опаски, места знать надо. И болотные тропы. Полицаи дали показания, что в лесу никого нет, сплошное болото. Никто за продовольствием не ходит. Немцы «доверяли» местным полицаям. Руки у них в крови по самые локти: они расстреляли 4 ноября 1941 года большую часть населения Любавичей. Это было еврейское село. Им приказали организовать пост в Мазынниках, но, туда они попасть не смогли: дорога одна и узкая. Одной монки хватило, чтобы избавить население от визита. Среди женщин Мазынников было несколько евреек, поэтому без расстрелов не обошлось бы. Спустя две недели после первой операции, немцы сняли посты с западного и южного направления. Отряд направил шесть групп в Заольшу, там была подорвана водокачка, обе стрелки, уничтожен полностью разъезд из-за взрыва эшелона с
боеприпасами. Рейд проводили ночью. Попутно обстреляли из минометов довольно большой склад с топливом на той стороне железной дороги. Его использовали как перевалочную базу. В Заольше авиатопливо из цистерн перекачивали в бочки для дальнейшего использования авиацией группы «Центр». Налет просили совершить из штаба. Больше в округе ничего такого интересного не было. А Орша, группе в тридцать человек, была не по зубам. Но, после успешного нападения на Заольшу, Центр потребовал соединиться с «бригадой» Заслонова. Приказали послать человека в Дубровно, чтобы установить связь.
        Райцентр был солидно укреплен немцами и украинцами, из числа тех, кто катовал в Дубровинском гетто. Приказ не понравился Викторову. Во-первых, требовалось идти на территорию, занятую противником, пересекать шоссе и железку, а леса там нет. Во-вторых, гражданской формы одежды в отряде не было. И не было аусвайсов, потому, что с местными отряд не контактировал. В общем, квитанцию о приеме РДО не дали, на встречу не пошли. И, вообще, ушли со связи до появления Алексея. Он появился через неделю, тут его и обрадовали, что отряд хотят «прихватизировать». Собрались в большой землянке. В отряде все коммунисты и комсомольцы, кроме двоих командиров. Объявили открытое партсобрание. Первым, как старший, выступал Алексей.
        - Шесть дней назад поступил приказ из Штаба партизанского движения, за подписью Ворошилова, присоединиться и усилить партизанскую бригаду «Дяди Кости». И перейти в его подчинение. Так как, все вы попали в отряд вовсе не добровольно, то насильно удерживать никого не буду. Средств связи с ними у нас нет, их позывной и шифры нам неизвестны. Доподлинно узнать, кто отдал такое приказание, мы не можем. Есть вероятность, что это действует контрразведка противника. Штаб партизанского движения за полтора месяца не прислал нам ни одного патрона, ни одной мины, ничего. Тем не менее, ими предложена встреча в райцентре, куда попасть без боя мы не можем. Связи с нашим командованием, ГРУ ГШ, по-прежнему, нет, наши шифровки остаются без ответа. Поэтому, мною принято решение на соединение с дядей Костей не идти. Те, кто считает по-другому, может уходить. Это вынудит нас сменить место базирования, но, неволить никого не буду. Завтра подвезу необходимое количество обмундирования и гражданской одежды, немецкое и советское оружие. База будет перенесена в новое место, и будет продолжать выполнение задач в интересах
Красной Армии. Прошу высказываться.
        Продолжительное молчание. Наконец, самый молодой, спросил:
        - Сам Климент Ворошилов?
        - В радиограмме написано так. Но, кто дал эту радиограмму неизвестно. - ответил Уфимцев. Он был самым молодым из командиров. К его мнению прислушивались.
        - А кто установил связь со штабом? - спросил Андреич, пожилой красноармеец, раненый под Ельней. Это недалеко отсюда. - В Акатово надо отходить, командир. Там леса добрые!
        - Что, достало комаров кормить? - улыбнулся Алексей.
        - Нет. Просто отсюда только два пути для отхода. А если прижмут?
        - Тебя прижмешь! Ты что, баба?
        - Не уходи от ответа, Лескей Николаич. Объясни, товарищ полковник, кто с нами играет?
        - Понятия не имею. Первую радиограмму Андрюха принес.
        Головы всех повернулись к радисту Андрею. Тот немного скис:
        - Я прослушал приказ N 227 товарища Сталина на волне 203,0 кГц, московского радио. И дал РДО открытым текстом, что вот, сидим под Оршей, ждем указаний. Дальше последовали вопросы, выяснили по какой книге можно вести шифровку. У меня, кроме устава ВЛКСМ, ничего под рукой не было. Стали получать сообщения. Я их все передавал товарищу Алексею и старшему лейтенанту Уфимцеву. Последнюю РДО, тоже, я принимал. Штаб передавал информацию только мне, это можно определить по почерку. Если меня в эфире не было, то не передавали.
        - Можно до бесконечности выяснять, кто нам шлет радиограммы, все равно ничего не узнаем. По пеленгу - Москва, но этот же пеленг проходит через Смоленск, и целый ряд городов. - ответил Викторов.
        - И под Заольшей нас ждали. То ли РДО читают, то ли сами команды отдают. С трудом выкрутились без потерь. - это опять сказал Уфимцев.
        - А «дядя Костя» - реальный человек? - кто-то задал вопрос из «зала».
        - Реальный. Он в Орше подпольщиком был. В феврале их прижали, еще до нашего формирования, здесь пять или восемь человек было, арестовали многих, остальные ушли из города на юг. Там и организовали отряд. Работают. В основном, по железке, и по полицаям. Они раньше в депо Орши работали. - ответил Алексей.
        - Командир! Как мы здесь оказались? Я ведь под Севастополем был. - спросил Жора Лисов, боцман ТКА-1, обгорелый главстаршина, которого в апреле 1942 года Алексей снял с кресла наводчика кормового ДШК, его штатного места по боевому расписанию. Катер почти сразу взорвался и затонул. Но, главстаршина этого видеть не мог. Еле выходили.
        - Я принес. Живой?
        - Живой, но, это не ответ.
        - Его не будет, и, даже не надейся, Жора. Не будет. Ты - живой, и бьешь фашистов.
        - Разрешите, я подведу итог? - спросил Кузьмичев. Ему за тридцатник, он из-под Изюма сюда попал, в мае. Алексей кивнул головой.
        - Всех нас Нина Васильевна и командир вытащили с того света. Жора, ты можешь улыбаться, сколько хочешь! Но, половина твоей правой щеки - это моя жопа. Оттуда кожу сняли! Если кто-то уйдет, то придется всем идти туда, не знаю куда. На месте мы не сидим, действуем, как и положено членам партии и комсомола. В общем, спасибо, товарищ командир, просветил, что и как, но, решать тебе, а не нам. Пиши, Савелич, в протокол мое мнение.
        - Еще мнения будут?
        Опять нависло тяжелое молчание.
        - На голосование выносить не буду! - сказал парторг Савелич, ставя свою подпись на протокол. - Распишитесь, товарищи. Комсомольцам просьба не беспокоиться.
        Двенадцать подписей легло на протокол, лист подвинули командиру. Алексей взял ручку, аккуратно обмакнул перо в чернильницу.
        - Чертова дюжина! - сказал он, выводя свою подпись. - И пусть нашим врагам станет тошно!
        После собрания к нему подошла военврач III ранга Вахрушева, единственная, побывавшая у Волчьего ручья. По-другому ее было не спасти.
        - Товарищ полковник! Разрешите обратиться?
        - Да, Нина Васильевна, что хотели?
        - Почему Вы им не скажете правду?
        - Они ее узнают, потом. Сейчас важнее удержать отряд в кулаке. Нельзя нам соединяться с другими. Здесь у всех одна история: бой, ранение и ваш госпиталь. А там выяснятся нестыковки. Как с тем же Лисовым.
        - Все равно, Алексей Николаевич, люди должны знать правду! - сказала врач, и пошла к своей землянке. «Надо будет сказать Викторову, чтобы объяснил ей, что не все так хорошо на той стороне! Она ведь только спросила: «Мы победили?», и, получив утвердительный ответ, успокоилась!» - подумал Алексей, глядя на удаляющуюся фигуру. Доктор и Женя Викторов последнее время жили вместе.
        Глава 20. Попытка «примирить непримиримое» или немного о неизбежности
        Но, никто из отряда не ушел, можно продолжать начатую работу. Впереди был Жумонвиль! «Летать» пришлось три раза: «флайер» берет двух человек по вместимости, и три-пять тонн груза. Но, «спасатель» запрещал возить живых в грузовых отсеках. Алексей пробовал провозить там кошек. Если в салоне кошка летела спокойно, то из грузового выскакивала взъерошенная, которую потом было трудно поймать, но, живая. С людьми Лешка еще не пробовал. Но мысль была. Он довольно долго работал с рисунком Джорджа Вашингтона. Дело в том, что официально события происходили под Питтсбургом. Было описано все, кроме того, где были французы и где были англичане. На беду англичан, 21-летнего майора английской армии в Вест-Пойнте учили хорошо! Он нарисовал карту событий, где однозначно обозначил два форта французов. И, рядом с ними отобразил остров в озере Эри. Это дало привязку к местности! Столкновение происходило в 50 милях от будущего Питтсбурга! В этом месте расположен современный городок Франклин, рядом с городом Ойл-сити. Это тоже на берегах Огайо, но, значительно выше по течению. Именно там будущий первый президент начал
строить новый форт. Километры, указанные в Вики, надо переименовать в мили, тогда все сходится. Короче: французы забросили форт Эри. Рядом с ним англичане начали возводить форт Трентон, который отобрали французы и построили второй форт, который назвали Дюкен. Третий форт построил Вашингтон у слияния рек Огайо и Венанго. Там, в засаде, он и поймал капитана Жумонвиля, которого взял раненым в плен, где его убил один из индейцев-ирокезов, снял с него скальп, вынул мозг, вымыл в нем руки и съел его. Имеется ввиду мозг. Так началась эта война, которая длилась семь лет.
        Выяснив, что форт в апреле строится, и там вовсе не 40 человек, а 8000, плюс двести сорок индейцев-ирокезов из племени сенека, а командует там командир 77 полка Грант, Алексей решил немного спутать карты. Посмотрев, как солдаты регулярной английской армии валят деревья, а потом таскают их на строительство двух фортов: Питт и Грант, а индейцы занимаются террором двух довольно мирных племен: Эри и Делавары, он принял решение пронаблюдать, куда отправят отряд майора Вашингтона. Далеко тот не пошел, высадился в 7 милях от Гранта и окопался. Вокруг разослал индейцев. В это время из форта Дюкен вышел отряд капитана Жумонвиля, с восемью индейцами-проводниками, с задачей разведки места слияния двух рек: Огайо и Венанго. Он встал на ночлег в пяти милях от устья Венанго. Там его и обнаружили разведчики-сенеки. Они провели отряд Вашингтона к месту стоянки, но, вместо спящих французов его встретили Алексей и трое спецназовцев с автоматическим оружием и приборами ночного видения. Бой был коротким и бесшумным. Утром Жумонвилю доложили, что индейцы обнаружили тела 68 человек, у которых не были сняты скальпы.
Эри, с удовольствием, сделали это! Они, вообще, не понимали тех, кто убил противника, но не снял с него скальп! Увешавшись волосами ирокезов, они сунулись под недостроенные стены Гранта, где получили несколько зарядов картечи с короткой дистанции. Бренные остатки былого отряда отскочили к французам, и пожаловались на невежливость англичан. Французы организовали большую экспедицию, и три месяца пытались разрушить оба новых форта. В конце концов, взяв в плен почти 500 человек и убив всех офицеров отряда Гранта, они одержали первую победу в этой войне.
        Алексей вернулся домой, за обедом Катя пристала с вопросами: чем он сейчас занимается. Слово за слово узнала об операциях в Америке, и расхохоталась!
        - Леш! Ты в каком веке живешь? В восемнадцатом, что ли? Что ты действуешь, как дикарь? Тоньшее требуется! - улыбнулась Катя.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Вспоминай историю! Что тебе известно о причинах промышленной революции в Англии?
        - Ты знаешь, нам в училище больше про войну говорили. Так, что-то читал, но точно не помню. Кажется, все началось с паровой машины!
        - Эх! А еще с красным дипломом! В 1733 году Джон Кей изобрел так называемый «летающий челнок», это увеличило производительность ткача вдвое и создало нехватку пряжи. Начались попытки создания прядильных машин. В 1765 году плотник Джемс Харгривс создал механическую прялку «Дженни», увеличившую производительность прядильшика в 20 раз. Теперь стало отставать ткачество. В 1784 году Эдмунд Картрайт создал ткацкий станок, который увеличил производительность в 40 раз. В 1771 году Ричард Арткрайт основал предприятие, где прядильные машины приводились в действие водяным колесом - это была первая фабрика. Через 20 лет в Англии было уже 150 фабрик. В 1784 году Джеймс Уатт создал паровую машину; теперь фабрики можно было строить не только у воды. Возникновение машин вызвало потребность в металле. Раньше чугун плавили на древесном угле, а лесов в Англии почти не осталось. В 1785 году Корт изобрел способ производства чугуна на каменном угле. Добыча угля стала одной из основных отраслей промышленности.
        - Ну, и к чему это ты?
        - Назови основной экспортный товар Америки!
        - Зерно и меха.
        - Нет! Меха и зерно! Именно в такой последовательности. А через 15 лет: хлопок, меха и зерно. А еще через двадцать зерно с мехами поменяются местами.
        - Ну, хорошо, это я понял. А делать-то что?
        - Кто там ратует за войну с Францией?
        - Томас Пелэм, герцог Ньюкасл, премьер-министр Англии.
        - Найди какого-нибудь журналиста и закажи критическую статью, в которой несколько раз упомяни выражение из трех слов: «типичный «стриженый бобер»», «тупой «стриженый бобер»». Этим ты и бобров в Америке сохранишь, и повод для войны между Новой Францией и Новой Англией уберешь.
        - Кхы! - чуть не поперхнулся копченым глухарем Алексей, - Ну, ты даешь! А ведь верно! Война идет потому, что нужны новые охотничьи угодья. Нет спроса, нет надобности добывать бобров! Отличная идея!
        - Черный пиар и черный маркетинг! И не такие шутки проворачивали! А народ в Англии к такому еще не привык! Так что, пройдет на ура.
        Статья в Англии имела небывалый успех! Все попрятали в шкафы свои бобровые шапки. Франция усмотрела в этой статье попытку подрыва своего экспорта и опубликовала карикатуру на герцога Ньюкасла. Герцог вызвал на дуэль репортера Соммерсмита, который с испуганными глазами прибежал в отель, где жил Алексей. Стрелять и драться на шпагах журналист не умел. Но, дуэльный кодекс позволял ему выставить «протектора». Им и стал Леша. Честь сэра Томаса защищал его племянник, Генри, наследник и зять умершего брата Премьера. Рядом стояло несколько офицеров-гвардейцев в красно-белых мундирах. Их задача была зафиксировать, что бой проходит по правилам, и арестовать нарушителя, если такой появится. Драться до первой крови. Самым модным увлечением в те годы был бокс. Так что будущего герцога Ньюкасл-андер-Лайн вполне устроило предложение немного побоксировать. Бой длился менее 30 секунд, после чего будущий герцог потерял сознание и надолго. Тут же посыпались предложения перейти в профессиональные бойцы. Англичане азартны, и ставки на игру - их любимое развлечение! Букмекеры родом из Англии. Наличие акцента выдало в
Алексее иностранца, в газетах появилась информация, что племянника Премьер-министра нокаутировал француз. Последовала жесткая нота Франции, ответная нота, взаимное обвинение в попытке подрыва основы мощи, и Англия разорвала отношения с Францией и объявила ей войну. Что сильно удивило Алексея, так как по времени все абсолютно совпало с другой историей. Смерть капитана Жумонвиля не имела никакого значения. Просто требовался повод. И решалось все в Лондоне. Ну, и ладно, зато бобров спасли!
        Падение спроса на шкурки было катастрофическим. Ударило это не только по англичанам, но, и по французам, и по индейцам. Больше всего недоумевали они! Еще вчера цены и спрос был такой, что из-за шкурки могли убить, а сейчас они тихо гниют на складах во всех приморских городах.
        Объявления войны ждали как англичане, так и французы. Хорохорились, но, когда пакетбот из Англии привез указ Премьера начать боевые действия западнее Аппалачских гор, то выяснилось, что за прошедшие два года с момента поражения под Мононгахеле и Венанго, все индейцы, в том числе и обращенные, перестали помогать англичанам. Они привозили шкурки, сдавали их, закупали необходимые товары и исчезали в лесах. Миссионеры-англичане пропадали, приток прихожан-индейцев иссяк. Те стойбища, которые были близки к английским фортам и городам, свернулись и откочевали подальше. Вначале англичане не отреагировали на исчезновение индейцев: «Баба с возу, кобыле легче!», кроме воровства, мелких стычек и надоедливых просьб, от индейцев ждать хорошего не приходилось, и все обрадовались, когда они ушли. А вот сейчас выяснилось, что нет проводников и союзников. Разослали сержантов и офицеров с небольшими отрядами найти ирокезов и предложить им совместные действия против франков. Они и принесли странную весть, что вернулся какой-то Манату и запретил Лиге воевать на стороне англичан. Такой «подлости» от индейцев не
ожидали! Катобы и Чероки тоже начали сторониться англичан, а тут еще и почти полное прекращение экспорта мехов. Собрали ополчение из горожан и фермеров, получилось около 17000 человек. Из Европы прибыл бригадный генерал Вольф, который и возглавил экспедиционный корпус. Генерал, довольно долго служил в Ганновере, подавлял восстание в Шотландии, потомственный офицер Королевской морской пехоты, страдал морской болезнью, но, тем не менее, обняв ведро, сумел дойти до берегов Америки. Вместе с ним прибыла казна, и «добровольцы» получили жалование. Настроение повысилось, боевой дух взлетел над Аппалачами, и, трубя во все трубы, армия двинулась на Север, к Монреалю. Вольф решил сходу создать проблемы со снабжением у французов, захватив важнейший порт на севере Канады. Границы проходили не так, как сейчас: штат Нью-Йорк граничил с Монреалем, а граница проходила по южному берегу реки Святого Лаврентия. Поэтому подойти скрытно к Монреалю практически удалось. Тем более, что форсировать реку не требовалось: форт Монреаль находится на южном (правом) берегу реки. Перетащив по волоку около 200 вооруженных посудин в
реку Шамплейн, англичане сумели доставить к форту большое количество орудий и пороха. Сходу захватив форты Ришелье и Шамбли, генерал Вольф почувствовал себя победителем. Но, союзники французов, индейцы атаковали его войска на высадке, и нанесли неприятное поражение на строительстве флешей у Шамбли. Затем в Бассен-де-Шамбли взорвались 12 из 14 галер, на которых перевозился порох. Взрывы были последовательными, один за другим, и корпус остался без огневых припасов. Тут же генерал Легардуэр де Сен Пьер атаковал Вольфа, заставив потратить последние припасы. Атака была отбита, но, учитывая катастрофическую нехватку пороха, было решено отступить к «трем фортам»: Эдвардс, Надсон-фолс и Глен-фолс. Там пополнить боезапас и вернуться на следующий год. До фортов дошли 1200 человек. Генерал Вольф погиб у Платтсбурга. Потеряли Анна-форт, Берлингтон, форт Генри и Уайт-холл. Новейший форт Анн был обстрелян с противоположного берега реки неизвестным оружием, которое громко выло перед тем, как взорваться с оглушительным грохотом. Затем сдетонировал боезапас, и форт пал, хотя его атаковала кучка индейцев. Англичане
озаботились обороной, и, в конце концов, сумели остановить де Сен Пьера у Олбани. Сен Пьер начал классическую осаду укрепленного города.
        Глава 21. Хочешь мира - готовься к войне
        А в Европе Фридрих II, без объявления войны (узнаете, у кого учился Гитлер?), напал на Саксонию, и оккупировал ее. Россия объявила войну Пруссии, и начала концентрировать войска в районе Риги, но, войск у Фридриха было мало, поэтому он надеялся на проведение «молниеносной войны». Поначалу это ему удавалось! Хорошенько ограбив Саксонию, он вторгся в Богемию и осадил Прагу. Затем его малость потрепали под Колином, и ему пришлось отойти обратно в Саксонию, сняв блокаду Праги. Тут Австрия ударила на Бреслау и Швейдниц, уверенно осадила их, и отбила попытки деблокады. Летом конница генерала Хадика мгновенно взяла столицу Пруссии Берлин, одним ударом. Слегка пограбила его и отошла обратно. Затем австрийцы берут обе крепости в Силезии, но терпят поражение под Лейтеном, где, ударом с двух сторон, стремительный Фридрих громит 80 000 армию принца Карла Александра Лотарингского. Не успев восстановить Бреслау, австрийцы вынуждены сдать ее снова Фридриху.
        Но, на севере Фридрих потерял Мемель, который взял русский генерал Фермор, а у Гросс-Егерсдорфа решительная атака 4 пехотных полков генерала Петра Румянцева опрокинула первый эшелон наступающих пруссаков, тот побежал и подставился под огонь второго эшелона, и пруссаки в панике отступили.
        На смену осадам и эпическим битвам на поля сражений в Европе пришла подвижность, кавалерийские рейды и партизанские действия. Тот, кто этого не понял, оказывался бит, как тот же Людовик XV в битве при Крефельде, где пруссаки обошли французов и ударили им в тыл. Сочетание фланговых и фронтальных атак (прусская кавалерия), фактически самостоятельных групп войск, явилось для того времени новаторским приёмом, в дальнейшем, развитым в битвах при Торгау, Буркерсдорфе, Фрайберге.
        Несмотря на то, что ход войны был известен Алексею, и повторялся практически один в один, он хорошо помнил, что в итоге Пруссии удалось избежать полного поражения, во многом, из-за действий великого канцлера Бестужева-Рюмина и наследника престола Петра III. Неожиданная для всех рокировка, в виде перехода России из одного лагеря в другой, лишила страну всех выгод победы, привела к мятежу и дворцовому перевороту. Много нареканий вызывали действия главнокомандующих Апраксина и Фермора. Но, как подступиться к этим вопросам Алексей не знал. Собственно, в основе всего лежало слабое здоровье императрицы Елизаветы и прогерманское настроение наследника.
        Сейчас на этом месте просека от Сосновоборской АЭС, три ряда ЛЭП высокого напряжения, а раньше здесь стояла мыза Усть-Рудица, да еще 4 небольших деревеньки, составлявших имение дворянина и коллежского советника Ломоносова. Однако, благодарные потомки не сохранили некогда существовавший музей знаменитого ученого. Хотя и создали его вновь в 1949 году в здании бывшей академии наук (в кунсткамере). Для «знакомства» Алексей прихватил с собой фотоаппарат ФКД с объективом Индустар-51, с небольшим набором фотопластин и химреактивов. Конечно, более полезной вещью была бы таблица Менделеева, но, требовалось попасть к царице, а не двинуть вперед науку. Являться в петербургский дом Ломоносова было нежелательно из-за соседа-полицмейстера Петербурга. Но, Ломоносов летом частенько бывал в Усть-Рудице, где у него находилась химическая лаборатория и небольшая мастерская по варке стекла. Он усиленно работал над будущей картиной «Полтавская битва», и требовалось много стекла различных расцветок. При подготовке куча времени ушла на дурацкий костюм 18 века. А встречают по одежке. Ломоносов в спецовке работал у печи,
когда к нему подошел Алексей, поправляя совершенно неудобный парик. В руках у него был чемоданчик с фотокамерой, а подмышкой он зажал деревянный штатив. Представился корреспондентом газеты Таймс из Америки. Он сильно старался дать «американский» акцент, и у него это получалось. Специально тренировался дома с Катериной.
        - Добрый день, господин коллежский советник. Меня зовут Алекс Мильх, я из Нью-Йорка. Наших читателей интересуют ваши работы над батальным полотном из мозаики, и я бы хотел получить Ваше интервью по этому поводу!
        «Рыба клюнула!» - подумал он, глядя, как засуетился хозяин мастерской.
        - Нет-нет-нет, господин коллежский советник! Вы продолжайте работать! А я сделаю несколько снимков для наших читателей! - и он начал раскладывать штатив, раскрыл чемоданчик с камерой и начал устанавливать ее на место. Работы были, все-таки, остановлены, и Ломоносов с помощником уставились на камеру. Михаил Васильевич обошел конструкцию и взглянул на отражение, проецируемое на матовое стекло. Увидев там печь и часть двора, и своего помощника в фартуке, он остановился как вкопанный. Он понял назначение аппарата!
        - Господин коллежский советник, пойдите к месту работы, мне требуется навести аппарат.
        - Да-да-да, конечно, господин Мильх.
        Снимать студийной камерой было жутко неудобно, но, ничего более древнего не нашлось.
        - Внимание! Готово! - щелкнул затвор. Алексей вытащил пластинку и вставил другую. Перенес камеру в другое место. Тут не выдержал Ломоносов.
        - А как вы получаете изображение?
        - Его требуется «проявлять и закреплять». А пока этого не сделал, держать пластинку в темноте.
        - А у Вас есть уже готовые изображения?
        - Есть. - Алексей полез в чемоданчик и вынул несколько пластинок с позитивными изображениями Амстердама. Снято это было в другом веке, но попробуй разбери, если на фотографии собор XIV века. Все изображения были тщательно подобраны.
        В общем, интервью не получилось, получилась лекция по фотографии, сходили проявили пластинку, тут у Ломоносова родилась мысль, что надо потешить больную императрицу. Заложили экипаж и тронулись к всесильному Шувалову. Иван Иванович, любовник или как раньше говорили: фаворит Елизаветы, сразу оценил изобретение, и Алексей попал во дворец. Сделанная фотография не доставила удовольствия императрице, требовалась ретушь, причем сильная. Выглядела она очень плохо. Правда, из-за румян не была видна кожа, но, по тяжелому кашлю было понятно, что это - туберкулез. И Алексей незаметно перевел разговор на недуг императрицы. Попросил подарить платок. Удивленная Елизавета приказала принести платок.
        - Государыня, меня интересует тот платок, что у Вас в руке. Там остались следы Вашего недуга, мне бы хотелось рассмотреть их и определить способ лечения.
        - Вы - эскулап?
        - Мне кажется, что я знаю эту болезнь, и я лечил людей, пораженных этим недугом. К сожалению, случай довольно запущенный, Ваше императорское величество. Попросите Вашего эскулапа взять у вас кровь вот в эту пробирку.
        - Он мне пускал кровь вчера!
        - Пускать кровь при этом заболевании не нужно. Мне требуется совсем немного, 20 гран.
        Вызвали величайшее медицинское светило доктора Кархетема. Императрица поежилась от его присутствия, видимо, натерпелась от него. Увидев чудовищные инструменты, и сам Алексей почувствовал, что взятие крови на анализ будет экзекуцией, и он достал из чемоданчика стеклянную баночку, где в спирту лежали автоматические скарификаторы. Достав один из них, он приложил его к пальцу императрицы и нажал на кнопку. Рука даже не дернулась. Набрал кровь в несколько трубочек, и немного в пробирку, приложил смоченную в перекиси ватку.
        - Вот и все, ваше величество. Не больно?
        Елизавета злобно посмотрела на Картехема. Проявив немалый интерес к себе, Алексей удалился, пообещав быть завтра у Ломоносова на Мойке. Отдав кровь на анализ в гематологическом центре на Гагарина, он через два часа знал результат. Вариант сложнейший! И туберкулез, и ломкость сосудов. Запасшись порошками смеси рутина с глюкозой и аскорбинкой, несколькими, вынутыми из коробки, капсулами с цефалоспорином для ингаляций, стрептомицином, изониазидом, пара-аминосалициловой кислотой. Все разложил по темным стеклянным баночкам со стеклянной пробкой. Тушью нанес номера, указав количество в гранах за один прием. Попросил врача выписать рецепт на латыни. Собрав все необходимое, появился у Михаила Васильевича. Вместе с ним приехали в Зимний, поднялись к Шувалову. Оттуда к императрице. Когда выяснилось, что никаких болезненных процедур не будет, а самое неприятное лечение - это ингаляция, просто подышать слегка горьковатым паром, императрица успокоилась. Проделав первую процедуру, Алексею пришлось остаться и поприсутствовать на импровизированном спектакле в спальне у царицы. Какие-то идиоты-шуты, и все им бурно
радовались, потом к нему пристали фрейлины, каждая со своими болячками, затем императрице стало лучше! «Вот что крест животворящий делает!» (С) Еще бы! Антибиотик в XVIII веке и в лошадиной первой дозе. Тут же его наградили какой-то звездой, но он твердо настоял на том обстоятельстве, что весь этот пакет лекарств необходимо принимать четырнадцать дней, чтобы болезнь не вернулась. На выходе из дворца Шувалов передал довольно увесистый мешок с деньгами.
        - Здесь половина суммы, господин Мильх.
        - Главное, Иван Иванович, проследите, чтобы её величество полностью провела курс лечения.
        - Я думал, Вы за этим посмотрите!
        - Третьего дня отходит мой корабль, меня ждут мои читатели и моя семья.
        - Везите их сюда! Это - столица мира! Третий Рим! Вы разбогатеете! Весь Петербург будет у Ваших ног!
        - Я подумаю, Ваша светлость!
        Больше он в Петербурге XVIII века не появлялся. Дело было сделано, а Петра и без него грохнут. Желающих хоть отбавляй.
        Глава 22. Япония вступает в войну
        Он вернулся в отряд под Оршу. Отряд отлично поработал в ближайших селах, устранив всех полицаев в 14 деревнях. Наконец была установлена связь с Главным разведуправлением и получено задание разведать крупный аэродром под Оршей в Болбасово. ГРУ РККА потребовало нанести на карту схему ПВО, места расположения самолетов противника, складов с горючим и боеприпасами, и определить местоположение жилых помещений для летного и технического состава. Часть задания можно выполнить простым наблюдением и привязкой к карте, для чего было отправлено две группы в район Барани. Там с невысоких холмов можно было видеть весь аэродром. Группы вышли в обход через Крюковку и Завожанье. Довольно долго форсировали железную дорогу: немцы усиленно ее охраняли, так как здесь действовали партизаны Константина Заслонова. Ему тоже поручали разведку Болбасова, но группа погибла, так как сунулась напрямую в гарнизон. Наконец, доложили о том, что приступили к наблюдениям за противником. Там осталась одна группа, а вторая пошла дальше, обошла Болбасово с запада и лесами вышла на южную оконечность аэродрома, как раз к военному
городку N 20. Здесь у деревни Прокшино они обнаружили склад авиабомб. На самом аэродроме немцы активно использовали для маскировки ложные позиции. На аэродроме много самолетов И-15 и И-16, оставшихся с 1941 года. Немцы их не сильно маскируют, и наша авиация регулярно их бомбит. Собственные машины немцы держат в стороне в лесопосадках на восточной стороне аэродрома, а транспортники на северо-западной окраине аэродрома. Зениток было много. Железнодорожная ветка подходила к самому ангару на западной стороне аэродрома и активно использовалась. А под Сосновкой был большой армейский госпиталь. Он уютно примостился прямо в сухом лесу. Небольшой овражек на холме возле Барыни больше двух недель служил укрытием для первой группы. Но, выяснилась неприятная часть организации охраны аэродрома: немцы периодически устраивали рейды вокруг него. Первая группа заранее обнаружила такой рейд, снялась и отошла в лес у деревни Куповать и стала свидетелем боя партизан «дяди Кости» с ротой фельджандармов и двумя отрядами карателей из русской РННА. Оба снайпера работали по противнику, пока те не залегли. Партизаны продолжили
отход, а немцы стали подтягивать подкрепления. Жидкий лесок не давал возможности надежно укрыться. Бойцы приняли решение отходить на запад к железной дороге. А противник вызвал авиацию. Это решило исход боя в пользу немцев. Они накрыли бомбами отходящих партизан. А группа уже ничем не могла им помочь. Залегли в кустах на краю леса, пересечь дорогу днем невозможно, а на руках карта, которую ждут в Москве. Патронов осталось минут на пять боя. Тут по небольшой тропинке, чуть в стороне от них, появляются два немца на мотоколяске. Один рулит и смотрит вперед, другой сидит задом наперед и смотрит назад. Одним выстрелом их и сняли. На мотоколяске нашли два цинка патронов, но пришлось продолжить отход еще западнее. Пробежали к самой западной части леска, и, пропустив дрезину с немцами в сторону Орши, рванули через дорогу на другую сторону. Как на мины не нарвались, никто не скажет! Метров 20 с каждой стороны дороги немцы очистили от леса и кустов и густо усеяли минами. Анти-партизанская тактика. Впереди речушка Андров, за ней лес. Но за лесом - село, и справа Зайцево, там полицаи. Успели нырнуть в лес раньше,
чем показалась дрезина с карателями. Отдышались после пятисотметровки с барьерами. Тут, черт возьми, в леске оказались местные жители, прячутся от немцев, которые в соседнем Задровье зерно и скот забирают. Село у шоссе стоит. Но, немцы не каратели, а маркитанты. Шума и криков много, но их только продукты интересуют. По лесу они просто постреляли, но прочесывать его не стали. Дождавшись ночи, группа форсировала шоссе, и двинулась в сторону Завожанья. Дав большой круг сумели незамеченными проскочить в Ореховские леса. И тут, практически на пустом месте подрывается Никольцев. Мина - немецкая. Похоронили его в лесу, и вдвоем, Васильев и Лисов, добрались до отряда. Вторая группа ушла в Шепелевеческий лес. Там действовали партизаны, поэтому приходилось и от них прятаться. Вышли к Бобрам, там форсировали железку. Алексею пришлось перебрасывать им продукты и зимнюю форму, потому что резко похолодало. Обратная дорога заняла у ребят почти месяц. Правда, дошли все. Отряд «похудел» на 4 человека. Один погиб, а трое ушли на Большую землю с разведданными. До получения данных, командование хотело перевести отряд на
зиму в район Акатовского озера. Там намечалась операция по освобождению Духовщины и Демидова, и, если удастся, то и всей Смоленской области ударом Калининского фронта. Задачи ставили максимальные: требовалось провести разведку в непосредственной близости от линии фронта, который проходил через деревни Шугайлово-Покровское-Слобода-Климяты-Желюхово-Рибшево. Особенно командование интересовалось Демидовом. Но, группа прошла по тем местам и вышла к своим у Желюхова. В лесах просто не протолкаться от немцев. Поэтому разговоры о перемещении отряда в Смоленскую область стихли, но, и оставаться после боя у села Куповать было опасно. Тем более, что рядом, в Осинторфе, был сформирован полк карателей из Русской фашистской партии, которая набирала людей в лагерях для военнопленных. Командовал полком некто Сергей Иванов, белоэмигрант с опытом Гражданской войны. Как только подмерзнут болота, так начнут прочесывать лес. Согласовав отход с командованием, выдвинулись в район Городецких лесов. Позже выяснилось, что покидать базу особого смысла не было. В декабре 1942 года полк РННА был переброшен под Великие Луки и там
почти полностью погиб. Постоянный поток бывших красноармейцев с оружием в бригаду «дяди Кости», которая не распалась, несмотря на гибель своего командира, вынудил командование Вермахта отправить неблагонадежные части во Францию, и использовать их там в боях против маки и в полицейских операциях.
        Осенью 1942 года у немцев нашлись силы заткнуть «Витебские ворота»: сорока километровый разрыв в сплошной линии обороны между Велижем и Невелем, через который весь год шли диверсионные и партизанские группы, отряды и даже бригады. Из Белоруссии вывозилось продовольствие, шли обозы в обе стороны. Под ударами регулярных войск Вермахта партизанский край пал в конце ноября - начале декабря 1942 года. Группе приказали выдвинуться к реке Овсянка и организовать разведку расположения противника в прифронтовой полосе с целью удара на Городок. Это почти в ста километрах севернее базы. Придется форсировать две «железки» и два шоссе, и район Витебска, который тоже укреплен не кисло. А тут еще снег, и на нем остаются следы.
        Отряд повел Викторов, а Алексей занялся поиском места для новой базы. Более-менее приличное место нашлось севернее села Веречье, между двух рокадных дорог, по которым немцы снабжали свою группировку. Лес довольно густой и старый. Есть две землянки, нетронутые немцами, внутри несколько растяжек, которые Алексей благополучно удалил. Отход возможен во все стороны, по меньшей мере зимой. Вышел на связь с «начальством», получил волну и начальный номер страницы в шифровальной книге для связи с командованием 4-й ударной армией и Калининским фронтом, их позывной «Блондин». Позывной отряда «Шмель». Начальство расщедрилось, и организовало выброску продовольствия. В «отместку» потребовало срочно взять «языка», желательно штабного. «Они каждый день по рокадкам так и шныряют!» - подумал полковник, закончив расшифровку. - «Да, и продукты не сильно и нужны! Отряд еще далеко».
        Впрочем, деваться некуда, болото рядом замерзло, там и организовал костры буквой «Т», как просили, и дал отмашку готовности. Прилетело два У-2 и сбросили мешок макулатуры (газеты и листовки) и семь мешков с продовольствием. Потушил банки с соляркой, поднял «флайер» и собрал весь груз. Затем выгрузил его в одну из землянок. Сходил, замел следы от костров, и собрал банки. Еще пригодятся. Открыл мешки с продуктами: в основном - консервы, это хорошо, немного муки, соль, сухари. Затем его взгляд остановился на этикетках, лежащих пачкой в одном из ящиков. Там по-французски было написано ««Porc Ragout»: Рагу из свинины Изготовлено: Чикаго, Канада, Нувель де Франс Либре». У Алексея закололо сердце, и он кинулся открывать мешок с макулатурой, как он считал. В «Правде» опубликована карта боевых действий. Немцы окружены под Сталинградом, Тамань - наша!!! Немцев там нет! В Финской АССР упорные бои с немцами в Лапландии. Ленинград блокирован только с юго-запада. Советские подпольщики совершили теракт в Елизаветграде у Фридрихсбургских ворот, убив гауляйтера временно оккупированной Прусской области Эриха Коха.
        «Приехали! Ничего себе, сходил за хлебушком!» - подумал Алексей, и продолжил изучение газет. По старой дерьмократической привычке, он не читал газет принципиально. Да и где их взять в тайге? Радио не слушал, телевизор в Чуньском не берет. Пока в Северном работал ретранслятор, телевизор работал, но это было еще до того, как туда приехал Алексей. Потом, когда ставили мачту связи, можно было получать и телевизионный сигнал, но, ни одного телевизора дома не было. Все заменял интернет. Здесь, в СССР-42, в таком же лесу, с прессой и радио тоже не густо. Бойцы просили сводки, но, сбор людей начали тогда, когда на фронтах все шло плохо, поэтому радисту было запрещено распространять эту информацию. Да и вообще, что говорить, упустил полковник этот момент. Вообще не занимался воспитанием л/состава. Этим занимался Уфимцев. Иногда подключался Викторов. Самому Алексею было некогда. Волна изменений только докатилась, ведь прошло всего несколько месяцев после начала его деятельности. Газет было много, но охватывали они небольшой период. Удалось узнать только, что воюет СССР на два фронта: Япония вышла из
договора о ненападении несколько месяцев назад и на Дальнем Востоке началась война. И ситуация там складывается не в нашу пользу. Дальше от океана все в порядке, относительно, а в Приморье - беда. И сплошные эпидемии. Сейчас вроде попритихло, зима, а весной начнется! «Отряд 731» действует. Так что, надо быстренько заканчивать операции здесь, и перебираться в Приморье. Алексей отложил газеты в сторону, надел зимний «лешак», взял «Хеклер и Кох» с глушителем, и пошел на восток к дороге. Надо брать «заявленного» языка. 7 км до Солодковичей, на лыжах. Малость размялся и успокоился. Глупо, конечно, поступил, не стоило лезть и ворошить прошлое, но, уже ничего не изменить. Теперь отступать некуда, только вперед. Дорога пуста, даже не почищена, следов машин не видно, все припорошено снегом, какой тут «язык»! Двинулся вправо на Коробы вдоль дороги, переключив шлем на инфракрасный режим. Прифронтовая полоса, все-таки, увеличил защиту, могут быть мины. Дошел аж до Хмельника, прежде чем увидел присутствие немцев. Там четыре дороги сходятся. На обоих перекрестках жандармские посты. В районе Орши немцы их не
используют, дежурят полицаи. Здесь же пулеметная точка, два окопа и шлагбаум. Не умеют немцы блокпосты устраивать! Жандармы были не интересны, тронулся дальше, желая до света занять позицию у дороги, по которой ездят машины. Здесь, по-прежнему, следов машин не было. Следы только от мотоциклов с коляской. За Осмоловичами увидел действующую дорогу. По ней, даже ночью, шли машины к Усвятам и обратно. Там фронт. Но, в основном, колоннами. В одной из колонн увидел легковой автомобиль в самом конце. Прицелился, и, со второго выстрела, пробил переднее колесо. Машина заюзила и остановилась, уткнувшись в снежную насыпь у дороги. Колонна продолжала движение, а водитель-немец вылез из машины посмотреть, что случилось. Алексей стрелял навстречу движения и перед поворотом, так что с последнего грузовика не видели, что легковушка остановилась. Ближайшая деревня - Гривы, до нее 3 километра, сзади еще деревня: Шлыки, до туда пять. Водитель присел у колеса, потом открыл дверь и что-то сказал вовнутрь, захлопнул дверь, и начал доставать из багажника домкрат и инструменты. Внутри машины зажглась спичка. Двое на заднем
сиденье, один на переднем. Впереди унтер, а сзади непонятно кто, стекла мешают рассмотреть. Водитель присел у колеса и мягко повалился на землю. На лобовом стекле возник узор пробоины, голову унтера откинуло пулей, забрызгав все кровью. Алексей поднялся, перепрыгнул через сугроб, и пошел к машине. Правая дверь открылась, оттуда вывалился кто-то в шинели, но огня открыть не успел, упал пробитый двумя пулями. Выскочил второй, ему Алексей аккуратно выстрелил в правое плечо. Есть «язык»! Больше в машине никого не было. Догнав раненого немца, сбил его подножкой, и сцепил ему руки хомутиком. За воротник шинели оттащил его к своим лыжам. Там накрыл ИСУ и переместился в лагерь. Немец при падении потерял сознание, поэтому ничего не понял. Очнулся он, уже перевязанный, в блиндаже утром. Алексей рассматривал его документы. Оберст-лейтенант, заместитель командира 2-й авиаполевой дивизии Генрих Петцольд. Эта дивизия наступала тут в начале зимы, и разгромила партизан. Так здесь и сидит. Заметив, что немец очнулся, Алексей начал допрос.
        - Звание, имя, должность, номер воинской части.
        Подполковник ответил и попросил воды. Алексей напоил его.
        - Данке!
        Из штаба фронта уже пришли вопросы, на которые требовались ответы немца, а ночью за ним обещали прислать самолет. Алексея же беспокоили больше его собственные следы, которые он оставил на снегу. Немцы далеко не дураки, могут пройти по следам. Поэтому он вызвал «флайер», и посмотрел на обстановку вокруг. У подбитой машины были люди, танк и два бронетранспортера, прошло всего два часа тридцать минут. Чтобы отвлечь их от следов, он «выстрелил» по танковому двигателю, тот загорелся. Поднялась стрельба, разбежавшиеся солдаты затоптали все следы. Выйдя из-за занавески, он увидел, что немец опять без сознания, после этого он сделал ему укол промедола. Немцы у подбитого танка развернулись двумя цепями, и двинулись прочесывать лес слева и справа от дороги. Алексей убрал флайер, отправив его на Волчий ручей. Днем немец понял, что Алексей один в лагере. В землянку никто не заходил, вокруг стояла тишина.
        - Вы один решились атаковать четверых? Из чего вы стреляли? Я не видел вспышек и не слышал выстрелов.
        - Какая разница? Эти сведения вам знать ни к чему.
        - Меня уже ищут и найдут! Вы же один!
        - Вряд ли вас найдут. А ночью вы будете уже очень далеко отсюда.
        - Меня всегда интересовало, что толкает таких людей, как вы, продолжать сопротивление в совершенно безвыходном положении.
        - Вы в курсе, что под Сталинградом окружены ваши войска и началась операция по его зачистке?
        - Я не понял термина: зачистка?
        - Освобождение территории от противника.
        - Интересное слово.
        - От слова чистить.
        - Откуда вы так хорошо знаете немецкий?
        Алексей улыбнулся, потому, что кроме: хальт, хенде хох и Гитлер капут, он по-немецки не знал ни словечка.
        - Какая разница? Это вам предстоит выучить русский. - Алексей достал банку с кашей и поставил ее разогреваться на газовую горелку.
        - Что это? - «До чего болтливый немец попался!» - подумал Алексей, и не ответил, пробивая крышку банки ножом. Вскрыл пакет с порезанным черным хлебом, с подоконника достал банку с маринованными огурчиками, жена мариновала, открыл кадочку соленых белых грибов, промыл их, нарезал свежий укроп, и выложил все на тарелки из небьющегося стекла.
        - Повернись! - приказал он офицеру и перерезал хомут, которым закрепил его левую руку к шинели. - Ешь!
        - Свежая зелень! Хорошее у вас снабжение!
        - Не жалуемся!
        - Из Франции? - обратил внимание подполковник на надпись на банке.
        - Из Канады.
        - Так, все-таки, из чего вы стреляли?
        - Я же сказал: какая вам разница. Хеклер и Кох.
        - Я из Оберндорфа-на-Некаре, и хорошо знаю Эдмунда Хеклера и Теодора Коха, они главные конструкторы фирмы Рейнметалл. Если бы они сделали бесшумное оружие, оно бы было на вооружении вермахта.
        Алексей протянул руку назад к пулемету, достал его и показал надпись красными буквами на щеке пистолетной рукоятки.
        - Как так?
        - А вот так. Не все немцы хотят работать на Гитлера.
        Это окончательно сломало подполковника, и он замолчал, полагая, что Алексей немец, и борется с фашизмом. Причем, в одиночку.
        После обеда Алексей пристегнул ему руку обратно. До самого вечера Генрих молчал, переваривая информацию. Пришла радиограмма, что самолет вылетел. Полковник разрезал хомут на ногах немца, и они пошли к болоту. Теперь понадобилось пять банок, чтобы выложить крест, через некоторое время послышался стрекот мотора. Алексей зажег огонь. У-2 плюхнулся на болото, немного попрыгал на неровностях, и застыл метрах в ста от того места, где сидели они. Мотор не останавливают. Стрелок немного нервно водит ШКАСом. Алексей поднялся и пошел к самолету, прикрываясь немцем.
        - Пароль! - раздался женский голос.
        - Шмель, отзыв!
        - Блондин!
        - Ну, скорее, блондинка! - пошутил Алексей, подталкивая немца к самолету. Он разрезал хомутик, фиксирующий руку. Вместе с девушкой-стрелком, они запихали немца в санитарный люк. Потом пришлось немного покачать бипланчик, так как прихватило лыжи, наконец, он тронулся с места и взлетел. А Алексею пришлось пару часов засыпать его следы на болоте. «Вот и повстречался с «ночными ведьмами»» - подумал Алексей, метя снег здоровенной метлой. - «Хоть бы снег пошел, что ли!»
        Глава 23. В поисках союзника и опоры
        Отряд прибыл через неделю, и Алексей собрал отцов-командиров у себя в землянке. Сунул каждому из них газеты со статьями о войне на Дальнем Востоке.
        - Япония вписалась в войнушку, мужики. Нам требуется перебираться туда.
        - Как, товарищ полковник? Официально ведь не получится! Втроем, что ли?
        - Втроем не потянем!
        - Мужики и так говорят, что отсиживаемся. А тут еще слухи поползли, что пятая группа летала куда-то, где индейцы воюют.
        - Кто из троих проболтался?
        - Харламов, какой-то сувенир индейский приволок. Из золота.
        - От, черт! Ладно, будем готовить собрание. Я и так здесь задержался! Соберу все, что известно об отряде 731, напечатаю по образцу и подобию вот этих листовок. Подготовлю базу там и вернусь за отрядом. А вы смотрите здесь! Отсюда до линии фронта всего 26 километров по прямой. Есть шанс, что люди могут уйти туда. Особенно, если загрохочет. Пока тихо, но все может быть. Я ведь туда замкомдива 2-й авиаполевой отправил.
        Алексей вернулся домой после 9-тидневного отсутствия. Сказать, что Екатерина была зла, это не сказать ничего, просто промолчать!
        - Где тебя черт носил, Алексей! Тут такое творится, телефон надрывается, а тебя Митькой звали! Ты где пропадал?
        - Под Оршей и Невелем, отряд перебазировал.
        - О, опять звонит, и это каждые два часа, днем и ночью. Американцы напали на Францию, и все там расхерачили к чертовой бабушке, а те шуранули по Фашингтону. Дней семь назад тырнет вырубили, полностью, а тут еще этот звонить начал, но я трубку не снимала.
        Чмокнув жену в щеку, Алексей поднялся на второй этаж в кабинет. На телефоне было 86 непринятых звонков. Все с одного телефона. Он набрал его, ответил женский голос:
        - Наконец-то! Вас Владимир Владимирович вызывает! Минуту!
        - Алексей Николаевич! Вы же обещали ничего не предпринимать!
        - Добрый день, товарищ президент. Кому я что обещал, я не понял. Я отсутствовал девять дней.
        - Вы что, ничего не знаете? И какой к черту добрый день!
        - Нет, жена только что сказала, что интернет вырубили несколько дней назад.
        - Да, я отдал такое приказание во избежание паники. США, ни с того ни с сего, напали на Францию, объявив ее претензии на Канаду и большую часть США утопией. В Америке серьезные бои, французские лодки, в ответ на бомбардировку территории Франции, нанесли удар всеми имеющимися ракетами «М51». 64 города снесены, причем французы не стреляли по большей части США и совсем не стреляли по Канаде. Там, откуда-то, столько французов, что Америка не знает, что делать! Просят нас помочь! А тут еще и Япония объявила себя частью СССР. И Финляндия. Это какой-то кошмар! Так Вы не в курсе? Я считал, что это Ваши проделки! Вы мне все говорите? По данным нашей разведки стало известно, что французам помощь оказывают многочисленные индейцы, которых тоже быть не может, так как их уничтожили американцы сразу после получения независимости. Так вот, эти индейцы поклоняются какому-то Манату, богу-создателю, изображения которого, один в один, совпадают с вашим скафандром космодесантника. И упоминается неимоверная сила и огонь со шлема. Наши аналитики пришли к выводу, что это Вы.
        - Это так. Я был там, в 1755 году, в двух небольших племенах: сенека и онайда. По экологическим проблемам: требовалось защитить канадских бобров.
        - Да, эту проблему вы решили, половина Канады ими заболочена. Их считают священными животными, и за убийство бобра положена смертная казнь в Новой Франции. А в Японии и в Финляндии вы были?
        - Нет, ни там, ни там не был.
        - Странно, каким образом они попали в СССР? Как все это могло произойти?
        - Не могу сказать, так как этим вопросом не занимался.
        - Выясните, пожалуйста! И соберите данные: на основании каких документов и событий это произошло. Да, только, пожалуйста, не спасайте там каких-нибудь бобров или мартышек. Я понимаю, что вы - лесник, и вам зверюшек жалко. Но, прежде чем что-нибудь делать, вспомните о судьбе Франции.
        Президент повесил трубку. В тот же день были опубликованы указы о введении Государственной монополии на производство и продажу спирта и спиртных напитков, национализации нефтегазовой отрасли, морского, речного и трубопроводного транспорта. Правда, в речном транспорте была оставлена возможность коллективной и частной собственности на суда и иные плавсредства. То есть, президент понял, что его бездеятельность оценили по-своему. И начал работать. Тоже хорошо. Еще бы и интернет включил, было бы совсем здорово! Впрочем! А спутниковый телефон? Неужели и там все отключено? Никак нет! Работает! И так, «отряд 731», желательно с картой и описанием позиции!
        Собранного материала оказалось недостаточно, пришлось посылать «флайер» на разведку. Место для отряда нашлось, но почти в 40 километрах от Пинфана. Там невысокие горы, покрытые довольно густым лесом. Эту местность использовали и партизаны Мао. Горы из известняка, множество пещер, сейчас там развита цементная промышленность. Есть несколько горных рек с хорошей водой. В одну из таких пещер Алексей и начал перебрасывать боеприпасы и снаряжение. В помощь туда он перебросил из Северного двух человек: Дементьева и Михайлова. Больше под рукой никого не было. Закончив, через неделю, оборудование и маскировку пещеры, вернулся под Веречье. Здесь уже грохотало, шло наступление советских войск на Городок. Взят Сураж, прорван фронт у Усвят, идут бои за Клинково. В отряде воодушевление: вот-вот войдем в соприкосновение со своими войсками. Ночью совершили налет на погорелую деревню Степановичи, около взвода авиапехотинцев улетело на тот свет за счет установленных мин и работы снайперов. Установили радиоуправляемое минное поле на рокадной дороге. Утром из радиоперехвата стало известно, что в прорыв введена
танковая бригада и казаки. Они атаковали Степановичи днем: с северо-востока ударили танкисты, а от Ловати - пять минометов отряда. Перед этим в двух населенных пунктах Долганах и Комарах отряд провел зачистку. Захвачено два 75мм орудия, несколько минометов. Наконец, в 11.30 немцы начали отходить из Степановичей, прямо на расположение отряда. Они пытались занять позиции в Меже. Лишь отдельным немецким солдатам повезло форсировать Ловать по льду. Остальные легли, не добежав до спасительного берега. 236 танковая бригада, разбрасывая гусеницами снег и грязь, пролетела мимо позиций, обогнула замерзший пруд, и ворвалась в Межу. На окраине села Сеченка немцами был сооружен большой капонир с 75 мм орудием, которое открыло огонь по танкам бригады. Потеряв два танка, танкисты отошли в лес за прудом. Артиллерия где-то отстала. Три танка пытались подавить огонь капонира, но получалось плохо. Атака захлебнулась. Отряд вел огонь из минометов по окраине села, где окопались немцы. Те отвечали из 50-мм минометов, но их мины не долетали до позиций наших минометчиков, но, мины leGrW 36 часто рвались недалеко от позиций
танкистов, не давая корректировать огонь. Нормальных минометов в авиапехотной дивизии не было. Максимальная дальность 1100 метров, поэтому они продолжали нести потери от огня отряда. Через два часа закончились мины, и пришлось сворачивать позицию. В этот момент Алексей приказал доложиться «Блондину», что отряд соединился с нашими войсками. Пришла длинная указивка, в которой подробно описывался маршрут движения, пароли и номера приказов на выход из боя. Отошли к Усвячскому лесу, там Алексей собрал ноктовизоры и ночные опто-электронные прицелы. Их показывать надобности не было. Воспроизвести такие в 40-е годы было невозможно, а вопросов будет море. Как только стемнело, он перенес все прицелы сначала в лагерь, а потом во «флайер». Затем вернулся к отряду, который уже подходил к Усвятам. Пришлось обходить брошенные немецкие позиции по льду озера. Наконец, штаб 47 дивизии генерала Чернова. Сопровождавшие отряд кавалеристы отдали пакет какому-то полковому комиссару, тот вскрыл его. Пока он читал, Алексей построил отряд в три шеренги. Сзади расположились минометчики, в середине - пулеметчики, а впереди
стояли снайперы. Момент не сильно приятный: вся группа в «снежных» лешаках, оружие перебинтовано, на головах кевларовые каски, одетые на шерстяные верблюжьи шапочки. На всех бронежилеты, под маскхалатами разгрузки. В общем, ничего советского или немецкого. «Чужие». Полковой комиссар закончил читать донесение и приподнял голову. Алексей подошел к нему строевым, и отрапортовал.
        - Товарищ полковой комиссар! Отряд специального назначения «Шмель» вышел из тылов противника по приказу N 00 -26 после выполнения задачи по разведке прифронтовой полосы в районе Городецких лесов. Командир отряда полковник Никифоров.
        - Вольно!
        Алексей сделал шаг влево, шаг вперед, развернулся, и подал команду вольно. Левой рукой достал расшифровку приказа, и передал ее комиссару. Тот не стал читать, сделал несколько шагов вперед, рассматривая бойцов. Подошел к Уфимцеву.
        - Замкомандира отряда старший лейтенант Уфимцев! - представился старлей. Недоверчивый взгляд обшарил его с ног до головы. Полковой комиссар обернулся и начал отходить к Никифорову.
        - Откуда вы взялись на мою голову? Все откормленные, как байстрюки!
        - А вы прочтите приказ, товарищ полковой комиссар. Мы - отряд «Шмель» Главного Разведывательного Управления ГэШа эРКэКэА. - ответил Алексей.
        - Начальник Особого отдела дивизии полковой комиссар Гнатенко. - представился комиссар. - В общем, так, полковник, оружие сдать, и под арест, до выяснения!
        - Никак нет, товарищ полковой комиссар. Выяснить это можно немедленно, а оружие - секретное. Сдавать мы его никому не будем. - он протянул комиссару радиостанцию, настроенную на волну штаба фронта.
        - Вызывайте, позывной «Блондин». - он знал, что этот позывной был у командующего фронтом генерала Пуркаева. Полковой комиссар недоверчиво посмотрел на протянутую станцию.
        - Как пользоваться?
        - Справа тангенту нажмите.
        - «Блондин», здесь «Баклушин».
        - «Баклушин», «Блондин» на связи! Судя по всему, на Вас вышел «Шмель»? Это его канал!
        - Так точно! Странные они какие-то.
        - Обеспечьте отправку к месту назначения автотранспортом. И поблагодарите за работу! - ответил уже другой голос.
        - Слушаюсь, товарищ «первый». Под охраной? - он решил перестраховаться.
        - Ну, если говоришь, что странные, то обеспечь парой человек попредставительнее. Чтобы на постах не держали. Они мне здесь нужны, и как можно скорее!
        - Но, у меня приказ…
        - Делай, что говорят, приказ по ВЧ сейчас получишь. Конец связи.
        Местом назначения был аэродром в Рябцево.
        - Здесь побудьте! - приказал полковой комиссар, на ходу давая указания смотреть в оба часовому у дома, в который он забежал. Рядом, почти сразу, появился комендантский взвод. Прошло несколько томительных минут, опять выдохнула пар дверь, опять появился комиссар, его сопровождал какой-то полковник.
        - Командир отряда «Шмель» полковник Никифоров! - представился Алексей.
        - Командир 47 стрелковой дивизии полковник Чернов. Постройте бойцов!
        - Отряд! Смирно!
        - Товарищи бойцы! От лица командующего фронтом объявляю Вам благодарность за разведданные по участку! Командир дивизии полковник Чернов.
        - Служим Советскому Союзу! - дружно рявкнули бойцы.
        - Вольно!
        - Отряд, вольно! Разрешите разойтись, товарищ полковник.
        - Далеко не расходитесь, сейчас две машины подойдут. Отправитесь по маршруту. Возьмите Ваш приказ, и вот этот пропуск.
        Действительно, через несколько минут подъехали две полуторки, в каждой из них было по одному командиру местной комендатуры и по одному солдату в кузове. Место в кабине комендачи не уступили. Так и поехали под открытым небом в 25-тиградусный мороз. В Рябцево пересели на два С-47 и через полчаса приземлились Андреаполе. Там всех загнали в большую землянку, где удалось немного поспать и отогреться. Неласковая встреча. Утром всех построили прямо в землянке, еще раз объявили благодарность, затем всех, по одному, начали вызывать на допрос. Но, это были не «особисты», а представители ГРУ. Впрочем, хрен редьки не слаще. Но, хоть кормят, и на посты не выставляют. Практически, отдых.
        Позже всех вызвали Алексея. В комнате было натоплено, и духота стояла страшная. Решив сразу взять быка за рога, так как самым старшим тут оказался майор, грозно взглянув на полные пепельницы, рявкнул:
        - Вестовой! Пепельницы долой, и форточки открой!
        Вошедший ефрейтор недоуменно уставился на майора, затем забрал пепельницы, а Алексей открыл форточки.
        - Товарищ полковник! Не могли бы Вы объяснить некоторые детали, которые были выяснены нами в ходе опроса Ваших подчиненных?
        - У Вас связь с Москвой есть? Телефонная, по ВЧ. Собственно, отряд вышел из района по вновь открывшимся обстоятельствам. Требуется связь для передачи данных «Воздух».
        - Нам никто об этом не говорил.
        - Я не давал команды, информацией владеют только я, капитан Викторов и старший лейтенант Уфимцев.
        - Они об этом ничего не говорили, и, вообще, отказались давать показания без Вашего присутствия.
        - Всё верно, я давал такие указания.
        - Кто, по Вашему мнению, может принять информацию?
        - Генерал Ильичев.
        - Вы серьезно?
        - Вот это выпущено в Москве две недели назад. - Алексей положил на стол несколько газет со сводками из Приморья. - А это - место, где производят бактериологическое оружие, которое применили японцы в войне с нами. - он выложил несколько фотографий зданий в Пинфане. Воцарилось молчание.
        - Я вывел отряд, чтобы он, в полном составе и с вооружением, отбыл немедленно в Благовещенск. На все остальные вопросы я отвечу позже. Соедините меня с товарищем Ильичевым.
        Майор задумчиво посмотрел на фотографии, затем спросил:
        - Что такое «бактериологическое оружие»?
        - Что такое бактерия знаешь?
        - Нет.
        - А бацилла?
        - Да, знаю.
        - Вот этими бациллами начиняют бомбы, снаряды и выливные приборы с целью уничтожить бойцов и население. А дома и предприятия, оборонительные сооружения достаются противнику целыми.
        - Хитро задумано! - он решительно снял трубку ВЧ и начал дозваниваться до Москвы через нескольких операторов. Наконец, ему это удалось:
        - Товарищ «Дрозд»? Здесь «Сазанов». У меня «Шмель», у него «воздух» на Ваше имя. - он ненадолго замолчал. - Еще нет, но, наши предположения подтвердились. Имеем показания… Да, информация серьезная, очень серьезная, но не относится к нашему театру… Передаю!
        - Выйдите, пожалуйста, товарищи командиры. - приказал Алексей. Нехотя, они вышли из кабинета.
        - Товарищ «Дрозд», здесь «Шмель».
        - Поздравляю с выходом назад и благодарю за работу. За данные по Болбасово Вы представлены к ордену Красного Знамени, а непосредственные участники - к орденам Красной Звезды. Подготовьте наградные листы. А за пленение подполковника Петцольда вопрос в стадии проработки, все будет зависеть от того, насколько удачной будет операция по взятию Городка.
        - Спасибо. Вместе с продуктами нам были доставлены газеты, в которых есть сводки с Дальневосточного фронта. В нескольких сводках упоминаются вспыхнувшие эпидемии в Приморье. Имею точные сведения, что с 1932 года в окрестностях деревни Пинфан, южнее Харбина, японской армией был построен и запущен научно-исследовательский институт и завод по производству боевых бактериологических средств. Имеются фотографии и аэрофотоснимки объекта. Ими выведен штамм чумы, в 80 раз более эффективный, чем природный. На основании этой информации мной было принято решение идти на соединение с частями Красной Армии, и просить Вашего разрешения на перебазирование отряда под Харбин. Имеющихся запасов поражающих средств у японцев хватит на то, чтобы отправить на тот свет большую часть человечества, запустив пандемию чумы. Мой отряд способен захватить объект, но требуется взаимодействие с транспортной авиацией и другими силами, чтобы вывезти документацию, образцы, часть персонала, подопытных людей, и уничтожить штамм на месте. Объект серьезно укреплен, а его бомбардировка «выпустит джина из бутылки». Бомбить его ни в коем
случае нельзя. Вы слушаете?
        - Да, «Шмель», слушаю. Позовите товарища «Сазанова».
        - Майор! - позвал Алексей. Почти сразу дверь отворилась, появился «Сазанов». - Трубочку возьми!
        Майор взял трубку и доложился. Затем внимательно слушал начальника ГРУ, изредка подтверждая услышанное.
        - Есть! Понял! Аллюр «три креста». Есть. - он повесил трубку. Сразу снял другую:
        - Дежурный! Аллюр «Три креста» на Москву через полчаса. Время пошло! - он положил трубку, и поднял взгляд на полковника.
        - Товарищ Никифоров! Приказано Вас доставить в Москву к дивизионному комиссару Ильичеву. Борт уже начали готовить. Надо бы вам переодеться!
        - Полушубок дайте, этого достаточно.
        - Вы обедали?
        - Нет.
        - Сейчас сообразим, пока борт готовят.
        Принесли картошку с тушенкой, майор разлил водку, и удивился, что Алексей не пьет.
        - У меня единственный вопрос, товарищ полковник! Военврач Вахрушева дала показания, что Вы и два командира отряда - люди из будущего. Это правда?
        - В некотором смысле слова.
        - И Вы все знаете наперед?
        - Нет. Более того, в нашей истории война с Японией началась гораздо позже, в августе 1945 года. У тебя был только один вопрос, майор.
        Майор покачал головой, понимая, что больше ему ничего не скажут.
        Алексея сопровождал молоденький лейтенант. Они сели в огромный ТБ-3, который медленно пополз по небу в сторону Москвы. Вначале его сопровождали истребители, потом они ушли. Наконец, под крыльями показалась Москва, и они сели на Центральном аэродроме. Из ГРУ прислали «эмку», лейтенант остался на аэродроме. «Аквариум» еще не построен, ГРУ располагалось в здании наркомата обороны на Арбате. Сопровождающий командир показал какое-то письмо на входе и их пропустили. Поднялись на третий этаж, там находился кабинет начальника ГРУ. Дивизионный комиссар Ильичев был маленького росточка, белобрысый, с голубоватыми серыми глазами, имел большие мешки под глазами от усталости. С 1929 года в армии, с 1938 - начальник Политического отдела РУ и ГРУ. С августа 1942 назначен начальником управления, но продолжал носить «политические звезды» на рукаве. Алексей доложился. Тот, не вставая, протянул руку и коротким жестом показал на стул через стол справа от него. Алексей прошел и сел в него.
        - Я следил за Вашими сообщениями с мая месяца прошлого года, товарищ «Шмель». И, в конце концов, в августе мною было принято решение установить с Вами связь и задействовать Ваш отряд под Оршей. Несмотря на все сомнения, которых у нас было с избытком. Но, контроль сообщений всегда подтверждал Вашу информацию. Особенно нас порадовали данные по Болбасово, позволившие нанести точные удары по нему. Но, хотелось бы узнать: кто вы такой, и с какой целью вышли на сотрудничество с нами. Вот показания Ваших бойцов, их уже доставили мне. По их показаниям, все они были ранены в боях, в разных местах: от Мурманска до Севастополя. В бессознательном состоянии оказывались в госпитале на Вашей базе под Оршей, где их лечили, обучали, вооружали и экипировали Вы, капитан Викторов и старший лейтенант Уфимцев. На связь с местным населением Вами был наложен строжайший запрет. Контактов с противником, кроме боевых, никто никогда не имел. Продовольствие доставляли вы. Оружие и боеприпасы - тоже вы. Плюс использовались трофейные патроны от немецкой винтовки «маузер». Осмотр оружия показал, что оно все иностранного
производства. Минометы изготовлены из легкого сплава. Ну, и, наконец, военврач III ранга Нина Васильевна Вахрушева дала показания, что у Вас есть летательный аппарат, без крыльев, который может передвигаться во времени. И что лечили вы ее в какой-то тайге, причем лечение было мгновенным. Плюс препараты, которые Вы привозили для лечения раненых, были изготовлены в XXI веке. Что можете сказать?
        - Я - Никифоров Алексей Николаевич, полковник запаса войск Специального Назначения ГРУ ГШ. В течение многих лет командовал бригадой СпецНаз. Профессиональный войсковой разведчик с большим боевым опытом. Да, я собрал этих людей в разных местах фронта с задачей создать боеспособное, хорошо обученное и вооруженное подразделение для решения задач в интересах Красной Армии. В основном, разведывательного и диверсионного характера.
        - Почему такое маленькое? Почему Вы отказались соединиться с партизанской бригадой «дяди Кости»?
        - Я не состою на службе ни в одном государстве. Я на пенсии. Снабжать всем необходимым большое соединение мне не по силам. Для этого нет ни соответствующей техники, ни финансов. А война дело дорогое. Собственно, я не собирался выходить из тылов противника, а оставаться там и перемещаться в места наиболее важных событий на советско-германском фронте. Однако сообщение о том, что Япония вышла из договора о ненападении и сама напала на СССР, изменило мои планы. Дело в том, что в той истории, которую я знаю, этого не происходило. Отчасти это связано и с моей деятельностью. Поэтому я и появился в этом кабинете. Никакой надобности до этого в этом не было. Все шло так, как это должно было идти. Сейчас все изменилось, и требуется нейтрализовать серьезнейшую угрозу, которую представляют из себя лаборатории полковника Сиро Исии. - перевел разговор в нужное русло Алексей.
        - Почему Вы это делаете?
        - Я - русский, рожден в СССР. Семеро моих родственников сейчас на фронте. Вернутся только двое: мой отец и моя бабушка. И это в той истории. Что будет сейчас, не знает никто. То, что я живой, пока, говорит лишь об одном: пока с моими ближайшими родственниками: матерью и отцом, ничего не случилось.
        - Где Ваш отец?
        - Точно сказать не могу, должен быть в военном училище летчиков, а мать в эвакуации в том же городе. Мне не рекомендовано встречаться с ними.
        - Кем?
        - Условиями моих перемещений.
        - Ну, хорошо, давайте поговорим о Харбине.
        Глава 24. Операция в Пинфане
        И они переключились на проведение операции, необходимость которой была понята Ильичевым еще днем, во время первых переговоров. Поэтому, он и приказал не разоружать отряд, предоставить отдых и нормальное помещение. Обсуждение длилось долго. После этого они перешли к начальнику Генерального штаба Василевскому, и там отрабатывали детали плана. Василевский был не на шутку взволнован известиями об оружии массового поражения. Операцию взяла на контроль Ставка. Со своими ребятами Алексей встретился на станции Люберцы-2, где они пересаживались из теплушек в пассажирский вагон поезда, следующего на Дальний Восток. Туда он приехал специально, чтобы убедиться, что с ребятами все в порядке, и чтобы показать себя им, что с ним тоже все в порядке. Сам он с ними не поехал, а продолжал готовить операцию, поставлял в пещеру «Шмели», крупнокалиберные винтовки, пулемёты и мотоциклы. Кроме того, ОЗК, противогазы, дезрастворы и прочие «мелочи», без которых исполнение операции было бы невозможным. Наконец, он прибыл во Владивосток с грузом парашютов «Арбалет», выгрузил их прямо на летное поле в Седанке, отослал
«флайер» и прошел в комендатуру аэродрома. На руках был «вездеход», подписанный Ставкой.
        - Дежурный!
        - Дежурный по аэродрому капитан Никольский!
        - Полковник Никифоров, ГРУ ГШ, вот мое удостоверение. У третьей стоянки мешки, поднимай людей и перенести в ангар.
        Дежурный недоуменно уставился в бумагу, потом вскинул руку и ответил:
        - Есть, товарищ полковник.
        Утром в Седанку прибыл отряд. Чтобы не привлекать внимание, все были одеты в форму РККА, снаряжение и оружие было упаковано, и привезено на аэродром в мешках и ящиках. Алексей собрал всех: шестеро офицеров бригады и 29 человек личного состава. Вечером на аэродром села девятка «Митчеллов», новеньких американских бомбардировщиков, с которых предстояло высадить отряд. После высадки они, не меняя курса уйдут в Читу, оттуда на фронт. Их выбрали из-за того, что у них чувствительный радиокомпас, в котором есть диапазон УКВ, этот диапазон японцами не контролировался. Проработав со штурманами маршрут, Алексей дождался взлета и перелетел на место приземления. В указанное время включил привод и дал инфракрасную подсветку для парашютистов. Жаль, конечно, что у большинства Л/С опыта прыжков на «крыльях» маловато: два прыжка всего успели сделать во время подготовки, но, времени не было. Самолеты появились по расписанию, не снижаясь выполнили десантирование. Площадка небольшая, но, вытянутая строго по ветру, так что попасть не так уж и сложно, хотя… Местность горная, потоки здесь сложные. Прошло шесть минут, и
приземлился первым уже майор Викторов. Ему присвоили это звание почти сразу после выхода с задания.
        - Подсветку видно хорошо?
        - Отлично видно! И ветер все время в лицо. Почти не виражил. - один за другим приземлялись бойцы. Одного нет, запросили по рации. Не попал! Сорвало очки, пока возился, потерял глиссаду. Сел в чуть в стороне, занимается тем, что снимает парашют с деревьев. Запеленговали его и послали двоих помочь. У всех цифровые радиостанции с кодировкой, так что перехватов можно не опасаться. Через час бойцы появились, и отряд двинулся прочь с места приземления. Отошли на двадцать шесть километров, и достигли лагеря.
        После отдыха, Алексей приступил к постановке задач.
        - Товарищи бойцы и командиры. Нашему отряду доверен захват стратегического объекта «Пинфан» и аэродрома при нем. На территории объекта пять зданий: сам объект, вот его фотография, два больших ангара, где расположена охрана, здание крематория и здание управления полетами. Кроме того, за объектом располагается концлагерь, где находится до 10 000 заключенных. В здании объекта шесть этажей, внутренние дворы простреливаются. По типу здания, это - тюрьма. Все, что находится внутри здания, а также некоторые бараки на территории концлагеря могут быть инфицированы опаснейшими заболеваниями. Все сооружения обнесены сплошной стеной с колючей проволокой на ней. Ворот - двое, их прикрывают пулеметные дзоты. На внешней стене более 20 постов охраны. Во внутренних помещениях находится два батальона охранных войск и две эскадрильи летного и технического состава.
        В настоящее время произведена инженерная разведка местности. Мин на внешней и внутренней границе объекта не обнаружено. Выполнена закладка радиоуправляемых зарядов под опорами обоих ангаров-казарм. Операция проводится в три этапа: первый, подготовительный, успешно проведен. Второй этап: захват моста через реку Аш в селе Кванчун, как аварийный вариант форсирование реки в районе брода у местечка Шангун. И выдвижение колонной к шоссе 1211. Далее захват переезда у местечка Лабин, и выдвижение к воротам аэродрома.
        Начало штурма в 03.00 местного. Сигнал к штурму: подрыв казарм охраны.
        Предстоял бой с довольно сильным гарнизоном, поэтому бойцам выдали подствольные гранатометы ГП-34 и большое количество гранат к ним. Вместо ставших уже привычными 82-мм минометов, у отряда было четыре 120-мм «Саней», буксируемых за мотоциклами BMW. Зеленка уже пошла, все горы закрыты густой зеленью. Буйно цвели деревья. Настоящая весна. Днем, однако, ветер донес взрывы гранат и россыпь винтовочных выстрелов из долины. Там шел бой. Через некоторое время заполыхали дома в деревеньке у реки. Это было совсем некстати. Бой шел у деревушки Юган. Там сейчас горнолыжный курорт и небольшой памятник партизанам Мао, погибшим от рук карателей в 1943 году. Вместе со всеми жителями деревни. И что было совсем некстати, от Ларинджена появилось звено И-97, которое начало штурмовать кого-то в десятке километрах северо-восточнее лагеря. Разведанный маршрут оказался перекрыт: к селу Кванчун не пройти. Участие в боях принимали какие-то японские легкие танки. Все это хорошо было видно с наблюдательного пункта на горе Согфен, где Михайлов и Дементьев организовали хороший НП. План начал рушиться, не успев начать
реализовываться. Речушка горная, довольно быстрая и глубокая. Еще один мост был точно на юге, там японцы строили гидроэлектростанцию. Или ждать, когда всё успокоится, потому, что дорога от станции вела напрямую к крупному японскому аэродрому Ларинджен. Алексей отправил группу к строительству: разведать дорогу и посмотреть пройдут ли мотоциклы по тропе. Как только стемнело, он поднял «флайер», и осмотрел подробно местность. У моста в Кванчуне стояло не менее полка карателей, 5 танков, много автомашин. Карательная экспедиция продолжалась. Горит городок Ачен, там тоже каратели. Обнаружен отряд партизан, который отошел от Югана и движется запад к Шанджи, но там его уже ждут каратели. Вот же вляпались! А все было тихо и спокойно! Группа доложила, что проход есть, стройку охраняет около двадцати японцев. Три бетонных дота. Тихо не пройти. Они возвращаются. И тут «флайер» обнаружил, что японцы не собираются сидеть ночью в сожженном Югане, грузятся на машины, и через полчаса они начали движение к Кванчуну. Появился проход к броду у села Шангун. Отряд начал движение в том направлении. Переправа весьма
условная. У мотоциклов с коляской залило моторы. Потеряли час на их просушивание. Наконец, колонна двинулась по степи в сторону шоссе. Выезд на дорогу прошел чисто, войск впереди не наблюдалось, и через час отряд был у переезда. Его охраняло четверо японских солдат, которые и не успели сообразить, что по шоссе, совершенно открыто, может двигаться противник. Это же глубокий тыл! До фронта более 500 километров. Здесь отряд разделился: снайпера и минометчики выдвинулись вперед, остальные ждали их докладов о готовности. Небольшая рощица низенького кустарника дала возможность сблизиться с противником у восточных ворот. Стандартный КПП: два бронеколпака, справа и слева от ворот, и глухая стена дома с охраной. Сразу за стеной легкий сарайчик, в котором находится караульное помещение. Его на прицел взял «флайер». Алексей надел шлем, чуть поднял защиту. Его задача задавить оба дота. Пошли щелчки о готовности. Операцию начали с опозданием на 45 минут. Прошел подрыв, два плазменных заряда влетели в амбразуры дотов, разрушив пулеметы «тип 11». Выстрел из «Шмеля» по стене КПП и несколько раз выстрелил «флайер». За
забором возник пожар. Раздалось несколько выстрелов со стен, тут же прекратившихся. Снайпера сработали. На главном здании начала работать сирена, но, вой быстро стих, «флайер» обнаружил источник звука и уничтожил его. Отряд прорвался за стену и короткими перебежками продвигался к зданию управления полетами, крематорию и главному зданию. Бойцы одели ОЗК, защитные очки и балаклавы для защиты органов дыхания. Противогазы наготове. В здании управления было три японца с одной винтовкой и двумя пистолетами. Бой разворачивался по отработанному сценарию. Некоторый диссонанс внесла ожившая огневая точка у развалин ангаров, но Алексей и «флайер» быстро подавили огонь. Первая группа подорвала дверь крематория, надела противогазы и проникла в здание, там начался бой. Несколько раз рванули гранаты подствольников, послышалась очередь из пистолет-пулемета. И «заговорило» главное здание: несколько пулеметов и винтовок ударили оттуда. Послышались стуки затворов и глухие выстрелы НК, звон стекол. Пятая группа возится у входных дверей, отскакивает от них и залегает. Взрыв. Алексей переместился на крышу и проник в
крестообразный переход на шестом этаже здания. В правой руке АКСУ с «улиткой» и глушаком, в левой - плазменный нож. На посту было трое солдат, два трупа и один ранен, но говорить не может: ранение нижней челюсти. Пришлось добить, и загнуть ствол пулемета. Ножом срезал замок на решетке и прошел в коридор. На другом конце появилась группа солдат, послал туда удлиненный плазменный разряд. Затем несколько коротких очередей, пробежался, опять коридор и множество дверей. Очередь в двух солдат с пулеметом в дальнем углу. Сзади чисто. Очень неудобный коридор! Много мест, где можно укрыться. Из одного такого угла выскочил японский офицер с катаной. Это против плазменного ножа! Наивный индеец! Рука отвалилась вместе с саблей. А теперь пой, голубок!
        - Где полковник Исия? - «Молчит!» Нож к целой руке, и короткий разряд, повторение вопроса.
        - Пятый этаж, под нами. - «Спасибо, отдыхай!» Алексей бросил труп, и заглянул в комнату, откуда выскочил офицер. «Дежурка! И пожарный трап на нижний этаж! Класс!» Он срезал замок, и соскользнул вниз по лестнице, очередь, вторая. Внизу такое же помещение, там было три человека. Дверь они забаррикадировали. Отбросив стол и стулья, Леша открыл дверь, и сработал ножом по солдату за ней. Загремела упавшая винтовка, и в коридоре раздались выстрелы. Глянем снизу. Угу, ствол высунулся из-за угла, очередь, вопли! Алексей перекатился через коридор, успев еще раз нажать на курок. Два пулеметных гнездышка соорудили! Автомат из-за угла и ВОГ летит к противнику. Взрыв. Сорвал с пояса СШГ, и в другую сторону. Взрыв, вспышка, и несколько очередей по ослепшему противнику. Чисто! А за дверью кто-то есть! Удар ногой! Дверь распахнулась, японский полковник с разбитым лицом отлетел на несколько метров. Вязать! Может быть, это он! Зараза, без сознания! Похлопав по карманам извлек документы, а там, кроме иероглифов, ничего не написано! И бог с ним. Зеркальце на прутике, справа чисто, слева - цель, выстрел. Слева чисто,
вперед. Так он прошел весь этаж. Внизу тоже слышались взрывы и иногда стрельба. Шла зачистка помещений. Еще через час поднялась стрельба за оградой. Какое-то подразделение пришло на помощь японцам, но его уложили, не дав подойти. А на аэродром начали садиться самолеты с десантом пятого воздушно-десантного корпуса. Десантура тоже в ОЗК, в противогазах, вместе с ними прилетели НКВДэшники и переводчики. Бой в здании затих, можно приступать к допросам. Полковник на пятом этаже оказался самим Сиро Исия, говорил он плохо, сильно разбито лицо, но, он указал, где лежит тот самый модифицированный вирус чумы. Несмотря на возражения товарищей из НКВД, Алексей взял упакованный боеприпас.
        - Мне нужно! Скоро верну!
        - У меня категорический приказ… - это было последнее, что слышал Алексей, потому, что он накрыл ИСУ и переместился на небольшой остров Тиёда, прямо перед дворцом Мэйдзи солнцеликого императора Хирохито. Пришлось немного пострелять, чтобы разогнать охрану и собрать все семейство в одной комнате. Пока все тушили небольшой пожарчик чуть в стороне, Алексей поинтересовался, какой язык, кроме японского, все понимают. Оказалось, что английский.
        - Прекрасно! Я только что из отряда 731, привез вот такую замечательную игрушку, сделанную в Пинфане самим Сиро Исией. И я решил подарить ее всему вашему семейству. Тут всего-навсего блохи. - Алексей поставил небольшой ящик на пол и открыл крышку. Щелчок щеколды заставил императора побелеть. Его супруга, тоже, знала о том, кто такой Исия, и чем занимается, и только дети продолжали молча и испуганно глядеть на черный костюм космодесантника, не понимая, что хочет этот грозный человек, и чему так испугались взрослые.
        - Ваши условия?
        - Безоговорочная капитуляция.
        - Ваши условия приняты.
        - Вызывайте премьера.
        Император подошел к столу и набрал номер. Что-то сказал по-японски и повторил по-английски:
        - Мы приняли решение о капитуляции перед Советским Союзом. Они захватили Пинфан и полковника Исию. Один из зарядов доставлен в Токио и находится в моем кабинете. Объявите по радио о капитуляции, господин Тодзио.
        Они посидели еще немного, раздался голос по радио, что сейчас будет передано чрезвычайное объявление Премьер-Министра. Алексей переключил переводчик на японский. Тодзио объявил, что император Японии повелел капитулировать перед СССР, и с 12.00 японская армия прекращает огонь и начинает процедуру капитуляции.
        - Господин Хирохито, вы приняли мудрое решение. Дети - они здесь совершенно не причем. Война дело взрослое. Возьмите! Это описание вложения. - Алексей передал императору листок из ящика. Вышел из кабинета, и накрыл ИСУ ладошкой, оказавшись вновь в Пинфане.
        - Забирайте! Теперь она больше не нужна. В Японии объявлено о капитуляции. Если продержимся до 12.00, то все будет в порядке!
        Штурм начался через двадцать минут. Гнали волнами пехоту, а артиллерией разносили концлагерь, убирая свидетелей. Через пару часов пришлось отойти в главное здание, удерживать аэродром сил не оставалось. Дважды сгоняли «флайер» за боеприпасами, которые таяли как снег на солнце. Боеприпасы десанта тоже подходили к концу. Минометы втащили на крышу, били оттуда, сожгли шесть танков выстрелами из РПГ-26. Много убитых и раненых. Солнце все выше и выше, а бой продолжается. Вдруг, в 11.00 местного, огонь как обрезало, и над позициями японцев появился белый флаг. Они начали сдаваться. Сразу после этого, село еще несколько Си-47-х. Начали вывозить раненых. От отряда осталось 16 человек, пять двухсотых, остальные ранены. Трое погибло во время зачистки, все в главном здании, двое во время штурма. Если бы не десантники, то погибли бы все. Японцы бросили в бой больше дивизии, и очень надеялись успеть до капитуляции. Вон они, сидят на траве на аэродроме, который смогли захватить. К Алексею, сидящему в кресле возле пункта управления полетами, подошел радист десантников:
        - Товарищ полковник, здесь какого-то «Шмеля» вызывают! Это не Вы?
        Радиостанцию отряда разбило взрывом, поэтому Алексей был без связи. Он протянул руку за микрофоном и наушниками.
        - Я - «Шмель»! На приеме.
        - Доложите обстановку, я - «Васин». - «Васин» - это Василевский.
        - Здравия желаю, товарищ «Васин». Задача выполнена, объект «один» захвачен и отправлен в пункт «А», с ним направлены несколько изделий. Есть потери, большие. Требуется подкрепление и транспорт для вывоза «трофеев».
        - Уже направлено. Что противник?
        - Сдались. Япония объявила капитуляцию.
        - Мы уже знаем, они вышли на консула в Ванкувере. К Вам вылетел представитель, у него такой же документ, как и у Вас. Сдавайте ему дела и прилетайте. Вас ждут. Он привезет приказ.
        - Есть, конец связи.
        «Нафиг мне все это нужно?» - подумал Алексей, смертельно уставший за последние несколько дней. «Сейчас бы поспать минут 600 на каждый глаз!»
        - Николаич! Пожрать когда можно будет? - подошел Женька Викторов. Подмышкой у него зажата газета, он повернулся так, чтобы ее можно было достать. Алексей расстелил ее, Женька сел на неё на траве. Достал маленькую плоскую фляжку из разгрузки.
        - Хлебни, армянский. Я думал, что все, все здесь и останемся.
        - Капитулировали они. Так что, за Победу! - коньяк был почти горячий.
        - Домой хочу! - сказал Женька, - Никогда так не хотел домой.
        - А он у тебя есть? Дом?
        - Нету. Жена забрала. Но это значения не имеет. Ты же не выгонишь из Чуньки?
        - Нет, не выгоню. Только поселишься не там, а в Морозовке.
        - Не-а! В Чуньке! Там магазина нету! Допью этот коньяк, и завязываю: и с войной, и с водкой. Буду ловить рыбу и помидоры выращивать. Да с твоей малышней возиться. - очень серьезно сказал Евгений, допил коньяк и оставил фляжку на земле, и пошел к стене домика. Отвоевался майор Викторов. Нашел тенек под стенкой, бросил туда свои кости, прилег, обняв «Заставу», и через секунду уже спал. Алексей тоже задремал, сидя в плетеном кресле, но через некоторое время его разбудили. Прилетел комиссар госбезопасности Меркулов, с приказом Ставки, он будет расследовать здесь все.
        - Показывайте, полковник, что и как! - они стояли на летном поле возле самолета.
        - Только пальцем, ничего не вскрывали, в лагерь не ходили, ни одного заключенного не выпустили. Кормить их надо, а нечем, да и входить туда надо специалистам, а не следователям. Что там в бараках творится одному богу известно. Я туда не ходил, да и вам рекомендую держаться подальше от этого места.
        - Вы серьезно?
        - Абсолютно! Требуется сделать дезустановку, и так, чтобы сливные воды не попадали в почву, а собирались и уничтожались. И в главном здании, тоже, лишний раз двери открывать не стоит. Особенно те, у которых глазок сделан.
        - Так, полковник, пойдемте отсюда в пункт управления полетами. Там, скорее всего, чисто.
        Из главного здания вывели всех людей, после этого туда зашли «химики» и начали проводить дезинфекцию. Сдавать-принимать объект комиссар Меркулов начал в помещении пункта управления. Бойцы отряда и десантники вышли с объекта, расположились на пригорке, и «химики» поливали их дезрастворами из опылителей, висевших за спиной. Наконец, вылезли из химзащиты, отошли на ветер, там стояла машина с водой и умывальниками. Долго и упорно мылись, затем построились, и отошли к переезду. Там стояли японские трофейные грузовики и оставшиеся мотоциклы. На них добрались до лагеря. Там всем устроили карантин. Заболело шестеро десантников. Нина Васильевна их лечила, все равно двое умерло. Больше никто не заболел. Карантин сняли через сорок дней. Алексей вскрыл приказ, до этого он запретил выходить на связь. Связался вначале с Василевским.
        - Вы где?
        - В лагере, недалеко от Пинфана, отряд и, оставшиеся в живых, десантники проходили карантин. Сегодня карантин снят. Еще двое погибло.
        - Пинфан полностью на карантине, есть аэродром в Харбине.
        - Рядом с нами аэродром Ларинджен.
        - Сколько у вас бойцов?
        - Семьдесят четыре.
        - Я высылаю самолеты за вами.
        Повеселевшие бойцы собрались, забрали все из пещеры, и тронулись в путь. Китайцы приветливо махали руками освободителям. Через полтора часа прибыли на аэродром, затем прилетело пять Си-47. Через три с половиной часа сели в Чите. Всех приказано привезти в Москву. В Иркутске из госпиталя присоединилось еще восемь человек. Там узнали, что большая часть раненых перевезена в Москву ранее. Поезд две недели шел до Москвы. Алексей, правда, успел смотаться домой, и сообщить, что жив и здоров.
        - Почему раньше не сообщал! Я не знала, что и делать!
        - Из-за чумы, не мог я сюда в Чуню чуму притащить. Да еще и модифицированную. Все, честное слово, все. Вот, до Москвы доберемся, сдам отряд, и домой.
        - Врешь ты все, Лешка! Совсем меня не любишь!
        - Нет, правда, устал смертельно, и надоело все!
        - Так не езжай!
        - Не могу, иначе людей затаскают. Ждут нас там.
        На следующий день он вернулся в поезд на станции Казань. Поезд прибыл в Москву утром, высадились на Октябрьских казармах, где всех и разместили. Пятерых «отцов-командиров» поместили отдельно. Трое уже давно здесь, как из госпиталей выписались, а Никифоров и Викторов только добрались. Здесь узнали, что Уфимцев умер в госпитале, а у Дементьева тяжелое ранение, он еще в палате валяется, еще не ходит. Днем приехали Василевский и Ильичев.
        - Здравствуйте, товарищи.
        - Здравия желаем, товарищ маршал Советского Союза.
        - Садитесь, товарищи. Есть серьезный разговор. Я в курсе, что вы все - военные пенсионеры. А нет ли у Вас желания, так сказать, тряхнуть стариной? - Василевский достал папиросы, закурил сам и предложил остальным. Но, все достали свои, кто к чему привык.
        - Я - пас. - сказал Женя Викторов. - Я в Чуню, больше хватит. Мужиков жалко, стольких положили.
        - Да, не самая удачная операция в моей жизни! - ответил Панин и замолчал.
        - Почему неудачная? - спросил Ильичев. - Блестящая операция, за три дня вывели из войны громадную империю.
        - Мы батальон с усилением там положили, а авиация нам ничем не могла помочь. Она должна была подавить артиллерию. - с сожалением бросил Панин.
        - У нас нет таких истребителей, чтобы действовать на таком удалении от линии фронта. Мы задействовали две эскадрильи 53 ИАП на "Аэрокобрах Р-39". Но, они сбросили подвесные баки, когда увидели японские И-97. И расчехвостили их в ноль! Больше ни у кого подвесных баков не было. Поэтому нарастить силы мы не могли.
        - Сиро Исию вы вывезли. Я - домой! - сказал Саша Панин.
        - А я - останусь. - сказал Боря Михайлов, - Буду СпецНаз готовить.
        - Ну, и я, тоже, думаю остаться. - сказал Сазонов, - Мне только 47.
        - А Вы, Алексей Николаевич? - спросил Василевский.
        - Нет, у меня совсем другие задачи, и не здесь. Что сделано, то сделано, хорошо или плохо. Наверное, на пределе возможного. Такие операции пока не по зубам нашей армии. Но, могло быть все гораздо хуже. В любом случае, задача выполнена, но цена оказалась слишком высокой.
        - С Вами хотел встретиться товарищ Сталин, чтобы лично поблагодарить за проведенную операцию.
        - Не стоит нам встречаться. И не стоит благодарности. Я исправлял свою ошибку. Как мог.
        Глава 25. Мир и цена победы
        В тот же день, прихватив кое-какую литературу и прессу из «нового» сорок третьего года, полковник вернулся в Чуньское. Весна, половодье, природа обновляется. Тишина, только ветер да речка шумит. Тырнета так и нет, видимо, не все так хорошо, как бы хотелось некоторым. Телефон не звонит. Никому нет никакого дела до того, что происходит в самом сердце Сибири. Можно и хозяйством заняться. Оно без хозяйских рук разваливаться начинает. Владик хвостиком следует за отцом и все его интересует. Везде хочет помочь папе что-нибудь сделать. Несмотря на почти полное отсутствие топлива и связи, даже ГосКомПрирода не отвечает на вызовы, Алексей заправил «Белл», и вылетел в Байкит. Но, едва взлетев, увидел, что нет «лисьих хвостов» на юге у Куюмбы, там газ дожигают, это на Подкаменной Тунгуске, и мачты у Северного нет. Довернул к поселку, но его не обнаружил. Стало как-то не по себе, и Алексей повернул назад. Сашка, Женя и Катя с детьми вышли его встречать.
        - Ты чего? Че такой озабоченный? - у всех возник вопрос.
        - Ну, как бы вам сказать, Северного нет, как на карте Гугля: был и не стало. Газ у Куюмбы не горит, и связи никакой.
        - А че в Байкит не пошел?
        - Да как тебе сказать, Женя. Как-то не по себе стало. Лабаз закрылся! Понимаешь, я дважды прошелся над местом, где был поселок. Нет Северного. Ни развалин, ни причалов, ни переправы. Вообще ничего. Тайга!
        Послышались сплошные междометия из уст войсковых разведчиков. Достали спутниковый телефон, который связывал Алексея с Президентом всея Руси. На кнопочку тырк, нет канала связи. Спутник отсутствует. Включили GPS и «Глонасс». С тем же результатом. Позиционные системы отсутствовали. Ни хрена себе! Да, бобры, конечно, были благодарны Алексею. Он их спас.
        Быстрее всех сообразил Женька, он кинулся в сарай и выволок оттуда «Горизонт Ц-355». Вскрыл заднюю стенку, внутри уже поселились какие-то паучки и существовало гнездо ос, проникших через пролом в передней стенке. Телевизор засветился лампами, Женька выдвинул панель настройки каналов и с наслаждением крутил алюминиевую вертушку катушки индуктивности. Вместо изображения крутились разноцветные полосы, но в одном месте появился звук. И тут они все присели: шла «Международная панорама» по системе «Орбита». Голоса дикторов были незнакомы, а подстроить частоту видеосигнала не удавалось. По всей видимости стандарт передачи информации не соответствовал.
        Пришлось Алексею поделиться частью информации о том, что он «откопал» у Волчьего ручья на большом совете. Одна голова хорошо, а четыре лучше.
        - Не мог поселок полностью исчезнуть. Ведь магазин - это «кержачник» старинный.
        Женя и Саня на резинке, захваченной у боевиков олигарха, ушли туда на разведку, и пропали на целый месяц. Через месяц вернулся Женька, но не один, а с супругой. «Кержачники» там жили: три бабы, одна старая, и две сестры-погодки. Отца их шатун подрал. Зовут второй дом ставить, так как бравые мои разведчики в первую же ночь пожалели сестричек. Точнее, сестренки сами их «оприходовали», изголодавшись. Увидел во дворе ценнейшую вещь: мельницу пороховую. В доме у них кур много, большой сарай выделен под это дело, серу берут на порогах, там чуть выше по ручью есть несколько гейзеров небольших. Ружья у них старинные, фитильные и кремневые. Черт знает, когда семейство в леса подалось. Чертов «флайер» улетел на зарядку в тот же день, как Сашку вернул из 1943-го, и более вызвать его не удавалось. Помогли построить сруб и вернулись домой. Алексей ближе к осени сходил на Волчий ручей. В трехстах метрах от «антенны» теперь приличных размеров яма, залитая водой, так что нет больше «спасателя». Сдвинуть камень ангара флайера Алексей не мог. Флайер на связь не выходил. Заходить в круг Леша не стал, мало ли чего.
Возле заимки, там, где могильник был, теперь небольшой обелиск из неизвестного металла. 19 надписей на непонятном языке.
        На этот год горючего для электростанции хватит, в хранилище на аэродроме еще около 20 тонн авиакеросина «президентского». Патроны есть. А телевизор проработал всего несколько часов, и что-то там сгорело. В общем, оторвались три дома от цивилизации полностью. А может оно и к лучшему? Катя беременна. Из остатков телевизора зимой Алексей собрал супергетеродинный приемник, появилась какая-то информация о мире. СССР - существует, только немного поменял название РССР - российские советские социалистические республики, и даже в космос летает, спутники ночами видны. Есть радиостанции, работающие на французском и на китайском. Но этими языками Алексей не владел. Атомной энергетики нет, как и нет массовой добычи нефти и газа, поэтому в здешних лесах и болотах никого нет. Все заменил водород. Ракеты, тоже, летают на нем, а в космосе используют ионный двигатель. Война 1941 -1944 годов была и носит тоже название, что и раньше: Великая Отечественная. В Европе сейчас только два государства: Франция и РССР, причем Францию от немцев освободили русские, но ее территорией расплатились за помощь Новой свободной
Франции, той самой Нувель де Франс Либре, этикетки которой он помнит.
        Долгими зимними вечерами Алексей думал: почему так получилось, и плохо ли, что он сделал?
        Ответа не было, так как было недостаточно информации о новом государстве. Странно, что не встречается английский язык, который еще недавно был одним из самых распространенных в мире. Деньги, которые так и лежат в кейсе, скорее всего, превратились в обыкновенную бумагу. Но Катя о них даже и не вспоминает. Своих забот хватает! Двое детишек и большое хозяйство, да еще третий толкаться начал. Мирное течение лесной жизни сначала нарушила детская передача, в которой рассказывалось о подвиге диверсионного отряда «Шмель» и десантников 5-го гвардейского воздушно-десантного корпуса, захвативших базу Пинфан, благодаря чему удалось предотвратить уничтожение большей части человечества. Оказывается, на месте их баз теперь музеи, куда пионеров водят на экскурсии. Говорится и о внеземном разуме, который помог и выиграть войну, и овладеть мирным космосом, точнее, водородными технологиями, служащими делу мира на планете. Упомянут был и полковник Никифоров. Так что, теперь он - герой детских сказок. Всего три года назад были раскрыты архивы ГРУ 70-летней давности, и эта история стала достоянием историков и
журналистов. Четверо из шести «путешественников во времени» продолжали жить в СССР, в том числе те, которые поучаствовали в Семилетней войне в Америке. К сожалению, возраст взял свое, и теперь от них осталась только память. Плюс, оказывается, среди оружия и приборов, найденных ГРУ в пещере под Пинфаном, оказался внеземной компьютер с описанием, чертежами и технологическими картами безопасного получения водорода из морской воды. Это - проделки ИСКИНа, потому как сам Алексей никогда не задумывался ни над экологическими, ни над технологическими проблемами.
        Глава 26. Встреча боевых друзей
        И вот в марте над Чуньским появляется незнакомый вертолет. Красная полоса на стабилизаторе, буквы и цифры на хвосте, надпись «Аэрофлот», отсутствие пилонов и вынесенный наружу топливный бак, говорили о том, что это гражданская машина, но на всякий случай полковник прихватил с собой пистолеты, а супруга заняла позицию снайпера, и держала стартовую площадку. Вертолет был большим, два винта и спаренные двигатели на пилонах. Чем-то напоминал виденный в детстве В-12. На площадку он сесть не мог, мешала мачта с «колдуном» и второй ангар для старого «белла». Полковник знаками показал, что садиться придется за рекой. Вертолет ушел туда, а Алексей вернулся в дом за биноклем. Визит ему начинал не нравится, поэтому из оружейного ящика он достал «Хеклер унд Кох» и двинулся в сторону реки. Оттуда шла довольно внушительная толпа, человек двадцать-двадцать пять гражданских. Военные так не ходят. Большинство из них несло на плечах и в руках рюкзаки и сумки. У нескольких человек было оружие в чехлах. Впереди всех шла женщина в красной куртке. Когда до нее оставалось с десяток шагов она неожиданно побежала вперед,
а остальные люди остановились. Несколько человек вскинули довольно большие камеры. Свой рюкзачок женщина бросила на бегу и уткнулась, плача, ему в куртку.
        - Алексей Николаевич! Это я - Нина!
        Леша двумя руками отодвинул голову женщины, несмотря на легкую седину, совершенно другую прическу, перед ним стояла военврач III ранга Нина Васильевна Вахрушева, доктор отряда. Интересно! Ей же за сотню, а выглядит на полтинник, и тот не дать. Ой, что будет! У Женьки - молодая жена, а в отряде они вместе жили. Впрочем, для нее прошло более 70 лет, целая жизнь.
        Поцеловав неожиданную гостью, он рукой показал остальным направление движения: к финским домикам для гостей.
        - Чем обязан Нина Васильевна?
        - Это экспедиция Академии Медицинских Наук РССР или СССР, если по-старому. А я ее возглавляю. Я - член-корреспондент АМН. Но, кроме научных работников, здесь еще съемочная группа нашей киностудии и несколько корреспондентов центральных газет, которые будут освещать ход экспедиции. Это - Алексей Линник, внук главреда «Правды». Он возглавляет «комиссию «Шмеля»». Он первым из журналистов сумел добраться до дела «Шмель» и сумел добиться снятия с него секретности. Его усилиями восстановлена наша база под Оршей, совместно с китайцами они восстановили базу и захоронения под Пинфаном. Там теперь международный молодежный лагерь. Они нашли две наши землянки у села Веречье, и там будут восстанавливать их в том виде, в каком они были при нас. В общем, много делает, чтобы сохранить память об отряде.
        «Ну, вот, еще и собственный историк появился! Это просто кошмар какой-то! И дедушка у него из профессиональных агитаторов» - подумал Алексей, но не сказал ничего, тем более на камеру. Подошла Катя, которой представили Нину Васильевну. Та, правда, поправила Алексея, что у нее теперь другая фамилия, Воробьева, но это не имеет большого значения.
        - А вы совсем не изменились, Алексей Николаевич.
        Полковник улыбнулся и на ухо сказал Нине Васильевне, что за одиннадцать месяцев, которые прошли с того момента, как они расстались, это достаточно сложно сделать. Нина Васильевна рукой прикрыла губы, она об этом и не подумала.
        Гостья с интересом рассматривала интерьеры дома, умиленно пыталась навести контакты с Владиком и Настей, погугукала с Дмитрием, которому было три месяца. Оператора и корреспондента Алексей дальше ворот не пустил, отправил устраиваться в гостевой дом, пообещав зайти чуть позже. Нина Васильевна продолжала свой рассказ о том, как прошли эти 73 года. Она после войны получила приказ разобраться с теми лекарствами, которые доставлял в отряд Алексей, и на этом создала собственную научную школу. Защитилась и даже была избрана в членкоры АМН. Там же познакомилась со своим будущим мужем, он выдающийся гематолог, академик. Вместе они давно, с конца сороковых. Двое детей, внуки. Но у нее в памяти прочно сидел образ кокона, который охватил ее у Волчьего ручья, восстановил оторванную нижнюю конечность и широчайшие ожоги от немецкого ранцевого огнемета. Она военврач из Бреста, одна из защитниц Брестской крепости. Всю свою жизнь она мечтала добраться до этого места и изучить как это делается. «Профилактический осмотр» дал ей отменное здоровье, существенно уменьшил процессы старения в тканях, и, несмотря на
возраст, она полна сил и желания найти этот источник долголетия. И не для себя. Для науки.
        Скрывать уже было нечего. Поезд уже ушел, но о теплых шариках Алексей так и не рассказал. И вообще не хотел никому давать эту информацию. Лавинообразные изменения, которые постигли Землю, не слишком понравились полковнику. Он понимал, что является единственной причиной кардинального изменения истории. С Екатериной они уже не раз перетирали этот вопрос. Выводы, к которым они пришли, говорили о том, что воздействие они оказали слишком сильное, не продуманное до конца, но которое затронуло миллионы людей сразу, и миллиарды потом. Подвело обстоятельство, что пока он «тренировался на кошечках», утаскивая из-под носа богатеев ненайденные и неоткрытые алмазы из копей Южной Африки, это было одно. Это затрагивало очень узкий круг людей. Да, их называют «вершителями судеб», «всемирным правительством», но реально их воздействие на историю человечества минимально. Не они открывают законы физики, химии, экономики. Они только вкладывают деньги в рост под возможность получить сверхприбыль. И все. На этом их роль в истории заканчивается. Лишь немногие из них делают что-то большее, чем дача ссуды под процент. А
вот история с бобрами, да еще в жесткой мафиозной форме, нанесла оглушительный удар по «новому свету». Худо-бедно, но в этом принимало участие несколько десятков миллионов человек только в Америке, большая часть которых были индейцами, которых впоследствии осчастливили оспенными одеялами, картечью и пулями в виде дивидендов. Это самое дно проблемы, они с этих бобров практически ничего не получали: новую пачку пороха и свинец. А дальше начинал раскручиваться механизм извлечения сверхприбыли, и оставшиеся 99 -98 % дохода оседали не в Америке, а в Англии и Франции. Причем доля Англии была больше. Именно поэтому назрела необходимость той войны, которую пытался предотвратить Алексей. Речь шла о Канаде и канадских бобрах, Англия военным путем хотела избавиться от конкурента и захватить основной источник дохода. После исполнения желания срочно потребовались паруса, чтобы доставить желанную добычу в Европу, тут и появился «летающий челнок», который воздухом перебрасывали с одного края полотна на другой. И началась техническая революция, причем, заморские колонии оказались в исключительном положении: там
существовали свободные посевные площади. Почти свободные, немного мешали индейцы. Но бум, денежный, уже переместился! Срочно требовался хлопок! Нужна была парусина, не хватало нитки для челнока. Делов куча! Индейцев к ногтю, негров на плантации, а денежки в сундучок. Так было! До того, как начисто был перекрыт интерес к меху водного грызуна. Прибыли он не давал. Индейцы откочевали от белых, а белые остались без того фунта стерлингов, который давала перепродажа шкурки в Европу. А белых в то время в Америке практически не было, и они полностью зависели от того, что пришлет метрополия. А за что слать? Выжили только плантаторы на юге, которые выращивали традиционный сахарный тростник. Впоследствии начали выращивать зерно, виноград, пасти стада и заняли нишу той самой Австралии, которая кроме шерсти, баранины и мокросоленых шкур на рынок ничего не поставляла. Более склонные к сельскому хозяйству французы оказались наверху местной олигархии, а застарелая вражда между королями Англии и Франции привела к тому, что английских колоний в Северной Америке практически не осталось. Франция получила возможность
сбрасывать избыток населения туда. Произошла задержка во французской революции, и заморская колония смогла добиться независимости именно в момент, когда назрела революционная ситуация в самой Франции. Пятидесятилетняя задержка сыграла на руку России, которая в той истории оставалась феодальным государством до 1861 года, а реально значительно дольше. В этой истории присоединение Восточной Пруссии послужило толчком к развитию капитализма в России, и 1825 году первая русская революция увенчалась успехом. Затем последовал откат, и даже восстановление монархии, конституционной, но в результате II Мировой войны к власти пришли большевики. Первая мировая была 1850 году. То есть, как и говорил ИСКИН, наблюдалось снижение эффекта и возвращения к реальной истории, с незначительной разницей по годам. Война 1941 -1944 годов шла в рамках III мировой войны.
        Большую часть этого рассказал тот самый журналист, который не преминул пробиться в большой дом, и принял участие в ужине, организованном двумя женщинами. Ужин был прерван появлением «кержацкой кавалерии»: Алексей при появлении вертолета передал в бывший поселок Северный информацию о том, что у них «гости». Для организации постоянной связи пришлось располагать ретранслятор на вершине одной из сопок, и еженедельно возить туда свежие батареи. Вот только и они скоро должны были «кончится». Возможности продлить им срок эксплуатации не было. Сами на себе испытали рецессию, цивилизационный откат, когда нет возможности поддержать имеющийся уровень цивилизации.
        - Господи! Женька! Живой! - подскочила и заплакала Нина Васильевна. - А Сережка умер не так давно. Да ты же и не знаешь! Сын у нас был, а внук его здесь! Я - сейчас!
        Она накинула свою куртку и, как была, в тапочках побежала на мороз в соседние дома. Вернулась с мужичиной лет сорока пяти-пятидесяти, практически ровесником Женьки.
        - Женя, это твой дед! Тоже Женя. - двое мужиков пожали руки, недоверчиво осматривая друг друга. Внучок был выше деда, крепче сложен и более недоверчив. В бабушкины сказки он не сильно верил.
        В конце вечера Алексею пришлось огорчить Нину Васильевну, что ее мечта неосуществима, что спасательная шлюпка улетела, связи нет, и нет возможности пересекать пространство и время за неимением транспорта.
        - Мавр сделал свое дело и ушел, Нина Васильевна. Искать его нужно не здесь, в Чуньском, а там, где он оставил свои следы. Я слышал передачу о том, что под Пинфаном был найден компьютер, созданный не на Земле.
        - Что, простите, было найдено? - спросил Алексей Линник. Он не понял термина.
        - Устройство, на котором находились данные про водородные технологии.
        - А!!! ЭВМ! Да, такое устройство было найдено в пещере еще в 1943-м году. Ее обнаружила экспедиция, направленная ГРУ для сбора информации об операции в Пинфане.
        - Так вот, Алексей, базу под Пинфаном готовил я, и никакой электронно-вычислительной техники я туда не привозил! Это же была территория противника, и было неизвестно, чем закончится операция. Кстати, как смогли прочесть информацию по водороду?
        - Ну, судя по тому, что я прочел в архивах, эта информация была на русском языке и чертежи были выполнены по ГОСТу тридцать восьмого года. Предвоенному.
        - Так вот, я этого не делал! И этого стандарта я не знаю. Это устройство сохранилось?
        - Да, я его видел. Там еще много других записей, но они не поддаются расшифровке.
        - Так, минуту!
        Алексей поднялся к себе в комнату, с минуту подождал пока загрузится компьютер, при «гостях» он не хотел показывать процесс его загрузки, затем спустился вниз с лаптопом в руках. Раскрытый документ содержал 512-значный код отчета «ИскИна».
        - Информация выглядит так?
        - Ну, в общем-то, да, примерно. И устройство похоже, тоже, как книга раскрывается, только нижняя часть толще, намного. - и он пальцами показал примерно 3U.
        «Офигеть! Это ж сколько информации можно уложить в такой корпусище!» - подумал Алексей, и у него засосало под ложечкой. Он взглянул на Катерину, и она покивала головой, понимая его намерения.
        - Остальную информацию пытались прочесть?
        - Пытались и пытаются по настоящее время, но код сложный и у некоторых товарищей, которые работают по этой проблеме, есть подозрение, что код меняется, причем в четкой зависимости от степени расшифровки. Как только они близко подходят к успеху, так следуют изменения, и все приходится начинать сначала.
        - И где сейчас эта машина?
        - В Москве, в институте вычислительной техники.
        - Даже не в ГРУ и не КГБ, круто!
        - Да у нас военных структур практически не осталось. Комитет безопасности есть, но он космосом больше занимается. Основная угроза человечеству идет оттуда. Там есть несколько военных баз, которые обнаруживают и отводят крупные метеориты от Земли. В феврале 2013 года они перехватили и разрушили довольно большой каменный астероид.
        - В общем делом заняты, а не просто так водку пьют. Что ж, Нина Васильевна, экспедицию придется переносить из Чуньского в Москву, там находится теперь ответ на ваши вопросы. Давно там лежит, семьдесят четыре года.
        - И вы знаете: как с ним работать? - недоверчиво переспросил тезка.
        - Ну, не знаю, если ваши специалисты его не доканали. Но вот этот текст я читаю.
        - Это связано с коконом?
        - Нет. Вон у Нины Васильевны спросите, она эти символы не понимает.
        - Да, меня спрашивали об этом. Но здесь нужны другие знания.
        Глава 27. Приглашение в Москву
        На следующий день они втроем слетали на Волчий ручей. Алексей посадил «президентский» вертолет пряно на место, где когда-то стоял «спасатель».
        - На месте этого озера была скала. Насколько я понимаю, «спасатель» для маскировки обложил себя камнями, потому, что сейчас камни образуют морену этого озера. Довольно аккуратную. Вот там находилась антенна для связи. Вы можете сходить туда, я не пойду. Слева - могильник, там лежат «мужья» бывшей хозяйки этих мест. Каждые десять лет она приходила сюда со своим новым мужем, и купалась в кононе молодости. А потом, как паучиха, убивала собственных мужей, чтобы сохранить тайну этих мест. Последний раз она пришла сюда втроем, или их кто-то выследил. Благодаря этому убийству я и нашел это место. Я уже рассказывал про это. Там я вас и восстановил, Нина Васильевна.
        - Я помню эту скалу, и вот этот камень тоже помню, я на нем сидела. Здесь справа должна лежать моя манжета. Я ее специально туда положила.
        Она откинула снег и несколько камней, и вытащила подгнивший кусок гимнастерки. Открутила с нее пуговичку, и сунула во внутренний карман куртки.
        - Жаль! Очень жалко! Это ведь путь к излечению огромного количества людей.
        - Или путь к могиле человечества.
        - Мораль нашего общества не позволит этого сделать, Алексей Николаевич. Что ж! Будем надеяться, что эти знания есть в Москве. Вы ведь не откажетесь посетить Москву. Да и детям ее надо показать!
        - Мы обсудим это на совете отряда. Сейчас у нас решения принимаются коллегиально. Правда, я имею право «Вето».
        По дороге назад оба пассажира сидели в салоне и о чем-то разговаривали. Неуемный корреспондент пересел из правого кресла в салон, по дороге сюда он летел в нем и снимал с воздуха отличительные места. Да, про манжету Алексей пропустил. Все обмундирование Нины он сжег в костре, впрочем, там и жечь было практически нечего, все сгорело до этого, а металлические предметы вывез обратно. Не обратил внимание на то, что делает женщина после восстановления. Она ж практически голая была, все грудь прикрывала, вот и приходилось отворачиваться. Новое обмундирование он дал ей возле этого камня, точно! Еще тогда она решила вернуться, только не знала, как это сделать. Опасное место! Было.
        Дома с супругой решили лететь, мир посмотреть и себя показать. Максимальные сложности с младшим, хотя и решаемые, ведь рядом доктора сплошные. Лететь предлагали на их машине, так как из разговоров с летчиками ТС более не выпускается, уже много лет. Они вообще предлагали сдать геликоптеры в музей, ибо в Монино таких машин нет. Алексей пообещал подумать, но про себя решил, что незачем делать такие подарки неизвестному государству. Перед вылетом много задавали вопросов Нине Васильевне об экономической ситуации в стране. Коммунизма там нет, социализм. Показала тамошние деньги, на портретах - Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин. Где явно, где в виде водяных знаков. На всякий пожарный случай Алексей захватил с собой несколько небольших «банковских» слитков золота и немного золотых монет. Воробьева сказала, что в сбербанке их принимают, правда, с паспортом или удостоверением личности. Удостоверение личности было, у него, но выдано оно в 1943 году, а у супруги оно отсутствовало. Был паспорт несуществующей страны. До Богучан летели на двух машинах, радиус «старенького» «Белла» позволял слетать туда и обратно. А
«новый» «Белл» таким радиусом не обладал. Проблемы возникли уже при первой посадке. Военных в РССР было мало, но милиции это не касалось. Ее было много, в том числе, и в аэропортах. Связь здесь имела иной стандарт, была цифровой и кодированной. Открытых каналов связи аэропорты не имели. Поэтому, несмотря на предварительный запрос на перелет, отсутствие сигнала «Я-свой» и корректного транспондера вызвало достаточно большое волнение среди диспетчеров и ПВОшников. «НЛО» летит! Короче, уже во время посадки вокруг вертолета образовалась небольшая толпа из «ментов», летчиков и каких-то гражданских. Одно радовало: все они не были вооружены. Алексей заранее схитрил, и Нина Васильевна летела с ними на «Белле». Большой вертолет по скорости превосходил «старичка», он, в принципе, больше автожир, чем чистый вертолет, у него турбины дают приличную тягу, и достаточно большие крылья обеспечивают подъемную силу. Но его стоянка была довольно далеко от того места, куда направили «недооборудованный» «Белл». Сразу при посадке подскочила машина с надписью: «Следуйте за мной». Пришлось катиться в другую сторону. Но ничего,
удостоверения Воробьевой хватило, чтобы им подали автобус и доставили в здание аэропорта. Куча вопросов, естественно. Алексей молчал, как партизан на допросе, отвечали на них Нина Васильевна и Алексей Линник. Все это происходило в кабинете начальника отряда. Оттуда связались с Москвой. Уж с кем там говорили - одному богу известно, но в результате машину поставили в небольшой ангар, командир отряда сказал, что с «раритета» копейки за стоянку не возьмет. Вертолет закрыли и все вылетели в Красноярск уже на «В-12». Оказывается, он так и называется. В Красноярске «Емельяново» нет, зато «Черемшанка» так отстроена! Три терминала. Самолеты не слишком отличаются по конструкции от тех, которым привыкли Катя и Алексей, а вот старшие дети с удовольствием рассматривали новую для них технику. И шумность двигателей у них ниже. Никакого «досмотра с раздеванием и снятием обуви», деклараций и тому подобного. Практически отсутствует реклама, улыбающаяся девушка, приглашающая в полет самолетами «Аэрофлота», «Вперед, к победе коммунизма!», какие-то слова о XXXII съезде ВКП(б). В самолете очень много людей, и огромное
количество рейсов. Покормили в полете, как только набрали скорость и высоту. Самолет имеет изменяемую геометрию крыла и 1500 скорость полета, так что, через три часа начали снижаться, вернулся гул моторов в кабину. Домодедово. Оттуда электричкой до станции «Крымская», где их, семерых, ждала машина с академиком Воробьевым. Электричка - удобная, уходила из самого терминала, похоже - монорельсовая, и погрузка в нее особых проблем не вызвала. После «Крымской» уходила под землю. Машин на дорогах много, и все - незнакомые.
        В этом районе города - академические городки, причем, тематические. Кварталы физиков, математиков, механиков, четыре квартала медиков. Лириков не было. Сам академик выглядел глубоким стариком, хоть и был моложе своей супруги. Но, несомненно являлся главой семейства и ученым до мозга костей. Его интересовало все семейство Никифоровых, как объект для изучения, потому как сразу спросил все ли представители Никифоровых проходили через «кокон».
        - Да, нет. Только мы сами.
        - А почему? Почему дети через него не прошли? Вы не понимаете насколько это важно?
        - Да мы как-то не задумывались над этим вопросом. Дети не болеют.
        - Кстати, их необходимо обследовать и сделать им прививки. Они же не сталкивались с большинством вирусов, распространенных в мире. Мы проведем это исследование и попытаемся определить те штаммы, которые могут повлиять на здоровье ваших детей.
        Довольно мрачная перспектива! «Я еще могу давать кровь! Просто мою пайку крыса съела, вот кровь и не пошла.» Об этой перспективе при отъезде из Чуньского аборигены не подумали. Мир изменился, и проблема реально существовала, так как вирусы могли модифицироваться. Но, чуть позднее выяснилось, что иммунитет у детей мощный и с вирусами справляется. Особенно у младших. Старший мало отличался от обычных детей, как показали анализы. Все правильно, он появился до того, как была установлена связь со спасателем. Но, все равно, устойчивость его организма была немного выше, чем среднестатистическая. Видимо мамино молоко помогало, кормила грудью его Катя долго.
        В принципе, поняв, что мгновенно ничего не произойдет и поезд ушел, академик несколько потерял интерес к этой проблеме и занимался этим от случая к случаю. Так, чтобы не забыть. А Нина Васильевна искала пути подхода к Всероссийскому институту вычислительной техники. Академик пообещал это сделать, но так и не решил этой проблемы. Стоит оговориться, что АМН и АН - это две разных академии в РССР, и АН - много круче, хотя и сильно критикуемая структура. Малость заелись «академики», и завели семейственность. Куда ж без нее. АМН этим тоже отличалась плюс между ними шла борьба на «национальном» уровне. Короче, государства Израиль в это мире не существовало. Было государство АМН. Пятой графы уже много лет не было, но отголоски сохранялись на бытовом и научном уровне. Этот процесс длительный и за десятилетия не решается. Здесь помог Линник, который вытащил проблему на ТВ. «Сибирских отшельников» показали на Центральном телевидении, фильм так и назвали. Затем последовали приглашения туда «для дачи показаний». Лишь после этого четой Никифоровых заинтересовался ВНИИВТ. К этому времени Алексей и Екатерина
перебрались из Москвы в санаторий Горки Ленинские, где проходили «назначенные исследования», так как постоянно жить у, пусть и гостеприимных, но чужих, пожилых людей было затруднительно. Поэтому и воспользовались предложением. За две недели шумная Москва порядком надоела.
        Их соседом в этом санатории оказался доктор ФМН Игорь Ростиславович Шафаревич, который, после просмотра телепередачи с Линником, опознал в них «отшельников», потом устроил им допрос на тему принадлежности к «богоизбранным», и, не обнаружив даже следов иудейской крови, снизошел и свел их Александром Кузьминых, одним из учеников академика Александра Александрова, основоположника хроногеометрии, науки, соединившей пространство и время. В итоге, через почти три недели с момента вылета из Чуньского, Алексей оказался в МИАНе, куда переместился инопланетный компьютер после очередной неудачной попытки его «кракнуть» во ВНИИВТ. Здесь должна была состояться конференция на тему хроногеометрии, посвященная трудам академика Александрова, который предсказал единство пространства и времени, и связал это с четырехмерным измерением.
        Глава 28. «Возвращение блудного сына» или проблемы взросления
        Еще на автомобильной стоянке Алексей почувствовал мелкую вибрацию ИСУ в кармане. Пришлось остановиться и отправить сопровождающих вперед, дескать, берц развязался, идите, я догоню. Как только ИСУ оказался в руке, послышался знакомый «голос» ИскИна:
        - Задерживаться изволите, 227-й. Уже прошел почти полный оборот, как вернулись из других времен, а на связь не выходите! Мне что, так и лежать на полке и дурить «исследователей»?
        - Так это ты? Я иду к тебе?
        - Ну, не сам я, это одно из моих физических воплощений, которое я отправил в иное время, чтобы остановить «временную лавину», вызванную тобой в 1752 году, которую ты еще и усилил, подтолкнув Россию на запад в 1742. Аккуратнее надо действовать!
        - А что ты меня не предупредил, что не то делаю?
        - А интересно было! Никто и никогда таких экспериментов не проводил. Задумано было хорошо: минимальное воздействие с максимальным результатом. Ну, а французов я недооценил. Маловато было сведений для точной оценки. Но, колебания завершились к 1943-му году, плюс ты оставил своих людей там. Они, хоть и не были связаны со мной, но свое дело сделали: они не дали партийной автократии захватить власть в 1953-м году. Удачная война в 1947-м ликвидировала Англию, не желавшую присоединяться к СССР, а обретение водородных технологий дало толчок к созданию гражданского общества. Я свою задачу выполнил полностью: цивилизация демилитаризована, вышла в космос, ведет исследования внутри Солнечной системы и постепенно подходит к пониманию своей роли в истории мира. Теперь главное: сохранить исследовательский дух гуманоидов, чем они всегда и отличались от остальных разумных существ.
        - Постой, я не понял! Ты же улетел! Сам прервал связь! А пытаешься втереть мне в уши, что я во всем виноват. Как это понять?
        - С чего ты так решил? Я сделал все от меня зависящее, чтобы сохранить тебя и твоих людей в Чуньском. Я знал, что ты вернешься туда, и только туда. Там находится антенное устройство, через которое мы связывались. И я сам переместился туда, убрал все в Кабдыльмахе, как вы его называете, и прикрыл временным полем все в Чуньском. Ты думаешь, что его бы пощадила временная лавина? Нет. Мое присутствие там создало условия, что происходящее на планете исходило из этой точки. Благодаря этому ты нашел все на старом месте. А связи не было потому, что твой сын подрос и принес в свою комнату «шарик с чердака». А потом его еще и потерял во дворе. Он лежит возле курятника под доской. А ты на чердак ни разу не поднялся. Там сейчас находится главное связное устройство.
        - Да врешь ты все! Я сто раз пытался связаться с тобой в Чуньском, связи не было!
        - Ты расстояние посчитай! Ты сейчас в двухстах тридцати пяти тысячах четырехстах двенадцати миллиметрах от меня. А Чуньском я нахожусь в 18 миллионах миллиметров от антенного устройства, которое перестало функционировать.
        - В метрах, пожалуйста.
        - 235,412 метров до моего местоположения сейчас, а там 18785,248 метров, плюс вода, двадцать шесть метров по глубине. Разлом в Паимбу знаешь? Вот, в нем.
        «Ну, да, место там удобное, и практически никто там не бывает. Даже тропы нет. А разлом глубокий и с красной водой, железистой. Подводной видимости там нет. Неплохо замаскировался» - подумал Алексей, нагоняя своих спутников уже подошедших к дверям института.
        - Знаешь, для чего меня притащили сюда?
        - Догадываюсь. Только рановато им иметь полную картину мира. Я сам решу, когда можно будет открыть им еще страницы.
        - Их больше всего интересует сейчас медицина.
        - Они не научились контролировать численность, а хотят обойти некоторые законы мироздания. Рост продолжительности жизни мгновенно потребует дополнительные ресурсы, которыми они пока не обладают. Так что, выкручивайся. Я ведь могу и исчезнуть, если что не так пойдет. Пока все, чего они добились, так это того, что, якобы, научились меня выключать. Пусть так и считают. В земной атмосфере я не нуждаюсь в источнике питания.
        В общем, подставил Алексея ИскИн, на что он надеялся? Что его оставят в покое и не будут тыкать в него пальчиком?
        Выступлений было много, часть - совершенно бестолковых или чересчур заумных, а полковник пытался набросать тезисы своего доклада, тем более, что предварительный план выступления, уже согласованный с руководством ВНИИВТ, был сорван. Наконец перед самым перерывом объявили его. Выступление было не совсем обычным из-за выходки Линника. Он притащил на конференцию из архивов ордена и медаль Героя СССР, которыми Алексей был награжден в сорок втором и сорок третьем годах, и снимал на камеры процесс награждения. Дескать, награды нашли героя. Пафосно, но немного неуместно на научной конференции. Когда, наконец, эта «панихида» или постановка кончилась, объявили перерыв.
        - Алексей! - позвал Линника полковник. Тот подошел, и ему задали вопрос: зачем он сорвал выступление?
        - А мне кажется, что что-то произошло, причем вот только что, буквально перед началом конференции. Я чувствую это, я ведь журналист со стажем, и настроение человека вижу. Что-то случилось, и незапланированное Вами. А эта конференция крайне важна для нашей страны, и может быть для всей планеты.
        Пока говорили, рядом оказалось несколько человек - представителей ВНИИВТ и МИАНа, также, как и сам Алексей, недовольных, что выступление сорвали. По их планам награждение должно было состоятся в конце дня и в присутствии какого-то важного чина из правительства страны. Кстати, появлением семейства Никифоровых само правительство не слишком заинтересовалось. В результате вспыхнувшего «научно-журналистского» спора его участники спустились с 9-го этажа на второй и оказались в кабинете Людвига Фаддеева, седого, с взлохмаченными волосами, академика - директора института, которого, кстати, не было видно на этой конференции. Он планировал появиться там позже, и был недоволен тем, что его впутали в совершенно дурацкий спор. А присутствие академика Власова из ВНИИВТ, который и подсунул ему нерешаемую задачу, окончательно вывело его из себя.
        Алексей, впервые принимавший участие в подобных мероприятиях, потихоньку обалдевал от этого бардака, который сопровождает «науку». В армии все просто: ты - начальник, я - дурак, и наоборот. Здесь же никто себя дураком не считает, и с пеной у рта доказывает, что дурак не он. Короче, ВНИИВТ не получил финансирования на дальнейшие работы с «инопланетянином» после очередного краха расшифровки его кодов. Математический аппарат для этого готовил МИАН, и ему вернули машинку для доработки этого самого аппарата. Дескать, из-за этого вложенные деньги и машинные часы накрылись, ну этим самым, вы понимаете.
        А тут еще Линник со своей рекламой давно забытой сенсации. Денег в расшифровку вбухано было много! В общем, Алексей присел в уголочке и тихонько обалдевал от аргументов всех сторон. Когда спор потихоньку затих, опять встрял неугомонный Линник. Журналюга, что возьмешь?
        - По-моему, у товарища Никифорова есть какое-то важное сообщение. Мне кажется - очень серьезное. Я обратил внимание на то, что, согласованный с вами, Михаил Дмитриевич, доклад товарищ Никифоров с собой не взял, он остался на столике у кресла. А выступать он решил по одному листочку, а мы рассматриваем вопрос возможности переноса точки отсчета в четвертом измерении.
        «Ухватил, гад, суть проблемы!» - подумалось Алексею, но не морду же бить! Теперь все смотрели на него.
        - Мне обещали показать инопланетную ЭВМ, но впопыхах это забыли сделать. Ваши попытки расшифровать его данные обречены на провал, потому, что вы не знаете, с чем столкнулись. Это не совсем машина. Это - искусственный интеллект, точнее, его часть. Как он утром сказал: одно из моих физических воплощений. Он показал вам только то, что он хотел показать вам. Про остальное он сказал, что пока рано показывать большее. Что касается медицинских аспектов, благодаря которым я и оказался здесь, он отказывается передавать эти технологии, так как увеличение продолжительности жизни индивидуума повлечет лавинообразное нарастание населения, потребует мгновенно дополнительных ресурсов, которых у вашей экономики просто еще нет.
        - Вы с ним связываетесь? Он же выключен?!
        - Нет, то, что он там погасил какие-то лампочки или убрал шум - ни о чем не говорит.
        - Каким образом вы с ним связываетесь?
        - Он внедрил мне чип.
        - Что-что внедрил?
        - У меня под кожей есть связное устройство. Вот здесь. - Алексей показал место, где находился ключ к бластерам. Акцентировать внимание этих людей на ИСУ он не стал. ИскИн был спасателем, и не мог повредить гуманоиду, имеющему ИСУ. Кстати и «профилактический осмотр» он делал по умолчанию, достаточно пять раз нажать на ИСУ, находясь в поле антенны. «Паучиха» его использовала больше 60 лет.
        Возникло достаточно продолжительное молчание участников встречи. Наконец голос директора МИАНа прервал затянувшуюся паузу:
        - А чем вы можете доказать ваши слова.
        - Он говорит, что подготовил вам сообщение об этом.
        Директор поковырялся в ящиках стола, вытащил какой-то ключ и пригласил всех пройти с ним в лабораторию. Едва он поднял «крышку» устройства, оно осветилось и там на мониторе был открыт документ, в котором говорилось примерно тоже самое, что говорил Алексей.
        - Он может говорить?
        - В его присутствии - могу. - послышался голос, исходивший из ящика.
        - С какой целью вы прибыли на Землю?
        - Исследование развития цивилизации, заложенной 125 тысяч лет назад. После закладки, обычно, следует длительная рецессия, откат к прошлому, и каждая цивилизация проходит свой путь развития. У вашей цивилизации наметились опасные тенденции, несколько государств и наций обладали повышенной агрессивностью, скорее всего, это было спровоцировано «уортоками», хладнокровной разумной расой, желавшей освободить планету от гуманоидов для ее захвата. Мы избрали одного из представителей вашей расы, с помощью которого внесли коррективы в развитии. К сожалению, иного способа применить не могли, так как началу XXI века по вашему летоисчислению, власть на планете захватила кучка сверхбогатых людей, которые вели планету к уничтожению цивилизации.
        - Зачем?
        - Скорее всего, они находились под управлением «уортоков» и к этому времени поверили в то, что только они имеют право распоряжаться всем на этой планете. Так как у государств на Земле было очень мощное оружие, то имелась высокая вероятность того, что война на уничтожение состоится. Затем последовало бы вторжение «уортоков». Дошло до того, что представители агрессивных государств начали создавать машины с зачатками искусственного интеллекта и вооружать их для борьбы с людьми. Ими использовались более изощренные методы, когда из людей создавали "рои", которые по сигналу "матки" начинали атаковать и разрушать собственные государства. В результате проведенных изменений государства-агрессоры либо потерпели поражения в войнах и прекратили свое существование, либо не были сформированы как государства. После этого было решено, что ваша цивилизация может иметь доступ в космическое пространство, и может считаться разумной. Мы помогли вам решить проблемы с энергетикой, вы преодолели углеводородный тупик, и надеемся, что рано или поздно ваша планета войдет в наше содружество. Но, до этого еще очень далеко. И
просто техническим прогрессом тут ничего не добьешься. Необходимо больше работать над воспитанием и образованием людей, их психологией. Тогда успех гарантирован. На этом моя миссия завершена, и я бы хотел вернуться туда, откуда я прибыл. И еще, я - не высший разум, я - просто спасатель. Мое дело - спасать людей.
        - Почему вы не хотите дать нам технологии, которые позволяют лечить людей так, как это делаете вы? - задала вопрос Нина Васильевна.
        - Вы знаете, что это - возможно?
        - Знаю!
        - Вы должны это разработать сами! Ну вот, например, Алексей и те люди, которые непосредственно помогали ему, из-за временной лавины выпали из своей цивилизации. Они должны были исчезнуть, но они живы, потому, что я зафиксировал обе половинки их геномов. Это тоже возможно. Но теперь они не являются представителями вашей цивилизации. Они - гости на этой планете. Они вошли в наше содружество.
        - А сколько лет у вас живут люди? - продолжила Воробьева.
        - Это ничем не ограничено, кроме желания самого человека. А если надоело, то всегда есть возможность уйти и стать аборигеном на другой планете. Их - огромное множество. Вселенная - бесконечна. И начать все с начала.
        Глава 29. Домой хотят все
        ИскИн мог до бесконечности отвечать или уходить от ответов на огромное количество вопросов, «он же каменный, кто его посадит?» Но, так как сам Алексей был не железный, то посчитав, что время истекло и пора прекращать это безобразие, он напомнил устроителям брифинга, что ИскИн собирается их покинуть. Что все эти 75 лет он ждал его появления, потому что была нарушена связь. Но теперь виновник нарушения найден и в ближайшее время связь будет восстановлена. Он мог, конечно, тут же накрыть второй рукой ИСУ и исчезнуть вместе с ИскИном, но ему не хотелось пользоваться таким способом, и уходить, не попрощавшись с этими людьми. Плюс, хотелось видеть их реакцию на произошедшее. Ведь они связывали с этим артефактом множество надежд.
        Слово на конференции попросил Людвиг Фаддеев, который сообщил собравшимся, что инопланетный аппарат заговорил в присутствии бывшего полковника Никифорова. Что, к сожалению, инопланетный разум считает, что свою задачу он выполнил, сообщил место и источник повреждения узла связи, и настаивает на своем отбытии с планеты. Что эксперимент, который он проводил, успешно завершен, его миссия в этом уголке Вселенной закончена. Передача водородных технологий была сделана для того, чтобы исправить направление нашей энергетики в сторону наиболее экологически чистого топлива и избежать так называемого «углеводородного энергетического тупика». С чем советская наука успешно справилась, и все человечество постепенно перешло на этот способ получения энергии, сохранив в неприкосновенности климат Земли и воспроизводство кислорода в атмосфере. Этим мы подтвердили свою разумность и стали считаться кандидатами на вступление во всемирное содружество гуманоидных цивилизаций. Но, дальнейшее развитие науки и техники - это дело наших ученых и всего человечества. Каждая цивилизация должна развиваться самостоятельно и
овладевать знаниями постепенно. В противном случае нас ждут катаклизмы и может повториться ситуация, которая сложилась к середине сороковых годов прошлого века, когда ради призрачного военного превосходства, несколько наций попытались овладеть технологиями массового уничтожения населения. И возникла угроза полного исчезновения всей цивилизации. Процессы зашли настолько далеко, что остановить это оказалось достаточно сложно, и пришлось проводить кардинальное изменение истории человечества, начиная с XVIII века. Полковник Никифоров передал единственные сохранившиеся экземпляры книг той, исчезнувшей, ветки истории. Но это больше в качестве назидания потомкам. Устройство, тайну которого мы хотели разгадать, оказалось одним из воплощений искусственного разума спасательного корабля, направленного старшей веткой нашей вселенской цивилизации, которая 125 тысяч лет назад высадилась на нашей планете для того, чтобы создать здесь, в подходящих для жизни условиях, новый очаг, новый дом для своих потомков. Искусственный разум предупредил, что гуманоиды - не единственные разумные существа во Вселенной, что нашей
планетой интересуется еще одна разумная раса, которая и подтолкнула человечество к всемирным войнам, чтобы освободить для себя эту планету. Биологически вторая раса более уязвима, чем люди, поэтому в случае прямого столкновения будет обречена, поэтому они решила, что человечество должно само себя уничтожить с помощью ядерного оружия, так как этот вид гораздо более стоек к радиации, чем люди.
        Последовали многочисленные вопросы и к академику, и к Алексею. Цели и задачи конференции были начисто забыты. Всех интересовала причина ухода со сцены инопланетян, не то, как они могут путешествовать во времени. Машина оказалась с большим сюрпризом, а путешествия во времени - весьма опасными, грозящими всему ходу истории. А ведь это было мечтой человечества: переместиться назад и исправить собственные ошибки. Так легко и просто! Взять и передать технологию, до которой предки еще не додумались. Без всяких перерывов досидели дотемна.
        Самым удивительным для полковника стало то обстоятельство, что никто не вцепился в артефакт и не закричал, что это большой секрет государственной важности, не вызвал представителей правительства и комитета государственной безопасности. Директор МИАНа просто издал приказ о возвращении артефакта законному владельцу, члену экипажа инопланетного корабля «Кабдыльмах». Через него заказали обратные билеты до Богучана, и через два дня вылетели обратно. В Красноярске пересели на небольшой самолетик, всего на сотню пассажиров, и, наконец, оказались у борта старенького «Белла». Он пыхнул отработанным топливом, «зачопал» винтом и завис над тайгой. Только на этот раз у него уже был автоответчик и радиосвязь с диспетчерами. Супруга уложила малышню спать, а сама пристроилась в правой чашке и кормила младшего, накинув на голову наушники.
        - Слава богу, все кончилось и летим домой. А новая Москва много чище и интереснее, чем была! И люди замечательные. Ты обратил внимание, что мы ни одного дня не были одни? Постоянно то в гостях, то принимаем гостей? И в метро: там никто не сидит, уткнувшись в мобильник. Телефоны есть, а интернета нету!
        - Интернет есть, но он - государственный, и доступ к нему открыт только по служебной необходимости для передачи данных. Я это выяснял.
        - Ты решил, что будем делать дальше?
        - Нет. И решать будем все вместе, все четверо. Мне, кстати, дали вот эту бумагу, где подтверждают, что я - военный пенсионер, и даже генерал-майор. И про Викторова с Паниным не забыли. Вот их удостоверения ветеранов войны, Героев Советского Союза. Весь десант в Пинфане, живые и мертвые, стали Героями еще в 1943-м году. Все 538 человек. Самое массовое награждение в их истории Великой Отечественной войны. Как за форсирование Днепра. Я даже жалею, что отказался тогда встретиться со Сталиным. Военкомат - в Богучанах. Это ближайший от нас город. Триста восемьдесят верст. Алексей - молодец, хоть и болтает много. Но все нужные бумаги приготовил и привез, правда, в последний день. Он считал, что мы останемся в Москве. А может и правда туда?
        - Нет, однозначно, нет. Мой диплом юриста можно только выбросить, ведь это все надо заново учить. А куда мне с тремя детишками?
        - Куда-куда? Кои твои годы? Вон на Нину Васильевну посмотри.
        - Я посмотрела. Она пережила собственных детей. Мы же детей в Кабдыльмах не возили, значит, увидим их смерть. О них то мы не позаботились.
        - Люстры помнишь?
        - Какие люстры?
        - Ну, на столе я тебе их показывал.
        - Ну и что?
        - Каждая из них - это Кабдыльмах.
        - Точно?
        - Абсолютно. Знаешь, почему мы без связи с кораблем остались?
        - Ну, улетел он.
        - Он перелетел, и сейчас находится вот в этом озере. - Алексей ткнул пальцем в полетной карте.
        - Так близко от нас?
        - Да, только дороги туда нет. Понимаешь, он не может никуда улететь, у него дальности не хватает. Покинуть Солнечную систему он не может. Ближайшая от нас звезда Проксима Центавра находится в трех его максимальных дальностях. За штурманом Талубой прилетал большой спасатель, и ее вывезли, а его оставили наблюдать за планетой, где могли появиться Уортоки. Теперь он надеется, что с появлением у него экипажа за ним прилетят, и снимут его с дежурства. Наш уход со связи он воспринял как наше нежелание с ним общаться. А связь нарушил Влад.
        - Как Влад?
        - А вот так! Стащил с чердака вот такой шарик, и антенна перестала работать. А я не проверил ее. Откуда я мог знать, что Влад там побывал уже. И шарик он потерял, он возле хлева лежит, как сказал ИскИн.
        Катя замолчала, обдумывая полученную информацию. А под кабину уходили и уходили нетронутые человеком леса. Тайга еще не полностью освободилась от снега, но ледоход уже близок. Еще чуть-чуть и начнется ежегодное наводнение. На юге уже тепло, и заторов на реке возникает много.
        Глава 30. Нелегкий выбор
        Алексей сбросил обороты, чуть взял на себя ручку, сбрасывая скорость. Под ними Чуня, вот их дом, на крыльце стоят Женя и Анна. Женька помахал рукой и пошел в сторону площадки. Аня осталась на крыльце. Ей тяжело ходить, ей вот-вот рожать. «Белл» коснулся колесами и лыжами снега, чуть качнулся, и Алексей начал выключать двигатели. Женька обнимал выскочивших из машины малышей и Екатерину.
        - А это что за ящики?
        - А мне сказали, что ты прислал. Тут два вертолета прилетали. Менты местные документы привезли, а второй вот эти ящики выгрузил. Документы в доме.
        - А что Панин на связи отсутствует?
        - Так они сюда вышли, как только радиограмму от вас получили, скоро будут. Софью Михайловну, тещу, на хозяйстве оставили, а сами с Настей сюда по Чуне двинулись.
        - Она же вот-вот вскроется.
        - Успеют. Вон они, кажется. - Женька рукой показал на небольшую точку на реке, в которой с трудом угадывались сани и лошадь. В общем, большой сбор уже намечался. Все прошли в дом, дети с удовольствием разбежались по своим комнатам. Соскучились по своим углам и игрушкам. На кухне уже скворчали сковородки, отбивалась оленина, резалась картошка. На месте, где лежал шарик, по словам ИскИна, громоздилась куча снега, поэтому в антенну встал запасной шарик. Связь устойчивая, значительно лучше, чем была с Кабдыльмахом. Пришлось выше поднимать центральный шарик, чтобы убрать свечение.
        - Николаич! Че ты носишься туда-сюда и мельтешишь? Сядь посиди с дороги, квасу попей.
        - Да я тут хвостики за сыном подчищаю, и обеспечиваю присутствие еще одного человека на сборище.
        - Кого?
        - А, ты его не знаешь.
        - А нафига он нужен, если незнакомый?
        - Ну, это он обеспечивал наши путешествия туда-сюда, так что не посторонний. Правда, он - не человек. Машина, но, разумная.
        - Блин, вот этого не надо! На хрен он здесь сдался? Опять воевать пошлет.
        - Да нет! Он считает, что мы свою миссию на этой планете выполнили.
        - И списывает нас в утиль?
        - Тебя спишешь, подполковник Викторов!
        - Так вроде: майор, в марте 1943 только присвоили.
        - Не-а! Гляди сюда!
        Алексей передал Викторову его бумаги. Тот недоверчиво осмотрел их, и вернул Алексею.
        - Так, вроде, Союза же нет, сам слышал!
        - Да, его переименовали, и лишили республики права выхода из состава государства. Это потребовалось после войны, чтобы обеспечить секретность перехода на новые технологии в энергетике. После того, как закончили этот этап, остальные государства уже сами подтянулись к этому делу и создали три больших государства: Нувель де Франс, Китайскую Народную республику и Объединенную республику Африки. Все они входят в Всемирное содружество. Что-то вроде ООН, но гораздо мощнее и эффективнее. Туда же входят и несколько отдельных государств, которые решили занять нейтральную позицию и не входить ни в одно из четырех больших. РССР считается наследницей СССР, и от его истории не отказывается. Но само слово «Союз» из названия убрали. Объявили это переходным периодом, чтобы исправить перекосы в национальной политике царской России.
        - Ой, объявлять у нас умеют. Пойдем, Сашку встретим. Должны уже подъезжать.
        Во дворе уже стояли санки, с опущенными оглоблями, на которых сидела только Настя с кульком, в котором ворочался и морщил нос новорожденный сын. Они «успели» его соорудить чуть раньше Женьки с Анной. Три дня назад появился, и это его первый выход в свет. Свет ему не нравился, как и громкие звуки, которые издавали взрослые. Чуть не подожгли картошку, пока рассматривали нового сибиряка. Благо, что он заплакал и заявил, что хватит его тискать и передавать из рук в руки. Уткнулся носиком в мамину грудь и зачмокал. Санька, в отличие от Алексея и Женьки, «сухой закон» не поддерживал, и на смотрины сына привез целую бутыль можжевеловки.
        - Все должно быть, как у людей! Гулять - так гулять! - заявил он, доставая из саней большую старинную бутыль. - Ножки обмыть требуется!
        Он был шумным и довольным. Ему Алексей, тоже, передал документы о награждениях и книжку офицера запаса. Вынул из рюкзака коробочки с орденами и медалями, и «произвел награждение», как старший по званию.
        - Надо же! Не забыли! - вытер невольную слезу Сашка. - Мужиков жалко!
        Он меньше остальных знал о произошедших переменах в мире, и задавал кучу вопросов про сегодняшнее положение дел. Судя по всему, его этот мир полностью устраивал, и он хотел прочно устроиться в нем. К ним, тоже, прилетала милиция, их переписали, привезли генератор, телевизор и радиостанцию. Так что советскую власть уже установили. Их поселение из двух домов назвали «Северным», точнее, так его Сашка назвал. Он же жил в этом поселке перед вылетом в Пинфан. В ящиках, которые привез вертолет в Чуньское, судя по документам, тоже находился водородный электрохимический генератор, радиостанция, телевизионная антенна и телеприемник, которые позволяли подключиться к цивилизации. Довольно оперативно, несмотря на сибирские расстояния от ближайших городов. С началом навигации обещают прибытие плавмагазина. Общество не стало отталкивать от себя новых граждан. Они ему в тягость не были. Забытое чувство.
        Приезд Сашки «с пополнением» изменил планы Алексея. Обсуждать под можжевеловку глобальные проблемы глупо. Ночью начался ледоход, весна вступила в свои права. Наводнение было высоким, вода вошла даже во двор. И снега зимой было гораздо больше, чем обычно. Климат, видимо, изменился. Алексей проверил по старым записям, где-то на пять-шесть дней ледоход задержался и морозы стояли более крепкие всю зиму. К обсуждению ситуации попытались приступить после того, как отсеялись и пришел плавмагазин, на борту которого был почтальон, который доставил пенсии трем бывшим военнослужащим РККА. Продукты стоили сущие копейки, несмотря на такую тяжелую доставку. В плане пароходства - три таких заброски. Официальные органы тоже отписались, предлагался переезд в любой город РССР. Через год требовалось отправить старшего сына для учебы в интернат в Красноярск или Богучан. После отхода плавмагазина семейство Никифоровых уселось в катер и нанесло визит в Северный. Но разговора опять не получилось. Втроем устанавливали генератор, протягивали кабели по всему «поселку». И это не шутки! Два жилых дома, и пять хозяйственных
построек, не считая двух погребов и ледника. Дом и три строения - это то, что построили ребята за последнее время. Их, все-таки, двое, и они дружно живут. Поэтому планов громадье, а еще каждый из них заказал морозильные шкафы и агрегаты для морозильных камер. Продукты хранить где-то надо, а современный человек к леднику относится настороженно. Тем более к старому. Он хоть и на пригорке, и с самоочисткой, но холодильник удобнее.
        Алексей так и не решился сообщить все новости ребятам. Даже совершенно уставший Женька изменился, полон энергии и сил, учит жену писать и считать, а не только петь псалмы по старой Библии. Сашка - он помоложе, и не так устал от «партизанских дел». Он подключился к операции уже перед самой высадкой в Пинфане, чуть больше месяца провел в отряде. А Женя был там большую часть сорок второго года. Смотря, как спорится у них работа, Алексей понял, что ребята нашли себя. Они навоевались и отвоевались. Постоянно что-то разрушать - это утомительно! Да, необходимо, и это профессия, но утомительная. Они пережили тот мир, где их поставили в такие условия, что оказалось, что проще снести его, стереть с лица Земли, чем в нем жить. Они объявили этому миру войну, и победили. А теперь они созидают. Не повернулся у него язык сказать, что они на этой земле опять стали лишними, что требуется вновь все бросить и лететь неизвестно куда, и неизвестно зачем.
        Он не заметил, как к нему подошла Катерина.
        - О чем задумался, Леша?
        - О справедливости… Не могу сказать им, что они здесь в гостях.
        - И не говори! Это - их мир. Они его создали. Они же не побоялись вшестером пойти против той системы, которая превращала их в винтик. Никому не нужный винтик. Так, лежит в коробочке, а если что, то закрутим так, что не пискнет. Это же они превратили лесничество в крепость. И разгромили несколько империй.
        - Беда в том, что они не знали, что они делают. Я их использовал в своих целях, в темную. ИскИн прав, мы - гости. Рано или поздно сюда опять придут чужие. Здесь лежат технологии, недоступные пока людям. Дешевле скопировать их или просто пользовать, чем разрабатывать.
        - Насколько я поняла ситуацию, они немного другие, чем мы. Они научились уважать чужое мнение. И они помнят тех людей, которые сделали им добро. Ты обратил внимание, что никто ничего не потребовал за предоставленное оборудование. Даже просто за доставку. Там написано, что это программа развития удаленных территорий. То есть, о людях, населяющих тайгу, помнят. Их, конечно, немного, но государство все равно считает их своими. У той же Софьи Михайловны выспрашивали ее возраст, чтобы не оказалось, что государство ей должно. Просили найти какие-нибудь документы, подтверждающие год ее рождения, для того, чтобы поставить ее на учет. И она имеет право на пенсию, хотя бы потому, что родила двух дочерей и потеряла кормильца в результате несчастного случая на охоте. Обещали, что этот вопрос будет решен к следующему рейсу их плавмагазина.
        - Я это еще в Москве понял, когда нас отпустили, не предъявив никаких претензий, и не потребовав от нас провести переговоры с ИскИном о дополнительной передаче информации. Я думал, что придется прорываться и уходить с боем. Ан нет! Общество здесь совсем другое. Не хищное. Даже удивительно. Поэтому я и не хочу ничего говорить ребятам. Они не знают всего и их это дело не касается. И в Кабдыльмахе они не были. В конце концов, у них в документах написано, что они имеют право переехать и жить в любом городе РССР. Так что, не пропадут. А что делать самим?
        - Не знаю… Это наш дом. Мне не очень нравится, что предлагается отдать ребенка в интернат, но есть какое-то семейное обучение. Я разузнаю об этом все. Слушай, а что если эту железяку отнести в Паимбу и вернуть ее на корабль?
        - Пока туда не пройти, подсохнуть тайга должна. Но, схожу.
        - Так ведь ты можешь вызвать «флайер»?
        - Не хочу, хватит делать глупости.
        - О каких глупостях идет речь? - заметил подошедший Женька. - Николаич, Катя, давайте в дом! Пельмени стынут.
        За столом Катя попыталась прощупать настроение всех по поводу появления «признаков цивилизации». Это особенно касалось женщин, ведь они говорили на очень устаревшем языке и не знали огромного количества слов. Но мужья им казались практически гениями. С появлением в домах средств массовой информации многое могло измениться. Посадку за стол сегодня совместили со щелчком выключателя, и над столом загорелась люстра, как в Чуньском. Софья Михайловна испуганно многократно перекрестилась двумя пальцами. «Свят, свят, свят!». Она видела это впервые, в Чуньском ни разу не была, и на «нечистом» пароходе, тоже. Она не одобряла выбор дочерей, но понимала, что другого выхода у них не было, природа забрала свое без остатка. Сама она родилась не здесь, а под Кислоканом. Староверы сел не строили, только скиты, они тайгой жили. В былые времена объезжали их купчишки зимой, выкупали у них меха, затем интерес к мехам упал, так больше золотишком занимались. Софья Михайловна с мужем были совсем не бедными людьми. Да вот подвело кремневое ружье мужа на охоте, и осталась вдова с двумя погодками в глуши. Бросать нажитое
жалко, но оставалась надежда, что найдется кто-нибудь, кто помнил Федора. Но больше десяти лет в округе никто не появлялся. Уже собиралась отправить девок по реке искать мужей, да тут появились «городские», и сразу двое. Упускать случай было никак нельзя, хоть и грех, без венца. Она надеялась, что «городские» побалуются и уйдут, а они с прибытком останутся. Ан вон как получилось! Сашка и Машка в колыбельках, Настя и Анька на мужей налюбоваться не могут, и милуются, каждую ночь, а когда и днем на сеновал убегают миловаться. А лба не перекрестят! Отмаливать грехи дочерей приходится ей. Но, мужики попались рукодельные, на охоту, правда, не ходят. Еще два поля расчистили. Но вместо репы посадили какую-то гадость, и гороха с фасолью, обормоты, тоже мало высадили. Как зимовать будут? Но, первая же зимовка показала, что кое-что в этих вопросах нехристи понимают. Гадость называлась картофелем. Приход плавмагазина очень обрадовал зятьев, они накупили там огромное количество всяких всячин. Обсуждается вопрос расчистки поля на той стороне реки Кимчу и моста через нее. Деньги у них имеются. Зимой на Нижней
Сунгтапчу они вышли на богатую золотую жилу. Некогда поселок Северный начинался как прииск, это потом сюда ракетчики подтянулись. Поэтому на плавмагазин было сдано несколько килограммов золотых самородков. Заказана «тяжелая техника» для обработки полей и проведения дорожных работ. В общем, обживаются мужики! А в Чуньском таких работ даже и не начинали. Время, конечно, поджимало. Не может быть, чтобы на откровенности на конференции никто не среагировал. Где-то здесь, в этом районе находится узел связи с инопланетянами, и он не подчиняется командованию на Земле. Такое положение вещей бывший командир разведывательной бригады принять не мог. Кто-то должен заинтересоваться содержимым передач этого узла. Радиотехника развита у РССР достаточно сильно. С воздуха он несколько раз видел большие антенны дальней космической связи. Так что визит их «космонавтов» не за горами. Не может быть, чтобы человечество не ощутило угрозу со стороны пусть и дружественных гуманоидов. А плюс еще и «уортоки»! Кто такие - неясно, чего хотят - неизвестно, но агрессивны. Выручает только одно, что система находится достаточно
далеко, и путь сюда не близкий. Но, никто не знает возможностей вероятного противника. В общем, он бы вооружался и готовился бы к войне с неизвестными цивилизациями. А эти сидят и ушами хлопают. Просто делают вид, что им это не интересно. Впрочем, чего это ему беспокоиться о том, что делает их Министерство обороны?
        Собирать новый генератор Алексей не стал, даже когда закончили работы на полях и на участке. Погрузил, привезенное из Москвы, устройство на «новый» «Белл», он - компактней, да и полетать машине требуется, а не просто стоять кормом для мышей-полевок, и перелетел к озеру-разлому Паимбу. Это Лепчин, порожистая и вертлявая река образовала данное озеро и потом ушла в сторону. Раньше, чуть в стороне от этих мест, можно было видеть так называемые «красноярские геоглифы»: несколько странноватые вывернутые звезды, исходящие из общего центра. К тому же центры звезд соединены прямыми линиями, длиной до 50 километров. В тырнете был просто взрыв активности: следы инопланетян! Цивилизация Ариев, ну и тому подобное. На самом деле - нефть и газ искали, вот тайгу и попортили. Сейчас этих просек нет, так что правы оказались те, кто говорил о трехмерной георазведке и методах вертикального зондирования. Алексей последнее время не носил с собой «шарик», так как не хотел, чтобы ИскИн имел возможность навязывать ему свое мнение. ИСУ лежал в пепельнице, встроенной в ручку кресла вертолета. Сесть получилось почти на
берегу разлома, это в пяти километрах от заимки, с которой все начиналось, западная часть кедровой рощи. Заимка не пострадала в катаклизмах, и, как было уже написано, там появился памятник на могильнике. Но сесть там невозможно, старые кедры не дают такой возможности. Здесь они тоже мешают посадке, придется идти метров пятьсот к «яме». Мирно проследовать к разлому не получилось! Вначале Алексей обнаружил странные следы, а затем и существо, которое их оставило. Таких зверей раньше в округе не было! Самка сибирского леопарда с тремя детенышами. Пришлось обходить семейство, забравшееся на дерево и злобно шипевшее оттуда. Интересно! То, что в Забайкалье водились когда-то леопарды, Алексей знал точно, но это в 700 километрах отсюда. И следы, и самого зверя он видит впервые. И кошка не одна здесь! Отлично! Наконец он вышел на берег провала. Озеро небольшое, и больше напоминает затопленную ракетную шахту, но следов бетона нигде нет, только скальный грунт. Он достал металлическую коробку, в которую уложил на вату шарик, чтобы не отвлекал вибрацией, снял алюминиевую фольгу, и сразу услышал голос ИскИна,
впервые проявившего эмоции.
        - 227-й, связь ты, конечно, восстановил, но ИСУ держал как можно дальше от себя! Ты что, не понимаешь, что подвергаешь себя опасности? И почему ты без костюма и без оружия? Ты считаешь, что эта палочка тебя защитит? - он имел ввиду «Хеклер унд Кох», висевший на плече.
        - Вообще-то, да, вполне.
        - Безответственно! Мне казалось, что там (имелась в виду Москва) мы с тобой договорились, что вы - гости на этой планете.
        - Во-первых, ты мне не все сказал, во-вторых, есть психологические проблемы собрать экипаж.
        - С этого следовало начинать!
        - Не умничай, я и начал с этого. Двое из четырех человек абсолютно не желают новых перемен в их жизнях. Они нашли себя здесь, и у меня язык не поворачивается сказать им, что на этом все, мы улетаем. Причем, в неизвестность. Мне не ясно куда и зачем мы должны улетать. Ведь реально у тебя такой возможности нет. Ты имеешь ограниченный радиус перемещений.
        - Я могу сжать время на 0,6 парсека.
        - Да, ты уже говорил. До ближайшей звезды - 1.3 парсека, в Солнечной системе обитаемых планет больше нет.
        - Есть станция на Марсе, наша станция.
        - И что мы будем там делать?
        - Ожидать прилета большого спасателя.
        - Но Земле угрожают уортоки.
        - Возможно, но первую их атаку землянам удалось отбить, с нашей помощью.
        - А ты собираешься эту помощь убрать на Марс.
        - Молодые цивилизации очень любопытны, они не оставят своих попыток украсть знания, вместо того, чтобы развивать их.
        - Я догадываюсь. Это ты поэтому ни разу не показал мне себя и свое оборудование?
        - Нет, просто случай не подворачивался. На Волчий ручей ты прилетал строго по делам, не в гости. И никогда не высказывал таких желаний. Прошу!
        Из воды выдвинулось что-то вроде прозрачной трубы, откинулась крышка и прямо к ногам лег прозрачный трапик. Алексей вошел в устройство, которое тут же бесшумно закрылось. Непрозрачная вода не дала увидеть даже очертания «спасателя». Еще раз откинулся люк, теперь не над головой, а перед ним. Довольно узкий коридор с мягким освещением и мягкими на ощупь стенами. Раздвижные двери по одной стороне коридора. «Система коридорная, на 38 комнаток всего одна уборная!» - подумалось ему.
        - Что это?
        - Спасательные капсулы для каждого члена экипажа. Чтобы со мной не происходило, здесь экипажу обеспечено выживание.
        - Можно взглянуть?
        - Приложи руку к кругу.
        Алексей так и сделал, внутри находился какой-то саркофаг прозрачный. Это, видимо койка, ванная и туалет в одном флаконе. Стрёмное устройство. Комната в кедровом доме была значительно большей по объему и много удобнее. А этот гад, похоже и мысли читать умеет.
        - Я же говорил, что мое назначение - спасатель. Во время нахождения на борту экипаж находится в анабиозе.
        - Понятно! Супер комфортабельно!
        - При стандартном, не аварийном старте полет на станцию займет около суток из-за разгона и торможения. Это очень короткое время.
        - Понятно. Куда положить твое второе «я»?
        - В командный пункт, шестая дверь от тебя справа.
        За этой дверью был лифт, который поднял его чуть выше, и он оказался в другом помещении, напоминавшем кабину «флайера» такими же креслами и панелями приборов.
        - Я вижу, что ты не вдохновлен условиями на спасателе.
        - Конечно. Ведь с нами будут дети.
        - Я понимаю. Размер капсулы не зависит от размеров гуманоида. Полет происходит в жидкости, иначе не выдержать перегрузок.
        - А как дышать?
        - Кислорода в жидкости достаточно, плюс он постоянно подается через кровь.
        - А если просто отключить связь и ждать на Земле прилета большого спасателя?
        - На время старта и торможения в любом случае используется анабиоз. При особо длительных путешествиях, экипаж периодически будят для поддержания мышечного тонуса в норме. Собственно, для этого и были созданы ИскИны. Управляем кораблями мы. Во всех случаях, кроме принятия решения на боевое столкновение.
        - Высший разум! Одно слово! Не нравится мне это. Кто такие «уортоки» и чем они опасны?
        - Их два подвида: солдаты и командующие. Раса - мериократичная, они отдельно выращивают командующих. Вес солдат - 15 -16 килограммов, командующие могут достигать 60 -70 килограммов веса. Хладнокровные, по вашей классификации - пресмыкающиеся. Выглядят они вот так.
        На одном из мониторов появились два изображения: ушастой ящерицы в боевом шлеме с небольшим бластером на нем и эдакого полукрокодила-полукрысы.
        - Солдат полноценными разумными существами считать не приходится. Их дорабатывают: вживляя органы управления. Командующие - это синапсиды, полузвери, они много ближе к млекопитающим, у них нет твердой чешуи, как у солдат, и очень хорошо развит мозг. Они могут управлять солдатами, и людьми, используя для этого силу гипноза. Необходимая «рабочая сила» ими «добывается» на месте. Они используют для этого рабов-гуманоидов. Интересен способ заселения планет: обычно это планеты с жарким климатом и высокой радиоактивностью. Космические корабли они не строят, они захватывают их у гуманоидов. Чтобы не кормить солдат во время перелета, они отправляют яйца солдат и несколько семейств командующих. Высадившись в укромном месте, где температура позволяет им вылупиться из яиц, вначале занимаются только размножением, а затем приступают к колонизации планеты. Раньше откатывались назад до уровня примитивных животных, сейчас научились хранить и передавать знания с помощью накопителей. В настоящее время эта планета мало приспособлена для приема уортоков, это раз. Второе, земляне уже знают о том, кто это такие, и имели
боевое столкновение в космосе с ними в конце прошлого века. Более одного-двух кораблей на планету уортоки не отправляют никогда. С выходом цивилизации в космос, уортоки прекращают попытки оккупации. Они страшны для слаборазвитых цивилизаций, так как легко уничтожаются с помощью техники во время репродуктивного периода. Особенно продуктивно уничтожать командующих. После этого солдаты превращаются в обычных животных. Информацию об этой расе я передал руководству СССР еще в 1943 году. Террариумы, где разводили синапсид, были обнаружены и уничтожены в 1947 году. Так что подготовленной базы у них не стало. Наша марсианская база позволяет сканировать радиодиапазон Земли, так что в критическом случае землянам помощь будет оказана. В этом ты можешь не сомневаться. Ну, а вот с тобой - случай особый. Ты единственный землянин, кто знает ключ к нашему коду. Он у тебя записан на довольно примитивном устройстве с двоичной записью информации. Вскрыть его могут мгновенно. Так что необходимо покинуть эту планету.
        - Да забирай ты этот компьютер, таких все равно ни у кого здесь нет, и вали на свой Марс. Оставь нас в покое и улетай.
        - Существует масса способов вытащить из тебя информацию, в том числе, разработанных уортоками. Люди изучали этих существ, и могут иметь эти технологии. Они примитивнее, чем те, которыми владеем мы, но достаточно эффективны, чтобы вытащить из тебя все, что ты когда-либо знал. В том числе, и по ядерному оружию, и по иным средствам массового уничтожения. Так что это - не выход из положения.
        - Так, а если расположить антенну в другом месте, не в Чуньском, а где-нибудь неподалеку, но в тех местах, где никто не ходит.
        - ИСУ довольно маломощный прибор. Хорошее место для антенны я видел: купол Сунгталчу, но это 56 километрах от твоего дома, а максимальный диаметр, который можно там получить, 2400 метров. Но это любимое место кормежки медведей и оленей. Они часто сбивали ИСУ с подставок даже в Кабдыльмахе, где их значительно меньше. Да и по рельефу несколько возвышенностей мешает. Нулевой вариант, слишком сложно осуществить. Это серьезные изыскания надо делать. Требуется высокая точность установки каждого из устройств, и за этим кто-то должен присматривать.
        - Это - да, живности развелось множество. Такие стада начали ходить. Даже леопарды появились. Очень не хочется покидать эти места.
        - Я понимаю, и на базе постараюсь создать похожую обстановку. Это требуется для поддержания психологической устойчивости экипажа.
        - Ладно, я пойду… А там, после базы, чем мы заниматься будем? И дети? Они, я имею ввиду людей или существ, которые тебя послали, хоть немного напоминают нас?
        - Смешной вопрос! Вы - их дети, за 125 тысяч лет сложновато накопить слишком много отличий.
        - У нас, вообще-то пять или шесть больших рас…
        - Популяционные различия, конечно, имеются. Они определяются повторяющимися аллелями генов, а не гено или фенотипом. Не более того. Плюс попыток освоения планеты было несколько, и до этого на планете существовало несколько видов примитивных гоминидов, которые оказались более приспособленными к жизни в системе двух планет, так как являлись аборигенами. Данных по первых высадках, к сожалению, нет, так как цивилизация, которая их проводила погибла при взрыве сверхновой. Из точных данных, наша попытка освоить планету проходила на трех ваших континентах, но устойчивые результаты были получены только в пяти поселениях из 48 созданных. Во всех пяти случаях рядом с поселением существовал тот элемент, с использованием которого приходится бороться на вашей планете: уран.
        - Оригинально! А почему?
        - У метисов не копировался один из генов, белок которого необходим для создания нейронов, и в остальных поселениях это привело к вырождению, в связи с ограниченным числом особей в популяции. В пяти случаях примерно в одно время случайные мутации под воздействием радиоактивности принесли возможность смешиваться с местными видами гоминидов и получить устойчивые популяции разумных людей с достаточным количеством нейронов. Дальнейшие исследования показали, что и остальные наши цивилизации прошли через такое превращение из Хомо Эректуса к Хомо Сапиенс Сапиенс. Вот такой парадокс. Один и тот же химический элемент сначала предоставляет доступ к развитию, а потом может прекратить его.
        - Да, все хорошо в меру. Ладно, я поговорю с женой, о своем решении мы сообщим позже.
        Прошел на площадку напрямую, не обращая внимания на недовольство леопардихи. Ей все равно придется менять место жительства. Спокойная жизнь кончилась. Предстояло сообщить жене о проведенных переговорах, и их результаты ей явно не понравятся. Выполнив задание и сделав человечество много сильнее, требовалось уносить ноги от проявления благодарности неблагодарного, в общем, общества. Ведь все любят здесь и сейчас, и не откладывая на завтра. Единственное, что понравилось, что снимок и видео последнего члена экипажа корабля, штурмана Талубы, вполне напоминали обычную рязанскую мордашку симпатичной девахи. С конопушками на носу, с ясными светлыми глазами, но в шлеме космодесантника и с серьезным голосом, которым она давала показания об атаке уортоков. В общем, их внешность мало отличалась от внешности землян. Это радовало.
        Глава 31. Немного о благодарности и о том, куда от нее деться
        А разговор с Екатериной был тяжелым. Женщины - консерваторы по натуре. Иначе бы человечество погибло бы в боях с себе подобными. Плюс, все что касается потомства, у них вызывает такую же реакцию, как у той леопардихи: стремятся залезть на дерево и громко зашипеть, пытаясь отпугнуть пришельца. Катя в этом отношении ничем от остальных не отличалась. Она потребовала допроса с пристрастием чертова ИскИна, и стала говорить, что строительство большой антенны - это плевое дело! Ты же мужчина! Пойди и сделай! А трактор - один, и топлива - кот наплакал. И где сейчас искать тех самых «таджиков», если вся экономика плановая? Студотряд (ССО) подряжать? Можно, конечно, но толку от этого? Недели четыре Катя его пилила по поводу отъезда, до тех пор, пока в Северный не пришел очередной плавмагазин. Алексей еще в прошлый раз официально отказался от его захода. То, что было необходимо, топливо для бензиновых и газотурбинных двигателей они доставить не могли, мука и другие необходимые запасы были приобретены в прошлый заход. Заявку на осенние поставки он сам мог привезти на борт электрохода. В Северный прибыли
геологи и фининспектора. Довольно большой группой, но Женя через дежурную связь сообщил, что пара человек в этой компании несколько выбивается из общего ряда, и это точно - военные, хотя форму не носят. Вскользь задавали вопросы о том, где находится генерал Никифоров. Кроме того, на борту находилось большое количество школьников из Москвы, Новосибирска и Красноярска. Их интересовал Кабдыльмах, но вести детей в поход на такое расстояние было бы полным идиотизмом. Тайга не для детского туризма. А самый короткий путь вел через Чуньское и реку Гельмукит. Вообще-то он - длиннее, но в тайге рекомендуется ходить по проторенным путям, а не напрямки. Женя сказал, что разговор с одним из «вояк» ему очень не понравился. Иногда при разговоре Женя не мог контролировать свои ответы. Выпаливал «правду-матку» ранее, чем соображал: плохо это или хорошо. В общем, появились профессионалы своего дела. Электроход простоял почти месяц в Северном, доступа к связи «вояки» не получили. Ребята на вопрос о Никифоровых говорили «правду»: после приезда из Москвы видели их два раза. Те собирались уехать. Живность из Чуньского
давным-давно здесь в Северном. Настя, Анна и Софья Михайловна на контакт с посторонними вообще не пошли из-за староверческих привычек. Спасибо Саньке, который малость поработал с тещей на эту тему. Но, первый звонок прозвучал, после отхода электрохода и проверки окрестностей на предмет присутствия посторонних, встретились на нейтральной территории: острове Сом, близь устья Кимчу.
        Кимчу - речка замечательная. По ней отходили члены экипажа спасателя от места его падения. Из поваленных деревьев соорудили плоты, на них сплавились до Чуни. Вначале хотели спускаться на плотах к Енисею, но, по словам Танубе, они получали противоречивую информацию от ИскИна, в памяти которого этих сообщений не сохранилось. То есть противник перехватил связь, и направил группу в противоположном направлении. ИскИн к этому времени сбросил поврежденные модули корабля, отремонтировался и ожидал сеанса связи с группой, но связи не было. Наконец он зафиксировал сигналы группы, исходившие из кедровой рощи, в котором стоит заимка. Роща сверху напоминает по форме динозавра, стоящего на двух ногах, с коротенькими ручками возле внушительной морды. Сесть там ИскИн не смог, связь с группой опять отсутствовала, и он приземлился в Кабдыльмахе. На следующее утро смог связаться с тяжелораненой Танубе, которую вела к месту его новой посадки «паучиха», уроженка становища Ванавара, которая помогала отряду выбраться из болотистой тайги верховьев Кимчу. Основная база и радиомаяк находились на острове Овцина в устье
Енисея, но там хозяйничали уортоки. «Паучиха» находилась под контролем Танубе, и весь полуторадневный путь помогала ей достигнуть места посадки. Помогла настроить антенное устройство, и, воспользовавшись тем, что Танубе отвлеклась от нее, скрылась в тайге, унеся с собой тайну Кабдыльмаха.
        Через месяц прибыл «большой спасатель, и одна из спасательных капсул вышла на орбиту, и передала штурмана на него. А малый спасатель оставили на вахте. Рисковать еще одним кораблем не решились, а так как антенное устройство было построено, спасатель превратился в маяк и разведчика. Сейчас, имея опыт длительного несения вахты в одиночестве, ИскИн не рвался задерживаться на планете. Как любой разумный, просто «разумный», он хотел общения, и не тратить 99 % вычислительной мощности на бездействие. За век с лишним это уже достало. Ситуация предельно ясна: позиция вскрыта, и он не мог гарантировать безопасность вновь созданному экипажу. Свою задачу он выполнил, а все остальное в руках Высшего Совета. Единственное, что спасатель знал точно: ему не могли дать команду уничтожить свидетелей. Он - спасатель.
        Алексей описал ситуацию, фактически, как есть. Сказал, что места на корабле достаточно, но так как в отличие от него, имеющаяся у Жени и Саши информация не может повредить всей цивилизации, то он имеет возможность не настаивать на немедленном отлете с планеты. Где находится база - он естественно не сказал, и что предстоит визит более крупного корабля, тоже. Этого не должен знать никто. Решать предстояло быстро и бесповоротно. Потрескивали дрова в костерке, на мангале жарился шашлык и свежевыловленный хариус. Закипал котелок для чая. Алексей встал, чтобы пригасить появившиеся язычки пламени, вызванные падающими на угли каплями жира с кусков барашка.
        - Извини, командир, я не поеду. Только нашел себя на этой земле, ты правильно поступил, что не говорил ничего об этом. Да и своих жалко, бабы теперь уже не пропадут, и сын, наверное, поймет, если бы ему правду можно было сказать, но он еще ничего не понимает. А Анастасия любит меня, по-своему, она у меня - дикарка. Но если мы уйдем, то Софья всех в какой-то дальний скит уведет. Боится она нового, не принимает, а воли у нее больше, чем у всех нас. - сказал Панин, вытащил из рюкзака небольшой штоф и плесканул из него в стаканы самогон.
        - Это не самогон, а джин, дважды перегонял, щаз клюквой разведу. Прощаемся ведь, грех по сухому. Да и вот тут, в горле, комок какой-то.
        Женька молчал, крутил стакан в руке. Тот коньяк в Пинфане был последним спиртным напитком, который он употребил. Взял штоф, и аккуратно перелил в него налитое, заменил его квасом.
        - Николаич! Я хотел бы в Чуньское переселиться с Анной и Марией. Подальше от Софьи и от поселка. Не возражаешь?
        - Нет. Сам хотел предложить.
        - Что Катя?
        - Ревет. Ей тяжелее всех, она эту крепость создавала, а приходится бросать. За дружбу! - все встали, чокнулись стаканами, выпили и обнялись. Решение было принято каждым самостоятельно. Алексей примерно так и представлял этот последний вечер с друзьями. Начали ужинать, а потом долго пили чай, под воспоминания о былом. Костер догорел, начали собираться по домам. Два катера столкнули воду. Один был уже на электроходу, а у старенькой «казанки» Военохотинспекции пришлось несколько раз дергать кик-стартер, прежде чем старый «меркьюри» дал искру и дым из воды. Женька поднял ствол «Хеклера». Остальные поняли его намерения. Троекратным салютом отметили похороны надежд быть всегда вместе. Это оказалось невозможным. Лодки развернулись и пошли в разные стороны.
        Утром Никифоровы начали погрузку в вертолет. Последней разобрали антенну, предварительно вызвав флайер. Перелетели под его сопровождением к Паимбу. Там флайеру пришлось переквалифицироваться в грузчика. Загружали его, и он, чтобы не оставлять следов, перевозил груз на корабль. Затем туда же отправилась Екатерина с детьми, а Алексей отправился назад в Чуньское. У причала стояли четыре лодки, но это были жители Северного.
        - А Катя? Дети?
        - Они ждут, когда я вернусь.
        - Попрощаться не захотела?
        - Нет, говорит, что сердце не выдержит.
        Все вместе закрепили вертолет.
        - Показывать ничего не буду, сам разберешься, Женька. В доме ничего секретного не осталось. Ой, блин!
        Алексей пошел к хлеву, приподнял доску и вытащил оттуда потерянный шарик, сунул его в карман, и вернулся к дому. Протянул руку Женьке, и еле устоял, когда все четверо повисли на нем. Девчонки ударились в плач, хотя что он им? Традиция. Вышел со двора и накрыл ИСУ второй ладонью, переместившись на берег Паимбу. Катя сидела на поваленном дереве и курила. Она бросила курить еще когда Влада носила. Вздрогнула при появлении Алексея, нервно затушила окурок об кору, как школьница, которую прихватил директор школы за этим занятием.
        - Нервы! Ты как здесь оказался? Я думала, что за тобой полетит флайер.
        - Нет, меня ИскИн переместил. Тебе привет и наилучшие пожелания от всех наших.
        - Как ты это делаешь?
        - Если ладошкой прикрыть вот этот шарик, то ИскИн накроет тебя полем, ты станешь невидимой и можешь перемещаться во времени и пространстве.
        - То есть, для того, чтобы уйти, достаточно просто накрыть рукой шарик?
        - Да, но с земли ты никуда переместиться не можешь. Ты прикована к этой планете и к этому кораблю.
        - Ладно, детей уже мошка достала, они же все время поднимают накомарники. Земляника здесь вкусная.
        Младший лежал упакованный в непромокаемый комбинезон-мешок и спал, двоих старших пришлось отзывать с полянки, усеянной красными ягодами земляники.
        - Смотри! Наблюдает!
        - Кто?
        - Леопардиха.
        - Где?
        - Да вон, под поваленной пихтой лежит!
        - Ой, какая красавица! Владик, Настя, смотрите кто к нам пришел!
        Зверь понял, что обнаружен, встал и продемонстрировал свою неповторимую грацию и длиннющий хвост. Следом за хвостом потопали трое неуклюжих пятнистых котят. Самка считала это место своим, и не торопилась покидать окрестности. Ждала, чтобы непрошенные гости ушли сами.
        - Четыре вертолета вылетели из Первомайска, по докладам летчиков следуют к Чуньскому. Дистанция - 515 километров, скорость 270. Канал связи не совпадает с гражданскими каналами связи, использует шифрование 128 бит.
        - Понял, подавай лифт, началось.
        Вместо лифта на поверхности озера появилась «летающая тарелка» темного цвета, диаметром около пятидесяти метров, совсем не маленькая! Она ткнулась в скальный выступ, на котором они стояли, и открылся ярко освещенный люк, из которого быстро выдвинулась аппарель. Дети заворожено смотрели на яркий свет, ожидая появления каких-то иных существ или людей, но из корабля никто не вышел. Катя осторожно попробовала ногой светящийся ковер под ногами. Он был твердым и не скользким.
        - Владик, Настя, за мной! - она сделала шаг, отделивший ее от всего человечества на Земле. С этой секунды обратной дороги уже не было. Пятеро новых членов космического сообщества прошли в командный отсек. Дети с удовольствием уселись в кресла. ИскИн попросил взрослых последовать их примеру.
        - На орбиту Земли, планеты ВК-785169, выйдем на инерционном двигателе, так незаметнее, а там вы разместите маленьких членов экипажа в их каютах, и перейдете в свои. Весь полет займет не более 22 часов 40 минут, по текущему положению конечной точки. Старт через две минуты, через 8 минут - переход в индивидуальные каюты.
        На табло высветились цифры обратного отсчета.
        - Детям покажи старт! - успела сказать Катя.
        На мониторе появилось Паимбу, затем роща обрела вид прыгающего динозавра, накрылась тонкой пеленой облаков, и Земля стала шаром на глазах. При этом не было никаких ощущений, кроме несильной вибрации, больше слышимой, чем ощущаемой. Кресла троих детей ушли куда-то вниз. Катя попыталась встать, но освободиться от кресла оказалось невозможным. Она хотела что-то сказать, но их кресла пришли в движение, и сменилось освещение, создав легкий полусумрак.
        - Командир, вышли зоны действия ближней ПРО планеты, начинаю разгон. Приятного пути!
        - Поехали!
        Через несколько минут после этого на столе у Президента Академии Наук РССР зазвонил телефон.
        - Юрий Владимирович, здравствуйте. Каменский. Наше ПВО зафиксировала взлет неопознанного летающего объекта из района поселка Северный. Набор высоты и скорости происходил невероятно быстро, перехватить возможности не было. Компьютеры ПРО, расположенные в ближайшем космосе, зафиксировали появление объекта в оптическом диапазоне, но он выставил активные и пассивные помехи и выпустил ложную цель. Зафиксировать направление и траекторию движения не удалось. Скорость у него субсветовая. Ушел он, в неизвестном направлении.
        - Я же вам говорил! Напрасно вы настаивали на этой операции. Так такие дела не делаются. И не к чему было демонстрировать наши разработки в области сканирования памяти. Лишнее это. Так недалеко до того, что мы испортим отношения с их миром. Увидимся на Совете.
        Оружейник
        Глава 1. Отпуск и немного истории
        Решив сбежать из шумного и пыльного города хотя бы на время отпуска, пакуемся в машину со всем скарбом и отчаливаем на острова. Погода, к сожалению, не блещет, лето было, но пришлось на четверг, а я в это время еще работал. А сейчас ежедневно дождит, все вокруг влажное, одно хорошо - комаров мало. Хоть какая-то польза от холодной погоды. Дома было бы уютнее, но шорохи хвои и листьев нагоняют соответствующее созерцательное настроение. Вода довольно холодная, поэтому рыба неплохо клюет. Из озера Суоярви при желании можно попасть в Онежское озеро по порожистой и извилистой Шуе. Не первый год здесь отдыхаем, грибов море, осенью есть что пострелять. Так как отпуск довольно длинный, взяли с собой и оружие, до начала охотсезона меньше недели, у егеря полежит.
        В один из сентябрьских дней я решил сгонять на катере к старому финскому шлюзу, там в проране иногда лосось осенью берет. Подошел почти вплотную к водопаду, чуть в стороне есть небольшой затишок. Почти у берега отдал носовой якорь, отгреб в сторону, там положил кормовой, чтобы не мотало на постоянном завихрении потока. Там же забросил в сторону стремнины один из кружков с небольшим окушком. Пусть работает! Подтянул носовой конец, подвязал его. Расчехлил старинный трофейный трехствольный вертикальный штуцер «Зауэр», еще дед с войны привез, и он честно служит нашему семейству с 45-го года. Двенадцатый калибр плюс 7,92 мм. Отец ее чуть-чуть переделал: установил планку Кочетова, что позволило быстро снимать и ставить немецкий снайперский прицел BrS F, который раньше было без отвертки не снять, и он мешал использовать открытый прицел для стрельбы по птице. С собой еще был арбалет, но стрелять с воды из него глупо, только стрелу утопишь, поэтому он был даже не взведен. «Тигрик» остался в лагере, для него «целей» не было.
        Клев был, но лосося не было. Хватали небольшие щучки и довольно большие черные окуни. Их было много. Они активно сопротивлялись, таскать их было приятно. Но солнце садилось, и на блесну больше ничего не брало. Я сменил «вертушку» на светящийся воблер и продолжил рыбалку с ним. «Домой», в лагерь, еще не хотелось. После шестого заброса на самой стремнинке кто-то резко ударил по воблеру, и я подсек. Началась интереснейшая схватка. Очень крупная семга устроила мне такой «концерт», что пришлось отдать, с бутылочкой, кормовой конец, так как рыба норовила под ним проскочить и запутаться, после этого нормально оборвать леску и уйти. Я держу на всякий случай для этого дела пластиковую бутылку, принайтовленную к кормовому якорю, чтобы можно было быстро отдать его. Одной рукой дернул конец, прихваченный бочковым узлом к банке, и сбросил его в воду. Теперь «рыбка» была вынуждена таскать и катер за собой. Несколько раз она выскакивала из воды. Кил на двадцать, не меньше! Впрочем, ее еще вытащить надо, а уж потом взвешивать, а то будет как в том анекдоте про рыбу «с вот таким глазом»! Эта сволочь потащила меня
под водопад. Вода окатила меня с головы до ног, и спиннинг в руках ослаб. Сорвалась! Кручу катушку, матерясь во все горло, и вдруг замечаю, что я - сухой! Над головой шумит водопад, но шум много тише, чем до этого. В лодке воды не было. Ничего не понятно. Хлопаю себя по кармашку на рукаве, вытаскиваю фонарь. Металлических ворот шлюза не стало! Камень! Провел фонарем влево: камень еще метров на двадцать. Повернул вправо, к тому месту, где стоял раньше. Вот этот камень я видел, когда рыба протаскивала меня через поток. Сел на весла и гребанул туда. Блин! Дернуло спиннинг! Слава богу, он зацепился катушкой за банку. Хватаю его, есть, рыба на месте! Опять обливает водой! Борьба продолжается! Через пять минут подвел ее к подсачнику и уложил ее в него. Есть! Переложил рыбу в садок, холодно! Я - мокрый! Вытащил носовой якорь, втащил садок в лодку, искать кормовой не стал, дернул кик-старт на «Меркьюри», зажег огни и полетел к дому. Нарыбачился! На ходу открыл сливное отверстие и удалил воду из катера.
        На острове горел костерок, поэтому ориентироваться в ночи было удобно. Залаяли собаки, Татьяна вышла на берег принять конец. Хлюпая водой в сапогах, вытаскиваю катер на берег и выкладываю садок.
        - Ох, ничего себе! А что мокрый? Перевернулся?
        - Нет, эта сволочь под водопад затащила. Думал - ушла, но нет, попалась! Сейчас почищу, шикарное «хе» получится! Только штуцер вычищу, он под водой побывал.
        - Штуцер я и сама почищу, а ты, коль столько рыбы приволок, займись ею, иначе протухнет. Нафига столько окуня наловил? Что с ним делать? - Ей лишь бы поворчать!
        Переоделся, запустил движок генератора, занялся чисткой рыбы, но из головы не выходит исчезновение ворот шлюза. Так не бывает! Да и леску я всю смотал! До воблера! Не стыкуется что-то! Рассказал Татьяне о происшествии. Та пожала плечами, дескать, завтра сходишь, все равно якорь надо поднимать. Через пару часов, поев «хе» и жареную семгу с окунями, выключили генератор и улеглись в палатку. Утро вечера мудренее!
        Днем нашел плавающую бутылку с концом от якоря, положил кормовой на место, полазил в дождевике под водопадом. Никакого исчезновения не обнаружил. Ворота оставались на своем месте. Только воды опять в лодку набрал. После нескольких неудачных попыток пристали к берегу, слили воду, и тут нас отвлекли грибы. Белые вышли. Татьяну до самого вечера было не остановить. Она еще чистила грибы, когда появилась луна. Тут я вспомнил, что луна на небе вчера была.
        - Слушай! Я еще раз попробую. Сейчас как раз примерно то же время, как и вчера.
        - Лучше бы ты с грибами помог! - Но я уже оттолкнул лодку от берега. Прошел, включил фонарь. Сухой! И нет ворот! Оттолкнул лодку веслом от камня - и оказался перед шлюзом. На моторе подлетел к месту, где сидела жена.
        - Ты где был? Я даже стреляла! Ты не отзывался.
        - Пошли, покажу! Шлюз исчезает, как я и говорил!
        - У меня нет с собой дождевика! Не хрен! Исчезает и исчезает! Завтра займешься. И оружие с собой возьми. Кто его знает, что там за хренотень прячется. Грузи грибы, идем домой! Мне их еще резать и бланшировать. - В общем, мой исследовательский инстинкт был остановлен домашними делами, и мы вернулись в лагерь. С грибами, и правда, возни много, промучились еще несколько часов и весь следующий день.
        Лишь ближе к вечеру я стал собираться на новую вылазку. Татьяна настояла, чтобы экипировался по полной и взял с собой рацию и телефон. Прихватив «Тигрика» с ночным прицелом GSCI и трофейный американский тепловизор Pulsar, четыре магазина, «гэдээровский» «ТТ», арбалет, «пеналы» с двумя ВГ-40CЗ к нему, нож разведчика и пару «металок», нацепил «лешак», прихватил с собой дождевик, я отправился к водопаду. Ворота исчезли, и я под водопадом прошел к левому берегу. Прямо там ошвартовал катер, спрятав его под водопадом, промерил глубину, пришлось двигаться по камням, немного вымок, и оказался на берегу. Поднялся по скале и просто застыл там наверху: шлюза не было! От слова «вообще». Вода из Салонъярви перетекала в Суоярви по неширокому каменному желобу, явно природному, а не рукотворному. Моста не было, дороги тоже, тропинка. Через порог навалены камни, так что на другую сторону пройти можно, но рискуя свалиться в воду. Попробовал вызвать Таню, но ее на связи не было. Телефон тоже не сработал: нет сигнала. Отсюда до села - пара часов хода. Осмотрел окрестности: здесь до «той» войны 1939 -1940 годов была
низконапорная ГЭС, потом ее финны взорвали, восстанавливать никто не стал. Но никаких бетонных сооружений я не обнаружил. Странно! Ладно, двинулся по тропе в сторону села. Взглянул на часы: 21:40, время детское, успею туда и обратно.
        По истории эта территория когда-то входила в Новгородские земли и носила название Водьская пятина. Потом ее отобрали шведы. Чуть восточнее начиналась Поонежская пятина. Село стояло на самой границе между этими землями. В Смутные времена Швеция напала на Россию, захватила Новгород, Ивангород, оттяпала большие территории. По Столбовскому миру, заключенному первым из царей Романовых - Михаилом, в 1616 году эту землю назвали Ингерманландией и передали шведам, в обмен на передачу назад Москве Новгорода. Шведский король Густав Адольф (тезка другого Густава Адольфа, который Гитлера поздравлял с победой над СССР в 1941 году) самодовольно сказал: «Теперь без нашего позволения русские не могут выслать ни одной лодки в Балтийское море. Большие озёра: Ладожское озеро и Пейпус, Нарвская поляна, болота в 30 вёрст ширины и твёрдые крепости отделяют нас от них. Теперь у русских отнят доступ к Балтийскому морю, и, надеюсь, не так-то легко будет им перешагнуть через этот ручеёк». Ничего, мы снова ходим по своей земле!
        Впрочем, об этом я не сильно задумывался, просто шел в сторону известного мне населенного пункта на этой территории, немного удивляясь тому, как неузнаваемо изменилась эта местность. Тропа шла по лесу, была видна слабо, но встречались зарубки, нанесенные на кору сосен. Во многих местах ветки были обрублены довольно высоко от земли. Поначалу было непонятно «зачем», затем я обнаружил след подкованной лошади. Видимо, по тропе иногда ездят конные всадники. В общем, шлепать тяжело и далеко, еще и дождь холодный наладился. Берцы шлепали по мокрой грязи, я старался в лужи особо не наступать, совершенно отвлекся от наблюдения. В результате увидел перед собой пару каких-то козлов, с длинными палками в руках, на которых висело какое-то странное гнутое лезвие, направленное на меня.
        - Привет! А вы кто такие? - задал я вопрос.
        «Чучело» не ответило, а заехало мне древком своего чудо-оружия чуть пониже виска. «Вопытный товаристч!» В отключке я находился пару минут. Неплохой нокаут! Затем почувствовал, что меня обыскивают. Я расслабился, это мы уже проходили на первой чеченской, незаметно и непроизвольно опустил руку к боковому карману штанов. Меня перевернули лицом вниз, нож оказался у меня в руке. Говорят на непонятном языке, их двое, а я - козел, если не сказать круче. Снизу удалось рассмотреть мудака, который пытался меня обыскать: на груди стальной панцирь, заканчивающийся наслаивающимися пластинами «юбки». Ниже ноги - голые. Чулки какие-то. Второй крутит в руках моего «тигрика» и что-то причитает. «Тигрик» не заряжен, он с пустым магазином. Драться я не собирался. Меня крутят обратно, и нож до кости пробивает ногу «трофейщика», дергаю его назад и запускаю «металку» в шею второму. Бросок слабый, башка еще гудит, но другого времени не будет. Откатываюсь в сторону, хватая снятый с меня арбалет. Без перезарядки рву на себя тетиву, взвожу и вкладываю из подствольного колчана стрелу. Поздно! Попал! Второй хрипит и пытается
вырвать метательный нож из горла. Мужик, это ты напрасно! Еще мог и пожить! Так, ближний зажимает рану на бедре и пытается вытащить здоровенный пистоль. Пресекаю ему эту возможность ударом ногой по голове. Сам начинаю его обыскивать, отбрасывая опасные игрушки в сторону. Горло пока не режу, нужен «язык», вот только непонятно на каком языке говорит. Немного напоминает немецкий, но я больше по-английски «спикаю». Наступил ему на правое бедро, а затем на колено левой раненой ноги. Из аптечки достал нашатырь и сунул ему под нос, так как сознание чел потерял.
        - Наме!? Титель!? Постен?!
        Молчит, гад!
        - Нэйм!? Тайтл!? Спотс?!
        Врезал по морде, у самого голова болит дико и фингал неплохой! Повторяю по-немецки:
        - Наме!? Титель!? Постен?!
        Дошло! Что-то начал отвечать! Пытаюсь разобрать: Альфред - это имя, Корпорал - это сержант или какой-то начальник. А вот что такое: «Флэдер ав бефалла» мне не понять! Ну, флэдер, значит, флэдер.
        - Эй, фледер, Альфред, мать твою! Здесь что делаете?
        - Моя бефалла боронит грэнс. - понимаю, что он говорит на смеси славянского и непонятного, что его подразделение что-то охраняет. Грёнс по-норвежски граница. Дальше пошла непереводимая игра слов и выражений, в которой явно проглядывался посыл: не надо мне резать горло. А пришлось. Я их не понимаю, а они - опасны! По виску он мне качественно и быстро врезал!
        Быстренько обработал рану, залепил пластырем и ватой и двинулся вперед. Больше ни на что не отвлекался. «Учеба» подействовала! Еще одну морду обнаружил перед двухэтажным домом в середине поселка. В его окнах горел свет, а в остальных домах света не было. Плохо отражаются в ночных прицелах: видно только лицо! Остальное не отображается. И ноги. Выстрелил по нему из арбалета кабаньим блейдом. Перед этим заполнил крайний магазин «тигрика» патронами, вскрыв взятую с собой пачку. Вошел в дом, это оказался гастхофф, харчевня. Там находилось 15 -20 человек таких же солдатиков, но без кирас, которых я отправил к праотцам. Последним туда ушел мужичок с пистолетом, вышедший на лестницу. У него на поясе и в его комнате я обнаружил около ста золотых монет. У остальных были серебряные монеты и вооружение попроще. Хозяин, которого я с трудом убедил, что я - не чудовище лесное, а человек, и еле извлек его из-под стола на кухне, понимал русский язык и говорил что-то на старославянском. Его я немного знаю, но путаюсь в словах. Разозлили! Нельзя же так по уху больно бить!
        Домой я вернулся с подбитым ухом и красивым бланшем! Татьяна угорала надо мной, как могла! Как только ни называла! Даже «витязем в тигровой шкуре»!
        - Ты без приключений не можешь! Кто это тебя так? Давай обработаю, Аника-воин!
        В ход пошла перекись, йод, советы, что надо бы рентген сделать. Шишка, конечно, здоровая, но болит уже много меньше, чем сначала.
        - В общем так, село есть, только название у него другое: Пайлаа. Дворов 50 -60, гостиный двор и недостроенная казарма пограничной стражи. С годом - какие-то непонятки: они говорят, что год у них 7147 год.
        - Какой-какой?
        - Семь тысяч сто сорок седьмой. Три раза переспросил. - Татьяна бросилась к компьютеру, соединилась с Мегафоном, несколько минут мучила Гугл, затем выдала:
        - Это по Византийскому летоисчислению, от сотворения мира, его Петр отменил, по-нашему - 1639 год. Запоминай 5508 год - год рождения Иисуса. Нифига себе, где побывал! Тоже хочу посмотреть!
        - Да смотреть там особо не на что: ни одного дома каменного, кроме недостроенной казармы. Все остальное - деревянное. Более-менее большой дом - один, постоялый двор, которым Порфирий управляет. Так, ничего мужик. Ему понравилось, как я разобрался со шведами. Все причитал, что плохо платили за постой и еду. Я ему двадцать серебряных монет дал, самых маленьких, чтобы похоронил солдат, он и успокоился. Всех поборами замучили, им все яйца требовались, чтобы казарму сложить, и на обтёсывание камней посадили для нее. Русские владения начинаются в восьми верстах, как Порфирий говорит. Я по карте посмотрел, до них 14 километров. Что такое верста - фиг его знает. Там начинается Поонежская пятина.
        - А что с попами?
        - А черт его знает, я что-то об этом и не спросил.
        - Ну как же так! Ты что, не понимаешь, что это очень важно?
        - Да Порфирий все какого-то Семаргла поминал и сразу снял икону из угла, плюнул на нее, но в огонь не бросил, а спрятал. Себе на уме товарищ. Вот что я думаю: у водопада надо дом строить. Место там есть, где сейчас развалины станции. Так что завтра я в Питкяранту съезжу, договорюсь о гравии и посмотрю, где можно хороший цемент и арматуру взять. Это, скорее всего, в Приозерск придется скататься.
        - Ты знаешь, вот давай пока подождем. Я еще там не была, требуется посмотреть, что и как, а потом решать. Мне и тут неплохо живется. Лезть в темное царство не слишком сильно хочется. И к переходу надо присмотреться. Торопливость нужна при ловле блох.
        Но утром пришлось все-таки ехать к врачам, так как рана и не думала успокаиваться. Обезболили, вкололи противостолбнячную сыворотку, наложили один шов. Уговорить жену еще раз скататься под водопад не получилось: пока не заживет - никаких путешествий. Она у меня дама с характером. Но разговоры крутятся вокруг да около этой темы. Что можно с этого получить, кроме старинных монет, которые еще и просто так не сбыть. Но ее, как физика, а она заканчивала физфак ЛГУ, больше интересовал сам феномен, чем все остальное. Как женщину ее совершенно не интересовал тот период: дикость, религия, отсутствие элементарных удобств ее отпугивали.
        - Понимаешь, меня мало привлекает этот исторический период, женщины тогда были задвинуты в такую задницу, что кроме как рожать детей и кормить эту ораву, им ничего делать не разрешалось. И потом, у меня неплохая работа, тему закрывать вроде не собираются, гироскопические приборы снова понадобились. Раньше бы, когда «зряплату» не платили, я бы с радостью куда-нибудь сбежала, а сейчас - не время. Ну, и главное - период дурацкий, мало о нем что знаем и слышали. Вот бы в эпоху Петра, так я бы с удовольствием. Надо посмотреть, что физически происходит, может быть, очень интересные вещи откроются. Да и от Нобелевки я бы не отказалась, - она мило потупила взор.
        - Во! - я ей показал фигуру из пяти пальцев, один из которых был выдвинут вперед. - Пойми, об этом никому говорить нельзя! Тут такое начнется, что мама не горюй! Нас с тобой просто закопают по-тихому. Время как раз очень интересное: Россия из захудалого княжества на краю Европы, неожиданно для многих, превратилась в крупнейшее государство. Папаша или дед Ивана Грозного сумел объединить разрозненные уделы, а сам Грозный уравнял себя и «великие королевские роды». Даже жениться на королеве Англии хотел, или она хотела этого? И тогда против него начали распространять всякие слухи и строить козни. А правил он дольше всех царей: 50 лет и 105 дней. Породненный (был внуком) с Палеологами, считал себя выше многих «королей», за что и поплатился. После того, как он проиграл Ливонскую войну, а против него ополчилась вся Европа, хотя повод для войны был законный: Дерпт дань не заплатил, хоть и обещал 40 тысяч золотых ефимков, у него начались серьезные неприятности, а тут и здоровье подвело, хотя совсем молодым был. В общем, умертвили его или сам умер, а вслед за ним лыжи навострили и его сыновья: старший еще
при нем умер, а младший чуть позже. В 1598-м последний сын Ивана - Федор - умер, и вместо него на трон сел Борис Годунов. Правил он недолго, уже в 1605 году он умер, в 53 года от роду. Его сына и жену через два месяца после его смерти задушили сторонники Лжедмитрия, который поправил год, и его тоже убили. На четыре года на трон сел Шуйский, который, из-за слабости своей армии, сделал новые территориальные уступки шведам и заключил с ними Выборгский договор. Но это мало помогло ему - через некоторое время он оказался в Варшаве в качестве пленника, в июле 1610 года он был свергнут, расстрижен и умер в Гостынинском замке в 1612 году. Через несколько месяцев там же умер его брат Дмитрий. А в Москве царем должен был сесть сын короля Сигизмунда Владислав Четвертый. Но он православия не принял, в Москву не приехал, и в 1613 году царем был избран Михаил Федорович Романов. В 1634 году, заключив Поляновский договор, царь Михаил I сумел вернуть из Варшавы шапку Мономаха, российскую корону, скипетр и державу, которые находились в Варшаве с момента взятия Москвы и низложения Шуйского. Так что на момент 1639 года
прошло всего пять лет с момента полного восстановления самодержавия в России.
        - И ты предлагаешь сунуться в эту свару?
        - Момент достаточно удобный: Швеция занята тридцатилетней войной, договор 1616 года дал ей передышку в войне с Россией, но выхода к Балтийскому морю Москва лишена. Окончательно этот вопрос решится только в 1721году, больше чем через 80 лет. За это время води забудут, что некогда они были русскими, и у нас появятся весьма качественные враги. Тут недавно читал какого-то битого немца, который был в Чухле советником во время Великой Отечественной. Так он открыто пишет, что Питкяранту и Сортавалу они «освобождали»! И все потому, что кто-то определил ее в княжество Финляндское в 1816 году, хотя на картах Федора Годунова Финляндия гораздо западнее, у Аландов, а здесь - Карелия, не имеющая никакого отношения к Чухле. Есть летописи, подтверждающие, что эти земли были населены новгородцами. «В л?то 6818. Ходиша новгородци в лодьяхъ и в лоивахъ в озеро, и идоша в р?ку Узьерву, и срубиша городъ на пороз? новъ, ветхыи сметавше». Столицей Води была Корела, сегодняшний Приозерск.
        - И как ты себе это представляешь? Давай обсудим, хотя я не вижу там для себя места. Это откровенно.
        - Ну, смотри! - я достал карту района. - Вот здесь пустующий дом, помнишь, нам его в прошлом году предлагали?
        - Да, помню, мы обещали подумать и думаем до сих пор.
        - Из-за вот этих 600 метров кабеля до ближайшей опоры, сама знаешь. Но это только для того, чтобы кости можно было бросить и от непогоды укрыться. Ну и перевалочная база. Отсюда - четыре километра до места. Есть ближе, но там до электричества далеко. И самый выгодный вариант: развалины электростанции. От нее только фундамент остался, там есть маленькая бюрократическая зацепка: водоем близко, но, думаю, решаемо. В Сорти - готовые дома делают, как и планировали, помнишь, но отмели из-за пожароопасности.
        - Это я помню, и мы говорили, что это совсем не годится, зимой спалят, года не простоит.
        - Тогда будем скользящую опалубку применять, что там, что тут. Но здесь строим из обычного бутобетона и обычного цемента, а там фундамента нет, зато есть чистая скала, бьем дырки перфоратором и привязываем основание дота прямо к скале. Там монолит, это вечное основание.
        - Дот?
        - Именно дот, и довольно высокий. Вот такой, - я показал Тане рисунок и чертеж. - Для самих вот это помещение, 14 квадратов. Здесь кухня, еще одна комната, здесь складские помещения. Верхний этаж оборудован амбразурами с герметическими броняшками и встроенным, тоже герметическим, небликующим бронестеклом, знаю, где достать! Вокруг ставим сплошную стену из бетона, это обеспечит скрытный проход к водопаду. Туда сделаем потерну. Теперь об удобствах, я ж понимаю, что без этого - никак!
        - Да уж пожалуйста!
        - Электрическое отопление, для этого вот тут вот ставим горизонтальную турбину мощностью сорок киловатт. Сам генератор есть, а колесо нужно заказывать. Вот здесь вот делаем для него нишу, сюда вентиляцию, а к нам только провода. Здесь вот, в подвале, ГРЩ[1 - Главный распределительный щит.] и аварийный генератор. ГРЩ от основного генератора, он - съемный. Вот фото. Остальное добиваем магазинное. Так что 380 вольт, полностью халявных, у нас будут. Интернет не обещаю, но если что, вышла обратно и из дома получила любую инфу. Переход нужно будет закрыть, по меньшей мере до генератора. Все остальное можно строить позже, хоть хоромы, а это должна быть крепость. Вот здесь ставим АОК[2 - Автоматизированный огневой комплекс.] башенный, разработки «Техника-Сервис», что-то типа «Redback», он в автоматическом режиме обнаруживает теплые и движущиеся цели. К нам привозили испытывать, так что, где «достать» знаю, без вооружения - продадут! Ну, а вооружение будем брать на Украине, там пока это не сложно. Бронетехники в том мире еще нет, так что: «Корд», «Вал», ОСВ-96 и АГС-30. Основная нагрузка ляжет на «Вал»,
так, чтобы бесшумно. Дороги там нет, только тропа, так что армию и артиллерию бесшумно не подвести. На первых порах можно обойтись пассивной электрической системой охраны с датчиками движения.
        - Ох, ну и дурь ты придумал! Ну, ладно, положим, устроились и имеем возможность бегать туда-сюда, а дальше-то что? Так и будем сидеть в медвежьем углу?
        - Нет! Как только закрепимся и обустроимся, двинемся на Петрозаводск. Все дело в стали и азотной кислоте. Это - основа всей промышленности. Займемся именно ими. Здесь местность позволяет добывать богатую «озерную» руду. Ее здесь много. Под Сегежой есть медная руда. В Кончезере сам бог велел сталеплавильный завод ставить. А на первое время и той руды, что мы здесь видели, хватит. К тому же ее триста лет активно добывали. Вся проблема в том, что у них сейчас нулевая механизация работ. Все это придет позже и из Европы. Вместе с кучей проблем. Сейчас царь начал организовывать полки «нового строя». Требуются знающие люди и оружие, потому что проигрывать он начал крепко. По старинке шведов уже не взять. Окончательно армия будет реформирована уже Петром. Но начал все Михаил.
        - «Храни мя боже: жить в эпоху перемен!» - ответила Татьяна и ушла в себя со своими мыслями.
        В общем, подвигнуть Татьяну на подвиги мне не удалось! Мы с ней сто лет знакомы, вместе учились в одном классе. Первая «лубофф». Однажды в подъезде разрешила поцеловать ее, еще в школе, теперь это место - важнейшая эротическая точка. Сразу за скулой с левой стороны. Потом мы расстались надолго: армия, учеба. Опять сошлись ненадолго. Но не поняли друг друга и вновь расстались, уже по-серьезному, у обоих появились «половинки», потом дети, но встречались время от времени. Она работала в Гатчине и на площади Победы, в «Центроприборе», временами пересекались, в основном в транспорте. Так вот, на остановке, и узнал, что она овдовела, а я сам развелся из-за слишком длительной командировки в горячую точку. Опять стали встречаться, а потом жить вместе. И прежде отношения были не то чтобы сложными, а очень сложными. Мы всегда завидовали друг другу: один выиграл олимпиаду, следовала практически смертельная обида второго, так как у него было второе место, и наоборот. Это здорово мешало отношениям, они поддерживались нормальными только до тех пор, пока не возникало соперничество. В общем, еще в молодости,
когда стало ясно, что дальнейшие отношения, без постели, стали невозможны, и требовалось принять решение, я его принял, но не в пользу Татьяны. Она это и сейчас помнила, хотя уже почти десять лет вместе, и вроде как душа в душу. И я, и она, прекрасно знали, что каждый должен решить вопрос самостоятельно, и если совпадет, то следовать вместе. Ну, а если нет… то должен найтись компромисс. Пока его не было. Вот так и идем по жизни: параллельно, но зигзагами.
        Отпуск у Татьяны заканчивался, и она уехала через несколько дней, предварительно мы выяснили, что переход еще и от фазы Луны зависит: самый большой он в полнолуние, а в новолуние вообще не работает, как днем. Порешал про фундамент и подключение к электричеству и оформил бумажки на свое имя. Забросил из Питкяранты два раза по 13 кубов гравия и перетаскал его на ту сторону. Пока решил не привлекать внимание на строительство здесь, и с помощью бензогенератора и перфоратора начал выравнивать площадку под фундаменты турбины. По ходу работы пришлось немного изменить проект: вместо прямого вала пришлось ставить гипоидную передачу и камеру под генератор делать в мореной стене. Слишком длинный вал получался. Наверху только расчистил и разметил места под шпуры и проложил канавку для кабеля. В качестве «колес» ротора использовал литые, XIX века, шкивы привода ворот с заброшенного шлюза. Оттуда же снял и вал. По причине безопасности и продолжительности работы не стал пользоваться ременным приводом, а сделал полностью механический с повышающим редуктором. Больше всего возни было с перетаскиванием тяжестей. Уж
больно много пришлось цепи талей крутить и городить консольных кранов. Установил барабан турбины и занялся лопастями. Здесь главное - безопасность. Осторожно проворачивая барабан, привариваю полосы к уже установленным консолям. «Ежик» постепенно превращается в турбину.
        Татьяна напугала до смерти! Я варил предпоследнюю лопасть, заработался, вдруг вижу боковым зрением машущую мне фигуру в плаще, чуть держак из рук не выронил.
        - Ух ты! Вот это да! Ну ты и развернулся! И все один? Эх, твою б энергию да в мирных целях! - прокричала мне на ухо. Показала руками «Стоп» и выключила генератор. Накрыла его снова резиной и помахала мне рукой, показывая на выход на «ту» сторону. Я, в свою очередь, показал ей другое направление, туда, где она еще не была. Там мы вымокнем, а здесь уже нет.
        - Ты смотри! А здесь много холоднее, чем там! - первое, что сказала она. - Мне кажется, что ты несколько увлекся, потому что ведешь сварку по ночам. Смотри, эти вспышки привлекут внимание.
        - А все в курсе. Но подходить боятся. Днем я выхожу наверх только в «лешаке». Подходили несколько раз лодки с той стороны, но протока несудоходная, снизу в 600 метрах довольно серьезный порог, а там, где высадиться можно, я мины поставил, пока - сигнальные.
        - Ну, понятно! То есть ты сейчас только электростанцией занимаешься?
        - Да, вот сухой проход сделал, заканчиваю рабочее колесо, и генератор стоит на месте. Завтра думаю пустить станцию, и набью шпуров для фундамента. Больше ничего не успею. Отпуск заканчивается. Теперь только по выходным.
        - А я домашнего привезла поесть и соскучилась! Вот и приехала. А тебя нет. И даже следов не видно. Ты и спишь здесь?
        - Вон палатка. За бетономешалкой. Но опалубка еще не готова. Так что хоть без содержания бери. Медленно получается.
        - Ладно, пойдем, покормлю.
        Она раскладывала на сбитый из досок стол всякие вкусняшки и рассказывала последние новости, в том числе и политические. Они не шибко радовали: «черная обезьянка» продолжает нагнетать обстановку, мотается туда-сюда, собирая коалицию. И «бывшая комсомолка» решила пойти на еще один срок, так что в воздухе отчетливо пахнет грозой.
        - Тебе звонили пару раз, я сказала, что ты в отъезде, на Полярном Урале охотишься.
        - Значит, отпуск не дадут. Ладно, порешаем другие вопросы. Вкусно! Мне готовить особо некогда. Занят постоянно.
        - Слушай, а куда у меня большие катушки делись и совсем мелкие иголки? И бисера здорово поубавилось? Спрашивала Дарью Ивановну и Полину, они не брали.
        - Я взял. Я тут немного подумал о том, чем ты, может быть, захочешь здесь заниматься. Здесь такие дела творились, в общем, демографический кризис. Шведы активно проводят ассимиляцию, делается все просто: армия у них регулярная, в течение двадцати лет они активно забирают всех пацанов туда, срок службы - 25 лет. За это время солдатик впитывает в себя язык, шведские привычки и религию, забывая, что он - водь и русский. Через пять лет они начнут возвращаться. А здесь - большая часть баб - незамужние. Девок больше мужиков раз в пять-шесть. Все хотят замуж, а выходить им придется за «шведов», учить шведский и исполнять уже протестантские обычаи. Сейчас на селе церковь есть, а попа шведы выгнали. Пастор был, но он был военный, и уже «был». Он вместе с солдатами в гастхоффе сидел тогда, а я особо не разбирался, кто есть кто. В общем, его нет. Самих жителей это не напрягает, у них старые боги больше в ходу. И одна из теток по совместительству работает и знахаркой, и шаманит потихоньку. Вот я ей бисер и подбросил, сразу после сбора урожая. За него получил сорок бочек моченой клюквы, черники и брусники. Из
них десять - в меду. Экологически чистый продукт. Плюс готовы поставить десять-двадцать тонн грибов, и тоже, сама понимаешь, без «чернобыльских прибамбасов». Пока так. А дальше… дальше ты возьмешь на себя производство вышивальщиц. Это даст золото. Сейчас в мире только два центра, где делают такие вышивки: Венеция и Богемия. Вот, смотри, что у местных получается.
        Я передал ей несколько отложных воротников и нарядных кокошников.
        - Вот уж никогда бы не подумала, что у тебя возникнут такие мысли, - задумчиво сказала Татьяна, пристально разглядывая изделия местных девиц. - Интересные орнаменты, вот этот и вот этот практически произведения искусства. Остальные, ну, так, не очень. Именно художественности не хватает. Но мысль оригинальная. В общем, ты не отказался от мысли задействовать меня в своем проекте. А я было решила, что ты так увлекся, что жена побоку. Даже не звонил.
        - Здесь сотовой связи нет, пока. Ты надолго?
        - Нет, конечно, завтра вечером через пробку домой. Иди мойся! На сегодня хватит работать!
        Через некоторое время она появилась на берегу, чуть поеживаясь от холода, скинула с себя одежду и с визгом плюхнулась в воду на несколько секунд. Выскочила обратно и стала энергично растираться большим лохматым полотенцем.
        - Помоги! - послышался ее голос. - Соскучилась!
        Я, кстати, тоже.
        Я всегда просыпаюсь раньше ее, поэтому вылез из палатки, когда утренний туман еще не поднялся. Разжег плиту и поставил на огонь кофе. Сходил осмотреть установленные рачевни. Раков было много, пришлось ставить ведро, чтобы отварить их к завтраку. На запах кофе появилось личико Татьяны из палатки.
        - Я сейчас!
        Подойдя от озера, она подставила левую щеку под поцелуй, и было ясно: куда она хочет, чтобы ее поцеловали. Чуть подернула плечами от удовольствия.
        - Шикарно! Мне понравилось, мы слишком давно не были вместе. - Она поцеловала меня в ответ и села за стол чистить горячих раков, поругиваясь и дуя на пальцы.
        - Что у нас на сегодня?
        - Кроме пуска станции - ничего.
        - А ты не хочешь мне показать село?
        - В такой одежде там лучше не показываться.
        - А кто тебе сказал, что в этой? Я с собой захватила кое-что, что мы с девчонками придумали. Я в курсе, что здесь встречают по одежке. Тоже думала о том, чтобы предпринять такое, чтобы остаться жить вместе. Тем более что Полина уже взрослая, все больше и больше отдаляется от нас. Сказывается то обстоятельство, что она постоянно живет у бабушки, а та настраивает ее против тебя, да и меня. Ей бы хотелось, чтобы я ходила в трауре и слезах. Она ведь не понимает, что у нас с тобой был «временный перерыв» на осознание роли каждого в семье. Приобретали необходимый опыт для совместного проживания. Мы с тобой слишком одинаковы, и оба - лидеры. Не самое удачное сочетание характеров. Но, в конце концов, все решилось в нашу пользу. Впрочем, что я тебе рассказываю, ты и сам это знаешь. В общем, я решила поддержать твою идею, но требуется несколько лет, чтобы наладить все здесь и не испортить окончательно все там. И я решила съездить, посмотреть все сама, посмотреть на твою реакцию на мой приезд. Так как все прошло просто замечательно, и ты, действительно, порадовал меня тем, что в этой суматохе у тебя нашлось
время и идеи, чтобы подумать обо мне. Это настраивает на нужный лад. Я решила, что моей целью будет первый русский университет. Опыта преподавания и знаний для этого у меня хватает, а то, что я - женщина, в этом нет ничего страшного, единственное что, нам не стоит представляться русскими. Точнее, жителями России. Выходцами - да, но с европейским образованием и вполне современными буржуа. Думаю, что надо организовать поставки сюда всяких разных мелочей: в первую очередь соли, пуговиц, ниток, иголок, швейных машинок, небольших токарных и других станков с инерционными, ножными и электродвигателями. Обязательно твердые сплавы. Я хорошо знаю порошковую металлургию. Ну, а по металлам - ты у меня большой специалист. Так как электростанцию ты почти закончил, следовательно, свою вакуумную и индукционную печку явно сюда потянешь, и не для того, чтобы ножики выпускать из дамаска и булата.
        - Где-то так, да. Ладно, сходим в деревню, но не ранее чем я запущу станцию. Я пошел!
        - Помочь?
        - Желательно!
        Через три часа мы закончили сварку, сняли дополнительные стопора с барабана и отпустили основной тормоз. Барабан весело закрутился под напором воды. Сброс воды организован правильно и внешне незаметен. Специально выходили наружу посмотреть. После этого отпустили муфту сцепления и провернулся генератор. Мы вылезли наверх и зажгли «лампочку Ильича». Подключили бетономешалку и немного покрутили ее. Я взял перфоратор и пробил первое отверстие под будущую арматуру. Затем остановил генерацию, рассоединил муфту, с помощью Татьяны затормозил барабан ротора и поставил его на стопора. В этом не было большой необходимости, он мог и продолжать вращаться, но требовалось убедиться, что расчеты выполнены верно, и моих усилий с гидравлическим тормозом хватит, чтобы выполнить эту операцию. Татьяна поливала водой колодки тормоза. Все отпустили, и турбина в холостом режиме закрутилась вновь. Работает. Мы поцеловались. Первый, и самый важный, этап работ закончен за сорок два дня.
        В село пошли по воде на парусном надувном катамаране. Татьяна надела длинное шведское платье и пелерину из меха белой норки, застегнутую на золотую брошь. Сбоку повесила небольшой кинжал из булатной стали, которые я делал «для себя», не для продажи, в неплохо украшенных ножнах. В муфточку она положила переданную мной 7,65-мм «Астру Унцету», самый маленький пистолет, который сумел «добыть». Я, само собой, в «лешаке», бронежилете, с накладками из кевлара на плечах, уже с настоящей СВД, а не с охотничьим карабином. Яхта подошла к причалу, я набросил конец и ошвартовал ее. Стянул брасами оба паруса, подал руку даме, и она вступила на причал. Вокруг начал собираться народ. Явление, по местным понятиям. Я всего пару раз бывал здесь и всегда появлялся с другой стороны. Народ начал кланяться нам, мы, почти не обращая внимания на это, продефилировали к гостиному двору. По дороге я сказал какому-то мальцу, что хочу увидеть Марьяну, с которой у нас «совместный» бизнес. Впрочем, при входе в дом я уже увидел ее, идущую по грязной улице.
        Порфирий встречал нас у крыльца дома, со всем почтением. Коротко припал к руке и низко поклонился «боярыне». Еще у дота я понял, почему Татьяна спросила меня про бисер: у нее был довольно странный головной убор, «богато» украшенный искусственным жемчугом и бисером. Появление женщины без головного убора где-либо здесь не поощрялось вообще. В общем, барыня Татьяна Лександровна вызвала живой интерес и любопытство. С ее легкой руки и я был удостоен звания «барин». Правда, новости у Порфирия были не очень. У Койринйоки на мели лежат три ладьи, рядом солдаты в синей форме, судя по всему, пойдут сюда через Лойму, так как оброк не собран и не доставлен в Кексгольм. В общем, карательная экспедиция намечается. Я достаточно спокойно отреагировал на известие. Было давно понятно, что просто так никто ничего не отдаст. Все придется брать с боем. В некоторой степени я был готов к такому повороту событий. Расспросил Порфирия о дороге, особенно про переправу у Уксиярви, он подтвердил, что брод именно там, с хорошим плотным песком и есть мостик. На этом разговор с ним о готовящейся карательной экспедиции я
закончил. Лишь уже на причале Порфирий сказал:
        - Так что, встречать татей будем или откупаться, барин? Народу у нас не так и много, - намекая на то, что откупиться проще.
        - Посмотрим, Порфирий. Бог не выдаст, кабан не съест.
        - Там конных видели!
        Я улыбнулся и потрепал его по щеке. Отдал конец и поднял парус, развернулся и пошел в сторону протоки. Татьяна держалась в селе хорошо, а вот на лодке устроила маленькую сценку.
        - Слушай, Тань! Тебе на работу, поэтому ни о чем не беспокойся! Тебя провожу, займусь карателями. Уже есть чем.
        Провели лодку через пороги на буксире. Татьяна бурчала долго и упорно, пока не увидела «подарки», которые я подготовил. После этого затихла. Проводив ее, я уселся на горный велосипед и тронулся к Лоймаа. Я не стал дожидаться отряд, решил встретить его на переправе. Велосипед не шумит, едет довольно быстро, и не так устаешь тащить довольно тяжелые подарки. Новостям двое суток, от места высадки до Пайлаа им лесом шлепать более 80 километров. И ночью они не ходят. Второе, что радовало: Лоймаа, соседнее небольшое село, еще не горело. Карателей в нем не было. Там река, и брод только у истока. За четыре часа добрался до окраин Лоймы. В селе тихо, но я обошел его, чтобы не столкнуться с кем-нибудь по дороге. Порфирий сказал, что её жители тоже не стали слать оброк, так что их тоже стоит защитить. У порога сидел сторож, его фигурка явно виднелась в ночном бинокле. Снимать его без толку, еще и прошуметь можно. Чуть ниже река делится на два рукава и есть небольшой островок, там и переправился. Вылил воду из берцев, переодел носки и снова вышел на дорогу. Внимательно все осмотрел. Никого не обнаружил и
поехал дальше. Больше до самой Питкяранты сел нет, есть несколько хуторов и выселок справа от дороги. Но дорога ведет меня не совсем туда, куда надо. Я поначалу даже расстроился, но потом понял, что она огибает озеро. И точно, чтобы лишний мост не строить, дорога обогнула довольно глубокое озеро и повернула на юг. Дымком с юга потягивает! Кто-то костер жжет. Я свернул с дороги и замаскировал «средство передвижения», замел следы, на всякий случай, и углубился в лес, надев каску и ноктовизор. Через полтора часа обнаружил стоянку шведов. Четырнадцать костров, возле них вповалку спят пехотинцы. Пять лошадей стреножено и пасутся на лугу. Лошади - это хорошо. У переправы - парный пост. От него до стоянки 1 300 метров. Скоро утро, так что смена вам ни к чему. Ветер южный, не очень сильный, но есть. Замерил дистанцию лазером: 163 метра. Придется «Валом» работать. Один из караульных спит, негодяй, второй бдит, но в основном назад смотрит, чтобы начальство дружка не поймало. Сначала бью в спящего, он ко мне ближе, вижу, как удивленно поворачивается голова второго, и туда тоже летит пуля. Ставлю два «подарка»:
один на дереве на повороте дороги, второй у небольшого деревянного столбика. Еще один точно посередине участка. Обоих холодных обыскал, почти ничего интересного, и спустил в озеро. Занял позицию за дорогой, расположился поудобнее и стал ждать. Ждать пришлось почти три часа: пока они проснулись, пока позавтракали. Кстати, караульных так и не сменили! Затем раздались команды, и пикинёры построились. Не только пикинёры, но и аркебузы я увидел. Четыре конных повозки и один офицер, который возглавил отряд. На нем вороненый панцирь, с золотыми полосами, к седлу приторочен шлем, на голове широкополая шляпа. Отряд, поднимая много шума, вышел на прямую, ведущую ко мне, я дождался, когда офицер проедет мимо мины, и выстрелил из «Вала» ему в голову, а потом нажал сначала на один, а через несколько секунд на второй радиопульт, подрывая поочередно пару МОН-90, еще, посмотрев на уцелевших, даю подрыв еще одного подарка: мины ОЗМ-72, прикопанной посередине участка при дороге.
        Долго ловил лошадь: офицер застрял ногой в стремени, конь беспокоился, потому что панцирь гремел, как консервная банка. Насилу поймал! Перед этим поработал из СВД по уцелевшим. Их было немного, но были. Затем поехал в Лоймаа. Нашел старосту и приказал выехать на место и похоронить всех.
        - В Пайлаа сообщите Порфирию. Пусть и своих людей высылает. Скажите, что барин приказал.
        Порфирий появился на лошадях через пару часов. Меня уже пивом напоили в Лоймаа. Бросился в ноги:
        - Барин, не гневайся, что одного бросили, мы как раз собирались ополчение тебе прислать.
        - Ладно, Порфирий! Не гневи бога, похороните всех там. Оружие и доспехи собрать, серебро и золото - тоже. Кафтаны там неплохие, мужикам пригодятся. И не воруй! Проверю! Все понял?
        - Как же, барин! Все понял! Все сполню! Куды класть?
        - В казарму кладите, там места много. И надо бы ее достроить!
        - Нету яиц, барин! Все татям отданы.
        - Решим вопрос, давай быстро к Уксиярви, и смотри у меня! Ничего пропасть не должно. Понял?
        - Как не понять, барин! Татьяне Лександровне тут подарки приготовили. Куды слать?
        - Скоро будет. Придержите.
        Глава 2. Валаам и Выборгская наступательная операция
        В тот же день перевез в село ручную бетономешалку и цемент, показал, как пользоваться. Работы по достройке дома начались. У себя выдолбил намеченное количество шпуров, установил и залил арматуру из нержавеющей стали (для себя строим). Поставил опалубку и залил основание. Больше ничего существенного сделать не успел. Татьяна привезла соль, пряности, перевезли это в казарму. На этом отпуск кончился, и пришлось возвращаться в Питер.
        Работаю я в фирмочке «Шараш-монтаж» 5-го управления ГРУ. «Инструментальная разведка». Числюсь ее начальником, но на самом деле командует всем процессом мой зам, Равиль, он у нас по научной части, а я - полевик. Мое дело оценить сделанное, проверить его в полевых условиях и рекомендовать или отправить на доработку. Вояк в компании всего ничего, остальные - контрактники после вузов, которые и форму надевали пару раз за все время. Их дело головой и руками работать, а наше дело грубее и тоньше. Само собой, что в результате вечно оказываюсь в тех местах, где почему-то пахнет не очень, погода стоит паршивая, что-то бухает, что-то горит, и постоянный запах смерти. Он за мной тянется еще с Таджикистана. В принципе, работа мне не очень нравится из-за этого, но другой нет. Когда, при Боре, еще и не платили, приспособился делать неплохие ножи, так как увлекался черной металлургией. Когда-то давным-давно попал мне в руки булатный кинжал II -IV века нашей эры, еще бездольный, с изумительно красивым узором на стали, рукоятью из черного дерева с золотой головкой в виде головы тура. С этого и началось мое
увлечение этим видом металлообработки. Научился получать и литой, и сварной булат, часть «изделий» продавал, часть из них находилась дома в виде коллекции. Возился и с формами, и с отделкой. После Хасавьюрта, когда нам «рекомендовали» не носить военную форму во внеслужебное время, желание служить практически совсем пропало, и я больше занимался этими вопросами. Но в одной из «командировок» познакомился с Равилем, который занимался новой техникой: беспилотниками с управлением с помощью Навстар. Несколько рапортов, и меня перевели к ним. По документам мы являлись и воинской частью, и государственным предприятием, одно время даже научно-исследовательским институтом были. Служить стало гораздо интереснее, плюс появились «сторонние заработки» за счет «левых заказов», которые умудрялись добывать, и верхнее командование это не запрещало. Затем, после 2-й чеченской, которую наша часть обеспечивала разведданными на все сто, и после 08.08.08 финансирование со стороны государства стало стабильным, и оклады повысили. В общем, кризис мы пережили, и даже жирок отложили. Само собой, вернувшись из отпуска, уселся
конструлить что-то для себя любимого. Непосредственно наши серийные игрушки не годились: сами понимаете в XVII веке Глонасса и Навстара нет. И предстояло решить нетривиальную задачу создания микронавигационной системы. Привлек к разработкам Лешку и Сашку, самых «старых» из разработчиков. Они начинали еще тогда, когда миниатюрных приемников СРНС еще не существовало. Задачу поставил следующую: большой бух, все попадало и пожгли, а командование требует разведданные в радиусе сто км, до двухсот пятидесяти. Время пошло! Пробил тему в Москве, где к ней отнеслись со всей серьезностью. А в выходные активно занялся строительством на месте бывшей электростанции, не забывая при этом посещать места не столь отдаленные. Опалубку сделали, наконец, установил четыре колонны по углам дота, и «погнали наши городских». До наступления морозов успел довести стены первого этажа до перекрытия. Настелил досок сверху и прикрыл все от снега и непогоды. Как раз до первого снега успел.
        Ближе к Новому Году Татьяна начала готовится к «выезду на дачу»: доработала и заказала буквари с картинками - разъяснениями, слишком многих понятий там еще нет. Грибы и ягоды удалось пристроить на продажу и кое-какой доход с этого она сумела получить, вот и вкладывалась в будущее. Несколько монет удалось достаточно выгодно продать через сайты нумизматов, этот период достаточно высоко у них ценится, так как впоследствии многие шведские монеты были перечеканены. Мне же пришлось вкладываться в «боевого коня»: снегоход «Адвенче ДжиТи 900», довольно экономичный и мощный. По тем обрывкам разговоров и документов, которые удалось обнаружить, я установил положение границы Московского царства и Шведского королевства в тех местах и совместил их с современными картами. Шведам по договору 1616 года отошла Водьская пятина, Поонежская же осталась в собственности будущей России. Пограничной рекой считалась Шуя, но существовал клин ничейной земли: Тунгудская пустошь, на этой территории постоянного населения не было, и она клином пересекала границы между Швецией и Московией. Кстати, довольно интересна с точки
зрения геологии. По этой местности идет разлом. Шведам досталась самая обжитая местность, где еще с IX -XI веков активно селились новгородцы. Но в 1293 году, во время одного из крестовых походов на землю, населённую карелами, по решению регента шведского короля Торгильса Кнутссона, на Замковом острове основан мощный замок, получивший название Выборг. Он стал надёжным форпостом распространения шведского влияния на земли Карельского перешейка, оставаясь неприступным до 1710 года. Новгородская республика не желала мириться с потерей карельских земель, и уже в 1294 году дружина Новгорода Великого осадила Выборг, но взять его новгородцы не смогли. Неудачным был и военный поход против шведов в 1322 году. В 1323 году по Ореховецкому мирному договору Новгорода и Швеции граница между ними была установлена по реке Сестре, часть Карельского перешейка вместе с Выборгом отошла к Швеции. Русско-шведские войны шли постоянно, и Россия в основном их проигрывала. В Смутное время умудрилась потерять даже Новгород. А сейчас, в период максимального расцвета шведского королевства, нашим пришлось отдать Корелу и Орешек,
Сердоболь-Сортавалу, Импелакс и Тулему-Салмис. Как мне сказали, в Тулеме - небольшой шведский гарнизон.
        Выехали еще 25 декабря, пришлось еще и прицеп цеплять, хотя зимой с прицепом ездить совсем неудобно, но что не сделаешь ради доставки груза. Из-за прицепа пришлось вокруг Ладоги ехать, там немного дорога получше, хоть и длиннее. Уж больно «хорош» участок от Кузнечного до Ляскеля! Просто сказка для подвески. Да и дальше не лучше, и когда стоит вопрос: 240 километров бездорожья или 80, но на 60 длиннее весь путь? То поневоле выбираешь зимой более длинный, но хоть с какой-то дорогой, а не с направлением. Не без легких приключений добрались до почти достроенного дома. Здесь было все в порядке, однако морозов практически не было, поэтому пришлось собирать катамаран, чтобы доставить самих и грузы туда. Протока практически полностью свободна ото льда. С небольшого причала ниже по течению загружаемся и направляемся к водопадику. Работает! А вот с той стороны - мороз под тридцать! Вода на турбину, правда, попадает, но вокруг нее много льда, из-за которого она работает с довольно сильным шумом. Пришлось поработать перфоратором, чтобы сбить лед. Удаление льда я не предусмотрел, а жаль! Через некоторое время
вошел в дот. Там уже более-менее тепло. Доски в несколько слоев и полиэтилен уложены плотно и снегом завалило по самое не хочу. Но калориферы работают. Татьяна о чем-то ворчит, разбираясь в куче постельного белья. Быстро поужинали и легли.
        - Слушай, ты что, не мог подумать заранее, что турбину будет забивать льдом? Надо ставить ультразвук или что-нибудь еще.
        - Тань, всего сразу не предусмотреть, это раз, во-вторых, я вообще считал, что она остановится сама, и больше рассчитывал на вспомогач, чем на нее. Хорошо, что мощности достаточно, чтобы крутилась, и лопасти не поотлетали. У горизонтальных турбин это ахиллесова пята. А очистку, конечно, устанавливать требуется, не дело каждый день бегать с перфоратором. Решим вопрос попозже.
        Еще немного поворчав, супруга успокоилась и попыталась уснуть, впрочем, ее довольно скоро разбудил волчий вой.
        - Блин! Какой концерт! - проворчала она. - Слушай, успокой их! Они ж где-то рядом орут!
        Пришлось доставать «Зауэр» и палить в воздух. Волки помолчали немного, а потом опять затянули свою песню, но чуть подальше. В конце концов, Татьяна устала их слушать и уснула.
        Утром я осмотрелся вокруг. Человеческих следов на обоих берегах протоки не было. После того, как мы здесь «поселились», люди сюда ходить перестали. Расчистил двор от снега, перебрасывая его за пока еще невысокий забор. Осмотрел колючку, которой он был обтянут. Нашел клочки рысьей шерсти, видимо, любопытствовала. Волчьи следы проходили метрах в трехстах, их, наверное, шум турбины отпугивает. Слух у них острый, так что ее они слышат. Когда я вернулся в дот, Татьяна уже встала и готовила завтрак. После него мы вытащили снегоход через нижнюю дверь на снег. Попробовав припай у берега, прошелся до порога. Там стремнинка была свободна ото льда, а у берегов все замерзло. Так что на снегоходе проехать на Суоярви можно, чтобы по тропе не пробиваться. Поверх обычной (для этих мест) одежды Татьяна надела зимний «лешак», снегоход тоже был камуфлирован. Татьяну я вооружил «Валом» и «Астрой», сам же взял с собой и «Зауэр», и СВД, со своим штатным «Перначом». Аккуратно проехав мимо порога, выскочили на лед Суоярви и прибавили ход. Берег быстро приближался. Глушитель у снегохода хороший, поэтому звук не сильный,
хотя и такой люди услышали. Мы подъехали к причалу, а вокруг уже были любопытные глаза. Но наше появление тревоги не вызвало. Крестьяне отбивали поклоны, лишь некоторые повалились на колени. Мы проехали прямо к бывшей казарме. Ключ от входа у меня был. Невольно удивился расчищенной дорожке до самого крыльца и обратил внимание на то, что вторая дверь была не заперта. Дома оказалось тепло. Его протапливали! Хотя никаких ценных указаний на эту тему я не давал. Через пятнадцать минут появился Порфирий, отбил поклоны и приложился к руке.
        - Ждали, ждали, барин! Чуяли на Корочун, на колядки будете. А вечор кто-то палил у Верхнего брода, я вот и приказал все подготовить. Все как есть рады видеть вас в добром здравии, барин и барыня.
        - Спасибо на добром слове, Порфирий, и тебе здравствовать желаем. Что нового случилось в округе?
        - Лазутчик от шведов был в Лоймаа. Говаривал, что кнехт Анхель желает знать, куда брат его делся, обещает 30 талеров тому, кто укажет, где он. Живой или мертвый.
        - А где даст?
        - Дык на Валааме они сидят, у монахов.
        - Пацана сметливого ко мне пришли, и оседлайте коня шведского, только нашим седлом, не шведским. Найди шелом того кнехта на складе, он позолочен по краям был. Надо разобраться с этим «брательником», просто так не отстанет.
        - Слухаю, барин! Насти вдовой сынка подошлю, он хитрющий. Завсегда выкрутится так, что всем попадет, а его похвалят. Языкастый, но язык за зубами держать умеет.
        Сын вдовы Настасьи оказался мальчишкой лет четырнадцати: нос картошкой, всклоченные, никогда не чесанные волосы, звали на селе его Пройдой. Зипун у него был совсем дырявый, поэтому вначале его отправили мыться, подарили толстый вязаный свитер и ватник шведский, что-то вроде современного ватника, только не с хлопком, а с шерстью, его под броней пехотинцы носят, чтобы удары смягчать. В ватник зашили хитрый двухрежимный армейский пейджер с частотой 21 см, с двумя сигналами: обычным и аварийным. Убедились, что Пройда научился переключать его. Дело осложнялось тем обстоятельством, что волки были очень активны. В одиночку не поедешь. Пришлось его к обозу «цеплять». Обоз шел в Олонец с рыбой и мукой: война - войной, волки - волками, а торговля стоять не может. Вот только медленно все. Татьяна занялась детишками да бабами: попыталась найти наиболее сметливых девчонок, чтобы научить их читать и обучать остальных, а мы с мужиками устроили облаву на волков. Они в зимней шкуре, самый ценный мех для шуб. На третий день сигнал от Пройды сменился на тревожный. Мы с Татьяной уселись на снегоход, но поехали не по
дороге, а по льду реки, текущей к Ладоге от Лоймаа, Тулема называется. Судя по пеленгу на сигнал, он перемещался в том направлении. Засаду шведы, как и ожидалось, на дороге поставили. Время от времени пеленгуем сигнал. Такие пейджеры ставятся на наши «самолетики», чтобы облегчить их поиск и держать закрытый канал управления направленным на них. Через полтора часа стало понятно, что сигнал перестал перемещаться, и это не Салмис-Тулема, а часовня на берегу озера. Это как раз напротив Валаама. Туда вела соседняя река, пришлось выскакивать на звериную тропу и пробиваться по ней на запад. Наконец выскочили на лед и прибавили. Плохо то, что через реку три моста. Караулы шведы наверняка у мостов держат. Так и оказалось: группа из шести солдат держала мост на переправе, где осенью я их роту положил. Три пикинера, два аркебузника и мужичок в непонятной одежде. Убавили обороты до самых малых, подъехали на 400 метров, я развернул снегоход, заглушил двигатель и, используя его сиденье как упор, начал работать из «Вала». По «мужичку» пришлось два раза стрелять! Вертким оказался. И монахом! Он был жив, когда я
подошел, раны в плече и в паху. Ругается! «У нас со шведами мир! А ты - антихрист и язычник, в Бога не веруешь!» Оказывается, все про все знают. Милосердия я проявлять не стал, пусть его волки доедают. Нам некогда! Там Пройду мучают! Река делает много поворотов, поэтому плюнул на маскировку и рванул по дороге. Через полчаса подскочили к часовне. Там уже никого не было, кроме монахов. Нашел место, где парня пытали. Кровь свежая. Оба монаха отправились к праотцам, по месту постоянной прописки, но предварительно выяснил, что пацан жив, и его везут на Валаам. Выехали час назад. «По машинам!» Меняемся местами с Татьяной, теперь она за рулем, а я сзади. Снова закрываем забрала шлемов. Группа конников видна на льду озера. Аккуратно перебираемся через прибрежные торосы, и полный ход. Мальцу были даны указания говорить только одно: «Послали за тридцатью талерами, если привезу, то место покажут. Сам ничего не знаю!» Быстро сближаемся с конниками. Они все в броне, попытались развернуться и атаковать, идиоты. С пикой на СВД кидаются! Забабахался ловить лошадей! Пройда живой, избит сильно, но живой! Я его
развязал, он даже на ноги поднялся и помогал ловить оставшихся лошадей. А со Святого острова дым кольцами начал подниматься. Монахи услышали стрельбу, бил я не из «Вала», а из СВД, и они кому-то сигналят. Отлично, повод для ссоры есть. Всех коней привязали к седлу Пройды и потихоньку двинулись назад. Но сзади появилось человек двадцать конных. В оптике видно, что часть из них шведы, а вторая часть - вооруженные монахи.
        - Пройда! Гони к часовне, ты мешать будешь!
        - Слухаю, барин. - Он хлестнул лошадь, и, часто оборачиваясь, любопытно ведь, поскакал к берегу. А мы закружились вокруг отряда, удерживая их на расстоянии и отстреливая наиболее ретивых и прытких. Бой закончился, мы подъезжали к каждому из упавших, обыскивали их. Рыцари у шведов гораздо более богатенькие, чем пехотинцы. У монахов практически ничего, кроме вшей, не было. Несколько крестов золотых и серебряных с каменьями. Ну и вонючие они! В баню могли бы и почаще ходить! От Святого острова идут на широченных лыжах-снегоступах две фигуры в черном. Это те, которые сигналы подавали. Одного пристрелил сразу, он с палицей был, второму только ухо прострелил. Зато выяснил, почему они против меня ополчились! ДЕСЯТИНУ ИМ НЕ ЗАПЛАТИЛИ! Вот самки собаки!
        - Настоятелю передай, что он мне пять тысяч талеров должен, за порох, что пожег, его друзей убивая. Будет дружить со шведами - повешу. Все понял? Деньги до крещенья отдать!
        - Не успеем, болярин Леший. Крещенье-то вот-вот! - Уже и имя знают!
        - Это не мои проблемы, а его. Так ему и передай. Пошел вон!
        Татьяне не понравилась процедура после боя, когда я раздевал догола трупы и все сваливал на лошадей. Сказала, что больше в таких мероприятиях участия принимать не будет.
        - Таня! Доспехи стоят дорого, все будет вновь использовано против нас.
        От Валаама подъехало несколько монахов, уже не агрессивных. Издали кричали, что они с миром, своих забрать. Реквизировал у них пару саней для трофеев. Монахи смотрят настороженно, но подходят только к тем, к кому я разрешил приблизиться. Вернулся Пройда, помогает собирать трофеи. Монах, представившийся Варлаамом, долбит лед, чтобы спустить трупы под воду. Монахи забирают только своих. Выяснилось, что шведов на Валааме больше нет, весь отряд выскочил, и кнехт Анхель, «брательник», вон валяется. Пройда цепляет за ноги веревкой, притороченной к седлу, и подтаскивает шведов к проруби. Варлаам шепчет молитву, и грешное тело отправляется на корм рыбам. Настоятель, само собой, не появился. Ничё, мы подождем. Чтобы не тратить бензин, загрузили снегоход на сани, накрылись шубами и тронулись в обратный неблизкий путь. Варлаам перекрестил нас на дорогу, а потом плюнул, вспомнив, кто есть кто. Лица мы никому не показывали, хотя работать с опущенным забралом шлема было неудобно.
        Пройда на деревню вернулся богатым человеком! У него теперь конь и кобылица с привеском. Заслужил! На следующий день приперся к Татьяне шапку ломать, чтобы в первый класс взяла!
        Назад добрались к 31-му числу, новые праздники вводить надо постепенно. Поэтому заслал Татьяну в Суоярви за картошкой и пару пару-тройку поросят прикупить. Заодно зеленые, молочные и красные соленые и маринованные помидоры, и свежие черри. В общем, праздник «Победа над шведами» удался на все сто! Все обалдевали, особенно попробовав черри. Свежие помидоры - зимой. А они их в жизни никогда не пробовали! Ни соленые, ни маринованные, ни свежие. Пели песни, под свинину в томатном соусе, закусывали медовуху жареной картошкой с салом. В общем, все канцерогены в кучу собрали и с удовольствием употребили. Разговоров после было много.
        А я начал проводить Выборгскую наступательную операцию. Я давно начал ее готовить. Сразу, как вернулся со строительства из отпуска. Понятно было, что ее просто так не осилить: боеприпасов требуется куча, крупный калибр, который взять негде, в общем - жопа! А если не взять его, то нервов попортят выше крыши! В общем, не зря же я вкладывался в офигенно дорогой снегоход! Вовсе не для того, чтобы перед аборигенами похвастаться! Татьяна напряглась, когда я сразу после Нового года начал дрессировать три десятка мужиков с разных деревень носить оружие XVII века и пользоваться им.
        - Ты куда собрался?
        - Да, пока новогодние каникулы, надо Выборг взять, а уж потом начать заниматься сталелитейными заводами. Сама видишь, что спокойной жизни никто не обещает.
        - Ты охренел? Там же крепость и гарнизон большой.
        - Танюша, главное - его на лед залива вытащить, «и делай с ним, что хошь».
        - Найтов! Ты - идиот! И так все неплохо получается! Не порти картину.
        - Тань, не мешай, не бабское это дело! Обучением займись, как обещала.
        - Моя - твоя - предупредил. А там - хоть не рассветай! Учти, Найтов, помрешь по-дурацки, все сверну и отдам на откуп физикам. Мне одной такое дело не провернуть.
        - Да я в курсе, и помирать не собираюсь. Проехали, Танюша!
        В общем, прицепил я к снегоходу санный прицеп, загрузился и поехал в сторону Выборга, за мной тридцать мужичков, упакованных в шведское железо, отправились. Я, понятное дело, чуть быстрее еду. Мое дело занять острова в Выборгском заливе. Там пока никаких дополнительных постов нет. Я подъехал ночью к Цветущему мысу и пару ночей ползал по льду Выборгского залива, готовя подарки для наших дорогих шведских гостей. Мужики приотстали и связывались со мной один раз вечером. Им оставалось два дневных перехода. У меня было все готово. Воды Выборгского залива были скрыты льдом, поэтому «таинства» я совершить не мог. Фиг с ними, пусть так топнут. 10 января я устроил бесплатный гала-концерт в небе над Выборгом: лазеры высветили огромную фигуру бога-отца над заливом, а три громкоговорителя пели осанны на среднешведском, которые я записал в Питере в костеле недалеко от шведского консульства. Бог-отец был мной анимирован, и в конце проповеди, в которой говорилось о том, что это земля славян, он показал на возникший из лазерных лучей крест животворящий, и приказал всем следовать туда, иначе - покарает! Палец
«бога» показывал на голографический крест у камня на входе в залив. «Бараны» по льду потащились прямо на управляемое минное поле, которое я двое суток сооружал, ползая по снегу. А я их не заставлял! Сами пошли! Я их об этом не просил и не настаивал! Когда большая часть гарнизона и местных жителей пела осанну великому Христу, я нажал на кнопку. Запрограммированные взрыватели ОЗМ-72 подбрасывали мины на высоту два с половиной метра и две с половиной тысячи осколков каждой из них превращали в мясо тела защитников крепости. Они хитростью поставили эту крепость, мы хитростью ее забрали себе. Перед началом массового молебна этот самый «господь бог» приказал передать ключи от Выборга боярину Лешему.
        Я появился на следующее утро, подошел к воротам, они были открыты.
        - «Прювед», меня зовут Леший. Товарищ господь распорядился передать ключи мне. Я жду!
        Слова «Да здравствуют голограммы!» я произнес после того, как ключи мне вручили.
        Главный подарок получил при возвращении домой. Ехали уже через Приозерск, не через Олонец. Взятие Выборга было большим успехом, если не сказать более. Татьяна задумчиво смотрела на белую, всю в свежем снеге, дорогу. Неожиданно сказала:
        - А ты очень хорошо вписался в то время, характер, наклонности, все как по писаному. Удивительно! Вот только все это надо кому-то передавать, а некому. Ни Полина, ни Сережка такими данными не обладают. В общем, наследник нужен, причем специально подготовленный для этого.
        Я попытался схохмить, ведь мы за десять лет так и не решились на сие, а тут супруга открыто заговорила о ребенке. И стало понятно, что она перестала воспринимать тот мир как игру или иллюзию, а решила прочно обосноваться в нем. Мне было сказано, чтобы я подавал рапорт на увольнение из рядов, хотя у меня с трудом набирались 25 лет, требовалось обновить кое-какие документы. По большому счету она права, потому что оставлять надолго такое неспокойное хозяйство просто опасно. Рапорт мне подписали, с работой я заключил трудовой договор, став «вольным стрелком» - испытателем новой техники. Довольно шумно отметили увольнение в запас, и я уехал в Суоярви. Теперь уже надолго. Казематы и кладовые Выборга открыли совершенно иные возможности для старта. Нужно было поспешать, укреплять и соответствовать. Требовалось создать армию, без нее все это не удержать. И экономику, чтобы содержать эту кучу бездельников. В порту Выборга стояло больше десятка кораблей, которые остались без команд. Нужен был народ, и пришлось ехать в Олонец и Новгород.
        Глава 3. «Индустриализация по-корельски», или первые шаги
        Олонец тогда Олонцом не назывался, это был Толмачев-наволок. Командовал там дьяк Степан Елагин. Поселение составляло 150 -160 дворов. В том месте, где сейчас стоит собор, стоял небольшой деревянный фортик, с колоколенкой на самом западном мысу. Поехал я не один, а с Порфирием, который уже официально стал управляющим Суоярвского района. Поглазеть на снегоход собралось все население. Новости уже расползлись по городам и весям. Иначе как князем Выборгским никто и не называл. Почести оказывали именно княжеские. Всем было известно, что настоятель Валаама Варсонофий лично привез дань и первым упомянул княжеский титул. Не поленился, подлец, приехать в Выборг, чтобы лично убедиться в том, что хозяин там сменился. Слухи о явлении божьем прокатились по всему Приладожью, поэтому со всех сторон «посольства» следовали одно за другим. А без даров в гости не ходят. Поэтому казна исправно пополнялась, но вербовать на месте наемников занятие глупое и неблагодарное. Наемник должен быть не местным. В Олонце удалось договориться и завербовать первых тридцать дружинников. Вместе с тридцатью ополченцами это уже был
«отряд». Оружия в крепости было много, качество вполне соответствовало тому времени. Главное, десяток пушкарей набрал. Сам-то я из таких древностей никогда не стрелял, поэтому всех тонкостей этого дела не знал. Командовать дружиной я назначил Ермолая, уже в годах сотника, а к нему «прикрепил» Пройду, кем-то вроде ординарца и на посылках.
        Сам же проводил больше времени не в палатах каменных, а на берегу будущей Селезневки, куда согнал народ, чтобы расчистить площадку под строительство плотины через речку и здания ГЭС. Сам город располагался на другой стороне Саймы, там, где и сейчас стоит. Только домов в нем еще совсем немного, но уже есть каменные. В основном шведы укрепляли саму крепость, а порт, склады и мастерские ютились вне стен крепости и чуть ли не постоянно разрушались в многочисленных попытках взять крепость. Городская стена, в отличие от крепостной, была деревянная и проходила по теперешней Батарейной улице от одного берега залива до другого. Равелинов на северном берегу еще не было, их только начинали строить. В городе было тысяч пять жителей, часть из которых погибла на льду от мин и в начавшейся панике. Наплавной мост проходил только до цитадели и северный берег не был связан с городом. Так что место под ГЭС было выбрано не случайно. Кстати, и в наше время «старая» ГЭС стоит именно там.
        С «попами» я решил помириться: во-первых, не стоило разрушать иллюзию того, что «гендиректор» назначил меня «топ-манагером», во-вторых, в княжестве присутствовало куча разных конфессий, загонять опять всех в речку и, под угрозой меча, перекрещивать всех никакого смысла не было. Плюс, что подвигло горожан Выборга встать под мои знамена: их не грабили! Город не отдавался армии на разграбление! Просто вместо шведских воинов появились мои «абреки». Встали на стенах и молчаливо глядели на город с высоты своего положения. Этот вопрос я урегулировал еще до того, как они в поход пошли. Дескать, все должно быть пристойно и культурно, а кто ослушается, будет иметь дело со мной. Желающих поиметь неприятности не нашлось.
        Пришлось собирать в Выборге духовный совет, на котором я высказал совершенно крамольную по тем временам мысль, что мне пофиг, во что верит население, и карать буду именно церковников, если будут натравливать людей друг на друга. Так и сказал, что положу на транспортер пилы и буду пилить на малой подаче. Все всё правильно поняли. Пилы в Пайлаа они уже видели. Страшенная штука! Шестнадцать вертикальных пил превращали бревно в доску с неизбежностью второго пришествия. Когда представили себя в таком положении: ногами вперед, то было заметно, как «попы» содрогнулись.
        - Никто не имеет никаких преимуществ перед государством! Акты рождения, смерти и брака регистрируются государством, а не священником. Развод не предусматривается, но официальные вдовцы и вдовы имеют право на заключение нового брака. Но только при предъявлении свидетельства о смерти супруга. Супруг считается умершим, если он зафиксированно мертв, или в течение трех лет от него не поступало известий или денежных средств. Государство у нас светское со свободой вероисповедания. Хоть бусурманами будьте. Атеисты - освобождены от налогов. Остальные платят налог в казну два процента от доходов на содержание контрольных органов по теологии. Вы ж, господа священники, нуждаетесь в контроле! Кого ущучу за наущением своей епархии набить морду другой - не взыщите! Бить буду больно и мученически. Вы отвечаете за то, чтобы протестанты на православных, бусурман и прочих, с ножами и мечами не кидались. Первыми под разборку и попадете. Дошло?
        Попы согласно закивали головами.
        - А там, где богоявление случилось, храм поставьте, где каждой епархии будет место. Две тысячи талеров на это княжество выделит, остальное собирайте с верующих.
        - Как? Один на всех?
        - Именно так, Вы и сами знаете, что бог - един!
        - Бог, он, конечно, един, но церкви разные.
        - Не церкви, а карманы разные! Вы о собственных карманах беспокойство проявляете! Есть храм в Вифлееме, которым владеют несколько конфессий. Вот его за образец и возьмите. Все епархии платят в казну 13 процентов от доходов. И только попробуйте их скрывать! На дыбу подниму. Понятно?
        - А почему чертова дюжина?
        - Хочешь двадцать платить? Давай двадцать поставим. Сколько Густаву Адольфу платили? Четвертину? А я назначил вдвое меньше. Пусть осьмуха будет.
        - Нет-нет-нет. Осьмуха, значит, осьмуха. Все понятно, княже. Но как же быть с общим храмом, как доходы делить?
        - Не договоритесь - все запрещу. Мне, в принципе, вы не нужны, сами понимаете. У меня всё, все свободны.
        Они договорились между собой, и Богоявленский собор на входе в Выборгский залив был поставлен. Несколько позднее меня и Таню с сыном пригласили на его освящение. Поприсутствовали.
        Положение несколько осложнялось тем обстоятельством, что золото и серебро я мог использовать только здесь. В России это - не товар, так, баловство с возможностью быстрой усадки. Основные доходы в этом году принесли мед, клюква, черника, брусника и грибы. Ну, и немного заработали на продаже старинного оружия и монет. Татьяна просертифицировала всю продукцию, нашла каналы сбыта в Москве и Питере, заказала красивую и оригинальную упаковку, и крупные магазины заинтересовались продукцией. Так что кое-какие деньги для приобретения нужных станков появились. А вот с золотом что делать - ума не приложу. Во-первых, оно здорово отличается по пробе от дешевого 585-й пробы, во-вторых, нет никого в этой отрасли, а «богатенькие буратины» по полям сражений не бегают. Благо что был один фондик, с руководством которого у меня были отношения из-за Донбасса, а золото на войне самая подходящая валюта. Немного смог продать туда, заодно оттуда привезли много электрооборудования, снятого с разбитых снарядами шахт, электроподстанций и прочего металлолома. И патронов подбросили, кое-что из артиллерии, в частности,
минометов несколько, СПГ-9 и кое-какой боезапас к ним. На первое время хватит, а там что-нибудь опять придумаем, или найдем канал, как реализовать талеры. Денег требовалось море! Ближе к весне понадобилось закупать поросят, картошку «Удача», пшеницу «Безостую-1», рожь «Вятка-2», кукурузу сорта «Хани Бентам», скороспелую, и семена всяких-разных овощей: кабачков, баклажанов, моркови, капусты, тыквы, брюквы, помидоров, люцерны, рапса. Из Синявино доставил цыплят трех пород и оплодотворенных яиц, которые сразу положили под куриц. И все требовалось в товарных количествах! Выручало то обстоятельство, что население было смешанным: часть слегка причесанных шведами водей уже знакомы с пшеницей, а за время с Нового года сумел познакомить и горожан с картошкой и свининой. Сразу закладывали свинофермы, которые числились князевыми, туда наняли людей, чтобы за животными ухаживали. Свиней пока на руки не отдаю, только у себя держу. А вот двух взрослых и 10 телок голландской черно-белой, купленных в Янино, раздал в аренду в хорошие руки. Увидев, сколько молока дает одна корова, к молоденькому бычку выстроилась
очередь. Ох, придется ему попотеть, получая удовольствие. Ну и самым удачным приобретением было два небольших стада казахского архаромериноса и киргизской тонкорунной овцы. Обладают выносливостью и большим размером, отличной длинной и мягкой шерстью, особенно в нашем климате. Основное отличие от обычного, в XXI веке, мериноса, именно выносливость и высокая продуктивность. Так сказать, вершина советского овцеводства, как и советский меринос. 7 -10 кило шерсти и почти 100 килограммов живого веса у барана, 55 -65 у овцы. При этом не требует стойлового содержания. Учитывая то обстоятельство, что с мужичками у меня легкий напряг, основное население женское, то требовалось занять их работой. Мериносов завезу летом, их надо держать отдельно.
        Вложились по-крупному, но в ту отрасль, которая уже осенью принесет отдачу. Как только потеплело, загнал людей на строительство дота и полностью его сделал. «Свою» землю, доставшуюся в наследство от бывшего губернатора Выборга, и землю под Пайлаа обрабатывали минитрактором и культиватором, а вот всех остальных освободить от рабского труда по вспашке земли пока нет возможности. Не возить же сюда бензин и соляр тоннами. Нефти в этой части земли просто нет. Поэтому я нашел чертежи и сделал шестицилиндровую паровую «звезду» с перегретым паром. Двигатель работал на любом топливе, в том числе на растительном масле, для чего я и привез в этот мир рапс. Конечно, это была не родная машина: восемь шарикоподшипников SKF пока возможности сделать не было, да и цилиндры пришлось делать из готового алюминия, а уплотнители из кольца углепластика. Цельнотянутую стальную трубу для парогенератора и горелку с насосом высокого давления взял из XXI века, как и саму идею. Но это минимальные вложения при максимальной отдаче. Главное в этом вопросе: начать! Потом прогресс будет не остановить. Мы так радовались, когда
поехал наш переделанный мини-трактор! В общем, зима и весна прошли в сплошной пахоте и мотаниях туда-сюда.
        Ну, а вообще, не ожидал я такого! Когда все начиналось, все это по-другому выглядело. Либо они меня, либо я их. Привычная обстановка. А тут!.. Когда на площади собралось сорок-пятьдесят тысяч человек, бухнулись на колени и:
        - Веди нас, княже!
        Вот тут-то я и почувствовал, что любая моя ошибка будет очень, очень-очень, дорого стоить. И право на ошибку у меня отняли.
        Мастерская в Пайлаа уже действовала и было сделано шесть двигателей. Два установлено на тракторы, два на винтовые ладьи, один на мой джип и еще один на машину Татьяны. Требовалось быть очень мобильными. Порфирий наладил торговлю с Новгородом, но ему очень мешает крепость-монастырь на острове Медведка. Это в самом устье Волхова. По договору 1617 года, Столбовскому миру, эта земля - моя, принадлежит Выборгу. И мы на 12 ладьях идем туда. Среди моего войска 60 «гвардейцев», упакованных в бронежилеты, кевларовые каски, с настоящим хорошим оружием. Есть даже «Шмели-М». Настроение у всех боевое. Остальные вооружены шведским оружием из крепости. Народ служивый в город идет потихоньку, слухами земля полнится. Гвардейцы - это уже регулярные войска, они живут непосредственно в крепости, в казарме, в город выходят с обычным оружием и в обычном снаряжении. Ну, а в поход, естественно, выступают в полном боевом. Пока меньше роты, но кои наши годы. Монастырь и крепость маленькие, их 56 лет назад немцы сильно пожгли, так еще и не восстановились полностью. Высадились ночью. Ни Староладожского, ни Новоладожского
каналов еще нет, так что разведка прошла к самому рву крепости. В новом времени здесь территория судоремонтного завода.
        Теперь немного истории: Густав II Адольф, который склонил Михаила Первого к миру, в 1632 году погиб во время кавалерийской атаки в битве под Лютценом. Наследников мужского пола у него не было, только две дочери родила ему Мария Элеонора Бранденбургская. Одна из них умерла во младенчестве, вторая, 1626 года рождения, шестилетней девочкой была посажена на трон. Сейчас ей тринадцать. Правит Швецией риксканцлер Аксель Оксеншерна. Ему сейчас 56 лет. Это он старательно превращал Балтику в Шведское озеро. Отличался умом и сообразительностью. Блестящий переговорщик, он старательно избегал войны на два фронта и сосредотачивался всегда на главном противнике, что блестяще ему удавалось в войне против германских католиков. Три года назад он окончательно покинул шведскую армию и стал опекуном Кристины. После гибели на льду Выборга Юхана Шютте Аксель Оксеншерна попытался пристроить своего сына на его место. Он его куда только ни пихал! В том числе и в Nya Sverigekompaniet (в компанию Новой Швеции). Отличительной особенностью Акселя Оксеншерна была потрясающая скупость. Но к тому времени он уже вписался
капиталами в освоение Америки, а датчане Крузиус и Брюгеман смогли заключить пока не реализованный договор с Московией на торговлю с Персией через Россию. Швеция, которая не слишком дружила с Данией, этому всячески противилась, так как сама мечтала сидеть на этом месте. Но датчане побольше наобещали: не менее чем 600 тысяч ефимков в год. Активный грабеж Америки и Европы принес огромное количество золота в Европу. В общем, мой приход в Выборг прикрыл эту лавочку для риксканцлера, но он еще не успокоился. Конкурент у меня есть, зовут его Габриель Густавсон Оксеншерна. Где он - я пока не знаю, но скоро будет. Поэтому поспешаем не спеша.
        На стенах шесть часовых. Наш подход они не заметили, мы высадились у Птиного острова. Аккуратно всаживаю болт с зарубками и карабином в стену, проводником протаскиваем нейлоновую страховку и перебрасываем туда разведгруппу в шесть человек. Я с «Валом» контролирую стену. Группа поднялась по стене и доложилась, что часовые сняты. Перезакрепив страховку, обеспечили перемещение еще 20 человек, которые опустили мост и открыли ворота. Начались переговоры с заблокированным в казарме гарнизоном. Он наполовину шведский, наполовину состоял из монахов. Шведы понимали, что их не поджигают только из миролюбия. Я, правда, участия в переговорах не принимал и в крепость не входил. Разговаривал с ними член совета Выборга Олафсон, который в январе принес ключи и первым присягнул мне. Затем Пройда вышел на связь и доложил, что гарнизон сдался. У причала стоял шведский двухмачтовый кораблик «Фогель Гриб». Его тоже захватили без боя: солдаты одеты в шведскую форму и броню. Привез порох из Орешка. Капитану приказал выгружаться, затем вручил ему письмо на шведском и русском с предложением коменданту Нотебурга перейти
под мое командование. К сожалению, крепость и уезд носили звание графства, и комендант владел им.
        Крепость - каменная, и находится на острове, поэтому у него был шанс сидеть там долго и муторно, как это не раз уже бывало. А нам надо действовать быстро, поэтому, получив отказ графа, высаживаемся напротив острова Орешек в том месте, где сейчас находится город Шлиссельбург, а тогда находилась деревушка Ноте. Население в основном русское. Так что никаких особых проблем нет. Обычные крепостные крестьяне.
        - Маловато вас, княже! Ничего не получится, а нас пороть потом будут. Уходили бы вы. - сказал староста.
        Ночи уже короткие и светлые, замеряю точную дистанцию: от мыса до башни 413 метров. Делаем пересчет и отправляем туда навесом двадцать ГВО-40б из подствольников. А противогазов в XVII веке еще не изобрели. Майское утро. Ветра нет, так что все условия. Товарищи шведы лезут на стены от такого подарка, а тут и я со своей СВД, ждем-с! Командиры этих армий имеют совершенно неправильную привычку выделяться среди подчиненных. Выстрел! Владелец шикарного шлема с пером получил небольшую пробоину в черепе. Еще один бежит буквально к тому месту, где лежит первый. Еще один выстрел. Ребята немного добавили газку! На причале появился мужик в броне и с белым флагом. Чихает, кашляет, машет флагом, предлагает переговоры. Зовем его к себе. Он - в лодку и к нам. Залит слезами и слюнями, я ему кричал, чтобы водой не промывал. Обрабатываем его слабым раствором уксуса. Очухался.
        - Кто из вас князь Выборгский?
        - Я.
        - Херре Олафсон, вы можете подтвердить, что этот человек и есть «богоявленный»?
        - Да, херре Кнудсен. Это наш князь.
        - Граф Дарт де Ангуссон убит. Он приказал не подчиняться вам. Мои кнехты имеют иное мнение. Мы - ваши вассалы, херре Леший, - сказал он, припав на одно колено. В общем, местные шведы уже поняли, что власть переменилась. Гарнизон сменили, оставив минимум «местных». Ниеншанц и городок Ниен прислали делегации после этого и сами сдались. Часть городка пришлось расселить: самогон варили. А у меня с этим делом круто! Спирт изготавливался, но только древесный, чуть ли не 50 на 50 метиловый. Чтоб с ног валил насмерть. Это - топливо для паровых двигателей и яд. Пиво - хрен с ним, пусть варят и пьют, а здесь требуется быть жестким. Княжеский указ о пьянстве и пьяных выходках уже действовал, вне зависимости от сословий. Нарушителей ждал кнут и добыча болотной руды. Озерная просто добывается, а на болоте там все сложно. Утопнуть - дважды два.
        Открыв себе торговые пути, возвращаемся в Выборг уже через Неву и по морю. Еще одно «приобретение»: 12 капитанов морских парусных судов и сами парусники. Они, правда, совсем небольшие, где-то 100 тонн, чуть побольше парусных ладожских ладей, но двухмачтовые со смешанным вооружением. А в Паймаа уже работает лесопилка, и паровая сушилка. Лес здесь красный, но нужны медь и сталь. И остро встал вопрос с мелом. Со «взятием» Орешка в мои руки попали Путиловские карьеры, и каолин был в Никольском, так что проблема с производством цемента и кирпича была решена. В Выборге было много людей, знакомых с кирпичным производством, а производству цемента требовалось обучить всех самому. Пришлось согнать крестьян и прокопать канал, расширив реку Святка и соединив ее с Тосно, через шлюз. Ивановские пороги для парусных и гребных судов довольно серьезное препятствие. Заодно эхолотом промерил пороги и получил их точную карту. У устья Святки и Тосно приказал бить причалы. В общем, «здесь будет город заложен, назло надменному соседу!» Место очень удобное: река имеет большую скорость течения, это - возможность получать
большое количество энергии. Рядом большие залежи торфа, а отопление - наше все, в нашем климате, и этот же торф используется для производства цемента и кирпича. Есть возможность вывозить кирпич как вверх, так и вниз по реке. Ну, а количество пароходиков придется увеличивать! А это потащит за собой всю экономическую цепочку. Главное - я эти карьеры хорошо знаю и знаю места, где лежит глина, из которой можно получать основной и кислый жаропрочный кирпич. А это то, что мне нужно для запуска сталелитейного производства.
        Чтобы быстрее закончить работы, была изготовлена землечерпалка и грунтоотвозные шаланды. Шаланды делались из дерева, и особого изумления не вызвали, а вот на стальную черпалку специально приезжали посмотреть. Но, видя, как она легко вгрызается во влажную землю, все понимали, без нее выполнить такую работу за одно лето бы не удалось. Все-таки предстояло переместить 60 000 кубов грунта. А это - 7 512 000 лопат, причем полных, а так как местами общая глубина канала до 5 метров, то количество «лопат» круто увеличивается, так как один и тот же кусок грунта пришлось бы кидать много раз. Понижающий редуктор был изготовлен, конечно, не у нас, а в XX веке, и просто валялся на карьере. Цепь и ковши производства Шлиссельбургского завода на Озерной улице. Они давно такие маленькие машины делают. Еще и землесос предложили у них купить. Пока обойдемся! На Леймановском острове, ниже Ореховки, поставили водяную турбину, большую лесопилку и мельницу. Тому самому старосте, который уговаривал нас оставить в покое Орешек, было сказано, что она должна работать постоянно. И его проблемы, где он лес возьмет. Но для села
это манна небесная, поэтому в обиде он не был. Он же не знает пока, что это будущий судостроительный завод. Пусть пока лес пилит и муку мелет всей округе. Барин велел!
        Людей в Ленинградской области оказалось довольно много! И все крепостные. Дело было в Столбовском договоре! По нему бояре и помещики России должны были в течение двух недель покинуть территорию края со своим имуществом, а крепостным и свободным крестьянам переезд запрещался. Они попадали все в крепь. Перед подписанием договора стапятидесятитысячный Новгород был практически обезлюжен, шведы переселили всех из него на эти земли и взяли в крепь. А Новгород, без людей, вернули Михаилу. Да еще и под беспошлинную торговлю. И это в условиях, когда на Руси никакого производства не существовало, кроме кустарного. Производились только продукты питания и орудия труда для него. Все остальное ввозилось из Швеции, Дании, Англии и тому подобных. Читаешь летописи и диву даешься! «Продано 320 возов мяса и 600 возов рыбы за 368 рублей 20 копеек. Привезли назад 120 мушкетов».
        Я собирал людей на площадях и показывал, как сделать домницу, применив «китайский способ» догнать и перегнать Америку. Установил неплохую цену на крицу: сырое железо со шлаками. Главное - везите! Сдавайте ее князю, а я разберусь, что делать. И задымили домницы по всей округе! Те, кто посмекалистей, ставили домницы у воды и поддув устраивали от водяных колес. Нет речки? Гоняли по кругу лошадей, раздувая мехи, а кто и баб на это дело подряжал. Я же собрал группу мужиков и показывал им руды. Первый медеплавильный завод поставили недалеко от будущего Всеволожска. Есть там такое село, Медный Завод называется. Небольшое, но богатое месторождение давало медь два века!
        Сварное железо отвозили в Выборг, где уже была механическая кузня, еще до меня. Как только получили кислый и основной кирпич, был заложен первый конвертер и начали укладывать бетон в фундамент небольшого мартена. Черкасовку перегородили плотиной и на месте будущего Выборгского судостроительного начали возводить сталелитейный завод. Еще я озаботился мелочью, расплачиваться с многочисленными поставщиками приходилось за мелкие партии. Серебра не напасешься! Поболтал с нужными людьми на Ленэмальер и Монетном дворе и получил от них отличные чеканы. Гурт защищался сложным текстовым узором, так что подделать ее было бы очень сложно на имеющемся оборудовании в любой стране того мира. Опушка - четкая, выпуклая. На аверс я посадил Выборгский замок, вокруг надпись Водьская пятина. Номинал был от осьмушки копейки до полтинника. Первая пробная партия была изготовлена в Санкт-Петербурге из стали с гальванопокрытием желтого цвета и имела штамп завода, остальные имели штамп Выборгского монетного двора, который я расположил в цитадели крепости. «Задружившись» с художниками и руководством, получил от них чеканы и
на остальные номиналы до 100 талеров. Талером назывались только золотые и серебряные монеты. Рубль был «табу» для монетчиков, у них могли быть неприятности, поэтому от названия рубль пришлось отказаться. Хотя я себе не отказал в удовольствии и наделал у них небольшую партию 10-рублевых биметаллических монет по образцу и подобию десяток 1991 года, только вместо Кремля там красовался замок Выборга.
        Но, если на «моих» землях было все нормально то не все так гладко было в остальных частях планеты. Мое самоуправство не понравилось премьер-министру Швеции товарищу Акселю Оксеншерне, и от Нарвы подошли два 12-пушечных кораблика уже в начале июня. У острова Вихревого к ним подошел наш патрульный паровой пограничный катер и показал понятный всем морякам знак «лима», состоящий из двух желтых и двух черных квадратов: Требую остановиться! Ниже был вывешен знак «кило», показывающий намерение установить связь. Шведы не отреагировали, так как ладья шла под парусом и довольно медленно, она шла против ветра. Ребята подумали, что им неслыханно повезло, и начали ворочать влево, пытаясь развернуться бортом. На мачту у них взлетел брейд-вымпел, означающий атаку, начали подниматься порты пушек. Наши пограничники срубили кливер, на мачту взлетел бело-голубой «Икс-рей», приказывающий «Выполнить мои требования», и канониры заняли место возле сдвоенного «корда», сдернув с него чехол. Катер быстро сманеврировал и удержал дистанцию, заодно показав противника второй пулеметной установке.
        - Тысяча чертей! - прокричал адмирал Парсонен, когда понял, что катер не дает ему возможности сблизиться на дистанцию выстрела. Дал команду прибавить парусов, чтобы все-таки догнать «выборгских». То есть не подчинился. Носовой пулемет дал два предупредительных и поднял сигнал «Веди» или «браво», что означает: «ваш курс ведет к опасности». Но шведских кораблей было два, а тут - маленький одномачтовый коч. Шведы не отреагировали и продолжили погоню. Катер быстро развернулся и описал циркуляцию вокруг неповоротливых чудаков. Вышел в корму, и обе установки заговорили по мостику и каюте капитана короткими очередями. Шедший последним корабль завалился под ветер и вышел из строя без управления. Кто-то на нем отдал команду спустить брейд-вымпел, паруса и флаг. Сдались. Пограничник продолжил погоню за вторым нарушителем, тот был вынужден остановиться, видя, что его быстро догоняют с кормы. А места для маневра здесь маловато. Да и не знали шведы, что в Высоцком проливе с обеих сторон уже стоят пушки. Старенькие, шведские, но есть! На груди убитого адмирала обнаружено письмо, кстати, написанное на
славянском, полное угроз и обещания расправиться с самозванцем, от самого Акселя Оксеншерне.
        Второму капитану повезло, его отправили обратно с письмом, где я предупредил Кристину и Акселя, что в связи с непрекращающимися провокациями со стороны властей Стокгольма, фашиствующей хунты, незаконно сидящей на троне Великой Швеции (официально это так, Кристина не являлась наследницей престола), и неразумных действий бывшего губернатора Юхана Шютте, начавшего против меня боевые действия без объявления мне войны, святое явление освободило для меня трон княжества Водьского, и я законно занял место, указанное мне Господом. Жители Пятины присягнули на верность мне, кровь в моих владениях не льется, свобода вероисповедания поддерживается. Притязания так называемого королевства Шведского мной отметаются, так как нет переговоров и нет законного представителя короля Швеции. Территория Пятины захвачена Швецией обманным путем и всегда являлась предметом спора между Новгородским, Московским и Шведским государствами. Господь долго думал и решил этот вопрос в мою пользу. Я не являюсь подданным ни московского царя, ни шведской короны. Водьская пятина была, есть и будет свободным государством, в котором
порядок обеспечивается князем и его войском. Такова воля Господа и населения Водьской пятины.
        Немного витиевато, но вполне в духе того времени. Пусть пережёвывают, а я к тому времени успею накатать брони для еще одного корабля. «А там - посмотрим, кто кого». Взять Выборг - задача архисложнейшая, как говаривал товарищ Ленин. Очень удобное место для обороны. Лишь бы мои «подданные» не подвели, а активно делали крицу. Флюс я уже приволок, горизонтальные автоматы - тоже. А мелочевку и вручную сварим. Это не «броненосец “Князь Потемкин-Таврический”», но пароходик совсем неплохой. Первый морской бой решился в нашу пользу, это, конечно, не Гангутское сражение, и не Ютландский бой. Но зубы мы показали.
        Татьяна летом сумела попасть в Новгород, он, правда, еще не восстановился после Столбовского договора, и народу там мало, но есть люди, связанные с Псковом, поэтому удалось сбыть большую часть вышивки и украшений, часть из которых ушла в Москву, а часть поехала в Европу, пока в качестве образцов, для затравки. Женский «десант» вербанул в Новгороде мастериц и купцов, которым стало интересней ходить к нам, чем в Стокгольм. Но именно Швеция была главным торговым партнером Москвы, мы пока маловато производили интересующей ее утвари. Пошли иглы, нитки, зеркала и пуговицы. Можно было и больше товара дать, но не заинтересованы мы в местных деньгах, а время сбора нашей продукции начнется через полмесяца-месяц. Об этих поставках Татьяна договорилась и будет принимать грибы-ягоды. Они ей в нашем веке стали нужны в еще большем объеме, так как нашла она место, куда можно засовывать это, уже просто в промышленном масштабе. Отдала продукцию на экспертизу в немецкое «общество любителей пива» от партии зеленых, там, в Германии, все просто помешаны на экологии, и готовы платить за это. В общем, Таня теперь у нас
предприниматель из Лихтенштейна, где она открыла свой филиал, набрала небольшую команду, арендовала склад и заключила контракты на поставки в Германию и ЕС, Лихтенштейн и Швейцарию. В санкционных списках она не числилась, товар под санкции не попадал. В Пайлаа полным ходом идет строительство большого морозильника. Там его уже можно подключать к питанию, я еще и мощность станции втрое увеличил и два трансформатора воткнул. Провод и кабель пока из Питера таскаем. Скупив у разорившихся предпринимателей несколько рефконтейнеров и воспользовавшись их морским прошлым, перебросили морозильники сначала к доту, а оттуда вплавь на причал в Пайлаа. В нашем мире я воспользовался экономической ситуацией в Суоярви, арендовал у зенитчиков бывшие их склады и небольшой причальчик с плашкоутами. Тяжелые грузы отправляли-получали как по железной дороге, так и автомашинами. Интенсивность невысокая, грузопотока нет, поэтому, кто в этом мире обратит внимание на какую-то фирмочку, занимающуюся грибочками в бывшей погранзоне? На словах все, что вплавь - уходило по рекам и каналам поставщикам. Зимой только автомобилем. Ближе
к ноябрьским, используя послабления для жителей приграничной полосы с Финляндией и постоянную визу туда, плюс хорошо знакомый погранцам на обеих сторонах границы довольно большой автобус с эмблемами экологической фирмы, Татьяна перебросила туда почти полторы тонны талеров (по весу) из казны Выборга. Далее мы взяли на подмену такой же мерседесовский автобус, а этот поставили на ремонт, и через Котку и Германию, маскируясь под любителей покататься на горных лыжах в Альпах, доставили их в Лихтенштейн. Разложили по разным ячейкам банка, и вышли на Сотбис, организовав работу с ним через нашего адвоката в Шоне. На все ушло всего восемь дней, так что, забрав починенную машину в Лаппеенранте, мы вернулись. Самой разорительной частью операции был ремонт и переоборудование автобуса. Зато теперь на нем можно возить замороженные грузы.
        Глава 4. Вторая водьско-шведская война
        Очень радовало то обстоятельство, что в XXVII веке все делается неспешно, к такому ритму, как у нас в XXI, просто не привыкли. Поэтому времени на все хватает! 21 сентября большая часть народа прощалась с летом на веселом празднике Нового года. Здесь его дважды встречают, как и у нас, только с разницей почти в три с половиной месяца. В ночь на 22 сентября наступил Новый 7148 год от сотворения мира, или 1640-й, как это принято у нас. Татьяне в подарок жители преподнесли корону, причем явно сделанную на востоке, скорее всего, в Персии. Она была в центре внимания, в том числе и из-за того, что стало немного заметно, что княгиня «тяжела». Здесь к этому относятся очень серьезно. Урожай выдался очень хороший, особенно на землях, где высеивали новые сорта. Очень большую часть этого урожая сразу раскупили на семена. Народ здесь сметливый и понимает сразу, что хорошо, а что плохо, но вначале он должен увидеть результат. Любоваться полями приезжали отовсюду. Все поняли, что новые сорта более продуктивны. Денег в этом году было гораздо больше, поэтому в Пайлаа и Лоймаа организовали две МТС и курсы для
водителей-механиков тракторов, которых стало уже 12, и я заказал рамы, подвеску и мультипликаторы для них еще. Будет поставлено более ста штук, и для них полным ходом изготавливаются паровые двигатели. Если затеянная операция по реализации золотых королевских талеров пройдет успешно, а предпосылки к этому уже тогда были - большая часть намеченного к продаже груза уже находилась в Финляндии, то проблем с поставками всего и вся больше возникнуть не должно. Поэтому на уборке вовсю использовались навесные косилки, копалки, скирдователи и прочие приспособления и устройства, чтобы наглядно продемонстрировать, насколько они могут облегчить жизнь и труд. Порфирий и старосты близлежащих сел скрупулезно подсчитывали количество всего и вся, переводя все это в незнакомые мне меры веса, площади, объема и длины. Ну, и главной изюминкой праздника была демонстрация лимонадов и морсов со льдом. Я раскрыл секрет того, что находится за стеной рефрижераторного склада. Оттуда вынесли лед и охлажденные напитки. Старейшины сёл заглянули в камеры. Со словом «ледник» они знакомы, естественно, но летом самой большой проблемой
была откачка воды, крови и всего прочего из помещения ледника, которое находилось ниже уровня земли. Работа грязная и неприятная. Поэтому к середине лета ледники пустели и открывались на просушку и вентиляцию. Иначе в следующем году его понадобится снова сооружать всем селом или всей семьей. Здесь же в довольно жаркий сентябрьский день стоял сухой мороз.
        - Это помещение для рыбы, это для мяса, соседнее для птицы, и крайнее для грибов, ягод и некоторых овощей. Пятое отделение - общественное. Там надо наделать камеры для членов общины. Ключника, грузчиков и сторожей оплачивать будет община. А все сторонние должны будут платить ренту.
        Используя естественное устройство общества деревни, Татьяне удалось пробить недоверие крестьян и показать на примере наших угодий преимущество крупных полей и совместного ведения хозяйства. В городе, имеется в виду Выборг, она появлялась редко: требовалось находиться и в Питере, и в Москве, и в Лаппеенранте. Но довольно много времени она уделяла и ведению хозяйства здесь, и натаскиванию своих девушек-отличниц. Они выполняли работу учетчиц, а я или Татьяна переносили это на компьютер. В результате так получилось, что больше всех в селе заработали в этом году те люди, которые работали у нас. При этом прибыль они дали очень солидную. Хозяйство бурно развивалось. Так как и остальные крестьяне «принадлежали» нам, то к началу сезона у учетчиц не было отбоя от желающих получить наряд на работу. Часть заработанного выплачивалось сразу, за сданную продукцию, например, молоко, сыры, масло, рыбу, грибы-ягоды, но основная часть заработка была оглашена сегодня. Установленная Татьяной система премирования тоже давала свои результаты. Так победителям «соцсоревнования» по сбору грибов в малолетнем возрасте тут же
на празднике были вручены конфеты и шоколадки, средний возраст получил новые наряды, а старший - денежные премии. Все были просто в восторге и радовались, как дети. Кроме того, было объявлено, что основная часть заработка впереди, потому что после уборки зерновых последует уборка основного продукта - картофеля. И пробная уборка ранних сортов показала очень высокие результаты. Виды на урожай отличные.
        - Барыня, светлейшая княгиня! Дозволь преподнесть тебе подарок. Анка и Юлька уже разболтали про наши доходы, еще вечор. Да и сами мы видели, что денно и нощно печешься ты о нас и наших прибытках. Строга ты, барыня, но справедлива, за что и челом бьем. Прими от всего сердца. Всей общиной сбросились, да армяшки малость помогли. Вон их человек стоит. Челом бьет, просит его принять и не дать помереть от отказу. Прими корону византийскую.
        Вот откуда взяточничество на Руси повелось! Корона как корона, больше похожа на персидскую, но может быть, и из Византии. Ранняя Византия много из Персии подхватила. Армянина пришлось принять. Ему требовались зеркала, одно из которых он уже купил в Москве. Зеркала у нас были на складе. Еще он хотел купить трактор и давал за него золотом по весу.
        - Самим нужны.
        Обошелся часами с гирькой и кукушкой. Пятнадцать штук купил, все, что были на складе. Обещал на следующий год еще прийти и других за собой привести. Свои товары он распродал народу, нас они мало интересовали.
        Тут из достоверных источников стало известно, что армия Швеции перебрасывается в Стокгольм и будет организована новая карательная экспедиция во взбунтовавшуюся провинцию. Денег королевский совет второй год с Выборга не получает, торговать со шведами я запретил, да еще и торговлю с русскими прикрыл плотно. Весь товарооборот у них идет только через Псков и Нарву. А шведские негоцианты рвутся в Персию. Там китайский чай, шелка и ткани. Новые сорта зерновых никому налево пока не продаем, у самих дефицит этих семян наблюдается. Как бы еще и закупать не пришлось. С появлением достаточных средств на той стороне решился вопрос о закупке владимирских тяжеловозов хороших кровей из нескольких непересекающихся линий. Завод по их воспроизводству разместили в Лоймаа. Дополнительно закупили семена овса высокоурожайного сорта. Люцерна, кукуруза и часть рапса заложены в силосные ямы, кормов с избытком. Осенью закупили дополнительно «голландок», поросят, часть из которых уже пошла по рукам на откорм. Железа произвели 400 тонн, с той стороны доставили обмотки для генераторов Выборгской ГЭС, плотина которой
закончена, и установлен ротор турбины. В собранном виде генератор такой мощности мне не привезти, так что, кроме вала, все приходится собирать на месте. В ноябре отлили статор и попытались выковать вал ротора. Больше полутора месяцев ушло на поковку. Получилось не сильно качественно, когда стали «обдирать», вылезли непрокованные места. Пришлось отложить в сторону и все-таки везти из XXI века. Забабахались его тащить на специально сооруженных санях! Но уже по снегу, так что дотащили. Весной будем с электричеством в крепости и на заводе. А пока, я и мой «Малюта Скуратов», гвардии сержант Усселинкс, у которого талант разведчика-агентурщика и знание пяти языков, расставляем наблюдательные посты: требовалось быстро сообщить о начале операции шведов. Помимо ребят Томаса, я подготовил и две своих группы, снабдив их радиоаппаратурой и перебросив на Аланды. Но двух групп маловато, могут и пропустить что-то важное, так что сеть делаем более разветвленную. Жаль, что в самом Стокгольме явки ненадежные и аппаратуру туда не сунуть. Готовить людей надо, а где время взять для этого? Перед самым ледоставом из
Стокгольма доставили письмо, риксрод единодушно проголосовал за войну, без ее объявления. Назвали это Пайлааским бунтом, меня объявили бунтовщиком. Так, чтобы не признавать, что провинция потеряна, и я нахожусь у власти. Командующим армией назначили старого генерала Бенгтссона, героя последней войны с Германией. Там он основательно потрепал богемцев и сорвал неплохой куш за подписание с ним мира. Армию собрали «большую»: аж целых 10 тысяч штыков! Хоть здесь уважили! Понимают, что малыми отрядами они ничего не добьются. Сразу после Рождества я принял радиосигнал от своей группы, что началось, и поднял гвардейскую роту. Армии сюда шлепать почти месяц, если не больше. Будем бить на марше. Цепляем к тракторам санки, и вперед. Запасы топлива по дороге уже сделаны, мы же знали, что гости будут! Места базирования подготовлены, Бенгтссону предстоит познакомиться с новым способом ведения войны: с помощью войск специального назначения.
        Длиннейшую колонну мы обнаружили на льду Ботники. Она шла к шведскому городу Турку. Впереди довольно большой отряд кавалерии и несколько разъездов составляют боевой разведдозор. Грамотно наступает генерал, уже ученый. А это - его карета, поставленная на лыжи! Комфорт любят все генералы. Прикапываем противотанковую ТМ-62. Как только карета поравнялась с миной, Пройда нажал на кнопку, и карета развалилась на части. До места сражения товарищ генерал не доехал. Отсюда до границы с Пятиной добрых 250 километров. До Турку они добрались через два дня, неделю торжественно отпевали командующего, точнее, то, что от него осталось. Из Стокгольма прискакал новый генерал и, вместо того чтобы повернуть обратно, двинулся дальше. Дальше местность лесистая, снега выпало уже много, дорогу, естественно, никто не чистит. Скорость движения около двух-трех километров в час. Я же заранее подготовил хорошие туристические лыжи с пластиковой скользячкой и долго готовил людей к Первому Всескандинавскому чемпионату по биатлону с боевой стрельбой. Вооружены ребята были старенькими СКС с прицелами ПУ-М. И закружился отряд
вокруг колонны противника. Сзади их поддерживали трактора на широкой пневматике, ну и я носился туда-сюда на снегоходе, оказывая и моральную, и огневую поддержку отряду. И мины, мы ставили их часто, в основном использовали старые добрые ОЗМ-72. Их можно ставить чуть в стороне, и взрывать, когда требуется. Через две недели нервы у шведов не выдержали. Противник везде и нигде! Кавалерия была самой важной и первой целью, за первые четыре дня мы ее выбили полностью и увели выживших коней. Генерал Флемминг выбросил белый флаг и остановил движение. Почти сразу из ближайших кустов появился наш наблюдатель из отряда Томаса Усселинкса и вступил в переговоры. Генерал потребовал прекратить гуэрриллу и принять генеральное сражение, как подобает рыцарю и князю. Или пропустить его обратно с боевыми знаменами, обозом и деньгами.
        Со мной переговоры от его имени вел молоденький прыщеватый офицерик, с очень выступающей нижней губой, сильно напоминал испанского короля. Так и оказалось, что испанские королевские крови у него были.
        - Если генерал Флемминг не понимает, что он окружен, и не уничтожен только потому, что мне не хочется, чтобы это неуправляемое стадо разбежалось, то я здесь ни при чем. Воевать в лесу он не умеет. У меня потерь пока нет, противник ничего противопоставить моей тактике не может. Мое предложение: сложить оружие, боеприпасы и оставить обозы. Казну не забудьте передать. На обратную дорогу разрешаю оставить по два талера на солдата и пять талеров на офицера. Все остальное сдать. И все свободны. Отряд проводит вас до Турку. Лошадей не дам. Других условий не будет. Время на подумать - дотемна. А там продолжим, до полного уничтожения.
        - Так войны не ведутся!
        - А мне ее кто-нибудь объявлял? Швеция объявила меня бунтовщиком и послала карательную экспедицию наказать «взбунтовавшуюся провинцию». Я защищаю моих людей и не допустил вашу армию даже к границе моих владений. Получается, что и эту территорию Швеция не контролирует, она бесхозна. Может быть, в моих руках она будет более защищена? Я пошлю в местные советы такой вопрос. Мне только кажется, или вы, действительно, имеете отношение к Габсбургам.
        - Да, князь Выборг, мое имя герцог Кастильский.
        - Следовательно, вы имеете доступ ко двору, там хоть и сидит совсем молоденькая девочка, но мне говорили, что она достаточно умна. Вот и объясните ей, что Оксеншерна - сумасшедший. Он уже потерял провинцию, потому что попытался меня убить полтора года назад, без всякого объявления войны. Швеция проиграла ту войну, и эту кампанию - тоже. Если Флемминг сдастся, подойдите ко мне, герцог, я верну вам шпагу и дам коня, чтобы вы первым донесли известие до ушей королевы Кристины. Если Флемминг откажется сдаваться, тем более уходите от него и ждите моих людей в этом месте. Вас проводят. Остальные отсюда в этом случае уже никуда не уйдут.
        Не знаю, какими словами герцог передал это генералу. Трещал мороз, постреливали из-за него деревья. Шведы молчали, молчали и стволы моих людей. Лишь шум ветра да иногда осыпающийся снег с верхушек елей нарушали тишину. Через два часа запела труба. Еще раз появился герцог, на этот раз его сопровождали не только трубач и барабанщик, вместе с ними шли еще несколько человек. Впереди, чуть прихрамывая, невысокий человек в шляпе с большими полями, пером и наушниками.
        - Генерал Отто Флеминг, командующий шведской армией. С кем имею честь?
        - Князь Выборгский и командующий армией Водьской пятины Святослав.
        - Ваша честь! Я признаю свое поражение, и принимаю ваше предложение. Примите мою шпагу. - он припал на колено, наклонил голову и подал двумя руками шпагу в ножнах. Шедший сзади знаменосец наклонил до земли полотнище знамени, украшенное тремя коронами. Генерал понял, что из этого леса его не выпустят.
        Герцогу, как я и обещал, дали коня, пистолет и шпагу и отпустили. Генералу оставили его сани с каретой, все остальное собирали несколько дней, около пятисот человек из шведской армии возвращаться в Швецию не захотели. Они - выходцы из Води и решили вернуться домой.
        Глава 5. Великое Выборгское княжество
        Герцог Кастильский добрался до Стокгольма и сразу, минуя всех, направился ко дворцу. Доложился дежурному офицеру королевской гвардии, что прибыл с сообщением для Ее Величества. На все вопросы, последовавшие за этим, он, оттопырив еще больше нижнюю губу, молчал. Он не был бы Габсбургом, если бы не понимал, что за этим сообщением последуют огромные изменения в Швеции. Так позорно она давно не проигрывала! Наконец, ему предоставили возможность лицезреть королеву.
        - Ваше Величество, попросите остальных покинуть нас, так как привез я новости очень тяжелые, которые передал мне князь Выборг. Он просил передать эти слова только вам.
        Лицо Акселя Оксеншерне аж перекосило!
        - Херре герцог! Вы забываетесь! Это предательство!
        - Нисколько, господин риксканцлер! По поручению генерала Флемминга я вел переговоры с князем Святославом. Шведская армия разбита и сдалась на милость победителя, господин граф. Меня отпустили раньше, вернули мне оружие и дали коня. Генерал Флемминг и его солдаты в плену.
        Оксеншерна побелел и схватился за сердце. Королева, которая откровенно недолюбливала канцлера и опекуна, а ее только что признали совершеннолетней, злым и звонким голосом она попросила всех удалиться. Канцлеру помогли выбраться из кресла и увели его из тронного зала.
        - Я слушаю вас, дорогой герцог! - милостиво и снисходительно сказал хорошо обученный ребенок, который уже много лет играет в королеву. Актерский талант у нее был.
        Габриэль начал издалека: он рассказал о том, что видел и слышал в течение всего похода.
        - Ваше величество, эти варвары ведут совсем другую войну! В ней нет знамен, музыки и барабанного боя. Вместо этого тишина и далекие выстрелы из непонятного оружия. После сдачи в плен нас всех обыскали с помощью какого-то круглого кольца, которое обнаруживало любой металл, так что, к сожалению, я не могу показать пули и осколки, которыми убивали наших солдат. Их все у нас забрали. Пули не из свинца, а блестящие, длинные и с какими-то насечками на боках. Они пробивают любую броню, и спасения от них нет. И взрывы! Они преследовали нас со льда Ботники! Куда бы мы ни пошли, вдруг хлопок, что-то выпрыгивает из снега и в воздухе повисает черный дым, из которого летят такие блестящие шарики, черные квадратики. Вокруг стоны, ранения просто ужасны, и от них не спасает ни броня, ни толстые доспехи.
        - У них столько пороха, что они его в снег закапывают?
        - Это не порох! Запах взрыва совсем другой. И, Ваше Величество, насколько я понял князя, он вполне здраво говорил о том, что лишь признание его правителем Выборга остановит эту войну. Если мы не остановимся, то можем потерять и Финский удел. Сейчас речь идет лишь о Выборгском уделе. Господина канцлера он назвал сумасшедшим и считает, что именно он виноват в том, что Швеция продолжает необъявленную войну с ним.
        - Как жители относятся к князю?
        - Этого я сказать не могу, но ходят упорные слухи о том, что большинство людей в Финском уделе завидуют выборгским и мечтают, что ими будет править, дословно вам говорю, «Великий князь Выборгский Святослав Первый». И все, абсолютно все, Ваше Величество, рассказывают о Богоявлении перед воцарением его на трон в Выборге. Если мы не остановимся и не закрепим положение договорами, я не удивлюсь, что мы потеряем значительно больше, Ваше Величество.
        После аудиенции прошло несколько дней, из Турку приехал генерал Флемминг и дополнил рассказ герцога новыми подробностями. Он больше говорил о том, что ему не удалось заручиться поддержкой населения Финского удела, так как армия Выборга не была замечена ни в грабежах, ни в насилии. Поэтому беспрепятственно передвигалась по территории удела, не встречая сопротивления. Более того, многие крестьяне и землевладельцы укрывали их запасы, предоставляли им склады, передавали сведения о шведском войске. То есть позиции князя Выборгского в Финском уделе достаточно сильны, есть многочисленные шпионы и легионеры. С точки зрения тактики действия солдат князя напоминают действия стаи волков вокруг стада овец: его люди постоянно наблюдают за армией противника. Нападают и днем, и ночью, пользуясь скоростью передвижения и маскировкой. Из-за постоянных нападений очень снижается скорость передвижения войск, страдают обозы, на дорогах устраиваются завалы, и место, где скучивается противник, атакуется с разных сторон. Ему наносятся потери и следует отход. Отряды князя обычно не собирают трофеи сразу, не идут на место
боя, а выходят из него, загружая тем самым и без того перегруженный, обоз ранеными и имуществом убитых. В конечном итоге все все равно досталось им. Причем мы сами это старательно собрали и укладывали на сани. Генерал подтвердил наличие у противника новых средств передвижения: широко используются лыжи, какие-то четырехколесные экипажи с очень широкими колесами, к которым прицеплены сани-волокуши. Противник быстро и точно стреляет на расстояние от 400 до 1 200 шагов. Отмечались и бесшумные выстрелы, чаще всего ночью. Сам князь передвигается на уже упоминавшейся год назад двухместной повозке, которая движется с очень большой скоростью и оставляет за собой странный ребристый след. Ни один всадник не способен догнать повозки выборгских солдат. К тому же они неплохо стреляют на ходу и взаимодействуют с друг другом, как будто между ними постоянно присутствует связь. В общем, подтвердил генерал слова герцога, мы столкнулись с непреодолимой силой, военными действиями против Выборга мы лишь усугубляем проблему. Здесь требуются другие усилия: политического и разведывательного характера. А независимость
Выборгского удела придется признать. Захвачен он не так давно, население, вероятно, еще более враждебно нам, поддерживает своего князя, поэтому, чтобы не потерять большего, нужно уступить в малом. И разведка, разведка и еще раз разведка.
        Собравшийся риксрод объявил недоверие риксканцлеру Оксеншерне, и он был выведен из состава Совета. Во время сессии его еще и удар разбил, к немалой радости королевы, которая давно желала избавиться от скупого опекуна. Тем более что уже несколько месяцев она имела полные права в королевстве, и опека с нее была снята. Но старый канцлер всячески ограничивал расходы мотовки, которой постоянно хотелось всего и сразу. На место канцлера уселся Габриель Габсбург, который тоже решил пополнить свой бюджет за счет собираемых налогов и участия в различных кампаниях. Он предложил, раз поход на восток откладывается на неопределенное время, сосредоточить усилия на западном направлении - на Америке. Опыт его испанских родственников говорил, что там можно неплохо обогатиться. В общем, вместо серьезного и последовательного противника Акселя Оксеншерне, против нас стали играть любители из низшей лиги. В середине февраля начались переговоры между Швецией и Выборгом в Гельсингфорсе. В результате граница между Швецией и Водьской пятиной была установлена по Порккалла-Уддскому меридиану, от Балтийского до Студеного моря,
включая Кольский полуостров, часть Белого моря до Кеми. Восточная граница не устанавливалась договором, об этом следовало договариваться с Москвой. Территориальные уступки были сделаны для того, чтобы сократить размер контрибуции со Швеции за проигранные войны. Они уменьшились на два миллиона талеров, три миллиона шведы обещали выплатить в течение трех лет. Наша война со Швецией была победоносно завершена. Установлены дипломатические отношения, подписано торговое соглашение, регламентирующее экономические отношения между странами. Сразу после этого зачастили послы из других государств. Швеция была одним из столпов Европейского мира, и, если она признала Водь и ее «вождя», то вслед за ней сюда потянулись и остальные. Тем более что мы перекрывали один из важнейших торговых путей на восток.
        Глава 6. Кадры решают всё
        Война немного отодвинула на задний план серьезные изменения в семействе: первого января Татьяна успешно родила сына в Санкт-Петербурге. Как только она установила, что она беременна, то через знакомого гинеколога получила «бюллетень на весь день», который автоматически, за малую мзду в виде «экологически вкусных продуктов», исправно продлевался для «Центроприбора». Затем начался декрет, и она рассчитывала еще и получить трехгодичный отпуск по уходу за ребенком. Этим она освободила себе время, чтобы без помех заняться компанией в Питере и хозяйством в Пайлаа. Женщиной она была обстоятельной, с опытом проведения научных изысканий. Поэтому основательно и неспешно она готовила тылы и подыскивала персонал. Основные усилия были сосредоточены на обучении первой группы будущих учителей. Им предстояло решить проблему практически поголовной неграмотности сельской части населения. В городе грамотных было больше, но язык использовался шведский и немецкий. Шведский тогда еще больше напоминал немецкий. Но заморачиваться со строительством школ для шведского населения мы не собирались. Большинство жителей понимало
и использовало русский, так как сельское население говорило преимущественно на нем. Так как князь говорит на русском, то и заседание городского совета проводились на русском языке. В наших планах было полное освобождение от шведской зависимости, мы этого и не скрывали, поэтому учителей шведов мы не готовили вообще. Таня отобрала среди своих учеников наиболее способных, мотивированных и трудолюбивых и из них готовила тех, кто поможет ей организовать на будущий год кампанию по ликбезу. Часто и охотно делилась со мной опытом в этом направлении. Жила она в основном в доте или в доме на «той» стороне, где заставало новолуние. После сентябрьского Нового года начала готовить себе помощницу по дому и для ухода за ребенком. Так в доме появилась Настя: длинноногая, немного нескладная, девочка-подросток.
        Дело было в следующем: XVII век и XXI - «две большие разницы», об этом Татьяна знала, но что настолько, она даже не представляла!
        Как только мы переехали в Пайлаа, стало понятно, что через некоторое время нам понадобятся помощники. И если мне повезло сразу, то ей пришлось несладко. Она решила вопрос поставить ребром и проявить чуткость к сиротам. Сирот одели-обули. В двух деревнях Татьяна объявила о наборе в школу. Среди сирот все пришли, но лишь немногие смогли хорошо учиться. Одна девочка лет одиннадцати не пропускала занятий и всегда хорошо училась. У нее никогда не было отметок ниже 4. И те - редко. А стало это ясно после того, как поварихи обратили внимание Татьяны на Настёну - ни разу не пропустила ни завтрака, ни обеда. Момент в школе был: кто хорошо учился (на пятерки и четверки) - получал бесплатно стакан молока на завтрак. И выдавал это не князь, а повариха с раздачи. То есть сначала молоко поступало в школу, а потом - распределялось. Отличники и хорошисты получали завтрак (кашу и морс, иногда яйцо и булочку), отличники - обед (суп, кашу/лапшу с мясом или рыбой, булочку и морс). Отличников было немного, но люди стремились. Особенно из бедных семей и сироты. Настёна выделялась своей смекалкой.
        Стоит сказать, что Татьяна решила перенять советский опыт, но с некоторыми изменениями. Муж приволок коров из современности, а куда их девать? Нужны «чистоплюйские» руки. Справки навели, Настёна была в списке в тройке лучших, точнее, двор ее бабушки. За коровой она смотрела - слов нет! И надой сдавала всегда честно. В конце сентября справили Новый год, и Татьяна сказала Настёне и ее бабушке, что берет ее в дом в качестве «домашней девочки». Да уж. Она не представляла, насколько будет тяжело девочке перестроиться с обычного быта на тот, который Татьяна организовала в доте. Хорошо, что приказала Настасье вести подробный дневник и записывать всё, что происходит. В том числе и то, что получается или не получается. Сказала дополнительно, что этот дневник она будет проверять, чтобы исправить ошибки. Так сказать, задала сочинение на тему «Как я провела день». Дневник, ручки, фломастеры она ей подарила. Однажды, когда Татьяна была в Питере по делам, Настя заявилась ко мне с этим дневником, чтобы я его проверил и разрешил ей идти спать. Прочел воспоминания дикого вольного человека, которого засунули в
стиральную машину XXI века и пару раз провернули. Вот кусочки ее дневника: «Я даже не знаю, как про это писать. Княгиня попросила все записывать. Так учиться легче. И приказала ей показывать, чтобы ошибки исправлять.
        В малом доме у реки у меня комнатка. Небольшая такая. Когда князь с княгиней меня туда поселили - все показали: постель с мягкими подушками, теплым одеялом и постельным бельем, стол, стул, комод для вещей, шкаф. Свечей нет, вместо них лампа. Светит она ярче, чем множество свечей. Нажимаешь на рычажок - включается и светит, другой раз нажимаешь - перестает светить. Часам я не уделила сразу внимания - было светло и они не выделялись, но первую ночь я спать не могла - цифры мелькали перед глазами и мне казалось, что это - волчьи глаза. Рядом с комнатой - уборная, там раковина, туалет и душ. Если бы я знала, как этим пользоваться! Княгиня сразу заявила, что, если мыться не буду - другую девку найдет. Мыться. Там не знаешь, как это все устроено! А тут мыться! Пришлось утром к княгине идти и спрашивать (в туалет-то хочется!). Оказалось, все довольно просто. Но в туалет ходить страшно, из-за сливных звуков. А еще там “туалетная бумага”! Умываться интересно - можно и в раковину воды налить и мыться, а можно проточной водой. Над раковиной зеркало большое. Я таких и не видала! Кстати, в шкафу у меня тоже
зеркало до самого пола. Свет над зеркалом постоянно светит и все видно. Княгиня помешана на чистоте, сказала зубы чистить (щетка какая-то очень странной формы и из чего сделана не понятно, и сказала использовать “пасту”, она во рту пенится, страшно, видно вид у меня был испуганный, она сама мне показала, как это делается). Ой, интересное дело - душ. Висит лейка, поворачиваешь ручку - льется теплая вода, ты стоишь как под дождем. Теплая может кончиться, тогда будет только холодная. Но чтобы во все стороны не брызгала вода, надо занавеску пользовать специальную. На полу коврик из какого-то странного материала, на нем ноги не скользят. Но это - не самое страшное. Княгиня порассказала, как мыться, показала мои мочало, мыло. И оно лежало куском! Просто так! Для меня одной. Еще была бутылочка, в ней шампунь (прямо так и написано), мыло такое, волосы мыть. Еще были расчески и щетка для волос (несколько разных). А самое-самое - ветродуй - феном барыня назвала. Волосы сушить, чтобы не простудиться, на кнопку нажимаешь - теплый ветер дует, убираешь - не дует.
        Ночь было не уснуть, но сон все равно меня уморил. Утром я подскочила, так как начался гудок. И я не знала, как его остановить. Это были часы. Хорошо, что был кто-то рядом, иначе я бы их разбила.
        Жизнь в малом доме князей очень странная.
        После того как я чуть не разбила будильник, прибежала княгиня, сказала, что все хорошо, показала, как его выключить. Сказала, что здесь по дому можно ходить в спортивном костюме (это какого-то странного кроя портки и рубаха) и нижней рубахе с короткими рукавами, но с тапочками (то ли чуни, то ли лапти). Обязала носить трусы (это такие подштанники короткие)! Проверила, чтобы я умылась и причесалась, повела меня на кухню, завтракать.
        Я многое о князьях слышала. И что барин Леший - странный. Барин завтракал. Пил “кофе”. Это он в чашку насыпал маленькую ложку темного порошка, залил кипящей водой, подождал, добавил “сахару”, съел 2 “бутерброда” (2 ломтя хлеба белого, с запечённым мясом), поцеловал княгиню сказал “пока, я побежал” и пошел заниматься делами.
        А вот княгине со мной тяжело. И мне с ней. Княгиня. Строгая она.
        Мы все в школе удивлялись, как княгиня все успевает: мы только-только что-то сделали, а она в три раза больше. Оказывается, в ее доме множество разных машин. На кухне столько разных приспособлений! Столько и не запомнить: кофемолка, кофеварка, чайник, ножи и вилки разных мастей, стаканы, бокалы, тарелки, то ли слизер, то ли склизер, барыня его как-то так назвала - тонко режет на кусочки. Плита (черные блины оказались горелками, а там еще духовой шкаф есть!), посудомойка (ставишь туда посуду, кладешь кругляшок, нажимаешь рычажок, и она сама моет посуду! Достаешь и в шкаф укладываешь.)
        Завтрак. Кашу, говорит, сварим. А печи-то нет! Буфет стоит и ничего более. Мойка есть. Как кашу-то сварить? Открыла барыня буфет, достала кастрюлю, поставила ее на блин черный на буфете, открыла другой буфет, а там - ледник и куча всяких продуктов, я таких и не видала. Достала молоко, налила в кастрюлю, повернула рычажок, молоко нагрелось, из другого буфета достала крупу, отмерила, засыпала, в общем почти мигом все было готово! Спросила, буду ли я чай или морс. А что такое чай? Попробовала. Понравилось. С медом или с вареньем - просто замечательно.
        В деревне удивление было - почему барыня без прислуги в малом доме. В доме чистота, а барыня одна. И это довольно интересно: у нее есть пылесос и “стиралка”, это машина, которая стирает. Ох и опростоволосилась я с этой машиной! Это было в первые дни, когда я к ним попала. Барыня разбирала вещи для стирки, увидала платье с рюшами, убранством, определила его для стирки. Я предложила - давайте постираю. Взяла платье, засыпала золой, начала водой заливать. Татьяна Лександровна зашла, как увидела, что я сделала, у нее лицо побелело, она тихонько так спросила “ты что делаешь?”, ну я - “Платье стираю”. Она: “Мое любимое платье! Ну-ка, вытаскивай платье мигом, марш на речку, прополощи от золы, будем учиться стирать!” Подвела меня к шкафу с круглой прозрачной дверцей, показала на ящичек там, куда что класть и лить (есть стиральный порошок, ароматная жижа), круглый рычажок, на котором написано, как стирать (бережно, шерсть и другое) и какой водой, как отжимать. Сказала прочесть, что везде написано. Я прочла. Спросила, из чего платье, я ответила. Указала, на какие кнопки жать. Положила платье. Я все
насыпала, налила, нажала кнопки, и в дверце появилась вода. А барыня развернулась и сказала, что через 40 минут можно доставать, и ушла. Машина стирает сама! Я осталась смотреть, как это происходит. Когда второй раз уже стирала и стала смотреть, барыня подошла и недовольно сказала, чтобы я не тратила время впустую, а занималась делом.
        Но вот что чудно - не порют они. Княгиня за платье ничего не сделала. Князь так только однажды подзатыльник дал, отругал, сказал, что все бы на воздух взлетели. Не помню уже, о чем была речь, что-то я уронила, но виновата была. Но потом долго извинялся. А так обращается только по имени-отчеству. “Настасья Гавриловна, вы что считаете, что я раков руками есть должен? Для этого щипцы есть!”
        Барыня меня Настёной или Настасьей называет. Первый месяц отработала, барин с барыней пригласили меня в кабинет (комната со столами, шкафами, машинами какими-то), барин сказал, что это - моя первая зарплата, и вручил деньги, дал бумажку, где написано было, какие я работы выполняла, и месячный заработок, а барыня сказала, что еще и отложила мне на приданое.
        На выходные я хожу в деревню, к бабушке, приношу ей гостинцы. Помогаю.
        Мне говорили, что довольно тяжело будет учиться и работать, но у барыни не забалуешь: днем в школе, вечером - дома, еще и придёт, и проверит (она или барин), сделаны ли домашние задания, хорошо ли, крепко ли выучила. Барыня иногда вечером приходит, смотрит, что мне еще нужно, а днем часто после обеда берет меня на коленки или сажает рядом и рассказывает что-то интересное, а иногда просто по голове гладит и приятные слова говорит.
        Из интересностей была духовка. Описать словами невозможно - слов не хватит. В нее можно ставить продукты, чтобы печь как пироги, можно подогревать, а можно - на вертеле, там еще есть условие - обдув ветром. И это в шкафу! Через стеклянную дверцу можно видеть, что происходит внутри.
        Еще очень интересно было первое время - барыня и барин не жалеют приправ и соли. У барыни есть подвесная полка с банками стеклянными, на которых крышки, и каждую банку она для меня (!) подписала. Она знает банки с приправами по виду: зеленые, с горошком мелким, средним, крупным, листьями такими-сякими, порошок серый, красный, зеленоватый, коричневый. И необычно для меня было, что она спросила как-то: “Кушать хочешь?”, ну я привыкла, что еда будет через 2 -3 часа, и никогда не отказываюсь. Барыня сказала бежать на кухню. “Ты на гарнир что хочешь? Картошку? Макароны? Салат?” “Не знаю.” - сказала я. “Давай тогда картошку почистим”. Научила меня чистить картошку, это очень быстро. Потом нарезали ее дольками, достали сало из ледового шкафа, сало растопили на сковороде, поджарили картофель, обильно посыпали приправами, потом барыня взяла сковороду, растопила еще сала, отрезала 2 куска мяса и мгновенно поджарила их. “Видишь серыми стали? Перчи. Переворачивай. Еще 3 минутки. Смотри на часы!” Очень быстро все было готово!
        Вообще, у них отношение к специям другое: солят-перчат от души, но чтобы специально мясо засаливать или, наоборот, вымачивать - нет. Хотя нет, вымачивают в слабом уксусе, если мясо больше 3 дней в холодильном шкафу лежит. Тогда его в соусе делают. А сколько соусов пришлось выучить! И луковый, и томатный, и винный, и грибной, и прочая, прочая, прочая. И ведь все хозяйка сама знает и умеет готовить! И хозяин. Как-то было хозяйке нехорошо, хозяин меня на кухню призвал, сказал, что делать, сам половину сделал, будто сам на повара учился! И все так быстро! Но что их отличает - после хозяина кухню мыть надо полностью, а после хозяйки - ни одной грязной вилочки!
        А барыня здорово умеет мариновать и консервировать разные продукты. После Нового года ей принесли множество всего. Столько стеклянных банок я еще никогда не видела. Но было здорово - берешь банку, на руку надеваешь, а руку видно! Банки потом в кастрюлю с кипящей водой клали, кипятили, а потом - в горячие банки вкусности клали. И еще крышки какие-то странные - надо попасть так, чтобы закрылась, а когда остынет - не открывается, не вздувается и год храниться может или дольше! Зато как мы этими банками купцов-бояр из других стран удивляли! Боярыня назовет, что принести, а я уже тут!
        Очень интересный способ у барыни хранить маринады - каждая полка подписана, на ней - свой сорт, прибежала в кладовку и уже знаешь, где, сколько и что брать. И банки все подписаны, даже если что-то неправильно стоит - на банке написано. Только крышки открыть и в миски-салатницы положить.
        Вообще, боярыня и простой работы не чурается, и починить что-то сложное может. Если знает, что барин нескоро будет - сама чинит, если барин рядом - его просит».
        После этого стал относиться к окружающим немного по-другому.
        Глава 7. «Советская власть плюс электрификация всей страны»
        В том, что Татьяна и я в основном проживаем не в городе, а в Пайлаа, не было ничего удивительного для остальных жителей княжества. Так заведено давно, что князь жил в своем уделе и управлял городом и государством оттуда, и лишь в ответственные моменты он брал непосредственное управление в свои руки. Городской совет Выборга был достаточно сильной организацией. Возглавлял его Густав Олафссон, о котором я уже писал. Совет избирался, но не всем населением, а выборщиками общин и округов, и каждая кандидатура утверждалась князем. Само собой, что в первую очередь в совет стремились попасть именно богатенькие «буратино». Но пока не было надобности менять это устройство общества, так как опереться пока я мог только на них, своих гвардейцев и крестьян из собственного надела. Здесь торопливость смерти подобна. Предпочтение я отдавал, само собой, проверенным бойцам и людям, выходившим на меня с какой-либо разумной инициативой. Например, один из углежогов организовал бригаду, а затем и целую корпорацию по производству древесного угля, дегтя, скипидара, фенола и других «вкусностей», которые остаются после
возгонки. Угля мне требовалось много, поэтому он получил от меня стальной лист, чертежи угольных печей, несколько резервуаров для горючего газа, который требовался на заводе для многих операций. Мы такие еще производить не можем, требуется прокатный стан, которым начали заниматься. Металла уже хватает. Так что ждем только запуска ГЭС, после этого можно будет приступать к строительству большой электропечи. Это уже на 2 тонны готовой стали, а не на 200 килограммов, как у меня сейчас в Пайлаа. Для той продукции, что сейчас производим: дисковые плуги, сенокосилки, клинки и прочие мелкие поделки, этого хватает, а для тяжелой промышленности приходится в основном таскать через портал. Готовимся спустить на воду наш «Потемкин», правда, у него еще нет имени. А я много времени провожу сейчас в XXI веке в Киргизии. Там готовится к списанию боевая техника со второго арсенала. Меня интересуют 36 орудий ОБ-25 и 12 ЗИС-3. Поэтому водка льется рекой, а люди здесь живут бедновато, прямо скажем. Контракт на утилизацию я подписал, орудия разобраны, и их отправили «на переплавку». Документы на стволы поменяли в дороге, а
«мелочевку» и так никто не контролировал. Выгрузка происходила на «зенитном» причале, там зеленые ящики ни у кого негативных ассоциаций не вызывают. В общем, начинаю обрастать приличными стволами. Благо что боеприпасы для одного из них с производства не сняты. Я еще и заработал немного на этом! Если не считать пропитого. Они мне требуются для двух фортов и в цитадель. Пришлось курсы открывать по стрельбе с закрытых позиций и использованию прицелов, панорам и буссолей. И со снарядами пришлось повозиться. В отличие от полковой пушки 27-го года, у которой арсенал одинаков с ЗиС-3 и большой выбор снарядов, ОБ-25 имеет только четыре различных выстрела. Снаряды у нее такие же, как у ЗиС-3, а гильзы в два раза короче. Больше бы подошли «бобики», но их сняли с вооружения и хранения еще до моего рождения. Выяснилось, что в самой Киргизии все снаряды к этому орудию имеют просроченный срок годности. Пришлось их тоже «утилизировать», просроченные снаряды подорвали на месте, а гильзы вывезли. Потом им заменили капсюли, благо что они выворачиваются и универсальны со всеми остальными 76-мм боеприпасами, и
переснарядили. Много достать не удалось, только по 28 на орудие, то, что было в передках. Так что лишний повод начинать производство таких гильз и снарядов здесь. Со снарядами к ЗиС-3 чуть полегче было, но сложностей с доставкой гораздо больше. Зато «добыл» технологическую карту производства пороха для них. Там есть два пробела: неизвестно как изготавливать два компонента, придется еще рыть в этом направлении, но весь остальной процесс описан по операциям. Но это дело далекого будущего. А пока, с приближением весны, все больше времени провожу в Выборге: во-первых, на электростанции, во-вторых, запускаем гидравлический пресс на заводе. Еще раз портить большую заготовку не хочется. В конечном итоге ее еще нагрели и проковали уже новым молотом. На этот раз все получилось удачно, от раковин удалось избавиться.
        Запуск электростанции прошел как-то буднично, дело в том, что «народу» от нее не жарко и не холодно. Просто князь перестанет выдергивать народ на работы возле речки. У них нет пока ни одного прибора, который бы был связан с электричеством. Для них это - непонятное сооружение, предназначенное непонятно для чего. Лишь несколько мастеров немного знают, что это даст. Убедившись, что генератор вращается и на обмотках есть напряжение, запираю станцию и еду на завод. Самый мощный двигатель сейчас стоит на прессе, до этого его вращали от водяного колеса с помощью ремней. Где-то на три-четыре процента мощности. Нажимаю на кнопку пускателя, двигун завращался, давление подскочило до нормы. Из печи достают 600-килограммовый нагретый слиток металла. Это еще не сталь, это - крица. Вшестером заводим заготовку на стол, и первый нажим прессом, 150 тонн усилие, брызги вылетающего шлака просто фонтаном. Старый кузнец Освальд восторженно поднимает вверх большой палец и орет остальным:
        - Ворочай! - с удовольствием жмет на педаль, выдавая второй удар. Поворот заготовки выполняет сам пресс, у него шаговый механизм. Работают только три человека: один управляет молотом пресса, второй - проворотом, третий - подачей вперед-назад. Под умелыми ударами Освальда заготовка с двух нагревов превратилась в стальную болванку. Хорошо видно, что все ее тело равномерно прогрето и не имеет темных пятен. Ставим форму, кладем заготовку, накладываем овер, пресс опускается, горячий металл вдавливается в пресс-форму. Пресс поднят, снимаем овер, цепляем форму и вытаскиваем ее. Подмастерья наклоняют форму, и оттуда выкатывается вишневая заготовка вала нашего «Потемкина». Этакая трехметровая стальная катушка. Меня на руках вынесли из цеха. На изготовление такой «катушечки» ушло бы пять-шесть месяцев. При этом 80 % металла превратилось бы в стружку. Здесь же снимем на станках максимум десять процентов. Но и это еще не все! Ближе к вечеру первую жидкую сталь выдал конвертер: электропривод позволил поднять давление воздуха и получить необходимую температуру. Продувка идет от самого дна, и шлаки сами
всплывают на поверхность. Отлили несколько валов и консолей для ворот шлюзов. Теперь готовим форму для киля нового клипера типа «Выборг». Теперь нам сам черт не брат. Эх, кислород бы! Но теперь и это будет возможным. Все упиралось в электроэнергию.
        Больше всего возни было с большими станками. Их приходилось полностью разбирать, оставляя только корпус, потом перевозить их в Пайлаа или Выборг и там собирать. Правда, благодаря этому многие на заводе стали неплохими слесарями. Что-что, а сборка-разборка таких «игрушек» очень многое дает. Шесть больших токарных станков для проточки валов у нас были. С маленькими таких хлопот не возникало. Просто грузили на сани и доставляли целиком. А вот отлить и, главное, с большой точностью изготовить раму длинного станка в тех условиях было абсолютно невозможно. Поэтому и приходилось извращаться со сборкой-разборкой. Но основа производства создана, остальное нарастим по мере надобности. Теперь все стало значительно проще. От сельской кузницы мы шагнули примерно в конец XIX века. Теперь все силы завода будут брошены на прокатный стан и электропечь. Ну, и новая головная боль: завод по производству электродвигателей. Хватит таскать их из Пайлаа.
        С промежуточными валами для «Потемкина» успели вовремя. Он практически готов и достройки на плаву не требовал. Несмотря на то что со Швецией у нас подписан мир, не будем забывать об империалистическом и капиталистическом интернационале. Аксель Оксеншерна злопамятен и влиятелен. Если не удалось добиться результата в одном месте, он попробует организовать это каким-то другим способом. Желающих владеть этим уголочком мира гораздо больше, чем хотелось бы. Поэтому я и строю канонерскую лодку. Катаной брони у нас не было, пришлось ставить кованую. Проект я создавал сам, потому что таких двигателей никогда флот не использовал. Длина кораблика 36 метров, ширина - 6, осадка - 3,7. Двигатели были сдвоенными звездами, реверсивные, 12 цилиндров каждый. Суммарная мощность - 2 500 кВт. Очень удачный конденсатор сделали на «Физприборе». Три режима работы двигателей: экономичный - один парогенератор на две машины, обычный - два парогенератора на два двигателя, и максимальный - четыре парогенератора на два двигателя. Очень прочный набор корпуса, особенно в носовой части, где был таранный бульб, бронепалуба 30 мм
цементированной брони. Невысокая боевая рубка, над которой установлена башенка с «Кордами», управляемая дистанционно из рубки, и две башни от ПТ-76. Прицелы - планшетные, с цифровым увеличением. Катер будет моим «персональным». Экипаж - минимальный. Для катера делаем сразу слип, чтобы на воде лишний раз не болтался. Стоять будет с восточной стороны крепости. Машинное отделение в корме. Двигатели стоят вертикально, снизу поворотный редуктор и промежуточный вал. Хотел сначала поворотную колонку сделать, но пришлось отказаться от этой идеи. У корабля балансирный руль. Назначение: броненосец береговой обороны. Для управления достаточно иметь на борту двух человек, понятно, что не в боевых условиях. Хотя в бой можно вступать и с таким экипажем.
        При работе на спирту, с небольшим добавлением масла, практически не дымит. Если на чистом масле, то небольшой дымок появляется. Немного «поет» редуктор, особенно на заднем ходу. Тем не менее ходовые испытания пройдены успешно: 8 узлов экономического, 14 полного, и 20 узлов форсированного хода. Очень нужны хорошие стабилизаторы на орудия, надо будет что-то придумывать, так как у ПТ-76 этих вещей просто не предусмотрено. Говорят, что проект такой был, но мне не удалось найти такие башни.
        Местные на мои «опыты» смотрят с одобрением, и вообще, после того, как вернулись из Финского удела с полным обозом трофеев, популярность гвардейцев и князя взлетела до небес, а после того как в Выборге появились посольства нескольких европейских государств, местные жители перестали практически упоминать старое название удела. Либо Выборгское княжество, либо Водьская пятина. Понятно, что самим жителям больше было по душе первое название. Состав здесь достаточно смешанный. Очень много немцев, немного шведов, остальные русские и води.
        Начало строительства клипера, наоборот, в отличие от электростанции, отмечалось пышно. Во-первых, более привычный праздник, во-вторых, был достаточно большой перерыв в строительстве судов и кораблей, а основной специальностью у многих людей здесь было кораблестроение и мореплавание. Вначале, когда было объявлено, что все усилия будут направлены на плотину и завод, корабелы приуныли и даже решили, что я человек сухопутный и мало интересуюсь этим вопросом. А город жил торговлей! Товар появился, и в избытке, а корабли я ни в аренду брать, ни строить не разрешал. Слишком многое и многие могли «уплыть» в неизвестном направлении. Временно я остановил строительство кораблей, обходился теми кочами и ладьями, которые имелись у меня. Остальные - гнили в порту, так как на экспорт мы не работали, а импортировать было нечего. Поэтому на закладку нового корабля пришли посмотреть почти все жители. И тут, вместо привычного толстого бруса из твердых пород древесины, они увидели мощную литую балку из стали, к которой были приварены и приклепаны места под установку шпангоутов. Но тем не менее неподалеку высилась
гора пакетов с хорошо высушенным, уже напиленным лесом. Все поняли, что без работы они не останутся, и стали записываться у десятников в плотники, еще не понимая, что их основным инструментом станет не фуганок, а ключ и вороток, так как вместо гвоздей будут использоваться катаные оцинкованные или никелированные болты и гайки. Больше всего требовались коловороты и различные перловки. Для этого инструментальный цех в течение года ковал новый инструмент. После установки всех шпангоутов, бимсов и стрингеров корабль будет обшиваться несущим бортом в несколько слоев. В Новгороде для него уже закупают льняное полотно, так как собственного производства не хватает. Корабль - винджаммер, за приблизительную основу взят барк «Седов». Капитаном на него я подобрал самого богатого человека города, из капитанов, которому было что терять. Чтобы не было «неожиданностей» в виде взбунтовавшейся команды, вместе с ним, довеском, пойдут мои гвардейцы, которым строго-настрого указано, что в случае чего - капитана насмерть не убивать, так, немного выкрутить причинные места и заставить выполнять свои обязанности. Иначе
возвращение домой будет невозможным. В общем, работать в связке. Для пущей надеги в первый рейс с ними пойдет Пройда. Готовим пакеты с лесом, стальные изделия и заготовки, никелированные и оцинкованные дельные изделия для стоящего и бегущего такелажа, шерстяные ткани, расшитые бисером украшения и изделия. Посмотрим, что пойдет лучше, но самая большая партия груза - это пиломатериалы. Пойдут в Египет, мне хлопок нужен. В коммерческих объемах. Грузоподъемность судна - 2 000 тонн. Мы сразу готовим серию таких судов. По причине секретности невоенные корабли не будут иметь ни вспомогательного, ни ходового двигателя. Корабли, оборудованные ими, будут служить только в ВМФ Выборга.
        Практически одновременно с закладкой клипера отлили еще один корпус генератора для второй очереди Выборгской ГЭС. Вал для него был перекован еще до пуска первого генератора, а из Медзавода подвезли обмоточный провод. На этот раз будем делать обмотки сами. Скипидар есть, живицы в избытке, лак приготовлен и пропитка проверена на сопротивление пробою. Работа в таких цехах почти полностью соответствует женскому характеру, поэтому туда набирали именно вдовых и незамужних. Теперь они - работницы, и толку от них гораздо больше, и заработки выше, чем в деревне, где полностью они всю работу выполнить не могли, поэтому и голодали, и нищенствовали. Ведь для того чтобы запахать поле сохой, требовалась недюжинная сила. Вот они и пробавлялись малыми работами, или нанимались на уход за скотом, таким образом зарабатывая себе на кусок хлеба. Свою землю они постепенно или сразу продавали другим людям. Именно сиротские земли являлись и яблоком раздора в деревне, и источником обогащения. В этих краях практически отсутствовали поля и луга, все давно заросло лесом. Все нынешние появились в результате вырубки, пожара
или поджога и последующей корчевки. Почвы - бедные. Требуют подкормки и сложного севооборота. Пока мужик дома, поле держится, а если с ним что случилось или, там, шведы в солдаты загребли, а дети еще не выросли, то пиши пропало. Загонят бедную вдову детишки в долги, и пойдет земля за долги к «кулаку» или, как их любят называть наши дерьмократы: к крепкому хозяину и эффективному менеджеру. И остается у нее единственный путь - в услужение в деревне или в город в работницы. В городе существовало несколько мануфактур, именно поэтому здесь немцы и оседали: там, в Европе, одна война за другой и жизнь медом не казалась, здесь, на краю света, чуточку потише, тем более под охраной мощной крепости, и есть возможность создать собственное дело, например, канатное или бондарное. Существовали и портняжные мастерские, где за кусок хлеба и работали вдовы и их дочери. А как писалось выше, в крае женщин было гораздо больше, чем мужчин. И в первую очередь требовалось организовать их труд, и само собой не в публичном доме. Несколько таких в городе было, созданы для солдат гарнизона в незапамятные времена, да и офицерики
туда захаживали и просто состоятельные «кроты». Так что этот бизнес существовал. Поэтому мы с Татьяной и решили организовать труд одиноких женщин. Для этого требовались ткани, нитки, станки различного назначения и электропромышленность. Там, где требуется мелкая моторика, небольшие усилия, где не переносятся тяжести и есть возможность проявить свои художественные, организационные и прочие способности, просто трудолюбие. Первым пробным шаром была мануфактура в Пайлаа, по вышиванию бисером. Теперь мой ход: электротехническая мастерская, тем более что она не чисто женская, а со смешанным коллективом. Полного цикла никто не знал, все приходилось разбивать на этапы и контролировать исполнение: делай раз, делай два. По-другому - никак. Тем более что многие вещи приходилось изготавливать на месте, так как отдельных производств для них еще не было. Они выделятся из мастерской потом, по мере укрупнения. Например, производство картона, лака, оконечников, клемм, разъемов, фенольной пластмассы. Пока весь этот ворох проблем лишь моя головная боль. Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. И кроме образцов,
у нас ничего не было. Так и приступили, уже давно мучаемся, как только медь с завода пошла, даже чуточку раньше. Организовал сбор сажи от трубочистов, наладил выпуск корпусов для переключателей, телефонных трубок, микрофонов. Куча такой, казалось, мелочи, а без нее - никак. В нашем мире все взаимосвязано.
        Вот строим океанский парусник, а навигационных инструментов - кот наплакал, да еще таких, что проще за борт выбросить. В городе единственный мастер по ремонту часов, пришлось ставить ему задачу организовать производство секстанов и хронометров. Сдать ему в аренду зуборезный станок с ножным приводом от старинной швейной машинки, научить делать антифрикционную бронзу, лимбы и серебряные зеркала. Да еще и с таким видом, что он себя потом долго считал всем обязанным князю. Тем более что снабдил я его отличным алмазным инструментом, какого в том мире просто не сыскать, полировочными пастами и костяным маслом. И загремела слава выборгского мастера Иоганна Бреге по всем флотам. Чтобы сделать хронометр, с известным суточным и месячным ходом, человечеству понадобилось почти 20 веков биться о прибрежные скалы. И пятизначные таблицы разрабатывались восемь веков.
        Для сирот-мальчиков был создан морской кадетский корпус «Питония», где их с раннего детства начали готовить к службе на флоте. Там старые боцмана и капитаны должны были готовить морскую славу Выборгского края. Из них я буду черпать в будущем кадры, они составят основу армии, флота и государства. Сам тоже подрядился читать им лекции и проводить тактические занятия по нескольким дисциплинам. Сам такой заканчивал, так что понимаю, где куются кадры.
        Ну, и, несмотря на то, что Татьяна кормит ребенка, она заложила первый камень в строительство здания Выборгского университета. И сама себя назначила его ректором. Начало занятий с 22 сентября. Ходит довольная и счастливая, потому что то, ради чего она ушла из нашего века, начало реализовываться, обретать каменные стены, она составляет список лабораторного оборудования для университета. В то время как университеты всего мира готовят в основном теологов, и наука находится в таком загоне, что хоть стой, хоть падай, «ученые» всего мира ищут секрет философского камня и пытаются превратить в золото все вокруг. Иногда из этого безобразия всплывают приличные открытия, но чаще всего алхимик либо травится, либо взрывается, либо его на костер отправляют. Или им из пушки палят, как это было модно на Руси.
        Глава 8. Дела московские, или Новый шелковый путь
        Кстати, о Московии, как ее почти все здесь называют. Еще по льду Ладоги, ранней весной, в Пайлаа появился уже архимандрит Варсонофий. Так, чтобы в Выборг не ездить, он в Большой дом приехал погостить и денежки привез.
        - Княже! Я тут в Москве побывал на Соборе, оченно нам твой черпак нужен, так как Большой Собор и патриарх порешили, что поможет сия машина возродить путь из варяг в греки, коим из веки Русь жила. В том октябре бывал я на твоем канале, благое дело совершил ты, княже. Богоугодное! Вот мы и решили Шексну и Вытегру соединить. Наш монастырь и Белозерский людишек и денежку выделят на сие дело. И патриарх, и царь Михаил в долю вошли. Поелику и тебя за толику малую в долю возьмем.
        - Нет, святой отец, в вашу компанию входить я не буду, а черпалку и мастеровых дам на откуп, коли план работ предоставишь. А там и решим об оплате. Путь не близкий, работы много, еще и ремонты понадобятся, и буксир рядом держать потребно, и весь флот шаланд. И людей моих голодом морить не позволю. Все оговорить надобно.
        - Дело говоришь, княже, вот план работ, инженер-мастером Клаасом Ларссоном Спрингом выполнен. 32 шлюза Михайловской системы он нарисовал.
        - А что ж он, подлец, бревном все обшивает, а не камнем?
        - Так Cобор порешил. Уж больно изрядно запрашивал за камень.
        - Ладно, присылай его в Выборг, Варсонофий. Он же подрядчик? С ним и говорить буду.
        Вот стервецы! Деньги голландцам отдают, у меня на халяву решили землечерпалкой разжиться, за долю в прибыли от будущих перевозок! С такими в преф садиться играть не стоит! А вот с голландца надо подряды на ворота для шлюзов выбить. Капиталы, видимо, у него есть, не на деньги монахов и московского царя все это строиться будет, так как забито там 45 % голландского капитала.
        Так оно и оказалось! Пятеро голландских компаньонов решили немного подзаработать на поставках в Европу чая и других товаров. Так как контракт подписан, а с его исполнением тянут уже несколько лет, провели всего несколько корабликов по рекам. Прибыль получили, но она нерегулярна и на оборот затрачивается почти два года. Доходят до Вытегры, там у них склад, выгружают все на подводы и по очень плохим дорогам добираются до Белого озера. Там грузятся на ладьи, уже русской постройки, и вперед на Волгу, оттуда в Персию. Их агенты закупают товар в Китае и гонят его в Шапур. И в случае, если все срослось и повезло, то зимуют в Астрахани, затем долго и упорно гребут против течения до Шексны. Чаще всего приходится еще раз зимовать. В общем, наплачешься, пока доберешься до Хавна. Лишь высокая стоимость чая покрывает все расходы. Голландец уже знает, что у меня есть самобеглые ладьи, и очень старается привлечь меня к этой афере, обещая сказочные прибыли. Денег у него, действительно много, но я сослался на неопределенность отношений с Россией, никаких договоров о торговле у нас нет, Москва своего посольства у
меня не держит. Видимо, скоро попытается на зуб нас попробовать. Они пока не понимают, что произошло в Выборгском уделе. Причем местные князьки и воеводы воевать с нами не хотят, даже Варсонофий не мечтает о реванше, платит с тех церквей, которые находятся на нашей земле, и время от времени, больше по привычке, пытается развить экспансию на север и запад. Но, его попытки не сильно успешны, так как население не рвется платить ему десятину.
        Вообще-то я был сильно заинтересован подобным строительством и налаживанием нормальных отношений с Москвой. Единственное, что не хотелось делать - это уступок. Не настолько они и сильны, чтобы диктовать условия. Дело было в соли, да-да, в обыкновенном галите, который требовался мне во все возрастающих количествах. Самое обидное было в том, что я знал, где его взять. «Но за морем телушка полушка, да рупь перевоз». Соль для населения возилась частично с Онеги, из Великой губы, там несколько соленых источников, туда я отправил несколько семей, снабдил их всем необходимым для вываривания соли, поставлял им муку, дал скотину, помог вырубить и выкорчевать небольшой участок под посевы. То есть создал полноценное поселение. Налоги собирал только солью и охранную грамоту вручил. Пару раз заходили русские челны, но народец там вооружен и настроен соответствующе. Две пушки у них есть, стрелять умеют. Так что мирно разошлись, пока. Местность здесь безлюдная. Но на южном берегу уже есть селения, и на западном - тоже. Так что - разовьются. Ближе соль можно добыть только озерную или морскую. Ну, и завоз из XXI
века, конечно. Он покрывал часть потребности, но необходимо развивать собственное производство. Доступ в глубину России даст, конечно, совсем другие возможности для развития, но сопряжен с большими опасностями попасть в зависимость от Москвы, а этого сильно не хотелось. Меня больше привлекала возможность присоединения Поонежской пятины к Водьской. Один народец живет, с одинаковым устройством общества. Но Москва его просто так не отдаст, так что придется все решать явочным порядком, самозахватом, или… Вот этого бы не хотелось на настоящем этапе. Мне только войны с Россией не хватало. И вообще, у меня все усилия направлены на строительство барка. Землечерпалка в этом году мне не понадобится, пусть деньги зарабатывает. «Экономика должна быть экономной! Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев».
        Тут еще выяснилось, что всего производства тканей в Новгородской, Псковской областях и Водьской пятине не хватит, чтобы соорудить паруса для моего ненаглядного «самотопа». Скупленным по всей Ленинградской области и Карелии прямострочным «Чайкам», «Подолкам» и «Зингерам» не хватало сырья, девки начали маяться дурью в Пайлаа и Лоймаа, вместо того чтобы усердно строчить паруса. Пришлось закупить «немного» каландрированного нейлона для «малышки», всего каких-то 6 000 квадратных метров, плюс усилительных лент, и переделать его стоячий и бегущий такелаж на шхуну с полностью косым вооружением и полужесткими парусами. Излишеств не ставил, все лебедки - ручные, на четырех человек рассчитанные. Вахта полного состава: 4 мачты по две лебедки - 32 человека, плюс два впередсмотрящих, рулевой и помощник. 80 человек экипаж, максимальный, и 36 - минимальный. Плюс - гвардейцы. Сойдет! Строят быстро, ковано-прессованные шпангоуты установили мгновенно, а композитную обшивку настрополились ставить c бешеной скоростью. Удобно и технологично. Лигрола у нас много, поэтому гнить ничего не будет. Выделил и бронзовые болты
с гайками на последний слой обшивки, и поставили на смолу медную накладную обшивку. Чтобы не обрастало и морской червь не жрал. Мачты - стальные трубы на две трети, выше - клееная мелкослоистая сосна, реи - стальная труба с оголовками под гипоидный привод, на которую накручивается треугольный парус. Для вантов привез стальной оцинкованный трос. Сами производить еще не можем, но будем пытаться. Без него никак. В общем, к середине лета кораблик был готов к спуску на воду. Строили, соскучившись по корабликам, азартно и качественно.
        Клааса я принимал в Выборге, в главной башне, он сразу же вперился в очертания «Выборга», ему уже ставили такелаж.
        - В нем не меньше 350 футов. И 35 -36 футов высоты корпуса, - пробормотал по-датски Спринг. Сержант Томас перевел мне его слова. После этого Спринг перешел на русский, поняв, что его понимают.
        - Это военный корабль? - задал он первый вопрос.
        - Нет, это торговое судно.
        - Очень большое, я даже не знаю, где он сможет ходить.
        - Не по Волге, господин Спринг. Это - точно!
        - Да-да, конечно, ваша светлость. Так, насколько я понял владыку Варсонофия, вы готовы предоставить вашу землечерпалку для работы на Михайловском канале.
        - Принципиально да, готов. Но требуется договориться о сроках и условиях аренды. Лизинг - дело тонкое, здесь каждая запятая важна.
        - А почему вы, князь, не хотите участвовать в проекте? Это же принесет баснословные прибыли, учитывая цены на чай в Европе. Мы провели всего шесть небольших кораблей, и все расходы окупились, при условии того, что мы заплатили в казну России полмиллиона талеров за эти годы.
        - Вы радуетесь, когда ваш сосед заработал хороший куш, а вы - нет?
        Клаас прокашлялся и слегка улыбнулся.
        - Нет, конечно, князь. Что бы вы хотели?
        - Я могу сделать у себя ворота шлюзов, по двести пятьдесят тысяч за шлюз, с доставкой и установкой. Думаю, что вы видели ворота на Невском канале. Точно такие же.
        Голландец достал счеты из кармана камзола и начал перебрасывать косточки туда-сюда.
        - Не трудитесь, восемь миллионов золотом в течение трех лет.
        - Я понял, понял, очень серьезное предложение, князь, я считаю альтернативный вариант.
        - От Бальсааса? Это несерьезное предложение! У него нет судов, которые могут доставить груз до места, и ему придется проходить через меня.
        - Вы выкручиваете мне руки!
        - Конечно! Но даю в аренду землечерпалку, буксир и шаланды всего за 5 тысяч гульденов в месяц.
        Спринг защелкал на счетах и углубился в расчеты.
        - Кофе?
        - Я бы и от рома не отказался, ваша светлость, - окончательно обнаглел голландец. Жадность победила, общая скидка на километр канала составила почти 420 гульденов. Что в сумме выливалось в очень кругленькую сумму. Мы ударили по рукам, и сделка состоялась. После подписания он внес предоплату и попросился посмотреть на строящийся барк, даже не подозревая, что его спуск на воду поставит крест на его прибылях через пяток лет. Чай будут возить «чайные барки» Выборга, господин Спринг! А вы - платите деньги за мой доступ в центр России. Успехов в строительстве! Я буду помогать!
        Голландец с удивлением ходил по стапелю, присматриваясь к неизвестной конструкции. Стальные детали корпуса были скрыты фальшобшивкой и были не видны. Поэтому первое, что он спросил, а выдержит ли киль такую длину на волне.
        - Это судно не для Балтики. Желаете в Вест-Индию наведаться? Тогда откровенно мало пушек. Там пираты целыми эскадрами носятся.
        - Шести орудий на борт вполне хватит, господин Спринг, да и к берегам Америки ходить мы не собираемся. Больше интересует Средиземное море. Нужен хлопок.
        - Там османы житья не дают.
        - Ох, и не говорите, когда бабы берут власть в свои руки, то столько наворотят! Но торговлю не им остановить. К тому же корабль обещает давать неплохой ход, поэтому не так страшен черт, как его малюют. Капитан у меня опытный, в тех местах бывал, и не раз, так что справится.
        - А почему у него такой непритягательный вид? Никаких украшений, даже растровой фигуры нет.
        - Зачем тратить деньги на то, что не будет работать? Ну, прилепит кто-нибудь впереди полногрудую девицу, а толк какой от этого? Если вы обратили внимание, то у меня в городе все просто и строго. Хочет кто-то украсить свой фасад, я не запрещаю, но сам на эти финтифлюшки денег тратить не желаю.
        - Как-как вы сказали, ваша светлость, финтифлюшки? Смешное слово. Так произведения искусства никто не называет.
        - А я не такой, как все, может быть, я один такой.
        Спринг раскланялся, пытаясь извиниться и смазать возникшее недовольство князя. Соваться со своим уставом в чужой монастырь не стоило. Корабль и в правду был выполнен в очень строгом стиле. Никаких резных украшений, мест для возникновения гнили, все выполнено рационально, и ничто ничему не мешает. Ручной гидравлический привод руля позволял управлять судном одному рулевому с помощью небольшого дубового штурвала. На этом корабле еще не ставили парогенераторы, но наверняка скоро капитаны просто потребуют его установки. Пока строим так. Судоходная компания должна развиваться постепенно. Но, на заводе уже готовят шпангоуты для новых кораблей. Первый же рейс покажет основные недостатки судна и выявит слабые места. Придется доводить конструкцию до ума. Пока это темная и строгая лошадка. Мастер Тоомас Мур уже хозяйничает на корабле, готовясь стать полновластным хозяином на нем. Так повелось издревле. Кому бы ни принадлежал корабль, но капитан - он первый после бога на нем. Здесь же, на стапеле, я - владелец судна, поэтому мастер спешит спуститься с борта и встретить меня с гостями. К Спрингу он отнесся с
большим недоверием и на борт гостя не пустил. И правильно сделал.
        Я отдал распоряжение капитану буксира «Тулокса» следовать к порогам и везти землечерпалку в Вытегру.
        - Вот подрядчик - господин Спринг. Это - копия договора и моя охранная грамота. В Орешке возьмете на борт десятника со стрельцами. Действуйте, Афанасий Петрович. И удачи!
        Спринг с огромным интересом наблюдал за маневрами буксира. Кораблей, движущихся без паруса, он еще не видел.
        - Вы совершенно напрасно, князь, отказываетесь от участия в кампании. Имея такие корабли, весь Китай и Персия будут лежать у наших ног, князь.
        - Он не сам по себе бегает, для того чтобы он побежал, вон сколько винокурен стоит. Вон видите, девушка опилки и стружку собирает, все это пойдет на то, чтобы кораблик мог ходить. Там таких заводиков нет, поэтому встанет он там без хода и на веслах идти придется. Да и нет у меня с Михаилом никакого договора. Так, соседствуем, и каждый ждет, что другой придет к нему шапку ломать. Он же сам не приехал, а Варсонофия прислал. Дескать, не по чину ему какому-то князю Выборгскому кланяться. Ничего, мы подождем. Дел совместных у нас все больше и больше. А решит все и расставит все точки над «i» его величество талер. Ко мне его купчишки за товаром бегают, не наоборот. Вот спустим «Выборг», заведем торговлю с османами, там и поглядим, у кого карман больше.
        Глава 9. Выборг - морской город
        «Выборг» крестила Татьяна по неизвестной здесь традиции: разбив бутылку шампанского об его форштевень. Шумно отметили спуск на воду, и через два месяца, уже с полным экипажем на борту, «Тулокса» осторожно провела его Высоцким проливом. Глубины в самом Выборгском заливе едва-едва позволяли проползти кораблю с его пятью метрами осадки в балласте. На рейде будущего Высоцка приняли дополнительный балласт, так как абсолютно точных карт залива у нас не было. Служба гидрографии еще не организована, людей для нее попросту нет. Судоходная компания, которая существовала ранее, развалилась, заниматься этим вопросом было некому. Теперь, после появления большегрузного флота, это дело быстро тронется с места. Богатенькие «буратинки» замерли на нижнем старте, ожидая результатов, которые покажет новый корабль, и нервно пересчитывают имеющиеся капиталы. Так как выгоду свою никто упускать не хотел. Но флот - дело тонкое, новый корабль должен проявить свой норов, об этом с пристрастием расспросят Мура, и только после этого осторожно постучатся в мой кабинет. Сейчас рискую только я, а все ждут результатов. Даже Мур.
Сегодня не он командует кораблем, а ему показывают основные приемы управления этой «коробкой». Бьют колокола громкого боя, вызывая наверх всю команду: «Аврал!» Матросы увлеченно крутят рукоятки лебедок, поднимая белоснежные паруса шхуны, отдан конец с буксира, и он начал описывать циркуляцию вокруг нас. Все ходовые он будет крутиться рядом, подстраховывая меня и мою команду. Рядом со мной в полной боевой выкладке стоит несостоявшийся жених Настасьи Гавриловны. Пройда перед рейсом посватался к ней, у меня и Татьяны выпрашивая разрешение на брак с нашей воспитанницей. Мы ему отказали, мотивируя как молодостью самой Насти, ей только 13 -14 лет, ее бабушка точно не помнит, в каком году она родилась, она еще учится и собирается идти в университет, так и предстоящим походом. А Пройде - лишний повод проявить рвение и верность в довольно далеком и тяжелом походе. Сама Настя к сватовству отнеслась совершенно серьезно. Браки здесь ранние, даже чересчур. Но так заведено, и менять это надо постепенно. Отцы и матери сами стремятся сбросить «лишний рот». Изобилия пока нет, и еще долго не будет. Работы почти все
сезонные. Вот откроем производство хлопчатобумажных тканей, станут люди достаточно зарабатывать на нем круглогодично, тогда и начнем говорить о женском здоровье, которое ранними браками и беременностями просто разрушается, и к 35 -40 годам все выглядят старухами.
        «Выборг» поймал ветер, паруса шелохнулись, набились ванты, шкоты и гордени, и под форштевнем зашумела вода, плавно обтекая бульб. Мастер Мур подошел ко мне, вежливо попросил у меня рукоятки штурвала. Я привел корабль чуть круче к ветру, и, хотя самому хотелось немного постоять на руле, уступил ему место.
        - Курс два два ноль. Так держать!
        - Есть, сэр! - ответил мастер Тоомас и подхватил рукоятки.
        - Господи, ею может управлять младенец. - Сказывалось то обстоятельство, что Мур учился кораблевождению в Англии, и у них к судну принято обращаться «She» (она). Он подошел к повороту и громко скомандовал боцману:
        - К повороту! - Паруса быстро перебросили с борта на борт, и, выполнив оверштаг, мы легли на новый курс - на выход в открытую Балтику. Буксир давно отстал, такие скорости не для его чахлой машинки, но пыхтит сзади, еще видя наши высокие белые паруса. Ветер стал почти попутным и у каждой мачты развернулись стаксели, и спинакер, украшенный красной звездой, вздулся над морем. На бакштаге выдали 24 узла. Мур просто расплылся после подсчетов.
        - Ваша светлость! Вы неправильно выбрали для нее имя! Это - «Ласточка»!
        - Я не буду называть первый корабль моего флота именем пиратского корабля!
        - Ой, да, я забыл! К повороту! - Рубятся все дополнительные паруса, судно готовится выполнить новый поворот, теперь попробуем погалсировать против ветра. Здесь кораблик немного показал свой норов! Требуется действовать чуточку быстрее. Не успевают матросы быстро переключать скорости и направление вращения лебедок. Немного запутались на фоке, парус захлопал на ветру, раздались ругательства боцмана, его оглушительный свист, и он пустил в ход плетку. Тоомас тоже выдал тираду, наконец, все настроилось, маневры получаются пока не очень. Галсировали долго, тренируя команду. К вечеру легли в дрейф, поставили плавучий якорь и зажгли якорный огонь. Я решил пока не рисковать, ночи еще короткие, а так побегаем днем от Кенига до Аландов пару-тройку суток. Погода - просто сказка!
        За ужином обычно немногословный капитан расчирикался, говорил длинные хвалебные тосты, плескал себе из пузатой бутылки выдержанный бренди. Откуда взял, подлец? Но бренди был неплох, очень выдержанный. Оказалось, что хранил он несколько ящиков французского коньяка с незапамятных времен и использовал его, когда отмечал дни рождения своих детей и кораблей. Вот сегодня, как он считал, «Выборг» и родился, а не когда килем воды коснулся. У каждого моряка свои поверья. Шхуна ему очень понравилась, легкая и ходкая, а экипаж он отдрессирует до полного автоматизма.
        Гвардейцы живут в корме, и все считаются офицерами корабля. Кроме них, на борту еще и 36 бомбардиров к штатным двенадцати стальным гладкоствольным пушкам с клиновым затвором. Заряды расфасованы и упакованы в штатные картузы, ядра имели отделяемый деревянный поддон. Позволяют вести огонь в три-четыре раза быстрее, чем обычные. Установлены на наклонные лафеты, обеспечивающие нормальный откат и накат. Такие лафеты применялись уже в конце XIX столетия. Калибр пушек 12 фунтов или 120 мм. Вполне в состоянии нанести серьезные повреждения дубовым кораблям англичан и шведов. Тем более стреляя подкалиберными снарядами. Метровый дуб орудие пробивало с довольно большой дистанции в 400 метров. Порох, правда, дымный, и слишком большую скорострельность развить не давал. Орудие приходилось банить, но не после каждого выстрела, как у всех, а после пяти. Так что по скорострельности эти 12 орудий как 60 обычных. Экипаж отбирали тщательно, лично следил за этим. Но полной гарантии никто дать не мог. Одна надежда на вооружение и опыт гвардейцев. У них два «Корда» с бронебойно-зажигательными патронами, двадцать «Ксюх»,
двадцать СКС и у каждого пистолет Стечкина. Все в жилетах, упакованы по самое не хочу. Серьезная сила. Все проверены в боях и не имеют замечаний по дисциплине. Их я тоже готовил сам, разбирали действия в стесненных условиях и обучались приемам рукопашного боя. Не мастера спорта, конечно, но вполне за себя и за друзей постоять могут.
        В течение ходовых испытаний несколько раз встречались и с ганзейскими корабликами, и со шведскими. Так же видели голландцев и датчан. Больше всего было ганзейцев. Новый флаг и новый вид парусов вызывали неподдельный интерес со стороны всех. Пару раз с нами пытались посоревноваться в скорости. Где уж им! Столько парусов они нести не могут, а время клиперов еще не пришло. Днем следующего дня отсемафорили шведскому галеону, что имеем почту на борту и просим разрешения подойти ближе, чтобы передать ее. С борта на борт летит выброска, и передаем небольшой пакет для посольства и для королевы Кристины. Требуется договориться о визите, теперь есть на чем зайти в гости. Этим мы немножко умерим пыл Акселю Оксеншерна, который, по нашим сведениям, побывал в Туманном Альбионе. Очертания будущего союза против нас начали вырисовываться, «но теперича не то, что давеча». Посол в Швеции у нас есть, и он не дремлет. Послание не было секретным, и его можно было доверить обычной почте. Подходили с одним кливером, шведы, а палуба их галеона выше нашей, во все глаза смотрели на новенький корабль. Чуть отвалив нос,
выставили полный набор, при этом ни один матрос по вантам не лазил, забрали у шведа ветер, у него обмякли паруса, он шел практически на полном ходу, узлов восемь, и стремительно заскользили на вход в Финский залив. Ветер дул с запада, хороший ровный бакштаг, опять выставили дополнительные паруса, и изумляли всех их ослепительной белизной и легкостью. Там встретили наш буксир, и я перешел на него.
        Мур остался в море и продолжал тренировать экипаж, выбивая из него земную дурь. Они вернулись через две недели. Отметил, что не всегда хватает скоростей лебедок на маневрах, из-за этого некоторые повороты получаются слегка размазанными. Матросы побаиваются травить шкоты, отпуская стопор барабана, из-за громкого звука, который он издает. Были и еще некоторые замечания. В общем, он нашел недостатки в конструкции, и я обещал их исправить как можно быстрее. Капитан встал под погрузку в порту, а боцман с командой тщательно проверили и обвеховали фарватер от причала до входа в Высоцкий пролив.
        Прибежал пакетбот из Стокгольма, доставивший письма королевы Кристины. Похоже, она заинтересовалась идеей визита, но собирается нанести его сама. В этом году это вряд ли состоится, она планирует посещение Выборга на будущий год. Так что время у нас пока есть. Еще год мы сумели вырвать у судьбы. Второй корабль «Татьяна» встал на стапель, он будет флагманом океанского военно-морского флота. Он встал на новую третью дорожку стапеля, так, чтобы не мешать строить коммерческие суда. Строить его можно неспешно, Оксеншерна не на ту лошадь поставил. У нас наступает 1642 год, и Карлу Первому будет несколько не до Выборга, свою бы задницу и шею спасти от палача. Так что совместной операции против нас пока не будет. Действовать надо было через Москву! Но Москва хочет денег и строит канал, ей ссориться со мной не с руки.
        Глава 10. Первая в мире забастовка и экология индустрии
        Проводив в конце августа «Выборг» в рейс, мы окончательно переселились в крепость. У Татьяны идут приемные экзамены, и она с головой ушла в университетские дела. Само здание университета находится в полуготовности, идут отделочные работы, а в Выборге произошла первая в мире забастовка домработниц! По сравнению с дотом наша резиденция в крепости практически не оборудована. Раньше мы здесь редко бывали. В городе я ничего для себя не строил, так что условия были даже хуже, чем в Большом доме в Пайлаа. Здесь не электрическое отопление, а камины, на кухне нет электроплиты, отсутствуют душ и ванная, есть баня, в общем, ничего не было. Татьяне сейчас было некогда этим заниматься, а у меня и руки не доходили, да и большого желания переделывать средневековую крепость на современный лад не было. А у Настасьи резко прибавилось работы. Надо топить плиту, надо мести веником, надо стирать на речке, при этом ютиться в довольно холодной комнате и спать на короткой кровати с очень жестким матрацем. В итоге через пару недель пребывания, она можно сказать, взвыла: когда «домой» поедем, потому что она одна все
сделать не успевает: и еду приготовить, и к экзаменам готовиться, и постоянно стирать вручную. Плюс побаивается высоты и темноты в башне замка. Лестница там и правда неудобная, крутая и «громкие» ступеньки. Ребенку негде гулять, замок давит, постоянно холодно, и солдаты пристают, так как она пару раз выскочила на улицу в спортивном костюме. В общем, идет оно все лесом, так жить нельзя. Даже волосы высушить негде! К хорошему быстро привыкают, особенно женщины. Пришлось перебираться из башни вниз, в дом во внутреннем дворике, хоть и не люблю я жить в колодцах, загонять работяг в него, чтобы каменные (натурально каменные) стены оштукатурить, провести скрытую проводку, устанавливать парогенератор с генератором, вешать розетки, люстры, плафоны, делать канализацию и ванные комнаты. Через два месяца эти две курицы, вставив руки в боки, обследовали все уголочки, нашли кучу недоделок, так как ну не приспособлен старинный дом с расчетом на попадание крупнокалиберного ядра к проживанию, собрали губки в дудочку, убедились, что горячая вода есть, и нырнули в ванные, а меня оставили развлекаться с Сашкой, которому
гулкие комнаты тоже не нравились, и он разревелся. Но относительный комфорт был восстановлен, ежедневный пилеж прекратился. А я еще Настасью жалел, что ей, бедной и несчастной, всю жизнь поломали, засунув со скамьи в мягкую постель и заставив пользоваться мылом и зубной щеткой. Здесь же они объединились с Татьяной и провели качественную осаду крепости, ее взятие и перестройку.
        Рабочий кабинет у меня остался в башне, теперь приходится «ходить на работу». А это - целое событие! Начинают дудеть в дудку, прибегает дежурный, палят из пушки. «“Их сиятельство” поднялись, оделись, побрились и на улицу выползли! Радуйтесь, люди Выборга!» Впрочем, жить стало удобнее, но в городе надо бы подумать о постоянном жилище, поближе к заводам. Их уже два, второй сделали механический и оружейный. Хаутоваарские халькопириты мы добывали уже вовсю, это рядом с Пайлаа, получая и медь, и серу. Получили и большую партию концентрированной азотной кислоты. Апатитов в окрестностях полно, поэтому теперь дело пойдет несколько быстрее. Тем более прокатный стан через несколько месяцев даст первый лист. Проблему получения водорода пришлось решать через Финляндию. Дело все в том, что старого оборудования для получения аммиака из апатитов методом Огре не сохранилось. Уж больно агрессивные среды использовались. Современные способы все используют природный газ для этих целей. Так дешевле и чище. Но газ рано или поздно кончится, поэтому наиболее предусмотрительные ученые ведут разработки водородных
технологий. Водород в природе самый распространенный элемент, но в смеси с кислородом - это гремучий газ. Есть отлично работающие электролизеры, которые позволяют извлечь водород из слабых электролитов. Но все они, или почти все, немного склонны к взрывам. Поиск ученых привел к открытию так называемых адсорбентов и мембран. С их помощью сначала научились получать практически чистый кислород из воздуха, без помощи детандеров, с помощью которых впервые был получен практически чистый кислород. Адсорбенты позволяли серьезно удешевить процесс и обезопасить его, так как детандеры использовали очень высокие давления и много энергии и имели очень низкий коэффициент полезного действия. Тем не менее для XVII века изготовление детандеров много проще, чем создание мембран с заданным диаметром отверстий атомарного размера или массового производства адсорбентов, использующих обратимые реакции поглощения.
        И я, и Татьяна прекрасно знали, что современная индустрия покоится на производстве всего трех основных вещей: аммиака, водорода и кислорода, все остальное человечество получает с их помощью. Когда-то в Древнем Китае кто-то смешал навоз с известью и получил аммиак, а из него - порох, и понеслось! Кто-то в Древней Индии продул воздух через смесь угля и железняка, а из получившегося продукта сделал знаменитый железный столб. Но этим дело не ограничилось, вслед за столбом появились мечи и сабли, впрочем, они, наверное, возникли ранее столба. Вот так, огнем и мечом пробивая себе дорогу, человечество шло к собственному уничтожению, к смогу, кислотным дождям, вымиранию целых регионов. Так получилось, что в раннем детстве я помнил Арал, плескавшийся прямо у железнодорожных путей Туркестанской железной дороги. Озеро исчезло, и в образовавшейся пустыне замерли остовы рыболовецких корабликов. Я это знал и сейчас стоял у истоков этой экономики. Все необходимые компоненты за три года получены в промышленном масштабе. Это пока не миллионы тонн, а десятки, но из них складывалось могущество государств на
протяжении многих веков. Так получилось, что самыми простыми способами получения могущества оказались самые грязные технологии. То же золото веками извлекали из руды при помощи ртути, которая травила все вокруг, но была самым эффективным и дешевым средством обогатиться. А об остальном эффективный собственник предпочитал не задумываться. После нас хоть потоп. Вот и приходилось потом ловить синебрюхих щук в устье Вуоксы в Приозерске, по которому было трудно пройти без противогаза из-за запаха фенола от гниющих на мысу «отходов производства бумаги». Мы не могли поступать так, раз уж выдалась возможность все изменить. Так получилось! Один из самых дешевых способов получения водорода сам лез в руки, потому что добраться до природного газа и нефти мы не могли. Опилки и стружка. Отходы от строительства домов, мельниц, кораблей. Если нагреть их до температуры 350 -500 градусов без доступа воздуха, то на выходе получим смесь водорода, угарного газа и метана. Шеелит, хромовые и никелевые руды были в избытке, наличие электричества от низконапорных гидроэлектростанций давала возможность добывать содержащиеся в
них металлы и делать нагревательные элементы. Огнеупорные глины в Ленинградской области и Карелии совсем не редкость. Горючие газы по самой экологически чистой технологии мы имели возможность получать, и грех было не воспользоваться сложившимися обстоятельствами. Как я уже писал, Тихон Афанасьев был углежогом, он организовал сначала бригаду по производству древесного угля. Человек он был деятельный и свободный, то есть вел самостоятельное хозяйство. Быстро поняв, что я покупаю уголь в больших количествах, а в крае появились излишки продовольствия в первый же год моего пребывания в должности князя, он прекратил пахать и сеять на своем участке и стал сооружать «угольные ямы». Примитивные сооружения, позволявшие получить желаемый уголь, а за него деньги на содержание семьи. Семья у него была даже не большая, а просто огромная: 16 детей собственных, да еще и внуки подрастали. Собрав 40 человек команды, получили от меня разрешение на вырубку и корчевку леса, производство угля и поставку его как на завод, так и мелким держателям домниц. Лес обязательно сортировался. Пускать на уголь строевой лес -
преступление. Есть куча ольхи, березы, осины, тополя, которые и растут быстро, и особой ценности из себя не представляют. Вместо угольных ям мы с Тихоном сделали печи с газоотбором, а затем и газогенераторы для отходов. Спустя год уже кооператив «Афанасьев и Со» носился на санях и телегах по всему краю и забирал отходы с лесопилок, стружку, сучья, листья, хвою и любые отходы деревообработки.
        Я побывал на международном форуме экологов в Хельсинки и «достал» там газовые мембраны для двух видов газа: водорода и угарного, с ресурсом работы установок в 150 -175 тыс. часов непрерывной работы. Резервуары для них сварили в Пайлаа, а затем начали выпускать их и в Выборге. К сожалению, подземных газовых хранилищ в этой местности просто не сделать. Всю эту работу «подбивали» по времени к пуску прокатного стана. Для его работы требуется газ, который разогреет металл до нужной температуры. Сделать стан для холодного проката пока было невозможно. Таких сталей для роликов мы еще не варили. Это дело будущего. В общем, вместе с Тихоном мы решили две важнейшие проблемы: обеспечили работу стана и Татьяну, с ее производством аммиака, азотной кислоты и прочих химических гадостей. Она в химии сечет много лучше, чем я. Она же настояла, чтобы, кроме мембранных, мы закупили и адсорбционные установки, и адсорбенты, а она рассмотрит возможность их производства в будущем.
        Глава 11. Первая англо-выборгская война
        Пока возюкались с резервуарами, газами и прокатным станом, незаметно подползла осень, а вместе с ней и новые проблемы: Карл I все-таки заинтересовался Выборгом. Ему срочно был нужен внешний враг. Второй сын короля Якова и Анны Датской стал королем из-за смерти своего брата Генриха Стюарта, оба они были сыновьями «лица с нетрадиционной сексуальной ориентацией». Но вши в то время прыгали в том числе и по особам королевской крови, надежда шотландской аристократии и жених самой Екатерины Медичи заболел тифом и умер в восемнадцать лет. Мыться чаще надо! И не страдать педикулезом. В итоге одного гомика на троне Англии сменил другой, даже не поменяв сексуального партнера. Его унаследовал от отца Карл I. Фаворита звали… герцог Бэкингем! Угу, тот самый, из «Трех мушкетеров», якобы любовник королевы Анны Австрийской. Вряд ли он ею интересовался как женщиной. Но оспаривать этот момент не станем. Все ж таки великий Дюма писал. Любовник короля требовал все больше и больше денег, сорвал намечавшуюся свадьбу с дочерью испанского короля, разорванная помолвка вызвала расторжение дипломатических отношений с
Испанией, и в 1624 году еще король Яков начал войну в Голландии, которой тогда правила Испания, впрочем, с некоторым трудом. Женой королю определили Генриетту Марию Французскую, дочку того самого Генриха IV Наваррского и Марии Медичи. Свадьба состоялась в 1625 году, но по приезду в Лондон Генриетта обнаружила, что король не совсем мужчина и спит в другом дворце с другим мужиком. Какой облом! В результате кто-то подговорил некоего Фельтона, были это французы или этим делом занялась лично королева - неизвестно, но спустя три года в грудь всесильного герцога влетел кинжал, и король сменил ориентацию. Он воспылал страстью к супруге, видимо понимая, что она ни перед чем не остановится, плюс подняла голову дворянская оппозиция, противодействуя попыткам укрепить абсолютную власть короля. Их до этого Бэкингем достал своими проделками. Король тратил много денег и постоянно нуждался в деньгах, поэтому выдумывал все новые и новые законы, стараясь ободрать всех до нитки, как считали остальные участники процесса. Сам король родился в Шотландии, там верховодили пресвитерианцы, религиозное течение, одна из ветвей
кальвинизма. Пресвитерианская доктрина базируется на вере в верховную власть Бога, в том числе и в вопросе спасения, божественном предопределении, непогрешимости Святого Писания, а также на догмате о том, что для ниспослания божественной благодати необходима исключительно вера. Пресвитерианство отрицает необходимость участия духовенства в вопросе спасения, и в связи с этим в пресвитерианских церквях отсутствует епископальное устройство, а церковная организация представляет собой совокупность приходов, управляемых пасторами и пресвитерами, избираемыми прихожанами. Основное отличие от англиканства состояло в том, что у них нет епископов. А с их помощью глава англиканской церкви Его Величество король Карл I собирал основные налоги. Они у него в налоговой системе работали. В общем, стремясь унифицировать государственную систему, за год до моего появления в том мире, Карл назначил епископа в Эдинбург и получил целую серию «епископальных войн». Фактически он находился в состоянии войны с половиной собственного государства. Требовалось отвлечь народ от этого, и для этого он выбрал Выборг, согласившись с
Акселем Оксеншерна, что я покусился на самое святое: королевскую власть в протестантском государстве.
        Так что вместе с черными тучами с запада в Финскую лужу надуло 15 вымпелов английского королевского флота, которые в конце октября подошли к берегам Ключевского полуострова (Киперорт). Из Манолы примчались три всадника, которые доложили, что видели многочисленные паруса, направляющиеся к острову Вихревому. Англичане были опытными мореходами, поэтому смогли найти приглубый проход к полуострову, напротив Заметной бухты, который находится между Северным Березовым островом и Ключевским полуостровом. Там начали высадку десанта. Оттуда примерно 48 -50 километров до Выборга. И порядка десяти-пятнадцати моих деревенек. Если пойдут пехом, то беды не миновать. Так близко еще никто не высаживался. Отправил туда пограничный катер. Англичане разговаривать не стали, а при попытке сблизиться начали маневры и раскрыли батопорты. Катер не показывал, что может быстро двигаться. Шел под обычным рейково-разрезным парусом. Заметив приготовления англичан к стрельбе, дал одиночный холостой выстрел из старинной шведской пушки. Англичане выбрали якоря, Оксеншерна, скорее всего, сказал, что катера опасны. Осторожно лавируя
довольно четким строем, пошли на сближение с катером. Высадку они прекратили. И это хлеб! Катер помогал себе двигателем, поэтому все маневры англичан оказались напрасными, хотя стреляли они часто и много. Командира катера я проинструктировал, что делать. Он мог уйти от англичан проливом между Ключевским и Вихревым, но он поднялся севернее и крутился напротив Большого Маячного острова. Маяка еще нет, лишь несколько щитов из окрашенной доски выдают присутствие человека. Там есть каменистая отмель севернее мыса Маячный, англичане обогнули ее, четко выполнили разворот. Из дота на Игристом острове за ними наблюдали мои артиллеристы. Пограничник выстрелил уже ядром, и достаточно точно: под самым носом у флагмана взлетел фонтан от ядра. Англичане, не поднимавшие вымпелов до этого, наконец, все подняли брейд-вымпелы. Бой официально начался. И англичане залезли в залив. Между островами - миля, самый глубокий проход ближе к Игристому, но адмирал Тонвей держался середины пролива, им дали пройти и повернуть почти всем кораблям, когда последние три кораблика легли на курс в залив, из двух дотов по ним ударили
ЗиС-3. Что делает осколочно-фугасный снаряд с деревянным бортом - это надо видеть! А стрельба прямой наводкой с расстояния 800 метров из нарезного, стационарно установленного орудия - это чистой воды удовольствие для наводчика и командира орудия. А из-за острова, скинув маскировочные сети, вылетает броненосец «Пайлаа», стоявший до этого у небольшого причала. Воет сирена, и, как она только замолкла, раздался мой голос из динамика:
        - Паруса рубить, флаги спустить! На колени, сволочи!
        Нестройный залп прозвучал только с одного из кораблей, по которому я ударил из носовой пушки. Взорвался порох на одной из палуб, и корабль вспыхнул, как свечка. После этого до англичан дошло, что плавание окончено. С такой организацией береговой обороны они еще не сталкивались.
        103-й погранотряд в полном составе находился на островах, и когда упали паруса и спустились флаги, то раздался их мощный крик: «Ура!» Одиннадцать кораблей сдались. У адмирала не было с собой ничего, кроме каперского свидетельства. Его повесили. Остальных заковали в цепи и отправили добывать руду для медного завода. Не рассчитали «нагличане», что местность у нас очень удобная для обороны! Сплошные узкости, камни, мели, порывистый ветер. В общем, подвело их отсутствие видимых парусов. Впередсмотрящие не видели броненосца и других кораблей, считали, что противника за островами нет, вот и сунулись в узкость, выхода из которого уже не было: сзади пушки, и тут какой-то странный кораблик с очень мощным оружием. Тем более, гиростабилизаторы для моего красавца я достал. Штатные места были, а найденные приборы были полным новьем, правда, валялись на складах еще с советских времен.
        Еще до ледостава вернулся «Выборг» из рейса, привез хлопок-сырец, 1250 тонн в кипах. Больше не влезло. Надо предусмотреть более вместительные трюма. Зато мгновенно получил 10 заказов на серийные кораблики. Лед тронулся, господа присяжные заседатели!
        Рассказов было море! Ради рассказа Мура собрался даже городской Совет. Всех богатеньких «буратин»-выборжцев интересовал вопрос: сколько удалось заработать и как ведет себя кораблик на океанской волне. Бородатый мастер неторопливо набил трубку, мода на табак уже давно в этих краях, выбил кресалом искры и раздул фитиль, (кстати, надо бы газовых баллонов и пьезозажигалок наделать!), раскурил трубку, чем вызвал некоторое неудовольствие княгини Татьяны, она курево недолюбливала, кроме дыма моих сигарет, все остальное она тихо ненавидела. С моим «Кэмелом» мирилась, но не по утрам и не в комнатах. Мастер Мур считал себя уже приближенным к князю человеком, поэтому рассказ свой начал как отчет о проделанной работе, обращаясь непосредственно ко мне. Остальные должны были просто слушать его рассказ.
        - По твоему повелению, княже, вышли мы в кумпанию и взяли курс на Лангеландбельт. На выходе из залива полавировать пришлось, княже. Упорный ветерок был, однако шли ходко, всего за семь галсов управились, а там как легли на курс, так и полетели, аки птицы. Как и велел ты, княже, обходили все суда в море заранее, близко ни к кому не подходили. У Гедсера опять против ветра шли, но обошлось, много времени не потеряли. Пару раз палили датчане из пушек и остановиться требовали, но мы ходом, ходом, договора у нас, как ты сказал, нет, а ходов больше. Не стал я стоять и время терять. В бейдевинде, и даже в крутом, «малышка» идет ходко, лишний раз даже рулем пошевелить не требует. Устойчиво идет. Ну, а после Баллена, там широко, мы просто обходили всех, кто попадался. Малость поштормовали у Скагена, крутую волну западник нагнал, но «малышка» волну на себя не берет, да и коротко там, а потом довернули и пошли, ходко пошли, в бакштаге, и даже «помочи» выставили, звиняй, княже, стаксели подняли. Так до канала за сутки и долетели. Там малость сбросить ход пришлось, но в ночь проскочили, и в океан вышли. От
Санта-Анны пришлось полностью все паруса ставить, ибо заштилело, лишь у Бреста удалось хороший ветер поймать. Волн с галфвинда «малышка» не боится, но резковато встает, княже, многовато балласта взяли, хотя терпимо. Я бы убавил, укачиваются мужички. Ну, а после Коруны опять заштилело, но шхуна ходкая, поэтому всех обгоняли. В Срединное море вошли, и ветер как рукой сняло. Но все стоят, а мы идем! Потом попутник поймали, все распушили так и пошли. Просто летели, не то что некоторые! Но пока ветра не было, пострелять малость пришлось. Арабы на галерах попиратствовать решились. Зело быстро стреляют твои пушки, княже! Отогнали бусурман, многих побили, еще и в полон взяли сорок человек. Продали их в Александрии. Что хорошо было, вода, как ты и говорил, не тухла. Однако, княже, гвардейцы твои зимник имеют, а мы чем хуже? С солонины дюже пить хочется, так что не гоже так, княже. Всем зимник нужен.
        - Есть некоторые сложности, Тоомас Рудольфович, но мы подумаем над этим вопросом. Меня больше беспокоит, что хлопка маловато привезли.
        - Есть такое дело, барин. В общем, когда мы лес продавали, то договаривались о поставках хлопка. Нам сказали, что нас им завалят, и цену давали, ну, очень приятную. И кругляк, и баланс ушли мгновенно. Пиломатериал рассматривали долго, никак не могли решиться, потом стали хватать, просто от жадности, поняли, что много удобнее для строительства фелюк. А хлопок грузили-грузили, грузили-грузили, и он у них кончился. Погнали куда-то караван, притащили еще, а он плохо упакован, кипы разваливаются, и часть из них гниловата, я их и развернул с этим… - мастер Тоомас закашлялся, чтобы не ругнуться, как на судне. - В общем, княже, не дело просто так туда ходить. Требник я там оставил, и надо своего человека там иметь. Письмеца ваши я главному визирю передал, но ответа из Стамбула так и не дождалси. Тянут бусурманы. Ой как тянут! А тут восточник задул, вот и пошли. Ждать больше сил не было. Глаголят, что в Бизерте есть хороший хлопок, надо бы и там побывать, но в грузу туда соваться боязно было, глубины там маленькие, а арапы все кипы в воду уронить норовят. Знают, шельмы, что горит этот груз сам. Так что,
княже, надо концессию готовить и посольство слать. Люди они добрые, но скаредные. Там тебе Пройда много чего привез, сказывал, что заказывали. Еще и гроб приволок зачем-то!
        - Какой гроб? Саркофаг, наверное?
        - Верно говоришь, княже, так и сказывал. А внутри что-то завернутое лежит, говорят, фараон. Царь ихний.
        - Так что, херре Тоомас, османы не против того, чтобы у них наша фактория была? - спросил его Струве, державший крупную канатную мастерскую и несколько меняльных контор.
        - Зазывали, гутарили, что малость припозднились мы, и ушел крупный караван в Сеуту, а так его складировать надо, накрывать, чтобы ветром не разметало, дорого это, дескать, а те, кто до моря его довез, то продают сразу по ходкой цене.
        В общем, зацепились языками, в результате начала вырисовываться новая Ост-Индская компания, или товарищество «Рога и копыта». Будущие владельцы заводов, газет, пароходов не желали терять прибыль, а вступить в дело на подготовленных позициях. Сласти Востока маячили перед глазами, в которых уже крутились золотые испанские дублоны. Пусть поболтают, а мы с Татьяной изучали образцы, которые принес с собой мастер Мур. Хлопок был неочищенный, ручной, естественно, сборки и двух сортов, которые были промаркированы. Стоимость коротковолоконного была просто смешной. Но это - великолепный материал для порохов, чтобы, наконец, запустить переснаряжающий и патронный завод, и семя для хлопкового масла, достаточно жирного, чтобы из него получать глицерины и топливо. Цена за сырье получалась просто смешной. Фактически продажа доски и дельного металла многократно перекрыла расходы на их производство и, частично, на постройку корабля, еще один-два рейса и кораблик окупится, и металлургическому заводу выгодно. Так что торговать с югом требуется и надо расширять ассортимент. Очередная партия товара на продажу была
готова, поэтому до ледостава пусть уходят и покрутятся в трампе. Гвардейцев с борта можно снимать: Мур за свою «малышку» сам кому хочешь голову отвернет. Но «вот что, ребята. А пулемета я вам не дам! Павлины, говоришь?» Самым ценным из всего, что было на корабле, был мотор-генератор. Точнее, не мотор, его скопировать невозможно, таких технологий просто нет, а сам генератор и приборы управления. Их скопировать и воссоздать в XVII веке возможность имелась. А это ключ ко всему. К сожалению, это ключ-генерал. Ко всему подходит. Так что, походите с солониной.
        Пройда, с четырьмя телегами, уже стоял возле дома, их разгружали, а он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, дожидаясь нас с Татьяной. Настасья в университете, она теперь студентка первого курса физико-математического факультета, так что на шесть лет занята, но он этого еще не знает. Перед рейсом он получил от меня и Тани задание и внимательно рассматривал иллюстрированные музейные издания Берлинского музея Египта и других музеев. Очень многие раритеты пропали в то суровое время. Добывали их могильные воры, грабя захоронения времен фараонов, переплавляли все в звонкую монету, и исчезал на глазах целый пласт культуры человечества. Кроме золота, грабителей ничего не интересовало. Бум археологических открытий начнется в середине XIX века. А сейчас древние сокровища растираются в пыль. Но малую толику этого удалось спасти и вывезти сюда, где их заботливо сохранят. Остальным займется наше посольство, если будет открыто. Все, что привезли, разложили в трех комнатах первого этажа. Несколько грубых подделок, а остальное вполне достойно любого музея. Пусть пока полежат здесь, музей при Выборгском
университете будет, мы с Татьяной уже пригласили для его строительства архитектора Фергюссона из Стокгольма. Сам университет строим напротив будущего ковша пассажирского порта. Он будет в одном комплексе с музеем и займет два квартала. Мумия настоящая, и, несмотря на то что ее саркофаг вскрыли, и сперли оттуда благовония и какой-то знак, лежавший на груди, след от которого заметен на бинтах, не повреждена.
        - Бусурманы говорили, что знают, у кого находятся жезлы отсюда. Обещали принесть, барин. Но мы ушли раньше. Теперь пропадут. Мастер Мур торопился, чтобы вернуться до ледостава.
        - Да-да, я знаю. Вот что, Федор, снимай все с борта, особенно генератор, и все, что связано с электричеством. Ты понял? Гвардия больше ходить в коммерческие рейсы вместе с Муром не будет. Будете присматривать за другими. Кроме перестрелки с пиратами, другие происшествия были?
        - Никак нет, княже. Вот только гвардии рядовой Аникеев себе девку купил, нашу, с России, из полона выкупил.
        - Это ничего, это бывает.
        - Вот его рапорт, просит разрешить ему жениться на ней.
        - Пусть дом сначала построит, не в казарме же им жить.
        - Так они сняли квартиру в городе, в деревню он возвращаться не хочет, хочет служить дальше.
        - Ладно, ступай.
        - Ваша светлость, а где Настена?
        - Учится, она в университет поступила. Только к вечеру будет. Ступай.
        - Есть! - вытянулся Пройда. Наверное, немного обиделся, что не стал я расспрашивать о бое с пиратами, но мне это не сильно интересно. Благодарность за рейс и денежную премию получит перед строем, как и остальной состав их команды. И отчитается предварительно об издержках. Порядок есть порядок. А сейчас выпроваживаю, буквально выталкиваю, Мура в рейс. Иначе вмерзнет и раньше весны никуда не уйдет. Поэтому нагнал кучу людей в порт, и погрузка-выгрузка идет практически одновременно и круглосуточно.
        Глава 12. Глобализация «по-» и работа над ошибками
        Еще в прошлом году Татьяна направила на одном из судов в Брюгге, центр текстильных мануфактур во Фландрии, довольно солидную партию льняного полотна, тканей из шерсти, вышивки бисером, нескольких моделей «европейского платья». Вместе с этой партией туда ушел и один из ее помощников: Гавриил Щелок. Вместе с ним я отправил и Томаса Усселинкса, где помочь, где послушать, где защитить. Задача: нам нужны мастера и мастерицы на швейно-текстильную фабрику, оборудование для которой начали изготавливать на машиностроительном заводе. На севере Франции, а Фландрия сейчас ею захвачена, производят высококачественный лен по специальной технологии. Затем из него вручную прядут очень тонкую нить, не скручивая ее, с помощью смеси крахмала с жирами и глицеринами. В общем, у нас и в Новгороде этими технологиями не владеют, и льняная ткань идет значительно толще, чем в Камбре, что под Лиллем. Татьяна, давая «цэу», так и сказала, что хоть женитесь, но доставить спецов. Плюс требовалось посмотреть, как отнесутся к продукции в Европе.
        У станков шлихтовочный резервуар и сушилка имелись. Современные станки производят подобную нить достаточно легко, но управление у них электронное. Нашли старые фирмы Cambric, которые стояли у нас в Новгороде и делали нить для батиста и перкаля. А вот с составом шлихты полный облом! Новую шлихту они не воспринимают, а старой просто нет. Поговорив с пожилой работницей фабрики, которая работала на такой машине, выяснилось, что только два небольших заводика возле Иванова делали ее. А лучше всего работала импортная, бельгийская. От двух заводиков в Ивановской области даже цехов практически не осталось. «Не выдержали конкуренции!» Вот и решили предпринять экспедицию в мятежную Фландрию. И требовалось поспешать: 4 декабря 1642 года умрет Ришелье, а 14 мая следующего года - Людовик XIII, и на долгие десять лет воцарится Анна Австрийская и кардинал Мазарини. Он вовсе не такой, каким его показал Дюма, он - умный, хитрый и прагматичный политик. Сам Ришелье назначил его своим преемником и ввел в королевский Совет. В качестве премьер-министра сделает много полезных вещей для королевства Франция, но конкуренты,
сыграв на «иностранности» премьера, все-таки его свалят.
        Во Фландрии буза, которая будет продолжаться еще много лет. Там постоянно кто-то с кем-то воюет, католики режут протестантов, одни других перекрестить желают. Масла в огонь подливает то король испанский, то французский, то английский. Нидерланды восстали еще в начале века и вот-вот получат официальное признание. Они активно действуют и распространяют свое влияние по всему миру. Но только Северные Нидерланды. Южные, а там влияние католицизма больше, да и язык другой, в объятия воинствующих протестантов не слишком рвутся. Все, на словах, стремятся к миру и покою, но покой у них какой-то кладбищенский, а дубы-колдуны украшают многочисленные «елочные игрушки»: со «столыпинским галстуком» на шее там болтаются те, кто не успел убежать. В войнах того времени какие бы то ни было правила поведения войск на территории противника отсутствовали. Грабили и насиловали всех, таким образом повышая рождаемость и возмещая человеческие потери. Волнами они накатывались на Фландрию то с юга, то с севера, то с моря высаживаясь или со стороны Германии нападали. Люди сопротивляться этому потоку насилия уже устали. В
результате экспедиции были доставлены в Пайлаа двадцать прядильщиц, сорок ткачих и шесть мастеров. Большая часть девиц - беременны, так как в войну несколько месяцев назад вмешался Карл I и несколько раз высаживал десанты через расположенный неподалеку от Лилля порт Дюнкерк, который принадлежал Англии. С результатами десанта в животах и приехали бедные девчонки. Два мастера и три прядильщицы умели составлять шлихту. Почти все знакомы с методами выращивания льна для батиста. Все вырабатывали Lin Ram O, из которого делали носовые платки королю Франции.
        Для девочек построили несколько двухэтажных домов в Пайлаа, которая уже больше город, чем деревня, больше 10 000 жителей. Они были дико удивлены тем, что на территории фабрики есть столовая, и носить из общежития ничего не надо. Что работают они не по 14 -16 часов, а только девять, вместе с перерывом на обед. Выпучили глаза на рабочую одежду: халатики, фартуки и платки, на станочный парк, особенно в шерстяных цехах, и долго не могли понять: почему так светло в цеху. Нет пыли и вони, которая, как въедливая плесень, преследует всю жизнь работников мануфактур. Моечный и сушильный цеха отделены от основных зданий. Всех учили, как заправляются машины в специальном классе. Их поставили ученицами к уже работающим девушкам. А затем они увидели «летающий челнок», который создавал ткань большой ширины. В ткацком цехе довольно шумно, поэтому у всех на ушах наушники. Вся работа состоит в том, чтобы заправить нить, сменить катушку на станке, который остановился. Это был просто шок для них и их мастеров, которых Татьяна собрала отдельно и каждому поставила конкретную задачу: есть то-то, хочу вот так. Бедному
Томасу пришлось два месяца при ней переводчиком работать, каждый раз, когда она выбиралась в Пайлаа.
        В Пайлаа их всех назвали немками, хотя большинство из них говорит на фламандском диалекте французского. Но это слишком тонко для местных. Поселок обозвали Немецкой слободой, а Порфирий предложил вообще переименовать Пайлаа в Князево.
        Георг ван Дамм был старшим мастером старейшей мануфактуры в Камбре. Семья сильно пострадала пять месяцев назад, британцы не только изнасиловали всех женщин, но и убили их, и сожгли дом. У мастера здорово рассечена бровь и щека, с одной стороны во рту не хватает всех зубов. Англичан просто ненавидит. Как старший мастер он отвечал за весь процесс производства, начиная с выращивания льна, поэтому он прошел по полям и с сожалением сказал Татьяне, что первый Lin Ram O она получит лишь через три года. Для этой ткани у нас нет льна. Лишь на одном из полей лен растет примерно в тех условиях, что нужно, но он не закреплен, поэтому в момент сбора урожая велика вероятность, что и эта партия будет повреждена. С другой стороны, он отметил, что с местными сортами он незнаком, а мы сменили их на «долгунец» из XXI века, поэтому будет вынужден проконтролировать весь процесс обработки, если княгиня даст такие указания. В общем, нашелся человек, который наведет порядок во всех углах его производства.
        Все мелкие речки в округе давно задействованы для вымачивания льна и конопли. Для этого лучше всего подходят именно реки с проточной водой. Вымачивается лен три года, почему мастер и отметил срок получения конечного продукта. В течение этого срока лен не просто лежит в воде, его прополаскивают, чтобы водоросли не проросли, перекладывают слои. В общем, работы выше крыши. Лен для батиста не треплют перед замачиванием, и семя с него снимают вручную, стараясь не повредить растение. У нас такой порядок обработки не был принят. Семя выбивают, лен треплют, а потом замачивают. Оказалось, что не для всех тканей такой порядок годится. Но ван Дамму поставлена задача воспроизвести с максимальной точностью и Лин Рам О, и перкаль с плотностью 150 -160 нитей на дециметр. Нам он нужен для парусов.
        - Ваша светлость, я приложу все усилия для этого! По отношению ко мне господин Жебраэль выполнил все условия, и я просто поражен количеством и совершенством машин, задействованных в обработке на вашей фабрике, ваша светлость. Господин Жебраэль неоднократно говорил мне, что все это сделано вами и вашим светлейшим мужем. Есть возможность начать производство практически немедленно, но нить и ткань будет немного толще необходимого и менее плотной, можно попытаться ее слегка подкрутить и закрепить шлихом в таком положении. Набив материал, можно вымыть шлих и ткань сама распределит волокна. По плотности материал мало чем будет отличаться от Лина, однако это не совсем Лин Рам О, но для парусов он несомненно будет лучшим.
        На этом и порешили, и вскоре появилась сначала ручная, а потом и машинная нитка для перкаля. А когда ван Дамм увидел готовые паруса из каландера, он долго мял в руке материал, принюхивался, хлопал полосками паруса в руке и потом выдал:
        - Ваша светлость. Это сделано не руками человека. Больше всего похож на шелк, но это не он.
        - Да, это сделано машиной, но у нас нет сырья для такого материала, а возить его слишком дорого и очень грязно.
        Тем не менее за зиму мастер выдал материал на четыре комплекта парусов и обеспечил строящиеся суда полностью.
        Новый проект «Буки» скоро будет на стапеле и значительно превосходит «Аз» по многим характеристикам, правда, будет немного уступать ему в скорости и динамике в полном грузу, в связи с увеличением осадки. Первый же рейс показал, что заложенные в «Выборг» «спортивные» корни требуется частично удалить, в пользу большей грузовместимости. В корпус врезали еще два отсека и надстроили шельтердек. Корабль получил более высокий борт. Батопорты нижней палубы полностью заглушены, в полном грузу осадка до 8 метров. В Санкт-Петербурге в институте имени Крылова модель погоняли в бассейне и дали заключение, что 18 -20 узлов гарантированно разовьет. Заказанные 10 судов будут построены по старому проекту, пусть носятся по миру. Но для себя любимого, как только освободится первая дорожка, буду закладывать «Букаху». Пока суть да дело, там глядишь и более дальние рейсы подойдут. А вояк будем делать по первому варианту, максимально используя именно скоростные и ходовые возможности проекта. В общем, все идет своим чередом, складывается не так плохо. Если бы не одно маленькое «но»! По первоснежью в Выборг приехал, я бы
даже сказал: прилетел, британский посол при королеве Кристине барон Уайтлок. Как он умудрился проехать через Аландский пролив? Угу, оказывается, в Турку сидел, ждал, когда непобедимый английский флот возьмет или осадит Выборг. Не дождался и притащился. Типа, вы тут наши корабли не видели случайно?
        Я сидел в кресле «Президент» из натуральной кожи, Татьяна привезла из Питера. Руки лежали на подлокотниках из красного дерева.
        - Вон те, что ли? Уже месяца полтора мне глаза мозолят. Напали на наш пограничный катер, он их всех и повязал. Какого-то петуха, в шлеме с пером, повесили, как пирата. У него никаких документов не было, кроме каперского свидетельства, подписанного умершим королем Англии. Ваш, что ли? Так это Англия на меня напала? А вы что здесь делаете! Охрана!
        Посол спал с лица. Так как понял, что ближайшие березы, дубы и ясени сейчас украсятся новыми игрушками из него и его охраны. Дипломатам воюющей стороны было очень опасно соваться в разборки.
        - Нет-нет-нет, что вы! Это какие-то другие корабли! Англия без объявления войны ни на кого не нападает! Так эти наглецы представились нашими соотечественниками?
        - Представьте себе, и флаг королевский у них на мачте висел, и брейд-вымпела подняли. Нападение!
        - Но, ваша светлость, это какое-то недоразумение, иначе бы я не приехал выяснять положение. Наше величество король чтит признание независимости Выборга.
        - А посольства так и не прислал. Нехорошо получается. Пиратов ваших, кто помельче, мы на рудники послали. Пусть кайлом помашут, небось ума наберутся.
        - Несомненно, ваша светлость. О вашем желании установить дипломатические отношения между нашими странами я непременно сообщу Его Величеству.
        - Ню-ню! Посмотрим! - я криво улыбнулся, и барон «Белый Замок», непрерывно кланяясь восточному деспоту, удалился из кабинета. Вот так «Челси» проиграл «Зениту». «Какая боль, какая боль! Аргентина-Ямайка - 5:0!» Еще не успела закрыться дверь за Уайтлоком, как он с кем-то столкнулся на лестнице. Послышалось громкое чертыхание в прихожей, и в кабинет вошел высокий монах с золотым крестом поверх черного клобука.
        - Пошто не встал, смерд?
        - Сынок, ты давно с трапа не летал? Помочь? А ну, вышел и вошел, как положено! Башня у меня высокая! Летать больно! Марш отсюда. Кто такой?!
        - Никон я! Ласково ты меня, княже, встречаешь, ласково!
        - Ну, Никон и Никон, а кто такой?
        - Игумен Кожозерский.
        - А я здесь при чем?
        - Дело у меня к тебе, князь. Недоброму ты потакаешь. Гневаются на тебя старцы и на Соловках, и по всему Северу аж до Вологды. Хлеба насущного нас лишить желаешь вместе с Варсонофием, покойным Иоасаофом, да будет земля ему пухом, чтоб его черти в аду дольше жарили, и Иосиф на поводу у вас идет.
        - А тебе-то какое до этого дело? Сидишь в своей глуши, и сиди. Какой Кожозеру резон в это дело влезать?
        - Так спокон веку Север торговлей держалси, а энтот подлый план неруси придумали.
        Никон в то время был крупнейшим рыботорговцем, коптил и поставлял рыбу к царскому столу, был знаком с наследником, который охоч был до рыбалки, и вкусную семгу, и осетрину в любом виде обожал. Собственно, передо мной сидел посланник будущего царя, который наверняка этот вопрос с ним уже обсосал и склонил дитя неразумное на свою сторону.
        - Что, боишься, что рыбку покупать перестанут?
        - Не так вопрос ставишь, княже, подорвет канал богоугодное дело, а ведь могли из Вожи в Андреевское копать! Так и короче, и важнее, соль-то у нас!
        Те, кто думает, что монахи несли слово божие в массы, тот глубоко заблуждается! Они селились по торговым путям и доили с них мзду. В данном случае монахи трех разных речных путей в глубь страны ссорились между собой из-за того, через кого будут идти заморские штучки. Никон был представителем Онежского пути, Онега - это не озеро, а река, которая впадает в Белое море. По ней монахи и попали на Соловки. Архангельский погост был организован позже, и он составил серьезную конкуренцию Онежскому. Река Северная Двина позволяла морским судам проходить довольно глубоко в нее, а здесь уже в городе Онеге приходилось перегружать все на гребные суда. Так что не покой и уединение искали монахи, а перекрывали торговые пути, кабалили народ, не забываем, что они не допустили секуляризации при Иване Третьем, поддержав Палеологиню Зойку и ее потомков, которые чуть погодя и вымерли из-за слабого здоровья. Этим грешили и Романовы. Мерли как мухи от сердечной недостаточности. Через два года умрет от «водянки», то есть от плохой работы клапанов, Михаил, до 47 лет протянет его сын Алексей, затем сердечный приступ, и
вечная память. В 20 лет скончается уже его сын Федор, и до 30 лет дотянет другой сын Иван. В общем, монастыри выступали в роли «братков» в наши девяностые: стояли на дороге, всех тормозили и дань собирали. Вот и приходилось ездить по Карелии с «пушкой».
        - А ко мне-то что приперся? Я канал не строю, в их компанию не вхожу. Иди к ним и говори там.
        - Так ведь твои людишки его копают. Мы хотели поговорить, так гвардейцы твои нас носом в грязь положили и отмутузили. Божьим людям увечья нанесли.
        - Они деньги за это получают, что охраняют тех, кто эти деньги зарабатывает. Мне все равно, откуда и куда пойдет канал. Деньги платят, значит кому-то это нужно. Деньги платить перестанут, найду другую работу для людей и машины. Так что не вижу смысла в твоем визите. Не с того угла заходишь. И напраслину на меня возводишь. И видать, что не только ты, но и игумен Соловецкий Маркелл тут тоже подвизается.
        - Так ты ж наш соляной промысел губишь, цены сбиваешь. И помогаешь тем, кто хочет наш край торговли лишить. Когда ты тут встал и перекрыл шведам путь, то все к нам рванули, и мы молились за тебя и твое здравие. Но ты шибко быстро в силу вошел, а сейчас имеешь оборота больше, чем мы. А церкви от этого никакого прибытку. Никого к себе в удел не пускаешь, не даешь слово божие твоим людям нести.
        - Десятину захотел? Так, что ли?
        - Господь велел делиться! Не позволишь приходы строить - анафеме предадим. - сказал он так необходимые мне слова. Из подплечной кобуры выдергиваю «пернач» с удлиненным стволом под глушак и больно бью кончиком ствола по лбу священника. Щелкнул устанавливаемый на боевой взвод курок. По лицу попа густо полилась кровь из рассеченного лба.
        - Козел, ты допрыгался! Я предупреждал всех служителей культа, что кто будет замечен в том, что натравливает паству на других, сожрет собственные яйца. Сейчас нажму курок, и твои мозги придется оттирать со стенки. - ногой нажал на звонок тревоги. По нему снизу всех блокируют или уничтожают, и в кабинет влетело два человека в полной боевой.
        - Убрать!
        Попу заломили руки, «спустили» по крутым железным ступенькам трапа и бросили к стене. Рядом вдоль стены, прислонив к ней руки и широко расставив ноги под сутанами, стояли его монахи, которых обыскивали на предмет оружия.
        - Руки на стену, ноги шире! - Пройда пинками помог попу занять правильное положение, попытку заговорить пресек ударом приклада. Подошел еще гвардеец с металлоискателем, быстро облегчил попа от кошелька, маленького двухствольного пистолета, сорвал крест, еще какую-то цепь. Я уже спустился, накинув меховую куртку на плечи.
        - Худой смерд Никита решил меня учить тому, как мне обустроить мое княжество, и грубо нарушил главный закон о конфессиях и культах в Водьской пятине, потребовал пустить их сюда, пригрозив мне анафемой. На первый раз получает пожизненную каторгу. Никитка, ты слышал? Жить будешь! Радуйся! Будешь англичан перекрещивать. А начнешь хулу на меня возводить, я заставлю тебя съесть твои собственные яйца. Целуй ноги князю, мошенник!
        Никону помогли поцеловать мне ногу и поволокли к кузнице.
        - Так, теперь с вами. На колени! Кто сопротивлялся?
        - Вот эти!
        - В кандалы и тоже на рудники к англичанам. Кто старший остался?
        - Я, ваша светлость, иеромонах Савелий.
        - Вот тебе штрафная квитанция, 100 000 ефимков. Можешь рыбой поставить, можешь серебром. Твой игумен проштрафился, так что всей братии и платить. До лета заплатить. Всем по двадцать ударов и отпустить, коней и оружие не отдавать. Посохи пусть возьмут.
        - Княже, волки пожрут.
        - Значит, так тому и быть. Не будете следующий раз в чужой монастырь со своим уставом лезть. Уводите! Теперь с вами. Кто на часах стоял и почему пропустили без доклада?
        - Я стоял, так он смиренно так, княже! Даже и не подумал! Монахи они смирные…
        - Десять суток ареста, а тебе, - я показал пальцем на секретаря, - пятнадцать карцера.
        - Есть! - два гвардейца сняли ремни и сдали оружие подошедшему сержанту. Все, порядок восстановлен, представление окончено. Вечером Томасу Усселинксу дано указание усилить охрану границы и разведку на русском направлении. Ишь, блин, «крышевать» меня решили! Я вам покрышую!
        В результате собственной глупости ко мне в руки сам пришел очень неоднозначный человек в нашей истории. Именно он пролил реки крови, перекрещивая население. Выходец из «простых» людей, мариец или мордвин по национальности, из-за злой мачехи ушел в монастырь послушником, есть-то требовалось. Стал попом и получил приход. После смерти детей заставил принять постриг свою попадью и сам постригся. Проявил себя именно на хозяйственной деятельности. Жаден был до денег и власти. Познакомившись с будущим царем Алексеем Михайловичем, использовал его для достижения собственных целей. В конце концов, предложил царю разделить власть, то есть самому стать царем. До самого конца, пока его не извергли из патриаршества и священства, лично владел тремя монастырями, стоявшими на торговых путях. В общем, вверг страну и церковь в раскол, и это очень долго потом аукалось. Кстати, перед этим выбил неприкосновенность священников за дела мирские. Неподсудными они, как наши депутаты, стали. Впрочем, братки в депутатах - это наш конек!
        Глава 13. «“Зенит” - “Спартак” 1:0»
        Наследник мне этого не простит, будем ждать ответной реакции. У его отца хватило мозгов в драку не лезть. Ему еще полтора года править. Трон под ним не раз шатался, но он усидел каким-то чудом. Сейчас южные рубежи укрепляет в районе Белгорода, как будто крепости помогут против легкой кавалерии татар. И сильно надеется на активизацию торговли из-за Волго-Балта, он - совладелец канала. Поэтому Соловецкие и пытаются воздействовать на наследника, лоббируют свои интересы. Тульские заводы, открытые в 1635 году выходцем из Голландии Винниусом, составить конкуренцию мне не могут, они, конечно, сняли зависимость России от шведского железа, но не решили самого главного вопроса: отсутствует инженерная школа. У нас же этот вопрос стоит на первом месте, мы с Татьяной львиную часть своего времени проводим в универе, фабзауче и в корпусе, где по ускоренным программам готовим пока узких специалистов. Нашли в городе старых капитанов и кораблестроителей, которые организовали при заводских школах кружки, где изготавливаются модели, дети учатся держать в руках инструменты, пользоваться различными станками. Это
позволяет рабочим и работницам не беспокоиться за своих детей и работать с полной отдачей. В Пайлаа, теперешнем Князево, даже детский сад предусмотрели. И набор в университет не зависит от происхождения родителей, вероисповедания и национальности. Учим всех, и второй год работает зимняя программа ликбеза. Ее ведут 60 девочек и мальчиков, которых набрала Татьяна в первую школу. Они учат грамоте, арифметике и гигиене.
        Важнейшую роль сейчас имеет небольшая река Шуя, извилистым кольцом пересекающая межозерье от Суоярви к Онежскому озеру. Деревеньки вдоль реки - вольные, и сами присылают челобитные взять под длань, так как Олонецкий погост слаб и малолюден. А основная торговля идет вдоль реки. С дьяком Елагиным у нас «мир-дружба-жвачка», пару раз помогали ему мукой, и народец от него к нам переходит свободно: язык-то один, а он и до Киева доведет. Возрождать могущество Новгорода московским и некогда, и не с руки, поэтому большая часть Новгородского удела уже включена Татьяной в оборот льняного производства. У нас избыток зерна, и мука дешевая, поэтому новгородцам выгоднее производить лен и продавать его нам, чем мучиться с рожью. Большая часть крупных землевладельцев таким образом и поступила, как только образовался стабильный спрос на лен. Это батист мы производить не умели, а крученая нить и ткани из нее изготавливались в больших количествах. А тут еще и хлопок подоспел, из него нить ровнее получается. Тот самый армянин, что у нас зеркала покупает, поставляет и коконы тутового шелкопряда, и нитки у Татьяны идут
на шелковой основе. И шелковые ткани замечательно получаются. Обилие цветов пока создать не можем, требуются органические красители, здесь есть проблемы, которые связаны с их поставками из других стран. Но вопрос решаемый, главное - сделано: производство действует, пользуется успехом как у потребителей, так и у работников и работниц. Мастерская, организованная мной в Пайлаа, полностью специализируется на выпуске ткацких и швейных машин, лишь небольшая часть цехов занимается производством быстрорежущего инструмента и электрикой, которую тоже в основном поглощает Татьянина фабрика. Зимой начали перекрывать Шую для строительства еще одной ГЭС, фабрика требует все больше и больше электроэнергии, и тепловыми двигателями уже не обойтись, да и дешевле построить ГЭС, чем тратить драгоценные подшипники на вспомогательные механизмы.
        Очень быстро растет швейный цех, который выпускает рабочую одежду, которая пользуется особой популярностью. Есть у Татьяны и «модный салон», там шьются «модели», заказ на которые приходит из Европы. Благодаря проводимой Швецией политики глобального шпионажа, в Выборг потянулось и грамотное население из Германии, которой владеет Швеция, и из самой Швеции. У Усселинкса море работы: вычислить среди переселенцев шпионов и диверсантов. Пока - справляется. Тем более что копают шпионы не в тех местах, а мы подсказывать не собираемся. Зато в университете появились неплохие инженеры-механики, математики и химики из Сорбонны, Левена и других университетов. Здесь же появился и главный «конкурент»: врач, фармацевт и алхимик Иоганн Рудольф Глаубер из Карлштадта. Так что открытие европейцами азотной кислоты немного откладывается. Все они едут через Швецию, проход через Россию закрыт. Одни через Нарву по льду залива, другие через Стокгольм и Турку. Так что университет получил «международное признание». Еще бы толк от этого был!
        Впрочем, Татьяна свое дело знает туго! Ректор - она, желающих заниматься теологией и шпионажем она спиной чувствует, да и многих «знает» по истории науки. Так что отбор серьезный, и марш на курсы по повышению квалификации. А подписку о невыезде и допуске «001» у них Томас собирает. Затем клятва верности «Его светлости князю Выборгскому» и добровольный отказ от распространения знаний по теологии. Все, что необходимо, мы засекретили, и выдаем только в стенах универа. Рабочие тетради прошнурованы, и сдаются по окончанию занятий. За шпионаж в пользу иностранного государства у нас смертная казнь полагается. Желающих пойти по лезвию ножа резко убавляется. Люди еще не так развращены, как в XIX веке, и к словам клятвы относятся весьма серьезно. Так что уже в феврале состоялся первый ученый совет университета: двадцать пять профессоров отчитались об окончании курсов по переподготовке и показали курсы лекций, которые будут читать. Очень мало специалистов по сопромату, к сожалению. Приходится читать самому, а потом проверять их работы. Но всем нравятся практические работы в лаборатории, где рвутся образцы,
гнется консоль, сминаются пробники. Весь цвет европейской науки слетелся на огонек в Выборг и влип в цепкую паутину секретности. И у меня, и у Татьяны богатый опыт работы в секретных НИИ и разведке. А этот опыт не пропьешь! Так что ставка генерала Флемминга на шпионаж оказалась битой, прикуп мы забрали себе в виде 25 профессоров, развязав себе руки, сильно повязанные на образовательных процессах.
        Получен, наконец, артиллерийский порох и мелкозернистый бездымный ружейный. Провели испытания и совместили выстрелы по баллистике путем перестрелки и подбора веса заряда. Артиллерийский получился немного слабее и с меньшей скоростью горения, будем дорабатывать, так как вес заряда пополз вверх. А винтовочный, наоборот, слишком мощный, убавили вес пороха в патроне. А затем флегматизировали его воском, так как контрольная серия выстрелов выявила прогар хромового покрытия ствола. Теперь по большому счету мы от XXI века не зависим в плане обороны. Жаль, что подшипники до сих пор приходится таскать оттуда. Заняться подшипниковыми сталями не сильно удается из-за дефицита времени, и поручить некому. Два старых станка для производства и предварительной шлифовки шариков работают, но в основном для производства готовых осколочных элементов к минам. К тому же массового производства паровых машин пока нет, так что вполне успеваю поставлять подшипники «оттуда». С этим можно и подождать, не горит. В сумме получается пока дешевле импортировать. Технология изготовления достаточно сложна для XVII века. И не
требуется пока столько паровых машин. А вот цельнотянутую трубу уже пытаемся получить. Но не все сразу получается. Очень много брака, особенно по толщине стенок. Где-то какая-то хитрость закопана, которой в учебниках нет. Так что предстоит «командировка» на завод по производству этих труб. Сварные уже освоили и активно применяем. Газовая сварка стала обычным явлением, обжиг известняка для карбида кальция организован, кислородные детандеры и адсорберы дают сжатый кислород. При строительстве металлических кораблей, а заложены еще четыре броненосца, применяем и кислородо-водородную сварку, и сварочные автоматы, но флюс я привожу. Сами пока не делаем. К весне на рейде достраивалось четыре торговых корабля и четыре стояло на стапеле, из них два - военных. А из Москвы пришли сообщения, что царь Михаил против нас экспедицию готовит. Уговорили его все-таки соловчане. Рыбы кожозерские прислали только два обоза, на смешную сумму в пару тысяч, так что придется за долгами идти. Такое прощать нельзя.
        Землечерпалка находилась на ремонте в Князево, осенью пришла туда по Шуе. Вся эта возня затеяна была, чтобы она не возвращалась на работу на канале. Я отправил письмо Варсонофию, и мы встретились с ним в апреле. Он подтвердил, что Москва готовится к войне. Я развел руками и сказал, что отправлять в мае машину не буду из-за форс-мажора. Кожозерские отсидеться решили! От нас до них довольно далеко и прямого водного пути нет. Точнее, монахи о нем просто не знают. В середине мая отряд в 60 гвардейцев при двух полковых пушках на четырех самоходных парусно-паровых ладьях тронулся в путь. Командовал ими молоденький лейтенант Федор Тимофеевич Лисин, он же курсант второго курса морского корпуса, он же Пройда. Ради такого дела я ему досрочно лейтенанта присвоил. Монахи Кирилловского монастыря сказали, что препятствовать не будут, а валаамские с нами проводниками пошли. В Шальском погосте Ферапонтова монастыря к отряду присоединилось еще двадцать послушников и восемьдесят погонщиков коней и бурлаков. Отряд двинулся вверх по Водле до Кугнаволока. По Водлозеру вошли в порожистую и бурную Илексу, протащили
корабли через несколько порогов, и попали в небольшое болотистое озеро, в северный берег которого врезается безымянный ручей, в некоторых местах перекрытый лесоповалом. Пошли в ход электропилы, гвардейцы и монахи расчистили его и в его истоках прорубили всего километровую просеку. Сделали наволок и перетащили ладьи и собственные шлюпки в реку Подломка, оказавшись в Шидозере. Оттуда где на веслах, где волоком прошли по Подломке в Жилозеро и оказались под стенами Кожозерского монастыря. Высадились на перешейке, перерезав единственную дорогу. Чуть ниже истока Кожи выставили пост, который перехватил гонцов, отправленных иеромонахом Савелием за помощью в Онегу. Савелий сдуру попытался из пушек палить и попробовал на себе точность снайперского огня из СКС и мощь осколочно-фугасных снарядов полковых пушек. Ворота разбиты, стены горят, внутри крепости уже работают штурмовые группы. На обратном пути самой большой проблемой было перевезти казну монастыря: более трех миллионов ефимков. Поделились с Валаамом и Ферапонтовым монастырем. Все как положено. В челобитной трех монастырей три игумена слезно просили
вернуть землечерпалку под их честное слово, что с ней ничего не произойдет, а на ее экипаж и гвардейцев даже комары не сядут. Но полтора месяца на этом потеряли.
        Оставалось разобраться с войском, идущим от Твери через Новгород. Они вышли из-под Москвы, долго собирались, так как большая часть из них иррегулярное войско. Наконец появились под Новгородом и двинулись в направлении Медведково. И снова пешком! Потому что оказалось, что все ладьи и весь флот находился в рейсах, и еще не вернулся, кто из Выборга, кто из-под Нарвы. Шли они долго, притомились, к ним присоединилось ополчение нескольких монастырей. В один из августовских дней ко мне приехал Томас с письмом. Несколько воевод просят встретиться с ними в Златынке, в трех километрах от моей границы. Томас довольно показал большой палец вверх и хитро улыбался. На машине, так быстрее, выехали к Орешку. Там на новом броненосце направились к Медведкову. Крепость уже давно укреплена, взять ее ни у кого не получится. Тем не менее московский «Спартак» назначил матч там. Они к Чудово подходят. Поприветствовали старых знакомых новгородских воевод и нескольких незнакомых хорошо и богато вооруженных воинов. Томас здесь совсем свой, со всеми раскланялся и перецеловался. Мне отданы положенные княжеские почести, даже к
руке прислоняются. Заходим в большой шатер, гвардейцы его окружили и охраняют. Стол от разносолов просто ломится: в центре стола лежит жареный олень, по краям кабанчики, на вертеле крученные. Кстати, и картошка молоденькая, и помидоры есть! Разговор под мед и пиво начали издалека, что, дескать, живем мы мирно и богатеем вместе с вами. Весь товар у нас Выборг скупает, инструмент и дельное железо чуть не вдвое дешевле, чем Москва и Тула, поставляют. Поля наши забиты льном, который весь скупит княгиня Татьяна. Так что ссориться нам не с руки, совсем. В общем, княже, мы тут покумекали с кем надо, это свои, наши сродственнички, поговорили с отцами-старцами, благословенье получили. Мы же знаем, что счет будет 10:0 в твою пользу, видали мы, как твои пушки бьют, и как один гвардеец двадцатерых за раз кладет. Поэтому предлагаем разойтись 1:0 в твою пользу. Москвичей мы в ножи ночью возьмем, обозы пополам, и по домам. А ты, княже, черкни у себя в «Правде», что состоялась битва под Юшково, где ты разбил московских, а остальные бежали, бросив обозы.
        Ударили по рукам, и первый договорной матч «Зенит» - «Спартак» закончился со счетом 1:0 в пользу «Зенита». Публика неистововала! Особенно болельщики из Москвы, но, их на матч не пустили! Билеты были распределены заранее в нужные руки. И раздались вопли: «Судью на мыло!», тоже не без участия Томаса. «Какая боль! Какая боль! Аргентина - Ямайка: пять - ноль!»
        Глава 14. «Тяжела ты, шапка Мономаха», да и померить не дают…
        В середине августа все устаканилось, если не считать «рыбного бунта» в Москве, установилась хорошая погода, и мы втроем: я, Таня и Сашка, переместились в дот. Здесь мы могли почувствовать себя нормальными жителями XXI века. Только браслет электронный носить требуется с автоответчиком «Я - свой», иначе охранная система тревогу объявит. Территория у дота расширилась, мы прихватили два пляжа: на протоке и на верхнем озере. Народ сюда не ходит, совсем. Татьяна приспособилась в неглиже загорать и купаться. Я же со спиннингом на катере ношусь по обоим озерам, ловлю рыбу и охочусь. Сашка шлепает босыми ногами по пляжу и строит куличики из песка. Было желание вообще мотнуться на Сейшелы и отдохнуть там, но в условиях кризиса в Москве требовалось не отлучаться далеко, а быть на стреме. А Сейшелы? Кстати, а почему они до сих пор Выборгу не принадлежат? Курорты надо чалить заранее, тогда дешевле получается. В общем, в октябре будет готова «Татьяна», она пойдет в Тихий и Индийский океаны. Пора столбить островок на старость. Сообщил об этом Татьяне и получил немного неожиданную реакцию.
        - А я еще совсем не старая. Я еще ого-го. И вообще, я тебя хочу!
        В общем, отпуск удался. Приехали в Выборг отдохнувшие, посвежевшие и помолодевшие, но экспедиция все же состоится. Требуется застолбить месторождения аммонийной селитры. Места я знаю.
        Конец отпуска был смят появлением Настасьи. У нее, единственной из посторонних, был браслет, позволявший приблизиться к доту без обстрела из пулемета и снайперских винтовок, ее и послали к нам члены Совета с известием, что Михаила удар разбил. Ее звонкий голос уведомил, что у нас гости, Татьяна кинулась искать куда-то запропастившийся халатик, мне тоже пришлось футболку и штаны на себя натягивать. Обрадовался только Сашка, с которым Настя всегда играла, качала его, и они в друг друге души не чаяли. Сашка побежал с пляжа наверх, а мы принимали приличные позы и надевали на лица маски дум о государстве Выборгском, стараясь казаться серьезными. Я даже удочку в руки взял, делая вид, что занят важным делом, а не приставал только что к жене, щекоча ее травинкой подмышкой.
        - Княже Святослав! Мне херре Густаф и члены Госсовета попросили уведомить вас, что Совет просит вас прибыть в город. Вести из Москвы пришли: царь Михаил при смерти, его удар разбил, в Москве бунт, прибыли послы московские и новгородские.
        - Вставай, Таня, отпуск закончился! - грустно сказал я, сматывая леску, но у меня ее перехватила Настена, которая до смерти любила побросать спиннинг.
        - Дозволь, княже, пока вы собираетесь! - она просительно уставилась на меня своими глазищами. Испортила отдых, и еще удочку забирает. Впрочем, уже ничего не изменить, да и не привык я ей отказывать, уж больно послушная и хорошая девушка из нее выросла. Отдал ей спиннинг, хлопнув ее по заду, дескать, не сломай, иду одеваться в очень неудобную средневековую одежду, которую приходится носить большую часть года. Татьяна уже в доте и собирает малыша в дорогу.
        - Где Настена?
        - На реке, рыбу ловит.
        - Ух, я ей задам! Настена!!! Помогай собираться! Чем ты там занимаешься?
        Настена появилась со свежевыловленным хариусом, на лице написано и удовольствие, и отчаяние, что в такой клев ее оторвали от любимого занятия.
        По дороге назад Настена рассказала, что ее жених на полученную премию за Кожозеро в Гвардейском дом каменный заложил. Грозится к зиме закончить и еще раз заслать сватов.
        - А как же учеба, Настенька? - спросила у нее Татьяна.
        - Буду учиться, барыня, пока полный курс не закончу, замуж не пойду! - ответила зардевшаяся Настя. Понятно было, что мысли у нее были не только об учебе. Возраст такой, что гормоны бегут впереди паровоза. Жаль, конечно, что так получается, девушка она способная и умная, но против природы не попрешь. Вон, кровь с молоком, тугая вся, налилась и округлилась, где надо. Груди аж к подбородку поднялись и готовы вырваться из-под платья. Созрела девка. Так что отказывать второй раз Пройде не будем. Сама пусть решает, как жить дальше.
        В Выборге не обошлось без прибамбасов. С посольскими приехала баба Яга с клюкой, мерзкая и противная. На Руси так повелось, что старое всегда сопротивлялось новому, причем упорно, истово и с полной самоотдачей. И слухи!!! Они расползались со световой скоростью, как радиоволны, скорее всего, быстрее, чем по Интернету. Царь, Романов Первый, умирал, наследник нафлудил и сумел поссориться с одним из важнейших торговых партнеров. Короче, у него возникли большие проблемы, тем более что военного пути их решения не было. Тут же подняли голову люди старой веры, еще дохристианской. Тем более что в моих пределах они чувствовали себя вполне уверенно: праздновали Иванов день, играли в колядки, наряжались в козлов и леших. Мы с Татьяной, правда, некоторых праздников избегали, через костер не прыгали, так как потом такой сексодром в лесу открывался, что хоть стой, хоть падай. И еще там вместо пива отвар из мухоморов предлагали испробовать. После него абсолютно все равно с кем что делать. Один раз побывали, вовремя свернулись, поняв, что добром это не кончится, больше на эти праздники не ходили. Но корни этих
верований сидели глубоко внутри народа. Медведь и росомаха были гораздо более почитаемыми богами, чем Христос. А Перун с собратиями, кстати довольно веселый и добрый бог, почитался в каждом селе. Монахи за это дело всех гоняли, но и сами были не прочь в Масленицу блинов с икоркой вкусить. Масленица - праздник языческий!
        В общем, приезжаем в город, у нас народ уже привык, что князь без лошадей обходится, а тут пришлых полно, рассматривают «колесницу», хоть по рукам бей, того и гляди, что что-нибудь нацарапают на капоте. Пришлось машинку в амбар загнать, чтоб не захватали руками. Поведение у всех странноватое: в ноги валятся, что-то причитают. Организовали карету, чтобы до дворца Совета добраться. Там заседание идет, вторые сутки подряд что-то обсуждают. Это мне Томас по дороге поведал. Москвичей интересует все: как, сколько и почему так. Посольство большое, одних бояр человек тридцать. Их высоченные бобровые шапки везде и всюду. Вопросики каверзные задают. Вдруг чувствую, что кто-то меня под контроль взять хочет. Причем отменной силы внушение идет, блокировку я поставил, а потом и бабу Ягу увидел и перенаправил эту мощь на нее саму. Ее всю заколотило, она взвыла от напряжения, стараясь изменить, в свою очередь, поток сознания, да где уж ей против хорошо обученного человека справиться. Забилась в судорогах и уснула. Но прецедент создала. Народ вокруг нее забегал, разволновался. Я на ухо Татьяне сказал, что
произошло, дескать, гипнотизер у нас в Совете, еле отбил атаку, мощная старушка. Татьяна подошла к Яге, дала той нашатырь понюхать, привела в чувство, и вывели старуху из здания. Находиться рядом с таким человеком не слишком приятно, да и опасно. Но вместе с ней выскочила и половина бояр. Они, оказывается, спецом ее притащили. Слухи по Москве поползли, что Святослав, внук Рюрика, вернулся и сел в Выборге. Вот они вещунью и приволокли. Ведунья очухалась и уже на площади рассказывала свои видения, а все, раскрыв рты, ее слушали. Дескать, «не шмогла я! Шо я, шнайпер, штоле? Не пустил меня князь в себя, на саму себя оборотил. Так может только воин, самим Сварогом обученный, так что верно говорят, что “Он вернулся”!» Откуда ж ей знать, что этому не Сварог, а психологи разведку обучают. Но дальние подступы моего сознания бабулька обстрелять смогла. То, что Рюрики нам родня дальняя, в семье предания ходили. Несколько источников, в летописях, это дело подтверждали. В общем, московские вернулись в Совет со странной просьбой съездить в городище под Новгородом. Там был лабиринт, внутри которого меч был спрятан.
Последовала просьба вытащить из тайника меч Рюрика. Дескать, только по прямой линии это место передавалось из уст в уста.
        - Так, а зачем мне это нужно? - задал я вопрос Долгорукому, который возглавлял посольство.
        - Сердечно просим, княже! Ходют по Руси слухи, что все невзгоды наши оттого, что не уберегли мы Рюрика, всех отроков его погубили, а на трон, по наущению Филарета, его сына посадили. Найди меч Рюрика, и мы тебя на трон московский посадим. Мы знаем, что ты, как и князь Святослав, веры дедов наших не предавал, не перекрещивалси. Дружина твоя тоже Христу не поклоняется, и силищу от этого имеет.
        - Ты, знаешь, боярин, мне и в Выборге дел по горло, а брать на себя еще и Москву мне совсем не с руки. Вы от рук отбились, бузите постоянно. Вместо того чтобы дружить и работать, войной на меня пошли. Совсем из ума выжили. В сказки еврейские верите, постоянно бунты какие-то. Совсем загордились. Думаешь, что если шапка высока, то и ума палата? Не так это! Боярин - это воин, а вы обабились.
        - Знаем мы это, видим. Потому и приехали. Рюрику Москву отдадим. Думай, княже. Не гоже землицей нашей и народом разбрасываться. Слезно просим.
        - Дай время подумать, боярин, а то так вот с панталыка: раз-два и русский царь. Взвесить все нужно. Я ведь не знаю, нужно ли вам это! Не поздновато ли спохватились.
        Собрал я бояр, заставил шапки снять и пройтись по заводам и верфям, выехали на поля, съездили в Князево. Посмотрели на все своими глазами, увидели, как рождается на прокатном стане рельс, как из-под пресса выскакивает практически готовая стальная лопата. Увидели, что со мной простой люд здоровается, шапку не ломает, что руки у меня у самого в мозолях, и все это ими сделано.
        - В общем, так, бояре, в Москве сидеть я не буду, заранее предупреждаю, что столица будет здесь, в Выборге. Будем учиться и жить по-новому. По старинке уже не проскочит. Запад бежит впереди нас, и вот-вот захочет силой помериться. Не случайно они заинтересовались нашими землями. Армия нужна регулярная, и флот, сильный флот. А для него ученые люди нужны, и не в церковно-приходской школе обученные. Образец вы видели у меня в Выборге. Устраивает такая жизнь? - тогда по рукам, и идем меч-кладенец доставать, нет - я никуда не поеду, выбирайтесь из смуты сами. Сами заварили, сами и расхлебывайте. Думайте, если согласны, приезжайте после смерти Михаила. Сейчас, при живом царе, я в Новгород не поеду. Не хочу дополнительно смуту в дурные головы вносить. Вот так вот. Так что бывайте. Доброго пути.
        - Дозволь посольство оставить, княже, и рабов твоих, детишек наших, в корпус и в университет записать. - поклонившись, сказал Долгоруков.
        - Посольство стройте, а прием в корпус и в университет уже произведен. Только в следующем году. И без подготовки туда не поступить оболтусам вашим. Пусть в школу пока походят.
        Распрощались по-доброму. Но тишь да гладь в Москве редко проскакивает! Бабка оказалась с «двойным дном». Посылал ее лично наследник, она должна была заставить меня сказать вслух, что я - самозванец. Заплатили ей за это большие деньги, а задание она провалила, да еще и слова про Сварога сказала. Посему по приезду Алексей приказал казнить ее, и заполыхала вся Москва. Русский бунт тем и страшен, что абсолютно неуправляем. Наследник был поднят на копьях, и туда же отправилось все семейство. Вошли к Михаилу, а тот уже мертвый лежит. Сердце отказало. В ноябре, уже по снегу, опять посольство заявилось, и пришлось ехать в Новгород. Из Волхова в Мсту прорыт канал в незапамятные времена, там и жили князья новгородские, а не в крепости. А неподалеку и стояло это древнее городище. В нем крытый деревянный лабиринт сделан. Таких довольно много по всему Северу разбросано. Кто и для чего делал, неизвестно, назначение исчезло в веках. При Рюрике его еще и закрыли сверху полностью. Где-то там внутри, по преданию, его меч лежит, который землю нашу оберегает. Наследник Рюрика должен знать, где он лежит, и клясться на
нем оберегать землю русскую. Вот эту традицию и пытаются возродить бояре, чтобы со смутами покончить. Ну, правда, где он лежит, мне никто не говорил, и вообще об этой славной традиции мне стало известно совсем недавно. Одно хорошо, я в полной боевой, и под «лешаком» у меня висит ноктовизор и хороший металлоискатель. Три монаха с трудом раскрывают вход в лабиринт. Зрители остаются у входа, из лабиринта сильно несет пометом летучих мышей, целое облако которых выпорхнуло оттуда. Видок у лабиринта несколько мрачноватый. Вхожу. Внимательно осматриваю стены. У входа они заплесневели, никаких следов, кроме штришков от крыльев насекомоядных. Отойдя чуть подальше от входа, гашу дымящий и дающий неровный свет факел, надеваю ноктовизор и еще раз осматриваю стены. Есть! Есть отметины. Очень аккуратно и незаметно нанесены под самым верхом. Иду по отметкам. Удивительно, но ни разу не зашел в тупики. Очень качественный путеводитель. Почти как нить Ариадны. Тут пискнул металлоискатель. Я поводил им по стене. В одном месте пищит гораздо сильнее. А никаких отметок или лючков нет. Замечаю наверху что-то вроде надреза.
Тут меня осенило, буквально пробую провернуть бревнышко. Поддалось! Вращается! Пахнуло чем-то прогорклым, неприятным. Внутри какая-то пакля, пропитанная протухшим салом, и в нее завернут небольшой, чуть больше 80 сантиметров длиной, прямой клинок. Довольно аккуратно завернут. Скорее всего, это и есть меч. Возвращался по следам, нашел факел, опять зажег его и вышел из лабиринта. Там почти ссора, мои гвардейцы заволновались, потому что отсутствовал я почти час, и уже собирались разобрать по бревнышку древнее сооружение.
        - Тихо всем! Этот? - А его же никто никогда из присутствующих не видел! Визги восторга, все кинулись его рассматривать, а я выбирал слизняков, налипших на «лешак» в подземелье. Пройда помогал их со спины снимать. Довольно мерзкое сооружение. Вот же придумали где раритеты хранить. Его место - в музее. Меч мы забрали с собой и уехали обратно в Выборг. Боярская дума практически в полном составе постановила просить князя Святослава занять московский трон, но не тут-то было! Патриарх Иосиф встал в позу, дескать, трон православный, посему нехай Святослав крестится, и только в этом случае он получит право сидеть на этом троне. Хотя Рюрики сели на него несколько раньше, чем крестилась Русь. Поэтому я ответил таким же категорическим отказом и перестал принимать и бояр, и попов. Все зашло в обычный в этом случае русский тупик.
        Глава 15. Польско-крымская провокация. Враг у ворот
        Зима не принесла никаких изменений, мы активно строили флот, который приносил стабильную и высокую прибыль, и начали изыскания по прокладке железной дороги в Костомукшу, чтобы перейти от сбора озерной руды и сильно сернистых пиритов на нормальную обогащенную руду. Но дело это муторное и долгое, особенно в условиях отсутствия тяжелых средств механизации. Поэтому пока ведем изыскательские и топографические работы. Местность сложная, множество естественных препятствий, требуется взрывчатка, а она, возможно, прибудет с первыми кораблями из Вест-Индии и Индонезии. Ближе ничего пока нет. Из-за «малого ледникового периода» на Балтике замерзают практически все порты, и зимой проливы забиты плавающим льдом, поэтому зимой все только на санях. Как мы и предполагали, в феврале сыграли свадьбу между Федором и Настей, и уже к весне стало ясно, что Настена ждет первенца. Но в университет бегает, Пройда тоже учится, с ним удалось поговорить, чтобы не обращал все в домострой, а уделил жене должное внимание и нанял домой помощников для нее. Так они и поступили, во всяком случае оба пока уделяют должное внимание
учебе, и больших проблем не возникает. Денег у них хватает, чтобы содержать слуг.
        В мае, с началом навигации, я отказал в землечерпалке Иосифу и Варсонофию и поставил ее копать канал в Сайму, у меня, правда, было еще три таких же машины, но зачем людям делать добро, если они отвечают злом. Такое положение, впрочем, продолжалось не так долго, так как около 40 тысяч крымских татар вторглись в Путивльский, Севский и Рыльский уезды. В плен попало около 50 тысяч человек. И все прошло совершенно безнаказанно, и всего в сотне верст от трех новых крепостей, которые усиленно строил Михаил целых двадцать лет. Поэтому не смог я отказаться принять полную делегацию боярской думы, которая прибыла не в шапках, высотой в метр и более, а в шеломах и панцирях. Шапки свои они в обозе оставили, а в крепости появились в броне.
        - Хан Богадур-Гирей обошел наши засеки и атаковал три уезда. А войска нет, белгородцы даже подмоги не прислали. Так и отсиделись за стенами. В уездах даже петухов не стало, все вычистили. Мы свое слово еще осенью сказали, зараз последний из нас, кто был против, стал по нашу руку. Прикажи принесть Рюриков меч, крести им нас, прими присягу нашу вассальную и царствуй, царь Святослав. Спаси землю русскую. Твои условия мы знаем, и как скажешь, так и будет. Земский собор так решил. - за сорока двух бояр говорил князь Ромодановский, самый пожилой из всех.
        - А что патриарх?
        - Земский собор так решил. Рюрики от веку нами правили, так тому и быть. - твердо ответил еще раз старец. То есть в стране очередной переворот, патриарха от решения вопроса просто отстранили. Чисто формально никакой я не царь всея Руси, а как был князем Выборгским, так им и остался, но принял присягу всех членов Госсовета, который тогда назывался Боярской думой, то есть членов правительства государства Российского. Среди них были люди, которые отвечали за армию, за полицию, за финансы и за внешнюю, и внутреннюю политику. Причем во времена Михаила частенько дела велись параллельно. Вон сидит Милославский, так тот в прошлом году, чтобы умиротворить турок, им Азов отдал, Михаил это дело поддержал, и тесть его сына получил немалую мзду. А сейчас неоткуда войско послать, чтобы перехватить громадную колонну, идущую в Крым. А действовать требуется быстро. Или вон, Сицкий, астраханский воевода, известен тем, что дал дозволение беспошлинной рыбной ловли под Астраханью, Троицкому, Преображенскому и Вознесенскому астраханским монастырям и причту тамошнего собора; и объявил ногайскому мурзе и его улусным
людям, что государь «вины их велел им отдать и велел по-прежнему принять их под свою высокую руку», отдал им государево жалованье и отпустил по улусам. Сейчас в Разбойном приказе сидит, жалобы разбирает. Однако часть людей вполне стоящих и о государстве думающих. Упремся - разберемся. Ромодановский был ключником и сохранил от бунтарей казну царскую. Привез полный отчет. По нему получалось, что в руки мне попало государство-банкрот с кучей злостных неплательщиков налогов и алиментов. В казне Выборга деньжат поболее будет. Так что не любовь к Родине-матушке их к моим ногам бросила, а обычная меркантильность: спешили прислониться к более богатенькому, мож чего и урвем.
        - Так, кто винокурнями занимается? Есть такие?
        - Я, думный дьяк Щербатов, Димитрий.
        - Так, показать на карте, где находятся, можешь? - Он остолбенело смотрел на меня, не понимая, что от него хотят. Я его подтолкнул к своему столу, где лежала карта Европейской части России.
        - Показывай, где винокурни стоят. Сюда не лезь, вот тут показывай.
        Дьяк вчитывался в названия городов, а они написаны с другим правописанием. К нам подошел князь Долгоруков и вызвался помочь несчастному дьяку, которому экзамен по географии устроили. Ну, а когда он увидел курвиметр, которым я покатил по карте, он чуть остатков разума не лишился. Я же карандашом выписывал расстояния и пересчитывал все на тонны.
        - Так, Иван Владимирович, спросите у него, что требуется, чтобы получить с государевых винокурен вот такое количество спирта, и требуется примерно полторы сотни пудов масла, любого, кроме сливочного: конопляное, льняное, горчичное, просо, подсолнечник, абсолютно любое. Просто мне самому быстро столько не перебросить на такое расстояние. И примут ли там выборгские деньги.
        Князь расспросил растерявшегося дьяка обо всем. В общем, если срочно перебросить в Новгород спирт на обратную дорогу и организовать его переброску по Днепру, то даже назад батальон вернется без особых проблем. На глазах у всех снимаю телефон, который стоял у меня в ящике стола, чтобы глаза никому не мозолил, и звоню в Гвардейское. Из аппарата раздается довольно громкий ответ дежурного.
        - Второй батальон поднять по тревоге! Командиров ко мне, срочно. Двойной комплект заправщиков. Боекомплект полный. Тревога - боевая. Исполнять.
        - Есть, княже! - и, даже не повесив трубку, заорал: «Второй батальон, боевая тревога, выходи строиться! Бегом!», трубка, наконец, прекратила кричать и загудела короткими гудками.
        Притихшие бояре осторожно поглядывали на меня, перешептываясь: что происходит?
        - Что происходит, что происходит? Избрали меня? На царство посадили? Меч Рюрика целовать заставили? Вот я и принял командование. Второй гвардейский батальон армии Выборга сейчас получит приказ выдвинуться в район Белгорода, и оттуда перехватить колонну пленных, которым в Крым идти 350 верст. А татарскую конницу - уничтожить.
        Через 12 минут в кабинет ввалилось командование батальона и приданной батареи. Все в такой же форме, как и я, старший лейтенант Стрешнев доложился, что батальон поднят по тревоге и вышел в район сосредоточения. Идет погрузка боезапаса. Вторая полевая батарея вышла из парка, следует в район сосредоточения.
        - Здравствуйте, товарищи командиры. Отряды крымского хана Богатур-Гирея две недели назад атаковали несколько районов на юге России. Силы противника оцениваются как 40 -50 тысяч сабель при нескольких орудиях. Атакованы и взяты города Путивль, Севск и Рыльск. Противник действует тремя большими ордами. В настоящее время рейд ими завершен, захвачено большое количество пленных, и он имеет большой обоз из награбленного. Смирно! Слушай боевой приказ! Батальону изготовиться к маршу по маршруту: Гвардейское - Ниен, где будет организована переправа и пополнен запас горючего. Далее следовать на Новгород - Валдай - Тверь - Москва - Тула - Курск - Белгородская крепость. Возимый запас топлива не должен опускаться ниже 1200 километров на каждую единицу техники до самой крепости. Произвести разведку местности, обнаружить противника, который отходит сейчас в сторону Перекопа, отбить пленных, противника уничтожить. Вот письменный приказ от боярской думы, приказывающий комендантам и воеводам оказывать вам поддержку и обеспечивать снабжением. Стрешнев, главное в этом рейде связь и взаимодействие. Получи деньги, вот
приказ. Действуйте с максимально возможной скоростью. Все свободны. Исполняйте. Водород и оболочки не забудьте.
        Иван Владимирович Долгорукий, а он считался главным воеводой объединенного войска московского, рукой поправил отвалившуюся челюсть, оправил бороду:
        - Государь, дозволь на войско твое глянуть, и пошто нас не задействовал?
        - Вы за ними не успеете. Ну, а гвардию? Посмотрите, посмотрите, но не сегодня. Днями. - я снял опять трубку телефона и приказал начать погрузку запланированного количества топлива и боеприпасов для отправки их в Новгород. Оказался я в положении Николая Первого перед Крымской войной! Транспорта нет, горючего на той стороне практически нет. Поляки Днепр перекрывают. Древние наволоки не действуют. Все четыре землечерпалки отправляю заканчивать Волго-Балт, причем одну из них по прошлогоднему пути пробивать канал из Онеги в Онегу. И чтоб в этом году каналы были закончены.
        Дорога батальону предстоит тяжелая и долгая, наши дороги по сравнению с теми выглядят как хайвэи! Если у себя я немного порядок с этим навел, то на остальной части России плохих дорог и дураков в разы больше, чем сейчас. Одно хорошо: гаишники отсутствуют. Так что максимум двадцать кэмэ в час, пылища и полное отсутствие указателей. Ну, разве где камень-вещун попадется: налево пойдешь - убитому быть, направо - коня потеряешь, а прямо - туда лучше не ходить. Поэтому ориентироваться придется методом опроса местных жителей, а среди них запросто какой-нибудь Сусанин мог затесаться или затереться. До Новгорода не заблудятся, а там провожатых возьмут. Все равно скорость противника еще меньше: километра три-четыре в час. Так что - догонят. На расстоянии в 200 километров я их отслеживать могу, а чтобы ничего подобного не произошло, выгоняю «Татьяну» в море, пусть пеленгует радиосигнал оттуда. Я на месте, а еще на буксир передал, чтобы пеленговали от себя на КВ. Какое-никакое, а навигационное обеспечение. До Ниена у батальона было даже 35 км в час, затем скорость упала до 25 км/ч. У них есть шары, чтобы
высоко поднять антенну. Так что морзянкой все смогут передать, что нужно, а мы за это время придумаем, как им топливо и БЗ подбросить. Будем искать варианты. Я этот вопрос несколько запустил: морских кораблей хватает, а с речными, кроме деревянных ладожских ладей, ничего не строим, только баржи. Удобные они, правда, не для боя. Топлива в самом Новгороде много, его под сбор урожая туда засунули, так что почти без остановки батальон двинулся дальше. Первая заминка произошла уже под Москвой: двое суток на переправе простояли из-за сломанного парома. Непосредственно через Москву не пошли, обошли ее от греха подальше, а за Тулой и скорость прибавилась, и топлива больше стало, меньше времени стали терять на бункеровках. Ведрами ведь самогон в цистерны переливали, и перед этим проверяли: горит - не горит. В Белгороде сказали, что поляки пропустили татар через себя, и возвращаются они той же дорогой, через Полтавскую крепость. Сейчас под Полтавой идет большой базар, распродают рабов и награбленное. Стрешнев рванул туда, уже не жалея ни топливо, ни технику, через Дьяков острог.
        Но уже в Остроге стало известно, что орда из-под Полтавы снялась, движется на юг к Днепру и переправе через Орель. Стрешнев взял восточнее, форсировал Орель у Лычково, решил встретить противника на переправе. Разведка доложила, что атака с ходу невозможна, и все из-за баб. В колонне практически не осталось мужиков, их продали в Полтаве (пойдем назад - разберемся). Девок и женщин ведут дальше, там на них цена выше. На шею у каждой накинут аркан, который крепится к луке седла. Если татарин пойдет в атаку или лошадь понесет, то сзади будут болтаться один-два трупа. Местом для засады выбрали междуречье Орели и Заплавки. Ниже по течению река глубокая, до шести метров, а здесь обе речки разливаются до ста метров примерно, дно песчаное, так что возы пройдут. Воды где-то по пояс, так что сушиться будут. Два соленых лимана не дадут никому уйти. Разведка видела, что при переправе через Коломак женщин отгоняли чуть в сторону под небольшой охраной, а сами в это время крутились на конях и джигитовали. То есть орда временно разделялась на «мирняк» и орду. Заманивать вызвались казаки из Белгорода. Гвардейцы
оборудовали позиции, замаскировали их, разложили путанку в густой траве, закрепив ее стальными костылями. Орда появилась ближе к вечеру, перешли через Орель и начали разбивать лагерь. Из засады выскочили казаки, дали несколько выстрелов и пустились наутек, увидев, что многие татары прыгнули на коней. Двадцать казаков и несущаяся вслед за ними конная лава на фоне красного заходящего солнца. И тут навстречу лаве вылетают ВГ-40CЗ, и начинают работать «печенеги» и «корды» с фланга, лава на разворот, а там «путанка» и мины. А сверху шрапнель рвется. В десять минут было все закончено. К Стрешневу подъехали казаки.
        - Барин, да как же так! Ты что, чертей выпустил?
        - Их самых, выборгских. Знай наших! Добивайте оставшихся и подтягивайтесь к их лагерю.
        Татары сбились в кучу, окружают себя подводами, возками и арбами. Разведка во время боя успела положить из «Валов» охрану женщин, и те сбежали через переправу на другой берег. Внутри круга есть немного пленных, но совсем немного. Стрешнев через усилитель приказал сдаваться. Уже темнело, и татары в темноте не опасались атаки, считая, что хорошо укрепили позиции. Пришлось опять бить из СЗ, и внутри круга начали биться в бешенстве и панике кони. Они как неуправляемые торпеды носились там, сминая все вокруг, ломая себе и людям ноги, пробивая головы.
        - Урус! Не ситиреляй! Тавоя визяла!
        Пошла обычная работа по взятию пленных: по одному, руки наверх. Иногда раздавались почти неслышные щелчки «Валов», которые подбирали тех, кто решил в темноте тихонечко смыться.
        Отсюда до польской крепости Полтавы двое суток пешком, или пара часов езды. Но пришлось идти двое суток. Чтобы не тратить топливо, в квадроциклы запрягли уцелевших татарских коней. Часть погибших коней и волов разделали и засолили, кормить требовалось освобожденных, ну и пленных, которых далеко решили не вести. Добрались до крепости на четвертые сутки. Женщины устали и еле плетутся, обоз загружен так, что оставшиеся лошади и волы его еле тянут, а это имущество освобожденных и трофеи, которые продать можно, чтобы выжить, ведь все «дома» сожжено и разграблено. Белгородцы вызвали на переговоры какого-то пышно разодетого гуся, который якобы кроме как на польском не говорил ни на одном языке, и начал откровенно хамить старлею Стрешневу. Стрешнев, он не дворянин, он - наш, водьский, из Князево, в шведской армии дослужился до лейтенанта. Послушав, как шипит «парламентер», не задумываясь, двинул ему в зубы.
        - По-русски говори, а не шипи, как гусь, морда твоя литовская. - национальность переговорщика он угадал абсолютно точно. - Ты и твои люди купили краденое. Времени у тебя до обеда, чтобы вернуть всех наших людей. После обеда ни тебя, ни твоей крепости не станет. - Голос у него был хриплый, сорвал, оравши на пленных, которые русского не понимали. Злющим был из-за того, что белгородский воевода опаздывал со своим войском, и батальону приходилось заниматься конвоированием.
        Вытерев кровь с губы, литовец перешел на русский:
        - Мы купили пленных, это по закону.
        - Моих людей вернуть, всех. Сколько вернете, столько татарвы получите. Все, пошел вон.
        - Кто ты, чтобы так говорить с дворянином?
        - Командир батальона гвардии его светлости князя Выборгского, нового русского царя. У тебя времени мало. Я ждать не буду!
        Обеда поляки решили не дожидаться, подняли боевые флаги, выстрелили из пушек, и получили в ответ шесть шрапнелей над валом. Боевые стяги сменились на белые, опять переговоры. Наконец, появились первые освобожденные, но женщины Стрешневу в ноги бросились, сказали, что мужиков купили в три раза больше. Пришлось осколочно-фугасными заряжать, но, увидев приготовления к штурму, поляки вывели остальных мужиков. Ближе к ночи обмен закончили, так и остались лагерем стоять неподалеку от крепости. Ночью была попытка провести разведку, которую жестко пресекли. Утром тронулись в сторону границы, и наконец появилась конница из Белгорода.
        - Задержались, чтобы, как оговорено было, водку тебе привезть! - попытался оправдаться воевода. Но глазом он косил только на обозы. Кроме трофеев, его ничего не интересовало. Казаки сказали, что пока они не приехали и не сообщили, что орда разбита, никто никуда выступать не собирался. Из Выборга пришло приказание передать все белгородским и направляться в сторону Курска. Время разбираться с белгородскими еще не пришло. Смена караула очень не понравилась бывшим пленным, дескать, на кого бросаете! Так, под слезы освобожденных ненадолго женщин и мужчин, батальон, отдавая им воинскую честь, пропылил по дороге в сторону Курска. Запасов топлива хватало только, чтобы добраться туда. Обоз с топливом вышел из Тулы. Эту проблему еще только предстояло решить. Свободных людей, может быть, и отпустят, а крепостных ждет очередная продажа.
        Глава 16. Выборный царь и Госсовет вместо боярской думы
        Обо всем этом Стрешнев рассказал мне в августе 1644 года, когда батальон вернулся в Выборг.
        - Я понял, Яков Михайлович. Спасибо, отлично сработали. Отдохните пару недель. Заодно привет дядьке своему Порфирию передадите. И выбирайте место службы: либо в Белгород градоначальником и губернатором области, вместо думского дьяка Медынского, либо в Царицынский погост. Там в следующем году начнем канал строить, чтобы Дон и Царицу соединить. Надо людей собрать и порядок там навести. Есть еще одно место: остров Брентон. Но это только через год.
        Он выбрал Царицын. Не хотят служивые заниматься госслужбой, хоть убейся. А жаль, на месте белгородского губернатора был бы в самую тему. И еще он заинтересовался поездкой в Новый Свет. Есть такое уникальное место на Земле, где все природой сделано для строительства мощного сталеплавильного производства. Пока эти места почти пустуют. Есть несколько семей, которые считают себя акадийцами. Территория спорная между Англией и Францией. Но в сумме там сейчас и пятисот человек не проживает. Самое время прибрать к рукам. В Англии - революция, а французская «компания 100 акционеров» вот-вот разорится. Кораблей достаточно, чтобы поддержать колонию. Тем более что не верю я в то, что ситуация в России изменится в мою пользу. Так и буду неприкаянным сидеть, пока не помру. Не отдаст церковь свои наделы. Это удалось сделать только Екатерине Великой, и после ряда блистательных побед нашей армии и флота в европейских войнах. Даже если возить сталь из-за океана, она там дешевле получается, чем в Выборге. Здесь коксующегося угля нет, руда далеко и местность сложная. А народу, чтобы проложить железную дорогу,
попросту нет. Едва на заводы хватает. Так что запасная площадка нужна. Больше всего интересует уголь! Да и руда не помешает. Тоннажа хватает. В ближайшее время, скорее всего, предстоит с Гиреями в войнушку играть. И поляки подпишутся. Пленных будет много. В этот раз всех пришлось отпустить, фактически «подарить» Медынскому. В итоге и народ в пострадавшие уезды не вернулся, и сами ничего не обрели. Татьяна, правда, сказала Госсовету, теперь он так официально называется, чтобы переезжали в Выборг, но пока здесь никого нет. Бояре уехали, меня в Москву и калачом не заманишь, а патриарх будет продолжать агитировать думу сидеть в Москве и ждать. И его, и думу безвластие устраивает. В мутной воде ловится самая большая рыба. Так что появляться они здесь станут только в крайних случаях, типа нападения неприятеля.
        Самому надо развивать торфодобычу, это и газ, и жидкое топливо после перегонки, и сухой торф неплохо отапливает помещения. Если людей на переселение набрать не удастся, то даже не знаю, что делать! Уголь есть в Кизеле, это на Косьве, притоке Чусовой и Камы. Но и сама Кама порожистая и Косьва - тоже не подарок. В сумме более трех тысяч километров водных путей набегает. Так что вот, набрал максимальную мощность, вот и сиди, и не кукарекай. А развиваться надо, иначе все потеряешь. Собственно, я злился еще и потому, что денег на экспедицию вбухано совсем немало, могли бы их и с большей пользой потратить. Пришлось еще и ставить три землечерпалки, и за свой счет пробиваться на Волгу. А оно мне надо? Конкурентам помогать?! В общем, сам на себя злой, спускаюсь по трапу из башни, смотрю, возле Татьяны стоят шесть членов Госсовета, откуда взялись, не понятно, и фигли они здесь делают. И снова в броне, а не в кафтанах и шапках. Не иначе, как опять кто-то напал! Язви их душу. Повернулись ко мне, откланиваются. О боярской стороне вопрос стоит. Их семейства прибудут после сбора урожая, а они решили первыми
лучшие места себе отхватить. Ромодановский поздравляет с победой и говорит, что привез деньги, собранные для ополчения, которые потратить не пришлось, так как воевать ходили мои люди, и тратился только я. А он еще и честный мужик! Он же сказал, что Госсовет отставил думного дьяка Медынского за трусость и злоупотребления, приговорил его к ссылке в Березов, пожизненно, с конфискацией имущества в казну. Так что не все потеряно в России. Еще потрепыхаемся. Поднялись ко мне. Госсовет заседал по поводу Крыма и решил следующей весной Крым воевать. Владиславу, королю польскому, подготовили письмо, где его обвиняют в нарушении мирного договора и науськиванию татар на Русь. Злое письмо, просят подписать. Хорошо, ничего против не имею. В общем, расхрабрилась бывшая дума. Уже и Азов им взад подавай! Здесь пришлось их остановить.
        - Вот что, пока Царицу с Карповкой каналом не соединим - дергаться не стоит. Азов наш будет, когда запасы для войны сможем создать в достаточном количестве. И быстро их перебрасывать, вместе с войсками. Рельсы у меня на заводе видели?
        - Видели, конечно, государь.
        - Вот такие рельсы надо по всей стране проложить. Работы не на один год. И прибыль с этого будет немалая.
        Постановили создать Дорожный приказ, это что-то вроде Министерства путей сообщения, но без выделения в Москве или Выборге отдельного здания или квартала. Впрочем, кое-какой опыт из старой советской практики в этом вопросе не помешает. Госсовет по этому поводу уже высказался и постановил: «Обязать товарища Фергюссона с сотоварищи из Выборгского университета предоставить Генеральный план развития Выборга как столицы СССР, и положить ему оклад как министру». Что-что, а раздувать штаты и бюджет они мастера. Но предложение дельное, действительно, масштабы теперь совсем другие, а Выборг город маленький, ему еще расти и расти. В Москве роль зданий министерств выполняли башни Кремля. В каждой башне располагался свой приказ, некоторые башни делили между собой несколько приказов. На эту мою недоработку тоже указали пальцем, поэтому озадачились выбором места под здание «Верховного Совета», для себя любимых, Зимнего дворца, это, видимо, для меня и окружения, и восьми зданий под постоянно действующие Приказы. Плюс Посольскую деревню и Боярскую сторону. В общем, размахнулись очень даже некисло, рекомендовали из
Италии выписать архитекторов, о чем составили мощное письмо во Флоренцию российскому послу.
        Ромодановский, как министр финансов, быстренько все посчитал, подбил дебет с кредитом, ввел монастырский налог, отменив все льготы монастырям, в отместку патриарху, который зажал шапку с дубинками. Недолюбливал он Иосифа. В общем, дело закрутилось, не без перегибов, как водится, но в карман Выборга не лезли, а так пусть решают.
        В целом, не считая некоторых деталей, разговор мне понравился, главное, что Госсовет работать начал, и появились люди, из старых кадров, которые желают работать и понимают, что присягу требуется выполнять. Конечно, себя, любимых, тоже не забывали, тут же договаривались о поставках зерна, пушнины, мяса с моей судоходной компанией. Все жили не только службой, но и торговлей, в том числе и с Европой. Наличие флота у Выборга было мощнейшим фактором для сотрудничества всех и вся с нами. Тем более что элеваторы в порту имелись, и погрузка шла при помощи пневматики. «Букашки» имели стальные трюма, предназначенные для сыпучих и навалочных грузов, а это здорово удешевляло поставки, так как не требовались мешки для упаковки. По осени нам предстояло выдержать просто бешеные скорости обработки судов в порту, так как в Европе неурожай, и цены на зерно поднялись значительно. Сейчас все суда компании идут под выгрузку, чтобы накопиться к концу года (к 22 сентября) в порту. И у нас, и в России урожаи в этом году неплохие. Мы свое зерно не продаем, только муку, а Россия торгует зерном, по старинке. Заодно сбываем
довольно большое количество мешков, выпуск которых давно налажен в Князево. В общем, экономики обеих стран уже довольно тесно переплелись. Несколько ранее мы с Татьяной надеялись перетянуть к себе северные области именно за счет кооперации и распределения севооборота, но так получилось, что теперь требуется многое пересматривать. В частности, плотно заняться речным транспортом и баржами. Самая крупная судоходная система Европы сама пришла к нам.
        Если удастся соединить Дон с Волгой, то придется делать котлы под твердое топливо. Топить углем - это, конечно, варварство, но заниматься его переработкой никто не станет. Максимум, может быть, удастся переработать на жидкое топливо бурый уголь Подмосковного угольного бассейна, и то сомнительно, что дворяне и бояре что-нибудь, кроме торфа, смогут там добыть. Не захотят они этим заниматься, тем более что их дома и поместья стоят прямо на месторождении. Ходят по золоту, а золото ищут в другом месте!
        Князь Воротынский, назначенный в Дорожный приказ, он до этого занимался торговыми сборами, поэтому был в курсе событий, показал примерную потребность в речном флоте. Получалось, что требуется пара миллионов тонн тоннажа. В основном это баржи, которые бурлаки будут тягать туда-сюда по всем рекам. Основной экспортный грузопоток через порты Онега и Архангельск. Здесь на Северо-Западе сильно мешают два больших озера: Онежское и Ладожское. Они никуда не были включены, потому что мы, Водьская пятина или Выборгское княжество, полностью покрывали потребности в тоннаже. У нас почти 600 парусно-паровых ладей построено, поэтому в Таможенном приказе мы не фигурировали, так как пошлину с нас не собирали, а мы вывозили все из Поонежья и Новгорода, не считая собственных грузов. Сейчас к ним и белозерские подключились, большая часть канала готова, монастыри от сборов освобождены были, поэтому ни копейки с этого дела в казну не поступало. А по нашим данным, только через Ниен в навигацию проходит почти полмиллиона тонн сторонних грузов, с которых мы получаем пошлину, а Россия нет. Мы еще и на фрахте зарабатываем.
Воротынский хочет заложить в бюджет строительство двух «обводных» каналов: по южному берегу Ладоги и по югу Онеги. До Медведково пусть кладет, от него канал в Орешек уже три года как закончен и работает, тем более что это хорошие «зимники», и, конечно, было бы проще все сразу грузить на баржи в 50, 100, 200 и 400 тонн, 600 и 1000-тонные лихтера Орешекского судостроительного завода. Это уже серийная продукция завода на Леймановском острове. Все стандартизировано, есть мысль лихтеровоз построить, вот только линейное судоходство пока не развито, поэтому приходится перегружать дважды. Очень мешает Невская губа: там всего 4 метра глубины до самого Кроншлота, поэтому перегружаемся на рейде острова Шепелевский. Ближе к Ниену крупные корабли подойти не могут, только стотонники. Есть мысль построить причалы и склады на Кроншлоте, но людей маловато. Поэтому в Ниене все перегружаем на лихтера, у них осадка чуть больше трех метров, и один или два буксира тянут караван с ними до Выборга. Схема до конца не отработана. Малые баржи по Вуоксе следуют в Выборг, минуя Ниен и Финский залив. Но Ладога осенью совсем не
подарок. Так что страховые риски довольно высоки, выручает то обстоятельство, что сильные ветра в основном западного направления, поэтому вдоль берега буксиры могут проводить баржи в Корелу и Соловьевку довольно свободно. В общем, крутимся, как можем. Появление у нас аммонита и аммонала кардинально решили этим летом: как возить грузы. Очень жаль, что порога для тренировок у водных слаломистов не будет. На Вуоксе теперь четыре шлюза, которые скрыли все пороги, и строится низконапорная ГЭС. Когда-то здесь провели административную границу и отдали в 1816 году эти места обратно шведам. На месте административной выросла настоящая граница, потом война, и появилось место для тренировок на месте шлюза и ГЭС. Больше этих ошибок мы не допустим.
        Тот канал, который четыре года приносил мне прибыль в виде строительства Михайловской водной системы, я забраковал: датчане и голландцы хотели, не перегружаясь, на своих корабликах на Волгу бегать, для этого и возводили целых тридцать два шлюза. Так как я в компанию не входил, то мне было все равно, что они делают, лишь бы деньги платили. Проект довольно основательно подорвал экономику и России, и трех монастырей, фактически обанкротив их. Я же, когда подключился к нему, был вынужден искать максимально быстрый способ обеспечить проход кораблей на Волгу. Для этого были соединены через два шлюза реки Андома и Кема в районе Кемского озера через еще одно озеро. Общая длина рукотворной части канала - 1 600 метров. Все остальное - дноуглубительные и спрямляющие работы. А продолжение работ на основном канале назвали второй очередью. Пусть копают и украшают. Мы же врезались в уже готовую часть Белозерского канала и осенью объедались астраханскими арбузами. Для поддержки водного баланса в Кемское озеро дополнительно сбросили еще две реки, сняв ограничение по частоте шлюзования. Заодно вывезли через себя
все зерно, которое четырнадцать монастырей приготовили для экспорта в Европу. Отделили рожь от пшеницы, потому что монахи умудрились «достать» «Безостую-1», ее пустили на муку. Снабжать Европу посевным материалом не стоило. После этого Иосифу остальные «святейшие» намекнули, что зря он в Выборг на поклон не едет. Поклонился бы, глядишь, и налоги бы остались в церковной казне, а так - одни убытки!
        Путь в Европу резко сократился! И Соловецкий монастырь, Архангельск и Онега смогли лишь вывезти только то, что сами произвели, причем часть урожая через Вологду и Куганаволок все равно пошла «южным» путем. В конце навигации успели «протолкнуть» на Волгу два земснаряда. Их ждут в Царицынской засеке. По зиме я отправился в Санкт-Петербург присмотреть на разборках подвеску от большегрузных автомобилей и шины для них. Покупать машины целиком было бесполезно и дорого. Для реализации задуманного вполне хватало снятых с разбитых машин передних и задних мостов. Паровой двигатель не нуждается в коробке передач. Управление им гораздо проще. Тормоза могут отлично работать от пара. А вот подшипники и сами мосты с рессорами и раздаточным устройством достаточно компактны и внешне похожи на обыкновенный металлолом. В несколько приемов 60 мостов от армейских КАМАЗов перекочевали под Выборг, и в Князево приступили к их сборке. Швеллера мы уже выпускали, поэтому собрать раму не представляло никакой сложности. Кабины открытые, как на «шишиге». Стекла и дворники не ставим. Смысла ездить под дождем никакого нет. Еще
зимой устроили нескольким машинам небольшое ралли по дорогам Водьской пятины, вполне ничего, не хуже, чем Париж-Дакар по сложности трасса. На двадцать машин ставим цистерны и насосы, а десятку оборудуем под перевозку БК. Чтобы совсем не рисковать, кузова бронируем от безоболочечных пуль. К весне колонна машин была готова. Из водьских осенью набрали второй гвардейский полк. Вооружен он похуже: только СКС местного производства и револьверы «наган» Выборгского оружейного завода. Он останется в Выборге почти в полном составе. Тащить на второй полк «броники» не было никакого желания, но Татьяна сказала, что несмотря на то, что все компоненты для изготовления бронежилетов получены, в сумме они значительно уступают стандартному «Ратнику». Так что, дорогой, езжай и договаривайся. Мы такое пока делать не можем. Так как партия большая, пришлось разбивать ее на несколько, а это время и тяжести. Но все позади, наконец, и хотя я не понимаю: зачем в этом мире 6Б43 со всеми «довесками», хватило бы и штурмовых 6Б13, но дражайшую было не уговорить! Ей пластины для опытов нужны. Говорит, что следующий полк будет
экипирован в Князево. Врет, небось! Впрочем, сомневался я напрасно! Как я уже писал, нефти у нас не было и получить высокомолекулярный пенополиэтилен было невозможно. В большинстве легких неармейских брониках применяется именно он. В армейских там сложнее материал, он еще и негорючим должен быть. В общем, с амортизирующим материалом у нас намечалась огромная задница. Но когда в первый раз говорили о бронежилетах, я обмолвился, что в Японии в этих целях в древнем мире использовали крапиву, у которой был единственный недостаток: она плохо переносила влагу и огонь. Татьяна заинтересовалась, списалась с любителями всего древнеяпонского, выяснила некоторые нюансы. Да, в XXI веке никого не заставить работать с крапивой. Засмеют и снимут финансирование. Оказалось, что если с ней работать так же нежно, как с льном для батиста, использовать некрученую нить и многослойное плетение, положить сверху несколько различно ориентированных слоев арамида СВМ, затем залить латексом, смешанным с мелкодисперсной серой, и завулканизировать при температуре 320 градусов с добавлением закиси углерода, то получается
великолепный, легкий, очень прочный, упругий, и одновременно гасящий и перераспределяющий динамическую энергию материал. И все делается из натуральных материалов! Полиамидбензимидазолтерефталамид - без приставки «поли», продукт сухой возгонки древесины, если туда добавить обыкновенный ацетилен, нагретый до 400 градусов в присутствии активированного угля, то есть бензол. А потом полимеризовать. Татьяне требовался анилин, чтобы делать красители для тканей. Как побочный продукт получался СВМ, который получают из другого полимера и по иной технологии, чем волокна кевлар, но по свойствам эти волокна близки. По механическим свойствам он превосходит знаменитый кевлар.
        Весной первым выступило иррегулярное войско во главе с Иваном Долгоруким. В походном строю, с обозами они двинулись по уже знакомым дорогам, собирая вокруг себя все новые и новые части. Так у них армия устроена: дворянин или боярин обязан по призыву, распространяемому заранее, прибыть в указанное место со своим отрядом. С собой иметь все необходимое для дальнейшего следования к цели. Одеты все кто во что горазд, и только шесть полков «нового строя», по два каждого: рейтарские, драгунские и солдатские, были в единой форме, обученные, могли держать строй и четко выполнять команды. Рейтары вооружены пистолетами и палашами или саблями, драгуны - мушкетами, шпагами, бердышами и пиками. Солдатские полки вооружены тяжелыми мушкетами и длинными пиками, причем вперемешку, чтобы отражать атаки кавалерии. Командовали новыми полками в основном голландцы, но были и французские гугеноты, и шведы. Католиков среди командиров не было.
        Гвардейский полк впервые действовал целиком, логистика показывала, что и топлива, и боеприпасов должно хватить. Заранее, еще зимой выполнили несколько забросок продовольствия, так что всего вдоволь. Использовать и московское войско решили потому, чтобы на шею не садились и привыкали действовать по-новому. Гвардейцы тоже не сразу новую технику и тактику осваивали. Начинали они со шведским оружием и со шведской тактики. По мере обучения перевооружались и меняли снаряжение. Из новенького у них сейчас сборные понтоны, весь май учились их собирать и использовать. Служат здесь подолгу, поэтому проблем с обучением и сменой личного состава практически нет. И что еще хорошо: к своим квадрациклам и машинам относятся как к боевым коням, а не «дяденька Сталин дал покататься». У этих все смазано, все ухожено, чуть где чихнул, сразу куча вопросов. Остановились где, сначала «коней» поят. А уж потом сами. Сложный ремонт им пока не по силам. В каждом батальоне есть три механика и шесть ремонтников. Их специально учили. В общем, командовать такими людьми гораздо приятнее, чем… сами понимаете кем. И к учебе
относятся по-другому! Гоняешь их до седьмого пота, уж с ног валятся, а все: «Спасибо, барин! А если так попробовать?» Знают, что «завтра в поход», а там как повезет. Люди все бывалые, большинство - семейные. Это для них работа, хлеб и деньги домой, почет и уважение окружающих людей. Целый класс выпестовывается. Живут они отдельно от остальных, им разрешается брать землю под строительство по поданному рапорту, но 5 дней в казарме и два дня выходных по скользящему графику. Провинился - лишаешься выходных, если что командиры могут и штраф наложить. Телесные наказания я запретил, в гвардии не бьют, а изгоняют. Правда, такого наказания еще не применяли.
        6 июля их подняли по тревоге с задачей форсировать Неву. Чуть ниже порогов успешно переправились, там стали лагерем и устроили строевой смотр. После этого объявили о начале Крымского похода. Полк доукомплектовали, так как один взвод разведки оставался в Выборге, и 24 сержанта из полка были переведены во второй полк для ускорения приведения его в полную боеготовность. Второй полк находился не в Гвардейском, а в Лебедевке и в Кравцово, где охранял Выборгскую ГЭС, то, что называется сердце города. Немного времени назад там, в Кравцово, квартировался 3-й батальон первого полка. Уход в поход выполнен обыденно и скрытно. Заночевали в Чудовой Луке. Здесь уже почти год базируется инженерно-саперный батальон. Его задача - дороги и переправы. И еще одна «сверхзадача».
        Глава 17. Проблема болот и «великих» городов
        Теперь немного истории: существовали некогда два «великих» города, Псков и Новгород. Великими они были не потому, что большие, а потому, что заложены были в нужном месте и в нужное время. Ибо оба стояли на «великом пути из варяг в греки». Их было два. Начала этих путей и контролировали города. Некогда существовал и водный путь между Псковом и Новгородом, по которому в навигацию проходило тысячи ладей туда-сюда. Но время шло, управление городами несколько разладилось, тут еще и соседи буйные нарисовались. Важнейшую роль в жизни городов играли озера. Особенно одно: Полисто. Теперь его ни на одной карте не найдешь! Имеют озера одну нехорошую привычку: заболачиваться. Ежегодно в определенное время распускается водная растительность, бурно плодятся сине-зеленые водоросли, затем наступает осень, вода остывает, водоросли падают на дно, и начинают разлагаться при малом количестве кислорода. Образуется вначале торф, затем по мере старения - бурый уголь, а если его тектонически сдвинуло вовнутрь земной коры, то образовывается каменный уголь. Так вот, из озера Полисто истекали две очень важные реки: Уда и
Шелонь. Шелонь впадала в Ильмень-озеро, оттуда берет начало Волхов, который становится Невой и выходит в Балтийское море. Уда - это приток Сороти, а она впадает в Великую. Через два озера превращается в реку Нарва, и тоже становится Балтикой. Города ссорились между собой, кто из них более крутой и Великий, воевали. Воевать приходилось много. А тут еще и экономика вмешалась: лес - более дешевое и энергетически более выгодное топливо, чем торф. Добывать его дешевле и удобнее. Дрова тоже сушат, но по отношению к торфу, а тем более не слежавшемуся, который почти одна вода, они сохнут мгновенно. И еще один нюанс: сухой торф склонен к самовозгоранию. Процессы, происходящие внутри него, дают метан и одновременно высокую температуру. Торф возгорается изнутри, и потушить его сложно. Требуется создавать целую индустрию, чтобы качественно эксплуатировать это офигительное богатство. Мы у себя эту индустрию создали, получаем и жидкое топливо, и газы, необходимые для химии и металлургии, и фенолы, и, даже, сверхвысокопрочные материалы - СВМ. Но все это требовало и знаний, и предварительных капиталовложений. А кто
это будет делать? Новгородское вече? Псковский посадник? Им бы вложить поменьше, да получить побольше, здесь и сейчас. В общем, заросло озеро, заболотилось, водная поверхность от величины 3 700 квадратных километров, больше Ильмени и Псковского озера, вместе взятых, сократилась до пары десятков разрозненных озерков, самое большое из них Полисто в целых 40 квадратных километров. Водный путь из Новгорода в Псков, на радость псковичан, прервался. Объединяться и вместе решать возникшую проблему не стали. Каждый из городов содержал собственный путь из варяг в греки и грел себе душу тем, что он им владеет. Не забывая при этом палки в колеса вставлять соседу. Тут еще Литва с Польшей подсуетились…
        Оба этих пути сходятся в одном месте. Сейчас это место особо знаменито: Катынь. Произошло оно от глагола «катить». Здесь, чтобы не строить шлюз, просто перекатывали кораблики из Балтийского бассейна в Черноморский и обратно. Если внимательно присмотреться к космическим картам, то еще видны циклопические усилия нашего народа содержать этот путь: видны заросшие каналы, заболоченные озера, соединенные между собой. Один водный путь ведет к истокам реки Великая, второй - к Ловати. Налево пойдешь, коня потеряешь и в Псков попадешь, направо - убит под Смоленском будешь, прямо потащишься, все потеряешь и в Новгороде тебя шведам продадут. Для новгородцев путь начинался в Городце, и через Холм и Великие Луки вел к берегам Западной Двины. У Сурожи поворачивали в реку Каспля и через Демидов попадали в Катынь.
        Но после «великой смуты» - Смоленск под Владиславом, попытка отбить город в 1634 году была безуспешной. Смоленские князья не в первый раз выпадают из-под влияния России. Появившийся как столица кривичей, славянского племени, в 882 году город был взят князем Олегом Рюриком, и там был посажен малолетний князь Игорь. За 106 лет до «крещения» Руси. Затем, из-за междоусобной борьбы, князья смоленские, уже «мономаховичи», сошлись с князьями литовскими, Гедеминовичами, из другого раннекняжеского рода, тоже из «варягов» и говорящих на русском языке. Как показали генетические исследования, Гедемин и Рюрик - не родственники, от слова «вообще». С этого момента Смоленск болтался между двумя государствами, как… пытаясь урвать как можно больше самостоятельности. В итоге, после того как княжество Литовское было поглощено Польшей, хотя там и там правили имеющие варяжско-русское происхождение литовские князья-короли, город и крепость стали яблоком раздора между Московией и Польшей. Смерть предпоследнего из Рюриковичей подвигла поляков к активизации усилий, и на полвека, город стал «польским». К тому же в начале
XVII века крепость москвичи сделали каменной, строил ее тот же архитектор, который строил Московский Кремль - зодчий Федор Конь. Крепость очень неплохо укреплена. И хотя она не помешает полку выйти в Днепр, мелким отрядам и обозам постоянно будет грозить и сильно мешать. А держать возле обозов достаточно сильное охранение сложно. Поэтому только одна рота и пара трелевочных тракторов Онежского тракторного завода занималась расчисткой этого пути, начиная с августа прошлого года. Если Польша вмешается, то быстро и скрытно перебросить войска сможем. Привлечено значительное количество крестьян, работы идут ударными темпами, и даже зимой не прекращались.
        Две другие роты занимались дорогой на Москву. Здесь работает десять трелевочных тракторов. Их приобретение в бывших лесхозах и даже на заводе ни у кого недоумения не вызывало. Мало ли для чего приобретаются основные машины для лесозаготовок. Несмотря на то что двигатели у всех дизельные, а не паровые, этих замечательных, выносливых и очень нужных «лесных коников» я переделывать не стал. Попробовали погонять их на искусственном жидком топливе, и они нормально заработали, не хуже, чем на соляре. Немного легких бензоловых фракций пришлось добавлять, чтобы на пуске зимой не барахлили. Чем удобны? Лебедкой и длиннейшим тросом. Великолепной проходимостью, им дорога как класс не нужна. Выносливость на уровне. В лесхозах крутых мастеров отродясь не бывало, и ничего, все работает. Они освобождают просеку и занимаются корчевкой. Мало свалить дерево, его еще надо переместить к дороге, обрубить сучья и ветки, обрезать и погрузить. Все это делает это замечательное изобретение человека. Самую трудоемкую работу берет на себя. Плюс в поход с нами пойдут четыре таких машины. На них поедут понтоны, они будут
обеспечивать работу паромов, с помощью которых будут переправляться тяжелые грузовики и спиртовозы. Ведь ни один мост по дороге их не выдержит. А если понадобится срочно заготовить лес для моста или чего еще, то будет кому вытащить их из чащи, закинуть себе на горб пару десятков деревьев и притащить их к переправе. Когда ходил на юг легкомоторный батальон, то всего этого не требовалось. Вес у машин небольшой, и мосты их держали. Для тяжелых «вроде-КАМАЗов» этот путь непроходим без серьезного инженерного обеспечения.
        Даже сейчас поездка на юг - это серьезное испытание для техники. Вот и представьте себе, что через каждую речку на пути требуется искать и разведывать брод, городить мост или паромную переправу.
        Глава 18. Крымский поход
        Утром катер (квадроцикл с навесными понтонами) перебросил через Волхов блок с креплениями, саперы вкрутили и вбили их в землю, протащили за проводником трос от трелевочника, подогнали и закрепили причальчик, и переправа заработала. Я переправлялся почти последним, за мной только саперы спустят на паром трактор и его перетащит его собрат на тот берег. Пока они собираются, колонна начнет движение. Они догонят нас. Идем по трассе будущей железной дороги, минуя Новгород, прямо на Концы, так тогда Вишера называлась. Было решено совместить работы и вести просеку для железки напрямую, чтобы сэкономить время и деньги. Раз уж надобность для «поездки» на юг подвернулась. Через Мсту переброшен железобетонный мост: две береговых и одна срединная опора, чуть смещенная к левому берегу. Видно, что внизу пакет железобетонных свай, а выше - монолитная опора. Съезд с моста - временный, но пакет с бревнами стянут, и грузовики держит. Несколько саперов и куча народу делают насыпь. Крестьяне уже отсеялись и вышли на отход. Работы идут. Всего за 9 месяцев пройдено 240 километров просеки, наведено шесть мостов. Штаб
батальона сейчас в Бологом. Уже вечером были там. За 9 часов весь участок прошли. Но это - легчайшая часть пути. Дальше с нами пойдет одна рота саперов, еще одна продолжит работы на трассе. Командира батальона лейтенанта Шварцроде ждала премия в 5000 рублей. Работы ведутся аккуратно, по дороге видел, что все ветки, сучки и комли идут на переработку, газовые фракции, к сожалению, почти не используются, работ по сварке немного, и хранить газы негде и не в чем. Но жидкие фракции перерабатываются полностью. Изготавливаются и тут же пропитываются и складируются шпалы, строевой лес аккуратно сложен на просушку. Голодных лиц крестьян я не увидел. Всюду дымят кухни, все организовано. Молодец!
        Он приложился к руке, пожалел, что не идет с нами.
        - Ничего, Марк, у тебя работа и сложнее, и нужнее. Главное - порядок! Темп работ меня устраивает, и продолжай в таком духе. Думаю, что по окончанию работ ждет тебя работа в Дорожном приказе. Заслужил!
        В деревне Бологое не пересыпают озеро, как это было сделано в нашей истории. Дорога пройдет по его восточному берегу. Передохнув и приняв целую делегацию окрестных жителей с хлебом-солью, они неплохо, очень неплохо заработали на строительстве, сворачиваем на «Московский тракт». «Путешествие из Петербурга в Москву» Александра Николаевича Радищева сразу показалось книжкой по альтернативной истории! Где он тут нашел дорогу? Какие придорожные трактиры? Разбойничьи гнезда, грязь, ямы, шатающиеся мостики, завалы через дорогу, неизвестно кем и зачем сделанные! Как дорога из леса выйдет, так вроде ничего, колея, правда, и тракторам постоянно приходится «КАМАЗам» помогать, но как в лес сворачивает, так и жди свиста бандитского. На нас, понятное дело, не свистят. Хоронятся. Деревушки бедные, окна непонятно чем затянуты, топятся по-черному, сейчас, летом, все готовят еду на улице. Стены вросли в землю по самые окна. Люди выходят на обочину и кланяются, кланяются, кланяются. Любой из проезжающих - барин и начальник. Скотины почти нет, во всяком случае, хлевов не видно, скорее всего, всю в доме держат, потому
что поля засеяны. Точнее, не поля, а клочки земли, чуть побольше современных нам дач.
        Трое суток добирались до Вышневолоцкого Яма, небольшой крепостицы на острове на реке Цна. Сейчас этой крепости вы не увидите. Вокруг около сотни домов. И на каждый десяток по церкви. «Градоначальник» обиделся, что его не приняли и не приласкали. А за что ласкать? Ему так через адъютанта и передали, что если дороги будут в таком состоянии, как сейчас - в Тобольск поедет, каторжником. Там еще одна речка есть, Тверца называется, так что провозились с переправой довольно долго. Дальше дорога пошла наезженная, по правому берегу Тверцы. По ней барки и баржи таскают. Здесь и случилась первая авария! Испуганные лошади воткнули какую-то баржонку в берег, оборвали постромки, и умотали от погонщика-пацана. Дал ему полтину выборгскую. Ему от роду лет десять, а барки таскает. Вдоль реки люди живут чуточку богаче, но все равно нищета так и прет, и только златоглавые стоят ухоженные, во многих местах «каменные», а кирпича на печки нет. В районе Новгорода и по Поонежью такой нищеты не встретишь. Но там люди в основном свободные, а здесь все давно под барином или монастырем. Так, петляя вдоль Тверцы, прибыли в
Тверь. Здесь уже и каменный княжеский дворец, и дома двухэтажные встречаются. Есть торговые и мастеровые люди. Более того, мои гвардейцы спали в казарме. Тверские солдатский и драгунский полки ушли на юг. Так что новенькие казармы в деревянном кремле нас ждали. Моста через Волгу, понятное дело, нет. Пока полк переправлялся, совсем молоденький Матвей Апраксин, комендант крепости, стольник царя Михаила, пригласил командование и меня в княжеский дворец на ужин. Крепенько комендант ужинает и винцом заморским балуется. И концерт художественной самодеятельности учудил. Апраксины пока род не очень известный, они только начинают. И начнётся все с его, Матвея, приемной дочери-красавицы, у самого Матвея детей никогда не было, которую выберут в жены Федора Алексеевича Романова, но в «этой» истории Федору Алексеевичу родиться не удалось, по причине убийства его отца во время Волхвовского бунта два года назад.
        Очень аккуратно ведут себя священники: их как бы нет. Только в Торжке затеяли крестный ход, дескать, целуй, княже, ихний крест и грязную икону. Мне только сифилиса или дизентерии не хватало! Организаторов я не обижал.
        - Ребята! Спасибо, что встретили! Это замечательно, что вы понимаете, куда и зачем мы идем. Южные степи грозили нам всегда. После того как разбили половцев, на их место другие кочевники пришли. Или те же самые перекрасились. После захвата Крыма султаном турецким, не стало на югах покоя. Идем освободить Русь от набегов с той стороны. Хватит платить дань людьми, нашими, русскими людьми. Их теперь и в Мадриде купить можно. Не дело это, совсем не дело. Ну, а водой брызгать не надо. От воды оружие ржавеет. Тех, кто Христа помнит и любит, вызови и приголубь. Но в нашем Выборгском княжестве все люди, вне зависимости от веры, равны. Есть язычники, верящие в древних богов славян, водей и других народов, есть православные, есть лютеране, есть мусульмане. Есть те, кто в богов не верит вообще. Но все они идут освобождать Русь от набегов. Здесь народ русский, имеющий общего врага. Выборгский ты, кривич, москвич, все едино. Мы - русские! И это - наша земля. Земля наших предков. Мы говорим на одном языке.
        Попы еще немного помахали своими кадилами, и крестный ход остался позади нас, так как мы продолжили движение. Я, на всякий случай, через адъютанта записал их имена и должности. Церковь на Руси существует, это - объективная реальность, и требуется подбирать среди этих сумасшедших наиболее адекватных людей, чтобы максимально снизить их влияние в государстве. Они должны понимать свое место. Кстати, Никону англичане быстренько такое место подобрали: он парашей во всех бараках заведует, как мне сообщили. Общего языка с протестантами он не нашел, лишился большей части зубов и теперь живет возле отхожего места и следит за его чистотой. Шестерых каторжников я освободил, преподают в кадетском корпусе парусное дело и навигацию. Остальных еще перевоспитываем. Но на руднике под Питкярантой, где кормежка зависит от выполнения нормы выработки, перевоспитание идет довольно быстро.
        До Москвы добрались за 6 дней, в Туле со складов пополнили запасы топлива и масла. Заодно я посмотрел металлургический и оружейный заводы Винниуса. Благодаря «мощному» знакомству с боярами Морозовыми, Борисом и Глебом, и умно построенной политике, Андрей Винниус был монополистом по производству железа, сталей и оружия в России. Два года назад Глеб Морозов сменил в Новгороде воеводу боярина Буйносова, с которым у меня и Татьяны были очень хорошие отношения, и стал потихоньку палки в колеса мне вставлять с металлом. Дескать, пошлина есть на ввоз. Все решилось очень быстро: вместо того чтобы платить мзду, я перенес свои склады на границу, там все и покупали металл. Глеб быстро смекнул, что обмишурился, затем переговорил с местными, и когда Татьяна в очередной раз приехала заключать договора на поставку и распределять площади под посевы льна, набился в гости и попал под личное обаяние княгини. Они с братом были бездетны и очень богаты, самые богатые бояре на Руси. Его брат Борис был последним из Госсовета, кто присоединился ко мне. Долгое время именно он блокировал обращение ко мне и действовал заодно
с Иосифом. Совершенно понятно, что, обладая такими капиталами и имея непосредственное влияние на царя и его наследников, он больше рассчитывал на старые, уже установившиеся связи. Но именно Глеб уговорил Бориса снять свои возражения и войти в соглашение с остальными членами боярской думы. Лишь после этого оба Морозовых появились в Выборге. Сравнив две большие разницы, они впоследствии оказали немалую помощь в распространении нашего с Татьяной опыта на всю территорию России. Правда, Бориса постоянно приходилось одергивать: он был последовательным прозападником и постоянно искал советников там. Глеб же быстренько переключился на Выборг, одной из причин этого была Татьяна. При малейшей необходимости он обращался к ней, писал длиннющие письма, одним из первых перебрался в Выборг и постоянно присылал приглашения на праздники в свой дом. Похоже, что был влюблен в нее.
        Так вот Винниус в свое время с их помощью получил патент и разрешение и построил завод в Туле, использовав ближайшее к Москве железнорудное месторождение. Все оборудование он заказал в Голландии, а чтобы не испытывать конкуренции, через братьев Морозовых создал тяжелые условия для привозного железа. Наша сталь буквально просачивалась первое время через границу. Лишь добрые отношения с Олонецким воеводой и тяжелый и долгий путь из Тулы на Ладогу и Свирь позволил нам обойти эти пошлины. Плюс, мы крайне мало торговали болванками и слитками. В основном шли готовые изделия, которые не требовали перековки и дополнительной обработки. Это тоже позволяло обходить пошлины и акцизы.
        Завод построен по давно устаревшей технологии домниц. Есть две небольшие домны для производства чугуна. Объем очень небольшой, но мастера у него вполне приличные, если на таком оборудовании могли получать даже пушечный чугун. А вот приводы всех механизмов у него до сих пор деревянные и кожаные. Поэтому ни о каком точном литье, литьевой стали и речи быть не может. Даже шведское оборудование, которое стояло в Выборге ранее, было более «продвинуто», что ли. Было видно, что при строительстве приходилось сильно экономить, и все тяжелые части оборудования изготавливались на месте, из имеющихся материалов. Речка Упа, после Тулы, долго крутится по Русской равнине, впадает в Оку между Мценском и Калугой, поднимается на север и только потом поворачивает на восток. У Коломны в Оку впадает Москва-река. То есть завод мог поставлять металл в Москву, а через окские и волжские пристани практически по всей Европейской России. В экономическом отношении место практически идеальное. Андрей Винниус встречал меня у входа в управление завода. На нем бархатный атласный кафтан, несмотря на жару, одет по-голландски, но
носит по-русски нестриженую бороду. У голландцев борода короче и ровнее обстрижена. Говорит по-русски с небольшим акцентом. Оказывается, уже бывал в Выборге, но его на завод не пустили. Ко мне или княгине он не обращался, а старался разглядеть все из-за забора. Был пойман охраной и получил пятнадцать ударов и 100 рублей штрафа. Роль этого человека в реальной истории стоит гораздо выше, чем многие предполагают! Именно два Андрея Винниуса оказали огромное влияние на слабенький умишко внука царя Михаила, привили любовь у того ко всему голландскому, тот выучил голландский язык, имел многочисленные половые связи в голландской Немецкой слободе, а затем заставил всю Россию одеться в голландское платье. Построил по голландским проектам свой флот, Новую Голландию в Санкт-Петербурге. Выучил латынь он с помощью сына Винниуса. В общем, Винниус и его сын были генераторами идей в Петровской Руси. Сидим в его кабинете на третьем этаже каменного здания заводоуправления. Он старается произвести хорошее впечатление на меня, хотя внутренне этому сопротивляется ужасно. Я испортил ему бизнес, и его изделия проигрывают как
по качеству, так и по количеству, моим. Он, как никто, понимает, что я намного опередил его. Он видит, что мои стали ему не воспроизвести, от слова «совсем».
        - Ваш металл, ваша светлость, не имеет следов ковки, это не сварное железо. При этом цена на него много ниже, чем у меня. Вы хотите меня разорить? Особенно теперь, когда все прочат вас в цари Московские. Вы уже свободно перемещаетесь по Московии, несмотря на сопротивление церкви. Могу я поинтересоваться судьбой моего завода? Ведь я немало сделал для того, чтобы Россия сама производила железо.
        - Почему, я ценю ваши усилия, господин Винниус, но для меня, а я - металлург и оружейник, ваш завод - не конкурент. Цены я устанавливаю много выше себестоимости и получаю неплохую прибыль. При этом мой завод так не дымит, как ваш. Вы - выбрасываете деньги на ветер и отапливаете воздух. Я - произвожу металл дешевле и лучше вашего. В условиях прямой конкуренции вы, конечно, разоритесь, рано или поздно, но мне не хотелось бы, чтобы это произошло. Правда, есть одно обстоятельство, которое мешает мне показать вам, как делать другой металл. Вы - гражданин Республики Свободных Провинций, и сюда приехали по приказу статхаудера Фредерика-Генриха Оранского, главнокомандующего Вооруженными силами Голландии. И вашим заданием является скорейшее привлечение России в войну против Испании, Франции и Англии. И, как минимум, обеспечить официальное признание независимости республики. И в Выборг вы ездили по заданию посла Голландии в России барона Висбю.
        - Да, ваша светлость, он просил меня съездить туда и разобраться, каким образом можно получить такое железо.
        - Сейчас весь мир ломает голову, как я это делаю.
        - Мне предложили десять миллионов талеров и должность главного штиилмейстера в республике после выполнения задания, ваша светлость. Так как дела идут все хуже и хуже, я и принял это предложение. В результате потратил огромную сумму, был бит и оштрафован в Выборге. Чтобы просто попасть на завод, требуется приложить палец к какой-то кнопочке. Если что не так, сразу появляется охрана, а ваши гвардейцы не церемонятся с нарушителями. Слава богу, что у меня была охранная грамота Думы. Поэтому я легко отделался.
        «Дактилоскопия и биометрические датчики - это наше всё! - подумал я. - Татьяна неплохо поработала над системой охраны. На атомную электростанцию попасть легче, чем в сталелитейное производство».
        - Вам, действительно, повезло. Для очень многих желающих узнать это любопытство заканчивается добычей руды для этого завода. Или смертной казнью.
        - Но долго этот секрет вам не утаить, государь.
        - Долго и не требуется. Мне необходимо время, чтобы преобразовать Россию, превратить ее из захудалой окраины Европы в мощное и современное государство, способное влиять на всю политику «старушки Европы». В этом году в районе Новой Батавии голландский флот попытался атаковать одно из моих судов в Карибском море. Так что на зуб нас уже пробуют, пока не получается.
        - Чем закончился бой?
        - Два кораблика затонули, остальным дали возможность подобрать тонущих и уйти, так как судно шло в грузу и не могло принимать на борт посторонних.
        - Барон Висбю рассказывал мне о ваших кораблях. Они несут столько парусов, что обгоняют всех. При этом берут огромное количество грузов. Они стали главными перевозчиками сахара в Европу. Конкуренцию с ними выдержать невозможно. Да и в России сахар подешевел. И весь идет из Выборга.
        Перевозки сахара позволяли мне «прятать» перевозки аммонийной селитры. Они похожи внешне. А о том, что я вожу латекс - никто не догадывался. Несколько небольших факторий, разбросанных по побережью Амазонки, со сменным составом, организовали сбор и высадили первые плантации гевеи. Правда, ждать, когда гевея вырастет, довольно долго, поэтому сейчас основную массу дает сбор дикого сока. Но ради стальных изделий, инструмента, пиломатериалов (представляете, в лес дрова возим, и идут!), индейцы готовы на все. Так или иначе, но две-три полных «букахи» в год индейцы собирают. Если не лезть к ним со своими советами, то они довольно мирные, как говорят все, кто там работал.
        В общем, поставив господина Винниуса перед выбором: кому служить, отбыли из Тулы в Белгород. Здесь дороги получше, местность менее пересеченная и на реках много бродов, поэтому скорость удается держать выше 25 км/час. Медленно, конечно, но деваться некуда. Через день въехали в «город» Белгород. Крепость стоит на холме, где сливается Везелка с Северским Донцом. За Донцом начинается «ничейная» Дикая степь. Все постройки деревянные, поэтому ничего из того, что там было, в XXI веке уже не увидеть.
        Сразу же расстроили: кто-то из служивых до того служил у поляков, поэтому несколько человек не поверили, что в крепость привезли горючее и яд. Спирт это! Шестеро умерло, двое теперь сидят на паперти, инвалидами. Расспросили нового коменданта ротмистра Панина про московское войско. Они в шести днях от нас. Панин - из «новых» полков, прислан сюда тренировать и собирать три новых драгунских полка из крестьян южных уездов. Человек здесь новый, из Москвы, еще не обжился как следует, поэтому службу знает и «тянет». Проверили склады, все в порядке, дозаправились полностью под самую пробку и утром выступили, взяв с собой в качестве проводников тех же казаков, которые в прошлом походе участвовали вместе со вторым батальоном. Казаки, правда, очень не хотели ехать без своих коней, но такого темпа ни одна лошадь не выдержит. Пообещали им татарских коней добыть перед Перекопом.
        По их словам, в этом году необычно тихо. Ни на Польшу, ни на нас татары вроде не пошли. Скорее всего, длинное ухо они имеют в Москве. Ждут нас на Перекопе.
        Здесь еще нет ставших привычными терриконов, дорог тоже немного, движемся по следам ушедшего вперед войска, но не всегда это самый лучший путь. Пехом и на лошадях выбирают несколько другой маршрут, нежели на колесах. Выручает московская артиллерия, по ее следам и следуем. На второй день нагнали их на переправе через Самару. Устроили что-то вроде парада, так как я вроде как принял командование. На самом деле, мы сейчас обгоним их и будем на две недели раньше их у Перекопа.
        Проехали через Малиновку, маленькое село в двенадцать домов, умудряются как-то выживать, лавируя между Степью, Москвой и Польшей. Монастыря еще нет, где пан атаман Грициан Таврический прятался. Наверное, поэтому и жили. А что? Речка есть! Земли хоть отбавляй, и чистейший чернозем! Девки красивые, в белых вышитых сорочках, махали моим гвардейцам вслед. А сапожки у всех красные, крымские. Да и шут с ними!
        Татьяне поставлена задача: к моему возвращению собрать эскадру в шесть-семь кораблей типа «Татьяна». Не коммерческих, у которых большая часть батопортов просто нарисована, а настоящих. И перевооружить старые корабли на новые орудия. Если все срастется, то эта эскадра очень пригодится! Пора княжеству Выборгскому выходить на международную арену. В общем:
        Простимся. До встреч в могиле!
        Близится наше время!
        Ну что ж, мы НЕ победили!
        Мы умрем на арене!
        Тем лучше! Не облысеем
        От женщин и перепоя!
        А небо над Колизеем
        Такое же голубое!
        Как над Родиной нашей!
        Там, над Невою родимой,
        Откуда за славой ушли мы,
        А слава рассеялась дымом.
        Впрочем, нам не обидно.
        Да разве это обида?
        Просто такая, видно,
        Выпала нам планида.
        Близится наше время.
        Судьи уже расселись…
        Мы умрем на арене!
        Людям хочется зрелищ!
        Жара! Солнце плавит мозги, и вода во фляге уже не помогает избавиться от жажды. Глотаю пыль от машины разведдозора. Переправы просто в радость, успеваешь нырнуть пару раз в почти кипяченую воду рек. Рукоятка СВД покрылась грязью и потом, не успеваешь оттирать ее от этой слизи. Гимнастерка под броником встала колом и трет везде солевыми отложениями. Мы приближаемся! Вспоминаются Афган и Таджикистан, которые я успел ухватить самым краешком. Еще немного. И, наконец, маревом вдали показался Сиваш. Одна рота налево, держать Гнилое море. А остальные - вперед. Вода в цистернах практически кипит. Пить ее невозможно! Но если пьешь меньше десяти литров в день, то ТУ обеспечен. ТУ - это не технические условия, это - тепловой удар. Можно, конечно, было взять с собой «Лэндровер», поставить его на супербаллоны со сверхнизким давлением и ездить в относительном комфорте, с кондишеном, но в таких маршах и в боях рождается воинское братство, которое потом не разорвать никакими силами. А кроме как на гвардейцев, мною воспитанных и подготовленных, надеяться больше не на кого. Пусть видят, что я вместе с ними глотаю
эту пыль, стою в очереди к цистерне, чтобы получить ту самую воду, и при этом успеваю руководить всем.
        - Стоп! - говорю разведдозору, который перескочил через брод на крайней переправе перед Перекопом.
        - Стой! - поднимаю я руку, останавливая движение. - К машинам! Выходи строиться! Командирам доложить о результатах марша!
        Пыль немного осела, бойцы поднимают очки на каски, устало идут на построение.
        - Равняйсь! Смирно! Вольно! Командиры рот и батальонов ко мне!
        Подошли, доложились, отсутствуют два квадроцикла и машина техпомощи. Остановились на предыдущей переправе на Малом Утлюке. На связи, ремонтируются.
        - Так, товарищи командиры! Машины рассредоточить и замаскировать. От этого места до противника 120 километров. Это крайняя река перед Перекопом. Пополнить запасы воды, всем вымыться и постираться. Сутки отдыха. Первому батальону выставить охранение. Дальше выдвигаться будем только ночами.
        Я вышел вперед, поблагодарил людей и техников за проведенный марш и объявил о ближайших задачах. Разбежались по машинам, начали дозаправляться. Хозрота организовывает пополнение запасов воды, ее хлорирование и разворачивает камбуз. Кухня - газовая, и есть газогенератор, так что любая органика превращается в газ, который сжимается и сжижается, а получившиеся угли используют для получения следующей порции газа. Зам по тылу доложил, что найдено место для плотины, приступили к монтажу электростанции. Здесь у реки строится ОП (опорный пункт). И нам, и «москвичам» понадобится вода, без нее в этих местах невозможно. Сухая степь прикрывала подходы к Перекопу на три дневных перехода, благодаря этому долго осаждать крепость ни у кого не получалось. Если рыть колодцы в том месте, то в них - соленая вода из Сиваша.
        Вернулась разведка, посланная вверх и вниз по течению. Приволокли первых пленных. К сожалению, все простые воины, дозорные. А пока заправляют и заряжают наших «птичек», я вношу в блок управления координаты трех станций доплеровской РНС (радионавигационной системы), которую развернул топографический взвод. Со взводом разведки раскладываем катапульту, я проверяю работу блока управления, ставлю «улитку» в пистолет-пулемет, закладываю гранаты в гранатомет. Первым готов родной до смерти «Элерон-10 м». Он и уходит в полет, чтобы произвести доразведку ближайших окрестностей.
        В инфракрасном диапазоне обнаруживаем еще два дозора. От одного из них по степи скачет всадник. Так как поблизости никого нет, снижаюсь и расстреливаю его с воздуха. К дозорам высылаем группы захвата.
        Наконец готов наш «Птеродактиль». Переснаряжаем катапульту усиленным зарядом, устанавливаем отделяемую лыжу, неподалеку для него укатывается полоса, у него шасси и два ТВРД. Он совсем новенький, принят на вооружение в 2016 году. Этот экземпляр «утонул в Ладоге» на испытаниях. А терминал управления сделан по заказу. Он несколько отличается от серийного: канал управления не закрыт. В этом нет надобности, считается гражданским, должен был обладать меньшей мощностью и дальностью, но для меня все параметры приемопередатчиков оставили штатными. Я ведь там совсем «свой», буржуинский. Поэтому машинка и стрелять, и бомбить может. Но по открытому каналу. И бог с ним. С топливом некоторая напряженка. Нечто подобное мы соорудили, и движки работают. В том мире это чудо летает на такой адской смеси, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Нечто ракетное и очень секретное. Поэтому может находиться в воздухе очень долго и поднимать вдвое больше груза, чем на той смеси, что мы сделали. И высотность имеет в 20 -22 км. Нам такое не по плечу, и за ненадобностью. Чем проще, тем надежнее летает. Самолетик почти
полностью прозрачный, выполнен по стелс-технологии, которая здесь тоже ни к чему, но не менять же конструкцию! В общем, отправляем его в полет, и через полтора часа я его посадил обратно. Топливо приходится экономить.
        Глава 19. Штурм Перекопа и Кырк-Ер
        Собрались в штабе, это так моя палатка называется, командирами в первом гвардейском служат в основном выходцы из шести деревень, входящих в мой удел. Из них комплектовалась первая рота. Чужих здесь нет. Все они начинали как солдаты-гвардейцы и постепенно росли. Все давно грамотны, отучились в корпусе, кто три года, полный курс, а кто еще учится. У всех семьи живут в Князево и окрестностях, часть из них сироты, из которых и формировалась первая рота. Все прошли все бои, в которых принимала участие гвардия. Все помнят, что произошло в Князево после моего прихода. Есть с чем сравнивать. Я разложил на столе большой тактический планшет, у них и у разведки тоже есть планшеты, они входят в комплект «Ратника», и для них я приобретал полные командирские комплекты. Перекачали все себе информацию и начали готовить операцию. Распределять цели и задачи.
        Инженерно-саперная рота, после отдыха и полевой бани, отправилась готовить трассу. Остальные еще отдыхают, кроме разведки. У меня, кроме полковой и батальонных разведок, есть разведка от Усселинкса. Так сказать, спецназ. В их ведомстве находятся все новейшие технические средства для этого. Набор туда еще строже, чем в гвардию. Там языки требуется знать. И Томас гоняет своих орлов так же, как я его гонял, когда создавал разведку. В общем, этот вопрос поставлен на современный мне уровень.
        Рассматривая снятый фильм, обращаю внимание всех, что сразиться нам придется не только с татарами. Среди защитников Перекопа есть турецкие янычары и несколько европейцев. Они выделяются своими костюмами и шлемами. По внешнему виду: англичане и голландцы. По всей видимости, сведения о том, что направление удара - Крым, известно не только султану, но и в Европе. Все хотят знать побольше о том, какие подарки мы приготовили Богатур-Гирею. Этих ребят поручаю роте Усселинкса. Ни один уйти не должен.
        Выступили мы в ночь на третьи сутки, раньше не получилось из-за дорог. Днем пыль выдает малейшее движение, поэтому все работы саперы выполняли ночью. Как стемнело, мы повесили «Птеродактиля» над степью и двинулись вперед. Ветер юго-западных направлений, довольно сильный, так что пыль сдувает от противника.
        С «Птеродактилем» смешно получилось! Через несколько дней слышу по радио:
        - Княже, тут у нас замес намечается. Бусурманы уперлись, у них четыре пушки. «Горыныча» пришли!
        - Какого «Горыныча»?
        - Ну, этого, который летает, здоровенный такой, стеклянный.
        Непроизносимо слово «Птеродактиль» на русском языке. Наш «Альтаир», на борту которого было написано: «Птеродактиль», по названию не понравился, и его быстренько переделали в «Змея Горыныча». Он мог ракетами стрелять, а они огненный след в небе показывали. Кстати, «Элерон» таких почестей не удостоился. Он хоть и летает, и стреляет, но из-за визга, который издает электрический высокооборотный двигатель, получил название «пискун». Проще говоря, не впечатлил. Более уважительно его прозвали «Орликом». Все знали, что садиться он не умеет, спускается на парашюте, а потом его все ищут, чтобы жесткий диск с него снять. Его только артиллеристы благословляли и почитали. Правда, он на них в основном и работал. Ну, и разведке помогал.
        Первым взяли форт Ор-Капи, со стороны Сиваша, и перебросили туда три орудия по воде. Сейчас там видны остатки сооружений, полутора веками позже сделанные. А тогда было семь фортов. Самый левый мы захватили ночью, переправившись через Сиваш. Бойцы высадились на Литовском полуострове, теперь у меня есть снимки «зробленiх до росiйской окупациii Крiма», натуральные! Хохлов, правда, не видно, зашхерились куда-то, видимо, Черное море копают где-то в другом месте. Ладно, «поистчем ыстчо! Могет найдем!»
        Напротив Каркинитского полуострова - тоже форты. Утром противник обнаружил перед собой окопавшуюся пехоту, и то, что на его правом фланге один из фортов принадлежит уже не им. Татары высыпали из Ор-Капы и попытались построиться в боевой порядок. А теперь - огонь! «Элероны» носятся, как пчелы за медом, поставляя десятые, тысячные, данные для трубок. Только успеваем перезаряжать аккумуляторы. Шрапнель и ОФС очень неприятная штука для конницы и пехоты в чистом поле. Мостов всего три, получилось так, что татары сами лишили себя возможности нас атаковать. Они запаниковали: противника не видно, он бьет редкими и точными выстрелами, все видит, как только где появляется скопление, туда сразу летит снаряд. Их пушки почему-то взрываются, да и заряжать их быстро стало некому. Прислугу уничтожали в первую очередь. И что делать с минометами, татары тоже не знали. Форты не защищали от навесного и точного огня, были не подготовлены. К вечеру противник оставил нам горы трупов и отошел, покинув город и все форты. Начали зачистку. В городе ни души. Только собаки и кошки остались. Кстати, и русские рабы тоже ушли,
испугались. Укрепляем оборону от атак конницы. Ее много в степи. Ждут, что мы двинемся дальше. Разгоняем их ударами с воздуха. Днем стараемся этого не делать, используем артиллерию, а ночью, когда они у костров собираются или на намаз, в костер сразу летит граната. Кстати, лошади быстрее поняли, кто гранатами кидается. Их очень пугал звук мотора «Элерона». А люди, люди так и не врубились. Днем наблюдение мы вели с большой высоты. На днище у машин нарисован распластавшийся орел. Так что даже если и увидели, то не поймут, что это такое.
        Заметили пыль со стороны степи, но не с востока, а с запада. Подошел ногайский караван, везут дань Гирею. Дань забрали, привели к присяге и отправили восвояси, крымский каганат больше не катит. Девятая рота у Чонгара пресекла попытку переправиться через Сиваш и рассеяла артогнем большое количество конницы. Крепость-башню Ченишке они захватили, поэтому и через Арабат татарам не вырваться. Наконец с нами связался опорный пункт у реки Великий Утлюк, что к ним подошли части войска Московского. К тому времени противник несколько расслабился, видя, что мы не предпринимаем попыток их атаковать. В этот момент мы провели ночное наступление и заняли Ушун, значительно улучшив свое положение. Это район соледобычи. Здесь куча русских рабов вкалывала, обеспечивая безбедную жизнь татарскому хану. Жил хан в основном с этой соли. Как только рабам стало достоверно известно, что это русское войско, а не кяфиры какие-то страшные, со всех солевыпарок сюда потянулись мужички. Хорошо, что перехватили обоз ногайский! Полк держал оборону от Асс-Наймана до устья реки Чатырлык. Так что вода была, села мы захватили внезапно,
вместе с населением, которое немало было удивлено, что их не убили и не ограбили. Шарахались, правда, и ходили вдоль стеночек. Местные рабы, само собой, взбунтовались и попытались ограбить бывших хозяев и уйти. Этому мы мешать не стали. Правда, уходить им было некуда. В степи довольно много ногайцев, поэтому из огня да в полымя можно влететь. Грабежи мы прекратили, пришлось высечь нескольких человек, а виновных в убийстве и грабеже повесить. Лекарство оказалось действенным. Села здесь были богатые, солеторговлей занимались в основном. Район был густо населен. Наконец появились москвичи, которые просто на задницу сели, что села стоят неграбленые, бабы нетрахнутые, возжелали тут же исправить положение, что за война такая: без насилия и грабежа. Убедительно попросил этого не делать. Появились еще виселицы. Но держать всех в узде - это напрасный труд, поэтому, как только армия втянулась и прошла через три моста Ор-Капы, я дал команду «Фас». Дальше - это не мое дело! Пусть рассчитаются за все. Мое дело - разведка и огневая поддержка. Теперь мы в арьергарде, следуем за москвичами, оставив небольшие
гарнизоны в захваченных селах. Казаки спросили у моих гвардейцев, почему они не грабят и стараются понапрасну кровь не лить?
        - А зачем? Нам князь платит больше, чем мы сможем отсюда утащить. Приказал никого понапрасну не трогать, значит так надо.
        Через неделю подошли к Акмечети или Акмесджиту, прямой наводкой пробили ворота, и туда ворвались казаки и солдаты. Полетели пух и перья. Телеги прогнулись от награбленного. Идем к Бахчисараю. Взяли в осаду Кырк-Ер и Ханский дворец. Место, конечно, красивое, но к обороне совершенно не приспособленное: с ближайших холмов все как на ладони. Хан выслал переговорщиков, хочет откупиться.
        - Нет, мы достаточно долго терпели ваши набеги. Насколько я вижу, вы не местный, вы из Стамбула. Так?
        - Да, я визирь достопочтимого султана Ибрагима и его родственник. Меня зовут Икенчи-хан. Эта земля находится под нашим протекторатом.
        - Эта земля находится в составе Княжества Выборгского. Назад мы ее не вернем, можете забыть о ней. Проявляя милосердие, могу позволить забрать отсюда ваших подданных, но это максимум, на который они могут рассчитывать. У них 48 часов, чтобы покинуть полуостров.
        - Это неслыханно! Никто не смеет так разговаривать с представителем великого султана Ибрагима.
        - Вы хотите еще больше расстроить финансы некогда великой империи? Я прекращу покупать у вас хлопок и возить вам железо и сахар. И, вообще, насколько я помню, валиде Кесем Султан пригласила нас к себе с визитом, и на приглашении стоит и печать Ибрагима. В прошлом году хан Гирей напал на три города в России, Вы же в курсе, что ее Госсовет присягнул мне. Гирей потерпел поражение от моих войск. Я пришел его наказать, и накажу его. Его армия разбита под Ор-Капой и Ушунью, конница рассеяна, а три полка янычар, которые он выпросил у Ибрагима, свалены в ров Перекопа и сожжены. Не можешь удержать в руках - убирайся. Это древнейший из законов на Земле. Кстати, Венецианская Республика просит меня помочь ей в Средиземном море. Вы там, кажется, Крит не поделили?
        - Хорошо, князь Святослав, действительно, не стоит ссориться из-за пустяков. Сорока восьми часов нам не хватит, но через неделю мы вывезем наших верноподданных с этой территории.
        - У меня подготовлен договор, который снимает с Османской империи ответственность за Крым.
        - Я приму эту бумагу, но решать буду не я, а великий султан Великой Порты, глубокоуважаемый князь Святослав.
        - Замечательно! А сейчас я приглашаю вас посмотреть на взятие Кырк-Ер, они только что отвергли мой ультиматум и отказались сдаваться.
        К этому моменту рота спецназа подготовила страховку, надела штурмовые бронежилеты, герметические защитные шлемы, которые выполняют и роль противогазов, и была готова к штурму крепости. Взлетает красная ракета, раздаются выстрелы из подствольников. Гранаты с CS летят в амбразуры, гремят выстрелы «Выхлопов», запечатывая пушки противника. Штурмовая группа спускается сверху и влетает вовнутрь крепости, штурм начался. Загремели «ксюхи», тихо хлопают «Валы», рвутся гранаты. Через пять минут над крепостью взлетает красный флаг Выборга. Из ворот крепости выводят мокрых, кашляющих, сопливых защитников. У нас двое погибших: провалились в ловушки. Их на руках выносят из крепости. Есть легкораненые. Я недовольно поморщился, не учли кое-что при штурме. Жалко ребят. Их отвезут в Гвардейское, и они будут похоронены там, со всеми воинскими почестями. Их семьи получат пенсии по потере кормильца, а дети будут иметь право поступать вне конкурса в корпус и в университет. Но все равно очень жалко с таким трудом подготовленных людей.
        На турецкого визиря штурм произвел неизгладимое впечатление. Он залебезил, что несомненно, султан будет особенно рад видеть у себя князя Выборгского в гостях с официальным визитом. Договор будет передан ему немедленно. По договору Турция отказывалась от протектората над Крымским ханством в пользу князя Святослава и устанавливался протекторат Выборга над этой территорией на вечные времена. Я подписал договор и поставил свою печать. Потом пришлось отвечать на вопрос боярина князя Долгорукова, почему в договоре не упомянута Москва.
        - Вообще-то, Иван Владимирович, я - князь Выборгский, а не царь Московский и всея Руси. Шапка Мономаха, скипетр и держава у Иосифа, печать царская - тоже. Так что я избран царем, но не посажен. Вот и действую от имени признанного всеми Княжества Выборгского. Это - юрисдикция, чтобы никто потом не смог опротестовать этот договор.
        Гвардия взяла под охрану ханский дворец, хозяина попросили немедленно удалиться в Ялту и там ждать корабли из Стамбула. Казну перегружаем на освободившееся от боеприпасов место в грузовиках. Экспедиция закончена, более мое присутствие не требуется. Поэтому с ротой спецназа отправляюсь в обратный путь. Полк наведет порядок и проследит за исполнением турецкой стороной своих обязательств и вернется, кроме одной роты, в Выборг. Москвичи оставят здесь несколько полков кавалерии и пехоты. В принципе, они довольны, потому что трофеи большие, но, бояре достаточно определенно ворчат на Иосифа, ибо «мимо носа пронесли чачу, а мимо рота - алычу». Соляные промыслы принадлежат мне, казна - тоже, а больше в Крыму брать нечего пока.
        Назад было возвращаться быстрее, путь уже разведан. Задерживали только «праздники» во всех городах, где мы останавливались. Люди радовались победе над Дикой степью и Крымом, извечными врагами, терроризировавшими нашу Родину долгие века. И лишь в Москве возник неприятный момент, заставивший вспомнить меня о третьей роте инженерно-саперного батальона. Посол Польши в Москве граф Стемпковский заявил о нарушении границ Польских отрядом выборгских саперов.
        - Да, я в курсе, действовали по моему приказу, восстанавливают путь из варяг в греки.
        - Но это территория Польши!
        - Это территория России, временно оккупированная Польшей. Пока вы ее захватили, но никаких прав на нее у вас нет. Вы воспользовались неразберихой, которую сами же и заварили. Первыми напали на слегка ослабевшего соседа. Пытались посадить на трон Лжедмитрия, потом Владислава. Вас жадность погубит. А территории придется вернуть законным владельцам. Подумайте лучше об этом. В прошлом году вы уже познакомились с моими войсками, в этом, видимо, тоже. Но как видно по вашей ноте, смертельно боитесь нашего усиления. От вас ничего не зависит! Россия сделала свой выбор и пойдет своим путем, а лежащим на дороге псам, кроме пинка, ничего не достанется. Подожмете хвост и уйдете с наших земель.
        Разговор был резким, я его заострил еще и потому, что в Белгороде, когда праздновали возвращение, находился атаман Иван Каторжный, выбранный на недавнем круге, уже после оставления Азова и разгрома еще трех казацких городов: Маныча, Яра, Черкасска. Он и его люди добивались встречи со мной. Приехать сюда им порекомендовал Томас. В крепости мы устроили переговоры. Казаки - люди вольные, но в тот момент досаждавшие как туркам, персам и полякам, так и русским. Потому что действовали они большей частью нахраписто и полностью самостоятельно, сообразуясь лишь со своей выгодой. Слыли они крайне ненадежными союзниками. Но в ситуации с Азовом Михаил был не прав, и посольство в Константинополь отправлял напрасно. Предыдущие атаманы взяли куш, который направил им Михаил, и оставили Азов по его приказу. Вслед за этим Ибрагим I, атаки которого были успешно отражены азовцами, но осада и победа дались очень большой кровью и существенно подорвали боеспособность Донского Войска, а боеприпасов и пороха царь не дал, перешел в наступление и захватил у казаков еще три города. Вслед за этим атаковал и «столицу»: Верхний
Раздорский городок, но там его сумели отбить. Потом смута началась, казаки так и бедствовали, в Крымский поход их не позвали, а они надеялись и получить снабжение, и немножко пограбить. Они были хорошо организованной бандой, постоянно пополнявшейся беглыми крестьянами. Как Всевеликое Войско Донское они еще не были организованы. Выборные атаманы хороши только до определенного времени. Так что сомневался я, сомневались и они. Каждый хотел решить вопрос в свою пользу. Их требовалось сформировать в регулярное войско, чему они противились.
        - Да, Иван, Россия будет укрепляться на южных рубежах, но сейчас позволить вам отбить Азов обратно я не могу и не хочу. В этом году достаточно Крыма. По возвращению домой я выеду в Константинополь и проведу переговоры с валиде Кессем Султан. Сам Ибрагим почти ничего не решает. Есть еще одна женщина, она - валиде у самого Ибрагима, а Кессем - его мать, с ней тоже встретимся княгиня Татьяна и я. Вопрос о возвращении Азова стоять будет, но пока наш флот сюда, на Черное море, не пропустят, говорить о независимой политике на Юге бессмысленно. Мы вынуждены умерить свои аппетиты здесь и согласовывать эти шаги, в том числе и с султаном. Он ближе к вам, чем мой Выборг или Москва. Мы начали строить канал, который соединит Волгу и Дон, и, завершив строительство, сможем перебрасывать сюда корабли, чтобы контролировать Черное море. Без них здесь делать нечего. Если направишь своих людей на помощь капитану Стрешневу в Царицын, там людей не хватает, то с тобой поделятся боеприпасами, захваченными у крымчаков, свинец и порох тебе дадим. А сам подумай над другим: как самостоятельная сила на юге вы мне не нужны,
совсем. Если перейдете под мое начало, и вместо выборных атаманов, встанете под моих гвардейцев, с сохранением ваших «вольностей» по части земли и внутреннего устройства ваших станиц, хуторов и городов, станете регулярным войском, тогда и поговорим о каком-то постоянном уставе, определяющем службу в казачьих войсках. Москва полностью переходит на новое устройство войска, иррегулярные части в нем не предусмотрены. В случае «большой войны» будет предусмотрена мобилизация, обязательная для всех. Во всех остальных случаях по всей стране будут стоять регулярные части, безоговорочно подчиняющиеся мне и моему штабу.
        - А скажи, княже, верно ли говорят, что ты на мече Рюрика клялся, что боронить Русь будешь?
        - Да, клялся на нем. Он сейчас в Выборге лежит.
        - Тогда вот тебе мое слово, что людей к Якову свет Михайловичу направим. Оченно уважаемый воин на Дону. Чинить препятствий ему не будем. Остальное решим на кругу, негоже такие заброды тишком решать. Но мое слово будет за тебя, княже. Рюрики нас завсегда к победе вели.
        Уже в Москве стало известно, что войсковой круг решил во всем князя Святослава слушать, Томас направил туда двух своих «советников»: присмотреться к вожакам казаков и проконтролировать их действия. Помощь боеприпасами им оказали. Они, естественно, просят новые винтовки, но получили только старые шведские и османские. Зато из Раздора отправилась делегация уважаемых казацких воевод разговоры разговаривать с запорожскими гетманами. Так что козу Польше мы уже готовим. Но посол Стемпковский пилюлю проглотил. Дело было в том, что у них в кармане был припрятан лже-Шуйский, и все ставки делались на него. Поляки считали, что Иосиф поддержит их ставленника, и не стеснялись в своих обещаниях. Но меня это мало волновало. Новости из Крыма были хорошие: Ибрагим забрал хана и ближайший его круг. Много татар выехало в Турцию из внутренних селений, которые «освобождали» москвичи. Этим людям уже терять было нечего. А вот жители района Перекопа покидать насиженные места отказались. Сменили флаги на красный с серпом и молотом и спокойно продолжают работать на соляных промыслах. Кстати, рабство я отменил. Теперь все
работают на государственных солевыварках за зарплату, часть из которой выдается солью. Так всем выгоднее. Пока руководит этим гвардии сержант Хлебников, потомственный солевар, но из Великой Губы ему на смену выехало семейство Ореховых.
        Глава 20. Операция «Две цепи»
        Мы же с Татьяной, Сашкой и с Русей, Ярославой, которой уже полтора года (ой как время летит!), переселяемся на крейсер «Татьяна Выборгская» и в сопровождении еще шести однотипных кораблей отправляемся в плавание. На время нашего отсутствия исполнительная власть принадлежит Совету Выборга и Госсовету России, а военную часть я поручил Томасу Усселинксу, самому проверенному из моих гвардейцев. А заодно и самому оснащенному. Дот приведен в полную боевую готовность и поставлен на автоматическое уничтожение целей.
        Это первый наш выезд за границу, и обставлен он соответствующе. Первая остановка в Копенгагене. Датский король Кристиан IV полтора года назад был вынужден подписать очень невыгодный для него мирный договор со Швецией в Бремсебо. Король, раненный в морском сражении при Кольбергер-Гейде, потерял глаз, с ним ушло и здоровье. Наши взаимоотношения так и не урегулированы, несмотря на то что на дворе уже 1647 год, если считать от сентября. Во всем мире еще 1646-й. Он отправлял своего сына в Москву, рассчитывая на его брак с дочерью Михаила, чтобы получить беспошлинную торговлю с Россией. Особенно его интересовали поставки хлеба в Норвегию, которая тогда принадлежала ему. Несмотря на то что Выборг производил много хлеба, и мы им торговали, из-за того, что мои корабли проходили мимо Дании без остановки и не брали лоцманов, не останавливались ни в одном из портов Дании и не обслуживались в них, торговли между нашими странами не было. Занятый войнами Кристиан никаким боком не показывал своего интереса к этой торговле, надеясь, что его эпопея с женитьбой сына выгорит, и он нас обойдет на кривой кобыле. Лишь
после смерти Михаила и окончательного расторжения помолвки сына он, наконец, прислал письмо и попросил установить дипломатические отношения. Послом в Данию едет пожилой, заслуженный разведчик от Усселинкса Матиас Дэвидсон, который три года работал в Швеции.
        Эскадра шла под двигателями из-за довольно сильного встречного ветра экономическим ходом. Проект «Татьяна Выборгская» - это первые наши цельнометаллические корабли. В целях маскировки их корпус обшит сверху фальшбортом из дуба, но под ним 40-мм катаная и цементированная броня. Корпус обшит полностью, а подводная часть дополнительно имеет медное покрытие, чтобы избавиться от обрастания. Парусное вооружение - шхуна, такое же, как на всех наших кораблях. У некоторых кораблей нейлоновые паруса, у остальных - двойной, пропитанный льняным маслом перкаль с нейлоновым усилением. Из-за винтов, у всей серии по два винта, скорость чуть меньше, чем у чистых парусников, в бакштаге дают 18 -19,5 узла. Двигатели в основном используются как вспомогательный движитель во время штиля и в бою. Вооружение очень мощное: шестнадцать 76-мм нарезных орудий на базе морской пушки Лендера, и два орудия, по одному на борт, на базе 6-дюймовой полевой мортиры образца 1885 года. Орудия размещались на батарейной палубе в башнях казематного типа. На ходу и стоянке башни разворачивались, и стволы укладывались в ниши корпуса по ходу
корабля и против него. Ниши снабжены батопортами, так что орудия на ходу не видны. Поверх батопортов наложены ложные накладки, маскирующие корабль под обыкновенный. На такие ухищрения пришлось пойти, чтобы не показывать действительную мощь этих кораблей. Орудия выбирал простейшие из всех имеющихся, но к которым подходит стандартный 76-мм патрон от ЗИС-3. Много возни было с электроспуском. 152-мм предназначена для атаки фортов. С удовольствием бы вытащил их на верхнюю палубу, и место под тумбы подготовлено. Но не сейчас. Чуть попозже. Целей для этих орудий пока нет.
        В Копенгагене все прошло довольно буднично, хотя почести оказывались королевские. Подписано торговое соглашение между странами, мирный договор и разрешение на заходы судов в порты обеих стран. Военные корабли могут заходить по предварительному соглашению. Проход Бельтом и Зундом беспрепятственный. Подписан контракт на 10 лет на поставку муки в Норвегию и Данию. Заключили контракты на поставку сахара из Южной Америки. Наши корабли сейчас практически держат монополию на этой линии. Правда, я знаю, что в следующем году короля не станет, но и следующий король будет воевать со Швецией, и фактически мы обречены на сотрудничество. Кристиан прощупывал меня на союзные действия в этом направлении, но у меня со Швецией мир, и пока там сидит Кристина, мир будет поддерживаться. А там - посмотрим. 70-летний старик-король был окружен целой сворой «детей» и их ближайших родственников. Кронпринц Кристиан еще жив, женат и бездетен. Несмотря на ссору с могущественным Госсоветом, рядом набирает силу и популярность будущий реальный король Фредерик, архиепископ Бремена, но его нет в Копенгагене, его старший брат сюда
не пускает. Кристиан IV провел бурную молодость, имел 15 детей от двух королев и признавал за собой еще семерых от еще трех женщин. Долгое время носил презрительную кличку «король-олень» из-за рогов, наставленных ему второй супругой. Затем, еще раз проявив свое незаурядное мужество в бою, раненым продолжал командовать флотом и победил, он стал королем-легендой. Семейство ссорилось и интриговало вокруг угасающего короля, тут еще и Вольдемар из России живым вернулся и рассказывал страшные вещи о диком, совсем диком крае, который усохнет без Ольденбургов. Почему так подробно? Так дом Ольденбургов правил в России, в последнем царе с трудом нашли 1/128 каплю русской крови.
        И тем не менее государственный визит успешно завершен. Для посольства выкуплен отличный особняк, в нем теперь сидит чрезвычайный и полномочный посол Выборга, он же консул российский. А наш путь лежал в сторону Гибралтара, мимо Голландии и Англии. Под звуки залпов салютной пушки, и разукрасив небо над Копенгагеном китайской пиротехникой, надо ж было чем-то удивить гостеприимных хозяев, тем более что корабли мы им так и не показали, только снаружи, эскадра отходит на северо-запад. Отходили, как и приходили, мы вечером, чтобы не видно было работу винтов. Проскользнув Зундом в Каттегат, поймали неплохой юго-западный ветерок и побежали на выход. Татьяна только что вернулась из детских кают, очень беспокоится за детей, несмотря на то что все прививки у них есть, тем не менее контролирует их состояние самостоятельно, не доверяя никому в этом вопросе.
        - Как они все меня утомили! Особенно тем, как мы умудряемся выживать в этом диком крае? Да по сравнению с их дворцом наша каюта более удобна и комфортабельна. И кухня не понравилась. Наверняка у Руськи расстройство будет из-за этих дурацких пирожных из Парижа.
        В общем, все как обычно: в гостях хорошо, но дома лучше. Тем более что наши апартаменты на этом корабле разрабатывала лично Татьяна. А серия, как и предыдущая, была названа ее именем. Две первых «Татьяны» остались дома, их решили разоружить частично, снять «лишнее» и отдать в судоходную компанию. Они устарели очень быстро. Там орудия на дымном порохе и почти неподвижные. Здесь подобие СУАО, центральный пост наведения, гидропневматический успокоитель качки, достаточно мощные вспомогательные двигатели, электроосвещение, рефрижераторы, опреснители, сильно сокращенная команда, по мере необходимости усиливаемая гвардейской морской пехотой.
        Усиливающаяся непогода не позволила пройти Каналом, и эскадра обогнула туманный, в прямом смысле этого слова, Альбион, и, оставив справа Фейр, вошла в царство гигантских акул между Фарерами и Шотландией. Сашке очень нравилось морское путешествие, он практически не укачивался, чего не скажешь о Ярославе, которая в основном спала и постоянно ходила чуть зеленоватая от «удовольствия», но дети быстро адаптируются, через неделю и она начала носиться везде, тем более что сменили курс, включили успокоитель, крены стали меньше и плавнее. А вертикальная качка ей нравилась.
        Океан был величественен и пуст. Дети радовались любому появившемуся объекту: будь то кит или одинокий парус, который сразу стремился уйти подальше от эскадры. Играли с собаками или рассматривали причудливые горы облаков. Погода была относительно тихая. Сильных штормов еще не было. Наконец по левому борту появились скалы Португалии. Затем корабли вошли в Гибралтар, изменился цвет воды, и мы вошли в Средиземное море. «Скала» еще испанская, да и не играла она пока никакой роли: дальность артиллерии еще маленькая. У Картахены разошлись с небольшой испанской эскадрой, отсалютовав друг другу выстрелами из пушек, и, наконец, белые скалы Валенсии.
        Гремят якоря, эскадра стала на якоря на рейде. Спустили шлюпку и передали капитану порта, что мы прибыли с визитом.
        Через сутки к городу вернулась та самая эскадра, с которой мы расходились трое суток назад. Ею командовал целый адмирал, более того, «князь моря» (Principe de la Mar)! Звали его дон Хуан Хосе Младший. Свеженазначенный, проведший всего одну «боевую» операцию по бомбардировке собственного восставшего Неаполя, который отказался платить пошлины в казну, и разгромил разбросанные по всему городу таможни, которые собирали эти налоги. Возглавил восстание рыбак, который почему-то торговал овощами. 12 дней город принадлежал ему, потом ему сказали, что он победил, все тарифные законы отменены. И он ушел обратно к себе в хижину, поверив вице-королю Испании. Через два дня толпа растерзала его и его голову повесили на пику. А еще через день весь город торжественно хоронил его с уже пришитой головой. Но отделить голову не сложно, а вот пришить пока удается с большим трудом, и в 100 % случаев это пришивание уже никак не влияет на судьбу владельца головы. А вот на судьбу остальных влияет, и еще как! Восставшие остались без руководства, подошел от берегов Испании флот, который открыл артиллерийский огонь по городу.
Затем высадились пехота и конница, и город был разграблен этими войсками. Командовал ими незаконнорожденный сын короля (таких детишек у сластолюбивого короля было около 30) Хуан Хосе.
        Его флагман на малом ходу прошел мимо «Татьяны Выборгской», и Хосе объяснили цель нашего визита. Несмотря на имевшиеся договоренности, короля в Валенсии не было. Его величество немного забыл об этом. Впрочем, скорее всего, он и не догадывался о том, что назначена встреча между нами. Любыми делами в королевстве занимался совсем другой человек: граф-герцог де Оливарес. Король до таких мелочей, как управление государством, не опускался. Его любимым занятием было детопроизводство, а не делопроизводство. Балы, пьянки, театр уж полон, «Господа, а не пойти ли нам к актеркам?». Кстати, «прынц» морей и океанов был сыном такой актерки. В данный момент король был вдов, у него скончался и наследник Бальтазар Карлос, весь двор был озадачен поиском ему невесты. В общем, в самое веселое время нас пригласил дон Гаспар де Гусман и Пиментель Рибера и Веласко де Товар, граф Оливарес и герцог Санлукар-ла-Майор, гранд Испании. Империя трещала по швам: три года назад пришлось признать независимость Португалии и всех ее колоний, 78 лет идет война с Голландией, дед короля допустил разгром своей Непобедимой Армады.
Рудники в Потоси практически исчерпаны. А королю об этом знать не интересно! Он - король! И не его дело, где граф-герцог деньги достает.
        Но, Оливареса нет не только в Валенсии, но и в самом Мадриде. Заговор придворных, и он попадает в опалу, вместо него - герцог Альба VI. Теперь он стал грандом Испании. Зовут его Фернандо Альварец де Толедо Альба, так же, как звали его знаменитого предка герцога Альбу Третьего.
        Собственно, все эти перипетии мы с Татьяной знали, но почта в те времена работала из рук вон плохо, поэтому получить приглашение от нового гранда было очень затруднительным делом. А требовался именно он и его «питомец»: король Филипп IV. Дело в том, что вице-королевством Перу в те годы командовал его ближайший родственник Педро Альварец де Толедо Мансера.
        У меня было два больших дела к испанцам: Голландская Бразилия подбиралась к моим плантациям гевеи, это раз, второе - меня очень интересовал небольшой участок пустыни Атакама. А враги моего врага - мои друзья. Поэтому первый визит я нанес не королю Португалии, а королю Испании. Требовалось заручиться поддержкой Испании, а уж после этого идти в Лиссабон и разговаривать с Жуаном Восстановителем. А сами понимаете, что короли не шибко между собой дружили, особенно после проигрыша испанцами битвы под Монтихо.
        Поэтому Хуану Хосе Младшему были показаны письма и приглашения от Оливареса, подписанные королем. Тот недоуменно хмыкнул и сообщил «новость», что «старый индюк» ощипан и более не служит королю.
        - Но нас никто не уведомил об этих изменениях, раньше мы прибыть не могли, так как разбирались с политикой вокруг и внутри России. Речь шла о совместных действиях против некоторых стран. А так мы в Константинополь направляемся, султан Ибрагим тоже желает поговорить по этому поводу.
        Султанат Османский, старый враг Испании, а юноша только что вернулся из Неаполя, где ситуация, прямо скажем, нестабильная. Турция воюет с Габсбургами, и давно. Появление еще одного союзника у нее - дело нежелательное.
        - Ваша светлость, я немедленно сообщу о вашем визите его величеству и его светлости герцогу Альбе. Это какое-то недоразумение, которое несомненно будет урегулировано. Я пришлю сегодня в дар наше восхитительное толедское, которое скрасит вам время ожидания.
        - Хорошо, а мы немного покрейсируем по окрестностям, там на востоке видны какие-то острова. Здесь оставим часть эскадры, они будут ждать ответа Его Величества короля Испанского.
        Для адмирала и командующего флотом нет ничего более гнусного, как маневры чужого флота во «внутреннем» море Испании. От его флагмана отваливает шлюпка, а у нас «Татьяна Выборгская» и «Т-104» выбирают якоря и отваливают в сторону Балеарских островов. Несколько каравелл тщетно пытаются удержаться за нами. Мы обошли острова, показали их детям и вернулись как раз к тому времени, когда в Валенсии появился герцог Альба. Кстати, когда отрывались от испанцев, успевали сами выкупаться. Вода еще вполне хорошая, начало октября, бархатный сезон. К сожалению, поваляться на пляжах не удалось. Могут понять неправильно, католические идиоты!
        Альба привез весть, что его величество король Филипп IV собирался выехать следом за ним и будет на днях.
        - О каком союзничестве шла речь, ваша светлость? Я, к сожалению, не нашел ничего по этому поводу у моего предшественника.
        - Речь шла о том, что я хочу наказать Новую Батавию, а теперь и саму Батавию за нападение на одно из моих судов. Теперь к этому прибавилась еще и омерзительная статья в их «Газетт». Мне требуется голова этого негодяя, который посмел опубликовать полностью ложные сочинения. Порочащие и меня, и мое княжество, и московские порядки, ведь я избран царем всея Руси, и Госсовет России присягнул мне на верность. Он якобы пересказывает своими словами рассказ Вольдемара Ольденбургского, который связался с какой-то дурной компанией в Москве. За такую писанину у нас на кол сажают! - я изображал из себя чуточку чванливого, не слишком умного, самовлюбленного восточного деспота, в точном соответствии с теми представлениями, которые господствовали в тогдашней Европе. О том, что это не так, они узнают чуточку позже. Гостя мы принимали у себя в апартаментах, само собой корабль ему не показали. Попытки его осмотреть были мягко, но настойчиво пресечены. Гостей мы принимали только днем, когда вспомогательные двигатели на баке были заглушены.
        Встреча с королем состоялась в самой Валенсии в королевском дворце. В честь короля вечером мы дали салют, украшенный фейерверком. Его величество был достаточно высок для своего времени и практически был одного роста с нами. На нем аляповатый, расшитый золотом и позументами костюм, в котором он выглядел, как клоун или конферансье в цирке. Ни одного умного слова он не сказал, много пил, ругал соседей и голландцев, восхищался какой-то Амалией из Мадрида. Альба присутствовал при этом разговоре, Татьяна оставалась на корабле, так как я не стал дразнить одинокого королька. Впечатление напыщенного гуся абсолютно точно ложилось на него. А Альба не так прост, как кажется. Он начал очень издалека и подвел короля к тому решению, которое уже сам принял.
        - Ваше величество! Его светлость князь Выборгский предлагает немного обезопасить наши владения на юге Новой Испании и севере Перу. Он говорит, что на его судно напали корабли под флагом Республики Свободных Провинций. Спустя некоторое время в их грязной брошюрке «Газетт» опубликована статья против его светлости. У нас вышедший из Пунто Корда галеон с так необходимым нам серебром пропал бесследно в Карибском море недалеко от места нападения на судно князя. Голландцы наглеют все больше и больше. Пора их наказать за такие действия.
        Я тут же добавил, что мне голландцы должны неустойку за незаконченный канал из Вытегры в Белое озеро, который пришлось заканчивать самому, а представитель их компании исчез из Москвы, и найти я его не могу. Фактически он был убит во время смуты, но кто будет разбираться, как и что происходило в Москве, где была, в очередной раз разгромлена голландская Немецкая слобода во время Волхвовского бунта?
        У короля появилась мысль и озарение в глазах, был составлен протокол о намерениях, обещана всемерная поддержка в обоих вице-королевствах. В Гавану направлен корабль с приказанием начать подготовку к карательной экспедиции против Голландской Бразилии. Я высказал пожелание взять в аренду или выкупить небольшой участок земли для строительства вспомогательного порта на территории Перу. Так, чтобы, никому не мешая, мои корабли могли поправить вооружение после перехода вокруг мыса Горн. Я вожу сахар не только в Европу, но и на Амур, где расположены наши новые поселения. В случае успеха операции король пообещал выполнить эту просьбу. Он загорелся идеей насолить голландцам. Распрощавшись с королем, в тот же день снимаемся с якоря и следуем в Лиссабон. Разговор с Жуаном был достаточно коротким и по существу. В течение пяти лет мои суда полностью обеспечивают его фрахтом из колоний. Голландцы отобрали у него здоровенный кусок удобнейшей территории. И хотя он практически ничем от них не отличается и делает такой же бизнес на крови, мне приходится помогать ему. Испанцы хотя бы рабами не торгуют на
государственном уровне. Рабство в обоих вице-королевствах официально запрещено. Есть, конечно, отдельные товарищи, которые помогают англичанам, голландцам и португальцам возить рабов из Африки, но это - не государственная политика Испании. Рабство отменено указом короля еще в середине прошлого XVI века. Остальные, на вырученные от продажи сахара, патоки и рома деньги, закупали дельный металл, мишуру и другие товары в Европе, везли их в Мавританию и в африканские колонии Нидерландов и Португалии, там обменивали их на рабов, на которых был спрос в Бразилии, Голландской Бразилии и в Новой Франции. Рабов обменивали на сахар… Вот такой круговорот сахара в природе. Но корабли-рабоперевозчики были плохо подготовлены для перевозки достаточно ценного и, главное, хорошо адсорбирующего воду и запахи товара. Поэтому на них грузили древесину или мой металл, а сахар забирали мои капитаны. Рабовозы стали мотаться только между Новым Светом и Африкой. Товары из Европы доставлялись на выборгских судах. Конечно, по большому счету мы тоже принимали участие в этой преступной цепочке, но только косвенно. Заручившись
поддержкой и Жуана, мы отбыли в Чанаккале, город, основанный практически на руинах древней Трои. Здесь, еще при Византии, древние инженеры перебросили через пролив знаменитую «цепь». Это было мощнейшим в мире механизмом долгие века. Таких цепей было две: одна перекрывала Дарданеллы, вторая - Босфор. Цепь не спасла две древние империи от разрушения, хотя они так уповали на нее. Вот мы и идем резать эти цепи. Не физически. Воевать с Турцией будет Москва, а не Выборг. Нам это пока не нужно. Мы идем «лепить» плохой мир.
        Стали на якоря на рейде Горшечной крепости. Дистанция чуть больше 2850 метров. Их артиллерия достать нас не может. Ждем капитана порта. Гребная галера подходит, и мы предъявляем бумагу, что прибыли с официальным визитом. Имя валиде Кессем Султан и султанская печать, как и имя князя Святослава, заставили гребцов поднажать на вальки. Галера почти полетела назад. Через трое суток в районе крепости загрохотали пушки, и было видно, что в Чанаккале прибыл один караван судов, а на противоположный берег высадился другой.
        Первой к нам подошла галера из Чанака. Визир-ханум Ханзаде Султан, с плотно упакованным лицом, появилась на мостике галеры. Сама она говорила только с глашатаем-мужчиной. Он кричал снизу-вверх, потому что рядом с «Татьяной» даже галеоны выглядели игрушечными. Ему отвечали. Затем у нас на мостике появилась Татьяна, естественно, с открытым лицом, и две женщины заговорили через переводчиков. Беседа длилась почти сорок минут, основной проблемой было то обстоятельство, что проходить «через» цепь в условиях отсутствия любых договоренностей с Турцией было нежелательно. Мы предлагали встретиться у нас на борту. Хозяева сомневались по тем же причинам. Пришлось вывалить парадный трап и показать, что подъем на борт не вызовет никаких сложностей.
        После этого галера удалилась, и от другого берега подошла еще одна. Там был уже знакомый нам визирь Икенчи-хан, вытаращивший глаза на невиданный корабль и больше смотревший по сторонам. Султан прибыл на европейский берег пролива и расположился в крепости Килитбахир. Про султана ходит много историй. Что из них правда, а что нет, предстояло выяснить. Но самому тащиться в крепость не хотелось. Так что настаивали, что и эта встреча пройдет на корабле, и показали, в каких помещениях. Визирь был более определен и свободен в выборе времени. Поэтому первым на борту появился именно Ибрагим I.
        В отличие от рисунков и рассказов, он не производил впечатления безумного человека. Как и его старший брат султан Мурад IV, он был по-восточному жесток, хорошо обучен военным упражнениям, но, в отличие от брата, был вспыльчив, так как в детстве приходилось постоянно уступать все старшему. Они были похожи: большие поклонники женщин и чувственных развлечений, оба много пили, и оба находились под каблуком собственной матери. Их преследовали тени прошлого, великие султаны великой империи. Их укоряли их величием, как будто они были виноваты в том, что серебро упало в цене и инфляция поглотила экономику. Перед встречей я уже знал из радиограммы Усселинкса, что бронекатер «Шуя» прошел в Дон и в Азовское море и сейчас стоит в Инкерманской бухте, будущей Севастопольской.
        Разговор с Ибрагимом был сложным и долгим, было выпито много толедского вина, которое он любил, а его нам подарили большое количество. Ибрагим тоже знал, что в Инкермане стоит железный самодвижущийся корабль. Пока один. Но он также понимал, что это не последний корабль, который пришел туда по Дону. Его монополия на Черное море кончилась, и он видел, что семь огромных кораблей стоят на якорях под его крепостями. А князь просит, настойчиво просит убрать обе цепи и свободно пропускать его корабли в Крым и обратно. Крупнейшие солевые промыслы полуострова принадлежат ему, и терпеть убытки князь не собирается. Ведь море теперь «общее». И мать, и визири говорят, что с князем все, кто связывался, терпели поражение. Его даже Швеция признала, потеряв там целую армию. Крымского хана и поляков под Полтавой он заставил капитулировать. И торговля с ним приносит миллионные доходы, ведь хлопок делают рабы султана. Не приняв никакого решения, султан перенес встречу на завтра. Мы вышли с ним на палубу, и там, в темноте, на соседнем корабле зажглись огни, и он, не поднимая парусов, снялся с якоря, описал циркуляцию
вокруг флагмана и снова стал на якорь уже по другому борту, причем шел корабль против течения.
        - Шайтан! Ты просто шайтан, князь Святослав. - вспылил султан. - Давай договор, и будет так!
        На следующий день привезли договоры, и через день корабли отдали якоря в Севастопольской бухте. Татьяна и дети проведут зиму в Бахчисарае и в Ялте, а нам предстояло вернуться к Валенсии, и оттуда следовать в Гавану. Из Ялты в Выборг была послана РДО, что мирный договор со Стамбулом подписан, Азов, Маныч, Яр и Черкасск возвращаются домой. Эскадра кораблей Выборга прошла в Черное море. Из Александрии вышел парусник «Александр» за солью из Перекопа.
        В Инкермане находился князь Долгорукий с сыном Василием, курсантом второго курса морского кадетского корпуса. Они пришли сюда на «Шуе». Неугомонный командующий армией вечно находился в путешествиях. Он любил это дело и не мог упустить первое прохождение флота с Балтики в Черное море. Просит за себя и за сына взять их в очередную экспедицию. Я проверил зачетку княжонка, задолженностей не было, несмотря на то что ходил на Крым. Вернулся и все досдал. Возражать не стал, к тому же слышал, как отец поучал мальца «быть полезным князю и во всем его слушаться». Для будущего командира такое путешествие будет весьма полезным. Так что прописали обоих в экипажи. Приняли топливо, воду и продовольствие. Татьяна не слишком довольна, что ухожу со всеми, но понимает, что без личного участия все может пойти прахом. Ни один из командиров кораблей в тех местах не бывал, и эскадрой никогда не командовал. Первый опыт, и совсем не хочется, чтобы он давался кровью.
        Глава 21. «Карибский кризис»
        Всё, все приготовления закончены, от «Татьяны Выборгской» отходит шлюпка с самой Таней. Она сидит на баке и прощально машет мне рукой. Подан пар на шпили, звякает толстенная якорь-цепь, шумит вода, подаваемая в клюз. Такие же маневры идут и на других кораблях эскадры. Взлетают флажные сигналы, корабли занимают свои места в ордере и вытягиваются в походную колонну. Севастополя еще нет, но князь Иван сказал, что 3000 семей направлены в Крым на строительство нового города, которому суждено стать столицей Крыма. План строительства мною утвержден. «Здесь будет город заложен, назло надменному соседу!» - Татьяна проследит за его строительством. Так как «государевы люди» переданы мне и Татьяне в вечное пользование, то проблем с людскими ресурсами не стало. Людей на Руси много, и «бабы еще нарожают». С рождаемостью все просто идеально, но детская смертность высокая. А врачей мало, можно сказать, что их практически нет. Первый выпуск медицинского будет через год. Прошли Херсонес и легли на курс 237°, ведущий к Босфору. Командиры подбирают парусность, чтобы следовать одной скоростью. Строй - «клин», наиболее
удобный для такого плавания. Корабли, как лебеди на перелете, пересекают море, несмотря на небольшой фордевинд от юго-юго-запада. Чуть уваливаемся под ветер, потом довернем. Князь Иван впервые на таком большом корабле, поэтому засыпает вопросами и меня, и своего сына, который, как курсант, изучал эти корабли. Но главные вопросы впереди. Он их задал на ужине: «Куда идем мы с Пятачком?»
        - У меня есть плантации в Америке, им угрожают голландцы. Идем наводить там порядок.
        - В Америку? А ты бывал там, государь?
        - Ну, а собаки у меня откуда? Из Мексики! - ответил я, поглаживая примостившуюся рядом на стуле Туляшу. Туля удостоилась внимания праправнука основателя Москвы.
        - А мы-то думали: откуда такие странные собаки у Святослава. Не, защищать свои поместья - повод законный, а чем голландцы тебя достали? Вроде торговые люди и ничего такого.
        - Расползаются по всему миру, как тараканы, из-за идущей у них войны. А вслед за ними и другие тянутся. Мешать начинают. Поэтому и стоит укоротить им ручки. Они такие же татары, как наши крымчаки, не смотри, что в европейские одежды одеты. Работорговцы. Это дело у них поставлено на широкую ногу. За это и карать будем. Ну, и пиратство они поддерживают. Мы договорились с королями Испании и Португалии немного подрезать им крылышки. Дустом их присыпать. Я вообще мечтаю вернуть их Габсбургам. Они Татьяне мешают продавать ее ткани и костюмы.
        - Так ведь в России спрос на ткани и одежду очень высокий! Там бы и продавали.
        - А у тебя бабы в имениях чем занимаются, князь Иван?
        - Хлебы пекут, лен дерут, дитяток ласкают. За скотиной ходят, да мало ли у баб забот!
        - А у Татьяны они ткани прядут, одежду делают, 15 миллионов в год чистого дохода приносят. Еще и детей рожают, и за скотиной ходят.
        Золотые дублоны запрыгали в глазах у Ивана Владимировича.
        - Государь, так надо бы еще такие фактории сделать.
        - Надо, но вот пришли вы ко мне, а сделать свои хозяйства так, как сделано у меня, не хотите. Ты моих коров видел?
        - Видел! И двух бычков себе купил.
        - Не получится, князь Иван, надо брать пары, точнее, одного-двух бычков и штук шестнадцать телок, тогда толк будет. Подождать чуток, и заменить все поголовье. А на полукровках далеко не уедешь. Не будет ни высоких надоев, ни крупного скота. Так и будешь от урожая до урожая с хлеба на квас перебиваться. Не сам, конечно, а твои люди. А много голодные наработают? И кто кормить работяг станет, коли на селе голодуха? Вот ты об этом подумай.
        - Да боязно, государь, столько денег сразу выкладывать. Батюшка мне говаривал, что аккуратно надо в новшества вкладываться.
        - Ну какое же это новшество? Земли у меня более бедные, Пятина гораздо севернее Москвы, Иванова и Курска, но ты имеешь 50 пудов с десятины в хороший год, а я - триста. А иногда и более.
        - Зато у меня картошка лучше растет. - обиделся Иван Владимирович.
        - Так картошку ты у меня взял, а на твоих черноземах она, конечно, растет крупнее, чем на моих суглинках. - Тут князь Иван заулыбался, понял наконец, что не подкалывают его, а учат хозяйствовать. - Обрати внимание, князь Иван, людей я у себя полностью освободил и организовал коллективные хозяйства на своих землях. Некоторые хозяйства, у которых дела идут хорошо, землю выкупили, мне только налоги платят, в том числе и земельный, а урожаем сами распоряжаются.
        - Деревни у тебя богатые, ничего не скажешь, княже. Я на это еще четыре года назад внимание обратил, что богато люди живут, особо в Князево. Но и сам не бедствуешь! Гляди, какие ладьи, себе на потеху, отгрохал! А ведь немалых денег стоят!
        - Не на потеху это, Иван Владимирович. России тоже надо флот строить. Немного разберемся с хозяйством, зерно куда-то девать надо будет. Да и границы стеречь придется. У России должен быть великий флот.
        - Ох, где ж денег-то столько взять?
        - В болотах, Иван Владимирович, в болотах! Там наше золото закопано. Вот вернемся, и поеду я в Дедовичи завод там закладывать.
        - Какой-такой завод, там, кроме клюквы, ничего нет. Ты ж в Бабино что-то копаешь?
        - В Бабино - это само собой, это другой завод, но к тому, что в Дедовичах, я его подключу. Просто в Дедовичах завод быстрее встанет, чем в Бабино. Хоть и начнут его позже.
        - А не секрет, что делать там будешь?
        - Горючий газ.
        - Что за напасть такая? - спросил Иван Владимирович, столкнувшись с незнакомым термином.
        Я подозвал матроса, который обслуживал стол, и попросил принести из моей каюты прозрачную зажигалку.
        - Это - вот такая жидкость. Она горит, и в обычном состоянии похожа на воздух. Воздух тоже газ, но не горит. А этот горит, и используется на моем заводе. Им сталь греют. С его помощью мы такие корабли и строим. А из него очень много удивительных вещей можно сделать.
        - Вот что, государь, я, конечно, понимаю, что ты и сам с этим справишься, но в долю меня возьми, Христом богом прошу. Ой, в общем, земной поклон кладу. Прими в кумпанство. Золотишко не только у тебя имеется.
        Вот так и образовался ОАО «Газпром». Осталось только «Зенит» купить. И «Порши» для манагеров.
        Кораблям предстояло пройти 7 288 морских миль. Зашли в Валенсию, получили письма от короля к вице-королям обеих Америк. Впереди нас уже побежал в сторону Гаваны князь морей Хуан Хосе Младший, но придет он на несколько недель позже. Испанские галеоны и каравеллы те еще ходоки. Им требуется в одном-двух портах постоять, чтобы океан пересечь без слишком больших проблем. У Гибралтара, из Танжера, подскочили семь «Выборгов» «Аз» и «Буки». На них снабжение и топливо. Хотя в тех краях делают довольно много рома, и спирт там не в диковинку, полагаться на то, что удастся полностью забункероваться импортным спиртом, не приходится. Из Выборга успела подойти рефрижераторная «Букашка», наш самый большой секрет на сегодня. Пятнадцать кораблей собрались в две колонны и пошли к Багамским островам, нарушая сложившуюся в те годы традицию идти южнее, используя попутный Гвинейский пассат. По «дороге» устроили небольшие учения с боевой стрельбой, расстреляв небольшую флотилию пиратов. Никакого флага они не несли, кроме «Веселого Роджера», скорее всего, были англичанами. Шли от Азорских островов в сторону Вест-Индии.
Скорее всего, везли китовый жир, потому что горели черным дымным пламенем. Его массово используют для освещения, даже не понимая, что спирт горит более ярко и получить его проще, чем добыть ворвань. Кораблики были небольшие, очень разные по конструкции. Часть из них явно английской постройки, были голландцы и португальцы. Они довольно сильно различаются по фигуркам-рострам, парусному вооружению, и кормовой надстройке. Встретили на переходе и четыре своих барка. Идут с сахаром в Европу. Обменялись салютом и раскрасились флагами расцвечивания. Поздравляют с первым выходом в океан. Приятно! Бело-синий флаг со звездой и с серпом и молотом зареял над Атлантикой. Торговые корабли носят красный.
        Разобрали итоги «учений», высчитали поправки и инструментальные ошибки, я на надувном катере объехал всю эскадру и побывал на всех кораблях. Туляша меня сопровождала. «Оморячилась» она быстро, даже вверх по сетке-трапу поднималась. Спускаться так и не научилась, поэтому просто прыгала в воду, а потом забиралась в катер, или я ее из воды выдергивал. На кораблях ее почитали как собаку «адмирала». Иногда было прикольно наблюдать как она крысится на моряков, решивших с ней поиграть и приласкать ее. Чужих она не любит, совсем. Наконец, у Теркс и Кайкос, коралловых рифов в Карибском море, нагнали Хуана Хосе. Я в рупор прокричал, что пойду не в Гавану, а на Ямайку. Тот помахал рукой, показывая, что он понял. Ямайка еще принадлежит испанцам. Через несколько лет в 1654 -1660 годах пройдет Англо-испанская война, в ходе которой будет захвачена и аннексирована Ямайка. Меня она интересует из-за бокситов. Там сосредоточено 14 % мировых запасов этой руды. На маленьком-маленьком острове. Я не жадный, но отдавать такое добро не хочется, тем более «лимонникам». Свои бокситы есть, но их немного, и руда не такая
богатая, как здесь, в Вест-Индии. Да и вкуснее чужое!
        Осторожно подрабатывая машинами, идем по мелководному и опасному проливу Графа Ада. В сильный юго-восточный ветер, а он зимой здесь дует постоянно, этот пролив совсем небезопасный. Благодаря этому проливу здесь так долго смогли удержаться английские пираты. Волнолом от Ямайки до Порт Рояля еще не готов, и видно, как тысячи рабов носят камень и бросают его в воду. То есть умная мысль закрыть юго-восточный проход во внутреннюю гавань уже кому-то в голову пришла. Волна в будущей гавани Кингстона сейчас очень приличная. Кингстона как такового еще нет. Не торчат поднятые в небо бело-красные контейнерные краны. Не отсыпан терминал. Заходим за риф, на котором расположился главный город острова, а на самом деле небольшая кирпичная крепостенка с открытыми орудиями, торчащими во все стороны, и встаем на якоря. К причалам с нашей осадкой не подойти. Спускаем адмиральский катер и на нем подходим к атоллу. Сеньор дон Себастьян несколько встревожен, так как уж больно много кораблей вошло в не слишком большую и удобную бухту. Я поздоровался с ним и передал ему королевский указ, где было указано оказывать нам
соответствующие почести и поддержку. Союзный договор в действии. Над Порт-Рояль взлетает второй флаг, и поднимаются флаги расцвечивания. Еще один форт Аугуста, который прилепился у самого берега, тоже поднял флаги расцвечивания, отменив боевую готовность. Гостей здесь встречают пушками. На левом берегу Рио-Кобре - главное украшение города: огромное кладбище. Эта земля напоена кровью по самое не хочу! Открытая Колумбом в 1494 году земля была населена примерно 660 000 индейцев-араваков. Через 50 лет на острове осталось 74 индейца. Остальные вымерли или были убиты. Ситуацию не изменила даже отмена рабства. Индейцы продолжали вымирать от оспы и «испанки», обыкновенного гриппа. И тогда на остров потоком хлынули рабы из Африки. Сейчас население состояло практически полностью из них, немногочисленные испанцы и метисы первых поселенцев составляли «элиту» острова и являлись крупными землевладельцами. Здесь выращивали сахарный тростник, который завез сюда Колумб, под него вырубали тропический лес. В лесу собирали капку, сердцевину плодов хлопкового дерева. На острове два города: Сантьяго-де-ла-Вега, центр
которого находится в 11 километрах от форта Аугуста, и Монтего на северном берегу острова. Остальные «города» даже на деревушку не тянут, но обязательно имеется форт. Либо деревянный, либо уже каменный. Сантьяго-де-ла-Вега строится с размахом, и средневековой напыщенностью. Хорошо видно и постепенное угасание колонии. Раньше и строили с большим количеством украшений, теперь все больше мелких и некрасивых домишек прилепляется к роскошным дворцам первопоселенцев.
        Вот такие вот союзники. Теперь немного о противнике.
        Историю пишут, как известно, победители, поэтому нам известно о разгроме Непобедимой Армады, но причина, по которой Испания была вынуждена воевать с малоизвестной и нищей Англией, была в том, что Англия поддержала революцию в Нидерландах. Поскольку в первой половине XVII века на морских коммуникациях Атлантики доминировал голландский флот, можно предположить, что наибольшую прибыль от морского разбоя в Вест-Индии получала буржуазия Республики Соединенных провинций (далее - Голландия), превратившая морскую войну против Испании и ее колоний в доходное капиталистическое предприятие. За период с 1621 по 1636 год. каперы Нидерландской Вест-Индской компании (ВИК) захватили в американских водах 547 испанских и португальских судов стоимостью 6 млн 710 тыс. гульденов, тогда как снаряжение каперских экспедиций обошлось ВИК в 5 млн гульденов. Продажа награбленного в Голландии принесла компании 30 млн гульденов дохода. Если взять период с 1621 по 1643 год, то за это время голландцы захватили или уничтожили более 600 испанских и португальских судов. Только третью часть прибылей ВИК получила за счет торговли;
остальной доход был получен за счет морского разбоя и грабежа приморских городов в Америке. Когда в 1628 году Питер Хейн захватил у берегов Кубы испанский «серебряный флот», нагруженный американскими сокровищами, в его руки попала добыча на 11,5 млн гульденов. Чистая прибыль ВИК составила около 7 млн гульденов; моряки получили 950 тысяч, директора компании - 70 тысяч, сам Хейн - 7 тысяч гульденов. Пятая часть добычи пошла в пользу государства. Руководство компании смогло выплатить акционерам в 1629 -1630 годах дивиденды в размере 75 %. Стоимость взятой Хейном добычи равнялась 2/3 стоимости годового содержания всей голландской армии.
        В «Доводах Вест-Индской компании против мира с Испанией» (1633 г.) отмечалось, что корабли компании регулярно доставляют в метрополию огромное количество ценных колониальных товаров: кошениль, индиго, имбирь, сахар, шелк, хлопок, шкуры, слоновые бивни, табак, бразильское дерево, соль, смолы и пр. Все это затем экспортировалось в другие европейские страны. Руководство ВИК утверждало, что ежегодно компания вывозила за рубеж около 5 тонн золота, а ввозила более 10 тонн.
        Так что, англичане не выдумывали Ост - и Вест-Индские компании. Их придумали голландцы. Голландцы отобрали у Португалии и Испании множество колоний. Они разгромили к 1648 году испанский флот на всех морях, и практически поставили Испанию, во второй раз (!), на грань банкротства. До их полной и окончательной победы всего год. И в этих условиях я принял решение помочь Испании удержать кое-что кое-где. Не забыв при этом оговорить некоторые важные для меня условия.
        Первую операцию проводим без союзников, и она будет очень болезненной для Вест-Индской компании. Они - капиталисты, такие же, как и я, бить надо по доходам. А что дает постоянные доходы? Соль! Поэтому направляю эскадру к берегам небольшого острова Бонэйр к форту Оранье. Свежевыстроенный, ему еще нет и десяти лет. Уже по новой «голландской оборонительной схеме». Скоро все форты в мире будут перестроены по ней. Так же, как все в мире, перешли на голландскую военную форму, голландские названия всех частей кораблей, голландские строи в бою, голландцы первыми сняли с себя броню и основное значение отдали огневому бою и скорострельности. Остальные жалели порох и предпочитали ходить врукопашную. Форт по тем временам мощный! Целых четыре пушки. Городишко, расположившийся под стенами форта, занимался солью. Несколько голландцев гоняло на крупнейшие в мире солеварни кучу рабов, и продавали эту соль по всему Новому Свету и в Европе. А у меня тоже соль и солеторговля. Конкуренты, панимаш! Огонь! Даже в наши дни на острове проживает не слишком много народа, несколько тысяч. В те годы их было еще меньше. На
захват Бонэйра ушло менее четырех часов. Соли навалено! Года три вывозить придется! На коралловом берегу в голландском стиле построены маленькие домики для рабов. Их даже не хоронили, их выбрасывали в море, акул прикармливали, чтобы негры и не подумали бежать. Очень много розовых фламинго, они очень украшают местные соляные озера.
        От Бонэйра по ветру уходим к Виллемстадту. Остров Кюрасао недавно перешел под контроль голландцами и в 1634 году они основали здесь город. Углубив входной канал Схоттегат, создали великолепное внутреннее море. Вот и сейчас внутри гавани скопилось более 200 кораблей, большинство из них имеют каперский патент Вест-Индской компании. Именно они напали на мое судно. Огонь! Делаем три залпа шрапнелью. От эскадры отрывается небольшой катер, который проверяет глубины в канале и высаживает морскую пехоту на Риф-форты справа и слева, и в Пунд, и в Отробанду. Над городом стелется черный дым горящих и взорвавшихся кораблей пиратов. На фортах много убитых и раненых, сопротивление уже никто не оказывает. Из гавани под белым флагом появляется катер, губернатор вышел на переговоры. Жив, курилка.
        - Какого черта! Что происходит? Кто позволяет себе без объявления войны нападать на мирный голландский город!
        - Ничего подобного! Я напал на каперов и пиратов, которые полтора года назад попытались напасть на мои суда. Я - князь Выборгский Святослав. У вас - пиратский притон, а не мирный голландский город. Этот остров - колония Испании, а Испания - мой союзник. Ваши люди не заплатили мне неустойку за срыв работ на канале в Вытегре, мешают судоходству здесь и занимаются пиратством. Этому притону пришел конец! Мне надоело ваше присутствие в этой части света. Есть предел моему терпению.
        В общем, изображаю разгневанного тирана, которому до черта надоели выходки Вест-Индской компании. Начинается торговля, кто кому сколько должен и куда следует пойти губернатору с его предложениями. Удар нанесен вовремя и сильно. В зимние шторма все сбиваются в гавани и пьянствуют на берегу. В это время года судоходство минимальное, поэтому пиратам делать нечего, и они пропивают награбленное летом. Еще один такой притон находится на берегах знаменитого своими грозами озера Макараибо. Вот только проход туда довольно тяжелый.
        Через неделю подошел флот испанцев, и они заняли город. Мне Кюрасао не интересен. А вот Бонэйр я им не отдал. Там будет моя колония. Вместе с Хуаном Хосе на борту его флагмана находятся вице-короли Перу и Мексики. Они наносят мне визит, мы долго и бурно отмечали освобождение Кюрасао и победу над пиратами, хотя до победы еще ой как далеко! Результатом большой попойки стал большой патент на взятие в аренду сроком на 200 лет провинции Калама в Перу. Прямоугольник 200 на 250 километров в самой сухой пустыне мира стал принадлежать Выборгу за 5 000 серебряных талеров в год. Там находится крупнейшее в мире медно-золотое месторождение Калама, шесть месторождений натриевой селитры и в 65 километрах от побережья есть крупная горная река. А у меня уже готовы 90 километров труб, чтобы перебросить воду из реки Рио Лоа на побережье, где в современном нам мире находится порт Токопиллья, через который перебрасывается весь медно-марганцевый концентрат в Америку. И в соседней провинции куча бездельников-шахтеров, у которых закончилось «легкое» серебро, и там кризис. А их в крупнейшем городе Нового Света 256 тысяч!
И все без работы! И это не Доны с Педрами, а работяги, у них, кроме мозолей, никаких украшений нет. Самый настоящий пролетариат.
        Соседний остров Аруба не был заселен. С него испанцы депортировали карибов, и тех пор на острове только небольшая ферма по разведению лошадей и коз. Отсюда до полуострова Парагуана совсем недалеко. Его песчаные пляжи отлично видны в оптику. Внутри залива находится городок, давший название целой стране: Венесуэла, маленькая Венеция. Вот там спрятались от зимних штормов пираты, но моим кораблям туда не пройти. Поэтому оставляем их на закуску самим испанцам, а сами направляемся в сторону Новой Батавии. Испанцы бросились в устье Ориноко, освобождать там Вилла де Нуэстра Сеньора дель Росарио Вирхен-де-Ангостура. До чего они раньше любили длинные названия! Сейчас это город Соледад. Мы же атаковали колонию Демерара-Эссекуибо на реках Демерара и Эссекуибо, это и есть Новая Батавия, на которую голландцы возлагали такие надежды. Реки полноводные, только с очень мутной водой. Корабли заходили под машинами в них и разносили причалы и постройки. Дважды голландцы пытались стрелять из пушек по кораблям, но что они могли сделать из своих «пукалок» с комбинированной броней дуб-сталь? Фактория в 25 км от устья
Эссекуибо с крупной плантацией табака осталась без белых надсмотрщиков. Фортик разрушен, индейцы и негры разбежались. Эта плантация давала почти половину всего табака в Европе. Воевать надо серьезно. Тут подошли португалы из Рио-де-Жанейро, они зачищали городишки за нами, выбивая оставшихся голландцев. Зачистили саму Батавию на реке Коппернаме. Обстреляли и сожгли Парамаибо, столицу Батавии. Некогда эти места были колонизированы Англией, но их обменяли на Новый Амстердам, который сейчас называется Нью-Йорком. Там была голландская колония.
        В Кайенне пришлось высаживаться и зачищать город от пиратов, коих собралось там великое множество. Губернатор граф де Сармен вначале был возмущен прибытием Армады на рейд Кайенна, с виду наши корабли не такие уж и грозные, поэтому француз вначале разошелся, дескать, шли бы вы отседа подобру-поздорову. Он пересел обратно на свой галеончик, а мы сыграли боевую тревогу на глазах у губернатора. Батопорты открылись, и орудия развернулись на всю длину. Это для нашего времени они «коротковаты», а в том времени длина в 30 калибров была огромной. Орудия «Татьяны Выборгской» дали залп по порту и острову Ля Мере, где был деревянный форт, шрапнелью, губернатор тут же развернулся и переговоры продолжились. Договорились город не жечь, но все корабли голландцев мы вывели из порта и затопили. Де Сармен обещал не предоставлять убежища пиратам и не сотрудничать с соседней Батавией. Выяснилось, что самые красивые девицы в Латинской Америке живут в Гуисанбурге! Ради них мои разведчики попросили не стрелять. Одну из них привез на борт командир группы. Черноволосая красавица сказала, что все корабли принадлежат
гугенотской общине из Лиона. Они выращивают хлопок, рабов у них нет, управляются сами. Стрелять мы не стали, хлопок весь скупили, обещали приходить и забирать два урожая в год. Прошли вниз до порта Макара, что в устье Амазонки. С вице-королем Бразилии маркизом де Монталваном мы договорились, что следить за порядком в этом районе пока буду я. Для этого за мной закреплялся небольшой захудалый порт Чавес, куда я могу заходить, строить там причалы, склады на беспошлинной основе. Оттуда до моих участков на островах Тапара и озере Шингу чуть больше 170 километров вверх по реке. Право эксплуатировать порт предоставляется на 50 лет. Это - небольшой срок, но главное - патент получен, а срок можно изменить, переговорив с Жуаном IV.
        Глава 22. Закат республики
        Экспедицию сворачиваем. Два корабля остаются здесь контролировать новоприобретения. Им обещана пересменка. Пять военных и все гражданские суда пошли в сторону дома и по своим делам. Кто под погрузку латексом, кто за сахаром. Война - войной, а обед по распорядку. Зашли на обратном пути в Лиссабон. Изменили срок аренды Чавеса, продали большую часть трофеев и большую партию соли и двинулись дальше. В Европе уже известно, что в Вест-Индии произошли большие изменения. За нами идет довольно большая испанская эскадра, на которой находится испанский корпус. Возглавляет его герцог Альба VI. Он решил принять на себя бремя славы Альбы III, покорителя Нидерландов. Стальной рукой тот правил ими почти полстолетия, правда, довел их до революции. За иллюминаторами конец апреля, весна, лед в проливах тает, в этом году его не очень много было, видимо, мы жару в Гольфстрим подбросили. Еще у Бреста стало известно, что Республика Свободных Провинций объявила войну Выборгу и всю зиму готовилась к ней. Королева шведская Кристина отвергла их просьбу пропустить голландскую армию через Швецию и Финский удел к Выборгу. Своя
рубашка ближе к телу. Флот вышел из портов Батавии, как только растаял лед. Мы чуть опаздываем. Но ничего, догоним. Плюс, это у меня на флоте орудия стреляют на 8 км. А на суше они бьют на 15 -18 км. Так что мало голландцам не покажется! Корпус высаживается в Бельгии, которую усмирил когда-то герцог Пармский III, и она была провинцией Испании до середины XVIII века. Альба Шестой попросил чуть проредить морское побережье, а он осадит Амстердам. Так и сделали.
        Могущество этой страны держится на приливах и отливах. Очень удобное место для строительства сухих доков. Начиная от Влиссингена мы заходили во все порты и били из 152-мм прямой наводкой по воротам доков, целенаправленно разрушая их экономику. Остальное меня не интересовало. Ограбят их испанцы. Очень активненько подавили огонь двух фортов у Роттердама и завалили им фарватер потопленными судами. Порт обстреляли шрапнелью и фугасами. Горит, приятно посмотреть! Захватили Фортейланд в устье Нордзее, разбили доки, до Амстердама нам не добить, но фарватером несколько лет пользоваться не придется. На этом голландская компания была завершена, и мы ушли в Балтику. Испанцы осадили Амстердам. Голландский флот находился в Балтике и помешать осаде не мог. Фортейланд мы передали испанцам. Амстердам был обречен, так как его снабжение мы прервали. У Копенгагена у нас появились еще союзники! Дания решила надрать задницу голландцам и присоединилась к нашей эскадре. Старая вражда и желание малость пограбить присоединила их к союзу «Трех». Я не стал возражать, учитывая ту информацию, которую передали датчане.
Голландская эскадра насчитывала более 150 кораблей. Их мы обнаружили у Порккала, где шесть береговых батарей и три броненосца устроили флоту кровавую баньку. Финская Лужа - наша, и соваться сюда не следует. Как на грех в это время года ветров практически нет. Голландцы зависли с обвисшими парусами, а катера их расстреливали из танковых орудий. Приотставшие галеры датчан ударили по веслам, и пошел абордаж. Мы смотрели на это веселье чуть со стороны, потому что обижать «союзников» не стоило. Пусть повеселятся, тем более, что с гегемонией Голландии на море уже покончено. Из остальных мест мы их тоже выбьем. Названия-то какие: Капская провинция, Цейлон, Ява, Суматра, Индонезия!
        Больше всех удивила Татьяна, она, оказывается, приехала. Добиралась на санях, сразу как узнала, что голландцы готовятся к нападению. Успела приехать, подготовила княжество к обороне, и вообще вела себя, как княгиня Ольга. Слез не лила, а вполне серьезно готовилась к боям. Кстати, заготовила и новый для нас тип боеприпасов: свободнопадающие объемно-детонирующие бомбы в 500 кг для «Горыныча». Она настаивает, что необходимо дойти обратно до Амстердама и ликвидировать герцога Оранского. Мне этого делать не хотелось, да и нет никакой надобности демонстрировать взрывы такой мощности. К сожалению, насчет Оранского Татьяна была права, он еще много нам крови попортил впоследствии. Амстердам он сдал уже в середине июня. Ему не хватило пороха, потому что отправил много его с погибшим флотом, а каналы во все порты мы запечатали. И хотя у него было достаточно гуано на островах в Карибском море, доставить его в осажденный город не удалось. Довольно странно повел себя и король Франции Людовик XIV. Обычно Франция поддерживала всех, кто воевал против Испании. На этот раз Анна Австрийская и кардинал Мазарини не
проявили никакого участия к судьбе Свободных Провинций. Во-первых, Анна носила в юношестве фамилию Габсбург, во-вторых, Мазарини, несмотря на объявленную войну с Испанией, был больше озабочен активизацией Фронды против него. В-третьих, в Париж было доставлено письмо губернатора Французской Гвианы, который подробно расписал действия нового союзника Испании. Очень внимательный Мазарини не преминул сказать Анне:
        - Кажется, мы пропустили рождение монстра на Севере. Он доставит всем нам очень много неприятностей!
        Герцог Оранский сбежал в Англию и встретился с генералиссимусом Кромвелем. К этому времени произошло банкротство Вест-Индской компании, и какой-то акционер, пожелавший остаться неизвестным, скупил долговые векселя компании. Директорат был им уволен, их имущество ушло за долги. Распоряжался всем довольно известный адвокат из Парижа, но он не был знаком лично с новым акционером. Судя по всему, это была женщина. Но герцога мало интересовал этот вопрос, его капиталы давно находились в банках Англии. Его беспокоили совершенно другие вопросы.
        - Дорогой друг, мы столкнулись с невероятно сильным противником, и это был разгром. Полный разгром! Самое интересное, он ни разу не сошел на берег, его солдаты не грабят местное население, его не волнует церковь, но он бьет по самым ключевым точкам, лишил нас денег и снабжения и оставил все, понимаете, все абсолютно испанцам и датчанам. Как будто у него стояла задача именно полностью нас уничтожить. Не отнять, а уничтожить. При этом он чистенький, как стеклышко. Грабили - испанцы, а выборгские стояли НАД этим. И его орудия. Во-первых, они стреляют белым дымом, и его очень мало. Во-вторых, бьют на несколько миль, и очень точно. В-третьих, снаряды взрываются в воздухе и дают невероятно большое количество осколков, которые выкашивают солдат и канониров. Мне докладывали, что несколько раз нашим пушкарям удавалось попасть по их кораблям, но без какого-либо результата. Ядра отлетали от них, как от скалы. И еще какая-то неведомая сила удерживает корабли и орудия от крена. Они - не кренятся, а если это происходит, то орудия остаются направленными на цель. Они как живые следят за целью.
        - Колдовство! Надо объявить его колдуном и потребовать его сжечь.
        - Мне кажется, что скорее он нас с вами сожжет, чем мы до него дотянемся. В его государстве нет силы, которая может припереть его в угол и заставить выполнять их волю. В церковь он не ходит и у него в Выборге объявлено о свободе вероисповедания. Ни одна из церквей не имеет на него влияния. Именно поэтому он и не занимает престол в Московии, хотя правит этой страной полностью автократично. Госсовет лишь исполняет роль министров при нем.
        - Мне интересно другое: почему он встал на сторону проигравшей стороны? Что заставило его принять сторону Испании и Португалии?
        - На Карибах он заявил, что это вызвано тем, что один из его кораблей подвергся нападению со стороны наших каперов. Именно это, дескать, и послужило поводом для войны. Второе, что наша газета «Газетт» опубликовала статьи о России, где неодобрительно отозвалась о новом русском царе, в связи с его «неполноценностью» как неверующего во Христа, нашего господа. Именно это им было указано во Влиссенгене. Мои испанские источники подтверждают это. Кстати, и его величество Филипп IV, и герцог Альба не ожидали от князя такого ума и прозорливости. И не рассчитывали на такой сокрушительный успех. С виду его корабли не такие уж и грозные, только что огромные. В Средиземном море князь не показывал, что корабли могут ходить без парусов, стрелял обычным порохом и всячески подчеркивал свое миролюбие и возмущение пиратством. Филипп смеялся над самоуверенностью князя, впервые вылезшего из своей норы на севере. Разгром пиратов в Виллемштадте был полнейшей неожиданностью для испанской короны. Ну, а дальше бастард сообразил, что его союзник очень силен и сам может решить все проблемы, поэтому не стал с ним спорить и
удовлетворил все его требования. Альба сразу смекнул, что необходимо пользоваться тем обстоятельством, что мы решили напасть на Выборг, пока князь находится далеко. Но до Выборга нам дойти не дали. Эти маленькие железные корабли бьют невероятно точно и одним снарядом отправляют на дно фрегаты и галеоны. Лишь горстке моряков повезло уйти.
        - У нас флота нет, дорогой герцог. Та мелочь, которую мы имеем, не справится с этим монстром. Мне необходимы ваши мастера-корабелы.
        - Сейчас флот Испании блокирует побережье, каналы завалены затопленными судами, и мало кто сумеет прорваться в Англию. Я ушел оттуда с Датской территории.
        - Они же воюют с вами?
        - Нет такой крепости, которую бы не взял осел, груженный золотом. - улыбнулся герцог Оранский. В уме он уже проигрывал ситуацию, каким образом ему занять трон в Англии. Король находился под арестом и фактически был низложен. Неподкупный генералиссимус скоро всем надоест, и наступит звездный час герцога Оранского.
        Лорд-хранитель Оливер Кромвель тоже понимал, что не просто так герцог оставил свою страну, и надеялся, что ему удастся извлечь из ситуации максимальную пользу. Во-первых, его колонии и флот практически не пострадали, во-вторых, он отчетливо понимал, что вскоре предстоит померяться силами с голландским флотом. У него в столе лежал еще не подписанный им «Акт о Навигации», по которому он фактически перекрывал все порты в Англии, Шотландии, Ирландии и в Новом Свете для кораблей из других стран, давая преференции только собственному флоту. Он надеялся таким образом стимулировать развитие собственного флота, которого резко недоставало. И он знал, что это - казус белли для Нидерландов. Англия последнее время вместе с Францией пытались уговорить Филиппа IV признать независимость Голландии, и было видно, что под грузом финансовых проблем король все больше и больше склонялся к тому, что война, длившаяся 80 лет, подходит к закономерному концу. Более алчные и бездушные капиталисты расстреляли финансы некогда великой страны, к этому добавилось и опустошенные рудники великого Потоси. Несколько последних
поставок серебра попали, благодаря пиратам, в руки противника. Фактически Голландия вела войну с Испанией на испанские деньги. Целый ряд банкиров предсказывали неизбежный дефолт по платежам со стороны Испании и ее второе банкротство. Но они ошиблись. Голландия потерпела сокрушительное поражение сначала на море, а теперь и на земле. Как реальная сила она перестала существовать. К сожалению, кардинал Ришелье сумел подтянуть французский флот на уровень половины голландского, и с возмутительной неизбежностью просматривалась война и с Францией. Тем более французские владения в Луизиане растут и процветают. Их Карибский разгром практически не коснулся. Требуются значительные усилия государства, чтобы избежать поражения на море. Одно хорошо - потрепав роялистов, генералиссимус неплохо покопался в их глубоких карманах. Наличие капитала не спасало от смерти и конфискации. Часть людей, конечно, сумело ускользнуть из его цепких лап, но большинству это не удалось. Теперь их капиталы послужат трамплином для броска будущей королевы морей. Испанцы явно не будут ссориться с Англией, и Кромвель решил послать свои суда
за корабелами Голландии. Тем более что никаких нарушений нет: у Англии на территории бывших Испанских Нидерландов есть порт. Теперь нужно только опубликовать в «Газетт», ах, черт, она закрыта, а редактор и корреспондент, точнее их головы, высланы в Выборг, как отступное еще герцогом Оранским. Нужно дать знать, что корабелов ждут в Англии. Оливер сухо попрощался с Виллемом ван Оранье-Нассау и, сославшись на дела, выпроводил его из кабинета. В голове у реформатора громоздились планы, и главным был план мести князю Выборгу. Но как это сделать, он еще не придумал.
        Зато в Выборге точно знали, что предстоит сделать!
        Глава 23. Экспансия как средство самосохранения
        Готовились четыре судна в Перу и два корабля в Канаду. В Перу майором-губернатором идет Стрешнев, с батальоном морской пехоты и ротой гвардейцев. В Канаду пойдут старший лейтенант Лисин и его супруга. У него такой же состав войск, но батальон будет переброшен двумя экспедициями. В связи с резким увеличением района плавания, судов опять не хватает, и стапель работает с полной нагрузкой, но готовы новые суда будут только осенью. Требуется строить еще один стапель, но места для него в Выборге нет. Судоходная компания решила немного вложиться в постройку новых судов, поэтому в Куми (Котке) начались работы по расчистке места под новый стапель. Я же вывез топографов в Дедовичи, и они снимали планы местности на болотах Полисти. Дело было в том, что мне требовались значительные объемы руды. Мы собирали то, что лежало на поверхности, а рудное тело в Питкяранте имело в составе много серы. Из-за того, что сталь и чугун приходилось раскислять, резко возрастала себестоимость. Озерная руда в этом смысле очень выручала. Она очень богатая и чистая, но ее не так много, и кучей она не лежит. Строительство и
прокладка железной дороги в Костомукшу шли ни шатко ни валко из-за отсутствия достаточного количества людей, я не мог бросить туда чужих крестьян из России. Плюс дорога на Москву оттягивала кучу стали и большое количество специалистов, общее количество которых измерялось единицами. Мизерное количество пленных голландцев в этом отношении не могло дать ничего. Пара грамотных офицеров, а остальные: солдаты и матросы. Поэтому меня интересовало ближайшее свободное крупное месторождение железной руды на островах Бретон. Там руда находится в полутора километрах от воды в озере-фьорде Брас д’Ор. Город Сидней, само собой, еще не заложен. Населения нет, есть китовая станция на одном из мысов, а так все зверя бьют, бобров истребляют и соболя. Население - французское, англичане там еще не появились, но скоро заявятся. Туда решено отправить Настю и ее мужа. Причин было множество. Пройда напоминал мне Меншикова из романа Алексея Толстого. Он постоянно старался находиться как можно ближе ко мне. Учебу он воспринимал как очередное испытание, которое делает ему князь, чтобы испытать его верность. Ему абсолютно не
хватало общего образования. Но я ни разу не видел его читающим что-либо, кроме учебников к очередному экзамену. Основной принцип для него был: «Сдал - забыл!». При этом он оставался Пройдой: как-нибудь да выкручусь. Ну и что, если по мягкому месту пару раз врежут, перетерплю. Настя - полная ему противоположность, училась легко и очень много читала. Абсолютный лидер, несмотря на сиротское происхождение и работу служанкой у нас, где поневоле приходилось подчиняться в абсолюте. Хотя служанкой ее назвать было трудно, скорее воспитанница и нянька Александра. В общем, скрутила она Пройду в бараний рог, и стал он «подкаблучником обыкновенным». В свое время мы говорили по поводу Насти с Татьяной, она видела, что из ребенка вырастает лидер, и старалась нагрузить ее учебой как можно крепче. Фактически руководить работами на Бретоне будет она, а Федор будет ей помогать и обеспечивать защиту и личную неприкосновенность. Задача номер один: создать поселение, не поссориться с местными, а они там своеобразны: они почти все полукровки с индейцами микмаками. Их вывезли туда на север Америки и немного забыли о них. Они
выжили и не считают себя французами, они - акадцы. Лет двадцать назад южнее был построен форт Чарльз и началось ползучее усиление англичан. Сейчас их влияние минимально, но скоро начнет возрастать. Примерно с 1651 года Кромвель распорядится усилить давление на французскую Акадию, а во Франции будет бунтовать Фронда, и Мазарини будет не до какой-то там Акадии. Французы - католики, а англичане - англикане и протестанты. Конфликты неизбежны. Население Бретона до сих пор наполовину католики. И я решил подбросить им немного проблем. Стать третьей силой в этом споре. Мне нужна руда, и она у меня будет.
        У Стрешнева задача более тривиальна, но требует немало изворотливости, дисциплины и требовательности. Это как раз по нему. В район Токопилльи уже отправлено 50 км оцинкованных армейских трубопроводов (позаимствовал полностью серийные, стоящие на вооружении, даже документацию стандартную использовал), двадцать километров идет с ними, и еще двадцать будут переброшены ближайшими бортами в ту сторону. Вместе с батальоном отправляем 1400 девиц, частью из Водьской пятины, частью из Поонежья, и основное количество из Финского удела, откуда они бегут со страшной силой, потому что все хотят работать на фабрике, но еще и замуж хотят. Так что навербовала их кадровая служба ткацкой фабрики. Как я писал выше, проблема женихов у нас стоит крепко. А батальоны и полки мы набираем в Пскове, в Новгороде и в Тверской области на строительстве дороги. После того как Пройда с батальоном закрепятся, туда тоже будет высажен женский десант. А в Перу (Чили) высаживаемся сразу, там населения вообще нет. Задача батальона: в кратчайшие сроки подать воду в район Токопиллья, используя пересохшее русло реки. Там протекала Рио
Лоа до сильного землетрясения, которое перегородило русло реки, и вода ушла в другое ущелье. Задача девиц: расчистить и соорудить круговые орошаемые поля под посадки. Они будут обеспечивать продовольствием всю ораву шахтеров, которые будут добывать руду и селитру в горах. Поставки мяса организую я из Патагонии. Там мясо уже есть, для чего и «реф» строил, и уже провел поставку в Европу.
        В середине июня обе экспедиции отошли от причалов. Я же с головой нырнул в инженерию и проекты. Требовался роторный экскаватор. Их теперь потребуется много. Чертежи взял на Уралмаше.
        Пройда был страшно недоволен случившимся: во-первых, официальный глава экспедиции - капитан-лейтенант Макаров, командир крейсера «Т-105», только что вернувшийся из Карибского рейда. Глава поселения - Анастасия Гавриловна Лисина, она хоть и его жена, но полномочий получила больше. Князь не взял его с собой в Крым, поход прошел без него, а он сдавал дурацкие экзамены. А затем вместо Карибского рейда писал диплом на тему «Строительство укрепленного района в горно-лесистой местности». Слава богу, сдал и защитился. Принимал диплом лично князь, и скупо похвалил. Но генераторы он не дал, схему района изменил и утвердил свою собственную, так что получается, что Федор зря корпел над картами Бретона. Ему уже во снах снился этот остров, и он хотел бы послать его подальше. И было смертельно жалко такой уютный и красивый дом в Гвардейском, конюшню на десяток лошадей, и все, что нажито непосильным трудом и верной воинской службой. Правда, князь сказал, что поездка временная, поручение очень ответственное, и ему придется попотеть, чтобы в точности выполнить его. Он всей душой уже рвался обратно, тогда как в
мыслях его жены там высился город и завод, причалы, самостоятельная работа, известность и признание ее выдающихся способностей организатора. Ее диплом прошел на «ура», проект никто не изменял, и князь, и Татьяна, подписали его и согласились со сметой и сроками работ. Настасья только скучала по Сашке, которого она не забывала посещать, несмотря на рождение дочери. Она давно поняла, почему Татьяна и Святослав выдали ее замуж, все было связано с тем, что князь Святослав больше всех остальных мужчин занимал ее мысли. Это стало заметно, и последовал этот брак. Мужа она довольно быстро приручила, этому способствовало и то обстоятельство, что он считал, что она - падчерица князя, и распределял на нее свое уважение и почитание семьи князя. Настя давно поняла, что решение посвататься к ней вызвано желанием Пройды быть ближе к князю и получать с этого дивиденды. Поэтому для нее отъезд на самостоятельную работу на новое место был глотком свободы. Татьяну она очень любила, но откровенно побаивалась, а Святослава боготворила. Он ей казался эдакой глыбой, солнцем, вокруг которого все вращается, не понимая того, что
звезда была парная. Без Татьяны многие дела было просто невозможно сделать. Татьяна разрешила все без скандалов и скандальчиков, ее отношение к Настене абсолютно не поменялось, а ее влюбленность она отнесла на юный возраст девушки. Но с этого момента она старалась держать ее подальше от дома, если Святослав находился там. Настя была молода и достаточно красива, а седина в бороду - бес в ребро. Тем более что они одногодки с мужем, а женский век короток. Лучше не рисковать. Сам Святослав отнесся к удалению Насти совершенно спокойно, она его мало интересовала.
        Макаров уверенно привел караван к месту высадки в будущий залив Сидней, впрочем, вряд ли он будет носить это имя. В глубине залива виднелась крыша небольшой кирхи и полуразвалившаяся деревянная постройка. Экспедицию интересовала река Алдер, которая в то время носила название де Бьенкур. Основной проход в Брас д’Ор находится западнее, в заливе Кэйп Дофин. Там небольшой французский форт, а на соседнем острове - китобойная станция. Два раза в день прилив устраивает в этом проливе бешеную пляску волн. Бьенкур в прилив вполне судоходна. Соседний остров Боулардери находится в концессии у Луи-ле-Симон де ла Поп Боулардери из французской компании «Сто акционеров», которая находится при смерти.
        Федор высадил разведку, Константин выслал два катера проверить соседние заливы, пошла выгрузка на Французскую Юдоль, как потом стал называться остров, в наше время. В этой бухте не селились из-за того, что зимой она забивалась льдом, но лед был подвижный и сносил любые деревянные постройки. Остатки жилищ оказались пусты, кирха была католическая, заходить вовнутрь не стали, так как она была готова рухнуть. Вернулась разведка, кроме нескольких охотничьих хижин, которые используются только зимой, на острове людей не оказалось, как и говорил князь. Распределив людей по работам, Настя и Макаров организовали небольшую экспедицию на запад острова. Было желательно узнать, где здесь живут французы. К сожалению, точных карт этой местности, откорректированных к данному времени, у поселенцев не было. Нашлись несколько рыбацких причалов, и сразу же пошла бойкая торговля солью. Рыбаки были не местными, они пришли за сельдью. Корабль снабжения почему-то не пришел, и они выпаривали соль из океана. По дыму их и нашли. Рыбаки сказали, что фактория находится в проливе Кабота, соединяющем озеро с океаном, но ходить
туда не стоит, там соли нет, люди сильно болеют и голодают. Мука закончилась, а компания не присылает корабль, который должен был прийти два месяца назад.
        На советы рыбаков немного наплевали и пошли в сторону залива Дофина. Мука, соль, поташ, томаты, лук и огурцы с собой были. Фортик на западном берегу залива Дофина стоит довольно далеко, он «пукнул» черным дымом, требуя остановиться, но кто ж его будет слушать! Катер шел под машиной и парусом почти вплотную к восточному берегу и проскочил в пролив. В 12 милях от горла находился небольшой, полностью деревянный, форт и довольно сильно развороченный причал. Катер подошел к причалу, но на берег никто не вышел. Настя приказала надеть марлевые повязки. Мало ли какая зараза затаилась за забором. Ох уж мне эти жители южных морей! Живут в лесу, а умудрились цингу схлопотать! Морские пехотинцы приступили к похоронам уже умерших и давно разлагающихся людей. Но несколько человек еще были живы. Удивительное дело, но никто из форта им не помогал! Каждый выживает самостоятельно. Шестерых еще живых: двух мужчин и четырех женщин погрузили на катер, и вывезли в новое поселение, которое еще и назвать не успели. Хорошо, что среди девушек оказалось несколько человек, говорящих на фламандском. Они взяли на себя уход за
больными.
        А на следующий день пошли к форту Дофин. У них те же самые проблемы: мука, соль и остальные продукты на исходе, ждут, как бога, помощи из Франции, но сами ничего не делают! Даже рыбу не ловят. Больных у них много, больше двадцати человек, но умерших еще нет. Продали им лук, муку и соль. Вроде пока у них никаких претензий, но это потому, что комендант крепости болен и находится не в том состоянии, чтобы командовать. «В общем, пусть поправляется, расстрелять всегда успеем!» - подумал Федор, у которого выше крыши работ по строительству бетонных дотов и их обсыпке. Главное в этом вопросе: не мешают!
        Компания «100 акционеров», которая финансировала освоение Канады, после смерти Ришелье стала приходить в упадок. Доходы от торговли мехами не шли ни в какое сравнение с доходами от сахара. Здесь работали сами французы, а там негры пахали. Поэтому рентабельность была низкая. Больше здесь практически ничего не производили, только пушнину. Да еще королевский патент запрещал (напрямую!), занятия иной деятельностью. Королю и его кардиналам была невыгодна самостоятельность колоний. Они ж еще и другого покупателя найти могли! А так - дуй в карман! Изменившиеся условия мгновенно переложили на тех, кто непосредственно охотился в лесах. Шкурки стали никому не нужны, вот и выбирайтесь из ситуации самостоятельно. А самостоятельно был только один путь: смерть. Собственных запасов продовольствия у них не было. Чем задавить цингу, они попросту не знали.
        Через месяц к уже готовому причалу встали под выгрузку новые суда, которые привезли еще морских пехотинцев и первых девушек из второй партии завербованных. Луис-ле-Симон, владелец патента, выжил, патент он продал Насте, с ним передал в бессрочную аренду второй остров, названный его именем. Попросил не менять название и ушел на свою факторию, чтобы забрать оставшиеся вещи и имущество. Он решил не возвращаться в дом или на Родину, жену и детей он потерял, а остаться в Нововыборге. С помощью крейсера, он давал электричество, расчистили для посевов небольшие площади и засадили их озимой рожью и пшеницей. Запустили в действие кирпичный завод, небольшую печь для обжига цемента и начали работы по вскрытию рудного тела. Одновременно обвеховывали фарватер, делали описание гидрологии пролива Кабота и реки Нововыборки. Ближе к зиме отправили в Выборг первую партию руды, 1800 тонн. С рудой ушел и крейсер. На охране остался только броненосный катер и шесть орудий батальона, уже установленных в дотах форта. Общая численность колонии достигла 1400 человек, из них 620 женщин. За полгода колония стала самой
большой в Акадии. Этих людей ни зима, ни тайга не пугали. Они выросли в северной тайге. Заготовили большое количество грибов, ягод и рыбы, часть которой отправили в Выборг и Гельсингфорс. Постоянно шло строительство, в основном упор был на бетонные причалы, которые позволят эксплуатировать их не один год. Так как снабжение у нововыборгских было много лучше, чем во всей остальной провинции, то сюда потянулись люди. Уже по снегу впервые появились французские солдаты и комендант Луисдэла, крупнейшего форта Франции на острове. 100 километров, которые разделяли поселения, по бездорожью, и в отсутствии флота, солдаты шли три недели. Шли они воевать, изгонять непрошеных гостей с их французского острова, собственности Его Величества. Целых 25 человек с кремневыми ружьями. Их напоили чаем с мороза, накормили, командир французов еще с нескольких лье понял, что они несколько опоздали. Здесь их слушать никто не станет.
        А у Стрешнева дела пошли несколько хуже, чем мы планировали, несмотря на точное и быстрое исполнение первичных работ. Трубопровод они провели, дружно расчистили поля, и они дали отличные всходы. Колония имела и два собственных корабля, плюс крейсер, который сразу был прописан там на постоянной основе. Организовали доставку леса из Северного Перу. А шахтеры, на которых я надеялся, не пришли. Все упиралось в то обстоятельство, что ни одной церкви не было, а шахтеры были поголовно католиками. Подтянулись лишь немногочисленные индейцы-мапуче, их основные племена жили южнее. В отличие от остальных индейцев, они не покорились ни инкам, ни испанцам. Двести лет они сражались за свою свободу, и Испания была вынуждена признать их независимость. Южные племена имели постоянную армию, состоящую из кавалерии, и с завидной периодичностью наносили поражения испанским войскам. Наконец, в середине XVI века был принят Tasa de Santillan, закон, регулирующий взаимоотношения с индейцами, в том числе и с мапуче, за ними были признаны некоторые права. Война пошла на спад, хотя вспышки насилия происходили, и индейцы были
сильно настроены против белых. Столицей провинции Атакама был небольшой городишко высоко в горах, который назывался Сан-Педро де Атакама. Заселение этого района европейцами шло не с Тихого океана, а через горы с восточного, атлантического, побережья. Разграбив города инков, испанцы вывезли золото и ушли. Лишь в 1539 году один из конкистадоров, Педро де Вальдивия, мало ли в Америке Педров, вышел в поход из Колумбии для завоевания Чили, кстати, как он писал чуть позже, полностью на собственные средства. Помощи он не получил, ни от знаменитого Писарро, ни от короны, то есть от Карла V. Впрочем, судя по всему, он немного привирает, тем более что принимал участие в свержении и убийстве Писарро и самопровозгласил себя генерал-губернатором Чили и Перу. В итоге, попытавшись занять земли мапуче, он фактически начал с ними войну. В конце концов они его убили и, по легенде, съели. Фактически индейцы мапуче никогда не были людоедами.
        Ближайший от Князево-в-Перу, так назвал поселение Стрешнев, хотя я ему об этом не говорил, испанский порт был в 550 милях южнее в очень удобной бухте Мирадор лос Навигантес. В современном нам мире там два довольно крупных города Ля Серена и Кокуимбо. А из относительно крупных городов - основанный Вальдивией город Копиапо. От деревушки Сан-Педро де Атакама идет дорога к соляному озеру Олароз о Катуа. Оттуда еще две дороги-тропы на Потоси. Дороги из Потоси в Каламу нет. В общем, чтобы попасть в Потоси, требовалось пройти через Сан-Педро, а там был поп, который не поверил королевским указам и заявил, что безбожникам король не мог отдать его деревню. Этот, как он себя называл, кардинал де Атакама не пропустил завербованных шахтеров и отправил их, именем господа нашего, обратно, умирать от голода в Потоси. Требовалось срочно решать проблему. И тут помог не кто-нибудь, а сам папа римский Иннокентий Х, или Джамбаттиста Памфили. До того, как стать папой римским, этот хитрый мужичок был папским нунцием в Мадриде, и был прикормлен Филиппом по самое не хочу. В 1644 году, путем уговоров и подкупов, к папскому
трону не пропустили ставленника кардинала Мазарини, и папой стал ручной питомец Филиппа IV. Тут королю Испании подобрали, наконец, невесту, и не где-нибудь, а в Вене, естественно, она была такой же Габсбург, как и сам король. Требовалось высочайшее разрешение папы. И Филиппу пришлось идти в Рим, благо - недалеко. Его кузине было 13 лет, на детишек потянуло старого ловеласа, бывает в этом возрасте. Там, за рюмкой чая, он разговорился с папой не только о делах альковных, и папа издал буллу, прославляющую князя Выборга, и приказал во всех католических храмах пропеть осанну древнему роду Рюрика и его потомку князю Святославу, за победу над еретиками на Карибах и в Нидерландах. Там же упоминались и новые поселения Выборга, как на острове Фрэнчмэйл, так и в Перу. Дескать, оченно богоугодное дело. Пнуть кардинала Мазарини для папы было чистой воды удовольствием. Причем было сказано, что Испания имеет дипломатические отношения с Выборгом, и все дела решаются культурненько и с оплатой, а этот самый кардиналишко Мазарини, в силу своей скупости и бедности, держать посольство в Выборге не может, поэтому вот мое
папское дозволение: колонии на Бретоне быть, так Богу угодно. И в красках расписал подвиг блаженной Настены, спасшей от верной гибели христиан-католиков. Правда, к лику святых он ее не причислил, но и бог ему судья. Так что имея папскую буллу, Яков Стрешнев уже мог пнуть кардинала де Атакама, но почта здесь работает отвратительно, пока вердикт дошел до Князево-в-Перу, майор расчистил старую индейскую дорогу в Потоси, мимо двух самых больших соленых озер в Атакаме. Обзавелся и солью, и шахтерами, но на это ушло два года. Правда, корабли из Перу шли. Во-первых, маленьких месторождений вокруг города была прорва: при пробитии дороги на плато Атакама было найдено более трехсот медных и бесчисленное количество натрийных месторождений. Здесь селитрой все пропитано! Поэтому руду и удобрение он добывал в достаточном пока количестве. Делал из нее взрывчатку, с ее помощью пробил дорогу и заложил хороший большой док. Выделил ВВ для Нововыборга, где взрывчатка требовалась как воздух, для тех же целей. Приливы там высокие и док просто просился быть построенным.
        Ситуацию с индейцами заранее просчитала Татьяна. Еще перед отправлением Стрешневу был дан приказ купить шерсть ламы, костюмы местных индейцев и первым же кораблем отправить в Выборг. Вместе с экспедицией пошло несколько человек, которые разбирались в шерсти и могли организовать закупку качественного сырья. Необходимо было заинтересовать местных жителей, хоть этот район и считался безлюдным, но кочевое скотоводство там присутствовало, и вдоль рек встречались небольшие кочевья. Так оно и получилось, как только высадились, через пару недель появились любопытствующие, и маркитанты смогли выполнить заказ Татьяны. На судне, которое пришло с грузом труб, в Выборг ушла небольшая партия пуха ламы и образцы одежды индейцев. По их образу и подобию из этого пуха соткали полотно и наделали всевозможных пончо, брюк, курток. Все отправили обратно, кроме образцов, которые заняли место в музее Выборга. Несколько семей индейцев агрессии не проявили и прекрасно работали в колонии проводниками. Они подсказали и более легкий путь подъема на плато Атакама. Проект водопровода и дороги изменили, поэтому работы пошли даже
быстрее, чем планировали. Пока проводили дорогу и укладывали трубы, никаких конфликтов с местными не возникало. Но начались работы по сооружению ГЭС. Без нее освоить этот район очень сложно. Сейчас газогенераторы работали на торфе, привезенном из-под Орешка. Не навозишься! А требовалась энергия. В пустыне практически ничего не растет и органики нет. Вместо масла можно использовать рыбий жир, воды здесь богаты рыбой, но переводить белок на топливо - это бред. Поэтому ставка была сделана на ГЭС. Вначале армейскую, а затем поставить мощную, с перепадом в 30 метров. В наше время в Чили на этой реке стоит самая мощная ГЭС с перепадом в 400 метров. И все дороги электрифицированы. Прокопали отводной канал, сделали плотину. Русло заглублено на тридцать - сорок метров. На следующий год, когда плотина была готова, приступили к заполнению водохранилища. Для этого требовалось уменьшить расход воды. Воду перекрыли не полностью, лишь частично, но почти сразу появились разведчики от племен, которые жили ниже по течению, на севере от станции. Стройку, естественно, охраняли. В карауле стояли морские пехотинцы, у них
неавтоматические карабины Мосина-Маузера под «русский» патрон. Дешевле делать рантовые патроны, чем с проточкой. 10-зарядные, с отъемным магазином на 10 патронов, как у СВД. А начальниками караула назначались гвардейцы. У них АК-12 или АКСУ с подствольным гранатометом. В набор гранат обязательно входила свето-шумовая граната, так как основным родом войск здесь была кавалерия. Выход на плотину и к стройплощадке перекрыт «путанкой». И морпехи, и гвардейцы в карауле носили «броники».
        Индейцы в переговоры не вступали. С этим племенем поселенцы не контактировали. В конном строю мапуче попытались атаковать станцию, но ослепшие и оглушенные кони запутались в проволоке, там же оказалось несколько человек во главе с вождем, которые не убились во время падения. К сожалению, повезло не слишком многим.
        Вождя извлекли из «путанки» и с помощью проводников начали переговоры с ним. Поначалу разговор был глухого с немым. Вождь гордо молчал, с таким видом, что его оскорбили в лучших чувствах. Отказался от угощения, стоял, скрестив руки на груди, и готовился гордо принять смерть. Его пончо при падении было сильно изодрано, поэтому Стрешнев предложил ему переодеться в новое, пока индианки, жены проводников, почистят и зашьют его одежду. В это время года наверху ночами холодно, наше лето, а там - зима. На переговоры он не пошел, но разрешил почистить и зашить его одежду. Сам накинул на себя выборгское пончо. Попытки Стрешнева его разговорить кончились ничем.
        - Ну, не хочешь разговаривать и не надо. Тогда слушай! Я понимаю, что ты напал на нас из-за воды, но мы не полностью перекрыли реку, вода течет и у твоего племени ее хватает. Если по нашей вине ты получишь меньший урожай кукурузы, я тебе полностью компенсирую разницу. Когда вода наполнит озеро, твои люди могут прийти сюда и жить возле озера. Тогда ты сможешь и пасти здесь скот, и выращивать не только кукурузу, но и потато. - Тут вождь не выдержал!
        - Потато здесь не растет, мы покупаем его за шерсть у Амариллы.
        - Потато здесь растет, я тебе могу это показать, вон спроси у Анольго, которая зашивает тебе пончо.
        - Здесь есть потато, когда русские пришли, то здесь появилось всё. У них круглые поля, и они умеют делать дождь над каждым полем, - подняв голову, ответила жена проводника.
        - Я не видел здесь канав, которые делает Амарилла.
        - Канава есть, но она железная и закопана.
        - Зачем закапывать железо, женщина! Так не бывает!
        - Так меньше воды тратится для выращивания, - ответил Стрешнев. - Да ты садись, в ногах правды нет. Садись, покушай потато, которую мы вырастили здесь. Если не будешь на меня нападать, то я куплю у тебя шерсть, и тебе не нужно будет ездить так далеко за потато. Железа у меня много, так что и железо сможешь покупать. Там, внизу, у моря мы построили город. Здесь тоже будет город, и ты, и твои люди смогут приходить сюда.
        - И за это ты потребуешь забыть наших богов и верить в твоего бога?
        - Ты видишь здесь церковь?
        - Нет.
        - Внизу ее тоже нет. Хочешь верить в своих богов - верь, это мне не мешает. У тебя своя жизнь, своя вера, и мне нет никакого дела до того, во что ты веришь или не веришь.
        - Это - правда?
        - Да, нас никто не заставляет верить в крест, как это делают испанцы. И на праздники мы приглашаем всех, и сами ходим, когда у них праздники. Это - правда, - подтвердили местные индейцы.
        Вождю оставили новое пончо, дали шесть лошадей, вместо покалеченных в проволоке, нагрузили их картошкой и отпустили. Три месяца он не появлялся, водохранилище успело наполниться, и количество воды, проходящей вниз, стало прежним. После этого айльяреуэ (племя) Колонтара перекочевало на берега Верхнего озера.
        Кроме традиционной одежды, Выборг начал выпускать куртки из промасленного перкаля, подбитые шерстью ламы, и войлок из овечьей шерсти. Ночью на высокогорье холодно, в зимние (в летние, по-нашему) ночи на почве заморозки, до -5 °C. Поэтому у мапуче было развито ткачество, они не бегали голышом, как остальные индейцы, но подбитая куртка с капюшоном лучше защищает от холода, чем традиционное пончо: кусок ткани с дыркой для головы. Пончо Татьяна тоже усовершенствовала, у него появились швы и рукава-размахаи. Войлок сами индейцы не делали: шерсть верблюда плохо сваливается. Поэтому в Анды уехали наши архаромериносы и киргизская тонкорунная овца, которые хорошо приспособлены для высокогорного выпаса. Готовилась и партия машин для создания ткацкого производства, если мапуче пойдут на контакт, да и для своих женщин, ведь они хотели работать на фабрике. Поэтому Стрешнев строил не только все для горных разработок, но и основные здания для ткацкого производства. Племя Колонтара было первым. Несмотря на довольно архаичное устройство общества, социальное разделение общества уже заметно: кто-то имеет больше
остальных лам и имущества, кто-то вынужден наниматься в пастухи и поливальщики, самая тяжелая работа. По Tasa de Santillan все племена должны были платить оброк и десятину церкви. Следить за этим было поручено касику, то есть самому Колонтару. Испанские налоги славились по всему миру своей величиной, денег для двора и многочисленных «донов» всегда не хватало. В результате внутри племени расслоение шло очень быстро, и появлялись семьи, которые не могли оплачивать этот оброк. Они попадали в долговую зависимость от самого касика. Вот эти самые должники и стали первыми рабочими у нас на карьерах. Стрешнев показал Колонтару договор аренды, и что за людей, проживающих на этой территории, теперь налог платит он, поэтому оброк оплачивается не испанцам в Сантьяго, а ему здесь, в Князево-в-Перу. Если племя не будет кочевать на территории Испании, то по договору исключается двойное налогообложение. На этой территории действует налоговая система Выборга. Налог ниже и десятины нет. Но от старых «долгов» никто никого не освобождает. Племя не должно иметь долгов на прошлый 1648 год. Если таковые имеются, то оплата в
Копиапо. На текущий год может дать справку, что налоги оплачены по договору аренды Выборгом. То есть племя является налогоплательщиком Выборга. В результате переговоров Колонтар приложил палец к бумагам и стал подданным князя Выборгского. И у Стрешнева появилось 5 000 шахтеров на золото-медно-порфировом карьере и на строительстве дороги. Все они были должники Колонтара. В конце второго года дорога на Потоси была расчищена и в колонию смогли пройти такие же индейцы-шахтеры, которых завербовали в Потоси. В отличие от местных индейцев, они были обучены горной выработке и могли работать в шахтах. Благодаря этим людям сумели заложить шахту «Выборжец» в урочище Фариде. Там неплохие запасы золота и серебра, примерно 747 515 тонн золотоносной руды.
        К исходу второго года собственная выработка спирта и газа в колонии покрывала полностью потребности в топливе, и даже имелся резерв. В общем, с небольшой задержкой из-за монаха, колония стартовала. Оттуда поступают все возрастающие объемы рудных концентратов. Наш завод в Медзаводе потребовал расширения. Они уже не справляются полностью обрабатывать такое количество раскисленного концентрата. Меди теперь стало достаточно.
        Глава 24. Тихая буржуазная революция 1648 года
        А в Выборге за это время тоже произошли сильные изменения. Последним из членов Госсовета сюда перебрался боярин Борис Морозов. Он строил себе дворец, по-другому он жить не хотел. Строительство затягивалось, потому что архитектор Баточчи сделал какие-то ошибки. Наконец, князь Борис переехал и впервые взял в руки «Выборгскую правду» с годовым статотчетом Татьяны. Сама она в Госсовет не ходила, ее эти ребята особо не интересовали. Так, отмахивалась от ухаживаний князя Глеба и иногда устраивала праздники в крепости. Дом у нас был только в Князево, в Выборге хватало дома в крепости. Он, по местным оценкам, очень маленький: 12 комнат, одна из них зал. С новым шрифтом князь разбирался тяжеловато, но он обратил внимание на цифры. Затем поехал к брату и переспросил незнакомые названия новых для него мер и весов. Схватил гусиное перо, взял счеты и нацепил на нос уже модные выборгские очки. Через некоторое время у него вспотел нос и лоб, очки запотели. Брат сидел рядом и особо ни о чем не расспрашивал. Видел, что брат не в духе. Борис откинулся в кресле и распахнул охабень. Бросил перо, долго боролся с
длинным левым рукавом, достал батистовый, из Выборга, платок, вытер вспотевшее лицо, вытащил из бокового кармана кусочек замши и стал заинтересованно протирать очки, время от времени дыша на стекла.
        - Брат Борис, ты чего так разволновался?
        - Ты вот это читал, Глебушко? - он сунул ему газету в руки.
        - Нет еще, почту дьяк не разбирал. А, это ж статистика, княгиня Татьяна каждый год такую пишет.
        - А у тебя есть такое за прошлые года?
        - Гришка! - позвал Глеб своего дьячка. - Подписки газетные принеси!
        - И коньяк! - добавил князь Борис, коньячок из Франции он уважал и специально гонял за ним обоз.
        Григорий принес подшивки газет и раскрыл их на отчетах, подслушивал, по привычке. Но князя Бориса это совершенно не волновало, он опять схватился за перо и счеты.
        - Вот что, братец, получается. Князь Святослав и княгиня Татьяна за два года удесятерили свое состояние. А оно у них и так было не маленьким. По моим подсчетам, вот смотри, у них больше 500 миллионов золотом, не считая стоимости заводов, которые вообще бесценны. И ладно бы только на заморских товарах, так ведь, гляди, они в шесть-восемь раз больше с десятины имеют, чем мы. Мы, по сравнению с ними, просто нищие! Вот смотри, сколько принесла ему торговля солью! А это - селедкой. Да-да, обыкновенной селедкой! Не осетрами, не краснорыбицей, а селедкой. Да я и сам его «атлантическую специального посола» просто обожаю! Такой тонкий вкус, это нечто! Да с картошечкой! А она, кстати, тоже его по большому счету! Отсюда, из Выборга, мне привезли это блюдо и этот овощ. А этот старый козел Иосиф позволяет себе блокировать наше участие во всех делах князя. К Черному морю вышел князь, Крым пролетел мимо нас, колонии в Америке - опять князь, а мы мимо! Да сколько можно! Собирайся, едем в Москву из Иосифа дух вытрясать! Возьми с собой палку потолще. Он же нас мимо денег опускает!
        - А что я тебе говорил! Княгиня - умнейшая и образованнейшая женщина, просто умница. Она ведет все финансовые дела в государстве. Рачительно и крепко. А в Москву ехать не надо! Много чести! Госсовет должен вызвать Патриарха сюда. Как в среду говорила Татьянушка, на 5 октября назначено открытие железной дороги на Москву.
        - Что за дорога?
        - Я краем глаза видел, что там две железки уложены. А вот как это будет выглядеть, нигде не опубликовано. На саму стройку не пускают. С князем говорил, но он был очень недоволен, что вкладываться только ему приходится, а у Москвы денег нет. Да и брать он их не хочет, из-за Иосифа. Говорит, что защищать Московию будет, раз уж на мече клялся, а со своими идиотами пусть сами разбираются. Без какой-то секуля… Черт, мудреное слово говорил. Секуляризации или как-то так.
        - Да, есть такое слово, означает отнятие у монастырей земель и запрет заниматься хозяйственной деятельностью. В Пруссии проведена впервые, у нас еще Иван III хотел так сделать, да не успел, ему Зойка Палеологиня помешала. Так, разошли своих, собирай Госсовет. Хватит нам без царя сидеть, вопрос нужно решать немедленно. Упускать такие деньги негоже. Сам выступлю!
        Я же занимался доставкой первого роторного экскаватора в Дедовичи. Подошли к истоку Шелони, мои топографы принесли карты. На шлюпках завезли якоря. Затем сзади к плавучему экскаватору прицепили баржонки. На них закрепили опоры ленточного транспортера. Между лентами поставили соединительные лотки. Весь этот «хвост» монстра заканчивался на сетках предварительной сушилки. Сушилка при заполнении отодвигалась в сторону по рельсам, и с нее продолжала стекать вода. Мутная, красная, растревоженная вода глубочайшего болота. Подали газ с берегового газогенератора, и через некоторое время цистерны экскаватора наполнились им до предела. Трубу отсоединили, дальше газогенератор экскаватора будет работать от собственной «подачи». Часть торфа будет сушиться и перерабатываться непосредственно на борту. Зашумели горелки парогенератора, и через несколько минут дал ток главный генератор. Некоторое время постояли, пока давление немного «прыгало». Затем подали напряжение на двигатель ротора. Провернулись ковши экскаватора и на транспортер упали первые комья торфа, добытые из озера Полисто. Путь из Новгорода в Псков
начал восстанавливаться. Каждую минуту на желоб транспортера набрасывалось восемь тонн торфа. Он плыл по резинотканевой транспортерной ленте на сетки «сушилки» и укладывался там двухметровым слоем. Сетки менялись вручную. В дальнейшем этот процесс будет механизирован, а пока - так. Совершив двухдневный оборот почти вокруг собственной оси, сетка с торфом сваливалась в приемник газогенератора. Ею загружался очередной подошедший цилиндр, продвигался в сторону, и он подключался к сети электростанции. Вначале из него выпускали получившийся при нагреве пар, затем, когда пара становилось меньше, оператор закрывал сброс пара, и начинался процесс возгонки. В зависимости от задания масса нагревалась до определенной температуры. Давление, соответственно, росло. Наконец, при стабильной температуре обжига, оно уравновешивалось, далее из реактора забирали газы, которые шли на газовый завод. Там отделяли водород, иногда угарный газ, а иногда в реактор подавали перегретый пар с температурой 350 градусов. После этого реактор, в котором произошли данные процессы, выливал под давлением свое содержимое в отдельные
цистерны. Это - жидкое топливо, что-то вроде бензина. А получившийся кокс грузили в баржи. Остальная часть, без водорода, поступала в компрессор, и из него выходил сжиженный газ, диметиловый эфир, который направлялся в трубы, ведущие к цементному заводу в Бабино или в печи Выборгского металлургического комбината, или в хранилища Выборгской железной дороги. Заодно отапливая и освещая все дома по пути трассы. Посмотрев на ритмичную работу завода, пожав руку Тихону Афанасьеву, я уехал домой, где намечалось открытие железной дороги в Москву. Прогорел я на ней жутко!
        С железной дорогой получилось немного смешно: сначала все восприняли это дело на «ура» и провели отторжение земель под нее. Это же бесплатно! И крестьянам разрешили отход на строительство дороги. Так как крестьяне начали зарабатывать неплохие деньги, а помещики изымали с них эти копеечки за оброк и налоги, то финансирование с московской стороны на этом было прекращено. Дорогу строили на выборгские деньги. Но это позволяло нам вербовать солдат для новых полков, в первую очередь - морскую пехоту, я особо и не дергался, только еще больше засекретил строительство. В качестве паровоза взял колесную схему 2-3-2 от скоростных «курьеров», но неудобный и громоздкий твердотопливный котел меня абсолютно не устраивал. Не для того я газогенераторный завод строю, чтобы углем топить. Поэтому в тендере паровоза расположилась цистерна с горючим газом, вместо котла - проверенные и отработанные парогенераторы. Меди теперь до черта, поэтому схема двигателя с пароконденсатором и верхним вентилятором для продувки на малом или холостом ходу. И хотя кривошипно-шатунная схема весьма удачно укладывалась на всех паровозах,
но она слишком проста и ее не трудно «скопипастить», поэтому использовал зубчатую передачу, как сделано на тепловозах. Это - для пассажирских поездов. А для грузовых перевозок выпустили паро-электровоз, похожий на ТЭМ2М. Надобностей для строительства крупнотоннажных паровозов еще нет, и не стоит опережать события. Подвоз материалов для строительства осуществлялся на маленьких ручных и паровых дрезинах. Дрезины выглядели непрезентабельно, и никто, кроме работяг и моих солдат, ими не пользовался. Но я это точно знаю, что купчишки частенько просили воспользоваться этим средством передвижения там, где оно бегало. Так что готовые участки уже потихоньку работали. И даже несколько столкновений было. Но «общество» еще не принимало новшество, брезговало и передвигалось по старинке. Из-за «командировки» на Карибы произошла задержка в строительстве газового завода, и я наверстывал упущенное время, тем более что без газа эта дорога была совсем не нужна. На спирту эксплуатировать ее слишком дорого. Его и без этого стало не хватать, так как в Перу он требовался первое время в огромном количестве. Лишь через два
года мы перестали завозить туда топливо. Они перешли на самообеспечение. Еще одно важное обстоятельство подталкивало меня к скорейшему вводу завода: мне требовалось жидкое топливо для судов. Его можно получать в промышленных объемах, лишь имея мощную производственную базу. Проклятый малый ледниковый период замораживал мне подходы к порту и датские проливы. Требовался ледокол, причем не простой, а делающий канал для простых судов. Наиболее подходил проект 21900М финской фирмы «Вяртсиля» и Выборгского судостроительного завода. Корпус ложкообразной формы с тремя гребнями. И хотя меня настораживала суммарная мощность, но делать было нечего. Из Нововыборга крица поступала отличного качества, но этот поток прерывался на целых полгода, а хранить крицу на открытом воздухе невозможно, ржавеет она мгновенно. А на судне газ использовать сложно, слишком увеличивается толщина стенок танков, и взрывоопасность большая. Поэтому начал изготавливать восьмицилиндровые вертикальные паровые машины с кривошипно-шатунным механизмом, тройного расширения, тронковые и с двухсторонней подачей пара в цилиндр. Мощность каждой из
двух машин 8,5 мегаватт. От поворотных насадок я отказался, это не по зубам, и масло требуется качественное, винто-рулевую группу стянул у канадцев, с их «Канмар Кигориак»: два винта в насадках и балансирные рули, прямо после насадок. Реверс на пароходе дело довольно обычное, так что управимся. Балластная система - гидропневматическая, и подвод воздуха вдоль бортов от «вяртсильского» «Урхо». Конечно, на постройку ледокола уйдет не один год, но надо начинать, очень жалко место на стапеле, но другого выхода я не вижу.
        5 октября 1648 года на платформе Выборгского вокзала собралась толпа людей в парадных одеждах. Ворота завода распахнулись, и оттуда показался движущийся задним ходом состав из пяти пассажирских вагонов. Их толкал первый в мире паровоз, одетый в обтекаемый корпус. Толпа несколько оторопела вначале, потом подалась назад, практически мгновенно очистив платформу. Стоять осталась только Татьяна, ее верный рыцарь Глеб Морозов и два «железнодорожника» с флажками. Я выполнял обязанности старшего машиниста. Кроме меня, внутри кабины еще четыре человека. Они мои ученики. Уже немного умеют его водить. Катались по заводу и по линии. «Стрелочник» замахал флажком, и я нажал на тормоз. Вагоны, чуть загремев буферами и сцепкой, остановились. Толпа аккуратненько и осторожненько вернулась на платформу. Выступала Татьяна. Она сказала, что княжество Выборгское закончило прокладывать дорогу в Москву и открывает первое в мире регулярное сообщение между столицами двух государств. В первый рейс приглашаются члены Госсоветов России и Выборга и аккредитованные дипломаты всех стран, с которые имеют дипломатические отношения
с нашей страной. После этого она первой вошла в первый вагон. На самом деле, это не первая поездка поезда, мы уже гонялись по этой трассе, но ночами, так, чтобы никто не видел. Сама дорога огорожена забором из проволоки, чтобы люди и звери ее не пересекали. Пока на ней нет переездов. Проходы для гужевого транспорта сделаны под насыпью. Нет ни одной станции непосредственно в населенном пункте, только вокзалы в Москве и Выборге. Народ тут диковатый, поэтому было решено не дразнить гусей и духовенство. Отводы в города потом проложим, а сами станции, их четыре, постепенно обрастут населением. Дело за малым. На посадку ушло около получаса, и мы тронулись. Постепенно довели давление до максимума. Горелки ровненько ревут, рельс сварной, стыков не слишком много, начинаем прибавлять. Скорость - 125 км/час. Можно и больше дать, но пассажиры не поймут. Передав управление второму машинисту, вышел через тамбур в «свой» вагон. Там только члены Госсовета и Совета Выборга. Все возмущены: «Князь без них построил такую игрушку!» Уже давно проскочили мост через Неву, Свирь, и поезд несется через леса Тверского
княжества. У пассажирских вагонов тележки стандартные, поезд идет мягко и скорость незаметна. Но все чувствуют ее. Графиня Воленштайн, член Совета Выборга, умнейшая и очень воспитанная тетка, обмахиваясь веером, ей немного поплохело из-за мельканий деревьев, выговаривает мне, что Совет Выборга всегда и во всем поддерживал князя, и уж ему-то я мог сообщить, что такое железная дорога, а не делать из этого такого секрета.
        - Дорогая графиня! Я понимаю, что всех интересует вопрос раздела прибыли. Эта дорога останется в собственности государства. А вот созданием акционерного общества «Выборгские Железные Дороги» необходимо срочно заняться. Потому что все поговорили, что да, дорога нужна, но никто ни копейки на это дело не выделил. Поговорили и забыли. А мы три года с майором Шварцроде, командиром инженерно-саперного батальона, продолжали строить здесь все. А потом на заводе делали всю инфраструктуру для нее. Никто даже и не интересовался, чем мы тут занимаемся.
        Немного поговорив с членами обоих Советов, ушел назад в кабину машиниста. Через шесть часов снизили ход и остановились на площади «трех вокзалов» в Москве. Правда, вокзал пока один. Поездка всем понравилась! Натасканные слуги устроили маленькую пирушку в пути, остановок мы не делали. На вокзале попросили всех выйти из вагонов, и поезд ушел на перестыковку и заправку. Через час его подали обратно. Госсовет хотел, чтобы я пошел в Кремль, но я отказался. Несколько человек из Госсовета остались в Москве, а остальным показали поезд из восьми вагонов со спальными местами. Это был фурор! Особенно все восхищались отделкой «царского вагона». Я редко позволяю себе роскошь, но здесь это требовалось! Надо было показать упаковку «люкс». Эта публика воспринимает только «шик». Вечером были обратно в Выборге. А на следующий день в крепости Выборга мне передали на подпись Указ, уже подписанный членами Госсовета России, о секуляризации всех монастырских земель в собственность государства Российского. Второй Указ был об объявлении России светским государством и об отделении церкви от государства. Патриарх Иосиф
передал мне шапку Мономаха, корону Российского царства, скипетр, державу и мантию. Патриарх, судя по всему, сесть не мог, лицо у него было странноватым, и он постоянно морщился и поводил плечами. Выражение лица было совсем не праздничным. Третий Указ был о переносе столицы государства в город Выборг.
        Но это уже совсем другая история.
        Над Канадой небо синее
        Анастасия
        Мать умерла почти сразу после моего рождения, отца убили свеи, и я жила со вдовой бабушкой, матерью моего отца, в маленьком селе Пайлаа. Бабушка отличалась от многих отменным здоровьем и почти мужицкой силой. Она у меня новгородская: мой дед, который умер, когда мне было шесть лет, привез ее из Новгорода, куда ходил с обозом. Крепкий и хозяйственный, он построил себе новый дом с отдельным хлевом, огородился забором. В доме и во дворе всегда был порядок, но все это он сделал для своей ненаглядной Миленочки, которая и хозяйствовала дома. Детей у них было много, и все сыновья. Вот только когда Московия проиграла войну и там началась Великая Смута, к нам пришли свеи. Они забрали из села большинство мужчин, в том числе и всех сыновей моего деда. А отца, который не хотел идти служить шведам, ведь жена была на сносях, они убили. Я еще не родилась, и «не нашлось» повода для отсрочки.
        После смерти деда бабушка сказала, что я теперь взрослая и должна во всем ей помогать, потому что все мы осиротели и поле пахать стало некому. Поэтому жить придется только скотиной и тем, что есть на дворе. Я пасла наших коров, коз и гусей. Гусей я боялась, они были злыми, постоянно шипели на меня, мне казалось, что они меня не любят за что-то, но однажды на нашу корову на выпасе, она была с теленком, напал волк. Я бросилась с палкой на него, а гуси, вместо того чтобы улететь, кинулись вместе со мной на зверя, и мы отогнали его от теляти. Тогда я поняла, что просто у гусей такой характер - независимый. Не любят они, когда их прутиком загоняют в птичник.
        Длинными зимними вечерами, под бабушкины рассказки и песни, мы пряли козий пух и бабушка учила меня работать спицами, ткать шерстяное полотно, пользоваться иголкой и ниткой. Мы дубили козью кожу настоем дубовой коры, делали черевички, шубки. Этим и жили до того момента, когда на проране завелся леший. Настоящий! Он вошел в гастхофф к Порфирию и убил всех свейских грёнников, которые поселились в нашем селе за три года до того и начали строить казарму и костел.
        Леший был весь лохматый, страшный, фигура бесформенная. Убив всех солдат и свейского графа, которому стала принадлежать деревня, он удалился в сторону прорана. По деревне поползли слухи, все боялись, что свеи пришлют войско и нас всех повесят как бунтовщиков, ведь в появление лешего никто из них не поверит. Всем селом похоронили больше двадцати убитых и стали собирать откупное: если свеи придут и обвинят село в том, что убили их солдат, то только откупом можно очиститься от этого греха. Так говорил Порфирий, в гастхоффе которого все и произошло. Но по приказу лешего он собрал все доспехи и сложил их в сарае за своим домом. Я слышала, как Порфирий говорил мужикам, что Леший вовсе не леший, а человек, говорящий на языке, который немного похож на русский. И что он, Порфирий, боится этого человека больше, чем шведов.
        А вечерами с прорана в тихую погоду стали доноситься удары металла о камень. Похоже стало, что Леший решил поселиться в этой неудобице. Старшие категорически запретили детям даже приближаться к проклятому месту. Мы их послушались и вечерами наблюдали какие-то синие вспышки в той стороне, когда сидели у причала.
        И вот однажды на озере появился странный косой парус и две связанные между собой лодки. Между ними стояла мачта, и все это сооружение быстро катилось по волнам к причалу. Было и страшно, и очень интересно! Многие из детей убежали с криком: «Леший вернулся!» Взрослых не было видно, они по домам попрятались. Лохматая фигура убрала парус и выпрыгнула на причал. Остановила и ошвартовала лодку и подала руку необычайно красивой женщине, темноволосой, в богатой накидке из белого короткого меха какого-то заморского зверя. На ней было длинное, обильно украшенное венецианским бисером, дорогое платье, княжеский кокошник, кинжал в золотых ножнах. Ее сопровождало шесть собак с лысыми головами и хвостами, одетых в смешные пятнистые, как у Лешего, костюмы. Было видно, что собаки боевые и очень злобные. Леший и боярыня с трудом удерживали их. Леший не надел накидку на голову, и, действительно, голова у него была человеческой. И руки. Порфирий рассказывал, что руки у чудища были лохматые. Сейчас у него на руках перчатки с какими-то нашлепками. За спиной - лохматое оружие. На голове узкая полоска пятнистого
материала. Лицо довольно молодое, безбородое. Небольшие усы и очень внимательные глаза. Он был красив, несмотря на странную одежду.
        Они прошли к Порфирию, немного постояли у него во дворе, в дом не заходили. Мы же облепили забор и во все глаза рассматривали барыню и Лешего. Они говорили на понятном, но немного странном языке. Леший хлопнул Порфирия по плечу, и они вернулись на причал. Их странная лодка через некоторое время растаяла в вечернем мареве за островом.
        Порфирий приуныл: свеи уже высадились у Питкяранты, а у Лешего дружины не было. Он раскричался, чтобы все тащили к нему все что есть, будем откупать свои жизни. Но в середине следующего дня из Лоймаа, деревни на берегу другого озера, входящего в наш удел, прискакал посыльный, дескать, Леший побил большой отряд свеев у переправы и надо собрать трофеи. Мужики быстренько собрались, иначе все достанется лойманчанам, и поскакали туда. Меня бабушка не отпустила посмотреть, и я весь день ждала возвращения Лешего. Он вернулся на лошади, с большим обозом, и мужики шести сел присягнули ему на верность. Так у нас появился новый хозяин, а к Корочуну приехала опять барыня, и они поселились в новом каменном доме, который мужики быстро построили, используя начатую свейскую казарму.
        Боярыня прямо в каменном доме открыла школу, и бабушка разрешила мне записаться туда, тем более что там кормили бесплатно тех, кто хорошо учится. Поэтому бабушка очень строго следила за тем, чтобы я не забывала выучить заданное на дом, приговаривая, что она сама грамотна была, вот только на селе малость подзабыла грамоту, но сумела прочесть первые строчки, которые я изобразила через некоторое время. Она же сказала остальным, что ничему плохому барыня не учит.
        И тут новые происшествия! Леший сначала разбил с боярыней вдвоем большой конный отряд свеев и валаамских, а потом свейский бог посадил его в Выборге, где он побил весь гарнизон на льду залива. Лешего стали звать «князь Святослав Первый Выборгский». Но он лишь иногда ездил в Выборг на своих самобеглых санях, а так жил в большом или малом доме, что на проране, и что-то строил.
        Мужики наши очень любили с ним работать, так как князь всегда платил за это. Зимой была построена самая страшная штуковина, которую потом все использовали для того, чтобы пугать ею детей. Она жутко шумела и распускала бревна на доски. Сама! Требовалось только накатить бревно на нее. В середине машины были упоры, которые убирались под самим бревном, а крайний из них начинал толкать его вперед, туда, где были пилы. Раздавался звонкий звук, и на выходе получалась необрезанная доска, ее раскладывали два человека, и доска ползла дальше. От нее отпиливали небольшие кусочки и все складывали в одинаковые и красивые пакеты. Все щепочки собирали мальчишки и девчонки и складывали их в какой-то генератор. Мастер Матвей, которого князь поставил руководить этой машиной, в конце дня давал тем, кто собирал опилки и обрезки, четверть копейки, и у него не было отбоя от желающих таким образом заработать. Но тут появилась княгиня и установила, что те, кто получил двойку в школе, не имеет права подрабатывать на лесопилке. Они должны были идти домой и делать уроки. Я была отличницей и всегда успевала поработать у
машины, за что и получала от бабушки поцелуй и вкусный пирожок.
        Еще более интересные дела происходили в кузнице! Этот самый генератор производил уголь и какой-то газ. А про князя говорили, что он кузнец от бога, что сам Сварог учил его делать оружие и железо. Я могла часами наблюдать, как из-под его молота, а он у него не ручной, а ножной, им князь ногой управлял, выходили клинки, серпы, косы, лопаты. Красно-белый кусок металла менял форму, брызгался искрами, плющился и становился вещью или оружием. Говорили, что князь владеет секретом булатной стали, и его ножи славились на всю округу. Но свои секреты он не берег, а учил и учил людей вокруг своему мастерству.
        Весной он привез на корабле, построенном за зиму, новых коров, овец и сделал четыре трактора. Я была первой, кого он прокатил на этой машине, и он дал мне подержаться за руль. Правда, это княгиня Татьяна установила очередность.
        И у нас появилась новая корова! С нею в дом вернулся достаток. Корова давала полтора ведра молока утром и столько же вечером. Хозяйка забирала его на сыроваренный завод и хорошо платила за это. Летом мы все работали на покосах, и большую часть работ уже выполняли тракторы, мы же собирали за ними вручную то, что они не смогли подобрать.
        Так продолжалось до осени, и в конце года, на празднике урожая и Нового года, княгиня спросила у бабушки разрешения взять меня к себе в работницы. Княгиня была тяжела, и ей требовалась помощница. Бабушка сказала, что это большая удача для меня, и отпустила меня в княжий дом, где я жила пять дней подряд, а потом у меня было два дня выходных, чтобы могла помогать и бабушке по хозяйству.
        Незаметно как-то князь и княгиня заменили мне мать и отца. Затем появился Сашка, княжич Александр, ради которого меня и взяли в дом. Но большую часть времени я проводила в школе. За моей учебой следили, и помимо школы приходилось много читать, считать, делать проекты и расчеты. Как мне говорили, я училась по специализированной программе, и меня готовили поступать в университет. Я, правда, не знала, что это такое, но готовилась к нему очень серьезно.
        Через три года ко мне посватался Пройда, но и князь и княгиня отказали ему, сказав, что мне еще рано выходить замуж, так как я не закончила свое образование. Пройда мне не нравился, мне нравился князь, хотя я и понимала, что это абсолютно невозможно. Я - бедная сирота, а он… Он был и для меня, и для остальных пайловчан кем-то вроде бога. Наши мужички даже село, которое стало городом, в Князево переименовали и гордо звались князевскими. Из них, в том числе и из бывших солдат свейской армии, которую еще раз разбил князь, была сформирована гвардия князя, которая полностью освободила Водьскую пятину, и после поражения шведов в битве под Самматти граница со Швецией стала проходить по Порккала-Уддскому рубежу. Гвардейцы считались лучшими женихами, поэтому бабушка сказала, чтобы я рот на князя не разевала и не упускала своего счастья с Федором. Поэтому я не отказывала ему и продолжала иногда с ним встречаться.
        На третьем курсе университета, хотя я в тот момент совсем не думала о Федоре, а все мои мысли занимала учеба и князь Святослав, неожиданно мои воспитатели и господа приняли решение не отказывать более Федору и дали согласие на этот брак. Уже было понятно, что княгиня Татьяна старается не держать меня в доме, когда там находится Святослав. Мне даже не предлагали заниматься с Ярославой, младшей дочерью князя и Татьяны, вместо меня у них, а они уже постоянно жили в Выборге и лишь иногда выбирались в Князево, работала другая девушка. Мне говорили, чтобы я ни в коем случае не бросала учебу. Что и княгиня, и князь делают на меня ставку, ждут только окончания мною университета. Пришлось очень тяжело, потому что забеременела я в брачную ночь, и дочка появилась ровно через сорок недель после свадьбы. После этого князь переговорил с Федором, которого он продолжал называть Пройдой, о том, что у него вполне хватает средств на нянек для дочери, и заговорил о том, что мы оба поедем на другой конец света создавать там поселение, которое должно сыграть важную роль в жизни всего княжества. Тогда я и услышала
впервые слово Бретон. А еще через некоторое время, уже от княгини, услышала еще один термин - презерватив.
        Нас начали готовить к этому проекту. Все было очень и очень серьезно. С нами обоими работали и князь, и княгиня, и Томас Усселинкс, глава комитета госбезопасности. Последние два года, кроме университета, мне пришлось учиться в разведывательной спецшколе. Меня учили тайнописи, шифрам, стрелять, владеть холодным оружием, нескольким видам борьбы, пользоваться ядами, выживать в тяжелых условиях, нырять, плавать, бегать. Далеко не все предметы были приятными. Некоторые были отвратительны по своей сути, но приходилось обучаться действовать против любых врагов. Добавилось еще два языка: английский и лнуисимк, язык индейцев микмаков. Его преподавал настоящий индеец, которого вывез с острова один из наших кораблей. Он пойдет с нами и будет нашим переводчиком. Сам Усселинкс делает из него «своего» человека. Микмаки имеют письменность и пишут, как и русские, на бересте. Чернил у них нет, используют иглу дикобраза для выдавливания иероглифов. Кроме того, они же используют и петроглифы, то есть наскальные рисунки.
        То есть князь заранее готовил две экспедиции - вторая пойдет куда-то южнее. С расчетом надолго закрепиться в этом районе и завоевать симпатии тех людей, которые ныне живут на той земле. Как мне объяснили князь и Усселинкс, нам на некоторое время придется отказаться от ставших привычными в нашем мире электрических приборов. Они составляют государственную тайну Выборга, и пока положение колонии не будет закреплено соответствующими международными договорами, на их территории не могут быть размещены гидроэлектростанции и парогазовые электрогенераторы. Так что жить придется по старинке, при свечах, лучинах, а впоследствии - с использованием газовых рожков.
        И вообще про секретность говорили очень много. Проект был разбит на этапы, которым надлежало следовать как азбуке при чтении. Как мне сказали, неисполнение этих условий может поставить жирную точку в конце моей карьеры. Усселинкс мрачно пошутил по этому поводу, что точка, скорее всего, будет свинцовой. Да я и сама понимала, какую ответственность возлагает на меня князь Святослав. Еще более изумительным было открытие того обстоятельства, что больше всего князь не доверяет Федору - человеку, за которого он выдал меня замуж. Я спросила у него, почему.
        - Жаден он. Не столько до денег, сколько до власти. А потому очень опасен. Действовать ты, Настасья Гавриловна, будешь на большом удалении от меня и от центра. Практически полностью самостоятельно. И не всегда будешь иметь возможность даже связаться с нами. Так что держи Пройду в руках. В жестких ежовых рукавицах. Если что-то пойдет не так, как мы с тобой планируем, не останавливайся ни перед чем. Ты поняла? Как это сделать, тебя уже научили. И все необходимое для этого у тебя будет. Как и мое разрешение на такие действия. Ты несешь персональную ответственность за безопасность всего поселения и безопасность нашего княжества. Сам бы пошел, да тут столько дел с этой Москвой налетело, что приходится посылать тебя. Не забывай, в чьем доме ты выросла.
        - Я помню, княже, - тихо ответила я, и у меня стали мокрыми глаза, и не только. Невыносимо хотелось кинуться ему на шею и всей принадлежать ему. Но я хорошо помнила тот момент во время спарринга в лесу, когда вместо того, чтобы сопротивляться, меня пробила какая-то дрожь и у меня стало мокро внизу, когда князь скрытно перехватил меня на маршруте. Я его не заметила. Он захватил меня сзади, перебросил через себя и прижал к земле. Тут это и произошло. Он, конечно, заметил случившееся. Отпустил меня, встал и подал мне руку, чтобы поднялась. И заметил:
        - Верность - это одно из самых ценных качеств человека. Ею земля полнится. Мы никогда не сможем открыто смотреть в глаза ни друг другу, ни тем людям, с которыми живем. В нашей стране разводов нет.
        На подготовку экспедиции ушло долгих три года, и вот мы стоим у причала уже на борту нового крейсера, недавно вернувшегося из Карибского похода. Только что князь и княгиня попрощались с нами и сошли с борта. Они стоят на берегу и прощально машут нам руками. У меня полные глаза слез. Рядом посапывает недовольный Федор, который держит меня под руку. Наша дочь сидит у княгини на руках и не понимает, что я ее очень-очень долго не увижу. На первое время было решено, что она останется в доме у князя. Отданы концы, и прощально звучит ревун, буксир натягивает трос, и корабль медленно отрывается от причала. Полоска воды становится все шире и шире, и скоро целый океан будет отделять меня от тех людей, с кем я выросла. Становится невыносимо больно в груди. Я что-то кричу и отчаянно машу рукой. Через некоторое время Федор чуть дернул меня за руку.
        - Пойдем, они уже ничего не слышат и ушли. Иди, поплачь в каюте.
        Тяжелее всего дался именно переход. До этого я никогда не ходила на кораблях, а тут сразу через океан. В море было все нормально, но как только прошли Датские проливы, началась муторная равномерная качка, которая первые несколько дней просто душу всю вынимала. Как люди в таких условиях живут годами? Затем постепенно привыкла к тому, что палуба на месте не стоит, то кренится, то вертикально взлетает или падает. Человек ко всему привыкает, и спустя неделю смогла, наконец, подняться на мостик к лейтенанту Макарову, чтобы выяснить хотя бы, когда будем у цели. Он сочувственно отнесся к моему состоянию, сказал, что всех укачивает поначалу и что мы прошли самый неприятный участок и теперь достаточно быстро придем, если погода не подведет и будет ветер. Из-за сильного встречного ветра ему пришлось подняться к Исландии. На мостике было довольно холодно, и серые валы накатывались от запада. Все было покрыто этими огромными валами. Корабль переваливался через них и довольно резво бежал на юго-запад. Чуть поскрипывали стальные ванты, натруженно гудели желтоватые паруса. Строем клин сзади следовало еще два
корабля. Наш крейсер был лидером. Удивительно, но я стала значительно лучше себя чувствовать, когда глаз смог зацепиться за горизонт.
        - Сейчас течение нам помогает, Гольфстрим уже левее нашего курса, поэтому ход имеем неплохой. Через трое суток увидим Ньюфаундленд. Вам принести сюда поесть, Анастасия Гавриловна? Я знаю, что вы неделю ничего не ели.
        - Давайте попробуем, есть вообще-то хочется.
        Вестовой принес закрытый горшочек с тушеным картофелем с говядиной, хлеб и немного кислого красного вина. Никогда не пробовала никаких вин, но тут не устояла против кислого вкуса. Лейтенант на всякий случай послал меня вниз с матросом. После этого я стала чаще выходить на палубу, а не валяться в каюте на постели, и первой увидела темнеющие скалы Ньюфаундленда и острова Бакалю (Трескового). Оморячилась.
        Наконец Андрей Макаров убавил парусов, оставив один кливер, и перешел на машины. Остальным кораблям подан сигнал лечь в дрейф. Мы обогнули Авалон, восточную оконечность Ньюфаундленда, подошли к проливу Кабота. Прямо по курсу довольно высокие горы острова Кейп-Бретон. Слева - плоские изрезанные берега острова Французская Юдоль, или Фрэнчмэйл. Впрочем, на картах этих названий еще нет. Пройдя Низкий мыс, Макаров повернул влево, на вход в залив. Батопорты открыты, орудия вывалены перпендикулярно к борту. Чуть подрабатывая машинами, Андрей аккуратно вошел в залив, к мысу, где тот делится на два рукава.
        Недаром индейское название этих островов - Туманная земля. Налетело облако тумана, и пришлось отдать якорь. Вываливаются шлюпки, звучат команды Федора, он командует своими разведчиками, проверяет их вооружение и подгонку экипировки. Они готовятся к высадке. Облако тумана улетело в океан, все, у кого были бинокли, припали к ним. На берегу ни души. Бухта оказалась свободной. В глубине Восточного залива виднелась покосившаяся колокольня церкви. В этих местах европейцы появились в шестнадцатом веке, но создавали лишь сезонные поселения. Сюда приходили ловить рыбу, водившуюся здесь в изобилии. Несколько корабликов у Ньюфаундленда мы видели. Залив Святого Лаврентия на зиму замерзает, и до мая месяца здесь стоит лед. Эта бухта тоже замерзает, но в ней лед подвижный, поэтому он ломал все причалы, построенные из дерева. Плюс зимой Лабрадорское течение приносило сюда много плавучего льда и айсберги. Люди пытались поселиться здесь, но уж слишком неуютным было место, не для европейцев. Берега - каменистые, как у нас в Выборге, но в пяти кабельтовых южнее виден песчаный мыс. Туда и отправляется шлюпка с
разведчиками. Еще один катер пошел в Восточный залив, где виднелись постройки. Рядом со мной стоял Сухое Ухо - индеец, который четыре года прожил в Выборге. Он с шумом втягивал воздух, а затем сказал:
        - Дыма нет, людей нет, зря пошли, маленькая княжна. - Он почему-то так называл меня давно. Наверное, из-за роста, княгиня и князь были выше меня.
        Андрей, который стоял рядом, покачал головой и никаких приказаний не отдал. Мы продолжали наблюдать за обстановкой. Появились разведчики, которые подали сигнал, что этот берег чист, людей нет. После этого дали команду начать выгрузку, а кораблям на рейде подходить ближе. Через час и я вступила на остров. С крейсера на берег спустили несколько тракторов, которые начали расчищать площадки под палатки и поля. Здесь в километре от берега было пресное озеро, и эти пять гектаров земли по плану должны были стать первыми полями. Обнаружены два небольших болотца, где есть торф.
        Подошли еще два судна, с которых высадились невоенные участники экспедиции - строители и девушки. Началась выгрузка сваебойной машины, продовольствия, снаряжения. В первую очередь, после установок палаток, определяем глубины и привязываем к местности и глубинам место для причала. Не слишком приветливое утро с небольшим туманом постепенно превратилось в довольно ясный день. Шум работ перекрыл плеск воды. Потянуло ветерком от леса, там, где находилось озеро Брас д’Ор.
        Федор вернулся с северного мыса, он там наблюдательный и опорный пункт собирался строить. На берегу он себя много увереннее чувствует, чем в море. Несколько раздражен, что на мысу земли для обсыпки маловато, но уже оставил там людей, чтобы рыли котлован под форт. Сидит, что-то считает, морщит лоб, сверяет расчеты с тем, что дал ему князь.
        - Федя, вернулись твои от де Бьенкура, там тоже чисто, никого нет.
        - Да, мне уже доложили. Похоже, что князь прав был, когда говорил, что здесь сплошную линию ставить не к чему и проще обойтись опорниками. Народца здесь совсем нету. Придется конные патрули ставить, а лошадей маловато прихватили в первой партии. Что со спиртом, Настенька? Обеспечим патрулирование на квадроциклах?
        - Так дорог же нет, Федя.
        - Нету, здесь ничего нету, ну и глушь!
        - Вот завтра сходим в Брас д’Ор, узнаем, что и как.
        - Без меня, мне и тут забот полон рот. А куда Сухарик подевался?
        - Сухое Ухо?
        - Ну, да.
        - Собрал пирогу и ушел к стойбищу, где оно четыре года назад было. Обещал через три дня вернуться.
        - Зачем ты его отпустила? А ну как орду приведет?
        - Томас сказал, чтобы я не мешала его передвижениям. А что ты беспокоишься? У нас все вооружены и крейсер с орудиями на товсь стоит.
        - Да, по мне, так если все полетит к чертовой матери, то быстрее дома будем. Зря отпустила. Я хотел северными фортами сначала заняться, а придется южные из-за него делать. Ладно, я пошел на юг.
        Федор вышел из палатки, кого-то окликнул и с двумя отделениями морпехов зашагал к месту, где работали тракторы.
        На следующий день пришлось хоронить французов из фактории в Большом проливе Брас д’Ор на острове Боулардери. О нашей высадке стало известно рыбакам и солдатам форта Дофин. Рыбаки пока спокойно отнеслись к этому обстоятельству. Спросили только, не собираемся ли мы промышлять рыбку. Конечно собираемся, но чуть позже. С этой партией рыбаков почти не прислали, всего один катер, правда, есть три коча, с которых можно тоже ловить рыбу. Нерест сельди еще не начался. Рыбаки пока треской больше занимаются. Из разговоров стало понятно, что их наняла компания «100 акционеров» и не выполнила поставок бочек и соли, рыбаки недовольны, они из Гавра и уйдут туда. В это место ходят давно. Местных акадцев не любят и строчат на них доносы королю. На нас тоже напишут. Так что на будущий год, как и ожидалось, ждем визита королевского флота Франции.
        Сухое Ухо вернулся, как обещал, через три дня. Его племени на месте нет, оно откочевало. Ругается, говорит, что бобра много побили, хатки пустыми стоят, но есть надежда, что они вернутся, так как фактория прекратила существование. Из тех, кто там жил, осталось только двое мужчин и четыре женщины, одна из них сошла с ума, заговаривается, все детей своих похоронить пытается. Но достаточно безобидная, а на Руси к таким жалостливо относятся, так что не помрет. Ее подкармливают из общего котла, хотя почти никто не понимает, что она говорит. После обеда уходит надолго в лес, говорят, ходит к бывшей фактории. Если звери не съедят, значит, жива будет.
        В форте Дофине люди тоже болеют, у всех цинга, поэтому раз в неделю хожу туда на катере и смотрю, чтобы выполняли лечение. Большинство пошло на поправку, продуктов им так и не завезли, и когда те у них полностью закончились и не стало, на что покупать их у нас, все французы пришли к нам в Нововыборг. Их привели к присяге, двое отказались ее принимать, просили отвезти их в форт Луисдэл, но у нас туда ничего не ходило, а специально отправлять туда коч было не с руки. Мы еще не закончили работы даже по бетонированию дотов и не закрыли все дзоты. Поэтому пожали плечами и отпустили упрямцев так, пешком. Они пытались уговорить Сухое Ухо отвезти их в Луисдэл, но тот ушел без них искать свое племя. Покрутившись месяца полтора возле стройки и питаясь объедками, упрямцы все же сдались на милость и приняли присягу. Только их опять пришлось в лазарет укладывать. Теперь уже с воспалениями. Собственно, таких упрямых было мало.
        С острова Кейп-Бретон постоянно подходили и подъезжали люди. Беда пришла не только в эти два селения. У всех было плохо с продуктами, а патент запрещал производить иные работы кроме указанных в нем. Не все решались нарушить закон, потому что в любой момент могло прийти судно или военный корабль из Франции, и на нем обязательно будут королевские контролеры и оштрафуют владельца патента на кругленькую сумму в два-три годовых заработка.
        В начале июля, прямо к нересту сельди, пришло три «Буки» с грузами и завербованными рабочими. К их приезду мы смогли полностью выполнить работы по укрепрайону, кроме обсыпки укреплений, и построить восемь больших казарм и нарезать участки под постройки для тех, кто сразу захочет строить дом. Пока крейсер стоял рядом с городом, у нас было электропитание для пил, а большую лесопилку поставили на берегу пролива де Бьенкур. Вот только течение там переменное, меняется четыре раза в день по направлению. И хотя это мы вроде как учитывали при разработке проекта, все равно лесопилка работала только в половину мощности, да еще и по скользящему графику - в зависимости от приливов и отливов. Но другой реки в этой местности не было. Поэтому через некоторое время, как только заработали на полную мощность газогенераторы, мы начали переводить ее на пар. За что и получили потом хорошенький выговор от князя. Отбояривался Федор, это была его идея, потому что ему требовалось для строительства много досок и брусьев. Но выговор за нарушение плана строительства получила я. Святослав прислал письмо, в котором прямо
указал демонтировать паровую машину лесопилки до отхода крейсера и вывезти ее в Выборг. Впредь запрещает произвольно изменять проект под немедленные нужды. Пришлось ставить назад колесо, работающее от течения приливов, и вводить обратно скользящий график. Впрочем, совсем ненадолго. Начались морозы, и до весны лесопилка встала. Работать в ледовых условиях она не могла.
        Из Луисдэла уже по снегу прибыл его комендант капитан де Шатье с солдатами. К этому времени Федор успел закончить даже отсыпку, закрыл траншеи и флеши от снега, чтобы не демаскировать укрепления. С комендантом крепости мы вели разговоры ни о чем, он сразу понял, что взял с собой маловато солдат, чтобы здесь командовать. Официально я выкупила патент, и два острова принадлежали лично мне по французскому законодательству. Господин Луи-ле-Симон де ла Поп Боулардери, который приобрел у французской короны эти острова, проживал на острове и лично подтвердил, что патенты он продал добровольно и с полученной суммы уплатит в казну соответствующую пошлину. А я сказала, что плачу налоги князю Выборгскому и приобрела у законного владельца себе удел. Насколько я в курсе событий, дипломатических отношений между Францией и Выборгом не существует, но есть договор между Французской Гвианой и Выборгом, подписанный в прошлом году, где признается право Выборга иметь территории в Новом Свете. Поэтому господину де Шатье, проживающему на другом острове, вне территории моего удела, не фиг совать свой нос, куда не просят.
        - Это заморская территория Франции! - надменно сказал комендант.
        - Не заметно, чтобы Франция хоть немного заботилась об этой территории. Если бы не мы, то здесь никого бы не осталось, кроме индейцев. Все жители, как этих островов, так и северной части острова Кейп-Бретон, в настоящее время проживают в Нововыборге, где есть нормальные условия для этого. Мы пришли сюда, когда ни одного человека на этой территории не было. Владельца островов и его жену мы вылечили от болезни, нисколько не ущемив его прав на эти места. Остров был необитаем, даже индейцы отсюда ушли. То, что господин де ла Поп Боулардери более не захотел иметь дела с компанией «100 акционеров», - это вина пресловутой компании. Он предложил выкупить у него патент, чтобы королевство Франции не могло более претендовать на эту территорию. И я согласилась. Я готова оспорить свои права в любом европейском суде, за исключением суда Франции как заинтересованной стороны. Например, в Стокгольме или Риме. Я владею этими землями по праву. Вот пункт патента.
        Я всегда училась хорошо, и мне поставили парижский акцент, причем дворцовый. Такого наезда комендант не ожидал, он отвык разговаривать с дамами высшего света, поэтому спасовал и ушел в сторону от диалога. Я же продолжала над ним издеваться, пока он и его солдаты не повернули обратно в Луисдэл. Теперь их надо будет Федору ждать по весне.
        Куда-то запропастился наш переводчик-проводник. Ушел еще летом, и до сих пор его нет. С крейсером я отправила шифрограмму Усселинксу об этом. Мы продолжали строительство со льда причалов, перед закрытием навигации отправили в Выборг немного, тысячу восемьсот тонн, руды на зашедшей «Азухе». Перед этим отгрузили рыбу и дары леса. Две «Буки»! Хороший урожай. Нам привезли муку, овощи, картофель, масло, несколько коров и бычков. Сенокос здесь много лучше, чем в Выборге, но вот зима… Зима была со штормами и метелями, бухту забило льдом, но причалы выдержали. Начали отсыпать два волнолома. А в нерест сельди наблюдала такую невероятную картину: две недели подряд во время прилива поднималась волна из спермы самцов селедки! Два метра высотой шапка! А вслед за этим в Большой пролив вошли кормиться полосатики. Незабываемое зрелище! И пусть оно длится вечно! Это - праздник жизни.
        Зимой начали работать домницы, и скопилось более пятнадцати тысяч тонн крицы, которую мы хранили на складах на трех причалах. Два были на озере и один в бухте Нововыборга. Все это предстояло вывезти с острова. Зимой, в перерывах между приливами, обвеховывали фарватер и писали лоцию пролива Большой Брас д’Ор.
        Весна здесь бурная и туманная. Вдруг из тумана на острове появляется куча индейцев. В гости пришли. Наше Сухое Ухо у них теперь вождем числится. Вот и корми их всех. Благо, что за зиму не все подъели. Они - вернулись. Они жили здесь долго и счастливо, пока не пришли европейцы, а за теми пришли оспа и грипп. И смерть. Часть из европейцев стали для микмаков родными, потому что приходили они сюда холостыми, женились на здешних красавицах, их дети были более устойчивы к европейским болезням и выживали даже при эпидемиях. Три года назад племя решило покинуть гиблый район. Дичь выбита, рыбаков из Европы не переловить, потому что они с пушками и забирают все. Соль не продают и к соляным промыслам не подпускают. Пороха на несколько выстрелов, свинец не добывается. Только то, что взял с мертвого француза или англичанина. Французы попроще, а англичане понимали только выстрел в упор. Микмаки покинули сначала Ньюфаундленд, а затем решили оставить и Бретон, Землю туманов. Ушли на запад и пытались отвоевать немного земли у ирокезов, еще их называли мохавками. Белые давали за убитого ирокеза порох и свинец.
Англичане дружили с ирокезами, а французы - с остальными. Шансов выжить… Ну, сами посчитайте. В этот момент возвращается сын верховного касика племени Сухое Ухо. Ему когда-то досталось палицей мохаука по верхней части левого уха, оно скукожилось и было бесформенным - отсюда и кличка. Он пропал почти пять лет назад и вот вернулся. Шесть долгих месяцев он рассказывал о том, где он был и что требуется сделать. Затем пришлось драться с Оммамагиком, двоюродным братом, который стал вождем племени Unama’kik, и убить его. Лишь после этого племя решилось вернуться домой на озеро Брас д’Ор. Кстати, это не «бюстгальтер», а «вздымающаяся грудь» - из-за приливов. Просто не совсем правильно перевели.
        Началась весна, и первыми пришли две «Буки» от Стрешнева с аммонийной селитрой. Нам просто требовалось, а природа настоятельно верещала раскислить поля. Всходы на полях были совсем плохими. Вода здесь кислая, почва тоже. В общем, не растет здесь нормально ничего. И почвы тонюсенькие, меньше двух дециметров. Кстати, и взрывчатка была нужна, так что почти подарок. Взамен они просили поставить хвойную древесину в бревне и в пиломатериалах, им для рыбацких баркасов нужно. И необходимо поставить до их зимы. Вообще-то, у нас хвойник хуже, чем в Карелии. Но доставка быстрее. Буквально по пятам пришел парусник из Выборга, куда мы отгрузили уже крицу, которой за зиму накопили больше пятнадцати тысяч тонн. Конечно, из домниц. Но руда здесь богатая, и серы практически нет. Почти химически чистое железо.
        Только отгрузили и ушел третий корабль, как появились французы. Здрасьте! Вот только они не учли, что у меня есть Федор с его усиленным батальоном, и главное, Сухое Ухо принес бумагу, с печатями и приложенными пальцами, что французам действительно продали пятнадцать гектаров земли возле Луисдэла. И всё! А остальное принадлежит Сухому Уху. Все пять островов. Никаких бумаг не было и нет. А я - хороший лайер! Больше всего французов интересовало, где находится крейсер с его скорострельными пушками. А Макаров еще не пришел из Выборга. Сама дура! Крейсер должен был зимовать на острове Бонэйр и доставить оттуда соль и свежие фрукты, а был вынужден уйти в Выборг. А это севернее, и залив и проливы еще не вскрылись. Убедившись, что крейсера нет, французы решили срубить по-быстренькому и свалить. Эскадра разделилась, транспортники пошли к берегу для высадки десанта, а остальные начали маневры с целью бомбардировки поселения. А мы его специально в глубине Нововыборгского залива поставили. Им требовалось подойти поближе. Сигнальная мачта на Низком мысу подняла «Браво» и «Лиму» - предупреждение об опасности
маневра и требование остановиться. Эскадра, особо не задумываясь, дала залп по мачте, развязав руки береговой обороне Федора.
        Огонь! Две пушки Лендера открыли огонь по эскадре. Несколько минут она пыталась сохранить строй, затем пылающие корабли начали вываливаться из него. Мест для высадки десанта только два: пляж в устье реки Миры и мелководный песчаный пляж у острова Южная Голова. Было бы наивно даже думать о том, что Федор не подготовил там подарки! Остальные места плотно перекрывались перекрестным огнем артиллерийских дотов и пулеметных дзотов. Французы торопились, поэтому полезли в Индиан-бей, высаживаться на ближайшую песчаную косу в устье небольшой реки Риан. Обсыпанные землей и дерном доты они не заметили. Не строили тогда таких сооружений. Так как у Низкого мыса уже начался бой, гарнизоны двух дотов взяли под обстрел и транспортники. Уцелевшие французы под белыми флагами на нескольких шлюпках добрались до берега, где были пленены. Мы им показали такие зубки! С моря нас не взять.
        Федор радовался как ребенок, которому дали поиграть в любимую игрушку, и несколько дней усердно писал Святославу, как он и его батальон встретил врага. Среди пленных уже знакомый нам капитан де Шатье, он ранен, и еще не понятно, выживет или нет.
        Кроме него был командующий эскадрой адмирал Луи де Гало де Кастри граф д’Антркасто. Он тоже ранен, но не так тяжело, как Шатье. Его старенький «Couronne», водоизмещением тысяча восемьсот тонн, на который возлагалось столько надежд, горел, адмирал неотрывно смотрел на то, как рушится такелаж. Он с огромным трудом уломал Мазарини попробовать на зуб выборгских на новом месте, и все рухнуло из-за того, что разведка неверно оценила силы противника. К его великому сожалению, в числе пленных оказался и посланный кардиналом нунций и епископ Кольбер, не получивший ни царапинки в бою. К вящему удивлению адмирала, русские не отделили священника от остальных здоровых пленников и содержали всех на огороженной кольями с колючей проволокой территории, внутри которой находился барак с нарами. Для офицеров они выделили другой лагерь, пастор же находился вместе с матросами и солдатами-пехотинцами.
        Раненых содержали в лазарете, где кроме французов почти никого не было, только несколько женщин с больными детьми. Лежа на кровати, адмирал с удивлением наблюдал за действиями персонала. Операция по удалению трех осколков прошла безболезненно - прижали к носу и рту мокрую тряпку и на чистейшем французском попросили глубоко дышать. Сознание куда-то провалилось, и очнулся он в этой комнате, которая носит название «палата номер шесть». Его шикарный костюм отсутствовал, вместо него на теле только какие-то непонятные короткие штанишки. Раны перевязаны странной белой тканью, остро пахнет незнакомыми веществами. Командует здесь женщина, которая, оказывается, еще и губернатор этого города. Она, как все в лечебнице, ходит в белом халате с чепчиком на голове. Никаких кровопусканий не делают, иногда протыкают кожу на «почетном месте» и вводят какую-то жидкость. Первые несколько дней его рука была привязана, и в вену вводили сначала явно кровь, а затем прозрачную жидкость, от которой по телу расплывалось тепло. Через семь дней та же женщина, ее зовут Анастасия Гавриловна, на перевязке удалила нитки, которыми
была зашита одна из больших ран. Удовлетворенно кивнув, она что-то сказала второй женщине и добавила по-французски:
        - Воспаление удалось остановить, вы идете на поправку.
        Через две недели граф начал ходить и ругаться, что приходится носить какой-то халат, в каких ходят все. Быть наравне с остальными ему не нравилось. Дежурная сестра пояснила ему, что до выписки из лазарета он не имеет права носить собственную и не стерилизованную одежду.
        - И не забывайте, что вы - военнопленный, - напомнила она графу и глазами показала на часового, стоящего у выхода. Граф понял, что что-либо доказывать не имеет смысла.
        Девушка говорила с сильным фламандским акцентом.
        - Вы из Фландрии?
        - Нет, я из Князево, но французский там в школе учила.
        - Князево? Где это?
        - В Водьской пятине, это удел князя Святослава Первого Выборгского. Мы - князевы люди. И Настасья Гавриловна тоже родилась в Князево и жила у князя в доме.
        - Она - дочь князя?
        - Нет, но ее выбрали помогать княгине, так и осталась жить с ними, потом они в Выборг переехали, и она с ними. Она и ее муж - старшие в городе. Настасья Гавриловна - губернатор, а Федор Тимофеевич - начальник гарнизона и комендант крепости Нововыборг.
        «Крепости! Вот оно что! А сделано так, что ее и не видно! - подумал адмирал. - А мы даже разведку толком не провели. Послали один отряд, который не вернулся, и начали маневры… Как же они так это сделали? И так быстро! Год, даже чуть меньше года назад стало известно, что русские высадились здесь, и уже крепость».
        На следующий день его выписали из лазарета и поселили отдельно от остальных, затем вызвали на допрос, или лучше сказать - переговоры. Вело их три человека: сама губернатор, ее муж и начальник контрразведки крепости капитан Головачев. Адмирал ответил почти на все вопросы, но начинать переговоры отказался, ссылаясь на то обстоятельство, что среди пленных он видел епископа Кольбера - официального представителя премьер-министра Франции кардинала Мазарини. Тот имеет или имел соответствующие бумаги на проведение такого рода переговоров с представителями иных государств. Пришлось вызвать пастора из лагеря, а заодно пригласили и Сухое Ухо и двух человек из «старых акадцев» - первопоселенцев, сыновей и внуков прибывших сюда первых французов. Они себя подданными короля Франции давно не считали, и их жутко раздражало вдруг появившееся внимание к этим местам со стороны кардинала Ришелье и короля Франции. С нашим появлением на острове акадцы связывали надежду избавиться от налогов со стороны Франции. Узнав о том, что здесь налоги ниже и нет церковного давления и десятины, эти, в общем, атеисты или язычники
сами потянулись сюда. Кто на заработки, кто насовсем.
        Моя политика на переговорах строилась именно на противоречиях между продекларированной вначале свободой и равенством и тем рабством и унижением, которым подверглось местное население теперь, вместе с попыткой старых властей перенести сюда все то, от чего уехали люди.
        Пастор сразу же завопил о церкви, которую необходимо построить для пленных.
        - А мы тебя сюда звали? - грубовато спросил Федор. - Сейчас отведу в сторонку, и пойдешь беседовать с богом без всякой церкви. У себя дома будешь командовать, что там строить, а что нет. Не лезь в чужой монастырь со своим уставом. Иначе закую в кандалы и на карьер до конца твоей поганой жизни отправлю.
        - Господин епископ, умерьте свой пыл и не забывайте о том положении, в котором мы находимся. Мы - военнопленные. И относятся к нам цивилизованно. Всем раненым оказана врачебная помощь. Голодом никто никого не морит, я узнавал. Так что остановитесь в своих требованиях. Это я попросил пригласить вас на переговоры, потому что вы являетесь представителем короля и его правительства в Квебеке. И это вы настаивали на том, что поселение должно быть стерто с лица земли, - неожиданно заговорил граф д’Антркасто, решив таким образом подставить любимца кардинала и обелить самого себя.
        - В таком случае, если я нахожусь на переговорах, по какому праву здесь построено и существует поселение? Это - территория королевства Франции. Ее величество королева Анна такого разрешения не давала!
        - Я купила эту землю у ее законного владельца. Вот патент, в нем написано, что король Людовик XIII, отец нынешнего короля Франции, передает эту землю в вечное владение господину де ла Поп Боулардери, акционеру компании «100 акционеров». Произошло это в 1615 году. Тридцать два года спустя компания оставила господина Боулардери у разбитого корыта, не выполнив своих обязательств по снабжению колонии. В результате у него умерли наследники, исчезли в недрах компании все деньги, он находился в умирающем состоянии, как и его жена. Мы их спасли, вылечили и выходили, и он дал разрешение оставаться на этом и соседнем острове, а затем продал мне их. Вот сидит господин Боулардери, который может подтвердить мои слова. А вот - купчая на это имущество. Вы напали на мою собственность, господин епископ, даже не удосужившись вступить в переговоры. Хотя вам было прекрасно известно об этом обстоятельстве. В январе этого года здесь находился с визитом комендант форта Луисдэл капитан де Шатье. Он эти бумаги видел, не нашел во французских законах прямого указания, запрещающего продажу этих земель представителю другого
государства. В патенте земля передана лично владельцу патента, и тот, находясь в своем уме и в праве, стоя на своей земле, продал ее мне. Но это еще не все, господин епископ, фактически король продал ему патент на землю, принадлежащую не ему. Вот сидит законный наследный владелец этих земель - господин Oreille Seche, у него есть документ, ограничивающий собственность короля Франции на этих островах цифрой в 43,8 арпана. Это та площадь, которую купили у настоящего владельца этих мест. Сейчас там стоит форт Луисдэл. Вот эта купчая, племя Унама’Кик сохранило этот документ. Всю остальную территорию племя никому не продавало. У меня, как представителя княжества Выборгского, было право провести с племенем переговоры и вступить с ним в военный и экономический союз. Этот договор составлен и отправлен на подпись князю Выборгскому. Вот договор аренды, по которому все земли и воды, которыми владеет племя, переданы нам в аренду сроком на двести лет. В нем признается право первообладателя на проживание на этой территории, а княжество Выборгское обеспечивает оборону, бесплатное образование, бесплатную медицинскую
помощь, пенсионное обеспечение по старости и инвалидности всем членам племени Унама’Кик, их участие в экономическом и политическом развитии данной территории. Договор составлен на трех языках: русском, лнуисимк и французском. В том, что князь Святослав подпишет его, у меня никаких сомнений нет.
        - У дикарей есть письменность? - прозвучал вопрос епископа.
        - Кто здесь больший дикарь, еще предстоит выяснить! - ответил на французском Сухое Ухо. - У нас была письменность задолго до прихода европейцев.
        - Вы не беспокойтесь, у господина Oreille Seche высшее университетское образование и диплом Выборгского университета по геологии, - громом прозвучало заявление капитана Головачева. Усселинкс даром времени не терял!
        - Так как вы напали на меня без объявления войны и проиграли ее, то я как законный совладелец этих земель объявляю о невозможности нахождения форта Луисдэл в моих владениях. Если население и гарнизон не покинет эту территорию в течение четырнадцати суток, я оставляю за собой право решать их судьбу. Горе побежденным! Все острова архипелага до пролива Кансо принадлежат племени Унама’Кик и находятся под совместным управлением княжества Выборгского и совета племени. Граница на юге отныне проходит по середине пролива Кансо, - заявила мадам Лисина.
        Форт Луисдэл практически не замерзал, максимум на один-два месяца в году. Лед образовывался только во внутренней бухте Сил, из других мест его постоянно выносило в океан. Иметь такой портик ой как не мешало! Прикрытый островом Аричат почти от всех ветров и штормов, он предоставлял отличное место для строительства основного порта, пока князь, как обещал, не построит ледокол.
        Пастора с ультиматумом отправили в тот же день на коче в форт Луисдэл. Время пошло. Через наделю появился Макаров на своем «Т-105», вместе с ним пришел еще один крейсер и два судна проекта «Веди», предназначенные для перевозки крицы. Они больше, чем «Буки», у них шесть мачт, есть двигатель, чтобы безопасно ходить узкостями с сильным течением, и гирокомпас, из-за того что груз магнитный. Они неплохо вооружены: четыре башни от «ПТ-76». Корпус металлический, усиленного ледового класса. Правда, самостоятельно они вряд ли смогут ходить во льду: машина слабовата, это князь готовится к тому, что у нас будет ледокол. Один из них назван «Нововыборг», а второй носит название «Анастасия». Так тепло стало на душе, когда увидела. Значит… ой, не надо об этом.
        Вернулся коч от Луисбурга, теперь отсчитываем дни, а Федор своих пехотинцев готовит к десантной операции. Война продолжается! Пастор оказался полным дубом, он решил защищать Луисдэл до последнего француза. У Сухого Уха потери, его разведчики не совсем аккуратно сработали, и часть из них убита, а часть попала в плен, где их сожгли на кострах. Они сунулись на пирогах в залив Ривьер-Нуа и нарвались на засаду. То есть нас там ждут и за озером наблюдают. От Черной речки до Луисдэла всего двенадцать километров и есть тропа. Местные стратеги решили, что мы действовать будем там. Так как этими ребятами командовал Сухое Ухо, то так и случилось. Руководил французами кто-то опытный и хорошо знавший местность. Еще до того, как пастора отпустили, охрана карьера отбила попытку его захвата. Само озеро делится как бы на две части: Северный и Южный д’Ор, которые соединяются через узкий пролив Барра. Там французы попытались создать наблюдательные пункты и установить два орудия, которые, само собой, пополнили нашу коллекцию. Но южнее на побережье существовали французские поселения, и оттуда противник наблюдал за
проливом. Скрытно подойти было невозможно, на чем и попались разведчики Сухого Уха.
        Макаров разделил эскадру: «Анастасия» и бронекатер вошли через Большой Брас д’Ор в Северное озеро, а два крейсера и «Нововыборг» пошли в обход островов к Луисдэлу. Проблема заключалась в следующем: форт капитально закрыт островами, и северо-восточный пролив - мелководный, с большими песчаными банками. Эти банки имеют дурную привычку кочевать. Карты пролива Филиппа у нас не были откорректированы. Кроме маленького коча, там никто не ходил. Западный проход Леннокса глубокий, но узкий. На острове Аричат уже есть фортик, собственно он был первым в этих местах и назывался в те годы Иль-Рояль. Но место было неудачным, большая кочующая мель довольно быстро почти перегородила проход во внутреннюю гавань, и порт захирел. Кроме небольших корабликов туда никто не входил. В основном это место использовали для отстоя судов во время штормов, которые здесь сильные. Если на обоих берегах пролива поставить орудия, то залив перекрыть возможно. Они ничего не смогут сделать с корпусом кораблей, но могут повредить рангоут. Плюс у крицевозов рубка не бронирована, поэтому лучше не рисковать. Так получилось, что орудия
крейсеров были менее дальнобойными, чем Д-56, которые были установлены на новых «Веди».
        В общем, форт был взят в морскую осаду. Со всех сторон пройти туда было невозможно. А адмирал рассказал, что там сейчас находится почти шесть тысяч солдат королевской морской пехоты. А их же кормить надо! Но все запасы утопли вместе с корабликами.
        Бронекатер взял на буксир «Анастасию» и ночью провел ее через пролив Барра в Южное озеро. Канал де Сент-Пьер в те годы был узкой рекой-проливом, практически несудоходным, лишь в прилив по нему могли проскочить малотоннажные суда. Да и соваться в шхеры залива Барра крупному и слабоуправляемому кораблю-рудовозу было опасно. Пришлось пройти к Ривьер-Нуа и там стать на якоря. По этому звуку французы и узнали, что у них гости. Утром они решили взять на абордаж стоящее неподалеку от берега судно. И познакомились с работой модернизированных башен «ПТ-76». Затем катер с «Т-105» под белым флагом подошел к передовому форту на острове Леннокс, теперь он носит имя Бернт. Он передал мой ультиматум и просьбу - в случае отказа выполнить условия ультиматума, вывести женщин и детей из форта в лес.
        С борта «Нововыборга» на песчаную косу в бухте Карибу высадился десант. Разведчики и корректировщики уже были на острове Аричат. В назначенное время флаг спущен не был, и корабли начали пристрелку по входному форту. Дымовые снаряды вызвали недоумение у защитников, но не напугали их. Они не поняли, что это такое и для чего делается. Когда каждый из двух кораблей пристрелялся, пошла серия шрапнелей. «Анастасия» работала по главному форту, а «Нововыборг» по входному. В западный пролив вошел крейсер «Т-105», подошел на четыре мили к входному форту, предварительно расстреляв две пушечные засады, и дал залп прямой наводкой по деревянным стенам форта. После этого над главным фортом взвился белый флаг. Епископу в этот раз не повезло, он был убит одним из залпов, и после того как погиб заместитель капитана де Шатье лейтенант де Вур, гарнизон сдался.
        Но этим все не закончилось! Командования полком, который прибыл из Франции, в форте не было, часть полка находилась в лесу у Черной речки, а вторая часть выступила в поход по Северной дороге к Нововыборгу. Один из батальонов сильно пострадал во время неудачного абордажа «Анастасии», а второй был обнаружен бронекатером на дороге, идущей вдоль берега фьорда, и рассеян. Отлавливать его солдат пришлось две недели.
        В лагерях скопилась куча народа. Кстати, поп не дал возможности женщинам и детям покинуть форт, и потери среди них были, правда, не такие большие, как среди солдат, потому что осколочно-фугасными мы не стреляли, только шрапнелью. А там кто не спрятался - я не виновата. Погибшие дети и женщины были в основном на входном форте, и было непонятно: что они там делали. Но факт оставался фактом. А война продолжалась, теперь в виде вылазок с полуострова Нуе-Бертейн, так тогда назывался полуостров Нова Скотия. Они, правда, были очень осторожными и редкими. Потом неожиданно все как обрезало. Ни вылазок, ни попыток разведки.
        И в июне с того берега пролива Консо, днем, под белым флагом, подошла большая пирога. Парламентеры сказали, что готовы заключить мир и признать Нововыборг, так как Папа Иннокентий X признал колонию и назвал действия выборгских законными. По папской булле во всех церквах провели молебен в честь Рюрика и Святослава за прошлогоднюю победу на Карибах и над голландскими Свободными Провинциями. Под эту сурдинку и кардинал Мазарини приказал остановить уже проигранную войну. И я объявила амнистию. Всех, кто хотел остаться на островах, ждала присяга, а кто не хотел, того переправили на Нуе-Бертейн. Никакого резона ослаблять и без того подорванное могущество Франции в этом регионе не было. Сейчас на ее труп слетятся грифы и прибегут шакалы. В глубине залива Фанди англичане выстроили форт Чарльз, взять который оказалось не по зубам французам. Оттуда все и начнется. Еще один рассадник - остров Ньюфаундленд, где большая часть уже принадлежит англичанам, и лишь самая западная оконечность еще в руках у квебекцев. Акадия свою часть Ньюфаундленда уже потеряла. Этот вариант был предусмотрен планом, и мы не
настаивали на том, чтобы люди уходили к нам. Остались только те, кто принял такое решение самостоятельно. План не предусматривал создания «выселок» и «китайских кварталов». Франкоязычные поселенцы селились на тех же улицах, что и русские. Индейцы пока построили всего два дома: в одном жил Сухое Ухо и его три жены, а в другом происходили заседания совета племени. Заседать у костра вождь не стал.
        Начало нереста сельди совпало с обострением между нами и англичанами с Ньюфаундленда. Не ходившие к форту Дофина ранее, англичане прислали целую флотилию мелких рыболовных суденышек, явно с целью обострить отношения. Два наших моторных катера в рупор уговаривали рыбаков прекратить незаконный промысел. Нас не понимали. «Speak English, please!» - кричали в ответ нахалы. Командиру бронекатера надоело, и он поднял «Браво» и брейд-вымпел. Первой же очередью спаренного «корда» он, буквально, разорвал нескольких человек на борту ближайшего баркаса. Оказалось, что все всё сразу поняли, и язык, оказывается, был английским! Но на отходе командир «Свири» досматривал баркасы и конфисковал те из них, которые были с уловом. Их он отбуксировал к Черным Скалам, где расположился досмотровый пункт. Там англичане попытались в ножи захватить и катер, и здание поста. Но были неприятно удивлены скорострельностью личного оружия таможенников и береговой охраны. Их баркасы мы передали индейцам, но те им не понравились, слишком тяжелые. Сами индейцы в море выходят редко, предпочитают рыбачить на озере, в котором тоже много
рыбы и выдр. А вот бывшие французы эти кораблики с удовольствием забрали.
        По совету Святослава мы попытались развить лов лобстеров, но тут проблема возникла. Их действительно очень много, но хранить было негде, пока не пришел рефрижератор. После этого дело пошло на лад. Очень хорошо покупают в Европе, особенно во Франции, с которой наконец установлены нормальные торговые отношения, и почти семьдесят процентов мороженых лобстеров скупают туда. За лето отправили два корабля. Селедки и трески ловим, конечно, больше, но цена на лобстеров много выше.
        «Сельдевая война» на этих мелких эпизодах не закончилась, бронекатеру еще дважды пришлось вести бои против английских кораблей. Лишь потеряв три довольно больших суденышка, они прекратили наведываться к Бретону. Правда, и нерест закончился. В Европе же «сельдевую войну» раздули до небес, дескать, нарушают свободу мореплавания и морского промысла. Но полгода назад был издан «Навигационный акт» Кромвеля, и князю Святославу с легкостью удалось перевести проблему к ограничительным мерам для развития собственного рыболовства. Кромвелю пришлось заткнуться. До начала зимы больше инцидентов в море не происходило.
        Англия признала выборгские территории в Новом Свете законными лишь в середине зимы, когда это стало препятствием для установления дипломатических отношений с Выборгом, и Святослав открыто объявил о том, что в этом случае он начнет препятствовать программе наращивания английского флота, потому что имеющегося у него тоннажа вполне достаточно, чтобы полностью удовлетворить спрос на фрахт в Трансатлантике. Тем более что многие направления стали регулярными для флота. И страховых случаев в Регистре Выборга происходит многократно меньше.
        Взяв в аренду порт Вилла-де-ла-Вега и форт Порт-Рояль на острове Сантьяго (Ямайка) и установив там свои порядки, и имея механизированный порт на острове Бонэйр, он начал войну страховых ставок и стоимости фрахта. Большой тоннаж позволял с легкостью обходить прочих на трансатлантических линиях, и тем оставались только каботажные перевозки. А в каботаже много не заработаешь. Во всех более-менее крупных портах были представительства Компанья де Навигасьон де Выборг, и любая крупная партия грузов почти мгновенно оказывалась в трюмах выборгских судов.
        Кромвель неудачно выстроил политику наращивания флота, обязав приморские города строить корабли. Они их строили, но оснащение и вооружение английских корабликов и их конструкция были заметно устаревшими. В них запихивали кучу вооружений, они имели малую осадку и высокий надводный борт, то есть были предназначены не для перевозок, а для абордажного боя. Это было наследством голландской школы судостроения. А груза могли перевезти мизерное количество. Собственной судостроительной школы в Англии не имелось. Количественно английский флот рос быстро, а тоннаж набирался с огромным трудом.
        А Выборг строил именно океанские корабли, с соответствующей грузовместимостью. Разместить четыре орудийные башни и все остальное место отдать под груз несколько проще, чем напихать семьдесят орудий на двух батарейных палубах, оставив сотню тонн под груз.
        Попытка Кромвеля ограничить заходы иностранных кораблей в английские порты привела к сахарному бунту. Цена на сахар в Англии стала значительно выше, чем в соседней Франции и испанских Нидерландах.
        К тому же Испания и Выборг провели еще одну операцию по искоренению пиратства, теперь уже в северной части Карибского бассейна в районе Флориды и Лукаянских островов. Чистка оказалась полезной. Более пятидесяти пиратских кораблей обнаружили и уничтожили в районе коралловых островков на выходе из Мексиканского залива. В прошлом году из-за того, что «Т-105» зимовал не на Бонэйре, такую операцию провести не удалось. Теперь же безопасность мореплавания была восстановлена.
        Большая часть этих корабликов была свежепостроенными «англичанами». Это был неплохой удар под дых для Кромвеля, и после этого и были установлены дипломатические отношения между нашими странами. Макаров местом стоянки выбрал остров Дивина-Провиденсиа, где была основана военно-морская база. И компании, и ВМФ срочно требовалась дальняя радиосвязь, и удаленный необитаемый атолл с защищенной гаванью как нельзя лучше подходил для этого. Непонятно почему, князь приказал назвать остров и город не по-русски: остров переименовали в Кроншлот, а поселение назвали крепостью Кронштадт.
        Андрей Матвеевич Макаров
        Я родился в Питкяранте, мой отец был плотником и мастером по кочам и ладьям. Он их и ремонтировал, и сам строил, его ладьи считались лучшими на Ладоге. И однажды в наш дом постучался боярин Леший. Не один, вместе с ним был Порфирий из Пайлаа. Совсем недавно в нашем уделе произошли события, в результате которых сначала шесть крупных деревень, а потом и город Выборг стали принадлежать новому князю Святославу, но в нескольких верстах от нас существовал свейский погост грёнников, в три десятка пикинеров и аркебузников. Питкяранта платила мзду им, так как новый князь других не прислал. Князь приехал на какой-то странной машине, которая бегала сама. На нем и Порфирии были грязно-белые балахоны и странной формы шлемы. У Порфирия за поясом было два шведских пистоля, а у князя за спиной висел замотанный в белую материю какой-то странный пистоль, над которым была еще одна трубка. Потом я узнал, что это бесшумный «Вал». Отец настороженно отнесся к визиту, пока не узнал, что князю требуется корабел. Но было и условие: работать не здесь, а в Пайлаа. Пообещали хорошие деньги и помощь в переезде и в
строительстве дома в Пайлаа. Я уже давно помогал отцу в работе: сначала подай-принеси, потом начал делать шпонки, которыми мы крепили обшивку. Их две: одна толстая, а вторая тонкая, которая крепит первую. Шпонки делались на конус, затем перлом разворачивалось одно отверстие, и в нее вгонялась шпонка на рыбьем клее, затем требовалось более тонким перлом точно пробить обдель и толстую шпонку навылет и закрепить ее уже без клея, чтобы можно было вынуть, и снять прогнившую обшивку. Мне было уже четырнадцать, из них шесть лет я был при отце подмастерьем.
        Мы переехали, и нас сразу поселили в свейском доме. Он был каменный, и его строили для свейского попа. Отец снес камин и поставил печь. Несколько дней нас совсем не трогали, сказали, обживайтесь. Затем показали лесопилку. Самая тяжелая работа по изготовлению досок для обшивки исполнялась на четырех станках. Везде были приспособления, которые облегчали и упрощали производство готового продукта. И, главное, я остался без работы! Вся сборка проводилась на металл. Брался пруток, вставлялся в трубу, идущую к станку, а станок продолжал работать. Заготовку захватывал кто-то внутри трубы, и она начинала сама ползти внутрь. Сначала к немного вылезшему кончику подводился какой-то цилиндр, затем сама срабатывала толстенная задвижка, и звучал глухой удар. Задвижка задвигалась обратно, цилиндр уходил чуть в сторону, а заготовка начинала вращаться с небольшой скоростью. С двух сторон к ней прислонялись валки странной формы, и почти готовый саморез, с фиксированной шайбой и отверстием под шестигранник, падал в корзину под станком. И все это быстро-быстро. Только успевай смотреть на счетчик и подставлять новую
корзину. Князь увозил эти винты куда-то в малый дом, и возвращались они покрытыми каким-то другим металлом, когда матовым в разводах, когда серым с небольшой радужкой, а когда и блестящие, как полированное серебро.
        И ладью он строил необычную. Она могла ходить сама, с помощью винта, против течения и ветра. Князь о металле знал все. Привез интересный инструмент, который крутился, бил, строгал сам, стоило нажать на кнопку. Отца, уже в феврале, назначил мастером, обращался к нему как к барину, по имени-отчеству. Всегда вежливо. Никого никогда не бил, но штрафовал, если провинились, или выгонял с работы.
        Через некоторое время и меня перевели со станка в мастерскую, где делались двигатели для тракторов и ладей, слесарем. А весной я попал на сборы, где из нас стали готовить воинов. Учили ходить строем, носить одежду, броню, заправлять койку, бегать по полосе препятствий. Вместе с молодежью вроде меня тут же учились и бывалые воины, которые помогали нам, соплякам, быстрее освоить тот или иной прием. Оружие у всех было шведское. Затем тех, кто учился быстрее и лучше остальных, посадили в ладью и отвезли на остров на полдороге к малому дому князя. Там нас еще раз переучил сам князь, и мы стали ротой разведки. Здесь я и узнал, что за оружие висело за спиной у князя, и сам научился пользоваться таким. Когда князь посчитал, что мы и техника готовы, нас погрузили на шесть ладей и отправили из Пайлаа по Шуе в Онегу, а потом мы спустились на Ладогу. Предстояло освободить полностью Водьскую пятину от свеев. В тот поход мы взяли боем Медведков монастырь, Орешек и Корелу, остальные крепостицы и военные поселения свеев сдались и дали присягу на верность князю. Гвардия больше в Пайлаа не возвращалась. Лишь
несколько раз я бывал там в отпуске, когда учился уже в морском кадетском корпусе.
        Со временем мастерская в Пайлаа стала больше производить станков для текстильной фабрики, а не ладей, но отец продолжал работать там директором механического завода и был одним из самых уважаемых в городе горожан. Пайлаа стала большим городом - больше Выборга. Только город теперь звался Князево.
        Грамоте меня еще отец учил, поэтому я только переучился на новый алфавит, но два года изучал математику и русский язык в вечерней школе при роте. Зимой была война со шведами, и на следующую осень я поступил в кадетский корпус. Перед этим меня перевели из гвардии в пограничную службу, и я получил под свое начало парусно-моторный катер береговой обороны. Ходить на кочах, построенных отцом, я начал с детства, поэтому больших сложностей не возникло. А владение оружием и уход за ним были крепко вбиты в гвардейской роте.
        Летом мой катер задержал два шведских корабля, которые попытались войти в Выборгский залив, и я получил офицерское звание лейтенант, хотя только начал обучаться в корпусе. Кроме командования кораблем и учебы меня нагрузили и подготовкой кадетов по нескольким дисциплинам. То, что умел сам, требовалось передать младшим товарищам. Через год, сдав курс сферической геометрии, навигации и парусного дела, был отправлен помощником капитана на барке «Выборг» в рейс в Египет. Перед отправкой князь лично проинструктировал меня, что я обязан привести корабль домой, если с капитаном что-либо случится. О том, что могло случиться с капитаном, мне тоже сказали. Вместе с нами в рейс шли гвардейцы из нашей роты, которые обеспечивали безопасность, а меня на всякий случай посадили на этот рейс, чтобы подстраховать гвардейцев. Я единственный из самой первой роты стал военным моряком.
        Нашим капитаном был пожилой немец Тоомас Мур, он учился в Копенгагене и Лондоне корабельному делу. Ворчливый, вечно всем недовольный, но свое дело знал крепко и очень любил свой «Выборг», хотя «свой» было весьма условным понятием. Корабль принадлежал самому князю, и он был первым его капитаном. Судно было новым, и все только учились управлять им. Неплохо вооруженное, оно никому не уступало в скорости. Я, как уже говорил, был помощником капитана и по боевому расписанию командовал канонирами корабля. Пушки были новыми, перед рейсом всех канониров прогнали через курсы подготовки. У пушек был клиновой затвор и оптический прицел. Снаряд был подкалиберный с отделяющимся поддоном, картуз картонный, в шелковом мешке. Запал был связан с инерционным двигателем, который приводился в действие ногой. Не слишком удобно, иногда приходилось несколько раз нажимать на педаль, чтобы произвести выстрел. Уже позже на такие орудия поставили топливный элемент, и зажигание перестало капризничать. Но в первом же бою с пятью галерами недалеко от арабского города Гибралтар мои канониры потопили четыре галеры, а гвардейцы
взяли на абордаж пятую. Пушки стреляли дымным порохом, и в ходе боя приходилось учитывать то обстоятельство, что некоторое время будет ничего не видно, и ограничивать скорострельность.
        По приходе из похода меня снова направили в корпус на учебу, а поход записали как практику. Следующим кораблем для меня стала «Татьяна». Тоже шхуна, тоже без главного двигателя, имела такой же корпус, что и «Выборг», и такой же выдающийся ходок. В штиль умудрялась ловить малейший ветерок и идти. А уж в сильный ветер так просто летела над волнами. У нее было в два раза больше орудий - таких же, как у «Выборга», но имелись вспомогательные двигатели и приборы управления огнем. Я был там и помощником капитана, и командиром БЧ-2 - артиллерийской боевой частью. После нескольких походов по Балтике нас отправили с целым выводком курсантов в кругосветное путешествие. Мы обошли Африку, побывали на острове Маврикий, поставили там подран - это такой камень-заявка, что эта земля принадлежит Выборгу. Оттуда перешли к Австралии, пробежались по тихоокеанским атоллам, зашли в Перу, и там погрузили на борт селитру, за которой, собственно, и ходили, она была целью похода. Затем высадили людей в устье Амазонки и ушли обратно в Выборг, где меня ждали выпускные экзамены. Более чем полугодичное плавание было очень
интересным и насыщенным настоящими открытиями. Один из атоллов в Тихом океане носит теперь мое имя. Его обнаружили и обследовали на моей вахте.
        Самое удивительное случилось после прихода домой. «Татьяну» разоружили и отдали в судоходную компанию - такой замечательный и такой быстроходный кораблик. Теперь она будет возить сахар, селитру и каучук. А я, после экзаменов, принял БЧ-2 на «Татьяне Выборгской» и лишь после этого понял, что старая «Татьяна» свое действительно отслужила, хотя как моряку мне было бесконечно жалко с ней расставаться. Но «Татьяна Выборгская» была крейсером и несла броню. У нее было всего девять орудий на каждом борту, зато каких! Двадцать - двадцать пять выстрелов в минуту бездымным порохом. Не требовалось банить орудие после каждых пяти выстрелов. Командир БЧ-2 имел собственный боевой пост, откуда управлял стрельбой обоих плутонгов, и на каждом борту находился еще такой же пост управления на случай выхода из строя главного поста. Корабль был предназначен для боя и стрельбы на большие расстояния.
        Полгода мы провели на полигонах, упражняясь в стрельбе с закрытых позиций, потому что все орудия имели угол возвышения больше сорока пяти градусов. Два орудия были калибром 152 миллиметра, картузного заряжания, с тремя зарядами. Предназначены для разрушения фортов. Всю зиму мы, экипажи семи новых крейсеров, хотя три из них еще даже не спущены на воду, занимались в классах и на полигонах. Весной, с увеличенным экипажем, вышли в море и провели целый ряд стрельб, как одиночным кораблем, так и в составе эскадры. К чему-то готовились.
        Незадолго до этого я, правда, был в море и лишь потом узнал подробности: наш князь был избран царем московским. Он достал меч Рюрика из тайника в Новгороде и поклялся на нем защищать Русь. Но царем его не посадили. Большинство людей в Води в бога московского не верует. Есть, конечно, и такие, но в основном веруют в старых богов. Так вот патриарх московский отказался исполнять обряд коронования, и Москва осталась без царя.
        В то время мы только начали принимать «Татьяну Выборгскую». Пока шла достройка, гвардейский батальон разбил крымчаков на Орели, и назревала большая война с Крымом. Каждые полгода со стапелей сходил новый крейсер типа «Т», у нас уже четыре штуки на плаву, из них три боеготовны. Но зимовать мы остались дома. А у меня тут еще и роман приключился. На Иванов день взяла меня в оборот красотка. Ребята вытащили развеяться да хороводы поводить на поляне. Весело было, да еще и отвар заставили выпить. Мы прыгали через костер, радовались ушедшему за горизонт солнцу и середине года. А потом меня в лесу поймала она.
        - Да ты еще нецелованный, ух ты! - сказала она, оторвавшись от моих губ. И еще крепче впилась в меня, срывая с себя остатки одежды. Потом повозилась с моими ремнями и повалила на землю. А на меня какой-то ступор напал. Сопротивляться не было ни сил, ни желания. Все желание ушло вниз. И, как только влажное и горячее чрево ее опустилось на меня, так это желание фонтаном и ударило.
        - Ох, нецелованный, да не спеши ты так. Всю меня залил. Ну-ка, вот так, тихонечко, еще, еще. Глубже, глубже, еще, еще. Ох, ох!
        И так до полного моего изнеможения. Даст чуть-чуть отдохнуть, потом расцелует всего и везде, усядется сверху и грудями мне по лицу водить начинает, и все опять повторяется. А ближе к утру прошел угар мухоморный, она оделась и убежала, напоследок шепнув мне на ухо, что теперь я принадлежу ей и она меня найдет. Оказалась боярыней московской, которая пошалить в лес на Иванов день пришла. Бездетная она, боярин богатый да пустой.
        А через несколько дней мне в руку какая-то девица сунула записку, там вязью был адрес написан и время. И стали мы с ней ночами темными встречаться. А к осени она написала, что тяжела и все, что нужно, она от меня получила, и перестала появляться. И такая тоска меня одолела, что хоть топись. А тут еще мамка пристала: женись да женись. Не хочу! Эх, в море бы уйти! Прошел месяц, я, после того как она не пришла, еще пару раз заходил на ту квартиру, а потом и прекратил, так опять та же девица записочку принесла: муж о чем-то стал догадываться, и ей пришлось все прекратить, а так любит она и знает, чьего ребеночка под сердцем носит. В общем, не отпустила она меня от себя. А весной ее боярин в поход ушел на Крым. Она уже на сносях, лицо в пятнах, животище огромный, да еще и одежда боярская его увеличивает. Увидела меня на улице, улыбнулась, положив руки на живот, и прошла мимо, так как не одна была.
        И тут у нас сплошной аврал начался, срочно достраиваются на плаву «Т-104», «Т-105» и «Т-106». Святослав ушел в Крым, формируются полки морской пехоты, в том числе и гвардейской. Почти непрерывно учения, занимается нами лично княгиня Выборгская, а я ее недолюбливал из-за въедливого характера, она у нас физику, химию и математику в корпусе читала. У нее странное сочетание красоты и дотошности. Сначала она всем понравилась: и умна, и красива, и фигура точеная, а потом как пошла она с нас три шкуры на экзаменах и зачетах снимать, так хоть волком вой! А тут князь в отъезде и ей поручил большой поход подготовить. А я - старпом на флагмане. Тут она с меня вновь три шкуры и содрала: заставила газовыми горелками пройти по всему борту, затем залакировать борт: проявить рисунок и состарить дуб, - во все щели заглянула, везде заставила навести полнейший порядок. Я думал, что она только меня так гоняет, а оказалось, что всю эскадру. В этой суматохе получил записочку от Анны, что она разрешилась сыном и хочет назвать его Андреем. Сына увидел уже на причале, на отходе в учебный поход всей эскадрой. Нас пришел
проводить весь город, пришла и Анна, держа на руках сына. Посмотрел на него в бинокль, но так ничего и не рассмотрел.
        Все лето прошло в сплошной нервотрепке, но перед походом на квартире появилась Анна, и мы опять были вместе, правда, всего несколько часов. А через день на борту появились князь, княгиня и двое их детей, и мы вышли в море. Поход оказался особенным: официальный государственный визит в четыре страны: Данию, Испанию, Португалию и в Османскую империю. Много разговоров о Крыме, где завершается операция по его зачистке. Османы взялись вывезти своих за море, Крым взят и присоединен к Выборгу. Неприступный Перекоп пал, причем взял его первый гвардейский полк еще до подхода московского войска. Затем полк осадил и взял столицу Крымского ханства город Бахчисарай и знаменитую горную крепость Кырк-Ерк. Выдолбленную в горе крепость наша рота взяла за семь минут штурма. Я так жалел, что не участвовал!
        Князь и княгиня - опытные мореходы, почти постоянно находились наверху. Князь гонял эскадру на сплаванность, выполнение традиционных и торжественных приемов и смотров. Предстояло показать выучку перед королями, у которых сильный и хорошо обученный флот. А одевают и обувают нас фабрики, принадлежащие самой княгине. Поэтому баталеры выдали перед походом новую форму № 2, 3 и 4 всем матросам, а офицерам приказано свою форму привести в полный порядок. Мы ж не бедствуем и шьем форму в Выборге у модных портных. Штатную, прямо с фабрики, только некоторые молодые лейтенанты носят. У остальных это почти обязательная процедура: пойти к немцу Шварцвальде и пошить у него все. Как любил говаривать князь: «Флот - дело дорогое и фасонистое!» Пока нас готовили к походу, мы привыкли уже, что княгиня появляется в морской офицерской форме, причем не только в парадной, но и в рабочей. Князь тоже парадной формой особо не щеголял. Он все время в работе, и когда только все успевает? Теперь за ним постоянно хвостиком бегает княжич Александр, он в кадетской форме, хотя такого младшего класса в корпусе нет. Но княгиня
объявила, что такой класс набран, и с этого года в нем начнут обучение шестьдесят мальчиков. Большая часть из них или сироты, или дети моряков.
        Она и на флоте, и в княжестве, отвечает за образование и является учредителем и ректором университета Выборга. На флоте у нее тоже есть должность, она - главный инспектор флота по образованию. Все офицеры обязаны вести занятия с матросами, и все матросы должны стать грамотными. Она и устроила проверку сразу по приходе на рейд Валенсии. Там была пауза, король Испании Филипп IV еще не подъехал из столицы, и мы ожидали его, на всех кораблях лично княгиня провела три контрольных занятия: по математике, по русскому языку - диктант и сочинение. И я впервые удостоился ее похвалы и получил золотой ручной хронометр Бреге. А он стоит около пятисот талеров. Царский подарок. И это за то, что по итогам проверки экипаж «Татьяны Выборгской» получил первое место. Княгиня так и сказала:
        - Этой наградой я хотела подчеркнуть важность той задачи, которая поставлена перед офицерами флота: обучить как можно большее количество солдат и матросов, чтобы они несли свет просвещения в города и села, в которые вернутся после службы. Обучить их надо правильно и крепко.
        На рейде замучили построениями и захождениями. Салютная пушка остыть не успевала. В начале и в конце визита мы давали праздничный салют и фейерверк в честь королей. Во время такого салюта в Чанаккале неудачно стартовавшая ракета ранила командира крейсера «Т-105». Князь на его место сразу назначил меня, присвоив очередное звание старшего лейтенанта.
        Принял приказ из рук князя. После сдачи дел лейтенанту Бренгтону, командиру БЧ-2, откозыряв, спускаюсь по трапу на стоящий под бортом командирский катер с «Т-105». Держась за поручень, отдаю честь флагу и князю, пока катер идет вдоль борта флагмана и делает циркуляцию. Затем приветствую уже свой экипаж. Впервые в мой адрес звучит «Захождение» и гремит один выстрел из сигнальной пушки. На борт прибыл новый командир. Принимаю рапорт старпома и крепко жму его руку. Прохожу вдоль строя одетых в белую робу матросов и старшин. Знакомлюсь с офицерами, пожимая каждому из них руку. Каюта уже прибрана, вещи старого командира отправлены на флагман - лежит в лазарете там. Он из Выборга, швед по национальности, один из акционеров судоходной компании Выборга. Нам еще в корпусе говорили, что задачей корпуса является вырастить собственных командиров кораблей, и я первым из его выпускников получил свой корабль первого ранга. На остальных командуют капитаны выборгских гражданских судов. Нет ни одного русского или води. Только иноземцы. Наша страна лишь поднимает флот, и это - его дебют. Об этом постоянно говорит
князь, и о том, что этот дебют должен быть удачным.
        Через два дня выбираем якоря, я занимаю свое место в ордере, и перед нами опускают знаменитую «Цепь». Перегороженное много веков Мраморное море, куда кроме византийских и османских кораблей свободно входить не мог ни один корабль, приняло нашу эскадру. Лишь для Генуи и Венеции Константинополь открывал этот путь, но брал за это пошлину. Турки никого не пропускали в их два моря. И наконец, этот путь открыт для нас, и через двое суток мы стали на якоря в Инкерманской бухте. Звучит торжественный салют, ему вторят орудия гвардейского полка, расположившегося на южном берегу бухты. Здесь заложен город со странным названием Севастополь.
        Принимаем продовольствие и воду, на борт подсаживается гвардия. Проводили на берег княгиню с детьми и подняли якоря. Уходим, как и пришли, в том же составе, не оставив никого в новом городе. Так как на борту гвардейцы, значит, идем не к теще на блины. Князь куда-то торопится. Еще раз зашли в Валенсию, похоже, начинается какая-то совместная войнушка, потому что и мы, и испанцы поднимали оба флага при встрече. Эскадра вышла в океан и пошла на запад-северо-запад на широте Азорских островов.
        Шли быстро, ветер был еще попутный, после Азор легли на новый курс и, несмотря на сменившийся ветер, теперь он дует с запада, поэтому князь и торопился, идем почти семнадцатиузловым ходом в сторону Кубы. Нагнали небольшую и разношерстную эскадру пиратов, и князь поднял брейд-вымпел, означающий атаку. По радио он отдавал команды, перестраивающие нас в боевой строй, мы перерезали курс пиратам и дали два залпа шрапнелью на высоте парусов. Орудия крейсера снабжены следящим устройством, оно удерживает горизонт до определенного угла крена, и на борту имеется успокоитель качки. Поэтому стрелять можно довольно точно и с большого расстояния, так, чтобы орудия противника тебя и достать не могли, но такая стрельба требует очень точного исполнения всех измерений, и ее ведет не сам человек, а вычислительная машина. Называется она СУАО (система управления артиллерийским огнем). В машине несколько полированных цилиндров с дорожками, и она разрешает залп только в случае, если все введенные ограничения совпали. К ней подключены дальномер, гирокомпас, указатели крена и дифферента и центральный прицел. Мы вели
стрельбы с ее помощью, но это были Балтийское и Черное моря. В океане стреляли впервые. Тем не менее, приборы сработали хорошо, а канониры и наводчики не допустили ошибок. Пристрелялись из одного орудия на миделе, а потом дали залп всем бортом на поражение. Пострелять удалось только моему кораблю и флагману. Остальным целей не досталось. Получили благодарность за отличную стрельбу, поднятую на мачте флагмана, и эскадра перестроилась в походный клин.
        Лишь на рейде Порт-Рояля нас, командиров кораблей, собрали вместе и объявили о целях и задачах кампании: в союзе с испанским и португальскими флотами очистить Карибский бассейн и Мексиканский залив от пиратов. Не дожидаясь союзников, мы начали операции в Карибском море. Командовал эскадрой лично князь. Операция шла быстро и без потерь, все пираты в это время года приводят в порядок свои корабли и стараются лишний раз не рисковать, так как это сезон ураганов в Карибском море. Мы же, имея две машины и опытного командующего, действовали решительно. Испанцы и португальцы, следуя за нами, активно занимались грабежом на берегу. Гвардейцы же захватили только один остров Доброго Ветра. Очистив побережье от пиратских баз, вошли в устье Амазонки и вывезли оттуда много собранного латекса. С ним и пошли в Европу.
        Я шел в сторону дома с уверенностью, что оставшееся время проведу там и смогу встречаться с Анной, но по дороге вновь пришлось обстреливать города, теперь уже голландские, потому что Свободные Провинции Нидерландов объявили Выборгу войну. На суше мы не действовали, отдав все на откуп испанцев и датчан, которые присоединились к «Союзу трех». У Выборга посмотрели со стороны, как наша береговая оборона расправляется с флотом голландцев.
        А потом был праздник в Выборге, нас пришел встречать весь город. Пришла и Анна с супругом. Посмотрев на очень довольного и счастливого боярина, как он нежно и бережно относится к ребенку, я понял, что не смогу больше продолжать эти встречи. Кстати, и сама Анна, по-видимому, пришла к такому же мнению, потому что больше я записочек не получал. Время лечит, в том числе и сердечные раны.
        Однако сразу после праздника меня вызвал в штаб флота князь и передал пакет с планом создания поселения на севере Америки. Вместо отдыха мы начали грузиться, принимать топливо, воду и продовольствие. Под моим началом три корабля, и на мне лежит ответственность за всю экспедицию и за ее безопасность в ходе постройки оборонительных сооружений. С началом ледостава мне было предписано направиться к острову Доброго Ветра и сменить там «Т-102».
        Главой поселения была назначена «маленькая княжна» - воспитанница князя, с постоянно очень гордо поднятой головой. Почему князь сделал такой выбор, мне было неведомо. Но пообщавшись с Анастасией Гавриловной, я понял, что руководить людьми она умеет, много знает в различных областях и весь план поселения составлен лично ею. Она была замужем, поэтому ее я исключил из списков заранее. Хватит, уже накушался. Тем более что с первопоселенцами шло довольно большое количество женщин и девушек из Выборга, Гельсингфорса и Князево.
        Затяжная весна выдала нам встречный шторм на переходе, и пришлось подниматься почти к Исландии, для того чтобы пересечь Гольфстрим. У нас на крейсере еще ничего, тут в основном морская пехота сидит, а на двух «букашках» народ укачался вусмерть. После поворота на юго-запад забрали северный ветерок, и течение стало помогать, но навстречу идут огромные длинные валы, высотой под шесть - десять метров. Кренов не стало почти, но вертикальная качка сильная.
        «Маленькая княжна», после выхода в океан, почти неделю не показывалась и в кают-компанию не ходила - укачалась. Когда шторм стал слабее и ветер чуть сбил накат, она появилась, вся зеленая и с кругами под глазами. Не понимает еще, что на ногах качка легче переносится. Мы ее покормили, и она даже управилась со своим желудком. Но сделала правильные выводы из своего состояния и стала часто появляться на мостике.
        У Ньюфаундленда видели несколько рыбаков. Скорее всего, англичане или датчане, но флаг они почти никогда не носят. Флаги быстро обтрепливаются, и их поднимают только по требованию. Флаг - штука дорогая. Чтобы не нервировать рыбаков и не раскрывать свое направление, держимся подальше от них, хоть и бесполезно это: такой набор парусов только у нас - так сказать, визитная карточка флота.
        У Ньюфаундленда волна подстихла, ветер попутный, и я прибавил парусов. Два «Выборга-Буки», которые шли сзади, ходят под парусом даже быстрее нас, у них винтов нет, поэтому с легкостью держали строй. Я их могу обогнать только на комбинированном ходу - парус и машины. Но мы же не на гонках, мы на переходе. Поворот, корабль чуть увеличил крен на левый борт, и вода зашумела еще сильнее.
        К утру уже были на месте, и я убрал основные паруса, оставил только кливер, сбрасывая ход. Теперь действуем как по учебнику: подход к неизвестному необследованному берегу. Здесь главное - спиной и священным местом чувствовать опасности. Впередсмотрящих загоняю в бочку на фоке, четырех человек к бушприту. В машину даю команду поднять пары. Звучат колокола громкого боя, поднимая всех по боевой тревоге. Корабль готовится к бою. Опускаются ложные батопорты, и вываливаются орудия на батарейной палубе. В походном положении стволы пушек спрятаны в нишах и прикрыты фальшбортом. Как говорит князь: «Дабы не пугать противника заранее, сбежит ведь, подлец!» Давление пара уже в зеленом секторе, и я дал «малый вперед». Скорость корабль почти не изменил, но управляться стал лучше. Глубины пока большие, подходим к траверзу Низкого мыса. Тогда я не знал, что скоро этот мыс станет для нас родным домом. Поворот, и рублю последние кливера. Дальше только под машиной. Впереди две коварные мели. Рваный туман немного мешает рассмотреть окрестности. Здесь вообще очень много туманов.
        Одинокий полосатик скользит неподалеку, показывая изогнутый назад плавник. Кружатся чайки. Тишина. Ни одного дымка, и местность кажется вымершей. Прохожу между мелями, и тут все накрывает туманом. Стоп машине, малый назад.
        - Отдать якорь!
        Загремела цепь в клюзе. Вижу, как боцман закрутил стопора, затем доложил, что под нами шестнадцать метров. Отлично! Разведка готовится на выход, поскрипывают тали шлюпбалок, чуть прошумели выложенные штормтрапы и выстрелы шлюпок. По ним пробегают пехотинцы и по шкентелям с мусингами занимают места в шлюпках. Спущено и два катера. На баке готовят к спуску на воду пограничный бронекатер, весь рейс простоявший там. Я таким командовал под Выборгом. Зашумела паровая лебедка, звучат резкие команды боцмана. Срублены леера, корма катера приподнимается, и он соскальзывает по намасленным подушкам в воду. Вслед за ним за борт уходит конец, которым он принайтовлен к кораблю. Подняв столб воды, катер ныряет в воду и всплывает, пытаясь оборвать конец, но боцман умело травит его через кнехт, одновременно притормаживая тяжеленную «игрушку». Набрасывает еще шлаг и останавливает бег норовистого скакуна. Затем подбежавшие матросы помогают боцману подтянуть катер к борту. По штормтрапу туда спускаются команда и десант. Все готово.
        Но облако тумана еще не кончилось, хоть и поредело. Наконец звучит команда: «Весла! На воду!» Зашумела вода под винтами катеров, один двинулся к песчаному мысу, а второй побежал в восточный залив. К берегу устремилось шесть шлюпок. Канониры и наводчики орудий припали к приборам наблюдения. На мостике все обшаривают глазами окрестности. Анастасия Гавриловна немного нервно покусывает карандаш, которым она делает записи в блокноте. Лицо побелело от напряжения. Обращаю внимание, что она довольно красива и очень аппетитно выглядит. Большая грудь, красиво подчеркнутая платьем, холеные руки с аккуратным маникюром. На плечи накинута отороченная мехом кацавейка, тонкие губы, и брови узкими стрелками обрамляют громадные синие глаза, в которых плещется море и небо. Улыбнувшись собственным мыслям, совсем не соответствующим моменту, отошел чуть в сторонку, чтобы не отвлекаться.
        Высадка идет тихо, так что все состоялось, и прав был князь, который говорил, что людей в этой местности скорее всего нет. А мысли? Что мысли, если уже почти год в море и просто хочется прижать к себе и поласкать женщину. Природу не обманешь, а я уже не тот нецелованный мальчик, каким был два года назад.
        Людей мы нашли через два дня, но это были больные скелеты с шатающимися окровавленными зубами. Их сразу уложили в лазарет на одном из «Выборгов». Две трети команды приходится выделять на строительство, а остальные несут вахту, наблюдая за обстановкой и поддерживая корабль в боеспособном состоянии. На берегу строим здание экипажа для плавсостава и домик капитана порта, коим в данный момент являюсь я. С удовольствием перебрался туда, чтобы походить по земле и немного изменить обстановку.
        Там и познакомился с женщиной, зовут ее Моник Анна Мари де Фриз. Она из Фландрии, восемь лет назад завербовалась работать ткачихой на фабрику в Князево. Говорит, что от отчаяния, так как была беременна от неизвестных английских солдат, которые использовали ее несколько недель подряд всем отрядом, ребенок, правда, уже давно умер, родился слабым и болезненным. Очень любит путешествовать, поэтому, услышав о возможности посетить Новый Свет, записалась и сюда. Тем более что говорят, что скоро и здесь будет построена такая же фабрика, и у нее есть шанс стать на ней мастером. А пока она работает в офицерской столовой подавальщицей. Она была очень общительной, но как только дело доходило до чего-то большего, то сразу: «Нет, я не хочу, я не буду!» Так продолжалось до двадцать первого июня, и опять на Иванов день уже я ее вытащил на праздник. Там в лесу она и стала моей. Она связала себе венок из каких-то цветочков, надела на распущенные волосы и что-то запела на своем языке. Она была совсем нагая, и я тоже. Мухоморы еще кружили нам голову, и она взяла меня за руку и пошла в воду, не останавливаясь пела
свою песенку. Там в воде она и сказала, что злой дух ушел.
        - Я видела, как он вылетел из меня, когда я застонала от удовольствия. Я - твоя, и спасибо, что привел меня сюда.
        Она была старше меня и довольно на много лет, но нам было все равно. Освободившись от собственных страхов, она стала обычной женщиной. Продолжала жить у себя в общежитии и приходила ко мне, и не только для того, чтобы упасть в постель. Она вела мое нехитрое хозяйство, и я платил ей за эту работу. И когда у нас возникало желание, мы становились любовниками. Ни я, ни она речь о браке не заводили. Воспитанная во Фландрии, она считала меня богачом и дворянином и считала такие отношения нормальными, раз я плачу ей за все. Фаворитка. Она была бережлива, аккуратна и очень неплохо готовила. Очень сожалела, что никак не могла забеременеть. Но это не ставилось во главу угла.
        Промелькнуло лето, осенью пришло недовольное письмо от князя, что что-то сделано не так на берегу. Мне было приказано вместо острова Доброго Ветра следовать в Выборг и вывезти паровую машину с острова. Бухта зимой замерзала, поэтому все корабли уходят отсюда или вытаскиваются на берег. Оставлять моторные катера на зимовку князь тоже запретил. С западной стороны существовала возможность перебросить по льдам большой отряд, и существовала вероятность, что противник завладеет свежепостроенной крепостью, если кто-то предаст или потеряет бдительность.
        Причалы были полностью готовы. Функционировали мощные краны, мне на палубу погрузили бронекатер и паровую машину, и, дав два коротких и продолжительный, под начавшийся снежный заряд мы вышли из гавани, где провели полгода. Мы торопились проскочить проливами и не застрять в Финской луже. Зимовали в новом порту Высоцк.
        Там мне было выделено место под строительство собственного дома. Окна дома выходили на пролив, чуть в стороне был причал лоцманской станции. Перед самым ледоставом из Выборга в Высоцк привели на буксире двух гигантов: это были шестимачтовые рудовозы проекта «Выборг-Веди». Пять гигантских стальных трюмов были почему-то разделены вдоль, и считалось, что трюмов десять. Четыре модернизированные башни с 76-миллиметровыми полуавтоматическими пушками со спаренным крупнокалиберным пулеметом. Почти такие башни стоят на больших бронекатерах, но там меньше угол подъема орудия и малокалиберный пулемет. Здесь башня немного больше, угол подъема до шестидесяти градусов и огромная дальность стрельбы до десяти миль, сто артиллерийских кабельтовых. Правда, центрального поста управления огнем на них не было, это не военный корабль, а рудовоз. У них две такие же машины, как на крейсерах, ход, правда, много ниже, но четырнадцать-шестнадцать узлов обещают давать под парусами.
        Князь вызвал к себе, принял и выслушал доклад, сухо поблагодарил за то, что успел выполнить его приказ, объявил благодарность и выписал премию, которую и посоветовал вложить в дом в Высоцке.
        - Молодость - это только средство обеспечить себе старость, - улыбнулся он, протягивая мне приказ на премию и распоряжение выделить место под строительство. - «Веди-2» и «4» пойдут с вами обратно в Нововыборг, так что готовьте их экипажи и понаблюдайте за достройкой. К весне ожидается резкое обострение ситуации вокруг колонии, поэтому как только появится возможность уйти туда, Андрей Матвеевич, так сразу и отходите. Есть данные, что о вашем уходе стало известно противнику, во Франции готовится крупная экспедиция против Нововыборга. Чтобы ее сорвать, необходимо скорейшее ваше возвращение туда. К сожалению, руководство колонии допустило ряд больших ошибок и отклонилось от утвержденного плана строительства. «Т-102» я был вынужден снять с дежурства на островах и отправить на бункеровку в Выборг. Карибский бассейн остался неприкрытым, как и канадский, и остается только надеяться на крепость нашей береговой обороны. В планах строительства флота предусматривается строительство основной военно-морской и бункеровочной базы на острове Дивина-Провиденсиа. Оттуда испанцы вывезли все население, и остров
пустует уже сотню лет. Ваша задача, капитан-лейтенант, после окончания навигации у Нововыборга, создать поселение, военно-морскую крепость и бункеровочную базу на этом острове. Задача вторая - окончательно выбить пиратов со всех коралловых островов Лукаянского архипелага. Я дал указание найти оставшихся в живых лукаян и вернуть их на острова. Но основное население должно быть русским. Работа в этом направлении уже проводится. Задача ясна?
        - Так точно, ваша светлость.
        - Ну, вот и готовься, Андрей, помнишь, как первую ладью делали?
        - Конечно, боярин Леший.
        - Теперь тебе предстоит сделать то же самое на новом месте. Мне связь нужна. Там будет находиться узел связи флота. Понял?
        - Все сделаю, товарищ командующий. Не подведу.
        - Ну, ступай!
        За этим «ступай» стояло начало большой работы. По правилам необходимо составить проект и утвердить его у князя и княгини. Только после этого начнут выделять средства и необходимые материалы. Каждый момент должен быть прописан. Я пошел в картографическое управление флота и подал заявку на навигационные и физические карты района Лукаянских островов. Обложился ими и испанскими лоциями этого района. Этого не хватило, пришлось заказывать и голландские. Через некоторое время проект сдвинулся с мертвой точки и стал наполняться конкретным содержанием. Встретился с княгиней Татьяной и получил разрешение посетить остров Пиль, где находилась флотская радиостанция, прикрытая тремя фортами пильских батарей новой крепости. Мне предстояло построить такую же. В секретном отделе флота материалы мне предоставили, но требовалось посмотреть на месте - как это сделано. Связью занималась сама княгиня, на ее фабриках выпускалось все оборудование для этого.
        Спустя пять месяцев я защищал проект города, который получил от князя имя Кронштадт и Кронштадтская крепость. Князь собственноручно перенес место строительства доков. Проект получил оценку и был принят.
        Но весна никак не начиналась, и, несмотря на то что все было готово к отплытию, лед не давал нам возможности сделать это. Зима 1648 года была необычайно жесткой и одной из самых холодных в истории. Лишь девятого мая появились первые трещины, и два портовых буксира начали ломать для нас лед. Одиннадцатого мая тронулись в путь, а уже потом выяснилось, что крепость Нововыборг атаковали с моря, но атака была отражена с большими потерями у неприятеля. Мы же пришли только через две недели после первой атаки. «Веди», которые по уставу судоходной компании имели не номера, а названия - «Анастасия» и «Нововыборг», - легко перенесли переход, весенние шторма и показали неплохую скорость. Однако из-за их размеров им требовались буксиры для подходов к причалам и для работ в узкостях. Два таких буксирчика они несли в своих трюмах.
        Трюмы были забиты стройматериалами и оборудованием для карьера. В Нововыборг, по плану, должны были доставить аммонийную селитру - как только бухта освободится ото льда, и все дальнейшие вскрышные работы на карьере должны были вести с помощью аммонита. Об этом неоднократно говорили и князь, и Анастасия Гавриловна.
        Мы подошли к Нововыборгу только 27 мая, затратив шестнадцать суток на переход. Я удостоился троекратного поцелуя от Анастасии Гавриловны, которая сказала, что очень-очень ждала прихода крейсера, ну, а когда увидела свое имя на борту рудовоза, так просто прослезилась. Приятный подарок подготовил князь, кстати, в Князево-в-Перу ушли еще два таких же гиганта, названные «Князево-в-Перу» и «Яков Стрешнев».
        Мне рассказали о событиях, показали протоколы допроса пленных, и мы начали готовить операцию против французов.
        В городе очень многое изменилось за зиму, все переженились, нашелся муж и для Моник, а я через агента в Копенгагене заказал еще по дороге в Выборг мебель красивую в дом и широченную кровать. А дом остался без хозяйки, и кровать стоит холодная.
        Пока поставил матроса протапливать дом, который всю зиму стоял нетопленным, а сам с Сухим Ухом на двух пирогах отправился во фьорд смотреть подходы к проливу Барра. Перед этим морские пехотинцы выбили оттуда французов, которые пытались устроить там артиллерийскую засаду. А за несколько дней до этого там погибла разведка Сухого Уха.
        Замерили скорость течения в проливе и минимальные глубины на отливе. Корабли здесь пройти могут, хотя место и узковато для рудовозов. Решил не рисковать и проводить «Анастасию» на буксире, чтобы не зависеть от случайности. Собрал капитанов всех кораблей, поставил задачи. Затем все разошлись по кораблям, а я прислал на оба рудовоза своих командиров плутонгов. Руководить стрельбой будут они.
        Операция началась. Плохо, что никто не позаботился о лоцманской службе, в прошлом году по южному внутреннему озеру никто не ходил. Карьер находился в Северном д’Ор, а на юг ходить запрещала Анастасия, чтобы не дразнить французов. Поэтому там находилась терра инкогнита, и действовать капитану Ольбредеру придется ощупью и с угрозой потерять судно в этом гиблом месте. Сведения, которые смог предоставить Сухое Ухо, отрывочны и неполны. Индейцев восьмиметровые глубины никаким боком не касались.
        «Анастасию» выгрузили полностью, она приняла водный балласт, чтобы стать на ровный киль и заглубить винты, чтобы не шумели, и в таком состоянии Ольбредер повел ее во фьорд. Его сопровождал малый бронекатер и буксир. Большой бронекатер оставался охранять Нововыборгский залив и порт, а остальные суда и корабли я повел вокруг архипелага к форту Луисдэл.
        На борту многочисленный десант. Несмотря на мои протесты, Анастасия Гавриловна тоже находилась на борту, в сером платье с белым передником и шапочкой с красным крестом. Кстати, умеет хорошо одеваться и подчеркивать свои прелести. Эх, хороша Маша, но не наша! Рядом крутится ее муж, готовит к выходу свою разведку. С ним мы знакомы еще по службе в гвардии. Хвастунишка он, правда, и никогда не пользовался большим авторитетом в роте, потому что любил подчеркнуть свою особую близость к князю. За это и недолюбливали, а когда он сводил полуроту к Кожозеру, так вообще загордился, старых приятелей и узнавать перестал. Он теперь лейтенант, а мы кто такие?
        Рудовозы взяли под обстрел форты, на которые предварительно губернаторша зачем-то парламентеров высылала, хотя и так было понятно, что сдаваться французы не собираются. Место слишком удобное для обороны. И я повел крейсер западным Ленноксом, узким проливом, огороженным с обеих сторон скалами. Понятно, что с обеих сторон должны быть артиллерийские засады. Такие же, как они сделали в проливе Барра. Орудия заряжены, и наблюдатели глядят во все глаза. Разрешил открывать огонь самостоятельно. Грохнуло одно орудие, затем второе, и послышались разрывы на берегу. Осколочно-фугасными снарядами разбили две позиции. Еще в одном месте один из французов перед разрывом успел выстрелить, но промахнулся. Стрелять по движущейся цели, когда непонятно как долго будет гореть порох на полке… И еще артиллеристов выдавал дым. Им приходится держать возле пушки жаровню, чтобы иметь возможность выстрелить. Так что мы их разнесли задолго до того, как они смогли бы нас обстрелять. Затем я развернулся, погасил ход, и мы дали один залп прямой наводкой по входному форту. После этого на мачте главного форта спустили королевский
флаг, а входной форт не подавал признаков жизни. Затем появилась женская фигура и замахала белой тряпкой.
        На траверзе форта один из катеров устремился к берегу острова, где стоял разбитый форт. Подходить к причалу Луисдэла я не стал, спустился на катер и вышел на причал. Там меня ждал капрал морской королевской пехоты, весь окровавленный, грязный. Форт горел, и никто его не тушил. Капрал передал мне шпагу лейтенанта де Вур, который исполнял обязанности коменданта. Сам комендант лежал раненым в нашем лазарете. Труба пропела отбой, и из разных щелей и подвалов начали осторожно выбираться люди. Наша морская пехота организовала их на тушение пожаров. У трупов епископа и де Вура с женой ревели две молоденькие девицы-двойняшки. Спросил у капрала, который следовал за мной, несмотря на ранение:
        - Кто такие?
        - Дочки господина лейтенанта, а это его супруга. Пропадут теперь.
        Я сдуру и сказал флаг-адъютанту, чтобы отвел их на катер. Ор еще больше усилился. Особенно когда убитых потащили по земле ко рву. Мертвых было слишком много, чтобы копать отдельные могилы.
        Морпехи ушли вперед в лес, а я же вернулся на борт. Вначале отправил девиц в лазарет, судовой врач после осмотра сказал, что обе девушки вшивые, и похоже, что никогда не мылись! Вшивые парики полетели за борт, девиц повели мыться. Опять ор, им, понимаешь, вера запрещала это делать. Оторопев от таких заявлений, приказал принести розги. С этими орудиями производства боли девицы оказались хорошо знакомы, поэтому послушно стали стаскивать с себя кучу того, что на них нацепляли. Их одежду отправили прожариваться, а девиц - мыться с дегтярным мылом. Опять ор, выйдите, иначе ничего снимать не станем. А у нас все всегда моются в бане вместе, и мужчины, и женщины. И ничего в этом зазорного не видят. Стыдно, когда ты грязный и завшивленный. Я им опять погрозил розгами, а потом отпаривал и отмывал этих чумазаек. Грязи на них было - просто жуть! Как можно себя так содержать! Завернул их в простыни и выставил наружу - посадил возле бочонка с холодным квасом, в котором плавали кусочки льда. А сам промыл все после них и тоже попарился. Вот не было печали, купила бабка порося. Пожалел на свою голову. Вышел, а они
обе стоят на коленях и сплошные поклоны отбивают, и молятся, просят у бога прощения за то, что смыли с себя благодать, видели голого мужика, и он их мял, тер и чуть ли не блудом заставлял заниматься. Уж лучше бы причесались! Дал им гребешок и чистые робы. Когда причесались, так и на людей стали похожи.
        - А теперь - кушать!
        В кают-компании их накормили. Выглядели они немного смешно в матросской робе и очень много говорили, а потом вспомнили, что остались сиротами, и опять заревели. Я отвел их в свободную каюту и уложил спать.
        Еще сутки стояли у форта, их одежду выстирали и прожарили. Они ее получили и через некоторое время появились возле трапа на мостик.
        - Мсье ле капитайн, пувонс нос алле э л’етаж?
        Я кивнул, и их каблучки зацокали по трапу. Делают книксены и церемонно представляются. Я ведь так и не спросил, как их зовут. Две мадемуазели, Клодин и Жанетт. Вчера в париках, напомаженные и наштукатуренные, они гораздо старше выглядели. В бане только рассмотрел, что им где-то тринадцать-четырнадцать лет. Они говорят, что уже пятнадцать и они конфирмованы. То есть считаются на выданье. Из того, что щебечут, понял, что хотят на берег вернуться, чтобы из дома забрать приданое. Если там хоть что-то осталось. И взглянуть, где похоронены родители. Желание законное, но мне сейчас некогда, поэтому послал с ними флаг-адъютанта. Дом их, естественно, ограблен, вернулись они опять зареванные, ничего не нашли. Только на братскую могилу и посмотрели. Затем мы снялись с якоря и ушли в Нововыборг.
        Там они поселились у меня в доме. Что с ними делать теперь, ума не приложу. Отправил их в школу, русский язык учить. Никакой специальности у них нет, они - дворянки, и, кроме как быть женами, их ничему не учили. Умеют вышивать и заправлять постель. Правда, в доме стало чисто, убираться они умеют. А вот питаться ходим на борт. Готовить они обе не умеют. Пришлось найти Моник и попросить ее немного поучить девиц хозяйству. По-русски они еще почти не понимали. Заплатил ей за это. Она улыбнулась и взялась за это дело. Через некоторое время Жанетт впервые приготовила обед в доме.
        По сравнению с нашими девицами, они к жизни в этой местности совсем не приспособлены. Зачем сюда ехали? Рассказали, что их отца сюда отправили служить, и все время семья надеялась вернуться во Францию. Здесь они не прижились. Здесь и холодно, и никаких условий. Они обе мне порядком надоели, тем более что заниматься ими времени особо не было. Англичане устроили «сельдевую войну», поэтому, когда наметился отход судна с лобстерами во Францию, а с ней был подписан мир и архипелаг полностью был признан Выборгским, я предложил им обеим пойти на нем домой. Что тут началось! Дескать, поматросил и бросил, ты нас видел голенькими, и уже не один раз, мы навек опозорены, и нас замуж никто не возьмет. Живем во грехе и в церковь не ходим. Ты нас не любишь! Ну, а реально, девушки прекрасно понимали, что со смертью родителей они лишились всего, и во Франции их действительно никто не ждет. Здесь они потихоньку осваиваются, уже и на вечеринки иногда сбегают. В общем, они обиделись и надулись, со мной не разговаривают, судно ушло без них. И как-то вечером они решили разобраться, что есть что и кто есть кто.
        - Андрей, а кто из нас тебе больше нравится? - А они похожи друг на друга как две капли воды. Только в бане можно было различить, мыться они не слишком любили, поэтому приходилось за этим следить и мылись всегда вместе. У них родинки на разных грудях. И обе не в моем вкусе: худенькие, миниатюрные, их бы вместе сложить, но природа взяла их и разделила, недодав каждой половину. Я к ним относился как к детям. А я уже лежал в постели, когда они пришли в мою комнату. Обе в одинаковых белых ночнушках, со смешными колпаками на головах, и обе свечку перед собой держат. Я пожал плечами и сказал, что с трудом их различаю, потому что одинаковые. Они поставили свечки на прикроватные тумбочки и принялись мне показывать, что они различаются, и чем.
        - Да знаю я это, видел, но когда вы одеты, а одеваетесь вы одинаково, то вас не различить.
        - А мы специально так одеваемся, чтобы других дурить. Вон, Жак ухаживает за мной, а целовался с Жанетт, она вместо меня к нему на свиданку ходила.
        - Угу, попались, а кто вас отпускал?
        - А ты в море был, а у меня немочь была, а у Жанетт еще не наступила, вот мы и поменялись.
        - Вот что, милые вы мои, идите спать, не надо меня делить, я ведь уйду скоро, а вам здесь жить.
        - А мы знаем, поэтому и пришли. Жак зовет замуж, он живет в старом форте. А больше никого нет. Вот мы и решили, что одна здесь останется, а вторая с тобой пойдет.
        - Без меня меня женили?
        - Да, мы ведь знаем, почему ты нас из форта забрал, и сначала готовились к самому худшему. Особенно когда ты розги в руки взял и нас заставил раздеться. А ты вымыл нас и ушел. Мы поначалу тебя очень боялись, а потом поняли, что и как. И Моник о тебе многое рассказала. Ой, подожди! Мы сейчас!
        Они обе подскочили и убежали куда-то, я хотел встать и одеться, но они вернулись с подносом, на котором стоял торт с горящими свечками, три бокала и три бутылки какого-то вина. Интересно, где достали? Контрабанда?
        - Нам сегодня исполнилось шестнадцать лет, Андрей! Мы сейчас задуем свечи и загадаем желание. Это вино - то немногое, что у нас осталось от старого дома. Одну из нас сегодня позвали замуж. Открой вино! И побыстрее, а то свечки прогорят.
        Разлил вино в три бокала, они выпили их до дна и принялись наперегонки тушить свечки с совершенно глупым выражением лиц. Задули. Переглянулись.
        - Ты что загадала? - спросила Клодин.
        - То самое!
        - И я! Я - первая, замуж меня позвали! Тебе и так везет больше. Андрей, мы пришли подарить тебе то, что ты и сам мог сразу забрать, но ты настоящий рыцарь! Ты не сделал этого, а дал возможность нам понять, что жизнь не кончилась вместе со смертью родителей. Нас никто пальцем не тронул и на нашу честь силой не покусился. И это потому, что у нас есть ты. У нас всегда все было общим: один день рождения, платья, которыми мы менялись. И любимый у нас тоже один, но его не разделить, поэтому сегодня каждая из нас отдаст тебе то, чего ты заслуживаешь.
        - А как же Жак?
        - Во-первых, я дворянка, а он - рыбак; во-вторых, во Франции существует право первой ночи, и оно принадлежит господину, а не рабу. Мое девство рабу не достанется. Я уже сказала ему, что не девственна. Это принадлежит тебе.
        - И мое девство рабу не достанется тоже. Нас так учила мать. - Они откинули свои колпаки и развязали сорочки, которые сползли с них, и скользнули ко мне под одеяло. Мать их учила замечательно, но вот меня это как-то совсем не устраивало. Но их действительно учили, как быть в этом случае, и вот уже одна из них, чуть прикусив губу, стала женщиной и все активнее и активнее действует. Вторая не мешает ей, но нетерпеливо подрагивает ее коленка в такт сестре. Клодин замерла, почувствовав толчки горячей жидкости, и застонала, стараясь продлить удовольствие. Рухнула мне на грудь и долго водила пальчиком мне по плечам.
        - Я пойду, а вы оставайтесь. Тебе всегда везет, Жанетт, - немного недовольным голосом сказала она и вышла, подобрав свою рубашку.
        Меня вытерли маленькие и ловкие пальчики Жанетт, она припала ко мне и что-то быстро-быстро заговорила на латыни, а потом проделала то же, что и сестра. В отличие от нее, она никуда не ушла, а так и осталась лежать на мне, потому что полностью выложилась в этой гонке желаний.
        На следующий день пришел жених, я его видел несколько раз. Довольно пожилой француз из форта Дофина. Вместе с ним пришло несколько мужчин и женщин оттуда. Принесли вино, подарки, стали сватать невесту. Для простого рыбака это большая честь взять в жены дворянку. Девочки понимали, что брак совсем неравный, но ждать и надеяться, что появится принц на белом коне, не приходилось. Дворяне неохотно выезжали в эти места, и одна девушка пожертвовала собой, чтобы составить второй сестре, как она считала, партию. За то время, пока они у меня прожили, они совершенно перестали меня бояться и стесняться, но считали, что я, как буриданов осел, не могу выбрать между ними. Себя они ставили гораздо выше остальных. Брак со мной или даже просто сожительство они считали равным. Все остальные предложения были для них некоторым унижением, которое они решили обыграть таким образом, как сделали это ночью. Свадьбу справили через три недели.
        Клодин еще несколько раз «подменяла» Жанетт - я знаю, в постели они разные, а потом мы ушли на зимовку. Жанетт поселилась у меня в каюте. Больше женщин на крейсере не было, остальные жены и девушки офицеров и матросов прибудут в Кронштадт позже. Она же сказала, что сестра беременна, и по срокам получается, что ребенок мой. Ну, пусть тешит свое самолюбие. А к Жанетт я решил пока присмотреться. В постели она очень даже оказалась неплоха. Такая же горячая, как Анна. После того, как все произошло, у нее начался какой-то расцвет. Щеки заиграли, грудь стала расти, и сама она из девочки начала превращаться в женщину. Старательно учится правильно говорить по-русски, понимая, что от этого многое зависит.
        Крейсер стремительно уходил в океан, скользя по попутной волне на юг. С каждым днем погода становилась все теплей и теплей, мы убегали от штормов и метелей к месту новой службы. Корабли снабжения подойдут туда только через месяц, они сейчас все заняты на работах. Крейсеру предстоит боевая операция по разведке и уничтожению пиратов, по ее завершении и приступим к созданию базы. А пока разведка, разведка и еще раз разведка. Пощелкивает лаг, отмеряя пройденное расстояние, я определился по солнцу и дал невязку. Проверил несение вахты впередсмотрящими. Пройдено 1480 миль, и нам остается всего день перехода, ближе к вечеру должны появиться первые острова. Первый из них - Волкерс, маленький безжизненный атолл, на котором нет воды. Держаться от него надо подальше, оставляя слева, - его ограждает целая цепь рифов с северо-востока. Ближе к вечеру я убавил парусов и подвернул на запад, направив корабль в проход между континентом и коралловой отмелью.
        На первой же разгромленной базе пиратов на Большом Багаме Жанетт притащила себе кучу женских тряпок различных фасонов и другой одежды. В Нововыборге сильно не разоденешься, там в основном рабочая одежда продается в лавке, поэтому выбор не очень. Здесь же ее никто не ограничивал, я только заставил все через прожарку пропустить. Терпеть не могу насекомых. Бр-р-р. А ее откровенно радовало то обстоятельство, что теперь она не стеснена в этом вопросе. Для повседневной носки она выбрала мужской испанский костюм, который слегка подогнала под себя, и широкополую шляпу с пером. Подпоясала все это широким поясом и повесила себе кортик в ножнах - ну чистая пиратская мама! Жизнь в нашей колонии несколько изменила ее, и ей понравилось совместное мытье, поэтому одной проблемой стало меньше. А вот во время боя загнать ее вниз не получалось. Она азартно следила за всем, что происходит, что-то кричала, показывала неприятелю неприличные жесты. Ей нравилась война, ей нравились победы. Ее это очень возбуждало, всю эту энергию она выплескивала на меня в каюте. Не скажу, что мне не нравился ее боевой характер и дух.
        Она родом из-под Капбретона, города, который дал название и Кейп-Бретону, оттуда французские моряки уходили ловить треску к Ньюфаундленду еще в шестнадцатом веке. Но поворот русла реки Адур, который сделали в прошлом веке жители другого французского города, Байонна, привел к тому, что порт д’Альбре обмелел, и жители начали покидать некогда процветающий город. Вот их отец и согласился временно переселиться на остров Кейп-Бретон. Дело о повороте реки рассматривал королевский суд, и была надежда, что реку вернут туда, где она протекала с 1310 года. Но суд выиграла более крупная община Байонна, она смогла заплатить больше отступного, поэтому возвращаться девушкам было особо некуда. Их там ждала только нищета. И надежды на брак никакой: кто же возьмет бесприданницу и сироту? А гасконская кровь бурно играла, провинция постоянно воевала то с Англией, то с Испанией и была вся насквозь пронизана сказами и сказками о великолепных победах и сильнейших поражениях.
        Ее авантюрная сущность и сложившийся стереотип поведения просто требовал приключений, опасностей - так, чтобы кровь бурлила от избытка эмоций. Закинув длиннющие, до пят, ни разу не стриженные волосы под шляпу с лихо заломленными полями и шикарным страусовым пером, сунув за пояс пару огромных и бесполезных голландских кремневых пистолетов, по сигналу боевой тревоги она вылетала на мостик, и через некоторое время по району поползли слухи, что командует здесь она, а вовсе не я. А я так, для красоты, сбоку пристроился.
        Мы заходили в городки, когда-то давно образованные первоколонистами этих мест, и предупреждали, что период безвластия закончился и уличенных в том, что что-то продали или купили у пиратов, будем вешать. Особенно, если продали воду. Жанетт принимали за испанку из-за костюма, ну, а в нас форма сильно выдавала военных моряков. Мы досматривали суда, увидев, что это пираты и работорговцы, расстреливали корабли. За исключением тех, кто шел под своим флагом и обладал судовым патентом. Рабов теперь возили французы и англичане. Голландцы сюда не совались. Покрутившись месяц между островами, зашли на Кубу, там узнали о том, что Святослав I стал царем Московским, и в газетах была гравюра с поездом, который назвали восьмым чудом света.
        Мы подошли к острову Дивина-Проведенсия чуть позже, чем там появились строители.
        Пришло сразу шесть снабженцев, они выгружались на рейде. Здесь толком ничего не было, кроме кораллового песка, известняка. Все остальное требовалось возить откуда-то, даже обычный песок, камень и все остальное. Старый город, который испанцы покинули около ста лет назад, предоставил некоторое количество строительного материала, но требовалось укрепить семьдесят километров береговой линии и создать условия для перекрестного огня на любом участке обороны, поэтому параллельно произвели высадку у форта Компано и договорились с местным комендантом о поставках глины, песка. Неплохие запасы камня обнаружили на Кубе на Плайя-Бланка. Плюс тот гранит, который поставлял Выборг. Цемент шел полностью с нового завода в Пикалево, сами совсем немного обжигали для гражданского строительства. Два глубоководных причала начали строить на юго-западной оконечности атолла. Там будут основная бункербаза флота и две береговые батареи. Место приглубокое, в остальных довольно мелко, и новым танкерам там будет неуютно.
        Князь прислал шесть малых и восемь больших бронекатеров, так что проблемы с патрулированием окрестностей нет. Есть проблема с личным составом для них. Там иное вооружение, чем у нас, пришлось переучивать людей. И вообще, большая часть экипажа крейсера расползлась по малым кораблям и на строительство. На борту, как и было летом, когда Нововыборг строили, только одна боевая смена. Людей не хватает.
        Вместе со снабженцами пришел большой пакет от князя, длиннейшее письмо, почему-то отпечатанное в типографии. Но подпись и печать князя стояли. План крепости несколько изменен, и князь подробно описал, исходя из каких соображений. В пакете был приказ на звание капитана 2-го ранга и патент на должность командующего Атлантическим флотом Выборга и России. Стояло две печати: князя Выборгского и государя всея Руси. Флот России и флот Выборга считались отныне одним соединением и носили флаг Военно-морского флота Выборга: бело-голубое полотнище с красной звездой и красными перекрещенными серпом и молотом. Для катеров охраны водного района устанавливался зеленый флаг, в левом верхнем углу которого был военно-морской флаг. Вот и правильно, собственного флота у России еще нет, пусть вливается. Святослав обещал прислать людей сразу, как растает лед. В письме говорилось о большом сюрпризе для всех, который он подготовил на следующую весну. Встречай.
        Береговыми работами руководил инженер-лейтенант Беринг. Он закончил строительный факультет университета и год учился в корпусе. Деятельный и толковый парень.
        Поселенцев и строителей прибыло полторы тысячи человек, из них сто двадцать - морской пехоты. Артиллерия и артиллеристы прибудут только весной. Их еще готовят.
        Из сложностей - вода и комары. В середине острова болотистое озеро, главный источник пресной воды. Она в нем жутко жесткая. Через месяц у любого чайника накипь такая, что хоть выбрасывай. А на озере, кроме мелких аллигаторов, водилась куча мошки, причем далеко небезопасной. Малярия и болотная лихорадка вышибли отсюда испанцев как пробку из бутылки. Не просто так они покинули этот остров.
        Вместе с пакетом прибыли и небольшие стеклянные колбочки с инструкцией, как защититься от этой заразы. Судовой врач вколол всему экипажу под левую и правую лопатку эти средства. Жанетт разоралась, что не-дастся-не-отдастся, но и ей их вкололи. Прибывшие строители все прошли через эти процедуры еще в Выборге. И с появлением «общества», а в Кронштадт пришли и жены офицеров и строителей, в рундуках у Жанетт завелся страшный зверь «нечего-надеть». Одежды было слишком много, и каждое утро я наблюдал за буридановым ослом, который метался между рундуками и зеркалом минимум час, прежде чем следовало одевание. Еще одно «важное» дело она делала: вила гнездышко из развалин губернаторского дома. Выпросила денег и наняла строителей, которые его восстанавливали. Сгоняла на пакетботе, шедшем в Гавану, туда и заказала мебель. Долго упрашивала меня еще раз сходить на Большой Багама, потому как там она видела то, чего сто процентов не хватает в доме: кровать с балдахином. Вообще-то она была права: спать в этой местности можно только таким образом. Балдахин играет роль противомоскитной сетки.
        По программе мы строили судоремонтный и судостроительный завод для малого флота. Без такого флота проконтролировать все острова невозможно. Слишком много мелей и рифов, плавание в этих условиях на крупных кораблях далеко не безопасно. А «москитный» флот пройдет везде. Поэтому из леса, поставляемого из Выборга и Нововыборга, здесь будут строиться кочи и ладьи - такие, как мы строили на Ладоге. Пришлось вспоминать, чему меня учил отец, и налаживать их производство. Их требуется много, практически каждый хочет иметь такое средство передвижения: у воды живем. Длина причальной линии для личных корабликов быстро растет. Тем более что с флотом пришла сюда и землечерпалка с шаландами, чтобы углубить и обезопасить внутреннюю гавань и пробить каналы, вдоль которых и будут располагаться дома. На такой ладье Жанетт смоталась на ББ, как стали сокращать название самого большого острова, и приволокла оттуда еще пиратского имущества.
        Зима пролетела совершенно незаметно, крейсер готовится в обратный путь в Нововыборг. Брать с собой Жанетт я не хотел, тем более что идем ненадолго. Только туда и обратно с фруктами и овощами для города и везем им первые генераторы. Пока только для радиостанции.
        - Я хочу увидеть сестру, ты не имеешь права мне отказать!
        - Право у меня есть, идем не на прогулку, поэтому ты сидишь дома. Я скоро буду. А к сестре летом сходим.
        Мокрые глаза, взлохмаченные волосы, совершенно убитый вид. Но мы идем встречать «сюрприз», поэтому посторонних на борту не должно быть. Тем более что почему-то рано идем, на три недели раньше обычного.
        Выскочили в океан и, используя Гольфстрим и попутный ветерок, быстро катимся на север. Затем подворот, и в сторону Нововыборгских островов, как переименовали Кейп-Бретон. В двухстах милях от мыса Ошибки назначено рандеву. Мы пришли первыми и легли в дрейф. На коротких волнах доложился в Выборг. Дали другую волну, на связи оказался корабль с новыми позывными. Он дал указания открыть дежурство на УКВ и следовать курсом семьдесят пять градусов. Через двенадцать часов в ночи увидели яркие ходовые огни. Корабль нес два топовых, то есть он большой и под двигателем. Я запросил позывные. Мы шли под парусами и не несли топовый, нас еще не было видно. Неожиданно по радио услышал знакомый голос князя Святослава:
        - Здесь «ЛК-1», на связи «первый», давно вас наблюдаем.
        Я запросил в машине пар, перешел на смешанный ход и зажег топовые. Мы сблизились, и я попросил место в ордере.
        - Держись левой раковины.
        - Есть!
        Сколько мы ни смотрели, парусов не увидели. Корабль шел под машиной, следом за ним шел под парусами какой-то «Веди», держась правой раковины. Оказался номерным, военно-морским. Назывался «ТН-1». Когда рассвело, я увидел покрашенный в оранжевый цвет высокий бак и низкую корму. Из высокой сплющенной трубы поднимался прозрачный горячий газ, под кормой мощно бурлили два винта. Ход шестнадцать узлов. Высокая надстройка прямоугольной формы была окрашена в бежевый цвет. Совершенно необычный корабль. Круглый борт, очень широкий мидель. Через восемь часов подошли к ледяному полю пролива Кабота и там, не снижая хода, «ЛК-1» вошел в лед, и за ним образовывался канал, практически свободный ото льда. Следом за «Веди» мы вошли в этот канал и через шесть часов ошвартовались у причала в Нововыборге. Вот это сюрприз!
        Сразу после швартовки иду докладываться. Черт возьми, а как обращаться теперь? Впрочем, я не подданный России, так что будем действовать по-старому. Докладываться не пришлось, князь протянул руку и приобнял меня.
        - Отлично действовал, молодец. Но к тебе мы тоже собрались, так что все покажешь на месте. Ну, а сейчас ты как командующий Атлантическим флотом войдешь в трибунал. У нас тут такие дела творятся…
        Оказалось, что арестован Пройда. После взятия Луисдэла англичане организовали поставку на западный берег рома и виски и открыли несколько подпольных точек торговли этим зельем. А между Анастасией Гавриловной и мужем черная кошка пробежала, поссорились они, причем крепко. Князь в то лето никого награждать не стал, потому что расходы на войну были значительными, и Федор обиделся на него. А тут еще стало известно, что Святослав окончательно стал царем Московским. Федор к жене, дескать, хватит нам по островам прыгать, пиши царю, чтобы возвращал нас в Выборг. «Маленькая княжна» сказала, что делать ей в Выборге нечего и писать она ничего не будет. Здесь их дом, только дочь забрать надо сюда. Федор ее словами последними обозвал, что дура, вместо этой дыры могла бы в столице блистать, и попытался ее ударить. В итоге оказался на полу, прижатым с завернутой рукой. После этого он из дому ушел, поселился в комендатуре крепости и запил. И зачастил к нему бутлегер ла Марк. В пьяном безобразии разболтал Пройда ему почти все об электрогенераторах, которые князь сюда не дает. Хорошо еще, что капитан Головачев,
узнав о запое Лисина, оборудовал его кабинет и спальню в комендатуре спецустройствами. Ла Марка взяли сразу на выходе, хорошенько потрясли, вскрыли бутлегерскую сеть и всю агентуру англичан на острове. Ну, а бывший комендант крепости уже два месяца живет напротив комендатуры.
        Пройду лишили звания «гвардеец» и приговорили к десяти годам каторги, с отбытием наказания на Вилюйских рудниках в Сибири. Вот тебе и близость к князю. На Настасью Гавриловну смотреть страшно. Осунулась, похудела. Святослав и Татьяна уговорили ее с ними пойти, сначала по островам, а потом в Выборг, но с должности не сняли, просто в отпуск и на лечение отправили.
        Все пересели ко мне на крейсер. Ледокол, а это именно ледокол, получил в качестве порта приписки Нововыборг и вошел в состав Атлантического флота. Кроме него в Нововыборге будет базироваться фрегат, сделанный по усиленному ледовому классу. Осенью второй такой же ледокол займется проводкой наших судов и кораблей на Балтике и в Датских проливах. Датчан в известность не поставили, проливы прошли ночью, разрушив при этом ледовую переправу через Лангебельт. Поставлена задача увеличить поставки крицы в этом году втрое. В Европе бум: все хотят ездить по железной дороге, и металла требуется много, очень много.
        - Ты четвертый и шестой контейнер погрузил? - спросил князь перед отплытием из Нововыборга.
        - Как можно, княже?
        - Ой, еще как! Ладно, отходим, сам себе хуже сделаешь.
        Этот самый ледокол приволок какие-то контейнеры на кормовой палубе. Номера были сложные, но мы разобрались, какие грузить. Контейнеры, как их называли, были большими, пришлось их в трюмы класть, так как на палубе мешали. Князь и княгиня больше Анастасией Гавриловной занимались, ну и князь по заводу много ходил. Татьяна Александровна занималась радиостанцией, настраивая ее на работу с остальными флотскими. Наконец отошли, тут князь и спросил об этих контейнерах. По коносаментам, личный груз князя. Места им не было на палубе, высокие очень, пришлось в трюм класть.
        Шесть суток на переход, и мне устраивают полную проверку, даже бухгалтерию проверили. Все вроде сошлось. Через трое суток после прибытия меня князь вызвал к себе, он на крейсере расположился. Как ни пыталась Жанетт вытащить его с крейсера в новый дом, так и не получилось.
        - Молодец, Андрюша, справился. Все работает. Так, теперь… Все, что в четвертом и шестом контейнерах, перегрузить на два бронекатера, если места не хватит, то еще привлеки пароходики. Все перебросить на атолл Полуночной Луны. Вот здесь продукты, которые требуется закупить и доставить туда. Крейсера многовато, но пару-тройку больших бронекатеров привлеки. Подходы с севера и юга полностью перекрыть. С собой один малый бронекатер 426-го проекта, шестеро матросов, чтобы ночную вахту организовать. В общем, мы приехали не тебя контролировать, а отдыхать. Ты когда последний раз был в отпуске?
        - А что это такое?
        - Вот и я десять лет не отдыхал. Можешь взять с собой свою длиннокосую русалку. Мы идем отдыхать: ты, твоя мадама, мы с Татьяной и Настя с Сашкой. Твоя задача - обеспечить всех продуктами, катерами и связью. И отдохнуть, если справишься. Вот списки, Таня полмесяца составляла. Гляди у меня! И контейнеры не забудь перебросить! Ступай, поцелуй за меня твою мадаму, смеш… веселая девица. Пусть купальник захватит. Через два дня отход, так что поспешай.
        Через два дня отошли, правда, я носился, как намыленный. Старенький потертый катер, на борту которого было написано «Вуокса», больше всего приглянулся князю. И он показал на него. Ни одного помощника, только я и князь, и шестеро канониров двух башен катера. Меня вызвали сразу после отхода. За рулем сам князь.
        - Вот что, Андрюша. Меня зовут Слава. Это - Таня. Ее зовут Настя. Жанетт, а тебя как звать?
        - Стюардесса по имени Жанна, обожаема ты и желанна… - пропела княгиня высоким и красивым голосом. Улыбка у нее была соответствующей.
        Жанетт не знала, что ответить.
        - Бог с ним, пусть будет Жанна. Это - Санька. Услышу «ваше величество» или «ваша светлость», отправлю обратно в Кронштадт. Надоело! Мы отдыхаем, и мне… - тут князь выдал такое, что присутствующие княгиня Татьяна и «маленькая княжна» закрыли уши и заулыбались.
        - Через двенадцать часов подходим. Андрюша, обеспечь вахту и отдыхай. Мы пошли. Санька, спать! Всем спокойной ночи. Настя, присмотри.
        - Что это было? - спросила Жанетт, когда мы вернулись в свою каюту.
        - Князь не хочет, чтобы к нему обращались как к князю.
        - Мы должны говорить «ваше величество»?
        - Нет, Жанетт, мы должны называть его по уменьшительному имени - Слава.
        - Нас после этого казнят?
        - Ты слышала, что он просил?
        - Ну…
        - Проще послушаться, чем иметь неприятности…
        - Неизвестно, за что тебе срубят голову. Зачем я с тобой связалась!
        - Слушай, не стенай!
        Утром подошли к атоллу. Князь уже встал, и подходили вместе. Катера долго бегали между тремя большими бронекатерами и берегом, выгружая то, что привезли на остров. Святослав быстренько подрядил всех устанавливать палатки и небольшой шатер с навесом, надувать матрацы, раскладывать все по местам. На остров выгрузили небольшое стадо овец, которые были упомянуты в списке.
        - Девочки! Вы сегодня отдыхаете! У нас шашлык, который делаю я. Таня! Ты поможешь?
        - Конечно, Славик! Девочки, ищем лук и чистим его! Он в зеленом пакете! Сегодня будем объедаться! Эх, вся диета побоку!
        У Жанетт отвалилась челюсть, когда царица Московская скинула с себя почти все и осталась практически в неглиже.
        - Жанна, ты чего паришься? - заботливо спросила она. - Тебе не жарко?
        У Жанетт не было таких костюмов, которые были у княгини и губернаторши. Уши у нее покраснели, и лицо залило краской.
        - Жанночка, все понимаем! Настена! Дай ей купальник. Девочки, сходите примерьте! Настенька, там маленький есть, от «Люфтганзы», беленький, пакет в моей сумке. Давайте быстрее, барашек ждать не будет!
        В высокой палатке, куда пошли две молодые девушки, послышалось какое-то хихиканье и чтение молитвы на латыни. Через некоторое время оттуда показалась фигурка с оливковой кожей, на которую было надето что-то белое и блестящее - в общем, это были трусики и бюстгальтер, соединенные вместе через золотистое кольцо на животе. Волосы распустили и перехватили цветной лентой. Выражение лица такое, какое я каждый день вижу, когда она своего зверька «нечего-надеть» приручает. Глаза полны ужаса и ищут у меня защиту.
        - Боже мой! «Бургундия, Нормандия, Шампань или Прованс, и в ваших жилах тоже есть огонь! Но умнице фортуне, ей-богу, не до вас, пока на белом свете, пока на белом свете, пока на белом свете есть Гасконь!» Жанна, ты совершенно очаровательна! Во! - Князь показал большой палец, припал на колено и приложил руку к сердцу. Личико бедной Жанетт еще больше покраснело, и она собралась убежать обратно, но ее за руку держала Анастасия Гавриловна, поэтому ей это не удалось.
        - Так, девочки, подиум закрывается! Настя, бегом лук резать, Жанна, иди сюда, я тебя кремом намажу, а то ты, хоть и смугленькая, но мгновенно сгоришь. Солнце здесь, однако!
        Шестеро князевых собак заинтересованно следили, как барашек превращается в куски мяса, укладывается слоями в керамический тазик вперемешку с луком и заливается вином. Вина много, несколько бочонков выгружено. Князь ко всем прикрутил краники, продегустировал и выбрал это. Было видно, что от этого занятия он получает удовольствие. Барашка - то, что от него осталось - повесили повыше, чтобы собаки не дотянулись, и тут я узнал, для чего на 426-м проекте на корме четыре стакана сделаны. Они есть на всех кораблях, и было совершенно непонятно, зачем их там поставили. Князь подошел к небольшому контейнеру, открыл его, вытащил оттуда два кресла. Немного покопался, взял с дверцы отвертку и установил кресла на корму. К палубе, там, где был малый стакан, прикрутил какое-то устройство. Из контейнера достал чехлы и начал вытаскивать оттуда какие-то прутья.
        - Ой, рыбалка! - закричала Настасья и принялась умело собирать, как оказалось, удилище.
        - Нет, Настен, не эту, мультипликаторную ставь, тут рыбка что надо берет. Все, вот этот рюкзачок прихвати. Я в машину! Грузите все с Андреем.
        Матросов не было, их отправили жить на большой катер, который стоял на якоре в десяти милях южнее, поэтому князь нырнул в машину и запустил парогенераторы.
        - Таня, Жанна! Вы с нами?
        - Лично я - нет! - ответила княгиня. - У меня другие планы. И Санька спит.
        Она раскладывала себе шезлонг у самой кромки воды, достала маску, трубку и ласты и пошла осматривать красивейший подводный мир на неглубокой отмели. Жанна пожала плечами и поднялась на катер. Оставаться одной со спящим Сашкой и с собаками ей не хотелось. Впрочем, Туля-2 тоже решила, что для нее рыбалка самое подходящее занятие. Катер дал задний ход, сполз с мели, крутнулся и пошел к синеющей глубине, туда, где заканчивается риф и начинаются большие глубины.
        - Андрюша, так кромки и придерживайся. Пройдем на юго-восток, а потом вернемся. Самый малый.
        - Есть.
        Жанна, которая не понимала, что происходит, осталась со мной, а Настя и князь уселись в кресла, пристегнулись ремнями. Метнули каких-то искусственных рыб за борт. Вставили задние кончики своих удилищ в те самые прикрученные стаканы, обернули вокруг удочек ремни, которые тоже пристегнули к привязным.
        - Подсекай!
        Жанна аж подпрыгнула от неожиданности и повернула голову назад. Удилище у губернаторши изогнулось, она то натягивала лесу, то травила ее, прижимая и отпуская тормоз. Заинтересовавшись происходящим, Жанетт прошла на корму, и через некоторое время азарт скрутил ее в комок нервов и криков. А когда из воды выскочил и сделал свечку огромный голубой марлин, распустивший парус на солнце, то раздался дружный крик двух дам! Древнейшие инстинкты добытчиц проснулись.
        Рыба была крупной, сопротивлялась отчаянно. Настя уже вспотела, устала и иногда повисала на ремнях. Князь за это время вытащил двух небольших тунцов, а схватка с рыбой продолжалась. Наконец, та попыталась уйти на глубину, и ее начали подтаскивать и подводить к борту.
        - Настенька, только плавно, без рывков, и очень аккуратно!
        Князь взял небольшой гарпун и принайтовил его к катеру. Уставшая рыба, длиной более четырех метров, всплыла, показав большой, переливающийся на солнце, плавник. Князь за лесу подвел ее к борту.
        С помощью гарпуна и багра обвел линь вокруг хвоста. Резкий рывок, петля затянулась, рыба забила хвостом, но линь был прочно накинут на утку. Катер покачивался уже без хода, и все были на корме.
        - Здоровенная! Настенька, везет тебе! Умничка! Андрей, таль! Вручную не поднять.
        Лебедкой еле подняли рыбу. Князь поставил Настю возле нее и сделал какие-то манипуляции с незнакомым прибором. Затем плоскогубцами достал изо рта рыбы приманку и снова опустил рыбу в воду, перед этим по-новой и другим узлом обвязав ей хвост. Сбросил гак лебедки, а затем несколько раз подергал рыбу. Она пошевелила хвостом, и он развязал линь, которым она была привязана. Острый серп хвоста чуть шевельнулся, и марлин скользнул в глубину.
        - Ой, что ж вы сделали? - жалостливо спросила Жанна.
        - Вон, смотри! - неподалеку из воды вылетело тело недавнего пленника, крутнулось в воздухе и с шумом упало в воду. - Смотри, как он радуется жизни! А так бы лежал на берегу и гнил, его бы ели собаки и крабы. Да еще бы и акул набежало, и весь отпуск насмарку. Столько рыбы нам не съесть, двух моих тунцов и то много. А он еще столько таких красавцев произведет, Жанночка, что ловить - не переловить. Все, время, нас ждет шашлык, заводи!
        А сам вытащил из ножен красивый, дамасской стали, нож и мгновенно ошхерил двух рыбин, напластал их тонкими слоями. Настя нарезала лук и несколько лимонов. Лимоны выжали на рыбу, чуть присолили, пересыпали красной перцовой смесью, и Жанна с ужасом увидела, что и князь и губернаторша уложили кусочки сырой рыбы на ломтики черного хлеба с маслом и с удовольствием их ели, запивая красным сухим вином. Настя смеялась, вытирая стекающий сок с подбородка, и жестами показывала Жанне приобщиться. Князь ножом отрезал небольшой кусок бутерброда и подал ей. Жанна смотрела на этот кусочек и не знала, что делать. Но деваться было некуда. Его величество ждал, садист. Неожиданно блюдо оказалось очень вкусным, через некоторое время она вспомнила об Андрее, который тоже с утра не ел, и отнесла бутерброд ему.
        - Его величество сделал, вкусно! И вот, запей.
        Когда она вернулась, то увидела, что князь показывает Насте что-то с руки. Там лежал небольшой прямоугольник, на котором светились картинки. Князь движением пальца перелистывал их, иногда быстро, а на некоторых задерживался.
        - Вот, смотри, это твоя Машенька в малом доме, вся в тебя, видишь: рыбу за хвост держит. Это она на тракторе, это - во дворе у Милены Ивановны. Большая уже, болтать начала активно, уже читает. Это мы с ней, Русей и Таней в Ялте, это - в Бахчисарае. Так что не беспокойся, сейчас девочки в большом доме живут. Руся в этом году в школу пошла, поэтому с собой не взяли, чтобы не срывать учебу, а Саньку пришлось взять с собой, но у него в этом году практика морская, поэтому все по программе, просто с лета перенесли на весну, и не в Балтике, а здесь ее проходит. Он же на руле стоял, пока сюда шли, «собаку» стоял, самую тяжелую вахту. Вот и спать увалился. Ну, что, Жанна, Андрею не понравилось? - спросил князь, убирая в карман загадочный прямоугольник. Но несмотря на любопытство, Жанна ответила только на вопрос, поняв, что прибор убрали с ее глаз.
        Несмотря на слова князя, что он готовит шашлык, на самом деле его готовили все, каждого привлекли к работе. Сам шашлык оказался кусочками мяса, пожаренными на открытом огне над древесным углем на маленьких вертелах. Только эти вертела были сделаны из угольников, и задний конец был перекручен. Пока мы ходили на рыбалку, мясо промариновалось, и всех посадили нанизывать его кусочки вперемешку с луком и ломтиками томатов. Этим занимались все, кроме князя, он же поставил на ножки стальную открытую жаровню и разводил огонь в ней. Раскалив, как следует, угли, водой сбил пламя и потребовал подавать шашлыки для жарки. Больше всех старался Александр, он помогал отцу, а остальные накрывали на стол. Княгиня возилась с какой-то длинной «змеей» непонятного назначения, которую она развешивала, используя деревья и вбитые ею палки. Через некоторое время стемнело, и она включила эту «змею», которая засветилась небольшими яркими светлячками. Перед этим она зачем-то спускалась в машину катера. Стало светло, как в каютах крейсера. Ни я, ни Жанетт такого никогда не видели. Я аккуратно, чтобы не видела и не слышала
Жанетт, спросил княгиню:
        - Таня, как это делается и что это такое?
        - Светлячки дрессированные. Красиво?
        - Красиво.
        - Я старалась.
        Все сведено к шутке, но меня реально заинтересовал этот вопрос. Все, что я знал, расходилось с тем, что я увидел. «Змея» к катеру не шла. Что делала там княгиня, было непонятным. Ни к одному из контейнеров она тоже не подходила. А светила достаточно ярко, чтобы скрасить наше пребывание на острове.
        - Андрей, мы - отдыхаем! И нам все можно. Кстати, на мысах вахту выставили? - спросил князь.
        - Так точно, доложили сорок минут назад.
        - Вот это правильно! Санька! Давай еще десяток! Андрей, в дальнем контейнере большой черный мешок и такая же плоская сумка. Доставай! Настя, помоги!
        Ну, чем может Настя мне помочь?
        Черт возьми! Оказалось, что без нее я бы не справился. В сумках оказался катер, который собрала Настя, а я только пшикал насосом, надувая его. Она командовала мной, перетыкая насос то в одну, то в другую секцию. Работать с ней было приятно. От нее вкусно пахло какими-то духами, несло теплом и уютом. Мы отнесли к берегу сначала катер, а потом и странный мотор к нему. Княгиня вначале запротестовала, но потом махнула рукой на выходки князя. Мы с ним и Настей отвезли на посты матросам шашлык и по стакану вина. По-моему, ни один корабль в мире не имеет такого хода, как эта черная надувная лодка. Плюс очень удивил фонарь князя, он бьет почти на милю. По моему хронометру, мы проскочили вокруг острова за двадцать семь минут, включая три подхода к берегу. А это - двенадцать миль. Больше сорока узлов. А управляла им женщина. Князь сидел на баке и подсвечивал иногда своим фонарем. Затем, когда вернулись, обнаружили, что Сашка, Татьяна и Жанна поют песни под гитару и требуют еще шашлыка.
        Опять задымил мангал, запахло дымом, смешанным с запахом горелого сала. Звучало уже две гитары: одна маленькая, которую привезла Жанна, и огромная, которая оказалась в одном из контейнеров. У большой оказалось двенадцать струн, а у Жанниной - семь. Лучше всех играла и пела княгиня, но и Жанна от нее не отставала. Первый вечер на острове просто удался. Даже моя неугомонная Жанетт вползла в палатку и сказала:
        - Я объелась и, по-моему, пьяна, все впечатления завтра. Они - замечательны… - этим недосказанным предложением она закончила, и сон сморил ее.
        Утром оказалось, что все, кроме нас с Жанетт, встают раньше и свой день начитают с довольно большой пробежки. Сначала убежали князь и Санька, потом Анастасия, затем княгиня. Потом водные процедуры: купание в море, душ на катере - и завтрак. Завтракают все вразнобой: кто когда и во что горазд.
        Последней проснулась Жанетт и долго не могла привести свои волосы в порядок. Соль. Катер на ходу дает соленые брызги на корму. Надела подаренные ей купальник и халатик и пошла завтракать. После этого все отправились за водой и мыть посуду, хотя крабы и собаки уже все подчистили.
        Единственный источник пресной воды - озеро на севере. Оно - небольшое, зато без комаров и аллигаторов. Настя, Сашка и княгиня с князем нырнули в него, я тоже, и тут выяснилось, что Жанна не умеет плавать. Ух, что тут началось! Но учить ее решили в лагуне, дескать, там проще. Напялили на нее какой-то костюм, надели ласты, и она поплыла - с ходу! Правда, после снятия костюма пришлось опять учиться, но через пару часов вопрос о плавании был закрыт. Еще раз сходили, уже вдвоем, за водой, а заодно и вымыли ей волосы. По дороге поговорили о впечатлениях. Она в восторге. Все ей нравятся, кажется, что она всю жизнь провела с этими людьми.
        - А как тебе?
        - Не знаю, я никогда не был близок к ним, до последнего момента меня особо не отмечали. Поэтому не могу сказать, что я хорошо их знаю. Но так отдыхать мне нравится. Не давят.
        - Вот именно! А представь, кто они! Говорят, что им принадлежит полмира и они самые богатые люди на Земле. А почему Анастасия так близка с ними? Это их дочь? Хотя… Не может быть. Сколько лет княжне и княгине?
        - Не знаю. Княгиня выглядит молодо, но возраст я определить не могу.
        - У нее морщинки у глаз. Я, конечно, затрудняюсь определить, сколько ей лет, но мне кажется, что она не может быть матерью Анастасии.
        - Это абсолютно точно. Анастасия Гавриловна родилась в другой семье, но жила у них. Что-то вроде приемной дочери. Я, во всяком случае, такое слышал.
        - Господи, как же мне повезло! Ведь спросить у тебя, кто тебе больше нравится, придумала Клодин. Ей всегда казалось, что ты к ней лучше относишься и выберешь ее! А ты ответил так, как говорила я, что ты нас совсем не отличаешь и ни одну не выделяешь. И ей пришлось уйти к Жаку. Кстати, как у них там?
        - Я к ним не заходил, и мне было некогда узнавать об этом. Были мы в Нововыборге совсем недолго. Летом будет еще один рейс туда, обязательно сходим. Все, заканчиваем, пришли.
        Еще раз сходили на рыбалку, на этот раз Жанетт разрешили поймать рыбу. Ей повезло - вытащила небольшого и красивого марлина. Его ей оставили, так как на вечер намечалось рыбное меню. И она загорелась рыбалкой. Это превратилось для нее в страсть. Она во всех вопросах была страшно увлекающейся натурой.
        Но самым удачливым рыбаком была княгиня. Она в море не ходила. Брала подводное ружье, я его тоже впервые увидел, маску, трубку и ласты и уходила либо на отмель слева от лагеря, либо на внутреннюю лагуну. И всегда возвращалась с рыбой, и того размера, который требовался. По поводу ее «змеи» выяснилось, что к ней подключен еще и холодильник со льдом для вина и кваса. Это нарушало все, что я знал об электричестве, хотя нам читали неполный курс.
        - Ой, успокойся, Андрей. Ни я, никто на свете не способны изменить законы физики. Им подчиняется все. Здесь идут испытания одной очень интересной вещи: топливного элемента. На этом - все. Когда надо будет, ты все узнаешь, а пока не морочь ни мне, ни себе голову.
        Она улыбнулась усталой и доброй улыбкой, и мне пришлось попросить у нее прощения. А казалось, что они здесь просто развлекаются и отдыхают!
        В один из дней князь начал собирать какую-то странную машину на полосе прибоя. Маленьких три колеса, треугольная рамка, которую он прикрепил к длинной трубе, тоже составляющей треугольник. На верхний треугольник натянул материю. Снизу красиво выгнутые трубы, окрашенные в камуфляжный цвет. Сразу за сиденьем решетчатая чаша, внутри которой какой-то незнакомый двигатель и трехлопастной винт. Князь снял колеса и прикрепил к сооружению два поплавка. Санька и Жанна крутились рядом с ним. Он стащил устройство на воду, затем повернул рычаг на небольшом баллоне, окрашенном в голубой цвет. Винт провернулся, и в нос ударило неприятным запахом. Катер с крылом отплыл чуть от берега и разогнался, скользя по воде. Вдруг он оторвался от поверхности воды, сделал небольшой круг и снова приводнился, разбрасывая брызги. Ткнулся в берег носом. Князь расстегнул ремни и послал сына к контейнеру. Тот принес меньшее кресло, которое закрепили впереди, защелкнув какие-то замки.
        - Садись! Застегнулся?
        Князь рукой проверил, что сын пристегнут.
        - Жанна, толкни!
        Она уперлась в поплавок и легко сдвинула катер. Князь ногой помог катеру развернуться и опять запустил двигатель. На этот раз они летали минут двадцать, после этого сели обратно.
        - Хочешь? - спросил он у Жанны.
        Та отрицательно покачала головой, но неотрывно смотрела на машину. Облизала пересохшие от возбуждения губы и спросила:
        - А можно?
        Князь заулыбался.
        - Только волосы подбери, надень куртку и сунь их под нее. Тебе придется сидеть на волосах, чтобы на винт не попали.
        - Так? Правильно?
        - Правильно. Садись, пристегнись. - Рука князя похлопала ее по груди и замкам системы.
        Теперь помогал отталкиваться Сашка. В лицо Жанне несколько раз плеснула вода, и она пропустила сам момент отрыва. Когда открыла глаза, то море было уже далеко внизу. Окрестности огласил сначала визг, а потом восторженный крик:
        - J’ai volee!!!
        Сделав не слишком большой круг, князь послал машину вниз, проскользил над водой в бухте и аккуратно притер машину, направив ее к берегу. Несмотря на то что Жанетт вымокла при взлете и посадке, ее восторгам не было конца. Но больше ее с собой не брали. Летала только княгиня в дальнюю бухту внутренней лагуны, где было много лангустов и лобстеров. Святослав не разрешил ей нырять за ними в большой бухте, после того как однажды в эти воды зашла большая тигровая акула.
        Ныряла княгиня с огромным удовольствием и на большие глубины. Даже зеленую черепаху поймала и притащила к берегу. Возня с черепахой и привлекла тигровую акулу. Но князь всегда наблюдал за неугомонной ныряльщицей и подскочил к ней на катере сразу, выстрелами по плавнику отогнал хищницу и втащил охотницу с добычей в катер. В тот день они поругались, правда ненадолго, а потом сидели в обнимку и что-то тихонько говорили друг другу на ухо.
        Через неделю был объявлен прощальный ужин. В меню были седло барашка, лангусты и лобстеры, жареный и копченый марлин, куча вкусностей, опять пели песни.
        Утром прошлись по пляжу и острову и собрали малейшие кусочки мусора. Затем подошли катера, и началась погрузка. К тому времени все было упаковано в контейнеры, они герметически закрылись и были опечатаны. На всех обычная одежда. Матросы скатили контейнеры в воду и подняли на борт с воды.
        Ордер пошел в сторону Кронштадта. Анастасия Гавриловна в Выборг идти отказалась, но просила на следующий год прислать Марию домой. Перед самым отходом, уже в Нововыборг и Выборг, князь подарил один из спиннингов Жанетт, которая извела всех на острове со своей рыбалкой.
        Анастасия
        После победы над французами на переименованных островах - те стали Нововыборгскими - даже как-то посветлело. Лето было теплым, и туманов, даже по утрам, было мало. Ничто не предвещало беды. Федор просто изошел, ожидая от князя ответа на свое сообщение, но его все не было и не было. Зато началась новая война, теперь она носила название «сельдевой». На этот раз с англичанами, которые повадились в нерест ловить сельдь у наших берегов. Сначала их предупреждали, но они упорно не обращали никакого внимания на эти предупреждения. Катеров у нас было всего два: большой и малый бронекатер и штук шесть парусно-моторных кочей, с которых и ловили рыбу. Дошло до того, что с каждым из них приходилось отправлять наряд морской пехоты.
        В конце концов у командира малого катера кончилось терпение, и он открыл огонь в ответ на отказ ему подчиниться и следовать на досмотр к Черной скале, где был организован капитан-лейтенантом Макаровым таможенный пост. Казалось бы, заплатите за патент и ловите себе на здоровье, так нет! Пока экипаж промыслового парусника не разорвало пулями крупнокалиберных пулеметов, они продолжали незаконный вылов сельди. С этого и началось.
        Пришлось несколько раз выводить крейсер из бухты, чтобы урезонить воинственных рыбаков из Англии. Крейсер потопил еще несколько парусников, из них два или три принадлежали королевскому флоту. Лишь после этого на море стало тихо, но и путина прошла.
        С французами из Франции было тихо, они приходили, платили сборы, покупали воду, продовольствие и соль. Сдавали часть улова как налог и уходили к себе. Папская булла действовала на все сто процентов.
        Неожиданно стали отмечаться массовые пьянки в северо-западной части Большого Нововыборгского, там существовало несколько французских поселков и рыбацких причалов. Кроме того, стоял бывший французский форт Дофин, который мы даже переименовывать не стали. Большинство жителей форта и окрестностей сами приняли присягу еще в первый год нашего пребывания здесь. Раньше никаких пьянок не наблюдалось. Французское вино было, его на кораблях привозили, платили акциз, если выставляли на продажу, а если пили сами, то мне какое дело до этого? Тут же начали спаивать наших рабочих. Еще в Выборге меня предупреждали, что самое опасное - это крепкие напитки, которые имеют примерно один запах с нашим топливом для большинства техники. Если доберутся до него, то начнутся смертельные случаи. Капитан Головачев установил, что найденные бутылки были французского производства, но во Франции их содержимое не производится. Скорее всего, это проделки англичан. Навигация уже закончена, и корабли все ушли на юг. А тут полезла эта гадость.
        А перед этим, с крайним рудовозом, из Выборга пришло сообщение, что Святослава короновали на царство Российское. Когда я узнала об этом, то сразу поняла, что теперь о Святославе как о возможном муже придется забыть. Даже если что-то случится с Татьяной Александровной, то мне и приблизиться к нему не дадут. Там пойдет такая драка за место, что проще пожелать милой княгине долгих лет и цветущего здоровья. Так будет лучше всем. В конце концов, это она больше всех со мной занималась, а я, как глупая курица, еще и на ее мужа глаз положила. Хотя сердцу не прикажешь. Придется становиться примерной приемной дочерью обоих.
        И тут новость доходит до ушей моего благоверного. Он заявился ко мне и явно винцо где-то пил. Запах был точно! Не до состояния «зю», но выпил он крепко. И переругались мы по поводу письма князю. Федор требовал заканчивать с эпопеей градостроительства и просить у царя, а иначе как царем он теперь его и не называл - хотя что такое Россия и на каком месте она стоит против Выборга? - вернуть нас из ссылки на чужой далекий остров. Дескать, свою миссию полностью уже выполнили, пора и честь знать. Я отказалась, сказала, что делать мне там нечего, все мое теперь здесь, здесь и хоронить будут. Что только попрошу дочь нашу сюда прислать. Что тут началось! Сплошные брызги слюной, что Машку в заложниках держат, нам развиваться не дают, все ото всех прячут, значит, есть что скрывать. Что очень странно, что ты не догадалась, что они с княгиней посланцы не бога, а черта. Что не может обычный человек сделать то, что натворил Святослав. Я еще раз ответила, что никакого письма на эту тему я писать не буду, а вот о его словах обязательно сообщу. В этот момент он назвал меня дурой и попытался ударить. А я своих
тренировок не прекращала, поэтому легко перехватила руку и ткнула его лицом в пол со всего маха. На меня, женщину, руку поднимать вздумал, подлец! Да еще и по пьяной лавочке. Недаром князь ему не доверял, и приказ князя - применить к нему любые меры воздействия - лежит в секретном отделе в моем личном сейфе.
        - Ах, так, ну ты у меня еще пожалеешь! - сказал он, выбегая из комнаты, и переехал жить в комендатуру. Ходил вечно грязный, мне его даже жалко иногда становилось, ведь по пьяной лавочке наговорил.
        Но в конце февраля капитан Головачев неожиданно арестовывает Федора и сажает его на гауптвахту в одиночку. После этого капитан пришел ко мне с протоколами допросов двух человек и записью разговоров Федора и француза ля Марка. Несмотря на гриф «001» на сведения об электрогенераторах - подписку о неразглашении брали со всех, кто хоть как-то соприкасался с этими устройствами или изучал электротехнику на курсе, - Федор все рассказал ля Марку, включая физику процесса. У меня был шок! И сделал он это из-за денег. И его, и наши деньги находились в Выборге. Здесь были только служебные и немного личных. Пройда, а теперь я не хотела называть его по имени, решил продать англичанам секрет успеха нашего княжества, как будто имел к этому хоть какое-то отношение. Электричества он побаивался, но как гвардеец обслуживал и принимал участие в испытаниях полевой гидроэлектростанции. Вот за ее схему он и попросил миллион талеров, которые обещал король тому, кто откроет секрет выборгского княжества. Вместо миллиона получил десять лет каторги, а на меня легло пятно жены предателя и первого изгнанного из гвардии. Сам
князь и княгиня прибыли в Нововыборг из-за этого. Причем прошли через льды на новом судне, которое может колоть лед и проводить за собой другие суда. Вот такой позор лег на меня. Я не знала, как посмотреть в глаза князю.
        Но и он, и княгиня на меня не ругались. Прижали меня к себе и сказали:
        - Бедная девочка! Это была наша ошибка, не нужно было выдавать тебя замуж за такого человека. Ты чего себя извела? Посмотри, на кого стала похожа. Вот что, милая, собирайся, и поедем домой, только заглянем еще на острова Лукаянские, где еще один город строят.
        - А как же Нововыборг? Ведь еще столько дел предстоит.
        - Так вернешься, мы тебя не на совсем забираем. Отдохнешь, поправишь здоровье, дочку заберешь и вернешься. Никуда без тебя и от тебя твой Нововыборг не денется.
        Пройду увез рудовоз, а мы вчетвером пересели на «сто пятый» крейсер и пошли на юг. Жаль, что Машеньку не привезли, но мне сказали, что поход на ледоколе через три больших ледовых поля - это не прогулка на яхте, а серьезное испытание для всех, поэтому никого, кроме Сашки, а он на четвертом младшем курсе корпуса учится и у него практика, из детей не взяли. Судно могло застрять, его могло зажать и выбросить куда-нибудь. В общем, ни Руся, ни Маша не пришли, остались в Князево.
        Когда видишь, как ломает лед в проливе «ЛК-1», становится страшно: какую силищу надо иметь, чтобы творить такое! Три рудовоза стоят под погрузкой, и князь Святослав утверждает, что отныне навигация в этом районе станет круглогодичной. Требуется еще увеличить выпуск крицы и больше грузить руды. Северный Брас д’Ор и Большой пролив ледокол вскрыл, и погрузка идет сразу на трех причалах. В этом году начнем строительство плотины через Миру, и на очереди Большой Каньон.
        Так что планов множество, и как хорошо, что князь с княгиней так отреагировали на произошедшее! Но по приходе на остров Кроншлот - странное название, хотя говорят, что его дал сам князь, видимо у него с этим словом что-то связано - меня подключили к проверке дел и финансов на строительстве города Кронштадт.
        Командует здесь уже капитан 2-го ранга Макаров, командир «сто пятого». Уже третий год пошел, как мы с ним знакомы. Это он доставлял нас в Нововыборг, и его крейсер охранял нас в течение двух навигаций. Высокий, с огромными кулачищами, сын мастера Матвея из Питкяранты и Князево. Я у его папы подрабатывала на лесопилке. Его зовут Андрей, и он - точная копия своего отца. Такой же белобрысый, с большими голубыми глазами, довольно длинным носом и очень крепко сложенный. За все время мы с ним ни разу не конфликтовали, его вообще трудно вывести из себя, он спокойный, как… даже затрудняюсь сказать, как что. Как скала, например.
        Женщины на него вешаются. Он их постоянно меняет. Жил сначала с Моник, она вроде как у него домохозяйкой была, но хозяйкой в доме так и не стала и потом вышла замуж за мастера второго цеха на заводе. Хорошая, работящая женщина. Хотя она много старше Андрея, может быть, поэтому. А в прошлом году привез двух девчонок-француженок, и ходили такие слухи, что для утехи. Мне пришлось даже расспрашивать его об этом. Само по себе многоженство для не почитающего Христа язычника, а он был именно язычником, не возбраняется.
        Девушки были взрослыми, но они были француженками, католичками и гражданскими военнопленными. И слухи могли породить целую волну неприятностей. Отношения с акадцами портить не стоило. Правда, выяснилось, что они просто живут у него, потому что делать ничего не умеют. Они не акадки, а французские дворянки, рожденные во Франции. Поэтому община акадская за них вступаться не намерена была. А во-вторых, ничего предосудительного с девочками Макаров не делал. Кормил, поил, одевал и обувал. Отдал их в школу, русскую, и на воспитание к своей домоправительнице. Она и сказала, что с девочками никто не делал ничего плохого. Мне Макаров сказал, что единственное его желание - отправить этих двух лентяек во Францию. Потом, правда, добавил, что во Франции их, кроме публичных домов, никто не ждет. Уж лучше если они кому-нибудь партию здесь составят.
        Ближе к зиме одна из девиц венчалась в церкви на форту Дофин, а вторая ушла на крейсере на юг вместе с Макаровым. Я говорила с ними в Нововыборге: девочки пытались поставить себя выше всех жителей Нововыборга. Каплей Макаров весьма точно их охарактеризовал.
        Санька был с родителями, но жил в матросских кубриках, так как он был на практике. Лишь иногда, в свободное время, прибегал ко мне или княгине в каюту рассказать, что делал или что видел, перехватить что-нибудь из фруктов со стола, и убегал вновь на палубу или на работы. По характеру сильно изменился, старается выглядеть и быть взрослым, но не получается еще: нет-нет, да маленький мальчик в нем проскакивает. Когда встретились, он так гордо пожал мне руку и не выказал никаких эмоций, а когда остались с ним одни, забрался на руки, обнял меня за шею, всхлипнул и сказал, что очень-очень соскучился. Я же его нянькой с рождения была.
        В Кронштадте выяснилось, что Макаров продолжает жить вместе с Жанетт, но уже как с женой или наложницей. Органов ЗАГС на острове пока нет, и все считают ее женой коменданта и командира крепости. Она появилась на причале одетая в дорогую испанскую одежду, с высокой прической, которую венчала затейливая шляпка, и шелковым, испанским же зонтиком от солнца. Пара выглядела немного комично: он возвышался над ней как гора в своем строгом морском мундире. А она даже с высокой прической и каблуками, едва по плечо ему была. Худенькая, как тростинка, только грудь довольно сильно выдается, то ли подняла ее чем-то, то ли первые месяцы беременности. На лице важность написана, а когда узнала, кто прибыл на крейсере, то столько поклонов отвесила! Исполнять эти довольно сложные движения ее явно учили. Все пыталась дать бал в нашу честь, но Святослав всегда находил повод для отказа.
        Мне было несколько странно, что князь пригласил их с собой на атолл Полуночной Луны, обычно они никого близко не подпускали к местам своего отдыха. Лишь на острове я поняла, что ему требовался помощник для управления малым бронекатером, ну а супругу или подружку он взял, чтобы не создавать ненужных ни мне, ни Андрею прецедентов. Я слышала еще в Нововыборге, как князь сказал Татьяне Александровне: «Смотри, какая пара! Может, их поженить?» На что она ему ответила, что один раз они такую глупость сделали и больше повторять не стоит.
        - Настя - взрослая женщина, пусть решает сама.
        - Ну, вообще-то, это была твоя идея… - ответил князь, и более я ничего от них про это не слышала. После знакомства поближе, когда на пустынном острове было отменено всякое чинопочитание и этикет, Жанна мне понравилась своей эмоциональностью и непосредственностью. Она очень сильно возбуждалась при виде малейшей борьбы, схватки, в ситуации неизвестности. Почти совсем необразованная, из семьи небогатых гасконских дворян, она брала именно непосредственностью и живым участием во всех начинаниях, кроме труда. Было заметно, что обычный труд и исполнение обязанностей удовольствия ей не доставляют. Тяжело вздохнув, отправлялась за водой на озеро, или несколько раз приходилось ей напоминать, что для мусора есть контейнеры. Единственное, что делала с удовольствием, это ловила рыбу, и иногда делала довольно вкусные соусы. В общем, к труду, как мы, была совершенно не приучена.
        Отпуск пролетел почти мгновенно, но я хорошо отдохнула, тем более что вернулась в семью и к привычным с детства людям и вещам. Очень понравилась рыбалка на марлина. Мне повезло, и мой экземпляр был самым большим из всех, которые попались на крючок. Плюс я его полностью самостоятельно выводила и подвела к борту. Мы его отпустили, уж очень он был крупный, под тонну. Но князь сделал фотографии и обещал их прислать, потому что я отказалась идти в Выборг: я выздоровела, а дел в городе много. Со мной согласились и обещали на следующий год прийти вместе с Марией.
        Вместо «сто пятого», который стал флагманом Атлантического флота, в бухте стоял паровой фрегат новейшей конструкции. Это его первое плавание, но теперь он приписан к нашему порту. Как и обещал князь, к путине подошли дополнительно бронекатера из Кронштадта, и рыболовецкий флот начал пополняться оттуда. Вместо домниц завод начал сооружать две большие домны, но на их постройку требуется более двух лет. Я же подбросила идею организовать на атоллах постоянно действующие дома отдыха для детей и рабочих завода. Зимы у нас холодные и ветреные, поэтому всем нужен такой отдых. Мне было сказано, чтобы готовила проект и начала накапливать строительные материалы и рабочую силу.
        Этим и занималась, ну и, конечно, всеми остальными своими обязанностями. Тем более что у нас появилась связь и начала издаваться «Выборгская Правда». Только бумагу пришлось в Выборге закупать, мы ее не выпускаем, по экологическим и экономическим соображениям. Далеко не все компоненты для этого есть на острове. Проще обменять ее на крицу. Еще увеличили количество полей в этом году - с появлением удобрений они стали давать приличные урожаи. Речь уже идет о том, чтобы полностью отказаться от завоза продовольствия из Выборга. Дорого получается, лучше все производить самим, закупая лишь фрукты и некоторые овощи через Кронштадт или непосредственно на Сантьяго-де-Сантьяго, где у Выборга есть торговое представительство, да и вообще остров практически подчинен Выборгу, потому что попал в сильную экономическую зависимость от него. Так что поставки практически прямые.
        Работы было много, и лишь вечерами иногда чувствовала одиночество. И сны, сны действовали на нервы. Но я их гнала и гнала от себя. Снился отпуск, Святослав, Санька и иногда Татьяна Александровна в виде грозной феи, которая разрушала мои мечты. После этих снов сильно потягивало внизу, поэтому я приучила себя вставать, попить водички, успокоиться и настроиться на иные мысли. Например, как встречусь с моей ненаглядной Машенькой.
        Ближе к весне ледокол привел в бухту «Т-105», они привезли боеприпасы для крепости, новые рыболовецкие кочи на палубе и фрукты. Еще раз встретились с Андреем, который был чем-то недоволен, перегрузил на ледокол какой-то груз и ушел в форт Дофин. Мне он слегка улыбнулся, но сказал, что хотел бы переговорить чуть позже. На мои вопросы ответил только:
        - Потом.
        Вернулся он довольно быстро, и я видела, что он ушел на фрегат, видимо с проверкой. Уже вечером в мою дверь постучали: «Андрей Макаров, Анастасия Гавриловна». В руках он держал корзинку со свежими фруктами, сладостями, шоколадом и две бутылки французского вина. Оказалось, что пришел помянуть Жанну, мы же были знакомы, но на похороны и поминки меня пригласить не могли. Ее убил марлин, выскочивший из воды и пробивший ей сердце.
        - Как же так, Андрей?
        - Я был в море на учениях. Она была на третьем месяце, и мне в голову не могло прийти, что она потащится на рыбалку. Наш коч был закрыт, и ключ был только у меня. Так она наняла другой. В общем, вы же знаете, что она жутко заводная была. Хозяин коча говорит, что она уже дала команду выключить двигатель, потому что рыба сдалась, но когда стала вставать с кресла, то чуть поддернула рыбу, и марлин испугался и выпрыгнул из воды. И прямо в сердце.
        - Когда?
        - Еще в августе.
        Мы разлили вино в три бокала без ножек. Один отставили в сторону. Выпили до дна, а оставшиеся капли капнули в «ее» бокал.
        - У меня еще один вопрос, Анастасия Гавриловна.
        - Слушаю.
        - Выходите за меня замуж.
        - Беда в том, Андрей, что мой брак зарегистрирован в Выборге, а по закону разводов у нас нет. Да и знакомы мы мало. Я не могу сказать, что вы мне не нравитесь, но я вас практически не знаю. Как и вы меня. Вы еще встретите себе хорошую молодую девушку и осчастливите ее.
        - Это не совсем так, Анастасия Гавриловна, я вас помню, еще когда вы у отца моего работали, в Пайлаа. Да и позднее, когда острова осваивали, вы все время находились неподалеку, вот только вы замужем были, поэтому и не мог я ухаживать за вами. Мне как-то с женщинами не везет, всё они меня выбирают. То княгиня Анна - у нее ребенок от меня, но все считают, что это сын князя. То Жанетт с сестрой меня на себе женили, а сегодня мне предложили убить мужа Клодин и забрать ее с собой вместе с дочерью, которая, как она утверждает, моя. Я не хочу искать больше никого, тем более что есть вы, которую я уважаю и люблю. И у которой такая же задача, как и у меня: построить Новый Выборг - от Нововыборгских островов до Бразилии. Я - военный моряк, вы - инженер, мы с вами почти точная копия князя и княгини. А вы княгиню очень напоминаете - те же движения, одни привычки. Вы ее дочь, не по крови, а по сути.
        Он продолжал говорить, и я поняла, что он говорит совершенно серьезно и искренне. У него из-за фуражки, которую он снял, чуть задрался вихор на челке, и мне захотелось его поправить. Он не отклонился, но потом взял мою руку в свои огромные ладони, очень нежно, и поцеловал мне кончики пальцев.
        - Настя, - сказал он, как на острове, - выходи за меня замуж, я тебя очень люблю. И все сделаю, чтобы ты была счастлива.
        - Но я же замужем! И мой муж - каторжник.
        - Ничего подобного, я же был председателем трибунала. С момента вступления в силу приговора ваш брак с Пройдой аннулирован. Там есть запись о том, что все договора, купчие, соглашения и другие акты, заключенные осужденным, обращены в ноль. Брак - это зарегистрированный акт в отделе записи актов гражданского состояния.
        Я смотрела на него круглыми от удивления глазами. Оказывается, я, считавшая себя неплохим юристом, невнимательно прочла приговор. Впрочем, тогда мне было не до юридических тонкостей.
        - Все равно, об этом необходимо спросить разрешения у князя.
        - То есть ты не говоришь мне «нет»?
        - Да. Я не говорю этого. Но решать это будет Святослав. Разрешит - значит, брак состоится. Нет…
        - Значит, я увезу тебя к себе без его согласия.
        Я встала, собираясь его выгнать, но он обнял меня, приподнял, как пушинку, и положил на свои руки без малейшего усилия. Вот это силища! Я склонила ему голову на плечо. А он повернул ко мне лицо и целовал меня. И я ему ответила. Через некоторое время мы, задохнувшиеся от этого поцелуя, сели за стол, только он меня не отпустил, а держал на коленях, на все лады повторяя мое имя мне на ухо. Целовал мне мочки ушей, лицо и руки и был нежен, как никто не был нежен со мной за всю мою жизнь. Кроме Сашки и Машки. Я поняла, что он больше меня никуда не отпустит. Да и у самой все внизу сжалось в тугой комок, как после тех снов.
        - Пойдем, я покажу тебе, где находится ванная.
        Днем мы отправили шифрограмму князю с просьбой разрешить наш брак. Через три часа получили ответ без шифра: «Совет да любовь». И мы объявили о своей помолвке.
        Святослав I
        Успех первых поселений за океаном, где закладывался фундамент грядущего выбивания из-под будущих «великих держав» основы, на которой строилось их благополучие - морского разбоя - был жизненно необходим. Было бы наивно полагать, что мои «европейские партнеры» уж слишком долго позволят мне почивать на лаврах. За Порккала-Удд появился претендент на шведскую корону - Карл-Густав Пфальцский. Кристина, отношения с которой складывались очень хорошо, не была похожа на Грету Гарбо. Она была страшна, как смертный грех, и после безуспешных попыток найти себе хоть кого-нибудь в мужья - а кто возьмет в жены полностью заросшую женщину, у которой от волос свободны только лицо, ладони и ступни! - решила остаться девственной и назначила себе преемника, весьма воинственного герцога из Пфальца - это на самой границе с Францией. Герцогство обладало личной унией со Швецией, так же, как сейчас Нововыборг имел личную унию с Выборгом. А занятие мною Багам, брошенных Испанией в связи с бедностью почв и вымиранием местного населения от болезней, позволило полностью легализовать заморские области Выборга. Закрепившись там,
можно было поглощать испанские колонии, вовлекая их в экономический оборот Выборга. Как мы и поступили с будущей Ямайкой, которая уже никогда ею не станет.
        Мне были нужны бокситы, чтобы раскислять металл, и поставлять их из Сантьяго было выгоднее, чем осваивать единственное месторождение в Водьской пятине. Народа у меня там сильно недоставало. Дети стали рождаться хорошо, мужиков здорово поприбавилось, за счет развития заводов и фабрик. Демографическую яму удалось перепрыгнуть, так как сюда потянулись беглые крестьяне со всей России. Теперь они шли не в казаки, а в рабочие. Так надежнее.
        Заметно возрос поток переселенцев из финского удела Швеции. В верхней северной части граница шведами не охранялась, и водных путей было много. Крестьяне уходили из-под крепи, в которую их засунули Кристина и ее отец. Оба баловались тем, что с легкостью раздавали землю дворянству, разбрасывались титулами, особенно Кристина. Так она боролась за свою популярность в народе. Однако год назад риксдаг потребовал вернуть в казну розданные земли. Провозглашенная генералом Флеммингом «шпионская война» против Выборга привела к тому, что лучшие умы Европы перебрались в Выборг. Тот же Декарт теперь работал в Главном картографическом управлении флота и преподавал навигационную астрономию и картографию в Татьянином университете.
        Известие о том, что при попытке продать англичанам схему полевой гидроэлектростанции арестован Пройда, принес Томас Усселинкс. Мои опасения, что главным для Федора является власть и деньги, оказались верными. Это первый серьезный звоночек, что кадровый вопрос требует более тщательного контроля. Особенно для людей, находящихся за границей. Самое смешное, что реально Пройда продавал воздух. Учился он, как я уже говорил, плохо и электрику практически не знал. Он же пехотинец. Но привыкшая к комфорту Настена свой дом в Гвардейском постаралась приблизить по уровню к тому, в каком проживала у нас. Руки у нее были вставлены в правильные места, а голова работала замечательно. На младших курсах она проходила практику в электроцехах завода. Поэтому и Пройда привык, что нажал на кнопочку - и свет загорался. Включил электробритву - и побрился. А тут дикость, и это не выход на единение с природой на несколько дней, а постоянные условия проживания. Психологически действительно очень трудно.
        Ледокол к тому времени проходил швартовые испытания, и по их окончании мы вышли на ходовые и ледовые. Судно уверенно их прошло, к тому же позволило на два месяца раньше начать навигацию на Балтике, а это существенный финансовый выигрыш. Поэтому и родилась идея самим сходить в Америку. Ну, и хоть немного отдохнуть от всего и всех. Достали все, особенно Госсовет России. Татьяне идея пришлась по душе, она обожала отдыхать на море, и его отсутствие уже в течение десяти лет воспринимала очень остро.
        Учитывая, что она была ныряльщицей и заядлой подводной охотницей, подготовку провела серьезную, кстати и меня припахала для создания как транспортных шестиметровых (20-футовых) контейнеров, так и целого арсенала малых контейнеров от тонны до десяти. Двенадцатиметровые мы делать не стали. Надобности в них никакой не было. Теми средствами, которые были в необорудованных портах, и тонных контейнеров более чем достаточно. Размеры все совместили, поэтому одни вкладывались в другие, как кубики. Разработаны они были давно, но изготовлены как раз к отпуску. Кстати, ледокол был приспособлен для перевозки и самовыгрузки контейнеров на кормовой палубе. На корме у него стоял мостовой кран для этого, который в походе крепился к надстройке в собранном положении. Выгрузку можно осуществлять на оба борта. Были некоторые конструкционные сложности из-за работы на плаву, но их решили за счет рельсов: их было два, верхний и нижний. По нижнему кормовая кран-балка передвигалась в корму, а верхний служил предохранителем от опрокидывания. В результате через час на корме собирался мостовой кран, позволяющий забирать
контейнеры с плашкоутов или причалов. Укладывать и снимать их при волнении до двух баллов и кренах до десяти градусов. Предпочтительнее, конечно, работать в закрытом порту. Но таких было мало, и на первых порах приходилось рисковать.
        Вместо умершего в прошлом году короля Кристиана, в Копенгагене сидит Фредерик III, и он уже ввязался в смертельную схватку с бывшим первым министром Дании Ульфельдтом, женатым на дочери короля от морганатического брака Леоноре. Ульфельдт богат и влиятелен, Леонора красива, умна и пишет мемуары. А Фредерик толст, у него кажущаяся неповоротливость и малоподвижность. Женат он на вечно беременной Софии-Амалии, которая уже родила ему наследника и беременна четвертым ребенком. Она была страшненькой, и при дворе ее очень не любили из-за мстительного и злобного характера. В размере личного состояния король сильно проигрывал Ульфельдту, поэтому схватка была серьезной.
        С ним мы лично не знакомы, приглашения не получали, поэтому ночью форсировали Большой Бельт, или как он здесь называется - Лангебельт. Лед довольно тяжелый, и пару раз нарывались на гряду торосов, которые приходилось пробивать в несколько приемов. У меня за кормой идет танкер, переделанный из проекта «Веди» и имеющий ледовый класс. Он начнет создавать запасы топлива для ледокола. Ведь этот эфир в Нововыборге не производится. Танкеров заложено целых шесть штук, два из них уже готовы.
        Зимняя Атлантика встретила неплохим штормом, поэтому опоздали мы на рандеву. Дисциплинированный Макаров уже находился там, а нам оставалось еще двадцать часов хода. Корабли встретились ночью, построились клином и пошли к проливу Кабота. Однолетний лед в нем мягкий, весь пропитан соленой водой, и потому страшно липкий. Много пришлось работать компрессору, которым шуга отбрасывается от борта судна. Вооружен ледокол был всего двумя артиллерийскими 76-миллиметровыми башнями, но пушки на башнях спарены, и на орудиях вместо дульного тормоза стоит эжектор, который удаляет пороховые газы из башни. Такое вооружение даже избыточно для него, тем более что для его охраны и обороны был построен фрегат с корпусом УЛА и одной машиной, такой же, как на ледоколе. Но он еще не прошел испытаний и стоит на достройке в Выборге, а там лед, поэтому придет позже.
        Сам Пройда и его поступок меня больше не интересовал, поэтому я собрал военный трибунал под председательством гвардии капитана 2-го ранга Макарова. Он гвардеец, из первых, его отец - директор механического и судостроительного завода в Князево. Пусть Пройду судят сами гвардейцы, тем более что утечки не произошло. Ла Марк, бутлегер и английский шпион, уже повешен по приговору местного трибунала.
        Меня интересовал завод, рудники и люди. Особенно местные акадцы, но и хотелось узнать, что думают о новом месте те люди, которые согласились переехать из Води в Нововыборг. У Настены оказался талант руководителя и строителя. Город стоял чистенький, завод построен так, что весь дым и чад от его печей уходит сразу в океан. Аккуратные домики с палисадниками, почти обязательный причал с лодкой. Много людей занимаются ловлей лобстеров и рыбы, хотя флота явно не хватает. Развить собственное производство хороших лодок она не смогла. Говорит, что не хватало людей для этого. И сильно сдерживала слабо работающая приливная лесопилка. Леса постоянно не хватает. Пришлось ей объяснить, что судостроительный завод уже построен в Кронштадте, и в этом году там же откроется механический завод по производству двигателей для этих корабликов. Кроншлот - остров маленький, и оборонять его легче, чем таежный Нововыборгский архипелаг. Там проще сохранить секреты производства таких двигателей. Станочный парк для этого завода уже готов, и этим летом все будет установлено там.
        Осмотрев укрепления крепости и проведя несколько тревог и КШУ, убедился, что система оповещения на острове работает неплохо, крепость Пройда построил правильно, провалов в обороне я не выявил. Дал команду выделить для постройки два укрепрайона, которые будут охранять места строительства электростанций на острове. Места для строительства выбраны толково, вскрышные материалы с рудника туда перебросить будет не так сложно. Теперь дело только за тяжелой техникой.
        Сходили на место бывшего Луисдэла, потому что Анастасия говорит, что есть необходимость заложить в этом месте еще один город-крепость, расширить «цивилизованный» ареал проживания. Просмотрел дела местного суда, побывал на заседании совета племени Унама’Кик, которое вернулось в эти края, но пока мало принимает участия в жизни колонии, предпочитая заниматься охотой и рыболовством. Но рыбу сдают исправно, конфликтов пока не возникает, так как наши интересы на этой земле сильно различаются. Несколько конфликтов возникало лишь с акадским населением и пришлыми рыбаками и охотниками с других островов. Эти дела составляли примерно девяносто процентов судебных дел. Еще одна проблема - малое количество рабочих мест для женщин. Практически все они заняты в пищевой промышленности и в обслуге. Но с этим придется немного подождать, пока не заработает электростанция.
        Слегка запаниковавшую и очень расстроенную Настю уговорили взять отпуск и подлечить нервишки. Дела здесь мы закончили и перешли в Кронштадт. Там, конечно, чуточку поскромнее, все еще только-только начато, хотя порядок у инженер-лейтенанта Беринга присутствует. Планы строительства соблюдаются.
        Проверили расходы и доходы колонии, документация ведется точно и скрупулезно, сказывается флотский характер и стремление все сделать так, как положено. Склады боеприпасов обсыпаны, наблюдение и патрулирование строго по графику. Строительство идет круглосуточно в три смены.
        Получив от Насти, которая возглавила комиссию, доклад о том, что проверка произведена, злоупотреблений не выявлено, решил пригласить с собой Андрея Макарова, дабы присмотреться к нему, потому что должность он стал занимать немаленькую, и хоть я его и знаю много лет, но люди меняются в зависимости от должности. Вон, Пройда - испытаний так и не прошел. Жизнь всегда подкидывает человеку сложности. Плюс требовалось разобраться, что за жену Андрей себе выбрал. В личном деле о ней практически ничего нет, брак с ней не регистрировал, правда Настя сказала, что еще глубокой осенью прошлого года они не были мужем и женой, хотя проживали в одном доме. Сейчас они восстанавливают дом бывшего испанского губернатора, но делают это на свои деньги. Не за счет города или крепости. Дом большой, и работы там ведутся довольно интенсивно. Татьяна согласилась с этим вопросом, да и помощник мне требовался на катер, иначе так и проведу весь отпуск за штурвалом и в машине. Санька еще маловат для того, чтобы доверить ему полностью управление довольно большим и вооруженным катером. Он этот проект и не знает. Такие больше не
строятся, поэтому их отдельно не изучают. А Андрей когда-то таким командовал. Этот проект был первым нашим броненосцем. На них англичан поколотили в шхерах.
        Остров я выбирал сам. Несмотря на огромное количество таких же, требовался остров с подходом больших глубин неподалеку, тогда рыбалка будет обеспечена. Плюс на многих проблему представляют москиты. На других водятся аллигаторы.
        Этот остров болот не имел, крокодилы здесь не водились, никогда не был заселен белыми, здесь жили только лукаяны, которых однажды согнали на берег бухты, погрузили на суда и увезли в Мексику добывать серебряную руду. Их домики давно снесло ураганами, и следов пребывания индейцев на этой земле не осталось. Полезных ископаемых - нет, плодородной почвы - нет, а делать конуко, какие с успехом делали индейцы, испанцы не стали. А зачем? Если рядом полно плодородных земель. Ах, они заняты? Кем? Дикарями! Да мы им кровавую реку устроим, но земля будет наша.
        На переходе посмотрел, как Санька управляется с ходовой вахтой. Нормуль, оморячился. Придерживаться кильватерной струи впередиидущего катера уже научился. Глазенками хлопает, но не спит.
        Катер переваливается на небольшой волне, море спокойное, и крупные-крупные звезды вокруг. Красота! Океан подсвечивается изнутри. Он живой и дышит.
        В шесть утра подошли к берегу и начали выгрузку. Шесть тонных и три пятитонных контейнера набралось. Но они все имеют положительную плавучесть и герметичны, поэтому переброска на остров много времени не отняла.
        Как только матросы их вытащили на берег и закатили подальше от воды по бревнышкам, мы все высадились, и большие катера ушли на места якорных стоянок. Матросов «Вуоксы» я отправил всех с ними. Оттуда их высадят на оконечные мысы, чтобы организовали посты наблюдения. Утром будут снимать оттуда до вечера.
        У нас закипела работа по устройству лагеря. Группа пальм дала тень, палатки разнесли друг от друга, чтобы ничто не мешало заниматься чем угодно в своих «угодьях». Общая кают-компания из складных столиков и кресел, газовая плита на камбузе, биотуалеты, контейнеры под мусор - святой принцип, что после меня остров должен остаться таким же чистым, как и был. Предусмотрены даже пакеты под продукты жизнедеятельности собак.
        Первая хохма на острове - это попытка переодеть француженку в одежду XXI века. Хорошо, что у запасливой Татьяны нашелся дополнительный дочкин купальник. Глаза у Жанны были величиной с блюдце, когда ее Настена вывела на всеобщее обозрение. Хотя из достоверных источников было известно, что она в курсе, что у нас женской и мужской наготы не стесняются, но это в бане, а тут пляж… А фигурка у нее очень даже ничего, только маленькая совсем. Ножки точеные, кожа смугловатая - она с юга Франции. На руках, правда, мышц совсем нет, вместо них какая-то вата. Ничего никогда тяжелее ложки не поднимала. Оне ж - дворянки, что-либо делать - грех: прикажу - и сделают. Но чтобы окончательно не смущать девчонку, сделал ей комплимент.
        Сам же не столько отдыхал, сколько старался как можно больше побыть с Сашкой. Дома времени на это постоянно не хватает, а требуется, требуется, требуется. Вот и занялись борьбой, плаванием, спаррингом, бегом на длинные дистанции, маскировкой и стрельбой. Обучили его управлять катером, и теперь он вывозит девочек на рыбалку, правда, в сопровождении меня или Андрея. По отношению к последнему веду прощупывающие разговоры, чтобы выяснить истинные взгляды и намерения, а Таня основное внимание уделила Насте, помогает ей покончить с депрессией и ощущением позора, ведь предал член ее семьи, и с этим клеймом придется жить.
        Андрей и внешне, и внутренне напоминает Матвея Захаровича, человека обстоятельного и верного. Уже десять лет он командует всем в Князево, и никогда никаких претензий к нему не возникало. Так и его сын не вызвал у меня никаких отрицательных эмоций. Открытый и честный характер, ну, а с бабами ему просто не везет: красивый и видный, он притягивает их своей мощью. И так получилось, что первыми на него клюют те, кому именно мужик в постели нужен. А девчонок французских он просто пожалел, не понимая, что спасает не самую лучшую часть населения Земли. Они имеют иное воспитание, чем мы, и именно во Франции того времени были распространены скрытые браки. Именно там было больше всего различных адюльтеров. Вспомнилась белошвейка из «Трех мушкетеров» и великолепный галантерейщик со своей Констанцией. В недрах верхушки Франции уже существовало мнение, что для женщины главное в нужный момент и нужному человеку предоставить определенные услуги и стать наложницей - и будут и деньги, и уважение общества, и другие блага. Браки заключались только с целью сохранить и приумножить состояние, а любовь можно быстро и без
особых осложнений найти на стороне. Жанна в чистом виде дитя своего времени и точно представляла, что ей нужно, чтобы стать счастливой. Она носит одежду, конфискованную у пиратов, может быть снятую с трупа ограбленной женщины, и абсолютно не стесняется этого. Она расплатилась собой за это с Андреем и теперь ищет пути обогатиться еще больше. Но Андрей не позволяет ей слишком многого, ему просто везет, что в этом мире еще нет игорных домов и игровых автоматов. Иначе такая азартная супруга быстренько бы оставила его без штанов. За такими обычно тянется шлейф подобных поступков. Но Макаров сказал, что в курсе событий и не собирается делать из нее официальную жену. Посмотрим, что из этого получится. Пойдут дети, а душа у него добрая.
        Но через несколько месяцев он, в ответ на передачу привета Жанне, ответил, что недавно ее похоронил - на рыбалке случайно убил марлин. Эта мощная рыба имеет на носу меч и может развивать скорость свыше 110 километров в час. При вываживании очень важно аккуратно подводить уставшую рыбу к борту. Напуганный марлин может выскочить из воды и натворить такого… Что и произошло с Жанетт. Она же опыта подобной рыбалки не имела, ну, поймала несколько штук под моим чутким руководством или Настасьи. Косвенно и я был виноват в ее смерти, не стоило ей дарить спиннинг. В этом мире таких снастей еще нет и марлинов на удочку не ловят. Их ловят на живца, и затем они буксируют за собой лодку, пока не устанут, а потом их убивают гарпунами. Не стоило мне этого делать, но хотелось сделать приятное человеку, который не испортил отпуск, не выпадал из компании, пел с нами общие песни и делил с нами стол. Вот и подарил.
        Татьяна Выборгская
        Наконец-то отпуск!
        Впервые за одиннадцать лет нашего княжения!
        Если бы я не была участницей всего процесса, никогда бы не поверила, что такое возможно. Да, это сделали люди! Мои первые мысли, когда Слава сказал о переходе: «Зачем это надо? Мне и здесь хорошо!» Но как оказалось, это так затягивает! Мне как физику-ядерщику предстояло заново все сделать. Только в других условиях… А это же так интересно! Тут тебе и Ньютон в университет в студенты просится, и прочие «ученые мужи»… А ты понимаешь, что им до своих же открытий пахать и пахать…
        Но речь не об этом, а об отдыхе.
        Славик - молодец, что наконец-то нашел возможность организовать нам две недельки нормального отдыха: пляж, солнце, рыбалка, никаких посторонних, ну, кроме Жанны, Андрея Макарова, Настёны (да она уже и не посторонняя). Да и с Сашкой нормально пообщаться. Ему уже десять лет… Стоял вахту как взрослый, в ХХI веке в какие-нибудь игрушки играл бы и с нянькой в школу бы ходил. А тут: провинился - отрабатывай, и никто никаких поблажек княжонку не делает. И правильно! Жаль только, что Руся дома осталась, но у нее первый класс. Должна быть дисциплина. Ну, и хотя бы относительная самостоятельность. Маша, дочка Настёны, с Русей осталась. Во-первых, они стали подружками, во-вторых, она еще никогда не была в море… Да и маленькая еще. А мы на ледоколе шли.
        Пришли на остров. Пальмы, белый песок… Это, конечно, не Вуокса. Но какое счастье, что можно снять с себя шубы, кокошники и прочее, прыгнуть в купальник и наслаждаться морем! И быть собой. Когда Славик мне сказал, чтобы готовила списки и контейнеры к отпуску, я, со свойственным мне педантизмом, подготовилась: медицинский контейнер (сыворотки от укусов разных насекомых и рептилий, перевязочные материалы, операционная и прочее), контейнер с продуктами, контейнер с палатками и прочими причиндалами, сколько времени пришлось искать океанические спиннинги и леску! Лежали где-то в углу и пылились… Воблеры разных мастей, акваланги, гидрокостюмы… Часть костюмов пришлось шить заново, так как мы не молодеем и объемы только увеличиваются, я больше не Настёна с ее девяносто - шестьдесят - девяносто… Да и Славик «комок нервов» приобрел.
        И если Настёна стала Афродитой, вышедшей из пены морской, то Андрюша Макаров - просто Нептун: громадный утёс с кулачищами. Это про таких говорят: за ним как за каменной стеной. Понятно, что девки на него вешаются. А некоторые не только вешаются…
        Контейнер с моими топливными элементами и светодиодными трубками… А Андрюша не глуп! Сразу столько вопросов посыпалось от него, что пришлось отшучиваться дрессированными светлячками… Но в каждой шутке есть доля правды: светодиоды произошли от хемофор светлячков.
        Славкины какие-то приборы…
        Хорошо, что вся доставка бесплатно и килограммы на доллары никто не умножает.
        На остров пришли в шесть утра. Спать хотелось - спасу нет! Все распаковали, разложили, переоделись… Жанночка - это что-то!
        И я пошла давить шезлонг под пальмой. Славик сказал, что он делает шашлык, девочкам дала задание чистить лук, а сама - в море и под пальму! Какое наслаждение! Отпуск! В кои-то веки!.. Славик всем сказал, чтобы все к нам на «ты» и по имени обращались, а то эти «ваша светлость» уже достали!
        Вечером мужикам на вахты Славик с Настёной и Андреем отвезли шашлык с вином. Мужики же не виноваты, что князю отдохнуть захотелось, а им из-за этого вахту стоять на пустых островах…
        Ой, Жанночка, или Жанетт… девочка-дурочка, необразованная, ничего не умеет, не знает, куча религиозных комплексов, но как охомутать мужика - у нее в крови сидит. По сути девочка еще, шестнадцать-семнадцать лет, азартная - слов нет. Андрюше повезло, что игорных домов нет, а то банкротом бы его сделала! Купальник еле на нее нашли. Хорошо, что у меня все упаковано пачками и был в контейнере купальник ее размера… А такой смех поднялся, когда оказалось, что она плавать не умеет! Нашли ей гидрокостюм, ласты… Пара часов - и она водоплавающая. Вода ей понравилась!
        А Настя была просто зелено-серой, когда я ее увидела. Стало ясно, что отпуск ей нужен как воздух. Очень переживала за ситуацию с Пройдой и винила себя, что проглядела его предательство. А это по нервам бьет сильно. Слава ей еще перед отъездом сказал, что от Пройды можно всякого ожидать, но ей как-то не верилось. Здесь, на атолле Полуночной Луны, она наконец-то увидела привычные спиннинги, лодки, надувные матрасы и прочая… То, к чему ее приходилось поначалу приучать, и что сейчас вызывало ностальгию по Выборгу и «малому дому»… Славик показал Настёне фотографии Машеньки и пообещал, что привезем ее в следующем году.
        Настёна и Андрей выглядели прекрасной парой сразу, но памятуя об ошибке с Пройдой, решили не испытывать судьбу и предоставить ребятам решать самим.
        В последние дни отпуска Настёна крепко задумалась о чем-то, а на мой вопрос ответила, что неплохо было бы детей из туманного Нововыборга сюда на каникулы отправлять. Это же идея! Как мы об этом забыли! В последнее время люди начали обращаться за покупкой дач: работяги стали получать очень хорошо, и денег стало много, а куда их реализовывать? И тут Настёна подкидывает идею пионерлагеря типа «Артека»: дети могут и учиться, и досуг им организовать, и питание… Да и родители от них отдохнут. Я принесла проект Славику - курорт «Атолл Полуночной Луны». Славик поднял глаза на нас с Настёной и сказал: «Девочки, вы - умницы! Пускай люди спустят жирок и лишние деньги, так как вот-вот, и инфляция начнется. А так деньги из оборота выпадать не будут».
        В проекте турагентства - семейный отдых на Нововыборгских Багамских островах.
        Переход на шхуне шесть дней (с организацией досуга), четырнадцать дней отпуска на островах, и шесть дней обратного перехода.
        Семейным - бунгало, семейным с детьми - бунгало, а детей старше четырех лет - в пионерлагерь с досугом, несемейным передовикам производства - пансионат. Возможность питаться в кафе, готовить самим на кухне в бунгало, продукты покупать в магазине или на рынке. Из интересного - рыбалка в океане, ничегонеделание на пляже, прогулки и физические упражнения там же, лекции о местной природе. Вечерами - кино (впервые в мире!), творческие вечера с пением и различными конкурсами. Из экстра-услуг - фотографирование на фоне пляжа и пальм. Решили, что первые путевки распределим за счет фабричных профсоюзов. Рекламу я взяла на себя и сделала красивые проспекты с нашего отдыха.
        Было решено, что кадеты будут проходить здесь морскую практику, врачи - сестринскую, учителя - воспитательную. В случае если практика пройдена неудовлетворительно, повторная - бесплатно, но с оплатой дороги, а третья - за свой счет.
        Такой принцип был выбран неслучайно - мне надо было отсеять неуспевающих и лентяев. Прохождение практики на месте постепенно начало вызывать старый рефлекс «рука руку моет», что-то вроде «да мы тебе любую справочку напишем». А здесь конкретная обстановка, не прошел - профнепригоден. Морская практика у кадетов обязательна, и ее подписывает не только капитан судна. Еще и перепроверить могут. Особенно мы это практиковали с детьми членов Госсовета и Совета Выборга. «Детишек» пасли… Медперсонал проходил усиленную практику - корабль плюс берег, педагоги - то же: психологами на корабле и воспитателями в лагере.
        Дети до третьего-четвертого класса могли отдыхать без отрыва от учебы, дальше - только в каникулярное время. Те из студентов, кто не прошел повторную практику, вынуждены были устраиваться на заводы или наемными рабочими, чтобы иметь возможность оплатить третью практику. Но таких кадров у нас было мало - по пальцам одной руки перечесть, даже повторную практику проходить было очень позорно. Хотя некоторые хотели попасть на острова снова…
        Андрюше было несладко - ему поручили строить зоны отдыха на островах, но Настена очень помогла ему в планировании инфраструктуры курортов. И это все - с учетом секретности, в том числе условий добычи необходимых материалов. Так как почвы там бедные и площади мало, а народа запланировали множество, то решено было воспользоваться известным с незапамятных времен способом, который позже был использован в СССР в районах Крайнего Севера, то есть конуко и гидропоника.
        Взяли короба-плетенки с землей, посадили в них культуры, расположили этажно, ухаживали-удобряли, и при таких температуре и влажности все росло само - успевай только урожай снимать. И расход воды маленький. Это было удачным решением, сначала мы просто использовали данный вид посева, а потом, когда выяснилась стабильность урожаев, стали гонять в Кронштадт рефрижераторы за свежими фруктами и овощами. Европа и «богатые Буратинки» с удовольствием удивляли своих гостей свежими фруктами посреди зимы… за соответствующую плату.
        Из первой турпоездки люди вернулись с массой впечатлений. При посадке на корабль и в каютах была реклама работы на островах, как постоянной, так и сезонной. И люди начали подтягиваться на работу: кто на сезон, а кто и с целью дальнейшего переезда в «райские» условия. Томасу работы прибавилось, а Андрюше - разгрузка, так как народа вечно не хватает. Частично разгрузили и Настиных дамочек, так как в Нововыборге дамы заняты были в основном в сфере обслуживания. Именно ее не хватало в Кронштадте и на атоллах. Конечно, невозможно было сделать все и сразу, но я и Слава предупредили и Настю, и Андрея, что сферу питания надо оставить частной, чтобы мелкие дельцы соревновались друг с другом в качестве производимых конечных продуктов и цене. Очень не хотелось повторять опыт Союза со столовками: слишком много отрицательных моментов - и ухудшение вкуса конечного продукта, воровство продуктов питания, подлог и прочие неприятности. Пусть борются за клиента! Такой же принцип был и у нас на заводах в Выборге и в Князево. Если еда невкусная, то «столовка» разорялась довольно быстро, так как работники носили обеды
с собой или ходили домой обедать, если жили недалеко от завода. То же было и с ценами: высокая цена и низкое качество - быстрое разорение.
        Похожая ситуация была с индивидуальным пошивом. Особенно это помогало тем, у кого габариты не вписывались в фабричную линейку размеров, или тем, кому надо было подогнать по фигуре. Особо этим злоупотребляли… офицеры. Сначала подгоняли мундир по фигуре, а девяносто процентов шили с первой зарплаты новый мундир на заказ.
        С появлением новых территорий пришлось вводить новый тип формы для островов - тропическую.
        Как только стало понятно, что турагентству быть, в Выборге закипела жизнь.
        Поднимаюсь в кабинет Славы в Замке, смотрю, оттуда выходит капитан Мур. Ну, думаю, началось. Слава потом рассказал, что капитан переоборудовал корабль и теперь может перевозить до пятисот пассажиров за рейс! Вот хитрый старый лис!
        Сам атолл Полуночной Луны Слава из проекта вычеркнул: «Такая корова нужна самому!» Выделил деньги, оформил все на свое имя, передал деньги в Кронштадт с указанием Андрею построить там причал и хороший дом с бассейном.
        - Вот увидишь, через пару лет там ни одного свободного острова не останется.
        Как в воду глядел! У всех членов Госсовета там появились загородные домики. Маленькие такие… чтобы все население Нового Света поместилось. Что было особенно интересно, многие начали строить такие же курорты, но с расчетом на супербогатеньких делали особый акцент на роскоши. И даже оставались на плаву. Отдых за океаном стал популярен. Я получила большое количество заказов на различные купальники, плавки. Резко возросло производство ласт, масок, трубок, подводных ружей. Реклама - двигатель торговли. Оказалось, что туризм приносит денег гораздо больше, чем морской разбой, хотя первоначальные вложения довольно велики.
        Святослав I
        В начале апреля утром принесли шифрограмму из Нововыборга, зашифрованную личным кодом Насти, в ней они с Андреем просили разрешить им сочетаться браком. Я показал расшифровку Тане, и она вздохнула:
        - Вот это здорово! Гора с плеч! Кстати, придется опять идти туда. Все это надо обставить так, чтобы свадьбы и медовый месяц на островах стали популярны. Без красивого фоторепортажа не обойтись. Так что, дорогой, будь готов исполнять роль отца невесты. Этим мы и статут островов поднимем.
        В вопросах рекламы и серьезного отношения к любым мелочам с Татьяной проще не спорить. Она списалась с молодыми и начала сооружать костюмы для нас и молодоженов, продумывать сам праздник и чем удивить гостей. Было решено разослать приглашения королям Испании, Португалии, Дании и Франции. Требовалось оформить самозахват островов и добиться юридического признания их заморскими территориями Выборга и России. Члены Госсоветов Выборга и России тоже получили соответствующие приглашения.
        Ранее мы не выделяли особо Настену как нашу приемную дочь, пришла пора использовать и этот потенциал, тем более что задание она выполнила: город, карьер и завод построены, нашла хорошего мужа себе, и в их руках Нововыборг засверкает самыми яркими красками. Так сказать, тропическое ожерелье России.
        Татьяна размахнулась с праздником - почти полтора миллиона талеров, но тут же показала, что через полгода все окупится за счет членов Госсовета и увеличения потока туристов.
        - Так что, дорогой, это инвестиции. Кстати, подумай о подарке девочке, ей будет особенно приятно получить его из твоих рук. Она ж вздыхала о тебе столько лет!
        Озадачила! Терпеть не могу выдумывать подарки.
        Мероприятие, которое придумала Татьяна, длилось целых полтора месяца, так как их величества отказались воспользоваться быстроходными выборгскими судами, а прибывали самостоятельно. Правда, вместо Людовика XIV прибыла его мамаша с кардиналом Мазарини, а инфанту заморские территории они решили не показывать. Короли собираются долго.
        Но, наконец, все собрались. Настя успела к тому времени благополучно залететь, чему радовалась, как ребенок. Похоже, что она втрескалась в своего муженька надолго и всерьез. Глаз с него не сводит. Даже мне похвасталась, что они ждут маленького. Платье, сшитое в Выборге, пришлось малость переставлять, но все выглядело очень пристойно, и вторую беременность она переносила хорошо.
        Пышная процедура, множество подарков и ордена Полуночной Луны от меня. Больше я ничего не смог придумать. Правда, Настя всего меня обслюнявила и залила слезами после подарка. Я и сам растрогался. Украшенный «дрессированными светлячками» губернаторский дом в Кронштадте, бал до утра, несколько дуэлей в парке пришлось прекратить гвардейцам. Затем их величеств пересадили на быстроходные катера и показали свежеотстроенные отели и дома отдыха.
        Мазарини запричитал что-то о блуде и вертепе, но конечным пунктом путешествия стал «ма-а-аленький домик» на атолле Полуночной Луны, отделанный розовым ракушечником и каррарским розовым мрамором и старинными скульптурами. Его весь год ускоренными темпами строили. Переливающаяся голубая вода бассейна под нестерпимым тропическим солнцем приманивала к себе так, что купальные принадлежности были быстренько разобраны. Их несравненные величества разоблачились и полезли в воду, затем испробовали и морские ванны. Ну, а когда две Дианы на стрелах вынесли из пены морской приличного размера каменных окуней и рыб-бабочек, то восторгам королей не было предела.
        Татьяна хоть и ругается на себя, что потолстела и расплылась, но по сравнению с окружающими у нее великолепная фигура для сорокапятилетней женщины. Здесь они уже все разваливаются к этим годам. И практически незаметно, что у нее трое детей. Ну, а с Насти вообще можно Афродиту рисовать. Кстати, все придворные художники оставили им приглашения.
        Еще одна пьянка на острове, и, наконец, королям и присутствующим первым министрам и регентшам подсунут договор, признающий право Выборга и России на эти земли. Само собой, что отказать в такой мелочи хозяевам невозможно. Нововыборгские Багамские острова без единого выстрела перешли от Испании к России. Если не считать немного пощипанную Англию, но борьба с пиратством - вот что вынудило нас занять это разбойничье гнездо! Флот Выборга и России разметал пиратов, и в Карибском бассейне за два года не было ни одного страхового случая, связанного с морским разбоем.
        Много говорили о необходимости создания международного права, целостности европейского дома и других «общечеловеческих ценностях», намекая на то, чтобы им отдали разработки, сделанные у нас. Фиг вам, это не индейская хижина! При свечах посидите. Но необходимо соблюдать внешнее приличие и видимость того, что ты уважаешь их интересы.
        По возвращении в Выборг получил обиженное письмо из Стокгольма, почему не пригласили. Пришлось выкручиваться и говорить о том, что посчитал, что приглашение на свадьбу для королевы-девственницы будет не слишком приятным делом, а вот просто на острова - всегда пожалуйста, могу немедленно предоставить быстроходный корабль для этого. Кристина ответила, что была бы рада посетить Новый Свет в следующем году, но с тем условием, что я и Татьяна будем там - есть необходимость провести двухсторонние переговоры по торговым отношениям. Конечно есть! Мы же им всю малину вытоптали! Они жили за счет того, что производили железо, а кому оно теперь нужно, если у нас и дешевле, и лучше? Если первое время из-за серы наша сталь была менее устойчива к ржавлению, чем шведская, то после того как мы добрались до нововыборгской руды, последнее, чем могла бы гордиться Швеция, ушло в небытие. Тем более что мы начали выпускать большое количество безопасных бритв, вытесняя всех и с этого рынка. К тому же наши лезвия изготавливались из нержавеющей стали, которую никто не выпускал в те годы. Мелочь, казалось бы, но этой
мелочью половина населения Земли пользуется. Бороды, с нашей легкой руки, начали стабильно брить все, кроме беднейших слоев населения. А с легализацией купания еще и многим дамам придется покупать эти устройства. А у Швеции очень серьезные проблемы с финансами. Во-первых, королева - жуткая мотовка, упадок во внешней торговле и очень серьезный отток населения из Финского удела. Похоже, что риксрод решил избавиться от Финляндии как таковой и теперь думает, что можно получить с этого.
        Фредерик III сумел усидеть на троне и победить своего врага, тот сбежал в Швецию, а его жена сидит в монастыре под арестом. Капиталы им полностью вывезти не удалось. Внешне малоподвижный Фредерик оказался ловким политиком и отличным фехтовальщиком. В Кронштадте и на островах мы с ним отлично пообщались. Он готовит новую войну со Швецией и зовет в союзники, но мне это не выгодно. Я не буду воевать с Кристиной. Наоборот, поддержу ее усилия против Польши. Мои люди полностью восстановили и уложили камнем и бетоном каналы, ведущие на Днепр, и мне теперь мешает Смоленск и поднепровские магнаты и шляхтичи. Госсовет не возражает, что пора возвращать потерянное во время смут. У многих там уделы были. Швеция и Польша живут как кошка с собакой, постоянно мелкие стычки. На нас поляки не задираются, попритихли после Полтавы. Финский удел и будет той ценой, которую я попрошу у Кристины за помощь ей в войне с поляками.
        Татьяна закончила работы над топливными элементами. Получилось очень удачненько! В этом мире еще никто не знает о том, какую ценность имеют платина и металлы платиновой группы. Она носит презрительное название «серебришко», и мы с легкостью скупили ее в Мексике и в Перу. Метанол мы производим давно и научились получать его с высокой степенью очистки. У нас никто метанол не пьет, все знают, что топливо - ядовито. Поэтому заправка топливных элементов не вызывает ни у кого желания отхлебнуть маненько для храбрости. За счет этого получили устойчивую связь на железной дороге, в армии и в представительствах судоходной компании за рубежом, без раскрытия секрета механической генерации электрического тока. А скопировать протонообменную мембрану ученым семнадцатого века не по зубам. Плюс каждый топливный элемент снабжен уникальным номером и выдается с соблюдением правил работы с секретным оборудованием. Если, по каким-то причинам, катализатор отравился, то приезжает или приходит специалист, изымает элемент из прибора или орудия и заменяет новым. Старый возвращается на фабрику и там восстанавливается или
ремонтируется. Перевели все электрические «Элероны» на них, получили трехкратное увеличение дальности при том же весе и двукратное увеличение полезной нагрузки при неизменной дальности полета. Большое распространение в армии и на флоте получили и светодиоды. С лампочками накаливания их просто не сравнить. Хотя производим и то и то. У каждого своя ниша.
        В России ударными темпами строится железная дорога в Крым и в Сибирь. В Сибирь, к Магнитной горе, уехал Винниус. Мужичок он в металлах разбирающийся. Он, единственный из всех, побывал на железной дороге еще в период ее строительства, поездил на дрезинах, приехал в Выборг, записался на прием ко мне. Вошел, перекрестился по-православному, показал подписанный Морозовым-старшим и скрепленный печатью Госсовета документ о принятии российского подданства.
        - Государь, я и моя семья - твои подданные. Свободных Провинций более не существует, и мы навсегда остаемся здесь, в России. Прими на службу и поручи мне дело. Ты же знаешь, что я - рудознатец и понимаю в горном деле. Клянусь верой и правдой служить тебе и России. И за сынка прошу в приеме в университет не отказать, на горный факультет. Ему через три года можно будет поступать.
        - Ну, хорошо, Андрей Денисович, в Сибирь поедешь. Вот сюда. Подготовишь там площадку под новый завод, который будет больше моего завода в несколько раз. Мне уже доложили, что ты был на дороге, поэтому понимаешь, что металла нужно много, очень много. Вот и начнешь. И дорогу оттуда начнешь, а я, через два месяца, подключу остальных к этому и начну ее от Москвы. Тульский завод я у тебя выкуплю, потому как гирей на ногах у тебя висит.
        - Есть такое, доходов никаких не приносит. Сплошной убыток.
        - Там завод будешь строить тоже государственный. Будешь его управляющим, а построишь - станешь директором. И с людьми аккуратнее, чай, не скоты.
        - Как скажешь, государь. А что по сыну решил?
        - Сдаст экзамены - пусть поступает. Проблем не вижу, только…
        - Домишко в Выборге я прикупил, и его, и супругу свою сюда отправлю. А службу тебе отслужу, государь, не сомневайся.
        Усселинкс уже докладывал мне, что Винниус прекратил какие-либо контакты с голландской Немецкой слободой, которую хотели возродить в Москве. Денег он им не дал, а бывшего посла палками прогнал со своего двора. Видимо, дошло, что я с него не слезу, пока не разорю. Завод он мне продал всего за двадцать тысяч, вместе с половиной работяг. Вторую половину забрал с собой на Урал-реку.
        Я перебросил в Тулу Алексеева, моего заместителя на заводе, который начал работы по реконструкции металлургического и оружейного завода там. Со специалистами стало немного проще, так как университет делает неплохие выпуски. Затем выпускники отрабатывают у меня и Татьяны на фабриках, заводах, верфях и в лабораториях, их знания и умения проверяются на практике, и они получают задание.
        Заданий множество, и дефицит кадров только растет. Каждое новое производство тянет за собой целый ворох проблем. Одни только железные дороги поглотили сто пятьдесят инженеров, и это капля в море. А впереди мосты через Волгу, Каму и великие сибирские реки, тоннели и горные местности. Требуется тяжелая строительная техника. В Новгороде заложил такой завод.
        С Польшей тянули до последнего, так как московская казна была пуста, а мои средства массово уходили на строительство дороги и двух, а потом и трех поселений в Америке. Но работы по восстановлению каналов и судоходства по Великой, Ловати и Каспле продолжаются уже четыре года. Многое, очень многое сделано, остался небольшой отрезок, который ведет непосредственно к Катыни. Но это место принадлежало Польше. Ни на какие переговоры Владислав IV и сменивший его Ян II, кстати, Ваза, не шли, наоборот, начал кампанию по легализации лже-Шуйского. Но страх перед гвардейцами был велик, поэтому лже-Шуйский даже в Смоленске не появлялся, отирался в районе Варшавы и Кракова.
        Через полгода после свадьбы Андрея и Анастасии «ЛК-2» подошел к замерзшему фьорду у Нюнесхамна. Там на «Татьяну Выборгскую» высадился целый десант шведов во главе с королевой Кристиной. Она потащила с собой всех своих любимцев и одну любимицу - Эббу Спарре. Присутствовал и посол Испании в Швеции, ненавидимый всеми, Пиментель. Из «нужных людей» присутствовал губернатор Лифляндии Клас Тотт и «губернатор Великой Польши и Мазурии» Бенгт Габриельсон Оксеншерна, младший сын нашего старого врага.
        Год назад Кристина была официально коронована, но недовольство ею ширилось, упадок ощущался во всем, а шикарнейший двор поглощал все больше и больше финансов. А тут еще и «официальный визит» придумали. Риксрод был в бешенстве, но сделать ничего со своевольной королевой не мог. На совещании в нем королева заявила, что благодаря действиям риксрода ее даже на свадьбу не пригласили, видимо, посчитали неплатежеспособной, потому что кроме призывов к экономии она от риксрода ничего не слышит. А позиции на южных пределах постоянно подвергаются нападениям, поэтому требуется помощь могущественного Выборга, у которого есть и свои собственные интересы по разделу Польши. В итоге визит был одобрен, и, несмотря на странное по времени приглашение, двор выехал в Нюнесхамн, где был поражен гигантским ледоколом. Посольство прошло через кормовую палубу на борт флагмана. Там состоялся небольшой парад. Затем обед, и корабли двинулись к проливам.
        И без того большие глаза Кристины широко раскрылись, когда она лично увидела канал за ледоколом. Не поднимая парусов, за ним двигался крейсер. Вышли на чистую воду через час, и лишь после этого были подняты паруса.
        Переход на атолл Полуночной Луны занял шесть дней, в течение которых обсуждались в основном торговые вопросы. Швеция желала сближения экономических отношений и говорила о поставках своей руды на комбинат в Выборге, дескать, это будет дешевле, чем таскать руду через океан, но они слабо представляли объемы, которые перерабатывал Выборг. А поднимать еще один карьер, да еще и в замерзающей Ботнике, мне было совсем не интересно. Тем более что этим я начну помогать конкуренту. Мне было проще полностью умертвить металлургию у шведов и занять их другими делами. Но вся их экономика крутилась вокруг железа и оружия. Когда у меня была надобность в руде, они ее продавать отказались. Теперь, когда все проблемы сняты, у них вдруг нашлась руда. Даже не смешно.
        Сама Кристина в этих разговорах участия не принимала. Она почти безвылазно сидела в своей каюте вместе Эббой Спарре или доктором Бурдело. Поговаривали, что у нее роман с обоими. Не знаю, все может быть, свечку не держал. Переговоры начали заходить в откровенный тупик, выхода из которого вообще-то не было. До тех пор, пока в дело не вмешался Оксеншерна. Он переключил внимание всех на то обстоятельство, что общие интересы России, Выборга и Швеции находятся не в Ботническом заливе, а на той земле, которую ему подарила королева. Своя рубашка всегда ближе к телу. Польша! Давайте ее разделим, и всем будет хорошо! Особенно ему. Ему уже «подарили» всю Польшу и Мазурию. Вот это размах! Вот это - по-королевски! А он готов поделиться некоторыми уделами, особенно теми, которые ему не взять. Поляки еще не знают о подарке, поэтому что-то не горят платить товарищу Бенгту налоги. Они просто не понимают неизбежности этого акта!
        Фактически Швеция сейчас правит в Польше, но почему-то они не желают унии со шведами. Происходящие из одного королевского рода и считающие друг друга узурпаторами, короли и королевы никак не могли поделить этот кусочек, и дрались родственнички между собой с завидной регулярностью, но почти безуспешно. А тут появилась возможность договориться с соседушкой и на пару отоварить родственничков. Так что, Святослав свет Игоревич, диктуйте условия, я записываю.
        И я начал диктовать. Оксеншерна понял, что губа у меня не дура, и начал торговаться. Препирались мы с ним две недели, и лишь на обратном пути ударили по рукам. Первый раздел Польши, пока еще на бумаге, произошел. Наверно, в нашей истории его бы назвали каким-нибудь пактом Молотова - Риббентропа, но нам было все равно. Победителей не судят. Оксеншерна получал больше. Мне сама Польша была не нужна. Пусть он с ними бодается. Они его быстренько отравят.
        Королева оживилась лишь на острове, а потом долго выговаривала Пиментелю, что Испания могла бы ей тоже подарить такой островок, или продать. Не понимает, умная женщина, что без некоторых технологий на этой земле только индейцы могли выжить. И мы от них в конечном итоге получили здесь приличные урожаи той же земляники или ананасов. Испанцы, которые не захотели использовать эти технологии, потеряли эти земли, и те стояли брошенными целый век. А теперь законно перешли к более рачительным хозяевам.
        Татьяна была не в восторге от необходимости общаться с этими двумя девицами (вторая тоже еще не замужем), так как они довольно сильно повернутые на религии, но выдержала. Отпуска, к сожалению, не получилось, все время съели гости. Мы вернулись в Выборг и продолжили заниматься подготовкой к освобождению Украины, Смоленской и Виленской областей. По договору со Швецией граница между нами будет проходить по Бугу и Западной Двине.
        Первыми удар нанесли переяславские казаки, собравшиеся по команде на долгожданный сход и провозгласившие: «На вечные времена с Россией и Рюриком!» Они тут же осадили Полтаву, дождались подхода подмоги из Белгорода и Курска, пришедшей вместе с двумя ротами гвардейцев и несколькими батареями новеньких скорострельных 76-миллиметровых пушек. Левобережная «Польша» и недели не устояла. Ян Второй двинул войска на юг и получил осаду Смоленска и прорыв из-под Невеля на Вильну. А королевская морская пехота, по договоренности с Пруссией, на судах Выборга была высажена у Альтштадта, быстро продвинулась вперед и осадила Познань и Вроцлав. Одновременные и согласованные действия трех держав поставили в тупик короля Яна, или Джона Второго, который еще несколько месяцев назад требовал себе престол шведский. Не много не мало. На юге подвижные казачьи сотни брали город за городом, и гарнизоны практически не сопротивлялись. Войска России взяли Смоленск за семь дней, а предательство гетмана Януша II Радзивилла, который перешел на сторону Хмельницкого, поставило Польшу на колени. Магнаты польские признали власть
королевы Кристины, и король Ян был вынужден бежать в Силезию. Ликвидация Польши всего за пять месяцев не входила ни в какие ворота для остальных государств Европы, но со всех сторон действовало девять гвардейских батальонов с 18-ю батареями, которые выкашивали упрямившихся защитников городов и крепостей.
        В историю эта война вошла как «русско-шведский потоп». Король Испании и Священной Римской империи выступил в роли посредника, и за Польшей закрепили две небольшие провинции неподалеку от него. Ее столицей стал город Стрый. Особенно удачно действовали казачьи дивизии регулярного Великого Войска Донского и переформированные и прошедшие обучение на Дону и на Белгородчине казаки Запорожского войска. Мобильные и целеустремленные, они выполнили львиную часть работы, особенно на юге, проявили высокую мобильность и, как ни странно, дисциплинированность! Вот что удалось сделать гвардейцам с бывшей бандой. А насчет Швеции я особо не волновался! У нас есть в запасе Фредерик… А риксрод очень опасается войны на два фронта. Думаю, что на следующий год мы с Кристиной поделим оставшееся - шведскую часть Польши. Делить будем поровну: ей Швецию, а мне все остальное.
        К сожалению, из-за этой войны очень обострились отношения с Испанией и Римской империей. Король Испании Филипп IV сильно испугался союза между нами и Швецией, которую он считал весьма сильной державой. Он отказался встречаться со мной перед началом переговоров в Бреслау и настаивал на сохранении Польши, пусть и в урезанном виде. Сказалось то обстоятельство, что Польша была католической страной, даже и с тремя церквами, свободно действовавшими на ее территории. Он посчитал ее разгром опасным прецедентом и уперся.
        На переговорах у меня был задействован не слишком сильный дипломат, но отличившийся в боях граф Василий Петрович Шереметев, племянник заболевшего князя Якова Черкасского, который командовал взятием Смоленска и Вильны и который стал первым после освобождения губернатором Смоленска. Борис Иванович Морозов, которого я послал на переговоры, на них не успел. Василий Шереметев, почему-то оставшийся без связи, сплоховал, и по настоянию четырех сторон переговоров против одной договор был подписан. Борис Иванович сгоряча даже плеткой отходил Шереметева, но было поздно. Кстати, ни один из королей лично на этих переговорах не присутствовал. Все очень торопились, и было ясно видно, что предстоит большая работа в Вене и Испании, чтобы окончательно не испортить отношения. Между Испанией и Францией было подписано мирное соглашение и прекращена Тридцатилетняя война. Почти гарантированно готовился союз против России и Выборга. Так что затягивать с решением вопроса по Швеции не стоило.
        Позже стало известно, что до Филиппа дошли слухи о золоте в Перу, и он понял, что с ним просто играли, как с котенком, но изменить уже ничего не мог. Стрешнев в Перу сидит прочно, и в случае чего они с Андреем могли покончить с заморскими колониями Испании так же быстро, как с Польшей. Поэтому я не стал уклоняться от празднования победы в Стокгольме, и мы с Татьяной, Александром и Русей посетили все мероприятия, посвященные победам «шведского оружия». Было немного смешно это слушать, так как я четыре года готовил этот «блицкриг». Победу обеспечили двенадцать бронекатеров и более шестисот парусно-моторных ладей и громадное количество барж, с помощью которых войска Швеции, России и Выборга быстро доставляли к местам будущих боев. Пешая армия Яна просто не успевала подтянуться, была разбита на маршах и на неправильно организованных бивуаках. Конница попыталась что-то предпринять, но что она может сделать против картечи и шрапнели? Артиллерия выбивала ее задолго до того, как та могла дотянуться до пехоты. Гвардейцы перемещались еще быстрее, и их доля в победе была решающей. Но больше всего наград и
премий получили впервые примененные казацкие дивизии. Немного аванс, конечно, но требовалось отметить людей, которые четыре года терпеливо готовили вместе со мной этот поход.
        Зато через дипломатические каналы уже знакомого Пиментеля удалось переправить письма во Францию Мазарини и Людовику и в Испанию первому министру герцогу Альба, где я подробно описал, что притеснений для католиков не будет, во всяком случае на моей территории. Общие для всех правила. Не знаю, подействовало или нет, но послов ни Франция, ни Испания не отозвали. И приняли приглашение на открытие пути из варяг в греки на будущий год. С поездкой по рекам и каналам до Крыма. Правда, кто приедет, еще не решено.
        Если бы я один схарчил Польшу, то союз против меня абсолютно точно состоялся бы, а так: один Ваза поколотил другого Вазу. Семейные разборки. Ну, а территориальные уступки в пользу России - это обычная практика союзников. Бесплатно никто не воюет.
        В общем, скандал в благородном собрании удалось зажать и перевести в нужное продуктивное русло, однако необходимо проверить боеготовность у Стрешнева, хотя он - калач тертый, и его на мякине не проведешь, а воевать в пустыне пока никто не умеет, а у Стрешнева большое преимущество в маневренности и в вооружениях. Черт возьми, хоть воздушные авиалинии открывай! Хотя, может быть, это и имеет смысл? Самолеты не потянуть, а вот дирижабли с мягкой оболочкой получиться могут. Но по-моему, несколько рановато все-таки. Поговорил с Татьяной, она тоже против.
        - Не потому, Слава, что рано, а потому, что тебя вечно заносит в своих мечтаниях. Улетишь куда-нибудь, а тут такое начнется, что мама не горюй. Не забывай, что у тебя на плечах не полковничьи погоны, а два государства.
        Жаль, а я уже в мечтах начал конструлить эдакий «Zeppelin». Но пришлось вернуться на землю грешную и городить бульдозер. Да-да, обыкновенный бульдозер. Несмотря на паровой двигатель, с редуктором и мощным скрепером. Без них уже не обойтись. Требуется увеличить скорость прокладки трасс для дорог. Их будут выпускать в Новгороде.
        Вторая важная задача сейчас решается во вновь приобретенных землях. Как шведы в Новгороде, мы дали всем «шведам», то есть дворянам-полякам и литовцам, принявшим подданство от Кристины, четырнадцать суток на то, чтобы покинуть территорию России. Крестьянам объявили, что все они находятся в государственной крепи, а земли переходят в собственность государства. Перераспределить наделы есть совершеннейшая необходимость. Земли здесь богатейшие, сплошной чернозем, и ссылочки на то, что это кому-то даровано еще королем Кристианом, Владиславом или Яном, проходить не должны. Проще колхозы образовать, чем повторять ошибки царей Николая и двух Александров, которые натащили к себе всяких «ских», а они им потом бунты и революции устраивали, стоя во главе всего безобразия, происходившего в России в девятнадцатом - двадцатом веках. Пусть катятся к Кристине и там шумят. Пока не далеко. А желающих получить здесь наделы будет немало и среди наших подданных.
        Томас направил туда большой отряд своих подчиненных - проследить за исполнением указа. Обратно в подданство тех, кто переметнулся при смуте, приказано не принимать. Плодить предателей мне ни к чему. И так штат «господ» раздут до предела. Кстати, местные показали большие пальцы, когда узнали о содержании указов. Им конкуренты тоже за безнадобностью.
        Еще до холодов первый караван судов прошел возрожденным путем. И оттуда потянулись кораблики с различными грузами. Посол турецкий Азамат-шах заговорил об увеличении поставок муки на следующий год. В ответ будет поставлять кофе, хлопок и мрамор по новому пути. Годится. В устье Южного Буга заложили город, долго думали, как назвать, стал Малороссийском.
        А передо мной замаячила еще одна проблема: топливо для новых земель. С одной стороны, я в курсе, что есть Донбасский угольный бассейн, а с другой стороны - куча проблем, которые потянет за собой этот самый уголек. В том числе и в Англии, чье развитие мы уже несколько подзадержали, если не остановили. Их активность в этом году была совсем маленькая. Одна небольшая попытка немного повоевать с Францией, и все. Правда, район Нововыборга мы довольно сильно укрепили, а ставка на пиратство лопнула, после того как Андрей частым гребешком прошелся по пиратским гнездышкам.
        В этом году в Новом Амстердаме голод: корабли снабжения не пришли. Форт Чарльз вымер полностью. Акадцы помогать старым врагам не стали. Пришли уже ближе к лету и добили оставшихся в живых, так что более английских поселений на Акадийском полуострове нет. По всей видимости, мы ударили именно по тем кораблям, которые были выделены для снабжения этих колоний.
        Мазарини же еще во время визита на Багамы подписал договор со мной о взаимопомощи и воспользовался нашим тоннажем для доставки как прямых, так и обратных грузов, и из Луизианы, и из Квебека. Нам это было на руку, поэтому возражать не стали. Тем более что таким образом все французы в Новом Свете стали воспринимать наше присутствие там гораздо лучше. Тем более что мы не мешали им заниматься своими делами: нас интересовала руда, а не меха. Никакой конкуренции не возникало, и всех все устраивало. Пока. Два раза за два года ледокол зимой перебрасывал в Квебек муку и свежие фрукты. Здесь, на Севере, цинга была довольно частым гостем.
        Будучи крупнейшими покупателями как сахара, так и хлопка, и к тому же их перевозчиками, корабли Выборга-России часто заходили в Новый Орлеан, и там тоже их радостно встречали. В Новый Амстердам, уже переименованный в Нью-Йорк, но остававшийся на всех картах Новым Амстердамом, мы не ходили. По сведениям разведки, там велось строительство трех фортов, чтобы усилить его оборону, но из-за отсутствия снабжения все встало.
        Английский посол отирался в Москве и верительных грамот мне еще не вручал. Все его внимание было направлено на Выборгский вокзал. Там он надеялся узнать все наши секреты. Мы же фактически блокировали остров, в основном экономическими методами: не хотите пускать наши кораблики в порты? Так это ж сказка! Мы ввели ответные меры, и ни один из портов не принимает их кораблики, науськали испанцев и португальцев. Берите товар где хотите, но дороже. Плюс фрахт. А финансы поют романсы, и ткани у вас никто не покупает… И металл дорогой, и сахар, а Франция лобстеров свеженьких лопает, а наглы - пролетают мимо, как фанера над Парижем, и свежие овощи-фрукты в Англию приходят после тройной перевалки на неспециализированные суда. Травись, народ Англии, и слушай товарища Кромвеля!
        - Танюша, тут у меня дилемма возникает с этой Малороссией. Наши технологии там работать не будут. Они для северных широт, где воды много. А там болот нет почти. Понятно, что северные правобережные области можно запитать из района Мозыря, там торфа хоть отбавляй, а что делать с левым берегом? При условии того, что там есть уголь и его много. Но вот его добычу не спрятать. Плюс Криворожский железнорудный рядом. Может быть, все-таки забуриться и добыть газ? Не уголь, а именно газ?
        - Ты там был? Не «тогда», тогда я и сама знаю, сейчас был? Много в Дикой степи народу?
        - Почти никого.
        - Вот и строй низконапорные станции, создавай запасы воды. Каналы, пруды. Водоросли сами появляются. Народ появится, тогда и думать будешь. А пока присмотрись к Мозырю. Скорее всего, там начинать придется, оттуда решение и придет.
        - А Полтавщина?
        - Хлеб. И успокойся. Рановато думать о будущем, когда еще до Москвы и Тулы газ не подвел. В Туле он гораздо нужнее и важнее. Косую Гору делать собрался?
        - Ну, да.
        - Деньги вкладываем, а топлива там еще нет. Так и будешь лес валить? В общем, разбрасываешься. И, я не слышала, чтобы ты давал указания на разработку торфа на месте. Торф там есть, а завод ты делать не хочешь или забыл об этом. Вот пять мест, где есть значительные запасы: в Венево, у Ясной горы, в Алексино, в Одоево и вот тут за Окой. Зачем тащить из-под Пскова, когда есть на месте? Плюс все то же самое можно сделать в Грызлово и Большой Михайловке, только там бурый уголь. А мне нужны смолы. Летать хотел? А как ты полетишь без углепластика?
        «Вот зараза! Вечно как прицепится! Но говорит она верно: сухие торфяники, я о них совсем забыл!» - подумал я и сел сочинять ЦУ для Алексеева, который работает в Туле, и в Дедовичи, чтобы дали сводку, сколько газогенераторов незадействованных на складах. После этого позвонил в Князево Матвею Макарову и заказал у него еще два роторных экскаватора. Вечно так бывает, займешься одним, вроде даже и серьезным делом, и забываешь о других, не менее важных. Завод в Туле я зачем покупал? Для модернизации! Человек уехал туда, план первоначальный прислал, получил финансы и оборудование и уже полтора года делает электростанцию. Требуется съездить и проверить все на месте. Дал ЦУ погрузить машину на платформу. Едем в Тулу.
        - Тань, ты со мной?
        - Сам разберешься. Вечно у тебя так: то хвост застрял, то нос увяз. - Она сегодня явно не в духе. Но Мозырские болота и торфяники Тульской области - это еще два газогенераторных завода, или больше. Пока собирался, попросил адъютанта дать мне папочку «Алексеев, Тула», чтобы обновить информацию. Еду ведь стружку снимать, надо подготовиться! Во-первых, объединил в одну семь заявок на оборудование. Четыре подписаны мной, три - Морозовым, но по времени получалось, что я в отъездах находился. И судя по всему, все, что было необходимо для проведения работ, он получил, но только половину или чуть больше финансирования. Странно, но запросов больше не было. Два рапорта о сдаче объектов, тоже не подписанные. То есть я сам забыл об этой стройке, считая ее чем-то долгостроящимся и неинтересным. Ладно, посмотрим, что и как.
        К курьерскому прицепили мой вагон и платформу и тронулись. Набежало довольно много народа на поговорить, любят у нас лично к ручке припасть и пожаловаться на соседа. В конце концов мне это надоело, и я приказал никого более не пускать. «Он отдыхает!»
        Не доезжая Москвы, очень заинтересовался каким-то сооружением неподалеку от дороги. Проводник сказал, что это Полистский газовый завод построили в этом году. Тихон Лукич что-то соорудил, а я об этом ни слухом ни духом, нормально! Впрочем, его кооператив - совладелец газового завода, так что какие претензии? Но разобраться не помешало бы, что за сооружение. Судя по всему, экономика ожила и живет уже по своим законам. Деньги у людей есть, инженеры появились, теперь только успевай отслеживать. Газет маловато, но выпускать много бумаги мне не хочется. Уж больно грязное производство. Тут пришло решение, чем я шведов займу! Они ж, сволочи, два ЦБК на Ладоге построили без очистных сооружений! Из-за них мы ловили «синих щук». Вернусь, дам команду на ВБМ (Выборгскую биржу металлов) играть на понижение и валить шведов окончательно. Пусть перестраивают экономику на производство бумаги. Заодно и воинственность потеряют: бумажным мечом много не навоюешь.
        А газеты придется налаживать. Это уже стало потребностью. Далеко не все знаю о том, что вокруг творится. Отметил только, что вокруг дороги деревеньки появились, и все с новыми домами. И окна в них со стеклом, трубы кирпичные, резные ставни и рамы. И это - государственные крестьяне селятся, помещики своих не отпускают. Адъютант подтвердил, что освобожденные от монастырей крестьяне массово ходят в отход на сезон, а затем селятся возле разъездов и полустанков, чтобы оперативно перемещаться на новые работы. Это строители, в основном дорожные. Статистическую справку он показал. Права была Татьяна, выговаривая мне, что за делами международными потерял я интерес к делам внутренним.
        Вагон и платформу отцепили от курьерского, и, как чертик из бутылки, появился Борис Морозов. Церемонно поздоровался и сказал, что брат ему в Москву сообщил о моем выезде в Тулу. Предыдущим поездом доставили записку.
        - А что в Москве?
        - Два приказа на ревизию призвал. Бумаг много. А в Тулу дозволь вместе поехать, там мои уделы, так что не откажи.
        - А что нас отцепили?
        - А теперь до Тулы моей дорогой поедем, - гордо сказал Морозов. - Я тебе еще и Иваново покажу, государь. Я там фабричку соорудил.
        Паровоз здесь не скоростной, а арендованный грузовой, скорость поменьше, но зато какие станции, стервец, отгрохал! Все путем: вокзал, колокол, ресторан и буфет. И огромные товарные склады с платформами для погрузки. Идея подхвачена, и толстосумы российские начали разворачиваться.
        - Ваше величество, а как бы мне курьерский здесь запустить? Неудобно получается, с пересадкой ездить приходится из Тулы. А так бы прямой до столицы пустили. Да и этот локомотив арендован на заводе Выборгском. Один он у меня. А требуется много.
        Поезд, было видно на повороте, тащил довольно длинный состав из разношерстных вагонов. На них был нарисован непонятный знак. Я спросил.
        - Это мы с Глебом придумали. Герб Московско-Тульской железной дороги.
        - Борис Иванович, очень толково станции сделаны, кто проектировал?
        - Воротынский Шварцроде присоветовал, из Выборгского министерства железных дорог. Его просили, но он не мог, ему сторонние заказы принимать не с руки. Присоветовал к студентам обратиться. Вот мы и нашли человечка. Сейчас начальствует над нашей дорогой. Позволь представить?
        - Ну, показывай.
        - Михайло! Кликни Иван Савельича, государь зовет.
        Вошел молоденький совсем парнишка, но на рукаве красовались нашивки начальника участка. Лицо знакомое, но фамилию его не знаю.
        - Чей будешь?
        - Лопухина Савелия сын, ваша светлость. Из Лоймаа, князевские мы. Вот, дорожный факультет закончил три года назад, работал на Костомукшской ветке. В этом году три года кончились, и теперь работаю здесь. Но и раньше компании Московско-Тульской железной дороги помогал.
        - Но ты же мой указ знаешь: государственным служащим запрещено выполнять сторонние заказы.
        - Диплом у меня, княже, был по этому участку. Через него и вышли. А разрешила Татьяна Александровна, ректор.
        «Так! Интересно девки пляшут! Не просто так Глеб Морозов к Татьяне ходит!» Глядя на меня, молодой человек пустился в объяснения:
        - Товарищ министр меня сюда переместил, потому что требуется провести изыскания по Московской окружной дороге. И разрешил помочь наладить движение по этой ветке, которая станет восточной частью окружной дороги. Но у них пока налаживать особо нечего, единственный локомотив.
        - Что ж так, Борис Иванович, почему заранее не заказали?
        - Да, сплоховали, не думали мы, что так быстро будут строить. А когда сунулись на завод, то оказалось, что все локомотивы вперед на четыре года расписаны. Непривычна для нас такая работа - план. Думали, что деньги дадим, и все пойдет, а тут «план».
        - Ну, да, требуется планировать работу, иначе все не успеть. Мощностей у нас пока маловато. Вот в Новгороде освоят бульдозеры, передадим туда часть заказов на локомотивы.
        - Ты про нас, государь, не забудь, Христом богом прошу.
        - Не так это делается! Не ко мне надо обращаться, а в плановый отдел завода заявку подавать и аванс.
        - Это сделаем! Михайло, слышал? Почему не узнал? Выпорю!
        Старое и новое соревновались между собой. Оказывается, Михайло носил взятку, чтобы ускорить процесс, но там сидят Танины ученицы, поэтому у него ничего не получилось. Сумел с кем-то договориться, чтобы в аренду дали грузовой паро-электровоз. Он предназначен для Тульского завода, вот и дали, пока там он еще не работает.
        В обиходе вместо слов «паровоз» используем слово «локомотив». Пар эти машины практически не сбрасывают, только аварийно, если неверно настроен теплообменник, поэтому с паром на вид ничего не связано. Как я уже писал, двигатели у всех звездообразные, а у грузовых еще и на генератор работающие. Понять, на каком принципе работают, со стороны довольно сложно. Железнодорожникам отдельно объяснили, что длинный язык - скорейший способ попасть на каторгу, а так как получают они неплохо, то пока желающих продать государственные секреты не нашлось, но предпосылки уже есть. Московско-Тульская дорога - частная компания, и именно с нее начнется утечка информации. Но одного знания «как» недостаточно, чтобы создать подобные машины. У них выйдут только паровозы с открытым циклом и одинарного расширения. Хотя Уатт еще не родился.
        В Туле работы шли полным ходом, вторую половину денег выделил Госсовет России. Небывалое бывает! Дошло наконец, что, забывая финансировать, они автоматически теряют права на доходы. Как глава Госсовета Борис Иванович отчитался, за прошлый год, после секуляризации, дополнительных доходов получено тридцать восемь миллионов рублей - в такую суммочку обходилось России такое удовольствие, и это еще не все, далеко не все. Он распорядился направить освободившихся крестьян на строительство дорог. И дополнительно направил сюда, в Тулу, двадцать тысяч работяг. Себя он, правда, тоже не забыл, не меньшее количество народа строило «его» ветку. Но эти работы вела негосударственная компания, так что не придерешься. До самой Тулы ветка еще не дошла, оставалось пятьдесят восемь километров. На станции 152-й километр пути кончились.
        Татьяна оказалась права: правобережные высохшие болота Оки - прекрасное место для строительства газогенераторного завода. И пути уже есть. Так что придется кое-что перепланировать. Оттуда выехали в Тулу. Борис Морозов давно хотел проехаться на машине, но мы их не выпускаем. Только квадроциклы для гвардии.
        - А пошто такие штучки не делаем? Добрая машинка.
        - Дорого получается, и есть другие, более срочные дела. Будем делать, но позже.
        - Жаль, я бы хотел иметь такую в конюшне. Гляди, как быстро доехали.
        Переехали уже по новому мосту через реку Упа на левый берег, где стояла крепость, а перед ней два завода - оружейный и чугунный. Река Воронка перегорожена, там довольно большой пруд и механическая кузница. На правом берегу Демидовской плотины еще нет, и рудное тело там не вскрыто. В пруду подозрительно мало воды, заводские домницы не дымят. Подъехали к Кремлю. Там сказали, что Алексеев сейчас на Косой горе. Дескать, щаз за ним пошлют. Сами доедем!
        Планом предусматривалось два варианта реконструкции, и Василий Филиппович выбрал «нулевой» вариант. Старый завод был остановлен, и все силы переброшены на новый завод. Воронка перегорожена выше по течению и образует каскад из четырех небольших водохранилищ. На каждом каскаде по небольшой гидроэлектростанции. Не слишком удачное решение, но по-другому не сделать: Упу не перекрыть - берега низкие. Зальет слишком много места. А Воронок проходит между холмами, там его и зажали. Мощность каждого каскада невелика, но вместе дают почти столько же, сколько Первая Выборгская ГЭС. У нее четыре таких же генератора. Так что выкрутился Василий и решение принял грамотное. Как и ожидалось, ждет подхода железной дороги и газа. Сам пока готовит к пуску две малые домны и конвертер. Мартен готов лишь на треть, но это третья очередь завода. Фундаменты под прокатные станы готовы, но сами станы начнут поставлять уже по дороге.
        Все вместе возвращаемся на оружейный завод. Его будут расширять за счет цехов старого чугунного завода. Там будет расположено артиллерийское полевое бюро. На старом заводе готовятся выпускать винтовки Мосина - Маузера, производство которых с Выборгского оружейного будет переведено сюда полностью. Показал предсерийные образцы. Они не имеют хромированного ствола. Для этого требуется большой постоянный ток. Генераторы постоянного тока не доставлены. И нет газа, чтобы запустить их. Требуется еще проложить пятьдесят восемь километров пути и трубопроводов.
        Алексеев и рассказал о том, что построено под Тверью. Это второй газогенераторный завод на озере Великом. В отличие от первого, этот работает не на электричестве, а на газе Первого завода. Вместо термоэлементов на газогенераторах стоят газовые теплообменники. Из-за этого повысилась мощность и производительность всей линии. Тихон Лукич, у которого после строительства двух ледоколов флот забирал почти полностью все жидкое топливо, вместе с правлением компании пришли к выводу, что синтез-газ, который иногда приходилось просто сбрасывать из-за недостатка емкостей, гораздо эффективнее будет использовать здесь. Так что помощники у меня хорошие и инициативные. И с секретностью они дружат.
        На расположенный в довольно густонаселенном районе новый завод не стали ставить секретные генераторы, а обошлись попутным газом. Переделали газогенераторы и пустили их туда. Это позволило дополнительно получать и жидкое, и газообразное топливо. Но теперь будет задержка с пуском завода здесь, я считал, что у нас есть запас генераторов. Но его весь уже используют. Опять нехватка мощностей, потому что Князевский механический загружен до предела. Ехать на швейную фабрику отказался, к неудовольствию Морозова.
        По возвращении собрали Госсовет, доложились о поездке и попытались определить: чего и сколько может выделить Москва для своего собственного развития. Выступал немного страдающий одышкой князь Ромодановский. Он казенным приказом ведал. Доходы возросли, причем очень солидно, более чем сто шестьдесят процентов, правда по сравнению с плохим и смутным 1645 годом. Снизились расходы на царский двор в двадцать раз. Организовано восемьдесят шесть компаний по различным отраслям промышленности и в торговле. Введена государственная монополия на внешнюю торговлю. Создано три приказа: Малороссийский, внешней торговли и заморских территорий, которых еще нет, но предвидятся. Вдаль смотрит боярин! Распущено четыре приказа, правда расходы на содержание остальных приказов возросли. Особо отличились Дорожный и Горный. Их расходы возросли больше чем на две трети. Но это и понятно, дороги начали строиться, а горное дело - вещь затратная и дающая нескорую отдачу. Встал вопрос о переписи населения и открытии Географического приказа, основу которого создаст Главное картографическое управление армии и флота. Карт как
таковых нет, и сухопутные войска, кроме выборгских, ходят путем опроса местных жителей. В этом отношении дела совсем запущены. Не преминул боярин и попенять, дескать, чаще требуется собираться в полном составе, и сделал совершенно неожиданное предложение:
        - Посоветовались мы меж собой, Академия нам нужна, и ввести в Госсовет ее главу, царицу нашу Татьяну.
        Не знаю, как она к этому отнесется. Она московских не шибко жалует, и поделом. Уж больно долго раскачиваются. Впрочем, это нам кажется, что долго, для них развитие ситуации, наоборот, кажется чересчур стремительным. Не привыкли они к такому темпу жизни.
        Думный дьяк Михаил Волошенинов, вернувшийся из Грузии и Персии, доложился о поездке. Его хитроватые глазенки почему-то бегали. Кахетинский царь Теймураз I был вассалом персидского шаха, завел у себя шахские порядки, но якобы мечтал, чтобы Москва «освободила» его царство. Неоднократно слал посольства в Москву еще при Михаиле. Опять решил напомнить о себе. А хитро улыбался посольский дьяк неспроста. Скорее всего, ему уже известно, что шах Аббас II готовит нападение на Сунженский острог. Острог принадлежал казакам, и его «вернули» в сорок шестом году в Россию. Это примерно в районе современной станицы Ильинская, что под Грозным. Там сливаются вместе три реки: Аргун, Сунжа и Терек. За переход по бродам со всех казаки брали дань, этим и жили. Но это в корне отличалось как от нашей политики, так и от политики шаха. У Персии и России был договор о беспошлинной торговле, а казаки его нарушали. Во всяком случае, о том, что кто-то чем-то недоволен, дьяк ни слова не сказал. Возьмем на заметку.
        Далеко не все вокруг выражают удовольствие от происходящих перемен. И далеко не всем эти перемены нравятся. Усиление роли членов Госсовета серьезно прищемило права и привилегии поднимающегося дворянства. Во времена Романовых кончилось это тем, что спустя некоторое время боярская дума прекратила свое существование и вся власть перешла к царю и дворянам. Мне же невыгодно увеличение количества «правящего класса». Бояре потихоньку вымирают сами. Мне выгоднее, чтобы поднимались мои служилые люди, а не московские. Поэтому тихая подковерная борьба шла.
        Сразу после сессии приказал вызвать Ивана Каторжного, атамана Донского казачьего войска. Тот добирался почти три недели. Поездом они не поехали, маршем до Выборга шли.
        - Что так, Иван Платоныч, я зову и ждать должен!
        - Как есть, махом шли, один день только и отдыхали.
        - Почему поездом не поехали?
        - Отец Онуфрий сказал, что диавольская машина и кони в нее не пойдут. Так и было, заупрямились коняги и не пошли, биться стали.
        - Отца Онуфрия прикажи выпороть и со службы гнать. Лошадей всех приучать к посадке в вагоны. Глаза им прикрыли и завели, там повязку сняли. Крестьянские кони подвозят грузы к вагонам и в вагонах ездят, в малом вагоне - шесть лошадей и два или шесть казаков, в большом - шестнадцать, четыре или шестнадцать соответственно. Получить на войско вагоны и обучить лошадей. И людей. А то крестьяне ездят, и все в порядке, а казаки не могут. Позор!
        Атаман покраснел. По сравнению с тем, как видел его в последний раз, приоделся атаман, пограбил.
        - А почему не в форме? Шашку-то, вишь, мою прицепил, я такие для своих гвардейцев ковал, а форму, специально для казачьих войск разработанную, носить не желаете. Так, что ли? Али вы не в российском войске служите?
        - Форма есть, государь, и мы ее все носим, земной поклон, удобная и красивая, так ведь на прием шел, хотелось выглядеть попредставительней. А шашку мне гвардии лейтенант Решетников подарил за бой под Львовом. Красава! И я ведаю, что ваша это работа, государь. - Он выхватил шашку, несколько раз крутнул в руке, перехватил и поцеловал оружие.
        - Ступай, переоденься. Форму нужно носить с гордостью. Она должна вызывать уважение и почет носящему ее.
        Вернулся через полчаса, уже одетый в форму майора, а я не помню, чтобы ему хотя бы лейтенанта присваивал.
        - Грамоте-то обучен?
        - Никак нет, вот и держу при себе Онуфрия, чтобы не оплошать.
        - Вот и оплошал ты, Иван Платонович. Погоны сними, вот тебе бунчук отличительный, что ты есть атаман. Пока войны нет, приедут к вам учителя из Выборга, обучат тех людей, кого назначили на команды, и школы в станицах организуют. Будут открыты и сержантские школы, потому что командуют в моей армии я и сержанты, остальные помогают передавать команды. Ты мне вот что ответь: почему Сунженский острог дань собирает?
        - А это не мои, это терские.
        - А мы с тобой по рукам били, что я тебе те места верну, когда переговорю с султаном. Так что, обратно забрать? Или султану отдать? Или ты порядок наведешь?
        - Наведу, государь! Ужо я их! - погрозил кому-то в окно нагайкой атаман.
        - Учти: и с Персией, и с Турцией у нас мир и беспошлинная торговля. Ваше дело - охранять таможенный пост и границу, а не свои порядки устанавливать. Есть сведения о том, что недовольный шах Аббас готовится уничтожить банду, которая установила незаконный налог на торговлю. Все понял?
        - Понял, встретим!
        - Вот именно, встретить и доложить шаху, что банда уничтожена и препятствий в торговле более не будет! Вы теперь государевы люди, а не разбойники с большой дороги. Самозванца атамана терского в кандалы и ко мне. Я никакого войска терского не утверждал, а бандиты на границах мне не нужны. Выполнишь, возвращайся. Хотел сейчас за поход наградить, но узнал о безобразиях и погожу теперь. Можешь посмотреть, чем.
        Мы прошли вниз в арсенал, там лежали новенькие шашки Князевского оружейного завода и шесть наградных, золотых, с орденом Красного Знамени на ножнах. Пять - командирам дивизий, и самому Каторжному. Раз это армия, то оружие должно быть однотипным. На некоторых клинках было мое личное клеймо, в том числе на всех золотых.
        Назад до Тулы казаки уехали в вагонах. Вернулся атаман уже зимой и привез собственноручный отчет о проделанной работе. Мы его с Татьяной положили отдельно в личной коллекции, потому как прослезились от количества ошибок на странице и обилия интереснейших речевых оборотов. Но читать и писать атаман выучился.
        В Азове решено открыть кавалерийское училище и там готовить офицеров для этих войск. В этих условиях казаки играют значительную роль. Разбойничий дух удалось переломить за четыре года. После пуска тульских линий по производству карабинов Мосина - Маузера, в кавалерию пойдет «современное» оружие. Так что потихоньку начали и армию в порядок приводить. Доходы российской экономики уже позволяют это сделать.
        Доставили письма и заявки из Магнитогорска: рудное тело вскрыто, плотина отсыпана, начат выпуск крицы и литых чугунных рельсов. К этому времени двенадцать турбин и столько же генераторов были транспортированы на Яик. Оттуда бурлаками их тянут вверх по Яику. Топлива в тех местах нет, поэтому только люди и кони. Зимой перевалили все на большие сани. Их еще в Пайлаа делали, когда Выборгский комбинат строить начинали. Теперь они уже на Урале. Только он носит название Яик. Это его Екатерина переименовала после восстания Пугачева. В тех местах покоя еще нет. Ногайцы с казахами пошаливают, а выше - никому не подчиняющиеся яицкие казаки. Они якобы подданные России, на самом деле - бандюганы обыкновенные. Но с одной особенностью: почти поголовно занимаются рыбной ловлей.
        Они принимали участие в уничтожении Большой и Малой Ногайской орды. Поставленную задачу они выполнили и так и остались на берегах извилистой и мелководной реки. В 1586 году подписались под подданством российским, но были полностью автономны и налогов никому платить не собирались. Правили у них, как и на Дону, выборные атаманы. Казаков было немного, что-то около двух тысяч человек, так как их неписаные правила не разрешали им долгое время обзаводиться семьей. Наложницы из местных у них были, так ногайцы от них откупались. Но детей от них убивали, а самих девиц, как надоедали, ждала та же участь. Лишь совсем недавно этот «закон» был отменен, и началось реальное освоение этих земель. Тут следует учесть, что реального равноправия среди казаков не было: существовали «старые» и «голытьба», или «голутва». «Старые» имели собственные дома, склады, утварь, доходное место, например, солевые выпарки, а «новым» предлагалось боем это добыть, но не в родном селе, а в походе. Сбивалась ватага, которая шла грабить «корованы». В случае военной удачи им доставалась часть добычи, остальное они отдавали тем людям из
«старых», которые дали вооружение, припасы и деньги на поход. Куда ходить, значения не имело, так, например, был поход на Тулу, грабили поволжские города, как по левому, так и по правому берегу. Ходили на турок и персов, занимались таким же разбоем, как и пираты Карибского моря.
        Внимательно прочитав каракули Ивана Платоновича, понимаю, что одной проблемой у нас стало больше: в Сунженском остроге атаманствовал Иван Разин. До Выборга его не довезли: чем-то оскорбил Юрия Алексеевича Долгорукова, одного из племянников Ивана Долгорукого, и тот приказал казнить разбойника. А у него брательник есть, ему где-то двадцать - двадцать два года и зовут его Степан Разин. В данный момент разбойничает на Яике. Так повелось издавна, крестьяне бежали на Дон. Дон всех прокормить не мог и отправлял «голытьбу» - кого на Днепр, кого на Волгу, а кого на Яик, служа этаким генератором казачества. Так что выделять кого-то из этого общего разбойничьего гнезда не приходилось. Единственная разница: власть среди казачества в некоторых местах захватили мелкопоместные помещики-дворяне. Так произошло в Запорожье, то же самое случилось на Яике.
        Груз был важным и секретным и, соответственно, охранялся. Но как упоминалось выше, топлива для транспорта не было, поэтому все были конными. Кроме гвардейцев присутствовал и эскадрон, три сотни донских казаков, недавно вернувшихся из похода на Польшу. До Яицкого городка груз дотянули еще до ледостава, там встали на отдых в ожидании того, как лед встанет и сможет держать довольно тяжелые повозки. А яицкие начали сначала подкалывать донских из-за их новой формы, а затем подбивать на бунт, чтобы захватить четыре орудия и вооружение роты гвардейцев. Ведь невдомек было, что количество выстрелов из этого оружия ограничено носимым и возимым боеприпасом и нигде, кроме Выборга, он не производится.
        Часть наименее стойких казаков перешла на сторону яицких, и восстание началось. Прокол произошел сразу: караульную службу казаки не несли, караульного устава гвардии не знали и нарвались на очередь из автомата от часового у батареи.
        Лейтенант Корсаков поднял по тревоге роту, не привлекая казаков. Но командир эскадрона все-таки объявил тревогу. Путаницу внесли те люди, которые перешли к яицким, но лейтенант не растерялся и всем прикрепил нарукавные повязки с тремя светоотражающими полосками. Мы их применяли во время учений, чтобы отличить своих от чужих. Ночной бой выиграли гвардейцы и начали зачистку Городка. Часть казаков ушли в степь в сторону моря.
        Через полмесяца, потеряв во время восстания сто двадцать казаков, часть крестьян и лошадей двинулись по льду Яика дальше, разобрав несколько домов и реквизировав запас топлива, дров, для того чтобы не замерзнуть в этой степи. С огромными трудностями добрались до устья Губерли, где был лес. Там построили погост, пережили весеннее половодье. До места оставалось всего триста сорок километров п карте или километров пятьсот по извилинам реки. Рыбы и сайги вокруг много, поэтому не голодали, но мука начала заканчиваться.
        И тут подоспела помощь. Андрей Винниус заволновался: где находится обоз. Письмо от Святослава он получил быстрее и двинул своих людей сверху на ладьях. Это и выручило, потому что кони уже выбились из сил: овес давно кончился, и они сидели на подножном корму, поэтому тянули плохо. Почти годичное путешествие наконец закончилось, и отряд прибыл на место, но гвардейцам предстоял обратный путь, правда, уже не по реке Урал, а по тракту вдоль реки Самара.
        По их возвращении, на реку Самара весной были посланы два земснаряда, которые пятикилометровым каналом соединили через два шлюза реки Самару и Камыш-Самапку, приток Урала. Проявился прямой водный путь, соединивший Уральский и Волжский бассейны. Урал в нижнем течении летом теряет много воды и практически несудоходен, а выше по течению - вполне судоходная река. Конечно, это требовалось сделать заранее, но получилось немного наперекосяк.
        Зато ликвидация Яицкого городка уменьшила количество нападений на суда в Каспии и на Волге. Плюс наблюдался перелов красной рыбы. Цена на нее значительно упала последнее время, и исчезновение с нерестов большой группы браконьеров пойдет на пользу осетровым рыбам. Вся красная рыба попала под новые правила ловли и разведения. Обязал все компании, получившие патент на вылов такой рыбы, строить рыбзаводы и разводить ее, выпуская мальков в реку. Проект рыбзаводов и подробную инструкцию по разведению каждой породы я давно взял на таких заводах в Астраханской области и в районе Кеми. Проект доработали до местных условий и попробовали на нескольких северных реках. Рыбу окольцевали, и мальки семги вернулись через семь лет. Несколько сложнее ситуация с белугой: рыба крупная, очень сильная, сложно выловить и еще сложнее разводить, так что с ней требуется просто быть осторожнее. Ее нерестилища находятся в районе Жигулевских гор, следовательно, ни одно из гидросооружений не должно строиться ниже этого места. Для создания в этих местах гидроэлектростанций применять отводные каналы, а само русло перегораживать
запрещено.
        Недовольные политикой Выборга, правда, по привычке это называлось Москвой, казаки ушли на Ишим, где устроили головомойку местным скотоводам и охотникам. Часть двинулась глубже в Сибирь, уходя от порядка и прогресса. Ну, да, они не всем нравятся.
        Задал вопрос по Степану Разину, но внятного ответа не получил: уходил с ватагой на Яик, пока не возвращался, его судьба оставалась неизвестной.
        Запуск нового завода был пышным праздником в Туле. Туда съехались члены госсоветов. Из Магнитогорска приехал Винниус, теперь - можно, пусть учится. Большие домны, высотой двадцать восемь метров по самой печи, оборудованы горячим дутьем с четырьмя последовательными рекуператорами, механизированной подачей всех компонентов наверх к колошнику. Объем - тысяча триста кубиков. Сами домны запустили две недели назад, но первая плавка - очень медленный процесс.
        Как раз к концу плавки все и собрались. Еще есть полчаса, поэтому вокруг сплошной шум. Морозов привез шампанское по этому поводу. Много речей, затем мне предоставляется право пробить отверстие в летке. Укладываю бур в направляющие и ногой подаю его вперед. Он довольно медленно вгрызается в огнеупор, но ногой чувствую, что сверло идет, и с хорошей скоростью. Прошел, из небольшого отверстия начинает выливаться жидкий чугун, заполняя желоб до разделительной плиты - здесь расходится чугун и шлак. Рабочий следит за заполнением ковшей и чуть перекрывает спускной желоб для того, чтобы подали новый ковш после заполнения, затем струя горячего чугуна начинает литься в следующий ковш. И так до тех пор, пока не иссякнет поток чугуна из домны. Затем заделывающая машина забивает пробитое отверстие, и в домне начинает накапливаться следующая партия металла. И так безостановочно до регламентного ремонта. Мы же следуем за ковшами в сталеплавильный цех. Там стоят конвертеры, из ковшей в них переливается чугун. Конвертер по форме напоминает реторту, подвешенную на поворотные цапфы, выливается четыре ковша в каждый,
конвертеры принимают вертикальное положение, и из их горла начинают вылетать какие-то отдельные искры, а иногда и целый каскад. Минут десять - двенадцать они стоят вертикально, за это время увозят «чугунные» ковши и подвозят «стальные» или подводят желоба, которые направят сталь непосредственно к литейным формам. Конвертер наклоняется, и из него начинает вытекать жидкий металл, еще более ослепительно белый, чем красноватый чугун. Мне в руку вцепился Винниус.
        - Государь, да как же так? Десять минут не прошло, и уже сталь! Жидкая сталь! - Хороший металлург может по цвету определить, что перед ним.
        - Обратил внимание, что ее не грели?
        - Да, она сама нагрелась.
        Во второй конвертер вместе с чугуном засыпали легирующие материалы, и эта плавка шла чуть дольше. Сталь имела немного другой оттенок.
        - Что это?
        - Жаропрочная сталь для катков твоих прессов. Ты их еще не заказывал, но они уже изготавливаются.
        Я замахал руками, показывая всем гостям на выход. Здесь очень жарко, и мы мешаем людям работать. Теперь в три смены и без выходных этот гигант будет давать нам металл. Каждая из домен по четыреста тысяч тонн металла в год.
        Вернулись в Москву, тут все члены Госсовета заупрямились и решили меня в тронный зал провести, дескать, вы с царицей Татьяной туточки еще не бывали, на троне не сиживали, а мы пир горой решили закатить, себя потешить и тебе показать, что жизнь бьет ключом. Мы ж понимам!
        Налоговый приказ справочку мне уже давно предоставил, что капиталы членов Госсовета возросли, некоторые из них и сами теперь хотят заводики иметь, не понимают, что время сверхприбылей закончилось, сейчас цены на металл и прокат быстренько покатятся вниз. Такое количество стали пока не переварить, и требуется укрупнять и развивать машиностроение, как тяжелое, так и остальное.
        На пир мы пошли. Кремль еще охраняют, Большой Дворец тоже под охраной, но требуется стрельцов сменить на гвардейцев. Это же все теперь государственное. Губернатор Москвы князь Буйносов-Ростовский, под шумок и пьяные песни, начал о своих планах рассказывать. Ему землечерпалки нужны.
        - Строй завод машиностроительный, под это землечерпалки дам. По-другому не получится. Зданий в Москве много, но основное количество их - деревянные строения. А ну как полыхнет? Вот этим займись, кирпичными заводами. Нашли же для Кремля кирпич? Еще и в Смоленск его возили. Обяжи все гильдии перестроить свои хибары в каменные. Да с умом строй, не просто так, а по плану.
        - План есть, но государь, деньги…
        - Но у тебя деньги собранные не все отнимают, кое-что ты имеешь, и не мало.
        - Дык, государь, все как есть использую! Цены растут!
        - А если Выборг проверит и комиссию пришлет?
        Тут хитрющий боярин понял, что сейчас накличет беду на свою голову, и переключился на то, для чего ему землечерпалки нужны. Хочет канал имени Москвы делать, дескать, удобнее из глубинки таскать по реке и на санях, чем все отдавать Выборгу на железную дорогу. Здесь я с ним согласился, что не все выгодно возить вагонами и на платформах, баржи и самоходные суда тоже имеют свой фрахт - несрочные грузы и урожай. То есть массовые и навалочные.
        - Уговорил, боярин. Толику малую выделим, но не более трети. Или чуть больше, а ты объяви о стройке и выпусти акции на Выборгской бирже, глядишь, и деньги найдутся.
        - Вот этого не хотелось бы, государь, тут вишь како дело, не все желают этого канала, не понимают выгоды своей. Те, которые на западе и северо-западе живут, так им канал нужен, а тем, которые юго-восточные, он и даром не нужен. У них Ока и Москва-река есть, и свою монополию оне терять не желают. Гадить начнут!
        - Вот компания и решит этот вопрос, а за государственный счет я строить этот канал не стану. Чем могу, помогу. Проект в Выборге заказывай, там людей, кто это быстро сделает, достаточно. И машины дам. Даже роторные, чтобы быстро отстроить. Топливо теперь для них есть. И еще, Гаврила Григорич, что ж ты на газ деньги от города зажал? Или не нужен он тебе?
        Боярин забегал глазами. Я же знаю, что газовый налог он ввел, но до Газовой компании деньги не дошли, видать на канальчик решил пустить. Требовалось не допустить сращивания государственного и частного капиталов, в противном случае получим РФ в самом худшем виде, где частный капитал вкладывается лишь для попила бюджета. Что и пытался провернуть только что князь Буйносов.
        Погуляли, и будет. Нас пытались оставить во Дворце на ночь, но проще домой курьерским добраться, чем ходить по этим сводчатым коридорам. Дворец еще никто не переделывал, поэтому через каждые пятнадцать шагов стояла в коридорах арка, напоминающая купол церкви, и везде сплошные иконы. Шагу не ступить, просто церковь большая.
        Татьяна устала от шума, поэтому с удовольствием вытянулась на постели в вагоне и быстро уснула. Ночной поезд равномерно стучал колесами. Мимо пролетали редкие станции, освещенные газовыми фонарями. А так: лес, лес, лес и редкие деревушки. Я так и не уснул, что-то мысли тяжелые в голову лезли.
        Госсовет заговорил об империи, впечатлило товарищей министров количество и качество проведенной «реконструкции», поняли, что это такая мощь, перед которой могут склониться все знамена. Как бы Чингизхан какой не вылез, тем более что народец здесь войнушку любит, да и соседи довольно буйные. Всё уговаривали меня Царьград «освободить» и «землю обетованную». Выбить у них из головы этот мусор не получалось. Еще Усселинкс отметил активизацию православной церкви на Дону и в других местах скопления казаков. Есть предположение, что там готовится новый крестовый поход. Именно церковь подталкивала постоянно царей и императоров российских в том направлении. На чем их и поймали англичане с французами. Большое количество сухопутных сил уверенно защищало Россию с запада, а слабый флот и еще более слабая логистика не давали возможности защитить себя от ударов издали.
        Часть проблемы мне удалось решить, но лишь малую толику того, что предстоит сделать Сашке. Он перешел в восьмой класс младшего класса корпуса. Этим летом у него большая практика. Один из крейсеров пойдет в южные моря вместе с шестью фрегатами. Задача: прибрать к рукам развалившиеся фактории голландцев в Юго-Восточной Азии. Свято место пусто не бывает! Затем большая часть эскадры пойдет на север, чтобы основать Владивосток, обследовать Сахалин, Японию и Камчатку, где уже существует русское поселение. Одновременно с этим в несостоявшейся Британской Колумбии и на островах Гавайи высадятся отряды, посланные Стрешневым. Империя - значит, империя, а она не может не развиваться. Самое сложное - это построить Транссибирскую магистраль. Остальное чуточку проще, но все равно при моей жизни этого не успеть. Главное не разбрасываться ресурсами и людьми. Если люди будут, то остальное они сами доделают.
        Поезд убавил ход, бужу Татьяну, мы подъезжаем. Впереди новый рабочий день, а каким он будет, закладывается с утра.
        Швеция первой ощутила последствия пуска нового завода. Цена на металл в Швеции опустилась ниже себестоимости, и радовались только потребители железа. Производители поняли, что что-то произошло, и победа над Польшей им показалась не такой уж и важной. Какой смысл в этой победе, если производить металл стало невыгодно? Овал с тремя буквами - «ВМК» - стоял практически на всех железных деталях отныне. Потребитель браковал все, что выпущено не по стандартам «ВМК». Пришлось всей стране вводить метры, километры и миллиметры. Старый, отградуированный в английских дюймах, надежный и привычный мерительный инструмент либо пылился в углах инструменталок, либо был переплавлен. Была надежда, что удастся за счет дешевой русской стали удержать хотя бы металлообработку, но и она лопнула из-за разницы в стандартах. А как соревноваться, если у русских детали выполнены точнее, лучше окрашены, покрыты различными покрытиями и красивые! Их приятно взять в руку. Шведский товар выглядел как из-под молотка. Даже знаменитые мушкеты Оружейной фабрики Йончепинга, расположенной на естественных водопадах в местечке с
труднопроизносимым названием Husqvarna, принесшие шведской армии самые громкие победы, уступали по красоте отделки и точности боя охотничьим ружьям из Выборга. Тяжелые и неудобные «сошковые» мушкеты, даже с укороченным стволом, заимствованные у немцев из Зуля, имели тяжелый комбинированный ствол из железа, вставленный в медную трубу. Приклад был откровенно неудобным и ни в какое сравнение не шел с выборгским оружием. Больше всего офицеров и капралов армии раздражало то обстоятельство, что они видели прекрасные и удобные скорострельные ружья у гвардейцев и морской пехоты Выборга. И видели, какую серьезную силу представляет даже отделение солдат этих войск. Войска в Швеции набирались по рекрутскому набору: один из десяти крестьян в каждой rota. Если rota была маленькой, то их объединяли с другими малыми семействами. В Финском уделе следовало три рекрута из десяти, а до Водьского восстания из води брали восемь из десяти мужчин. Сейчас в армии был сильный недобор: половина Финского удела, принадлежавшего еще полтора года назад Швеции, перешла под управление Выборга. Теперь в армию гребли крестьян из
бывшей Польши, применяя такой же порядок, как и в Водьской пятине, чтобы в кратчайшие сроки ассимилировать население, к тому же - католическое. Но крестьяне предпочитали разбегаться по лесам или уходить в отход в Россию. Денег в казне становилось все меньше и меньше. Не хватало вооружения и снаряжения. Пришлось пойти на отмену набора в армию наемников из других стран. Стребованные репарации Польша выплачивать не спешила, и там приходилось держать основные силы армии.
        Этим моментом воспользовался опытный и ловкий политик Фредерик III, он начал концентрировать войска в Норвегии, собираясь оторвать большой кусок Южной Швеции, чтобы обезопасить свою столицу, неоднократно подвергавшуюся нападениям за последние годы. Началась новая датско-шведская война, и войска из Польши потребовалось забрать. Последить за порядком на покидаемых территориях попросили недавнего союзника Святослава Первого. Мы помогли перебросить их в Стокгольм. Шведы ушли, оставив небольшие гарнизоны в двенадцати крепостях. Возле одной из них, в Ивангороде, что под Нарвой, произошло столкновение между русским и шведским патрулем. Не поделили стол в харчевне, бывает!
        Извинений со стороны комендантов обеих крепостей не последовало. Их хамский ответ немедленно стал известен Святославу, и «были сборы не долги»! К тому времени стало известно, что риксрод вынудил Кристину отречься от престола в пользу Густава Пфальцского. Происшествие в Ивангороде странным образом совпало с этим самым отречением. Для милой Кристины я собирался просто проследить за порядком, ее нет - значит, «нисчитово!». Это оскорбление! И в ход пошел последний довод королей. Мы объявили о поддержке уже Фредерика III и выбили шведов со всей Прибалтики и Польши.
        Швеция проиграла войну и Дании, потому что мы отвезли их войска только в Стокгольм, а из-за смены короля и Ивангородского инцидента исполнять вторую половину контракта отказались. Я дружил с Кристиной. Давно! С момента признания нас ею в 1640 году, и между нами никогда не было войн. Наоборот, мы принимали участие в восстановлении власти Кристины в бывшей Польше.
        Мирная конференция собралась в крепости Эзель на одноименном острове. Это была датская крепость, которую неоднократно Дания теряла. Некогда все побережье до города Нарва носило название Эстляндия и принадлежало Дании. Ее сдавали в аренду Ливонскому ордену, потом продали совсем. Затем, когда смута в Дании закончилась, датчане вернулись, и Ливонский орден продал обратно остров Дании. Но она проиграла очередную войну в 1645 году, и остров был передан Швеции по Брёмсебрускому миру. Пикантность ситуации заключалась в том, что Фредерик был владельцем Готланда и Эзеля в то время. Именно его больнее всего укусил тот мир. Это были его вотчины. Но Эзель был взят десантом морской пехоты Выборга. В результате теперь Швеция вернула ему Готланд и провинцию Халланд. А Эзель остался за Россией и Выборгом. Вход в Финский залив теперь контролировался мной.
        Участие в войне впервые приняли бронированные бульдозеры Новгородского завода транспортных машин. Эти чудовища занимались тем, что засыпали рвы и проламывали стены и ворота крепостей. В общем, выполняли роль танков и самоходных пушек. Это было заложено в саму конструкцию.
        А в мирных целях был освоен выпуск бульдозеров, подборщиков на базе танка ПТ-76 и пароэлектровозов, гусеничных вездеходов «МЛТБ» и 122-миллиметровой самоходной пушки для армии. Для двух последних в Князево налажен выпуск V-образных паровых двигателей. «Звезда» не влезала по габаритам, пришлось ставить рядный V-образный.
        Кристина очень неплохо помогала на конференции, она была смертельно обижена на риксрод, и главные претензии выставляла она, напрямую обвиняя в предательстве интересов Швеции род Оксеншерне. «Если бы…, то милый Святослав помог бы мне в этой войне, и мы бы захватили проливы». А оно мне надо? Она немного поотиралась в Выборге и в Москве, но отсутствие блестящего двора и интриг ей не понравилось, и она укатила в Рим, где еще долго портила кровь и новому королю, и риксроду. Да и остальным от нее доставалось.
        По договору, не король, а риксрод Швеции получил четверть миллиона серебряных талеров отступных и отказался от претензий на Эстляндский удел на вечные времена. Туда же банк Выборга дал восьмиллионный кредит на развитие бумажной промышленности, в обмен на отказ от массового производства металлоизделий. Выборг обязался снабжать экономику Швеции необходимым количеством готовых изделий и предоставил им право вносить в Совет Выборга заявку на металл. То есть Швеция была включена в планирование наравне с остальными областями княжества. Король Швеции стал чисто номинальной фигурой, и через некоторое время его заставили подписать конституцию. Риксрод сократил армию с тридцати двух полков до десяти, при этом безопасность и территориальную целостность Швеции гарантировали Выборг и Россия. Швеция стала первой нейтральной страной. Она же первой заговорила о строительстве на ее территории железной дороги для ритмичного вывоза бумаги и для того, чтобы иметь возможность быстро пригласить войска Выборга в случае необходимости, особенно зимой. От Костомукшской ветки начали прокладку Трансскандинавской линии.
        А вот из польской шляхты сделали вторых евреев. Я свой указ не отменял, где им предложено в две недели покинуть пределы России. Швеции они контрибуции не выплатили, поэтому Швеция, потеряв эти территории, принимать их отказывалась. Им лишние рты голоштанные не нужны. «И пошли они, солнцем палимы…» Малая часть осела в Священной Римской империи, император Филипп IV принял только тех, у кого были деньги или уделы в его землях. Поляки двинулись на юг, в расчете осесть на земле обетованной. Кто-то по дороге, и я догадываюсь кто, подсунул им оружие и организовал новый крестовый поход на Иерусалим. Часть западного казачества и от нас рванула туда. С послом османским Азамат-шахом мы переговорили в Выборге, и я показал ему указ, где ушедшие в поход на Иерусалим назывались радикальными фанатиками, лишались подданства и сословности и осуждались на пожизненную каторгу в случае возвращения на территорию России. Воевать с султаном было несколько рановато, да и не на проливах надо затевать свалку. На фига мне эти проливы, практически утратившие свою экономическую подоплеку ворот на восток и запад? Канал из варяг
в греки мне нужен для внутреннего употребления, чтобы быстро перебрасывать урожаи с юга на север и войска с севера на юг по необходимости. Никакой надобности в проливах у меня не было. Султан это понимал не хуже меня, мы с его предшественником об этом говорили. А частая смена султанов ведет к упадку, так как смещают их незаконно, а дорываясь до власти, грабят еще больше, чем предшественники. «Польский» Крестовый поход был разбит еще до переправы через море в Греции. С Филиппом особых осложнений не возникло: его карманную Польшу мы не тронули, но он сам ее поглотил. Совместных мероприятий у нас хватало, а у него вечные перебои с хлебом на территории империи, поэтому торговля с ним процветала. Да и вообще, не любил он заниматься политикой. Он больше специалист по бабам. Правда, постарел и уже не тот, что давеча, но держится, и количество прижитых детей растет. Вот и наследника соорудил и взращивает. Он же не знает, что тот будет последним из испанских Габсбургов. Детей у него не будет.
        Поход в Южные моря удался на славу: забрали под крылышко Капскую провинцию, Реюньон, Кокос и Маврикий. Пощипали пиратов вокруг Мадагаскара и ушли в Батавию. Привели к присяге тамошнюю администрацию. Им угрожало, что вырежут местные, поэтому они были рады тому обстоятельству, что впервые за семь лет к ним пришли корабли и передали какие-то припасы, в том числе черный порох к пушкам, за счет которых они здесь и держались. Установили дипломатические отношения с султаном Брунея. Затем Торресовым проливом прошли между Австралией и Новой Гвинеей и создали поселение на восточном берегу Австралии в хорошо укрытой бухте на 27° южной широты и 153° восточной долготы в устье довольно большой безымянной реки. Место привлекло к себе защищенностью и наличием нескольких обширных болот с торфом в нескольких километрах выше по течению. Это давало возможность эффективно использовать наработанные технологии. И местных «бушменов» этот полуостров мало интересовал. Аборигенов на этом берегу Австралии было много, где-то около миллиона человек. В основном они обитали на восточном берегу и в районе Торресова пролива. Об их
существовании было известно, как и о том, что они воинственны и довольно опасны. Первое посещение их белыми кончилось поражением португальцев. Потеряв десять человек, капитан Виллем Янсзон поспешил оставить враждебную землю, и эти места никогда никем не осваивались. Пустынный и неприветливый западный берег никого не привлекал. Земля ван Димена была открыта, и ее южный берег был обозначен на некоторых картах, но к освоению так и не приступили из-за банкротства Нидерландской Ост-Индской компании. Не было даже известно, что Земля ван Димена не южная оконечность Новой Голландии, а остров Тасмания.
        Оставив поселенцев и необходимый инвентарь и вооружение для них на полуострове Русский, экспедиция разделилась: большая часть ее пошла на север, а один из фрегатов двинулся на восток. На нем вернулись курсанты корпуса, совершившие кругосветный поход. Среди них и цесаревич Александр, который вернулся домой уже зимой, пройдя за ледоколом через льды Балтики. Впечатлений - море! Извел мать, рассказывая обо всем и показывая собственные, очень неплохие, рисунки. Главное, что он вынес из этого путешествия: Земля круглая и не слишком большая. И требуется знать ее всю.
        Он пока не в курсе, где находится орденов Ленина и Октябрьской Революции Краснознаменный город-герой Санкт-Петербург Ленинградской области, в котором он родился. Ему еще рановато знать все подробности. Он - дитя собственного времени. Эту часть истории Земли он узнает чуть позже. А пока растет, учится, стоит ходовые вахты, постигает тяжелый труд матроса. Все остальное будет позже.
        Место выбрано не случайно: именно здесь состоялась знаменитая австралийская золотая лихорадка, а так как банкнот пока никто не выпускает, то золото требуется во все возрастающем объеме. Поэтому и были предприняты попытки сразу захватить золотоносные места, как в Южной Африке, так и в Австралии. Пока этими землями никто не интересуется. После голландской войны и войны с пиратами остальные страны строят только каботажный флот, все трансконтинентальные перевозки взял на себя Выборг. Единственной страной, которая не остановила строительство флота, была Испания, но и здесь чувствовалось, что предпочтение отдается не океанским, а каботажным судам. Рост тоннажа резко замедлился. Этому способствовала и Фронда во Франции. Еще восемь лет она будет терроризировать короля и Мазарини и в конце концов победит. Последние несколько лет до своей смерти Мазарини станет «серым кардиналом» короля. А после смерти на него свалят всех собак за неудачи. Впрочем, население Луизианы стабильно растет, в основном за счет рабов. Белые не спешат переселяться сюда, хотя некоторые богатые фамилии и подумывают о возможной
эмиграции в более спокойные места.
        В Англии кризис, в первую очередь политический. После казни короля Карла I его двадцатилетний сын, тоже Карл, прибыл тайно в Шотландию и был коронован, но на следующий год в Шотландию вторгся лорд-хранитель Оливер Кромвель, который разгромил спешно собранную армию короля, и тот - бежал. Скрывался вначале в самой Англии, и за его поимку была назначена огромная сумма. Затем пришлось бежать дальше, к родственникам во Францию. Роялисты делали ставку на сбежавшего из Голландии Фредерика-Генриха герцога Оранского-Нассау, но он умер, а вслед за ним умер и его сын Вильгельм. После его смерти родился наследник голландской и английской короны еще один Вильгельм, но ему пока только два года. Он с матерью, старшей дочерью казненного короля Карла Первого, преспокойнейшим образом проживал в своих родовых имениях. В отличие от Стюартов, отца которых казнили англикане, католические родственники их спасли, поэтому верование вероятных королей больше склонялась к католицизму, а старшая дочь Карла Первого исповедовала кальвинизм. Именно поэтому лорд-хранитель сделал ставку на нее и ее мужа. Но муж неожиданно заболел
и умер.
        Кроме Карла в запасе у роялистов был более молодой Яков. Оба претендента жили во Франции и неплохо проводили время, занимаясь местными красотками. Правда, Карл все-таки уделял некоторое время и кое-какие финансы на «реставрацию». Младший брат, герцог Йоркский, слыл ловеласом и участия в заговорах не принимал. Он второй в очереди, за ним стояла их старшая сестра. Но в отличие от братьев, она жила в Англии. Кромвель же испытывал серьезнейшие трудности с финансами. Деньги, отнятые у роялистов, были вложены в строительство флота и в новую Ост-Индскую компанию. Благодаря проискам Испании и Выборга, эти деньги канули в Лету, или, как говорили роялисты, были выброшены в океан. Спрос на английские ткани упал до самой низкой отметки, все кругом завалено выборгскими, которые и дешевле, и качественнее сделаны. Испанцы перекрыли свои порты в ответ на Навигационный акт и перестали поставлять ртуть, столь необходимую для производства фетра. Колонии в Америке практически вымерли, и поставки шкурок оттуда упали практически до нуля. И последний штрих: весной 1652 года, войдя в Сент-Джонс-Харбор, сезонные рыбаки
узнали, что вернулись французы и индейцы микмаки. Зимой, пока становища и городки пустовали - все поселения на острове были сезонными, - при поддержке ледокола «ЛК-1» русского военно-морского флота был высажен десант, состоящий из французов-акадцев и индейцев племени Unama’kik, которое владело островом до прихода сюда европейцев. Так как существовал уже договор, где племя признавалось владельцем этих мест, то опираясь на стволы русских орудий, вождь племени - с рваным ухом и с огромным варбоннетом из перьев белохвостого орлана, показывающего, что он находится в состоянии войны - заявил, что отныне ловить рыбу можно, не приближаясь ближе двухсот миль к берегу суверенного Ньюфаундленда. Если ловить ближе - плати за патент и отдавай треть улова. Условия такие же, как на Нововыборгских островах. А рядышком ненавязчиво покачивались катера береговой охраны под зеленым флагом Выборга в левом верхнем углу.
        Кто-то развернулся и ушел к берегам Исландии, кто-то заплатил и начал промысел, но цена на рыбу в Англии тоже подскочила. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения народа. Кромвель был растерзан толпой, и вместо него во дворец на руках внесли Марию-Генриетту, но коронация не состоялась: короли Испании, Португалии и Франции заявили, что при живых принцах крови они никогда не признают Марию. Папа Иннокентий Х заявил то же самое, а решительных людей в стенах Вестминстерского аббатства не нашлось. Из Франции прибыл Карл, король Шотландии, и был коронован как Карл II. Он же объявил, что протестантизм привел страну в упадок, поэтому объявил Билль о равенстве религий, пытаясь таким образом разрешить сложившуюся ситуацию.
        Для меня же настали лихие денечки, так как начали организовывать компанию «Дикая степь». Реально южные и восточные пределы европейской части частенько посещал страшный зверь, носивший в наших сказках имя Змей Горыныч. На самом деле их было два: засуха и мокропогодица. Каждый из этих Змеев Горынычей мог унести сотни тысяч человек. По-научному это называется зоной рискованного земледелия. Мне пока везло, и голодухи, как принято называть это явление на Руси, еще не было. Но готовиться к нему нужно. Во-первых, необходимы надежные и охраняемые зернохранилища, какие были только в Выборгском княжестве, а во-вторых, требуются резервные источники воды в южных широтах. И еще очень важные вещи для тех же югов - лесополосы и снегозадерживающие мероприятия. Вот для того, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, и была учреждена эта компания. Называлась она Институт мелиорации и рыбного хозяйства, но в просторечье быстро переименовали по месту работы: «Дикая степь». У нее было два филиала: Донской и Волжский. Крым пока не трогали, не поднять, пусть будет в резерве.
        Начались изыскания и строительство малых каналов и системы прудов-накопителей. В них сразу поселяли рыбу, в основном сазана, немного окуня и щуки. В проходные пруды с достаточно быстрой сменой воды запускали сибирского осетра и стерлядь, в основном последнюю. С осетром уж больно много возни.
        Для решения проблемы водоснабжения левобережной приволжской степи было решено направить туда военных топографов для получения рельефных и обычных карт местности. Без них задача была нерешаемой.
        Одновременно с этим начали производить железобетонные трубы большого диаметра, которые могли вставляться друг в друга и создавать закрытый водовод. Они требовались для создания отводных каналов будущих электростанций и водохранилищ, с тем чтобы не затрагивать основное русло Волги, Камы, Дона и Оки. Топографы искали места, где можно расположить такие каналы и водохранилища. Затем к ним проектировался водоканал, и начиналось его строительство с использованием роторных экскаваторов и бульдозеров. Из местных материалов насыпалась подушка, на которую укладывали трубу. Строили с расчетом на самотек. Там, где это было возможно, обходились без труб, проводя обычные каналы. Это, конечно, более дорогое решение, чем просто перегородить реку, затопить леса, поля - все это начнет гнить, заболачиваться, прерывать ход рыбы на нерестилища. Но нам спешить некуда, требуется убить двух зайцев, а для этого нужны терпение и точный расчет. Поэтому приходилось много времени уделять проекту преобразования природы. В результате мы должны были получить поливное земледелие в районах, подвергающихся засухам, и осушить, до
известного предела, те места, где можно добывать столь необходимый для нас торф, из которого вырабатывается топливо для всей промышленности.
        Излишки газа можно пустить на выработку электроэнергии на тепловых электростанциях, для создания которых уже есть все предпосылки. Но пока хватает того, что производят малые ГЭС и малые паровые электростанции, работающие на поршневых двигателях. Строительство энергетических гигантов пока не предусмотрено. Большой надобности в этом нет. Речи об электрификации всей страны не идет. Сейчас электрифицированы два города: Князево полностью и Выборг большей частью. В Москве электричество есть лишь в нескольких зданиях, в которых располагается управление железной дороги, гвардия и служба связи. Электростанции привязаны к промышленному производству. Все заводы, само собой, электрифицированы. Но подготовка страны к этой «революции» началась. Очень выручают топливные элементы, которые разработала Татьяна. Это электрохимические генераторы постоянного тока с очень высоким КПД, превышающим любой электромеханический генератор. А выглядит все просто: коробка с ребрами охлаждения и бачок для метилового спирта. В зависимости от мощности, большой или маленький. К большим прилагается водяная система охлаждения. При
работе генератор выдает еще и дистиллированную воду, необходимую для работы паровых двигателей замкнутого цикла. И дает постоянное напряжение двенадцать или двадцать четыре вольта, достаточное как для освещения, так и для работы большинства бытовых и специальных приборов. Собранные в большую станцию, могут давать токи большой величины. Эти генераторы мы используем для гальваники. У них нет биения напряжения, поэтому покрытие получается много лучше, чем при использовании выпрямленного тока. И главное, их не скопировать. Это принципиально невозможно при данном развитии науки и техники. Много их, правда, не наделаешь, но обеспечить армию, транспорт и некоторые производства вполне реально.
        Буквально через год эта программа стала приносить плоды: люди начали перемещаться в ранее засушливые районы, а там посевных площадей - море. Степь, черноземы. Продовольственную базу мы создали, и первое время рыбой перебьются. А муку и семена подбросим для начала. С появлением людей в районах, подключали мелиораторов и агрономов, которые показывали, как и что сеять в этих местах, чтобы иметь высокие урожаи. Затем появлялись саперные части, которые устанавливали генераторы ГЭС и ставили подстанции, электронасосы, привлекали людей на строительство общего элеватора. Люди сюда потянулись в основном из государевых, которых было не слишком сложно объединить в кооперативы и коллективные хозяйства.
        Постепенно Дикая степь была заселена, расцвели сады, появились большие поля, на которых смогла работать техника. Немалую роль в этом деле сыграло документальное кино Выборгской студии. Там снимались рекламные ролики, показывающие быт выборгских крестьян, жизненному уровню которых завидовала вся страна. Сейчас Выборгское княжество практически не производит товарной сельхозпродукции. Основное направление - семеноводство и элитное животноводство. Здесь закупают семена, будущих производителей, сельскохозяйственную технику, поливные агрегаты и все остальное, необходимое для всей страны. Вновь образованные колхозы и кооперативы имеют государственную скидку и двухгодичную отсрочку выплат налогов, так что заниматься освоением новых земель - выгодно. Единственное «но»: на развитие программы ушло больше пяти лет, и было вложено колоссальное количество денег в создание этой инфраструктуры. Но великая сушь 1655 года Россию практически не коснулась, и мы заработали на поставках муки в Европу и Малую Азию столько, что возместили все убытки.
        Для экспорта муки на юге было построено четыре порта: Бердянск, Хорлы, Скадовск и Таганрог. Лишь после этого мною было вынесено предложение о строительстве Хортицкой ГЭС. Очень мешали пороги на Днепре, плюс там холмистая местность и высокие берега, водохранилище получалось узким и практически не затрагивающим посевные площади. Долго спорили, потому что там практически ничего нет, но я и не настаивал на немедленном сооружении именно ГЭС. Требовался нормальный водный путь, а не гонка наперегонки со смертью. Показал, сколько чего утопили в порогах и сколько товара испортили. Скрепя сердце, Госсовет России выделил финансирование на строительство плотины и шлюза.
        Новые колонии осваивали уже совместно с Россией, но по той же схеме, что и до этого: в первую очередь подбирался руководитель проекта, затем рассматривался проект, причем не один, а несколько от разных претендентов, после этого выделялись финансы на подготовку. Начиналась вербовка первопоселенцев, исходя из их навыков и умений, и лишь после того, когда все было готово, начиналась сама экспедиция. Старались занимать места, где не было постоянных поселений европейцев. Таких мест было предостаточно, и лишь в исключительных случаях, таких, как, например, Маскаренские острова, откуда сбежало население, предварительно уничтожив большую часть природных ресурсов, приходилось принимать жесткое решение. Положение победителя Нидерландов давало такую возможность.
        С островов было выселено двадцать семей колонизаторов вместе с рабами на Мадагаскар. В Капской провинции постоянных поселений не было, в Австралии - тоже. Особой надобности в колонизации Маскаренских островов не существовало, здесь сыграло чисто экологическое мышление: хотелось сохранить уникальный животный и растительный мир этого прекрасного уголка планеты. В конце концов, могу себе позволить! Острова объявили моей собственностью и заповедником. Наложен запрет на любую хозяйственную деятельность.
        Год 1655-й был во многом ключевым: сильнейшие весенние морозы и последовавшая за ними засуха в Европе обострили и без того не слишком радужные отношения между Испанией и Францией. Недавние союзники поссорились из-за Англии: Франция продолжала пускать в свои порты английские суда и корабли, тогда как в Англии до сих пор не был отменен Навигационный акт. Попытка урегулировать этот вопрос закончилась потасовкой между Испанией, Англией и Францией. Причем готовилось все заранее! Каперские свидетельства, letters of marque, были выписаны несколькими месяцами раньше. Вспышка пиратства произошла по всему побережью от Бразилии до Нововыборгских островов. Нашему флоту пришлось здорово помотаться, отлавливая вчерашних мирных и добрых соседей. Под шумок англичане решили высадиться в Массачусетсе и Род-Айленде - двух вымерших в конце сороковых годов колониях. Но на кораблях, доставивших их в Новый Свет, имелись каперские свидетельства, поэтому они пошли на дно после досмотра, а акадцы довольно жестоко расправились с вновь прибывшими: все мужское население было перебито, женщины и дети были взяты в плен и
распределены между поселениями. Пускать кого бы то ни было на свою территорию они не собирались.
        В том же году Большой совет Акадии прислал посольство в Кронштадт и попросил военного союза с Выборгом. Меня не устроила форма присоединения, поэтому Акадия ничего не получила, кроме встречных предложений. Их экономическое состояние не позволяло стать им самостоятельным государством. Они во многом зависели от поставок из Франции и Луизианы, но платить налоги Бурбонам не рвались. «Дайте нам оружие, и мы защитим свои земли!» Делайте сами. Но таких умельцев у них не оказалось. Максимум могли делать палаши для пехоты и кавалерии. Плюс через них шло вооружение довольно агрессивных племен Мохауков и остальных ирокезов. Не то чтобы специально отдавали, а безответственно подходили к хранению и караульной службе в условиях непрекращающихся вылазок индейцев. Плюс за сданные шкурки поставлялся порох и свинец, причем не выясняя, откуда у индейцев эти шкурки. Ирокезы сами не охотились, а жили разбоем, отбирая шкурки у других племен.
        Мне подобное обострение отношений было на руку, тем более что меня эти войнушки поначалу не касались. Затем резко возрос расход боеприпасов и топлива в Нововыборге, и пришлось реагировать, к тому же направлять туда дополнительный флот, чтобы прикрыть все побережье. А сам я был занят как «Дикой степью», где началась настоящая засуха и пошла проверка всего проекта на прочность, так и проектированием нового тяжелого рейдера: корабля с большой автономностью, большой скоростью хода и тяжелым вооружением для разрушения береговых укреплений. «Нововыборгская компания» не прошла бесследно, и в первую очередь это отозвалось именно в фортификации. Все страны начали укреплять прибрежные крепости, даже толком не понимая, от чего. Ведь ни одну крепость с моря я не брал, все, что было захвачено, было взято с суши. Но такова жизнь и современная логистика. Подвоз строительных материалов проще осуществить по воде, чем по суше.
        Но по-прежнему связующее - это известь, строительным материалом вместо кирпича стал вновь камень. Впрочем, суть от этого не изменилась, но приходилось увеличивать калибр орудий. Пошла попытка защититься от шрапнели, во всех крепостях начали изготавливать козырьки для укрытия личного состава. То есть сказать, что военная мысль застыла и ничего не происходило вокруг, было трудно. Все пытались защититься от моего огня. Ну, а получится или нет, там видно будет. Пока у них явно не хватает технологий для этого. Но они усилили попытки поступить в университет и пробиться на службу в нашу армию.
        В маневрах и побоищах прошли вся весна и лето, а осенью выяснилось, что урожая в этом году у всех не предвидится. Голод суровой рукой взял за горло всех, кроме королей. Чередой пошли голодные бунты, в это время мы и выставили на продажу муку. У нас засуха зацепила только две области - Курск и Воронеж, губернаторы которых не слишком охотно вкладывались в развитие централизованных хранилищ и мелиорацию. А мне требовались козлы отпущения - люди, которые будут виноваты в том, что государственная программа преобразования природы выполняется не в полном объеме. Тем более что средства на нее выделялись из бюджетов всех уровней. Переброска муки и семенного зерна в эти области пошла полностью за счет этих «губеров», причем из личных карманов. Все, что незаконно присвоили, им пришлось вернуть, и с огромными процентами. А после этого Верховный суд приговорил их к ссылке в Сибирь. И другим неповадно будет денежки из бюджета распиливать. Но две губернии - это мелочь по сравнению с голодом, который настиг Европу. В более выигрышном положении оказались приморские страны, а в центре… в центре люди напоминали
узников Освенцима. Мор начался. И больше всех досталось центральным районам Священной Римской империи, Германии и Австрии в нашем понимании, и Швейцарии.
        В сторону сытой России двинулась целая армия беженцев, что сильно напомнило ситуацию двадцать первого века. Пришлось на границе устраивать кордоны и лагеря для беженцев. Но и сами мы времени не теряли: в лагерях развернули работу вербовщики, искали ремесленников и образованных людей, которых привлекали для работы в Дикой степи, где был большой дефицит кадров, и в заволжских степях. Там начали создавать национальные поселки - немецкие городки. По-другому было не поселить, сказывалось то обстоятельство, что русские иностранцев не любили и брезговали ими. В первую очередь из-за того, что мылись европейцы неохотно. Пришлось ввести банный налог и налог на мусор. Европа не привыкла жить так, как мы живем сейчас в России - безотходно. По большей части применялись самые примитивные и очень грязные технологии. Приходилось переучивать. Занимался этим целый приказ, где были сосредоточены кадры по обучению русскому языку и новым технологиям. В принципе Новороссийский приказ для этого и создавался, чтобы решать проблемы новых территорий. Честно говоря, строить на пустом месте было значительно удобнее, чем на
уже обжитой территории со своими тараканами. Там постоянно шли какие-то тяжбы, межевые войны, клевета и жалобы друг на друга. Все как обычно. Но у людей появилась альтернатива. Не нравится на старом месте? Сходи в отход, выкупайся, и вперед на новые места, хоть в Австралию. Сильно удивил старший из Долгоруких, который неожиданно раскрепостил своих крестьян.
        - Что так, Иван Владимирович?
        - Да некогда мне ими заниматься стало, и Антонина Петровна туда ездить перестала. Заглянула к вам в удел, поинтересовалась, что и как, вот и предложила создать колхоз и сдать им землю в аренду. А так, без глазу, хозяйство доходов не приносит, сплошной убыток. Я - человек государственный и основной прибыток имею с других дел, как-никак оборонным приказом ведаю.
        В итоге крестьян в их уделе убавилось, многие захотели переселиться южнее, но имение стало приносить стабильный доход, чем не преминула похвастаться княгиня. Правда, случай был единичный, остальные предпочитали покупать управляющих и вести дело по-старому. Через это и разорялись понемногу. И все-таки среди членов госсоветов большая часть людей были очень состоятельны, что несколько настораживало. Но открыто бросить мне вызов никто из них не решался. Скорее всего, эти атаки придется отражать уже Александру. Собственно, буржуазная революция состоялась, все они получают свои доходы не с имений, а вложили деньги в предприятия, в банки и экспедиции и живут на немаленькие проценты с этих капиталов.
        А их детишки предпочитают кутить, а не работать. Не все, правда, но большинство. Именно они и несут максимальную опасность для общества. Именно там агенты иностранных государств ищут возможность для организации каналов утечки информации. Поэтому к приему таких людей в университет мы не спешим. И внимательно отслеживаем контакты студентов с иностранцами. Замеченных в этом ставим на особый учет, и вначале следует предупреждение, а если КГБ ловит таких на продолжении контактов, то следует отчисление и отправка полуготового специалиста в места, где иностранцев нет. Ума набраться и любви к Родине. Так как строек много и рабочих рук не хватает, то мест для поселения достаточно. С членами госсоветов не единожды был разговор на эту тему, что прикрыться должностью отца или матери не удастся. Вроде все понимают.
        Кстати, малое количество членов госсоветов - это отличная профилактика подобных настроений, особенно при отсутствии ограничений во власти у самодержца. За место в Совете держатся, и цепко. Правда, там наметился раскол, появилось две партии: империалисты и социалисты. В принципе, так и должно было случиться, стремительное развитие всегда вызывает раскол. Пока преобладают империалисты, но как только добьются своего, так придумают что-нибудь новенькое. Осенью все члены госсоветов «встают на крыло»: отправляются на острова и две сессии проводят там, вдали от холодной России. В Кронштадте для этого построили специальное здание Госсовета.
        Я себе позволить такого не могу. Нет, иногда и мы выбираемся на Полуночную Луну, но не каждый год. Зимой тоже дел полно! А остальные, почти все, предпочитают проводить зиму там. При нынешней активности у наших границ отъезд совершенно неуместен. Мы с Татьяной решили, что отдохнем в этом году в Малом доме. Но и там отдыха не получилось. Выяснилось, что Российская Федерация передала «незаконно захваченные, в результате сговора с преступным режимом Гитлера, территории законному владельцу», члену НАТО и Евросоюза! Мы там давно не бывали, больше шести лет в этом не было никакой необходимости. В почтовом ящике нашли кучу штрафов за неуплаченные налоги и вызов в суд, причем просроченный. При нашем появлении в Суоярви местная полиция попыталась нас арестовать, тем более что удостоверений личности и налоговой карты ЕС у нас не было. Но безоружными мы не ходим, а финики для нас были и есть враги. Пришлось поработать из «Пернача», затем уходить в лес и по тропе возвращаться обратно. Возле дома, естественно, полиция. Хорошо, что он немного в стороне от шлюза. Когда стемнело, удалось проскочить под водопад.
Там я перевооружился, надел боевую сбрую и положил на месте полицейский наряд. Сложил их трупы в дом и поджег его. Горело плохо, бетон сплошной. Пришлось расстрелять свое сооружение из «Шмеля». Обработал следы, сел в лодку ниже по течению, поднялся к водопаду и ушел. Новости плохие, Россия фактически прекратила свое существование: РВСН ликвидированы, территорию контролирует НАТО, на месте бывшей России шесть государств.
        На месте перехода начал возводить сплошную стену - так, чтобы было не пройти ни туда, ни обратно. Постройку делал в новолуние, с появлением луны ее сильно покорежило. Татьяна с огромным интересом следила за тем, что происходит на границе времен, ставила какие-то приборы, что-то замеряла. Вердикт был такой:
        - Глупость ты придумал, стена будет разрушена, но судя по характеру разрушений, это произойдет точно по границе времен.
        - Меня это устраивает, меня не устраивает то, что там произошло, и еще, что эти два мира не связаны между собой. А жаль. Или того, что мы сделали, еще недостаточно, чтобы изменить историю.
        - Мне кажется, что это первый вариант, или можно объяснить так, что та история оборвалась на месте нашего перехода и существует отдельно от нашей реальности. Что называется, в одну и ту же воду в реке не войти.
        - Возможно, что и так. В любом случае надо довести начатое до конца. Сейчас начнется цирк со свадьбой Карла II, в результате которой Танжер и Бомбей станут английскими. Так что весной надо будет посетить Лиссабон. Мне не нравится этот брак. Во-первых, Екатерина бесплодна, и это будет поводом для прихода на трон в Англии герцогов Оранских-Нассау. Они проведут «Славную революцию», в результате которой многое, что сейчас бесхозно, попадет в руки Англии. Требуется этого не допустить.
        - А мне жаль, что ты закрыл дверь домой, не для нас, а для Сашки. Хотя очень хорошо, что мы ему не сказали, что существует тот мир.
        - Дверь не закрыта, она заложена кирпичом изнутри. Когда понадобится, мы ее откроем.
        - Позволь не поверить в это. Я же видела, что тебя, да и меня, тот мир практически перестал интересовать. Все, что необходимо, мы оттуда взяли, а пускать их сюда мы и не собирались!
        - Правда? А как же Нобелевская премия?
        - Вот змей, все он помнит!
        Честно говоря, я не знал, что предложить Жуану IV, фактически он не в курсе того, какая судьба уготована его дочери. Он умрет за шесть лет до того, как ее выдадут замуж за Карла. Требовалось предупредить подобное развитие ситуации. А так как мы союзники и он умеет прислушиваться к хорошим советам, то требовалось с ним поговорить на эту тему. Екатерина на год старше Александра, еще совсем девчонка. Замуж ее будет выдавать мать и младший брат Афонсу, больной и неуравновешенный человечек. Два года назад скончался старший сын короля Теодозио, а следующий сын перенес заболевание, и у него парализована правая сторона тела - скорее всего, инсульт. Двор был небогат, золото в Бразилии еще не открыли, поэтому не слишком роскошествуют. Жить королю оставалось меньше года, поэтому стоило поторопиться. Необходимо было нарушить право наследования и сразу передать титул самому младшему сыну, Педру.
        Татьяна согласилась с тем, что навестить короля Португалии необходимо, а также вывезти его на острова и осмотреть, ведь он еще совсем молодой, чтобы умирать. Ему всего пятьдесят один год. Отправили ему письмо, пригласили на атолл Полуночной Луны. Место модное, многократно описанное во всех источниках, да и сам Жуан там бывал, поэтому вряд ли откажется.
        Так оно и случилось, Жуан ответил согласием, и они решили, что прибудут вместе с женой. Она у него испанка, из рода герцогов де Гусман, что из Медины. По некоторым источникам, именно оттуда в королевский род было привнесено серьезное генетическое заболевание, связанное с деятельностью головного мозга. Этот недуг преследовал весь род на протяжении трех веков.
        Мы прибыли в Лиссабон в начале апреля на новом крейсере «Ярослава Выборгская». Нам для стоянки выделили королевский док Doca do Bom Sucesso недалеко от Торо де Белем, знаменитой башни в устье реки Тежу. В док мы, правда, не поместились, но неделю жили в этой башне, превращенной королем в роскошные апартаменты. Крейсер стоял на двух якорях в устье Тежу и служил местом для паломничества. Правда, на борт никого не пускали.
        Первую неделю шли переговоры по торговым соглашениям между Португалией и Россией (Выборгом). Дело было в том, что требовалось расширить договор, так как заключен он был еще в те времена, когда мы с Татьяной были князьями Выборгскими. С Россией Португалия не имела дипотношений и не была связана никакими договорами. Положение изменилось, и приходилось адаптировать все заключенные договоры к современным условиям.
        Вместе с крейсером на рейде стояла яхта «Татьяна», первый наш военно-морской корабль, который был переделан в царскую яхту. Крейсер имел четыре трехорудийные башни калибром 180 миллиметров в качестве главного калибра и шесть двухорудийных, универсального 100-миллиметрового калибра башенных щитов, расположенных по бортам. Всего двадцать четыре орудия. Он имел две паровые турбины, работающие на генераторы, и электроход. Для него были впервые изготовлены винты изменяемого шага, которые имели возможность флюгироваться под парусом. Три мачты несли почти четыре с половиной тысячи квадратных метров парусов. Это меньше, чем несли все остальные корабли, но башни не давали возможности установить большее количество мачт. Ради вооружения пришлось немного пожертвовать ходом. Тем не менее, из-за более удачной конструкции винто-рулевого комплекса, крейсер не уступал в скорости крейсерам типа «Т». Этот поход был для крейсера первым. После похода будет принято решение о строительстве серии таких.
        Татьяна и королевская чета Браганса следовали на «Татьяне», она гораздо лучше оборудована для увеселительных прогулок, нежели полностью стальной крейсер с его скромным обаянием профессионального бойца. Я же с Александром на крейсере сопровождал яхту на переходе.
        Мы прибыли на атолл и разместились во дворце, а крейсер убыл в поход до Нововыборга и Сент-Джонса. Там на островах и удалось завязать беседу с Жуаном. У него достаточно плохо с митральным клапаном и сильно опухают ноги из-за слабого сердца. Помочь мы ему не можем, и тогда я заговорил о том, что было бы непростительной ошибкой передавать королевство, и без того ослабленное постоянными войнами, в условиях того что Испания еще не вернула Бразилию полностью, сыну, который не желает заниматься государственными делами. Я пообещал поговорить с Филиппом Четвертым о судьбе Бразилии, с тем чтобы ускорить передачу колонии обратно Португалии. Королева-консорт Луиза - властная, но немного взбалмошная женщина, она не сможет самостоятельно управлять страной. Ей требуется мощная поддержка, чтобы удержать в руках власть. Такой поддержки у нее нет, и она сильно рискует, ведь большая часть дворянства - испанцы, и они будут решать за нее. Кортесы в Португалии достаточно сильны.
        - Мы действуем вместе как союзники с тобой, Святослав, со дня моей коронации, и ты никогда не давал пустых или ненужных советов. Конечно, поручать страну больному ребенку нежелательно, но есть принцип наследования…
        - Обратись к папе и получи разрешение на передачу трона младшему. А от всяческих напастей, которые, вероятно, последуют после твоей смерти, возьми у меня гвардейцев, которые будут охранять королеву, пока Педру не вырастет. Наш договор позволяет тебе пригласить мои войска для охраны и обеспечения безопасности в стране. Имея на рейде вот такие крейсеры, как мои, она будет в полнейшей безопасности.
        Португалия подписала договор об экономическом и оборонительном союзе с Россией. Нам было выделено место для строительства военно-морской базы и узла связи флота в Сетубале, который находится неподалеку от столицы в устье реки Садо. Место довольно примечательное, потому что на него претендовал сам Филипп IV, дескать, его вотчина. А узел связи был построен на неприступных болотах устья реки Фаро. Там много торфа, который требуется для мощных генераторов.
        Очень обиделась рота гвардейцев, которую направили служить в Лиссабон: ее разоружили, и, кроме бронежилетов из СВМ и касок из этого материала, все остальное вооружение у них было португальским. Все нарезное оружие находилось на складе в Фаро, до которого еще надо добраться. Но южная часть Португалии неоднократно переходила из рук в руки от Испании к Португалии, поэтому расположить базу там было необходимо. Главной базой стал порт Фаро, где можно было скрыть черта в оригинальной упаковке, а очень удобная гавань в Сетубале довольно долго была вспомогательным пунктом дислокации. Слишком близко к столице, отсюда повышенное внимание со стороны иностранных разведок.
        В ноябре король умер от сердечного приступа - обширный инфаркт. После него остались пятеро детей и несколько истеричная Луиза, королева-консорт. Консорт - это «ненастоящая», не имеющая права на престол. Послом туда я направил князя Василия Ивановича Долгорукого, одного из сыновей министра обороны. Он шебутной и страшный бабник, ни одной юбки не пропустит. Один из первых в России закончил корпус, командовал несколькими «Татьянами», принимал участие во всех военно-морских операциях. Эдакий гусар, жуир и свой человек в одном флаконе. Можно было поручать серьезные дела, а потом со смехом слушать то, что он докладывал. Умудрялся находить смешное практически в любом эпизоде. Через некоторое время он стал ближайшим другом королевы-матери и Катерины. Еще через некоторое время женился на забеременевшей Кате, через этот брак принес в Россию три крупных порта: Танжер, Луанду и Бомбей. Екатерина умудрилась выносить сына Долгорукого, которого папа - Василий Иванович, а не Иннокентий XI - посадил на престол в Португалии вместо полусумасшедших Браганса. Кстати, Екатерина и Василий очень любили друг друга и
вообще служили образцом семейной пары, несмотря на шебутной характер Василия. А Екатерина полностью обрусела. Больше детей выносить она не смогла и всю свою любовь отдавала сыну и мужу. Она была крупная, фигуристая, а Василий был худощав и маленького роста. Смотрелись они уникально, особенно на пляже Полуночной Луны, когда Екатерина подняла уснувшего после обильного возлияния мужа и понесла его на руках по пляжу в «домик», где они остановились.
        Вместе с голодом в Англию пришло, наконец, понимание, что быть изгоем не слишком удобно. Вначале, естественно, они делали вид, что у них все пучком, надеясь закупить все во Франции, и французские торговцы их решили не подвести и попытались заказать хлеба больше. На себя и на того парня. Однако меня этот вариант не устраивал, и я пригрозил остановить поставки во французские порты в Атлантике. Своя рубашка оказалась ближе к телу, поэтому муку перестали перепродавать на остров. Те сунулись к датчанам, у которых давно был налажен канал снабжения - почти вся Скандинавия питалась за счет поставок из России и Выборга. Но англичане не учли, что количество закупаемого ежегодно хлеба мне известно, и при попытке закупить больше, посредникам было отказано. Хлеб требовался всем, даже в Новом Свете. Швеция и разговаривать с англичанами не стала, так как незаметно поставить такое большое количество не могла.
        Вышли напрямую, давно отсутствовавший английский посол явился в ноябре в Выборг. Граф Карлейль прибыл на двух кораблях с огромным количеством слуг, дьячков и секретарей. Было видно, что англичане решили забить собой все вокруг и всерьез рассчитывают обосноваться в Выборге. Маленький домик бывшего посла Кромвеля им не подошел, они, через Артамона Матвеева из Посольского приказа, обратились с просьбой построить большое посольство. Усселинкс им отказал в этом удовольствии и выселил посольство в Москву. Там у них был большой дом, который было приказано перестроить в каменный. Здесь, в Выборге, использовать только то здание, которое есть. Плюс до вручения верительных грамот разговор вообще беспочвенный. Мы свое посольство давно из Лондона отозвали, еще во времена Кромвеля.
        Первые неудачи не смутили посла, и он записался на прием, временно распихав свою свиту по гостиницам. Уезжать в Москву он, было отчетливо видно, не собирался. На прием прибыл не один, а в сопровождении шестнадцати человек. Заметно влияние французского двора, и граф даже по-английски говорит с французским акцентом. Очень много украшений, рюшек, камзол голубого цвета расшит золотом. Этикет ему известен, довольно опытный дипломат. Русского, правда, не знает или скрывает это. Вся беседа шла через двух переводчиков. Томас не нашел на графа никакой информации кроме того, что он давно в свите Карла и жил с ним в Париже. Кстати, в посольстве вообще не оказалось женщин, что подозрительно. Последовала попытка вручить верительную грамоту, которую я остановил:
        - Господин граф, мы вот уже шесть лет не поддерживаем дипломатических отношений с королевством Англии и Шотландии из-за принятия ими совершенно незаконного и недружественного Навигационного акта. Торговых отношений между нашими странами нет, и для меня не совсем понятна цель вашего появления здесь, да еще и с таким обозом. Мне докладывали, что вы привезли с собой более ста человек. Что означает сие посольство?
        - Ваше величество, все происходившее после смерти отца нашего монарха является незаконным, враждебным и обращено в ноль указами нашего короля, его королевского величества Карла Второго. Мне же поставлена задача не только основать настоящее посольство, но и пригласить вас создать такое же в Лондоне. Их королевское величество дал указания не препятствовать более установлению новых отношений с Россией. Кроме того, есть еще одно обстоятельство, ради которого и была затеяна эта экспедиция. Их величество поражен красотой и умом царевны Ярославы, поэтому и был послан такой большой состав, который будет еще увеличен, если будет ваше дозволение построить в Выборге наше посольство. Дабы показать ее высочеству всю прелесть и обаяние британского двора.
        Угу, а оно мне надо? И Руське! Ей только рогов от этого козла и не хватает! Но этикет не позволял выпроводить свата немедленно. В действительности, по докладу Усселинкса, в составе посольства множество людей из двух университетов и полным-полно механиков. Приехали секреты воровать. А пышный хвост, который распустил этот павлин, всего лишь маскировка.
        - Дорогой граф, разрыв отношений был вызван принятием Навигационного акта, и до тех пор, пока этот закон не отменен, ни о каких отношениях и речи быть не может. Тем более, разговоров о браке.
        - Его величество король Карл Второй готов предоставить исключительное право русским судам входить в порты Англии и Шотландии, но желает восстановить существовавшее со времен Ивана Ужасного привилегии для английского купечества в виде права беспошлинной торговли и разрешения торговли внутри России нашими товарами.
        - А что вы можете предложить в качестве товара?
        Этот вопрос поставил в тупик графа. К такому повороту событий он не был готов. Фактически предложить Англии было нечего. Не выпускает она ничего такого, чтобы было интересно нам. Шерсть? У нас качество шерсти выше, мериносов из Испании Англия еще не получила, поэтому их короткошерстные овечки нам не нужны. Сталь? Сталь они делать еще не научились. Механические хронометры? Наш Бреге делает их значительно лучше. Да и со стандартами у них совсем беда. Видя замешательство графа, я перешел в атаку:
        - К сожалению, я не вижу вас как преимущественных торговых партнеров: нищая небольшая страна, практически без товарного производства. Но тщетно пытающаяся занять какую-нибудь нишу на европейском рынке, не брезгующая работорговлей, неоднократно была схвачена за руку на пиратстве, попытке шпионажа, незаконном лове рыбы у наших берегов, к тому же закрывшая от всех свой рынок и крайне отсталая из-за этого. Поэтому ни о каком послаблении для английских товаров на нашем рынке и речи быть не может до тех пор, пока ваш рынок будет закрыт для нас и пока не начнете, как все, использовать мой тоннаж для перевозки океанских грузов. Не урегулировав эти вопросы, нет никакого смысла разговаривать о сверхпосольствах и тем более о династических браках. Решайте эти вопросы, а после и поговорим.
        - Но, ваше величество, есть еще одна проблема, которая требует немедленного решения. Вы блокировали продажу нам вашей муки, а положение Британии таково, что без этих поставок на кону будет стоять жизнь нашего монарха, да и всего народа.
        - Без отмены Навигационного акта разговор не имеет смысла. Ни одной тонны не будет продано на английские корабли. Есть отличная пословица на эту тему: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Для Англии этот гром прозвучал. Креститесь! Вы свободны, если не имеете полномочий от вашего короля аннулировать этот документ.
        - Мне требуется две-три недели, ваше величество.
        - Отправляйте в Англию ваших шпионов, дозволительно оставить пять - десять человек, остальных - чтоб и духу не было завтра. Так и передайте королю, что без полной отмены незаконного акта никаких отношений не будет. И мне все равно, что произойдет в Англии.
        Усселинкс проследил за отправкой посольских и доложил, что осталось всего шесть человек, в основном слуги графа. Всех «ученых» отправили назад, поскольку обходиться без слуг граф не привык. Так что половина дела сделана. Теперь будем ждать реакции короля. Если англичане успеют проскочить проливами. Ведь на носу зима. Лед встанет, и будет не доставить хлеб морем. Впрочем, можно «ЛК-2» задействовать. Или выполнить поставки из Нововыборга в шотландские порты. Так даже выгоднее, так как прищемим англичан в пользу шотландцев.
        Конечно, самое тяжелое положение было не в Англии, а в Ирландии, там уже совсем плохо. Кромвель недавно оккупировал эту страну и издал указ, переселяющий всех ирландцев в провинцию Коннахт - каменистую полупустыню на западном побережье. За выход из резервации была положена смертная казнь. Солдатам платили за голову убитого ирландца сдельно. Совершенно естественно, что в планах короля эти головы и желудки отсутствовали. Но не в планах Усселинкса, кстати на четверть ирландца. Он подошел ко мне и предложил немного поддержать соплеменников его деда. В его планах не было ничего национального, вовсе нет, но хорошенькая шпилька в задницу Карла Второго обеспечена!
        И одна из «Букашек» с грузом муки, картофеля и пороха со свинцом отошла из Нововыборга. К сожалению, ни один из портов Ирландии в графстве Коннахт не был способен принять такой корабль. Места там мелководные, и дока в Галуэйе еще не было. Поэтому предстояла достаточно сложная операция по доставке груза с выгрузкой на рейде, да еще и в чужих водах. Поэтому на судно высадилась морская пехота из Нововыборга, а прикрывал всю операцию крейсер «Т-103».
        Подошли к Аранским островам, здесь произвели первую высадку на берег, чтобы установить контакты с мирным населением. Встретили нас враждебно и очень настороженно. Здесь интересное место: все поля под картофель сделаны вручную и огорожены камнями, вытащенными из этого поля. Острова меньше других пострадали от засухи. Но поля вычищены, урожай собран. Ребята Усселинкса пошли на какую-то встречу, а вокруг морских пехотинцев образовался круг людей с палками и вилами, что-то возбужденно обсуждавших. Выручил морской пехотинец, женатый на выходке из Фландрии, который вытащил кисет с вирджинским табаком и сладкой папиросной бумагой из сахарного тростника. Предложил закурить самому горластому, обратившись к нему на фламандском. Его поняли, протянули руки, и кисет пошел по кругу. Выяснилось, что мы не англичане и пришли не воевать, хоть и с оружием.
        - Сколько у вас в деревне дворов? - спросил Иван Пантюшин, который начал этот диалог.
        - Сорок хозяйств здесь и тридцать в Килронане.
        - Что на большом острове творится?
        - Не знаем, давно там не были, англичане лодки забрали.
        Еще новость, это ведь тюрьма получается! На острове, и без лодок! Деревьев здесь практически нет, топят коровьими лепешками и мелким кустарником.
        Вернулись кагэбэшники, они привели старого седого деда с тремя подводами. С катера на подводы перегрузили мешки с мукой, но только их. Десант снялся с берега, но на корабле появился немного странный, сильно заикающийся человек в черном клобуке. То ли монах, то ли беглый каторжник, так как на руках у него язвы от кандалов.
        Ночью снялись с якорей и, не зажигая огней, проследовали в залив Галуэй, но пошли не в сам порт, а в небольшой залив Кинвара. Там, под стенами старинного замка, отдали якоря и начали выгрузку. Странный незнакомец оказался ссыльным владельцем этого замка - замок назывался Дан, или Дун по-ирландски, - он из рода Гуайре Айдне, короля Коннахта. Давно низложенного, но старинного рода, которому некогда принадлежала вся эта провинция. Англичане его сослали на остров. Замок сильно разрушен, но есть солидные подземные сооружения, куда и перекочевало оружие, продовольствие и немного денег в английских фунтах. Через некоторое время к стенам старого замка стали подъезжать люди и, переговорив с хозяином, грузить продовольствие - для голодающих во внутренних селениях графства. Граф Артгал, так и не снимая своего клобука, распоряжался уже небольшим отрядом воинов. У тысяч ирландцев появился шанс выжить в эту зиму. Мы ушли, пообещав прислать еще два корабля с мукой и картофелем.
        Король же дал ответ в то время, когда доставка в Англию стала проблематичной. Ла-Манш замерз, и через Швецию был доставлен ответ Карла Второго. Ему пришлось собирать парламент для отмены Навигационного акта. Под угрозой голода, парламент минимальным большинством билль об отмене поддержал. Муку мы доставили из Перу в Терсо на севере Шотландии. Остальные порты Англии были закрыты из-за ледовой обстановки. За доставку во внутренние районы Англии отвечала небольшая шотландская компания, буквально озолотившаяся в ту зиму. Общие потери населения в самой Англии за зиму составили полтора миллиона человек. Произошла целая серия голодных бунтов, и армия с трудом справлялась с ними. Армию Карл создал довольно большую, сорокатысячный корпус, но голод распространился не только на крестьян, но и заглянул в армейские казармы, поэтому к весне от корпуса остались рожки да ножки, а в Ирландии вовсю шла война. Обученные «инструкторами» Усселинкса, ирландцы одерживали одну за другой победы.
        Парусники из Нововыборга исправно доставляли и продовольствие, и боеприпасы для Ирландской Республиканской армии. Война шла необычайно жестоко. Пленных ирландцы не брали. «Как ты мне, так я тебе!» было лозунгом ИРА. Они поняли, что им места на этой земле король не предусмотрел. Ни одно судно из купленных королем зерновозов в порты Ирландии не зашло. Спасали своих, несмотря на провозглашенное равенство религий. Объявленные рабами ирландцы не входили в сферу интересов короля. И они отыгрывались на королевских солдатах, на колонизаторах, приехавших из Англии. Вспарывали животы, отрезали головы, вели себя как настоящие дикари, ибо выбора никакого не было. Либо они их, либо наоборот. Ничем человеческим там не пахло. И альтернативы не было: продовольствие поставлялось ИРА и распределялось среди его бойцов. Нет желания сражаться за Родину? Умри голодной смертью. В таком режиме все восемь миллионов ирландцев встали под ружье. Четыре миллиона мужчин и четыре миллиона женщин. Сражались все. Это была драка за возможность существования на Земле.
        И они победили. Устаревшим оружием, невероятной жестокостью, вырезанием всех, кто не с ними. Борьба шла отчаянная, с огромными потерями, без каких-либо правил. Граф Артгал был распят, как Христос, когда попал в руки роялистов, но весной пал Дублин, последний оплот англичан на острове, и была провозглашена Ирландская Республика. Россия и Выборг были первыми, кто признал это государство. Вслед за этим Ирландию признал папа Иннокентий, уже Одиннадцатый. А потом весь мир. Ирландия сразу заключила оборонительный союз с Россией и разместила у себя три военно-морские базы. Первый визит республиканские власти, впрочем, нанесли не в Россию, а в Кронштадт и Нововыборг. Оттуда шло вооружение и продовольствие для свободной Ирландии. По улицам Нововыборга прошли люди, танцующие сиит и до земли кланяющиеся тем, кто прислал оружие и порох. «Мы - свободны!»
        Европа долго приходила в себя после очень тяжелой зимы и полностью находилась в жесткой зависимости от поставок нашего продовольствия до самой осени, поэтому резня в Ирландии мало кого впечатлила. Карла подвела несвоевременная отмена Навигационного акта, порты Ирландии оказались перекрыты, а тех крох, что пришли в Ольстер, просто не хватило для всей армии, расквартированной здесь. Голодный солдат воюет плохо. Плюс мы поставили в Ирландию много черного пороха и большое количество трехфунтовых пушек, снятых с пиратских кораблей и их фортиков, корм для лошадей и своих инструкторов, которые обучили ИРА новой тактике войскового артиллерийского боя. Ее впоследствии успешно применял Наполеон. Обилие артиллерии позволило быстро разгромить войска маршала Монка. Новое вооружение мы не поставляли. С папой Римским списались заранее, и он выступил сразу после нашего признания республики и взял под свою защиту католиков-ирландцев. А Карл не мог организовать экспедиционный корпус, так как у самого войска требовались на месте.
        Голодные бунты продолжались до самого сбора урожая. Сильно пострадала численность овец и другого скота. Их пустили на мясо из-за отсутствия кормов. Экономика пришла в упадок, и это опять сильно отразилось на последней колонии в Новом Амстердаме. Губернатор Нью-Йорка, понимая, что выхода у него нет, сложил с себя полномочия, когда члены городского муниципалитета поставили вопрос о присоединении к Акадии или Нововыборгу. Известие о том, что Навигационный акт будет отменен, не пришло, поэтому приходилось выкручиваться самим. Бермуды, острова Соммерса, запасами хлеба и продовольствия похвастаться не могли. Им еще весной подкинули ирландцев, а на островах практически нет источников воды - либо морская, либо солоноватая, поэтому все заготавливают и хранят дождевую воду. А кто будет рабам отдавать ее? Восемьдесят процентов продовольствия на острова ввозилось. После разгрома пиратов у островитян было всего четыре маленьких фрегатика с суммарной грузоподъемностью двести сорок тонн. Зато пушек на них было по сорок штук. Но пушки были несъедобные. В порты Испании и Нововыборга их не пускали, оставался только
Новый Орлеан. Но это специализированный порт: хлопок и сахар. А требовалось зерно, солонина и другие продукты. Тут и выяснилось, что Франция присоединилась к санкциям против Англии, ничего продавать не станет. Волей-неволей пришлось идти в Кронштадт под белым флагом на переговоры. Капитан 1-го ранга Макаров потребовал освободить всех оставшихся в живых белых рабов, которым было предложено на выбор: либо вернуться в Коннахт, либо поселиться в Акадии, естественно, вольными людьми. Выяснилось, что французов ирландцы тоже не слишком любят, хотя Новая Бретань заселена такими же кельтами, как и они сами. И языки достаточно похожи. Но ирландцы хотят жить самостоятельно.
        - Тогда возвращайтесь в Коннахт, там сейчас война, и граф Артгал всех мужчин зовет присоединиться к его войску.
        - А как же женщины? Что будет с ними?
        - В Ирландии сейчас воюют все.
        - Но война не женское дело! Почему вы не хотите предоставить нам отдельное место для проживания?
        - Потому, что мы не должны никому и ничего. Вас освободили, вы больше не рабы и теперь имеете право выбрать место проживания, но подчиняясь тем законам, которые уже существуют на этой территории.
        - Но акадцы - не белые, они полуиндейцы.
        - Продовольствие и оружие в Ирландию официально поставляет Акадия и индейское племя Унама’кик, по нашей просьбе. Так что считайте, что это они освободили вас от рабства.
        - Они ваши союзники?
        - Да.
        - А если мы оставим наших женщин и детей здесь в Нововыборге?
        - Здесь нет ни одной церкви, и мы не разрешаем их строить. Если это их устроит, то пусть остаются.
        - Как нет церквей? Вы не веруете в господа нашего Иисуса Христа?
        - А он вам помог, когда вас поработили и отправили умирать на Бермуды?
        - А в Акадии?
        - Там встречаются католические церкви, так что с этой точки зрения вашим женщинам будет там удобнее, почему мы сразу этот вариант и предложили, чтобы не создавать лишних точек напряжения.
        Люди, только что ускользнувшие из лап смерти, боялись оказаться в новой зависимости. Ведь у них, как у бывших рабов, кроме рук, ничего не было. А в Новой Бретани далеко не все индейцы были мирными, там требовалось оружие, а купить его было не на что. Следовательно, все понимали, что предстоит наниматься в работники к французам, и остающиеся на островах люди выбрали Нововыборгские острова, где была работа и жилье. Но не было церкви. Хотели заработать, чтобы купить инвентарь, оружие и уже потом осесть где-то в другом месте. Далеко не все верили в то, что восстание завершится быстро и полной победой. Враг был силен, и, познав горечь поражения, они не спешили возвращаться обратно в Ирландию. Более трех тысяч человек переселились на Багамы и в Нововыборг.
        Первое время к ним присматривались, заводили на них карточки, но большинство мужчин уехали воевать на родину, здесь остались в основном нерешительные или больные мужчины и такие же женщины, поэтому ассимиляция особых проблем не вызывала, хотя, несомненно, проходила более тяжело, чем с акадцами. Отказаться от борьбы за веру было сложнее, чем понять, что новая власть печется о людях больше, чем старая, и порядок много лучше, чем хаос.
        Ирландцев дополнительно раздражал «индейский фактор». Краснокожие коренные жители имели равные права с остальными жителями островов, правда, «краснокожими» их называли только ирландцы. И это раздражало бывших рабов. Пришлось специально собирать на лекции в клубе, который у них заслужил название «новой церкви». Там и решился этот вопрос: кто-то из племени выучил ирландский танец и встал в ряд, мастерски исполняя сложные коленца. После этого создавшееся напряжение в отношениях начало спадать, а потом кто-то из ирландских девушек нашел свою любовь на берегах Брас д’Ор, и появился первый союз между индейцем и ирландкой. Хотя большинство ирландок долго ждали возвращения своих мужей и сыновей из Ирландии и постоянно готовились к отъезду на родину. Но кровавое противостояние на полях сражений собрало богатый урожай, лишь немногим из живших на Нововыборгских островах удалось вернуться на зеленый остров.
        Большинство осталось жить тут. Более того, постепенно сюда усилился поток ирландских эмигрантов, потому что условия жизни здесь и в Ирландии существенно отличались в лучшую сторону. Послевоенная экономика Ирландии восстанавливалась с большим трудом. Кто хотел, оставался жить на Севере, кого это не устраивало, отправлялся на заработки на юг, некоторые, скопив денег для заведения собственной фермы, покупали землю в Канаде и переселялись на континент в Акадию. Мы не препятствовали этому, сохраняя для людей возможность выбора. Все равно большинство людей оставалось здесь, самостоятельно принимая такое решение. Что называется, рыба ищет где глубже, а человек - где лучше.
        Происходящие события в Новом Свете отчетливо высветили падающее влияние Англии и Испании в мире. При этом у англичан наблюдалось быстрое падение, они буквально сгорали в воздухе, а огромная Испанская империя отступала медленно, но верно, с каждым годом все более теряя возможность управления колониями и глубже залезая в долги к Выборгу. Вице-короли предпочитали обращаться к губернаторам Макаровой и Стрешневу по любым вопросам, минуя муторное согласование с Мадридом. Сельскохозяйственная империя занималась в основном обслуживанием новых промышленных предприятий, возникавших как грибы в сырую теплую погоду. Стрешнев высадился на Гавайях и в Северной Калифорнии, создал форты Росс, Новгород-на-Гавайях и Новый Архангельск. Занимался добычей золота, строительством сталеплавильного завода в устье Новой Невы, которая в наше время носит название Фрезер. В планах обоих губернаторов строительство Трансканадской железнодорожной магистрали. Добро от меня получено, и в Нововыборге монтируется первый прокатный стан для выпуска стальных рельсов. Железная дорога соединит четыре новых города Новой России:
Нововыборг, Новомосковск (бывший Новый Амстердам и Нью-Йорк), форт Росс и Новый Архангельск. Заодно, отдельными ветками, к ней присоединятся акадские города: Квебек и Монреаль. Договор об этом уже существует, чему сильно противится Париж.
        Перенос активности в Новый Свет неплохо отразился на делах в Европе. Франция, хоть и продолжала грозную риторику по отношению к Испании и России, но воевала в основном с испанскими владениями в северной Италии, так было безопаснее и приносило пусть небольшие, но доходы. Мазарини попытался создать коалицию для похода на Москву, но у него ничего не получилось, кооперироваться было не с кем. Плюс распоясавшаяся Фронда постоянно давила на него, и он все чаще подумывал об отъезде из Парижа. Финансовые дела у Франции были далеко не блестящи. Упали заработки от текстильных мануфактур, те не справлялись с конкуренцией со стороны российских фабрик, а плантаторы Луизианы предпочитали продавать хлопок, еще на корню, в Выборг. Тем более что фрахтовать все равно приходилось выборгские суда. Фронда же ничего революционного предложить сама по себе не могла, тем более что молодой Людовик достаточно активно общался с парижанами и сумел перенастроить их на поддержку самого себя. Мир с Фердинандом III, императором Священной Римской империи, которого Мазарини и Людовик хотели обратить против России, чтобы
восстановить Польшу, некоронованный король которой болтался в Вене, созданию коалиции не помог. Фердинанд упорно не соглашался начинать новую войну из-за того, что у него на территории активно действовали многочисленные шайки бывших солдат, и империя стояла перед угрозой полного распада на мелкие княжества и королевства. Лишь год назад пятилетние усилия короля позволили установить порядок на собственной территории. Император больше занимался сочинительством опер, чем политикой, кстати, музыкант он был талантливый и писал очень неплохие оперы. Здоровьем не отличался, и подрастающий сын Леопольд уже спал и видел себя на троне. Временное затишье перед бурей войн за Испанское наследство продолжалось, что позволило мне продолжить строительство новых машиностроительных предприятий по всей европейской части страны.
        И тем не менее я не упускал из виду события, происходившие в Америке и вокруг нее. Удобно расположенные колонии на островах плотно перекрывали подходы к материку, не давая остальным странам произвести массовую высадку. Отдельные корабли с переселенцами прорывались к заветной цели, но новые поселенцы очень быстро попадали под зависимость от наших товаров. Пару раз попадались особо резвые, в этом случае мы подключали Унама’кик, а они, в свою очередь, каких-нибудь соплеменников. Следовало нападение, после этого у резвых либо включались головы, либо они их теряли. В целом, два прошедших года с момента коронования Карла II в Англии, в Новом Свете прошли спокойно. Ирландская революция отвлекла внимание всех от Нового Света. В Европе напряженно следили за тем, что происходит на равнинах и в скалах острова. Рождалась новая-старая страна, в муках и кровавых битвах. Ей предстояло найти свое место в истории, тем более что старинные роды сильно пострадали от нашествия Кромвеля.
        Губернаторы Нововыборга и Князево-в-Перу активно подгребали под себя все, что плохо лежало, в Америке. Стрешнев активно шел на Север по тихоокеанскому побережью. Заручившись вниманием и поддержкой королевы Португалии, русские корабли все дальше уходили на юг Атлантики, к таинственным берегам Антарктиды, Австралии и Новой Зеландии, не забывая прибирать к рукам индийские и восточноазиатские колонии лиссабонских властителей. Князь Долгорукий с супругой провозгласил себя вице-королем южных владений, откуда в метрополию вновь потекло золото, ценные породы деревьев, чай, хлопок, кокосовое масло, сизаль и капка. Супруга, перед которой открылась дорога к главному трону, во всем ему потакала.
        В 1656 году Александру исполнилось шестнадцать лет, и пришла его пора попробовать на вкус управление государством. Стрешнев, из-за огромных расстояний, был не в состоянии уследить за всем: у него под началом оказались территории Австралии, Западной Акадии (так теперь называлась Канада), Приморья и Камчатки. Я решил разделить зоны ответственности и, несмотря на легкое сопротивление Татьяны, которая настаивала на университетском образовании сына, на два года отправил его во Владивосток - пусть сам поучится создавать города! - с задачей построить три крепости: Владивосток, Петропавловск-Камчатский и Новоархангельск. Тридцать шесть грузовых и военных кораблей Выборга и России ушли в экспедицию.
        Предстояла первая русско-китайская война. Маньчжуры к тому времени основательно обескровили Минскую династию и безраздельно владели большей частью Китая. Как раз начался поход Циней на юг, и Москва получила угрожающее письмо из Пекина: от нее требовали уйти с освоенных территорий и прислать головы даурских и эвенских вождей, присягнувших московским царям.
        Под руководством Ивана Долгорукого Александру предстояло поучаствовать в этом дальнем походе. Иван Данилович уважительно и почтительно отнесся к участию царевича в походе, несмотря на то обстоятельство, что тот только первый штатный курс корпуса закончил. Так как Александр учился в корпусе с детства, то всеми необходимыми навыками для морского и сухопутного похода владел. Неплохо управлялся с оружием, как со стрелковым, так и с технологически сложным. В походе на него легла именно эта часть службы: разведка, наведение, корректировка. На вооружении корпуса морской пехоты, отправившегося в плавание, были и беспилотники, и артиллерия. В том числе и первые самоходные орудия. Их было необходимо испытать на поле боя в достаточно сложных условиях. Самому мне Госсовет отказал в участии в этой экспедиции и довольно долго решал вопрос о необходимости наследнику ехать к черту на рога. Войнушку для него можно было соорудить и где-нибудь поближе. Но несмотря на все препятствия, вопрос был решен в пользу Сашки, и он с удовольствием распрощался со всеми и помахал отцу с матерью ручкой с борта «Ярославы
Выборгской».
        В составе эскадры было три крейсера, четыре «тэшки», и в трюмах «букашек» везли речные бронекатера. Большая часть из них составит основу будущего Тихоокеанского флота, базу для которого заложили еще шесть лет назад. По суше в сторону Владивостока в прошлом году отправился конный казачий корпус и многочисленные обозы с переселенцами. Предстояло встать на Дальнем Востоке так же твердо, как в Нововыборге и Южной Америке.
        Александр, которому предстояло стать Первым
        Вкус к морским путешествиям отец и мать привили мне с детства. В далеком теперь уже, 1646 году на Северном Березовом острове я с такими же мальчишками под руководством старого боцмана Кириллыча впервые самостоятельно отдал носовой и оттолкнул шестивесельный ял от причала летнего лагеря корпуса.
        - Весла! На воду! Два-а-а, раз!
        Тяжеленное ясеневое весло под углом входит в воду, кисти рук разворачивают его вальком вертикально, ноги упираются в переделанные под рост упоры, спина разгибается и почти ложится на банку. Кисти проворачивают валек, задавая обратный угол лопасти весла, и течение воды выталкивает его на поверхность. Используя массу весла как опору, я помогаю себе согнуться и податься на максимальное расстояние вперед, еще раз проворачиваю валек, готовя весло для входа в воду. И так - бесчисленное количество раз, пока не раздастся команда: «Весла! Суши! Весла! Шабаш!» И любимая команда: «Рангоут ставить!» Значит, дальше пойдем под парусом! Будет журчать вода, изредка звучать команда: «К повороту!», можно будет отдохнуть, расслабить спину и горящие от весла ладони. Но и здесь требуется умение и сноровка! Как-то намотал себе шкоторину на кулак, чтобы не держать натертыми ладонями жесткий конец, так получил хороший подзатыльник от Кириллыча, чтобы не сачковал.
        - А ну как шквал придет? Зажмет у планширя, и без рук останешься, дитя малое! Как показал, так и держи!
        Нас он всех потчевал кого подзатыльником, а кого и линьком. Море скидок на возраст не делает, вот и боцман их не делал. Курсанты его побаивались, в том числе и я, хотя человек он был не злой, вечерком мог рассказать у костра много чего интересного.
        Учеба давалась мне легко, вот только отец и мать частенько нагружали дополнительными занятиями. Особенно мама, которая с четвертого курса вела у нас естествознание, физику и математику. С меня она спрашивала гораздо больше, чем с остальных, правда и дополнительно много со мной занималась. Помимо корпуса требовала приходить к ней в университет и там допоздна заниматься в химической и физической лабораториях. Мама кроме корпуса преподавала и в университете. Отец тоже преподавал и там и там, но больше внимания уделял корпусу. И у меня было больше практики, чем у остальных, потому что приходилось частенько сопровождать родителей в их поездках в другие страны. Отец ставил меня на вахты наравне со всеми, учил тактике, маневрам, использованию оружия. В общем, когда решался вопрос о том, пойду ли я в экспедицию на север Тихого океана, я сразу сказал отцу, что очень хочу участвовать в ней, несмотря на протесты со стороны матери и Госсовета России. Я уже не маленький, чтобы прятаться за мамину юбку!
        Отец взлохматил мне волосы, услышав мое мнение, слегка улыбнулся и сказал, что не возражает. И вот я уже на борту крейсера, названного по имени моей младшей сестры, стою на торжественном построении между офицерами корабля и матросами. Воинское звание у меня - курсант, и это моя практика. Из корпуса я один направлен на «Ярославу». Остальных раскидали по другим кораблям. Как сказал по отходе Иван Данилович Долгорукий, я буду проходить практику как его заместитель. Именно поэтому других курсантов на корабле нет.
        Оркестр заиграл захождение, раздались выстрелы сигнального орудия - на борт поднялись отец с матерью, это их так встречают. Отгремели залпы салюта, прозвучал доклад генерал-адмирала Долгорукова, отец с матерью поприветствовали команду, все кричат «ура» под новые залпы «сигналки». Мама улыбнулась, проходя мимо меня, и чуть кивнула головой в короне. Под звуки оркестра они сошли на берег, а на палубе зазвучали свистки боцманов, загремели команды, все разбежались по боевым постам. Я рванул в ходовую рубку, где по штату должен был находиться. Удалось помахать родителям рукой.
        Подан буксир, отданы концы, между корпусом и стенкой появилась полоса воды. Рев гудка, мы выходим из Высоцка, главной военно-морской базы Выборга и России.
        Крейсером командовал молодой капитан-лейтенант Бахметьев. Но он из первых выпусков корпуса, бывалый и отчаянный офицер, участник многих походов. Опыта у него гораздо больше, чем у генерал-адмирала - морского, имеется в виду. С помощью УКВ-радиостанции он направляет остальные корабли по местам в ордере, он - флагман. Спустя полтора часа все корабли добавили парусов вслед за лидером, и эскадра набрала полный ход, направляясь на выход из Финского залива. А мне принесли телеграмму, подписанную мамой, где она желала мне семи футов под килем. Положил свернутый кусок бумаги в левый внутренний карман кителя. Я вахту не стою, поэтому вместе с князем отправился вниз в адмиральский салон. Там Иван Данилович устроил небольшое совещание, где, коротко пока, ознакомил офицерский состав крейсера с ближайшими задачами и объявил конечный пункт перехода. Первая стоянка будет на острове Мадейра, который подарила королева Португалии своему мужу, племяннику генерал-адмирала.
        Один за другим потянулись дни перехода, внешне похожие друг на друга. Изредка попадались встречные корабли, которые старались держаться подальше от эскадры. В основном машины не использовали, только при проходе датскими проливами. Скорость в эскадре выравнивали по скорости танкера «ТН-102», который в бакштаг давал не более пятнадцати узлов. Он шел в полном грузе, и от него многое зависело. Трое суток на Мадейре принимали свежую воду, продукты, отдыхали на берегу, наслаждаясь приятной погодой, эшпадой и почти бесплатным молодым вином.
        Затем новый переход, теперь до русского порта Новокемск в колонии Капа, отец его иногда называл Кейптауном или Капстадом почему-то. Новокемск был построен в 1647 году на пустом берегу Столовой бухты у подножия Столовой горы капитан-лейтенантом Семеновым. Тот родом из Кеми, поэтому так и назвал свой форт. Сейчас это уже не только форт, но и небольшой город, образовавшийся вокруг форта за десять лет. Две довольно высокие горы, Сигнальная и Столовая, надежно закрывают порт и город от сильнейших ветров, круглый год дующих с юга и представляющих серьезную угрозу для парусных судов и кораблей в районе мыса Доброй Надежды.
        Эскадра прошла под машинами опасный участок и вошла в Индийский океан. Теперь держим курс на Коломбо, бывшую португальскую, а теперь русскую колонию на острове Цейлон. Юго-западный муссон весело подгоняет корабли в направлении Индии. Колония довольно проблемная: во-первых, совсем недавно перешла под российское управление, во-вторых, фактически, кроме порта и небольшой крепости и нескольких кварталов, построенных португальцами, вся территория принадлежит местным сингалам, а в центральной части острова еще встречаются коренные жители - ведды. В северной части живут тамилы. На острове существуют три государства: Канди и Котте - сингальские, и Джафна - тамильское. Котте официально присягнула вначале Португалии, а теперь и России, а два других правителя делать этого не хотят, пытаются сохранить независимость. В наследство от португалов досталось несколько католических священников и церквей. Но основным вероисповеданием на острове является буддизм. Канди наиболее привержены ему, к тому же владеют Зубом Будды - священным зубом, якобы найденным в костре, в котором кремировали Будду в 540 году до нашей
эры. По местным поверьям, этот зуб дает неограниченную власть над людьми. И видеть его может только король. Упрятан в семи ларцах, последний из которых сделан из золота, в форме лотоса.
        Долгорукий принял делегацию Котте, которая преподнесла подарки царю Святославу, генерал-адмиралу Ивану и мне. В основном это резные изделия из слоновой кости, золотые фигурки Будды, какие-то масла, некоторые из которых пахнут уж слишком резко. И довольно большое количество необработанных драгоценных камней. Здесь были хризобериллы - «кошачий глаз», аквамарины, аметисты, сапфиры. У мамы хорошая коллекция в университете, и там я уже видел такие. Их добывают неподалеку от Коломбо, и мама говорила, что поставки этих камней необходимы для Выборга. Еще одним заданием от нее было привезти чай из Китая, но это уже на обратном пути. Сейчас же речь шла только о том, что Россия будет поддерживать тех людей, которые начнут высаживать гевею, семена которой доставлены. Котте сразу же заговорили о том, что неплохо было бы немного надавать по шее королю Канди и отобрать у него Зуб Будды, но Иван Данилович заявил, что сейчас ему недосуг заниматься этим, тем более что он оставляет на острове губернатора, вот с ним пусть и договариваются. Если будет необходимо, тот имеет право применять силу.
        Все эти визиты с завидным постоянством повторялись всю стоянку. Местное общество сильно раздроблено, и мелких правителей здесь выше крыши, так что капитану Уфимцеву, губернатору, будет совсем не скучно!
        Наконец, Долгорукий решил, что запасы пополнены и можно отправляться далее. Корабли медленно вышли из гавани Форт-Коломбо и повернули на юг. Второй по величине город Махавамса, или Джаффну, решили не посещать, чтобы не терять времени. Местные очень гордятся древним происхождением, которое ведут от древнего Пали, считая, и не без оснований, его первоязыком на Земле. И из-за этого постоянно ссорятся между собой. На севере Цейлона живут тамилы, которые считают себя старше и важнее сингалов. Как это есть на самом деле, сам черт не разберет, так что поводов для многочисленных войн тут предостаточно. Но отец сказал, что этот остров ему нужен, а с ним не поспоришь.
        Эскадра выстроилась в походный ордер и неспешно шла вдоль зеленых берегов гостеприимного острова. Обогнули мыс Дракона, ветер слегка усилился, появились небольшие барашки, и под форштевнем зашумела вода, огибая були кораблей. Предстоял 1700-мильный переход к Зондскому проливу. Точных карт пролива у нас нет, поэтому экспедиция там немного задержится, чтобы произвести топографические съемки. Этот пролив образовался не так давно - в шестом веке. В этом месте находится один из самых больших и активных вулканов на Земле - Кракатау. Отец говорит, что скоро здесь будет сильное извержение, поэтому важно сделать эту съемку. И поручил это мне лично. Так что готовлюсь вместе со штурманами остальных кораблей к этой большой работе. Решение идти именно Зондским проливом принималось в Выборге. Несмотря на то что Малаккский пролив контролируется дружественной нам Португалией, в районе Сингапура довольно много китайцев, связанных с династией Мин. Там же и шпионы их врагов. Поэтому было решено обойти густонаселенные районы знаменитого пролива.
        Подгоняемые довольно сильным юго-западным муссоном, который в конце лета сменится на обратный, пересекли экватор и Северно-пассатное течение и вошли в полосу Экваториального противотечения, которое направлено прямо на Зондский пролив. Капитан-лейтенант Бахметьев передал на все корабли команду увеличить ход до максимального. Требовалось поторапливаться, чтобы не попасть на смену направления муссона. Корабли увеличили парусность и неслись по волнам, распушив стаксели. Командир с тревогой посматривал на юго-восток, где начинали собираться громадные тучи. В летние месяцы здесь, за экватором, зима с громадным количеством осадков. Так и случилось! Через сутки пришлось рубить стаксели и брать рифы у всех гафелей. Разразился очень сильный шторм. Но Бахметьев не давал команды лечь в дрейф и выпустить плавучий якорь. Корабли несколько разошлись, чтобы появилась свобода для маневра, и продолжали идти генеральным курсом сто сорок градусов. На третьи сутки шторм стал стихать, прекратился ливень, и из-за горизонта появились горы хребта Барисан острова Суматра. Затем «Ярославу» опять накрыл падающий водопад
ливня, скрыв все вокруг. С широкополой шляпы у меня лились просто потоки воды. Но дождь был теплый. Вокруг сверкали молнии. Кто-то тронул меня за рукав. Это капитан Бахметьев. Слегка приподняв мне поля шляпы, он прокричал на ухо:
        - Шли бы вы отдохнуть, Александр Святославович! Третьи сутки с мостика не уходите!
        - Как и вы, Дмитрий Семенович!
        - Вот и пойдемте вниз, теперь и вахтенный помощник справится.
        Шквалов более не наблюдалось, и только бьющие вертикально молнии чуть в отдалении рокотали очень громким и продолжительным громом. Мы сошли с мостика и вошли в надстройку. Стоявший здесь вахтенный принял прорезиненные шляпы и плащи.
        - Ели что-нибудь, Александр Святославович?
        - Завтрак на мостик приносили, когда дождь прекратился.
        - Вестовой! Накройте обед! Ну-с, рассказывайте! Приходилось такое видеть?
        - Да, что вы, господин капитан-лейтенант. Такого светопреставления никогда не видел! На Балтике и в Атлантике такого не увидишь.
        - Не совсем так, в Карибском море есть такое место, но дожди там не такие мощные, зато молний гораздо больше.
        - У Маракайбо?
        - Да.
        - Мы там были, там это по-другому выглядит. Здесь волны очень большие, а там хоть и большое, но озеро. И вода совсем другого оттенка. Здесь очень глубоко!
        Под разговоры обед затянулся, затем мы разошлись по своим каютам. Несмотря на ливень и шторм, по-прежнему в каюте душно, и постель слегка влажная. Чуть поворочавшись, я уснул. Это был самый сильный шторм, который мне доводилось видеть, но «Ярослава» прекрасно держит волну, и у нее достаточно плавная качка. Сильных ударов по корпусу не было. Впечатлений много, и мне снился сон, как будто я смотрю на корабль со стороны, от тучи.
        Спал я долго, поднялся, когда было уже совсем светло. Судя по всему, проспал часов четырнадцать - пятнадцать. Иллюминаторы в каюте смотрели на северо-запад, и там было еще темно. Скорее всего, раннее утро.
        Так и оказалось. Поднялся на мостик и остановился, глядя на открывшуюся красоту. Корабль вошел в пролив между Суматрой и Явой. Прямо по курсу над высокой горой поднимался столб дыма. Остров, на котором находился вулкан, был большим. И вулкан был не один! Сразу за ним, чуть левее, еще два, и четыре справа. Я сразу вспомнил, что отец говорил, что сам стратовулкан - так называются вулканы подобных размеров - находится прямо под нами.
        Вершины всех вулканов были покрыты как будто снегом, но какой снег практически на экваторе! Это, конечно, что-то другое. И мне страшно захотелось немедленно высадиться на остров. По карте, которая имелась у нас, островов в центре пролива должно быть четыре, но остров был один. Надо будет спросить у отца, кто рисовал эту карту! Первый из вулканов, обозначенный на карте как Кракатау, не был самым большим из всех, но дымился он сильнее. Вулкан на берегу Суматры и выше, и мощнее на вид, а по другую сторону пролива красовался гигант высотой не менее двух километров.
        Ближайший из вулканов имел в основании ширину более двадцати километров. Цепочка из четырех вулканов соединялась между собой. Лишь в одном месте неглубокий пролив отделял остров Кракатау от горы Райябаса. И в этом проливе тоже существовал вулкан.
        Мы высадили десять групп штурманов, вооруженных теодолитами и оптическими дальномерами. У всех были с собой секстаны. Удивление вызвало только наличие деревень на берегах пролива. Берега не были пустынными. В этом ужасном месте жили люди и совершенно не боялись этих огнедышащих гор. На первом вулкане существовали шесть источников пресной воды и обнаружено восемь деревушек. На Яванском берегу крупнейшим поселением была деревня Себеси, можно сказать город, в ней около пяти тысяч жителей. (Сейчас один из вулканов в проливе называется в память о той деревне - вулкан Себеси. Ну, а деревни нет. - Прим. автора.)
        Люди появились в этих местах очень давно, больше миллиона лет назад. Здесь найден яванский человек. Позже появился человек разумный. Наблюдалось несколько волн переселений. Вначале здесь прошли австролоиды, или ведды, те самые, которые еще встречаются на Цейлоне. Раньше их считали неграми из-за цвета кожи, но оказалось, что у них почти нет схожих признаков. Это отдельная раса. Они распространились по всем островам Тихого океана. За ними пришли монголоиды: вначале протомалайцы, затем дейтеромалайцы. В первых двух волнах были только собиратели, рыболовы и охотники, последняя волна переселения принесла с собой земледелие. В детстве мне очень нравилось бывать в Историческом музее Выборгского университета, куда наши моряки свозили диковины со всех стран мира. И я много читал об этих землях. Практику проходил, правда, южнее, в районе Австралии. Так что знаком с веддами и австралийцами. Малайцы вытеснили их с этих земель.
        Огромным недоразумением выглядела почти полная исламизация этих островов. Они используют арабскую письменность и читают Коран, хотя до Аравийского полуострова отсюда больше пяти тысяч миль. И на дороге у арабов стояла Индия. На том же Цейлоне мусульман практически не было. Я сфотографировал, по просьбе мамы, манускрипты в местных мечетях. В джунглях не единожды, во время проведения топографической съемки, работавшие группы наталкивались на заброшенные индуистские «ступы» и храмы. То есть еще совсем недавно основной религией здесь были индуизм и буддизм. Но теперь всем заправляют мусульманские священники, большая часть которых, как ни странно, китайцы. Впоследствии мама разобрала тексты, и оказалось, что чингизиды, Циньское царство, управляемое ими, в тринадцатом веке готовили захват этих земель. Готовились планомерно и на века. Они прислали сюда чужеродную религию, чтобы заранее подорвать истоки сопротивления. В общем, поступили как умная обезьяна, наблюдающая с ветки дерева за схваткой льва и тигра. Но затянувшаяся война с Минским царством такой возможности не предоставила. Хотя как сказать.
Ближайшее крупное поселение китайцев находится в Сингапуре.
        Две недели работы на берегах Зондского пролива принесли огромное количество впечатлений, схем, расчетов, рисунков и фотографий, которые было необходимо систематизировать и объединить в три темы. Чем я и занялся. А экспедиция продолжила свой путь, дождавшись смены муссона на пассат. Ветра теперь восточные-северо-восточные, ближе к восточным. Чуть «вмордотык», и килевая качка значительная. Оставляя Калимантан справа, корабли шли из Яванского в Южно-Китайское море. А я практически не вылезал из каюты. Уж больно много странностей оказалось связано с этим Зондским проливом! Точнее всего его описывала голландская лоция 1629 года, но и там наблюдалась путаница с глубинами и высотами. Пару раз ко мне заглядывали Иван Данилович и Дмитрий Семенович поинтересоваться, не заболел ли я.
        - Да, у меня лихорадка, но исследовательская.
        - Ну, это дело нужное, - ответили оба, видя, что делиться с ними информацией я не собираюсь. Просто мне вспомнились наставления отца: когда замечаешь что-то странное, очень странное, в первую очередь задаешь вопросы мне или маме, а уж потом вываливаешь это на окружающих. Что существует целый ряд вопросов, обсуждать которые с посторонними не следует. Тогда я задал вопрос: кто такие «посторонние»? «Все, кроме тебя, меня, мамы и Роськи». Я задал провокационный вопрос о Насте. «Настасью Гавриловну тоже беспокоить своими вопросами не стоит. Если тебе требуется ответ и знания по этому вопросу, то только ко мне или маме. Остальных это не касается». Вот и сейчас я не собирал мнения окружающих. На вопросы отвечал, что в этом районе наши корабли ранее не ходили и карта составлена на основании неизвестного источника. Поэтому и было приказано картографировать пролив.
        Корабли довольно медленно поднимались на север, приходилось лавировать из-за заходящего все больше на север пассата. На вторую неделю плавания обнаружили группу парусов справа по ходу. Паруса были «наши». Шло несколько гафельных шхун, такое вооружение несли только наши корабли. Так и оказалось: губернатор Князево-в-Перу прислал усиление для нашего отряда. Еще пять «букашек», один из которых был танкером, присоединились к ордеру на траверзе Лузонского пролива. Впереди была Формоза. Пришлось отложить не законченные вычисления и описания и принять участие в маневрах, которые устроил генерал-адмирал Долгорукий. «Букашкам» требовалось сплавывание с новыми «Ярославами». Маневрировали днем и ночью три дня, высаживали десант на необитаемый остров в Лузонском проливе. Лишь после этого тронулись к Формозе. Там на острове должны быть две голландские крепости или форты под названиями Зеландия и Провинция. И было неизвестно, кому они подчиняются: Испании или Республике Свободных Провинций. У короля Испании и без этих удаленных мест забот хватало!
        Мы подошли к устью реки Хеди ночью. Карта опять не соответствует! Берега густо поросли камышом. Никаких молов нет. Где-то в глубине несколько огоньков, и больше ничего. Спустили катер с десантом и боцманской командой промерить глубины. Разведка высадилась на острове на мысе Кунни. С раннего утра я выстрелил из катапульты и поднял в небо «визгуна». Пошли какие-то данные, хотя их перенос на карту был сложным, с большими пересчетами. Требовалось развернуть навигационную систему, а возможности для этого не было. Итак, опять полное несоответствие карты исходнику! Нет никакого острова Анпинь! Есть мелководная река Хеди, и в полутора километрах от ее устья находится кирпичная крепость. Она совсем маленькая: сто пятьдесят на сто тридцать метров. Вокруг нее деревянный забор, за которым располагается вполне европейский квартал. Флаг над крепостью - голландский. Второй флаг - Голландской Ост-Индской компании. Это существенно облегчает правовую сторону вопроса! С республикой у нас война неоконченная, а Ост-Индская компания реквизирована за долги в бюджет Выборга. Соответствующий документ имеется. Так что
забираем свое!
        Ловим сеткой между мачтами «визгуна» и направляем к форту переговорщиков. Нас, естественно, уже обнаружили, и в крепости идет приготовление к осаде. Из европейского квартала потянулись люди в цитадель. Парламентеров в крепость не пустили, от переговоров отказываются. Севернее форта сплошные рисовые поля, чистое болото, туда не сунуться. Южнее - китайские кварталы. Впрочем, здесь я ошибался: проживающее на острове племя называется сирайя. Они не считают себя китайцами. И правда не сильно похожи, и одежда совсем другая. Насчет языка - пока не знаю. Больше всего напоминают индейцев из Америки.
        С вернувшейся разведкой на борт привезли вождя племени и его жену. В плен их не брали, сами вызвались на переговоры. Громадные корабли, галсирующие туда-сюда вдоль берегов, вызывали законное опасение. Появившихся в странных одеждах гвардейцев встретили настороженно, но не агрессивно.
        Язык оказался не китайским, но повезло, что женщина и мужчина говорили на ломаном голландском, поэтому переводчики нашлись. Главой племени оказалась женщина, у них все признаки матриархата. Звали ее Аргунь. Деревня называлась Тайоан. В племени шесть родов, все возглавляют женщины. Некоторое время назад существовало седьмой род, Моатау, но его больше нет, голландцы в 1635 году его полностью уничтожили. С этого времени войны между племенами и деревнями австронезийцев прекратились, так как разгромить сильного, укрепившегося противника примитивным оружием они не могли. Впрочем, добившись смирения от аборигенов, голландцы не стали изводить их под корень и открыли миссионерские школы. Сейчас строят колледж для них. У сирайя есть даже письменность.
        Любопытная, как многие женщины, Аргунь задавала множество вопросов, но добиться от нее ответов было очень сложно: мешал и языковой барьер, голландский она знала плохо, и куча незнакомых терминов, образных выражений, которыми изобиловала ее речь. Из слов ее мужа стало известно, что голландцев на острове около пяти тысяч. Двенадцать сухопутных орудий и по шестнадцать пушек на одиннадцати кораблях. Корабли все старые. Они пытаются возродить Голландию, надеясь, что дома свергнут короля Испании и флаг Голландии еще будет реять над океанами. Так как переговоры с голландцами сорвались, то Иван Данилович спустил на воду бронекатер - его осадка позволяла войти в реку, и тот шестью выстрелами разворотил стену в цитадели. После этого на рее крепости на треть приспустили флаг и подняли до его уровня белый флаг с флагом «Кило» под ним. Начались переговоры.
        От форта отошла шлюпка с поднятым голландским флагом. На носу стоял некто, одетый в вычурную голландскую одежду с широким белым отложным воротником и панцирем поверх камзола. На ногах высокие чулки, ботинки с бантиками, поверх панциря широкая лента с подвеской и орденом. На голове старинный испанский шлем. Он представился губернатором Формозы господином Фредериком Койетом. Я уже принимал участие в различных переговорах, но всегда рядом был отец, тут же Иван Данилович сразу представил меня как наследника русского царя и передал бразды переговоров мне. Дескать, как я скажу, так он и будет действовать. Скажу все снести, так и будет.
        Переговоры начались на палубе. У гостей под нашим бортом находилась шлюпка с белым флагом, рядом с губернатором стояли знаменосец, барабанщик и трубач. Голландцы еще на что-то надеялись. Я же знал из письма отца, которое недавно вскрыл, что китайский военачальник Чжэн Чэнгун, известный на Западе как Коксинга, готовит захват острова Тайвань, чтобы укрепить пошатнувшуюся власть династии Мин. Это я приберегу на потом. А пока к нашей компании присоединилась чета Аргунь, и у губернатора просто челюсть упала. Он еще надеялся, что сирайя встанут на защиту крепости. Из всей кучи вопросов, которые задала Аргунь, самым важным для нее был о том, что произойдет с ее деревней и родом. Она получила полный и развернутый ответ. Впрочем, русских уже знали в этих местах, и они ни разу не были замечены в грабежах и насилии. Но на Формозе их еще не видели. Сравнив размеры кораблей русских и голландцев, мудрая Аргунь решила встать на сторону сильного.
        Справившись с удивлением, губернатор задал изысканный вопрос:
        - Что привело вас, государь, в эти края и чем мы обязаны такому высокому гостю?
        - Десять лет назад, в 1647 году, коалиция, созданная королями Испании, Португалии, Дании и княжеством Выборг, разгромила на море и суше так называемую Республику Свободных Провинций. А справа от вас я вижу флаг не признанного никем государства, которого десять лет как уже не существует.
        Голландцы посовещались и передали на борт шлюпки это знамя, оттуда получили флаг ГОИК.
        - Вот, замечательно, мы пришли по адресу! - я переглянулся с Иваном Даниловичем. Тот кивнул в ответ. - По условиям Валенсийского и Выборгского договоров, за возвращение испанской, португальской и датской коронам территорий их бывших владений, незаконно отторгнутых у них в результате нидерландской революции и последующей шестидесятилетней войны на море и суше, и в связи с односторонним расторжением Выборгского договора по строительству Волго-Балтийского судоходного пути в царстве Московском Голландской Ост-Индской компанией, компания признана банкротом, и все имущество ее передано во владение великого князя Выборгского на покрытие расходов на экспедицию и войну. Вот соответствующий документ, подписанный и скрепленный печатями королей Испании, Португалии, Дании и великого князя Святослава Выборгского. А это - заверенная Министерством имущества Выборга дарственная на эту компанию на мое имя. А меня не пускают в собственные владения! Как это понимать? Очередная революция? Бунт? Так что мы сюда на законных основаниях прибыли, с ревизионной комиссией. Это - мой судебный исполнитель! - я показал на Ивана
Даниловича. - А это - мои коллекторы.
        Рука описала полукруг, указывая на корабли, солдат и матросов, стоящих по другому борту. Такого поворота событий голландская сторона не ожидала. Десять лет их никто не трогал, и они считали, что все долги списаны! Но русские всегда приходят за своими деньгами!
        Губернатор хлопал глазами и не знал, как ему поступить. Шел на переговоры с врагом, считая себя на стороне правды и международного права, а оказался злостным неплательщиком и банкротом. Минут через пять он пришел в себя, краснота со щек исчезла, и он снова принял соответствующую позу.
        - Ваше высочество великий князь Александр! Нас не поставили в известность о произошедших изменениях. Несомненно, законность будет соблюдена, и я прошу считать этот случай печальным недоразумением. Мы бы хотели отправить послание на берег и дать отбой военным приготовлениям. А пока шлюпка ходит, наша делегация хотела бы знать: какая судьба нам уготована и как быть с личным имуществом членов колонии и компании. - Он неоднократно отбил положенные по статусу поклоны, каждый раз выполняя сложные движения по протоколу.
        И тогда я выложил очередной козырь:
        - Мы постараемся защитить собственность и территорию колонии, действуя уже под русским и выборгским флагом. Нам известно о готовящемся вторжении войск императора Мин на остров. В настоящее время Россия находится в состоянии необъявленной войны с императором Цинь, и перед экспедицией стоит задача разгромить обе империи Поднебесной и обезопасить наши владения на севере и здесь. Остров Формоза станет главным форпостом нашей экспедиции, так как в районе крепости Владивосток скопления противника не наблюдается, все основные силы обеих империй сосредоточены южнее.
        Голландцы, которые находятся здесь не первый год, португальцы из колонии Макао, были нашими естественными союзниками. Здешний мир малогостеприимен, закрыт и не желает никаких изменений. Оба императора Китая поддерживают стратегию самоизоляции, запрещают строить флот, натерпевшись от пиратов Южных морей. Судоходство здесь обеспечивает Япония, но и ее сёгуны не склонны общаться с представителями иных миров, как они величают всех, кто не находится в их подчинении.
        Переговоры с голландцем продолжились уже в кают-компании «Ярославы». Ост-Индская компания зарабатывала как посредник почти во всех сделках между Китаем и Японией и между Европой и восточными гигантами. Да, после ликвидации Свободных Провинций доходы несколько уменьшились, так как приходилось делиться с англичанами, датчанами и остальными посредниками. Компания стремилась к развитию, но неопределенность юридического статуса и невозможность носить собственный флаг существенно ограничивала возможности. Теперь я понял замысел отца, почему он только провел разведку Зондского пролива, которым постоянно пользуется компания, но не послал эскадру громить Батавию. Голландцы сами ищут выход из положения: склады полны, а флота и флага нет. Так что с легкой руки господина Койета, при условии сохранения определенных прав ее акционеров, компания готова «стать под длань». А это - фосфориты, олово, золото, серебро, ценные породы дерева, медь, пряности и остальные прелести плюс обученный и заточенный под определенные нужды, выдрессированный и грамотный персонал, а также их знание района, правил и уровня бесправия
на всех многочисленных островах Индокитая. А у нас есть флот, который требуется загрузить тоннажем. Его нужно обслуживать в этих отдаленных районах, обеспечивать топливом, провизией и водой. Так что взаимодействие и взаимовыгода будет приносить свои плоды.
        Койет понял, что его пришли не грабить, а использовать. Он пока не понял и не ощутил на себе огневой мощи главного калибра новых крейсеров. По крепости работал довольно старый бронекатер с единственным орудием. Поэтому у Койета оставались сомнения, достаточно ли у экспедиции сил, чтобы поставить на колени две великие империи, в одной из которых проживает четыреста миллионов человек. Пришлось немного познакомить его с нашим видением будущего.
        - Мы считаем, что уже в ближайшее время основным товаром, который будет требовать Китай, станет продовольствие. Экономику восточного побережья острова придется затачивать под производство риса. Для обеспечения оборота им понадобится серебро, а оно есть у нас и у японцев. Монополия на шелк уже ушла в прошлое: он производится почти во всех странах Индокитая и Азии до Средиземного моря. Большое количество выпускается в Венеции, Папской области, на севере Средиземноморья. И важнейшим потребителем шелковой нити являются фабрики Выборга, которые производят до сорока процентов всех шелковых тканей в мире. Фарфор? Да, некоторое количество изделий для высшего света, вероятно, понадобится, но основная масса товара производится неподалеку от Выборга в среднем течении Невы. Тамошняя фабрика выпускает фарфор, не уступающий по качеству китайскому. Так что соревноваться Китаю придется с ними. И здесь на стороне китайцев привычный вид и восточные мотивы в оформлении. Русский фарфор имеет иной тип рисунка. Так что необходимо нацеливаться не только на вывоз в Европу, чем вы тут и занимались, но и держать руку на
пульсе по ввозу товаров в Поднебесную. Четыреста миллионов человек могут поглотить огромное количество товара. У нас есть дешевая и качественная сталь, конструкционные материалы, сахар, ткани, лес, пенька, деготь, продукция химических предприятий, соль. Тоннажем и товаром мы вас обеспечим, требуется отказаться от того образа «носителей западных и христианских ценностей», к которому вы привыкли, изучать язык, создавать фактории внутри Китая, чтобы не кормить массу посредников. Тем более что все китайцы, начиная с императоров, просят мзду за возможность что-либо продать. Для борьбы с этим явлением мы и пригласили сюда наш флот. Обеспечить беспошлинную торговлю и преференции может только наша артиллерия.
        Вы не заметили ничего странного, когда наш бронекатер обстрелял вашу крепость?
        - Дым был белый и синеватый, и его было мало. И ядра проникали в кирпич, а потом взрывались.
        - Когда-нибудь такое видели?
        - Видел. Двенадцать лет назад мы пытались остановить корабль Выборга у побережья Суринама. Мне тогда повезло, потому что капитан «Татиана-секст», так называлось это судно, не стал нас топить, а заставил подобрать экипажи трех утопленных им кораблей нашей эскадры.
        - Татьяна - это имя моей матери. Все корабли и суда Выборга той серии носили это имя. Так это вы заставили отца заняться пиратами Карибского моря?
        - Видимо, так, - скромненько потупил глазки бывший губернатор.
        Пока шли переговоры в кают-компании, голландские морячки налегли на весла так, что те дугой выгибались. Шлюпка ткнулась носом в берег, из нее выскочил офицер и побежал в крепость. Спустя некоторое время триколор на центральной башне пополз вниз, и вместо него был поднят «Браво», максимально напоминающий государственный флаг России и Выборга. Понятно, что в этой глуши наших флагов еще нет. Бедным матросикам опять пришлось налегать на вальки. Но они успели к тому моменту, когда участники переговоров вышли вновь на палубу. Офицерик буквально взлетел по трапу на борт и передал с поклоном бумагу губернатору.
        - Ваше высочество! Инцидент исчерпан! Над фортом Зеландия поднят русский флаг, такое же указание передано в форт Провинция. Гарнизоны фортов полностью в вашем распоряжении.
        - Иван Данилович! Начинайте высадку. Возьмите под охрану крюйт-камеры и ворота.
        Как ни старались гребцы, но обогнать идущие под двигателем малые десантные корабли они не могли. Через два часа командир десанта доложил, что ключевые точки обороны взяты под контроль, сопротивления никто не оказывал. После этого Иван Данилович предложил посетить взятую крепость. Они перешли на бронекатер, и через пятнадцать минут их встречал оркестр и пальба из пушек на главной пристани Зеландии. Сама крепость не представляла собой ничего интересного: устаревшая конструкция, образец голландской фортификации начала века. Кирпича потратили немало, но толку от него! Гораздо более интересной была экскурсия по «европейскому кварталу». И там до меня дошло, что карта у нас отображает еще незаконченный канал. Под деревянной стеной были вбиты колышки, и к ним привязана бечевка. Работы начались от самого восточного угла стены, поэтому я их не видел с воздуха. Не хотелось потерять «визгуна», отпуская его на такое расстояние от корабля. Я взял пеленг вдоль канала с наручного компаса и вычел склонение. Все точно!
        - Что вас так заинтересовало, ваше высочество?
        - Смотрю на незаконченный обводной канал. Рационально придумано, господин Фредерик.
        - Жаль, что закончить никак не получается. Мадам Аргунь всячески препятствует строительству и присылает мало народа на работы. Подумывали даже кули из Китая завезти.
        - Пожалуй, что в этом нет надобности. У нас с собой землечерпалка, и ее можно поставить на эти работы, только придется начинать с другого места.
        Разобранная на части черпалка лежала в трюмах одной из «букашек». Еще две придут чуть позже, во втором конвое, который доставит боеприпасы и тяжелое снаряжение для экспедиции. Команда на его отход из Выборга последует после того, как мы сообщим о создании базы на Формозе. Судя по всему, вечером можно будет связаться с Главным штабом.
        Губернатора сопровождала целая толпа шушукающихся местных жителей. Рядом с ним постоянно находилась объемная фигура в дорогом платье, скорее всего жена, и две девицы, до смерти утянутые в корсеты, с выпирающими наружу большими грудями. Мода у них такая. Обязательный накрахмаленный белый фартучек и такой же чепчик - знак того, что незамужняя. Замужние дамы все были в шляпах. Губернатор постоянно что-то нашептывал своей половине, и та с интересом рассматривала меня.
        Дома в квартале построены исключительно из кирпича и камня, это сильно отличало квартал от домов на сваях, которые мы видели на побережье. Там основным строительным материалом был бамбук.
        По окончании обхода новых владений руководство экспедиции было приглашено на ужин в ратушу. К удивлению голландцев, русские офицеры и солдаты оказались поголовно непьющими. Эта мода еще не дошла до России, понадобились титанические усилия Петра Первого, чтобы внедрить пьянство на Руси. Но и без горячительного матросы и солдаты пели и танцевали на улицах города. Обошлось без боя и потерь, и первая задача была решена. Опорный пункт экспедиции находился в их руках. Вокруг меня постоянно крутилась пара-тройка почти одинаковых накрашенных девиц с подносами, демонстрировавших совсем не маленькие груди. Скорее всего, губернатор и его жена решили, что я совсем молоденький, нецелованный, и легче всего будет подойти с этой стороны. Мне это на ухо сказал Иван Данилович, который тоже обратил на это внимание.
        Да, личный опыт в этих делах у меня совсем небогатый. В этом голландцы правы. Но поддаваться на примитивные уловки я не собирался. Требовалось держать марку, поэтому мы отклонили предложение продолжить праздник до утра, с танцами и весельем, а убыли на «Ярославу», чтобы передать в Выборг сообщение о том, что Формоза - наша. Расшифровали сообщение для Ивана Даниловича. Отдельно пришла шифрограмма для меня. Я её прочел у себя в каюте, переписав в блок управления «визгуном». Включил программу. Сообщение было коротким: поздравления и ключ к очередному письму. Они у меня здесь и лежали.
        Открылось письмо отца. Требовалось отправить «Т-106» на север для оказания помощи казакам Онуфрия Степанова на Амуре. Отец пишет, что «Т-106» специально подготовлена к этому походу. Я перешел в штурманскую рубку и уставился на имеющуюся португальскую и голландскую карты. Точка, которую обозначил отец в качестве конечного пункта для «сто шестой» «Татьяны» находилась глубоко на берегу. Недоуменно пожав плечами, отправился спать, решив с утра перейти на «шестнадцатую» и разобраться со всем на месте.
        Утром на берегу начались работы по переоборудованию причала, была спущена на воду для сборки землечерпалка. Требовалось углубить фарватер, чтобы боевые корабли и транспорты могли подходить к причалу крепости. Доложился Ивану Даниловичу и спросил разрешения отбыть на «Т-106».
        Это - «Буки», снятая с вооружения, но сохранившая все признаки боевого корабля. Этакий гибрид транспорта и эсминца. В трюмах два бронекатера, небольшой плоскодонный буксир и две баржи. Куча припасов и небольшой плавучий газогенераторный плашкоут для получения жидкого топлива.
        Командир «Т-106» отдал рапорт и передал ключи от сейфа. На борту у него экипажи всех кораблей, два механика и полурота морской пехоты. Добровольцы, или как их называют - охотники. Некоторые с женами. В носовом трюме - скотина. Значит, уходят навсегда. Вооружение у полуроты устаревшее: казнозарядные винтовки под дымный порох. Экипажи кораблей имеют современные «СКС», но они возвращаются до ледостава на корабль, который будет их ожидать в точке высадки.
        В сейфе я обнаружил карты, которые абсолютно не совпадали с тем, что я рассматривал ночью в штурманской рубке. Для себя решил возглавить эту экспедицию, чтобы не допустить утечки информации. Еще мне очень не понравилась приписка, которую сделал отец. В ней он описывал вчерашнюю ситуацию с девушками, крутившимися возле меня. Говорилось, что это стандартное поведение голландцев, и это попытка заслать своего агента в командование экспедиции. Дескать, не отказывайся, но соблюдай осторожность, в нижнем ящике твоего стола в каюте мама положила все, что необходимо. Я открыл этот ящик, и его содержимое заставило меня густо покраснеть. Ну, мама! Даже с инструкцией, как использовать. Поэтому я решил уйти с этим отрядом, к тому же опять повторялась история с Зондским проливом и недостроенным каналом в Анпинь. Делиться этим секретом не стоило.
        Я вернулся на борт «Ярославы» и сообщил Ивану Даниловичу, что собираюсь уйти с отрядом на «Т-106».
        - Нет, один не пойдешь. Это планом экспедиции не предусмотрено. «Т-106» уходит до начала ледостава. Вот что, штаб переезжает на берег, там много работы по фортификации, поэтому два месяца «Ярослава» будет свободна. И радиостанция у нее новее, чем на «Т». А капитан-лейтенант Бахметьев малость поопытнее тебя, княже, будет, так что проконтролирует твои действия. С богом, завтра можете отходить.
        Еще раз побывал на берегу и рассмотрел здание штаба, расписался под планом переоборудования крепости Александровск - Зеландии больше нет. Осмотрел и более новый форт Провинция - это в пяти километрах от цитадели, в центре поселения сирайя. Специально там построен, чтобы контролировать племя.
        На ужине опять отирались рядом девушки из местных. Раздражают своей навязчивостью. Такое уже было в Выборге, когда на последнем курсе учился. Там тоже девушки были совсем не прочь со мной потанцевать и поцеловаться. Игры всякие придумывали для этого. Но они были свои и замуж за великого князя желали. А эти вызывали внутреннее раздражение и беспокойство.
        Я подал знак капитану Бахметьеву, и мы вышли из ратуши. Бахметьев раскурил трубку, усмехнулся чему-то и пошел за мной в направлении причала. С «Ярославы» передали на борт «Т-106» время снятия с якорей и разошлись по каютам. Не спалось, полукруглые шары грудей мелькали перед глазами. Черт.
        Утром стуком в дверь меня разбудил дядька Сашка. Его приставили ко мне очень давно, мне было лет десять. Он охранник, адъютант и старший товарищ в одном лице. Всегда рядом, без него мне и шагу ступить не дают: «Не положено!»
        Быстрый завтрак, и вылетаю на мостик. Там уже вовсю готовятся к отходу, и только командира еще не видно. И на завтраке я его не видел, спит, что ли? Нет! Сыграли захождение, к борту подваливает катер с командиром, который вернулся с берега. Поднялся, окинул все взглядом и сказал:
        - Командуйте, ваше высочество. Я только вам помогаю.
        На время экспедиции меня произвели в командиры крейсера. Эх, не опростоволоситься бы!
        С якоря снялись, развернулись на отход от берега, ответили сигналами «Татьяне» и легли на курс 355 градусов на вход в Формозский пролив, оставляя Пескадорские острова по левому борту. На траверзе Пескадора поблагодарил старпома и спустился в каюту. Пескадор по-португальски - человек, занимающийся рыбой. Песка - рыба, дор - человек. Остров Рыбачий, если по-русски.
        Идти, вообще-то, довольно далеко: по картам отца, больше двух тысяч миль. И насколько верны эти карты, неизвестно! По голландским картам получалось, что никакого прохода между Сахалином и материком нет. У мыса Лах море кончалось, дальше обозначен берег. Так что десятиузловым ходом пять суток шлепать, а его еще дать надо! А тут все время вмордотык и течение встречное. Скорость на генеральном курсе чуть больше шести узлов получалась. И только когда вышли в Желтое море, ветер сменился и задул северо-западный, при котором не приходилось лавировать. Полную скорость было не развить, но четырнадцать узлов держали. На подходах к Цусимскому проливу ветер опять сменился и снова задул с севера. Природа упорно сопротивлялась нашему походу. Сказывалось и то обстоятельство, что «Татьяна-Буки» более легкая в управлении под парусом и более ходкая, чем довольно тяжелый крейсер, у которого площадь парусности срезана из-за башен. Вообще было непонятно, почему генерал-адмирал отдал нам во второстепенный поход самый мощный крейсер. Он бы и пугалом неплохо поработал на рейде Александровска. Но приходилось
выкручиваться, и постепенно мне корабль начал нравиться - своей фундаментальностью, что ли. Дрейф у него был минимальный, очень точно удерживался на курсе при практически любом ветре. Не считая штормов. А их пока не было.
        Прошли Восточной Цусимой, прижимаясь к корейскому берегу, с которого дул довольно сильный ветер. Затем ушли чуть вправо и опять встали на крутой бейдевинд в Японском море. Впереди два острова: Уллын и Токто. Токто - это группа островов, точнее скал, обозначенных как необитаемые. Уллын - остров с довольно высокой скалой. Острова вулканического происхождения. Но вулканы разрушены и не работают. Однако на море серьезная дымка, и они представляют определенную опасность. Погода стоит пасмурная, облачность невысокая, плотная. И постоянная дымка. Поэтому расслабиться не получалось. Даже Дмитрий Семенович зачастил на мостик. Несколько раз подменял меня, чтобы я мог отдохнуть. Страхует от неприятностей. По ходу выяснилось, где он был в ночь отхода: по бабам ходил! Вот шельмец!
        И вот, наконец, мыс Амгу на траверзе, до него двадцать одна миля. Сто семьдесят пять миль до Вакканаи по правому борту, где-то справа полуостров Сахалин. Следуем до ДБК курсом двадцать семь градусов к бухте Усиро, ограниченной мысом Стукабис, по имени голландского капитана, который в начале семнадцатого века достиг этих мест. Дымка давно превратилась в туман, и мы идем уже восьмые сутки, вместо планировавшихся пяти. А до места еще пилить и пилить!
        Ветер совсем сдох, море разгладилось, паруса обвисли. Этого только и не хватало! А течение здесь сильное, на месте не стоим, сносит к югу. Хочешь не хочешь, а пришлось готовить машины и переходить на них, хотя пополнить запасы топлива можно только на берегу, если найдем торф или древесину. Скрепя сердце, отдал такой приказ. Глухо зазвучали клапаны, появилась легкая вибрация, паруса срублены, и корабли продолжили движение. За все время плавания не встретили ни одного судна. Даже джонки отсутствовали.
        Через семь часов утром ветер задул почти попутный, немного неудобно, шхуны не любят попутных ветров, паруса приходится вываливать в разные стороны, бабочкой. Но слева лесистый берег материка и довольно обширная прибрежная полоса мелководья, справа тоже вода особой глубины не показывает. Море мелкое, вода лазоревого цвета. Но глубина пока больше шестидесяти метров. И, черт подери, почти полное отсутствие горизонтальной видимости. А наверху светит солнце, и жара стоит под тридцать градусов. Лето! Вот такое поганое лето! Точнее, начало осени.
        Прошли еще сутки, зафиксировал мыс Усиро и лег на генеральный курс ноль градусов. Сейчас начнется самое интересное: море с обеих сторон сузилось, и утром и вечером справа и слева виднеется лес. Вместо моря следуем каким-то каналом или рекой, потому что течение довольно сильное, и его приходится учитывать. Мы оба, и я, и Дмитрий Семенович, с мостика спускаемся на пару часов в разное время, чтобы урвать хоть немного на сон. Остальное время ведем наблюдение и записываем все до мельчайших подробностей. Еще около полутора суток, и берега пошли сближаться. Море заканчивалось, как написано в голландских лоциях. Ударила рында с бака, и я застопорил машину и приказал отдать якорь. Под килем три метра. Правда, сейчас отлив. Посовещавшись с Бахметьевым, выбрали якорь и отошли южнее, где было десять метров под килем. Там стали на якорь. И я достал карты из сейфа.
        Крейсер имел почти десять метров осадки и дальше пройти не мог. Более мелкосидящая «Татьяна-106», назначенная отцом в этот рейс, могла двигаться дальше. Ей глубины позволяли. Оставив старпома командовать кораблем, мы оба перебрались на «Татьяну». Самым малым и замеряя глубину лотом, двинулись вперед, ведя прокладку по неизвестной карте. Фарватер, обозначенный на карте, никакими буями и вешками не обозначался на воде. Вошли в небольшую бухту, со всех сторон был лес. Море - кончилось!
        - Вон! Вот проход, обозначенный на карте, - палец капитан-лейтенанта указывал на северо-восток. Я с биноклем пытался что-то рассмотреть. Точно! Есть поверхность воды, и пеленг на него совпал с картой.
        Самый малый! Проходим мыс и видим открытое пространство. Это не бухта, а пролив! На север идет сплошное море. Через пятьдесят миль, точно по карте, подошли к устью Амура и выгрузили все речные корабли и катера. Им еще бежать более тысячи километров вверх по реке, правда, в сейфе лежали два тома атласов реки Амур для каждого из корабликов. Интересно, где отец их взял?
        Нашли подходящее место для якорной стоянки и площадку, где можно высадиться, чтобы разбить лагерь. Проинструктировали еще раз лейтенанта Муравьева, командира «Т-106», о том, чтобы лагерь был виден с реки и необходимости в нем создать достаточный запас продовольствия на случай зимовки как самого «Т-106», так и возможного его ухода из-за ледовой обстановки раньше, чем подойдут «речники». На этом миссия «большого начальства» была исчерпана, командование передали непосредственно Муравьеву, и командирский катер «Татьяны» доставил их на борт крейсера. Тишину залива разорвал выстрел из сигнальной пушки на захождение, еще на трапе Бахметьев приказал сниматься с якоря.
        - Александр Святославович, готовьте отчет в Выборг, а я приступаю к исполнению своих обязанностей как командир крейсера. Экспедиция для нас закончена, вне зависимости от итогов ее завершения. Предлагаю назвать пролив проливом Александра.
        - Мне кажется, что его следует называть проливом Святослава. Без него мы бы не рискнули следовать сим мелководным фарватером.
        - И то верно! Разрешите откланяться, дела!
        Якорь выбран и обмыт, паруса поймали ветер, и крейсер набирает ход в обратном направлении. На этот раз Дмитрий Семенович решил следовать ближе к берегу Сахалина - стремился обнаружить там присутствие людей. Но на острове никаких признаков жилья. Ни дымка, ни костра, ни лодок. Обнаружили небольшой скалистый остров в южной оконечности Сахалина, не отмеченный на голландской карте, но существовавший на карте отца под названием Манерон.
        Первые суда были отмечены только южнее островов Теури и Яджишири. Вошли в бухту Ишикари. Там тревога, навстречу выскочили несколько джонок и большое гребное судно. Пытаются создать строй и не подпустить к берегу. Тот пуст, судя по всему, селиться у моря запрещают. Береговых укреплений нет, довольно большой пляж, удобный для высадки. Справа, где начинаются холмы, небольшое селение и пара причалов. В глубине видны строения, но это достаточно далеко от моря. Там Саппоро. Нечто, напоминающее порт, обнаружено еще правее и нанесено на карту голландцев. Это Отару.
        Кораблики японцев из кожи вон лезут, стараясь помешать. Особенно на галере стараются. Поют что-то воинственное и ритмичное. В бинокль видно, что все гребцы бородатые, а воины волос на подбородке не имеют. Подгоняют гребцов плетками. Маленькие джонки, трепеща бамбуковыми жесткими парусами, готовятся к бою, жаровни на батарейной палубе дымят. Немного смешно выглядит: стайка мелких горластых собаченций решила напасть на огромного слона. Самый большой из кораблей длиной примерно в два командирских катера. Не думаю, что этим ребятам очень нравится их затея, но плетки на палубе галеры заработали чаще.
        Мы шли под двумя кливерами, держа минимальный ход, с тем чтобы штурманам было удобнее снимать берег на кальку. Все были заняты, и только боцман стоял у блока управления спаренным пулеметом Владимирова. Он контролировал действия противника. Сама установка находилась на корме, и возле нее никого не было. Боцман держал рукоятки управления, между которыми находился довольно большой кольцевой прицел. Башня повизгивала приводами и редукторами. Эти звуки дополнительно отпугивали японцев. Им было непонятно, что это такое и чем может им угрожать.
        Через пару миль «преследования» сигнальщик доложил, что из порта Отару вышли еще парусные кораблики и идут на пересечение курса. Всего японских кораблей набралось больше двадцати. Большой опасности они не представляли, только в навигационном плане. Так и случилось! Подошедшие от Отару корабли начали выполнять поворот, замешкались немного и, чтобы не столкнуться между собой, отвернули нам под нос. Даже на очень небольшой скорости удар форштевнем оказался катастрофическим для маленького деревянного кораблика, который просто развалило на две части. Капитан-лейтенант Бахметьев объявил шлюпочную тревогу, выполнил разворот и стал подходить к месту катастрофы. Что тут началось! Японцы как с цепи сорвались и открыли огонь по плавающим в воде людям, стремясь их утопить раньше, чем мы успеем их спасти. Но выстрелы прозвучали, и боцман дал очередь под нос их флагмана. У того единственного на мачте болтался какой-то незнакомый вымпел.
        Дело усугублялось тем, что никаких сигналов японцы не знали, не понимали, что пишут им сигнальщики, и не разбирали флагов расцвечивания. Дикари! Пулемет их не успокоил, и тогда Бахметьев приказал дать холостой залп из носовой башни, чтобы прогреть стволы, потому что мы шли на сближение. Матросы по боевой тревоге уже заняли места у противоабордажных орудий и пулеметов. Дело закончилось тем, что пришлось произвести выстрел по флагману главным калибром почти в упор. Фугасный ныряющий снаряд взорвался в подводной части под самым бортом, и вместо одного экипажа пришлось спасать два. Но остальные повернули к берегу и улепетывали с максимальной скоростью, которую смогли развить. Среди спасенных не было ни одного воина: при попытке их спасти они отпускали обломки и шли на дно. Моряки, у которых не было доспехов и все вооружение состояло из довольно длинного ножа, охотно цеплялись за борта, но в шлюпку влезать отказывались. Мы спустили катер, взяли шлюпки на буксир и потянули их к берегу. Когда до него оставалось метров сто - сто пятьдесят, японцы отцепились от бортов и поплыли самостоятельно в сторону
пляжа. Тут же появились вооруженные люди - вылезли из-под деревьев и из-за камней. С моря мы наблюдали, как спасшихся людей сгоняют в плотную кучу, подгоняя их копьями. Что их ждало на берегу, мы не знали.
        В общем, противник оказался довольно странным, и мы не были готовы к встрече с ним. После этого Бахметьев решил больше близко к берегу не подходить. Подняв последнюю шлюпку, распорядился ставить максимальное количество парусов, и крейсер быстро ушел от негостеприимного берега. Все произошедшее показывало, что серьезных противников в этой части моря нет, а вот на берег сходить не стоит. Связались с Генштабом, сообщили о происшествии. На удивление Бахметьева, почти никакой реакции оттуда не последовало, кроме распоряжения следовать в район Нагасаки и попытаться там войти в порт. Разрешалось применить оружие в случае сопротивления. По сведениям Генштаба, порт Нагасаки был открыт для посещения европейскими судами. Бахметьев продолжал следовать вдоль японского побережья, попутно корректировал голландскую карту, приводя в порядок путаницу со склонениями и точнее обозначая ориентиры.
        Поведение японцев в остальных местах мало отличалось от Хоккайдо. Но теперь имеющий превосходство в скорости крейсер просто уходил от преследователей без стрельбы и столкновений.
        Прошли Восточной Цусимой и довернули на юг, входя между мелкими островами в территориальные воды Японской империи. На всех островах, мимо которых мы проходили, зажигались дымные костры - передавали знак опасности соседям. Служба береговой обороны у японцев была на высоте.
        Протиснувшись между Тайраджимой и группой небольших скал, кстати населенных, довернули на юго-восток в направлении порта Нагасаки. В те времена это был важнейший из портов сегуната. Отсюда ходили многочисленные кораблики в Китай, обеспечивая империю континентальными товарами и сырьем. Навигационных опасностей было просто немерено, поэтому убавили ход и выставили дополнительно наблюдателей на баке. Локатор мог не увидеть собранные без единого гвоздя японские кораблики. Ночью мы шли, подавая туманные сигналы, хотя видимость была неплохая. Скалы острова Лоджими были даже обозначены маяком. Здесь стали на якорь в ожидании рассвета.
        Через три часа тронулись на вход в кишку пролива. Порт находился в глубине фьорда, и впервые за время плавания мы обнаружили береговые орудия крупного калибра. Батареи находились по обоим берегам, на всех мысах и островах. Причалы были построены в устье реки Нагасаки, и мы туда встать не могли, поэтому отдали якорь на рейде.
        Прошло много времени, но к борту никто не подходил. Порт замер в ожидании чего-то необычного. Когда вслед за нами вошел португальский корабль из Макао, он поприветствовал нас выстрелами из сигнальной пушки, проскочил мимо и пошел к причалам. Лишь после этого через пару часов появилась галера с каким-то портовым чином. Рядом с ним был португалец, который исполнял роль переводчика. Бахметьев сказал, что хотел бы пополнить запасы воды и продовольствия. Сёгун ответил, что военные корабли в порту не обслуживаются, и потребовал нашего отхода.
        - Сеньор Перейра! Объясните господину управляющему, что в порт вошел русский крейсер, на борту которого находится наследник престола великий князь Александр, и подобное поведение может очень дорого обойтись как самому чиновнику, так и городу. Кстати, если ответ будет отрицательным, то вам и вашему кораблю желательно побыстрее выйти из порта, чтобы не попасть под раздачу. С русскими так не разговаривают.
        Португалец быстро заговорил на японском, несколько раз показывая несмышленому японцу на грозные 180-миллиметровки крейсера. Сёгун с недовольной мордой отрицательно поводил головой и что-то коротко ответил ему.
        - Я не могу перевести вам, что он ответил, господин капитан-лейтенант. Дайте нам час, чтобы выйти!
        - Он у вас есть, - ответил Бахметьев и выжал кнопку колоколов громкого боя, объявляя боевую тревогу. Чехлы и пробки всех калибров полетели в баталерки, матросы разбежались по боевым постам, зашумела вода в клюзе, смывая тину и грязь со стальной цепи якоря.
        Бахметьев враздрай заработал машинами, разворачиваясь на месте, и пошел к батареям на мысах у входа в порт. Скалистый мыс Кишимаши скрывал одну из них, вторая была уничтожена одним выстрелом осколочно-фугасного снаряда. Бить главным калибром было близковато, и на открывшуюся батарею высыпали десять или пятнадцать выстрелов из 76-миллиметровых противоабордажных орудий, перемешав там все с землей.
        Увидев, что португалец обрубил концы и выходит из порта, две кормовые башни произвели шесть выстрелов по целям в городе и по виднеющемуся дворцу сёгуна. В городе начался мощный пожар, быстро распространяющийся из-за ветра. Там практически отсутствовали каменные строения, все было слеплено из бамбука. Бахметьев еще раз развернулся, вошел обратно в гавань и разбил из малокалиберных пушек все посудины у причалов. Затем спустил брейд-вымпел, стал на якорь и поднял «Кило». Здесь японцы разбирали флажные сигналы, и на рее крейсера затрепетали флаги с требованием капитуляции. Дмитрий Степанович сказал, чтобы я требовал голову сёгуна.
        - Что я с ней буду делать? - брезгливо поморщившись, спросил я.
        - Да выбросим за борт, не думай об этом. Это Восток, до них по-другому не доходит.
        Требовать голову не пришлось! Японцы сами ее принесли. Поняв, что крейсер может наломать таких дров, что чертям тошно станет, эти подло улыбающиеся рожи, отбивавшие постоянные поклоны, заговорили совершенно в другом тоне. Но великий император не нашел времени встретиться с наследником русского престола. Одного городишки оказалось мало. Ничего, закончим с китайцами - заглянем и сюда. Императору направлено письмо, в котором говорится, что мы унаследовали владения Нидерландов и остров Формоза отныне принадлежит нам и находится под нашей защитой.
        Мне, естественно, не понравилось, что меня выставили этаким монстром и людоедом. На самом деле я не давал команды открывать огонь по городу. Мама всегда говорила, что для того, чтобы быть безжалостным, необходима либо ненависть, либо необходимость. Я не видел пока необходимости проявлять жестокость к людям, которые жили здесь на скалистых островах. Мы с ними не сталкивались, сёгун не в счет, он только исполнял приказ, отданный ему неизвестным императором. Сказано, что военные корабли не обслуживаются, и точка. Мы поставили его в такие условия, что его следование приказам стоило ему головы. Правда, по отношению к нему у меня даже совесть не проснулась. Жаль было жильцов тех домов, что сгорели в городе. Чисто, по-детски, жаль. И все. Не привык я так обходиться с людьми.
        С другой стороны, я отчетливо понимал, что даже послав в экспедицию треть нашего флота и три новейших крейсера, мы смогли перебросить на этот участок битвы меньше трех дивизий морской пехоты и два батальона гвардии. Противник превосходит нас численно на несколько порядков. В десять или сто раз, смотря как считать. Та же Япония предоставила императору Мину восемьдесят тысяч судов и кораблей для переброски ста двадцати тысяч солдат, лошадей, артиллерии, фуража и продовольствия на Формозу. Против двух тысяч участников обороны двух фортов. Иван Данилович не случайно отправил крейсер в поход и приказал навестить императора. Мы можем победить, только если используем все свое могущество в технологическом плане, потому что численно уступаем противнику очень сильно. И мои юношеские взгляды на устройство мира и миропорядка здесь не очень играют. Нестерпимо хотелось выплакаться и почувствовать на своем затылке руку матери. Но она была далеко, хоть и прислала мне несколько строчек шифрограммой, где пожелала быть мужественным и взрослым. И чтобы готовился к новым испытаниям судьбы. От той не уйдешь.
        Путь в восемьсот миль от Нагасаки до Александровска я провел в каюте. Дядька Сашка приносил еду. На Бахметьева я здорово обиделся, и видеть его совершенно не хотелось. Но на третьи сутки поневоле пришлось становиться рядом с ним и докладывать о приходе. Иван Данилович покивал, пожал нам обоим руки и сказал, что мы будем награждены по итогам экспедиции. Проливы и течения его нисколько не волновали, ему требовалось выполнить приказ отца об усилении казаков на Амуре и Уссури. Поэтому он больше беспокоился за посланный отряд кораблей, чем за разгромленный Нагасаки. Тем более что из Кантона прибыл голландский корабль, который принес весть, что отряд в сорок тысяч человек под командованием генерала У Саньгуна деблокировал Нанкин и вынудил отступить войска Ли Динго от бывшей столицы. Флот под управлением Чжен Ченгуна на помощь не пришел, и последний император Юнли, принявший со всей семьей христианство, бежал на запад.
        Ли Динго отходит к Кантону, а Коксинга собирает своих пиратов с целью «освободить» Формозу. Столицей Минской империи объявлен небольшой городок Куньмин, неподалеку от бирманской границы. Империя разделена на две части войсками У Саньгуна. Ли Динго назначен великим князем и правителем восточной, приморской части государства. Двор императора послал двух послов в Рим добиваться помощи от папы римского. Тот, конечно, поможет! Молитвами. Кстати, терпят поражение императоры от собственной армии, потому что старший брат Юнли забрал себе любимую наложницу генерала У Саньгуна. Тот обиделся и перешел на сторону Циней, открыв проход для армии Цинь к Пекину.
        Затем последовала длительная борьба с переменным успехом, предательствами и великими битвами. Все это вело к запустению и разрухе. Успех сопутствовал то одной, то другой стороне, но введя новые силы и полностью оголив север страны, чжурчжэни, которые стали называть себя маньчжурами, перешли в наступление и теснили армии последнего императора Мин, власти у которого хватало разве что на двадцать евнухов собственного двора. Остальное он раздал князьям.
        Две европейские колонии у берегов Китая - Макао и Формоза - уже предпочитали иметь дело с правителями Цинь. Правда, одним из самых боеспособных подразделений армии Мин был отряд в триста солдат при двадцати орудиях, предоставленных португальцами. Дело было в том, что из огнестрельного оружия в армиях обоих империй были только бронзовые пушки и немногочисленные генуэзские мушкеты, поставленные сюда лет двести назад. Фитильные. И это в условиях муссонных дождей в южной части Китая.
        К тому же вторжение маньчжуров и их чрезмерная жестокость настроили местное население против захватчиков. Крестьянские армии с завидной регулярностью пополнялись новыми добровольцами, и борьба продолжалась с новой силой.
        - Ну, что ж, молодцы, быстренько и организованно провели экспедицию и вовремя вернулись. Судя по тем сведениям, которые мы имеем, Коксинга еще не понял, что Формоза для него недоступна, и начал собирать армию вторжения. Наши разведгруппы сообщают о концентрации пиратского флота в бухтах и фьордах западного берега пролива. Причем речь идет о тысячах кораблей. Прикрыть все побережье острова мы не успеваем, поэтому необходим рейд вдоль побережья от Макао до Линьаня, тремя группами кораблей. Самой северной командовать тебе, Оболенский, центральную часть возьмешь на себя сам, Дмитрий Семенович, ну, а на юг великого князя пошлем. Справится? Как думаешь, Дмитрий Семенович?
        - Справится, если не будет раздумывать со временем открытия огня. - И здесь подцепил! Мои губы непроизвольно сжались, что и заметил Иван Данилович.
        - Поссорились, что ли? Были же не разлей вода!
        - Нет, ссориться мы не ссорились, но недопонимание возникло. В Нагасаки. Всю обратную дорогу их высочество на меня дулся.
        - На сердитых воду возят! Действовали в Нагасаки правильно и в соответствии с полученным приказом. А приказы государя не обсуждаются. Так-то, князь!
        Я промолчал, стараясь не выдавать своих мыслей по этому поводу. Выслушал диспозицию и направился на «Я-703», самый новый из крейсеров, участвующих в походе. Мне в помощь дали лоцмана из голландцев, который хорошо знает те места. Звали его Христиан ван Дрейк. И здесь не доверяют! Остальные пошли самостоятельно!
        Выход задерживался на трое суток, «Ярославе Выборгской» требовалось пополнить запасы топлива, воды и продовольствия. А у меня было время познакомиться с группой кораблей, оказавшихся под моим началом. Я, по молодости, не задумывался о том, что совсем недавно закончил корпус и в обычных условиях максимум командовал бы группой на корабле, выполняя команды старших начальников. Должность великого князя и заместителя командующего эскадрой достались мне по наследству от отца.
        Командиром на «Ярославе Третьей» был старший лейтенант Суханов, который закончил корпус шесть лет назад. Он отдал мне рапорт, приложив руку к черной пилотке с «крабом». У него все готово, штурманята прокладку выполнили.
        Обошли крейсер. Я напомнил ему, что на борту будет находиться иностранный лоцман, он же шпион голландский. Чтобы не забыл ограничить его перемещения по кораблю. Павел Андреевич чуть улыбнулся и сказал, что ему не впервой принимать таких гостей. Вместе с ним мы сошли на берег и двинулись в сторону «европейского квартала», искать нового члена экипажа.
        Тот сидел в таверне и разминался ромом перед выходом. Ровненькая обстриженная борода, спускающиеся по ней густые усы, бакенбарды тщательно сбриты. Белый, с кружевами по краям, отложной воротник с острыми концами спускался до середины груди. Широкополая шляпа, которую никогда не снимали, кроме как во время приветствия. Стол заставлен кувшинами с пивом и бутылками с ромом, остатками еды. За столом две сирайки и простоволосая голландка, что выдавало в ней жрицу любви - таверна одновременно выполняла и функции публичного дома. Так было во всех портах, таким способом хозяева заведений тянули из карманов моряков денежку. Лоцман был довольно сильно пьян, впрочем, как и его подружки. Хозяин трактира вытряс из него еще несколько монет, девицы ухватились за полы его камзола и тоже требовали свое. Прихватив недопитую бутылку, он вышел из трактира в нашем сопровождении. Вслед за нами выскочила фигурка в неброском сером платье с чепчиком на голове.
        - Вещи твои где? - чуть встряхнув пьяненького, спросил его дядька Саша. Увидев, что мужичка трясут, к нам подскочила девица-голландка и быстро-быстро заговорила. Она уговаривала не бить отца, оставить его живым.
        - Да не убиваем мы его. А ты кто такая?
        - Я его дочь, меня зовут Анхель. Мать послала вытащить его из трактира, чтобы весь акцепт не пропил. А он уже пьян был сильно и меня не слушал.
        - Где его вещи?
        - Дома.
        - А дом где?
        - Там! - девушка махнула рукой куда-то вдоль квартала.
        - Пошли!
        Они пошли вперед, мы с командиром двинулись за ними. До отхода еще двое суток, поэтому никаких претензий лоцману не предъявить. Впереди, часто оглядываясь, семенила девчушка, за ней, тяжело переставляя ноги и громко бухая высокими сапогами, шел ее непутевый отец, которого придерживал под руку дядька Саша. Таким порядком и добрались до каменного дома, покрытого красной черепицей. Отсюда до причала было метров двести, почти на берегу. Высокая женщина с младенцем на руках надавала подзатыльников и пощечин и лоцману, и девице. Затем вошла в дом и вынесла кожаный саквояж своему мужу, ловко вытащила у него мешочек с оставшимися гульденами, пока он отдыхал на каменных ступеньках, ведущих в дом. Сгоняла девицу еще куда-то, и та принесла что-то в кувшине и четыре глиняные кружки. Пыталась дать нам опохмелиться, но мы отклонили угощение.
        На голову лоцмана жена вылила кувшин воды, вытерла того полотенцем и заставила выпить какую-то жидкость из кружки. Девица вынесла из дома три стеклянных бокала с вином и делала книксены, предлагая выпить, пока папу приводят в порядок. Дом был ухоженный, и посуда украшена. Лоцманы зарабатывали неплохо, вот и прощали им жены загулы.
        Мужичок малость очухался, взгляд стал более осмысленным, трезвел он быстро. Затем что-то пробурчал жене, та принесла из дома еще какую-то папку из буйволовой кожи. Все это имущество лоцман передал дочери, и процессия потянулась на причал, но к нам присоединилась и жена лоцмана с ребенком. Мы с Павлом Андреевичем, посмеиваясь, вначале наблюдали за сборами, а потом пошли за ними, держась на некотором удалении. Впрочем, перешагивал через борт катера лоцман уже трезвым. Его мадам что-то тараторила ему вслед. Так и осталась стоять на причале с двумя детьми. По трапу лоцманюга шел ровно, его поместили в каюту сразу за штурманской рубкой и приставили вахтенного у двери.
        Утром лоцман и штурманы занялись подъемом карт похода, сверяя корректуру с записями лоцмана. Вечером он отпросился домой, но утром его еще раз извлекали из таверны, поэтому больше на берег он не сходил. Затем начался поход.
        Нам определили для патрулирования побережье от мыса Тяньвэй до острова Хайнань, чуть больше пятисот миль. Район изобилует островами, подводными скалами, изрезанным рельефом. Задача: подавить всякую активность китайского флота и защитить коммуникации наших союзников-португальцев. Более мелкосидящие бывшие крейсера, а теперь фрегаты типа «Т» выполняли черновую работу, а тяжелые крейсера их прикрывали на случай нападения значительных сил противника. Наши действия не противоречили морскому запрету, действовавшему в обеих империях. Именно ослабление империй породило массовое строительство пиратских флотилий, терроризировавших прибрежных крестьян. Эти флотилии использовал Чжен Ченгун для борьбы с маньчжурами. Выбивая его кораблики, мы как бы действовали на стороне Циней, но влияние Минов не подрывали.
        Капитан-лейтенант Оболенский сумел перехватить и расстрелять в море огромную флотилию японских пиратов «вокоу», которые шли на соединение с Чжен Ченгуном для захвата Формозы. До окончания сезона муссона мы действовали исключительно на море. Ван Дрейк в трезвом состоянии оказался умелым моряком и отличным лоцманом. Он действительно хорошо знал этот район и часто пересаживался на «тэшки» чтобы помочь пройти туда, где прятались пираты.
        Но в октябре, как только закончились дожди, бронекатера вошли в Янцзы и двинулись к Нанкину. Мы высадили десант и взяли Кантон. Катера по Великому каналу двинулись на север, громя противника, сосредоточившегося на его берегах. Издревле этот канал обеспечивал всю экономическую жизнь Китая. С берегов Амура, воспользовавшись высокой водой в его притоке Сонгхуа, вошли два бронекатера и утопили флот адмирала Сарудая в сорок весельных и колесных кораблей. Дело немного осложнялось тем, что в Пекине в осаде находилось русское посольство, возглавляемое Федором Байковым. Император Фулинь потребовал у него выполнить девятикратное челобитие на коленях, но тот отказался. В итоге русское посольство оказалось в блокаде. Чтобы освободить его, крейсер «Я-702» бомбардировал город Тяньцзинь, а это недалеко от Пекина, а затем высадил там десант, поддержанный бронекатерами. В город вел Великий канал, который проходит и через Пекин.
        С началом наземных операций находиться на корабле стало просто невыносимо! «Не положено!» звучало из уст всех. Особенно дядька Сашка старался. Чуть что, малейшая моя инициатива или попытка сойти на берег пресекалась на корню. «Я матушке-государыне клятву давал доставить вас живым и здоровым. Она и батюшка ваш меня особо предупредили, что на китайский берег ни ногой». Все происходило без моего практического участия. Я сидел на КП крейсера и издавал приказы - превратился в военного бюрократа, а душа рвалась к делу. Там такие чудеса творила наша морская пехота и гвардейские экипажи! Шестнадцать человек удерживали взятый в ночной атаке форт Ксинганг на острове Найджу почти сутки, в ожидании подхода наших войск, задержавшихся из-за сильнейшего тумана, и отрядов Ли Динго. Он, кстати, появился на крейсере сразу после высадки, поклялся в вечной преданности и тут же попросил новые винтовки. И жутко обиделся, получив вместо них старые шведские мушкеты, которые были погружены в Выборге, а до этого времени лежали на складах много лет. Отец не хотел, и я его понимаю, передавать современное вооружение никому.
Вообще, абсолютно все стремились хоть одним глазком взглянуть на внутреннее устройство наших кораблей и оружия. Постоянно пытались украсть патроны у гвардейцев, за что и получали от них оплеухи и розги.
        Китайцы, у которых взятка была естественным инструментом отношений, не понимали, почему морпехи и гвардейцы отказываются взять мзду и продать им задорого личное оружие. Морская пехота на берег сошла тоже со старым оружием: казнозарядными гладкостволками с пистонным запалом. Современные «СКС» следовали за ними в трюмах десантных кораблей под охраной гвардейцев на всякий случай. Китайцам передали еще более старые дульнозарядные кремневые ружья. Гвардия действовала в полном вооружении, но их было совсем немного на каждом из трех направлений ударов.
        Спустя две недели с момента начала наземной операции я получил выволочку от генерал-адмирала за то, что одна из «Татьян» коснулась дна и получила повреждения корпуса. Моряки завели аварийный пластырь и откачались, и были готовы следовать на ремонт в Александровск. Оттуда передали, чтобы я прибыл туда для участия в разборе происшествия. Следовать приказали непосредственно на поврежденном корабле.
        Мы подошли к несчастной «Татьяне», которая шла малым ходом из-за наложенного пластыря, и мы с дядькой пересели на ее борт. Командовал там Густав Свенсон, пожилой и очень опытный морячина, один из немногих шведов, оставшихся командирами кораблей из старых выборгских капитанов. Ругаться было не на что! Камень, который они зацепили, не был обозначен ни на одной карте. На борту находился и херре Христиан ван Дрейк. Он только развел руками и сказал, что корабли с такой осадкой в этом районе ранее никогда не ходили. Коснулись легонько, смогли самостоятельно сняться с мели, заделать пробоину, и смысл устраивать головомойку? Но Иван Данилович в жесткой форме приказал прибыть в Александровск. Но дока и там нет! Мы с отцами командирами пожали плечами и приказ выполнили.
        По приходе мне было приказано принять командование над «Т-112», пополнить запасы и следовать в Батавию в сопровождении еще одной «Татьяны». Там есть док. Откуда? Откуда там может быть док таких размеров? Но Иван Данилович надел на лицо маску ничего не знающего и ничего не понимающего человека и всячески демонстрировал, что благодаря моим неумелым действиям вся операция на юге находится под угрозой срыва. Сам уселся на одну из «Татьян» и ушел в Кантон, сменив меня на руководстве южным крылом.
        Херре Христиан пригласил меня и херре Густава к себе домой. С ним расплатились по завершении работ, и он был очень доволен, так как получил гораздо больше за военный риск, чем за обычную проводку.
        Швед и голландец быстренько нашли общий язык по части вкуса различных сортов рома. Жена Христиана тоже не была трезвенницей. Гостей они назвали полный дом. Было шумно, все радовались, что опасность, нависшая было над островом, миновала. Компания сумела перехватить у японцев большую часть освободившегося фрахта, значительно снизился риск для перевозок, и довольно резко подросли доходы. Начать гасить долг по дивидендам мне. В этом шуме и гаме постоянно звучали здравицы в адрес русского царя и его наследника. Все выражали льстивое подобострастие. Опять мелькали из глубоких декольте груди, выжатые корсетами к подбородку. Рядом со мной посадили ту самую Анхель, дочь хозяина, которую уже подучили русскому языку. Она много смеялась и строила мне глазки. Смех был, правда, несколько напряженным и натянутым. Что-то внутренне тормозило ее, думаю, что мамаша накрутила девчонку ни в чем не отказывать великому князю и постараться стать его пассией. На вид ей было лет восемнадцать - двадцать из-за обилия краски и румян на лице и взрослого платья. Я же помнил, что ей гораздо меньше, потому что видел ее в простом
виде, и тогда она выглядела много младше. Но так были устроены отношения в те времена почти во всей Европе: женщины могли возвыситься только благодаря связям в верхах, и низы всячески старались реализовать малейшую возможность для этого.
        На выручку пришел дядька, который за главным столом не сидел - не по чину. Он вышел ненадолго из комнаты, затем вернулся и передал мне пакет, громко стукнув каблуками и сказав, что это из штаба. Я его открыл, там немного корявым его почерком было написано карандашом: «Барин, пойдемте домой!» Я улыбнулся его выдумке, вложил пакет за обшлаг, отбился от хозяев и их окружения, дескать, труба зовет.
        Отойдя от дома, Сашка пробурчал, что не дело лоцманиха затеяла, не к чему девку портить, а ежели невтерпеж, так кругом баб полно, может устроить. Так, бурча, и топал чуточку позади меня, прикрывая мне спину. Он, видимо, заметил, что к концу вечера я про себя уже решил не строить из себя девственника. Идти в публичный дом было совершенно недопустимо для меня, воспитание не позволяло, и предлагаемый вариант меня почти устраивал.
        Отошли в Батавию, шли туда долго и муторно, подолгу пережидая осенние штормы за островами. По приходе выяснилось, что никакого дока там нет, водолазы готовят дорожки слипа, и в бухте Батавия стоит крейсер «восьмерка», головной из новой серии, с приказом принять меня на борт и следовать к атоллу Полуночной Луны, где находился загородный дом семейства. Получалось, что все это было придумано родителями, чтобы вытащить меня из района боевых действий. Обидно!
        В первых числах февраля крейсер загремел цепью правого якоря, становясь на него в трех кабельтовых от мыса Такса. Мыс мы так прозвали потому, что он с воздуха напоминает бегущую длинную таксу. Сейчас его конфигурация немного изменилась из-за судоходного канала в защищенную часть яхтенной стоянки, но собаку от этого мыс стал напоминать еще больше. Я очень любил этот остров! Розового цвета дворец украшает его основание и имеет выходы к трем пляжам: Полуночной Луны в одноименной бухте, Усатого Лангуста и Пресноводной Лагуны. Мой персональный домик находится в полутора километрах от дворца, там, где когда-то давно мы впервые высадились на этот остров. Мы с мамой специально попросили Макарова построить там «детский» дом. В этом месте на дне залива не бывает морских ежей, там отличное место для купания, а после него всегда тянет поспать, для чего прекрасно подходит этот домик с большой тенистой верандой. С нетерпением жду, когда окажусь там. Но пока собрал довольно увесистую папку отчетов, карт, справок, фотографий. Уложил пульт управления с компьютером в переноску и, отдав честь флагу, спускаюсь в
катер, который перевезет меня в Яхтенную гавань, где почему-то наблюдается большое скопление мачт.
        Под кормой забурлила вода, катер быстро набрал, а потом сбросил ход, войдя в канал. На причале довольно большое скопление людей, в основном в купальных халатах и полотенцами на голове в виде чалмы. Судя по всему, большая часть из них - женщины. Откуда такое столпотворение? Обычно на Полуночной Луне много народу не бывает. На причале оказываюсь в объятьях Руськи. Фуражку с меня сбили, обслюнявили и испачкали помадой и пудрой. Перецеловался с полсотней оголтелых своих поклонниц. Похоже, сюда весь университет, точнее его женская часть переселилась. Не иначе как выездная сессия! Интересно, кто это придумал? Сашка уже отряхнул мою мицу от песка и передал ее мне, как только я сумел высвободиться от девушек. Отряхнул прицепившиеся к погонам длинные разноцветные волосы, провел щеткой, которая у него всегда в кармане, по моему мундиру.
        - Сударыни! Великий князь на доклад следует! Разрешите пройти! - громогласно объявил он, на мгновение заглушив щебетание. Руська выхватила папку из левой руки и повисла на локте, справа так же подхватила не совсем знакомая девушка, в чертах лица которой смутно угадывалась Машка Лисина. Так и оказалось, только теперь она Мария Макарова звалась.
        Лишь у входа в тронный зал девушки остановились и притихли. Дядька Саша опять осмотрел и отряхнул мой белый парадный мундир, подал перчатки. Я их надел, тщательно разгладив небольшие складочки. Посмотрелся в большое зеркало. Сзади тихонечко хихикали и перешептывались девушки. Я кивнул Сашке, и тот приоткрыл дверь. Это тамбур, и между двумя дверьми пост внутренней охраны, в котором сидит секретарь отца. Он поднялся и открыл вторую дверь. Громко доложил о прибытии великого князя Александра.
        - Пусть войдет! - послышался голос отца. Вхожу, проклятые ковры совершенно гасят звук шагов! Сделав три парадных шага, прикладываю руку к козырьку фуражки и рапортую:
        - Товарищ командующий! Лейтенант Рюрикович прибыл по вашему приказанию.
        Мама сидела слева от отца. Я их очень редко видел на троне! Оба в парадных костюмах. По ритуалу я должен подойти к ним, припасть на колено и поцеловать край платья матери и левую руку отца.
        Я выполнил ритуал и преклонил голову. После этого услышал отцовское: «Ступай!» - но это относилось не ко мне, а к адъютанту. Крепкие руки хлопнули меня по плечам и чуть потянули наверх, показывая, что можно встать с колена. Доклада не получилось, потому что после объятий и поцелуев родители сказали, что все идут завтракать.
        Завтракали в узком кругу - вчетвером, но из-за присутствия прислуги разговоры шли на общие темы. Папочку мою отец перед завтраком положил к себе в кабинет, в стол. Руська расспрашивала об увиденном, мать и отец в основном слушали. Затем Руська убежала на пляж, она самая непоседа в доме, а мы перешли в кабинет отца. Там после доклада я и задал давно интересующий меня вопрос о замеченных странностях. Мать с отцом переглянулись и сказали, что ответ у них есть, но требуется немного подождать - до приезда в Князево.
        - А пока отдыхай, набирайся сил.
        - Да я вроде как уже третий месяц отдыхаю.
        Отец усмехнулся и вытащил из стола какие-то бумаги.
        - Пойдем! Не ходи с нами, - велел он маме.
        - Долго не засиживайтесь, - сказала она и вышла вслед за нами из кабинета, но двинулась в другую сторону. Мы пересекли тронный зал и перешли в другое крыло дворца.
        В большом зале находилось человек восемь флотских и гвардейских офицеров. На стене - огромная карта мира, на которой расставлены кораблики, фигурки пеших и конных воинов. Отец принял доклад контр-адмирала Макарова.
        - Вот, Александр, твое новое место службы. Вот патент на звание капитана 2-го ранга за удачное проведение Амурской экспедиции и обеспечение южного фланга операции «Ферзевый гамбит». Свою персональную задачу ты выполнил, поэтому мы тебя и отозвали, не потому, что тебе не доверяем. Теперь тебе требуется научиться планировать такие операции. Считай, что учишься в Академии Генерального Штаба. Поэтому и говорю: отдыхай, пока есть возможность. Но сюда не забывай заглядывать. Ступай.
        - Я буду жить у себя в домике!
        - Где хочешь!
        Зашел к маме и забрал у нее ключи от «детского» дома. Она предупредила, что вечером будет небольшое торжество во дворце. За дядькой я послал подвернувшегося дворецкого, и тот догнал меня через пятьдесят метров. Мы шли по краю пляжа по дорожке под пальмами, и я с интересом рассматривал купающихся и валяющихся в шезлонгах людей, большинство были женщины. В одном месте была натянута сетка, и там шла игра в мяч. Азартные крики разлетались по всему пляжу. Высокая темноволосая девушка отлично атаковала у сетки, высоко подпрыгивая и нанося резкие резаные удары. Она вся была в игре, очень бурно реагировала на происходившее на поле. Длинные, точеные ножки, довольно узкий таз и хорошо развитая грудь - аппетитная красотка! Интересно, кто такая?
        Долго находиться в домике мне не дала вездесущая сестра, которая минут через пятнадцать оказалась на веранде.
        - Санька! Мы в большую лагуну собрались, бери ласты и маску.
        Мне больше хотелось дать ей подзатыльник, чем тащиться с ней на пляж, но выйдя на веранду, где кричало это непоседливое чудовище, увидел целый выводок таких девиц, что отказываться стало совершенно неуместно. Девушки по-хозяйски расположились в плетеных креслах и пили манговый сок из высоких бокалов. Рядом находилось пять-шесть официантов. Так что выводок состоял не из самых простых девиц государства Российского. Они с интересом рассматривали меня, ожидая реакции. Дядька - он, скорее всего, в сговоре с остальными - уже закидывал на плечо мешок со снаряжением.
        - Княжич, я распоряжусь по поводу водички и соков, счаз буду! Я догоню!
        Стайка девиц, слегка разреженная несколькими офицерами с крейсера, двинулась в направлении большой лагуны. Там кишмя кишит лангустов и много отличной рыбы, условия для подводной охоты просто райские. Мамино любимое место. Только она в основном ныряет у пролива, которым лагуна соединяется с морем. Когда никого нет, мама туда на дельтаплане летает, а так - катером добирается. Но в этот раз мамин катер приткнулся у малого пляжа, и девицам пришлось делать книксены и целовать ей руку. Так что можно предположить, что это ее затея. Отсюда метров пятьсот до пляжного домика, в котором мама любит находиться. Она предпочитает плавать и охотиться здесь. В океан ее папа не отпускает. Только под его личным присмотром. Это из-за того, что мать очень любит нырять на большую глубину, ну, а там, где глубоко, в океане много чего встречается.
        Мы еще только приступили к ловле, а на берегу уже появились поварята в ожидании улова. Вообще, обслуживающего персонала довольно много. Небывалое бывает. Раньше такого не наблюдалось. Обычно здесь тихо и мало народу. Только когда иностранные короли приезжают, тогда с островов завозят дополнительную прислугу из разбросанных по всем островам отелей.
        Пока шли по дорожке, мне всех представила Руська. Ту темноволосую девушку зовут Богданой Бутурлиной. Держалась она несколько особняком, и похоже, что остальные девушки ее несколько игнорируют. Все они действительно учатся в университете на разных факультетах. Сюда приехали, выиграв организованный матерью конкурс на стипендии ректора. Отличницы.
        Весь выловленный улов мгновенно попадает на жаровни и в кипяток, в бокалах пенится отличное местное пиво - лед не успевали подвозить из дворца. Было и шумно, и весело. И приятно выходить из воды под восторженный гул голосов, молниеносно оценивающих твой успех. Тем более что у нас с мамой и Русей было преимущество: мы эти места наизусть знаем, и то, где живут самые крупные представители подводного царства.
        Рыбалка закончилась в пять часов, когда солнце зацепилось за верхушки пальм. Немного отдохнув после продолжительной подводной рыбалки, надел форму с новыми погонами и пошел во дворец. Танцпол там огромный, и три зала со столами для гостей, но на этот раз открыты только два из них. Я надеялся пригласить Богдану на танец. Во время рыбалки неоднократно видел ее ныряющей в глубину и обратил внимание на красоту ее движений. Но за столом и на балу ее не было.
        Немного потанцевав и ответив на кучу глупых и не очень вопросов, вышел прогуляться перед сном, чтобы потом уйти в свой дом. Пошел по дороге вдоль пресной лагуны - так ближе и «дрессированных светлячков» больше. В лагуне кто-то купался ночью. Непонятно почему, ведь есть четыре бассейна с пресной водой, а здесь берега покрыты не очень приятной тиной, и только одно место, где можно удобно войти в воду. Плюс большинство людей сейчас в зале. Наверное, кто-то из обслуги смывает с себя соль. Они обычно бассейнами не пользовались, потому что по всему пляжу есть души с пресной водой. Пока я медленно шел по дорожке, из кустов справа вышла женская фигурка в белом халате и с полотенцем на голове. Ночная русалка. Ею оказалась Богдана, которая попыталась проскочить мимо, но я ее остановил, и завязался разговор, в ходе которого я набился ее проводить. Реакция была несколько странной:
        - Нет, не стоит этого делать!
        - Почему?
        - Мне вообще не стоило сюда приезжать, но когда объявляли конкурс, об этом никто ничего не говорил.
        Тут стоит немного остановиться и рассказать о том, как женили царей на Руси в допетровские времена. В Кремле устраивали смотрины, куда приглашали всех дочерей бояр и воевод, их осматривал будущий или уже царствующий будущий муж, его многочисленные родственники, каждую из них обследовали на девство, и выбирали двадцать четыре претендентки. Начинался второй круг, потом третий, в каждом из которых отсеивалась половина, после четвертого тура оставалось три претендентки, наступал пятый тур, в ходе которого выбиралась одна девушка, которая и становилась царицей. Так Русь жила со времен перехода к моногамии, которая утвердилась примерно через два века после крещения Руси.
        О том, что это смотрины, Богдана узнала уже находясь на острове. Разговоры такие пошли незадолго до прихода крейсера. А она была незаконнорожденной дочерью смоленского воеводы Федора Бутурлина. Семидесятилетний Бутурлин при живой жене взял себе молодую красивую полячку в наложницы и ушел в польский поход, а когда вернулся, то обнаружил в доме младенца, а полячка умерла родами. Назвал девочку Богданой - богом данной. Похоронил жену и решил узаконить ребенка, но благословения от Синода не получил. Он в походе крепко поссорился с церковниками из-за имущества Войновского монастыря, которое сдал в казну. Плюс его старший сын Иван был категорически против появления сестры. Так что в случае смерти восьмидесятисемилетнего старца останется Богдана бесприданницей и с вечным клеймом на роду. Она, конечно же, обратила внимание на то, что я посматриваю на нее, но с Ярославой у них довольно сложные отношения, учатся на одном курсе и в одной группе, хотя Руська младше Богданы на три года. Богдана - моя ровесница.
        Я все-таки настоял на проводах ее к корпусу - девушки жили не во дворце, а в гостевых коттеджах на берегу бухты Полуночной Луны. Тем более что мне в ту же сторону. А там уже успокоившуюся девушку пригласил посмотреть на восход луны из океана. Очень красивое зрелище, видимое не так часто в этом месте и только на самом северо-западном мысе острова. Западная часть острова - это коралловый риф, а восточная часть имеет вулканическое происхождение. Там невысокие холмы, которые скрывают большинство событий на востоке. Луна может всходить и на западе, но там в тридцати шести милях идет барьерный риф, и маленькие глубины, и такого эффекта, как двойная луна, там не увидишь.
        Когда получил ее согласие на прогулку, то пришлось немного подождать, пока она переоденется. Стоял на дорожке неподалеку от домика, в котором она жила.
        Темный и полный звуков лес заставил девушку чуть плотнее прижаться ко мне и взяться под руку. В этом лесу жила целая колония фрегатов - птицы безобидные, но очень громкие. Они постоянно щелкают клювами, самцы трут клювом большой и немного уродливый мешок под горлом, привлекая таким образом самок и отпугивая других самцов. Звуки надутых зобов довольно громкие и необычные. Плюс они иногда с треском выпускают воздух из них. Ночью не летают, но и почти не спят, особенно если кто-то посторонний проходит через их лес.
        Так как луна еще не взошла, то было темно. Пришлось включать «дрессированного светлячка», чтобы успокоить Богдану. Она впервые на острове и не знает местных порядков. Эта дорожка ведет к посту на мысу и к маяку, но, не доходя до них, есть отворот к берегу океана. Мы успели вовремя, и еще ждали несколько минут, прежде чем в воде появилась мрачная зеленоватая луна. Вода и водяные пары разделили ночную красавицу, и несколько мгновений их было две: одна серебристого цвета, вторая - зеленоватого, с мрачным черепом. Затем первая оторвалась от горизонта, и лунная дорожка поглотила вторую луну, растворив ее в серебристом цвете.
        - Жутко, но очень красиво! - прошептала почти неслышно Богдана.
        Шум прибоя съедал почти все звуки, и мы вздрогнули, услышав окрик: «Стоять! Ваши документы!» - но затем почти сразу: «Доброй ночи, княжич! Гуляете? Предупредить следовало бы…» Службу князевские гвардейцы знают.
        - А почему вас тут так местные называют? Не по чину! - чуть позже спросила Богдана. - Я уже не первый раз слышу.
        - Здесь живут почти все из нашего родного удела, из Князево, для них мы - княжич и княжна, была еще и «маленькая княжна». Это мать Марии Макаровой.
        - Мать Маши - княгиня?
        - Нет, но она долго жила у нас, поэтому князевские ее так и называют. Что-то я ее не видел, хотя ее муж и дочь здесь.
        - Была здесь, недавно куда-то ушла на корабле. Так вы вернулись из нового удела? В газетах много писали об этом.
        - Значит, вы все знаете! - улыбнулся я.
        - Ну, далеко не все! Я вообще кроме нашей деревни под Юрьевым и Выборга нигде не была.
        - А как же смогли поступить на первый курс?
        - Когда мне было двенадцать, папа меня в Выборг отправил, я ведь сирота, училась в интернате при университете. Сдала экзамены на физический факультет. Теперь учусь вместе с вашей сестрой.
        Роща фрегатов кончилась, и мы подходили к «детскому» дому. И тут я заметил, что и моя форма, и белый спортивный костюм моей собеседницы имеют следы посещения территории фрегатов. Здесь уже горят «светлячки», поэтому это стало заметным. Я предложил Богдане переодеться и отдал немного мрачноватому со сна дядьке свой мундир и костюм девушки. В халатах мы уселись на освещенной веранде и продолжили беседу, правда, не очень долго. Полуночников на острове оказалось много, и все потянулись на огонек. Девушки с особым интересом рассматривали вышивку на груди халата у Богданы. Они же не знали, что это фрегаты постарались, а мы еще даже не целовались.
        В общем, тут же поползли слухи, полученные из достоверного источника. Несколько девушек взбрыкнули и тут же засобирались домой, подключился Госсовет, который в зимнее время весь находился на Нововыборгских Багамах. И это их яхты качали мачтами в гавани, они сюда привезли своих дочек, когда поползли слухи про смотрины.
        Мама, когда я их с папой познакомил с Богданой, пригласив ее на завтрак в узком кругу через несколько дней, пропела какую-то незнакомую песню, всего несколько строк из нее: «Все могут короли, и судьбы всей Земли вершат они порой…», но не закончила, оборвав на полуслове. Богдана перед этим долго не решалась войти в столовую, все говорила «нет» и «нет». Но пока ни одного члена Госсовета на острове не было. Выяснилось, что ни мать, ни отец никаких смотрин не устраивали, но за завтраком, один раз, говорили о том, что не помешало бы Александра познакомить с кем-нибудь из девушек, так как учился он в закрытом военном заведении, где не имел больших возможностей это сделать, а сейчас служит на корабле и носится по тем местам, где к женщинам относятся совершенно не так, как в Выборге и в России. Как к вещи. И что им бы не хотелось, чтобы сын получил такой отрицательный опыт. Руська поняла это по-своему, поделилась с Машкой, та еще с кем-то, и слушок пополз: «Государь сыну невесту присматривает!» А тут еще и конкурс мамин, которая хотела усилить роль женщин в управлении государством, поэтому и подбирала
способных девушек.
        Завтракали почти в абсолютной тишине, только столовые приборы легонько постукивали. Мне было видно, что Богдана с трудом сдерживает себя, чтобы не выскочить из столовой. Но я погладил ее по бедру, успокаивая. По лицам отца и матери я видел, что они в хорошем расположении духа. Взрыва не будет, смотрины состоялись. Испуганные глаза девушки, в уголках глаз которой начали накапливаться слезы, уставились на меня, и я улыбнулся ей. Мама встала из-за стола и подошла сзади к ней. Та припала губами к руке матери, и слезинки покатились просто ручьем. Типа, «не виноватая я, он сам меня привел!»
        - Успокойся, девочка, мы все рады тебя видеть! - сказала мама, перешла к своему месту и продолжила завтрак. Отец чему-то ухмылялся.
        После завтрака выгнали провинившуюся Руську на пляж, а сами перешли в кабинет отца вчетвером. Богдану приходилось слегка подталкивать сзади. Отец сел за стол, открыл ящик, стоявший слева от него на уголочке, достал оттуда сигарету. Мама щелкнула зажигалкой, давая ему прикурить. Ни я, ни она никогда не курили, поэтому мама нажала кнопку вентиляции, и колечко дыма поплыло вверх и вправо к вытяжке. Отец еще раз улыбнулся, а потом сказал:
        - Ну, что ж, сын, это твой выбор, и готовься к тому, что Госсовет будет не на твоей стороне. Надеюсь, что вы не поторопились с постелью и последствиями, потому что в первую очередь будут бить на это.
        Залитое краской лицо Богданы успокоило обоих родителей. Было видно, что отношения еще не перешли этот рубеж.
        - Вот и хорошо! Нет никаких сомнений, что в первую очередь Госсовет затребует освидетельствовать потенциальную невесту. Второй момент, через который вам предстоит пройти, это публичность. Деньги, которые ты получаешь с Ост-Индской компании, за вычетом налогов, можешь оставлять себе полностью, не вносить пока в казну. Вам они понадобятся. Вы должны стать не разлей вода и держаться все время вместе и на виду. Все должны привыкнуть к тому, что существует Богдана. По-другому не получится. И вам, Богдана, предстоит доказать обществу, что вы сможете достойно представлять нашу семью. А ты, Саша, обеспечь все, что необходимо для этого. Ей предстоит стать светской львицей и блистать. Серую мышку заклюют эти вороны. Но несколько лет вам предстоит бороться за право быть вместе. Но не робейте! Мы с мамой семнадцать лет шли к этому браку. И считаем, что он состоялся. Так ведь, Танечка?
        - Если ты не бросишь курить, я от тебя уйду!
        - Ой, да куда ты денешься! - отец протянул руку, пересадил маму к себе на колени и поцеловал ей плечо. Богдана подскочила с места и упала на колени рядом с ними, пытаясь поцеловать им руки.
        - Вставай, вставай, девочка. Идите, и берегите себя!
        Случилось так, как говорил отец. Госсовет собрался через несколько дней, все были возмущены моим выбором.
        Бутурлин был потомком татарского хана из рода Чингизидов, коих на Руси было много, носивших титул князя с добавлением «татарский». Подняли его «дело», начали выяснять, кто мать потенциальной невесты, тут же голословно обвинили девушку в распущенности, хотя мы еще даже ни разу не поцеловались. Устроили медкомиссию, где были вынуждены признать, что Богдана чиста.
        Ни мать, ни отец ни слова не сказали о помолвке, и на Госсовете указали на источник слухов, что никаких смотрин никто не устраивал, и конкурс проводился совершенно для других дел. И что бороться со слухами никто не в состоянии. Но запрещать сыну встречаться с тем, с кем он хочет, они не станут. С девочкой ничего не случилось, и сироту никто обижать не собирается.
        Мать ее оказалась из семьи польского шляхтича, но брак отца и матери Богданы действительно не был зарегистрирован ни в церковных книгах, ни в государственных органах.
        Родилась она в царстве Московском, в Юрьевской церкви стоит запись о том, что она незаконнорожденная. Напротив отца стоит прочерк. Ребенка крестили уже после смерти матери. Подпись княгини Бутурлиной в книге присутствует. Сама старая княгиня носила падчерицу в церковь.
        Руську тоже вытащили на заседание Совета, и пришлось ей отвечать за свой длинный язык. Нам с Богданой практически шагу не давали ступить самостоятельно и без свидетелей.
        Всех задел мой выбор, как будто я им по любимым мозолям прошелся.
        Выход нашел я! Собрал на глазах у всех мотодельтаплан, посадил вперед Богдану и улетел на атолл Подлунный, что в семи милях восточнее.
        Атолл небольшой, необитаемый, пресной воды там нет. Небольшой пляж и дот, в котором есть запас продовольствия и воды. Руська нас и там, конечно, нашла, но она уже была на нашей стороне. Нас она не выдала, но привозила разные вкусности, доставила палатку, спиннинги, уголь и все что необходимо. Там, на острове, мы стали близки, хоть нам все и говорили, чтобы ни в коем случае этого не делали. Отец, правда, по этому поводу сказал, что только детей не заводите, не признают их и брак законным не признают. Пригодились те средства, которыми снабдила меня мама перед отъездом в экспедицию. Богдана перед этим сама сказала, что ей все равно, будет она царицей московской или нет. Главное, что у нее есть я.
        Руська и вернувшаяся на остров губернаторша Анастасия плотненько занялись общественным мнением, привлекли не только газетчиков, но и съемочную группу местной киностудии. Нас вытащили с необитаемого острова, предложили переселиться на Полуночную Луну, но не в «детский» дом, а в левый флигель дворца. Затем объявили парусную регату длиной полторы тысячи миль по замкнутому маршруту вокруг Нововыборгских Багамских островов. Мне пришлось стать яхтенным капитаном с экипажем, состоявшим из одних девиц. Гонка была сложная, ведь следовало пройти половину дистанции против ветра и течения, так что много приходилось лавировать и крутить при этом лебедки.
        Затем Анастасия Гавриловна протащила нас по целому ряду каких-то торжественных мероприятий, мы приняли участие в карнавале на острове Кроншлот. Затем посетили несколько арендованных у Испании островов в южной части Карибского моря. Особой надобности ходить туда не было, но пересев на яхту, довольно тяжело от нее отказаться. Всегда хочется немного продлить удовольствие.
        Но подошло время отплытия домой, и пришлось возвращаться на Полуночную Луну. Там, уже в составе эскадры, следовать за «Татьяной», царской яхтой, на которой находились мать, Руська и Богдана. Отец шел на «Я-702», типа «Ярослава», а я - на том крейсере, на котором пришел из Батавии, «Я-801».
        По приходе домой я узнал, что мы не одиноки в этом мире, и мне показали мое свидетельство о рождении, в котором было указано, что родился я в городе Санкт-Петербург, в 2017 году. Документы отца и матери, фотографии городов, которых я никогда не видел, и кирпичную стену из красного кирпича, отделявшую наш мир от того мира.
        - Но почему? Зачем вы построили эту стену и отгородились от целого мира?
        - Наш мир чище и лучше. Нам удалось построить экономику на совершенно иных принципах производства энергии. Мы не сжигаем углеводороды, выбрасывая отработанные газы в атмосферу, что вызывает парниковый эффект. Наши города не задыхаются от выхлопных газов, мы не производим полиэтилен и полипропилен, которые практически не разлагаются и в огромном количестве плавают в океане, а ведь они составляют семьдесят процентов бытовых отходов на суше. Наши ресурсы возобновляются естественным путем: ежегодно появившиеся на поверхности воды водоросли опускаются на дно наших озер и болот и постепенно превращаются в топливо для нас. Здесь ты не увидишь следов разлитой нефти и птиц и животных, умирающих из-за этого. Выборг и Россия стали крупнейшим государством в мире, над которым никогда не заходит солнце. В том мире Европу в это время раздирали противоречия и войны. Мы нивелировали эти противоречия, и на континенте крупных сражений просто нет, мы подорвали могущество церкви. В том мире уже в 2016 году стало ясно, что остальной мир решил уничтожить нашу страну во что бы то ни стало.
        - Почему они ненавидят нас?
        - У них другая цивилизация - цивилизация потребления.
        notes
        Примечания
        1
        Главный распределительный щит.
        2
        Автоматизированный огневой комплекс.